Народно-демократическая партия у власти. Времена Тараки-Амина (1978-1979) - Слинкин М.Ф.

Автор: Слинкин М.Ф.

Теги: экономика общественный строй внешняя политика внутренняя политика интернационализм режим тараки амина народно демократическая партия

ISBN: 966-7404-16-1

Год: 1999

Похожие

Корейская народно-демократическая республика

ЦРУ в Азии

Афганская политика США в 1945-2014 гг.

Янки на Востоке в XIX веке, или Колониализм без империи

Текст

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ УКРАИНЫ
СИМФЕРОПОЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

М.Ф.Слинкин

Народно-демократическая партия
Афганистана у власти.
Время Тараки-Амина (1978-1979 гг.)

Симферополь, 1999

Утверждено к печати Учёным советом Симферопольского государственного университета

Рецензенты:
доктор исторических наук И.Ф.Черников доктор
исторических наук, профессор Д.П.Урсу

Слинкин М.Ф. Народно-демократическая партия
Афганистана у власти. Время Тараки -Амина (19781979 гг.) - Симферополь, 1999. - 359 с.
ISBN 966-7404-16-1
В данной монографии исследуются внутренняя и внешняя политика
режима Тараки - Амина, причины провалов и неудач при проведении намеченных преобразований и реформ в области экономики, общественногосударственного строя и культуры, а также истоки и последствия афганского
кризиса и начало его интернационализации. В книге впервые в отечественной афганистике на основе афганских внутрипартийных документов и
материалов даётся подробный анализ острых разногласий и борьбы в руководстве партии и государства, сделавших во многом несостоятельными как
саму партию, так и олицетворявший ею режим. Автор вводит в научный
оборот многие ранее неизвестные документы и материалы из частных и
партийно-государственных архивов, официальные и подпольные издания
Афганистана, а также сведения, почерпнутые из бесед с непосредственными участниками событий рассматриваемого периода в этой стране.
В конце книги приводятся биографические данные и характеристики
известных афганских деятелей, дающие дополнительный материал для более глубокого понимания многих перипетий в истории Афганистана последней четверти XX в.

Введение
До сих пор иногда встречаются утверждения о том, что
история оказавшейся идейно несостоятельной и сошедшей-де с
политической арены Народно-демократической партии Афганистана больше не актуальна и не заслуживает какого-либо внимания. Впрочем, говорят это, как правило, не историки, а политики-дилетанты и политиканствующие журналисты. Они забывают, что история - не служанка политики, а её строгий и беспристрастный судья и вместе с тем бесценное сокровище мирового опыта, которое для честных политиков во все времена было и остаётся и путеводителем, и наставлением, и предостережением, что делать можно, а чего нельзя. Поэтому какой бы ни
была судьба НДПА, история её триумфального взлета и трагического падения достойна серьёзного изучения и трезвого осмысления. НДПА - это ещё далеко не закончившаяся история
трёх бурных десятилетий Афганистана XX в.
К сожалению, в освещении и оценках афганского кризиса
рассматриваемого периода было нагромождено немало преднамеренной и беззастенчивой лжи, вымыслов и искажений, допущена масса умолчаний и сокрытий по разного рода корыстным политическим соображениям. Особенно на этом поприще
постарались бывшая советская верховная власть и многочисленные отечественные «специалисты» по Афганистану, которые
сначала с холопской ретивостью пели аллилуйю официальному
курсу в афганских делах, а затем с такой же напористостью стали в угоду конъюнктуре порочить его. Свою солидную лепту в
извращение и очернение всего, что было связано с НДПА и афганской революцией, внесли и западные мастера пера. В итоге
многие аспекты афганской истории последних десятилетий XX
в. или остались белыми пятнами, или не получили достаточно
полного освещения, или же были искажены до такой степени,
что оказались далёкими от истины. А без истины, как известно,
не может быть Истории. «Как Естественная, так и Гражданская
История, - отмечал Н.М.Карамзин, - не терпит вымыслов, изображая, что есть или было, а не что быть могло».1

История НДПА, на мой взгляд, больше всего нуждается в
объективности. Как-то один мой хороший афганский друг посетовал при мне, что его соотечественники, причастные к событиям своей страны во второй половине XX в. и принадлежащие к
различным противоборствующим лагерям, партийным фракциям и группировкам, вряд ли способны дать объективно правдивую и беспристрастную картину происходившего из-за личных
политических привязанностей и убеждений, симпатий и антипатий. Позиция, видимо, весьма спорная, Однако нельзя вместе с
тем не согласиться с ним в том, что большое хорошо видится
не только на расстоянии, но ещё и со стороны. Работая над
данной книгой, я всегда помнил слова моего друга и стремился,
насколько это возможно, через «взгляд со стороны» показать
историю НДПА такой, какой она была на самом деле, со всеми
её пафосом и надеждой, несомненными успехами и трагизмом,
непростительными просчётами и неудачами.
Необходимо подчеркнуть, что воссоздание правдивого
образа НДПА сопряжено с немалыми трудностями из-за отсутствия сколько-нибудь цельного её архива. Многие её документы
по разным причинам или были уничтожены, или же оказались в
частных руках и стали почти недоступными для исследователей. В связи со сказанным автор считает для себя огромной
удачей встречу с Махмудом Барьялаем и его любезное разрешение воспользоваться его личным архивом, в котором собраны редкие, ещё не введённые в научный оборот решения ЦК
НДПА, переписка, заявления, листовки и другие материалы
обеих фракций как времён подполья, так и после апреля 1978 г.
Многие ценные материалы и документы были предоставлены в
распоряжение автора и другими партийными, государственными
и общественными деятелями Афганистана.
Как известно, с момента появления Афганистана на географической карте это государство никогда не было «терра инкогнита» для отечественной историографии. Интерес к нему
особенно возрос после второй мировой войны. Одним из первых
в этот период общественные движения, внутреннюю и внешнюю
политику правящих кругов Афганистана исследовал видный советский афганист Р.Т.Ахрамович в своих работах «Афганистан
после второй мировой войны», «Афганистан в 1961-1966 гг.» и
«Советско-афганские отношения».2 В 1981 году вышел в свет
справочник «Демократическая Республика Афганистан»3, в котором , кроме общих сведений о стране и её истории, приведена
4

лаконичная характеристика НДПА и её программы. В коллективной монографии «История Афганистана»4 (под ред. Ю.В.Панковского; авторы - М.Р.Арунова, Ю.В.Панковский, В.Г.Коргун,
В.М.Массой, В.А.Ромодин, П.А.Мурадов и П.А.Поляков), изданной в 1982 году, определённое внимание было уделено деятельности афганских политических организаций и группировок, в
том числе и НДПА, и анализу трудностей и противоречий начального этапа национально-демократического режима в стране.
Роль и место афганской интеллигенции в общественных
движениях с начала XX в. до конца 70-х годов, процессы складывания оппозиции монархическому и даудовскому режимам, а
также некоторые страницы истории НДПА были рассмотрены в
работе В.П.Коргуна «Интеллигенция в политической жизни Афганистана».5 В 1985 году была опубликована коллективная монография «История вооружённых сил Афганистана»6 (авторы Ю.В.Панковский, А.И.Полищук и М.Ф.Слинкин), представлявшая
собой первое в СССР и за рубежом специальное исследование
военной организации этой страны. В ней были показаны процессы политизации армейских кругов в 60-70-х годах XX в., их связи
с левыми силами страны и причины, обусловившие выход армии
на арену открытой политической борьбы. Советско-афганское
сотрудничество в политической, экономической, культурной и
других областях было освещено в труде Л.Б.Теплинского
«История советско-афганских отношений. 1919-1987».7
В 80-начале 90-х годов советская афганистика дала ряд
работ, посвященных исследованию социально-экономических и
политических предпосылок афганского кризиса и некоторых аспектов деятельности НДПА после её прихода к власти. Среди
них заслуживают внимание аналитические труды: П.Мурадова «Демократическая
Республика
Афганистан»
и
«Демократическая Республика Афганистан на новом этапе Апрельской революции»8; П.А.Полякова - «Афганистан революционный»9; Р.А.Ульяновского - «Афганская революция на современном этапе»10; А.Д.Давыдова - «Аграрное законодательство
Демократической
Республики
Афганистан
(социальноэкономический анализ)» и «Афганистан: войны могло не быть.
Крестьянство и реформы»11; В.В.Басова и П.А.Полякова «Афганистан: трудные судьбы революции»12; «Война в Афганистане»13 и др. Ценные сведения и мысли об исламской оппозиции в Афганистане приведены в содержательной монографии
5

В.Н.Спольникова «Афганистан: исламская оппозиция. Истоки и
цели»14. В конце 80-90-х годах, кроме того, появилось много
журнальных и газетных публикаций по афганской проблематике,
носивших в основном разоблачительный характер. Их авторы,
нередко пренебрегая принципом историзма, описывают отдельные эпизоды происходившего в стране в отрыве от общего контекста внутриафганского кризиса и обстановки вокруг Афганистана тех лет и тем самым вольно или невольно дают одностороннюю, поверхностную трактовку событий.
Особо следует отметить изданную в 1984 году под грифом «Для служебного пользования», тиражом всего в 250 экземпляров коллективную монографию «Актуальные проблемы
афганской революции» (авторы - М.Р.Арунова, В.В.Басов,
В.Г.Коргун и В.Н.Пластун) 15. Это был, пожалуй, единственный
солидный труд в советской афганистике тех лет, авторы которого попытались объективно рассмотреть причинно-следственные
связи общественно-политической борьбы в Афганистане в новейшее время, прежде всего после 50-х годов, и критически
оценить деятельность НДПА с момента её возникновения. Книга
содержит очень богатый фактологический материал, причём
часть его приводится в печати впервые. Большинство оценок и
выводов, сделанных в этом труде, не утратили своей ценности и
актуальности до сих пор.
Оценивая советскую афганистику с точки зрения степени
разработанности темы об НДПА, следует признать, что вышедшие в свет работы раскрывают лишь отдельные, частные вопросы и проблемы её истории. При этом отечественные авторы,
к сожалению, не могли, соблюдая принцип «не навреди», сказать
в них многое из известного им в связи со щепетильностью
проблем внутрипартийной борьбы в НДПА и необходимостью
защиты государственных интересов ДРА - нашего тогдашнего
друга, но и , главное, по причине существовавших в те годы
строгих запретов и ограничений на выражение исследователями
своей собственной позиции, не совпадавшей с официальной.
Всё это, вместе с ограниченностью источниковой базы, помешало появлению в советской афганистике специального монографического исследования по истории НДПА, охватывающего
периоды до и после апреля 1978 г.
Что касается афганских публикаций по проблемам истории НДПА, то они крайне скромны и ограничиваются лишь несколькими брошюрами. Первые из них были изданы ротапринт6

ным и машинописным способами фракцией Хальк ещё зимой
1975 и летом 1976 г. и преследовали цель дискредитировать
своего партийного соперника - фракцию Парчам и её руководство.16 Многие приводимые в них факты и утверждения нуждаются в серьёзном уточнении. Несколько таких же тенденциозных по содержанию брошюр17 увидели свет в конце 1978-начале
1979 года, когда партия снова раскололась и Парчам оказалась
вне закона. В последующие годы по проблемам истории партии
не было издано в Афганистане ни одной сколько-нибудь солидной работы, если не считать короткой справки об НДПА в
«Справочнике активиста Народно-демократической партии Афганистана»18 и ряда публикаций по частным вопросам, например, «Молодёжное движение Афганистана и роль НДПА в создании и укреплении ДОМА»,19 «Создание и деятельность ДОМА
в условиях победы и защиты Апрельской революции» (автор Ф.А.Маздак)20, «Печатные органы НДПА до победы Апрельской
революции» (автор - И.Осман)21, «Основные направления идеологической работы нашей партии» (автор - Ф.М.Дехнешин)22.
Предпринятая в 1984 году по инициативе советских преподавателей Института общественных наук ЦК НДПА попытка написать
краткую историю партии увенчалась лишь составлением проекта книги.23 Несмотря на мягкость и осторожность формулировок
и оценок по вопросам деятельности двух фракций в различные
периоды их деятельности, книга была заблокирована в ЦК
НДПА и вышла всего только в нескольких сотнях экземпляров
на языке дари, став таким образом практически недоступной для
широкого читателя. Табу на написание истории НДПА мотивировалось её руководством необходимостью не ворошить
тлеющие угли межфракционных противоречий во имя сохранения партийного единства. По этой же причине молчали и сами
лидеры, и активисты НДПА, стоявшие у её истоков и располагающие уникальной информацией о её функционировании в
различные годы. Впрочем, как мне хорошо известно, ряд из них
всё же не оставляли намерений написать и даже писали свои
мемуары. История НДПА была крайне поверхностно отражена
Также и в официальных документах и выступлениях её руководителей. В них можно найти лишь отдельные, разрозненные
крупицы сведений и некоторые оценки, не всегда точные и объективные, особенно что касается деятельности фракций.
События 70-80-х годов в Афганистане нашли широкое освещение в зарубежной, прежде всего американской, афганисти7

ке. Их изучением занимались большие авторские силы: известные научно-исследовательские центры (Гуверовский институт
по проблемам войны, революции и мира при Стэнфордском
университете, Совет по Афганистану Азиатского общества в
Нью-Йорке, Центр афганских исследований при университете
штата Небраска в Омахе, Ассоциация по изучению Афганистана, Австралийский центр стратегических оборонных исследований, лондонский Международный институт стратегических исследований, Принстонский, Корнельский и другие университеты,
Фонд Карнеги и т.д.), видные учёные - специалисты по Афганистану и региону, политики, журналисты, дипломаты, государственный департамент США, Пентагон, ЦРУ и пр. Результатом
этих исследований явилось значительное число изданных на
Западе трудов, как правило, солидных по объёму и содержащих
весьма богатый фактический материал, почерпнутый авторами
непосредственно в стране пребывания - Афганистане. Среди
них следует назвать книги: крупного американского специалиста
по Афганистану и региону Л.Дюпре - «Афганистан»24,
«Афганистан в 70-х» (под ред. Л.Дюпре и Л.Альберта)25; бывшего сотрудника американской разведки в Афганистане
А.Арнольда - «Афганистан: советское вторжение в перспективе»
и «Две партии коммунизма в Афганистане: Парчам и Хальк»26
(эта работа является, пожалуй, единственной в мировой афганистике, где делается попытка дать обобщённое исследование
истории НДПА, и в то же время наиболее спорной в своих выводах и оценках. - М.С.); корреспондента «Ассошиэйтед пресс» в
Афганистане в начале 60-х и «Вашингтон стар» в 70-х годах
Г.С.Брэдшера - «Афганистан и Советский Союз»27; бывшего
члена правительства З.А.Бхутто, а затем находившегося в изгнании в Афганистане с июня 1979 по январь 1984 года (с октября 1980 по март 1983 г. он был заключённым кабульской
тюрьмы Пули-Чархи) Раджа Анвара - «Трагедия Афганистана»28; известного исследователя проблем Южной и ЮгоЗападной Азии С.С.Харрисона - «Под сенью Афганистана»29;
дипломата, профессора университета Северной Аризоны и соучредителя Ассоциации по изучению Афганистана Л.Б.Пуллада
- «Афганистан и Соединённые Штаты Америки: критические
годы»30; профессора истории Юго-Восточной Азии Корнельского университета Р.С.Ньюэлла и Нэнси П.Ньюэлл «Борьба за Афганистан»31; немецкого журналиста Мартина Бучхорна - «40 дней в Кабуле»32 и др. В 1986 году вышла в свет
8

работа
ответственного
сотрудника
Пентагона,
майора
Дж.Коллинза «Советское вторжение в Афганистан. Исследование вопроса об использовании силы в советской внешней политике»33, а в 1988 году - книга военного корреспондента газеты
«Индепендент» М.Л.Урбана «Война в Афганистане»34. Обширный материал по «афганскому вопросу» в пропагандистских целях публиковали и широко распространяли по всему свету в те
годы средства массовой информации и информационные службы западных стран, особенно США. Во всех отмеченных выше
трудах и многочисленных публикациях в периодической печати
неизменно присутствовали темы об НДПА, «кабульском марксистском правительстве» и «коммунистической экспансии».
Общая характерная черта западной афганистики рассматриваемого периода - тенденциозность и предвзятость
взглядов и оценок всего, что касалось НДПА и внутриафганских
событий. Подавляющее большинство западных авторов, описывая те или иные аспекты истории Афганистана, оставались в
плену идеологии антикоммунизма и официальных политических
установок и доктрин. Они буквально во всём пытались найти
«козни» и «скрытые расчёты» Советов. Так, оппозиционное
(антимонархическое
и
антидаудовское)
национальнодемократическое движение в Афганистане рисовалось ими не
как субъект внутреннего развития страны, а как обязательно
креатура и объект манипулирования внешней силы - Москвы.
НДПА был с умыслом приклеен ярлык «коммунистической» организации. Расчёт был весьма прост: пользуясь созданным западной пропагандой в массовом сознании расхожим негативным
стереотипом представлений о «коммунизме», показать НДПА
некоей злонамеренной, безбожной, безнравственной и преступной группировкой. При этом дефицит фактов и правдивой информации обычно восполнялся всякого рода вымыслами и
предположениями. Обычно этим страдали труды А.Арнольда,
Р.С.Ньюэлла, Г.С.Брэдшера и некоторых других авторов. К
примеру, бездоказательно утверждалось, что повешение бывшего премьера М.Х.Майвандваля в даудовской тюрьме было
совершено «почти наверняка по повелению Кармаля и Парчам»,
для которых-де он был «потенциальным конкурентом»35 , что,
мол, в апреле 1978 года советские военные советники36
«присоединились к действиям заговорщиков» и «помогали им
организовать и осуществить полёты самолётов МиГ-21 и Су-7 с
аэродрома Баграм»37 и более того «советские лётчики участво9

вали в основных налётах на президентский дворец»38, что якобы
«афганские партийные лидеры сразу же после освобождения из
тюрьмы (речь идёт о событиях 27 апреля 1978 г. - М.С.) были
доставлены на борт советского военно-транспортного самолёта в
кабульском аэропорту, готового, если потребуется, вылететь в
СССР»39, что будто бы записка Х.Амина с планом восстания
«была размножена фотоспособом в советском посольстве»40 и
т.д. и т.п.
Нельзя не отметить, что западные аналитики, зашоренные
антикоммунистическими предубеждениями, писали события
70-х годов в Афганистане обычно чёрно-белыми красками. При
анализе причин и сути этих событий они неизменно пытались
найти прямую советскую вовлечённость, рассуждая обыкновенно по весьма упрощённой схеме: раз перемены в стране выгодны Советам, значит дело не обошлось без их непосредственного участия.
Не принимая подобные выдумки и оценки, вместе с тем
нельзя не признать безусловную советскую идеологическую и
другую причастность к афганским событиям. Исходившие тогда
от СССР идеи борьбы за социальную справедливость, подкреплённые конкретной материальной, моральной и политической
помощью, бесспорно, воодушевляли и подталкивали (но не
подменяли) афганских левых к радикальным действиям. Впрочем, истины ради надо подчеркнуть, что к разжиганию афганского костра был причастен не только Советский Союз. В разной
мере сухой хворост в него подбрасывал (правда, с противоположной стороны) и второй субъект глобальной идеологической
конфронтации -. Запад вкупе с консервативными режимами региона. При этом и тот, и другой субъект использовали обычный
для них арсенал сил и средств - от подкупов, подготовки кадров
(военных и гражданских), поставок вооружения, тайных операций спецслужб до ведения хорошо отлаженной, широкомасштабной психологической «войны».
Политические перемены в Афганистане в 70-х годах вызвали неоднозначную реакцию в общественных и правительственных сферах стран региона. Одни - демократические и антиимпериалистические силы - морально и политически поддержали новые власти в Кабуле, другие - консервативные и прозападные круги - не признали их и начали активно вмешиваться во
внутриафганские дела, стремясь изменить ход событий в этой
стране в своих геополитических и идеологических интересах. В
10

связи с этим в оценке и интерпретации афганских событий появились две позиции, два разных подхода. С огромным интересом и симпатиями к афганской революции и увиденному в стране, о её проблемах и трудностях писали индийские авторы Садхан Мукерджи в книге «Афганистан: от трагедии к триумфу»41,
Сумит Чакраварти в заметках очевидца «Демаркационная линия
кабульского времени»42 и Харкишан Сингх Сурджит в статьях
«События в Афганистане» и «Движение неприсоединения и
борьба против апартеида»43, член парламента Бангладеш, профессор Мафизул Ислам в книге «Афганистан: реальности и вымыслы»44 и др.
В противовес им в странах региона, в первую очередь в
Пакистане и Иране, издавалась масса печатных материалов
очернительного характера, построенных, как правило, на грубых
искажениях исторической и политической действительности и
призванных во что бы то ни стало дискредитировать кабульский
левый режим.45 В этом особенно усердствовали пропагандистские органы афганской вооружённой оппозиции.46 Вся подобного
рода печатная продукция, разумеется, никак не может приниматься на веру и нуждается в серьёзном критическом переосмыслении.
С момента возникновения афганского кризиса в трудах
западных авторов, а несколько позже и в отечественной
«демократической» прессе стало модным «вешать всех собак»
на НДПА и приписывать ей вину чуть ли не за все беды и несчастья, обрушившиеся на афганский народ в последней четверти
XX в. Конечно, политика и практика пришедшей в апреле 1978
года к власти НДПА были, мягко говоря, далеко не безупречными. На ней, бесспорно, лежит доля ответственности за трагическое развитие событий на земле Афганистана. Однако это лишь часть правды, причём не самая большая. Обвинять только НДПА - значит грешить против истины и заведомо, с недобрыми политическими намерениями профанировать историю. Не
в меньшей мере вина за трагедию Афганистана лежит и на
внутренней вооружённой оппозиции. Она вместе с НДПА, презрев глубокий смысл древней афганской мудрости «Что делается терпеньем, то не достигается войной» и отдав предпочтение
вооружённому насилию в качестве главного аргумента в борьбе
за власть, открыли путь к жестокой, братоубийственной войне.
Особый трагизм афганскому кризису придало советское непосредственное военное присутствие в этой стране. К разжиганию
11

и ужесточению гражданской войны в Афганистане свою руку
приложили также правящие круги Запада вкупе с консервативными режимами региона, сделавшие эту страну полигоном, а
афганский народ заложником своего идеологического противоборства. В итоге при прямом и косвенном участии и по вине указанных выше сил данной центральноазиатской стране пришлось
пройти через преисподню гражданской войны, через кровь и
смерть, море слёз и неимоверных страданий миллионов своих
людей. Кровавая круговерть растянулась на десятилетия. Афганистан перестал быть территориально целостным государством.
Афганский кризис, перейдя после апреля 1992 года в русло жестоких межэтнических и межконфессиональных разборок,
оказывает со всё возрастающей силой дестабилизирующее
воздействие на положение в регионе и мире, ставит под угрозу
геополитические интересы, мир и безопасность многих стран и
народов - ближних и дальних. В связи с этим представляется
весьма актуальным (как с исторической, так и политической точек зрения) детальное и всестороннее исследование причин,
проблем и уроков этого кризиса. Дать афганские события такими, какими они были на самом деле, без какой-либо лакировки и
искажений важно ещё и потому, что Афганистан, пройдя через
сердце, разум, жизнь и судьбу многих советских людей, составил часть нашей отечественной истории. Именно указанными
соображениями и мыслями руководствовался автор, работая
над данной книгой, посвященной исследованию истоков афганской драмы последней четверти XX в.
Я хорошо сознаю, что данный труд вряд ли был бы возможен без помощи моих многочисленных афганских друзей,
государственных и общественных деятелей Афганистана, предоставивших бескорыстно в моё распоряжение ценные материалы и документы и рассказавших о событиях, непосредственными участниками которых они были. Встречи и беседы с ними
явились для меня не только уникальным источником информации по проблематике книги, но и вдохновляющим стимулом в
работе над ней. Мне хотелось бы выразить чувства огромной
благодарности бывшему кандидату в члены политбюро, секретарю ЦК НДПА, а затем первому заместителю премьера коалиционного правительства Республики Афганистан Махмуду
Барьялаю за содействие в сборе и проверке достоверности материалов по истории НДПА и за предоставленный мне в ходе
12

написания книги его личный архив. Слова искренней признательности я передаю персонально бывшим членам политбюро,
секретарям ЦК НДПА Hyp Ахмад Нуру, Салеху Мухаммаду Зераю, Сулейману Лайеку, Наджмуддину Ахгару Кавьяни, Сайду
Мухаммаду Хайдару Масуду, генералам Забиулле Зиармалю,
Абдул Ахаду Разманда, Нур-уль-Хаку и Абдулхаку Улуми, д-ру
Велаяту Хабиби, д-ру Абдул Каюму Тутахель, руководителям
левых организаций Мухаммаду Баширу Баглани, Махбубулле
Кушани, Латифу Педраму, Абдул Гаффару Шарифи, Ака Мухаммаду Дехзаду, бывшим руководителям подпольных партийных комитетов и организаций в столице и провинциях, партийным активистам Абдуссамаду Азхару, Абдуррахману Бассаму,
Хешмату Аурангу, Мухаммаду Исмаилу Махшуру, Асадулле
Кештманду, Ому Паркашу, Асадулле Рогу, Мухаммаду Насиму
Джуйа, Акбару Юсуфи, Рустаи, Факир Мухаммаду Вадану, поделившимся со мной воспоминаниями, документами и справками по различным вопросам истории НДПА и других организаций
и движений. Мне хотелось бы привести здесь десятки и десятки
других имён, кому я обязан этой книгой, и сказать каждому из
них своё сердечное спасибо, однако, к сожалению, сделать это
не позволяет и объём введения, и личные пожелания многих
моих собеседников остаться по разным соображениям не названными.
Считаю своим долгом выразить большую признательность коллегам-афганистам профессору Ю.В.Ганковскому,
В.В.Басову,
М.Р.Аруновой,
В.Н.Пластуну,
В.Г.Коргуну,
Г.А.Полякову за ценные советы, информацию и пожелания по
содержанию исследуемых в монографии вопросов.

Измученный, разграбленный народ,
Тебе трудней живётся год от года.
Я никогда тебя не упрекну
За то, что ты не понял слов свободы.1
Сулейман Лайек

Глава 1. Начало осуществления программных установок НДПА. Утверждение левацкоавантюристического курса во внутренней и внешней политике ДРА
1.1. Реформы и преобразования: причины неудач и провалов
Приход к власти НДПА в апреле 1978 года в результате
вооружённого восстания армейских частей открыл в Афганистане новую страницу его истории. Многим непредубеждённым людям тогда и в Афганистане, и за его пределами верилось в
светлое будущее этой древней страны. Думается, в это верили
и новые афганские руководители.
Начало созданию в стране новой государственной власти
и управления и осуществлению преобразований в различных
сферах - экономике, политике, администрации, праве, культуре,
быте, социально-национальных отношениях и т.д., было положено декретами 1 и 2 Революционного совета и обнародованием «Основных направлений революционных задач правительства ДРА». Указанными декретами в Афганистане фактически
устанавливалась однопартийная система в лице Народнодемократической партии. Состав Ревсовета почти полностью
совпал с составом ЦК партии. Ставку нового афганского руководства на монополию государственной власти в руках НДПА недвусмысленно (хотя и с оговорками) изложил Н.М.Тараки на
своей первой пресс-конференции для местных и иностранных
журналистов, состоявшейся 6 мая 1978 года. Отвечая на вопрос

корреспондента Ассошиэйтед пресс, он заявил: «Мы, возможно,
позволим им (т.е. другим политическим партиям и организациям. - М.С.) функционировать, если они не будут выступать против нашей программы и нашей революции. Это будет зависеть
от нашего будущего решения».2 Другими словами, Н.М.Тараки
требовал от иных политических сил обязательного согласия с
программой НДПА.
Месяц спустя афганский лидер в интервью иракскому
журналисту уже без всяких оговорок отверг идею фронта коалиционных демократических сил. Поскольку, сказал он, «ни одна
из других политических группировок не внесла абсолютно никакого вклада в начало Саурской революции», «поэтому вопрос о
создании в нашей стране фронта приобрёл после революции
скорее социально-классовый характер, чем характер формы
объединения политических партий и организаций».3 Отказавшись таким образом от своего ключевого программного лозунга
и многочисленных прежних заявлений и требований по поводу
насущной необходимости союза демократических и национально-патриотических сил, НДПА вступила на путь политической
самоизоляции и тем самым буквально на старте значительно
сузила свою социальную опору в обществе, поставила под сомнение искренность своих намерений демократизировать общественную жизнь.
Кроме того, отказ НДПА от союза с другими политическими силами крайне ограничил её возможности создать дееспособный и авторитетный в глазах народа государственный аппарат. В соответствии с принятым однопартийным курсом, представители полулегальных либерально-буржуазных, национально-патриотических и леводемократических партий и организаций, изъявившие желание сотрудничать с НДПА и располагавшие определённым опытом государственной деятельности и
компетентностью, не были допущены на руководящие посты не
только в центре, но и на местах. В этих условиях НДПА, не имея
выбора при малочисленности своих рядов (около 18 тыс. человек), вынуждена была выдвигать на ответственные посты сверху донизу лиц, как правило, не обладавших ни опытом руководства государственными делами, ни необходимой профессиональной подготовкой. В итоге к власти пришли в основном не
искушённые в политике люди, возраст которых к тому же, особенно на провинциальном и уездном уровнях, не превышал 30
лет (хотя, надо заметить, средний возраст членов правительст15

ва был вполне солидным - 44 года). Оба эти фактора - непрофессионализм и молодость бюрократического аппарата - не отвечали традиционным нравственно-этическим представлениям
и требованиям значительной части населения страны и
поэтому «не работали» на авторитет нового режима.
Необходимо отметить, что идея партийно-государственного тоталитаризма всегда была привлекательной для леворадикальной и экстремистски настроенной части НДПА. С приходом
её к власти данная идея была положена в основу государственного устройства: партийная элита присвоила себе верховные
полномочия по управлению страной и обществом, а партийные
органы, созданные на всех уровнях административной системы
и во всех ведомствах, были наделены распорядительными государственными функциями. В утверждении всевластия партии
немалая «заслуга» принадлежала советскому советническому
аппарату, который с лета 1978 года заполонил буквально все
партийные и государственные структуры ДРА. Действуя в соответствии с полученными из Москвы инструкциями, он настойчиво насаждал в Афганистане элементы советской однопартийной
модели власти и управления. Пагубные последствия такой модели не заставили себя долго ждать. Параллелизм в деятельности партийных и государственных структур в центре и на местах и подмена партийными функционерами органов власти привели к дезорганизации управления страной, девальвации авторитета государственной власти, к ещё большей, чем прежде,
безответственности бюрократического аппарата, его злоупотреблениям служебным положением и пр. Но, пожалуй, главный
порок установления в Афганистане однопартийной системы состоял в том, что она (эта система), не стеснённая никакими правовыми и нравственными ограничителями, породила автократическую партийно-номенклатурную верхушку, для которой партия
стала не более чем придатком и прикрытием её безграничной
власти и пагубных по своим последствиям импровизаций и волюнтаристских экспериментов. Как это нередко случалось в истории, режим быстро обрёл тоталитарные черты, прикрываемые
демократическими декорациями.
В первые месяцы после прихода к власти новое афганское руководство в своей деятельности важное место отводило
решению внутренних социально-политических и экономических
задач, прежде всего тех, которые должны были продемонстрировать его твёрдое намерение поднять жизненный уровень на16

селения страны, избавить общество от пут и оков отжившего
прошлого, направить развитие страны по пути прогресса и заложить государственно-правовые основы провозглашённого национально-демократического режима. Исходя из этого, Революционный совет ДРА с середины мая до конца ноября 1978 года
разработал и принял, кроме обнародованных чуть ранее декретов 1 и 2, ещё шесть новых декретов. Один из них, декрет № 3,
касался судебно-правовой системы. В нём ещё раз официально
подтверждалось аннулирование даудовской конституции 1977
года и вместе с тем признавались имеющими силу прежние законы при условии, если они не противоречили целям ДРА и не
были отменены Революционным советом. В соответствии с указанным декретом, функции и полномочия Верховного суда передавались Высшему судебному совету ДРА, подотчётному в
своей деятельности Революционному совету, а прерогативы
верховного судьи - министру юстиции. В состав Высшего судебного совета входили: министр юстиции (председатель), заместитель по вопросам судопроизводства, начальник кассационного управления, заместитель по административно-правовым вопросам и помощник генерального прокурора. В качестве самостоятельного (временного) судебного органа создавался Военно-революционный трибунал, непосредственно подчинённый
Ревсовету ДРА. В декрете отдельной статьёй было подчёркнуто, что все окончательные решения судов подлежали обязательному исполнению, за исключением лишь смертных приговоров, требовавших специального утверждения председателем
Ревсовета ДРА.4 Из данного законодательного акта вытекало,
что новый афганский режим отказался от принципа разделения
трёх властей - законодательной, исполнительной и судебной,
введённого в Афганистане в 1964 году королевской конституцией и существенно препарированного конституцией 1977 года, и
таким образом нарушил одно из положений программы НДПА,
требовавшего независимости судебной власти.5
12 июня 1978 года Ревсовет ДРА принял декреты 4 и 5.
Первый из них узаконил государственную символику - герб и
флаг страны. Государственный герб ДРА представлял собой
изображение слова «Хальк» («народ» - на языке дари) в обрамлении золотистых колосьев, обвитых лентой, пятиконечной
звезды вверху и ленты внизу, в основании колосьев, с надписью
на языке пушту: «Саурская революция. 1357. Демократическая
Республика Афганистан». Государственный флаг ДРА, согласно

данному декрету, состоял из прямоугольного полотнища красного цвета с изображением государственного герба в его правой
верхней части на расстоянии 1/3 длины полотнища от древка.6
Новый государственный флаг был поднят Н.М.Тараки в торжественной обстановке 19 октября 1978 года в Кабуле, в Доме народов (бывшем королевском Арге).
Введение новых государственных символов было встречено в стране относительно сдержанно. Однако некоторые авторы, пишущие об Афганистане, явно грешат против истины,
утверждая, что чувства верующих оскорбил именно красный
цвет флага, поскольку-де он у мусульман ассоциируется исключительно с коммунизмом и Советским Союзом. Такое заключение, характерное скорее для западных пропагандистских клише,
является надуманным применительно к мусульманским странам
и истории ислама. К примеру, в Марокко, Турции, Тунисе цвет
государственного флага - красный, Бахрейне - красный с узкой
белой полоской у древка и т.д. и это не задевает, как известно,
чувства верующих мусульман и не вызывает у них ассоциаций
относительно некоей зависимости от СССР. Более того, знамя
имама Хусейна, внука Мухаммеда, тоже было красным. Красным были государственный флаг Газневидов и королевский
штандарт последнего афганского монарха. В Афганистане
строительство любых зданий, в том числе и культовых, всегда
украшается по углам красными флажками. И таких примеров
множество. Так что недовольство определённой части афганских верующих вызывалось не красным его (флага) цветом, самим по себе, а отсутствием рядом с ним традиционного зелёного, а также других символов веры - михраба, мимбара и пр.
Декрет № 5 Ревсовета окончательно решил судьбу членов
бывшей королевской семьи, находившейся в то время в эмиграции, главным образом в Италии. 23 её члена, в том числе бывшие король Захир-шах, королева Умайра, принц Ахмад Шах,
генерал Абдул Вали, Мухаммад Азиз сын Мухаммада Найма и
др., были объявлены национальными изменниками и лишены
афганского гражданства и всех прав7 (что касается движимого и
недвижимого имущества и активов членов королевской семьи,
то они были национализированы решением Революционного
совета ДРА ещё 2 мая8).
Афганское правительство придавало особое значение
раскрепощению женщины, устранению из сферы семейнобытовых отношений наиболее одиозных и отживших, как ему
18

представлялось, обычаев и традиций и на этой основе активизации женского фактора в общественно-политической жизни
страны. В связи с этим 17 октября 1978 года был обнародован
декрет № 7, направленный на то, чтобы, как указывалось в его
преамбуле, «обеспечить равноправие женщин с мужчинами в
области гражданских прав, ликвидировать несправедливые
феодально-патриархальные отношения между мужем и женой и
ещё больше укрепить добрые семейные отношения».9 Декретом
запрещались: денежный и имущественный выкуп за невесту
(калым); принуждение жениха преподносить невесте и её семье
какие-либо подарки по случаю различных праздников, поминок
и т.п.; получение невестой или её опекуном свадебного дара в
виде денег или вещей на сумму более десяти установленных
шариатом дирхем, что по банковскому курсу не превышало 300
афгани; любое принуждение обеих сторон к браку, а также попытки путём угроз, насилия или непомерных свадебных расходов сорвать законную свадьбу; создание препятствий вдове по
причинам родства или племенных отношений выходить замуж в
соответствии с её личным выбором или же её насильственная
выдача замуж. Согласно декрету, был установлен минимальный
возраст вступления в брак: для девушек - по достижении 16, а
юношей - 18 лет. Нарушение всех выше указанных установлений каралось лишением свободы на срок от шести месяцев до
трёх лет и конфискацией полученных калыма и других подношений.10
Пожалуй, ни одно из принятых с начала мая 1978 года
правительственных постановлений не вызвало в афганском обществе, прежде всего на консервативно настроенной сельской
периферии, такого неприятия и скрытого протеста, чем декрет
№ 7. Его положения и меры, понятные и логичные с точки зрения менталитета западного общества, были восприняты среди
значительной части населения страны как покушение на исторические, национальные и религиозные ценности. И в этом не было ничего случайного. Руководители НДПА и ДРА, обуреваемые
нетерпением решить одним кавалерийским налётом злободневные проблемы Афганистана, явно недооценили и не учли специфику своего общества и предшествовавший исторический
опыт, в частности неудавшиеся попытки эмира Амануллы-хана
в 20-х годах отменить калым и реформировать сферу быта и
безуспешные усилия подобного же рода М.Дауда в конце 50-х
годов. Просчётами Кабула сполна и не без успеха воспользова19

лась исламская оппозиция. Она не преминула обвинить своих
противников в богоотступничестве, попрании национальных и
религиозных обычаев и традиций, намерении коммунизировать
страну и общество. С этих пор лозунг «Ислам в опасности!» обрёл сильнейший пропагандистский козырь в борьбе против
«кабульского коммунистического правительства». Таким образом , благие намерения партийного и государственного руководства ДРА привести сферу семейно-бытовых отношений в соответствие с современными западными стандартами обернулись
для него большим злом и значительной утратой доверия к себе.
Одним из первых законодательных актов, принятием которого новые власти приступили к реализации своих обещаний
по решению крестьянского вопроса в стране, явился декрет № 6
от 13 июля 1978 года. Цель его, как было объявлено, состояла в
том, чтобы освободить крестьянство от тяжелейшего бремени
земельного залога и разорительной долговой задолженности
помещикам-малекам и ростовщикам. Декрет обязывал каждого,
кто получил до 1974 года под залог обрабатываемую землю,
возвратить её после сбора урожая прежнему собственникукрестьянину без какой-либо выплаты залоговой суммы при условии, если указанный крестьянин владеет 10 и менее джерибами земли 1-й категории или эквивалентным количеством земли другой категории. Что касается утраченной по залогу земли
после 1974 года, то она возвращалась малоземельным крестьянам (т.е. тем, кто имел 10 и менее джерибов) немедленно после
уборки урожая с выплатой помещику-малеку в зависимости от
года утраты земли от 20 до 90 процентов залоговой суммы, начиная со второго года после возврата земли, с рассрочкой на
срок от одного до пяти лет. Безземельные крестьяне и батраки
полностью освобождались от уплаты долгов по взятым у малеков и ростовщиков ссудам, независимо от года их получения, и
процентов по ним. Аналогичную льготу получали малоземельные и безземельные крестьяне, имевшие долги частным лицам
в период до 1974 года на основе залога и «суде салам». Те же
малоземельные крестьяне, которые оказались должниками по
«суде салам» и залогу в 1974 году и позже, должны были при
наличии соответствующего документа о долге, возвратить заимодавцам от 20 до 90 процентов долговой суммы, начиная через год после издания декрета № 6 и с рассрочкой на срок от
одного года до пяти лет.11
20

Приложением к декрету № 6 предусматривалось создание
комитетов по решению крестьянских проблем на уровне провинции и уезда, а при необходимости - и в низовых звеньях
сельской администрации. Центральными из них должны были
стать уездные комитеты, в состав которых входили следующие
семь лиц: уездный начальник (председатель), чиновник фонда
имущества и по одному представителю от прокуратуры, органов
просвещения и министерства сельского хозяйства, а также два
представителя от крестьян. На уездный комитет по решению
крестьянских проблем, непосредственно подчинённый провинциальному комитету, возлагались задачи: справедливое урегулирование споров между помещиками-малеками и крестьянами
и решение вопросов о возвращении залоговых земель их прежним владельцам; установление размеров совокупного земельного фонда малеков на основе документов о праве собственности на землю, регистрационных книг по уплате прогрессивного
поземельного налога и т.п. и при необходимости определение
размеров частного землевладения; изучение залоговых документов и установление их достоверности и сроков сделки; определение численности безземельных крестьян и батраков;
изучение долговых документов и выявление долгов под залог
имущества и земли, а также ссуд с выплатой процентов по ним.
Что касается провинциального комитета (его возглавлял губернатор провинции), то он был призван рассматривать лишь вопросы, которые уездный комитет был не в состоянии решать, а
также те, по которым одна из спорящих сторон выражала несогласие с решением уездного комитета. Решение провинциального комитета являлось окончательным и подлежало обязательному исполнению.12 К ноябрю 1978 года комитеты по решению крестьянских проблем были организованы и функционировали во всех 27 провинциях и 179 уездах.
По оценке специалистов министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА, декрет № 6 освободил 11 млн.
крестьян (примерно 80 процентов сельского населения) от уплаты долгов ростовщикам и крупным землевладельцам-малекам
на общую сумму 30 млрд. афгани. Однако цель декрета состояла не только и, пожалуй, не столько в том, чтобы освободить
крестьян от ростовщических долгов и возвратить им земли, утраченные по залогу. Скрытые политические расчёты афганского
руководства шли гораздо дальше этого и заключались в том,
чтобы побудить крестьян к активному отстаиванию своих прав и
21

интересов и таким образом подстегнуть и усилить социальноклассовые антагонизмы в деревне, расшатать веками сложившуюся крестьянскую психологию покорности своей судьбе и местным авторитетам. Декретом № 6 предполагалось подготовить
в деревне благоприятные условия для успешного осуществления последующего, главного, этапа аграрных преобразований земельной реформы. Кроме того, ход реализации указанного
декрета должен был, по замыслу его авторов, стать своеобразной «разведкой боем», чтобы выявить в преддверии генерального наступления - земельной реформы - расстановку социальных сил в деревне, степень готовности обездоленных слоев
крестьянства к борьбе за свои интересы, а также силы и возможности крупных землевладельцев-малеков к сопротивлению.
По свидетельству советских советников-аграрников, посетивших летом и осенью 1978 года 13 провинций страны, крестьяне в целом с одобрением встретили издание декрета № 6.13
Однако в ходе его реализации выяснилось, что это «одобрение»
было не более чем типичной восточной вежливостью по отношению к зарубежным гостям и во многом не отражало истинные
умонастроения деревенских жителей. В действительности же
значительная часть крестьян расценила декрет № 6 как нарушение сложившихся в деревне традиций и посчитала для себя
по морально-этическим соображениям недостойным и неприемлемым брать обратно утраченную по залогу землю и не выплачивать свои долги крупным землевладельцам-малекам и ростовщикам. Последние в сознании крестьян всё ещё выступали
не как эксплуататоры и мироеды, а как благодетели и спасители
при невзгодах и тяжёлых поворотах жизни. В результате далеко
не все 11 млн. крестьян, как утверждала афганская официальная статистика, пожелали воспользоваться дарованным им освобождением от долгов. Установки декрета № 6 не могли быть
выполнены ещё и потому, что примерно 80 процентов всех залоговых сделок в деревне осуществлялись на основе устной
договорённости, не подкреплённой никаким документом. Свою
несостоятельность при осуществлении декрета № 6 показали и
сформированные в спешке местные комитеты по решению крестьянских проблем. Они не смогли в достаточной мере полно
решить весь комплекс возлагавшихся на них разнообразных
задач как из-за отсутствия необходимого организаторского опыта и некомпетентности, так и традиционного недоверия основной массы крестьянства к комитетам, как органам государствен22

ной власти. К тому же крестьянские массы практически не были
включены в механизм преобразований в деревне. Вместо них
этим занимался чуждый деревенским жителям бюрократический
аппарат.
Неадекватно отреагировали на декрет № 6 также и крупные землевладельцы и ростовщики. В некоторых провинциях
малеки не привлекли к уборке урожая зерновых кочевников, как
это обычно они делали в предыдущие годы. Сказались их опасения быть обвинёнными властями в эксплуатации чужого труда. По этой причине произошёл перестой и осыпание части посевов зерновых культур, а ряд участков вообще не было убрано.
В целом по стране потери зерна при уборке урожая составили
ориентировочно 150-180 тыс. тонн. Кроме того, многие крупные
землевладельцы отказались сотрудничать с новым правительством в закупке зерна для государственных нужд. В основном
по этой причине к концу октября 1978 года государством было
закуплено лишь 26 тыс. т. вместо необходимых 110 тыс. т.14 Что
касается деревенских ростовщиков, то они после обнародования декрета № 6 перестали давать деньги в долг нуждающимся
крестьянам, что не могло не вызвать недовольство последних
действиями властей, поскольку другого заимодавца, кроме ростовщика, в деревне фактически в то время не было. Сложившаяся в деревне ситуация в процессе реализации указанного
законодательного акта, к сожалению, не была учтена на последующем этапе преобразований в аграрной сфере.
В развитие декрета № 6 правительство ДРА приняло постановление об организации в деревнях крестьянских касс
взаимопомощи и кредитно-снабженческих и сбытовых кооперативов. Этими мерами оно надеялось оказать материальную и
финансовую помощь бедным слоям населения деревни, покончить с их зависимостью от малеков и ростовщиков и вытеснить
посредника-скупщика из сферы сбыта произведённой крестьянами сельскохозяйственной продукции. Уже к началу октября
1978 года в различных провинциях было образовано 800 крестьянских касс взаимопомощи, объединявших более 147 тыс.
безземельных и малоземельных крестьян и располагавших почти 12 млн. афгани денежных средств. К тому же времени в деревнях появилось 200 кооперативов с капиталом 11,6 млн. афгани. В них состояло 39 тыс. малоземельных крестьян.15 Если
иметь в виду, что тогда, по афганским данным,16 в стране насчитывалась 21 тыс. деревень, вряд ли указанное выше число
23

касс взаимопомощи и кооперативов могло существенно повлиять на изменение к лучшему положения афганского крестьянства и в какой-то мере решить проблемы его кредитования и избавления от ограбления со стороны ростовщика и посредникаскупщика. Тем не менее создание касс взаимопомощи и кооперативов явилось, несомненно, шагом вперёд в решении насущных проблем афганской деревни.
Сразу же после прихода к власти НДПА началась подготовка к проведению в стране земельной реформы, необходимость которой в принципе, в стратегическом плане, была совершенно оправданной. Н.М.Тараки в интервью пакистанскому
журналисту назвал её «главной задачей революции».17 Уже в
июне 1978 года, по просьбе афганской стороны, в Кабул прибыла группа советских советников по аграрным вопросам в составе М.Б.Бабаева, А.К.Кахарова, Х.Р.Куйбакарова и др. По их рекомендации и при их непосредственном участии были определены основные направления и принципы осуществления аграрной реформы, разработан ряд документов по аграрным вопросам, в том числе и декрет № 6, реорганизовано министерство
сельского хозяйства, получившее название министерства сельского хозяйства и земельной реформы (в его штаты были введены департамент земельной реформы и должность заместителя министра по вопросам земельной реформы, которым стал
Фазль-ар-Рахим Рахим), создана рабочая группа из числа ответственных работников указанного министерства, а также министерства энергетики и водных ресурсов и других ведомств,
имевших отношение к сельскому хозяйству. На рабочую группу
возлагались следующие задачи: установить размеры государственного земельного фонда, количество землевладельцев и земельных площадей у них, количество безземельных и малоземельных крестьян по провинциям и уездам и, главное, подготовить проект закона о земельно-водной реформе.
В процессе его подготовки изучался опыт аграрных преобразований в советской Средней Азии, странах Восточной Европы, на Кубе, в Эфиопии и Иране. В итоге за основу, как наиболее подходящий к аграрным условиям Афганистана, был взят
эфиопский опыт. Следует отдать должное советским советникам-аграрникам в том, что они на стадии определения подходов
к решению крестьянского вопроса в Афганистане обращали
внимание афганской стороны на необходимость соблюдения
постепенности и очерёдности осуществления земельной ре24

формы. При этом они ссылались на зарубежный опыт, и в том
числе на опыт советской Средней Азии, где аграрные преобразования заняли целых 11 лет (1918-1929 гг.). Причём на первом
этапе, 1918г., писали они, были конфискованы лишь земли царя
и членов его семьи, царских чиновников и отдельных крупных
помещиков. На втором этапе, 1921-1922 гг., местному крестьянству (узбекам, таджикам, туркменам, киргизам, казахам) передали земли, отнятые у них до Октябрьской революции русскими
кулаками-переселенцами. На третьем этапе, 1925-1929 гг., у помещиков были изъяты все земли, которые они не обрабатывали
собственными силами. Была установлена и более высокая, чем
в Афганистане , норма трудового землепользования, равная 8 11 га.18 Остаётся гадать, почему данные, по своей сути верные,
рекомендации несколько позже были проигнорированы обеими
сторонами - и советской, и афганской. По всей вероятности,
свою роль здесь сыграл идеологический фактор - намерение
получить в лице Афганистана новый, после Монголии,
«исторический» прецедент форсированного перехода отсталой
восточной страны к социализму, минуя капитализм. Лидеры
НДПА, опьянённые свалившейся на них властью, вообразили
себе, что получили в своё распоряжение тот единственный
ключ, с помощью которого они могут без особого труда, в один
миг открыть дверь в светлое будущее - социализм и вырвать
Афганистан из средневековья. Отрезвление от такого рода иллюзий пришло довольно скоро.
С июня по ноябрь 1978 года в министерстве сельского хозяйства и земельной реформы с участием группы советских советников-аграрников было последовательно подготовлено и обсуждено три проекта закона о земельно-водной реформе
(первый из них был готов уже к 13 августа). Последний его вариант был рассмотрен и одобрен 4 ноября на заседании политбюро ЦК НДПА, 27 ноября - на пленуме ЦК, а 28 ноября - Революционным советом. В тот же день он был утверждён и обнародован под названием «Декрет Революционного совета
Демократической Республики Афганистан № 8 о земле».
Принятый декрет, положивший начало непосредственному
осуществлению земельной реформы, заметно отличался от
проектов закона о земельно-водной реформе, в том числе и последнего, в котором имелось 58 статей по сравнению с 40
статьями декрета № 8. Отличие прежде всего касалось определения целей и направленности аграрных преобразований. На

первых порах они жёстко подгонялись под бытовавшие тогда в
СССР и международном коммунистическом движении идеологические стереотипы, без какого-либо учёта специфики афганского
общества и уровня его социально-экономического и политического развития. Во всём этом определённо чувствовалась
«рука» советских советников, действовавших в полном соответствии с полученными ими из Москвы установками. В частности,
в составленной ими 13 августа 1978 года «Записке к проекту закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан» утверждалось, что основные цели реформы
сводятся к следующему: «созданию в Афганистане наиболее
благоприятных
условий
для
перерастания
народнодемократической апрельской революции в революцию социалистическую; укреплению гегемонии пролетариата и руководящей
роли его партии, упрочению союза пролетариата и крестьянства; уничтожению экономических и социальных основ политического и идеологического господства и влияния помещиков, ханов
и маликов племён и всех других эксплуататорских прослоек и
групп, присваивающих результаты труда миллионов афганских
сельских тружеников» и т.п.19 Хотя в последующих проектах
указанные цели уже не назывались, однако элементы их заидеологизированности, «забегания вперёд» и выдвижение нереальных задач всё же сохранились. Так, в декрете № 8 (ст. 1)
основной целью земельной реформы, наряду с ликвидацией
феодальных и дофеодальных отношений в аграрной сфере,
провозглашалось ещё и «максимальное укрепление единства
народа Афганистана в интересах построения общества без антагонистических классов, свободного от любой эксплуатации
человека человеком»20 (подчёркнуто мною. - М.С.). Так давался
«зелёный свет» эксперименту социализации афганского общества, ещё не избавившегося от пережитков феодальных и дофеодальных производственных отношений и родо-племенной
организации.
Существенные отличия декрета № 8 от его проектов заключались, кроме того, в том, что из него были вообще исключены понятия «земельно-водной реформы», а также содержавшийся ранее в проектах специальный раздел и статьи о конфискации водных источников и передаче их в собственность народа. Вместо них в декрет вводился сугубо декларативный раздел
«Регулирование порядка орошения», лишь закреплявший право
водопользователей на «справедливое распределение воды»,

но, по сути дела, не менявший зависимого положения крестьянина от владельца воды.21 В декрете отсутствовало чёткое указание о национализации земли и водных ресурсов и передаче
их в собственность государства и граждан, хотя в его проектах
такого рода статьи имелись.22
Ещё за несколько месяцев до принятия декрета № 8 советские советники-аграрники предлагали самым тщательным
образом изучить возможное влияние, которое аграрная реформа окажет на личный состав вооружённых сил Афганистана, в
особенности на офицеров и унтер-офицеров. «В этой связи, писали они, - возможно, станет необходимым внести в текст закона специальную статью о том, что офицеры и унтер-офицеры
вооружённых сил ввиду их особых заслуг перед народом и родиной и той роли, которую они сыграли в апрельской революции, получают полную денежную компенсацию за любые изымаемые у них земли (с выплатой этой денежной компенсации
наличными в весьма сжатые сроки). Возможен и другой вариант:
внесение в текст закона статьи о том, что устанавливаемые реформой ограничения размеров (потолок) земельных владений
не распространяется на офицеров и унтер-офицеров вооружённых сил.»23 Однако ни тот, ни другой вариант предлагавшейся
статьи не вошёл в текст декрета, хотя на практике, в ходе его
осуществления, пришлось вносить на сей счёт необходимые
коррективы.
В декрете № 8 не нашло отражения мнение советских советников, изложенное ими в предварительных, рабочих, материалах по земельной реформе относительно обязательного
учёта при изъятии излишков земли не только размера землевладений и качества земли, но и соотношения семейного труда
(т.е. труда владельца хозяйства и членов его семьи) и наёмного
труда в каждом хозяйстве. «То хозяйство, где семейный труд
преобладает над наёмным, - писали они, - является крестьянским хозяйством, даже если оно располагает участком земли,
превышающим среднюю норму в данном уезде, округе или провинции».24 Следует заметить, что в Афганистане временное,
сезонное использование наёмного труда даже в середняцких
хозяйствах - явление довольно распространённое.
В декрет № 8 по какой-то причине не вошло и положение
о необходимости сохранения высокотоварных хозяйств. Обосновывая данное положение, советские советники по аграрным
вопросам в министерстве сельского хозяйства и земельной ре-

формы ещё в августе 1978 года совершенно справедливо отмечали: «При проведении аграрной реформы нельзя допускать
падения товарности сельскохозяйственного производства, так
как это неминуемо вызовет значительные трудности в снабжении городского населения Афганистана продовольствием и другими сельскохозяйственными товарами, рост цен на продукты
питания и другие предметы первой необходимости, снижение
валютных поступлений от экспорта и связанные с этим трудности в торговле и платёжном балансе. Отрицательные политические и экономические последствия всего этого очевидны. Поэтому при проведении аграрной реформы, особенно на первом
этапе, необходимо принять меры к сохранению крупных механизированных высокопродуктивных хозяйств».25
Суть декрета № 8 состояла в следующем. Вводилось всеобщее ограничение размеров землевладения для одной семьи,
равное 30 джерибам (6 га) земли первой категории (сады, виноградники, поливная земля, дающая два урожая в год) или эквивалентного количества земли других категорий. Все излишки
сверх этих пределов подлежали изъятию без какого-либо выкупа. Право на безвозмездное получение земли имели лица, достигшие 18 лет и являвшиеся гражданами Афганистана, из числа
безземельных и малоземельных крестьян, сельскохозяйственных рабочих и неимущих кочевников при условии личного участия в обработке и возделывании полученного надела и ухода
за ним. Предусматривалось изъятие полученной земли и передача её другому лицу, если лицо, получив надел, не начнёт его
обработку в течение трёх месяцев. Землю, полученную по настоящему декрету, не разрешалось дробить на участки менее
пяти джерибов, закладывать, сдавать в аренду или продавать.
Исключение делалось лишь для лиц женского пола и малолетних, если они окажутся единственными членами семьи и не смогут обрабатывать принадлежащую им землю. В этом случае допускалась сдача её в фиксированную или издольную аренду.26
В ходе проведения земельной реформы, в дополнение к указанным выше лицам, право на сдачу в аренду своего надела, не
превышающего установленного законом предела, получили
также государственные служащие, ремесленники, кустари и
бывшие крупные землевладельцы-малеки, которые не были в
состоянии обрабатывать его своими силами.
Распределению подлежали излишние (сверх установленного потолка) земельные площади и земля, на которую не име-

лись документы о праве собственности, государственные земли,
земли семейства Яхья и бывшей королевской семьи, а также
земли, осваиваемые в результате строительства ирригационных
проектов, но не пригодные для создания на них государственных ферм (примеч.: в число изымаемых земель не были включены все церковные земли, составлявшие по стране 5704 га, в
том числе в Герате - 3759, Бадахшане - 569, Тахаре - 510, Джаузджане - 338, Балхе -187, Фарахе -103, Кабуле - 68, Фарьябе 47, Кандагаре - 46 га, а также земельные владения военачальников, чиновников министерств и ведомств, членов НДПА.
Правда, прямого указания об этом в тексте декрета № 8 не было).
Предусмотренные к изъятию и распределению земли в
зависимости от их качества подразделялись на три категории и
семь разрядов. Максимальные размеры наделов, на получение
которых, согласно декрету, имели право названные выше категории сельских жителей, составляли для одной семьи: сады и
виноградники - 5 джерибов (1 га); поливная земля, дающая два
урожая в год - 6 джерибов (1,2 га); поливная земля, дающая
один урожай в год - от 8 до 12 джерибов (в зависимости от разряда); и богарные земли - от 25 до 50 джерибов. Устанавливалась также очерёдность наделения землёй. В первую очередь
правом на её получение пользовались безземельные крестьяне,
обрабатывающие землю, подлежащую распределению, а в последнюю, шестую, очередь - безземельные крестьяне и кочевники из других провинций, если для них найдётся свободная
земля.27
В рамках земельной реформы планировалось в максимально короткие сроки объединение крестьян в кооперативы
(на первых порах снабженческо-бытовые), предоставление им
(крестьянам и кооперативам) через Банк сельскохозяйственного
развития ссуд на льготных условиях для приобретения сельскохозяйственных орудий, удобрений и сортовых семян, создание
пунктов по ремонту сельскохозяйственной техники и товариществ по продаже производимой кочевниками продукции, расширение сети крестьянских касс взаимопомощи и т.д.
Декрет № 8 должен был, по замыслу его составителей,
положить начало упорядочению землевладения и землепользования, запретить эксплуатацию чужого труда, продажу и перепродажу земли, обеспечить наделами значительное число малоземельных и безземельных крестьян, составлявших более 60

процентов сельского оседлого населения, и таким образом стимулировать повышение уровня сельскохозяйственного производства. Однако содержащиеся в нём перехлёсты, упущения и
непродуманные положения делали выполнение упомянутых
задач не просто нереальными, но и чреватыми огромными негативными экономическими и политическими последствиями.
Прежде всего, установленный потолок землевладения (6 га) на
деле означал ликвидацию в деревне не только помещичьего
землевладения, но и хозяйств зажиточных крестьян, имевших
во владении, как правило, от 4 до 10 га земли и дававших значительную часть товарной продукции. Следствием такой меры
могло явиться лишь дробление продуктивных крестьянских хозяйств и заметное уменьшение товарности сельскохозяйственного производства, а в сфере политики - утрата поддержки нового режима со стороны зажиточного крестьянства и выходцев из
его среды: костяка унтер-офицерского состава, младшего и
среднего офицерства, части бюрократического аппарата и интеллигенции. Земельная реформа, как она задумывалась, исключала из числа союзников революции не только зажиточных
крестьян, но и ту часть национальной буржуазии, которая имела
землю, однако жила в городах и не обрабатывала её. Далее,
что заранее было очевидным, нельзя было повысить эффективность сельскохозяйственного производства, особенно зерна,
хлопка и сахарной свёклы, за счёт наделения малоземельных и
безземельных крестьян мизерными участками земли от 1 до 2
га. С таких наделов землепользователь мог в лучшем случае
обеспечить продуктами питания свою многочисленную семью,
но никак не помочь в решении продовольственной проблемы
страны. Явным изъяном декрета № 8 было также отсутствие в
нём положения о приусадебных участках крестьян, особенно
для вновь получавших землю, что создавало неясности в случае объединения их в сельскохозяйственные кооперативы.
Ошибочность отчуждения земли у зажиточных крестьян и
даже средних малеков и дробления продуктивных хозяйств была подмечена группой советских советников-аграрников. 16 декабря 1978 года, уже после издания декрета № 8, её руководитель П.С.Федорук писал в одной из своих информации, направленных в Центр: «...земельная реформа по декрету № 8 затрагивает 272 тыс. средних и крупных землевладельцев, хотя нужды в этом на данном этапе никакой нет. Дело в том, что основными врагами апрельской революции могли бы быть только

крупные землевладельцы и то не все. Из 22 тыс. наиболее
крупных землевладельцев всего лишь 7 тысяч, у которых в собственности находятся около 1 млн. га самых хороших земельных угодий. Вот с них-то и надо было бы начинать конфискацию
земель с последующим распределением её между безземельными крестьянами и организацией образцовых государственных
хозяйств. Что касается 250 тыс. землевладельцев, имевших
средние размеры участков (от 4,1 до 20 га. - М.С.), то их следовало бы привлечь на сторону народного правительства путём
поддержки и стимулирования середняка в производстве сельскохозяйственной продукции до тех пор, пока не окрепнет государственный сельскохозяйственный сектор, о чём неоднократно
подчёркивалось в беседе с министром сельского хозяйства и
земельной реформы Салех Мухаммедом Зераем (см. Приложение 4) и его заместителем Ф.Р.Рахимом».28 К сожалению, данные разумные рекомендации не были услышаны афганскими
руководителями. П.С.Федорук, наряду с этим, выразил сомнение относительно реальности того, что «после земельной реформы ведущее место в сельском хозяйстве будет занимать
государственный сектор (госхозы, сельхозкооперативы и т.д.)».29
По программе проведения земельной реформы намечалось выделить лишь 40 тыс. гектаров земли, или один процент обрабатываемой земли, для организации госхозов. Примерно такое же
количество земли (40 тыс. га) к тому времени уже имелось в
Джалалабадском ирригационном комплексе, в районе плотины
Сарде (провинция Газни), в семеноводческой компании и на
опытных сельскохозяйственных станциях. Естественно, госсектор при таких масштабах не мог сколько-нибудь существенно
повлиять на изменение положения в сельскохозяйственном
производстве и тем более занять в нём «ведущее место».
Партийные и государственные лидеры ДРА, готовя законодательную базу для осуществления аграрных преобразований, допустили ещё один непростительный просчёт. Они самонадеянно отказались заложить в неё систему политических и
правовых компромиссов с наиболее влиятельными местными
духовными и светскими авторитетами и таким образом упустили
вполне реальный шанс нейтрализовать их неизбежные антиправительственные выступления и саботаж земельной реформы. Могло бы неоценимую роль сыграть, в частности, обещание
выкупить у крупных землевладельцев-малеков и ханов племён
излишки земли, предоставление определённых привилегий ду-

ховенству на владение землёй, публичное законодательное закрепление неприкосновенности церковной, в том числе земельной, собственности и т.д.
Программой проведения земельной реформы намечалось
распределить 1,2 млн. га обрабатываемых земель. По предварительным данным министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА, в земельных наделах нуждались 667
тыс. безземельных крестьян и 154 тыс. безземельных кочевников, или 821 тыс. семей. Кроме того, в стране насчитывалось
более 600 тыс. малоземельных крестьян. Следовательно, указанных выше 1,2 млн. га было недостаточно для полного обеспечения всех этих трёх категорий сельских жителей. По меньшей мере требовалось ещё 400 тыс. га, которые могли быть получены лишь за счёт освоения целинных и залежных земель.30
Для проведения земельной реформы территория страны
была разделена на три зоны: южную (сюда входили и две западные провинции - Фарах и Герат), центральную и северную.
Намечалось завершить её поэтапно в следующие сроки: в южной зоне - за три месяца (январь-март), центральной - два месяца (март-апрель) и северной - три месяца (май-июль). Осуществление реформы на местах возлагалось на оперативные отряды, включавшие каждый из них по четыре группы, а именно:
определения размеров и учёта земельного фонда; установления численности малоземельных и безземельных крестьян;
изъятия излишков земли; и распределения земли между крестьянами.31 Подавляющее большинство членов указанных групп
составляли работники центрального аппарата министерства
сельского хозяйства и земельной реформы. К началу 1979 года
было сформировано 100 оперативных отрядов общей численностью 2200 человек.
Согласно указу № 1 к декрету № 8 председателя Революционного совета ДРА Н.М.Тараки от 1 января 1979 года, земельную реформу было решено начать с десяти провинций южной зоны - Нангархара, Лагмана, Кунара, Фараха, Нимруза,
Гильменда, Кандагара, Урузгана, Заболя и Герата.32 Первые
оперативные отряды по проведению реформы прибыли сюда
ещё 20 декабря 1978 года. Распределение же земель между
крестьянами началось 10 января. В то время, да и позже, многие и в Афганистане, и за рубежом неизменно задавали вопрос:
почему афганское руководство приступило к проведению земельной реформы, казалось бы, в самом неподходящем для

неё с социально-политической и этнопсихологической точек
зрения регионе страны, в регионе, где продолжали сохраняться
сильными позиции и влияние родо-племенной знати и существовало общинное землевладение? Почему реформа, вместе с
тем, не затронула провинцию Пактия и лишь отчасти коснулась
Кунара? Руководство министерства сельского хозяйства и земельной реформы, отвечая на первый вопрос, объясняло этот
шаг, во-первых, благоприятными климатическими условиями
для работы оперативных отрядов (нет снега), а, во-вторых,
сложным политическим положением в пограничных с Пакистаном и Ираном провинциях. Осуществление земельной реформы
в этих провинциях, считало оно, должно было окончательно подорвать позиции крупных землевладельцев-малеков, конкретно
доказать крестьянам, что новый режим действительно заботится
об их благе и выражает их интересы. Что касается второго вопроса, то в официальных кругах Афганистана говорилось, что в
провинциях Пактия и Кунаре практически отсутствуют земли,
подлежащие распределению. С последним нельзя не согласиться. Однако, кроме названных, были и другие причины. Пактия, как известно, всегда была болевой точкой для всех прежних режимов и правителей. Как заявил один из губернаторов
южной зоны, «провинцию Пактию не обижал Александр Македонский, не трогали её королевская и даудовская династии, и
мы тоже не будем обижать её». Кроме того, подчеркнул он, многие из тех, кто пришёл к власти в Кабуле после апреля 1978 года, являются выходцами из Пактии.33
К концу марта, вопреки первоначальным намёткам, земельная реформа в южной зоне была в основном завершена
только в пяти самых малонаселённых провинциях - Урузгане,
Нимрузе, Заболе, Лагмане и Кунаре. В остальных же пяти густонаселённых провинциях она продолжалась до середины июня
(см. Приложение 1). К этому времени земельные наделы в указанной зоне получили 102 688 крестьянских.
Причины трудностей в осуществлении земельной реформы носили как субъективный, так и объективный характер и заключались не просто в просчётах при планировании сроков аграрных преобразований, поспешных, непродуманных действиях
государственного руководства, неучёте им исторических, социальных, этнонациональных и религиозных особенностей страны, в его переходе к методам жёсткого насилия и террора в отношении лиц и групп населения, нелояльных к режиму. Порой

давали о себе знать и организационная неразбериха, нехватка
подготовленных кадров и слабая техническая обеспеченность
административного аппарата реформы. Так, к середине февраля в южной зоне из-за отсутствия автотранспорта в составе
оперативных отрядов работало лишь 500 из намечавшихся 2200
человек.34 Неблагополучие в проведении земельной реформы
стало предметом специального обсуждения на заседании политбюро ЦК НДПА 17 февраля 1979 года. Его решение об ускорении темпов реализации декрета № 8, однако, мало что изменило к лучшему. Ход земельной реформы серьёзно затруднялся, а нередко и буксовал в результате действия целого клубка
других как внутренних, так и внешних факторов. Прежде всего
сказывались нараставшее на местах сопротивление реформам
со стороны крупных землевладельцев-малеков и родоплеменной элиты, отказ многих безземельных и малоземельных
крестьян брать землю из-за угроз малеков и под воздействием
служителей культа. Так, в марте в провинциях Герат, Кандагар,
Кунар, Саманган и др. религиозные лидеры начали активно
убеждать крестьян, что «земельные наделы брать нельзя, так
как они не богом даются, следовательно, нельзя жить и тем более молиться на этой земле».35 Серьёзное тормозящее воздействие на проведение земельной реформы и других преобразований в афганской деревне оказывало всё более усиливавшееся вмешательство извне - подстрекательская и подрывная деятельность информационных и специальных служб Запада и
стран региона (Пакистана, Саудовской Аравии, Ирана, Египта и
др.) против кабульского режима, массовая засылка на территорию Афганистана диверсионно-террористических групп афганской вооружённой оппозиции, проведение саботажа, убийств и
запугивания населения, мятеже начале марта 1979 года в Герате (см. об этом ниже), вооружённые вторжения в приграничные
афганские районы военизированных пакистанских отрядов и
т.д. В сложившейся ситуации правительство Афганистана уже в
марте, осознав нереальность своих планов, передвинуло сроки
завершения земельной реформы в целом по стране на августсентябрь.
5 марта 1979 года был обнародован указ № 2 к декрету №
8 председателя Ревсовета ДРА о начале распределения земель
в провинциях северной зоны - Тахар, Кундуз, Баглан, Кабул,
Саманган, Балх, Джаузджан, Фарьяб, Бадгис, а также в Пактии.36 Изменение времени начала, окончания и очерёдности

проведения реформы в северной и центральной зонах вызывалось не только низкими темпами её хода, дальнейшим обострением социальной и военно-политической обстановки в стране,
но и экономическими соображениями. Дело в том, что на долю
северных и центральных провинций (Кабул, Балх, Газни, Тахар,
Парван, Кундуз, Баглан, Саманган, Логар, Бадгис и Фарьяб)
приходились почти все площади (1,1 млн. га) богарного земледелия страны. Эти земли, как правило, шли под посев зерновых
и других культур. В связи с тем, что средние и крупные землевладельцы в ожидании изъятия земли не производили посев, а
крестьяне ещё не получили свои наделы, возникла реальная
угроза того, что большая часть богарных земель может остаться
незасеянной, а страна недополучит значительную часть продовольственного зерна. Всё это заставило афганское правительство переносить сроки и форсировать проведение земельной
реформы и в северной, и в центральной зонах.
Первые оперативные отряды в составе 70-ти человек прибыли в указанные провинции ещё 12-13 января. Уже на стадии
проведения подготовительных работ они встретились с теми же
трудностями, что были в южной зоне: нехваткой подготовленного персонала и транспортных средств, саботажем и запугиванием крестьян со стороны малеков и духовенства. В частности,
имели место случаи, когда малеки прибегали к массовому забою скота, рубили плодовые деревья, распродавали сельскохозяйственный инвентарь. Как заявил заместитель министра сельского хозяйства и земельной реформы Ф.Р.Рахим, более 600
обученных в центре членов оперативных отрядов не могли выехать на места из-за отсутствия транспорта. К немалому удивлению афганской стороны в феврале 1979 года вместо закупленных ею в СССР 100 автомобилей марки УАЗ-469 в Афганистан поступили легковые автомашины марки ГАЗ-24, совершенно не пригодные для сельского бездорожья страны.37 В этих условиях земельная реформа в северной зоне не была завершена
не только к началу весенних полевых работ, но и ко времени
сбора урожая. Всего же к середине июня землю здесь получили
119 669 крестьянских семей (см. Приложение 2). Что касается
провинции Пактия, то в ней земельная реформа носила скорее
символический характер. Наделы получили лишь 1576 крестьянских семей.
В центральной зоне (провинции Газни, Логар, Вардак,
Парван, Бамиан, Бадахшан и Гор) распределение земель между

крестьянами началось в середине апреля.38 Шло оно (как, впрочем, в это время и в других провинциях) крайне вяло, при дефиците участия и слабой заинтересованности крестьян в осуществлении земельной реформы, а также при нарастающем
сопротивлении со стороны противников режима. С весны 1979
года первоначально скрытое противодействие властям в деревне стало всё больше приобретать открытый вооружённый характер и охватывать одну провинцию за другой. Только в течение лета в стране было убито свыше 40 членов оперативных
отрядов по проведению реформы.39 Кабул на глазах утрачивал
контроль над периферией.
По официальным афганским данным, к середине июля
1979 года у 33 тысяч малеков было изъято 666 тысяч га земли,
которые власти бесплатно раздали 297 тысячам крестьянских
семей40 (по уточнённым позже данным, к середине декабря указанного года среди 295 988 безземельных и малоземельных
крестьянских семей было распределено 665 тысяч га, эквивалентных 276 тыс. га первой категории, изъятых у семи тысяч
крупных малеков, имевших наделы свыше 40 га, и 28 тыс. мелких и средних землевладельцев-малеков, размеры наделов каждого из которых колебались от 6,1 до 40 га41). Если иметь в
виду общую численность в стране безземельных и малоземельных крестьян, а также неимущих кочевников, которые по
декрету № 8 имели право на земельный участок, то наделы получили лишь около 21 процента из них (по некоторым сведениям, земельная реформа почти не коснулась кочевников). Расчёты правительства завершить первый этап земельной реформы
летом 1979 года не оправдались. Тем не менее оно 1 июля на
своём заседании, а затем 15 июля и в печати, противореча истине, объявило её успешно выполненной «с опережением плана».42
В условиях обострения с конца июля борьбы за власть
внутри халькистского руководства и кризиса режима ТаракиАмина земельная реформа была практически прекращена, оставшись так и не выполненной до конца. Она не привела к увеличению производства сельскохозяйственной продукции, как на
это рассчитывали афганские правящие круги. В результате пороков её осуществления, а также из-за того, что многие крестьяне не могли (да и не хотели) воспользоваться предоставленной
им землёй в обстановке утраты Кабулом контроля над периферией, в 1979 году остались не засеянными более 1,5 млн. дже-

рибов земли (или 300 тыс. га). В связи с этим в указанном году
было собрано продовольственной пшеницы на 150 тыс. тонн,
хлопка-сырца - на 34 и сахарной свёклы - на 30 процентов
меньше, чем в 1978 году. В этих условиях правительство страны вынуждено было закупить за рубежом более 350 тыс. тонн
зерна (сравните: до этого ежегодный импорт зерна Афганистаном составлял примерно 150-200 тыс. тонн).Уменьшилось за
год на 790 тыс. голов и поголовье мелкого рогатого скота.43
Как уже отмечалось, земельная реформа предусматривала организацию государственных ферм в тех провинциях, где у
крупных землевладельцев-малеков отчуждались большие земельные площади (не менее 100 га). В частности, планировалось выделить под 20-25 госферм в провинциях Герат - 2800 га,
Фарах -13 000, Нимруз - 7500, Гильменд -1000, Баглан -1000 га
земли и т.д. По замыслу властей, они должны были стать форпостами сельскохозяйственного производства и на практике
убедить крестьян в преимуществах крупного механизированного
хозяйства, а также в определённой мере выполнить функции
машинно-тракторных станций по оказанию помощи кооперативам и отдельным крестьянам. Однако из-за отсутствия квалифицированных кадров специалистов,44 техники, финансовых
средств и обострения военно-политической обстановки в стране
идея создания госферм не была реализована, если не считать
фактический отвод под них в разных провинциях 46,8 тыс. га
земли и начало работ по организации пяти ферм.45 Кроме того,
в процессе осуществления земельной реформы выяснилось,
что в стране отсутствует единый хозяин земельных угодий. В
роли владельца земли выступали почти все министерства и ведомства, а также некоторые партийные руководители. Такое положение, естественно, не могло не создавать трудности при
решении вопросов организации государственных ферм и сельскохозяйственных кооперативов. Один пример: министерство
сельского хозяйства и земельной реформы намеревалось организовать ферму по производству индюшиного мяса в провинции
Баглан на конфискованных у крупного землевладельца землях
(более 1000 га), но губернатор провинции не разрешил это сделать, ссылаясь на то, что данная земля принадлежит министерству финансов ДРА.46
Не имели успеха и попытки переселить более 30 тысяч
безземельных крестьян из провинций Нангархар, Лагман, Кунар
и Заболь, где не хватало земли, которая подлежала бы распре-

делению. Но такие земли в избытке имелись в провинциях Нимруз, Фарах, Гильменд и Кандагар. С целью организации переселения был образован специальный комитет во главе с министром сельского хозяйства и земельной реформы С.М.Зераем.
Комитет имел в своём распоряжении 11 млн. долларов по линии
Банка сельскохозяйственного развития. Несмотря на щедрые
обещания бесплатной помощи транспортом, сельскохозяйственными орудиями, удобрениями, семенами, кредитами на обустройство и т.п., крестьяне, однако, не проявили стремления к
массовому переселению. На их умонастроения не повлияли и
организованные властями в столице в апреле 1979 года торжества по поводу переезда 163 безземельных крестьянских семей
из Нангархара в провинцию Гильменд и 700 семей из Лагмана в
провинцию Кандагар47 (часть из них в последующем вернулась
на прежнее место жительства).
Из всех ошибок, перегибов и просчётов, допущенных
НДПА при осуществлении аграрной политики, на первое место
по своим пагубным последствиям для кабульского режима, следует поставить, безусловно, конфискацию излишков земли у
трудовых слоев крестьянства. В 1984 году в процессе обследования 40 уездов и волостей (в то время в стране имелось в общей сложности 286 таких административных единиц) выяснилось, что 66 тыс. га, распределённых здесь среди 77 тысяч безземельных и малоземельных крестьянских семей, в основном
были изъяты у зажиточных крестьян и даже середняков. В то же
время 16 тыс. средних и крупных землевладельцев-малеков,
использовав всякого рода ухищрения, в том числе и подкуп
должностных лиц, сохранили, как правило, в неприкосновенности свои земли общей площадью 220 тыс. га. Таким образом,
изъяв излишки земли у зажиточных крестьян (без учёта количества членов их семей), НДПА грубо нарушила данное ею в своей программе 1966 года обещание «гарантировать право собственности» для указанной категории сельского населения.
На фоне указанных выше неудач более или менее успешно проходило формирование крестьянских кооперативов (в основном снабженческо-сбытовых) и деревенских касс взаимопомощи: к лету 1979 года их уже имелось соответственно 1126 и
около 2000 (хотя и здесь, надо признать, многое делалось по
принуждению и на практике не давало должного эффекта; создание, кооперативов и касс взаимопомощи, кроме того, не было
увязано в принципе с наделением крестьян землёй). Была нача-

та работа по организации семи провинциальных машиннотракторных станций для производственно-технического обслуживания кооперативов и крестьянских хозяйств в провинциях
Баглан, Кундуз, Балх, Герат, Газни (плотина Сарде), Кабул и
Кандагар. Власти оказывали определённую помощь беднейшим
слоям крестьянства в приобретении посевных семян, химических удобрений, мелкого сельскохозяйственного инвентаря, в
проведении мер по защите растений от болезней и вредителей.
Суммируя всё сказанное выше по поводу неудач в осуществлении в Афганистане земельной реформы, можно с полным
основанием утверждать, что они (эти неудачи) во многом явились следствием порочности самой аграрной политики НДПА,
ошибок и просчётов партийного и государственного руководства
ДРА,48 а именно: перехлёста в оценке сущности апрельской революции как пролетарской; преувеличение степени зрелости
социальных противоречий в деревне и субъективной готовности
афганского крестьянства к глубоким аграрным преобразованиям; посягательства властей на частную земельную собственность, освящённую в сознании населения страны религией и
вековыми традициями; безвозмездного изъятия земель у мелких помещиков-малеков, зажиточных крестьян и даже середняков; дробления продуктивных хозяйств на мелкие; неоправданной торопливости при проведении земельной реформы; недооценки специфики страны и общества - многонационального
состава, многообразия форм хозяйствования в деревне, огромного влияния на умы людей местных духовных и светских авторитетов, глубокой приверженности населения традиционным
нравственно-этическим нормам и патриархальному укладу жизни и быта, особенно в зоне расселения афганских племён; отказа властей от политических и правовых компромиссов с оппозицией и деревенской элитой; актов произвола, беззакония, насилия, террора и злоупотреблений властью должностных лиц на
местах, в том числе и при распределении земель; волюнтаристского насаждения реформы «сверху», через бюрократический
аппарат, без широкого привлечения к её осуществлению самих
крестьян и продуманной, кропотливой разъяснительной работы
среди них; слабой профессиональной подготовки персонала,
которому было поручено проведение реформы, и его технической необеспеченностью и т.п.
Всё это, вместе взятое, привело к дискредитации в глазах
населения земельной реформы и в конце концов её приостанов-

ке, прогрессирующей утрате доверия деревни к «кабульскому
коммунистическому режиму», деморализации немалой части
армейских кругов и государственного аппарата, дезорганизации
сельскохозяйственного производства и дальнейшему обострению продовольственной проблемы в стране. Драматизм ситуации, вызванный ошибками и перегибами в ходе аграрных преобразований, дополнялся и усугублялся расширением масштабов гражданской войны, переходом периферии под контроль и
влияние антиправительственных сил и эскалацией вмешательства извне во внутриафганские дела. В итоге назревшая в Афганистане аграрная проблема осталась неосуществлённой.
В связи с обострением внутриполитического и международного положения ДРА осталась в целом невыполненной и
социально-экономическая программа правительства ДРА, отражённая им в «Основных направлениях экономического и социального развития ДРА на 1979/80-1983/84 годы».49 На основе
данного документа был разработан и в сентябре 1979 года утверждён Ревсоветом ДРА «План социально-экономического
развития Афганистана на 1979-1983 годы». В нём предусматривалось последовательное осуществление курса на ликвидацию
экономической отсталости, ускорение темпов роста производства, поощрение национального частного предпринимательства в
сфере промышленности, ремесленного производства, внутренней и внешней торговли и общественных услуг, улучшение условий труда и жизни афганского народа, в частности, увеличение заработной платы рабочих и служащих госсектора и расходов на социальные нужды трудящихся с 3 млрд. до 5 млрд. афгани, создание дополнительно не менее 600 тыс. рабочих мест,
строительство жилья для трудящихся, прокладка новой и расширение действующей водопроводной сети в городах Кабуле,
Кандагаре, Джалалабаде, Кундузе, Герате, Мазари-Шарифе,
Шибиргане.Пули-Хумри и ряде других городов страны и т.д.
Одной из сложных проблем, которую пришлось решать
правящей НДПА, явилась ликвидация неграмотности. В «Основных направлениях революционных задач правительства ДРА»
ей придавалось приоритетные значение.50 И это не случайно. В
условиях Афганистана борьба с неграмотностью имела, кроме
социального, огромное политическое звучание, поскольку только через распространение грамотности можно было приобщить к
политике широкие слои населения страны, овладеть их умами и
донести до них идеи национальной демократии. Первым шагом

на этом пути явилась реформа системы просвещения. Была
отменена введённая в 1975 году М.Даудом система школьного
образования по формуле 8+4, при которой 8-летнее начальное
образование считалось бесплатным и обязательным для всех
детей школьного возраста, а полное среднее (4 года) строго
квотировалось и открывалось только для тех, кто мог сдать установленные вступительные экзамены. Вместо неё намечался
постепенный переход к новой, трёхступенчатой системе общего
образования по формуле 4+4+2, включавшей начальное образование, неполное и полное среднее. Сокращение срока обучения в средней школе с 12 до 10 лет вызывалось, по утверждению правительственных кругов, финансовыми и экономическими
трудностями, однако компенсировалось увеличением продолжительности учебного года и количества часов занятий в неделю.
Образование на всех уровнях, от начального до высшего,
объявлялось бесплатным, а начальное, кроме того, ещё и обязательным. В программе мер по улучшению работы сферы просвещения предусматривалось открытие новых школ различных
уровней и расширение сети средних специальных и профессионально-технических учебных заведений, подготовка и издание
учебников на национальных языках страны - пушту, дари, узбекском, туркменском и белуджском, бесплатное предоставление
школам учебников и учебных пособий, пересмотр учебных программ и методики обучения, подготовка и переподготовка учительского персонала через двухгодичные и краткосрочные курсы, предоставление работы в качестве учителей всем безработным - выпускникам средней школы прежних лет и т.д. Только
летом 1978 года из их числа в систему просвещения влились 5
тыс. человек. 25 тыс. выпускников неполно-средней школы (8
классов) получили возможность продолжить среднее образование. Планировалось в течение пяти лет (1979-1983 гг.) охватить обязательным начальным образованием всех детей
школьного возраста, причём 50 процентов из них уже в 1979 году. Кроме того, намечалось принять меры к совершенствованию
системы подготовки кадров высшей квалификации и для этой
цели в 1979 году направить на учёбу за рубеж более 2 тысяч
юношей и девушек, открыть в Нангархарском университете четыре новых факультета, ввести в Кабульском университете обучение на национальных языках, разрешить учёным и препода-

вателям свободный выезд за границу на работу и повышение
квалификации.51
Что касается амбициозных планов приобщения к грамоте
всех детей школьного возраста до 1983 года, то они (эти планы)
изначально строились на весьма зыбком фундаменте, без учёта
реального положения в стране - набиравшей всё больший размах гра>кданской войны и острой нехватки школ, учителей, материальных и финансовых средств. По состоянию на 1978 год, в
стране насчитывалось лишь 3419 начальных школ (из них 1253
-деревенских), из которых 658 не имели вообще крыши, 655
действовали при мечетях, а остальные 2106 школ не отвечали
элементарным требованиям, предъявляемым к такого рода
объектам. А, как известно, нет школы - нет и учащихся. Всего в
указанных выше начальных школах обучалось 942 787 детей.
Впрочем, это была в истории Афганистана XX в. самая высокая
цифра охвата начальным обучением детей школьного возраста.
В последующие годы она стала неумолимо сокращаться и в
1982 году она составила 416 448 учащихся, то есть меньше половины того, что имелось в 1978 году.52 В приведённых цифровых данных, несомненно, присутствует элемент погрешности
несовершенной афганской статистики. Однако бесспорным является то, что после 1978 года в силу ряда внутренних и внешних причин начался быстрый откат системы просвещения назад.
В этих условиях она никак, при всех попытках реорганизовать
её, не могла обеспечить решение проблемы ликвидации неграмотности среди детей школьного возраста.
Другой сферой борьбы с неграмотностью стала взрослая
часть населения страны, среди которой в конце 70-х годов более 90 процентов не умели ни читать, ни писать. Правительство
Н.М.Тараки выдвинуло впечатляющую по своим масштабам
задачу - обучить основам грамоты в течение пяти лет 8 млн.
мужчин, женщин и внешкольной молодёжи в возрасте от 8 до 50
лет.53 В соответствии с данной установкой уже с лета 1978 года
начали организовываться курсы ликбеза в государственных учреждениях, армии, царандое (полиции), на предприятиях, в городских кварталах, деревнях. При этом особое внимание уделялось афганской деревне, где неграмотность, особенно среди
женской части её жителей, была почти поголовной. Именно сюда в первую очередь направлялись из городов тысячи добровольцев - юношей и девушек, как правило, из числа членов
НДПА и её молодёжной организации. Масштабы и некоторые

итоги объявленного властями «джихада» против неграмотности
(без учёта армии и царандоя) характеризовались в 1978-1979
годах следующими показателями:54

№
п/п
1
2
3
4

Показатели

Курсы по ликвидации неграмотности
Обучаемые на курсах
Окончившие курсы
Учителя и инструкторы-методисты

Количество

Уменьшение в 1979
году по сравнению с
1978 г. (в процентах)

1978

1979

15696

12242

562734

353810

37,1

–

41724

–

13516

8454

37,5

Обнаружившийся буквально с первых шагов провал кампании борьбы с неграмотностью объяснялся в основном теми
же внутренними и внешними причинами, что были присущи и
попыткам властей реформировать систему начального школьного образования. Вместе с тем добавились и новые, связанные
с волевыми, насильственными методами и формами организации и проведения данной кампании. Молодые добровольцыучителя, появившись в деревне на казённых машинах, в европейском платье, а девушки к тому же ещё и с открытым лицом и
оголёнными руками и ногами, всем своим видом и поведением
неприкрыто и вполне осознанно бросали вызов, как им казалось,
всему отжившему и архаичному, мешавшему её жителям «идти
в светлое будущее». Обуреваемые нетерпением за короткий
срок покончить с темнотой и невежеством, они требовали в категорической форме от почтенных отцов семейств посылать их
жён и дочерей на занятия, а когда это не удавалось сделать путём обращений, угроз и малопонятной для сельчан революционной трескотни прибегали к помощи сопровождавших их
(группы ликбеза) солдат и полицейских. Консервативная афганская деревня, всегда дорожившая своей самобытностью и обычаями, завещанными предками, не могла не принять брошен-

ный ей вызов, расценив поведение молодых людей из чуждого
ей города как бесстыдство и осмеяние традиционных ценностей,
как покушение на честь и достоинство её женщин, а значит и
честь мужчин. На этой основе в одном из населённых пунктов
Пактии местные жители в ответ на попытки солдат ворваться в
дома и силой привести на занятия женщин прибегли к оружию и
перебили всех пришлых учителей и их охрану. Не без подстрекательства духовных лиц, выпустивших фетву о «безбожестве и
святотатстве» властей, волнения охватили целые районы юга.
НДПА пришлось свёртывать задуманную с таким размахом кампанию борьбы с неграмотностью. К концу 1979 года число учителей и лиц, обучавшихся на курсах, сократилось более чем на
треть. Здесь необходимо подчеркнуть, что деревенские жители
отвергли не грамоту, как таковую, а методы и формы приобщения к ней. По утверждению некоторых зарубежных специалистов по Афганистану, «именно на данной почве имели место
первые случаи вооружённой конфронтации между властями и
сельскими жителями.»55
Так же трудно, с большими издержками решался и национальный вопрос, который НДПА на всех этапах своей деятельности рассматривала исключительно актуальным для Афганистана. Накануне апреля 1978 года национальная ситуация в
стране по-прежнему оставалась сильно отягощенной действиями многих негативных факторов, как-то: незавершённостью у
некоторых этносов процессов национальной консолидации, языковыми различиями, черезполосицей расселения и несовпадением административных границ с этническими, распадением
многих этносов на соперничающие между собой племенные,
клановые и региональные группы, сохранением местной влиятельной родо-племенной и духовной элиты, религиозной неоднородностью, разными уровнями социально-экономического и
культурного развития различных районов и населяющих их народов, влиянием внешней диаспоры и внешних деструктивных
антиафганских сил (Китай, Иран, Пакистан, США), проводившейся верхами политикой пуштуноцентризма и дискриминации
национальных меньшинств, выдвижением некоторыми политическими партиями и организациями требований о национальной
автономии для нацменьшинств (в основном на севере страны),
противоречиями и конфликтами между пуштунами и непуштунами, а также внутри пуштунского сообщества и т.д.

К сожалению, НДПА не смогла выдвинуть и претворить в
жизнь сколько-нибудь всеобъемлющую и конструктивную программу решения сложного и крайне болезненного в стране национального вопроса, ограничившись декларациями общего характера, типа «искоренить национальное неравенство»,
«решить демократическим путём национальный вопрос»,
«уважать достойные национальные обычаи и традиции»,
«ввести обучение и издание литературы на родных языках населяющих Афганистан племён и народностей» и т.п.56 На практике решение национальных проблем свелось лишь к введению
в программы радио- и телевещания передач, наряду с пушту и
дари, ещё и на узбекском, туркменском и нуристанском языках,
обучению на национальных языках в некоторых школах и в Кабульском университете, началу издания литературы, учебников
и прессы на узбекском, туркменском и некоторых других языках.57
Прикрываясь показной, словесной заботой об интересах,
правах и свободах национальных меньшинств и фактически
сводя решение национального вопроса к культурно-языковой
сфере, правительство Тараки-Амина в главном оставалось на
позициях прежних режимов. Оно игнорировало многонациональный состав населения Афганистана и его регионов, упорно
продолжало политику пуштунизации партийно-государственного
аппарата, в основном за счёт выходцев из гильзайскопактийских районов, во внутреннем общении, служебной корреспонденции, средствах массовой информации и публичных
выступлениях демонстративно отдавало предпочтение языку
пушту, что в дариязычной, таджикизированной столице и среди
национальных меньшинств воспринималось как рецидив дискриминации по языковому признаку в угоду пуштунского шовинизма, не учитывало национальную специфику регионов при
проведении социальных и экономических реформ, отказывалось
от сотрудничества с патриотически и прогрессивно настроенными авторитетами племён и этносов страны и более того проводило массовые репрессии и акты террора против национальных
меньшинств и их духовных и светских лидеров, не признавало,
обвиняло в сепаратизме и пыталось грубой силой ликвидировать политические организации и группировки (в основном левого направления - Революционную организацию трудящихся Афганистана, Группу труда, Организацию федаинов трудящихся

Афганистана и др.), возникших на национальной базе и выражавших интересы этнических меньшинств.58
Крен в сторону пуштунизации партийного и государственного аппарата за счёт вытеснения из него таджиков и представителей других этносов стал ещё более заметным после изгнания из руководства страны и партии членов крыла Парчам. Как
отмечал В.В.Басов, «обновлённый 2 октября 1978 года состав
ЦК НДПА имел 37 членов и кандидатов, из которых пуштунов
было 27 человек (73 процента), таджиков - 7, узбеков - 2, хазарейцев - 1 (для сравнения: накануне революции в составе ЦК
было 50 процентов пуштунов). В провинциях севера парторганизации и их партийные комитеты формировались в значительной
мере из пуштунов (к осени 1979 года в парторганизации провинции Балх было до 70 процентов пуштунов, в провинции Кундуз более 50, Джаузджан - более 60, Герат - 43, Баглан - 65 процентов), а на юге и юго-востоке в партии были исключительно пуштуны... Пуштунизация охватила также и создававшиеся в этот
период массовые общественные организации (молодёжную,
женскую и профсоюзы), в руководстве которых преобладали
родственники Н.М.Тараки, Х.Амина и ряда других лидеров партии, главным образом из числа пуштунов».59 Пуштунский национализм, которому Х.Амин и его клика придали уродливые, агрессивные формы, не мог не провоцировать среди этнических
меньшинств ответную реакцию - не менее агрессивный антипуштунизм, что ещё больше усугубило и без того сложную национальную ситуацию в стране и увеличило число противников
режима.
Как указывалось в «Основных направлениях революционных задач правительства ДРА», реформирование государственного аппарата предполагало его «чистку от контрреволюционных, антидемократических и выступающих против интересов
народа элементов и создание здоровой и демократической государственной администрации, служащей народу».60 Несколько
месяцев спустя после обнародования данного документа
Н.М.Тараки выдвинул задачу «халькизации» государственного
аппарата.61 Что же он имел в виду под этим термином? Слово
«хальк» на языках дари и пушту изначально означает «народ,
народные массы», а также название фракции в рядах НДПА,
руководимой Тараки. В связи с этим в устах халькистов слово
«хальк» нередко означало название партии. Отсюда есть все
основания предполагать, что под лозунгом «халькизации» Тара-

ки скорее имел в виду выдвижение на руководящие посты не
представителей из народа (хальк), а членов своей фракции.
Впрочем, в последующем жизнь убедительно подтвердила такое предположение. Уже к концу июля 1978 года, по заявлению
самого Н.М.Тараки, «халькисты и их активные сторонники заняли все командные посты в вооружённых силах страны», а в гражданской администрации - посты губернаторов в 27 провинциях,
глав 5 округов, 174 уездов и 116 волостей, 45 городских муниципалитетов, 22 департаментов и около 100 других руководящих
должностей. Кроме них, в органы власти и управления вошли
ещё 180 лояльных режиму чиновников высоких рангов.62
Надо признать, что, несмотря на предпринятую реорганизацию госаппарата, всё же большая часть прежнего чиновничества осталась на своих местах, сохраняя при этом и старые методы работы, и свои извечные пороки - непотизм, взяточничество, коррупцию, злоупотребление властью, бездеятельность. В
духе времени изменились лишь приоритеты желаний высшей
государственной бюрократии. В Афганистане с горькой иронией
тогда говорили: если раньше, при монархическом и даудовском
режимах, «идеалом» её устремлений были три «з» (зар, замин,
зан, т.е. золото, земля, жена), то после апреля 1978 года стали
три «м» (макам, мотар, манзел, т.е. должность, машина, квартира). Традиционные пороки афганской бюрократии были дополнены новым явлением - высокомерным партийным диктатом,
вызывавшим среди беспартийных чиновников и служащих скрытый протест и недовольство и нежелание служить режиму. С
целью закрепления этого диктата решением политбюро ЦК
НДПА от 10 июня 1978 года в каждом учреждении были созданы
партийные комиссии по надзору и контролю за работой административного аппарата.
«Халькизация» руководящего звена государственного аппарата, начатая в мае с расширения состава Революционного
совета за счёт халькистов, достигла своего апогея осенью 1978
года, когда фракция Парчам была поставлена вне закона, а её
члены изгнаны со всех сколько-нибудь значимых постов. Халькистское крыло таким образом сосредоточило в своих руках всю
полноту власти в партии и государстве. Однако оно не смогло
по-настоящему распорядиться ею как из-за своей малочисленности (по состоянию на март 1979 г., все провинциальные организации НДПА, кроме г. Кабула, насчитывали около 10 тыс. членов и кандидатов партии63), внутрифракционной борьбы, а также

непрофессионализма многих её членов, занявших руководящие
посты в центре и на местах. Серьёзный ущерб престижу крыла
Хальк и авторитету его власти нанесли деятельность и интриги
Х.Амина, особенно после того, как он в марте 1979 года занял
пост премьер-министра.
Курс на «халькизацию» кадров и связанные с ним методы
его реализации нашли самое яркое воплощение в вооружённых
силах. Правительство Тараки-Амина, придавая особое значение
армии как своей опоры, незамедлительно после прихода к власти приступило к реформированию аппарата политического воспитания военнослужащих, кадровым перестановкам в её руководящем составе и очищению его от неблагонадёжных лиц и
прежде всего от тех, кто был тесно связан с М.Даудом, не останавливаясь при этом перед применением самых крайних мер.
Уже в мае 1978 года была расстреляна группа высших и старших офицеров (примерно 25 человек), в том числе начальник
боевой подготовки ВВС и ПВО Инаятулла, начальник управления внешних сношений Генерального штаба генерал Абдулла
Рокей Сулейман (двоюродный брат М.Дауда), командир 11-й
пехотной дивизии генерал Мухаммад Юнус, командир бригады
республиканской гвардии Саибджан, командир 32-го полка
В.Мухаммад, начальник разведки ВВС и ПВО М.Касем, начальник штаба Центрального корпуса М.Голь, генерал И.Дашти.и др.
Сотни офицеров были уволены из армии по подозрению в промонархических и продаудовских настроениях. Некоторое время
спустя началась расправа над военными-парчамистами. Всё это
порождало у многих в армейской среде неуверенность в своей
судьбе, падение морального духа и ослабление дисциплины и,
следовательно, снижение боеготовности и боеспособности
войск.
В ходе начавшейся в партийном и государственном руководстве ДРА междоусобной борьбы острый характер приобрели
объединение военных организаций Парчам и Хальк и введение
в вооружённых силах нового для них института - политических
органов. Первое обсуждение этих вопросов, состоявшееся в политбюро ЦК НДПА 24 мая 1978 года, не привело к принятию какого-либо решения из-за того, что каждое из двух крыльев в
партии стремилось обеспечить себе преимущественное представительство в создаваемых партийных и политических структурах. Тараки и Амин и их приверженцы в политбюро, имея среди командного состава армии большинство своих сторонников,

упорно добивались такого же превосходства и в партийных и
политических органах - от Главного политического управления
вооружённых сил до политотделов соединений и частей. С
этим, естественно, не могли согласиться лидеры Парчам. Только 29 июля, то есть после того как из руководства партии были
выведены главные парчамистские деятели, состоялось решение
по указанным выше вопросам. В соответствии с принятой ЦК
НДПА «Инструкцией организации НДПА в народных вооружённых силах ДРА», создавались Главное политическое управление вооружённых сил, работавшее на правах военного отдела
ЦК НДПА, и подчинённые ему политические отделы в ВВС и
ПВО, корпусах, дивизиях, бригадах и в учебных заведениях, а в
частях и подразделениях назначались заместители командиров
по политической работе. Наряду с политорганами, в штабах,
частях и подразделениях создавались партийные организации.
К сентябрю 1978 года в афганской армии уже действовали 176
первичных партийных организаций, насчитывавших около 4 тысяч членов и кандидатов в члены НДПА. Кроме того, в 69 полках
и отдельных батальонах были созданы молодёжные организации, в которых состояло 8 тыс. членов.64 Следует заметить, что
создание армейских политических органов и комплектование их
кадрами проходило под непосредственным руководством и неусыпным контролем со стороны Х.Амина, ставшего к тому времени секретарём ЦК НДПА и получившего поручение курировать
военные вопросы. Его неограниченные полномочия в армейских
делах были ещё раз подтверждены в докладе Н.М.Тараки на
пленуме ЦК НДПА 27 ноября 1978 года, где говорилось: «По
поручению политбюро ЦК руководство партийной работой в армии осуществляется товарищем Х.Амином. За свою деятельность он непосредственно отчитывается перед Н.М.Тараки и
получает от него инструкции».65 Естественным результатом этого «руководства партийной работой в армии» со стороны
Х.Амина явилось насаждение им своих людей на ответственных
армейских политических, командных и штабных постах. К примеру, начальником Главного политического управления вооружённых сил Афганистана был назначен один из его доверенных
лиц - Экбаль Вазири.
Наряду с реформированием государственного аппарата, в
стране под непосредственным руководством и контролем НДПА
началось создание и укрепление других элементов новой политической системы общества, основные контуры которой были в

общих чертах очерчены ещё в дореволюционной программе
партии. На предприятиях и в учреждениях появились профсоюзы, продолжались усилия по увеличению численности и активизации деятельности молодёжной и женской организаций. Был
создан Союз журналистов ДРА.
Первые профсоюзные организации возникли на ряде столичных предприятий (например, на ткацкой фабрике Баграми, в
кабульской государственной типографии) уже в мае 1978 года.66
Созданные на базе дореволюционных нелегальных и полулегальных касс взаимопомощи, они на первых порах, как и прежде, занимались почти исключительно оказанием материальной
помощи своим членам. Затем они подключились к организации
курсов по ликвидации неграмотности, формированию отрядов
защитников революции и проведению дней бесплатного коллективного труда (подобно известным в СССР субботников и воскресников). Летом 1978 года был создан первый профсоюзный
центр, функционировавший при министерстве горных дел и
промышленности. Некоторое время спустя решением ЦК НДПА
был образован новый руководящий орган профсоюзов в составе
12 человек - Центральный совет рабочих союзов Афганистана
(ЦСРСА). Оба центра действовали параллельно до января 1979
года, когда профцентр министерства горных дел и промышленности был низведён до положения обычной профсоюзной организации данного ведомства.
В состав ЦСРСА входили восемь комиссий: по финансовым вопросам и кассам взаимопомощи, организационным вопросам, международным связям, вопросам производства и
безопасности труда, работе среди женщин и молодёжи, культурно-массовой и спортивной работе, идеологической работе, а
также контрольная комиссия. Высший профсоюзный орган, однако, не имел промежуточных звеньев на уровне города, провинции или отрасли и выходил непосредственно на низовые
организации, что создавало многие трудности в руководстве ими
и контроле над их деятельностью. Профсоюзное строительство
наиболее активно проходило на государственных предприятиях
в промышленных центрах - Кабуле, Мазари-Шарифе, Герате,
Пули-Хумри, Шибиргане и др., где в 1978-1979 годах охват рабочих и госслужащих профсоюзами доходил до 90 процентов. В
частном же секторе он составлял не более 30 процентов. В
феврале-марте 1979 года началось создание союза кустарей,
ремесленников, транспортников. По сообщениям афганской

прессы, к осени 1979 года в профсоюзах страны состояло 170
тыс. рабочих,67 ремесленников и служащих, объединённых в
250 низовых профсоюзных организациях. К этому времени
ЦСРСА установил связи с профсоюзными центрами многих
стран и был принят в члены Всемирной федерации профсоюзов.
В рассматриваемые годы на рабочих госпредприятий были распространены привилегии, которыми прежде в Афганистане пользовались лишь государственные служащие. В частности,
рабочие получили право на социальное страхование и бесплатное медицинское обслуживание, а также приобретение продовольственных товаров и некоторых предметов первой необходимости (мука, сахар, растительное масло, мыло, спички и др.)
по льготным ценам. Им были увеличены дотации из казны на
бесплатные обеды. 24 сентября 1979 года политбюро ЦК НДПА
рассмотрело вопросы профсоюзной работы и в принятом постановлении «О роли и задачах профсоюзов» рекомендовало
ЦСРСА шире вовлекать массы в ряды организации, активнее
заботиться об интересах людей труда, заниматься производственной деятельностью, разработать и ввести стройную организационную структуру профсоюзов и наладить их деятельность.
Однако в условиях кризиса режима Х.Амина указанные, по сути
своей верные и нужные, рекомендации остались нереализованными. Молодые профсоюзы страны в первые полтора года своего существования не избежали многих слабостей, присущих
афганскому обществу того периода. Им недоставало опыта работы и грамотных кадров. Едва появившись на свет, их захлестнула волна бюрократической волокиты, разбазаривания и
разворовывания профсоюзных средств, репрессий против неугодных профсоюзных работников и назначений на руководящие посты лиц по признаку родства, знакомства и личной преданности. Большой ущерб профсоюзному движению нанесли
предпринимавшиеся подручными Х.Амина меры принудительного характера по форсированному увеличению численности
профсоюзных рядов.
Что касается Демократической организации молодёжи Афганистана (ДОМА), то её деятельность особенно активизировалась в первые три месяца после прихода к власти
НДПА, а численность её рядов к концу июля 1978 года увеличилась в три раза, достигнув 15 тыс. человек. Первичные организации ДОМА появились в учебных заведениях, учреждениях, на

предприятиях, в армии и полиции. В воинских частях и подразделениях была введена должность освобождённого секретаря
ДОМА. Члены молодёжной организации широко привлекались к
участию в кампании по ликвидации неграмотности и в акциях по
защите и поддержке нового режима. ДОМА установила дружеские связи со многими зарубежными молодёжными организациями, в том числе с ВЛКСМ, Комитетом молодёжных организаций СССР, Всемирной федерацией демократической молодёжи,
Международным союзом студентов и др. В июле 1978 года молодёжная делегация Афганистана приняла участие в 11-м международном фестивале молодёжи и студентов, состоявшемся в
Гаване. Именно в тот момент, когда за пределами страны находился почти весь состав руководства ДОМА, Х.Амин нанёс роковой удар по молодёжной организации. В соответствии с его
указанием, ДОМА была переименована в Народную (с языка
дари можно перевести и как «халькистекую») организацию молодёжи Афганистана (НОМА), распущен прежний состав ЦК
ДОМА и сформирован новый из числа угодных Х.Амину лиц во
главе с Бабраком Шинвари. В состав ЦК НОМА был введён и
сын Х.Амина - Абдуррахман. Многие из руководителей ДОМА,
принадлежавшие к крылу Парчам, были арестованы и брошены
в тюрьмы. Некоторые из них, как Шах Марджан Сарманд, погибли в аминовских застенках, другие ушли в подполье. Деятельность молодёжной организации была фактически парализована,
а численность её рядов сократилась, составив к началу 1980
года около 10 тыс. человек. В таком же (если не худшем) положении оказалась и женская организация. С июля 1978 года,
когда её возглавила представительница крыла Хальк Делара,
ДОЖА, превратившись в замкнутую, немногочисленную группу,
перестала играть какую-либо заметную роль в общественной
жизни Афганистана.
В целом проводившиеся высшим руководством страны
ломка массовых организаций, политические чистки и репрессии,
коснувшиеся 60 процентов их состава,69 порочная кадровая политика, - всё это существенно сказалось на дальнейшем развитии событий в Афганистане.
Столкнувшись с широким неприятием реформ и преобразований и нараставшим сопротивлением оппозиции, нередко
проходившем под религиозными лозунгами и при активном участии духовенства и клерикальных авторитетов, власти вынуждены были обратить серьёзное внимание на религиозный фак-

тор. В государственных документах и выступлениях лидеров
ДРА стало нормой подчёркивать «уважение к принципам священной религии ислам».70 В июле 1978 года Н.М.Тараки в радио- и телеобращении к народу заявил, что правительство дало
строгое указание всем главам провинций и уездов «обратить
пристальное внимание на святые религиозные ценности, обычаи и традиции народа и оказывать им всестороннюю защиту и
покровительство».71 Одновременно с такого рода заверениями
и призывами он (Тараки) в августе, а затем в сентябре 1978 года
объявил джихад против афганских «братьев-мусульман», назвав их «злейшими и презренными» врагами ислама и народа,
«врагами номер один», которых необходимо уничтожать, где бы
они ни были.72 Этим фактически была открыта кампания расправ над духовенством и консервативно-клерикальными кругами. Она приняла массовый и целенаправленный характер с началом проведения в стране земельной реформы. Репрессии и
террор прежде всего обрушились на влиятельных в стране духовных авторитетов. Одними из них явилась семья хазратов
Моджаддеди, занимавшая главенствующее положение среди
афганского духовенства и игравшая часто первую скрипку на
крутых поворотах политической истории Афганистана XX в. (см.
о ней и других религиозных деятелях Афганистана в Приложении 5 к книге М.Ф.Слинкина «Народно-демократическая партия
Афганистана: путь к власти», а также в Приложении 4 данной
книги). В январе 1979 года все находившиеся в Кабуле члены
этой семьи (всего 21 человек), в том числе и глава клана, бывший депутат королевского парламента Мухаммад Ибрагим
Моджаддеди (Шер Пача), были расстреляны по приказу
Х.Амина. Такая же участь постигла главу секты исмаилитов
Сеида Мир Бахадур Шаха Надери и двух его братьев, главу семьи шиитских авторитетов «Ваэз» - С.Ваэза, Сеида Месбаха,
А.Х.Насера, реформистского деятеля И.Мобаллега и ряд других
видных представителей религиозной элиты. Нередко расстрелы
служителей культа проводились на глазах верующих, без суда и
следствия. Многие хазраты, улемы, пиры, муллы, спасая свои
жизни вынуждены были вместе с тысячами своих приверженцев
бежать в горы и соседние страны или же переходить на нелегальное положение. Так, за рубежом оказались Сеид Ахмад Гилани, Мияголь Джан (Ахунд-заде Тагави), маулави Мухаммад
Наби Мухаммади, сыновья вождя исмаилитов Сеида Каяна (в

том числе Сеид Саади Надери), В.Ваэз, аятолла щейх Мухаммад Асеф Мохсени, М.А.Кандагари, К.Мохакак и др.
В этих условиях Совет улемов - высший орган мусульманского духовенства, хотя и был сохранён как придаток министерства юстиции, утратил своё былое значение и влияние. В его
составе, по существу, не осталось ни одной сколько-нибудь заметной и почитаемой в стране религиозной фигуры. Выпускавшиеся Советом время от времени фетвы о справедливости
«джихада» против клерикальной реакции не находили отклика в
сердцах и душах большей части населения, особенно на сельской периферии. В целом правительство Тараки-Амина, отказав
мусульманской церкви занять подобающее ей место в политической системе общества, сделало бесплодными все свои усилия завоевать умы миллионов верующих и обрести в их лице
свою социальную опору. Репрессии обрушились также на известных деятелей прежних режимов, представителей интеллигенции, государственных служащих, подозреваемых в нелояльности к новым властям.
Резюмируя всё сказанное выше о проводившихся правительством Тараки-Амина реформах и преобразованиях, можно
сказать, что все они, за небольшими исключениями, представляли собой сплошную цепь ошибок, просчётов, перегибов и неудач. Словом, как гласит мудрая русская пословица: «Куда ни
кинь, всюду - клин». НДПА оказалась не готовой к государственному строительству и управлению такой сложной страной, какой
являлся Афганистан. Давно подмечено: склонные разрушать
неспособны созидать. При всей категоричности такого заключения, в нём есть доля истины, так как разрушать всегда куда легче, чем строить. К тому же сам процесс разрушения нередко
даёт иллюзию благого дела. Именно в таком положении оказалось халькистское руководство, фанатично ослеплённое ненавистью к прежним режимам и ко всему тому, что за ними стояло.
Реформируя страну и общество, оно отдавало предпочтение
больше огульному разрушению старого, чем терпеливому, поэтапному строительству объективно назревшего нового. Медвежью услугу афганским левым реформаторам оказал многочисленный советский советнический аппарат, навязавший им советские стереотипы однопартийной системы и весьма далёкие
от специфики Афганистана пути и способы революционного (!)
решения насущных социально-экономических и политических
проблем, в том числе и советскую модель решения крестьянско-

го вопроса. Всё это привело к огромным негативным последствиям. Кроме того, положение в стране было серьёзно усугублено ожесточённой борьбой в руководстве партии и государства,
массовыми репрессиями, разгоравшейся гражданской войной и
вмешательством внешних сил во внутриафганские дела.
1.2. Борьба в высших эшелонах партии и государства и её
последствия
Организационное единство НДПА, достигнутое в июле
1977 года скорее под давлением внешних сил, чем на основе
глубокой убеждённости руководства обоих партийных крыльев Хальк и Парчам в его необходимости, на деле оказалось шитым
гнилыми нитками. Острые межфракционные разногласия и противоречия остались и выплеснулись наружу уже в ходе вооружённого восстания в апреле 1978 года, когда вызволенные из
тюрьмы лидеры партии собрались в здании «Радио Афганистана». Именно тогда в спорах между ними, возникавших спонтанно и буквально по мелочам,73 замаячила тень зловещего термидора. После распределения и занятия ими высших государственных постов противоборство между фракциями и их представителями вступило в новую стадию и стало не менее ожесточённым, чем прежде. В центре его на сей раз, наряду с вопросом о лидерстве в партии, оказались проблема власти в стране,
суть, характер и темпы социально-экономических и политических преобразований. Как свидетельствуют очевидцы, по инициативе Х.Амина за лидерами и активными членами Парчам
была организована негласная слежка.74
24 мая 1978 года политбюро ЦК НДПА вынуждено было
вынести вопрос о внутрипартийном единстве на своё специальное заседание. В единогласно принятом решении оно признало
далее нетерпимыми «организационные слабости, кружковщину
и фракционизм» и деление партии на «парчамистов» и
«халькистов». Подчеркнув, что в Афганистане не существует
партии под названием «Хальк» или «Парчам», высший партийный орган потребовал: «ещё раз доводим до сведения всех
членов партии - военных и гражданских, что термин
«парчамист» не может быть больше использован ни в разговорах, ни в печатных изданиях. Любые поползновения подобного
рода встретят решительное партийное противодействие». За-

претив употребление слов «парчам» и «парчамист», политбюро
ЦК в то же время не исключило из своего партийного лексикона
слово «халькист», придав ему новое, расширительное толкование. «Слово «халькист», - говорилось в указанном решении, выражает народный, рабочий и революционный характер
нашей партии - НДПА. Быть халькистом - большая честь для
каждого члена партии».75 Введение табу на слова «парчам» и
«парчамист» и сохранение слова «халькист» не только не усмирили бушевавшие в партии межкрыльевые страсти, но и ещё
больше разожгли их. Этому в немалой степени содействовала
брошюра «Об Апрельской революции», изданная 22 мая (т.е.
накануне указанного заседания политбюро ЦК) и излагавшая
аминовскую версию вооружённого восстания в апреле 1978 года. В ней все заслуги в свержении режима М.Дауда приписывались исключительно «солдатам и офицерам-халькистам» и
лично Х.Амину, «осуществлявшему руководство революцией»
(подробно о Х.Амине см. в главе 3). Имена же М.А.Хайбара,
Б.Кармаля, а также военных, принадлежавших к крылу Парчам
и непосредственно причастных к событиям апреля 1978 года,
вообще не упоминались. Зато вместе с пафосом описания апрельских событий в брошюре навязчивым рефреном звучали
обвинения в адрес неких анонимных лиц в окружении
Н.М.Тараки, не веривших в успех восстания, проявлявших пассивность, призывавших сохранить жизнь М.Дауду и распространявших слухи, «грозившие ослабить революционный дух».76
Для любого афганского читателя не было сомнений: речь шла,
конечно, о Б.Кармале (см. Приложение 4) и его сторонниках.
Парчамисты восприняли такого рода словесные манипуляции и нелицеприятные обвинения в свой адрес, как стремление дискредитировать их лидера, как продолжение гонений на
них, а халькисты - как ещё одну одержанную ими победу в
борьбе за «чистоту» партийных рядов. Через две недели (10
июня) политбюро ЦК НДПА снова возвратилось к проблеме
единства и обратилось с пространным письмом ко всем руководящим партийным кадрам и всем партийцам, в котором призывало «вести решительную борьбу против всякого рода уклонов,
настроений групповщины и кружковщины», «забыть о прежней
предубеждённости, не позволять себе агрессивную, мстительную критику», «не допускать в партийных и государственных
делах любой дискриминации и проявлений протекции по семей56

ной, земляческой, групповой и племенной принадлежности» и
т.д.77
В указанном письме была выдвинута задача «развернуть
последовательную работу ... с целью дальнейшего укрепления
и поднятия морального авторитета товарища Hyp Мухаммада
Тараки, генерального секретаря партии, как бесспорного, уважаемого и любимого вождя». Необходимость решения этой задачи обосновывалась ссылкой на «революционное учение о роли личности». Призыв поднимать авторитет Н.М.Тараки, имевший явно антикармалевский подтекст, явился непосредственной
прелюдией к устранению из руководства партии и государства
потенциально возможного конкурента «бесспорного» вождя, как
и всех представителей крыла Парчам. Уже 17 июня Х.Амин, выступая на заседании политбюро ЦК НДПА в обычной для него
агрессивно-вызывающей манере, поставил под сомнение правомерность пребывания Б.Кармаля и его друзей в политбюро и
правительстве. Б.Кармаль, не выдержав такой развязности и
оскорблений в своей адрес, выразил готовность, если это будет
нужно, уйти в отставку. Х.Амин, ухватившись за эти слова, выдвинул предложение направить Б.Кармаля и его единомышленников послами за рубеж. Поставленное на голосование членов
политбюро, оно было принято с перевесом всего в один голос.
Первым этот список открыл брат Б.Кармаля, член ЦК
НДПА Махмуд Барьялай, назначенный 27 июня афганским послом в Пакистан. Вслед за ним 28 июня послом в Тегеран отправился другой член ЦК партии доктор Наджиб(улла). 5 июля
последовали назначения Б.Кармаля послом в Чехословакию и
министра внутренних дел Hyp Ахмад Нура - в США, на следующий день члена ЦК НДПА Абдул Вакиля - в Великобританию, а
10 июля министра по социальным вопросам Анахиты Ратебзад в Югославию (см.о всех названных выше лицах Приложение 4).
Член ЦК партии Абдул Маджид Сарболанд был назначен сначала губернатором провинции Гильменд, а затем генеральным
консулом в Бомбее. Ещё два активных представителя крыла
Парчам - Феда Мухаммад Дехнешин и Г.Сарвар Юреш - получили посты генеральных консулов соответственно в Кувейте и
Мешхеде. Все указанные выше лица, за исключением Г.С.Юреша, который был арестован, в июле же выехали за рубеж. Перед вылетом в Прагу Б.Кармаль попросил встречи у совпосла
А.М.Пузанова, чтобы объяснить ему сложившуюся в государственном и партийном руководстве ситуацию. Однако последний
57

от встречи отказался. Тем временем репрессии против парчамистов набирали силу и размах. Вскоре с поста министра по
делам границ был смещён Незамуддин Тахзиб (см. Приложение
4).
Итак, в течение каких-то двух с половиной месяцев после
прихода к власти НДПА был нанесён сокрушительный удар по
позициям Парчам в партийном и государственном руководстве и
окончательно похоронен паритет в ЦК представителей двух
крыльев, достигнутый при восстановлении партийного единства
летом 1977 года. Таким развитием событий, видимо, больше
всех был доволен Х.Амин. Добившись высылки из страны руководителей Парчам, он, как говорится, убил одним выстрелом
сразу нескольких зайцев: очистил ключевые посты в партии и
государстве от так ненавистных ему парчамистов, обезглавил
крыло Парчам и тем самым подорвал его влияние на партийные
и государственные дела и, что было не последним для душевного состояния Х.Амина, удовлетворил своё тщеславие, подчинив себе, как министру иностранных дел, парчамистских лидеров, оказавшихся в штатах его ведомства.
Как рассказывал автору М.Барьялай, Б.Кармаль в приватной беседе с Н.М.Тараки перед своим отъездом в Прагу предупреждал последнего о том, что Х.Амин упорно рвётся к единоличной власти и не остановится ни перед чем, в том числе, если
это будет ему нужно, уберёт со своего пути и его (Тараки) самого. Впрочем, такое же предупреждение относительно намерений
Амина захватить власть Б.Кармаль неоднократно высказывал в
своих посланиях в ЦК КПСС, где все они были оставлены без
внимания. Н.М.Тараки, к сожалению, не принял всерьёз данное
предупреждение, отшутившись смехом.78 Более того, слепо веря в личную преданность своего «ученика», он продолжал уступать ему одну сферу власти за другой, в частности 8 июля 1978
года ввёл его в секретариат ЦК НДПА,79 а чуть позже поручил
ему заниматься кадровыми вопросами армии. Х.Амин незамедлительно под предлогом чистки государственного аппарата от
«контрреволюционных элементов» приступил к перетряске
офицерских кадров, прежде всего старшего и высшего звеньев.
Первыми его жертвами в начале августа стали два генерала,
арестованные по нелепому обвинению в критике советских военных советников и советско-афганского военного сотрудничества.

19 августа был арестован министр национальной обороны
генерал-майор Абдул Кадыр (см. Приложение 4). Так было начато раскручивание, как писалось тогда в афганской официозной прессе, «антигосударственного заговора группы близоруких
и связанных с реакцией и империализмом элементов».80 За
А.Кадыром последовали аресты начальника Генерального штаба афганской армии генерал-лейтенанта Шахпура Ахмадзая,81
министра общественных работ майора Мухаммада Рафи, начальника штаба 88 артиллерийской бригады майора Халилуллы, заместителя начальника Высшего военного училища (Харби
похантун) майора Абдул Хакима, майора Мухаммада Асефа,
подполковника Хедаятуллы, а также гражданских лиц - министра планирования Султана Али Кештманда, начальника кабульского госпиталя «Джумхурият» Мир Али Акбара, заместителя
министра общественных работ Мухаммада Сарвара Мангала,
Наджмуддина Ахгара Кавьяни, Г.Сарвара Юреша и др. Вслед за
арестом министра национальной обороны и начальника Генерального штаба была развёрнута широкая политическая чистка
офицерского и унтер-офицерского состава. В большинстве своём они являлись членами и сторонниками Парчам. Исключением в этом списке стали никогда не принадлежавший к Парчам и
Хальк генерал А.Кадыр, беспартийный Шахпур Ахмадзай и их
окружение. Только в октябре 1978 года из вооружённых сил было уволено до 800 человек в звании от сержанта и выше.82 Всего же в 1978-1979 годах армейские кадры подвергались чисткам
не менее десяти раз.
Анализируя все перипетии партийного и государственного
кризиса в Афганистане летом 1978 года, нельзя не удержаться
от вопроса: существовал ли в действительности «заговор парчамистоа» или же это были очередные козни Х.Амина, ловко
задуманные и осуществлённые с целью расправы над внутрипартийной оппозицией? Такой вопрос тем более уместен, потому что оценки и трактовки многих аспектов трагических событий
тех лет, бытующие до сих пор в официальных публикациях и
исторической литературе, несут на себе груз предвзятостей и
необъективности, порождённых политической конъюнктурой
двух последовательно находившихся у власти в конце 70начале 90-х годов и враждовавших между собой афганских режимов. Отвечая на первую часть поставленного выше вопроса,
следует дать утвердительный ответ. Впрочем, существование
заговора с целью отстранения от власти халькистского руково59

дства подтверждали сами парчамисты-непосредственные участники тех событий, с которыми автору пришлось беседовать.
Впоследствии это же косвенно признал С.А.Кештманд, проходивший на процессе о заговоре по списку главных обвиняемых,
заявив: «Пусть история нас рассудит»,83 Что касается Х.Амина,
то для него заговор явился поистине неким даром, ниспосланным свыше, которым он не упустил случая воспользоваться
сполна для дискредитации парчамистов и расправы над ними.
Материалы допросов арестованных и их «признания», полученные путём применения жестоких пыток, были опубликованы в виде факсимиле в афганской официозной прессе 23 сентября 1978 года. По ним, конечно, трудно судить, где находится
истина, а где - угодная властям, заведомо заданная следственная версия. И всё же данные материалы, при всей их сомнительной достоверности, дают определённое представление о
сути внутрипартийного и государственного кризиса в ДРА. Как
показали обвиняемые во время следствия, цель планировавшегося ими переворота состояла в том, чтобы устранить халькистское правительство, которое, по их мнению, «оторвалось от народа» и «сошло с пути социализма», привести к власти более
широкий спектр политических и социальных сил в рамках «объединённого национального фронта», «создать режим, который бы
смог удовлетворить чаяния большинства народа», а также внести определённые изменения во внешнеполитическую ориентацию Афганистана, что бы позволило обеспечить ему «поддержку всех государств мира». Новое государство намечалось назвать «Народно-демократической республикой Афганистан».84
Замысел переворота и его руководящее ядро окончательно оформились, видимо, в июне-начале июля 1978 года, после
того как парчамовские лидеры были выведены из руководящих
органов партии и государства и назначены на дипломатические
посты за границу.
Главной фигурой в руководстве и осуществлении переворота должен был стать генерал А.Кадыр, чараймак по национальности, бывший руководитель созданной им в середине 70-х
годов в ВВС и ПВО подпольной организации «Объединённый
фронт коммунистов Афганистана» (т.н. «группа А.Кадыра»). После победы апрельского вооружённого восстания 1978 года он
вместе с примерно 15 своими соратниками по «группе» (из 600
её членов) был принят на индивидуальной основе в ряды НДПА,
а также единственный из своей организации введён в Ревсовет
60

и правительство ДРА (ни сам А.Кадыр и ни один из членов его
группы не были введены в ЦК НДПА). Примкнуть к антихалькистскому заговору его (А.Кадыра), никогда не питавшему особых
симпатий к Парчам, побудил ряд обстоятельств: глубокое недовольство отказом халькистских лидеров принять в НДПА на
коллективной основе всех членов ОФКА, что не могло не задеть
чувства собственного достоинства и чести самого А.Кадыра и
его коллег; его личная неприязнь к Х.Амину, стремившемуся
полностью подчинить себе вооружённые силы и таким образом
низвести министра обороны до положения чисто декоративной
фигуры; насаждение в армии халькистским руководством пуштунского национализма и связанное с ним преимущественное
выдвижение на руководящие посты лиц по племенному, семейно-родственному и земляческому признакам, без учёта их профессиональной пригодности; дискриминация профессионально
подготовленных офицерских и унтер-офицерских кадроввыходцев из национальных меньшинств; введение в вооружённых силах односторонне халькистского партийного контроля и
ограничение традиционного для афганской армии единоначалия
и т.д.85
Антихалькистское выступление намечалось на день
праздника розговенья (мусульманский «идэ-фэтр»), 12 сентября
1978 года. Этот день был выбран не случайно. В Афганистане,
как, впрочем, и в других мусульманских странах, он считается
нерабочим днём, и по установившейся религиозной традиции
все люди в такой день обычно заняты своими личными делами,
предпочитая находиться в кругу семьи. Данное обстоятельство,
по расчётам руководителей переворота, должно было обеспечить, наряду с внезапностью, ещё и благоприятные условия для
нейтрализации активных членов и сторонников Хальк и находящихся под их контролем армейских сил.
Как признал на следствии С.А.Кештманд, план «всеобщего восстания» предусматривал осуществление скоординированных действий двух сил: армии и гражданских лиц как в столице,
так и в провинциях. Согласно плану действий армии, детали
которого были разработаны по указанию А.Кадыра генералом
Шахпуром Ахмадзаем совместно с подполковником Хедаятуллой, майорами Халилуллой и Мухаммадом Асефом и некоторыми другими старшими офицерами, предполагалось осуществить следующее: в день идэ-фэтр силами военных-парчамистов, их сторонников и нейтральных лиц захватить в свои руки
61

армейские части и подразделения, разоружить и подвергнуть
аресту членов и сторонников Хальк в армии, парализовать деятельность прохалькистских органов власти, арестовать лидеров
прежнего режима (их физическое уничтожение категорически
исключал ось).При этом основная ставка делалась на 15 танковую бригаду (при участии офицеров М.Рафи, Фарука и др.), военно-воздушные силы и 88 артиллерийскую бригаду. Командование сухопутными войсками возлагалось на подполковника
Хедаятуллу, а авиацией - на генерала А.Кадыра.87 Последний,
как уже отмечалось, осуществлял и общее руководство действиями армейских сил.
Одновременно с выступлением армии или же непосредственно вслед за ним планировалось провести в основных городах страны, и в первую очередь в Кабуле, «демонстрации в
поддержку восстания» с участием гражданских лиц, в том числе
и женщин. За организацию и осуществление гражданской части
плана отвечали С.А.Кештманд, Н.А.Кавьяни и М.Сарвар Мангал
(см. Приложение 4). Не исключалось также и проведение партизанских операций. Что касается провинций, то там предусматривалось после получения известий о начале восстания в столице захватить в свои руки местную власть и принять меры к
аресту и нейтрализации активных членов и сторонников Хальк военных и гражданских. Составной частью плана переворота
было также возвращение из-за рубежа руководителей Парчам
во главе с Б.Кармалем.
Следует отметить, что, несмотря на довольно-таки значительное число вовлечённых в заговор лиц, им не удалось обеспечить широкую поддержку в армейских кругах, особенно в низшем звене офицерского корпуса. А.Кадыр вынужден был на
следствии признать, что сколько он ни думал и ни старался, однако «не смог найти нужных людей в военно-воздушных силах,
так как все они являлись халькистами или же их сторонниками».
В целом из-за ограниченности времени, которым располагали
заговорщики от момента появления замысла отстранения от
власти халькистского руководства до своего ареста, и по другим
причинам план переворота остался скорее декларацией о намерениях, чем перечнем конкретно осуществлённых дел. Тем не
менее жестокие кары на себе они испытали сполна. А.Кадыр,
С.А.Кештманд, Шахпур Ахмадзай, доктор М.Али Акбар и ряд
армейских офицеров были приговорены к смертной казни,
М.Рафи - к 20 годам тюремного заключения (6 октября 1979 го62

да под давлением советской стороны этот срок был сокращён
ему до 12. лет, а смертная казнь А.Кадыру и С.А.Кештманду заменена длительными сроками лишения свободы). По некоторым
данным, по подозрению в заговоре было арестовано и брошено
только в кабульскую тюрьму «Пули-Чархи» до 3200 парчамистов
и их сторонников, из которых к январю 1980 года в живых осталось не более 1400 человек.88 В числе расстрелянных были
Шахпур Ахмадзай, доктор М.Али Акбар и многие военные. Всего
же, по обнародованным афганским официальным данным, с
апреля 1978 по сентябрь 1979 года в застенках режима сгинуло
до 12 тыс. человек.89
С сентября 1978 года в средствах массовой информации
Афганистана была развёрнута шумная кампания по дискредитации Б.Кармаля и его сторонников, обвинявшихся в
«предательстве интересов революции и народа», в попытках
расколоть партию, в связях с зарубежной реакцией и империализмом.90 Особый упор при этом делался на развенчании идейно-политических взглядов парчамистов и подчёркивании, в противовес им, непогрешимости и актуальности «теории хальковской (народной) революции». В концентрированном виде основные постулаты указанной «теории» были изложены в объёмистой книге «Революционный путь», автором и редактором которой являлся Х. Амин91 (кстати, все его выступления и труды тогда неизменно издавались в красном переплёте, что должно
было, видимо, само по себе подчёркивать «революционность»
автора). В ней он, подводя «теоретическую» базу под создаваемую в стране партийно-тоталитарную систему, говорил о как
свершившемся факте, некоем новом, «афганском типе диктатуры пролетариата», об НДПА, как «пролетарской, марксистсколенинской партии», единолично управляющей страной «от имени рабочего класса», а ДРА называл «пролетарским государством переходного периода от феодализма к социализму», которое-де, «минуя капитализм, прямо идёт к социализму».92 Примечательная деталь: если в первые месяцы после апрельского
восстания халькистские деятели, отвечая на назойливые вопросы иностранных журналистов, всячески уходили от признания
марксистского, коммунистического характера НДПА, то в конце
1978 года начали взахлёб подчёркивать противоположное. Такая перемена в оценках нашла своё рельефное отражение в
содержании транспаранта, висевшего на фасаде Кабульского
международного аэропорта. Если летом и осенью 1978 года он
63

встречал всех прибывавших самолётом в афганскую столицу
словами «Добро пожаловать в Кабул - колыбель великой Саурской революции!», то с конца указанного года уже более идеологизированным лозунгом - «Добро пожаловать в Кабул - колыбель великой Саурской революции, столицу страны диктатуры
пролетариата!». Немалую роль в этой бутафорской «игре» в
коммунизм сыграли некомпетентные в афганских делах советские советники, от партийных до военных.
В октябре 1978 года Б.Кармаль и другие его коллеги были
официально смещены с постов послов за рубежом. Им было
предложено возвратиться на родину. Однако все они, прекрасно
зная, что их ожидает в Кабуле, предпочли перейти на положение политических эмигрантов (большинство из них местом своего пребывания избрали Югославию. Б.Кармаль получил убежище в Праге). Окончательно судьба фракции Парчам, её лидеров и членов была решена на пленуме ЦК НДПА, состоявшемся
27 ноября 1978 года в Кабуле. На нём с большим докладом, в
котором в основном говорилось о «контрреволюционном заговоре ставленников империализма» и связанных с ними «левых
экстремистов и узколобых националистов» (имелись в виду
М.Т.Бадахши и его сторонники. - М.С.),93 выступил Н.М.Тараки.
В числе лиц, непосредственно причастных к заговору и действовавших под руководством Б.Кармаля, он назвал Н.А.Нура,
А.Вакйля, А.Ратебзад и Наджиба (см. Приложение 4). Ко второму эшелону, как он выразился, «антихалькистской фракции,
именуемой парчамистами», были отнесены М.Барьялай,
Ф.М.Дехнешин, М.Сарболанд, Н.Тахзиб и Г.С.Юреш. «Эти лица,
- заявил Н.М.Тараки, - играли главную роль в руководстве заговором». Им также ставилось в вину намерение осуществить
«террористические акты в отношении руководящих работников
партии», хотя, надо сказать, опубликованные материалы следствия и признания арестованных не только не содержали подобного рода сведений, но, наоборот, свидетельствовали об их
стремлении во что бы то ни стало сохранить жизнь халькистским руководителям во имя своего будущего имиджа и престижа
внутри страны и за рубежом.94 Заключая доклад, Н.М.Тараки
потребовал сурового наказания для всех руководителей и активных участников антиправительственного заговора. Он также
сообщил, что политбюро ЦК НДПА приняло просьбу о добровольном выходе из состава политбюро М.Х.Барека Шафии и
С.Лайека (см. Приложение 4) в связи с тем, что «они в течение
64

нескольких лет работали под руководством Б.Кармаля», оставив их, вместе с тем, членами ЦК.
Пленум ЦК НДПА постановил исключить из партии «за активное участие в преступном контрреволюционном, антиправительственном и антипартийном заговоре» членов ЦК Б.Кармаля,
Н.А.Нура, С.А.Кештманда, доктора А.Ратебзад, М.Барьялая,
А.Вакиля и доктора Наджиба, а также членов Революционного
совета А.Кадыра и М.Рафи (см. Приложение 4). Кроме того, из
состава ЦК были выведены и переведены в категорию кандидатов в члены партии Н.Тахзиб, А.М.Сарболанд, Г.С.Юреш и
Ф.М.Дехнешин.95 Наряду с изгнанием из ЦК активных членов
Парчам, в его состав была введена большая группа халькистских деятелей, что, по словам Н.М.Тараки, «определило его новое революционное лицо».95
После пленума по низовым партийным структурам прокатилась новая волна чисток. Многие из парчамистов, изгнанные
из партии, ушли в подполье и продолжили антихалькистскую
борьбу. Ещё в октябре 1978 года в Кабуле под руководством
члена Парчам Абдул Зохура Размджу был создан нелегальный
так называемый «Ответственный комитет» («Комитейи-мас'ул»).
Он поддерживал постоянную связь с парчамистской политической эмиграцией. В его состав входили, кроме А.З.Размджу, Мухаммад Асеф, Эмтиаз Хасан, Джамиля Пальваша (жена
Н.А.Кавьяни), Мухаммад Насим Джуйа (племянник поэта Сарвара Джуйа, одного из деятелей антимонархической оппозиции в
30-начале 50-х годов. Провёл в тюрьме 27 лет, где, предположительно, был отравлен.) и Мухаммад Карим Баха (последний
вошёл в Комитет за 50 дней до декабрьских событий 1979 г.).
Комитет имел свои организации в пяти районах столицы, а также в провинциях Балх, Фарьяб, Саманган и Джаузджан. Их подпольные группы (т.н. «военные советы») действовали и в войсках. Большое внимание уделялось подготовке и распространению в столице и провинциях антиаминовских листовок. Деятельность членов «Ответственного комитета» не оставалась,
впрочем, незамеченной сыскными службами режима. В середине ноября 1979 года они напали на след организации и арестовали М.Н.Джуйа и ряд других её активистов.97 М.Н.Джуйа, как он
поведал автору книги, был подвергнут в аминовских застенках
жестоким пыткам, которые сделали его на всю жизнь больным.
10 марта 1979 года группы парчамистов намеревались
выступить с оружием в руках с целью захвата власти, но в по65

следний момент выступление было приостановлено из-за его
недостаточной подготовленности. Несмотря на принятые ими
меры конспирации, службе безопасности правящего режима всё
же удалось раскрыть их некоторые тайные ячейки. Многие участники готовившегося выступления - военные и гражданские были тогда схвачены, большая их часть расстреляна по приказу
Амина. К примеру, из 99 зенитной ракетной бригады в тюрьму
было брошено 20 офицеров. Из них к концу декабря 1979 года в
живых остался лишь один - офицер Абдурраззак.98 В тюремных
камерах оказались С.Лайек, Н.Тахзиб, А.М.Сарболанд,
Ф.М.Дехнешин, Г.С.Юреш и другие деятели Парчам. Раскрытие
указанного парчамистского подполья по времени почти совпало
с началом гератского мятежа (см. об этом в главе 3), который,
как ничто другое до этого, потряс устои кабульского режима и со
всей остротой поставил перед ним тривиальный вопрос «быть
или не быть». За этими событиями последовали создание 30
марта Высшего совета обороны родины (ВСОР) и ещё одна
крупная политическая чистка служащих госаппарата и офицерского корпуса. В ВСОР вошли исключительно деятели крыла
Хальк, а именно: Н.М.Тараки (председатель), первый министр,
министр иностранных дел Х.Амин (заместитель председателя),
министр обороны М.А.Ватанджар, министр внутренних дел
Ш.Д.Маздурьяр, начальник службы безопасности АГСА Асадулла Сарвари, начальник Главного политического управления
вооружённых сил Экбаль Вазири, начальник Генерального штаба армии майор М.Якуб, командующий ПВО полковник Гулям
Сахи и командующий ВВС подполковник Назар Мухаммад 99
(см. о них Приложение 4). Вскоре новым указом Ревсовета был
образован Военный совет вооружённых сил Афганистана, состоявший, как и ВСОР, исключительно из халькистов. В него
вошли: Н.М.Тараки (председатель), Х.Амин (заместитель),
Э.Вазири, М.А.Ватанджар, А.Сарвари и С.Д.Тарун.
К середине апреля 1979 года фактически завершилась
продолжавшаяся почти год расправа над крылом Парчам. С
этого времени начинается отсчёт другой, не менее драматической конфронтации в руководстве НДПА - на сей раз внутрихалькистской. Раскол в руководстве партии и массовые репрессии против парчамистов привели к серьёзному ослаблению правящего режима, который к лету указанного года стал терять не
только способность эффективно руководить страной и проводить намеченные реформы и преобразования, но и способность
66

к самозащите. Партия оказалась сверху донизу деморализованной. Численность её рядов практически не росла и к концу 1979
года составила, по данным учётных органов ЦК НДПА, всего
22 068 человек.
1.3. Внешняя политика и международные отношения ДРА
Демократическая Республика Афганистан в течение короткого времени после её провозглашения 30 апреля 1978 года
получила широкое международное признание. Первыми это
сделали СССР и его партнёры по социалистическому содружеству. Уже к концу мая о её признании заявили около 50 государств мира,100 в том числе такие государства Запада и региона,
как США, Великобритания, ФРГ, Италия, Канада, Греция, Швеция, Дания, Бельгия, Норвегия, Нидерланды, Швейцария, Австралия, Пакистан, Индия, КНР, Иран, Турция, Саудовская Аравия, Сирия, Египет, Ливия, Ливан, Ирак, Бангладеш, Кувейт,
Иордания и другие.
Внешнеполитический курс ДРА был изложен в общих чертах 9 мая 1978 года в радиовыступлении Н.М.Тараки «Основные
направления революционных задач правительства ДРА». В нём
было заявлено, что Демократическая Республика Афганистан,
оставаясь приверженцем «независимой и миролюбивой политики неприсоединения, позитивного и активного нейтралитета, основывающейся на принципах мирного сосуществования», выступает за «установление отношений добрососедства, дружбы и
сотрудничества со всеми своими соседями, укрепление, расширение и всестороннее развитие связей со своим великим северным соседом - Советским Союзом». Относительно неурегулированности некоторых аспектов афгано-пакистанских отношений
было указано, что ДРА будет исходить из стремления «решить
национальную проблему пуштунского и белуджского народов на
основе их собственного волеизъявления, с учётом исторического прошлого, через согласие и мирные политические переговоры
между ДРА и Пакистаном». Новое афганское руководство чётко
определило своё отношение к злободневным глобальным проблемам того времени, подчеркнув, что оно «приложит все усилия к сохранению и укреплению мира в регионе и на планете,
борьбе за всеобщее разоружение и прежде всего за предотвращение распространения ядерного оружия, ликвидацию агрес-

сивных военных баз на чужих территориях, развитие и углубление процесса разрядки международной напряжённости». Вместе
с тем, осознавая себя одним из субъектов на поле антиимпериалистической борьбы, оно решительно выразило поддержку
национально-освободительных движений в Азии, Африке и Латинской Америке, в частности, «справедливой борьбы арабских
народов за освобождение их территорий, оккупированных Израилем, прав арабского народа Палестины, включая его право
на создание независимого палестинского государства», а также
борьбы народов и патриотических сил Южной Африки за национальную независимость, против расовой дискриминации и апартеида. В своём выступлении Н.М.Тараки отдельным пунктом
отметил уважение и приверженность его правительства Всеобщей декларации прав человека и Уставу ООН.101
Во внешней политике Афганистана отношения с Советским Союзом всегда имели приоритетное значение. С появлением ДРА на политической карте мира они вышли, по оценке
официальных кругов двух стран, на качественно новый уровень,
превратившись в отношения «братства и революционной солидарности».102 Это объяснялось не только необходимостью сохранения и дальнейшего развития взаимовыгодных афганосоветских технико-экономических, торговых, культурных, научных, военных и других связей, но и, прежде всего, идеологическими причинами - близостью или совпадением идейно-политических взглядов обеих сторон по проблемам внутреннего и мирового развития. Последнее обстоятельство послужило для афганских руководителей магическим «Сезам, отворись!» для получения щедрой советской помощи. Уже в мае 1978 года в Кабуле состоялось подписание ряда контрактов, в соответствии с
которыми намечалось дальнейшее расширение советскоафганского экономического, технического и торгового сотрудничества. Наиболее крупные из них предусматривали строительство горнообогатительного и медеплавильного комбината на
богатейших залежах медной руды в Айнаке, увеличение мощности электростанции в Мазари-Шарифе, поставки оборудования
для расширения фронта геологоразведочных работ на нефть,
газ и другие полезные ископаемые, увеличение закупок различных товаров в Советском Союзе и т.д. Только за первые пять
месяцев, прошедших после провозглашения ДРА, с Советским
Союзом было подписано 29 соглашений и контрактов на общую
сумму 104 млн. долларов.103 Для ликвидации дефицита элек68

троэнергии в северных районах Афганистана была достигнута
договорённость о соединении энергосистем СССР и ДРА путём
строительства линий электропередач через реки Амударья и
Пяндж.
В 1978-1979 годах при советском содействии в Афганистане строились более 60 различных объектов. В их числе были
газопромысел Джаркудук мощностью 2 млрд. куб. м газа в год,
автомобильно-железнодорожный мост через р. Амударью, завод по переработке маслин в г. Джалалабаде, линия электропередачи от ГЭС Наглу до г. Джалалабада, линии электропередачи и подстанции на севере страны, автомобильная дорога от
Даулятабада до Герата протяжённостью 436 км. С вводом в
строй указанного участка дороги завершалось начатое ещё в
60-х годах строительство автомагистрали Кабул-МазариШариф-Шибирган-Даулятабад-Герат-Кандагар-Кабул,
позволявшей связать между собой основные экономические районы
Афганистана. Продолжались проектно-изыскательские работы
для строительства плотины на р. Кокча, совместные советскоафганские мероприятия по борьбе с болезнями животных и растений и сотрудничество в области здравоохранения, гидрометеорологии, в осуществлении генерального плана реконструкции
г. Кабула, в составлении первого пятилетнего плана ДРА и т.д.
Большое значение для дальнейшего углубления и расширения
связей между двумя странами имело учреждение в декабре
1978 года и начало работы постоянной советско-афганской комиссии по экономическому сотрудничеству.
Следует подчеркнуть, что советская помощь этой стране
неизменно, как и прежде, предоставлялась на весьма льготных
условиях со сроками погашения кредитов в течении 10, 12, 15 и
более лет и под низкие процентные ставки. В погашение советских кредитов Афганистан поставлял в СССР природный газ (к
началу 1980 года общий объём его поставок достиг 29,4 млрд.
куб. м), карбамид, кожевенное сырьё, шерсть и другие товары
традиционного афганского экспорта. Советская сторона, учитывая огромные финансовые трудности Афганистана, предоставила ему в 1979 году десятилетнюю отсрочку платежей по советским государственным кредитам в сумме 200 млн. рублей.
В условиях усиливавшегося военно-политического вмешательства извне во внутриафганские дела и разгоравшейся гражданской войны Советский Союз значительно увеличил военную помощь Афганистану. По иностранным источникам, в июле
69

1978 года состоялось подписание нового соглашения о поставках этой стране советского вооружения на сумму 250 млн. долларов. К апрелю 1979 года численность советских военных советников в Афганистане превысила 1000 человек104 (для сравнения: до 1978 года группа советских военных специалистов
вместе с переводчиками обычно составляла не более 150 человек).
С приходом к власти НДПА новый импульс получило афгано-советское сотрудничество в области внешней торговли.
Советский Союз продолжал прочно занимать первое место в
афганском внешнеторговом обороте (в 1979 году - 50 процентов). Основу Советского экспорта составляли машины и оборудование. В1979 году их доля в общем объёме советских поставок в ДРА достигла 52 процентов. ДРА практически полностью
покрывала за счёт закупок в СССР свои импортные потребности
в нефтепродуктах (92-96 процентов), авиатехнике, автомобилях,
тракторах, резиновой обуви, пшенице, сахаре, растительных
жирах, спичках, минеральных удобрениях. В афганском импорте
из СССР значительную долю составляли мыло, бумага, хлопчатобумажные ткани, бытовые приборы, медикаменты. В 1979 году Советский Союз безвозмездно поставил в Афганистан 100
тыс. т пшеницы, а также ряд других продовольственных и промышленных товаров. СССР, в свою очередь, закупал в ДРА
природный газ (100 процентов афганского экспорта), карбамид,
шерсть, цитрусовые, оливки, орехи, маслосемена, изюм, хлопок-волокно, мелкое кожсырьё и другие товары.105
Динамика советско-афганской торговли в 1978 и 1979 годах по сравнению с предреволюционным 1977 годом характеризовалась следующими данными (в млн. руб.)106:
Увеличение в 1979 г. по
сравнению с 1977 г.
(в процентах)

1977

1978

1979

Оборот

190,1

215

449,925

236,7

В том числе: экспорт

113,6

139,3

254,399

223,9

импорт

76,5

75,7

195,526

255,6

Как видно из таблицы, объём торговли между двумя странами, включая поставки комплексного оборудования и материалов для объектов развития, возрос за два года (с 1977 по
1979 г.) почти в 2,4 раза.
Особое место в советско-афганском сотрудничестве занимала подготовка афганских национальных кадров. Первостепенное значение при этом придавалось подготовке квалифицированных кадров для основных отраслей национальной экономики Афганистана. В июне 1978 года был подписан протокол о
подготовке кадров этой страны в учебных заведениях СССР, а
несколько позже (в октябре 1979 года) межправительственный
протокол о сотрудничестве в профессионально-технической
подготовке афганских рабочих. Указанные документы предусматривали создание в ДРА при содействии советской стороны
пяти учебных центров для подготовки ежегодно до 3 тысяч рабочих различных специальностей и приём в профессиональнотехнических учебных заведениях СССР в течение пяти лет до
350 афганских граждан. Был также подписан межправительственный протокол об эквивалентности документов о среднем и
высшем образовании и учёных степеней СССР и ДРА. Советский Союз с 1979 года начал ежегодно принимать на учёбу в
своих учебных заведениях разного профиля до 1500 афганских
юношей и девушек. Согласно просьбе афганской стороны, в
программы обучения студентов Кабульского и других учебных
заведений страны был введён курс русского языка с приглашением преподавателей из Советского Союза.
Дальнейшее развитие и новую идеологическую направленность получили афгано-советские научные, культурные и
общественные связи. Символом этого периода явилось основание в Кабуле в 1979 году при безвозмездной помощи Советского
Союза Института общественных наук ЦК НДПА, призванного
готовить кадровых работников НДПА, органов государственной
власти, вооружённых сил и массовых организаций страны. В
ноябре 1978 года в Кабуле был открыт Культурный центр СССР.
Регулярный и весьма активный характер приобрели двусторонние связи и контакты представителей литературы, кино, творческой интеллигенции, общественных организаций, в том числе и
религиозных кругов. Так, в сентябре 1979 года делегация религиозных деятелей ДРА посетила Советский Союз (Ташкент,
Маргелан, Бухару, Самарканд, Москву и Ленинград) по пригла71

шению Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана.
Новый характер советско-афганских межгосударственных
отношений нашёл своё закрепление в Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА, подписанном 5 декабря 1978 года в Москве в ходе официального визита
афганской правительственной делегации во главе с Н.М.Тараки.
В апреле следующего года Договор был ратифицирован обеими
сторонами. По своему содержанию он являлся дальнейшим
развитием целей и принципов двусторонних договоров 1921 и
1931 годов. Оба государства взяли на себя обязательства развивать и углублять сотрудничество в области экономики, торговли, науки, культуры, подготовки национальных кадров, содействовать расширению связей между органами государственной власти и общественными организациями, предприятиями,
культурными и научными учреждениями. Договор не содержал
каких-либо указаний о предоставлении Афганистану непосредственной военной помощи. В статье 4 по этому поводу лишь
говорилось, что стороны «будут консультироваться и с согласия
обеих Сторон предпринимать соответствующие меры в целях
обеспечения безопасности, независимости и территориальной
целостности обеих стран». Кроме того, было подчёркнуто, что
«они будут продолжать развивать сотрудничество в военной
области на основе заключаемых между ними соответствующих
соглашений».107 Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА был заключён сроком на 20 лет.
Благоприятно для ДРА складывались отношения с другими
социалистическими странами, особенно с Чехословакией,
Германской Демократической Республикой, Болгарией. Уже в
июне 1978 года Кабул посетила чехословацкая торговоэкономическая делегация. Итогом этого визита стало создание
совместной чехословацко-афганской комиссии и заметное расширение сотрудничества в различных сферах. В 1979 году между двумя странами было подписано соглашение о торговых и
культурных отношениях, в том числе и в области средств массовой информации. Содействуя развитию афганской экономики,
ЧССР предоставила Афганистану для строительства ряда объектов кредиты на льготных условиях, в том числе и на безвозмездной основе. Была расширена подготовка афганских национальных кадров в учебных заведениях Чехословакии.

Успешно развивались отношения между Афганистаном и
ГДР. В июне 1978 года их политические отношения были подняты на новый, более высокий уровень и они договорились обменяться послами. В этом же году между двумя странами было
заключено первое торгово-экономическое и культурное соглашение. ГДР оказывала большую безвозмездную помощь, а также вносила весомый вклад в подготовку национальных кадров
для Афганистана.
Большую помощь Афганистану оказывала и Народная
Республика Болгария. В соответствии с соглашением от 12 августа 1979 года, она предоставила афганской стороне кредит на
строительство объектов сельского хозяйства, ирригации и пищевой промышленности. В 1979 году состоялось подписание
двустороннего протокола о сотрудничестве в области средств
массовой информации. Также плодотворно, на основе братской
дружбы и морально-политической взаимопомощи складывались
отношения ДРА с другими странами Восточной Европы - Польшей и Венгрией, а также Монголией, Вьетнамом, КНДР и Кубой.
Что касается отношений ДРА со странами региона, то они
носили далеко не однозначный характер. Наиболее стабильными и традиционно дружественными оставались отношения с
Индией. Она была одной из стран, которые в числе первых
официально признали новый кабульский режим. Индия продолжала прочно удерживать второе место (после СССР) во внешнеторговом обороте Афганистана. После апреля 1978 года афгано-индийские политические отношения имели тенденцию к
дальнейшему сближению и углублению, что объяснялось близостью или совпадением их взглядов и позиций по многим международным проблемам, в том числе и по проблемам антиимпериалистической борьбы, а также влиянием пакистанского
фактора, связанного с нерешённостью проблем границ обеих
стран с Пакистаном. Индию и ДРА сближало их активное участие в движении неприсоединения и тесное сотрудничество с
СССР.
Иначе складывались межгосударственные отношения
ДРА с Пакистаном, Ираном, КНР, Саудовской Аравией, Египтом
и некоторыми другими странами региона. Все они встретили
враждебно перемены, происшедшие в Афганистане, и вкупе со
странами Запада незамедлительно приступили к интернационализации внутриафганского кризиса. Как известно, ещё до апрельских событий 1978 года на афгано-пакистанские отношения
73

постоянное дестабилизирующее влияние оказывали нерешённость пуштунской проблемы и концентрация на территории Пакистана афганских антиправительственных вооружённых формирований, прямо поддерживаемых пакистанскими властями.
После прихода к власти НДПА положение не изменилось к лучшему. Уже в ходе первой встречи Зия-уль Хака с афганскими
лидерами - Тараки и Амином, состоявшейся 9 сентября 1978
года, отчётливо обнаружились непримиримость позиций двух
сторон и их неготовность идти на взаимные компромиссы ради
нормализации межгосударственных отношений. Противостояние
между двумя соседними странами вступило в новую, более острую стадию. Пакистан стал усиленно превращаться в главный
плацдарм вооружённого вмешательства извне во внутриафганские дела (см. об этом подробнее в главе 2).
Пестуя афганскую вооружённую оппозицию, пакистанский
военный режим Зия-уль-Хака вынашивал тайные планы включить Афганистан в свою орбиту через создание под эгидой Пакистана некоей афгано-пакистанской конфедерации. Не оставалось в долгу перед своим восточным соседом и афганское руководство во главе с Тараки и Амином. Оно, как и королевский, и
даудовский режимы, в своей внешней политике на пакистанском
направлении исходило из стремления отодвинуть на восток афгано-пакистанскую границу и присоединить к Афганистану от
450 тыс. кв. км («программа-минимум») до 550 тыс. кв. км
(«программа-максимум») пакистанской территории, населённой
пуштунами. Таким образом, устремления и Исламабада, и Кабула по отношению друг к другу являлись по своей сути экспансионистскими. Всё это, как и попытки Х.Амина инспирировать
создание в полосе независимых племён пакистанского филиала
Народно-демократической партии Афганистана, не могло не
усиливать напряжённость в их межгосударственных отношениях
и не обострять международную обстановку в регионе. Правящий
военный режим и правые силы Пакистана использовали сполна
территориальные притязания Кабула для оправдания получаемой от США широкой военной помощи, дискредитации внешней
политики ДРА и пропагандистского прикрытия своего широкомасштабного вмешательства во внутриафганские дела. В мае
1979 года Зия-уль-Хак расставил все точки над «i», заявив, что
Афганистан превратился в «советского сателлита» и «перестал
играть роль буферного государства».108

Стремясь усугубить тяжёлое экономическое положение
ДРА и подорвать индийско-афганские торговые связи, Пакистан
закрыл традиционные прямые пути транзита индийских товаров
через свою территорию. В результате Индия все свои товары,
даже из её северо-западных штатов, вынуждена была везти морем до Карачи, а отсюда уже в Афганистан. Это привело к заметному удорожанию стоимости товаров и удлинению сроков их
доставки. Предпринятые по инициативе правительства ДРА в
декабре 1978, а затем в апреле 1979 года переговоры с администрацией Пакистана по вопросу устранение трудностей в транзите афганских товаров по пакистанской территории и о расширении торговли между двумя странами не увенчались успехом.
Желали лучшего и афгано-пакистанские торговые связи. Хотя
внешнеторговый оборот ДРА и Пакистана в 1979 году несколько
возрос и составил 68,282 млн. долл. против 59,909 млн. долл. в
1978 году, однако импорт ДРА из Пакистана заметно сократился
соответственно с 17,82 млн. долл. до 13,73 млн. долл., то есть
на 24 процента. 109
В сентябре 1979 года в Гаване, в ходе конференции глав
государств и правительств неприсоединившихся стран
Н.М.Тараки предложил Зия-уль-Хаку встретиться в Кабуле для
всестороннего
обсуждения
и
нормализации
афганопакистанских отношений. Однако этой встрече уже не суждено
было состояться. Ещё одна попытка урегулировать отношения
между двумя странами была предпринята в конце 1979 года. Но
и она оказалась неудачной: 22 декабря самолёт с пакистанской
делегацией во главе с министром иностранных дел Ага Шахи не
смог прилететь в Кабул из-за обильного снегопада в афганской
столице.
Не принял перемены в Афганистане и шахиншахский
Иран. Через два дня после апрельского вооружённого восстания
в Кабуле Иран закрыл свою границу с Афганистаном. Как сообщало в Вашингтон 30 апреля 1978 года посольство США в Тегеране, шах Ирана заявил находившемуся тогда в иранской столице Дж. Бушу, что «он (шах) рассматривает переворот в Кабуле как ещё один пример коварного советского замысла, как ещё
одно доказательств коммунистических устремлений окружить
Иран». Позже, в беседе с дипломатами, шах недвусмысленно
дал понять, что он ожидает от США решительных мер против
расширения сферы советского военного присутствия в мире.
Одновременно он, стремясь оказать широкое противодействие
75

новому афганскому режиму, вознамерился создать некий иранопакистанский альянс. К нему он попытался подключить и Индию, однако не получил с её стороны поддержки.110 Иран прекратил оказание помощи Афганистану по ранее заключённым
соглашениям, а также наложил запрет на поставки нефтепродуктов, бывших до этого основной статьёй афганского импорта
из данной страны. Резко с 8,661 млн. долл. в 1978 году до 3,075
млн. долл. в 1979 году, т.е. более чем в 2,5 раза, снизился товарооборот между двумя странами.111
12 февраля 1979 года, сразу же после свержения шахского режима, правительство ДРА признало новые власти в Иране.
Однако этот жест доброй воли Кабула, выражение им готовности к развитию добрососедских отношений между двумя странами и солидарность с антишахской, антиимпериалистической
революцией в Иране не были оценены в Тегеране. Пришедшее
к власти иранское духовенство не только приняло от свергнутого шаха антиафганскую эстафету, но и начало форсировать
прямое вмешательство во внутренние дела своего соседа. Уже
через месяц «рука Тегерана» явственно обнаружилась в ходе
антиправительственного мятежа в Герате.
В числе противников кабульского режима оказался и Китай. Хотя правительство КНР 7 мая 1978 года официально признало Демократическую Республику Афганистан, а 14 октября
1979 года подписало очередной протокол о товарообороте, однако за этим не последовали какие-либо конкретные шаги по
укреплению и дальнейшему развитию афгано-китайских политических и торгово-экономических связей. Свою роль в этом сыграли советско-китайские идеологические противоречия. Пекинское руководство, обуреваемое борьбой с советским социалревизионизмом, солидаризировалось с силами, враждебными
Кабулу, и взяло курс на вмешательство во внутренние дела Афганистана с целью свержения связанного с Советами режима
НДПА.
Саудовская Аравия резко враждебно отнеслась к приходу
к власти в Афганистане левых сил. Она расценила апрельские
события 1978 года в этой стране как «угрозу исламу и целостности мусульманского мира», как результат «коммунистической
экспансии». Правда, сначала правительство Саудовской Аравии
всё же официально признало ДРА, однако затем разорвало с
ней дипломатические отношения. С того времени саудоаравийские интересы в Афганистане стала представлять так называе76

мая «секция интересов Саудовской Аравии» при французском
посольстве в Кабуле в составе двух саудоаравийских дипломатов. Правящие теократические круги указанной страны, поставив
своей целью направить развитие событий в Афганистане в
угодное им русло, сделали ставку на поддержку афганской вооружённой оппозиции и вскоре превратились в одного из главных
финансовых доноров и соучастников «джихада» против
«безбожного кабульского режима». Что касается торговоэкономических отношений между Афганистаном и Саудовской
Аравией, то они, будучи и раньше мизерными, ещё больше сократились. Закупки афганских товаров в 1978 году саудоаравийской стороной вообще прекратились.112 Сохранились лишь связи по линии исламских богословских наук.
Не лучше складывались отношения ДРА с Египтом. Режим Садата, официально признав ДРА, развернул бешенную
пропаганду против новых властей Кабула, начал оказывать финансовую и военную помощь афганской вооружённой оппозиции, готовить и вооружать её партизанские формирования. В
связи с такими враждебными действиями, а также выражая солидарность с позицией ряда арабских стран, осудивших сепаратные сделки Садата с израильским агрессором, правительство ДРА 12 мая 1979 года разорвало дипломатические отношения с Египтом, передав защиту своих интересов посольству Индии в Каире.
Среди консервативных режимов Персидского залива особое место по отношению к ДРА занял Кувейт. В то время, когда
другие страны этого региона открыто взяли курс на вооружённое
вмешательство в афганские дела, Кувейт сохранил внешне благожелательные политические связи с Афганистаном, считая, что
происшедшие в нём перемены являются сугубо его внутренним
делом. Показательным в этом отношении явился тот факт, что,
когда Саудовская Аравия объявила о разрыве дипломатических
связей с ДРА, Кувейт в то же самое время дал положительный
ответ в связи с запросом агремана на афганского посла в этой
стране. Вместе с тем Кувейт, однако, не пошёл на установление
и развитие отношений с ДРА в других сферах. Более того, он
прекратил выполнение всех данных им ранее обязательств относительно оказания содействия экономическому развитию Афганистана.
Афгано-турецкие отношения на протяжении многих десятилетий XX в. оставались традиционно дружественными, хотя и,
77

начиная с конца 50-х годов, явно имели в ряде сфер (например,
военной и подготовке афганских национальных кадров) тенденцию к свёртыванию. Известие о приходе в Афганистане к власти
НДПА было встречено в официальных кругах Анкары весьма
сдержанно. Представитель МИД Турции заявил 5 мая 1978 года,
что его страна хочет поддерживать традиционные отношения с
Афганистаном. «Турция в своей внешней политике, - подчеркнул он, - руководствуется не признанием того или иного правительства, а признанием государства и поэтому расценивает события в Афганистане как его внутренне дело».113 Придерживаясь такого подхода к афганским событиям, правящие круги Турции отвергли предложения Ирана и Пакистана принять участие
в совместных акциях против Афганистана и на протяжении
1978-1979 годов не поддались давлению со стороны внутренних
правых и ультралевых политических сил, требовавших ужесточения политики в отношении ДРА и СССР. В то же время турецкие лидеры не пошли на развитие афгано-турецких политических, культурных, торгово-экономических и других отношений.
ДРА не получила поддержку со стороны большинства мусульманских стран-членов Организации «Исламская конференция» (ОИК). Вместе с тем ряд из них не только не отказались
признать происшедшие в Афганистане перемены, но и пошли
на дальнейшее развитие и укрепление связей с этой страной. В
частности, Сирия установила с ДРА более тесное, чем прежде,
политическое сотрудничество на международной арене. Она
неизменно выступала в поддержку революционного Афганистана на сессиях Генеральной ассамблеи ООН, на конференциях
неприсоединения и ОИК и на других международных форумах.
В свою очередь, ДРА активно и решительно поддерживала
справедливую борьбу сирийского народа за возвращение оккупированной Израилем части территории Сирии, за всеобъемлющее решение ближневосточного кризиса. Дальнейшее развитие получили отношения ДРА с Народной Демократической
Республикой Йемен и Ираком. Первая иракская делегация во
главе с министром иностранных дел Ирака посетила Афганистан в феврале 1979 года. Эта страна согласилась оказать содействие ДРА в развитии экономики и культуры. В июне 1978
года в Багдаде между ними было подписано соглашение о технико-экономическом и культурном сотрудничестве. Иракское
правительство обещало предоставить экспортному банку Афганистана долгосрочный беспроцентный заём в сумме 5 млн.
78

долларов, а также заём на сумму 15 млн. долларов на цели
экономического развития Афганистана. Однако реализация
всех этих соглашений была отложена в связи с началом ираноиракской войны.
Отношения Афганистана с Ливией были установлены в
1952 году. После апреля 1978 года уровень афгано-ливийских
отношений не претерпел заметных изменений. Первая правительственная делегация ДРА во главе с министром планирования С.А.Кештмандом посетила Триполи летом 1978 года и провела переговоры по вопросам получения ливийской экономической помощи. В ходе этих переговоров Ливия выразила готовность предоставить ДРА, кроме ранее обещанной безвозмездной помощи в сумме 2,5 млн. долларов, ещё 500 тыс. долларов
на нужды здравоохранения Афганистана. Однако в последующие годы экономические отношения между Афганистаном и Ливией не получили дальнейшего развития. Это было связано с
тем, что ливийская сторона намеренно ограничила свои связи с
ДРА в основном рамками духовной сферы, в частности, предложила свою помощь лишь в строительстве мечетей, создании
исламского университета в Кабуле и т.п. и не пошла на сотрудничество с Афганистаном в других жизненно важных для него
сферах экономики и культуры. 114
Демократическая Республика Афганистан с момента своего провозглашения установила тесные политические связи с
правящими кругами и общественностью многих развивающихся
стран (Эфиопией, Никарагуа, Анголой, Мозамбиком и др.) и широко взаимодействовала с ними на международной арене.
Развитые капиталистические страны Запада и Япония, хотя официально и признали ДРА, были нескрываемо огорчены
афганскими событиями 1978 года. Уже 30 апреля помощник госсекретаря США Г.Саундерс в секретном меморандуме на имя
своего шефа - государственного секретаря С.Вэнса квалифицировал их как «факт захвата власти коммунистами», «как явный
просоветский переворот».115 Такая оценка происшедших в Афганистане перемен стала определяющей в выработке политики
США в средневосточном регионе и конкретно на афганском направлении. На первых порах, до февраля 1979 года (убийства в
Кабуле американского посла А.Дабса), США сохраняли на
прежнем уровне дипломатические отношения с ДРА, рассчитывая повлиять на новое афганское руководство и направить развитие событий в этой стране в угодное себе русло. Одновре79

менно по линии спецслужб американская администрация активизировала усилия по объединению афганских антиправительственных сил внутри страны и за рубежом и оказанию им помощи оружием, боеприпасами и деньгами для борьбы с кабульским режимом (си. об этом в главе 2). К операциям ЦРУ против
ДРА была подключена его разветвлённая сеть в средневосточном регионе (Л.Дюпре, Р.Лессарт, Л.Робинсон, В.Дэвид, Р.Брок
и др.). Так началась интернационализация афганского кризиса.
И надо, ни в коей мере не греша против истины, признать, что
главным застрельщиком её выступили Соединённые Штаты
Америки. В связи с этим утверждения иного рода, встречающиеся нередко в зарубежной литературе по Афганистану, представляются не чем иным, как лукавством. К примеру, Антони
Арнольд, бывший сотрудник разведслужб США, действовавший
под крышей американского посольства в Кабуле, в одной из
своих книг писал ничтоже сумняшеся, что администрация США
будто бы после переворота в Афганистане «не поддалась искушению предоставить военную помощь афганским повстанцам,
воевавшим против режимов Тараки и Амина».116 Упрямые факты истории афганского кризиса начисто опровергают подобного
рода заключения.
После февраля 1979 года в политике США по отношению к
ДРА возобладала открытая жёсткая, силовая линия, вдохновителем и проводником которой стал небезызвестный помощник
президента по национальной безопасности З.Бжезинский.117 Дипломатическое представительство США в Кабуле было низведено до уровня поверенного в делах. В июне 1979 года конгресс
США по политическим соображениям принял решение прекратить оказание Афганистану всех видов помощи, в том числе и
по уже начатым проектам. Сократилась торговля ДРА с США с
26,1 млн. долларов в 1978 году до 24,2 млн. долларов в 1979
году.118
После апрельской революции фактически прекратили финансовую и технико-экономическую помощь Афганистану и другие промышленно развитые капиталистические страны - Англия,
ФРГ, Франция, Япония, что на деле означало экономическую
блокаду ДРА. Все они, вместе с США, явились в той или иной
степени соучастниками вмешательства во внутриафганские дела.
Итак, внешняя политика пришедших к власти в Афганистане левых сил строилась на строго выдержанной антизапад80

ной, антиимпериалистической основе и была больше, чем при
прежних режимах ориентирована на дальнейшее укрепление и
развитие тесного политического, экономического и военного сотрудничества с социалистическим лагерем. Такой внешнеполитический курс в условиях раздела мира на две социальные системы не мог не оказаться в центре глобальной идеологической
конфронтации и со временем (под влиянием и ряда других факторов) не мог не превратить Афганистан в одну из самых
«горячих» точек планеты.

Глава 2. Афганская вооружённая оппозиция. Начало и расширение вмешательства извне.
Костяк современной организованной исламской фундаменталистской оппозиции в Афганистане стал складываться с
середины 60-х годов XX в. Её появление явилось ответной реакцией правых сил на широкий размах в стране демократического движения и рост популярности среди образованного городского общества социалистических идей и взглядов. Вдохновителями и организаторами первых экстремистских группировок консервативно-клерикального толка были известные в стране духовные авторитеты и лица, тесно связанные с египетской религиозно-политической организацией «Братьев-мусульман». Одной из самых значительных по своей численности, организационно оформленных и политически активных группировок явилась организация «Мусульманская молодёжь», созданная в
1969 году (см. об этом подробнее в книге «Народнодемократическая партия Афганистана: путь к власти», глава 3).
Она принимала широкое участие в борьбе против демократических сил и правительственных программ модернизации общественного и государственного строя страны в период монархии,
организовала несколько заговоров против республиканского режима М.Дауда и вооружённые восстания 1975 года в ряде провинций страны. После прихода к власти в Афганистане левых
сил и объявления ими программы коренных социальноэкономических и политических преобразований афганские фундаменталисты сделали ставку на вооружённое свержение
«кабульского коммунистического режима». На первых порах
ударной силой афганской оппозиции за рубежом явился так называемый «авангард джихада» - вооружённые формирования
Исламской партии Афганистана и Исламского общества Афганистана. Их подготовка велась ещё с 1976 года на территории
Пакистана при покровительстве, материальной и военной помощи официальных кругов данной страны и пакистанской фундаменталистской организации «Джамиат-и ислами», некоторых

арабских режимов и международной организации «Братьевмусульман». Часть мятежников прошла подготовку в лагерях
палестинцев в Ливии и Ираке. Внутри страны большое внимание уделялось вербовке в ряды антиправительственных сил
представителей армейских кругов, прежде всего из числа офицерства.
Что же представляла из себя афганская вооружённая оппозиция в 1978-1979 годах? В эти годы в её ряды входили Исламская партия Афганистана (лидер Г.Хекматьяр), Исламское
общество Афганистана, Движение исламской революции Афганистана, Национальный исламский фронт Афганистана, Национальный фронт спасения Афганистана и Исламская партия Афганистана (лидер М.Ю.Халес) и ряд других.
2.1. Исламская партия Афганистана (Хезб-е эслами-йе Афганестан)
Партия была создана в 1976 году на территории Пакистана из числа ультраправых элементов, в основном пуштунов и
таджиков, входивших ранее в политическую организацию
«Мусульманская молодёжь». Социальной базой партии стали
городские средние слои и крестьяне. ИПА возглавил Гульбеддин Хекматьяр (см. Приложение 4), бежавший в 1974 году в Пакистан после провала ряда антиправительственных заговоров
против режима М.Дауда.
В основу создания ИПА были положены идеологические
концепции и организационные принципы египетской религиознополитической группировки «Братьев-мусульман». В качестве
своей главной цели ИПА выдвинула, как было сказано в её программе, «только и только установление спасительного исламского режима» как «единственного пути устранения всех трудностей и несчастий человеческой жизни».1 В указанном документе
конкретные цели и приоритеты партии коротко были сформулированы так:
«1. Приверженность принципам ислама, следование поступкам праведных халифов, полное выполнение всех исламских установлений.
2. Полная ликвидация всех видов гнёта и эксплуатации,
уничтожение зла и порока, организация общественной жизни на
83

основе исламских принципов и утверждение справедливости в
различных сферах жизни народа.
3. Способствование распространению добра и практиче
ская борьба против зла и страданий.
4. Ликвидация деспотических порядков, установление
принципов управления и руководства, отвечающих интересам
народа.
5. Распространение исламского образа мышления, возрождение среди народа чувства религиозности и глубокой верности исламу.
6. Всемерное содействие распространению по всему миру
лозунгов ислама и предначертаний Аллаха».
Лидеры ИПА считают, что «независимость и существование страны, процветание народа могут быть обеспечены только
в том случае, если в рядах народа возродятся чувства единства, братства и ихванизма (т.е. идеология «братьев-мусульман».
- М.С.), если социальный строй будет опираться на справедливость». Выступая против дискриминации и каких-либо привилегий - расовых, языковых, географических и классовых, они, вместе с тем, ратуют за установление в обществе дискриминации
по религиозному признаку. «Только степень приверженности
Богу и благочестие, - говорится в программе ИПА, - могут быть
мерилом превосходства». Развивая далее данный тезис, авторы программы указывают, что в отношении немусульманских
меньшинств в стране будут «полностью соблюдаться все исламские ограничения», а всех вероотступников «правительство
будет обязано судить и наказывать в соответствии с установлениями шариата». ИПА призывает «закрепить в качестве узаконенной обязанности всего населения» борьбу против лиц, которые выступают за неисламский строй, называя их «истинными
врагами народа».
Кроме введения и общих положений, программа ИПА
включала в себя шесть разделов, в которых излагались задачи
партии в области судопроизводства, религиозных преобразований, обучения и воспитания, управления, экономики и внешней
политики.
В области судопроизводства программа ИПА, признавая
Коран и хадисы в качестве источника права и объявляя о намерении решать все общественные вопросы в соответствии с ханифитской юрисдикцией, предусматривала проведение в стране
судебной реформы и наделение шариатских судов широкими
84

полномочиями, приведение всех законов и законоположений в
соответствие с нормами мусульманского права, воспрепятствование употреблению алкоголя, картёжничеству, проституции и
моральным порокам, запрет на демонстрацию развратных и
аморальных фильмов, осуществление на деле по всей стране
положения «о шариатском закрытии женщинами своих лиц» и
т.д. Статья 12 рассматриваемой программы допускала создание
представительного органа власти - парламента на основе прямых и свободных выборов. В его состав должны были войти
«наиболее благочестивые люди страны».
В области религиозных преобразований и духовной жизни
афганского общества намечалось добиваться безукоснительного исполнения намаза, полного уважения и соблюдения всех
установлений в священный для мусульман месяц рамазан, создание благоприятных условий для совершения хаджа, восстановления роли мечети в жизни верующих, содействия высшему
исламскому образованию и просвещению народа в области религии, расширению сети религиозных медресе и подготовки
служителей культа, принятия мер с целью всеобщего морального воспитания людей, возрождения чувств их повиновения и
приверженности богу. Выдвигалась задача повысить жизненный
уровень служителей культа за счёт средств правительства.
«Обеспечение материальных потребностей имамов и муэдзинов
за счёт народа, - говорилось в программе ИПА, - считается грехом и неуважением к религии и её взглядам».
Касаясь проблем обучения и воспитания, программа ИПА
указывала, что «существующая в стране структура учебных и
просветительских учреждений, а также их программы полностью
устарели и будут изменены, так как в этих заведениях готовятся
только специалисты-профессионалы (и то совершенно неправильно), а задача воспитания у учащихся религиозности предана забвению». В связи с этим предусматривалось исламизировать весь учебный процесс «с самого начала до его конечных
стадий», упразднить совместное обучение девочек и мальчиков,
уделить особое внимание подготовке и воспитанию преподавателей и прежде всего «тому, чтобы они не были противниками
основополагающих принципов исламского Афганистана, привлекать к руководству деятельностью научных учреждений
только лиц, «обладающих глубокими знаниями ислама и являющихся примером благочестия и религиозности», ввести в
учебные программы курс военной подготовки, а для личного со85

става армии - уроки по исламскому джихаду. Декларировалось
право каждого учиться на своём родном языке. Вместе с тем
заявлялось, что особое значение будет придаваться изучению
арабского языка.
В области системы государственного управления намечалось принять эффективные меры для искоренения присущих ей
таких пороков, как взяточничество, мошенничество, нарушение
принципов законности, разбазаривание народного достояния и
пр. Среди мер, которые, по мысли составителей программы,
должны были содействовать оздоровлению административного
аппарата, назывались назначение на государственные посты
верующих, введение контроля за доходами высокопоставленных должностных лиц, создание специального независимого
учреждения по рассмотрению жалоб и протестов населения,
увеличение денежного содержания чиновников и военнослужащих. Объявлялось о намерении ликвидировать сеть полицейских агентов и осведомителей, положить конец зверскому и бесчеловечному обращению с заключёнными, запретить применение к лицам, находящимся под судом и следствием, пыток, угроз и шантажа. Относительно вооружённых сил стран было заявлено, что они будут укомплектовываться в первую очередь
лицами, которые «поступаются своим благополучием ради священного исламского джихада», и что будут приняты меры к тому, чтобы «армия не попала под влияние какой-либо колонизаторской силы».
В программе ИПА весьма пространно (40 статей) и во
многом декларативно были изложены задачи партии в области
экономики. Осудив существующие в стране экономические отношения как «отражение всех пороков неисламских систем и
особенно порочной экономической политики неисламских государств», авторы данного документа заявили, что они хотят установить в стране основанную на принципах ислама новую экономическую систему. Эти принципы, по их мнению, должны были включать: соблюдение справедливости в различных областях экономической системы; полное уничтожение различных
проявлений гнёта, несправедливости и эксплуатации; соблюдение принципов равенства; последовательную борьбу с нищетой
и голодом; справедливое пользование национальными и общественными богатствами и т.д. Исходя из указанных принципов,
ИПА обещала незамедлительно вернуть законным владельцам
все земли, отчуждённые у них прежними режимами, распреде86

лить государственные земли на безвозмездной основе и в рассрочку на льготных условиях среди безземельных и малоземельных крестьян, принять меры к установлению справедливых
и разумных цен на сельскохозяйственную продукцию, содействовать кооперированию крестьян, обеспечить расширение и
улучшение скотоводства и решить продовольственную проблему в стране.
В области торговли и промышленности ставились следующие задачи: путём предоставления ссуд и другими мерами
поощрять, активизировать и расширять деятельность мелких
торговых компаний и обществ, прекратить производство предметов роскоши и товаров не первой необходимости, преобразовать банковскую систему в соответствии с основными исламскими принципами на основе кооперативных начал, оказывать
покровительство внутренней промышленности, принять меры к
созданию современной тяжёлой промышленности при широком
использовании опыта других стран, сохранить под контролем
государства только те промышленные предприятия, которые
являются головными в своей отрасли или передача которых во
владение частных лиц не отвечает интересам афганского общества. «Во всех случаях, - говорится в программе ИПА, - мы не
являемся сторонниками национализации всей промышленности».
Что касается системы оплаты и условий труда, то ИПА в
своём программном документе подчёркивала, что будет добиваться соблюдения принципа, согласно которому «самая низкая
заработная плата должна быть достаточной, чтобы обеспечить
прожиточный уровень семьи». Кроме того, давались обещания:
разработать и принять законы о труде и о взаимоотношениях
между трудом и капиталом, которые обеспечили бы разрешение
противоречий и разногласий между рабочими и работодателями
на основе норм и положений мусульманского права; воздерживаться от использования детского труда; полностью упразднить
практику совместного труда мужчин и женщин; покончить с безработицей; обеспечить недорогое лечение и расширить сеть
лечебных и медицинских учреждений и т.д.
ИПА заявила о намерении внести существенные изменения во внешнюю политику страны, которые, как указывалось в
её программе, «будут проистекать из животворных истоков ислама». Выразив свою приверженность делу мира и безопасности народов, ИПА в то же время фактически поставила под со87

мнение возможность реализации данной цели при существующем мировом порядке. По её мнению, «достижение этой желанной цели возможно лишь в том случае, если будет на практике
осуществлено создание исламского порядка с его здоровым руководством жизнью человека» (подчёркнуто мною. - М.С.). В
этой связи в качестве основной внешнеполитической задачи
страны была выдвинута задача борьбы против колониализма
Востока и Запада. Объявив о своей полной поддержке народов
в этой борьбе, программа ИПА подчеркнула, что данная установка «особенно относится к тем мусульманским народам, чьё
независимое исламское существование находится под угрозой
гнёта, агрессии и колониализма».
Руководствуясь целиком и полностью нетерпимостью к
другим идеям и взглядам, ИПА заявила о непризнании всех международных договоров, противоречащих исламу, и призвала
исламские страны во имя обеспечения существования и укрепления исламского мира предпринять совместные усилия для
укрепления исламской культуры и воспрепятствования проникновению неисламских культур, создать собственную военную
промышленность, официально признать арабский язык в качестве международного, организовать международный суд для
разрешения противоречий между исламскими государствами,
принять меры для развития их взаимовыгодной торговли и
обеспечить
поддержку
мусульманских
меньшинств,
«находящихся под гнётом в немусульманских странах».
В целом всё содержание программы ИПА пронизано духом воинствующего исламизма и оголтелого религиозного фанатизма. Наряду с помпезной исламской риторикой, в ней на все
лады перепеваются такие понятия и термины, как
«справедливость», «равенство», «свобода и независимость»,
«благочестие», «высокие моральные ценности», «процветание
народа» и т.п. В большинстве случаев они не подкреплены указанием о конкретных путях и средствах их реализации на практике и таким образом остаются не более чем благими пожеланиями и голыми декларациями.
Будучи строго централизованной организацией, ИПА держится на железной дисциплине, жёсткой иерархической подчинённости снизу доверху и прежде всего на авторитете и беспредельной власти амира (главы) партии. По существу, она является военно-политической организацией, что, впрочем, и не отрицают сами её лидеры (правда, иногда они называют ИПА дви88

жением). «С точки зрения своей деятельности, - говорится в одном из документов партии, - наша организация является полностью военной, основные элементы строительства которой составляют повиновение и порядок».2 Каждый вступающий в ИПА
представляет рекомендацию одного из её членов, делает взнос
в сумме 500 афгани и приносит клятву на Коране о верности
партии и её идеям. Нарушение клятвы карается смертью.
Высшим руководящим органом ИПА является Центральный совет партии (шура), в который входят амир партии, его заместители, ответственные должностные лица Исполнительного
комитета партии и авторитетные богословы, а её рабочим органом - Исполнительный комитет, состоящий из руководителей
функциональных комитетов: военного, финансового, по делам
культуры, административного, юридического, по вопросам образования, по вопросам здравоохранения, планового, по вопросам
беженцев. Оба указанных органа в рассматриваемые годы находились в Пешаваре (Пакистан). На территории же Афганистана были созданы подпольные провинциальные исламские комитеты. Они были призваны направлять деятельность уездных,
волостных и деревенских исламских комитетов. Вооружённые
отряды ИПА, действовавшие в пределах уезда или волости, назывались, как правило, «фронтом».
Боевики ИПА первоначально готовились в секретном пакистанском лагере в местечке Атток (к востоку от Пешавара), а
затем, в 1978-1979 гг., - под руководством пакистанских, американских, египетских и китайских инструкторов в центрах и пунктах общей и специальной подготовки Ахкарзай-Даг, Аравали,
Мирам-Шах, Мирхани, Варсак.3
В мае 1978 года, т.е. через месяц после прихода НДПА к
власти, вооружённые группы Хекматьяра были заброшены на
территорию Афганистана и под флагом «защиты ислама от еретиков» начали войну против нового кабульского режима. В 19781979 годах основными районами их действий стали Кабул и Кабульская провинция, Кунар, Лагман, Кандагар, Бадахшан, Тахар, Баглан и ряд других мест. С самого начала действия хекматьяровцев внутри страны приняли особо жестокий, бесчеловечный характер.
ИПА, являясь первой по времени её создания и наиболее
многочисленной по своему составу группировкой среди других
организаций афганской вооружённой оппозиции, с самого начала претендовала и продолжала в последующие годы претендо89

вать на лидирующее положение в «исламском джихаде» против
кабульского режима. На этой почве между ИПА, с одной стороны, и другими организациями афганской оппозиции не раз возникали острые противоречия, включая и кровавые, вооружённые
разборки. Последние происходили не только в местах расположения их штаб-квартир на территории Пакистана, но и внутри
Афганистана между их вооружёнными отрядами и прежде всего
между боевиками ИПА и их соперниками за власть и влияние в
стране из Исламского общества Афганистана.
ИПА издавала в Пакистане на языках дари и пушту газеты
«Шахадат» («Смерть за веру») и «Аль-Hyp» («Луч света»), журналы «Сима-йе шахид» («Образ шахида»), «Шафак»
(«Вечерняя заря»), «Шахид» и «Аль-Моукеф» («Точка зрения»;
на арабском языке), в Иране - газету на пушту и дари «Рах-е
хак» («Путь истины») и в ФРГ - газету на дари «Аль-Собх»
(«Утро»). В Лондоне ею издавался на английском языке журнал
«Афган моджахед» («Афганский моджахед»). Кроме того, ИПА
печатала и распространяла большое количество различной
пропагандистской литературы (листовки, брошюры, плакаты и
т.п.), а после ввода советских войск в Афганистан - злобный антисоветский листок на русском языке. Большое внимание ИПА
уделяла устной агитации среди населения через свои подпольные группы и исламские комитеты.
ИПА имела свои представительства в Бонне - так называемые «Информационное бюро афганских моджахедов» и
«Афганский культурный центр».
2.2. Исламское общество Афганистана (Джамиат-е эсламийе Афганестан)
Среди афганской вооружённой оппозиции второй по численности, степени организованности и боевой силе группировкой (после ИПА Г.Хекматьяра) стало Исламское общество Афганистана (ИОА), возглавленное с самого начала его возникновения бывшим профессором мусульманского права Б.Раббани
(см. Приложение 4). Оно было создано в 1976 году4 в Пакистане
из числа элементов, входивших ранее в организацию «Мусульманская молодёжь», с целью, как было объявлено в их воззва90

ниях, «вооружённой борьбы с Даудом и русским империализмом
в Афганистане».
Программа и устав ИОА во многом совпадают с соответствующими документами хекматьяровской ИПА как по содержанию своих целей и задач, так и по стилю их изложения, риторике, декларативности и фанатичной воинственности и непримиримости ко всему, что противоречит исламским принципам. Программные лозунги ИОА в сжатой форме были сформулированы
так: «Аллах - наша конечная цель; Пророк Мухаммед - наш
вождь; Священный Коран - наша Конституция; Джихад - наш
путь; Смерть во имя Аллаха - наш высший идеал».5
ИОА в числе первоочередных политических задач провозгласило создание в Афганистане «исламской системы», т.е.
строго выдержанного исламского государства, и «борьбу против
старого и нового колониализма и их постыдных атрибутов - атеизма, неверия, коррупции и других преступлений», а также
«борьбу против банды 7 саура и всех форм иностранного господства»,6 В социально-экономической области народу обещалось: ликвидировать бедность, лишения, безработицу, угнетение и несправедливость, обеспечить мир и процветание, защищать человеческое достоинство и не нарушать права людей,
поднять жизненный уровень трудящихся, улучшить отношения
между лицами наёмного труда и работодателями, земледельцами и землевладельцами, распределить необрабатываемые
земли среди безземельных и малоземельных крестьян, устранить из жизни общества все виды эксплуатации и ненависть,
которые, по мысли авторов программного документа ИОА,
«являются плодом джахелията (разрыва с исламом, невежества. - М.С.) и деструктивных систем». ИОА заявляла о намерении
«вести решительную борьбу против несправедливых привилегий, лингвистических и региональных предрассудков и враждебной фракционности» и «обеспечить единство всех рас и племён,
как и лучшие возможности для них в деле реализации их равных прав и обязанностей». Большое внимание в программных
документах ИОА уделялось высокой роли религии как основополагающего государственного института в жизни «чистого исламского общества», в руководстве его делами, культуре, быту,
семейных отношениях, воспитании, деятельности средств массовой информации и т.д.7
ИОА рассматривает джихад («священную войну за веру»)
как главную обязанность мусульманской общины («умма»), как
91

«один из главных принципов ислама» и «вершину его совершенства». В связи с этим организация, говорится в цитируемом
программном документе, «считает своим долгом возбуждать дух
джихада в сердцах всех отважных афганских мусульман с тем,
чтобы обеспечить развитие и укрепление всемирного исламского призыва разбить оковы тирании и угнетения и уничтожить
всех врагов ислама».8 Следует заметить, что призывы к джихаду и религиозному самопожертвованию проходят красной нитью
через все документы и печатные издания ИОА. В частности, в
«Обязанностях члена организации» каждому вступившему в ряды ИОА предписывалось «всегда думать о джихаде и смерти во
имя Бога и готовить себя для этого».9 При этом основная ставка
делалась на силу и насилие. «Мы, - говорится в публикации
«Цели и задачи Исламского общества Афганистана», - разрубим
сердца врагов саблей и пулемётом, а в борьбе идеологий уничтожим пороки испорченных умов с помощью острия своих перьев».10
В основу членства в ИОА были положены безусловное
признание и исполнение следующих десяти заповедей: 1) глубокая убеждённость и терпение; 2) искренность и преданность;
3) практические дела; 4) джихад; 5) самопожертвование; 6) повиновение; 7) стойкость и упорство; 8) отрешение от всего мирского; 9) братство (в отношениях между мусульманамиборцами); 10) доверие (к руководству).11
Организационная структура ИОА была аналогична той, которую имели ИПА и другие организации афганской вооружённой
оппозиции. Главная штаб-квартира ИОА и основные его базы,
лагеря и учебные центры находились в Пакистане, Общество
имело свои представительства и базы в Иране (г. Мешхед). Однако в июле 1980 года они были закрыты по распоряжению Хомейни в связи с обвинениями в адрес ИОА в проамериканской,
антииранской деятельности. Правда, некоторое время спустя
представительство ИОА в Мешхеде было восстановлено. Его
возглавил некто по прозвищу «инженер». Представительства
ИОА функционировали также в ФРГ и во Франции.
На территории Афганистана Общество уже с лета 1978
года приступило к созданию глубоко законспирированного антиправительственного подполья и сети исламских комитетов, называвшихся эмиратами и осуществлявших функции гражданских органов власти на местах, а также системы так называемых
«фронтов» во главе с их амирами, командующими и главноко92

мандующими для ведения боевых действий против кабульского
режима. Среди них одними из первых, а впоследствии и самыми
известными стали главнокомандующий фронтами Каписа, Парван и Бадахшан Ахмад Шах Масуд и главный амир фронтов
провинции Герат старший капитан Мухаммад Исмаил (в широком обиходе и в средствах массовой информации его чаще всего называли «туран Исмаил», т.е. «капитан Исмаил») (см. о них
Приложение 4). Основными районами боевых действий вооружённых формирований ИОА явились северо-восток, север и северо-запад страны. Первые отряды ИОА вошли в Афганистан с
территории Пакистана в мае 1978 года.
Общество, наряду с развёртыванием боевых действий,
уделяло большое внимание агитационно-пропагандистской работе среди местного населения. Оно издавало в Пешаваре на
языках дари и пушту журналы «Мисак-е хун» («Обет крови») и
«Шахидризи» («Шахидство»), газеты «Моджахед» («Борец за
веру») в Пакистане и «Энкелаб-е ислами-йе Афганистан»
(«Исламская революция Афганистана») в Иране, а также небольшие листки в провинциях, в частности, «Башарат»
(«Вестник радости») и «Шахадат» («Смерть за веру») в Герате,
«Неда-йе джихад» («Голос священной войны») в Парване,
«Сангар» («Окоп») на севере страны и т.д. Кроме того, ИОА печатало и распространяло внутри страны большое количество
листовок и других пропагандистских материалов. От имени Общества печатался ряд изданий на иностранных языках, в частности, журнал «Саут-аль-джихад» («Голос джихада») на арабском и «Айина-йе Афган» («Афганское зеркало») на английском
языках.
***
С лета 1978 до конца 1979 года в соседних с Афганистаном странах - Пакистане и Иране и под их патронажем возникло
множество других оппозиционных правительству Кабула военно-политических организаций, в основном малочисленных, под
названиями, как правило, «фронтов», «движений», «союзов»,
«партий». Кроме того, в их названиях обычно повторялись слова
«исламский» или «национальный». Наиболее крупными среди
них являлись «Движение исламской революции Афганистана»
(ДИРА), «Национальный исламский фронт Афганистана»
(НИФА), «Национальный фронт спасения Афганистана» (НФСА)
и «Исламская партия Афганистана» (М.Ю.Халеса). В начале
80-х годов появилась ещё одна группировка организованной аф93

ганской вооружённой оппозиции - «Исламский союз за освобождение Афганистана» (ИСОА).

2.3. Движение исламской революции Афганистана
(Харакат-е энкелаб-е эслами-йе Афганестан)
Данную организацию иногда в средствах массовой информации называют также «Движением за исламскую революцию Афганистана» или «Обществом улемов движения исламской революции Афганистана». В широком же обиходе за ней
закрепилось название «Партии мулл». ДИРА было образовано в
июне 1978 года в пакистанской провинции Белуджистан маулави
Мухаммедом Наби Мухаммади (см. Приложение 4) на базе
группировки «Общество служителей Корана», созданной ещё до
апрельской революции в Афганистане хазратом Ибрагимом
Моджаддеди. Кроме служителей культа, составивших основу
руководства ДИРА, в него вошли бежавшие в Пакистан бывшие
генералы и офицеры афганской армии, учащиеся богословских
школ, часть государственных служащих, а также представители
сельских низов. В религиозном отношении ДИРА представлена
исключительно суннитами, а в национальном - только пуштунами.
Программные установки ДИРА были изложены в форме
обращения к мусульманам Афганистана, озаглавленного «Чего
мы хотим?» Названный документ, включавший 21 требование,
во многом повторял положения программ ИПА и ИОА. Основные программные требования ДИРА, строго выдержанные в духе идеолого-политических концепций «братьев-мусульман»,
сводились к следующему: «осуществление джихада против
враждебных исламу элементов; образование в Афганистане
подлинной исламской республики; решительная борьба против
недозволенных группировок, искоренение безнравственности и
поступков, противоречащих шариату; установление среди народа Афганистана экономических отношений, соответствующих
экономической системе исламского фикха, и ликвидация всех
неисламских обычаев, чтобы, с одной стороны, спасти угнетённый народ Афганистана от всепожирающей и антигуманной ог-

ненной стихии капитализма, а с другой - от преисподни атеизма
и социализма».12
В области внутренней политики ДИРА декларировало намерение восстановить права женщин и сирот в соответствии с
принципами шариата, избавить страну «от любых проявлений
колониализма и эксплуатации», с помощью государства и при
соблюдении шариатских принципов осуществить земельную
реформу в интересах кочевого и оседлого населения; направить
все трудовые ресурсы страны на всестороннее развитие промышленности; на основе норм шариата активизировать коммерческую и банковскую деятельность в стране и т.д. Несмотря на
мононациональный (пуштунский) и сугубо суннитский характер
организации, программа ДИРА провозглашала борьбу «против
любых проявлений дискриминации и расизма», за единство
суннитов и шиитов.
Большое внимание в программе ДИРА было уделено
внешнеполитическим проблемам, причём подходы к ряду из них
иногда выходили за рамки исламских фундаменталистских
догм. В частности, ДИРА выступало за «сохранение географических границ страны», «продолжение активной и позитивной
политики нейтралитета», создание атмосферы взаимопонимания с государствами мира и особенно с исламским миром. Вместе с тем программа ДИРА, противореча указанным выше
внешнеполитическим установкам, призывала в духе лозунга об
экспорте исламской революции «принять эффективные меры к
восстановлению свободы и независимости всех народов, исповедующих ислам, которые влачат жалкое существование в преисподне красного или чёрного колониализма».13
Духовное родство ДИРА с исламскими фундаменталистами нашло своё выражение и в гербе этой организации: форма и
все его атрибуты - раскрытый Коран и михраб в обрамлении колосьев и скрещенных сабель, надписями вверху в лучах солнца
«Нет никакого божества, кроме Аллаха, и Мухаммед - посланник
Аллаха», «Аллах велик!» и пр. - полностью совпадали с гербами «Братьев-мусульман» и ИПА. Отличить их друг от друга
можно лишь по названию организации, которое приведено в
нижней части герба (примеч.: на гербе ИПА, кроме её названия,
указан ещё и год её основания - «1348 г.х.»).
В ходе гражданской войны в Афганистане ДИРА, несмотря на свою ультраправую консервативно-клерикальную риторику, неизменно примыкало к умеренному крылу афганской воо95

ружённой оппозиции. В этом решающую роль сыграли тесные
связи руководства организации, в частности маулави Мухаммада Наби Мухаммади, с лидерами афганских ветвей исламских
религиозных орденов Накшбандийя и Кадирийя - С.Моджаддеди
и С.А.Гилани, а также стремление учесть национальнорелигиозную специфику приграничных с Пакистаном пуштунских
районов - основной базы деятельности ДИРА. В Пакистане
ДИРА получало постоянную поддержку и помощь со стороны
«Джамиат-уль улема-и ислам» - организации ортодоксальных
мусульманских богословов указанной страны.
Организационная структура ДИРА в принципе была идентичной с ИПА и ИОА, хотя и не во всём обладала их стройностью. Штаб-квартира организации находилась в Пакистане
(г.Пешавар), а её отделения - в Иране. Высшим органом ДИРА
являлся революционный совет, а его рабочим органом - исполнительный совет, включавший функциональные комитеты во
главе с амирами: административный, военный, безопасности,
культуры (пропаганды), финансовый, юридический, кадров, по
вопросам эмиграции, связей и др. Лидер ДИРА М.Наби Мухаммади носил титул главного амира организации, Одним из его
заместителей являлся его сын - Ахмад Наби. В 1982 году военным амиром ДИРА был полковник Абдул Маджид.
Вооружённые партизанские группы ДИРА в основном действовали в провинциях Кабул, Логар, Газни, Вардак, Кандагар,
Заболь, Пактия. В пределах, как правило, уезда или волости
они носили название «фронтов». Боевики ДИРА среди мирного
населения Афганистана снискали себе печальную известность
свой жестокостью и грабежами, что дало повод лидеру ИПА
Г.Хекматьяру назвать их «оскверняющими ислам». Руководство
ДИРА, в свою очередь, обвиняло банды ИПА в массовом терроре, насилиях, уничтожении и оскорблении невинных, осуждали
Г.Хекматьяра за его связи с группировками маоистского толка и
националистски настроенными непуштунскими деятелями.
По зарубежным (явно завышенным) данным, к 1981 году
численность членов ДИРА составляла 10 тыс. человек, а его
последователей - 25 тыс.14 В этом же году от ДИРА откололись
две группы под руководством бывших заместителей М.Наби
Мухаммади - маулави Насруллы Мансура и маулави Рафиуллы
Моузена, каждая из которых, сохранив за собой название ДИРА,
вошла в альянс семи фундаменталистских организаций, так называемый «Исламский союз моджахедов Афганистана» (ИСМА96

7). ДИРА во главе с М.Наби Мухаммади вместе с организациями
С.Моджаддеди и С.А.Гилани образовали традиционалистский
альянс ИСМА-3.
Организация М.Наби Мухаммади уделяла большое внимание проведению среди населения страны печатной и устной
пропаганды. Ею на территории Пакистана печатались на языках
пушту и дари и затем забрасывались в Афганистан журнал «Да
мокаддас джихад шахидан» («Шахиды священного джихада»),
газеты «Хедаят-е ислам» («Наставления ислама»), «Аль-мослемин» («Мусульмане»), «Хакикат-оль-ислам» («Истина ислама»)
и множество других пропагандистских материалов.
2.4. Национальный исламский фронт Афганистана
(Мохаз-е мелли-йе эслами-йе Афганестан)
Первоначально эта организация называлась «Национальным фронтом исламской революции Афганистана», затем
«Исламской национальной революционной партией Афганистана».
В
последующем
она
стала
именоваться
«Национальным исламским фронтом Афганистана» (НИФА). Её
лидер - Сеид Ахмад Гилани (см. Приложение 4), духовный глава суфийского ордена Кадирийя, пользующийся религиозным
авторитетом не только в Афганистане, но и за его пределами.
Его «Фронт», хотя и называет себя «национальным», на самом
деле носит региональный характер и базируется в основном в
сельских районах, преимущественно в Пактии, Пактике и Нангархаре. В национальном отношении фронт представлен пуштунами (напр., сулейманхель и ахмадзаи), а в религиозном - суннитами. К началу 90-х годов численность НИФА не превышала 8
тысяч человек, а число его приверженцев-мюридов - 15 тысяч.
Следует отметить, что западные средства массовой информации, чтобы придать религиозный и политический вес прозападно
настроенному С.А.Гилани и одновременно представить его
«естественным лидером джихада против советских оккупантов»,
ещё в начале 80-х годов, ничтоже сумняшеся, оценивали число
его последователей внутри страны в несколько миллионов человек. Сам же С.А.Гилани, выступая в Вашингтоне летом 1980
года на пресс-конференции, заявил: «сейчас в моей организации, воюющей в Афганистане, состоит 120 тысяч человек».
97

Цель такого чрезмерного преувеличения была до банальности
проста: пустить пыль в глаза американским законодателям и
налогоплательщикам, заполучить от США побольше оружия, в
том числе и ракеты «земля-воздух».15
Национальный исламский фронт Афганистана был образован в конце 1978 года в Пакистане. Как указывалось в программе Фронта,16 необходимость его создания возникла тогда,
когда «группа предателей и изменников..., нагло используя военно-политическую и финансовую помощь одной иностранной
державы, захватила власть в Афганистане» и «растоптала
принципы священной религии ислам и самым бессовестным
образом попрала права и достоинство человека». В связи с
этим, говорится далее в программе, «Сеид Ахмад Гилани, лидер Фронта, руководствуясь шариатской фетвой благочестивых
улемов Афганистана, объявил джихад против коммунистического, антиисламского режима Тараки-Х.Амина» с целью его свержения и «установления в стране национального исламского
строя».
НИФА в области внутренней политики выдвигал задачу
создать в стране после вооружённого свержения режима Тараки-Амина переходное правительство и национальный исламский
революционный совет с участием в них всех группировок афганской оппозиции. Предполагалось, что переходное правительство разработает проект конституции страны и передаст его
на утверждение революционного совета. Кроме того, переходное правительство, подчёркивалось в программе Фронта, должно было при первой же возможности обеспечить условия для
созыва традиционной лоя джирги с целью обсуждения проекта
конституции и принятия по этому вопросу решения, а также определения характера будущего исламского государства Афганистан.17
В основу своей политической деятельности Фронт, как
указывается в его программе, положил три принципа: «истинную
религию ислам, национализм и демократию». Анализ названного документа показывает, что, несмотря на определённую долю
исламской риторики, предпочтение в нём явно отдавалось современным западным светским стандартам демократии. В частности, заявлялось, что Фронт «является приверженцем принципа разделения трёх ветвей власти - исполнительной, законодательной и судебной», выступает за свободу печати, соблюдение
и уважение прав и свобод личности и общества, в защиту част98

ной собственности, против любых форм дискриминации, эксплуатации, гнёта, деспотизма и непотизма, «в корне отвергает
личную, династийную или партийную диктатуру», «признаёт законным и конституционным только то правительство, которое
формируется на основе свободных и беспристрастных выборов», «считает своим национальным и религиозным долгом защиту национального суверенитета, независимости и территориальной целостности страны». В документе было также подчёркнуто, что «Фронт, являясь сторонником власти закона, допускает наказание афганских граждан исключительно на основе решения компетентных судебных органов». НИФА первым из политических группировок в стране выступил с инициативой ввести вместо всеобщей воинской повинности принцип добровольности в военной службе.
Весьма показательно, что лидеры НИФА, в противоположность фундаменталистам-радикалам, не стремились противопоставить исламскую культуру другим пластам мировой культуры. В своей программе они выразили надежду, что
«афганское общество, как член международного сообщества,
полностью соблюдая принципы священной религии ислам, внесёт свой весомый вклад в дело дальнейшего развития мировой
цивилизации».
Касаясь социально-экономической сферы, программа
Фронта ратовала за установление в стране «строя смешанной
экономики», передачу в собственность малоземельным и безземельным крестьянам государственных земель, отмену всех
форм принудительного труда, в том числе бегара, оказание помощи лицам, которые в силу разных причин были вынуждены
покинуть родину, а также семьям погибших или получивших тяжёлые увечья в ходе джихада.
В области внешней политики НИФА выступал в целом с
позиций, которые в недалёком прошлом были характерны для
неприсоединившихся стран. В качестве её стержневых принципов признавались активный и позитивный нейтралитет, принципы движения неприсоединения, защита национальных интересов, дружественные отношения со всеми соседними странами
на основе взаимоуважения и невмешательства в дела друг друга, развитие братских отношений с исламскими государствами,
искренняя поддержка Устава ООН и приверженность Всеобщей
декларации прав человека. В программе Фронта подчёркивалось, что он «выступает за дальнейшее укрепление ООН с це99

лью справедливого решения международных проблем», включая и проблем экономического развития стран «третьего мира».
Осудив «идею получения великими державами сфер влияния в
различных частях света», Фронт выразил поддержку усилиям
стран «третьего мира» по созданию международного экономического порядка. Он решительно высказался против политики
экспансионизма и гегемонизма, в защиту справедливых прав
палестинского народа и потребовал очищения от израильских
захватчиков всех оккупированных ими арабских территорий.
Программа НИФА заканчивалась двумя призывами:
«Пусть победит священный джихад мусульманского народа Афганистана!» и «Долой врагов и предателей Афганистана!»
В целом программные установки НИФА, по сравнению с
лозунгами фундаменталистских организаций, отличались умеренностью, гибкостью в поисках компромиссов и прагматизмом,
что делало их привлекательными для значительной части афганской интеллектуальной элиты, воспитанной в духе ценностей
западной демократии и не приемлющей религиозного экстремизма деятелей типа Г.Хекматьяра, А.Р.Сайяфа, М.Ю.Халеса и
др.
На всех этапах гражданской войны в Афганистане НИФА
конфронтировал с ИПА Г.Хекматьяра и другими фундаменталистскими организациями, резко осуждая их религиозный фанатизм, жестокости, насилия и грабежи местного населения. Особенно острый характер приобрела между ними полемика о месте и роли экс-короля Афганистана Захир-шаха в процессе джихада. С.А.Гилани и его организация, прямо не ставя вопрос о
восстановлении монархического строя в стране, призывали к
сплочению вокруг Захир-шаха всех афганских моджахедов и
созданию «правительства Афганистана в изгнании» с участием
членов бывшей королевской семьи и видных политических деятелей периода монархии. В то же время Г.Хекматьяр и другие
фундаменталисты-радикалы категорически отвергали любое
участие бывшего короля в джихаде, считая его «советским агентом», «врагом моджахедов», «единственным, кто несёт ответственность за создание условий для агрессии, совершённой русскими против Афганистана».18
НИФА неизменно пользовался щедрой финансовой поддержкой американской администрации, включая ЦРУ, различных фондов США и стран Западной Европы, ряда арабских
стран. Часть военных кадров НИФА прошла подготовку за рубе100

жом, в частности в США, в международной полицейской академии и техасском училище подрывников, находящихся в ведении
ЦРУ. Фронт поддерживал контакты с известной антисоветской
организацией Народно-трудовым союзом и распространял на
территории ДРА листовки последней, адресованные советским
военнослужащим.
Каждый вступающий в НИФА был обязан принести клятву
не жалеть имущества и самой жизни в борьбе за «возвышение
слова Бога, прославление ислама и освобождение родины под
руководством Сеида Ахмада Гилани». Клятва вступающего,
скреплённая отпечатками пальцев, составлялась в трёх экземплярах: один из них оставался у члена организации, второй хранился в местной организации, а третий отправлялся в штабквартиру НИФА (г.Пешавар).
Национальный исламский фронт Афганистана по своей
военной силе значительно уступал таким фундаменталистским
организациям, как ИПА и ИОА. Слабость НИФА заключалась не
только в его малочисленности, ограниченности этнической базы
и контролируемой им территории, но и в организационной рыхлости.
Организация издавала газету «Национальный фронт», а
также значительное количество листовок и других пропагандистских материалов.
2.5. Национальный фронт спасения Афганистана
(Джабхе-йе мелли-йе неджат-е Афганестан)
Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА) был
создан в июле 1978 года Себгатуллой Моджаддеди, выходцем
из семьи влиятельных в стране духовных авторитетов (см. Приложение 4). С.Моджаддеди считает, что он «был первым, кто
объявил джихад» против «безбожного коммунистического правительства в Кабуле». Фетва на сей счёт была им опубликована
12 марта 1979 года, т.е. спустя два месяца после расстрела в
кабульских застенках многих членов клана Моджаддеди. По
свидетельству западных авторов, большую материальную и
финансовую помощь в организации Фронта оказали религиозные круги Саудовской Аравии и ряда других арабских стран
Персидского залива.19
101

В состав НФСА вошли бывшие члены «Общества улемов
Мухаммед и», религиозные и политические деятели прежних
режимов, представители интеллигенции и чиновничества, часть
племенной пуштунской верхушки, духовные последователи хазратов Моджаддеди. В политическом отношении их отличал широкий разброс взглядов, что сказалось на содержании программных лозунгов и практической деятельности Фронта. По
сравнению с хекматьяровской ИПА и ИОА Б.Раббани, организационная структура Фронта обладала меньшей стройностью и
внутренней сплочённостью. Руководство практическими делами
организации осуществляли Высший совет и его исполнительный
совет, включавший комитеты: военный, организационный, финансовый, по вопросам культуры (пропагандистский. - М.С.),
вербовки и др. Штаб-квартира НФСА находилась в Пешаваре.
Его деятельность в 80-х годах непосредственно направляли сын
С.Моджаддеди и заместитель руководителя Фронта Гулям Нангархари. Сам же С.Моджаддеди занимался преимущественно
общим политическим руководством организацией и её внешними связями. В деятельности Фронта активное участие принимал
его двоюродный брат Харун Моджаддеди, постоянно проживавший в Египте.
Внутри Афганистана НФСА имел так называемые
«фронты», состоявшие, как правило, из нескольких партизанских отрядов. На стороне Фронта действовало также вооружённое ополчение ряда пуштунских племён, признающих религиозный авторитет Моджаддеди. Усиленная подготовка боевиков
НФСА под руководством американских, пакистанских, египетских, китайских и других военных инструкторов началась с конца
1979 года. К весне 1981 года она велась в таких учебных центрах и лагерях, как Варсак, Парачинар, Хал, Аравали, Хазар
Пир, Банну, Вакны, Дрош, Дир Пишин, Кветта и др.20 Основными
районами действий боевых отрядов Фронта являлись приграничные районы востока и юга страны (провинции Кунар, Нангархар, Пактия), а также провинции Кабул, Логар, Фарьяб, Кундуз и
Тахар. В 80-х годах численность отрядов НФСА составляла
ориентировочно 8 тысяч человек. В основном они были представлены пуштунами-суннитами, хотя, если судить по документам НФСА, в деятельности организации допускалось участие
всех этносов Афганистана, а по религиозной принадлежности и шиитов.
102

НФСА выступал за вооружённое свержение власти НДПА
и создание в Афганистане исламского государства, однако с
сохранением в нём сильных светских начал. В программном
документе Фронта по этому поводу говорилось следующее:
«Фронт ставит своей задачей создание исламского общества на
основах справедливости, равенства... соблюдения шура (совета) при управлении страной, обеспечения личной и социальной
свободы в соответствии с основами ислама. Фронт никому не
позволит установить самодержавную власть, личную диктатуру
или партийную диктатуру». В документе подчёркивалось, что
НФСА направит все свои усилия на «защиту независимости
страны, устоев её культуры, истории, национальной чести и
достоинства, освобождение афганского народа от неоколониализма, атеизма и марксизма». В области внешней политики было указано, что «Фронт стремится к хорошим отношениям с соседями Афганистана и к устранению причин имеющихся с ними
противоречий».21
НФСА имел тесные связи с организациями С.А.Гилани и
М.Наби Мухаммади, составляя вместе с ними относительно
умеренное крыло афганской вооружённой оппозиции. Что касается отношений Фронта и лично С.Моджаддеди с ИПА и её лидером Г.Хекматьяром, то их разделяли острые непримиримые
разногласия и противоречия по различным вопросам ислама и
движения, а также личная вражда.
Фронт издавал газету «Вахдат» («Единство») и довольно
много других пропагандистских материалов. Совместно с ДИРА
и НИФА издавались на пушту журналы «Йаднаме-йе шахидан»
(«Поминальник шахидов») и на английском языке «Джихад Афганистана», а также газеты «Эттехад-е моджахеддин» («Союз
моджахедов»; на дари и пушту), «Арман-е шахид» («Чаяние шахида»; на дари), «Пейам-е вахдат» («Призыв к единству»; на
дари и английском языках) и «Неда-йе моджахеддин» («Клич
моджахедов»; на пушту и дари).
2.6. Исламская партия Афганистана (М.Ю.Халеса)
Данная организация возникла осенью 1979 года в результате раскола Исламской партии Афганистана, вызванного недовольством части её старших по возрасту членов - улемов и
мулл- диктаторскими методами руководства 32-летнего Г.Хекма103

тьяра. Отколовшееся крыло, сохранившее прежнее название
партии, возглавил маулави Мухаммад Юнус Халес (см. Приложение 4).
Организационная структура халесовской ИПА осталась
такой же, какой она была у ИПА Г.Хешатьяра. В руководство
образовавшейся партии вошли по преимуществу фанатичные
муллы из провинции Нангархар. Пост заместителя амира ИПА
по военным вопросам занял маулави Джелалуддин Хакани,
ставший впоследствии одним из влиятельных полевых командиров в Пактии. В начале 80-х годов в руководящее ядро партии
входили, кроме М.Ю.Халеса и Д.Хакани, Дин Мухаммад Джабархейль, маулави Исхак, маулави Ахмад Гуль, Кази Бурхануддин, полковник Раванджан и Тур Падишах.
ИПА (-Х) не имела чёткой политической платформы
(программы). Она не располагала своим собственным печатным
органом на языках пушту и дари и вообще уделяла мало внимания изданию солидных печатных пропагандистских материалов,
за исключением листовок. Партия ставила своей главной целью
путём вооружённой борьбы свергнуть «безбожное коммунистическое правительство» в Кабуле и привести к власти в стране
теократический режим во главе с муллами, подобный тому, какой существует в Исламской Республике Иран. По мнению
М.Халеса, «единственной конституцией, в которой нуждается
Афганистан, является Коран». ИПА (-Х) не исключала и возможность возвращения к власти экс-короля Афганистана М.Захиршаха.
Группировка М.Халеса в своём подавляющем большинстве была представлена пуштунами из племён хугиани и джадран.
В 80-х годах она насчитывала в своих рядах до 5 тысяч боевиков и 7,5 тысяч последователей. Боевики проходили подготовку
на территории Пакистана в учебных центрах Гозархи, Багзай, и
др. Основными районами влияния и действий партии были пограничные с Пакистаном провинции Кунар, Нангархар, Пактия,
Пактика и отчасти Логар, Кабул и Газни. Бандформирования
М.Халеса широко занимались грабежами, убийствами поджогами и разрушением школ, государственных учреждений и предприятий. Их отличала особая жестокость в обращении не
только со своими противниками, но и с местным населением,
заподозренным в нелояльности к моджахедам.

104

2.7. Исламский союз за освобождение Афганистана
(Эттехад-е эслами бара-йе азади-йе Афганестан)
Об этой организации известно было очень немногое, что
объяснялось тем, что она, по существу, носила номинальный
характер: все годы гражданской войны она не располагала
сколько-нибудь значимой военной силой и не снискала себе какую-либо громкую славу на «фронтах» джихада. Частое же её
упоминание в афганской и зарубежной прессе было связано в
основном с личностью её одиозного лидера Абдуррасула Сайяфа (см. Приложение 4) и шумихой вокруг драматических перипетий создания и деятельности следовавших друг за другом
разного рода альянсов афганской вооружённой оппозиции, в
которых А.Р.Сайяф был, как правило, на первых ролях.
Сообщение о создании ИСОА появилось незадолго до образования в марте 1982 года фундаменталистского «союза семи» - Исламского союза моджахедов Афганистана. Цели и задачи ИСОА полностью совпадали с программными установками
ИПА и ИОА и предусматривали, в частности, вооружённую
борьбу за свержение «атеистического режима» в Кабуле, создание подлинно исламского государства, утверждение и укрепление в жизни людей и общества исламских принципов и наставлений и т.п. Группировка А.Р.Сайяфа решительно выступала
против возвращения в страну в любом качестве экс-монарха
Захир-шаха.
Организация ориентировалась на создание своей опоры в
зоне расселения пуштунских племён, прежде всего на юговостоке страны среди племён джаджи, мангал и джадран, используя при этом широко материальные стимулы (благо, что
покровители А.Р.Сайяфа из Саудовской Аравии и некоторых
других арабских стран не жалели на него «пожертвований») и
обещания этим племенам гарантий от отрядов ИСОА по обеспечению безопасности контрабандной торговли. В 1984 году
А.Р.Сайяфу удалось при содействии старейшин и авторитетов
племени джаджи сформировать ополченческий полк «АльФатх» численностью до 400 человек. К началу 90-х годов общая
численность боевых отрядов ИСОА, действовавших в основном
в провинциях Пактия, Пактика, Нангархар, Кунар и Кабул, превышала 4 тыс. человек. По свидетельству афганских и западных источников, в отрядах А.Р.Сайяфа воевало много наёмни105

ков из Саудовской Аравии, Египта, Судана, Ливии, Пакистана и
других исламских стран.
ИСОА не имел собственных печатных органов. В интересах организации, однако, широко использовались периодические издания возглавляемого А.Р.Сайяфом «союза семи» - журналы «Джихад рэйз» («Лучи джихада»; на английском языке),
«Хиджрат» («Переселение»; на урду и пушту), «Кийам-е хак»
(«Восстание за истину»; на дари и пушту), «Аль-кафир-аль-а»
(на арабском языке) и «Шахид пейгам» («Весть о шахидах»; на
пушту и дари), а также газета «Вахдат-е эслами» («Исламское
единство»; на дари и пушту).
2.8. Другие группировки афганской вооружённой оппозиции. Начало интернационализации афганского кризиса
Таким образом, афганская вооружённая оппозиция в составе шести самых крупных её группировок организационно
сложилась в 1976-1979 годах, то есть ещё до ввода советских
войск в Афганистан. Все они, включая и появившуюся несколько
позже организацию А.Р.Сайяфа, были де-факто признаны правительством Пакистана и получили право при его щедрой поддержке и помощи иметь не только свои штаб-квартиры в
г.Пешаваре, но и их отделения, учебные центры, базы, лагеря и
отряды боевиков в различных городах и районах Пакистана, в
основном вблизи афгано-пакистанской границы. Небезынтересно, что в официальных заявлениях пакистанское правительство,
противореча истине и общеизвестным фактам, пыталось дистанцироваться от действий афганской вооружённой оппозиции
и лицемерно уверять мировое общественное мнение о своей
«непричастности» к вмешательству во внутриафганские дела.
ИПА, ИОА, ДИРА и ряд других организаций моджахедов имели
свои представительства также в Иране (Тегеране, Мешхеде и
Захедане).
Вместе с тем, следует отметить, что в рассматриваемый
период афганские антиправительственные силы, организационно оформленные вне пределов Афганистана, не ограничивались лишь упомянутыми выше семью группировками.22 По словам отставного генерал-лейтенанта Мухаммада Акрама Мухаммадзая, руководителя антиправительственной организации
«Национальное единство» («Вахдат-е мелли»), в 1980 году в
106

борьбе против кабульского режима с территории Пакистана участвовали более 100 группировок.23
В плацдарм войны против ДРА был превращен и Иран.
Шиитское руководство этой страны, придя к власти в феврале
1979 года, незамедлительно сделало ставку на использование
афганской эмиграции как военно-политической силы для реализации доктрины экспорта «исламской революции», свержения
«атеистического режима» в Кабуле и создания по образу и подобию Ирана «Исламской республики Афганистан». Вдохновителем и главным дирижёром подрывной деятельности против
ДРА стал крупнейший после имама Хомейни политикорелигиозный деятель Ирана, его зять аятолла Х.А.Монтазери.
Непосредственное же руководство всеми операциями, связанными с экспортом «исламской революции» в Афганистан, осуществлял до своей гибели летом 1981 года его сын ходжат ольислам М.Монтазери, возглавлявший в Центральном штабе Корпуса стражей исламской революции отдел по связям с мусульманскими освободительными движениями (в последующем
этим отделом руководил зять Х.А.Монтазери ходжат оль-ислам
СадекХашеми).24
Форсированное наращивание иранским шиитским духовенством афганских антиправительственных сил началось после разгрома инспирированного Ираном мартовского (1979 г.)
мятежа в Герате. До конца 1979 года, в дополнение к ранее существовавшим на иранской территории группировкам афганской
политической эмиграции «Раад» («Гром»), «Исламское движение обездоленных» (иранская аббревиатура - ДЖАМА) и некоторых других, были созданы организации «Наср» («Победа»; по
другой версии, она была названа в честь её основателя - афганского шиитского религиозного деятеля Насра; возглавлялась
советом из пяти человек), «Исламское движение Афганистана»
(лидер - аятолла шейх Мухаммад Асеф Мохсени), «Исламская
сила» (глава - Керими), «Движение исламского сопротивления»,
«Фронт борцов-моджахедов Афганистана», в который вошли
организация «Аль-джихад», «Общество защиты ислама»,
«Движение исламской революции», «Организация национального спасения», «Организация освобождения Афганистана». В
следующем году появились ещё несколько организаций, в том
числе «Школа единства» (фактически это был учебный центр по
подготовке боевиков), «Духовенство и исламская молодёжь»
(иранская аббревиатура - РЕДЖА), «Хезбулла» («Партия Алла107

ха»; её руководителем являлся Кари Якдаст. - См. о нём Приложение 4), «Стражи исламского джихада Афганистана» (лидер
- Мохсен Резаи) и др. Вооружённые отряды названных выше
организаций, состоявшие преимущественно из афганцевшиитов, в основном хазарейцев, действовали в провинциях Герат, Бамиан, Гур, Газни, Урузган, Вардак (уезд Бехсуд), Балх,
Парван, Кандагар, Гильменд, Фарах.25
Летом 1979 года в Хазараджате состоялось учредительное собрание представителей из 42 волостей и уездов региона,
на котором было объявлено о создании высшего органа государственной власти региона - Революционного совета исламского согласия Афганистана во главе с президентом Ревсовета
Сеидом Али Бехешти (однофамилец иранского шиитского деятеля). Командующим вооружёнными отрядами Совета исламского согласия был избран бывший майор афганской армии Сеид Хасан Джагран. Первоначально Совет согласия ориентировался на получение военной и политической помощи со
стороны Ирана.26
Одновременно с исламской оппозицией в борьбу против
кабульского режима включились находившиеся в подполье различные, обособленные друг от друга маоистские группы и группировки. К апрелю 1978 года их насчитывалось не меньше шести. К ним, в частности, относились группы, возглавляемые членами семей Махмуди и Яри, инженером Османом, Шах Нуром,
доктором Файзом («Революционная группа народа Афганистана»), Абдул Маджидом Калакани, и проалбанская группа
«Ахгар» («Искра»). В январе 1979 года афганские маоисты, не
без помощи китайской агентуры, провели в Герате свой съезд и
приняли решение о создании «Коммунистической партии Афганистана» (КПА). Однако вскоре, в марте, в ходе ликвидации гератского мятежа многие из руководства КПА были арестованы и
организация перестала функционировать.
Неудача с созданием партии не остановила афганских
ультралевых. Обуреваемые, как писалось в одной из их листовок, идеей «борьбы против СССР, коммунизма и НДПА», они
продолжили свои усилия по организационному оформлению
своих рядов и расширению антиправительственной деятельности. Весной 1979 года A.M.Калакани создаёт группировку под
названием «Организация освобождения народа Афганистана»
(афганская аббревиатура - САМА). Немного раньше Х.Махмуди
основывает «Освободительную организацию истинных патрио108

тов» (афганская аббревиатура - САВВ). В этот же период возникает группировка «Борьба за освобождение Афганистана»
(«Пейкар барайе неджат-е Афганистан»; эту группу иногда называют сокращённо Пейкар»).27 Всего в 1979 - первой половине
80-х годов на территории ДРА появилось более 20, как правило,
мелких
маоистских
радикальных
группировок,
как-то:
«Движение», «Красные», «Возрождение», «Свет», «Комитет подготовки создания коммунистической марксистско-ленинской партии пролетариата Афганистана», «Организация подготовки» и
др.28
В рассматриваемый период афганские маоисты упорно
стремились завязать связи и сотрудничать с исламской оппозицией и леворадикальными и националистическими организациями, особенно с группой Б.Баэса. Так, вооружённые отряды
САМА и САВВ, имевшие тыловые базы на иранской территории
в районе Заболя и действовавшие в провинции Нимруз и Гильменд, тесно координировали свои действия с организацией
«Наср». Кроме указанных мест, афганские ультралевые группировки вели вооружённую борьбу против кабульского режима
также в центральных и северных провинциях страны.
Следует отметить, что, несмотря на определённое сближение левацких группировок с исламской оппозицией на почве
общности целей борьбы против кабульского режима, приспособление маоистских идей к религиозным и национальным особенностям страны и даже заимствование ими некоторых исламских лозунгов (например, лозунга «ни Восток, ни Запад»), их
взаимоотношения были далеко не безоблачными. Нередко между их отрядами по различным поводам происходили вооружённые столкновения. В частности, такие кровавые разборки
имели место зимой 1980-1981 годов в провинциях Кабул, Парван и Нангархар. Не прекращалась также и острая борьба между самими маоистскими группировками по вопросам теории,
практики и лидерства в движении.29
Наряду с организованной оппозицией, имевшей свои штабы и руководство в соседних странах, внутри Афганистана в
1978-1979 годах появилось немало самостоятельных вооружённых формирований, созданных на этнической (племенной) основе во главе со своими ханами, маликами, шейхами, старейшинами, которые, как правило, совмещали в одном лице функции религиозного, политического и военного руководителя. Вместе с тем, под вывеской «моджахедов» («борцов за веру») на109

чали широко действовать и самые настоящие бандитские, разбойные шайки, единственная цель которых состояла лишь в
том, чтобы поживиться за счёт грабежей населения, мародёрства и разбоя на транспортных коммуникациях. Надо признать,
что уголовный бандитизм, как социальное явление, издревле
характерен и для Афганистана, и для многих других стран Востока и не исчезал там даже в самые благополучные, мирные
годы. Как известно, в разные периоды афганской истории он
доставлял немало хлопот властям и бедствий населению, прежде всего торговцам, то затихая, то снова усиливаясь в зависимости от степени прочности центрального правительства и его
способности с помощью силовых структур контролировать периферию и её торговые караванные пути.
Антиправительственные силы, созданные на этнической
(племенной) основе, держались, как правило, обособленно и
конфликтовали (вплоть до применения оружия) и между собой,
и с пешаварскими группировками, особенно с теми, кто покушался на их племенную «вольницу».30
Характерной чертой афганской вооружённой оппозиции,
действовавшей внутри страны и за её пределами, были не только множественность её группировок, чаще всего мелких, но и
исключительная пестрота выдвигавшихся ими целей и лозунгов
в диапазоне от крайне правых, промонархических, теократических, националистических, сепаратистских, до правых социалдемократических и левоэкстремистских, промаоистских. Пестрота лозунгов, помноженная на амбиции лидеров афганской оппозиции и их личную неприязнь друг к другу> обусловили с самого
начала раздробленность и разобщённость антиправительственных сил в Афганистане и мешали им объединиться даже на
кратковременной основе, уже не говоря о долгосрочной. Хотя,
следует подчеркнуть, спецслужбы США, Саудовской Аравии,
Китая вместе с пакистанскими властями пытались не раз примирить враждовавшие группировки, подтолкнуть их к объединению в общий фронт и таким образом усилить вооружённое давление на Кабул. Такого рода безуспешные попытки делались
буквально каждый год, начиная с 1978 года. В частности, в июне-июле 1978 года был создан так называемый «Фронт национального спасения Афганистана» («Джабха-йе неджат-е меллийе Афганистан»; распался через шесть недель), в январе 1979
года - «Комитет борьбы», призванный координировать усилия
организаций С.Моджаддеди, Г.Хекматьяра и М.Н.Мухаммади, но
110

так и не оправдавший надежд его устроителей, в январе 1980
года - почивший в бозе «Национальный фронт освобождения
Афганистана» в составе пяти основных антиправительственных
вооружённых группировок. Непрочными оказались и другие появившиеся позже «коалиции» моджахедов.
В условиях идеологической конфронтации двух мировых
систем внутриафганский кризис с самого начала своего возникновения приобрёл, и не мог не приобрести, интернациональный
характер. Как уже отмечалось выше, инициаторами его интернационализации под флагом борьбы против «красного» режима
в Кабуле явились правящие круги США (конкретно администрация Дж.Картера), Китая, Пакистана, Ирана и арабских стран
Персидского залива, прежде всего Саудовской Аравии. Есть все
основания утверждать, что без их всесторонней военной, материальной, финансовой и психологической помощи афганская
оппозиция вряд ли бы смогла так быстро поставить буквально
«на конвейер» подготовку своих боевиков и за короткое время
распространить партизанскую войну на значительную часть
территории страны. Уже к концу 1979 года в Пакистане действовали многие учебные центры и лагеря афганских оппозиционных группировок, в которых под руководством американских,
китайских, пакистанских, египетских и других военных инструкторов готовились тысячи партизан. О масштабах их подготовки
говорят следующие цифры: только за период с июня по ноябрь
1979 года в них было обучено 30 тысяч человек. В 1980 году
численность так называемых «регулярных моджахедов», т.е.
входивших в те или иные группировки, удвоилась и составила
около 80 тысяч человек.31 В последующем масштабы подготовки афганских боевиков ещё больше возросли.
Что касается американской администрации, то она, следует ещё раз повторить, до февраля 1979 года (убийства в Кабуле
посла США А.Дабса) строила политику в отношении ДРА по
двум направлениям. Государственный департамент, используя
дипломатические каналы и возможности, продолжал усилия по
поиску и поощрению в новом афганском руководстве антисоветски и националистически настроенных лиц, чтобы склонить его
к переходу на прозападные позиции. И такие расчёты видимо,
представлялись им обнадёживающими, поскольку в первом
правительстве ДРА почти треть его состава в своё время получила высшее и специальное образование в США. В то же время
Совет национальной безопасности во главе с воинственным ан111

тисоветчиком З.Бжезинским и находившееся под его контролем
ЦРУ, действуя в духе приснопамятных традиций «плаща и кинжала», незамедлительно приступили к разработке и проведению тайных операций с целью дестабилизации внутриполитической обстановки в Афганистане и подготовке условий для свержения кабульского «коммунистического» режима. При этом
главная ставка делалась на афганских мятежников, нашедших
пристанище в Пакистане. Для установления связей с ними с
осени 1978 года в Пакистане обосновалась группа сотрудников
ЦРУ в составе Р.Лессарта, Л.Робинсона, В.Дэвида, Р.Брока,
Л.Адамса, Д.Петермана, Р.Джечмана и других. Её возглавил
известный американский специалист по Афганистану Л.Дюпре,
накануне (в ноябре) высланный из ДРА за антиафганскую деятельность.32
После гибели американского посла в Кабуле и утраты Соединёнными Штатами Америки стратегического и военнополитического влияния в Иране в результате антишахской революции в афганской политике США возобладали силовые подходы. В мае 1979 года в администрации Дж.Картера состоялось
обсуждение вопроса о «секретном вмешательстве США» в афганские дела. Как впоследствии признавал З.Бжезинский, именно с 1979 года началась широкомасштабная военная помощь
афганским мятежникам, включавшая их военную подготовку,
транспортировку и передачу им оружия и боеприпасов по тайным каналам ЦРУ. Так, в июне указанного года пакистанское
судно «Аль-Касум» доставило в порт Карачи из США 2 тыс.т
оружия и военного снаряжения, которые затем поступили в распоряжение различных группировок афганской вооружённой оппозиции. Следует заметить, что значительная часть лёгкого
стрелкового оружия советского производства, чтобы скрыть
американскую причастность к поставкам вооружения афганским
мятежникам, была закуплена у А.Садата в обмен на поставки
Египту тяжёлого американского оружия и боевой техники.
Одновременно с вооружением афганской оппозиции сотрудники ЦРУ в Пакистане, как уже отмечалось, предприняли
попытки к объединению её разрозненных группировок. В мае
1979 года была организована поездка делегации афганских
моджахедов во главе с С Моджаддеди в Соединённые Штаты
Америки. Состоялись её встречи с высокопоставленными должностными лицами этой страны. В Пакистан, в свою очередь, зачастили официальные эмиссары американской администрации.
112

В частности, в июле 1979 года здесь побывали заместитель государственного секретаря США Уоррен Кристофер, а в августе делегация американских конгрессменов. Они встречались с лидерами афганской вооружённой оппозиции и расточали похвалы
пакистанскому правительству за его помощь и поддержку моджахедов.33
Необходимо подчеркнуть, что правящие круги США в рассматриваемый период пытались лицемерно отрицать (впрочем,
это давно стало нормой в мировой политике США) свою причастность к оказанию непосредственной военной помощи моджахедам и раздуванию афганского кризиса. Когда же в 1981 году
А.Садат публично признал факты американских поставок афганским мятежникам закупленного у Египта оружия советского
производства, американские конгрессмены без тени смущения в
связи с обнародованием ещё одной лжи администрации США
стали сетовать лишь по поводу того, что признание египетского
президента, мол, «определённо не помогает делу мятежников».34
В разжигании афганского кризиса, по иронии судьбы, в
одной компании с США оказалось и китайское коммунистическое
руководство. Уже летом 1978 года представители двух сторон
обсудили вопросы сотрудничества и координации своих действий на афганском направлении. Китай развернул военную подготовку афганских партизан как на своей территории (провинция
Синьцзян), так и в учебных центрах Пакистана. Крупные партии
оружия, боеприпасов и снаряжения, предназначенных для моджахедов, начали поступать по Каракорумскому шоссе в Пакистан. Китайские военные инструкторы регулярно принимали
участие в рейдах диверсионных групп на территории ДРА и расправах над мирным населением. Ещё до ввода советских войск
в Афганистан афганские мятежники проходили подготовку в
специальных учебных центрах в Египте.35 В этот же период
щедрая финансовая и военная помощь афганской вооружённой
оппозиции поступала из Саудовской Аравии, Израиля и других
стран региона.
Заключая рассмотрение данного вопроса, следует ещё
раз подчеркнуть, что афганская вооружённая оппозиция была
вскормлена, вооружена, обучена и содержалась на деньги Запада и консервативных режимов региона. Они в полной мере
несут свою долю ответственности за разыгравшуюся трагедию
Афганистана и его народов. При этом, что важно отметить, аф113

ганские антиправительственные группировки, нашедшие прибежище в Пакистане, поощряемые и поддерживаемые Саудовской
Аравией, Ливией и другими странами, появились ещё до апреля
1978 года. Факты убедительно свидетельствуют о том, что трагедия Афганистана началась никак не с момента ввода советских войск в эту страну, как это нередко утверждается в некоторых исследованиях афганского кризиса в последней трети XX в.,
а гораздо раньше и была связана с глобальной идеологической
конфронтацией двух мировых систем того времени и намерениями определённых внешних сил повернуть развитие сугубо
внутриафганских событий в нужное для идеологических и геополитических интересов этих сил русло.

114

Глава 3. Кризис режима Тараки-Амина. Ввод
советских войск в Афганистан
Драматические события, разыгравшиеся осенью и в начале зимы 1979 года на политической сцене Афганистана и явившиеся непосредственным прологом к дальнейшей интернационализации афганского кризиса, были и стремительными в своём
беге к краю пропасти, и крайне запутанными по своему содержанию. Более того, с самого начала и особенно в последующем
они были искажены до неузнаваемости в общественном сознании с помощью преднамеренной и беззастенчивой лжи, вымыслов, фальсификаций, подтасовок и дезинформации, исходивших как из официальных, правительственных кругов, так и от
невесть откуда появившихся многочисленных «специалистов»
по Афганистану, в том числе и тех, кто занимал высокое положение в партийной и государственной иерархии Советского
Союза. Вокруг Афганистана постарались напустить густого туману и западные средства массовой информации, и идеологически зашоренные западные политики и учёные-афганисты. Всё
это сделало поиски правды и достоверное объяснение афганских событий весьма затруднительным делом.
Анализируя события рассматриваемого времени, неизбежно приходишь к выводу о том, что основным действующим
лицом тогдашней афганской драмы и её главным режиссёром
во многом был Хафизулла Амин. В связи с этим представляется
уместным остановиться на некоторых биографических данных
этой одиозной личности.
Х.Амин родился в 1929 году в уезде Пагман (близ Кабула)
в семье гильзая из племени хароти. Его отец Хабибулла был
мелким государственным служащим.1 Рано лишившись отца,
Амин воспитывался в семье старшего брата Абдуллы, который
был учителем начальной школы и длительное время секретарём крупного афганского предпринимателя, президента компании «Спинзар» Г.С.Нашера, тоже принадлежавшего к племени
хароти (кстати, после революции 1978 года Абдулла по протекции своего младшего брата стал президентом этой компании).
Среднее образование он получил в Кабульском педагогическом

115

училище. После окончания общенаучного факультета Кабульского университета по специальности «физика и математика»
работал учителем и заместителем директора упомянутого педучилища, а затем директором средней школы «Ибн Сина», где
обучались исключительно пуштунские юноши. Во время учёбы в
университете и в первые годы работы он не проявлял особой
активности в общественной жизни. Однако уже тогда его взгляды характеризовались неприкрытым пуштунским фанатизмом.
В 1957 году он был направлен для продолжения учёбы в
Колумбийский университет (США), где получил диплом магистра
по специальности «организация и управление школьным образованием». Возвратившись в Кабул, он сначала преподавал в
качестве ассистента в Кабульском университете, а затем вторично стал директором школы «Ибн Сина». Чуть позже он занял
пост директора Кабульского педучилища. К этому времени относится его близкое знакомство с Н.М.Тараки, хотя, по свидетельству некоторых зарубежных источников, их первые встречи состоялись ещё в начале 50-х годов, когда и тот и другой оказались членами созданного и руководимого двоюродным братом
короля сардаром Мухаммадом Даудом так называемого
«Национального пуштунского клуба».2
Некоторое время спустя Амин был назначен заведующим
отделом учительских кадров министерства просвещения. В 1962
году он снова едет в США для учёбы в докторантуре Колумбийского университета. Американские авторы, описывая этот период жизни Амина, подчёркивают, что на сей раз он совершенно
пренебрегал учёбой и, став в 1963 году президентом землячества афганских студентов, больше занимался общественными
делами и прежде всего организацией разного рода акций в поддержку правительственного курса в отношении Пуштунистана,
который ещё в середине 50-х годов определил тогдашний премьер-министр Афганистана М.Дауд. Кроме того, как свидетельствует одна из его американских подруг, в то время ещё одним
из его страстных воскресных увлечений была стрельба в тире
по мишеням.
По своей натуре Амин являлся человеком крайне коварным, мстительным, вероломным и чрезвычайно тщеславным и
амбициозным. В личной жизни он был глубоко порочным. Имея
жену, трёх сыновей и четырёх дочерей, он вёл распутный, аморальный образ жизни, что, кстати, не было секретом для широкой столичной общественности. По некоторым сведениям, он
116

был склонен к употреблению наркотиков как до, так и после революции.
В официальной биографии Амина, опубликованной в 1979
году в «Ежегоднике Афганистана», указывается, что он, будучи
в США и узнав о подготовке к созданию партии в Афганистане,
направил Н.М.Тараки письмо, в котором просил последнего считать его (Амина) и его группу членами партии. В 1965 году он
возвратился в Кабул, оказавшись не в состоянии завершить написание диссертации (по версии самого Амина, он был
«выслан» из США по политическим мотивам). В этом же году он
потерпел неудачу на выборах в парламент. В течение года после возвращения на родину он преподавал в кабульском женском лицее «Рабэта-йе Балхи», а в последующие три года являлся сотрудником управления начального образования.
В 1965 году Амин был принят в члены НДПА, летом
1966 г. кооптирован кандидатом в члены ЦК, а в следующем
году (после раскола партии) - и в члены ЦК (Хальк). Однако в
1968 году решением пленума ЦК был выведен из состава ЦК за
его шовинистические взгляды. Примерно через год, по предложению Н.М.Тараки, он был восстановлен кандидатом в члены
ЦК.3
В 1969 году он, единственный из халькистов, был избран
от уезда Пагман депутатом Народной джирги (нижней палаты
парламента), где привлёк к себе внимание резкими высказываниями в адрес властей и гипертрофированной нетерпимостью к
парчамистам и конкретно к их депутату в парламенте Б.Кармалю.
После государственного переворота 1973 года, когда обнаружилось, что фракция Хальк в отличие от парчамистов, не
располагает в войсках достаточно сильной организацией, Амину
было поручено возглавить подпольную работу в вооружённых
силах и восполнить этот пробел. Обладая незаурядными организаторскими способностями, огромной работоспособностью и
волей, хитростью и целеустремлённостью, он сумел в короткие
сроки выйти на широкие армейские круги и вовлечь в сферу
своего влияния значительное число афганских офицеров, особенно в столичном гарнизоне. При этом он ориентировался почти исключительно на пуштунскую часть офицерства и унтерофицерства, среди которых всегда были сильны представления
о их национальной исключительности и тяготение к установлению в своей среде закрытых этнокорпоративных связей. Тайная
117

военная организация крыла Хальк, как известно, сыграла в апрельском вооружённом восстании 1978 года определяющую
роль в ликвидации режима М.Дауда и захвате власти, что не
могло не прибавить политических дивидендов Амину.
В первом составе правительства ДРА Амин занял посты
заместителя премьер-министра и министра иностранных дел. В
мае 1978 года он был введён в политбюро, а 8 июля избран
секретарём ЦК НДПА. Вхождение в состав высших руководящих
партийных органов позволило ему свести свои давнишние счёты
с парчамистами, вытеснить их из руководства партии и государства, а затем и расправиться с ними как с политической силой.
Вынашивая честолюбивые замыслы по захвату власти и
строя в связи с этим расчёты на использование в своих интересах армии, а точнее лично преданных ему армейских офицеров,
Амин ни в коей мере не был удовлетворён положением только
руководителя внешнеполитического ведомства, так как был лишён прямого выхода на военные круги и дела. В связи с этим он
упорно добивается восстановления и дальнейшего укрепления
своего влияния в армейских кругах. Уже в августе 1978 года,
оттеснив М.А.Ватанджара (см. Приложение 4), одного из героев
апрельского вооружённого восстания, которого Н.М.Тараки намеревался поставить во главе армии, Амин добивается для себя поста заместителя министра национальной обороны и берёт
в свои руки все армейские кадровые вопросы.
Захват Амином решающих позиций в военной сфере вызвал протесты и противодействие со стороны кадровых военных
- активных участников апрельского вооружённого восстания
1978 года. 27 марта 1979 года на заседании Ревсовета ДРА
М.А.Ватанджар и С.М.Гулабзой подвергли Амина резкой критике
за неправомерные действия в руководстве вооружёнными силами, проявившимися, в частности, в использовании их для
борьбы с внутрипартийной оппозицией, подавления выступлений мирных жителей и т.д. Амин был отстранён от непосредственного руководства делами министерства национальной обороны. Но вместе с тем на указанном заседании Ревсовета ДРА
он назначается премьер-министром с сохранением за ним поста
министра иностранных дел. Он вводится в качестве заместителя председателя в состав вновь созданного Высшего совета
обороны родины (ВСОР). Используя своё высокое должностное
положение, он продолжает расставлять своих людей по различным ключевым ведомствам. Так, по его предложению, Экбаль
118

Вазири становится начальником Главного политического управления вооружённых сил и членом ВСОР, командующий царандоем (народной милицией) майор Сеид Дауд Тарун - членом
ВСОР, Азиз Ахмад Акбари - начальником управления внутренней контрразведки АГСА (пуштунская аббревиатура от «Ды Афганестан ды гато ды сатало эдара» - «Управление по защите
интересов Афганистана»), Наваб Али - заместителем начальника службы безопасности АГСА и др.
В борьбе за власть Амин намеренно раздувал культ личности Тараки (см. Приложение 4), называя его «великим вождём
революции», «великим вождём трудящихся Афганистана»,
«великим учителем», «отцом нации». И это, видимо, льстило
самолюбию склонного к тщеславию Тараки, усыпляло его бдительность и не позволяло ему длительное время распознать
истинные намерения своего «самого верного ученика».4 Амин
же, пользуясь указанной слабостью руководителя партии и государства, шаг за шагом оттеснял его от практических дел и всё
больше сужал сферу его общения с широкой общественностью
и партийно-государственным аппаратом страны. С целью приобретения личной популярности Амин постоянно встречался с
различными категориями населения страны - офицерами армии
и народной милиции, вузовской интеллигенцией, предпринимателями, представителями провинций и племён, сотрудниками
министерств и т.д. Только в июле-августе 1979 года он публично
выступал не мене 20 раз (по данным афганской печати), намного опережая в этом главу государства. Кстати, паблисити Амина
щедро содействовали и советские средства массовой информации, которые знакомили советскую общественность с событиями, происходящими в Афганистане, чаще всего путём ссылок
именно на его заявления, высказывания , интервью.
Необходимо отметить, что Амин обладал умением пользоваться революционной фразой и риторикой, создавая таким
образом видимость теоретической подкованности, хотя в действительности его восприятие марксизма было догматическим и
весьма поверхностным. В этой связи нельзя не согласиться с
мнением американских афганистов о том, что для Амина
«идеология имела второстепенное значение» и нужна была ему
«только как более действенный путь к достижению политической власти».5
Процесс узурпации власти Амином происходил в условиях
крайне опасного для судеб режима ухудшения внутриполитиче
119

ской обстановки, особенно начиная с 1979 года. В это время
вооружённые антиправительственные формирования действовали уже во многих провинциях страны. Госвласть теряла на
местах одну позицию за другой, отступая в крупные административные центры под прикрытие имевшихся там гарнизонов.
Участились вооружённые нападения на промышленные центры.
Так, в начале мая большой вооружённый отряд мятежников совершил налёт на Пули-Хумри и на несколько дней перерезал
жизненно важную народнохозяйственную автомагистраль Кабул-Север. Обстрелам из миномётов и лёгкого стрелкового оружия стала подвергаться главная военная авиабаза страны Баграм. Бои велись в Хазараджате, Кунаре, Пактии, Газни, Кандагаре, Панджшере, Балхе, Логаре, Горбанде и в других местах. 9
мая нападению подвергся Кабульский международный аэропорт, 20 июля боевики предприняли попытку захватить г.Гардез
- провинциальный центр Пактии, а 23 июля в столице произошло вооружённое выступление большой группы шиитов под антиправительственными, хомейнистскими лозунгами. На севере
страны (в провинциях Бадахшан, Тахар, Фарьяб) против правительственных войск вели борьбу и левые силы - Организация
федаинов трудящихся Афганистана (ОФТА или САФЗА). Её
действия особенно активизировались летом 1979 года. Большой
резонанс в стране и мире произвела операция группы партизан
ОФТА по захвату 14 февраля 1979 года в Кабуле американского
посла Адольфа Дабса с целью его обмена на своего лидера
Б.Баэса, содержавшегося в тюрьме Пули-Чархи. Операция, однако, закончилась трагедией: погибли посол и трое боевиков.
Прискорбным фактором внутриполитического положения в
Афганистане в рассматриваемый период стало бегство за рубеж, прежде всего в Пакистан и Иран, больших масс населения,
преимущественно сельского и составляющего в основном социальные низы общества. Вызывалось это многими причинами и в
первую очередь: усилением террора против местного населения, осуществлявшегося по прямому указанию Амина под флагом борьбы против контрреволюционных элементов; кампанией
жестоких расправ над местными авторитетами и видными духовными деятелями, инспирированной Амином и его подручными; грубыми просчётами и искривлениями при проведении земельной реформы и других преобразований; разбоем, грабежами и насилием бандформирований; постепенным превращением сельской периферии в арену активных боевых действий и
120

возникавшими в связи с этим необеспеченностью личной безопасности населения, трудностями жизни и быта и т.д. Крайне
пагубное дестабилизирующее воздействие на обстановку в
стране оказывала антиправительственная пропаганда, развёрнутая из-за рубежа силами, которые враждебно встретили происшедшие в Афганистане в апреле 1978 года перемены. Активизировалась деятельность антиправительственного подполья
и саботаж со стороны определённой части торговцев и предпринимателей.
Но самое тревожное заключалось, пожалуй, в том, что
афганская армия, обеспечившая в своё время победу вооружённого восстания и устранение режима М.Дауда, с начала
1979 года стала всё заметнее утрачивать способность быть надёжной опорой новой власти. Угрожающие размеры в вооружённых силах страны принимают дезертирство и мятежи. Вот
несколько примеров. 15-20 марта 1979 года вспыхнул антиправительственный мятеж в Герате, повлёкший за собой многочисленные жертвы среди как местного населения, так и военнослужащих дислоцированной здесь 17 пехотной дивизии (по западным данным, было убито до 800 человек; в зарубежной печати
приводится и другая цифра - от 3 до 5 тыс. чел.). Погибли и
двое советских военнослужащих. Многие солдаты и офицеры
этой дивизии перешли в стан вооружённой оппозиции и составили костяк ставших в будущем крупных бандформирований
под командованием бывших офицеров афганской армии, в частности старшего капитана Мухаммада Исмаила (см. Приложение 4) и капитана Алауддина. Восставшие разрушили и сожгли
многие правительственные здания и разграбили гарнизонные
военные склады продовольствия, оружия и боеприпасов. Значительная часть боевой техники 17 пд была уничтожена. Город на
несколько дней оказался в руках мятежников. Положение в Герате и вообще на северо-западе страны усугублялось прямым
вмешательством Ирана во внутриафганские дела. В ходе мятежа иранский религиозный деятель Шариатмадари заявил по тегеранскому телевидению и радио о готовности предоставить
восставшим любую необходимую помощь. В сложившейся ситуации власти Кабула вынуждены были использовать против
мятежников войска, дислоцированные в Кандагаре, и боевые
самолёты с авиабазы Шинданд.6
21 марта был раскрыт заговор в Джалалабадском гарнизоне (провинция Нангархар), к которому были причастны право121

экстремистские клерикальные группировки. Аресту подверглось
около 230 военнослужащих.7 17 мая по дороге от Гардеза на
Хост к мятежникам присоединился полк 7 пехотной дивизии с
полным вооружением во главе с его командиром. Всего к маю
этого года, по западным данным, на сторону антиправительственных сил перешло до 10 000 солдат и офицеров.8 5 августа в
крепости Бала-Хисар (в центре Кабула), где были дислоцированы 26 парашютно-десантный полк и 444 батальон «коммандос»,
вспыхнул мятеж, поводом к которому явился арест службой
безопасности некоторых офицеров по подозрению в нелояльности режиму. На их защиту с оружием в руках выступили их подчинённые и другие военнослужащие. В подавлении этого мятежа принимали участие танки, боевые вертолёты и самолёты.
Данное вооружённое антиправительственное выступление, однако, не было стихийным. Оно заранее готовилось членами антиаминовской подпольной группировки «заргунистов», в которую
входили как военные, так и гражданские лица. Среди её руководителей были преподаватель Кабульского политехнического
института Азиз Бассам и его брат Абдуррахман Бассам, секретарь 4-го райкома г.Кабула Хонар Гайрат, Мухаммадулла Сафи
и другие. Однако ночью накануне восстания Азиз Бассам,
Х.Гайрат и ряд их соратников, в том числе и военных, в результате предательства одного из офицеров были арестованы. Азиз
Бассам вскоре был расстрелян по приказу Амина.
Примерно в это же время восстал гарнизон Асмара
(провинция Кунар). В ходе расправы над сторонниками госвласти здесь погибло до 150 человек. На сторону вооружённой оппозиции перешло около 2 тысяч солдат и офицеров из состава 9
горнопехотной дивизии. Асмар был занят мятежниками.9 11 августа в провинции Пактика (район Зурмат) в ходе тяжёлого боя с
превосходящими силами мятежников сдалась в плен и дезертировала часть личного состава 12 пехотной дивизии.10
В такой внутриполитической ситуации конфронтация в
халькистском руководстве вступила в свою последнюю, завершающую стадию. К этому времени Тараки начал, видимо, всё
более отчётливо осознавать и общее тяжёлое положение, сложившееся в стране, и то, откуда грозит опасность его положению как главы партии и государства. Амин, уловив перемены в
настроениях Тараки, перешёл к открытым атакам на него. 28
июля 1979 года на заседании политбюро ЦК НДПА Амин обвинил последнего в отходе от принципов коллективности руково122

детва и возложил на него вину за провалы в государственных
делах. Эти обвинения в основном поддержали Г.Д.Панджшери и
С.М.Зерай (см. Приложение 4). Тараки был явно огорчён критикой в свой адрес и пошёл ещё на одну уступку Амину, приняв
его домогательства относительно новой реорганизации правительства. 28 же июля Амин переместил на второстепенные посты тех членов кабинета, которые потенциально являлись для
него помехой на пути к вершинам власти: министра обороны
подполковника Ватанджара - на пост министра внутренних дел;
министра внутренних дел майора Ш.Маздурьяра - на пост министра по делам границ и племён; министра сельского хозяйства и
земельной реформы С.М.Зерая - на пост министра здравоохранения. Сам Амин в дополнение к посту премьер-министра занял
вожделенное для себя кресло министра обороны. Портфель
министра иностранных дел он передал своему стороннику Акбару Шах Вали. Следует подчеркнуть, что передача Амину поста министра обороны недвусмысленно оговаривалась тем, что
он в своей практической деятельности в военной области будет
полностью руководствоваться указаниями верховного главнокомандующего вооружёнными силами, коим являлся Тараки.11
Однако, как показали последующие события, Амин не собирался связывать себя этими ограничениями. С конца июля до
середины августа он произвёл значительные перестановки в
командном составе вооружённых сил страны. Целенаправленно
отстранялись им с ключевых постов наиболее последовательные сторонники Тараки. Кроме того, из столичного гарнизона в
периферийные районы под предлогом военной необходимости
(а фактически по соображениям политической неблагонадёжности) выводились некоторые воинские части. 20 августа Амин в
беседе с генералом И.Г.Павловским высказал просьбу к советской стороне направить в Кабул соединение «коммандос» численностью 1,5-2 тысячи человек для того, чтобы иметь возможность вывести из столицы танковые, артиллерийские и другие
части (т.е. именно те части, где больше всего были сильны позиции сторонников Тараки) и использовать их в других районах,
а также заменить советскими расчётами личный состав 77 зенитно-артиллерийского полка, прикрывавшего Кабул с воздуха и
располагавшегося на господствующих высотах вокруг города.
Амин, как сообщал И.Г.Павловский, при этом не скрывал, что он
не уверен в благонадёжности расчётов зенитных батарей данного полка.12
123

Одновременно, не советуясь с Тараки, Амин продолжал
внедрять своих людей и родственников в важнейшие звенья
государственного аппарата. В частности, лично преданные ему
Бабрак Шинвари и Факир Мухаммад Факир были назначены соответственно заместителями министров внутренних дел и по
делам границ (возлагавшиеся на них Амином функции вряд ли
вызывали сомнение, а именно: составить противовес Ватанджару и Маздурьяру, взять под наблюдение все их действия, а при
необходимости и сковать их), его старший брат Абдулла Амин уполномоченным по зоне четырёх северных провинций, его
племянник Асадулла Амин - заместителем министра иностранных дел (одновременно он был секретарём Кабульского горкома
НДПА). Ещё раньше по протекции Амина его зять майор Мухаммад Якуб стал начальником Генерального штаба вооружённых сил ДРА. Всё это заставило Тараки, как рассказывала позже
его жена, впервые в резкой форме упрекнуть Амина в непотизме, на что последний в гневе выкрикнул: «Что же я должен убивать свою семью?!» Этот разговор состоялся в начале августа
1979 года.13 До трагической развязки оставалось около полутора
месяцев.
Таким образом, к августу 1979 года Амин сосредоточил в
своих руках непосредственное руководство гражданской и военной сферами и через своих доверенных лиц установил контроль
над всеми спецслужбами страны. В такой ситуации полное овладение им вершинами власти в партии и государстве становилось лишь вопросом времени. Что касается Тараки, то он, занимая ещё официально высшие партийно-государственные посты,
уже в августе фактически не располагал реальной властью.
Анализ ситуации, сложившейся в высшем афганском руководстве в конце июля-августе, будет неполным, если не сказать об антиаминовской оппозиции и её конфронтации с Амином. Её ядро составили уже упоминавшиеся выше Ватанджар и
Маздурьяр, а также начальник службы безопасности АГСА Асадулла Сарвари и министр связи С.М.Гулабзой (см. Приложение
4). Все они по своей профессии были армейскими офицерами и
являлись активными участниками государственного переворота
1973 года и вооружённого восстания в апреле 1978 г. Обеспокоенные отстранением Тараки от руководства страной и партией,
беззастенчивыми притязаниями Амина на власть и ухудшением
военно-политической обстановки в стране, они стали энергично
выступать в кабинете против диктаторских, раскольнических
124

действий последнего, а затем и склоняться к мысли о низложении его с помощью силы как главы правительства. С этой целью
они развернули работу по сплочению вокруг себя своих единомышленников. При этом они апеллировали за поддержкой непосредственно к Тараки, не находя, правда, на первых порах достаточного понимания с его стороны.
Амин при встречах с Тараки (начиная, видимо, с конца
июля) гневно обвинял своих противников, называя их «бандой
четырёх»,14 в открытом неподчинении ему, как премьер-министру, в демонстративном нежелании работать совместно с ним,
попытках дискредитировать его в глазах иностранцев, распространении антиаминовских листовок, слухов и т.п. Самое поразительное заключалось, пожалуй, в том, что Амин пытался возложить на Тараки и его сторонников вину и ответственность за
деяния и преступления, которые он творил прежде всего сам и
которые, по его собственному признанию, «вызывали среди народа ненависть к революции и народному (хальковскому)
строю», а именно: распутство и кутежи, посягательство на честь
и достоинство народа, покровительство разложившимся элементам, преследование подлинных патриотов, бесчисленные и
неоправданные убийства людей и т.п.15
Антиаминовские настроения и замыслы его противников с
самого начала не были для него (Амина) каким-то секретом. Как
указывалось в закрытом письме ЦК НДПА, направленном партийным функционерам уже после смещения Тараки со всех партийных и государственных постов, Амин получал исчерпывающую информацию о их взглядах и действиях от заместителя
начальника службы безопасности АГСА Наваба Али и начальника управления внутренней контрразведки АГСА Азиза Ахмада
Акбари, который, будучи племянником А.Сарвари, имел полный
доступ к тайнам «группы четырёх» и даже присутствовал при их
встречах. По словам Амина, ему в конце августа через Акбари
становится известно о «замышляемом против него Hyp Мухаммадом Тараки и его группой террористическом акте». Амин незамедлительно сообщает об этом Навабу Али и поручает ему
выяснить все детали «заговора».16 Подобные же подозрения и
обвинения высказывала и другая сторона. По утверждению
А.Сарвари, Амин к тому времени (а точнее - за два дня до отъезда Тараки в Гавану) уже принял решение убить Тараки и захватить власть.17

125

Следует признать, что в данном случае между противоборствующими сторонами шла не просто пропагандистская баталия, а имела место реальная подготовка к тому, чтобы с помощью силы и оружия решить проблему власти. И та, и другая
сторона уже не могла (да и не хотела) обойтись какими-либо
полумерами и тем более искать компромиссы. Оценивая сложившуюся к началу сентября непростую ситуацию внутри афганского руководства, есть основания утверждать, что многочисленный советский советнический аппарат, работавший тогда
по просьбе афганской стороны при спецслужбах ДРА и непосредственно в окружении афганских лидеров, явно не владел
обстановкой и оказался неспособным остановить или, по крайней мере, нейтрализовать дальнейшее трагическое развитие
событий. Впрочем, незнание страны и её специфики и неспособность объективно разобраться в причинно-следственных
связях и перипетиях борьбы в высшем афганском руководстве
были тогда (да и в последующем) характерны и для других
групп советского советнического аппарата в Афганистане.
Негативное развитие событий в Афганистане - фактический раскол крыла Хальк и неспособность партийного и государственного руководства организовать надёжную защиту устоев
режима перед лицом расширявшихся вмешательства извне и
действий вооружённой внутренней оппозиции, опасность узурпации власти Амином - всё это убедило Тараки в необходимости принятия кардинальных мер для того, чтобы спасти положение и, конечно, себя. Но он всё медлил.
1 сентября 1979 года Н.М.Тараки отправился через Москву в Гавану для участия в VI Конференции глав государств и
правительств неприсоединившихся стран. Его сопровождали
всецело проаминовские лица: министр иностранных дел Шах
Вали, министр информации Хиаль Мухаммад Катавази, личный
адъютант майор С.Д.Тарун, Азиз А.Акбари, командир президентской гвардии майор Джандад и др. В Москве пытались отговорить Тараки от продолжения поездки ввиду сложного положения в стране, но он не внял этому совету.18
В отсутствие Тараки в стране противоборство между Амином и «четвёркой» ещё более обострилось и приняло характер
своеобразной дуэли, при которой каждая из сторон стремилась
обеспечить за собой первый выстрел. По свидетельству пакистанского автора Раджа Анвара, имевшего возможность в течение нескольких лет вблизи наблюдать развитие событий в Аф126

ганистане и беседовать со многими непосредственными участниками афганской драмы, А.Сарвари 7 сентября связался по
телефону с находившимся в Гаване Тараки и сообщил ему:
«Амин планирует или арестовать нас (т.е. «четвёрку». - М.С.),
или убить всех. Так что он может захватить власть до твоего
возвращения».19 Однако Амин всё же не сделал ни того, ни другого, считая, видимо, такие действия пока преждевременными.
Что касается «четвёрки», то они с этого времени, не рискуя быть
убитыми или арестованными, дома уже не ночевали.
5 сентября приверженцы Тараки распространили в Кабуле
листовку под названием «Заявление халькистов - сторонников
единства». В ней Амин обвинялся в разжигании вражды в партии с целью получения личных выгод и внесения в её ряды раскола, субъективизма, карьеризма и чванства, попрании демократических свобод и прав личности, уничтожении и заточении в
тюрьму всех, кто не подчинялся «верному ученику», в провозглашении лозунгов национального превосходства, выдвижения
на руководящие партийные и государственные посты недостойных и чуждых революции людей, сговоре с внутренними и
внешними врагами. В листовке содержался призыв к борьбе
против Амина, за единство партийных рядов. Примечательным
в ней было то, что лозунг «единства НДПА» понимался не как
восстановление единства крыла Хальк, а как восстановление
той «единой и крепкой партии», которая привела к победе апрельскую революцию и которая «была бы в состоянии провести
в интересах народа глубокие преобразования».20 Это был прямой вызов открыто непримиримой позиции Амина, которую он
неизменно занимал по отношению к крылу Парчам.
Тем временем (10 сентября) Тараки на обратном пути из
Гаваны сделал кратковременную (шестичасовую) остановку в
Москве и был тепло принят советскими руководителями Л.И.Брежневым и А.А.Громыко. Кроме них, с советской стороны
в беседе участвовал также помощник Генерального секретаря
ЦК КПСС А.М.Александров. Никто из членов афганской делегации на этой встрече не присутствовал. В ходе состоявшейся
беседы в центре внимания сторон было обсуждение внутриполитической ситуации в Афганистане и вопросы защиты революции. Л.И.Брежнев, как было отмечено в официальном коммюнике, заверил главу афганского государства в том, что «... дружественный афганский народ может и впредь рассчитывать на
всестороннюю и бескорыстную помощь Советского Союза».21
127

Тараки при обмене мнениями высказал просьбу к Советскому
Союзу об оказании Афганистану прямой военной помощи. Однако, как и ранее, советское руководство ответило обоснованным отказом, Характеризуя положение в стране и партии, Тараки высказал озабоченность по поводу пагубной для революции
деятельности Амина. Эта тема затем нашла своё продолжение
на встрече Н.М.Тараки с Б.Кармалем, которая состоялась , разумеется , не без совета, непосредственного содействия и участия советской стороны. В ходе беседы они, руководствуясь искренней заботой о судьбе страны и власти, обсудили вопросы
восстановления единства партии, возвращения членов крыла
Парчам к активной государственной и общественно-политической деятельности и создания правительства на широкой национально-демократической основе. Рассмотрен был также и вопрос об отстранении с занимаемых постов Амина, как ярого противника единства партии и как деятеля, дискредитировавшего
идеалы революции и национально-демократический строй.22 На
аэродроме перед отлётом на родину Тараки отметил полезность встречи с Брежневым и заявил, явно противореча реальной действительности, что-де «положение в Афганистане стабилизировалось».23
Хотя встреча Тараки с Кармалем происходила в крайне
узком кругу и никто из других членов афганской делегации на
ней не присутствовал, Амин, однако, через свою агентуру узнал
о ней и незамедлительно распорядился принять чрезвычайные
меры, прикрывая при этом свои истинные намерения ссылками
на необходимость предотвращения «зловещего плана покушения» на него.24
В 14 часов 11 сентября самолёт с Тараки появился над
Кабулом. Именно в это время по указанию Амина его зять, начальник Генштаба ВС ДРА подполковник М.Якуб приступил к
полной замене охраны аэродрома и намеченных путей следования правительственного кортежа армейскими подразделениями, а также удалению с этих мест всех подозрительных и
нежелательных лиц. Данная операция заняла целый час. И всё
это время самолёт с Тараки кружил над кабульской долиной,
ожидая разрешения на посадку, а сотни встречавших главу государства терялись в догадках по поводу происходившего. Около 15 часов Амин, сидя за рулём собственного «фольксвагена»
белого цвета, наконец-то появился на аэродроме. Вскоре приземлился и правительственный самолёт.25 Всё случившееся в
128

течение этого часа весьма красноречиво говорило о том, в чьих
руках находятся основные рычаги власти в Кабуле.
О том, как дальше развивались события того и последующих дней вплоть до их трагической развязки, можно составить представление по материалам закрытого письма ЦК НДПА
от 16 сентября 1979 года. Хотя это письмо - плод труда одной
из сторон (аминовской) и оно даёт версию событий, угодную,
естественно, Амину, тем не мене общая канва их изложения
близка к истине и подтверждается другими, заслуживающими
доверия источниками.
Итак, что же произошло далее? Тараки, выйдя из самолёта, говорится в указанном закрытом письме, и увидев Амина,
страшно растерялся и чуть было не потерял равновесие. Не
доходя до встречавших, он в замешательстве спросил у Амина:
«Где министры?» (Имелись в виду четыре упоминавшихся выше
министра, которые, по сведениям, полученным Тараки во время
промежуточной посадки в Ташкенте, были якобы выведены
Амином из правительства и арестованы. - М.С.). На это Амин
невозмутимо ответил: «Не беспокойтесь, все они здоровы и невредимы», После окончания церемонии встречи оба они, сев в
одну машину, отправились на заседание пленума ЦК НДПА, где
Тараки рассказал об итогах работы VI Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран и визита в
Москву. Заседание пленума в целом прошло спокойно, в атмосфере прежнего внешнего единодушия, если не считать вспышку раздражения у Тараки в связи с ехидным вопросом Амина о
том, почему он в Москве встречался с Брежневым наедине, без
участия других членов делегации.26
На следующий день, утром, между Тараки и Амином произошла жаркая перебранка, сопровождавшаяся взаимными упрёками и обвинениями. Амин в ультимативной и грубой форме
потребовал удалить из правительства, как он выразился, его
(Тараки) «банду»27 и заявил, что служба безопасности АГСА
«своими бесчеловечными действиями приобрела репутацию
организации-тирана и душителя, гораздо худшую даже по сравнению с ЦРУ, САВАК и даудовской тайной полицией», и что
«нет другого пути к очищению данной организации, как сместить
А.Сарвари с поста её руководителя». Затем он отказался в
дальнейшем приходить с докладами в резиденцию главы государства, пока не будут сняты со своих постов названные им лица и «не будет устранена угроза его жизни». Амин, кроме того,
129

заявил о невозможности исполнения им в такой ситуации обязанностей министра обороны и предложил, чтобы эту миссию
или взял на себя сам Тараки с обязательным условием пребывания в здании указанного министерства (в тот период это министерство располагалось на окраине Кабула. - М.С.), или же
передал исполнение обязанностей министра начальнику Генштаба М.Якубу. Думается, что и то, и другое решение в сложившейся тогда ситуации означало для Тараки не что иное, как
ловко подготавливаемую западню. По рассказам жены Тараки,
Амин в ответ на предложение уйти в отставку и поехать в какуюлибо страну в качестве посла, с гневом бросил Тараки: «Тебе
следовало бы помолчать. Из-за пьянства и старости ты перестал соображать». Через некоторое время он позвонил Тараки
из своего дома: «Если ты не сместишь тех четырёх с их постов
и не передашь их мне, то с сего момента я не буду выполнять
ни одного из твоих указаний как президента».29 Фактически с
этого дня Амин самоуправно вывел из состава кабинета неугодных ему министров, правда, ещё не решаясь применить к ним
крайние меры, видимо, в расчёте на то, что ему всё же удастся
добиться на сей счёт уступок от Тараки.
13 сентября в 8 часов утра Тараки передал Амину, что
ждёт его к 9 часам в своей резиденции для доклада. Вслед за
этим Амин получил сообщение от своих доверенных лиц, что у
Тараки находится Ватанджар, вооружённый автоматом Калашникова. На этот раз Амин, нарушая установленный порядок,
явился к Тараки с вооружённой охраной. После нескольких минут беседы с Тараки и Ватанджаром он отправился в министерство обороны, где узнал, что Тараки пригласил к себе двух армейских офицеров и дал им какие-то указания (Раджа Анвар
называет группу из 17-ти офицеров,30 что кажется маловероятным в той ситуации, когда власть главы государства вряд ли
уже распространялась далее президентского дворца) и что в это
же время А.Сарвари с адъютантом, а также Гулабзой, Маздурьяр и Ватанджар - все вооружённые пистолетами и пистолетамипулемётами - расположились соответственно в доме Тараки и в
его резиденции. Эту и другую весьма исчерпывающую информацию о всех шагах Тараки и его сторонников Амину регулярно
поставлял адъютант Тараки майор С.Д.Тарун.31
В 13 часов 30 минут Тараки связался по телефону с Амином и спросил его, почему он не пришёл к нему на обед (по установившейся традиции Амин всегда обедал у него. - М.С.).
130

Амин, продолжая мотивировать свои действия ссылками на существующую угрозу его жизни со стороны «четвёрки», ответил,
что он предпочитает иметь сообщение об отстранении их от
власти, чем обедать вместе с ними. Разговор между ними снова
принял форму перепалки. Тараки при этом, утратив терпение,
заявил Амину, что смещает его с поста премьер-министра. В
ответ Амин потребовал или созвать пленум ЦК НДПА и решить
на нём данный вопрос, или же удалить из правительства
А.Сарвари и С.М.Гулабзоя и назначить вместо них других лиц.
Тараки отверг и тот, и другой варианты. Вечером того же дня
состоялся ещё один очень острый, но безрезультатный телефонный разговор между ними.32
Весьма симптоматично, что в этот день, 13 сентября, столичные газеты впервые за 17 месяцев после апреля 1978 года
не упомянули имя Тараки на своих страницах. Видимо, уже к
вечеру Тараки отчётливо почувствовал шаткость своего положения в противоборстве со своим «учеником», что и заставило
его просить министра без портфеля Сахибджана Сахраи
(сторонника Амина) поехать домой к Амину и уговорить того
прийти в резиденцию главы государства. И Сахраи вроде бы
удалось убедить Амина в этом. В момент их беседы (к Амину и
Сахраи в те минуты присоединился и Тарун, прибывший по вызову хозяина дома) поступило сообщение из городского комитета партии о том, что «четвёрка» по совету Тараки отправилась в
советское посольство, чтобы попросить там политическое убежище. Амин, Сахраи, Тарун с тремя вооружёнными телохранителями тут же поехали к Тараки. Амин, уловив внутреннее смятение и растерянность последнего, снова обрушился на него с
резкими нападками, обвиняя его на сей раз в том, что «он отправил свою банду искать политическое убежище в советском
посольстве» и что-де это «ставит революцию под угрозу поражения».33
В разгар этой ссоры к ним поступила просьба от совпосла
А.М.Пузанова о встрече. Как вспоминал генерал армии И.Г.Павловский, находившийся в то время в Кабуле во главе небольшой группы офицеров (20 человек), совпосол получил указание
Москвы «посетить Тараки и Амина, чтобы они были вместе, и
попытаться примирить их, добиться недопущения раскола в
партии. Особенно подчёркивалась необходимость защитить Тараки от Амина».34 Согласно афганским и другим источникам,
«совпосол прибыл в резиденцию Тараки в сопровождении трёх
131

высокопоставленных советников (ими были: генерал армии
И.Г.Павловский, главный военный советник генерал-лейтенант
Л.Н.Горелов и представитель КГБ генерал-лейтенант Б.С.Иванов. Беседу переводил сотрудник посольства Д.Б.Рюриков. М.С.) и передал афганским руководителям устное послание
Брежнева, в котором содержался призыв сохранить в интересах
революции единство между ними». 5 Тараки в ходе беседы подтвердил необходимость сохранения единства в руководстве
страной. Что касается Амина, то он лишь уклончиво признал
это.36 На деле он, как азартный игрок, уже имея на руках все козыри, рвался сделать последний, решающий ход. В тот же день,
13 сентября, по его приказу были сняты с занимаемых постов
два капитана-танкиста по обвинению в «беспринципных действиях» и за «внесение смуты в войска». Есть основания предполагать, что это были те два офицера, которых утром Тараки
принимал у себя.
Утро трагического 14 сентября (это была пятница) началось с телефонного звонка Тараки Амину, который уже находился в министерстве обороны. Тараки потребовал объяснений,
почему без его ведома уволены два офицера-танкиста. Содержание этого разговора и накал страстей можно представить по
его записи, приведённой в закрытом письме ЦК НДПА.37 Вот некоторые выдержки из него:
- «Я являюсь главнокомандующим вооружёнными силами,
- в резкой форме сказал Тараки, - и ты не имеешь никакого пра
ва кого-либо увольнять... Немедленно вызови их к себе и от
правь их обратно.
- Если я не имею права их увольнять, - парировал Амин, то значит и не имею права вызывать их к себе и направлять на
зад. Поскольку вы считаете себя главнокомандующим, то и от
правляйте их обратно в часть.
- Ты почему приходишь вечером в мой дом с охраной? вдруг спросил Тараки.
- Потому что моя жизнь в опасности.
- Являйся ко мне без промедления, без оружия и охраны.
- Я скажу командиру гвардии, - ответил Амин, - чтобы он
изымал оружие у каждого, кто будет входить во дворец «Гольхана». Пусть он обыскивает, кроме тебя, каждого, включая и
меня.
- Ты не имеешь права что-либо говорить ему. Только я
могу пропускать кого-либо с оружием во дворец. Ты же являйся
132

ко мне незамедлительно, без оружия и без вооружённой охраны.
- Никто по своей воле на смерть не идёт». (Заявляя это,
Амин, конечно, хитрил. К тому времени он был хозяином поло
жения не только в столичном гарнизоне, но и в резиденции Тараки. - См. об этом ниже).
События 14 сентября развивались стремительно, что
можно представить по их следующему краткому перечню:38
- 9 часов 30 минут - по приказу Амина части Кабульского
гарнизона приведены в готовность №1.
-15 часов - Тарун доложил Амину о том, что Тараки хочет
видеть совпосла. Амин разрешил: «Сообщи об этом советскому
послу».
- 15 часов 30 минут - Тарун вновь связался с Амином и
сообщил ему, что совпосол прибыл во дворец в сопровождении
тех же высокопоставленных советников, что приезжали вечером
13 сентября. Получив это сообщение, Амин распорядился:
«Разреши им пройти к Тараки».
- 16 часов 20 минут - по сигналу начальника Генштаба
М.Якуба войска вошли во внутреннюю зону столицы и к 18 ча
сам заняли все её ключевые пункты.
- 17 часов 30 минут - Тараки позвонил Амину и сказал:
«Советские товарищи хотели бы, чтобы вы пришли в Дом наро
дов (резиденция Тараки. - М.С.) и мы могли бы вместе погово
рить». (Действительно, как говорилось в закрытом письме ЦК
НДПА и в информации МИДа ДРА послам социалистических
стран в Кабуле, а также по свидетельству очевидцев, совпосол
в этот момент, как и в момент покушения на Амина, находился в
резиденции Тараки. Утверждения иного рода, встречающиеся в
некоторых зарубежных изданиях по Афганистану, в частности в
книге индийского автора С.Мукерджи, не подтверждаются39).
После непродолжительных взаимных препирательств Тараки
принял условие Амина прийти к нему с охраной. Вскоре Амин в
сопровождении шести охранников прибыл в Дом народов. У
входа во дворец (Харам-сарай) его встретил Тарун. Оставив
здесь трёх охранников, Амин, сопровождаемый Таруном и адъ
ютантом Вазиром Мухаммадом Зираком и ещё двумя охранни
ками, стал подниматься по лестнице на второй этаж, где стояли
два адъютанта Тараки с пистолетами-пулемётами в руках. Как
только Тарун и Зирак поднялись наверх (Амин в это время на
ходился на середине лестничного перехода), адъютанты Тараки
133

открыли по ним автоматический огонь. Тарун был сражён на
месте, а Амин упал и ползком по лестнице добрался до выхода
из дворца. Вместе с Зираком, получившим несколько пулевых
ранений, он добежал до машины, по которой также вёлся огонь,
и на большой скорости устремился в направлении своего оплота - министерства обороны. По его приказу тут же были отключены все линии связи с резиденцией Тараки, а «коммандос» и
другие верные Амину подразделения окружили президентский
дворец и разоружили гвардию.40 Тараки был арестован и помещён в небольшом здании на территории его, теперь уже бывшей, резиденции. К нему никто не допускался без личного разрешения Амина. Начались массовые репрессии. В частности,
отстранены от должности и арестованы командиры 8 пехотной
дивизии, артиллерийского полка и отдельного танкового батальона этой дивизии, начальники штабов 4 и 15 танковых бригад и
другие. В курортном местечке Пагман (к северо-западу от Кабула) был арестован Ш.Д.Маздурьяр, куда он утром отправился на
выходной день, и препровождён в тюрьму. Были брошены в
тюрьму и все родственники Ватанджара, Гулабзоя и Сарвари.
- 20 часов - кабульское радио в программе новостей сообщило об освобождении от занимаемых постов Тараки, а также
Ватанджара, Гулабзоя, Маздурьяра и Сарвари. Было объявлено
и об изменениях в составе правительства: министром внутренних дел ДРА стал Факир Мухаммад Факир, министром по делам
границ - Сахибджан Сахраи, министром связи - инженер Зариф
и начальником службы безопасности АГСА А.А.Акбари.
К утру 15 сентября были арестованы или убиты многие
сторонники Тараки. В их числе были и два его адъютанта, стрелявшие по Амину. Они были расстреляны в расположении 4
танковой бригады полковником Ахмад Джаном и майором Шаиста-ханом по устному приказу начальника Генштаба М.Якуба.41
В 8 часов утра 15 сентября Амин собрал членов политбюро ЦК НДПА (тогда в его состав входили, кроме Амина, Шах Вали, С.М.Зерай, А.К.Мисак, Г.Д.Панджшери, М.А.Сума. - См.
Приложение 4) и провёл его заседание. После полудня состоялось заседание Совета министров ДРА.
16 сентября был созван под председательством Шах Вали чрезвычайный пленум ЦК НДПА, на котором были приняты
следующие решения (приводится по закрытому письму ЦК
НДПА):42

134

«1. Исключить из партии Hyp Мухаммеда Тараки за организацию покушения на секретаря ЦК, члена политбюро ЦК
НДПА, премьер-министра Хафизуллу Амина, убийство члена
ЦК партии Сеида Дауда Таруна и другие беспринципные
действия.
2. Исключить из партии Мухаммада Аслама Ватанджара,
Шерджана Маздурьяра, Сеида Мухаммада Гулабзоя и Асадуллу
Сарвари, как террористическую группу, действовавшую под ру
ководством Н.М.Тараки, за совершение антинародных деяний.
3. Избрать выдающегося, принципиального деятеля пар
тии и государства Х.Амина генеральным секретарём ЦК НДПА.
4. Внести на заседание Революционного совета ДРА
предложение об отстранении Н.М.Тараки с поста председателя
Революционного совета и других государственных постов и из
брании вместо него председателем Революционного совета и
премьер-министром Х.Амина.»
Указанные выше решения держались в тайне от широкой
общественности и были доведены до сведения лишь партийных
функционеров. В средства массовой информации пошло иное
сообщение, гласившее: «Пленум всесторонне и внимательно
рассмотрел просьбу Н.М.Тараки, в которой он сообщает, что по
состоянию здоровья не может продолжать исполнять партийные
и государственные обязанности. Пленум единогласно решил
удовлетворить эту просьбу и вместо него избрать генеральным
секретарём ЦК НДПА члена политбюро ЦК партии, премьерминистра ДРА товарища Хафизуллу Амина».43 В такой же формулировке было обнародовано и принятое в тот же день постановление Революционного совета ДРА об избрании Амина
председателем PC и премьер-министром ДРА.
Захватив все высшие посты в партии и государстве, Амин
17 сентября в 20 часов 30 минут выступил по кабульскому радио и телевидению с 30-минутным обращением к народу.44 Оно
было в целом щедро сдобрено откровенной демагогией и содержало попытки эзоповским языком морально и политически
оправдать совершённый им и его кликой военный переворот.
При этом делались ссылки на некие «общие объективные закономерности развития общества», необходимость иметь во главе
власти «выдающихся политических вождей» и потребности восстановления «справедливости, законности и нерушимых демократических прав и свобод» народа. Он лицемерно осудил преступления службы безопасности АГСА против народа, ни словом не обмолвившись о том, что прежде всего он сам, как глава

135

правительства, и его ставленники и подручные в репрессивных
органах ответственны за все злодеяния, которые творились в
стране в течение многих месяцев. Амин объявил, что вместо
АГСА создаётся новая организация КАМ (афганская аббревиатура от «Каргари эстехбарати моассеса» - «Организация рабочей контрразведки»), которая, по его заявлению, «не будет совершать никаких несправедливых действий и не будет никого
безвинно подвергать заключению» (эта мысль в обращении повторялась несколько раз. - М.С.). Отныне, сказал Амин, полностью ликвидируется своеволие, разнузданность, чувство неуверенности, отсутствие неприкосновенности и безответственное
отношение к народу государственных должностных лиц. Он сообщил о создании в ближайшее время комиссии по разработке
проекта конституции ДРА. В области внешней политики была
подчёркнута приверженность нового руководства афганосоветской дружбе (кстати, Амин и в дни переворота, и после него не раз клялся в верности дружбе с Советским Союзом45). Самое удивительное в указанном обращении состояло в том, что в
нём ни разу не упоминалось имя Тараки и вообще ничего не говорилось о происшедших переменах в руководстве страны и тех
событиях, которые имели место в столице в течение прошедших семи дней.
Узурпация власти Амином создала довольно щекотливое
положение для советского руководства, если иметь в виду насильственное смещение и содержание под стражей Тараки, к
которому Брежнев явно благоволил,46 предоставление советским посольством в Кабуле политического убежища для противников Амина - Ватанджара, Гулабзоя и Сарвари - и вообще перспективы сохранения традиционных добрососедских отношений
между двумя странами. Видимо, этими обстоятельствами во
многом можно объяснить тот факт, что поздравительное послание Амину от Брежнева и Косыгина в связи с его «избранием»
главой партии, государства и правительства поступило лишь
через три дня после официального объявления в Кабуле о происшедших переменах (для сравнения: республиканское правительство М.Дауда в 1973 году было признано Советским Союзом через два дня, а провозглашение Демократической Республики Афганистан - через несколько часов). В послании была выражена уверенность, что «братские отношения между Советским Союзом и революционным Афганистаном будут и впредь
успешно развиваться на основе Договора о дружбе, добросо136

седстве и сотрудничестве, в интересах народов наших стран, на
благо мира и прогресса в Азии и во всём мире».47 Амин (тоже
через три дня) прислал ответную телеграмму с благодарностью
за «братские поздравления».48
Приветствие, поученное Амином из Москвы, означало для
него официальное признание «легитимности» его положения как
главы партии, государства и правительства и, хотели того или
не хотели руководители северного соседа, не могло не поднимать политический вес узурпатора. Для значительного же по
численности советского советнического аппарата, работавшего
по просьбе афганской стороны в различных её ведомствах
(например, численность только советских военных советников,
по иностранным данным,49 составляла к июлю 1979 года до 2
тысяч чел.), оно означало установку оказывать помощь и поддержку новой администрации. Во внутриполитическом плане
признание Амина Москвой вызвало разочарование среди сторонников Тараки и всех подлинных патриотов Афганистана.50
В первые же дни после захвата власти Амин внёс существенные изменения в состав высших руководящих органов партии. Значительно был обновлён состав ЦК НДПА: в него вошло
около 20 новых членов из числа верных Амину людей, а общая
численность членов ЦК была доведена до 50 человек. В политбюро были введены А.Х.Шараи Джаузджани и А.Р.Джалили, а в
секретариат ЦК НДПА - М.Мансур Хашеми, Гуль Наваз и Мухаммад Сиддик Алемьяр.51 Обновлён был и Революционный
совет ДРА. В нём только проаминовские офицеры составляли
не менее одной трети. Кадровые перестановки и чистки не
обошли и армейское звено, хотя здесь Амину многое удалось
сделать ещё раньше. 25 сентября был смещён с поста командующего ВВС полковник Назар Мухаммад (см. Приложение 4) и
переведён на должность заместителя министра транспорта.
Утверждая режим личной власти, Амин принимает меры к
усилению репрессивного аппарата и превращению его в свой
послушный инструмент. 22 сентября он назначает специального
прокурора КАМ, а на следующий день издаёт указ об образовании Чрезвычайного революционного суда и утверждает его состав. Спустя некоторое время он назначает своего племянника
Асадуллу Амина руководителем КАМ вместо А.А.Акбари, направленного послом в Ирак. Одновременно с этим Амин и его
клика упорно пытаются, особенно в первые недели, представить
себя противниками культа отдельной личности, списать на Та137

раки все прошлые многочисленные злодеяния и нарушения законности в стране и таким образом обелить себя в глазах афганской и мировой общественности, а также прослыть своего
рода демократами, пекущимися о благе народа. В этом плане
одним из первых актов нового правительства было решение об
амнистии.52 Осуществляя её, оно прибегло к явному фарсу. По
указанию Амина, на стене резиденции правительства были вывешены списки лиц, находившихся в заключении. В этих списках значилось не более сотни имён. При этом было объявлено,
что все, кто не числится в списках (по официальным данным, 12
тысяч чел.), убиты в период правления Тараки. Тысячи кабульцев, узнав об этих списках, собрались у премьер-министерства
в надежде найти в них имена своих близких и знакомых, но не
обнаружив их, начали выкрикивать проклятья сначала по адресу
Тараки, а затем и самого Амина. Властям пришлось использовать полицию для разгона многотысячной толпы.53 Что касается
объявленной амнистии, то она была крайне куцей: из тюрем были освобождены лишь единицы. В то же время многие тысячи
людей, включая и преданных революции партийцев, стали подвергаться арестам, пыткам и казням без суда и следствия. По
зарубежным данным, в тюрьмы были брошены 8 тысяч членов
партии.54 Началась новая полоса террора против мирных жителей.
На фоне массовых репрессий и террора, охвативших
страну после захвата власти Амином, казалась странной замена
6 октября С.А.Кештманду и А.Кадыру смертной казни длительными сроками тюремного заключения. В действительности же в
этом ничего странного не было: сохранение жизни указанным
видным афганским деятелям явилось не актом милосердия
Амина, которое было чуждо ему, а исключительно результатом
неоднократных и настойчивых обращений советской стороны.
Но этого, к сожалению, не было сделано в отношении
Н.М.Тараки. Утром 10 октября по кабульскому радио и телевидению было передано сообщение афганского информационного
агентства Бахтар, в котором говорилось, что «9 октября в результате серьёзного заболевания, которое длилось уже в течение некоторого времени, умер бывший председатель Революционного совета ДРА Hyp Мухаммад Тараки» и что «тело покойного захоронено в фамильном склепе». На самом же деле, как
признали позже соучастники его убийства - командир президентской гвардии майор Джандад и его подчинённый А.Вадуд,
138

Тараки был задушен подушкой по личному приказу Амина офицерами гвардии Рузи и Экбалем 8 октября в 23 часа 30 минут.56
Горькая, трагическая ирония судьбы: учитель, так восхищавшийся своим учеником, так защищавший его от любой критики и
нападок «врагов», стал его же жертвой.
Гибель Н.М.Тараки глубоко потрясла передовую афганскую общественность. Следует заметить, что никто в Афганистане уже в то время не воспринимал всерьёз официальную
версию о его якобы естественной смерти. Для всех было совершенно очевидным, что он пал жертвой заговора со стороны
его «верного ученика». Тень этой трагедии падала и на СССР и
его советнический аппарат, особенно тех, кто, находясь в окружении Амина, по долгу своей службы должны были знать о заговоре и обязаны были не допустить физической расправы над
лидером апрельской революции, другом советской страны. До
сих пор остаётся невыясненным вопрос, почему советская сторона не использовала всё своё влияние, чтобы спасти жизнь
недавнему главе афганского государства. Что же стоит за этим:
преступное равнодушие к судьбе друга Советского Союза или
полное неведение относительно того, что творилось за кулисами власти в Афганистане? Представляется, что ответ на этот
вопрос находится в хранящихся пока за семью печатями архивах МИДа и КГБ СССР.
Как свидетельствуют некоторые обнародованные сведения, отстранение от власти, а затем и убийство Тараки было
расценено в высшем партийном и государственном руководстве
СССР как контрреволюционный переворот.57 Однако самое парадоксальное заключалось в том, что такая оценка не нашла
какого-либо отражения в практической деятельности советского
советнического аппарата в Афганистане, прежде всего в военной сфере. Наши люди по-прежнему продолжали помогать
Амину и его камарилье удерживать власть в своих руках, хотя к
этому времени в стране стала складываться совершенно новая
внутриполитическая обстановка. После сентября произошла
чёткая поляризация и размежевание политических сил в обществе, особенно в партии и армии, на сторонников и противников
Амина. При этом антиаминовскую оппозицию составляли не
только твёрдые приверженцы Тараки и находившиеся в подполье парчамисты, но и все национально-патриотические силы,
видевшие губительность для судеб страны преступной деятельности Амина и аминистов. И всё же нет оснований преуве139

личивать силы и возможности партийной оппозиции того времени. По данным афганского партийного архива, в НДПА в целом
к концу 1979 года насчитывалось чуть более 22 тысяч членов, в
том числе 9 тысяч чел. в армии. Что касается парчамистов, то
перед переходом на нелегальное положение в конце 1978 года
в их рядах было не более 10 тысяч членов. Позднее несколько
тысяч из них были Амином брошены в тюрьмы или казнены.
Отличительной особенностью внутриполитической ситуации в Афганистане того времени было широкое недовольство режимом среди народных масс. Оно стало особенно усиливаться с конца сентября, когда по указанию властей начались
крупномасштабные бомбардировки районов действий вооружённой оппозиции с использованием специальных мощных
бомб, поступивших по просьбе Амина из Советского Союза, что
привело к уничтожению целых населённых пунктов и массовым
жертвам среди мирного населения. Большими жертвами среди
населения сопровождались и крупные операции афганских
войск, предпринятые в октябре в Кунаре, Пактии, Хазараджате
и других местах. Широкое недовольство было наиболее характерно для армии. Оно проявлялось в различных формах: в резком падении среди военнослужащих доверия к НДПА и существующей власти, отказах воевать против мирного населения,
массовом дезертирстве, расколе офицерского корпуса, возникновении в армейской среде подпольных группировок, ставивших
своей целью свержение режима Амина, в установлении армейским подпольем связей с гражданской внутрипартийной оппозицией, придерживавшейся тех же целей, и, наконец, в открытых
антиаминовских выступлениях войск.
Первое такое выступление произошло 14 октября в гарнизоне Ришхор (на юго-западной окраине Кабула), где была расквартирована 7 пехотная дивизия. По плану восстания предусматривалось, что в нём примут участие и лётчики авиагарнизона Баграм. К подготовке этого выступления армейских частей
были причастны видные партийные деятели, ответственные работники Кабульского горкома НДПА и другие приверженцы Тараки.58 Однако с самого начала восстания произошли непредвиденные неувязки. Авиабаза Баграм не смогла оказать восставшему гарнизону 7 пд авиационную поддержку,59 в результате
чего последний вынужден был полагаться только на свои силы.
Танкисты 7 пд сделали попытку выйти из военного городка и
двинуться к центру Кабула, но были блокированы верными
140

Амину частями и службой безопасности (операцией по подавлению мятежа руководил лично начальник Генштаба М.Якуб). В
правительственном обращении к личному составу 7 пд организаторы восстания были названы «контрреволюционными элементами»; «изменниками родины и предателями», «врагами
трудящихся Афганистана». ° Ришхорский мятеж, не поддержанный другими воинскими частями, был подавлен на третий день.
Многие его участники подверглись арестам и казням. Арестовано было и большое число партийных функционеров из числа
гражданских лиц за причастность к восстанию. Однако офицерам-организаторам мятежа удалось всё же скрыться. Вскоре
была наказана и 7 пд: она была передислоцирована на северовосток страны, в Бадахшан, а затем в Мукур (провинция Газни).
Надо заметить, что при разгроме этого мятежа Амин снова
пользовался помощью военных и военно-политических советников Советского Союза. Как сказал один советский генерал, ежедневно встречавшийся с Амином и до последнего момента веривший в политическую непогрешимость Амина и аминистов,
они (т.е. советские военные советники) «работать старались на
совесть».61
По времени с ришхорскими событиями совпал арест 75летнего основателя и лидера политической группировки
«Афган-меллят» Гуляма Мухаммада Фархада и его родственников, а также генерал-лейтенанта в отставке Абдул Маджида
Спингара
и
других
по
подозрению
в
организации
«контрреволюционного заговора». Аминовская служба безопасности пыталась бездоказательно приписать им причастность к
мятежу 7 пд.62
Поражение ришхорского восстания и последовавший за
ним разгул массовых репрессий и убийств не остановили противников Амина в их намерениях устранить узурпаторский режим (впрочем, одно лишь сомнение мучило тогда здоровую
часть партийных рядов: как бы сопротивление диктатуре Амина
не сыграло на руку контрреволюции63). Во второй половине октября в Праге, где находился в эмиграции Б.Кармаль, состоялось заседание руководства крыла Парчам. На нём было принято решение об организации сопротивления режиму Амина и
разработан план конкретных действий по его устранению при
участии как своих сторонников в стране и армии, так и халькистов, недовольных Амином. Примерно в это же время в Москве
прошло заседание комиссии политбюро ЦК КПСС по Афгани141

стану под председательством А.А.Громыко. Пока трудно сказать, за неимением точных данных, были ли эти два заседания
непосредственно связаны между собой. Однако дня через три
член политбюро ЦК КПСС, председатель КГБ СССР
Ю.В.Андропов пригласил в Москву Б.Кармаля. После непродолжительных, закрытых бесед последний вылетел в Душанбе,
поближе к афганской границе, для установления связи с антиаминовским подпольем и организации намеченных актов.64 Принимая во внимание указанные факты, есть основания утверждать, что уже в октябре 1979 года высшее советское руководство пришло к убеждению о невозможности далее иметь дело
с Амином и необходимости приведения к власти в Афганистане
других политических лидеров (пока ещё, как представляется,
путём поддержки антиаминовской оппозиции). Функции покровителя такой оппозиции взял на себя КГБ.
В октябре-декабре 1979 года внутри Афганистана продолжал неумолимо развиваться процесс консолидации на антиаминовской платформе здоровых сил НДПА - халькистов и парчамистов. Большое внимание ими уделялось поискам и созданию опоры в войсках - подпольных армейских групп (у парчамистов они назывались «военные советы»). Планомерно готовились к действиям боевые группы в составе 10-15 человек каждая из числа партийцев-гражданских лиц, шло их вооружение и
обучение владению оружием, тщательно отрабатывались планы
действий и вопросы взаимодействия. В Кабуле всеми оперативными вопросами подготовки к выступлению по линии Парчам
занимался «Ответственный комитет» («Комита-йе масул») во
главе с Абдул Зохуром Размджу.
Советско-афганские отношения в рассматриваемый период развивались внешне в прежнем русле. Амин в своих официальных заявлениях по-прежнему демонстрировал приверженность дружбе с Советским Союзом. Однако, если судить по закрытым афганским материалам и выступлениям некоторых ответственных лиц его администрации, он подозревал совпосла
если не в вовлечённости, то, по крайней мере, в потворстве
«четвёрке» в организации покушения на него 14 сентября. Ещё
1 и 5 октября Х.Амин требовал отзыва советского посла и главного военного советника генерал Л.Н.Горелова из Кабула.65
Данное обстоятельство, видимо, оказало влияние на принятие 8
ноября Президиумом Верховного Совета СССР решения о назначении нового чрезвычайного и полномочного посла СССР в
142

ДРА Ф.А.Табеева, партийного работника, мало знакомого с афганской спецификой (кстати, и в последующем такая практика
повторится ещё не один раз). 21 ноября A.M.Пузанов покинул
Кабул, а 1 декабря новый совпосол вручил верительные грамоты главе афганского государства.66
К началу декабря режим Амина оказался в крайне тяжёлом, кризисном положении. Партия, и без того малочисленная,
была расколота и ослаблена в ходе непрекращавшейся внутренней борьбы и переворотов. Режим утратил доверие к себе
подавляющего большинства населения страны, в том числе и
остававшихся ещё в стране влиятельного духовенства и местных авторитетов. Экономика страны была дезорганизована.
Массовые репрессии аминовских властей против собственного
народа привели к увеличению миграции населения Афганистана
в соседние страны. По зарубежным данным, к концу 1979 года
количество афганских беженцев в Пакистан превысило 400 тысяч человек, из них 87,5 тысяч ушли сюда только в декабре. К
этому же времени в Иран бежало не менее 200 тысяч чел.67 Угрожающие размеры приняло вмешательство извне. Вооружённая оппозиция уже действовала в 18 из 26 провинций и полностью или частично контролировала более половины из 286 уездов и волостей страны и подавляющее большинство населённых пунктов в сельской местности. Во второй половине ноября
мятежники впервые перерезали дорогу Кабул-Джалалабад, а 20
декабря - и дорогу Кабул-Гардез. По данным советской военной
разведки, к концу 1979 года на территории Афганистана действовали около 40 тысяч мятежников.68 Тяжёлый урон к этому
времени понесли афганские вооружённые силы. В результате
аминовских чисток (а их было предпринято в 1978-1979 гг. не
менее десяти), арестов, расстрелов и перетрясок военных кадров, боевых потерь и массового дезертирства общая численность армии сократилась более чем в два раза, до 40-50 тысяч
человек, а офицерского состава ещё более - в 10 раз.69 С апреля по июль 1979 года кадры пилотов и техников в ВВС Афганистана, к примеру, уменьшились с 2 тысяч до 500 человек. Как
признавал главный военный советник в Афганистане генерал
Л.Н.Горелов, многие из числа офицерского состава афганской
армии «откровенно выступали против народной власти, против
НДПА».70 Командный состав не представлял какого-либо единого целого, распавшись на отдельные группировки по признаку

143

приверженности тем или иным лидерам и в зависимости от своих политических взглядов.
В целом войска были деморализованы и утратили способность успешно вести борьбу против формирований вооружённой оппозиции. Военная слабость режима была обусловлена ещё и тем, что он восстановил против себя вождей и старейшин племён в результате необдуманного посягательства на
их права и привилегии и распространения на племена принудительного призыва в армию, от которого они были освобождены
в силу вековой традиции. Это привело к тому, что значительная
часть многочисленного племенного ополчения оказалась отброшенной в стан противников режима и перестала выполнять
свою традиционную роль надёжного пограничного заслона.
По мере нарастания внутриафганского кризиса Амин и его
администрация предпринимают ряд шагов во внешнеполитической сфере в поисках альтернатив для его разрешения: в октябре-декабре его эмиссары совершают поездки в столицы некоторых западноевропейских стран; участились контакты лично
Амина с представителями американского посольства в Кабуле;
направляются приглашения и готовятся визиты в ДРА министра
иностранных дел и президента Пакистана Ага Шахи и Зия-ульХака. Всё это, как и получение режимом в октябре-ноябре кредитов и безвозмездной помощи от США и Великобритании, в
советских кругах и среди антиаминовской оппозиции воспринималось с подозрением и расценивалось как намерение Амина
пойти на сговор с империализмом и предательство интересов
революции.
Развитие событий в Афганистане и мотивы дальнейшей
интернационализации афганского внутриполитического кризиса
не могут быть поняты без учёта общей международной обстановки того времени. А она, как известно, была крайне сложной и
напряжённой и характеризовалась тезисно следующим. В конце
1979 года сессия совета НАТО принимает решение о размещении на территории ряда стран Западной Европы нового ракетноядерного оружия средней дальности. Американский Конгресс
затягивает ратификацию Договора ОСВ-2, подписанного в июле
того же года. Антишахская революция в Иране подорвала военно-политические позиции США в этом регионе. Рухнул военный
блок СЕНТО. В связи с углублением в течение года кризиса в
американо-иранских отношениях США предприняли беспрецедентную демонстрацию своих военно-морских сил, направив в
144

ноябре в район Персидского залива авианосец и ряд других
боевых кораблей. Американская администрация объявляет о
планах создания корпуса быстрого реагирования и продолжает
усиливать своё военное присутствие в Индийском океане. Топтались на месте советско-американские переговоры по ряду вопросов разоружения, о противоспутниковых системах, о запрещении химического оружия и т.д. Во второй половине года наступил резкий спад в советско-американских отношениях. В сентябре были предприняты новые дискриминационные меры в
области торговли с СССР. В этом же месяце США обвиняют
Советский Союз в «дислокации на территории Кубы советской
военной бригады». Возник новый узел напряжённости и конфронтации в связи с т.н. «кампучийским вопросом». На Западе с
ещё большей силой поднимается пропагандистская кампания о
«руке Москвы», «агрессивных действиях социалистических
стран», «экспорте революции». В конце года США возобновляют
военную и экономическую помощь Пакистану, а также значительно расширили помощь антиправительственным силам в
Афганистане (решение об оказании всесторонней помощи афганским моджахедам через каналы ЦРУ, как уже отмечалось,
было принято ещё в июне 1978 года). К декабрю 1979 года при
активном содействии ЦРУ уже действовали на территории Пакистана базы по подготовке мятежников в Аравали, Мирхани,
Багхе, Варсаке, Мирамшахе, Ланди-Котале и других местах.72
Имперский образ действий США, их военно-политическая
активность в непосредственной близости к советским границам
не могли, естественно, не вызвать в условиях конфронтационного мышления адекватной реакции со стороны Советского
Союза. Политике с позиций силы, которую Запад в течение десятилетий проводил на международной арене, Советский Союз
противопоставил свою силовую политику, хотя открыто об этом
и не говорил. При этом внешнеполитическая деятельность обеих сторон, их подходы к мировым делам были максимально
идеологизированы: мировой капитализм исходил из политики
сдерживания и отбрасывания социализма, а мир социализма из концепции поддержки и поощрения мирового революционного процесса. Советские внешнеполитические установки были
чётко определены в Программе КПСС, где, в частности, говорилось: «...Коммунистическая партия Советского Союза считает
своим интернациональным долгом призывать народы всех
стран сплачиваться, мобилизовать все внутренние силы, актив145

но действовать и, опираясь на мощь мировой социалистической
системы, предотвратить или дать решительный отпор вмешательству империалистов в дела народа любой страны, поднявшегося на революцию, и тем самым не допустить империалистического экспорта контрреволюции».73 Именно в этом свете
формировалось и оправдывалось отношение СССР к «третьему
миру» и национально-освободительному движению вообще и
афганской революции, в частности.
Острая кризисная ситуация в мире на рубеже 70-80-х годов и главенство силовых подходов во внешней политике Запада и Востока оказывали самое непосредственное воздействие
как на оценку советской стороной положения, сложившегося к
тому времени внутри и вокруг Афганистана, так и на принятие
политического решения о вводе советских войск в эту страну.
Оно, как известно, было принято 12 декабря 1979 года в узком
кругу членов политбюро ЦК КПСС - Брежневым, Андроповым,
Устиновым и Громыко - в нарушение Конституции СССР, втайне
не только от народа, но и от Президиума Верховного Совета
СССР, ЦК партии и даже членов политбюро. Советская военная
акция в Афганистане мотивировалась, во-первых, необходимостью выполнения интернационального долга по отношению к
Апрельской революции в связи с неоднократными просьбами
афганского правительства по поводу оказания военной помощи
(по некоторым данным, на протяжении 1979 года афганские лидеры 18 раз обращались к советскому руководству с такого рода
просьбами) и, во-вторых, стремлением обезопасить южные рубежи Советского Союза перед угрозой, которая, как в то время
представлялось, непосредственно исходила от Соединённых
Штатов Америки, утративших свои позиции в Иране и намеревавшихся получить их в Афганистане.74 Международноправовой основой для оказания такой помощи, как утверждалось тогда, являлись ст. 51 Устава ООН и ст. 4 Договора о
дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА
от 5 декабря 1978 года. Следует отметить, что указанная статья
Договора прямо не предусматривала «посылку войск на территорию южного соседа», как иногда писали некоторые советские
авторы,75 а лишь устанавливала, что СССР и ДРА «будут консультироваться и с согласия обеих Сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности независимости и территориальной целостности обеих стран».

146

Решение о вводе войск в Афганистан в 1979 году, принятое верхушкой советского руководства, было противоправным и
антиконституционным. Оно не может быть оправдано никакими
обстоятельствами ни субъективного и ни объективного характера и заслуживает, как подчёркнуто в Постановлении Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года, морального и
политического осуждения.77 Однако, думается, вряд ли будет
справедливо сводить всё к личной ответственности лишь названных выше политических деятелей и к изъянам в бытовавшем тогда механизме принятия решений, как это делалось в
сообщении Комитета Верховного Совета СССР по международным делам о политической оценке решения о вводе советских
войск в Афганистан.78 Повинны в этом, на мой взгляд, не только
указанные деятели, но и те ведомства, так называемый «второй
эшелон», которые, драматизируя положения внутри и вокруг
Афганистана, своими неквалифицированными оценками и выводами подталкивали высшее руководство страны к принятию
рокового решения. Таким ведомством, мнение которого оказалось весомее других, являлся Комитет государственной безопасности СССР, чей представитель в Кабуле генерал-лейтенант
Б.С.Иванов, по свидетельству компетентных лиц, ещё в середине августа 1979 года на заседании комиссии политбюро ЦК
КПСС по Афганистану отстаивал точку зрения о неспособности
афганской армии самостоятельно защищать завоевания революции и в связи с этим о целесообразности оказания непосредственной военной помощи этой стране79 (наивно полагать, что
генерал Б.С.Иванов выражал только свою, а не его ведомства,
точку зрения). К чести Генерального штаба ВС СССР его руководители (Маршал Советского Союза Н.В.Огарков, генерал армии С.Ф.Ахромеев и др.), более профессионально оценивая
особенности Афганистана и его народа и характер вероятной в
этой стране контрпартизанской войны, не разделяли указанного
выше мнения. Они на всех стадиях обсуждения афганского вопроса выступали против посылки советских войск в Афганистан,
полагая, что афганская армия, несмотря на происходившие в
ней деморализующие процессы, может после соответствующей
реорганизации восстановить боеспособность и выполнить своё
предназначение. Кроме того, они считали, что ограниченными
военными силами здесь нельзя решить задачу стабилизации
обстановки и что «советское военное присутствие немедленно
приведёт к усилению мятежного движения, которое в первую
147

очередь будет направлено против советских войск». К сожалению, эти обоснованные доводы и опасения были проигнорированы политическим руководством страны.
Возникает, естественно, вопрос: а существовала ли тогда,
в 1979 году, другая альтернатива вводу войск, если иметь в виду внешний аспект афганской проблемы и острую политическую
конфронтацию того времени в регионе и на международной
арене в целом? Представляется, что да, существовала. Могли
же, к примеру, трезвый политический разум и взаимные уступки
встать выше установок политики с позиции силы в 1962 году, в
период Карибского кризиса, и предотвратить вспышку глобального военного конфликта. Несомненно, ив 1979 году имелись
потенциальные возможности использовать, вместо военных,
политические средства для того, чтобы нормализовать ситуацию вокруг Афганистана и потушить разгоравшийся региональный конфликт вблизи советских границ. Увы, это не было сделано и притом, видимо, умышленно, поскольку в задачу советской военной акции в Афганистане, как обнаружилось позднее,
входило не только содействие этой стране в отражении агрессии извне. За решением о вводе советских войск в Афганистан
стояло неверие в способности здоровой части НДПА сплотить
вокруг себя демократические и национально-патриотические
круги в стране и армии, покончить своими собственными силами
с антинародным аминовским режимом и отразить натиск внутренней вооружённой оппозиции.
Необходимо заметить, что к моменту ввода войск в Афганистан советская общественность была крайне мало информирована о происходивших в этой стране событиях. После умерщвления Тараки и ришхорского мятежа афганская тема почти
полностью сходит со страниц советской периодической печати,
если не считать единичных и скупых сообщений наших корреспондентов в Кабуле по второстепенным, в основном благополучным, вопросам общественно-политической жизни ДРА. Поэтому известие о прямой военной вовлечённости СССР в афганские события явилось для советского народа полной неожиданностью.
Направление советского военного контингента в Афганистан началось ещё в первых числах июля 1979 года. Тогда на
аэродром Баграм под видом технических специалистов был переброшен парашютно-десантный батальон под командованием
подполковника А.Ломакина (без техники). Этот шаг, надо огово148

риться, был предпринят по просьбе не афганской стороны, а
советских представителей в Кабуле с целью «обеспечения
безопасности при возможной эвакуации советских граждан в
случае дальнейшего обострения обстановки в стране.81 В начале декабря в Афганистан стали прибывать советские воинские
формирования уже непосредственно по просьбе афганского руководства. 6 и 7 декабря на аэродроме Баграм высадился парашютно-десантный полк.82 В эти дни Амин, выступая в Кабуле
на джирге, созванной в связи с созданием Национальной организации защиты революции, подчеркнул, что «советская сторона без отклонений и очень точно соблюдает положения Договора от 5 декабря 1978 года».83 Вскоре, 18 и 19 декабря, подразделения указанного полка заняли ключевые пункты вдоль дороги на Саланг, готовясь таким образом обеспечить предстоящее
продвижение советских войск вглубь страны. Следует ещё раз
заметить, что все эти действия проводились с согласия афганской стороны и при её полном содействии. К примеру, накануне
ввода советских войск командующий 40-й армией генерал
Ю.В.Тухаринов встретился в г.Кундузе с начальником оперативного управления Генштаба ДРА генералом Бабаджаном и уполномоченным по северным провинциям братом Х.Амина – Абдуллой Амином и обсудил с ними вопросы размещения наших частей.84
Широкомасштабный переход советско-афганской границы
соединениями и частями ограниченного контингента советских
войск начался в районе Термеза в 15 часов по московскому
времени 25 декабря, а в районе Кушки - 29 декабря. По западным источникам, в течение 22-26 декабря на аэродромах Баграм и Кабул приземлились 350 военно-транспортных самолётов. При этом только на поле кабульского аэродрома, по наблюдениям зарубежных корреспондентов и сотрудников западных спецслужб, получивших доступ на аэродром по разрешению лично Х.Амина, к вечеру 27 декабря высадилось до 10 тысяч советских солдат и офицеров. Более того, во второй половине этого же дня в Кабул вошла первая советская дивизия, совершившая марш из Термеза через перевал Саланг.85 Прибывшие войска разместились в районе аэродрома и в других ключевых пунктах столицы, включая гарнизоны Карга, Ришхор, Пули-Чархи, Дар-уль-Аман (министерство обороны ДРА), блокируя
таким образом лояльные Амину соединения и части афганской
армии. На кушкинском направлении в Афганистан первоначаль149

но вошли два полка мотострелковой дивизии и расположились
в Герате и на военном аэродроме Шинданд. К концу декабря общая численность ограниченного контингента советских войск,
вступивших в эту страну, составила до 50 тысяч человек.86
Приближалась развязка внутриафганской драмы. Однако
теперь она во многом (если не во всём) развивалась по сценарию, разработанному уже не в Кабуле, а в Москве, а точнее, в
ведомстве Ю.В.Андропова. Прежде чем перейти к характеристике финала этой драмы, происшедшего в Кабуле 27 декабря,
необходимо вернуться на несколько недель назад, к событиям,
которые ему предшествовали и имели к нему прямое или косвенное отношение. Вот тезисно некоторые, наиболее существенные из них:
• В конце ноября в Кабул прибыл первый заместитель
министра внутренних дел СССР генерал-лейтенант В.С.Папутин
(на миссии Папутина следует остановиться особо потому, что
она вызывала и продолжает вызывать у зарубежных авторов
массу разного рода кривотолков, домыслов и спекуляций, весьма далёких от истины87). Афганская печать в течение его двухнедельного пребывания в Кабуле не один раз сообщала о его
встречах с официальными лицами страны и подчёркивала, что
на них речь шла о вопросах «взаимного сотрудничества». 2 декабря он был принят Амином.88 Видимо, в ходе этой беседы
поднимался вопрос о направлении в Афганистан подразделений советской милиции. В пользу такого предположения говорит
тот факт, что на следующий день Амин при встрече с генералполковником С.Магометовым, главным советским военным советником в ДРА, предложил для обеспечения безопасности и
восстановления порядка в северных районах Афганистана вместо ввода советских регулярных войск «лучше прислать подразделения советской милиции».89 13 декабря Папутин покинул
Кабул90 и вскоре по возвращении в Москву погиб при загадочных обстоятельствах. Многие западные авторы склонны бездоказательно считать, что он покончил жизнь самоубийством «в
результате провала его миссии» в Афганистан. Однако, по
свидетельству
советских
товарищей,
близко
знавших
В.С.Папутина, его самоубийство не имело никакого отношения к
поездке в ДРА, а было связано исключительно с его несложившимися, тяжёлыми отношениями с зятем Л.И.Брежнева Ю.М.Чурбановым, бывшим в то время тоже первым заместите-

150

лем министра внутренних дел СССР. Это же, кстати, подтверждает и американский исследователь Коллинз.92
• 17 декабря в президентском дворце сторонниками Тараки было совершено покушение на племянника Амина - Асадуллу Амина, начальника службы безопасности КАМ. В тяжёлом
состоянии он был отправлен на лечение в Ташкент.
• 20 декабря (по другим данным, 22 декабря) Амин вме
сте с семьёй, как утверждают зарубежные исследователи,93 по
настоянию советских советников службы безопасности переез
жает из своей резиденции в центре города во дворец «Таджбек», расположенный на самой западной окраине столицы. По
словам пакистанского автора Раджа Анвара, «переезд Амина в
эту до смешного не защищенную резиденцию... обеспечил на 50
процентов успех задуманной операции по его свержению».
Нельзя не согласиться с этим справедливым выводом.
• 22 декабря заместитель премьер-министра, министр
иностранных дел ДРА Шах Вали ожидает на кабульском аэро
дроме пакистанского министра иностранных дел Ага Шахи. Од
нако снежная буря не позволила самолёту приземлиться. Визит
был перенесён на 30 декабря.
• 24 декабря в Кабул с дружеским визитом прибыла
представительная советская делегация во главе с министром
связи Н.В.Талызиным. В этот же день Амин провёл заседание
Совета министров ДРА и сообщил на нём о предоставлении со
ветской военной помощи.
• В ночь с 24 на 25 декабря в страну тайно возвратились
Ватанджар, Гулабзой, Сарвари, а также деятели крыла Пар
чам.95
• 25 декабря состоялось заседание политбюро ЦК НДПА.
• Утром 26 декабря Амин имел беседу с арабским жур
налистом и заявил ему, что советские войска входят в Афгани
стан для того, чтобы помочь ему покончить с мтежниками.96 За
тем он принял министра Н.В.Талызина вместе с послом
Ф.А.Табеевым. Вечером Амин пригласил во дворец «Тадж-бек»
Мир Муртаза Бхутто, старшего сына бывшего премьерминистра
Пакистана З.А.Бхутто, и в ходе беседы подчеркнул, что
«реакционные страны сейчас не в состоянии нанести какой-либо
вред революции».97 В тот же день в Кабул после длительного
лечения в. Москве вернулся Г.Д.Панджшери.

151

Особый интерес и значение для понимания всего происходившего в Кабуле в эти дни имеют, конечно, события 27 декабря (это был четверг - последний рабочий день недели по мусульманскому календарю). В этот день, по свидетельству жены
и племянника Амина - Мир Вайс Амина, к ним на обед во дворец
«Тадж-бек» были приглашены жёны С.М.Зерая и Шах Вали,9
Г.Д.Панджшери и ряд других высокопоставленных лиц. За столом был и Х.Амин, но он ел мало из-за расстройства желудка,
которое он испытывал ещё с прошедшего вечера. После обеда,
приготовленного советскими поварами (примеч. - в советский
персонал, обслуживавший семью Амина, входили два повара,
личный врач и няня), Амин, его дети и невестка, а также обе гостьи почувствовали себя плохо и вскоре потеряли сознание. Вызванные во дворец начальник Центрального военного госпиталя
афганской армии Велаят Хабиби и медсестра обнаружили у
больных отравление (к этому времени оба повара исчезли из
дворца). Через некоторое время к Велаяту Хабиби присоединились главный хирург госпиталя Абдул Каюм Гарибмаль Тутахель, старший коллектива советских врачей в госпитале полковник Алексеев Анатолий Владимирович, полковник Кузнеченков
Виктор Петрович (терапевт) и врач-инфекционист. В результате
принятых мер примерно к двум часам дня Амин пришёл в сознание. Остальные же ещё долгое время находились в бессознательном состоянии.
Наступил вечер 27 декабря. Н.В.Талызин устроил в отеле
«Интерконтиненталь» большой приём с приглашением высокопоставленных афганских деятелей. Примерно в это же время с
помощью взрыва из строя была выведена центральная телефонная станция, блокированы правительственные учреждения,
включая и министерство внутренних дел. Советские военные
советники приняли меры к нейтрализации частей и подразделений столичного гарнизона и во многом содействовали недопущению бессмысленного кровопролития. В частности, многие из
офицеров афганских боевых частей и подразделений были приглашены в гости к советским военным советникам.
К 18 часам по кабульскому времени подразделения КГБ
(группы «Гром» и «Зенит») под командованием полковника
Г.И.Бояринова окружили дворец «Тадж-бек» и вместе с батальоном из состава 40-й армии и некоторыми другими подразделениями начали его штурм (сигналом к штурму был упоминавшийся выше взрыв в центральной телефонной станции).99 Под об152

стрел были взяты места расположения и отдыха аминовской
охраны вокруг дворца, а также находившийся вблизи резиденции Амина Генеральный штаб афганской армии. Жестокий бой
продолжался несколько часов до полуночи. Амина отчаянно
защищала верная ему гвардия. Никто из других частей столичного гарнизона не пришёл к нему на помощь, если не считать
отдельных попыток к сопротивлению охраны штаба Центрального корпуса и в гарнизонах Ришхора и Махтаб-кала.
В ходе боя были убиты Х.Амин, его два сына (Абдуррахман и самый младший сын), жена Шах Вали, полковник В.П.Кузнеченков. Несколько позже был убит зять Амина - Мухаммад
Якуб: его, уже раненного, обнаружил в Генштабе армии и лично
расстрелял один из известных парчамистских деятелей. После
боя, по рассказам А.Сарвари, он сам, Ватанджар, Гулабзой, некоторые деятели крыла Парчам прибыли во дворец «Тадж-бек»
и нашли Амина убитым в его служебной комнате. По свидетельству очевидца, из 60 человек, входивших в группы «Гром» и
«Зенит», в строю остались лишь 14 человек. По другим источникам , при штурме дворца погибли 12 советских военнослужащих и десятки были ранены.101 В иностранной же печати приводятся несколько иные сведения о советских потерях. По их
данным, при штурме резиденции Амина погибли до 25 и ранены
225 советских солдат и офицеров.102 Видимо, эти цифры близки
к действительности, так как, по опубликованным официальным
данным Генерального штаба ВС СССР, общие советские боевые потери в Афганистане в 1979 году (а это в основном случилось в последнюю неделю декабря) составили 70 человек, в
том числе 9 офицеров.
Следует особо подчеркнуть, что покров тайны, созданный
ведомством Ю.В.Андропова вокруг спланированной им преступной операции по физическому устранению Х.Амина, сделал
разменной монетой жизнь многих советских граждан, работавших тогда в Кабуле. В итоге по злой иронии судьбы в посольской больнице оказались рядом трупы двух советских полковников: В.П.Кузнеченкова, искренне пытавшегося спасти жизнь
Х.Амину, и Г.И.Бояринова, стремившегося, наоборот, в соответствии с возложенной на него задачей во что бы то ни стало
убить узурпатора.
Сразу же после декабрьских событий в выступлениях афганских и советских деятелей, в печати и официальных документах двух стран стало утверждаться, что антинародный, дик153

таторский режим Амина был свергнут «патриотическим и здоровым большинством НДПА, Революционного совета и вооружённых сил ДРА» и что Амин был расстрелян по приговору революционного суда.104 Подлинные факты начисто опровергают эти
утверждения. Амин, как это было показано выше, был убит до
вынесения ему «приговора» и к этому акту «здоровые силы нации» не имели никакого отношения. Не было и признаков вооружённого восстания (т.н. «восстания 6 джади») партийной и
военной оппозиции против власти Амина. Ликвидацию неугодного правителя взяло на себя соседнее государство, нарушившее
тем самым элементарные нормы международного права и морали. К сожалению, этот аспект грубого, силового вмешательства советской страны во внутренние дела другого государства не
нашёл никакого отражения в выводах Комитета Верховного Совета СССР по международным делам о политической оценке
решения о вводе советских войск в Афганистан. А следовало
бы. Как следовало бы и сказать, что штурм резиденции Амина и
его физическое устранение были заранее задуманной и спланированной операцией ведомства Ю.В.Андропова. При этом не
имеет принципиального значения, какие силы в ней принимали
участие: подразделения ограниченного контингента советских
войск или КГБ. Обо всём этом необходимо было сказать открыто и честно не только для того, чтобы осудить данное преступление и решительно отмежеваться от этого позорного прошлого,
но и для того, чтобы не допустить ничего подобного в будущем,
в каких бы формах и какими бы государственными органами
(тайными или явными) оно ни проводилось.
Вместе с тем было бы несправедливо отрицать определённую роль антиаминовской партийной и военной оппозиции в
декабрьских событиях. Она многое сделала для консолидации
патриотических, здоровых сил в партии и армии. Эти силы значительно содействовали нейтрализации войск в столице и провинциях, не допустили выступления проаминовских элементов
в защиту прежнего режима и обеспечили быстрый переход афганской армии на сторону нового руководства. Активную роль в
этом сыграли М.А.Ватанджар, С.М.Гулабзой, А.Сарвари,
Ш.Д.Маздурьяр, Файз Мухаммад, А.Вакиль и др. Начиная с 28
декабря активисты и сторонники партии и молодёжной организации, в том числе и вышедшие из подполья парчамисты и
халькисты, стали брать под охрану важнейшие правительственные и народнохозяйственные объекты и энергично обеспечи154

вать порядок, безопасность и нормальную жизнь граждан в центре и на местах. Были арестованы министры правительства
Амина и лица, скомпрометировавшие себя связями с прежним
режимом.105
В ночь с 27 на 28 декабря были сформированы новый состав Революционного совета и новое правительства ДРА. Посты
председателя Революционного совета и премьер-министра занял генеральный секретарь ЦК НДПА Б.Кармаль. Начался новый этап в деятельности НДПА как правящей партии.

155

Послесловие
Правление Тараки-Амина обернулось трагедией для многострадального Афганистана и для самих лидеров. Их режиму,
называвшему себя «народно-демократическим» и первоначально получившему поддержку широких слоев населения, не удалось, несмотря на благие намерения, осуществить большинство
из провозглашённых им лозунгов как из-за объективных внутренних и внешних факторов, так и в результате его грубых социально-политических и экономических просчётов, ошибок, некомпетентности, волюнтаризма, субъективизма, слепого заимствования чужого опыта и просто бредовых «игр» в революцию
и необузданной страсти к социалистическим экспериментам. К
сожалению, не смог выполнить свою миссию в этой стране и
многочисленный советский советнический аппарат, представленный на его высшем уровне амбициозными высокопоставленными партийно-номенклатурными работниками, зашоренными
идеологическими предвзятостями и совершенно незнакомыми с
историческими, политическими, социально-экономическими, этнонациональными, религиозными и другими особенностями Афганистана.
С приходом к власти нового афганского руководства, как
тогда многим представлялось, появились надежда и возможности преодолеть негативные последствия деятельности прежнего
тоталитарного режима, вернуть развитие событий в стране в
мирное русло и осуществить на основе национального согласия
прогрессивные, демократические преобразования в обществе.
Б.Кармаль, выступая 27 декабря 1979 года по радио с обращением к афганскому народу, изложил основные направления деятельности правительства в области внутренней и внешней политики. Говоря о политическом значении происшедших в
Афганистане перемен, он охарактеризовал их, как «поворот от
тирании и жестокости к счастью, мирной жизни и труду, от неисчислимых бедствий и страданий, от общества азиатского деспотизма к светлому будущему, подлинной демократии, свободе и
равенству, прогрессу и справедливости, созданию действительно демократического общества». «Это, - подчеркнул Б.Кармаль,

156

- поворот от войны и внутреннего раздора к миру, укреплению
национального единства и братства наций, племён и приверженцев различных вероисповеданий наших народов».1 В этом и
последующих выступлениях Б.Кармаля и других афганских деятелей была дана характеристика Х.Амина, как «палача афганского народа», повинного в уничтожении тысяч и тысяч лучших
представителей нации, «врага родины, развалившего армию в
угоду внутренним и внешним врагам», как «коварного врага аллаха, использовавшего имя бога и ислама против человечности,
нации и народа», «предателя единства партии и государства»,
«убийцы и мошенника, который не пощадил даже первого генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного
совета и премьер-министра ДРА Н.М.Тараки», как «агента ЦРУ
и шпиона американского империализма».
Точка зрения о том, что Х.Амин являлся агентом ЦРУ, однако, не получила документального подтверждения, хотя афганские официальные лица неоднократно обещали представить
общественности соответствующие доказательства. Думается,
что такое обвинение проистекало не из реальных фактов, а скорее из стереотипов представлений и оценок, сложившихся во
времена острой идеологической конфронтации на международной арене. Впрочем, для оценки роли и места Х.Амина в трагедии афганского народа не столь уж важно, был ли он агентом
иностранных спецслужб или же не был. Он совершил тягчайшие
преступления против своего народа и своими действиями внёс
солидную лепту в дискредитацию партии и идеалов революции.
Вся его деятельность - антинародна, антигуманна, противозаконна, преступна, аморальна. О подобного рода деятелях
В.И.Ленин как-то метко заметил: «В личном смысле разница
между предателем по слабости и предателем по умыслу и расчёту очень велика; в политическом отношении этой разницы нет,
ибо политика - это фактическая судьба миллионов людей, а эта
судьба не меняется от того, преданы ли миллионы рабочих и
бедных крестьян предателями по слабости или предателями из
корысти».3 Эта ленинская мысль звучит весьма актуально и для
других, сходных современных исторических ситуаций.
Что касается ввода советских войск в Афганистан, то эта
акция имела многоплановые и довольно противоречивые последствия. С одной стороны, советское военное присутствие
объективно создавало благоприятные условия для укрепления
позиций нового кабульского режима, который олицетворяла
157

НДПА, демократических и прогрессивно-патриотических сил Афганистана в борьбе против вооружённой фундаменталистской
оппозиции и вмешательства извне, усиливало гарантии необратимости процессов становления основ демократического строя,
содействовало восстановлению боеспособности афганских вооружённых сил и превращению их в надёжную опору государственной власти. С другой стороны, как стало уже вскоре совершенно очевидным, ввод советских войск не только не облегчил,
но, наоборот, ещё больше осложнил решение главной задачи стабилизации обстановки внутри и вокруг Афганистана. Советское военное присутствие задело национальные чувства афганцев, чем не преминули воспользоваться внутренняя оппозиция
и внешние антикоммунистические силы. Началась эскалация
вооружённого вмешательства извне в афганские дела как со
стороны Запада, так и со стороны консервативных мусульманских режимов региона. Первые рассматривали афганскую революцию и советскую военную акцию как опасный прецедент
«коммунистического проникновения» в страны Востока, а вторые
- как угрозу ценностям и безраздельному влиянию ислама в регионе. Ввод советских войск в Афганистан был осуждён подавляющим большинством мирового сообщества, что сильно ударило по авторитету Советского Союза на международной арене.
Афганский вопрос на долгие годы стал фактором напряжённости в регионе и мире. Что касается советских войск в Афганистане, то они при слабости афганской армии и всего механизма
власти в стране с первого же дня своего пребывания на афганской земле оказались на передовых рубежах войны с мятежниками и стали неумолимо втягиваться в затяжную гражданскую
войну в чужой стране, стоившую советскому народу тысяч убитых и искалеченных, огромных материальных и моральных потерь. История данного периода афганского кризиса и его последствий требует отдельного, детального исследования.

158

Примечания
Введение
1.

Карамзин Н.М. История государства российского. Книга первая. - М.: Издательство «Книга», 1988. - С.ХII.

Ахрамович Р.Т. Афганистан после второй мировой войны.
Очерк истории. - М.: ИВЛ, 1961; его же. Афганистан в 19611966 гг. Политическое положение. Конституционная реформа. - М.: Наука, 1967; его же. Советско-афганские отношения.М.: Политиздат, 1971.

Демократическая республика Афганистан: Справочник /Отв.
ред. М.Р.Арунова. - М.: Наука, 1981.

История Афганистана с древнейших времен до наших дней
/Отв. ред. Ю.В.Панковский. - М.: Мысль, 1982.

Коргун В.Г. Интеллигенция в политической жизни Афганистана. - М.: Наука, 1983.

История вооружённых сил Афганистана. 1747-1977 /Отв. ред.
Ю.В.Ганковский. - М.: Мысль, 1985.

Теплинский Л.Б. История советско-афганских отношений.
1919-1987.-М.: Мысль, 1988.

Мурадов Г. Демократическая Республика Афганистан. - М.,
1982; его же. Демократическая Республика Афганистан на
новом этапе Апрельской революции. - В кн.: Афганистан:
прошлое и настоящее. - М.: Общественные науки, 1982. С.97-111.

Поляков Г.А. Афганистан революционный. - М.: Международные отношения, 1981.

159

10.

Ульяновский РА. Афганская революция на современном
этапе // Вопросы истории КПСС. - 1982. - № 4. - С.84-95.

11.

Давыдов А.Д. Аграрное законодательство Демократической
Республики Афганистан (социально-экономический анализ).М., 1984; его же. Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. - М.: Наука, 1993.

12.

Басов В.В., Поляков ГА. Афганистан: трудные судьбы революции. - М.: Знание, 1988.

13.

Война в Афганистане. - М.: Воениздат, 1991.

14.

Спольников В.Н. Афганистан: исламская оппозиция. Истоки и
цели. - М.: Наука, 1990.

15.

Актуальные проблемы афганской революции. - М.: Наука,
1984.

16.

Народно-демократическая партия Афганистана (авангард
рабочего класса страны). Доклад ЦК по случаю 10-й годовщины образования партии. - Кабул, I января 1975. – Перевод
с дари (машинописный текст); О Народно-демократической
партии Афганистана (авангарде рабочего класса страны). Кабул, 1976. - Перевод с дари (машинописный текст); Парчамизм - обман трудящихся масс Афганистана. - Кабул, 1976. Перевод с дари (машинописный текст).

17.

См., напр.: Краткая история Народно-демократической партии Афганистана (авангарда рабочего класса страны) до Апрельской революции. - Кабул, 1978. - На языке дари. Есть
сведения, что в её написании непосредственное участие
принимал Х.Амин; Краткая биография генерального секретаря Народно-демократической партии Афганистана, председателя Революционного совета и премьер-министра ДРА Hyp
Мухаммада Тараки // Ды Афганестан каланый. - [Кабул], 1358
(1979).-С.4-25.

18.

Справочник активиста Народно-демократической партии Афганистана. Вопросы и ответы. - [Кабул], [1982]. - С.10-25.

160

19.

Молодёжное движение Афганистана и роль НДПА в создании
и укреплении ДОМА. - Кабул, 1985. - На языке дари.

20.

Маздак, Фарид Ахмад. Создание и деятельность ДОМА в условиях победы и защиты Апрельской революции. - Кабул,
1365 (1986). - На языке дари.

21.

Осман, Ибрагим. Печатные органы НДПА до победы Апрельской революции. - Кабул: Издательство Кабульского университета, 1363 (1984). - На языке дари.

22.

Дехнешин, Феда Мухаммад. Основные направления идеологической работы нашей партии. - Кабул: Государственный
комитет по печати, 1363 (1984). - На языке дари.

23.

Краткая история НДПА. Часть первая (до победы Апрельской
революции). - Кабул, 1988. - На языке дари.

24.

Dupree, Louis. Afghanistan. - Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1980.

25.

Dupree, Louis and Albert, Linette, eds. Afghanistan in the 1970-s.
- New-York: Praeger,1974.

26.

Arnold, Anthony. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. - Stanford: Hoover Institution Press, 1981; idem, Afghanistan's Two-Party Communism: Parcham and Khalq. - Stanford:
Hoover Institution Press, 1983.

27.

Bradsher, Henry S. Afghanistan and the Soviet Union. - Durham:
Duke University Press, 1985.

28.

Anwar, Raja. The Tragedy of Afghanistan: A First-hand Account.London-New-York: Verso, 1988.

29.

Harrison, Selig S. In Afghanistan's Shadow: Baluch Nationalism
and Soviet Temptations. - Washington, D.C.: Carnegie Endowment for International Peace, 1981.

161

30.

Poullada, Leon В. Afghanistan and the United States: The Crucial
Years // Middle East Journal. - Spring 1981. - Vol.35, № 2. Pp. 178-190.

31.

Newell, Nancy P., and Newell, Richard S. The Struggle for Afghanistan. - Ithaca and London: Cornell University Press, 1981.

32.

Buchhorn, Martin. 40 Tage in Kabul. - Weinheim und Basel: Beltz
Verlag, 1982.

33.

Collins, Joseph J. The Soviet Invasion of Afghanistan. A Study in
the Use of Force in Soviet Foreign Policy. - Lexington, Massachusetts/Toronto: Lexington Books, 1986.

34.

Urban, Mark L. War in Afghanistan. - London: Macmillan Press,
1988.

35.

Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.45. Доцент
Центра региональных исследований Пешаварского университета Азмат Хаят-хан связывает убийство М.Х.Майвандаля с
«интересами Москвы». - См. об этом: Hayat Khan, Azmat. The
Antecedents and Origin of Khalq and Parcham Parties in Afghanistan // Central Asia. - Winter 1987. - Vol.28, № 21. - P.41.

36.

Следует заметить, что при королевском и даудовском режимах в афганской армии не было такой
категории, как
«советники», а были советские военные специалисты, выполнявшие лишь преподавательские функции. - М.С.

37.

Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.83

38.

Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.59.

39.

Ibid., p.60.

40.

Ibid., p.59.

41.

Mukherjee, Sadhan. Afghanistan: From Tragedy to Triumph: New
Delhi: Sterling Publishers Private Limited, 1984.

162

42.

Chakravarty, Sumit. Dateline Kabul: An Eye-Witness Report on
Afghanistan Today. - New Delhi: Fastem Book Centre, 1983.

43.

Surjeet, H. Singh. Developments in Afghanistan. - New Delhi:
Des Raj Chadha, January 1982; idem, Non-Aligned Movement
and Struggle against Apartheid // India and Non-Alignment. –
New Delhi, 1983.

44.

Islam, Mafizul. Afghanistan: Facts and Fictions.- Comilla: Uttaran
Prakashani Ltd., 1981.

45.

См., напр.: Hayat Khan, Azmat. The Antecedents and Origin of
Khalq and Parcham. - Pp. 27-43; Saikal, Amin. The Afghanistan
Conflict: Gorbachev's Options. - Canberra: Strategic Australian.
Defence Studies Centre. Research School for Pacific Studies.
Australia National University, 1987.

46.

См., напр.: Раббани Б. Путь решения проблемы Афганистана. - Тегеран, 1983. - На языке дари (рах-е халл-е масале-йе
Афганестан); ХакшенасШ.Н. Русские интриги и преступления
от эмира Дост Мухаммада до Бабрака. - Тегеран, 1984. – На
языке дари (дасайес ва дженайят-е рус дар Афганестан аз
амир Дост Мухаммад та Бабрак ) и др.; Russian Political Manoeuvres and Hypocracies on Afghanistan Issue. - Peshawar:
Jamiat-e Islami Afghanistan, September 1981; Aims and Goals
of Jamiat-e Islami Afghanistan. - Peshawar: Jamiat-e Islami Afghanistan, September 1981; Amin J. Afghan Resistance: Past,
Present and Future //Asian Survey. -1984. - Vol.24, №4.
Глава 1

Из современной афганской поэзии. - М.: Радуга, 1983. - С.81.

Пресс-конференция Н.М.Тараки для местных и иностранных
журналистов. 6 мая 1978 г. // Ды Афганестан каланый. - Кабул, 1358 (1979). - С.64. - На языке дари.

163

Интервью Н.М.Тараки заведующему отделом международных новостей иракского агентства информации. 6 июня
1978 г. // Ды Афганестан каланый. - С. 129.

Декрет № 3 Революционного совета ДРА // Ды Афганестан
каланый. - С.417-418.

См.: Демократическая программа Хальк. - Кабул: Государственная типография, [1985]. С.19. - На языке дари (марам-е
демократик-е хал к).

Декрет № 4 Революционного совета ДРА. 22 джауза 1357 г.х.
(12 июня 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. - С.419.

Декрет № 5 Революционного совета ДРА. 22 джауза 1357 г.х.
(12 июня 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. - С.419-420.

См. об этом: Слинкин М.Ф. Народно-демократическая партия
Афганистана: путь к власти. - Деп. в УкрНИИНТИ 18 ноября
1993, № 2327-У к 93. - С. 566.

Декрет № 7 Революционного совета ДРА. 25 мизана 1357 г.х.
(17 октября 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. - С.425.

Там же.

Декрет №6 Революционного совета ДРА. 13 июля 1978 г. //
Ды Афганестан каланый. - С.421-422.

Приложение № 1 к Декрету № 6 Революционного совета
ДРА. 13 июля 1978 г. // Ды Афганестан каланый. - С.422-424.

Информация о работе группы советских советников по оказанию помощи Демократической Республике Афганистан в
проведении земельной реформы, направленная в ЦК КПСС
29 ноября 1978 г. (машинописный текст; из личного архива
автора).

Справка о кратких предварительных итогах развития сельского хозяйства ДРА за 1978 г. (подписана 31 декабря 1978 г.
руководителем группы советских советников министерства

164

сельского хозяйства и земельной реформы ДРА П.С.Федоруком; машинописный текст); Сельское хозяйство ДРА в 1978
г. (справка, подписанная 24 декабря 1978 г. руководителем
группы советских советников министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА П.С.Федоруком; машинописный текст).
15

Там же.

Информация о земельной реформе в Демократической Республике Афганистан. 16 декабря 1978 г. (подписана П.С.Федоруком; машинописный текст).

Кабул Тайме. -1978. - 29 июля.

Записка к проекту закона о земельно-водной реформе в Демократической республике Афганистан. 13 августа 1978 г.
(машинописный текст).

Там же.

Декрет Революционного совета Демократической Республики
Афганистан № 8 о земле // Расми джарида. - 1978. - № 413. 30 ноября.

См.: Проект закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан. 13 августа 1978 г. – Раздел
VI, ст. 20-22 (машинописный текст); Проект закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан. 4 ноября 1978 г. - Ст. 7 (машинописный текст); Декрет
Революционного совета Демократической Республики Афганистан № 8 о земле. - Раздел 2, ст.5-7.

Проект закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан. 4 ноября 1978 г. - Ст. 3 и 7.

Записка к проекту закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан. 13 августа 1978 г.

Там же.

165

Там же.

Декрет Революционного совета Демократической Республики
Афганистан № 8 о земле. - Ст. 3, 4, 23, 25, 28, 29, 34.

Там же, ст. 8, 12 и 24.

Там же.

Информация о земельной реформе в Демократической Республике Афганистан. 18 февраля 1979 г. (подписана П.С.Федоруком; машинописный текст).

В состав групп входили:
а) первая группа - четыре человека (один представитель
от департамента земельной реформы министерства сельского хозяйства и земельной реформы и три представителя
провинциального департамента сельского хозяйства);
б) вторая группа - пять человек (три представителя министерства сельского хозяйства и земельной реформы, в том
числе один - из департамента земельной реформы и два – из
департамента развития, а также два представителя от крестьян);
в) третья группа - восемь человек (пять представителей
министерства сельского хозяйства и земельной реформы, в
том числе два - от департамента земельной реформы, а также три представителя из института картографии);
г) четвёртая группа - пять человек (три представителя министерства сельского хозяйства и земельной реформы, в том
числе один - из департамента земельной реформы и два – из
департамента развития, а также один представитель от провинциального департамента сельского хозяйства и один – от
крестьян).

166

Указ № 1 к Декрету № 8 председателя Революционного совета Демократической Республики Афганистан. 11 джади
1357 г.х. (1 января 1979 г.) // Ды Афганестан каланый. С.434.

Информация о земельной реформе в Демократической Республике Афганистан. 18 февраля 1979 г.

Там же.

Информация о проведении земельной реформы в Демократической Республике Афганистан. 25 марта 1979 г.
(подписана П.С.Федоруком; машинописный текст).

Указ № 2 к Декрету № 8 председателя Революционного совета Демократической Республики Афганистан. 5 марта
1979 г. // Ды Афганестан каланый. - С.435-436.

Информация о проведении земельной реформы в Демократической Республике Афганистан. 17 января 1979 г.
(подписана П.С.Федоруком; машинописный текст); Информация о земельной реформе в Демократической Республике
Афганистан. 18 февраля 1979 г.

Указ № 3 к Декрету № 8 председателя Революционного совета Демократической Республики Афганистан // Анис. 1979.-12 апреля.

Басов В.В., Поляков Г.А. Афганистан: трудные судьбы революции. - М.: Знание, 1988. - С.27.

Там же, с.26.

Achievements of the April Revolution in Afghanistan. - Kabul: .
Information and Press Department. DRA Ministry of Foreign Affairs, 1984.-P. 15.

Кабул Тайме. - 1979. - 15 июля; см. об этом тж: Давыдов А.Д.
Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы.
- М.: Наука, 1993. - С.117-125.

167

См. об этом: Кармаль Б. На пути укрепления суверенитета
народа: Сборник выступлений и статей (1358-1359). - Кабул,
1362 (1983). - С.34. - На языке дари (дар рах-е тахким-е хакемийат-е халк); Статистический ежегодник ДРА. 1361 (1962).
- Кабул: Центральное статистическое управление, 1362
(1983). - С. 133 и 134. - На языке дари; Statistical Year Book.
1360 (March 1981-March 1982). - Kabul: Central Statistics Office, May 1983. - Pp. 91, 93; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan: A First-hand Account. - London: Verso, 1988. - P.148.
Подсчитано мною. - M.C.

Афганское правительство безуспешно пыталось путём реорганизации министерства сельского хозяйства и земельной
реформы сократить численность его работников с 3 тысяч до
800 человек и направить высвободившиеся кадры дипломированных специалистов на работу в создаваемые госфермы,
однако встретилось с их упорным нежеланием ехать из столицы в провинции. При этом не помогли ни меры поощрения,
ни принуждение. - Из беседы в советском посольстве с заместителем министра Ф.Р.Рахими.

Achievements of the April Revolution in Afghanistan. - P. 15.

Информация о земельной реформе в Демократической Республике Афганистан. 16 декабря 1978 г.

Анис. - 1979. - 9 и 25 апреля.

См. об этом подробнее: Актуальные проблемы афганской
революции. - М.: Наука, 1984. - С.212-218; Басов В.В., Поляков ГА. Афганистан: трудные судьбы революции. - С.26-28.

Анис. - 1979. - 22 апреля; Основные направления экономического и социального развития ДРА на 1358-1362 гг. - Кабул,
1979. - Пер. с дари (машинописный текст).

Basic Lines of Revolutionary Duties of the Government of Democratic Republic of Afghanistan. - Kabul: Government Printing
Press, 1988.-P.29.
168

Выступление Н.М.Тараки по афганскому радио и телевидению 24 июля 1978 г. - Кабул: Издательство министерства
информации и культуры, 1978. - С.18-19. - На языке дари;
National Study on Universalization of Education at the Primary
Level: Country Report of the Democratic Republic of Afghanistan. - Kabul: Ministry of Education, 1983. - Pp.14, 16-19.

National Study on Universalization
Level.-Pp.19, 45, 53, 57, 59.

lbid.,p.19.

Статистический ежегодник ДРА. 1361 (1982). - C.226; Statistical Year Book. 1360. - P.141: Labour Monthly. - July 1979. Vol.61,
№7.-P.302.
Подсчитано мною. - M.C.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.147, 266; National
Study on Universalization of Education at the Primary Level. P.19.

Basic Lines of Revolutionary Duties of the Government of Democratic Republic of Afghanistan. - Pp.20, 24, 30.

См. об этом: Выступление Н.М.Тараки по афганскому радио
и телевидению 24 июля 1978 г. - С.18, 28 и 30.

См. об этом подробнее: Актуальные проблемы афганской
революции. - С.542-564.

Там же, с.544-545.

Basic Lines of Revolutionary Duties of the Government of Democratic Republic of Afghanistan. - Pp.24-25.

Выступление Н.М.Тараки по афганскому радио и телевидению 24 июля 1978 г. - С.8.

Там же, с.9 и 11; см.тж: Ды Афганестан каланый. - С.1189.

Актуальные проблемы афганской революции. - С.372.

169

of Education at the Primary

Там же, с.416-417.

Доклад генерального секретаря ЦК НДПА на пленуме ЦК. 27
ноября 1978 г. - В брошюре: Краткая история НДПА (авангарда рабочего класса страны) до Апрельской революции. - Кабул, 1978. - С.91. - На языке дари (тарих-е мохтасар-е хезб-е
демократик-е халк-е Афганестан ...та энкелаб-е саур).

Здесь и далее данные о первых профсоюзах Афганистана
приводятся по брошюре: Рабочий класс Афганистана. - Кабул, 1361 (1982). - С.45, 53-56. - На языке дари (табака-йе
каргар-е Афганестан); см. тж: Правда. - 1978. - 19 мая и 21
ноября; Известия. 1979. - 20 марта.

Данная численность членов профсоюзов представляется
весьма преувеличенной.

Маздак, Фарид Ахмад. Создание и деятельность ДОМА в условиях победы и защиты Апрельской революции. - Кабул,
джауза 1365 (1986). - С.51, 54-57. На языке дари (ташкил ва
фаалийат-е сазман-е демократик-е джаванан-е Афганестан);
Гийаси, Бурхан. В борьбе за идеалы Апрельской революции
// Азия и Африка сегодня. - 1980. - Сентябрь. - С.27; Известия. - 1979. - 24 марта; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. P.118.

Нью эйдж. -1980. -13 января.

См., напр.: Basic Lines of Revolutionary Duties of the Government of Democratic Republic of Afghanistan. - P.20.

Выступление Н.М.Тараки по афганскому радио и телевиденью 24 июля 1978 г. - С.11.

Интервью Н.М.Тараки польским журналистам 28 августа
1978 г. // Ды Афганестан каланый. - С.217-218; Выступление
Н.М.Тараки на церемонии поднятия государственного флага
ДРА 19 октября 1978 г. // Ды Афганестан каланый. - С.243;
Кабул Тайме. - 1978. - 23 сентября; Пресс-конференция
Н.М.Тараки 21 сентября 1978 г. //Анис. -1978. - 23 сентября.

170

См. об этом: Биография генерального секретаря Народнодемократической партии Афганистана, председателя Революционного совета и премьер-министра ДРА товарища Hyp
Мухаммада Тараки. - Кабул: Издание Главного политического
управления вооруженных сил ДРА, 1978. - С.52-54.

Из бесед с А.М.Рошаном и др.

Историческое решение политбюро ЦК НДПА от 3 джауза
1357 г.х. (24 мая 1978 г.), адресованное всем членам партии.
- Кабул, 1978. - На языке дари (ротапринт; из личного архива
М.Барьялая).

Об Апрельской революции. - Кабул: Государственное издательство, 1 джауза 1357 (22 мая 1978). - С.72-75, 77, 80-81,
83, 87-88. - На языке дари (дар барайи энкелаб-е саур).

Обращение политбюро ЦК НДПА (партии рабочего класса
Афганистана) ко всем руководящим партийным кадрам и
партийцам - военным и гражданским. 20 джауза 1357 г.х. (10
июня 1978 г.). - Кабул, 1978. - На языке дари (ротапринт; из
личного архива М.Барьялая). Здесь и далее ссылки даются
на этот документ.

Об этом же, со слов М.Барьялая, упоминает индийский автор
С.Мукерджи. - См.: Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to
Triumph. - New Delhi: Sterling Publishers Private Limited, 1984. Pp.108-109; Сегодня. -1995. - 24 июня.

Афгани мохасселин. - 1979. - Сентябрь-октябрь. - № 6-7. С.18.

Анис. - 1978. - 23 сентября; см. тж: Доклад генерального секретаря ЦК НДПА на пленуме ЦК 6 кауса 1357 г.х. (27 ноября
1978г.) // Ды Афганестан каланый. - С.573-584. - На языке
пушту; Постановление пленума ЦК НДПА от 6 кауса 1357 г.х.
// Ды Афганестан каланый. - С.582-584. - На языке пушту;
Report by Noor Mohammad Taraki, General Secretary of the
PDPA CC Presented to the Historical Plenum of the Central
Committee of the Peoples Democratic Party of Afghanistan Held
on the 6th of Gaus 1357. - Kabul, November 1978.
171

Шахпур Ахмадзай звание полковника получил еще при монархии, а звания генерал-майора и генерал-лейтенанта из
рук М.Дауда после государственного переворота 1973 года. В
период с июля 1973 по апрель 1978 года Шахпур сначала некоторое время исполнял обязанности командира столичной 7
пехотной дивизии и начальника Военного лицея, а затем в
течение нескольких лет возглавлял Высшее военное училище (Харби похантун). В случае успеха переворота ему был
обещан пост министра по делам границ.

Guardian Weekly. -1978. - November 5.

New Age. -1980. -13 January.

Анис. - 1978. - 23 сентября. Здесь и далее ссылки даются на
материалы следствия, опубликованные в указанном номере
газеты.

Актуальные проблемы афганской революции. - С.413-415.

Подполковник Хедаятулла работал в Генеральном штабе
армии и незадолго до раскрытия заговора был переведен в
Высшее военное училище (Харби похантун). В случае успеха
переворота ему был обещан пост начальника Генерального
штаба.

После свержения халькистского правительства А.Кадыр
должен был занять посты президента страны и министра национальной обороны.

Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - P. 103.

Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan: A Study in the
Use of Force in Soviet Foreign Policy. - P.55.

См., напр.: Доклад члена политбюро, секретаря ЦК НДПА,
заместителя премьер-министра и министра иностранных дел
товарища Х.Амина на торжественном заседании партийного
актива гор. Кабула, посвященном празднованию 61-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. -

172

Кабул, 1978. - С.38-39; Краткая история НДПА (авангарда рабочего класса страны) до Апрельской революции. - С.92.
91

Революционный путь / Автор и редактор Х.А. - Кабул, 16 акраба 1357 (7 ноября 1978). - 244 с. - На языке пушту (энкелаби лар).

Там же, с.135-136.

Краткая история НДПА (авангарда рабочего класса страны)
до Апрельской революции. - С.82-84. Здесь и далее ссылки
даются на данное издание.

Материала допроса С.А.Кештманда по делу о заговоре // Ды
Афганестан каланый. - С.1288.

Постановление пленума ЦК НДПА от 6 кауса 1357 г. (27 ноября 1978 г.). - В брошюре: Краткая история НДПА
(авангарда рабочего класса страны) до Апрельской революции. - С.100-102.

Краткая история НДПА (авангарда рабочего класса страны)
до Апрельской революции. - С.76.

Из бесед с М.Н.Джуйа и А.М.Рошаном; The Truth about Afghanistan: Documents, Facts, Eye-witness Reports. - Moscow:
Novosti Press Agency Publishing House, 1980. - P. 103.

Из беседы с А.М.Рошаном. В числе расстрелянных оказался
и его старший брат Абдурразек Рошан, сидевший в одной
камере с Абдурраззаком.

Ды Афганестан каланый. - С.413-414.

100

До апреля 1978 года Афганистан имел дипломатические отношения с 70 странами.

101

Basic Lines of Revolutionary Duties of the Government of Democratic Republic of Afghanistan. - Pp.32-36.

173

102

Правда. -1978. - 20 мая; Доклад члена политбюро, секретаря
ЦК НДПА, заместителя премьер-министра и министра иностранных дел товарища Х.Амина на торжественном заседании партийного актива гор.Кабула. - С.44-45, Речи
Л.И.Брежнева и Н.М.Тараки на обеде в Кремле в честь афганской правительственной делегации 5 декабря 1978 г.
// Правда. -1978. - 7 декабря.

103

Доклад члена политбюро, секретаря ЦК НДПА заместителя
премьер-министра и министра иностранных дел товарища
Х.Амина на торжественном заседании партийного актива гор.
Кабула. - С.46; Правда. -1978. - 24 и 25 мая, 26 июня.

104

Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan. - P.60; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - Durham: Duke
University Press, 1985. - P.96.

105

Теплинский Л.Б. История советско-афганских отношений. М.: Мысль, 1988. - С.334-337.

106

Статистический ежегодник ЦСУ ДРА. 1361 (1982). - Кабул,
сомболя 1362 (сентябрь 1983). - С.207-211; О состоянии советско-афганского сотрудничества в области внешней торговли: Справка торгового представительства СССР в ДРА. Кабул, 1984 (машинописный текст); Statistical Year Book. 1360
(March 1981 - March 1982). - Kabul: Central Statistics Office,
May 1983, - Pp.119-121. Подсчитано мною. - M.C.

107

Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между
Союзом Советских Социалистических Республик и Демократической Республикой Афганистан // Красная звезда. -1978. 6 декабря.

108

Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.86.

109

Статистический ежегодник ЦСУ ДРА. 1361 (1982). - С.207208; Statistical Year Book. 1360. - Pp. 119-121. Подсчитано
мною. - M.C.

110

Правда. - 1978. - 30 апреля и 29 мая; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.86.
174

111

Статистический ежегодник ЦСУ ДРА. 1361 (1982). - С.207208; Statistical Year Book. 1360. - Pp.119-121. Подсчитано
мною. - М.С.

112

Статистический ежегодник ЦСУ ДРА. 1361 (1982). - С.208.

113

Дипуа. - 1978. - 6 мая; Иванова И. Апрельская революция в
Афганистане и Турция // Специальный бюллетень Института
востоковедения Академии наук СССР. -1980. - № 2. - С.154.

114

Rustam. The Foreign Policy and International Relations of the
DRA. - Kabul, October 1984. - Pp.53-54.

115

Department of State Memorandum. -1978. -April 30.

116

Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. Stanford, California: Hoover Institution Press, 1981. - P.102.

117

См. об этом: Война в Афганистане. - М.: Воениздат, 1991. C.150-158.

118

Статистический ежегодник ЦСУ ДРА. 1361 (1982). - С.209;
Statistical Year Book. 1360. - P. 121.
Глава 2

Программа Исламской партии Афганистана. - Б.м., б.г. – На
языке дари (марам-е хезб-е эслами-йе Афганестан). Здесь и
далее ссылки даются на этот документ.

Обязанности члена. - Б.м., б.г. (Предисловие). - На языке дари (масулиятха-йе озв).

Белая книга: Подрывные действия Пакистана против афганской революции. - Кабул: Отдел печати и информации министерства иностранных дел ДРА, 1984. - С.51-70.

Руководители ИОА начало создания своей организации, как
правило, ведут со времени правления короля Захир-Шаха. 175

См., напр.: Aims and Goals of Jamiat-e Islami Afghanistan. Peshawar, September 1981. - Pp.8-9.
5

Принципы
повиновения и обязанности члена Исламского
общества Афганистана. - Б.м., б.г. - На обложке. - На языке
дари (осул-е бейат ва масулиятха-йе озв дар джамийят-е эслами-йе Афганестан); Членский билет ИОА. - Тегеран, 1980. С.4. - На языке дари; Aims and Goals of Jamiat-e Islami Afghanistan. - (On the cover).

Aims and Goals of Jamiat-e Islami Afghanistan. - P.10.

Ibid., pp.10-13.

Ibid., p.13; Rabbani B. What Type of Struggle? - Peshawar,
September 1981. - Pp. 5-6.

Обязанности члена организации // Членский билет ИОА. С.30; Принципы повиновения и обязанности члена Исламского общества Афганистана. - С.45.

Aims and Goals of Jamiat-e Islami Afghanistan. - Pp.14-15

Указанные заповеди члена ИОА подробно изложены в инструкции «Принципы повиновения и обязанности члена Исламского общества Афганистана» (с.4-37).

Чего мы хотим? - Б.м., б.г. - Листовка на языке дари (ма че
михахим).

Там же.

Amin Т. Afghan Resistance. Past, Present and Future // Asian
Survey. -1984. - Vol.24, № 4. - P.384.

The Forgotten War in Afghanistan // Congressional Record - Extensions of Remarks. - 1981. - June 26. - E 3274-3276.

Программа Национального фронта исламской революции
Афганистана. - Б.м., [1979]. - С.1-3 и 21-23. - На языках пушту
и дари (Ды Афганестан ды ислами инкелаб мелли мохаз ма
176

рамнаме). Здесь и далее ссылки даются на данный документ.
17

Следует заметить, что именно это название (Исламское государство Афганистан) страна официально получила в апреле 1992 года, когда к власти пришли моджахеды.

Из выступления Г.Хекматьяра на пресс-конференции в Исламабаде 27 декабря 1983 г.

Newell N. P., Newell R. S. The Struggle for Afghanistan. - P.93.

Белая книга: Подрывные действия Пакистана против афганской революции. - С.54-70.

Национальный фронт спасения Афганистана. - Пешавар, 14
июня 1979. - На языке дари (джабха-йе мелли-йе неджат-е
Афганестан).

См. об этом тж: Слинкин М.Ф. Афганская революция защищается //Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. - 1983. - № 4. - С.17-26.

Muslim. -1980. - December 22; 1981. - February 22; Economist.
-1981. - May 23. - P.26; Quarterly Economic Review of Pakistan,
Bangladesh, Afghanistan. 2nd Quarter, 1981. - London, 1981. P.20.

См. об этом: Иранская революция. 1978-1979 гг. Причины и
уроки. - М.: Наука, 1989. - С.294-296; Война в Афганистане. С.116-122.

См. об этом: Спольников В.Н. Афганистан: исламская контрреволюция. - М.: Наука, 1987. - С.226-229; Война в Афганистане. - С.116-122.

Спольников В.Н. Афганистан: исламская контрреволюция. С.168-170.

177

Группа «Пейкар» осенью 1981 года была разгромлена силами безопасности ДРА, многие ее члены и руководители арестованы. - См.: Хакикат-е энкелаб-е саур. -1981. - 8 ноября.

См. об этом: Актуальные проблемы афганской революции. С.270-273, 561-562.

Там же, с.273.

Quarterly Economic Review of Pakistan, Bangladesh, Afghanistan. 3
Quarter 1980. - London, 1980. - P.20; Economist. 1981. - May 23. - P.24; Times of India. - 1981. - January 6 and
7; Newsweek (New York). - Vol. XCVIII. - № 9. - 1981. – August
31; Arab Times. -1981. - April 24.

Белая книга: Подрывные действия Пакистана против афганской революции. - С.51-71; Economist. -1981. - May 23. - Р.24:
Indian Express. -1981. - April 22: Afghanistan: US Intervention. Kabul, 1983. - P.40; New York Times. -1993. - May 11-24.

Afghanistan: The Target of Imperialism. - Kabul, November
1983.
- P.26; Patriot (India). - 1979. - January 13; Melat
(Pakistan).-1979.-July 4.

The Secret War of CIA against Afghanistan. - Kabul, November
1984. - Pp.6-8; Undeclared War: Armed Intervention and Other
Forms of Interference in the Internal Affairs of the Democratic
Republic of Afghanistan. - Kabul: Information Department DRA
Ministry of Foreign Affairs, 1980. - Pp.23-26; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.232; Time. - 1984. - June 11. - № 24. Pp.12-14.

Congressional Record. - House. - September 24, 1981. - H6586;
Congressional Record. - Senate. - November 9, 1981. - S13034;
Time. -1984. - June 11. - № 24. - P.12.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.233-234; Boston
Globe. - 1980. - January 17; Undeclared War: Armed Intervention and Other Forms of Interference in the Internal Affairs of the
Democratic Republic of Afghanistan. - Pp.26-27.

178

Глава 3
1

См. здесь и далее: Ды Афганестан каланый. - С.2-4 (второй
раздел); Афгани мохасселин. - Октябрь 1979. - № 6-8. - С.1718; История Афганистана. - М.: Мысль, 1982. - С.264; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.95-128;
Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism: Parcham and
Khalg. - Stanford, California: Hoover Institution Press, 1983. Pp. 80-98; Idem. The Soviet Invasion in Perspective. - Pp.69-71,
74, 79-93; Newell N.P., Newell R.S. The Struggle for Afghanistan. - Pp.60-62; Azmat Hayat Khan. The Antecedents and Origin
of Khalq and Parcham Parties in Afghanistan // Central Asia. Vol.28. - № 21. -1987. - Winter. - P.36; Anwar R. The Tragedy of
Afghanistan. - Pp.7, 27, 42, 45, 64-65,144-201.
Беседы с афганскими гражданами.

Azmat Hayat Khan. The Antecedents and Origin. - P.36.

Краткая история Народно-демократической партии Афганистана (авангарда рабочего класса страны) до Апрельской революции. - С.34.

Доклад Х.Амина в связи с празднованием 14-й годовщины
образования НДПА. 31 декабря 1978 г. //Ды Афганестан каланый. - С.750-763; Ды Афганестан каланый. - С.4 (второй
раздел).

Newell N. P., Newell R.S. The Struggle for Afghanistan. - Pp.6162; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.81; Afghanistan: Yesterday and Today. - Prague: Orbis Press Agency,
1982. - P.27; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.138.

Правда. -1979. - 29 марта; Красная Звезда. -1989. -18 ноября. Западные авторы называют число жертв среди советских
граждан (военных и гражданских) в Герате от 28 до 200 человек и даже 400. - См.: Urban M.L. War in Afghanistan. - London:
The Macmillan Press Ltd., 1988. - Pp.30-31; Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. - P.81; Anwar R. The
Tragedy of Afghanistan. - Pp.155-157; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.101.
179

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Urban M.L. War in Afghanistan. - P.33.

Ibid., pp.34-36. Из беседы с советскими военными советниками.

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Правда. - 1979. - 31 июля; Ды Афганестан каланый. - С.413;
Кабул Тайме. - 1979. - 28 июля; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.162-163; Arnold A. Afghanistan's Two-Party
Communism. - P.87.

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.165.

Кроме того, за указанной группой среди высшего руководства
страны тех времён закрепилось название «угловики» (от слова «кондж» - «угол»). Х.Амин на заседаниях высших органов
власти, имея в виду своих противников, сидевших обычно в
углу стола, говорил: «Эти, там в углу...»

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций, озаглавленное «Hyp Мухаммад Тараки организовал террористический заговор против Хафизуллы Амина, но потерпел провал». - 1979. - 16 сентября. - С.2. - На языке дари
(ротапринт).

Там же, с.2-4; беседы с афганскими гражданами.

Беседы с афганскими гражданами; Anwar R. The Tragedy of
Afghanistan. -P. 166.

Демченко П. Как это начиналось в Афганистане // Эхо планеты. - 1989. - 11-17 ноября. - № 46 (85). - С.28.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.167.

180

Листовка «Заявление халькистов-сторонников единства». 1979. - 5 сентября. - На языке дари (ротапринт).

Правда. -1979. -12 сентября.

Беседы с афганскими гражданами. См. тж: Так мы вошли в
Афганистан // Литературная газета. - 1989. - 20 сентября;
Демченко П. Как это начиналось в Афганистане. - С.28; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.167-168.

Правда. -1979. -12 сентября.

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.4

Там же, с.4-5; беседы с афганскими гражданами; Anwar R.
The Tragedy of Afghanistan. - Pp.168-169; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.90.

Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - P.117.

Утверждение генерала И.Г.Павловского о том, что Амин будто бы потребовал отстранения четырех министров 14 сентября, неверно. В действительности это случилось 12 сентября. Да и другие события, которые генерал относит к 14
сентября, происходили также 12 сентября. - См.: Так мы вошли в Афганистан.

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.5. Далее ссылки даются на этот документ.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.169-170.

Ibid., p.170.

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.5-8; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.170; Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. - P.84;
Idem. Afghanistan's Two-Party Communism.- P.90.

181

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.6; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.170.

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.6-7.

Литературная газета. -1989. - 20 сентября.

Там же; Война в Афганистане. - С.63; Закрытое письмо ЦК
НДПА секретарям партийных организаций. - С.7; Гай Д., Снегирёв В. Вторжение. Опыт журналистского расследования
// Знамя. - Март 1991. - № 3. - С.205.

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.7.

Там же.

См. об этом: Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.7-9 (подлинность описанных здесь событий много лет спустя подтвердил и один из их непосредственных участников - С.М.Гулабзой. - См. об этом: Гай Д.,
Снегирёв В. Вторжение. - С.205-207); Красная звезда. - 1989.
18 ноября; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.170173; Newell N.P., Newell R.S. The Struggle for Afghanistan. P.88; Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective.
P.84; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. Pp.117-118; Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan.Pp.66-67.

Литературная газета. - 1989. - 20 сентября; Закрытое письмо
ЦК НДПА секретарям партийных организаций; Сафрончук В.
Афганистан времён Амина // Международная жизнь. - 1991. № 1. - С. 131; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.117-118.

The Truth about Afghanistan: Documents, Facts, Eye-witness
Reports. - P.86.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P. 171.

182

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.8.

Кабул Тайме. - 1979. - 16 сентября; Правда. - 1979. - 18 сентября.

Обращение к народу генерального секретаря ЦК НДПА,
председателя Революционного совета и премьер-министра
ДРА Х.Амина. 17 сентября 1979 года. - На языке дари
(ротапринт); Правда. -1979. -19 сентября.

Правда. -1979. -14 и 19 сентября, 3 октября.

Демченко П. Как это начиналось в Афганистане. - С.28.

Правда. -1979. -19 сентября.

Правда. -1979. - 22 сентября;

Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - P.144;
Urban M. War in Afghanistan. - P.40.

Из бесед с афганскими гражданами.

Кабул Тайме. -1979. - 20 сентября.

Правда. -1979. - 25 сентября.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.174.

Шпигель. - 1980. - 31 марта; Mukherjee S. Afghanistan: From
Tragedy to Triumph. - P. 120.

Кабул Тайме. - 1979. - 10 октября; Правда. - 1979. - 11 октября.

The Truth about Afghanistan: Documents, Facts, Eye-witness
Reports. - Pp.86-88. В советской печати иногда встречались
утверждения о том, что Тараки будто бы был умерщвлен еще
14 сентября. Эта версия не согласуется с показаниями его

183

убийц, сделанных ими на суде. - См., напр.: Миронов Л.,
Спольников В. Накануне // Новое время. -1989. - № 12. - С.8.
57

Литературная газета. -1989. - 20 сентября.

Из беседы с Абдуррахманом Бассамом.

Пакистанский автор Раджа Анвар утверждает, ссылаясь на
беседу с А.Сарвари, состоявшуюся в феврале 1980 года, что
«переворот провалился главным образом из-за того, что советские военные советники помешали сторонникам Тараки
взять под контроль Баграмскую авиабазу». - См.: Anwar R.
The Tragedy of Afghanistan. - Pp.175,270.

Обращение правительства ДРА от 14 октября 1979 года к
личному составу 7 пд. - Листовка на языке дари (ротапринт).

Афганистан: а завтра была война (интервью с генералмайором В.П.Заплатиным, бывшим советником начальника
Главного политического управления вооруженных сил ДРА в
1978-1979 гг.) // Родина. - 1989. - № 11. - С.14-17; Беседы с
советскими военными советниками.

Правда. -1979. - 17 октября; Arnold A. Afghanistan: The Soviet
Invasion in Perspective. - Pp.90-91.

Басов В.В., Поляков ГА. Афганистан: трудные судьбы революции. - С.35.

Демченко П. Как это начиналось в Афганистане. - С.28; беседы с афганскими гражданами; Mukherjee S. Afghanistan: From
Tragedy to Triumph. - Pp.121-122.

Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций. - С.7-8; Литературная газета. - 1989. - 20 сентября; Война в Афганистане. - С.63. Генерал-лейтенант Л.Н.Горелов
покинул Кабул в середине ноября 1979 г.; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - P.120.

Правда. - 1979. - 8 ноября; Mukherjee S. Afghanistan: From
Tragedy to Triumph. - P.120.

184

Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan. - P.69; Transnational Perspectives: A Special Study. - Genewa, 1982. - P.25.

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Урок, который стоит усвоить // Известия. - 1989. - 5 мая; Басов В.В., Поляков Г.А. Афганистан: трудные судьбы революции. - С.33.

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.89.

Undeclared War: Armed Intervention and Other Forms of Interference in the Internal Affairs of DRA. - P.26; White Book: Pakistan's Subversive Activities against of Afghan Revolution. - Kabul: DRA Ministry of Foreign Affairs, Information and Press Department, 1984. - Pp.47-61.

Программа Коммунистической партии Советского Союза. М.: Политиздат, 1964. - С.39.

Красная звезда. - 1989. - 18 ноября. В директиве на ввод
войск в Афганистан, подписанной Д.Устиновым и Н.Старковым 24 декабря 1979г., говорилось, что они направляются в
эту страну «в целях оказания интернациональной помощи
дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств». - См.
там же.

Демченко П. Как это начиналось в Афганистане. - С.29.

Красная звезда. -1978. - 6 декабря.

Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик «О политической оценке
решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре
1979 года» // Правда. -1989. - 28 декабря.
185

Сообщение Комитета Верховного Совета по международным
делам о политической оценке решения о вводе советских
войск в Афганистан // Правда. -1989. - 25 декабря.

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Там же.

Urban M.L. War in Afghanistan. - P.42; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.176.

Правда. -1979. - 8 декабря.

Ввод войск в Афганистан: как это было (рассказывает первый
командарм 40-й генерал-полковник Ю.В.Тухаринов) // Красная звезда. -1989. - 24 декабря.

Литературная газета. -1989. - 20 сентября. Красная звезда. 1989. - 24 декабря. Urban M.L. War in Afghanistan. - Pp.44-47;
Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. Pp.94-95; Anwar R. Tragedy of Afghanistan. - Pp.184-185; Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan. - Pp.77-78.

Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan. - P.79; Arnold A.
Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. - P.96.

В советской печати, к сожалению, встречалось крайне мало
правдивых свидетельств непосредственных участников и
очевидцев афганских событий последней декады декабря
1979 года. Поэтому автор при их описании использовал в основном рассказы афганских друзей и отчасти советских товарищей, работавших в то время в Кабуле, а также работы зарубежных исследователей афганской темы. Среди последних наиболее интересными, несмотря на имеющиеся в них
неточности, ошибки, а порой и явные предвзятости, представляются следующие издания: Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp. 182-193; Urban M.L. War in Afghanistan. Pp.42-48; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. Pp.123-126; Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Per
186

spective. - Pp.94-96; Idem. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.96-98; Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan.
- Pp. 71-74, 77-83; Newell N.P., Newell R.S. The Struggle for Afghanistan. - P.90.
Далее ссылки даются на указанные издания.
88

Кабул Таймс. -1979. -1, 3 и 6 декабря.

Красная звезда. -1989. -18 ноября.

Кабул Таймс. -1979. -16 декабря.

Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. Pp.92-94; Idem. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.224;
Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.46.

Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan. - P.82.

Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.98; Idem.
Afghanistan; The Soviet Invasion in Perspective. - P.94; Urban M.L. War in Afghanistan. - P.46; Mukherjee S. Afghanistan:
From Tragedy to Triumph. - P.123

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.185.

Ibid., p..190.

Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.96.

Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - P.186.

Здесь и далее события излагаются по рассказам афганских
граждан и публикациям зарубежных авторов. - См.: Anwar R.
The Tragedy of Afghanistan. - Pp.187-190; Urban M.L. War in
Afghanistan. - Pp.44-47; Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan. - P.73; Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in
Perspective. - Pp.95-96.
О событиях, происшедших 27 декабря 1979 года в Кабуле и особенно в резиденции Амина, в зарубежных изданиях написано и много, и довольно детально. Но поскольку
большинство западных авторов воспринимало и оценивало
187

происходившее (а нередко и дополняло его от себя) через
призму идеологических предвзятостей, многие приводимые
ими факты и трактовки нуждаются в серьезной корректировке. У автора данной книги была счастливая возможность
проверить достоверность западных публикаций в беседах с
осведомлёнными афганскими друзьями, в том числе и с теми, кто по стечению обстоятельств в тот роковой день оказался непосредственно во дворце, рядом с Амином.
99

Урок, который стоит усвоить; Демченко П. Как это начиналось
в Афганистане. - С.31; Московские новости. - 1991. - 10 ноября. - № 45. - СЮ; Касилов Г. Когда воюют с дворцами, нет
мира и хижинам // Вечерний Севастополь. - 1994. - 28 декабря; Иванов Н. «Шторм - 333»//Наш современник. - 1991. № 9. - С.162; Urban ML. War in Afghanistan. - P.46; Collins J.J.
The Soviet Invasion of Afghanistan. - Pp.77-78.

100

Московские новости. -1991.-10 ноября. – С.10.

101

Война в Афганистане. - С.228.

102

Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. P.96.

103

Правда. -1989. -17 августа.

104

Правда. -1979. - 29, 30 и 31 декабря; Петров А. К событиям в
Афганистане // Правда. - 1979. - 31 декабря; Демократическая Республика Афганистан: Справочник. - М.: Наука, 1981. С.53; Справочник активиста НДПА: вопросы и ответы. - Кабул, 1982. - С.25. - На языке дари; Выступление по радио
Б.Кармаля 27 декабря 1979 г. // Кармаль Б. По пути укрепления суверенитета народа: Сборник выступлений и статей. С.2; B.Karmal interview to local and foreign newsmen held on
January 10, 1980 // Democratic Republic of Afghanistan Annual.
Jadi 6, 1358 - Hoot, 1359. - Kabul: Government Printing Press,
1981. - P.306; PDPA CC Theses on 2nd Anniversary of Saur
Revolution // Kabul New Times. -1980. - April 19.

105

Среди арестованных были А.Шах Вали, А.К.Мисак,
М.А.Сума, А.Х.Шараи Джаузджани, А.К.Горбанди, Факир Му
188

хаммад Факир, Х.М.Катавази, Экбаль Вазири, Мансур Хашеми, Ясин Буньяди, Абдул Мухаммад, Бабрак Шинвари и др.
Подверглись тюремному заключению также и члены семьи
Х.Амина. В июне 1980 года по приговору революционного
суда были казнены Абдулла Амин, Асадулла Амин, Ареф
Алемьяр и его брат Мухаммад Сиддик Алемьяр (оба подозревались в убийстве Мир Акбара Хайбара), Сахибджан Сахраи, инженер Зариф, Али Шах Пайман (командующий силами
безопасности), Сайед Абдулла (бывший начальник тюрьмы
Пули-Чархи), Мухаммад Омар (ответственный сотрудник
КАМ), Сайед Абдулла Самандар (главный надзиратель
тюрьмы Пули-Чархи), Вазир Мухаммад Зирак (адъютант
Х.Амина) и непосредственные убийцы Тараки - А.Вадуд и
Джандад. - См.: Кабул Нью Тайме. - 1980. - 9 и 15 июня; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.104-107; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.227.
Послесловие
1

Кармаль Б. По пути укрепления суверенитета народа. - С.6-7.

Там же, с.5-6; Наджибулла: мир - это добро! // Известия. 1989. - 30 декабря; The Truth about Afghanistan. - Pp.83-96.

Ленин В.И. Заметки публициста // Поли. собр. соч. - Т.40. С.131-132.

189

Приложение 1
Ход земельной реформы в южной зоне (январь-июнь 1979 г.)*
Провинции
Кандагар
Герат
Нангархар
Гильменд
Фарах
Урузган
Нимруз
Заболь
Лагман
Кунар
ИТОГО:

Количество распределённых наделов или крестьянских семей, получивших землю, на:
19
янв.
342

1
февр.
3294

15
февр.
6690

25
февр.
8630

4
марта
9991

17
марта
12275

26
марта
12875

1968

4166

7096

10359

12107

16839

17015

343

550

702

868

4541

4594

900

1711

4236

7393

8162

13603

14519

453

1613

3512

6439

9698

13276

120

1170

4304

5107

3835

6129

10527

13221

14638

ПО

464

944

1254

178

278

383

704

18729

37696

52414

62621

83545

7672

1
13
апреля апреля
13742
15742

30
апреля
17854

21
мая
17854

1
июня
17854

15
июня
17854

17907

20796

21612

22050

22545

4594

4630

16069

17217

18850

19469

13276

13398

13590

14481

14913

5107

14638

2229

2418

2495

704

333

85061

87707

92058

98884

101287

102193

102688

*Источники: Информационные материалы группы советских советников министерства сельского хозяйства и
земельной реформы ДРА. Январь-июнь 1979 г. (машинописный текст); Анис. - 1979. -13 января20 июня.

190

Приложение 2
Ход земельной реформы в северной зоне (март-июнь 1979 г.)*
Количество распределённых наделов или крестьянских семей, получивших землю, на:
Провинции
Кабул
Балх
Джаузджан
Тахар
Кундуз
Баглан
Саманган
Бадгис
Фарьяб
Пактия
ИТОГО:

10
марта
545
163
2412
269
130
49
15
3583

23
марта
355
2347
925
1236
4229
1071
258
502
266
124
11313

36
матра
517
3003
1271
1355
4778
1271
519
502
378
160
13754

1
апреля
762
4325
1794
1804
5602
1663
1181
502
663
323
18619

13
апреля
1685
5827
3009
3314
7502
2786
2291
502
1644
612
29172

30
апреля
2635
8834
5427
5029
13430
3551
3701
502
3681
803
43892

1
мая
3696
8834
5523
5147
13634
3659
3701
. 502
3769
861
48326

19
мая
3978
13590
8246
7620
19932
4771
5684
502
6204
1262
71789

28
мая
4351
19148
9437
13186
24277
5317
6699
525
8205
1431
92576

1
июня
4522
21293
10007
14230
25585
5462
6891
552
8796
1457
98795

15
июня
4907
23681
14542
17321
30542
6841
8229
986
11044
1576
119669

*Источники: Информационные материалы группы советских советников министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА. Март-июнь 1979 г.; Анис. -1979. - 15 марта-20 июня.

191

Приложение 3

Ход земельной реформы в центральной зоне
(апрель-июнь 1979 г.)*

Провинции
Газни
Логар
Вардак
Парван
Бадахшан
Бамиан
Гор
ИТОГО:

Количество распределённых наделов или крестьянских
семей, получивших землю на:
13
30
1
19
28
1
15
апреля апреля
мая
мая
мая
июня июня
503
1593
1627
2255
2582
2872
3217
147
397
455
606
752
786
948
16
267
267
456
468
468
468
468
512
798
945
1020
1269
150
824
824
2560
4609
278
278
278
278
959
992
1000
1107
666
2725
3011
6176
6841
8984 11896

*Источники: Информационные материалы группы советских советников министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА. Апрель-июнь 1979 г.
(машинописный текст); Анис. - 1979. - 15 апреля-20
июня.

192

Приложение 4

Персоналия

Азхар (Омархейль), Абдуссамад. Родился 25 джади
1317 г.х. (15 января 1939 г.) в д. Чардехи (провинция Лагман) в
семье пуштуна Абдул Керима. Образование - высшее: окончил
в 1962 году полицейскую школу в Каире (Египет). После возвращения на родину в звании младшего лейтенанта занял пост заместителя начальника учебного отдела Полицейской академии
Афганистана и одновременно преподавал криминалистику. К
этому времени относится его знакомство с преподавателем английского языка академии, в будущем профессиональным революционером М.А.Хайбаром. Под влиянием и при непосредственной поддержке последнего А.С.Азхар начал собирать вокруг
себя единомышленников-военных и закладывать основы тайной
организации. 17 сентября 1964 г. под его руководством была
создана подпольная, глубоко законспирированная Армейская
революционная организация, поставившая своей целью «свержение экономического и политического господства врагов обездоленных и угнетённых трудящихся масс» путем «подготовки и
осуществления вооружённого восстания» (см. об этом подробнее в книге М.Ф.Слинкина «Народно-демократическая партия
Афганистана: путь к власти»). Считает себя членом НДПА с
1964 года.
В марте 1964 года А.С.Азхар был назначен начальником
службы по борьбе с контрабандой Кабульского международного
аэропорта, а в 1970 году - начальником службы безопасности
данного аэропорта. Будучи на этих постах, он активно содействовал провозу в страну запрещённой марксистской литературы.
С приходом к власти М.Дауда в июле 1973 года А.С.Азхар становится начальником штаба командующего силами безопасности министерства внутренних дел Республики Афганистан, а
затем на короткое время (до июля 1974 г.) - командующим силами безопасности страны. Занимая указанные высокие должности, он обеспечил надёжное прикрытие деятельности НДПА и
подпольных левых организаций в армии и внёс весомый вклад в
раскрытие и разгром правых антиреспубликанских группировок и
193

их заговоров, чем в определённой мере расчистил путь к успеху
вооружённого восстания в апреле 1978 года.
Левые взгляды и ориентации А.С.Азхара не остались незамеченными для М.Дауда. В июле 1974 года он (Азхар) был
смещён с поста командующего силами безопасности и назначен
с понижением начальником службы безопасности Гератской
провинции. Однако вскоре, в этом же месяце, уволен в отставку
и до апреля 1978 года был не у дел. После прихода к власти
НДПА стал советником командующего силами безопасности и
министра внутренних дел, но через две недели покинул этот
пост из-за внутрипартийных разногласий. Летом 1978 года одним из первых среди парчамистов был арестован по обвинению
в антиправительственном заговоре и брошен в тюрьму, где, как
политический заключённый, пробыл до конца декабря 1979 года.
С 28 декабря 1979 и по июнь 1980 года он - член Революционного совета ДРА и командующий народной милицией (царандоем). На этом посту у него возникли острые разногласия с
министром внутренних дел, халькистом С.М.Гулабзоем, что в
апреле 1980 года едва не привело к вооружённому конфликту
между представителями двух фракций НДПА. А.С.Азхар снова
попал в опалу, однако теперь уже при парчамистском руководстве, и только в апреле 1981 года был назначен уполномоченным ЦК НДПА и Революционного совета ДРА по зоне «Юг», где
находился до августа 1982 года. Из-за разногласий с высшим
руководством партии и государства и многочисленных интриг,
возникавших преимущественно на почве межфракционной
борьбы, в которую был втянут и советский советнический аппарат, он был отозван с указанного поста и снова остался без работы. В феврале 1983 года в течение месяца исполнял обязанности заместителя заведующего Международным отделом ЦК
НДПА и затем отправлен послом ДРА в Гаване. С декабря 1986
года являлся послом Афганистана в Индии.
В 1981 году был избран кандидатом в члены ЦК НДПА, на
19-м пленуме ЦК партии, состоявшемся 10 июля 1986 г., - членом ЦК, а в июне 1990 года на II съезде НДПА - членом. Центрального совета Партии Отечества.
Владеет языками пушту, дари, английским и арабским.*
*Источники: анкета А.С.Азхара из архива ЦК НДПА (на
языке дари); Актуальные проблемы афганской революции. -

194

С.403-404; Справочник активиста НДПА: вопросы и ответы. С.6; Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1986. - 12 июля; Кабул Нью
Тайме. - 1986. -14 декабря; Пейам. - 1990. - 30 июня; Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - 1987. №6. -С.194-200.
Амин. Хафизулла. - См. в главе 3 данной книги.
Барьялай. Махмуд. Родился в Кабуле в 1944 году в семье пуштуна, генерал-полковника афганской королевской армии
Мухаммада Хусейн-хана. Мать его была таджичкой. Как и его
брат Б.Кармаль, считает себя пуштуном. В 1962 году окончил
престижный кабульский лицей «Хабибия» и поступил на экономический факультет Кабульского университета. В годы учёбы в
университете принимал активное участие в антиправительственных митингах и демонстрациях столичной учащейся и студенческой молодежи. 1 января 1965 года входил в группу охраны места проведения I Учредительного съезда НДПА. После
окончания университета в 1966 году работал в министерстве
планирования. В 1968-1970 годах входил в авторский актив газеты «Парчам». В январе 1970 года был арестован и подвергнут
тюремному заключению за участие во многочисленной антиамериканской демонстрации, состоявшейся в Кабуле в связи с
приездом в страну вице-президента США С.Агню. С 1972 года
учился в Московском государственном университете. Получив
диплом магистра по специальности «политическая экономия»,
он возвращается на родину и снова с головой уходит в партийную работу, начало которой, как отмечено в его официальной
анкете, было положено им ещё «до созыва I съезда НДПА».
В 1975 году был избран кандидатом в члены ЦК НДПА
(Парчам), а в 1977 году на объединительной партийной конференции - членом ЦК.
В апреле 1978 года он назначается членом Революционного совета ДРА. Ровно через два месяца (27 июня) в условиях
обострения межфракционной борьбы в руководстве страны и
партии он был отправлен послом в Пакистан, став таким образом первой жертвой за свое родство с Б.Кармалем и принадлежность к парчамистскому крылу. В последующем в дворцовых интригах приём «бить сначала по М.Барьялаю, прежде чем
195

ударить по Б.Кармалю», приобрёл некую норму. В этом, кроме
халькистской оппозиции, особенно преуспевали высокопоставленные лица из афганской службы безопасности (ХАД), их наставники из представительства КГБ в Кабуле и советские мидовские работники во главе с послом Ф.А.Табеевым.
В октябре 1978 года М.Барьялай официально смещается с
поста посла в связи с обвинениями в причастности к «преступному контрреволюционному, антиправительственному и антипартийному заговору». На пленуме ЦК НДПА, состоявшемуся в
Кабуле 27 ноября 1978 г., он был исключён из партии. До конца
декабря 1979 года вместе с семьёй и некоторыми другими парчамистскими деятелями (А.Ратебзад, Н.Ахмад Нуром, А.Вакилем, Наджибуллой) находился в Югославии на положении политического эмигранта.
В январе 1980 года М. Барьялай вошёл в члены ЦК объединённой НДПА и Революционного совета ДРА и занял посты
главного редактора правительственного (затем партийного) печатного органа - газеты «Хакикат-е энкелаб-е саур» (на этом посту он оставался до середины 1982 г.) и заведующего Международным отделом ЦК НДПА. На VI пленуме ЦК (11 июня 1981 г.)
был избран секретарём и кандидатом в члены политбюро ЦК
партии. Многие годы возглавлял афганскую Ассоциацию
выпускников советских вузов. На всех этих постах ярко проявились его незаурядные способности и присущие ему благородные человеческие качества. Его отличали большая требовательность к себе и подчинённым, профессионализм, деловитость, организаторский талант, высокая культура и всесторонняя
образованность. Владеет языками дари, пушту, английским и
русским. По характеру он - человек общительный, скромный и
честный и вместе с тем душевно легко ранимый. При любых
обстоятельствах он оставался подлинным патриотом своей родины, искренним другом Советского Союза и ни в коей мере не
«западником», как его облыжно пытались в те годы характеризовать заглазно ответственные лица из КГБ и МИДа СССР.
М.Барьялай последовательно выступал за развитие Афганистана по демократическому пути. Умиротворение он видел
лишь на путях создания коалиционного правительства без всякой дискриминации всех завязанных в афганском кризисе сил и
проведения всеобщих свободных выборов.
Некоторое время спустя после прихода к власти Наджибуллы М.Барьялай бал смещён с поста заведующего Междуна-

196

родным отделом ЦК НДПА, в июне 1987 г. на пленуме ЦК выведен из политбюро, а 17 октября (накануне открытия общепартийной конференции по национальному примирению) - и из состава ЦК партии. Его огульно обвинили во «фракционной деятельности» и в неприятии политики национального примирения,
идея которой тогда незаслуженно приписывалась Наджибулле.
На самом деле М.Барьялай был не против политики национального примирения, основы которой были заложены ещё при
Б.Кармале в решениях ноябрьского (1985 г.) пленума ЦК НДПА
и Революционного совета ДРА, а против методов её осуществления. По его мнению, национальное примирение не могло быть
достигнуто через дискредитацию партийных лидеров и раскол
высшего руководства, через подрыв хрупкого единства партийных рядов и ослабление, в конечном итоге, НДПА. Согласно некоторым данным, при его активном участии делались попытки
собрать и сплотить сторонников Б.Кармаля под крышей нелегальной «Организации освобождения народа Афганистана», переименованной летом 1988 г. в «Партию освобождения трудящихся Афганистана».
Осенью 1988 года М.Барьялай и многие другие его сторонники были арестованы и брошены в тюрьму. Предлогом к
аресту явились демонстрации, организованные им в поддержку
Б.Кармаля в преддверии очередного пленума ЦК НДПА. В первой половине следующего года они были выпущены на свободу.
В июне 1989 года он назначается первым заместителем премьер-министра и членом исполкома Совета министров Республики Афганистан. На этом посту он оставался до апреля 1992
года. Как М.Барьялай рассказывал автору, Наджибулла перед
указанным назначением принёс ему извинения за незаконный
арест и тюремное заключение и в своё оправдание заявил, чтоде эти репрессии были предприняты не по его (Наджибуллы)
инициативе, а по требованию представителей КГБ в Кабуле.
В июне 1990 года на съезде Партии Отечества М.Барьялай был избран членом Центрального совета и членом Исполнительного бюро партии. В 1992 году после прихода к власти
моджахедов некоторое время являлся советником министра
иностранных дел Исламского государства Афганистан Сеида
Сулейман Гилани.
Женат, имеет сына Романа и дочь Марьям. Жена Джамиля-Нахид (дочь А.Ратебзад) в мае 1990 года была тяжело ранена при взрыве ракеты во дворе Института общественных наук

197

ЦК НДПА, где она преподавала. С 1992 года он и его семья
проживают в Индии.*
*Источники: Биографическая справка об ответственных
работниках аппарата ЦК НДПА. - Кабул, 1984 (машинописный
текст); Материалы Общепартийной конференции по национальному примирению. 18-20 октября 1987 г. - Кабул, 1987. - С.18;
Справочник активиста НДПА: вопросы и ответы. - С.З и 9; Ды
Афганестан каланый. - С.З; Слинкин М. Леводемократические
организации в Афганистане: зарождение и деятельность // Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. 1990. - № 2(266). - С.144-145; Известия. - 1988. - 11 ноября;
1989. - 27 июня; Красная звезда. - 1989. - 12 сентября; Кабул
Тайме. - 1990. - 23 мая; Пейам. - 1990. - 30 июня; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.67, 178-179.
Вакиль. Абдул. Родился 25 марта 1945 года в уезде Баграми (провинция Кабул) в состоятельной семье пуштуна Мухаммада Харифа. Вместе со своим родственником Махмудом
Барьялаем учился в лицее «Хабибия» и на экономическом факультете Кабульского университета. Членом НДПА считает себя
с 1964 года. Был активистом оппозиционного студенческого
движения, за что дважды (в июле 1969 и в январе 1970 года)
арестовывался и некоторое время находился в тюремном заключении. Большой резонанс среди столичной бунтарской молодёжи вызвало его страстное выступление в октябре 1969 года
на судебном процессе по обвинению в «участии в противозаконных забастовках и демонстрациях». Государственный обвинитель на суде назвал тогда А.Вакиля и его друзей по скамье
подсудимых - Наджибуллу и Мухаммада Исмаила Махшура «главными и непосредственными зачинщиками смуты».
В июле 1977 года на объединительной партийной конференции был избран членом ЦК НДПА. После апрельского вооружённого восстания 1978 года вошёл в члены Революционного
совета ДРА и был назначен генеральным секретарём министерства иностранных дел. С 6 июля этого же года - посол ДРА в
Лондоне. В октябре 1978 года он официально смещается с поста посла в связи с причастностью к антихалькистскому заговору и 27 ноября на пленуме ЦК НДПА исключается из партии. До
декабря 1979 года находился в политической эмиграции.

198

Был в числе тех немногих высокопоставленных лиц сторонников Б.Кармаля, кто вечером 27 декабря 1979 года сразу
же после штурма резиденции Х.Амина оказался в ряде правительственных учреждений, в частности в здании Главного
штаба афганской армии, и принял непосредственное участие в
задержании и нейтрализации проаминовских деятелей.
28 декабря вошёл в правительство Б.Кармаля в качестве
министра финансов и оставался на этом посту до 8 июля 1984
года. В январе 1980 года был избран членом ЦК объединённой
НДПА и членом Революционного совета ДРА. С 22 июля 1984
года - посол в Социалистической Республике Вьетнам. 23 августа 1986 года назначен послом в Прагу, а в декабре 1986 г. министром иностранных дел ДРА. С 31 декабря 1986 года - член
политбюро ЦК НДПА. С 20 февраля 1989 года - член Высшего
совета обороны родины, созданного с целью осуществления
военно-политического руководства в условиях введённого в
стране чрезвычайного положения. На II съезде НДПА в июне
1990 года избран членом Исполнительного бюро Центрального
совета Партии Отечества.
Последним актом в деятельности А.Вакиля на посту министра иностранных дел прежнего режима явилось его присутствие на официальной церемонии «мирной» передачи власти
переходному совету моджахедов, состоявшейся в Кабуле 28
апреля 1992 года в здании министерства иностранных дел. Ещё
накануне, почувствовав неизбежность краха власти Наджибуллы, он поспешил охарактеризовать вчерашнего президента и
своего соратника как диктатора, который-де служил препятствием к договорённости с «братьями-мусульманами».
А.Вакиль владеет пушту, дари и английским языками.
Многие, кто близко сталкивался с ним по работе, отмечали его
деловитость, организаторские способности, напористость в выполнении возложенных на него обязанностей и вместе с тем
такие отрицательные черты его характера, как мстительность,
капризность, склонность у интригам, конформизм, непоследовательность, невыдержанность, граничившая порой с грубостью.
Женат.*
* Источники: Биографическая справка о членах кабинета
М.Х.Шарка. - Кабул: Администрация президентского совета,
1988. - С.10. - На языке дари (ротапринт); Ды Афганестан каланый. - С.З; Кто есть кто в мировой политике / Редкой.: Кравчен-

199

ко Л.П. (отв. ред.) и др. - М.: Политиздат, 1990. - С.9; Парчам. 1969. - 13 октября; Кабул Нью Тайме. - 1986. - 6 декабря; 1987. 1 января; Пейам. - 1990. - 30 июня; Известия. - 1992. - 18 и 30
апреля; Правда. -1992. - 30 апреля; Arnold A. Afghanistan's TwoParty Communism. - Pp.25, 68, 195, 200-201.

Вали. Акбар Шах (доктор). Родился в 1939 году в д. Ходадад (на окраине Кабула) в семье Шах Баба. По национальности - таджик. Окончил медицинский факультет Кабульского университета. Работал на различных должностях в системе министерства здравоохранения в центре и в провинциях, как-то: в
1966 г. - сотрудником министерства здравоохранения по подготовке кадров в области урологии; 1967 г. - врачом в управлении
по развитию деревень; 1968-1971 гг. - врачом столичной больницы «Ибн Сина»; 1973-1974 гг. - хирургом в органах здравоохранения провинции Саманган. В последующем являлся хирургом управления командующего Трудовой армии, а затем (до
1978 г.) работал в аппарате министерства здравоохранения Афганистана.
В 1963-1964 годах входил в подпольный кружок Н.М.Тараки. Участник I Учредительного съезда НДПА, состоявшегося 1
января 1965 г. На нём был избран кандидатом в члены ЦК партии. Являлся членом комиссии по разработке программы и устава НДПА. В апреле 1967 года переведён в члены ЦК НДПА.
При расколе партии в мае 1967 года примкнул к Н.М.Тараки.
Весной 1968 и 1969 годов вместе с А.К.Мисаком в качестве полномочных представителей крыла Хальк принимал участие в переговорах с руководством Парчам по восстановлению партийного единства. На объединительной конференции НДПА в июле
1977 года был введён в ЦК партии по списку Хальк и избран
членом политбюро и секретарём ЦК.
В ночь с 25 на 26 апреля 1978 года был вместе с другими
руководителями НДПА арестован полицией М.Дауда. После победы апрельского вооружённого восстания 1978 года вошёл в
состав первого правительства ДРА в качестве министра здравоохранения. В октябре 1978 года, оставаясь министром здравоохранения, исполнял обязанности министра планирования.
Входил в афганскую правительственную делегацию во главе с
Н.М.Тараки, прибывшую в Москву в декабре 1978 года для подписания Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве
200

между СССР и ДРА. В марте 1979 года при реорганизации правительства был назначен заместителем премьер-министра с
сохранением за ним поста министра здравоохранения. В конце
июля того же года по воле Х.Амина был перемещён с кресла
министра здравоохранения на ключевой пост министра иностранных дел.
В начале сентября 1979 года Ш.Вали сопровождал
Н.М.Тараки в его поездке в Гавану для участия в VI Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран.
По некоторым сведениям, именно Ш.Вали во время кратковременной остановки афганской делегации в Москве сообщил
Х.Амину о намерении Н.М.Тараки по возвращении в Кабул сместить его (Амина) с высоких государственных и партийных постов. В связи с этим представляется неслучайным, что Х.Амин
поручил не кому иному, а Ш.Вали вести 16 сентября 1979 года
заседания пленума ЦК НДПА и Ревсовета ДРА, на которых
Н.М.Тараки был отстранён от руководства страной и партией, а
Х.Амин избран генеральным секретарём ЦК партии, председателем Ревсовета и председателем Совета министров ДРА. После этого дворцового переворота Ш.Вали был введён в члены
политбюро ЦК партии, избран секретарём ЦК, назначен заместителем премьер-министра, министром иностранных дел и
председателем Экономической комиссии Совета министров
ДРА, став, по сути дела, вторым лицом в партийном и государственном руководстве страны.
8 октября 1979 года, выступая в МИДе ДРА на совещании
послов социалистических стран, аккредитованных в Кабуле,
Ш.Вали обвинил советского посла А.М.Пузанова в сопричастности к антиаминовскому заговору «четырёх» (М.А.Ватанджара,
С.М.Гулабзоя, А.Сарвари и Ш.Д.Маздурьяра) и укрывательстве
их на территории посольства.
После ликвидации режима Х.Амина был арестован (утром
28 декабря 1979 г.) и в начале 1980 г. на закрытом судебном
процессе над бывшим аминовским руководством приговорён к
расстрелу, заменённому затем двадцатью годами тюрьмы. Выпущен из тюрьмы Пули-Чархи в апреле 1988 года с связи с 10-й
годовщиной Апрельской революции и более двух лет находился
дома без работы. В 1988 году вошёл в руководящее ядро создававшейся им и его сторонниками нелегальной «Организации
единства народа Афганистана». В мае 1990 года был введён в
коалиционное правительство Ф.Х.Халекьяра в качестве минист-

201

pa без портфеля. На II съезде НДПА, трансформировавшем её
в Партию Отечества, был избран членом Центрального совета
партии.
Жена Ш.Вали, находясь в бессознательном состоянии от
преднамеренного отравления, была убита при штурме аминовского дворца 27 декабря 1979 года.*
*Источники: Гай Д., Снегирёв В. Вторжение. - С.212-217;
Сафрончук B.C. Афганистан времен Амина. - С.132-136; Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров ДРА»;
Анис. - 1978. - З.мая; Правда. - 1978. - 5 мая; Пейам. -1990. - 28
мая и 30 июня; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. Pp.186, 198-199; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.40,
182, 190;.Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. Pp.112, 114, 117.
Ватанджар. Мухаммад Аслам. Родился в 1946 году в
д. Чуни (волость Мота-хан, уезд Зурмат, провинция Пактия) в
семье пуштуна-гильзая Алам-хана. Начальное образование получил в школе своей родной деревни. С 1959 по 1965 год учился в военном лицее в Кабуле. В декабре 1968 года окончил столичное Высшее военное училище (Харби похантун) и получил
звание лейтенанта. Танкист. Занимал различные командные
должности в 4-й танковой бригаде, дислоцированной в ПулиЧархи (близ Кабула). Как активному участнику государственного
переворота 1973 года, ему было досрочно , через одну ступень
присвоено воинское звание старшего капитана. В апреле 1978
года, будучи майором, командиром танкового батальона 4 тбр,
сыграл решающую роль в победе вооружённого восстания. Согласно плану вооружённого восстания, ему поручалось командование сухопутными войсками. Вечером 27 апреля в радиосообщении на языке пушту он от имени Военно-революционного
совета вооружённых сил объявил о свержении режима М.Дауда.
С 1 мая 1978 года - заместитель премьер-министра, министр связи. Член Революционного совета ДРА. В июле в ходе
развернувшейся острой борьбы в руководстве партии и государства был перемещён на должность министра внутренних дел. С
24 марта 1979 года - начальник Генерального штаба вооружённых сил Афганистана. На заседании Революционного совета
ДРА, состоявшемся 27 марта, открыто выступил против
202

Х.Амина, обвинив его в стремлении захватить в свои руки всё
руководство вооружёнными силами, в использовании их для
борьбы с внутрипартийной оппозицией, в широком применении
войск с целью расправ над мирным населением. На указанном
заседании Ревсовета утверждён был министром обороны. Одновременно продолжал исполнять обязанности начальника Генерального штаба. Был введён в члены вновь созданного Высшего совета обороны родины, а некоторое время спустя - и в
члены Военного совета вооружённых сил Афганистана (в его
состав входили шесть человек: Н.М.Тараки (председатель),
Х.Амин (заместитель), Э.Вазири, М.А.Ватанджар, А.Сарвари и
С.Д.Тарун). В связи с 1-й годовщиной Апрельской революции
ему было присвоено звание подполковника. 27 июля 1979 года в
результате интриг Х.Амина и усилившейся борьбы между ним и
его противниками был смещён с поста министра обороны и возвращён на должность министра внутренних дел.
В начале сентября 1979 года М.А.Ватанджар вместе с
С.М.Гулабзоем, А.Сарвари и Ш.Д.Маздурьяром в ультимативной
форме потребовали от Н.М.Тараки полного устранения Х.Амина
от власти. 13 сентября (за три дня до ареста Н.М.Тараки)
М.А.Ватанджар был снят Х.Амином со всех постов. Перейдя на
нелегальное положение, он сначала укрывался в советском посольстве в Кабуле, а затем вместе с А.Сарвари и С.М.Гулабзоем был тайно самолётом вывезен в Советский Союз (через Софию). Накануне ввода советских войск в Афганистан возвратился в страну.
В 1980-1988 годах - министр связи. Член президиума Революционного совета ДРА. В 1987-1988 гг. - руководитель программы совместного советско-афганского космического полёта.
В августе 1988 года присутствовал при запуске космического
корабля «Союз-ТМ-6» с советско-афганским экипажем. С 15 ноября 1988 г. - министр внутренних дел. С приходом к власти
Наджибуллы в качестве президента страны стал его последовательным сторонником, что было расценено со стороны членов
фракции Хальк как предательство её интересов. 6 марта 1990
года в ходе подавления мятежа Ш.Н.Таная был назначен Наджибуллой министром обороны. На этом посту он оставался до
апреля 1992 года. Ему было присвоено воинское звание генерала армии. 1 января 1981 года в числе первых был награждён
введённым накануне боевым орденом «Красное знамя».

203

В НДПА вступил в 1973 году (входил в подпольную военную организацию Хальк, действовавшую в 4 тбр). С 1980 г. член ЦК НДПА. 11 июня 1981 года на VI пленуме ЦК избран
членом политбюро ЦК партии. На II съезде НДПА, состоявшемся в июне1990 года, был избран членом Исполнительного бюро
Центрального совета Партии Отечества.
После падения режима Наджибуллы и перехода власти в
руки моджахедов примкнул к Г.Хекматьяру, став его «почётным
гостем».
По характеру - выдержанный, спокойный, в обращении с
окружающими корректный, в экстремальных ситуациях хладнокровный и решительный. Хороший организатор. Владеет языками пушту, дари и немного английским и русским. Женат, имеет
шестерых детей.*
* Источники: Кто есть кто в мировой политике. - С.92;
Гай Д., Снегирёв В. Вторжение. - С.204-207; Сафрончук B.C. Афганистан времён Амина. - С.129-130; Биографическая справка о
членах кабинета М.Х.Шарка. - С.22; Ды Афганестан каланый. Раздел «Члены Совета министров ДРА»; Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. -№
2. - С.193; Материалы Общенациональной конференции по
национальному примирению. 18-20 октября 1987 г. - Кабул,
1987. - С.105-112; Анис. - 1978. - 3 мая; 1980. - 29 апреля; Кабул
Нью Тайме. - 1981. - 11 апреля; Красная звезда. - 1990. - 23
марта и 23 июня; Известия. - 1990. - 23 марта; Пейам. - 1990. 30 июня; Правда. - 1992. - 9 мая; Arnold A. Afghanistan's TwoParty Communism. - P.186.
Гилани. Сеид Ахмад. Семья Гилани ведёт свою родословную от Али бен Аби Талиба, зятя и двоюродного брата пророка Мухаммеда, и называет себя сеидами «хусейни». Будучи
арабской по происхождению, они считают себя непосредственно потомками Гауе аль-Азама Дастагира. До конца XIX в. они
проживали в Багдаде и, занимая высокое руководящее положение в суфийском ордене Кадирийя, основанном шейхом Абд
аль-Кадиром аль-Гилани ещё в XII в., имели своих мюридов на
Ближнем Востоке, в Афганистане, Северной и Западной Африке. Англичане, стремясь использовать в своих интересах религиозный авторитет этой семьи, переселили в Бомбей одного из

204

её представителей - двадцатисемилетнего Сеида Хасан Ага.
Перед этим он окончил в Англии полицейскую школу СкотлендЯрда, где, наряду с другими дисциплинами, изучал и язык пушту. В Бомбее, не без стараний англичан, вокруг его имени был
создан ореол «святости» и через афганцев, посещавших этот
город по торговым делам, молва о «багдадском пире» дошла и
до Афганистана. Через четыре года «пир» был перевезён в
Кветту (центр Белуджистана, вблизи афганской границы), где в
течение трёх лет своего пребывания он значительно укрепил
своё влияние муршида ордена кадирийя среди многих пуштунских племён, прежде всего ачакзаев, нурзаев, какар и других и
приобрёл большое количество мюридов, став широко известным под именем «Накиб Саиба» («Господина предводителя»).
В 90-х годах XIX в. Накиб направил письмо афганскому
эмиру Абдуррахману, в котором писал: «Этот факир (странствующий дервиш. - М.С.) хотел бы провести остаток жизни в Афганистане - обители ислама и под флагом ислама». Однако Абдуррахман весьма подозрительно отнёсся к этой просьбе, видимо, не без оснований полагая, что появление в Афганистане
ещё одного «пира» (к этому времени в страну уже переселилась
семья религиозных авторитетов Моджаддеди) могло бы ещё
больше осложнить религиозную обстановку в стране и усилить
лагерь его (эмира) противников. В связи с этим эмир, с присущей восточному монарху витиеватостью, в ответном письме
посоветовал; «Прочитал ваше благословенное письмо-таракат
(у суфиев «таракат» - одна из ступеней духовного совершенствования. -. М.С.) и испытал счастье и блаженство. Однако относительно переезда вашей высочайшей особы должен сказать,
что в настоящее время обстановка в стране неспокойная, и я
считаю необходимым, чтобы вы оставались на прежнем месте
до тех пор, пока она не нормализуется. Как только обстановка
станет подходящей, я приму вас». Однако до конца своего
правления Абдуррахман так и не счёл обстановку
«подходящей» для приезда Накиба в Афганистан.
После смерти Абдуррахмана в 1901 году Накиб направил
подобную же просьбу эмиру Хабибулле. На сей раз по совету
влиятельных духовников-последователей «пира» новый эмир
дал согласие. Вскоре Накиб, облачённый в роскошные одежды,
верхом на богато украшенном слоне, в сопровождении военного
и гражданского эскорта величественно въехал в Афганистан в
районе к югу от Кандагара. Первоначально он поселился в Ка-

205

буле, но затем избрал местом своего постоянного проживания
большую усадьбу с садом в окрестностях Джалалабада.
Накиб, по сведениям из афганских источников, был тесно
связан с дервишеским орденом малангов, снискавших в Афганистане недобрую славу курильщиков опиума и особенно чарса,
называемого до сих пор «травкой маланга». Количество дервишей Накиба, которые предпочитали именовать себя «малангами
пир саиба», предположительно в первом десятилетии XX в. достигало 7 тысяч человек. Они на протяжении всей афганской истории оставались в руках своих руководителей-пиров орудием
борьбы против всего передового и прогрессивного в стране. Так,
в 50-70-х годах, особенно в период пребывания у власти в качестве премьер-министра М.Дауда, они широко использовались
для дискредитации и охаивания проводившихся «сверху» демократических преобразований.
Семья Накиба имела родственные связи с представителями двора. К примеру, один из потомков пира (Шер Ака) был
женат на племяннице Амануллы-хана (дочери сардара Абдул
Баки). Накиб Саиб короновал Надир-шаха и Захир-шаха.
Преемником Накиба-старшего стал его сын, родившийся в
Дамаске в 1901 году. Позже он получил турецкое подданство и
стал именоваться «Афандиджан» (искажённая в соответствии с
нормами языка дари турецкая форма обращения «эфенди»), С
1920 по 1925 год он учился в Германии, где в 1929 году женился
на немке Марии Рихтер. От этого брака в 1931 году появился на
свет Сеид Ахмад Гилани, которого его последователи называют
ныне также «Пир Саиб», «Афанди Ага», «Афандиджан Ага»,
«Шейх Ахмад Гилани». Через свою жену (она принадлежала к
пуштунскому клану мухаммадзаев) он был связан родственными узами с правившей в Афганистане до 1973 года династией.
В период монархии С.А.Гилани имел близкие, дружеские,
отношения с королём Захир-шахом, являясь фактически его неофициальным советником, и с премьер-министром Муса Шафиком. Семья С.А.Гилани владела крупными земельными наделами, садами и виноградниками в провинциях Нангархар, Лагман,
Пактия, Кабул и Гильменд, многими домами в столице и Джалалабаде. Ей принадлежат также роскошные виллы и апартаменты в Лондоне, Ривьере (Италия) и Пешаваре. С.А.Гилани вкладывал свои внушительные капиталы в торговлю и банки Афганистана, имел в Кабуле салон по продаже автомобилей французской фирмы «Пежо».

206

Будучи после смерти отца (при Захир-шахе) преемником
духовного вождя ордена кадирийя, С.А.Гилани имеет своих последователей-мюридов, численность которых к началу 90-х годов оценивалась в 15 тысяч человек. Они проживают главным
образом в приграничных с Пакистаном районах Пактии, Пактики
и Нангархара. Следует заметить, что в 50-70-х годах популярность семьи Накиба в афганском обществе заметно упала, что
было связано с её светским, аристократическим и далеким от
установлений ислама образом жизни, пристрастиями к вину и
роскоши и т.п. Эта тенденция сохранилась и в последующем.
Один из афганских авторов, хорошо знавших С.А.Гилани, дал
ему, как представляется, исключительно точную характеристику: «Если бы Афанди Ага, - писал он в 1978 году, - не увлекался
охотой и интригами, а рядом с ним находились бы несколько
умных советников, если бы его политика не была карьеристской,
то вполне возможно, что он смог бы собрать 100-200 тысяч последователей. Но ныне большинство его последователей отошли друг от друга, сейчас их количество ограничивается несколькими тысячами и продолжает уменьшаться. Сам Афанди,
человек твёрдый и спокойный, не любит длинных и резких разговоров. Но если он будет действовать так и дальше, то может
растерять всех своих мюридов». В годы гражданской войны в
Афганистане, несмотря на авторитет духовного главы суфийского ордена кадирийя, он не всегда получал необходимую политическую поддержку даже среди своих последователей. Кроме
того, у него, как религиозно-политического деятеля, имеющего в
своей родословной арабские и немецкие корни, отсутствует
сильная этническая база в стране, что в многонациональном
Афганистане, в условиях сложных межэтнических отношений
представляется большим минусом.
С.А.Гилани не принял государственного переворота 1973
года и республиканский режим М.Дауда, считая, что он (этот
режим, как и впоследствии режим Н.М.Тараки) был «навязан
народу». «Я пытался убедить его (т.е. М.Дауда. - М.С.) идти по
нашему пути», - говорил С.А.Гилани в интервью одному иностранному корреспонденту, сокрушаясь по поводу отказа
М.Дауда принять его советы. После Апрельской революции
1978 года С.А.Гилани почти полгода (до октября 1978 г.) оставался в Кабуле и, как пишет хорошо осведомлённый американский автор Г.С.Брэдшер, «в течение двух месяцев был советником Н.М.Тараки, поверив в обещанные реформы». В этом же

207

году, уже будучи за пределами страны, он основал «Национальный исламский фронт Афганистана» (НИФА) для борьбы с
«коммунистическим режимом Кабула». По данным на середину
1992 года, численность НИФА не превышала 8 тысяч человек.
С.А.Гилани придерживался умеренных взглядов по вопросам восстановления мира на афганской земле и будущей
формы правления в стране. В 80-х годах он активно выступал за
объединение моджахедов вокруг экс-короля Захир-шаха. В новом исламском правительстве Афганистана, образованном в
апреле 1992 года, организация С.А.Гилани получила пост министра иностранных дел, который занял его племянник Сеид Сулейман Гилани. Сам же С.А.Гилани вошёл в состав Совета
джихада, высшего временного органа Исламского государства
Афганистан.
Среди других деятелей афганской вооружённой оппозиции С.А.Гилани всегда был для Запада более привлекательной
политической фигурой, поскольку он не только не выступал против западных и либеральных влияний, но и открыто симпатизировал им. С.А.Гилани высоко образован. Владеет четырьмя
иностранными языками. Имея саудоаравийский паспорт, он все
годы гражданской войны много ездил по миру с пропагандистскими и деловыми целями. Часто посещает Лондон, где живёт
его семья. Его сын Сеид Мухаммад Гилани принимал активное
участие в деятельности созданного отцом Фронта.
* Источники: Губар М.Г.М. Афганистан на пути истории. Кабул, 1967. - С.768 и 820. - На языке дари; Под видом пшеницы
продаёт ячмень. Пир Сеид Гилани. - Кабул, [1984]. - С.1-25. - На
языке дари; Мослех. На перекрёстке преступлений бандитов. Кабул, дальв 1361 (февраль 1983). - С.13-16. - На языке дари;
Ульфат. Джихад и руки за кулисами. - Пакистан, 1979. - С.107108. - На языке дари; Ислам: Энциклопедический словарь. - М.:
Наука, 1991. - С.126-127; Шпажников ГА. Религии стран Западной Азии. - М.: Наука, 1976. - С.28 и 201; Спольников В.Н. Афганистан: исламския оппозиция. Истоки и цели. - М.: Наука, 1990. С.60-61; Боровик А. Ничего особенного // Совершенно секретно.
- 1990. - № 3. - С.18; Новое время. - 1991. - № 47. - С.18; Mukherjee S. Afghanistan: from Tragedy to Triumph. - P.141; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.219; Newell N.P.,
Newell R.S. The Struggle for Afghanistan. - P.94; Afghanistan: The
Black Book of counter-revolution. - Kabul, 1982. - Pp.9,11; The For-

208

gotten War in Afghanistan // Congressional Record. - Extension of
Remarks. - 1981. - June 26. - E 3274-3276.
Горбанди. Абдул КУЛЛУС. Родился в 1933 году в уезде
Горбанд (провинция Кабул) в семье таджика Абдул Мухаммада.
Окончил в 1955 году кабульский технический лицей. Высшее
образование получил в США, где учился с 1964 по 1969 год.
После окончания лицея до 1964 года работал чиновником
10-го разряда в управлении гражданской авиации, начальником
связи в Мазари-Шарифе (1957-1961 гг.), преподавателем авиационной школы при управлении гражданской авиации, проходил
действительную военную службу. По возвращении из США выдвигался кандидатом в депутаты Вулуси джирги, однако потерпел поражение на выборах. В 1969 году получил назначение в
диспетчерский отдел управления гражданской авиации. С 1975
по 1978 год в ранге чиновника 6-го разряда служил в испытательном отделе указанного управления.
В начале 60-х годов принял участие в деятельности подпольных марксистских кружков. Был делегатом I Учредительного съезда НДПА. При расколе партии в мае 1967 года примкнул
к крылу Парчам. Печатался в газете «Парчам». На объединительной конференции НДПА в июле 1977 года был избран в
члены ЦК партии.
1 мая 1978 года вошёл в состав первого правительства
ДРА в качестве министра торговли и оставался на этом посту до
конца декабря 1979 года. После физического отстранения
Н.М.Тараки от власти сотрудничал сХ.Амином. 27 декабря 1979
года был арестован и приговорён к длительному сроку тюремного заключения. Содержался в тюрьме Пули-Чархи. В апреле
1988 года в связи с 10-й годовщиной Апрельской революции
был выпущен на свободу и занимал при режиме Наджибуллы
ряд ответственных государственных постов. На II съезде НДПА,
когда партия трансформировалась в Партию Отечества, был
избран кандидатом в члены Исполнительного бюро её Центрального совета.*
* Источники: Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены
Совета министров ДРА»; Пейам. - 1990. - 30 июня; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.190, 200-201; Anwar R.

209

The Tragedy of Afghanistan. - P.107; Bradsher H.S. Afghanistan
and the Soviet Union. - P.319.
Гулабзой. Сеид Мухаммед. Родился 27 декабря 1951 года в округе Хост в семье зажиточного пуштуна. Окончил 9 классов средней школы в селении Надиршахкот (провинция Пактия),
а затем отделение бортрадистов Лётно-технической школы ВВС
в Кабуле. В 1966-1968 годах в звании сержанта проходил военную службу в учебном авиаполку в г.Мазари-Шарифе. В 1968
году был переведён в столичный транспортный авиаполк. Здесь
он вступает в подпольную военную организацию. Принимал
участие в государственном перевороте 1973 года, после которого ему было присвоено звание младшего лейтенанта. С 1973 по
1976 год являлся адъютантом командующего ВВС. В 1976 году
направляется на учёбу в СССР на курсы по эксплуатации радиотехнического оборудования. После возвращения на родину в
1977 году был назначен в кабульский транспортный авиаполк на
должность бортрадиста самолёта Ан-26.
В апреле 1978 года, будучи партийным связным между ЦК
НДПА и армией, сумел в течение короткого времени
(фактически в течение одной ночи) оповестить значительное
число ответственных лиц в тайной военной организации о начале вооружённого выступления против режима М.Дауда, чем во
многом содействовал успеху восстания. Был ранен в столкновении со сторонниками М.Дауда на авиабазе Хаджа Раващ и до
27 мая 1978 года находился в госпитале. В числе отличившихся
в восстании военных вошёл в Революционный совет ДРА. После излечения был назначен личным адъютантом Н.М.Тараки и
членом комитета по организации партийной работы в армии. С
этого времени он стал играть заметную роль в халькистском
крыле НДПА. 8 июля 1978 годы в связи с перестановками в
правительстве, вызванными отправкой парчамистских лидеров
за рубеж в качестве послов, занял пост министра связи.
27 марта 1979 года на заседании Революционного совета
ДРА СМ.Гулабзой вместе с М.А.Ватанджаром и другими твёрдыми сторонниками Н.М.Тараки открыто обвинил Х.Амина в
стремлении подчинить вооружённые силы страны своему единоличному руководству, в использовании их для борьбы против
внутрипартийной оппозиции, в широком применении войск с целью расправ над мирным населением.
210

С 14 сентября 1979 года, когда Х.Амин узурпировал
власть, С.М.Гулабзой, спасая свою жизнь, нашёл убежище в
советском посольстве в Кабуле, а затем вместе с А.Сарвари и
М.А.Ватанджаром был вывезен самолётом через Софию в Москву. 28 декабря был назначен министром внутренних дел в
правительстве Б.Кармаля. На этом посту он оставался до 1988
года и показал незаурядные организаторские способности. Под
его руководством министерство превратилось в мощную силовую структуру власти, костяк которой составляли дисциплинированные, хорошо вооружённые и подготовленные в боевом
отношении оперативные части и подразделения в центре и провинциях. Во многих боевых операциях, проводившихся силами
МВД против мятежников, он не раз показывал пример личной
храбрости. Был награждён орденами «Красного знамени» и
«Апрельской революции» и медалями.
В январе 1980 года был избран членом ЦК НДПА и членом Революционного совета ДРА. С 20 ноября 1986 года являлся кандидатом в члены политбюро ЦК НДПА, а с 10 июня 1987
года - членом политбюро.
Войдя в высшие эшелоны власти, С.М.Гулабзой обнаружил неприязненное, а порой и неприкрыто враждебное отношение к парчамистскому крылу в руководстве партии и государства, а также несогласие с некоторыми аспектами внутренней,
прежде всего кадровой, политики. Ему было присуще стремление решать сложные проблемы умиротворения страны скорее
через использование грубой силы, чем путём поиска мирных
средств. По своей натуре С.М.Гулабзой - человек весьма жёсткий, независимый, решительный, честолюбивый, прямолинейный в поступках и суждениях, нетерпимый к чужому мнению,
если оно расходится с его собственным. Среди его недруговпарчамистов, выходцев из национальных меньшинств, он слыл
кичливым и заносчивым деятелем, отягощенным к тому же
большим грузом пуштунского шовинизма.
Следствием указанных выше его черт характера и убеждений являлись его частые конфликты с высшими руководителями страны и партии и, конце концов, смещение с поста министра внутренних дел. В ноябре 1988 года он был направлен в
Москву чрезвычайным и полномочным послом Республики Афганистан. В марте 1990 года политбюро ЦК НДПА приняло решение вывести С.М.Гулабзоя из своего состава и снять с других
партийных постов за причастность к антиправительственному

211

путчу, предпринятому в Кабуле Ш.Н.Танаем. С.М.Гулабзой был
смещён с поста посла. Оставшись в Москве, он перешёл на положение частного лица.
С.М.Гулабзой имел воинское звание генерал-полковника.
По данным из советских источников, он заочно получил в СССР
высшее юридическое образование. Владеет языками пушту,
дари и русским. Женат, детей нет.*
* Источники: Гай Д., Снегирёв В. Вторжение. - С.204-207;
Биографическая справка о членах кабинета М.Х.Шарка. - С.6;
Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров
ДРА»; Спецбюллетень Института востоковедения АН СССР. М.: Наука, 1980. - № 2. - С.194; Кто есть кто в мировой политике
/Редкол.: Кравченко Л.П. (отв. ред.) и др. - М.: Политиздат, 1990.
- С.128; Известия. - 1988. - 26 ноября; Красная звезда. - 1990. 10 марта; Кабул Нью Тайме. -1986. - 22 ноября; 1987. -13 июня;
Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P. 179.

Гульдад. Политический и государственный деятель Афганистана, профессор. Принадлежа к НДПА, не имел чётко выраженной крыльевой (Хальк или Парчам) ориентации. Образование в области литературы получил в стране и в Индии (19621963 гг.). Преподавал в школе.
После Апрельской революции 1978 года был назначен губернатором провинции Баглан, а в июле этого же года - президентом департамента Джалалабадской оросительной системы.
В октябре 1979 года Х.Амин ввёл его в состав ЦК НДПА. После
ликвидации аминовского режима сохранил своё членство в ЦК
партии, вошёл в состав Революционного совета ДРА и правительства в качестве министра высшего и среднего специального
образования. Являлся с 1980 года заместителем председателя
Общества афгано-советской дружбы. В июне 1981 года, оставаясь министром высшего и среднего специального образования,
занял пост заместителя председателя Совета министров ДРА.
В сентябре 1982 года был освобождён от министерского поста,
но продолжал выполнять обязанности вице-премьера. В последующие годы при режиме власти НДПА неоднократно входил в
правительство страны.*

212

*Источники: Democratic Republic of Afghanistan Annual. Pp.442, 444, 699; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. Pp.102, 179, 190,202-203.
Данеш. Мухаммед Исмаил. Родился в 1938 году в Кабуле в семье Али Акбара. По национальности - кызылбаш. Высшее образование (учёную степень бакалавра) по специальности
«горного инженера» получил в США, в университете штата
Вирджиния (1960-1964 гг.). В 1970 году был направлен для продолжения образования в Советский Союз, где ему была присвоена учёная степень магистра.
В 1964 году поступил на службу в министерство горных
дел и промышленности. В течение нескольких лет занимал различные должности в отделе геологии, физической лаборатории,
управлении по добыче каменного угля и т.д., а затем преподавал в Кабульском политехническом институте. В 1973 году, после завершения учёбы в СССР, возвратился к преподавательской деятельности в КПИ.
Участник I Учредительного съезда НДПА, состоявшегося в
Кабуле 1 января 1965 года. В июне 1966 года был кооптирован
кандидатом в члены ЦК партии. При расколе НДПА в 1967 году
примкнул к крылу Н.М.Тараки. В ноябре 1970 года стал членом
ЦК НДПА (Хальк). В июле 1997 года на объединительной партийной конференции был избран членом ЦК НДПА.
После Апрельской революции 1978 года вошёл в состав
Революционного совета и первое правительство ДРА в качестве
министра горных дел и промышленности. Являлся членом
идеологического отдела ЦК партии. В августе 1979 года, наряду
с функциями министра, выполнял обязанности секретаря Кабульского провинциального комитета партии. После узурпации
власти в стране Х.Амином продолжал оставаться в его правительстве министром горных дел и промышленности. С приходом к власти Б.Кармаля в конце декабря 1979 года сохранил за
собой все партийные и государственные посты. В июне 1981
года был введён кандидатом в члены политбюро ЦК НДПА. Все
годы активной политической деятельности последовательно
придерживался халькистской крыльевой ориентации.
На II съезде НДПА был избран членом Центрального совета Партии Отечества.*

213

*Источники: Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены
Совета министров ДРА»; Справочник активиста НДПА: вопросы
и ответы, - С.5; Пейам. - 1990. - 30 июня; Democratic Republic of
Afghanistan Annual. - Pp. 442, 444, 699; Arnold A. Afghanistan's
Two-Party Communism. - Pp.179, 188, 200-201; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.318; Anwar R. The Tragedy of
Afghanistan. - Pp.40, 54, 214.
Джалалар. Мухаммад-хан. Родился 16 декабря 1936 года
в г. Андхой в богатой купеческой семье. По национальности узбек. Его отец Хаджи Суфи-хан, выходец из Ферганы, эмигрировал в Афганистан в годы борьбы с басмачеством. Имеет родственников в Узбекистане. По западным данным, дядя его отца
был советским генералом. Среднее образование получил в
родном городе. Учился в торговом училище. После окончания в
1958 году экономического факультета Кабульского университета
занимал в министерстве планирования посты начальника отделов торговли и стандартизации и руководителя финансово-планового, финансового и контрольного департаментов. С апреля
1969 года по декабрь 1972 года являлся заместителем министра финансов в кабинетах Н.А.Эттемади и д-ра Абдул Захира. В
1966-1069 годах посетил по служебным делам Польшу, Чехословакию, Болгарию, Турцию, США, Таиланд. В декабре 1972
года вошёл в правительство Мусы Шафика в качестве министра
финансов. При республиканском режиме М.Дауда был министром торговли (с 12 января 1974 года по 16 марта 1977 г.). Исполнял также обязанности министра планирования.
В январе 1980 года занял пост министра торговли в правительстве Б.Кармаля. Являлся членом Революционного совета
ДРА. В мае 1988 года вошёл в кабинет М.Х.Шарка как министр
торговли. Неоднократно бывал в СССР с официальными и
частными визитами, навещая при этом своих родственников.
Беспартийный. По своим убеждениям - узбекский националист. В отношении к СССР был настроен весьма лояльно.
Владеет языками дари, узбекским, английским и немного русским. Женат на узбечке. По данным на 1980 год, имел трёх сыновей.*
*Источники: Биографическая справка о членах кабинета
М.Х.Шарка. 22 джауза 1367 (12 июня 1988). - Кабул, 1988. - С.11.
214

- На языке дари; Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2. - С.194-195; Arnold A.
Afganistan's Two-Party Communism. - Pp.179-180.
Джаузджани. Абдул Хаким Шараи. Родился в 1934 году
в провинции Шибирган в семье Сеида Масума. По национальности - узбек. Окончил сначала духовное медресе в Пагмане, а
затем в 1959 году богословский факультет Кабульского университета. Изучал также журналистику. Поэт. В 1963 году выезжал
в Советский Союз для продолжения образования.
Свою трудовую деятельность начал в 1959 году сотрудником газеты «Анис». В 1960 году был назначен заместителем заведующего отделом репортажей на «Радио Афганистана», а в
1961 году занял пост редактора радиопрограмм. В 1965 и 1969
годах в связи с баллотированием на выборах в Вулуси джиргу
(нижнюю палату парламента) по избирательному округу Сарипуль (провинция Джаузджан) дважды уходил в отставку с государственной службы. Однако оба раза его попытки стать депутатом высшего законодательного органа страны оказались неудачными. В конце 1965 года он снова возвращается на «Радио
Афганистана», но уже в качестве заместителя заведующего исследовательским отделом. Год спустя становится членом Энциклопедического общества «Ариана». В 1969 году , после неудачи на парламентских выборах, назначается заведующим отделом информации провинции Кандагар. 21 марта 1972 года он
вновь поступает на службу в управление Энциклопедического
общества «Ариана». Здесь он остаётся до конца апреля 1978
года.
В начале 60-х годов связал себя с деятельностью подпольных леводемократических кружков. 1 января 1965 года участвовал в работе I Учредительного съезда НДПА. Был избран
заместителем председателя съезда. В июне 1966 года введён
кандидатом в члены ЦК партии. При расколе НДПА в мае 1967
года примкнул к крылу Парчам, сохранив за собой статус кандидата в члены ЦК. В 1968 и 1969 годах принимал участие в переговорах делегаций двух фракций по восстановлению партийного
единства. Был одним из активных авторов газет «Хальк» и
«Парчам». В своих статьях особое внимание уделял критике
«языковой» политики правящих монархических кругов и дискриминации ими национальных меньшинств. В конце 1969 года
215

вместе с Г.Д.Панджшери и Ш.Шахпаром порвал с Парчам и вошёл во фракцию Хальк, что вызвало новое обострение межфракционной борьбы. В ноябре 1970 года был избран членом
ЦК НДПА (Хальк). На объединительной конференции НДПА, состоявшейся в начале июля 1977 года, вошёл в члены ЦК партии.
В ночь с 25 на 26 апреля 1978 года был арестован даудовской полицией вместе с другими руководителями НДПА по
обвинению в совершении неких «уголовных преступлений». 1
мая 1978 года, после свержения режима М.Дауда, вошёл в состав первого правительства ДРА в качестве министра юстиции
и генерального прокурора. На него были возложены также функции председателя Верховного суда. На этих постах, выполняя
волю Тараки-Амина, запятнал своё имя причастностью к массовым расправам над нелояльными к властям лицами, особенно
над клерикально-консервативными кругами. Выражал недовольство узурпаторскими действиями Х.Амина, однако никогда не
порывал с ним, оставаясь в его правительстве до момента его
свержения. 22 сентября 1979 года А.Х.Ш.Джаузджани был введён Х.Амином в члены политбюро ЦК НДПА и назначен председателем Национальной организации защиты революции, в которую входили все контролируемые правительством массовые
общественные организации.
С 28 декабря 1979 до апреля 1988 года находился в
тюрьме Пули-Чархи вместе с другими сторонниками Х.Амина.
После выхода на свободу был назначен в середине 1989 года
заместителем председателя Верховного суда Республики Афганистан и введён в состав ЦК НДПА.*
* Источники: Гай Д., Снегирёв В. Вторжение. Опыт журналистского расследования // Знамя. - Март 1991. - № 3. - С.203;
Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров
ДРА»; Зендеги-йе хезби. - 1990. - № 1. - С.З. - На языке дари;
Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.180; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.318; Anwar R. The
Tragedy of Afghanistan. - P.45, 54, 94, 104, 149, 165, 182.
Дост. Шах Мухаммад. Родился в Кабуле в семье скромного достатка Дост Мухаммада. Окончил в 1949 году лицей
«Хабибия», а в 1955 - факультет права и политических наук Ка-

216

бульского университета. При королевском и даудовском режимах занимал различные государственные посты, в основном в
центральном аппарате МИДа и его загранпредставительствах: в
1956-1958 гг. - сотрудника архива и отдела по делам ООН МИДа
Афганистана; в 1958-1964 гг. - второго секретаря афганского
посольства в Вашингтоне; 1964-1965 гг. - заместителя начальника протокольного отдела МИДа; 1965-1970 гг. - начальника
канцелярии премьер-министра; 1970-1972 гг. - первого секретаря посольства Афганистана в Исламабаде; 1972-1973 гг. - консула в Пешаваре; со 2 июля 1973 года - заместителя министра
иностранных дел по политическим вопросам.
С 1963 года - член НДПА. В марте 1977 года при его посредничестве и непосредственном участии состоялась встреча
Н.М.Тараки и Б.Кармаля по обсуждению политической ситуации
в стране и принципов объединения двух фракций в единую партию.
После апрельского (1978 г.) вооружённого восстания продолжал занимать пост заместителя министра иностранных дел.
Со стороны Х.Амина не пользовался доверием. Последний считал, что он (Ш.М.Дост) не является «достаточно идейно закалённым». В составе афганской делегации, возглавлявшейся
Н.М.Тараки, принимал участие в работе Vl-й Конференции глав
государств и правительств неприсоединившихся стран в Гаване.
С 28 декабря 1979 года - министр иностранных дел. На этом
посту многое сделал для отстаивания интересов и престижа
ДРА на международной арене. Пользовался репутацией опытного и гибкого дипломата.
В январе 1980 года был избран членом ЦК НДПА и членом Революционного совета ДРА. С декабря 1986 года - государственный министр по иностранным делам и постоянный
представитель ДРА при ООН. В июне 1988 года вошёл в кабинет М.Х.Шарка в качестве министра без портфеля. В феврале
1989 года выведен за штат. На II съезде НДПА, состоявшемся в
июне 1990 года, избран членом Центрального совета Партии
Отечества.
Помимо своего родного языка дари, свободно владеет
английским языком. Говорит также на пушту и урду. Его заслуги
на посту министра иностранных дел ДРА были отмечены в декабре 1986 года президиумом Революционного совета ДРА орденом «Дружбы народов». Отличался большим трудолюбием и
скромностью в быту. Имея жену и четверых детей, жил в не-

217

большой четырёхкомнатной квартире панельного пятиэтажного
дома.*
* Источники: Биографическая справка о членах кабинета
М.Х.Шарка. - С.30; Сафрончук B.C. Афганистан времён Амина //
Международная жизнь. - 1991. - № 1. - С.127-128; Кабул Нью
Тайме. - 1986. - 6 декабря; Пейам. - 1990. - 30 июня; Democratic
Republic of Afghanistan Annual. - Pp.442, 444.

Дустом. Абдуррашид. Родился в 1955 году в бедной крестьянской семье в деревне Ходжадукух, на севере страны (уезд
Шибирган). Узбек по национальности. До апреля 1978 года - рабочий на нефтепромыслах Шибиргана. Образование - начальное. Специальных военных учебных заведений не оканчивал,
если не считать шестимесячных курсов в Ташкенте в одном из
военных вузов Советского Союза (направлялся сюда по линии
службы безопасности ХАД).
В 1978 году поддержал Апрельскую революцию и некоторое время спустя вступил в члены НДПА. С 1986 года - член ЦК
НДПА. В 1990 году на II партийном съезде был избран членом
Центрального совета Партии Отечества.
В начале 80-х годов сформировал из числа узбеков ополченческий отряд защитников революции (находился под опекой
ХАДа), который принимал активное участие в борьбе против
вооружённой оппозиции на севере страны и в её других районах, прежде всего против формирований Исламской партии
Афганистана (Г.Хекматьяра). Ополченцы А.Р.Дустома прославились завидной храбростью и высоким боевым мастерством.
Во второй половине 80-х годов его отряд был преобразован в
53-ю дивизию иррегулярных войск. Эта дивизия, вызванная президентом Наджибуллой с севера страны в Кабул, сыграла решающую роль в разгроме мартовского (1990 г.) мятежа
Ш.Н.Таная и спасении режима. За данную операцию Наджибулла второй раз присвоил А.Р.Дустому звание Героя Афганистана.
Первое звание Героя он получил за проведение боевых операций в районе Кандагара. Весной 1992 года, когда в условиях нового острейшего правительственного кризиса Наджибулла снова
попытался спасти положение с помощью передислоцированной

218

в Кабул 53-й дивизии, А.Р.Дустом порвал с ним и вступил в союз
с известным полевым командиром Исламского общества Афганистана Ахмад Шахом Масудом. Данный разрыв отношений между Дустомом и Наджибуллой был обусловлен агонией режима
НДПА в сложившейся тогда в Афганистане внутри- и внешнеполитической ситуации и не в последнюю очередь попытками
Наджибуллы тайно договориться с Г.Хекматьяром-заклятым
недругом А.Р.Дустома о дележе власти. Переход Дустома на
сторону оппозиции во многом обеспечил «мирный» переход
власти в руки моджахедов.
В июне 1992 года, когда во главе Исламского государства
Афганистан оказался Б.Раббани, лидер ИОА, А.Р.Дустом, получивший из рук последнего звание генерала армии, был назначен
заместителем министра обороны и несколько позже - вицепрезидентом страны. Однако он не поехал в Кабул и не занял
предложенные ему престижные кресла из-за возникших разногласий с центральными властями и прежде всего в связи с их
отказом официально признать руководимое им Национальное
исламское движение Афганистана (НИДА) в качестве равноправного члена кабульской правительственной коалиции.
В августе 1992 года, когда в Кабуле развернулись беспрецедентные доселе кровопролитные бои между различными
группировками моджахедов, генерал Дустом, выступавший тогда на стороне президента Б.Раббани, был вынужден под давлением Г.Хекматьяра отвести свои войска из столицы на север
страны. К началу 1994 года Дустом полностью разорвал союзнические отношения с Раббани и вместе с Партией исламского
единства Афганистана и лидером Национального фронта спасения Афганистана С.Моджаддеди вошёл в коалицию со своим
недавним заклятым врагом Г.Хекматьяром. Они сформировали
так называемый «Высший координационный совет спасения Афганистана» и, выдвинув требование к Б.Раббани уйти в отставку,
развернули ожесточённые сражения против правительственных
войск на подступах к Кабулу. Когда же талибы весной 1995 года
начали осаду и штурм столицы, Дустом, имевший к тому времени под ружьём три дивизии численностью до 65 тысяч человек,
посчитал для себя неприемлемым участие его вооружённых сил
в кровавых разборках в столице и вокруг неё. Вместе с тем он
не избегал контактов с лидерами талибов и поддерживал их
требования к Б.Раббани уйти в отставку с поста президента.
219

В конце 1995-марте 1996 года, когда талибы предприняли
новый штурм Кабула, Высший координационный совет спасения
Афганистана покидают Партия исламского единства Афганистана и Г.Хекматьяр и присоединяются к Раббани. На линии соприкосновения вооружённых сил Дустома и правительственных
войск устанавливается относительное затишье, однако враждебность между сторонами не исчезает.
Ещё в 1995 году (после битвы за Герат) Дустом подписал
с талибами соглашение о взаимном ненападении. С захватом
талибами столицы в конце сентября 1996 года Дустом снова
пошёл на союз с бежавшим на Север президентом Б.Раббани. К
этому союзу примкнули Г.Хекматьяр, С.А.Гилани, Партия исламского единства Афганистана, лидер афганских исмаилитов
Сеид Мансур Надери и др. Ими был образован Высший совет
обороны Афганистана, призванный объединить усилия в борьбе
против талибов и осуществлять верховную власть в стране. Его
возглавил А.Р.Дустом, официально признанный вице-президентом страны. Он получил широкие полномочия, включая право
назначать по своему усмотрению людей на руководящие посты
в шести ведущих министерствах, в том числе министра иностранных дел и министра обороны.
Улемы «Талибан» объявили джихад А.Р.Дустому и вынесли ему смертный приговор за «измену и вероломное нападение
на воинов ислама».
После апреля 1992 года под руководством А.Р.Дустома на
севере страны от Кундуза до Кушки и от р.Амударьи до Гиндукуша (включает до десяти провинций) образовалась «вынужденная автономия» (выражение А.Р.Дустома). На данной обширной территории действуют административные органы власти на всех уровнях, включая и функционирующие в МазариШарифе центральные ведомства власти (экономики, просвещения, внешних связей и т.п.). Верховный руководящий орган Высший военный совет. Политическим ядром власти явилось
созданное в 1992 году на севере страны Национальное исламское движение Афганистана, в которое вошли различные политические и общественные силы (левые, националистические,
религиозные), в том числе и те, которые были прежде связаны с
режимом НДПА. В Мазари-Шарифе к середине 90-х годов действовали представительства Узбекистана, России, Ирана, Пакистана, Турции, Саудовской Аравии, Таджикистана.
220

Признавая исламские ценности и в то же время будучи
последовательным противником мусульманского фундаментализма, А.Р.Дустом выступает за единый, независимый Афганистан, за создание исламского государства, которое носило бы
светский характер. Он всецело разделяет идею федеративного
устройства Афганистана с учётом интересов национальных
меньшинств страны.
Что касается таджикского кризиса, он заявил о намерении
противодействовать афганским фундаменталистам в их попытках использовать север страны как базу для вмешательства в
гражданскую войну в Таджикистане.
24 мая 1997 года А.Р.Дустом, преданный одним из его генералов - Абдул Маликом и будучи легко раненым в запястье,
вынужден был под натиском талибов, почти без боя оставить
свою столицу - Мазари-Шариф и вылететь в Турцию вместе с
семьёй и рядом своих приближённых. Будучи за рубежом, он
заявил о твёрдом намерении продолжать вооружённую борьбу
против талибов и их приспешников. Несколько месяцев спустя
он возвратился в Афганистан^ и снова возглавил борьбу северной коалиции против талибов.*
* Источники: Афганистан: проблемы войны и мира. - М.,
1996. - С.152-169; Новое время. - 1992. - № 27. - С.46; № 35. С.24; 1994. - № 10. - С.28-30; Известия. - 1993. - 10 марта; 1994.
- 24 сентября; 1996. - 28 сентября, 10, 12 и 25 октября, 7 декабря; Пейам. - 1990. - 30 июня.
Зерай. Салех Мухаммед. Родился в 1935 (по другим данным, в 1936) году в Кандагарской провинции. Сын владельца
портняжной мастерской Гуль Мухаммеда. По национальности пуштун. Учился в Кандагаре в лицеях «Мир Вайс» и «Ахмадшах». В школьные годы за свой бойкий, подвижный характер
получил кличку «ртуть». В 1964 году окончил медицинский факультет Кабульского университета по специальности «врачневропатолог». Затем год служил в армии. С 1966 по 1969 год
работал в Кабульском университете. Занимался педагогической
деятельностью, переводами с английского языка и врачебной
практикой в различных больницах. Автор ряда научных трудов
по медицине.
221

Являлся участником I Учредительного съезда НДПА в январе 1965 года, где был избран членом ЦК. Принимал участие в
создании партийных организаций в провинциях Кандагар, Гильменд и Кундуз. В сентябре 1966 года голосовал за отставку
Б.Кармаля из высших органов партии. При расколе НДПА в мае
1967 года примкнул к Н.М.Тараки. В 1969 году на парламентских
выборах баллотировался в депутаты Вулуси джирги, но не был
избран в связи с арестом. За активную политическую деятельность в рядах левых сил был приговорён к шести годам тюремного заключения. Из тюрьмы вышел по амнистии после государственного переворота и свержения монархии в 1973 году. С
1975 года входил в группу ЦК НДПА (Хальк) по работе в армии и
содействовал созданию в различных гарнизонах страны сети
нелегальных ячеек. На объединительной конференции в июле
1977 года был избран членом политбюро ЦК НДПА. На этой же
конференции голосовал против избрания Х.Амина членом политбюро ЦК.
После Апрельской революции 1978 года вошёл в состав
Революционного совета ДРА и был назначен министром сельского хозяйства и земельной реформы. Курировал создание и
деятельность массовых организаций. Летом 1979 года, в условиях нарастания кризиса внутри халькистского руководства, выступил с критикой Н.М.Тараки за его отход от принципов коллективности в управлении страной и партией, а Х.Амина - за фаворитизм в подборе и расстановке кадров и наделении землёй
своих родственников и приближённых. В июле 1979 года был
освобождён от поста министра сельского хозяйства и земельной
реформы и перемещён Х.Амином на второстепенный пост министра здравоохранения. В сентябре 1979 года С.М.Зерай вместе с Г.Д.Панджшери попытались выступить посредниками в
улаживании конфликта между Тараки и Амином. Однако Амин
оказался непреклонным в расправе над своим «учителем».
После ликвидации режима Х.Амина в декабре 1979 года
С.М.Зерай остался членом политбюро и секретарём ЦК НДПА.
С этого времени до марта 1990 года фактически являлся негласным лидером крыла Хальк внутри парчамовскохалькистской партийной коалиции. С января 1980 года - член
Революционного совета ДРА, а с августа этого же года - член
президиума PC. С июня 1981 по май 1985 года - председатель
Центрального совета Национального отечественного фронта. В
августе 1981 года был введён в Совет обороны, в котором воз-

222

главлял комиссию по организации выполнения законов о вооружённых силах ДРА. В апреле 1988 года избирался депутатом
Вулуси джирги (нижней палаты парламента). Являлся заместителем председателя Вулуси джирги. В апреле указанного года
по его инициативе и при непосредственном его участии было
составлено и направлено в адрес ЦК КПСС закрытое письмо
халькистов-членов НДПА, в котором содержалась резкая критика парчамистских лидеров и политики Наджибуллы. На пленуме
ЦК НДПА, состоявшемся 19 октября 1988 года, С.М.Зерай был
выведен из состава политбюро и освобождён от должности секретаря ЦК. В марте 1990 года был арестован, выведен из состава ЦК НДПА и исключён из партии за причастность к военному
антиправительственному мятежу во главе с министром обороны
Ш.Н.Танаем. По некоторым данным, освобождён из тюрьмы после прихода в апреле 1992 года к власти моджахедов.*
* Источники: Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2. - С.195; Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров ДРА»; Анис. 1980 - 29 апреля; Известия. - 1990. - 30 января; Красная звезда.
– 1990. -10 марта; Правда. 1980. - 18 августа; Зендеги-йе хезби.
– 1990. - № 1. - С.4. - На языке дари; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.442-444; Arnold A. Afghanistan's Two-Party
Communism. - Pp.186-187; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. Pp.162-165, 213, 219-220.
Исмаил. Мухаммед (туран Исмаил). Родился в 1946 году
в д. Шахрабад уезда Шинданд (провинция Герат) в семье Мухаммада Аслама. По национальности - таджик. В 1960 году поступил в кабульский Военный лицей, а через шесть лет был зачислен курсантом факультета зенитной артиллерии Высшего
военного училища (Харби похантун). После его окончания в
1969 году и присвоения звания лейтенанта был назначен командиром батареи 108 зенитного дивизиона. 14 марта 1979 года
старший капитан М.Исмаил вместе с офицером связи , таджиком Алауддином дезертировали из армии и спустя несколько
дней возглавили гератский антиправительственный мятеж. После разгрома мятежа они организовали ряд партизанских отрядов («фронтов»), в которые вошли многие бывшие военнослужащие гератской 17 пехотной дивизии. Примкнув к организации
223

Б.Раббани, М.Исмаил вскоре получил пост «главного амира
фронтов провинции Герат», а капитан Алауддин - руководителя
военного комитета главного амирата провинции (впоследствии
Алауддин стал командиром партизанской дивизии Хазрата Хамзы). К весне 1985 года на территории Гератской провинции действовали 9 батальонов дивизии Хазрата Хамзы и 13 «фронтов».
Свои связи с военным и политическим руководством Исламского общества Афганистана туран Исмаил, как его обычно
называли в массовом обиходе (слово «туран» означает «капитан»), осуществлял через вторую штаб-квартиру ИОА, находившуюся в Мешхеде. Близость Гератской провинции к Ирану, а
также национальный и религиозный факторы обусловили зависимость М.Исмаила и его партизанских формирований от иранских властей. Его тесное сотрудничество с последними, включавшее получение вооружения, материальных и финансовых
средств, а также помощь в подготовке кадров боевиков и нередко непосредственное участие стражей исламской революции в
боевых действиях моджахедов на территории провинции Герат,
началось ещё с упоминавшегося гератского мятежа 1979 года.
В ноябре 1990 года по постановлению «переходного правительства» моджахедов в Пакистане турану Исмаилу было
присвоено воинское звание генерал-полковника.
После падения правительства Наджибуллы в Кабуле в
апреле 1992 года генерал М.Исмаил оказался правителем всего
северо-запада Афганистана, включавшего четыре провинции
(Герат, Фарах, Гор и Бадгис). Весной 1995 года он с успехом
отбил наступление талибов, пытавшихся захватить Герат. Однако в сентябре они с боем овладели сначала авиабазой Шинданд (в 150 км к югу от Герата), а затем нанесли удар по Герату,
вынудив М.Исмаила бежать со своими сторонниками в Иран. В
октябре 1996 года транспортными самолётами Дустома, при содействии иранских властей около 2 тысяч бойцов Исмаила были
переброшены из Мешхеда в Меймене (административный центр
северной провинции Фарьяб). Вернувшись из иранской эмиграции и примкнув к дустомовскому Высшему совету обороны Афганистана, он со своими вооружёнными формировании вошёл в
соприкосновение с талибами на северо-западе страны и обеспечил прикрытие Севера от их возможного наступления. Его целью остаётся - вернуть себе власть в Герате. В борьбе за возвращение в Герат Исмаил получает поддержку со стороны Ирана и Туркмении.*
224

*Источники: Анкетные данные М.Исмаила, полученные
автором из кадровых органов министерства обороны ДРА;
Спольников В.Н. Афганистан: исламская контрреволюция. С.83; Афганистан: проблемы войны и мира. - С.153 и 164; Известия. - 1966. - 2 ноября; Urban M. War in Afghanistan. - Pp.3031; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp. 111112.
Кавьяни. Наджмуллин Ахгар. Родился в 1948 году в Кабуле в семье таджика Саламэддина. В 1966 году окончил лицей
«Омар-шахид», а в 1976 г. - Кабульский политехнический институт по специальности «горный инженер». После окончания вуза
проходил действительную военную службу.
Считает себя членом НДПА с 1965 года (по другим данным, с 1964 г.). Во время учёбы в КПИ являлся секретарём действовавшей нелегально в этом институте партийной ячейки
крыла Парчам. В. январе 1970 года был арестован в составе
других леворадикально настроенных студентов и подвергнут
тюремному заключению за участие в антиамериканской демонстрации, состоявшейся в Кабуле в связи с приездом в страну
вице-президента США С.Агню.
После апрельской революции 1978 года короткое время
занимал пост заместителя министра по социальным вопросам.
Летом того же года был арестован по обвинению в организации
антихалькистского заговора и приговорён к длительному тюремному заключению. В ходе следствия и пребывания в тюрьме
Пули-Чархи подвергался пыткам аминовских сподручных. В
конце декабря 1979 года вышел на свободу. В начале января
1980 года был введён в члены ЦК НДПА и Революционного совета ДРА и назначен секретарём Кабульского городского комитета партии, а затем заведующим Организационным отделом
ЦК НДПА. На последнем посту находился в течение нескольких
лет, оказывая заметное влияние на внутрипартийную и государственную кадровую политику. В июне 1981 года введён в состав
президиума Революционного совета ДРА и руководство вновь
созданного тогда Национального отечественного фронта в качестве заместителя председателя.
С приходом Наджибуллы к руководству партией и государством получил пост секретаря ЦК НДПА и возглавил Между225

народный отдел ЦК НДПА (с 1987 г.). На пленуме ЦК партии,
состоявшемся 10 июня 1987 года, был избран кандидатом в
члены политбюро ЦК, а 17 октября того же года на очередном
пленуме - членом политбюро ЦК. В 1988 году был избран депутатом Вулуси джирги (нижней палаты парламента) по 63 избирательному округу (провинция Балх). На II съезде НДПА в июне
1990 года, на котором партия была трансформирована в Партию Отечества, Н.Кавьяни становится членом Исполнительного
бюро её Центрального совета и одним из трёх заместителей
председателя партии. Оказавшись в высшем эшелоне партийного руководства, он никогда не был слепым сторонником политического
курса
Наджибуллы.
Вместе
с
С.Лайеком,
Ф.А.Маздаком и некоторыми другими партийными лидерами он
выступал против проявлений капитулянтства Наджибуллы перед вооружённой оппозицией, стремлений последнего выдвигать на руководящие государственные и партийные посты преимущественно пуштунов-выходцев из Пактии, а также против
идеологического разоружения и фактического демонтажа НДПА.
После падения режима Наджибуллы укрылся на севере
Афганистана и, по некоторым данным, эмигрировал из страны.
Женат. Его жена, Джамиля Пальваша, пуштунка по национальности, принимала активное участие в дореволюционной
деятельности НДПА и её женской организации, а в 80-х годах
являлась заместителем заведующего Отделом пропаганды,
агитации и обучения ЦК НДПА.*
*Источники: Биографическая справка об ответственных
работниках аппарата ЦК НДПА. 15 мая 1980, 15 сентября 1981 и
1 декабря 1984 г. (машинописный текст); Биография кандидата в
депутаты Вулуси Джирги Н.А.Кавьяни (листовка). - Кабул, 1988.
-На языке дари; Ды Афганестан каланый. - С.1390; Анис. -1978.
-23 сентября; Кабул Нью Тайме. - 1987. - 13 июня; Парчам. 1970. - 26 января и 2 февраля; Пейам. - 1990. - 30 июня; Известия. -1992. - 22 мая; Democratic Republic of Afghanistan Annual. Pp.442, 444; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. P.180.
Кадыр. Абдул. Родился в 1934 году в провинции Гор в
семье Мухаммеда Акрама. По национальности - чараймак.
Учился в военном лицее и военном училище в Кабуле. В 1971
226

году окончил Киевское высшее военно-авиационное училище.
Боевой лётчик.
В начале 60-х годов вошёл в подпольную «Группу Максуди», объединявшую в своих рядах радикально настроенных
офицеров ВВС. Был одним из активных участников государственного переворота 1973 года, в результате которого была
свергнута монархия. Сразу же после переворота был назначен
начальником штаба ВВС и ПВО, однако в 1974 году был смещён
с указанного поста за открытое несогласие с курсом режима
М.Дауда и переведён на должность начальника Кабульского мясокомбината. В этом же году создал и возглавил самостоятельную от НДПА подпольную организацию под названием
«Объединённый фронт коммунистов Афганистана» (ОФКА), в
которую вошли преимущественно офицеры и унтер-офицеры
ВВС. Организация ставила своей задачей свержение режима
М.Дауда путём подготовки и проведения силами армии вооружённого восстания. В 1977 году А.Кадыр был возвращён на
должность начальника штаба ВВС и ПВО.
Принял участие и сыграл заметную роль в восстании армейских частей в апреле 1978 года. По плану вооружённого выступления, на него было возложено руководство частями ВВС и
ПВО в качестве их командующего. Вечером 27 апреля полковник А.Кадыр от имени Военно-революционного совета вооружённых сил зачитал по радио на языке дари сообщение о свержении правительства М.Дауда и переходе власти в руки Революционного совета.
С созданием Революционного совета ДРА вошёл в его состав. 1 мая 1978 года был назначен министром национальной
обороны. Ему было присвоено воинское звание генерал-майора.
После революции А.Кадыр поставил вопрос о приёме
членов ОФКА в НДПА и о введении некоторых руководителей
его организации в состав ЦК партии, Ревсовета и правительства
ДРА, на что получил предварительное согласие халькистского
руководства. Однако чуть позже оно отказалось это сделать. Из
всей группировки ОФКА в Ревсовет и правительство ДРА был
введён лишь А.Кадыр, а в члены НДПА было принято только 15
человек из 600. Под надуманными предлогами никто из них,
включая и самого А.Кадыра, не был избран в ЦК НДПА. Всё это
не могло не задеть его чувств чести, достоинства и самолюбия.
Более того, став министром национальной обороны, он подвергся беспрецедентному давлению и критике со стороны Х.Амина и

227

ряда других халькистских деятелей. В центре конфликта между
ними оказались несогласие А.Кадыра с введением партийного
контроля над вооружёнными силами и его резкое противодействие попыткам насаждения в армии пуштунского национализма,
выдвижения на руководящие армейские посты по родственным
и клановым соображениям, перенесения межфракционной
борьбы в армейскую среду, изгнания с военной службы честных
и профессионально грамотных офицеров, не являвшихся членами НДПА, и т.п. На почве общего несогласия с халькистским
руководством А.Кадыр установил тайные связи с парчамистами
с целью отстранения от власти режима Тараки-Амина.
19 августа 1978 года А.Кадыр был арестован по обвинению в подготовке «антиправительственного заговора группы
близоруких и связанных с реакцией и империализмом элементов» и приговорён к смертной казни, заменённой б октября 1979
года 15-ю годами тюремного заключения.
После освобождения из тюрьмы 27 декабря 1979 года был
введён в члены президиума Революционного совета ДРА и в
состав ЦК НДПА, а также назначен заведующим Отделом обороны и юстиции ЦК партии. В апреле 1980 года в связи со 2-й
годовщиной Апрельской революции ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенанта. 1 января 1981 года в числе
первых был награждён введённым накануне боевым орденом
«Красное знамя». В июне 1981 года он становится заместителем председателя президиума Ревсовета ДРА. В 1982 году
сменил генерала М.Рафи на посту министра обороны. В 1987
году был назначен послом ДРА в Польше. Весной следующего
года по его личной просьбе в связи с несогласием с политикой
президента Наджибуллы освобождён от обязанностей посла и
переехал в Болгарию на лечение. Здесь некоторое время спустя перешёл на положение политического эмигранта. Решением
июньского 1988 г. пленума ЦК НДПА А.Кадыр был выведен из
состава ЦК. Рассматривался вопрос о его исключении из партии.
Представляется, что А.Кадыр был искренен в симпатиях к
Советскому Союзу. Все, кто знал его близко по работе, отмечали его высокий профессионализм, добропорядочность, обострённое чувство патриотизма, долга и офицерской чести и вместе с тем вспыльчивость, излишнюю прямолинейность и жёсткость в отношениях с подчинёнными и начальниками.*

228

Источники: Биографические справки об ответственных
работниках аппарата ЦК НДПА. 15 мая 1980 г. и 15 сентября
1981 г. (машинописный текст); Актуальные проблемы афганской
революции. - С.411-419; Специальный бюллетень Института
востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2. - С.193; Ды
Афганестан каланый. - С.2-3; Анис. - 1978. - 3 мая; 1980. - 29
апреля; Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1980. - 1 января; Democratic
Republic of Afghanistan Annual. - Pp.442, 444; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.183.
Кармаль. Бабрак. Родился 6 января 1929 года в Камари
(близ Кабула). Он был вторым ребёнком из пяти детей (четыре
сына и одна дочь) в семье генерал-полковника Мухаммада Хусейн-хана. Его отец, пуштун из племени моллахейль, занимал
высокие армейские посты, в том числе командовал дивизией и
корпусом и являлся генерал-губернатором провинции Пактия
(уволен в отставку в 1965 году). Мать Бабрака, таджичка по национальности, умерла, когда он был ещё маленьким, и воспитывался второй женой отца (она приходилась сестрой его первой жене). От второго брака у М.Хусейн-хана было ещё двое
детей. Представляется вполне естественным, что в семье, где
хозяйкой дома была таджичка, больше говорили на дари, чем
на пушту. В связи с частыми переездами отца Бабрак длительное время проживал в смешанной таджико-пуштунской семье
врача Кирамуддина Какара (впоследствии личного хирурга короля).
Будучи заключённым королевской тюрьмы (1952-1956 гг.),
Бабрак выбрал себе прозвище (фамилию) «Кармаль» (в переводе с пушту - «друг труда»). Не могут не вызывать в связи с
этим по меньшей мере улыбку суждения иного рода, встречающиеся в трудах некоторых западных авторов (А.Арнольд,
Г.С.Брэдшер и др.), которые в воинственном антикоммунистическом азарте пытались непременно найти даже в имени этого
политического деятеля признаки его принадлежности к
«красным». Так, по их мнению, «Кармаль» - это-де аббревиатура от слов «Карл Маркс, Ленин» или же фонетическое переложение на языке дари слова «Кремль». Всё это не соответствует
истине и есть не что иное, как вариант известного сказа про
«развесистые сучья столетней клюквы».
Среднее образование он получил в престижном столичном лицее «Неджат» (впоследствии он назывался «Амани»), где

229

обучение велось на немецком языке и преподавали немецкие
учителя. Атмосфера лицея, основанного в 20-х годах XX в. монархом-реформатором Амануллой-ханом, была традиционно
пропитана духом вольнодумства и радикализма, идеями модернизации застойного афганского общества и государственного
строя в соответствии с веяниями времени. Уже на школьной
скамье Бабрак знакомится с либеральными идеями и взглядами
и проявляет черты признанного молодёжного лидера. Окончание им лицея в 1948 году совпало с расширением в стране демократического движения. Бабрак оказался в его рядах. С момента создания в апреле 1950 года Союза студентов
Кабульского университета он становится одним из активных его
членов, хотя в это время он ещё не был студентом
университета. В 1950 году он пытается поступить на
юридический факультет данного столичного вуза. Однако ему
отказывают
в
этом
из-за
участия
в
молодёжном
демократическом движении и прежде всего как одному из
основателей и руководителей Союза студентов. На следующий
год он всё же добивается зачисления в студенты юридического
факультета. Уже в эти годы ярко проявились его выдающиеся
ораторские способности. Он принимает активное участие в
студенческих митингах, собраниях и дискуссиях, тесно
сотрудничает с оппозиционной группировкой и газетой «Ватан»
(«Родина»), которыми руководил известный афганский историк
и общественный деятель М.Г.М.Губар.
В 1952 году в ходе расправ над оппозиционерами-интеллектуалами, требовавшими демократизации общественно-политической жизни страны, Бабрак был арестован и приговорён к 4
годам тюремного заключения. В тюремных застенках он познакомился с известным в столице представителем бунтарской,
антимонархической интеллигенции, бывшим офицером полиции
Мир Акбаром Хайбаром. Беседы с ним явились важным звеном
на пути постижения Б.Кармалем марксистского учения. С выходом из тюрьмы под залог в 1956 году он некоторое время работал переводчиком английского и немецкого языков. В следующем году в соответствии с законом о всеобщей воинской повинности он был призван на действительную военную службу. После её окончания в 1959 году продолжил учёбу в Кабульском
университете. В 1960 году он успешно завершил университетское образование и получил диплом юриста. В 1960-1964 годах
работал сначала в бюро переводов министерства просвещения,
а затем - в министерстве планирования. В указанные годы окон230

чательно формируются его левые взгляды. По некоторым данным, уже в 1960 году он вместе с М.А.Хайбаром организовали
первый подпольный марксистский кружок, в который входили
демократически настроенные представители столичной интеллигенции, в основном из числа разночинной молодёжи.
С момента принятия конституции 1964 года и декларирования в ней права афганских граждан на создание политических
партий и организаций начинается период бурной общественнополитической деятельности Б.Кармаля. Вместе с Н.М.Тараки и
некоторыми другими лицами он явился одним из создателей
Народно-демократической партии Афганистана. На её I Учредительном съезде, состоявшемся 1 января 1965 года, он избирается заместителем секретаря ЦК партии. Ему было поручено
съездом возглавить комиссию по разработке программы и устава НДПА. В следующем году подготовленная под его руководством программа партии была принята на пленуме ЦК и опубликована в первом (сдвоенном ) номере газеты «Хальк». Весной
1967 года состоялось утверждение и устава НДПА. Б.Кармаль
опубликовал в газете «Хальк» ряд статей, в которых обосновал
необходимость создания в Афганистане легальной политической организации и раскрыл цели и задачи леводемократического движения.
С мая 1967 года, после раскола НДПА на две группировки,
Б.Кармаль возглавил организацию, назвавшую себя «Народнодемократической партией Афганистана (партией трудящихся
Афганистана)». Впоследствии его организация стала больше
известна под названием «Парчам».
В 1965 и 1969 годах Б.Кармаль дважды избирался от
г. Кабула депутатом нижней палаты парламента - Вулуси джирги. Его страстные выступления с парламентской трибуны по вопросам внутренней и внешней политики страны снискали ему
широкую известность в афганском обществе - симпатии и уважение одних, ненависть и злобу - других. Его популярность среди прогрессивной афганской общественности ещё больше возросла с началом издания газеты «Парчам» («Знамя»), которая
почти в каждом номере помещала его политически острые, общественно значимые статьи и заметки.
В годы «демократического эксперимента» (1963-1973 гг.),
проводившегося сверху монархическим режимом, группировка
Парчам во главе с Б.Кармалем сумела в условиях строжайшей
конспирации создать среди армейского офицерства довольно

231

разветвлённую, прежде всего в столичном гарнизоне, подпольную организацию. Именно она, отдав поддержку М.Дауду, обеспечила почти бескровный государственный переворот 1973 года
и провозглашение в стране республиканского строя. Б.Кармаль
не занял никаких постов в администрации М.Дауда. Однако по
просьбе последнего принял активное участие в разработке программных документов республиканского правительства и подборе кандидатов на ответственные государственные посты в
центре и на местах из числа, главным образом, лиц, придерживавшихся левых взглядов. Такой «союз» Дауда с Кармалем, как
и следовало ожидать, уже в конце 1973 года был расторгнут. За
Б.Кармалем была установлена негласная слежка, а с марта
1974 года его сторонники стали изгоняться с государственной
службы.
Летом 1977 года, когда обе фракции НДПА - Хальк и Парчам - оказались перед угрозой физической расправы, состоялась их объединительная конференция. На ней Б.Кармаль был
избран одним из трёх секретарей ЦК партии. В условиях подполья, по его собственному признанию, он выступал против использования насилия в борьбе с даудовским режимом, на чём
настаивали халькисты.
Ночью 26 апреля 1978 года Б.Кармаль вместе с другими
руководителями НДПА был арестован даудовской полицией, но
спустя 40 часов освобождён восставшими офицерами. Когда
успех восстания стал очевидным, он, вопреки требованиям
халькистских руководителей - Тараки и Амина, настаивал на
сохранении жизни М.Дауду и членам его семьи.
После прихода к власти НДПА Б.Кармаль вошёл в высшие
государственные органы страны, заняв посты заместителя
председателя Революционного совета ДРА и заместителя премьер-министра. Через два месяца (5 июля 1978 года) в связи с
обострившимися халько-парчамистскими противоречиями был
выведен из состава правительства и назначен послом в Чехословакию. Но уже в августе был смещён с этого поста. 27 ноября по решению пленума ЦК НДПА он вместе с Hyp Ахмад Нуром, С.А.Кештмандом, А.Ратебзад, М.Барьялаем, Абдул Вакилем, Наджибом, А.Кадыром и М.Рафи были исключены из рядов
партии по обвинению «в активном участии в преступном контрреволюционном, антигосударственном и антипартийном заговоре». До декабря 1979 года находился в Чехословакии на положении политического эмигранта. Всё это время он собирал во-

232

круг себя антиаминовские силы, особенно те, которые находились внутри страны, и готовил их к выступлению.
В начале второй декады декабря 1979 года Б.Кармаль
был тайно доставлен сотрудниками КГБ СССР на афганский
военный аэродром Баграм, однако уже 14 декабря, по неизвестным пока причинам, его срочно вывезли самолётом обратно в
Ташкент. Ночью 23 декабря Б.Кармаль снова был привезён в
Баграм, где в капонирах, вырытых на краю аэродрома, окружённый бдительной охраной из небезызвестной группы «Альфа»,
вместе с рядом своих ближайших соратников находился до вечера 27 декабря. Здесь же состоялось заседание ещё не известного миру нового состава политбюро ЦК НДПА (правда, в
узком составе) по обсуждению плана предстоящих действий.
Рано утром 28 декабря, когда Х.Амин уже был мёртв и путь к
власти силами советских спецслужб был расчищен, ведомая
советскими экипажами колонна танков и бронетранспортёров, в
одном из которых ехал Б.Кармаль, доставила его в Кабул, в
гарнизон одной из воинских частей афганской армии.
С указанного времени и до начала мая 1986 года он являлся генеральным секретарём ЦК НДПА и председателем Революционного совета ДРА (до июня 1981 г. был одновременно и
главой правительства - премьер-министром). На его плечи, если
иметь в виду бушевавшую в Афганистане гражданскую войну и
расширявшееся день ото дня внешнее вмешательство во внутриафганские дела, легла огромнейшая ответственность за
судьбы страны и народа. К сожалению, он, хорошо знавший
специфику своей страны и имевший солидный запас авторитета
среди широкой афганской общественности, получил крайне ограниченные возможности как вырабатывать собственную, отвечающую реалиям дня политику, так и направлять ход событий в
нужное русло. Окружённый сонмищем некомпетентных в афганских делах советских советников, он оказался на положении политического заложника Москвы. Впоследствии он с горечью признал в беседе с одним из советских журналистов: «Я не являлся
руководителем суверенного государства. Это было оккупированное государство, где реально правили вы... Я шагу не мог
ступить без ваших советников».
Однако надо со всей категоричностью отметить, что
Б.Кармаль не был безропотным, слепым исполнителем воли
Кремля. Мне, работавшему в те годы в высших партийных сферах Кабула, не раз приходилось слышать его сетования по по-

233

воду непонимания «советскими товарищами» специфики Афганистана и их открытого диктата. Такое стремление иметь собственное мнение, несговорчивость и прецеденты игнорирования
им «советов» (читай - приказов. - М.С.), ниспосланных Кремлём
и исходивших из уст аккредитованных в афганской столице высокопоставленных советских особ, типа грубого по своей натуре,
маловоспитанного совпосла Ф.А.Табеева, руководителя оперативной группы Генерального штаба генерала армии В.И.Варенникова, резидентов КГБ и пр., вызывали у последних неприкрытое раздражение и неприязнь к Б.Кармалю. Они постарались
создать в высших эшелонах советского партийно-государственного руководства негативный образ Б.Кармаля, как пьяницы,
иждивенца, пытающегося-де взвалить решение всех проблем
афганского кризиса на советскую сторону и отсидеться под прикрытием советских войск, как человека, нерешительного по характеру, и более того, на последнем этапе, неспособного-де
реализовать выработанную в Москве политику национального
примирения. Кроме того, Б.Кармаль для многих, прежде всего
силовых, советских ведомств, втянутых в афганскую трагедию,
представлялся удобным «козлом отпущения», чтобы списать на
него все свои просчёты, огрехи, ошибки и явные провалы. К
дискредитации Б.Кармаля, как человека и политического деятеля, приложили свою руку и его оппоненты из крыла Хальк, и недоброжелатели из его же собственного окружения. В конце концов судьба Б.Кармаля была окончательно решена в Москве, за
его спиной, за спиной руководства НДПА и ДРА. В феврале 1986
года, в дни работы XXVII съезда КПСС, М.С.Горбачёв неприкрыто продемонстрировал свою неприязнь к Б.Кармалю и одновременно покровительство и подчёркнутую любезность к члену афганской партийной делегации, креатуре КГБ Наджибулле, заранее дав этим понять, на кого в Кабуле ставит Кремль. 30 марта
Б.Кармаль был доставлен специально посланным за ним самолётом в Москву, где ему в учтиво-повелительной форме предложили «во имя высших интересов страны» добровольно уйти в
отставку и передать властные партийные полномочия Наджибулле.
4 мая состоялся XVIII пленум ЦК НДПА, который придал
задуманной в Москве смене высшего партийного руководства
видимость некоего самостоятельного, сугубо внутриафганского
решения. Б.Кармаль был освобождён «по состоянию здоро-

234

вья» (?!) от обязанностей генерального секретаря ЦК партии при
сохранении за ним членства в политбюро ЦК. Однако такое положение, при котором бывший учитель и лидер партии оставался за одним столом с новым партийным вождём, никак не могло
устроить стремившегося к самостоятельности Наджибуллу. Его
настроения полностью разделяло советское руководство. В итоге Б.Кармаля вынудили подать «прошение» об освобождении от
всех партийных и государственных постов. Состоявшийся 20
ноября 1986 года XX пленум ЦК НДПА принял его отставку в
связи, как подчёркивалось в речи Наджибуллы, с его (Б.Кармаля) «неудовлетворительным состоянием здоровья», подорванном-де «тяжёлым бременем огромной ответственности» (следует заметить, что в письме Б.Кармаля, адресованном по этому
поводу ЦК НДПА и Революционному совету ДРА, ни слова не
было сказано о состоянии здоровья и его неспособности нести
бремя ответственности. - М.С). Б.Кармаль был выведен из состава политбюро ЦК и освобождён от обязанностей председателя президиума Революционного совета и председателя Ревсовета ДРА, однако оставлен членом ЦК партии и членом Ревсовета ДРА. За выдающиеся заслуги перед партией и Апрельской революцией Б.Кармаль был награждён орденом «Апрельской революции» и ему, по предложению Совета министров ДРА,
была назначена персональная пенсия. В начале мая 1987 года
он вместе с семьёй был отправлен в Москву в почётную ссылку
или, как официально говорилось в афганской прессе, «по совету
врачей и по приглашению на лечение и отдых».
Во все нелёгкие периоды своей политической деятельности Б.Кармаль убеждённо верил в правоту избранного им пути,
целью которого являлось преобразование афганского общества
на демократических началах, и, как представляется, был искренен в симпатиях к Советскому Союзу не только в пору своей романтической молодости, но и позже, когда, оказавшись на кабульском Олимпе, он испытывал на себе всю бесцеремонность
и неприкрытый диктат «советских друзей». Весьма показательно, что одному из своих сыновей он дал имя Восток, по названию запущенного в 60-е годы советского космического корабля.
Обращаясь к социализму, он видел в нём альтернативу жестокому, бездуховному, антигуманному капиталистическому общественному устройству. Вместе с тем, будучи убеждённым демократом и разделяя идеи марксизма, он решительно выступал
против немедленной социализации Афганистана, считая, что
235

эта страна совершенно не созрела и не готова для подобного
рода волюнтаристских экспериментов.
Б.Кармаль не был пьяницей, хотя такой ярлык, надо признать, на него упорно пытались навесить именно те находившиеся в Кабуле советские влиятельные деятели, прежде всего
совпосол Ф.А.Табеев, которые, следует ради истины подчеркнуть, сами являясь закоренелыми поклонниками Бахуса, считали чрезмерное возлияние при любой встрече с афганскими
должностными лицами непреложной нормой, эдаким шиком гостеприимства.
Б.Кармаль не был и жестоким человеком. Ведя борьбу со
своими противниками, он, как глава государства, не опускался
до массового террора, до слепой мстительности, что, впрочем,
расценивалось в кругах его внутрипартийных неблагожелателей
как слабость характера, нерешительность и даже как трусость.
Он был широко образованным, эрудированным человеком, свободно владевшим, кроме дари и пушту, немецким и английским
языками. Женат (жена - Махбуба Кармаль); имел двух сыновей
и двух дочерей.
В июне 1990 года на II съезде партии был заочно избран
членом Центрального совета Партии Отечества. Преданный
горбачёвской и ельцинской камарильей он возвратился в июле
1991 года в Кабул. Не занимая никаких партийных и государственных постов, проживал в афганской столице до прихода к
власти моджахедов в апреле 1992 года. После падения Кабула
вместе с семьёй перебрался в Мазари-Шариф, центр обширного
афганского Севера, контролируемого его старым приверженцем,
генералом А.Р.Дустомом. Некоторые члены его семьи проживают в эмиграции в Индии. Умер Б.Кармаль в Москве в 1-й Градской больнице в декабре 1996 г.*
* Источники: Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР.-1980. - №2. - С.195-196; Гай Д., Снеги
рёв В. Вторжение: Опыт журналистского расследования // Знамя. - Март 1991. - № 3. - С.195-233; Апрель 1991. - № 4. - С.230233; Труд. -1991.-24 октября; Комсомольская правда. - 1993. 27 января; Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1980. - 1 января; 1987. - 5
мая; Ды Афганестан каланый. - С.З; Кабул Нью Тайме. - 1986. 5 мая и 22 ноября; 1987. - 9 мая; Пейам. - 1990. - 30 июня; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.27, 28, 40, 48-58, 71, 119123; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp. 19-22,
236

68; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.93110; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - Pp.39-40;
Afghanistan Yesterday and Today. - Prague: Orbis Press Agency,
1982. -Pp.30-31.
Кештманд. Султан Али. Родился 22 мая 1935 года в местечке Чахардех (провинция Кабул) в семье мелкого торговца,
шиита Наджафа Али. По национальности - хазареец. В 1956
году поступил на экономический факультет Кабульского университета и в 1961 году окончил его. До 1972 года работал в министерстве горных дел и промышленности.
С юношеских лет включился в борьбу в рядах левых сил
за национальный и социальный прогресс афганского народа. В
1960 году во время учёбы в университете вступил в подпольный
кружок Б.Кармаля. При монархическом режиме неоднократно
подвергался гонениям и репрессиям, в том числе и тюремному
заключению за организацию и руководство массовыми антиправительственными демонстрациями и митингами в октябре 1965
года (в тюрьме пробыл около года).
Участвовал в организации и проведении I Учредительного
съезда НДПА. Был избран членом её ЦК. В сентябре 1966 года
голосовал против отставки Б.Кармаля из высших руководящих
органов партии. В мае 1967 года при расколе партии примкнул к
группировке, возглавляемой Б.Кармалем. В 1965 и 1969 годах
баллотировался на выборах в Вулуси джиргу (нижнюю палату
парламента) по избирательному округу г. Кабула и оба раза потерпел поражение. Был одним из самых активных авторов газеты «Парчам» (1968-1970 гг.). Писал главным образом по вопросам социально-экономического положения в стране и о путях
преодоления вековой отсталости Афганистана, а также по национальной проблеме. В 1970-1971 годах принимал непосредственное участие в переговорном процессе между двумя фракциями НДПА по восстановлению партийного единства. С 1972
года - профессиональный функционер партии. На объединительной конференции НДПА в июле 1977 года был избран членом ЦК и членом его политбюро.
После Апрельской революции 1978 года вошёл в состав
Революционного совета ДРА и был назначен министром планирования. Через три месяца (в августе 1978 г.) был арестован по
обвинению в организации антихалькистского заговора, снят со
237

всех партийных и государственных постов и приговорён к
смертной казни, заменённой позже 15-летним тюремным заключением. В процессе следствия подвергался жестоким пыткам, в
которых принимал непосредственное участие глава службы
безопасности того времени Асадулла Сарвари.
В декабре 1979 года, после смены руководства страны,
был освобождён из заключения и восстановлен в качестве члена политбюро ЦК НДПА. Занял в правительстве посты заместителя премьер-министра и министра планирования. В 1980-1981
годах являлся заместителем председателя Революционного
совета ДРА. В июне 1981 года при реорганизации правительства
был назначен председателем Совета министров ДРА. На этом
посту он оставался до 22 июня 1988 года, когда главой коалиционного правительства был назначен беспартийный М.Х.Шарк.
От должности министра планирования он был освобождён в апреле 1982 года. В августе 1981 года был введён в Совет обороны, в котором возглавил комиссию по обеспечению бесперебойной работы коммуникаций страны. С июня 1988 по февраль
1989 года выполнял обязанности секретаря ЦК НДПА. С введением в стране 20 февраля 1989 года чрезвычайного положения
был назначен заместителем председателя Высшего совета
обороны родины и председателем Исполнительного комитета
Совета министров Республики Афганистан. 13 мая 1990 года, в
соответствии с решением Национального собрания РА, был утверждён в должности первого вице-президента страны. В этом
же месяце он передал функции главы правительства
Ф.Х.Халекьяру.
В июне 1990 года на II съезде НДПА, который трансформировал партию в Партию Отечества, был избран членом Исполнительного бюро её Центрального совета. В 1991 году на
него было совершено покушение, в результате которого он получил тяжёлое огнестрельное ранение.
С.А.Кештманд являлся автором рядя работ по экономике.
Занимался переводами. Владеет иностранными языками. Женат. Его жена Карима Кештманд занималась активной общественной деятельностью (в 80-х годах была секретарём Демократической организации женщин Афганистана). Имеет четырёх
детей.
* Источники: Кто есть кто в мировой политике. - М.: Издательство полит, лит., 1990. - С.201-202; Специальный бюлле-

238

тень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. № 2. - С.196; Анис -1978. - 3 мая; 1980. - 28 апреля; Известия. 1989. - 22 февраля; Пейам. - 1990. - 30 июня; Правда. - 1989. 13 мая; Хивад. -1990. -15 мая; Arnold A. Afghanistan's Two-Party
Communism. - Pp.180-181; Democratic Republic of Afghanistan
Annual. - Pp.443-444, 699; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. P.40.
Лайек. Гулям Моджаддед Сулейман. Внутри страны и за
рубежом он стал более известным под именем Сулеймана Лайека. Родился в 1930 году в Шаране (ныне административный
центр провинции Пактика) в семье муллы Абдул Гани. Его отец
прославился в борьбе против английских колонизаторов. По национальности - пуштун. По настоянию отца он был направлен
на учёбу в духовную мусульманскую школу (медресе). Однако
из последнего класса его исключили за «антирелигиозные высказывания». Позже был также исключён из Кабульского университета за участие в студенческих выступлениях. В 1957 году
он всё же сумел окончить литературный факультет указанного
университета. С 1958 по 1 марта 1968 года (до своего добровольного ухода в отставку с государственной службы) занимал
различные посты в средствах массовой информации, как-то:
сотрудника отдела печати, заместителя редактора журнала
«Жвандун» («Жизнь»), заместителя редактора на радио Афганистана, заместителя редактора газеты «Радио» и др.
С.Лайек, как поэт, пишущий на языках пушту и дари, получил широкое литературное признание во второй половине 50-х
годов. В 1959 году был удостоен государственной премии за
стихотворение «Ушедшее детство». Уже в первых его стихах,
наряду с проникновенной, душевной лирикой, звучат гражданские мотивы, сострадание к обездоленным и протест против несправедливостей существующего в стране общественного устройства. В своём первом поэтическом сборнике «Песни Чунгара» (1962 г.) он с душевной болью восклицает:
«Прозябают под снегом нивы,
И к труду душа не лежит,
И опять под пятой у сильных
Земледелец-бедняк дрожит».
Пафос борьбы за свободу и счастье своего народа стал
особо ощутим в поэзии С.Лайека во второй половине 60-х годов,
239

когда он связал свою жизнь и деятельность с народно-демократическим движением. Именно в это время он в стихотворении
«О люди, люди!», обращаясь к своим соотечественникам, пишет:
«О жаждущие люди! О рабы! Хотите, я
за вас на битву встану? Я всё отдам,
чтоб вам свободу дать -Я не состарюсь
и я не устану».
К 70-м годам творчество С.Лайека становится хорошо известным за пределами его родины. В сентябре 1973 года он
принял участие в работе V конференции писателей стран Азии и
Африки в Алма-Ате и в Международном поэтическом симпозиуме в Ереване. В мае 1976 года в Дели был издан новый сборник
его стихов «Палатка кочевника». После революции 1978 года,
несмотря на огромную занятость государственными делами, он
продолжает свою литературную деятельность и публикует новые сборники стихов «Воспоминания и поля» (1978 г.; на пушту),
«Парус» (1981 г.; на языке дари), «Заря над Индом» (1983 г.;
этот сборник был издан на пушту при содействии ЮНЕСКО),
«Светлое направление дорог» (1984 г.; на языке дари) и др. Всего с 1978 по 1984 год вышло его девять поэтических сборников.
С.Лайек - один из основателей Народно-демократической
партии Афганистана, делегат её I Учредительного съезда, состоявшегося 1 января 1965 года. Входил в авторский актив первого печатного органа НДПА - газеты «Хальк» («Народ»), в которой опубликовал три революционно призывных стихотворения,
в том числе стихотворения «О люди, люди!» и «Путник»
(соответственно в номерах за 25 апреля и 9 мая 1966 г.). В июне
1966 года он был избран кандидатом в члены ЦК НДПА. После
раскола партии в мае 1967 года примкнул к группе Парчам, где
продолжал входить в руководящее ядро в качестве кандидата в
члены ЦК. В 1965 и 1969 годах баллотировался кандидатом в
депутаты Вулуси джирги по избирательному округу Пули-Хумри,
однако оба раза не набрал необходимого числа голосов.
С марта 1968 года являлся издателем и главным редактором газеты «Парчам» (28 июля 1969 года в связи с выдвижением кандидатом в депутаты Вулуси джирги передал функции
главного редактора Мир Акбару Хайбару). В данной газете им
было опубликовано много страстных, социально ориентированных стихов. В начале 70-х годов он принимал активное участие
в переговорном процессе между двумя фракциями НДПА о вос240

становлении партийного единства. В июле 1977 года на объединительной партийной конференции был избран членом политбюро ЦК НДПА.
После прихода к власти в апреле 1978 года Народнодемо-кратической партии Афганистана вошёл в состав Революционного совета ДРА и первого правительства республики в качестве министра радио и телевидения. В ноябре 1978 года в
связи с принадлежностью к крылу Парчам был выведен из состава политбюро ЦК НДПА и снят с поста министра. С приходом
к власти Х.Амина был исключён из партии. С марта по декабрь
1979 года томился в тюрьме Пули-Чархи. Освобождён из тюрьмы после ввода советских войск в Афганистан. Он снова становится членом Революционного совета ДРА и кандидатом в члены ЦК НДПА. В апреле 1980 года назначается президентом
только что созданной Академии наук Афганистана. В июне 1981
года он занял пост министра по делам народностей и племён, а
также был избран членом ЦК НДПА и заместителем председателя Центрального совета Национального отечественного
фронта. Наряду с этим, продолжал возглавлять Академию наук
ДРА. В ноябре 1986 года был избран академиком в области
языка и литературы.
На указанных выше постах ярко проявились его выдающиеся организаторские способности. Он, как тонкий политик и
глубокий знаток этнонациональной ситуации в стране и как признанный поэт, приобрёл огромный авторитет не только среди
племён и народностей Афганистана, но и вообще среди всех
слоев интеллигенции и простых афганцев. Вместе с тем, нельзя
не признать, что в руководстве партии и государства отношение
к нему было далеко не однозначным: одни боготворили его и
вполне оправданно связывали с его именем наиболее реальные
возможности решения афганского кризиса, другие же, ревниво
воспринимая его популярность, плели вокруг него интриги и
стремились во что бы то ни стало скомпрометировать его в глазах и афганской общественности, и Москвы. К компрометации
С.Лайека прикладывали свою руку и влиятельные сотрудники
представительства КГБ в Кабуле, а также ответственные работники советского посольства, которым не нравились его независимость и прямота суждений и несогласие с некоторыми аспектами политики высшего руководства страны, а значит и с установками, исходившими из Кремля.
241

Несмотря на все потуги его недругов, авторитет С.Лайека
ещё больше укрепился с началом реализации политики национального примирения. Среди высших государственных деятелей режима Наджибуллы ему не было равных по влиянию и популярности в народе, особенно в зоне пуштунских племён. На
XIX пленуме ЦК НДПА, состоявшемся в июле 1986 года, он был
избран членом политбюро ЦК, а на II партийном съезде в июне
1990 года - членом Исполнительного бюро Центрального совета, заместителем председателя Партии Отечества.
С.Лайек связан родственными узами с семьёй влиятельных афганских духовных авторитетов Моджаддеди (жена
С.Лайека приходится сестрой, по другим данным, племянницей,
Себгатулле Моджаддеди), а также с известным афганским революционером М.А.Хайбаром.*
* Источники: Биографическая справка о членах кабинета
М.Х.Шарка. - С.14; Из современной афганской поэзии. - М.: Радуга, 1983. - С.161-163; Справочник активиста НДПА: вопросы и
ответы. - С.4; Лайек С. Заря над Индом. - Кабул: Издание Академии наук Афганистана, 1362 (1983). - Предисловие. - На языке
пушту (ды абасин сапеде); его же. Светлое направление дорог
/ Предисл. д-ра Мухаммеда Акрама Османа. - Кабул: Изд-во
Академии наук Афганистана, 1984. - На языке дари (самт-е роушан-е джадеха); Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1986. - 12 июля;
Кабул Нью Тайме. - 1986. - 8 декабря; Пейам. - 1990. - 30 июня;
Democratic Republic of Afghanistan Annual. Pp.443-444; Arnold A.
Afghanistan's Two-Party Communism. P.181; Anwar R.The Tragedy
of Afghanistan. - Pp.48, 150.
Маздурьяр. Шерджан. Родился в 1945 году в деревне
Гуламан Тарикут (провинция Урузган) в семье пуштуна Абдуллы. Начальное образование получил в родной провинции. В
1958 году был принят в шестой класс кабульского Военного лицея, после успешного окончания которого в 1964 году поступил
в Высшее военное училище (Харби похантун). После его окончания в 1967 году и получения воинского звания лейтенанта автотранспортной службы занимал в войсках последовательно
ряд низших офицерских должностей. В 1971 году, будучи старшим лейтенантом, обучался на автомобильных курсах, а затем
преподавал на них. В 1973 году в звании старшего капитана был
242

назначен командиром 255 отдельного батальона трайлеров 4-й
танковой бригады. В 1974 году ему было присвоено звание майора.
Принимал участие в государственном перевороте 1973 г. и
апрельском вооружённом восстании 1978 г. При режиме президента М.Дауда вошёл в подпольную военную организацию
Хальк. После перехода власти в руки НДПА был назначен начальником Кабульского гарнизона и командиром 4-й танковой
бригады. С августа 1978 года - командир Центрального корпуса.
В марте 1979 года занял пост министра внутренних дел и вошёл
в члены Высшего совета обороны, а в июле был перемещён на
пост министра по делам границ и племён. Вместе с М.А.Ватанджаром, С.М.Гулабзоем и А.Сарвари входил в так называемую
«группу четырёх», безуспешно пытавшуюся летом 1979 года
склонить Н.М.Тараки к физическому устранению Х.Амина от
власти. 14 сентября 1979 года был арестован по приказу Х.Амина в курортном местечке Пагман (к северо-западу от Кабула),
куда он выехал отдыхать на выходной день (пятницу). Освобождён из тюрьмы в конце декабря 1979 года.
С приходом к власти Б.Кармаля вошёл в его правительство в качестве министра транспорта и туризма. Был введён в
члены ЦК НДПА и Революционного совета ДРА. В последующие
годы занимал ряд других высоких постов в правительственном
аппарате.
Убеждённый халькист. Выступал против кадровой политики Б.Кармаля и Наджибуллы, основной целью которой, по его
мнению, было стремление устранить из высшего партийного и
государственного руководства преданных революции халькистов и обеспечить полную монополию на власть в руках Парчам. Входя в активное ядро халькистских деятелей,
Ш.Д.Маздурьяр, тем не менее, в марте 1990 года дистанцировался от С.М.Зерая, Ш.Н.Таная, С.М.Гулабзоя и др. и не принял
участия в антиправительственном путче. На II съезде НДПА,
трансформировавшем эту партию в Партию Отечества, был избран членом её Центрального совета.*
* Источники: Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены
Совета министров ДРА» и С.414; Кабул Нью Тайме. - 1980. - 2
февраля; Анис. -1978. - 3 мая; Хакикат-е энкелаб-е саур. -1980.
- 1 января; Пейам. - 1990. - 30 июня; Democratic Republic of Af243

ghanistan Annual. - Pp.442, 444, 699; Arnold A. Afghanistan's TwoParty Communism. - Pp.181-182.
Масуд. Ахмад Шах. Родился в 1953 году в семье таджика, полковника афганской королевской армии, пользовавшегося
большим влиянием в районе Панджшера (на северо-востоке
Афганистана). Среднее образование получил в столичном лицее «Истеклаль», где обучение велось на французском языке. В
1972 году поступил в Кабульский политехнический институт
(здесь в то время работали советские преподаватели). Свержение монархии и провозглашение республиканского строя в Афганистане в 1973 году круто изменили его судьбу, так и не дав
ему возможности получить диплом «инженера-архитектора». Изза своих исламских убеждений, а также под влиянием репрессий, которым был подвергнут его отец, выступивший против
М.Дауда, Масуд был вынужден летом 1973 года оставить учёбу,
уйти в подполье и в течение шести месяцев скрываться в разных местах страны. В начале следующего года он перебрался в
Пакистан, где познакомился с антидаудовской политической оппозицией - Б.Раббани, Г.Хекматьяром и другими, и вступил в
военную секцию организации «Мусульманская молодежь». Затем прошёл военное обучение в лагерях палестинских боевиков
в Ливии и Ираке. Вернувшись в Пакистан, продолжил свою военную подготовку, но теперь уже под руководством американских инструкторов. В эти годы он настойчиво изучал труды Мао
Цзе-Дуна, Че Гевары и других авторов по вопросам партизанской войны, а также опыт партизанских движений в разных странах, в том числе в Советском Союзе в годы второй мировой
войны.
В июле 1975 года А.Ш.Масуд принял участие в антидаудовском восстании в Панджшерской долине. Его отряду, состоявшему из 30 человек и имевшему, по его словам, в своём распоряжении всего 17 винтовок и 130 американских долларов,
удалось занять населённый пункт Руху - центр указанной долины и район Хисса Авал. Однако вскоре отряд был разбит правительственными войсками и Масуду пришлось снова бежать в
Пакистан, где он примкнул к Исламскому обществу Б.Раббани. В
этом выборе Масудом данной политической организации свою
роль, по всей вероятности, сыграли таджикское происхождение
Б.Раббани, земляческий фактор, отстаивание этой организацией
244

интересов национальных меньшинств и умеренность фундаменталистских взглядов Б.Раббани.
Спустя несколько месяцев после прихода к власти НДПА
Масуд снова проник в Панджшерскую долину. «Нас было всего
30 человек, - признавал он впоследствии. - Всё наше вооружение ... составляли одна автоматическая винтовка Г-3, пять винтовок других марок и девять пистолетов. Пятнадцать из наших
бойцов были фактически безоружными. По пути в Панджшер
двое из нас на свои средства приобрели два автомата Калашникова. В Панджшере мои товарищи достали два ручных противотанковых гранатомёта РПГ-7, но унас было всего семь гранат и
пять тысяч патронов. Профессор Раббани снабдил нас деньгами - ста тысячами афгани. С такими средствами мы начали
джихад из Панджшера».
С вводом, советских войск в Афганистан Масуд активизировал боевые действия в районах, примыкающих к автомагистрали через тоннель Саланг, нападая на транспортные колонны
и военные объекты. К исходу 1981 года у Масуда в Панджшере,
по западным данным, имелось под ружьём до тысячи бойцов.
Всего же им к указанному времени было подготовлено в так называемой «партизанской академии» свыше 5 тысяч человек. В
течение 2-х месяцев они обучались умению владеть лёгким
оружием и тактике партизанских действий мелкими группами.
После завершения учёбы «выпускники академии» направлялись
в порядке стажировки на две недели для выполнения конкретных боевых задач. Что касается командного состава, то он в
основном готовился на территории Пакистана под руководством
иностранных инструкторов.
В конце 1982 года Масуд, в соответствии с заключённым
им секретным соглашением с советским командованием в Афганистане, приостановил боевые действия против советских
войск и переключился на вооружённую борьюу против отрядов
Г.Хекматьяра. В марте 1984 года Масуд отказался продлить
«перемирие» с советскими войсками. С тех пор «хозяин Панджшера», как его любили называть в западной прессе, вёл постоянные боевые действия вдоль дороги через перевал Саланг и в
северо-восточных провинциях страны, доставляя немало хлопот своим противникам. Ему удалось избежать разгрома и сохранить главные силы в ходе девяти операций, которые предпринимались против них в Панджшере советскими и правительственными войсками.
245

Следует подчеркнуть, что воинство Масуда приобрело
недобрую репутацию жестоких и беспощадных людей. «Они
редко берут пленных», - писал о них один из американских корреспондентов, побывавших в отрядах Масуда. Примером этого
может служить расстрел по приказу Масуда в ущелье Дехмикини весной 1985 года 120 попавших к нему в руки советских и афганских военнослужащих. Такого же рода расправы над безоружными пленными подтвердили французские кинодокументалисты, снявшие фильм о действиях масудовских боевиков.
Масуд на подвластной ему территории создал нечто вроде государства со многими его атрибутами: на местах функционировали органы власти и управления, населению оказывалась
помощь в ведении сельского хозяйства, велась добыча драгоценных камней, строились дороги и аэродромы, действовали
общеобразовательные и лечебные заведения (в последних работала группа французских врачей-добровольцев) и т.д. В массовом сознании (по крайней мере среди населения Панджера и
примыкающих к нему районов) Масуд снискал славу не только
удачливого партизанского командира, но и мудрого, заботящегося о нуждах народа правителя. В рядах своей организации его
называли «главнокомандующим фронтами провинций Каписа и
Парван» и считали военным теоретиком исламской революции в
Афганистане. В отношении политического решения афганского
кризиса он, в противовес многим лидерам вооружённой оппозиции, выступал в поддержку инициатив ООН, предусматривавших участие в умиротворении страны всех противоборствующих
сил, включая НДПА и прежнее кабульское коалиционное правительство.
В течение 12 лет борьбы против кабульских режимов
(вплоть до начала 1991 года) Масуд не покидал Афганистана и
не показывался ни в Исламабаде и ни в Пешаваре, оставаясь
вдали от интриг и распрей, раздиравших руководство афганской
вооружённой оппозиции в Пакистане. Такой же линии поведения
он придерживался и тогда, когда моджахеды пришли к власти в
Кабуле.
В апреле 1992 года в условиях агонии прежнего режима
партизаны Масуда вместе с перешедшими на его сторону правительственными войсками и 53-й дивизией генерала А.Р.Дустома сыграли решающую роль в свержении правительства Наджибуллы. В правительстве моджахедов Масуд занял пост министра обороны. В его подчинении оказались не только партизан-

246

ские отряды и боевые формирования некоторых других организаций бывшей вооружённой оппозиции, но и части и соединения
армии прежнего режима. К руководству министерством и войсками он привлёк многих, перешедших на его сторону генералов
и офицеров-бывших членов НДПА. В итоге он получил под своё
командование военную силу, превосходящую по своей численности, технической оснащённости и профессионализму вооружённые формирования других группировок моджахедов, что позволило ему успешно противостоять в междоусобной борьбе
непрерывным атакам на Кабул его бывшего приятеля
Г.Хекматьяра и другим претендентам на власть в стране. 26 мая
1993 года под давлением Г.Хекматьяра сложил с себя полномочия министра обороны, оставшись, однако, командующим военными формированиями, верными президенту Б.Раббани.
Вскоре Масуд снова занял кресло министра обороны. Под
его руководством правительственные войска вели упорные бои
против отрядов Г.Хекматьяра, а в 1995-1996 годах сдерживали
талибов, подвергавших неоднократно осаде столицу, и наносили по ним чувствительные удары. Однако в ночь с 26 на 27 сентября 1996 года войска Масуда прекратили сопротивление, оставили Кабул и, укрывшись в его вотчине - Панджшерской долине, перешли к позиционной войне против талибов. В этой борьбе он получил поддержку со стороны антиталибовской коалиции, созданной во главе с А.Р.Дустомом на севере страны.
Масуд, будучи ортодоксальным суннитом и выступая в
защиту суннитских ценностей в общественной жизни, тем не менее является последовательным сторонником создания в Афганистане светского государства при минимальном участии в его
делах мусульманского духовенства, что значительно отличает
его от теократов-фундаменталистов по вопросу о форме правления в стране.*
* Источники: Хассан, Мухтар. Джихад вблизи // Новое время. -1991. - № 6. - С.36-38; Кто есть кто у моджахедов? // Новое
время. - 1.992. - № 35. - С.23; Война в Афганистане. - М.: Воениздат, 1991. - С.318-319; Известия. - 1993. - 28 мая; Inside Afghanistan: A War Russia is losing // U.S.News and World Report. 1981. - October 5; The Soviets in Afghanistan // Congressional Record-Senate. - 1981. - November 9. - S - 13103; Urban M. War in
Afghanistan - London: The Macmillan Press Ltd., 1988. Pp.101, 144.

247

Мисак, Абдул Керим. Родился в 1937 году в уезде Джагату провинции Газни в семье небогатого землевладельца Сафара Али. По национальности - хазареец. Однако ни он сам, ни
его родственники не имели широких связей с хазарейской общиной и её традиционными авторитетами. Образование - начальное (окончил шесть классов духовной школы - медресе).
С 1954 по 1956 год был писарем в отделе переписи населения министерства внутренних дел Афганистана. В 1958 году
был призван в королевскую армию, где служил также писарем.
После завершения действительной военной службы работал в
министерства транспорта и горных дел и промышленности на
должностях низших чиновников, как-то: с 1958 по 1963 год - сначала служащим в управлении Кабульского международного аэропорта, а затем начальником транспортного отдела данного
аэропорта; после этого короткое время исполнял обязанности
начальника отдела по делам чиновников главного транспортного управления; в 1964 году был назначен чиновником в Джангалакский автомеханический техникум; с 1966 по 1975 год занимал
различные должности в учреждениях министерства горных дел
и промышленности. Более года был за штатом. С 1976 по 1978
год являлся начальником статистического отдела министерства
горных дел и промышленности. После прихода к власти НДПА в
апреле 1978 года был назначен министром финансов. На этом
посту он находился до конца 1979 года.
В 60-70-х годах он написал ряд небольших рассказов. Некоторые из них были переведены на русский язык, а рассказ
«Дерево дружбы» получил в 1971 году в связи с 50-летием советско-афганского договора о дружбе первую премию Московского радио. Печатался в Пакистане, Иране и ФРГ.
А.К.Мисак являлся членом НДПА с самого начала её создания. На I Учредительном съезде партии, состоявшемся в 1965
году был избран кандидатом в члены ЦК. Во время раскола
НДПА в 1967 году примкнул к крылу Хальк. Его национальная
принадлежность нередко использовалась Н.М.Тараки в качестве
«аргумента» в полемике с парчамистами, которые обвиняли
фракцию Хальк в стремлении к пуштунской замкнутости. «Мы, говорил Н.М.Тараки, - имеем в ЦК хазарейца А.К.Мисака в противовес хазарейцу С.А.Кештманду у парчамистов. Это обстоятельство убедительно опровергает утверждение наших недругов о том, что в Хальк собрались-де только пуштуны».
248

Во второй половине 60-начале 70-х годов А.К.Мисак принимал участие в антиправительственных митингах и демонстрациях, однако никогда не был их организатором и руководителем.
Подвергался репрессиям со стороны властей. При монархическом режиме провёл два года в тюрьме и был освобождён в
связи с психическими расстройствами. Резко выступал против
парчамистов и их лидеров, называя их «аристократами». В ноябре 1970 года был кооптирован в члены ЦК партии (Хальк). На
объединительной партийной конференции, состоявшейся в июле 1977 года, был избран членом политбюро ЦК НДПА.
После апрельского (1978 г.) вооружённого восстания, став
министром финансов, использовал своё служебное положение
для личного обогащения и обогащения своих родственников.
Члены его семьи, в том числе и братья, которые до этого не обладали особым материальным достатком, стали хозяевами
личных легковых машин, шикарных квартир и особняков, заняли
престижные должности в различных государственных учреждениях. Так, его брат - Мухаммад Хусейн Мисак, только что окончивший лицей, получил при содействии Х.Амина назначение на
должность атташе по культуре в афганском посольстве в Дели.
У А.К.Мисака в процессе его партийной карьеры складывались непростые отношения с Х.Амином. Среди халькистов
было широко распространено мнение, что А.К.Мисак в период с
1973 по 1978 год питал неприязненные чувства к Амину и выступал против его амбициозных претензий на лидерство в партии. Однако в конце 1978 года после того, как парчамисты были
изгнаны из НДПА, он отдал всецело поддержку Х.Амину. Имея в
виду данное обстоятельство, приближённые последнего любили подчёркивать, что «А.К.Мисак после революции исправился».
После убийства Н.М.Тараки он не осудил развёрнутые
Амином репрессии против неугодных халькистов. Более того,
когда члены семей арестованных обратились к А.К.Мисаку за
поддержкой, он стал угрожать им новыми карами, утверждая,
что все подвергнутые арестам лица «выступали против партии и
её руководства».
Ввод советских войск в Афганистан и физическое устранение Х.Амина были расценены Мисаком как вмешательство
иностранного государства во внутренние дела страны и партии.
В декабре 1979 года А.К.Мисак был выведен из правительства
и из состава политбюро ЦК НДПА. Он две недели отсидел в
249

тюрьме. С этого времени и до конца 80-х годов находился под
домашним арестом. Нигде не работал.
Через некоторое время после декабрьских событий 1979
года он начал создавать подпольную группировку из числа
бывших членов Хальк, в основном сторонников Х.Амина, а также членов НДПА, недовольных парчамистским партийным и государственным руководством. Его группировка получила название «Принципиальное движение» (ПД). Главным объектом внимания ПД стали силовые структуры государства - армия и царандой, а также деятели халькистского крыла, занимавшие ключевые посты в партии и государстве.
Во время проведения в 1982 году Общенациональной
партийной конференции он подготовил и распространил среди
лиц, связанных с ним, специальное письмо с осуждением внутри- и внешнеполитического курса нового афганского руководства. А.К.Мисак и его ПД крайне отрицательно отнеслись к выдвижению Наджибуллы на первые роли в партии и государстве,
считая его «ставленником СССР», и отвергли политику национального примирения, призванную, по их словам, для того, чтобы продлить власть существующего режима. В конце 80-х годов
А.К.Мисак установил контакты с освобождённым из тюрьмы
бывшим членом политбюро ЦК партии, заместителем премьера
и министром иностранных дел при Х.Амине доктором Шах Вали.
В августе 1989 года, когда президент Наджибулла предпринял
отчаянные усилия путём привлечения оппозиционеров в коалиционные органы власти и управления спасти режим, А.К.Мисак
согласился занять предложенный ему пост мэра г. Кабула и
войти в члены ЦК НДПА. На II съезде НДПА, состоявшемся в
июне 1990 года, он был избран членом Центрального совета
Партии Отечества. Некоторое время спустя, ещё до перехода
власти в стране в руки моджахедов, оставил партийные и государственные посты и эмигрировал из Афганистана. Женат, имеет двух сыновей и двух дочерей.
* Источники: Гай Д., Снегирёв В. Вторжение: Опыт журналистского расследования // Знамя. - март 1991. - № 3. - С.202;
Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров
ДРА»; Специальный бюллетень Института востоковедения АН
СССР. - 1990. - № 2 - (266). - С.143-144; Пейам. - 1990. - 30 июня; Зендеги-йе хезби. - 1990. - № 1. - С.З. - На языке дари; - беседы автора с А.К.Мисаком и другими деятелями НДПА; Аг250

nold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.192, 198-199;
Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.57-58.
Моджаддеди. Себгатулла. Моджаддеди - известная не
только в Афганистане, но и далеко за его пределами семья. Она
ведёт свою родословную от Омара Фарука, второго из
«праведных» халифов (634-644 гг.) в Арабском халифате. Имея
в виду эту свою генеалогию, она называет себя «Фаруки» (слово
«фарук» в переводе с арабского означает «поборник справедливости»).
Современное поколение Моджаддеди считает гордостью
своего рода шейха Ахмад Моджаддед алф-и сани бен маулана
Абдул Ахада (в исторической литературе он часто встречается
под именем Ахмада аль-Фарруки Сирхинди), родившегося в
Сирхинде. (Индия) в 1564 году (по другим данным, в 1562 г.) и
принадлежавшего в 28 колене к потомкам халифа Омара Фарука (данное Ахмаду Сирхинди прозвище «Моджаддед алф-и сани» означает «обновитель второго тысячелетия»; в последующем его потомки, унаследовав это прозвище, стали называть
себя «Моджаддеди»). В самом начале XVII в. Ахмад Моджаддед, основав самостоятельную ветвь суфийского ордена Накшбандийя («Накшбандийя-моджаддедийя»), приобрёл широкую известность среди своих приверженцев не только в Индии,
но и в Афганистане, Средней Азии, Турции, а затем в Йемене,
Хиджазе и Египте. Опираясь на свой орден, он активно вмешивался в политическую жизнь государства Великих Моголов.
В 1892 году одна из ветвей клана Моджаддеди переехала
из Сирхинда в Кабул и поселилась в районе Шур Базар (отсюда
и происходит их прозвище - «хазраты Шур Базар»). Позже они
обосновались на западной окраине Кабула, в Калаи Джавад.
Здесь же до сих пор находится их семейная гробница с далеко
видимым куполом.
Прибыв в Афганистан, Моджаддеди сразу же включились
в политическую и религиозную жизнь страны и вскоре выдвинулись на первое место среди афганского духовенства. В политической истории Афганистана первых десятилетий XX в., пожалуй, трудно найти событие государственного значения, которое
бы обошлось без активного участия в нём тех или иных членов
семьи Моджаддеди. Их бурная общественно-политическая деятельность, однако не всегда служила интересам только консер251

вативных сил, как это нередко писали и продолжают писать о
Моджаддеди. Справедливости ради надо признать, что в их
биографии были также дела и поступки иного рода. Так, в начале XX в. Сахиб-заде Абдулла-хан Моджаддед примыкал к движению конституционалистов, выступавших за проведение в Афганистане реформ и замену абсолютизма конституционным
строем, за что был осуждён и брошен в тюрьму. Немного позднее, с началом младоафганского движения, в центре которого
стал принц Аманулла-хан, ему отдал поддержку находившийся
в то время за рубежом влиятельный представитель клана Фазль
Мухаммад Моджаддеди. В ходе третьей англо-афганской войны
(1919 г) последний проявил себя в боях за крепость Тал. Эмир
Аманулла-хан, признавая его заслуги в борьбе за независимость, наградил его высшим афганским орденом, а известный
прогрессивный афганский историк М.Г.М.Губар назвал его
«героем борьбы за независимость и патриотом Афганистана».
Однако, когда Аманулла-хан начал проводить в стране
прогрессивные реформы, затронувшие власть и интересы духовенства и средневековые устои общественного устройства,
шурбазаровцы, в том числе и старейший из них , глава клана
Фазль Мухаммад Моджаддеди, встали во главе антиамануллистских сил и развернули в стране кампанию за отмену реформ
под лозунгом «защиты ислама от еретиков». В 1929 году Моджаддеди сначала скрепили своей подписью на Коране передачу
власти мятежнику Бачаи Сакао, а затем отдали поддержку в
борьбе за афганский престол Надир-хану.
Во время правления династии Надира хазраты Шур Базар
занимали лидирующее положение в Совете улемов (высшем
органе духовенства), а также важные посты в кабинете, сенате,
дипломатическом аппарате и в учебных заведениях. Влияние
семьи Моджаддеди заметно снизилось с приходом к власти
М.Дауда в 1953 году в качестве премьер-министра, а затем (в
1973 г.) как президента страны. М.Дауд, будучи человеком глубоко религиозным, тем не менее крайне неприязненно относился к духовной элите, в том числе и к Моджаддеди, считая их
агентурой Запада и религиозных кругов региона. Но главное, что
обусловило его враждебное отношение к правым клерикалам,
состояло в том, что последние не приняли его внутри- и внешнеполитический курс и оказали открытое противодействие его
реформам и преобразованиям, особенно в социальной сфере
(снятие чадры, расширение светского образования, ликвидация
252

штатных мулл в армии и т.п.). М.Дауд бросил в тюрьму наиболее непримиримых из них, парализовал деятельность Совета
улемов, запретил членам семьи Моджаддеди выезд за границу.
Моджаддеди враждебно встретили события апреля 1978
года. В январе 1979 года глава клана Мухаммад Ибрагим Моджаддеди и все находившиеся в Кабуле члены семьи (всего 21
человек) были расстреляны по приказу Х.Амина. С этого времени главенствующее положение среди оставшихся в живых членов семьи занял Себгатулла Моджаддеди.
С.Моджаддеди родился в Кабуле в 1925 году. В 1948 году,
после окончания кабульского лицея «Хабибия», он уехал в Каир,
где поступил в теологический университет Аль-Азхар и успешно
окончил его. Здесь он познакомился с «верховным наставником» «Братьев-мусульман» Хасаном аль-Худайби и стал его
последователем. В 1954 году С.Моджаддеди принял участие в
неудавшемся покушении «братьев» на жизнь Гамаль Абдель
Насера, за что был вместе со своим дядей, послом Афганистана в Египте М.Садеком Моджаддеди выслан из страны. Вернувшись в Афганистан, преподавал в Кабульском университете,
лицеях Гази, Неджат, Истеклаль, высшем педагогическом училище и арабском педагогическом училище, а также был переводчиком в посольстве Саудовской Аравии в Кабуле. В 1960 году
был арестован за причастность к организации покушения на
членов советской правительственной делегации, прибывшей с
визитом & афганскую столицу. После четырёх с половиной лет
тюремного заключения власти выслали его из страны на два
года. В 1971 году по предложению короля Саудовской Аравии
С.Моджаддеди был направлен в Данию в качестве муллыимама копенгагенской мечети и руководителя финансируемого
Ливией «Исламского центра для скандинавских стран». В 1977
году он обратился с просьбой к правительству Саудовской Аравии предоставить ему подданство этой страны. Вскоре его
просьба была удовлетворена.
После Апрельской революции 1978 года в Афганистане
С.Моджаддеди основал «Национальный фронт спасения Афганистана» (НФСА). Его организация вместе с «Движением исламской революции Афганистана» Мухаммада Наби Мухаммади
(мюрид М.Ибрагима Моджаддеди) и «Национальным исламским
фронтом Афганистана» Сеида Ахмада Гилани составляли умеренное крыло афганской вооружённой оппозиции. В 1989 году
после вывода советских войск из Афганистана С.Моджаддеди
253

возглавил в Пешаваре «афганское правительство в изгнании»,
которое, однако, вскоре распалось, так как не получило поддержки со стороны ряда организаций вооружённой оппозиции.
28 апреля 1992 года после перехода власти в Кабуле в
руки моджахедов С.Моджаддеди занял пост главы Исламского
государства Афганистан (ИГА). Учитывая сложную этнонациональную, религиозную, политическую и военную ситуацию в Афганистане, следует заметить, что в положении С.Моджаддеди
как главы государства были существенные слабые стороны.
Они заключались прежде всего в том, что религиозный авторитет его и его семьи в целом ограничивается лишь отдельными
районами страны и с ними соперничают за влияние в обществе
другие, не менее почитаемые религиозные кланы. Далее, в его
распоряжении не было сколько-нибудь значительных собственных вооружённых сил. Численность его мюридов предположительно составляет до 15 тысяч человек. Кроме того, его семья
не имеет в многонациональном обществе Афганистана своей
этнической базы, на которую она могла бы опираться. Его родственники, арабы по происхождению, проживают, кроме Афганистана, в Пакистане, Саудовской Аравии, Ираке, Индии и в ряде других стран.
28 июня 1992 года в связи с истечением установленного
Советом джихада двухмесячного срока его пребывания на посту
главы государства С.Моджаддеди уступил это кресло Б.Раббани, лидеру Исламского общества Афганистана, однако остался
членом Совета джихада, который, впрочем, вскоре почил в бозе.
В начале 1994 года С.Моджаддеди примкнул к дустомовскому Высшему координационному совету спасения Афганистана, который вскоре развернул широкомасштабные боевые операции против войск президента Б.Раббани на подступах к Кабулу.
С.Моджаддеди является одним из самых богатых людей в
Афганистане. Перед революцией 1978 года ему только в районе
Кухдамана (к северу от Кабула) принадлежали 1818 гектаров
земли, а в провинции Кабул - 32 виноградника и восемь мельниц. По афганским данным на 1983 год, он являлся владельцем
созданной им в Пакистане «Моджаддеди гудз транспорт компании» с капиталом в 750 тысяч долларов, имел сотни тысяч долларов на своих счетах в «Арабском банке» в Цюрихе. Владеет
пятью языками.
254

*Источники: Губар, М.Г.М. Афганистан на пути истории. Кабул, 1967. - С.719, 726, 739, 762-784, 806-818, 826-832. - На
языке дари; Хабиби, Абдулхай. Краткая история Афганистана.
Т.2. - Кабул, 1970. - С.137-138. - На языке дари; Рошан. Двурушник в роли «моджахеда». - Кабул, 1361 (1983). - С.2-29. - На
языке дари; его же. Банда ихванистов на службе империализма.
- Кабул, 1361 (1983). - С.3-5, 13-14, 40-44. - На языке дари; Мослех. На перекрёстке преступлений бандитов. - Кабул, 1361
(1983). - С.3-4. - На языке дари; Советская историческая энциклопедия. Т.12 - М., 1969. - С.930; Ислам: Энциклопедический
словарь. - М.: Наука, 1991. - С.187; Адаб. -1968. - № 6. - С.112. На языке дари; История Афганистана. - М.: Мысль, 1982. -С.234;
Шпажников ГА. Религии стран Западной Азии: Справочник. - М.:
Наука, 1976. - С.200-201; Спольников В.Н. Афганистан:
исламская оппозиция. - М.: Наука, 1990. - С.58-60; Луния Б.Н.
История индийской культуры с древнейших времён до наших
дней. Перев. с англ. - М., 1960. - С.387 и 398; Новое время. 1991. - № 47. - С.18; Известия. - 1992. - 30 апреля; Mohammad
АН. М.А. Progressive Afghanistan. - Lahore, 1933. - Рр.39-40; Dupree L, Albert L, eds. Afghanistan in the 1970s. - New York: Praeger, 1974. - Pp.18-19; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to
Triumph. - New Delhi: Sterling Publishers Private Ltd., 1984. P.142; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.150, 157; Afghanistan: The Black Book of Counter-revolution. - Kabul, 1982. P.10; Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - P.219.
Мохтат, Абдул Хамид. Родился 12 октября 1944 года в
деревне Рахманхейль Базарак (провинция Парван) в семье учителя Мухаммада Акрама. По национальности - таджик. После
получения начального образования был зачислен в 1957 году в
кабульский Военный лицей. С 1964 по 1969 год обучался в Киевском высшем военном авиационном инженерном училище.
Получив диплом инженера по радиосвязи, работал на различных офицерских должностях в командовании ВВС и ПВО. В
1979 году ему было присвоено воинское звание подполковника.
В 1964 году А.Х.Мохтат вступил в подпольную антимонархическую «Группу Максуди», созданную в ВВС Афганистана.
Принял активное участие в осуществлении государственного
переворота 1973 года. Вошёл в сформированный М.Даудом
255

Центральный комитет Республики Афганистан, высший руководящий орган страны. 1 августа 1973 года занял пост министра
связи в республиканском правительстве. В апреле 1974 года
был снят с поста министра и выведен из состава ЦК РА, как было объявлено, из-за «неспособности проводить в жизнь политику и основные принципы Центрального комитета». В течение
более четырёх лет находился не у дел, хотя формально числился в штатах ВВС. Преследовался и некоторое время состоял
под домашним арестом.
В 1974 году вошёл в руководящее ядро тайной военной
организации «Объединённый фронт коммунистов Афганистана», которая, собрав в своих рядах офицеров и унтер-офицеров
ВВС и ПВО, ставила своей целью свержение режима М.Дауда.
В 1977 году он становится одним из руководителей леводемократической организации «Группа труда», вобравшей в себя
главным образом представителей национальных меньшинств и
разделявшей антихалькистские и антипуштунские взгляды и настроения.
После прихода к власти НДПА был направлен (в июне
1978 г.) послом Демократической Республики Афганистан в
Японию. Осенью 1980 года с вхождением «Группы труда» на
коллективной основе в НДПА стал её членом. Был введён в Революционный совет ДРА. 17 октября 1987 года был избран в
состав ЦК НДПА. С 1987 года - заместитель председателя Совета министров ДРА. В 1988 году назначен вице-президентом
Республики Афганистан. На этом посту он оставался до апреля
1992 года, т.е. до прихода к власти в Кабуле моджахедов.
Владеет, кроме дари и пушту, русским, английским и
японским языками. Женат (жена - Акела Мохтат), имеет двух
сыновей (Фарид и Джавид) и дочь (Ясамин). Увлечения - история, философия и классическая музыка.*
* Источники: Анкета А.Х.Мохтата из архива МИДа ДРА;
Материалы Общепартийной конференции по национальному
примирению. - Кабул, 1987. - С.17; Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1987. - № 6. С.202; Специальный бюллетень Института востоковедения АН
СССР. - М.: Наука, 1990. - № 2 (266). - С.141-142, 156; Arnold A.
Afghanistan's Two-Party Communism. - Р.47.

256

Мухаммади. Мухаммад Наби. Родился в 1920 году в деревне Шамзар уезда Баракибарак провинции Логар в семье
маулави Абдул Вахаба. По национальности - пуштун из племени ахмадзай. Получил домашнее начальное образование. В середине 40-х годов, после получения высшего теологического
образования и почётного духовного титула «маулави» (в переводе с перс. - «учёный муж»), приступил с благословения высших шейхов религиозных орденов Кадирийя (клан Гилани) и Накшбандийя (клан Моджаддеди) к преподаванию ислама и толкованию священных текстов. Преподавал в медресе провинции
Логар. Стал мюридом хазрата Мухаммеда Ибрагима Моджаддеди - влиятельного члена семьи Моджаддеди, впоследствии (с
1956 года) духовного главы афганской ветви суфийского ордена
Накшбандийя. В 1969 году М.Н.Мухаммади был избран депутатом афганского парламента, где приобрёл своими запальчивыми, погромными выступлениями репутацию ярого антикоммуниста и решительного противника западной культуры, левых и
прогрессивно-демократических идей и взглядов. В начале 70-х
годов вошёл в руководимое М.Ибрагимом Моджаддеди
«Общество служителей Корана» и возглавил его отделение в
провинции Гильменд. Религиозно-шовинистические проповеди
М.Н.Мухаммади привлекли к нему немало сторонников среди
пуштунских племён юго-западного Афганистана. По афганским
и зарубежным данным, он при королевском режиме находился
на службе органов политического сыска, а также имел связи с
ЦРУ США и израильской секретной службой «Моссад».
В 1973 году, после прихода к власти М.Дауда, был арестован и брошен в тюрьму по обвинению в подрывной и террористической деятельности (по другим данным, за написание и
распространение антиправительственных стихов). Однако вскоре (через три дня) был выпущен на свободу. Опасаясь дальнейших преследований, он выехал на юго-запад страны, где
продолжил свою проповедническую деятельность.
После Апрельской революции 1978 года М.Н.Мухаммади
эмигрировал в пакистанский Белуджистан. Здесь он в маеавгусте 1978 г. объединил вокруг себя бывших членов «Общества служителей Корана», составивших костяк руководства «Движения исламской революции Афганистана» (ДИРА). Став во
главе этой группировки, её главным амиром, он привлекал в её
ряды и её вооружённых отрядов исключительно пуштунов южных и юго-западных провинций Афганистана. В интервью кор257

респонденту Би-Би-Си 14 октября 1980 года он признал, что
оружие советского производства для нужд организации было
получено им в Египте на деньги, предоставленные США.
М.Н.Мухаммади все годы гражданской войны в Афганистане неизменно поддерживал дружественные связи с
С.Моджаддеди и С.А.Гилани и их организациями. Активно выступал за объединение моджахедов вокруг экс-короля Афганистана М.Захир-шаха в рамках так называемого «Объединённого
фронта Афганистана» и создание ими правительства в изгнании.
Занимал
непримиримые
позиции
в
отношении
Г.Хекматьяра и его партии.
В отличие от Б.Раббани и некоторых других лидеров моджахедов, М.Н.Мухаммади не имеет богословских трудов и не
пользуется авторитетом «теоретика» ислама. С идеологической
точки зрения он никогда не был особенно привлекательной фигурой для Запада из-за его резко антизападных и антилиберальных взглядов.
М.Н.Мухаммади являлся крупным землевладельцем.
Только в районе Лашкаргаха (провинция Гильменд) ему принадлежали более 500 га плодородных земель.
В начале 1989 года М.Н.Мухаммади решением «шуры»
(совета) представителей руководства основных организаций
моджахедов, состоявшейся в Равалпинди, был назван президентом Афганистана после устранения от власти режима Наджибуллы. Однако это решение так и не было претворено в
жизнь. В апреле 1992 года, когда власть в Кабуле перешла в
руки моджахедов, М.Н.Мухаммади вошёл в состав Совета джихада, высшего временного органа Исламского государства Афганистан.*
*Источники: Спольников В.Н. Афганистан: исламская
контрреволюция. – М.: Наука, 1987. – С.93-96; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. – P.144; Afghanistan: The
Black Book of Counter-revolution. – P.11; The True Face of Afghan
Counter-revolution. – Kabul, 1982. – Pp.31-32; Doerner, William R.
Afghanistan: Rebels with Too Many Causes // Time. – 1989. –
February 27. – No 9. – P.12.
Мухаммад, Назар. Родился в 1935 году в уезде Шинданд
(провинция Герат). По национальности – пуштун. Учился в воен258

ном училище в Кабуле. Офицер ВВС. В 1982 году окончил Академию Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Генералполковник.
В 1974 году вступил в НДПА и являлся одним из активных
членов подпольной военной организации в ВВС и ПВО. Убеждённый халькист. В соответствии с аминовским планом вооружённого восстания в апреле 1978 года ему поручалось взять
под своё командование авиационную базу Ходжа Раваш в Кабуле. После победы апрельского восстания был назначен командующим ВВС. 27 марта 1979 года решением Революционного
совета ДРА введён в члены Высшего совета обороны родины,
председателем которого являлся Н.М.Тараки. Х.Амин, заподозрив подполковника Н.Мухаммада в нелояльности, 25 сентября
1979 года сместил его с поста командующего ВВС и перевёл в
гражданскую сферу на должность заместителя министра транспорта.
С 1980 по 1986 год последовательно являлся главнокомандующим ВВС и ПВО и министром обороны ДРА. В апреле
1980 года в связи со 2-й годовщиной Апрельской революции ему
было присвоено воинское звание генерал-майора. 1 января 1981
года в числе первых был награждён введённым накануне боевым орденом «Красное знамя». В начале декабря 1986 года был
назначен заместителем председателя Совета министров.
В январе 1980 года был избран членом ЦК НДПА и членом Революционного совета ДРА, а в 1985 году (после назначения министром обороны) - кандидатом в члены политбюро ЦК
НДПА.
6 марта 1990 года принял участие в попытке военного переворота, возглавленного министром обороны Ш.Н.Танаем. После провала мятежа бежал в Пакистан. Был исключён из партии
и снят со всех партийных и государственных постов.*
Источники: Ды Афганестан каланый. - С.414; Анис. 1980. - 28 апреля; Кабул Нью Тайме. - 1981. - 15 апреля; 1986. 6 декабря; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.443444; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.192.
Мухаммед. Файз. Родился в 1939 году в Южном Вазиристане (Пакистан). По национальности - пуштун из племени махсуд-вазиров. В начале 50-х годов переехал в Афганистан, где
259

получил среднее, а затем военное образование. Имел (в 1980
г.) воинское звание подполковника.
В середине 60-х годов, будучи в звании лейтенанта, вступил в подпольную Армейскую революционно-демократическую
организацию, находившуюся под влиянием НДПА (Парчам). 17
июля 1973 года капитан Ф.Мухаммад, занимавший тогда должность начальника оперативного отделения элитного батальона
«коммандос» (т.н. «часть 444»), возглавил батальон при захвате
королевского дворца в Кабуле, чем в значительной мере обеспечил успех государственного переворота. Вошёл в высший руководящий орган страны - Центральный комитет Республики
Афганистан. В первом республиканском правительстве М.Дауда
получил пост министра внутренних дел. Однако М.Дауда не
устраивали левые взгляды Ф.Мухаммада. Уже 1 сентября 1973
года последний был перемещён на должность министра по делам границ, а в сентябре 1976 года направлен послом в Индонезию (в августе 1978 года Н.М.Тараки перевёл его послом в
Багдад).
После свержения режима Х.Амина был введён в ЦК НДПА
и Революционный совет ДРА и назначен министром по делам
границ и племён. Ф.Мухаммад внёс заметный вклад в разработку принципов национальной политики ДРА и многое сделал для
налаживания плодотворных контактов официального Кабула с
влиятельными авторитетами пуштунских племён. Пользовался
большим уважением по обе стороны афгано-пакистанской границы. В сентябре 1980 года во время одной из поездок в зону
пуштунских племён был предательски убит членами банды
Джелалуддина из ветви мизи племени джадран. Его гибель явилась большой утратой для революционной власти.*
* Источники: Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2. - С.201; Актуальные
проблемы афганской революции. - М.: Наука, 1984. - С.567; Кабул Тайме. - 1977. - 22 июня; Анис. - 1980. - 29 апреля; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.7, 442, 444, 699; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.68,110, 192;
Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.70, 109.
Надери. Сеид Мансур. Сын известного в Афганистане
вождя секты исмаилитов Сеида Надир Шаха Каяна (ум. в
260

1971 г.). СМ.Надери в 1979 году, после расстрела аминовскими
палачами его брата Сеида Мир Бахадур Шаха Надери, стал религиозным главой афганских исмаилитов. При короле Захиршахе и президенте М.Дауде подвергался арестам. В период
правления Х.Амина сидел в тюрьме.
После 1980 года СМ.Надери тесно сотрудничал с центральными властями страны и оказывал им помощь и поддержку в борьбе против вооружённой оппозиции. Во второй половине
80-х годов под его непосредственным руководством были созданы 80-я дивизия и три полка иррегулярных войск, которые
активно использовались в охране почти 300-километрового участка автомагистрали, проходящей через перевал Саланг. Командиром указанной дивизии являлся сын С.М.Надери - Сеид
Джафар (последний одновременно был губернатором провинции Баглан),
В 1986-1987 годах СМ.Надери был заместителем председателя Центрального совета Национального отечественного
фронта. С 1987 года этот пост занимал его младший брат Сеид
Саади Надери. Весной 1992 года СМ.Надери и его вооружённые формирования вошли в коалицию с генералом
А.Р.Дустомом и другими военными и политическими группировками на севере страны. Осенью 1996 г. поддержал Дустома в
его антиталибовской борьбе и вошёл в члены Высшего совета
обороны Афганистана.*
* Источники: беседы автора с Сеидом Саади Надери; Кто
есть кто в мировой политике / Редкол.: Кравченко Л.П. (отв.
ред.) и др. - М.: Политиздат, 1990. - С.307; Правда. - 1989. - 10
июля; Известия. -1996. -10 октября.
Наджибулла, Мухаммед. Родился 6 августа 1947 года в
Кабуле в семье состоятельного государственного служащего,
известного авторитета среди некоторых пуштунских племён Ахтара Мухаммада. По национальности - пуштун-гильзай из клана
ахмадзаи племени сулейманхейль. Семейные родовые корни
находятся в провинции Пактия. До 1987 года был более известен по партийной кличке Наджиб.
После окончания в 1964 году лицея «Хабибия» поступил
на медицинский факультет Кабульского университета. В 1965
году вступил в НДПА. Входил в руководящее ядро действовав261

шей в университете подпольной партийной организации НДПА.
С августа 1971 года являлся членом руководящих органов легальной Ассоциации студентов Кабульского университета. Будучи студентом, принимал активное участие в массовых антиправительственных выступлениях столичной молодёжи. Печатался
в газете «Парчам» (1968-1970 гг.). При монархическом режиме
дважды подвергался тюремному заключению. На судебном
процессе в 1969 году он обвинялся в «участии в противозаконных забастовках и демонстрациях», «нарушении общественной
безопасности и нагнетании напряжённости», «провоцировании
беспорядков и столкновении с полицией», а также в «создании
условий для призыва народа к восстанию». На этом процессе
он выступил с блестящей защитительной речью, чем завоевал
симпатии среди радикально настроенной афганской молодёжи.
Второй раз был арестован в январе 1970 года за участие в антиамериканской демонстрации, состоявшейся в Кабуле в связи
с визитом в страну вице-президента США С.Агню. Наджибулле
было предъявлено обвинение в оскорблении США и американского флага, в действиях, «противоречащих политике нейтралитета Афганистана».
В 1975 году он окончил Кабульский университет и, получив диплом врача-гинеколога, некоторое время работал в лечебных учреждениях столицы. В конце указанного года по решению ЦК НДПА (Парчам) возглавил кабульскую провинциальную комиссию партии по созданию в столице и провинции организационных структур (ячеек и комитетов) Демократической организации молодёжи Афганистана. В июле 1977 года на объединительной конференции партии был избран членом ЦК НДПА.
После победы апрельского вооружённого восстания 1978
года был введён в состав Революционного совета ДРА и в течение двух месяцев (до 28 июня) являлся секретарём Кабульского
горкома НДПА, а затем направлен послом ДРА в Тегеран. 27
ноября этого же года, в соответствии с решением пленума ЦК
НДПА, был исключён из рядов партии и снят со всех государственных постов по обвинению в «активном участии в преступном
антипартийном, антигосударственном и контрреволюционном
заговоре». До декабря 1979 года проживал в Югославии на положении политического эмигранта.
Со сменой руководства страны в конце декабря 1979 года
возглавил службу государственной безопасности - ХАД (Служба
государственной информации). На этом посту он показал неза262

урядные организаторские способности и решительность в борьбе против террористических и диверсионных акций вооружённой
антиправительственной оппозиции. За заслуги перед государством был удостоен многих высших правительственных наград.
Ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенанта. Вместе с тем почти шестилетнее руководство карательно-сыскным
государственным органом не только не прибавило авторитета
Наджибулле в глазах широкой афганской общественности, но,
наоборот, существенно подорвало его из-за непосредственной
причастности к широким расправам над политической и военной
оппозицией режиму. Следует отметить, что и сами органы государственной безопасности, как бы они ни назывались, никогда в
Афганистане не вызывали особых симпатий среди населения.
В июне 1981 года он, по образцу и подобию принятой в
СССР структуры партийно-государственного руководства, был
введён в члены политбюро ЦК НДПА. Все годы пребывания на
посту руководителя ХАДа он, кроме своих прямых обязанностей, по решению высшего партийного органа курировал связи с
подпольными левыми и другими дружественными Кабулу политическими партиями и организациями стран региона. В августе
1981 года был введён в Совет обороны, в котором возглавил
комиссию по связям с племенами. В ноябре 1985 года, когда в
руководстве НДПА был взят курс на активное расширение социальной базы власти, он освобождается от поста главы ХАДа и
назначается секретарём ЦК НДПА и ему, кроме решения других
задач, поручается работа с пуштунскими племенами, от отношения которых к центральной власти всегда в Афганистане зависела внутриполитическая стабильность, безопасность и прочность режима.
Будучи креатурой всесильного советского КГБ, он в начале мая 1986 года на XVIII съезде ЦК НДПА «избирается» генеральным секретарём ЦК партии вместо ставшего неугодным
Москве Б.Кармаля. Приход Наджибуллы к руководству партией
и страной привёл к заметному ослаблению кабульского режима.
Свою роль сыграли, при прочих внутренних и внешних дестабилизирующих факторах, и его личные качества: молодость, низкий авторитет в обществе, племенная принадлежность к гильзаям (учитывая извечную неприязнь и вражду между гильзаями и
дуррани), фактическое отсутствие необходимого опыта партийной и хозяйственной деятельности, отказ в поддержке со стороны значительной части его бывших соратников-парчамистов,
263

расценивших занятие им поста лидера партии как предательство их признанного авторитета - Б.Кармаля, неприятие его
(Наджибуллы) в качестве партийного и государственного руководителя со стороны второй партийной фракции - халькистов,
склонность к интриганству и т.п. Не увенчались успехом упорные попытки Наджибуллы привлечь на свою сторону видных
халькистов-выходцев из Пактии и обрести в их лице опору в
партийных и военных кругах страны.
Наджибулла, безусловно, был умным, хитрым, сильным, а
порой и весьма жёстким политиком. Он внёс существенный личный вклад в осуществление оказавшейся, к сожалению, тщетной политики национального примирения. Однако, следует подчеркнуть, ни он сам, ни кто-либо другой из афганских руководителей не являлись её авторами или, как повелось по политическим соображениям и по инерции писать в советской и постсоветской прессе, «её главным творцом». Идея и содержание
данной политики всецело принадлежали московским разработчикам и были санкционированы высшими инстанциями Кремля.
Афганской стороне оставалось лишь быть не более чем её простым исполнителем.
1 октября 1987 года он стал председателем Революционного совета ДРА - высшего органа государственной власти, а 30
ноября, в соответствии с новой конституцией, избран Лоя джиргой президентом страны.
После вывода советских войск из Афганистана президент
Наджибулла сумел мобилизовать имевшиеся в его распоряжении военные, материальные и людские ресурсы и дать достойный отпор массированному наступлению вооружённой оппозиции, предпринятому при поддержке и с благословения правящих кругов Пакистана, США, Саудовской Аравии и некоторых
других стран для свержения «кабульского коммунистического
режима». Параллельно с использованием силы Наджибулла
выступил с серией инициатив по мирному разрешения афганского кризиса. Он, пойдя на значительные уступки, поддержал
план ООН по умиротворению страны. Однако его чрезмерная
политическая уступчивость перед несговорчивой вооружённой
оппозицией в конце концов переросла в безоговорочную капитуляцию и демонтаж шаг за шагом всего того, что было связано с
НДПА и что обеспечивало определённый баланс сил двух основных противоборствующих лагерей в Афганистане. Такого
рода политика сдачи одной позиции за другой не была понята и
264

принята значительной частью высшего партийного и государственного руководства, в частности членами политбюро ЦК НДПА
Фаридом Ахмадом Маздаком, Наджмуддином Кавьяни, Абдул
Вакилем, видными деятелями из крыла Хальк.
В марте 1990 года против Наджибуллы был поднят мятеж,
возглавленный
халькистом,
министром
обороны
Ш.Н.Танаем. Хотя президенту и удалось довольно-таки легко
подавить выступление мятежников, однако с этого времени из
его рук неумолимо стал уходить контроль над ситуацией на
подвластной Кабулу территории. Ему не помогли ни его торопливые открещивания от прошлого НДПА и, как он выражался,
«навязанных ей чуждых теорий», ни категорическое осуждение
им ввода советских войск в страну, ни реформирование правящей партии и создание в июне 1990 года вместо марксистски
идеологизированной НДПА национально-патриотически и религиозно ориентированной Партии Отечества, председателем которой он был избран.
Кризис режима Наджибуллы достиг своего апогея весной
1992 года, когда российское ельцинское руководство отказало
ему в поставках, наряду с оружием, и продовольствия и Кабул
оказался на грани массового голода и когда в непосредственном
окружении президента разногласия начали разрешаться с помощью пистолета. Их жертвой явился один из самых преданных
Наджибулле министр государственной безопасности Гулям Фарук Якуби. Из подчинения президента вышел обширный север
страны, где образовалась антинаджибовская автономия во главе с генералом А.Р.Дустомом. Утратив власть, Наджибулла попытался бежать из страны на зафрахтованном ООН самолёте,
но был задержан узбекскими ополченцами А.Р.Дустома. Через
несколько дней в столицу вошли моджахеды и провозгласили
Исламское государство Афганистан. Экс-президент Наджибулла, воспользовавшись неприкосновенностью учреждений ООН,
укрылся (как оказалось позднее - на годы) в здании миссии ООН
в Кабуле.
27 сентября 1996 года талибы после захвата Кабула, нарушив неприкосновенность представительства ООН, схватили
Наджибуллу вместе с его братом Ахмадзаем, жестоко избили и
повесили перед въездом в бывший королевский дворец, где
Наджибулла в течение шести лет (1986-1992 гг.) исполнял обязанности главы государства.
265

Наджибулла был, без сомнения, искренним и честным в
своих убеждениях принести мир на афганскую землю. Однако
его стратегические расчёты умиротворить страну за счёт принесения в жертву НДПА и политической системы, стержнем которой она являлась, оказались порочными и заведомо недальновидными. Устранение из миротворческого процесса НДПА, как
влиятельной политической силы, которая могла бы стать реальным противовесом оголтелому экстремизму и фундаментализму, направило развитие событий в Афганистане по наиболее
трагическому, сомалийскому, варианту. Страна была ввергнута
в кровавую бойню, несравнимо более жестокую, чем это было
прежде. Прямую ответственность за это несут дерущиеся за
власть различные, поддерживаемые извне группировки моджахедов. Но определённая доля исторической вины за продолжение трагедии афганского народа лежит и на Наджибулле, упустившему из рук один из возможных шансов к подлинному миру.
Наджибулла, кроме пушту и дари, владел английским
языком. Женат, имел трёх дочерей. Жена Фатани Гилани связана родственными узами с династией, правившей в Афганистане
в первые три десятилетия XX в; С 1992 года она и её дочери
проживают в индийской столице.*
Источники: Кто есть кто в мировой политике. - С.307-308;
Ды Афганестан каланый. - С.З; Справочник активиста НДПА:
вопросы и ответы. - С.З и 5; Новое время. - 1992. - № 17; Кабул
Нью Тайме. - 1986. - 5 мая; Хакикат-е энкепаб-е саур. - 1986. - 5
мая; Парчам. - 1969. - 13 и 20 октября; 1970. - 12, 19 и 26 января, 2 февраля; Пейам. - 1990. - 30 июня; Arnold A. Afghanistan's
Two-Party Communism. - P.182; Afghanistan Today. - 1986. - No 3
(5). - May-August. - P,2; Loya Jirgah (Grand Assembly) Documents.
- Kabul: Afghanistan Today Publishers. - Nov. 1987. - Pp.l.ll.
Hyp. Hyp Ахмад. Родился в 1937 году в деревне Сале-хан
уезда Панджваи (провинция Кандагар) в семье богатого помещика Абдуссатара. По национальности - пуштун. С 1945 по 1957
год учился в кабульском лицее «Хабибия». В 1958 году поступил на отделение международных отношений юридического факультета Кабульского университета. Во время учёбы в университете познакомился с Б.Кармалем. После его окончания в 1961
году работал в министерстве иностранных дел. В 1962 году был
266

призван в армию на действительную военную службу. С 1964 по
1965 год - работник архивного управления министерства иностранных дел. В 1965 году был избран вместе с тремя другими
членами НДПА в Вулуси джиргу (нижнюю палату парламента)
по избирательному округу Панджваи. С парламентской трибуны
выступал с критикой внутренней политики правящих кругов, в
защиту интересов трудящихся низов. В ноябре 1966 года вместе
с Б.Кармалем и другими депутатами от демократической оппозиции подвергся в парламенте избиению со стороны своих
идейно-политических противников. На парламентских выборах
1969 года потерпел поражение. С этого времени и по 1978 год
не занимал никаких постов в государственном аппарате.
Считает себя членом НДПА с 1963 года, т.е. с момента
вступления в подпольный политический кружок, руководимый
Б.Кармалем. Является делегатом I Учредительного съезда
НДПА. Летом 1966 года был кооптирован кандидатом в члены
ЦК, а в апреле 1967 года - в члены ЦК партии. Входил в авторский актив партийных газет «Хальк» и «Парчам». Его аналитические статьи и заметки посвящались в основном рассмотрению
социально-экономического положения страны, проблемам прав
и свобод граждан и критике внутренней политики афганских
правительств. При расколе партии в 1967 году остался с
Б.Кармалем. В 1967-1977 годах принимал активное участие в
переговорном процессе по восстановлению партийного единства. В эти же годы по заданию партии становится ответственным
за работу по созданию и укреплению партийной организации в
армии. В этом качестве он противостоял Х.Амину, который возглавлял тайную армейскую организацию Хальк.
После государственного переворота 1973 года Н.А.Нур
некоторое время входил в ближайшее окружение М.Дауда, являясь в нём неофициальным советником.
В июле 1977 года на объединительной конференции
Н.А.Нур был избран членом политбюро и секретарём ЦК НДПА.
Когда в ночь с 25 на 26 апреля 1978 года по приказу президента
М.Дауда был арестован ряд руководителей НДПА, Н.А.Нур
ушёл в подполье и, независимо от Х.Амина, попытался дать
своей военной организации сигнал к выступлению против даудовского режима. Однако в силу некоторых обстоятельств данный сигнал или не дошёл до офицеров-парчамистов , или же
поступил с опозданием, что привело к определённым трениям и
267

несогласованности в действиях воинских подразделений, руководимых офицерами-халькистами и парчамистами.
После Апрельской революции 1978 года и перехода власти в руки НДПА Н.А.Нур был назначен членом Революционного
совета ДРА и министром внутренних дел. Через два месяца, в
начале июля, вместе с рядом других бывших руководящих деятелей Парчам был выведен из состава правительства и отправлен послом в США. В октябре 1978 года был официально смещён с поста посла, а 27 ноября решением пленума ЦК НДПА
исключён из партии по обвинению в «активном участии в преступном контрреволюционном, антиправительственном и антипартийном заговоре». До конца 1979 года находился на положении политического эмигранта.
С ликвидацией режима Х.Амина возвратился в Афганистан и был избран членом политбюро и секретарём ЦК НДПА, а
также членом президиума Революционного совета ДРА (позже
он стал заместителем председателя президиума PC ДРА). В
августе 1981 года вошёл в Совет обороны, в котором возглавил
комиссию по укреплению связей с народом и установлению
власти в освобождённых от контрреволюции районах. Имел в
партии свою группу сторонников, стремившуюся соперничать за
влияние в партии и государстве не только с халькистами, но и с
другими подобными группировками внутри парчамистского крыла.
Будучи членом политбюро и секретарём ЦК НДПА, ответственным за организационно-партийные и кадровые вопросы,
Н.А.Нур приобрёл в партии много недругов, прежде всего среди
представителей халькистского крыла, которые называли его
«профессиональным фракционером» и обвиняли в проведении
«антихалькистской политики подавления кадров». Порой межфракционная борьба по кадровым вопросам, в центре которой
оказывался Н.А.Нур, принимала весьма драматический характер. Чтобы снять напряжённость в межфракционных отношениях, по инициативе и настоянию советского партийного советнического аппарата Н.А.Нур в середине 80-х годов был отправлен
на «учёбу» в Москву с отстранением от работы, но с сохранением за ним всех партийных постов и титулов. Он и его сторонники
восприняли его отъезд в Советский Союз, как политическую
ссылку и направили своё недовольство и критику не только в
адрес советских партийных советников, но и против Б.Кармаля,

268

который не встал на защиту своего верного соратника, принеся
его в жертву сомнительному единству партийных рядов.
В феврале 1988 года Н.А.Нур, формально оставаясь в составе политбюро ЦК НДПА, был назначен послом Республики
Афганистан в Польше, а в марте 1990 года - послом в США. В
июне 1990 года на II съезде НДПА был избран членом Исполнительного бюро Центрального совета Партии Отечества. После
перехода власти в руки моджахедов остался в эмиграции.
Владеет, кроме пушту и дари, английским и русским языками. Женат на дочери известного афганского поэта и политического деятеля М.Х.Барека Шафии. Имеет сына.*
* Источники: Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2 (209). - С.197-198;
Ды Афганестан каланый. - С.2-3 и 582-584; Анис. - 1980. - 29 апреля; Известия. - 1990. - 8 марта; Пейам. - 1990. - 30 июня; Закрытое письмо халькистов-членов НДПА в адрес политбюро ЦК
КПСС. Апрель 1988 г. (перевод с дари; машинописный текст);
Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.40, 48, 75; Arnold A.
Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.25, 182; Bradsher H.S.
Afghanistan and the Soviet Union. - Pp.47, 89; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.85-87; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.443-444.
Пажвак, Нематулла Маруф. Принадлежит к известной в
Афганистане семье государственных деятелей и интеллектуалов. Родился в 1928 году в Кабуле Его отец Хафизулла был
близок к правящим кругам афганского общества. Окончил престижный столичный лицей «Хабибия» и Кабульский университет. С 1954 по 1956 год работал на различных должностях в
управлении среднего образования министерства просвещения.
В последующие годы являлся начальником указанного управления. В 1959 году, обучаясь в Колумбийском университете
(США), получил учёную степень магистра по специальности
«организация народного образования», а в 1965 году - степень
доктора литературы и философии. С сентября 1965 по сентябрь
1968 года был атташе по культуре афганского посольства в Москве. По возвращении в Кабул занял в министерстве просвещения пост начальника управления по переводу и составлению

269

учебной литературы. В течение шести месяцев (с сентября 1970
по март 1971 г.) находился в провинции Бамиан в качестве её
губернатора, а затем был переведён на эту же должность в провинцию Кабул. 12 декабря 1972 года вошёл в правительство
Мусы Шафика в качестве министра внутренних дел. По некоторым данным, будучи на этом посту, он во многом содействовал
сторонникам крыла Парчам в занятии ряда постов в указанном
министерстве, что облегчило антимонархическим силам почти
бескровно осуществить в июле 1973 года государственный переворот.
В республиканском правительстве М.Дауда Н.М.Пажвак
занимал пост министра просвещения. В декабре 1975 года был
освобождён от этого поста в связи с его несогласием с авторитарным курсом Дауда. Н.М.Пажвак не скрывал своих симпатий к
левым и демократическим силам в республиканской администрации, чего ему не мог простить М.Дауд. Следует заметить, что
Н.М.Пажвак никогда не являлся членом ни НДПА и ни какойлибо другой политической организации.
В январе 1980 года после многих лет политического бездействия он был назначен советником Совета министра ДРА. С
провозглашением в стране политики национального примирения
вошёл в январе 1987 года в кабинет С.А.Кештманда в качестве
министра без портфеля и оставался им до середины февраля
1989 года. В мае 1990 года Н.М.Пажвак был назначен в коалиционном правительстве Ф.Х.Халекьяра заместителем премьерминистра.
В 80-х годах, в дополнение к правительственным постам,
он являлся членом руководства Высшего чрезвычайного совета
по национальному примирению, заместителем председателя
Организации мира, солидарности и дружбы Афганистана, председателем Общества советско-афганской дружбы и Общества
афгано-шведской дружбы, членом Общества юристов Афганистана и др.
Владеет, кроме ряда национальных языков страны, английским языком. Женат, имеет двух сыновей и четырёх дочерей.*
* Источники: Биографическая справка о членах кабинета
М.Х.Шарка. - С.26; Кабул Нью Тайме. -1987. - 3 января; Пейам. 1990. - 28 мая; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. Pp.44,183; Dupree L. Afghanistan. - P.666.

270

Панджшери, Гулям Дастагир. Родился в октябре 1933
года в уезде Панджшер провинции Парван (к северу от Кабула)
в семье офицера Малекдада Мухаммеда (отец вышел в отставку в звании полковника). По национальности - таджик. Начальное образование получил в Герате и, как отличнику учёбы, ему
была предоставлена привилегия в 1948 году поступить в кабульское педагогическое училище. После его окончания учился
в 1954-1958 годах на факультете литературы и гуманитарных
наук Кабульского университета. По завершении учёбы в университете в 1958-1959 годах работал в редакции газеты «Анис», в
1959-1960 гг. был заместителем заведующего библиотекой министерства информации и культуры, а затем в течение двух лет
проходил действительную военную службу. В 1963-1964 годах начальник отдела международных связей министерства информации и культуры, в 1964-1966 гг. - редактор отдела публикаций
«Радио Афганистана», 1966-1967 гг. - заведующий отделом
фольклора управления культуры министерства информации и
культуры, а с 1967 по 1969 год - начальник отдела рукописей
публичной библиотеки указанного министерства.
В 1969 году безуспешно баллотировался в депутаты Вулуси джирги (нижняя палата парламента). В ходе предвыборной
кампании был арестован за активное участие в политической
деятельности в рядах левых сил и приговорён к семи годам тюремного заключения. Выпущенный на свободу в 1973 году после
свержения монархии (по другим данным, в 1972 или даже 1971
году) ушёл в отставку с государственной службы. Занимался
литературной и переводческой деятельностью. Его перу принадлежат такие работы, как «Тюремный вестник» (сборник стихов, написанных в тюрьме), «Письма из тюрьмы», «Краткий
очерк истории НДПА», «Историческая география Панджшера»,
«Зохра и Абдулла» (киносценарий), «Тезисы против Бабрака и
его партнёров», многие статьи в печати по вопросам литературы, фольклора и истории Афганистана и др.
Г.Д.Панджшери в юные годы, обучаясь в педагогическом
училище, испытал на себе воздействие первого, развернувшегося после второй мировой войны либерального оппозиционного
движения, участниками которого были группировки «Виш зальмиян», «Ватан» и «Нидайи-хальк».

271

В начале 60-х годов (ориентировочно в 1963 г.) он вместе
с Ш.Шахпаром создал подпольный кружок по изучению социалистических идей. Свой партийный стаж исчисляет с 1964 года.
1 января 1965 года принял участие в работе I Учредительного
съезда НДПА. Был избран членом первого состава ЦК этой партии. По решению съезда введён в состав комиссии по разработке программы и устава НДПА. Являлся одним из авторов принятого на съезде письма партии к народу Афганистана. В 19651967 годах (до раскола партии) возглавлял Центральную ревизионную комиссию ЦК. Активно сотрудничал в первом печатном
органе НДПА - газете «Хальк», а затем (до лета 1969 г.) в газете
«Парчам». Его статьи и заметки в этих изданиях посвящались в
основном проблемам внутрипартийной борьбы, критике
«языковой» пол+ггики правящих монархических кругов, проблемам развития национальных культур и анализу социальноэкономической ситуации в стране. Входя в крыло Парчам, критиковал в открытой партийной прессе Н.М.Тараки, а после присоединения к Хальк - Б.Кармаля и его группу.
В сентябре 1966 года голосовал на заседании ЦК за отставку Б.Кармаля из высших руководящих партийных органов.
Вместе с тем, будучи председателем Центральной ревизионной
комиссии ЦК, вынес на её обсуждение вопрос о мере ответственности партийных лидеров за возникновение кризиса в партии, возникшего в связи с отставкой Б.Кармаля. Комиссия приняла беспрецедентное решение о вынесении порицания первому секретарю ЦК партии Н.М.Тараки и кандидату в члены ЦК
Х.Амину за проявленные ими в их деятельности элементы
фракционизма и провоцирование раздоров в партийном руководстве. Осенью 1966 года Г.Д.Панджшери высказывался за необходимость более гибкого применения на практике программных установок партии и усиление акцента на легальных формах
партийной работы.
При расколе партии в мае 1967 года сначала примкнул к
Б.Кармалю. Весной 1968 и 1969 годов как уполномоченный крыла Парчам вместе с А.Х.Шараи Джаузджани участвовал в переговорном процессе по восстановлению партийного единства. В
1969 году вместе с Ш.Шахпаром, А.Х.Шараи Джаузджани и рядом других своих сторонников порывает с крылом Парчам ввиду
личных разногласий с Б.Кармалем по вопросам предвыборной
борьбы в парламент 13-го созыва (в это время Г.Д.Панджшери
уже находился в тюрьме) и создаёт организацию «Трудовой на272

род» («Хальк-е каргар»). В конце 1970 года (по другим данным,
в начале 1971 г.) он оставляет эту организацию и объявляет о
вхождении в крыло Хальк. На объединительной конференции
НДПА, состоявшейся в июле 1977 года, вошёл по списку Хальк в
ЦК партии и был избран членом политбюро ЦК. Голосовал против избрания Х.Амина в члены политбюро.
В ночь с 25 на 26 апреля 1978 года был арестован режимом М.Дауда по обвинению в совершении неких «уголовных
преступлений». После перехода власти в руки НДПА вошёл в
Революционный совет ДРА. В соответствии с Декретом № 2 Революционного совета ДРА от 1 мая 1978 года был назначен министром просвещения, оставаясь одновременно членом политбюро ЦК НДПА. 17 июня 1978 года на заседании политбюро ЦК
партии голосовал за направление лидеров Парчам послами за
рубеж. В августе этого же года был перемещён на пост министра общественных работ вместо парчамиста М.Рафи, арестованного по обвинению в участии в антихалькистском заговоре. При
халькистском режиме Г.Д.Панджшери активно пропагандировал
теорию «хальковской» («народной») революции.
Входя в высшее партийное и государственное руководство страны, Г.Д.Панджшери в принципе не поддерживал
Х.Амина в его амбициозных претензиях на власть. Однако в
решающий момент обострения разногласий в халькистской верхушке Г.Д.Панджшери вместе с С.М.Зераем оказали ему
(Амину) неоценимую услугу в реализации этих претензий. 28
июля 1979 года на заседании политбюро ЦК партии, солидаризировавшись с Х.Амином в его критике Н.М.Тараки за провалы в
управлении страной и нарушения принципов коллективности
руководства, они дали Х.Амину зелёный свет в захвате ключевого поста министра обороны и таким образом предрешили
спустя полтора месяца насильственное отстранение от власти
Н.М.Тараки, а затем и физическую расправу над последним.
Необходимо отметить, что Г.Д.Панджшери и С.М.Зерай пытались 13 сентября 1979 года примирить строптивого «ученика» и
незадачливого «учителя», однако успеха не имели. С середины
сентября и до 25 декабря 1979 года Г.Д.Панджшери находился
на лечении в Москве, и события заключительной фазы агонии
халькистского режима проходили без его личного участия, если
не считать того, что 27 декабря, за несколько часов до штурма
подразделениями советских спецслужб аминовского дворца,
273

присутствовал на обеде у Х.Амина, формальным поводом к которому явилось его (Панджшери) возвращение из Москвы.
После ликвидации режима Х.Амина остался членом Революционного совета ДРА и членом политбюро ЦК НДПА. В ЦК
партии он возглавлял Комиссию партийного контроля. Как члену
политбюро ЦК, ему была поручена работа по установлению контактов и сотрудничества с полулегальными левыми организациями, как-то: Революционным обществом трудящихся Афганистана (РОбТА), Авангардной организацией молодых рабочих
Афганистана (АОМРА) и др. Осенью 1980 года был избран
председателем Союза поэтов и писателей ДРА. В конце 1982
года выведен из состава политбюро ЦК НДПА и освобождён от
поста председателя Комиссии партийного контроля ЦК партии.
В мае 1986 года Наджибулла предложил ему написать историю
НДПА. По сведениям автора, Г.Д.Панджшери располагал обширным партийным архивом и задолго до данного предложения
уже работал над написанием истории партии. В ноябре 1986
года он был утверждён академиком в области литературы и
лингвистики Академии наук ДРА. Решением XIX пленума ЦК от
10 июля 1986 года был введён в состав Центральной ревизионной комиссии ЦК НДПА и избран её председателем. В апреле
1988 года был избран депутатом Вулуси джирги от одного из
избирательных округов г. Кабула.
6 марта 1990 года принял участие в военном антиправительственном путче. Арестован и заключён в тюрьму ПулиЧархи. По решению пленума ЦК НДПА, состоявшегося 18 марта, был исключён из партии и снят со всех партийных и государственных постов.
Г.Д.Панджшери, хотя и принадлежал длительное время к
крылу Хальк, никогда не воспринимался «своим» среди халькистов-пуштунов. Этому мешали не только таджикское происхождение, но и некоторые черты его характера. Его отличали определённая прямолинейность суждений и оценок, наклонности
провоцировать конфликты по поводу и без повода, недостаточное умение и желание искать политические компромиссы, гипертрофированный революционный романтизм, оторванный от
реальной действительности.
Женат. Владеет, кроме дари, языками пушту и английским.*
274

* Источники: Гай Д., Снегирёв В. Вторжение: Опыт журналистского расследования // Знамя. - Март 1991. - № 3. - С.195196; Специальный бюллетень Института востоковедения АН
СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2 (209). - С.198; Ды Афганестан
каланый. - Раздел «Члены Совета министров ДРА»; Кабул Нью
Тайме. - 1986. - 5 мая и 8 декабря; Зендеги-йе хезби. - 1990. № 1. - С.2. - На языке дари; Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1986. 12 июля; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.442-444;
Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.182-183; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.51, 56, 162,170, 219; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.87, 95, 98,
102, 123.
Раббани, Бурхануддин. Лидер Исламского общества Афганистана родился в 1941 году в деревне Диванбиги (провинция
Бадахшан). По национальности - таджик из этнографической
группы яфтали. Его отец Мухаммад Юсуф был крупным ското- и
землевладельцем, имел в д. Газанак мельницу. Б.Раббани среднее образование получил в лицее «Кокча» (г. Файзабад - центр
провинции Бадахшан) и в кабульском теологическом лицее АбуХанифа (1957-1961 гг.). После его окончания поступил на богословский факультет Кабульского университета. Получив университетский диплом в 1963 году, он в течении года преподавал
на этом же факультете. С 1964 года продолжил теологическое
образование в Каирском университете Аль-Азхар, где вступил в
египетскую организацию «Братьев-мусульман» и стал приверженцем её идеологии. При окончании университета Аль-Азхар
получил диплом магистра исламской философии. Тема его диссертации - «Научно-философские аспекты жизни Джами».
Возвратившись в Афганистан в 1968 году (по другим данным, в 1969 г.), он некоторое время работал учителем в лицее
«Кокча», а затем стал преподавать философию и мусульманское право на богословском, литературном факультетах и на
факультете политических наук Кабульского университета. Активно пропагандировал идеологию «Братьев», выступал с критикой монархического режима, допускавшего по его взглядам,
«проникновение в страну коммунизма», и вёл борьбу против леводемократических организаций и их сторонников. В 1969 году
Б.Раббани вошёл в руководящие органы организации «Мусульманская молодёжь», созданной в Кабульском университете из
275

числа консервативно настроенных студентов и преподавателей.
Был ответственным за деятельность организации в провинциях.
В этом же году' в течение трёх месяцев занимался в университете Анкары. В 1970 году с выходом первого номера журнала
«Шариат» в Кабуле он становится его главным редактором.
Б.Раббани не поддержал провозглашение в Афганистане
в 1973 году республиканского режима. Выступая за его насильственное ниспровержение, он тем не менее отмежевался от экстремистской части руководства «Мусульманской молодёжи» во
главе с Г.Хекматьяром, выступавшей за немедленную подготовку вооружённого восстания против «безбожного» правительства
М.Дауда, изгнание «коммунистов» из государственных органов
и создание «подлинной исламской республики». Ставка на немедленное восстание была, по его мнению, авантюрой, обречённой на поражение. В 1974 году, опасаясь ареста после раскрытия антидаудовского заговора консервативно-клерикальных
кругов, Б.Раббани бежал в Пакистан, где установил связи с
крайне правыми религиозно-политическими организациями
«Джамиат-и ислами» и «Джамиат-и улама», а также посетил ряд
арабских стран и заручился их поддержкой. На пакистанской
территории он вместе с Г.Хекматьяром, пользуясь покровительством премьера З.А.Бхутто и финансовой помощью некоторых
арабских режимов, приступил к созданию, обучению и вооружению боевых групп, так называемого «авангарда джихада», для
борьбы против правительства М.Дауда. Одновременно стали
формироваться-организационные структуры Исламского общества Афганистана (впрочем, сами руководители ИОА считают,
что их организация была создана ещё раньше - в 1957 году).
Через несколько недель после победы апрельского вооружённого восстания в 1978 году, совершённого армией под руководством НДПА, отряды «авангарда джихада» вошли на территорию Афганистана и начали партизанскую борьбу против
нового режима. В это время в программных документах ИОА
была выдвинута цель выкорчевать в Афганистане все корни
«безбожия и коммунизма» и установить в стране «исламскую
систему» правления и общественной жизни.
Основными районами действий партизанских формирований ИОА стали северо-восток и север страны (провинции Парван, Каписа, Бадахшан, Саманган, Тахар, Кундуз, Баглан, Балх,
Джаузджан, Фарьяб, Бадгис, Герат), а также провинции Кабул,
Вардак, Лагман, Кунар, Пактия, Газни и Нимруз. На северо276

востоке, прежде всего в Панджшерской долине и Бадахшане,
действовали наиболее крупные из этих формирований, так называемые «фронты», под командованием известного полевого
командира Ахмад Шаха Масуда. По ориентировочным данным,
в конце 80-х годов численность его партизан достигала 20 тысяч
человек. Социальной базой вооружённых отрядов ИОА являлись главным образом крестьяне и средние городские слои. В
их рядах находилось значительное число служителей культа,
представителей интеллигенции, бывших военнослужащих афганской армии. По национальному составу организация в основном представлена выходцами из этнических меньшинств - таджиков, хазарейцев, узбеков, туркмен, и отчасти пуштунами. По
религиозной принадлежности они - мусульмане-сунниты м мусульмане-шииты.
В январе 1980 года Б.Раббани, выступая на пресс-конференции, обратился с призывом ко всем мусульманам объявить
джихад («священную войну») Советскому Союзу и советским
войскам в Афганистане. С 1982 по январь 1984 года он короткое
время (четыре месяца) являлся председателем Высшего совета
«Исламского союза моджахедов Афганистана» - весьма неустойчивого, раздираемого противоречиями объединения ряда
группировок афганской вооружённой оппозиции, а затем заместителем председателя и руководителем военного комитете этого совета. В эти годы он вместе с Г.Хекматьяром, М.Ю.Халесом
и А.Р.Сайяфом составлял фундаменталистское крыло афганской вооружённой оппозиции и занимал непримиримые позиции
по вопросам политического урегулирования афганской проблемы, делая основную ставку на её военное решение. Он выступал за полный и безоговорочный вывод советских войск из Афганистана, против женевских переговоров между Афганистаном
и Пакистаном, за победу в стране исламской революции и создание исламского государства.
Однако с середины 1986 года в позиции Б.Раббани произошли существенные изменения. Он стал проявлять больше
гибкости и занимать более взвешенную позицию в вопросах
разрешения афганского кризиса, сближаясь при этом в определённой степени с позицией умеренного крыла вооружённой оппозиции. Это нашло выражение, в частности, в его контактах с
американской и советской сторонами в поисках восстановления
мира на афганской земле, его поездке в Москву и переговорах с
руководством России. Отход Б.Раббани от крайне правого экс277

тремизма и непримиримости был связан, безусловно, с изменением ситуации внутри и вокруг Афганистана, а также с международными и внутриафганскими усилиями по политическому
урегулированию афганской проблемы.
4 мая 1992 года Б.Раббани после восемнадцати лет эмиграции возвратился в Кабул и приступил к исполнению обязанностей премьер-министра исламского правительства, а 28 июня
после истечения срока полномочий С.Моджаддеди занял пост
главы Исламского государства Афганистан на последующие
четыре месяца (затем срок его пребывания на этом посту был
продлён на неопределённое время). Со сменой высшего руководства маятник бурной военно-политической и общественной
жизни в Афганистане качнулся в сторону радикального исламского фундаментализма. Первым свидетельством этого явилось
замирение с Г.Хекматьяром и передача его Исламской партии
Афганистана поста исполняющего обязанности премьерминистра. Однако это замирение оказалось весьма не долгим.
Сила Б.Раббани как политического деятеля, несомненно,
состояла в том, что за ним стояли довольно многочисленная
«армия» ИОА под командованием Ахмад Шаха Масуда и перешедшие на сторону последнего ещё до захвата моджахедами
Кабула правительственные войска во главе с рядом видных
военачальников прежнего режима (генералы Наби Азими, Нуруль-Хак Улуми, Делавар и др.), вооружённые отряды исмаилитов Сеида Мансура и левых организаций, действовавшие на севере страны, и, конечно, знаменитая 53 узбекская ополченческая дивизия генерала армии Абдуррашида Дустома (в 1993
году «армия» Дустома не только порвала с Раббани, но и вступила с его силами в вооружённое противоборство). Б.Раббани
пользовался популярностью и поддержкой среди этноменьшинств, проживающих прежде всего на севере страны, в столице и прилегающих к ней районах. В этом, впрочем, и его слабость как государственного деятеля - таджика по национальности, а, по некоторым сведениям, и шиита. Следует иметь в виду,
что пуштуны, преобладающие в Афганистане по численности и
населяющие в основном территории к югу от Гиндукуша, никогда не мирились с положением, когда на вершину власти в
стране поднимались непуштуны и тем более представители религиозного меньшинства - шииты. В связи с этим неслучайно,
что Б.Раббани уже вскоре после занятия кресла президента Исламского государства Афганистан встретил в лице пуштунской
278

элиты оппозицию себе и ему пришлось улаживать, кроме прочих, ещё и существующие острые межэтнические и межконфессиональные противоречия в стране и в государственном руководстве. Его успехи на этом поприще оказались крайне сомнительными. Страна фактически вышла из-под его контроля и
распалась на ряд независимых друг от друга территорий. Междоусобная бойня различных группировок моджахедов приняла
ужасающие масштабы, несравнимые по своим жертвам и разрушениям с тем, что имело место в прошлом.
В августе 1992 года начались вооружённые столкновения
между правительственными войсками и отрядами Г.Хекматьяра.
В конце этого года решением шуры (Совета представителей народов и племён Афганистана), которая, впрочем, никак не могла
считаться легитимным органом, срок полномочий Б.Раббани
был продлён на два года. В июне 1994 года он на заседании
Исламского совета (тоже нелегитимного органа) добился продления своих президентских полномочий ещё на шесть месяцев. В начале июля под давлением оппозиции Б.Раббани согласился оставить пост главы государства и передать власть нейтральному правительству, мотивируя свой шаг заботой о прекращении братоубийственной войны в стране. Но и после этого
он не покинул свой высокий пост, несмотря на решительные
требования других лидеров джихада уйти в отставку и передать
власть временному переходному правительству.
Все эти годы, вплоть до весны 1995 года, главным противником Б.Раббани в борьбе за власть в Афганистане оставался Г.Хекматьяр. Хотя они много раз договаривались о мире (так,
с лета 1992 по декабрь 1993 года между ними было заключено
свыше десяти соглашений о прекращении огня), однако ни одна
из договорённостей не была выполнена до конца. Боевые действия между сторонами не прекращались и тогда, когда
Г.Хекматьяр официально занимал пост премьер-министра ИГА.
С весны 1995 года у Б.Раббани под Кабулом появился
ещё один опасный противник - талибы. Они, вступив в контакт с
Высшим координационным советом спасения Афганистана, в
который в то время входили А.Р.Дустом, Г.Хекматьяр,
С.Моджаддеди и другие лидеры вооружённых группировок, потребовали от Б.Раббани уйти в отставку.
Жестокие сражения правительственных войск с талибами
продолжались с переменными успехами до осени 1996 года. В
ночь с 26 на 27 сентября Б.Раббани вместе со своими сторонни279

ками покинул Кабул и укрылся на севере страны, где, оставаясь
номинальным главой государства, вошёл в антиталибовскую
коалицию со своими недавними врагами А.Р.Дустомом, Г.Хекматьяром, С.Моджаддеди и другими. Созданной ими Высший совет обороны Афганистана во главе с А.Р.Дустомом взял на
себя функции верховного органа власти в стране и организатора
борьбы против талибов. В ответ талибы объявили и Дустому, и
Раббани джихад.
Б.Раббани является профессором теологии. Хороший
оратор. Пользуется известностью среди афганских и зарубежных богословов как автор нескольких книг по теории ислама.
Ему принадлежит перевод с арабского на дари ряда сочинений
идеологов египетских «Братьев-мусульман» Хасана аль-Банны,
Сайда Кутба и др. Он написал большое число пропагандистских
материалов по вопросам джихада против советского военного
присутствия в Афганистане и «коммунистического кабульского
режима», а также о некоторых аспектах отношений между Россией и Афганистаном, путях решения афганской проблемы и
т.д. Ряд из них издавались в переводе на европейские языки.
Б.Раббани в совершенстве знает дари, пушту, арабский и
турецкий языки.*
* Источники: Спольников В.Н. Афганистан: исламская оппозиция. Истоки и цели. - М.: Наука, 1990. - С.52-55; Раббани Б.
Путь решения проблемы Афганистана. - Тегеран, 1983. - На
языке дари; За что борется исламский народ Афганистана?
(Листовка ИОА). - [Б.м. и б.г.]. - На языке дари; Наши чаяния //
Билет члена ИОА. - Тегеран, 1360 (1981). - С.6. - На языке дари;
Бурхануддин Раббани - шпион ЦРУ. - [Кабул], [1983]. - С.2-4. На языке дари; Известия. - 1992. - 20-30 апреля и 1-20 мая;
Правда. - 1992. - 23, 25, 28 и 30 апреля, 5, 7 и 9 мая; Кто есть
кто у моджахедов? // Новое время. - 1992. - № 35. - С.22-23;
Aims and Goals of Jamiat-e Islami. - Peshawar, September 1981. P.10; Rabbani B. What Tipe of Struggle? - Peshawar, September
1981; Russian Political Manoeuvres and Hypocracies on Afghanistan Issue. - Peshawar: Jamiat-e Islami Afghanistan, September
1981; Afghanistan: The Black Book of Counter-revolution. - Kabul,
1982. - P.10; The True Face of Afghan Counter-revolution. - Kabul,
1982. - P.31; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. Pp.143-144; The New Worker. -1985. - January 11. - P.4.
280

Размьяр, Мухаммад Дауд. Родился в 1946 году в г. Кабул. По национальности - пуштун. Высшее образование
получил
в
Кабульском
университете
и
Киевском
государственном университете. По специальности - экономист.
При монархическом режиме активно участвовал в студенческом движении. В 1965 году вступил в члены Народнодемократической партии Афганистана. Был в числе авторов
публикаций на страницах газеты «Парчам». Принял участие в
Апрельской революции 1978 года. В 1978-1979 гг. работал начальником отдела министерства планирования ДРА. С января
1980 по 1983 год - заместитель, а затем заведующий отделом
экономики ЦК НДПА. Во второй половине 80-х годов снова занял
пост заведующего отделом экономики ЦК НДПА. На пленуме ЦК
НДПА, состоявшемся 17 октября 1987 года, был введён в состав
членов ЦК и избран секретарём ЦК партии. С 29 января 1988
года - первый секретарь Кабульского горкома партии. В июне
1990 года стал членом Центрального совета Партии Отечества,
а в июле был направлен в Москву в качестве чрезвычайного и
полномочного посла Республики Афганистан. Владеет языками
дари, пушту и русским.*
*Источники: Биографическая справка об ответственных
работниках аппарата ЦК НДПА. 15 сентября 1981 г. - Кабул,
1981. - С.З (машинописный текст); Материалы Общепартийной
конференции по национальному примирению. 18-20 октября
1987. - Кабул, 1987. - С. 17-18; Известия. -1990. - 29 июля.
Ратебзад. Анахита (Нахид). Видная общественная и политическая деятельница Афганистана. Родилась в октябре 1931
года в Гулдара (провинция Кабул). По национальности - пуштунка (в её генеалогическом древе были и таджикские корни). По
линии дальнего родства её род восходит к жене бывшего эмира
Афганистана Амануллы-хана - Сорейе. Отец А.Ратебзад - писатель Ахмад Ратеб-хан (Ратеб-бег), принимал активное участие в
младоафганском движении и являлся одним из самых последовательных сторонников эмира Амануллы-хана. Входил в группу
составителей первой афганской конституции, принятой в 1923
году. Издавал в 20-х годах четырёхстраничный еженедельник
«Насим-е сахар» («Утренний ветерок»), в котором пропаганди-

281

ровал и отстаивал реформистские идеи и взгляды младоафганцев. После свержения режима Амануллы-хана распространял
листовки, разоблачавшие коррупцию в правящих монархических
кругах. Был арестован и брошен в тюрьму за публикацию памфлета «Британский шакал», направленного против короля Надир-шаха. В 1931 году был выслан из Афганистана и в 1933 году умер в изгнании. Мать Анахиты Ратебзад, оставшись без
средств к существованию, была вынуждена зарабатывать на
жизнь семьи стиркой белья.
В 1945 году А.Ратебзад окончила женскую среднюю школу
«Малалай» и поступила на одногодичные курсы медсестёр. После их окончания в 1947 году преподавала в школе «Малалай».
В этом же году вышла замуж за доктора Кирамуддина Какара,
хирурга двора, и в 1949 году выехала с ним в США. В 1950 году
окончила в г. Чикаго медицинскую школу и получила диплом
фельдшера. В 1952-1957 годах работала директором школы
медсестёр при кабульской женской больнице. В 1957 году поступила на медицинский факультет Кабульского университета и
в 1963 году в числе первой группы афганских женщин закончила
его. По окончании университета была оставлена преподавателем кафедры санитарии и гигиены медицинского факультета. В
60-х годах являлась директором школы «Малалай».
Будучи студенткой Кабульского университета, участвовала в движении афганских женщин в поддержку правительственной кампании по снятию чадры и по наказанию исламских фундаменталистов, пытавшихся путём открытого насилия воспрепятствовать этому. В студенческие же годы она вступила в подпольный кружок Б.Кармаля. Их знакомство состоялось ещё
раньше, поскольку Б.Кармаль был давно вхож в семью Кирамуддина Какара, проживая в ней длительное время в детские
годы из-за частых переездов отца, генерала М.Хусейн-хана. В
1965 году А.Ратебзад была избрана депутатом парламента
(Вулуси джирги) от одного из округов г. Кабула. В стенах парламента она проявила свои блестящие ораторские данные. Входя
в леводемократическую фракцию парламента и резко критикуя
средневековые устои в стране, она снискала ненависть к себе
консервативно-клерикальных кругов. В ноябре 1966 года она
вместе с Б.Кармалем и другими демократически настроенными
депутатами была подвергнута избиению в парламенте и госпитализирована. В 1966 году основала Демократическую организацию женщин Афганистана и оставалась её бессменным пред282

седателем до середины 80-х годов. По её инициативе 8 марта
1969 года впервые в истории Афганистана было проведено
празднование Международного женского дня. С её непосредственным участием во второй половине 60-х годов проводились в
столице многие антиправительственные митинги и демонстрации.
В 1968 году А.Ратебзад была введена в члены ЦК НДПА
(Парчам). Входила в авторский актив газеты «Парчам». Её статьи и заметки посвящались в основном проблемам женского
движения и здравоохранения в стране. С приходом в 1973 году
к власти Дауда в течение примерно полугода входила в его окружение и оказывала определённое влияния на выработку политического курса режима. В июле 1975 года ей, как члену ЦК
партии (Парчам), было поручено возглавить комиссию по осуществлению общего руководства формированием молодёжной
организации НДПА. В июле 1977 года была избрана по списку
Парчам членом ЦК объединённой НДПА.
Ей принадлежит заслуга вовлечения тысяч женщин в демонстрации и митинги, проводившиеся в Кабуле в апреле 1978
года в связи с убийством известного афганского профессионального революционера Мир Акбара Хайбара. В ночь с 25 на
26 апреля она вместе с другими руководителями НДПА была
арестована режимом М.Дауда. После его свержения назначена
членом Революционного совета ДРА и министром по социальным вопросам. В начале июля 1978 года выведена из состава
правительства и отправлена послом в Югославию, куда прибыла 12 июля. Вскоре была обвинена в участии в подготовке антихалькистского заговора и смещена с поста посла. Решением
пленума ЦК НДПА от 27 ноября 1978 года была исключена из
партии. До декабря 1979 года вместе с семьёй проживала в
Югославии на положении политического эмигранта.
В январе 1980 года с приходом к власти нового руководства во главе с Б.Кармалем вошла в члены политбюро ЦК
НДПА и Революционного совета ДРА и заняла пост министра
просвещения. Одновременно она вновь возглавила Демократическую организацию женщин Афганистана (ДОЖА), а также
Общество афгано-советской дружбы и Организацию мира, солидарности и дружбы Афганистана. С ноября 1980 года ей, как
члену политбюро, было поручено курировать министерства информации и культуры, высшего и среднего специального образования и здравоохранения. В июне 1981 года она оставила ра-

283

боту в правительстве и была введена в члены президиума Революционного совета ДРА.
В 80-х годах приобрела широкую известность в прогрессивных общественных кругах мира как активная деятельница
ЮНЕСКО, Всемирного совета мира (ВСМ) и Организации солидарности народов Азии и Африки (ОСНАА). Вносила значительный вклад в организацию многих международных форумов,
проводившихся в Кабуле под эгидой ВСМ и ОСНАА. Пользовалась большой популярностью среди женщин Афганистана за
твёрдое отстаивание их прав и свобод.
В начале мая 1986 года, когда Москва возвела на высший
пост в партии Наджибуллу вместо Б.Кармаля, она вместе с рядом других парчамистских деятелей организовала в Кабуле в
поддержку последнего массовые акции протеста с участием горожан, студенческой и учащейся молодёжи, что заставило власти ввести в столицу танки. В июле 1986 года была отстранена
от руководства ДОЖА. Воздавая А.Ратебзад должное за многолетнюю деятельность на указанном посту, Наджибулла в основном докладе на XIX пленуме ЦК НДПА отметил её
«значительный вклад в дело создания основ женского движения
в стране». ДОЖА получила новое название - Всеафганский совет женщин (ВСЖ). Реорганизация ДОЖА была официально
мотивирована в этом докладе необходимостью преодоления
«излишней централизации в ДОЖА» с целью «превращения её
в подлинно массовую организацию».
По некоторым неподтверждённым данным, А.Ратебзад
входила в руководящее ядро по созданию из числа твёрдых
сторонников Б.Кармаля самостоятельной политической группировки «Организация освобождения народа Афганистана», переименованной летом 1988 года в «Партию освобождения трудящихся Афганистана».
В июне 1987 года пленум ЦК НДПА принял отставку
А.Ратебзад и прекратил её членство в политбюро ЦК НДПА. Накануне II общепартийной конференции в октябре 1987 года она
вместе с М.Барьялаем и другими своими сторонниками организовала в столице демонстрации в поддержку Б.Кармаля. Пленум ЦК НДПА, состоявшийся 17 октября, вывел её из состава
ЦК партии. Таким образом, к осени 1987 года она была лишена
всех партийных и государственных постов.
А.Ратебзад - человек высокой культуры и образованности. Владеет английским, французским и немного русским язы284

ками. Хороший организатор, прекрасный оратор, обладает твёрдой волей и целеустремлённостью, в отношениях с подчинёнными бывала порой весьма жёсткой. Входя в ближайшее окружение Б.Кармаля, не раз оказывалась в центре разного рода
интриг и наветов со стороны её завистников из крыла Парчам и
партийных соперников-халькистов. К сожалению, к этому нередко подключались советские партийные советники, представительство КГБ СССР в Кабуле и ответственные работники совпосольства. Именно в их среде утвердилось и получило широкое
распространение мнение об «антисоветизме» Анахиты Ратебзад. Представляется, что такое суждение о ней не соответствовало действительности. Она была искренна и последовательна
в симпатиях к Советскому Союзу и убеждённо разделяла леводемократические взгляды.
Имеет троих детей (двух дочерей и сына). Бурная общественно-политическая деятельность с начала 60-х годов явилась причиной распада её семьи. При этом дочери предпочли
остаться с ней, а сын - с отцом. Позже сын обосновался в США,
где, не разделяя политических взглядов своей матери, тем не
менее не дал ни малейшего повода к её компрометации, хотя к
этому его постоянно подстрекали недруги афганской революции. Её дочь Нахид Джамиля (жена М.Барьялая) в мае 1990 года была тяжело ранена в Кабуле при взрыве ракеты, запущенной моджахедами. После падения режима Наджибуллы в апреле 1992 года А.Ратебзад вместе с семьёй получила политическое убежище в Индии.*
* Источники: Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2 (209). - С.198-199;
Актуальные проблемы афганской революции. - С. 481; Гу
бар М.Г.М. Афганистан на пути истории. - М.: Наука, 1987. С.36; Материалы Общепартийной конференции по национальному примирению. 18-20 октября 1987 г. - Кабул, 1987. - С.18;
Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1986. -12 июля; Кабул Нью Тайме. 1986. - 14 июля; 1987. - 13 ноября; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.442-443, 699; Arnold A. Afghanistan's TwoParty Communism. - Pp.184-185; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan. - Pp.25, 40, 257.
Рафи, Мухаммед. Родился в 1946 году (по другим данным, в 1944 г.) в Кабуле. Его отец Мухаммад Ширин-хан был
285

военным лётчиком. По национальности - пуштун. Учился в кабульских лицеях «Истеклаль» и «Хабибия». В 1967 году закончил столичное Высшее военное училище («Харби похантун») по
специальности «танкист». В 1974 году получил звание майора и
командовал танковым батальоном. В 1976 году был назначен
начальником штаба 4-й танковой бригады, сыгравшей дважды
решающую роль: в государственном перевороте 1973 г. и в апрельском (1978 г.) вооружённом восстании. С 1973 г. - член
НДПА (Парчам); входил в её подпольную военную организацию.
Активный участник Апрельской революции 1978 г.
После победы апрельского вооружённого восстания был
избран членом ЦК НДПА и занял пост министра общественных
работ. В августе 1978 года был арестован по обвинению в участии в антихалькистском заговоре, снят со всех партийных и государственных постов и приговорён к 20 годам тюремного заключения (6 октября 1979 года этот срок был сокращён до 12
лет).
27 декабря 1979 года освобождён из тюрьмы и назначен в
звании подполковника министром национальной обороны. В начале января 1980 года был введён в состав ЦК НДПА и Революционного совета ДРА. В апреле этого же года ему было присвоено звание генерал-майора. 1 января 1981 года в числе первых был награждён введённым накануне боевым орденом
«Красное знамя». На июньском 1981 года пленуме ЦК избирается членом политбюро ЦК НДПА.
В 1982-1983 годах учился в Академии Генерального штаба Вооружённых сил СССР. В 1982-1986 годах являлся заместителем председателя Совета министров ДРА. В 1986-1988 годах занимал пост министра национальной обороны. С 5 июня
1988 года - вице-президент. 20 февраля 1989 года, после вывода советских войск из Афганистана, был назначен членом Высшего совета обороны родины, в функции которого входило осуществление военно-политического руководства в условиях объявленного в стране чрезвычайного положения. На II съезде
НДПА, состоявшемся в июне 1990 года, был избран членом Исполнительного бюро Центрального совета Партии Отечества.
В конце апреля 1992 года, в дни агонии режима Наджибуллы, М.Рафи, как вице-президент, вёл интенсивные переговоры с лидером ИПА Г.Хекматьяром о мирном решении афганского кризиса и обеспечении безопасности городов, в первую очередь Кабула. Переговоры, однако, не дали позитивных резуль-

286

татов. С захватом Кабула моджахедами М.Рафи остался в стане Г.Хекматьяра.
Последнее воинское звание М.Рафи - генерал армии.
Владеет языками дари, английским и русским. Женат, имеет
троих детей.*
* Источники: Кто есть кто в мировой политике. - С.366;
Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР.
-М.: Наука, 1980. - № 2 (209). - С.199-200; Ды Афганестан каланый. - С.З; Анис. - 1978. - 3 мая; 1980. - 28 и 29 апреля; Кабул
Нью Тайме. - 1986. - 6 декабря; Пейам. - 1990. - 30 июня; Красная звезда. - 1980. - 2 апреля; Правда. - 1992. - 25 апреля; Известия. - 1992. - 25 апреля; Arnold A. Afghanistan's Two-Party
Communism. - P.184; Democratic Republic of Afghanistan Annual. Pp.442, 444.
Сайяф, Абдуррасул. Принадлежит к той категории афганских религиозных деятелей, с именами которых непосредственно связаны становление и развитие в стране современного
исламского фундаменталистского движения. Он родился в 1945
году в уезде Пагман (провинция Кабул) в семье бедного крестьянина-пуштуна из гильзайского племени хароти. Там же окончил
начальную школу и поступил в кабульский лицей «Абу ибн Сины», где обучались преимущественно пуштунские юноши из
провинций, а затем - в богословскую школу «Абу Ханифа». После её окончания становится студентом богословского факультета Кабульского университета. Здесь 19-летний А.Р.Сайяф
вступает в созданный деканом факультета, профессором теологии Гулямом Мухаммедом Ниязи первый в стране фундаменталистский кружок. Завершив в 1967 году своё образование в университете и получив диплом богослова, он в течение года служил в армии, а затем работал преподавателем на том же богословском факультете. Уже будучи преподавателем, он вступает
в первую в Афганистане наиболее радикальную фундаменталистскую организацию «Мусульманская молодёжь».
В 1970 году А.Р.Сайяф отправляется на учёбу в Египет, в
мусульманский университет «Аль-Ахзар», где близко сходится с
египетскими «братьями-мусульманами» и становится их убеждённым приверженцем. Уже тогда он начал исповедовать
взгляды ваххабитов. После возвращения в Афганистан с ди287

пломом доктора теологии продолжил преподавание на богословском факультете Кабульского университета. В конце 1973
года, уже при республиканском режиме М.Дауда, А.Р.Сайяф
направляется по государственной стипендии в США для изучения исламского права. Позже в Кабульском университете ему
было присвоено учёное звание профессора теологии.
В 1974 году А.Р.Сайяф вместе с другими руководителями
и активистами «Мусульманской молодёжи» был арестован по
обвинению в подготовке и проведении антиправительственных
выступлений и осуществлении актов расправы членами организации над населением провинций Лагман, Нангархар и в долине
Панджшера и приговорён к пяти годам тюремного заключения.
До конца 1979 года практически все находившиеся в заключении
руководители «Мусульманской молодёжи» были расстреляны.
Однако Х.Амин пощадил своего соплеменника и дальнего родственника своей жены. 7 января 1980 года А.Р.Сайяф был освобождён из тюрьмы по амнистии и сразу же выехал в Пакистан,
где активно включился в деятельность афганской вооружённой
оппозиции.
После острой дискуссии в стане афганской вооружённой
оппозиции, продолжавшейся с января по апрель 1980 года,
А.Р.Сайяф был избран председателем созданного в Пешаваре
под давлением консервативных исламских режимов - членов
Организации Исламская конференция (ОИК) и США так называемого «Исламского союза для освобождения Афганистана», в
который вошли Исламская партия Афганистана (лидер Г.Хекматьяр), Исламская партия Афганистана (лидер М.Ю.Халес), Движение исламской революции Афганистана, Национальный фронт спасения Афганистана и Национальный исламский Фронт Афганистана (данный союз из-за внутренних
разногласий оказался недолговечным и в декабре того же года
распался). В марте 1982 года появилось на свет новое объединение - «Исламский союз моджахедов Афганистана», на сей раз
в составе семи организаций. Его первым амиром стал опять же
А.Р.Сайяф. Возникает вопрос: чем же был вызван выбор
А.Р.Сайяфа на эти посты? По моему мнению, свою весомую
роль в этом сыграл целый ряд обстоятельств. Во-первых, к моменту создания указанного выше первого альянса у А.Р.Сайяфа
не было собственной организации и сколько-нибудь большого
числа последователей. Кроме того, у него отсутствовала серьёзная племенная опора, поскольку его родное племя хароти
288

было малочисленным и притом распылённым на большой территории. Принимая во внимание указанные слабости «тылов»
А.Р.Сайяфа, лидеры входивших в альянс группировок надеялись, что он, как председатель альянса, станет послушным исполнителем их воли. Во-вторых, кандидатура А.Р.Сайяфа воспринималась в стане афганской вооружённой оппозиции как
единственно возможная альтернатива Г.Хекматьяру, чьи амбициозные претензии на роль диктатора в союзе не вызывали ни у
кого сомнений. В-третьих, учредители альянса через
А.Р.Сайяфа, получившего теологическое образование в Египте
и США, пользовавшегося известностью и доверием в правящих
и религиозных кругах Саудовской Аравии в связи с его принадлежностью к секте ваххабитов, имевшего обширные связи и
знакомства в исламских странах и свободно говорившего на
арабском языке, рассчитывали получить быструю и щедрую военную, материальную и финансовую помощь от покровителей и
основных
доноров
афганского
джихада.
В-четвёртых,
А.Р.Сайяф для консервативных исламских режимов региона и
для Запада виделся наиболее приемлемой политической фигурой из-за его воинственного антикоммунизма и ярого фундаментализма. В последующем А.Р.Сайяф не раз использовался ими
для нейтрализации наиболее строптивых лидеров джихада Г.Хекматьяра и Б.Раббани.
После создания Исламского союза моджахедов А.Р.Сайяф, как его председатель, нередко участвовал и выступал на
форумах Организации Исламская конференция, посетил с деловыми и пропагандистскими целями многие арабские страны.
При этом он усиленно добивался официального признания ИСМА-7 единственным законным представителем афганского джихада. В 1984 году за «заслуги в защите ислама» был удостоен
международной медали имени короля Фейсала.
А.Р.Сайяф являлся решительным противником идеи приглашения экс-короля Захир-шаха на роль лидера объединённых
сил моджахедов и главы «правительства Афганистана в изгнании». По мнению А.Р.Сайяфа, создание такого правительства
под эгидой Захир-шаха привело бы к реставрации его монархической власти.
А.Р.Сайяф, как председатель Высшего совета ИСМА-7,
однако, не смог, в том числе и в силу своих личных качеств, оправдать надежды его региональных и западных покровителей
на сплочение различных организаций моджахедов. Он рьяно
289

конфронтировал не только с умеренным крылом афганской вооружённой
оппозиции
(С.Моджаддеди,
С.А.Гилани
и
М.Н.Мухаммади), но и со своими «соратниками» по альянсу из
числа фундаменталистов. При этом нередко противоречия между их организациями разрешались с помощью оружия и ожесточённых столкновений, сопровождавшихся большими человеческими жертвами.
Не без оснований С.А.Гилани называл А.Р.Сайяфа и других лидеров ИСМА-7 «аферистами и ворами». По свидетельству
индийского автора С.Мукерджи, А.Р.Сайяф ещё в бытность
свою председателем первого Исламского союза для освобождения Афганистана растранжирил 600 тысяч американских долларов, «пожертвованных» альянсу зарубежными радетелями
джихада. Неоднократные обвинения в адрес А.Р.Сайяфа в присвоении крупных денежных сумм, использовании основной части иностранной помощи моджахедам в целях личного обогащения и других злоупотреблениях высказывали Г.Хекматьяр,
Б.Раббани и М.Ю.Халес. Так, Г.Хекматьяр, выступая 14 марта
1984 года в районе Факирабада (г. Пешавар), причислил Сайяфа к «врагам ислама» и заявил, что последний «присвоил партийную кассу и роздал её своим родственникам и высокопоставленным лицам». Подкуп и раздача разного рода «подарков»
для перетягивания на свою сторону полевых командиров из
различных группировок моджахедов и других ответственных
лиц были стилем работы А.Р.Сайяфа. В целом, по утверждению
его коллег по альянсу, деятельность Сайяфа оценивалась как
«неспособствующая объединению всех моджахедов под знаменем ислама, в борьбе против просоветского режима в Кабуле».
Вооружённые отряды А.Р.Сайяфа были немногочисленными. На его стороне воевала т.н. «арабская бригада» численностью до 300 человек, состоявшая из наёмников-египтян, палестинцев, тунисцев, саудовцев, иранцев, йеменцев, филиппинских мусульман и других и отличавшаяся особой жестокостью
не только к противнику, но и к местному населению.
А.Р.Сайяф пользовался определённым влиянием среди
старейшин некоторых пограничных пуштунских племён, в частности джаджи. Однако его авторитет среди лидеров афганской
оппозиции был нулевым.
В апреле 1992 года А.Р.Сайяф стал членом созданного в
Пешаваре (Пакистан) Совета джихада. Представители его организации - Исламского союза освобождения Афганистана - чуть

290

позже вошли в состав переходного правительства Исламского
государства Афганистан. В последующие годы, в ходе развернувшейся среди моджахедов междоусобной борьбы входил в
коалицию с различными группировками (Г.Хекматьяра,
Б.Раббани и др.)*
Источники: Спольников В.Н. Афганистан: исламская
контрреволюция. - М.: Наука, 1987. - С.85-86; Война в Афганистане. - М.: Воениздат, 1991. - С.130-131; Известия. - 1990. - 12
августа; Информационные справки МГБ ДРА. 1980-1986 гг.;
Urban M. War in Afghanistan. - Pp.59, 77, 122, 124; Mukherjee S.
Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - P.142; Doerner, William R.
Afghanistan: Rebels With Too Many Causes // Time. - 1989. - February 27. - No 9. - P.12.
Сарвари, Асадулла. Одна из противоречивых и одиозных
фигур леводемократического режима в Афганистане. Родился в
1930 году. Пуштун. Окончил военное авиационное училище в
СССР. Офицер афганских ВВС-вертолётчик.
Принимал активное участие в государственном перевороте 1973 года. Осуждал авторитарные методы правления президента М.Дауда. Входил в руководящее ядро подпольной антидаудовской военной организации «Объединённый фронт коммунистов Афганистана», созданной в 1974 году. Во время апрельского вооружённого восстания 1978 года находился среди мятежных офицеров на базе ВВС в Хаджа Раваш (г. Кабул).
С приходом к власти НДПА был введён в ЦК партии и занимал (до сентября 1979 г.) пост главы службы безопасности
Афганистана - АКСА. На этом посту прославился тем, что был
лично причастен к жестоким пыткам парчамистских деятелей, в
частности С.А.Кештманда, арестованных в августе 1978 года по
обвинению в подготовке антихалькистского заговора. В марте
1979 года был введён в члены Высшего совета обороны родины, а позже в Военный совет вооружённых сил Афганистана.
Находился в оппозиции к Х.Амину и вместе с М.А.Ватанджаром, С.М.Гулабзоем и Ш.Д.Маздурьяром предпринимал меры
к насильственному отстранению Х.Амина от власти. Однако эти
меры, как и попытки в борьбе с Х.Амином заручиться поддержкой высокопоставленных партийных и государственных деятелей - Зерая, Панджшери и Шараи Джаузджани, не имели успеха.
291

14 сентября 1979 года, когда власть в стране и партии оказалась в руках Х.Амина, укрылся с помощью советских спецслужб
на вилле неподалёку от советского посольства и вскоре самолётом был переправлен через Софию в Москву. Был в числе тех
немногих халькистских и парчамовских деятелей, кто ночью 27
декабря 1979 года сразу же после завершения штурма аминовской резиденции прибыли туда и засвидетельствовали убийство
узурпатора.
При режиме Б.Кармаля был назначен заместителем премьер-министра и заместителем председателя президиума Революционного совета ДРА, а также введён в ЦК НДПА и его политбюро. Назначение на все указанные посты объяснялось не
столько заслугами А.Сарвари в свержении режима Х.Амина,
сколько покровительством ему со стороны советских спецслужб.
Войдя в высшие партийные и государственные органы, он стал
открыто выражать недовольство деятельностью Б.Кармаля и
его сторонников и раздувать былые противоречия между Хальк
и Парчам. Уже весной 1980 года он публично высказал мысль о
необходимости возвращения на родину советских войск и передачи всей полноты власти в руки афганцев. В это время отчётливо проявилось его стремление стать лидером крыла Хальк.
В июне 1980 года А.Сарвари был направлен на лечение в
Советский Союз, а вскоре назначен послом в Улан-Батор, куда
прибыл 15 августа. По решению июньского (1981 г.) пленума ЦК
НДПА он был выведен из состава политбюро ЦК, но оставлен
членом ЦК. На посту афганского посла в Монголии не проявил
себя как дипломат и политик из-за злоупотребления алкоголем.
У него не сложились отношения с первым секретарём посольства, его племянником Азизом Ахмадом Акбари, кстати, единственным, кроме самого А.Сарвари, штатным дипломатическим
сотрудником посольства ДРА в Монголии. В июле 1986 года на
XIX пленуме ЦК ДРА был выведен из состава членов ЦК партии,
а несколько позже отозван из МНР в Кабул. В последующие годы оставался без работы. В 1988 году явился одним из основателей нелегальной «Организации единства народа Афганистана», стоявшей на левых позициях. С начала 90-х годов оказался
в плену у Ахмад Шаха Масуда и содержался в одной из тюрем в
долине Панджшер.
Убеждённый халькист, сторонник Н.М.Тараки. Владеет,
кроме пушту и дари, русским языком. Женат. Его жена в сентябре 1979 года, после ухода мужа в подполье, была арестована
292

по приказу Х.Амина и до конца декабря находилась в тюрьме
Пули-Чархи.*
* Источники: Гай Д., Снегирёв В. Вторжение: Опыт журналистского расследования // Знамя. - 1991. - № 3. - С.205-207;
Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. М.: Наука, 1990. - С.144 и 156; Ды Афганестан каланый. - С.414;
Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1986. -12 июля; Democratic Republic
of Afghanistan Annual. - Pp.6-7, 442-444; Anwar R. The Tragedy of
Afghanistan. - Pp.97, 165-167, 190, 208, 210; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - P.185; Bradsher H.S. Afghanistan
and the Soviet Union. - Pp.88, 187, 231.
Сират, Абдуссатар Накшбанд-заде. Родился в Кабуле в
1935 году в семье хаджи Мухаммада Афзаля. Имеет степень
бакалавра в области теологии. Кари (чтец Корана) и хаджи. В
течение трёх лет преподавал ислам в кабульском лицее «Омаршахид». С 1970 года был управляющим камнетёсно-бетонного
предприятия. С 1982 года занимал должности председателя
совета Национального фронта 4-го района г. Кабула, второго
заместителя председателя кабульского городского совета Национального фронта, заместителя председателя и секретаря
комиссии по национальному примирению г. Кабула.
Дважды (в 1984 и 1985 гг.) посещал Советский Союз. Совершил также поездки в Саудовскую Аравию и Пакистан. Занимался благотворительностью, в частности пожертвовал участок
своей земли в Кабуле для строительства школы. Располагает
родственными и дружественными связями в религиозных кругах
г. Кабула и провинций Кабул, Герат, Тахар, Кундуз. Один из его
родственников - маулави Осман - являлся главарём вооружённой антиправительственной группы Движения исламской революции Афганистана в провинции Балх.
С 1987 года - председатель Народной исламской партии
Афганистана. В апреле 1988 года был избран депутатом сената
(верхней палаты парламента) по l-му избирательному округу
столицы. Владеет языками пушту, дари, узбекским, арабским и
французским.*

293

*Источники: Биографическая справка кандидата в сенаторы по 1-му избирательному округу г. Кабула. - Кабул, март 1988.
- На языке дари.
Сораби, Абдул Вахид. Родился в 1926 году в местечке
Сораби провинции Газни в семье Мухаммеда Науруза. По национальности -хазареец. Беспартийный.
В 1949-1950 годах после окончания лицея преподавал в
кабульском коммерческом училище. Высшее экономическое образование получил за рубежом. В 1957 году защитил докторскую диссертацию в одном из университетов Австрии. По возвращении на родину вёл преподавательскую работу на экономическом факультете Кабульского университета. В 1960 году
стал деканом этого факультета. В 1973 году был назначен проректором Кабульского университета с сохранением за ним
должности декана. Через два года он ушёл с поста проректора,
оставшись деканом и профессором экономического факультета.
В 1967 году А.В.Сораби назначается министром без портфеля в
правительстве Н.А.Эттемади. Некоторое время исполнял обязанности министра горных дел и промышленности. С 1969 по
1973 год занимал в правительствах Н.А.Эттемади, Абдул Захира и Мусы Шафика пост министра планирования. При республиканском режиме М.Дауда оказался не у дел.
С симпатией встретил установление в стране в 1978 году
леводемократического режима. С октября 1979 по февраль 1980
года состоял советником министерства юстиции. В феврале
1980 года был назначен советником министерства высшего и
среднего специального образования. Одновременно преподавал в Кабульском университете. В январе 1985 года получил
назначение на пост советника при Совете министров ДРА. С декабря 1987 по июнь 1988 года являлся министром высшего и
среднего специального образования. В мае 1990 года вошёл в
правительство Ф.Х.Халекьяра в качестве заместителя премьерминистра и министра планирования.
Принимал участие в церемонии «мирной» передачи власти в руки моджахедов в апреле 1992 года как член прежнего
кабинета.
А.В.Сораби владеет немецким и английским языками. В
ноябре 1986 года был избран академиком Академии наук ДРА. В
разные годы был удостоен многих правительственных наград, в
294

том числе ордена «Дружбы народов», двух орденов «Почёта» и
др. Женат, имеет сына и дочь.
*Источники: Кабул Нью Тайме. - 1986. - 8 декабря; 1990. 23 мая; Пейам. - 1990. - 28 мая; Dupree L. Afghanistan. - Pp.666,
692-693.
Сума, Махмуд Аламгуль. Родился в 1931 году в Пактии в
пуштунской семье. Образование получил в Кабульском педагогическом училище. С 1954 по 1960 год учился в Бейрутском
американском университете. В 1962 году вместе с Х.Амином
был направлен на учёбу в Колумбийский университет (США),
после окончания которого в 1964 году удостоился присвоения
учёной степени магистра в области химии. По возвращении на
родину работал сотрудником учебного отдела Кабульского университета. С 1965 по 1978 год вёл преподавательскую работу в
указанном университете. Заслуженный профессор.
В ноябре 1970 года был кооптирован кандидатом в члены
ЦК НДПА (Хальк), а в июле 1977 года вошёл в члены ЦК объединённой НДПА по списку Хальк.
После прихода к власти НДПА в апреле 1978 года был назначен министром высшего образования. Входил в политбюро
ЦК НДПА. 15 сентября 1979 года на заседании политбюро ЦК
голосовал за исключение Н.М.Тараки из партии и снятие со всех
партийных и государственных постов и избрание Х.Амина генеральным секретарём ЦК НДПА. В декабре этого же года арестован вместе с другими аминистами и до конца 80-х годов содержался в тюрьме Пули-Чархи.*
* Источник: Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров ДРА».
Танай, Шах Наваз. Родился в 1950 году в районе Танай
(провинция Пактия) в крестьянской семье. По национальности пуштун. Окончил военный лицей в Кабуле, пехотный факультет
столичного Высшего военного училища (Харби похантун) и годичные курсы десантников.
Принимал активное участие в антидаудовском вооружённом восстании в апреле 1978 года. В последующем занимал
295

различные командные посты в армии, в том числе в первой половине 80-х годов был командиром Центрального армейского
корпуса. С 1985 по 1988 год - начальник Генерального штаба
вооружённых сил Афганистана. В августе 1988 года по рекомендации и под давлением советской стороны был введён в
правительство М.Х.Шарка в качестве министра обороны и вскоре получил воинское звание генерал-полковника. 20 августа
1989 года он, как министр обороны, вошёл в члены Высшего
совета обороны родины, созданного с целью осуществления
центрального руководства страной в условиях чрезвычайного
положения.
В начале 70-х годов вступил в халькистскую подпольную
военную организацию. В 1984 году был избран членом ЦК
НДПА, а в октябре 1987 г. - кандидатом в члены политбюро ЦК
партии.
6 марта 1990 года Ш.Н.Танай поднял мятеж верных ему
военных с целью свержения президента Наджибуллы, однако
потерпел поражение и вместе с семьёй и рядом своих сторонников перелетел с аэродрома Баграм на самолёте Ан-12 в Пакистан. Затем отправился в Хост, где проживает его племя.
Примкнул к Г.Хекматьяру. После разгрома путча был выведен
из состава политбюро и ЦК НДПА, исключён из партии и снят со
всех государственных постов.
Как признавали его близкие друзья и сослуживцы, в нём
удивительно совмещались политическая неграмотность и выдающийся военный талант, решительность и авантюризм, храбрость военного человека и вероломство в будничной жизни,
чувство товарищества и гипертрофированное высокомерие,
властолюбие и бонапартистские наклонности. Злые начала в
его характере и поведении значительно преобладали. Среди
армейской когорты убеждённых халькистов он, безусловно, был
одной из наиболее одиозных фигур.*
* Источники: Кто есть кто в мировой политике. - С.434; Материалы Общепартийной конференции по национальному примирению. 18-20 октября 1987 г. - С.17-18; Стенограмма выступления президента Наджибуллы перед старейшинами из провинции Пактия. 11 марта 1990 г. - Перевод с пушту (ротапринт);
Красная звезда. - 1990. - 12 и 23 марта; Правда. - 1990. - 11
марта; Известия. -1990. -11 марта.

296

Тараки, Hyp Мухаммад. Родился 23 саратана 1296 г.х.
(14 июля 1917 г.) в дер. Суркелайи уезда Нава, провинции Газни
в бедной семье крестьянина-пастуха. Его отец Назар Мухаммад
Тараки, принадлежавший к гильзайскому племени тараки, занимался также мелкой контрабандой, курсируя между Афганистаном и Индией. Мать Н.М.Тараки происходила из другого гильзайского племени - сулейманхель. В пять лет он был отдан в
услужение к богатой вдове. Однако отец всё же решил дать
своему сыну образование и сделать его первым в семье грамотным человеком. Начальное образование он получил в г. Мукуре (провинция Газни). В 15 лет, не закончив среднюю школу,
отправился на поиски работы в г. Кандагар, где был принят в
качестве служащего в торговый ширкет «Пуштун мева», принадлежавший крупному афганскому бизнесмену Абдул Мадждиду Забули.
В 1935 году (по другим данным, в 1934) году он был направлен делопроизводителем в представительство компании
«Пуштун мева» в Бомбее (Индия). Здесь он поступил в вечернюю среднюю школу, в которой обучение велось на английском
языке и урду, и через некоторое время окончил её. К бомбейскому периоду относится первое знакомство молодого Тараки с
идеями национально-освободительной борьбы в Индии, марксистскими взглядами и историей пуштунского движения краснорубашечников и деятельностью их лидера Хан Абдул Гафархана. Встреча с этим выдающимся пуштунским деятелем оставила глубокий след в сознании Н.М.Тараки.
В 1937 году Н.М.Тараки возвратился в Афганистан и с тех
пор постоянно, за исключением короткого периода, жил в Кабуле. Конец 30-первая половина 40-х годов крайне скупо отражены
в официальной биографии Н.М.Тараки, изданной в 1978 году.
По зарубежным данным, по возвращении из Индии он некоторое
время работал личным секретарём у Абдул Маджида Забули и
одновременно учился в колледже государственных служащих.
Затем по протекции A.M.Забули был переведён в министерство
экономики, откуда вскоре уволился и перешёл на работу в департамент печати министерства информации и печати. В 1939
году он был отправлен в качестве мелкого чиновника на службу
в провинцию Бадахшан, где пробыл предположительно два года. Пока остаются до конца не выясненными мотивы и обстоятельства его неожиданных и неоднократных перемещений с од-

297

ного служебного места на другое. В официальной биографии
Н.М.Тараки все эти увольнения и переводы объясняются
«травлей со стороны реакционных бюрократов, которые, пользуясь любым предлогом, пытались оказать на него давление». В
западных же исследованиях по Афганистану данного времени,
написанных с позиций антикоммунизма и категорического неприятия левого кабульского режима, всё сводится к неким служебным злоупотреблениям Н.М.Тараки. Так, американский автор Антони Арнольд в книге «Две партии коммунизма в Афганистане: Парчам и Хальк» (примеч.: название данной книги можно
перевести и как «Двухпартийный коммунизм в Афганистане:
Парчам и Хальк») пишет, что увольнение Н.М.Тараки из министерства экономики было вызвано якобы хищением им стройматериалов у А.М.Забули для строительства собственного дома в
районе Картейи Чар. Злой умысел и необоснованность этого
утверждения А.Арнольда очевидны: Н.М.Тараки строил себе
дом в годы, когда он уже несколько лет не работал в компании у
А.М.Забули и, конечно, никак не мог, если бы даже и захотел,
физически похищать стройматериалы, предназначенные для
виллы своего прежнего покровителя.
В период работы в департаменте печати Н.М.Тараки обратился к литературному творчеству. В начале 50-х годов он
занимал пост заместителя главы государственного информационного агентства «Бахтар». Первые издания его литературных
трудов и переводных работ (как-то: «Вяленая говядина», «Это служба», «Максим Горький», «Какая свобода?» и др.) относятся
к периоду появления и развития в Афганистане демократического движения 1947-1952 годов.
С 1947 года он становится одним из активных членов руководящего и идеологического ядра политического течения
«Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодёжь»). Его политически страстные публицистические статьи печатались в газете
вишзальмияновцев «Ангар», которая выходила в Кабуле с 1
марта 1951 г. (запрещена властями после выхода 16-го номера
в апреле того же года). Широкий резонанс в афганском обществе имела его статья «Желания народа. Чего мы хотим?», в которой были изложены основные программные лозунги «Виш
зальмиян»: улучшение жизни народа, разрешение деятельности
легальных политических партий и организаций, установление в
стране конституционного монархического строя, формирование
национального правительства, ответственного перед парламен-

298

том, привлечение всех классов к участию в общественной жизни
и т.д.
Крутые перемены в жизни и деятельности Н.М.Тараки
произошли после разгрома в 1952 году оппозиционного демократического движения. Многие его активные участники и руководители были брошены в тюрьмы. Н.М.Тараки в начале 1953
года был отправлен в Вашингтон в качестве пресс-атташе афганского посольства. Однако его дипломатическая карьера длилась всего шесть месяцев. В том же году он был официально
отозван на родину из-за публикации в одной из вашингтонских
газет антимонархической и антидаудовской статьи и высказанной на пресс-конференции критики в адрес династии Надира, в
частности, о том, что «Афганистан управляется кучкой феодалов-помещиков» и что, «если раньше премьер-министром был
дядя короля, то теперь им стал его двоюродный брат и зять
(имелся в виду М.Дауд. - М.С.), а народ Афганистана попрежнему остаётся самым угнетённым народом мира».
Как пишет А.Арнольд, вначале Н.М.Тараки отказался подчиниться указанному выше приказу из Кабула и попытался получить политическое убежище в США, но, встретив отказ со стороны американских властей, намеревался отправиться в Англию. Данная версия была решительно отметена самим
Н.М.Тараки ещё в конце 1953 года в его заявлении, распространённом в Карачи через афганское посольство, а позднее и в
официальной биографии Н.М.Тараки, опубликованной в 1978
году. По возвращении в Афганистан он был уволен с государственной службы и, вопреки ожиданиям, не был подвергнут какому-либо наказанию со стороны правительства М.Дауда, хотя,
как политически неблагонадёжный, попал под постоянное наблюдение полиции.
С 1953 по 1963 год Н.М.Тараки жил на случайные заработки. В этот период он написал и опубликовал ряд повестей и
рассказов на языке пушту, принесших ему известность писателя, в том числе новеллы «Скитания Банга» (1958 г.), «Спин»
(«Белый»; 1959 г.), «Одинокий» (1962 г.), «Крестьянская дочь» и
др. Его перу принадлежала также изданная в указанные годы
книга «Новая жизнь», носившая компилятивный (переводной)
характер, в которой излагались основные положения марксистской философии, политэкономии и научного социализма. С 1955
по 1958 год он работал переводчиком английского языка в миссии США по оказанию помощи развивающимся странам, а с мая

299

1962 по сентябрь 1963 года - переводчиком в американском посольстве в Кабуле. В эти же годы им было основано частное
«Бюро переводов Нура», выполнявшее в основном заказы американских ведомств и служб, аккредитованных в афганской столице.
С 1963 года, когда к власти в стране пришло правительство М.Юсуфа, объявившее о намерении провести модернизацию
государственного строя и демократические преобразования,
Н.М.Тараки прерывает литературное творчество и полностью
отдаётся подпольной работе по собиранию, организационному
оформлению и идейно-политической подготовке оппозиционно
настроенных монархическому режиму элементов, в основном из
числа студенческой и учащейся молодёжи. Первой формой их
объединения становятся марксистские кружки. Одновременно
он устанавливает связи с активными деятелями либеральнодемократического движения 1947-1952 годов. В сентябре 1963
года они создают инициативное политическое ядро по организации партии, названное «Руководящим комитетом» («Комитайи
сарпараст»). Намерение этого комитета создать партию
«Объединённый национальный фронт Афганистана», однако, не
увенчалось успехом. Повинны в этом во многом были
Н.М.Тараки и его единомышленники, которые в противовес
взглядам умеренного крыла Руководящего комитета выступали
за придание будущей партии характера левой организации и
использование в общественно-политической деятельности не
только парламентских, но и всех возможных форм и средств
борьбы.
На I Учредительном съезде Народно-демократической
партии Афганистана, состоявшемся в январе 1965 года, Н.М.Тараки был избран первым секретарём ЦК партии. В 1965 году он
баллотировался от избирательного округа Нава (провинция Газни) на выборах в нижнюю палату парламента, однако потерпел
поражение. В конце указанного года он совершил поездку в
СССР, где присутствовал в качестве гостя на съезде советских
писателей. В апреле-мае 1966 года являлся издателем и председателем редакционной коллегии первого печатного органа
НДПА - газеты «Хальк» («Народ»). Уже в это время у него возникли острые разногласия с Бабраком Кармалем, которые , наряду с другими факторами, привели в расколу партии и образованию двух самостоятельных фракций НДПА - Хальк и Парчам.
300

В рассматриваемые годы Н.М.Тараки в своих воззрениях,
известных как «теория хальковской (народной) революции»,
стал придавать приоритетное значение субъективным (идеологическим) факторам в политической борьбе, упрощённо трактовать социально-политическую ситуацию в стране и делать ставку при решении вопроса о власти почти исключительно на организацию и осуществление вооружённого путча. Концепция хальковского путчизма особенно рельефно проявилась в деятельности Хальк, руководимой Н.М.Тараки, в период республиканского
режима М.Дауда. Решающая роль при этом отводилась армии,
а точнее - находившейся в руках Хальк подпольной организации
в вооружённых силах страны.
В июле 1977 года на объединительной конференции двух
фракций (Хальк и Парчам), состоявшейся в глубоком подполье,
Н.М.Тараки был избран генеральным секретарём ЦК НДПА.
В ночь на 26 апреля 1978 года Н.М.Тараки вместе с другими руководителями НДПА были арестованы по приказу
М.Дауда по обвинению в «антиконституционных» действиях.
Данный акт М.Дауда подтолкнул НДПА к вооружённому выступлению. После победы восстания и провозглашения Демократической Республики Афганистан Н.М.Тараки был избран председателем Революционного совета ДРА и премьер-министром
страны. В декабре 1978 и сентябре 1979 года он посетил Советский Союз. В марте 1979 года встал во главе Высшего совета
обороны родины. Одновременно передал свои функции премьер-министра Х.Амину, занявшему вместо ликвидированного
поста премьер-министра вновь введённую должность «первого
министра» («лумрай вазир»), то есть главы правительства,
правда, с меньшими полномочиями, чем это было ранее. С этого времени Н.М.Тараки постепенно отодвигается в тень своим
«верным учеником». Роковую роль в отстранении Н.М.Тараки от
государственных и политических дел, кроме всего прочего, сыграли присущие ему такие качества характера, как тщеславие,
которое умело подогревалось Х.Амином, мягкость натуры,
чрезмерная доверчивость к своему окружению и пристрастие к
употреблению спиртных напитков. Он не был наделён от природы теми организаторскими способностями, которые необходимы
высшему государственному лицу, в связи с чем многие из своих
функций он перепоручал другим. Он не обладал в полной мере
и ораторскими данными, так высоко ценимыми на Востоке.
301

14 сентября 1979 года Н.М.Тараки был арестован в ходе
разыгравшегося дворцового переворота и через два дня смещён со всех занимаемых ими постов, а 8 октября умерщвлён по
приказу Х.Амина.
Н.М.Тараки не был состоятельным человеком. Его почти
единственным «богатством» являлся скромный одноэтажный
домик в кабульском районе Картейи Чар. Остальное его достояние умещалось в маленькой сумке, которую он вручил перед
смертью своему убийце, сказав: «Здесь 45 тысяч афгани
(примерно 1000 долларов. - М.С.) и кое-какие украшения. Передайте всё это моей жене, если она ещё жива». Затем он, сняв с
руки часы и вынув из кармана партийный билет, попросил:
«Передайте их Амину».
Н.М.Тараки был женат на Hyp Биби Тараки. Детей они не
имели. Как она признавала впоследствии, муж никогда не упрекал её за бездетность.*
* Источники: Биография генерального секретаря ЦК НДПА,
председателя Революционного совета ДРА товарища Hyp Мухаммада Тараки. - Кабул: издание Главного политического
управления Народных вооружённых сил ДРА, 1978. - 58 с;
Правда об Афганистане: документы, факты, свидетельства. М.: Издательство Агентства печати Новости, 1980. - С.98; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.92-93;
Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - Pp.36-39; Dupree L. Afghanistan. - P.774; Anwar R. The Tragedy of Afghanistan.
- Pp.177-181; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. Pp.15-19.
Тахзиб, Незамуддин. Родился в 1933 году в провинции
Газни в семье Хамида Гауса. По национальности - пуштун-гильзай (клан дафтани). Семья сначала жила в деревне Гулам Хайдаркала (близ Газни), а затем переехал в Кундуз. В 1956 году
окончил медресе Улама-и Шариа в Пагмане и поступил на теологический факультет Кабульского университета. После его
окончания в 1960 году преподавал богословие в столичном лицее «Хабибия». Более десяти лет работал в Энциклопедическом обществе «Ариана». В конце 1976 года открыл частную
адвокатскую контору в г. Кундузе.

302

В июле 1977 года на объединительной конференции
НДПА был избран в члены ЦК партии по списку крыла Парчам.
С приходом к власти НДПА в апреле 1978 года занял пост министра по делам границ. Решением ноябрьского (1978 г.) пленума ЦК НДПА был выведен из состава ЦК и переведён в категорию кандидата в члены партии за причастность к подготовке
антихалькистского заговора. С марта до конца декабря 1979 года содержался в тюрьме Пули-Чархи.
После свержения режима Х.Амина был избран членом ЦК
НДПА и Революционного совета ДРА. С января 1980 года председатель Верховного суда ДРА (затем РА). На II съезде
НДПА (июнь 1990 г.) вошёл в Центральный совет Партии Отечества.
Владеет, кромепушту и дари, арабским языком. Женат.
Имеет пятерых детей.*
Источники: Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - М.: Наука, 1980. - № 2 (209). - С.200; Ды
Афганестан каланый. - С.З; Анис. - 1978. - 3 мая; Кабул Нью
Тайме. - 1986. - 5 мая; Пейам. - 1990. - 30 июня; Democratic Republic of Afghanistan Annual. - Pp.443-444; Anwar R. The Tragedy
of Afghanistan. - P.105; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.195, 200-201.
Хабиби, Махмуд. Родился в 1927 году в провинции Кандагар в семье Мухаммада Сайда «Лала». После окончания кабульского лицея «Истеклаль» учился в Сорбонне (Франция), где
защитил докторскую диссертацию по специальности «журналистика». В ноябре 1986 года был избран членомкорреспондентом Академии наук ДРА. Беспартийный.
С 1959 по 1960 год занимал должности заместителя руководителя «Радио Афганистана», директора издательства «Ислах», преподавателя Кабульского университета и руководителя
«Радио Афганистана». В 1965-1971 годах являлся последовательно губернатором провинций Каписа и Кандагар и министром
информации и культуры во втором кабинете Н.А.Эттемади
(декабрь 1969-май 1971 г.). В 1971-1988 годах - губернатор Кабульской провинции, советник по правовым вопросам министерства юстиции, научный консультант и исполняющий обязанности президента Академии наук Республики Афганистан и снова
303

губернатор Кабульской провинции. Во второй половине 80-х годов был заместителем председателя Союза журналистов РА и
членом Исполкома Центрального совета Национального Фронта
РА.
Весной 1988 года одержал победу на выборах в Национальный совет (парламент) Республики Афганистан по 2-му избирательному округу г. Кабула. 31 мая на сессии Национального
совета был избран председателем сената (верхней палаты парламента».*
* Источники: Биографическая справка кандидата в депутаты Национального собрания РА (листовка). - Кабул, 1988. - На
языке дари; Кабул Нью Тайме. - 1986. - 8 декабря; Dupree L. Afghanistan. - Р.692.
Халекьяр. Фазль-уль-Хак. Родился в 1934 году в провинции Герат в семье таджика Хаджи Гулям Сахи. Окончил экономический факультет Кабульского университета. С 1956 по
1963 год работал на различных должностях в министерстве
планирования. В июне 1963 года переведён в министерство
внутренних дел. С июля 1965 по сентябрь 1966 года являлся
заведующим канцелярией в управлении строительства Гильмендской оросительной системы. В последующие годы служил
в министерстве связи и финансов, а также финансовом управлении Кабульской провинции. С 3 января 1972 года губернатор провинции Баглан, а с 25 января следующего года
по 4 апреля 1978 г. - заместитель министра финансов.
После прихода к власти НДПА, оставаясь беспартийным,
занимал ряд ответственных постов в правительстве ДРА: с 30
апреля 1979 по 14 апреля 1980 г. был советником министерства
финансов, с 14 апреля 1980 по 26 декабря 1985 г. - заместителем министра финансов, а с 26 декабря 1985 по 31 марта
1987 г. - министром без портфеля. 2 апреля 1987 года в связи с
обострением военно-политической обстановки на северо-западе
страны и неспособности прежних местных властей реализовать
установки политики национального примирения назначается губернатором северо-западной зоны - председателем совета обороны провинции Герат с сохранением за ним поста министра
без портфеля. В течение короткого времени он сумел склонить
ряд полевых командиров вооружённой оппозиции к прекраще304

нию сопротивления, добившись таким образом заметной нормализации обстановки в провинции, чем снискал симпатии и
поддержку широких слоев населения. Такое развитие событий
не могло устроить наиболее ярых противников кабульского режима. В апреле 1990 года во время официальной церемонии,
проводившейся в уезде Пуштун Заргун (провинция Герат) по
поводу перехода на сторону властей многочисленной группы
моджахедов, на него и сопровождавших его лиц было совершено покушение. Получил тяжёлое огнестрельное ранение в бедро
и руку. Вместе с ним был смертельно ранен заместитель министра государственной безопасности генерал-полковник Джалал
Разманда:
В конце мая 1990 года, получив вотум доверия нижней
палаты парламента (Вулуси джирги), возглавил коалиционное
правительство. Ф.Х.Халекьяр оказался последним премьер-министром в администрации бывшего президента Наджибуллы. На
официальной церемонии «мирной» передачи власти в руки главы переходного правительства моджахедов С.Моджаддеди,
проходившей 28 апреля 1992 года в Кабуле в здании министерства иностранных дел, Халекьяр произнёс от имени прежнего
правительства речь и выразил готовность старого государственного аппарата сотрудничать с победителями. На указанной
церемонии присутствовали многие члены его бывшего кабинета
- заместитель премьер-министра д-р Сораби, министр иностранных дел А.Вакиль, первый заместитель министра обороны
генерал-полковник Наби Азими, а также генералы Нур-уль-Хак
Улуми, Делавар и др.*
* Источники: Биографическая справка о членах кабинета
М.Х.Шарка. - С.29; Известия. - 1990. - 11 апреля; 1992. - 30 апреля; Правда. -1990. - 30 мая; 1992. - 30 апреля; Пейам. - 1990.
- 28 мая.

Халес Набихейль, Мухаммад Юнус. Родился в 1920 году
в деревне Вазири-Хугиани (провинция Нангархар) в семье богатого землевладельца и религиозного деятеля. По национальности - пуштун из племени хугиани. В молодости был муллой в
одной из мечетей г. Кабула, а также занимался преподавательской деятельностью. Не имея высшего теологического образования, присвоил себе титул «маулави».
305

В 1963-1973 годах стоял во главе небольшой фундаменталистской группы «Тавабин» («Последователи»), которая активно пропагандировала свои крайне правые взгляды ортодоксального ислама в мечетях Кабула. В период республиканского
режима М.Дауда, опасаясь ареста в связи со своей антиправительственной деятельностью, бежал в Пакистан, где примкнул к
организации Г.Хекматьяра. Осенью 1979 года с рядом своих
сторонников-мулл порвал с последним и, образовав свою организацию - Исламскую партию Афганистана, стал её амиром.
В полосе расселения племени хугиани пользовался известностью как религиозный авторитет и как пуштунский поэт.
Им были написаны и изданы книги «Исламский дух», «Религия и
человеческая цивилизация» и др. Однако его противники из стана афганской вооружённой оппозиции характеризовали его как
мужлана, экстремиста, недалёкого фанатичного муллу, жестокого и амбициозного пуштунского шовиниста.
В марте 1982 года с созданием Исламского союза моджахедов Афганистана (т.н. «союз семи»; сокр. - ИСМА-7) М.Ю.Халес вошёл в его руководство и занял пост ответственного за
финансовые дела альянса. Данный доступ к финансам был широко использован им для личного обогащения. В частности, получив 1,3 млн. американских долларов из Саудовской Аравии
на нужды афганских беженцев, намеревавшихся совершить паломничество в Мекку, он часть этих денег присвоил себе, что и
вынужден был вскоре сам публично признать. За такого рода
неблаговидные дела он в январе 1984 года был выведен из руководства альянса. В мае 1985 года он снова вошёл в воссозданный под прежним названием «союз семи».
Будучи во второй половине 80-х годов избранным председателем Исламского союза моджахедов Афганистана,
М.Ю.Халес категорически отверг идею создания после вывода
советских войск коалиционного правительства с участием НДПА
и заявил, что «до тех пор, пока моджахеды не установят власть
исламского правительства, они не сложат оружия» в борьбе
против «марионеточного режима в Кабуле».
М.Ю.Халес, хотя и неоднократно вступал в союзы с другими лидерами моджахедов, однако всегда враждебно относился к ним, особенно к Г.Хекматьяру, Б.Раббани и А.Р.Сайяфу.
Так, Г.Хекматьяра он не раз обвинял в предательстве интересов
ислама, называя его «кафиром». В конце апреля 1984 года в
одной из бесед с представителем Саудовской Аравии

306

М.Ю.Халес заявил, что Г.Хекматьяр и Б.Раббани имеют единственное желание стать единоличными руководителями в стране
и накопить богатства и что они никогда не выезжают на фронты
джихада внутри Афганистана. «Я же, - сказал М.Ю.Халес, - несколько раз бывал в Афганистане и как обычный солдат участвовал в джихаде. А эти двое только держатся за своё место и
пекутся лишь о своём благополучии. Поэтому я никогда не буду
с ними в единстве».
В апреле 1992 года М.Ю.Халес вошёл в состав сформированного в Пешаваре Совета джихада, а в первом правительстве Исламского государства Афганистан представители его
организации заняли посты министра юстиции и главы полицейского ведомства. Отряды халесовской Исламской партии Афганистана взяли под свой контроль положение в провинции Нангархар и транспортное движение по дороге ДжалалабадТорхам.
Женат. В 1987 году отправил в Саудовскую Аравию первую жену и двоих детей и женился на 18-летней (по другим данным, 16-летней) девушке из богатой семьи, чем вызвал недовольство и пересуды в своём окружении.*
*Источники: Спольников В.Н. Афганистан: исламская
контрреволюция. - М.: Наука, 1987. - С.84-85; Информационные
справки Международного отдела ЦК НДПА. 1984. - На языке дари (машинописный текст); Известия. -1992. - 7 мая; Война в Афганистане. - С.129-130; Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy
to Triumph. - P.144; Pakistan Times. - 1985. - April 3; Doerner, William R. Afghanistan: Rebels with Too Many Causes. - P.12.
Хатеф. Абдуррахим. Родился в 1925 году в Кандагаре.
Его отец маулави Мухаммад Хал Вайс был известным религиозным деятелем. По национальности - пуштун. Начальное образование получил в родном городе. После окончания столичного
лицея «Хабибия» в 1945 году поступил на литературный факультет Кабульского университета. Обретя диплом о высшем
образовании, он в 1949-1951 годах работал заместителем директора лицея «Мир Вайс», а в 1951-1952 годах - учителем лицея «Ахмад-шах Баба» в Кандагаре. В 1952 году преподавал в
Кабульском высшем педагогическом училище. В следующем
году был назначен начальником рекламно-издательского депар307

тамента при управлении строительства Гильмендской оросительной системы. Однако через два месяца покинул этот пост и
занялся общественно-политической деятельностью. В 1965 году
был избран от Кандагара депутатом верхней палаты королевского парламента «Мышрано джирги» (Джирги старейшин).
Формально не принадлежа к каким-либо политическим партиям
и группировкам, он неизменно сочувственно относился к демократическим движениям в стране.
А.Р.Хатеф поддержал установление республиканского
строя в Афганистане в 1973 году, а затем и устранение авторитарного режима М.Дауда в 1978 году. Оставаясь беспартийным
и отдавая поддержку НДПА, которая среди других противоборствующих политических сил представлялась ему как наиболее
реальная общенациональная сила, способная вывести страну
из затянувшейся братоубийственной войны и обеспечить в перспективе развитие Афганистана по демократическому пути, он,
вместе с тем, не скрывал своего критического отношения к
НДПА и её лидерам, в частности, отмечал их слабое знание
страны, дефицит жизненного и политического опыта, непрофессионализм, оторванность от народа, внутрипартийные раздоры
и низкий авторитет в обществе, неумение находить компромиссы и с оппозицией, и в своих собственных рядах и т.п.
В условиях расширявшейся национальной трагедии гражданской войны он полностью посвятил себя борьбе за восстановление мира и спокойствия на афганской земле, пожертвовав тем самым миллионными доходами и состоянием, которые он прежде имел от коммерческой деятельности. В июне
1981 года вошёл в руководящие органы вновь созданного Национального отечественного фронта (позднее был переименован в Национальный фронт). Единогласно избирался председателем Поя джирг, состоявшихся в апреле 1985 и ноябре 1987
года. С мая 1985 по 1990 год являлся председателем Центрального совета Национального фронта. В 1986-1988 годах член Революционного совета страны (в январе-декабре 1986 г. член его президиума). В январе 1987 года занял пост председателя президиума Высшего чрезвычайного совета по национальному примирению. На этом посту ярко проявились его выдающиеся организаторские способности и умение сплотить вокруг
общенациональной идеи умиротворения страны местных авторитетов и представителей различной политической ориентации.
308

Пользовался большим авторитетом среды широкой афганской общественности, прежде всего среди пуштунских племён, деловых национально-буржуазных кругов и прежней (времён монархии) общественно-политической и интеллектуальной
элиты. Со многими их представителями как внутри страны, так и
за рубежом он поддерживал постоянные дружеские связи.
5 июня 1988 года он был назначен вице-президентом
страны. С 20 февраля 1989 года, когда в стране было объявлено чрезвычайное положение, стал заместителем председателя
Высшего совета обороны родины. 19 апреля 1992 года после
отрешения от власти президента Наджибуллы А.Р.Хатеф был
объявлен временным президентом страны. Однако на этом посту он оставался не более недели, до перехода власти в Кабуле
в руки моджахедов.
Владеет, кроме пушту, языками дари, английским и урду.
Женат.*
* Источники: Кто есть кто в мировой политике. - С.492; Кабул Нью Тайме. - 1985. - 8 мая; Правда. - 1992. - 18 апреля; Известия. -1992. - 20 и 21 апреля.
Хекматьяр, Гульбеддин. Являлся, пожалуй, самой одиозной и противоречивой фигурой среди руководителей афганской вооруженной оппозиции. Возглавлял все годы гражданской
войны одну из самых сильных в военном отношении, дисциплинированных и стройных по своей внутренней структуре организаций оппозиции - Исламскую партию Афганистана.
Родился в 1947 году в деревне Вертебоз (уезд Имамсахиб, провинция Кундуз). По национальности - пуштун-гильзай из
племени харути. Его отец Кадер Чанта владел, по официальным данным, 300 джерибами земли (60 га), мельницей и большим стадом овец и других домашних животных. Он активно занимался торговлей и ростовщичеством. Г.Хекматьяр по окончании начальной школы обучался в 1962-1964 годах в кабульском
военном лицее, из которого был исключен за недисциплинированность и аморальное поведение. После получения среднего
образования в лицее «Шер-хан» (г. Кундуз) поступил на инженерный факультет Кабульского университета, где, войдя в руководство фундаменталистской организации «Мусульманская молодежь» (возглавлял ее военную секцию), активно участвовал в
309

студенческом движении. В 1971 году был избран в состав исполнительного комитета Ассоциации студентов Кабульского
университета. Учёбу и бурную общественную деятельность в
стенах университета сочетал с работой в американском посольстве в Кабуле в качестве специального корреспондента.
В студенческие годы Г.Хекматьяр приобрел среди молодёжи известность как человек крайне правых, антикоммунистических взглядов, как ярый приверженец идеологии и практики
«Братьев-мусульман», склонный отдавать в политической борьбе предпочтение силовым методам. По свидетельству афганской и зарубежной печати, он был причастен к организации в
Кабуле уличных демонстраций праворадикальной молодежи и
актов физического насилия в отношении своих идейных противников, прежде всего членов левацкой, прокитайской группировки
«Шоалеи джавид» («Вечное пламя») и представителей леводемократических кругов. Летом 1972 года он был арестован и осужден на полтора года тюремного заключения за участие в драке
с членами «Шоалеи джавид», в ходе которой был убит функционер последней Сайдал Сохандан. В следующем году по настоятельным просьбам влиятельных духовных деятелей и некоторых представителей властей (афганская левая пресса среди
них называла С.Моджаддеди и начальника отдела по уголовным делам службы безопасности Кабульской провинции Голь
Ахмада) он был досрочно освобождён из тюрьмы. С этого времени Г.Хекматьяр фактически прекратил учёбу в университете,
так и не став дипломированным инженером. Несмотря на это,
он неизменно добавляет к своему имени звание «инженер».
С приходом в 1973 году к власти республиканского режима Г.Хекматьяр встал во главе экстремистского крыла
«Мусульманской молодёжи», которое в противовес «старикам»
(«умеренному» крылу организации) выступило за немедленную
подготовку вооружённого восстания против «безбожного» правительства М.Дауда. Именно с этого времени Г.Хекматьяр и его
воинственные сторонники установили связи со спецслужбами
Пакистана и религиозно-политической организацией этой страны
«Джамиат-и ислами» и заручились их поддержкой. После провала антиправительственных заговоров в конце 1973 и в 1974
году, в которых активное участие приняли афганские консервативно-клерикальные круги, в том числе и «Мусульманская молодёжь», Г.Хекматьяр и ряд других членов руководства этой
организации бежали в Пакистан, где получили существенную
310

помощь со стороны правительства З.А.Бхутто в оружии, снаряжении, финансах и в создании базы в местечке Атток для подготовки боевиков-партизан. Летом 1975 года они предприняли
вооружённое выступление в Панджшерской долине, а затем в
провинциях Бадахшан, Логар, Лагман, Пактия, Нангархар. Однако расчёты организаторов восстания на поддержку крестьян
не оправдались. Регулярные части афганской армии совместно
с подразделениями полиции без особых усилий разгромили мятежников. Многие ветераны «Мусульманской молодёжи» или
погибли в бою, или же были схвачены и преданы суду и в 19771979 годах расстреляны. После поражения восстания организация «Мусульманская молодёжь» практически перестала существовать. На её осколках Г.Хекматьяр, укрывшись в Пакистане,
начал создавать новую организацию - Исламскую партию Афганистана (ИПА). С тех пор он почти бессменно, за исключением
периода с апреля 1976 по январь 1979 года, является её лидером - амиром партии.
За годы гражданской войны ИПА превратилась в самую
мощную военную силу среди афганской вооруженной оппозиции. Заслуга в этом, бесспорно, принадлежит Г.Хекматьяру, обладающему незаурядными организаторскими и ораторскими
способностями, непреклонной волей и целеустремленностью в
борьбе за власть. Однако, следует подчеркнуть, ИПА не могла
бы стать таковой без щедрой материальной, финансовой и военной помощи со стороны США и консервативных режимов региона, прежде всего Пакистана, Саудовской Аравии, Ирана,
Египта и др., рассматривавших Г.Хекматьяра и его моджахедов
в условиях глобальной идеологической конфронтации как наиболее перспективную силу в борьбе против «кабульского коммунистического режима» и «проникновения коммунизма» в исламский мир. Не случайно, что организация Г.Хекматьяра все
годы афганского кризиса получала большую долю зарубежной
помощи, в том числе и в поставках новейших образцов оружия «Стингеров», безоткатных орудий, ракет и т.д. Правда, ИПА
имеет и свой собственный источник валютных поступлений наркотики, которые перерабатывает в принадлежащих ей лабораториях и затем реализует в Западной Европе, Америке и
Азии. Деньги от наркобизнеса шли на закупку вооружения и на
покрытие внутренних расходов организации, включая и оплату
«труда» моджахедов. Характерно, что американская администрация, проявляющая, как известно, воинственную непримири-

311

мость к наркобизнесу в Латинской Америке, весьма снисходительно, как, впрочем, и её протеже - пакистанский режим, относились к подобного рода подсобному промыслу афганских
«борцов за свободу».
К 90-м годам ИПА действовала почти во всех провинциях
страны. По различным, весьма ориентировочным оценкам, в это
время она имела под ружьем более 60 тысяч хорошо обученных
боевиков, а число её сторонников превышало 80 тысяч человек.
В основном это - пуштуны, а по религиозной принадлежности мусульмане-сунниты, хотя есть в её рядах и представители национальных меньшинств и шииты.
Абсолютизируя фактор силы и не желая с кем-либо делить
власть, Г.Хекматьяр всегда выступал категорическим противником политического урегулирования афганского кризиса с
участием как НДПА и кабульского режима, так и экс-короля Афганистана Мухаммада Захир-шаха, чем противопоставил себя
«умеренным» лидерам вооружённой оппозиции (С.Моджаддеди,
С.А.Гилани и др.). Более того, в отдельные периоды афганской
войны отряды Г.Хекматьяра вели боевые действия не столько
против правительственных войск, сколько против других оппозиционных группировок. Особенно острая вооружённая борьба
за сферы и зоны влияния происходила между отрядами ИПА и
формированиями Исламского общества Афганистана, которыми
командовал Ахмад Шах Масуд. Строптивость Г.Хекматьяра
ощущали на себе не только «собратья» по джихаду, но и его
зарубежные покровители. Например, все попытки последних
объединить разрозненные группировки афганской оппозиции,
дислоцировавшейся в Пешаваре, неизменно встречали упорный
отказ и саботаж со стороны Г.Хекматьяра. Чтобы заставить его
пойти на объединение, пакистанские власти вынуждены были
даже прибегнуть к его аресту в феврале 1982 года, обвинив в
снабжении оружием оппозиционных режиму Зия-уль-Хака групп.
Арест возымел действие. После освобождения из-под стражи
Г.Хекматьяр пошёл на уступки и стал одним из главных организаторов «Фронта исламского союза Афганистана», в который
вошли 12 организаций. Г.Хекматьяр был избран первым заместителем председателя исполнительного комитета Фронта. Однако вскоре Фронт распался из-за возникших среди его руководства разногласий.
За Г.Хекматьяром прочно закрепилась репутация непредсказуемого, жестокого и хитрого, бескомпромиссного и амбици312

озного деятеля, склонного к экстремизму и претендующего на
роль единственного вершителя судьбы Афганистана. Среди руководителей моджахедов он всегда выступал в роли некоего
ящика Пандоры. Его гипертрофированное честолюбие, непримиримость к своим противникам, нетерпимость к критике и интриганство, приверженность радикальному исламскому фундаментализму стали одной из причин нескольких расколов ИПА,
испортили его отношения не только со всеми другими лидерами
афганской вооружённой оппозиции, но и с американцами и
пакистанцами. После вывода советских войск из Афганистана
Г.Хекматьяр часто выступал с критикой в адрес США. Вместе с
тем следует отметить, что он, при всех его экстравагантных
чертах характера, пользуется достаточно широкой популярностью среди определённой части населения страны, прежде всего в пуштуно-гильзайских районах. Что касается других лидеров
моджахедов, то их отношение к нему крайне негативное. К примеру, С.Моджаддеди публично называл его «предателем родины и мусульманского народа» и «убийцей», который «уничтожил
афганцев больше, чем советские войска и кабульский режим».
Нелицеприятную характеристику Г.Хекматьяру дал и другой лидер афганской оппозиции С.А.Гилани. Выступая в ноябре 1983
года в Кветте перед афганскими беженцами, он заявил, что
Г.Хекматьяр и некоторые другие фундаменталисты-радикалы
«являются аферистами и ворами», которые «компрометируют
идеи ислама», и что «он (Г.Хекматьяр. - М.С.) способен лишь на
преступления и другие грязные дела».
В апреле 1992 года, когда в Кабуле пал прежний режим,
Г.Хекматьяр согласился с созданием Совета джихада. Однако
он не принял тогда предложенный ему пост премьер-министра
во временном исламском правительстве и выдвинул вместо себя своего полевого командира из провинции Парван Абдул Сабура Фарида, таджика по национальности. Сразу же после перехода власти в Кабуле в руки моджахедов Г.Хекматьяр развернул в столице и вокруг неё ожесточённые боевые действия
против отрядов Исламского общества Афганистана (Б.Раббани),
боевиков узбека А.Р.Дустома и других группировок, представленных по преимуществу этноменьшинствами севера страны.
За всеми этими действиями Г.Хекматьяра стояла неудовлетворённость составом нового руководства Афганистана во главе с
«умеренным» С.Моджаддеди. Г.Хекматьяр не скрывал, что с
помощью имеющейся в избытке в его распоряжении военной
313

силы он стремится «изгнать неверных из Кабула» (читай: всех,
кто не согласен с ним. - М.С.), добиться для своей организации
достойного представительства в органах власти и восстановить
в стране гегемонию пуштунских племён. В ходе переговоров с
лидерами Совета джихада он выдвинул в качестве главного условия прекращения боевых действий следующие требования:
удалить из столицы узбекских боевиков и отвести их на север за
перевал Саланг, ограничить роль С.Моджаддеди в Совете джихада и сократить срок полномочий временного правительства,
назначенного без его (Г.Хекматьяра) ведома.
В начале июня на встрече с Ахмад Шахом Масудом, состоявшейся в пригороде Кабула Пули-Чархи, Г.Хекматьяр добился от него по существу согласия принять указанные требования. Как выяснилось позже, А.Ш.Масуд не имел на это соответствующих инструкций от главы государства С.Моджаддеди.
Хотя не исключено, что он действовал с ведома своего шефа
Б.Раббани. Возникшие по этому поводу разногласия в правительстве разрешились 28 июня в связи с истечением двухмесячного срока полномочий С.Моджаддеди.
Занятие
умеренным
фундаменталистом-центристом
Б.Раббани поста главы государства открыло для Г.Хекматьяра
«мирный» путь для реализации его замыслов. Несколько дней
спустя его доверенное лицо А.С.Фарид занял кресло премьерминистра во временном исламском правительстве. Тем самым в
Кабуле в раскладе политических сил появился новый элемент,
при котором ось власти стала явно смещаться в сторону исламского фундаментализма, что не могло не вызвать новых трений
и очередной вспышки борьбы, в том числе и вооружённой, особенно в русле углублявшегося размежевания между пуштунским югом и инонациональным севером страны. Ключевую роль
в этой борьбе, без сомнения, играл Г.Хекматьяр и его ИПА.
В марте 1993 года Г.Хекматьяр согласился занять пост
премьер-министра Афганистана. Правда, по соображениям личной безопасности он не переехал в Кабул, а остался в своей
штаб-квартире в местечке Чарасьяб (20 км к югу от столицы).
Хотя он возглавил правительство, однако боевые действия его
вооружённых формирований против отрядов Исламского общества Афганистана и правительственных войск не прекратились.
С ноября 1993 года они приняли особо ожесточённый характер
и охватили обширный район, в частности, кроме столицы и Ка-

314

бульской провинции, долину Тагав (60 км к северо-востоку от
Кабула), север страны, провинции Логар, Лагман, Кандагар и др.
В декабре 1993 года Г.Хекматьяр объявил о сложении с
себя полномочий премьер-министра в пользу своего заместителя Амина Вакада с тем, чтобы развязать себе руки в войне до
«победного конца» против Исламского общества Афганистана и
его союзников. Г.Хекматьяр одновременно потребовал ухода в
отставку президента Б.Раббани, создания переходного правительства и национальной армии в составе отрядов из всех партий и группировок, а также проведения всеобщих выборов. Не
секрет, что Г.Хекматьяр через указанные выборы намеревался
стать «законным», «всенародно избранным» президентом страны.
С развалом Советского Союза Г.Хекматьяр при поддержке
и поощрении некоторых исламских режимов региона упорно пытался перенести джихад на территорию соседнего Таджикистана. С этой целью в течение ряда лет в его лагерях на севере
Афганистана (в основном в провинциях Тахар, Кундуз и Бадахшан) готовились отряды боевиков из числа таджикской оппозиции и постоянно нарушалась таджико-афганская граница. Только в 1993 году здесь было зафиксировано 350 вооружённых
столкновений и попыток прорыва. В ходе их отражения погиб 31
российский пограничник. По некоторым сведениям, хекматьяровские моджахеды принимали участие в карабахском конфликте, в Чечне и других горячих точках планеты.
К началу 1994 года Г.Хекматьяр становится союзником
А.Р.Дустома и вместе с рядом других лидеров вооружённых
группировок входит в Высший координационный совет спасения
Афганистана. Новая коалиция заблокировала Кабул и, выдвинув требование к Б.Раббани уйти в отставку с поста президента
страны, начала беспрецедентную по своей ожесточённости
борьбу против правительственных войск. В результате этих
сражений только в Кабуле и его окрестностях погибло, по ориентировочным данным, 4 тысячи человек и ранено более 20 тысяч.
В феврале 1995 года, когда талибы дерзким ударом захватили штаб-квартиру ИПА в крепости Чарасьяб, Г.Хекматьяр
вынужден был со своим войском бежать на восток от Кабула в
Сороби.
В июле этого же года Г.Хекматьяр встретился в Исламабаде (Пакистан) с прибывшим туда зятем экс-короля Афгани315

стана М.Захир-шаха - Абдулом Вали, что явилось косвенным
признанием со стороны Г.Хекматьяра посреднической роли Захир-шаха в разрешении афганского кризиса.
В марте 1996 года, когда талибы в очередной раз потерпели поражение под Кабулом от правительственных войск,
Г.Хекматьяр присоединился к президенту Б.Раббани, заняв снова пост премьер-министра. После захвата талибами в сентябре
1996 года афганской столицы Г.Хекматьяр укрылся в подвластных ему районах и некоторое время спустя объявил о намерении
выработать
«новую
стратегию
борьбы»
против
«иностранных выкормышей» - талибов. Вошёл в антиталибовский Высший совет обороны Афганистана, сделав таким образом вместе с Б.Раббани, С.А.Гилани, К.Халили и другими главную ставку на союз с влиятельным генералом А.Р.Дустомом,
под властью которого оказался обширный район к северу от
Гиндукуша.
Весной 1997 года он покинул пределы страны (первоначально уехал в Иран) и перестал, таким образом, играть роль одной из ключевых фигур на афганской военно-политической сцене. К этому его подтолкнули непримиримые противоречия с Ахмад Шахом Масудом и, не исключено, какие-то скрытые, далеко
идущие политические расчёты. Вооружённые отряды, которыми
ранее руководил Г.Хекматьяр, полностью вошли в состав сил
антиталибовской коалиции. Несколько месяцев спустя он возвратился в Афганистан и снова вступил в союз с Б.Раббани.
За годы гражданской войны Г.Хекматьяр значительно увеличил своё состояние. По свидетельству индийского автора
С.Мукерджи, ему принадлежали полторы тысячи моторикш в
Пешаваре, большое число грузовых машин и такси в различных
городах Пакистана. На его личных счетах хранятся миллионы
рупий в пакистанском «Хабиб банке» и твёрдая валюта в
«Американ экспресс банке» в Базеле и Женеве. Он имеет
большой ювелирный магазин с несколькими филиалами в Равалпинди, аптеку в Кветте и завод по производству водяных насосов в Лахоре и т.п.*
*Источники: Спольников В.Н. Афганистан: исламская
контрреволюция. - С.73-80; Гульбеддин Хекматьяр // Эхо планеты. - 1991. - Ноябрь. - № 46. - С.12-15; В стане афганской оппозиции // За рубежом. - 1988. - № 20 (1453). - С.6-7; Гульбеддин
Хекматьяр - шпион американского империализма. - Кабул, фев316

раль 1982. - С. 1-13. - На языке дари; Мослех. На перекрёстке
преступлений бандитов. - Кабул, февраль 1983. - С.5-6. - На
языке дари; Хекматьяр Г. Политическое решение проблемы Афганистана. - Тегеран, 1983. - 61 с. - На языке дари; Программа
Исламской партии Афганистана. - См. в кн: Спольников В.Н. Афганистан: исламская контрреволюция. - С.193-195; Комсомольская правда. - 1994. - 26 января; Известия. - 1992. - 7, 9 и 19
мая; 1993. - 4 апреля, 21 и 24 декабря; Красная звезда. - 1992. 28 апреля и 7 мая; 1993. - 28 августа, 1 декабря; Кто есть кто у
моджахедов? // Новое время. -1992. - № 35. - С.22; Mukherjee S.
Afghanistan: From Tragedy to Triumph. - Pp.140-141; Afghanistan:
The Black Book of Counter-revolution. - P.9; Arnold A. Afghanistan's
Two-Party Communism. - P.101; Newell N.P., Newell R.S. The
Struggle for Afghanistan. - Pp.48, 94-95, 183, 189; The New
Worker. -1985. - January 11. - P.4.
Шараи, Абдул Хаким - см. Джаузджани, Абдул Хаким
Шараи.
Шарк, Мухаммад Хасан. Родился 17 июля 1925 года в
уезде Анардара (провинция Фарах) в семье бедняка Гулям Мухаммад-хана. Здесь он закончил начальную школу. Некоторое
время учился в кабульском Военном лицее. С 1947 года - студент медицинского факультета Кабульского университета. В
годы учёбы исключался из университета за критику режима.
Трижды находился в заключении. После окончания университета в 1953 году короткое время работал врачом военного госпиталя. С 1953 года в течение десяти лет был личным врачом и
начальником канцелярии премьер-министра М.Дауда. После
ухода М.Дауда в отставку в 1963 году занимался частной врачебной практикой.
Придерживаясь либерально-демократических взглядов,
участвовал в общественно-политической жизни страны. Сыграл
значительную роль в осуществлении государственного переворота 1973 года и установлении в стране республиканского строя.
Вошёл в качестве секретаря в Центральный комитет Республики
Афганистан - высший орган государственной власти и занял
пост первого заместителя премьер-министра. В первые месяцы
республиканского режима именно через М.Х.Шарка М.Дауд под317

держивал конфиденциальные контакты с левыми силами во
главе с Б.Кармалем. К 1977 году, когда М.Дауд утвердил в стране авторитарные методы правления, М.Х.Шарк попал в опалу и
был отправлен послом в Японию.
После апрельского вооружённого восстания 1978 года был
отозван из Японии и заключён в тюрьму. Освобождён в мае
1980 года. В 1980-1986 годах являлся послом Афганистана в
Индии. В 1987 году возглавил государственное управление по
делам репатриантов, которое позднее было преобразовано в
министерство. Одновременно он являлся членом президиума
Высшей чрезвычайной комиссии по национальному примирению. Занимал пост заместителя премьер-министра. 26 мая 1988
года президент Наджибулла назначил М.Х.Шарка премьерминистром. Его кабинет в июне получил вотум доверия на сессии Национального собрания (парламента). В сентябре совершил официальный визит в СССР. 20 февраля 1989 года с введением в стране чрезвычайного положения М.Х.Шарк передал
функции премьер-министра С.А.Кештманду.
Будучи беспартийным, убеждённо выступал за урегулирование афганского кризиса мирными, политическими средствами,
за создание эффективно действующих на всех уровнях коалиционных органов власти и управления, строгое соблюдение женевских соглашений по Афганистану, развитие дружественных
отношений со странами региона и мира.
После прихода к власти моджахедов отошёл от активной
политической деятельности. Женат, имеет двоих детей.*
*Источники: Кто есть кто в мировой политике. - С.525; Биографическая справка о членах кабинета М.Х.Шарка. - С.1; Хакикат-е энкелаб-е саур. - 1988. - 19 июня; Известия. - 1988. - 22
июня; Правда. - 1988. -18 сентября; 1989. - 29 марта.
Шафии. Мухаммад Хасан Барек, Известный афганский
поэт и общественно-политический деятель. Родился в Кабуле в
1930 году в состоятельной семье Мирзы Мухаммада Шарифа.
По национальности - таджик. Получил домашнее образование.
Трудовую деятельность начал в 1951 году в качестве
служащего компании «Раван». С 1955 по 1959 год (с небольшим
перерывом) работал в отделе по воспитанию взглядов. После
прохождения действительной военной службы был в 1961-1962
318

годах ответственным секретарём журнала «Театр». Затем был
назначен заместителем главного редактора журнала «Жвандун»
(«Жизнь»; издание газеты «Анис»), а в 1965 году - главным редактором журнала «Пуштун жаг» («Голос пуштуна»; печатный
орган «Радио Афганистана»). В 1966 году он уходит с государственной службы и становится главным редактором первого печатного органа НДПА - газеты «Хальк» («Народ»). В 1968-1970
годах активно сотрудничал в газете «Парчам» («Знамя»).
Б.Шафии заявил о себе как поэт в середине 50-х годов.
Одно из первых его стихотворений («Опочивальня могил») было
удостоено национальной литературной премии. Первый сборник
его стихов «Веточка» увидел свет в 1963 году. Поэтическое
творчество Б.Шафии находило широкий отклик в сердцах демократически настроенной интеллигенции, особенно молодёжи.
Им импонировали и их восхищали его бунтарские мотивы, критика социальных и политических устоев страны, симпатии к
униженным и обездоленным, призывы к борьбе против угнетателей, за свободу, равенство и счастье народа. В годы монархии, обращаясь к молодому рабочему классу страны по случаю
1 Мая, он патетически восклицал:
«Бери в обхват
Весь шар земной, тебе принадлежащий,
Скликай трудящихся на Страшный суд над всеми,
Кто стал за счёт лишений их богат.
Встань, поднимая массы за собою,
И, гневом праведным объят,
Сбрось цепи, чтобы в ужасе отпрянул
Палач твой, оборотень, давний супостат».
Призывы к борьбе за лучшую долю народа набатом звучали во многих его стихах, опубликованных в газете «Парчам».
В специальном номере этой газеты, посвященном столетию со
дня рождения В.И.Ленина, Б.Шафии печатает смелое стихотворение «Горн революции», которое он заканчивает словами:
«Слава партии,
Ведущей твёрдо и смело.
Слава
Новому строю,
Слава великому Ленину,
Вождю и герою».

319

Это стихотворение было использовано клерикальноконсервативными кругами в качестве предлога для запрещения
издания газеты. С её закрытием Б.Шафии лишился на многие
годы возможности публиковать свои стихи.
Б.Шафии был делегатом I Учредительного съезда НДПА,
состоявшегося 1 января 1965 года, и одним из авторов письмаобращения съезда к народу Афганистана. В июне 1966 года он
был избран кандидатом в члены ЦК НДПА. При расколе партии
в мае 1967 года примкнул к крылу Парчам. В конце 60-х годов
активно участвовал в переговорном процессе по восстановлению партийного единства. На объединительной конференции
НДПА в июле 1977 года был избран членом политбюро ЦК партии. После победы апрельского вооружённого восстания 1978
года вошёл в состав первого правительства ДРА в качестве министра информации и культуры. В конце марта 1979 года был
перемещён на пост министра транспорта и туризма и оставался
им до конца указанного года. После прихода к власти Х.Амина в
сентябре 1979 года был введён в состав комиссии по разработке конституции страны.
После свержения режима Х.Амина в конце декабря 1979
года вошёл в Революционный совет ДРА и был избран кандидатом в члены ЦК НДПА. 11 июня 1981 года на VI пленуме ЦК становится членом ЦК партии. Являлся губернатором провинции
Герат, а с сентября 1981 года - ответственным по зоне «Северозапад». В 1982 году Б.Шафии избирается заместителем председателя Центрального совета Национального отечественного
фронта. С 1985 года был на дипломатической работе - советником афганского посольства в Москве.
На II съезде НДПА в июне 1990 года был избран членом
Центрального совета Партии Отечества.*
*Источники: Из современной афганской поэзии. - М.: Радуга, 1983. - С.127, 149, 163-164; Ды Афганестан каланый. - Раздел «Члены Совета министров ДРА»; Справочник активиста
НДПА: вопросы и ответы. - С.5; Парчам. - 1969. - 28 апреля;
1970. - 22 апреля; Пейам. - 1990. - 30 июня; Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism. - Pp.185-186; Democratic Republic
of Afghanistan Annual. - Pp.443-444.

320

Якдаст, Кари Ахмад Али. Родился ориентировочно в
1944 году в Герате в семье хазарейца-шиита Курбана Али. Отец
его, работая хлебопёком, с трудом обеспечивал существование
семьи. В детстве Ахмад упал с дерева и лишился руки. С тех
пор за ним закрепилось прозвище «Якдаст» («Однорукий»). В
молодости долго бродяжничал. С 1973 по 1978 год работал пекарем.
После прихода к власти в Кабуле левых сил примкнул к
исламской оппозиции. В 1980 году он совершил продолжительную поездку в Иран, где заручился поддержкой шиитского духовенства. Иранской стороной в его распоряжение были предоставлены денежные средства, продовольствие, большое количество снаряжения, разнообразного оружия и боеприпасов. Вскоре
Кари Якдаст с помощью своего отряда, состоявшего в основном
из хазарейцев-шиитов, установил контроль над довольно обширным районом провинции Герат, в котором создал до десяти
«комитетов» - органов местной власти. «Столицей» подвластной
ему территории стала деревня Диванче.
При штабе Кари Якдаста постоянно находились один из
иранских духовных деятелей - представитель Корпуса стражей
исламской революции по имени Абольхасан и иранский врачхирург Хашеми. Фактически Якдаст без совета и одобрения
Абольхасана не принимал ни одного сколько-нибудь значимого
решения. В 80-х годах Кари Якдаст, в соответствии с волей и
замыслами иранского шиитского руководства, возглавил афганский филиал «Партии Аллаха» («Хезбулла») и стал претендовать на лидирующее положение в стане исламской вооружённой
оппозиции в провинции Герат.
Боевики вооружённых отрядов Кари Якдаста готовились,
как правило, на шестимесячных курсах в военных учебных центрах Корпуса стражей исламской революции в Мешхеде, гарнизоне «Тупхане» в Тегеране, в западном Гиляне. После окончания курсов иранское руководство направляло их на
«стажировку» на ирано-иракский фронт.
Вооружённые отряды Кари Якдаста проявляли особую
жестокость по отношению к мирному населению и своим политическим противникам.*
* Источник: беседы автора с ответственными работниками
гератской провинциальной администрации.

321

Использованные источники и литература

I. Источники

Документы и материалы высших органов власти,
политических партий и организаций
1. Анкета А.С.Азхара (из архива ЦК НДПА; на языке дари).
2. Анкета М.Исмаила (из архива министерства обороны ДРА;
на языке дари).
3. Анкета А.Х.Мохтата (из архива министерства иностранных
дел ДРА; на языке дари).
4. Белая книга: Подрывные действия Пакистана против афганской революции. - Кабул: Отдел печати и информации
министерства иностранных дел ДРА, 1984. - 71 с.
5. Биографические справки об ответственных работниках аппарата ЦК НДПА. 15 мая 1980, 15 сентября 1981 и 1 декабря 1984. - Кабул, 1980-1984 (машинописный текст).
6. Биографическая справка о членах кабинета М.Х.Шарка. 22
джауза 1367 (12 июня 1988). - Кабул: Администрация президентского совета, 1988. - На языке дари (ротапринт). 30 с.
7. Биография генерального секретаря ЦК НДПА, председателя
Революционного совета и премьер-министра ДРА товарища
Hyp Мухаммеда Тараки. - Кабул: Издание Главного полити-

322

ческого управления Народных вооружённых сил ДРА, 1978.
- На языке дари. - 58 с.
8. Биография кандидата в депутаты Вулуси джирги Н.А.Кавьяни. - Кабул, март 1988 (листовка на языке дари).
9. Биография кандидата в депутаты Национального собрания
Республики Афганистан Махмуда Хабиби. - Кабул, март
1988 (листовка на языке дари).
10. Биография кандидата в сенаторы по 1-му избирательному
округу г. Кабула Абдуссатара Накшбанд-заде. - Кабул, март
1988 (листовка на языке дари).
11. Декрет № 3 Революционного совета ДРА // Ды Афганестан
каланый. - Кабул, 1358 (1979). - На языке дари. - С.417-418.
12. Декрет № 4 Революционного совета ДРА. 22 джауза
1357 г.х. (12 июня 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. С.419.
13. Декрет № 5 Революционного совета. 22 джауза 1357 г.х. (12
июня 1978 г.) //Ды Афганестан каланый. - С.419-420.
14. Декрет № 6 Революционного совета ДРА. 13 июля 1978 г. //
Ды Афганестан каланый. - С.421-422.
15. Декрет № 7 Революционного совета ДРА. 25 мизана
1357 г.х. (17 октября 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. С.425.
16. Декрет Революционного совета Демократической Республики Афганистан №8 о земле//Расми джарида. -1978. №413. - 30 ноября.
17. Демократическая программа Хальк. - Кабул: Государственная типография, 1985. - На языке дари (марам-е демократик-е халк). - 75 с.
18. Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между
Союзом Советских Социалистических Республик и Демо323

кратической Республикой Афганистан // Красная звезда. 1978.-6 декабря.
19. Доклад генерального секретаря ЦК НДПА на пленуме ЦК 6
кауса 1357 г.х. (27 ноября 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. - На языке пушту. - С.572-581.
20. Доклад генерального секретаря ЦК НДПА на пленуме ЦК 27
ноября 1978 г. // Краткая история НДПА (авангарда рабочего класса страны) до Апрельской революции. - Кабул, 1978.
- На языке дари. - С.82-102.
21. Доклад члена политбюро, секретаря ЦК НДПА, заместителя
премьер-министра и министра иностранных дел ДРА товарища Х.Амина на торжественном заседании партийного актива гор. Кабула, посвященного 61-й годовщине Великой
Октябрьской социалистической революции. - Кабул, 1978. 55 с.
22. Закрытое письмо халькистов-членов НДПА в адрес политбюро ЦК КПСС. Апрель 1988 г. / Перев. с дари
(машинописный текст).
23. Закрытое письмо ЦК НДПА секретарям партийных организаций «Hyp Мухаммад Тараки организовал террористический заговор против Хафизуллы Амина, но потерпел провал». 16 сентября 1979 г. - На языке дари (ротапринт).
24. Записка к проекту закона о земельной реформе в Демократической Республике Афганистан. 13 августа 1978 г. (машинописный текст).
25. За что борется исламский народ Афганистана? (листовка
на языке дари).
26. Заявление халькистов-сторонников единства. - Кабул, 5
сентября 1979. - На языке дари (листовка).
27. Информационные справки Международного отдела ЦК
НДПА. 1982-1986 гг. - На языке дари.

324

28. Информационные справки министерства государственной
безопасности ДРА. -1980-1986 гг. - На языке дари.
29. Информация о земельной реформе в Демократической
Республике Афганистан. 16 декабря 1978 г. (подписана
П.С.Федоруком; машинописный текст).
30. Информация о земельной реформе в Демократической
Республике Афганистан. 18 февраля 1979 г. (подписана
П.С.Федоруком; машинописный текст).
31. Информация о проведении земельной реформы в Демократической Республике Афганистан. 17 января 1979 г. (подписана П.С.Федоруком; машинописный текст).
32. Информация о проведении земельной реформы в Демократической Республике Афганистан. 25 марта 1979 г. (подписана П.С.Федоруком; машинописный текст).
33. Информация о работе группы советских советников по оказанию помощи Демократической Республике Афганистан в
проведении земельной реформы, направленная из Кабула
в ЦК КПСС 29 ноября 1978 г. (машинописный текст).
34. Историческое решение политбюро ЦК НДПА от 3 джауза
1357 г.х. (24 мая 1978 г.), адресованное всем членам партии. - Кабул, 1978. - На языке дари (ротапринт; из личного
архива М.Барьялая).
35. Материалы допроса С.А.Кештманда по делу о заговоре //
Ды Афганестан каланый. - С.1268-1301.
36. Материалы Общепартийной конференции по национальному примирению. 18-20 октября 1987 г. - Кабул, 1987. - 219 с.
37. Национальный фронт спасения Афганистана. - Пешавар, 14
июня 1979. - На языке дари (джабхе-йе мелли-йе неджат-е
Афганестан).
38. Наши чаяния // Билет члена ИОА. - Тегеран, 1360 (1981).

325

39. Обращение к народу генерального секретаря ЦК НДПА,
председателя Революционного совета и премьер-министра
ДРА Х.Амина. 17 сентября 1979 г. - На языке дари (ротапринт).
40. Обращение правительства ДРА от 14 октября 1979 г. к личному составу 7 пд. - На языке дари (листовка).
41. Обязанности члена.
(масулиятха-йе озв).

Б.м.,

б.г.

На языке дари

42. Обязанности члена организации // Членский билет ИОА. Тегеран, 1980. - На языке дари.
43. Основные направления экономического и социального развития ДРА на 1358-1362 гг. - Кабул, 1979. - Пер. с дари
(машинописный текст).
44. О состоянии советско-афганского сотрудничества в области
внешней торговли: Справка торгового представительства
СССР в ДРА. - Кабул, 1984 (машинописный текст).
45. Постановление пленума ЦК НДПА от 6 кауса 1357 г.х. (27
ноября 1978 г.) // Ды Афганестан каланый. - На языке пушту. - С.582-584.
46. Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик «О политической оценке
решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре
1979 года» // Правда. -1989. - 28 декабря.
47. Правда об Афганистане: документы, факты, свидетельства.
- М.: Издательство Агентства печати Новости, 1980. -175 с.
48. Приложение № 1 к Декрету № 6 Революционного совета
ДРА. 13 июля 1978 г. // Ды Афганестан каланый. - С.422424.
49. Принципы повиновения и обязанности члена Исламского
общества Афганистана. - Б.М., б.г. - На языке дари (осул-е

326

бейат ва масулиятха-йе озв дар джамийат-е эслами-йе Афганестан). - 48 с.
50. Программа Исламской партии Афганистана. - Б.м., б.г. – На
языке дари (марам-е хезб-е эслами-йе Афганестан).
51. Программа Коммунистической партии Советского Союза. М.: Политиздат, 1964. -143 с.
52. Программа Национального фронта исламской революции
Афганистана. - Б.м., б.г. - На языке пушту и дари (Ды Афганестан ды ислами инкелаб мелли мохаз марамнаме). - 32 с.
53. Проект закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан. 13 августа 1978 г. (машинописный текст).
54. Проект закона о земельно-водной реформе в Демократической Республике Афганистан. 4 ноября 1978 г. (машинописный текст).
55. Сельское хозяйство ДРА в 1978 г. (справка, подписанная 24
декабря 1978 г. руководителем группы советских советников министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА П.С.Федоруком; машинописный текст).
56. Сообщение Комитета Верховного Совета по международным делам о политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистане // Правда. -1989. - 25 декабря.
57. Справка о кратких предварительных итогах развития сельского хозяйства ДРА за 1978 г. (подписана 31 декабря
1978 г. руководителем группы советских советников министерства сельского хозяйства и земельной реформы ДРА
П.С.Федоруком; машинописный текст).
58. Указ № 1 к Декрету № 8 председателя Революционного совета Демократической Республики Афганистан. 11 джади
1357 г.х. (1 января 1979 г.) // Ды Афганестан каланый. С.434.

327

59. Указ № 2 к Декрету № 8 председателя Революционного совета Демократической Республики Афганистан. 5 марта
1979 г. // Ды Афганестан каланый. - С.435-436.
60. Указ № 3 к Декрету № 8 председателя Революционного совета Демократической Республики Афганистан // Анис. 1979.-12 апреля.
61. Чего мы хотим? - Б.м., б.г. - Листовка на языке дари (ма че
михахим).
62. Членский билет ИОА. - Тегеран, 1980. - На языке дари
(дафтар-е хакк-оль-озвийат). - 32 с.
63. Aims and Goals of Jamiat-e Islami Afghanistan. - Peshawar,
September 1981. -15 pp.
64. The Black Book of Counter-revolution. - Kabul, 1982. - 20 pp.
65. Basic Lines of Revolutionary Duties of the Government of
Democratic Republic of Afghanistan. - Kabul: Government
Printing Press, 1978. - 38 pp.
66. Department of State Memorandum. -1978. - April 30.
67. The Forgotten War in Afghanistan // Congressional Record Extensions of Remarks. -1981. - June 26. - E 3274-3276.
68. Loya Jirgah (Grand Assembly) Documents. - Kabul: Afghanistan Today Publishers. - November 1987. -178 pp.
69. National Study on Universalization of Education at the Primary
Level: Country Report of the Democratic Republic of Afghanistan. - Kabul: Ministry of Education, 1983. - 66 pp.
70. PDPA CC Theses on 2 nd Anniversary of Saur Revolution // Kabul New Times. -1980. - April 19.
71. The Truth about Afghanistan: Documents, Facts, Eye-witness
Reports. - Moscow: Novosti Press Agency Publishing House,
1980.-158 pp.
328

72. Report by Noor Mohammad Taraki, General Secretary of the
PDPA CC Presented to the Historical Plenum of the Central
Committee of the Peoples Democratic Party of Afghanistan
Held on the 6th of Gaus 1357. - Kabul, November 1978.
73. White Book: Pakistan's Subversive Activities against of Afghan
Revolution. - Kabul: DRA Ministry of Foreign Affairs Information
and Press Department, 1984. - 63 pp.

Статьи и выступления партийных и государственных деятелей Афганистана. Партийные публикации
74. Выступление Н.М.Тараки по афганскому радио и телевидению 24 июля 1978 г. - Кабул: Издательство министерства
информации и культуры, 1978. - На языке дари. - 32 с.
75. Выступление Н.М.Тараки на церемонии поднятия государственного флага ДРА 19 октября 1978 г. // Ды Афганестан
каланый. - С.241-250.
76. Выступление по радио Б.Кармаля 27 декабря 1979 г. // Кармаль Б. По пути укрепления суверенитета народа: Сборник
выступлений и статей. - С.1-13.
77. Выступление Г.Хекматьяра на пресс-конференции в Исламабаде 27 декабря 1983 г. (материалы радиоперехвата).
78. Доклад Х.Амина в связи с празднованием 14-й годовщины
образования НДПА. 31 декабря 1978 г. // Ды Афганестан
каланый. - С.750-763.
79. Интервью Н.М.Тараки заведующему отделом международных новостей иракского агентства информации. 6 июня
1978 г. //Ды Афганестан каланый. - С.128-131.

329

80. Интервью Н.М.Тараки польским журналистам. 28 августа
1978 года // Ды Афганестан каланый. - С.215-220.
81. Кармаль Б. На пути укрепления суверенитета народа:
Сборник выступлений и статей (1358-1359). - Кабул, 1362
(1983). - На языке дари (дар рах-е тахким-е хакемийат-е
халк). - 534 с.
82. Ленин В.И. Заметки публициста // Поли. собр. соч. - Т.40. С.129-139.
83. Наджибулла: мир - это добро! // Известия. - 1989. - 30 декабря.
84. Пресс-конференция Н.М.Тараки для местных и иностранных журналистов. 6 мая 1978 г. // Ды Афганестан каланый. С.64.
85. Пресс-конференция Н.М.Тараки 21 сентября 1978 г. // Анис.
- 23 сентября.
86. Раббани Б. Путь решения проблемы Афганистана. - Тегеран, 1983. - На языке дари (рах-е хал-е масале-йе Афганестан). - 29 с.
87. Революционный путь / Автор и редактор Х.А. - Кабул, 16
акраба 1357 (7 ноября 1978). - На языке пушту (энкелаби
лар). - 244 с.
88. Речи Л.И.Брежнева и Н.М.Тараки на обеде в Кремле в
честь афганской правительственной делегации 5 декабря
1978 г. // Правда. -1978. - 7 декабря.
89. Стенограмма выступления президента Наджибуллы перед
старейшинами из провинции Пактия. 11 марта 1990 г. - Перевод с пушту (ротапринт).
90. Хекматьяр Г. Политическое решение проблемы Афганистана. - Тегеран, 1983. - На языке дари (хал-е сийаси-йе казийе-йе Афганестан). - 61 с.

330

91. Karmal B. Interview to Local and Foreign Newsmen Held on
January 10, 1980 // Democratic Republic of Afghanistan Annual. Jadi 6, 1358 - Hoot, 1359. - Pp.303-310.
92. Rabbani B. What Type of Struggle? - Peshawar, September
1981.-32 pp.

Статистические и справочные издания
93. Демократическая Республика Афганистан: Справочник. М.: Наука, 1981.-173 с.
94. Ислам: Энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1991. 315 с.
95. Кто есть кто в мировой политике / Редкол.: Кравченко Л.П.
(отв. ред.) и др. - М.: Политиздат, 1990. - 559 с.
96. Кто есть кто у моджахедов? // Новое время. -1992. - № 35.
97. Справочник активиста НДПА: вопросы и ответы. - Кабул,
1982. - На языке дари (рахнема-йе фаалин-е хезб...). 120 с.
98. Статистический ежегодник ДРА. 1361 (1982). - Кабул: Центральное статистическое управление, 1362 (1983). - На языке дари. - 273 с.
99. Члены Совета министров ДРА // Ды Афганестан каланый. Б.с.
100. Советская историческая Энциклопедия. Т.12. - М.: 1969.
101.Democratic Republic of Afghanistan Annual. Jadi 6, 1358 Hoot, 1359. - Kabul: Government Printing Press, 1981. 1112pp.

331

102. Statistical Year Book. 1360 (March 1981 - March 1982). - Kabul: Central Statistics Office, May 1983. -160 pp.
Периодические издания

103. Адаб.

118. Московские новости.

104. Азия и Африка сегодня.

119. Наш современник.

105. Анис.

120. Новое время.

106. Афгани мохасселин.

121. Парчам.

107. Вестник Московского
университета.

122. Пейам.
123. Правда.

108. Вечерний Севастополь.

124. Родина.

109. Дунья (Турция).

125. Сегодня.

110. За рубежом.

126. Труд.

111. Зендеги-йе хезби.
112. Знамя.

127.Хакикат-е энкелаб-е саур-

113. Известия.

128.Хивад.

114. Комсомольская правда.

129. Шпигель.

115.Красная звезда.

130. Эхо планеты.

116. Литературная газета.

131. Asian Survey.

117. Международная жизнь.

132. Arab Times.

332

133. Boston Globe.

145. New Age.

134. Central Asia.

146. Newsweek.

135. Congressional
House.

147. The New Worker.

Record-

148. New York Times.

136. Congressional Record-Se
nate.

149. Pakistan Times.

137. Economist.

150. Patriot (India).

138. Guardian Weekly.
139. Indian Express.

151. Quarterly Economic Re
view of Pakistan, Bangla
desh, Afghanistan.

140. Kabul New Times.

152. Time.

141. Kabul Times.

153. Time of India.

142. Labour Monthly.

154. Transnational
Perspec
tives (Genewa).

143. Melat (Pakistan).

155.U.S. News and World Re
port.

144. Muslim.

II. Исследования
156. Актуальные проблемы афганской революции. - М.: Наука,
1984.-660 с.
157. Афганистан: а завтра была война // Родина. -1989. - № 11.
158.Басов В.В., Поляков ГА. Афганистан: трудные судьбы революции. - М.: Знание, 1988. - 64 с.

333

159. Боровик А. Ничего особенного // Совершенно секретно. 1990. -№3.
160. Бурхануддин Раббани - шпион ЦРУ. - Кабул, 1983. - На языке дари (Бурхануддин Раббани - джасус-е Си-Ай- И). -15 с.
161. Ввод войск в Афганистан: как это было (рассказывает первый командарм 40-й генерал-полковник Ю.В.Тухаринов) //
Красная звезда. -1989. - 24 декабря.
162. Война в Афганистане. - М.: Воениздат, 1991. - 367 с.
163. В стане афганской оппозиции // За рубежом. - 1988. - № 20
(1453).
164. Гай Д., Снегирёв В. Вторжение. Опыт журналистского расследования//Знамя. - Март 1991.-№ 3; Апрель 1991. №4.
165. Гийаси, Бурхан. В борьбе за идеалы Апрельской революции //Азия и Африка сегодня. -1980. - Сентябрь.
166. Губар М.Г.М. Афганистан на пути истории. - Кабул, 1967. На языке дари (Афганестан дар масир-е тарих). - 852 с.
167. Губар М.Г.М. Афганистан на пути истории. - М.: Наука, 1987.
208 с.
168. Гульбеддин Хекматьяр - шпион американского империализма. - Кабул, февраль 1982. - На языке дари (Гульбеддин
Хекматьяр - джасус-е эмприалисм-е амрика). -13 с.
169. Гульбеддин Хекматьяр // Эхо планеты. - 1991. - Ноябрь. №46.
170. Давыдов А.Д. Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. - М.: Наука, 1993. -180 с.
171.Демченко П. Как это начиналось в Афганистане // Эхо планеты. - 1989. - 11-17 ноября. - № 46 (85).

334

172. Иванова И. Апрельская революция в Афганистане и Турция
// Специальный бюллетень Института востоковедения АН
СССР.-1980.-№2(209).
173. Иванов Н. «Шторм - 333» // Наш современник. - 1991. - № 9.
174. Из современной афганской поэзии. - М.: Радуга, 1983. 174 с.
175. Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки. - М.:
Наука, 1989.-557 с.
176. История Афганистана. - М.: Мысль, 1982. - 368 с.
177. Касилов Г. Когда воюют с дворцами, нет мира и хижинам //
Вечерний Севастополь. -1994. - 28 декабря.
178. Краткая история НДПА (авангарда рабочего класса страны)
до Апрельской революции. - Кабул, 1978. - На языке дари
(тарих-е мохтасар-е хезб-е демократик-е халк-е Афганестан
... та энкелаб-е саур). -102 с.
179. Лайек С. Заря над Индом. - Кабул: Издание Академии наук
Афганистана, 1362 (1983). - На языке пушту (ды абасин сапеде). - Предисловие.
180. Лайек С. Светлое направление дорог/ Предисл. д-ра Мухаммада Акрама Османа. - Кабул: Издательство Академии
наук Афганистана, 1984. - На языке дари (самт-е роушан-е
джадеха). - 123 с.
181. Луния Б.Н. История индийской культуры с древнейших времён до наших дней. Перев. с англ. - М., 1960. - 567 с.
182. Маздак, Фарид Ахмад. Создание и деятельность ДОМА в
условиях победы и защиты Апрельской революции. - Кабул,
джауза 1365 (1986). - На языке дари (ташкил ва фаалийат-е
сазман-е демократик-е джаванан-е Афганестан). - 90 с.
183.Миронов Л., Спольников В. Накануне // Новое время. -1989.
- № 12.
335

184. Мослех. На перекрёстке преступлений бандитов. - Кабул,
дальв 1361 (февраль 1983). - На языке дари (дар гозаргах-е
дженайат-е ашрар). - 31 с.
185. Об Апрельской революции. - Кабул: Государственное издательство, 1 джауза 1357 (22 мая 1978). - На языке дари (дар
барайи энкелаб-е саур). - 91 с.
186. Петров А. К событиям в Афганистане // Правда. - 1979. – 31
декабря.
187. Под видом пшеницы продаёт ячмень. Пир Сеид Ахмад Гилани. - Кабул, 1984. - На языке дари (гандомнемайи джауфоруш). - 25 с.
188. Рабочий класс Афганистана. - Кабул, 1361 (1982). - На языке дари (табаке-йе каргар-е Афганестан). - 80 с.
189. Рошан. Банда ихванистов на службе империализма. - Кабул, 1361 (1983). - На языке дари (банд-е ихван дар хедмат-е эмприализм). - 44 с.
190. Рошан. Двурушник в роли «моджахеда». - Кабул, 1361
(1983). - На языке дари (монафек дар накш-е моджахед). 29 с.
191.Сафрончук В. Афганистан времён Амина // Международная
жизнь. -1991. - № 1.
192. Слинкин М.Ф. Афганская революция защищается // Вестник
Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 1983.-№4.-С.17-31.
193.Слинкин М.Ф. Леводемократические организации в Афганистане: зарождение и деятельность // Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР. - 1990. - № 2
(266).-С.83-157.

336

194. Слинкин М.Ф. Народно-демократическая партия Афганистана: путь к власти. - Деп. в УкрНИИНТИ 18 ноября 1993,
№ 2327 Ук.93. - 744 с.
195. Спольников В.Н. Афганистан: исламская контрреволюция. М.: Наука, 1987.-238 с.
196. Спольников В.Н. Афганистан: исламская оппозиция. Истоки
и цели. - М.: Наука, 1990. -192 с.
197. Так мы вошли в Афганистан // Литературная газета. - 1989.
- 20 сентября.
198.Теплинский Л.Б. История советско-афганских отношений. М.: Мысль, 1988. - 380 с.
199.Ульфат. Джихад и руки за кулисами. - Пакистан, 1979. – На
языке дари (джихад ва дастха-йе пошт-е парде).
200.Урок, который стоит усвоить // Известия. -1989. - 5 мая.
201. Хабиби, Абдулхай. Краткая история Афганистана. Т.2. - Кабул, 1970. - На языке дари (тарих-е мохтасар-е Афганестан). - 201 с.
202.Хассан, Мухтар. Джихад вблизи // Новое время. - 1991. №6.
203. Шпажников ГА. Религии стран Западной Азии. - М.: Наука,
1976.-326 с.
204. Afghanistan: The Target of Imperialism. - Kabul, November
1983.-92 pp.
205. Afghanistan: US Intervention. - Kabul, 1983. -150 pp.
206.Afghanistan: Yesterday and Today. - Prague: Orbis Press
Agency, 1982.- 9 2 pp.
207.Amin T. Afghan Resistence. Past, Present and Future // Asian
Survey. - 1984. - Vol. 24, No 4.
337

208. Anwar R. The Tragedy of Afghanistan: A First-hand Account. London: Verso, 1988. - 286 pp.
209.Achievements of the April Revolution in Afghanistan. - Kabul:
Information and Press Department, DRA Ministry of Foreign
Affairs, 1984. -103 pp.
210.Arnold A. Afghanistan: The Soviet Invasion in Perspective. Stanford, California: Hoover Institution Press, 1981. -126 pp.
211.Arnold A. Afghanistan's Two-Party Communism: Parcham and
Khalq. - Stanford, California: Hoover Institution Press, 1983. 242 pp.
212. Bradsher H.S. Afghanistan and the Soviet Union. - Durham:
Duke University Press, 1986. - 384 pp.
213. Collins J.J. The Soviet Invasion of Afghanistan: A Study in the
Use of Force in Soviet Foreign Policy. - Massachusetts / Toronto: Lexington Books, 1986. -197 pp.
214. Doerner, William R. Afghanistan: Rebels with Too Many
Causes // Time. -1989. - February 27. - No 9.
215.Dupree L. Afghanistan. - Princeton, N.J.: Princeton University
Press, 1980. - 778 pp.
216. Dupree L., Albert L., eds. Afghanistan in the 1970-s. – New
York: Praeger, 1974.
217. Hayat Khan, Azmat. The Antecedents and Origin of Khalq and
Parcham Parties in Afghanistan // Central Asia. - Vol. 28,
No 21. -1987. - Winter. - Pp.27-43.
218. Inside Afghanistan: A War Russia is losing // U.S. News and
World Report. -1981.- October 5.
219.Mohammad Ali. Progressive Afghanistan. - Lahore, 1933. 230 pp.

338

220. Mukherjee S. Afghanistan: From Tragedy to Triumph. – New
Delhi: Sterling Publishers Private Ltd., 1984. - 258 pp.
221. Newell N.P., Newell R.S. The Struggle for Afghanistan. – Ithaca
and London: Cornell University Press, 1981. - 236 pp.
222. Russian Political Manoeuvres and Hypocracies on Afghanistan
Issue. - Peshawar: Jamiat-e Islami Afghanistan, September
1981.-31 pp.
223. Rustam. The Foreign Policy and International Relations of the
DRA. - Kabul, October 1984. - 74 pp.
224. The Secret War of CIA against Afghanistan. - Kabul, November
1984.-42 pp.
225. The Soviets in Afghanistan // Congressional Record - Senate. 1981. - November 9. - S- 13103.
226. The True Face of Afghan Counter-revolution. - Kabul, 1982. 64 pp.
227. Undeclared War: Armed Intervention and Other Forms of Interference in the Internal Affairs of the Democratic Republic of
Afghanistan. - Kabul: Information Department DRA Ministry of
Foreign Affairs, 1980. - 74 pp.
228.Urban M. War in Afghanistan. - London: The Macmillan Press
Ltd., 1988.-240 pp.

339

Именной указатель
Абдул - см. Сирхинди, Ахмад
аль-Фарруки

Акбари, Азиз Ахмад,

119,

125-126, 134, 137,292

Абдулла, 242

Акбар, Мир Али, 59, 62-63

Абдулла, Сайед, 189

Акрам, Мухаммад, 226

Абдурраззак, 66, 173

Алам-хан, 202

Абдуррахман, эмир, 205

Алауддин, капитан, 121, 223-

Абдуссатар, 266

224

Абольхасан, 321

Александров A.M., 127

Ага, Афанди - см. Гилани,

Алексеев А.В., 152

Сеид Ахмад

Алемьяр, Ареф, 189

Агню С., 195, 225, 261

Алемьяр, Мухаммад Сиддик,

Адаме Л., 112

137, 189

Азиз, Мухаммад, 18 Азими,

Али, Курбан, 321

Наби, 278, 305

Али, Мухаммад, 255, 338

Азхар (Омархейль), Абдуссамад, 13, 193-194,322

Али, Наваб, 119, 125
Али, Наджаф, 237

Ака, Шер, 206

Али, Сафар, 248

Акбар, Али, 213

аль-Банна, Хасан, 280
Альберт Л., 8, 161,255,338

340

аль-Худайби, Хасан, 253

259-260, 266, 269-270, 275,
285, 287, 293, 298-299,
303-303, 317, 320, 338

Аманулла-хан, 206, 230, 252,
281

Арунова М.Р., 5-6, 13, 159

Амин, Абдулла, 115, 124, 149,

189

Асеф, Мухаммад, 59, 61, 65

Амин, Абдуррахман, 52, 153

Аслам, Мухаммад, 223

Амин, Асадулла, 124, 137,
151, 189

Ауранг, Хешмат, 13

Амин, Мир Вайс, 152

Афзаль, Мухаммад, 293

Амин Т., 176,337

Ахад, Абдул - см. Сирхинди,
Ахмад аль-Фарруки

Амин, Хафизулла, 10, 46, 4849, 51-61, 63, 66, 74, 115120, 122-144, 149-154, 157,
160, 172, 174, 179-181,
183, 187, 189, 195, 199,
201, 203, 209-213, 216-217,
222, 227, 233, 241, 249250, 253, 259-261, 267-268,
272-274, 288, 291-293, 295,
301-302, 315, 324, 326, 329

Ахад, шейх Ахмад Моджаддед алф-и сани бен маулана, 251
Ахмад, Голь, 310
Ахмадзай, Шахпур, 59, 61-63,
172

Анвар, Раджа, 8, 126, 130,
151, 179-184, 186-187, 202,
209, 214, 216, 223, 229,
242, 251, 255, 260, 269,
275, 285, 293, 302-303, 338

Ахмад Шах, принц, 18

Андропов Ю.В., 142, 146, 150,
153-154

Бабаджан, генерал, 149

Арнольд А., 8-9, 80, 161-162,
175, 179-182, 184-189, 198,
200, 202, 204, 209, 212216, 223, 226, 229, 236,
239, 242, 244, 251, 256,

Бабаев М.Б., 24

Ахрамович Р.Т., 4, 159
Ахромеев С.Ф., 147

Баба, Шах, 200

341

Баглани, Мухаммад Башир, 13

Бурхануддин, Кази, 104

Бадахши, Мухаммад Тахер, 64

Бучхорн, Мартин, 8, 162

Баки, Абдул, 206

Буш Дж., 75

Барьялай, Махмуд, 4, 12, 5758, 64-65, 171, 195-198,
232, 284-285, 325

Бхутто З.А., 8, 151, 276, 311
Бхутто, Мир Муртазар, 151

Басов В.В., 5-6, 13, 46, 160,
167-168, 184-185, 333
Бассам, Абдуррахман,
122, 184

Вадан, Факир Мухаммад, 13
Вадуд А., 138, 189

13,

Вазири, Экбаль, 49, 66, 119,
189, 203

Бассам, Азиз, 122

Вайс, Мухаммад Хал, 307

Баха, Мухаммад Карим, 65
Баэс, Бахруддин, 109, 120

Вакад, Амин, 315

Бехешти, Сеид Али, 108

Вакиль, Абдул, 57, 64-65, 154,
196, 198-199, 232, 265, 305

Бжезинский 3., 80, 112
Вали, Абдул, 18, 316

Боровик А., 208, 334

Вали, Акбар Шах, доктор, 123,
126, 134, 151-153, 188, 200202, 250

Бояринов Г.И., 152-153
Брежнев Л.И., 127-129, 132,
136, 146, 150, 174, 330

Варенников В.И., 234

Брок Р., 80, 112

Ватанджар, Мухаммад Аслам,
66, 118, 123-124, 130, 134136, 151, 153-154, 201-203,
210-211, 243, 291

Брэдшер ПС, 8-9, 161-162,
174, 186, 202, 207-208, 210,
214,216,229,237,255,269,
293,302, 338

Вахаб, Абдул, 257

Буньяди, Ясин, 189
342

Ваэз С, 54

Горбачёв М.С., 234

Вэнс С, 79

Горелов Л.Н., 132, 142-143,
184

Газневиды, 18

Горький, Максим, 298

Гай Д.. 182, 202, 204, 212,
216, 236, 250, 275, 293.
334

Громыко А.А., 127, 142, 146
Губар М.Г.М., 208, 230, 252,
255, 285, 334

Гайрат, Хонар, 122
Гани, Абдул, 239

Гулабзой, Сеид Мухаммад,
118, 124, 130-131, 134-136,
151, 153-154, 182, 194,
201, 203, 210-212, 243, 291

Ганковский Ю.В., 5, 13, 159
Гаус, Хамид, 302

Гуль, Ахмад, маулави, 104

Гафар-хан, Хан Абдул, 297

Гульдад, профессор, 212

Гийаси, Бурхан, 170, 334
Гилани, Абд аль-Кадир, 204

Дабс, Адольф, 79, 111, 120

Гилани, Сеид Ахмад, 53, 9698, 100-101, 103, 204, 206208, 220, 253, 258, 290,
312-313, 316

Давыдов А.Д., 5, 160, 167,
334

Гилани, Сеид Мухаммад, 208

Данеш, Мухаммад Исмаил,
213

Гилани, Сеид Сулейман, 197,
208

Дастагир, Гауе аль-Азам, 204
Дауд, Мухаммад, 19, 41, 48,
56, 82-83, 116, 118, 121,
136, 172, 193-194, 200,
202, 206-207, 210, 214,
216, 227, 232, 243-244,
252-253, 255-257, 260-261,
267, 270, 273, 276, 281

Голь М., 49
Горбанди, Абдул Куддус, 188,
209

343

283, 288, 291, 294, 299,
301,306,308,310,317-318

Джуйа, Мухаммад Насим, 13,
65, 173

Дашти И., 48

Джуйа, Сарвар, 65

Делавар, генерал, 278, 305

Доернер, Уильям Р., 258, 291,
307, 338

Делара, 52
Демченко П., 180-183, 184185, 188, 334
Дехзад, Ака Мухаммад, 13
Дехнешин, Феда Мухаммад,
7,57,64-66, 161
Джагран, Сеид Хасан, 108
Джалалар,
214

Дост, Шах Мухаммад, 216217
Дустом, Абдуррашид, 218221, 224, 236, 247, 261,
265, 278-280, 313, 315-316
Дэвид В., 80, 112
Дюпре Л., 8, 80, 112, 161, 255,
270, 295, 302, 304, 338

Мухаммад-хан,

Джалили А.Р., 137

Забули, Абдул Маджид, 297298

Джами, Абдуррахман, 275

Заплатин В.П., 184

Джамиля-Нахид, 197, 285

Зариф, инженер, 134, 189

Джан, Ахмад, 134

Захир, Абдул, доктор, 214,
294

Джандад, 126, 138, 189
Джаузджани, Абдул Хаким
Шараи, 137, 188, 215-216,
272, 292, 317
Джабархейль,
мад, 104

Дин Мухам-

Джечман Р., 112

Захир-шах, 18, 100, 104-105,
175, 206-208, 258, 261,
289, 312, 316
Зерай, Салех Мухаммад, 13,
31, 38, 123, 134, 152, 221223, 243, 273, 292
Зиармаль, Забиулла, 13

344

Зирак, Вазир Мухаммад, 134,
189

Кармаль, Бабрак, 9, 56-58,
62-65, 128, 141-142, 155157, 168, 188-189, 195-197,
199, 211, 213-214, 217,
222, 229-237, 243, 263-264,
266-268, 272, 282-285, 192,
301, 318, 329-330

Зия-уль-Хак, 74-75, 144, 312
Иванова И., 175, 335
Иванов Б.С., 132. 147

Кармаль, Восток, 235

Иванов Н., 188, 335

Кармаль, Махбуба, 236

Инаятулла, 48 Ислам,

Картер Дж., 111-112

Мафизул, 11, 163

Касем М., 48

Исмаил, Мухаммад, 93, 121,
223-225, 322

Касилов Г., 188, 335
Катавази, Хиаль Мухаммад,
126, 189

Исхак, маулави, 104

Кахаров А.К., 24
Кавьяни, Наджмуддин Ахгар,
13, 59, 62, 225-226, 265,
323

Каян, Сеид Надир Шах, 53,
260
Керим, Абдул, 193

Кадыр, Абдул, генерал, 5963, 65, 138, 172, 227-228,
232

Керими, 107
Кештманд, Асадулла, 13

Какар, Кирамуддин, 229, 282
Калакани, Абдул Маджид,
108

Кештманд, Султан Али, 5963, 65, 79, 138, 173, 232,
237-238, 270, 291, 318, 325

Кандагари М.А., 54

Коллинз Дж., 9, 151, 162, 172,
174, 182, 185-188, 338

Карамзин Н.М., 3, 159

Коргун В.Г., 5-6, 13, 159
345

Маздурьяр, Шерджан, 66,
123-124, 130, 134-135, 154,
201, 203, 242-243, 291

Косыгин А.Н., 136
Кравченко Л.П., 200, 212, 261,
331

Македонский, Александр, 33

Кристофер, Уоррен, 113

Максуди, 227, 255

Кузнеченков В.П., 151,153

Мангал, Мухаммад Сарвар,
59,62

Куйбакаров Х.Р., 24

Мансур, Насрулла, 96

Кутба, Сайд, 280

Мансур, Сеид - см. Надери,
Сеид Мансур

Кушани, Махбубулла, 13

Маркс, Карл, 229

Лайек, Гулям Моджаддед
Сулейман, 13-14, 64, 66,
226, 239-242, 335

Массой В.М., 5
Масуд, Ахмад Шах, 93, 219,
244-247, 277-278, 293, 312,
314,316

Лала, Мухаммад Сайд, 303
Ленин В.И., 157, 189, 229,
319, 330

Масуд, Сайд Мухаммад Хайдар, 13

Лессарт Р., 80, 112

Масум, Сеид, 215

Ломакин А., 148

Махмуд и X., 108

Луния Б.Н., 255, 335

Махшур, Мухаммад Исмаил,
13,198

Магометов С, 150

Месбах, Сеид, 53

Маджид, Абдул, 96

Миронов Л.К., 184, 335

Маздак, Фарид Ахмад, 7, 161,
170,226,265,335

Мисак, Абдул Керим, 134,
188,200,248-250

346

Мисак,
249

Мухаммад

Мохтат, Абдул Хамид, 255,
322

Хусейн,

Мияголь Д., 53

Мохтат, Акела, 256

Мобаллег И., 53

Мохсени, Мухаммад Асеф,
54,107

Моджаддеди, Мухаммад Ибрагим (Шер Пача), 53, 94,
253, 257

Мукерджи, Садхан, 11, 133,
162, 171-172, 179, 181-184,
186-187, 208, 225, 237,
257-258, 269, 275, 280, 290291, 302, 307, 316-317,
339

Моджаддеди, Мухаммад Садек, 253
Моджаддеди,
Себгатулла,
96-97, 101-103, 110, 112,
219, 242, 251, 253-254,
258, 278-280, 290, 305,
310, 312-314

Мурадов Г.А., 5, 159
Мухаммад, Абдул, 189
Мухаммад, Ахтар, 261

Моджаддеди, Фазль Мухаммад, 252

Мухаммад В., 48

Моджаддеди, хазраты, 53,
102, 205, 242, 251-253, 257

Мухаммад, Дост, 216

Мухаммад, Гуль, 221

Мухаммадзай, Мухаммад Акрам, 106

Моджаддеди, Харун, 102
Моджаддед, Саиб-заде Абдулла-хан, 252
Монтазери М., 107

Мухаммади, Мухаммад Наби,
53, 94-97, 103, 110, 253,
257-258, 290

Монтазери Х.А., 107

Мухаммад, Малекдад, 271,

Мослех, 208, 255, 317, 336

Мухаммад, Назар, 66, 137,
258-259

Моузен, Рафиулла, 96

Мухаммад, Файз, 154, 259260

Мохакак К., 54
347

Мухаммад-хан, Гулям, 317

Науруз, Мухаммад, 294

Мухаммед, пророк, 18, 91, 95,
204

Нашер ПС, 115
Ниязи, Гулям Мухаммад, 287

Наби, Ахмад, 96
Наваз, Гуль, 137

Hyp, Hyp Ахмад, 13, 57, 6465, 196,232,266-269

Надери, Сеид Джафар, 261

Hyp, Шах, 108

Надери, Сеид Мансур, 220,
260-261,278

Ньюэлл, Нэнси П. и
Ричард С, 8-9, 162, 177,
179, 182, 187, 208, 317,
339

Надери, Сеид Мир Бахадур
Шах, 53, 261
Надери, Сеид Саади, 54, 261

Огарков Н.В., 147, 185

Наджиб(улла), Мухаммад, 57,
189, 196-199, 203-204,209,
219-219, 223-226, 228, 234235, 242-243, 246, 250,
258, 261-266, 274, 284-286,
296, 305, 309, 318, 330

Омар, Мухаммад, 189
Осман, Ибрагим, 7,161
Осман, инженер, 108
Осман, Мухаммад
242,335

Надир-шах, 206, 252, 282
Наим, Мухаммад, 18

Акрам,

Накиб Саиб, 206-207

Павловский И.Г., 123, 132,
181

Нангархари, Гулям, 102

Падишах, Тур, 104

Насер А.Х., 53

Пажвак, Нематулла Маруф,
269-270

Насер, Гамаль Абдель, 253

Пайман, Али Шах, 189

Наср, 107

348

Размджу, Абдул Зохур, 65,
142

Пальваша, Джамиля, 65, 226
Панджшери, Гулям Дастагир,
123, 134, 151-152, 216,
222, 271, 272-274, 292

Размьяр,
281

Папутин B.C., 150

Ратебзад, Анахита, 57, 64-65,
196-197,232,281-284

Паркаш, Ом, 13

Мухаммад

Дауд,

Ратеб-хан, Ахмад, 281

Педрам, Латиф, 13

Рафи, Мухаммад, 59, 62, 65,
228, 232, 273, 286-287

Петерман Д., 112

Рахим, Фазль-ар-Рахим, 24,
31,35, 168

Петров А., 188, 336
Пластун В.Н., 6, 13

Резаи, Мохсен, 108

Полищук А.И., 5

Рихтер, Мария, 206

Поляков Г.А., 5, 13, 159-160,
167-168, 184-185,333

Робинсон Л., 80, 112
Рог, Асадулла, 13

Пузанов A.M., 57, 131, 143,
201

Ромодин В.А., 5

Пуллада Л.Б., 8

Рошан, 255, 336

Раббани, Бурхануддин, 90,
102, 163, 219-220, 224,.
244-245, 247, 254, 258,
275-280, 289-291, 306-307,
313-316, 330, 334

Рошан, Абдул Малек, 171,
173
Рошан, Абдурразек, 173
Рузи, 139

Раванджан, полковник, 104

Рустаи, 13

Разманда, Абдул Ахад, 13

Рустам, 175, 339

Разманда, Джалал, 305

Рюриков Д.Б., 132
349

Садат, Анвар, 77, 112-113

Сирхинди, Ахмад аль-Фарруки, 251

Саибджан, 48

Слинкин М.Ф., 5, 53, 164, 177,
193, 198,336-337

Сайяф, Абдуррасул, 100,
105-106,277,287-291,306

Снегирёв В.Н., 182, 202, 204,
212, 216, 236, 250, 275,
293,334

Сакао, Бачаи, 252
Саламэддин, 225

Сораби, Абдул Вахид, 294295, 305

Самандар, Сайед Абдулла,
189

Сохандан, Сайдал, 310

Сарболанд, Абдул Маджид,
57,64-66

Спингар, Абдул Маджид, 141

Сарвари, Асадулла, 66, 124127, 129-131, 134-136, 151,
153-154, 184, 201, 203,
211,238,243,291-292

Спольников В.Н., 6, 160, 177,
184, 208, 225, 255, 258,
280, 291, 307, 316-317,
335,337

Сарманд, Шах Марджан, 52

Сулейман, Абдулла Рокей, 48

Саундерс Г., 79

Сума, Махмуд Аламгуль, 134,
188,295

Сафи, Мухаммадулла, 122

Сурджит, Харкишан Сингх,
11,163

Сафрончук B.C., 182, 202,
204,218,336

Суфи-хан, Хаджи, 214

Сахи, Гулям, 66
Сахи, Хаджи Гулям, 304

Табеев Ф.А., 143, 151, 196,
234, 236

Сахраи, Сахибджан, 131, 134,
189

Тагави, Ахунд-заде - см. Мияголь Д.

Сират, Абдуссатар Накшбанд-заде, 293, 323

Талиб, Али бен Аби, 204
350

Талызин Н.В., 151-152

Улуми, Нур-уль-Хак, 13, 278,
305

Танай, Шах Наваз, 203, 212,
218, 223, 243, 259, 265,
295-296

Ульфат, 208, 337
Ульяновский Р.А., 5, 160

Тараки, Назар Мухам мад, 297
Тараки, Hyp Биби, 302

Умайра, 18

Тараки, Hyp Мухаммад, 1415, 18, 24, 32, 42, 46-49,
53, 56-58, 64-68, 72, 74-75,
116-119, 122-140, 148, 151,
156-157, 160, 163-164, 169171, 174, 180, 183-184,
189,200-201,203, 209-210,
213, 217, 222, 231-232,
243, 248-249, 259-260, 272273, 293, 295, 297-302,
322, 324, 329-330

Урбан, Марк, 9, 162, 179-180,
183, 186-188, 225, 247,
291,339
Устинов Д.Ф., 146, 185
Файз, доктор, 108
Факир, Факир Мухаммад, 124,
134, 188
Фарид, Абдул Сабур, 314

Тарун, Сеид Дауд, 66, 119,
126, 130-131, 133-135,203

Фарук, 62 Фарук, Омар, 251

Тахзиб, Назамуддин, 58, 6466, 302

Фархад,
141

Теплинский Л.Б., 5, 159, 174,
337

Гулям Мухаммад,

ФедорукП.С., 30-31, 165, 167,
325, 327

Тутахель, Абдул Каюм Гарибмаль, 13, 152
Тухаринов Ю.В., 149, 186,
. 334

Хабиби, Абдулхай, 255, 337
Хабиби, Велаят, 13, 152

Улуми, Абдулхак, 13

Хабиби, Махмуд, 303, 323
351

Хабибулла,115

Хашеми, Мухаммад Мансур,
137, 189

Хабибулла, эмир, 205

Хашеми, Садек, 107

Хайбар, Мир Акбар, 56, 189,
193,230-231,240,242,283

Хаят-хан, Азмат,
179,338

Хакани, Джелалуддин, 104,
260

162-163,

Хедаятулла, 59, 61-62, 172

Хаким, Абдул, 59

Хекматьяр, Гульбеддин, 83,
89-90, 96, 100, 103-104,
110, 177, 204, 218-220,
244-245, 247, 258, 276-279,
286-291, 296, 306-307, 309317,329-330,334

Халекьяр,
Фазль-уль-Хак,
201,238,270,294,304-305
Халес, Мухаммад Юнус, 83,
93, 100, 103-104, 277, 288,
290, 305-307

Хомейни, аятолла, 92, 107

Халилулла, 59, 61

Хусейн, имам, 18

Хамза, Хазрат, 224

Хусейн-хан, Мухаммад, 195,
229,282

Хариф, Мухаммад, 198
Харрисон, С.С, 8
Хасан Ага, Сеид, 205

Чакраварти, Сумит, 11,163

Хасан, Эмтиаз, 65

Чанта, Кадер, 309

Хассан, Мухтар, 247, 337

Чурбанов Ю.М., 150

Хатеф, Абдуррахман, 307309
Шаиста-хан, 134

Хафизулла, 269

Шараи, Абдул Хашим - см.
Джаузджани, Абдул Хаким

Хашеми, 321

Шариатмадари, 121
352

Шарифи, Абдул Гаффар, 13

Экбаль, 139

Шариф, Мирза Мухаммад,
318

Эттемади Н.А., 214, 294, 303

Шарк, Мухаммад Хасан, 199,
204, 212, 214, 217-218,
238, 242, 270, 296, 305,
317-318,322

Юнус, Мухаммад, 48
Юреш, Гулям Сарвар, 57, 59,
64-66

Шафии, Мухаммад Хасан Барек, 64, 269, 318-320

Юсуфи, Акбар, 13
Юсуф, Мухаммад, 275

Шафик, Муса, 206, 214, 270,
294

Юсуф, Мухаммад, премьерминистр, 300

Шахи, Ага, 75, 144, 151
Шахпар, Шахрулла, 216, 272
Шинвари, Бабрак, 52, 124,
189

Якдаст, Кари Ахмад Али, 108,
321

Ширин-хан, Мухаммад, 286

Якуби, Гулям Фарук, 265

Шпажников Г.А., 208, 255, 337

Якуб, Мухаммад, 66, 124,
128, 130, 133-134, 141, 153

Шур Базар, хазраты, 251-252

353

Summary
The proposed monograph is the second part of a threevolume study intended by the author on the history of the People's
Democratic Party of Afghanistan. The first part of this work under
the title «The People's Democratic Party of Afghanistan the way to
power» was concluded in 1993 and deals with the period from the
middle of sixties up to the victorious armed revolt in Kabul on April
1978.
In this monograph the following problems are being investigated: domestic and foreign policy of Taraki-Amin's regime (19781979), reasons of downfall and failure in attempts to realize the
projected reforms and reorganizations in the spheres of economics,
state structure, social and national relations, culture and so on. The
book base don the afghan archives' documents and materials
gives a detail analyze of sharp differences and struggle among
party and state leaders that made the party itself and its left regime
groundless in many respects.
Much attention in the book is given to the examination of
sources and grave consequences of the internationalization of the
afghan internal crisis. The author considers that all responsibility for
Afghanistan's tens years tragedy that led to the loss of Afghanistan's
territorial integrity and coasted for its peoples enormous human and
material losses rests not only with Kabul left regime and afghan
armed opposition forces, but with the former Soviet Union, the West
and conservative countries of the region which turned Afghanistan
into the ground and afghan people into the hostage of the ideological confrontation between two world Great Powers and their mercenary geopolitical interests.
The author carefully analyses the events connected with the
introduction of Soviet troops into Afghanistan and an operation for
elimination of Amin that was carried out by the USSR special services and estimates the work and activities of the Soviet advisers'
staff in Afghanistan.
By this book the author puts into scientific circulation many
unknown or little known documents and materials from private and
354

party-state archives, Afghanistan's official and underground publications and eyewitnesses
At the end of the book there are given selected biographic
sketches of many well-known afghan statesmen, political, military,
religious and public figures without whom one cannot imagine and
deeply understand complicated and dramatic events in Afghanistan's history of the last quarter of the twentieth century.

355

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………..………………………….3

Глава 1. Начало осуществления программных уста
новок
НДПА.
Утверждение
левацко-авантюристического курса во внутренней и внешней поли
тике ДРА ..............................................................................14
1.1. Реформы и преобразования: причины неудач и провалов .....................................................................................14
1.2. Борьба в высших эшелонах партии и государства и
её последствия .......................................................................55
1.3. Внешняя политика и международные отношения ДРА ........67

Глава 2. Афганская вооружённая оппозиция. Начало
и расширение вмешательства извне .............................82
2.1. Исламская партия Афганистана............................................ 83
2.2. Исламское общество Афганистана...................................... 90
2.3. Движение исламской революции Афганистана ................... 94
2.4. Национальный исламский фронт Афганистана ....................97
2.5. Национальный фронт спасения Афганистана ................ ...101
2.6. Исламская партия Афганистана (М.Ю.Халеса).................. 103
2.7. Исламский союз за освобождение Афганистана ............... 105

356

2.8.

Другие группировки афганской вооружённой оппози
ции. Начало интернационализации афганского кризи
са ...........................................................................................106

Глава 3. Кризис режима Тараки-Амина. Ввод совет
ских войск в Афганистан ...............................................115
ПОСЛЕСЛОВИЕ ..........................................................................156
ПРИМЕЧАНИЯ.............................................................................159
ПРИЛОЖЕНИЯ
1. Ход земельной реформы в южной зоне (январьиюнь 1979 г.).......................................................................190
2. Ход земельной реформы в северной зоне (мартиюнь 1979 г.).......................................................................191
3. Ход земельной реформы в центральной зоне
(апрель-июнь 1979 г.)........................................................192
4. Персоналия........................................................................193
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА .............322
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ .............................................................340
SUMMARY ....................................................................................354

357

CONTENTS
PREFACE.
Charter 1. Beginning of the Realization of the PDPA Pro
gramme Lines. Puting in Action a Leftist-Adventurist
Course in Domestic and Foreign Policy .......................... 14
1.1. Reforms and Reorganizations: Reasons of Failure.................. 14
1.2. Struggle in the Higher Echelons of the Party and State
Governing Body and its consequences ................................ 55
1.3. Foreign Policy and International Relations of the DRA ........... 67

Charter 2. Afghan Armed Opposition. Beginning and Ex
pansion of External Interference ...................................... 82
2.1. Islamic Party of Afghanistan .................................................... 83
2.2. Islamic Society of Afghanistan ................................................ 90
2.3. Islamic Revolution Movement of Afghanistan.......................... 94
2.4. National Islamic Front of Afghanistan...................................... 97
2.5. National Front for the Rescue of Afghanistan........................ 101
2.6. Islamic Party of Afghanistan (Khalis faction) ...................... ...103
2.7. Islamic Unity for Afghan Liberation........................................ 105
2.8. Other Groups of Afghan Opposition. Beginning of the
Internationalization of Afghan Crisis ...................................... 106

358

Charter 3. Crisis of Taraki-Amin's Regime. Introduction
of Soviet Military Forces into Afghanistan .................... 115
CONCLUSION..... ........................................................................ 156
NOTES.......................................................................................... 159
SUPPLEMENTS........................................................................... 190
REFERENCES ............................................................................. 322
INDEX ........................................................................................... 340
SUMMARY ................................................................................... 354

359

Научное издание

Слинкин Михаил Филантьевич

Народно-демократическая партия Афганистана
у власти. Время Тараки-Амина (1978-1979 гг.)

333036, Симферополь, ул. Ялтинская, 4, Симферопольский
государственный университет

Сдано в набор 06.11.98. Подписано к печати 03.02.99.
Формат 60x84/16. Бумага тип. ОП. Усл. п. л. 15,6. Уч.
изд. л. 19,1. Тираж 300 экз. Заказ № 1105/3.

Информационно-издательский отдел СГУ
333036, Симферополь, ул. Ялтинская, 4,
Симферопольский государственный университет

360