из истории
экономической
мысли
Е.И.Рузавина
Роза
ЛЮКСЕМБУРГ

Е.И.Рузавина
РОЗА
ЛЮКСЕМБУРГ
МОСКВА ЭКОНОМИКА 1989

Рецензент: докт. экон. наук М.И.Суворова
Редакционная коллегия: Л.И.Абалкин,
А.В.Аникин, В.САфанасьев, В.А.Жамин,
В.В.Куликов, Б.А.Мясоедов, Л.Д.Широкорад
ISBN 5 - 282 - 00679 - 0
© Издательство "Экономика", 1989

Глава I
ВРЕМЯ И ЛИЧНОСТЬ
Роза Люксембург — выдающаяся революционерка и
теоретик марксизма. Она была активным деятелем II
Интернационала, одним из лидеров леворадикальной оппозиции
социал-демократической партии Германии, стояла у
истоков социал-демократических партий Польши и Литвы,
активно сотрудничала с РСДРП. Она всегда оставалась
интернационалисткой, борцом за международную
солидарность. Две даты — год ее рождения (1870) и гибели
(1919) — вмещают сравнительно короткую, но
чрезвычайно насыщенную жизнь. И в наши дни ее творчество
продолжает волновать умы, многое в нем помогает по^
ниманию актуальных проблем современного
общественного развития, рабочего движения, строительства
нового социалистического общества. В настоящее время
о Розе Люксембург имеется обширная литература,
организуются международные конференции и симпозиумы,
специально посвященные ее воззрениям. Овладение ее
теоретическим наследием и осмысление революционной
практики являются "... полезнейшим уроком для
воспитания многих поколений коммунистов всего мира" (2.
Т. 44. С. 422).
Как человек и как общественный деятель Роза
Люксембург была исключительно сложной и противоречивой
личностью. Ее развитие шло в ходе идейной борьбы с
1*
3

ревизией марксизма официальными лидерами II
Интернационала. При этом она всегда оставалась на позициях
нефальсифицированного марксизма.
Если задаться вопросом, что же было главным в том
времени, в которое ей выпало жить, то кратчайший ответ
на него прозвучит так: переломный характер эпохи на
рубеже XIX —XX вв.
В конце XIX - начале XX вв. в мировой системе
капиталистического хозяйства произошли глубокие
качественные перемены. "Сложилось господство монополий и
финансового капитала, приобрел выдающееся значение
вывоз капитала, начался раздел мира международными
трестами и закончился раздел всей территории земли
между крупнейшими капиталистическими странами" (2.
Т. 27. С. 387). Завершился переход от господства
свободной конкуренции к монополистическому капиталу.
Свойственные буржуазному обществу противоречия
предельно обострились, приобрели хронический характер, стали
особенно глубокими и масштабными. Появились новые
противоречия: ужесточились кризисы, безработица,
социальное неравенство. Международная экспансия наиболее
сильных империалистических держав была возведена в
пргнцип внешней политики, участились военные
столкновения в связи с начавшейся борьбой за передел
поделенного мира.
Конфликты накалили внутреннюю обстановку до
такого предела, что политическая напряженность была
готова разрядиться революционными потрясениями. Это
было время "отчаянной реакции, крайнего напряжения
всех сил накануне революции пролетарской" (2. Т. 7. С.
737). Революционная смена капитализма социализмом
стала исторической необходимостью. Противоборство
к-^итала и наемного труда выявило себя как основное
направление экономической и политической борьбы.
4

Наступал новый этап в международном рабочем
движении. В 1913 г. В.И.Ленин писал, что со времени создания
К.Марксом учения о роли пролетариата как творца
социалистического общества — с этого времени
всемирная история явственно делится на 3 главных этапа: 1) от
революции 1848 г. и до Парижской Коммуны (1871 г.);
2) от Парижской Коммуны до русской революции
1905 г.; 3) от русской революции (2. Т. 23. С. 1).
Жизнь Розы Люксембург совпадает со вторым и
третьим периодами. В это время в Европе возникали
массовые организации пролетариата:
социал-демократические партии, профсоюзы, кооперативные,
просветительные культурные и другие организации. На рубеже XIX -
XX вв. марксизм становится идеологией массового
рабочего движения. Появляются журналы и газеты,
защищающие интересы пролетариата, публикуются работы
по истории, философии, политэкономии, религии,
культуре, эстетике и т.д., где исследование ведется с
позиций марксизма.
Переход к империализму был не только следствием
роста производительных сил, но и формой паллиативного
обобществления (в рамках капитализма) буржуазной
собственности, что позволило наиболее развитым
капиталистическим странам Западной Европы пережить
относительный экономический расцвет. Появилась иллюзия
политической стабильности буржуазного общества,
подлинности демократических прав, возможности на этой
основе мирного перерастания капитализма в социализм.
Этому в немалой степени способствовали не только
политическая демагогия буржуазии, но и появившиеся у
монополистического капитала экономические источники
для насаждения оппортунизма в рабочем движении
путем подкармливания "своих" рабочих. В новых
исторических условиях западно-европейская социал-
5

демократия, абсолютизировав свойственные мирному
развитию капитализма формы освободительного
движения, не была готова осуществить практический переход к
революционной борьбе пролетариата с капитализмом за
построение нового общества.
Детство и отрочество Розы Люксембург прошли на
ее родине — в Королевстве Польском, входившем в
Российскую империю. Она родилась 5 марта 1870 г. в
старинном городе Замощь (Замостье), в небольшом каменном
доме, находившемся недалеко от ратуши на южной
стороне рыночной площади. Всего 10 лет назад произошло
Польское восстание, его разгром явился национальной
катастрофой. После его поражения жизнь польского
населения стала еще более тяжелой. Усилилась политика
русификаторства. Адама Мицкевича приходилось читать тайно.
Это было время не только расчленения Польши, но и
быстрого развития в ней промышленного капитализма, роста
классового самосознания польского пролетариата. В
Польше, как и во всей Европе, набирало силу рабочее
движение.
Роза Люксембург вышла из мелкобуржуазной семьи,
которая была обречена на разорение. Ее родителями были
Эдвард (Эльяш) Люксембург, торговец лесом, и его
жена Лина, урожденная Левенштейн. Роза была младшей
в семье, где имелись еще три брата (Миколай,
Максимилиан и Юзеф) и сестра Анна. В доме говорили
по-польски, жизнь протекала в традициях польской народной
культуры. Носителем немецкого языка и немецкой культуры
была мать. Позже в одном из своих писем Роза
Люксембург написала: "Моя мать... признавала Библию, наряду с
Шиллером, за источник высшей мудрости" (4. С. 23).
Свое полное имя — Розалия — она получила по польскому
католическому календарю. Домашние ее звали Роза (по-
польски Ружа). До выезда в Швейцарию фамилию писала
6

на Польский лад (Luksemburg)*. По национальности она
себя считала полькой еврейского происхождения. Чтобы
дать детям по возможности лучшее образование, в 1873 г.
семья переезжает в Варшаву. Материальное положение
настолько ухудшилось, что временами в доме совсем не
было денег. Но несмотря на тяжесть материальных
невзгод, уклад жизни в семье отличался
доброжелательством и вниманием друг к другу. Роза умела преодолевать
невзгоды, росла сердечной, обаятельной. Любила
животных, особенно птиц — все началось с подаренной отцом
канарейки. В доме всегда бывали свежие газеты. Дети
приобщались к систематическому чтению. Первой
серьезной книгой, с которой познакомилась Роза, была
"Начала цивилизации" Люббока.
Рано стали проявляться ее литературные способности.
Знакомство с немецким языком позволило ей в 9 лет
делать переводы с немецкого на польский. В детстве
она пробовала себя и в поэзии — переводила русские стихи
на польский язык.
Осенью 1884 г. Роза становится ученицей Второй
варшавской женской гимназии. Это была гимназия с
русским языком и преподаванием ряда предметов на
польском. В гимназии она ближе познакомилась с
национальной польской и русской культурой. Ее сочинения на
русском языке публично читались в классе.
С 16 лет, еще учась в гимназии, Роза Люксембург
начинает посещать полулегальные кружки
социалистического направления. Из-за своей политической
оппозиционности она, несмотря на успехи, не получила золотой
медали. Ею был сделан выбор. Принятое волевое решение
определило ее дальнейшую судьбу.
* О модификациях фамилии см. в книге: Евзеров Р.Я., Яжборо-
вская И.С Роза Люксембург. М.: Мысль, 1974. С 11.
7

Этот факт из биографии гимназистки-старшеклассницы
говорит о многом. Объективно, самой датой рождения,
ей было предначертано посетить "сей мир в его минуты
роковые". Она сознательно поставила себя в водоворот
революционного преобразования общества. Будучи
решительной антифаталисткой, она считала необходимым
воздействовать на ход решающих событий в мировой
истории, а ее последующая жизнь показала, что она была
способна на это.
Стремление к осуществлению социалистического
идеала было в ней столь сильно, что она уже не могла
представить свою жизнь без борьбы за него. Богатство
природных дарований, необычайная мощь и диалектическое
устройство ума позволили ей правильно нащупать
восходящую линию в историческом процессе и определить
свое место в революционной борьбе рабочего класса. Ее
мышление было направлено не только вовне: на анализ
закономерностей общественного процесса и классовой
борьбы, но и на самое себя: она пребывала в
постоянном преодолении себя и перестраивала свое
сознание.
Благодаря отточенности своего остроаналитического
ума она могла рассматривать общественный организм на
самых различных уровнях, проводя скальпельный анализ
его составляющих. Ее выступления производили очень
сильное впечатление, а логические аргументы в борьбе с
идейными противниками были столь точны, что
сравнивались с ударами рапирой.
Однако вернемся к 16-летней варшавянке. Что же
стоит за этими годами? Принципиально ответственное
отношение к воспитанию и образованию детей, принятое
в родительской семье. Приобщенность ребенка к чтению
серьезных книг и возможность обсуждать их в домашней
обстановке. Соединение в ее жизни потоков народной
8

еврейской, польской, немецкой и русской культуры.
Равноправность контактов между младшими и старшими
членами семьи. Врожденный социальный темперамент
и очень раннее достижение такого уровня личностного
развития, когда общественная справедливость
воспринимается как внутренняя потребность и условие
собственного душевного равновесия.
Работа Розы Люксембург в молодежных
социалистических кружках продолжалась два года. Разгромы, аресты
и провалы заставляют ее, спасаясь от преследований,
нелегально бежать из Польши в Швейцарию, которая была в
то время гаванью для политических эмигрантов. Она
попеременно жила в Цюрихе, Женеве, Берне и снова в
Цюрихе.
В швейцарской эмиграции Роза Люксембург занимается
на факультете общественно-политических наук
Цюрихского университета, который окончила в 1897 г., защитив
докторскую диссертацию о развитии промышленности в
Польше. Помимо философии, политической экономии,
она много внимания — в духе своего времени — уделяет
математике и естественным дисциплинам.
Одновременно с этим самостоятельно изучает произведения
марксизма. Интенсивные личные контакты с русскими и
польскими социалистами оживили ее политические интересы,
явились стимулом для пополнения общественных знаний и
по научному социализму.
В 1892 г. Роза Люксембург вошла в кружок польских
социалистов в Цюрихе, выступавших против подмены
классовых интересов польского пролетариата задачами
общенационального освобождения. Среди его членов
были Ю.Мархлевский, Б.Весоловский, Л.Иогихес (Я.Ты-
шка), К.Ратыцьский. Вскоре она становится
общепризнанным теоретическим лидером этого кружка. Как
организатор движения польского пролетариата, она, исходя
9

из принципов марксизма, стремилась поднять его
самосознание выше национальных интересов, соединить его с
борьбой рабочих России, Германии, Австро-Венгрии и всех
капиталистических стран. Уже в этот период Розе
Люксембург пришлось столкнуться с партией польских социал-
патриотов (ППС) и разоблачить это направление как одну
из опаснейших форм оппортунизма в рабочем движении*.
Отнюдь не отвергая борьбы против национального
угнетения, она на первое место ставила классовое
противоборство.
Роза Люксембург с марксистских позиций обосновала
классовые цели польского социал-демократического
движения. Это послужило толчком к созданию новой
социалистической партии Польши (социал-демократии
Королевства Польского). В борьбе за правильное понимание
задач польской социал-демократии Роза Люксембург
завоевала международный авторитет как теоретик-
марксист.
В те годы наибольшие возможности для
революционной работы открывались в Германии. Роза Люксембург
принимает решение вступить в германскую
социал-демократическую партию, которая была в Европе наиболее
мощной и организационно разветвленной. В качестве
представителя земель так называемого прусского
захвата, отошедших от Польши к Германии, она
одновременно была деятелем как польского, так и немецкого
* „Польский социал-национализм, обоснованный весь на
фикции о социальной неподвижности России и о имманентной
революционности польского общества, должен был явиться серьезнейшим
препятствием для польского рабочего движения как в
принципиальном, так и в политическом отношении". (R.Luksemburg. Polski i
rosyjski socjalizm. Archiwum Ruchu Robotniczego, I.Warszawa 1973.
S. 62).
10

пролетариата, способствуя их интернациональному
сотрудничеству. Для легализации своего пребывания в Германии
Роза Люксембург была вынуждена оформить фиктивный
брак с Густавом Любеком*. В 1898 г., получив такой
ценой прусское гражданство, она приезжает в Берлин в
качестве Frau dr. Rosalie Lübeck.
В Германии Роза Люксембург непосредственно может
наблюдать кризис западно-европейского движения:
реформизм германской социал-демократии, парламентаризм
ее лидеров, утрату рабочей организацией
революционности. Позднее В.И.Ленин писал: „В недрах германской
социал-демократии с наибольшей наглядностью
обрисовался раскол в современном социализме. Мы видим здесь
со всей отчетливостью 3 течения:
оппортунисты-шовинисты, которые нигде не дошли до такой степени падения и
ренегатства, как в Германии; каутскианский "центр",
который показал себя здесь вполне беспомощным
выполнять какую-либо другую роль, кроме прислужника
оппортунистов; и — левую, представляющую собой
единственных социал-демократов в Германии" (2. Т. 26.
С 338).
Происходившее на рубеже XIX — XX вв. соединение
массового рабочего движения с марксизмом шло по
линии накопления сил и использования легальных форм
борьбы. "Второй Интернационал (1889 — 1914) был
международной организацией пролетарского движения, рост
которого пошел вширь, что не обошлось без временного
понижения высоты революционного уровня, без
временного усиления оппортунизма, приведшего в конце концов
к позорному краху этого Интернационала" (2. Т. 38.
С 302).
* Этот брак был расторгнут в апреле 1903 г.
11

II Интернационал был в рабочем движении
переходным этапом от его мирного развития (парламентской
борьбы) к эпохе пролетарских революций, и для него
были характерны не только ревизионизм и оппортунизм,
но и защита марксизма от фальсификаций
представителями левого крыла (Г.В.Плеханов, В.И.Ленин, А.Бебель,
ПЛафарг, Ф.Меринг, Р.Люксембург, А.Лабриола). Это
был период рождения ленинизма как формы творческого
развития марксизма эпохи империализма и пролетарских
революций.
История II Интернационала закончилась, как известно,
его политическим крахом, которому предшествовал
более глубокий его развал в смысле принципиального
отхода от Марксовой теории. В умелых руках его
официальных лидеров марксизм превратился в
карикатуру.
Это означало обезоруживание рабочего движения,
фактическое разъединение с марксизмом под видом
соединения. Широкие массы накануне революции
„усвоили себе марксизм крайне односторонне, уродливо,
затвердив те или иные "лозунги", те или иные ответы на
тактические вопросы и не поняв марксистских критериев
этих ответов" (2. Т. 20. С. 88).
На западно-европейской политической арене Розе
Люксембург пришлось вести борьбу не только с
капитализмом, но даже в большей степени — с отступничеством в
рядах организованного рабочего движения. В
политической конфронтации с буржуазией, военно-монархическим
режимом кайзера Вильгельма II, представителями
парламентской социал-демократии Роза Люксембург была
сильным и опасным противником. Врожденное
бесстрашие, проницательность, тренированный интеллект
позволяли ей адресовать врагу невероятно точные
удары. За годы жизни в Германии (1898 — 1919)
12

Роза Люксембург, не занимая руководящих постов в
германской социал-демократии, проявила себя как наиболее
крупный теоретик левого крыла западно-европейского
социал-демократического движения и стала видной
фигурой II Интернационала.
Общественная деятельность Розы Люксембург в период
ее жизни в Германии характеризуется необычайным
многообразием. В одном лице соединились теоретик,
политический борец и организатор революционной борьбы,
редактор, журналист, педагог. Роза Люксембург как
человеческая личность сформировалась таким образом и при
таких условиях, что стала уникальным носителем
интернационального сознания. Она участвовала в создании
партии польского пролетариата, представляла
социал-демократию Польши и Литвы в Российской социал-демократии,
после приезда в Германию была руководителем левого
крыла СДПГ, а незадолго до своей трагической гибели —
одним из основателей Коммунистической партии
Германии. Обстоятельства жизни были таковы, что она
чувствовала себя дома и в Польше, и в России, и в
Германии. Одинаково свободно говорила и писала по-польски,
по-немецки и по-русски. Среди ее любимых писателей
в одном ряду стояли Гете, Шиллер, Мицкевич,
Достоевский, Толстой, Короленко. При своей чрезвычайно
интенсивной деятельности в Германии она никогда не
прекращала активного участия в социал-демократическом
движении Польши и России.
Исход русско-японской войны и революция 1905 г.
отчетливо показали ей, что мировой революционный
центр переместился в Россию. В декабре 1905 г. она
выехала из Германии в Польшу и оказалась в круговороте
событий, которые потрясли царскую Россию. В Польше
она стала работать в редакции газеты "Червоны штан-
дар", организовала ряд других революционных изданий,
13

издавала газету на немецком языке для лодзинского
пролетариата, писала в германские газеты, занималась
текущей работой в партии. "Меня здесь рвут на части", —
признавалась она сама.
Такая работа продолжалась примерно три месяца под
угрозой ареста, провала и расстрела. К этому надо
прибавить расшатанное здоровье. Она стала готовиться к
отъезду в Германию, собираясь заехать в Петербург, но в
последний момент была арестована и просидела в
Варшавской тюрьме до июня 1906 г., пока не была освобождена
под залог, после чего вернулась в Германию.
После русской революции 1905 — 1907 гг. в России за
короткий исторический отрезок времени произошло
такое обострение классовой борьбы и размежевание
классовых сил, что стали недопустимыми промежуточные
позиции между революцией и реформизмом.
Внимательное изучение Розой Люксембург опыта первой
русской революции позволило ей определить ее как
высшую точку взлета классового сознания международного
пролетариата, как такой процесс, который должен
подтолкнуть революционное развитие рабочего движения в
самой Германии.
Еще в период до I мировой войны Роза Люксембург
как один из лидеров левой оппозиции в германской
социал-демократии выступила с защитой марксизма от
ревизионизма и реформизма, а также анархизма. Будучи
крупным теоретиком, и прежде всего политэкономом,
она доказывала в своих работах и выступлениях
неизбежность гибели капитализма и развертывания
социалистической революции. Она видела, что сам ход
экономического развития капитализма достиг такого предела, когда
социализм, бывший на протяжении столетий идеалом
человечества, стал исторической необходимостью. Она
критиковала ревизионизм Э.Бернштейна за то, что в
14

преддверии революции он обезоруживал пролетарские
массы, размывая противоречие между наемным трудом и
капиталом как мощный рычаг социалистического
движения.
При относительной самостоятельности идеологической
и политической борьбы существует связь между
революционной практикой рабочего движения и уровнем
теоретических исследований прежде всего как отражение
диалектического единства деятельности и мышления. Важность
разработки абстрактной теории для (и на базе) практики
состоит в том, что глубина абстракции указывает не
только на уровень высоты, с которой просматривается
повседневная жизнь, но и степень устремленности в будущее.
Поэтому В.И.Ленин был не только гениальным стратегом
и тактиком пролетарской революции, но и гениальным ее
теоретиком, который возродил забытое, официальными
лидерами II Интернационала принципиальное отношение
марксизма к теории. Розе Люксембург удалось поставить
ряд таких теоретических проблем, которые
способствовали дальнейшему развитию марксизма.
Созданная Розой Люксембург мировоззренческая
концепция исторического процесса, разумеется, не означала
взаимно однозначного соответствия ленинизму. Ей был
свойствен разрыв теоретически-абстрактного и
эмпирически-конкретного мышления, который она постоянно
преодолевала в своем революционном опыте. Эта
эволюция взглядов Розы Люксембург сближала ее с В.И.Лени-
ным. Несмотря на очевидные различия, между ними нет
принципиальной противоположности*. Глубинной
основой их единства является общность позиции революцион-
* В 20 - 30-х гг. был распространен термин "люксембургиан-
ство". В одном контексте им обозначалось левое течение в герман-
15

ного марксизма, связывающего социальное обновление
мира с энергией пролетариата.
Разразившаяся I мировая война явилась великим
переломом в истории. Были потрясены политические устои
европейских государств, вышли наружу противоречия
империалистического развития, разрушены отжившие
организации, опрокинуты прогнившие авторитеты.
"Социализм в Европе вышел из стадии сравнительно мирной и
ограниченной тесными национальными пределами. Он
вошел с войной 1914— 1915 гг. в стадию
революционных действий, и полный разрыв с оппортунизмом,
изгнание его из рабочих партий назрели безусловно" (2.
Т. 26, С. 255). Лидеры II Интернационала и тогдашние
руководители германской социал-демократии, впав в
шовинизм, провозгласили лозунг "обороны отечества".
Это было не просто изменой рабочему движению, но и их
политической смертью. В годы I мировой войны Роза
Люксембург в числе немногих выполнила главную обязанность
всех социалистов — она показала трудящимся
существование революционной ситуации и всю ее глубину,
взывала к классовому сознанию и революционным действиям,
международной солидарности.
ской социал-демократии как важнейший этап движения
западноевропейского революционного марксизма на пути к ленинизму
(Альтер И. Роза Люксембург в борьбе с реформизмом. Л., 1927-
С 7) ■ В другом значении люксембургианство связывалось с
уклонами, имевшимися в те годы в коммунистическом движении (Нар-
ский И.С. К истории борьбы большевизма с люксембургианством.
М., 1932. С 145). В настоящее время в советской литературе это
понятие уже не употребляется. В западной печати термин "люксем-
бургизм" трактуется с позиции плюралистического марксизма
как одна из разновидностей еврокоммунизма.
16

В первые дни I мировой войны она вскрыла ее
движущие причины, показав ее империалистический характер.
Когда лидеры II Интернационала и тогдашние
руководители германской социал-демократии, изменив
принципам международной солидарности, под лозунгом "во имя
обороны отечества" повели пролетариат на бойню ради
интересов монополий, она считала своим долгом бить в
набат, призывая эксплуатируемые массы к
международному классовому единству.
Военное поражение ведущих капиталистических
держав, нарушение мирового капиталистического хозяйства,
развал Австро-Венгерской монархии, крушение
Германской империи — таковы были итоги I мировой войны.
Перемещение центра рабочего движения в Россию
завершилось победой Октябрьской революции 1917 г. под
уверенным руководством большевиков.
Освобожденная из тюрьмы германской революцией
1918 г. Роза Люксембург ведет напряженную работу по
разъяснению революционной ситуации, разоблачает
демагогические лозунги ("парламентский кретинизм")
правительства "социалистического большинства",
предпринимает усилия направить активность пролетариата в русло
социалистической революции.
„Величайшая беда и опасность Европы в том, что в ней
нет революционной партии. Есть партия предателей, вроде
Шейдеманов... или лакейских душ вроде Каутского. Нет
партии революционной.
Конечно, могучее революционное движение масс может
выправить этот недостаток, но он остается великой бедой
и великой опасностью" (2. Т. 37. С. 109 - 110).
Ренегатству лидеров социал-демократии в ходе уже
начавшейся революции нужно было противопоставить
подлинно революционную партию. Роза Люксембург вместе с
Карлом Либкнехтом, Францем Мерингом, Кларой Цеткин,
2 Заказ №908
17

Лео Иогихесом, Эрнстом Майером, Вильгельмом Пиком
энергично берется за ее создание. 30 декабря 1918 г.
состоялся Учредительный съезд Коммунистической партии
Германии. Кульминацией этого события стал доклад
Розы Люксембург о политической ситуации и программе
партии.
Ближайшее окружение Розы Люксембург составляли люди,
которые "ушли в революцию". Их содружество было
мотивировано высокими идеалами, общностью мировоззрения,
деятельностью во имя великого социального возрождения. Они наслаждались
наполненностью своей жизни, общением друг с другом и меньше
всего были аскетами. Чтение стихов, совместные прогулки на
природе, музыка, живопись - все это входило в их повседневность при
исключительно напряженной работе. Они были внимательны к
увлечениям друг друга и снисходили к слабостям.
До последних дней жизни не прекращалась ее дружба с Л.Иоги-
хесом. Это был союз соратников по борьбе, товарищей по партии,
людей, достойных друг друга. Клара Цеткин сказала вскоре после
смерти их обоих: "Лео Иогихес на протяжении всей своей жизни
был критической совестью Розы Люксембург, ее близким и во всех
отношениях равным товарищем по борьбе. Он был единственный
человек, который имел нравственное и политическое право
решать вопрос в качестве духовного поверенного Розы " (7. С 14).
Ей было присуще внутреннее равновесие и просветленность
даже в самые тяжелые минуты жизни - и в тюремном заточении,
и рядом со смертью на свободе. "В общественном движении, как и
в личной жизни, нужно все принимать спокойно, широко, с мягкой
улыбкой. Я твердо верю, что, в конце концов, после войны или к
концу войны все повернется на правильный путь, но до того мы,
по-видимому, должны пройти через период ужаснейших
человеческих страданий ..." (4. С 41).
"Боги жаждут" Анатоля Франса она считала великим
произведением: для нее это был литературный эквивалент реального
революционного процесса в единстве героического, трагического и
сиюминутного. "Я считаю это произведение таким великим
главным образом потому, что оно показывает гениальное прозрение
общечеловеческого: посмотрите, из каких жалких образов,
из каких повседневных мелочей в соответствующие исторические
моменты происходят исполинские события и монументальнейшие
жесты" (4. С 41).
18

Деятельное отношение к окружающему миру и чувство
собственного достоинства помогали ей быть на высоте положения в самых
сложных жизненных ситуациях- При скромности своего быта,
благодаря врожденному чувству комфорта, она всегда устраивалась
уютно и по-домашнему. В своей повседневной жизни умела избегать
заземленности. Ей было свойственно наслаждаться жизнью в
общении с близкими людьми, когда каждый старается отдавать себя
другому и готов взять на себя самую большую тяжесть в жизни своих
друзей. Роза Люксембург искренне писала Соне Либкнехт, впервые
увидевшей мужа за тюремной решеткой: "С каким бы
удовольствием и радостью я бы сидела там в клетке в Люккау, чтобы избавить
от этого Карла" (4. С. 11).
Хрупкая женщина была воплощением безграничной энергии.
Уникальность ее душевной организации заключалась в том, что она
попадала в резонанс с внешними ритмами. "Я из своей камеры
связана непосредственными тонкими нитями с тысячью мелких и
крупных тварей и реагирую на все с беспокойством, болью и
угрызениями совести" (4. С. 61). Вибрирующий звук шмеля
воспринимался ею как праздник летней жары и цветочного аромата.
Ей было присуще ощущение ритмов социальных перемен в мире.
"Мы еще будем жить и переживем великие события. Теперь мы
видим, как целый старый мир проваливается, каждый день... новый
провал, новое гигантское падение... и самое смешное, что большинство
этого не замечает и думает, что оно стоит на твердой почве" (4. С 61).
Ее природные дарования отличались удивительной
разносторонностью. Таланта к рисованию в ней было вполне достаточно для
профессионального живописца. Одинаково свободно она входила в
музыку и литературу, историю и естественные науки. Среди последних
она увлекалась ботаникой, естественно-научной географией растений
и животных, геологией.
Ее умонастроение создавало такое видение мира, в котором
человек и природа нераздельны. Дикие животные, собаки, кошки,
птицы занимали особое место в ее жизневосприятии. Она писала
Соне Либкнехт: "Теперь я сама, как царь Соломон: я тоже понимаю
язык птиц и зверей. Конечно, не так, как если бы они употребляли
человеческие слова, но я понимаю различнейшие оттенки и
ощущения, которые они вкладывают в свои звуки" (4. С. 24). Сцена у
ворот Бреславльской тюрьмы с буйволом с разорванной от ударов
кнута кожей стала, благодаря биографической версии
западногерманского кинорежиссера М. фон Тротта "Роза Люксембург",
хрестоматийной. Описанный ею в письме этот эпизод очень
значителен, он еще ждет своей расшифровки (кинематограф только
2*
19

навел нас на этот след). "Я здесь пережила острое страдание. На
двор, где я гуляю, часто приезжают военные обозы, наполненные
мешками или старыми солдатскими мундирами и рубахами...
они здесь разгружаются, распределяются по камерам, чинятся,
затем вновь нагружаются и сдаются солдатам. Недавно приехала
такая телега, запряженная не лошадьми, а буйволами... Они
происходят из Румынии, это военные трофеи... было очень трудно
поймать этих диких животных и еще труднее приучить их,
привыкших к свободе, к перевозке тяжестей. Их страшно бьют, так что
к ним вполне применима поговорка: горе побежденным... Они
беспощадно используются для перевозки всевозможных тяжестей и
при этом скоро погибают... Животные при разгрузке стояли
совершенно тихо, измученные, и одно из них, то, у которого шла
кровь, стояло с таким выражением черного лица и кротких черных
глаз, как у заплаканного ребенка... который был жестоко наказан и
не знает, за что, почему, не знает, как уйти от муки и грубого
насилия... И вся великолепная война прошла передо мной..." (4. С 48 -
51).
Ее восприятие природы предвосхищает будущее и сходно с
миропониманием таких мыслителей, как В.И.Вернадский, Мохан-
дас К.Ганди, Н.К.Рерих. Начав изучать естественные науки в
университете в Цюрихе, она сохранила к ним интерес на всю жизнь. "Я
сейчас глубоко погрузилась в геологию... Я читаю ее с
лихорадочным интересом и страстным удовлетворением, она колоссально
расширяет духовный горизонт и дает такое единое
всеохватывающее представление о природе, как никакая другая наука" (4. С 42).
Нашего современника поражает изощренная сложность ее
душевной организации, богатство внутренней жизни. Она обладала
удивительной способностью создавать вокруг себя атмосферу
высоких помыслов и мотивов - и на митингах, и в ближайшем
окружении. Многообразие свободно (непрофессионально)
развившихся столь отличных по направлению интересов и дарований,
которые сошлись в ней воедино, с необыкновенной силой
обогащали ее деятельность в любой сфере.
Сложность современного мира такова, что без эмоций, только с
помощью разума им овладеть нельзя. Философы, психологи
утверждают, что в будущем для его познания потребуется новый тип
ученого - наделенного рапсодическим интеллектом. Роза
Люксембург уже обладала этим качеством.
Для нее процесс теоретического познания и практическая
революционная деятельность были всегда окрашены яркими
эмоциями, завораживали неожиданными поворотами, тайной последую-
20

щего развития, возможностью скрестить оружие, а главное -
потребностью посвятить свою жизнь освобождению угнетенных. При этом
Роза Люксембург была отнюдь не сотканной из "голубого эфира", а
существом вполне земным. Она держала в своих руках камертон,
позволивший ей на высокой ноте прожить короткую и сложную жизнь.
Здесь мы подходим к ее теме "звездного плаща". В декабре
1917 г., находясь за решеткой в Бреславле, Роза Люксембург
напишет юной Соне Либкнехт, потрясенной гибелью брата и
тюремным заключением мужа: "Я хотела бы... передать Вам мою
неисчерпаемую внутреннюю радость, чтобы я была спокойна, что Вы
проходите сквозь жизнь в шитом звездами плаще, который
охраняет Вас от всего мелкого тривиального и страшного" (4. С.
77). И не в том суть, была ли она счастливой или несчастной,
красивой или нет*. Важно то, что было такое замечательное явление, как
ее личность, и сама ее жизнь, пройденная в "звездном плаще". Она
всегда оставалась внутренне свободной, даже при самых крайних
обстоятельствах - тюрьмы и смертельной травли врагами на воле.
Роза Люксембург оставила обширную переписку. Эпистолярный
дар открылся у нее очень рано, и на протяжении всей жизни она
культивировала его. Ее письма - по форме и содержанию, по
размерам и композиции - подлинные литературные шедевры.
Форма изложения — чаще изысканно проста, иногда чуть вычурна,
но содержание всегда значительно, при чтении возникает ощущение
большой глубины. В их соразмерности угадывается художник,
который видит в создаваемой композиции элемент своего
творчества. Это совершенство имеет и оборотную сторону: отсутствие
небрежности, следов торопливости порой лишает их эскизной
свежести, они рассчитаны на повторное прочтение. Это особый
литературный жанр, образуемый не отдельным письмом, а всей их
совокупностью. Каждое письмо "специализировано": оно обращено к
конкретному лицу и отведено для определенной темы, а все вместе они
* Ее современница, Наталья Семковская, оставила описание ее
внешности: "Лицо Розы Люксембург было из тех, о которых
снимки дают, так сказать, лишь формальное представление. Ее
надо было видеть в движении, во время беседы, в речи, наблюдать,
как она слушала. Все в нем получало тогда какое-то особенное
выражение: и ее открытый лоб с окаймлявшими его волосами, и
красиво очерченный рот, такой же выразительный, как и глаза,
живые, наблюдательно-проницательные, умные и в то же время
вдумчиво-мягкие" (Н.Семковская (Ирена Изольская). Роза
Люксембург. Харьков, 1925. С. 10).
21

едины, представляя полную автобиографию Розы Люксембург.
Каждый в переписке с ней был как бы отдельным инструментом
(так, сюжеты и стиль писем к Соне Либкнехт нельзя спутать с
письмами к Луизе Каутской или Кларе Цеткин), а все вместе они
образуют оркестр, в котором она была искусным и композитором
и дирижером. Переписка с близкими лицами, соединяясь в единое
целое, воссоздает живой образ Розы Люксембург.
В ее отношении к искусству есть нечто такое, что можно
назвать "эффектом Гете": имеется в виду универсальность и
органичность его жизни, его отношение к ней именно как художника. Все,
что говорила, писала и делала Роза Люксембург, всегда было
реализацией ее высокоодаренной личности. Она обладала даром
воспринимать не какую-то отдельную сторону жизни, а во всем
ее многообразном единстве - как универсальный человек (homo
universus actu). "..-. Жизнь издревле принос ... с собой страдание,
разлуку и тоску. Нужно... принимать ее со всем и находить все
красивым и хорошим. Я по крайней мере так делаю. Не из
надуманной мудрости, а просто так, по своей природе. Я инстинктивно
чувствую, что это единственный правильный способ принимать
жизнь и поэтому чувствую себя действительно счастливой во
всяком положении. И я бы не хотела ничего вычеркнуть из своей
жизни и что-либо пережить иначе, чем оно было и есть" (4. С. 14 - 15).
После освобождения из тюрьмы в 1918 г. она оказалась
в бурном потоке революционных событий (приехав в
Берлин 10 ноября, она по этой причине жила в отелях и в
свою квартиру в Зюденде впервые попала лишь в конце
ноября). Вожди социал-демократического большинства и
независимые социал-демократы занимали пассивную
позицию, стараясь преградить поток революции. Центральный
орган "Союза Спартака" взял на себя руководство
событиями, стремясь довести их сущность до сознания масс и
сделать их сознательными носителями революции. Роза
Люксембург выдвинула такие лозунги, которые становятся
стимулом массовых выступлений. Переход ее на позиции
большевизма, защиту Советов и диктатуры пролетариата
обе социал-демократические партии Германии
(большинства и независимых) старались истолковать как
преобладание эмоций, темперамента над разумом. Однако события
т>

1918 — 1919 гг. в Германии беспощадно показали
иллюзорность противопоставления "добродушного и
добропорядочного" немецкого социализма "татарскому социализму"
русского образца.
В центральном органе германской революции газете
"Роте Фане" (редакторы К.Либкнехт и Р.Люксембург)
публикуется классический цикл ее статей, которые как
наиболее зрелые и должны быть расценены в качестве ее
политического завещания.
Оставшиеся недели революции, которые ей еще
суждено было прожить, поражают насыщенностью, напряженной
умственной работой, самоотверженной борьбой за
дальнейшее развитие революции пролетариатом и... каким-то
празднично моцартовским ощущением собственной жизни,
готовностью к шутке в смертельную минуту.
Революционные события протекали в первую очередь
усилиями "Роте Фане" в обстановке широчайшей
гласности. Стояла цель освободить массы от буржуазных и
мелкобуржуазных представлений и во всей полноте
решать задачи пролетарской революции. Отвечая на вопрос,
поставленный ноябрьским переворотом: Советская власть
или Национальное собрание, Роза Люксембург уже через
неделю вырабатывает ясный ответ в пользу Советов
рабочих и солдатских депутатов по всей Германии с
передачей им законодательной и исполнительной власти. "Ни одна
заметка, — вспоминала Клара Цеткин, — не появлялась без
согласия Розы Люксембург на ее содержание и форму.
Благодаря ее работе и компетентному руководству "Роте
Фане" была отлита из одного куска. С первого и до
последнего подписанного Розой — за день до ее убийства — номера
от 14 января газета была всегда верна своему
принципиальному и тактическому взгляду на революцию, без
уклонов и противоречий, без пятен, неясностей и расплыв-
чатостей" (7. С. 74).
23

Отчеты о собраниях в Берлине, о положении в
провинциях, политические обзоры и заметки, критика и полемика
с социал-демократическими партиями большинства и
независимых — все это преследует цель изжить буржуазные
оценки из сознания рабочих, мобилизовать пролетариат
на борьбу за диктатуру.
Итог таков: между последними высказываниями Розы
Люксембург в "Роте Фане" и лозунгами русской
революции противоречий нет, их историческое содержание
одинаково, различия касаются соответствующих германским
отношениям форм.
В выпусках "Роте Фане", где обсуждалась подготовка
к Beereрманскому съезду Советов рабочих и солдатских
депутатов, было изложено политическое кредо "Союза
Спартака". Газета ставит перед съездом центральные
проблемы пролетарской революции в Германии: Советы
или буржуазный парламентаризм в виде Национального
собрания, диктатура пролетариата или буржуазная
демократия, социализация хозяйства или нацеленность на
прибыль - и однозначно, в духе русской революции,
отвечает на них.
Многие статьи написаны самой Розой Люксембург, и все
носят на себе ее печать как редактора. "Роте Фане" —
документ, который показывает отношение Розы Люксембург
к восстанию и ее саму как лидера трудящихся масс, в
единстве качеств марксиста-теоретика и практика.
Последние дни жизни Розы Люксембург и страницы истории
германской революции совпали — вплоть до трагического
финала.
Борьба вокруг Национального собрания велась осенью
1918 г. под лозунгом: "демократия или диктатура". Роза
Люксембург в "Роте Фане" от 20 ноября 1918 г.
разъясняла, что эта альтернатива есть подлог, который
контрреволюция навязывает массам с помощью демагогии
парламентских социалистов. "Вопрос звучит так: буржу-
24

азная демократия или социалистическая? Ведь диктатура
пролетариата есть не что иное, как демократия в
социалистическом смысле".
29 — 31 декабря 1918 г. в Берлине состоялась
общегерманская конференция "Союза Спартака". День 30
декабря стал Учредительным съездом Коммунистической партии
Германии. Его кульминацией была произнесенная Розой
Люксембург речь о политической обстановке и программе
партии. В ней она напомнила положение из "Манифеста"
К.Маркса и Ф.Энгельса о социализме как исторической
необходимости исполнения пролетариатом своего классового
долга, которому нет альтернативы. Итоги первой фазы
германской революции ноября — декабря 1918 г. она подвела
словами: "Итак, взаимное разочарование со всех сторон".
Пролетариат не питает никаких иллюзий относительно
правительства социал-демократов; коалиция
социал-демократов не питает иллюзий насчет подавления пролетариев
в рабочей куртке пролетариями в шинелях, а буржуазия
уже не надеется, что ей с помощью социал-демократии
удастся направить революцию по ложному пути.
Разорванные в клочья иллюзии весьма выгодны пролетариату:
для него нет ничего полезнее ясной, открытой правды.
Буржуазии методом затянувшихся переговоров
правительства социал-демократического большинства с
рабочими, во время которых контрреволюция вооружалась,
удалось повернуть массы от революции на путь
компромисса. (В одной из последних своих статей "Они уже
угрожают" она с беспощадной прямотой говорит о частом
отсутствии у классов угнетаемых безошибочного
инстинкта, подсказывающего им, в чем их классовый
интерес.)
Академическая полемика с реформистами о якобы
освободительной роли (абстрактной) демократии
превратилась в январе 1919 г. в ожесточенную и конкретную
25

борьбу пролетарского авангарда с военной властью
буржуазии.
Последняя опубликованная в "Роте Фане" статья
Розы Люксембург "Порядок царит в Берлине" увидела свет
14 января 1919 г. "Среди победоносного воя
контрреволюции мы должны дать революционному пролетариату
отчет в происшедшем, приложив к событиям и их
последствиям крупный исторический критерий", — мужественно
и спокойно анализирует автор уроки поражения
январского восстания.
Политический смысл и содержание январского
поражения расцениваются ею как кризис в развитии революции,
который должен стать началом нового этапа на ее пути.
„Несоответствие остроты задачи наличию необходимых
для ее разрешения условий в начальной фазе
революционного развития приводит к тому, что отдельные сражения,
которые дает революция, формально заканчиваются
поражением. Но революция единственная форма "войны",
где конечная победа может быть подготовлена "рядом
поражений". И дальше: "Важно, при каких обстоятельствах
понесено поражение : потому ли что бурная боевая энергия
масс разбилась о недостаточную зрелость исторических
предпосылок или потому, что революционное выступление
было парализовано собственной половинчатостью,
нерешимостью, внутренней слабостью... Характерный признак
недавнего эпизода — двойственный характер кризиса,
противоречие между сильным, решительным, наступательным
поведением берлинских масс и нерешительностью,
трусливостью, половинчатостью берлинских вождей". Изменили
вожди, но массы пролетариата были на высоте, благодаря
им поражение готовит грядущую победу. Вожди должны
быть созданы заново — массами из масс.
В это время смерть уже ходит рядом, и она об этом
знает ("... может быть, скоро буду отправлена на тот
26

свет — возможно, пулей контрреволюции, которая
подстерегает со всех сторон..."). После участия в событиях в
Берлине 6—10 января 1919 г. (перелом от всеобщей и
генеральной забастовок к применению правительственных
войск против рабочих) проницательный Лео Иогихес
писал В.И.Ленину словами сурового некролога: "Карл и
Роза выполнили свой последний революционный долг"
(цит. по: 7. С. 93). Берлин был наводнен листовками с
призывами: "Смерть Розе Люксембург", "На фонарь Либ-
кнехта и Люксембург". Буржуазия руками белой гвардии
физически уничтожает Розу Люксембург и Карла Либ-
кнехта.
В ночь на 9 января обстреливалась редакция "Роте
Фане". 11 января стало известно об аресте 10 января
спартаковца Эрнста Майера и независимого социал-демократа
Георга Ледебура.
11 января была схвачена активистка одной из
партийных ячеек, ошибочно принятая за Розу Люксембург. В тот
же день был арестован Лео Иогихес, но ему удалось
вырваться на свободу. 12 -13 января Роза Люксембург и
Карл Либкнехт находились в рабочем пригороде Берлина
Нойкёльн. 14 января они перебрались в Вильмерсдорф в
дом коммерсанта Макруссона. Там Роза Люксембург и
написала свою последнюю статью "Порядок царит в
Берлине".
В девятом часу вечера 15 января 1919 г. солдаты под
предводительством поручика Линднера арестовали Розу
Люксембург и Карла Либкнехта. Последующие действия
происходили по заранее обдуманному сценарию и имели
целью их физическое уничтожение.
Этот день оказался роковым: какой-то иной поворот
событий, позволивший бы избежать трагического исхода,
несомненно, мог позитивно повлиять на последующее
развитие Германии и Европы.
11

Когда солдаты ворвались в ее покои, Роза Люксембург
лежала с сильной головной болью и читала вторую часть
"Фауста" Гете. Ей было приказано одеться. Арестованная
взяла с собой сумочку и пачку книжек. Сначала вывели
Либкнехта, за ним Розу (со слов Вильгельма Пика,
который пришел в тот вечер с подложными документами на
случай обыска и стал свидетелем происходившего). Их
доставили в отель "Эден", где расположился штаб
гвардейской кавалерийской (стрелковой) дивизии. Капитан
Пабст забрал Розу на допрос. Была поздняя ночь. Он
торопился.
Первым втащили в автомобиль избитого Либкнехта и
повезли якобы в Моабитскую тюрьму, но поехали в Тир-
гартен и там выволокли из машины. Раздалась серия выстре
лов. Убитого Либкнехта сдали в полицейский участок
как неизвестного, жертву уличной драки. По возвращении
убийцы объявили, что он был застрелен при попытке к
бегству.
Когда Розу выводили из отеля "Эден", стоявший в
дверях стрелок Рунге нанес ей два удара прикладом в голову.
(На суде свидетели из конвоиров заявили, что получили
указание, чтобы Роза Люксембург не была доставлена
в Моабит живою.) Она упала, потеряв сознание. Ее
бесчувственную заволокли в автомобиль. По дороге шеф
конвоя старший офицер Фогель прострелил ей, не
приходившей в сознание, голову из пистолета. Тело несколько
раз вздрогнуло. Машина проехала вдоль ограды
Зоологического сада к Ландверканалу. Там у Корнелиусбрюкке
уже ждала группа солдат. Жертву затянули проволокой
и сбросили в воду.
16 января печать дала сообщение об их смерти с
вымыслом о попытке к бегству Карла Либкнехта и
линчевании Розы Люксембург. По всей Германии прокатилась
волна протеста. Скорбь немецких трудящихся разделила
первая в мире Страна Советов. "Не найти слов для выраже-
28

ния в.сей мерзости и низости этого палачества,
совершаемого якобы социалистами" (2. Т. 37. С. 460). После
воззвания ЦК Компартии Германии, разоблачившего
лживость официальной версии об убийстве,
социал-демократическое правительство обещает разобрать все
обстоятельства, строжайше наказать виновных и... поручает
дело военному суду той же самой гвардейской
дивизии.
Спектакль разыгрывался как по нотам. Главное было
не допустить вскрытия истинного механизма злодеяния,
оставить в тени соучастие правительства. Суд называет
убийство проступком и объясняет его царившим среди
военных возбуждением против К.Либкнехта и
Р.Люксембург как зачинщиков январского восстания. Приговор
никого не испугал, наказание было издевательски мягким.
Правительство социалистов в Германии сделало то, на что
не осмеливался кайзер Вильгельм II.
Жизнь великой революционерки оборвалась в момент
наивысшего напряжения борьбы за развитие уже
начавшейся германской революции.
* * *
Интенсивная практическая деятельность Розы
Люксембург способствовала ее становлению в качестве теоретика
марксизма. Стимулом к созданию ее научных
произведений были потребности рабочего движения, возникавшие на
том или ином этапе его развития. Непосредственное участие
в борьбе рабочего класса, непоколебимая и беззаветная
преданность интересам пролетариата придавали ее трудам
социалистическую устремленность и помогали занять
правильную позицию в вопросах стратегии и тактики.
В.И.Ленин относил Розу Люксембург к числу выдающихся
29

представителей революционного пролетариата и
нефальсифицированного марксизма (2. Т. 41. С. 371).
В 1898 — 1899 гг. был опубликован цикл статей Розы
Люксембург под общим названием "Социальная реформа
или революция?", направленный против бернштейнианства.
Экономические взгляды Э.Берншгейна, К.Шмидта и других
были определены ею как ревизия марксизма. Возражая
бернштейнианцам, Роза Люксембург писала, что "средства
приспособления" капитализма еще больше усиливают
анархию капиталистического мира, обнажают и доводят до
зрелости его внутренние антагонизмы. Ей удалось
определить такие процессы в экономике новейшего капитализма,
которые свидетельствовали о его переходе в
монополистическую стадию.
Первым крупным произведением Розы Люксембург,
специально посвященным разработке экономических
проблем, было "Промышленное развитие Польши" (1898 г.).
Тема была продиктована задачами классовой борьбы
польского пролетариата в условиях обострения социально-
экономических противоречий Польши. Из экономического
анализа вытекал вывод о том, что общности интересов
капиталистических промышленников следует
противопоставить классовую солидарность польских, русских, а
также немецких и австрийских рабочих.
Книга "Введение в политическую экономию"
представляет собой одно из наиболее ярких изложений
марксистской политэкономической теории в учебном
процессе.
В работе "Накопление капитала" (1913 г.) поставленная
цель объяснить экономическую обусловленность
империализма и наличие у капитализма объективных пределов,
доказать историческую неизбежность его
революционного свержения составляет научную заслугу Розы
Люксембург.

Гл ав а П
"ПРОМЫШЛЕННОЕ РАЗВИТИЕ ПОЛЬШИ"
Интерес к направлению экономического развития
Польши среди европейских национальных государств имел в
конце XIX в. не просто страноведческий характер. Он
определялся остротой "польского вопроса", задачами
освободительной борьбы, дальнейшего развития
рабочего движения как в самой Польше, так и во всей Европе.
Революция 1848 г. дала независимость Италии,
Германии, Венгрии, Польше же еще предстояло ее
завоевать.
Книга Розы Люксембург "Промышленное развитие
Польши" была первым крупным произведением, в
котором она заявила о себе как о сложившемся ученом-
экономисте. Работа над этой темой продолжалась не один
год. Материал для исследования собирался
преимущественно в Париже, а также в Швейцарии.
Весной 1897 г. Роза Люксембург представила свое
исследование о развитии промышленного капитализма в
Польше как диссертацию на степень доктора юридико-
экономических наук. Защита состоялась 1 мая 1897 г.
На следующий год работа была издана в Лейпциге на
немецком языке. В 1899 г. "Промышленное развитие Польши"
(не без цензурных купюр) вышло в свет в Петербурге
на русском языке. На польском языке книга была
напечатана лишь в 1957 г.
31

В авторском предисловии сказано: "Экономические
вопросы стоят в настоящее время на первом плане в
духовной жизни всех цивилизованных стран; они уже
признаны движущей силой всего общественного развития; для
нас политическая физиономия, исторические судьбы любой
страны — книга за семью печатями, если мы не знакомы
с хозяйственной жизнью этой страны, со всеми
вытекающими отсюда социальными следствиями" (3. С. 3) .
Книга была написана в условиях обострения всех
общественных антагонизмов в Польше. Анализ
капиталистического развития в Королевстве Польском дан в этом
сочинении с позиций марксизма. „Так называемый
"польский вопрос" можно рассматривать и обсуждать с
различных точек зрения, но для тех, кто в материальном
развитии общества видит ключ к его политическому
развитию, польский вопрос может быть разрешен лишь на
основании экономической жизни Польши и направления
этой жизни" (З.С.З).
Книга состоит из двух частей : "История и современное
положение польской промышленности" и "Экономическая
политика России в Польше", объединяющих десять глав.
Промышленное развитие Польши (Королевства
Польского) в этой книге рассматривается в тесной связи с
экономическим развитием России. С одной стороны,
"русская" Польша представляла собой один из наиболее
важных и развитых районов России, и "притом такой, в
истории которого, может быть, яснее, чем где-либо,
выразилась экономическая политика империи" (3. С. 2). С
другой стороны, экономическое развитие Польши
оказалось вплетенным в хозяйственно-политическую жизнь
России, было связано не только с внутренними процессами,
но и с изменением положения империи в мировом
хозяйстве. "Мы живем в такое время, — писала Роза
Люксембург, — когда могущественная северная держава
32

начинает играть все более важную роль в европейской
политике. Все взоры неослабно направлены на Россию и
все следят за поразительными успехами русской политики
в Азии. Скоро ни для кого уже не будет тайной, что
важнейшие капиталистические страны рано или поздно
должны будут считаться также и с серьезной экономической
конкуренцией России в Азии" (3. С. 4).
В первой части своей книги Роза Люксембург
остановилась на особых исторических условиях, в которые была
поставлена Польша в начале XIX в., когда "она
вследствие ряда разделов перешла под режим русского
просвещенного абсолютизма и
централистически-бюрократической администрации Пруссии, Австрии и России"
(3. С 5). Предметом исследования автора была часть
Польши, которая находилась в составе России и которая
после Венского конгресса 1815 г. получила особую
сословную организацию, приспособленную к требованиям
современного централизованного государства и бесконечно
далекую от прежнего феодально-анархического устройства
дворянской республики.
Хозяйственная жизнь шляхетской Польши в XVIII в.
определялась в основном земледелием. "Зависимость от
мирового рынка, в которую с XV века попало сельское
хозяйство в старой Польше, привела к высшей степени
экстенсивному хозяйству в латифундиях и к крайней
эксплуатации крепостного труда; сельское хозяйство
велось все менее и менее рационально и вследствие этого
становилось все менее доходно" (3. С. 5). Подчиненность
мировому рынку в условиях натурального хозяйства и
отсутствия капиталистического производства
способствовала консервации феодальных производственных
отношений.
Если в старой Польше вследствие упадка городской
промышленности и торговли не было даже очагов капита-
3 Заказ № 908
33

лизма, то они немедленно возникли после ее раздела.
Десятилетие 1820 — 1830 гг. явилось периодом
возникновения польского капитализма, а точнее — польской
капиталистической мануфактуры*.
Большую роль в разрушении феодальной собственности,
и особенно земельной собственности, старой Польши
сыграло введение Кодекса Наполеона (1808 г.). Это были
правовые нормы торговли и торгового судопроизводства,
необходимые для внутреннего товарного обращения.
Кодекс "прививал юридические формы современной
буржуазной экономики в вполне законченной форме к
экономическим отношениям чисто феодального
натурального хозяйства. Не будучи сам по себе в состоянии...
преобразовать способы производства, он, однако, пробил
широкие бреши в старых отношениях собственности и
тем ускорил их разложение" (3. С. 8). И если попытки
польских магнатов в конце XVII в. создать
мануфактуру потерпели крах, то в новых условиях усилия
правительства Королевства Польского в насаждении городской
промышленности — как новый источник дохода для казны
и для новых поприщ экономической деятельности
внутри страны — оказались успешными.
Но самую мощную опору зарождению капитализма в
Польше дало учреждение в 1828 г. польского банка с
большим разнообразием функций. Это был одновременно
эмиссионный, ссудный, депозитный, ипотечный,
комиссионный и промышленный банк, что обусловило не только
рост его фонда, но и разнообразие форм деятельности.
Банк основывал фабрики, занимался горным делом и
сельским хозяйством, строил железнодорожные
линии.
* В Силезии это произошло значительно раньше.
34

Показывая своеобразие (и необычность)
возникновения промышленного капитализма в Королевстве
Польском, Роза Люксембург остановилась и на такой
исторической особенности, как "благоприятнейшая почва в
таможенных условиях" с самого начала развития.
Автономия польских земель внутри Российской Империи
означала почти беспошлинный обмен собственными
продуктами на внутреннем рынке и надежную таможенную
защиту от конкуренции Запада. В то же время по условиям
Венского конгресса отошедшему к России Королевству
Польскому была гарантирована свобода торговли с
остальными частями прежней Польши, а практически с
Германией и Австрией. Это способствовало тому, что
"Польша стала мастерской для обработки немецких
полуфабрикатов, которые большей частью беспошлинно ввозились
в Польшу, здесь подвергались окончательной обработке и
затем в качестве польских фабрикатов почти
беспошлинно ввозились в Россию" (3. С. 10).
Однако ограниченность (вследствие социальных
условий) внутреннего рынка не позволяла вплоть до 50-х гг.
XIX в. перейти от мануфактурной промышленности к
фабричной. Население Королевства Польского было
невелико (4 — 5 млн.), занималось в основном сельским
хозяйством. Барщина продолжала оставаться
господствующим видом труда, товарное и денежное обращение было
неразвито. "Мало того, масса средних землевладельцев,
которая в то время представляла общественное мнение,
даже смотрела на развивающуюся городскую
промышленность, а вместе с нею и на капиталистическое хозяйство,
как на чужеземное, ядовитое растение, как на немецкое
мошенничество, виновное будто бы в отчаянном
положении и землевладения, и всей страны" (3. С. 13).
Капиталистическая мануфактура, возникнув на
старом техническом базисе (ручных орудиях труда) и
3*
35

будучи сама по себе важным этапом в развитии
домашинного капитализма, одновременно подготавливает
переход к крупнофабричному производству. Присущая
мануфактуре способность обслуживать переходные процессы
связана с ее свойством бесконечного комбинирования
функций производительного организма, которое потом
будет тиражироваться в организационной структуре
индустриально развитого промышленного капитала эпохи
свободной конкуренции, а также и монополистического
(финансового) капитала эпохи империализма. Причем
роль организационной конструкции типа комбинированной
мануфактуры всегда возрастает, когда намечаются
переходные процессы в техническом базисе (особенно в
технологиях производства). Это свойство мануфактуры —
быть "организатором" переходного периода от одного
рода техники и технологии к другому — отчетливо
выделено автором "Промышленного развития Польши".
Для Королевства Польского 20-летие 1850 - 1870 гг.
было периодом постепенного, но необратимого поворота
польской промышленности от мануфактуры к настоящему
крупному фабричному производству. "Здесь кончается
первая эпоха ее истории и начинается новая страница"
(3. С. 13). Роза Люксембург показала, как
промышленность "стряхивает" изжившую себя организационную
форму мануфактуры, раскрывает экономические
закономерности этого процесса, его внешние и внутренние
факторы.
Для фабричного капиталистического производства
необходим массовый спрос: именно в эти годы для польской
промышленности открываются русские рынки сбыта,
обеспечивающие его массовость. "Социальный кризис,
пережитый Россией в шестидесятых годах, вырывает
Польшу из ее экономической неподвижности и вовлекает
36

ее в водоворот капиталистического развития. С новым,
и на этот раз окончательным, открытием русских рынков
польская промышленность получает роскошную
питательную почву и быстро проделывает процесс превращения
в крупную промышленность" (3. С. 39).
Свою роль в крушении патриархальных отношений
сыграла Крымская война. Блокада береговых границ
России, приостановив подвоз товаров из-за рубежа,
частично направила их движение к западной сухопутной
границе, в Польшу, сделав ее зоной оживленной транзитной
торговли. Но главное было в том, что потребности русской
армии создали повышенный массовый спрос, особенно на
продукты текстильной промышленности. "Эпоха
Крымской войны произвела глубокий переворот и в технике
текстильной промышленности; она принесла с собой
введение механического ткацкого станка и механических
веретен в России и Польше" (3. С. 15). В Королевстве
Польском был зафиксирован промышленный подъем, еще
более быстрый, чем в остальной части Российской Империи.
За период 1854 — 1860 гг. производство полотняной
продукции в Польше возросло на 72 %, шерстяной — на 113,
хлопчатобумажной — на 183 % (3. С. 15).
Роза Люксембург проанализировала важнейшие
факторы, которые произвели переворот в польской
промышленности и всей социальной жизни:
1) изменение таможенных условий Россией. С одной
стороны, была уничтожена таможенная граница, ранее
отделявшая Польшу от России, а с другой стороны, был
положен конец самостоятельной внешней торговле
Польши, и она была включена в общероссийскую таможенную
территорию;
2) создание инфраструктурных элементов
производства — путей сообщения, и в первую очередь железных
дорог;
37

3) отмена крепостного права в 1861 г. в России, в
1864 г. в Королевстве Польском и вызванный этой мерой
переворот в сельском хозяйстве;
4) таможенная политика России, монополизировавшая
выгоды громадной территории в пользу русских и
польских капиталистов и породившая процесс лихорадочного
накопления капитала в "парниковой обстановке"
монопольно высоких цен (3. С. 14 — 17).
Трансформация польской промышленности из
мануфактуры в крупную машинную индустрию продолжалась
каких-нибудь 20 — 25 лет, но имела огромные последствия
для экономической и социальной жизни Королевства
Польского. "Фабричная промышленность становится в
Польше господствующим фактором всей социальной
жизни, в которой за последние 25 лет также происходит
полный переворот" (3. С. 39).
Заметим, что начало этого перехода пришлось на
70-е гг. XIX в., когда классический западно-европейский
капитализм эпохи свободной конкуренции перерастал в
империализм. Интенсивный процесс капиталистического
накопления в Польше и России протекал в форме
создания не просто современных крупных, но и
высококонцентрированных предприятий. "Это расширение
производства шло рука об руку с переворотом в самом способе
производства. Повсюду на место мелких раздробленных
фабрик сразу выступают современные промышленные
крупные предприятия с широким применением паровой
силы и новейших технических приспособлений в постройке
зданий и в самом производстве" (3. С. 21 — 22).
Процесс рождения промышленности, нацеленной на
стандарты европейского капитализма, не мог
осуществляться без поддержки государства. Таможенная
политика империи, проводимая с начала 70-х гг., как показала
Роза Люксембург, помимо фискальных целей, ставила
38

задачу не только защиты отечественной
промышленности от иностранных конкурентов, но и
монополизации выгод от неисчерпаемо емкого российского
рынка.
Польские промышленники серьезно относились к
завоеванию открывающих головокружительные перспективы
азиатских рынков, что становилось возможным
благодаря строительству сибирской и восточно-китайской
железных дорог, а также политическим успехам России
в Азии. В Варшаве был устроен "Восточный торговый
музей" со специальной целью знакомить производителей
с товарами, вкусами и потребностями Азии (3. С. 38).
Таможенная политика царской России со
свойственным ей протекционизмом приобрела новое качество
после принятия в 1877 г. золотой пошлины. »Уже с начала
текущего столетия Россия... держалась в высшей степени
протекционной таможенной политики. Крымская война,
однако, произвела переворот и в этой области, как и во
всех других областях социальной жизни. В "либеральное
время" шестидесятых годов таможенные ставки были
значительно понижены. Но фритредерское направление
продержалось недолго. Сами реформы, в особенности
постройка железных дорог, заставили правительство
прибегнуть к крупным заграничным займам; в целях
накопления золота в 1877 г. была введена пошлина
золотом" (3. С. 17). Это "была новая эра в русской
таможенной политике" — иронически бросает между строк
Роза Люксембург (3. С. 28).
Главную заботу русского правительства составляло
насаждение капитализма сверху. „С этой целью
устанавливаются запретительные таможенные пошлины, создается
парниковая атмосфера монопольных цен и барышей, сооружаются
крайне дорогостоящие пути сообщения, даруются субсидии
и премии "нуждающимся капиталистам" и пр." (3. С. 77) .
39

В результате непрерывного повышения таможенного
тарифа была устранена иностранная конкуренция и тем
самым очищено поле действия для польских и русских
промышленников. Другим естественным последствием
было общее повышение цен на товары. Причем такое, что
цены по существу сразу же оказались монопольно
высокими. В этом отношении Россия дала много очков вперед
Западной Европе, где и развитие капитализма и процесс
монополизации имели более высокую степень. "Русский
потребитель платит за большинство товаров гораздо
дороже, чем, например, немецкий", так: за чай — в 3 раза,
табак — в 6,9, уголь — в 2, бумагу — в 6,9, полотно — в
2*Д , хлопчатобумажные изделия — в 3,6, сельхозмашины —
в 1,6 раза (З.С. 18).
При таких монопольных условиях русская и польская
промышленность, стала получать поразительно высокую
прибыль на внутреннем рынке. В книге приводятся
впечатляющие данные об этих барышах по официальным
показаниям самих фабрикантов. Роза Люксембург
отметила, что уже тогда министерство финансов было
осведомлено об искусстве разносить прибыли по различным
рубрикам официальных отчетов, "чтобы хоть сколько-нибудь
прикрыть их поражающую высоту" (3. С. 19). Введение
золотой пошлины повлекло не только возникновение
множества новых предприятий, но и перенесение целого ряда
фабрик из земель прусского захвата — Саксонии и Силе-
зии — в западную часть русской Польши (3. С. 20).
Высокая концентрация промышленности
сопровождалась ее синдицированием. Это показано на примере
возникновения совсем новой отрасли производства —
промышленного сахароварения. "С отменой барщины и
переворотом в сельском хозяйстве сахарное производство
отделилось от земледелия и стало самостоятельной
отраслью промышленности. Число заведений постепенно уме-
40

ныиалось при одновременной концентрации
производства... В 1867 г. особая система обложения сахара,
действовавшая до тех пор в Польше, была отменена и
заменена общерусской. Последняя основывалась на обложении
не действительно произведенного готового продукта,
а такого количества его, которое предположительно
должно было бы быть произведено на каждом заводе
сообразно установленным нормам производительности
прессующих приборов. Само собой понятно, что взимаемый таким
образом сахарный налог являлся сильным толчком к
усовершенствованию производства; вскоре он побудил все
сахарные заводы ввести у себя диффузионный метод,
настолько повысивший производительность по сравнению
с нормой, принятой за основание обложения, что
номинальная пошлина в 80 копеек в действительности составляла
лишь 35 и даже 20 копеек с пуда... За ... лихорадочным
расширением производства последовал в 1885 году
кризис, который в свою очередь привел к основанию
сахарного синдиката, охватившего всю Россию и Польшу. ...
Плодом этого синдиката было то, что русский сахар — при
издержках производства в 1 5/6 пенса с фунта — продавался
за границей по 1 2/3 пенса, в Киеве же по 4 пенса за фунт"
(3. С 32-33).
Активно выполняла свои функции и сфера обращения:
"Мелкие и средние самостоятельные производства
превращаются в домашнюю промышленность и на первый
план выступают крупные магазины готовых ремесленных
товаров, как сборные резервуары для мелкого
производства. Торговля всей страны сосредоточивается на бирже и
в многочисленных банковых и комиссионных
заведениях1^. С. 24).
"Таким образом, — заключает Роза Люксембург, —
после того как в 1860 — 1877 гг. были созданы все главные
условия промышленного развития — внутренний рынок,
41

пути сообщения, резервная промышленная армия, —
таможенная политика создала вдобавок парниковую
атмосферу монопольных цен, превратившую русскую и
польскую промышленность в настоящее эльдорадо
первоначального капиталистического накопления. С 1877 г.
началась эра лихорадочного грюндерства и накопления
капитала в широких размерах, связанная со
стремительным ростом производства" (3. С. 20).
Этот процесс особенно наглядно протекал в пионерной
отрасли первоначально возникающего капиталистического
производства — текстильной промышленности. Ее центром
стала Лодзь. „В Средней Польше маленький городок
Лодзь быстро вырос в крупный центр текстильной
промышленности, в "польский Манчестер", с типичной
физиономией современного фабричного города — с
бесчисленными тесно стоящими дымящимися фабричными трубами,
с населением, состоящим исключительно из фабричного
персонала... Здесь мы находим целый ряд гигантских
заведений, среди которых "Мануфактура Шейблера"
со своим производством на 15 миллионов в годи 7.000
рабочих занимает первое место" (3. С. 23 — 24).
Текстильное производство, и особенно
хлопчатобумажное, имеет ряд преимуществ при освоении
промышленным капиталом: высокая скорость оборота, выход на
массовый рынок, плавность перехода от мануфактурной
стадии к фабричной, отсутствие резких ограничений в
сочетании факторов при размещении производства и т.п.
Дело еще заключается и в том, что быстрое развитие
этой отрасли в виде машинной индустрии обеспечивает,
путем удешевления фонда жизненных средств рабочего,
реальное подчинение труда капиталу — самой игрой
экономического механизма.
До 70-х гг. хлопчатобумажные изделия производились
в Польше для ограниченного рынка, преимущественно
42

для состоятельных классов. "Когда же польской
промышленности были открыты русские рынки и спрос
нового класса покупателей, трудящейся массы, начал
постепенно играть главную роль, лодзинская текстильная
промышленность должна была приспособляться к новым^
потребителям" (3. С. 26). Текстильным фабрикантам
пришлось, как отметила Роза Люксембург, перейти "к
производству дешевых и простых бумажных товаров,
как трико и другие грубые набивные ткани, но прежде
всего к производству бумазеи" (3. С. 26). В Лодзинском
районе возникла (после 1877 г.) новая отрасль
хлопчатобумажной промышленности, а именно производство в
огромном количестве суррогата шерсти — смешанной
пряжи из хлопка и шерсти (вигони), которая раньше
ввозилась в Россию из Германии (3. С. 26).
Польская промышленность превратилась в движущую
силу, которая подчиняет себе все сферы экономической
деятельности, в том числе и сельское хозяйство. Эта отрасль в
ходе капиталистического развития особенно интересна тем,
что она была основным полем для феодального способа
производства как предшественника промышленного
капитализма, велась преимущественно в экстенсивной форме,
рутинными приемами труда. Роза Люксембург показала, как
капиталистическое развитие и сопутствующее ему усиление
товарно-денежных операций расшатывают и разрушают
феодальное хозяйство — сначала землевладение, а затем и
землепользование, диктуя интенсивные формы производства.
Если до 60-х гг. XIX в. Польша сохраняла характер
земледельческой страны с господством помещичьего сословия во
всех областях общественной жизни, то крестьянская
реформа 1864 г. в значительной мере разрушила господство
дворянского землевладения, а "общий кризис европейского
сельского хозяйства и падение хлебных цен нанесли ему
последний удар" (З.С. 39).
43

В результате широкий слой среднего дворянского
землевладения приблизился и с каждым днем все более
приближался к разорению: 15 % дворянских имений
перешли в руки новых владельцев, другие 15 % были разбиты
на мелкие участки и проданы крестьянам. Остальное
землевладение находилось в ипотечной задолженности,
достигавшей в среднем 80 %, а в 2/5 случаев — от 100 до
250 % стоимости. Польская промышленность создала
внутренний рынок, поглощающий весь продукт
земледелия. И если Польша все еще продолжала экспортировать
в Европу незначительное количество пшеницы, то только
за счет ввоза взамен него еще большего количества зерна
низших сортов из России (3. С. 39 — 40).
Под воздействием промышленности сельское хозяйство
все чаще и чаще вынуждено было переходить к
выращиванию технических культур и разведению скота.
Уже в 1884 г. Польша перенесла специфическую
капиталистическую болезнь — первый серьезный кризис, что
являлось свидетельством сплетенности индивидуальных
промышленных капиталов в общественный капитал, а главное —
достаточной глубины свойственных капитализму
противоречий.
Важным был вопрос о месте польской промышленности
в народном хозяйстве России. Роза Люксембург сделала
вывод, что к 1890 г. "польская промышленность и
абсолютно и относительно занимает в. Империи третье место,
первое же падает на московский район абсолютно и на
петербургский относительно" (3. С. 34). Оказалось также,
что значительная часть (по меньшей мере 2/3) продукции
польской промышленности поглощается Россией,
причем этот сбыт захватывает определяющие отрасли
крупного капиталистического производства:
текстильную, металлическую и угольную промышленность
(З.С 36).
44

Быстрое, опережающее экономическое развитие
Королевства Польского внутри Российской Империи
происходило при национальном угнетении и политическом
деспотизме царизма. Сама экономическая политика царского
правительства в Польше была противоречива. С одной
стороны, польские товары вступали в конкуренцию с
русскими товарами на одних и тех же рынках сбыта. С другой
стороны, как установила Роза Люксембург, "интересы
польских и русских предпринимательских групп отнюдь
не во всех отношениях противоположны, но что, наоборот,
они постоянно сплетаются друг с другом" (3. С. 71).
В своей экономической политике правительство
империи должно было соблюдать интересы всей страны, в
состав которой входила Польша, а не предпринимателей
отдельного промышленного района. Русское правительство
практически никогда не пользовалось своим могуществом
в ущерб польской промышленности, несмотря на шумные
баталии между польскими и русскими конкурентами на
самых высоких тонах. Русские фабриканты призывали
правительство к борьбе с "немецкой" промышленностью
Польши и спасению угнетаемых ею русских и польских
элементов. Так, соперничество московских ситцев и лод-
зинской бумазеи раздувалось до масштабов исторического
поединка славянской расы с германской (3. С. 43 — 44).
Лодзинские же предприниматели с цифрами в руках
и с "позиции незаинтересованного постороннего
наблюдателя" не без успеха доказывали, что дело тут не в "чужеяд-
ности" польской промышленности, а в плохой организации
производства в московском районе. На определенных
стадиях этой полемики русское правительство не упускало
случая делать трогательные заявления о невозможности
относиться к Польше как к чуждому государству, о
недопустимости социальной несправедливости к ее жителям как
российским подданным и т.п.
45

Не случайно поэтому в книге большое место отведено
разбору экономических отношений конгрессовой Польши
с Россией. Этим вопросам посвящена вторая часть книги.
"Мы должны еще обсудить вопрос о том, как обстоит...
дело с противоположностью интересов русского и польского
фабричного производства, чем вооружена польская
промышленность в борьбе с русской и какое положение занимает
правительство по отношению к этой борьбе" (3. С. 42),
На примере торгово-промышленного спора между
Москвой и Лодзью Роза Люксембург провела
сравнительный анализ условий конкуренции обоих фабричных
районов по таким важнейшим показателям, как топливо,
рабочая сила, органическое строение капитала, скорость
оборота капитала, концентрация производства, техника
производства, которые имеют значение постоянное,
влияние их на „исход конкуренции с каждым днем становится
все более решающим" (3. С. 62).
Каждый их этих факторов рассматривался Розой
Люксембург достаточно детально, с цифрами и расчетами,
учитывались последние достижения науки для оценки
любого из них. В частности, при исчислении издержек на
топливо автор приводила высказывание "лучшего знатока
по этому вопросу", профессора Д.И.Менделеева о
временном характере использования для нагревания такого
драгоценного сырья, как нефтяные остатки, которые
являются главным продуктом добычи нефти и только
вследствие отсутствия сбыта недостаточно утилизируются.
В итоге анализа перечисленных факторов производства
Роза Люксембург сделала вывод, что польский
промышленный капитал лучше вооружен для экономической
борьбы. "Польские предприниматели имеют возможность
получать при продаже своих товаров на русских рынках
большую прибыль в сравнении с русскими
предпринимателями. А к этому присоединяется еще и то обстоятель-
46

ство, что... работа польских рабочих является гораздо
более интенсивной" (3. С. 57). Скорость оборота капитала
в Польше была выше, чем в России: „Польский фабрикант
производит — по образцу англичан и немцев — на заказ
через посредство своих коммивояжеров, русские же —
по своему усмотрению, иногда на 2—3 года про запас"
(З.С. 57).
Технический уровень и концентрация польской
промышленности обогнали российскую. "Преимущества,
констатированные нами для всех отраслей польской
промышленности — более умелые рабочие руки, более дешевое
топливо и более высокая техника производства и
торговли, — во много раз превышают преимущества
русской промышленности" (З.С. 62).
Анализ условий конкуренции польской и русской
промышленности является конкретизацией сделанного
Розой Люксембург ранее вывода о существовании
разделения труда на русских рынках между различными
фабричными центрами, о предостаточной емкости русского
рынка и о том, что монополией этого рынка, благодаря
государственной таможенной политике, одинаково
владеют и русские, и польские предприниматели. Когда же
дело идет о защите от иностранных конкурентов, "лодзин-
ские и московские фабриканты идут в бой плечом к
плечу, хотя и покрытые еще синяками от ударов, только
что нанесенных ими друг другу" (3. С. 73) .
Среди факторов успешного развития промышленного
капитализма в Королевстве Польском особое внимание
уделено рабочей силе. Положение польского
пролетариата, на первый взгляд, было более благоприятно, чем в
России: "... заработная плата в Польше гораздо выше, чем в
Москве: в среднем для мужчин на 32,2%, женщин — 73,9,
детей — 60%". Рабочее время в России было гораздо
продолжительнее, чем в Польше; общепринятая в Москве ночная работа
47

для Польши являлась исключением. Автор отметила и
такую особенность: женский (и детский) труд в Польше
был распространен шире, чем в России, но таким образом,
что женщина часто держала рабочее место, занимаемое
в России мужчиной. В результате заработная плата
польской работницы оказывалась равной заработной плате
русских рабочих-мужчин (и соответственно заработок
детей — заработку женщин) (3. С. 51 — 52) .
Формирование стоимости товара рабочая сила включает
в себя, по К.Марксу, исторический и моральный элемент.
В среднем польский рабочий был культурнее и
образованнее русского (45 — 60 % могли читать и писать, в отличие
от 22 — 36 % в центральном районе России). Польские
рабочие имели лучшие условия жилья и питания.
Национальные традиции исключали проживание рабочих под
надзором в фабричных казармах и получение
продовольствия из фабричных лавок (3. С. 53 — 54) .
Рабочая сила большей стоимости имеет и более
высокую потребительную стоимость, а именно — более
высокую интенсивность труда. Соответственно этому
в Польше преобладала сдельная оплата, повышающая, как
известно, интенсивность труда до наивысшей степени.
В России же преобладала поденная заработная плата.
В результате более интенсивная затрата труда рабочего
"настолько превышает более высокий уровень его
номинальной заработной платы, что в конце концов он (рабочий. —
E.P.J стоит польскому фабриканту дешевле, чем русский
рабочий русскому фабриканту" (3. С. 54) .
Сравнительный анализ положения наемной рабочей
силы в центральном районе России и Королевстве
Польском показал, что в России процесс эксплуатации шел в
менее зрелых формах при явном сохранении методов
внеэкономического принуждения, а в Польше — с
преобладанием реального подчинения труда капиталу.
48

О промышленном развитии польского капитализма
внутри России Роза Люксембург писала, что "основной закон
этой формы производства гласит: bellum omnium contra
omnes (война всех против всех) ; этот закон проявляется
и здесь и не имеет ничего общего с национальным
антагонизмом и границами, наоборот, он даже непрерывно
смывает этот антагонизм и границы внутри класса
капиталистов" (3. С- 76). Ею сделан вывод, что антагонизм
экономических интересов может при определенных условиях
питать национальные устремления. Но только не в данном
случае отношений Польши и России, благодаря разделению
труда объединивших "польскую и русскую
промышленность в один производственный механизм" (3. С. 75) .
Мероприятия, приводимые обыкновенно в
доказательство антипольской экономической политики России (типа
дифференцированных пошлин), делались не в пользу
русского производства, а с целью формирования
польской промышленности в определенном направлении. Что
касается политических интересов царизма по отношению
к Польше, то они сводились к подавлению всех следов
национальной оппозиции (и шляхетства как ее носителя),
опираясь на союз с польской буржуазией.
Роза Люксембург заявляла, что польский пролетариат
не может быть представителем оппозиции национального
характера (3. С. 87). "В наше время, — сказано в книге, -
вообще не существует национальной, а есть только
классовая политика" (3. С. 80). Эти положения получили
критическую оценку В.И.Ленина. Полемизируя с Розой
Люксембург по вопросу о праве наций на самоопределение,
он отмечал неправомерность чрезмерного акцентирования
ею экономических связей Польши и России в ущерб
другим факторам (в частности, В.ИЛенин указывал на
недооценку Розой Люксембург политического деспотизма
царского правительства) (2. Т. 25. С. 266) .

Глава III
"ВВЕДЕНИЕ В ПОЛИТИЧЕСКУЮ ЭКОНОМИЮ"
Крупнейшими произведениями Р.Люксембург как
теоретика-экономиста являются внутренне связанные между
собой "Введение в политическую экономию" и
"Накопление капитала (к вопросу об экономическом объяснении
империализма) ".
"Введение в политическую экономию" возникло из
последующей обработки лекций по экономическому
учению марксизма, прочитанных в берлинской социал-
демократической школе перед I мировой войной. Автору
не удалось закончить свое произведение, и оно было
опубликовано посмертно в 1925 г. При чтении этой книги
восхищает не только содержание, но и форма. Живой
язык, остроумие, популярность без снижения научного
уровня делают это произведение одинаково интересным
и для профессионального экономиста, и для читателя,
впервые приобщающегося к политэкономии.
Невозможно не остановиться на исключительном
методическом мастерстве автора, проявившемся в
свободном изложении экономической теории, в
перекрестном отображении сложнейших понятий, категорий и
законов, изначально образующих строгую логическую
систему. Позволить себе такую импровизационную
легкость в построении и изложении материала и при этом не
потерять качество мог только знаток классического марк-
50

сизма, прежде всего "Капитала", и в то же время сильный
теоретик, способный самостоятельно оперировать с
историческим материалом. Книга до сих пор не потеряла
привлекательности для экономистов и вызывает
профессиональный интерес. Литературный язык делает ее,
несомненно, своеобразным художественным (сатирическим)
произведением. Редкие экономические работы обладают
таким совершенством, когда чтение само по себе
доставляет истинное наслаждение.
"Введение" не дает (и не претендует на это)
систематического изложения курса политической экономии,
лишь вводит в предмет. Поскольку автор книги —
глубокий теоретик, первоклассный литератор и блестящий
лектор, то даже в незавершенном виде это произведение
является уникальным.
"Введение в политическую экономию" включает в
себя следующие шесть лекций (с I по VII, II глава в
рукописи отсутствует) : „Что такое политическая экономия"
(1), „Из истории народного хозяйства" (III, IV),
„Товарное производство" (V), „Закон заработной платы"
(VI), „Тенденции капиталистического хозяйства" (VII),
а также приложение из 16 отдельных фрагментов, не
уложившихся в текст. Последняя лекция "Тенденции
капиталистического хозяйства" имеет вид небольшого
наброска и скорее всего послужила толчком к более
основательному штудированию этой темы и в конечном счете —
написанию капитального труда "Накопление капитала".
Свои лекции Роза Люксембург открывает такими
словами: "Политическая экономия — удивительная
наука", и этот эмоциональный настрой пронизывает весь
курс. "Введение" начинается с определения предмета
политической экономии. Автор с позиций марксизма
подверг критике излюбленное буржуазными учеными
определение политической экономии с помощью понятий
51

"народное хозяйство" или "хозяйственная деятельность
вообще". Роза Люксембург показала, что такие
дефиниции снимают специфику предмета политэкономической
науки, лишают ее исторического характера. В результате
стираются грани между общественно-экономическими
формациями, а капиталистический способ производства
предстает как производство вообще, вне времен и
народов — несмотря на то, что эти концепции относятся к
"исторической школе". "Уже с первых шагов
экономического исследования, уже при первом... вопросе, что
представляет собою собственно политическая экономия
и в чем ее основная задача, расходятся в настоящее время
пути буржуазного и пролетарского познания. Уже этот
первый вопрос, как бы абстрактен и безразличен ... он на
первый взгляд ни казался, устанавливает специфическую
связь между политической экономией как наукой и
современным пролетариатом, как революционным классом"
(5. С 89). К тому же представители исторической школы
стремились превратить политическую экономию в науку
о национальном хозяйстве. Против всего этого резко
выступала Рсра Люксембург. Она развенчивала (в том числе
с помощью данных по статистике внешней торговли) миф,
будто капитал заботится об удовлетворении потребностей
всего народа, доказывая, что правильнее говорить об
удовлетворении его собственной потребности в
самовозрастании и что ему, интернациональному по своей природе,
меньше всего свойственна национальная ограниченность.
В позитивном изложении курса политэкономии Роза
Люксембург дала свою интерпретацию ее предмета:
"Прежде всего выясняется возраст политической экономии.
Наука, имеющая задачей выяснение законов анархического
капиталистического способа производства, очевидно, не
могла возникнуть до тех пор, пока не сложился этот
самый способ производства, пока постепенно не созданы
52

были работой столетий путем политических и
экономических сдвигов исторические предпосылки классового
господства современной буржуазии" (5. С. 89 — 90). В
натуральном хозяйстве она не видела "никаких загадок, которые
требовали бы глубокомысленного исследования их особой
наукой" (5. С. 78).
Поэтому, по мнению Розы Люксембург, предметом
политэкономии является капитализм, вырастающий из
всеобщности товарно-денежных отношений. "Если
политическая экономия представляет собой науку о
специфических законах капиталистического способа производства,
то ее существование и функции связаны с последним,
и она теряет свою базу, коль скоро прекращается этот
способ производства. Иными словами, политическая
экономия как наука отомрет с того момента, как анархическое
хозяйство капитализма уступит место планомерному,
сознательно организованному и руководимому всем
трудящимся обществом хозяйственному строю. Победа
современного рабочего класса и осуществление
социализма означают, таким образом, конец политической
экономии как науки" (5. С. 97 — 98). Такое понимание
предмета политэкономии расходится с определением, данным
классиками марксизма. Действительно, политическая
экономия как наука появляется в буржуазную эпоху, но это
не означает, что предмет ее ограничен лишь рамками
капитализма.
В своем "Введении. К критике политической экономии"
К.Маркс, полемизируя с буржуазными учеными, писал:
"... Когда речь идет о производстве, то всегда о
производстве на определенной ступени общественного развития...
Однако все эпохи производства имеют некоторые общие
признаки, общие определения. Производство вообще -
это абстракция, но абстракция разумная... Определения,
имеющие силу для производства вообще, должны быть
53

выделены именно для того, чтобы из-за единства, которое
проистекает уже из того, что субъект, человечество,
и объект, природа, — одни и те же, не были забыты
существенные различия" (1. Т. 46. Ч. I. С. 21).
Политическая экономия изучает производство в его
исторической форме. В то же время специфически
экономическая форма развивает его общую основу. Ф.Энгельсом
в "Анти-Дюринге" дано определение политической
экономии в широком смысле слова как изучающей законы
производства и обмена материальных жизненных благ в
обществе. "Политическая экономия как наука об условиях
и формах, при которых происходит производство и обмен
в различных человеческих обществах и при которых,
соответственно этому, в каждом данном обществе
совершается распределение продуктов, — политическая
экономия в этом широком смысле еще только должна быть
создана" (1. Т. 20. С. 153 - 154). Такое толкование
предмета политэкономии открывает для нее не только
докапиталистическое прошлое человечества, но и будущее.
Сложность положения Розы Люксембург при
определении предмета политэкономии заключалась в
необходимости осмыслить переход от промышленного капитала
эпохи свободной конкуренции к монополии. Последнее
означало подрыв товарно-денежных отношений и
втаскивание капитализма в несвойственные ему отношения
планомерности, что само по себе свидетельствовало о
противоречии двух генетически разных основ и было
охарактеризовано В.И.Лениным как безысходное противоречие
(2. Т. 27. С 396 — 397). Вместе с тем обобществление
процесса производства достигло такой степени, когда
уже можно было говорить об отсутствии промежуточных
ступеней в организационных формах капиталистического
и социалистического (коммунистического) производства.
Слова Розы Люксембург: "Научное познание должно сверх
54

того открывать смысл и законы общественного хозяйства,
не продиктованные заранее сознательным планом"
(5. С. 89) при современном прочтении можно одинаково
отнести и к монополистическому капитализму, и к
сегодняшнему социализму с сохраняющимися
товарно-денежными отношениями.
В этом контексте открывается интересная мысль о том,
что в общественном хозяйстве (для социализма) есть
законы, продиктованные плановым началом, а это
неявно, но выводит предмет анализа политэкономии за рамки
товарно-денежных отношений в зону планового хозяйства.
И сверх того (видимо, уже в другом ключе) политэконо-
мическое познание должно открывать законы,
альтернативные планомерности — не продиктованные сознательным
планом.
Устойчивость в социалистическом обществе дискуссии
на тему "План и рынок" приводит к заключению, что
наличие двух генетически разнородных структур с
разнонаправленными тенденциями развития должно, во-первых,
приниматься во внимание как реальный факт. Во-вторых,
различен должен быть аппарат (по крайней мере,
методический) для их исследования в силу неодинаковости
объектов по содержанию.
И наконец, в-третьих, встает исключительной
сложности проблема их стыковки — как в научной теории, так и
в первую очередь на практике. Сохраняющиеся в
общественном производстве товарно-денежные отношения,
прежде всего цены, хозрасчет, денежная оплата труда, будут
способствовать развитию социализма лишь в том случае,
если они будут правильно сопряжены с "сознательным
планом" общественного хозяйства.
В своем труде Роза Люксембург в какой-то мере
фактически уже сама корректирует свое определение
предмета политической экономии. "Введение в политическую
55

экономию" насыщено материалами по хозяйству в
докапиталистических способах производства, особенно много
внимания уделено первобытно-общинному строю,
феодализму и, конечно, русской общине. Практически курс
лекций построен на материалах первобытно-общинного
общества, феодального и капиталистического, что
сближает позицию автора с пониманием политэкономии в
широком смысле слова.
Заметим, что ей был хорошо известен "Анти-Дюринг"
Ф.Энгельса. Однако все исследователи ее творчества
отмечают отсутствие ссылок и на другие произведения
Ф.Энгельса — "Происхождение семьи, частной собственности и
государства", впервые опубликованное в Цюрихе в
1884 г., и "Марку" (публикация 1882 г. в виде приложения
к немецкому изданию брошюры "Развитие социализма от
утопии к науке"). Скорее всего дело здесь не в
небрежности столь серьезного автора и знатока истории
материальной культуры, а в критической направленности очерков
против буржуазных экономистов — представителей
"исторической школы".
Борясь с отрицанием закономерностей в социальном
развитии, автор детально разбирает позиции немецкого
буржуазного историка и социолога Э.Гроссе (1862 —
1927).
В связи с этой критикой она заодно дает более
точное истолкование предмета политической экономии.
Роза Люксембург авторитетно утверждала: "Не внешние
естественные источники пропитания определяют
хозяйственные и культурные отношения людей, но те отношения,
в которые становятся люди друг к другу в процессе труда.
Общественные отношения отвечают на вопрос: какая
форма производства господствует у данного народа"
(5. С 136).
Проблеме товарно-денежных отношений в анализе
капиталистического способа производства отведено много
56

места. Лекция о товарном производстве написана
великолепно. Но именно в ней наиболее отчетливо проступают
методологические упущения автора. Роза Люксембург
считала, что господство капитала над трудящимися
осуществляется, в отличие от прежних способов производства
с их деспотией, с помощью анархии. Здесь многое
вызывает возражение: это нежелание автора вглядеться в недра
производства, где господствует деспотия прямых связей,
односторонняя гипертрофия рыночного обмена в ущерб
сфере производства, непонимание подрыва
товарно-денежных отношений с вступлением капитализма в стадию
империализма, игнорирование того существенного
обстоятельства, что основное производственное отношение
капитализма лежит значительно глубже отношения двух
товаровладельцев. И, наконец, главное заблуждение,
что рынок — это то место, где капитал одерживает победы
якобы первейшей важности — над некапиталистическим
окружением.
"Обмен управляет обществом", — так заявляла Роза
Люксембург в своем "Введении" (5. С. 236). В
действительности дело обстоит как раз наоборот: характер труда
участников товарного производства диктует историческую
форму обмена, т.е. производство имеет примат над
обращением. Выведение связей между участниками товарного
производства из рыночного обмена ставит реальные
отношения с ног на голову. В этом случае мы имеем дело с так
называемой меновой концепцией. Последняя отвергается
марксизмом, постулирующим примат процесса
производства по отношению к обмену. В творчестве Розы
Люксембург эта ошибка носит систематический характер. Так,
например, во "Введении" раздел о происхождении и
функциях денег открывается их функцией как средства
обмена (средства обращения). Ведь эта функция денег как бы
выходит из недр производства, делая разнообразные то-
57

вары качественно однородными и количественно
сопоставимыми по воплощенным в них затратам абстрактного
труда*.
Необычно видеть у столь крупного теоретика, каким
была Роза Люксембург, небрежение к главному постулату
научной политической экономии — примату производства
по отношению к сфере обращения. Однако факт остается
фактом: в анализе товарно-капиталистического хозяйства
Роза Люксембург чаще всего рассматривала процесс
производства именно через призму рыночного обмена. В
литературе делались попытки объяснить эту странность. Нам
кажется, что дело здесь в сложности самого предмета
исследования. Фетишизированные отношения товарного
производства заставляют самого исследователя занять
перевернутое положение, чтобы увидеть их в нормальном виде.
По мере дальнейшего развертывания материала своих
лекций Роза Люксембург поправляла себя в своей
ошибочной интерпретации доминирующей роли обмена в
товарном производстве. Примат процесса производства —
азбучное положение научной политэкономии. В своем
анализе капиталистического производства Роза Люксембург
шла к нему, однако, через сферу обращения.
Переходя к анализу денег в виде товара всеобщего
эквивалента ("излюбленного товара") и в форме
благородных металлов, она по поводу раздвоения
потребительной стоимости золота как драгоценного металла и как
монетарного материала писала следующее: "Золотая
монета является вообще еще товаром лишь постольку,
поскольку она, как всякий другой товар, является
продуктом человеческого труда, труда рабочего на золотых
* О деньгах как мериле "всех стоимостей и всех работ" будет
упомянуто после детального изложения их функций как средства
обмена и накопления сокровищ (5. С. 245).
58

приисках и золотых дел мастера, но она потеряла уже
всякое значение как жизненное средство; она является
не чем иным, как продуктом человеческого труда,
лишенного полезной формы для какого бы то ни было
частного потребления" (5. С. 256).
В политической экономии простые товарно-денежные
отношения изучаются как абстракция капиталистического
производства. Но они не только ступень познания, но и
реально существующая экономическая форма исторического
процесса.
Автором же "Введения" возникновение товарного
производства вначале рисуется в виде гипотетического
случая распада первобытной коммунистической общины:
"Теперь представим себе, что в один прекрасный день...
уничтожается общественная собственность, а вместе с
этим уничтожается и общий труд и общая воля,
регулировавшая производство. Достигнутое к этому моменту
высокое разделение труда, само собой разумеется,
остается... Таким образом, выходит, что при высокоразвитом
разделении труда, при полной независимости
производителей друг от друга и при отсутствии всякой организации
у них — единственным путем распределения продуктов
различного рода труда между всеми является обмен"
(5. С. 226 — 228). Однако, как это часто можно видеть
во "Введении", Роза Люксембург вносит ясность в
последующем изложении. В главе о тенденциях
капиталистического хозяйства возникновение товарного производства
показано исторически: "В результате постепенного
разложения всех общественных форм, основанных на
определенной планомерной организации производства, —
первобытного коммунистического общества, рабовладельческого
хозяйства, средневекового крепостничества — возникает,
наконец, товарное производство". И далее: "В недрах ...
феодального общества в городах возникают зародыши
совершенно новых хозяйственных и общественных
59

форм, образуются цеховое ремесло, товарное
производство и регулярная торговля, которые, в конце концов,
разлагают феодальное крепостническое общество; оно
рушится, чтобы дать место капиталистическому
производству, вырастающему из ремесленного товарного
производства благодаря развитию мировой торговли, открытию
Америки и морского пути в Индию" (5. С. 314, 316).
В главе о товарном производстве Роза Люксембург
высказала ряд чрезвычайно интересных и правильных
положений, которые актуально осмыслить в наши дни:
1) о диаметральной противоположности анархичности
товарно-денежного хозяйства экономическому организму
с господством планомерных отношений, коллективной
воли и организованного начала;
2) об отсутствии постоянства в потоках связи между
участниками товарного хозяйства. Их взаимодействие
осуществляется не в виде непрерывной линии, а как бы
квантами — моменту соединения производителей
предшествует момент их хозяйственного распада (5. С. 236 —
237). "Общество выглядит сейчас совершенно иначе,
чем раньше, при режиме коммунистической общины.
Раньше оно было компактным целым, своего рода
большой семьей, члены которой срослись между собой
и были крепко спаяны. Это был прочный и даже, если
хотите, окостеневший неподвижный организм. Теперь же
общество представляет собою лишь слабо связанное
образование, отдельные звенья которого ежеминутно
распадаются и вновь соединяются... Это, следовательно, не
постоянная связь, а непрерывно возобновляемая и вновь
распадающаяся". Здесь противопоставлены друг другу
коммунистическая община с ее общественной собственностью
и сообщество товаропроизводителей с периодически
распадающимися хозяйственными связями. Каждый из
рассматриваемых организмов имеет свои плюсы и минусы.
60

В первом случае налицо социально-экономическая
стабильность общества и его членов, но производительный
организм не отличается хорошей подвижностью. Во
втором — гибкость экономического механизма оплачивается
ценой непрерывного нарушения хозяйственных связей,
отталкивания и вытеснения производителей.
В настоящее время перед социализмом, находящимся
в процессе своего развития, встает аналогичная
проблема—с той лишь разницей, что эти две стороны
(коммунистическое начало и товарно-денежные отношения)
принадлежат не различным типам экономических организмов,
а существуют внутри единого целого. От того, как будет
разрешено противоречие между ними, зависит дальнейшее
развитие нашего общества. Сегодня социализм держит
экзамен на гибкость, на разнообразие экономических
форм организации производства и трудовой деятельности.
Но при этом его гибкость и эластичность должны быть
достигнуты при укреплении общественной собственности,
при условии углубления процесса обобществления в
комбинированных формах, реализующих собственность как
общественную при обеспечении устойчивости связей
граждан и сохранении за ними социальных гарантий — как
членам общества и за счет общества.
В главе "Товарное производство" в разделе о деньгах
многое для читателя является неожиданным, и прежде
всего выпадение функции денег как средства платежа.
Об этой функции, казалось бы, невозможно не писать
в эпоху империализма, когда денежное обращение стало
целиком зависеть от кредитной системы. Но не надо
забывать о том, что перед нами введение в политическую
экономию, которое имеет иные задачи, нежели полный курс по
теории денежного обращения. Произведение неокончено,
с заметками на полях, с указаниями на необходимость
более детальной разработки той или иной проблемы. Автор
61

сам перед собой ставил открытые вопросы, напоминал
себе вернуться к какому-то положению, что-то прочитать,
сравнить... Незавершенность работы уберегла ее от
редакторской правки, текст остался шероховатым, живым.
В разделе о деньгах Роза Люксембург проявила себя
еще и как опытный педагог. Она изменила по сравнению
с I томом "Капитала" К.Маркса изложение сущности и
функций денег: сначала в наиболее общем виде она
раскрывает необходимость и функции денег в обмене
товаров и лишь после этого — исторический процесс
образования формы стоимости. Когда аудитория впервые
слушает теорию денег, такой прием является методической
находкой, хотя и связан с нарушением высокой
логики.
Последний, заключительный очерк в главе о товарном
производстве посвящен загадке денежной формы и
основанным на ней заблуждениям. Заметим, что и в наше
время и в нашем обществе деньги не потеряли своей тайны.
Собственно капиталистическая форма эксплуатации
рассматривается в серии очерков, которые условно
озаглавлены "Закон заработной платы". С развитием
товарного производства появляется особенный товар — рабочая
сила. "Тому, кто не имеет... средств производства и не
может производить товары, не остается ничего другого, как
вынести на рынок в качестве товара самого себя, т.е. свою
собственную рабочую силу" (5. С. 266). Этот товар неот
делим от своего продавца, рабочего, и поэтому не может
перенести долгого ожидания покупателя — при отсутствии
средств существования рабочая сила должна погибнуть
вместе с ее носителем. Товар рабочая сила имеет стоимость
(необходимое количество труда на производство средств
существования) и цену. "Денежное выражение, т.е. цена
товара рабочая сила, называется заработной платой" (5.
С. 267). Действительно, это так, но здесь автор
пренебрег тем, что товар рабочая сила имеет двойное выражение
своей стоимости — через денежное выражение необходимо-
62

го продукта и заработную плату как превращенную форму
стоимости с использованием при ее образовании
иррациональной цены труда рабочего (труд, будучи субстанцией
стоимости, не может быть средством ее выражения).
Заработная плата в представлении Розы Люксембург
подразделяется на абсолютную (номинальную в деньгах
и реальную в средствах существования) и относительную
(доля рабочего в общественном продукте). Падение
относительной заработной платы происходит в результате
постоянных технических изобретений, совершается за
спиной рабочего игрой экономического механизма, и этому
процессу может сопутствовать рост заработной платы в
абсолютном выражении. "С каждым новым техническим
изобретением, с каждым улучшением машин, с каждым
новым применением пара и электричества в производстве и
на транспорте доля рабочего в общественном продукте
становится меньше, а доля капиталиста больше.
Относительная заработная плата неудержимо и беспрерывно
падает все ниже и ниже, прибавочная стоимость, т.е.
неоплаченное, выжатое из рабочего богатство, капиталиста
возрастает так же неудержимо и беспрерывно все
больше и больше" (5. С. 301).
По сути дела в категориях абсолютной и относительной
заработной платы Роза Люксембург со стороны
обращения рассматривала "в свертке" две сущностные формы
прибавочной стоимости — абсолютную и относительную.
Трудно сказать, что это: теоретическая ли ошибка или же
прием для популяризации изложения. Скорее всего, и то и
другое. Это "то и другое" в литературе давно стало
предметом критического разбора, в частности в предисловиях
ко всем изданиям "Введения в политическую экономию".
Поэтому не останавливаясь на распутывании этого клубка,
позволим себе обратить внимание на положительные в
теоретическом плане моменты, вытекающие из этого
63

конгломерата форм прибавочной стоимости, заработной
платы и общего ухудшения положения пролетариата в ходе
капиталистического накопления. В рассуждениях Розы
Люксембург видна отчетливая связь, с одной стороны, между
относительной прибавочной стоимостью ("относительной
заработной платой") и относительным ухудшением
положения пролетариата, а с другой — между абсолютной
прибавочной стоимостью и абсолютным ухудшением
положения пролетариата (несмотря на известную недооценку
автором этой формы действия всеобщего закона
капиталистического накопления).
Достаточно запутанный анализ капиталистической
формы эксплуатации с помощью категорий абсолютной и
относительной заработной платы завершается точным
выводом. "Самые могущественные профессиональные союзы
совершенно бессильны против этой тенденции
относительной заработной платы к быстрому понижению. Борьба
против понижений относительной заработной платы
означает поэтому борьбу против товарного характера рабочей
силы, т.е. против всего капиталистического производства
в целом. Борьба против понижения относительной
заработной платы является поэтому уже не борьбой на почве
товарного хозяйства, а революционным нападением на
самое существование этого хозяйства, направленным к
его ниспровержению; это и есть социалистическое
движение пролетариата" (5. С. 303).
Признавая открытый К.Марксом абсолютный, всеобщий
закон капиталистического развития (накопления), Роза
Люксембург много внимания уделила относительному
перенаселению. Этой проблеме посвящен отдельный очерк
(5. С. 289 — 297). "Капиталистическое товарное
производство, — писала Роза Люксембург, — это, следовательно,
первая в истории человечества хозяйственная форма, при
которой безработица и нужда крупного и все растущего
64

слоя населения и непосредственная безнадежная бедность
другого также растущего слоя является не только
следствием, но и необходимостью, жизненным условием для
существования этой формы хозяйства" (5. С. 295).
Резервная армия труда выполняет двойную функцию:
поставляет рабочую силу в момент промышленного подъема и
оказывает постоянное давление на занятых рабочих в
смысле ухудшения условий их эксплуатации, что особенно
важно в современных условиях, когда рынок рабочей силы
не просто потерял однородность, но и стал
сегментированным. "Пролетариат лишь вместе с широким слоем
сельских рабочих, а также с резервной армией безработных -
одним словом, лишь как совокупность всех слоев, начиная
от самых высших и кончая самыми низшими, образует
некоторое органическое целое, общественный класс"
(5. С. 308).
Последняя глава "Введения в политическую экономию"
посвящена анализу тенденций капиталистического
хозяйства. Она носит наиболее незавершенный и
фрагментарный характер; здесь запись лекций
обрывается.
Сложность проблемы накопления капитала, в ходе
которого и обнаруживается историческая тенденция
капиталистического хозяйства, заставила Розу Люксембург
отложить в сторону свои незавершенные для публикации
лекции и приступить к специальному анализу теории
воспроизводства общественного капитала. Результатом этой
работы стал ее фундаментальный труд "Накопление
капитала" (1913 г.). Вместе с тем ряд положений теории
капиталистического накопления получил отражение уже во
"Введении в политическую экономию". В последней главе
автор ставила задачу "проследить собственные внутренние
законы капиталистического господства в их дальнейшем
развитии" (5. С 317).
65

Историческая тенденция развития буржуазного
общества связана с качественными изменениями в
производственных отношениях этого способа производства при его
постоянном возобновлении в расширяющихся масштабах.
И здесь принципиальное значение имеет понимание автором
основного производственного отношения и основного
противоречия. Критикуя представителей "исторической
школы" за их стремление концентрировать внимание "на
внешнем и второстепенном", она выдвинула верный
методологический принцип: "Общественная форма производства,
т.е. вопрос об отношении трудящихся к средствам
производства, есть коренной пункт всякой хозяйственной
эпохи" (5. С. 171). Однако основное противоречие
капитализма Роза Люксембург связывала с взаимодействием
последнего с внешней некапиталистической средой, вследствие
чего капитализм внутренне оказывался
самонедостаточным. Капиталистический способ производства сам по себе
мог бы еще пережить колоссальное расширение, если бы
ему удалось повсеместно вытеснить более отсталые формы
производства. И в общем развитии капитализм движется
именно в этом направлении.
Но именно в ходе этого развития капитализм
запутывается в основном противоречии: чем в большей мере
капитализм вытесняет более отсталые формы производства, тем
теснее становятся созданные стремлением к прибыли
границы рынка для этой потребности в расширении
производства, которую проявляют уже существующие
капиталистические предприятия. Все это станет совершенно ясным,
если мы на один момент представим себе, что развитие
капитализма зашло так далеко, что на всем земном шаре
все, что производится человеком, производится им
капиталистически, т.е. производится частными
капиталистическими предпринимателями в крупных предприятиях
трудом современных наемных рабочих. Тогда невозмож-
66

ность существования капитализма обнаруживается с
полной ясностью (5. С. 324 — 325). Этот тезис значительно
отличается от вывода, которым К.Маркс завершает I
том "Капитала". Там сказано, что экспроприаторов
экспроприирует пролетариат как восходящий класс в
результате развития внутренних противоречий и по праву
создателя материальных благ. Если в теории накопления
капитала у К.Маркса осью вращения является обострение
противоречий между капиталом и наемным трудом, то у
Розы Люксембург — борьба с некапиталистической средой,
исчерпание "третьих лиц" и, следовательно, мирового рынка.
Однако и здесь Роза Люксембург как
революционный деятель поправляет Розу Люксембург как теоретика.
В XIII приложении к своему "Введению в политическую
экономию" она писала: "Частная собственность становится
излишней и вредной. Но само из себя, чисто
экономическим путем, капиталистическое развитие не может породить
социалистического хозяйства; напротив, предоставленное
своему развитию, оно ведет к анархии и варварству.
Переход к социализму может быть осуществлен лишь
путем насильственного уничтожения частной собственности,
т.е. посредством политического переворота. Но именно
экономические законы развития ведут с неизбежностью
к этой политической революции"*.
Теория накопления капитала у Розы Люксембург тесно
связана с теорией империализма, а если точнее — первое
отождествляется со вторым. Империализм ею не выделен
как последняя стадия капитализма. Более того, по мнению
Розы Люксембург, империализм вообще не представляет
собой стадии капитализма, поскольку стремление к
господству над некапиталистической средой и распространение
* Люксембург Р. Введение в политическую экономию. М. — Л.,
1931. С. 284.
67

на новые области было свойственно ему изначально, а в
новейшее время его внешнеэкономическая экспансия
лишь усилилась.
Этот тезис свидетельствует об отходе от Марксовой
методологии исследования капитализма "в чистом виде",
когда источником развития служат внутренние
противоречия. Следствием этого является "дальтонизм" на
капиталистическую монополию, выросшую из концентрации
производства. Роза Люксембург не видела, что капитализм
под действием собственных законов вступил в фазу
своего регрессивного развития — империализм, который
в отличие от капитализма предшествующей эпохи
свободной конкуренции характеризуется как
монополистический, паразитический и загнивающий, как канун
социалистической революции.
То, что на первый взгляд кажется поверхностным, в
действительности имеет глубокие корни.
Гипертрофированные в ее экономической теории (а не в действительности)
отношения капитализма с некапиталистической средой
получили на рубеже XIX — XX вв. при переходе к
империализму как бы свою нормальную размерность в том смысле,
что финансовый капитал уже нельзя абстрагировать от
внешнеэкономических связей. Такие конституирующие
признаки империализма, как вывоз капитала, экономический
и территориальный раздел мира, раскрывают
международную систему господства финансового капитала, вне
которой последний не мог бы существовать. "Что в особенности
отличает капиталистический способ производства от всех
предыдущих, — это то обстоятельство, что мы наблюдаем
в нем внутреннее стремление механически
распространиться по всему земному шару и вытеснить все другие, более
старые общественные формы". И далее:
"Капиталистическое же производство распространяется на все страны,
не только придавая им одинаковые хозяйственные формы,
68

но и связывая их в одно громадное капиталистическое
мировое хозяйство" (5. С. 317, 318).
Действительно, современный капитализм создает
мировое капиталистическое хозяйство, но причиной этого
являются его внутренние противоречия и как следствие —
отношения с "третьими лицами".
Социально-экономический вывод, который сделала автор "Введения" из
колоссального расширения области господства капитала —
вплоть до охватывающего весь мир хозяйства, абсолютно
точен и сохраняет свою правильность до наших дней.
"Оборотной стороной того же процесса является
прогрессирующее обнищание все более значительных частей
человечества на земном шаре и растущая необеспеченность их
существования" (5. С. 319).
В связи с формированием мирового капиталистического
хозяйства в своих лекциях Роза Люксембург
рассматривала противоречие производства и потребления.
"Капиталистический способ производства представляет ту
особенность, что для него человеческое потребление, которое
во всякой предыдущей хозяйственной форме было целью
производства, является лишь средством, служащим
настоящей цели — накоплению капиталистической прибыли...
Производство не ради самого человека, а ради прибыли
возводится здесь на всем земном шаре в закон, а вместе
с этим для громадного большинства человечества правилом
становится недопотребление, постоянная необеспеченность
потребления, а временами и полное отсутствие всякого
потребления" (5. С. 320 — 321). Это противоречие есть
не что иное, как конкретизация основного противоречия
капитализма — между общественным характером
производства и частной формой присвоения.
Глава о накоплении завершает "Введение в
политическую экономию". То, что уже в начальном курсе
политэкономии автор не сочла возможным обойти процесс накоп-
69

ления, свидетельствует о глубине ее замысла. В
накоплении сущность способа производства воссоздает себя путем
самоопосредования, взаимодействуя сама с собой и
попеременно играя роль то причины, то следствия.
* * *
По ходу своих лекций Роза Люксембург сделала
исключительно проницательные замечания по проблемам,
выходящим за рамки вводного курса в политическую
экономию.
"Великое испытание" хозяйства Германии войной
1914 г. было использовано ею для экономической
критики милитаризма.Роза Люксембург писала о Германии:
,, ... не показала ли она (Германия. — Е.Р.) завистливому
миру, несмотря на то, что она была герметически
закупорена и отрезана от мирового оборота, великолепную,
здоровую, мощную жизнеспособность германского
"микрокосма", которою он обязан своей крепкой
государственной организацией и высокому уровню германской
техники?" (5. С. 55) . Роза Люксембург убеждает, что
милитаризация экономики означает не просто рост производства
средств вооружений, а что этот процесс неминуемо поражает
не только II подразделение (производство предметов
потребления), но и I (производство средств производства).
Особенно глубоко милитаризм захватывает
промышленный механизм I подразделения общественного
производства. Сбыт изделий германской промышленности во все
страны света "сменился во время войны
непосредственным удовлетворением военных потребностей государства.
Иными словами, важнейшие отрасли промышленности...
превратились исключительно в поставщиков армии. Так
как военные расходы покрывались исключительно из
карманов немецких плательщиков налогов, то милитари-
70

зация промышленности означала, что германское
"народное хозяйство" вместо того, чтобы отправлять
значительную часть своих продуктов за границу в обмен, отдавало
их на непрерывное уничтожение войне. Понесенные таким
путем потери будут благодаря системе государственного
кредита в течение десятилетий обременять германское
хозяйство" (5. С. 57). Роза Люксембург развеяла иллюзии
об оздоровительном действии милитаризации на
экономику: „Чудесное процветание "микрокосма" во время
войны во всех отношениях являлось лишь экспериментом,
относительно которого возникал только один вопрос, как
долго он может протянуться, пока все искусственное
здание не рухнет, как карточный домик" (5. С. 57) .
Роза Люксембург особенно пристально всматривалась
в отношения существовавшей колониальной системы.
Она выделяла различные ступени колониальной
зависимости. Наипростейшая форма — зависимость колоний
от метрополий (типа Великобритания — Индия). "Но
имеются и другие формы экономической зависимости,
которые не обусловлены политическим порабощением. Россия
вывозит ежегодно на 1 млрд. марок больше товаров, чем
ввозит" (5. С. 59). Но этим разнообразие связей не
исчерпывается. "Россия, сама еще целиком питающаяся
французским капиталом и продуктами английской и
немецкой промышленности, предоставляет капитал взаймы и
сбывает промышленные изделия своему азиатскому
тылу: Китаю, Персии, Центральной Азии, участвует в
постройке железных дорог в Китае и т.д." (5. С 63). В
Соединенных Штатах вывоз так же, как и в России,
превышал ввоз, но причина этого явления совершенно иная.
"В крупном перевесе экспорта Соединенных Штатов над
их импортом отражается своеобразный переход от
аграрного государства, впитывающего чужой капитал, к
индустриальному государству, экспортирующему капитал.
71

Соединенные Штаты при этом играют роль посреднического
звена между старой капиталистической Европой и юным,
отсталым американским континентом" (5. С. 63).
Анализируя в своем "Введении" взаимоотношения
ведущих империалистических держав, Роза Люксембург
безошибочно выделяет особое положение Японии,
вступившей на путь экономической экспансии. "Япония,
соперничая с Западной Европой, подрьюает во всей
Восточной Азии старинные формы крестьянского и домашнего
производства и вытесняет его путем развития торговли"
(5. С. 64). Автор объяснил причину столь "западного"
поведения этого азиатского государства: "В Японии уже
на самом первом этапе, при соприкосновении с мировой
торговлей, развилась собственная промышленность, что
предохранило Японию от экономического раздела в
качестве европейской колонии" (5. С. 322) .В связи с
политическим самоопределением Японии В.И.Ленин писал:
"... большая часть Азии, наиболее населенной части света,
находится в положении либо колоний "великих держав"
либо государств, крайне зависимых и угнетенных
национально. Но разве это общеизвестное обстоятельство
колеблет хоть сколько-нибудь тот бесспорный факт, что
в самой Азии условия ... свободного, широкого и быстрого
роста капитализма создались только в Японии, т.е. только
в самостоятельном национальном государстве? Это
государство — буржуазное, а потому оно само стало угнетать
другие нации и порабощать колонии..." (2. Т. 25. С- 262).
Не прибегая к употреблению терминов "империализм"
и "оппортунизм", Роза Люксембург отметила в своих
лекциях связь между капиталистической монополией и
загниванием в рабочем движении. „Англия царит на
мировом рынке, и продукты хлопчатобумажной
промышленности составляют половину английского экспорта.
Период 60-х и 70-х годов есть период самых блестящих
72

дел для английских капиталистов, когда они более всего
склонны были путем маленьких уступок рабочим
обеспечить ... "рабочие руки" и "промышленный мир". В ту
пору английские тред-юнионы во главе с текстильными
рабочими достигают своих главных успехов. Это время
окончательного отмирания революционных традиций
чартистов и идей Оуэна в английском пролетариате, его
закостенения в консервативном тред-юнионизме" (5.
С. 68).
Две главы во "Введении" называются "Из истории
народного хозяйства". В них много внимания уделено
стародавним формам производства и их остаткам в
современную эпоху (германская марка, община на
Вест-индских островах и Американском материке, индийская и
русская общины).
В заключительном очерке последней из этих двух глав
в общем виде анализируется процесс разложения
первобытно-коммунистического хозяйства. Автор "Введения"
не только убедительно, но и увлекательно рассказывает
о перерастании общественной организации первобытного
строя, связанной с добыванием средств существования,
в отношения человеческого труда. Особенность этого
этапа в экономической истории заключается в тесной,
непосредственной сплетенности экологических процессов
с трудовой деятельностью человека. Если выражаться
современным языком, то в условиях первобытного
коммунизма проблема экологии как бы "вложена внутрь"
производственных отношений. Роза Люксембург показала
конкретные повседневные формы регламентации добычи
пищи с учетом необходимости сбережения природных
ресурсов.
Розе Люксембург импонируют социальные структуры
первобытного общества в том смысле, что
общественная солидарность является начальным и конечным пунк-
73

том в истории человеческой цивилизации. Это не означает,
что жизнь первобытной общины протекала в голубом
эфире. Автор приводит доказательство того, как мало
общего имело первобытно-коммунистическое устройство с
действительными принципами свободы и равенства. Речь идет
об отношениях эксплуатации одной общины другой.
"Замечательнее всего то, что деревенская коммунистическая
организация не только оказалась, как это часто бывало в
истории, солидной и прочной основой многовековой системы
эксплуатации и порабощения, но что и сама эта система в
свою очередь была организована коммунистически". Так,
"инки, удобно устроившиеся на шее порабощенных
перуанских племен, сами жили родовыми союзами на началах
общинного товарищества" (5. С. 180). "Тут перед нами как бы
два расположенных один над другим социальных слоя, чья
внутренняя организация была коммунистической, но
которые находились между собой в отношениях
эксплуататора и порабощенного" (5. С.181).
Отношения "внешней" эксплуатации одной общины
другой медленно (вследствие относительно примитивной
ступени культуры и отрезанности от остального мира),
но неуклонно разлагают отношения и внутренние. В
государстве инков покорители сами трудятся и земельная
собственность покоренных ими еще не тронута, каждый
строй остается замкнутым. "В Спарте мы находим
следующий этап развития: земля не составляет больше
собственности покоренной общины, а принадлежит покорителям и
распределяется между ними на началах общинного союза.
Общественная организация покоренных, благодаря
уничтожению ее основы - формы собственности на землю,
взорвана; покоренные превращаются в собственность
господствующей общины, которая распределяет их
коммунистически... между отдельными общинниками, в
качестве рабочей силы" (5. С. 185 - 186).
74

Эксплуататорское существование неудержимо вызывало
в господствующей общине загнивание ее
коммунистических начал. "Уже факт завоевания и необходимость
упрочить эксплуатацию, как постоянное явление, вызывают
сильное развитие военщины... Этим самым закладывается
первая основа для неравенства и выделения из среды
первоначально равноправной и свободной крестьянской
массы привилегированных сословий" (5. С. 186). Однако
общественное устройство и консерватизм технического
базиса позволили древнему обществу долгое время
удерживать в себе свои противоречия. "Собственное внутреннее
развитие первобытного коммунистического общества
ведет к неравенству и деспотии. Но оно от этого не
разрушается, а способно существовать в течение тысячелетий в
этих самобытных условиях" (5. С. 222 — 223).
Несмотря на вводный характер своих лекций, Роза
Люксембург затронула и проблему азиатского способа
производства. "Насущным вопросом для всякого более
или менее развитого сельского хозяйства в обширных
областях Востока является искусственное орошение...
Все эти обширные предприятия были не по силам
отдельным общинам и выходили за пределы их инициативы и
хозяйственного плана. Для руководства ими и проведения
их необходим был авторитет, распространявшийся за
пределы отдельных деревенских общин и их рабочей силы
и сосредоточивавший в своих руках единство организации"
(5. С. 198). Эта чисто хозяйственная функция порождает
соответствующий авторитарный слой. Примет ли этот процесс
государственную или теократическую форму или же
останется первоначально неразвитым — в каждом отдельном
случае это зависело "от особых географических и
исторических условий, особенно же от того, часто ли имели место
военные столкновения с соседними народами" (5. С 199).
Но именно в этих функциях руководства большими
(общественными) ирригационными системами надо искать ключ
восточных деспотий в странах Азии, которым общинные
отношения не составляли препятствия для политического
подчинения и экономической эксплуатации производителей.

Глава IV
"НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА"
В ходе подготовки курса своих лекций к изданию Роза
Люксембург более углубленно занималась теоретическими
проблемами политической экономии капитализма.
Особенно это касалось анализа движения капитала в
воспроизводственном аспекте — теории капиталистического
накопления. Возникла задача объяснить империализм как
результат расширенного капиталистического воспроизводства,
а именно отразить процесс возобновления производства на
уровне общественного капитала и в конкретных
отношениях собственности, найти его объективные исторические
границы, установить связь с империалистической
политикой. Исследование процесса накопления капитала
потребовало от Розы Люксембург создания новой, на этот раз
уже не популярной книги, в которой одновременно были
бы рассмотрены классический капитализм и явления
современного ей империализма в единстве с задачами
революционного и антимилитаристского движения.
В авторском предисловии к "Накоплению капитала",
датированном декабрем 1912г., сказано: "Толчок к
настоящей работе дало мне популярное введение в
политическую экономию, которое я уже довольно долго
подготовляю для того же самого издательства ("Vorvärts"), но
окончание которого все время тормозилось то моей
работой в партийной школе, то моей агитационной деятельно-
76

стью. Когда я в январе текущего года, после выборов в
рейхстаг, снова взялась за работу, чтобы по крайней мере
в основных чертах закончить эту популяризацию
экономического учения Маркса, я натолкнулась на неожиданное
затруднение. Мне не удавалось представить с достаточной
ясностью совокупный процесс капиталистического
производства в его конкретных отношениях, а также его
объективные исторические границы. При ближайшем
рассмотрении я пришла к убеждению, что здесь дело идет не
только о вопросе изложения, но что перед нами проблема,
которая теоретически находится в связи с содержанием
II тома "Капитала" Маркса и в то же время связана с
практикой современной империалистической политики и ее
экономическими корнями" (6. С 3) .
"Накопление капитала" вышло в свет на немецком
языке в 1913 г. Значительность этой книги состоит в
целостном теоретическом анализе капитализма на высшей
и завершающей стадии развития как итог процесса
накопления с выяснением исторической тенденции и перспектив
последнего. Это наиболее зрелое произведение Розы
Люксембург в смысле полноты изложения ее экономической
концепции, и в то же время одна из самых спорных ее
работ. Книга содержит обширную полемику, в том числе и
с К.Марксом. "Накопление капитала" вызвало
критическое отношение В.И.Ленина, который прочитал книгу в
год ее появления, будучи в Поронине под Краковом,
и намеревался написать на нее ответ*.
Книга имеет подзаголовок "К вопросу об
экономическом объяснении империализма". К моменту выхода
"Накопления капитала" уже имелась солидная литература по
теоретическим проблемам империализма, в частности
сочинения английского экономиста Дж.А.Гобсона "Импери-
* Ленинский сборник XXII. С 343 - 390.
77

ализм" (Лондон, 1902), проф. Г. фон Шульце-Геверница
"Британский империализм и английская свободная
торговля начала XX века" (Лейпциг, 1906), австрийского
социал-демократа Р.Гильфердинга "Финансовый капитал"
(Вена, 1910). В названных работах с различных позиций
интерпретировались новейшие явления экономической
жизни.
Много внимания вопросам империализма уделял
ведущий теоретик II Интернационала К.Каутский. Он
трактовал империализм как политику, предпочитаемую
финансовым капиталом, а не как фазу или ступень в развитии
экономических отношений современного капитализма.
В отличие от К.Каутского Роза Люксембург, несмотря на
кажущееся сходство их определений, империализм
понимала иначе: "Империализм является политическим
выражением процесса накопления капитала в его конкурентной
борьбе за остатки некапиталистической мировой среды,
на которые никто еще не наложил своей руки" (6. С. 320).
Специфически исторический признак империализма —
подавление на рубеже XIX - XX вв. свободной
конкуренции и переход к господству монополий — Роза
Люксембург намеренно не анализировала: "Рассмотрение
картелей и трестов как специфического явления
империалистической фазы на почве внутренней конкурентной борьбы
между отдельными капиталистическими группами из-за
монополизации наличных областей накопления и из-за
разделения прибыли лежит вне рамок этой работы" (6.
С. 329). Недооценка капиталистической монополии,
вырастающей из концентрации производства, является
уязвимым местом теории империализма Розы Люксембург.
Однако несмотря на это в книге имеются указания на связь
империализма с конечной стадией развития капитализма.
"Империализм является историческим методом для
продления существования капитала, но он в то же время слу-
78

жит вернейшим средством, чтобы вести капитал по
кратчайшему пути и положить его существованию объективный
предел. Этим, однако, не сказано, что этот предел
обязательно должен быть достигнут. Уже сама тенденция
капиталистического развития к этой конечной цели проявляется
в формах, которые делают заключительную фазу
капитализма периодом катастроф" (6. С. 321) .
В концепции Розы Люксембург империализм как
экономическая экспансия капитализма в
"некапиталистическую мировую среду" обусловлен процессом накопления,
"специфически капиталистическим методом расширения
производства, развития производительности труда,
производительных сил и экономического прогресса" (6. С. 226) .
В своей концепции автор не принимала абстракции
"чистого капитализма" К.Маркса в анализе
воспроизводства совокупного общественного капитала. В III отделе
II тома "Капитала" К.Маркс доказал, что капитализм
развивается как самодостаточная система в ходе не только
простого, но и расширенного воспроизводства. Это отнюдь
не накладывает запрета на его внешние экономические
отношения.
В абстрактном "чистом" капиталистическом обществе,
где хозяйство в целом ведется ради прибавочной
стоимости и обслуживается внутренним рынком, все составные
части совокупного продукта замещают собой элементы
производственного процесса и в натуре, и по стоимости
как при возобновлении производства в неизменном
масштабе, так и при капитализации прибавочной стоимости
(накоплении).
Роза же Люксембург исходила из невозможности
реализовать внутри капиталистического хозяйства создаваемую
там прибавочную стоимость в том случае, если это не
простое воспроизводство, когда прибавочная стоимость
непроизводительно потребляется классом буржуазии в виде
79

личного дохода. Роза Люксембург полагала, что без
внешней экономической среды не совершится реализация
совокупного общественного продукта, в том числе (и в
первую очередь) прибавочной стоимости, Следовательно,
не произойдет и накопление капитала. "Процесс
накопления капитала всеми своими отношениями стоимости и
вещественными отношениями — своим постоянным
капиталом, переменным капиталом и прибавочной
стоимостью — связан с некапиталистическими формами
производства. Последние образуют данную историческую среду
для процесса накопления капитала. Накопление капитала
не может быть представлено, если предположить
исключительное и абсолютное господство капиталистического
способа производства; более того, оно без
некапиталистической среды ни в каком отношении не мыслимо"
(6. С. 257).
В своей критике Марксовых схем расширенного
воспроизводства Роза Люксембург не только отвергла вывод
о возможности реализовать прибавочную стоимость, но
и пошла еще дальше. Она утверждала, что I и II
подразделения общественного производства независимы друг от
друга по причине самостоятельного обмена с
некапиталистической средой, хотя в действительности обращение
продуктовых потоков между ними как раз и есть внутренний
двигатель экономики. „Накопление является не только
внутренним отношением между отраслями
капиталистического хозяйства: оно прежде всего является отношением
между капиталом и некапиталистической средой; в этой
среде каждая из обеих крупных отраслей производства
отчасти может вести процесс накопления самостоятельно
независимо от другой, причем движения обеих отраслей на
каждом шагу перекрещиваются и поглощают друг друга.
Вытекающие отсюда запутанные отношения, различие в
темпе и направлении хода накопления в обоих подразде-
80

лениях, их вещественные отношения и отношения
стоимости с некапиталистическими формами производства не
поддаются точному схематичному выражению. Марксо-
ва схема накопления является лишь теоретическим
выражением для того момента, когда господство
капитала достигает своей последней грани
(подразумевается исчерпание некапиталистической среды как
источника жизнеобеспечения капитализма. — Е.Р.) " (6.
С 298).
В контексте "Накопления капитала" - схематическая
формализация простого воспроизводства есть не что иное,
как теоретическое описание исходной точки
капиталистического производства. Точное познание законов
накопления капитала, по мнению Розы Люксембург, как раз и
заключается в интервале между начальным (схема
простого воспроизводства) и конечным (схема расширенного
воспроизводства) пунктами капиталистического развития
(6. С. 298) . Такое "дополнение" Розой Люксембург Марк-
совой теории капиталистического накопления В.И .Ленин
(тактично) охарактеризовал в целом как неудачное.
Положение о невозможности реализации прибавочной
стоимости в условиях "чистого капитализма" означает
отрицание его способности к саморазвитию. Эта ошибка
не новая и даже "классическая": под ее общий
знаменатель в экономических учебниках попадают С. де Сисмонди,
русские народники и Роза Люксембург.
Сисмонди и русские народники восхваляли "всеспаса-
ющее мелкое производство" и высказывали скептицизм
относительно жизнеспособности (и желательности)
капитализма. У Розы же Люксембург некапиталистическая
среда — жизненное условие самого капиталистического
хозяйства, и этот исторический предшественник
капитализма рассматривается ею как преходящее, изживаемое
явление. Она критикует Сисмонди и представителей народ-
81

ничества за их экономические иллюзии, которые с
фатальной логичностью оборачиваются реакционной утопией.
В своей теории накопления она утверждает возможность
развития не только капитализма, но и социализма. Она
глядит вперед, в будущее. I том "Накопления капитала"
завершается словами о том, что непрерывное
противоречие капиталистического накопления "не может быть
разрешено иначе, как применением основ социалистического
хозяйства, — той формы хозяйства, которая... основана не
на накоплении, а на удовлетворении жизненных
потребностей трудящегося человечества путем развития всех
производительных сил земной поверхности" (6. С. 338) .
Анализ капиталистического накопления Розой
Люксембург был поставлен более корректно, нежели у ее
предшественников, привлекавших "третьих лиц" для
объяснения реализации прибавочной стоимости. Их
теоретическую модель реализации можно сравнить с бездонной
пропастью для утилизации мешающей всем прибавочной
стоимости. Роза Люксембург показала, что проблема здесь
не в пропасти и уж тем более не бездонной, а именно в
реализации прибавочной стоимости — ее метаморфозе,
т.е. изменениях ее экономических форм (6. С. 215).
Удивительно другое. Раскритиковав Сисмонди и
народников в лице В.Воронцова и Н.Даниельсона, Роза
Люксембург по сути дела остается на той же позиции
невозможности реализовать прибавочную стоимость внутри самого
капиталистического производства. Так, например, она
сначала поправляет Сисмонди, который "проглядел"
рост производительного потребления капиталом средств
производства (пусть даже в эпоху домашинного
капитализма), а затем по существу сводит на нет свою критику.
"Сисмонди и его последователи обнаружили верное чутье
относительно условий существования накопления, когда
они сводили его трудности единственно только к реали-
82

зации прибавочной стоимости. Между условиями
реализации прибавочной стоимости и условиями расширения
постоянного и переменного капитала в их вещественной
форме есть существенная разница. Капитал не может
обойтись без средств производства и рабочих сил всего
земного шара: для беспрепятственного развития процесса своего
накопления он нуждается в природных богатствах и
рабочих силах всех поясов земли. Но так как последние
в подавляющем большинстве случаев фактически
находятся под властью докапиталистических способов
производства, — а последние являются исторической средой
накопления капитала, — то отсюда вытекает неудержимое
стремление капитала к завоеванию соответствующих
стран и обществ" (6. С 257). В итоге "третьи лица"
(мелкие производители), которых искал Сисмонди в качестве
потребителей прибавочной стоимости, у Розы Люксембург
превратились в "некапиталистическую среду",
"некапиталистическое окружение", "докапиталистические способы
производства".
Для обоснования своей концепции автор "Накопления
капитала" дала нетривиальные определения внешнего и
внутреннего рынков, которые играют столь большую роль
в теоретической полемике по проблеме реализации
прибавочной стоимости. "С точки зрения капиталистического
производства внутренним рынком является
капиталистический рынок — само это производство: и как
покупатель своих собственных продуктов, и как источник своих
собственных продуктов, и как источник своих
собственных элементов производства. Внешним рынком для
капитала является окружающая его
некапиталистическая социальная среда, которая поглощает его продукты и
поставляет ему элементы производства и рабочую силу.
С этой точки зрения — точки зрения экономической —
Германия и Англия в своем взаимном товарообмене являются
друг для друга по преимуществу внутренними, капитали-
83

стическими рынками, в то время как обмен между
германской промышленностью и германскими крестьянами как
потребителями и производителями представляет собой для
германского капитала внешне рыночные отношения"
(6. С. 258).
Итак, реализация прибавочной-стоимости, утверждает
Роза Люксембург, "заранее связана с
некапиталистическими производителями и потребителями как таковыми.
Следовательно существование некапиталистических
покупателей прибавочной стоимости является прямым
условием существования капитала и его накопления, а потому и
решающим вопросом проблемы накопления капитала"
(6. С. 258).
О причинах такой непоследовательности можно строить
предположения. Было бы, по-видимому, слишком просто
свести все дело только лишь к субъективному прочтению и
интерпретации Розой Люксембург соответствующих
разделов "Капитала" К.Маркса. Объективно империализм на
рубеже XIX — XX вв. находился в начальном периоде
своего развития, когда его внешнеэкономическая экспансия
внешне бросалась в глаза больше, чем внутренние
признаки, которые воспринимались скорее как ситуативные.
Вместе с тем было бы неправильным считать, что процесс
монополизации был скрыт от Розы Люксембург.
Признавая факт господства монополий, она, однако, не
рассматривала монополистический капитал как специфическое
свойство империализма. В результате признаки,
характеризующие империализм конца XIX — начала XX в.,
оказались последствиями сбоев процесса реализации
общественного капитала.
Теория реализации совокупного общественного
продукта, включая прибавочную стоимость, изложена
К.Марксом применительно к общественному промышленному
капиталу. Осмысление же монополистического капитала
84

эпохи империализма потребовало другого уровня
абстракции. То обстоятельство, что автор "Накопления капитала"
не придавала значения уровневым ступеням восхождения
от абстрактного к конкретному, привело к неприятию
модели, описывающей абстрактную возможность
саморазвития капитализма. Это имело следствием
отождествление промышленного и финансового капитала, денежного
и фиктивного капитала, перенесение их характеристик
друг на друга. Если совокупный промышленный капитал
мог развиваться в обменных процессах между I и II
подразделениями общественного производства, то этого
нельзя сказать о финансовом капитале, который
монополистически переплетен не только внутри страны, но и
интернационально. В эпоху свободной конкуренции
международная торговля всегда сопутствовала движению
промышленного капитала, но на монополистической стадии его
развития внешнеэкономическая экспансия приобрела
новое качество — вывоз капиталов стал господствующим по
сравнению с вывозом товаров. Именно на базе вывоза
капитала складывается международная система
господства финансовой олигархии.
В то же время для финансового капитала типичными
стали не просто территориальные захваты, а борьба за
передел колониальных владений на основе экономического
раздела мира. Устремление капитала за границу
объяснялось Розой Люксембург потребностью в реализации
товарных излишков за счет включения спроса со стороны
некапиталистических слоев (6. С. 305 etc.). Другими словами,
экспорт капитала, который является конституирующим
признаком империализма, подменялся вывозом товаров.
Одновременно с этим делались шаги в нужном
направлении. Так, в частности, ею были отмечены исключительно
быстрые и насильственные приемы накопления ( а не
реализации) при экспорте английского капитала в Индию и
85

Египет, которые были бы совершенно немыслимы при
чисто капиталистических отношениях.
Зачастую ошибки большого ученого возникают
вследствие чрезмерного, при данных условиях, сдвига в
исходной посылке (примат обращения, а не производства),
со снятием какой-то важной абстракции, гиперболизацией
одной из сторон единства, но в них (чаще всего) обычно
есть и рациональное зерно. Если, читая работы Розы
Люксембург, сделать установку на позитивное осмысление
ее экономических взглядов, то можно предположить,
что характер современного империализма делает
правдоподобной абстракцию Розы Люксембург, которая в своей
теории накопления устраняла (ошибочно для своего
времени) производительное потребление капиталом
созданной прибавочной стоимости. В наши дни, когда для
воспроизводства общественного капитала все больше
привлекается фонд амортизации, при расширении производства
в крупных монополиях уменьшается роль процесса
капитализации прибавочной стоимости. Для современного
капитализма характерно, что прибавочная стоимость уходит в
сферу услуг, торгового, банковского, военного,
информационного бизнеса и т.д. В самой невозможности ее
производительного использования обнаруживается типичное для
империализма перенакопление капитала. Иначе говоря,
заблуждение в анализе капитализма конца XIX — начала
XX века превращается в проблемную ситуацию экономики
конца XX века.
Аналогично (с фокусировкой на сегодняшний день)
можно рассматривать выдвижение на передний план Розой
Люксембург внешнеэкономической экспансии монополий.
В эпоху возникновения империализма зарождавшаяся
монополия подавляла свободную конкуренцию внутри
страны, а затем неизбежно распространяла свое господство
вовне. В настоящее время международное господство
86

финансового капитала настолько развито, что современная
монополия должна в первую очередь участвовать в
монополизации сфер мирового капиталистического хозяйства,
и лишь на этой основе она оказывается способной
господствовать внутри страны.
Теоретическое содержание трудов Розы Люксембург
как ученого нередко расходилось с ее устремлениями
страстной революционерки. Поиск ею объективных
пределов расширения капитала в связи с его накоплением
был ошибочным, а позднее давал повод эпигонам
трактовать ее экономическую теорию в духе "автоматического
краха капитализма". Однако в "Накоплении капитала"
его автор определенно и недвусмысленно утверждала,
что логический предел в развитии капиталистического
общества не может быть достигнут без активизации
передового общественного сознания, носителем которого
является пролетариат (6. С 321, 337, 458 — 460).
Революционный взрыв, считала Роза Люксембург, должен похоронить
капитализм значительно раньше, до того как будут
исчерпаны хозяйственные ресурсы "некапиталистической
среды".

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Имя Розы Люксембург — великой
революционерки-интернационалистки широко известно. В нашей стране оно
увековечено в названиях улиц, предприятий, библиотек.
Из книг и учебников по истории философии,
политической экономии можно узнать о ее заслугах в
общественном развитии.
Возникает вопрос, какой она была в жизни? Для ответа
на него необходимо вернуться к ее трудам и прочитать
их без предвзятости, с установкой на положительное
восприятие, чтобы войти в контакт с автором. И тогда
появляется чувство восхищения этой удивительной и
прекрасной женщиной.
Однако сделать это не просто по причине негативных
предисловий и обширной критической литературы,
которая уже имеет собственную историографию. Розу
Люксембург критикуют и идеологические противники, и
единомышленники за уже написанное и за то, чего в ее работах
нет, но чему следовало бы быть, за упрощенное толкование
некоторых проблем, за схематизм и т.п. В результате,
вольно или невольно, создается впечатление, что вклад
Розы Люксембург в теорию марксизма состоит сплошь
из одних ошибок — пусть даже гениальных.
Справедливая и дружественная критика в адрес Розы
Люксембург со стороны ее соратников была заменена
88

в 20 — 30-е гг. критикой "люксембургианства" как
разновидности троцкизма. Это сопровождалось
переакцентировкой ее теоретических выводов и умышленно неточным
истолкованием контекста ее трудов. Поэтому актуальным
является восстановление объективного взгляда на ее
творчество.
В нашем кратком научно-биографическом исследовании
о Розе Люксембург сделана попытка позитивно прочитать
ее основные экономические работы, разобраться в
гносеологии ее ошибок и проанализировать их с позиций
сегодняшнего дня. Многие считавшиеся неверными
теоретические положения Р.Люксембург "смыты" исторически или
же получили иную интерпретацию. Автор книги не питает
иллюзий относительно возможности успешного решения
этих задач в объеме брошюр данной серии. Важно еще раз
привлечь внимание читателей, в том числе и будущих
экономистов, к творчеству Розы Люксембург.
В литературе о Розе Люксембург ее творческое
наследие оказалось как бы поделенным между различными
общественными науками, так же как и ее деятельность в
польском, германском и российском рабочем движении.
Необходимо соединить все эти стороны в целостный образ
Розы Люксембург как революционерки, ученого и
человека.
В краткой биографической справке, данной в I главе,
обозначены основные вехи ее жизненного пути, показаны
необычайная гармония ее личности, сложность и своеобразие
духовного мира. Последующие главы касаются ее
достижений в области экономической теории, представленной
наиболее крупными произведениями: "Промышленное
развитие Польши", "Введение в политическую экономию",
"Накопление капитала". Из них первые две освещены
более полно. Они доступны для чтения тому, кто впервые
обращается к политической экономии. Отобразить в такой
89

же мере "Накопление капитала" не удалось. Сложность
этой работы предполагает у читателя достаточные
профессиональные знания, в том числе по истории экономической
мысли, а объем брошюры не позволяет рассмотреть все
проблемы "Накопления", не говоря уже об обзоре
литературы по этому поводу.
Пришлось оставить в стороне и ее деятельность как
организатора и практика рабочего движения, а также
такие большие, важные и интересные темы, как "Роза
Люксембург и Россия", "Роза Люксембург и В.ИЛенин".
Хочется надеяться, что книга вызовет интерес к личности
великой революционерки и мыслителя.

ЛИТЕРАТУРА
1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.
2. Ленин В. И. Поли. собр. соч.
3. Люксембург Р. Промышленное развитие Польши.
Спб., 1899.
4. Письма Розы Люксембург из тюрьмы. М.: Изд.
Коммунистического Интернационала, 1920.
5. Люксембург Р. Введение в политическую экономию.
М.: Соцэкгиз, 1960.
6. Люксембург Р. Накопление капитала. Т. I - II. М. -
Л.: Соцэкгиз, 1934.
7. Цеткин К. Роза Люксембург и русская революция.
М.: Красная новь, 1923.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Г л а в а I. ВРЕМЯ И ЛИЧНОСТЬ 3
Глава II. „ПРОМЫШЛЕННОЕ РАЗВИТИЕ
ПОЛЬШИ" 31
Глава III. „ВВЕДЕНИЕ В ПОЛИТИЧЕСКУЮ
ЭКОНОМИЮ" 50
Глава IV. „НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА" 76
ПОСЛЕСЛОВИЕ 88
ЛИТЕРАТУРА 91

Рузавина Е.И.
Р82 Роза Люксембург/ Редкол.: Абалкин Л.И., Аникин
A.B., Афанасьев B.C. и др. — М.: Экономика, 1989. -
92 с. - (Из истории экон. мысли). - ISBN 5 - 282 -
00679 - 0
В брошюре популярно излагаются экономические взгляды
пламенной революционерки, ученого-политэконома Розы
Люксембург (1870 — 1919), приводятся биографические
сведения. Раскрыты этапы формирования ее экономических
взглядов. Дан разбор важнейших положений ее политэкономической
концепции. Уделено внимание вкладу РЛюксембург в
политическую экономию социализма.
Для читателей, интересующихся политической экономией и
ее историей.
0603000000 - 008
Р 25-88 ББК 65.02
011(01) -89

Hay чно-популярная
Рузавина Екатерина Ивановна
РОЗА ЛЮКСЕМБУРГ
Зав. редакцией БЛ.Мясоедов
Редактор ГЛ.Гуртова
Мл. редактор Н.В.Бигеева
Худож. редактор В.П.Рафальский
Оформление художника В.Н.Мертелова
Техн. редактор О.К. Л и
Корректор Е.В.Казачкова
ИБ№3032
Сдано в набор 25.05-88. Подписано в печать 31.08.88. А08316.
Формат 70 х 100 /зг- Бумага кн.-журн. Гарнитура пресс роман.
Офсетная печать. Усл. печ. л. 3,90/4,06 усл. кр.-отт. Уч. изд. л. 4,04.
Тираж 25 000 экз. Заказ 908. Цена 15 к. Изд. № 6289.
Издательство „Экономика", 121864, Москва, Г-59,
Бережковская наб., 6.
Типография им. Котлякова издательства „Финансы и
статистика" Государственного комитета СССР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли. 195273,
Ленинград, ул. Руставели, 13.

ЛЮКСЕМБУРГ
Роза Люксембург (1870-1919)-
выдающаяся революционерка,
активный деятель II
Интернационала, крупный теоретик. И
в наши дни ее творчество
продолжает волновать умы, многое
в нем помогает пониманию
актуальных проблем
современного общественного развития,
строительства нового
социалистического общества.
В книге приводятся
биографические сведения о Розе
Люксембург на фоне исторической
обстановки в Европе на
рубеже XIX - XX вв.
Дается характеристика
экономических воззрений Розы
Люксембург в связи с анализом
таких ее произведений, как
"Промышленное развитие Польши",
"Введение в политическую
экономию".