Author: Абрамова С.Ю.
Tags: история история трансатлантической европейско-американской работорговли насильственный вывоз невольники плантации
ISBN: 5-02-017493-9
Year: 1992
Text
С. Ю. Абрамова
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ АФРИКИ
С. Ю. Абрамова
АФРИКА
ЧЕТЫРЕ СТОЛЕТИЯ
РАБОТОРГОВЛИ
2-е ИЗДАНИЕ,
ИСПРАВЛЕННОЕ,
ДОПОЛНЕННОЕ
в
Москва
«НАУКА>
Главная редакция восточной литературы
1992
ББК 63.3 (6)
А16
Ответственный редактор
А. Б. ДАВИДСОН
Редактор издательства
А. Ф. ДЕРИБАС
Абрамова С. Ю.
А16 Африка: четыре столетия работорговли. 2-е изд., испр.,
доп.— М.: Наука. Главная редакция восточной литературы,
1992.— 293 с.: ил. и карт.
ISBN 5-02-017493-9
В книге исследуется история трансатлантической европейско-аме-
риканской работорговли — насильственного вывоза невольников-афри-
канцев на плантации и рудники Америки и Вест-Индии, начавшегося
в 1442 г. и продолжавшегося почти до конца XIX в. Рассказывается
о развитии работорговли и способах захвата африканцев в рабство,
о продаже их европейцам, выявляются причины запрещения работор-
говли в начале XIX в.
0503000000-073
----------------137-92
013(02)-92
ББК 63.3 (6)
ISBN 5-02-017493-9
© Главная редакция восточной литературы
издательства <Наука>, 1978
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1992. с дополнениям!
История не есть объективная эмпирическая данность,
история есть миф. Миф же есть не вымысел, а реаль-
ность, но реальность иного порядка, чем реальность
так называемой объективной эмпирической данности.
Миф есть в народной памяти сохранившийся рассказ
о происшествии, совершившемся в прошлом, преодоле-
вающий грани внешней объективной фактичности и рас-
крывающий фактичность идеальную, субъект-объектив-
иую.
Николай Бердяев
Сегодня Африку чашу
не осаждают
невольничьи корабли —
призраки ужаса
и безнадежной разлуки.
Стенанья закованных братьев
не сотрясают
знойный покой берегов.
Но в памяти нашей хранится
эхо рыданий и стонов
той горькой поры...
Сембен Усман
ОТ АВТОРА
Эта книга о работорговле в Африке. О начале, развитии и
конце трансатлантической европейско-американской работоргов-
ли. О ее влиянии на развитие стран Нового Света и стран Евро-
пы, о ее последствиях для народов Африки.
Первые рабы-африканцы были привезены в Европу в 1442 г.
Через полвека Колумб открыл Америку, и невольничьи ко-
рабли начали сновать, как челноки, через Атлантический океан
между Африкой и Америкой.
Шло время. Годы складывались в десятилетия, десятиле-
тия — в века, уходили столетия. Освободилась от татарского ига
Русь, сожгли на площади Цветов Джордано Бруно, мир узнал
Леонардо да Винчи, Рафаэля и Шекспира, пронеслись бурные
годы Петра I, взошла и погасла звезда Наполеона, был подпи-
сан манифест об отмене крепостного права в России, родился
Циолковский, а корабли, переполненные рабами, все плыли и
плыли от Африки к берегам Нового Света.
Больше четырех столетий продолжалась работорговля. Из
поколения в поколение отбирались на продажу самые здоровые
и сильные африканцы. Их отправляли за океан — сотнями и
сотнями тысяч. В результате такой невиданной по масштабам,
насильственной принудительной миграции в Новый Свет факти-
чески была доставлена новая раса численностью не менее 10—
12 млн. человек. Потомки невольников в настоящее время толь-
ко в США насчитывают более 40 млн. человек, а в английской
3
Вест-Индии в восьми из каждых десяти ее жителей есть частица
африканской крови.
Работорговля — один из главных моментов первоначального
накопления. «Открытие золотых и серебряных приисков в Аме-
рике, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного
населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграбле-
нию Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты
на чернокожих — такова была утренняя заря капиталистиче-
ской эры производства. Эти идиллические процессы суть глав-
ные моменты первоначального накопления» [7, с. 760].
От каждой колонии брали то, что приносило в данный пе-
риод наибольшую прибыль. Поток драгоценных камней и метал-
лов, обагренных кровью индейцев, шел в Европу из Америки;
пряности, золото, драгоценные камни ввозили из стран Востока.
В Африке самым выгодным товаром оказались рабы. Поэтому
первые столетня колониализма для Африки связаны в основном
не с земельными захватами и ограблением населения, как это
было в Новом Свете и в странах Азии, а с вывозом невольников.
Неисчерпаемый резервуар рабочей силы для работы на план-
тациях и рудниках Нового Света — вот место Африки в мировом
разделении труда времен первоначального накопления.
Рабы-африканцы создали процветающие вест-индские коло-
нии европейских стран, они же вдохнули жизнь в рудники и
плантации Бразилии, Кубы, Гаити. Могущественная империя
«короля-хлопка» в южных штатах США существовала только
благодаря чернокожим невольникам, работавшим на хлопковых
плантациях. Быстрое развитие некоторых городов Европы и
Америки — Ливерпуля, Бристоля, Нанта, Нью-Йорка, Нового
Орлеана, Рио-де-Жанейро и других — было связано с их участи-
ем в работорговле.
Европейские и американские предприниматели богатели, об-
менивая в Африке товары на рабов. Они получали еще боль-
шую прибыль от продажи африканцев в Вест-Индии и Америке.
Продукция плантаций — хлопок, сахар-сырец, табак и другие
товары — отправлялась в Европу, где становилась сырьем для
развивающейся промышленности. Продажа колониальных това-
ров в Европе приносила новые прибыли купцам и работоргов-
цам. Это и была так называемая треугольная торговля (Евро-
па— Африка — Вест-Индия или Америка — Европа), которая
приносила громадные барыши и работорговцам и плантаторам,
и европейским предпринимателям.
Самой Африке работорговля принесла войны и опустошения,
грабежи и насилия. Страшное наследство работорговли, живу-
щее и по сей день,— расизм по отношению к африканцам, объ-
явление их «второсортной» расой по сравнению с европейцами.
В истории работорговли можно выделить три основных пе-
риода. Первый — с середины XV в., когда на побережье Запад-
ной Африки появились португальские мореплаватели, и до сере-
дины XVII в. В XV в. и в первой декаде XVI в. невольников вьь
4
возили в Европу. После 1510 г., с созданием испанских колоний
в Вест-Индии, начинается ввоз рабов-африканцев в Новый Свет.
Весь первый период вывоз невольников из Африки, хотя и уве-
личивался с каждым годом, был сравнительно невелик, система
работорговли еще не была создана. Вывоз невольников в это
время шел почти исключительно с западного побережья Африки.
К середине XVII в. развитие капитализма привело к расши-
рению плантационного хозяйства в Вест-Индии и Америке. Ввоз
рабов-африканцев в американские колонии резко возрос. Там
постепенно начала создаваться система плантационного рабст-
ва. Это начало второго периода работорговли. Формально он
продолжался до 1807—1808 гг., когда работорговля была офи-
циально запрещена Англией и США, самыми крупными в то
время державами-работорговцами. Фактически второй период
закончился в 80-х годах XVIII в. с началом французской буржу-
азной революции. Этот период, особенно XVIII в.,— время так
называемой свободной, неограниченной работорговли, когда за
невольниками из всех европейских стран посылали корабли и
большие торговые компании и отдельные предприимчивые куп-
цы. С конца XVII в. начинается регулярная работорговля севе-
роамериканских континентальных колоний Англии — будущих
Соединенных Штатов Америки. В XVII—XVIII вв. невольников
вывозили в основном из Западной Африки. Из Восточной Афри-
ки вывоз рабов в Европу и Америку был невелик.
Третий период работорговли — после ее запрещения Англией
и США, т. е. период контрабандной работорговли. В XIX в. вы-
воз невольников был не ниже, а иногда даже и выше, чем в пре-
дыдущие столетия. Невольников покупали и в Западной и в Во-
сточной Африке
Трансатлантическая работорговля закончилась к 70-м годам
XIX в. Работорговлю окончила не борьба с ней Англии и дру-
гих капиталистических держав, столь широко разрекламирован-
ная в буржуазной печати. К этому времени победа северян в
Гражданской войне в США закрыла крупнейший рынок рабов в
Новом Свете, а начавшиеся колониальные захваты сделали не-
возможным вывоз невольников из Африки. Борьба с вывозом
невольников, заключение договоров с африканскими вождями о
запрещении работорговли были использованы колонизаторами в
начавшемся разделе Африки. Таким образом, конец европейско-
американской работорговли смыкается с началом эпохи колони-
ального раздела Африки.
Вскоре, когда началось создание колоний в Восточной Афри-
ке. европейцы начали борьбу с арабской работорговлей. Так же
как и на западном побережье, борьба с арабской работорговлей
была использована в интересах европейских завоевателей.
В 1890 г. на международной Брюссельской конференции был
принят Генеральный акт по борьбе с работорговлей. Этот год
можно считать концом эпохи работорговли для Африки.
&
Отодвигается в прошлое эпоха работорговли. Изучение ее
продолжается, а в последние годы интерес к ней растет.
Более десяти лет назад вышло в свет первое издание этой
книги. За прошедшие годы за рубежом было издано много инте-
ресных исследований по истории трансатлантической работор-
говли, появились серьезные работы историков-африканцев, где
по-новому раскрываются некоторые аспекты вывоза невольников
из Африки. Автор книги работала в архиве Ливерпуля, имела
возможность ознакомиться с документами из архива Антпне-
вольничьего британского общества, созданного в 1823 г., и Госу-
дарственного архива Великобритании.
Собранные архивные материалы и данные из работ, вышед-
ших за последние десятилетия, позволили дополнить и расши-
рить первое издание книги, намного подробнее рассказать об
английской и французской работорговле XVIII в., об аболицио-
низме XVIII в., о системе торговли невольников в XVIII и
XIX вв., а также дополнить раздел о последствиях работорговли
для Африки.
Глава I
ПЕРВЫЙ ПЕРИОД РАБОТОРГОВЛИ
(вторая половина XV — середина XVII в.)
Начало
Работорговец —
Это неисцелимая язва
На запястье твоем,
Африка.
Вспомни, тамтам, вспомни скорей
Наш голос, что был когда-то свободным,
Наш голос, который задушен повсюду —
От берегов африканских
До Мартиники,
До Гвианы,
До островов Антильских,
Отвратительный запах веревки
На человеческой шее.
Марсиаль Синда
Как сложилась бы судьба Нового Света,
если бы не было Африки?
Хосе Антонио Сако
Начало эпохи великих географических открытий. XV век. Ев-
ропейские страны стремительно вырвались вперед в своем раз-
витии: росло товарное производство; увеличивалась нехватка
сырья, драгоценных металлов. Купцы мечтали об установлении
прямого контакта с рынками пряностей в обход пути через Сре-
диземное море и страны Востока. На картах мира появились
фантастические «золотые» и «серебряные» острова, к которым,
казалось, было совсем нетрудно найти дорогу. Вопреки Птоле-
мею Африку стали изображать отдельно от Южного материка —•
получалось, что в Индийский океан, а следовательно, и в Индию
можно попасть, обогнув Африку.
Стремительно мчались годы. Прошло всего несколько десяти-
летий, и европейцы увидели таинственные берега Тропической
Африки, похожие на райские сады острова Карибского моря и
Тихого океана, загадочные, сказочно богатые страны Централь-
ной и Южной Америки, блестящие Индостан и Индонезию. Мир
расширился. Шумное разнообразие языков, народов, государств
разорвало замкнутость европейского средневековья...
«Различные моменты первоначального накопления распреде-
ляются, исторически более или менее последовательно, между
различными странами, а именно: между Испанией, Португали-
ей, Голландией, Францией и Англией» [221, с. 761]. В силу це-
7
р»'
лого ряда причин внутреннего и внешнего характера (заверше-
ние реконкисты, выгодное географическое положение и др.) наи-
более сильными европейскими государствами в то время были
Испания и Португалия. Оба они быстро становились передовы-
ми морскими державами.
Первыми в океан вышли португальцы.
Упорные слухи о золотых богатствах Африки манили евро-
пейцев. «Открытие Америки,— писал Ф. Энгельс,— было вызва-
но жаждой золота, которая еще до этого гнала портнгал»-пев в
Африку... потому, что столь сильно развивавшаяся в XIV и
XV вв. европейская промышленность и соответствовавшая ей
торговля требовали больше средств обмена, чего Германия —
великая страна серебра в 1450—1500 гг. — не могла доставить>
[254, с .415]. «Золото искали португальцы на африканском бе-
регу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем ма-
гическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический
океан в Америку; золото — вот чего первым делом требовал
белый, как только он ступал на вновь открытый берег» [255,
с. 408].
Кроме того, португальцы надеялись достичь легендарного
христианского царства священника Иоанна (под ним подразуме-
валась Эфиопия). Ревностные европейские христиане мечтали
заручиться помощью христиан Африки для совместного насту-
пления на мавров и турок.
Свидетельством того, как желаемое выдавалось за действи-
тельное, остались, например, долго бытовавшее название Эфио-
пии для побережья Гвинеи и Конго и дожившее до наших
дней имя Реки Золота — Рио-де-Оро — для реки, где золота ни-
когда не было.
Современный нам историк-африканец, несколько идеализи-
руя историю, пишет: когда португальцы достигли Африки, они
нашли африканцев, живущих в сравнительном мире и покое..
Они работали, они любили и мечтали. У них были небольшие
хорошо устроенные города, обработанные поля... Тишину при-
брежных лесов нарушал шум кузниц и ткацких станков. Их об-
раз жизни гармонично сочетался с окружающим их миром и с
тем, как они понимали этот мир [421, с. И].
С появлением европейцев для Африки начался отсчет другой
эпохи.
В 1441 —1442 гг. экспедиция под руководством Антана Гон-
салвиша и Нунью Триштана, пристав к берегу около мыса Блан-
ко (современный мыс Кап-Бланк, или мыс Нуадибу), захватила
в плен десять африканцев.. Их как новую заморскую диковинку
привезли в Португалию. Два африканца заявили, что за них на
родине можно получить большой выкуп. Их отвезли обратно в
Африку. В обмен Гонсалвиш получил «десять черных рабов —
мужчин и женщин, которые были родом из разных стран, и раз-
личные товары, в том числе немного золотого песка» [62, с. 55—
57, 277, 278]. Остальные невольники были проданы в Лиссабоне
8
по очень высокой цене. После этой первой успешной продажи
африканцев португальские мореходы стали привозить неволь-
ников из каждой экспедиции в Африку.
Через несколько лет, поощряя начавшуюся экспансию Пор-
тугалии и надеясь па получение больших прибылен, папа Нико-
лай V специальной буллой предоставил португальскому королю
право на завоевание земель и на обращение в рабство язычни-
ков — как в открытых к тому времени областях Африки, так и
в тех, которые будут открыты в будущем.
В то время захват рабов не был основной целью первых пор-
тугальских экспедиций. Работорговля, которая является темой
нашей работы, началась позже, с открытием Американского
материка. Но в некоторых государствах Европы тогда было до-
вольно малочисленное население. В странах Пиренейского полу-
острова, в частности, довольно широко использовался рабский
труд. После окончания реконкисты приток новых рабов факти-
чески прекратился. Продажа черных невольников была, пожа-
луй, первой выгодной «отдачей» дорогостоящих африканских
экспедиций.
Нередко пишут, что португальские правители, в частности
Генрих Мореплаватель — организатор португальской экспеди-
ции в Африку, санкционировали ввоз африканцев для того, что-
бы приобщить их к христианству. Действительно, всех неволь-
ников крестили. Но, окрестив, продавали. Распродажа рабов
производилась в присутствии высших придворных сановников.
Черных рабов покупали для работы в доме, восполняли ими не-
достаток рабочих рук в сельском хозяйстве.
Через два года Нунью Триштан отправился в новое путеше-
ствие к Африке. Следом отплыл корабль Гонсалу ди Синтра.
Первыми из европейцев они достигли бухты и острова Арген.
Здесь португальцы впервые столкнулись с сопротивлением мест-
ных жителей. Несмотря на подавляющее военное превосходст-
во — ведь африканцы не знали огнестрельного оружия,— порту-
гальцы понесли большие потери.
На острове Арген было начато строительство укрепленного
форта. Он стал первым европейским фортом в Африке. Порту-
гальцы не собирались покидать открытые ими земли. Они строи-
ли с расчетом на века. И действительно, прошло около пяти с
половиной столетий с тех пор, как в 1448 г. под африканским не-
бом поднялись стены и башни форта Арген. За это время над
ним развевались сначала португальский, потом голландский,
бранденбургский и французский флаги. Последние колонизато-
ры ушли оттуда в 1969 г. А форт стоит. Как мрачный памятник
колониального прошлого, как напоминание о том, что завоеван-
ную свободу надо уметь хранить и беречь.
Построив форт, португальцы стали расширять торговлю с
африканцами. За лошадей, ткани и другие товары они вымени-
вали у торговцев, приходивших из внутренних районов конти-
нента, золотой песок, вывозили, пока очень мало, невольников.
9
Но по мере продвижения вдоль африканского побережья порту-
гальцы все больше «входили во вкус» работорговли.
Дела и заботы моряков первых португальских экспедиций
подробно изложены в «Хронике Гвинеи» Гомиша Азурары. Хро-
ника Азурары, этот ценный исторический источник о первых
плаваниях португальцев в Африке, в то же время подробная
хроника налетов португальцев на африканцев, детальное пере-
числение того, где, когда и сколько рабов было захвачено. На-
пример, глава XII хроники Азурары называется «Как Антан
Гонсалвиш привез первых пленных», глава XVII «О том, как
Нупью Триштан ходил к острову Гете (Арген), и о маврах, ко-
торых он захватил».
«Они (португальцы.— С. А.) заметили впереди селение, затем
увидели, что мавры со своими женами и детьми уже выбегали,
как только могли быстро, из своих жилищ, ибо увидели врагов.
Но португальцы с криками „Святой Яго! Португалия!4* атакова-
ли мавров, убивали и захватывали всех, кого могли».
Португальцы захватили 21 африканца. Трое моряков были
отправлены сопровождать пленных на корабль, остальные торо-
пились дальше, надеясь догнать тех, кто убежал. Вдруг возвра-
щавшиеся заметили пять жителей, идущих им навстречу.
Нападать или нет, подумали португальцы, но «тут увидели,
что это пять женщин», и с радостью захватили их, «приумножив
таким образом без труда свой капитал». Все 26 были доставле-
ны на корабль... [62, с. 65—66, 133—134, 273—274] Одновре-
менно с разбойничьими захватами африканцев португальцы
начали покупать и выменивать рабов у местных жителей. В об-
мен шли разнообразные, очень дешевые по европейским меркам,
но высоко ценившиеся африканцами предметы: медные брасле-
ты, железные кольца и бруски, медная и оловянная посуда, бу-
сы, дешевые ткани и пр. Однако до начала торговли с Бенином
(африканское государство, существовавшее в то время недалеко
от побережья на территории современной Нигерии) португальцы
покупали небольшое число рабов, предпочитая все же захваты-
вать африканцев силой. В Бенине, пока европейцам было разре-
шено там приобретать невольников, португальцы закупили не-
сколько больших партий.
По подсчетам Азурары, с 1442 по 1448 г. португальцы при-
везли в Европу 927 рабов [62, с. 280]. Через несколько лет в
Португалию ввозили уже ежегодно 700—800 невольников [21,
т. 1, с. 3]. Пашеку Перейра писал (его сообщения относятся
приблизительно к 1500 г.), что около р. Сенегал ежегодно мож-
но выменять на лошадей и некоторые товары до 400 рабов в год
[95, с. 78].
В конце XV в. на западном побережье Африки (кроме Конго
и Анголы) португальцы покупали рабов в Бенине, на Золотом
Береге, в некоторых районах современной Либерии, около
р. Шербро и в других областях побережья Сьерра-Леоне, на
побережье Сенегала. Большое количество невольников по-преж-
10
нему захватывалось в вооруженных столкновениях. С каждым
годом число африканцев, ввозимых португальскими работор-
говцами в Европу, увеличивалось. Пашеку Перейра пишет, что
в его время (конец XV в.) из прибрежных районов только от
Сенегала до Сьерра-Леоне ежегодно вывозилось 3500 рабов, а
иногда и больше [95, с. 101, 105, 106].
В Лиссабоне и Лагуше в Португалии, затем и в Испании —
в Кадисе, Севилье и других городах — появились невольничьи
рынки, где продавали африканцев.
Но все же основным товаром, который португальцы вывози-
ли в то время из Африки, было золото. В период с 1493 по
1580 г. экспорт золота из Гвинеи составлял около 2400 кг в год.'
Это было 35% мировой добычи золота того времени [244, ч. II,
с. 180].
Особенно много его вывозили через построенный в 1481—>
1482 гг. на побережье современной Ганы форт Сан-Жоржи-да-
Мина — самый большой европейский форт на Западном побе-
режье,— куда, привлеченные европейскими товарами, стекались
африканские торговцы золотом. 300, 400, 600 и даже 800 кг зо-
лота в год увозили отсюда португальцы. Португальцы умело
приспособлялись к местным условиям: вскоре они стали прода-
вать на Золотом Берегу не только европейские товары, но и ра-
бов, купленных в других районах побережья. Большая часть
невольников раскупалась африканскими торговцами, которые,
обменяв золото на европейские товары, нуждались в носильщи-
ках. Эти торговцы уносили с побережья и соль — для ее транс-
портировки также требовались рабы.
За невольников расплачивались золотом. Возможно, порту-
гальцы снабжали рабами еще и местных, прибрежных жителей,
тех, кто мог заплатить золотом. Так, в 1480 г. около р. Эскравос
португальцы купили у местных торговцев 400 рабов, которых
потом обменяли на золото. В течение нескольких десятилетий,
пока не стало выгоднее везти рабов в американские колонии,
португальцы привозили на Золотой Берег и перепродавали там
невольников, купленных за медные браслеты и ткани около Ар-
гена, в Бенине и на берегах р. Эскравос [24, с. 127; 281, с. 97,
110—111, 126; 95, с. 121 — 126].
Постепенно в Португалии стали придавать все больше значе-
ния своим африканским владениям. Западная Африка станови-
лась поставщиком золота, пряностей, рабов. С 1481 г. торговля
с Африкой стала в Португалии королевской монополией.
К этому времени относится усиление соперничества между
Португалией и некоторыми другими европейскими странами — и
на море, и на суше. Однако единственным действительно опас-
ным соперником Португалии была Испания, которая, превра-
тившись в сильную морскую державу, обнаружила, что Порту-
галия претендует на монопольное господство почти во всем из-
вестном к тому времени мире вне Европы на берегах Атлантиче-
ского океана.
11
Не добившись от Португалии разрешения плавать около Аф-
рики, Испания выбрала другой путь. Испанские монархи при-
няли предложение Колумба об экспедиции к Индии в западном
направлении. В августе 1492 г. три корабля Колумба вышли в
море. 12 октября Колумб сошел на берег на открытом им остро-
ве Сан-Сальвадор. Это — официальная дата открытия для Ев-
ропы Америки.
Теперь уже испанцы были категорически против путешествий
португальцев через Атлантический океан. Дипломатические
конфликты разрастались. Стараясь избежать открытой войны,
но не договорившись между собой, Испания и Португалия обра-
тились за посредничеством к папе. Папа Александр IV, «не
мудрствуя лукаво, дарит обоим этим государствам своею
властью наместника христова все еще не известные народы,
страны, острова и моря. Он берет шар земной и, как яблоко,
только не ножом, а буллой от 4 мая 1493 года режет его попо-
лам» [247, с. 24]. Окончательно этот первый в истории террито-
риальный раздел мира был утвержден Тордесильясским догово-
ром 1494 г.
«Король Португалии и королева Кастилии и Арагона согла-
сились, что граница будет проведена к северу и югу от арктиче-
ского до антарктического полюса по морю-океану. Эта граница
или линия будет проведена на расстоянии 370 лиг западнее ост-
ровов Зеленого Мыса...
Все земли, как острова, так и материки, уже известные
к настоящему времени, и те, которые будут открыты в будущем
португальцами на севере и юге по направлению к востоку от
указанной линии... будут принадлежать королю Португалии и
его наследникам и станут их владениями.
Все другие земли, как острова, так и материки, уже извест-
ные к настоящему времени, и те, которые будут открыты в бу-
дущем испанцами на севере и юге по направлению к западу от
указанной линии... будут принадлежать королю и королеве Ка-
стилии, Леона, Арагона и т. д. и их наследникам и станут их
владениями» |'25, т. I, с. 84].
Решение папы на время разрядило напряженные отношения
между пиренейскими монархами. Испания и Португалия ревно-
стно следили, чтобы корабли других стран не плавали в Атлан-
тическом океане: согласно папской булле «чужие» корабли
можно было считать пиратскими, членов команд — еретиками,
а следовательно, захватывать в плен и т. д.
В начале XVI в. испанцы создали огромную колониальную
империю в Вест-Индии и Америке. В процессе захвата и умиро-
творения этих земель было истреблено почти все коренное насе-
ление.
Поинято считать, что к концу XV в. население Кубы состав-
ляло 200 тыс. человек [214, с. 198]. В 1508 г. ...из бесчисленно-
го множества копенных обитателей в живых оставалось 60 ты-
сяч, включая сюда и стариков, и женщин, н детей; в 1509 г. ...их
12
было 40 тысяч... В 1514 г. индейцев насчитывалось едва ли 13—
14 тысяч. Из этого нетрудно заключить,— пишет Лас Касас,— с
каким усердием убивали и истребляли этих людей испанцы, от-
правляя их на рудники или на другие предназначенные им ра-
боты в бешеной надежде скорого обогащения [50, с. 179].
К 1570 г. на Кубе осталось всего 1350 (по другим сведениям,
5 тысяч) индейцев [214, с. 209].
«Если бы такие вещи происходили во всем мире, то очень
скоро род человеческий исчез бы с лица земли, если бы не про-
изошло какого-нибудь чуда...» [50, с. 81].
Развитие колониального хозяйства, открытие золотых и се-
ребряных рудников на Кубе и Эспаньоле (Гаити) требовало
дешевых рабочих рук. Испанцы увидели, что труд уцелевших и
обращенных в рабство индейцев не дает желаемых результатов.
Индейцы не были привычны к интенсивным сельскохозяйствен-
ным работам. Они не знали рабства. Наконец, индейцев просто
осталось слишком мало. Тогда, в поисках дешевой рабочей
силы испанцы попробовали ввезти рабов-африканцев, которые
зарекомендовали себя выносливыми работниками в Европе.
Первые невольники разочаровали испанских колонистов. В
1502—1503 гг. генерал-губернатор Овандо даже просил короле-
ву Изабеллу запретить ввоз африканцев в колонии Вест-Индии.
Он сообщал, что они подстрекают индейцев к восстаниям.
Однако уже в 1510 г. группа рабов-африканцев в количестве
250 человек была доставлена на золотые рудники Эспаньолы.
Так начался ввоз африканцев в европейские колонии Нового
Света.
Тордесильясский договор разделил землю таким образом, что
Америка и вест-индские острова — области будущего примене-
ния рабского труда африканцев — оказались в испанской зоне,
а Африка — источник получения рабов — в португальской.
Меньше чем через столетие монополия обеих стран была нару-
шена. В Вест-Индии, в Америке, в Африке появились колонии и
укрепленные пункты других держав, однако Испания к этому
времени уже была не в состоянии конкурировать, например, с
Англией и Голландией и претендовать на колониальные захва-
ты в Африке. Поэтому с самого начала работорговли, за исклю-
чением тех лет, когда Португалия входила в состав испанской
империи (1578—1640), Испания оказалась вынуждена покупать
рабов у торговцев других стран.
Через несколько сот лет после того, как африканцев начали
привозить в Новый Свет, когда была в разгаре борьба за запре-
щение торговли невольниками, колонизаторы, оправдывая рабо-
торговлю, вспомнили об индейцах. Стали утверждать, что ввоз
рабов из Африки был начат для того, чтобы спасти от вымира-
ния оставшихся в живых. Вспомнили епископа Лас Касаса, про-
званного «Апостолом индейцев» за то, что в начале XVI в., рас-
сказывая, об их^ страданиях, он предложил во имя человеколю-
бия и спасения индейцев усилить ввоз в Вест-Индию афрпкан-
13
цев и, предоставив каждому испанскому колонисту по 12 рабов-
африканцев, заменить ими индейцев. Защитники работорговли
пытались представить дело таким образом, что если бы не дея-
тельность Лас Касаса, работорговля не стала бы развиваться
столь быстрыми темпами.
Конечно, дело было не в Лас Касасе. Кстати, сам он раскаи-
вался, что подал королю мысль усилить ввоз невольников иа
Африки, ибо «потом он увидел и убедился... что обращать в раб-
ство негров так же несправедливо, как обращать в рабство ин-
дейцев, а потому не очень-то мудрое средство он предложил,
посоветовав ввозить негров, чтобы освободить индейцев... это не
принесло индейцам ни свободы, ни облегчения их участи...» [50,
с. 402—404]. Колонизаторы спасали не индейцев. Они спасали
свои колонии. Все призывы Лас Касаса остались бы гласом во-
пиющего в пустыне, если бы испанцев удовлетворял труд индей-
цев.
В начале XVI в., за очень небольшим исключением, африкан-
цев ввозили в Вест-Индию не из Африки. Захваченных и ку-
пленных в Африке рабов отправляли в Европу, там их крести-
ли и затем на невольничьих рынках португальских и испанских
городов продавали испанцам. Ежегодно только из Лиссабона
отправляли несколько тысяч африканцев.
Ввоз невольников в колонии Нового Света был в Испания
королевской монополией, но в 1517—1518 гг. испанский импера-
тор Карл V в целях расширения ввоза африканцев в испанские
колонии предоставил одному из своих придворных монополию
на право продажи в течение восьми лет в испанских американ-
ских владениях — Эспаньоле, Кубе, Ямайке, Пуэрто-Рико
и др. — 4 тысячи рабов ежегодно. Рабов покупали у португаль-
цев и перепродавали испанцам. С этого времени испанское пра-
вительство регулярно заключало подобные соглашения. Догово-
ры о праве монопольной продажи рабов-африканцев в испан-
ских колониях Вест-Индии и Америки известны под названием
«асьенто» [446].
Количество африканцев, продаваемых Испании, определя-
лось так называемыми единицами индийского товара (Pieza
d’India). Если асьенто было заключено на право поставки 4 тыс.
рабов в год, это не означает, что речь идет о доставке в коло-
нии именно такого количества рабов. Африканец, который под-
ходил под испанское определение единицы индийского товара,
должен был отвечать целому ряду требований. Он должен был
быть ростом не менее 180 см, в возрасте от 30 до 35 лет, не
иметь никаких физических недостатков и т. д. Если африканцу
было на вид более 35 лет, то, например, трое мужчин в возрасте
от 35 до 50 лет приравнивались к двум «единицам индийского
товара», несколько детей определенного возраста соответство-
вали «единице индийского товара», грудные дети вообще не за-
считывались и т. д. В других странах определение «единицы ин-
дийского товара» отличалось от испанского (188, с. 20].
14
Африканцев привозили в Новый Свет такими изможденными,
что иногда было невозможно определить их возраст. Это созда-
вало благоприятные возможности для злоупотреблений со сто-
роны испанских чиновников при определении количества рабов,
принимаемых за «единицу индийскогр товара». Иногда за одну
«единицу» отдавалось до одиннадцати африканцев [21, т. I,
с. 106]. Поэтому даже приблизительно нельзя установить, сколь-
ко невольников было, привезено в испанские колонии по услови-
ям асьенто. Известно лишь, что с самого начала работорговли
количество рабов, привозимых в испанские колонии официаль-
ным путем, было гораздо меньше количества, привозимого кон-
трабандно.
Со второй половины XVI в. монополия Португалии в Африке
и Испании в Новом Свете стала ослабевать.
Кончалось, уходило в прошлое монопольное владение Испа-
нией и Португалией «всеми землями, как островами, так и ма-
териками, уже известными и теми, которые будут открыты в
будущем». Это будущее пришло, и новые страны — Англия и
Нидерланды, молодые, сильные,— начали свои захваты в Афри-
ке и Новом Свете.
В период расцвета абсолютизма в Англии активизировалась
британская внешняя политика. Промышленное развитие способ-
ствовало расширению английской внешней торговли. Англия
была готова перейти от вывоза сырья к вывозу готовых изде-
лий. Появилась необходимость в рынках сбыта и сырья — это
была одна из основных причин начала английской колониаль-
ной экспансии.
В стране активно проводилась колониальная пропаганда.
В памфлетах того времени излагалась широкая программа дей-
ствий. Цель — распространение христианства. Средства — лю-
бые, вплоть до истребления местных жителей. Захваченные зем-
ли (и вновь открытые и принадлежавшие ранее другим государ-
ствам, особенно Испании) дадут метрополии золото, колониаль-
ные товары, станут рынками сбыта и местом, куда можно будет
ссылать преступников, бродяг и т. д. В стране быстро развива-
лось судостроение.
С середины XVI в. корабли под английским флагом регуляр-
но появлялись около берегов Западной Африки. Торговые экс-
педиции тогда мало отличались от военных. Англичане неодно-
кратно вступали в вооруженные столкновения с португальцами,
которые старались не допускать их высадки на берег. И порту-
гальцы, и англичане использовали в своих интересах африкан-
цев, снабжая их оружием и подстрекая к нападению на своих
противников [24, т. 2].
Пока у англичан не было колоний в Америке, их торговля в
Западной Африке ограничивалась золотом, перцем-малагеттой
и слоновой костью. Лишь отдельные, наиболее предприимчивые
Дельцы, прослышав о прибылях, которые давала работоргогля,
занимались контрабандной продажей невольников.
15
Сами англичане считают началом британской работорговли
1562 г., когда английский моряк и пират Джон Хаукинс, узнав,
что «негры являются ходовым товаром на Эспаньоле и что не-
гров много на Гвинейском побережье», отправился в Африку
[84]. В 1562—1567 гг. он сделал три рейса за невольниками к
побережью Сьерра-Леоне и «частично силой оружия, частично
другими способами» (поджог дерёвень, военная помощь одному
африканскому вождю и захват в рабство пленных и т. д.) при-
обрел несколько сот рабов, которых продал на Эспаньоле. Путе-
шествие Хаукинса было субсидировано известными британскими
государственными деятелями, а во второй и третьей экспедициях
принимала участие в качестве пайщика королева Елизавета I.
За «оказанные Англии услуги» (невольничьи экспедиции, пи-
ратские захваты португальских и испанских кораблей и т. п.)
Хаукинсу было пожаловано дворянство. Он получил право име-
новаться сэр Джон Хаукинс.
После экспедиций Хаукинса Англия официально не занима-
лась работорговлей еще около 100 лет. Однако контрабандисты,
используя при захвате невольников методы Хаукинса, продол-
жали вывозить рабов. В европейских странах в это время со-
здавались многочисленные монопольные торговые компании для
захватов и колонизации побережья Африки и островов Кариб-
ского моря. Все эти торговые компании имели весьма воинст-
венный характер. У них были хорошо вооруженные суда. Капи-
таны, отправляясь в плавание, получали негласные приказы за-
хватывать суда чужих стран. В те годы при встрече кораблей в
океане трудно было отличить пиратское судно от торгового.
Один из современных авторов пишет, что типичный капитан
времен королевы Елизаветы представлял собой курьезное со-
четание пирата и ревностного протестанта, который рассматри-
вал католическую Испанию как естественного врага и источник
своего дохода.
Голландцы нападали на испанские, французские, английские
корабли, англичане — на испанские, французские, голландские,
французы — на испанские, английские, голландские... Прави-
тельства стран Европы и пираты охотились за сокровищами,
которые Испания вывозила из Нового Света. Около Кубы, быв-
шей в то время местом встреч испанских судов, шедших из Аме-
рики в Европу с колониальной добычей, рыскали бесчисленные
суда с многонациональными командами и веселым Роджером на
мачте. В 1555 г. французские каперы в течение месяца грабили
Гавану. В 1628 г. пиратами был захвачен весь «серебряный»
флот Испании. Это было немалым ударом по метрополии — от
своевременного прибытия очередной партии награбленных со-
кровищ зависело состояние финансов Испании.
Для Англии пиратство было своеобразной формой первона-
чального накопления. «Вклады» пиратов в казну помогли Анг-
лии выплатить государственный долг. Иногда они официально
состояли на службе у государства, иногда правительство под-
16
держивало их тайно. Елизавета 1, умная, хитрая и беспощадная
королева, открыто покровительствовала пиратам.
В начале XVII в. Англия начала активизировать колониаль-
ные захваты в Новом Свете. Прибыли первые поселенцы в Вир-
гинию, была занята часть острова Сан-Кристофер, а в 1625 г.
англичане высадились на острове Барбадос, который в дальней-
шем стал центром британских вест-индских владений.
В 1631 г. был построен первый английский флот на Золотом
Берегу. В то время постройка форта на западноафриканском
побережье означала начало работорговли.
Однако закрепиться в Африке англичане пока не смогли.
Им хватало внутренних дел: страна шла к революции. Тяжелое
экономическое и политическое положение в метрополии привело
к временному сокращению колониальной экспансии.
Преемниками португальцев в работорговле и в колониаль-
ных захватах стали голландцы. В конце XVI в., завершив бур-
жуазную революцию, Нидерланды быстро превращались в круп-
геГипую торговую и колониальную державу. Голландцы пришли
в Африку, вслед за португальцами пересекли Индийский океан,
проникли в Индию и ворвались в воды, омывающие «острова
Пряностей».
Несмотря на противодействие португальцев, они построили
на Золотом Берегу, недалеко от Сан-Жоржи-Да-Мина, два фор-
та и г. 1611 —1612 гг., заключив договор с местным вождем, там
же выстроили третий форт — Нассау. В 1617 г. они «купили» у
африканцев остров Горе и построили там несколько сеттльмен-
тов— небольших, всего в несколько строений, поселений, где
жили европейские торговцы.
Едва успев закрепиться в Африке, голландцы начали зани-
маться работорговлей. Нидерландские купцы и моряки не жда-
ли, пока в Новом Свете появятся значительные голландские
владения. В течение всей эпохи работорговли голландцы были
основном торговыми посредниками, перепродавая невольников
на «своих» вест-индских островах — Кюрасао, Аруба и др. —
колонистам других стран.
Именно голландцы в 1619 г. привезли 19 рабов в основан-
ный ими на Американском материке город Новый Амстердам —
будущий Нью-Йорк.
В 1621 г. была создана Голландская Вест-Индская компания
(Nederlandsche West-Indische Compagnie). Ей давалось на 24
года право колонизации и монопольной торговли в Америке,
Вест-Индии и Западной Африке от тропика Рака до мыса Доб-
рой Надежды. В Южной Америке голландцы укрепились в Бра-
зилии и Суринаме. Начиная создавать в этих странах плантаци-
онное хозяйство, колонисты потребовали рабов. В 1621 —1624 гг.
голландцы ввезли в Бразилию 15 тыс. африканцев [315, с. 267].
В 1637 г. голландцы захватили Сан-Жоржи-да-Мину.
В 1641 г. к ним перешел форт Святого Антония в Аксиоме. Гос-
подство португальцев на Золотом Берегу кончилось.
2 Зак. 461 ]7
Европейские Форты на Западном побережье Африки
С этого времени почти вся работорговля португальцев, кро-
ме основанной позднее фактории в Видахе на Невольничьем Бе-
регу, сосредоточилась в районах Анголы и Конго.
В начале XVII в. в число европейских колониальных держав
входит Франция.
С окончанием религиозных войн, укреплением французского
абсолютизма началось создание колониальной империи. Был
образован ряд монопольных компаний, которые должны были
способствовать колонизации. Французы захватывают в Новом
Свете Кайенну, Мартинику, Гваделупу, часть острова Сан-Кри-
стоф и в начале 40-х годов начинают ввозить туда невольников.
Основным районом, где французы захватывали и покупали ра-
бов, была Северо-Западная Африка.
Таким образом, к середине XVII в. основные колониальные
захваты в районах будущего использования труда африканцев
были закончены. Европейские страны, вступившие на путь раз-
вития и создания колониальной системы, уже имели владения в
Новом Свете — на Американском материке и в Вест-Индии. В
колониях начиналось развитие плантационного хозяйства, кото-
рое было невозможно без массового применения дешевой рабо-
чей силы. Опыт испанцев, уже использовавших рабов-африкан-
цев в своих колониях, указывал колонистам других стран спо-
соб получения дешевых и умелых работников. Создание много-
численных компаний для торговли с Африкой свидетельствовало
о том интересе, который европейские страны начали проявлять
к африканской торговле в целом, и в особенности к работор-
говле.
За два столетия своего существования работорговля прошла
большой путь. В первом периоде ее развития ясно различаются
две фазы. Первая — вывоз рабов-африканцев из Африки в Ев-
ропу — в Португалию и отчасти в Испанию. Рабы, как указыва-
лось, были в Европе и раньше. Однако появление на неволь-
ничьих рынках Европы африканцев не было простым продолже-
нием средиземноморской работорговли.
Еще никогда европейские работорговцы не занимались сами
столь систематической «охотой» на невольников, не сталкива-
лись с таким числом рабов—людей другой расы, отличных от
них не только внешним, но и внутренним обликом, восприятием
окружающего мира, так велико было различие между европей-
ской и африканской действительностью.
Выдача первых асьенто, доставка невольников в Новый Свет
сначала из Европы, а потом и непосредственно из Африки —
вторая фаза. Это начало, еще очень незначительное, европейско-
американской трансатлантической работорговли. Первые коло-
нии, первые сотни невольников. Маленький черный ручеек, свя-
завший Африку с Америкой.
Пройдет еще немного времени, и он превратится в широкую
черную реку, которая пересечет Атлантический океан и свяжет
надолго в единое хозяйственное целое Новый Свет и Африку.
2*
19
Работорговля португальцев в Конго и Анголе
Тело Бразилии в Америке, а душа — в Африке. Без нег-
ров не было бы Пернамбуко, а без Анголы не было
бы негров.
П. Виейра
Меня информировали, что при перевозке пленных нег-
ров в государство Бразилию погрузчики и капитаны
судов имеют обыкновение держать их столь прижаты-
ми и прикованными один к другому, что у них нет
необходимой для жизни свободы движений ....и от этой
тесноты, а также от дурного обращения многие из них
умирают, а те, которые остаются живы, прибывают в
самом жалком состоянии.
Из указа короля Португалии, 1684 г.
В августе 1482 г. португальская каравелла, которой командо-
вал Диогу Као, бросила якорь в устье неизвестной до тех пор
европейцам большой реки на западноафриканском побережье.
Португальцы назвали ее Риу-ди-Сан-Жоржи. Это была Конго,
одна из великих рек Африки. Известие о большой и, как предпо-
лагали португальцы, судоходной реке возбудило живейший ин-
терес португальского двора. Као было поручено проникнуть по
открытой нм реке в глубь Африки. Так португальцы вошли в со-
прикосновение с одним из немногих существовавших в то время
государств в Тропической Африке — государством Конго [229].
Вместе с моряками в Конго отправились миссионеры: нача-
лось активное проникновение в страну португальцев и христиан-
ства.
В этом были заинтересованы португальцы: дружеские отно-
шения с Конго сулили развитие выгодной торговли, а обращение
язычников в католическую repv всегда поощрялось и приветст-
вовалось Ватиканом. Была заинтересована в принятии христиан-
ства и африканская знать: ее привлекали некоторые догматы
христианской религии, которые, как думали африканцы, могли
способствовать сохранению пошатнувшегося авторитета прави-
телей Конго. Помимо этого африканцы рассчитывали на выгод-
ную торговлю с европейцами и на получение от них огнестрель-
ного оружия.
Г'иячяла португальцы, казалось, преуспели в своих ^а*'ыс-
лах. Строились церкви, ширилась торговля. На рубеже XVI в.
португальцы помогли правителю области Нсундн захватить по-
сле смерти отца престол Конго. Воцарившись под именем Аф-
фонсу I, он был всецело обязан португальцам.
К этому времени Колумб открыл Америку, а португальцы
через несколько лет — Бразилию. С началом освоения Бразилии
португальцы столкнулись с той же проблемой дешевых рук, что
и Испания в своих владениях Нового Света. Так же как и в
испанских колониях, индейцы Бразилии при завоевании их зе-
мель португальцами или уходили в глубь материка, или же
были истреблены. Колонизация Бразилии привела португальцев
20
к необходимости начать «снабжение» колонии рабами-африкан-
цами.
До этого невольников, доставляемых в Европу, захватывали
и покупали около островов Зеленого Мыса, около Аргена, на
Золотом Берегу. В испанские колонии отправляли невольников
родом также из этих мест. Начинающийся ввоз африканцев в
Бразилию сразу потребовал резкого увеличения числа неволь-
ников.
Острова Зеленого Мыса, Арген, Сенегал и все Верхпегвиией-
ское побережье в то время не могли еще дать европейцам число
невэльннков, достаточное — по требованиям европейцев — для
ввоза в Европу, в Испанскую Вест-Индию и в Бразилию. Пор-
тугальцы же ио вмели возможности увеличить число своих лю-
дей, которые непосредственно занимались захватом рабов в этих
областях, хотя бы потому (но это лишь одна из причин), что у
Португалии этих лишних люден не было. Искатели приключе-
нии, легкой наживы в эти годы не стремились в Западную Аф-
рику, тяжелый климат которой стал быстро известен в Европе.
Они предпочитали Новый Свет, Восточную Африку, Ост-Ин-
дию... Португальским колониальным властям надо было искать,
где при минимальном участии своих подданных они могли бы
получать большое число невольников.
И тогда португальцы обратились к Конго, а затем к Анголе,
как к возможным источникам невольников для Бразилии [245].
До начала ввоза африканцев в Бразилию, т. е. в течение не-
скольких первых десятилетий контактов с государством Конго,
работорговля не была определяющим мотивом действий порту-
гальцев в этом районе Африки. Но затем постепенно поиски се-
ребряных рудников и покупка различных местных товаров ото-
шли иа задний план. Португальцы стали требовать только ра-
бов. По-прежнему в Конго отправлялись миссионеры, которые
должны были распространять в стране христианство, читать
проповеди и т. д. Но теперь, как говорил впоследствии один из
руководителей христианской церкви в Конго, Антонио да Соуза,
рядом с миссионером стоял работорговец. Была создана моно-
польная компания по делам работорговли во главе с королем
Португалии. Населенные пункты на океанском побережье стали
превращаться в места скупки рабов. Полученных невольников
на небольших кораблях свозили на остров Сан-Томе. Там после
обряда крещения рабов грузили на большие невольничьи суда и
отправляли в Бразилию. Нередко крестили не отдельных афри-
канцев, а сразу большую группу или невольничий корабль, уже
наполненный рабами. Священник иногда даже не поднимался на
палубу. Стоя на причале, он произносил слова молитвы и обря-
да, поднимал крест и благословлял корабль.
Прибыли, получаемые от работорговли, в Португалии, как и
в Других странах Европы, были огромны, и за право заниматься
торговлей людьми боролись купцы и колониальные чиновники.
Не будет преувеличением сказать, что каждый португалец, при-
21
ехавший в Конго, стремился стать и становился работорговцем.
Однако организованная система португальской работорговли
в этом регионе Африки ведет свое начало все же только с того
времени, когда в круг колониальных интересов Португалии бы-
ла включена Ангола.
В 1560 г., выполняя просьбу правителя Анголы о помощи
против государства Конго (с правителем которого португальцы
усердно декларировали дружеские отношения!), португальцы
высадились в Анголе. Через несколько лет началось завоевание
страны. И в это же время, приблизительно с 1570 г., в Бразилии
начинается широкое и быстрое распространение культуры сахар-
ного тростника. С этих лет и до середины XIX в. прочно опреде-
лилось место Конго и особенно Анголы в системе португальских
колоний. Мало сказать, что они стали сырьевым придатком Бра-
зилии, без которого она не могла существовать. Бразилия, Кон-
го и Ангола превратились в единое хозяйственное целое.
Миллионы африканцев, вывезенные из Анголы и Конго, со-
здали ту процветающую, сказочно богатую Бразилию, которая
затем столетия поддерживала свою дряхлеющую и слабеющую
метрополию и много лет имела главное значение в колониаль-
ной системе Португалии.
В 1575—1576 гг. на побережье Конго был построен форт
Св. Мигуэля — будущая Сан-Паулу-ди-Луанда, будущая рабо-
торговая столица Анголы и Конго.
Конго, хотя и ослабевшее к этому времени, оставалось цен-
трализованным государством. Здесь, как в любом государстве,
было много правительственных чиновников, которые привыкли
претворять в жизнь предписания правителя и умели это делать.
Буквально в несколько лет португальцы заставили государст-
венную машину Конго работать на нужды работорговли.
Соглашаясь на деятельность португальских работорговцев,
правитель Конго рассчитывал на получение больших прибылей
от продажи невольников. Но португальцы хотели обойтись без
такого влиятельного посредника. В прибрежных населенных
пунктах, ставших невольничьими рынками, появились факто-
рии, где размещались купленные рабы. И скоро от правителя
Конго стала поступать лишь незначительная часть невольников,
большую часть поставляли служащие факторий. Эти офици-
альные представители торговых компаний вставали во главе не-
больших вооруженных отрядов, забирали с собой товары для
обмена, отправлялись в глубь страны и заключали сделки о до-
ставке рабов с правителями отдельных областей.
Со своей стороны, африканские вожди вскоре также начали
приводить группы невольников на побережье. Так, например,
был основан невольничш! рынок в Мпинди, все больше прода-
вали рабов в Луанде, затем крупными пунктами сбора, покупки
и вывоза невольников стали Кабинда, Лоанго, Малембо и дру-
гие селения.
Постепенно складывалась система помбейруш, получившая
22
впоследствии распространение не только в Конго и Анголе, но
и в другой португальской колонии — в Мозамбике. «Помбейруш,
первоначально португальцы — агенты постоянных резидентов в
крупных торговых центрах, затем доверенные рабы-африканцы
или мулаты, которых португальцы специально обучали торго-
вать рабами и вести караваны рабов. Название „помбейруш ‘
происходит от слова Пумбо, испорченное Мпумбу, т. е. страна
бавумбу, одного из подразделений народа батеке.
Путь помбейруш в XVII в. лежал из столицы Анголы Сан-
Паулу-ди-Луанда в столицу Конго Сан-Сальвадор, а оттуда
через провинцию Мбатта в область Оканга и Пумбо. По этому
пути шли бесчисленные караваны рабов, несших к тому же цен-
ные товары глубинных районов — слоновую кость, дорогие тка-
ни местного ремесленного производства и пр...
Обязанность постоянных резидентов в Мбанза-Конго, в
Мпииди и других городах заключалась в том, что они прини-
мали рабов, которых им приводили помбейруш» [229, с. 173;
312, с. 739]. Эти же резиденты, впрочем, как и остальные порту-
гальцы, покупали рабов и для себя, с тем чтобы потом их вы-
годно перепродать на невольничьи корабли.
Очень скоро португальские власти отказались от посылки, в
глубь Африки служащих торговых компаний. Они приводили на
побережье недостаточное число невольников и много рабов при-
сваивали себе, получая от их продажи непосредственно капита-
нам невольничьих кораблей большую прибыль.
Теперь от побережья в различные районы, например через
страну батеке, которые стали крупнейшими посредниками в ра-
боторговле, португальцы отправлялись в длительные работорго-
вые экспедиции во главе небольших групп африканцев, затем
португальцев сменили мулаты. Из Анголы они шли через Конго
в глубинные районы континента, скупая по дороге рабов, и воз-
вращались обратно во главе больших невольничьих караванов.
Вскоре после того, как португальцы начали вывоз африкан-
цев из Анголы, они стали провоцировать столкновения между
последней и государством Конго. Основная цель была получение
большего числа невольников, ибо почти всех военнопленных
продавали португальцам. Но португальцам важно было так же
ослабить и тех и других, чтобы уменьшилась опасность сопро-
тивления африканцев европейцам.
Первый завоеватель Анголы, Д. Новаиш, использовал вой-
ска правителя Конго против племен Анголы. Затем, захватив
часть Анголы, он стал «добывать» невольников не только в этих
областях, но и систематически совершая работорговые налеты
на провинции Конго. Подобным образом поступали все после-
дующие колониальные деятели.
Начиная с последней четверти XVI в. в Анголе и Конго идет
бурное развитие работорговли. В покупке и перепродаже не-
нольников принимали участие фактически все португальцы,
Жившие в колониях,— От губернатора до самых низших колони-
23
альных, чиновников. Активно торговало рабами духовенство.
Духовенство и работорговля — это особая, очень важная тема в
истории Анголы и Конго. Стяжательство служителей церкви,
тайное и явное участие их в работорговле доказывается много-
численными документами и свидетельствами современников. Ве-
нец всех этих «деяний» отцов церкви — процесс по обвинению в
работорговле епископа Конго и Анголы Мануэла Баптисты в
первой половине XVII в. [312, с. 335—339].
Как развивалась трансатлантическая работорговля в других
областях Африки? Напомним коротко главные этапы ее рл^в’*-
тия. Европейцы застали сравнительно небольшое развитие раб-
ства в Тропической Африке. Оно существовало, но рябов^°-
дельческий уклад не играл большой роли в жизни общества.
Рабов было немного, основным источником их пополнения были
межплеменные войны. Но никогда в рассматриваемых нами ча-
стях континента войны не велись специально ради захвата ра-
бов. Распространено было долговое рабство, обращали также в
рабство за определенные обычным правом преступления. В це-
лом обращение с рабами не было жестоким, и зависимость не-
вольников уменьшалась от поколения к поколению. Работоргов-
ля, хотя и была распространена повсеместно, нигде, за исклю-
чением районов, связанных с транссахарской или арабской ра-
боторговлей, не имела большого значения.
На всем западном побережье Африки процесс постепенного
расширения работорговли, «втягивания» в нее африканцев, при-
способления обычного права к запросам работорговцев растя-
нул я на три века.
От межплеменных войн к войнам ради захвата невольников,
затем к разбойничьим набегам, внезапным нападениям на селе-
ния с целью захвата рабов, к продаже в рабство людей своего
/одного племени и приспособлению норм обычного права к тре-
бованиям работорговцев и, наконец, к повсеместному развитию
«киднэппинг» — воровства, похищения и продажи любого чело-
века, которого ты в состоянии захватить, пока он не захватил
тебя,— вот путь развития работорговли в Тропической Африке.
В Конго и Анголе португальцы заставили африканцев прой-
ти весь путь развития работорговли чуть больше, чем за полве-
ка. И ни в одном районе Африки зависимость развития работор-
говли от требований европейцев не прослеживается так, как в
Анголе и Конго.
Процесс работорговли в этих странах, особенно в первые
полтора столетия после своего начала, по сравнению с другими
областями был наиболее варварским. Нигде больше захват не-
вольников не сопровождался такими бесчисленными бесчинства-
ми и грабежами. В других областях Африки европейцы сами не
шли в глубь континента за рабами. Невольников приводили аф-
риканцы. Здесь португальцы с огнестрельным оружием, с воен-
ным опытом и боевой сноровкой европейцев сами возглавляли
отряды охотников за невольниками.
24
Вывоз рабов из Африки в Америку
Уже говорилось о том, что, как только была создана компа-
ния по торговле невольниками, отдельные агенты, минуя прави-
теля Конго, отправлялись за рабами, скупая их у отдельных
вождей.
Вассалы правителя Конго, почувствовав поддержку евро-
пейцев и получая много товаров в обмен на рабов, начали стре-
миться к самостоятельности, не подчиняться распоряжениям
правителя государства. Разжигание работорговли вело к децен-
трализации государства Конго. Как следствие развития работор-
говли началось возвышение Сойо, правитель которого умело ис-
пользовал выгоды посреднической торговли.
Правители удаленных провинций — небольших политических
объединений, ранее вассальные королю Конго, выходят из пови-
новения. Они развязывают войны и междоусобия с единственной
Целью захватить как можно больше военнопленных для прода-
25
жи их комиссионерам. Войны, которые раньше вспыхивали лишь,
в периоды междуцарствий и никогда не были ни продолжитель-
ными, ни кровопролитными, становятся постоянно действующим
фактором в жизни государства. Деятельность португальцев-ко-
миссионеров окончательно ушла из под контроля короля Кон-
го...
Вопрос о работорговле, ее страшных последствиях для Кон-
го, просьбы „упорядочить" ее становятся настойчивым лейтмо-
тивом переписки Аффонсу с королем Португалии в последние
четверть века его правления (Аффонсу I умер в 1543 г.). Он
писал, «что работорговля привела его страну в состояние анар-
хии. Воры и злоумышленники могут схватить любого из его под-
данных— даже сыновей знати и собственных сородичей его, ко-
роля, и увести их в рабство» [229, с. 177; 245, с. 260]. Аффонсу
просил также короля Португалии «не обращать в рабство сво-
бодных баконго» [232, с. 177].
А португальцы настойчиво требовали новых и новых неволь-
ников. Вожди (ни в Анголе, ни в Конго не успели еще выде-
литься работорговцы-африканцы, не бывшие вождями племен)
стали отдавать им преступников, осужденных к продаже в раб-
ство. Следующим шагом было расширение перечня преступле-
ний, за которые человека, а затем всю его семью продавали в
рабство чужеземцам. Если в остальных местах западноафрикан-
ского побережья процесс приспособления норм обычного права
к запросам работорговцев закончился в начале XVIII в., то в
Анголе и Конго преступления, за которые ранее полагалась
смертная казнь, уже со второй половины XVI в. наказывались
продажей в рабство европейцам.
Португальцы, организовывая разбойничьи набеги за пленны-
ми, начали привлекать в свои отряды африканцев других пле-
мен. В частности, в их отрядах были нередки воины жага, пле-
мени воинственного и храброго [14, т. 6, с. 342]. Таким образом,
здесь мы видим усиление и разжигание португальцами истори-
чески сложившейся вражды между жага и народами Конго.
Португальцы в этом случае выступают в роли «наставников»,
организуя вместе с жага планомерный разбой и затем угон в
рабство пленных.
Каждый год из Анголы и Конго вывозили по нескольку ты-
сяч рабов. Прибыли от работорговли получали не только от-
дельные португальские предприниматели. Много денег от про-
дажи невольников шло в королевскую казну. Кроме того, еще
уплачивалась пошлина за каждого раба, вывезенного из Афри-
ки в Бразилию, в размере 3 мильрейсов. В 1575—1592 гг. из
Анголы в Бразилию было вывезено 52 053 раба; казна получила
156 159 мильрейсов [244, т. 1, с. 235].
С начала XVII в. работорговля становится основой всей дея-
тельности португальцев в Анголе и Конго. Это наглядно видно
по официальным документам. Так, в королевской инструкции
1607 г. губернатору Анголы сначала подчеркивалась важность
26
работорговли, затем губернатору предписывалось проводить по-
jhtiikv, которая бы поощряла покупку рабов и увеличивала
работорговлю, с тем чтобы увеличить налоговые поступления в
и ролевскую казну,— для этого надо было обеспечить нормаль-
ные условия для работорговли: беспощадно подавлять восста-
ния коренного населения, усиливать обороноспособность коло-
нии... и только подчеркнув эти гарантии для работорговцев, ин-
струкция упоминала, что в функции колониального администра-
тора входит также распространение христианства [14, т. 5,
с 264—275].
В XVII в., когда снова началась война с Ндонго, португаль-
цы, используя сложившуюся у африканцев практику, все чаще
требуют от побежденных дани в виде большого числа рабов,
помимо тех, которые были захвачены в плен во время сражений.
'Африканцы, в свою очередь, выступая против притеснений
португальцев, прекращали посылать и продавать им рабов. Так,
например, делали правители Ндонго, так неоднократно поступа-
ла Нзинга Мбанди Нгола. Это свидетельствует, в частности, о
том, что работорговля еще не приобрела в это время опреде-
ляющего влияния на народы Анголы и Конго.
У нас нет сведений о том, что в других районах Африки ев
ропейцы требовали дань рабами. Ни по одному району Африки
нет материалов о том, что африканцы, сопротивляясь европей
ским бесчинствам, прекращали работорговлю. При постепенном
развитии торговли невольниками африканцы шли навстречу тре-
бованиям европейских работорговцев. Они не только никогда не
прекращали поставку рабов на побережье, но, наооорот, за
право посредничества, за возможность доставить европейцам
большее число невольников враждовали (например, вожди Ви-
даха и Ардры). Действия африканцев в Анголе и Конго говорят
не только о насильственном навязывании португальцами темпов
работорговли, но и о том, что тот объем работорговли, который
требовали португальцы, был еще не по силам африканцам и не
принимался ими даже чисто психологически.
Усилиями португальских колониальных властей к середине
XVII в. на западном побережье европейская работорговля более
всего была развита в Анголе. В книге О. Даппера, написанной
на основе сообщений европейских мореходов и работорговцев,
собранных во второй половине XVII в., отмечено, что португаль-
цы вывозят из Анголы не менее 15 тыс. невольников ежегодно.
«Именно кровью этих несчастных португальцы приобрели вели-
кие блага, которыми они владеют в Новом Свете» [313, с. 368].
Общее число рабов, вывезенных только из Анголы, не считая
Конго, за столетие (с 80-х годов XVI в. по 80-е годы XVII в.),
некоторые историки оценивали в миллион человек [40, с. 287].
Со второй половины XVII в., когда Португалия вернула себе
самостоятельность, а голландцы были изгнаны из Анголы, для
Конго и Анголы начинается новый этап развития европейской
Рыботорговли.
27
Глава II
ВОСТОЧНАЯ АФРИКА
И ОСТРОВА ИНДИЙСКОГО ОКЕАНА
(XVI—XVIII вв.)
Работорговля! Все знают, что значит это
страшное слово, которому не должно
быть места в человеческом языке.
Жюль Верн
Диогу Као достиг Конго и Анголы. Он был убежден, что
близка южная оконечность Африки и недалека Индия.
Сообщение об его успехах сыграли для Португалии несколь-
ко неожиданную роль. Уверенность в том, что Португалия нахо-
дится уже у входа в Индийский океан, «заставила короля Жуа-
на II и его соратников отказаться от предложенного Колумбом
в те же 1483—1484 гг. плана достичь Восточной Азии или Индии,
плывя на запад через Атлантический океан. Если бы король
Жуан согласился на предложение генуэзца, честь открытия
Америки принадлежала бы Португалии» [246, с. 347—348].
Через несколько лет для дальнейшей разведки побережья в
южном направлении Западного берега Африки были посланы
два военных корабля, каждый водоизмещением всего около
50 т. Их сопровождало небольшое судно с провиантом. Экспеди-
цию возглавлял опытный моряк Бартоломеу Диаш. Историче-
ских свидетельств о том, что целью плавания Диаша была Ин-
дия, нет. Он должен был лишь продолжить путь Диогу Као
вдоль побережья. Корабли вышли из Лиссабона в августе
1487 г. После того как был пройден 29° ю. ш., поднялся сильный
ветер. Борясь с волнами, с нетерпением ожидая конца шторма,
португальцы, не заметив этого, в конце января 1488 г. привели
в исполнение многолетнюю мечту мореплавателей — достигли
южной точки Африканского материка и обогнули его.
Диашу удалось дойти до реки, названной им Риу-ди-Инфанти
(современная р. Грейт-Фиш). Здесь он был вынужден повернуть
назад: корабли были истрепаны бурей, не хватало припасов,
усталые матросы отказались плыть дальше.
На обратном пути, примерно в середине августа 1488 г., пор-
тугальцы наконец увидели мыс, которому Бартоломеу Диаш дал
название мыс Бурь «из-за ужасных штормов, которые они вы-
держали, огибая его в первый раз. Когда же они вернулись в
Португалию, король дал этому мысу более приятное название —
мыс Доброй Надежды, так как он пробудил добрую надежду
найти по другую сторону от него дорогу в Индию...» [80, Dec. 1,
Liv. Ill, cap. 3].
Результаты плавания Диаша, несмотря на то что было сде-
28
лаио основное— доказана возможность входа в Инп'””пк1»’” о^е-
ан, разочаровали португальский королевский двор. Индия ока-
залась слишком далекой и труднодоступной.
Только через девять лет после возвращения Диаша, в шопе
1947 г., флотилия из четырех судов снова покинула Лиссабон.
Васко да Гама, поставленному во главе экспедиции, был .гзы
инструкции спешить, насколько это возможно, к беоегам Индии.
В Португалии уже знали об открытиях Колумба. Испанцы, ка-
залось, первыми достигли Индии, были близки к Китаю. Порту-
галия торопилась, боясь, что Испании достанутся все выгоды от
торговли с Индией. Кроме того, она спасала свое реноме самой
сильной морской державы.
То, что увидели португальцы на восточном побережье Афри-
ки, было для них полной неожиданностью. Ничего похожего на
Западную Африку, к этому времени уже хорошо им известную.
Большие богатые города, арабская речь, восточная пышность.
Португальцы плыли от города к городу, их приветливо встре-
чали, охотно рассказывали о дальнейшем пути, давали лоцма-
нов. Неизвестно, смог бы Васко да Гама достичь Индии, если бы
правитель Малинди не разрешил присоединиться к экспедиции
известному на Арабском Востоке лоцману Ахмаду Ибн Маджи-
ду, который и привел португальские корабли В Каликут [253].
Впоследствии Ибн Маджид был свидетелем кровавых подви-
гов португальцев, их издевательств над его соотечественни-
ками.
«Пришли в Каликут франки...
в году девятьсот шестом с лишком,
Продавали там, и покупали, и владели,
подкупали и притесняли...» — писал он.
В сочинениях арабских авторов того времени звучит горький
упрек Ибн Маджиду, проложившему португальцам, как каза-
лось его современникам, путь к Индии.
В задачу нашей работы не входит описание Восточной Аф-
рики ко времени появления там португальцев. Поэтому мы ог-
раничимся краткими сведениями.
Со времени начала арабских завоеваний, с VII в. н. э., на во-
сточное побережье Африки проникают арабы. Это было не крат-
ковременное завоевание. Арабы остались здесь, основали на
побережье и прилегающих островах торговые поселения, став-
шие со временем городами. Арабы занимались главным образом
торговлей (со временем к ним присоединились торговцы из Ин-
дии и Ирана). В Африке они покупали и захватывали рабов,
выменивали слоновую кость, золото. Меновыми товарами слу-
жили главным образом хлопчатобумажные ткани, бусы, как
правило индийского производства. Рабов и слоновую кость от-
правляли в страны Востока. На побережье невольники работали
на плантациях гвоздики, которую арабы, как и слоновую кость,
вывозили на Восток. Оттуда ее отправляли еще дальше,— гво-
здика относилась к дорогим и редким специям.
29
Ко времени появления португальцев восточноафриканские
арабо-суахилийские поселения были средним звеном в хорошо
налаженной торговой системе Индия — Восточная Африка —
страны Востока и Индия. Имеются также данные, свидетельст-
вующие, что восточноафриканские города поддерживали торго-
вые отношения с африканскими торговцами на западноафрикан-
ском побережье, в частности в Анголе. По-видимому, сущест-
вовала трансафриканская торговля, континент пересекали тор-
говые пути.
У восточноафриканских арабов существовала организованная
система торговли невольниками. Арабы-торговцы, в сопровожде-
нии вооруженного отряда, отправлялись в глубь Африки с кара-
ваном невольников, несущих товары для обмена на слоновую
кость и золото, а рабы-носильщики, пришедшие с арабами, по-
могали нести груз и охранять невольничий караван. До появле-
ния европейцев в Восточной Африке здесь уже существовали
определенные маршруты невольничьих караванов, которые вели
к рынкам на побережье. Наиболее крупными городами на бере-
гу были: Килва, Софала, Момбаса, Малинди, Ламу, Занзибар,
расположенный на одноименном острове, и др. В каждом из
этих городов имелся большой невольничий рынок.
Много рабов использовали в хозяйстве арабских поселений
на плантациях, однако основную массу невольников отправляли
в страны Азии. Некоторые исследователи сообщают, что в Тур-
цию, Аравию и Персию африканцев вывезли столько, что в от-
дельных районах этих стран они составили заметную часть на-
селения.
В IX в. (850, 869, 871 гг.) в Иране прошли восстания рабов-
африканцев, из которых там были сформированы воинские от-
ряды.
В Индии до сих пор в отдельных областях, например в Бен-
галии, есть деревни, где население почти сплошь африканского
происхождения. Даже в Китае, куда постоянного ввоза рабов-
африканцев не было, встречались чернокожие невольники.
Таким образом, в отличие от западноафриканского побе-
режья, работорговля на экспорт существовала в Восточной Аф-
рике до появления там европейцев. Вывоз невольников в страны
Востока был, несомненно, весьма значительным.
Так, некоторые исследователи считают, что общее число не-
вольников, отправленных из областей Восточного Судана через
Красное море и из Восточной Африки через Красное море и
Индийский океан в мусульманские страны Азии за 800—1500 гг.
(то есть до появления европейцев на восточноафриканском по-
бережье), может быть определено как 2 100 000 человек [346,
с. 22]. С появлением европейцев работорговля постепенно воз-
растает, но все же в целом вывоз рабов из Восточной Африки
и страны Востока превышал вывоз невольников в колонии Но-
вого Света.
После того как португальцы достигли Индии и островов
30
Пряностей, для внешней политики метрополии важнейшем ста-
ло создание и сохранение громадной по тем временам колони-
альной империи. Было определено и место в ней Восточной Аф-
рики.
Восточная Африка становилась промежуточным опорным
пунктом на пути в Индию. Это место должно было быть спокой-
ным и безопасным, где корабли и их экипажи могли бы отдох-
нуть, пополнить припасы и, если нужно, произвести ремонт су-
дов. Лишь в дальнейшем, значительно позже, Восточная Афри-
ка стала для европейцев одним из районов вывоза рабов. Пока
же на очереди было полное подчинение побережья португаль-
скому контролю.
Португальцы быстро поняли, что они смогут стать равно-
правным партнером в торговле с Индией, только если в их ру-
ках будут все африканские товары. Для этого надо было разор-
вать исторически сложившиеся торговые связи между Восточной
Африкой и Индией, сломать торговую монополию арабов и за-
нять их место в этой системе торговли.
Все это было выполнено португальцами в течение первого
десятилетия XVI столетия, века наивысшего расцвета колони-
альной мощи Португалии.
История свидетельствует, что «португальские колонизаторы
нанесли смертельную рану своеобразным африканским цивили-
зациям, существовавшим в зоне их экспансии. В частности, на
них история должна возложить ответственность за разрушение
и уничтожение своеобразных городов-государств суахили, нахо-
дившихся на весьма высоком уровне социально-экономического
и политического развития, а также за искусственный разрыв
исторически сложившихся связей между народами Африки и
Азии» [245, с. 108]. х-
В конце июня 1505 г. восемь португальских кораблей под
командованием Франсиску Алмейде вошли в гавань Килвы. Не-
смотря на готовность правителя Килвы откупиться богатыми по-
дарками и даже предложение платить португальцам регуляр-
ную дань, Килва была захвачена и полностью разграблена. За-
тем там был построен укрепленный форт.
Через полтора месяца португальские корабли подошли к
Момбасе. Город был захвачен и полностью разграблен, боль-
шинство жителей убито. Так же как и в Килве, а затем и в Со-
фале, здесь был построен форт.
После того как в 1509 г. португальцы разбили соединенный
флот Египта и султана Гуджерата, Португалия на столетие ста-
ла безраздельной владычицей Индийского океана.
На восточноафриканском побережье португальское господ-
ство утвердилось после подавления упорного ожесточенного
восстания в Софале (1512), когда там, по выражению хрониста,
против португальцев «восстала вся земля», и окончательно —
после разгрома правителя Момбасы (1526 г.).
После этого, уже не встречая сильного сопротивления, пор-
31
тугальцы возвели в наиболее выгодных в стратегическом и тор-
говом отношении районах восточноафриканского побережья ук-
репленные крепости, как это было в свое время сделано ими и
на западном побережье. Был построен форт Мозамбик, затем —
крепости Моссуржи, Сан-Лоренсу, Санту-Антониу, Сан-Жуан-
до-Ибо, Сан-Жуан-да-Боа-Виста и др. В это же время, подавив
сопротивление местного населения, португальцы захватывают
острова Занзибар и Пембу.
Административно-политическим центром португальских вла-
дений на восточноафриканском побережье стал форт Мозам-
бик, построенный в 1507 г.
Рабство и работорговля в португальских владениях Восточ-
ной Африки были в то время развиты менее, чем в западной
части континента. Голландский путешественник Линшоттен со-
общал, что предметами восточноафриканского экспорта в Ин-
дию были золото, слоновая кость, амбра, эбеновое дерево и
рабы. Рабы-африканцы, более сильные и выносливые, чем ин-
дийцы, использовались в азиатских колониях Португалии [9,
с. 417]. Их нередко брали также матросами на торговые суда,
чтобы освободить моряков-европейцев от самых тяжелых и гряз-
ных работ.
В 1641 г. голландцы захватили Луанду. Этим был нанесен
удар по Бразилии — для португальцев оказался закрытым са-
мый крупный невольничий рынок Западной Африки.
В Португалии было решено начать вывоз рабов в Бразилию
из Мозамбика. В 1644 г. португальский невольничий корабль,
полный рабов, отплыл из Мозамбика в Бразилию. Нам не уда-
лось найти сведений о вывозе рабов из Восточной Африки в
Бразилию до этой даты. Возможно, это были одни из первых
восточноафриканцев, попавших в Америку. Сколько было от-
правлено невольничьих кораблей-из Мозамбика в Бразилию в
те годы, неизвестно. Много рабов вывезти не могли: все-таки по
тем временам слишком долог, труден и опасен был путь от Мо-
замбика до Бразилии. Однако какое-то число невольников в Но-
вый Свет везли, недаром в то время — а это была эпоха моно-
польных торговых компаний — португальская колониальная ад-
министрация настаивала, чтобы работорговля на восточном по-
бережье была открыта для всех предпринимателей. Бразильские
же колонисты признали африканцев из Мозамбика более вы-
носливыми, чем из Анголы, и это определило высокие цены на
уроженцев Восточной Африки. Король разрешил выдачу лицен-
зий частным предпринимателям на право вывоза невольников из
Мозамбика.
В 1648 г. португальцы возвратили себе Анголу. Поэтому вы-
воз рабов из Мозамбика в Бразилию не возрастал; было проще
и выгоднее везти в Америку невольников из Анголы. По всей
вероятности, большее число невольников, чем в Новый Свет,
португальцы вывозили из Восточной Африки в свои владения в
Индии и Аравии.
32
Острова Индийского океана, где в будущем будут созданы
европейские переселенческие колонии — Маврикий, Реюньон,
Родригес, Сейшельские и Коморские острова,— находились в это
время, кроме Маврикия, почти совершенно вне сферы колони-
альных интересов европейских стран. Сейшельские острова были
издавна известны арабским и индийским мореплавателям. В
1609 г. по пути в Индию остров посетил английский корабль.
В XVII и начале XVIII в. Сейшельские острова служили местом
встреч и пристанищем пиратов разных страхи.
На Коморские острова, где с XV—XVI вв. жили арабы, в
XVII — начале XVIII в. по пути в Индию или из Индии в метро-
полию заходили изредка голландские, французские или англий-
ские суда. Гораздо чаще там высаживались пираты. Как и Сей-
шельские, Коморские острова в то время были международным
убежищем для корсаров.
К 1513 г. относятся первые упоминания португальцами ост-
рова Санта-Аполония. В конце 30-х годов XVII в. на нем выса-
дились французы. Остров был объявлен французским владением
и получил название Бурбон. К середине XVII в. относятся пер-
вые попытки развития на Бурбоне плантационного хозяйства.
Остров Маврикий был известен арабским мореходам с
VIII в., но оставался необитаемым и в то время, когда к острову
подошли португальские корабли. Принято считать, что это была
экспедиция Д. Фернандиша.
В 1598 г. на острове высадились голландцы, назвали его
Маврикием в честь принца Мориса Оранского. Некоторое время
Нидерландская Ост-Индская компания использовала остров как
стоянку для голландских кораблей на пути в Индию. Затем бы-
ла сделана попытка колонизации острова: голландцы посадили
на Маврикии сахарный тростник, табак, завезли домашний скот.
С Мадагаскара были привезены рабы.
В начале XVII в. население Маврикия составляло около 300
человек, включая невольников.
Таким образом, на восточном побережье Африки и на остро-
вах Индийского океана трансатлантическая работорговля в
XVI — начале XVII в. практически не велась. Вывоз невольни-
ков в Бразилию почти прекратился с изгнанием голландцев из
Анголы. Торговцам других стран пока было довольно рабов на
западноафриканском побережье. На островах Индийского океа-
на, за исключением Маврикия, плантационное хозяйство еще от-
сутствовало.
Несмотря на усилия Португалии сохранить свою морскую
и торговую монополию, в Индийском океане появились корабли
других европейских стран. На смену португальцам шли голланд-
цы, англичане, французы. Велась оживленная контрабандная
работорговля и торговля тканями, оружием, золотом и пряно-
стями. Англичане начали вывозить рабов на свои острова в
Вест-Индии и из Восточной Африки, с Мадагаскара [276, с. 177;
305, с. 160].
3 Зак. 461
33
В 1677 г. в Англии уже было широко известно, что колони-
сты островов Вест-Индии и континентальных американских ко-
лоний сами посылали корабли за рабами на Мадагаскар и в Во-
сточную Африку. В 1678 г., например, на остров Барбадос в те-
чение двух месяцев пришли три невольничьих корабля с Мада-
гаскара. Они доставили на остров 900 рабов. В 1681 г. губерна-
тор Барбадоса заявил, что в последние семь лет с Мадагаскара
на Барбадос было привезено большое число рабов. Массачусетс,
Нью-Йорк, Виргиния — все эти колонии занимались прямой ра-
боторговлей с Мадагаскаром и Восточной Африкой. Несколько
невольничьих кораблей совершали постоянные рейсы из Нью-
Йорка на Мадагаскар или в Восточную Африку [21, с. 93, 94,
95, 274].
Однако второй европейской державой (после Португалии),
которая стала регулярно вывозить в свои колонии рабов из Во-
сточной Африки, была Франция.
Обычно, когда речь идет о европейской работорговле в Афри-
ке, подразумевается вывоз африканцев в колонии Нового Све-
та— в Северную и Южную Америки и острова Вест-Индии. В
отношении французской работорговли на восточноафриканском
побережье это не совсем верно. Французские торговцы лишь
изредка отправляли оттуда невольничьи корабли в Сан-Домин-
го и другие вест-индские острова. В основном они везли рабов в
свои колонии на Маскаренские острова — Иль-де-Франс
(совр. Маврикий), Бурбон (совр. Реюньон), Родригес, неболь-
шое число невольников вывозили на Коморские и Сейшельские
острова. Рассказ о работорговле и рабстве на островах Индий-
ского океана начнем с Коморских островов.
Коморские острова состоят из 6 островов, расположенных в
Мозамбикском проливе между Мадагаскаром и Восточной Аф-
рикой. Еще тогда, когда Коморские острова не имели постоян-
ного населения, их посещали пиратские и торговые суда. Для
пиратов это было удобное место длительных стоянок, во время
которых делили добычу, отдыхали, чинили корабли и обдумыва-
ли планы на будущее. Для восточноафриканских арабов Комор-
ские острова являлись местом отдыха на их торговом пути к
Мадагаскару, а со временем — и перевалочным торговым пунк-
том. Арабы везли на Мадагаскар индийский хлопок, который
они или вывозили из Индии или покупали у индийских купцов в
Восточной Африке. На Мадагаскаре в обмен они получали про-
дукты, среди которых наибольшим спросом пользовался рис. На
восточном побережье этот рис особенно высоко ценили в Килве
и Малинди.
Постепенно на Коморских островах появилось — сначала
крайне немногочисленное—население. Как и суахилийцы, эти
люди были в целом афро-арабского происхождения, но встреча-
лись среди них и выходцы с Мадагаскара и, вероятно, из Ин-
дии. Бывшие пираты, которым надоела их вольная жизнь, сбе-
жавшие или отставшие с кораблей моряки, кто-то,-кому просто
34
надо было на время исчезнуть, искатели приключений, которые
существовали в любую эпоху... Разные люди обосновались на
Коморских островах, их происхождение не тема нашей работы.
Они там появлялись и оставались, иногда нанимались матроса-
ми на корабли, шедшие из Африки к Мадагаскару, но большей
частью становились лоцманами, переводчиками. Вскоре следом
за этими людьми пришли те, кто увидел, что Коморские острова
стали не только безопасным местом,— пираты практически уже
не тревожили коморцев,— но и местом, где можно выгодно тор-
говать.
В 1598 г. Коморские острова посетил первый европейский
корабль — голландский. Моряки были встречены местным пра-
вителем, которого сопровождала свита, одетая в богатые одеж-
ды. К этому времени Коморские острова вели весьма выгодную
самостоятельную торговлю и с африканскими купцами, и — че-
рез Мозамбик — с португальцами. Они обменивали продукты на
хлопок и продавали португальцам рабов, родом с Мадагаскара,
по цене в десять раз выше той, за которую они были куплены
[19, т. 2, с. 83—85].
Коморские острова стали местом, где моряки могли купить
или ^выменять свежую и недорогую провизию: коморцы в изоби-
лии разводили домашнюю птицу, выращивали фрукты, охотно
выменивали на них одежду, бумагу, лезвия для мечей. На остро-
вах существовало домашнее рабство. Число невольников было
одним из признаков достатка человека. Рабы приумножали бо-
гатство господина, работая в садах, в хозяйстве, выполняя всю
домашнюю работу. Торговые связи коморцев росли, на острова
прибывали новые поселенцы.
С 1785 г. начался конец расцвета Коморских островов.
В этом году был первый разбойничий набег сакалава, которые
пришли с северо-запада Мадагаскара. С этого времени каждые
три-четыре года с началом северного муссона несколько сот
больших лодок с работорговцами-сакалава появлялись на Ко-
морских островах. Сакалава хозяйничали здесь в течение трех
месяцев, пока не начинался южный муссон. Они захватывали в
рабство всех, кого могли найти,— лишь самые богатые могли
выкупить себя, а выкупив, уезжали с Коморских островов. Они
убивали скот, разрушали каменные здания, сжигали дома и по-
севы. Это были сакалава-малагасийцы, но лоцманами у них и
проводниками на островах были местные арабы, или, как гово-
рят современные историки, суахилизированные малагасийцы
[275, с. 74—75]. С началом южных муссонов сакалава отбывали
домой.
Коморцы, спасшиеся от первых набегов, пытались получить
помощь, защиту от сакалава. Они просили ее у португальцев,
обращались в Бомбей к англичанам. Ответа не было. Тогда
оставшиеся в живых ушли с Комор.
В 1823 г. экспансия народа мерина привела к поражению
сакалава и частичному обращению их в рабство. Таким образом
3*
35
был положен конец рейдам сакалава на Коморские острова. Но
захватывать в рабство на Коморских островах было уже некого.
Коморы фактически снова стали пустынными.
К этому времени определяющей политической силой Восточ-
ной Африки и района Индийского океана стали Англия и Фран-
ция. Изменения в хозяйственной и политической структуре ост-
ровов Индийского океана были таковы, что естественное пересе-
ление местного населения с Африканского континента на остро-
ва прекратилось. Коморские острова стали владением Франции.
Современный Маврикий, задолго до того как его берега уви-
дели европейцев, посещали финикийцы, малайские и арабские
моряки. Постоянного населения на острове не было. Моряки за-
пасались пресной водой, пополняли охотой запасы провизии, про-
изводили небольшой текущий ремонт судов.
В 1512 г. португалец П. Маскаренас, плывя к островам Пря-
ностей, «натолкнулся» на неизвестный ранее европейцам остров
и назвал его Санта-Аполлония. Потом этот остров получил имя
Бурбон и еще позже — Реюньон. В это же время Д. Фернандиш
обнаружил неподалеку остров, названйый им Лебединым,— пор-
тугальцы приняли за лебедей многочисленных в то время птиц
додо. В 1538 г. еще один португалец, Д. Родригес, «нашел»
остров, названный затем его именем. Все три острова получили
имя по их европейскому первооткрывателю — Маскаренские
острова.
Португальцы или не хотели, или не успели начать освоение
Маврикия и Бурбона. На морских дорогах Португалию вскоре
сменили Нидерланды, и в 1598 г. на острове, как уже говори-
лось, высадились голландцы. Они привезли на остров невольни-
ков с Мадагаскара и попытались, используя труд рабов, орга-
низовать вывоз с Маврикия черного дерева, обширные леса ко-
торого в то время росли на острове. Голландцы же ввезли на
остров сахарный тростник, хлопок, табак; с Явы завезли оле-
ней, колонисты разводили домашний скот. Плантационное хо-
зяйство голландцы и не пытались создавать — слишком мало-
численно было население. Когда в 1710 г. голландцы ушли с
Маврикия, там было не более 300 человек поселенцев и около
600 рабов. Невольники, воспользовавшись растерянностью своих
хозяев после ухода голландцев, бежали в горы. Именно с них
ведут начало маврикийские мароны.
В 1715 г. француз капитан д’Арсель, который вез кофейные
саженцы с Аравийского полуострова на Бурбон, узнав, что на
Маврикии голландцев уже нет, пристал к острову и провозгла-
сил его французским владением, дав ему название Иль-де-
Франс. В 1722 г. Иль-де-Франс и Бурбон стали собственностью
Французской Ост-Индской компании.
Прежде чем перейти к рассказу о создании плантаций и раз-
витии работорговли на Иль-де-Франс и Бурбоне — еще несколь-
ко слов о пиратах.
Широко известна, особенно благодаря увлекательным при-
зе
ключенческим романам, бурная деятельность пиратов около бе-
регов Нового Света — в Карибском море, около Флориды, у по-
бережья Центральной Америки и в других местах. Гораздо ме-
нее известны пираты Индийского океана, хотя они были весьма
многочисленны и в жестокости не уступали своим собратьям из
Атлантического океана.
До появления европейцев в Индийском океане пираты в ос-
новном промышляли, причем в очень широких масштабах, в
Средиземном море, в Персидском заливе около берегов Аравии.
Побережье Персидского залива в том месте, где сейчас находят-
ся Арабские эмираты, называлось Пиратским берегом. Арабские
пираты, малайские, суахилийские... Морские пути между Индией
и Восточной Африкой, Мадагаскаром издавна слыли опасными,
где можно было быть захваченным в рабство и проданным на
многочисленных невольничьих рынках Востока и Африки.
Следом за первыми европейскими мореплавателями появи-
лись пираты-европейцы. Вместе со своими малайско-арабскими
коллегами по профессии они начали грабить все встречающиеся
им суда, независимо от их флага.
В середине XVII в. в Вест-Индии закончился колониальный
раздел островов и началось их хозяйственное освоение: создава-
лись плантации, налаживались экономические и транспортные
связи между островами. Каждая колония уже умела защитить
себя. Пиратам в Вест-Индии становилось жить все труднее.
Время джентльменов удачи для Вест-Индии подходило к концу,
и они стали перебираться в Индийский океан, где и занимались
своим пиратским промыслом первые десятилетия XVIII в. Когда
правительства европейских стран начали усиленную борьбу с
флибустьерами в Индийском океане, то одни из них были схва-
чены, казнены или отправлены в тюрьмы, другие ушли с кораб-
лей и растворились в пестрой сутолоке колонистов, торговцев и
моряков, третьи, скопившие немного денег, купили земельные
участки на островах — со временем некоторые из них стали за-
житочными добропорядочными колонистами и забыли свое бур-
ное прошлое [460, с. 24].
И здесь же, в Индийском океане на севере Мадагаскара у
современного Диего-Суареца, в конце XVII в. была создана пи-
ратами республика Лпберталия — страна Свободы, просущест-
вовавшая около тридцати лет... [198, с. 51, 98—118]. Француз-
ская колониальная администрация пыталась использовать пи-
ратов под видом каперов. Каперство в то время было официаль-
но разрешено французским правительством. В частности, М. Ля-
бурдоннэ, один из губернаторов Маврикия и Бурбона, много
сделавший для развития островов, покровительствовал каперам.
В последующие годы вплоть до Американской войны за незави-
симость каперы, при негласной поддержке властей, совершали
налеты на суда стран, воевавших с -Францией. Так, в архиве
Порт-Луи сохранились материалы о том, что за 1779—1782 гг.
было совершено 29 каперских налетов на английские суда.
37
Часть добычи каперов шла в казну колонии. Так колонисты и
пираты мирно сосуществовали, иногда помогая друг другу.
Ко времени передачи Иль-де-Франса и Бурбона Ост-Ичдской
компании Бурбон был более «обжитым^ островом, чем пеовый.
Французские поселенцы пришли сюда с Мадагаскара в 1665 г.
К 80-м годам XVII в. относятся первые попытки разведения на
острове определенных тропических культур. Сначала попробо-
вали посадить гвоздичные деревья, в 1702 г. — перец. Однако ни
гвоздика, ни перец на острове не прижились. В 1715 г. на ост-
ров привезли с Аравийского полуострова саженцы кофе, которые
дали начало кофейным плантациям острова. В эти голы у коло-
нистов Бурбона было около 1100 невольников, почти все родом
с Мадагаскара [269, с. 85; 277, с. 114]. Большая часть этих ра-
бов стала использоваться на кофейных плантациях. С этого вре-
мени кофе стал основной культурой на Бурбоне, начались его
успешные поставки в метрополию. Несмотря на конкуренцию
вест-индского, кофе с Бурбона пользовался большим спросом.
Уже в 1727 г. во Францию было отправлено 23800 ливров ко-
фейных зерен. В рекордном по урожайности 1744 г. собрали
2,5 млн. ливров [459, с. 36].
На Иль-де-Франс начиная с 20-х годов XVIII в. прибыло не-
сколько сот колонистов, но в то время, как Бурбон становился
крупным производителем кофе, на землях колонистов Иль-де-
Франс сменяли друг друга индиго, хлопок, кофе — ни одна из
этих культур не давала хороших урожаев. Тайфуны, частые на
острове, и громадные стаи крыс губили посевы и несозревшие
урожаи. В 1735 г., когда на остров прибыл новый губернатор
М. Лябурдоннэ, население острова — белые и невольники вме-
сте — насчитывали около 1 тыс. человек, хозяйство которых на-
ходилось в состоянии полной разрухи. На Маврикии до сих пор
с глубоким уважением вспоминают Лябурдоннэ: именно в годы
его губернаторства началось развитие экономики Иль-де-Фран-
са.
Лябурдоннэ перенес резиденцию губернатора с Бурбона на
Иль-де-Франс, определил Бурбону роль житницы для Маска-
ренских островов (на острове помимо кофе стали возделывать
хлебные злаки), а на Иль-де-Франсе начал расширять, укреп-
лять, строить Порт-Луи и как столицу всех Маскаренских ост-
ровов, и как город, который будет портом колонии и местом
строительства новых судов. Помимо строительства города и пор-
та на Иль-де-Франсе в это же время начинается возделывание
сахарного тростника. Климат острова оказался более чем благо-
приятным для его развития, крысы не наносили посевам боль-
шого вреда. Вскоре сахарный тростник стал монокультурой
Иль-де-Франса.
В 1767 г., когда Маскаренские острова были переданы Ост-
Индской компанией французскому правительству, на Бурбоне
было 5300 белых и освобожденных невольников и 22 400 рабов,
всего 27 700 человек. В 1788 г. перепись показала, что население
38
Бурбона достигло 45 800 человек, из которых 7850 белых, 950
освобожденных рабов, остальные 37 000 невольники.
Население Иль-де-Франса в 1766 г. составляло 20 098 чело-
век, из которых 1998 были белые и освобожденные и 18 100 —
рабы. Перепись 1788 г. показала, что на острове жили 42 828 че-
ловек: 4457 белых, 2456 освобожденных и 35 915 рабов [461,
с. 38]. Как и в других колониях, где развивались плантации, хо-
зяйство Иль-де-Франса было основано на труде невольников.
До отмены рабства в 1835 г. число невольников на Иль-де-
Франсе— Маврикии в процентном отношении оставалось при-
близительно одинаковым: от 77 до 85% [275, с. 137].
После передачи государству и до начала Французской рево-
люции в хозяйстве Маскаренских островов не произошло боль-
ших изменений. Плантации расширялись, но о быстром их росте
говорить рано. Ввоз невольников также увеличивался незначи-
тельно. Хотя принято считать, что Франция имела уже в
XVIII в. «сахарные» острова не только в Атлантическом, но и в
Индийском океане, ясно что Маскаренские острова нельзя было
в это время сравнивать с Вест-Индскими. «Сахарные» острова
Вест-Индии приносили громадные прибыли, плантаторам и госу-
дарственной казне, на Маскаренских же островах плантацион-
ное хозяйство находилось еще в процессе становления.
Первые рабы на Бурбон и Иль-де-Франс были, как уже го-
ворилось, привезены с Мадагаскара. Но французские колонисты
были недовольны работой малагасийцев, считая что неволь-
ники работают плохо. Много невольников убегали с плантаций
и старались добраться обратно на родину. Некоторым это уда-
валось — Мадагаскар был сравнительно недалеко. В поисках
рабов французские колонисты обратились к восточноафрикан-
скому побережью. Португальские власти отказались дать офи-
циальное разрешение на вывоз невольников. Тогда французские
колонисты развернули оживленную контрабандную работор-
говлю, расширявшуюся с каждым удачным рейсом [374, с. 249,
256].
К 70-м годам XVIII в. работорговля усилилась на всем по-
бережье Восточной Африки. В это время вывоз рабов с восточ-
ноафриканского побережья севернее мыса Делгадо составлял
приблизительно 2 тыс. африканцев ежегодно. Португальцы, не-
смотря на правительственное запрещение (1772 г.), вывозили
рабов в Бразилию. Экспорт рабов из Мозамбика в конце столе-
тия (до захвата англичанами Маскаренских островов) состав-
лял не менее 10 тыс. рабов в год. Невольников из Мозамбика
везли в Южную Америку, на французские и отчасти голланд-
ские острова Индийского океана, в страны Востока. На Восток
отсюда вывозили такое количество рабов, что там любого аф-
риканца называли мозамбикцем [303, с. 172].
Когда в 1769 г. во Франции была отменена система моно-
польных компаний в работорговле, колонисты Бурбона и Иль-
де-Франса снова стали пытаться наладить ввоз рабов с восточ-
39
ноафриканского побережья. Им удалось неофициально догово-
риться с губернатором Мозамбика, который лал лицензии на
право заниматься работорговлей 32 французским кораблям. За
каждую лицензию, за каждого раба, погруженного на судно,
капитаны выплачивали оборотистому губернатору крупные сум-
мы денег. До смерти последнего, за период 1770—1779 гг.,
французы успели вывезти из Мозамбика не менее 10 тыс. не-
вольников [267, с. 100, 101].
В эти же годы французы регулярно и нелегально вывозили
рабов через Ибо, где, как указывалось выше, португальцами
также был построен форт. Здесь невольники были несколько де-
шевле, чем в Мозамбике. Ежегодно не менее 1500 рабов отправ-
ляли отсюда на Бурбон и Иль-де-Франс. Рабов, заранее при-
готовленных для продажи, как это повсеместно было в то время
на западном побережье Африки, здесь не было. Работорговец,
выгрузив с корабля свои товары, нанимал специального челове-
ка, который с отрядом и товарами уходил в глубь континента и
возвращался через два-три месяца с караваном рабов. Неволь-
ничьи корабли все это время стояли на якоре у берега.
Наиболее удачливым и известным среди таких частных
предпринимателей был некий Жан-Венсан Морис. В 1775 г. он
купил 700 рабов на Занзибаре, 500 из которых довез живыми
до Иль-де-Франса. На следующий год Морис снова отправился
на Занзибар, купил 925 рабов и из них высадил живыми на
Иль-де-Франс 860. Воодушевленный полученными прибылями,
Морис отправился в Килву, которая в то время была самым
крупным невольничьим рынком в Восточной Африке. Он заку-
пил там 700 рабов и договорился с правителем Килвы о даль-
нейшей покупке невольников.
В октябре 1776 г. Морису удалось заключить с правителем
Килвы договор следующего содержания:
«Мы, правитель Килвы, султан Хасан сын султана Ибрагима
сына султана Килвы Юсуфа Ширази, даем наше слово Морису,
французу по национальности, что мы будем давать ему ежегод-
но 1000 рабов по цене 20 пиастров за каждого; он же (Морис)
должен платить правителю по два пиастра за каждого раба.
Никому, кроме него, не разрешается покупать рабов — ни фран-
цузам, ни голландцам, ни португальцам, пока он (Морис) не
получит своих рабов и не закончит покупку. Этот договор за-
ключается на 100 лет. Мы отдаем Морису крепость, существу-
ющую в Килве, над которой он сможет поднять флаг своей
страны и где он может поставить столько пушек, сколько захо-
чет. Отныне французы, арабы и правитель Килвы едины. Те, кто
нападут на одного из них, будут в ответ атакованы и теми и
другими» [26, с. 191].
Заключение такого договора несомненно было большой дип-
ломатической победой Мориса. Он предложил основать колонию
в Килве, которая стала бы центром французской торговли, а в
будущем предполагал наладить постоянную «треугольную» тор-
40
говлю между Восточной Африкой, Индией и французскими ост-
ровами Индийского океана. Но предложения Мориса опередили
цели колониальной политики Франции по меньшей мере на пол-
1,еиа.
Сколько рабов вывез Морис — неизвестно. Можно считать,
что их число составляло ежегодно не менее полутора тысяч.
Большинство этих невольников было из Килвы. Только в 1776 г.
Морис закупил более 2 тыс. рабов севернее мыса Делгадо. В
конце 70-х годов французы ежегодно вывозили из Восточной
Африки не менее 4,5 тыс. рабов из Мозамбика, Ибо, Килвы и
Занзибара.
Во время Семилетней войны французы потеряли на западном
побережье Сенегал и остров Горе, откуда в основном они везли
невольников в Новый Свет. Кроме того, во Франции отменили
монополию на работорговлю. Теперь в поисках невольников
частные предприниматели стали снаряжать невольничьи кораб-
ли в самые различные районы Африки, увеличилось число рей-
сов и на восточное побережье.
Так, аболиционист Вадстрем, собравший очень много инте-
ресного материала о работорговле в Африке и о занятости в ней
европейских предпринимателей, сообщал, что в 1787 г. работор-
говцы Гавра посылали корабли за рабами в Мозамбик. Они ут-
верждали, что там можно купить африканцев настолько дешево,
что прибыль от продажи их в Вест-Индии получается достаточ-
но велика, несмотря на большую смертность невольников в
11} I и
На западном побережье в работорговле участвовало много
небольших невольничьих кораблей, в Восточную же Африку
французы, как и португальцы, посылали только крупные суда,
на которых за один рейс перевозили не менее 200 рабов.
Один из современников утверждает, что прибыль свыше
500% на продаже каждого раба, привезенного с восточноафри-
канского побережья, была нормой для работорговцев.
К концу XVIII в. особенно увеличился вывоз невольников из
Мозамбика. Так, за 1786—1794 гг. оттуда было вывезено более
53 тыс. рабов [267, с. 111, 113, 114].
Увеличение работорговли имело большие последствия для
Мозамбика. С этого времени основным товаром, идущим на
экспорт, стали люди. Золото и слоновая кость, составлявшие ра-
нее большую часть экспорта, отошли на второй план. В Мозам-
бик хлынул поток дешевых тканей из Дамана и Дну. Неволь-
ничьи караваны становились все больше, и их можно было те-
перь встретить на дорогах, ведущих к побережью, гораздо ча-
ще. Возрос вывоз рабов также из Килвы и Занзибара.
XVIII век для колониальной Англии — время расцвета ее
колоний в Новом Свете. Вест-Индия, американские континен-
тальные колонии -- вот где были сосредоточены интересы бри-
41
танской колониальной политики, оттуда английские предприни-
матели получали львиную долю своих прибылей.
Восточная Африка в XVIII в. играла незначительную роль в
колониальной политике англичан. Здесь в XVIII в. англичанам
не принадлежало ни кусочка африканской земли. Эти области
Африки как объект торговли или завоевания пока их не интере-
совали.
В течение первой половины XVIII столетия англичане вели
ожесточенную борьбу в Индии с французами и с индийцами.
Из Семилетней войны, одной из основных причин которой
явилось обострение англо-французского соперничества за коло-
нии, Англия вышла значительно усилившейся, доказав, что она
недаром носит титул «владычицы морей». В Индии английские
войска заняли во время войны Калькутту и Чандернагор, а в
июне 1757 г. нанесли окончательное поражение французам в
битве при Плесси.
Эта победа отдала англичанам Бенгалию и окончательно
упрочила британскую власть в Индии.
«События Семилетней войны превратили Ост-Индскую ком-
панию из торговой державы в державу военную и территориаль-
ную. Именно тогда было заложено основание нынешней Британ-
ской-империи на Востоке» [223, с. 152].
Проблемы окончательного завоевания и эксплуатации Индии
стали центральными в английской колониальной политике. По
Парижскому мирному договору (1814) и договорам Венского
конгресса (1815) Англия обеспечила себе безопасность морского
пути в Индию. Следующим этапом должно было быть британ-
ское проникновение на восточноафриканское побережье.
В конце XVIII в. произошли также большие изменения в от-
ношении правительства Великобритании к работорговле.
В результате войны за независимость 1775—1776 гг. северо-
американские колонии Англии стали самостоятельным государ-
ством— Северо-Американскими Соединенными Штатами. Аш-
лия — ведущая страна-работорговец — потеряла крупнейший
рынок сбыта рабов. Более того, она противилась дальнейшему
ввозу рабов на территорию САСШ: английское правительство
объявило экономическую блокаду нового независимого госу-
дарства, арабы-африканцы являлись там основной рабочей
силой.
Изменилось и положение вест-индских островов в системе
британских колоний. Правящие круги Великобритании не были
более заинтересованы в дальнейшем ввозе невольников-афри-
канцев в Вест-Индию и Америку. Центр тяжести колониальных
британских интересов начал перемещаться от Вест-Индии к
Ост-Индии.
Уже в 1792 г. в Ливерпуле, на одном из собраний, где пред-
седательствовал Джон Тарлтон, депутат парламента от Ливер-
пуля, член палаты общин, рьяный сторонник продолжения рабо-
торговли, было выдвинуто требование о прекращении торговой
42
монополии Ост-Индской компании на Востоке. Само по себе это
требование не было неожиданным, так как отмены торговой
монополии Ост-Индской компании в Индии английская буржуа-
зия добивалась уже давно. Но ливерпульцы кроме этого требо-
вали открытия торговли на восточном берегу Африки [303,
с. 160—161]. Требование не было удовлетворено, но оно свиде-
тельствует о том, что английская буржуазия, искавшая новых
рынков взамен Северной Америки и Вест-Индии, начинала инте-
ресоваться Восточной Африкой. Однако сведения, полученные
британским правительством о положении в Восточной Африке в
начале XIX в., не были благоприятными для английских интере-
сов.
Вся торговля находилась в руках арабов. Главным товаром,
шедшим на экспорт, были рабы. В Восточной Африке имелся
большой спрос на европейские и ост-индские товары — тка-
ни, железные изделия, сахар, рис и др. Но в обмен в Восточ-
ной Африке можно было получить только рабов и слоновую
кость.
Британское правительство решило, что создание в данное
время английских торговых баз на восточноафриканском побе-
режье сопряжено с большими трудностями и в ближайшее вре-
мя не принесет Англии больших выгод. Англичане отказались от
мысли стать постоянными торговыми партнерами африканцев и
арабов на восточноафриканском побережье. События ближай-
ших лет предоставили им блестящую возможность вмешаться в
дела Восточной Африки и извлечь из своей деятельности там
коммерческие и политические выгоды: Англия начинала патру-
лирование африканских берегов в целях борьбы с работоргов-
лей.
Таким образом, на восточном побережье Африки европей-
ская работорговля началась фактически лишь во втором перио-
де ее развития — во второй половине XVII в. В XVIII столетии,
после отмены монополии торговых компаний на работорговлю в
связи с резким увеличением требований на рабов в колониях
Нового Света и некоторыми трудностями закупки невольников в
Западной Африке, вывоз рабов из Восточной Африки в Новый
Свет увеличился.
Не существует даже какой-либо приблизительной статистики
в отношении европейской работорговли в Восточной Африке. По
всей вероятности, вместе с вывозом на французские острова Ин-
дийского океана европейские и американские работорговцы до
начала XIX в. вывезли из Восточной Африки 600—800 тыс. (но,
во всяком случае, меньше миллиона) невольников.
Все это время арабская работорговля значительно превыша-
ла европейскую. В XV—XVIII столетиях, невзирая на португаль-
цев, голландцев, французов и англичан, арабы продолжали в
прежних размерах беспрерывный вывоз невольников в страны
43
Востока. Главным образом рабов вывозили через Занзибар. Од-
нако и в Килве, и в Момбасе, и в других прибрежных населен-
ных пунктах продажа невольников, несмотря на запреты порту-
гальцев, производилась как европейским, так и арабским рабо-
торговцам.
Увеличение европейско-американской работорговли в Во-
сточной Африке началось позднее, в XIX в., уже после офици-
ального запрещения вывоза невольников почти всеми странами
Европы и Америки.
Глава HI
ВТОРОЙ ПЕРИОД РАБОТОРГОВЛИ.
ОТ МОНОПОЛЬНЫХ КОМПАНИЙ
К «СВОБОДНОЙ» РАБОТОРГОВЛЕ
(середина XVII — начало XIX в.)
...Новорожденный капитал источает
кровь и грязь из всех своих пор, с го-
ловы до пят.
Карл Маркс
Век философов был также веком рабо-
торговцев.
Андре Дюкас
Английская буржуазная революция середины XVII в. откры-
вает начало новой истории. В странах Европы феодальные
отношения постепенно сменяются капиталистическими. Капита-
лизм немыслим без колоний. Из колоний поступает дешевое
сырье для развития капиталистических предприятии метропо-
лии. В колонии отправляется готовая продукция, сбываемая там
по заведомо завышенным ценам. Эксплуатация колоний, хищни-
ческое разграбление их богатств были непременным условием
становления и развития капитализма.
К середине XVII в. европейские державы поделили между
собой известные им к этому времени земли Нового Света. На
островах Вест-Индии и на континенте начало ра вшаться план
тационпое хозяйство, продукция которого отправлялась в Евро-
пу. Ввоз невольников в Новый Свет возрастал с каждым го-
дом,— плантации требовали все новых и новых деч’.евых рабо-
чих рук.
Со второй половины XVII в. начался^ второй период рабо-
торговли. Формально он кончился в 1807—1808 гг., когда Л т-
лия и США — две самые крупные державы-работорговцы — за-
претили вывоз невольников из Африки. Фактически же рубежом
второго периода работорговли явилась французская буржуазная
революция 1789 г. Последнее десятилетие XVIII в. и первое де-
сятилетие XIX в. были заполнены революционными, а затем на-
полеоновскими войнами, и работорговля всех стран была в это
время незначительна; во время войн в Европе вывоз невольни-
ков из Африки всегда сокращался. Французская революция
уничтожила остатки средневековья во Фра лини, дала мощный
толчок развитию капитализма в других европейских странах.
В соединении с другими факторами, о которых будет рассказы-
ваться в следующих главах работы, быстрый рост капитализма
45
поставил перед наиболее развитыми странами вопрос о посте-
пенной замене рабского труда трудом наемных рабочих.
По характеру работорговли, ее методам, размерам и органи-
зации второй период ее истории можно разделить на две части.
Первая часть — конец XVII в. В это время работорговля
была официально ограничена деятельностью монопольных ком-
паний, которые в сравнительно небольшом количестве продава-
ли частным лицам лицензии на право торговли невольниками в
районах своей монополии. Наряду с компаниями частные тор-
говцы-контрабандисты, число которых увеличивалось с каждым
годом, используя спрос на рабов в колониях, вывозили их из
Африки нередко больше, чем компании.
Вторая часть периода — XVIII век. В одних странах Евро-
пы— в последние годы XVII столетия, в других — в начале
XVIII в. была нарушена система монопольных компаний, как не
отвечающая потребностям капитализма на данном этапе его
развития. XVIII век — век так называемой свободной торговли
в Африке, когда из всех стран Европы, из Вест-Индии и Амери-
ки к африканскому побережью бросились сотни невольничьих
кораблей.
Система работорговли XVIII в. отличалась от системы вто-
рой половины XVII в., однако эти полтора столетия представ-
ляют собой единый ее период. Работорговля являлась в это вре-
мя одним из «моментов первоначального накопления», непосред-
ственно способствовала развитию капитализма в Европе.
Именно в XVIII в., во время наивысшего разгула свободной
работорговли, Африка превратилась в «заповедное поле охоты
на чернокожих».
1. Век семнадцатый — вторая половина.
Монопольные компании
Во время борьбы за запрещение работорговли противники
аболиционистов придумали массу доводов за то, чтобы вывоз
невольников из Африки продолжался. Большинство этих дово-
дов, как бы их ин преподнесли, имело расистскую основу
(см. главу VI). Но на одной из «теорий» защитников рабства и
работорговли мы остановимся в этой главе, потому что она воз-
вращает нас в XVII в., в то время, когда освоение европейцами
Вест-Индии только начиналось. Речь идет о так называемой
климатической теории.
Согласно этой теории климат стран Нового Света, где полу-
чил распространение труд рабов-африканцев, якобы настолько
тяжел для европейцев, что те физически не в состоянии рабо-
тать на плантациях. Колонии, заявляли проповедники климати-
ческой теории, неминуемо пришли бы в упадок, если бы не был
начат ввоз африканцев. Африканцы были привычны к тропиче-
скому.климату и к тому же (поистине счастливое «к тому же»!)
оказались прекрасными сельскохозяйственными работниками.
46
Климатическая теория дожила и до наших дней. В книге
Д. Харриса «Африканцы в Азии. Последствия восточноафрикан-
ской работорговли», изданной в 1971 г., автор, объясняя причи-
ны увеличения ввоза рабов и законтрактованных работников во
французские владения в Индийском океане, цитирует слова гу-
бернатора Реюньона, сказанные в 1858 г.: «Земля Реюньона
богата и плодородна, но жара не дает возможности работать
здесь белым. Поэтому мы обратились к чернокожим людям, ко-
торых бог создал для этого климата» [369, с. 9].
Но если мы обратимся к истории американских колоний, то
увидим, что и климатическая теория была создана во времена
борьбы за запрещение работорговли, потому что ввоз рабов рас-
ширялся совсем не в связи с тем, что европейцы якобы не могли
работать под антильским, бразильским, реюньонским или вир-
гинским солнцем.
В процессе завоевания Вест-Индии испанцы пытались обра-
щать в рабство индейцев. Потерпев неудачу, они начали вво-
зить невольников из Африки. А в вест-индских владениях Анг-
лии и Франции после индейцев на плантациях появились и бе-
лые рабы-европейцы.
В английской колониальной! литературе XVI—XVII вв. при
определении значения колоний Вест-Индии среди других их до-
стоинств указывалось, что они будут местом ссылки преступни-
ков и бродяг. Слова не разошлись с делом. На Барбадос, Мон-
серрат и другие острова были сосланы сторонники герцога Мон-
маута, восставшие против Кромвеля шотландцы и т. д. — вспом-
ним здесь широко известный роман Р Сабатини «Одиссея к
питана Блада», герой которого врач англичанин Питер Бла
сосланный в Вест-Индию как сторонник Монмаута, был продай
плантатору на невольничьем рынке на Ямайке.
В XVII и XVIII вв. в английские континентальные колонии
регулярно отправляли осужденных на каторжные работы. Со-
став этих новых «поселенцев» был весьма пестрым: несостоя-
тельные должники, военнопленные, политические «смутьяны»
и т. д. В 1692 г., например, в Виргинию пришел корабль из
Англии, на котором среди заключенных, отправленных на рабо-
ту в колонии, было 30 женщин из Лондона, задержанных в свя-
зи с тем, что они гуляли по улицам после 10 часов вечера [440,
с. 31].
Французское правительство снабжало рабочей силой свои
колонии точно таким же образом. Особенно много осужденных
преступников было отправлено в Луизиану.
В английских и французских владениях — на островах Ка-
рибского моря и в Виргинии — в XVII в. широко использовалась
система так называемых законтрактованных слуг. Бедняки, ли-
шившиеся на родине работы и крова, подписывала контракт о
работе на плантациях или заключали соглашения с капитанами
кораблей, обязуясь отработать стоимость проезда. Капитан по
прибытии в колонии продавал этих людей плантаторам и выру-
47
чал таким образом затраченные средства. Положение закон-
трактованных слуг на плантациях или в доме европейского ко-
лониста мало чем отличалось от положения рабов. Об этом сви-
детельствуют тексты соглашений о работе [23, с. 482—486].
В Европе практиковалось похищение людей с целью прода-
жи их в рабство на плантации Нового Света. На улицах Бри-
столя, например, открыто шла торговля людьми. Продажа бе-
лых рабов приносила громадные прибыли тем, кто занимался
этим промыслом. Купцы Лондона также занимались похищени-
ем своих, «отечественных» детей, юношей и девушек [398,
с. 255; 422, с. 129].
В 1670 г. .английский парламент отверг законопроект, запре-
щавший ссылку английских заключенных в Америку, точно так
же не прошел закон, направленный против похищения детей.
В результате в 1688 г. белые рабы составляли одну шестую
часть всего населения Виргинии [194, с. 31, 34—35]. Нередко на
плантациях, где работали рабы-европейцы, надсмотрщиками
были невольники-африканцы.
А. Эксквемелин, врач, попавший в плен к пиратам и ставший
невольным их соучастником, оставил нам любопытную «Исто-
рию пиратов Америки», где он со знанием дела описывает «под-
виги» своих собратьев. Эксквемелин так рассказывает о рабах-
европейцах: «Слуг продают и покупают, как лошадей в Европе.
Встречаются люди, которые недурно наживаются на таком про-
мысле: они едут во Францию, набирают людей — горожан и кре-
стьян, сулят им всяческие блага. Но на островах мгновенно про-
дают их, и у своих хозяев эти люди работают, как ломовые ло-
шади. Англичане обращаются со своими слугами не лучше, а,
может быть, даже и хуже, ибо они закабаляют их на целых
семь лет» [58, с. 56—58].
Первой культурой, которую начали выращивать в колониях
Нового Света, был табак. Табачные плантации отличались не-
большими размерами, средняя величина каждой из них равня-
лась 10 акрам. Обработка такой плантации не требовала боль-
шого числа людей.
В 40-х годах XVII в. на вест-индских островах началось бы-
строе развитие производства культуры сахарного тростника.
Сахарные плантации небольшого размера нерентабельны. Ее
размер должен был быть не менее 200—400 акров, т. е. в 20—
40 раз больше, чем табачной. В связи с этим началось расши-
рение обрабатываемых земель. Белых рабов стало не хватать.
В 1640 г. на Барбадосе, как сообщают современники, было
немного африканцев. К 1645 г. их было там уже около 6000, че-
рез пять-шесть лет — 20 000 [293, Ь. 3, с. 132], а в 1667 г.— бо-
лее 82 000 [194, с. 43]. В 1683 г. в Виргинии насчитывалось 16000
«законтрактованных рабочих» и только 3000 негров-рабов.
В 1700 г. в этой колонии было уже 12 000 неволышков-афри-
канцеН, а в 1760 г.— 150 000 [394, с. 89].
Одновременно с этим сокращалось число белых поселенцев.
48
Далеко не каждый из них превращался в крупного плантатора.
Многие не смогли перестроить свое хозяйство, не выдерживали
конкуренции, разорялись, пытались перебраться на новые, не-
освоенные места или возвращались в Европу. Так, в 1640—
1650 гг. более 10 тысяч европейских колонистов уехали с Барба-
доса.
Не горячие солнечные лучи были причиной того, что рабы-
африканцы сменили на плантациях рабов-европейцев. Европа в
то время еще не могла «выбросить» в колонии достаточное ко-
личество дешевых работников. Без рабства африканцев колонии
Нового Света не смогли бы существовать. «Рабство придало
ценность колониям» [222, с. 135], которые стали для Европы ис-
точником дешевого сырья для дальнейшего развития капитали-
стического хозяйства.
Со второй половины XVII в. торговля с Африкой начала оце-
ниваться в Европе числом вывезенных оттуда невольников.
Можно сказать, что в целом вся деятельность европейцев в
Западной Африке и в меньшей степени в Восточной постепенно
подчинялась интересам работорговли.
Португалия — первая европейская держава, которая начала
колониальные захваты в Африке, торговлю с африканцами и
работорговлю,— отступила под натиском Голландии и Англии.
После окончания испанского плена (1640) Португалия, сно-
ва став самостоятельной, обнаружила, что ее господствующее
положение в Африке, монопольное владение африканским побе-
режьем и морским путем в Индию ушли в прошлое. На запад-
ноафриканском побережье появились форты и фактории Гол-
ландии, Англии, Франции, Швеции, Бранденбурга. В Индию
пришли голландцы. Они же, захватив кусок Южной Америки,
создали колонию Голландская Гвиана — Суринам. Следствием
утверждения Голландии первоклассной морской державой были
англо-голландские воины: Нидерланды требовали для себя пра-
ва быть морским посредником. Включившись в работорговлю,
голландцы теснили португальцев в Западной Африке. В 1621 —
1624 гг. они ввезли в Бразилию не менее 15 тыс. африканцев
[315, с. 267]. Продолжая искать источник невольников для
Суринама, они захватили Луанду и только в 1641 г. вывезли из
Конго 15 тыс. рабов [286, с. 229]. В 1648 г. португальцам удалось
вернуть себе Луанду, но с Верхнегвинейского побережья им
пришлось уйти. Несколько позже, в самом конце XVII в., порту-
гальцам удалось закрепиться в Видахе, откуда они ежегодно
вывозили по нескольку тысяч невольников. Основные колони-
альные интересы Португалии на западноафриканском побе-
режье сосредоточились в Анголе и в Конго.
Но даже в своих «собственных» колониях Португалия не
могла уже претендовать на торговую монополию. С каждым
годом здесь увеличивалась контрабандная работорговля других
стран.
Вдоль побережья современного Габона, около устья Конго и
4 Зак. 461
49
на побережье Анголы тянулась в то время густая цепь много-
численных невольничьих факторий. Пожалуй, сравнить этот от-
резок африканского побережья по количеству пунктов для вы-
воза рабов можно только с Золотым Берегом. Так, несколько
больших помещений для содержания доставленных рабов было
в Сангатанге, много невольников продавали в Маюмбе, куда за
африканцами кроме португальцев нередко уже в XVIII в. при-
ходили испанцы. Крупным селением, где находились несколько
невольничьих факторий и не менее двух десятков больших по-
мещений для захваченных рабов, было Лоанго. Между Маюм-
бой и Лоанго африканцев продавали еще в Банде и Килонго.
Южнее Лоанго известными центрами продажи невольников бы-
ли современный Пуэнт-Нуар и Малембо. Недалеко от Малембо
находилась Кабинда, вторая после Луанды работорговая сто-
лица Анголы. Около Кабинды всегда стояли суда — и под пор-
тугальскими и под французскими флагами,— дожидающиеся
своей очереди «погрузки» невольников. Все деревушки, располо-
женные на обоих берегах около устья Конго, были давнишними
невольничьими рынками, хорошо известными европейским и
американским работорговцам. Специально для торговли неволь-
никами были основаны поселения Большой и Малый Мангал.
Затем следовали Амбризетти, Амбриш, Луанда, через которую
было вывезено в Новый Свет, наверное, около миллиона неволь-
ников, Бенгела, достойная подобно Кабинде печального назва-
ния второй работорговой столица Анголы, и далее до Моссаме-
диша — все побережье было покрыто невольничьими фактория-
ми.
Известный исследователь истории работорговли в Конго и
Анголе Д. Рэншо считает, что из этого района в среднем еже-
годно вывозили: в XVI в. — 7 тыс., в XVII в. — 15 тыс., в
XVIII в. — 30 тыс. невольников.
Уже в конце XVI в. португальские чиновники писали, что Ан-
гола и Конго обезлюдели в результате работорговли [40, с. 201].
Это, несомненно, было преувеличением, но в то же время и сви-
детельством размаха работорговли. Трудно представить, что в
действительности творилось в этих областях Африки, если вывоз
невольников продолжался после этого в течение нескольких сто-
летий, и. не только не уменьшался, а, наоборот, увелйчивался с
каждым десятилетием.
В начале XVIII в. в Бразилии нашли золото. Через несколь-
ко десятилетий в стране обнаружили алмазы. Золотая и алмаз-
ная лихорадка вели к хищническому разграблению природных
богатств Бразилии. А на рудники, как и на плантации, потребо-
вались тысячи и тысячи здоровых и сильных работников. С каж-
дым годом увеличивался вывоз рабов из Анголы, Конго и Ви-
даха. В Видахе работорговцы из Бразилии выменивали неволь-
ников на табак, золото или на разные французские товары, ко-
торые они получали от французских работорговцев здесь же, на
африканском берегу, в обмен на бразильский табак. Примене-
ние рабского труда африканцев приносило португальцам такие
громадные прибыли, что им было выгодно платить в Африке за
рабов золотом, которое добывалось в Бразилии руками тех же
африканцев.
Богатства, добытые и созданные руками невольников-афри-
канцев в Бразилии, не привели к развитию экономики метро-
полии. В Англии, Франции, будущих США работорговля и ко-
лонии Нового Света способствовали становлению капитализма.
В Португалии этого не произошло. Добытые рабским трудом
драгоценности не оставались в Бразилии, а утекали в Португа-
лию, где попадали в распоряжение пышного королевского дво-
ра, дворянства и купечества. Этот поток драгоценностей пара-
лизовал экономическое развитие Португалии,— никто не хотел
вкладывать денег в строительство мануфактур, так как выгод-
нее было использовать их для снаряжения экспедиций за раба-
ми или для золотодобычи. Огромный приток золота в Португа-
лию взвинтил товарные цены и вызвал дороговизну жизни. По-
этому золото из Португалии стало перекочевывать во Францию,
Англию, Нидерланды, где португальская знать закупала товары
и предметы роскоши. Добытые в Бразилии драгоценности збло-
тым дождем падали на молодую капиталистическую ниву Ев-
ропы [244, ч. II, с. 260—2611.
Во второй половине XVII в. наиболее сильные позиции на за-
падном побережье Африки, исключая Анголу и Конго, были у
Голландии. В работорговле роль Голландии была очень велика
[276]. Голландская Вест-Индская компания оставалась силь-
ным объединением, и через нее по-прежнему вывозилось много
невольников.
Голландцы владели на западном побережье Африки самыми
укрепленными фортами с сильными гарнизонами. Так, в конце
XVII в. в фортах и факториях на Золотом Берегу голландцы
держали 368 человек (из них около 200 — в Эльмине), англича-
не — 298, датчане и бранденбуржцы — по 85. Каждый форт,
каждая фактория были торговым центром, где скупались не-
вольники и товары у окрестных жителей. Как и раньше, гол-
ландцы снабжали рабами плантаторов всех стран. Остров Кю-
расао в Вест-Индии, захваченный Нидерландами, был известен
как рынок невольников для колонистов любой европейской
страны. Много рабов голландцы ввозили также в «свою» коло-
нию Суринам.
Роль Голландии в работорговле не ограничивалась только
куплей-продажей африканцев. Нидерландцы, «образцовая ка-
питалистическая страна XVII столетия» [221, с. 761], снабжали
другие европейские страны-работорговцы товарами, которые в
Африке обменивались на рабов.
Вторая половина XVII в. — период борьбы между Англией и
Голландией за торговую гегемонию, которая, по словам Маркса,
в собственно мануфактурный период обеспечивает и промыш-
ленное преобладание [221, с. 764]. Отголоски этой борьбы име-
4*
51
ли немаловажное значение и для вест-индских и для африкан-
ских дел.
В 1651 г. британское правительство, охраняя свою развиваю-
щуюся промышленность и стараясь особенно поощрять судо-
строение, приняло Навигационный акт. В первую очередь он
был направлен против Голландии, которая играла роль миро-
вого извозчика, перевозя на своих кораблях товары различных
стран. В результате первой англо-голландской войны (1652—
1654) Нидерланды признали Навигационный акт, но борьба
продолжалась.
Однако посреднической и контрабандной деятельности Гол-
ландии был нанесен серьезный удар. В частности, в Вест-Индии
англичане начали захватывать голландские невольничьи суда,
которые пытались продавать рабов на островах, принадлежа-
щих Англии [21, т. I, с. 153—154].
Стремясь лучше организовать торговлю с Африкой, англий-
ское правительство в 1660 г. выдало хартию Африканской ком-
пании королевских предпринимателей (Company of the Royal
Adventurers into Africa) [482], а в 1663 г. в новой хартии этой
компании впервые прямо говорилось о работорговле. Компания
должна была ежегодно привозить в Вест-Индию 3 тыс. рабов,
которые, как указывалось в хартии, были необходимы для раз-
вития плантаций. С этого времени началась регулярная англий-
ская работорговля.
О торговой деятельности Африканской компании королев-
ских предпринимателей мы знаем очень мало. Известно, что по-
сле получения новой хартии компания, несмотря на вооружен-
ные столкновения в Африке с Голландией, переходившие неред-
ко в настоящую войну, активно включилась в работорговлю.
Так, в течение одного лишь 1663 г. она послала в Африку 40
кораблей [21, т. 1, с. 164]. Были построены фактория, а затем
форт на острове Джемса в устье Гамбии, сеттльмент на острове
Бенке около побережья Сьерра-Леоне. Начались регулярные
рейсы английских невольничьих кораблей в Вест-Индию. С авгу-
ста 1663 г. по ноябрь 1664 г. агенты компаний ввезли па Барба-
дос 3075 африканцев [482, с. 88].
В то же время в 1663 г. Африканская компания королевских
предпринимателей, рассчитывая на получение выгоды н от nnz>
дажи рабов, и от контрабандной торговли испанских кол~-Т1т-я\.
заключила соглашение с держателями асьенто, обязуясь постав-
лять им 3500 африканцев — «единиц индийского товарам в год.
Это вызвало негодование английских колонистов. Плантато-
ры говорили о недостаточном количестве рабов и о дорогих
ценах на них, установленных компанией, жаловались, что после
заключения асьенто компания стала лучших рабов посылать.дтс-
панцам, отправляли петиции в парламент, требуя «открытия^
торговли с Африкой для всех предпринимателей.
В. 1672 г., после того как дела Африканской компании коро-
левских предпринимателей пришли в полный упадок, британское,
52
правительство в целях лучшей организации колониальной тор-
говли выдало хартию Королевской африканской компании
(Royal African Company) [314]. Это была самая сильная и наи-
более хорошо организованная английская монопольная компа-
ния из. всех, торговавших в Африке и Америке. Хартия была
дана срокОхМ на 1000 лет (до 2672 г.!) —английский король был
уверен в бесконечной незыблемости существующих порядков!
Район торговой монополии определялся от мыса Сэлли до мыса
Доброй Надежды [21, т. 1, с. 177—192].
Основной целью компании были организация и дальнейшее
развитие работорговли. «Рабы,— говорилось в объявлении о на-
чале деятельности компании,— должны посылаться на все аме-
риканские плантации, которые не могут существовать без них».
В новую компанию в противоположность предыдущей вош-
ло много плантаторов — людей, заинтересованных в увеличении
ввоза невольников в Новый Свет. Во главе ее был поставлен
брат короля — герцог Йоркский, командующий британским
флотом. Герцог неоднократно предоставлял в распоряжение
компании военные корабли.
Однако дела Королевской африканской компании шли не-
блестяще. Ее чиновники думали прежде всего о личном обога-
щении и только потом о нуждах компании и государства. Слу-
жащие старались за счет казенных товаров компании купит*
рабов для себя, делали подложные записи в отчетных книгах,
недостачу товаров сваливали на стихийные бедствия и нападе-
ния африканцев.
Разжигание недоверия между отдельными племенами афри-
канцев, натравливание африканцев на «чужих» европейцев, т. е.
то, что характерно для колонизаторов всех стран и времен, не-
укоснительно проводилось в жизны чиновниками этой компании.
Основным районом действий компании было Верхнегвиней-
ское побережье. Не довольствуясь вывозом рабов с Золотого
Берега и из Гамбии, компания в 1674 г. основала факторию в
Офре, затем в Вндахе (приблизительно в 1693 г.). Обе фактории
были расположены на Невольничьем Берегу, т. е. в том районе,
где не велось никакой торговли, за исключением торговли не-
вольниками. \
С 1672 по 1713 г. компания послала в Африку более 500 не-
вольничьих кораблей. В это же время 1250 кораблей использо-
вались в торговле между Вест-Индией и Англией. В 1678 г. пар-
ламентская комиссия сообщила, что торговля с плантациями
была одной из лучших школ для судостроителей и моряков
Англии и одной из крупнейших отраслей ее торговли.
В конце XVII в. ежегодный экспорт только с Барбадоса оце-
нивался в 308 тыс. ф. ст. Экспорт континентальных колоний
оценивался в 226 тыс. ф. ст. Быстро развивались Ямайка, Анти-
гуа, Монсеррат, Невис и Сан-Кристофер. Главными статьями
экспорта были сахар, табак, индиго и имбирь, в процессе вы-
ращивания которых применялся главным образом рабский труд.
53
К этому же времени относится развитие контрабандной рабо-
торговли самих колонистов Вест-Индии и континентальных ко-
лоний. Они начали посылать в Африку корабли за рабами, пы-
таясь таким образом обойти монополию компании. Продуктами,
на которые выменивались рабы, были ром и черная патока
(меласса), производившиеся на сахарных плантациях.
Почему Америка (имеются в виду будущие США.— С. А.)
развивалась быстрее всех государств Нового Света? Потому что
она торговала. Чем? Мелассой. Почему именно мелассой? Ме-
ласса — это ром. Ром на западном побережье Африки обмени-
вался на африканцев. Короче говоря, продажа африканцев в
Новом Свете — работорговля — заложила финансовую основу
США. Это и был вклад Африки в историю Америки. Плантато-
ры могли бы сказать: «Негры вдохнули жизнь в плантации. Без
них мы не могли бы существовать» [440, с. 35—36].
Моряки Новой Англии уже в середине XVII в. ходили за ра-
бами к островам Зеленого Мыса и к другим районам западного
побережья Африки. В будущем, в XIX столетии, именно эти
штаты дадут наиболее опытных и удачливых капитанов неволь-
ничьих кораблей.
Уже в 70-х годах XVII в. работорговцы из Новой Англии так
часто покупали невольников на западном побережье, что Коро-
левская африканская компания официально протестовала про-
тив нарушения ее монополии. Несколько судов были задержаны
как контрабандные. Тогда, как и многие колонисты Вест-Индии,
работорговцы Массачусетса, Нью-Йорка, Виргинии стали посы-
лать корабли за невольниками на Мадагаскар [21, т. 1, с. 94].
В конце XVII в. умение американцев добывать и покупать
невольников было уже так широко известно в «работорговом»
мире, что в 1694 г. испанское правительство впервые предоста-
вило право асьенто американцу Мартину Размену [446, с. 693].
Таким образом, работорговля США берет свое начало — и
весьма активное начало — в середине XVII в., когда английские
континентальные колонии были еще в процессе становления.
В целом английская работорговля развивалась столь быст-
рыми темпами, что к концу XVII в. число кораблей, отправляе-
мых частными предпринимателями, которых по законам того
времени рассматривали как контрабандистов, стало намного
превышать число судов Королевской Африканской компании.
По данным одного исследователя, Королевская Африканская
компания за 1673—1711 гг. привезла в Вест-Индию 90 768 афри-
канцев [314, с. 363]. Учитывай-смертность во время «среднего
перехода», которую британский парламент в 80-х годах XVII в.
определил в 27,33%, получаем около 116 тыс. невольников, вы-
везенных ^компанией из Африки. Другой историк утверждал,
что за 1680—1700 гг. компания вывезла из Африки 140 тыс.
африканцев, а частные предприниматели—160 тыс. [136, т. 2,
64].
В 1709—1710 гг. объем торговли Королевской Африканской
54
компании составил всего 7з объема торговли частных предпри-
нимателей. Монополия компании на работорговлю превратилась
в фикцию [21, т. 2, с. 15—16].
В 1698 г., после продолжительных дебатов, парламент при-
нял решение о том, что торговля с Африкой на 13 лет открыта
всем, заплатившим пошлину в 10% со стоимости груза судна
[21. т. I, с. 120—121]. В 1712 г. уплата десятипроцентной по-
шлины была отменена, и с этого времени работорговля в Афри-
ке была открыта для всех британских подданных.
Работорговля была меновой торговлей: невольники вымени-
вались на товары. Увеличение вывоза рабов из Африки требо-
вало от страны-работорговца производства большего количества
товаров для обмена. Многие экономические связи между евро-
пейскими странами в XVII в. были обязаны своим существова-
нием именно работорговле.
Так, Англия относительно товаров, обмениваемых на рабов,
во второй половине XVII в. во многом зависела от иностранных
государств.’ За первые 40 лет существования Королевской Афри-
канской компании стоимость ее экспорта составила приблизи-
тельно 1,5 млн. ф. ст. Около половины экспорта компании было
иностранного происхождения. Все закупки товаров для работор-
говли были монополизированы Африканской компанией, что вы-
зывало яростные протесты частных предпринимателей.
Компания в большом количестве реэкспортировала товары,
доставляемые в Англию Ост-Индской компанией. В основном
это были индийские ткани и раковины каури. Так же как в свое
время португальцы, англичане столкнулись с нежеланием афри-
канцев покупать европейские ткани, которые в то время не от-
личались хорошим качеством и быстро линяли. Стоимость ин-
дийских товаров, ввозимых в Африку, достигла в это время
20 тыс. ф. ст. в год. В Швеции (сначала через Голландию, а за-
тем непосредственно в Стокгольме) и Германии (через Гам-
бург) Королевская Африканская компания покупала железо и
медь, которые вывозились в Африку в виде полос и брусков, и
пользовались там большим спросом. В некоторых районах Аф-
рики, например около р. Калабар, цена раба определялась ко-
личеством железных брусков или медных браслетов. Очень мно-
го вывозили из Германии (первое время через Голландию, а за-
тем прямо из Гамбурга) ткани «слетиас», которая пользовалась
большим спросом на западноафриканском побережье во все
время работорговли.
В Голландии покупали так называемые старые простыни
(видимо, небольшие куски материи определенного качества —
мягкие, плотные), пользовавшиеся в Африке большим спросом
на всем западном побережье. За 24 года компания вывезла в
Африку более полумиллиона этих простыней. Каури часто по-
купали в Голландии, так они обходились дешевле, чем доста-
ваемые английской Ост-Индской компанией. Из Нидерландов
же получали огнестрельное оружие, которое в большом количе-
55
стве продавали африканцам. Когда английские оружейники ста-
ли подавать петиции в парламент против покупки этого товара
в Голландии, компания, используя принадлежащие ей корабли,
начала отправлять в Африку суда с оружием и порохом непо-
средственно из Нидерландов.
На западноафриканском побережье были широко распрост-
ранены как средство обмена различные бусы. Бусы обязатель-
но входили в товары, на которые выменивали рабов. Ценились
мелкие бусы из Видаха и района Дельты Нигера, на которые
европейцы выменивали невольников в других районах побе-
режья. Большим спросом пользовались стеклянные венециан-
ские бусы, импорт которых в Африку в некоторые годы дости-
гал по стоимости 3 тыс. ф. ст. Сначала страны-работорговцы
покупали эти бусы в Голландии, которая была посредником, но
вскоре торговцы Англии, Франции, Испании и других стран
стали закупать бусы непосредственно в Венеции. Но уже в сере-
дине XVII в. голландцы начали изготовлять — и весьма успеш-
но — бусы «под» венецианские.
Раковины каури в течение столетий заменяли во многих
районах Африки деньги, и нередко африканские торговцы тре-
бовали, чтобы от трети до половины цены за невольника выпла-
чивалось в каури. Лучшие, наиболее высоко ценимые раковины
каури собирали на Мальдивских островах. Оттуда, через Цей-
лон, вывозили в Голландию, где их и покупали торговцы разных
европейских стран.
До тех пор пока в Африку не стали в большом количестве
привозить вест-индский ром, работорговцы ежегодно закупали
во Франции тысячи галлонов вина и т. д.
развитием промышленности в Англии и Франции началось
изготовление товаров, ранее доставлявшихся из других стран.
Едва ли не в первую очередь предприниматели старались нала-
дить у себя производство товаров, используемых в работорговле.
Вскоре текстильная промышленность Англии, а потом Фран-
ции начала выпускать для африканской торговли ткани более
дешевые, чем голландские, и превосходящие по качеству не
только европейские, но и индийские.
Ввоз в Африку холодного и огнестрельного оружия рос с
расширением работорговли — это началось в середине XVII в.
Увеличивалось число войн, где добывались пленники на прода-
жу, все больше оружия требовали африканцы. Ружья, ножи,
мачете, причем многие из ружей заведомо неисправные, широ-
ким потоком поступали к работорговцам [389, с. 19].
В конце XVII — начале XVIII в. в Бирмингеме началось ус-
пешное производство огнестрельного и холодного оружия спе-
циально для африканской торговли. С 1690 по 1701 г. только
один (!) промышленник Бирмингема поставил Королевской Аф-
риканской компании 400 тыс. ножей и 7 тыс. мечей. За четыре
года, с 1701 по 1704 г., компания отправила на африканское по-
бережье 32 954 мушкета, карабина и т. п. И после этого рабо-
56
торговцы еще пытались отрицать влияние европейцев на расши-
е междоусобных войн в Африке!
Бо Фра цчи работорговля была запрещена законом до
1670 г Лишь с образованием французской колониальной импе-
рии начинается развитие официальной работорговли. В 1664 г.
во Франции была создана Вест-Индская компания (Compagnie
des Indes Occidentales), которая объединила все существовав-
шие в то время в стране вест-индские, американские и африкан-
ские компании [297]. Ей было дано право монопольной торгов-
ли, постройки фортов и сеттльментов, объявления войны и мира
в Америке от Канады до р. Амазонки, включая Антильские ост-
рова Ньюфаундленд, и в Западной Африке от Зеленого мыса
до мыса Доброй Надежды. Государственный совет, по предло-
жению Кольбера, официально разрешил работорговлю с 26 ав-
густа 1670 г. Однако в наиболее выгодных местах западноафри-
канского побережья Франции места уже не нашлось: на Золо-
том Берегу ей противостояли Голландия и Англия, в Конго и
А «толе — португальцы.
Основным районом деятельности французских работорговцев
стала поэтому Северо-Западная Африка. Французы прочно за-
крепились в Сенегале, вытеснили голландцев с острова Горе,
захватили форт Арген, обосновались в Портудале. Несколько
невольничьих факторий было построено также в Видахе.
В 1697 г. Франция захватила у Испании часть острова Эс-
паньола. Эта колония, получившая название Сан-Доминго, стала
самым крупным и прибыльным владением Франции в Вест-Ин-
дии.
Колония Сан-Доминго, площадью 25 тыс. кв. км, производи-
ла больше сахара, кофе, шоколада, индиго, красильного дерева
и пряностей, чем вся остальная Вест-Индия [324, с. 156]. План-
тации сахарного тростника на этом острове, на Мартинике и
Гваделупе с каждым годом требовали все большего количества
рабочих рук. Для поощрения работорговли во французских ко-
лониях была установлена система выплаты работорговцам опре-
деленной суммы за каждого ввезенного африканца.
Так же как и в других странах, во Франции система моно-
польных работорговых компаний оказалась несостоятельной.
Однако если английские предприниматели уже с середины
XVII в. старались включиться в работорговлю, то во Франции,
где развитие капитализма шло медленнее, крупные частные ка-
питалы пришли в работорговлю позже. Только в XVIII в. в свя-
зи с общим развитием экономики, с увеличением требований
метрополии на продукцию колоний началось быстрое расшире-
ние французской работорговли и развитие связанных с ней от-
раслей хозяйства.
Уже во второй половине XVII в. работорговля была одним из
самых доходных видов торговли. Поэтому любая европейская
держава, если она могла это сделать, старалась принять в ней
57
посильное участие. Дания, Швеция и даже Бранденбург и Кур-
ляндия построили на западном побережье Африки по нескольку
фортов [186]. Предприниматели этих стран стремились к недо-
стижимому для них идеалу: стать торговыми посредниками
такого же масштаба, как Нидерланды. Не имея колоний в Но-
вом Свете, они посылали в Америку ежегодно один-два неволь-
ничьих корабля, продавали рабов там, где платили подороже.
Дании удалось захватить в Вест-Индии небольшой остров Сан-
Томе, где она до конца XVIII в. продавала невольников план-
таторам всех стран [428].
В конце XVII — начале XVIII в. брандербуржцы, шведы и
курляндцы ушли из Африки. Их форты перешли к голландцам
и англичанам. (
2. Век XVIII — столетие «свободной» работорговли
Кончалось XVII столетие. Начинался XVIII век, время наи-
высшего расцвета американских колоний Европы. Маркс писал
о колониальной системе того времени, что «это был тот „неве-
домый бог“, который взошел на алтарь наряду со старыми бо-
жествами Европы и в один прекрасный день одним махом всех
их выбросил вон. Колониальная система провозгласила наживу
последней и единственной целью человечества» [221, с. 764].
Работорговля приносила эту наживу.
Если в XVII в. вывозом невольников официально занима-
лись лишь торговые компании, то в XVIII в. в работорговлю
включилось бесчисленное множество частных торговцев — от
почтенных потомственных купцов до вездесущих авантюристов и
искателей легкого богатства. Одни из них делали один-два не-
вольничьих рейса и бросали работорговлю, потерпев неудачу, не
выдержав ее трудностей и жестокости. Другие становились про-
фессиональными торговцами живыми людьми. В Англии, Пор-
тугалии, Франции появились династии работорговцев. Приобре-
тенная профессия переходила от отца к сыну, дочери приносили
в приданое невольничьи суда, а за вечерними карточными игра-
ми благообразные джентльмены и сеньоры обсуждали планы
новых экспедиций за рабами и подсчитывали будущие барыши.
Сейчас трудно представить, до какой степени Европа XVII и
особенно XVIII в. была связана с работорговлей, как были
пропитаны духом «невольничества» африканцев многие стороны
жизни общества того времени.
Разбогатевшие на работорговле и «треугольной» торговле
покупали себе титулы, входили в ряды высшей знати. «Общество
преклонялось перед плантаторами, и правительство своим зако-
нодательством постоянно заботилось о них и оберегало их бла-
госостояние» [457, с. 30].
О публичных аукционах, где продавали рабов, о газетах, за-
полненных объявлениями о продаже невольников, о розыске
убежавших рабов и т. д. обычно говорится только в рассказах
58
об Америке XIX в. Но в Европе, особенно в больших портовых
городах, таких, как Лиссабон, Кадис, Севилья, Лондон, Ливер-
пуль, Бристоль, Нант и другие, тоже проходили аукционы, куда
приводили для продажи привезенных невольников. Сообщения-
ми о продаже африканцев, о бежавших рабах, о товарах для
работорговли были полны европейские газеты того времени.
Рабы-африканцы строили в XVI в. дворец Карла V в Аль-
гамбре. В Севилье, Кадисе часто можно было встретить черно-
кожих невольников. Уже в 1554 г. в Лиссабоне из общего числа
населения 100 тыс. человек было не менее 9500 рабов (245,
с. 39], в 1620 г.— 10 470 невольников. Почти все они были аф-
риканцы. Большое число африканцев жило в других городах
Португалии, где они занимались различными ремеслами, и в
сельской местности. Много африканцев ^кило в Лондоне.
В 1772 г. был принят закон, по которому рабство африканцев в
Лондоне признавалось незаконным. «Столица крупнейшей рабо-
владельческой страны стала убежищем для всех, кто мог по-
пасть туда и потребовать для себя свободы. А к таким относи-
лись многие из тех, кто служил на стороне англичан в амери-
канской войне и наполеоновских войнах, а также лица, уволен-
ные из военно-морского флота. Согласно некоторым источникам,
их число достигало неправдоподобно высокой цифры — 10 тыс.
человек» (209, с. 43]. Другой исследователь утверждает, что в
1764 г. в Лондоне было 20 тыс. африканцев-рабов [34, с. 477].
Черный слуга считался обязательной принадлежностью каж-
дого богатого дома. На картинах художников XVIII в. мы очень
часто видим слуг-африканцев, затянутых в красочные ливреи.
У Александра Дюма в романе «Три мушкетера» коварную кра-
савицу миледи Винтер, женщину богатую и модную, в Париже
в церковь сопровождал слуга-негритепок. Среди европейской
знати было принято дарить слуг-африканцев, часто детей.
В 1787 г. губернатор Сенегала прислал королеве Марии-Анту-
анетте невольника — пятилетнего мальчика-африканца. В коме-
дии А. С. Грибоедова «Горе от ума» старуха Хлестова с упоени-
ем говорит: «Ну, Софьюшка, мой друг, какая у меня арапка для
услуг!»
У М. Ю. Лермонтова любимый его слуга Сашка был черно-
кожим.
Отдавая дань моде, русский посол в Турции, граф Петр Ан-
дреевич Толстой привез в 1706 г. в подарок Петру I десятилет-
него чернокожего мальчика, купленного им в Константинополе.
Это был Ганнибал, прадед А. С. Пушкина...
Во второй половине XVIII в. работорговля росла как снеж-
ная лавина. Казалось, ничто не сможет остановить ее.
В те годы работорговли не стыдились. Наоборот, купцы раз-
ных стран хвастались своими успехами в торговле «живым то-
варом». Поэтому и заполнены страницы старых книг цифра-
ми — числом невольников, вывезенных из Африки и достигших
живыми рынков Нового Света. И пусть эти данные более чем
59
приблизительны — все равно они свидетельствуют о значении
работорговли, о том, каких размеров достигала она в XVIII в.
Наиболее крупными государствами-работорговцами в течение
всего столетия были Англия, Португалия, Франция. К концу
XVIII в. в их число вошли также Северо-Американские Соеди-
ненные Штаты.
Голландия, еще недавно такая сильная европейская страна,
стала второстепенной державой. Сократилась и ее работорговля.
Отмена в 1734 г. монополии Вест-Индской компании в торговле
невольниками не привела к расширению ввоза африканцев в
Новый Свет. Контрабандной работорговлей и так занимались
повсеместно и в Вест-Индии, и в Африке; кроме того, Вест-Инд-
ская компания сохранила монопольное право на ввоз африкан-
цев в самую большую голландскую колонию — в Америке —
Суринам.
Современники отмечали значение Суринама в развитии эко-
номики метрополии. Продукты Голландской Гвианы — сахар,
кофе, какао, хлопок, ром и другие — ввозились в Нидерланды
через Амстердам и Роттердам, которые во многом были обяза-
ны своим процветанием в XVII—XVIII вв. в работорговле и «тре-
угольной» торговле [339, с. IX, 369—373].
Источников по истории работорговли Голландии в XVII! в.
нет. Сведения о количестве вывезенных из Африки невольников
противоречивы и отрывочны. Например, один автор утверждал,
что в 1778—1779 гг. голландцы вывезли из Африки 3500 рабов,
а второй — что 11 300 [21, т. 2, с. XXI, XXII; 70]. Можно лишь
говорить о постепенном уменьшении голландской работорговли
в течение XVIII в.
Признанным лидером в работорговле была Великобритания.
В Африке на западном побережье у нее по сравнению с други^
ми европейскими державами были самые сильные позиции. Ей
принадлежало наибольшее количество фортов и факторий. Ос
новным районом британской работорговли были Золотой Берег
и Невольничий Берег, но покупали англичане рабов по всему
западному побережью.
XVIII век — время расцвета английских «сахарных» колоний
Вест-Индии и быстрого развития ее континентальных американ-
ских колоний. Богатства вест-индских плантаторов вошли в то
время в поговорку. Вест-Индия, а не Ост-Индия считалась тогда
самым большим бриллиантом британской короны. Богатого че-
ловека не называли еще индийским набобом. Про него говори-
ли: «Богат, как вест-индский плантатор».
В конце XVIII в., когда обсуждался вопрос о запрещении
работорговли, защитники ее сообщали, что, например, в 1795 г.
импорт с островов британской Вест-Индии оценивался в
8800 тыс. ф. ст. Налоги и таможенные сборы с этих товаров со-
ставили еще 1624 тыс. ф. ст. Для перевозки колониальных това-
ров потребовалось 664 корабля, которые обслуживали 8 тыс.
моряков. В предыдущем, 1794 г. из метрополии на вест-индские
60
острова было отправлено товаров на сумму 3700 тыс. ф. ст. Эти
товары перевезли 700 судов, которые потребовали 12 тыс. мо-
ряков. В 1787 г. для перевозки товаров из Вест-Индии в Англию
потребовалось 573 корабля общим водоизмещением 131 934 т.
Это составило приблизительно '/& всего английского торгового
флота, тоннаж которого в 1789 г. был равен 1054 тыс. т [34,
т. 32, с. 880; т. 29, с. 311].
В 1798 г. сумма доходов от вест-индских плантаций состав-
ляла 4 млн. ф. ст. против 1 млн., который Англия получала от
торговли со всем остальным миром [194, с. 70].
Мы часто забываем, что некоторые пищевые продукты, став-
шие в наши дни обыденными, были редкостью и роскошью в
конце XVII и начале XVIII в. Жареную картошку в то время
подавали как диковинку в королевских дворцах. Сахар, до того
как он начал в больших количествах ввозиться из Вест-Индии,
импортировался из стран Востока. Его было мало, он был очень
дорог и считался предметом роскоши даже в самых богатых до-
мах. Врачи уверяли, что сахар — лекарство почти от всех болез-
ней, прописывали его своим больным, и продавался он по бас-
нословно высоким ценам в аптеках. Во второй половине
XVIII в., когда сахар поставляла Вест-Индия, в крупных горо-
дах Англии, например, он был уже гораздо дешевле — только в
12 раз дороже хлеба.
Мы не знаем, сколько невольников было перевезено англий-
скими работорговцами. В начале XVIII в. считали, что в британ-
ские колонии Нового Света надо ввозить не менее 25 тыс. рабов
в год. Принимая во внимание смертность во время «среднего:
перехода, это означало 30 тыс., а то и больше африканцев, ку
ленных на африканском побережье.
И происходило это в начале XVIII в., когда время наивы.
шего подъема работорговли было еще далеко впереди.
К. Маркс в «Капитале» цитирует одного из исследователей
колониальной истории, который говорил: «...земледелие Вест-
Индии, уже в течение нескольких столетий колыбель баснослов-
ных богатств, поглотило миллионы людей африканской расы»
[221, с. 276].
На Ямайку с 1700 по 1801 г. было ввезено, по данным вест-
индского плантатора и члена парламента Б. Эдвардса, 610 тыс.
человек [136, т. 2, с. 64], на Барбадос с 1708 по 1801 г.—
243 489 африканцев [315, с. 278]. В Виргинии в 1700 г. было
12 тыс. рабов, в 1760 г. — 150 тыс. [395, с. 89] и т. д. Громадное
количество африканцев ввозилось также в другие английские
владения и в колонии «чужих» европейских стран.
И все же весь XVIII век считалось, что только на Барбадос
привозили достаточное для колонистов число рабов. Все осталь-
ные колонии отчаянно требовали новых невольников. Купить но-
вого раба было легче, чем содержать старого. Плантаторы хо-
рошо знали это, и состав невольников обновлялся каждые не-
сколько лет.
61
История английской работорговли в XVIII в. — это во мно-
гом история Бристоля и Ливерпуля. Два крупнейших британ-
ских порта буквально выросли на почве работорговли. Старым
и опытным работорговцем был также и Лондон, но вершина его
работорговой деятельности относится еще к XVII столетию [396,
с. 69]. Это было время монопольных компаний, поэтому все «не-
вольничьи» операции отдельных лондонских дельцов считались
контрабандными. Сведений о них сохранилось мало, и до сих
пор нет специального исследования по истории работорговли
Лондона.
Британская столица открыла XVIII столетие отправкой в
Африку в 1701 г. 104 невольничьих судов [476, с. 467]. Говорят,
это была самая высокая цифра выхода невольничьих кораблей
из Лондона за год. Постепенно количество судов, отправляемых
за рабами, уменьшалось, но работорговля и связанные с ней
ремесла продолжали играть в хозяйстве столицы большую роль.
Так, в XVIII в. в Лондоне работали 80 рафинадных заводов
[194, с. 92]. В 1772 г. не менее 1425 лондонских предпринимате-
лей занимались торговлей в Африке. Из них по крайней мере
100 человек «были заинтересованы в каждом корабле, направ-
ляющемся в Африку, и в любом африканском товаре» [34, т. 19,
с. 30].
Промышленники и купцы Лондона решительно выступали
против запрещения работорговли, атаковали парламент пети-
циями за продолжение вывоза невольников из Африки.
Самый старый английский город-работорговец — Бристоль.
Прежде чем начать заниматься африканской работорговлей,
бристольские купцы специализировались на продаже в Вест-
Индию своих соотечественников. Когда стала развиваться тор-
говля африканцами, предприниматели Бристоля охотно вложи-
ли в нее свои капиталы и навыки. В конце XVII в. Бристоль был
уже сложившимся городом-работорговцем. Прибыли от торгов-
ли невольниками увеличивались с каждым годом.
XVIII столетие было «золотым веком» Бристоля. Начался
этот «озлотой’век» в 1698 г. с «открытия» работорговли для ча-
стных предпринимателей и закончился в 1793 г. с началом рево-
люционных войн во Франции [462, с. XIV, XIX]. Все это время
работорговля была «главной и наиболее значительной отраслью
торговли» Бристоля. После 1698 г. Бристоль обогнал по рабо-
торговле Лондон и до середины XVIII столетия был самым
крупным британским городом-работорговцем.
Нами подсчитано, что с 1700 по 1804 г. из Бристоля вышло
около 2700 невольничьих судов [188, с. 57]. Продолжительность
плавания была обычно год-полтора. Как правило, каждый ко-
рабль делал за три года два рейса в Африку. Таким образом,
получается (очень условно!), что в XVIII в. около 2 тыс. кораб-
лей Бристоля занимались работорговлей. Это очень много. Но,
вероятно, кораблей было еще больше, так как сохранились све-
дения только о значительных судах, а в работорговле в то вре-
6?
мя нередко использовались суденышки, перевозившие по не-
скольку десятков невольников.
Уже эти две тысячи невольничьих кораблей требовали гро-
мадной армии строителей, матросов, парусных мастеров, ору-
жейников, различных ремесленников и т. д. Кроме того, для
Бристоля имела значение не только и не столько «прямая» ра-
боторговля: с начала XVIII столетия, а особенно после того, как
Ливерпуль стал обгонять Бристоль в торговле невольниками,
бристольцы все больше внимания уделяли прямой торговле с
Вест-Индией и американскими континентальными колониями,
занимаясь перевозками продукции плантаций. В Бристрль из
Вест-Индии поступало много сахара-сырца. К 1758 г. в городе
было 20 рафинадных заводов [423, с. 130].
Число кораблей Бристоля, занятых ежегодно в торговле с
Вест-Индией и с Америкой, в среднем за все столетие приблизи-
тельно в пять-восемь раз превышало количество рейсов неволь-
ничьих судов за данный год [462, с. 13, 14, 181], т. е. их число
составляло не менее 15 тыс. Но все эти корабли занимались пе-
ревозками, связанными прямо или косвенно с работорговлей.
Увеличение торговли Бристоля с Вест-Индией и Америкой пред-
полагало расширение плантаций, увеличение урожая на них, а
это, в свою очередь, создавало новые требования на невольни-
ков. Когда в конце XVIII в. началась борьба за запрещение
рыботорговли, в Бристоле был создан специальный комитет в
ее защиту.
Самым типичным городом-работорговцем Англии был, одна-
ко, Ливерпуль.
Ливерпуль стал заниматься торговлей невольниками позже
других городов Великобритании. 16 октября 1709 г. из Ливерпу-
ля в Гвинею — так тогда называли западное побережье Африки
до Конго — отправился первый невольничий корабль. Владелец
и капитан его неизвестны. Это было маленькое суденышко водо-
измещением 30 т, носившее оказавшимся символическим для
Ливерпуля название «Благословение». Оно доставило б Вест-
Индию 15 невольников. Несмотря на то что предприниматели
Ливерпуля не могли не знать о ее прибылях, до 1730 г. досто-
верные сведения о работорговле Ливерпуля отсутствуют.
В 1730 г. в Африку отправилось не менее 15 кораблей общим
тоннажем около 1111 т. В одном исследовании истории Ливер-
пуля есть сообщение, что в 1732 г. 88 невольничьих судов Ли-
верпуля перевезли в Вест-Индию 25 720 африканцев [319,
с. 137]. Однако это не подтверждается другими источниками.
Быстрое увеличение работоргового флота Ливерпуля началось в
середине XVIII в. Таким образом, история отпустила Ливерпулю
на работорговлю 50 с небольшим лет, но за эти годы прибыли
от продажи чернокожих невольников преобразили город. До на-
чала работорговли, говорили англичане, Ливерпуль был «vil-
lage» (деревней). Работорговля сделала его «city» (большим
городом). «Ливерпуль вырос на торговле рабами. Последняя
63
Таблица 1
Невольничьи корабли, вышедшие из Ливерпуля в 1783 г.,
их владельцы и число рабов, доставленных в Вест-Индию*
Владельцы кораблей (инициалы) Количество кораблей Число достав- ленных в Вест-Индию рабов Владельцы кораблей Количество кораблей Число достав- ленных в Вест-Индию рабов
Т. I. В. 7 4050 | I. т. н. 2 540
В. D. 5 3900 I. в. 1 500
I. I. G. 5 3150 I. S. 2 500
I. С. 4 2300 I. G. 1 480
Р. Н. 4 2000 I. т. 1 400
W. В. 3 18=0 W D. 1 400
R. W. 3 500 Е. R. D. 1 400
F. I. 2 1500 W. D. 1 350
I. W. 4 1470 Т. М. 1 350
S. W 3 1400 I. S. 1 300
Т. W. Е. 3 1400 W. G. 1. 300
I. S. 2 1300 Т. Н. 1 250
R. W L. 2 1000 Т. В. 1 250
G. S. 2 950 Н. В. 1 240
R. W. 2 900 Т. G. 1 200
1. В. 2 900 I. Р. 1 150
Т. S. 2 850 т. т. 1 140
I. Т. 1 800 R. I. 1 120
W. С. 2 700 V Е. 1 100
G. L. I 600 Р. L. 1 100
W. F. 2 550 I. Н. 1 30
♦ Источник [470, с. 240]. Таким образом, 85 кораблей перевезли в
Вест-Индию 39 170 невольников. Из этого числа первые 13 судовладельцев
отправили 47 кораблей и перевезли в колонии 26 820 рабов и 29 осталь-
ных — 12 350 невольников.
является его методом первоначального накопления» [221, с. 769].
«Торговое могущество Ливерпуля обязано своим возникновени-
ем торговле рабами» [217, с. 469].
В 1750 г., когда было объявлено о создании Африканской
компании, 100 ливерпульских купцов тут же заплатили вступи-
тельные взносы. Немало торговцев вступило в нее в последую-
щие годы. Однако деятельность компании не была успешной и
работорговцы Ливерпуля стали действовать на свой страх и
риск.
Одним из первых крупных ливерпульских работорговцев был
Джон Мэйнсти. Он не только отправлял невольничьи корабли,
но и организовал торговлю скобяными товарами для работор-
говцев. Например, 6 августа 1756 г. в ливерпульской газете, где
помещались объявления (Williamson’s Advertiser), можно было
64
Таблица 2
Невольничьи корабли, вышедшие из Ливерпуля в 1785 г.,
их владельцы и число рабов, доставленных в Вест-Индию*
Владельцы кораблей (инициалы) Количество кораблей Число достав- ленных в Вест-Индию рабов Владельцы кораблей Количество кораблей Число достав- ленных в Вест-Индию рабов
В. D. 7 5 550 T. W. Е. 1 500
I. с- 5 2130 Т. S. 1 500
W. в. 3 2000 W. D. 1 400
Т. I. н. 5 1950 Т. L. 1 400
т. в. 5 1720 G. S. 1 400
F. Т. 3 1600 I. W. 1 400
F. Т. 2 1 100 I. W. 1 300
W. G. .4 1 070 F. Н. 1 300
I. W. 2 1050 Т. М. 2 260
Т. I. В. 2 860 I. S. 1 220
I. S. 2 800 I. Р. 1 200
Р. Н. 1 700 W. В. 1 200
I. В. 3 630 I. S. 1 200
Т. F. 2 620 F. G. 1 200
W. D. 3 810 G. G. 1 200
R. Р. 2 600 I. S. 1 200
Н. В. 1 600 Т. L. 1 160
I. S. 1 500 W. D. 1 150
I. Т. 1 70
Итого 53 24 230 20 5260
♦ Источник [470, с. 242].
прочитать: «Продаются 83 пары кандалов, 11 шейных колец,
22 пары наручников, 1 цепь для прогулки, 4 длинных цепи, 54
цепи и др. товары. Владелец — Дж. Мэйнсти». Продажа неволь-
ников принесла ему большую прибыль. Он пользовался уваже-
нием в Ливерпуле, его именем была названа одна из улиц горо-
да. Продолжателя работорговой деятельности в его семье не
оказалось — у него были только дочери [3, 942 Wakefield
MSS4].
Как это обычно бывает в любой области торговой и промыш-
ленной деятельности, в Ливерпуле большая часть работорговли
была сосредоточена главным образом в руках небольшого числа
торговых домов, корабли которых каждый год отправлялись в
невольничьи рейсы. В Африке после покупки на плечо неволь-
ника ставилось клеймо купившего его торговца. Каждый торго-
вый дом Ливерпуля, каждый отдельный предприниматель имел
свое клеймо. В Вест-Индии плантаторы уже знали, какие капи-
таны привозят рабов в лучшем по сравнению с другими состоя-
нии, и старались покупать рабов с клеймом определенного тор-
говца.
5 Зак. 461
65
Соотношение между крупными и мелкими предпринимателя-
ми ц работорговле хорошо видно из следующих таблиц.
Таким образом, 73 корабля перевезли в Вест-Индию 29 490
невольников. Из этого числа первые девять судовладельцев от-
правили 36 кораблей и перевезли 18 020 рабов и 28 остальных —
11 470 невольников.
В указанных источниках есть сведения и по другим годам.
Они также показывают, что в Ливерпуле было не так уж много
крупных работорговцев. Большинство отправляли один-три не-
вольничьих корабля и на этом кончали свою деятельность рабо-
торговца. Почему так получалось? Одни, выиграв раз, боялись
рисковать — работорговля, больше чем какая-либо другая тор-
говля, была, употребляя определение тех лет, лотереей, и при-
том лотереей очень жестокой. Некоторые предприниматели ухо-
дили из работорговли, не выдержав ее жестокости. Да, один
удачный рейс мог сделать человека богатым после двух неудач-
ных, но надо было иметь возможность сделать все эти три рейса.
Занятие работорговлей предполагало наличие определенного ка-
питала, иначе разорение здесь было более возможно, чем в
других отраслях торговли. Очень многое зависело от капитана
корабля: подбор команды, груза товаров для обмена, знание
Африки и африканцев, человечность в нечеловечески жестоких
условиях «среднего перехода» — пути невольничьего корабля
через Атлантический океан.
Знаменитый ливерпульский капитан X. Крау сделал около 20
рейсов за рабами, ему же был доверен последний официальный
невольничий корабль «Прекрасная Амелия» [74]. Четкая орга-
низация, неукоснительная дисциплина, сознание того, что он
везет дорогой, очень хрупкий товар приводили к тому, что у него
за время «среднего перехода» умирали единицы. Несколько раз
Крау пришел в Вест-Индию, не потеряв ни одного невольника.
Его знали африканские работорговцы как честного человека, не
обманывающего при покупке невольников. Трудностей с покуп-
кой невольников у Крау никогда не было. Но таких, как он, в
работорговле были единицы.
Всего из Ливерпуля в Африку было сделано более 5 тыс. не-
вольничьих рейсов [188, с. 60]. Это означает, что Ливерпулю в
течение XVIII в. — не всего столетия, а лишь в те годы, когда
была развита работорговля,— принадлежало свыше четырех
тысяч крупных невольничьих кораблей. Подчеркиваем, крупных,
ибо сведения сохранились, как правило, лишь о больших кораб-
лях. Так, Гомер Вильямс, автор одного из лучших исследований
работорговли Ливерпуля, вносил в свои таблицы суда, принадле-
жавшие только тем торговым домам, которые в течение года
вывозили из Африки более тысячи невольников. Авторы иссле-
дований истории Ливерпуля XVIII в. неоднократно указывали,
что в работорговле были заняты многие небольшие суда, тем не
менее приведенные таблицы показывают, что такие корабли
66
почти не принимались ими во внимание при определении объема
работорговли Ливерпуля. Это неоднократно подчеркивали авто-
ры книги о Ливерпуле XVIII и XIX в.
Кроме того, среди купцов Ливерпуля — с самого начала ра-
боторговли— были такие, которые, официально занимаясь не
перевозкой невольников, а торговлей европейскими товарами с
Африкой и Вест-Индией и африканскими с Вест-Индией и Евро-
пой, «приторговывали» рабами, зная, что от продажи африкан-
цев в Вест-Индии они обязательно получат высокую прибыль. В
таблицах объема работорговли Ливерпуля нет сведений о судах,
которые везли из Африки в Вест-Индию африканские товары и
невольников. Не исключено, что сведения об этих невольниках
нигде не фиксировались. Лишь специальные невольничьи кораб-
ли привлекали внимание исследователей.
Одним из крупных купцов в Ливерпуле был Дэвид Таохи
(13, 380, Тпо]. В указателе деловых людей Ливерпуля за 1781 г.
он значится просто как купец. Однако сохранившиеся докумен-
ты за 1767 г. показывают, что корабли, принадлежавшие ему,
регулярно перевозили невольников в Вест-Индию. Не афиширо-
вал свои занятия работорговлей богатый купец Ливерпуля То-
мас Лийлэнд. Его корабли перевозили соль, вино, свечи, гончар-
ные изделия, цитрусовые, зерно, сахар, фрукты, кожи и другие
товары. Он торговал с ' Ирландией в середине 70-х годов
XVIII в., занимался закупками запасов провианта для военных
британских кораблей в конце 70-х годов. В середине 80-х годов
он перевозит оливковое масло, его корабли торгуют даже с Пе-
ру. и, наконец, он включается в работорговлю, где его ждала
большая удача. В первые годы XIX в. он вкладывает свои капи-
талы в банковское дело, которое в течение всего века приносило
его потомкам немалые доходы. Т. Лийлэнд трижды избирался
мэром Ливерпуля. В архиве Ливерпуля хранятся документы о
предпринимательской деятельности Лийлэнда, в частности судо-
вые документы его невольничьих кораблей, и в том числе доку-
менты «Лотереи», которая плавала за рабами в тот год, когда
Т. Лийлэнда впервые избрали мэром. Томас Лийлэнд умер в
1827 г., оставив наследникам состояние в 600 тыс. ф. ст. [3, 387
MD 59].
Ливерпульские купцы вели также прямую торговлю с Вест-
Индией и континентальными колониями Северной Америки. Ко-
личество судов по обслуживанию торговли в Вест-Индии пре-
вышало число невольничьих кораблей примерно в три раза. Ты-
сячи ливерпульских кораблей были в течение 70 лет заняты об-
служиванием отраслей хозяйства, непосредственно связанных с
оаботорговлей и зависящих от нее.
На верфях Ливерпуля строились корабли различного типа:
одни предназначались исключительно для работорговли, дру-
гие— для торговли с колониями. Тысячи и тысячи матросов и
ремесленников были заняты обслуживанием ливерпульского
порта, выделывали специальные товары для работорговцев: це-
5*
67
пи, ошейники и др. В городе работало восемь рафинадных за-
водов. Некоторые из них принадлежали работорговцам.
За вторую половину XVIII в. Ливерпуль очень изменился.
Появилось много новых каменных домов, часть которых сохра-
нилась до сегодняшнего дня. Расширялась и была выложена
камнем набережная р. Мерсей. Около причалов протянулись
большие склады, были построены и облицованы камнем доки,
откуда воду можно было отвести обратно в Мерсей так, что ко-
рабли для ремонта оставались на грунте.
Несколько неожиданным последствием работорговли для
Ливерпуля оказалось развитие некоторых отраслей медицины
[295]. Так, был создан Институт для лечения слепоты и других
глазных болезней. Основателем его явился некий Эдуард Раш-
тон, почти полностью потерявший зрение во время службы на
невольничьем корабле: одной из самых распространенных бо-
лезней во время «среднего перехода» была офтальмия, которая
не щадила ни рабов, ни работорговцев. Оказывалась помощь
бывшим матросам невольничьих кораблей, пострадавшим и от
других болезней во время экспедиции в Африку и американские
колонии. Шли многолетние разговоры об открытии в Ливерпуле
школы тропической медицины, где изучались бы тропические
болезни, происхождение которых было в то время неясно и ле-
чить которые не умели. Но подобное учреждение появилось в
городе лишь спустя много лет после запрещения работорговли.
Парламентскими актами 1788 и 1799 гг. об улучшении усло-
вий при перевозке рабов на невольничьих кораблях определя-
лось, что каждый такой корабль должен отныне иметь врача,
который будет отвечать за здоровье рабов во время «среднего
перехода» и составлять для колониальных властей отчет о при-
чинах смерти каждого невольника. Врачам устанавливалось
довольно высокое жалованье. В денежном отношении оно не-
редко было выше капитанского, но, по сравнению с капитаном,
врач имел несравненно меньшую долю выплаты от продажи
невольников. До этого времени многие невольничьи корабли об-
ходились вообще без врачей, довольствуясь медицинскими по-
знаниями капитана. Врачей, подобных Александру Фолконбрид-
жу, получившему широкую известность после выхода своей кни-
ги, были единицы [79].
Для выполнения требований парламента в Лондоне была от-
крыта школа подготовки врачей для службы на невольничьих
кораблях. Через год подобная школа была открыта в Ливерпу-
ле, где потребность в таких врачах была особенно велика, а за-
тем в Эдинбурге. Неизвестно, какие предметы преподавались в
этих школах, какой объем знаний требовался от учеников. Со-
хранился текст удостоверения об окончании лишь эдинбургского
училища. Он гласит: «Мы, экзаменаторы королевского хирурги-
ческого колледжа в Эдинбурге, удостоверяем, что, согласно тре-
бованиям Акта парламента, принятого в двадцать девятый год
царствования его величества, об урегулировании африканской
68
торговли, мы проэкзаменовали мистера... в его знаниях в меди-
цине, хирургии и анатомии и нашли его квалификацию доста-
точной для того, чтобы он исполнял должность врача на кораб-
ле, занятом в африканской торговле» [295, с. 7].
Есть сведения, что с 1789 по 1807 г. — до запрещения рабо-
торговли— в школе Ливерпуля 634 человека сдавали выпускные
экзамены, знания 151 из них были признаны неудовлетворитель-
ными, и они не получили свидетельства об окончании школы.
Современники утверждали, что в Ливерпуле были самые высо-
кие требования к будущим врачам и что в любой другой школе
эти 151 человек без всяких затруднений получили бы дипломы.
Этим утверждениям можно верить, принимая во внимание, ка-
кие преподаватели были в Ливерпульской докторской школе.
Там преподавали широко известные врачи города, среди кото-
рых особенно выделялись Джемс Карри и Генри Парк. Оба бы-
ли широко образованными людьми с передовыми для того вре-
мени взглядами. Карри, шотландец по происхождению, был из-
вестен как филантроп, один из немногих в Ливерпуле аболи-
ционистов, автор первой биографии Р Бернса и один из лучших
врачей города. Генри Парк — один из первых в Англии начал
применять хирургию в ортопедии, много сил отдал работе с
пленными французами, добиваясь увеличения снабжения их
продовольствием и улучшения их санитарных условий. Как хи-
рург он был известен далеко за пределами Ливерпуля.
Сведения о прибылях ливерпульских работорговцев весьма
противоречивы, однако современники утверждали, что доходы
были очень высокими. Прибыль в 100% была в Ливерпуле не-
редким явлением. Так, одна поездка дала не менее 300% чи-
стой прибыли. По заниженным опенкам Дембела, работорговля
в 80-е годы XVIII в. приносила Ливерпулю в год 300 тыс. ф. ст.
чистой прибыли [194, с. 55—56].
Здание городской биржи Ливерпуля было украшено фигура-
ми африканцев и слонов, символизирующих африканскую тор-
говлю. Одну из улиц города называли «Негритянским рядом».
В гербе над красным кирпичным зданием таможни были изо-
бражетты головы негров.
В 80-х годах XVIII в. актер Джордж Фредерик Кук, которо-
му не понравилось, как его приняли зрители ливерпульского
королевского театра, сказал возмущенной публике, что кирпичи
новых домов Ливерпуля, скреплены кровью рабов-африканцев.
Актерское мастерство Д. Ф. Кука забыто, но эти слова сохра-
нили его имя в истории...
Ливерпуль достиг вершины своей работорговой деятельности
в 90-х годах XVIII в; Вышедшая в 1795 г. история Ливерпуля
так определяет состояние африканской торговли Ливерпуля в
то время [470, с. 238—239].
Одна четвертая часть всех кораблей Ливерпуля занята в аф-
риканской торговле, что составляет пять восьмых количества
кораблей всей Великобритании, занятых в африканской торгов-
69
Таблица 3
Невольничьи корабли, отплывши? в Западную Африку
в 1783—1795 гг.*(% от общего числа)
Год Невольничьи корабли из Ливерпуля, Лондона, Бри- столя в целом Невольничьи корабли из Ливерпуля Невольничьи корабли из Лондона Невольничьи корабли из Бристоля
1789 78,7 93,8 50,0 72,0
1790 86,0 96,9 52,3 86,2
1791 81,4 94,2 53,2 81,6
1792 83,0 97,0 41,7 89,8
1793 84,7 97,9 52,2 92,3
1794 90,4 95,7 60,9 94,2
1795 89,7 94,6 66,7 100,0
♦ Источник {470].
ле, и равно также трем седьмым количества кораолеи всех
стран Европы, торгующих с Африкой.
В то время термин «африканская торговля» нередко упо-
требляли в значении «работорговля». Но будем точными: не
все корабли, отплывающие в Африку, были невольничьими. И
все же в отношении Ливерпуля эти термины почти совпадали,
что видно из следующей таблицы.
Определение роли работорговли Ливерпуля, данное в 1795 г.,
не подвергалось сомнению позднейшими авторами. И до сих пор
оно включается во все работы, посвященные исследованию исто-
рии торговли невольниками-африканцами.
Подчеркивая значение работорговли для «торгового могуще-
ства» Ливерпуля, Маркс пишет, что во время борьбы за ее за-
прещение лидер английских аболиционистов Уилберфорс «не
мог бы ступить на территорию Ливерпуля без опасности для
жизни» [217, с. 469]. У. Уилберфорс не приезжал в Ливерпуль.
А вот Т. Кларксона, второго лидера британских аболиционистов,
когда он, собирая свидетельства о работорговле, посетил Ливер-
пуль, противники запрещения работорговли едва не бросили в
р. Мерсей.
Когда развернулась борьба за запрещение работорговли,
многие предприниматели Ливерпуля, резко выступая против
аболиционистов, начали тем не менее искать пути постепенного
перехода к другой торговле. В то же время, обладая большим
опытом в торговле невольниками и не желая бросать ее, пока
она окончательно не запрещена, они хотели совместить работор-
говлю и торговлю другими товарами. Пока вывоз невольников
из Африки не был ничем ограничен, корабли, как правило, на-
бивали невольниками так, что ни о каких других товарах, кроме
людей, не могло быть и речи. В 1788 г. парламентом было при-
70
пято постановление, устанавливающее, сколько невольников
можно брать на каждое судно, в зависимости от его водоизме-
щения. По мнению работорговцев, теперь на кораблях появи-
лось свободное место, которое можно было заполнить товарами.
И чтобы увеличить прибыли, купцы Ливерпуля начали нагру-
жать корабли не только рабами, но и товарами из Африки для
Вест-Индии. Грузили на невольничьи корабли ценную древеси-
ну — черное, красное, желтое дерево, слоновую кость, перец
малагетту, пальмовое масло, черепаховые панцири и др. Все эти
товары везли вместе с рабами в Вест-Индию, какую-то часть
продавали там, остальное доставляли в Европу.
Есть сведения, что иногда продажа этих африканских това-
ров давала до 60% прибыли от рейса. Обычная прибыль состав-
ляла 20—30%. В последние годы XVIII в. — первые годы XIX в.
ливерпульские работорговцы доставляли в Англию немалую
часть всех товаров с африканского побережъя.
Хотя сторонники продолжения работорговли пророчили Ли-
верпулю чуть ли не полное разрушение в случае запрещения ра-
боторговли, потери Ливерпуля оказались не такими страшными,
как ожидали. Была довольно значительная безработица среди
моряков, но она продолжалась недолго. Часть судовладельцев,
как говорилось выше, заблаговременно переходила на торговлю
колониальными товарами по маршруту Европа — Африка — Ев-
ропа или Европа — Вест-Индия — Европа. Другая часть, не же-
лая расставаться с работорговлей или надеясь, что она будет
снова разрешена, первые годы после запрещения работорговли
тайно отправляли невольничьи корабли, перевозя рабов в аме-
риканские колонии других стран под флагами этих государств.
Немалое число предпринимателей, увидев быстрое развитие
контрабандного вывоза невольников из Африки, стали в боль-
ших объемах заниматься так называемой законной торговлей,
продавая контрабандистам-работорговцам европейских и неко-
торых американских стран товары для обмена на .рабов.
В 1814 г. Ливерпуль впервые отправил в парламент петицию
с требованием прекращения вывоза невольников работорговца-
ми европейских и американских стран (см. подробнее гл. VII).
Правда, основной причиной этого требования были сожаление и
опасения, что предприниматели других стран продолжают и бу-
дут продолжать получать прибыли от работорговли, которых
все-таки лишились британские бывшие торговцы невольниками.
Но эта петиция говорила также и о том, что Ливерпуль, огром-
ный тяжеловесный купеческий город, доказав свои профессио-
нальные качества торговца и моряка, не переставая получать
значительные прибыли, сумел уже к этому времени в основном
переориентировать свою торговлю.
Результатом обогащения Ливерпуля на работорговле явилось
быстрое развитие Манчестера. Из маленького городка он в те-
чение 40 лет превратился в один из самых значительных горо-
дов Англии. Ту роль, которую в XVIII в. сыграло строительство
71
невольничьих кораблей в развитии Ливерпуля, имело в ~ом же
столетии в развитии Манчестера производство хлопчатобумаж-
ных товаров, которые обменивались на рабов. Рост Манчестера
был тесно связан с ростом Ливерпуля, который давал ему вы-
ход к морю и на мировой рынок.
Манчестер был самым крупным городом Ланкашира, где
делали товары для работорговцев. Но в других городах и даже
крупных селениях Ланкашира — например, Ланкастере, Броуто-
не, Силвердейле, Голгейте, Престоне — также производились
различные товары и для работорговцев и, что было не ме ;ее
важно, для жителей континентальных колоний в Вест-Индни.
Это были и предметы первой необходимости, и многочисленные
предметы роскоши для семей богатых плантаторов. Мебель,
изысканные дамские туалеты и украшения изготовляли самые
знаменитые фирмы и ремесленники. Отправляли в колонии и
продукты — их поставщиком была главным образом Ирландия.
Изучение списков товаров, отправлявшихся в колонии, пока-
зывает, что если ткани предназначались для семей плантато-
ров, для свободных и для невольников, то продуктов для рабов
в колонии не посылали. Современные английские исследовате-
ли считают это еще одним доказательством того, что рабы-аф-
риканцы содержали себя сами, выращивая овощи и фрукты на
тех небольших земельных участках, которые им разрешалось
иметь [447, с. 74].
Манчестерские хлопчатобумажные ткани широко использо-
вались в торговле на всем западном побережье Африки. Боль-
шой спрос был там и на так называемые гвинейские ткани, ко-,
торые производились только в Манчестере.
Утверждали, что в 1788 г. купцы из Кадиса и плантаторы из
Гаваны посетили Лондон и Манчестер: они изучали состав гру-
зов невольничьих кораблей и пытались, правда без успеха,
разузнать некоторые секреты мастеров Манчестера.
Французские предприниматели засылали специальных аген-
тов в Манчестер «с наказом подробно изучить процесс произ-
водства и открыто предлагали манчестерским промышленни-
кам, если в Англии будет запрещена работорговля, поселиться
в Руане, где им будут обеспечены лучшие условия» [34, т. 29,
с. 297; 30, ч. 6, с. 86—88}.
Почти до конца XVIII в. большая часть манчестерских тка-
ней производилась из хлопка, который выращивался руками
африканцев. Вест-Индия обычно ассоциируется в нашем пред-
ставлении с сахарным тростником, табаком, различными пряно-
стями, но в XVIII в. вест-индские острова были для Англии и
Франции едва ли не основным поставщиком лучших сортов
длинноволокнистого хлопка. Так, в 1803 г. почти половина всего
импортируемого хлопка-сырца была вывезена в Англию из
Вест-Индии. На обработке этого хлопка было занято несколько
сотен тысяч человек: многочисленные прядильщики, ткачи, на-
бойщики и т. д. [116, т. 2, с. 358}.
72
Определяя связь английской хлопчатобумажной промышлен-
ности и плантационного рабства в Новом Свете, Маркс говорил:
«Пока английская хлопчатобумажная промышленность находи-
лась в зависимости от выращиваемого рабами хлопка, можно
было с полным основанием утверждать, что она опиралась на
двойное рабство — косвенное рабство белых в Англии и прямое
рабство черных по ту сторону Атлантического океана» [218,
с. 325].
В 1788 г. производство товаров для работорговли потребова-
ло в Манчестере труда 180 тыс. мужчин, женщин и детей [194,
с. 87].
Лондон, Бристоль, Ливерпуль, Манчестер — самые крупные
английские города, развитие которых было связано с работор-
говлей. Кроме них посылали в Африку невольничьи корабли
Ланкастер, Глазго, Плимут, Честер.
В то время британское правительство, следуя политике мер-
кантилизма, не разрешило развивать в колониях собственную
промышленность. Оно требовало ввоза в метрополию продукта-
сырца и отправляло в колонии готовые промышленные изделия
или те товары, которые ему было выгодно. В английской Вест-
Индии не разрешалось строить рафинадные заводы, перераба-
тывать табак.
Одними из первых в Глазго были сооружены фабрики по
переработке табака, вывезенного с вест-индских островов. Та-
бачная промышленность стала одной из основных в городе, и к
1772 г. мануфактуры Глазго перерабатывали уже более полови-
ны всего табака, доставляемого из колоний [429, с. 284].
В Глазго было построено и несколько рафинадных заводов,
на которые поступал сахар-сырец из Вест-Индии.
В 90-х годах XVIII столетия Глазго называли Манчестером
Шотландии. Хлопок для его прядильных и текстильных ману-
фактур также доставляли из Вест-Индии [116, т. 2, с. 35].
В начале XIX в. в руках английских предпринимателей со-
средоточилось 9/ю всей работорговли Европы и Америки [31,
т. 2, с. 652]. Богатства Англии, ее морское и промышленное мо-
гущество вырастали на костях миллионов африканцев, оторван-
ных от родины и погибших на плантациях Нового Света. Амери-
канские колонии, работорговля и «треугольная» торговля сы-
грали немалую роль в подготовке промышленного переворота в
стране.
Второй по величине державой-работорговцем XVIII в. была
Франция. Превращение Франции в XVIII в. в одну из ведущих
работорговых держав было обусловлено быстрым развитием ее
«сахарных» островов: Мартиники, Гваделупы и особенно Сан-
Доминго.
В Англии работорговля была открыта частным лицам в
1713 г. Во Франции правительство пыталось официально под-
держивать систему монопольных компаний до 1769 г. Фактиче-
73
ски же благодаря широкой продаже лицензий и контрабандной
торговле работорговля была уже открыта почти всем предпри-
нимателям: Прибыли, получаемые работорговцами, с лихвой
возмещали те небольшие пошлины, которые они должны были
платить государству. После окончания войны за испанское на-
следство, уже с 1714 по 1720 г., французская торговля с Гвине-
ей и вест-индскими островами увеличилась в пять раз [352,
С. 158]. >
Весь XVIII век французские острова Вест-Индии давали
больше сахара, чем английские, и продавали его гораздо дешев-
ле. Последнее обстоятельство способствовало тому, что англий-
ские колонисты Северной Америки с большей охотой покупали
сахар у французов, чем у «евоих» вест-индских плантаторов.
Правительственные круги Британии постоянно строили различ-
ные планы разрушения французских «сахарных» островов Вест-
Индии. Свидетельство тому — частые дебаты в парламенте на
эту тему.
Развитие вест-индских островов вело к расширению работор-
говли и увеличению вывоза продукции плантаций. В середине
XVIII в. ежегодно 160 кораблей обслуживало Мартинику и
200 — Сан-Доминго [435, с. 56]. За 1785—1789 гг. на Сан-До-
минго прибыли 392 невольничьих корабля, которые привезли
115 289 рабов [434, с. 13]. В 1789 г. на Гаити было 452 тыс. ра-
бов.
С 1763 по 1789 г. французские работорговцы ввезли на фран-
цузские Антильские острова не менее 350 тыс. невольников.
К этому количеству надо прибавить неизвестное, но, вероятно,
немалое число африканцев, доставляемых в эти же колонии
англичанами и голландцами.
До американской войны за независимость работорговцы
Франции ввозили в свои колонии ежегодно от 10 до 17 тыс. не-
вольников. Во время войны ввоз рабов почти прекратился, но с
новой силой начался после 1782 г., достигнув своего апогея к на-
чалу французской революции: в 1784 г. невольничьи корабли
французских торговцев привезли в Вест-Индию 23 000 рабов, в
1786 г. — 27 800, а в 1787 г. — более 31 000 африканцев. Совре-
менные французские исследователи считают, что в 1790 г. во
французских вест-индских колониях было 735 тыс. рабов, а в
английских — 500 тыс. [338, с. 16].
Во Франции в XVIII в., как и в Англии в XVII в., товары
иностранного происхождения, предназначенные для обмена на
рабов, постепенно заменялись товарами отечественными.
Основными товарами, на которые французские работорговцы
выменивали невольников, были: раковины каури, вина, табак,
железо, ткани, порох, ружья, кораллы, различные безделушки
и т. д. [115, с. 82—88].
Табак французы покупали у португальцев, причем иногда
эти сделки производились непосредственно на африканском бе-
регу. Каури раньше покупали в Голландии или Англии, но по-
74
еле образования Ост-Индской компании их стали привозить не-
посредственно из Ост-Индии. Из Амстердама во Францию по-
сылались также «кастрюли и тазы медные и всякая мелочь для
отсылки на торги Гинейские» [240, т. 2, с. 189].
Ножи и курительные трубки, которые в XVII в. целиком за-
купались в Голландии, в XVIII в. начали успешно делать в
Нанте и Руане. В этих же городах было налажено производство
шляп для африканцев. Предприниматели Льежа, Сент-Этьена и
Шарлевиля специализировались на производстве дешевых ру-
жей, сабель, которые ранее обычно ввозили из Англии и Гол-
ландии. Шелковые ткани поставляли торговые дома Лиона,
льняные—Руана, хлопчатобумажные ткани сначала в большом
количестве привозились из Индии, а затем их производство бы-
ло освоено в Руане, Нанте и Монпелье. Льняные ткани, извест-
ные под названием «слетиас», для французов было все-таки де-
шевле покупать в Германии, но руанские хлопчатобумажные
ткани во второй половине XVIII в. вытеснили другие сорта этих
тканей и в большом количестве вывозились в Африку работор-
говцами Гавра и Ла-Рошели. Марсельские купцы доставляли из
Алжира кораллы, высоко ценившиеся африканцами.
Самым крупным городом-работорговцев Франции был Нант
[353; 476].
«Работорговля— основа всей нашей навигации,— со знани-
ем дела утверждали предприниматели города.— Именно она до-
ставляет рабочие руки для обработки земли наших островов.
Острова дают нам взамен громадное количество таких товаров,
как сахар, кофе, хлопок и индиго, которые используются и для
торговли внутри страны, и для торговли с иностранными госу-
дарствами» [434, с. 6].
Некоторые купцы и судовладельцы города стали профессио-
нальными работорговцами. Были широко известны такие дина-
стии арматоров, как Гро, Уэлш, Бутелье, Мише. В середине
XVIII в. Уэлш был директором Компании по делам Анголы,
Мише возглавлял Гвинейскую компанию. Обе компании были
образованы с целью упорядочения работорговли [316, с. 75].
Так же как и в Англии, разбогатевшие работорговцы и план-
таторы входили постепенно в ряды аристократии Франции,
вкладывали свои капиталы в различные отрасли промышленно-
сти и банковского предпринимательства [457].
Параллельно с «чистой» работорговлей нантские купцы за-
нялись изготовлением товаров для покупки невольников. В го-
роде начало быстро расти производство хлопчатобумажных тка-
ней. Растущий спрос на товары обмена для работорговли стиму-
лировал развитие ткачества — традиционного занятия жителей
Бретани. Начиная с конца 20-х годов XVIII в. в Нанте созда-,
ются текстильные мануфактуры. Работорговцы охотно вклады-
вали капиталы в текстильное производство, зная, что увеличение
производства тканей принесет прибыль в торговле людьми. Из-
вестны мануфактуры, где работало по нескольку сот человек.
75
Так же как раньше голландским и английским, французским
текстильщикам теперь пришлось Немало потрудиться, прежде
чем они сумели подобрать расцветки и рисунки, отвечающие
вкусам африканцев, и обеспечить необходимое качество изделий.
Нантским текстильщикам, например, пришлось заменить си-
ние красители: краску, которую поставлял Прованс, сменило
индиго. Оно было дешевле местных красителей, и, что не менее
важно, ткани синего цвета, окрашенные индиго, охотно покупа-
ли африканцы. В середине XVIII в. нантские ткани конкуриро-
вали в Африке с манчестерскими.
Благодаря африканской и «треугольной» торговле Нант стал
одним из самых больших портов Франции, внешнеторговым
центром государства. С 1713 по 1792 г. из Нанта ушло в Африку
1313 кораблей, которые, по неполным данным, перевезли в Вест-
Индию около 264 тыс. рабов.
Работорговля Нанта достигла апогея к началу Семилетней
войны. Во время войны вывоз невольников, как обычно, резко
уменьшился. Потеря Канады обусловила переориентацию внеш-
ней торговли некоторых французских портовых городов. Напри-
мер, после 1763 г., вынужденные прекратить отношения с Ка-
надой, купцы Гавра, Ла-Рошели обратились к работорговле,
т. е. к той отрасли торговли, которая сулйла в кратчайший срок
дать наибольшую прибыль.
Во Франции соперничать с Нантом в работорговле мог толь-
ко Гавр. Сведения об участии Гавра в торговле невольниками
имеются с 1725 г., но быстрый рост работорговли начался после
1763 г. Успешное ее развитие объяснялось еще тем, что, подобно
тому как в Англии Ливерпуль был портом для Манчестера, Гавр
стал морским портом для товаров Руана.
Процветающие французские колонии Вест-Индии давали
метрополии сахар и хлопок. С 1730 по 1740 г. ввоз хлопка уве-
личился с 83 тыс. до 1.884 тыс. ливров (по. весу). Хлопок даже
перестали ввозить через Голландию: французам хватало «свое-
го» вест-индского хлопка.
В мануфактурах Руана научились производить хлопчатобу-
мажные ткани, не уступающие в качестве ост-индским. Как и
англичане, французы стали окрашивать их в традиционные цве-
та Ост-Индии — эти ткани охотнее брали африканцы. Но афри-
канцы нередко все же определяли, что ткани произведены не в
Ост-Индии, качество товаров которой они хорошо, знали. Узна-
вали они это... по запаху.. Дело в том, что на кораблях, шедших
из Ост-Индии, кроме тканей обязательно везли пряности и все
на судне пропитывалось их запахом. И французские работоргов-
цы стали засыпать в трюмы кораблей, в которых они везли из
Европы ткани, перец или какие-нибудь другие пряности. От ру-
анских тканей, выгруженных на африканском берегу, шел пря-
ный и терпкий аромат, как от. товаров, доставленных из Индо
стана.
Кроме Нанта и Гавра ,в работооговле участвовали Бордо,
76
Онфлер, Марсель, Ла-Рошель. Отправляли суда за рабами
иногда и другие города. Из Бордо, предприниматели которого
начали заниматься работорговлей еще в 30-х годах XVIII в.,
было отправлено в Африку не менее 600 невольничьих кораблей.
Из Ла-Рошели — более трех с половиной сотен... [434, с. 12].
Наибольшего размаха французская работорговля достигает
в 80-х годах XVIII в. Так, в 1785 г. из Франции в Африку было
отправлено 105 невольничьих кораблей, которые вывезли
36 599 африканцев. Из этих 105 кораблей 38 вышли из Нанта,
22 — из Гавра, 19 — из Бордо, 15 — из Ла-Рошели, 6 — из Мар-
селя, 3 — из Сен-Мало, 2 — из Лориана [434, с. 12—13].
Французская буржуазная революция прервала дальнейшее
развитие работорговли.
В течение XVIII в. продолжала расти работорговля северо-
американских континентальных колоний Англии.
Основным товаром, который американцы обменивали на не-
вольников, был по-прежнему ром. Раньше в XVII в. американ-
ские работорговцы шли сначала в Вест-Индию, покупали там
ром и только потом отправлялись в Африку, где обменивали
этот ром на невольников. В XVIII в. ром стали производить в
континентальных колониях: в Бостоне, в Ньюпорте. Теперь
купцы североамериканских английских колоний закупали в
Вест-Индии лишь сахар-сырец и мелассу. В обмен вест-индские
колонисты получали зерновые, другие продукты питания, кожи,
лес. Североамериканские капитаны-работорговцы, заполнив
трюмы ромом Новой Англии, шли к африканским берегам и воз-
вращались с «грузом» невольников. Вскоре американский ром
стал соперничать в торговых сделках в Африке с ромом Вест-
Индии, Англии и винами Франции.
Вторым товаром, который американцы в больших количест-
вах ввозили в Африку^ был табак: им снабжали работорговцев
плантаторы Виргинии и других табаковедческих колоний.
В 1737 г. один работорговец сообщал с африканского побе-
режья, что там находилось в это время 19 американских неволь-
ничьих кораблей. В последующие годы встречались сообщения
о том, что на западном побережье Африки покупали раоов од-
новременно 20 и более невольничьих американских корабле*’’
Новая Англия поставляла работорговцам товары для обмена
н офицеров в команды невольничьих кораблей. К 1776 г. во
всех колониях Новой Англии насчитывалось не более 16 тыс.
рабов-африканцев, в то время как в Виргинии, например, их бы-
ло- уже 300 тыс. [440, с. 39]. Тем не менее такие города, как
Бостон и Ньюпорт, к. середине XVIII столетия уже могли назы-
ваться городами-работорговцами:- их экономическая жизнь ока-
залась весьма тесно связанной с работорговлей.
Перед войной за независимость больше всего невольничьих
кораблей шло в Африку из Род-Айленда и Нью-Провиденса.
Нью-Йорк, Чарлстон, Бостон, Салем, Саванна, Филадельфия
принимали и отправляли, невольничьи суда в Африку. Эти горо-
7.7
да были крупными центрами продажи рабов [28, № 1, с. 46, 71;
№ 4, с. 72].
По сведениям американских авторов, в Л 763—1767 гг. в се-
вероамериканские колонии ежегодно ввозилось не менее 3900
невольников. В 1773 г. только в Чарлстон привезли 4500 рабов, а
в 1803—1807 гг. — 39 075 невольников.
В 1775 г. лишь с Золотого Берега североамериканские рабо-
торговцы вывезли более 2 тыс. африканцев. В 1777 г. англий-
ские работорговцы выражали тревогу по поводу увеличения
числа американских невольничьих кораблей у берегов Африки
[34, т. 19, с. 310—311].
Помимо ввоза рабов непосредственно из Африки много не-
вольников реэкспортивовали с вест-индских островов — Кюра-
сао, Барбадос и особенно с Ямайки. Перевозили их небольшими
группами на обыкновенных торговых судах, чтобы скрыть от
таможенного досмотра. Данные о рабах, доставленных таким
путем, не фиксировались нигде.
К началу войны за независимость рабы в континентальных
колониях составляли приблизительно 45% населения в южных
штатах и 20% всего населения колоний. В таких штатах, как
Северная Каролина, Виргиния, более двух третей населения
были рабы-африканцы, в Джорджии — две пятых, в Нью-Йор-
ке — треть и т. д.
После получения независимости североамериканская рабо-
торговля возросла [28, № 1, с. 71]. Молодой, набирающей силы
стране срочно требовались дешевые рабочие руки, а умение
африканцев работать американцам было хорошо и давно изве-
стно.
Американские невольничьи корабли кроме побережья Золо-
того Берега и Невольничьего Берега стали часто появляться у
Сенегала и Гамбии. Вскоре они торговали уже везде, где только
можно было достать рабов: на побережье Северо-Западной Аф-
рики, на Верхнегвинейском побережье, у берегов Конго, Анголы,
Мадагаскара, восточного побережья Африки.
В 1790 г. в Лондоне были застрахованы невольничьи суда из
Бостона, Виргинии, Чарлстона. Сами американцы считали наи-
более активными работорговцами жителей Род-Айленда и побе-
режья Массачусетского залива [34, т. 29, с. 297—298].
В 1804 г., по данным некоторых авторов, ежегодный ввоз
африканцев в САСШ составлял не менее 20 тыс.
В нашем распоряжении мало источников по истории рабо-
торговли XVIII в. в континентальных колониях Англии и моло-
дых САСШ. Этих источников вообще немного, да и никакой
статистики там в то время не велось. Однако, как нам представ-
ляется, приведенные выше данные позволяют говорить о непра-
вомерности переоценки объема работорговли США в книге
Ф. Д. Картина «Атлантическая работорговля» [308].
Исходя из подсчетов Г. Кэри, автора книги о рабстве в США
[292], рьяного защитника рабства африканцев, Ф. Д. Картин
78
определяет ввоз невольников на территорию США с 1619 г.,
когда в Виргинии были высажены первые рабы-африканцы, и
до 1808 г. — года официального запрещения работорговли — в
345 тыс., т. е. в среднем по 1810 рабов в год.
Кэри, а за ним Картин и другие современные авторы утверж-
дают, что увеличение числа невольников происходило за счет
быстрого естественного прироста, а не за счет постоянного ввоза
новых африканцев.
О жизни невольников в условиях плантационного рабства на-
писано очень много, в том числе самими американцами и ан-
гличанами. Общеизвестны факты неимоверно тяжелого положе-
ния рабов.
Напомним также следующее: до запрещения работорговли в
Новый Свет ввозили в основном мужчин. Женщин-невольниц
было мало, плантаторы (до отмены работорговли) были против
создания семей у рабов. Рождаемость среди рабов была неве-
лика, давала ли она хоть какой-то прирост африканского насе-
ления США в XVIII в., определить практически невозможно.
В то же время приведенные выше сообщения говоря^ о зна-
чительном и все время растущем ввозе невольников. Поэтому
мы считаем возможным назвать США XVIII в. крупной стра-
ной-работорговцем, африканское население которой росло год от
года за счет постоянного широкого ввоза рабов из Африки и
островов соседней Вест-Индии.
Гораздо меньше, чем в другие колонии, ввозили невольников
во владения Испании. Плантационное хозяйство развивалось
там медленными темпами. Сказывался и недостаток рабочих
рук, и постепенный упадок экономики метрополии. Как и Пор-
тугалия, Испания из передовых европейских государств посте-
пенно переходила в число отсталых. Феодальный застой в мет-
рополии усугублял и без того медленное развитие колоний.
По-прежнему африканцы официально ввозились в Испан-
скую Америку только по асьенто. Это всегда было выгодной
сделкой для испанского правительства, не оставались в проиг-
рыше и его покупатели. Помимо ввоза рабов на территорию ис-
панских колоний, что уже приносило большие прибыли, асьеч-
тисты и другие торговцы страны-держателя асьенто под при-
крытием официального соглашения занимались контрабандным
ввозом в испанские колонии мануфактурных и других изделий и
вывозом золота и различных колониальных продуктов. Эта
контрабандная торговля приносила не меньшие, если не боль-
шие выгоды, чем само асьенто, и держатели асьенто не стреми-
лись выполнять условия договора о ввозе невольников. В ре-
зультате все большее распространение получала контрабандная
работорговля.
«Хотя короли Гишпанские уже давно запретили всем чуже-
странцам торговать в Американских его землях под смертною
казнью, однако ж множество торгуют там непосредственно, без
чего Гпшпаппы не могут снабдевать нужными вещами велико-
79
го числа народу, который живет в землях Американских владе-
ний королей Гишпанских» [240, ч. 2, с. 210].
В 1701 г. право асьенто на 1702—1719 гг. получила Франция.
Условий договора французы не выполняли, ив 1713 г., после
окончания войны за испанское наследство, по Утрехтскому мир-
ному договору право асьенто перешло к Англии.
Англия воспользовалась ослаблением Испании после окон-
чания войны. Испанское правительство было вынуждено при-
нять все требования англичан.
«Я намерен заключить это асьенто со всеми возможными
уступками королеве Великобритании»,— говорилось в преамбуле
договора от имени испанского короля.
Впервые асьенто давалось сроком на 30 лет: «Королева Ве-
ликобритании обещает, что те лица, которых она назначит, до-
ставят в испанскую Вест-Индию... в течение указанных 30 лет...
144 тыс. негров — ,,единиц испанского товара"— мужчин и жен-
щин всех возрастов, по 4800 негров — „единиц индийского то-
вара"— в течение каждого из указанных 30 лет...» [12].
Английская контрабандная торговля, несмотря на противо-
действие испанцев, достигла огромных размеров. Об этом с
радостью писали современники. Но условий асьенто во ввозу в
Испанскую Америку невольников англичане не выполнили.
В 1739 г. началась война в Вест-Индии. Действие асьенто
было прервано. Последним держателем асьенто была ливер-
пульская фирма Бекера и Доусона. В течение 1786—1789 гг. она
доставила в испанские колонии 5786 африканцев [315, с. 264].
В 1789 г. Испания приобрела у берегов Западной Африки ост-
ров Аннабон, который стал базой ее прямой работорговли с Аф-
рикой. После этого асьенто больше не заключалось.
К 80-м годам XVIII в. работорговля достигла зенита своего
развития. Казалось, ничто не предвещало ее скорого конца,
и Африке суждено постепенно истечь кровью и, обезлюдев, пре-
вратиться в пустыню. Война за независимость североамерикан-
ских континентальных колоний Англии и революция 1789 г. во
Франции оказались тем экономическим и идеологическим по-
трясением системы работорговли и рабовладения, которые в
соединении с другими причинами привели в начале XIX в. к
официальному запрещению вывоза невольников из Африки.
Глава IV
СИСТЕМА ТОРГОВЛИ НЕВОЛЬНИКАМИ
В ЗАПАДНОЙ АФРИКЕ
ЗАХВАТ В РАБСТВО И ПРОДАЖА ЕВРОПЕЙЦАМ
(середина XV — начало XIX в.)
Смех дешевы эти рабы... я шестьсот
Отменных достал в Сенегале,—
По твердости мяса, по крепости жил
Все вылиты будто из стали.
Дал бус я в обмен, да железных вещиц,
Да водку, а славное дело...
Пускай половина живет: восемьсот
Процентов рассчитывай смело.
Генрих Гейне
И тогда Мирабо произнес свои знамени-
тые слова: «Невольничьи корабли! Эти
плавучие гробы!»
Андре Дюкас
На западном побережье Африки от Сенегала до Конго раз-
витие работорговли происходило гораздо медленнее, чем в
районах Конго и Анголы. На примере именно этих областей
видно, как шло развитие торговли невольниками, как постепенно
с повышением спроса на рабов со стороны европейцев увеличи-
валось количество невольников, доставляемых на побережье, по-
являлись новые способы и предлоги захвата в рабство свобод-
ных африканцев.
Несмотря на появление в последние годы большого числа
работ по различным аспектам истории Африки, общественно-эко-
номические отношения на западном побережье Африки ко вре-
мени появления там европейцев до сих пор недостаточно из-
учены. Исключением является, пожалуй, лишь Нигерия, которой
посвящено исследование Н. Б. Кочаковой [213]. Но в целом,
вероятно, можно уже говорить о том, что на основании источ-
ников, имеющихся в распоряжении историков, в настоящее вре-
мя такие исследования вряд ли будет возможно провести.
В середине XV в. большинство народов побережья современ-
ных Сенегала, Гвинейской Республики, Сьерра-Леоне, Гамбии,
Либерии, Кот-д’Ивуара, Ганы, Того, Бенина, Нигерии находи-
лись в стадии становления классового общества.
Почти все народы Африки знали рабство до прихода евро-
пейцев. Существовала и торговля невольниками. Однако даже
там, где работорговля была связана с транссахарской торгов-
лей, она никогда не достигала очень больших размеров.
Большинство рабов составляли военнопленные. Нередко ра-
6 Зак. 461 81
бами выплачивали дань побежденные племена. Повсеместно об-
ращали в рабство людей своего племени за определенные обыч-
ным правом преступления. Существовало долговое рабство.
Рабство имело домашний, патриархальный характер. Рабы
наряду со свободными общинниками участвовали в сельскохо-
зяйственных работах, в торговле, занимались некоторыми ре-
меслами, использовались как слуги, носильщики, барабанщики.
Часть времени они могли работать на себя, у них нередко были
небольшие земельные участки, им разрешалось торговать про-
дуктами своего труда. В результате некоторым рабам удавалось
себя выкупить.
Несомненно так же, как, например, в странах Западного
Судана, здесь от поколения к поколению уменьшалась личная
зависимость невольника [214, с. 53—62].
Не считалось позором выйти замуж за раба или жениться на
рабыне. По обычаям того времени, когда наследование у мно-
гих народов велось еще преимущественно по материнской ли-
нии, ребенок от свободной матери и отца-раба считался свобод-
ным человеком, но от свободного отца и матери-рабыни — ра-
бом. Для того чтобы сделать ребенка, рожденного рабыней, сво-
бодным, надо было освободить не только его, но и его мать.
Нет сообщений о том, что до развития работорговли с евро-
пейцами на западноафриканском побережье существовали спе-
циальные невольничьи рынки. Рабов продавали на общих рын-
ках.
После появления европейцев развитие работорговли зависела
от степени влияния на общественную жизнь африканцев данно-
го района. Около фортов европейцев развитие работорговли
происходило быстрее, чем в тех местах, где европейцы не нахо-
дились постоянно. Большое значение имел также уровень раз-
вития общественного строя у местных африканских народов.
Чем выше было общественное развитие, тем быстрее под влия-
нием требований европейцев развивалась работорговля. Наибо-
лее хорошо организованная система работорговли была создана
в таких государственных образованиях, как Бенин, Видах, Ард-
ра, в дальнейшем — в Дагомее.
С развитием работорговли изменялись и «совершенство-
вались» способы захвата африканцев в рабство. Можно ска-
зать, что каждому ее периоду соответствуют определенные спо-
собы получения рабов.
Охота на людей началась с первых дней появления европей-
цев на западноафриканском побережье. Об этом весьма красно-
речиво писал Азурара. Торговцы других стран поступали так
же: пример тому — разбой Хаукинса.
Нередко европейцы захватывали африканцев, приехавших на
корабль торговать или просто посмотреть на белых людей. Име-
ются многочисленные свидетельства о том, что африканцы уже
в конце XVI — начале XVII в. относились к европейцам недо-
верчиво, отказывались подниматься на борт судна, а все расче-
«2
ты за товары предпочитали производить в своих лодках [114,
с. 18; 21, т. 2, с. 1].
Европейцы нередко обращали в невольников африканцев,
оставленных на корабле как заложников. Заложников брали на
корабль, когда торговля проводилась в местах, где не было
факторий, фортов европейцев и больших невольничьих рынков
[34, т. 33. с. 1396—1397; 124, с. 50]. Это могло быть, например,
на побережье Сенегала, на Наветренном Берегу, на берегах рек
Сьерра-Леоне, Гамбии, Бенинского залива.
Так же как и прямые захваты африканцев в рабство, увоз
заложников относится обычно к первому периоду работорговли
или к самому началу второго. Потом, как правило, европейцы
уже не брали заложников: африканские торговцы-посредники
были известны европейским работорговцам и пользовались их
полным доверием. Для купцов, совершавших постоянные закуп-
ки рабов, этот способ не оправдывал себя. Лишь те, кто шел в
«случайный» рейс за невольниками, могли в XVIII в. взять за-
ложников, увезти их или попытаться захватить африканцев си-
лой, минуя торговцев и посредников. Такие попытки пресекали
сами европейцы, которые не хотели портить отношений со свои-
ми африканскими партнерами-работорговцами [29, с. 31].
В первый период работорговли не существовало какой-либо
системы торговли невольниками. Она не была еще создана ни
европейцами, ни африканцами. Африканцы не предпринимали
никаких действий, направленных на захват рабов специально
для европейцев, и продавали им тех рабов, которые в данный
момент имелись у вождя племени. Как правило, это были воен-
нопленные. Можно предположить, что вожди в это время иног-
да задерживали в своем распоряжении группы военнопленных,
надеясь, что их можно будет продать. Возможно, что европей-
цам со временем разрешили покупать невольников на рынках.
К середине XVII в. постепенно увеличивающийся спрос на ра-
бов, политика европейских работорговцев, направленная на раз-
витие торговли невольниками, привели к ее быстрому расшире-
нию, к созданию сложной системы работорговли и европейскими
и африканскими торговцами.
Одна из трагических сторон атлантической работорговли за-
ключалась в том, что европейские и американские работоргов-
цы сумели заставить африканцев захватывать в рабство своих
соотечественников, сумели организовать работорговлю так, что
опа в большей степени проводилась руками самих африканцев.
Это развитие работорговли — сложный и многогранный про-
цесс, приведший к целому ряду существенных изменений в об-
щественной жизни африканских народов, населявших ареал
работорговли.
Самым старым и распространенным способом захвата рабов
были межплеменные войны. Бывшие ранее способом разрешения
различных местных конфликтов, они стали сознательно разжи-*
гаться европейцами, которые использовали их в интересах рабо-
6*
83
торговли [94, с. 190, 191; 124, с. 50; 116, т. 1, с. 351; 29, с. 10,
11].
Шведский путешественник Вадстрем, посетивший Западную
Африку в 80-х годах XVIII в., уверенно говорил, что «работор-
говля является причиной войн, которые негры ведут между со-
бой» [94, с. 180].
Очевидцы рассказывали, что в фортах и факториях афри-
канцы всегда могли получить порох, пули и оружие, если они
заявляли, что выступают против каких-либо своих соседей. За-
хваченных в плен покупали европейцы, давшие боеприпасы [34,
т. 33, с. 1395; 29, с. 19].
Часто капитаны невольничьих кораблей, подойдя к берегу,
снабжали боеприпасами жителей ближайшей деревни для напа-
дения на соседей и, крейсируя вдоль берега, ждали конца воен-
ных действий [114, с. 99, 100, 101].
Никакие другие способы добычи рабов не могли сравниться
с межплеменными войнами по количеству получаемых неволь-
ников. Европейцам было также выгодно, что военнопленные
продавались дешевле других рабов: их число позволяло афри-
канскому торговцу получить сразу много товаров даже при
сравнительно недорогой цене и, кроме того, заставляло его торо-
питься с продажей, ибо держать в селении большую группу
пленников было опасно — они могли восстать [64, с. 184, 261].
С расширением работорговли, примерно с начала XVIII в.,
европейским работорговцам стало не хватать невольников, кото-
рых они получали в результате межплеменных войн. Они стара-
лись добиться от африканцев большего количества рабов в бо-
лее короткие сроки.
К этому времени в Африке во всех областях, охваченных ра-
боторговлей, власть вождя, его богатство, число воинов, подчи-
ненных ему, уже находились в тесной связи с работоргов-
лей. Чем больше невольников он продавал европейцам, тем
больше получал огнестрельного оружия, товаров для обмена.
Постепенно власть сосредоточилась в руках работорговцев.
Об этом имеются сообщения по отношению к Сенегалу, Гвинее,
Сьерра-Леоне, / отдельным областям Золотого Берега, Видаху,
Ардре, Бонни, Старому и Новому Калабару. У вождей-раббтор-
говнев появились личные дружины, специально запимавни’е'я
«добыванием» невольников. Эти вожди располагали достаточ-
ным количеством товаров и оружия, чтобы вооружить своих лю-
дей и оплатить их службу. Успешные невольничьи налеты при-
водили к дальнейшему усилению и обогащению этих вождей и
торговцев. Последующее развитие работорговли закрепляло та-
кое разделение, превращая одних вождей в хозяев побережья и
обрекая другие племена на жертву работорговле.
Идя навстречу настойчивым требованиям европейцев, афри-
канские вожди нашли новый способ захвата рабов. Приблизи-
тельно со второй четверти XVIII в. наряду с междоусобными
войнами африканские работорговцы стали практиковать быст-
84
рые ночные нападения нд деревни своих соседей [29, с. 10; 30,
ч. 1]. Захват пленных при этом производился согласно предва-
рительной договоренности с европейскими работорговцами. Так,
работорговец-покупатель указывал^ какого приблизительно воз-
раста ему нужны рабы, кто больше необходим — мужчины или
женщины, заранее договаривались также, будут ли покупать
детей, какого возраста, и т. д. Вооруженные отряды окружали
деревню, набрасывались на ее мирно спящих жителей, быстро,
на глаз отбирали тех, кто подойдет для продажи, а остальных
убивали [34, т. 29, с. 252]. В других случаях селение окружали
и поджигали. Вооруженные люди, прячась в засаде, схватывали
выбегающих из огня [28, с. 7—13]. Стариков, больных и ма-
леньких детей убивали на месте, остальных связывали и уводи-
ли на продажу. Около 200 человек, оказавших сопротивление,
было убито однажды при налете на деревню около Горе, где
рабов «заказали» французские работорговцы. 180 взрослых,
оставшихся в живых, продали европейцам. Уходя из разру-
шенной деревни, воины-работорговцы убивали всех детей, кото-
рые пытались спрятаться в лесу [125, с. 42].
Хорошо организованные ночные набеги приносили большую
«добычу» и оказались весьма выгодными для работорговцев.
Скоро набеги превратились в настоящие экспедиции, длившиеся
по нескольку месяцев [30, ч. 1]. Остановки днем, быстрые, бес-
шумные переходы ночью, внезапные налеты и полное уничто-
жение жителей деревень, подвергшихся нападению, обеспечива-
ли успех во время всего похода. Рабы по мере захвата отправ-
лялись на продажу [29, с. 16]. Наряду с межплеменными вой-
нами эти экспедиции уже к середине XVIII в. стали одним из
самых распространенных способов «добывания» рабов. Войны и
различные экспедиции за рабами требовали какого-то време-
ни— несколько дней, иногда месяц и больше. К середине же
XVIII в., когда сотни невольничьих кораблей плавали около
африканского побережья, африканские вожди и торговцы стали
искать такой источник получения рабов, который был бы всегда
под рукой. Этот источник они нашли в своих собственных вла-
дениях.
С этого времени были нарушены нормы обычного права аф-
риканцев, по которому в рабство можно было продавать только
военнопленных за определенные преступления. Теперь любой
работорговец в любое время мог рассчитывать при наличии то-
варов на покупку таких рабов, какие ему были нужны. Наряду
с бесконечными междоусобными войнами и набегами на деревни
соседей вожди, превратившиеся в настоящих работорговцев,
стали совершать набеги на деревни своего же племени и прода-
вать в рабство людей своего же народа [94, с. 181].
«Полагалось продавать в рабство,— говорит Э. Бечезет,—
только военнопленных и преступников, но громадное поощрение,
которое европейцы оказывают работорговле, приводит к тому,
что .африканские правители воюют не только г соседними вож-
85
дями, но и захватывают своих собственных подданных и про-
дают этих несчастных европейцам» [114, с. 92].
После того как развитие работорговли привело к нарушению
старых местных законов и африканские вожди начали торговать
людьми собственного племени, следующим логическим этапом
развития работорговли стала продажа в рабство любого чело-
века и своего и чужого племени, которого \гдастся захватить и
которого захочет купить работорговец. Это уже мог сделать кто
угодно, любой африканец мог схватить любого другого афри-
канца и продать его белым людям в обмен на понравившийся
ему товар. Задача заключалась лишь в том, чтобы поймать ра-
ба, а не быть пойманным самому. Так со второй половины
XVIII в. работорговля перестала быть привилегией каких-то
определенных людей — вождей, торговцев и пр. Люди прятались
в лесу и около дорог, поджидая невооруженных прохожих, как
охотник подстерегает' дичь. Другие устраивали засаду около
рисовых полей и хватали тех, кто приходил сторожить поле и
отпугивать птиц. Некоторые сторожили неподалеку от источни-
ков, куда люди приходили пить и набирать воду. В зарослях
около рек «охотники» подстерегали беспечных рыболовов. Но
чаще всего эти люди скрывались в высокой траве около тропи-
нок, соединявших деревни. Они набрасывались на прохожих и
уводили их. Это случалось так часто, что африканцы старались
не ходить поодиночке, боялись выходить из дома, особенно если
около берега стоял невольничий корабль [125, с. 36, 38; 79,
с. 14, 15; 28, № 2, с. 226; 29, с. 10, 12, 14].
Этот способ захвйта рабов получил название «kidnapping»,
(похищение). Термин этот не был нов, он имел совершенно оп-
релеле шое значение — похищение, воровство людей. «Похище-
ние» в применении к африканской работорговле означало, что
она достигла своего наивысшего развития, наложив отпечаток
на все стороны жизни африканцев. К увеличению вывоза не-
вольников развитие «kidnapping» между тем не вело. Число
африканцев, ежегодно вывозимых европейцами, зависело от ко-
личества невольничьих судов около побережья. Сколько бы ни
было кораблей, ни один из них не уходил от берегов Африки пу-
стым.
Сторонники работорговли категорически отрицали «похище-
ние» людей в Африке и доказывали, что покупка рабов произ-
водилась только «законным» путем, т. е. что продавали только
военнопленных или преступников. Однако, когда дело доходило
до описания работорговли непосредственно на территории Аф-
рики, все ее защитники неминуемо сталкивались с частыми
случаями киднэппинга.
В русской литературе XIX в. термин «kidnapper» переводил-
ся очень образным выражением «человекохищник» [248, ч. I,
с. 186, 198].
В конце XVIII в. появились люди, сделавшие воровство, по-
хищение людей своей специальностью. Европейцы называли их
86
«prolfesed kidnapper». Очевидцы, побывавшие в то время в Аф-
рике, отмечали, что человек, приведший невольника на продажу,
был уверен, что никто из белых людей не станет интересовать-
ся, откуда он взял этого невольника.
Захват и продажа нескольких рабов означал, что человек
приобретал товары для обмена, которые он мог использовать
для дальнейшей торговли. Затем у него появлялась возмож-
ность нанять себе несколько помощников для ловли людей. Ев-
ропейские товары, на которые в Африке в XVII—XVIII вв. мож-
но было выменять что угодно, постепенно скапливались в руках
африканцев, занимавшихся работорговлей. Наряду с вождями и
старой знатью, еще раньше активно включившимися в работор-
говлю, росла новая прослойка богатых африканцев, которые
начинали оказывать определенное влияние на дела племени. Все
они понимали, что основой их богатства является продажа в
рабство людей, очень часто их собственных соплеменников. Они
были заинтересованы в продолжении работорговли и были гото-
вы, если понадобится, с оружием в руках выступить против тех,
кто попытался бы начать борьбу за ее запрещение, что и случи-
лось в Лагосе в XIX в.
Постепенно общественная жизнь африканцев все более и бо-
лее подчинялась требованиям работорговли. Параллельно с раз-
витием «kidnapping» шел процесс приспособления к этим требо-
ваниям норм обычного права африканцев.,«Юриспруденция Аф-
рики,— говорит Т. Кларксон, повторяя мнение многих авторов,—
приспосабливалась к требованиям работорговли, так что теперь
каждое преступление, каждый проступок даже самого незначи-
тельного характера наказывается продажей в рабство» [124,
с. 4].
«Самые пустячные проступки наказываются штрафом, вели-
чина которого равняется стоимости одного раба,— пишет
У Уилберфорс, основываясь на рассказах очевидцев.— Если
обвиняемые не в состоянии заплатить штраф, их самих продают
в рабство. Когда увеличивается спрос на рабов, увеличивается
число обвинений, и все новые проступки наказываются прода-
жей в рабство» [177, с. 27]. Доказательств вины обвиняемого не
требовалось — надо было только, чтобы вождь или судья обла-
дали достаточной властью для вынесения и осуществления при-
говора о продаже [31, т. 2, с. 446, 447].
Еще в конце XVII в., по наблюдениям В. Босмана, Д. Бар-
бота и других, очень жестоко, часто даже смертью наказыва-
лось похищение человека, особенно своего племени [117, с. 174].
Наблюдения Босмана относятся к Золотому Берегу, в основном
к области Аксим. В XVIII в. развитие работорговли привело к
широкому распространению похищения людей. Никакого офици-
ального наказания это действие теперь за собой не влекло.
В некоторых областях смертью каралось нарушение супру-
жеской верности (например, в Ардре, Видахе, в отдельных райо-
нах Золотого Берега) [137, т. 1, с. 239]. Убивали и мужчину, и
87
женщину. С развитием работорговли смерть была заменена
здесь продажей в рабство [136, т. 2, с. 122; 87, т. 2, с. 84].
Убийство человека во многих областях Африки до прихода
европейцев каралось смертью. Затем была установлена опреде-
ленная плата, которой убийца мог откупиться. Величина штра-
фа зависела от социального положения, которое занимал уби-
тый. В XVIII в. убийство в некоторых областях, например в Ви-
дахе, Горе, Гамбии, стало наказываться продажей в рабство
европейцам.
Путешественники конца XVII в. сообщали, что кража неко-
торых животных (например, свиней) наказывалась смертью.
В XVIII в. за это преступление продавали в рабство [87, т. 2,
с. 214].
Прошло еще несколько десятилетий, и африканские правите-
ли за некоторые преступления стали обращать в рабство не
только самих преступников, но и их семьи, увеличивая таким
образом число людей, продаваемых работорговцу. Фроссар со-
общает, что число родственников, продаваемых в этих случаях
в рабство, зависит от меры власти вождя [137, т. I, с. 237].
Одним из наиболее распространенных «преступлений» подоб-
ного рода во времена развитой работорговли стало колдовство
[124, с. 4, 5; 136, т. 2, с. 122J. Раньше обвиняемых в колдовстве
(в насылании урагана, налетов саранчи, разлива рек, болезни
на соседей и т. д.) убивали. Теперь «колдовство» стало одним
из самых продуктивных источников работорговли, «во-первых,
потому, что просто обвинить .там, где не требуется никаких дей-
ствительных доказательств, и, во-вторых, потому, что обвинение
теперь влекло за собой продажу в рабство всей семьи обвиняе-
мого». Особенно широко продажа в рабство за «колдовство»
была распространена в Сьерра-Леоне [124, с. 4; 136, т. 33,
с. 1396].
Вожди, выдумывая любые преступления, продавали неугод-
ных им людей. Богатые, многосемейные или находящиеся в пло-
хих отношениях с кем-либо из правящей верхушки своего пле-
мени жили под постоянной угрозой того, что их могут объявить
колдунами или обвинить в каком-либо преступлении. Имеются
сообщения, что после продажи человека и его семьи их имуще-
ство переходило к вождю или судье. Часть товаров, полученных
при продаже в рабство осужденных, отдавали «обвинителю»,
указавшему колдуна, преступника и т. д. [28, № 4, с. 1, 58].
Работорговля, таким образом, подрывала и трансформирова-
ла внутриплеменную организацию африканцев, способствовала
социальному и имущественному расслоению.
Долговое рабство существовало у многих народов Африки
еще до прихода европейцев. Работорговцы и путешественники
приводят самые разноречивые свидетельства о его развитии во
второй половине XVII—XVIII вв.
По-видимому, работорговля не оказала значительного влия-
ния на развитие долгового рабства. Долговых рабов редко про-
88
давали европейцам [30, ч. 1]. Эти рабы работали в хозяйстве, и
г\ '"'.гли продать европейцам только за какой-либо особенный
П-^етгппк.
Од'тако этот обычай мог быть нарушен, если недалеко на-
ходился невольничий корабль или работорговцы с товарами и
вином приходили в деревню. В это время могли продать челове-
ка. обвинив его в неуплате долга, в невозвращении каких-либо
геше
Некоторые авторы отмечают частые неурожаи и голод как
причину массовой продажи в рабство. Английский путешествен-
ник конца XVIII в. Мунго Парк, например, говорит, что голод
заставляет людей продавать себя и свои семьи в рабство [54,
2. с 145—146]. Однако это относилось большей частью к
продаже р рабство тем «своим» африканским работорговцам,
которые почти не были связаны с европейцами. Сами европей-
цы таким образом получали невольников очень немного и в ис-
ключительных случаях. Почти никогда африканцы не продава-
ли европейцам членов семьи. Только ярые сторонники работор-
говли, сами не бывшие в Африке, говорят о продаже в рабство
родственников. «Многие европейцы думают,— говорит, опро-
вергая это, работорговец Барбот,— что у негров родители про-
дают детей, мужья — жен и родственники — друг друга, но это
бывает настолько редко, что ни в коем случае нельзя утверж-
дать, что это обычай и принятая практика» [64, с. 327].
В XVII в. рабов обычно покупали или непосредственно на
побережье, или недалеко от берега [385, с. 72, 80]. Увеличение
вывоза рабов из Африки приводило к постепенному распростра-
нению работорговли в глубь, континента.
Этот процесс наблюдался как на восточном побережье Аф-
рики, так и на западном. Однако у нас нет данных, которые по-
зволили бы подробно рассказать об этом по отношению к за-
падному побережью. Мы знаем лишь, что торговцы-африканцы
при недостатке рабов на побережье отправлялись во внутренние
области, где рабы были «всегда в достаточном количестве», и,
приготовленные к продаже, содержались, «как скот», в больших
бараках [64, с. 258, 343]. Сообщают, что расстояние от берега
до места покупки раба нередко доходило до 400 лье (более ты-
сячи километров) [137, т. I, с. 201]. В конце XVIII в. устья
р. Вольты, побережья Габона закованные рабы достигали после
60—80 дней пути. В 80-х годах XVIII в. на побережье Сенегала
только половина продававшихся невольников были местными
уроженцами. Три четверти числа рабов, которых европейцы по-
купали у фанти на Золотом Берегу, торговцы доставляли из
внутренних областей континента [28, № 1, с. 6, 9, 19] Во вто-
рой половине XVIII в. африканцы, приведенные на продажу на
невольничьи рынки Золотого Берега, Видаха, берегов Бонни,
Калабара, имели различную татуировку, говорили на языках,
неизвестных на побережье, и не понимали друг друга, т. е. они
были привезены из отдаленных районов Африки [79, с. 13].
89
Невольничий караван подходит к побережью
«Самые многолюдные толпы невольников,— говорит
М. Парк,— привозятся всегда с большими караванами из внут-
ренних стран Африки, столь отдаленных, что европейцы не зна-
ют и названия оных» [54, ч. 2, с. 137].
Чем дальше была родина раба, тем дороже он стоил. Рабо-
торговцы знали, что африканцы, приведенные на побережье из-
далека, не зная местных языков, не смогут бежать.
Как и на восточном побережье, на западном действовала
хорошо организованная система работорговли. Существовали
определенные дороги, по которым вели к побережью рабов.
Торговцы из внутренних областей Африки сами рабов евро-
пейцам не продавали. Торговля с ними была сосредоточена в
90
руках народов, живших на побережье. Дороги невольничьих ка-
раванов шли к тем местам, где были постоянные рынки рабов.
Такие пынки имелись около всех европейских фортов, в государ-
ствах Ардра и Видах, в устьях некоторых рек побережья Сьер-
ра-Леоне, дельты Нигера. В районах Видаха, рек Бонни и Кала-
бара работорговцы создали определенную систему торговли, при
которой рабы не отправлялись непосредственно к побережью, а
передавались от торговца к торговцу, достигая т*ким образом
невольничьих рынков. Так же поступал** мандннго, фаити. В тех
местах, где невольничьи рынки на океанском побережье находи-
лись около рек, большое количество рабов доставлялось к побе-
режью на лодках вниз по реке.
В XVIII в. работорговля на побережье сосредоточилась в
руках африканцев. Если раньше роль посредников выполняли
отдельные торговцы, то с конца XVII в. работорговцами-посред-
никами стали целые племена [376, с. 12]. Специализировав-
шись на продаже своих соотечественников, люди во многом за-
брасывали прежние занятия, целиком отдаваясь торговле не-
вольниками.
В этом и заключалось страшное, разлагающее влияние рабо-
торговли. Те, кто занимался ею, могли больше не делать почти
никакой работы. Она не только давала средства к существова-
нию. но и предоставляла быструю возможность разбогатеть, так
как на европейские товары, которые получали в обмен на рабов,
можно было приобрести любую вещь.
Например, племена андоне долгое время были посредниками
в работорговле. Очи поставлял1* европейцам большое число не-
вольников, в основном из племен ибибно. Затем, в связи с тем
что большие суда не смогли приставать к беоегу там, где жили
андоне, центр работорговли передвинулся к Бонни и Калабару.
Посредниками стали нягоды, жившие в этих районах. Андоне
перестали заниматься работорговлей в больших размерах, были
вынуждены вернуться к своим прежним занятиям — рыболовст-
ву, добыванию соли — и, в свою очередь, стали жертвами частых
налетов охотников за невольниками [376, с. 12].
За возможность торговли непосредственно с европейскими
работорговцами на побережье, за право быть посредниками в
работорговле африканцы нередко вступали в вооруженную
борьбу. Известны многочисленные столкновения ашанти и фан-
ти. Ашанти, один из самых сильных народов Западной Африки,
хотели сами продавать невольников европейцам. Племена фан-
ти, жившие на побережье около фортов,— аким, аквапим, кор-
мантин, мина, фету и другие — были готовы с оружием в руках
защищать и защищали столь прибыльное для них ремесло по-
средников в работорговле.
Завоевание дагомейцами Видаха и Ардры в 1727 г. было
обусловлено стремлением установить прямые контакты с евро-
пейскими купцами, оттеснить посредников-эве, занять место Ви-
даха и Ардры в работорговле.
91
Мы уже знаем, что первой формой захвата африканцев евро-
пейцами в рабство — еще со времени португальских экспедиций
XV в. — был вооруженный насильственный захват. Когда рабо-
торговля от случайных «стихийных» налетов стала превращать-
ся в отрасль торговли, потребовалось как-то упорядочить ее, ор-
ганизовать.
Продвижение португальцев вдоль неизвестного ранее океан-
ского побережья сопровождалось постройкой укрепленных фор-
тов. Там оставлялись небольшие гарнизоны. Португальцы, а за-
тем голландцы и отчасти англичане рассчитывали, что форты
станут опорными пунктами постоянной колонизации побережья
и продвижения в глубь континента. Этого не произошло. Разви-
тие работорговли определило для европейских крепостей другую
роль. Пока в Африке буйствовала работорговля, развязанная и
стимулированная европейцами, им совершенно не надо было
продвигаться в глубь Африки. Форты и фактории стали теми
пунктами, куда привозили на продажу невольников, и оттуда же
началось распространение влияния европейцев на местные пле-
мена. После вооруженных насильственных захватов африкан-
цев «торговля через замок» была следующим способом добыва-
ния невольников, особенно распространенным во время преоб-
ладания в торговле монопольных компаний. Задача служащих
компаний, находившихся в замках, заключалась в постоянной
закупке рабов — комплектования живого «груза» для неволь-
ничьих кораблей, регулярно совершавших рейсы по маршруту
«треугольной» торговли.
В каждом форте существовало специальное помещение для
рабов, где купленные африканцы дожидались прихода неволь-
ничьего корабля. В некоторых английских фортах такие поме-
щения были рассчитаны, например, на следующее количество
африканцев: в Кейп-Косте — на 1 тыс. человек, в Комменде,
Аккре и Аномабо — на 150 человек и в Секонди, Виннебе и Ди-
скове— на 100 человек в каждом [21, т. 2, с. 109, ПО].
Работорговцы, связанные с компаниями, говорили, что си-
стема торговли «через замок» дает постоянный и хорошо орга-
низованный рынок рабов. Частные предприниматели выступали
против такой торговли. Это было понятно: им не разрешалось
закупать рабов, приготовленных для кораблей, находящихся на
службе компании.
Вокруг фортов и в соседних деревнях возникли большие
рынки. Количество рабов, приводимых на них для продажи, по-
степенно увеличивалось. Если раньше, например, в некоторых
районах Золотого Берега рынки у африканцев бывали раз-два в
неделю, то с развитием работорговли около фортов лишь один
де ;ь в неделю стал нерыночным.
Постепенно появлялись продавцы рабов, которые станови-
лись посредниками между отдельными вождями, африканцами и
европейцами [433, с. 64].
Наряду с «торговлей через замок» европейцы с самого нача-
92
ла работорговли широко практиковали так называемую торгов-
лю с корабля. Этот способ покупки использовали все работор-
говцы. «Торговля с корабля» производилась вдоль побережья
Гамбии, Сенегала, Гвинеи, Сьерра-Леоне, около всего Наветрен-
ного Берега, кое-где вблизи Невольничьего Берега, побережья
Бенинского и Биафрского заливов, т. е. в тех местах африкан-
ского побережья, где не было фортов и факторий европейцев и
больших невольничьих рынков.
Европейские корабли при этой торговле не приставали к бе-
регу. Они останавливались на рейде, как это бывало, например,
в Бенинском заливе, около Сенегала, Гамбии, рек Сьерра-Леоне,
на Наветренном Берегу, поднимались вверх по течению рек. Аф-
риканцы подплывали к кораблю на лодках, и торговля проводи-!
лась или на лодках, или на корабле.
Наиболее широкое распространение этот способ покупки не-'
вольников получил в XVIII в., когда с развитием «свободной»
торговли упало значение фортов и факторий как опорных пунк-
тов работорговли. Правда, с Золотого Берега — основного райо-
на европейских поселений, который в XVII в. был центром рабо-
торговли, и в XVIII в. продолжали вывозить значительное коли-
чество невольников. Так, с 1735 по 1763 г., по официальным дан-
ным, только англичане вывозили оттуда ежегодно по 13 тыс. аф-
риканцев, а в 70-х годах — 6 тыс. ежегодно [34, т. 19, с. 302].
Но в XVIII в. ареал работорговли расширился по побережью
и к югу и к северу от Золотого Берега. Больше невольников
стали вывозить из Сьерра-Леоне, а центрами работорговли ста-
ли Невольничий Берег и район дельты Нигера. В этих местах,
за исключением Видаха и Ардры, где рабов также продавали
на невольничьих рынках, а не привозили в замки, не было евро-
пейских фортов и факторий. Основными способами покупки аф-
риканцев в XVIII столетии стали «торговля с корабля» и покуп-
ка рабов на невольничьих рынках.
Обычно продолжительность «торговли с корабля» при покуп-
ке 300—400 рабов составляла три-пять месяцев, иногда и боль-
ше [115, с. 103—107; 28, № 1, с. 68]. Рабы, купленные первыми,
проводили в трюме корабля до начала «среднего перехода» по
нескольку месяцев. Эти специфические условия «торговли с ко-
рабля приводили к более высокой смертности на невольничьих
судах, чем это бывало обычно, и к тому, что работорговцы осо-
бенно тщательно выбирали при покупке наиболее здоровых и
крепких людей.
Вероятно, основную массу рабов, продававшихся африкан-
цами по одному-два человека, составляли похищенные и обви-
ненные в различных преступлениях при появлении около берега
невольничьего судна. Там, где практиковалась «торговля с ко-
рабля», как правило, «не запасали» рабов заранее, а начинали
захватывать людей тогда, когда к берегу подходил невольничий
корабль.
В XVIII в. работорговцы нередко жаловались на недостаток
93
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII в.- XVIII в.
1260 О . 1250 2500кы
(Англ, с >666г.)t6 о.Гаити (Исп,Фр.),7 о. ПуэрТб-РиКб (Исп.),,8 о.Мартинйкй (Фр.), 9 о.Гваделупа (Фр.),10 о.Барба-
дос( Англ.),11 о. Кюрасао (Нид.) 12 ,о.Тринидад (Исп.АнгЛ. с 1797Т.),13 Гавана, 14 Картахена, 16 Маракайбо,
16 Сенегал,Гамбня, 17 Сьерра-Леоне, 18 Золотой Берег, 19 Невольничий Берег, 20 о.Фернандо-По (Порт.
Исп.с 1778г.),21 Луанда, 22 о. Реюньон( 23 о.Маврикий
Вывоз рабов из Африки в Америку
невольников. Дело было не в недостатке африканцев, предла-
гавшихся к продаже, а в количестве невольничьих кораблей. Со-
общали, что около вест-индского острова Кюрасао, где покупали
рабов плантаторы всех колоний, в XVIII в. собиралось нередко
одновременно 60—70 невольничьих кораблей, наполненных ра-
бами [21, т. 2, с. XXI].
«Торговля с корабля» проходила в тех местах, где не было
создано системы работорговли, т. е. там, где жили народы, на-
ходившиеся на более низком уровне развития: в некоторых об-
ластях побережья Португальской Гвинеи, Сенегала, Гамбии,
94
Сьерра-Леоне, Наветренного Берега, Берега Слоновой Кости, в
отдельных районах побережья Бенинского залива.
Непрерывно растущий спрос на рабов, постоянное присутст-
вие у берега невольничьих кораблей приводили к тому, что на
территории племен, ставших посредниками, появились большие
невольничьи рынки. Так было, например, в Видахе и Ардре.
Эти своеобразные города-государства, созданные племенами
эве, достигли расцвета в начале XVIII в. и своим быстрым раз-
витием и богатством были обязаны исключительно работоргов-
ле.
Агент Королевской африканской компании писал в 1681, г.
из Ардры, что он может отправлять по 100 рабов каждую неде-
лю. Это дает цифру приблизительно 5 тыс. африканцев в год.
Утверждают, что из Видаха ежегодно вывозили 18—20 тыс. ра-
бов [100, с. 2; 87, т. 2, с. 83]. Здесь покупали невольников ан-
гличане, португальцы, французы. Все управление работорговлей
было сосредоточено в руках правящей верхушки Видаха. Полу-
чая большие доходы от продажи людей, правитель и его при-
ближенные были самыми крупными продавцами невольников.
За право торговать здесь европейские работорговцы платили
правителю строго установленные пошлины, размер которых оп-
ределялся, исходя из количества товаров, отдававшихся за од-
ного раба. Например, в конце XVII в. надо было уплатить: вож-
дю — стоимость шести рабов, переводчику — стоимость одного
раба и т. д. [96, с. 226—230]. В XVIII в. цена раба стала в Ви-
дахе, впрочем, как и в других областях, определенной единицей
обмена. В перечислении пошлин у Лаба (20-е годы XVIII в.)
встречаются такие записи: надсмотрщику — один раб, прачке —
половина раба и т. д. [87, т. 2, с. 115—117; 174, с. 550—553].
Сравнивая рассказы путешественников и работорговцев, по-
бывавших в Видахе и Ардре в XVII и XVIII вв., можно просле-
дить развитие здесь работорговли. Вначале, для того чтобы до-
быть невольников, Ардра и Видах воевали между собой, потом
начались войны ради захвата рабов с племенами аким, аква-
пим, аквами, жителями области Алампо, или Лампи [96,
с. 220, 226—230]. Войны превращались в систематические не-
вольничьи набеги, устанавливались связи с работорговцами со-
седних областей. Все чаще похищались люди. Из монополии
вождя и отдельных представителей знати работорговля стано-
вилась обыденным занятием любого мужчины (женщинам тогда
не разрешалось продавать людей) [79, с. 8, 17].
К концу XVIII в. крупнейшими центрами вывоза невольни-
ков стали Бонни, где работорговля была сосредоточена в руках
правящей верхушки племен ибо, и район р. Калабар. Здесь, как
и в Бонни, не было фортов и факторий. Посредниками высту-
пали работорговцы племен эфик [79, с. 12—14; 283, с. 365; 78].
Торговцы племен экой держали в своих руках работорговлю
между эфик и некоторыми другими областями. Племена аро и
другие снабжали рабами рынки Калабара и Бонни. Знать пле-
95
мен эфик систематически занималась работорговлей, превратив
ее для себя в прибыльное ремесло, дающее хороший доход [99,
с. 187] Большей частью у эфик не было одновременно значи-
тельного количества рабов: в течение XVIII в. в реках этого
района беспрерывно крейсировали невольничьи корабли, капи-
таны которых постоянно покупали у эфик небольшие группы
людей.
Д. Смит, английский работорговец, покупавший невольников
у эфик в середине XVIII в., пишет: «Вряд ли, что могло более
удивить белого человека во время первого торгового путешест-
вия в это место, как количество товаров, которое требовали эти
люди и которое нм давали. Полуголый человек уверенно просил
у вас в кредит товаров на сумму в три-четыре или даже пять
тысяч фунтов стерлингов, и отдельным из них часто давали та-
кое количество...» [99, с. 187].
Получив товары, торговцы эфик затем постепенно в счет этих
товаров поставляли капитану корабля невольников.
Дневники Антера Дуке, вождя одного из племен эфик,—
единственный дошедший до нас источник о работорговле, напи-
санный рукой африканца. Записи в нем лаконичны и вырази-
тельны:
«21 января 1785 г. Погода хорошая. В 5 часов утра я пошел
к капитану Саваджу получить товары, за которые я ему потом
приведу рабов.
30 января 1785 г. Утром, в 6 часов, когда еще не поднялся
туман, я собрался идти работать на своем участке, но в это
время пришли Том Акуа и Джон Акуа, и мы отправились ло-
вить людей.
14 февраля 1785 г. Около 5 часов утра, когда еще не рас-
сеялся густой утренний туман, пришла из Бустама моя лодка с
грузом ямса. За 1000 корней ямса я получил от капитана Са-
ваджа 100 медных брусков. В полночь ушел тендер капитана
Брауна с 430 рабами.
23 февраля 1785 г. я пошел к капитану Лусдаму заключить
соглашение на доставку трех рабов. Затем я договорился о до-
ставке одного раба с капитаном Саваджем, получил товары для
обмена на рабов от капитана Брауна и вернулся домой.
21 апреля 1785 г. Эсин Дуке пришел от орруп (одно из пле-
мен ододоб, живущее в Южном Камеруне.— С. А.) и привел
7 рабов. Мой рыбак вернулся домой с несколькими невольника-
ми. Робин прислал мне одну девушку, и один из моих слуг при-
шел из селения Куркок с рабама. Ночью мы отправились на ко-
рабль капитана Саваджа» [78, с. 27—30].
Работорговцы считали, что во второй половине XVIII в. из
Бонни и Калабара они вывозили ежегодно не менее 28 тыс. аф-
риканцев.
Итак, разбойничьи вооруженные налеты европейцев на аф-
риканские деревни, вероломный увоз заложников, междоусоб-
ные войны, инспирировавшиеся постоянными требованиями но-
96
вых невольники», специальные «работорговые» военные походы,
похищения, продажа в рабство за преступления, обвинение в
которых было часто заведомо сфабриковано работорговцем,—
таковы были основные способы захвата африканцев в рабство.
Покупка европейцами невольников в фортах, превративших-
ся в постоянно действующие скупочные пункты рабов; торговля
с отдельными вождями, во владениях которых не было неволь-
ничьих рынков; покупка невольников у любого африканца, пред-
ложившего продать человека; покупка больших партий рабов
на невольничьих рынках, которые возникали на побережье ис-
ключительно под влиянием спроса со стороны европейцев и на
которых рабы продавались, вероятно, только европейцам; за-
ключение сделок с африканскими торговцами-посредниками о
доставке определенного количества рабов в обмен на товары,
выданные им в кредит,— таковы были основные способы покуп-
ки рабов европейцами в Западной Африке за все время атлан-
тической работорговли.
При покупке невольников тщательно осматривали. У евро-
пейских и американских работорговцев существовали специаль-
ные инструкции, где со знанием дела, с многочисленными ана-
томическими подробностями говорилось, как надо осматривать
рабов, на что обращать внимание, чтобы не ошибиться в возра-
сте и состоянии здоровья невольников. Рабы доставлялись к по-
бережью, как правило, измученными и истощенными: много-
дневные переходы со связанными или закованными руками и
ногами, недоедание, подавленная психика — все это не могло не
сказаться на внешнем виде человека, выставленного, как жи-
вотное, на продажу. На плечи отобранных и купленных неволь-
ников тут же раскаленным железом ставили клеймо данного
работорговца. Кровоточащую воспаленную рану присыпали по-
рохом для предотвращения инфекции.
На корабле невольников загоняли в специальные помеще-
ния, поднимали паруса, и корабль брал курс к берегам Нового
Света. Плавание невольничьего судна через Атлантический
океан получило у работорговцев название «среднего перехода».
Это был страшный путь для раба-африканца [382]. В низкие
помещения, где нельзя было даже встать во весь рост, работор-
говцы набивали столько невольников, что они иногда не могли
даже сидеть, а лишь лежали на боку.
В 1788 г. английский парламент принял постановление об
улучшении условий перевозки рабов, в котором определялось,
сколько рабов на каждую тонну водоизмещения имел право
«грузить» капитан. После этого англичане утверждали, что аф-
риканцы при транспортировке в Америку не терпят никаких не-
удобств.
По этому постановлению на каждого человека в среднем по-
лагалась следующая «площадь»:
мужчине — 6 футов (138 см) длины, 1 фут 4 дюйма (40,5 см)
ширины;
Зак. 461
97
План размещения на невольничьем корабле «Брукс» 454 африканцев,— это
число рабов разрешалось по постановлению Парламента перевозить на судие
данного водоизмещения. Однажды на нем перевезли 609 невольников
женщине — 5 футов 10 дюймов (177,5 см) длины, 1 фут
4 дюйма (40,5 см) ширины;
мальчику — 5 футов (152,5 см) длины, 1 фут 2 дюйма
(35 см) ширины;
девочке — 4 фута 6 дюймов (137 см) длины, 1 фут (30,5 см)
ширины.
Высота помещения для рабов обычно не превышала 2,5 фута
(около 68 см) — сидеть невольники не могли.
Такие условия предоставлялись указом парламента, приня-
тым для того, чтобы улучшить положение рабов на невольничь-
ем корабле. Трудно представить, что делалось там на самом
деле. «Здесь лежать хуже, чем на дне моря»,— говорили афри-
канцы [159, с. 65]. Закованные, измученные от духоты, жажды,
98
голода люди сходили с ума, умирали от истощения. Скучен-
ность, плохая пища, жестокое обращение со стороны матросов
ириводили к эпидемическим заболеваниям — дизентерии, лихо-
радке, оспе, офтальмии и как следствие этого к высокой смерт-
ности.
Умерших африканцев выбрасывали за борт. Нередко выбра-
сывали за борт и тяжелобольных. Если не хватало воды или
еды, заставляли прыгать в воду наиболее слабых. В 1738 г. ка-
питан английского невольничьего судна «Зонг» приказал уто-
пить в океане 132 живых африканца. Объяснялось это весьма
просто: на корабле кончилась питьевая вода.
В случае смерти рабов от жажды убыток несли владельцы
корабля. Если же рабов выбрасывали за борт (в целях пред-
осторожности, из-за опасности восстания, например), то убытки
возмещала страховая компания [121, с. 130—132]. Капитаны
невольничьих судов брали с собой яд. В случае длительного
штиля, нехватки еды, воды, больших эпидемий этот яд подме-
шивали в пищу африканцам [30, ч. I].
По официальным британским данным, в XVII — начале
XVIII в. смертность на английских кораблях во время «среднего
перехода» равнялась приблизительно 27% общего количества
рабов, погруженных на корабль в Африке. Очень часто она до-
стигала 50% и более. Исследователи французской работорговли
считают, что в конце XVIII в. смертность невольников на фран-
цузских невольничьих кораблях составляла в среднем 15%, но,
добавляют они, иногда умирало 30, 40 и более процентов рабов.
Страшным символом невольничьего судна стали акулы, плы-
вущие за кораблем в ожидании очередной «порции» человече-
ского мяса.
Жутким издевательством над людьми звучат разговоры ра-
боторговцев о том, что «средний переход» — «счастливейшие
дни в жизни африканцев» [126, т. I, с. 536] и рабы на неволь-
ничьем корабле будто бы поют и танцуют, а если не выходят на
палубу, то только потому, что им там холодно и они предпочи-
тают находиться внизу.
Африканцы действительно «плясали» на невольничьих кораб-
лях. Работорговцы понимали, что, если рабы будут все время
находиться в помещении, где человек не может даже сесть,
смертность возрастет еще больше. Поэтому закованных, изра-
ненных цепями людей, ослабевших от недоедания и болезней,
выгоняли на палубу и заставляли плясать и прыгать. Тех, кто
отказывался это делать, нещадно избивали...
Скелеты, обтянутые кожей,— так, как правило, выглядели
африканцы, привезенные в американские колонии. Здесь, на та-
бачных, сахарных, хлопковых плантациях, на золотых, серебря-
ных, алмазных рудниках, начиналась их новая жизнь — жизнь
бесправных рабов, изнуряемых непосильным трудом под кнутом
надсмотрщика.
7*
99
Работорговля, как уже говорилось, была меновой торговлей.
За рабов расплачивались товарами. Если говорилось, что не-
вольник стоит 12 ф. ст., или 400 ливров, это означало, что аф-
риканец получил за проданного им человека товары стоимостью
в указанную сумму. Ввозили в Африку, как уже было сказано,
самые разнообразные товары. В записках работорговцев Босма-
на, Барбота, которые по своему содержанию были руководством
к действию для других их собратьев по ремеслу, в работе Даппе-
ра приводятся подробнейшие списки товаров, необходимых рабо-
торговцам [313, с. 236, 240, 305, 306], указывается также, в ка-
кой части побережья какие товары являются наиболее ходовы-
ми. Ассортимент товаров почти не менялся за все время рабо-
торговли. Некоторых из них со временем стали ввозить мень-
ше, других — больше. С каждым годом увеличивался ввоз огне-
стрельного оружия и спиртных напитков.
Европейские изделия могли быть различного качества—в
Африке они оценивались одинаково. Например, железные брус-
ки стоили (одна штука в конце XVII — начале XVIII в.) иногда
6 шилл., иногда 4 шилл. При покупке раба эта разница в цене
не принималась во внимание. Для африканцев она не имела
значения: им важно было получить железо. Для европейцев это
был еще один путь мошенничества и наживы.
Работорговцы много писали о непрерывном повышении цен
на рабов-африканцев. Однако определить действительную цену,
за которую покупались невольники в Африке и продавались в
Америке, фактически невозможно. Работорговцы сообщали цены
на них, исходя из европейских яхен на товары. Но в Африке ев-
ропейские товары имели совершенно другую цену, отличную от
европейской, что хорошо видно из следующих цифр (Ливр— 1.
Мера веса, равная приблизительно 480 г.; 2. Старая француз-
ская монета, замененная в конце XVIII в. франком; 1 ливр со-
ставляет 0,9 французского франка XIX в., в одном ливре 12 су)
[353, с. 48—52]:
Название товаров Цена товара во Франции Цена товара в Африке
Раковины каури 10 су за 1 ливр 40 су за 1 ливр
Шляпы обыкновенные Шляпы высокого каче- 27 ливров за дюжину 8 ливров за 1 шт. 5 ливров за 1 шт.
ства 20 ливров за 1 шт.
Ружье 6 ливров за 1 шт. 24 ливра за 1 шт.
Карабин обыкновенный 3 ливра за 1 шт. 12 ливров за 1 шт.
Кремни для ружья 25 су за тысячу 40 ливров за тысячу
Порох 10 су за 1 ливр 2 ливра за 1 ливр
Французский чиновник и работорговец П. Лабарт, который
покупал невольников в Аксиме и Видахе в конце XVIII в., пи-
шет, что в Видахе за раба-мужчину платили 11 унций (440 лив-
ров), за женщину — 8 унций (320 ливров). Он перечисляет раз-
ные товары на сумму 440 и 320 ливров, которые надо было от-
100
дать за каждого раба [86, с. 140, 141]. Но невольников иногда
покупали, например, за одно железо, иногда — за одно вино.
В таком случае за женщину платили бы (по европейским це-
нам) 184 или 104 ливра, хотя официальная цена осталась бы
прежней — 8 унций (320 ливров). Подобным же образом произ-
водились расчеты и в других областях Африки.
Цена раба зависела и от его этнической принадлежности,
возраста, физического состояния и т. д. Самыми дорогими были
мандинго, фульбе, африканцы с Золотого Берега — мина, коро-
мантин и из Видаха, т. е. эве. Они были известны своей непо-
корностью, но считались самыми выносливыми и пригодными
для работы на плантациях.
В Вест-Индии или Америке работорговец очень редко прода-
вал невольников за наличные деньги. Плантаторам, как прави-
ло, давалась длительная рассрочка на погашение их долгов.
Большей частью в обмен на невольников работорговцы получа-
ли товары — сахар, табак, пряности — или расписки, которые
оплачивались в метрополии. Во всех этих случаях прибыль так-
же подсчитать практически невозможно.
Неизвестно, сколько африканцев покупалось на побережье,
так как цифры, сообщаемые и современниками работорговли, и
самими работорговцами, почти всегда неправильны. Неизвестно
точно, сколько человек умирало во время «среднего перехода».
Большей частью не указывается, какие товары были получены
за рабов, сообщается лишь цена в денежном выражении. Но
товары имели неодинаковые цены на разных вест-индских ост-
ровах. В то же время все эти товары в Европе в разные годы
также имели разные цены, и, следовательно, окончательная при-
быль работорговца зависела от того, какие именно товары он
получал за африканцев. Если же работорговец сообщал, сколь-
ко он получил за каждого раба, то неизвестно, в каких деньгах
указана эта сумма. В XVII—XVIII вв. почти каждый остров
Вест-Индии имел свою валюту, а невольничий корабль часто
плавал от острова к острову, распродавая рабов.
Исследователь работорговли Ливерпуля Г Вильямс приво-
дит подсчеты о торговле невольниками ливерпульских купцов
[474, с. 529]. За период с 1783 по 1793 г. из Ливерпуля вышло
878 невольничьих кораблей, которые перевезли в Вест-Индию
303 737 рабов. Средняя цена раба в Вест-Индии равнялась в те
годы 50 ф. ст. Следовательно, за всех невольников было полу-
чено 15 186 850 ф. ст. Если вычесть из этой суммы платежи, вы-
данные различным агентам по продаже, то, по мнению Г Виль-
ямса, чистая прибыль ливерпульских работорговцев составила
12 294 116 ф. ст. (1 117 647 ф. ст. в год). Из дальнейших расче-
тов следует, что эта сумма означает для ливерпульских рабо-
торговцев прибыль в 30%.
В основу расчетов Г Вильямса положена разница между це-
ной раба (в денежном выражении) на африканском побережье
и в Вест-Индии. Как указывалось выше, эти цифры более чем
101
приблизительны. Какова была в Англии цена товаров, отданных
за рабов, неизвестно. Общая цифра доходов Ливерпуля, приве-
денная Вильямсом, означает, что ливерпульские работорговцы и
купцы закупили в Вест-Индии и Америке различных товаров на
эту сумму. Во сколько миллионов фунтов стерлингов преврати-
лись указанные пятнадцать миллионов после реализации хлоп-
ка, сахара, пряностей и других товаров — неизвестно, а именно
эта цифра и должна была бы показать истинную величину при-
были.
...Сотни невольничьих кораблей отплывали из европейских
портов, толпились около африканских берегов, затем эти стал
работорговых судов через Атлантический океан перемещались в
Вест-Индию и к американским берегам... Отсутствие какой-либо
организации, даже хаос,— так, как правило, говорят о работор-
говле. Но понятие «хаос работорговли» относится лишь к тем
районам, где десятилетиями и столетиями- шла добыча, захват
невольников,— главным образом к внутренним областям конти-
нента. Что касается Европы, то порядок здесь был. Куда им
вздумается ходили только контрабандисты — ив Африке, и в
Новом Свете. Корабли торговых компаний, а позднее — торго-
вых фирм или принадлежащие отдельным купцам имели строго
определенные маршруты вдоль африканского берега, им четко
указывалось, где покупать невольников и где их продавать. И в
Африке и в колониях была целая сеть торговых агентов, кото-
рые работали на определенные фирмы, купцов. Опытные моря-
ки, занятые в работорговле не год и не два, а иногда более
10 лет, обычно покупали невольников в определенных местах на
побережье, где их уже знали местные работорговцы. В рамках
правил работорговли они не обманывали африканцев при по-
купке рабов, зная, что еще вернутся сюда. Так, например, из-
вестный ливерпульский капитан-работорговец Крау год за годом
покупал невольников в Бонни. Конечно, капитан мог купить не-
вольников для себя, мог обмануть африканцев при расчетах,
но, по-видимому, ему тогда пришлось бы вскоре уйти к другому
судовладельцу.
Следующие отрывки из инструкции, которую (или подобную
ей) владельцы невольничьего корабля передавали капитану пе-
ред отплытием, показывают, насколько регламентированы были
рейс невольничьего корабля и деятельность капитана.
9 июля .1768 г. Ливерпуль
Капитану Дэвиду Таши
Сэр! Судно «Сэлли», которое передается под вашу команду, готово к вы-
ходу в море. Вы должны покинуть порт с первым попутным ветром и на-
правиться к Наветренному Берегу на африканском побережье. Ваш путь
лежит мимо Мадейры к островам Зеленого Мыса и т. д. Вы должны быть
внимательны и следить за тем, чтобы не попасть в течение, которое ведет
к Барбарийскому побережью, где разбилось немало кораблей, капитаны
которых не соблюдали предосторожность.
вы должны взять курс к Наветренному Берегу, где подойдете к Гранд
102
Басса и здесь закупите основную часть провизии, главным ооразом рис.
будьте очень осторожны при покупке первых рабов, потому что не-
вольники, которых вы здесь выберете, должны будут долго находиться на
корабле... *
не отказывайтесь от покупки здоровых хорошо сложенных рабов, да-
же если рост их только 4 фута или чуть ниже, поскольку их обычно можно
купить по очень низкой цене.
Мы надеемся, что вы сможете купить на Наветренном Берегу до
200 рабов... Здесь же надо закупить для еды невольникам пальмовое масло
и перец... После этого вы пойдете к Золотому Берегу, где купите золото,
без которого хорошая торговля в Аномабо невозможна.
Когда вы прибудете в Аномабо, то при торговле можете советоваться
с Ричардом Брю, к которому у вас есть рекомендательное письмо. Однако
мы рекомендуем вам быть очень осторожным при торговых операциях с
Р Брю и не давать ему ни одной унции товара, пока рабы не будут до-
ставлены на борт. Были случаи, когда он обманывал капитанов кораблей,—
получив товары, затягивал поставку рабов, заставляя моряков таким обра-
зом долго находиться около Аномабо.
... Мы надеемся, что здесь вы купите 100 или 120 рабов...
Будет неплохо, если в Аномабо вы купите кукурузы, которая является
хорошей едой для невольников во время среднего перехода... Когда вы за-
кончите торговлю на Золотом Береге, вы отправитесь к о. Барбадос, где
Томас Томпсон сообщит вам цены на рабов на' Гренаде и других островах.
И мы предупреждаем вас, что вы не должны продавать невольников на
Барбадосе ниже, чем по 32 ф. ст. за одного, ибо те, кто покупает рабов
на Барбадосе за низкую цену, получает затем прибыль, перепродавая их на
других рынках. Эту прибыль мы можем получить сами, если невольники,
доставленные вами на Барбадос, будут здоровы, а судно в состоянии сле-
довать далее...
Мы надеемся, что на Гренаде рабы с Наветренного и Золотого Берега
пользуются спросом. Обычная цена их здесь от 32 до 35 ф. ст. за одного
невольника. Если же цены на рабов здесь будут низкими, вы должны идти
к Доминике и Антигуа, а если вы и там не продадите невольников — сле-
дуйте в Мериленд. Там вы обратитесь к Сэмуэлю Гэлловею, Томасу Рин-
гоулду и Аннопилас К° и продадите им ваших невольников по самой высо-
кой цене, о которой вы сможете договориться с ними (далее идет подробная
информация о том, на каком острове какие имеются пошлины, до какого
времени должна быть окончена продажа рабов; следуют также точные ука-
зания о величине жалованья у капитана, второго помощника капитана, су-
дового врача, даны распоряжения о перемещениях в должностях офицеров
в случае смерти капитана).
Подписи: Хэн Хэрдуар, Фоллиот Пауэлл,
Д. Клеменс, Мэт Стронг
Если случится так, что вы не сможете продать невольников на указанных
островах, а погода не позволит идти к Мериленду, вы должны следовать
на Ямайку и там продать рабов или Хибберту и Джексону, или тем, кого они
вам рекомендуют [37, с. 332—325].
Для т-^го чтобы определить, представители каких народов
Африки и в каком количестве стали жертвами работорговли,
нелюдимы специальные исследования, материалы для которых
отсутствуют в наших библиотеках и архивах.
За последние годы появился ряд работ, где авторы, цсследуя
сохранившиеся документы о рабах-африканцах, ввезенных в ту
или иную страну Нового Света, пытаются выяснить, к каким
народам от1и принадлежали [4381. Такие исследования велись и
ведутся в Мексике [261; 262], Бразилии [468], Боливии [427], на
103
Кубе [424; 466| и в некоторых других странах. Все же этого
пока недостаточно, чтобы делать какие-либо общие выводы.
Кроме того, иногда бывают совершенно неожиданные результа-
ты. Посмотрим на данные, показывающие происхождение рабов,
ввезенных в 1699—1769 гг. в Виргинию (человек) [389, с. 45—
46]:
Африка (без уточнения района покупки невольника) 28 098
Гамби I 3 565
Гвинеч 7 268
Калабар 8 830
Ангола 3 826
Сенегал 287
Мадагаскар 1 231
Всего из Африки 53 105
Вест-Индия 8 2'1
Британские колонии Северной Америки 520
Другие районы 32
Всего 61 908
А теперь рассмотрим вопрос о происхождении рабов, ввезен-
ных в Южную Каролину в 1717—1767 гг. (человек) [389,
с. 45—46]:
Африка (без уточнения места покупки невольника) Гамбия Г вине я Калабар Ангола Сенегал Всего из Африки Вест-Индия Британские колонии Северной Америки о. Май Всего 17 889 1 722 2 704 304 7 303 90 30 012 4100 258 1 34 371
Если судить по первой из приведенных таблиц, то можно
сказать, что плантаторы Виргинии предпочитали покупать (и
работорговцы привозили в достаточном количестве) невольников
из районов Калабара и Гвинеи, весьма охотно покупали рабов,
купленных в Гамбии и Анголе, и что за указанные годы в Вир-
гинию пришло лишь несколько невольничьих кораблей с Мада-
гаскара.
Вторая таблица дает несколько иную картину. Ясно, что ра-
бов родом из Калабара южнокаролинцы покупать не хотят илл
их почему-то сюда не везут, отдавая предпочтение невольникам
104
из Анголы. Твердым спросом пользуются рабы, купленные в
Гвинее и Гамбии. С Мадагаскара в Южную Каролину неволь-
ничьи корабли не привходили.
Что же было в действительности? Оказывается, один из пер-
вых невольничьих кораблей, пришедших в Южную Каролину из
Калабара, привез африканцев, больных оспой. Болезнь распро-
странилась и среди белого населения колонии. Этого было до-
статочно, чтобы плантаторы Южной Каролины на все время
легальной работорговли получили, как пишут современные авто-
ры, предубеждение против невольников из Калабара.
Работорговцы, как правило, не знали самоназваний народов,
к которым принадлежали африканцы, проданные в рабство. Не-
вольники, купленные в разных местах побережья, имели в то
время особые названия, понятные для работорговца любой
страны. Местные, африканские этнонимы употреблялись очень
редко, а если и употреблялись, то были собирательными для
нескольких народностей.Так, всех африканцев, купленных на по-
бережье Сьерра-Леоне, на Наветренном Берегу, обычно называ-
ли мандинго. Указывалось, что многие из них были мусульма-
нами. Невольников родом из Сенегала называли, как правило,
волоф, небольшую часть из них — тукулерами.
Иногда название племени работорговцы подменяли названи-
ем местности, где были куплены африканцы. В Новом Свете
продавались африканцы «галлинас», проданные европейцам
около р. Галлинас на Наветренном Берегу, африканцы «сестос»,
купленные около р. Сестос в Сьерра-Леоне.
Народы Золотого Берега были известны среди работорговцев
в основном как коромантин и мина. Коромантин — селение, око-
ло которого был построен европейский форт Коромантин. Эль-
мина— европейский форт. Названия селений (Аномабо, Аккра),
областей (Фету, Акрон, Сави) также были перенесены на ра-
бов, купленных в этих местах. Кэртер пишет, что коромантина-
ми работорговцы называли фанти и ашанти [293, Ь. 3, с. 76].
Джонстон говорит, что коромантинами, возможно, назывались
ашанти и’воинственные племена, жившие по берегам Черной и
Белой Вольты [379, с. 11].
Африканцы, проданные на Невольничьем Берегу, были изве-
стны в американских колониях как «ардра», «вида», «поппо»,
«нагое». К концу XVIII в. африканцев, вывезенных из этих .об-
ластей, все чаще стали называть дагомейцами. Обычно считают,
что невольники, известные под названием «ардра», «вида», «поп-
по», были эве по происхождению. Под названием «нагое» выво-
зились в колонии африканцы-йоруба.
Проданные в рабство в различных местах дельты Нигера
были известны в колониях Нового Света как рабы Калабара —
«калабари». Купленных в Бонни называли «бонни»; всех неволь-
ников, купленных в Анголе, называли «рабы из Анголы» и т. д.
Если вспомнить, что европейские форты, невольничьи рынки в
Видахе, Бонни и других местах служили рынками, куда приво-
105
дили на продажу рабов из различных, часто значительно уда-
ленных от побережья областей, а в Анголе невольничьи карава-
ны также проходили сотни миль, пока добирались до, побе-
режья, то становится ясным, что все указанные названия также
были собирательными для представителей большого количества
этнических групп.
Как уже говорилось, только после появления исследований
ПО истории работорговли в различных странах Америки и Вест-
Индии и их сравнительного анализа можно будет делать общие
выводы об этническом составе невольников, ввезенных в Новый
Свет. Но, к сожалению, это будет еще не очень скоро.
Автором данной работы на основании многочисленных ис-
точников был сделан подсчет — по десятилетиям — невольников,
вывезенных из Африки с западного побережья, начиная с появ-
ления первых португальских каравелл и кончая 1807 г., когда
работорговлю запретили Англия и США [188, табл., с. 128].
Это очень и очень приблизительные цифры, ибо, как уже гово-
рилось, истинной статистики работорговли не было. Согласно
этим подсчетам, в первый период работорговли (вторая полови-
на XV — первая половина XVII в.) с западного побережья Аф-
рики европейские работорговцы вывезли приблизительно
2500 тыс. африканцев. Во второй период работорговли (вторая
половина XVII в.— 1807 г.)—около 8500 тыс. человек. С во-
сточного побережья Африки до 1807 г. европейскими работор-
говцами было вывезено 600—800 тыс. невольников. Следова-
тельно, можно условно считать, что всего из Африки до 1807 г.
было вывезено около 12 млн. рабов. Принимая во внимание
смертность во время «среднего перехода», убийства людей при
захвате в рабство, гибель рабов по дороге к пебережью, исполь-
зуя подсчеты Дюбуа и ряд работ, опубликованных в последние
годы, общие потери Африки от работорговли с середины XV в.
до 1807 г., т. е. до запрещения работорговли, можно приблизи-
тельно оценить не в 50-55 млн. человек, как это указывалось в
первом издании книги, а не менее чем в 70 млн.
Глава V
СОПРОТИВЛЕНИЕ АФРИКАНЦЕВ
Нельзя было ни на минуту спускать с них глаз. Именно
эта минута могла оказаться тем удачным моментом, ко-
торого всегда ждали рабы, чтобы начать восстание.
Джон Ньютон (работорговец, затем
аболиционист. Конец XVIII в.)
История работорговли — это история, о которой не со-
хранилось архивных документов; это неумолкавший сто-
летия страшный шум парусов невольничьих кораблей,
нагруженных черной молчащей плотью...
Но иногда этот груз восставал, разрывая цепи, в ко-
торые был закован. И тогда они, эти люди, прыгали
в океан так далеко от корабля, как только могли...
Я вернусь к тебе, Мать-Африка...
Юбер Жербо
Африка, как и многие другие районы мира, знала рабство
и работорговлю до прихода европейцев — об этом уже говори-
лось в книге. Поэтому вначале, когда европейцы, устанавливая
торговые отношения с африканцами, начали покупать рабов, это
было воспринято как обычная торговая сделка.
Ну а потом? Сопротивлялись ли вообще африканцы? Или
безропотно покорились произволу работорговцев-человекохищ-
ников?
Уже первые встречи европейцев с африканцами редко бы-
вали дружественными. На африканцев, доверчиво или со стра-
хом выходивших к невиданным белым людям, набрасывались
вооруженные моряки, убивали сопротивляющихся, а остальных,
связанных, увозили на корабль.
В условиях африканской действительности XV—XVII вв. не
могло быть больших организованных восстаний против европей-
цев. В районах проникновения европейцев, ставших потом ареа-
лом работорговли, почти не было крупных государственных об-
разований. Политика колонизаторов была направлена на то,
чтобы поссорить между собой вождей отдельных племен. Меж-
доусобицы, разобщенность и примитивное вооружение мешали
африканцам объединиться и выставить против белых пришель-
цев большую, хорошо организованную армию. За спиной евро-
пейцев стояли передовые государства того времени с их техни-
кой и военным опытом. Европейскому огнестрельному оружию
Африка могла противопоставить лишь луки, стрелы и, как пра-
вило, небольшие отряды отдельных племен.
Однако, несмотря на явное превосходство в вооружении,
колонизаторы не сумели сломить африканцев, внушить им по-
стоянный страх. Может быть, местный «телеграф» — дымовые
107
сигналы, боевые барабаны — разносил весть о страшных при-
шельцах, но они стали чаще сталкиваться — не с сопротивле-
нием, так как открытое сопротивление португальцам, вооружен-
ным огнестрельным оружием, было невозможно, а с постоянной,
повседневной враждебностью, когда использовалась малейшая
возможность для нападения. Внезапные атаки, засады в лесу,
отравленные стрелы — со всем этим все чаще встречались евро-
пейцы.
Гонсалу ди Синтра, один из первых португальских моряков,
вступивших на землю Западной Африки, был убит около остро-
ва Арген.
В 1455 г. Кадамосту и Усодимаре, впервые достигнув Гам-
бии, решили подняться вверх по реке. Однако африканцы так
настойчиво атаковали их корабли, что матросы отказались
плыть дальше и настояли на возвращении.
Через несколько лет после постройки Элмины замок стал
центром торговли с африканцами. Но вскоре португальцам ста-
ло мало золота, получаемого от местных жителей, и они решили
захватить золотые рудники, которые, как предполагалось, были
расположены недалеко от побережья. На поиски рудника от-
правили отряд численностью несколько сот человек. Африканцы
племени фету преградили путь завалами из деревьев. Пока пор-
тугальцы пытались разобрать завалы, выяснилось, что обратная
дорога тоже завалена деревьями. Потом фету подожгли лес.
В Сан-Жоржи-да Мину не вернулся ни один человек.
Стараясь закрепиться на побережье, колонизаторы, как пра-
вило, при упорном сопротивлении африканцев спешно возводили
укрепления. Это не были непрочные, наспех воздвигнутые со-
оружения. Форты строились в виде замков, с высокими стенами,
множеством орудий на них, а строительные материалы для них
нередко доставлялись из Европы.
Начиная от мыса Арген вдоль всего западного побережья до
Анголы, а также на восточном побережье европейцы поставили
десятки таких фортов, где находились постоянные военные гар-
низоны. Укрепления принадлежали различным государствам,
торговые представители которых нередко враждовали между
собой. Однако форты не могли защитить европейцев от своих
собратьев: пушечные ядра, как об этом пишут современники,
легко перелетали через стены.
Вначале европейцы большей частью отбивали атаки афри-
канцев. Однако когда африканцы научились пользоваться огне-
стрельным оружием, им удавалось не только разрушать факто-
рии, но даже иногда и захватывать форты.
Такие случаи были особенно часты во второй половине
XVII в. [64, с. 146; 21, т. I, с. 77, 78; 314, с. 129, 263, 268; 482,
с. 35, 39].
По книгам, авторами которых были чиновники африканских
торговых компаний, можно четко проследить, в каких районах
африканцы подчинялись европейцам — жителей этих областей
108
называют очень хорошими и приветливыми людьми — и где со-
противлялись. В последнем случае авторы не скупятся на раз-
личные нелестные эпитеты в адрес непокорных. Например, на
картах Западной Африки в течение нескольких столетий был
Берег voporinx людей и Берег плохих людей.
В области Акрон (на побережье современной Ганы) во вре-
мя постройки форта в 1697 г., сообщает Босман, «негры оказы-
вали постоянное сопротивление». Большим влиянием среди них
пользовался родственник вождя, руководивший военными отря-
дами. «Это мерзкий человек, исполненный коварства и злодей-
ства,— в гневе восклицает Босман,— и он является единственной
причиной тех оскорблений, которые мы здесь получаем» [67а,
с. 16, 19].
Упорно сопротивлялись европейцы фанти [67а, с. 284, 285].
«В середине области, населенной фанти, находится наш малень-
кий форт,— замечает Босман,— мы назвали его форт Терпения
потому, что наше терпение испытывалось во время его построй-
ки беспрерывным сопротивлением негров» [67а, с. 64—68].
В зарубежной литературе нападения на форты и фактории
обычно объясняют присущими якобы африканцам кровожад-
ностью и страстью к грабежам. Иногда их враждебность объяв-
лялась результатом политики колонизаторов, стремившихся ру-
ками местных жителей причинить возможно больший вред сво-
им сначала торговым, а потом колониальным соперникам.
Несомненно, политика «разделяй и властвуй» оказывала
влияние на действия африканцев, но объяснять нападения на
европейцев только этим — значит сильно недооценивать борьбу
африканцев. В первую очередь эти выступления объяснялись
ненавистью к завоевателям.
Борьба против европейцев как захватчиков и колонизаторов
относится в основном ко времени До XVIII столетия. XVIII век
для Африки — век работорговли. Вся политика европейцев в
Западной Африке в эти годы определялась ее интересами, по-
этому и сопротивление африканцев в XVIII столетии должно
было бы оказаться направленным против работорговцев. Но,
как ни парадоксально на первый взгляд такое утверждение, ни
одного восстания, направленного против работорговли, Африка
не знала. По крайней мере до сих пор сведе и й о таких восста-
ниях нет.
Однако, и об этом имеются многочисленные свидетельства, в
течение «среднего перехода восстания невольников были очень
распространены, и не было конца восстаниям рабов-африканцев
в Новом Свете. Вывод, который делали из этого буржуазные
историки, широко известен и всегда поддерживался работоргов-
цами и колонизаторами: африканцам рабство было известно
давно, оно стало для них привычным состоянием. Поэтому и нет
восстаний рабов в Африке. На кораблях и на плантациях Ново-
го Света с африканцами обращались очень жестоко, поэтому
они и поднимали восстания и бежали от своих хозяев. Бежали,
109
по утверждениям сторонников работорговли, не оттого, что хо-
тели перестать быть невольниками, а оттого, что не выдержива-
ли жестокого обращения. «Обращайтесь лучше с рабами-афри-
канцами, и не будет восстаний»,— говорили те, кто защищал
торговлю невольниками. В то же время, доказывая возможность
и даже желательность продолжения Атлантической работоргов-
ли, эти же люди утверждали, что вывоз африканцев с родной
земли — благо для них, так как якобы рабство в Африке гораз-
до более жестко, чем в Новом Свете, и невольникам на планта-
циях Америки живется лучше, чем на родине. Почему-то до сих
пор никогда не сравнивали первое и второе утверждение рабо-
торговцев. Ведь, исходя из них, надо ожидать в Африке беско-
нечных восстаний против работорговли и работорговцев. А этого
не было.
Почему получилось так, что против трансатлантической ра-
боторговли было лишь сопротивление одиночек, старание спасти
только себя и свою семью от захвата в рабство? Почему убе-
жавшие из невольничьих караванов не могли, как правило, рас-
считывать на помощь окрестных жителей, на то, что их спрячут
и помогут добраться до дома?
Для того чтобы понять, почему так получилось, надо вспом-
нить африканскую действительность XVIII в., попробовать по-
нять психологию людей, которые уже третье столетие жили в
условиях развращающего хаоса работорговли.
Политика европейцев, направленная на всемерное расшире-
ние работорговли, не привела к развитию или значительному ук-
реплению рабовладельческого уклада у народов Африки. В эко-
номике Африки за это время не произошло перемен, которые
требовали бы большего применения труда рабов, чем до появле-
ния европейцев. Система торговли невольниками, сложившаяся
в это время на континенте, была вся направлена на вывоз рабов
за океан.
Длительность работорговли сделала ее чем-то обыденным
для африканцев. Как само собой разумеющееся воспринималась
ее жестокость. Люди сделали торговлю рабами своей профес-
сией, постоянным источником доходов. Каждый украденный, по-
хищенный, каждый, кто оказался слабее тебя, мог принести
конкретно осязаемую, немедленную прибыль: товары, оружие,
вино.
Во времена работорговли самым выгодным занятием стали
не производительный труд, а охота за людьми, войны, целью
которых был захват пленных на продажу.
Никто не хотел быть жертвой, и поэтому для того, чтобы не
быть захваченным в рабство, надо было самому стать работор-
говцем, продавать в рабство других и все равно постоянно по-
мнить о том, что кто-то, более ловкий, более удачливый, может
в любой момент схватить и продать в рабство европейцам и
тебя.
На Земле много рас и народов. У Них существует множество,
ПО
совершенно различных и не похожих друг на друга обычаев. Но
есть единые принципы морали у всего человечества. Можно с
уверенностью сказать, что всегда и везде рабство и работоргов-
ля развязывали и поощряли самые худшие качества человека.
Алчность, жестокость, вероломство, злобу и мстительность — все
можно была удовлетворить, насытить работорговлей. И главное,
сделать все это, чувствуя не только полную безнаказанность, но
и уважение со стороны себе подобных. Конечно, в Африке эпохи
работорговли, не каждый человек был жаден и жесток, причем
настолько, чтобы строить свое благополучие на крови и несча-
стье соседа. Но надо принимать во внимание и официальную
мораль эпохи: рабство и работорговля были разрешены обыч-
ным правом, стали не только выгодны, но и престижны. Поэто-
му какая-то часть людей, в другое время, возможно, спокойно
занимавшаяся бы каким-либо мирным прибыльным делом, се
час тоже стала работорговцами.
Работорговля привела к страшному обесцениванию человече-
ской жизни. Ее следствием были моральное разложение, исчез-
новение лучших человеческих качеств, уродование психики как
работорговцев, так и рабов.
Работорговля не объединяла—она разъединяла, обособля-
ла людей. Она привела к невероятной разобщенности одного
племени от другого, одного человека от другого. Каждый спасал
себя и самых близких своих родных, не думая уже о других.
Спасая родных, нередко продавали напавшего на семью...
Именно поэтому ни одного крупного восстания, направлен-
ного против работорговли, мы не знаем. Африканцы иногда
только защищались, оборонялись, например, специально, в це-
лях защиты от набргов работорговцев, укрепляли деревни, иног-
да старались выкупить близких родственников, захваченных в
рабство, ио никогда не переходили в наступление на работор-
говцев. Сопротивление работорговле почти всегда отчаянное
мужество одиночек, как правило заранее обреченное на неудачу.
В то же время совершенно неправильны утверждения о
том, что африканцы не протестовали против состояния рабства,
так как оно якобы было для них привычным. Наоборот, с мо-
мента захвата в рабство на родной земле и до кэчиа жизни на
плантациях Вест-Индии и Америки африканцы не переставали
бороться за возвращение себе свободы [201; 202; 208; 271;
326а].
Так, уже в первом европейском поселении на территории
США, основанном испанцами, в 1526 г. произошло восстание
невольников-африканцев, после которого часть рабов ушла к
индейцам и осталась жить с ними.
Г. Аптекер, американский исследователь истории США, на-
считывает на территории США до 1862 г. более 250 восстаний
невольников [271]. Возможно, восстаний было значительно
больше, но Аптекец включает в эти 250 только те восстания, о
которых сохранились письменные свидетельства современников
til
и в которых участвовало не менее 10 человек, провозгласивших
целью достижение свободы.
Восстания на Ямайке, Кубе, в странах Латинской Америки...
Знаменитая Республика Палмарес, созданная в Бразилии ра-
бами, бежавшими с плантаций...
Самое крупное восстание невольников в Новом Свете то, ко-
торое нередко называют революцией рабов,— восстание на Сан-
Доминго под предводительством Туссена Лувертюра, приведшее
в итоге к образованию Республики Гаити. Конечно, его успех
был в целом обусловлен победой Французской революции и це-
лым рядом других международных событий, но все же немало-
важным фактором было наличие одного признанного руководи-
теля. Недаром, исследуя историю борьбы против рабства не-
вольников Маврикия, К- Ванкэ говорит о том, что, к сожалению,
не оказалось среди них «черного Спартака», подобного Туссену
Л увертюру из Гаити, чтобы подготовить и возглавить общее
восстание невольников [374].
Есть еще один, тоже сравнительно мало исследованный, ас-
пект сопротивления африканцев. Борьба за то, чтобы, став ра-
бом, остаться африканцем, сохранить традиционные верования,
помнить и исполнять обряды культа предков, находить среди
невольников на плантациях людей своего племени, своего наро-
да, передавать друг другу и сохранить на протяжении не только
десятилетий, но и столетий историю своего народа, память о
родных местах в Африке.
Потомки невольников в странах Америки бережно хранят
свободолюбивые традиции своих предков, чтут память погиб-
ших, боровшихся против рабства.
В 1763 г. практически все плантации в голландской колонии
Бербис (современная Гайяна) были охвачены восстанием, кото-
рое длилось больше года. В 1968 г. день начала восстания —
23 февраля — был объявлен национальным праздником незави-
симой Гайяны — Днем Республики.
Возможно, что отсутствие восстаний против работорговли
в Африке и большое количество восстаний невольников в Новом
Свете говорит в первую очередь о степени развития работоргов-
ли в Африке, о том, что она была распространена гораздо боль-
ше и последствия ее были гораздо более глубокими, чем мы
представляем до снх пор.
В невольничьих караванах рабы шли со связанными руками,
с рогатками на шее, окруженные вооруженными до зубов над-
смотрщиками и работорговцами. И все-таки, используя малей-
шую возможность, люди бежали, хотя знали, что даже только
заподозренного в приготовлении побега немедленно убивали
[481, т. 2, с. 351; 51, с. 257, 262—264, 280, 321]. Укрыться бе-
жавшим было, как правило, негде: если они попадались людям
на глаза, их ловили и почти всегда продавали снова. И все рав-
но работорговцы без конца жаловались на побеги рабов.
Давид Ливингстон писал: «От Сайда бен Хабиба убежал
112
21 раб; это все были люди из Руа, незакованные, так как счита-
лось, что по сю сторону Луалабы они уже никогда не денутся;
но при первой возможности они показали свою любовь к свобо-
де [51, с. 250]
Те, кто не могли примириться с рабством, но не могли убе-
жать, находились в психически подавленном настроении, часто
болели. В то время, когда невольников ве^и еще по африкан-
ской, родной земле, это подсознательно было то же самое пас-
сивное сопротивление работорговцам, невозможность для чело-
века смириться с положением раба, которое потом заставляло
африканца бросаться за борт невольничьего корабля, отказы-
ваться от еды и умирать от голода еще до прибытия в Новый
Свет. Д. Ливингстон рассказывал: «Самая страшная из болез-
ней, которую я наблюдал в этой стране, по-видимому, ,,разбитое
сердце", ею заболевали свободные люди, захваченные в плен и
и обращенные в рабство. Эти негры жаловались только на боль
в сердце и правильно указывали его местоположение, кладя на
него руку, хотя многие думают, что оно находится высоко над
грудной костью. Некоторые из работорговцев выражали мне
свое удивление тем, что негры умирают, несмотря на то что по-
лучают вдоволь еды и не работают. Такая болезнь появляется
только у захваченных силой свободных людей и никогда не бы-
вает у рабов» [51, с. 327].
Захваченных рабов работорговцы старались долго не дер-
жать у себя: опасались восстания, побегов. Невольничьи факто-
рии были хорошо вооружены: на стенах стояли пушки. Большая
часть их была повернута внутрь и наведена на бараки рабов —
невольники нередко поднимали б\нт.
Считалось, что чаще всего рабы пытаются бежать, когда их
перевозят с берега на корабль. До этого многие африканцы не
представляли своей дальнейшей судьбы и думали, что будут
проданы в пределах родной страны.
Погрузка закованных рабов в лодки сопровождалась ужас-
ными сценами. Именно здесь борьба была бесполезна, так как
в это время работорговцы особенно зорко наблюдали за афри-
канцами, однако закованные рабы бросались на матросов и над-
смотрщиков и прыгали из лодок в воду [327, с. ПО, 111]. Цепи
не позволяли плыть, и люди тонули. Но, как пишут очевидцы,
если бросавшийся за борт видел, что к нему подплывает шлюп-
ка с европейцами, чтобы вытащить его из воды, то, даже созна-
вая, что до берега ему все равно не добраться, африканец пред-
почитал утонуть, но не возвращаться к работорговцу.
Привезенные на корабль измученные рабы, едва придя в се-
бя, все силы направляли на то, чтобы вернуть свободу. Одни,
наиболее сильные и стойкие, боролись за нее активно: поднима-
ли восстания, нападали на команду судна, иногда даже захва-
тывали невольничьи корабли. Другие, у которых не хватало ни
сил, ни мужества для открытого восстания, настойчиво, но пас-
сивно, сопротивлялись работорговцам.
8 Зак. 461
113
«Орудия> работорговцев.
Во время «среднего переходаэ африканцы были скованы попарно по рукам
и ногам. В железные наручники (1) запирали 'левую руку одного невольника
и правую другого. В ножные кандалы (2) так же запиралась левая нога
одного невольника и правая нога второго. Орудия наказания для рабов,
проявивших какое-либо непослушание на борту невольничьего корабля (3—5).
Сюда вкладывались большие пальцы рук и затем, с помощью винта, посред-
ством сжатия пальцев между металлическими планками, пальцы могли быть
расплющены до крови. Металлические распорки, которые вставляли в рот
рабам, отказывавшимся есть на невольничьем корабле (6—9)
114
Специфические условия работорговли, когда большинство
восстаний было заранее обречено на неудачу, привели к по-
явлению своеобразных и страшных форм пассивного сопротив-
ления во время «среднего перехода» [327, с. НО, 111]. Нередко
во время восстаний, когда африканцы видели, что работорговцы
одерживают победу, они также прыгали в воду [100, с. 194—
198; 21, т. 3, с. 321—323, 325].
Другой формой пассивного сопротивления был отказ от еды,
что в условиях невольничьего корабля приводило к эпидемиче-
ским заболеваниям и гибели людей. Избиения, пытки не помога-
ли — африканцы не хотели быть рабами. Многие работорговцы
утверждали, что единственной причиной этого упорного нежела-
ния была ностальгия. Люди предпочитали смерть жизни вдали
от родины.
Насколько широко среди африканцев был распространен
этот способ самоубийства, говорит тот факт, что в Англии наря-
ду с невольничьими кандалами, ошейниками, цепями для рабов
выделывались специальные металлические распорки, вставляв-
шиеся в рот тем, кто отказывался от еды. Человека с такой рас-
поркой во рту можно было кормить насильно [125, т. I, с. 377].
Другие решались на открытую борьбу. Самые отчаянные по-
пытки предпринимались тогда, когда невольничий корабль на-
ходился еще недалеко от африканского берега и африканцы
могли надеяться добраться до родных мест.
Сообщения о восстаниях на борту невольничьих кораблей
становятся в XVIII в. обычным явлением в колониальных доку-
ментах [140, т. 2, с. XII]. Сохранились свидетельства о много-
численных случаях выплаты страховых премий владельцем не-
вольничьих кораблей, потерпевших крушение в результате вос-
станий невольников [370, с. 89]. В 30-х годах XVIII в. бристоль-
ские предприниматели жаловались на уменьшение доходов от
работорговли. Одной из главных причин этого были восстания
рабов на кораблях.
Однако другие историки предполагают, в частности это от-
носится к истории сопротивления рабов на Маврикии, что часть
документов о восстаниях на кораблях могла быть уничтожена
колониальными чиновниками, чтобы сохранить миф об «истории
безмолвия», отрицающей сопротивление невольников [374].
Вот несколько сообщений о восстаниях рабов, когда корабли
были еще недалеко от африканского побережья.
1759 г. Ливерпульский корабль «Совершенный» был захвачен
африканцами на р. Гамбии. Вся команда была убита. Судьба
корабля неизвестна [395, с. 106; 414, с. 492].
1776 год. Английское судно «Надежда» едва успело отплыть
от Золотого Берега, как рабы начали бросаться за борт. 28
мужчин и 2 женщины утонули. Капитану пришлось вернуться и
покупать рабов заново.
1776 год. Английский корабль «Темза» стоял на рейде около
мыса Кейп-Кост. Началось восстание. 36 мужчин-невольников
8*
115
из прыгнувших за борт утонули [21, т. 3, с. 321—323, т. 4,
с. 379].
В 1773 г. на одном бристольском невольничьем корабле, ко-
торый отошел от Бонни, капитан приказал снять цепи с не-
скольких рабов и заставил их помогать матросам в уборке ко-
рабля. Этим африканцам удалось достать оружие и помочь ос-
тальным рабам освободиться от цепей. Затем они все вместе на-
пали на команду корабля, почти всех убили, а оставленным в
живых приказали отвести корабль обратно в Бонни [394, с. 71;
395, с. 104].
80-е годы XVIII в. Английский невольничий корабль из-за
резкой перемены погоды вернулся к Горе, где закупали рабов.
Африканцы напали на этот корабль и еще на два, стоявшие в
то время у берега. Команды были перебиты. Спасся лишь один
моряк, который и рассказал о случившемся. Все невольники бы-
ли освобождены [28, № 1, с. 21].
1830 г. Работорговля официально запрещена уже многими
странами. Берега Африки патрулировались британскими судами,
которые задерживали невольничьи корабли и освобождали аф-
риканцев. Это стало широко известно в Африке. Купленные
контрабандно испанскими работорговцами невольники захвати-
ли корабль, перебили команду и сдались английскому крейсеру.
1831 год. На французском невольничьем корабле, когда он
был уже в восьми днях пути от Африки, восстали 92 раба. Они
убили восемь человек команды, а пассажиров, оказавшихся на
судне, заперли в каюты. Среди африканцев был один, продан-
ный в рабство вторично. Невольничий корабль, на котором его
увозили в первый раз, задержали англичане и отвели в Сьерра-
Лео. е. Теперь по его совету восставшие рабы направили судно
к побережью Сьерра-Леоне и сдали англичанам [90, с. 109]
Защитники работорговли доказывали, что восстания на ко-
раблях бывают только вблизи Африки. Затем будто бы афри-
канцы примиряются со своим положением, и все волнения ра-
бов во время «среднего перехода» объясняются только жестоким
обращением команды [395, с. 113]. Это неправда. Больше всего
сведений сохранилось именно о восстаниях африканцев во вре-
мя «среднего перехода»: капитаны обычно давали владельцам
кораблей или руководству компании письменный отчет с» собы-
тиях за время плавания, а сообщения о пропавши?: кораблях
регистрировались.
«Поскольку очень немногие негры могут перенести потерю
свободы и выпавшие на их долю трудности,— говорится в одном
документе 1788 г.,— и поскольку у них нет сил терпеть, они
все время стремятся воспользоваться любой оплошностью своих
угнетателей. Чаще всегсх это выливается в мятежи, подавление
которых редко обходится без большого побоища. Иногда мятеж
удается. Тогда рабы истребляют весь экипаж судна. Они всегда
готовы воспользоваться любой возможностью, чтобы совершить
отчаянный поступок, лишь бы выкарабкаться из своего несчаст-
116
кого положения, и, несмотря на все препятствия, часто достига-
ют своей цели» [200, с. 129].
Из отчетов капитанов-работорговцев следует, что приготов-
ления к «среднему переходу» велись с учетом того, что в любой
день может случиться восстани е рабов. Самым опасным момен-
том, как говорилось,- считалось время еды. Место, где раздавали
еду, окружалось баррикадами. За баррикадами стояли матросы
с заряженными ружьями. Пушки судна наводились на рабов,
канониры стояли около орудий с зажженными фитилями. Каж-
дый день проверялись цепи на рабах-мужчинах.
Восстания во время «среднего перехода» отличались особен-
но!0? ожесточенностью, так как помощи ни команда корабля, ни
рабы ниоткуда ждать не могли и обе стороны сражались, от-
стаивая свою жизнь. Подавление восстаний оканчивалось же-
стокими расправами работорговцев с рабами [65, с. 519], одна-
ко никакие издевательства и мучения не останавливали афри-
канцев. Бывали случаи—на одном корабле за время «среднего
перехода» рабы восставали дважды [21, т. 2, с. 557; 474. с. 592—
593].
Пример потрясающий расчетливой жестокости — события на
бристольском невольничьем судне «Роберт», которое в 1721 г.
шло из Сьерра-Леоне в Америку.
Капитан узнал, что на корабле готовится восстание. Загово-
ром руководили несколько человек, в том числе одна женщина.
По приказанию капитана все эти африканцы были схвачены и
в присутствии остальных рабов подвергнуты пыткам. Зачинщи-
ков — мужчин, сильных и здоровых людей, капитан приказал
выпороть плетьми и сделать глубокие надрезы у них на теле.
Убивать их не стали, так как видели, что их можно будет вы-
годно продать. Но для устрашения остальных капитан решил
устроить показательную расправу. Он выбрал несколько наибо-
лее истощенных рабов, которые не принимали участия в подго-
товке восстания, но, по его мнению, могли умереть до прибытия
в Америку. Сначала их избили, затем одного убили, разрезали
труп и заставили остальных съесть эти куски. Потом были уби-
ты и выброшены за борт остальные отобранные для расправы.
Женщину, принимавшую участие в заговоре, подвесили за боль-
шие пальцы к мачте, избили, и капитан ножом отрезал от ее
тела куски мяса до тех пор, пока она не умерла [114, с. 104]
Работорговец Снелгрэв подробно рассказывает о событиях
на одном корабле во время «среднего перехода» в 1722 г. Меж-
ду прочим, Снелгрэв, который горячо доказывает, что рабы не-
способны бороться за свое освобождение вдали от африканского
берега, что восстания во время «среднего перехода» вызывают-
ся только жестокостью команды, здесь опровергает сам себя,
повторяя несколько раз, что капитан данного корабля, некий
/Мессерви, отличался, с точки зрения Снелгрэва, необыкновенной
добротой по отношению к рабам. Этот капитан, подойдя к На-
ветренному Берегу в тот момент, когда там окончилась междо-
117
Таблица 4
Данные о работорговле г. Нанта*
Год от- плытия из Нанта Название корабля Водоиз- мещение X S .« 1 § S 5 т х а 9 Место назна- чения в Африке Число куплен- ных рабов Место назначе- ния в Америке
1768 «Проворный» 45 т 13 Гвинет 17 Захвачен неграми
1774 «Нанетта» 36 т 6 Сенегал — Захвачен черными
1788 «Огюстен» 55 т 11 Ангола — Захвачен черными
1788 «Вероника» Источник [435, < 175 т 23 с. 267, 275, 292]. Ангола Захвачен черными
усобная война, купил у вождя победившего племени 300 чело-
век. Снелгрэв говорит, что только новичок в делах работоргов-
ли (а это был первый невольничий рейс капитана Мессерви)
мог купить так много рабов, принадлежавших к одному племе-
ни,— в этом случае неизмеримо возрастала опасность восста-
ния. Снелгрэв посоветовал капитану сделать большой запас ри-
са, который является основной пищей жителей побережья тех
мест, и принимать особенно тщательные меры предосторожности
во время «среднего перехода». Неизвестно, в какой мере Мес-
серви последовал советам Снелгрэва, но через десять дней после
отплытия из Африки, во время обеда, когда капитан подошел к
рабам, африканцы окружили его и убили ударами цепей и ми-
сок из-под еды по голове. В последовавшей схватке с матросами
погибло 80 африканцев. Оставшиеся в живых, когда корабль
уже подходил к Ямайке, еще два раза пытались захватить судно
и убежать. Плантаторы, узнав о трехкратной попытке восста-
ния, отказались покупать этих рабов, хотя их продавали по
очень низкой цене [100, с. 220—227].
Иногда оставались лишь сухие, короткие сообщения о за-
хвате рабами кораблей. Какие события произошли там — неиз-
вестно.
В работе Рэншо по истории работорговли г. Нанта содер-
жится несколько примеров (с сохранением терминологии автора;
см. табл. 4).
Характерно, что здесь содержатся сведения только о сравни-
тельно небольших кораблях. На большие, хорошо вооруженные
корабли африканцы избегали нападать. Если же к берегу под-
ходило небольшое невольничье судно, то отряды африканцев,
вооруженные не только луками и стрелами, но и огнестрельным
оружием, часто атаковали их. Корабли африканцам не были
118
нужны. Захваченные небольшие суда иногда сжигали, иногда
поднимали якоря, и судно без экипажа уходило от берега.
Можно без конца перечислять случаи захвата невольничьих
кораблей рабами. А сколько фактов сопротивления остались
неизвестными?! Многие невольничьи корабли бесследно исчезли
во время «среднего перехода». Африканцы, захватив корабль, но
не умея управлять им, погибали от жажды и голода, разбива-
лись с кораблем о скалы. Есть свидетельства моряков о том,
что им приходилось встречать корабли с мертвым европейским
экипажем и обессилевшими, полуживыми рабами. Иногда моря-
ки сталкивались с кораблями, где лежали только высохшие тру-
пы африканцев или, наоборот, убитые матросы и т. д.
К сожалению нет материалов, которые могли бы рассказать,
как вели себя различные социальные группы людей, захвачен-
ные в рабство. Кто-то не находил в себе мужества бороться от-
крыто, погибал от тоски, кончал самоубийством или работал на
плантации, безучастно дожидаясь смерти. Ведь помимо жесто-
кого обращения еще была и непреходящая усиливающаяся но-
стальгия. Кто были эти люди? Кто-то предавал, переходил на
сторону работорговцев, становился надсмотрщиком над своими
товарищами по несчастью. Кто были эти люди? К какой соци-
альной прослойке они принадлежали? А кто-то пытался бежать
с плантаций и убегал к маронам или готовил восстание на ко-
рабле и первым бросался на матроса-европейца. Кто были эти
люди?
У многих африканских народов существует поверье, что по-
сле смерти человека, где бы он ни умер, его дух вернется в род-
ные места..
Однажды вечером, когда невольничий караван остановился
на ночлег, Ливингстон услышал пение.
«Шесть рабов пели так, как будто они не чувствуют тяже-
сти и позора своего ярма. Я спросил, в чем причина подобного
веселья; мне ответили, что они радуются при мысли о том, как
вернутся после смерти и будут являться в виде привидений и
убивать тех, кто продал их... Кто-то пел: „О, ты послал меня на
Манту (берег моря), но/ когда я умру, ярмо спадет, и я вернусь
домой, чтобы являться тебе и убить тебя“ Здесь вступали все
хором, слова припева состояли из имен продавших их в рабст-
во».[51, с. 228—229].
Работорговцы нередко говорили, что самоубийства африкан-
цев на невольничьих кораблях вызваны верой в то, что после
смерти они вернутся домой. Возможно, это и было причиной
некоторого числа самоубийств. Но если к тоске по родной земле
присоединялось желание расплатиться с работорговцами, эти
люди действительно могли умереть. Потому что они верили, что
после смерти снова окажутся на родине и отомстят тем, кто их
продал?
И именно потому, что африканцы верили в возвращение ду-
ши умершего в родной край, они старались избежать крещения.
119
Даже в загробном мире они не хотели быть рядом с белыми
людьми.
Возможно, в странах Нового Света восставали против раб-
ства прежде всего те африканцы, которые всегда были против
работорговли. Но в Африке они не имели возможности ни убе-
жать, ни восстать открыто — их бы не поддержали. Тогда вос-
стания невольников-африканцев в Америках и Вест-Индии — это
свидетельство и доказательство того, что многие африканцы не
поддерживали работорговлю, протестовали против состояния
рабства. В Африке они не могли выступить против них, ибо в
наказание только за подготовку подобных выступлений или за
разговоры о них были бы сейчас же преданы соплеменниками,
выданы работорговцам, вождям, проданы в рабство европейцам
или убиты. И бежать в Африке от работорговли в общсм-то
тоже было некуда.
Обычно работорговцы отмечали особую, как им казалось, не-
покорность отдельных народов, племен Африки. Одни говорили,
что надо быть особенно внимательным, если среди рабов есть
мина и коромантин, которые всегда готовы к побегам и восста-
ниям. Другие отмечали смелость эве. Третьи писали о невоз-
можности сломить гордый дух невольников ашанти. Четвертые
предупреждали о постоянной непокорности рабов, купленных
около Килвы и Момбасы, и т. д. Народы Африки, каждый в от-
дельности, поражали европейцев своей непримиримостью с по-
ложением раба, стремлением к свободе, смелостью, упорством в
борьбе.
Неправильно говорить, что одни народы боролись против
работорговцев, а другие смирялись с подневольным положени-
ем. Подобно африканцам с Золотого Берега, боролись, будучи
залваченяыми в рабство, жители Невольничьего Берега. Восста-
ния на судах поднимали и африканцы Наветренного Берега и
рабы, вывезенные с побережья Бенинского залива и из Анголы,
п невольники, проданные в рабство около Тете, Келимане или
на Занзибаре.
Таким образом, упорное сопротивление работорговцам до-
казывает, что африканцам, как и всем народам Земли незави-
симо от расовой принадлежности, было присуще стремление к
свободе. Но стремление к свободе уживалось с принятием рабо-
торговли в целом. И приводило иногда к ее поддержке.
Глава VI
БОРЬБА ЗА ЗАПРЕЩЕНИЕ РАБОТОРГОВЛИ.
РАСИЗМ
...тюремщик узника заковал
В мгновение ока в оковы.
«Что значит практика!—дьявол изрек.—
Раз-два и готово!»
И тот же страж отсидевших срок
Не спешил отпускать из-под кровли,
И черту припомнился долгий дебат
Об отмене работорговли.
Самюэль Тэйлор Кольридж (1799)
«...Добиться равенства между людьми — задача, несом-
ненно, благородная, но она должна интересовать био-
лога... лишь после восьми часов вечера... И если наука
в конце концов докажет, что настоящим человеком яв-
ляется лишь белый человек, если она установит, что
цветных нельзя считать людьми в полном смысле слова,
мы безусловно, сочтем этот факт прискорбным. Но обя-
заны будем согласиться с подобными выводами. И долж-
ны будем признать, что правы были не мы, а наши
предки, некогда превратившие их в рабов, тогда как
мы, исходя из чисто научной ошибки, неосмотрительно
признаем их равными себе».
Веркор «Люди или животные?»
Едва начавшись, работорговля стала вызывать протесты
самых различных людей [431, гл. 2; 91]. Уже с 80-х годов
XVII в. сохранились документы, содержащие требования за-
прещения рабства tr работорговли [22, т. I, с. 37; 23, с. 491 —
493].
К ее отмене обычно призывали люди, сами не имевшие не-
вольников, не связанные в своей деятельности с плантациями,
колониальным хозяйством и отраслями промышленности, близ-
кими к работорговле. Особенно часты были призывы к ее за-
прещению и отмене рабства в целом со стороны небогатых ква-
керских общин.
Нередко западные историки говорят, что все квакеры были
противниками рабства и работорговли. Это неверно. Многие из
<цих действительно были сторонниками аболиционистов, но все
же до 60-х годов XIX в., до начала гражданской войны в США,
среди квакеров были люди, владевшие невольниками.
В течение первой половины XVIII в. стали появляться раз-
личные издания — часто произведения художественной литера-
туры,— рассчитанные на то, чтобы привлечь внимание общест-
венности к тяжелому положению невольников [333, 364, с. 127].
Однако до 70-х годов XVIII в. все призывы к отмене работор-
говли носили филантропический характер.
121
В 1775 г началась война за независимость континентальных
американских колоний Англии. В 1789 г. во Франции грянула
великая буржуазная революция. В 1791 г. вспыхнуло восстание
рабов на Сан-Доминго. Во время войны за независимость США
рабьиафриканцы сражались на стороне восставших против Анг-
лии, с властью которой они связывали существование плантаци-
онного рабства и торговли невольниками. В войсках Вашингто-
на было много рабов. Они надеялись получить свободу от пра-
вительства страны, воевавшей за свободу. Но при обсуждении
Декларации независимости делегаты Континентального конгрес-
са, среди которых особенно усердствовали в этом отношении
плантаторы Южной Каролины и Джорджии, добились изъятия
из текста Декларации статьи, осуждающей рабство и работор-
говлю [17, с. 47, 49]. В принятой конституции о работорговле в
ст. 1 говорилось лишь, что она будет запрещена с 1808 г.
В результате войны за независимость Англия — самая круп-
ная страна-работорговец — потеряла крупнейший рынок сбыта
рабов. Английское правительство не только не пожелало нала-
живать какие-либо отношения с образовавшимися САСШ, но,
объявив им экономическую блокаду, стремилось, в частности,
помешать ввозу туда рабов — необходимой рабочей силы для
развития экономики.
В связи с этим изменилось и положение Вест-Индии в систе-
ме британских колоний. Английские острова Вест-Индии были
экономически тесно связаны с английскими континентальными
колониями, фактически являясь с ними единым экономическим
колониальным комплексом. Вест-индские острова не могли су-
ществовать без континентальных колоний. Оттуда они получали,
как уже говорилось выше, хлеб, лес, мясо, шкуры и другие то-
вары. В свою очередь, вест-индские колонисты продавали на
материк патоку, мелассу, ром, пряности и рабов.
После получения американскими колониями независимости
современники говорили, что Англия потеряла не только 13 кон-
тинентальных колоний, но сверх того и восемь островов [194,
с. 13]. Изолировать английскую Вест-Индию от нового государ-
ства было невозможно. Метрополия же не могла заменить
Вест-Индии Северную Америку. Дальнейшее развитие планта-
ционного хозяйства Вест-Индии без колоний Северной Америки
было трудно для метрополии в экономическом отношении и,
кроме того, означало косвенную поддержку нового американ-
ского государства, что совершенно не входило в планы британ-
ского правительства.
Потеря континентальных американских колоний и в связи с
этим упадок значения Вест-Индии привели к перемене политики
Великобритании в отношении работорговли. Правящие круги
Англии теперь не были заинтересованы в ввозе рабов-африкан-
цев в эти районы. Британский премьер-министр У Питт сам по-
советовал (конечно, неофициально) только что избранному в
парламент Уильяму Уилберфорсу — будущему лидеру аболи-
122
ционистов — заняться проблемой работорговли и поставить в
парламенте вопрос об ее отмене.
Именно в это время начинается новый этап английской ко-
лониальной политики. Центр тяжести колониальных интересов
Англии постепенно перемещался от Вест-Индии к Ост-Индии и
Дальнему Востоку.
Еще одной причиной, по которой английское правительство
не протестовало бы против прекращения работорговли, явля-
лось быстрое развитие «сахарных» островов Франции. Француз-
ская Вест-Индия давала сахара больше, чем английская, и
французский сахар был дешевле. Кроме того, и это тоже было
немаловажно для Великобритании, объявившей блокаду своим
бывшим континентальным колониям, французские острова тор-
говали с Северной Америкой.
Англия, разумеется, была заинтересована в упадке фран-
цузской Вест-Индии. Лучшим способом для этого было прекра-
щение ввоза рабов во французские колонии Нового Света. Эко-
номические интересы усугублялись политическими: монархиче-
ская Англия стремилась к разгрому революционной республи-
канской Франции, боялась, и не без основания, как следствия
событий на Сан-Доминго, восстаний на «своих» вест-индских
островах.
4 февраля 1794 г. (16 плювиоза II года) пришедшие к власти
якобинцы объявили о прекращении работорговли и безвозмезд-
ном освобождении рабов во всех французских колониях [16,
т. 31, с. 266]. Все люди без различия цвета кожи, проживающие
в колониях, говорилось в декрете, являются отныне французски-
ми гражданами и пользуются всеми правами, которые дает кон-
ституция.
События французской революции и борьба рабов-африкан-
цев под руководством Туссена Лувертюра на Сан-Доминго по-
трясли всю рабовладельческую систему. Страх перед француз-
ской революцией и ее освободительными идеями в целом объ-
единился у работорговцев всех стран и их сторонников со стра-
хом перед все более частыми волнениями африканцев на остро-
вах Вест-Индии. В этих условиях был)э опасно продолжать от-
крытый широкий ввоз невольников.
'Таким образом, развитие капиталистических отношений в
Европе и Америке в целом, перемены в экономической и коло-
ниальной политике Англии, вызванные отпадением североаме-
риканских колоний, влияние освободительных идей французской
буржуазной революции, восстание рабов-африканцев на Сан-
Доминго, увеличение числа восстаний невольников в Вест-Ин-
дии как результат влияния революционных событий во Франции
и на Сан-Доминго, подъем аболиционистского движения почти во
всех странах Европы — вот основные причины запрещения рабо
^торговли в начале XIX в.
Эти причины в целом были равнозначны для всех стран, от-
менивших в те годы работорговлю. Но внешне страсти аболи-
123
ционистов и их противников бушевали, казалось бы, по совер-
шенно другим поводам. Более того, такие причины, как влияние
идей французской революции и восстание на Сан-Доминго, при-
водились защитниками работорговли как лишний повод для
предотвращения восстаний среди невольников и всемерного
ужесточения условий жизни рабов на плантациях. Продолжение
работорговли при этом не подлежало сомнению.
Борьба велась только за запрещение работорговли. Об от-
мене рабства африканцев вопрос нигде, кроме Франции, не ста-
вился.
Аболиционисты обосновывали свое требование запрещения
работорговли следующими причинами. Они утверждали, что
работорговля обескровливает Африку. Она ввергла весь конти-
нент в хаос междоусобных войн, и в высоком развитии войн и
набегов с целью захвата невольников виноваты только европей-
цы. Резко осуждалась жестокость работорговли. Подчеркива-
лось, что работорговля ожесточает и африканцев и европейцев,
участвующих в работорговле, а тяжелые условия плавания на
невольничьих кораблях приводят к высокой смертности и среди
рабов и среди матросов.
Для того, чтобы произвести большее впечатление на читате-
лей, аболиционисты особенно старались доказать именно это
обстоятельство: высокую смертность матросов-европейцев на не-
вольничьих судах. Можно предположить, что они сознательно
преувеличивали потери моряков, чтобы еще и еще раз усугу-
бить гибельность работорговли для всех, участвующих в ней.
В данном случае автор больше, чем аболиционистам, верит из-
вестному ливерпульскому капитану-работорговцу Хьюго Крау,
который более десяти раз ходил за рабами в Африку и говорил,
что работорговля — школа для начинающих моряков [74,
с. 158]. Но и в наши дни современные защитники работорговли
приводят эти данные аболиционистов как доказательство того,
что Европа, как и Африка, несла во время работорговли боль-
шие потери в людях и, следовательно, тоже страдала от рабо-
торговли [308; 310].
Аболиционисты соглашались с тем, что африканцы-рабы по
своему развитию уступают большинству европейцев. Но, гово-
рили они, европейцы, поставленные в такие же условия, как не-
вольники в Вест-Индии и Америках, были бы по своему умст-
венному развитию не выше рабов-африканцев. И разве в наших
странах, спрашивали аболиционисты, нет людей, которые в силу
условий своего существования еще менее развиты, чем афри-
канцы?
Аболиционисты утверждали, что Африка даст европейцам
гораздо больше прибыли от развития с ней «законной» торгов-
ли — продажи Европе сырьевых товаров в обмен на промыш-
ленные. Но для того чтобы сделать Африку источником сырья
для промышленности метрополий и рынком сбыта готовых изде-
лий, надо было прекратить работорговлю, которая являлась не-
124
преодолимым препятствием для проникновения европейцев во
влутреп ’.с районы континента.
В защит)' работорговли выступали плантаторы, хозяйство
которых целиком зависело от рабского труда, многочисленные
предприниматели, вложившие свои капиталы в работорговлю и
в связанную с ней колониальную торговлю. В ее продолже.. ш
были заинтересованы многие судовладельцы и моряки.
Что же противопоставляли защитники работорговли доводам
аболиционистов? Прежде всего причины сугубо экономического
характера: на труде рабов держатся плантации Вест-Индии.
Достаточное для плантаций количество рабов может поддержи-
ваться только при условии постоянного ввоза африканцев. Судо-
строительная и текстильная промышленность, множество реме-
сел зависит от работорговли. Если она будет запрещена, план-
тации придут в упадок, экономика юга США, Англии и отчасти
Франции будет подорвана. Упадут доходы от рудников Брази-
лии, Кубы и других стран.
Сторонники продолжения работорговли, так же как аболи-
ционисты, много говорили об африканской! действительности
XVIII в. Нередко они даже ссылались на произведения аболи-
ционистов, где об этом был собран обширный материал. Аболи-
ционисты утверждали, что европейцы, европейские работоргов-
цы и политика, проводимая ими в Африке,— причины современ-
ного состояния Африки. Защитники работорговли говорили, что
в Африке все это было и раньше: и междоусобицы, и работор-
говые войны, и бесконечные разбойничьи набеги. Затем в их ра-
ботах давалось идиллическое описание жизни на плантациях
Нового Света и делался вывод: африканцам в Новом Свете жи-
вется гораздо лучше, чем на родине, а что касается состояния
рабства, то к этому они привыкли в Африке, да к тому же по-
ложение раба в Африке, как говорили защитники работорговли,
несравненно тяжелее, чем в Вест-Индии и Америке.
Обычно утверждается, что работорговлю всецело поддержи-
вала церковь. Однако единого мнения в отношении работор-
говли у церковников не было [46]. Так, некоторые представи-
тели высшего духовенства Англии возражали выступавшим
плантаторам, которые требовали продолжения работорговли,
ссылаясь на то, что освящена библейскими текстами. Эти свя-
щеннослужители, многократно цитируя Библию, доказывали,
что в Библии говорится о рабстве вообще, а не о рабстве афри-
канцев, и, конечно, в Библии нет никаких упоминаний об афри-
канской работорговле [46; 402, с. 107].
Что же говорит Библия?
Из ковчега после окончания потопа вышел Ной с тремя сы-
новьями.
«Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иа-
фет. Хам же был отец Ханаана.
125
Сии трое были сыновья Ноевы и от них населилась вся
земля.
Ной начал возделывать землю и насадил виноградник.
И выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре
своем.
И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и вышедши
рассказал двум братьям своим.
Сим же и Иафет взяли одежду, и, положив ее на плечи свои,
пошли задом, и покрыли наготу отца своего; лица их были об-
ращены назад, и они не видали наготы отца своего.
Ной проспался от вина своего, и узнал, что сделал над ним
меньший сын его;
И сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев
своих.
Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же
будет рабом ему.
Да распространит Бог Иафета; и да вселится он в шатрах
Симовых; Ханаан же будет рабом ему» [Бытие, гл.: б, 18—27].
Разберемся в этих текстах,— говорили священнослужители.
Даже если считать, что африканцы действительно происходят от
Хама, все равно речь может идти только о рабстве африканцев.
Проклиная через Ханаана своего сына Хама, Ной говорил о
рабстве Ханаана, но в Библии нет ни слова о том, что потомки
Ханаана могут быть куплены или проданы.
Однако широкого распространения такие утверждения не ио-
лучили. Лишь как отголоски подобных споров появилась, напри-
мер, книга «Аргументы из священного писания за и против ра-
боторговли». Во всех же работах защитников работорговли не-
изменно присутствуют или цитата из Библии о проклятии Ноем
Хама, Ханаана сына Хама или, как само собой разумеющееся,
утверждение того, что и работорговля и рабство африканцев
полностью согласуются со священным писанием.
И наконец, в эти же годы появляются сначала отдельные вы-
сказывания, а затем и развернутые заявления о том, что афри-
, канцы в целом по своему развитию_диже европейцев, что удел
черного человека быть рабом белого человека, что негры, говоря
языком того времени, стоят в ряду развития ближе к человеко-
образным обезьянам, чем к европейцам. Начиналось становле-
ние расизма.
Вопрос о происхождении расизма сложен. Мы остановимся
только на одном вопросе: на возникновении и становлении ра-
сизма по отношению к африканцам. Сейчас как будто бы уже
все согласны с тем, что расизм возник во время работорговли.
Но работорговля продолжалась четыре с лишним столетия.
Когда же возник расизм?
До сих пор наиболее распространенными являются следую-
щие точки зрения. Согласно первой из них, расизм по отноше-
нию к африканцам был у европейцев с самого начала работор-
126
го вл и, если даже еще не раньше. Африканцев якобы всегда
рассматривали как низших существ по сравнению с европей-
цами.
Согласно второй точке зрения, рождение расизма по отно-
шению к африканцам и оформление его в «теорию^ произошло
в XIX в., во время борьбы за отмену рабства в США. Неоедко
совершенно конкретно указываются работы Мортона и Нотта
как первые теоретические книги расистского толка [406; 415].
Однако изучение истории работорговли приводит к выводу, что
расизм по отношению к африканцам возник и оформился в
«теорию» неполноценности африканцев по сравнению с европей-
цами в конце XVIII — начале XIX в., во время борьбы за за-
прещение работорговли.
В работах португальских мореплавателей, посетивших Аф-
рику до начала трансатлантической работорговли,— Азурары,
Кадамосту, Пашеку Перейры и других нет расистских высказы-
ваний. Новые, невиданные ранее земли, невиданные ранее люди.
С ними можно торговать — хорошо; их можно взять в плен,
привезти в Португалию и там, как раньше пленных мавров, сде-
лать рабами — тоже хорошо.
При первы.х встречах европейских путешественников с афри-
канцами чернокожие люди не были восприняты как какие-то
низшие существа. Они не могли быть равноправными партнера-
ми европейцев, поскольку отношения строились по праву силь-
ного. Но если бы эти открытые земли были населены не афри-
канцами, а людьми другого цвета кожи, другого физического
облика, но стоящими на той же стадии развития, что и афри-
канцы, отношения между европейцами и местным населением
сложились бы примерно такие же. Можно сказать, что в это
время господствовала не расовая нетерпимость, а религиозная.
Особенно это относится к католикам-португальцам. Но религи-
озная нетерпимость проявлялась не только по отношению к аф-
риканцам и не только в то время. В любую эпоху столкновение
двух религий редко обходится без кровопролития — историки
это хорошо знают.
Развитие хозяйства в открытой Колумбом Вест-Индии по-
требовало рабочих рук. Индейцев очень скоро, буквально в те-
чение нескольких лет, стало мало. Первое исторически извест-
ное проявление расизма, причем в форме геноцида, было прове-
дено в жизнь испанцами по отношению к индейцам. В процессе
истребления индейцев и после него в испанские колонии — Ку-
бу, Эспаньолу в Вест-Индии, а также в завоеванные области
Латинской и Южной Америки, вплоть до Перу, начали ввозить
африканцев — сильных людей, привыкших к сельскохозяйствен-
ным работам и достаточно дешевых, чтобы их можно было до-
ставлять в большом количестве.
Когда в Вест-Индии появились англичане, им далеко не сра-
зу удалось наладить снабжение своих колоний рабочей силой.
Первыми рабами в английских колониях стали англичане, со-
127
отече^твеннпки плантаторов [см. гл. III] Затем на английских
и французских островах появились так называемые законтрак-
тованные слуги. Привозили в Вест-Индию и похищенных евро-
пейцев: в европейских портовых городах процветал киднэппинг.
Если взять свидетельства авторов тех лет, мы не найдем
расистских высказываний о рабах из Африки. Действительно,
испанцы писали, что «один негр стоит четырех индейцев», но
расизма здесь не было. Белые и черные рабы работали на план-
тациях бок о бок, подвергаясь одинаково жестокому обраще-
нию.
В конце XVII — самом начале XVIII в. было написано и из-
дано большое число сочинений работорговцев и служащих мно-
гочисленных в то время африканских торговых компаний [64;
67а, 74; 87; 96; 100]. Здесь мы найдем подробные описания не-
вольничьих рынков, процесса покупки рабов, условия содержа-
ния африканцев во время «среднего перехода». Работорговцы
подробно, в деталях, описывали, как они подавляли восстание
невольников на корабле, но все это излагается деловым языком,
ибо эти книги были прежде всего путеводителями для других
работорговцев по местам купли-продажи рабов, руководством,
как возможно быстрее доставить этот дорогой товар в Новый
Свет с минимальными потерями, чтобы получить большой ба-
рыш. В книгах, написанных в то время работорговцами, тоже
нет высказываний расистского толка.
Рассуждения о существующей якобы неполноценности, недо-
развитости африканцев по сравнению с европейцами начались
не среди работорговцев, как это можно было ожидать.
Источники того времени сообщают, что все началось с рабо-
ты Петера Кампера (1722—1789), голландского врача естество-
испытателя. Ои был известным ученым своего времени, являлся
членом множества научных обществ Европы, в науке его назы-
вали соперником Кювье. В биографиях Кампера отмечается, и
это немаловажно для нас, что он очень интересовался полити-
кой. Кампер занимался сравнительным изучением скелетов лю-
дей и человекообразных обезьян. Среди других антропометриче-
ских измерений он ввел понятие «лицевой угол» при исследова-
нии черепов. Результатом его исследований был вывод о том,
что этот так называемый лицевой угол изменяется в определен-
ной последовательности от обезьян к африканцам, от африкан-
цев к европейцам. Величина «лицевого угла» у африканцев бли-
же к величине «лицевого угла» человекообразных обезьян, чем
у европейцев. Работал Кампер, что весьма интересно, принимая
во внимание ситуацию того времени и его интерес к политике, с
черепами обезьян, европейцев и африканцев. Работа Кампера
была опубликована в 1781 г. на голландском языке, и в этом же
году начался ее перевод на другие европейские языки [290].
Судьбу многих идей определяет время, когда они появляют-
ся. Появись работа Кампера на полтора столетия раньше, она,
возможно, прошла бы незамеченной или вызвала бы отклики
128
другого содержания. Но в 80-х годах XVIII в. идея о недоразви-
тости африканцев по сравнению с европейцами буквально носи-
лась в воздухе, ибо что-то подобное было просто необходимо
жаждущим продолжения работорговли. Вероятно, не будь ра-
боты Кампера, появилась бы книга какого-нибудь другого авто-
ра, и в ней, может быть, не «лицевой угол», а что-либо совер-
шенно другое (ведь важен был только предлог!) было бы объ-
явлено подтверждением «второсортности» человека с черной ко'
жей.
Через несколько лет известный в то время врач и естество-
испытатель Джон Хантер в своем частном музее в Лондоне, где
у него была коллекция черепов и скелетов, измерил некоторые
из них по методу Кампера. Он определил «лицевой угол» у
обезьян, человекообразных обезьян, африканцев и европейцев
(опять-таки только у европейцев и африканцев!), после чего
также начал доказывать, насколько разительно по своему ана-
томическому строению африканцы отличаются от европейцев и
как близки они к человекообразным обезьянам.
Все точки над «и» были поставлены в работе Чарлза Вайта,
молодого английского врача. Изучив скелеты и черепа в музее
Хантера, Вайт заявил, что европейцы стоят на более высокой
ступени развития, чем африканцы, и превосходят последних не
только в физическом, но и в умственном отношении. Основная
работа Ч. Вайта вышла в 1799 г., в самый разгар борьбы за за-
прещение работорговли [473]. Слово было сказано.
Выводы Кампера и Вайта широко обсуждались в печати того
времени. В работах С. Смита, Зёммеринга, Блуменбаха, Цим-
мермана и других они отвергались; здесь утверждалось и дока-
зывалось равенство всех рас.
Защитники работорговли радостно подхватили выводы Кам-
пера и Вайта. В Америке, например, некий врач Джон Смит не
только рьяно поддержал Кампера и Вайта, в своих лекциях
студентам он говорил, что мозг негра меньше, тверже, чем у ев-
ропейца, и т. д. Но в Америке кроме проблемы африканской
работорговли и рабства африканцев была еще проблема индей-
цев, и поэтому Смит, как затем и другие последователи Кампе-
ра, утверждал, что на самом дальнем расстоянии друг от друга
по развитию стоят европейцы и африканцы, а индейцы находят-
ся между ними, но все-таки ближе к африканцам.
В эти годы аболиционисты строили свою деятельность, ста-
раясь доказать умственное равенство африканцев и европейцев.
Так, Энтони Бенезет в Филадельфии, один из старейших аболи-
ционистов, организовал в Филадельфии школу для детей афри-
канцев с целью доказать, что они могут успешно заниматься по
той же программе, что и дети белых [69, т. 2, с. 2]. В Англии
Томас Кларксон демонстрировал в Лондоне и других городах
выставку изделий африканских мастеров. На ней были выстав-
лены ткани, плетеные и ювелирные изделия. Целью этой не-
обычной для своего времени выставки было наглядное опровер-
9 Зак. 461
129
жеИие рассуждений сторонников работорговли о том, что наро-
ды Африки якобы не имеют культурных традиций, неспособны к
созидательной деятельности.
Итак, ни до начала работорговли, ни пока она была свобод-
ной, узаконенной отраслью торговли, не вставало вопроса о не-
полноценности, недоразвитости африканцев по сравнению с ев-
ропейцами. Когда же понадобилось доказывать необходимость
ее продолжения и экономические и религиозные причины оказа-
лись недостаточно убедительны, была вызвана к жизни расист-
ская теория. Все основные положения расизма по отношению к
африканцам были выдвинуты во время борьбы за запрещение
работорговли. С самого начала своего существования расизм
имел сугубо служебный характер. Он был нужен, чтобы легали-
зовать продолжение работорговли, утвердить рабство в амери-
канских колониях, доказать, что, поскольку африканцы — пред-
ставители одной расы — являются существами более примитив-
ными, чем европейцы — представители другой расы,— удел аф-
риканцев— быть рабами этой высшей расы.
После того как были сформулированы основные положения
расизма, выяснилось, насколько удобной оказалась эта теория
для некоторых общественных кругов. Расизм стал идеологией
плантаторов и рабовладельцев, потом, во второй половине
XIX в.,— идеологическим оружием колонизаторов в борьбе за
раздел Африки. В конце XVIII — начале XIX в., сразу после
своего «рождения», расизм был подхвачен и поддержан всеми,
кто стремился воспрепятствовать запрещению работорговли.
Борьба за запрещение работорговли в каждой из основных
стран-работорговцев проходила разными путями’.
В Америке начиная с 80-х годов XVIII в. создавались раз-
личные общества по борьбе с рабством и работорговлей. Изве-
стный ученый и прогрессивный мыслитель XVIII в. Вениамин
Франклин был президентом первого в Америке аболиционист-
ского общества [107]. В Соединенных Штатах жили Э. Бенезет,
У Барлинг, Д. Вулмэн, Б. Лэй, Б. Раш. Эти люди в течение
многих лет боролись за запрещение работорговли, доказывали
право африканцев на свободное существование, их равенство с
европейцами в способности обучения и развития [113; 114; 69,
т. 2, с. 2, 6—11].
Однако в тогдашних Соединенных Штатах Америки таких
людей было сравнительно немного, во всяком случае значитель-
но меньше, чем, например, в Англии, во Франции. Этому были
свои причины. Ни одна страна в мире не зависела настолько от
работорговли, как США. Ни в одной стране мировоззрение сво-
бодных людей, ее населяющих, не было так проникнуто чувст-
вом безраздельного господства над жизнью невольников. Вы-
дающиеся американские деятели того времени, борцы за осво-
бождение от английского господства — Вашингтон, Джеффер-
сон и другие,— сами были рабовладельцами. Для многих граж-
дан этого новогГ) государства прекращение работорговли, не го-
190
воря уже об освобождении африканцев, несло большие, лично
их касающиеся материальные трудности. Именно этим объясня-
лось то, что наряду с аболиционистскими обществами в САСШ
в это время были созданы и активно действовали общества по
защите существования рабства в стране и продолжения торгов-
ли невольниками.
Однако в эти годы в Южных штатах было затоваривание
хлопка: вручную его не успевали обрабатывать. Плантаторы
категорически отказывались от немедленного запрещения рабо-
торговли, но все же, исходя из того что большое увеличение
производства хлопка было нежелательно, согласились на отмену
работорговли с 1808 г. Представители Северных штатов, связан-
ные с судостроением и финансовой стороной невольничьих экс-
педиций, также согласились на эту дату, надеясь, как и южане,
что потом, если понадобится, ее можно будет отодвинуть.
Аболиционисты США вынуждены были принять такое поло-
винчатое решение правительства. События ближайших лет по-
требовали от них упорной борьбы за выполнение конституцион-
ного решения: создание в 1793 г. хлопкоочистительной машины
открыло перед плантаторами Южных штатов блистательные
перспективы. Рассказывают, что хлопкоочистительная машина
была изобретена невольником. Наступало время «короля-хлоп-
ка». Плантаторы требовали новых рабов, настаивали на расши-
рении ввоза невольников из Африки.
Все же, принимая во внимание международное положение
своего молодого государства, подталкиваемое активной борьбой
аболиционистов внутри страны и в Европе, правительство США
согласно конституции приняло закон о запрещении ввоза рабов
на территорию США с 1 января 1808 г. [22, с. 197, 198].
Согласно этому закону за каждого раба, ввезенного в США
после 31 декабря 1807 г., взимался штраф в размере 500 долл.
Запрещалась покупка контрабандно ввезенных рабов. За каж-
дого приобретенного у контрабандистов невольника покупатель
должен был платить штраф в 800 долл. Запрещалось снаряжать
я отправлять из США невольничьи корабли. Суда, снаряженные
для работорговли после 31 декабря 1807 г., подлежали конфи-
скации. Невольничий корабль любой страны, попытавшийся вы-
садить рабов на территории США, мог быть захвачен, товары
его подлежали конфискации. Вдоль побережья США с целью
захвата невольничьих судов намечалось патрулирование воен-
ных кораблей.
Наиболее острая борьба за запрещение работорговли развер-
нулась в Англии. Здесь был международный центр теоретиче-
ской борьбы между аболиционистами и сторонниками продол-
жения работорговли.
В 1783 г. в парламент впервые была подана петиция с требо-
ванием запрещения работорговли [34, т. 23, с. 1026]. В 1785 г.
в Кембриджском университете для диссертации на латинском
языке на ежегодную премию была предложена тема «Можно ли
9*
131
Английский аболиционист Томас Кларк-
сон (1760—1846)
превращать людей в ра-
бов против их воли?»
Премию получил Томас
Кларксон, посвятивший
свою работу работоргов-
ле. В основу диссертации,
как указывал сам автор,
были положены матери-
алы из книг Э. Безенета.
После окончания ра-
боты над книгой Кларк-
сон, заинтересовавшись
вопросами работорговли,
активно включился в або-
лиционистское движение
и вскоре стал одним из
лидеров аболиционизма.
Не ограничиваясь уже
изданными работами,
Кларксон собирал доку-
менты и статистические
материалы о работоргов-
ле, записывал рассказы
моряков невольничьих
кораблей, приглашал их
на заседания парламент-
ских комитетов по вопро-
сам отмены работорговли для дачи показаний, сам неоднократ-
но выступал перед членами парламента [124; 125; 126; 127]. Он
написал несколько ярких, содержательных книг с требованием
безотлагательного запрещения работорговли.
Кларксон старался сделать аболиционизм международным
движением. Он ездил во Францию для переговоров с француз-
скими аболиционистами, в будущем, уже после официального
запрещения работорговли, пытался склонить к поддержке або-
лиционизма Александра I [см. об этом гл. VII].
В 1787 г. по инициативе Кларксона в Англии было основано
Общество по борьбе за запрещение африканской работорговли
(Society for the Abolition of the African Slave Trade). Во главе
общества встал известный общественный деятель Англии Грэн-
вил Шарп, который уже в течение многих лет занимался аболи-
ционистской деятельностью [166; 386]. В частности, Г Шарп
много сделал для того, чтобы в 1772 г. Королевский суд в Анг-
лии принял постановление, по которому раб-африканец, всту-
пая на территорию Англии, становился свободным. По этому
постановлению получили свободу несколько десятков тысяч не-
вольников-африканцев, живших в Англии.
В английском парламенте начиная с 1788 г. в течение 19 лет
шли ожесточенные дебаты по вопросу о запрещении работор-
132
Английский аболиционист Грэнви.
Шарп (1735—1813)
Английский аболиционист Уильям
Уилберфорс (1759—1833)
говли. Возглавляли аболиционистов парламента Уильям Уил-
берфорс 1176; 177; 178; 305], Чарлз Фокс [387] и др. По иници-
ативе Уилберфорса и других членов парламента в специальных
комитетах были заслушаны показания многочисленных свиде-
телей работорговли: путешественников, капитанов и матросов
невольничьих кораблей, служащих фортов и факторий на запад-
ном берегу Африки, надсмотрщиков вест-индских плантаций и
других людей [30; 31; 32].
Затем текст показаний был издан отдельной книгой и роздан
все^ членам парламента. Аболиционисты активно пропаганди-
ровали различные работы и памфлеты, осуждающие работор-
говлю и рассказывающие о тяжелом положении африканцев.
Революция во Франции, восстание невольников-африканцев
на Сан-Доминго испугали многих англичан, в том числе, конеч-
но, защитников работорговли. Они боялись, что восстание с
Сан-Доминго может перекинуться в английские колонии Вест-
Индии, они боялись революционной Франции. И, играя на стра-
хе перед революцией, выступали в парламенте:
«Требование запрещения работорговли в действительности
есть не что иное, как требование свободы и равенства,— говорил
в парламенте лорд Эбипгтон.— Все разговоры о запрещении
работорговли показывают, что мы имеем не только предложе-
ния, основанные на французских принципах. Они служат также
133
доказательством того, что в Англии есть свои Кондорсе, Бриссо,
свои аббаты Грегуары и свои Робеспьеры...» [84, т. 30, с. 654—
6551
Борьба за запрещение вывоза африканцев из Африки прини-
мала самые различные формы. Во многих городах Англии про-
ходили митинги, на которых выступали аболиционисты. Был
организован бойкот сахара на том основании, что он выращен
рабами-африканцами. Торговцы сахаром понесли значительные
убытки.
Борьба между аболиционистами и сторонниками продолже-
ния работорговли развернулась по всей стране. Даже в таких
цитаделях преданности работорговли, как, например, Ливер-
пуль, известны общественные деятели, пропагандировавшие
идеи аболиционизма [296; 160; 161; 162].
Во главе аболиционистов Ливерпуля стоял Уильям Роско.
Современники считали, что именно по его вине была отменена
работорговля и как следствие этого разрушен старый добрый
Ливерпуль. К единомышленникам У Роско относились, напри-
мер, Уильям Ратбоун, Джемс Карри. Это были люди, как отме-
чают английские историки, прежде всего незаурядного личного
мужества, ибо в то время в Ливерпуле было совсем не безопас-
но выступать за запрещение работорговли. Самым известным из
них был У Роско. Крупный предприниматель, один из немно-
гих, чья деятельность абсолютно не была связана с работоргов-
лей, человек большой культуры, известный своими прогрессив-
ными взглядами не только в Великобритании, но и в САСШ,
странах Европы. Автор нескольких книг о работорговле [160;
161; 162], он состоял в оживленной переписке с руководителями
аболиционистского движения Англии. В архиве Ливерпуля хра-
нятся сотни писем переписки У Роско с Т. Кларксоном, У. Уил-
берфорсом, У Фредериком и др. [3, Ф. Roscoe Papers, 920 Ros.].
Об аболиционистах Ливерпуля писали Т. Кларксон и У Уилбер-
форс. Но в то же время не надо забывать, что в Ливерпуле або-
лиционистов поддерживали очень немногие, что подавляющее
большинство ливерпульских предпринимателей были связаны с
работорговлей и что современники называли Ливерпуль самым
типичным городом-работорговцем Старого Света.
И если до 1793 г. в Ливерпуле были возможны публичные
выступления в пользу запрещения работорговли, то с возраста-
нием неприятия революционной Франции и особенно с началом
войны с Францией аболиционисты Ливерпуля были вынуждены
прекратить открытую аболиционистскую деятельность, они про-
сили, чтобы даже письма им передавали через падежных по-
средников.
В 1788 г. Ливерпулю было предложено послать в Лондон де-
легацию с тем, чтобы ее члены выступали в специальном коми-
тете парламента со свидетельскими показаниями о деятельно-
сти работорговцев в Африке. В состав ее были включены лишь
те люди, которые сами были в Африке и занимались торговлей
134
невольниками. Возглав-
лял делегацию член пар-
ламента Джон Тарлтон,
известный своими много-
численными выступлени-
ями в палате общин в за-
щиту работорговли.
Однако в 1806 г. вме-
сто Д. Тарлтона в парла-
мент от Ливерпуля был
избран У Роско, и его
выступления, несомненно,
сыграли свою роль в
окончательном решении
проблемы работорговли.
В 1806 г. был утверж-
ден закон о < запрещении
ввоза рабов английскими
работорговцами в коло-
нии иностранных держав
и страны Америки. За-
прещалось также отправ-
ление невольничьих судов
чужих государств из анг-
лийских портов [44, т. 2,
с. 634—641]. Закон был
США.
Английский аболиционист Чарлз Фокс
(1749—1806)
направлен в первую очередь против
Он наносил также значительный ущерб вест-индским ко-
лониям Франции. В этом же году, 10 и 24 июня, обе палаты
утвердили закон об отмене африканской работорговли [44, т. 3,
с. 73—77; 21, т. 2, с. 659—669].
«Его величество король постановляет,— говорилось в этом
законе,— что с 1 мая 1807 г. африканская работорговля и любые
другие способы продажи, покупки, обмена, перевозки рабов или
других лиц, предназначенных к продаже, перевозке или4исполь-
зованию в качестве рабов где-либо на побережье Африки или в
африканских странах, ввоз и вывоз указанных лиц в Африку
категорически запрещаются и объявляются незаконными».
Запрещались и объявлялись незаконными любые торговые
сделки, контракты и соглашения, касающиеся продажи, покуп-
ки, обмена, перевозки рабов или каких-либо лиц, предназначен-
ных к использованию в качестве рабов. Запрещение действовало
в том случае, если данные торговые сделки имели целью любые
перевозки этих людей из Африки или с какого-нибудь острова,
страны, территории в Вест-Индию или в другую часть Африки,
которая не являлась владением его величества, а также в лю-
бую другую страну.
Нарушивший закон должен был быть оштрафован. За каж-
дого проданного или купленного раба полагалось уплатить
133
100 ф. ст. Половина этой суммы поступала в казну, другая —
тому, кто сообщит о нарушении закона.
С 1 мая 1807 г. британским подданным и любому человеку,
проживающему на территории Великобритании или в англий-
ских колониях, запрещалось снаряжать суда, набирать коман-
ду судна, управлять кораблем, быть членом команды или офи-
цером судна в том случае, если этот корабль был предназначен
или непосредственно для работорговли, или для каких-либо опе-
рации, связанных с ней. Каждый невольничий корабль, гласил
закон, снаряженный и укомплектованный после 1 мая 1807 г.,
будет задержан вместе со всеми шлюпками, пушками, снастями
и прочим снаряжением и предан суду.
Запрещалось вывозить в качестве рабов жителей Африки,
Вест-Индии или другой территории Америки. В случае задержа-
ния корабля с рабами рабовладелец и владелец судна подле-
жали штрафу в размере 100 ф. ст. за -каждого раба, обнару-
женного на корабле. Половина этой суммы должна была посту-
пать в казну, а другая — тому, кто сообщил об этом корабле.
Запрещалось и объявлялось незаконным любое страхование
всех торговых операций, запрещенных данным законом.
Таким образом, две круп-
Английский аболиционист Уильям
Роско (1753—1831)
ные страны-работорговцы
одна за другой приняли за-
кон о запрещении вывоза ра-
бов из Африки. Возможно,
решение английского парла-
мента определялось в какой-
то степени желанием, чтобы
Великобритания считалась
первой страной, официально
объявившей войну работор-
говле. Несомненно, прави-
тельственные круги Англии
были осведомлены, что с
окончанием срока конститу-
ционной оговорки Америка
запретит работорговлю.
Буржуазные авторы дейст-
вительно до сих пор с вос-
торгом пишут о том, что
Англия — крупнейшая стра-
на-работорговец — первая
поняла бесчеловечность работорговли, первая запретила ее,
стала решительно бороться против контрабандного вывоза ра-
бов из Африки и таким образом искупила свою вину перед аф-
риканцами за столетия работорговли.
На самом же деле английские предприниматели и после
1807 г. продолжали прямо и косвенно участвовать в работоргов-
136
Французский аболиционист, председа-
тель общества «Друзья чернокожих»
маркиз Мари Жан Антуан Николя
Кондорсе (1743—1794)
ле, а британское правитель-
ство сумело в XIX в. так ор-
ганизовать кампанию по
борьбе с контрабандным
вывозом невольников, что с
лихвой вернуло все убытки,
полученные при отмене ра-
боторговли в 1807 г.
Вслед за Англией и СШгХ
работорговлю запретили
еще некоторые государства.
Дания отменила ее в своих
владениях еще с 1803 г. [27,
т. I, с. 971—972]. В 1813 г.
запретила торговлю афри-
канцами Швеция, а в
1814 г.— Голландия.
Во Франции в феврале
1788 г. в Париже было соз-
дано общество «Друзья чер-
нокожих» (Les Amis des
Noirs). Основателями его
были Ж. Бриссо, маркиз
Кондорсе, Э. Клавьер. В об-
щество входили известные
общественные деятели, эко-
номисты, литераторы. Например, аббат Грегуар, М. Робеспьер,
М. Ж. П. Лафайет, аббат Сийес, О. Г Р. Мирабо. Председате-
лем стал маркиз Кондорсе. Была установлена связь с аболицио-
нистами Англии [449]. «Друзья чернокожих» боролись за не-
медленное прекращение работорговли, но не требовали безотла-
гательной отмены рабства. Они считали, что отмена рабства
должна растянуться на 30—50 лет, производиться постепенно:
сначала объявлялись свободными дети до определенного возра-
ста, затем дети, родившиеся с такого-то года, и т. д.
Что касается тех, кого называли свободными цветными, т. е.
освобожденные невольники, то члены общества предлагали не-
медленно уравнять их в правах с белыми колонистами. «Друзья
чернокожих» утверждали, что, получив свободу, цветные не уй-
дут с плантаций, а по-прежнему, но с большим трудолюбием —
вероятно, в знак благодарности за дарованную свободу — будут
работать на полях. Кроме того, предполагалось — и это, веро-
ятно. было самое важное',— что в случае восстания рабов осво-
божденные цветные выступят на стороне плантаторов против
невольников. Некоторые из членов общества, предвосхищая
идеи XIX в., считали, что в Вест-Индии имеет смысл исполь-
зовать на .плантациях наемных работников не африканцев. .Аф-
риканцев, говорили они, надо использовать в самой Афо/ке,
когда туда придет белый человек.
137
Французский аболиционист аббат Ан-
ри Грегуар (1750—1831)
Французский аболиционист Гийом
Томас Франсуа Рейналь (1713—1796)
^Друзья чернокожих» установили связь с аболиционистами
Англии. Среди аболиционистов Франции были широко известны
работы их английских коллег. Из французской литературы, где
осуждалось рабство как во Франции, так и за ее пределами,
пользовались, например, широкой известностью работы
Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро, «Дух законов» Ш. Монтескье, «Очерк о
нравах и духе народов» Вольтера, «Философическая и полити-
ческая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих
Инднях» Г Т. Ф. Рейналя.
Обеспокоенные развитием революции и активизацией аболи-
ционистов владельцы плантаций, жившие в столице метрополии,
предприниматели, связанные с колониальной торговлей и рабо-
торговлей, решили противопоставить «Друзьям чернокожих»
свою организацию, которая помогла бы им собрать своих сто-
ронников и предотвратить распространение сведений о деятель-
ности аболиционистов в колониях. В первую очередь в этом бы-
ли заинтересованы все предприниматели, связанные с Сан-До-
минго,— крупнейшей колонией Франции в Вест-Индии, ибо и
плантаторы, и предприниматели метрополии боялись восстания
невольников в этой колонии.
В августе 1789 г. в Париже было создано «Общество коло-
нистов» (La Societe correspondante des Colons). По месту своего
первого собрания — в отеле Масиак,— «Общество колонистов»
более известно под названием «клуба Масиак» [338, с. 44—46].
Организаторами общества были крупный плантатор Сан-Домин-
го Г д’Арси и известный писатель и экономист Моро де Сен-
138
Мерн, убежденный сторонник продолжения работорговли, счи-
тавший, что запрещение работорговли приведет к упадку вест-
индских колоний. С самого начала в клуб Масиак входило
70 человек. К 1781 г. число членов клуба возросло до 400. В ка-
кой-то степени такой рост «масиакцев» говорит об их увеличи-
вающейся тревоге за судьбу колоний. Плантаторы, предприни-
матели, занимающиеся «колониальными» делами, вероятно, на-
деялись, что деятельность клуба «Масиак» поможет им каким-то
образом сохранить колонии.
Так же как и общество «Друзья чернокожих», члены клуба
«Масиак» призывали открывать в других городах отделения
своего общества. Так, уже через четыре дня после своего со-
здания клуб разослал письма во все портовые города Франции,
ведущие торговлю с Вест-Индией и Африкой, с призывом со-
здать там отделения общества колонистов. Отказался лишь
Гавр, в других портах такие отделения были созданы. Целью
этого мероприятия было не допустить проникновения в Вест-Ин-
дию новостей из революционной метрополии. Для этого решили
проследить, чтобы ни один мулат не отплыл в Вест-Индию, ибо
«масиакцы» считали, что именно мулаты могли принести на ост-
рова аболиционистские новости. Однако эта операция была со-
рвана отказом Гавра.
И «Друзья чернокожих», и члены клуба «Масиак» неодно-
кратно выступали с горячими речами в Национальной Ассам-
блее. Однако, пожалуй, можно сказать, что, если призывы або-
лиционистов носили иногда несколько декларативный харак-
тер — политическая ц экономическая обстановка не всегда при-
нималась ими во внимание, то выступления членов клуба «Ма-
сиак» были наполнены конкретным содержанием: любыми ме-
рами сохранить колонии.
В конце февраля 1791 г. на Сан-Доминго началось восстание
невольников и свободных мулатов. 14 мая 1791 г. на заседании
Национальной Ассамблеи аббат Грегуар потребовал предостав-
ления прав гражданства всем «цветным». Масиакцы тут же об-
винили аболиционистов в том, что они поддерживают восстав-
ших против Франции, что их политика приведет к отпадению
колоний и т. д.
С развитием революционных событий во Франции авторитет
клуба «Масиак» падал. Как уже говорилось, 4 февраля 1794 г.
было объявлено о прекращении работорговли и отмене рабства
во всех французских колониях.
Практического значения декрет почти не имел, так как в эчи
время большинство французских вест-индских колоний было
захвачено Англией. Идеологическое значение его, как отмеча-
лось выше, было огромным. Через месяц последовал декрет и
закрытии клуба «Масиак». У власти находились якобинцы. Те
члены клуба, которые не успели эмигрировать, были арестова-
ны.
В 1802 г., после того как по Амьенскому договору колони*
139
были возвращены Франции, Наполеон восстановил работоргов-
лю и рабство во французских владениях [86, с. 201, 202].
Одной из немногих стран, не принимавших участия в рабо-
торговле, была Россия. Симпатии передовой России были на
стороне африканцев. В русских газетах и журналах, таких, как
«Новые ежемесячные сочинения», «Санкт-Петербургские ежене-
дельные сочинения» и другие, печатались материалы, где выра-
жались чувства симпатии к рабам-африканцам, к возможному
освобождению рабов на плантациях.
Для передового русского читателя проблемы работорговли
и рабства африканцев в Америке и Вест-Индии были тесно свя-
заны с проблемами крепостного права в России. Это увеличи-
вало сложность публикации материалов по таким вопросам, но
зато любая статья, где обсуждались работорговля и рабство,
где говорилось о равенстве всех людей, содержала также про-
тест против крепостничества. Уже в конце XVIII в. появились
отдельные статьи о положении африканцев-рабов в колониях,
о политике европейцев в Африке, осуждающие работорговлю
[196]. Широкий отклик в русской печати получили события на
острове Сан-Доминго [193; 208; 227]. Были изданы две книги,
появились статьи, в которых рассказывалось о восстании аф-
риканцев.
Опубликование статей об Африке и Вест-Индии и освещение
событий, связанных с рабством и работорговлей, именно в связи
с тем, что в это время против них шла борьба, сразу определя-
ли направление журнала, где печатались данные материалы. В
«Политическом журнале», имевшем реакционное направление,
борьба африканцев на Сан-Доминго преподносилась читателем
как бунт разбойников, цель которых — грабеж и мародерство
[193]. В журнале «Вестник Европы», издателями которого были
П. Каченовский и В. Жуковский, вест-индские события освеща-
лись по-другому. Например, в 1807 г. в статье «О новых проис-
шествиях на о. Сан-Доминго» говорилось: «К великим чудесам,
в начале XIX в. совершившимся, причислять должно государст-
венную перемену в народе, осужденному носить оковы рабства.
Сей варод внезапно становится на ступень обществ благоуст-
роенных и дает себе полезные законы» [227].
Вследствие политики царского правительства, которое вы-
ступало против Англии и поддерживало ее североамериканские
колонии, в русской печати оказалось возможным опубликование
материалов о борьбе американских колоний за независимость.
Рассказывая о положении рабов в Америке, русские писатели
выступали против рабства африканцев, работорговли в целом.
Например, в газете «Московские ведомости», редактором ко-
торой в конце XVIII в. был выдающийся русский просветитель
Н. И. Новиков, появилась статья «О влиянии независимости
Соединенных областей Северной Америки на политическое со-
стояние Европы» [232, 1783, № 39—43] и несколько небольших
заметок о положении рабов в Америке. В 1784 г. Новиков поме-
140
стил в «Прибавлениях к Московским ведомостям» статью аме-
риканского работорговца «Понятие о торге невольниками», где
защищались рабство и работорговля. В примечаниях же самого
Новикова говорилось, что все рассуждения автора о правах ев-
ропейских и американских работорговцев «не уважаются перед
судилищем рассудка и человечества и не доказывают еще спра-
ведливости права, присвояемого белыми человеками над черны-
ми их собратьями» [232, 1784, № 72—74].
Вероятно, в связи с антианглийскими позициями России в
начале XIX в. в русской печати не получило должных откликов
решение английского правительства об отмене работорговли.
Однако в эти же годы в России был издан ряд книг русских и
зарубежных авторов, появление которых было свидетельством
интереса и симпатии русского общества и к аболиционистскому
движению, и к народам Африки [54; 55]. Была издана работа
известного французского аболициониста Г Рейналя [106], книга
Е. Циммермана [248], где один том был целиком посвящен
Африке, открытию ее европейцами и работорговле. Циммерман
осуждал работорговлю, утверждал равенство белых и черных
людей; он использовал материалы английских аболиционистов,
приводил много данных о жестокости европейских работоргов-
цев, о страданиях африканцев, захваченных в рабство.
Великий русский просветитель, революционер и философ
А. Н. Радищев резко высказывался против рабства. В работе
«Беседа о том, что есть сын Отечества» Радищев решительно
возражает Аристотелю, который утверждал вечность и естест-
венность рабства. Он был уверен, что рабство вызывается обще-
ственно-историческими условиями, что оно не вечно и что нет
людей, которые по своим физиологическим особенностям были
бы от рождения предназначены быть рабами.
В своем знаменитом «Путешествии из Петербурга в Москву»
он с большим сочувствием писал о «несчастных жертвах зной-
ных берегов Нигера и Сенегала», «отринутых от своих домов и
семейств ,,злобствующими европейцами"» [233, с. 139].
Радищев был современником Кампера, работа которого по-
ложила начало теории расизма по отношению к африканцам.
Находясь в ссылке, Радищев пишет замечательный трактат «О
челевеке, о его смертности и бессмертии», где не без насмешки
говорит: «Некоторые писатели, представив себе мысленные ли-
нии, по человеческому образу проведенные, находили в большем
или меньшем углу, от пересечения сих линий происходящем,
различие человека от других животных, даже различие между
народами...
Кампер проводит линию через утлость уха до основания носа
и другую линию с верхнего края лобной кости до наиболее ис-
супувшейся части бороды. В углу, где пересекаются сии линии,
он находит различие животных от человека, а наипаче различие
народов и определение их красоты.
Вот как человек пресмыкается в стезе (путается.— С. А.),
141
когда он хочет уловить природу в ее действиях. Он воображает
себе точки, линии, когда подражать хочет ее образам» [233,
с. 303, 304].
Радищев был одним из очень немногих ученых того времени,
сумевших понять полную антинаучность представления о чело-
веке на основании камперовского «лицевого угла». Сам же он,
полный веры в человека, в людей, писал:
«Но сколь один народ от другого ни отличествует, однако,
вообразя возможность, что он может усовершенствоваться,
найдем, что он может быть равен другому» [233, с. 314].
Развитие движения за запрещение работорговли привело к
расцвету расизма. Но ни одна из книг расистского толка не бы-
ла переведена на русский язык. Даже в те годы, в мрачных ус-
ловиях крепостничества и реакции, в России издавались книги
об Африке, свободные от расистских измышлений, где осужда-
лись работорговля и жестокое обращение с рабами-африкан-
цами.
После официального запрещения работорговля не прекрати-
лась. Наоборот, в силу ряда причин, о которых будет рассказа-
но в следующих главах, вывоз африканцев вскоре после 1807—
1808 гг. резко возрос. После того как работорговля была запре-
щена большинством европейских стран, начался ее третий, по-
следний период — время контрабандной торговли рабами, кото-
рому присущи самые хищнические способы захвата и перевозки
африканцев.
Глава VII
ТРЕТИЙ ПЕРИОД РАБОТОРГОВЛИ.
КОНТРАБАНДНАЯ РАБОТОРГОВЛЯ.
БОРЬБА ЗА ПРЕКРАЩЕНИЕ ВЫВОЗА
НЕВОЛЬНИКОВ ИЗ АФРИКИ
Из трех наций, производивших торг неграми в большом
размере, две отказались от него в одно и то же время.
Казалось, это должно было нанести смертельный удар
торгу: ничего не бывало!
Д. С. («Отечественные записки». СПб., 1845)
«Пока Европа будет настолько варварской, чтобы поку-
пать невольников, Африка останется настолько варвар-
ской, чтобы продавать их».
Томас Роберт Мальтус
Принято считать, что в начале XIX в., перед запрещением
работорговли, Англия имела в своих колониях Нового Света
800 тыс. рабов, Франция — 250 тыс., Дания — 27 тыс., Испания
и Португалия — 600 тыс., Голландия — 50 тыс., Швеция — 600
невольников. Около 900 тыс. рабов насчитывалось в США и
2 млн. — в Бразилии. Таким образом, не менее 4627 тыс. рабов
трудились на плантациях и рудниках Нового Света [326,
с. 131].
В первой половине XIX в. труд рабов на плантациях юга
США и Вест-Индии, рудниках и плантациях стран Латинской
Америки был еще рентабельным, позволяя плантаторам и пред-
принимателям получать высокие прибыли. Сохранение рабства
в Новом Свете после запрещения работорговли предопределило
широкое развитие контрабандной торговли африканцами, так
как ни одна из страи-рабовладельцев еще не была готова к за-
мене на плантациях рабского труда трудом наемных рабочих.
Захват африканских земель, создание колоний европейских дер-
жав на территориях, которые были основными районами рабо-
торговли, только начинались. Время колониальной эксплуатации
коренного населения Африки на своей земле было впереди. В
этом заключались главные причины невозможности действитель-
ного прекращения работорговли. Развитие капитализма еще
требовало использования рабского труда в колониях Нового
Света и не нуждалось в труде африканцев в самой Африке.
После 1807 г. открытую «свободную» работорговлю сменила
работорговля контрабандная, размеры которой часто не усту-
пали первой. Во время третьего периода работорговли основ-
ными районами вывоза рабов были: в Западной Африке —
Верхнегвинейское побережье, Конго, Ангола; в Восточной —
Занзибар и Мозамбик. Везли невольников главным образом в
1.3
США, Бразилию и в испанские колонии, в частности на Кубу,
откуда, вероятно, немалое число невольников реэкспортирова-
лось в США.
Первые годы после запрещения работорговли ни одна стра-
на не предпринимала каких-либо действенных мер против нее.
В Европе шли наполеоновские войны. Африканские дела мало
занимали политиков, вывоз рабов в это время был невелик. Со
всего западного побережья вывозили не больше 10—12 тыс. не-
вольников ежегодно, да и эти цифры, возможно, преувеличены.
15 июня 1810 г. в палате общин английского парламента
впервые после запрещения работорговли был поставлен вопрос
о том, что вывоз невольников из Африки продолжается [31,
т. 17, с. 658—689].
К этому времени в Англии уже был принят закон о захвате
иностранных невольничьих кораблей во время войны [411,
с. 135]. Пользуясь своей морской мощью, Британия потребовала
для себя также права останавливать и обыскивать корабли,
принадлежащие странам, запретившим работорговлю, с тем
чтобы задерживать суда, на которых окажутся рабы.
На требование Англии о досмотре американских кораблей
правительство США ответило отказом, который послужил одной
из причин войны 1812 г. между Англией и США. Эта война в
какой-то мере была продолжением войны 1776 г. за независи-
мость североамериканских колоний. Англия все еще пыталась
вернуть себе эти колонии. В некоторых штатах рабы-африкан-
цы были призваны в армию и показали себя храбрыми воина-
ми. Особенно отличились они в сражении на оз. Эри и под Но-
вым Орлеаном.
По ст. X мирного договора, заключенного в 1814 г. в Ге::те
110, т. 3, с. 748], Англия и США, не связывая себя определенны-
ми обязательствами, заявили, что они будут делать все, что в
их силах, для действительного запрещения работорговли. Анг-
лия не добилась от США согласия на право обыска американ-
ских кораблей. Забегая вперед, скажем, что США еще в течение
50 лет отвечали категорическим отказом на все требования
Англии на право обыска. Соглашение было достигнуто лишь
после прихода к власти правительства А. Линкольна.
Подходили к концу наполеоновские войны. В Париже после
победоносного вступления туда русских войск собрался мирный
конгресс, на котором победители должны были произвести де-
леж французских колоний. Англия к этому времени приняла за-
кон, по которому торговля африканцами объявлялась уголов-
ным преступлением, подлежащим наказанию каторгой сроком
па 14 лет.
Во Франции работорговля была восстановлена Наполеоном
после 1802 г. Во время своих «100 дней» Наполеон, стараясь за-
воевать общественное мнение, отменил работорговлю. После
окончательного разгрома Наполеона, одновременно с подписа-
нием Парижского мирного договора. Франции удалось подпи-
144
сать с Англией сепаратное соглашение, по которому за согласие
Англии разрешить Франции еще в течение пяти лет (до 1819 г.)
вывозить из Африки рабов Франция обещала поддержать анг-
лийские предложения на Венском конгрессе о запрещении рабо-
торговли [53, т. 2, с. 426].
Соглашение Британского правительства с Францией о том,
что последняя будет еще пять лет беспрепятственно вывозить
рабов из Африки, вызвало в Англии сильные протесты. И рань-
ше в пышных фразах о несчастьях Африки, о благородстве Бри-
тании сквозила тревога по поводу того, что торговцы других
стран продолжают получать прибыли от работорговли, в то вре-
мя как Великобритания их лишилась [41, т. 23, с. 1190]. Теперь
прямо и с завистью говорили о том, что Нант, Бордо и другие
приморские города стали Бристолями и Ливерпулями Франции,
что французские предприниматели наживаются на работорговле
[31, т. 28, с. 398].
В британский парламент стали поступать петиции с требова-
ниями заставить другие страны также прекратить работоргов-
лю. На петициях из Глазго стояло 14 тыс. подписей. Бристольцы
прислали петиции о запрещении работорговли, на которых стоя-
ли 12 445 подписей [31, т. 28, с.700, 802, 362, 417, 610, 655]. Па-
лата лордов предложила обратиться ко всем «великим держа-
вам Севера и Германии» с призывом прекратить торговлю с те-
ми государствами, которые не отменили работорговлю. О стра-
даниях невольников не думали — всех волновали утраченные
прибыли.
В это время английские аболиционисты снова развернули
широкую кампанию за окончательное прекращение работоргов-
ли. В стране опять поднялась волна митингов протеста, начался
сбор подписей под петициями против вывоза невольников из
Африки предпринимателями европейских стран и США. Англий-
ские аболиционисты предполагали, что на предстоящем Вен-
ском конгрессе великих европейских держав будут приняты дей-
ственные постановления о прекращении работорговли. В частно-
сти, они снова возлагали большие надежды на русского царя
Александра I. В 1814 г. во время визита Александра Гв Анг-
лию ему были переданы книги Т. Кларксона о работорговле.
Герцог Глостерский, активно поддерживавший аболиционистов,
сообщал У. Роско, что он надеется, что Александр I займет
твердую позицию в отношении запрещения работорговли [160].
В 1817 г. один из руководителей Африканского института,
Т. Гаррисон, писал У Уилберфорсу, что после разговора Алек-
сандра I с Т. Кларксоном в Париже английские аболиционисты
рассчитывали, что русский император поддержит предложения
аболиционистов [3, Roscoe Papers, 920 Ros., N, 1937]. Однако их
надежды не оправдались.
На Венском конгрессе была принята только Декларация
держав о прекращении торга неграми 27 января (8 февраля)
1815 [5, т. 3, с. 497—500]. Она была составлена в торжественно
Ю Зак. 4Ы
145
высокопарном тоне, и в ней лишь признавалась необходимость
прекратить работорговлю в самое ближайшее время.
В январе 1815 г. за 300 тыс. ф. ст. наличными, которые ан-
глийское правительство передало португальскому, и за погаше-
ние португальского долга Англии в сумме 450 тыс. ф. ст. Пор-
тугалия согласилась запретить своим подданным заниматься
работорговлей в Африке в областях, расположенных севернее
экватора. По этому же договору Португалия обещала пол-
ностью запретить работорговлю после 1823 г. [31, т. 2, с. 348—
3551
В 1817 г. аналогичное соглашение было заключено с Испа-
нией, которая получала от английского правительства
400 тыс. ф. ст. как компенсацию за будущие убытки от запре-
щения работорговли. Испания обязалась полностью отменить
работорговлю с 1820 г. [31, с. 4, с. 33—42].
В том же, 1817 г. последовало подписание конвенций Англии
с Португалией и Испанией о праве обыска судов этих стран, по-
дозреваемых в работорговле, если корабли находились севернее
экватора, и их задержке в случае наличия на них рабов, куплен-
ных в областях к северу от экватора.
К этому времени стало ясно, что вывоз невольников из Аф-
рики растет с каждым годом. После окончания войн наполео-
новской эпохи бурно развивалась торговля, промышленность. В
американских колониях расширялись плантации, увеличивалась
добыча полезных ископаемых. Всем были нужны рабы [31, т. 7,
с. 44, 48, 333].
Около западного берега Африки буквально толпятся неволь-
ничьи корабли,— писал один англичанин, побывавший в Африке
в 1817 г.— Если несколько лет назад, вскоре после запрещения
работорговли, можно было наблюдать некоторое оживление
сельскохозяйственных работ и попытки заняться определенными
ремеслами, то сейчас на побережье снова заброшены все рабо-
ты, и люди занимаются только работорговлей.
Самое страшное,— писал в это же время другой очевидец,—
что африканцы теперь не верят, что белые люди хотят запретить
работорговлю, и уверены, что она будет продолжаться и впредь
[27, т. 7, с. 44, 48].
В 1819 г. английское правительство перешло к более реши-
тельным действиям против работорговцев, увязав их, разумеет-
ся, с задачами своей колониальной политики. Были образованы
*так называемые смешанные, или объединенные, комиссии, пред-
ставители которых должны были находиться во Фритауне,
Луанде, Кейптауне, Бона Висте, Рио-де-Жанейро, Гаване, Нью-
Йорке, Суринаме, Спаниш-Тауне [279]. В состав комиссий вхо-
дили представители Англии и тех стран, с которыми она заклю-
чила соглашения о праве на обыск и задержание кораблей,
подозреваемых в работорговле,— Португалии, Испании, Нидер-
ландов, Бразилии.
Невольничье судно, задержанное военным кораблем одной
1W
Рабы-африканцы на палубе невольничьего корабля, задержанного британским
патрульным судном (XIX в.)
из перечисленных стран (как правило, это были английские су-
да), отводилось в один из указанных городов. Там в срок от 20
дней до двух месяцев члены «смешанной комиссии» решали,
действительно ли это судно невольничье, и в случае положитель-
ного ответа отпускали рабов, а судно конфисковывали и прода-
вали с аукциона. Купить его мог любой человек. Очень часто
покупателями были работорговцы, иногда даже прежний владе-
лец судна. В этом случае прямо с аукциона корабль следовал
за товарами, предназначенными для обмена на рабов, и затем
отправлялся снова к берегам Африки [71, с. 226].
Португальский корабль подлежал юрисдикции «смешанной
10*
147
комиссии», членами которой являлись англичане и португальцы.
Дело об испанском невольничьем судне поступало в комиссию,
состоявшую из англичан и испанцев и т. д. Фактически по праву
сильного во всех «смешанных комиссиях» единовластно распо-
ряжались англичане.
Основную массу освобожденных рабов в Западной Африке
предполагалось размещать в Сьерра-Леоне — во Фритауне и
около него, создавая таким образом ядро населения недавно
созданной британской колонии.
По соглашениям ^об образовании «смешанных комиссий»,
английское правительство посылало военные корабли к берегам
Африки — начиналась так называемая антиневольничья блока-
да побережья, которая на протяжении нескольких последующих
десятилетий стала важнейшей составной частью кампании по
борьбе с работорговлей. Борьба за запрещение трансатлантиче-
ской работорговли — вывоза рабов с западного и восточного бе-
регов Африки — составляет важный аспект 'международной ко-
лониальной и морской истории XIX столетия, пишет один из ис-
следователей колониальной политики Англии [390, с. IX, 4].
Задерживать невольничьи корабли под испанским и порту-
гальским флагами можно было только севернее экватора. Если
судно, преследуемое английским крейсером, пересекало экватор,
погоня должна была быть немедленно прекращена. Единстгеч-
ным признаком, по которому корабль признавался невольничь-
им, было наличие на борту рабов, купленных в областях Афри-
ки, расположенных к северу от экватора. На судне могло быть
несколько сот рабов, но, если капитану удавалось доказать, что
он купил их, например, в Анголе, корабль отпускали, оч спо-
койно плыл дальше и доставлял рабов в Новый Свет. Если на
судне, задержанном севернее экватора, не находили невольни-
ков, капитану разрешали плыть дальше, даже если по оборудо-
ванию корабля было ясно, что он снаряжен за рабами.
США и Франция не подписали соглашения о праве обыска
кораблей, подозреваемых в работорговле, поэтому суда, шедшие
под флагами этих стран, вообще не подлежали осмотру Не
имели права англичане задерживать на восточном побережье и
корабли, шедшие под флагами стран Востока. Предпринимать
против работорговцев какие-либо действия па берегу команды
патрульных кораблей также пока еще не имели прана.
Предположим, что капитан английского военного корабля
заметил в море судно под испанским или португальским фла-
гом, отплывшее, по его мнению, от пункта побережья, где нахо-
дится фактория работорговца. Предположим далее, что данный
испанский или португальский работорговец не сопротивлялся, не
доказывал, что он купил рабов в Луанде или где-нибудь еще
южнее экватора, а сразу откровенно признавался (это на самом
деле бывало чрезвычайно редко), что рабов он купил, например,
в Галлинас, претензий к англичанам не имеет и признает, что
занимается контрабандным вывозом рабов. Английский офицер
148
осматривает корабль и видит, что он переполнен рабами, что
трюм забит людьми до отказа, что закованные в цепи африкан-
цы сидят даже на палубе. Далее выясняется, что продуктов на
невольничьем корабле почти нет и очень мало воды.
Что делает капитан патрульного судна? Прежде всего он
подробно описывает, в каком состоянии находится за?<ваченный
им корабль. Эту декларацию подписывают оба капитана—за-
державший и задержанный. Затем составляется опись судовых
бумаг невольничьего корабля. После этого отдельным докумен-
том подтверждается наличие на борту рабов. В каком бы со-
стоянии ни были рабы, находившиеся на невольничьем корабле,
капитан патрульного судна не имел права ни одного из них на-
кормить, напоить или сиять с корабля, пока невольничье судно
не будет отведено во Фритаун или Гавану и т. д., где судьи
«смешанной комиссии» установят, что задержание судна произ-
ведено правильно.
22 формы документов должен был заполнить капитан, задер-
жавший невольничий корабль, полный рабов, для того чтобы
передать дело в «смешанную комиссию» для определения, дей-
ствительно ли задержанное судно является невольничьим и дей-
ствительно ли африканцы, находящиеся на борту этого судна,
куплены в качестве рабов [27, т. 9, с. 28—49]. В «смешанной
комиссии» дело обычно лежало не менее одного-двух месяцев,
а иногда и дольше. Все это время рабы продолжали находиться
па невольничьем корабле в отвратительных антисанитарных ус-
ловиях, так как за порядком и чистотой на судне не следили
уже ни работорговцы, которые были озабочены своей собствен-
ной судьбой, ни англичане, которые более чем равнодушно от-
носились к освобожденным рабам. Известны случаи бунтов ра-
бов-африканцев, которые еще находились на «своем» работор-
говом корабле, из-за недостаточной пищи, голода и плохого
обращения со стороны англичан. И только после того как «сме-
шанная комиссия» выносила решение, что корабль—невольни-
чий и африканцы, находящиеся на нем,— рабы, последних, из-
мученных часто больше, чем после «среднего перехода», пере-
водили на берег [27, т. 14, с. 63—87, т. 15, с. 12—13].
Бывали случаи, когда до 50% рабов умирало, не дождав-
шись решения комиссии. Смертность в 20—25%, т. е. такая же,
как во время плавания на невольничьем корабле, была обычной.
Если капитану невольничьего корабля удавалось доказать, что
рабы были куплены им южнее экватора или (в том случае, если
на борту находились два-три африканца) что эти африканцы
являются его личными слугами, офицер, задержавший корабль,
платил работорговцу штраф, неустойку за убытки, причиненные
задержкой судна. Сумма неустойки исчислялась иногда сотня-
ми фунтов стерлингов, что по тем временам было очень боль-
шой суммой [97].
Могло быть все иначе. Например, капитан патрульного суд-
на видит корабль под испанским или португальским флагом. Он
149
останавливает его, производит досмотр и видит, что, хотя на
нем нет ни одного раба, судно имеет все признаки невольничье-
го. Капитан задержанного судна уверяет, что он идет, предпо-
ложим, в Видах за ценной древесиной. Корабль отпускают, он
следует дальше, патрульный крейсер идет за ним. Вдвоем под-
ходят к Видаху. На рейде стоят невольничьи корабли. Рабов на
них нет. Рабы есть на берегу в бараках. Рабы на берегу, не-
вольничьи суда около берега, между ними и открытым морем
военный английский патрульный корабль. Стоят день, другой,
третий, неделю...
«Я был однажды в Видахе, когда он был переполнен раба-
м 1,— рассказывал капитан одного из патрульных судов.— На
рейде стояли 10 или 12 невольничьих кораблей, а чуть подаль-
ше — английский крейсер из состава патрульной эскадры. И
пока крейсер находился в виду работорговцев, они не погрузили
на корабль ни одного невольника» [47, с. 109].
Иногда первым уходил крейсер, если у него кончалось топ-
ливо или продовольствие. Недаром донесения работников пат-
рульной службы западного побережья Африки пестрят напо-
минаниями о необходимости иметь в эскадре небольшие суде-
нышки, которые могли бы подвозить еду и топливо к кораблю,
«стерегущему» работорговцев. После ухода патруля неволь-
ничьи суда быстро погружали рабов и уходили, держась на
всякий случай южнее, ближе к экватору, чтобы в случае погони
быстро пересечь спасительную линию.
Иногда вечером капитан патрульного судна замечал ожи-
вление на берегу, а утром недосчитывался невольничьего кораб-
ля. Его команда за ночь успевала погрузить рабов и, используя
попутный ветер, за ночь уходила далеко от побережья. Работор-
говцы утверждали, что при хорошей организации можно погру-
зить за один час 375 невольников [71, с. 195].
Нередко в ответ на предложение остановить корабль для
осмотра команда невольничьего судна открывала огонь. Рабо-
торговцы, как правило, были вооружены гораздо лучше англи-
чан и часто выходили победителями.
Именно к этим годам, когда единственной уликой для опре-
деления судна как невольничьего было наличие на нем рабов,
относятся рассказы о том, что работорговцы, увидев настигаю-
щий их патрульный корабль, выбрасывали живых рабов за
борт [90, с. 234—235]. Однако подобные случаи были очень
редки. Невольничьи корабли, как правило, были гораздо быст-
роходнее патрульных и легка уходили от погони.
После подписания договоров о праве на'обыск и начала бло-
кады побережья капитаны-работорговцы, отправляясь в рейс,
стали брать с собой флаги нескольких стран и вести судовые
документы на соответствующих языках. Например, к берегам
Африки корабль шел под португальским флагом и все бумаги
капитан вел на португальском языке. Если даже корабль и за-
держивали, то сейчас же отпускали, так как рабов на борту не
150
было. Погрузив рабов на борт, капитан поднимал американский
или французский флаг,— корабли под этими флагами англичане
не имели права обыскивать [27, т. 19, с. 570]
В 1820 г. США в своем соглашении с Англией объявили ра-
боторговлю вне закона, приравняв ее к пиратству [10, т. 5,
с. 91]. Одновременно США послали к западному берегу Африки
корабли для патрулирования побережья. Несколько работоргов-
цев, захваченных американцами, отделались недолгим тюрем-
ным. заключением. Однако, напуганные известиями о принятии
в США закона, где работорговля отождествлялась с пиратством,
за которое грозила смертная казнь, работорговцы перестали
пользоваться флагом США [328, с. 23].
В донесениях английских моряков отмечалось, что амери-
канский флаг неожиданно исчез с африканского побережья.
Американцы давали деньги на снаряжение экспедиций за не-
вольниками, перекупали рабов в Новом Свете, но предпочитали
действовать под португальским, испанским или бразильским
флагом. Последний работорговцы стали повсеместно использо-
вать после 1825 г., когда Бразилия стала самостоятельным го-
царством.
Блокада фактически не давала никакого эффекта. В 1819 г.
было освобождено всего 96 рабов, в 1820 — 455, в 1821 — 1399
[27, т. 14, с. 15]. В это же время, в 1821 —1822 гг., губернатор
Сьерра-Леоне Маккарти сообщал в Лондон, что, по имеющимся
у него сведениям (пусть даже весьма преувеличенным), меньше
чем за год из района Бонни к берегам Америки отплыли 190 не-
вольничьих кораблей с рабами и из района Старого и Нового
Калабара— 162 [27, т. 9, с. 165]. Если считать, что в среднем
каждый невольничий корабль брал 200 африканцев, то получа-
ется, что только из этих двух районов побережья Бенинского
залива было вывезено за один год около 70 тыс. рабов. А кроме
них на западном побережье были многочисленные невольничьи
-фактории в Галлинас, Шербро, Видахе, не говоря еще о Конго и
Анголе.
В 1822 г. в Вероне собрался очередной конгресс великих дер-
жав, -где Англия снова поставила вопрос о борьбе с работор-
говлей. К конгрессу был приурочен выход в свет работ аболи-
ционистов Англии и Франции, надеявшихся, что в Вероне будут
приняты более определенные решения против работорговли
[123; 135; 140; 178]. Британские представители предложили
всем участникам конгресса приравнять работорговлю к пират-
ству и предпринять ряд экономических санкций по отношению к
странам, занимающимся вывозом невольников.
Решительный отказ Франции объяснялся тем, что она в то
время вывозила с западного побережья большое число рабов в
свои вест-индские колонии, из Восточной Африки — на острова
Индийского океана и не собиралась прекращать работорговлю.
Остальные державы, даже и не занимавшиеся вывозом неволь-
ников, также отвергли предложение Англин: всем им не нрави-
151
лось, что, патрулируя побережье и обыскивая корабли, Велико-
британия вмешивается в торговые дела других государств, они
боялись дальнейшего экономического усиления Англии.
Надежды британских аболиционистов на решения великих
держав не оправдались.
Участники Веронского конгресса ограничились лишь приня-
тием «Постановления относительно отмены торга неграми», где
в очень общей форме поддерживались положения Декларации
об отмене торга неграми Венского конгресса [5, т. 4, ч. 1,
с. 326—328].
Однако уже в декабре 1822 г. Англия подписала с Испанией,
в январе 1823 г. с Голландией и в марте 1823 г. с Португалией
так называемые дополнительные соглашения к договорам о за-
прещении работорговли, где перечислялись признаки, по кото-
рым судно определялось как невольничье, даже если на нем не
было рабов.
Наиболее существенными признаками невольничьего корабля
было решено считать следующие:
1) решетчатые люки, а яе глухие, сделанные из досок, кото-
рые имеются на торговых кораблях;
2) большее число отделений на внутренней или открытой па-
лубе, чем это бывает на торговых судах;
3) доски, которые используются для постройки временной
второй палубы, так называемого дека невольников;
4) железные ошейники, ручные и ножные кандалы, специ-
альные болты и цепи;
5) большее количество питьевой воды, чем это необходимо
для экипажа данного судна;
6) избыточное число бочек или каких-либо других сосудов
для хранения жидкости, если капитан не представит документ
от владельца судна, удостоверяющий, что это лишняя тара нуж-
на для «законной торговли», например, для закупки пальмового
масла:
7) избыток посуды для еды по сравнению с численностью ко-
манды корабля;
8) чрезмерно большой котел для приготовления пищи или
какая-либо лишняя посуда для этой же цели;
9) большой избыток некоторых съестных продуктов, намного
превышающий потребности экипажа данного судна (например,
риса, муки из маниоки, проса, маиса), если только эта лишняя
продукция не включена в перечень товаров, составляющих тор-
говый груз корабля;
10) большее число подстилок и рогож, целых или в кусках,
чем требуется для экипажа данного судна.
Подписанных соглашений было для Англии достаточно, что-
бы при желании усилить деятельность патрульной службы. Од-
нако в это же время в самой Англии произошли события, имев-
шие очень важные последствия для аболиционистского движе-
ния в целом. Эти события несколько отвлекли внимание англий-
152
ского правительства от африканских дел к делам внутренним
и вест-индским колониям.
Начиная с 1783 г. в английском парламенте шли дебаты о
работорговле; сначала о том, запрещать ее или нет, затем о
том, как добиться прекращения вывоза невольников из Африки
работорговцами других стран.
18 марта 1823 г. в парламент была представлена петиция,
где, ссылаясь на то, что борьба против работорговли не дает
желаемых результатов, подписавшие ее требовали отмены раб-
ства в английских колониях [32, т. 8, с. 624—630].
На этом же заседании парламента Томас Фауэлл Бакстон,
новый лидер аболиционистов, сменивший пожилого У Уилбер-
форса, выступил в палате общин в поддержку петиции. Впервые
в истории аболиционистского .движения в Англии в парламенте
был поставлен вопрос об отмене рабства африканцев в колони-
ях.
Почему именно в это время началась кампания за отмену
рабства? Основная причина заключалась в успехах освободи-
тельного движения в испанских американских колониях. Про-
возглашение республики в Мексике, борьба против испанских
колонизаторов под руководством Боливара, освобождение не-
вольников в Колумбии после его победы — все это находило от-
клик в Британской Вест-Индии. Среди рабов начались волнения.
В 1813 г. произошло восстание невольников на острове До-
миника. В 1823 г. — сильные волнения среди рабов на острове
Санта-Лючия. В 1824 г. — восстание на Тринидаде. В 1822—
1824 гг. шли постоянные волнения среди невольников Демереры.
Англия боялась, что ее колонии постигнет судьба Сан-До-
минго.
Речь не шла о немедленном и полном уничтожении рабства.
Для успокоения африканцев предполагалось провести лишь не-
которые меры по улучшению положения рабов с весьма далекой
и туманной перспективой отмены рабства в будущем. Этого бы-
ло достаточно, чтобы рабовладельцы Вест-Индии категорически
воспротивились любому мероприятию правительства в этом на-
правлении. Ямайка даже угрожала выходом из состава Британ-
ской империи в случае изменений в законодательстве о рабстве
африканцев.
Аболиционист Д. Стефен, обращаясь к английским избира-
телям, писал в своем широко известном в то время памфлете
«Англия, порабощенная собственными рабовладельческими ко-
лониями»: «Прежде всего вы должны спрашивать своих канди-
датов в члены парламента: „Вы не рабовладелец? Не купец,
торгующий с Вест-Индией?“ И если они ими окажутся, отказы-
вайтесь от таких кандидатов».
Большинство в парламенте, утверждал Стефен со знанием
истинного положения вещей, принадлежат рабовладельцам, по-
этому так долго и тянется вопрос с освобождением африканцев
[170, с. 61].
153
Все же в марте 1824 г. был принят закон об улучшении об-
ращения с рабами, согласно которому должны были принимать-
ся во внимание свидетельские показания африканца-раба в су-
де, запрещалось наказывать кнутом невольниц, разбивать семьи
при продаже и т. д. Колониальные власти упорно сопротивля-
лись введению этого закона. Лишь на островах Тобаго, Сент-
Венсене и Сан-Кристофере, где хозяйственное значение рабства
было невелико, он был принят сразу.
Обстановка в колониях оставалась очень напряженной. Рабы
были уверены, что местные власти скрыли декрет метрополии
об уничтожении рабства [32, т. 8, 9; 302, с. 270, 271].
Снова, как и перед запрещением работорговли, в Англии
началась многолетняя борьба за отмену рабства африканцев в
Вест-Индии. Снова плантаторы и их сторонники, не желая от-
казываться от прибылей, которые им приносил труд невольни-
ков, рассказывали, какое большое место в экономике британ-
ской империи занимает Вест-Индия. Они утверждали, что вест-
индский сахар дешевле ост-индского, что правительство якобы
сознательно занижает пошлины на ост-индский сахар с целью
искусственно создать трудности для экономики Вест-Индии, до-
казать нерентабельность вест-индских колоний [132; 150; 152].
Рабовладельцы говорили, что принятых постановлений о
смягчении условий рабства вполне достаточно для нормализа-
ции обстановки в вест-индских колониях. Было выпущено много
памфлетов, брошюр, в которых рассказывалось о якобы сущест-
вовавшем и прежде и, уж конечно, наступившем теперь спокой-
ном и счастливом существовании невольников [266; НО; 151;
157; 165; 167; 168].
Аболиционистам советовали оставить в покое рабов-афри-
канцев и обратить свою энергию, например, на улучшение по-
ложения матросов в британском флоте, в частности, поставить
вопрос об отмене там телесных наказаний или попытаться до-
биться решения ирландского вопроса.
Если раньше говорили, что запрещение работорговли приве-
дет к разорению Вест-Индии, то теперь с таким же красноречи-
ем доказывали, что отмена рабства, предоставление свободы
невольникам приведут лишь к новым потрясениям в колониях.
Снова призрак грозных событий XVIII в. на Сан-Доминго вста-
вал перед британскими колониальными деятелями, и они взы-
вали к своим соотечественникам, уговаривая их не поддержи-
вать аболиционистов.
«Призываем британцев думать самим, вместо того чтобы
позволять думать за себя Уилберфорсу, Бакстону и другим, им
подобным» — так назывался один из памфлетов рабовладель-
цев, и одно это название показывает, до какой степени было
взбудоражено британское общество [157].
А во Франции в это время спешно выпустили несколько книг
о восстании на Сан-Доминго, где красочно описывались бедст-
вия плантаторов и ужасы сражений: французские рабовладель-
154
цы предостерегали рабовладельцев английских, напоминая, чем
грозят им восстания невольников [118; 155].
Прогрессивная общественность Англии выступила за отмену
рабства африканцев в Вест-Индии [127; 149; 154; 176]. В 1823 г.
в стране было образовано Антиневольничье общество. Среди
членов его были Уильям Уилберфорс, Томас Кларксон, Томас
Фауэлл Бакстон [407], Захария Маколи и др. В парламент про-
должали поступать петиции с требованием решения вопроса о
рабстве, подписи под которыми исчислялись сотнями тысяч
имен. В 1823 г. в парламент поступило 225 таких петиций, в
1824 г. — около 600. С каждым годом движение за отмену раб-
ства в Вест-Индии росло: в 1830 г. только за период с 17 ноября
по 23 декабря в парламент было доставлено 1125 петиций с тре-
бованием немедленной отмены рабства африканцев. Под пети-
цией из Лондона было 135 тыс. подписей [33, т. 13, с. 6]. Были
и петиции против отмены рабства — такие документы, например,
пришли из Глазго [33, т. 1, с. 1204].
По всей Англии проходили организованные аболиционистами
митинги, на которых собравшиеся требовали освобождения не-
вольников. В стране создавались различные аболиционистские
общества, ассоциации, например «Антиневольничья ассоциация,
организованная английскими леди» [145], «Общество по вопро-
сам смягчения и постепенной отмены рабства во всех британ-
ских владениях» [128; 129].
В городах шел сбор средств в пользу Антиневольничьего об-
щества. Сведения о всех пожертвованиях публиковались. Мож-
но было прочитать, например, что квакерское «Общество дру-
зей» пожертвовало в фонд Антиневольничьего общества
1 тыс. ф. ст., девушка-служанка — 10 шилл. и т. д.
Как и их противники, аболиционисты писали о рабстве в
Вест-Индии памфлеты, брошюры, статьи. Отдельными неболь-
шими книжками выпускались речи членов парламента — сторон-
ников отмены рабства. Во всех этих изданиях рассказывалось
об ужасах рабства в вест-индских колониях, приводились мно-
гочисленные свидетельства того, что принятые так называемые
законы о смягчении рабства не проводятся в жизнь [11; 45; 130;
131; 154; 168; 171; 172; 179; 185; 186; 193].
В британской печати 20—30-х годов XIX в. шла резкая, вре-
менами злая полемика. С одной стороны, выступали аболицио-
нисты, выражавшие интересы растущей буржуазии. Они хотели
видеть в Вест-Индии широкий рынок сбыта промышленных то-
варов метрополии и рынок сырья так называемых колониальных
товаров. Для этого надо было изменить систему эксплуатации
колоний, поскольку производительность труда невольников уже
не удовлетворяла промышленников. Все резче звучали голоса,
требующие лишить вест-индских плантаторов права ввозить в
метрополию сахар без пошлины, в то время как ост-иидский са-
хар облагался значительными пошлинами. Сторонники свобод-
ной торговли с полным основанием утверждали, что лишение
155
вест-индских владельцев плантаций права беспошлинного ввоза
сахара заставит их искать способы увеличения продукции план-
тации и приведет к выводу о необходимости отмены рабства.
С другой стороны, плантаторы, которые имели еще очень
большое влияние в официальной Англии, стремясь сохранить
свои прибыли, пытались в какой-то мере затормозить развитие
колониальных и промышленных интересов Англии [119; 120;
141; 146; 165; 167].
Снова, как и в конце XVIII в., был поднят вопрос о том,
санкционировано ли рабство африканцев священным писанием.
В отдельных работах осторожно говорили, что вообще-то раб-
ство Библия разрешает [144], но не давали определенного отве-
та, согласуется ли рабство африканцев с библейскими текстами.
В большинстве же книг уверенно писали, что Библия не утвер-
ждает ни работорговли, ни рабства африканцев [109; 147]. В
целом в эти годы в Англии не было таких резких расистских
высказываний, как во время борьбы за запрещение работоргов-
ли в конце XVIII — начале XIX в. или как в США в XVIII и в
XIX вв. В те годы английские аболиционисты, как правило, не
доказывали равенство африканцев и европейцев. Они просто
констатировали, что по своим умственным способностям афри-
канцы не уступают европейцам, й приводили примеры, подтвер-
ждающие это положение. Иногда в качестве примеров приводи-
ли имена, люто ненавидимые всеми плантаторами. Так, автор
лекций по истории британского колониального рабства В. Год-
вин спрашивал: «Разве нет свои^ героев на Гаити? Известно ли
в Вест-Индии со времен открытия ее Колумбом имя, которым
можно было бы больше гордиться, чем имя Туссена Лувертю-
ра?!» [138, с. 99].
Насколько была накалена обстановка в метрополии и в ко-
лониях, как боялись власти восстания невольников, показывают
следующие почти невероятные факты, аналогии которым, пожа-
луй, нет в истории английского колониализма.
В 1823 г. вспыхнуло быстро подавленное восстание рабов в
Демерере. Тамошний священник Д. Смит был обвинен в том,
что рассказал рабам о принятых в метрополии законах о смяг-
чении режима рабства, что подстрекал невольников к мятежу, а
затем, уже зная, что рабы собирались восстать, не сообщил об
этом властям. Смит был арестован. В ходе расследования выяс-
нилось, что обвинение было ложным. Подтвердилось только, что
он сообщил невольникам об изменениях в законодательстве о
рабстве. В действительности Смит, известный хорошим отноше-
нием к невольникам, отговаривал рабов от всяких попыток вос-
стания, призывая их в полном согласии с догмами христианства
терпеть, уповать на милосердие божье и королевское, надеясь
на скорую окончательную официальную отмену рабства. Но,
предупреждая этим всех сочувствующих невольникам, власти
Демереры приговорили Смита к смертной казни. Повесить его
не успели. Он умер в тюрьме [148; 45].
156
В 1811 на острове Тортола за издевательства над рабами
был привлечен к суду плантатор А. Ходж. Многочисленные свиде-
тели рассказали о страшной жестокости Ходжа. Он надевал на
своих невольников раскаленные наручники, обливал кипятком,
забивал кнутом до смерти. Ходж был признан виновным в смер-
ти почти сотни рабов и потешен, хотя семь членов магистрата
высказались за его оправдание 1175; 181].
В 1833 г. на Ямайке служители английской Колониальной
церкви убили священника-баптиста Уильямса Ниба за то. что
он якобы участвовал в восстании невольников на Ямайке в
1831 г. Основанием для подозрения явился факт выступлений
Ниба в Англии против рабства.
Плантатор повешен за жестокое отношение с рабами... При-
говорен к смертной казни сочувствующий невольникам священ-
ник... Другой священник убит священнослужителями' же только
по подозрению участия в восстании... Это означает, что рабы
во всех английских вест-индских колониях были на грани воз-
мущения. В другое время разве обратили бы колониальные вла-
сти внимание на то, что какой-то плантатор издевается над
своими рабами? Разве мало имеется фактов подобного обраще-
ния с невольниками-африканцами? Священников, известных
хорошим отношением к невольникам, в другое время колониаль-
ные власти могли бы использовать для мирной разрядки недо-
вольства рабов, для сглаживания отношений между колониаль-
ной администрацией и рабами. Или, если в подобном вмеша-
тельстве не было необходимости, их могли, например, выслать в
другой приход. Но заключение и смертный приговор? Убийство?
А злобные речи в адрес всех, что сочувствовал рабам? Джентль-
мены в парламенте не стеснялись в выражениях.
Все это показывает, что обстановка в английской Вест-Ин-
дии была такова, что в целях предотвращения взрыва недоволь-
ства невольников английскому правительству надо было или
отменять рабство, или срочно вносить дальнейшие изменения в
законодательство о нем,— тем более что и аболиционисты тоже
боялись восстания невольников.
Начало движения за отмену рабства немедленно сказалось
на размерах работорговли. Вывоз рабов из Африки во все коло-
нии резко увеличился. К этому времени относится и значитель-
ное расширение кофейных плантаций Бразилии и Кубы, рост
производства хлопка в США, что также способствовало боль-
шому расширению вывоза невольников. В эти же годы значи-
тельно повысился вывоз из Африки невольниц и детей. Женщин
стали вывозить больше сразу после отмены работорговли. За-
тем, когда плантаторы увидели, что ввоз невольников продол-
жается в прежних размерах, соотношение мужчин и женщин
снова стало прежним: 1 к 3 или 1 к 4. Теперь, понимая, что и
после освобождения бывшие невольники останутся работать у
своих прежних хозяев, плантаторы хотели как-то прикрепить
раба к своему хозяйству. Раньше они были против создания се-
157
ней у рабов, заставляя африканца работать на износ, а потом
заменяя его новым работником. Теперь плантаторы стремились
женить раба, рассчитывая, что семейный человек, получив осво-
бождение, не уйдет к другому хозяину, а останется работать у
прежнего.
Увеличился также вывоз детей. Во время легальной работор-
говли большие партии детей вывозили из Африки нечасто.
Обычно это были специаль’ные довольно редкие заказы планта-
торов. Дети на невольничьи рынки Нового Света попадали лишь
в том случае, если они, вместе с матерью, выдерживали путь к
африканскому побережью и «средний переход». Сейчас патруль-
ные корабли стали задерживать невольничьи суда, на которых
везли детей. Вероятно, приобретением маленьких невольников
плантаторы надеялись продлить существование на плантациях
работоспособных африканцев.
По сообщениям современников, в 1824 г. из Западной Афри-
ки было вывезено 103 тыс. рабов. Начиная с 1825 г. вывоз уве-
личился до 1.25 тыс. [287, с. 103]. На Кубу, откуда шел, по-ви-
димому, большой реэкспорт невольников в США, с 1821 по
1846 г. ввозили в год не менее 30 тыс. рабов.
Когда Бразилия получила независимость, за признание ее
самостоятельным государством Англия потребовала от Брази-
лии соблюдения всех обязательств Португалии по борьбе с ра-
боторговлей и установления точного срока ее полного запреще-
ния. Бразилия подписала с Англией соглашение, по которому
обещала объявить работорговлю пиратством по истечении трех
лет после ратификации договора с Англией, осуществленной
13 марта 1827 г. Но став независимой, Бразилия забыла все
свои обязательства и стала крупнейшим работорговцем. Около
50 тыс. африканцев ежегодно ввозилось в Бразилию только че-
рез Рио-де-Жанейро, а по свидетельству очевидцев, кроме Рио-
де-Жанейро еще три порта — Байя, Пернамбуко, Матансас —
ввозили ежегодно каждый почти столько же рабов, как и Рио-
де-Жанейро [121, с. 17].
Пока не были подписаны соглашения, где указывались приз-
наки невольничьего корабля, работорговцы, в том случае, если
они еще не покупали рабов, спокойно подчинялись требованию
англичан об остановке судна и его досмотре. Теперь же рабо-
торговцы в любом случае старались избежать обыска и в слу-
чае приближения английских военных кораблей или пускались
наутек, или вступали с англичанами в бой. Догнать невольничий
корабль патрульное судно было не в состоянии: у работорговцев
были быстроходные, прекрасно оснащенные парусные суда. Ко-
мандование эскадры неоднократно сообщало в Лондон, что в
Африку для патрульной службы присылаются корабли, мало-
подходящие для этой цели: большие, старые, тихоходные, плохо
оснащенные и недостаточно вооруженные.
Правительство Великобритании оставляло без ответа прось-
бы и о том, чтобы все английские патрульные суда были сосре-
158
доточены около западноафриканского побережья. В 1834—
1837 гг., например, около вест-индских островов и вдоль п бе-
режья Южной Америки крейсировало 42 патрульных корабля
Англии, около Западной Африки — только 14. За э^.ч годы в
южноамериканских и вест-индских вода.х было задержано 34 *е-
вольничьих судна, а около Африки — 97 Отказ английского пра-
вительства перевести все суда к берегам Африки и сделать бо-
лее действенной блокаду еще раз показывает, что кроме запре-
щения работорговли Англия преследовала еще и экономические
цели: британские патрульные суда около Нового Света факти-
чески держали под своим контролем всю морскую торговлю
американских стран.
Несмотря на громадные размеры работорговли, английские
суда антиневольничьей эскадры по-прежнему захватывали мало
невольничьих кораблей. Так, в 1824 г. был конфискован только
один"испанский корабль и получили свободу 117 африканцев,
снятых с этого корабля. Португальских невольничьих кораблей
было захвачено и конфисковано пять, соответственно были осво-
бождены 1128 рабов [27, т. 13, с. 27].
К 1830 г. деятельность английских патрульных кораблей все
больше начинает сводиться к блокаде отдельных невольничьих
факторий или больших рынков — в Шербро, Сесто, на мысе
Месурадо, около Бонни и т. д. Англичане надеялись, что это
даст больший эффект, чем бесполезная погоня в море за неволь-
ничьими быстроходными парусниками.
Одновременно Англия, неустанно подчеркивая, что она един-
ственная держава в мире, последовательно и бескорыстно борю-
щаяся против работорговли, начала новую серию атак на ст^ра-
ны-работорговцы, настаивая на подписании более эффективных
договоров о запрещении торговли невольниками.
В 1831 и 1833 г. было подписано несколько договоров о пре-
кращении работорговли с Францией. Это было несомненной дип-
ломатической победой Англии, которую, правда, в большой сте-
пени обусловило внутреннее положение Франции: реакционное
правительство Франции, пришедшее к власти после революции
1830 г., нуждалось в поддержке Великобритании.
Правительство Луи Филиппа подписало с Англией два дого-
вора. Согласно первому, заключенному 30 ноября 1831 г., фран-
цузским подданным запрещалось заниматься работорговлей и
принимать какое-либо участие в ней, прямое или косвенное [41,
т. 4, с. 157—159]. По договору 22 марта 1833 г. [41, т. 4, с. 226—
231, 231—233] Франция соглашалась на взаимный осмотр ко-
раблей и признавала также условия дополнительных соглаше-
ний об оборудовании невольничьих судов. К западноафрикан-
скому побережью посылалась патрульная эскадра числен-
ностью вдвое меньше английской. Взаимный осмотр кораблей
мог производиться в следующих областях:
1. Вдоль западного побережья Африки от Зеленого мыса до
10° южной широты. 2. Около Мадагаскара, на расстоянии не
дэле^ чем 20 лиг от берега. 3. На таком же расстоянии — около
берегов Кубы, Пуэрто-Рико и Бразилии.
Отправленная вскоре к берегам Африки французская эскад-
ра развернула активные действия против работорговцев. К
1835 г. французский флаг почти совершенно исчез с невольничь-
и.\ кораблей. Французские работорговцы ходили теперь в основ-
ном под флагом Португалии [2, FO/84—147, с. 25—26]; об этом
имеется много сообщений англичан с западноафриканского по-
бережья.
В августе 1833 г. в Англии был принят закон об отмене раб-
ства африканцев [33, т. 20, с. 587—592]. Полному освобождению
рабов должен был предшествовать семилетний подготовитель-
ный срок. Все это время рабы-африканцы должны были 3А ра-
бочего дня работать на своих прежних хозяев. Сохранились те-
лесные наказания. В виде компенсации за будущие убытки пра-
вительство метрополии ассигновало плантаторам 20 млн. ф. ст.
Вскоре переходный период был сокращен на два года, и в
августе 1838 г. 770 тыс. рабов-африканцев в английских коло-
ниях получили долгожданную свободу.
Нельзя сказать, что к этому времени рабский труд стал сов-
сем непроизводительным. Состояние хозяйства США, Бразилии,
Кубы доказывает, что рабский труд в условиях колониальной
экономики того времени еще был рентабельным. К основным
причинам отмены рабства в британских колониях относятся: об-
щее развитие капиталистических отношений в метрополии и ко-
лониях, и в частности требования свободы торговли; волнения
среди рабов как следствие успехов войны за независимость ис-
панских американских колоний; начавшаяся эмиграция из Евро-
пы в страны Нового Света.
В тему работы не входит исследование вопроса о том, на-
сколько действенной была отмена рабства и намного ли улуч-
шилось положение африканцев после освобождения. Важно то,
что Англия первой из бывших держав-работорговцев не только
запретила работорговлю, но и отменила рабство африканцев В’
своих колониях. Теперь она с большим правом могла претендо-
вать на роль бескорыстного и честного вождя аболиционизма.
Для стран контрабандистов-работорговцев отмена Англией
рабства явилась лишним предлогом для усиления вывоза рабов
в предвидении того, что рабство может быть отменено и в их
странах и в колониях.
Снова появились сообщения о возросшем вывозе детей. На-
пример, в 1834 г. на захваченной патрульным кораблем испан-
ской шхуне «Сетуна сокотра» были 55 девочек в возрасте от 6
до 13 лет, 144 мальчика в возрасте от 13 до 7 лет, 107 мужчин и
37 женщин; на задержанной испанской шхуне «Каридад» из
107 невольников были 32 мальчика в возрасте от 13 до 7 лет,
44 девочки в возрасте от 12 до 7 лет, 26 мужчин и 5 женщин; на
борту португальской бригантины «Виртудо» были обнаружены
315 рабов. Из них были 78 мальчиков в возрасте от 13 до 9 лет,
160
Африканцы на палубе невольничьего корабля, задержанного британским пат-
рульным судном (XIX в.). Возможно, у работорговца был специальный за-
каз — привезти на невольничий рынок как можно больше детей
53 девочки в возрасте от 14 до 10 лет; 135 мужчин и 49 женщин
[2, FO/84—147, с. 32—52]. Список можно было бы продолжить,
В 1835 г. Испания под давлением Англии согласилась на за-
прещение работорговли южнее экватора. В 1836 г. Техас объ-
явил, что по его законам работорговля отныне приравнивается к
пиратской деятельности. В 1837 г. приняли строгие законы про-
тив работорговли Любек, Гамбург и Бремен. В этом же году
было отменено рабство в Мексике. В 1839 г. договоры о праве
на осмотр кораблей, подозреваемых в работорговле, подписали
Уругвай, Чили. Запретила работорговлю Республика Гаити.
Португалия, так же как и Испания, согласилась на запрещение
работорговли южнее экватора, на право взаимного обыска и
ареста кораблей, снаряженных для работорговли, в районах
южнее экватора. Договор о запрещении работорговли, который
входил в силу в 1842 г., подписала и Аргентина. Никакого со-
глашения не было достигнуто лишь с США. Начиная с 1840 г.
американский флаг становился единственной надежной защитой
от патрульных кораблей.
Несмотря на такое, казалось бы, всеобщее осуждение рабо-
торговли, вывоз рабов из Африки не сокращался.
В те же годы в Западной Африке снова шло сокращение
торговли всеми другими товарами, кроме тех, которые исполь-
11 Зак. 461
161
зовались в работорговле и процессе непосредственного обмена
на рабов. Например, вывоз пальмового масла из районов дель-
ты Нигера в 1834—1837 гг. был таков: 1834 г. — 269 907 англ, ц.;
1835 г.— 234 882; 1836 г.— 236 195; 1837 г.— 201901 англ. ц.
Торговые корабли по нескольку месяцев стояли в Масляных
реках и не могли набрать полного груза пальмового масла. Все
африканские торговцы занимались только продажей невольни-
ков.
Подписание международных соглашений и принятие законов
о запрещении работорговли приводило к тому, что с молчаливо-
го согласия властей, например Кубы, Бразилии, операции, свя-
занные с работорговлей, уходили, если можно так сказать,
вглубь. Времена, когда занятие работорговлей придавало рес-
пектабельность и солидарность любой торговой фирме, ушли в
прошлое. Ныне работорговля превращалась в контрабанду,
очень выгодную, но участие в которой надо было весьма тща-
тельно скрывать.
«Капитал избегает шума и брани и отличается боязливой
натурой. Это правда, но это еще не вся правда. Капитал боится
отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как при-
рода боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная
прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов,
и капитал согласен на всякое применение; при 20 процентах он
становится оживленным, при 50 процентах положительно готов
сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все челове-
ческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на
которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если
шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать
и тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля ра-
бами» [221, с. 770].
В те годы огромные прибыли приносило не только прямое, но
и косвенное участие в работорговле. Работорговля оставалась
меновой торговлей. Ассортимент товаров в ней был прежний,
и фабрики, производившие эти товары, так же как и в XVIII в.,
продолжали сбывать свою продукцию работорговцам.
В первую очередь этим занимались промышленники Англии
[47, с. 50, 58].
Сведений об английских работорговцах-контрабандистах
XIX в. очень мало. Однако Британия была столь тесно связана
с работорговлей (в конце XVIII в. ежегодно не менее 130 не-
вольничьих кораблей отправлялись от ее берегов к Африке), что
было бы странно, если бы после запрещения работорговли анг-
лийские предприниматели не делали попыток контрабандной
торговли невольниками. О фактах страхования, снаряжения бри-
танских и других стран невольничьих кораблей в Ливерпуле,
Лондоне, закупки рабов в Африке известно немного, тем не ме-
нее документы показывают, что это было не один раз. С июня
1808 по июнь 1816 г. 130 судов было конфисковано судебными
162
властями Лондона как невольничьи. Из них 22 являлись, несом-
ненно, собственностью английских подданных (или совместным
владением англичан и американцев) или были застрахованы в
британских портах. Возможно, указывает Д. Илтис, что какое-то
количество и других судов также были английскими.
Специальные исследования по участию англичан в прямой
работорговле после 1816 г. автору книги неизвестны. В общих
работах по истории работорговли в XIX в. отмечены лишь еди-
ничные случаи задержания британских невольничьих кораблей в
позднейшие годы (335, с. 130—131]. Но почти на каждом не-
вольничьем корабле, подходившем к африканскому побережью,
были товары английского производства для обмена на рабов.
От англичан старались не отставать и французы.
Ткани, изготовлявшиеся в Ланкашире, через посредников в
Лидсе, Манчестере, Бирмингеме, Ланкастере продавались куп-
цам, которые везли их в Африку обменивать на рабов. Оружей-
ные изделия Бирмингема также шли широким потоком в Афри-
ку. Туда же отправлялись ткани Ост-Индии, вина Франции,
различные товары широкого потребления, изготовлявшиеся в
Руане и других городах. В Ланкашире в 1836 г. было произве-
дено на сумму 250 тыс. ф. ст. товаров, которые продали купцам
Бразилии, Кубы, США и других стран. Все эти товары могли
быть реализованы только в процессе работорговли.
В том же, 1836 г. в Манчестере было выпущено на сумму в
150 тыс. ф. ст. товаров, которые употреблялись в так называе-
мой законной торговле с Африкой [121, с. 57].
«Законной» торговлей называли куплю-продажу у африкан-
цев всех товаров, кроме рабов, т. е. пальмового масла, слоновой
кости, ценной древесины и т. д. За все эти товары европейцы
также расплачивались не деньгами, а товарами. В дальнейшем
африканские торговцы могли использовать эти товары для по-
купки рабов у других африканских купцов. Кроме того, снабже-
ние работорговцев и служащих, невольничьих факторий про-
мышленными и продовольственными товарами также входило в
понятие «законной» торговли. «Законная» торговля и работор-
говля были тесно связаны между собой, и фактически их трудно
было разграничить.
Английские предприниматели вкладывали за границей капи-
талы в предприятия, связанные с работорговлей. Самые крупные
торговые дома мира все еще были связаны с работорговлей.
В 1839 г. прошел судебный процесс, по которому обвинялась в
работорговле крупная торговая фирма «Зулуета и К°», имевшая
отделения в Англии, Испании, на Кубе и других странах [47].
Корабль, принадлежавший Зулуете, был задержан около не-
вольничьей фактории в Галлинас. Задержало его английское
патрульное судно совершенно случайно — из-за густого тумана
и хорошей зрительной памяти английского капитана.
«Утром, когда начал рассеиваться туман,— рассказывал на
суде капитан Хилл, командующий английским патрульным ко-
IP
163
раблем,— я заметил недалеко от нашего крейсера судно, силуэт
которого показался мне знакомым. К своему большому изумле-
нию и негодованию, я узнал в нем невольничий корабль ,,Го-
лубчик“, который плавал раньше под русским флагом и кото-
рый я сам задержал несколько месяцев назад и отвел в Сьерра-
Леоне. Оттуда „Голубчика“ перевели в Портсмут, где продал1 с
аукциона. На аукцион может прийти любой человек, даже <?а-
мый известный работорговец, поэтому в общем-то ничего уди-
вительного не было в том, что ,,Голубчик“снова оказался у аф-
риканских берегов. Я решил немедленно задержать его».
Судно было задержано. В тумане капитан Хилл не разгчядел
его флага, в противном случае он, возможно, не стал бы его ос-
танавливать: корабль шел под британским флагом. В этом рей-
се он назывался «Аугуста», команда состояла из испанцев, ко-
торые не знали ни слова по-английски. На корабле невольников
не было. Он был нагружен товарами английского производства,
часть из которых явно предназначалась для обмена на рабов, а
часть должна была быть продана работорговцам как запасы
для внутреннего пользования служащими певолы-шчьш' факто-
рий.
Исходя из того что корабль в недавнем прошлом занимался
работорговлей, что он шел под чужим флагом, чтобы избежать
обыска, и что в месте, где он собирался начать разгрузку това-
ров, никакой другой торговли, кроме работорговли, не проводи-
лось, капитан Хилл задержал корабль.
Дело передали в суд, и был арестован владелец судна —
Педро Зулуета-младший. На судне выяснилось, что фирма Зу-
луеты уже много лет поставляла работорговцам большое коли-
чество товаров, в основном английского производства.
Британские судьи закрыли глаза на то, что кубинское отде-
ление фирмы «Зулуета и К°» не скрывало своей причастности к
работорговле. Уже тогда у Зулуеты было несколько собственных
невольничьих кораблей, а вскоре фирм'а приобрела для перевоз-
ки невольников большой пароход. Но об этом на суде, прохо-
дившем в Лондоне, не говорили. Однако процесс все же получил
широкую огласку. Фактически судили не Педро Зулуету, а ре-
шали в принципе вопрос, считать ли участием в работорговле
продажу на африканском побережье английских и других това-
ров, которые могут быть использованы как в «законной» торгов-
ле, так и в работорговле.
Многочисленные свидетели — моряки, чиновники колониаль-
ной администрации,— допрошенные на суде, показали, что тор-
говля, подобная той, что занималась «Аугуста», распространена
на африканском побережье повсеместно и несомненно способ-
ствует расширению работорговли.
Многие из выступающих на суде высказались за прекраще-
ние любой торговли с работорговцами, справедливо утверждая,
что это поможет борьбе за прекращение вывоза невольников.
На суде выяснились безобразные факты покупки работоргов-
164
цами невольничьих кораблей, продававшихся с аукциона во
Фритауне и в Англии [47, с. 35, 39, 67].
Приговор гласил: «Не виновен». Этим самым правительство
Англии объявило законными и не подлежащими наказанию
любые торговые сделки с работорговцами, за исключением не-
посредственной покупки у них невольников. Когда дело косну-
лось экономических интересов Англии, были забыты высокие
человеколюбивые цели запрещения работорговли.
К 40-м годам XIX в., как говорилось выше, все державы, за-
нимавшиеся работорговлей, кроме США, запретили работоргов-
лю и подписали международные соглашения о совместной борь-
бе против нее. В связи с этим работорговцы стали поднимать
флаги государств, никакого отношения к работорговле не
имеющих.
Стало известно, что в Суринам рабы были доставлены на
корабле под флагом Сицилии. В Бразилию пришло невольничье
судно под тосканским флагом [27, т. 26, с. 630]. Зная, что Рос-
сия никогда не занималась работорговлей, работорговцы стали
использовать и русский флаг. Были задержаны невольничьи ко-
рабли под русским флагом в Кадисе, Монтевидео и других пор-
огах, в Гавану также доставил невольников корабль под русским
флагом.
В 1836 г. русский консул в Рио-де-Жанейро был вынужден
выступить с заявлением в бразильской печати, которое было об-
ращено к работорговцам Бразилии. Консул предупредил, что
лица, использующие русский флаг для прикрытия занятий рабо-
торговлей, будут наказываться по законам России как за уча-
стие в контрабанде [27, т. 25, с. 123, 124].
Трудно сказать, действительно ли в эти годы значительное
число невольничьих кораблей плавало под флагом России или
англичане сознательно раздували шум и старались создать пре-
увеличенное представление о работорговле под русским флагом
[27, т. 28, с. 842]. До сир пор Россия, осуждая в официальных
заявлениях работорговлю, отказывалась подписывать междуна-
родные соглашения о запрещении торговли невольниками, счи-
тая, что Англия использует весь процесс борьбы с работоргов-
лей в экономических и колониальных целях.
Возможно, создавая ажиотаж вокруг задержанных неволь-
ничьих кораблей с русским флагом, английское правительство
имело в виду еще раз попробовать добиться у России согласия
на подписание совместного договора о запрещении работоргов-
ли. Контрабандная работорговля под русским флагом сводила
на нет один из главных официальных доводов России против
подписания каких-либо соглашений о работорговле — то, что
Россия никуда и никогда африканцев не вывозила и никакого
отношения к работорговле не имеет.
Английский патрульный корабль не имел права ни задержи-
вать, ни обыскивать русское судно. Однако к этому времени
англичане стали нарушать условия подписанных ими же дого-
165
воров — были случаи обыска судов и под американским фла-
гом, и под русским, и под французским, если судно почему-либо
вызывало подозрение. В случае с «Голубчиком», когда в январе
1839 г. оно было задержано под русским флагом, у капитана
Хилла, опытного и добросовестного командира патрульного ко-
рабля, появились сомнения в государственной принадлежности
судна потому, что по форме и оснастке он походил на лучшие
образцы невольничьих судов и находился около невольничьей
фактории в Галлинас, где шла торговля только рабами. При ос-
мотре судна выяснилось, что «Голубчик» был полностью обо-
рудован для работорговли. Никто из команды не знал ни одно-
го русского слова. Капитан «Голубчика» был испанец, который
сначала пытался выдать себя за итальянца, затем за португаль-
ца, матросы — португальцы, судовой журнал велся на испанском
языке, а подлинники документов были написаны по-русски. Из
документов выяснилось, что «Голубчик» принадлежал некоему
Франсиско Лауро, русскому подданному, купцу первой гильдии
из Одессы.
Франсиско Лауро в 1836 г. купил'в Гаване у бывшего рабо-
торговца великолепно оснащенный невольничий корабль. Лауро
зарегистрировал свое судно в Одессе, и корабль числился з
списках русского торгового флота. Официально его капитаном
был испанец Томас Бернардес, матросы — португальцы и ис-
панцы.
Три года «Голубчик» плавал между Африкой, Испанией и
Кубой. Корабль ни разу не был оставлен или обыскан: флаг
России внушал уважение английским морякам. И если бы не
внимательность капитана Хилла, «Голубчик» продолжал бы пе-
ревозить африканцев за океан, как другие его собратья по
фальшивому флагу.
Как невольничье судно «Голубчик» был отведен в Сьерра-
Леоне. Однако, когда выяснилось, что корабль действительно
«приписан» к русскому флоту, его передали русскому предста-
вителю. Так как смешанных англо-русских комиссий не суще-
ствовало, «Голубчик» отправили в Портсмут, где он был продан
с аукциона как русское судно, участвовавшее в контрабанде.
Купил «Голубчика» его бывший капитан Томас Бернардес, и
вскоре под именем «Аугусты» по поручению торгового дома «Зу-
луета и К°» он вновь отправился в Африку, где, как мы уже
знаем, снова был задержан все тем же бдительным капитаном
Хиллом.
В 1841 г. была достигнута договоренность между пятью дер-
жавами— Англией, Россией, Пруссией, Австрией и Францией —
о подписании договора о запрещении работорговли. В буржуаз-
ной литературе заключение этого договора, и в частности согла-
сие России подписать его, оценивается как большая дипломати-
ческая победа Англии. История с «Голубчиком» считается одной
из непосредственных причин согласия России.
В действительности русское правительство, по-видимому, ру-
166
ководствовалось следующими соображениями. К 1841 г. стало
очевидно, что страны, отказывающиеся от подписания между-
народных соглашений о работорговле, занимаются интенсивным
вывозом невольников, например США, Франция. Таким обра-
зом, дальнейший отказ от подписания договора об уничтожении
работорговли, по сути дела, означал, что страна попустительст-
вует контрабандному вывозу рабов и сама занимается работор-
говлей. Принимая во внимание свое международное и внутрен-
нее положение (а это были 40-е годы XIX в.), царское прави-
тельство не хотело быть обвиненным в соучастии в работоргов-
ле. Кроме того, будучи осведомленной о новых, энергичных дей-
ствиях англичан на западноафриканском побережье, Россия
стала опасаться, что Англия иа самом деле добьется прекраще-
ния вывоза африканцев и все лавры борца против работорговли
достанутся только ей.
По договору 1841 г. все державы брали на себя определен-
ные взаимные обязательства по борьбе с работорговлей. Основ-
ные статьи были посвящены определению, какое судно может
считаться невольничьим: здесь почти дословно повторялось со-
держание ранее заключенных договоров с Испанией, Португа-
лией и другими странами.
Во Франции в январе -1842 г. палата депутатов осудила под-
писание договора пяти держав о запрещении работорговли,
и Франция сначала попросила у Англии отсрочки ратификации
договора, а затем вообще отказалась его ратифицировать. Не-
довольные ограничениями французской работорговли, вест-инд-
ские плантаторы, как и их предшественники в XVIII в., утвер-
ждали, что работорговля, а следовательно, и французские вест-
индские колонии служат укреплению Франции. Депутаты коло-
ний выступили с заявлениями, что политика борьбы с работор-
говлей ведет к подчинению Франции Англией, и сумели добиться
того, что в январе 1843 г. премьер-министр Гизо дал в парла-
менте обещание отказаться от ратификации договоров о запре-
щении работорговли, заключенных в 1831 и в 1833 гг. _
Во Франции рабство в колониях и работорговля первый раз
были отменены в бурном 1794 году. В XIX в. борьба против
работорговли и рабства, помимо боязни оказаться на поводу у
Англии, наталкивалась на бешеную злобу и страх реакционного
правительства перед революцией. Аболиционистское движение
вызывало в памяти ненавистные французской буржуазии слова
«свобода, равенство, братство», требование об отмене рабства
воспринималось как призыв к революции.
Члены общества «Друзья чернокожих», основанного еще в
1788 г., как и раньше, проводили большую работу, рассказывая
о положении- африканцев в вест-индских колониях Франции, о
борьбе против рабства и работорговли, которая шла в других
странах [134; 354; 153]. Французские аболиционисты резко вы-
ступали против расизма, отрицали, что в Библии утверждается
рабство африканцев.
197
Лидер французских аболиционистов Виктор Шольше, автор
ярких обличительных работ о рабстве в колониях, написанных
на основании личных впечатлений—он полтора года провел в
колониях Нового Света,— сделал очень много по пропаганде
идеи аболиционизма во Франции [163; 164]. В 1834 г. в Париже
было образовано «Общество по борьбе за отмену рабства»
(Societe pour abolition de 1’esclavage), которое также активно
включилось в борьбу за запрещение работорговли и отмену
рабства [317, с. 104]. Однако во Франции середины XIX або-
лиционистское движение не достигло такой остроты размаха,
как в Англии или в США.
Снова, как и в XVIII в., вопрос о рабстве в колониях Фран-
ции был решен революцией. В апреле и мае 1848 г. правительст-
во революционной Франции подписало декреты об отселе рабст-
ва во французских колониях Вест-Индии.
Так в последующие годы во Франции был решен вопрос об
освобождении рабов-африканцев в Новом Свете [366; 298; 444].
А в 1842—1843 гг. Франция отказалась ратифицировать договор
о запрещении работорговли и затем, в 1845 г., отказалась от за-
ключенного в 1833 г. договора с Англией о праве взаимного ос-
мотра кораблей, заключив с Великобританией новее соглаше-
ние — о совместном патрулировании берегов Африки для борь-
бы с работорговлей [41, т. 5, с. 277—287, 409—410, 630—631].
Расторжение договора 1833 г. было несомненной победой план-
таторов.
Вплоть до принятия закона об отмене рабства французские
плантаторы посылали большое число невольничьих кораблей к
Западной Африке. Работорговцы-французы покупали рабов око-
ло Зеленого Мыса, в Галлинас, в районе дельты Нигера и осо-
бенно около Видаха, где побережье уже становилось объектом
пристального внимания французских колониальных политиков.
В 1841 г в Видахе обосновалось отделение французской фир-
мы В. Режи и С. Фабра якобы для торговли пальмовым маслом.
Через несколько лет В. Режи стал одним из известных работор-
говцев западного побережья [27, т. 48, с. 1114, 1116; 242,
с. 209].
Договор пяти держав (фактически четырех, ибо, как указы-
валось выше, Франция отказалась от него) оказался последним
международным договором по борьбе с работорговлей. Впослед-
ствии некоторые статьи его были несколько изменены, но основ-
ные положения остались неизменными. Через несколько лет
его подписала Бельгия (1848), а затем вместо подписи Пруссии
под ним появилась подпись представителя Германской империи.
В то же время подписали договоры о запрещении работорговли
Боливия, Эквадор. Отменили рабство Уругвай, Венесуэла и т. д.
Вскоре после подписания договора пяти держав Англия при
заключении так называемого соглашения Ашбертона-Вебстера
об урегулировании границы между США и Канадой добилась
включения в него статей о запрещении работорговли. Англия и
168
США обязались держать у берегов западного побережья Афри-
ки для борьбы с работорговлей по эскадре военных кораблей.
Право осмотра судов под американским флагом принадлежало
исключительно американцам. Американское патрульное судно
могло задержать корабль только с рабами на борту. Корабли,
плавающие под флагами стран, подписавших ранее соглашение
с Англией о праве осмотра, британские моряки могли осматри-
вать, американские — нет.
В ст. IX торжественно декларировалась необходимость в це-
лях прекращения работорговли закрыть навечно все рынки ра-»
бов [27, т. 30, с. 360—367]. Подписанием Ашбертонского согла-
шения работорговля формально ставилась под строгий контроль
всех стран, как занимавшихся работорговлей, так и тех, чьи
флаги использовались работорговцами.
По сравнению с астрономическими цифрами вывоза неволь-
ников с западного побережья размеры работорговли на восточ-
ном были невелики. Возможно, «крестовый поход» Великобри-
тании против работорговли ограничился бы в первой половине
XIX в. западным берегом Африки, если бы не Индия. Создание
и упрочение ост-индской колонии требовало прежде всего благо-
устроенного и спокойного морского пути к Индостану вокруг
Африки вдоль восточного ее побережья (ведь до открытия Су-
эцкого канала было еще далеко!). Весьма удобным предлогом
для вмешательства в дела целого ряда стран была здесь все та
же борьба с работорговлей.
К началу XIX в. на восточном побережье работорговля была
сосредоточена в основном в колониях Португалии, в отдельных
арабских поселениях и владениях султана Занзибара.
В задачу нашей работы не входит исследование истории Зан-
зибара. Поэтому мы ограничимся лишь самыми краткими сведе-
ниями о работорговле Занзибарского султаната [82; 363; 332;
450].
Во главе его стоял в то время Сейид Саид, при котором го-
сударство достигло своего наивысшего расцвета. Это был умный
и дальновидный политик. Столкнувшись с увеличивающимся
вниманием европейских и американских дипломатов к Занзиба-
ру, Сейид Саид выбрал проанглийскую ориентацию. Конечно,
это было сделано не потому, что, как уверяют английские исто-
рики, Великобритания была наиболее дружески расположена к
султану и тот видел это. Скорее всего Сейид Саид видел, что
Англия — самая сильная держава, знал, что недалеко находится
Индия, где были сосредоточены большие военные силы Брита-
нии, и понимал, что, прояви он явную строптивость, войска
Англии могли очень быстро оказаться в пределах его государ-
ства.
Уже в 1812 г. Сейид Саид был приглашен в Бомбей, где ан-
глийские колониальные власти вели с ним переговоры о запре-
щении работорговли. Но ни в 1812, ни в 1815 г. соглашение до-
169
стигнуто не было, так как работорговля — и внутренняя и внеш-
няя — играла громадную роль в экономике Занзибарского сул-
таната. На остров ежегодно ввозили от 20 до 60 тыс. рабов, ко-
торые перепродавались чужеземцам. За каждого раба, продан-
ного fia невольничьем рынке Занзибара, султан получал опре-
деленную пошлину. Доходы от работорговли составляли от ’А
до половины доходов Занзибарского султаната [27, т. 28, с. 886;
101, с. 19—20; 76, с. 79, 112, 113]
Однако в 1822 г. Сейид Саид согласился на часть требова-
ний англичан. К этому времени были уже заключены договоры
с Португалией и Испанией об ограничении работорговли, в
1817 г. малагасийский правитель Радама также подписал дого-
вор с английским губернатором острова Маврикий о запрещении
ввоза и вывоза невольников на Мадагаскаре.
Сейид Саид, подписав в 1822 г. так называемый договор
Моурсби, уступил требованиям англичан в отношении работор-
говли. В договоре говорилось, что вся торговля невольниками с
чужими странами и вывоз рабов в эти страны прекращаются и
запрещаются навсегда во всех владениях его величества султа-
на.-Подданным султана запрещалось вывозить рабов или прода-
вать их торговцам, идущим в порты и страны, расположенные
южнее мыса Делгадо и восточнее линии, условно проведенной
на расстоянии 60 миль восточнее острова Сокотра.
Однако султан категорически отказался запретить работор-
говлю между различными частями своего государства (афри-
канскими и азиатскими). Он мотивировал отказ тем, что его
личное богатство и благополучие государства в основном связа-
ны с доходами от работорговли, что система рабовладения из-
дав :а является господствующей системой хозяйства в стране и
ее отмена приведет к разрухе в государстве и разорению его
самого. Продолжение работорговли между Занзибаром и Ома-
ном, безусловно, означало продолжение под этим предлогом
вывоза невольников в страны Востока.
Англичане, согласившись на продолжение «внутренней» ра-
боторговли в государстве Сейпда Саида, в то же время декла-
рировали право английским патрульным кораблям захватывать
арабские невольничьи дхоу (небольшие арабские суда). До это-
го времени арабские суда с рабами англичане формально
трогать не имели права. Теперь дхоу с невольниками могли
быть задержаны в областях восточнее липли, проведенной от
мыса Делгадо на расстоянии 60 миль восточнее острова Сокот-
ра, а также к северу от мыса Делгадо. После 10 января 1823 г.
невольничьи дхоу с рабами на борту могли быть схвачены уже
в любом месте Индийского океана [27, 10, с. 632—634].
К этому времени вдоль восточного побережья, как и вдоль
западного, крейсировали несколько английских военных пат-
рульных кораблей с целью захвата невольничьих судов.
Сколько вывозили невольников с восточного побережья Аф-
рики, установить даже приблизительно невозможно, так как
170
какое-то слабое подобие статистики имеется лишь по ввозу аф-
риканцев в Рио-де-Жанейро, т. е. можно проследить только
часть ввоза рабов из португальских владений. Кроме того, ка-
питаны невольничьих судов, отправляясь в рейс, нередко скры-
вали цель плавания и место назначения в Африке.
Английский капитан Оуэн, командир одного из патрульных
судов антиневольничьей эскадры, писал в 1823 г., что в послед-
нее время увеличился вывоз рабов в Бразилию. В сентябре это-
го года он сообщал, что в Мозамбике стоят семь невольничьих
судов, набирающих «груз» для Рио-де-Жанейро. Один из кораб-
лей водоизмещением около 600 т может сразу взять 1200 рабов...
По мнению Оуэна, ежегодно из Мозамбика вывозили не менее
15 тыс. невольников. Из Келимане, по наблюдениям команди-
ров патрульных кораблей, за один год невольничьи корабли
увезли около 10 тыс. человек.
Оуэн сообщал далее, что в Келимане, Иньямбане и Делагоа
цена раба (для португальцев) редко превышает два-три испан-
ских доллара. В то же время в Рио-де-Жанейро каждого не-
вольника продают не менее чем за 150—200 испанских долла-
ров. Таким образом, весьма удачным считается рейс, даже если
довозят в живых лишь 7з невольников, купленных в Африке.
«Некоторым же морякам,— пишет Оуэн,— выпадала удача до-
ставить в Бразилию живыми половину рабов...» [27, т. 12,
с. 268—270].
В 1823 г., по неполным данным, в Рио-де-Жанейро было при-
везено 11349 невольников из Западной Африки и 6590 из Во-
сточной. В 1824 г. — 20 736 из Западной и 5458 из Восточной
Африки [27, т. 12, с. 297]. По другим сведениям, в 1824 г. в
Рио-де-Жанейро пришли 64 корабля, которые привезли 26 712
рабов. Из них 13 кораблей пришли из Восточной Африки — Ке-
лимане и Мозамбика. Это были самые крупные суда из всех,
вошедших в порт. С них высадили 7342 невольника, 1483 афри-
канца умерли в пути. Учитывая, что кроме Рио-де-Жанейро
рабов в равной степени ввозили еще через Байю, Пернамбуко и
Матансас, можно считать, что в Бразилию из Восточной Африки
ежегодно привозили не менее 20 тыс. невольников.
В 1829 г., только с марта по сентябрь, в Рио-де-Жанейро
26 бразильских кораблей получили разрешение на вывоз рабов
из Мозамбика. Каждый корабль брал на борт 500—600 рабов.
Таким образом, за полгода из Мозамбика должны были вывезти
не менее 13 тыс. рабов.
По сообщениям капитана Оуэна, в Келимане ежегодно при-
ходили из Рио-де-Жанейро от 11 до 14 невольничьих кораблей,
каждое из которых увозило 400—500 невольников.
Длинный путь от берегов Восточной Африки, несомненно,
представлял большие трудности для работорговцев. Однако в
XIX в. эти трудности в какой-то мере возмещались для работор-
говцев тем, что около восточного побережья они могли зани-
маться работорговлей гораздо более спокойно, чем около запад-
171
ного. Купить рабов было нетрудно, на берегу повсеместно в ба-
раках были заперты невольники, ожидающие продажи. Пат-
рульных английских кораблей около восточного побережья было
еще меньше, чем у западного. Английские моряки отмечали, что
кроме португальцев, у которых в Восточной Африке были коло-
нии, рабов везли с этого побережья в основном американцы и
испанцы.
Насколько эффективна была деятельность английской эскад-
ры по борьбе с работорговлей на восточном побережье Африки,
хорошо видно из рассказа о событиях, связанных с именем уже
упоминавшегося капитана Оуэна. Он был командиром военного
судна «Ливн», участвовавшего в патрулировании восточноафри-
канского побережья [68]. По-видимому, Оуэн был честным че-
ловеком с аболиционистскими убеждениями. Его многочислен-
ные донесения, опубликованные в документах Форин оффис, го-
ворят о большой наблюдательности, добросовестности, с которой
он относился к порученному делу. Не понимая, что в основе всей
кампании по борьбе с работорговлей, если оставить в стороне
демагогию, лежали прежде всего экономические цели и цели ко-
лониальной разведки, Оуэн тщательно собирал материал о ра-
боторговле [27, т. 13, с. 329]. В конце концов, увидев, что все то,
что делает патрульная эскадра, никоим образом не ведет к пре-
кращению торговли невольниками, Оуэн на свой страх и риск
перешел к решительным действиям [361].
Неоднократно проходя мимо Момбасы, он всегда видел там
большой невольничий рынок и арабов-работорговцев. Неволь-
ничьи дхоу, идущие в Занзибар, англичане тогда задерживать
еще не могли. В то же время Оуэн знал, что многие невольничьи
арабские корабли идут к Мадагаскару, где рабов покупают ев-
ропейцы, и что на Занзибаре большая часть рабов, спокойно
перевозимых под носом его корабля, тоже будет продана евро-
пейцам. В 1824 г. Оуэн своей властью, без указаний правитель-
ства метрополии или колониальной администрации Индии за-
ключил с правителем Момбасы договор об английском протек-
торате при обязательном условии отмены работорговли. Рабо-
торговцы были изгнаны из Момбасы, продажа невольников за-
прещена.
Заняв Момбасу, Оуэп обратился к английскому правительст-
ву с просьбой или оставить Момбасу под властью англичан и со-
здать там британскую колонию, или объявить Момбасу англий-
ским протекторатом. Оуэн предлагал сделать Момбасу Сьерра-
Леоне Восточной Африки и расселять в городе и его окрестно-
стях африканцев, освобожденных с невольничьих кораблей [27,
т 13, с. 339].
Он был уверен, что одним морским патрулированием невоз-
можно уничтожить работорговлю, и предлагал по всему восточ-
ноафриканскому побережью основать европейские сеттльменты
(разумеется, английские) с целью развития «законной» торгов-
ли в противовес работорговле. В этом смысле Оуэн явился
172
предшественником знаменитого английского аболициониста То-
маса Фауэла Бакстрна, который в 40-х годах XIX в. призывал
к развитию «законней» торговли в Западной Африке, будучи
уверенным, что с ее помощью можно будет покончить с работор-
говлей. Англичане пробыли в Момбасе около двух лет. Торговля
невольниками в городе и окрестностях в эти годы прекратилась.
Действия Оуэна вызвали жаркие дебаты в английском парла-
менте. В конце концов было принято решение уйти из Момбасы.
Оуэн опередил свое время. Захват африканских территорий и в
Восточной и в Западной Африке еще не стоял на повестке дня
британской колониальной политики. Пока проводилась лишь
рекогносцировка мест действия будущих событий. Англичане
изучали обстановку, пытались использовать в своих интересах
султана Занзибара, и, что было весьма важно и чему мы, исто-
рики-африканисты, до сих пор все-таки нс придаем должного
внимания, они создавали себе реноме освободителей, защитни-
ков африканцев от ужасов работорговли. Потом еще не скоро
африканцы узнают англичан как жестоких колонизаторов и бес-
пощадных убийц. В то же время в Западной и особенно Во-
сточной Африке со словами «Англия», «англичане» у африканца
связывались понятия борьбы против работорговли, свободы от
рабства. Когда начался раздел Африки, это облегчило Велико*
британии процесс захвата и создания колоний.
Никаких специальных международных соглашений о борьбе
с работорговлей в бассейне Индийского океана и в Восточной
Африке заключено не было. Наоборот, офицеры британского
флота, занятые в патрулировании восточноафриканского побе-
режья, неоднократно жаловались на отсутствие инструкций для
и: действий. Так, один из них писал, что, приступая к командо-
ванию патрульным кораблем около берегов Восточной Африки,
он не имел никаких указаний, что ему надлежит делать. У него
имелся лишь том инструкций по запрещению работорговли,
предназначенных для моряков, участвующих в антиневольничьеп
блокаде западноафриканского побережья [35]. Все это очень
мало могло помочь тем, кто занимался борьбой против рабо-
торговли в Восточной Африке. Действительность Западной и
Восточной Африки была совершенно противоположной [73,
с. 62—63].
Из Западной Африки невольников вывозили европейцы и
американцы. Вдоль берегов Восточной Африки кроме европей-
ских и американских невольничьих кораблей сновали бесчислен-
ные арабские дхоу, нагруженные невольниками. Однако даже
тогда, когда уже были заключены договоры о запрещении араб-
ской торговли, патрульные английские суда продолжали в ос-
новном искать невольничьи корабли европейцев и американцев.
Вряд ли англичане настолько не разбирались в жизни Вос-
точной Африки, чтобы не понять, какое значение имели араб-
ские работорговцы, как велико было число невольников, выво-
зимых ими нз Африки. Скорее всего имело значение то обстоя-
173
тельство, что англичане не видели в них своих соперников в
Африке. Они боялись появления на континенте европейцев и аме-
риканцев, боялись, что те опередят их в проникновении в Аф-
рику. Поэтому и выслеживали англичане корабли белых рабо-
торговцев. И все это лишний раз говорит 6 том, что не борьба
против работорговли вела в это время англичан в Африку, что
весь «крестовый поход» против вывоза неврльников был во мно-
гом хорошо разыгранным спектаклем, давним в итоге Британии
такие выгоды, о которых, вероятно, и не .помышляли вначале
английские политические деятели, начинавшие спектакль борьбы
с работорговлей и блокады побережья.
А арабы... арабы могли продолжать вывозить рабов. Они по-
ка не интересовали Великобританию. На борту английских пат-
рульных кораблей не было даже переводчиков со знанием араб-
ского языка!
«Мы задержали дхоу,— рассказывал один из капитанов пат-
рульной эскадры, замечая, что подобные случаи были очень рас-
пространены,— судя по всему, что мы видели на судне, на нем
было много рабов. Но это надо было доказать. Хозяин дхоу, как
обычно, говорил, что это его личные слуги, а в этом случае мы
не имели права его задерживать. Надо было тщательно расспро-
сить и тех, кого мы считали невольниками, и их хозяев, и мо-
ряков. Но они не понимали или делали вид, что не понимают
нас, а мы не понимали их. Мы знали очень мало об арабской
работорговле и о том, какими способами она ведется. Ведь уси-
лия наших крейсеров были в это время направлены главным об-
разом против американских и европейских кораблей, которые,
как мы подозревали, занимались самой активной работорговлей.
И мы ушли с арабского судна, как это делали уже не раз на
других дхоу, ушли, оставив арабов удивленными, в состоянии
влстооженной благодарности и не понимающими, почему же мы
все-таки не задержали их судно... Африканская и арабская
работорговля велась чрезвычайно широко, но наши корабли как
будто бы не замечали ее. Невольничьи дхоу шли совершенно
спокойно, а английские .патрульные суда месяцами плавали, не
задерживая никого, так как искали только американские и ев-
ропейские суда...» [101, с. 62, 63, 66, 67].
На всем протяжении восточноафриканского побережья па-
трулированием было занято не более семи кораблей. Просьбы
капитанов патрульной службы об увеличении числа судов хотя
бы до 10 или 12 были отвергнуты.
В первой половине XIX в. продолжалась работорговля ост-
ровных колоний Великобритании и Франции, расположенных в
Индийском океане. При дележе французских колоний после
падения Наполеона англичане взяли себе Маврикий, Родригес,
Сейшельские острова и еще несколько мелких островов. Реюнь-
он был возвращен Франции и до 1848 г. назывался Бурбоном.
Англичане не были заинтересованы в развитии судостроения
в Порт-Луи на Маврикии, но всячески поощряли возделывание
174
Обелиск, поставленный к 150-летию отмены рабства на Маврикии, на месте
высадки на остров первого раба-африканца
сахарного тростника. После того как в 1825 г. были отмене ты
ввозные пошлины на маврикийский сахар, г е. г в оз сахара с
Маврикия в Англию стал осуществляться на тех же условиях,
что и вест-индского, на Маврикии по меркам этой страны на-
чался настоящий сахарный бум. Увеличился ввоз евольннков,
главным образом через острова Ибо, Киримбо и побережье
мыса Делгадо [374, с. 275—276]. Нередко для того, чтобы из-
бежать возможной встречи с патрульными кораблями, неволь-
ников, купленных в Африке, высаживали на Западном берегу
Мадагаскара, вели через весь остров, и с восточного побережья
175
переправляли на Маскаренские острова. Запрещение работор-
говли фактически не отразилось на жизни Маскаренских остро-
вов. В XIX в. только Бурбон требовал ш тыс. невольников в
год, и плантаторы свободно покупали тако|е число рабов. Прак-
тически контрабандная работорговля не отличалась от «свобод-
ной» — никаких ограничений на куплю-продажу невольников
колониальные власти не вводили. Если в 1820 г. за невольника
платили 40—50 ф. ст., то в 1827—1828 гг.(^—цена за одного ра-
ба доходила до 120 ф. ст. и все равно доводы плантаторов рос-
ли. С некоторым спадом в 1830—1833 гг. рост продукции план-
таций продолжался до середины XIX в. Производство сахара
возрастало: в 1825 г. — 10 869 т., в 1826 г. — 21 244 т и, нако-
нец, более 100 000 т в 1854 г.
Во время борьбы за запрещение работорговли и рабства в
противовес тем, кто говорил, что в Англии наступит недостаток
сахара, если начнется упадок вест-индских колоний, аболицио-
нисты утверждали, что место Вест-Индии как «сахарных коло-
ний» займет Ост-Индия. О Маврикии, как производителе сахар-
ного тростника, современники практически не говорили, види-
мо не считая его соперником Вест-Индии. Но для Маврикия эта
торговля имела очень большое значение. Например, в 1829—
1835 гг. 70—79% маврикийского экспорта в Англию составляли
продукты сахарного тростника [374, с. 135].
В начале 40-х годов XIX в., резко увеличилось число фран-
цузских невольничьих кораблей. Французы, стараясь избегнуть
обыска и визитов английских патрульных судов, еще раньше
объявили о создании в своих колониях так называемой системы
свободной контрактации. Особенное развитие она получила
после 1843 г., когда английские власти запретили вывоз из Ин-
дии индийцев, которых, под названием «индийских кули», фран-
цузы ввозили в свои колонии для постоянной работы на планта-
циях.
Африканец, согласившийся законтрактоваться, подписывал
соглашение, которым объявлялось, что он согласен поехать ра-
ботать во французскую колонию на какое-то установленное по
контракту число лет. Хозяин стремился за обусловленные годы
выжать из работника все возможное, не думая о его здоровье.
Если африканец все-таки доживал до конца контракта, всегда
находился предлог продлить срок его работы.
В Африке вербовка рабочих по этим соглашениям, по суще-
ству, также являлась работорговлей. Законтрактованных афри-
канцев грузили на корабли насильно [27, т. 33, с. 352]. Афри-
канцы, почти все не умевшие читать, не верили вербовщикам,
пересказывавшим им содержание контракта. Кроме того, еще
слишком свежи были в их памяти «подвиги» белых работоргов-
цев. В итоге люди отказывались уезжать. Тогда французы обра-
тились к вождям. Они давали им различные товары и в уплату
за эти товары, как и в дни работорговли, вожди насильно при-
водили к кораблям захваченных ими людей.
176
Из Западной Африки законтрактованных африканцев уво-
зили в Вест-Индию. Из Восточной их везли и в Вест-Индию, и
на Мадагаскар, и в Реюньон, и в Носси-бе, и в Майоту и в дру-
гие владения.
Французские торговые фирмы заключили соглашения с пор-
тугальскими властями в колониях о доставке африканцев к по-
бережью [27, т. 48, с. 1089, 1090, 1096, 1097]. Д. Ливингстон
писал по этому поводу: «Его Величество Наполеон III думал вос-
полнить недостаток рабочей силы на о. Бурбоне вербовкой сво-
бодных эмигрантов из Африки... Эта политика выливалась в
достойную проклятия работорговлю».
«...Мы видели... целые каноэ, спускающиеся вниз по реке с
закованными в цепи „свободными эмигрантами" из минганджа.
Комендант Тете (Тете — португальский форт) с усмешкой заме-
тил: „Теперь когда мы находимся под защитой французского
флага, вы больше не можете вмешиваться в наши дела“» [52,
с. 374, 375].
В начале 1857 г. французские колониальные власти заключи-
ли контракт с известной фирмой Режи о поставке «свободных
эмигрантов» во французскую Вест-Индию. В том же году анг-
лийское правительство выступило с меморандумом о том, что
вербовка так называемой свободной рабочей силы, практикую-
щаяся французами, есть не что иное, как работорговля [39,
т. 48, с. 1151 —1152]. Англичане начали задерживать француз-
ские корабли с законтрактованными африканцами как неволь-
ничьи корабли.
В 1985 г. на Маврикии проходил симпозиум, посвященный
стопятидесятилетию отмены рабства на островах Индийского
океана. Премьер-министр Маврикия во вступительной речи гово-
рил, что прямое рабство и последовавшая за ним контрактация
африканцев это по сути своей одно и то же рабство. Современ-
ные исследователи согласны с учеными Маврикия и Мадагаска-
ра [374].
Несмотря на то что англичане начали разрушать неволь-
ничьи фактории и станции, вывоз невольников не уменьшался.
В 40-х годах XIX в., когда уже были подписаны договор пяти
держав о борьбе против работорговли и Ашбертонское соглаше-
ние Англии с США, и в Западной и в Восточной Африке вывоз
невольников продолжался почти как в старое время неограни-
ченной работорговли. Казалось, до многострадального Африкан-
ского континента никогда не дойдут призывы аболиционистов,
никогда не добьются значительного результата патрульные эс-
кадры... В 30—40-е годы в «Антиневольничьем репортере» из
номера в номер печатались материалы, показывающие небыва-
лый ранее вывоз невольников из Африки [183].
Томас Фауэлл Бакстон, известный английский аболиционист
XIX столетия, сделал в это время следующие подсчеты.
Из Африки ежегодно вывозили невольников: с юго-восточно-
го побережья — 15 тыс., из Анголы — 29 тыс., из районов север-
12 Зак. 461
177
нее Эльмины— 30 тыс. с побережья Бенинского и Биафрского
заливов — 140 тыс.
Первые три цифры Бакстон округляет до 75 тыс. и получает
таким образом вывоз рабов из Африки в Америку, равный
215 тыс. в год. По подсчетам Бакстона, берегов Нового Света
достигали 150 тыс. человек; не менее 65 тыс. погибали во время
«среднего перехода». Мусульманскую работорговлю, т. е. вывоз
рабов арабскими работорговцами из Восточной Африки,
Т. Ф. Бакстон оценивал в 50 тыс. человек ежегодно. Таким обра-
зом, общий вывоз рабов из Африки, по подсчетам Бакстона, со-
ставлял не менее 200 тыс. человек [121, с. 59—70}.
В 1844 г. Палмерстон утверждал, что в Америку ежегодно
привозят от 120 до 160 тыс. африканцев. Такая оценка прибли-
жается к явно завышенным подсчетам Т. Ф. Бакстона, согласно
которым в конце 30-х годов Африка в результате работорговли
ежегодно теряла около 500 тыс. человек, включая и мусульман-
скую работорговлю.
По другим данным, например, парламентского комитета по
делам работорговли, вывоз невольников был весьма различен в
отдельные годы:
Ежегодно Вывезено Псги5ло в время «средне- го перехода»
1810—1815 93 000 13 000
1815—1817 106 600 26 600
1817—1819 106 600 26 600
1819—1825 105 000 25 800
1825—1830 125000 31 000
1830—1835 75 500 19 600
1835—1840 135 800 33 900
Дальнейшее резкое снижение вывоза невольников из Афри-
ки дано совершенно произвольно; непонятно также, откуда та-
кая точность в подсчетах — до одного человека:
Годы Вывезено Поги'ло ВО время «средне- го перехода»
1840 64114 16 063
1841 45 097 И 274
1842 28 400 7 100
1843 55 062 18 765
Африканская действительность того времени могла разре-
шить только очень приблизительные, например как у Бакстона,
подсчеты вывоза невольников. Несомненно другое — был прав
тот свидетель работорговли, дававший показания в парламент-
ском комитете, который сказал: «В настоящее время нет в мире
более выгодной торговли, чем торговля невольниками-африкан-
цами».
178
Таблица 5 Соотношение кораблей и вооружения*
Английская эскадра Американская эскадра
Год Число кораблей Число Орудий Год Число кораблей Число орудий
1843 14 141 1843 2 30
1844 14 117 1844 4 82
1845 20 180 1845 5 98
1846 23 245 1846 6 82
1847 21 205 1847 4 80
1848 21 208 1848 5 66
1849 23 155 1849 5 72
1850 24 154 1850 5 76
1851 26 201 1851 6 96
1852 25 174 1852 5 76
1853 19 117 1853 7 136
1854 18 108 1854 4 88
1855 12 71 1855 3 82
1856 13 72 1856 3 46
1857 16 84 1857 3 46
• Источник [27, т. 48, с . 1237].
Согласно Ашбертонскому соглашению, американская па-
трульная эскадра прибыла к берегам Западной Африки в авгу-
сте 1843 г. Руководство ею было поручено известному амери-
канскому военному моряку коммодору М. Перри. Соотношение
кораблей и вооружения на них у английской и американской
патрульной эскадр было следующее (табл. 5).
Американцы с самого начала борьбы Англии против рабо-
торговли, и особенно после ее настойчивых требований права на
осмотр кораблей, не скрывали, что они расценивают эту борьбу
как «хороший бизнес» для Англии. В свою очередь, будучи вы-
нужденным послать военные корабли для патрулирования за-
падноафриканского побережья, американское правительство ре-
шило использовать это обстоятельство для расширения своего
влияния в Африке, надеясь, что удачно начавшийся экспери-
мент с созданием Либерии можно будет продолжить в другом
районе континента. В инструкции Морского департамента США
коммодору М. Перри, в частности, говорилось: «Как только бу-
дет возможно, Вы отправитесь с эскадрой, которая передается
под Ваше командование, к берегам Африки. Вы должны будете
оказывать защиту и поддержку американской торговле в этой
части света и заниматься запрещением работорговли, постольку
12*
179
поскольку она проводится американскими гражданами и под
американским флагом» [27; т. 32, с. 456—462].
Современные американские исследователи прямо говорят,
что «борьба с работорговлей должна была быть для Перри вто-
ричной и даже случайной целью». Основной целью было распро-
странение влияния США в Западной Африке, торговая и коло-
ниальная разведка [328, с. 39, 133]. За два года пребывания
Перри на посту командира эскадры был задержан только один
американский невольничий корабль—бригантина «Ункас», еще
не успевшая погрузить на борт рабов около Галлинас [328,
с. 90]. Один корабль за два года — и это в то время, когда все
очевидцы отмечали, что большинство невольничьих кораблей
плавало под американским флагом.
Преемнику Перри, коммодору Ч. Скиннеру, было дано ука-
зание рассматривать борьбу с работорговлей как второстепенное
поручение: «Права наших граждан, занятых в „законной" тор-
говле в Африке, должны находиться под защитой нашего флага.
Главная цель и основная обязанность, наших морских сил — сле-
дить, чтобы эти права граждан Америки не были под каким-ли-
бо предлогом ограничены...» [328, с. 39]. Скиннер больше сле-
дил за передвижением английских патрульных судов, чем за ра-
боторговцами. Разобравшись вскоре в положении в Западной
Африке, американцы увидели, что о развитии какой-либо тор-
говли, кроме работорговли, пока говорить нельзя. Правда, они с
удовлетворением отметили, что большинство товаровТ^имеющих
хождение на побережье, американского производства. И дея-
тельность американских патрульных судов свелась, по сути де-
ла, к защите прав граждан США и всех, кто плавал под амери-
канским флагом, т. е. защите и попустительству работорговли.
За 18 лет деятельности американской африканской патруль-
ной эскадры было задержано всего 24 невольничьих корабля и
освобождено 4945 рабов. За это же время английская патруль-
ная эскадра задержала 595 невольничьих судов и освободила
45 612 рабов [284, с. 112]. Что касается 24 задержанных амери-
канцами кораблей, то, как ни странно это выглядит, очень похо-
же, что в основном это были суда, капитаны которых по многим
Причинам предпочли, чтобы их захватили именно американские
корабли.
С тех пор как у берегов Африки появилась американская
патрульная эскадра, работорговцы — и те, которые только шли
за рабами, и те которые, набрав полный «груз», уже спешили к
берегам Нового Света,— в случае встречи с английскими и аме-
риканскими патрульными судами предпочитали быть задержан-
ными американцами. Для этого работорговцы спешно поднима-
ли американский флаг. Почему?
Прежде всего потому, что англичане не имели права останав-
ливать корабль, следующий под американским флагом. Очень
редко бывали случаи, когда какой-либо английский капитан,
ревностно несущий патрульную службу, искрение желая пок^н-
180
Американский невольничий клипер
«Найтингейл» (XIX в.)
чить с работорговлей, задерживал корабль под американским
флагом. Однако если не удавалось сразу доказать, что флаг
фальшивый (а сделать это было нелегко, если на судне не было
никаких документов, определяющих его подданство), то судно
или приходилось отпускать, или, в случае его ареста, ожидать
в дальнейшем раздраженной переписки между США и Англией
на уровне министров иностранных дел о превышении полномо-
чий командирами патрульных британских кораблей. Не в меру
бдительный капитан получал соответствующее взыскание и при
следующей встрече с кораблем, идущим под американским фла
гом, уже и не пытался его задерживать. В то же время неволь
ничий корабль под флагом какой-либо страны, задержанный
англичанами, подлежал конфискации и суду
Кроме того, в США середины XIX в. многие продолжали счи-
тать работорговлю не только* выгодным, но и почетным заняти-
ем. Эти американцы проклинали аболиционистов как изменни-
ков родины. Во многих штатах и городах Америки «аболицио-
нист» было бранным словом. Из девяти морских министров
США, занимавших этот пост во время существования африкан-
ской патрульной эскадры, шесть были представителями южных,
рабовладельческих штатов, а из трех северян лишь один,
Джордж Бэнкрофт, придерживался аболиционистских убежде-
ний. Среди моряков патрульной эскадры также было много уро-
женцев южных штатов, людей, как правило, с расистскими
взглядами. Командир эскадры в 1853—1855 гг. И. Мэйо сам был
рабовладельцем [284, с. 91, 112—113]. Все эти люди, хотя и не-
сли службу по борьбе с работорговлей, не только не видели
181
преступления в занятии ею, но, наоборот, считали ввоз рабов на
территорию США выгодным и необходимым делом для эконо-
мики страны. Отсюда их поведение в отношении невольничьих
кораблей.
С 1820 г. участие в работорговле должно было караться в
Америке смертной казнью. Однако ни один из 24 задержанных
работорговцев казнен не был. В будущем лишь один человек,
Натэниэль Гордон, подпал под действие этого закона и был по-
вешен, но это произошло уже в 1862 г., когда у власти в США
находилось правительство Авраама Линкольна.
Для общего отношения американцев того времени к работор-
говле характерно, что на тюрьму, где содержался Н. Гордон,
было совершено вооруженное нападение с целью его освобожде-
ния. Во время казни вокруг виселицы была поставлена охрана,
так как толпа хотела отбить Гордона у стражи, считая неспра-
ведливым и даже непонятным какое-либо наказание за рабо-
торговлю.
Если корабль шел под американским флагом и на нем не
было африканцев, то, даже если он полностью был приготовлен
для приема на борт рабов, патрульное американское судно, как
правило, отпускало его. В этом случае американцы не старались
установить, действительно ли перед ними американский корабль
или под флагом США идет испанское или португальское судно,
которое они при желании могли бы передать англичанам.
Если же на судне, которое шло под американским флагом
и было задержано американским патрульным кораблем, име-
лись рабы, то капитан невольничьего корабля еще должен был
представить доказательства, что это судно действительно амери-
канское. При этом командование патрульного судна всячески
помогало капитану задержанного корабля скрыть американское
гражданство. Если на корабле был поднят американский флаг,
но капитан его предъявлял бумаги, из которых явствовало, что
это судно бразильское, французское и т. д., то не требовалось
никакой проверки, работорговец плыл дальше и, если не встре-
чал английского патрульного корабля, благополучно выгружал
свой «товар» в какой-нибудь стране на Американском континен-
те. Капитаны американских кораблей на виду у команды задер-
жавшего их судна выбрасывали судовые документы за борт,
дабы избежать признания их американцами. Сами командиры
патрульных кораблей предлагали сделать это не в меру расте-
рявшимся работорговцам, а затем или отпускали их, или задер-
живали такие невольничьи корабли, наполненные рабами-афри-
канцами, как корабли «без флага и без документов» [27, т. 50,
с. 721]. Это давало работорговцам возможность избежать суда
или отделаться незначительным штрафом.
Понятно, что при таких обстоятельствах число невольничьих
кораблей с американским флагом с каждым годом росло. С кон-
ца 40-х годов до конца Гражданской войны США занимали пер-
вое место в работорговле. Именно к этим годам можно отнести
182
известное высказывание Уильяма Дюбуа о том, что работоргов-
ля «стала проводиться в конце концов преимущественно на ка-
питалы Соединенных Штатов, на кораблях Соединенных Шта-
тов, которые обслуживались гражданами Соединенных Штатов
и плавали под флагом Соединенных Штатов» [326, с. 162].
Да и воистину было бы странно ждать действенной борьбы
с работорговлей от страны, которая в это время сама, по выра-
жению К- Маркса, была «рабом рабовладельцев» [216, с. 314].
В сенате США представители невольничьих южных штатов
много раз поднимали вопрос об открытии работорговли.
В 1857 г., например, в штате Южная Каролина был образован
специальный комитет, который должен был добиваться откры-
тия работорговли на основании того, что хозяйство хлопководче-
ских штатов несло убытки из-за недостаточного «снабжения»
рабами.
Кажется удивительным, но некоторые современные авторы,
невзирая на многочисленные данные источников, пытаются по-
казать, что после 1808 г. США действительно не занимались ра-
боторговлей и не ввозили невольников на свою территорию. По
жалуй, наиболее категоричен в этом отношении Ф. Д. Картин
[308]. (о ввозе невольников на территорию США до XIX в.
см. гл. III). Картин, не объсняя, почему именно, считает, что
после 1808 г. в США, включая Техас, ежегодно привозили 1 тыс.
человек. Получается, что в течение 1808—1861 гг. к берегам
США приставало ежегодно лишь три-четыре невольничьих ко-
рабля (именно такое количество судов, а то и один-два корабля
перевозили в то время 1 тыс. рабов). Таким образом, Картин
получает за 1808—1861 гг. 54 тыс. ввезенных в США невольни-
ков. Общая цифра ввоза рабов в США за все время работор-
говли устанавливается Картином в 399 тыс. человек, что, по его
подсчетам, составляет приблизительно 4% общего числа афри-
канцев, ввезенных в Новый Свет.
В то же время Картин считает, что в XIX в. очень много ра-
бов ввезли на Кубу. Здесь он принимает за достоверные самые
высокие цифры ввоза невольников на Кубу из всех имеющихся
в различных источниках. Получается, что основными рынками
покупки рабов в XI-X в. были Куба и Бразилия, а США, запре-
тив в 4808 г. работорговлю, действительно почти прекратили
ввоз невольников.
Эти утверждения не соответствуют исторической действи-
тельности. До 1862 г., когда рабство было отменено правитель-
ством Линкольна, США вслед за Бразилией были крупнейшей
рабовладельческой и работорговой державой. После 1808 г., ког-
да США официально запретили работорговлю, сведения о вы-
садке рабов на побережье страны почти отсутствуют. Это дейст-
вительно так, и поэтому Картин и другие исследователи фор-
мально правы, утверждая, что после 1808 г. ввоз рабов в США
из Африки был прекращен. Они признают, что США продолжа-
ли оставаться страной-работорговцем, но якобы только в том
183
смысле, что судостроительная промышленность США строила
лучшие в мире невольничьи корабли, что американские пред-
приниматели финансировали невольничьи экспедиции и т. д.
Американские исследователи не скрывают, что в середине XIX в.
9/10 всех кораблей, занятых в работорговле, были американски-
ми [98, с. 229]. Потребность же в рабах, утверждают они, по-
крывалась за счет естественного прироста невольников и внут-
ренней работорговли США, под которой подразумевалась про-
дажа молодых невольников в тех штатах, которые в середине
XIX в. специализировались на разведении (другого слова, пожа-
луй, не подберешь) рабов, африканцев по происхождению, в
большом количестве вывозили их в соседние штаты.
Как же обстояло дело на самом деле? Несомненно, импорт
«ci ежих^ невольников в США из Африки продолжался. Побед-
нее шествие «короля-хлопка» в южных штатах требовало тысяч
новых рабочих рук. В то же время официальные круги США не
любили афишировать конкретные нарушения принятых в стране
законов о работорговле.
Надо поэтому различать работорговлю, которая велась на
кораблях с американским флагом руками американских и не-
американских моряков, от работорговли — ввоза африканцев на
землю США. В отношении первой имеется бесчисленное число
свидетельств, о которых говорилось выше. В отношении вто-
рой — высадки невольников для продажи на землю США —
имеются, как правило, весьма осторожные высказывания совре-
менников.
Мы не будем ссылаться на работы аболиционистов, где соб-
ран большой материал о контрабандной работорговле амери-
канцев. так как аболиционистов нередко обвиняют в преувели-
чении размеров и ужасов работорговли (хотя работорговля бь.
та настолько ужасной, что не нуждается в преувеличении). Вот
свидетельства современников работорговли.
Американский президент Мэдисон в 1816 г. говорил, что, не-
смотря на запрещение доставки невольников в США, работор-
говцы «ведут ее через иностранные порты и тайно ввозят рабов
в США через пограничные гавани и территории» [97, т. 1,
с. 577]. Невольничьи корабли входили даже в устье Миссисипи
и ночью высаживали рабов на берег. В эти же годы с англий-
ских кораблей, патрулировавших вдоль берега Африки с целью
задержания невольничьих судов, поступали донесения о боль-
шом количестве американских невольничьих кораблей, которые
шли от Африки к побережью США с полным грузом рабов [27,
т. 8, с. 39, 41].
В отчетах американского сената1 неоднократно указывается,
что члены сената отказываются от обсуждений заявлений и пе-
тиций, где говорится о продолжении работорговли и требуется
отмена рабства. Материалы этих петиций, таким образом, оста-
ются неизвестными читателю. Однако из выступлений в сенате
следует, что в 1817—1818 гг. не менее 13 тыс. невольников кон-
184
трабандно ввозилось в южные штаты, особенно в Луизиану [42,
с. И-18]. В 1823 г в палате представителей один депутат ут-
ерждал, что 15 тыс. невольников ежегодно ввозятся в южные
штаты через испанские колонии [42, с. 1153].
Английский консул на Кубе Тарнбал писал в 1839 г., что в
последние годы много рабов вывозят с Кубы в Техас. По наблю-
дениям его и еще некоторых европейцев, живущих на Кубе, этот
реэкспорт достигал 15 тыс. африканцев в год [102, с. 148—149].
Между тем современные исследователи работорговли вообще
не принимают во внимание ввоз невольников в Техас, ибо, по их
мнению, он был настолько мал, что не имеет значения при опре-
делении общих цифр ввоза рабов в США. Тарнбал говорит так-
же «о подозрительных берегах» Техаса, Луизианы, Алабамы
и Флориды, где, по его мнению, шла высадка и продажа рабов,
доставляемых из Африки [102, с. 158]. Рассказы очевидцев под-
тверждали предположения Тарнбала. Работорговцы Нового Ор-
леана, где был один из крупнейших невольничьих рынков в
США, держали постоянную связь с работорговцами Кубы. Ку-
бинские невольничьи суда подходили к американскому берегу,
где встречались с местными работорговцами, выходившими им
навстречу в больших лодках. Невольников перегружали на
лодки и затем, поднявшись немного вверх по Миссисипи, прода-
вали плантаторам Луизианы [266, с. 26].
В американском сенате рассматривалось много дел о якобы
незаконном задержании невольничьих кораблей вблизи амери-
канских берегов, а в 1856 г. в сенате поставлен вопрос об «от-
крытии» африканской работорговли, ибо плантаторам, несмотря
на активную «внутреннюю» и контрабандную торговлю рабами,
••тало не хватать невольников [42, с. 123].
В 1861 г. в одной из статей о Гражданской войне в США
К. Маркс писал: «Как во внутренней, так и во внешней политик?
Соединенных Штатов интересы рабовладельцев служили путе-
водной звездой». И далее: «20 августа 1869 г. Ст. А. Дуглас сам
заявил в американском сеиасе: за последний год негров из Аф-
рики ввезено больше, чем за какой-либо другой год, даже по
сравнению с тем временем, когда работорговля была еще разре-
шена законом; число ввезенных за последний год рабов достига-
ет 15 000» [219, с. 342].
Один из советских американистов определяет ввоз африкан-
цев на территорию США в XIX в., исследуя данные американ-
ских переписей. Он пишет: «Поскольку в американских цензах
имеются более или менее точные сведения о количестве рабов,
то, учитывая естественный прирост, можно примерно определить
число ввезенных из Африки невольников. Размеры их ввоза до
начала 40-х годов XIX в. представляются в следующих прибли-
зительных цифрах: 1808—1820 гг. — 60 тыс. 1820—1830 гг.—
50 тыс., 1830—1840 гг. — 40 тыс. Это значит, что до 30-х годов
XIX в. в США ввозилось в среднем ежегодно 5 тыс. рабов. В
1850—1860 гг. африканская работорговля фактически осущест-
18э
влилась без каких-либо ограничений. В течение указанного де-
сятилетия в США было ввезено не менее 70 тыс. африканских
негров» [210, с. 89—90]. Можно привести также данные амери
канского исследователя Говарда, который считает, что в 1857 и
1858 гг. в США ввозилось около 6 тыс. африканцев ежегодно, а
в 1859 и 1860 гг. — по 11 тыс. в год [372, с. 57].
В те годы в США было очень просто зафрахтовать корабль
для работорговли и тут же нагрузить его товарами для нее, хотя
обычно суда шли на Кубу, там получали товары для обмена на
рабов и отправлялись в Африку. Между работорговцами Кубы
и США существовали тесные деловые связи, они совместно ор-
ганизовывали невольничьи рейсы.
На Кубе капитан-американец «добирал» команду. «Кроме
капитана и его двух помощников на борт корабля приходит
мрачный, болезненного вида испанец. Его обычно зовут дон Хозе
или дон Кто-Нибудь Еще, и каждая черточка его лица говорит
о часты.х путешествиях в Африку. Это тот человек, который в
случае захвата судна американскими патрульными кораблями
поднимет на корабле испанский флаг, предъявит вторые кора-
бельные документы (испанские, а не американские) и будет
представлен как капитан-испанец. Ранним утром,— пишет тот
же автор,— корабль отплывает. Над ним гордо развевается аме-
риканский флаг — эта прекрасная эмблема свободы для всех
угнетенных. И судно, подгоняемое бризом, спешит. Оно спешит
выполнить свою миссию, ужас и жестокость которой мое перо
не в силах описать» [98, с. 221, 223].
Рабов, доставленных из Африки, высаживали на небольших
островках около Кубы, где и начиналась продажа. Капитан-
американец вел пустой корабль в Гавану.
Принимая во внимание все сказанное выше, можно утверж-
дать, что только в течение 1808—1860 гг. в США было ввезено,
по самым скромным подсчетам, не менее 300—500 тыс. рабов из
Африки или реэкспортировано из различных районов Нового
Света, в том числе и с Кубы. Вспомним, что У Фостер тоже ут-
верждал, что не менее 500 тыс. работников было доставлено в
США в результате контрабандной работорговли.
Рассмотрим кратко вопрос о работорговле Кубы в XIX в.
По окончании системы асьенто в 1789 г. ввоз рабов на ост-
ров стал возрастать с каждым годом. После запрещения рабо-
торговли Англией, США, а затем и другими странами Куба на-
ряду с Бразилией в течение нескольких десятилетий оставалась
местом открытой и неограниченной продажи рабов.
По данным кубинских ученых, с 1790 по 1880 г., когда на
Кубе было отменено рабство, на остров было высажено 900 тыс.
невольников. Эти цифры примерно совпадают с теми, которые
приводят современные американские исследователи, хотя
Д. Мюррей [409, с. 149] не соглашается с методами подсчета
Картина и утверждает, что за все время работорговли на Кубе
было высажено не более 801 800 невольников. Вместе с тем
186
о подсчетах Эймиса, который писал, что с 1512' по 1865 г. на
Кубу было доставлено «всего» 527 828 рабов, сейчас и не вспо-
минают [263, с. 269]. Будем надеяться, что дальнейшие исследо-
вания кубиискил ученых позволят более определенно говорить
о кубинской работорговле.
Нет сомнения, что Куба в XIX в. была крупнейшим рынком
рабов-африкачнев. В эти годы Гавана была типичным городом-
работорговцем. Она принимала и отправляла ежегодно громад-
ное число невольничьих кораблей, отплывавших к Африке под
флагами США, Бразилии, Испании и т. д. Здесь же происходила
перепродажа и продажа новых невольничьих судов, построенных
на перфях городов США. Здесь заключались различные сделки
на поставку и продажу невольников.
Фактически в XIX в., особенно в середине столетия, Гавана
наряду с Рио-де-Жанейро была крупнейшим портом Нового
Гнета, ”’е легально производилась высадка и продажа приве-
зснннх Африки рабов. И все же вот что сообщали из Гаваны
члены ^смешанных комиссий» по борьбе с работорговлей. (Их
рассказы хорошо показывают, с какими трудностями связано
изучение работорговли XIX в.) В Гаване было принято при
подходе невольничьего корабля поднимать на башне замка Эль-
Мопро у входа в бухту города специальный флаг, что означало:
«идет корабль из Африки». «Корабль из Африки» и «невольни-
чий корабль» были однозначными понятиями, так как никакой
другой торговли с Африкой, кроме работорговли, Куба тогда не
вела. В 30-х годах XIX в. этот обычай был отменен. Прибытие
невольничьего корабля никак не выделяли. Затем было запре-
щено публиковать в газетах названия невольничьих судов, от-
плывающих в Африку за рабами и прибывающих оттуда с «жи-
вым грузом». Вскоре названия невольничьих кораблей и какие-
либо сведения о них перестали заносить в регистрационные кни-
ги. Наконец, властями было разрешено (конечно, неофициально)
невольничьим кораблям уходить пз Гаваны ночью, что катего-
рически запрещалось другим судам под угрозой обстрела кораб-
лей пушками форта Эль-Морро [263, т. 25, с. 115]
Этот рассказ относится к стране, которая в то время еще ле-
гально занималась работорговлей и не принимала каких-либо
законов, ограничивающих ввоз рабов. Можно представить, как
тщательно скрывалась высадка на берег невольников, например
в США, где формально работорговля по закону каралась смерт-
ной казнью.
Но сколько рабов из высаженных на острове оставалось ра-
ботать на плантациях Кубы — неизвестно. Еще с тех давних пор,
когда через Атлантический океан шли испанские каоавеллы, на-
груженные награбленными сокровищами Нового Света, Куба
была местом встречи кораблей и перевалочным местом товаров,
шедших из Старого в Новый Свет и обратно.
Так же как раньше Ямайка, Куба в XIX в. стала центром
перепродажи привезенных из Африки рабов. Покупка невольни-
187
ков на Кубе работорговцами из США и других американских
стран значительно сокращала путь невольничьего корабля.
Капитан мог спокойно, не торопясь, купить невольников, не опа-
саясь встречи с патрульными судами. Кроме того, значительное
число невольников, как и в XVIII в., перевозили с Кубы на
обычных торговых кораблях, которые могли избежать досмотра,
а в случае задержки капитан всегда мог выдать купленных не-
вольников за своих рабов или предъявить заранее приготовлен-
ные документы о перевозке невольников из одного штата в дру-
гой, что в США разрешалось законом.
Так, некоторые исследователи говорят, что известное увели-
чение ввоза невольников на Кубу после 1835 г. произошло не по-
тому, что надо было возместить число рабов, погибших на остро-
ве от эпидемии холеры, как это обычно утверждается, а потому,
что в это время резко возрос реэкспорт невольников с Кубы в
США.
В отчетах американского сената есть материалы о неодно-
кратной задержке невольничьих и торговых кораблей, вышед-
ших с Кубы по направлению к побережью США. Суда задер-
живали британские патрульные корабли. Жалобы капитанов
на «незаконную» задержку их кораблей всегда находили горя-
чее сочувствие у депутатов сената, их петиции тщательно изуча-
лись.
С Кубы африканцев перевозили не только в США, но и в
Бразилию и в другие американские страны.
Таким образом, будет неправильно занижать ввоз рабов
в США в XIX в. в целом, а также отрицать доставку невольни-
ков в США непосредственно из Африки. США были в XIX сто-
летии крупнейшим работорговцем — это доказывается фактами.
Не стараясь доказать, что на Кубу в XIX в. ввозили рабов
меньше, чем указывают кубинские и американские исследовате-
ли (в нашем распоряжении нет материалов по этому вопросу),
мы считаем необходимым отметить, что в XIX в. Куба была
крупным центром перепродажи рабов. При оценке ввоза рабов
на Кубу и в США следует принимать во внимание реэкспорт
рабов с Кубы в США, который достигал в некоторые годы зна-
чительных размеров: до 10 тыс. и более невольников.
История аболиционизма США не входит в тему работы: это
увело бы нас слишком далеко от работорговли в Африке и не-
померно расширило бы объем книги. О борьбе за отмену рабст-
ва африканцев в США написано много хороших книг [329]. Это
история борьбы мужественных и сильных духом людей, которые
искрение хотели видеть свою страну свободной от рабства. Они
шли к цели самыми разными путями. Аболиционисты — члены
сената США выступали за признание «негроз» людьми равными
белому человеку, требовали отмены рабства в стране. Если пе-
релистать тома отчетов заседаний сената, то и сейчас, столетие
с лишним спустя, страницы запыленных толстых фолиантов ста-
188
нут горячими в ваших руках от накала борьбы, которая разы-
грывалась в те дни в США. Пламенные страстные речи аболи-
ционистов, не менее страстные, злые выступления рабовладель-
цев: бьпь и/ не быть рабству в США, считать чернокожего не-
вольника человеком или навечно определить ему в обществе
место раба, существа от рождения по своему умственному раз-
витию недоразвитого по сравнению с человеком белой расы...
Одни аболиционисты взывали к правительству, требуя зако-
нодательным порядком отменить рабство в стране. В США было
создано много различных обществ по борьбе с рабством. Напри-
мер, в Филадельфии, известной своими антирабовладельческими
традициями, в 1833 г. было образовано Американское антине-
вольничье общество.
Другие американцы переходили от слов к делу, освобож-
дали своих рабов и призывали других сделать то же. Третьи
входили в ряды тех, кто «обслуживал» знаменитую «подземную
железную дорогу», по которой невольников переправляли из
рабовладельческих штатов на север США или в Канаду. Еже-
годно не менее тысячи человек становились свободными благо-
даря этой организации. Участники ее — и белые и черные —
рисковали жизнью, так как рабовладельцы яростно ненавидели
всех, кто был с ней связан, и обнаруженного ждала жестокая
расправа.
В США издавалось большее число книг, статей, авторы кото-
рых выступали против рабовладения, пропагандировали аболи-
ционизм.
Вспомним некоторых из них.
Ричард Хилдрет. В 1836 г. была опубликована его повесть
«Раб, или Записки Арчи Мура», которая затем легла в основу
романа «Белый раб». «Белый раб», получивший широкую изве-
стность и в северных штатах и на Юге, написан как мемуары
бывшего невольника квартерона Арчи Мура, случайно получив-
шего хорошее образование. А. Мур умом, широтой кругозора,
мужеством далеко превосходил окружающих его «белых», ио
они, как правило, видели в нем лишь бывшего раба...
Генри Д. Торо. Писатель и общественный деятель. Один из
немногих американцев, открыто выступавших в поддержку
Д. Брауна. «Весть о восстании Джона Брауна,— говорил
Г Торо,— лучшая новость, которую когда-либо слышала Амери-
ка». Он давал убежище в своем доме неграм из отряда Д. Брау-
на, помогая им после подавления восстания перебраться в Ка-
наду. Большую известность в США, а затем и в других странах
получил написанный в 1849 г. памфлет «Рабство в Массачусет-
се».
Герман Мелвилл известен нам сейчас в основном как автор
знаменитого «Моби Дика». В своих книгах Мелвилл неустанно
обличал современный ему колониализм и рабство африканцев.
Так, в романе «Марди», написанном в 1849 г., под названием
Вивенци выведены современные ему США. Мелвилл рассказы-
189
вает, что у Храма Свободы в Вивенци были вывешены объявле-
ния о награде за поимку убежавших невольников, а флаг в Хра-
ме Свободы поднимал человек в ошейнике и с красными руб-
цами на спине от перенесенного наказания. «Другие слуги, тоже
в ошейниках,— пишет он,— входили и выходили из Храма...»
Осуждая расизм и рабство, Мелвилл^ за несколько лет до ее
начала, предсказывал Гражданскую войну в США.
Ральф У Эмерсон. Неоднократно выступал против рабства,
требуя дать невольникам свободу «вместо цепей, позора и лох-
мотьев». В стране стала широко известна его речь, произнесен-
ная в годовщину освобождения невольников в Британской Вест-
Индии. Эмерсон высказывался публично в поддержку Брауна,
никогда не отказывался от выступлений на многочисленных або-
лиционистских митингах.
Джон Г Уиттиер. Известен прежде всего как автор памфле-
тов и статей, направленных против рабства. В Конкорде после
одного из выступлений на аболиционистском митинге сторонни-
ки рабства стали бросать в него камни и пытались схватить,
чтобы линчевать. Д. Уиттиер был вице-президентом аболициони-
стского общества Новой Англии. Он был другом Г У Лонгфел-
ло, Перу Уиттиера принадлежат стихотворения, где он, как и
Лонгфелло, описывал страдания невольников. Это, например,
«Невольничьи корабли», «Рабы на Мартинике».
Генри У Лонгфелло, пожалуй, самый известный поэт в Аме-
рике своего времени. Антиневольничьи стихи Лонгфелло живы
до сего дня и пользуются заслуженным признанием и уважени-
ем во многих странах. «Очевидцы», «Сон невольника», «Не-
вольники в черном болоте», «Квартеронка» и, наконец, грозное
«Предостережение»:
«...Самсон, порабощенный, ослепленный,
Есть и у нас в стране. Он сил лишен,
И цепь на нем. Но — горе! Если он
Поднимет руки в скорби исступленной
И пошатнет, кляня свой жалкий плен,
Столпы и основанья наших стен,—
И безобразной грудой рухнут своды
Над горделивой храминой свободы».
Однако самой большой читательский успех выпал на долю
Гарриэт Бичер-Стоу. В 1852 г. вышла повесть Гарриэт Бичер-
Стоу «Хижина дяди Тома». Современники говорили, что появле-
ние этой книги сыграло для аболиционистского движения боль-
шую роль, чем сотни пропагандистских брошюр или антиневоль-
ничьих митингов. Менее чем за год было продано 300 тыс. эк-
земпляров книги — небывалое количество для того времени.
Переведенная вскоре на многие языки, «Хижина дяди Тома», не-
смотря на некоторую сентиментальность, впрочем вполне понят-
ную для литературы середины XIX в., несла читателям правду
об ужасах рабства в США и до сих пор читается с неослабе-
вающим интересом. «Хижина»... была инсценирована и постав-
190
лена во многих театрах США. Так, например, в Бостоне ’а
100 дней подряд, а в Нью-Йорке только в одном из театров —
160 дней.
Когда после выхода «Хижины дяди Тома» Бичер-Стоу стали
обвинять в предвзятом отношении к плантаторам, в преувеличе-
нии жестокости рабовладельцев, она издала книгу под названи-
ем «Ключ к хижине дяди Тома» [119]. «Ключ» — сборник газет-
ных и журнальных статей, рассказы очевидцев об условиях
жизни невольников на юге США, о правах плантаторов-рабо-
владельцев. Это страшная книга, где словами самих американ-
цев дано определение США как страны рабства, работорговли,
расизма, необузданной узаконенной жестокости.
В 1858—1859 гг. в США, как первая молния приближающей-
ся грозы, сверкнуло восстание Джона Брауна. Отзвуки его
громом прокатились по США и другим странам. К этому време-
ни в США уже 40 лет действовал закон, по которому работор-
говля каралась смертью, но ни один задержанный работорговец
казнен не был. Под разными предлогами откладывалось рас-
смотрение их дел. Работорговцам помогали бежать из тюрем,
а самые неудачливые, дела которых все-таки попадали в суд,
отделывались штрафами и небольшим тюремным заключением.
Когда же в стране нашелся человек, который от слов перешел
к делу, с оружием в руках выступил против системы рабства,
призывая к восстанию невольников, на него обрушилась вся
государственная машина США, страны рабства и работоргов-
цев. Немногим больше месяца понадобилось для того, чтобы
осудить Джона Брауна и привести приговор в исполнение: 2 де-
кабря 1859 г. его повесили.
В нашей литературе при рассмотрении отношения американ-
ских промышленников к работорговле в целом и к ввозу афри-
канцев в США иногда несколько упрощенно трактуют позицию
буржуазии Севера. То, что южные штаты были всячески заинте-
ресованы в сохранении рабства и работорговли, общеизвестно.
Менее известно, что среди буржуазии Севера, которая обычно
представляется как нечто единое в своих аболиционистских
стремлениях, также были весьма велики настроения в пользу
сохранения и развития рабства и работорговли. Когда в 50-х
годах XIX в. государственный секретарь США Сьюард потребо-
вал от сената принять более действенные меры по контролю над
работорговлей, он, к своему удивлению, увидел, что наиболее
резко выступают против его предложения промышленные воро-
тилы крупных городов Севера. «Корень зла,— говорил он впо-
следствии,— находится в наших больших промышленных горо-
дах, особенно, как мне кажется, в Нью-Йорке. Я должен ска-
зать, что основное противодействие контролю над работорговлей
шло не столько со стороны рабовладельческих штатов, сколько
со стороны деловых кругов Нью-Йорка» [343, с. 167].
Нью-Йорк, ставший к середине XIX в. финансовой столицей
страны, был и финансовым центром работорговли. Нью-Йорк
191
почти также зависел от рабства южных штатов, как Чарлстон.
Основным грузом, который везли купцы Нью-Йорка на восток,
был хлопок, выращенный на плантациях Юга. Нью-йоркские
дельцы снабжали деньгами плантаторов — они покупали хлопок
и отправляли его за границу. На их же фабриках часть хлопка
перерабатывалась в товары ширпотреба.
За 18 месяцев 1859—i860 гг. 85 невольничьих кораблей от-
плыли из Нью-Йорка [326, с. 179] Их тоннаж был таков, что
они могли перевезти за один год от 30 до 60 тыс. рабов. К авгу-
сту I860 г. число невольничьих кораблей, отправленных в Афри-
ку с января 1859 г., уже насчитывало более сотни [343, с. 164].
В 1860 г. в лондонской «Таймс» был как-то задан риториче-
ский вопрос: «Что было бы с Нью-Йорком, если бы отменили
рабство?» Нью-йоркская «Дейли Ньюс» ответила англичанам:
«Корабли не вышли бы из доков; Уолл-стрит и Бродвей заросли
бы травой и слава Нью-Йорка, подобно величию Вавилона и
Рима, стала бы достоянием истории» [343, с. 4].
Даже современные исследователи истории работорговли при-
знают, что прибыли от работорговли судостроителей Балтимора
были огромными. В середине XIX в. они строили знаменитые
прочные, необыкновенно быстроходные клиперы. Их можно бы-
ло увидеть во всех морях и портах от Кантона до Петербурга.
И нигде они не были известны лучше, чем в Африке.
«Число людей, занятых в нашей стране работорговлей, и
сумма капитала, вложенного в операции, связанные с продажей
невольников, превосходит наши способности к исчислению,—
писал ,,Континентальный ежемесячник44 в январе 1862 г. — Нью-
Йорк — главный порт мира для работорговцев, Портленд и Бо-
стон могут быть названы на втором месте. Работорговцы своей
деятельностью сделали большой вклад в наше благосостояние,
они связаны с самыми различными политическими организация-
ми, и их банковские счета оказывали большое влияние на выбо-
рах в штатах Нью-Джерси, Пенсильвания и Коннектикут» [27,
т. 53, с. 1440]
Только Гражданская война, отменив рабство, сумела покон-
чить с работорговлей США. После избрания Линкольна прези-
дентом, уже в марте 1862 г. британскому правительству было
сообщено, что США согласны подписать соглашение о праве
взаимного осмотра около Африки и Кубы кораблей, подозре-
ваемых в работорговле. Одновременно США подписали конвен-
цию, где перечислялись признаки невольничьего корабля, по ко-
торым его можно было задержать без рабов на борту, 11 июля
1862 г. эти договоры получили одобрение правительства США
[27, т. 53, с. 1440]. В Сьерра-Леоне (во Фритауне), на мысе
Доброй Надежды (в Кейптауне) и в Нью-Йорке были созданы
смешанные англо-американские комиссии, которым, однако, дей-
ствовать не пришлось, так как после окончания Гражданской
войны работорговля США фактически прекратилась.
В середине XIX в. проблема работорговли была в центре
192
внимания мировой общественности. Большой интерес к ней про-
являла и передовая общественность России, где в то время была
в разгаре борьба за отмену крепостного права. Рассказывая о
работорговле, о рабстве, как тогда говорили «невольничестве»
в США, русские писатели, как и раньше, проводили насколько
это было возможно, параллели с Россией. Иногда это делалось
открыто, иногда — иносказательно, но достаточно ясно, чтобы
все было понятно даже и неискушенному читателю. Так, в крат-
ком очерке истории работорговли «Отечественные записки» пи-
сали, что торговля невольниками-африканцами — это «скорбное
и мрачное дело о рабстве миллионов людей, по одному образу
с нами созданных, но долгое время лишенных всех прав челове-
ческих, поставленных на одном уровне с бессловесными живот-
ными, даже ниже этого уровня» [197, с. 111].
Совершенно ясно, что это определение рабства африканцев
можно полностью отнести и к положению русских крепостных.
Последствия работорговли для Африки сжато и четко сфор-
мулировал «Современник» в статье «Корабль-призрак. Нигри-
ция»: «Требования невольников бывают гораздо обширнее, не-
жели всяких других произведений Африки, и потому еще, что
европейские промышленники, извлекая существенные выгоды от
позорного торга неграми, успели заглушить и даже вовсе уни-
чтожить всякое в туземцах стремление к другим, более естест-
венным торговым оборотам» [182, 1852, № 6, отд. 6, с. 198—218].
В русских журналах рассказывалось о том, что страны Евро-
пы и США продолжали участвовать в работорговле, хотя на
словах и осуждали ее. В частности, в «Отечественных записках»
сообщалось об участии Англии в контрабандной торговле не-
вольниками и о «злоупотреблении американского флага».
В «Библиотеке для чтения» за 1834 г. печатали сообщения:
«Новейшие известия об экспедиции Ландера. Общественность по
берегам всей реки (речь идет о Нигере. В заметке говорится,
что Нигер и Конго — одно и то же — С. А.) пришла в такое
расстройство от торга невольниками, что главные места, как,
например, Ибоэ, Атта, Фунда, стараются только ловить друг у
друга людей и продавать их испанским и американским контра-
бандистам, а для взаимной защиты не существует никакого
союза...»- [190, № 4, разд. VII].
В другом номере «Библиотеки для чтения» можно было про-
читать: «Остров Куба. Торговля черными невольниками, несмот-
ря на трактаты с европейскими державами, производится здесь
открытым образом...» [190, № 6, разд. VII].
Очень интересны статьи, где подвергалась критике политика
церкви и различных христианских сект в отношении работоргов-
ли. «Не говоря уже о католической и так называемой проте-
стантской церкви, которые не видели в рабстве ничего не совме-
стимого с духом христианской религии, даже и те секты, преда-
ния которых, казалось бы, обязывали их к более гуманному
взгляду на дело, держались в этом отношении совершенно пас-
13 Зак. 461
193
сивно. Пресвитерианцы, методисты, баптисты... не принимали
никаких активных мер для исключения из среды своей рабовла-
дельцев. Квакеры в этом отношении были несколько последова-
тельнее. Но и в их среде протест против рабовладения появился
довольно поздно. Не ранее как в 1727 г. общество квакеров в
Лондоне решилось предать осуждению тех из-друзей, которые
занимались негроторговлею... К I860 г. секта эта очистилась от
всякой солидарности с рабовладельцами» [203, с. 5—6].
В противоположность распространенному даже в наше время
мнению о твердых аболиционистских настроениях и действиях
Северных штатов в русской прессе сообщали, что в 30-х годах
XIX в. «южные журналы громко взывали о немедленном истреб-
лении „поджигателей", „фанатиков" (т. е. аболиционистов.—
С. Л.), грозя, по обыкновению, в противном случае расторжени-
ем союза... Негоцианты Севера, торговые интересы которых бы-
ли в зависимости от дружественных отношений с Югом, требо-
вали от своего правительства и общества заявлений непоколеби-
мой верности союзу — другими словами, преследования аболи-
ционистов. Южане знали свою силу, и это придавало им зано-
счивость. Будьте уверены,— говорилось в „Ричмондском Ви-
ге",— что Север никогда не пожертвует своей выгодной торгов-
лей с Югом, пока он может предупредить разрыв, перевешав ка-
кую-нибудь тысячу-другую агитаторов».
И далее приводились примеры расправы с аболиционистами
в северных, антирабовладельческих штатах.
Так, «в Бостоне толпа купцов напала на женский аболицио-
нистский митинг и разогнала его. Гаррисон (известный аболи-
ционист тех лет.— С. Л.), присутствовавший на этом митинге,
искал убежища в лавке одного столяра, но его отыскали, вла-
чили по улицам с веревкой вокруг тела и грозили, вымазав дег-
тем, осыпать его перьями, так что мэр города, чтобы спасти его
от дальнейших насилий, принужден был заключить его в тюрь-
му» [203, с. 5—7].
Когда появились сообщения о подписании Россией, совместно
с Англией, Пруссией, Австрией и Францией, Трактата об унич-
тожении торга неграми, то почти одновременно с опубликовани-
ем Трактата в русской прессе появились статьи о работорговле.
Так, большая обстоятельная статья «Торг неграми в новейшее
время» была опубликована в «Отечественных записках» (1842,
т. XXIII, отд. 8] и небольшой обзор «Торг неграми» в «Москви-
тянине» [1842, ч. II, № 4]. В статьях рассказывалось, сколько
до сих пор вывозится невольников из Африки, какому униже-
нию и жестокому обращению подвергаются рабы-африканцы, и
высказывалась надежда, что согласие^России подписать Трак-
тат послужит скорейшему окончанию позорного торга людьми.
В России долго и бурно дебатировался вопрос о сроках от-
мены крепостного права. В частности, надеясь оттянуть время
освобождения крестьян, сторонники крепостничества писали, что
русские крестьяне еще не доросли до освобождения, что сначала
194
в условиях крепостного права их надо «подготовить» к получе-
нию свободы, дать возможность при «отеческом» внимании хо-
зяев — «дорасти» до получения свободы и умения воспользо-
ваться ею.
Фактически отвечая крепостникам, «Русское слово» опубли-
ковало статью Э. Реклю «Антильские острова и Центральная
Америка — будущая негритянская империя» [234]. В статье го-
ворилось, что условия рабства приводят к вырождению и дегра-
дации африканцев-рабов. Казалось бы, в приводимом ниже от-
рывке Реклю анализирует только положение негров в США, но,
по сути дела, содержание статьи давало отповедь российским
крепостникам: «Мортон в своем знаменитом сочинении „Crania
Americana** показал, что черепа негров, рожденных в Африке,
имеют среднюю величину, превосходящую на 47 куб. см величи-
ну черепов американских рабов. Таким образом, несмотря на
удивительную противоположность между цивилизацией Соеди-
ненных Штатов и варварством негров, живущих в больших ле-
сах Гвинеи, африканцы, которых привозят в Америку, мало-по-
малу делаются тупее в умственном отношении, ’ и их черепа
уменьшаются в объеме. Рука хозяина опустилась на их голову
и сделала ее похожею на голову обезьяны. Какое торжество для
плантаторов! И в то же время какое возражение тем, которые
хотели бы отдалить эмансипацию негров под тем предлогом, что,
не будучи достаточно выучены, они не сумеют справиться сами
с собою. «Надо прежде образовать негров, а потом уже освобо-
дить их!— повторяют эти люди наперекор друг перед другом,
притворяясь в незнании того, что рабство порождает только раз-
вращение нравов и что только свобода может научить умению
пользоваться свободою» [234, с. 39].
В том случае, когда современные расистские антропологиче-
ские теории излагались в русских журналах, расистских выво-
дов не делалось. Русские авторы не утверждали предопределен-
ности африканцу быть рабом европейца, как часто писали в за-
падных изданиях. Наоборот, высказывание известного русского
журналиста В. А. Зайцева о том, что он не считает возможной
равноправность европейцев и негров при совместном существо-
вании, вызвало резкую отповедь «Современника», одного из са-
мых передовых журналов России. М. Д. Антонович, крупный
публицист того времени, писал в нем: «Отрицать возможность
равноправия негров — значит отрицать возможность их свобо-
ды, значит утверждать неизбежность их рабства, значит схо-
диться во мнениях с американскими плантаторами» [182, 1865,
№ I, отд. 2].
В 1857 г., через пять лет после появления в США, в прило-
жении к журналу «Современник» была напечатана «Хижина
дяди Тома» Г Бичер-Стоу. Некрасов писал перед этим Турге-
неву: «Открылась возможность перевести „Дядю Тома** Я ре-
шился еще на чрезвычайный расход — выдаю этот роман даром
при первом номере. Как скоро это было объявлено, подписка
13*
195
поднялась. Надо заметить, что это пришлось очень кстати: во-
прос этот у нас теперь в сильном ходу относительно наших до-
машних негров».
Затем на страницах «Современника» появилась малоизвест-
ная в наши дни повесть Г Бичер-Стоу «Жизнь южных штатов»
[182, 1858, № 2—6]. Обе повести с беспощадным реализмом
описывали жизнь чернокожих невольников в США. Они застав-
ляли русского читателя задумываться над положением в собст-
венной стране, где миллионы крепостных находились в условиях,
очень сходных с жизнью рабов в Америке.
В третьем номере «Современника» за 1861 г. были напечата-
ны «Песни о неграх» Г Лонгфелло из его цикла «Песни о раб-
стве». Перевел стихи известный русский писатель и поэт
М. Л. Михайлов. Из-за явно обличительного антикрепостниче-
ского содержания цензура разрешила напечатать стихи только
после обнародования Манифеста 19 февраля.
Вот строчки из стихотворения «Свидетели»,— действительно,
о какой стране речь? О Соединенных Штатах, Бразилии, Рос-
сии?..
«Есть рынки на нашей просторной
Земле, где людей продают:
Ярмо им вздевают на шею
И ноги им в цепи куют».
В сентябре 1861 г. Михайлова, который сотрудничал с
Н. Чернышевским, арестовали — он участвовал в распростране-
нии и, возможно, в сочинении революционной прокламации «К
молодому поколению», где резко критиковалось самодержавие.
Над Михайловым был совершен обряд гражданской казни, пос-
ле чего он был отправлен на каторгу, где умер в 1865 г. После
его ареста переведенные им стихотворения Г Лонгфелло рас-
пространялись в списках.
Одновременно с «Современником» некоторые из лонгфеллов-
ских «Песен о рабстве» напечатало «Русское слово». Там же
появился перевод замечательного стихотворения Г Гейне «Не-
вольничий корабль». Перевод принадлежал перу В. Водовозова,
известного русского педагога. Много лет он был преподавателем
словесности, затем в 1866 г. его отстранили от преподаватель-
ской деятельности как «политически неблагонадежного». Веро-
ятно, не случайно «Невольничий корабль» был напечатан в мар-
товском номере журнала за 1861 г. — в месяц опубликования
указа об отмене крепостного права в России.
В 1847—1848 гг. в Египет по просьбе правительства страны
для разведки золотых месторождений был командирован из
России известный путешественник и писатель Егор Петрович
Ковалевский.
По материалам этой экспедиции Ковалевский опубликовал
большое исследование, вошедшее в золотой фонд русской аф-
риканистики [49]. Венгерский ученый Эндре Шик писал:
«...чрезвычайно знаменательно появление в Петербурге в январе
196
1849 г. книги русского автора, содержащей также высказывания
по поводу учения о „высших** и „низших** расах, которые не
только опередили антирасистскую литературу того времени (не
знавшего еще капитальных трудов Дарвина и Моргана, Маркса
и Энгельса), но и на сегодняшний день не утеряли своей свеже-
сти и актуальности. Я имею в виду книгу Егора Петровича Ко-
валевского „Путешествие во Внутреннюю Африку**» [250,
с. 127].
Ковалевский резко выступает против расизма по отношению
к африканцам, с возмущением отвергает взгляд на африканцев
как на «низшую» расу.
«Весьма я далек от того,— писал Ковалевский,— чтобы быть
слепым защитником негров, но я защищаю человека, у которого
хотят отнять его человеческое достоинство и выставляют, вместе
с тем, все его пороки как неизбежную принадлежность народа
покинутого, презренного; он менее виноват в своих пороках, чем
другие, вполне сознающие их... Их дурные качества происходят
решительно от внутреннего неведения» [49, с. 92—93]. И далее:
«Но отчего же этот жестокий жребий пал именно на негров?
Не заключается ль причина этого глубокого унижения народа в
нем самом, в том, что сами негры считают себя созданиями низ-
шей породы, как будто отмеченными свыше цветом кожи, и по-
коряются своему рабству без ропота, как предназначенные к не-
му? Продолжительным сравнением племен свободных с племе-
нами, покоренными чужеземной власти, мы убедились, что это
не причина, а следствие постоянного их угнетения людьми дру-
гого цвета кожи» [49, с. 87].
Убежденным противником расизма был Н. Г Чернышевский.
Он считал, что возникновение расовых теорий объясняется
стремлением колонизаторов оправдать и обосновать право на
эксплуатацию африканцев, китайцев и т. д. Как бы продолжая
мысли Ковалевского, Чернышевский писал: «Рабовладельцы бы-
ли люди белой расы, невольники-негры; потому защита рабства
в ученых трактатах приняла (Ьорму теорий о коренном различии
между разными расами людей» [249, т. 3, с. 559]. «Мы убежде-
ны,— писал он далее.— что негр отличается от англичанина сво-
ими качествами исключительно вследствие исторической судьбы
своей, а не вследствие органических способностей» [249, т. 2,
с. 183].
Н. Г Чернышевский изучал вопрос о рабстве в США и пред-
сказывал неизбежность открытой борьбы между Севером и
Югом США. Он понял истинное значение восстания Д. Брауна
и опубликовал в № 12 «Современника» за 1859 г. (т. е. почти
одновременно с казнью Джона Брауна) брауновскую «Времен-
ную конституцию и постановления для народа Соединенных
Штатов» (т. е. устав Военного общества для освобождения не-
вольников). «Временная конституция» сопровождалась коммен-
тариями, где Н. Г Чернышевский писал о восстании Джона
Брауна: «По своему размеру случай этот вовсе неважен, но он
197
многозначителен как первый в своем роде... Без всякого сомне-
ния, борьба станет постепенно принимать новый характер, або-
лиционисты через несколько времени отмстят за первых мучени-
ков Брауна, предводителя горстки людей, геройски сражавших-
ся в Гарпере-Ферри, и его неустрашимых товарищей» [182, 1859,
№ 12, с. 155, 158, 160].
Под непосредственным влиянием Н. Г. Чернышевского было
написано несколько работ по истории рабства в США и истории
аболиционистского движения. К ним относятся, например,
статьи В. И. Обручева «Невольничество в Северной Америке»
[182, 1861, № 3] и книга Г Симоненко «Аболиционизм и або-
лиционисты».
В среде русской прогрессивной общественности всегда поль-
зовалось большим уважением имя Авраама Линкольна. Поэтому
с интересом и симпатией была принята читателерл переведенная
с немецкого языка книга М. Ланге «Авраам Линкольн и вели-
кая борьба между северными и южными американскими шта-
тами в продолжение 1861 —1865 гг.».
Примеров выступления русской прогрессивной общественно-
сти в защиту невольников в США против работорговли можно
было бы привести очень много. Как и раньше, в XVIII и начале
XIX в., передовая печать России выступала в защиту африкан-
цев и рабов в США.
Глава VIII
СИСТЕМА ТОРГОВЛИ НЕВОЛЬНИКАМИ XIX в.
...Перед ними торговцы рабами
Свой товар горделиво проводят,
Стонут люди в колодках тяжелых
И белки их сверкают на солнце.
Николай Гумилев
Когда пытаешься рассказать о работорговле в Восточ-
ной Африке, то необходимо излагать далеко не всю
правду, чтобы не подумали, что ты преувеличиваешь...
Давид Ливингстон
Работорговля XIX в. — контрабандный вывоз африканцев из
Африки — по организации купли-продажи невольников во мно-
гом отличалась от работорговли предыдущих столетий. Прежде
всего, вывоз невольников из Африки перестал быть легальным.
Как следствие этого перестала действовать довольно четкая ор-
ганизация работорговли у предпринимателей и купцов Европы,
которая существовала (см. гл. III), когда работорговля была
одной из форм принятой и разрешенной торговли. Кроме того,
в XIX в. различия между системой торговли на западном и во-
сточном берегах Африки также были весьма велики.
В-XIX в. работорговля на западном побережье превратилась
почти исключительно в посредническую. Редко и в очень неболь-
шом количестве невольников захватывали в прибрежных райо-
нах. Как правило, африканцев захватывали в рабство в глубине
континента и оттуда после многократной перепродажи доставля-
ли на побережье.
Африканцы-работорговцы не продавали невольников непо-
средственно европейцам или американцам. Исключением отча-
сти являлись торговцы Бонни и Калабара. Вся посредническая
торговля на побережье сосредоточилась в руках небольшого
числа крупных торговцев, в основном бразильцев, португальцев
или мулатов.
Испанцев-работорговцев не было. В XIX в. испанцы специ-
ализировались на обслуживании невольничьих кораблей.
На всем западном побережье существовало всего несколько
центров по продаже невольников — работорговля стала цент-
рализованной. Нелегальность, угроза захвата невольничьих ко-
раблей военными судами не разрешали долгого пребывания не-
вольничьих кораблей у берега и покупку рабов по одному-два
человека, как это было принято раньше. «Торговля через замок»
и «торговля с корабля» более не применялись. Рабов закупали
большими партиями, время стоянки корабля у берега было со-
кращено до предела.
Европейцы и американцы — команды невольничьих кораб-
199
лей — в захвате рабов не участвовали. Они приобретали тех не-
вольников, которые были заранее куплены торговцем-посредни-
ком и находились в его фактории. Как и раньше, основным ис-
точником получения рабов были междоусобные воины и военные
работорговые набеги на соседние плёмена.
«Я скажу не колеблясь,— заявлял Т. Кэнот, торговавший ра-
бами на западном побережье в первой половине XIX в.,— что
три четверти всего количества пабов, вывозимых из Африки за
океан,— военнопленные, жертвы войн, которые разжигает жад-
ность нашей собственной расы» [71, с. 127; 27, т. 13, с. 35—36].
Продажу в рабство европейцам африканцы считали хуже смер-
ти.
До сих пор о работорговле XIX в. в Западной Африке мы
знаем лишь по рассказам работорговцев и редких путешествен-
ников, побывавших на побережье. Однако у нас почти нет сви-
детельств очевидцев работорговли во внутренних районах За-
падной Африки (не считая Анголы и Конго), кроме, пожалуй,
автобиографических рассказов Вазы и Кроутера, захваченных в
рабство еще в детском возрасте. Воспоминания эти были напи-
саны спустя много лет, когда они уже стали взрослыми людьми.
Их современникам казалось, что в этих произведениях ужасы и
размеры работорговли преувеличены, тем более что работы со-
здавались в разгар борьбы за запрещение работорговли и пре-
увеличения могли быть сделаны в интересах аболиционистов. Но
прошло немного времени и появились рассказы очевидцев рабо-
торговли в Восточной Африке, которые полностью подтвердили
достоверность сведений Кроутера и Вазы, какими бы ужасными
они ни были.
Вспоминает Сэмуэль Кроутер [60, с. 298—310]... Нападение
отрядов работорговцев на город, где жила его семья, захват в
рабство, разлука с родными и близкими, переходы невольничь-
его каравана от города к городу, перепродажа невольников от
хозяина к хозяину... Кроутер рассказывает обо всем этом так,
что читателю становится ясно, насколько были привычны для
Африки тех дней подобные картины, насколько влияние, дух
работорговли пронизывали всю африканскую действительность.
Капитан Троттер, участник нигерийской экспедиции Аллена
и Томсона, спросил вождя, которому предлагалось заклкУчить
договор о запрещении работорговли, покупает ли он рабов для
последующей перепродажи или для использования в своих вла-
дениях.
«Рабы, которых мы покупаем,— ответил вождь,— родом из-
далека. И, проданные нами, они тоже уходят далеко в чужие
страны» [61, т. I, с. 217—218].
Жестокость и кровопролитность войн усугублялись тем, что
у племен, торгующих рабами, всегда имелось огнестрельное ору-
жие, у тех же, кто не торговал с европейцами, оно отсутствова-
ло. Развитие торговли, успешные набеги за рабами усиливали
могущество первых и обрекали на большие материальные и мо-
200
ральные потери вторых. Так продолжалось уже более трех сто-
летий.
Кэнот вспоминает, как хозяин каравана невольников, доста-
вив их в прибрежную невольничью факторию, объяснял торгов-
цу, что рабов мало, потому что у его племени мало боеприпасов.
«Подожди,— успокаивал он работорговца,— мы достанем па-
троны и порох, пойдем войной на соседей, захватим много плен-
ных, и тогда твои бараки наполнятся рабами» [71, с. 95].
Кражи людей, набеги отрядов охотников за рабами на кара-
ваны, на небольшие города и деревни стали обычным явлением.
Во время посещения Лэндерами владений алафина (30-е годы
XIX в.) было опасно путешествовать даже по большим торговым
путям. Не только одиноким путникам, но и вооруженным кара-
ванам подчас приходилось пробираться окольными дорогами
[211, с. 1731.
Отечественный исследователь Н. Б. Кочакова пишет о Ниге-
рии: «Очень многие народы Нигерии оказались втянутыми в ев-
ропейскую работорговлю. Сложилась система прямой и посред-
нической торговли невольниками, территория страны покрылась
сетью невольничьих рынков, а также сухопутных и водных то-
рговых путей из глубинных районов к побережью» [213, с. 98].
Такое же положение сложилось и во многих других районах
Африки. Пути невольничьих караванов, как паутина, опутали
континент.
В западной части Африки направление работорговли было
одно — к Атлантическому побережью. К каждому населенному
приморскому пункту, где имелись невольничьи фактории, шли
дороги — водные, сухопутные, по которым везли и вели рабов.
Направление дорог и даже само их существование часто скры-
вали от европейцев. «Ты не продашь рабов,— сказал капитан
Троттер вождю, отказывавшемуся подписать договор о запре-
щении работорговли.— В устье реки стоят английские военные
корабли. Испанцы не смогут прийти к тебе за рабами». Вождь
засмеялся. И англичане, увидев у Него много бразильских това-
ров, поняли, что, несмотря на блокаду побережья, испанские
работорговцы находят пути и способы покупать невольников и
снабжать товарами африканских вождей-работорговцев [61,
т. I, с. 220—221].
Невольничьи караваны шли много дней. Они проходили че-
рез города и селения; в некоторых из них кипела жизнь, другие
уже были опустошены работорговыми набегами. Например, в
среднем течении Нигера самым крупным рынком была Рабба.
Сюда приводили невольников из глубины Африки, здесь состав-
лялись караваны, которые через земли йоруба шли к неволь-
ничьим факториям на побережье Бенинского залива. Другая до-
рога проходила южнее — от низовьев Бенуэ к Бонни. Еще одна
шла от верхнего или среднего течения Бенуэ к невольничьим
рынкам Старого Калабара. Дороги работорговцев йоруба вели
непосредственно к побережью, и они продавали рабов или в та-
201
ких старых работорговых центрах, как Видах, Иджебу, или в
появившихся в XIX в. Бадагри и Лагосе.
Известен случай, когда хауса, родом из Кано, был продан
европейцам в Лагосе. До этого он прошел через невольничьи
рынки Кацины, Зарии, Илорина, Иджебу.
Пленных фульбе приводили на побережье различными доро-
гами. Нигер и Бенуэ были водными путями, по которым рабы
доставлялись в такие невольничьи порты дельты, как Брасс или
Бонни.
Когда же сами фульбе шли за невольниками в районы, рас-
положенные к югу от их собственной земли, они часто не уводи-
ли пленных с собой, а продавали их местным работорговцам.
Переходя от торговца к торговцу, невольники достигали в конце
концов Старого Калабара, где их продавали европейцам.
Проданные иа невольничьих рынках в землях фульбе одни
рабы, собранные в невольничьи караваны, начинали путь в Се-
верную Африку, другие — к Атлантическому побережью.
Один африканец, родом из окрестностей Дуалы, был продан
европейцам на Невольничьем Берегу. Работорговцы фульбе про-
дали его йоруба,, и он переходил от торговца к торговцу, пока
не попал в прибрежную невольничью факторию [60, с. 293;
с. 190; 27, т. 10, с. 374; 61, т. 1, с. 239, 377—380; т. 2, с. 84—88].
Наиболее крупными пунктами вывоза рабов на западном по-
бережье в XIX в. были (вдоль побережья с севера на юг) устье
р. Понгас, Шербро, Галлинас (там близко .друг к другу распо-
лагались невольничьи фактории в Сесто, Новом Сесто, Манна
и другие), Видах, Порто-Ново, Бадагри, Бонни, Лагос. В 20—
40-х годах XIX в. увеличилось число невольников на рынках Ид-
жебу. Рабов продавали здесь и раньше. Так, португальцы поку-
пали в этом районе невольников еще в начале XVI в. Но в
XIX в., с распадом «империи Ойо» и увеличением в связи с этим
междоусобных войн в Иджебу стали привозить так.много рабов,
что, наряду с соседним Лагосом, он приобрел значение между-
народного центра работорговли [311, с. 100].
Португальцы покупали невольников в основном в Кабинде,
Амбрише, Бенгеле, Лоанго, Луанде. Вывозили рабов также с
островов Зеленого Мыса, из Ардры, Большого и Малого Попо
и других мест.
Мы не будем рассказывать, как проходила торговля в каж-
дом из этих мест, остановимся лишь на наиболее типичных из
них.
Такие пункты вывоза рабов, как, например, Галлинас, Лаху,
Сесто, Шербро, Манна, представляли собой невольничьи факто-
рии, владельцами которых были крупные торговцы, как правило
не африканцы по происхождению. Эти фактории возводились с
согласия местных вождей и по прошествии недолгого времени
превращались в «государства в государстве», оказывавшие
большое влияние на окрестное население. В распоряжении ра-
боторговцев имелись европейские товары, которыми они распла-
202
чивались за продукты и другие товары, приобретаемые у мест-
ных жителей. На эти же товары выменивали невольников. Тор-
говцы охотно давали товары в кредит, особенно когда это каса-
лось покупки рабов. Постепенно соседние племена оказывались
в полной зависимости от хозяев факторий.
Работорговцы устанавливали постоянные торговые связи с
отдельными вождями — продавцами невольников. Например,
вождь земель Кокелле (по одному из верхних притоков р. Сьер-
ра-Леоне) из года в год доставлял рабов в фактории Галлинас
в обмен на европейские товары.
Что представляла собой невольничья фактория в XIX в.?
Теодор Кэнот так рассказывает о сооружении своей первой
собственной фактории: «Место я выбрал около самой линии при-
лива... Скоро был готов просторный двухэтажный дом, окружен-
ный террасами. Вид из окон обеспечивал широкий обзор океана.
Около дома по бокам располагались здания, где хранились не-
обходимые припасы. Здесь же находились моя личная кухня,
кухня, где готовилась пища для рабов, хижины слуг, мастер-
ская и был сделан навес, в тени которого можно было отдох-
нуть во время дневной жары.
Все эти постройки были обнесены высокой стеной. Внутри по
обе стороны от входа стояли длинные бараки для рабов — одни
для мужчин, другие для женщин. На дверь каждого из бараков
была наведена пушка. В фактории можно было одновременно
держать 700 рабов...» [71, с. 310].
На Стенах фактории работорговцы часто устанавливали пуш-
ки — и для защиты от местного населения, и для подавления
восстаний среди рабов, которые нередко случались, когда в
фактории одновременно было собрано много рабов, а корабль
за невольниками долго не приходил. Так, на стенах одной не-
вольничьей фактории на берегу р. Понгас стояли 33 пушки.
Около Галлинас, Шербро, на побережье только что создан-
ной Либерии, на побережье Анголы — всюду виднелись стены
невольничьих факторий. Только в Галлинас их было в разные
годы около десяти. Галлинас была крупнейшим пунктом вывоза
рабов. В некоторые годы отсюда вывозили по 10—15 тыс. не-
вольников. Здесь «действовали» крупнейшие работорговцы
XIX в. Например, на всем западноафриканском побережье был
известен Педро Бланко. Почти на каждом невольничьем судне,
захваченном патрульными кораблями, находились рабы, куплен-
ные у него. К 1838 г., составив миллионное состояние, Бланко
решил удалиться от работорговых дел. Но через несколько лет
он снова вернулся в Галлинас. Его доставило в Африку амери-
канское судно «Эльсинор», нагруженное товарами для работор-
говли, и еще более десяти лет Педро Бланко продолжал зани-
маться старым ремеслом.
Достойным учеником и продолжателем Педро Бланко был
уже упоминавшийся Теодор Кэнот. Его первая невольничья фак-
тория, о которой шла речь выше, была открыта как своеобраз-
203
Невольничий караван в Конго (середина XIX в.)
ный филиал фактории Бланко, и сначала Кэнот получал лишь
«комиссионные» в количестве десяти рабов на каждую сотню,
владельцем которой считался Бланко. Дела у «новенького» ра-
боторговца шли настолько успешно, что вскоре Кэнот уже мог
начать собственное дело. В конце 30-х годов XIX в. англичане
называли его самым крупным, активным и наиболее удачливым
работорговцем в областях, населенных кру.
Педро Бланко спокойно кончил свои дни работорговцем.
Т. Кэнот в конце концов был вынужден оставить работорговлю.
Ои стал мирным поселенцем в Либерии. О своей прежней «ра-
боте», по-видимому, вспоминал охотно — свидетельство этому
его рассказы журналисту Т. Майеру. Крупные работорговцы
Крнспо и Хермес, орудовавшие в Галлинас и Шербро, увидев в
начале 50-х годов, что работорговля становится все более опас-
ным делом, сами сдались англичанам. Их даже не судили, так
как они доказали, что не являются британскими подданным!!.
До 1840 г. работорговцы беспрепятственно переправляли ра-
бов на невольничьи суда, лишь наблюдая за движением кораб-
лей патрульной эскадры. Местный телеграф — дым от костров —
сообщал по побережью о появлении английских судов, об их
возможном маршруте: среди команды нередко имелись сочувст-
вующее работорговцам. Известны случаи, когда матросы с пат-
рульных кораблей (даже британских) сбегали служить на не-
вольничьи суда: там больше платили, и, кроме того, каждый
член экипажа мог рассчитывать па дополнительный заработок
от продажи невольников.
Когда были подписаны соглашения о признании корабля на
204
основании его оборудования невольничьим, работорговцы пере-
стали ожидать около побережья доставки невольников.
Их тактика изменилась. Корабль подходил к невольничьей
фактории. Капитан или его старший помощник высаживались на
берег, затем быстро выгружали товары, предназначенные для
обмена на рабов. После этого судно сейчас же отплывало, торо-
пясь уйти туда, где на побережье не было невольничьих факто-
рий и, таким образом, было меньше шансов для задержки пат-
рульными судами.
К назначенному дню корабль возвращался к фактории. Рабы
были уже осмотрены, заклеймены (именно для этого и нужен
был кто-либо из команды) и к приходу корабля полностью под-
готовлены к перевозке на судно.
Как сообщали английские моряки, перевозка рабов на ко-
рабль продолжалась четыре-пять часов [27, т. 52, с. 537].
Погрузка, как правило, происходила ночью, и к утру неволь-
ничий корабль был уже далеко от побережья, стремясь избе-
жать таким образом встречи с патрульными судами, которые на
далекое расстояние от берега не удалялись.
Фактории работали как конвейер. Ручьи невольничьих кара-
ванов стекались к побережью...
Современники рассказывали, что бывали случаи, когда рабо-
торговцы, приведшие караван невольников из внутренних райо-
нов Африки к какому-либо определенному пункту побережья,
внезапно узнавали, что недалеко стоят корабли патрульной эс-
кадры и покупка рабов здесь временно прекращена. Измучен-
ных, изможденных людей, в цепях, привязанных к рогаткам и
длинным палкам, в темпе «марш-броска» вели по побережью
ближайшему, а иногда и еще к следующему селению или фак-
тории, где их наконец покупал работорговец.
Вполне понятно, что именно Галлинас, расположенная пот
боком у Сьерра-Леоне, которая в то время считалась центром
«свободы» в Западной Африке, стала одним из первых объектов
особенно активных действий англичан, выступавших против ра-
боторговли.
В 1840 г. в Галлинас были разрушены невольничьи факто-
рии. Около 850 бывших невольников были отвезены в Сьерра-
Леоне. Кроме того, как сообщали английские колониальные чи-
новники, местные вожди и торговцы Галлинас были освобожде-
ны от долговых обязательств работорговцам, по которым очи
должны были доставить им в счет товаров, взятых в кредит, не
менее 13 тыс. рабов [27, т. 30, с. 702].
Разрушая фактории, англичане рассчитывали, что в'жлч
и торговцы-африканцы, зависящие во многом от работорговцев,
будут рады избавиться от их влияния. Но к середине XIX в. т
говлей людьми занималось уже более десяти поколений афри-
канцев. Прибыльность работорговли, кажущаяся легкость .обо-
гащения от продажи людей — жизнь в это время в Африке и
чего не стоила — были столь привлекательны, что африкагчч!
505
отдавали торговле людьми предпочтение перед другими видами
торговли.
Таким образом, борьба англичан с работорговлей наталкива-
лась не только на сопротивление и контрабандную торговлю ра-
боторговцев и рабовладельцев Нового Света, но и на явное не-
желание определенной части африканцев отказаться от прибы-
лей купли-продажи невольников. Именно поэтому так быстро
восстанавливались разрушенные англичанами фактории — инте-
ресы покупателей и продавцов совпадали.
Невольничьи фактории в Галлинас, сожженные в апреле
1840 г., были восстановлены уже в июне, и туда прибыл с това-
рами из Гаваны новый торговый агент.
В 1842—1843 гг. в Галлинас последовало новое разрушение
факторий. Однако уже на следующий год английские колони-
альные власти доносили, что продажа рабов там возобновилась.
В 1844 и 1845 гг. сообщали о небывалом вывозе невольников:
были восстановлены все старые фактории, открыты новые. Рабо-
торговцы на виду у патрульных английских кораблей покупали
на судах, идущих под флагами различных стран, товары, на
которые выменивали рабов, и такие совершенно необходимые
для работорговли товары, как наручники, цепи, кандалы и др.
Расплачивались работорговцы по всему западному побережью
за эти товары или чеками на европейские банки, или наличной
звонкой монетой [27, т. 32, с. 131].
Что могли сделать моряки патрульных кораблей? Ничего.
Ведь торговля товарами для работорговли не считалась рабо-
торговлей, это была так называемая законная торговля, и зако-
ном о запрещении вывоза невольников из Африки она не пре-
следовалась...
В феврале 1849 г. фактории в Галлинасе снова были разру-
шены. Капитан Хотэм, руководивший операцией, обвинил вож-
дей области Галлинас в том, что они нарушили договор 1840 г.,
что они снова занимаются работорговлей и разрешили работор-
говцам опять построить на землях своих племен фактории. В
октябре 1849 г. в невольничьих факториях в Галлинас англича-
не освободили 1300 рабов и заставили подписать местных пра-
вителей договор, по которому последние еще раз обещали за-
претить работорговлю и развивать с англичанами «законную
торговлю» [27, т. 38, с. 357, 390, 391]. В этом случае в понятие
«законная торговля» не входили операции, относящиеся ж купле-
продажи невольников.
Стремясь предотвратить возобновление работорговли, англи-
чане вмешивались в междоусобные войны, добиваясь их прекра-
щения, а захваченных пленных с той и другой сторон отправля-
ли в родные деревни. Так, после одной из войн англичане угро-
зами и подарками заставили вождей Галлинас освободить 518
пленных [27, т. 40, с. 255].
Постепенно вывоз невольников из Галлинас уменьшался.
Однако прекратился он лишь к концу 50-х годов, когда стала
206
сокращаться работорговля почти на всем западном побережье.
В XVIII в. на западном побережье среди наиболее известных
районов покупки рабов были Ардра и Видах. В XIX в. значение
Ардры как центра работорговлихупало. Ее место заняли Порто-
Ново и Бадагри. Видах по-прежнему был крупнейшим центром
продажи африканцев за океан и в XIX в.; в течение 60 лет он
оставался основным морским портом Дагомеи, через который
вывозили рабов.
Вся торговля невольниками находилась здесь в руках не-
скольких купцов, которые за право заниматься ею платили
большие суммы дагомейскому правителю. Европейцы же, как и
раньше, за каждого купленного раба платили определенную,
довольно высокую пошлину правительственному чиновнику.
Кроме того, как этого требовали обычаи работорговли на всем
побережье, надо было делать обязательные установленной вели-
чины подарки чиновникам, торговцам и некоторым лицам из об-
служивающего персонала, например прачкам, носильщикам.
Нам неизвестно, какие суммы платили крупные работоргов-
цы, фактически взявшие работорговлю на откуп у правителя
Дагомеи. Имеются сведения, например, такого рода: двум рабам
работорговца Франсиско Феликса Да Сузы было разрешено за
ннматься работорговлей. За это они были обязаны платить пра-
вителю ежегодно один — 2,5, другой 1,5 тыс. долл, (в каури)
[77, с. 120]. Чем объясняется такая разница в суммах и как они
вообще устанавливались, не указано. Трудно даже представить,
какие суммы получал правитель страны от крупных работоргов-
цев, через руки которых проходили в год тысячи невольников.
В Видахе бок о бок, ожесточенно, но мирно соперничая друг
с.другом, занимались работорговлей самые крупные и влиятель-
ные работорговцы Западной Африки.
Первым среди них был знаменитый Джа-Джа — Франсиско
Феликс Да Суза, вторым — Доминго Мартинес. Их имена*былч
известны в трех частях света — Европе, Африке и Америке —
судьба, выпадающая далеко не всем,, даже действительно за-
служивающим этого людям.
Родители Да Сузы были захвачены в рабство и вывезены в
Америку. Он родился и вырос в Бразилии. Затем вернулся в
Африку. Что было самым выгодным занятием в Африке в то
время? Работорговля. И Да Суза стал работорговцем. Он знал
несколько африканских языков и умел при желании держаться
по-дружески с любым африканцем. «Африканец среди африкан-
цев, европеец среди европейцев»,— говорили про него. Стремясь
не уронить свое достоинство перед белыми .работорговцами, он
построил себе в Видахе большой европейский дом, обставил его
мебелью, выписанной из Парижа.
Все, встречавшиеся с Да Сузой, отмечали его ум, трезвую
оценку политической ситуации, прекрасное знание состояния
торговли, и особенно, работорговли,, в Африке. С ним по различ-
ным вопросам советовался и, что еще важнее, следовал его сове-
207
Х1Хв. (после запрещения работорговли)
1250 о 1250 2500км
Города-'работорговцы Америки
Основные направления контрабандного
вывоза рабов из Африки работорговцами
Цифрами обозначены 1 Португалия, 2 Уругвай , 3 Картажена , 4 о.Кюрасао(Нцд^, 5 о.Ямайка (Анг л.)
6 Гавана, 7 о.Барбадос (Англ ) 8 Сенегал, Гамбия , д Сьерра-Леоне, 10 Либерия, 11 Золотой Берег
12 Нжолежчий Берег, 13 Бисау, 14 Килм
Вывоз рабов из Африки в Америку
там правитель Дагомеи. Современники говорили, что у Да Сузы
в стране фактически власть вице-короля [260, с. 50]. Через тор-
говый дом Да Сузы были вывезены десятки тысяч невольников.
Среди сыновей Да Сузы были три преуспевающих работор-
говца. Старший представлял дела отца в Попо. Сам Да Суза
предпочитал заниматься только работорговлей. Его сыновья
начинали торговать пальмовым маслом. Впоследствии, когда
работорговля была прекращена, торговля пальмовым маслом
помогла семье Да Суза сохранить богатство и положение в тор-
говых кругах.
Следом за Да Сузой, а иногда и рядом с ним называли До-
минго Мартинеса, бразильца по происхождению. Возможно,
Мартинес уступал Да Суза как работорговец, но он кроме тор-
говли невольниками занимался еще в больших размерах торгов-
лей пальмовым маслом.
Долгие годы он постоянно жил в Лагосе, где находилась его
штаб-квартира по работорговым делам. В Лагосе он был самым
208
крупным работорговцем. Кроме того, с 1820 г. он стал фактиче-
ским преемником Таммата [59, с. 83]—одного из крупнейших
работорговцев Ардры и Видаха (в Видахе Мартинесу принадле-
жали несколько невольничьих факторий). В Порто-Ново помимо
работорговли он занимал монопольное положение в торговле с
европейцами пальмовым маёлом. Отъезд Мартинеса из Лагоса
отнюдь не был «уходом от дел». Он уехал в Порто-Ново, а затем
поселился в Видахе — этой обетованной земле работорговцев
XVIII—XIX вв.
Так же как и Да Суза, Мартинес пользовался расположени-
ем правителя Дагомеи, и последний неоднократно использовал
его осведомленность в работорговых делах. После смерти Мар-
тинеса англичане писали, что даже если кто-то и будет продол-
жать его дела, то по-настоящему заменить Мартинеса невоз-
можно, так как трудно найти человека, равного ему по уму,
опыту и организаторским способностям. Английские колониаль-
ные власти надеялись, что смерть Мартинеса приведет к умень-
шению вывоза невольников на побережье Бенинского и Биафр-
ского заливов.
Кроме этих двух самых крупных работорговцез в Видахе
было еще много торговцев живым товаром, занимавших в какой-
то мере подчиненное положение по отношению к Да Сузе и
Мартинесу.
В XIX в. среди больших районов вывоза рабов следом за
Галлинас и Видахом называли побережье Бенинского и Биафр-
ского заливов. До середины XIX в., как и в XVIII в., сюда на-
правлялись ежегодно не менее сотни, а иногда и больше Неволь-
ничьих кораблей, и ни один не уходил в Америку пустым.
Однако если в XVIII в. в устье каждой реки, на берегу лю-
бого заливчика могли быть, а часто и бывали невольничьи рын-
ки, если около каждой деревни можно было купить похищенных
людей, то в XIX в., как и на всем Верхнегвинейском побережье,
продажа рабов сосредоточилась в нескольких местах, куда при-
возили рабов из ближайших районов. Это были Варри, Бонни,
Старый и Новый Калабар и позднее Брасс.
Варри был основан племенами итсекири, Бонни, Новый Ка-
лабар и Брасс — иджо, которые когда-то занимались рыболов-
ством, а потом предпочли рыболовству более выгодное по тем
временам занятие — торговлю людьми. О Старом Калабаре речь
уже шла в главе IV В XIX в. работорговцы-эфик продолжали
ловить людей, как писал в дневнике Антера Дуке, один из вож-
дей Старого Калабара в XVIII в. Все эти «зародышевые госу-
дарственные образования» [213, с. 99], которые в африканисти-
ке известны как работорговые города-государства дельты Ни-
гера, были посредниками между европейскими работорговцами
и африканскими. Кроме перепродажи рабов их торговцы зани-
мались и прямым захватом невольников. Как спразедливо пи-
шет Н. Б. Кочакова, «экономика, строй жизни, само их сущест-
вование определялись их местом посредников между европей-
14 Зак. 461
209
сними работорговцами и африканскими народами, живущими
дальше от побережья, у которых они покупали рабов...» [213,
с, 99].
Современники писали, что торговцы этих районов ежегодно
продавали не менее 20 тыс. рабов, 16 тыс. из которых были ибо.
Д. Адамс писал, что за последние 20 лет (т. е. с 1800 г.) через
Бонни было вывезено не менее 320 тыс. ибо. За это время
50 тыс. ибо были” вывезены через Старый и Новый Калабар,
т. е. не менее 370 тыс. ибо были переправлены в Новый Свет
[59, с. 122, 129].
В Вест-Индии и Бразилии до сих пор имеются целые селения
потомков рабов-ибо, где тщательно сохраняются обычаи пред-
ков. Кроме того, через Бонни было вывезено много рабов, про-
исходивших из различных племен ибибио. Географически Бонни
расположен так, что англичанам долгое время было трудно кон-
тролировать там деятельность работорговцев. Занимались рабо-
торговлей вожди и торговцы-африканцы. Крупных работоргов-
цев европейского и американского происхождения не было.
В Бонни и в Калабаре работорговля фактически прекрати-
лась только с началом колониальных захватов.
О работорговле в Восточной Африке, в отличие от Западной,
осталось много свидетельств. Европейские путешественники, от-
крывавшие Африку Европе, потрясенные увиденным, были оче-
видцами будней работорговли. Они видели караваны невольни-
ков, видели набеги работорговцев и страшные последствия этих
набегов.
Арабская работорговля в Восточной Африке, как уже гово-
рилось, не входит в тему данной работы. Однако в XIX в., когда
невольничьи корабли европейцев и американцев все чаще появ-
лялись у восточноафриканского побережья, немалое число не-
вольников, захваченных арабами, попадало в руки европейских
и американских работорговцев. Поэтому определенное количе-
ство материала о работорговцах арабского происхождения
включено в эту главу.
Наиболее достоверные и подробные сведения о работорговле
мы находим в работах Давида Ливингстона. Ливингстон, при-
ехавший в Африку в 1841 г. как миссионер, стал всемирно изве-
стным путешественником и исследователем контиг’ента. С боль-
шим уважением относясь к африканцам, зная Их жизнь и обы-
чаи, он прошел по Африке многие сотни километров, не встре-
чая враждебного к себе отношения. Ливингстон был убежден-
ным противником расизма, считая всех людей равными незави-
симо от цвета кожи. Он ненавидел работорговлю и, наверное,
знал о ней больше, чем какой-либо другой европеец. В своих
путешествиях по Африке Ливингстон видел работорговлю такой,
какой она была в действительности, и -в дневниках он оставил
подробные, страшные по своей простоте, правдивые описания
торговли невольниками.
210
кНаша экспедиция,— писал Ливингсгон,— была первой, ко-
торая увидела невольничество в его источнике и во всех его
дальнейших фазах. Некоторые пытались утверждать, что так
каь торговля невольниками, как и всякая другая торговля, ба-
зируется на спросе и предложении, то она должна быть свобод-
ной. Судя по тому, что работорговля вызывает так много
убийств, составляющих ее существенную часть, то если ее счи-
тать отраслью торговли, туда же нужно отнести и убийство,
удушение и разбой».
Капитан патрульного судна, которое полтора года крейсиро-
вало вдоль восточного побережья Африки, писал: «Многие ду-
иавт, что работорговля ограничена почти исключительно запад-
ным берегом Африки. Однако восточное побережье мало отли-
чается от западного. На каждого захваченного раба приходится
оксло пяти убитых...» Такого же мнения был и Ливингстон [76,
с. 114; 52, с. 373—374].
Вожди повсеместно продавали своих подданных.
Иногда рабов, освобожденных с невольничьих кораблей,
спрашивали, где и при каких обстоятельствах их захватили в
рабство. Большинство отвечали, что их схватили, когда они бы-
ли недалеко от своей деревни, и, несмотря на отчаянное сопро-
тивление, увели с собой [101, с. 183—186].
Рассказы путешественников и миссионеров, много лет про-
ведших в Восточной Африке, говорят о том, что работорговля
здесь, как и в Западной Африке, пронизывала всю жизнь афри-
кащев, что она была ужасом для людей, но в то же время — и
это было особенно страшно — к ней почти привыкли, она стала
обычной неотъемлемой частью жизни.
Вот несколько отрывков из дневника Д. Ливингстона. Он не
передает чьи-либо слова, а пишет только о том, что встречалось
ему на пути, что он видел сам:
«...по дороге с нами шла из Кассаидже партия туземных тор-
говцев... Один из них вел на цепи восемь миловидных женщин...»
[53, с. 281]. «Мимо наших дверей,—записал он как-то вече-
ром,— прошло два человека с двумя женщинами, связанными
дегью...» [51, с. 45]. В другой день в дневнике появилась такая
загись: «Макололо очень любят оружие, и когда при нас проез-
жие мамбари предложили им 8 старых ружей, макололо взяли
4X в обмен на большое число мальчиков; эти мальчики не были
чх собственными детьми, а пленниками, принадлежащими к раз-
чыл покоренным ими племенам. Я не знал ни одного случая,
чтсбы в Африке отец продал свое дитя...>.
Ливингстон опровергает утверждения Дж. Спика, современ-
ного ему английского путешественника, о частой продаже де-
гей работорговцам [51, с. 393, 394, 208].
Ливингстон рассказывает о таком страшном способе захвата
рабов: иногда работорговцы-арабы приходят на рынок, начина-
ют покупать продукты или где-либо в деревне занимаются обме-
ном слоновой кости. Внезапно они «совершенно хладнокровно»,
14*
211
по выражению Д. Ливингстона, начинают стрелять в толпу (ес-
ли дело происходит на рынке) или в находящихся рядом людей.
Затем, воспользовавшись паникой, хватают всех подряд — муж-
чин, женщин, детей — и уводят с собой. Если арабы начинают
эту «операцию» не в месте обычной торговли, а где-либо, куда
они не собираются возвращаться еще раз, они разрушают все и
хватают всех людей, стараясь не пропустить ни одного человека.
Непокорных и ненужных убивают на месте. Разграбленные дома
поджигают. «Потом они идут в Занзибар, идут, называя себя
торговцами», и ведут караван связанных людей, в отношении
которых само собой подразумевается, что это купленные рабы.
«Но среди этих людей,— восклицает Ливингстон,— нет ни одно-
го раба. Это все свободные люди, схваченные жестокими убий-
цами и беспощадными разбойниками... Это не работорговля,
это жажда крови и ловля свободных людей, многие из которых
умрут, не достигнув побережья» [105, с. 145 — 146]. У арабов-
работорговцев было огнестрельное оружие, поэтому они везде и
всегда были хозяевами положения. Путь невольничьего кара-
вана освещался пламенем подожженных селений и полей, сопро-
вождался стонами раненых, проклятиями захваченных в раб-
ство. Путешественники рассказывали, что можно было идти не-
сколько дней и не встретить ни одного уцелевшего дома.
Одним из известных племен-работорговцев были вайяу (в
долине р. Рувумы). Когда прибывал караван с работорговцами
из Килвы, то, как и повсеместно на западном побережье, купцы
устраивали показ привезенных товаров, одновременно сообщая
сколько и какие требуются им рабы. В ответ «старшины щедро
угощают их, просят обождать и пожить в свое удовольствие:
рабы для продажи будут доставлены позже. Затем вайяу совер-
шают набег на племена манганджа, у которых почти совсем нет
ружей, тогда как нападающие вайяу обильно снабжены оружи-
ем своими гостями с морского берега» [51, с. 60].
Хотя арабские купцы иногда шли только за рабами, ио чаще
бывало, что одновременно они покупали и слоновую кость. Сло-
новая кость продавалась и за товары, и за рабов, и подчас ра-
боторговцы, пока шел их карава'н, беспрерывно покупали ра-
бов, потом выменивали на них слоновую кость, снова покупали
невольников и т. д. К побережью слоновую кость несли рабы.
Здесь работорговец получал двойную прибыль: он продавал и
слоновую кость, и ее носильщиков. «Теперь уже не найдется ни
одного куска слоновой кости, который был бы добыт законным
и мирным путем,— писал несколько позже Г М. Стенли.—
Каждый малейший обломок такой кости стоит жизни мужчине,
женщине или ребенку, за каждые пять килограммов сожжено
жилище, из-за пары клыков уничтожалась целая деревня, а за
каждые два десятка погибала целая область со всеми жителя-
ми, деревьями и плантациями» [56, с. 109].
Увидев приближающийся караван, а эти караваны достигали
иногда размера в 1 тыс. человек, прохожие поспешно уходили с
212
дороги. Одиночных путников даже поблизости от деревни часто
ловили и уводили на продажу. Крики о помощи не помогали —
никто не приходил, боясь тоже быть схваченным. То же, абсо-
лютно то же, что и в Западной Африке!..
Работорговля и здесь вела к повсеместному увеличению меж-
доусобных войн. Междоусобицы не прекращались нигде и ни-
когда: война следовала за войной, набег за набегом. Пылали
деревни, выжигались и вытаптывались посевы. В то же время
Д. Ливингстон писал, что в некоторых районах перестали возде-
лывать хлопчатник. «Зачем?—сказали ему.— Мы поймаем лю-
дей, продадим их и получим за них готовые красивые ткани...»
Когда было собрано достаточное число рабов, караван пово-
рачивал к побережью. Страшен был путь невольничьего карава-
на к морю... Однако, по словам Стенли, он являл собой «обык-
новенное в этой части света зрелище» [57, с. 88—89].
День за днем шла длинная вереница скованных мужчин,
женщин' и детей. И рабы и носильщики несли на головах гру-
зы — слоновую кость, продукты, товары. Женщины, у которых
на руках были дети, от ноши не освобождались. Если надсмотр-
щики видели, что женщине трудно нести двойной груз, ребенка
убивали. У женщин и детей постарше связывали руки и привя-
зывали их к одной цепи или веревке. Мужчинам сковывали ру-
ки, а шеи вставляли в рогатки — раздвоенные на конце толстые
палки; концы рогаток были соединены железными болтами,
привинченными с обеих сторон шеи поперек горла. Во главе
каравана, посередине и сзади шли надсмотрщики; если караван
был большой, его охраняли и по бокам. Хозяева каравана шли
впереди. Во главе каравана несли знамя султана.
Вот как описывает один немецкий путешественник неволь-
ничьи караваны, виденные им в Восточной Африке: «Не мень-
шее зло, чем добывание невольников, составляет их доставка
под конвоем... Без милосердия покидает торговец несчастных,
которые не в состоянии идти далее...
...Подобно ходячим скелетам идут несчастные дети, мужчины
и женщины, часто без самого необходимого прикрытия наготы.
Выражение грязных лиц с глубоко впалыми глазами, выдающи-
мися скулами и отпечатком голода и несчастья поистине ужас-
но. Бледно-серая кожа покрывает многочисленными складками
кости, стягиваемые еще сухожилиями; колена и локти представ-
ляются самыми толстыми частями ног и рук; пустой живот отде-
лен впадиною от вдвое толстого грудного ящика... Мы видели
беременных женщин, которых, полумертвых от изнурения, гори-
зонтально несли на голове двое мужчин и которые были до того
тощи, что по острым углам и возвышениям маленьких членов
ясно можно было видеть очертания младенца, еще живущего в
их утробе.
Когда несчастные наконец приходят в гавань, то их сотнями
упаковывают на тесные суда и отправляют на главный рынок,
пожалуй па Занзибар. Счастье им, если благоприятные ветры
213
ускорят переезд; горе, если он необыкновенно замедлится. Бед-
ствие достигает тогда крайнего предела. Не один только голод и
жажда и не крайняя неопрятность мучат их, но ужасная неиз-
вестность относительно предстоящей судьбы» [48, с. 87—88].
Если караван достигал побережья во время южного муссона,
невольников из Африки везли на Занзибар, в Сомали и Аравию.
Северный муссон надувал паруса невольничьих кораблей, кото-
рые, нагруженные рабами, уходили к Коморским островам и
Мадагаскару.
Когда Ливингстон достиг, если можно так сказать, центра
Африки, где соединяются дороги, пришедшие в глубь континен-
та с западного побережья и с восточного, он увидел, что и там
во все стороны расходятся пути невольничьих караванов. Таким
образом, правдивость рассказа одной африканки, купленной ев-
ропейцами в Конго, о том, что она родом с восточного побе-
режья Африки — оттуда, где солнце встает из моря,— вполне
подтверждается свидетельствами Ливингстона и Стенли и дру-
гих путешественников. Несомненно, что трансафриканская тор-
говля вообще и невольниками в частности существовала ко вре-
мени путешествий Ливингстона уже долгие годы.
Все очевидцы работорговли в Восточной Африке единодуш-
но утверждали, что основная масса невольников «добывалась» в
районе Великих озер Африки, особенно на берегах.озер Ньяса и
Танганьика.
До середины XIX в. невольничьи караваны не доходили до
области озер. Военный захват рабов и покупка их производи-
лись ближе к побережью. Конечно, какое-то количество рабов
из приозерья попадало в руки арабов после перепродажи от
торговцев к торговцам. Однако лишь во второй четверти XIX в.
отмечается интенсивное продвижение арабов-работорговцев в
глубь континента. Английские исследователи утверждают, что
это было связано только с увеличением требований на рабов на
восточном побережье со стороны европейцев. На западном побе-
режье в это время, как считают, например, Р Бичи, Р. Купленд,
покупать невольников стало труднее вследствие упорной и ус-
пешной борьбы англичан против вывоза рабов. Поэтому увели-
чилось количество невольничьих кораблей у восточного побе-
режья, поэтому стали идти глубже в Африку невольничьи ка-
раваны. 7
Вряд ли это могло быть определяющим моментом: на запад-
ном побережье в эти годы работорговля велась еще в очень ши-
роких масштабах. Скорее всего помимо указанной причины важ-
но было, что в областях, лежащих ближе к побережью, уже
истощились людские резервы.
Основной путь работорговцев с побережья шел от Килвы к
оз. Ньяса. Вторая по величине невольничья дорога проходила
от Багамойо через Табору к оз. Танганьика. В Уджиджи кроме
слоновой кости стали продавать рабов [458, с. X].
В 50-х годах XIX в. невольничьи караваны стали регулярно
214
доходить до оз. Ньяса. Арабы начали строить дхоу, на которых
пересекали озеро и перевозили рабов.
В это же1 время изменился этнический состав рабов, которых
англичане освобождали с невольничьих кораблей. Если раньше
это были в основном представители племен, населяющих побе-
режье, то теперь появились такие, язык которых на Занзибаре
был неизвестен.
Главным рабрторговым портом на западном берегу оз. Ньяса
стало Кото-Кото.
С этого времени и до окончания вывоза рабов не только в
Америку, но и в страны Востока вся Восточная Африка превра-
тилась в гигантское поле междоусобных войн, охоты людей друг
на друга с единственной целью — захвата невольников.
В нашем распоряжении нет материалов о том, что на запад-
ном побережье Африки некоторые области обезлюдели в резуль-
тате работорговли, хотя утверждения такие и встречаются.
В Восточной Африке работорговля была в основном в руках
арабов — подданных султана Занзибара, португальцев и кое-
где, в пределах португальских колоний, мулатов. Сами афри-
канцы, особенно на побережье, не становились в Восточной Аф-
рике крупными работорговцами. Здесь африканцы были везде
страдающей стороной. В глубине Африки их захватывали в раб-
ство, чтобы доставить к морю и там продать. На жителей при-
брежных районов арабы и португальцы смотрели как на потен-
циальных невольников, и при нехватке рабов в первую очередь
подвергались разрушению селения африканцев недалеко от
центров купли-продажи невольников.
В то же время во внутренних областях континента некоторые
племена, как это было и в Западной Африке, превратились в по-
ставщиков невольников арабским купцам. Так, профессиональ-
ными работорговцами стали яо [43, с. 25].
В отношении Восточной Африки имеются достоверные свиде-
тельства о страшных опустошениях, которые оставляли работор-
говцы. Бывали случаи, когда полностью исчезало население ка-
кой-либо деревни [53, с. 113].
В одном из комитетов при палате общин английского парла-
мента, который занимался сбором материалов о работорговле,
очевидцам ее, в частности, задавали вопрос, знакомы ли они с
сообщениями Ливингстона об ужасах работорговли и поддер-
живают ли они их. Все, кто был в Восточной Африке, подтверж-
дали правдивость слов Ливингстона.
Один из них сказал: «Я видел, как однажды утром в течение
двух часов были сожжены три деревни. На моих глазах из этих
деревень работорговцы увели с собой сотни людей» [101,
с. 297, 363—364]
Дж. Кирк, английский консул на Занзибаре, писал о полном
разрушении от невольничьих набегов области Усамбара, о быст-
ром возвышении Пангани, когда, став центром продажи неволь-
ников, ГТангапи начал в работорговле даже соперничать с Кил-
215
вой. Он сообщал также о разрушении и обезлюдении области
Мангао по дороге к оз. Ньяса [16, с. 2].
Другой английский консул на Занзибаре, С. Ригби, приводит
слова индийца, много лет жившего в Килве: «Соседние с Килвой
области, на расстоянии 10—12 дней пути, несколько лет назад
были густо населены, сейчас они совершенно обезлюдели. Один
араб, только что вернувшийся с озера Ньяса, рассказал, что он
шел 17 дней от одного разрушенного селения к другому. Он не
встретил ни одной живой души на землях племени миджана, а
еще совсем недавно здесь было большое население» [413,
с. 205].
Вот что видел Ливингстон, когда плыл по р. Шире вскоре
после большого невольничьего рейда известного работорговца
Мариано: «...ежедневно мимо нас плыли мертвые тела, а по ут-
рам приходилось очищать колеса от трупов, которые ночью туда
попадали. На протяжении многих миль все население долины
было угнано Мариано, этим бичом страны, который стал снова
тем же, что и был раньше,— крупным португальским работор-
говцем...
...Куда бы мы ни ходили, повсюду нам попадались человече-
ские скелеты... По склону, позади одного селения, в месте, где
беглецы часто переправлялись через реку, идя с востока, была
набросана целая куча трупов. Страдания одних были окончены
под тенистыми деревьями, других — под выдающимися камнями
на холмах, в то же время многие лежали в своих хижинах за
закрытыми дверями...
Вид этой, буквально усыпанной костями, пустыни, которая
всего 18 месяцев назад была густонаселенной долиной, навел
нас на мысль, что уничтожение человеческих жизней в средние
века, как бы оно ни было велико, все же составляет небольшую
часть опустошения по сравнению с теми, которые причиняются
торговлей рабами» [52, с. 287—288, 291—292, 296—297].
И как бы подводя итог всему, что он видел, Ливингстон с
горечью пишет: «Если бы мы только могли дать полное пред-
ставление об ужасах работорговли, хотя бы приблизительно
указав количество человеческих жизней, которые она ежегодно
губит! Мы уверены, что, если бы даже половина истины была
рассказана и признана, чувства людей были бы так возмущены,
что этой дьявольской торговле человеческим мясом был бы по-
ложен конец любой ценой!
Но ни мы, ни кто-либо другой не располагают необходимыми
статистическими данными для такой работы...» [51, с. 260]. Тор-
говля невольниками в Африке продолжается, каждый день сотни
людей захватываются в плен, сотни погибают от рук работор-
говцев. «При теперешних темпах уничтожения населения вся
страна скоро станет пустыней...» [52, с. 88}.
Существующие источники не дают возможности определить,
сколько невольников было вывезено из Африки в Новый Свет в
XIX в. Эти подсчеты никогда нельзя будет произвести, и любая,
216
даже самая приблизительная оценка будет совершенно произ-
вольной.
Как и в предыдущие столетия, работорговля в XIX в. была
меновой торговлей. Правда, к середине столетия несколько уве-
личилась доля звонкой монеты, которую работорговцы наряду с
товарами требовали у покупателей, но в основном ассортимент
товаров остался прежним: огнестрельное оружие, вино, табак,
ткани, безделушки [285, с. 193—194].
Прибыли от работорговли также остались очень высокими.
Цены на невольников в Новом Свете настолько повысились, что
никакие убытки от встречи с патрульными кораблями или даже
от возможной конфискации судна не пугали работорговцев.
Один удачный рейс с лихвой покрывал убытки от одного-двух
неудачных.
Теодор Кэнот сообщал, что от продажи партии рабов числен-
ностью 217 человек он получил чистую прибыль в 41 438 долл.
[71, с. 106—107]. Некий бразильский предприниматель, исполь-
зовавший у себя труд рабов, в 30-х годав XIX в. утверждал, что
работорговля в эти годы может приносить прибыль до 1000%.
Однако место работорговли в системе торговли Европы и
Америки изменилось.
Производство товаров для обмена на рабов уже не имело
большего значения для промышленности европейских стран, да
и вся система треугольной торговли не приносила прежней при-
были. Трансатлантическая работорговля сыграла свою роль, и
время ее уходило в прошлое.
Пришли новые времена, новые требования, появились новые
рынки и покупатели. Уже не была так важна для европейских
стран и продукция стран Нового Света. Товары, аналогичные
вест-индским и американским, шли из Индии, Северной Африки.
В Восточной Африке, как мы уже говорили, вывоз рабов еще
продолжался. Работорговцами были арабы, которые вывозили
невольников в страны Востока. Поэтому говорить о том, что шло
на смену работорговле, можно пока лишь по отношению к За-
падной Африке. Там на смену работорговле шла торговля това-
рами, производившимися в Африке и нужными для промышлен-
ности Европы. Африканцы, которые раньше были бы захвачены
и проданы в рабство в Америку, теперь, формально свободные,
занимались производством пальмового масла в дельте Нигера,
возделывали арахис в Сьерра-Леоне, скоро должны были начать
выращивать какао на Золотом Берегу и т. д.
Количество «домашних» рабов, которое в эпоху работоргов-
ли почти не увеличивалось, теперь в некоторых районах доволь-
но резко возросло. Это произошло там, где предприимчивые
торговцы, часто в прошлом работорговцы, начинали заниматься
производством экспортных культур. Каэтану, бывший порту-
гальский губернатор Бисау, занимавшийся весьма активно рабо-
торговлей, после того, как португальцы отменили рабство в сво-
их африканских владениях, стал использовать труд невольни-
217
Работорговля в Африке в XV—XIX вв.
218
219
ков, которых теперь некуда было продавать, на плантациях
арахиса [27, т. 37, с. 310].
В 1860 г. стоимость товаров, вывезенных с западного берега
Африки, составила 3 млн. ф. ст. Только с побережья Бенинского
залива, откуда 20 лет назад не вывозили ни одной бочки паль-
мового масла, в 1859 г. было его получено около 17 тыс. т на
сумму 700—800 тыс. ф. ст. [27, т. 51, с. 1024].
Колониальные чиновники старались любыми способами за-
ставить африканцев заниматься тем, что они называли «закон-
ной» торговлей. В 1865 г. на одного из вождей Бонни за какой-
то проступок в отношении торговли с англичанами был наложен
штраф в размере 240 больших бочек пальмового масла [27,
т. 56, с. 1210, 1226], В 1867 г. вождь Старого Калабара за при-
несение в жертву двух женщин был наказан штрафом в размере
20 бочек пальмового масла высокого качества [27, т. 59, с. 1010].
Хотя еще были случаи прибытия в Новый Свет невольничьих
судов, эпоха работорговли кончалась. И у аболиционистов, и у
колониальных деятелей, которые боролись с работорговлей, бы-
ла теперь одна цель. Вместо торговли невольниками они хотели
развить в Африке «законную» торговлю, привнести «строгую»
мораль и таким образом в итоге познакомить народы Африки
с «благами» западной цивилизации и коммерции [478, с. 215].
Это вело к образованию и расширению европейских колоний,
вылилось в схватку колонизаторов при разделе континента и в
создание системы колониального рабства для африканцев в са-
мой Африке.
Глава IX
КОНЕЦ ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКОЙ РАБОТОРГОВЛИ.
НАЧАЛО КОЛОНИАЛЬНОГО РАЗДЕЛА АФРИКИ
Памятно еще время, когда в Парламенте раздался еди-
нодушный голос, долженствовавший положить конец по-
стоянному торгу неграми; в начале кто же не увлекся
благородным порывом, готовым возвратить к новой
жизни целые племена, столь долго отторгнутые от семьи
человеческой! Но что же вышло? Не объяснилось ли
в самое короткое время, что настоящей целью этих
громких великодушных возгласов было уничтожение ко-
лоний, принадлежащих другим державам... возможность
держать всегда под пятой своей корабли других наций!
Ротчев А. Правда об Англии и сказания о рас-
ширении владений ее во всех частях света.
СПб., 1855
Работорговля как предлог — прием старый-престарый.
Джон Голсуорси
Приблизительно с 40-х годов XIX в. англичане в своей борь-
бе против работорговли перешли к новой тактике, которая стала
началом конца трансатлантической работорговли в Африке. На-
чалось разрушение невольничьих факторий и заключение дого-
воров с местными вождями. Эти договоры предусматривали за-
прещение торговли невольниками, меры, которые Англия имела
право принимать в случае ее возобновления, правила будущей
торговли во владениях таких вождей. Устанавливался фактиче-
ски режим наибольшего благоприятствования для Британии. В
некоторые договоры были также включены статьи о признании
английской верховной власти, а иногда и прямо об установлении
протектората.
Подобные договоры заключались и раньше [36, т. 1]. Пере-
дачей земли по таким соглашениям было положено, например,
начало колонии Гамбии и т. д. К середине XIX в. заключение
многочисленных договоров и повсеместное разрушение факто-
рий свидетельствовали о начале нового этапа колониальной по-
литики европейских держав, в первую очередь Англии, а затем
Франции, о новом наступлении на Африканский материк.
В странах Европы шла промышленная революция. Становле-
ние мирового рынка вело к изменениям в сфере разделения
труда. В эпоху первоначального накопления, когда капитализм
только набирал силу, Африке было отведено место резервуара
рабочей силы для создания в Новом Свете тех материальных
ценностей, которые потом стимулировали дальнейшее развитие
капиталистических отношений в Европе и в некоторых северо-
американских британских колониях. В XIX в. Африка начинает
221
рассматриваться промышленными кругами Европы и Америки
как возможный обширный рынок сбыта промышленных товаров,
как сфера приложения капитала, как источник сырья. Африкан-
цам по-прежнему отводилась роль рабов, но уже на своей соб-
ственной земле. Захват колоний подразумевал наличие и ис-
пользование рабочей силы в самих этих колониях. Африканцы
становились необходимы колонизаторам в самой Африке.
В эти же годы в европейских странах, и вновь в первую оче-
редь в Англии, а затем во Франции, поднимается новая волна
аболиционистского движения.
Аболиционисты XVIII, и начала XIX в. в своих работах ос-
новное внимание обращали на нравственные качества африкан-
цев, подчеркивали равенство «белой» и «черной» расы, расска-
зывали об ужасах работорговли.
Аболиционисты XIX в. также показывали читателю Африку,
истерзанную работорговлей. Но в их книгах гораздо меньше
говорилось о равенстве африканцев и европейцев как об одной
из моральных причин, требующих окончания работорговли. Не-
сравненно больше внимания уделялось рассказам о природных
богатствах Африки, которые ждут рук белого человека. Как
много может дать Африка экономике Европы, если Европа по-
может Африке прекратить работорговлю,— вот лейтмотив работ
аболиционистов середины XIX в.
Призыв аболиционистов к крестовому походу против рабо-
торговли совпал с .желанием правительств наиболее сильных
стран Европы начать создание колоний на Африканском конти-
ненте. Аболиционизм, по сути дела, начал смыкаться с колониа-
лизмом, хотя, как уже говорилось выше, многие аболиционисты
совершенно искренне хотели помочь африканцам покончить с
работорговлей и перейти к мирному, нормальному образу жиз-
ни.
В 1839 г. в Англии было образовано «Общество по уничто-
жению работорговли и по распространению цивилизации в Аф-
рике» (Society for the Extinction of the Slave Trade and for the
Civilization of Africa) [121, с. 1 —12]. Общество, созданное або-
лиционистами, ставило перед собой, по существу, прямые коло-
низаторские цели: проникновение в Африку, использование ее
природных ресурсов, насаждение христианской религии в целях
приобщения африканцев к достижениям европейской цивилиза-
ции. Единственным препятствием всему этому объявлялась ра-
боторговля, борьба с которой и была провозглашена великой
задачей общества.
Само существование и развитие работорговли представля-
лось уже как явление сугубо местного порядка. О роли европей-
цев в развитии работорговли организаторы общества, в отличие
от аболиционистов XVIII в., даже не упоминали. Наоборот, они
говорили о той бескорыстной и трудной борьбе, которую евро-
пейцы ведут против варваров африканцев, в течение нескольких
столетий продающих своих соотечественников.
222
В проспекте о деятельности общества указывалось, что од-
ной из важных мер в борьбе с работорговлей должно стать за-
ключение договоров с местными вождями о запрещении рабо-
торгогли. Необходимо, говорилось в нем, развитие «законной»
торговли с Африкой, которая заменила бы работорговлю и дала
бы возможность африканцам получать от европейцев в обмен
на местные товары все те продукты и товары, которые они сей-
час получают в обмен на рабов.
В связи с этим указывалось на необходимость, с точки зре-
ния организаторов * общества, оказания действенной помощи
африканцам в улучшении обработки земли, в выращивании тех
культур, которые европейцы хотели вывозить из Африки [121,
с/ 12].
«Общество по уничтожению работорговли...» было одним из
инициаторов Нигерской экспедиции, которая, по сути дела, яви-
лась колониальной разведкой Британии.
В течение первой половины XIX в. произошло громадное
расширение английских колоний. Заключая договоры с побеж-
денной наполеоновской Францией, Англия выторговала себе
большие территориальные прибавления к колониям (остров
Тринидад, часть Цейлона, мыс Доброй Надежды и др.).
В 1824 г. она начала колониальную войну с Бирмой и захвати-
ла большую часть страны. После этого последовал захват Ма-
лаккского полуострова. В 1841 г. Великобритания пыталась
подчинить себе Афганистан. В это же время, соперничая с
Францией, Англия захватила часть островов Новой Зеландии
и т. д. В Китае горело пламя опиумных войн. Шло к концу за-
воевание Индии.
«На протяжении первой половины XIX в., обогнав в своем
промышленном развитии все другие страны, английский капи-
тализм занял преобладающее положение в мировой торговле и
развернул активную колониальную политику в особенно широ-
ких, еще невиданных масштабах» [204, с. 211]. К середине
XIX в. в понятие «Британская империя» входили: Канада, Ав-
стралия, Новая Зеландия, Индия, Цейлон, Вест-Индия, Малайя,
Борнео, но из африканских земель только Южная Африка. Те-
перь наступила очередь других африканских территорий быть
включенными в эту империю.
Когда усилилась эмиграция в Новый Свет, вначале предпо-
лагали, что колонии Вест-Индии и страны континентальной
Америки обойдутся без дальнейшего ввоза африканцев. Воз-
можно, это было одной из причин кратковременного уменьше-
ния ввоза невольников-африканцев. Однако вскоре стало ясно,
что в колониях опять не хватает рабочих рук.
В середине XIX в. Англия, Франция и Голландия начали
ввозить в Вест-Индию свободных африканцев. Англия, в част-
ности, тех, кто был освобожден английскими моряками с задер-
жанных невольничьих кораблей. Франция и Голландия объяви-
ли, что они приступили к найму и ввозу свободных африканцев
223
на работу в свои вест-индские колонии. Франция раньше начала
ввозить африканцев на острова Индийского океана. Как мы уже
говорили, так называемая контрактация африканцев была на-
стоящей работорговлей.
На некоторые острова Вест-Индии, например Ямайку, Трини-
дад и на Кубу, начался в это время ввоз дешевой рабочей силы:
индийцев и китайцев [27, т. 48, с. 1217; 199]. Косвенным обра-
зом это говорит об успехах борьбы с вывозом рабов из Африки
после 1840 г. До этого времени контрабандный ввоз рабов-афри-
канцев в Новый Свет вполне удовлетворял спрос на рабочие ру-
ки в колониях.
В это же время увеличивается эмиграция из Европы в стра-
ны Америки. Основная масса эмигрантов отправлялась в США,
Канаду, но какая-то небольшая часть ехала и на вест-индские
острова. Постепенно в странах Нового Света накапливалась
свободная, наемная рабочая сила, которой в будущем предстоя-
ло заменить африканцев и работать рядом с освобожденными
невольниками.
Однако вопросы вывоза африканцев из Африки после пре-
кращения работорговли, ввоза в Новый Свет китайцев, индийцев
и растущей иммиграции европейцев выходят за рамки данной
работы. Важно отметить следующее: вывоз рабов из Африки
начал уменьшаться не потому, что развитие капитализма сде-
лало невыгодным применение рабского труда в Новом Свете.
Это время не наступило. Нет, рабы-африканцы, зарекомендо-
вавшие себя прекрасными работниками, стали нужны в самой
Африке. Если в странах Нового Света местное население было
почти истреблено и фактически заменено африканцами, то в
Африке с самого начала образования колоний в областях рас-
пространения европейской работорговли ставка делалась на ко-
лониальное порабощение местных жителей.
Один из членов английского парламента как-то заявил
«При обсуждении на заседаниях в палате общин различных
коммерческих вопросов мы часто слышим, что, если в контра-
бандной торговле прибыль равна 30%, эту контрабанду невоз-
можно запретить. Но в работорговле прибыль превышает 30%,
и даже 300%; 1000% или 1500% прибыли при работорговле не
преувеличение. Утверждают, что раба, купленного на африкан-
ском побережье за 4 ф. ст., можно продать в Бразилии за
80 ф. ст. Торговля рабами — контрабанда, которая дает 2000%
прибыли. И вы думаете, что моряки и военные корабли могут
прекратить ее?!» [31, т. 96, с. 1092—1093].
Не начнись колониальный дележ Африки, контрабандная ра-
боторговля, пусть в меньших размерах, продолжалась бы еще
неопределенно долгое время. Но эпоха рабства африканцев в
Новом Свете кончалась. Начиналось время колониального по-
рабощения африканцев на своей родной земле.
В 40-х годах была усилена английская патрульная африкан-
ская эскадра. К берегам Африки были посланы несколько не-
224
больших пароходов, которые дали английским морякам возмож-
ность подниматься вверх по течению рек. Теперь можно было
преследовать лодки работорговцев, брать под наблюдение селе-
ния, расположенные по берегам рек, и вообще распространять
влияние Англии на земли африканских народов западноафри-
канского побережья.
В 1847 г. английская африканская эскадра вместе с вспомо-
гательными судами насчитывала 34 корабля с 4 тыс. моряков
[27, т. 91, с. 730]. От блокады невольничьих факторий англича-
не перешли к их разрушению. Одним из первых мест, в свое
время подвергшихся блокаде, было Галлинас, крупнейшее гнез-
до работорговцев севернее побережья Бенинского и Биафрского
заливов. Оттуда вывозили 8—10 тыс. невольников ежегодно.
Еще в ноябре 1840 г. впервые на западноафриканском побе-
режье в Галлинас были разрушены и сожжены строения, где
содержались рабы, приготовленные к продаже, уничтожены
склады работорговцев с товарами и их жилища. В результате
этой операции английские моряки, которыми командовал капи-
тан Динмэн, освободили около 800 рабов. В течение полугода
моряки английской африканской эскадры разрушили ряд не-
вольничьих факторий. Результаты сказались очень быстро.
Многие работорговцы покинули африканское побережье.
В основном они уехали в Бразилию и на Кубу. Английский кон-
сул в Гаване сообщил в Лондон, что к нему неоднократно обра-
щались с просьбой о помощи в получении работы бывшие капи-
таны невольничьих кораблей, оказавшиеся не у дел.
Вожди и местные торговцы, которым стало некому прода-
вать рабов, под давлением англичан заключали договоры о за-
прещении работорговли (при удобном случае они сейчас же на-
рушали их). Привыкнув за 400 лет к тому, что работорговля
обеспечивала им постоянный доход, африканские вожди не мог-
ли примириться с мыслью о ее прекращении. Многолетнее и на-
прасное присутствие у берега патрульных кораблей, явная не-
удача аболиционистских заявлений англичан и французов — все
это приводило к тому, что африканцы не верили в действитель-
ное окончание работорговли и считали, что вся кампания борьбы
против нее — явление преходящее.
В 1844 г. Пеппле, один из вождей Бонни, при заключении
договора с англичанами о запрещении работорговли упорно на-
стаивал и добился того, что в него была включена статья: «Если
когда-либо в будущем Великобритания снова разрешит работор-
говлю, вожди Бонни будут свободны сделать то же самое» [27,
т. 45, с. 886].
Казалось бы, англичане добились больших успехов. И в это
время тайное снова, как и во время процесса Зулуеты, стало
явным. Заявили свои протесты купцы Ливерпуля. Они объявили,
что в результате разрушения невольничьих факторий понесли
большие убытки, так как погибли их товары, которые они про-
давали работорговцам. Товары, как правило, продавались в
15 Зак. 461
225
кредит, с рассрочкой на один-три года. (То. что на эти товары
работорговцы выменивали рабов, как-то никого не заинтересо-
вало.) Потребовали компенсации за причиненные убытки бе-
жавшие из Африки работорговцы, подданные Франции и Аме-
рики.
Британское правительство отступило. Командиру патрульной
эскадры было послано указание прекратить разрушение неволь-
ничьих факторий. Усиленно рекомендовалось заключить с вож-
дями договоры о прекращении работоргойли, развитии «закон-
ной» торговли, передаче земель Англии и т^ д.
В это время, в 30—40-х годах, в английском парламенте шли
ожесточенные споры о направлении колониальной политики Ве-
ликобритании, об отношении к колониям в целом. В связи с
этим был поставлен вопрос о деятельности африканской пат-
рульной эскадры. Содержание эскадры обходилось довольно
дорого и английскому правительству, и налогоплательщикам.
Вывоз рабов из Африки продолжался, это было известно из
многочисленных сообщений печати и рассказов очевидцев. По-
этому в 1847—1848 гг. в палате общин был поставлен вопрос о
целесообразности пребывания эскадры около Африки.
Палата общин заслушала консула Таунсенда, доказывавшего
необходимость укрепления и расширения эскадры. На рассмот-
рение палаты был также представлен доклад специально соз-
данного комитета, члены которого, заслушав показания много-
численных свидетелей, высказались за уход эскадры от берегов
Африки, расширение международных акций против работоргов-
ли, увеличение числа миссионеров, посылаемых в Западную
Африку, распространение среди африканцев образования и, та-
ким образом, постепенный отход от работорговли и переход к
занятию сельским хозяйством и различным ремеслам. Палата
общин поддержала соображения комитета.
Палата лордов, в свою очередь, также назначила специаль-
ный комитет, который заслушал показания тех же свидетелей,
которые выступали и перед палатой общин. Английские ари-
стократы твердо верили в то, что британская империя должна
быть самой большой в мире, что лучший язык в мире — это
язык пушек. Они не собирались отказываться от настоящих и
будущих колоний и были уверены в победоносной силе британ-
ского оружия. Они высказались против отхода патрульной эс-
кадры от берегов Африки, за ее укрепление и укомплектование
новыми быстроходными судами. Последовало увеличение эскад-
ры. Ее предстояло теперь использовать не только для борьбы с
работорговлей, но и как одно из средств при захвате земель
для создания колоний.
Пока в Англии спорили, какими мерами в дальнейшем бо-
роться с работорговлей и бороться ли с ней вообще, работоргов-
цы вернулись в Африку, восстановили свои фактории, возобно-
вили связи с местными торговцами и с успехом снова начали
продажу невольников.
226
К 1847—1848 гг. снова было произведено повсеместное раз-
рушение факторий — в Галлинасе, Шербро, Сесто и других ме-
стах [27, т. 34, с. 483, 484]. Новые протесты купцов не помогли.
Борьба с работорговлей перерастала в захват земель западно-
африканского побережья.
На восточном побережье в 1850 г. были разрушены помеще-
ния для рабов около Келимане, затем последовало сожжение
бараков около Масани и Кидига во владениях занзибарского
султана. В этих бараках размещали до 5 тыс. рабов. Моряки
британской патрульной эскадры разрушили не только помеще-
ния для невольников, но и все склады, где хранились товары
для обмена и содержания рабов. Там же были захвачены бань-
яны — индийские купцы, продававшие товары работорговцам.
Трое из баньянов — британские подданные из Бомбея — были
переданы английскому консулу на Занзибаре. Разоренное иму-
щество баньянов оценивалось в 150 тыс. долл. Протесты индий-
цев успеха не имели, связи баньянов с работорговцами были
широко известны. Английские власти поддержали действия мо-
ряков патрульных кораблей [27, т. 41, с. 203].
Итак, сначала на западном, а потом и на восточном побе-
режье началось разрушение невольничьих факторий. Фактории,
разрушенные в эти годы, как правило, больше не восстанавли-
вались. Непосредственно за этим, буквально по горячим сле-
дам — при догорающих досках стен фактории и не развеевшем-
ся еще дыме пожаров,— вожди под угрозой пушек патрульных
судов подписывали соглашения о запрещении работорговли и
развитии «законной» торговли. Так было в Галлинасе, Шербро,
Сесто, Старом Калабаре и других местах на западе Африки.
Тексты договоров были составлены таким образом, что афри-
канские правители оказывались фактически в полной зависимо-
сти от англичан. Работорговцы или перебирались в районы Ан-
голы, где работорговля пока продолжала процветать, или, лик-
видировав все свои дела, уезжали в Европу или-в Америку.
А вот несколько типичных примеров — отрывки из договоров,
заключенных командирами патрульных судов с вождями раз-
личных областей западного побережья [27, т. 35, с. 317—318].
Договор с вождем Фанаторо
и вождями земель мыса Маунт,
мыс Маунт, 2 января 1846 г.
«Ст. 1. Остается в силе договор, заключенный 21 февраля
1841 г. между вождем Фанаторо, вождем Греем и старейшинами
земель мыса Маунт с одной стороны и лейтенантом британского
флота Сингрэмом с другой.
Все условия этого договора относительно запрещения иност-
ранной работорговли подтверждаются и остаются в силе. Вывоз
рабов с территории вождей мыса Маунт в чужие страны навсег-
да запрещается. Вожди мыса Маунт обязаны создать и провоз-
гласить закон, по которому будет запрещено кому-либо из под-
15*
227
данных вождя в пределах его юрисдикции продавать или участ-
вовать в продаже рабов для вывоза в чужие страны. И вожди
земель мыса Маунт обещают жестоко наказывать любого, кто
нарушит этот закон.
Ст. 2. Ни европейцам и никому другому не будет разрешено
селиться на территории, принадлежащей вождям области мыса
Маунт с целью занятия каким-либо способом торговлей рабами:
не будет также разрешено строить на территории, принадлежа-
щей вождям области мыса Маунт, ни домов, ни складов, нч ка-
ких-либо других строений, которые могли бы быть использованы
для целей работорговли.
Ст. 3. Если когда-либо окажется, что работорговля сущест-
вует во владениях вождей мыса Маунт или что рабы провозятся
через их земли, работорговля будет подавлена англичанами си-
лой и британские офицеры имеют право захватывать лодки или
корабли, принадлежащие жителям мыса Маунт, которые могут
быть использованы при работорговле. В этом случае вожди зе-
мель мыса Маунт будут сурово наказаны английской королевой.
Ст. 4. Подданные Ее Величества королевы Великобритании
могут торговать свободно с народом земель мыса Маунт любы-
ми товарами, какие они только захотят купить или продать. Им
разрешается производить торговлю везде — в любом прибреж-
ном селении около океана и вверх по течению рек — на всей
территории, на которую распространяется власть вождей мыса
Маунт. И все вожди обязываются не давать ни одной другой
нации никаких привилегий, кроме тех, которые они дают настоя-
щим договором Англии».
Подобными договорами англичане начали «привязывать»
вождей к местным колониальным британским властям. Так, в
течение почти всего XIX века шло постепенное собирание зе-
мель, включаемых затем в состав Сьерра-Леоне. В договоры о
запрещении работорговли с вождями области Форекария и по-
бережья реки Малый Скарсис (1851), расположенных рядом с
границами тогдашней Сьерра-Леоне, были включены следующие
статьи:
«Ст. VI. Подданным королевы Англии на землях вышеука-
занного вождя гарантируется право свободной и неограниченной
законной торговли; а также признаются и подтверждаются все
права и привилегии, которыми они владели ранее. Они имеют
право также строить или арендовать землю и дома, которые
могут быть переданы другим только по их доброй воле и согла-
сию.
Ст. VII. Все привилегии, которые были да'ны подданным ка-
кой-либо иностранной державы, должны быть в равной степени
гарантированы британским подданным. Никаких привилегий и
прав не должно предоставляться подданным иностранных дер-
жав без того, чтобы не известить об этом губернатора Сьерра-
Леоне, для того чтобы эти привилегии или права были распро-
странены и на подданных Ее Величества».
228
По некоторым договорам, как это делалось и в других стра-
нах, английское правительство обязывалось платить вождям
небольшой пенсион как премию за согласие подписать соглаше-
ние с британскими властями.
Обычно существовало несколько вариантов текста договоров,
заключаемых с правителями западноафриканского побережья.
Капитан каждого из кораблей эскадры получал пачку отпеча-
танных бланков текста договоров. Ему оставалось только впи-
сать на оставленное пустое место имя вождя, название местно-
сти и сумму, на которую данному вождю присылались подарки.
Так же поступали не только при заключении договоров о тор-
говле, но и при передаче земель под верховную власть англичан.
Точно так же действовали и французские колонизаторы, то-
же выступавшие в роли борцов против работорговли. Француз-
ские патрульные и военные корабли, плававшие около берегов
Западной Африки, заключали, где только им это удавалось,—
особенно около Сенегала и ла побережье будущего Габона,—
договоры с вождями о запрещении работорговли и развитии
законной торговли с Францией. Тексты этих договоров также
были идентичны.
В 1842 г. Англия добилась от Португалии подписания дого-
вора о полном запрещении работорговли в областях как север-
нее, так и южнее экватора [27, т. 30, с. 527]. Одновременно
Португалия, как и другие страны, приравняла работорговлю к
пиратству. В антиневольничьей блокаде африканского побе-
режья около португальских колоний стали принимать — не
очень активное — участие португальские военные суда.
Следом за этим Англия вынудила Португалию подписать
соглашение, согласно которому британские патрульные корабли
получали разрешение в целях более эффективной борьбы с ра-
боторговлей самым тщательным образом обследовать все побе-
режье португальских колоний. Но разрушать, сжигать неволь-
ничьи фактории и помещения для рабов британские моряки
права не имели. Строения факторий, невольничьи бараки счи-
тались собственностью отдельных португальцев.
В это время вывоз невольников из португальских колоний
был еще очень велик. Рэншо считает, что за первую половину
XIX в. из Конго и Анголы было вывезено 150 тыс. человек. Ос-
новная масса невольников из этих районов, как и раньше, от-
правлялась в Бразилию. Там. несмотря на принятие грозных
законов о работорговле, она по-прежнему процветала.
В Бразилии работорговцы совершенно спокойно высаживали
рабов на берег, без труда избегая столкновений с полицией и
правительственными служащими. Среди рабовладельцев в
Бразилии были люди, занимавшие самые высокие государствен-
ные должности, награжденные по службе орденами Бразилии и
Португалии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что пра-
вительство ’ егласно поддерживало работорговцев.
Некоторые суда за год делали по пять рейсов в Африку и
229
благополучно высаживали рабов на бразильскую землю. А ях-
та «Ласточка», например, сделала восемь рейсов в Африку про-
должительностью два месяца каждый. Ее владелец получил
прибыль в 800%.
В 40-х годах XIX в. бразильские работорговцы начали ис-
пользовать для перевозки невольников большие пароходы, ко-
торые могли перевозить по 2 тыс. рабов за один рейс.
В эти годы пост португальского консула в Гаване занимал
известный работорговец. Брат этого консула жил п Етг~а'е и
также занимался работорговлей [27, т. 26, с. 502]. В конце 30-х
годов в Бисау торговал невольниками некий Каэтану, бывший в
недалеком прошлом губернатором этой колонии. На неоднократ-
ные заявления англичан о деятельности этого работорговца пор-
тугальские власти ответили тем, что в 1843 г. присвоили Каэ-
тану следующий военный чин — он стал подполковником [27,
т. 32, с. 226]. Губернатор Анголы открыто покровительствовал
работорговцам. В 1837—1838 гг. из Анголы в Рио-де-Жанейро
им было отправлено 60 невольничьих кораблей [27, т. 26,
с. 523]. В 1840—1841 гг. в Бенгеле открыто перевозили рабов на
суда и официально платили генерал губернатору пошлину за
каждого вывезенного невольника.
Уже в эти годы в качестве единственного действенного сред-
ства для прекращения работорговли английские чиновники —
члены «смешанных комиссий» предлагали оккупацию британ-
скими вооруженными силами всех португальских сеттльментов
севернее экватора: Бисау, Кашеу, островов Зеленого Мыса, ост-
рова Сан-Томе [27, т. 27, с. 210—211]. Затем, обвинив порту-
гальцев в нежелании бороться с работорговлей, англичане
предъявили территориальные права на остров Болама (один из
островов Бижагош].
После 1842 г. борьба с работорговлей в португальских вла-
дениях могла проводиться в соответствии с официальными пра-
вительственными указами. Под давлением англичан команды
португальских патрульных кораблей начинают предпринимать
активные действия против работорговцев. В 1847—1849 гг., ког-
да разрушались и сжигались невольничьи фактории на Верхне-
гвинейском побережье, команды португальских патрульных су-
дов совместно с англичанами также разрушили невольничьи ба-
раки и постройки невольничьих факторий около Бенгалы, Луан-
ды, Мажулы, Маюмбы, Амбриша [27, т. 37, с. 478, 482, 495].
Разыскивая неизвестные ранее невольничьи фактории и про-
изводя попутно колониальную разведку, англичане постепенно
тщательно обследовали все побережье Анго'лы, неоднократно
входили в Конго, поднимались вверх по реке. Как бы подводя
итоги этих антиневольничьих вояжей, Палмерстон вскоре за-
явил, что португальское правительство предъявляет права на те
районы африканского побережья, которые в действительности
Португалии не принадлежат [27, т. 28, с. 687]. Эти утверждения
были подхвачены колониальными деятелями Британии. Так, по-
230
следовало аналогичное заявление адмирала Эллиота. Он гово-
рил, что португальские претензии на территорию севернее устья
Конго ни на чем не основаны, что они не владеют там ни еди-
ным футом земли, а местные вожди не признают зависимости от
Португалии [27, т. 29, с. 367].
К счастью для Португалии, англичане все-таки чувствовали
себя здесь не очень уверенно: основной район британских инте-
ресов лежал гораздо севернее. Имела значение и международ-
ная обстановка. Англичане занялись Лагосом, в это же время
шла Крымская война, грянуло восстание сипаев, которое потре-
бовало громадного напряжения колониальных сил Великобри-
тании, после этого Англия включилась в подавление Тайнинско-
го восстания. А к этому времени в Западной Африке значитель-
но усилилось влияние Франции, и она могла уже активно про-
тиводействовать Британии.
В 1855 г. было отменено рабство в Амбрише, Малембе, Ка-
бинде. Получили свободу несколько десятков тысяч африкан-
цев. В 1858 г. был опубликован правительственный декрет об
отмене рабства в португальских колониях в течение 20 лет со
дня опубликования декрета. В это же время было запрещено
строить на побережье Анголы новые невольничьи фактории вза-
мен разрушенных. Сохранившиеся фактории должны были в те-
чение 60 дней получить от генерал-губернатора разрешение на
дальнейшее существование. Времена менялись, и генерал-губер-
натор был вынужден выполнять постановления о запрещении
работорговли. В конце 50-х годов вывоз невольников из порту-
гальских колоний начинает постепенно уменьшаться.
В эти же годы, используя все тот же флаг борьбы с работор-
говлей, Великобритания расширяет свои позиции в Восточной
Африке. В 1854 г. она подписывает договор о запрещении рабо-
торговли с одним из вождей Коморских островов, с правитель-
ницей острова Мохели [27, т. 46, с. 1066—1068].
В конце 50-х годов в Западной Африке колониальные власти
и команды патрульных кораблей обнаружили, что в работор-
говлю стали довольно активно включаться африканцы, осво-
божденные с невольничьих кораблей. Возвращаясь из Сьерра-
Леоне в родные места, они называли себя британскими поддан-
ными, нередко добивались среди соплеменников привилегиро-
ванного положения и, превратившись из бывших жертв в охот-
ников, довольно быстро становились преуспевающими работор-
говцами.
Последогало подписание новых договоров о запрещении ра-
боторговли. В текст были внесены соответствующие изменения,
указывающие на участие в ней освобожденных африканцев.
Вот текст статей одного из договоров, заключенного на за-
падном побережье с вождями области Лахо в 1860 г. [27, т. 50,
с. 843, т. 48, с. 881—907, т. 49, с. 697—738}.
Эти статьи идентичны тексту статей других договоров, под-
писанных в эти годы повсеместно на западном побережье.
231
«Ст. 4. Работорговля навсегда уничтожается на землях пе-
речисленных выше вождей. Их подданным запрещается зани-
маться работорговлей и участвовать в ней непосредственно или
косвенно. Если кто-либо из освобожденных африканцев будет
заниматься прямо или косвенно работорговлей, он подлежит на-
казанию согласно законам Англии.
Ст. 5. Никому — ни европейцам, ни освобожденным афри-
канцам, ни кому-либо другому — не разрешается обосновывать-
ся на территории, принадлежащей кому-либо из пегеч ’^е них
выше вождей, с целью занятия работорговлей. Указат1,1ые в^жти
дают полномочия офицерам и войскам Ее Величества кэголе^
Великобритании войти на землю своих племен и, если понадо-
бится, силой изгнать вышеназванных работорговцев и всех, кто
нарушит эту статью; разрушить или сжечь бараки для рабов и
строения невольничьих факторий и захватить все лодки, каноэ и
другие плавучие средства, которые прямо или косвенно могут
быть использованы при торговле рабами в пределах территории,
принадлежащей указанным вождям».
Все эти многочисленные договоры подготовляли почву для
колониальных захватов. В любой момент можно было объявить
о том, что данный вождь потворствует работорговле или не мо-
жет своими силами бороться с ней или что где-то плохо обо-
шлись с английским купцом, когда он — в который уже раз!—
заключал грабительскую сделку с торговцем-африканцем.
И к берегу подходили суда британской патрульной эскадры,
и под дулами их пушек вожди подписывали — якобы за невы-
полнение ранее подписанных ими договоров — новые договоры
уже не о торговле, а об установлении протектората и передаче
земли англичанам.
Такую политику проводили колонизаторы всех европейских
стран во всех частях западного и восточного побережья Африки.
И к середине XIX в. на западном берегу, например, уже реаль-
но существовали зоны влияния Англии и Франции, где в неда-
леком будущем были созданы колонии этих держав.
У Англии к этому времени на западном побережье были две
колонии: Гамбия и Сьерра-Леоне, британское влияние преобла-
дало на Золотом Берегу, англичане претендовали также на
районы около дельты Нигера, соперничая с французами около
Видаха и в других местах побережья Бенинского и Биафрского
заливов.
Французское влияние преобладало в областях Сенегала,
Гвинеи, Берега Слоновой Кости и некоторых других районах.
Французские колониальные агенты пытались развернуть свою
деятельность во внутренних частях Дагомеи и районе Дельты
Нигера, которая из-за своего стратегического и экономического
положения была ареной соперничества и Франции, и Англии, и
отчасти Португалии. Шло также постепенное-«собирание» буду-
щего Габона [41, т. 4, с. 605—607, 642—643].
232
Колониальные интересы Португалии были сосредоточены в
районах Гвинеи, Анголы, Конго и Мозамбика.
Одновременно с заключением договоров о запрещении рабо-
торговли европейцы заставляли африканских вождей подписы-
вать соглашения о передаче им земель. В таких соглашениях
указывалось, что европейцам (англичанам или французам) пе-
редаются на вечное владение определенные земли, а также и
верховная власть в этих районах.
Почти в каждом договоре содержался пункт о запрещении
работорговли во владениях вождя и разрешении ввести войска
указанной европейской державы в случае контрабандной рабо-
торговли. И если войска нужно было ввести, то совсем нетрудно
было, например, обнаружить проданного раба или попытку за-
хватить раба...
Нередко перед тем, как начинать переговоры о запрещении
работорговли, англичане обстреливали побережье. Так, миссио*
неры-пресвитерианцы написали английскому консулу Хатчин-
сону о бомбардировке патрульным кораблем «Антилопа» Ста-
рого Города на р. Калабар. После бомбардировки англичане
пригласили вождя на борт корабля для переговоров.
Такие же сообщения имеются с берегов р. Камерун, где
после британского обстрела в селении было много убитых и ра-
неных [2, FO/84—975, л. 15—18, 76, 78, 84—85]. После этого
трудно было отказаться подписать любой договор.
В Западной Африке усиливалось соперничество Англии
и Франции — самых сильных держав Европы того времени.
Другие страны вынуждены были уходить, уступая «сильным
мира сего» свои бывшие колонии. Так, в 1850 г. Дания передала
Англии свои форты на Золотом Берегу [36, т. 2, с. 608].
Позже, в 1871 г., подобное соглашение было заключено с
Голландией [36, т. 2, с. 980—981]. Получив голландские форты
на Золотом Берегу, Англия стала контролировать почти все
побережье своей будущей колонии — Золотой Берег.
Английское правительство направляет в Видах, Лагос, Ба-
дагри своих консулов, посылает дипломатическую миссию в Да-
гомею. Все эти поручения даются опытным колониальным чи-
новникам, хорошо знакомым с положением дел в Африке, знаю-
щим местные обычаи. Они становятся активными проводниками
английских колониальных интересов, готовят почву для терри-
ториальных захватов. Борьба с работорговлей, как предлог для
вооруженного вмешательства и установления власти Англии,
была одним из лейтмотивов их политики на местах. В Западной
Африке это особенно ярко проявилось при захвате Лагоса в
1851 и 1861 гг. [27, т. 52, с. 181 — 182].
Лагос наряду с Видахом, Галлинас и другими районами был
XIX в. одним из крупнейших районов работорговли на Верхне-
гвинейском побережье. Там находились несколько больших не-
вольничьих факторий бразильских и португальских работоргов-
цев, правящая верхушка Лагоса вся была связана с работор-
233
говлей и получала от нее большие прибыли. Лагос являлся так-
же важным* стратегическим пунктом, через который шли доро-
ги на Видах и Бадагри, он открывал путь к Бенину. Лагос конт-
ролировал устье судоходной р. Огун, через которую лежал путь
во внутренние районы земель йоруба. Оккупация острова Лаго-
са была первоочередной задачей для Англии, оттуда она в даль-
нейшем могла бы распространить свое влияние на дельту Ниге-
ра и соседние внутренние области (что она и сделала в дальней-
шем).
Когда на повестку дня английской политики был поставлен
вопрос о завоевании Лагоса, там уже несколько лет шла то
скрытая, то явная борьба за власть между двумя претендента-
ми, родственниками покойного правителя острова.
В 1841 г. власть захватил Акитойе, ставленник англичан,
проводивший угодную им политику. Выполняя волю британских
эмиссаров, он .изгнал с острова работорговцев и широко открыл
двери для английских купцов. Второй претендент, Косоко, чело-
век несомненно сильного характера и довольно искусный поли-
тик, возглавлял партии} противников Акитойе.
него добивался Косоко? Он хотел стать правителем Лаго-
Cci — это несомненно. Почему он боролся против Акитойе? По-
тому что тот был ставленником англичан-колонизаторов? Вряд
ли, скорее всего он рассматривал Акитойе просто как соперника
в междоусобной борьбе, независимо от того, кто стоял за нйм.
Почему Косоко боролся против англичан, против английского
захвата Лагоса? Потому что он видел в них врагов своей стра-
ны? весьма сомнительно. Он боролся против них, потому что
они поддерживали его соперника, мешали ему установить в Ла-
госе те порядки, которые он и его окружение хотели там ввести.
Косоко выступал против англичан. Его поддерживали порту-
гальские и бразильские купцы-работорговцы, крупные работор-
говцы Лагоса и соседних областей. Все они с приходом англичан
лишались больших доходов от работорговли. У них было много
сторонников из тех, кто подрабатывал работорговлей или свя-
занными с ней какими-либо посредническими операциями. Косо-
ко и его сторонники боролись за всем понятные цели — за воз-
вращение работорговли,— и за ними шло большинство. Лагос
не был районом, где постоянно ловили рабов на продажу. Это
был хорошо организованный перевалочный пункт продажи не-
вольников, приведенных из внутренних районов, их здесь про-
давали европейцам. Жертв работорговли, т. е. людей, захваты-
ваемых в рабство, здесь было меньше, чем в других местах по-
бережья.
Косоко поддерживали Бенин и Дагомея. Оба государства
издавна в больших масштабах занимались работорговлей, осо-
бенно Дагомея.
Правителя Дагомеи Гезо уже посетили к этому времени не-
сколько миссий англичан и французов, пытавшихся подчинить
Гезо влиянию Англии или Франции и требовавших в первую
231
очередь запрещения работорговли [70; 80]. Для Дагомеи запре-
щение работорговли означало громадный ущерб: доходы от про-
дажи рабов составляли значительную часть ее бюджета. Един-
ственным морским портом, через который шел экспорт рабов из
Дагомеи, был Видах. Англичане и французы угрожали Гезо
блокировать или захватить Видах: в этом случае Дагомея была
бы лишена возможности вывозить рабов. Помогая Косоко, Гезо,
по всей вероятности, хотел, чтобы Лагос остался в руках рабо-
торговцев, а правитель такого Лагоса был бы обязан ему, Гезо.
В случае захвата Видаха Косоко дал бы Дагомее возможность
вывозить рабов через Лагос.
По этой же причине Косоко помогал и правитель Бенина.
Захват Лагоса англичанами блокировал бы работорговлю Бени-
на.
В 1845 г. Косоко удалось захватить власть в Лагосе. На ост-
ров вернулись работорговцы. Все английские купцы были выс-
ланы. Из крупных работорговцев Лагоса к Косоко не вернулся
лишь один Доминго Мартинес, который был одним из самых
богатых людей побережья. Подобно некоторым другим крупным
работорговцам он уехал в более сцокойное для себя место, где
ему «не докучали» европейцы требованиями о прекращении ра-
боторговли. До своей смерти в 1863 г. он жил в Порто-Ново.
К 1851 г. в британских правительственных кругах было при-
нято решение захватить Лагос. У англичан был великолепный
предлог для начала военных действий. Вывоз рабов из Лагоса
за последнее время увеличился, деятельности английских куп-
цов и миссионеров чинились всяческие препятствия.
После того как Косоко, несмотря на подход к острову кораб-
лей африканской патрульной эскадры, отверг требования англи-
чан о заключении договора о торговле и запрещении работор-
говли, по Лагосу был открыт огонь. Англичане привезли с собой
Акитойе и, когда начался обстрел Лагоса, высадили его на бе-
рег поблизости от города. После окончания бомбардировки ан-
гличане вошли в Лагос. Вместе с Акитойе во дворец, где еще
недавно находился Косоко, вошли британский консул Бикрофт
и капитан патрульного корабля «Антилопа». Как сообщает Би-
крофт в своем донесении в Форин Офис, через некоторое время
к Акитойе подошли африканцы, среди которых были его родст-
венники, и провозгласили его законным правителем Лагоса.
Договор о запрещении работорговли Акитойе подписал едва ли
не на следующий день после того, как вошел в Лагос.
Косоко, успевший скрыться из Лагоса, был убит одним из
сопровождавших его вождей, который не хотел более враждо-
вать с англичанами. Так сообщил о происшедших событиях Би-
крофт в своем донесении Палмерстону, отправленном 3 января
1852 г. [2, FO/84—886, л. 36—41].
В 1861 г. под дулами орудий военных кораблей правитель
Лагоса Досунму подписал с Англией договор, в котором говори-
лось [27, т. 52, с. 181 —182]: «Для того чтобы королева Англии
235
могла лучше помогать народу Лагоса и положить колец рабо-
торговле в Лагосе и соседних с ним областях, для того чтобы
прекратить разрушительные войны, которые ведет Дагомея и
другие страны с целью захвата рабов, я, Досунму, этим доку-
ментом довожу до сведения всех, что с согласия и рекомендации
моего совета навечно передаю королеве Великобритании и ее
наследникам порт и остров Лагос...».
Борьба с работорговлей была представлена как основная
причина вмешательства Англии. Подписанием договора закон-
чилась борьба за Лагос. Остров был аннексирован Англией и
стал первой английской колонией в районе дельты Нигера.
Население Лагоса более 15 лет выступало против англичан.
Была ли это освободительная борьба африканского народа про-
тив английских колонизаторов? Нам кажется, пет. Возможно,
что на самом последнем этапе, в конце 50-х годов, отдельные
выступления африканцев против англичан и были вызваны бес-
чинствами последних на острове. Однако в целом движение про-
тив захвата Лагоса англичанами нельзя рассматривать как ос-
вободительное. В лице Косоко против англичан выступала ста-
рая Африка, Африка работорговцев, обогатившаяся на продаже
своих соплеменников. Борьба против чужеземных захватчиков
подменялась борьбой за право продолжать работорговлю, за
сохранение своих доходов. В нее вовлекались и те, очень немно-
гие африканцы, которые действительно хотели прекращения
работорговли и изгнания англичан.
Время захвата Лагоса — последние годы европейской рабо-
торговли на всем побережье Тропической Африки, кроме порту-
гальских колоний.
Гражданская война в США закрыла один из самых больших
рынков рабов в Новом Свете. (Кстати, уже то, что вывоз не-
вольников из Африки фактически прекратился после отмены
рабства в США, лишний раз говорит о том, что США были
крупнейшим покупателем рабов в XIX в.)
В 1864 г. последний испанский невольничий корабль был за-
хвачен патрульными судами, и дело о его задержании передано
в «смешанную комиссию во Фритауне [82, с. 93].
Этот же год можно считать концом европейской работоргов-
ли для Дагомеи. В последующие годы дагомейские работоргов-
цы, не желая больше рисковать прибылями после неоднократ-
ных захватов рабов англичанами, не имея прежней возможно-
сти свободно торговать в Видахе, изменили направление вывоза
невольников. Караваны рабов потянулись вверх по берегам Ни-
гера, где их продавали мусульманам.
К этому же времени французы укрепились на побережье Не-
вольничьего Берега и Дагомеи. В 1863 г. был установлен про-
текторат Франции над Порто-Ново. В 1865 г. губернатор Лагоса
Кловер и французский адмирал Дидло подписали конвенцию,
которая определила зоны влияния Франции и Англии. Англи-
чане признали протекторат Франции над Порто-Ново, французы
236
установили протекторат над Видахом и Бадагри. Вскоре по
двум договорам—от 1868 и 1878 гг. — Франция захватила Ко-
тону, который с 30-х годов был средоточием активной работор-
говли. Здесь европейское завоевание, установление французско-
го протектората также положили конец вывозу невольников.
Начинает уменьшаться вывоз рабов европейскими и амери-
канскими торговцами и с восточноафриканского побережья.
В 1861 г. англичане разрешили вывозить индийских кули в ко-
лонии других держав. В 1864 г. французская система контракта-
ции свободного труда была отменена, французы официально на-
чали снова ввозить на «свои» острова Индийского океана ин-
дийских кули.
В 1871 г., после того как в течение нескольких лет не было
задержано ни одного работоргового судна, «смешанные комис-
сии» были распущены.
Рабов в очень небольшом количестве продолжали ввозить в
Бразилию, где рабство сохранялось до 1888 г., на Кубу, где оно
было отме еио лишь в 1886 г., и на некоторые острова Кариб-
ского моря, где рабство также еще существовало.
Вывоз невольников из Африки резко уменьшился с середины
60-х годов и продолжал уменьшаться с каждым годом. Факти-
чески можно считать, что после 1870 г. эпоха трансатлантиче-
ской работорговли для Африки кончилась. Конец ее смыкается
с началом активного колониального раздела Африки, с началом
эпохи империализма. Уничтожило экспортную работорговлю,
окончательно прекратило вывоз невольников за океан европей-
ское завоевание Африканского континента.
В Восточной Африке значительный вывоз невольников ара-
бо-суахилийскими купцами продолжался через Занзибар в
страны Востока. Вскоре после окончания атлантической рабо-
торговли началась борьба за запрещение арабской работоргов-
ли, но это тема другой работы. Здесь же отметим только, что,
так же как борьба с европейской работорговлей, она была ис-
пользована колонизаторами для укрепления своих позиций в
Африке.
С запрещением работорговли в 1807—1808 гг. кончилась або-
лиционистская кампания конца XVIII — начала XIX в. Одновре-
менно с этим схлынула волна расизма, поднявшаяся в разгар
обсуждения вопроса о запрещении работорговли. Когда в
XIX в. началась новая кампания по борьбе за прекращение вы-
воза невольников из Африки, расисты не принимали в ней уча-
стия. Они молчали. Расизм, с самого начала своего существова-
ния имевший сугубо служебный характер, «не вписывался» в
картину, в центре которой было международное аболиционист-
ское движение первой половины XIX в. Чего могли добиваться
расисты в это время, что могли противопоставить аболициони-
стским лозунгам? Призывать к прекращению борьбы за оконча-
ние вывоза невольников из Африки? Доказывать, что судьба
африканцев быть рабами на плантациях? Но в таком случае
237
они вступили бы в противодействие с существующими законами,
противопоставили бы себя общественному мнению многих стран.
Это, правда, не остановило бы расистов, но главное заключа-
лось в том, что ни в одной европейской стране в то время раси-
стские высказывания в адрес африканцев не были бы поддержа-
ны официальными кругами. Правительствам европейских стран
в то время была более выгодна политика поддержки аболицио-
низма, чем расизма.
Имелась лишь одна страна, где вопрос о борьбе с работор-
говлей, об отмене рабства африканцев стоял в эти годы с не-
обычайной остротой. Это были США. В США расизм был ну-
жен, и он расцвел здесь в XIX в. Именно здесь в целях дальней-
шего укрепления рабовладельческой системы в середине XIX в.
шло теоретическое уточнение и развитие положений расистской
теории. Здесь появились работы С. Мортона, Д. Нотта, С. Карт-
райта [406, 415, 430, 431] —этих теоретиков расизма, где от-
крыто, особенно у Картрайта, провозглашалось неравенство бе-
лой и черной рас, утверждалась умственная неполноценность
африканцев. Это было то, что требовали и доказывали планта-
торы и расисты США. Однако тема истории расизма в США в
XIX в. выходит за рамки данной работы.
В 60-е годы в XIX в. в наиболее развитых капиталистических
странах Европы, в первую очередь в Англии, усиливается идео-
логическая подготовка расширения колониальных захватов. Так
как на очереди дня стоял раздел Африки, одной из задач коло-
ниалистов стало идеологическое обоснование поддержки эконо-
мических стремлений буржуазии, требующей создания колоний
в Африке.
Для этой цели были использованы и приспособлены отдель-
ные положения антропологов того времени. По сути дела, коло-
низаторы, взявшие на вооружение высказывания антропологов,
и антропологи, проповедовавшие идеи колонизаторов, повторяли
доводы защитников работорговли и расистов XVIII — начала
XIX в. об умственной отсталости и недоразвитости африканцев
по сравнению с европейцами. Ничего нового расисты XIX в. не
говорили. Если в начале XIX столетия расизм был нужен для
того, чтобы сохранить рабство в Новом Свете и узаконить про-
должение работорговли, то теперь, во второй его половине, ра-
сизм должен был доказать неизбежность колониальных захва-
тов, необходимость управления африканцами, «приобщения» их
к европейской культуре.
В 1863 г. в Англии было создано Антропологическое общест-
во, занявшее в отношении Африки и африканцев расистскую
позицию. Одним из видных деятелей общества был Ричард Бёр-
тон, известный путешественник, сам неоднократно бывавший в
Африке. (Одновременно с Бёртоном в Африке был Ливингстон.
Поразительно, насколько по-разному видели Африку эти два че-
ловека. Давид Ливингстон, с его глубоким уважением к афри-
канцам и тревогой за судьбу Африки, и Бёртон, утверждавший,
238
что «негр — это существо, которое ничего не открыло, ничего не
создало, ничего не улучшило».) Во главе Антропологического
общества стоял Д. Хант. В 1863 г. он выступил с докладом «Ме-
сто негров в природе», в котором доказывал, что в умственном
отношении негроиды ниже европейцев и что они «совершены»
отличны от европейцев».
Эти годы знаменательны тем, что впервые в истории в защи-
ту африканцев начинают выступать сами африканцы [242].
Сэмуэль Кроутер, Эдвард Блайден, Джеймс Хортон своей
жизнью и работой опровергали расистские измышления о неспо-
собности африканцев к умственному развитию.
Англия, бывшая почти столетие международным центром
аболиционизма, становится центром колониализма, который
принимает, расизм и создает миф о «бремени» белого человека.
Великобритании, создающий колониальную империю в Африке,
аболиционизм был больше не нужен.
Центр аболиционизма перемещается во Францию.
Еще в 1838 г. во Франции было создано Международное общество за
запрещение работорговли и рабства. При этом обществе затем был создан
институт Африки с целью «цивилизации Африки, развития в ней сельского хо-
зяйства, торговли, промышленности, искусства, а также с целью защиты и
освобождения африканской расы». К 60-м годам XIX в. почетными президен-
тами или вице-президентами Института избирались известные в своей стране
люди, которые своей деятельностью защищали африканцев, или те, чья дея-
тельность соответствовала, помогала осуществлению цели, поставленной Ин-
ститутом. В 1864 г. почетным президентом Африканского института был на-
зван архангельский купец Михаил Константинович Сидоров [1, ф. 270, оп. 3,
д. 33, № 21, 32, 33, 51, 102].
Он никогда не бывал в Африке, не выступал за запрещение работорговли,
у него нет работ, посвященных африканцам. Его судьба — судьба многих ин-
тересных людей своего времени, не оцененных по-настоящему на Родине
Михаил Константинович Сидоров родился в 1823 г. в Архангельске, в
семье разорившегося купца. Это было тяжелое время для архангельского рус-
ского купечества, развитие которого так поощрял Петр I. В торговые и про-
мышленные дела Севера России бесцеремонно вмешивались купцы и про-
мышленники европейских стран, которых всецело поддерживала царская ад-
министрация. В первой половине XIX в. в Архангельске не осталось ни од-
ного русского торгового дома, из 458 купцов осталось 116, да и те находились
в зависимости от иностранных предпринимателей. Верфи были уничтожены,
военная гавань закрыта.
Жизнь не баловала Сидорова. Он ушел из гимназии, не вынеся оскорбле-
ний учителей — к детям купцов относились свысока, не скрывая презрения.
Умер отец. Ушла в монастырь мать. Сидоров поступил на службу в контору
своего родственника, потом ему удалось сдать экзамены на звание домаш-
него учителя. Однако из родного города ему пришлось уехать. Сидоров су-
мел собрать подписи местных купцов под заявлением о том, что архангель-
ский губернатор маркиз де Траверсе, заставил угрозами их, купцов, отка-
заться от создания банка. Банк был нужен русским купцам, но это совер-
шенно не устраивало иностранных купцов, торговавших в Архангельске. Бу-
мага, составленная Сидоровым, дошла до министерства внутренних дел в Пе-
тербурге. Маркиз де Траверсе обвинил Сидорова в попытке подрыва его вла-
сти и отдал' приказ о его аресте. Уехав тайно из Архангельска, Сидоров
отправился Красноярск. Он считал, что Восточная Сибирь — край огромных,
вб многом еще не открытых богатств, куда не проникали иностранцы, и ве-
рил, *гго там Можно найти большое интересное дело.
М. Сидорбв поступил переписчиком деловых бумаг и домашним учите-
лем в дом Латкина, управляющего большими золотыми приисками, известного
своими выступлениями по вопросам развития Севера. По долгу службы Си-
доров знакомится с условиями, особенностями золотодобывающей промышлен-
ности. Он много читал, изучил «золотое» дело и, наконец, через несколько
лет решил попробовать сам заняться поисками золота.
Ему сопутствовала удача столь редкая, что скорее всего дело было
не только в удаче, айв том, что Сидоров сумел стать знающим и оказался
талантливым золотоискателем. Добыча золота на открытых им приисках на-
чалась в 1852 г. Только за 10 лет было добыто около тысячи пудов золота.
Государству это принесло более трех миллионов прибыли, а Сидорову — со-
стояние около .1 млн. руб., которое продолжало увеличиваться по мере от-
крытия новых месторождений и продолжения добычи золота.
Прошло еще несколько лет, и М. К. Сидоров прекратил свои работы в
области разведки и добычи золота. Он счел, что у него теперь достаточное
состояние, чтобы заняться теми делами, которые он считал необходимыми.
С этого времени начинается общественная и просветительская деятельность
Сидорова.
Сидоров всегда говорил о неисчислимых богатствах Севера и Сибири.
Он считал, что развитие хозяйства этих районов будет способствовать эконо-
мическому развитию всей России. Сибирь и Север России практически отре-
заны от европейской части России. Сидоров считал, что в первую очередь
здесь надо решать проблему дешевого транспорта. «Только одно море у бере-
гов России целиком принадлежит ей,— говорил он.— Это Северный Ледови-
тый океан. И надо сделать все возможное, чтобы было установлено постоян-
ное морское сообщение Сибири — от устьев Оби и Енисея — с Европой».
Но «для развития русской промышленности,— говорил Сидоров,— для иссле-
дования нашего обширного отечества нужны подготовленные люди, которых
у нас почти нет».
В 1854 г. М. К. Сидоров выдвигает идею организации в Сибири универ-
ситета. Царские чиновники резко отрицательно отнеслись к этому предложе-
нию Сидорова. Возможно, обычное нежелание царского правительства разви-
вать население окраин России соединилось здесь со следующим обстоятель-
ством. Сравнительно недавно было восстание декабристов, некоторые из его
участников еще были живы и жили именно там, где Сидоров ратовал за
создание университета, например в Тобольске. Созданный университет мог
сразу оказаться под влиянием передовых, освободительных идей, чего цар-
ское правительство по вполне понятным причинам допустить не могло.
Генерал-губернатор Сибири Муравьев-Амурский расценил предложение
М. К. Сидорова об учреждении университета как проявление бунтарства.
Тогда Сидоров решил обратиться к частным лицам. Он, например, добился
разрешения организовать подписку пожертвований на организацию универси-
тета, причем сам подписался на пуд золота. Подписка была сорвана сибир-
скими купцами. Самый богатый из них подписался следом за Сидоровым на
1 рубль. Никто из подписавшихся затем купцов не превысил эту сумму.
Чтобы прекратить деятельность Сидорова, генерал-губернатор Восточной
Сибири возбудил против Сидорова три уголовных дела (эти дела тянулись
10 лет и по всем трем Сидоров был оправдан) и потребовал высылки его из
Сибири как неблагонадежного.
М. К. Сидоров переехал в Петербург.
После неудачи с организацией университета М. К. Сидоров, наряду со
щедрой, но отнюдь не беспредметной благотворительностью, начинает широ-
кую просветительскую деятельность. Годы жизни в Сибири убедили Сидо-
рова не только в том, что там таятся огромные богатства, они убедили его
еще и в необходимости коренного улучшения положения местных жителей^
тех, кого в то время презрительно называли «инородцами». До последних
лет жизни Сидоров не уставая говорил о невыносимой жизни народов, насе-
ляющих Север России и Сибирь, доказывая необходимость улучшения их
жизни, распространения образования. Он говорил, что детей местных жите-
лей надо обучать в интернатах,— и на свои деньги организовывал эти ин-
тернаты, жертвовал большие суммы на развитие школьного дела. На широкое
240
возрождение жизни Севера Сидоров потратил с 1652 по 1882 г. около
2 млн. рублей.
В своей книге «Проект о заселении Севера путем промышленности и тор-
говли и о развитии внешней торговли Сибири», изданной в 1864 году в То-
больске, М. К- Сидоров писал, что «в районах промышленного и транспорт-
ного строительства для местных жителей надо строить русские избы, выда-
вать государственные пособия на домообзаводство». Он предлагал начать
строительство больниц и школ, а в школах обучать детей и русских и мест-
ных жителей — северных народностей — не только грамоте, но и навыкам раз-
личных промыслов, мореходству.
Общественная деятельность Сидорова — это прежде всего активное рас-
пространение знаний о русском Севере, о его богатствах, о народах, его
населяющих.
Он выступал в Вольно-экономическом обществе, Российском Географиче-
ском обществе, в Обществе содействия русскому торговому мореходству и в
других местах. Он прочитал более 200 лекций и докладов, выпустил не-
сколько книг, опубликовал множество статей о природных богатствах Туру-
ханского края, о нефти в районе Ухты и других местах, о приоритете рус-
ских в открытии Новой Земли, о необходимости прекратить колонизацию
мурманского берега иностранцами и т. д.
Сидоров участвовал в 16 отечественных и 9 международных выставках.
Он (на свои средства) покупал ценные ц многочисленные экспонаты, нередко
сам давал пояснения посетителям.
Рассказывая о природных богатствах, демонстрируя произведения народ-
ных умельцев, Сидоров одновременно показывал ужасающую бедность мест-
ного населения. На Всероссийскую выставку 1870 г., например, Сидоров пред-
ставил образцы нефти из Ухты, железную руду из Архангельской губернии,
речной жемчуг и хлеб, которым питается население: замешанные на оленьей
крови мох, солома и древесная кора. «Жители слабеют,— писал Сидоров,—
мрут, особенно дети».
Первая международная выставка, на которую Сидоров представил рос-
сийские экспонаты, была выставлена в Лондоне в 1862 г. Сюда Михаил Кон-
стантинович привез, как он говорил сам, «произведения Туруханского края:
графит, каменный уголь, каменную и ключевую соль, янтарь, железные руды,
мамонтовую и слоновую кость и изделия из них, шкуры и кожи зверей, вы-
шивание на кожах кочующих инородцев и их одежды».
Вспомним: шел 1862 г. Только что окончилась Гражданская война в
США. Во всех странах еще не утихли споры между сторонниками северян,
которые были противниками рабства африканцев, и рабовладельцев — южан.
Уже поднялась новая аболиционистская кампания за прекращение вывоза не-
вольников с восточного побережья Африки.
В 60-е годы, когда в Европе усилилась идеологическая подготовка коло-
ниальных захватов и на очередь дня стал колониальный раздел Африки,
колонизаторы и некоторые антропологи того времени снова заговорили об
умственной отсталости и недоразвитости африканцев по сравнению с евро-
пейцами.
В связи с этим аболиционисты старались привлечь внимание к тем, от-
метить деятельность всех тех общественных деятелей, которые выступали про-
тив расизма во всех его проявлениях, были против унижения любого чело-
века, доказывали способность всех народов Земли к созидательной деятель-
ности, к самостоятельному развитию.
По сути дела, то, что делал М. К. Сидоров, делали в свое время англий-
ские аболиционисты. В конце XVIII в., когда была в разгаре борьба за за-
прещение работорговли, Томас Кларксон — один из руководителей аболицио-
нистов Англии — устроил сначала в Лондоне, а потом показал и в других
городах выставку из ремесленных произведений африканцев: тканей, плетеных
и ювелирных изделий. Целью выставки было наглядное опровержение рассуж-
дений сторонников работорговли о том, что народы Африки якобы не имеют
культурных традиций.
И Сидоров, устраивая выставки ремесленных и художественных изделий
жителей Севера России, преследовал ту же цель: доказать способность так
10 Заж. «1
241
называемых «малых» народов России, живущих к тому же в ужасных усло-
виях, к созидательной деятельности, утвердить их право на просвещение и на
развитие наряду с другими народами.
Деятельность Сидорова в пользу коренного населения Севера получила
мировую известность.
Узнал он о своем избрании лишь в 1865 г.
«Милостивый государь! — пишет он в Париж из Петербурга,— будучи
в беспрерывных путешествиях с июля 1864 г. по сие время в странах Севе-
ра — местностях недоступных даже для почты, я получил Ваше почетное
письмо несколько месяцев спустя, как оно было послано.
Благодарю Вас многократно за честь, которую Вы доставляете мне, при-
соединяя меня к христианскому делу, о котором идет речь... 26 июня 1865 г.»
[13 Дело 301].
5 июля <1865 г. Верховный Совет Африканского Института «назвал членом
почетного президента Африканского Института господина М. Сидорова». Че-
рез две недели, 19 июля, М. К. Сидорову был выслан диплом почетного Пре-
зидента и сопроводительное письмо:
«Уважаемый господин и коллега! Благодарю Вас от имени Совета за
Ваше благосклонное письмо и за приложенный, к нему вексель в 260 фран-
ков, честь имею препроводить к Вам диплом почетного президента Африкан-
ского Института и уведомить Вас, что мы почтем всегда за великую честь
видеть почетное имя Ваше отныне записанное в каталоге избранных людей
нашего века, участвующих в нашем справедливом и гуманном деле. Да по-
кровительствует Вам Господь Бог в течение Вашей благородной и великодуш-
ной жизни...».
Диплом почетного вице-президента Африканского Института, присланный
М. К. Сидорову, хранится в архиве Академии наук России в Петербурге.
В сопроводительных письмах говорится о дипломе «почетного президента»,
однако в дипломе написано «вице-президент». Почему возникло подобное раз-
ночтение — непонятно.
Так неожиданно переплелись жизнь и деятельность русского купца из
города Архангельска Михаила Константиновича Сидорова и борьба за пре-
кращение работорговли, за развитие Африки.
В годы расцвета своей общественной деятельности М. К. Сидоров был
избран действительным, почетным и пожизненным членом 25 научных и бла-
готворительных обществ, в том числе 6 иностранных.
Умер М. К. Сидоров в 1887 г. До последних лет своей жизни он мечтал
о развитии своей Родины, хотел видеть Россию сильной, свободной, просве-
щенной страной.
В 1867 г. во Франции состоялась антирабовладельческая
конференция, где среди других обсуждались вопросы увеличения
дискриминации африканцев в Сьерра-Леоне, в Южной Африке.
Под эгидой Франции начиналась новая аболиционистская кам-
пан;- направленная на борьбу против арабской работорговли
в Восточной Африке, в ходе которой начался колониальный раз-
дел Восточной Африки между ведущими странами Европы:
Англией, Германией и Францией.
Концом Трансатлантической работорговли для Африки в це-
лом считается Международная Брюссельская конференция
1889—1890 гг. Решения о работорговле, принятые Брюссельской
и предшествовавшей ей Берлинской конференциями, были обус-
ловлены стремлением колониальных властей отныне сохранять
рабочую силу на Африканском континенте.
242
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Работорговля была беспрецедентным
экономическим, социальным и политиче-
ским бедствием в истории человечества...
Вызванная спросом Америки и Европы,
она обескровила всю Африку и поста-
вила ее вне цивилизации.
Уильям Эдуард Бургхардт Дюбуа
Опять размышляю об Отелло: какая ге-
ниальная мысль создать Отелло черным,
мулатом, словом, обездоленным.
Альфонс Доде
Трансатлантическая работорговля — насильственный вывоз
африканиев-рабов из Африки на плантации и рулники колоний
Нового Света и некоторых других колоний европейских дер-
жав— продолжалась в целом более 400 лет. Начало ее относит-
ся к середине XV в., когда первые португальские мореплаватели
достигли западноафриканского побережья. Конец эпохи евро-
пейско-американской работорговли — 70-е годы XIX в. — смыка-
ется с началом колониального раздела Африканского континен-
та.
Неправильно говорить о месте работорговли только в исто-
рии Африки. Она—часть истории Африки, Европы и обеих
Америк.
Работорговля была одним из «главных моментов» первона-
чального накопления, она оказала большое влияние на развитие
капитализма г, странах Европы и Амепики. Ее роль в истории
Африки чрезвычайно сложна и трагична. Последствия ее до сих
пор полностью не изучены. Они проявляются и в настоящее вре-
мя, и поэтому история работорговли отнюдь не принадлежит
прошлому, а является одной из актуальных проблем сегодняш-
него дня.
Часто пишут, что работорговля затормозила развитие Афри-
ки, отбросила ее назад по сравнению с тем уровнем развития,
на котором африканские народы находились к приходу европей-
цев. Это не совсем точно. Работорговля действительно затормо-
зила развитие Африки и прервала ее самостоятельное развитие,
но при этом она направила это развитие во многом по уродли-
вому, необычному пути, не имевшему предпосылок в африкан-
ском обществе. Кроме того, работорговля подчинила себе общий
провесе развития, приспособила его к «работорговым» нуждам.
Африка, как уже говорилось, знала рабство и работорговлю
до прихода европейцев. Рабство здесь носило домашний, патри-
архальный характер. Работорговля, особенно на западном побе-
режье, где она не была связана с транссахарской и арабской
торговлей, имела внутренний характер и определялась местным
16*
243
спросом на рабов. Нет никаких данных за XV—XVI вв. о резком
увеличении вывоза рабов с западного побережья. Последующее
чудовищно быстрое развитие работорговли явилось прямым
следствием политики европейцев, направленной на разви-
тие торговли невольниками. Особенно ясно это видно на при-
мере развития работорговли в Анголе и государстве Конго.
Работорговля до ее официального запрещения в начале
XIX в. была законной, всеми признанной и выгодной отраслью
торговли, с четкой организацией торговыми европейскими и аме-
риканскими домами. Африканцы со своей стороны также со-
здали на побережье достаточно организованную систему купли-
продажи своих соотечественников. О хаосе работорговли следу-
ет говорить лишь применительно к тем районам хинтерланда,
где захватывали рабов.
В то же время быстрое увеличение объема работорговли,
обусловленное исключительно внешними причинами, не привело
к развитию или укреплению рабовладельческого уклада у наро-
дов Африки.
В экономике Африки за это время не произошло перемен,
которые бы требовали большего применения рабского труда,
чем это было до появления европейцев.
До прихода работорговцев всех невольников держали в сос-
тоянии полной «готовности» для продажи — закованными и за-
пертыми в специальных помещениях. Лишь в некоторых райо-
нах, например в Конго или Анголе, невольники, дожидающиеся
отправки за океан, использовались в хозяйстве местных рабо-
торговцев. Говорить о расширении местного рабовладения, имея
в виду рабов, ожидающих продажи, неверно.
Иногда утверждают, что следствием работорговли явилось
так называемое вторичное развитие рабовладельческого уклада
после запрещения работорговли. Это не совсем соответствует
действительности. После запрещения работорговли, точнее, пос-
ле того как вывоз невольников из Западной Африки стал дейст-
вительно уменьшаться, некоторые крупные работорговцы на ка-
кое-то время превратились в рабовладельцев. Ведь во внутрен-
них районах континента работорговля продолжалась. Невольни-
ков захватывали, отправляли к побережью и здесь из-за невоз-
можности отправки за океан они «оседали» у работорговцев.
Наиболее предприимчивые торговцы закупали этих неволь т,,ков
и использовали их в своем хозяйстве. Однако этот процесс не
получил широкого развития. Борьба за запрещение вывоза не-
вольников перерастала в захват колоний, а приток невольников
на побережье постепенно прекратился.
Развитие работорговли с европейцами повсеместно привело к
ухудшению положения «домашних рабов». Угрожая невольни-
кам продажей европейцам за малейшее неповиновение, рабо-
владельцы усиливали их эксплуатацию.
Работорговля способствовала имущественному расслоению,
социальной дифференциации. Она вела к распаду общинных
244
связей, подрывала внутриплеменную организацию африканцев.
Вожди, жрецы и другие представители племенной знатн,
обогатившиеся в результате работорговли, составили ч^сть
новой знати. Стремясь получить больше оружия, различных то-
варов и укрепить свою власть, они были заинтересованы в раз-
витии работорговли, в укреплении торговых отношений с евро-
пейцами.
Постепенно вся власть сосредоточилась в руках работор-
говцев. а жизнь африканцев во многом подчинилась запросам
работорговли.
Натравливая одно племя на другое, разжигая бесконечные
межпоусобные войны, работорговля вела к обособлению афри-
канских народов, к агрессивности и недоверию.
Работорговля была одним из факторов, тормозивших разви-
тие сельского хозяйства и некоторых ремесел. Широкий ввоз
европейских товаров, особенно мануфактурных изделий, которые
обменивались на рабов, прервал развитие ряда ремесел, напри-
мер, ткачества, плетения, ювелирного и других, способствовал
ухудшению качества производимых товаров.
В некоторых районах (например, океанское побережье со-
временных Сьерра-Леоне, Нигерии, Танзании, районы около
оз. Танганьика), бывших крупными перевалочными пунктами
купли-продажи рабов, африканцы забрасывали свои традицион-
ные ремесла и активно включались в работорговлю, которая да-
вала им возможность «легким путем» продажи своих соплемен-
ников получить необходимые товары. Д. Ливингстон рассказы-
вал о том, что африканцы переставали, например, возделывать
хлопчатник. Было гораздо легче поймать какого-нибудь прохо-
жего и. продав, получить за него от европейцев или арабов не-
обходимые ткани и другие продукты.
Работорговля несомненно способствовала развитию торгов-
ли. обмена. Через нее Африка втягивалась в мировой рынок.
Однако, получая от работорговцев различные товары (не бу-
дем здесь обсуждать их ценность), Африка в обмен отдавала
«товар», стоимость которого не сравнима ни с чем,— людей.
В течение более четырех столетий Западная и Восточная Афри-
ка были областями вывоза единственной «монокультуры» — ра-
бов.
И в то же время работорговля плотно изолировала Африку
от всего остального мира. В течение столетий то, что приходило
извне, было связано, как правило, только с работорговлей. Ни-
что другое и не могло бы пробиться через частокол работор-
говли, и ничем другим, как только невольниками на вывоз, Аф-
рика не могла заинтересовать в те столетия мир.
В целом работорговля несомненно явилась тормозом на пути
создания местной государственности. Она ускорила распад, на-
пример, Бенина, государства Конго и др. Но, возникнув на пере-
сечении торговых путей, вокруг невольничьих рынков во время
работорговли выросли такие города-государства, как Видах,
245
Ардра, Бонни, Старый Калабар и другие—посредники между
европейцами и работорговцами внутренних районов Африки.
Некоторые государственные образования, например на землях
йоруба, были обязаны своим возникновением работорговле, а
спустя некоторое время их население само становилось жертва-
ми охотников за рабами. На работорговле богатели Дагомея,
Занзибарский султанат, сделавшие прибыль от продажи своих
соотечественников и соседних народов основной статьей государ-
ственного дохода.
Согласно данным У Дюбуа, который опирался на цифры
Данбара, было принято считать, что вся работорговля обошлась
Африке в 100 млн. человеческих жизней, включая людей, погиб-
ших во время работорговых войн, в невольничьих караванах,
во время «среднего перехода» и т. д. Из этих 100 млн., по
определению Дюбуа, 40 млн. являются жертвами мусульман-
ской работорговли и 60 млн. — европейской [323, с. 155—156];
близки к цифрам У Дюбуа подсчеты Р. Кучинского [384, с. 13—
14]. Другие исследователи доводили число погибших от работор-
говли до 150 млн. человек. /
Конечно, никаких демографических, статистических сведений
о населении Африки в прошлом нет. Существуют лишь некото-
рые условные подсчеты, которые, не отражая полностью дейст-
вительности, все же дают какое-то представление о зависимо-
сти численности населения Африканского континента от рабо-
торговли.
ООН опубликовала данные, по которым население Африки с
1650 по 1850 ^составляло 100 млн. человек [358, с. 13].
Это небывалый случай в истории человечества, когда за
200 лет численность населения целого континента, где не проис-
ходило никаких катаклизмов, оставалась на одном уровне или
даже уменьшилась.
По нашим подсчетам, из Африки в страны Нового Света за
все время работорговли европейскими и американскими рабо-
торговцами было вывезено не менее 16—18 млн. человек, а об-
щее количество погибших в результате атлантической работор-
говли составило не менее ста пятидесяти млн. человек.
В последние десятилетия зарубежные исследователи были
склонны называть другие, гораздо меньшие цифры погибших от
работорговли, об этом уже говорилось выше. Однако африкан-
ские ученые считают, что жертвами работорговли в Африке ста-
ли более 200 млн. человек.
Потеря такого числа людей означала разрушение производи-
тельных сил, традиционных культурных навыков и связей и,
как нам кажется, самое страшное — нарушение генофонда
расы.
Работорговля требовала самых сильных, здоровых, выносли-
вых. При захвате невольников погибало много и других афри-
канцев, но все-таки работорговля требовала от матери-Африки
самых лучших. Будем надеяться, что основные исследования
246
африканских ученых-историков, этнографов, антропологов, гене-
тиков по вопросам последствий работорговли для Африки впе-
реди.
Наиболее, тяжелыми оказались для Африки и африканцев
как в Африке, так и за ее пределами психологические последст-
вия оаботорговли.
Работорговля привела к страшному обесцениванию человече-
ской жизни. Ее следствием были моральное разложение, уродо-
вание психики, сознание полнейшей безопасности за зло, причи-
ненное другим людям, деградация как работорговцев, так и ра-
бо-
Самое страшное наследство, которое оставила работоргов-
ля,— pacirv
В XVIII в. с началом борьбы за запрещение работорговли
/1? ее оправдания была придумана теория о неполноценности
африканцев по сравнению с белым человеком — возник расизм.
Он был нужен для того, чтобы легализовать продолжение рабо-
торговли, утвердить рабство африканцев в американских коло-
ниях.
Работорговля привела к тому, что из сферы социальных раз-
личий определение «раб», принадлежность к рабству, перешло в
сферу расовых отличий. «Раб не потому, что захвачен в плен и
продан в рабство, а потому что африканец никем иным, как ра-
бом, быть не может» — это расистское положение стало кредо
плантаторов и защитников рабства.
Одна из отличительных черт африканцев — темный цвет ко-
жи. Он был объявлен признаком низшей расы. Чернокожему
человеку бЬ1ло отказано в праве на человеческое достоинство,
его можно было безнаказанно оскорблять и унижать.
На определенном уровне общественного развития рабство
существовало у большинства народов земного шара. Мы знаем
о рабах Древнего Египта, Древнего Рима. Встречались белые
рабы-христиане в мусульманских странах Востока и в Африке,
и, наоборот, в хозяйстве стран Европы до XVI в. довольно ши-
роко использовались рабы, среди которых были уроженцы не
только стран Африки и Востока, но и соседних европейских го-
сударств. Пираты и работорговцы Средиземного моря захваты-
вали в плен и продавали в рабство человека, невзирая ни па
цвет его кожи, ни на религию.
И все же до сих пор у большинства людей при слове «раб»
возникает образ чернокожего африканца. И это тоже одно из
последствий работорговли.
В течение многих поколений люди узнавали Африку сквозь
призму работорговли. Мир не слышал о пышном богатстве древ-
ней Ганы, о могуществе средневекового Бенина и Сонгай. Была,
известна Африка работорговцев и невольников. Отсюда во мно-
гом брала начало концепция неисторичности африканских наро-
дов, и в умах миллионов людей, отнюдь не расистских воззре-
ний, сложилось убеждение, что африканцы — люди невысоких
247
умственных возможностей, способные выполнять лишь неквали-
фицированную работу.
Оформление расовых предрассудков в теорию расизма про-
изошло в конце XVIII в., когда почти во всех странах Европы и
в США шла борьба за запрещение работорговли.
С самого начала своего существования расизм имел «слу-
жебный» характер. Его возникновение было вызвано желанием
оправдать угнетение одной расы другой и доказать необходи-
мость этого.
В начале XIX в. расизм особенно не проявлял себя. Начав-
шийся колониальный раздел мира послужил новым толчком для
его дальнейшего развития. Особенно благоприятная почва для
расистской идеологии и практики была создана деятельностью
колонизаторов в Африке и борьбой плантаторов-рабовладельцев
за сохранение рабства в США. Во время территориального раз-
дела Африки расизм был взят на вооружение колонизаторами,
чтобы оправдать теперь уже колониальное рабство африканцев.
Современная наука, если подходить действительно с научной
точки зрения, легко опровергает любые домыслы расистов.
И все-таки расизм — это, по словам У. Дюбуа, «самое ужасное
наследство рабства негров».— существует до сих пор.
В 1967 г. вопрос о расах и расизме обсуждался на заседании
ЮНЕСКО. Была принята Декларация о расах и расовых
предрассудках, где, в частности, отмечалось, что «расизм
препятствует развитию тех, кто от него страдает, развращает
тех, кто его исповедует, разделяет нации между собой, усилива-
ет международную напряженность и угрожает миру во всем ми-
ре».
В 1978 г. ЮНЕСКО вернулась к обсуждению вопроса о ра-
сах и расизме и была принята Новая декларация о расах и ра-
совых предрассудках. В ней, в частности, говорится: «Все наро-
ды мира обладают равными способностями, позволяющими им
достигнуть самого высокого интеллектуального, технического,
социального, экономического, культурного и политического раз-
вития».
«Расизм — социальный феномен,— говорит Г Аптекер.— Он
имеет свою историю, т. е. начало, развитие и, я убежден, конец»
[270, с. 75]. Действительно расизм невечен, но если времена
работорговли ушли в прошлое, то расизм живет и в настоящее
время.
Работорговля, имевшая столь тяжелые последствия для Аф-
рики, способствовала развитию и расцвету стран Европы и Аме-
рики.
Существовала тесная связь в эпоху первоначального накоп-
ления между рабством, колониальной системой, развитием тор-
говли и возникновением крупной промышленности. «Подобно
машинам, кредиту и т. д., прямое рабство является основой бур-
жуазной промышленности. Без рабства не было бы хлопка: без
хлопка немыслима современная промышленность. Рабство при-
248
дало ценность колониям, колонии создали мировую торговлю,
мировая торговля есть необходимое условие крупной промыш-
ленности.
Без рабства Северная Америка, страна наиболее быстрого
прогресса, превратилась бы в патриархальную страну» [222,
с. 135]. «Вообще,— писал К. Маркс,— для скрытого рабства
наемных рабочих в Европе нужно было в качестве фундамента
рабство sans phrase (без оговорок) в Новом Свете» [221,
с. 769].
Сказочные богатства плантаторов Вест-Индии и Америки
были созданы руками африканцев, сотни тысяч которых погибли
в жесточайших условиях плантационного рабства.
Наибольшую выгоду от работорговли получили обе Амери-
ки. Основы сегодняшнего экономического могущества США бы-
ли заложены во времена работорговли на костях сотен тысяч
африканцев.
«Всем, что есть в Америке хорошего, мы обязаны Афри-
ке»,— говорил один из американских общественных деятелей
XVIII в. «Негры — главная опора Нового Света»,— поддержи-
вали его современники [440, с. 9, 38].
Наряду с индейцами — единственной автохтонной расой Аме-
рики, наряду с потомками некогда иммигрировавших в Новый
Свет европейцев потомки бывших невольников-африканцев мо-
гут с полным правом считать Американский континент своей
родной землей. Как индейцы и индийцы, как «белые» жители
Американского континента, афро-американцы были и есть твор-
цы истории тех стран, гражданами которых они являются.
Потомки рабов-африканцев стали выдающимися учеными,
общественными деятелями: имена Уильяма Дюбуа, Поля Робсо-
на, Мартина Лютера Книга и другие называют среди лучших
представителей человечества.
Африканцы, оторванные от родины, проданные в рабство
и привезенные на чужую, суровую для них землю, отдали маче-
хе-Америке не только свой труд. Они принесли в Новый Свет
свою культуру, свои обычаи и верования, свое искусство.
Можно предположить, что приблизительно в начале XIX в.
постепенно, в процессе совместной работы на плантациях, руд-
никах, борьбы против плантаторов начали преодолеваться неко-
торые племенные отличия. Языки колонизаторов помогли пре-
одолеть языковой барьер, поскольку невольники были урожен-
цами различных районов Африки и не всегда понимали друг
друга. Последовавшая затем отмена рабства, уход в некоторых
колониях невольников с плантаций и как следствие этого мигра-
ция внутри страны способствовали росту чувства этнической общ-
ности. Возможно, с этого времени можно говорить о начале
процесса складывания афро-кубинской, афро-гайянской народ-
ности и др.
Из всех народов, появившихся в Новом Свете после того, как
он стал известен европейцам, африканцы принесли с собой наи-
249
более глубокие культурные традиции. Бесспорно влияние афри-
канских ритмов и мелодий на музыку народов обеих Америк
и Вест-Индии. Бытуют почти без изменений некоторые традици-
онные танцы йоруба в Бразилии, мина и коромантин на Кубе.
Женщины Байи заимствовали у йоруба некоторые украшения и
элементы праздничной одежды.
Фольклор Бразилии обогатился за счет фольклора рабов из
Анголы, Конго, Мозамбика. В меньшей степени здесь прослежи-
вается влияние фольклора йоруба [439; 246]. На Кубе потомки
африканцев — ибо, коромантин, йоруба — сохранили предания
своих народов [225]. Современный язык Бразилии включает
много слов йоруба и кимбунду.
Некоторые западные ученые говорили, что столетия колони-
ального рабства в Новом Свете привели к почти полному исчез-
новению африканских традиций как в области социальных от-
ношений, так и в области традиционного искусства, религиозных
культов.
Это неверно. Скорее, вероятно, следует говорить о том, что в
условиях жесточайшего плантационного рабства невольники в
строжайшей тайне от белых сохранили, передавая из поколения
в поколение, свои религиозные обряды, культурные традиции,
фольклор. Исследования покажут, где здесь правда. Для такой
работы необходимы полевые исследования, совместные усилия
ученых разных специальностей. Сейчас появляются работы, по-
священные истории рабства африканцев в отдельных амер?*кан-
ских странах. Возможно, в них будет дан ответ и на эти вопро-
сы.
Встречи с европейской цивилизацией были гибельны для
многих народов мира. Открытие новых земель, территориальные
захваты сопровождались подавлением сопротивления местного
населения, часто переходящим в истребление аборигенов, при-
мер этому — американские индейцы, австралийцы, тасманийцы.
Африку (мы говорим здесь об областях, бывших ареалом рабо-
торговли) постигла другая участь.
Четыре столетия, пока продолжалась торговля невольниками,
европейцы и не пытались проникнуть в глубь континента: им это
было не нужно. Борьба за Африканский континент началась,
когда на новом этапе развития капитализма Африка должна
была стать и стала источником сырья и рынком сбыта для мет-
рополий, а африканцы превратились в колониальных рабов на
своей родной земле.
Работорговля — трансатлантическая и арабская — и борьба
с ней, наряду с другими факторами, подготовили и облегчили
европейским державам проведение колониального раздела.
Работорговля разъединила, обескровила Африку, принесла
колоссальные разрушения африканским народам, ослабила со-
противляемость африканцев колониальным захватам, дала
колонизаторам различные предлоги и поводы для вмешательст-
ва во внутренние дела африканцев.
250
Борьба с работорговлей по-разному использовалась колони-
заторами при захвате Африки. Так, под этим предлогом в глубь
Африки отправлялись экспедиции. Иногда во главе их стояли
энтузиасты-исследователи, иногда — откровенные колонизаторы.
В том и другом случае такие экспедиции подготовляли путь
дальнейшей колониальной экспансии.
А работорговля, ослабив сопротивляемость африканских на-
родов европейцам, явилась также важным фактором, затормо-
зившим развитие национально-освободительного движения.
Во многих районах Африки, где европейцы выступили в роли
«спасителей» Африки от ужасов работорговли, где работорговля
использовалась как предлог для захвата африканских террито-
рий, против них выступили местные африканские работорговцы,
не желавшие расставаться со своими прибылями. Их поддержи-
вали зависимые от них африканцы, привлеченные обещанием
получить определенное вознаграждение, и просто любители на-
живы и грабежа. Складывалась парадоксальная ситуация.
Захватывая, например, Лагос и другие районы современной
Нигерии, глубинные районы Танзании, Судана, английские ко-
лонизаторы выступали как действительные поборники запреще-
ния работорговли (другое дело, какие конечные цели они пре-
следовали!). Африканские работорговцы и их союзники боро-
лись в данном случае за то, чтобы сохранить свое право зани-
маться работорговлей. Эта борьба, внешне направленная против
европейского вторжения, ничего общего с освободительным дви-
жением против европейцев не имела.
В некоторых районах современных Нигерии, Ганы, Танзании
I! других стран работорговля послужила одним из факторов,
воспрепятствовавших складыванию нации, так как она несла с
собой войны и вражду между отдельными племенами.
В последнее десятилетие появились публикации африканских
авторов, где африканские историки дают свою оценку Атланти-
ческой и арабской работорговле. Они подвергают резкой крити-
ке работы западных африканистов, которые стараются доказать,
что работорговля была лишь досадным эпизодом в истории Аф-
рики и не имела для африканских народов значительных по-
следствий. В феврале 1992 г. папа Иоанн Павел II, совершая
поездку по странам Африки, посетил Сенегал. Здесь, на о-ве Го-
ре, около сохранившихся до сих пор строений, где содержали
когда-то невольников, приготовленных к продаже за океан, па-
па Иоанн Павел II от имени всех христиан Земли попросил у
африканцев прощения за столетия работорговли...
Работоговля ушла в' прошлое. Но до сегодняшнего дня, да-
же пройдя через страдания колониального гнета, африканцы с
ужасом вспоминают годы, когда, «оцепенев в кровавом кошма-
ре», Африка отдавала своих лучших детей заморским работор-
говцам.
251
ОБ ИСТОЧНИКАХ И ЛИТЕРАТУРЕ
В истории Африки нет другой проблемы,
о которой было бы так много написано
и так мало известно, как об атлантиче-
ской работорговле.
К. Дааку
К. Дааку, ганский историк, совершенно прав. Исследования
и популярные работы о работорговле исчисляются многими сот-
нями. Работорговля играла такую большую роль в истории че-
ловечества, что ни одна книга по истории Африки, Америки,
многие исследования по истории Европы не могут не содержать
хотя бы раздел о вывозе невольников в Новый Свет.
В архивах европейских, американских и африканских горо-
дов, бывших ранее центрами колониальной торговли и торговли
рабами (например, Лондона, Ливерпуля, Нанта, Нью-Йорка,
Нового Орлеана, Рио-де-Жанейро, Гаваны, Фритауна), хранят-
ся многочисленные документы, относящиеся к работорговле. Это
бумаги торговых компаний и компаний по делам работорговли,
переписка правительственных чиновников, дела «смешанных»
комиссий, занимавшихся задержанными невольничьими кораб-
лями, письма, сообщения миссионеров и т. д. Указатели архивов
дают возможность предполагать, какие материалы собраны в
них. Регулярных публикаций архивных документов по вопросам
работорговли до сих пор не предпринималось.
За последние 20—25 лет за рубежом появился ряд интерес-
ных работ, написанных по архивным материалам. Это, напри-
мер, работы Фишеров А. и Г. [342], Картина [308, 309], Р. Лав-
джоя [391], Р. Бичи [277], С. Майерс [405]. Но все же доку-
менты архивов используются до сих пор недостаточно.
Автор данной книги работала, к сожалению очень непродол-
жительное время, в архивах Великобритании. В монографии ис-
пользованы следующие материалы.
В Ливерпуле, самом крупном городе-работорговце Велико-
британии и всей Европы, в городском архиве сохранены много-
численные документы эпохи работорговли — для Ливерпуля это
вторая половина XVIII и начало XIX в. [3]
Судовые журналы невольничьих кораблей подробно, день за
днем рассказывают, как проходила покупка невольников,
сколько и где было приобретено рабов, что именно и сколько
было за них заплачено, какие меры предосторожности против
эпидемических заболеваний принимались на кораблях во время
«среднего перехода», на каких островах Вест-Индии невольники
были проданы, сколько и каких товаров получено за них. Инст-
рукции владельца корабля строго регламентировали всю дея-
тельность капитана невольничьего судна. Документы показыва-
ют, кто именно из ливерпульских купцов занимался работоргов-
лей.
252
В архиве сохранились также петиции за и против работор-
ювли, под которыми стоят десятки и сотни подписей жителей
города. Сотрудники архива выдали мне для работы небольшую
папку, где лежали одна из петиций и большие картонные трубы,
где, свернутые в трубку, лежали листы с подписями ливерпуль-
цев. Очень разные были эти подписи: от уверенного росчерка
грамотного, привыкшего писать человека до подписей неуверен-
ных каракулеподобных. Чьи эти подписи? От политической и
торговой верхушки города, вероятно, до мелких торговцев и мо-
ряков, которые с трудом могли написать свои фамилии.
В архиве Ливерпуля хранятся многочисленные документы
(около 3 тыс. единиц хранения), относящиеся к жизни и обще-
ственной деятельности У Роско, так называемый фонд Роско
[3, Roscoe Papers, 920 Ros] (см. о У Роско гл. Ill, VI). Среди
документов множество писем. Для нас интересна переписка
У Роско с британскими аболиционистами. В 85 письмах, напи-
санных в период до 1807 г. и после него, обсуждаются вопросы
борьбы против работорговли и ее действительного прекращения
п еще в 13 — речь идет о правомерности существования рабства
африканцев. Эти письма — переписка У Роско с Т. Кларксоном,
3. Маколи, У Фридериком, членами Африканского Института
и т. д. Письма фонда У Роско дают очень ясное представление
о том, что аболиционистская компания в Англии не ограничива-
лась столицей и несколькими портовыми городами-работоргов-
цами. Сторонники запрещения работорговли были в самых раз-
личных районах Англии, они вели переписку друг с другом, об-
суждали, что и как надо предпринять для успешного решения
вопроса о запрещении работорговли.
«Дом Родса» в Оксфорде — это отделение библиотеки Окс-
фордского университета, где собраны книги, периодика и архив-
ные материалы, касающиеся стран Африки.
В «Доме Родса» хранится архив Антиневольничьего общест-
ва по вопросам запрещения работорговли и рабства и защите
аборигенов на британских и зарубежных территориях, создан-
ного в 1823 г. по инициативе У Уилберфорса, которое затем в
течение многих лет возглавлял Т. Ф. Бакстон. Для изучения
истории работорговли большой интерес представляют письма
корреспондентов общества, колониальных чиновников и мис-
сионеров из Африки в Лондон на имя Т. Ф. Бакстона или в ад-
рес Форин офис. В этих письмах, содержание большинства кото-
рых относится к Восточной Африке, рассказывается о распрост-
ранении в глубь континента работорговли в Восточной Африке
в 50—70-х годах. Это, например, сообщения Д. Ригби и Д. Кир-
ка — британских консулов на Занзибаре, письма крупного коло-
ниального чиновника Г О’Нейла.
Несомненно, материалы, освещающие самый обширный круг
проблем, связанных с Трансатлантической работорговлей, хра-
нятся в Государственном архиве Великобритании (Public Re-
cord Office). Но, к сожалению, мне удалось там посмотреть
253
лишь часть материалов (боее сотни томов) «смешанных комис-
сий» (о «смешанных комиссиях» см. гл. VII), которые, как оказа-
лось. многом дублировали документы, опубликованные в из-
дании Rrifish and Foreign State Papers. Все же некоторые мате-
рт’ппьт ппепгТЯРттЛи значительный интерес: это. например, под-
рпбпкте списки детей, освобожденных с невольничьих кораблей
(выпо^чаа плантаторов, паботоргорпы нередко приводи-
ли в Регт-ИппИто. А^еоику и Бразилию корабли, заполненные
аФпиканцами-мальчиками и девочками в возрасте 7—14 лет):
odv’n”?пьипо переписка капитанов патрульных кораблей с коло-
ниальными властями на побережье о большой смертности афри-
кя«пев на '’р пепжанных невольничьих кораблях во время ожи-
дания решения «смешанной комиссии»: донесения британских чи-
ног^пков в Форни офис о том. как они использовали борьбу
ппотпв пяботлргпвли хв пелях расширения территорий англий-
ских владений в Западной Африке.
Однако в основном монография написана не по архивным
документам. а по материалам официальных публикаций стран-
работопговпев. в первую очередь Великобритании.
В официальны^ изданиях отчетов о заседаниях парламента
Англин — страны, которая была крупнейшим работорговцем,—
содержится множество материалов о работорговле в целом, о
политике английского правительства по отношению к Африке,
Вест-Индии и о колониальных проблемах, тесно связанных в то
время с работорговлей [28; 29; 30; 31; 32; 33; 34; 35]. Во время
бопьбы зя запрещение работорговли в парламенте и в специаль-
ных комитетах при обеих палатах было заслушано много со-
общений ^чеппдцев работорговли: капитанов и моряков неволь-
ничьих кораблей, чиновников торговых компаний, путешествен-
ников. Их па^казы были опубликованы в специальных сбор-
никах. котопые затем раздавались членам парламента Г28: 30].
В этих сборниках оказались уникальные материалы о работор-
говле относящиеся ко второй половине XVIII в., на которые
впоследствии ссылались и ссылаются до сих пор ее исследова-
тели.
Через несколько лет после запрещения работорговли, с 15
июни 1810 г., в парламенте начались выступления о том, что
работорговля в Африке не прекратилась, а, напротив, стала уве-
личиваться. Члены парламента, согласились с необходимостью
начать блокаду побережья в пелях прекращения вывоза неволь-
ников из Африки. В последующие годы, хотя основные материа-
лы о деятельности патрульной эскадры публиковал Форин
офис, члены парламента все время информировались о положе-
нии пел в Африке.
В 1823 г. в парламент было внесено предложение об отмене
рабства африканцев в Вест-Индии, и затем в течение 15 лет,
т е. гее впемч пока шло обсуждение вопроса об отмене рабства,
в парламентских дебатах регулярно публиковались все много-
численные выступления «за» и «против» отмены рабства, сооб-
254
щения о положении невольников в колониях и пр. Кроме того,
материалы о работорговле были собраны в отдельные тома и
опубликованы специальной серией «работорговля",.
В XIX в. во время многолетней кампании по борьбе за пре-
кращение вывоза рабов из Африки английское министерство
иностранных дел систематически печатало материалы, относя-
щиеся к деятельности британской патрульной эскадры, донесе-
ния колониальных чиновников, тексты договоров, повсеместно
заключавшихся с африканскими вождями в те годы. Все эти
документы довольно полно раскрывали состояние торговли не-
вольниками в Африке, политику США, Бразилии и европейских
держав — Англии, Франции, Испании, Португалии в отношении
работорговли. На основании донесений чиновников «смешан-
ных комиссий приводились сведения о количестве доставленных в
Новый Свет рабов, публиковались списки невольничьих кораб-
лей, захваченных судами патрульной эскадры, указывалось
число африканцев, находившихся на этих кораблях.
В дальнейшем по этим материалам были изданы сборники,
в которые вошли документы о работорговле [27], и так назы-
ваемые синие книги (некоторые из них полностью посвящены
работорговле), но и в те и в другие издания была включена
лишь часть материалов, опубликованных ранее Форин офис.
Кроме того, большое количество договоров о запрещении рабо-
торговли было выпущено отдельными изданиями.
Отчеты о заседаниях Национального собрания Франции, хо-
тя и не столь подробные, как материалы британского парламен-
та, тоже содержат многочисленные интересные данные о коло-
ниальной политике Франции в эпоху буржуазной революции.
Что касается работорговли США, то некоторые материалы
можно найти в изданиях сената США [42]. Но в целом, как
указывалось, по ввозу невольников в США в XIX в. имеется не-
сравненно меньше документального материала, чем о работор-
говле других государств.
Истории работорговли посвящен четырехтомный сборник до-
кументов, составленный Е. Доннен. В него включены опублико-
ванные ранее материалы: хартии и другие документы торговых
компаний, донесения чиновников, отрывки из отчетов работор-
говцев, выдержки из прессы. Это издание — единственное в сво-
ем роде, но составлено оно весьма тенденциозно. Всемерно под-
черкивается прибыльность работорговли и ее необходимость для
развития колоний, замалчивается ее жестокость. Материалы
приводятся лишь до 1808 г. — составитель молчаливо соглаша-
ется с тем, что в XIX в. США перестали ввозить невольников из
Африки [21].
Различные, иногда весьма многочисленные материалы о ра-
боторговле опубликованы также в собраниях законов отдельных
стран, в сборниках договоров и международных соглашений
Наиболее многочисленная группа источников — самая инте-
ресная и шире других используемая — это свидетельства оче-
255
видиев и современников работорговли, участников антиневоль-
нпчьей блокады побережья Африканского континента, записки,
мемуары путешественников, миссионеров.
В сочинениях португальских предшественников и хрони-
стов— Г Азурары (Зурары) [62], Д. Пашеку Перейры [95],
Кадамосту (А. да Мосту) [103], Ж. Барруша [67], английских
мореплавателей-пиратов Д. Хаукинса [84] и др. — рассказывает-
ся о политике европейцев в Африке в конце XV—XVI в., о раб-
стве и торговле невольниками в Африке ко времени появления
там европейцев, о начале вывоза рабов в Новый Свет.
Работы Г Босмана [67а], Джона и Джемса Барботов [64;
65], Т. Филлипса [96], Ж. Б. Лаба [87], Г. Снелгрэва [100],
Д. Ньютона [93], А. Фолконбриджа [79], К. Вадстрема [94]
и др. — это отчеты и мемуары чиновников, работорговцев и пу-
тешественников XVII—XVIII вв. Многие из них были потомст-
венными работорговцами или подолгу жили в Африке.
Работорговля в эти столетия, как говорилось выше, счита-
лась одним из видов доходной коммерции. Невольников-афри-
канцев рассматривали как вид товара, по отношению к которо-
му надо принимать определенные меры предосторожности (не-
редко, с нашей точки зрения, довольно жестокие), чтобы доста-
вить живым в Новый Свет. Во всех этих книгах нет проявлений
расистской идеологии. Обычно это или подробное описание Аф-
рики и населяющих ее народов и колониальной политики евро-
пейцев, или подробные сообщения о том, где, когда и как лучше
и выгоднее покупать невольников и как доставить их с мини-
мальными потерями в Америку и Вест-Индию.
Уникальный источник — дневник вождя-работорговца одно-
го из племен эфик Антера Дуке, который он вел с 1785 по
1788 г. Это — единственная работа, написанная африканцем-
работорговцем. Ее материалы показывают, какое глубокое
влияние оказывала торговля невольниками с европейцами на
общественную и экономическую жизнь африканцев [78].
В XIX в., после запрещения работорговли, торговцы неволь-
никами уже не могли широко и открыто рассказывать о своей
«работе». Можно отметить лишь одно очень интересное изда-
ние — мемуары Теодора Кэнота. О нем уже говорилось в книге:
Кэнот был крупным торговцем рабами на западном побережье
Африки в XIX в. Когда работорговля стала небезопасным заня-
тием — англичане повсеместно приступили к разрушению не-
вольничьих факторий,— Кэнот «удалился» от дел и, переменив
несколько профессий, в конце концов поселился в Либерии.
Спокойно доживая там свои дни, Кэнот — во всяком случае
так кажется, когда читаешь его книгу,— с удовольствием вспо-
минает будни работорговца. От постройки фактории и правил
осмотра и покупки невольников до самодовольно-ехиднОго рас-
сказа о том, как ему удалось обмануть офицера британского
патрульного корабля,— обо всем он повествует подробно, со
знанием дела, не скрывая неудач и не преувеличивая успехов.
256
Мемуары Кэнота читаются как приключенческий роман. Иног-
да почти невероятные события настолько стремительно следуют
одно за другим, что, будь эта книга какого-либо профессиональ-
ного писателя, автора можно было бы обвинить в избытке во-
ображения [71].
Неоспоримыми свидетельствами очевидцев, где все факты
о работорговле взяты из повседневной действительности, явля-
ются записки капитанов кораблей британской африканской пат-
рульной эскадры. Это книги Т. Ботлера [68], Р. Коломба [73],
Б. Девре [76], П. Леонарда [90], Д. Саливэна [101],. Ф. Форбса
[80; 81]. В них подробно, часто в форме дневников, которые, к
счастью для нас, историков, так любили вести люди прошлого
века, рассказывается о нелегкой патрульной службе по борьбе
с работорговлей и работорговцами, подробно описываются все
случаи захвата невольничьих судов, осмотр их, встречи с рабо-
торговцами. На страницах этих книг — рассуждения моряков о
своей службе, недоумение по поводу неполадок в действиях
патрульной эскадры, возмущение отсутствием переводчиков с
арабского языка, плохим состоянием кораблей. Здесь же раз-
мышления о будущем Африки — какой-то будет она, когда пре-
кратится работорговля.
Конечно, много материала о работорговле содержится в за-
писках путешественников по Африке XIX в. Писали о работор-
говле все путешественники: она велась в то время повсеместно,
и, кроме того, никто не мог равнодушно пройти мимо ее ужасов.
Однако для У. Аллена [61], Г. Стенли [56; 57], У Бейки [63],
Л. Керстена [48], М. Лэрда и ₽ Олдфилда [88], Р и Д. Лэйде-
ров [89] и некоторых .других исследование работорговли не бы-
ло самоцелью — перед ними стояли другие задачи. Поэтому в
их книгах имеются лишь отдельные, иногда очень ярко написан-
ные, интересные для исследователя работорговли сообщения.
Например, описание невольничьего каравана у Керстена, сведе-
ния о торговле невольниками вдали от океанского побережья у
Аллена, Стенли и т. д.
Огромный материал о работорговле, особенно ценный тем,
что он собран добросовестным и знающим человеком,— дневни-
ки и записки Давида Ливингстона. Ливингстон специально со-
бирал данные о работорговле в Африке. Миссионер, неутоми-
мый путешественник, честный, смелый человек, сумевший до-
биться уважения африканцев и сам уважающий их обычаи, Ли-
вингстон прекрасно знал Африку, ему верили африканцы и ему
удалось увидеть то, что не видел ни один европеец. Рассказы
Ливингстона о работорговле до сих пор могут привести в ужас
читателя. Кровавые будни торговли людьми, разлагающее влия-
ние работорговли, упадок сельского хозяйства и ремесел там,
где пролегали пути невольничьих караванов,— обо всем этом
пишет Ливингстон [51; 52; 53]. Его работы — ценный и в
некоторых отношениях уникальный источник по истории рабо-
торговли в Восточной Африке.
17 Зак. 461
257
Сообщения Д. Ливингстона полностью подтверждаются рас-
сказами английского консула на Занзибаре Д. Кирка и британ-
ского генерала X. Ригби, миссионерами и моряками, которые
также были очевидцами арабской, европейской ж африканской
работорговли в Восточной Африке и на Занзибаре.
Во второй половине XVIII в. в Европе и в США началась
борьба за запрещение работорговли. Следствием ее явилось ста-
новление расизма по отношению к африканцам. И так как пере-
довая общественность требовала отмены работорговли и дока-
зывала равенство людей черного и белого цвета кожи, понадо-
билось теоретически доказать право на порабощение африкан-
цев, на продолжение работорговли.
В это время появилось много’книг об Африке и работоргов-
ле — и борцы за запрещение работорговли, и защитники ее про-
должения горячо отстаивали свои убеждения.
В это же время была издана работа П. Кампера, где на ос-
новании измерения лицевого угла впервые было сказано о том,
что по своему физическому развитию африканцы стоят ближе к
человекообразной обезьяне, чем к европейцу.
Аболиционисты европейских стран и Америки собрали ог-
ромный фактический материал о работорговле, ее ужасах, тра-
гических последствиях для Африки. Э. Бенезет [113; 114],
Т. Кларксон [124; 125; 126; 127], У. Уилберфорс [176; 177; 178],
Г. Рейналь [106; 156], А. Грегуар [139, 140], Б. Фроссар [137] и
многие другие выступили за прекращение вывоза рабов из Аф-
рики и полное прекращение работорговли. Они доказывали ра-
венство европейцев и африканцев.
В свою очередь, защитники работорговли также издали мно-
го книг, в которых отстаивали свои интересы. Некоторые из
этих работ — не имеющие серьезного значения брошюрки, где
возможность продолжения работорговли доказывалась ссылка-
ми на Библию. Другие — обширные экономические исследова-
ния. Таковы, например, широко известные работы Б. Эдвардса
(плантатор, член парламента) и Р. Биссета, в которых имеется
много данных о плантационном хозяйстве и влиянии работор-
говли на экономику европейских стран [116, 136].
Если в XVIII в. много книг о работорговле было написано
во время борьбы за ее запрещение, то в XIX в. таким событием-
катализатором, после которого хлынул поток книг о продол-
жающемся вывозе невольников из Африки, о значении труда
рабов-африканцев для развития колоний, о положении неволь-
ников на плантациях Вест-Индии, было начало кампании за
отмену рабства африканцев в Вест-Индии.
Еще за год до этого, в 1822 г., когда в Вероне собрался кон-
гресс великих держав, английские аболиционисты, надеясь на
провозглашение конгрессом каких-либо санкций по отношению
к работорговле, выпустили несколько книг, где доказывали, что
вывоз невольников из Африки продолжается. И следом за этими
работами, написанными всемирно известными в то время аболи-
258
ципнислами Т. Кларксоном и У Уилберфорсом, менее чем через
два года началось буквально массовое издание книг, брошюр,
памфлетов за отмену рабства африканцев в Вест-Индии и в за-
щиту его. Подробно об этом рассказывалось в главе VIII. Здесь
отметим следующее: работы аболиционистов и их противников
принято считать «литературой», а не «источниками». Несомнен-
но, в них, как правило, имеются известные преувеличения. Они
иногда излишне эмоциональны. Но эти недостатки присущи по-
чти всей мемуарной литературе. Возможно, если современный
автор использует единичные работы аболиционистов, они могут
дать несколько неправильное представление о проблеме. Однако
если представляется возможность (как при работе над данной
книгой) иметь дело сразу с большим количеством аболициони-
стской и современной аболиционистам литературы, написанной
разными авторами, но в одно время и по одной теме, то такие
издания можно и должно рассматривать как источники по дан-
ной проблеме.
К этой же группе источников относится журнал «Антине-
вольничий репортер» (Anti-Slavery Reporter). Этот журнал с
1825 г. издавало уже упоминавшееся «Антиневольничье общест-
во по вопросам запрещения работорговли и рабства африкан-
цев...». С небольшим перерывом журнал выходил до 1880 г. В
библиотеках' СССР есть несколько разрозненных номеров этого
журнала. Полный комплект имеется в «доме Родса» в Оксфор-
де. В журнале регулярно публиковались парламентские мате-
риалы-выступления аболиционистов и их противников; много-
численные корреспонденты общества сообщали о положении не-
вольников на плантациях, о том, что вывоз невольников из Аф-
рики продолжается, давались описания тех мест на африкан-
ском побережье, где проходила купля-продажа невольников,
подробно рассказывалось о деятельности общества в Англии и
других странах. Большое внимание уделялось деятельности
антиневольничьей патрульной эскадры, подробно рассказыва-
лось о судьбе африканцев, освобожденных с захваченных не-
вольничьих кораблей.
Можно предположить, что не только аболиционисты, но и
работорговцы и путешественники не всегда были объективны,
рассказывая о работорговле. Однако и работорговцы, и путе-
шественники, и аболиционисты описывали одни и те же области
^Африки (те, где была развита работорговля), сообщали данные
р ее развитии в одних и тех же районах. Поэтому — и это очень
важно — можно сравнить описания разных авторов, выделить
то, что является бесспорным, общим, определить значимость и
распространение фактов и явлений, увиденных отдельными ав-
торами.
Три столетия, начиная с того года, когда португальцы при-
везли в Европу первых рабов-африканцев, и до второй половины
XVIII в., работорговля являлась обычным видом коммерции. За
это время не было, пожалуй, издано ни одной книги, посвящен-
17е
259
ной специально продаже африканцев, но разделы о работор-
говле имелись в каждой книге, где описывалась Африка, осо-
бенно Западная; о ней, как о выгодной отрасли коммерции, со-
общалось в трудах по экономике европейских стран; о работор-
говле, как необходимом источнике рабочей силы, без которой не
могут существовать плантации, говорилось во всех работах, по-
священных американским колониям.
Начались и окончились первая и вторая аболиционистские
кампании, канула в прошлое эпоха трансатлантической рабо-
торговли, и лишь тогда историки приступили к изучению слож-
ного комплекса проблем европейско-американской работоргов-
ли.
Так, в конце XIX в. началось изучение архивов бывших го-
родов-работорговцев. Оно продолжается до настоящего време-
ни. Не рассматривая работорговлю в целом, не связывая ее су-
ществование и возникновение с развитием капитализма, некото-
рые авторы тщательно изучили отдельные аспекты ее истории.
Так, в книгах Г. Вильямса [474], А. Мэккензи-Грина [395],
Д. Лэтимера [388], Д. Рэншо [434; 435; 436], Ш. Ля Ронсьера
[385], Гастон-Мартэна [351; 352; 353; 354] исследуется история
городов-работорговцев Европы: Ливерпуля, Бристоля, Нанта.
Историческое общество Ланкашира и Чешира регулярно публи-
кует в своих изданиях новые и новые исследования работоргов-
ли Ливерпуля. Сухие цифры и статистические подсчеты — коли-
чество невольничьих судов, выходивших ежегодно из этих пор-
тов; людей, занятых на производстве товаров для вывоза в Аф-
рику и на переработке колониальных продуктов, и др. — крас-
норечиво говорят о той роли, которую играла работорговля в
развитии этих городов. Исключением является работа Э. Виль-
ямса [194], где автор пытается рассмотреть некоторые вопросы
истории работорговли в связи с развитием капитализма. Появи-
лись также хорошо документированные исследования истории
аболиционизма, как, например, книга С. Майерс.
В книгах Э. Аксельсона [274], С. Бэрбен [278а], А. Гонсалве-
са [356], Д. Гэлинсона [350], А. Делькура [316], К. Дэвиса [314],
Д. Зука [482], X. Паласиоса Пласиадо [423], X. Переса де ла
Ривы [424], М. Португала Ортиса [427], X. Л. Франко [345;
346; 347; 348], Г. Эймиса [263] и др. рассматриваются вопросы
организации работорговли в отдельных районах Африки и аме-
риканских колониях, дана характеристика политики европей-
ских торговых компаний на африканском побережье. Г Сель
исследует историю асьенто за все время его существования [446].
В последние десятилетия произошло резкое повышение инте-
реса науки и общественности к проблемам работорговли. Окон-
чательный распад колониальной системы, получение политиче-
ской независимости странами Африки поставили перед африкан-
скими народами вопрос о выборе пути дальнейшего развития.
В связи с этим буржуазная историография начала пересмотр
некоторых вопросов истории колониализма. Основная цель
260
пересмотра была обелить, насколько возможно, действия коло-
низаторов в прошлом, доказать исконность дружеских чувств
данной капиталистической страны к африканцам. Кроме того,
началось активное переиздание работ о работорговле, написан-
ных ее современниками. Но при переиздании старых книг про-
водился строгий отбор, и из печати выходили лишь работы або-
лиционистов и путешественников, симпатизировавших африкан-
цам и осуждавших работорговлю.
Способствовало также возрождению интереса к работорговле
и отмечавшееся широко в США 100-летие войны между Севером
и Югом. К этой дате был издан ряд работ по истории ввоза не-
вольников в США, например книги Д. П. Мэнникса и М. Каули
[396], П. Дигнэна и С. Кленденена [328].
В целом все десятилетие 60-х годов, как в США, так и в
странах Европы, отмечено выпуском большого числа книг по
истории работорговли. Пытаясь снять с капиталистических дер-
жав вину за развитие работорговли, авторы утверждали, что в
развитии работорговли виноваты в первую очередь сами афри-
канцы.
Такие работы нередко схожи по содержанию с книгами за-
щитников продолжения работорговли в XVIII—XIX вв. Сейчас,
в наши дни, они рассказывали о громадном якобы развитии
рабства и работорговли на Африканском континенте еще до
прихода европейцев, о зверствах работорговцев-африканцев; в
то же время сглаживалась жестокость плантационного рабства.
Эти ученые писали о равноправном сотрудничестве европейских
и африканских работорговцев, о прибылях, которые африканцы
будто бы наравне с европейцами и американцами извлекали из
работорговли.
Фактически отрицалась пагубность ее влияния на народы
Африки. Некоторые из них даже утверждали, что работорговля
не приносила особых барышей европейцам и была якобы часто
невыгодной и даже убыточной. Один из самых известных афри-
канистов тех лет, Ф. Д. Картин, возрождая утверждения
Д. Джонстона о благодеяниях европейцев для Африки писал,
что дге продовольственные культуры, завезенные из Нового Све-
та в Африку,— маниока и маис получили столь широкое рас-
пространение на Африканском континенте, что возможно рост
населения в Африке в результате ведения этих культур и спа-
сения ими людей во время голодных лет превышает людские
потери Африки от работорговли (308, с. 270].
Во всех подобных книгах превозносится филантропическая
деятельность и «бескорыстная» борьба европейцев и даже аме-
риканцев за запрещение работорговли. Утверждается, что если
на них и лежала некоторая вина за развитие вывоза невольни-
ков из Африки, то они полностью искупили ее тем, что в течение
десятилетий боролись за его прекращение.
Особенно большое значение в этих работах западных ученых
придавалось статистике работорговли: приводились «новые»
2в1
подсчеты вывезенных из Африки и особенно ввезенных в Но-
вый Свет африканцев.
Наиболее отчетливо это проявилось в работах Ф. Д. Карти-
на, П. Дигнэна, С. Кленденена [308; 310; 328]. Но никто из
упомянутых исследователей — и это надо помнить при оценке
их работ — не вводит в научный оборот серьезных новых доку-
ментов: все новые подсчеты проводятся на основании давно уже
известных материалов.
Основное «исправление» статистики работорговли у совре-
менных американских африканистов относилось к числу афри-
канцев, ввезенных на территорию США. П. Дигнэн, С. Кленде-
ней и другие, как правило, ограничиваются общими фразами о
том, что число рабов-африканцев, ввезенных в США, в действи-
тельности гораздо меньше, чем принято считать, и что работор-
говля оказывала на США гораздо меньшее влияние, чем об
этом писали предыдущие исследователи. Ф. Д. Картин в своей
книге «Атлантическая работорговля» не только пересматривает
цифры ввоза рабов на территорию США, но и подвергает пол-
ной ревизии цифры ввоза рабов-африканцев во все страны Но-
вого Света: по его мнению, в Новый Свет, и особенно в США,
было ввезено гораздо меньше невольников, чем это было приня-
то считать ранее [см. подробно гл. VII]. Именно эти выводы, а
также утверждение о том, что работорговля имела для Африки
далеко не столь тяжелые последствия, как это утверждали рань-
ше, явились причиной того, что некоторые американские ученые,
например Ван Вудворт, заявили в те годы, что выводы Ф. Кар-
тина о работорговле являются окончательными и статистика
работорговли в будущем должна быть именно такой, какой он
дает ее в своей книге.
Но уже в 1976 г. были опубликованы материалы дискуссии о
количественной стороне работорговли, в которой среди других
приняли участие Ф. Д. Картин и историк-африканец Д. Инико-
ри. Отвечая Ф. Картину, Д. Иникори сказал, что его статистика
работорговли не выдерживает никакой критики и что африкан-
ские ученые, занимающиеся исследованием этих проблем, счи-
тают, что даже те цифры, которые приводит У Дюбуа, могут
быть увеличены вдвое. То есть, по мнению африканских истори-
ков, можно предположить, что Африка потеряла в результате
работорговли более 200 млн. человек [373}.
Африканские историки в своих трудах все чаще обращаются
к проблемам работорговли. Некоторые африканские историки,
например ганский ученый А. Боахен, преувеличивая роль рабо-
торговли, стараются сделать ее единственной причиной совре-
менного отставания народов Африки [282]. Либерийский исто-
рик К. Абайоми Кассел утверждает: «Стоимость производитель-
ных возможностей рабов достигла астрономических цифр за
почти пятисотлетний период работорговли. Таким образом, яс-
но, что долг, который обязаны заплатить Африке христианские
народы, втянутые в эту торговлю, неисчислим. Удивительно по-
262
этому слышать, как некоторые народы хвастаются тем, что они
оказывают помощь африканским государствам. Когда будет
рассказана вся история африканской колонизации с ее эксплу-
атацией человеческих и материальных ресурсов этого обширно-
го континента, когда будет подсчитана прибыль, некогда полу-
ченная колониальными державами, тогда, быть может, будут
оценены истинные размеры задолженности белой расы Африке»
1294, с. 11 — 12].
В работах ганского историка К. Дааку [336], нигерийцев
О. Экундаре и С. А. Акитойе [265; 334], М. Нвулиа [416; 417]
проблемы истории работорговли получают более серьезное тол-
кование, однако африканским ученым несомненно предстоят еще
длительные исследования как истории атлантической работор-
говли, так и ее последствий для народов Африканского конти-
нента.
В частности, им предстоит преодолеть влияние западной,
особенно американской, литературы по вопросам работорговли
и создать оригинальные исследования, базирующиеся не только
на европейских и американских, но и на африканских материа-
лах.
Не стареют работы «патриарха» африканистики У. Э. Б. Дю-
буа. Его исследование «Запрещение африканской работорговли
в США. 1638—1870» до сих пор остается одним из наиболее
интересных по этой теме [326]. В монографии «Африка» [202]
дан предельно сжатый, глубоко эмоциональный очерк развития
работорговли и ее влияния на развитие Европы и Америки. В
других книгах У Дюбуа — едва ли не первых по этой пробле-
ме— показано взаимодействие африканской и американской
культур [324; 325; 326а].
В русской печати, начиная с конца XVIII в., появились сна-
чала отдельные статьи, а потом и книги о положении африкан-
цев-рабов в Америке и политике европейцев в Африке. В част-
ности, резко высказывался против расизма А. Н. Радищев [233].
В середине XIX в. русские революционные демократы, вся
прогрессивная русская общественность уделяли большое внима-
ние расовой проблеме в США, выступали за уничтожение раб-
ства негров в США. Широко известны высказывания Н. Г Чер-
нышевского о происхождении расизма, его высокая оценка вос-
стания Джона Брауна. В это же время была издана, например,
работа Г Ф. Симоненко, где был дан исторический очерк движе-
ния за запрещение работорговли, уничтожение рабства афри-
канцев в Америке и Вест-Индии [236]. В многочисленных жур-
нальных статьях русские публицисты выступали против расиз-
ма, сообщали о продолжающейся работорговле, о преследовани-
ях аболиционистов в США. Резкую отповедь расизму дал
русский путешественник по Африке Е. П. Ковалевский (см. также
гл. VIII).
Советские ученые рассматривали атлантическую рабо-
торговлю как комплекс очень сложных, во многом еще не ре-
263
шенных до конца вопросов, показывают ее роль как одного из
«главных моментов» первоначального накопления, определяют
ее значение для развития капитализма в Европе и странах Аме-
рики и ее последствия для народов Африки.
В советской научной литературе изучение работорговли на-
чалось в 50-х годах. Общая постановка вопроса о ее роли в ис-
тории и о последствиях для Африки была дана в трудах первого
директора Института Африки АН СССР И. И. Потехина. В ис-
следованиях Д. А. Ольдерогге содержатся интересные материа-
лы о рабстве и работорговле в некоторых районах Африки
[228]. Было начато изучение вывоза невольников в Новый Свет
из отдельных районов Африканского континента. Так, в книге
А. С. Орловой «История государства Конго» имеются сведения
о работорговле в этом африканском государстве, о политике
португальцев, направленной на развитие увеличения вывоза ра-
бов в американские колонии [229].
Монография А. М. Хазанова и рукопись его докторской дис-
сертации— единое обширное исследование истории португаль-
ской колониальной империи в Африке [244, 245]. Автор на ос-
новании обширного круга источников, ранее не использовавших?
ся африканистами, анализирует политику Португалии в отноше-
нии работорговли в XV—XVIII вв.
Совместно А. С. Орловой и А. М. Хазановым написана статья
о вывозе невольников португальскими работорговцами из Анго-
лы 1230]
С согласия авторов глава о работорговле португальцев в
Конго и Анголе в данной монографии написана, в основном, по
работам А. М. Хазанова и А. С. Орловой.
Монография М. Ю. Френкеля — первая на подобную тему в
советской африканистике — показывает нам отношение к рабо-
торговле первых представителей африканской интеллигенции:
Э. Блайлена, С. Кроутера, Д. Хортона [242].
В то время как зарубежные исследователи стараются сейчас
доказать, что в XIX в. па территорию США почти не ввозили
невольников из Африки, советский историк Б. С. Косарев, ис-
пользуя американские же источники, показывает и доказывает,
что ввоз рабов на территорию США из Африки в течение всего
XIX века осуществлялся в больших размерах [210].
Американские историки У Фостер и Г. Аптекер в своих^ис-
следованиях показали значение рабства африканцев для стано-
вления капитализма в США [189; 241; 269; 270; 271]. Г Апте-
кером написана история сопротивления африканских невольни-
ков в США.
Это рассказ о мужественных, сильных людях, которые до
кониа жизни боролись за возвращение свободы, не мирились с
положением раба.
Большинство книг, указанных в списке использованной лите-
ратуры, имеются в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга,
Тарту и Одессы. Богатства книжных фондов библиотек Москвы,
26Д
Санкт-Петербурга, Тартуского университета широко известны.
Гораздо меньше мы знаем о библиотеке Одесского университе-
та. Это большая библиотека, насчитывающая около двух мил-
лионов книг.
Для историка особый интерес представляют книги так назы-
ваемого Воронцовского фонда.
В конце XIX в. в Одесский университет была передана одес-
ская библиотека князя Воронцова (всего у Воронцовых было
три библиотеки), которая до сих пор сохранилась внутри уни-
верситетской, в виде отдельного фонда.
Воронцовский фонд не случайное собрание книг любителей-
библиофилов. Это серьезно подобранная библиотека, насчиты-
вающая более 130 тыс. томов, где собраны книги на француз-
ском, английском, русском, немецком, итальянском и других
языках.
Что же в этой библиотеке есть по вопросам, казалось бы
весьма далеким от интересов семьи Воронцовых: по истории ат-
лантической работорговли и борьбе за ее прекращение?
Выяснилось, что в Воронцовском фонде имеется явно не слу-
чайный, а систематический подбор изданий по проблемам, свя-
занным с борьбой против работорговли, и особенно с отменой
рабства африканцев. Так, здесь оказалось очень редкое издание
дебатов в палате лордов английского парламента по вопросам
запрещения работорговли [30]. Имеются здесь и материалы де-
батов о работорговле в палате общин [28], эти издания отсутст-
вуют в других библиотеках нашей страны, и работы аболицио-
нистов и защитников работорговли.
Еще более интересны материалы о борьбе за отмену рабства.
М. С. Воронцов, происходивший из семьи потомственных дипло-
матов, был одним из образованнейших людей своего времени.
Он интересовался крестьянским вопросом в России и подавал
царю записку по поводу отмены в стране крепостного права,
хотел быть в курсе событий в Англии, где в это время шла
борьба за отмену рабства африканцев в Вест-Индии. Может
быть, его интересовали результаты претворения в жизнь поло-
винчатых решений парламента о смягчении положения неволь-
ников.
Как бы то ни было, в библиотеке собрана — без преуве-
личения — уникальная коллекция изданий по этим вопросам.
Имеются десятки томов отчетов о положении невольников в от-
дельных вест-индских колониях, мемуары и рассказы побывав-
ших в те годы в Вест-Индии и в США современников о рабстве
африканцев. Наконец, здесь хранятся многочисленные англий-
ские и французские памфлеты, брошюры, изданные отдельно
статьи из журналов, написанные как аболиционистами, так и
защитниками рабства в 20—30-е годы XIX в. (подробно
см. гл. VII). Многие из этих изданий также отсутствуют в дру-
гих библиотеках СССР.
Сотрудникам библиотеки удалось сохранить в неприкосно-
18 Зак. 461 265
венности Воронцовский фонд во время Отечественной войны.
В список использованной литературы включены в основном из*
Дания, непосредственно использованные при работе над книгой.
Другие книги и статьи, а их очень много, в список не вошли.
Выше отмечалось, что о работорговле написано больше, чем о
любой другой проблеме истории Африки: поэтому и пришлось
ограничиться лишь наиболее важными, интересными исследова-
ниями.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
источники
Архивные материалы
1. Архив Академии наук СССР. Ленинград.
2. Great Britain. Public Record Office. London.
3. Liverpool City Library. Archives.
4. Papers of the British and Foreign Anti-Slavery and Aborigens Protection
Society (Oxford. Rhodes House Library)
Правительственные публикации. Сборники документов
5. Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с
иностранными державами. Т. 1—16. СПб., 1874—1909.
6. ООН. ЮНЕСКО. Генеральная конференция, XX. Декларация о расе к
расовых предрассудках, принятая Генеральной конференцией ЮНЕСКО
на двадцатой сессии. Париж, 27 ноября 1978 г. М., 1980.
7. Трактат, заключенный в Лондоне 8/20 декабря 1841 г. между Россиею,
Австриею, Франциею, Великобританиею и Пруссиею, об уничтожении тор-
га неграми. СПб., 1842.
8. Abrege des preuves donnees devant un comite de la Chambre des Commu-
nes de la Grande Bretagne, en 1790 et 1791, en faveur de 1’abolition de
la traite des Negres. Vienne, 1814.
9. Abstract of Documents Relating to South-Eastern Africa Collected in Va-
rious Libraries and Archives Department in Europe. Vol. VIII. Cape Town,
1964.
10. American State Papers. Vol. 1—38. Wash., 1832—186U
11. And Why Not Every Man? Documentary Story of the Fight Against Sla-
very in the USA. N. Y., 1970.
12. Assiento, or Contract for Allowing to the Subjects of Great Britain the
Liberty of Importing Negroes into the Spanish America. L., 1713.
13. Association of Promoting the Discovery of the Interior Parts of Africa.
Proceedings. L., 1791.
14. Brasio A. Monumenta missionaria africana. Africa Occidental. Vol. V, VI.
Lisboa, 1955.
15. British Parliamentary Papers. Correspondence with British Ministers and
Agents in Foreign Countries, and with Foreign Ministers in England Rela-
ting to the Slave Trade. From April b, 1848 to March 31, 4849. Class B.
Pt 1. L., 1849.
16. Buchez P. J. et Roux P.-C. Histoiere parlementaire de la Revolution fran^ai-
se, ou journal des Assemblies nationnales, depuis 1789 jusqu’en 1815.
T. 1—40. P., 1834—1838.
17. Chronicles of Black Protest. N. Y., 1968.
18. A Collection of Documents on the Slave Trade of Eastern Africa. L., 1976.
19. Collection des ouvrages anciens concernant Madagascar. T. 2. 1613—1640.
P., 1904.
20. «The Congressional Globe»Containing the Debates, Proceedings etc. of
Third Session Thirty-Fourth Congress. Wash., 1857.
21. Documents Illustrative of the History of the Slave Trade to America.
Vol. 1—4. Wash., 1930—1935.
267
22. Documents of American History. N. Y., 1940.
23. English Historical Documents. Vol. IX. American Colonial Documents to
1776. L., 1955.
24. Europeans in West Africa. 1450—1560. Documents to Illustrate the Nature
and Scope of Portuguese Enterprise in West Africa, the Abortive Attempts
of Castilians to Create an Empire There and the Early English Voyages
to Barbary and Guinea. Vol. I—II. L., 1942 (Works Issued by the Hakluyt
Society, 2-nd ser., № 86, 87.)
25. European Treaties Bearing on the History of the United States and its
Dependencies. Vol. 1—3. Wash., 1917—1934.
26. Freeman-Grenville G. S. P. The East African Coast. Select Documents from
the First to the Earlier Nineteenth Century. Oxf., 1962.
27 Great Britain. Foreign Office. British and Foreign State Papers. Vol. 1—60
L„ 1841—1876.
28. Great Britain. Parliament. Abridgement of the Minutes of the Evidence
Taken Before a Committee of the Whole House to whom It was Refferred
to Consider of the Slave Trade, № 1—4. L., 1789—1791.
29. Great Britain. Parliament. House of Commons. An Abstract of the Evi-
dence Delivered Before a Select Committee of the House of Commons in the
Years 1790, and 1791: on the Part of the Petitioners for the Abolition of
the Slave Trade. L., 1791.
30. Great Britain. Parliament. House of Lords Report of the Lords of the
Committee on Council Appointed for the Consideration of All Matters Re-
lating to Trade and Foreign Plantations; Submitting to His Majesty’s
Consideration the Evidence and Information They Have Collected in Con-
sequence of His Majesty’s Order in Council, Dated the ILth of February
1788, Concerning the Present State of the Trade to Africa, and Particularly
the Trade in Slaves; and Concerning the Effects and Consequenses of This
Trade, as well as in Africa and the West Indies, as to the General Commer-
ce of This Kingdom. L., 1789
31. Great Britain. Parliament. The Parliamentary Debates From the Year
1803 to the Present Time. Vol. 1—41. L., 1812^1820.
32. Great Britain. Parliament. Parliamentary Debates From the Year 1803 to
the Present Time. New Series. Vol. 1—25. L., 1821—1830.
33. Great Britain. Parliament. Parliamentary Debates From the Year 1803 to
the Present Time. Third Series. Vol. 1?—182. L., 1831—1866..
34. Great Britain. Parliament. The Parliamentary History of England From
the Earliest Period to the Year 1803. Vol. 1—36. L.. 1806—1820
35. Great Britain. Parliament. Parliamentary Papers. Vol. 50. L., 1849.
36. Hertslet E. The Map of Africa by Treaty. Vol. 1—3. L., 1909.
37. Instructions to Slavers.— Sea Breezes. New Series. Liverpool, Vol. 23.
1957.
38. Jong E. de et Sitnar Th. Archives congolaises. T 1 Bruxelles, 1919.
39. Memorials Presented to the Congress of the United States of America
by the Different Societies Instituted for Promoting the Abolition of Slavery
etc. in the States of Rhode—Island, Connecticut, New York, Pensylvania,
Maryland and Virginia. Philadelphia, 1792.
40. Paiva Manso. Historia do Congo. Documentos. Lisboa, 1877
41. Recueil des traites de la France. T. 1—21. P., 1880—1903.
42. Register of Debates in Congress Comprising the Leading Debates and
Incidents of the First Session of the XVII-th Congress. Wash., 1824.
43. Report by Commissioner Johnston of the First Three Year’s Administration
of the Eastern Portion of British Central Africa, Dated March 31, 1894.—
Africa, № 6, 1894, c. 7504. L„ 1894.
44 The Statutes of the United Kingdom of Great Britain and Ireland. Vol. 2—3
(20—21). L., 1807—^1809.
45. Substance of the Debate in the House of Commons on Tuesday the 1-st and
on Friday the 11-th of June 1824, on a Motion of Henry Brougham, esq.
Respecting the Trial and Condemnation to Death by a Court Martial of
the Rev. John Smith, Late Missionary in the Colony of Demerary. With a
Preface Containing Some New Facts Illustrative of the Subject. L., 1824.
268
46. Substance of the Debates on a Resolution for Abolishing the Slave
Trade Which Was Moved in the House of Commons 10-th June 1806 and
in the House of Lords 24-th June 1806. L., 1968. (1-st ed. 1806).
47. Trial of Pedro de Zulueta, Junior, on a Charge of Slave Trading Under
the 5 geo. IV cap. 113, on Friday the 27-th, Saturday the 28-th and Mon-
day the 30-th of October 1843, at the Central Criminal Court, Old Bailey,
London. A Full Report from the Short-Hand. L., 1844.
Мемуары. Дневники. Путевые заметки. Письма
48. Керстен О. Путешествие по Восточной Африке в 1859—1861 гг. барона
Карла Клауса фон Деккена. М., 1870.
49. Ковалевский Е. П. Путешествие во Внутреннюю Африку Е. Ковалевского,
автора «Странствователя по суше и морям» и проч. СПб., 1848. Т. 2.
50. Лас Касас Б. де. История Индий. Л., 1968.
51. Ливингстон Д. Последнее путешествие в Центральную Африку. Дневники,
которые он вел в Центральной Африке с 1865 г. по день смерти. М.,
1968.
52. Ливингстон Д., Ливингстон Ч. Путешествие по Замбези с 1858 по 1864 г.
М., 1956.
53. Ливингстон Д. Путешествия и исследования в Южной Африке с 1840 по
1855 г. М., 1955.
54. Парк М. Путешествие во внутренность Африки, предпринятое по при-
казанию и под управлением Английской Африканской Компании в 1795,
1796 и 1797 годах хирургом Мунго Парком. Ч. ,1—2. М., 1806—1808.
55. Собрание путешествий, предпринятых агентами Лондонского общества
африканских территорий. Т. 1—2. СПб., 1807.
56. Стенли Г. М. В дебрях Африки. М., 1958.
57. Стенли Г М. Как я отыскал Ливингстона. Путешествия, приключения и
открытия в Африке. СПб., 1873.
58. Экскве мелин А. О. Пираты Америки. М., 1968.
59. Adams J. Remarks on the Country Extending from Cape PalmasM to the
River Congo, Including Observations on the Manners and Customs of the
Inhabitants With an Appendix Containing an Account of the European
Trade with the West Coast of Africa. L., 1823.
60. Africa Remembered: Narratives by West Africans from the Era of the
Slave Trade. Madison—London, 1967.
61. Allen W. and Thomson T. A. Narrative of the Expedition Sent by Her
Majesty’s Government to the River Niger in 1841. Vol. 1—2. L., 1848.
62. Azurara G. E. The Chronicle of the Discovery and Conquest of Guinea.
Vol. 1—2. L., 1896—1899 (Works Issued by the Hakluyt Societv. No 95,
100.)
63. Baikie W. Narrative of an Exploring Voyage up the Rivers Quorra and
Binue (Commonly Known as the Niger and Tsadda) in 1854. L., 1856.
64. Barbot J. Description of the Coasts of North and South Guinea and of
Ethiopia Inferior, Vulgary Angola, Being a New Account of the Western
Maritime Countries of Africa, Containing a Geographical, Political, and
Natural History of the Kingdoms, Provinces, Common-Wealth, Territories
and Islands Belonging to It. Their Product, Inhabitants, Manners, Langua-
ges, Trade, Wars, Policy and Religion. With a Full Account of All the
European Settlements; Their Rise Progress and Present Condition;
Their Commerce, and Measures for Improving the Several Branches of the
Guinea and Angola Trade. Also, of Trade-Winds, Breezes, Tornadoes, Har-
matans, Tides and Currents, etc.— Churchill A. and J. A Collection of Voya-
ges and Travels, Some Now First Printed from Original Manuscripts,
Others Now First Published in English. Vol. 5. L., 1746.
65. Barbot J. and Casseneuwe J. An Abstract of a Voyage to Congo River, or
the Zair, and to Cabinde, in the Year 1700.— ChirchUl A. and J. A Collec-
tion of Voyages and Travels Some Now First Printed from Original Manu-
scripts, Others Now First Publisched in English. Vol. 5. L., 1746.
209
66. Barnard F L. A Three years’ Cruise in the Mozambique Channel for the
Suppression of the Slave Trade. L., 1848.
67. Barros Y de, Couta D. de. Da Asia. 24 vols. Lisboa, 1777—1778.
67a. Bosman G. Voyage de Guinee, contenant une description nouve’lr et thes
exacte de cette cote ой Гоп tronye et Гоп trafique Гог, les dents d’clcpbant
et les esclaves; de ses pays, royaumes et republiques, des moeurs de^ habi-
tants, de leur religion, gouvernement, administration, de la justice, de leurs
guerres, manages, sepultures etc. Comme aussi de la nature et qutlite de
terroir, des arbres fruitiers et sauvages, de divers animaux tout domestique
que sauvages, des betes a quatre pieds, des reptiles, des. oiseaux, des pois-
sons, et de plusieurs autres choses rates, inconnues jusque a present sux
Europeens. Utrecht, 1705.
68. Boteler T Narrative of a Voyage of Discovery to Africa and Arabia, Per-
formed by His Majesty’s Ships «Leven» and «Barracouta» from 1821 to
1826, Under the Command of Capt. F. W. Owen. Vol. 1—2. L., 1835.
69. Brissot T. P. (Warville). Nouveau voyage dans les Etats—Unis de ГАтё-
rique Septentrionale, fait en 1788. T. 1—3. P., 1791.
70. Burton R. A. A Mission to Gelele, King of Dahomey, with Notice of So
Called «Amazons», Grand Customs, Yearly Customs, Human Sacrifices,
Present State of Slave Trade. Vol. 1—2. L., 1864.
71. Canot Th. Adventures of an African Slaver. Being a True Account of the
Life of Captain Theodore Canot, Trader in Gold, Ivory and Slaves on
the Coast of Guinea. His Own Story as Told in the Year 1854 to Brantz
Mayer. N. Y., 1928.
72. Clapperton H., Denham D. Narrative of Travels and Discoveries in Nort-
hern and Central Africa in the Years 1822, 1823 and 1824. L., 1826.
73. Colomb R. N. Slave Catching in the Indian Ocean. L., 1968. (il-st ed. 1873).
74. Crow H. Memoirs of the Late Captain Hugh Crow, of Liverpool; Compri-
sing a Narrative of His Life, Together with Descriptive Sketches of the
Western Coast of Africa Customs of the Inhabitants, the Product-country,
to which are Added, Anecdotes and Observations, Illustrative of the Negro
Character. London, 1830.
75. Cuguoano 0. Thoughts and Sentiments on the Evil of Slavery. L., 1969
(1-st ed. 1787)
.76 . Devereux В. C. A Cruise in the «Gorgon» or, Eighteen Months on H. M. S.
«Gorgon», Engaged in the Suppression of the Slave Trade on the East
Coast of Africa. Including a Trip up the Zambezi with Dr. Livingstone. L.,
1869.
77 Duncan J. Reisen in Westafrika, von Whydah durch das Konigreich Daho-
mey nach Adofudia im Innern. In den Jahren 1845 und 1846. Bd. 1—2.
Dresden und Leipzig, 1848.
78. Efik Traders of Old Calabar. Containing the Diary of Antera Duke, an
Efik Slave Trading Chief of the Eighteenth Century, Together with an
Ethnografic Sketch and Notes by D. Simmons and an Essay on the Political
Organisation of Old Calabar by G. I. Jones. L., 1956.
79. Falconbridge A. An Account of the Slave-Trade on the Coast of Africa. L.,
1788.
80. Forbes F. E. Dahomev and the Dahomans; Being the Journals of Two Mis-
sions to the King of Dahomey and Residence at His Capital in the Years
1849 and 1850. P., >1851.
81. Forbes F. E. Six Month’s Service in the African Blockade From April to
October, 1848 in Command of H. M. S. «Bonetta». L., 1969 (1-st ed. 1849).
82. General Rigby, Zanzibar and Slave Trade, With Journal, Dispatches etc.
L., 1935.
83. Hakluyt’s Collection of the Early Voyages, Travels and Discoveries of the
English Nation. Vol. 1—5. L„ 1809—1812.
84. The Hawkins’ Voyages During the Reigns of Henry VIII, Queen Elizabeth
and James I. L., 1878. (Works Issued by the Hakluyt Society, № 57).
85. Hodson J. H. The Letter Book of Robert Bostock, a Merchant in the Liver-
270
pool Slave Trade, 1789—1792—Libraries, Museums and Arts Committee
Bulletin. Б. m., Vol. 3, № 1—2, 1953.
86. Labarthe P. Voyage a la Cote de Guinee ou description des cotes d’Afri-
que depuis le cap Tagrin Jusqu’au cap de Lopez—Conzalves. Contenant des
instructions relatives a la traite des noirs d’apres des memoires authenti-
aues. P., 1803.
87. Labat J. B. Voyage du chevallier des Marchais en Guinee isles voisines
et a Cayenne fait en 1725, 4726, 1727. Contenant une description tres exacte
et tres etendue de ces pals, et du commerce qui s’y fait. T. 1—4. P., 1730.
88. Laird M. and Oldfield R. Narrative of an Expedition into the Interior of
Africa by the River Niger in the Steam—Vissels «Quorra» and «Alburkah»
in 1832, 1833 and 1834. Vol. 1—2. L., 1837.
89. Lander R. and /. Journal of an Expedition to Explore the Course and Ter-
mination of the Niger. Vol. 1—3. L., 1838.
90. Leonard P. Records of a Voyage to the Western Coast of Africa in His
Majesty’s Ship «Dryad» and of the Service on that Station for the Supres-
sion of the Slave Trade in the Years 1830, 1831 and 1832. Edinburgh, 1833.
91. Mellon M. J. Early American Views on Negro Slavery. From the Letters
and Papers of the Founders of the Republic. N. Y., 4969.
92. Merolla J. A Voyage to Congo.— Churchill A. and J. A Collection of
Voyages and Travels, Some Now First Printed From Original Manuscripts,
Others Now First Published in English. Vol. I. L., 1704.
93. Newton J. The Journal of a Slave Trader 1750—1754, with Newton’s
«Thoughts Upon African Slave Trade». L., 1962 (1-st ed. 1788).
94. Norris R. Voyage au pays de Dahome. On у a ajoute des observations sur
la traite des negres, avec une description de quelques parties de la cote
de Guinee durant un voyage fait en 1787 et 1788 par C. Wadstrom. P., 1790.
95. Pacheco Pereira D. Esmeraldo de situ orbis. L., 1937 (Works Issued by the
Hakluyt Society. 2-nd Ser. № 79).
96. Phillips Th. Journal of a Voyage Made in «the Hannibal» of London From
England to Cape Monseradoe in Africa; and Thence Along the Coast of
Guinea to Whidaw, the Island of St. Thomas, and So Forward to Barbo-
does.— Churchill A. and J. A Collection of Voyages and Travels, Some Now
First Printed From Original Manuscripts, Others Now First Published in
English. Vol. 6. L., 1764.
97. Richardson J. D. A Compilation of the Messages and Papers of the Pre-
sidents. Vol. 1. Wash., 1899.
98. Secret History of the Slave Trade to Cuba Written by an American Naval
Officer, Robert Wilson Schufeldt, 1861.— Journal of Negro History. Wash.,
1970, vol. LV, № 3.
99. Smith J. Trade and Travels in the Gulf of Guinea. L., 1851.
100. Snelgrave G. Nouvelle relation de quelques endroits de Guinee, et du com-
merce d’esclaves qu’on fait. Amsterdam, 1735.
101. Sulivan G. L. Dhow Chasing in Zanzibar Waters and on Eastern Coast
of Africa. Narrative of Five Years Experiences in the Suppression of the
Slave Trade. L., 1873.
102. Turnbull D. Travels in the West Cuba with Notice of Porto Rico and the
Slave Trade. L., 1840.
103. The Voyage of Cadamosto and Other Documents on Western Africa in
the Second Half of the Fifteenth Century. L., 1937 (Works Issued by the
Hakluyt Society, 2-nd ser., № 80).
104. Whinthrop’s Journal «History of the New England», 1630—1645. Vol. 2.
N. Y., 4908.
105. The Zambezi Doctor David Livingstone’s Letter to John Kirk, 1858—1862.
Edinburgh, 1964.
Аболиционистская и антиаболиционистская литература
106. Рейналь Г Философическая и политическая история о заведениях и ком-
мерции европейцев в обеих Индиях. Ч. 1—6. СПб., 1805—1811.
107. Франклин В. Избранные произведения. М., 1956.
271
108. Address to the Inhabitants of Europe on the Iniquity of the Slave Traae,
Issued by the Religious Society, Commonly Called Quakers, in Great Bri-
tain and Ireland. L., 1822.
109. Bailey B. A Dissertation upon the Nature of Service or Slavery under the
Levitical Law, among the Hebrews in the Earliest Ages, and in the Gentile
World, until the Coming of Christ; the Import of Words Expressive of Ser-
vice or Slavery in the Holy Scriptures; with Reflections on the Change,
which Christianity has Made, and Continues to Make, in the Condition
of that Class of People Who are Servants. L., 1824.
110. Barclay A. A Practical View of the Present State of Slavery in the West
Indies, or, an Examination of Mr. Stephen’s Slavery of the Rr:ti We**!
India Colonies; Containing More Particulary an Account of the Actual Con-
dition of the Negroes in Jamaica, with Observations on the Decrease of the
Slaves Since the Abolition of the Slave Trade, and on the Probable Effects
of Legislative Emansipation; Also, Structures of the Edinburgh Review,
and on the Pamphlets of Mr. Cooper and Mr. Bickell. By A. Barclay, Lately
and for Twenty-One Years Resident in Jamaica. L., 1826.
111. Barhan J. F. Considerations on the Abolition of Negro Slavery and the
Means of Practically Effecting It. L., 1824.
112. Beecher-Stow H. A Key to Uncle Tom’s Cabin; Presenting the Original
Facts and Documents upon Which the Story Is Founded; Together with
Corroborative Statements Verifying the Truth of the Work. Boston, 1853.
113. Benezet A. A Caution and Warning to Great Britain, and Her Colonies,
in a Short Representation of the Calamitous State of the Enslaved Negroes
in the British Dominions. Collected from Various Authors, and Submitted
to the Serious Consideration of All, More Especially of Tho'-e in Power.
L., 1768.
114. Benezet A. Some Historical Account of Guinea With an Inquiry into the
Rise and Progress of the Slave Trade, its Nature and Lamentable Effects.
L., 1968 (Cass Library of African Studies. Slavery Series. № 2) (1-st ed.
1788).
115. Bickell. R. The West Indies as They are: or a Real Picture of Slavery but
More Particularly as It Exist in Island of Jamaica. London, 1825.
116. Bisset R. The History of the Negro Slave Trade in its Connection with
Commerce and Prosperity of the West Indies and the Wealth of the Bri-
tish Empire. Vol. 1—2. L., 1805.
117 Biographical anecdotes, № 2. Edwards Frazer, Fuller etc. Persons of Co-
lour. London, б. r.
118. Bouvet de Gresse A. J. B. Histoire de la catastrophe de Saint-Domingue,
avec la correspondance des generaux Leclerc (beau-frere de Bonaparte),
Henry-Christophe (depuis roi d’Haiti) Hardy, Vilton, etc., Certifis^e con-
forme aux originaux deposes aux archives, par lieutenant general. Rouanez
jeune, secretaire d’Etat. P., 1824.
119. Britannicus. A Reply to Article VII of the Edinburgh Review for October
1823 on T. Clarkson Treaties on the Improvement and Emancipation of
Slaves in the British Colonies. L., 1824.
120. Britannicus. State of Society and Slavery in Jamaica in a Reply to an
Article in the Edinburgh Review. № LXXV. L., 1824.
121. Buxton T. F. The African Slave Trade and its Remedy. L., 1967 (Cass
Library of African Studies. Slavery Series № 1) (1-st ed. 1845).
122. Child, Mrs. An Appeal in Favor of that Class of Americans Called Africans.
Boston, 1833.
123. Civique de Gastine. Seconde petition adresee a MM les deputes des d£par-
temens, sur 1’abolition de 1’esclavage et des reglements inconstitutionnels
qui privent les hommes de couleur de leurs droits politiques, dans les colo-
nies frangaises. P., 1822.
124. Clarkson Th. The Cries of Africa to the Inhabitants of Europe, or a Survey
of that Bloody Commerce Called the Slave Trade. L., 1822.
125. Clarkson Th. An Essay on the Slavery and Commerce of the Human Spe-
cies. Translated From a Latine Dissertation. L., 1788.
126. Clarkson Th. The History of the Rise, Progress and Accomplishments of
272
the Abolition of the African Slave Trade by the British Parliament.
Vol. I—II. L., 1970 (1-st ed. 1808).
127. Clarkson Th. Thoughts on the Necessity of Improving the Condition of the
Slaves in the British Colonies, with a View to Their Ultimate Emancipation;
and on the Practicability, the Safety, and the Advantages of the Latter Mea-
sure. L., 1824.
128. The Committee of the Society for the Mitigation and Gradual Abolition of
Slavery Throughout the British Dominions. Report... Read at the General
Meeting of the Society, Held on the 25-th Day of June 1824, Together with
an Account of the Proceedings Which Took Place at That Meeting. L., 1824.
129 The Committee of the Society for the Mitigation and Gradual Abolition of
Slavery Throughout the British Dominions. Third Report... Read at a Spe-
cial Meeting of the Members and Friends of the Society, Held on the
21-st of December 1825 For the Purpose of Petitioning Parliament on the
Subject of Slavery. L., 1826.
130. Cooper T Correspondence Between George Hubbert, esq., and the rev.
T. Cooper, Relative to the Condition of the Negro Slaves in Jamaica, Ex-
tracted From the Morning Chronicle; Also a Libel on the Character of Mr.
and Mrs. Cooper, Published in 1823, in Several of the Jamaica Journals;
with Notes and Remarks. L., 1824.
131. Cooper T. Facts Illustrative of the Condition of the Negro Slaves in Ja-
maica with Notes and Appendix. L., 1824.
132. The Correspondence Between John Gladstone, Esq., M. P. and James
Cropper, Esq., on the Present State of Slavery in the British West Indies
and in the United States of America; and on the Importation of Sugar
From the British Settlements in India. With an Appendix, Containing Se-
veral Papers on the Subject of Slavery. Liverpool, 1824.
133. Cropper J. The Support of Slavery Investigated. Liverpool, 1824.
134. D.t Ch-s J—h. Considerations sur 1’esclavage aux Antilles franchises et de
son abolition graduelle. P., 1843.
135. De 1’Etat actuel de la traite des noirs, extrait des renseignements deposes
recement a ce sujet sur le bureau de la chambre des communes d’Angleter-
re, composant le rapport presents le 8 mai 1821, aux direceurs de 1’Inst’-
tut Africaine par le comite special nomme a cet sujet imprime par ordre
de 1’Institut Africaine, comme supplement a son rapport annuel pour 1821.
L., 1821.
136. Edwards B. The History Civil and Commercial of the British Colonies in
the West Indies. 3 Vols. L., 1861.
137 Frossard B. S. La cause des esclaves negres et des habitants de la Guinee,
portee du Tribunal de la justice, de la .religion, de la politique et histoire
de la traite et de 1’esclavage des negres, preuves de leur illegitimite, moy-
ens de les abolir sans nuire ni aux colonies ni aux colons. T. 1—2. Lvon,
1789.
138. Godwin B. The Substance of a Course of Lectures on British Colonial Sla-
very. L., 1830.
139. Gregoire H. De la literature des Negres, ou rechercbesseur leur facultes
intellectuelles, leur qualites morales et leur literature. P., 1808.
140. Gregoire H. Des peines infamantes a infliger aux negriers. P., 1822.
141. Hampden J. A Commentary on Mr. Clarkson’s Pamphlet, Entitled Thoughts
on the Necessity of Improving the Condition of the Slaves in the British
Colonies, with a View to Their Ultimate Emancipation. L., 1824.
142. Horton R. W. Speech in the House of Commons, on the 6-th of March,
1828, on Moving for the Production of the Evidence Taken Before the Privy
Council, Upon an Appeal against the Compulsory Manumission of Slaves in
Demerera and Berbice; with Notes and Appendix. L., 1828.
143. Нйпе A. Vollstandige historisch-politische Darstellung aller Veranderungen
des Negersklavenhandels. Bd. 1—2. Gottingen, 1820.
144. Is the System of Slavery Sanctioned or Condemned by Scripture? To which
is Subjoined an Appendix Containing Two Essays upon the State of the
Canaanite and Philistine Bondsmen, Under the Jewish Theocracy. L. 1824.
145. Ladies’ Anti-Slavery Associations. L., [6. r.].
273
146. A Letter to William Wilberforce, esq. M. P. on the Subject of Slave Eman-
cipation. By an Eye-Witness. L., 1824.
147. Lindoe R. Observations Upon Slavery; Setting Forth, That to Hold the
Principle of Slavery is to Deny Christ. L., 1824.
148. The London Missionary Society’s Report of the Proceedings Against the La-
te Rev. J. Smith, of Demerera, Minister of the Gospel Who was Tried Under
Martial Law, and Condemned to Death, on a Charge of Aiding and Asiss-
ting in a Rebellion of the Negro Slaves. L., 1824.
149. Macaulay Z. The Slave Colonies of Great Britain, or a Picture of Negro
Slavery Drawn by the Colonists Themselves. L., 1826.
150. McDonnell A. A Colonial Commerce. L., 1828.
151. АГDonnell A. .4. Considerations on Negro Slavery. With Authentic Reports.
Illustrative of the Actual Condition of the Negroes in Demerera; Also, an
Examination into the Propriety and Efficacy of the Regulations Contained
in the Late Order in Council Now in Operation in Trinidad. To Which ar.
Added Suggestions on the Proper Mode of Amelioration the Condition oi
the Slaves. L., 1825.
152. Me Queen J. The West India Colonies: the Calumnies and Misrepresentation
Circulated Against Them by the Edinburg Review, Mr. Clarkson, Mr. Crop-
per etc. L., 1824.
153. Moreau de Jounes A. Recherches statistiques sur 1’esclavage colonial et
sur moyens de la supprimer. P., 1842.
154. Negro Slavery; Or, a View of Some of the More Prominent Features of
That State of Society, as It Exists in the United States of America and in
the Colonies of the West Indies. Especially in Jamaica. L., 1823.
155. Placide-Justin. Histoire politique et statistique de 1’Ile d’Hayli, Saint Do-
mingue, ecrite sur les documents officiels et les notes communiquees par
sir James Barskett, agent du gouvernement Britannique dans les Antilles.
P., 1826.
156. Raynal G. Histoire philosophique et politique des etablissements et du com-
merce des europeens dans les deux Indes. T. 1—10. Geneve, 1788.
157. Reed J. An Appeal to the British Nation to Think for Themselves, Instead
of Allowing Wilberforce, Buxton and Others to Think for Them; with a
True Statement of the Condition of the Negroes in the Island of Jamaica.
Liverpool, 1823.
158. Reflexion d’un cultivateur americain, sur le projet d’abolir 1’esclavage et la
traite des negres. L., 1788.
159. Riland J. Memoires of West India Planter, Published from an Original MS.
L„ 1827
160. Roscoe W Abolition of the Slave Trade. Letters of William Roscoe and
the Duke of Gloucester. 1814. Wallasey, [б; r.].
161. Roscoe W General View of the African Slave Trade. Demonstrating Its
Injustice and Impolicy; with Hints Towards a Bill for Its Abolition.; Liver-
pool, 1788.
# 162. Roscoe W A Scriptural Refutation of a Pamflet Lately Published by the
Rev. Raymund Harris Intitled «Scriptural Researches on the Ligitness of
the Slave Trade» etc. Liverpool, 1788.
163. Schoelcher V. Esclavage et colonisation. P., 1948.
164. Schoelcher V Histoire de 1’esciavage pendant les dernieres annees. T. I—II.
P., 1847.
165. Sells W. Remarks on the Condition of the Slaves in the Island of Ja-
maica. L., 1823.
166. Sharp G. A Representation of the Injustice and Dangerous Tendency of
Tolerating Slavery; or of Admitting the Least Claim of Private Property in
the Persons of Men, in England. L., 1769.
167. The Slave Colonies of Great Britain, or a Picture of Negro Slavery Drawn
by the Colonists Themselves; Being an Abstract of the Various Papers Re-
cently Laid Before Parliament on that Subject. L., 1.825.
168. Smyth F. C. An Apology for West Indians, and Reflections on the Policy
of Great Britain’s Interference in the Internal Concerns of the West India
Colonies. L., 1824.
274
169. A Statement of Facts, Illustrating the Administration of the Abolition Law
and the Sufferings of the Negro Apprentices in the Island of Jamaica. L.,
1837.
170. Stephen J. England Enslaved by Her Own Slave Colonies. An Adress to
the Electors and People of the United Kingdom. L., 1826.
171. Stephen J. The Slavery of the British West India Colonies Delineated,
As It Exists Both in Law and Practice and Compared with ihe Slavery of
Other Countries Ancient and Modern. Vol. 2. L., 1830.
172. Sirickland S. Negro Slavery Described by a Negro: Being the Narrative of
Ashton Warner, A Native of St. Vincent. With an Appendix, Containing
the Testimony of Four Christian Ministers, Recently Returned from the Co-
lonies, on the System of Slavery as it Now Exists. L., 1831.
173. Sturge J. and Harvey Th. The West Indies in 1837 being the Journal of
a visit to Antiqua, Montserrat, Dominica, St. Lucia, Barbados and Jemai-
ca; Undertaken for the Purposes of Ascertaining the Actual Condition of
the Negro Population of those Islands. L., 1986 (Cass Library of African
Studies. Slavery Series 10) (1-st ed. 1838).
174. Torrey J. American Slave Trade. An Account of the Manner in Which
Slave Dealers Take Free People From Some States of the USA, and Carry
Them Away, and Sell Them as Slaves in Other of the States; and of the
Horrible Cruelties Practised in the Carrying On of This Most Infamous
Traffic: with Reflections on the Project for Forming a Colony of Ameri-
can Blacks in Africa, and Certain Documents Respecting That Project. L.,
1822.
175. The Trial of Arthur Hodge Esd. (Late One of the Members of His Majes-
ty’s Council for the Virgin Islands) at the Island of Tortola, on the
25-th April 1811, and Adjourned to the 29-th of the Same Month, for the
Murder of His Negro Man Slave named Prosper. Stenographically Taken
by A. M. Belisario. L., 1811.
176. Wilberforce W. An Appeal to the Religion, Justice and Humanity of the
Inhabitants of the British’ Empire, in Behalf of the Negro Slaves in the
West Indies. L., 1823.
177. Wilberforce W. A Letter on the Abolition of the Slave Trade. L., 1807.
178. Wilberforce W Letter a I’Empereur Alexandre sur la traite des Noirs. L.,
1822.
179. Williams J. A Narrative of Events, Since the First of August 1834, by
J. Williams, an Apprenticed Labourer in Jamaica. L., 1837.
180. Winn T. S. Emancipation; or Practical Advice to British Slave-Holders:
with Suggestions for the General Improvement of West India Affairs. L.,
1824.
181. Yates’ J. A, Letters to the Right Hon. William Huskisson, President of the
Board of Trade etc. on the Present Condition of the Slaves, and the Means
Best Adapted to Promote the Mitigation and Final Extinction of Slavery
in the British Colonies. Liverpool, 1824.
Периодические издания
182. Современник. СПб.
183. Anti-Slavery Reporter. L.
184. Journal of African History. L.
185. Journal of Negro History. Wash.
Литература
186. A-в П. Курляндская колония в Африке в XVII в. СПб., 1891.
187. Абрамова С. Ю. Африка: четыре столетия работорговли. М., 1978.
188. Абрамова С. Ю. История работорговли на Верхне-Гвинейском побережье
(вторая половина XV — начало XIX в.). М., 1966.
189. Аптекер Г История американского народа. Т. I. Колониальная эра М.,
1961.
190. Библиотека для чтения. СПб., 1834—186*.
191. Ван Вудвард С. Эмансипация и реконструкция. Сравнительное исследо-
18* 275
вание. М., 1970 (XIII Международный конгресс исторических наук. Моск
ва, 16—23 августа 1970 г.).
192. Веселовская Г В. Работорговля и рабский труд в процессе первоначаль-
ного накопления капитала в США. М., 1980.
193. Вест-индская война негров и опустошение острова Сан-Доминго.— По-
литический журнал. Кн. 3, 4. II, М., 1802.
194. Вильямс Э. Капитализм и рабство.'М., 1950.
195. Д. С. Нынешнее состояние торговли неграми.— Отечественные записки.
СПб., 1845, № 5, отд. VIII.
196. Д. С. Разговор между Компером, европейским капитаном и Ягуако,
начальником над арабскою ордою в Бисаге.— Новые ежемесячные сочи-
нения. Ч. XV. СПб., 1787.
197. Д. Т Освобождение негров.— Отечественные записки. СПб., 1859, № 5
и 6, отд. I.
198. Давидсон А. Б., Макрушин В. А. Облик далекой страны. М., 1975.
199. Дридзо А. Д. Начало иммиграции индийцев в Вест-Индию.— Страны и
народы Востока. Вып. XIV. М., 1972.
200. Дэвидсон Б. Новое открытие древней Африки. М., 1962.
201. Дэвидсон Б. Черная мать. Годы испытаний. М., 1964.
202. Дюбуа У. Африка. Очерк по истории Африканского континента и его оби-
тателей. М., 1961.
203. Е. К-дн. Развитие рабства в Америке.— Русское слово СПб., 1865, № 12.
Отд. I.
204. Ерофеев Н. А. Колониальный вопрос в политической жизни Англии. 30—
40 гг. XIX в.— Ученые записки по новой и новейшей истории. Вып. 2.
М., 1956.
205. Ерофеев И. А. Народная эмш рация и классовая борьба Англин
1825—1850 гг. М., 1962.
206. Зотова Ю. Н. Английская экспансия в дельте Нигера во второй полови-
не XIX в. М., 1970.
207. 3усманович А. 3. Империалистический раздел бассейна Конго (1876—
1894 гг.). М., 1962.
208. История Туссен-Лувертюра, предводителя негров, взбунтовавшихся в
Сан-Доминго. М., 1803.
209. Кемп-Ашраф П. Африканцы в демократическом движении Англии начала
XIX в. М., 1960.
210. Косарев Б. М. Работорговля как источник негритянского рабства в
США.— Вопросы истории. 1972, № 10.
211. Конакова Н. Б. Города-государства йорубов. М„ 1968.
212. Конакова И. Б. История Африки в трудах африканских ученых. Научно-
аналитический обзор. М., 1976.
213. Конакова И, Б. Рождение африканской цивилизации. Ифе. Ойо. Бенин.
Дагомея. М., 1986.
214. Куба. Историко-этнографические очерки. М., 1961.
215. Маркс К. Аболиционистские выступления в Америке.— Маркс К. и Эн-
гельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е Т. 15.
216. Маркс К- Американский вопрос в Англии—Маркс К* и Энгельс Ф. Сочи-
нения. Изд. 2-е. Т. 15.
217. Маркс К. Антиинтервенционистские настроения.— Маркс К. и Энгельс Ф.
Сочинения. Изд. 2-е. Т. 15.
218. Маркс К. Британская торговля хлопком.— Маркс К- и Энгельс Ф. Сочи-
нения. Изд. 2-е. Т. 15.
219. Маркс К. Гражданская война* в Северной Америке.— Маркс К. и Эн-
гельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 15.
220. Маркс К. Договор против работорговли.— Маркс К. и Энгельс Ф. Сочи-
нения. Изд. 2-е. Т. 15.
221. Маркс К. Капитал. Т. \ —Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е.
Т. 23.
222. Маркс К. Нищета философии.— Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения.
Изд. 2-е. Т. 4.
276
223. Маркс К. Ост-Индская Компания, ее история и результаты ее деятель-
ности.— Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 9.
224. Маркс К. Хронологические выписки по истории Индии (1664—1858 гг).
М„ 1947.
225. Мартинес Ф. Р. Абакуа.— Куба. 1966, № 10.
226. Нкрума К. Африка должна объединиться. М., 1964.
227. О новых происшествиях на острове Сан-Доминго.— Вестник Европы. М.,
1807, № 14, ч. XXXIV.
228. Ольдерогге Д. А. Западный Судан в XV—XIX вв. Очерки по истории
и истории культуры.— Труды Института этнографии АН СССР Т. 53.
М,—Л., 1960.
229. Орлова А. С. История государства Конго (XVI—XVII вв.). М., 1968.
230. Орлова А. С. и Хазанов А. М. Ранние формы колониализма и работор-
говля в Западной Экваториальной Африке в XVI—XVIII вв. (на примере
Анголы).— Африка в новое и новейшее время. М., 1976.
231. Отечественные записки. СПб., 1840, № 7, отд. VI.
232. Прибавления к Московским ведомостям. М., 1783, № 39—43; 1784,
№ 72—74.
233. Радищев А. И. Избранные философские и общественно-политические
произведения. М., 1952.
234. Реклю Э. Антильские острова и Центральная Америка — будущая негри-
тянская империя.—Русское слово. СПб., 1863, № 11 — 12, отд. III.
235. Ротчев А. Правда об Англии и сказания о расширении владений ее во
всех частях света. Изд. 2. СПб., 1855.
236. Симоненко Г Аболиционизм и аболиционисты. Исторический очерк унич-
тожения рабства негров. СПб., 1862.
237. Скрипникова Л. В. Английский аболиционизм и освободительное движе-
ние в Вест-Индских колониях (первая треть XIX в.).— Проблемы бри-
танской истории. М., 1973.
238. Субботин В. А. Колонии Франции в 1870—1918 гг. Тропическая Афри-
ка и острова Индийского океана. М.» 1973.
239. Сюрэ-Каналь Ж. Африка Западная и Центральная. География. Цивилиза-
ция. История. М., 1961.
240. Торг Амстердамский, содержащий все то, что должно знать купцам и
банкирам, как в Амстердаме живущим, так и иностранным; торг и фаб-
рики славнейших на свете городов, их корреспонденция и сравнение ве-
сов, мер и монет с амстердамскими; разные уставы о ассекуранциях и
авариях, с сокращенным оных толкованием, о морском приказе, о найме
кораблей и о лоцах; тарифы пошлины с привозных и отвозных товаров,
пошлины от весов, двойной тариф о маклерском платеже, и пошлины от
товаров, проходящих через Зунд на голландских кораблях; с полным
описанием Восточной и Западной Индейских компаний, и на каких дого-
ворах их товары продаются. Ч. 1—2. М., 1762—1763.
241. Фостер У Негритянский народ в истории Америки. М., 1955.
242. Френкель М. Ю. Общественная мысль Британской Западной Африки во
второй половине XIX столетия. М., 1977.
243. Хазанов А. М. Взаимовлияние Африки и Бразилии.— Вопросы истории.
1963, № 4.
244. Хазанов А. М. Формирование португальского колониализма (политика
Португалии и сопротивление африканских народов в XVI—XVIII вв.).
Диссертация на соискание ученой степени доктора ист. наук, ч. I—II. М.,
1971.
245. Хазанов А. М. Экспансия Португалии в Африке и борьба африканских
народов за независимость (XVI—XVIII вв.). М., 1976.
246. Хенниг Р. Неведомые земли. Т. 4. М., 1963.
247 Цвейг С. Подвиг Магеллана. Киев, 1956.
248. Циммерман Е. Приятное, нравоучительное и достопамятное обозрение
путешествий и открытий XVIII в., касательно земель, народов, произве-
дений искусств. Ч. 1—6. М., 1807
249. Чернышевский Н. Г Избранные философские сочинения. Т. 1—3. М.,
1950—1953.
277
250. Шик Э. Е. П. Ковалевский против расизма.— Изучение Африки в России
(Дореволюционный период). М., 1977.
251. Ill принцип Н. Г Положение индейцев и негров Бразилии. Краткие сооб-
щения Института этнографии АН СССР. Вып. 7. М— Л., 1949.
252. Шпригова М. Н. Война в Америке за независимость в освещении Мос-
ковских ведомостей Н. И. Новикова.— Научные доклады Высшей школы.
Исторические науки. № 3. М., 1961.
253. Шумовский Т. А. Три неизвестные лоции Ахмеда Ибн-Маджида, араб-
ского лоцмана Васко-да-Гамы в уникальной рукописи Института востоко-
ведения АН СССР. М.— Л., 1957.
254. Энгельс Ф. Конраду Шмидту. 27 окт. 1890 г.— Маркс- К. и Энгельс Ф.
Сочинения. Изд. 2-е. Т. 37.
255. Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении национальных
государств.— Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 21.
256. The Abolition of the Atlantic Slave Trade. Madison—London, 1981.
257. African Diaspora. Interpretive Essays. Cambridge (Mass.)—London, 1976.
258. The African in Latin America. N. Y., 1975.
259. The African Slave Trade from the fifteenth to the nineteenth Century.
Reports and Papers of the Meeting of Experts Organized by the UNESCO
at Port-au-Prince, Haiti, 31 January to 4 February 1978. P., 1979.
260. Agbo C. dit Alidji. Histoire de Ouidah du XVI an XX siecle. Avignon, 1959.
261, Aguirre B. G. La poblacion negro de Mexico. 1519—1810. Mexico, 1946.
262. Aguirre B. G. Tribal Origins of Slaves in Mexico.— The Journal of Negro
History. Wash., 1946, vol. 31, № 3.
263. Aimes H. H. S. A History of Slavery in Cuba, 15 LI to 1668. N. Y. 1967
(1-st ed. 1907).
264. Akindel# A. et Aguessy C. Contribution a 1’etude de 1’histoire de 1’ancien
royaume de Porto-Novo. Dakar, <1953.
265. Akitoye S. A. Revolution and Power Politic in Yorubaland 1840—1893. L.,
1971.
266. Alexander J. E. Transatlantic Sketches, Comprising Visits to the Most In-
teresting Scences in North and South America, and the West Indies. With
Notes on Negro Slavery and Canadian Emigration. Vol. 1—2. L., 1833.
267. Alpers E. A. The French Slave Trade in East Africa (1721—1810).—Ca-
hiers d’Etudes Africaines. P., 1970, vol. X, № 37.
268. Antislavery, religion and reforms. Essays in memory of R. Anstey. Folksto-
ne, 1980.
269. Aptheker H. American Negro Slave Revolts. N. Y., 1944.
270. Aptheker H. Imperialism and Racism. A History.— Political Affairs. N. Y.,
1973, № 7.
271. Aptheger H. Negro Slave Revolts in the United States, 1526—1860. N. Y.,
1939.
272. Arguments from Scripture For and Against the African Slave Trade. [Б. m.],
1792.
273. Asian and African Systems of Slavery. Los Angeles, 1980.
274. Axelson E. Portuguese in South-East Africa, 1600—1700. Johannesburg,
1960. i
275 Azema G. Histoire de Pile Bourbon depuis 1643 jusqu’au 20 dfccembre 1846.
P., 1846.
276. Barbour V. Capitalism in Amsterdam in the Seventeenth Century. Balti-
more. 1950.
277. Beachey R. W. The Slave Trade of Eastern Africa. N. Y., 1'976.
278. Beer G. The Old Colonial System, 1660—1754. Vol. 1, N. Y., .1933.
278a. Berbain S. Etudes sur la traite des noirs au golfe du Guinee. Le comptoir
fran^ais de Juda (Ouidah) au XVIIIe siecle. P., 1942.
279. Bethell L. The Abolition of the Brazilian Slave Trade: British, Brazil and
the Slave Trade Question 1807—1869. L., 1970.
280. Bethell L. The Mixed Commissions for the Suppression of the Transatlan-
tic Slave Trade in the Nineteenth Century.—The Journal of African Histo-
ry. 1966, vol. VII, № 1.
281. Blake J. European Beginnings in West Africa. 1453—1578. A Survey of
278
the First Century of White Enterprise in West Africa with Special Empna-
sis upon the Rivalry of the Great Powers. L., 1937.
282. Boahen A. The Topics in West African History. L., 1966.
283. Bonny — Nigeria. Lagos, 1958, № 59.
284. Booth A. R. The United States African Squadron 1643—1861.— Boston
University Papers in African History. Vol. II. Boston, 1964.
285. Bouet-Willaumez E. Commerce et traite des noirs aux cotes occidentales
d’Afrique. P., 1848.
286. Boxer C. Salvador de Sa and the Struggle for Brazil and Angola. 1602—
1686. L., 1954.
287. Burns A. History of Nigeria. N. Y., 1956.
288. Calogeras P. A History of Brazil. Chapell Hill, 1939.
289. Cambridge History of Africa. Vol. 4. 5 Cambridge — New-York — London,
1975—1976.
290. Camper P. Dissertation physique sur les differences reeles que presentent
les traits du visage chez les hommes de differents pays et de differents
ages, sur le beau qui caracterise les statues antiques et les pierres gravees.
Suivie de la proposition d’une nouvelle methode pour dessiner toutes sortes
de tetes humaines avec la plus grande sOrete. Utrecht, 1781.
291. Capote R. El trafico infame. La Habana. 1977.
292. Carey H. C. The Slave Trade, Domestic and Foreign. N. Y., 1967 (1-st ed.
1853).
293. Carter E. A History of the West-Indian Peoples. В. 1—4. L., 1956—1964.
294. Cassel C. A. Liberia: History of the First African Republic. N. Y., 1970.
295. Chamberlain E. N. The Influence of the Slave Trade on Liverpool Medicine
(Estratto da <Atti> del XIV Congresso Internazionale di Storia della Me-
dicina. Vol. II. Roma—Salerno 13—20 settembre 1954). Roma, 1954.
296. Chandler G. William Roscoe of Liverpool — London, 1953.
297. Chemin-Dupontes P. Les compagnies de colonisation en Afrique occidentale
sous Colbert. P., 1903.
298. Cochin A. L’abolition de 1’esclavage. T. 1—2. Р.» 1861.
299. Cooper F. Plantation Slavery on the East Coast of Africa, New Haven—
London, 1977 (Yale Historical publications. Miscellany. № 113).
300. Cormack P. Wilberforce. Basingtoke, 1983.
301. Coughtry J. The Notorious Triangle: Rhode Island and the African Slave
Trade, <1700—1807. Philadelphia, Й81.
302. Coupland R. The British Antislavery Movement. L., 1933.
303. Coupldnd R. East Africa and its Invaders. From the Earliest Times to the
Death of Seyyid Said in 1856. N. Y., 1965.
304. Coupland R. The Exploitation of East Africa. 1856—1890. The Slave Trade
and Scramble. L., 1968.
305. Coupland R. Wiberforce. L., 1945.
306. Craton M. Sinews of Empire. A Short History of British Slavery. L., 1977.
307. Craton M., Walvin J. and Wright D. Slavery, Abolition and Emancipation,
Black Slaves and the British Empire. L., 1976.
308. Curtin Ph. D. The Atlantic Slave Trade: a Census. Madison, 1969.
309. Curtin Ph. D. Economic Change in Precolonial Africa. Senegambia in the
Era of the Slave Trade. Madison — London, 1975.
310. Curtin Ph. D. Epidemiology and the Slave Trade.— Political Science Quar-
terly. N. Y., 1968, June, vol. 83, № 2.
34b. Curtin Ph. D. and Vansina J. Sources of the Nineteenth Century Atlantic
Slave Trade.— Journal of African History. L., 1964, vol. 5, № 2.
312. Cuvelier J. et Jadin L. L’ancien Congo d’apres les archives romaines
(1518—1640). Bruxelles, 1954.
313. Dapper O. Description de 1’Afrique, contenant' les noms, la situation et les
confins de toutes les parties, leurs rivieres, leurs villes et lours habitations,
leurs plantes et leurs animaux; les moeurs; les coutumes, la langue, les ri-
chnesses, la- religion et le gouvernement de ses peuples. Amsterdam, 1686.
314. Davies K. Royal African Company. L., 1957.
315. Deer N. History of Sugar. 2 vols. L., 1949.
316. Delcourt A\ La France et les etablissements fran^ais au Senegal entre
279
1763. Dakar, 1952 (Memoires de 1’Institut fran^ais d’Afrique noire,
317. Deschamps H. Les methods et les doctrines coloniales de la France (du
XVI® siecle a nos jours). P., 1953.
318. Despre L. S. Cultural pluralism and nationalist Politics in British Guiana.
Chicago, 1968.
319. Dicky Sam. Liverpool and Slavery: an Historical Account of the Liver-
pool— African Slave Trade. Was is the Cause of the Prosperity of the
Town? Compiled from Various Sources and authentic Documents. Liverpool,
1884.
320. Discussion: Measuring the Atlantic Slave Trade (Ph. D. Curtin, R. Anstey,
J. E. Inikori).— Journal of African History. L., 1976, vol. 17, № 4.
321. Dow G. Slave Ships and Slaving. Salem, 1927.
322. Drake В. K. The Liverpool African Voyage. 1790—1807: Commercial Pro-
blems.— Liverpool, the African Slave Trade, and Abolition. Essays to Illus-
trate Current Knowledge and Research. Liverpool, 1976 (Historic. Society
of Lancashire and Cheshire. Occasional Series. Vol. 2).
323. Dresher S. Econodide: British Slavery in the Era of Abolition. Pittsburgh,
324. Du Bois W. E. B. Black Folk. Then and Now. N. Y., 1939.
335. Eltis D. The British Trans-Atlantic Slave Trade After 1807.— Maritime
326. Du Bois W. E. B. The Suppression of the African Slave Trade to the Uni-
ted States of America, 4638—1870. N. Y.t 19,14.
326a. Du Bois W. E. B. The World and Africa. An Inquiry into the Part which
Africa has played in World History. N. Y., 1947.
327. Ducasse A. Les negriers ou le trafic des esclaves. P., 1948.
328. Duignan P. and Clendenen C. The United States and the African Slave
Trade, 1619—1862. Stanford, 1963.
329. Dumond D. L. Antislavery. The Crusade for Freedom in America. Ann Ar-
bor, 1961.
330. Dunglas E. Origine du royaume de Porto-Novo.— Etudes dahomeennes.
Porto-Novo, 1967, № 9—10.
331. Dyer D. R. Distribution of Population on Hispaniola.— Economic Geograp-
hy. Worcester, 1954, vol. 30, № 4.
332. Eastern African History. Boston University Papers on Africa. N. Y., 1969.
333. Ebbatson J. R. Africa Delivered: Some «Forgotten Scribblers» on the Slave
Trade.— Ariel Leeds. Alberta, 1973, vol. 4, № 4.
334. Ekundare R. O. An Economic History of Nigeria. 1860—1960. N. Y., ,1973.
335. Eltic D. The British Trans-Atlantic Slave Trade After 1807.—Maritime
History. Newton Abbot, 1974, vol. 4, № 1.
336. Emerging Themes of African History. Proceedings of the International
Congress of African History Held at University College, Dar-es-Salaam,
October, 1965. London — Dar-es-Salaam, 1968.
337. Eppse M. R. The Negro, too, in American History. Nashville, 1943.
338. Esclavage. Revolution. Droits de 1’Homme. [Б. m.J, [б. r.].
339. Fermin P. Tableau historique et politique de I’etat ancien et actuel de la
colonie de Surinam et des causes de sa decadence. Maestricht, 1778.
340. Ferry R. J. Encomienda, African Slavery and Agriculture in Seventeenth
Century. Caracas — Hisp. Amer. Hist. Rev. Durham, 1981, vol. 61, № 4.
341. Filliot J. M. Histoire des Seychelles. P., 1982.
341a. Filliot Y. M. La traite des esclaves vers les Mascareignes au XVIIIе siecle.
P., .1974.
342. Fisher A. and Fisher H. Slavery and Muslim Society in Africa. L., 1970.
343. Foner P. S. Business and Slavery. Chapel Hill, 1941.
344. Forced Migration. The Impact of the Export Slave Trade on African So-
cieties. L., 1982.
345. Franco J. Contrabando у trata negreraen el Caribe. La Habana, 1976.
346. Franco J. La Diaspora africana en el Nuevo Mundo. La Habana, 1975.
347. Franco J. Esclavitud, comercip у trafico negreros. La Habana, 1972.
348. Franco J. Presencia Africana en el Nuevo Mundo. La Habana, 1975 (Serie
Archivo, № 8).
280
349. Freeman-Grenville G. S. P. The French at Kilva Island. An Episode it
Eighteenth Century East African History. Oxf., 1965
350. Galenson D. W. Traders, Planters and Slaves. Market Behavior in Early
English America. Cambridge — London, 1986
351. Gaston-Martin. L’abolition de 1’esclavage (27 avril 1848). P., 1948.
352. Gaston-Martin. L’administration de Gerard Mellier (1709—1720—1729).
Toulouse, 1928 (Nantes au XVIII* siecle).
353. Gaston-Martin. L’ere negriers (1714—1774). D’apres des documents inedits.
P., 1931 (Nantes au XVIII* siecle).
354. Gaston-Martin. Histore de 1’esclavage dans les colonies fran^aises. P., 1948.
355. General History of Africa. Vol. 4—7. L., 1984—1989.
356. Gonzales A. A. La esclavitud en la Argentina. Buenos Aires, 1974.
357. Coulart M. Escravidao Africana no Brasil (das origines a extincao do
trafico). San Paulo, 1949.
358. Graft-Johnson J. C. de. An Introduction to the African Economy. Bombay,
1959.
359. Grant D. The Fortunate Slave. An Illustration of African Slavery in the
Early Eighteenth Century. L.— N. Y., 1968.
360. Grace J. Domestic Slavery in West Africa. L., 4975.
361. Gray J. The British in Mombasa, 1824—1826, Being the History of Cap-
tain Owen’s Protectorate.— Transactions of the Kenya History Society. L.,
1957, vol. 1.
362. Gray J. Commercial Intercourse Between Angola and Kilwa in the XVI-th
Century.—Tanganyika Notes and Records. September 1961, № 57.
363. Gray J. M. History of Zanzibar from the Middle Ages to 1856. L., 1862.
364. Greenidge G. Slavery. L., 1958.
365. Grunebaum-Ballin P. Henry Gregoire, 1’ami des hommes de toutes cou-
leurs. La lutte pour la suppression de la traite et l’abolition de 1’esclavage,
1789—1831. P., 1948.
366. Gueve M. La fin de 1’esclavage a Saint—Louis et a Goree en 1848.— Bul-
letin de 1’histoire fondamental d’Afrique Noire. Ser. B. Dakar,' 1966, t. 28,
№ 3—4.
367. Haley A. Roots. Saga of an American Family. N. Y., 1976.
368. Harms R. River of Wealth, River of Sorrow: The Central Zaire Basin in
the Era of the Slave and Ivory Trade, 1500—1891. London — New Haven,
1980.
369. Harris J. E. The African Presence in Asia. Consequences of the East Afri-
can Slave Trade. Evanston, 1971.
370. Herskovits M. The Myth of the Negro Past. L., 1958.
371. The History of West Africa. Ed. by J. Ajayi and M. Crowder. Vol. 1. L.,
1971.
372. Howard W. S. American Slavers and the Federal Law, 1837—1861. Los An-
geles, 1963.
373. Inikori J. E. Measuring the Atlantic Slave Trade: An Assesment of Curtin
and Anstey.— Journal of African History. 1976, vol. 17, № 2.
374. International Seminar on Slavery in the South West Indian Ocean.
26-th Febr. to 2-nd March 1985. 150-th Anniversary of the Abolition of Sla-
very. Slavery in South West Indian Ocean. Moca, 1989.
375. Jakobsson S. Am I Not a Man and a Brother? British Missions and the
Abolition of the Slave Trade and Slavery in West Africa and the West—In-
dies. 1786—1838. Lund, 1972.
376. Jeffreys M. Old Calabar and Notes on the Ibibio Language. Calabar 1935.
377. Jeremee J. Four Essays on Colonial Slavery. L., 1832.
378. Johnston H. H. A History of the Colonization of Africa by Alien Races. L.,
1930.
379. Johnston H. H. The Negro in the New World. L., 1910.
380. Jones E. The Elizabethian Image of Africa. Charlottesville, 1971.
381. Klein H. S. The Portuguese Slave Trade from Angola in the Eighteenth
Century —Journal of Economic History. N. Y., 1972, vol. 32, № 3
382. Klein H. S. The Middle Passage. Comparative Studies in the Atlantic Slave
Trade. Princeton, 1978.
19 Зак. 461
281
383: Klein, M. A. Slavery, the Slave Trade and Legitimate Commerce in Late
Nineteenth-Century Africa.—Etudes d’histoire africaine. IL P.— L., 1971.
384. Kuczynski R. Population Movements. Oxf., 1936.
385. La Ronciere Ch. de. Negres et negriers. P., 1933.
386. Lascelles E. Granville Sharp and the Freedom of Slaves in England. L.,
1928.
387 Lascelles E. The Life of Ch. J. Fox. L., 1936.
388. Latimer J. Annales of the Bristol in the XVII Century. Bristol, 1900.
389. Liverpool, the African Slave Trade, and Abolition. Liverpool, 1976 (Historic.
Society of Lancashire and Cheshire. Occasional Series, vol. 2).
390. Lloyd C. The Navy and the Slave Trade. The Suppression of the African
Slave Trade in the 19-th Century. L., 1949.
391. Lovejoy P. E. Transformations in Slavery. A History of Slavery in Africa.
Cambridge, 1983.
392. Luna L. О negro na luta contra a escravidao. Rio de Janeiro, 1968.
393. McCloy Sh. The Negro in France. Kentucky, 1961.
394. Macinnes C. England and Slavery. Bristol, 1934.
395. Mackenzie-Grieve A. The Last Years of the English Slave Trade, Liverpool,
1750—1807. L., Г941.
396. Mannix D. P. and Cowley M. Black Cargoes. A History of the Atlantic
Slave Trade, 1518—1865. N. Y., 1962.
397. Mathieson W. L. British Slave Emancipation, 1838—1849. N. Y., 1967.
398. Mathieson, W. L. British Slavery and its Abolition. L., 1926.
399. Mathieson W. L. British Slavery and its Abolition, 1823—1838. N. Y., 1967.
400. Mathieson U7. L. Great Brftain and the Slave Trade, 1839—1865. N. Y.,
1967.
401. Mauro F. Le Portugal et 1’Atlantique au XVIIe siecle. 1570—1670. Etude
economique. P., 1960.
402. Mauro F. Des Produits et des Hommes. Essais hist, latinoamer. XVI*—
XXe sidcles. Paris—La Haye, 1972.
403. Memoranda Respecting the French Slave Trade in 1820. L., 1820.
404. Metral A. Les Esclaves. T. 1—2. P., 1836.
405. Miers S. Britain and the Ending of the Slave Trade. N. Y., 1975.
406. Morton S. Y. The Crania Americana. A Comparative View of the Skulls of
Various Aboriginal Nations of North and South America. Philadelphia,
1839
407. Mottram R. H. Buxton the Liberator. L., 19—.
408. Murray D. R. Odious Commerce Britain, Spain and the' Abolition of the
Cuban Slave Trade. Cambridge, 1980.
409. Murray D. R. Statistics of the Slave Trade to Cuba, 1790—1867.— Journal
of Latin American Studies. London — New York, 1971, vol. 3. c. 3.
410. Nardin J.-C. Encore des chiffres: la traite negriere Framjaise pendant la
premiere moitie du XVIII siecle.— Revue Fran^aise d’histoire d’Outremer.
P., 1970, t. 57, № 209.
411. Newbury C. W. British Policy Towards West Africa. Select Documents,
' 1786—1874. Oxf., 1965.
412. New England Merchants in Africa. A History Through Documents 1802—
1865. Boston, 1965.
413. Nineteenth-Century Africa. L., 1968.
414. Negro Year Book. An Encyclopaedia of the Negro, 1937—1938. Alabama,
1937.
415. Nott J. Types of Mankind, or Ethnological Researches. Philadelphia, 1854.
416. Nwulia M. Britain and Slavery in East Africa. Wash., 1975.
417. Nwulia M. The History of Slav£ry in Mauritius and the Seychelles. 1810—
1875. Rutherford—London, 1981.
418. Ortiz F. La africania de la musica folclorica cubana. La Habana, 1965.
419. Ortiz F. Glosario de Afronegrismos. La Habana, 1924.
420. Osae T. A. Short History of West Africa. A. D. 1000 to the Present. N. Y.,
1973.
421. Osei G. K. Eupore’s Gift to Africa. L., 1968.
28.
422. Owen D. J: The Origin and Development of the Ports of the United King-
dom. L., 11948.
423. Palacios Placiado J. La trata de negros por Cartagena de Indias. Tunja,
1973.
424. Perez de la Riva J.? Cuantos africanos fueron traidos a Cuba? La Habana,
1977.
425. Peytrand L. L’esclavage aux Antilles framjaises avant 1789. P., 1897.
426. Pitman F. W. The Development of the British West-Indies. 1700—1763.
New Haven, 1917.
427. Portugal Ortiz M. La esclavitud negra en las epocas colonial у nacional
de Bolivia. La Paz, 1978.
428. Postma J. The Dimension of the Dutch Slave Trade From Western Afri-
ca.— The Journal of African History. L., 1972, vol. 3, № 2.
429. Putney M. The Slave Trade in French Diplomacy From 1814 to 1815.—
Journal of Negro History. Wash., 1975, vol. 60, № 3.
430. Race and Slavery in the Western Hemisphere: Quantative Studies. Prin-
ceton, 1975.
431. Racial Thought in America. Vol. I. Amherst, 1969.
432. Rawley J. A. The Transatlantic Slave Trade. New York—London, 1981.
433. Reindorf С. C. History of the Gold Coast and Asante, Based on Traditions
and Historical Facts, Comprising a Period of More Than three Centuries
From About 1500 to 1860. Basel, 1895.
434. Rinchon D. Les armements negriers au XVI le siecle. D’apres la corres-
pondence et la comptabilite des armateurs et des capitaines nantais. Bru-
xelles, 1956. \
435. Rinchon D. Le trafic negrier d’apres les livres de commerce du capitaine
gantois Pierre-1gnace-Lievin von Alstein. L’Organisation commerciale de
la tfaite des noire. T. I. Bruxelles — Paris, 1938.
436. Rinchon D. La traite et l’esclavage des Congolais par les europeens. Histoi-
re de la deportation de 13.500.000 Noirs en Amerique. Bruxelles, 1929.
437. Rodney W. How Europe Underdeveloped Africa. L.-Dar-es«Salaam, 1974.
438. Rodney W. Upper Guinea and the Significanse of the Origins of Africans
Enslaved in the New World.—Journal of Negro History. Wash., 1969, t. X,
№ 4.
439. Rodriguez J. H. The Influence of Africa on Brazil and of Brazil on Afri-
ca.— The Journal of African History. L., 1962, vol. Ill, № 1.
440. Rogers J. A. Africa’s Gift to America. The Afro-American in the Making
and Saving of the United States. N. Y., 1961.
441. Ross D. A. The Career of Domingo Martinez in the Bight of Benin, 1833—
1864.— The Journal of African History. L., 1965, vol. VI, № 6.
442. Saco J. A. Historia de la esclavitud de la raza africana en el nuevo mundo
у en especial en los paises americo—hispands. T. 1—4. Habana, .1938 (Co-
leccion de libras cubanos. Vol. 37—40).
443. Sanderson F. E. Liverpool and the Slave Trade: a Guide to Sources. Bib-
liographical Essay.—Transactions of the Historic. Society of Lancashire
and Cheshire. Vol. 124. Liverpool, 1972.
444. Satineau M. Schoelcher. Heros de 1’abolition de l’esclavage dans les posses-
sions fran$aises. P., 1948.
445. Saunders A. C. A Social History of Black Slaves and Freedmen in Portu-
gal 1441—1555. Cambridge, 1982.
446. Seelie G. La traite negriere aux Indes de Castille. Contrats et traites
d’Assiento. P., 1906.
447. Schofield M. Shoes and Ships and Sealing Wax: Eighteenth—Century Lan-
cashire Exports to the Colonies.— Transactions of the Historic. Society of
Lancashire and Cheshire. Vol. 135. Liverpool, 1986.
448. Scofield J. Haiti—West Africa in the West Indies.— National Geographical
Magazine. L., 1961, vol. 119, № 2.
I 449. Seeber E. D. Antislavery Opinion in France During the Second Half of
the Eighteenth Century. Baltimore, 1937 (The John Hopkins Studies in
Romane Literatures and Languages, Extra Vol. 10).
450. Sheriff A. Slaves, Spices and Ivory in Zanzibar: Integration of an East
283
African Commercial Empire into the World Economy. 1770—1873. L., 1987.
451. Silva Correa A. A. Historia de Angola. Vol. I. Lisboa, 1937.
452. Slaveowning Liverpool.— The Liverpool Review. Liverpool, 1884, 9, 16 and
23 Aug.
453. Slavery and British Society. 1776—1846. L., 1982.
454. Slavery in Africa. Madison—London, 1977.
455. Soulsby H. The Right of the Search and the Slave Trade in Anglo-Ameri-
can Relations, 1814—1862. Baltimore, 1933.
456. Stein R. L. The French Slave Trade in the Eighteenth Century. An Old
Regime Business. Madison, 1979.
457. Suret-Canale J. De la traite negriere a 1’aristocratie fonciere: les Walsh—
Serrant.— De la traite a 1’esclavage, t. 1. P., [б. r.].
458. Swann A. J. Fighting the Slave Hunters in Central Africa. A Record of
Twenty-Six Years of Travel and Adventure Round the Great Lakes and the
Overthrow of Tip-Pu-tib, Rumaliza and Other Great Slave Traders. L.,
1969 (1-st. ed. 1910).
459. Toussaint A. Histoire de 1’ile Maurice. P., 1971.
460. Toussaint A. History of Mauritius. L., 1977.
461. Toussaint A. L’ocean indien au XVIIh siecle. P., 1974.
462. The Trade of Bristol in the XVIII-th Century.—Bristol Record Society’s
Publications. Vol. XX. Bristol, 1957.
463. The Uncommon Market. Essays in the Economic History of the Atlantic
Slave Trade. N. Y., 1979.
464. Vass VF. K. The Bantu Speaking Heritage of the USA. Los Angeles, 1980.
465. Verger P. Flux et reflux de la traite des Negres entre golfe -de Benin et
Bahia de Todos os Santos du XVIII au XIX siecles. P., 1968.
466. Verger P. Nigeria, Brazil and Cuba.— Nigeria. Lagos, 1960 (Special Issue).
467 Verger P. Notes sur le Culte des Orisa et Vodun a Bahia la Baie de tous
les Saints, au Bresil et a 1’ancienne Cote des esclaves en Afrique. Dakar,
1957 (Memoires de 1’IFAN, № 51).
468. Verger P. Retour des «Brasiliens» au Golfe du Benin au XIXe,re siecle.—
Etudes dahomeeens. Porto-Novo, 1966, № 8.
469. Vogt J. Portuguese Rule on the Gold Coast. 1469—1682. Athens, 1979.
470. Wallace J. A General and Descriptive History of Ancient and Present State
of the Town of Liverpool. Liverpool, 1795.
471. Walvin J. The Black Presence. A Documentary History of the Negro in
England, 1555—1860. L., 1971.
472. Ward W. E. F. The Royal Navy and the Slavers. The Suppression of the
Atlantic Slave Trade. L., 1969.
473. White Ch. The Regular .Gradation of Man and in Different Animals and
Vegetables. L., 1799.
474. Williams G. The History of the Liverpool Privateers and Letters of Marque,
With an Account of the Liverpool Slave Trade. L., 1'897.
475. Wing J. van: Etudes Bakongo. Sociologie — Religion et Magie. Bruxelles,
1959.
476. Wismes A. de. Nantes et le temps des negriers. P. 1983.
477 Wright C. Mauritius. Harrisburg, 1974.
478. Wylie К. C. The Slave Trade in Nineteenth Century. Temneland and the
British Sphere of Influence.—African Studies Review. Michigan, 1973,
vol. XVI, № 2.
479. Wyndham H. A. The Atlantic and Emancipation. L., 1937.
480. Wyndham H. A. The Atlantic and Slavery. L., 1935.
481. The Zambezi Expedition of David Livingstone. 1858—1863. Vol. 1—2. L.,
1956.
482. Zook G. F. The Company of Royal Adventures Trading Into Africa. Lan-
caster, 1919.
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИИ
Австралия 223
Австрия 166, 194
Азия 4, 30, 31, 47
Азия Восточная 28
Аккра 92, 105
Акрон 105, 109
Аксим 19, 87, 100
Алабама 185
Алампо 95
Алжир 75
Амазонка р. 57
Амбризетти 50
Амбриш 50, 202, 230, 231
Америка 3—5, 8, 12—15, 17, 19, 20,
28. 32, 42, 44, 46, 48, 53, 54, 57—
60, 63, 73, 97, 100, 101, 106, 111,
112, 117, 120, 123—125, 129, 130,
135, 135, 140,151,178,180-182,190,
195, 196, 207—209, 215, 217, 222,
224, 227, 243, 248—250, 252, 254,
256, 258, 263, 264
Америка Испанская 79
Америка Латинская 112, 127
Америка Северная 34, 43, 67, 74, 104,
122, 123, 140, 198, 249
Америка Центральная 7, 37, 195
Америка Южная 7, 17, 34, 39, 49, 127,
159
Амстердам 60, 75
Англия 5—7, 13, 15—17, 34, 36, 41 —
43, 45, 47, 49, 51—53, 55—58, 60,
61, 63, 71—78, 80, 102, 106, 115,
122, 123, 125, 1.29—132, 134, 136—
140, 143—146, 148, 151, 152, 154—
163, 165—169, 173—177, 181, '186,
193, 194, 215, 221—2123, 225, 226,
228, 229, 230—234, 236, 238, 239,
241, 242, 252, 253, 255, 259, 264
Ангола 10, 19—24, 26—28, 30, 32, 33,
49—51, 57, 75, 81, 104—106, 108,
118, 120, 143, 148, 151, 177, 200,
203, 227, 229—231, 233, 244, 250,
264
Аннабон о. 80
Аномабо 92, 103, 105
Антигуа о. 53, 103
Антильские о-ва 7, 57. 74, 195
Арабские эмираты 37
Аравийский п-ов 36, 38
Аравия 30, 32, 37, 214
Арагон 12
Арген, мыс 9, 11, 21, 108
Арген, о. 9, 10, 21, 108
Арген, форт 9, 57
Аргентина 161
Ардра 27, 82, 84, 87, 91, 93. 95, 202,
207, 209, 246
Аруба, о 17
Архангельск 239, 242
Атлантический океан 3, 8, 11, 12, 19,
28, 37, 39, 66, 73, 97, 102, 187
Атта 193
Афганистан 223
Африка Восточная 5, 21, 28—34, 36,
37, 39—44, 49, 143, 151, 171 — 173,
177, 178, 199, 200, 210, 211, 213—
215, 217, 231, 237, 242, 245, 253,
258
Африка Западная 4, 5, 9, 11, 15, 17,
21, 24, 28, 29. 32, 49, 57, 70, 80, 81,
84, 91, 97, 108, 109, 143, 148, 158,
159, 161, 168, 171, 173, 176, 177,
179, 180, 200, 205, 207, 210, 211,
213, 215, 229, 2*31, 233, 244, 245,
254. 259
Африка Северная 217
Африка Северо-Западная 19, 57, 78
Африка Тропическая 7, 20, 24, 236
Африка Южная 223, 242
Багамойо 214
Бадагри 202, 207, 233, 234, 237
Байя 158
Ба‘тимор 192
Банда 50
Барбадос, о. 17, 34, 47—49, 52, 53,
61, 78, 103
Барбарийское побережье 102
Бельгия 168
Бенгалия 30, 42
Бенгела 50, 202, 230
Бенин 10, И, 82, 234, 235, 245, 247
Бенинский зал. 83, 93, 95, 120, 151,
178, 201, 209, 220, 225, 232
Бенке, о. 52
Бенуэ, р. 201, 202
Бербис 112
Берег плохих людей 109
Берег Слоновой Кости (см. также Кот
д’Ивуар) 95, 232
Берег хороших людей 109
Биафрский залив 93, 178, 209, 225,
232
Бижагош, о-ва 230
Бирма 223
Бирмингем 56, 163
Бисау 217, 230
Бланко, мыс 8
285
Болама, о. 230
Боливия 103, 168
Бомбей 35, 169, 227
Бона Виста 146
Бонн 84, 89, 91, 95, 96, 102, 105, 116,
151, 159, 199, 201, 202, 209, 210,
220, 245
Бонни, р. 91, 225, 246
Бордо 76, 77, 145
Борнео, о. 223
Бостон 77, 78, 191, 192, 194
Бразилия 4, 17, 20—22, 26, 32, 33, 39,
49, 50, 51, 103, 112, 125, 143, 144,
146, 151, 157, 158, 162, 163, 165,
171, 183, 185—188, 196, 207, 210,
225, 229, 237, 250, 254, 255
Бранденбург 49, 58
Брасс 202, 209
Бремен 161
Бретань 75
Бристоль 4, 48, 59, 62, 63, 70, 73, 145,
260
Британия (см. Англия)
Броутон 72
Бурбон, о. (см. Реюньон, о.)
Бурь, мыс (см. также Доброй На-
дежды, мыс) 28
Б устам 96
Вавилон 192
Варри 209
Великобритания (см. Англия)
Венесуэла 168
Венеция 56
Верона 151, 258
Верхнегвинейское побережье 21, 49,
53, 78, 143, 209, 233
Вест-Индия 4, 5, 12—14, 17, 19, 21,
33, 34, 37, 39, 41—43, 45—47, 51—
54, 57, 60, 61, 63, 64—66, 71—74,
76, 77, 79, 80, 101, 102, 104, 106,
111, 120, 122—125, 127, 128, 133,
135, 137—140, 143, 153—157, 168,
176, 177, 190, 210, 223, 224, 249, 250,
252, 254, 256, 258, 259, 263, 264
Видах 19, 27, 49, 50, 53, 56, 57, 81,
84, 87—89, 91, 93, 95, 100, 101, 105,
150, 151, 168, 202, 207, 209, 230,
232—237, 245
Виннеба 92
Виргиния 17, 34, 47, 48, 54, 61, 77—
79, 104
Вольта, р. 89
Вольта Белая, р. ,105
Вольта Черная, р. 105
Восток 4, 7, 29, 30, 37, 39, 42, 43, 61,
148, 170, 215, 217, 237, 247
Восток Арабский 29
Восток Дальний 8, 123
Габон 49, 89, 229, 232
286
Гавана 16, 72, 146, 149, 165, 166. 186,
187, 206, 225, 230, 252
Гавр 41, 75—77, 139
Гаити (см. также Эспаньола) 4, 13,
74, 112, 156, 161
Гайана 112
Галлинас 148, 151, 163, 166, 180,
202—206, 209, 225, 227, 233
Галлинас, р. 105
Гамбия 53, 78, 81, 88, 93, 94, 104, 105,
115, 221, 232
Гамбия, р. 52, 83, 105, 108
Гамбург 55, 161
Гана И, 81, 109, 261
Гана (средневековое гос-во) 247
Гарпере Ферри (см. Харпере-Ферри)
198
Гваделупа 19, 57, 73
Гвиана 7
Гвинейская Республика 81
Гвинея 8, И, 63, 74, 84, 93, 104, 105,
118, 195, 232
Гвинея Португальская 94
Гент 144
Германия 8, 55, 75, 145, 242
Германская империя 168
Гете, о. (см. Арген, о.)
Глазго 73, 145, 155
Голгейт 72
Голландия 7, 13, 15, 17, 36, 49. 51,
52, 55, 56, 58, 60, 74—76, 137, 143,
146, 152., 223, 233
Голландская Гвиана (см. Суринам)
Горе о. 17, 41, 57, 85, 88, 116
Гранд-Басса 102
Грейт-Фиш, D. 28
Гренада, о. 103
Гуджерат 31
Дагомея 82, 207 -209, 232, 233—236
246
Даман 41
Дания 58, 137, 143, 233
Делагоа 171
Делгадо, м. 39, 41, 170, 175
Демерера 153, 156
Джемса, о. 52
Джорджия 78, 122
Диего Суарец 37
Дисков, форт 92
Диу 41
Доброй Надежды, мыс 17, 53, 57
192, 223
Доминика 103, 153
Дуала 202
Европа 3—5, 9—14, 16, 19, 21, 44—
46, 48, 49, 51, 58, 59, 67, 70, 71, 73,
101, 102. 108, 120, 124, 128, 131, 134,
140, 143, 144, 193, 207, 210, 217,
221, 222, 224, 227, 233, 238. 240,
241, 243, 247—249, 252, 258—260,
261, 264
Египет 31, 196
Египет Древний 247
Енисей, р. 240
Занзибар, г. 30, 212, 213, 237, 253,
258
Занзибар, о. 30, 32, 40, 41, 43, 120,
143, 169, 170, 172, 173, 214—216,
227
Занзибарский султанат 169, 170, 246
Зариа 202 ,
Зеленого Мыса, о-ва 12, 21, 54, 102,
230
Зеленый, мыс 57, 159, 168
Золотой Берег 10, И, 17, 19, 21, 50,
51, 57, 60, 78, 84, 87, 89, 93, 101,
103, 105, 115, 120, 217, 232, 233
Ибо 40, 41, 175
Ибоэ 193
Иджебу 202
Илорин 202
Иль-де-Франс, о. (см. Маврикий, о.)
Индийский океан 7, 17, 28, 30, 31, 33,
34, 36, 37, 39, 41, 47, 151, 170, 173,
174, 177, 224, 237
Индия (см. также Ост-Индия) 7, 8,
12, 17, 28—34, 41—43, 49, 75, 169,
172, 176, 217, 223
Индонезия 7
Индостан 7, 76, 169
Иньямбане 171
Иран 29
Ирландия 67, 72
Испания 7, 8, 11 — 16, 19, 20, 29, 56,
56, 78, 80, 143, 146, 152, 161, 163,
166, 167, 170, 187, 255
Кабинда 22, 50, 202, 231
Кадис 11, 59, 72, 165
19
Калабар 89, 91, 95, 96, 104, 105, 199,
210
Калабар Новый 84, 151, 209, 210
Калабар Старый 84, 151, 201, 202,
209, 210, 220, 227, 233, 246
Каликут 29
Калькутта 42
Камерун,, р. 233
Камерун Южный 96
Канада 57, 76, 168, 189, 223, 224
Кано 202
Кантон 192
Кап-Бланк, мыс (см. Бланко, мыс)
Карибское море 7, 16, 37, 237
Каролина Северная 78
Каролина Южная 104, 105, 122, 183
/ Кассандже211
Кастилия 12
Канина 202
Кашеу 230
Кепп-Кост 92, 115
Кейптаун 146, 192
Келимане 120, 171, 227
Кидига 227
Килва 30, 31, 34, 40, 41, 43, 120, 212,
214—216
Килонго 50
Киримбо, о. 175
Китай 29, 30, 223
Кокелле 203
Колумбия 153
Комменда 92
Коморские о-ва- 33—36, 214, 231
Конго, гос-во 21—27, 244, 245, 264
Конго, о. и прибрежные области 8,
10, 19—23, 27, 28, 49—51, 57, 63, 78,
81, 143, 151, 193, 200, 204, 214,229 -
231, 233, 244, 250, 264
Конкорд 190
Коннектикут 192
Константинополь 59
Коромантин 105
Кот д’Ивуар (см. также Берег Сло-
новой Кости) 81
Кото-Кото 215
Котону 237
Красное море 30
Красноярск 239
Куба,4, 12, 14, 16, 104, 112, 125, 127,
144, 157, 158, 162, 163, 166, 18Г
185—188, 192, 193, 224, 225, 231
250
Куркок 96
Курляндия 58
Кюрасао, о. 17, 51, 78, 94
Лагос 87, 202, 208, 209, 233, 234
Лагос; о. 231, 234—236, 251
Лагуш 11
Лампи (см. Алампо)
Ламу 30
Ланкастер 72, 73, 163
Ланкашир 72, 163, 260
Ла-Рошель 75—77
Лахо 231
Лаху 202
Ленинград 242, 264
Леон 12
Либерия 10, 81, 179 , 203, 204, 256
Ливерпуль 4, 6, 42, 59, 62—73, 76,
101, 102, 134, 135, 145, 162, 225,
252, 253, 260
Лидс 163
Лион 75
Лиссабон 8. 11, 14, 28, 29, 59
Лоанго 22. 50, 202
Лондон 47, 48, 59, 62, 68, 70, 72, 73,
78, *129, 151, 155, 158, 162—164,
194, 225, 241, 252, 253
287
Лориан 77
Луалаба, р. 113
Луанда 22, 32, 49, 50, 146, 148, 202,
230
Луизиана 47, 185
Льеж 75
Любек 161
Маврикий, о. 33, 34, 36—40, 112, 115,
170, 174—177
Мадагаскар, о. 33—39, 54, 78, 104,
105, 159, 170, 172, 175, 177, 214
Мадейра, о. 102
М аж ул а 230
Май, о. 104
Майотта 177
Малайя 223
Малаккский п-ов 223
Малембо 22, 50, 231
Малинди 29, 30, 34
Мальдивские о-ва 56
Мангал Большой 50
Мангал Малый 50
Мангао 216
Манна 202
Манчестер 71—73, 76, 163
Марсель 77
Мартиника, о. 7, 19, 57, 73, 74, 190
Маса ни 227
Маскаренские о-ва 34, 36, 38, 39, 176
Масляные реки 162
Массачусетс 34, 54
Массачусетский залив 78, 189 1
Матапсас 158, 171
Маунт, мыс 227, 228
Маюмба 50, 230
Мбанза-Конго 23
Мбатта 23
Мексика 103, 153, 161
Мериленд 103
Мерсей, р. 68, 70
Месу радо, мыс 159
Миссисипи, р. 184, 185
Мозамбик 23, 32, 39—41, 143, 171,
233, 250
Мозамбик, форт 32, 35
Мозамбикский пролив 34
Момбаса 30, 31, 43, 120, 172, 173
Монпелье 75
Монсеррат 47, 53
Монтевидео 165
Москва 141, 264
Мосамедиш 50
Моссуржи, форт 32
Мохели, о. 231
Мпинди 22, 23
Мпумбу см. Пумбу
Наветренный Берег 83, 93, 95, 102,
103, 105, 117, 120
288
Нант 4, 59, 75—77, 118, 145, 252. 260
Нассау, форт 17
Ндонго 27
Невис, о. 53
Невольничий Берег 19, 53, 60, 78, 93,
120, 202, 234, 236
Нигер, р. 56, 91, 93, 105, 141, 162, 168,
193, 201, 202, 217, 232, 236
Нигерия 10, 81, 201, 245, 251
Нидерланды см. Голландия
Новая Англия 54, 77, 190
Новая Зеландия 223
Новая Земля 241
Новый Амстердам (см. также Нью-
Йорк) 17
Новый Орлеан 4, 144, 185, 252
Новый Свет 3—5, 13—17, 19—21, 27,
30, 32, 34, 37, 41, 43, 45, 48—51,
53, 54, 58—60, 73, 79, 97, 102, 103,
105, 109, 112, ИЗ, 120, 123, 125,
143, 148, 151, 158, 159, 168, 178,
180, 183, 184, 187, 206, 210, 216, 217,
220, 221, 223, 224, 236, 238, 243,
246, 249, 250, 252, 256, 261, 262, 264
Носси-бе 177
Нсунди 20
Нуадибу, мыс см. Бланко, мыс
Нью-Джерси 192
Нью-Йорк (см. также Новый Ам-
стердам) 4, 34, 54, 77, 78, 146, 191,
192, 252
Ньюпорт 77
Нью-Провиденс 77
Ньюфаундленд 57
Ньяса, оз. 214—216
Обь, р. 240
Огун, р. 234
Одесса 166, 264
Ойо 202
Оканга 23
Оксфорд 253, 259
Оман 170
Онфлер 77
Ост-Индия (см. также Индия) 4, 21,
42, 60, 75, 76, 123, 163, 176
Офра 53
Палмарес 112
Пангани 215
Париж 59, 137, 138, 144, 168, 207 . 242
Пемба, о. 32
Пенсильвания 192
Пернамбуко 20, 158, 171
Персидский зал. 37
Персия 30
Перу 67, 127
Петербург 141, 192, 196, 239, 240, 242
Пиратский Берег 37
Пиренейский п-ов 9
Нлесси 42
Плимут 73
Понгас, р. 202
Попо 208
Попо Большое 202
Попо Малое 202
Портленд 192
Порт-Луи 37, 174
Порто-Ново 202, 207, 209, 235, 236
Портсмут 164, 166
Португалия 7—13, 15, 19, 20—22,
26—29, 31—34, 36, 49, 51, 58, 60,
79, 127, 143, 146, 152, 158, 161, 167,
169, 170, 229—233, 255, 264
Портудал 57
Престон 72
Прованс 76
Пруссия 166, 168, 194
Пряностей о-ва 17, 31, 36
Пумбо 23
Пуэнт-Нуар 50
Пуэрто-Рико, о. 14
Рабба 201
Река Золота см. Рио-де-Оро
Реюньон, о. 33, 34, 37—40, 47, 174,
176, 177
Рим 192
Рим Древний 247
Рио-де-Жанейро 4, 146, 158, 165, 171,
187, 230, 252
Рио-де-Оро 8
Риу-ди-Инфанти, р. см. Грейт-Фиш, р.
Риу-ди-Сан-Жоржи, р. (см. также
Конго, р.) 20
Род-Айленд 77, 78
Родригес, о. 33, 34, 174
Россия 3, 140—142, 165, 166, 193—
196, 198, 239 , 240, 242, 265
Роттердам 60
Руа 113
Руан 73, 75, 76, 163
Рувума, р. 212
Саванна 77
Сави 105
Салем 77
Сан-Доминго 34, 57, 73, 74, 112
122—124, 133, 138—140, 153
Сангатанг 50
Сан-Жоржи-да-Мина (см. также Эль-
мина) 11, 17, 108
Сан-Жуан-да Боа-Виста 32
Сан-Жуан-до Ибо (см. также Ибо)
32
Сан-Кристоф (см. также Сан-Кристо-
фер) 19, 154
Сан-Кристофер 17, 53
Сан-Лоренсу 32
Сан-ПауЛу-ди-Луанда (гм также
Луанда) 22, 23
Сан-Сальвадор 23
Сан-Сальвадор, о. 12
Санта-Аполлония (см. также Реюнь-
он) 33, 36
Санта-Лючия, о. 153
Сан-Томе, о. (в Вест-Индии) 58
Сан-Томе, о. (около Африки) 21, 230
Санту-Антониу 32
Св. Антония, форт 17
Св. Мигуэля, форт 22
Северный Ледовитый океан 240
Северо-Американские Соединенные
штаты (САСШ) см. Соединенные
Штаты Америки
Севилья 11, 59
Сейшельские о-ва 33, 34, 174
Секонди 92
Сенегал 10, 11, 21, 41, 57, 59, 78, 81,
83, 84, 89, 93, 94, 104, 118, 229, 232
Сенегал, р. 10
Сен-Мало 77
Сент-Венсен 154
Сент-Этьенн 75
Сесто 159, 202, 227
Сесто Новое 202
Сестос, р. 105
Сибирь 239—241
Силвердейл 72
Сицилия 165
Ска рейс Малый 228
Соединеннее Штаты Америки 3—5,
42, 45, 51, 54, 60, 78, 79, 106, 111,
121, 122, 125, 127, 130, 131, 134,
135, 137, 143—145, 148, 151, 156—
158, 161, 163, 165, 167—169, 177,
180—193, 195—198, 224, 229, 236,
238, 241, 248, 249, 255, 258, 261—265
Сойо 25
Сокотра, о. 170
Сомали 214
Сонгай 247
Софала 30, 31
Спаниш-Таун 146
Средиземное море 7, 37, 247
Стокгольм 55
Судан 30, 251
Судан Западный 82
Суринам 17, 49, 51, 60, 146, 165
Суэцкий канал 169
Сьерра-Леоне 10, 11, 16, 52, 81, 84,
88, 116, 1.17. 172, 192, 205, 217, 228,
231, 232, 242
Сьерра-Леоне, р. 83, 91, 93, 95, 105,
148, 151, 164, 166, 203
Сэлли, мыс 53
Табора 214
Танганьика, оз. 214, 215
Танзания 245, 251
Тарту 264
Терпения форт 109
Тете 120, >77
289
Техас 161, 183, 185
Тихий Океан 7
Тобаго, о. 154
Тобольск 240—241
Того 81
Тортола, о. 157
Тринидад, о. 224
Турция 30, 59
Уджиджи 214
Уругвай 161, 168
Усамбара 215
Ухта 241
Фету 105
Филадельфия 77, 129, 189
Флорида 37, 185
Форекария 228
Франция 7, 19, 34, 36, 37, 39, 41, 45,
< 47—49, 51, 56—58, 60, 62, 72—77,
80, 122—125, 130, 1321—135, 137—
140, 143—145, 148, 151, 154, 159,
163, 166—168, 174, 192, 194, 222—
224, 226, 229, 231—234, 236, 237,
239 242 255
Фритаун i46, 148, 149, 165, 236, 252
Фунда 193
Цейлон 56, 223
Чандернагор 42
Чарлстон 77, 78, 192
Честер 73
Чешир 260
Чили 161
Ша^левиль 75
Швеция 49, 55, 58, 137, 143
Шербро 151, 159, 202—204, 227
Шербро, р. 10
Шире, р. 216
Шотландия 73
Эдинбург 68
Эквадор 168
Эльмина, форт 51, 105, 108, 178
Эль-Морро, форт 187
Эри, оз. 144
Эскравос, р. 11
Эспаньола, о. 13, 14, 16, 57, 127
Эфиопия 8
Ява, о. 36
Ямайка, о. 14, 47, 53, 61, 78, 103,
112, 118. 153, 157, 187, 224
Харпере-Ферри 198
SUMMARY
The book by S. Abramova traces the history of the transatlantic slave-trade
from its beginning in the mid-15th century until its end in the latter half of
the 19th century.
The Introduction indicates three major periods of the trade. The first began
in the middle of the 15th century, when the Portuguese landed on the West Af-
rican shores, and lasted until the mid-17th century. In the 15th century and in
the first decade of the 16th century the slaves were being shipped to Europe;
after 1510, with the emergence of Spanish colonies in the West Indies the trade
was redirected to the New World. By the mid-17th century capitalism’s advance-
ment 1еф to plantations burgeoning in the West Indies and America. Slave
importation to the American colonies was escalating to develop a whole system
of plantation slavery. Thus began, the second state of slave-trade, which
formally lasted until 1807-1808 when it was abolished by England and the US,
the predominant slave traders of the time. The third period, one of contraband
trade, followed thereafter.
The first two chapters are concerned with the initial period of slave-trade.
The Portuguese were followed, from the 16th* century on, by arrivals in West
Africa from the Netherlands, England, and France. The European nations em-
barked on colonial expansion had by then already seized territories on the Ame-
rican mainland and in the West Indies. The colonies needed cheap labour, and
that the Europeans found in Africa.
Nowhere in Africa was the slave hunt more ruthless than in Congo and
Angola, with the Portuguese concentrating exclusively on it there as Brazil was
opened. The historians tell us that in a century between the 1580s and the 1680s
no less than a million slaves were taken to the New World from Angola alone.
Chapter Two is about East Africa in the 16th-18th centuries, the arrival
there of Europeans, and their relations with the Swahili Arabs and indigenous
Africans. All through that time the Arab slave-trade was far in excess of the
Europeans’, the book points out. In the 15th-18th centuries, the Arabs kept up
the flow of slaves to the East dispite the European presence. The European-Ame-
rican slave-trade picked up in the 19th century, already after nearly all European
and American, nations had abolished the practice.
Chapter Three investigates the second period, when the “free” slave-trade
was at its apex. The flourishing plantations and mines in the West Indies and
both Americas supplying Europe with their products required ever more slave
labour: the Barbados colonists alone were pressing for no less than 25,000 sla
ves a year to meet their needs. The study shows the way the slave-trade affected
Europe, specifically the slave-trading cities like Liverpool, Bristol, Nantes, and
others.
Chapter Four considers the systems of slave-trade in West Africa; it
peruses a mine of documents like stories by slaveship crewmen, slavers, travel-
lers, as well as parliamentary documents showing the way the slave-trade was
being kept up by sustained demand from Europe. We learn of how Africans were
being enslaved through armed raids by Europeans on African villages, brazen
hostage-taking, intertribe wars, special “slave-hunting” expeditions, kidnapping,
selling people into slavery for crimes on charges often trumped up by the sla-
vers. We further learn about the chief methods of slave purchases by European
and American slave-traders. The chapter also describes the trade itself and the
wares Africans demanded from the Europeans in exchange for the slaves.
Chapter Five looks at the Africans’ resistance to the trade, with episodes
from numerous uprisings on the slaveships and unabating freedom stirrings
291
on the New World plantations. By contrast the author offers evidence to prove
that up to now there were no evidence of uprisings in Africa itself against the
practice.
Chapter Six explores moves to abolish the slave-trade, as well as the origins
of racist attitudes towards Africans. Abolition campaigning peaked in the late
18th and the early 19th centuries in Europe and the newly founded US. The stu-
dy cites the reasons for slave-trade abolishion specific to each particular slaver
nation and tells about campaign leaders, among them A. Benezet, T. Clarkson,
W. Wilberforce, Abbot Gregoir, and the others. It was also at that time, we
learn, that racism came on the scene and subsequently evolved as a theory of
Africans’ „inferiority” to the Europeans, as slavers were casting about for an
excuse for their practices.
Chapter Seven is on the closing period of the slave-trade, the Contraband
traffic from Africa. It probes the reasons for it and the abolition campaign
mounted in Britain, featuring «mixed» commissions, anti-slavery blockades of
the African coastline, and suchlike. It next surveys the abolition drive in major
European nations and the US and reaction to it by the Russian press as indi-
cative of Russian liberal thinking on the issue.
Chapter Eight turns to the slave-trade in West and East Africa in the
19th century as contrasted with the free slave trade.
Chapter Nine regards the latter decades of the transatlantic slave traffic,
as it gradually gave way to colonial expansion on the continent.
In summing up the author looks at the consequences of the slave-trade for
the Africans and for the evolution of capitalism in Europe and America.
The bibliography has documents from the Liverpool archives, the British
state archives, press reports from the slave-trade days, an array of memoirs,
works by abolitionists, etc.
There are also illustrations, maps, and a geographical index.
СОДЕРЖАНИЕ
От автора 3
Глава I. Первый период работорговли (вторая половина XV —
середина XVII в.) 7
Начала . . 7
Работорговля португальцев в Конго и Анголе 20
Глава II. Восточная Африка и острова Индийского океана
(XVI—XVIII вв.) 28
Глава III. Второй период работорговли. От монопольных ком-
паний к «свободной» работорговле (середина XVIII —
начало XIX в.) 45
1. Век семнадцатый — вторая половина. Монополь-
ные компании...................................... 46
2. Век XVIII — столетие «свободной» торговли 58
Глава IV. Система торговли невольниками в Западной Африке:
захват в рабство и продажа европейцам (середина
XV — начало XIX в.) 81
Глава V. Сопротивление африканцев 107
Глава VI. Борьба за запрещение работорговли. Расизм 121
Глава VII. Третий период работорговли. Контрабандная рабо-
торговля. Борьба за прекращение вывоза невольни-
ков из Африки 143
Глава VIII. Система торговли невольниками (XIX в.) 199
Глава IX. Конец трансатлантической работорговли. Начало ко-
лониального раздела Африки 221
Заключение 243
Об источниках и литературе 252
Список использованной литературы 267
Указатель географических названий 285
Summary 291
Научно-художественное издание
Абрамова Светлана Юрьевна
АФРИКА:
ЧЕТЫРЕ
СТОЛЕТИЯ
РАБОТОРГОВЛИ
2-е издание
Утверждено к печати
Институтом Африки РАН
Заведующий редакцией Г. С. Киселев
Редактор А. Я. Дерибас
Младший редактор Н. Л. Скачко
Художник Л. Л. Михалевский
Художественный редактор Б. Л. Резников
Технический редактор Т. С. Жарикова
Корректор Н. В. Морозова
ИБ № 17060
Сдано в набор 25.09.91
Подписано % к печати 18.05.92
Формат 60X90V16
Бумага типографская № 2
Печать высокая. Усл. п. л. 18,5
Усл. кр.-отт. 18,75. Уч.-изд. л. 21,32
Тираж 450 экз. Изд. № 7245. Заказ № 461
«С» —1
Издательство «Наука»
Главная редакция восточной литературы
103051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21
3-я типография издательства «Наука»
107143. Москва Б-143, Открытое шоссе, 28
ТАВНОП РЕДАКЦИЕЙ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «НАУКА»
ГОТОВИТСЯ К ИЗДАНИЮ КНИГА
История Судана в новое и новейшее время.— 20 л.
Описание политической, социально-экономической и культур-
ной истории Судана за более чем двухвековой период. Иссле-
дуются перемежающиеся три периода независимости и два коло-
ниальных периода — «турецко»-египетский и англо-египетского
кондоминимума. Отдельные главы посвящены истории Судана
в XIX в., в годы до первой мировой войны, во время мировых
войн и между ними, в послевоенный период и в эпоху после'
завоевания независимости.
Заказы на книгу принимаются всеми магазинами книготоргов
и «Академкниги», а также по адресу: 117393 Москва, ул. Акаде-
мика Пилюгина, дом 14, корп. 2, магазин № 3 («Книга — поч-
той») «Академкниги».
ГЛАВНОЙ РЕДАКЦИЕЙ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «НАУКА»
ГОТОВИТСЯ К ИЗДАНИЮ КНИГА
История Ливии в новое и новейшее время.— 14 л.
Первое в советской литературе монографическое исследова-
ние истории Ливии в новое и новейшее время. В книге анализи-
руются основные этапы развития народов Ливии, процессы ста-
новления, эволюции монархического режима. Раскрывается спе-
цифика становления страны как суверенного государства. Выяв-
ляются особенности этиоконфессионального и социально-классово-
го состава ее населения. Анализируется развитие ливийской рево-
люции, эволюции форм так называемого «прямого народовластия»
после провозглашения Социалистической Народной Ливийской
Арабской Джамахирии.
Заказы на книгу принимаются всеми магазинами книготоргов
и «Академкниги», а также по адресу: 117393 Москва, ул. Акаде-
мика Пилюгина, дом 14, корп. 2, магазин № 3 («Книга — поч-
той») «Академкниги»
ЧЕТЫРЕ СТОЛЕТИЯ
РАБОТОРГОВЛИ
Возникновение и развитие трансатлантиче-
ской работорговли в различных районах афри-
канского континента, значение работорговли
для развития капитализма в Америке и
Европе, аболиционистское движение за
запрещение торговли невольниками, а потом
и рабства африканцев в колониях, возникно-
вение расизма по отношению к африканцам,
использование процесса борьбы с работор-
говлей для колониальных захватов в Африке,
последствия работорговли для народов Аф-
рики - все эти проблемы исследуются на
основании изучения документов из архивов
Великобритании, официальных публикаций
стран - работорговцев, мемуаров современ-
ников, аболиционистской и антиаболицио-
нистской литературы.