Текст
ВАДИМ КАССИС
ЗВЕЗДА
МАЛЬДИВОВ
Издательство
,Д Е Т С К А Я ЛИТЕРАТУРА"
ВАДИМ КАССИС
ЗВЕЗДА
МАЛЬДИВОВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО „ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА“
МОСКВА 1970
91 (И)
К 28
Рисунки
В. МИРОНОВА
В. ТЕРЕЩЕНКО
7-6-3
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КАРТОЙ
На моем письменном столе обычная гео-
графическая карта. На ней много голубого цвета — моря, океаны.
Я вспоминаю полет над Тихим океаном. Он был не тих, этот безбреж-
ный простор, и цвет его не был голубым. Мощные потоки воздуха
подбрасывали наш маленький самолетик. И остров, показавшийся
наконец в иллюминаторе самолета, обозначенный на карте еле за-
метной точкой, стал для нас истинным спасением, олицетворением
прочности Большой земли.
Я разглядываю обыкновенную географическую карту на своем
письменном столе. «А можно ли написать книгу обо всех островах
нашей планеты?» Пока такой книги нет. Объясняется это, по-моему,
прежде всего сказочно огромным островным миром. Есть книги, где
добросовестно перечислены все острова. Это морские атласы, спе-
циальные справочники, лоции. Но даже в многотомных лоциях, по
которым капитаны прокладывают курсы и водят свои корабли, каж-
дому острову отводится всего лишь несколько строк. Вот как это
выглядит: «Архипелаг Чагос, 4°40'—1°А0' южной широты и 70°45'—
72°50' восточной долготы, состоит из пяти атоллов. Самый крупный —
Диего-Гарсиа. Стоянка и бункеровка».
Моряку этих данных вполне достаточно. Он прочитает такую
справку и легко ее расшифрует: во-первых, архипелаг Чагос лежит
в северо-восточной части Индийского океана; во-вторых, острова —
коралловые, стало быть, продукты кокосовой пальмы круглый год
к услугам команды и пассажиров, и в-третьих, здесь можно не только
укрыться в случае внезапного шторма, но и взять на борт горючее.
5
Лаконизм служебного языка не в ущерб делу. Напротив, сколько
добрых слов во время утомительных многонедельных переходов ска-
жут моряки составителям лоций!
Но пассажирам всегда хочется знать больше о материках, стра-
нах, городах и, наконец, островах. Таинственных, далеких. . . Таких
островов тысячи! Индонезия — страна без малого одиннадцати ты-
сяч островов, Мальдивы насчитывают две тысячи, Андаманские —
около двухсот. А что же говорить о Полинезии, Микронезии и Мела-
незии?!
Острова как и люди — у каждого свое лицо, свой характер, своя
судьба. Горько-печальная или светлая, счастливая.
Был у меня друг, старший сержант Николай Кузнецов. Вместе мы
шли по дорогам войны, вместе лежали в окопах под артобстрелом и
пулеметными очередями немецких фашистов, вместе праздновали
День Победы, 9 Мая 1945 года, на острове Свинемюнде, как раз в том
месте, где полноводный Одер встречается с Балтийским морем. До
войны Николай работал учителем географии. Война сделала его ар-
тиллерийским разведчиком. По-моему, в этих на редкость увлекатель-
ных, по-своему необычных и даже разных профессиях есть одно
общее: географ и разведчик должны быть чуть-чуть романтиками.
Именно таким мне и запомнился Николай. Настоящий солдат, отваж-
ный до самозабвения и отрешенности, он в редкие минуты отдыха
любил помечтать о будущем, о жизни после войны.
В один из майских дней, когда отгремели последние залпы второй
мировой войны, мы бродили с Николаем по пустынному берегу ост-
рова. Было по-весеннему прохладно. Ветер гнал с Балтики пенистые
валы, трепал только что поднятый над островом красный флаг. Зябко
кутаясь в шинель, Николай пристально смотрел на клокочущую мор-
скую пучину. Потом, неожиданно обернувшись ко мне, сказал:
— Знал бы ты, как мне хочется уйти в плавание! Далеко-далеко.
Была бы у меня вторая жизнь, я провел бы ее в поездках по разным
странам. — Он закурил, чиркнув самодельной солдатской зажигал-
кой, и добавил: — И знаешь, больше всего меня тянет на неведомые
острова...
Мы надеялись побывать на далеких островах вместе.
Фашисты отняли у Николая Кузнецова его одну-единственную
жизнь. Он погиб, подорвавшись на немецкой мине, через три дня
после Дня Победы. . .
Спустя ровно двадцать лет я снова побывал на острове Свине-
мюнде. Теперь он стал частичкой территории Народной Польши и на-
зывается Свинойусце. Там, где когда-то валялись груды разбитых
ящиков из-под артиллерийских снарядов, где дымились развалины
гитлеровских укреплений, выросли промышленные предприятия.
Остров живет новой счастливой жизнью. Мимо него уходят в океан-
ские рейсы корабли. Они салютуют этому крошечному бастиону сво-
боды как своему старому, доброму товарищу.
6
Я стоял над могилой моего друга и думал о переменах в судьбах
этого острова, в судьбах его людей. За них сражался и погиб Ни-
колай. И снова я мысленно вернулся к памятному разговору с дру-
гом, к нашей мечте о путешествиях.
С неподдельным увлечением мы читаем и перечитываем книги
Стивенсона и Жюля Верна, рассказы о путешествиях и открытиях.
Об островных территориях с увлечением писали романист Сомерсет
Моэм, исследователь Те Ранги Хироа, отважные землепроходцы
наших дней Тур Хейердал, доктор Бомбар, матрос Чичестер. На
далеких тихоокеанских островах Полинезии жил и творил знаме-
нитый художник Поль Гоген; в тех же краях Джек Лондон начал
создавать прекрасный, наполненный праздничным воздухом океан-
ских просторов цикл рассказов о южных морях.
Читать о путешествиях всегда интересно. Читать — значит откры-
вать для себя всё новые и новые тайны. Но не нужно доказывать,
что еще интереснее путешествовать самому.
Я стал исподволь готовиться к поездкам на далекие и близкие,
большие и малые острова. Бывая в разных странах, я старался встре-
титься со старыми моряками, рылся в библиотеках, покупал у буки-
нистов Парижа и Сингапура, Рима и Таиланда старые, пахнущие
плесенью книги и пропыленные, выцветшие от времени журналы.
Знакомился с газетами, справочниками, в которых можно было про-
читать самую маленькую информацию об островах. Пополнялась
моя библиотека и книгами советских авторов — ученых, исследо-
вателей.
«Неведомых» островов, или, говоря языком науки, «белых»
пятен, на нашей планете практически уже не осталось. Но в лю-
бом городе, стране, на любом острове путешественник непременно
найдет для себя что-то неизвестное, привлекательное, доставляющее
радость, а порой... порой грусть разочарования, щемящую тоску
сострадания к обездоленным людям.
Признаюсь, я еще сам не знал да и не мог предрешить, на какой
остров мне придется высадиться первый раз: болгарский Несебр или
средиземноморский Гоцо, индийский Миникой или тихоокеанский
Тонга. За меня все решил султан Мальдивских островов. Он пригла-
сил корреспондента «Известий» побывать в его владениях. Этим
корреспондентом, по счастливому стечению обстоятельств, ока-
зался я. Так начались мои путешествия по островам.
Но не только стройные пальмы, плантации бананов, поистине
райские песчаные пляжи встречал я на полюбившихся мне живопис-
ных осколках суши, разбросанных в разных концах планеты.
В речах тех, кто все еще стремится к мировому господству, кто
рвется отомстить народам, сбросившим иго колониализма, все чаще
мелькает зловещее словосочетание: «Островная стратегия». То тут,
то там мне приходилось видеть за пальмовыми рощами ощетинив-
шиеся стволы артиллерийских орудий, грозные ракеты; в лазурных
7
лагунах — мрачные стальные тела атомных подводных лодок; на
месте некогда цветущих полей — бетонные полосы с реактивными
бомбардировщиками.
В сложной политической игре больших империалистических дер-
жав крошечные острова обретают в наши дни особую роль. Их ста-
раются превратить в плацдармы разбоя и агрессии; колонизаторы
цепляются за них, как утопающий за соломинку. Для того чтобы яснее
представить себе, как все это происходит, из чего складывается
«островная стратегия» современного империализма, мы совершим
путешествие по островам Индийского и Тихого океанов.
... Я стою над географической картой. Желтые, зеленые, корич-
невые точки на фоне лазурного океана. Это острова. Их много.
Я расскажу об островах, которые лежат в пределах 20° южной и
20° северной широты, расскажу о том, что я там увидел, о чем узнал.
ОСТРОВА
ПРОСЫПАЮТСЯ О ТИШИНЕ
„Ноев ковчег наших храбрых капи-
танов получил еще одну серьезную пробоину.
Чтобы ее залатать, нам потребуется прило-
жить максимум усилий"... Говорят, что эта
фраза принадлежит бывшему министру нолоний
Англии. Произнес он ее в тот самый день, когда
остров Цейлон был провозглашен независимым
государством. С тех пор минуло более двадцати
лет. „Новчег" английских и американских коло-
низаторов за это время получил немало новых
„пробоин". Островные государства завоевывают
независимость, начинают строить новую жизнь.
Но это нелегко. Мешают оставленные бывшими
хозяевами непорядки, и кроме того, те же
бывшие хозяева стараются „приложить мак-
симум усилий", чтобы залатать „пробоины"
в своих рушащихся империях. Знакомство с
жизнью молодых независимых государств-остро-
вов убеждает нас в том, что завоевание поли-
тической независимости — это лишь первый
шаг в борьбе за полную свободу. Чтобы вы-
стоять перед натиском хитрого и ловкого, силь-
ного и коварного современного империалиста,
нужны смелость, выдержка и воля.
ЗВЕЗДА МАЛЬДИВОВ
Мальдивский архипелаг состоит из двух
тысяч маленьких островов. Они вытянулись
цепочкой к юго-западу от Цейлона в эк-
ваториальных водах Индийского океана.
Населены только 218 островов.Территория-
298 кв. км. Мальдивы — независимое го-
сударство, султанат. Население около 100
тыс. человек. Столица — Мале.
РИС ВЕЗУТ НА ЭКВАТОР
Ослепительно солнечным, знойным
полднем небольшое грузовое судно «Звезда Мальдивов» покидало
шумный цейлонский порт Коломбо. Ему предстояло пересечь Индий-
ский океан юго-западным курсом и бросить якорь неподалеку от
экватора, в бухте Мале — столице Мальдивских островов.
Трюмы «Звезды Мальдивов» были набиты тюками хлопка, карто-
фелем, луком, перцем, мешками с сахаром и рисом.
«Без риса нет жизни на Мальдивах, — рассказывал капитан
Нейер. — Почти всегда добрая половина груза — рис».
Пароход, который делал не более восьми узлов, болтало неимо-
верно. Пассажиры (их было всего пять человек) первые двое суток
пластом лежали на своих раскладушках, установленных под брезен-
товым тентом на палубе. Громадные волны вздымались у самого
форштевня и с грохотом обрушивались на палубу, заливали капитан-
ский мостик и потоками пенной воды прокатывались через все
судно. Ни чаек, ни встречных судов — только темно-зеленые валы
11
до самого горизонта и палящее солнце. Оно так нагрело каюты, что
оставаться в тесных клетушках было невыносимо. Крошечный вен-
тилятор, который «старался» разогнать душный воздух, не приносил
облегчения.
Столица Мальдивских островов Мале. Вход в порт охраняют, как
часовые, два маяка.
Наконец, на третьи сутки на горизонте показались низкие полоски
земли, разбросанные в беспорядке с севера на юг. Это были Маль-
дивы.
Архипелаг растянулся на 470 миль с севера на юг, делится на де-
вятнадцать атоллов.
Каждый из островов Мальдивов окружен кольцом кораллов, окай-
мляющих просторную лагуну. Постепенно коралловая крошка и пе-
сок накапливаются на кольцевом рифе в таком количестве, что над
поверхностью воды поднимается островок. Занесенный на него
12
океанскими волнами кокосовый орех быстро дает росток. Корни
пальм укрепляют почву, и остров начинает расти. Однако в океане
происходит и обратный процесс. В XVI веке один из султанов Маль-
дивов называл себя «правителем 12 тысяч островов». Сегодня маль-
дивцы не досчитываются десяти тысяч. . .
С борта судна виднеются белокаменные строения городка, зе-
леные фонтаны кокосовых пальм и песчаные отмели золотистых пля-
жей. Над всем этим возвышается дворец султана. Таможенные
формальности, проверка медицинского свидетельства, и наконец
в паспорте появляется печать: «Разрешается высадиться на Маль-
дивах».
К борту судна подходит катерок. Он доставил членов экипажа и
пассажиров на берег.
Нас встречают улыбками, расспрашивают, как доплыли, какой на
борту груз. Да, рис очень кстати. Его запасы почти на исходе. На
островах нет ни рек, ни озер. Здесь ничего не растет, кроме коко-
совых пальм, хлебных деревьев, бананов да кустарника. В стране
карточная система на рис и сахар.
Один из встречающих — заместитель министра внутренних дел
Хасан Диди — подводит меня к стоянке велосипедов и осведомляется,
приходилось ли мне прежде пользоваться этим видом транспорта.
Получив утвердительный ответ, он говорит:
— Тогда вот ваша персональная машина. Номер сорок чет-
вертый.
Хасан Диди, как и его коллеги, одет в белоснежную рубашку на-
выпуск и цветастый саронг, напоминающий длинную юбку. На го-
лове шапочка «пирожком» из искусственного серого меха под ка-
ракуль, какие обычно носят мусульмане в Индии, на Цейлоне.
Сажусь на велосипед. Мои новые знакомые делают то же самое.
Нашу кавалькаду возглавляет Хасан Диди, и вот мы уже мчимся по
главной улице Мале.
Первое впечатление от города — радующая глаз чистота, строгая
планировка, много зелени. Вдоль улиц тянутся выбеленные извест-
кой, чуть выше человеческого роста стены, сложенные из корал-
ловых глыб.
За стенами, в тени кокосовых пальм и гигантских хлебных де-
ревьев, прячутся домики. Окна без стекол выходят в сады, где зреют
гранаты, бананы.
Прохожих мало. Полдень. Солнце в зените. Под шинами похру-
стывает коралловый песок, который ровным плотным слоем «заас-
фальтировал» улицу.
Наконец велопробег порт — рестхауз (небольшая гостиница) за-
вершен. Он занял каких-нибудь 5—7 минут. За это время мы успели
проехать добрую половину города! В здешних условиях велосипед—
лучший вид транспорта. И хотя в Мале, а стало быть, на всех Маль-
дивах насчитывается десяток автомобилей, нужды в них особой нет.
13
Длинной цепочкой протянулись в Индийском океане Мальдивские ост-
рова. Вода и солнце, солнце и вода.. . С каждого острова откры-
ваются необозримые просторы.
Стоишь в центре столицы и видишь: справа океан, слева океан, впе-
реди океан. ..
С океаном связана вся жизнь островитян.
Мальдивцы — смелые рыбаки. В экспорте страны более 95 процен-
тов занимает просоленный вяленый тунец, известный под названием
«мальдив фиш». Рыба — валюта государства. Продают ее главным
образом Цейлону.
ГОЛОС МОСКВЫ
На доме, где я живу, вывешен флаг. Мой гид Абдулла Садык
объясняет значение его цветов:
— Красное полотнище — кровь героев наших островов, которые
сражались против захватчиков и пролили ее в боях за свободу. Зе-
леный прямоугольник посредине — это мир и процветание. Белый
полумесяц — символ ислама. Сегодня национальный день мальдив-
цев. Годовщина провозглашения независимости.
Гостиница, в которой я живу, находится в Розовом районе (или
деревне). Может быть, это название появилось потому, что этому
району достаются первые лучи солнца. Белые, как украинские ма-
занки, домики здесь розовеют раньше других. Всего в Мале четыре
района: Розовый, Голубой, Серый, Зеленый.
Дома в Мале не имеют номеров, у каждого дома есть имя. «Мою»
гостиницу зовут «Голубые небеса».
Когда мой дом начинает розоветь, время вставать. Не глядя на
будильник, можно сказать, что уже шесть часов. Здесь экватор.
Где-то за стеной дуэтом поют зорю петух и цикада. Из окна, не
защищенного стеклом, видна улица, палисадник, пальмы. Чуткую
тишину нарушает звонок велосипедиста. Первый гость — разносчик
газет. Я не знаю его имени, потому что он всегда спешит. Поло-
жит на приступок две утренние газеты, иногда прибавит к ним
письмо, прикроет ракушкой, чтоб ветром не унесло, — и след про-
стыл.
Я живу в гостинице один: у правительства Мальдивских островов
в настоящее время нет других гостей. Убранство комнаты отличается
чрезвычайной скромностью: деревянная кровать с марлевым поло-
гом от москитов, письменный двухтумбовый стол, попавший сюда
с Цейлона, стул с плетеным из пальмовых веток сиденьем и тум-
бочка. Пол цементный, стены и потолки тщательно выбелены. По ним
прытко бегают ящерицы, которые, как и марлевый полог, избавляют
постояльца от назойливых москитов. По утрам москитов нет. Солнце
загоняет их в щели домов, под листья деревьев. Там сохраняется
прохлада. Поэтому можно спокойно, не боясь расчесать в кровь ноги
и руки, сесть на теневой стороне терраски, подобрать газеты, остав-
ленные почтальоном, и просмотреть их. Разворачиваю вчерашний
вечерний выпуск газеты «Вияфаримьеду». Она размером со школь-
ную тетрадь.
Вот раздел «Иностранных новостей». Новости. А откуда же они
попадают в газету, если на Мальдивах нет телеграфных агентств,
а редакция не имеет корреспондентов в других странах?
— Мы слушаем радио на английском языке, записываем основ-
ной смысл корреспонденций и переводим на мальдивский язык. Кое-
что печатаем на английском. Слушаем и московское радио, — объяс-
няет Абдулла.
15
До недавнего времени на Мальдивах обучением детей в шко-
лах занимались иностранцы. Хабиба стала первой женщиной-
учительницей Мальдивов.
Действительно! Вот сообщение из Москвы.
Тут же я настроился на волну московского радио и в динамике
маленького транзистора отчетливо услышал знакомый голос диктора.
— Слышишь, Абдулла, это русский язык, это говорит моя
Родина.
16
Абдулла прислонил ухо к самому приемнику так, что его длин-
ные черные волосы закрыли рычажок настройки. Он осторожно
откинул их назад, посмотрел на меня, продолжая вслушиваться в не-
понятную речь, и медленно проговорил:
— О, если бы я знал русский. . .
По улице прошагал взвод солдат. Удары кованых ботинок эхом
отскочили от белокаменных стен, закрывающих дома с фасада. Было
несколько странно видеть затянутых в ремни, с черными беретами
на головах и в коротких штанишках молодцов на тихой мирной улице.
Их появление диссонировало с окружающей обстановкой. Взвод
скрылся в прилегающем переулке, оставив за собой легкое облачко
пыли.
Абдулла сказал:
— Вся наша армия состояла раньше из двадцати пяти человек.
Сейчас четыре сотни. Армия — это вообще дорогое удовольствие для
народа. А для нас четыреста человек — большая обуза. Но что по-
делаешь? Пока еще англичане сидят на острове Ган.
В ГОСТЯХ У СУЛТАНА
— Спешите! Спешите! На сторожевой башне перед дворцом сул-
тана уже бьют барабаны. ..
Этот церемониал в столице Мальдивов повторяется изо дня в день
вот уже более восьмисот лет. Одна из легенд рассказывает его
историю. Был день, когда небо на западе окрасилось в зловещий
темно-красный цвет, на берегу появился морской дьявол Фурета. Он
был страшен и уродлив. С перекошенным ртом, горящими глазами
и акульими плавниками вместо ног. Его бесцветные волосы спадали
ниже поясницы, а руки походили на корни пальмы, вывороченной
шквалом из земли.
Фурета держал полыхающий красными языками факел и, осве-
щая путь, направился к ближайшей хижине. Семья рыбака с дикими
криками бросилась прочь из своего жилища. Не успела убежать
лишь одна дочь рыбака. Фурета схватил ее и, шатаясь, побежал
к храму.
Всю ночь в храме полыхал факел и раздавались завывания
Фуреты. А наутро, когда солнце вновь порадовало людей своим све-
том, дочь рыбака нашли мертвой на пороге храма.
И такое стало повторяться через каждые тридцать дней. Собрав
совет старейшин, глава деревни рассудил так: чем каждую новую
луну дрожать всем семьям, лучше заранее бросать жребий. Кому
выпадет несчастье, так тому и быть. Все согласились.
Прошел год, а может быть, и больше. Однажды к острову при-
стало небольшое парусное судно. На нем был всего один человек
17
в длинных белых одеждах, какие никогда не носили на Мальдивах,
и в черной феске. Чужестранец попросил воды и приюта. Его при-
гласила в свою хижину старая женщина. В ту ночь ее единственная
дочь должна была отдать свою жизнь дьяволу. Весь день мать про-
вела в причитаниях, ставя одну за другой курительные ароматные
свечи перед глиняным ликом Будды. Женщина поведала чужестранцу
о невиданной каре, которая нависла над всей деревней.
Чужестранец молча выслушал ее, поправил свои одежды, взял
в руки котомку и медленно двинулся к храму.
И снова из узких окон храма хлынул огненный свет факела Фу-
реты и раздались завывания дьявола. А потом вдруг все смолкло.
Колыхнулся и погас в окнах свет. И еще более жуткая тишина охва-
тила деревню. Всю ночь не смыкали глаз рыбаки, их жены, дети.
Только с первыми лучами солнца, которые обычно прогоняли Фурету
с их земли, они отважились подойти к древнему храму. На каменном
пороге храма со спокойной улыбкой сидел чужестранец. У него на
коленях лежал глиняный сосуд, из которого торчали похожие на
акульи плавники ноги Фуреты.
С плачем радости бросилась на шею своей матери спасенная
девушка. Чужестранец приподнял высоко над головой глиняный со-
суд и швырнул его в океан. «А теперь запомните: как только
небо начнет розоветь на западе, бейте в барабаны! Фурета боится
их боя!»
Эту легенду мне рассказывал Абдулла, когда мы шли в гости
к султану. Вот и главные ворота дворца. Влево от ворот, образую-
щих вместе с открытой галереей для барабанов приплюснутую башню,
тянется высокая побеленная стена из кораллового плитняка с вмазан-
ными в нее «на счастье» раковинами. Справа поднимаются почер-
невшие от времени, выщербленные солеными ветрами остатки
МОРСКОЙ
КАЛЕЙДОСКОП
КРАДУЩИЕ ЗЕМЛЮ
Он называется островом Науру.
Островок совсем крошечный - всего
около 22 кв. км. Но земля его поистине
золотая! На Науру находится одно из
крупнейших в мире месторождений
фосфатов. Жители Науру с 1888 года
видели поочередно солдат Германии,
Австралии, Англии, Новой Зеландии,
Японии. С 1947 года над островом был
установлен режим тройственной „опеки44
Англии, Австралии и Новой Зеландии.
Но науруанцам легче от того не стало.
В 1947 году был организован гангстер-
ский концерн „Бритиш фосфат комише-
нерс44, основной грабитель природных
богатств Науру.
Деревянными скалками девушки размягчают скорлупу кокосовых орехов.
Из крепких волокон плетут отличные канаты.
массивного форта, возведенного португальскими колонизаторами
времен Васко да Гама. Над площадками для орудий и амбразурами
зубчатой стены видна пирамидальная белоснежная часовая башня
под четырехскатной крышей. Она построена в традиционном маври-
Фосфаты Науру были открыты еще в 1900 году. С тех пор, по подсчетам
ученых, остров стал легче на 50 миллионов тонн! А если учесть, что гангстеры
из „Бритиш фосфат комишенерс“ все еще вывозят на грузовых судах ло
два миллиона тонн ежегодно, то остров сможет просуществовать всего
лишь 25- 30 лет. Еще две любопытные цифры: тонну суперфосфата в пере-
счете на рубли ,,Бритиш фосфат комишенерс“ сбывает за 32—36 рублей.
Науруанцам компания отчисляет с той же тонны всего лишь 36 копеек!
Худеют от систематического недоедания науруанцы; тощает от систе-
матических жульнических махинаций остров. Обеспокоенные угрозой взрыва
народных масс и осуждением мировой общественности „опекуны11 предло-
жили перевести все шеститысячное население с Науру на один из остро-
вов, принадлежащих Австралии — Куртис. Жители Науру решительно от-
вергли этот лицемерный жест и обратились (не в первый раз!) в Органи-
зацию Объединенных Наций с жалобой на гангстеров-,,опекунов“ с требо-
ванием предоставить им независимость. Советский Союз и другие социа-
листические страны, многие государства Азии, Африки поддержали нау-
руанцев.
Генеральная Ассамблея ООН установила своим решением крайний
19
Под сенью пальм и других тропических деревьев прячутся мальдивские
деревушки.
танском стиле с ажурными арочными проемами и легкой балюстра-
дой. Возле башни — корабельная мачта на растяжках. На ней с шести
часов утра до шести часов вечера развевается флаг султана Маль-
дивских островов. От национального флага он отличается только
белой пятиконечной звездой под полумесяцем. У ворот, широко рас-
срок предоставления, независимости Науру и обязала Австралию принять
немедленные меры, ,,направленные на восстановление остро.ва, чтобы народ
Науру мог жить там как суверенная нация". Это было началом конца ганг-
стерского концерна неоколонизаторов, действовавших под официальной
вывеской ,,Бритиш фосфат комишенерс“. В ночь на 31 января 1967 года
праздничный фейерверк разорвал темную экваториальную мглу и возве-
стил всему миру о рождении новой самой крошечной суверенной респуб-
лики Науру. Над островом был поднят флаг: голубое полотнище — символ
тихоокеанских просторов, поперечная золотая полоса — линия экватора
и под ней белая двенадцатиконечная звезда. Она, во-первых, свидетель-
ствует о близости Науру к экватору и, во-вторых, обозначает двенадцать
племен, которые считаются первыми жителями острова.
Сожалеют науруанцы лишь об одном: их бывшим „опекунам" удалось
выторговать себе право на добычу фосфатов до 1970 года. Правда, они
обязаны повысить отчисления с каждой тонны в казну республики.
После Западного Самоа крошечный Науру стал вторым независимым
государством Океании. Восполнить украденные богатства острова прак-
тически невозможно. Все, что колонизаторы вывезли и рассыпали в виде
20
ставив ноги, стоит часовой — мальдивец с карабином, в тропической
форме английского солдата: черный суконный берет, цвета хаки
шорты, блуза с накладными карманами, перетянутая у талии широким
ремнем, гетры и тяжелые подкованные ботинки. Он предупрежден
о нашем визите и, отсалютовав по уставу, пропускает через ворота
во внутренние покои дворца.
Толстые высокие стены не пропускают сюда звуков по-восточному
шумного базара, перезвона носящихся по улицам велосипедов. Лишь
под ногами похрустывает коралловая крошка. Чувство тишины и по-
коя, царящее здесь, усиливается еще тем, что вся огромная терри-
тория дворца напоминает замысловатый лабиринт. Стены разгоражи-
вают его на многочисленные дворики-отсеки с узкими дверными про-
емами. В первом дворике крытый гараж с личным лимузином сул-
тана, выкрашенным под слоновую кость. Мне сообщают, что это
первая машина, которая попала на Мальдивы лет двадцать назад.
Сворачиваем направо. В стене отделанная тиковым деревом ниша
с цементным полом. Здесь когда-то размещалась стража султана.
Минуем еще дворик. Такая же ниша, только с открытого фасада по-
толок поддерживают витые деревянные колонны терракотового цвета.
На полу несколько ковриков. Это «домашняя» мечеть для прислуги.
Почти все помещения дворца имеют только три стены. Четвертой,
выходящей во дворик, нет. И только личные покои султана — трех-
этажный особняк под черепичной крышей, самое высокое здание
столицы Мальдивов, — похожи на обычный дом. Козырьки над окна-
ми, жалюзи, орнамент. Разглядываем одну из комнат. На стенах —
акварельные миниатюры Мальдивов, несколько картин маслом в сти-
ле европейских мастеров прошлого столетия. Толстые персидские
ковры покрывают пол. Низкие мягкие диванчики, пуфики, расшитые
удобрений по своим полям, уже никогда
не вернуть. Но при хозяйской, бережной
руке можно что-то сохранить, возвратить
острову его прежний цветущий вид. И
самое главное — держать подальше от
своих кладовых всякого рода гангстеров
большого бизнеса.
шелком подушки — все это в художественном беспорядке разбросано
по углам. В центре низкая тахта под покрывалом с одним валиком,
столик на витых ножках. Под шелковым торшером у стены справа
ультрасовременная радиола-комбайн красного дерева. В помещении
прохлада, полумрак, отчего яркие тона вышивок, картин выглядят
жухлыми. Эта комната, видимо, предназначена для отдыха. Рядом —
другая, с десятком стульев вдоль стен и низенькими вычурными сто-
ликами. На стенах висят портреты чуть ли не всех девяноста двух
султанов династии Диди. Здесь султан обычно принимает министров,
членов меджлиса и обсуждает с ними государственные вопросы.
Здесь султан принял и меня.
Султан мальдивский Мохаммед Фарид Диди Авал — пожилой муж-
чина с довольно резкими чертами лица, прямым носом и поджатыми
губами — сидел на троне. За троном стояли скрещенные знамена
султана. Он облачен в шелковый халат. Стоячий воротник закрывает
шею. Через правое плечо перекинута широкая лента, концы которой
спрятаны под ремнем с золотой пряжкой тонкой чеканки. Полы
халата прикрывают ботинки. На голове шапочка «пирожком» с эмб-
лемой султана. Меня предупредили, что «его высочество нездоров».
Султан хорошо знает английский язык, однако, как и многие офи-
циальные лица правительства, он предпочитает говорить по-маль-
дивски. Визит продолжался сравнительно долго. Я запомнил слова
султана о мире, о дружбе, о сотрудничестве между народами Маль-
дивов и Советского Союза. Теперь между Советским Союзом и Маль-
дивами установлены дипломатические отношения.
— Не так давно его высочество можно было увидеть каждую
пятницу, когда он направлялся в мечеть на утреннюю молитву, —
сказал один из моих знакомых. — Красочное шествие! Впереди
ЛЮДИ ПЛЕМЕНИ МИКЕА
,,Вазимба!“ — восклицали европейцы-
колонизаторы Мадагаскара при виде
невысоких, изможденных людей, встре-
чавшихся на горных дорогах острова.
,,Вазимба“ — презрительная кличка не-
когда многочисленного племени микеа.
Считают, что микеа приплыли на Мада-
гаскар в начале нашего летосчисления
из Полинезии. Постепенно более могу-
щественные племена, а затем француз-
ские колонизаторы оттеснили их в глубь
острова. Люди были вынуждены при-
спосабливаться к этим условиям, ста-
новились меньше ростом, превращаясь
в карликов. Племя находится на грани
вымирания.
оркестр, барабанщики. Следом — султан, над головой которого несли
гигантских размеров зонт; по бокам — эскорт полицейских. Шествие
замыкали члены меджлиса, министры. Теперь этот обычай больше
не существует. У султана есть мечеть во дворце. — Он умолк, видимо
соображая, чем же объяснить такое нововведение, и, сокрушенно
покачав головой, добавил: — Понимаете, забот прибавилось у пра-
вительства. Время нынче тревожное. Хотя мы и получили независи-
мость, но на острове Ган все еще сидят англичане. Там их военные
базы. Сейчас не до парадных церемоний. Вот прогоним колониза-
торов, и все вернется на свое место.
Действительно, когда под боком пороховая бочка, трудно думать
о пышных парадах и церемониальных шествиях. Мне пришлось быть
свидетелем, когда над Мале на бреющем полете пролетел самолет
королевских военно-воздушных сил Великобритании. Он развернулся
с оглушающим рокотом над бухтой и сбросил в воду бочку с почтой.
Ее должен был подобрать постоянный представитель Англии на
Мальдивах и переправить почту пароходом на Цейлон. Казалось бы,
безобидное дело. Но жители столицы с нескрываемым страхом и
ненавистью смотрели на самолет. Вслед за бочкой с письмами мо-
жет полететь и бомба с атомным зарядом. В мальдивских газетах
печатаются резкие протесты против наглых действий английской
военной авиации, самолеты которой продолжают не согласованные
с правительством полеты над архипелагом.
. . . Огненный шар солнца тонул в пурпурных водах Индийского
океана. Зардели на горизонте облака. Мы покидали дворец султана.
На сторожевой башне солдаты били в барабаны, словно призывая
мальдивский народ быть бдительным, зорко следить за происками
колонизаторов, которые много опаснее дьявола Фуреты.
ДЕРЕВО ПУТНИКОВ
Мадагаскар — родина гигантских де-
ревьев. Представьте себе человека,
который много часов провел в дороге.
Кругом ни ручейка, ни озера. Жарко.
Смертельно хочется пить. Но вот перед
ним десятиметровое дерево с причуд-
ливой, веерообразной кроной. Надрезай
сочный лист и подставляй стакан! В не-
сколько минут он наполнится прохлад-
ной, чистой водой. ,,Дерево путников11
относится к семейству банановых.
МАЛЕНЬКИЙ КОНТИНЕНТ
Мадагаскар лежит в Индийском океане
в 450 километрах к юго-востоку от Африки.
Территория — 590 тыс. кв. км. Население—
6,2 млн. человек. Мадагаскар — незави-
симое государство Малагасийская респуб-
лика. Столица —Тананарив.
ИНСТРУКЦИИ ИЗ ПАРИЖА
I еографы считают его островом. По
площади он занимает четвертое место в мире. А сами жители, зная,
что на Мадагаскаре могут почти целиком со всеми городами, де-
ревнями, полями и лесами уместиться Франция, Бельгия и Голландия,
называют его Великим островом или Маленьким континентом. Не
будем спорить ни с теми, ни с другими: географы любят точность
определений, а малагасийцы очень гордятся своим большим ост-
ровом.
Лет пятьсот назад в Европе знали о существовании Мадагаскара.
Остров считали таинственным и полным страшных загадок. О нем
ходила недобрая слава работоргового центра. Торговые корабли
обычно обходили это логово флибустьеров, пиратов и работор-
говцев.
Берега острова покрывали тропические джунгли, а кое-где на
юге — безжизненные пески. В горах, в самом центре Мадагаскара,
как раз там, где великий путешественник и ученый Марко Поло уви-
дел когда-то редчайшие экземпляры эппорниса — гигантского страуса,
чье перо превышает рост человека, находилось древнее могущест-
венное королевство Имерина. Еще и теперь на горном плато Мада-
гаскара обитают имерины. Их насчитывается немногим более миллиона
человек. (Всего на острове свыше шести миллионов малагасийцев.
Они являются выходцами из Полинезии, Индонезии, Индии, Йемена,
Африки.) Имерины отличаются крепким здоровьем, выносливостью.
Желтовато-коричневая кожа, правильные черты лица и удивительно
красивые миндалевидные глаза имеринов говорят об их родстве
с полинезийцами. Они добры, приветливы и трудолюбивы. Их дале-
кие предки занимались работорговлей, приводя в трепет путешест-
венников. А потом имерины, как и все жители Мадагаскара, сами
оказались в колониальном рабстве у французов. И длились эти чер-
ные дни до самого 26 июня 1960 года, когда страна была провозгла-
шена независимой республикой,
24
Независимость Мадагаскар завоевал в кровопролитной борьбе.
800 тысяч коренных жителей острова — почти восьмая часть его тепе-
решнего населения — погибло.
Но независимость, оказывается, бывает разная. Та атмосфера,
которая воцарилась на острове после 1960 года, не имела ничего
общего с истинной свободой.
Что же произошло тогда на Мадагаскаре? Конец 1959 года. В ре-
сторанчике крытого рынка портового города Мажунга постоянный
представитель французского губернатора устроил прием. Шарль, как
и подобает хозяину, вел себя непринужденно, расточая направо
и налево ослепительные улыбки. Без малого десять лет он провел
на Великом острове, наезжая в Париж один-два раза в год по слу-
жебным делам или на каникулы. В Мажунге не было человека, кото-
рый не знал бы этого остроумного, всегда подтянутого француза:
он ведал не только общими вопросами колониального управления
города, но и руководил судоходными компаниями, торговыми фир-
мами и даже возглавлял местный спортклуб.
Вот он, уголок далекого Мадагаскара, клочка земли давно исчезнув-
шего континента. Трудно найти где-либо ландшафт, подобный этому.
Гигантские деревья, напоминающие фантастических чудовищ, тянутся
через пустыню на сотни километров.
В девятом часу вечера, когда расторопные буты 1 в белых уни-
формах разносили по столикам ароматный кофе и французский ликер
«касис», Шарль вышел на опустевшую базарную площадь в сопро-
вождении двух приезжих французов. Остановились возле груды
пустых ящиков. Убедившись, что поблизости никого нет, Шарль тихо
сказал:
— Я весь внимание. Какие новости?
— Самые нерадостные. Ты помнишь банкротство и бегство с Ма-
дагаскара Ванденбрюге?
Шарль хорошо знал этого крупнейшего бизнесмена Мадагаскара,
президента административного совета. Ванденбрюге был приятелем
его отца. Они вместе занимались торговлей. Ванденбрюге попался
на какой -то крупной афере, и ему пришлось тайно бежать во Фран-
цию. Отца Шарля настолько потрясло разоблачение компаньона, что
он заболел и вскоре умер от сердечного приступа.
— Так вот, — продолжал гость, — скоро, очень скоро нам всем
здесь придет конец. Примерно через полгода, а то и раньше Франция
будет вынуждена отречься от Великого острова и предоставить ма-
лагасийцам независимость. Этот вопрос практически уже решен. Но
Париж поставил перед нами задачу: оставить на острове людей,
верных нашим принципам. Их имена должны быть тебе известны. Ты
здесь не первый год. Денег на подкуп не жалеть. ..
Из ресторана через окна на темную базарную площадь выплески-
вались звуки джаза. Шарль, прищурив глаза, смотрел на танцующие
пары. Да, конечно, ему известны имена тех, кто может оказать им,
французам, любую услугу. Хозяин отеля, управляющий кофейной
плантацией, старший переводчик колониальной администрации, стар-
ший полицейский чин. . .
— Это выполнимо. Вполне. Есть ли более радикальные меры?
— Париж скоро предложит Мадагаскару подписать двухсто-
роннее соглашение «о сотрудничестве». Соглашение позволит нам
фактически подчинить себе остров в военном, экономическом и по-
литическом отношении. Это будет сделано до официального провоз-
глашения независимости острова.
Шарль причмокнул языком:
— Ловко!
На следующий день гости Шарля улетели в Париж, оставив четкие
инструкции аппарату французской колониальной администрации в Та-
нанариве, Мажунге, Таматаве и других городах острова.
Через три месяца после визита специальных посланцев, 2 апреля
1960 года состоялось подписание двухстороннего франко-малагасий-
ского соглашения «о сотрудничестве». И лишь 26 июня I960 года
была провозглашена независимость острова. Патриоты надеялись,
что в новых условиях под флагом независимости они сумеют про-
1 Бу ты - официанты.
26
вести подлинно свободные выборы. Но все обернулось иначе. Хотя
Шарль давно покинул Великий остров, он управлял своими марио-
нетками на расстоянии. Его инструкции были лаконичны: «Убрать
редактора прогрессивной газеты», «Организовать арест профсоюз-
ного деятеля»... Аресты и репрессии проходили в Мажунге, Сам-
баве, Вухемаре, Тулеаре. Более двухсот человек попало за решетку.
Много жульничества было во время выборов. В деревне Махатанги
в списки было внесено 1011 избирателей, а проголосовало за канди-
дата социал-демократической партии. . . 1484 избирателя!
Прогрессивная печать писала: «Эти выборы — стыд и позор для
нашего народа!», «На острове воцарился фашистский террор!».
Газета «Имунгу ваувау» опубликовала интервью депутата Националь-
ного собрания Расета. В нем говорилось: «Наши надежды оказались
обманутыми. По-прежнему колонизаторы чувствуют себя на Великом
острове очень прочно».
СОРВАННЫЙ ЛОЗУНГ
По улицам столицы спешат машины. Одна за другой, вверх, вниз.
Тананарив лежит на холмах в горном районе. Отыскать прямую ров-
ную улицу нельзя. Только вверх и вниз. Надежные тормоза и твердая
рука шофера — залог безопасности уличного движения. А оно ста-
новится особенно интенсивным по пятницам. Пятница в Тананариве—
базарный день. На рыночную площадь сплошным потоком везут ана-
насы, бананы, сахарный тростник, апельсины, манго, мешки с рисом.
Своей промышленности на Мадагаскаре нет, и неизвестно, когда
будет. Вывозят отсюда плоды щедрой земли — кофе, сахар, рис,
ваниль, необработанный табак. Ввозят все, начиная от швейной
иголки и кончая машинами, продуктами питания. «Мы очень бедны,—
сказал как-то в сердцах министр внутренних дел республики Андре
Ресампа. — А ведь наша земля может прокормить не шесть, а шесть-
десят миллионов человек!»
Может, но не кормит. Крестьянам за килограмм сданного кофе
теперь платят в два раза меньше, чем прежде, а налоги увеличились.
Не лучше жизнь и у рабочих. За день труда с коротким как миг
перерывом на обед не заработаешь и на полкило риса. Особенно
тяжело работать на разработках графита, слюды, драгоценных и про-
мышленных камней.
В пятницу в Тананариве базарный день. Однажды над базарной
площадью появился лозунг: «Мы строим малагасийский социализм».
Еще недавно на этом месте красовалась реклама заезжего цирка.
Теперь крестьяне, водители грузовиков, сгрудившись и задрав го-
ловы, взирают на лозунг. Что же это такое— «малагасийский социа-
лизм»? Может быть, наконец выпустят из тюрем заключенных, оде-
нут и обуют всех ребят. . . Люди переговариваются вполголоса. На-
27
чинается большой торговый день. Но лозунг не забыт. Мысль нет-нет
да и вернется к нему. А потом наступает время убирать нераспродан-
ный товар. Рынок пустеет до следующей пятницы.
Лозунг все висит над базарной площадью. Четыре пятницы —
месяц. Восемь пятниц — почти два месяца. Лозунг выцвел, пообтре-
пался на ветру. Еще месяц, другой, третий, полгода. На тряпице уже
не различишь букв. Но лозунг не снимают. «Значит, строительство
«малагасийского социализма» продолжается», — размышляет кре-
стьянин. А стало ли от этого жить легче, лучше? Ведь теперь уже
можно сравнить: что было полгода назад и что стало теперь. Нет,
ничего не переменилось: налоги и цены растут, богатеют богатые,
нищают бедные. Ничего хорошего «малагасийский социализм» не
принес и, наверное, не принесет. Значит, этот «социализм» не для
простых людей. . .
И в ночь на очередную базарную пятницу лозунг был сорван
с входной арки и затоптан в грязь.
СМОТРЕТЬ ВПЕРЕД
На набережной города Мажунга, где о песчаную отмель бьется
прибой и трепещут под порывами ласкового бриза стрельчатые
листья пальм, ранним утром собрались люди. С каждой минутой
толпа росла, растекалась по берегу, становилась шумливее. Кутаясь
в ламбу — длинный широкий шарф, — член партии Конгресс за неза-
висимость Мадагаскара Ниигамба советовал высокому юноше в тем-
ных очках:
— Мы должны разъяснять людям антинародную суть лозунга
БЕССМЕННЫЙ ЧАСОВОЙ
Крошечный островок Тромелин назы-
вают „часовым Мадагаскара41. Он лежит
в пятистах километрах к востоку от Ма-
дагаскара и поднимается из моря всего
на четыре метра. Но о шторме в Ин-
дийском океане здесь узнают на двое
суток раньше, чем на Мадагаскаре, — вот
почему в 1954 году, двести тридцать
два года спустя после открытия этого
острова, на Тромелине построили метео-
станцию. Она регулярно передает сводки
погоды, прогнозы и своевременно преду-
преждает о приближающейся опасно-
сти — бурях, ураганах, штормах.
«малагасийский социализм». Социализм может быть только один —
научный.
А потом Ниигамба выступал на митинге. Он говорил о смысле
настоящего социалистического переустройства страны, о том, что
необходимо установить дипломатические отношения с Советским
Союзом, наладить с ним экономические, культурные и политические
связи.
— Нам нужны образованные кадры. Мы попросим Россию разре-
шить нескольким нашим молодым людям учиться в советских вузах,—
говорил Ниигамба. — Если мы действительно хотим строить социа-
листическое общество, надо равняться в первую очередь на Совет-
ский Союз. А «малагасийский социализм» открывает двери ино-
странным монополиям. Загляните в это здание, — оратор указал
рукой на нарядный дом, где разместилась Торговая палата. — В про-
сторном кабинете ее председателя белые стены украшают шестна-
дцать портретов. Среди них нет ни одного малагасийца. Шестнадцать
французов. Это они из поколения в поколение возглавляли Торго-
вую палату, это они разбазаривали наше добро. Хватит. Мы должны
сказать: богатства нашей страны принадлежат народу.
Ниигамба довольно близко знал Шарля, Перед отъездом во Фран-
цию Шарль как-то намекнул Ниигамбе «о дальнейшем сотрудниче-
стве» и предложил деньги. Ниигамба от взятки отказался.
— Родину не продаю,—сказал он тогда Шарлю» — Вас слишком
много, а родина — одна.
Отец готовил Ниигамбе карьеру торговца, Шарль хотел сделать
из него предателя, агента колонизаторов. А он стал профсоюзным
деятелем...
В тот же день сразу после митинга, который состоялся перед
ПЕРВАЯ СТРИЖКА
На Мадагаскаре ребенок получает имя
только на третьем месяце жизни. В этот
день собираются родственники младенца
и устраивается пир. На полу в центре
хижины ставится сито. Его наполняют от-
варенным на пару рисом, мелко нарублен-
ной рыбой, кусочками мяса и щедро поли-
вают медом. Родители обстригают волосы
своему ребенку и посыпают ими угощение.
Гости пьют, едят, танцуют. А самая старая
женщина в это время нарекает ребенка
именем, которое она якобы услышала от
всевышнего.
Базарный день в столице Мадагаскара Тананариве. Крестьянки
в национальных одеждах привезли на рынок стебли сахарного
тростника, ароматные апельсины, ананасы, бананы. На выру-
ченные деньги они привезут домой соль, спички, мыло, кухон-
ную утварь.
Торговой палатой, Ниигамба пешком ушел в пригород. Там при его
участии несколько рыболовецких поселков объединились в коммуны.
Руководители девяти коммун создали управление.
Мягкие сумерки опускаются над берегом. Рыбачьи остроносые
пироги возвращаются с промысла, усталые рыбаки выгружают улов,
сортируют добычу по большим жестяным корзинам. Здесь их ждут
представители управления коммун. Они скупают рыбу и отправляют
в город. Несведущему человеку эта картина может показаться обыч-
ной. Что тут особенного?
Месяц назад все было иначе. К известному часу, когда рыбаки
возвращаются из океана, на берегу собирались ловкие перекупщики.
Они сами устанавливали цены и задешево разбирали улов. До пяти-
десяти процентов прибыли оставалось в карманах посредников. Ком-
муны вытеснили грабителей, лишили их нечестного заработка.
А как быть с иностранными монополиями, которые стремятся
всеми силами зацепиться на острове? Французы ушли с Великого
острова в шестидесятом. Ушли политически, но корни их монополий
остались. На Мадагаскар устремились другие хищники: из Израиля,
30
Японии, Италии, Соединенных Штатов Америки, ФРГ. Лозунг «Строи-
тельство социализма по-малагасийски» их вполне устраивал. Помимо
государственного сектора в экономике, он предполагал расширение
частного национального предпринимательства и привлечение ино-
странных капиталов.
Особенно непомерной «любовью» воспылала к Великому острову
ФРГ. Посол ФРГ на Мадагаскаре Фриденсбург задаривал местную
знать автомашинами, не скупился на крупные взносы для строитель-
ства религиозных школ, устраивал лекции, благотворительные
вечера. Его связи с правящими кругами настолько окрепли, что
однажды он запретил демонстрацию антифашистского фильма!
Посол знал, что делает. Боннские власти приказали ему рас-
чистить дорогу западногерманским монополиям. До тридцати процен-
тов мадагаскарского графита, большая часть ценной слюды, ваниль
и другое сырье стали закупать на Мадагаскаре западногерманские
промышленники. К их услугам обосновавшаяся на острове гамбург-
ская пароходная компания «Ганза». В Мажунге, Таматаве и других
портах разгуливают западногерманские и американские матросы. Вот
почему на базарной арке, где когда-то висел лозунг, призывающий
народ строить «социализм по-малагасийски», теперь появился дру-
гой. Он решительно требует, чтобы янки и западные монополии не-
медленно убирались с Великого острова. Это дело рук патриотов,
тех, кто хочет сделать свой Великий остров действительно свобод-
ным и независимым. С ними справиться трудно. Против них бессиль-
на даже полиция, обученная западногерманскими унтерами-специали-
стами. С ними справиться трудно потому, что патриоты — это весь
народа
СИНГАПУРСКАЯ МОЗАИКА
Сингапур — независимое государство,
республика, лежит на перекрестке морских
дорог из Индийского в Тихий океан. Тер-
ритория — 742 кв. км. Население —2 млн.
человек. Столица — Сингапур.
ГОРОД ЛЬВА
Сингапур в переводе означает «город
льва», хотя львы здесь никогда не водились. Это название Сингапур
получил во втором веке. Рассказывают, что однажды принц империи
Шриваджая со своими приближенными забрел в глубь острова. Под
кокосовой пальмой он увидел вдруг бурундучка. Принц никогда не
отличался храбростью. А тут от страха у принца и вовсе помутился
разум, и он закричал: «Лев! Лев! Спасайте меня, это же лев!»
Изображение царя зверей входит и в нынешний герб Сингапура.
В Сингапуре замечательная естественная гавань, поэтому он испо-
кон веков являлся важнейшим перевалочным пунктом в Юго-Восточ-
ной Азии.
В XIII—XIV веках Сингапур стал крупным торговым центром.
И уже тогда из-за него возникали сражения, лилась кровь. Говорят,
что на острове нет ни одного клочка земли, не орошенного кровью
воинов.
ОРАНЖЕВЫЙ МАВРИКИЙ
Ир О STAG Е “И
gjONE PENNYH
Маврикий — родина двух серий редчайших
почтовых марок. Во всем мире их насчиты-
вается около 36 штук, а оцениваются они
в 400 тыс. долларов каждая.
История марок связана с колониальным
прошлым острова.
Через шесть лет после появления первых
марок в Европе губернатор Маврикия решил
выпустить свои марки. Художник-гравер вы-
резал клише с изображением профиля ан-
глийской королевы Виктории, но перепутал
надпись: вместо слов ,,Почта. Оплачено41
он выгравировал: ,,Почтовая контора44.
Губернатор приказал уничтожить марки,
секретарь ослушался и сохранил их.
Спустя 20 лет мир узнал о существовании
этих марок.
Здесь свили гнездо пираты, знаменитые пираты южных морей.
Отсюда они совершали набеги на караваны судов, сюда свозили на-
грабленное добро. Остров, превращенный в пиратскую крепость,
наводил страх и ужас на торговцев. Его старались обходить сторо-
ной. Но даже самые ловкие маневры капитанов наталкивались на
еще более хитроумно расставленные западни пиратов.
И вот 29 января 1819 года на рейде Сингапура появился британ-
ский парусник под командованием Стэмфорда Раффлза. Долго и
тщательно Раффлз изучал в подзорную трубу отлогий берег и широ-
кую бухту. Кроме обрывка черного пиратского флага на торчащей
из воды мачте затонувшего корабля, он не увидел ничего, что могло
бы помешать высадке на берег. С отрядом солдат Раффлз в шлюпке
перебрался с парусника на остров. Пиратские ‘шалаши оказались
пустыми. Пираты, беззастенчиво грабившие невооруженных торгов-
цев и пассажиров, испугались английских солдат.
С тех пор остров стал гнездом других разбойников — английских
колонизаторов.
Свыше ста морских линий связывает этот крупнейший порт мира
с другими странами и континентами. За один год порт принимает
22—24 тысячи океанских судов. Сингапур, по меткому выражению
одного журналиста, напоминает гигантскую международную ярмарку,
которую обслуживают два миллиона человек. Сингапур — это склад
готовой продукции и полуфабрикатов всех стран мира; это сложный
букет самых острых запахов и неистовая какофония звуков; только
официальных здесь четыре языка: китайский, малайский, тамильский,
английский.
9 августа 1965 года Сингапур был объявлен независимым суверен-
ным государством, а в декабре провозглашен республикой, 22 сен-
Оранжевый и Желтый Маврикий не раз были предметом различных ма-
хинаций: их пытались выкрасть из музеев и частных коллекций, но всякий
раз это оказывались дубликаты.
Оригиналы для всеобщего обозрения не выставляются. Их держат в
сейфах.
Говорят, что один Оранжевый Маврикий находится в частной коллек-
ции бакинского филателиста.
тября 1965 года Сингапур стал сто шестнадцатым членом Органи-
зации Объединенных Наций.
Республика Сингапур объединяет сорок крошечных островков,
разбросанных между Суматрой и Калимантаном. Каждый из них чем-
то знаменит: одни известны своими золотистыми пляжами, на дру-
гих расположены виллы именитых сингапурцев. Блаканг-Мати защи-
щает порт от штормов. Остров Пауло Текон называют «нефтяным»:
там расположился нефтеперерабатывающий завод англо-голландского
концерна «Шелл».
Отсюда горючее поступает в Сингапур и на все военные базы
этого района, отсюда получают горючее американские войска, веду-
щие грязную войну во Вьетнаме.
В Сингапуре до сих пор находятся военно-морская и военно-воз-
душная английские базы.
БАЛМОРАЛ-РОУД
Балморал-роуд — одна из улиц города Сингапура. Ранним утром
по мостовой Балморал-роуд, не успевшей остыть за ночь, шуршат
шины велосипеда. Почтальон развозит газеты. От ворот к воротам.
Всего десяток ворот. Скрипнет велосипедный тормоз, стукнет крыш-
ка почтового ящика, и снова тишина. Потом во двориках особняков
появляются садовники. Здесь живут люди состоятельные. Они могут
позволить себе держать садовника. Малайские груши, хлебные де-
ревья, манго, папайя, сахарный тростник, не говоря о всевозможных
диковинных кактусах, — все зеленеет, цветет, созревает круглый год.
Изящные куртинки перед домами должны содержаться в идеальном
ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА
Ровно в полночь 31 июля 1966 года
в последний раз захлопнулась дверь
английского „Колониал оффис“.
Сто девяносто семь лет чиновники
этого ведомства управляли разбросан-
ными по всему миру английскими коло-
ниями.
Сто девяносто семь лет отсюда
уходили письма, телеграммы, специаль-
ные инструкции губернаторам и прочим
представителям британской короны ,,на
местах11.
Это называлось: „Колониал оффис“
правит...
Закрыть зто, мягко говоря, мало-
почетное ведомство пришлось поневоле:
слишком мало стран и территорий оста-
порядке — подстрижены и ухожены. Садовникам здесь очень много
дела. Но садовников гораздо больше, чем богатых особняков с са-
диками, и среди армии сингапурских безработных немало садов-
ников.
Солнце забирается все выше. Просыпаются обитатели города. Но
окна домов по прежнему плотно закрыты, как иллюминаторы на ко-
рабле. Открыть их — значит впустить в комнату жаркий, влажный
воздух. Здесь нет бодрящего утра, знакомого жителям средней по-
лосы. Здесь слишком много утомительного знойного света.
Садовники бамбуковыми метлами скребут, расчищают, причесы-
вают газоны. А у ворот уже маячит знакомое лицо булочника. Он
приехал на трехколесном грузовичке, который называется «Магно-
лия». Я-то знаю, что каждый садовник с нашей Балморал-роуд от-
кровенно завидует владельцу «Магнолии». Одна такая «Магнолия»
приносит ему куда больше доходов, чем зарабатывают все садов-
ники с нашей улицы вместе.
Ну, а что же тогда говорить о прибылях соседа, который пред-
ставляет в Сингапуре фирму «Руби-вотч», имеет фабрику по сборке
часов и магазин по их продаже? Он же является безраздельным мо-
нополистом по продаже в Сингапуре и Малайзии западногерманских
и итальянских ботинок. Господин Сосун — датчанин. Он уже не мо-
лод. Долго жил в Соединенных Штатах, Малайе, Индонезии, а во-
семь лет назад пустил корни здесь. Его детей отвозят в школу на
машине. Две злющие овчарки денно и нощно стерегут хозяйский
сейф, набитый тикающими механизмами самых различных марок,
золотыми и серебряными браслетами.
Пышными и шумными раутами славится на нашей улице другой
дом. Здесь свое общество, свой круг постоянных гостей: артисты,
лось под его началом. Говоря языком современным, „предприятие стало
нерентабельным11.
Сейчас колониальные осколки Англии можно сосчитать по пальцам.
Самая крупная английская островная колония наших дней — Гонконг,
самая крошечная — остров Питкэрн (пять квадратных километров земли в
Тихом океане). В Гонконге проживает 4 миллиона человек. На Питкэрне
около ста.
художники, дипломаты. Мадам Чан в былые времена играла на сцене
китайской классической оперы и, говорят, пользовалась успехом.
То ли возраст, то ли иные причины вынудили мадам Чан оставить
театральные подмостки.
Теперь ее просторный двор, отгороженный зеленым забором де-
коративного кустарника от улицы, часто превращается в театральную
площадку. Ученики мадам Чан под сенью манговых деревьев и пыш-
ных акаций репетируют отрывки из пьес, читают классические стихи.
Хорошо поставленный голос бывшей актрисы, перелетая через зе-
леную изгородь, достигает самых отдаленных уголков Балморал-роуд.
Порой во дворе ее особняка раздаются звонкие пощечины. Хо-
зяйка награждает ими свою прислугу. Кто-то назвал мадам Чан вла-
стной женщиной. И, видимо, неспроста. Она любит руководить,
распоряжаться и повелевать не только на репетициях. Приемы, зва-
ные обеды, которые часто устраиваются в ее доме, требуют, с одной
стороны, определенных организаторских способностей, с другой —
значительных средств. Рассказывают, что одно время ее доходы
поддерживались псарней. Мадам Чан разводила собак и торговала
щенками. Но, как выяснилось потом, этот бизнес носил весьма крат-
ковременный характер и скорее походил на хобби. Последнего щенка
она удачно сбыла какому-то англичанину, сингапурскому новоселу.
За оградой осталось два пса, которые упорно продолжают кусать
почтальонов.
Нельзя не упомянуть еще об одном особняке, в котором нахо-
дится резиденция министра иностранных дел Сингапура С. Раджарат-
нама. Он мой добрый знакомый. Нам приходилось не раз встре-
чаться, беседовать. Министр — человек трезво мыслящий. Он стоит
за расширение связей с Советским Союзом и другими странами со-
циалистического содружества. В резиденции министра иностранных
дел нередко бывает премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю. Он
приезжает сюда на официальные приемы и неофициальные встречи
с членами своего кабинета.
Кстати, говорят, что самые высокие дома в городе принадлежат
сестре Ли Куан Ю. Нанизанные, как шашлык на шампур, квартиры
в этих домах сдаются внаем. Жилье в них, конечно, не сравнишь
с комфортабельными особняками, что стоят на Балморал-роуд. Но
и для того, чтобы снять комнату в таком небоскребе, нужны нема-
лые средства. Фешенебельный район диктует свои порядки. Не мо-
жешь заплатить — поезжай в Катонг. Там, в тесноте, скученности,
ютятся тысячи бедных семей.
И не случайно в полицейской хронике газет этот район упоми-
нается почти ежедневно. Но сообщения о том, что с такого-то этажа
во столько-то часов утра или вечера выбросился пожилой мужчина,
женщина, молодая пара, вызывают здесь только одну реакцию: «Это
меня не касается», «Моя хата с краю».
ЛАВКА РОСТОВЩИКА
На Саутбридж-роуд скопище людей, машин, велорикш. Из окон
вторых этажей старых, облезлых домов, словно растопыренные
пальцы великана, торчат бамбуковые жерди. На них разноцветье
свежевыстиранного белья. Здесь, в этом районе Сингапура, торгов-
цев, пожалуй, больше, чем жителей. Клетушки вторых этажей, по-
крытые грязными разводами, изъеденные плесенью, служат как бы
надстройкой над лавкой. Входишь — и глаза поначалу разбегаются.
Чего только нет!
А приглядевшись, освоившись с полумраком, замечаешь, что мно-
гим товарам лет по пятьдесят. Ведра, корыта, жбаны валяются на
полу под густым слоем серой пыли.
Но есть на Саутбридж-роуд заведения, куда людей толкает нуж-
да, иногда порок.
Над входными дверями ничем не примечательная вывеска на ки-
тайском и английском языках: «Поншоп. Нань Чан-тан». Цементный,
видимо, никогда не мытый пол. На стене фанерный лист с наколо-
тыми в беспорядке объявлениями и облезлое старое зеркало. Трудно
сказать, для какой такой надобности владелец этого мрачного заве-
дения повесил зеркало. Но я заметил его потому, что увидел отра-
женным в нем искаженное страданием лицо пожилого человека. Он
стоял у конторки, почти касаясь подбородком ее поверхности. За
освещенной конторкой в глубине помещения, возле столов, завален-
ных бумагами, сидели облаченные в одинаковые белые майки моло-
дые парни.
Их было пять человек. Один из них, постарше возрастом, пошире
в плечах, с одутловатым лицом и пробивающейся у нижней губы ред-
кой бороденкой, лениво приблизился к конторке. Точнее, к массив-
ной решетке из железных прутьев, которая вместе с конторкой отго-
раживала приемную от служебного помещения.
Пришелец перекинулся двумя словами с хозяином и просунул
сквозь решетку зажатый кулак. Хозяин нехотя подставил пухлую ла-
донь. Из разжатой руки на нее выпало золотое кольцо. В мгновение
ока кольцо оказалось на миниатюрных ювелирных весах и исчезло
в глубоком ящике конторки. Другой парень мелом сделал какую-то
пометку на грифельной доске. Третий извлек из сейфа несколь-
ко красных банкнотов. Деньги тут же перекочевали в карман муж-
чины.
«Поншоп»—лавка ростовщика, ссужающего деньги под залог.
Мое появление в лавке ростовщика вызвало некоторое замешатель-
ство среди ее обитателей. Чувствовалось, что иностранцы, да еще
журналисты, здесь не частые гости. Однако после минутной паузы,
во время которой глаза хозяина внимательно меня изучили, интервью
с ростовщиком все же состоялось. Правда, беседовали, разделенные
решеткой.
87
Велорикши — самый распространенный вид транспорта в
Сингапуре. Нанять такси не каждый может: дорого; об-
щественный транспорт связывает далеко не все районы.
Велорикша может доставить пассажира в любую часть Син-
гапура за умеренную плату.
Если верить Нань Чан-тану, ежедневный оборот его лавки состав-
ляет от пяти до десяти тысяч малайских долларов. С каждой сотни
он кладет в свой карман один доллар пятьдесят центов. Всего в го-
родской черте Сингапура сорок лавок ростовщиков. Нань Чан-тан
входит в корпорацию ростовщиков, занимается этим делом шестна-
дцать лет.
— Кто жил прежде в этом доме?—переспрашиваю хозяина лавки.
— Какой-то чудак торговец. Он влез в долги, разорился, а я купил
дом почти за бесценок.
Известно, что первая лавка ростовщика появилась в Сингапуре
без малого двести лет назад. Ее основала семья китайского эми-
гранта. Вскоре у него нашлись партнеры и подражатели. Предприим-
чивые дельцы занимали деньги у друзей, знакомых, родственников,
приобретали помещение с десятью замками, сейфами и открывали
собственное дело. Как правило, поколения прошлых ростовщиков
и нынешних теснейшим образом связаны с тем или иным китайским
коммерческим банком.
И не только с банком. Крупный портовый город, где процветают
подпольно карточные и прочие азартные игры, где частыми гостями
бывают иностранные матросы, явился благодатной средой, на кото-
рой развилось ростовщичество.
Новое правительство Сингапура проводит политику контроля и
наблюдения за ростовщиками. Их проверяет полиция, они обла-
гаются налогом. Но говорят, что многие из них все же ухитряются
поддерживать связи с преступным миром, принимают долевое участие
в различных контрабандных сделках, наживаются и на вполне офи-
циальных операциях. Рассказывают, что в Сингапуре в период мас-
совой безработицы 1957 года за шесть месяцев общий капитал
ростовщиков подскочил с десяти до шестидесяти миллионов долла-
ров. К этому следует добавить, что ростовщики каждую неделю на
аукционе распродают вещи на сумму от ста пятидесяти тысяч до
трехсот пятидесяти тысяч долларов.
ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ
Этот забор мне чем-то напомнил кадр из очень знакомого фильма
о войне. За колючей проволокой виднелись казармы, просторный
плац для маршировки, пирамиды для солдатских ружей, бачки
с питьевой водой. Скучный, унылый пейзаж! Его лишь несколько
скрашивает краешек голубого моря, точнее, пролива Джохор. Но и
там маячат серые громады военных кораблей. Колючая проволока —
граница военной английской базы. Левее в поле зрения не воору-
женного биноклем глаза пролив рассекает искусственная дамба. Эта
дамба, длиной около километра, тоненькой ниточкой соединяет ост-
39
ров с материком, а точнее, с другим государством — Малайзией.
Здесь проложены шоссе и два огромных трубопровода, по которым
круглосуточно подается вся вода, потребляёмая Сингапуром. Случа-
лось, что в засушливые годы (1961 г. и 1963 г.) сингапурские власти
были вынуждены выдавать воду по карточкам. Сейчас эту острую
проблему острова пытаются решить за счет небольшой реки
Сингапур.
По мнению моих знакомых сингапурцев, «питьевую» проблему
решить можно довольно быстро, хотя это потребует значительных
затрат (не менее 14 миллионов долларов). Сложнее другое — ликви-
дировать военные английские базы. Жизнь Сингапура так запутана,
что ликвидация английских военных баз вызовет рост и без того
высокой безработицы.
Казалось бы, какая связь между колючей проволокой, независи-
мой республикой и безработицей? Оказывается, в Сингапуре между
Улица в китайской части Сингапура. На палках, высунутых из окон, су-
шится белье. А внизу целое скопище лотков и палаток под огромными
зонтами. Когда люди двигаются вдоль этой улицы, она напоминает речку
с парусниками.
Вот он, британский солдат ,,томми“. С крыши кабины военного грузовика
он наблюдает за тем, что происходит по ту сторону колючей проволоки,
за пределами военной базы.
этими проблемами существует прямая зависимость. Город Синга-
пур— это сплошные торговые ряды. Товары разложены на тротуарах,
открытых прилавках, в магазинах, на велосипедах-лотках. Их на-
распев предлагают уличные разносчики, агенты оптовых фирм. Про-
хожих дергают за руку, забегают вперед и заискивающе просят обра-
тить внимание на гонконгские носки, японские фотоаппараты, за-
падногерманские туфли, английские свитера, бельгийские эластич-
ные брюки, французские духи, итальянские чулки, американские
галстуки, швейцарские часы. Заметили? Ничего сингапурского
среди разнообразного ассортимента товаров нет. Кто-то подсчитал,
что если бы все часы, которые ежегодно из разных стран привозят
на остров самолетами и пароходами, раскупались бы жителями
41
Сингапура, то каждый мог бы сделать из них бусы в шесть ниток, от
шеи до пояса. Часы и другие заморские товары в Сингапуре гораздо
дешевле, чем в других странах. По непостижимым законам торговли
в Сингапуре, например, знаменитые французские духи в два-три
раза дешевле, чем в самой Франции. Эту страну-остров иногда на-
зывают комиссионным магазином. Атмосфера Сингапура—коммер-
ция. Так здесь было в годы господства англичан, такое положение
сохранилось практически и по сей день. В Сингапуре специально
не строили своих заводов и фабрик. Одна часть взрослого населения
всегда была занята в сфере торговли, другая — в сфере обслужива-
ния туристов и третья — работала на военных базах англичан.
Правительство Сингапура, хорошо понимая, что ликвидация воен-
ных баз на какое-то время вызовет рост безработицы, все же ведет
переговоры с Англией о выводе английских войск. Молодое государ-
ство хочет быть действительно независимым. Тем более, что противо-
стоять угрозе безработицы можно созданием на острове своей про-
мышленности и расширением круга торговых партнеров. Этим и за-
нимаются сейчас сингапурские лидеры.
Я видел новые промышленные районы. Мне удалось побывать
в районе Джуронга с полумиллионным населением. Здесь уже дейст-
вуют сталелитейные цехи, судоверфь, заводы автопокрышек, элек-
трокабельный, трубопрокатный. В других районах республики тоже
планируется создание промышленных комплексов. На новых пред-
приятиях получат работу тысячи сингапурцев. Благоприятно склады-
ваются у Сингапура и торговые отношения с Советским Союзом и
другими социалистическими странами. В этих отношениях нет ни
заборов из колючей проволоки, ни дискриминации, ни «особых»
политических условий.
ПАЛЬМА-ЕЛКА
На островах Западное Самоа, в маленьком городке с таким же мягким
и теплым названием, как сам тихоокеанский климат, — Апиа, мне дове-
лось однажды встречать Новый год. Меня пригласил к себе польский ар-
хитектор Збишек Волак, командированный в Апиа Организацией Объ-
единенных Наций. Квартиру к празднику украшали супруга Збишека, дет-
ский врач Эва, и маленькая Магда.
Богат и разнообразен мир огромной Полинезии. И в то же время он,
по-моему, очень беден. Беден потому, что Збишек нигде не смог найти
даже обыкновенную елку для своей дочери. Но Эва, как всякая мудрая
женщина, нашла выход. Она съездила на машине в ближайшие джунгли и
привезла... пальму. Небольшую пальму, которая уместилась на открытой
веранде. Кокосовых орехов на ней не было.
Кокосовые орехи Магда предпочитает видеть на своем новогоднем
столе.
Из внутренней мякоти орехов мама Эва научилась готовить очень
вкусные вещи.
ВЕТЕР ПЕРЕМЕН НАД
ТРИНКОМАЛИ
Цейлон — независимое государство.
Площадь -75 610 кв. км. Население 11,74
тыс. человек. Столица — Коломбо.
Теплый влажный ветер врывается в
бойницы опустевших бетонных капониров. Океан свинцовой глыбой
распластался вширь, матово блестит до самого горизонта. Набухший
песок береговой кромки укатан вчерашним штормом, завален облом-
ками мокрых досок, раздавленных волнами бочек; местами его по-
крывают жирные пятна мазута, поднятые со дна пучины водоросли.
Далеко на рейде, словно вырезанные из белой жести, стоят корабли.
Кораблей много. Порт живет, он нужен людям.
Над гаванью Тринкомали вьются дымки, низко летают, задевая
крылом пенные гребни, чайки, слышится перезвон отбиваемых
вахтенными склянок.
4 февраля 1948 года Цейлон выдворил со своей земли англий-
скую колониальную администрацию и поднял флаг независимого
государства. Но остров не освободился полностью от британского
ига. В ту пору Ратна Гунасекера еще бегал в школу. Но денег
хватило всего на три неполных года учебы. Родители сказали: надо
трудиться. И он пошел в порт. Тогда еще Тринкомали принадлежал
англичанам. Министерство обороны Англии ни за что не хотело
А Магда под руководством мамы из их
скорлупы может сделать даже деда-моро-
за. И еще Магда украсила свою елку-
пальму пестрыми ракушками. Когда-то
на островах Полинезии ракушки исполь-
зовались вместо денег. Но теперь они не
имеют никакой ценности, и их можно на-
брать на берегу океана сколько угодно.
Потом Збишек нарисовал флажок Поль-
ской Народной Республики и укрепил его
на верхушке пальмы. Поздравительные
открытки от друзей, родных и знакомых
тоже украсили елку.
расставаться с двумя военными базами на Цейлоне — портом Трин-
комали и авиационной в Катунаяике. Порт лежит на восточном по-
бережье острова, а аэродром рядом со столицей Цейлона—Коломбо.
Эти базы никак не гармонировали с мирной жизнью островитян.
Семья Ратны жила в крошечном рыбацком поселке километрах
в трех от Тринкомали. Отец с немалым трудом уговорил английского
офицера взять мальчишку в подсобные рабочие, пообещав регулярно
привозить им свежей рыбы. Ратна получил красную бумажку с пе-
чатью, на которой стояли крупные английские буквы: «PASS» (про-
пуск). Отец очень гордился тем, что Ратна стал обладателем «крас-
ной» бумажки. Она давала Ратне работу: Ратна вместе с другими
подростками разбирал толстые просмоленные канаты, таскал ящики
со снарядами, перекатывал громыхающие по камням железные бочки
с мазутом. У седеющего Гунасекеры тоже был «PASS», но зеленого
цвета. Он позволял рыбаку выходить в открытый океан не дальше
десяти километров. Зеленые пропуска имелись у всех рыбаков.
С горьким юмором рыбаки называли эти пропуска «зелеными за-
борами».
Пропуска были введены колониальными властями. Но 15 октября
1957 года британские солдаты покинули военную морскую базу Трин-
комали. Под протяжные гудки сирен ушли за горизонт серые гро-
мады эсминцев и сторожевых катеров. Их провожали на пирсе те,
кому это полагается по службе, и те, кто никакого отношения
к службе не имел. Одни хранили официальное молчание, другие
тоже молча посылали вслед проклятия или произносили с облегче-
нием молитвы.
Постепенно рыбаки и крестьяне близлежащих сел освоились с но-
вой обстановкой, содрали с железных столбов и растащили колючую
230 ЛЕТ-НЕ СТАРОСТЬ
Сколько может стоить бутылка самого хорошего, самого выдержанного
вина?
Этот вопрос возник на международном аукционе в Лондоне.
В зале собрались знатоки и коллекционеры вин. Пришли и дегустаторы,
которые могут без труда определить возраст любого напитка по вкусу,
запаху, цвету...
Но вот председательствующий попросил внести очередную бутылку и
торжественно произнес:
Это вино было произведено в 1740 году на Канарских остро-
вах.
Зал замер.
Даже среди коллекционеров старинных вин это известие вызвало
смятение. Когда замешательство прошло, председательствующий назвал
первую цифру -160 фунтов стерлингов.
— Кто больше? Его молоточек опускался несколько раз, но он стук-
нул им по столу только после цифры 185 фунтов: Продано!
проволоку, разобрали опустевшие солдатские казармы и на их месте
вспахали поля под рис. Правда, лучшие наделы захватили помещики.
Коломбо — главный порт на острове — был национализирован
давно: правительство считало, что основные морские ворота страны
должны быть под контролем государства. А вот с Тринкомали не
спешили. Его надо было сначала реконструировать, подогнать все
его службы под гражданские нужды. Ведь порт — это огромный ком-
бинат, сложный механизм. Он принимает и отправляет миллионы тонн
грузов. Он должен напоить водой, накормить уставшие от долгого
пути корабли, дать им спокойный приют для заслуженного отдыха,
а если нужно, отремонтировать механизмы, подкрасить облупив-
шиеся бока. Сложное хозяйство! И все это пришлось заново орга-
низовывать, отлаживать в Тринкомали.
Реконструкция требовала средств. В государственной казне их
не хватало. И правительство пошло на компромисс — пусть пока
в Тринкомали хозяйничают частные фирмы, которые имеют большие
прибыли от торговли чаем, копрой, каучуком, и пусть часть прибылей
от их сбыта пойдет на общее дело!
Ратна Гунасекера постигал на практике в Тринкомали не только
азы грамоты, но и учился разбираться во многих порой невероятно
сложных вопросах международной политики. В порт все чаще стали
приходить корабли из разных стран мира. Если прежде Ратна, про-
бравшись за проволочные заграждения, мог видеть с берега одни
лишь крейсеры и эсминцы под британским флагом, то теперь «тор-
гаши» часто посещали новый гражданский порт Цейлона Тринт
комали.
Ратна работал старшим в смене докеров. Он отличался мягким,;
покладистым характером, быстро сходился с людьми. Стоило ему
Вино с Канарских островов, про-
жившее на свете около 230 лет и не
потерявшее своих качеств, было про-
дано, по утверждению самых сведу-
щих людей, за сумму, какой не оце-
нивался ни один напиток за всю исто-
рию.
в короткие минуты обеденного перерыва увидеть какого-нибудь ма-
троса-иностранца, как тот уже не мог уйти от града нетерпеливых
вопросов Ратны. Он выклянчивал у моряков газеты, журналы, книж-
ки и бережно уносил в деревню. Товарищи знали, что Ратна много
читает, просили рассказать о прочитанном. Потом Ратну выбрали чле-
ном Всецейлонского профсоюза портовых рабочих.
Тринкомали постепенно становился основным портом по вывозу
чая. Коломбо по-прежнему занимал первое место по всем другим
видам экспортно-импортных операций, принимая к причалам танкеры
с нефтью, машинами, оборудованием, удобрениями. А через склады
Тринкомали ежегодно проходили миллионы фунтов душистого, же-
ланного во многих странах цейлонского чая.
Главным потребителем цейлонского чая остается Англия. Послед-
ние годы продажа чая приносила Цейлону более 60 процентов всех
инвалютных поступлений. Но цены на мировом рынке чая падают.
Некоторые хозяйства вынуждены продавать свою продукцию даже
ниже себестоимости. А это ведет к разорению в первую очередь мел-
ких плантаций, к страшной бедности рабочих.
По вечерам вместе с другими докерами Ратна Гунасекера спешит
в клуб. Собственно говоря, это не клуб, а хижина чуть побольше
тех, в которых обычно живут крестьяне. Когда-то в хижине коптили
рыбу. Потом из порта притащили гофрированное железо и заменили
им соломенную крышу. Пригодились и скрипучие, рассохшиеся табу-
реты, которые остались в казармах английских моряков. Учитель из
соседней деревни достал школьную доску. Ее поставили у входа
в клуб и писали на ней различные объявления.
Бывало, что усталость валила с ног, глаза смыкались, хотелось
лениво растянуться на жесткой циновке и ни о чем не думать. Но до-
керы подбадривали друг друга, щипали себя за палец и слушали учи-
теля. Он — молодой, человек, два года назад окончивший институт
в Коломбо, — незаметно завоевал здесь всеобщее уважение тру-
довых людей.. Их встречи поначалу носили характер обычных бесед.
Сенанаяике отвечал на вопросы докеров или рассказывал им, что
народ, завоевав независимость политическую, должен бороться за
экономическую самостоятельность. «Что это значит? — спрашивал
учитель и тут же пояснял на примере. — Взять тот же чайный лист.
Мы его обрабатываем вручную. А если мы построим большие чайные
фабрики, то сможем продавать больше чая, получать больше денег,
лучше жить».
Сенанаяике хорошо знал не только древнюю и новую историю
Цейлона, но й его современную жизнь. Он легко ориентировался
в тактических шагах своего правительства, объяснял своим друзьям,
в чем, например, причина сохранения на острове чрезвычайного по-
ложения.
— За последние лет пять-шесть, — говорил Сенанаяике, — в нашей
стране раскрыто немало заговоров. Каждый из них грозил кончиться
46
На сотни километров тянутся чайные плантации. Зеленым кружевом
они обрамляют холмы в горных районах Цейлона. С раннего утра
на плантации выходят сборщики чайных листьев. Их труд нелегок.
Для того чтобы быстро наполнить объемистую корзину, нужна боль-
шая сноровка.
кровопролитием, переворотом. Объединенная национальная партия
стоит у власти, но не выполняет многих предвыборных обещаний.
Народ живет несладко, денег не хватает, цены на рис, мясо ползут
вверх. Без работы остались тысячи людей. Чаще, чем обычно, воз-
никают забастовки. Следующие парламентские всеобщие выборы
должны состояться в 1970 году. Вот кое-кто и хочет продлить чрезвы-
чайное законодательство до этого дня. А потом под предлогом чрез-
вычайного положения отменить или отодвинуть выборы на неопреде-
ленное время.
В 1967 году в порту Тринкомали трижды бастовали рабочие. Порт
вымирал. Останавливались краны, белые лоцманские катерки бол-
тались на привязи у причала, команды кораблей на рейде изнывали
от тропической жары.
Наконец порт Тринкомали был национализирован. Докеры побе-
дили. Частным компаниям пришлось выполнить их требования.
Ратна Гунасекера после национализации порта стал руководите-
лем профсоюзной ячейки. Он продолжал работать докером, по-преж-
нему жил в старой рыбацкой хижине своих родителей. Главной
переменой в его жизни стали частые поездки в столицу Цейлона.
Там помещалось управление Всецейлонского профсоюза портовых
рабочих.
Однажды после большого совещания в Коломбо их делегацию
повезли на экскурсию в Орувелу. Выехали ранним утром, до наступ-
ления жары. Многоместный ярко-красный автобус, нанятый по этому
случаю, бежал по накатанному, лоснящемуся от блеска шоссе вдоль
бесконечного коридора из кокосовых пальм. На двадцатом километре
от столицы привычный пейзаж стал изменяться. Исчезли одноэтаж-
ные домики прибрежной полосы. Узкое шоссе перешло в широкую
магистраль. То тут, то там видны следы недавней стройки. Наконец
вдалеке показались высокие трубы, на фоне которых пальмы каза-
лись спичками; навстречу побежали корпуса нового завода.
Орувела — некогда крошечный городок — переживает вторую мо-
лодость. Здесь построен первый на Цейлоне металлургический за-
вод. Его стены, цеха воздвигнуты совместным трудом советских и
цейлонских рабочих. Пять лет в пригороде Орувелы среди буйной
тропической зелени не умолкал рокот бульдозеров, скреперов, лязг
лебедок. Двести советских заводов работали на Орувелу. Из-под
Москвы в порт Коломбо доставили прокатный стан; контейнеры
с электромоторами, генераторами прибыли из Харькова; Вентспилс
послал на Цейлон сложное вентиляционное хозяйство. Каждая ма-
шина, станок, механизм предварительно проходил особые испыта-
ния, изготавливался из специального металла. Советские инженеры,
конструкторы, токари, шлифовальщики знали, что это оборудование
должно работать в необычных тропических условиях.
Ратна Гунасекера, учитель Сенанаяике и их товарищи с нескры-
ваемым любопытством осматривали заводские цехи, слушали рассказ
48
Кокосовую пальму на Цейлоне называют „деревом жизни11. Ее листьями
покрывают крыши жилищ, из ствола делают доски... Но главное — это
кокосовые орехи. Мякоть орехов используется в парфюмерной и химической
промышленности.
директора завода П. Маникама. А когда прощались, Ратна, сложив,
по национальному обычаю, ладони перед грудью, сказал П. Маникаму:
— Я завидую вам и всем рабочим, которые здесь трудятся.
Я знаю, что других таких заводов на нашем острове пока нет. Но
еще я завидую докерам из порта Коломбо. Ведь это они разгружали
советские машины с пароходов, они встречались с русскими моря-
ками. У нас в Тринкомали советские суда пока что не швартовались.
49
Я очень хотел бы встретиться с русскими. — Он подумал и полушутя
закончил: — И, уж конечно, попросить у них газету или журнал.
Видимо, искренние, немного наивные слова докера растрогали
директора. Он извинился, попросил подождать его и исчез в своем
кабинете. Через несколько минут П. Маникам вынырнул из-за двери,
держа в руках какие-то журналы с яркими обложками.
— Вот, держи! Это журнал «Страна Советов» на русском и
английском языках,—обратился он к Ратне. — Здесь говорится о тех
русских, которые нам помогли построить этот завод, кто на паро-
ходах доставлял в Коломбо станки, машины.
Докер почтительно наклонил голову.
Возвращались в Коломбо молча, слишком все были переполнены
впечатлениями. Ратна, сидя рядом с Сенанаяике, вспоминал порт
Тринкомали, мысленно сравнивал его с заводом. Когда-то под Ору-
велой англичанин-плантатор избил до смерти батрака. Этот случай
власти замяли. Плантатора оправдали, признали невиновным. Но
местные жители долго обходили стороной эти места, называли их
«проклятыми самим Буддой». Теперь Орувела стал самым известным
городом, самым чтимым местом. Так и Тринкомали. Из разбойничь-
его гнезда порт превратился в мирные морские ворота. «Неужели
же могут найтись еще люди, которые захотят все снова сделать на-
оборот?» — морщил лоб Ратна и, не выдержав, толкнул в бок учи-
теля:
— Скажи, англичане могут вернуться в Тринкомали?
— Цейлон лежит в очень выгодном районе Индийского океана, —
серьезно проговорил учитель. — Нашу землю попытаются использо-
вать для своих баз. Англия теряет свои позиции везде, но нельзя за-
бывать про Соединенные Штаты Америки.
КЛЮЧ К ИНДИЙСКОМУ
ОКЕАНУ
Маврикий лежит в южной части Ин-
дийского океана. Территория - 2096 кв.км.
Население—800 тыс. человек. Независимое
государство. Столица — Порт-Луи.
На гербе острова Маврикий изобра-
жен обыкновенный дверной ключ. Маврикий состоит из целой «ост-
ровной семьи», в которую входят: собственно Маврикий, небольшие
острова Родригес, Каргадос — Карахос, Агалега и архипелаг Чагос.
Для простоты и удобства все эти клочки суши называют одним сло-
вом — Маврикий. Площадь самого острова Маврикий невелика —
70 километров в длину и 50 километров в ширину.
Издавна Маврикий называли «ключом к Индийскому океану». По-
этому ключ и украшает его герб. Поэтому его население за всю исто-
рию и не знало покоя. Начиная с 1598 года, когда остров захватили
голландцы и назвали его в честь принца Мориса (Маврикия) Нассау,
этот ключ поочередно переходил из рук в руки: от голландцев
к французам, от французов к англичанам. Английские колонизаторы,
пользуясь правом сильного, постарались устроиться как можно ком-
фортабельнее. Они построили коттеджи, виллы, церкви, отели. Но
так как уют и безопасность захватчиков всегда зависят от штыка и
приклада, Лондону пришлось раскошелиться на казармы. Чтобы
в случае надобности солдат можно было перебрасывать в очаги вол-
нений, потребовались грузовики. Лихим армейским водителям при-
шлось не по вкусу правостороннее движение на дорогах, и они, по-
ломав традиции местного транспорта, стали разъезжать на англий-
ский манер в обратном направлении. Да и в остальном британская
колониальная администрация орудовала на Маврикии по своему
усмотрению, презрев национальные порядки и обычаи, беззастенчиво
перевернув привычные для островитян порядки вверх дном.
И все же ликвидировать наслоения культуры народов, населяв-
ших Маврикий в прежние эпохи, англичанам не удалось. 800-тысячное
население острова очень сложно в этническом отношении. Здесь жи-
вут европейцы, африканцы, индийцы, китайцы, арабы. В столице
Порт-Луи бок о бок стоят католический костел, буддийский храм, дом
исмаилитов, индуистский вихаре. За кварталами современных, в стиле
модерн, вилл стоят покосившиеся лачуги поселений китайцев, ин-
дийцев. Казалось бы, богатая Англия могла помочь островитянам
обзавестись хорошим жильем. Но нет. На Маврикии в последние
годы развернулось совершенно иное строительство. Оно началось. .*
с возведения заборов из колючей проволоки и расстановки ярко
51
размалеванных щитов с предостерегающей надписью: «Зона. Проход
запрещен!» Напуганные ростом национально-освободительного дви-
жения колонизаторы спешили превратить Маврикий в свой бастион.
Отсюда они намеревались держать под контролем южную часть Ин-
дийского океана. Подводными телефонными кабелями остров соеди-
нили с Мадагаскаром и расистской Южно-Африканской Республикой.
А тем временем за колючей проволокой в несколько рядов гре-
мели паровые молоты, лязгали лебедки, урчали бульдозеры. Здесь
велось интенсивное строительство военных аэродромов, новых ка-
зарм американской базы наблюдения за спутниками-шпионами. Пого-
варивали и о том, чтобы создать на Маврикии площадки для запуска
управляемых снарядов.
Главная площадь столицы острова Маврикий Порт-Луи. Она много по-
видала на своем веку. Именно здесь рабочие проводили свои демон-
страции против британских колонизаторов, именно здесь 12 марта
1968 года был поднят флаг независимости.
Независимость завоевана. Но не все еще спокойно на Маврикии. Англий-
ские солдаты, оставшиеся на острове, преследуют патриотов, которые
выступают за полный и окончательный вывод британских войск с острова.
Генералы из Пентагона с каждым годом все более внимательно
присматривались к Маврикию. Наконец из-за океана последовало
предложение: США готовы приобрести за два миллиона долларов
небольшой коралловый остров Диего Гарсиа в архипелаге Чагос.
За два миллиона долларов Пентагон надеялся получить «нетону-
щий авианосец» в Индийском океане. Но жители острова не стали
вести торг, и янки были вынуждены ретироваться.
Не желая мириться с пребыванием на своей земле колонизаторов,
с безработицей, трудящиеся Маврикия не раз выходили на митинги,
требуя предоставления независимости. С этой же программой высту-
пала на острове и лейбористская партия. Оппозиция — маврикийская
партия — наоборот, выступала за тесный союз с Англией. Да это и
понятно, если учесть, что эта партия в основном состоит из владель-
цев крупных сахарных плантаций и сахарных заводов. Они всегда
опасались, что провозглашение независимости приблизит конец их
безмятежного существования за спиной британских покровителей.
Нельзя забывать, что ежегодно Англия покупает на Маврикии 370 ты-
сяч тонн сахара, что составляет 60 процентов всего ежегодного про-
53
изводства. В августе 1967 года на выборах в законодательное собра-
ние победу одержала лейбористская партия. Тогда же Маврикий
получил внутреннее самоуправление и новую конституцию. Англии,
понимая всю непрочность своего положения, пришлось уступить тре-
бованию народа Маврикия и решениям Организации Объединенных
Наций. Лондон был вынужден 12 марта 1968 года предоставить Мав-
рикию независимость.
Поначалу англичане хотели пышно отпраздновать это событие.
Торжества планировались по всем правилам. Чтобы проститься от
имени английской королевы с бывшей колонией, в Порт-Луи должны
были приехать принцесса Александра и другие высокопоставленные
лица. Но в самый последний момент список гостей из Лондона был
сокращен. В телеграмме ссылались на то, что на Маврикии не ути-
хают волнения. Эти волнения умышленно создавались теми же коло-
ниальными властями, которые натравливали друг на друга националь-
ные группы населения. Им это требовалось для того, чтобы ввести на
Маврикии чрезвычайное положение.
Независимость Маврикия провозглашена. Казалось бы, наступило
самое время для маврикийцев положить ключ, начертанный на гербе,
в собственный карман. Но нет! Английские солдаты по новому до-
говору «О совместной обороне» остаются на острове. Англия по-
прежнему может пользоваться Маврикием в качестве «базы коммуни-
каций». Верховная власть на острове остается в руках английского
генерал-губернатора. Как записано во всех официальных документах,
он будет представлять английскую королеву. Да, независимость про-
возглашена. Над островом поднят красно-сине-желто-зеленый флаг.
Но, к сожалению, флаг независимости над островом еще не позво-
ляет его жителям говорить, что все беды и невзгоды позади.
ЖЕСТЯНАЯ БАНКА
Примерно на полпути между островами
Тонга и архипелагом Самоа лежит остров
Ниуафу. Полинезийцы называют его остро-
вом ,,Жестяной банки14. Это название по-
явилось давно. Вокруг острова множество
опасных подводных рифов. Всю почту
с проходящих мимо шхун и кораблей при-
ходилось переправлять в жестяной, плотно
закрытой банке. Здесь существовала
даже специальная профессия ,,почтальонов
Жестяной банки44. Пловец добирался с
Ниуафу до корабля, поднимался на борт
шхуны, принимал из рук помощника капи-
тана банку с почтой, возвращая ему
пустую.
АРХИПЕЛАГ БЕЗ ТАЙН
Западное Самоа независимое госу-
дарство Полинезии. Лежит в водах Тихого
океана. Территория — 2,9 тыс. кв. км. На-
селение—120 тыс. человек. Столица —
Апиа.
Восточное Самоа — колония США. Рас-
положено рядом с Западным Самоа. Тер-
ритория—197 кв. км. Население —25 тыс.
человек. Административный центр -Паго-
Паго.
Чувство расстояния передать словами
трудно. Еще труднее мысленно представить себе путь через просторы
Тихого океана к крошечной точке на географической карте, именуе-
мой Западное Самоа.
Архипелаг Самоа пересечен 180-м меридианом. Это не совсем
обычный меридиан. Здесь проходит международная линия смены дат.
Что это значит? А вот что. По логике вещей, после вторника всегда
наступает среда. Я же, вылетев из Новой Зеландии во вторник, про-
вел среду на островах Фиджи, а Западное Самоа встретило меня
все тем же, ничуть не постаревшим за прошедшие сутки вторником.
Но не это главное. Западное Самоа — первое независимое государ-
ОТВОЕВАННАЯ У МОРЯ
Иначе об этой тверди и не скажешь.
На месте, где сейчас еще плещется
морская вода, скоро вырастет новый по-
селок с высокими домами, гаражами,
предприятиями. Сингапур по плотности
населения намного обогнал другие страны.
И вот правительство Сингапура решило
отвоевать землю у моря, чтобы хоть как-
то разгрузить свой остров-государство.
Взялась за эту нелегкую работу одна
японская компания. По проекту длина этой
полоски земли достигнет девяти кило-
метров, а ширина — шестисот метров. Над
уровнем моря искусственная территория
поднимется на целых пять метров.
ство в Полинезии, получило независимость 1 января 1962 года. На
северо-восточной окраине его столицы Апиа в честь этого события
воздвигнут четырехгранный обелиск.
Архипелаг Самоа — это голубая лазурь лагун, голубая бездна
неба, сочная зелень горных хребтов и долин. Пологие прибрежные
полосы низменностей между горами и океаном окаймляют каждый
остров архипелага и служат основным местом поселения самоанцев.
Люди выращивают кокосовые пальмы, деревья какао, бананы. Раз-
водят свиней, кур. Здесь круглый год лето. Поэтому о теплом жи-
лище, одежде заботиться не приходится. Самоанский дом — фале —
стоит обычно на фундаменте из вулканического туфа. Столбы под-
держивают конусообразную крышу из пальмовых листьев или со-
ломы. Стен нет. Их заменяют циновки. Члены семьи совместно вла-
деют всем имуществом, Точнее говоря, все находится в руках вождя—
матаи. Вообще вся жизнь на Самоа регламентируется вождями. По-
этому мы и начнем свой рассказ о Западном Самоа с рассказа
о матаи.
МАТАИ — ВОЖДЬ
В густой тени хлебного дерева обнаженный по пояс, могучего
телосложения деревенский вождь — матаи играл в поддавки. Его го-
лые массивные пятки нежно облизывала набегающая кружевная
волна. Матаи сопел, хлопал черными пушистыми ресницами, не-
уклюже двигал камушки по разграфленной фанерке от ящика из-под
голландского маргарина «Юнилевер». Рядом с матаи на мокром,
выгоревшем до восковой белизны песке валялась круглая жестянка
с табаком «Чемпион». Но вождь безнадежно проигрывал.
Его противник — тоже матаи, но ступенью пониже — наступал яро-
стно. Вокруг собрались болельщики — деревенские парни лет восем-
надцати— двадцати. Они только что закончили подводную рыб-
ную охоту и, щурясь на ярком солнце, молча созерцали ход по-
единка.
Наконец старший по рангу матаи сдался. Он был так поглощен
игрой, так расстроен ее разгромным финалом, что не обратил внима-
ния на какого-то иностранца, который тоже наблюдал за сражением
представителей деревенской власти. Запахнув потуже вокруг бедер и
объемистого живота разукрашенное крупными цветами хлопчато-
бумажное полотнище — лавалава, — матаи вопросительно-повелитель-
ным взглядом обвел притихших парней и что-то изрек. Мгновенно
к его ногам упало несколько связок еще трепещущих красноперых
рыб. Последовал новый приказ — и рыбки были немедленно отне-
сены к хижине, возвышающейся над остальными крестьянскими
фале.
56
После этого матаи грузно повернулся и лениво направился к обо-
собленно от деревни стоящему фале. За ним последовали победитель
турнира и еще несколько человек.
Вожди гуськом протопали под крышу из пальмовых листьев и,
скрестив ноги, уселись вокруг долбленого сосуда, напоминающего
литавру с десятью ножками. Котел был наполнен мутной жидкостью,
которая на местном наречии называется «кава». Кава — это слегка
перебродивший сок корней перечного растения, горьковатый на вкус.
Он содержит алкалоиды. Каву пьют на всех важных и торжественных
В таких домах — фале — живут самоанцы. Даже в самое жаркое время
здесь можно укрыться от безжалостного солнца. Морские ветры продувают
фале насквозь.
церемониях. Продажа алкогольных напитков на Западном Самоа за-
прещена. Кава в это число не входит. Готовят каву сразу перед
употреблением и в бутылках не продают.
Не знаю, имелся ли какой-нибудь торжественный повод для цере-
монии «кава» в то раннее утро. Сомневаюсь. Ну, другое дело, если
бы старший вождь, скажем, выиграл партию в поддавки. А тут ведь
наоборот! Но все шло по строгим правилам церемониала. Кавачерпий
наполнял половинку скорлупы кокосового ореха напитком, выкликал
по имени очередного вождя и передавал из рук в руки кокосовый
бокал. Вождь принимал подношение, привычным движением выплес-
кивал несколько капель на мат (дань богу Пагану), восклицал: «Ма-
нуйа!» («Будем здоровы!») — и пил залпом. Круг из восьми вождей
замыкался и снова размыкался, замыкался и размыкался в ритмичной
последовательности. Никто не просил лишнего, никто не скандалил.
Как сели поначалу, скрестив ноги, так и сидели, пока не показалось
почерневшее дно вместительного котла.
А солнце уже заползло довольно высоко. В деревне пусто. Разве
только нагие ребятишки да пожилые женщины копошились возле
своих фале: дети играли в ракушки, старухи раскладывали на земле
листья пальмы, плели циновки. Вокруг разгуливали разноперые куры.
Матаи — вождь. Это, пожалуй, первое слово, которое быстрее
других усваивает иностранец, попав на Самоа. Самоа — государство,
которым правит иерархия вождей. Но не думайте, что самоанский
матаи — это разряженный в павлиньи перья, размалеванный яркими
красками, татуированный с ног до головы человек (хотя и такое
встречается). Матаи — обычный горожанин (на Западном Самоа
только один город — столица Апиа) или сельский житель, облечен-
ный доверием семьи, деревни, округа или всего государства. От
остальных сородичей матаи, как правило, отличается большей сме-
калкой, ростом и физической силой.
Матаи возглавляет семью — айга, насчитывающую порой 50—60 че-
ловек. 5—10 айга составляют общину или деревню. Матаи, стоящий
во главе самой многочисленной семьи, обычно становится вождем
всей деревни. Должность матаи выборная, по наследству не пере-
дается. Если вождь провинился или не удовлетворяет по тем или
иным причинам семью, его переизбирают. Всеми делами деревни
КАПИТАНЫ-РАБОТОРГОВЦЫ
Как-то раз я встретился с одним
американским журналистом из Лос-
Анджелеса. Разговорились. Оказалось,
что американец только что вернулся
с Багамских островов. Он был потрясен
увиденным и рассказал мне об этих
островах.
,,Багамы — это как бы рассыпанный
по океану бисер. Островов что-то около
трех тысяч. Г де-то просто серая скала
торчит из зеленой воды, а где-то зе-
леная лужайка плавает в сероватой воде.
Люди облюбовали низменные острова,
обжили что-то около 260. Солнца вдо-
воль. Сюда любят приезжать богатые
руководит совет вождей. Имущество семьи и земля принадлежат
матаи. Он выдает «наряды» на обработку надела, он приказывает
собирать кокосовые орехи или бобы какао, ловить рыбу. Ему при-
носят плоды труда, он их распределяет между всеми членами об-
щины. Сам матаи не работает. Матаи руководит и повелевает. Его
власть безгранична. Единственное, чего матаи не может сделать, —
это продать кому-либо даже клочок земли. Исключение — церковь,
для церкви он имеет право выделить самый лучший участок. Об этом
позаботились те первые английские миссионеры, которые высадились
на самоанском побережье еще в 1830 году.
Система матаи определяет всю структуру жизни на островах. На-
селение имеет право голоса только на выборах вождя семьи в откры-
той дискуссии. Но избирать во все остальные органы власти могут
только матаи, и только матаи могут быть избранными. Матаи изби-
рают из своей среды законодательную ассамблею (парламент), ми-
нистров и президента государства.
Деревня, где незадачливый вождь проиграл в поддавки, и все, что
мне пришлось в ней увидеть, типично для Западного Самоа. «Налови
рыбы, отнеси рыбу, а я буду наслаждаться кавой». Конечно, на матаи
лежит ряд обязанностей: поддерживать порядок в деревне, разби-
рать мелкие проступки односельчан и наказывать их по своему усмо-
трению. Вождь следит, чтобы в его селении не было бездомных,
голодающих, чтобы все строго соблюдали церковные обряды, дети
оказывали уважение старшим. Все раз и навсегда разложено по по-
лочкам, стабилизировано и законсервировано. Даже на церемонии
кава «оратор», как его здесь называют, приветствуя гостей, про-
износит за матаи речи по строгому трафарету тысячелетней дав-
ности.
туристы. Ноя увидел на Багамах и... рабов. Попадают они сюда с Гаити.
Багамы во всех журналах, газетах расписываются как ,,райский41 уголок.
А гаитянские земледельцы, которые живут примерно в полутораста кило-
метрах от Багамских островов, испытывают большую нужду. Ни еды
вдоволь, ни одежды, ни жилья. Беспросветная тьма вокруг, хотя солнца не
меньше, чем на Багамах. Эти крестьяне только и мечтают, как бы удрать
со своей нищей, голодной земли. Далеко удрать трудно: нужно много
денег. А за полсотни долларов капитан скрипучей посудины берется
довезти любого жаждущего „лучшей14 жизни на Багамах до самой их сто-
лицы—Нассау. Ну, скажем честно, обещают до Нассау, а высаживают
на первом из трех тысяч островов. Обещают всем работу сразу на
причале, а вместо этого превращают негров в беглецов, нелегальных им-
мигрантов. Куда, к кому такой работяга может обратиться? Ведь он лишен
всех прав! Достаточно полицейскому спросить у беглеца документы, и все
кончено! Ему уже угрожает тюрьма. Фактически человек таким образом
превращается в раба. Он выполняет самые тяжелые работы, но не
в силах заработать деньги, чтобы вернуться обратно в том же крысином
трюме.
Самоанские вожди собрались на торжественную церемонию ,,кава“. Кава —
это веселящий напиток. Его приготовляют из корней перечного растения.
По давней традиции готовить напиток доверяют самой красивой девушке
округи.
В то утро на церемонию «кава» был приглашен и я. Любопытства
ради мне очень хотелось задержаться под тенистым навесом соло-
менного фале, но пришлось уезжать. Случай попробовать горький
Говорят, что за последние несколько лет капитаны-работорговцы
перевезли на Багамские острова около двадцати тысяч негров. Бороться с
этим злом никто не хочет.
Внешне все выглядит вполне благопристойно: крестьян никто силой на
борт не загоняет, кандалы не звенят.
А вот когда присмотришься, узнаешь все поближе, становится не по
себе.
Да, действительно страшно, что средневековая работорговля кое-где
существует в нашем мире и по сей день!
нснмток выдался позже, когда через несколько дней я проезжал туже
деревню, но в вечерние часы.
Представьте себе: в том же фале, за тем же котлом восседала та
же компания!
Дорога была забита гуляющими юношами и девушками; мы ехали
медленно, распугивая кур и диких голубей. Из открытого на все
четыре стороны света фале матаи приветливо помахал рукой, при-
глашая остановиться.
После обычных приветствий он вдруг спросил:
— Я слышал, что на Западное Самоа приехали американцы. Как
зы думаете, они захотят установить у нас ракеты, построить базы?
— Какие ракеты? Какие базы? — удивился я. — Ведь ваше госу-
дарство независимое. Как они посмеют?
— От них всего можно ожидать, — ответил матаи.
На этом официальная часть беседы закончилась. Началось по-
настоящему душевное гостеприимство. Благородная черта, которой,
к сожалению, как мне рассказывали местные жители, иные ино-
странцы часто злоупотребляют.
ВОСТОЧНОЕ САМОА
Иностранцы в Западном Самоа наперечет. Туристов практически
нет — далеко; зарубежных посольств нет — имеется всего лишь одно
представительство Новой Зеландии. Корабли заходят редко, бизнес-
менам здесь делать нечего. Живут преподаватели из Новой Зелан-
дии, советники Организации Объединенных Наций да те, кто много
ВТОРАЯ МОЛОДОСТЬ
„Когда тебе, мой милый Ну, испол-
нится три года и ты почуешь, что жить уже
осталось не так много, мы поедем с тобой
в Рангун и посетим ,храм“, — говорила
своему мужу старая женщина-бирманка.
Уж не вкралась ли здесь ошибка? О каком
истощении жизненных сил может идти
речь? Нет, это не ошибка. В Южной
Бирме на архипелаге Мергуи существует
обычай определять возраст новорожден-
ного в... шестьдесят лет. Поэтому „трех-
летнему“ островитянину Ну на самом деле
67 лет. Самыми почитаемыми людьми здесь
считаются двух-трех-пятилетние мужчины
и женщины.
лет назад переселился в эти места с других островов и континентов
и осел на всю жизнь. Двое таких европейцев даже являются членами
самоанского парламента. С одним из них, 67-летним начальником
порта Апиа, господином Плоумэном я как-то познакомился. Плоумэн
оказался человеком разговорчивым. Он рассказал мне о писа-
теле Стивенсоне, который жил здесь когда-то и похоронен непода-
леку от порта Апиа. Но Плоумэн знает не только любопытные факты
из истории Самоа, он хорошо знает и сегодняшний день ост-
ровов.
Остров Тутуила, а также и лежащие чуть поодаль Аунуу, Офу,
Олосега и Тау составляют американскую колонию — Восточное
Самоа.
От Апиа до Паго-Паго всего 144 километра. Катер покрывает это
расстояние за 12 часов. Перелет на самолете до американ-
ского аэродрома—военно-воздушной базы Тафуна—длится не более
45 минут.
Тафуна оборудован по последнему слову техники. Он находится
на юго-востоке острова Тутуила.
Трехкилометровая бетонированная дорожка может принимать ре-
активные бомбардировщики.
Американские хозяева превратили бухты Паго-Паго в военно-
морскую базу.
Американское Самоа населяют полинезийцы, которые ничем
не отличаются от своих соседей, проживающих на Западном
Самоа.
Здесь та же система земледелия, та же структура общества —
матаи возглавляет семью; вождь самой большой айги избирается
верховным вождем деревни.
На Восточном Самоа двухпалатный парламент, состоящий из пред-
ставителей местных вождей, но вся верховная власть фактически
находится в руках американского губернатора.
Остров Тутуила нужен Пентагону прежде всего как военная база,
как второй эшелон в их агрессивных планах.
Чтобы пустить пыль в глаза, губернатор даже построил на остро-
вах телевизионный центр. Газеты вовсю расхваливали инициативного
губернатора. Но они ни словом не упомянули о том, что телевизор
понадобился исключительно для показа развеселой жизни амери-
канцев.
Вместе с тем на островах Восточного Самоа растет заболевае-
мость проказой, холерой, туберкулезом. Об этом губернатор и его
сподвижники по колониальным делам предпочитают не писать
в газетах.
Волна эмиграции, прокатившаяся по всем деревням Восточного
Самоа, свидетельствует о том, что в этой американской вотчине да-
леко не все в порядке.
ЛИМОНАДНАЯ ИМПЕРИЯ НАСТУПАЕТ
Западное Самоа—независимое государство. Но США «по-сосед-
ски» советуют, помогают.
Здесь не пользуются старыми методами колонизаторской поли-
тики. Игра более сложная и тонкая. И в этой игре используются
в первую очередь экономические рычаги.
За несколько дней до моего приезда в Апиа состоялись пышные
торжества по случаю открытия нового «промышленного» предприятия
«Кока-кола». Гремели литавры, произносились напыщенные речи.
Типография получила сверхсрочный заказ на рекламу: обворожи-
тельно улыбающаяся самоанка держит в руках бутылку кока-колы,
Текст рекламы был составлен в соответствующих духу и времени вы-
ражениях: «Западное Самоа присоединилось к дружной семье наро-
дов 130 стран, пьющих кока-колу». Были широко процитированы
вещие слова управляющего Р. Карпентера, подчеркнувшего, что но-
вое предприятие отвечает требованиям современности.
Далее в специальной листовке разжевывалось в столь же красоч-
ных выражениях, сколько будет стоить напиток вместе с бутылкой и
без оной, давались «отеческие» советы возвращать порожнюю бу-
тылку торговцу и не забыть при этом получить обратно свои три
пенса, и т. д. и т. п.
Ударения были расставлены в нужных местах: «Кока-кола» —это
новая индустрия, а стало быть, новая работа для безработных (хотя
вся «фабрика» могла бы уместиться вместе с двумя десятками рабо-
чих на арене провинциального цирка) и лучшая жизнь для каждого
жителя страны.
Можно было бы и дальше цитировать столь глубокомысленные
исследования ученых мужей из рекламного отдела «Кока-кола». Один
абзац стоит другого. Но давайте вдумаемся: для чего нужен остро-
витянам этот сверхшипучий напиток? Я лично не против кока-колы,
но когда есть хлеб, масло, мясо. А если многие жители Западного
Самоа, по милости многолетнего хозяйничанья колонизаторов, до
сих пор не могут поесть досыта, если доход на душу населения
составляет немногим более 40 долларов в год? 40 долларов — это
3,3 доллара в месяц, это всего 10 центов в день, на которые не ку-
пишь и полторы бутылки кока-колы. Вот и вся нехитрая арифметика.
Организаторы сиропного предприятия знали эти выкладки.
Методика экономической экспансии изучена заокеанскими мо-
нополистами до тонкости: любыми средствами закрепиться на остро-
вах, бросить первый якорь. Одна ниточка потянет за собой
другую.
Я был в парламенте Западного Самоа, когда там велась бурная
дискуссия по поводу широковещательного и далеко идущего пред-
ложения другой американской монополии, лесопромышленной «Пот-
латч форестс» из Сан-Франциско. Ее хозяева давно подбирали ключи
68
На далекий архипелаг Самоа забрались нефтяные короли
из англо-голландского концерна „Шелл“. Бензоколонки
с надписью „Шелл11 разбросаны по островам Западного
Самоа в большом количестве.
к лесным богатствам Западного Самоа, Ждали удобного момента.
И вот он наступил: страна после опустошительного урагана оказалась
в трудном экономическом положении, В столицу тотчас же прибыл
вице-президент компании и главный управляющий. Они заверили чле-
нов самоанского парламента в том, что будут работать «на благо
жителей Западного Самоа». Обливаясь потом, американские ком-
мивояжеры позировали перед объективами фотоаппаратов, расточали
улыбки местным красавицам, панибратски похлопывали в гостинице
по плечу официанта,
А когда члены парламента стали докапываться до существа планов
«Потлатч форестс», когДа вопросы задавались не в бровь, а в глаз,
когда матаи заподозрили неладное, то руководители компании, убрав
наигранную маску елейной вежливости, перешли в контрнаступление.
«Вы слишком рано получили независимость, — нагло заявил один
из них. — Вы еще не доросли до нее! Мы предлагаем вам выгодное
дело: деньги наши — лес ваш. . .»
Другой вторил: «Мы вкладываем в лесные разработки девять
миллионов долларов* Вы нищие, вам такие деньги и не сни-
лись. . .»
Бизнесмены с легкостью поднаторевших актеров жонглировали
цифрами, фактами, предложениями. По стилю и содержанию это
напоминало листовку о кока-коле, хотя козыри здесь были явно
крупнее.. . Ценные породы леса занимают более 70 процентов пло-
щади Западного Самоа — богатства несметные. А кроме того, еще
некоторые американские ведомства весьма заинтересованы в «освое-
нии» Западного Самоа — острова, лежащего в стратегически важном
районе, в самом сердце Тихого океана, по соседству с американской
колонией Восточное Самоа.
За последние годы Организация Объединенных. Наций приняла
ряд важных резолюций, определяющих путь промышленного развития
молодых независимых государств и методы оказания им помощи. На
примере Западного Самоа можно видеть, что США и не собираются
претворять в жизнь эти решения. Наоборот, они стремятся превратить
страну в свой сырьевой придаток, рекомендуя во всем положиться на
милость таких благодетелей, как монополисты из «Потлатч форестс».
Выступая в парламенте, бизнесмены из этой компании убеждали вож-
дей в том, что их капиталовложения и лесоразработки и есть «одна
из форм помощи». Но они умалчивали при этом о тех баснословных
прибылях, которые потекут в их сейфы с каждого вложенного дол-
лара, умолчали, что это первый шаг на пути строительства военных
объектов.
Много сложных проблем стоит перед первым независимым госу-
дарством Полинезии. Нелегко их решить, нелегко выйти на прямую
дорогу. Но народ Западного Самоа смел и трудолюбив, он показы-
вает пример другим народам Океании, которые еще находятся под
пятой чужестранцев. И это очень важно, что цепь колонизаторов и
65
в этом районе уже прорвана. Брешь будет расти, расширяться. Этому
не могут противостоять ни сиропные, ни лесные некоронованные
короли.
. . . Ярким солнечным утром, когда старенькая «Дакота» поднялась
с травяного аэродрома Фалеоло, я прильнул к окошку и увидел на
площади перед зданием парламента гордо реющий красный флаг
с созвездием Южного Креста на фоне синего неба — флаг независи-
мого Западного Самоа. Счастливого тебе пути, добрая и приветливая
страна!
ДЖУНГЛИ САРАВАКА
Саравак —одна из провинций Малайзии,
находится на острове Калимантан. Терри-
тория— 122 тыс. кв. км. Население —820
тыс. человек. Административный центр —
Кучинг.
«Британское Борнео». Это название
мое поколение хорошо помнит по учебникам географии, по коротким,
но тревожным информациям, которые время от времени появлялись
на страницах газет. Мы обращались к атласу, вглядывались в залитую
зеленой «колониальной» краской часть далекого острова Борнео,
нынешнего Калимантана.
Северное Борнео, Саравак, протекторат Бруней. Испанские кон-
кистадоры, португальцы, голландцы, наконец, англичане начиная
с XVI века огнем и мечом старались насадить здесь свои порядки.
Пришельцы жестоко расправлялись с боровшимися за свою свободу
даяками, загоняли их в резервации.
Британских колонизаторов, которые утвердились на Калимантане
полвека назад, привлекало не только стратегическое положение ост-
рова, лежащего недалеко от их военно-морской базы Сингапур.
Недра Борнео богаты золотом, бокситами, серебром и нефтью. По
добыче нефти этот район занимал в Британском содружестве наций
второе место после Канады.
В краеведческом музее города Кучинг есть зал, где в документах
и макетах представлена история нефтяных разработок начиная
с 1928 года, когда здесь были открыты месторождения «черного зо-
лота». А в аэропорту Брунея стоят огромные резервуары для нефти
с надписью: «Шелл». Англо-голландский нефтяной концерн «Шелл»
с первых же дней захватил всю добычу нефти. Сеть нефтепроводов
опутала колонию Саравак. Гигантские танкеры ежегодно вывозили
отсюда до шести миллионов тонн нефти. Впрочем, и по сей день
право на разведку и добычу нефти в Брунее принадлежит английской
компании «Бруней шелл петролеум компани», входящей в группу
«Ройял-Датч Шелл». Компания является по существу государством
в государстве. Часть доходов компания выплачивает султану
Брунея.
Завод в Лутонге также находится в руках концерна «Шелл», хотя
официально нефтеперерабатывающим заводом и нефтепромыслами
Мири владеет Саравакская нефтяная компания.
Каучук, ценные породы дерева, копра, черный перец, кофе, ка-
као— все вывозили с острова лондонские дельцы. Они делали день-
ги, поговаривая о своей «цивилизаторской миссии». Население
67
жестоко страдало от этих «цивилизаторов». Мне рассказывали, на-
пример, что некогда многочисленное племя мурутсов почти целиком
вымерло из-за постоянных эпидемий, недоедания, тяжелых условий
жизни в джунглях, куда их загнали англичане.
Страна, которая при умелом ведении сельского хозяйства может
без труда прокормить своих жителей, ввозит рис из Камбоджи, Бир-
мы, Таиланда.
Еще совсем недавно попасть в Британское Борнео нам, журнали-
стам социалистических стран, было практически невозможно. Коло-
низаторы не хотели, чтобы плоды их «цивилизаторской миссии»
стали достоянием гласности.
После образования Федерации Малайзии Саравак и Сабах (быв-
шее Северное Борнео) вошли в ее состав на правах провинций. Что
касается Брунея, то он до сих пор остается протекторатом Англии,
последним, по существу, осколком Британской колониальной импе-
рии в Юго-Восточной Азии. Теперь, чтобы из столицы Малайзии
города Куала-Лумпур попасть в Саравак или Сабах, иностранцу нуж-
но всего лишь получить специальную отметку в паспорте. Эта малень-
кая формальность решается сравнительно быстро.
ПЛАН, ИРРИГАЦИЯ, РИС...
Кучинг, столица Саравака, встретил наш самолет неприветливой,
нелетной погодой. Низкая облачность, дождь, почти сплошная пелена
испарений над аэродромом вынудили пилота трижды заходить на
посадку. Хмурая погода преследовала меня и потом, почти во всей
поездке по Сараваку. Заканчивался дождливый сезон, и, как шутили
мои новые знакомые, облака выдавливали из себя последние остатки
влаги.
В Сараваке я оказался, когда население, убрав урожай, успело
отпраздновать «гавай бату» —фестиваль в честь окончания годичного
цикла полевых работ, а начало нового цикла — валка леса — еще не
наступило. Поля стояли голые, лишь кое-где виднелись зеленые
прямоугольники рисовых посадок. Они свидетельствовали, что здесь
в сельском хозяйстве применяют современные методы.
То, что я заметил, так сказать, невооруженным глазом, несколько
позже подтвердил в беседе со мной главный министр правительства
Саравака Пенгулу Тавай Сли.
— Мы планируем расширить площади под поливным рисом, —
рассказывал министр. — Но для этого прежде всего нужны иррига-
ционные системы. Те даяки, что захотят заниматься поливным рисо-
водством, получат от властей семена и денежные субсидии. Когда
большинство поймет выгоду новых методов, мы будем выращивать по
два, а то и три урожая в год и сможем прекратить покупку риса за
68
Большие земельные массивы Саравака заняты под плантации черного
перца. На них работают главным образом китайцы, переселившиеся сюда
в очень давние времена. Перец идет на экспорт.
границей. Ведь до сих пор Саравак вынужден ввозить 40—50 тысяч
тонн риса в год.
Министр говорил: «Мы планируем...» Это слово вошло в обиход
здесь недавно. Планировали раньше хозяева. Планировали в Лон-
доне.
Теперь у коренных жителей Саравака есть план развития на 1966—
1970 годы в рамках пятилетнего плана Федерации. На всей террито-
рии созданы «оперативные центры» и «объекты земельного раз-
вития».
Живут даяки в так называемых лонгхаузах. Лонгхауз — это дом,
сколоченный деревянными гвоздями из дранок ротанга (вид пальмы),
поставленный на высокие сваи. Длина его достигает ста — ста
пятидесяти метров. В таком доме живет пятнадцать — двадцать
семей.
Каждой семье принадлежит комната и место для очага, примы-
кающее к задней стене жилища. Очаг — груда валунов, сложенных на
бамбуковом помосте. Трубы нет. Дым стелется по всей «кухне»,
заползает через щели в комнату. Комната обычно имеет нечто вроде
полатей, где хранятся тростниковые маты-подстилки, оружие, стре-
лы, продовольствие.
Мужчины весь день охотятся в джунглях или работают в поле.
69
Женщины, расположившись на крытой веранде, которая тянется
вдоль всего лонгхауза, ткут, нянчат детей, судачат. Люди только на
ночь расходятся по своим комнатам.
Во главе каждого лонгхауза стоит старейшина, выбранный на
сходке жителей лонгхауза. На сходках, которые обычно происходят
на веранде, решаются все дела, касающиеся отдельных семей и
всего населения жилища.
Такой уклад жизни даяков уходит в глубину веков. Он был про-
диктован суровыми природными условиями. Даякам было легче бо-
роться за существование сообща, коллективом. Но скученность и
теснота, в которой жили даяки, нередко приводили к эпидемиям,
часто пожары уничтожали лонгхаузы, оставляя сотни людей без
крова.
Сейчас, по плану развития, на Сараваке идет строительство новых
лонгхаузов. Они отличаются прочностью, лучшими санитарными усло-
виями; в поселках появились водоразборные колонки, строятся шко-
лы, а кое-где и медпункты. Появляются и кооперативные лавки, снаб-
жающие даяков товарами первой необходимости: солью, мылом,
спичками, керосином. Некоторые семьи начинают селиться в отдель-
ные дома, которые уже не имеют ничего общего с лонгхаузами. Но
большинство даяков не склонны менять традиционного уклада жизни.
КАУЧУК
Каучук — наиболее важная экспортная продукция Саравака. Под
гевеями здесь занято около 407 тысяч акров земли, однако посадки
высокоурожайных каучуконосов составляют всего четвертую часть.
Многие фермеры включались в работу по обновлению плантаций.
Но об увеличении производства каучука в массовом масштабе гово-
рить рано. И власти стараются заинтересовать население этой ра-
ботой.
Гевеи дают продукцию в среднем лет через шесть. Правитель-
ство нанимает подрядчиков и с их помощью раскорчевывает джунгли,
нарезает плантации и засаживает их каучуконосами. Почти одновре-
менно начинается строительство жилых домов для работающих на
плантации и небольшого коммунального центра поселка.
Люди приходят, начинают обживать новое место. Они расширяют
деревню, готовят территории под новые плантации. За свой труд они
получают от правительства денежное вознаграждение: мужчины
около трех долларов (три малайских доллара равны примерно од-
ному рублю), женщины — 2,5 доллара в день.
Вместе со взрослыми работают в свободное от занятий в школе
время и дети.
70
Даяки живут в так называемых лонгхаузах.
Длина такого дома на высоких сваях дости-
гает ста — ста пятидесяти метров. В нем раз-
мещаются до двадцати семей Лонгхауз напо-
минает перенаселенный барак.
Через два года, когда деревья на общей плантации окрепнут, всю
площадь разбивают на участки от 8 до 10 акров (1 акр = 0,4 га) и
передают по одному участку каждой семье. Так поселенец обретает
«первое» право на землю. Но одновременно он подписывает обяза-
тельство: через 15 лет после начала сбора латекса полностью распла-
титься с государством. Лишь тогда земельный участок становится его
собственностью на сто лет.
71
Конечно, не только каучук мог бы приносить прибыль Сараваку,
увеличивая вместе с тем доходы всей Федерации. Этот край богат
ценными породами древесины. Джунгли покрывают примерно 22,5 про-
цента всей площади. К сожалению, говорили мне местные чиновники,
лесоразработки ведутся недостаточно интенсивно, лес даже не иссле-
дован полностью.
ТАЙНЫ ДЖУНГЛЕЙ
Даяки хорошо знают джунгли, умело используют природу. Они
умеют определять погоду по гнилым пням, сооружают жилища из
ротанга, делают из него даже духовые ружья — сумпитаны. При за-
кладке лонгхауза даяк прежде всего выяснит, в каком направлении
обычно летают гнездиться птицы. По трассе полета он безошибочно
определяет подветренную сторону. Это необходимо знать, так как
при каждом лонгхаузе сооружается открытая терраса для просушки
зерна. Если ее расположить с наветренной стороны, буря может
уничтожить весь урожай.
Кладбища даяки устраивают на деревьях. Однажды, забравшись
в чащобу километров за десять от дороги, я заметил на дереве, уви-
том лианами, несколько гигантских глиняных кувшинов. Сопрово-
ждавший меня даяк пояснил, что после первого захоронения умер-
шего в деревянном гробу, сделанном в виде фигуры какого-нибудь
зверя, через несколько лет происходит второе захоронение: останки
перекладывают из гроба в кувшин и подвешивают на дереве. Встре-
чаются даже семейные деревья-склепы, на которых можно было
насчитать до пятидесяти кувшинов.
Мы провели несколько часов в одном лонгхаузе. Жители его
расспрашивали о нашей стране, с любопытством рассматривали нашу
одежду, вертели в руках фотоаппарат, блокнот с надписью «Изве-
стия». Не каждый здесь умеет читать и писать. Но старейшина лонг-
хауза попросил меня прислать по почте какую-нибудь книжечку
о «твоей далекой стране».
— На каком языке?
— На любом. Можно даже на вашем, — не моргнув глазом отве-
тил он.
— А если на английском?
— Не хотелось бы. Этот язык напоминает нам старый Саравак.
А к нему мы не хотим возвращаться...
МЕДНЫЙ КОЛОКОЛ, ЛИЛИИ
И КАРЛИКИ
Андаманские острова лежат в юго-во-
сточной части Бенгальского залива. Явля-
ются союзной территорией Республики
Индии. Площадь островов — 8,3 тыс. кв. км.
Население — более 32 тыс. человек. Глав-
ный город — Порт-Блэр.
Лаккадивские острова расположены в
Аравийском море. Площадь — около 39 кв.
км. Из девятнадцати островов обитаемы
только десять. Население свыше 22 тыс.
человек. Острова являются союзной терри-
торией Республики Индии. Административ-
ный центр находится в городе Кожикоде
(штат Керала).
ГОСТЬ АМИНА 1
ИЛедный колокол дважды качнулся и
властно позвал меня вниз. Я открыл дверь и увидел возле куста крас-
ных роз почтальона. Он никогда не появлялся в моем доме так позд-
но. И уж если что-то привело его сюда в неурочный час, стало быть,
это «что-то» должно быть очень важным.
— Добрый вечер, сааб!1 2
— Добрый вечер, Сардар Сингх! Срочная телеграмма?
— Нет, письмо. Просили вручить сегодня.
Он протянул мне увесистый пакет, вскочил на велосипед и быстро
исчез.
Я поднялся по крутой лестнице в комнату, подошел к письменному
столу, зажег настольную лампу и с любопытством стал разглядывать
пакет, склеенный из плотной желтой бумаги. Распечатал пакет. От-
туда выпало сразу два конверта. Словом, пока я добрался до содер-
жания послания, мне пришлось вскрыть еще три конверта — уже са-
мых обычных, из белой бумаги. «Какой-то шутник», — подумал я.
А вот и само письмо. Оно начиналось обычным обращением «много-
уважаемый». Почерк показался мне знакомым. Я невольно бросил
взгляд на подпись. Ну конечно же! Послание пришло от амина Лак-
кадивских островов, с которым я встречался в индийской столице
1 Амин — вождь острова.
2 Сааб (хинди) — господин.
73
Дели, на празднике Дня Республики, 26 января. Тогда он обещал
пригласить меня в гости и слово свое, как следовало из письма,
сдержал. Теперь я понял, почему амин запрятал свое письмо с такой
тщательной предусмотрительностью в несколько конвертов. Он от-
правил его морской почтой и боялся, что оно отсыреет.
Прежде чем стать вождем одного из девятнадцати коралловых
Лаккадивских островов, амин тридцать лет плавал капитаном неболь-
шой шхуны, совершая переходы вокруг Индии, мимо Цейлона на
Андаманские острова и обратно.
«Приезжайте, — писал амин, — не пожалеете. Я покажу все, что
захотите».
Амин встретил меня в своем «дворце», напоминающем многосту-
пенчатую террасовидную хижину под крышей из пальмовых веток.
Старик был бодр, весело щурил глаза и кланялся, прикасаясь правой
рукой поочередно ко лбу, губам и сердцу — обычное приветствие
мусульман. Он был облачен в белую длиннополую рубаху, свобод-
ными складками спадавшую до расшитых золотом шлепанцев без
Лаккадивские и Андаманские острова являются коралловыми атоллами.
Они поднимаются над уровнем моря на каких-нибудь сорок пятьдесят
сантиметров. Известны случаи, когда море поглощало отдельные острова.
задников, с загнутыми вверх носами. Поодаль толпились слуги ами-
на: молодые парни, вся одежда которых состояла из куска ткани
вокруг бедер и чалмы на бритых головах. Чалма амина отличалась
белизной и серебряным полумесяцем над переносицей.
Словно в старинной восточной сказке, амин щелкнул пальцами,
и передо мной как из-под земли появились два стройных юноши
с кокосовыми орехами на раскрытых ладонях: знак внимания и ува-
жения к гостю. Я выпил кокосовое молоко и подарил каждому из них
по значку с изображением советского Спутника. Юноши смущенно
покрутили необычные сувениры в руках. Потом один из них приколол
значок к набедренной повязке. Другой хотел было последовать его
примеру, но строгий окрик амина заставил его буквально оцепе-
неть. Вобрав голову в плечи, он попятился назад, не смея поднять
глаза.
— Чем прогневил он вас, амин? — не удержался я от вопроса.
Амин поклонился в сторону белостенной мечети, потом повернул-
ся ко мне лицом и сказал:
— Дорогой и высокочтимый гость! У нас есть свои законы, и уста-
новленное не стоит нарушать даже таким дорогим подарком, как
изображение знаменитого Спутника.
Вскоре я понял, чем был вызван гнев амина. Население Лаккадив-
ских островов делится на четыре сословия. Я подарил значки пред-
ставителю самого низшего сословия, называемого «мелашри». Это
и рассердило амина.
Мелашри — это слуги, рабочие, земледельцы.
Встречаясь потом с юношами и девушками из сословия мелашри,
я понял, что это не только самая многочисленная часть островитян,
но и самая честная, трудолюбивая и активная. Но социальная дискри-
минация приняла на некоторых островах такие жестокие и уродливые
формы, что там мелашри не имеют права носить чалму и сан-
далии.
Они считаются презираемыми и занимают такое же место в обще-
стве, как «неприкасаемые» в континентальной Индии.
Впрочем, влияние континентальной Индии проявляется на остро-
вах не только в расслоении общества. Есть и другие приметы. Од-
нажды утром меня пригласили в деревню, где строили школу.
— Дети хотят учиться, — гордо сказал переводчик. — Особенно де-
вочки. Мальчишки предпочитают ловить рыбу. Из них вырастут доб-
рые мореходы. А девочки поприлежнее. Вон посмотрите: они сами
шьют тетради.
На опушке рощицы пять — семь девчонок разбирали шуршащую
груду сухих пальмовых листьев. Листья нарезали ровными квадра-
тами, разглаживали на коленях и сшивали иглой из рыбьей кости.
Такие тетрадки мне приходилось видеть прежде в деревнях Южной
Индии. Пишут ребята на них заостренной бамбуковой палочкой. Ко-
нечно же, настоящую бумагу такая самоделка заменить не может,
75
На этом коралловом островке уместился целый город.
но она очень выручает детей бедняков. В той же деревне вечером
я видел ребят, занимавшихся при свете... обычных светлячков. Их
собирают в стеклянную банку, тридцать — сорок штук, и такую «лам-
пу» ставят на стол. «Горит» она не очень ярко, но читать и писать
можно. Тем более, если у родителей нет денег на керосин или масло
для коптилки.
В хижинах, где живут семьи мелашри, часто не хватает и риса —
основного продукта питания островитян.
Знакомство с жизнью островитян было бы неполным, если бы я
не побывал на старинном ритуальном празднике. Мне посчастливи-
лось: я увидел такой праздник. Он начался танцами. Танцоров сме-
нили гребцы, продемонстрировавшие гонки на лодках. А когда стем-
нело, начались выступления факиров. Одни ходили по битому стеклу,
другие «глотали» горящие факелы. Наконец, появились заклинатели
змей. Расположившись перед зрителями на земле со своими корзин-
ками, они заиграли на самодельных дудках. Кобры одна за другой
стали вылезать из корзин и, покачиваясь, включаться в общий
«танец».
— Не боится ли факир случайно оказаться жертвой змеи?
Меня успокоили:
76
— У этих змей удалены ядовитые зубы, Даже если она и укусит
дрессировщика, для жизни это не опасно.
Во «дворце» амина я провел свой последний вечер. Мы гуляли по
аллеям, вдоль которых росли лилии. Амин приподнял нижние листья
и показал мне бамбуковый желоб, протянутый вдоль всей грядки
с лилиями.
— На лилиях всегда бывает много росы, — пояснил амин. — Роса
собирается в желобок и стекает к резервуару. Там у меня всегда
чистая пресная вода. На коралловых островах ведь нет ни озер, ни
рек. Собираем дождевую воду. А когда нет дождей, выручают эти
«умные» цветы.
Дул порывистый юго-западный муссон. Волны с шипением набе-
гали на ровную песчаную отмель и дыбились в пенном круговороте
у каменного пирса. В 18 часов 30 минут мы подняли якорь. А через
два часа последний остров Лаккадивской гряды скрылся за гори-
зонтом. За три, а то и больше тысячи лет смелые мореходы на своих
судах бороздили безбрежные воды Индийского океана. Древние ин-
дийцы, малайцы, египтяне.. . Ныне в его бассейне живет четверть
населения всей нашей планеты.
ПОРТ-БЛЭР
Много страшных легенд хранят Андаманские острова. Одна из них
повествует о том, что первые европейские работорговцы, высадив-
шись на островах в конце XVI века, обнаружили в джунглях горы
человеческих костей. Обвинив местных жителей в людоедстве, «ци-
вилизаторы» решили расправиться с местными жителями — андаман-
скими карликами.
Но осуществить этот коварный замысел оказалось не так просто.
Карлики ушли с побережья и укрылись в тропических лесах.
В середине XIX века на Андаманы пришли англичане. Они уже
хозяйничали в континентальной Индии и решили устроить на этих
островах тюрьмы для ссыльных. Сюда отправляли тех, кто боролся
за свободу и независимость своей родины. Условия жизни заточен-
ных на островах были невыносимо тяжелые. Редко кто возвращался
отсюда на континент. За Андаманами закрепилась горькая извест-
ность «тюрьмы народов Индии». Это уже была не легенда, а страш-
ная правда жизни, рожденная колонизаторами.
Мы подходили к Андаманам. На горизонте показались цветущие
островки, похожие на оазис в пустыне. Под форштевнем бурлила
зеленоватая вода. Рулевой уверенно вел шхуну между острозубых
рифов в узкую горловину лагуны. Бывалые моряки рассказывают, что
в шквальную погоду трудно завести судно в гавань и не посадить его
на риф. Тогда-то на помощь приходит кокосовое или машинное
масло — что есть под рукой. Матросы выливают масло из бочек на
77
клокочущие буруны перед самым носом корабля и сбивают страшные
гребни. Но сейчас тихо. Сквозь небольшую толщу воды, как сквозь
огромное увеличительное стекло, просматривается таинственный ко-
ралловый лес. Вот из-под затонувшей корабельной мачты медленно
выплыла баракуда в человеческий рост. Эта весьма флегматичная
океанская щука, любительница рифов, описала под водой на наших
глазах огромный круг и также неторопливо исчезла под скалой. Ее
сменила пара морских черепах, проплывших совсем близко от пра-
вого борта шхуны. Лагуну пересекали во всех направлениях юркие
каноэ — суденышки андаманских карликов. Жизнь шла своим чере-
дом. Мы бросили якорь на рейде крупной морской базы Индии —
Порт-Блэр.
Теперь говорить, что на Андаманах живут только карлики, нельзя.
Сюда переселились тысячи семей из Индии. Сообща они работают
на деревообрабатывающих заводах, в рыболовецких кооперативах,
занимаются промысловым ловом лангустов, рыбы, черепах. И все же
андаманские карлики до наших дней сохранили свои обычаи, нравы,
уклад жизни. Мне удалось побывать в одной деревне, населенной
карликами.
Карлики — искусные охотники. В хижине любой семьи можно уви-
деть лук и стрелы. Охота на змей и ящериц ведется с помощью
рогатины. Пресмыкающиеся идут в пищу наравне с рыбой, черепаха-
ми и лангустами.
Жаркий и влажный морской климат позволяет карликам круглый
год обходиться одной набедренной повязкой — будь то мужчина или
женщина. Неравнодушны карлики только к косметике. Их бронзовые
тела почти всегда покрыты замысловатыми белыми узорами. Мне
рассказывали, что на островах есть целые деревни «художников-
гримеров». Так же как в гардеробе европейских костюмов имеются
одежды для определенных случаев (праздничные, вечерние, повсе-
дневные платья), так и у андаманских карликов тот или иной узор на
теле имеет свое ритуальное значение и наносится в соответствии
с той или иной церемонией (свадьба, праздник урожая, рождение ре-
бенка, похороны).
В Порт-Блэре я познакомился с ученым-антропологом. Его богатая
библиотека помогла мне разобраться во многих тайнах андаманских
аборигенов. Особенно интересными мне показались исследования
доктора Бхарата. Он долгое время прожил на островах и изучал
культ мертвых, с которым связаны здесь многочисленные обряды.
Бхарат доказывает, что андаманские карлики никогда не были людо-
едами, что эта дикая версия была изобретена колонизаторами исклю-
чительно для того, чтобы безнаказанно истреблять коренных жителей
островов.
Достаточно познакомиться с ритуалом захоронения мертвых, как
от легенды о варварских нравах карликов не останется и следа.
В деревне, где я побывал, мне показали деревянный помост,
78
J'l’
(i
укрепленный высоко на дереве среди густой листвы. На этих помо-
стах жители Андаманских островов хоронят покойников. По истече-
нии определенного времени кости скелета спускают на землю, раз-
рисовывают белой или красной минеральной краской и укрепляют на
крыше хижины. Родственники и близкие знакомые иногда обменива-
ются разукрашенными костями скелета и черепами. Это считается
знаком уважения одной семьи к другой. И никого теперь не удивляет,
что на соломенных крышах карликов вдруг появляется два-три че-
репа, обращенные пустыми глазницами на восток. По поверью карли-
ков, солнце должно прежде всего осветить останки родственника.
Рассказывают, что иногда костей на крышах хижин накапливалось
столько, что легкие перекрытия не выдерживали нагрузки. Тогда
останки, скелеты, кости сносят под самое могучее дерево селения.
Эти груды скелетов и были в свое время восприняты работорговцами,
а позже колонизаторами как доказательство каннибализма коренных
жителей Андаманских островов.
Теперь в эти злонамеренные легенды никто из иностранцев, побы-
вавших на Андаманах, не верит. Карлики отличаются кротостью нра-
вов, трудолюбием. Они, как и их далекие предки, суеверны, стра-
дают от неграмотности, почти не знакомы с современной медициной.
С 1947 года Андаманы и Лаккадивы навсегда избавлены от коло-
ниального рабства. Они стали неотъемлемой частью независимой Ин-
дии— страны, которая придерживается миролюбивой политики, прин-
ципов невмешательства и позитивного нейтралитета. Вот почему Лак-
кадивские и Андаманские острова можно смело назвать базами мира
в море Аравийском и заливе Бенгальском.
РАКЕТЫ
НАД ЛАГУНАМИ
Нью-Йорк — многомиллионный
город, столица америнансного бизнеса. Есть
/ него и еще одна достопримечательность: Нью-
Йорк расположен на пяти островах. Это — Ман-
хэттен, Бруклин, Броннс, Лонг-Айленд и Стейтен-
Айленд. В далекие времена на Манхэттене жили
индейцы. Американцы были сильнее индейцев и
решили купить у них этот остров, предложив
хозяевам. . . 24 доллара.
Сегодня на Манхэттене находится знаменитый
Уолл-стрит — финансовый центр монополисти-
ческой Америки. Хозяева Уолл-стрита — Рокфел-
леры, Морганы, Дюпоны и Меллоны. Они распо-
ряжаются не только на Уолл-стрите. Зачастую
именно здесь решается судьба людей, живущих
за многие тысячи километров от Манхэттена.
В жизни некоторых островных государств
особенно обнаженно проявляются ухищрения аме-
риканской внешней политики — политики грубого
диктата и насилия.
ХОЛОДНАЯ ПРЕСНАЯ ВОДА
Ифалик —один из девяти с лишним сотен
Каролинских островов. Остров имеет всего
лишь 300 метров в ширину. Каролинские
острова лежат в Тихом океане северо-восточ-
нее Австралии. Население Ифалика — около
200 человек. Официально Каролинские остро-
ва считаются подопечной территорией ООН
под управлением США. Фактически это коло-
ния США.
Белая полоска песчаного берега, изу-
мрудная гладь лагуны, темно-синие волны океана и светло-голубое
небо напоминали своими цветами четырехполосный флаг какой-то
неведомой страны. Баунти знал: когда в гавань заходят и бросают
якорь чужие шхуны, на их реях поднимают два флага: флаг своей
страны и того государства, в чей порт они заходят. Это междуна-
родный обычай.
Баунти недавно исполнилось восемь лет. Отец не раз брал его
с собой на рыбную ловлю. В пути рассказывал, как надо ориентиро-
ваться в безбрежном океане по солнцу, звездам, как определять на-
правление ветра и течения.
В школу Баунти не ходил. С самого рождения его мир был огра-
ничен береговой песчаной косой, пальмовой рощей и хижинами
деревни крошечного кораллового островка Ифалик. Здесь не было
ни зимы, ни лета. Круглый год ярко светило солнце. Изредка над
атоллом нависали низкие, набухшие влагой тучи, и тогда по крышам
83
хижин, сделанных из пальмовых листьев, сердито стучали потоки
дождя. Ливни бушевали с такой силой, что казалось, с неба обруши-
ваются на крошечный атолл тысячи водопадов. Выгоревшая под
солнцем до восковой белизны коралловая крошка набухала, чернела
и не успевала впитывать в себя все, что выплескивалось на нее из
облака. В разлившихся между хижинами лужах бегали свиньи, бла-
женно купались бездомные, с проступающими из-под драной кожи
ребрами псы. А когда туча уходила прочь, за дело принималось
солнце. Его жаркие лучи вмиг выпаривали блюдечки лужиц. От земли
поднимались клубы пара. Дышалось труднее. К плетеным из листьев
пальмы легким стенкам хижин жались коровы, куры; в тень разлапи-
стых хлебных деревьев убегали с высунутыми языками собаки.
Мужчины, женщины переливали из кастрюль, тазов пресную дож-
девую воду в высокие жестяные бочки, стоящие под навесом возле
каждой хижины. На Ифалике нет ни рек,, ни озер. Триста метров
с севера на юг, примерно столько же с запада на восток. Самый
высокий холм, который кто-то в шутку окрестил «Вулканом», подни-
мается над уровнем океана всего лишь на пять метров.
Каждая капля пресной воды здесь на учете. Она нужна людям,
скотине. Правда, Баунти однажды сам видел, как в бухту пришла
шхуна со звездно-полосатым флагом на мачте и из ее трюма по тол-
стой брезентовой трубе белые матросы качали на берег пресную
воду. «Они должны быть очень хорошими людьми, — подумал про
себя Баунти, — если бесплатно раздают беднякам пресную холодную
воду».
Жители селения, толкаясь и суетясь, разбирали ее ведрами, бач-
ками и тащили к своим хижинам. Снова возвращались, наполняли
прозрачной водой деревянные бадьи, ведра, подставляли под упругую
МОРСКОЙ
КАЛЕЙДОСКОП
БУТЫЛОЧНАЯ ПОЧТА
Много тайн и загадок удалось от-
крыть благодаря бутылочной почте. Как-
то двадцатипятилетняя новозеландка
Ли Мэйл решила провести на крошечном
коралловом атолле в полном одиночестве
не менее года. Она вела там океаногра-
фические наблюдения. Однажды Мэйл
выловила прибитый к острову довольно
странный предмет. Это оказалась старая
бутылка, обросшая ракушками. Девушка
вскрыла бутылку и обнаружила в ней
письмо. Оно было адресовано... ее
матери. На клочке тетрадной бумаги
стояла дата — 1914 год. В тот год ново-
зеландский солдат вместе с другими
струю пригоршни и жадно, не отрываясь, пили. У всех были радост-
ные лица, сияющие счастьем глаза. «Скорее сбегать за отцом, — по-
думал Баунти. — Но прежде надо попробовать воду самому!»
Он подставил ладошку. Струя звонко ударилась об нее и отбро-
сила руку назад. Мальчику показалось это забавным. Он сжал кулак
и хотел всунуть худую ручонку в широкий брезентовый рукав. Но тут
белолицый матрос что-то громко закричал с борта шхуны и помахал
ему рукой. Баунти не успел выпустить шланг, как получил крепкий
шлепок по курчавой макушке. Обернувшись, он увидел сына вождя
Ифалика. Тот был старше и сильнее Баунти. Да и кто может сказать
хоть одно слово против сына верховного вождя атолла! Баунти во-
брал голову в плечи и отбежал в сторону. Сын вождя поднял с песка
шланг и, широко открыв рот, направил струю на свое коричневое
скуластое лицо. Захлебываясь, он громко смеялся, выражая радость
и восторг. Его мускулистое мокрое тело блестело в лучах солнцаа
отливая бронзой. Вокруг собралось уже много людей с порожней
посудой. Все молча, выжидающе смотрели за действиями подростка.
Пританцовывая и неистово отплевываясь, он ни на секунду не выпу-
скал шланга. Вода лилась по его плечам, груди, ногам.
Раздвигая толпу руками, к сыну вождя бросился матрос со шхуны.
Он вырвал из рук растерявшегося мальчишки шланг, схватил его за
плечи и в одно мгновение усадил в лужу. Все дружно рассмеялись.
А матрос так же быстро вбежал по шаткому трапу на борт шхуны.
Шланг убрали. Под напором ветра на мачте развернулся звездно-
полосатый флаг. Скоро он скрылся за горизонтом.
Жители островка долго вспоминали приход этой шхуны. Лишь
поведение отца удивляло Баунти. В то время когда его односельчане
бегали на край песчаной косы за пресной водой, он сидел, обхватив
маорийцами уезжал сражаться под Тоб-
рук. По содержанию письма было видно,
что он любил мать Мэйл и хотел на
ней жениться по возвращении. Прошло
полвека. Ли Мэйл бросила свой остров
и стала наводить справки о солдате-
возлюбленном. Выяснилось, что он так и
не вернулся с войны. А ее мать умерла
от туберкулеза. ,,Я снова одна, — за-
явила Мэйл корреспондентам. — А я так
надеялась, что смогу найти в этом мире
хоть одного близкого человека11. Мэйл
вернулась на остров.
ногами толстый ствол дерева, и стареньким долотом выбирал из него
тугую стружку. Отец давно собирался сделать подарок подрастаю-
щему сыну — новую лодку из ствола незагнивающего хлебного дерева
с настоящим противовесом на правом борту. За этим занятием и за-
стал Баунти отца, когда вернулся с берега.
— Ты не хочешь холодной пресной воды, отец? — угрюмо спро-
сил он. — Почему я тебя не видел возле шхуны?
— Если тебе не терпится, пойди под вторую пальму. Там висят
калабаши. Напейся сам и принеси мне. — Он отложил в сторону до-
лото, отер тыльной стороной морщинистой руки пот со лба и, пере-
кинув через бревно ногу, опустился на траву.
Мальчику показалось, что отец не понял его вопроса, и он, пожав
плечами, засмеялся.
— Я говорю о холодной пресной воде, которую привезли бело-
лицые на шхуне. Она такая вкусная! Почему ты не пришел на берег?!
Там было так весело. Сын вождя хотел меня обидеть, но за меня
заступились. Все над ним потешались, когда матрос усадил его
в лужу. . .
Отец молчал. Он смотрел в сторону ослепленной солнцем изум-
рудной лагуны, на краю которой сиротливо стояла их хижина, и по-
тирал рукой затекшую ногу. Баунти повернулся и засеменил ко вто-
рой пальме. В калабашах действительно оказалась вода — теплая,
безвкусная. Отец сделал несколько больших глотков, прислонил
калабаши к козлам и, не проронив ни слова, опять взялся за долото.
Мальчик смотрел на золотистую стружку и удивлялся странному
поведению отца.
Баунти знал, что искусством изготовления лодок владеют на Ифа-
лике всего несколько человек.
АРХЕОЛОГИ-ГРАБИТЕЛИ
На Бахрейнских островах насчиты-
вают свыше миллиона древних захоро-
нений. Но в них покоятся не останки
дедов и прадедов ныне здравствующих
бахрейнцев. Это могилы завоевателей,
из века в век вторгавшихся на острова.
В южной части одного из островов
архипелага расположено самое боль-
шое кладбище на всем Арабском
Востоке. Здесь похоронены ассирийцы,
вавилоняне, финикияне, греки, персы,
египтяне. Большинство могил вскрыто
и разграблено британскими и амери-
канскими „археологическими11 экспеди-
циями.
Лучшими плотниками на Ифалике считались сам верховный вождь
и отец Баунти. Верховный вождь часто заходил в их хижину посове-
товаться. Надо уметь точно рассчитать вес балансира, расстояние, на
котором он крепится к борту. Хороший мастер должен не только
знать законы устойчивости лодки, но и быть художником, чтобы тон-
кой резьбой украсить нос и корму.
Баунти помнит, что однажды верховный вождь и его отец сделали
по заказу островитян соседнего атолла большую лодку. Издавна на
таких лодках микронезийцы совершали многомесячные переходы до
берегов Азии и Америки.
Лодку мастерили долго. Гигантский ствол дерева сначала нагрели
с одного конца над костром. Когда дерево дало трещины, в них
всадили крепкие клинья и расщепили его на длинные доски. Отстру-
ганные доски соединяли между собой веревками из волокон кокосо-
вых орехов. Швы заделали древесной смолой. С правой стороны
надежно прикрепили балансир, а с левой — пристроили помост с хи-
жиной.
Внутри хижины установили ящик с песком для очага. Корму укра-
сили резными фантастическими птицами. Их глаза ослепительно
горели. Оставалось смазать днище лодки жиром акулы, чтобы был
хороший ход.
Но так как древний обычай не позволяет жителям Ифалика охо-
титься на акул, лодку отогнали заказчикам с искренним извинением:
«Доделайте, мол, это за нас сами». . .
За время совместного изготовления лодки отец Баунти особенно
сблизился с верховным вождем.
Перебирая в памяти все, что мальчик рассказал утром отцу, пы-
таясь понять его странное молчание, Баунти решил, что отцу не по-
Р0БИН30НЫ
Их было шестеро. Шестеро черноглазых мальчишек с крошечного тихо-
океанского островка Еуа. Старшему только что исполнилось одиннадцать,
младшему — семь. Ребята уже умели ловить с помощью самодельной остро-
ги мелкую рыбешку. Но им все больше и больше хотелось выйти в просто-
ры океана и испробовать свои силы в борьбе со стихией. И наконец са-
мый старший, по имени Тоуга, упросил отца отпустить его на лов тунца.
Жители островов Тихого океана хорошо знают эту мощную хищную
рыбу. Надо обладать недюжинной силой, ловкостью, чтобы идти на лов
тунца. Но отец Тоуга верил в своего сына.
Сначала Тоуга хотел уйти со своим сверстником Мауги, но подумал:
,,А как же остальные ребята?“ В тот же вечер он созвал на берегу океана
срочный совет.
Решили идти все вместе.
Ночь еще не успела оторваться от спящего острова, когда шестеро
87
Каролинские острова, куда входит Ифалик, находятся под так-называемой
„опекой44 США. На языке американских и британских колонизаторов это
„опека44, а на деле — возмущение спокойствия с помощью современных
средств вооружения — дредноутов и вертолетов.
нравились его насмешки над сыном верховного вождя, которого
заставили посидеть в луже.
Прошел год. За это время шхуна с пресной водой еще несколько
мальчиков подтащили к отмели лодку и неслышно отчалили от берега.
Они проскочили через опасный риф и оказались во власти простора.
Погода стояла тихая, горизонт был чист.
Постепенно очертания Еуа стали таять и наконец исчезли совсем. Но
ребят это не смущало. Лодка была надежная, парус новенький, а волна
небольшая. Они закинули снасти и вытащили несколько неплохих рыбин.
Внезапно потянул „свежак44.
Лодку стало подбрасывать на растущей волне. А минут через пятна-
дцать океан уже разыгрался не на шутку. Мальчишки хотели было убрать
парус, но налетел порыв ветра, и мачта, хрустнув, как спичка, переломи-
лась надвое.
Пошел дождь.
Ребята расселись по бортам и, вцепившись в обшивку, старались под-
держать равновесие. Никто из них не закричал, не заплакал.
Дети рыбаков смело смотрели в глаза опасности.
Несколько дней их носило по просторам океана. Младшие, обессилев,
лежали на дне посудины. Но Тоуга и Мауги крепились. Они кормили дру-
88
раз посещала Ифалик. Однажды Баунти с другими мальчишками ост-
рова даже поднялся на ее крутой борт. Ребят угостили хрустящими
галетами и дали с собой по банке порошкового молока. Баунти
теперь уже знал, что звездно-полосатый флаг—это флаг Соеди-
ненных Штатов Америки, что Каролинские острова находятся под
опекой США. Это мудреное слово «опека» он понимал по-своему:
опекать — значит заботиться, привозить холодную пресную воду,
угощать бедных ребятишек галетами, дарить им банки с сухим мо-
локом. . .
Прошло еще несколько лет. Баунти теперь уж сам выходил на
лодке в открытый океан на лов бонито. На крошечных атоллах Баун-
ти встречался и беседовал с такими же, как он, рыбаками, наблюдал
разную жизнь. Он видел умирающих от туберкулеза детей, встречал
мечущихся в тифозном жару крестьян, пораженных страшной прока-
зой женщин. Ему рассказали, что на Каролинские острова приезжала
комиссия Организации Объединенных Наций. Она пришла к выводу,
что жизнь на островах за последние 20 лет стала намного тяжелее:
не хватает школ, не налажено водоснабжение, что 184 тысячи жите-
лей обслуживают всего семнадцать врачей.
Как-то затемно добравшись до атолла, Баунти застал отца за не-
обычным занятием. Старый плотник сидел на куче тряпья, заменяв-
шего ему постель, перед плошкой с кокосовым маслом, в которой
горел фитилек из койры, и разбирал по слогам листовку. Баунти при-
сел поближе к огню.
— О чем это?
— Они согнали людей с лучших земель на остров Яп. Теперь там
будет военная база. . .
Баунти широко открытыми глазами смотрел то на отца, то на
колеблющееся от ветра пламя коптилки.
зей сырой рыбой, собирали в скорлупу
кокосовых орехов дождевую воду. И од-
нажды на рассвете увидели берег. Только
потом они узнали, что это был остров
Ата, который находился в ста сорока
километрах от Еуа.
Ровно 460 дней провели ребята на
Ата. Пищей им служили кокосовые орехи,
птицы, яйца черепах. Мальчишки даже
стали вести свой ,,судовой журнал14, за-
писывая события на листьях бананов. И
когда их подобрал австралийский корабль
,Джаст Дэвид44, они были полны энергии.
— Мы могли бы прожить здесь всю
жизнь, — заявил самый младший ,Робин-
зон44. — Жаль, что наши родители уж очень
скучали без нас...
Отец продолжал:
— Ты еще был мал. Я не говорил тебе, почему у Баунти нет ма-
тери, почему я не пошел тогда на берег за их водой. Янки с 1947 года
«опекают» наши острова. На их языке это означает: забрать все и
не дать ничего. Шаланда пресной воды — это сухая рыбья кость уми-
рающему от голода. В начале пятидесятых годов, когда они прово-
дили атомные испытания, мы жили на крошечном острове неподалеку
от атолла Утирик. Около двухсот сорока человек с атоллов Утирик
и Ронгелап заболело страшной лучевой болезнью. Среди них была
и твоя мать. Я похоронил ее и перебрался вместе с тобой сюда.
Я выкормил тебя молоком коровы и кокосовых орехов. Я верил, что
когда-нибудь все это кончится, что наши атоллы будут свободны.
А видишь, они захватили Яп. Сначала туда тоже ходила шхуна
с холодной пресной водой. Запомни мои слова, сын.
Через несколько дней, когда к песчаной отмели Ифалика подо-
шла шхуна под звездно-полосатым флагом, Баунти выбежал на
отмель.
Матросы раскручивали брезентовый шланг. Из деревни потяну-
лись с ведрами и бадьями люди. Впереди, словно на каких-то боль-
ших торжествах, шел верховный вождь.
Он как-то странно, даже заискивающе улыбался. В это время
шланг напрягся, запульсировал мелкой дрожью и выбросил сильную
струю на песок.
. .. Жарко пекло солнце. Люди, громыхая железной посудой, раз-
бирали холодную воду.
Баунти медленно повернулся и пошел отыскивать отца. Он тоже
не захотел пить их воду.
ПОДКОП ПОД ОКЕАН
Когда-то под покровом ночи сюда
приходили пиратские корабли. Обвешан-
ные саблями и пистолетами люди лихо-
радочно выгружали награбленное добро,
прятали его в горах. Отметив клад
условным знаком на самодельной карте,
пираты покидали Сейшелы, вновь отпра-
вляясь за рискованной добычей.
Еще и поныне находятся люди, ко-
торые проводят на Сейшельских остро-
вах месяцы, годы в поисках кладов.
Об одном из них—господине Уилкинсоне
знают многие моряки, плавающие в
просторах Индийского океана. Около
двух десятков лет назад в руки Уилкин-
сона случайно попала карта с зашифро-
ванным указанием многих кладов.
ФИДЖИ — ФИДЖИЙЦАМ!
Острова Фиджи лежат в западной
части Тихого океана. Площадь—18,2
тыс. кв. км. Население — более 600 тыс.
человек. Колония Англии. Столица —
Сува.
САЛОН КРАСОТЫ
Прилетев на острова Фиджи и нахо-
дясь в столице этой английской колонии, городе Суве, я неожиданно
получил приглашение присутствовать на открытии первого в тех краях
«салона красоты» — парикмахерской с ультрасовременными электро-
сушилками. Салон принадлежал австралийскому бизнесмену из Мель-
бурна. В заключение церемонии гостей и парикмахеров отвезли
в пригород Сувы, где перед ними продемонстрировала свое искус-
ство группа танцоров из племени савау с фиджийского острова
Бека.
Это зрелище оказалось поистине впечатляющим!
. . . На небольшой поляне ярко пылал костер. Под порывами све-
жего океанского бриза искры взмывали в ночное небо и гасли где-то
высоко, рядом с мерцающими звездами. Из черных зарослей кустар-
ника с протяжным криком «вату-ооо!» на поляну выбежали нестрой-
ной цепочкой полуобнаженные танцоры. Длинными гибкими баграми
они растащили горящие поленья, открыв перед зрителями груду рас-
каленных докрасна камней. Затем один за другим парни стали пры-
Уилкинсон принялся за дело.
Он обнаружил каменные глыбы с символическими отметками, которыми
пираты закрывали входы в тайники, и другие предметы, показывающие,
что разведчик на правильном пути.
Раскопки повели на дно океана... Возможно ли?
Оказывается, в свое время на Сейшелах произошло землетрясение, и
горные склоны, где пираты укрывали сокровища, оказались теперь под
водой.
,,Я перекопаю все океанское дно, но клады разыщу“, — смеется Уилкин-
сон, указывая туристам на вход в туннель.
Торговая улица в городе Суве. Все нижние этажи домов заняты магази-
нами, представительствами компаний. В верхних этажах живут владельцы
тех же магазинов.
гать на них босыми ногами, отбивая своеобразную чечетку. Танцоры
мелькали в бешеном ритме. Огнедышащие камни крошились под
дробными ударами голых пяток. Постепенно мрак охватил всю по-
КАМЕННЫЕ ЛИЦА ПАСХИ
Об этом острове написаны многие тысячи страниц. Ученые непрестан-
но ведут изучение загадочных каменных статуй-маои, расположенных на
склоне вулкана Рано Раруку. Размеры скульптур от четырех до двадцати
метров в высоту. Всего на острове найдено шестьсот маои. Появилась
даже теория, что они созданы некими мифическими гигантами из других
миров.
Остров Пасхи принадлежит Чили. Ученые приезжают сюда и уезжают
разрабатывать в тиши своих кабинетов новые теории о происхождении
каменных идолов. Однако чужестранцев мало волнуют судьбы живых оби-
тателей острова. Раз в год из Чили на остров Пасхи приходит грузовое
судно с продуктами. Островитяне получают на год строго рассчитанное
количество продуктов питания. На острове нет источников пресной воды.
Ее собирают во время дождей. Можно было бы пробурить артезианские
колодцы. Но нет буровых установок, нет специалистов. Зато стоило аме-
риканской военщине обратить свое внимание на остров, и в порт Анга-
92
ляну. И только тлеющие головешки, по которым время от времени
пробегали лилово-розовые языки пламени, не давали ночи окон-
чательно завладеть поляной.
Один из гостей, чиновник городской управы, обращаясь к хо-
зяину новой парикмахерской, заметил с улыбкой:
— Фиджийцы, как видите, и по огню могут ходить. Они считают
себя прямыми потомками бога Туи, который еще до прихода сюда
англичан получил от всевышнего власть над огнем. А вы хотите
теперь их удивить электросушилками!.. — Задумчиво глядя на зату-
хающие головешки, он добавил: — Когда англичане уйдут с Фид-
жи, люди этого племени получат политические права. К этому все
идет.
Возвращаясь в город, я увидел, как над слабо освещенными ули-
цами мерно раскачиваются полотнища лозунгов: «Фиджи — фиджий-
цам!», «Колониализму — нет!» Стены домов, витрины магазинов пе-
стрели фотографиями кандидатов в законодательный совет от трех
основных групп местного населения — фиджийцев, индийцев и евро-
пейцев.
Возле одного из скверов я заметил небольшой обелиск. Почти на
уровне земли обнаружил надпись: «Воздвигнут муниципальным сове-
том города Сувы, 1911 год». А чуть повыше, во врезанных в белый
камень нишах, было начертано: «Фиджи — колония британской ко-
роны с 10 октября 1874 года». С тех пор на Фиджи свили себе гнезда
различные компании, торговые фирмы и банки Австралии и Новой
Зеландии.
На этом рассказ о прибытии на Фиджи австралийских магов при-
чесок можно было бы и закончить, если бы не английская газета
«Скотсмен».
Пико было направлено судно со всем
необходимым оборудованием, инже-
нерами, техниками. Вашингтонские
власти давно вынашивают мечту о
сооружении на острове Пасхи военной
базы. К счастью, желание осталось
желанием. Чилийское правительство
захлопнуло ворота порта перед самым
носом у непрошеных гостей. Остров
Пасхи не стал американской базой.
Причудлив мир островов. Этот остров, а точнее говоря — нагроможде-
ние скал над поверхностью океана, напоминает фантастического дра-
кона. За это он и получил название острова Дракона.
Ревниво относясь ко всему, что предпринимают на островах
австралийцы и новозеландцы, газета писала: «Фиджи являются
южным центром Тихого океана. От Сувы до Лондона приблизительно
11 тысяч миль. И если Англия даже еще и не думает, то Новая Зелан-
ДУХ МИЛИТАРИЗМА
По площади своих владений Порту-
галия сейчас считается крупнейшей
колониальной державой. Одна из этих
колоний находится на острове Тимор
в группе Малых Зондских островов.
В нее входят: северо-восточная часть,
небольшой участок на северо-западе
острова, а также прилегающие острова
Камбинг и Яко. Общая площадь—14,9 тыс.
кв. км. Население 520 тыс. человек.
Вот уже 450 лет на острове раз-
вевается португальский флаг. Порту-
гальские власти не пускают на Тимор
даже наблюдателей из международных
организаций. Каким-то чудом корреспон-
дия и Австралия уже высоко оценивают стратегическое значение Фи-
джи. Это, — подчеркивала газета, — заставляет быстрее разрешить
все проблемы колонии».
СТО ЛЕТ НАЗАД
Так как же намерена Англия разрешать «проблемы» своей коло-
нии? И намерена ли вообще?
Фиджи объединяют 500 островов, из них постоянно обитаемы
не более ста...
Историки полагают, что когда-то, в очень давние времена, острова
Фиджи стали местом встречи двух потоков миграций: меланезийцев
и полинезийцев.
На Фиджи проживает теперь немногим более 500 тысяч человек:
фиджийцы, индийцы, европейцы, китайцы. Кроме этих основ-
ных групп, острова населены различными национальными меньшин-
ствами.
В туристических справочниках Фиджи называют «жемчужиной
южных морей», «райским уголком», «тихоокеанской землей обето-
ванной». Туристические проспекты сообщают, что климат на островах
океанический, смягчаемый прохладными восточными и юго-восточ-
ными пассатами, дующими с мая по октябрь. В остальное время года
ветры переменные, иногда переходящие в шквальные штормы. Тем-
пература воздуха редко поднимается выше 32 градусов по Цельсию и
опускается ниже 1 градуса, за исключением горных местностей.
Около 85 процентов фиджийцев живут в деревнях и занимаются сель-
ским хозяйством. Многочисленные индийцы, проживающие на Фи-
дент австралийской телевизионной компании Р. Реймонд сумел про-
браться на Тимор. Вот что он пишет: ,,Тимор стал местом ссылки. По
улицам столицы Дили слоняются солдаты. Полиция может арестовать
любого человека и заключить его в тюрьму без суда.
Люди здесь живут в невероятной бедности. Они возделывают свои
клочки земли заостренными палками и сажают семена в ямки. Здесь
всего 20 врачей и одна средняя школа11.
джи, являются прямыми потомками поселенцев, привезенных сюда со
всех концов Индии для работы на сахарных плантациях в период
с 1879 по 1916 год.
Вот что мне удалось узнать об истории колонизации Фиджи.
Фиджи открыл голландец Тасман, а первыми иностранцами оказа-
лись здесь беглые австралийские каторжане и американцы с потер-
певших крушение китобойных судов. К середине прошлого века
Фиджи уже бойко торговали с Западом сандаловым деревом. В то
время на островах существовало королевство во главе с туземным
царем Какобау.
В 1849 году на королевство обрушилась беда: присланный на
Фиджи американский консул Джон Браун Вильямс во время пирушки
случайно поджег свою виллу. А потом свалил вину на Какобау. Ва-
шингтонские власти потребовали от короля «возместить убытки»,
назначив компенсацию в тысячу долларов. Король тянул с выплатой,
долг рос. В 1855 году американец Джон Адамс был прислан на Фид-
жи для окончательных расчетов. Испугавшись угроз американца,
король Какобау тайно предложил Англии передать ей Фиджи, если
англичане согласятся выплатить Америке королевские долги. Однако
Лондон не торопился с ответом. Тогда Какобау обратился к Герма-
нии за деньгами. Бисмарк отказал, но правитель Фиджи тут же пу-
стил слух, что Соединенные Штаты и Германия чрезвычайно заинте-
ресованы заполучить его острова. Тогда-то Англия и поспешила
вмешаться.
10 октября 1874 года в фиджийском селении Левука сэр Геркулес
Робинзон подписал акт о праве Великобритании на все острова
Фиджи.
Вслед за тем Фиджи наводнили миссионеры, дельцы, авантюристы
ЦВЕТЫ ГЕРАНИ
Французская парфюмерия считается
лучшей в мире. Но жители Реюньона
говорят, что, не будь их острова, еще
неизвестно, на каком месте оказалась
бы парфюмерная промышленность Фран-
ции. Оказывается, на Реюньоне разво-
дят сорта герани, масло которых необ-
ходимо для парфюмерной промышлен-
ности.
всех мастей. Они стали подстрекать враждовавшие между собой пле-
мена.
Вожди племен ежемесячно теряли в схватках десятки людей. По-
степенно король Какобау был лишен власти, стал орудием в руках
британских дельцов.
Так начался колониальный период Фиджи. . .
„РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ!"
С восьмидесятых годов минувшего столетия англичане, используя
дешевые руки индийских рабочих, стали сказочно обогащаться на
производстве сахара. Одновременно британская администрация вся-
чески старалась сеять рознь между фиджийцами и пришлым индий-
ским населением.
На сахарной плантации, принадлежащей британской компании
«Колониал шугар рифайнинг», я беседовал с техником Лалом На-
райяном. Он был откровенен:
— Подумайте сами, я, мои братья, моя жена, наконец, мои дети —
все мы родились на Фиджи и никогда не знали другого дома. Мы
считаем себя фиджийцами, хотя по национальности индийцы. Но не-
смотря на то что индийцы составляют половину здешнего населения,
колониальная администрация ограничивала нас только третью мест
в законодательном совете. Фиджийцы, составляющие сорок процен-
тов населения, также получали одну треть. Остальные места отданы
европейцам, которых на островах всего лишь пять процентов. Разве
это не дискриминация? Мы боремся против дискриминации, за пол-
ную независимость архипелага. . .
АТОМНЫЙ МАНЬЯК
Остров Рождества — крошечный атолл
в западной части Тихого океана. Он входит
в группу островов Лайн, являющуюся
английской колонией. Британское прави-
тельство угодливо предоставило остров
Рождества американской военщине под
ядерный полигон. Здесь 26 апреля 1962 года
в 18 часов 45 минут по московскому вре-
мени произошло страшное преступление
перед человечеством. Взрывом руководил
Уильям Огл. Увидев зловещий гриб над
островом, он воскликнул: „Нет ничего в тех-
нике более очаровательного, чем эта
бомба!“
Связь между островами Фиджи осуществляется с помощью маленьких па-
роходиков и катеров. Особенно много их бывает в порту города Сува.
Сюда крестьяне привозят из деревень бананы, кокосовые орехи, рыбу.
На сотни километров тянутся на Фиджи сахарные плантации. Жел-
товатые поля тростника примыкают вплотную к пыльной дороге. Ред-
кие деревья с колючими жесткими листьями отбрасывают на шоссе
еле заметную тень. Полдень. Солнце в зените. Жара нестерпима.
Оголенные по пояс рабочие вручную рубят сахарный тростник. Дру-
гие нагружают его на маленькие платформы узкоколейки. 25—30 та-
ких платформ неторопливой змейкой уползают в чащобу тростника.
Далеко на горизонте в дрожащем знойном мареве проступают трубы
завода.
Там производят сахар. Лал Нарайян провожает взглядом состав,
поворачивается ко мне. Лицо усталое, глаза ввалились. Под выцвет-
шей рубахой без пуговиц, с протертым воротничком угадывается ис-
худавшее тело. В чем только душа держится. . .
— Мы бастовали в пятьдесят девятом,—тихо говорит он, — к нам
присоединились тогда все рабочие в городах. Фиджийцы и индийцы
были в одних рядах. Колониальные войска жестоко расправились
с нами. Два года я слонялся без работы. Но этого выступления никто
не забыл...
Британские власти, не считаясь с Декларацией Генеральной
98
Ассамблеи ООН о предоставлении независимости колониальным
странам и народам, принятой еще 14 декабря 1960 года, пытаются
отсрочить день освобождения Фиджи.
Не только природные богатства архипелага, но и его стратегиче-
ское расположение важны, очевидно, для Англии, Соединенных Шта-
тов, Австралии и Новой Зеландии. Они стремятся всячески укрепить
здесь свои позиции. Капиталисты полагают, что чем больше их капи-
талов будет вложено в экономику Фиджи, тем прочнее станут их
позиции.
Фиджи ввозит практически все жизненно важные предметы и про-
дукты питания — мясо, рыбу, овощи, муку, чай, молоко, ткани, элек-
трооборудование, моторы, автомашины, горючее, удобрения, цемент,
стройматериалы. Вывозят с Фиджи сахар, бананы, копру, Но, пожа-
луй, самое доходное здесь дело — туризм.
В 1969 году на островах побывало свыше сорока тысяч туристов.
Только из Соединенных Штатов на Фиджи приезжало в минувшем
году свыше десяти тысяч человек. Туризм занимает по доходам вто-
рое место после экспорта сахара.
У подъезда отеля я встретил членов экипажа британской авиа-
компании БОАК. Старший стюард шел в окружении двух стюардесс.
По внешнему виду в них нетрудно было признать индианку и фид-
жийку. Вместе с ними на следующее утро я улетел на Большую
землю. Глядя из окна воздушного лайнера на удаляющуюся цепь ост-
ровов, затерянных в водах Тихого океана, я думал о сложной судьбе
людей, живущих на них, о тех политических маневрах, которые пред-
принимают в Лондоне и других западных столицах для того, чтобы
сохранить за собой право по-прежнему называть эту страну колонией.
Английских неоколонизаторов, как всегда, рьяно поддерживают
Соединенные Штаты и Австралия, которые, по существу, сами явля-
ются колониальными державами.
КАК ЭТО НАЧИНАЕТСЯ...
Сейшельские острова лежат в Индий-
ском океане, к северо-востоку от острова
Мадагаскар. Всего 92 острова.
Площадь островов 259 кв. км. Населе-
ние по данным 1965 года — 47 400 человек.
Административный центр и главный порт-
Виктория на острове Маэ.
Шел июнь 1963 года. Над Сейшельски-
ми островами проносились облака, гонимые муссонами. Обильными
дождями они умывали и без того чистенькие крестьянские хижины на
сваях, насыщали воздух теплой, удушающей влагой. Из Средизем-
ного моря через Суэцкий канал день и ночь плыли караваны судов.
Одни держали курс на Индию, Цейлон, Индонезию, Австралию,
оставляя далеко за бортом цепочку из 92 Сейшельских островов; дру-
гие шли в обратном направлении — из Азии в Европу. И казалось,
нет этим океанским гигантам никакого дела до тысяч сейшельцев, до
их тихой, патриархальной жизни. Да, в июне 1963 года еще можно
было сказать, что ничто здесь не изменилось с тех пор, как в на-
чале XIX века на самый большой остров архипелага—Маэ высади-
лись 50 французов в сопровождении двухсот рабов-африканцев.
В 1814 году на архипелаг нагрянули англичане. Схватка колонизато-
ров была недолгой. Бой выиграли англичане.
Сейшелы лежат очень далеко от Великобритании. Но в Лондоне
решили, что тюрьма не обязательно должна находиться поблизости
или в самой столице. Тюремная решетка — не такое уж украшение
города. Решили и стали ссылать в свою колонию на Сейшельские
острова нарушителей спокойствия. Любой ссыльный, попав на Сей-
шелы, оставался здесь навсегда. Корабли приходили сюда крайне
редко, а бегство на лодке через океан было равносильно самоубий-
ству. Даже в шестидесятые годы нашего века жители сейшельской
столицы Виктории видят скрипучие старенькие суда компании «Бри-
тиш Индия стим навигейшн» всего один раз в месяц. Они совершают
неторопливые рейсы между Африкой и Индией, забирая и привозя
почту, покупая у компании «Сейшелз копра ассошиэйшн» продукты
кокосовой пальмы.
Казалось, никому не нужны эти клочки суши, никому нет до них
дела. Лондонский чиновник колониального ведомства один раз в году
заглядывал в архивы, перечитывал деловую переписку с губернато-
100
Океанский шквалистый ветер гнет стволы кокосовых
пальм.
ром Сейшел и составлял для начальства отчет. Выглядела эта бумага
приблизительно так: Сейшельские острова по-прежнему лежат в
960 километрах к северу от Мадагаскара. Их общая площадь по-
прежнему 259 кв. км. Самые крупные острова—Маэ, Праслен, Си-
луэт, Ла Диг, Норд-Айленд, Арид. За минувший год других островов
не появилось. 75 процентов населения колонии по-прежнему прожи-
вает на острове Маэ. Как и прежде, все население колонии ее вели-
чества может быть разделено на два общественных слоя: один со-
стоит из земледельцев французского происхождения, а второй в ос-
новном составляют безземельные африканцы, предки которых были
завезены сюда в качестве рабов. Торговлей, как и раньше, занима-
ются китайцы и индийцы. Во внешней торговле, как и раньше, Сей-
шелы в основном связаны с Великобританией и другими Странами
Содружества. Промышленных предприятий на Сейшелах нет, и
строить их нет никакого смысла. 90 процентов населения неграмотно.
Школ мало. Но строить их — значит создавать очаги вольномысля-
щих. Пусть образованием, как и прежде, занимаются церкви. У като-
лических священников это выходит лучше. Дорог на островах при-
бавилось. На Маэ теперь имеется 118 километров, из них 64 кило-
метра заасфальтировано. . .
Так продолжалось из года в год. «Мы отстаем от века на 50 лет,—
заметил как-то один сейшельский плантатор и со смехом добавил: —
Мы можем гордиться лишь своими жемчужными пляжами и полной
отрезанностью от остального мира». По-прежнему на Сейшелах про-
цветала неграмотность, колдуны и ворожеи заменяли врачей, в обмен
на корицу, ваниль и чай сюда привозили спички, соль и мыло. «Мы
еще не видели города, — писал о столице Сейшельских островов Вик-
тории шведский ученый — натуралист А. Серлин, — который, с одной
стороны, утопал бы в столь невообразимо роскошной зелени и с дру-
МОНЕТЫ ИЗ ПЕРЬЕВ
Воскресный базар островов Санта-Крус бурлит. На земле горы тропи-
ческих фруктов, жареных орешков, кур. В ряду, где лежат свиные туши,
идет оживленная торговля. Покупатель вынимает из сетки ярко-красный,
с белыми прожилками круг, похожий по форме на сыр, предлагает продавцу:
- Одну свинью.
— Мало, - отвечает продавец, прикидывая на глаз круг.— Здесь только
пятьдесят сантиметров. Давай шестьдесят — сойдемся.
Человек, крутя курчавой головой, лезет в сетку, выкладывает на землю
круг диаметром побольше.
А в это время на краю города в сарайчике работают мастеровые. Пе-
ред ними баночки с белым клейким соком каучуковых деревьев, горы крас-
ных и белых перьев, мотки шпагата из копры — волокна кокосовых орехов.
Это монетный двор, где из деревянных шайб делают ,,монеты“, обклеивая
их перышками.
гой — ютился в столь невообразимо жалких лачугах. По-видимому,
никто не заботился о людях забытых Сейшел. . .»
Но вот вместе с июньскими муссонами 1963 года в порт Виктория
вошел первый большой океанский лайнер. Лоцманский катерок, по-
спешивший ему навстречу, выглядел заводной игрушкой на фоне его
высокого борта. Над лайнером развевался флаг Соединенных Штатов
Америки.
Судно было грузовое, большого водоизмещения. Всю его палубу
загромождали какие-то металлические конструкции.
Весть о прибытии американского корабля облетела столицу
Сейшел. Говорили всякое. Торговцы уверяли, что в трюмах мука,
которую Америка решила подарить бедным сейшельцам. Хозяин
приморского трактирчика «Морская черепаха» доказывал своим по-
сетителям, что привезли строительные детали для сооружения завода
по производству пальмового вина. Церковники пустили слух, что
в центре Виктории скоро поднимется новый храм божий. Но истин-
ных причин визита американского судна никто не знал. Даже вече-
ром, когда английский губернатор устроил прием в честь капитана и
старших офицеров американского судна, гости и хозяева говорили
о чем угодно, но совершенно не касались деловых тем.
Губернатор потчевал капитана блюдами с экзотическими названи-
ями «суфле из каракатицы» или «салат миллионера» и рассказывал
старые, как мир, анекдоты. Моряки из вежливости улыбались и,
в свою очередь, «угощали» губернатора последними новостями.
— Представьте себе,—смущенно пожимал плечами губернатор,—
наша местная радиостанция работает всего два часа в день. Но даже
в эти часы ее передачи можно услышать не везде. Транзисторные
приемники — вещь дорогая, не каждый может позволить себе такую
роскошь. Так что вы уж извините нас, провинциалов. . .
Монеты, сделанные руками искусных
мастеров, идут не только в обращение. Ими
принято украшать жилища. Считается, чем
больше таких монет в хижине островитя-
нина, тем он богаче. Изготовить такую
монету — большой труд. Особенно важно
уметь правильно расположить перышки.
Ошибка в математическом чередовании
белых и красных перьев снижает до-
стоинство монеты. Мастера-монетчики
пользуются большим уважением среди
жителей островов Санта-Крус.
И американцы великодушно «извиняли». Они-то знали, что будет
здесь, на Сейшелах, через несколько лет, и относились снисходи-
тельно к чудаковатому губернатору, его старым анекдотам, к тем, кто
тогда еще думал, что правит Сейшелами.
За первым судном пришло второе, третье, четвертое. Склады,
куда выгружали странные металлические конструкции, окружали про-
волочными заграждениями. Их охраняли часовые — солдаты в аме-
риканской форме. Через несколько месяцев прибыли янки в граж-
данском платье. Они разместились сначала в Виктории, а потом по-
строили свой поселок в горном местечке Ла Мизер. Теперь уже иллю-
зии торговцев, церковников и словоохотливого хозяина кабачка
«Морская черепаха» развеялись, как утренняя дымка над океаном.
Металлоконструкции, огромные ящики, контейнеры, подъемные кра-
ны, мощные желто-красные бульдозеры — все это говорило о подго-
товке к сооружению чего-то невиданного, не укладывающегося в при-
вычные категории: завод, храм или гостиница.
Строительство шло быстро. Рабочие растаскивали, сваривали
стальные балки на земле, а потом ажурные стрелы кранов легко под-
нимали многотонные блоки все выше и выше. Месяц за месяцем от-
дельные треугольники складывались в единый комплекс. Конструк-
ция все больше походила на сферическую, на гигантский мяч. В кон-
це концов за этим белым шарообразным сооружением на вершине
гранитного холма так и закрепилось название «Голфбол».
Длительное время американская пропаганда пыталась внушить жи-
телям Сейшельских островов, что «Голфбол»—это мирный объект,
что присутствие американских специалистов на островах никому не
угрожает.
Все было напрасно. На Сейшелах начались антиамериканские де-
монстрации.
Об истинных целях по превращению Сейшельских островов в базу
агрессии откровенно рассказал американский журнал «Африка се-
годня». «Сейшелы, — пишет журнал,—рассматриваются как англи-
чанами, так и американцами в качестве звена в цепи «непотопляемых
авианосцев».
Учитывая финансовые трудности Англии, уточним эту фразу:
в первую очередь теперь на Сейшелы делают ставку Соединенные
Штаты. От станции слежения за спутниками-шпионами «Голфбол»
уже перекинут «мостик» к строительству военной базы подводного
атомного флота. Пока этот «мостик» только на бумаге. Завтра его
могут построить.
ЖЕМЧУГ, НЕФТЬ, БАЗЫ
Острова Бахрейн лежат в 650 кило-
метрах от входа в Персидский залив.
Территория — 598 кв. км. Население —
около 200 тысяч человек. Острова нахо-
дятся под протекторатом 1 Англии. Адми-
нистративный центр— Манама.
Бахрейн. Это слово начиная с 16 ян-
варя 1968 года особенно часто мелькает на страницах английской
прессы. В связи с девальвацией английского фунта премьер-министр
Англии Вильсон заявил, что к концу 1971 года на Бахрейнских ост-
ровах будут ликвидированы английские военные базы.
Может быть, и не стоило заводить разговор о том, что в ближай-
шем будущем уйдет со сцены и станет историей. Однако некоторые
факты дают основание полагать, что в действительности до ликвида-
ции военных баз еще бесконечно далеко.
Острова Бахрейн лежат между полуостровом Катар и Саудовской
Аравией. Самый крупный остров архипелага имеет 50 километров
в длину и 16 в ширину.
С 1782 года здесь правит династия эль-Халифа, которая в 1861 го-
ду заключила с Англией договор. Этот документ и определял с тех
пор статус Бахрейна: острова стали протекторатом.
На арабском языке «бахрейн» означает «два моря». Это назва-
ние объясняют поразительным явлением природы: со дна моря здесь
бьют пресные источники, которые и называют «вторым морем».
Рыбаки и ловцы жемчуга, точно знающие расположение этих клю-
чей, обычно опускают на дно длинные шланги и с их помощью наби-
рают питьевую воду в лодки. А если нет под рукой шланга, смель-
чаки ныряют на дно и наполняют холодной пресной водой бурдюки.
Жизнь Бахрейна испокон веков была связана с морем. По преда-
нию, именно на Бахрейне жил знаменитый герой сказок Синдбад-
мореход. О бахрейнских пиратах ходили легенды. На легких быстро-
ходных фрегатах они настигали в открытом море торговое судно,
грабили его и, обрубив все паруса, бросали на произвол судьбы. Не-
редко набеги кончались полным уничтожением команды. Пиратские
1 П р о т е к т о р а т — форма зависимости, навязываемая империалисти-
ческими державами другим странам. Государства, находящиеся под протек-
торатом, фактически ничем не отличаются от колоний.
105
На Бахрейне с двадцатых годов началось бурение нефтяных скважин. На
приисках работают местные жители, а хозяйничают и получают прибыли
иностранцы.
фрегаты наводили страх и ужас даже на бывалых английских капита-
нов. И вот англичане начали вести с Бахрейном переговоры «о нена-
падении». Пираты были храбры, но не отличались широтой взглядов.
Ублажив местных шейхов дешевыми подарками и обещаниями «поза-
ботиться о безопасности Бахрейна», Англия выторговала себе право
на свободное судоходство в Персидском заливе и прилегающих
водах.
Морские пираты спустили на своих фрегатах черные флаги и со-
шли на берег.
Пираты-колонизаторы тоже сошли на чужой берег и подняли над
островами свой флаг «Юньон Джек». Морские пираты «переквали-
фицировались» и стали заниматься мирным промыслом — ловлей
жемчуга. Пираты-колонизаторы — насаждать на островах свои по-
рядки. У первых теперь уже не было даже мушкетов. Вторые были
вооружены до зубов.
Тот, кто приезжает на Бахрейн сегодня, пока еще может увидеть
ловцов жемчуга. Внуки и правнуки бывших пиратов живут в лачугах
небольших поселений. С конца июня по начало ноября они проводят
106
целые дни на воде и под водой, ныряя с камнем, зажатым между
ногами, на большую глубину за ракушками. Жемчужницы попадаются
все реже, поэтому за минуту-полторы, которые ныряльщик проводит
на дне, он успевает собрать в свою веревочную сетку не так уж
много ракушек.
Специальный зажим для носа да изодранные кожаные перчатки —
вот и весь «наряд» ловца жемчуга. Весь улов сдают хозяину лодки.
Тот продает жемчужины перекупщикам. Торг происходит в полном
молчании с помощью определенных жестов рук под полотенцем или
куском ткани. Торгующиеся не знают, по какой цене продают жемчуг
их соседи. Тайна сделки соблюдается до самой последней минуты,
когда хозяин лодки кладет выручку в свой карман. Сами ныряльщики
получают мизерное вознаграждение.
С двадцатых годов на Бахрейнских островах началось бурение
нефтяных скважин. Предприимчивый новозеландец Холмс, подвизав-
шийся у шейхов в качестве мастера по бурению артезианских колод-
цев, однажды обнаружил в пробах грунта признаки нефти. Однако
английские монополисты, имевшие в своем распоряжении более бо-
гатые месторождения нефти, отказались войти в пай с Холмсом. Но
не отказались американские нефтяные магнаты. Они перевели свои
капиталы компании «Бахрейн петролеум компани» (БАПКО) и фак-
тически стали хозяевами всех приисков. Добыча нефти БАПКО со-
ставляет сегодня примерно три миллиона тонн в год. Все эти три
Американские нефтяные магнаты вложили свои капиталы в компанию
„Бахрейн петролеум компани“ (БАПКО) и ежегодно превращают три мил-
лиона тонн нефти в доллары.
Центральная часть столицы Бахрейна — Манамы. Из-за белокаменных зда-
ний с балкончиками и лоджиями выглядывает минарет главной мечети
города.
миллиона тонн принадлежат двум американским монополиям —
«Стандард ойл оф Калифорниа» и «Техас ойл компани».
А чем же в это время занимались британские опекуны Бахрейн-
ских островов?
В конце 1966 года английское правительство официально объяви-
ло о переводе штаб-квартиры своих войск на Ближнем Востоке
на Бахрейн. К этому времени там уже имелось несколько крупных
действующих баз. Так, например, военно-воздушная база на острове
Мухаррак могла принимать тяжелые самолеты. На ней находилось
7500 солдат, около 50 самолетов, танки и бронетранспортеры. Любо-
пытная деталь: военно-воздушная база на Мухарраке занимает тер-
риторию, которая является полной собственностью Англии. Эту зем-
лю в 1952 году подарил английскому королю Георгу VI бывший пра-
витель Бахрейна Сулейман бен Хамада эль-Халиф.
База на Мухарраке широко использовалась британскими колони-
108
заторами во время тройственной агрессии империалистических дер-
жав против Египта в 1956 году.
Неподалеку от столицы Манама находится другая английская
военно-морская база Эль-Джуфейр. Там базируются корабли различ-
ных классов, подводные лодки, корабли американского флота.
В районе Айн-Сильсиля сосредоточены подразделения сухопутных
войск, находятся бронетанковые и артиллерийские части. А совсем
недавно на острове Манама построена еще одна база Хамалат. Она
может принять 15 тысяч парашютистов и солдат из отрядов «коман-
дос» — наиболее мобильные части, которые в любой момент могут
быть переброшены куда потребуется. Бахрейнцы шутят, что пока
единственным местом, где не ступала нога колонизаторов на Бах-
рейне, является остров Умм-Насан, так как на нем находится охот-
ничий заповедник нынешнего правителя Бахрейна шейха Иса бен
Сулеймана эль-Халифа.
Почти все важные посты в правительстве Бахрейна принадлежат
членам семьи эль-Халифа. Семья эта многочисленна — около 200 че-
ловек. Их заместителями, как правило, являются англичане.
Просочившиеся в печать сведения дают все основания полагать,
что Англия не только не собирается выводить свои войска с Бах-
рейна, а, наоборот, намерена укреплять там свои базы. Об этом сви-
детельствует, например, повышенная активность британского полити-
ческого резидента в Манаме.
Разоблачая маневры неоколонизаторов, Фронт национального
освобождения Бахрейна не один раз подчеркивал, что население
Персидского залива не хочет никаких военных баз, совместных обо-
ронительных пактов или союзов. «Мы сами можем вести свои дела
в сотрудничестве с братскими арабскими странами».
Поднятая силами империализма возня вокруг Бахрейна свидетель-
ствует о старом излюбленном приеме неоколонизаторов: «Мы ухо-
дим, чтобы остаться».
ТУМАНЫ НАД ПРОЛИВОМ КУКА
Новая Зеландия - независимое государство,
входящее в состав Содружества Наций, возглавля-
емого Великобританией. Расположено в юго-запад-
ной части Тихого океана. Территория — 268,7 тыс.
кв. км. Население -2 656 тыс. человек. Столица —
Веллингтон.
Новая Зеландия — страна-остров. Точнее го-
воря, Новая Зеландия состоит из двух больших островов: Южный
и Северный остров. Вдоль побережья разбросаны десятки остров-
ков-спутников. Они как замкнутые мирки. Мне рассказывали, что
многие обитатели этих клочков суши за всю жизнь ни разу не выби-
рались на Большую землю, не бывали в столице Новой Зеландии
Веллингтоне. Круглый год большая часть населения Новой Зеландии
занята на различных сельскохозяйственных работах.
ГОРЕЧЬ МАСЛА
Разница во времени между Москвой и Новой Зеландией — девять
часов. В Москве уже зима, в Новой Зеландии только недавно отцве-
ли тюльпаны, фруктовые деревья. В ботаническом саду Веллингтона
на русских березках зеленеют липкие листочки. Временами дождит.
Туман окутывает столицу, растекается по прилегающим долинам. Вел-
лингтон каскадами ажурных террас спускается с гор к проливу Кука.
Радужная россыпь домиков и извивающиеся змейки дорог, уползаю-
щих к морю. Тишина, уют и покой.
Но просыпаешься утром обычно не от чуткой тишины. Стены дома
сотрясают резкие порывы ветра. Горожане утверждают, что вихри
рождаются в проливе Кука. Там, внизу,—«кухня» столичной погоды.
Туман сырой и промозглый, он ползет навстречу. На ветровом
стекле появляется бисер дождя. Поворот, еще поворот. Взлетаем
на какой-то перевал. Город отрезала и укрыла горбушка кряжа. На
обочине у обрыва — дорожный знак: «Осторожно, ветер!» Именно
«ветер»! Он может подхватить машину и небрежно швырнуть в про-
пасть.
Спиральными кручами спускаемся в долину Мангароу. У дороги
нет привычных обочин. Вместо них — легкая проволочная изгородь.
Дорога — достояние государства; земля за изгородью — частная,
110
принадлежит фермерам. Такими заборами перегорожена вся страна.
Долина Мангароу и прилегающие к ней районы славятся молочным
животноводством. В Новой Зеландии проживает 2,6 миллиона чело-
век. Молочных коров, по последней статистике, 2 миллиона. Они при-
надлежат 32 500 фермерам. 260 молокозаводов ежегодно производят
230 000 тонн масла, 95 000 тонн сыра, 190 000 тонн молочного порош-
ка, 41 000 тонн казеина и другие продукты.
Рыжебокие коровы пасутся круглый год под открытым небом.
Благодатный климат освобождает фермера от нужды строить теплые
хлева, заготавливать корм на зиму.
Еще в 1814 году миссионер Самуэль Марсден из Нового Южного
Уэльса завез сюда двух коров и бычка. Скотоводы выжигали леса
под пастбища, сеяли кормовые травы. И в 1840 году первая партия
Население Новой Зеландии круглый год занято на различных сельско-
хозяйственных работах. Отары овец пасутся на огороженных выгонах.
Благодатный климат освобождает фермера от необходимости строить
теплые хлева или заготавливать корм на зиму.
111
масла была отправлена в Австралию. А 15 февраля 1882 года от бе-
регов отошло первое судно-рефрижератор «Дунедин». Его трюмы
были забиты различными молочными продуктами новозеландского
производства. Через 98 дней «Дунедин» пришвартовался в лондон-
ском порту. С тех пор эти рейсы почти не прерывались. Разве что
во время экономического кризиса тридцатых годов. . .
Целый час мы колесили по мокрым от дождя проселочным доро-
гам, не встретив ни одного человека. Останавливаемся возле пункта
сбора молока. Под навесом электродоильные аппараты на 15—20 ко-
ров. Молоко отдаивается в цистерну, установленную в специальном
стерильном помещении, возле самого шоссе. Молоковозы в опреде-
ленное время объезжают фермы и собирают молоко. Фермер при этом
обычно не присутствует. Качество и количество продукции гаранти-
рованы договорными обязательствами. Один раз проштрафился —
прощайся со своим хозяйством на всю жизнь!
Возле фермерских поселений, также на самой дороге, построены
небольшие крытые загоны. В них фермер оставляет на продажу те-
лят. В Новой Зеландии существуют специальные фирмы, которые
скупают молодняк, подкармливают его и перепродают на бойни.
Для обработки пастбищ химикалиями, для посева кормовых трав
и подкормки удобрениями фермеры широко пользуются сельскохо-
зяйственной авиацией. Даже проволочные изгороди (дорогостоящее
удовольствие: 1 миля обходится в 800—900 фунтов стерлингов) строит
специализированная фирма.
Так внешне выглядит «молочная индустрия» Новой Зеландии. Все
в ней современно, солидно, удобно и, кажется, стабильно. И есть
чему поучиться!
Но сопровождавший меня в поездке инспектор Боб Хейзи (да
ЗВЕЗДНО-ПОЛОСАТЫЕ ЮБКИ
Когда Гавайские острова были про-
возглашены пятидесятым штатом США,
миллионы метров звездно-полосатого шел-
ка, которые шли на изготовление флагов,
обесценились. На нем недоставало одной
звезды. И вот тогда-то предприимчивые
дельцы сбыли за полцены весь запас этого
полотна торговцам на Гаваях. А те пустили
их в продажу через мелкие лавчонки.
Реклама, выставленная в витринах, гла-
сила: ,,Звездно-полосатые юбки — лучшие
в мире!11 В таких нарядах женщины на
Гаваях ходят и по сей день.
Деловой и торговый центр города Веллингтон, как и всюду, оживлен.
и многие фермеры, с которыми мне приходилось откровенно беседо-
вать), знает то, что сразу не приметишь.
— Одно дело — крупные фермы, — говорит он. — Они и забот не
КТО-КОГО?
Остров Мидуэй в Тихом океане еще
в годы второй мировой войны служил базой
для военно-морских сил США. Потом
Пентагон превратил его в военно-воздуш-
ную базу. Построили взлетно-посадочные
площадки, ангары. Не учли стратеги лишь
одного - огромного скопления альбатросов.
Птицы захватили все дорожки, оккупиро-
вали ангары и не желали сдавать свои
позиции во время взлета и посадки тяжелых
машин. Администрация базы предприняла
все меры, чтобы переселить альбатросов
на другие острова. Их ловили и увозили за
тысячи километров — не помогало. Альба-
тросы возвращались на Мидуэй. Война
птиц с американскими стервятниками про-
должается. Пока пернатые берут верх.
ведают. А бедные пастбищами фермеры едва сводят концы с кон-
цами. Восемьдесят процентов молочной продукции страны уходит
на внешний рынок. За последние десять лет цены на все товары
сильно возросли. А масло и молоко мы продаем населению по ценам
ниже себестоимости. В связи с этим нам приходится субсидировать
фермеров.
К этому откровенному признанию можно добавить еще один су-
щественный штрих. Новая Зеландия, несмотря на свою кажущуюся
самостоятельность, до сих пор является сырьевым придатком Англии.
Старшее поколение фермеров помнит кризис тридцатых годов. Бри-
танский рынок сбыта сузился, и тогда над проливом Кука, над Тас-
мановым морем нависли тяжелые тучи экономического ненастья.
Разогнать их оказалось делом нелегким. В стране росла безрабо-
тица, люди голодали, бросали фермы.
«Не может ли кризис повториться?» — вот вопрос, который все
чаще тревожит новозеландцев.
АХ УЖ ЭТИ ТРАДИЦИИ!
Шел 1951 год. Советский Союз, многие страны Европы еще зале-
чивали тяжелые раны войны с немецким фашизмом. Нам было очень
трудно. Мы отказывали себе во многом. В ином положении оказа-
лись наши бывшие союзники по антигитлеровской коалиции. Они
начали «холодную войну»; возглавили ее американские империа-
листы. Они начали заключать различные военные пакты, сколачивать
агрессивные блоки. После переговоров, консультаций и известного
нажима на правительства Австралии и Новой Зеландии в 1951 году
ВУЛКАНИЧЕСКИЕ ШУТКИ
В самом конце 1967 года карта тихо-
океанского бассейна пополнилась еще
одним островом. Его поднял со дна
вулкан. Это случилось в 260 километ-
рах от архипелага Тонга.
Острову не спешат давать название,
потому что шутки вулканов хорошо
известны.
Многие помнят забавный случай,
приключившийся в 1960 году у берегов
острова Эпи (архипелаг Гилберта).
Как-то утром удивленные рыбаки
увидели гигантский фонтан воды, под-
нявшийся над океаном вместе с клубами
едкого газа.
появился тройственный пакт АНЗЮС. В него вошли США, Австралия
и Новая Зеландия.
Еще через три года Новая Зеландия оказалась втянута в другой
агрессивный блок — СЕАТО. Доля военных расходов в стране резко
поползла вверх. На островах началось сооружение различных армей-
ских объектов. Под предлогом «выполнения обязательств, взятых на
себя участниками пакта», Новая Зеландия послала своих солдат во
Вьетнам, где США ведут разбойничью войну.
Вот почему, когда новозеландские фермеры спрашивали меня
и других советских товарищей, не может ли вновь разразиться эко-
номический кризис, приходилось прежде всего напоминать им о явно
опасной политике, которую ведут новозеландские власти.
Мне удалось побывать в новозеландском парламенте и услышать
нечто любопытное, связанное с внешнеполитическим курсом пра-
вительства этой страны.
Зал заседаний парламента. Зеленый ковер, как взлетная полоса
травяного аэродрома, от входных дверей ведет к возвышению, за
которым сидит в традиционном парике спикер1. В овал желтых дере-
вянных стен вписываются двухместные диванчики с высокими спин-
ками, обтянутые зеленой кожей. На столиках перед парламентариями
кипы деловых бумаг. На них обычно кладут ноги. Говорят, что это
традиция. Спикеру класть ноги некуда и некогда. Трибуна для этого
не приспособлена, да и слишком одолевают вопросами члены
оппозиции.
Видел я в зале заседаний парламента королевский трон. Новая
Зеландия до 1907 года оставалась колонией. Потом стала доминио-
Спикер — председатель палаты общин.
А через несколько часов на том месте, где еще накануне они ловили
рыбу, раскинулся голый, чуть дымящийся остров. Через несколько дней
капитан австралийской шхуны, по имени Вальт, объявил его своей собст-
венностью.
Ретивый служака послал телеграмму в военное ведомство и пред-
ложил „сдать остров в аренду под сооружение базы для подводных
лодок“.
Но телеграмма еще не успела дойти по назначению, как остров, по-
добно сказочному граду Китежу, опустился на дно.
С той поры остров периодически ныряет и вновь появляется, когда
просыпается подводный вулкан.
ном Великобритании. Потом обрела самостоятельность, заняв подо-
бающее место среди членов Британского содружества. В официаль-
ных отчетах и прочих деловых бумагах правительство Новой Зелан-
дии именуют «Правительством ее Величества в Новой Зеландии».
Во время различных торжественных церемоний здесь можно услы-
шать английский гимн «Боже, храни королеву» даже чаще, чем
в древней Англии. А генерал-губернатор, представляющий королеву,
перед открытием сессии парламента произносит тронную речь. Все
это также традиция.
Смотрел я с балкона прессы на парламентариев новозеландского
королевства и думал. Вот сидят они и обсуждают закон о том, как
наказывать пьяных водителей, попавших в аварию. Карать или не
карать? Если да, то сколько можно дать за выпитый стакан вина и
сколько за два стакана. А если не наказывать?.. По накалу атмо-
сферы чувствовалось, что эта проблема — одна из крупных. Слишком
много юнцов носится по дорогам страны в нетрезвом виде. Я и сам
был свидетелем страшной катастрофы на дороге под Веллингтоном.
Разбилось сразу четыре машины из-за одного пьяного подростка за
рулем. Обсуждали этот действительно аварийный вопрос подряд не-
сколько часов. Дискуссия убеждала, что парламентарии королевства
пекутся о судьбах своих соотечественников.
Но вот когда перешли к обсуждению другого вопроса — война
во Вьетнаме и роль Новой Зеландии,—тут озабоченность с лиц мно-
гих государственных мужей слетела и развеялась как дым. Сподвиж-
ники американских агрессоров явно позабыли о безопасности своих
соотечественников, предлагая поручить новозеландских парней аме-
риканским генералам. «Если бы это было в моей власти, я завтра же
обрушил на территорию Северного Вьетнама море бомб», — громо-
гласно заявил министр обороны Дин Эйр.
А парламентарии Новозеландского королевства сидят, задрав
ноги, на своих зеленых диванчиках и, видимо, глубокомысленно
рассуждают: так о чем же это говорит господин министр? Бомбить
или не бомбить?!
Что это? Тоже «традиция»? Пресловутая буржуазная демократия?
А радей они по-настоящему за свой народ, за судьбы других
народов, давно бы господину министру сидеть на скамье подсуди-
мых! Подстрекательство к войне — тягчайшее преступление.
ГРУСТЬ, ТРЕВОГА...
В Новой Зеландии тема войны не раз возникала у меня на раз-
личных встречах и беседах с людьми. Помню Окленд — последний
город моей поездки по островам, где я должен был распрощаться
с Новой Зеландией. Чем-то он напоминает Веллингтон — те же холмы,
116
Неподалеку от города Роторуа лежит деревушка Вакареварева. Здесь
живут маори — коренные жители Новой Зеландии. Маорийцы — искусные
резчики по дереву. Такими фигурами они украшают дороги, площади.
тот же порт, своими причалами переходящий в деловую часть го-
рода, ну и, конечно, те же деловитые, приветливые люди. С одним
оклендцем меня свела судьба. Его зовут Дональд Росс. Коротко под-
стриженные русые волосы слегка вьются. Голубые, с прищуром
глаза. В углах залегли морщинки. Не по возрасту: Дональду всего
29 лет. Как он начинал свою жизнь?
— О, много всего было! — негромким грудным голосом отвечает
Дональд, растягивая слова. — Родители не ужились друг с другом,
потом отец умер, и я остался предоставленным сам себе. Работал
лесорубом, подсобным рабочим на цементном заводе, трактористом,
докером, шофером автобуса.
117
Отказывая себе во всем, Дональд копил деньги. Он знал, что
без образования он ничто. Сейчас Дональд учительствует, женился
на учительнице. Супруги растят двоих ребятишек. Живут не бедно.
— Есть у меня один выходной костюм и две пары ботинок, —
просто говорит Дональд. — Ия доволен. Счастье не только в мате-
риальном богатстве. Не подумайте, что я фрондирую. Это мое убеж-
дение.
Мы идем по ночному Окленду. На главной улице Куин-стрит нена-
зойливо переливаются огни реклам. Кое-где в окнах гаснут огни: за-
кончив трудовой день, люди ложатся спать. Но еще бегут по маги-
страли автомашины, шаркают ногами прохожие. Возле ярко осве-
щенных витрин стоят, обнявшись, парочки.
— Вот так же и мы в свое время с женой засматривались на
товары в витринах... — Он обрывает мысль и продолжает: — Многие,
проскакав галопом по Новой Зеландии, безапелляционно считают,
что это безбедная страна. Но поверьте мне: многим людям моей
родины еще живется не сладко. Мы знаем, сколько советских людей
погибло во вторую мировую войну. Немало и наших парней не вер-
нулось из Северной Африки, Греции, с Крита, погибло под Монте-
Кассино и Тобруком. А теперь еще Вьетнам... Они хотели отправить
во Вьетнам и меня. Не вышло.
Океанский ветер рвет волосы. С берега доносятся запахи смо-
леных канатов, водорослей, привычные запахи портового города.
У пирсов отдыхают утомленные дальними переходами суда. Я смотрю
на мирно спящий Окленд. За каждым окошком свои человеческие
радости и горести, за каждым окошком — непохожие судьбы.
Я прощаюсь с Новой Зеландией. Прощаюсь и думаю: с каким
же чувством я покидаю эту далекую землю? Она полюбилась мне.
И все же острова, некогда открытые Куком, навеяли на меня какую-
то неизъяснимую тревогу и грусть...
ФУНТ СТЕРЛИНГОВ И ЧЕРЕПАХИ
Альдабра — овальная цепь атоллов общей длиной
33,5 км., шириной 14,5 км. Острова лежат в 420 км.
от Мадагаскара. Население 1100 человек. Островное
владение Великобритании.
Казалось бы, что может быть общего между
английской денежной единицей, островами и черепахами? И вместе
с тем в один прекрасный день они между собой были поставлены
в прямую зависимость.
Как же это случилось?
Конец 1967 года для бывшей владычицы морей и островов —
Великобритании — был омрачен черными тучами девальвации фунта
стерлингов. За последние четыре десятилетия в Англии произошло
три девальвации: первая — в 1931 году, вторая — в 1949 и послед-
няя— 18 ноября 1967 года.
Девальвация — весьма болезненная операция как для государства
в целом, так и для каждой семьи.
Вызывается девальвация в капиталистическом государстве эконо-
мическими неурядицами и выражается понижением курса бумажных
денег по отношению к золоту или иностранным валютам. В Англии
девальвация 1967 года выглядела на практике таким образом:
один английский фунт 18 ноября был девальвирован на 14,3 про-
цента.
Это означало, что с того дня его стоимость стали оценивать не
в 2 американских доллара 80 центов, а всего лишь в 2 доллара
40 центов.
Обычно главное бремя этой тяжелой операции правительство воз-
лагает на народ; цены на товары широкого потребления, продукты
питания растут, а зарплата у людей остается прежней. Премьер-ми-
нистр Англии лишь пообещал, что в целях экономии правительство
откажется от покупки нескольких американских самолетов, вертоле-
тов и не будет строить очередную военную базу на острове Альдабра
в Индийском океане.
Английское военное ведомство несколько лет назад начало дого-
вариваться с Пентагоном о превращении острова Альдабра в воен-
ную базу.
Здесь должны были разместиться подводные лодки, бомбардиров-
щики «Ф-111С» и ракетные установки. С их помощью можно было бы
119
держать под постоянным прицелом страны Юго-Западной Азии и
Африки.
Армейские инженеры уже засели за проекты перестройки острова
Альдабра на свой лад. Сначала, правда, пришлось запросить в шта-
бах соответствующие стратегические карты района Индийского
океана.
Дело в том, что Альдабра очень мал, и отыскать его на обычном
школьном глобусе или карте нет никакой возможности. Мне его уда-
лось обнаружить лишь путем вот таких вычислений: от самой север-
ной точки Мадагаскара я провел прямую линию к Кенийскому порту
Момбаса и потом отсчитал от Великого острова по этой прямой
420 километров. Там я и поставил точку, обозначив местоположение
острова Альдабра.
Остров известен своей неповторимой фауной и флорой.
Вот теперь-то наконец наступило время объяснить, какая сущест-
вует взаимосвязь между девальвацией фунта стерлингов, островом
Альдабра и черепахами.
Ученые-биологи считают, что в мире всего два таких уникальных
места—Галапагосские острова и остров Альдабра, где сохранились
до наших дней экземпляры животных и растений такими, какими они
были сотни тысяч и даже миллионы лет назад.
Альдабру называют ценнейшей живой лабораторией. Альдабра в
очень давние времена могучими силами природы поднялся со дна
океана.
Он никогда не был связан с континентом. Растения и животные
могли попасть на остров только по воле волн и ветра. Здесь они
росли и развивались без вмешательства извне. Поэтому сегодня уче-
ные могут изучать на Альдабре процессы эволюции в «чистом виде»,
знакомиться с давно исчезнувшими с материков видами раститель-
ного и животного мира.
Огромный интерес вызывают гигантские черепахи. Многие из них
достигают по весу полтонны и живут не менее 200—250 лет. На ост-
рове и в прибрежных водах, как раз там, где ядерные стратеги на-
мечали вырубить в скалах стоянку для своих подводных лодок,
черепах насчитывается около десяти тысяч.
На Альдабре огромное множество морских птиц. Здесь гнездятся
фрегаты, розовоногие олуши. Только на Альдабре встретишь, на-
пример, водного петушка — совершенно безобидного представителя
пернатых с атрофированными крыльями. Можно еще и еще перечис-
лять десятки других диковинных птиц и животных, которыми столь
известен и богат остров.
Ученые многих стран хорошо знают, как в 1874 году английские
бизнесмены пытались вырубить на острове ценные породы деревьев
и вывезти в Англию для отделки дворцов и поместий. Тогда в защиту
богатейшей природы Альдабры со всей страстью и непреклонностью
выступил великий Чарлз Дарвин.
120
Гигантские черепахи с Альдабры известны ученым многих
стран. Американские атомщики грозят уничтожением уни-
кальной флоры и фауны Альдабры.
Благодаря ему и другим естествоиспытателям природа острова
была сохранена.
Летом 1967 года Британская Академия наук, Лондонское Королев-
ское общество повели борьбу за спасение естественного заповед-
ника в Индийском океане. Ученые писали петиции, посещали ми-
нистра обороны Англии, обивали пороги различных военных ве-
домств. Но в коридорах и кабинетах повсюду они встречали холод-
ных и равнодушных людей с блестящими эполетами на плечах. Чи-
новники удивленно пожимали плечами, разводили руками и только
не топали на просителей ногами: этого лордам и сэрам не позволяла
чисто английская щепетильность и «голубая кровь» предков, текущая
в их жилах.
Наконец министр обороны вынужден был сдаться. Он составил
дипломатический ответ на петицию Королевского общества. Он что-
то пообещал, кому-то пригрозил, чего-то не договорил, о чем-то
намекнул и кого-то пожурил.
В итоге всем стало ясно, что окончательное слово в определении
судьбы острова все равно останется за армией, в руках заправил
агрессивного Северо-Атлантического пакта. Лишь известие о деваль-
вации фунта и вызванное этим обещание правительства сократить
военные расходы, возможно, и спасут жизнь знаменитым черепахам
Альдабры.
Американские союзники Великобритании по военным пактам и
блокам не хотят сдаваться.
В этой обстановке ученые снова сплачивают ряды,» Теперь им
предстоит брать штурмом Пентагон.
ХОДУЛИ НА АИТУТАКИ
В центре зеленой куртинки на перекла
дине висит барабан. Обнаженный по пояс
островитянин виртуозно исполняет на нем
и деревянном пустотелом гонге какую-то
несложную мелодию. Из-за зарослей гарде-
ний и хлебных деревьев выходят юноши на
ходулях. Они подпрыгивают, ударяют ими
одна о другую, как мастера балета подра-
жают различным походкам. Кажется, что
танцоры даже приседают на своих негну-
щихся деревянных ногах. А темп мелодии
все убыстряется. Юноши отбивают чечетку,
взрыхляя ходулями землю, и исчезают под
одобрительные возгласы зрителей в густых
зарослях солнечных тропиков.
ГОРЬКИЙ САХАР
Реюньон расположен в
Индийском океане. Площадь—
2,5 тыс. кв. км. Население —
410 тыс. человек. Реюньон
считается „заморским депар-
таментом" Франции, а факти-
чески является ее колонией.
Столица — Сен-Дени.
Как-то субботним вечером
мы сидели с приятелем в открытом уличном кафе и любовались на
спокойную гладь Сены и строгую серую громаду собора Нотр-Дам.
Стояла ранняя весна. На могучих каштанах лопались набухшие
почки. По улице лился неторопливый поток прохожих. Букинисты на
набережной раскрыли свои киоски и, зябко поеживаясь, негромко
разговаривали с книголюбами.
Подали кофе. Гарсон ловко подложил под пустое фарфоровое
блюдечко счет и, пригнувшись, протянул мне серебряный подносик
с кусочками сахара в нежно-розовой обертке. На ней я заметил над-
пись: «Марсель». На обратной стороне обертки было напечатано
другое слово: «Сен-Дени».
Решив, что Сен-Дени — это известный пригород Парижа, где
у власти стоят французские коммунисты, я спросил своего приятеля,
ШПИОНСКАЯ ВЫШКА
Екнуло сердце, когда каменная чехарда из домов со свистом пронес-
лась под брюхом тяжелого самолета и мы, на удивление мягко коснувшись
бетонной дорожки, покатились навстречу аэропорту Гонконга. Каков он,
этот таинственный Гонконг?
Современные здания, сверкающие витрины магазинов, пышные дворцы.
Сигарообразные, поблескивающие лакировкой автомашины, нарядные
женщины, гладко выбритые святые отцы, американские солдаты. Олице-
творением британского финансового могущества является двадцатипяти-
этажное здание „Гонконг бэнкинг корпорейшн". В городе по пятницам и
субботам на специальных площадях аристократы-буржуа играют в крикет
и теннис, а по воскресеньям катаются верхом на лошадях, купаются в Ри-
палс-бэй.
Влажными жаркими вечерами в „Красном льве" пьют пиво, в баре оте-
ля „Риц" тянут виски с содовой. В „Хилтоне" и „Мандарине" устраивают
коктейли и пьют чай.
который прожил во Франции около пяти лет, почему на обертке ука-
заны два города.
— О, это долгая история, — ответил он, — Такая же долгая, как
и путешествие от Марселя до Сен-Дени. ..
Вот что он рассказал.
Сен-Дени — столица небольшого островка в Индийском океане
Реюньон.
От Сен-Дени до Марселя—12 тысяч километров. Реюньон лежит
в 800 километрах восточнее Мадагаскара.
До открытия Суэцкого канала остров выполнял роль важной
промежуточной базы на пути из Европы в Индию. Начиная со второй
половины XIX века Реюньон стал крупным производителем сахара.
Сейчас на острове производят из тростника 220—250 тысяч тонн
сахара ежегодно. Это составляет 87 процентов всего экспорта. Но
сахар Реюньона в чай сразу не положишь. Его везут в порто-
вый город Франции Марсель, где подвергают дополнительной
очистке.
— Этим и объясняется, что на обертке ты прочитал названия двух
городов— Марселя и Сен-Дени, —заметил мой приятель.
Реюньон — это сплошная плантация сахарного тростника. Каза-
лось бы, при хорошем рынке деньги, вырученные от его сбыта, могли
полностью удовлетворить потребности реюньонцев.
Но это совсем не так.
В 1946 году, когда Реюньон был объявлен «заморским департа-
ментом» Франции, жителям острова «даровали» права французских
граждан.
Колониальные чиновники лопались от сознания собственного
«благородства», но колонизаторам их «щедрость» не стоила ни
Но есть и другой Гонконг. Его знают под названием Коулун-сити. Его
считают самым страшным местом на земном шаре. Коулун-сити—это ско-
пище мерзких жилищ из разбитых ящиков, старого железа, осколков кир-
пича.
Это зловонные сточные канавы, пересохшие болота, где постоянно
растут горы гниющего мусора. Коулун-сити до сих пор живет без электри-
чества и водопровода.
Это лабиринт не улиц, а траншей, которые заканчиваются тупиками
с подозрительными ночлежками и притонами. В Гонконге 565 тысяч без-
домных бедняков, ночующих в лачугах, на крышах домов, в лодках.
Отчаявшись найти средства к существованию, эти люди нередко
превращаются в бандитов, идут на преступления. Вот почему появляться
в Коулун-сити по вечерам опасно.
Здесь убивают из любви к гангстерскому „искусству" или грабят, ве-
ликодушно даруя жизнь.
единого франка. Они действовали по принципу: бумага все вы-
держит.
По-прежнему почти все доходы от продажи сахара, рома, спирта,
ванили идут французским неоколонизаторам.
Жизненный уровень крестьян снизился за последние годы еще
и потому, что метрополия сократила почти на одну четверть закупки
сахара, ванили на Реюньоне. Этого потребовали французские про-
изводители сахарной свеклы. Их волновали прежде всего собствен-
ные интересы. А реюньонскому крестьянину больше и деться некуда
со своим тростником.
Так уж исторически сложилось, что единственным торговым парт-
нером острова была и остается Франция. Что в Париже захотят, то
и отправят пароходом на Реюньон. Какую цену парижские фирмы
назначат за свои товары, такой она и будет. Никто не властен ее
изменить.
Вот и покупают реюньонцы втридорога нитки, иголки, ткани, по-
суду, велосипеды.
Несколько лет назад был произведен подсчет пищевого рациона
жителей Реюньона. В среднем он равнялся 1800 калориям вместо
необходимых 3 тысяч.
Средняя продолжительность жизни реюньонца равна всего лишь
26 годам!
Каким же образом объясняют столь тяжелое положение крестьян
Реюньона во Франции?
Оказывается, «перенаселением».
Хорошо, отвечают колонизаторам коммунисты Реюньона, населе-
ние острова действительно растет. Сейчас оно составляет 410 тысяч
человек. Но ведь увеличивается и производство сахара! И приводят
В Гонконге находится американский
разведывательный наблюдательный
пункт. Разведкой руководят матерые
диверсанты и большой отряд консуль-
ских работников США. Да эти „дипло-
маты“ как раз и подыскивают среди
постояльцев отеля ,,Риц“ или любите-
лей водных процедур в Рипалс-бэй
нужных себе людей. Через Г онконг
ежегодно проходит 400 тысяч иност-
ранных туристов, а в порты заходит
огромное число судов, и можно пред-
ставить, насколько напряженно тру-
дятся здесь разведчики всех мастей.
Эти фотографии становятся более понятными, когда они помещены рядом.
Они сделаны в один и тот же день, в одном и том же городе — столице
Реюньона Сен-Дени. Квартал бедняков, рабочих плантаций, где жилье
сколочено из старых досок да листов ржавого железа. В жестянке из-под
цифры: с 1938 по 1961 год производство сахара выросло почти в че-
тыре раза.
Иными словами, производство сахара увеличилось в шесть раз
быстрее, чем шел естественный прирост населения.
Коммунисты Реюньона, учитывая общую обстановку и исторически
сложившиеся отношения между островом и метрополией, не тре-
буют немедленного предоставления независимости. Компартия высту-
пает за сотрудничество с Францией на справедливой, взаимовыгод-
ной и равной основе.
Коммунисты планируют национализировать сахарную промышлен-
ность, провести аграрную реформу, установить контроль над внешней
торговлей, развивать свою национальную промышленность. Но
прежде всего необходимо решить главный вопрос — добиться авто-
номии.
126
машинного масла карапуз несет на голове воду. Многоэтажный дом, ко-
торый виден вдалеке, заселен хозяевами сахарных плантаций. Во дворе
дома бассейн для плавания. Знать развлекается. Вышколенные официанты
угощают хозяев прохладительными напитками.
— Это не идет вразрез с французской конституцией, — говорили
мне реюньонские коммунисты, — поэтому всякий, кто оспаривает
наше право на автономию, выступает в поддержку колониализма,
за безграничную власть монополий. Мы это знаем. Мы против этого
боремся.
... Вот что я узнал о маленьком кусочке сахара, с которым мы
пили кофе на набережной Сены.
ТРАГЕДИЯ ОКИНАВЫ
Окинава. Острова, омываемые во-
дами Восточно-Китайского моря и
Тихого океана. Острова фактически
превращены в вотчину США. Терри-
тория—1,2 тыс. кв. км. Население —
738 тыс. человек. Административный
центр — Наха.
Уже давно Соединенные Штаты
Америки называют международным жандармом. На совести реакцио-
неров Вашингтона трагедия в Доминиканской Республике и в Конго,
кровь тысяч невинных людей в Корее и Вьетнаме. В одних странах
Пентагон готовит и осуществляет провокации, в других — держит мно-
гочисленные армии на своих военных базах. Американские военные
базы созданы в крупных капиталистических государствах — в Запад-
ной Германии, Испании, Таиланде; созданы такие базы и на ост-
ровах. Примером тому служит многострадальная Окинава — японская
островная территория.
ДЕНЬ БИКИНИ
Каждый год 1 марта в Японии отмечают годовщину взрыва аме-
риканской водородной бомбы над островом Бикини. В 1954 году
страшный пепел смерти обрушился на маленькую рыболовецкую
шхуну «Фукурю-мару № 5». Погибли радист этой шхуны Айкити
Кубояма и еще 22 рыбака. Но ядерная угроза надвигается и на их
родных, близких, на миллионы простых японцев. Вот почему японцы
всех возрастов, разных профессий все громче заявляют: «Не допу-
стим ядерного вооружения Японии!», «Предотвратим ядерную вой-
ну!», «Возвратим Окинаву!»
Беспокойство японцев оправдано. На островах каждый школьник
знает страшное слово «Интерпрайз». Это американский атомный
авианосец.
Ядерная плавучая база. «Интерпрайз» непрошеным гостем бро-
сил якорь в японском порту Сасэбо. «Черный дракон», как его окре-
стили японские патриоты, вместе с ракетным атомным крейсером
«Лонг Бич», атомными фрегатами «Тракстон» и «Бэйнбридж»
входят в американский военный флот, предназначенный для «нане-
сения стратегических ударов». Сколько же атомных бомб на борту
атомного авианосца? Даже самые обычные, незасекреченные воен-
128
ные справочники называют цифру «сто». Американские ядерные
стратеги добиваются от японского правительства, чтобы оно от-
крыло свои порты для заходов плавучих баз с ядерным оружием
на борту.
Окинава превращена в стоянку бомбардировщиков «Б-52», на-
чиненных водородными бомбами. Сначала американское командова-
ние объясняло их появление на Окинаве «условиями нелетной по-
годы», «тайфунами». Наши самолеты укрываются, мол, на Окинаве
от ненастья, говорили янки. Но цели размещения «Б-52» стали совер-
шенно ясны: отсюда стервятники совершают свои пиратские рейды
на Вьетнам. Это во-первых. И во-вторых, Соединенные Штаты при-
способили Окинаву под базу своих «летающих сверхкрепостей»,
На этом гигантском реактивном самолете с четырьмя турбинами напи-
сано: ,,Военно-воздушные силы США“. Американская военщина пре-
вратила Окинаву в свою военную базу.
Трудящиеся Японии требуют вернуть Окинаву японцам. Митинги,
манифестации под этим лозунгом проходят по всей стране. Не-
редки и стычки с вооруженной полицией, которые заканчиваются
жертвами.
чтобы создать прочную опору для проведения агрессивной стратегии
в Азии.
Вот почему каждый год 1 марта японские патриоты отмечают
День Бикини. Они собираются у могилы радиста Айкити Кубояма и
дают клятву бороться против ядерной смерти, за свободную Оки-
наву, за счастье своих детей.
Поражение японского милитаризма во второй мировой войне не
только отвечало чаяниям народов Дальнего Востока, но и избавило
от военно-фашистского режима народ Японии.
Прошли годы. Вторая мировая война давно закончилась. И каза-
лось бы, почему сегодня на Окинаве находится 50 тысяч американ-
ских солдат?
Окинаву называют «Государством в государстве». Началось все
это 28 апреля 1952 года. В тот день, который японцы окрестили
«днем унижения», вступил в силу так называемый Сан-Францисский
мирный договор, по которому управление Окинавой целиком пере-
шло в руки Соединенных Штатов Америки.
Каждое утро, живя в токийской гостинице «Нью Отани», я по при-
вычке включал радиоприемник. И каждое утро я слышал голос дик-
тора-американца: «Говорит радиостанция американских вооруженных
180
сил, находящихся на территории Японии. . .» И затем, как бы пы-
таясь оправдать свое присутствие, диктор внушал радиослушателям,
что войска Соединенных Штатов якобы расположены на японских
островах «для обеспечения безопасности США в соответствии с кон-
ституцией США». Как это можно американцу, сидящему с винтовкой
в руках в Японии, «защищать Америку»? Просто непостижимо! Про-
паганда рассчитана на простачков, легковерных или просто запуган-
ных людей? Такие передачи называют в Японии «промыванием
мозгов». Но, как шутят сами японцы, промыть мозги в первую оче-
редь стоит тем, кто составляет такие идиотские радиопередачи.
— Нам рассказывать не надо,—делился со мной школьный учи-
тель Ямагути из Киото, — сколько раз в Сасэбо заходили атомные
подводные лодки США, сколько крестьян на Окинаве янки оставили
без земли, сколько наших людей по милости непрошеных гостей по-
кончили жизнь самоубийством. Япония — страна небольшая. Хоть и
разбросаны мы по многим островам, но все здесь как на ладони.
Что бы американцы ни делали, нам все известно. А занимаются они
на нашей земле грязным, очень грязным бизнесом. . .
Окинава. . . От аэродрома к административному центру Наха
шоссе бежит вдоль металлической сетки. Она с одной стороны ого-
раживает запретную зону порта, где разгружаются военные тран-
спорты под американскими флагами, с другой — казармы. Дальше —
полигоны, военные аэродромы, стартовые площадки для ракет, под-
земные хранилища атомных и водородных бомб. Говорят, что каждый
тринадцатый шаг, сделанный на земле Окинавы, обязательно прихо-
дится на американскую военную базу. Говорят, что на Окинаву еже-
дневно доставляется такое количество военных грузов, что остров
скоро «пойдет ко дну» от непомерной тяжести. Но говорят и дру-
гое: каждый четвертый житель Окинавы постоянно принимает
участие в демонстрациях, митингах, требуя возвратить остров
родине.
Из 900 тысяч окинавцев 400 тысяч считаются трудоспособными.
Но занята из них на работе только одна треть. Остальные — безра-
ботные. Если принять среднемесячную заработную плату в США за
100 условных единиц, то в Японии она составит 21, а на Окинаве
всего лишь 12 единиц.
Много разыгрывается трагедий, много пролито слез на Окинаве.
Мне рассказывали жители этого острова, что за все годы ни одни
маневры не обошлись без серьезных инцидентов. Осветительные
ракеты падают на соломенные крыши, вызывают пожары; «неизвест-
ный предмет», упавший из реактивного самолета, похоронил под
собой четыре дома; разбившийся истребитель уничтожил чайную
плантацию, поджег лес. Произошел и более возмутительный случай,
когда солдаты артиллерийского полка морской пехоты открыли
огонь по местным жителям, избрав их в качестве мишеней. Только
по официальным сведениям, на Окинаве за год американские военно-
131
служащие совершают не менее 1200 уголовных преступлений. Но по
законам японские власти не могут судить и карать американцев ни
военных, ни штатских.
На японских островах у меня было много бесед. Запомнилась
встреча со знаменитыми художниками супругами Тошико и Ири Ма-
руки. Мы провели в уютном особняке художников под Токио не-
сколько часов. Сидя на полу по японскому обычаю, мы ели палоч-
ками завернутый в листья клейкий рис с рыбой, пили зеленый чай,
приготовленный по всем правилам древнего ритуала. Мы говорили
о роли искусства в борьбе за мир, о болезнях японского общества
и о небывалом прогрессе страны, о политиканах, купленных Вашинг-
тоном, и честных людях с Окинавы. А потом художники показали
свою знаменитую галерею гигантских полотен, посвященных траги-
ческим последствиям бомбардировки Хиросимы. Эти работы Тошико
и Ири Маруки побывали во многих странах. Выставки везде прохо-
дили с огромным успехом.
Потом художники подарили мне на память ветку бамбука, испол-
ненную в традиционной японской манере тушью на рисовой бумаге.
Легкий, воздушный рисунок. Даже не рисунок, а всего лишь не-
сколько нежных штрихов. . .
Ростки бамбука на востоке олицетворяют пробуждение природы,
силу, стремление к свету.
Всякий раз, когда я смотрю на эти ростки бамбука, мне вспоми-
наются полотна четы художников о Хиросиме и прощальные слова
Тошико:
— Это слишком страшно. Это больше не должно повториться.
Вот почему мы боремся за освобождение Окинавы, за избавление
островов от американской ядерной угрозы.
ПОД ПИРАТСКИМ ФЛАГОМ
«От Таиланда до Кореи экскаваторы и пневматические буры,
бульдозеры и паровые катки, самосвалы и бетономешалки грохочут
с раннего утра до поздней ночи, восстанавливая старые, поросшие
травой аэродромы, сооружая новые и создавая глубоководные
гавани вдоль покрытых пальмами берегов. В этих работах участвуют
десятки тысяч людей — американские военные инженеры, граждан-
ские технические специалисты и целые армии местных рабочих. . .»
Так пишет американский журнал «Ньюс уик», желая словами своего
корреспондента передать размах работ военного ведомства США
в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке.
В отличие от пиратов, которые пели про свою удаль: «Бродим
мы по разным странам и нигде не вьем гнезда», — современные
империалистические пираты вили и продолжают вить свои гнезда на
чужих землях. Наша книга посвящена островным территориям не
случайно. Именно острова в последние годы приобрели особое зна-
чение в военной стратегии империалистических держав.
Зыбкой стала почва для Пентагона там, где еще совсем недавно
они чувствовали себя как дома. Старые и новые колонизаторы в по-
слевоенный период столкнулись с растущим национально-освободи-
тельным движением. Они старались одолеть силы народного сопро-
тивления с помощью военных блоков. Правда, желающих менять
только что обретенную свободу на новое ярмо нашлось немного.
Страны Азии — Индия, Цейлон, Бирма, Камбоджа и некоторые дру-
гие— встали на путь нейтралитета и неприсоединения к военным
союзам.
134
И вот тогда-то американские и английские вояки обратились к ост-
ровным территориям. О них помнили и в какой-то степени исполь-
зовали и раньше. Но теперь острова оказались просто необходи-
мыми.
Газета «Вашингтон пост» как-то отмечала, что контроль США
над островными базами играет совершенно особую роль в амери-
канских планах, поскольку наличие континентальных баз вызывает
бурные политические протесты народных масс.
Последние десятилетия политический словарь империалистических
держав пестрит словом «доктрина»: «базовая доктрина», «погра-
ничная доктрина», «островная доктрина», «тихоокеанская доктри-
на». Каждая из них представляет собой различные тактические и
стратегические разработки. Авторов доктрин много. Но их существо
всегда было и остается одним — захват чужих земель, строительство
на этих землях военных объектов.
Еще в начале XX века Теодор Рузвельт вынашивал мечту создать
«великую тихоокеанскую цивилизацию» со столицей в Вашингтоне.
После провозглашения Гавайских островов пятидесятым штатом США
и расширения американских позиций с помощью штыка и диктата
в Микронезии, на Окинаве и Филиппинах, американском Самоа,
Гуаме и некоторых других территориях Пентагон решил, что Тихий
океан вот-вот можно будет переименовать в «американское море»*
А тщательная подготовка запасных позиций на островах Индийского
океана с помощью Великобритании давала надежду на переимено-
вание этого океана в «англо-американское озеро».
Американцы и англичане в погонах не тратили времени зря:
чертили карты, схемы, совершали аэрофотосъемку. Шпионские суда
под видом океанографических шхун бороздили голубые просторы.
Там, где уже были установлены «свои», американские порядки, сол-
даты срывали скалы и взрывали экспериментальные бомбы. Жителей
атоллов выкидывали на необитаемые острова. Непоправимый ущерб
был нанесен испытаниями атомного и водородного оружия населе-
нию атоллов Бикини, Эниветок, Ронгелап, Утирик.
Микронезию — так принято называть Маршалловы, Каролинские
и Марианские острова,—лежащую к северу от экватора, американ-
ские генералы осваивают вот уже более 20 лет. Два флага разве-
ваются с 1947 года над Микронезией: голубой флаг Организации
Объединенных Наций и звездно-полосатый Соединенных Штатов.
Это означает, что опеку над 2140 островами осуществляют США от
имени ООН.
«Опека» по-американски ничем не отличается от безраздельного
колониального господства. Остров Гуам превращен в настоящую
крепость; там разместился штаб командования всем районом и по-
строена крупнейшая база стратегической авиации США. На острове
Сайпан находится штаб-квартира отделения Центрального разведы-
вательного управления США.
135
В одном из официальных заявлений США говорилось, что буду-
щее Микронезии определится где-то в 1972 году, во время «всена-
родного плебисцита». Именно плебисцит, по мнению Белого дома,
должен выявить мнение островитян, хотят ли они обрести самостоя-
тельность или намерены остаться под «опекой» США. В связи с этим
вспоминается «плебисцит», проведенный американской админи-
страцией на островах Сайпан и Тиниан в 1961 году. Задолго до
начала плебисцита проводилась усиленная обработка населения.
Тех, кто мог бы выступить против американской политики, чиновники
почти открыто подкупали; тех, кто был без работы, срочно при-
строили на военные базы. Радиопропагандисты круглые сутки рекла-
мировали преимущества получения американского гражданства.
Сейчас некоторые американские сенаторы носятся с идеей вклю-
чить Микронезию в состав американского штата Гавайи. Эта «идея»
прельщает в Вашингтоне многих. Она позволила бы укрепить «зон-
тик» американских баз на вечные времена. Но уже и сейчас Гавай-
ские острова — это не только бархатные пляжи, теплые волны при-
боев и изумрудная зелень кокосовых рощ, бриллиантовые брызги
горных водопадов и нежные лужайки под кронами гигантских древо-
видных папоротников. Правда, именно это видит миллионная армия
туристов, наезжающая ежегодно на Гавайи. А если заглянуть за
рощи и горные возвышенности? Что там? Гавайи опутаны сетью
армейских телефонных проводов, изрыты траншеями, блиндажами,
забиты военной техникой. Здесь еще до начала американской
агрессии во Вьетнаме специалисты-инструкторы готовили солдат и
офицеров к войне в джунглях.
«Мы — тихоокеанская держава,—хвастается американский иллю-
стрированный журнал «Лук». — Единственная тихоокеанская держа-
ва. Мы пришли сюда, чтобы здесь остаться». Читая это наглое
утверждение, невольно вспоминаешь высказывание бывшего прези-
дента США Джонсона на одном приеме: «Когда я был совсем маль-
чишкой и учился в начальной школе, наряду с другим я заучил на
память фразу о том, что одна из самых прекрасных картин в мире —
флаг моей страны, развевающийся на иностранной земле». Как гово-
рят, комментарии излишни.
Сейчас тихоокеанские острова-базы используются США для веде-
ния грязной войны во Вьетнаме. А завтра? Завтра они могут быть
обращены против любой другой страны. Не случайно сделан расчет
на долговременность баз и других сооружений.
Соединенные Штаты уже давно пытаются экспортировать в Азию
свою затасканную теорию «защиты от коммунистической угрозы».
Еще в конце пятидесятых годов существовало «свободное простран-
ство» между шестым американским флотом в Средиземном море и
седьмым — в Китайском. Пентагон тогда предложил президенту
Кеннеди провести переговоры с английским премьер-министром
Макмилланом. Переговоры завершились соглашением, по которому
136
«брешь» между Суэцким каналом и Сингапуром предписывалось
заполнить вооруженным силам Англии.
Следующим этапом расширения и укрепления британских пози-
ций в Индийском океане, которым также дирижировали из Вашинг-
тона, считается 1964 год. Именно тогда премьер-министр Вильсон
в своей программной предвыборной речи процитировал Киплинга:
«От Суэца правь к Востоку».
Огромный район «к востоку от Суэца» через материковые и ост-
ровные военные базы составил так называемый первый пояс опор-
ных пунктов Великобритании. Он заканчивается в Тихом океане на
островах Гилберта, Соломоновых, Эллис и Фиджи.
Переплетение военно-стратегических интересов Англии и США
в декабре 1966 года привело к подписанию в Лондоне секретного
соглашения сроком на 50 лет о сооружении военных объектов на
островах Индийского океана. Линия новых стратегических баз, по
расчетам штабистов США и Англии, должна широким полукольцом
охватить с юга азиатский материк от берегов Африки до Австралии.
Это соглашение было продиктовано двумя основными причинами:
во-первых, стремлением сохранить для английских и американских
монополий нефтяные богатства на Ближнем и Среднем Востоке и,
во-вторых, боязнью дальнейшего расширения национально-освободи-
тельного движения стран этого района.
Осуществление соглашения началось с освоения так называемой
«Британской территории в Индийском океане», созданной по указу
королевы. В нее вошли архипелаг Чагос и небольшие острова к се-
веро-востоку от Мадагаскара — Альдабра, Фаркуар и Дерош. Все они
были изъяты Англией из-под управления властей островов Сейшель-
ских и Маврикия.
Но на первых же порах возникли трудности, связанные с «част-
ной собственностью». Выяснилось, что Чагос принадлежит какой-то
акционерной компании, а Дерош и Фаркуар оказались «недвижимой
собственностью» неких джентльменов Делома и Мулини. Джентльме-
ны обжаловали королевский указ и потребовали компенсацию за
Острова-лилипуты. Пришлось составлять купчую и выкладывать на
стол из британской казны свыше миллиона фунтов стерлингов.
Только после этого к островам были допущены те, кому предписыва-
лось превратить эти клочки суши в авиабазы, центры связи, базы
заправки горючим и стоянки для подводных лодок, вооруженных
«Поларисами». И вот на островах, где еще совсем недавно могли
распоряжаться исключительно лица с английскими паспортами, вы-
садились янки. «Мы ежегодно тратим на обеспечение своего присут-
ствия к востоку от Суэца 120 миллионов фунтов стерлингов, — сето-
вала газета «Санди тайме». — Это нынешней Англии не по карману».
Но если английские министры надеялись с помощью дядюшки
Сэма залатать дырявый кафтан своей финансовой политики, то они
ошиблись.
137
Вьетнамская война, в свою очередь, сильно подорвала могуще-
ство их старшего партнера. И грянул гром. 16 января 1968 года Англия
объявила, что по программе сокращения правительственных расхо-
дов к концу 1971 года будут ликвидированы английские базы «к во-
стоку от Суэца» и в Персидском заливе. 22 февраля Белая книга по
вопросам обороны положила конец всем пересудам и уточнила
некоторые детали, связанные с ликвидацией насиженных разбой-
ничьих гнезд.
Вашингтон встретил весть из Лондона траурным молчанием. По
мнению многих западных обозревателей, решение английского пра-
вительства оказалось весьма несвоевременным для американских
политиков. Это произошло именно в то время, когда в американ-
ском конгрессе многие стали требовать «сократить обязательства
Соединенных Штатов за границей».
Предстоящий уход Англии из Индийского океана, паника на
биржах капиталистических стран, вызванная девальвацией англий-
ского фунта и падением цены доллара, растущие расходы на вьет-
намскую войну—все это не сулит ничего хорошего и американской
казне.
Вот почему из-за океана раздался столь грубый окрик, адресо-
ванный младшему партнеру — Великобритании. После этого в печать
просочились некоторые детали, связанные с «выравниванием» бри-
танского колониального курса-
Нет, не все базы, оказывается, будут ликвидированы. Англия на-
мерена сохранить свои военные силы в Гонконге, на Маврикии, ост-
рове Ган (Мальдивский архипелаг). Опорные пункты на архипелаге
Чагос также не подлежат ликвидации.
Островная английская стратегия, получив дополнительную инъек-
цию, будет сохраняться и даже совершенствоваться.
Стараясь подбодрить английских генералов и адмиралов, «Нью-
Йорк тайме» уверяет, что, хотя создание военных баз на атоллах
обходится дороже, чем на континенте, эти острова «обладают боль-
шим преимуществом — слабой населенностью. Там всего по не-
скольку сот жителей, которые вряд ли осмелятся создавать полити-
ческие проблемы».
Итак, подведем некоторые итоги. Англия не намерена совсем
хоронить свою политику «к востоку от Суэца». США готовы внести
свою лепту в расширение островных военных баз. Но мало этого:
они пытаются привлечь и новых партнеров для финансирования во-
енного строительства.
Газета «Нью-Йорк тайме» пишет: «Совершенно ясно, что для за-
полнения вакуума в районе Индийского океана необходимы общие
усилия не только Англии и США, но и Австралии, Южной Африки,
а со временем — Индии и Пакистана».
Империалистические агрессоры пытаются игнорировать новую об-
становку и исторические процессы, происходящие в Азии.
138
Мы уже говорили, что силам империализма после второй мировой
войны не удалось привязать к своей военной колеснице ряд стран,
избравших путь нейтралитета. Стратеги тихоокеанских доктрин,
проповедники политики «к востоку от Суэца» не имеют будущего.
Ничто не в силах остановить национально-освободительное движение
народов.
Жители островов не складывают оружия. Они будут вести борьбу
до победного конца. Правда, великая правда свободы была и будет
на их стороне.
Содержание
Размышления над картой * е . 5
Острова просыпаются в тишине
Звезда Мальдивов.................................11
Рис везут на экватор................—
Голос Москвы.......................15
В гостях у султана.................17
Маленький континент ................... 24
Инструкции из Парижа................—
Сорванный лозунг............. . . 27
Смотреть вперед....................28
Сингапурская мозаика .................. 32
Город льва..........................—
Балморал-роуд......................34
Лавка ростовщика...................37
За колючей проволокой..............39
Ветер перемен над Тринкомали............43
Ключ к Индийскому океану................51
Архипелаг без тайн . ............- 55
Матаи — вождь . ...................56
Восточное Самоа....................61
Лимонадная империя наступает ... 63
Джунгли Саравака........................67
План, ирригация, рис.............. 68
Каучук........................... 70
Тайны джунглей.....................72
Медный колокол, лилии и карлики .... 73
Гость амина.........................—
Порт-Блэр........................ 77
Ракеты над лагунами
Холодная пресная вода............... „ и 83
Фиджи — фиджийцам!.........................91
Салон красоты....................- - —
Сто лет назад..........................95
«Разделяй и властвуй!».................97
Как это начинается...................... 100
Жемчуг, нефть, базы.......................105
Туманы над проливом Кука ...... 110
Горечь масла ............... ... —
Ах уж эти традиции!.............. . 114
Грусть, тревога......................116
Фунт стерлингов и черепахи................119
Горький сахар ........................... 123
Трагедия Окинавы..........................128
День Бикини............................—
Под пиратским флагом. -
134
К ЧИТАТЕЛЯМ
Отзывы
об этой книге
просим присылать
по адресу:
Москва, А-47,
ул. Горького, 43.
Дом детской книги.
Для старшего возраста
Кассис Вадим Борисович
ЗВЕЗДА МАЛЬДИВОВ
*
В книге использованы фотографии автора
и фотографии из зарубежных журналов.
Ответственный редактор
Моисеева А. И.
Художественный редактор
Горячева В. А.
Технические редакторы
Кудрявцева О. В. и Яковлева О. Н.
Корректоры
Калинина В. Е. и Короткина Л. М.
Сдано в набор 27/VII 1969 г. Подписано к печати
24 XII 1969 г. Формат 70х90'/,в. Печ. л. 9. Усл. печ. л.
10,53. (Уч.-изд. л. 9,13). Тираж 100 000 экз. ТП 1969
№ 363. А 06360. Цена 38 коп. на бум. № 2. Ордена
Трудового Красного Знамени издательство „Детская
литература44 Комитета по печати при Совете Ми-
нистров РСФСР. Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1.
Фабрика „Детская книга44 № 2 Росглавполиграф-
прома Комитета по печати при Совете Министров
РСФСР. Ленинград, 2-я Советская, 7. Заказ № 642.
Издательство „Детская литература" выпускает в
свет следующие книги, рассказывающие о жизни за
рубежом, о современном капитализме, о национально-
освободительном движении колониальных народов. Эти
книги написали журналисты, корреспонденты централь-
ных газет и радио, ученые, писатели, которые подолгу
работали за рубежом, поэтому в основе каждой книги
лежат подлинные события, документы, действитель-
ные судьбы и фанты.
НЕОНОВЫЕ ДЖУНГЛИ. Рассказы журналистов о современ- ном капитализме, о том, что скры- вается за яркой, броской рекламой „процветающего" капиталистиче- ского мира
Н. Яковлев. ЖАЛО ИМПЕРИАЛИЗМА. Автор книги, доктор исторических наук, разоблачает американских ан- тикоммунистов, вскрывает их истин- ные цели, показывает, какую ставку делают на антикоммунизм сторонни- ки „холодной войны"
В. Зорин. ВЛАДЫКИ БЕЗ МАСОК. Автор рассказывает о нескольких семьях миллиардеров США, об их образе жизни, о хитром и тонком механизме, при помощи которого они воздействуют на курс американ- ского государственного корабля.
Эти книги можно приобрести в магазинах Книготорга
и потребительской кооперации.