ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА
II ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. А. А. ЖДАНОВА
В. П. ТУГАРИНОВ
— ПРИРОДА,
ЦИВИЛИЗАЦИЯ,
ЧЕЛОВЕК
Издательство
Ленинградского университета
Ленинград, 1978

В книге освещается проблема, ставшая одной
из важнейших в современной общественной жизни
и науке,— о соотношении и взаимодействии трех
•сфер действительности: природы, общества и
человека, предлагается концепция диалектического
единства этих сфер. В первой главе
рассматриваются основные свойства природы, виды
отношения к ней общественного человека и основная
форма практического изменения природы
человеком — создание «второй природы». Другая
сторона — воздействие природы на общество и
человека в формах влияния природного (натурального)
фактора в различных областях жизни общества
вводит во вторую главу. Здесь дается
оригинальная концепция культуры и цивилизации и
освещаются философские вопросы
природопользования, преобразования природы и демографической»
динамики. В третьей главе рассматривается
человек с точки зрения его биосоциальной природы,
•общественной сущности и современных
Конкретных условий его существования, дается анализ
понятий индивида, индивидуальности и личности.
Книга рассчитана на преподавателей
философии, аспирантов, студентов, пропагандистов и
самостоятельно, изучающих марксистско-ленинскую
•философию.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Вопросы о природе, цивилизации и человеке, об их
взаимодействии и .взаимовлиянии связаны с рядом
социально-экономических и политических проблем нашего времени. В докладе
Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева и в
решениях XXV съезда КПСС было уделено значительное место
проблемам природопользования, охраны и преобразования природы,
'вопросам культуры и воспитания нового, коммунистического
человека. Еще ранее Л. И. Брежнев определил понятие и задачи
коммунистической цивилизации.
Вопросы о природопользовании встали по-новому в связи
с задачами интенсификации сельского хозяйства, а также с
противоречиями, возникшими между природой и технической
(технологической) цивилизацией, с озабоченностью касательно
влияний, оказываемых техническим прогрессом на человека, на его
физическое и духовное состояние. Многие современные
буржуазные теоретики оценивают настоящее и будущее в этом плане
весьма пессимистически. В своих оценках и прогнозах они
пользуются неправильной методологией, их подход зачастую одно-
сторонен и прямолинеен, в их предостережениях много
сенсационных преувеличений, и все же они не лишены реального
смысла. В самом деле, если исходить из предположевия о стлько-
нибудь длительном дальнейшем существовании капитггсшстиче-
ского общества, то для такого пессимизма относительно судеб
человечества имеется достаточно оснований. Веские и
достаточно реальные основания имеются и для оптимистических
перспектив развития общества и человека в условиях социалистического
строя. Этот строй располагает достаточными силами и
возможностями, чтобы преодолеть отрицательные влияния техни-
з

ческого развития на людей. Однако вследствие глобального,
планетарного характера технического развития и экологических
процессов эти влияния не минуют и страны социализма.
Значение нашей темы определяется не только практическими,
экономическими и социально-политическими, но и глубокими
теоретическими и мировоззренческими причинами. Вопросы
о природе, о цивилизации и о человеке всегда были важными
предметами философеко-социологической мысли и в плане их
соотношения, и взятые каждый в отдельности. Развитие научно-
технического прогресса, экологические процессы и мирное
сосуществование государств с различным социально-экономическим
строем внесли в эти темы ряд новых моментов и акцентов.
Возникли не только социально-экономические, но и гуманитарные
проблемы, связанные, с ролью природы и технической
цивилизации в жизни человека, в ее наполнении.
В марксистской литературе тема о природе не выделялась
как особый предмет философского размышления. Не выделялся
и вопрос об отношении человека к природе, в частности — о
значении любви к природе, в плане идейном и
жизненно-психологическом. Проблема цивилизации не отделялась от проблем
культуры. Однако становится ясно, что это проблемы различные,
хотя и близкие одна к другой. Понятие о цивилизации как о
таком слое культуры, который является однотипным в странах
•социализма и капитализма, обосновывает возможность и
необходимость производственно-экономических и культурных
контактов социалистических стран со странами капитализма, ибо
полное отсутствие каких-либо общих моментов в культуре
сделало бы эти контакты невозможными. В решении проблемы
человека мы уже не можем ограничиться признанием
биосоциальной природы человека. Если природа человека в указанном
смысле двойственна, то сущность человека однозначно
социальна, ибо человек по своей сущности есть совокупность всех
общественных отношений. Следовательно, возникает вопрос о
различении и соотношении природы человека и его сущности.
Ф ил о соф оком у и ее л е до-в ан и ю подв ер г а етоя т ако е в ажн о е
явление общественной действительности, как образ жизни, т. е.
явление, относящееся к сфере существования человека, к
конкретным условиям его жизни. Возникает, следовательно,
проблема отношения сущности человека и его существования, его
эмпирического бытия, его экзистенции. Далее, сущность чедо-
4

иска воплощается не в отдельно взятом индивиде, а в
человеческом роде в его целом. К. Маркс указывал, что сущность
человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. Между
тем человек в своем эмпирическом бытии есть индивид.
Проблема индивида и индивидуальности, которая до сих пор
трактовалась довольно поверхностно, встала как одна из сложнейших
проблем теории человека и, одновременно, как проблема,
марксистское решение которой помогает нашей борьбе с буржуазной
идеологией. В проблеме личности, которой посвящена уже
богатая литература, возникли также новые аспекты. Решение всех
этих теоретических вопросов стимулирует решение вопросов
практически-политических и воспитательных.
Замысел предлагаемой книги состоял в опыте решения двух
задач: дать наметки теории каждого из предметов, названных
в заголовке,— природы, цивилизации, человека так, как эта
теория представляется автору; выявить общую связь этих трех
предметов между собою. Выполнение последней задачи
обусловило введение параграфа о «второй природе» в первой главе
(поскольку «вторая природа» — все же природа) и параграфа
о натуральных (природных) моментах в базисе и надстройке во
второй главе. Этим, как представляется автору, ослабляется
имеющийся в нашей литературе разрыв в понимании связей
между природой и обществом. Что же касается связей между
человеком и природой, то ,И'М посвящена третья глава. Этот акцент
введен автором, чтобы 'преодолеть еще существующее^ литера~
туре одностороннее представление о человеке как чисто
социальном существе, что противоречит духу и букве
высказываний классиков марксизма-ленинизма и фактам повседневной
Ж'ИЗНИ.
Во всех этих вопросах соединяются общеисторические,
конкретно-исторические и классовые моменты и стороны.
Социально-классовые проблемы в современном мире не только не
ослабевают, но и резко усиливаются. Но в такой же степени^^зра-
стает и значение общечеловеческих проблем. Мир социализма
оказывает все большее влияние на судьбу всего человечества,
а следовательно, й на характер стоящих перед ним проблем. Мир
социализма ответствен за судьбы не только своих народов, но
и народов всей планеты, и не только потому, что эти судьбы
взаимосвязаны в настоящем, но и потому, что будущий мир
будет социалистическим. Мы, коммунисты, должны бороться за
5

то, чтобы оставить потомству в наилучшем состоянии на всей
Земле и природу, и цивилизацию, и человека.
Проходящая через всю предлагаемую работу идея
противоречивого единства природы, общества и человека представляет
собою, по мнению автора, один из важных аспектов нашего
мировоззрения, дающий «выходы» ко многим практическим
проблемам общественно-политической жизни.
/

Глава 1
ПРИРОДА
1. Понятие
и основные свойства природы
Термин «природа» в самом широком смысле употребляется
для обозначения всего существующего, когда, например,
мы говорим, что общество есть часть природы. Этот термин
употребляется, далее, как определение в н е ч е л о в >е ч е с к о й р е а л ь-
н о с т и, т. е. всего того, что возникло естественным путем и
существует независимо от человека. В этом смысле мы употребляем
понятия: «науки о природе», «законы природы» и т. п. Часто,
особенно в обыденной речи, под этим термином
разумеются окружающая нас флора и фауна, климатические,
географические особенности («природа Крыма», «природа средней
полосы России», «родная природа»). Наконец, этот термин
употребляется в смысле, близком к понятию сущности («природа
человека», «природа красоты»).
В основе таких понятий, как «природа человека», «природа
красоты», «природа интереса» и т, п. лежит различение мира
природы и социального мира. Вопрос в том, какова природа
человека — это вопрос о том, к какому миру — естественному
ил.и социальному — он преимущественно принадлежит. Понять
природу красоты — значит решить, "имеется ли красота вне
человека или она является лишь человеческим чувствованием.
Определить природу интереса — значит понять, представляет ли
интерес явление только физиологическое, нейродинамическое
или он обусловлен также и социально. В подобцых случаях
различие понятий «природа» и «сущность» обычно не учитьщ^ется.
Вопросы «в чем природа красоты?» и «в чем сущьюсть^красо-
ты?» употребляются в одном и том же смысле.
В русском языке слово «природа» образовано от корня «род».
Оно указывает, что человек порожден природой, что природа
родственна человеку («мать-природа»). В других европейских
языках понятие природы производится от латинского «натура»,
корень которого также обозначает рождение, порождение,
происхождение. Таким образом, в народном сознании
зафиксировано, что природа — это то, что породило нас.
7

В истории философской мысли понятие «природа» сочетается
и переплетается с понятием «материя». Вместо понятия материи
в его современном философском смысле в течение многих веков
употреблялось понятие «природа» (natura). Развитие
философской мысли потребовало различать смысл этих понятий. Их
различие и соотношение, как оно выглядит в настоящее время,
состоит в следующем.
1. Природа есть носитель материального начала. Последнее
же в понятии природы выступает как начало вещное, телесное,
чувственное (т. е. воспринимаемое органами чувств) в отличие
от «духа», который не имеет, этих характеристик. При этом
в марксистском понятии материи разумеется не только
вещественное начало, но и все, что существует вне и независимо от воли
и сознания человека.
2. Если природа есть носитель материального начала, то
понятие материи выражает сущность природы. Природа есть
явление; материя — ее сущность. Сущность не полностью
совпадает с явлением. Явление богаче сущности. Понятие природы
как явления богаче определениями (проявлениями сущности),
чем сама сущность. С другой стороны, понятие материи глуб-
ж е, чем понятие природы.
3. В понятии природы высказывается мысль о вещественной
и внечеловеческой (не созданной никем) реальности; материя
же имеет и гносеологическую характеристику, обозначая такую
реальность, которая существует вне и независимо от сознания.
Таким образом, понятия природы и материи, трактуя один
и тот же предмет, характеризуют ее различные стороны:
«природа»— феноменальную' и онтологическую; «материя» —
сущностную и гносеологическую. Но эти стороны существуют
неразрывно. При этом гносеологические характеристики, выражая
отношение между объективной, реальностью и ее отражением
в сознании, предполагают характеристики онтологические. Ведь
прежде чем выяснить отношение между материей и
сознанием, надо выяснить, что такое то и другое. В современных
работах по марксистско-ленинской философии понятие природы
как бы «растворяется» в понятии материи. Однако, исходя из
сказанного, философский аспект понятия природы не является
излишним не только для понимания генезиса и развития
философских понятий, но и по существу. Понятия «природа» и
«материя» вместе и каждое по отдельности обозначают одно и то
же: объективную реальность. Но каждое из них необходимо, ибо
они фиксируют различные аспекты этой объективной реальности.
В этом отношении они — одно и то же и одновременно — не одно
и то же.
Указанные понятия являются конечными понятиями
материалистической философии и всей науки. За ними нет ничего.
Идеализм пытается выйти за границы этих понятий, определить
силу, создавшую природу. Религия называет эту силу богом,
8

идеализм — духом или идеей. В «учении» о боге, о духовном
начале, якобы создавшем природу и являющемся его хозяином
и управителем, соединены три идеи, взятые из человеческой
жизни: что природа «сделана», что у нее имеется «хозяин» и
организатор и что она существует ради какой-то цели. Живучесть
религии объясняется, главным образом, привычностью и
обыденностью этих представлений. Сознание человека должно
подняться на большую высоту, чтобы понять, что перенос на природу
обыденных человеческих представлений несостоятелен, что
конечные основы жизни и действительности, выраженные в
понятиях природы и материи, обладают необычными и неопривычными
для обыденного мышления свойствами. Религия и идеализм не
«поднимаются» над материализмом, не «прорывают его
ограниченность», как изображают дело их защитники, а, наоборот,
принижают воззрения на .м-ир до уровня обыденного сознания.
Научно-материалистическое представление о природе, взятой
в целом, коренным образом отличается от обычных, привычных,
обыденных человеческих представлений, хотя эти обычные
представления взяты из той же природы в ее частных проявлениях
и связях. Общее по своим основным свойствам оказывается
неопохожим на частное. В самом деле. Существование природы без
причины и без цели в корне противоречит верным
представлениям человека и науки о частных явлениях. Все последние
имеют CBOiQ причину, а человек почти всегда действует
целенаправленно. Действиями человека руководят цели, которые он
себе ставит. Удивительные свойства природы как целого
противоречат также и основному принципу научного знания о
причинности, обусловленности. Все конкретные явления имеют причины,
порождающие их. Природа же как целое является «причиной
самой себя», т. е. порождает сама себя.
Всякий мыслящий человек проходит этап размышлений
о смысле жизни. Правильный ответ о. смысле своей личной и
общественной жизни он находит в труде на благо общества, в
полезных для общества, окружающих его людей и достойных его
как человека качествах жизни и поведения. Ответ на вопрос
о смысле своей личной жизни (в узком смысле понятия «личная
жизнь») он находит в воспитании детей и внуков, в духовной
полноте своей жизни и т. д. Таким образом, эмпирические ответы на
вопрос о смысле своей жизни человек так или иначе нахо^рр. Но
когда он поднимает вопросы о смысле жизни как
таковой,'"смысле жизни вообще, смысле жизни растений, животных, всего
живого и собственной жизни как частного случая органической
жизни, он ответа на этот вопрос не находит. В живой природе
он видит лишь стремление к сохранению жизни и к ее
воспроизведению в потомстве. Но это уже нельзя назвать «смыслом»
в человеческом понимании этого слова. Ведь сохранение^
воспроизведение, т. е. повторение цикла жизни, не снимает вопроса:
а зачем все это? Зачем природа породила жизнь и чего она этим
9

хочет? Такие вопросы ставить природе нет смысла, так как
понятия смысла и цели применимы лишь к человеческой жизни.
Природа не похожа на человека, не антропоморфна. Жизнь
существует ради жизни, ради самой себя, без всяких выходящих за ее
грани целей и смыслов. Обращаясь же к неорганической
природе, человек не находит в ней уже и тенденции к сохранению
и воспроизведению. Здесь также нет ни цели, ни смысла.
Природа не дает ответа на самые коренные вопросы, присущие
человеку: «почему» и «зачем». Ее логика внечеловечна.
Природа есть бытие, протекающее в пространстве и во
времени. Эти свойства или коренные условия существования
природы удивительны сами по себе. Они одновременно и
чувственны и нечувственны. Мы совершенно отчетливо
чувствуем и переживаем пространственную близость или
отдаленность, правое и левое, переднее и заднее, перспективу,
пространственные интервалы и т. д. Однако мы не видим пространства
как чего-то отдельного от предметов, от пейзажа, от интерьера.
Мы его не слышим, не обоняем и не осязаем. Пространство не
имеет границ, какие имеет всякий предмет. Оно безгранично,
как и вся природа. С другой стороны, каждый предмет имеет
пространственные границы. Мы также отчетливо и совершенно
чувственным образом отличаем настоящее, т. е. непосредственно
воспринимаемое, от прошлого и будущего. Но если каждое
явление имеет, свое начало и свой конец, то время бесконечно, т. е.
не имеет ни начала, ни конца.
Чувственный характер восприятия пространства и Ёремени
позволил И. Канту отнести пространство и время к формам
чувственности, а не рассудка. Однако Кант свел пространство
и время лишь к субъективному восприятию, «отказав» этим
формам бытия в объективном существовании, а их восприятие он
трактовал как априорное, доопытное. Нельзя также считать
вслед за Лейбницем пространство и время лишь
закономерностями, т. е. связями, отношениями явлений природы. Они имеют
не только функциональный, но и экзистенциальный статус, т. е.
являются реальными формами существования, формами бытия
материи.
Определение классиками марксизма пространства и времени
как форм бытия материи или как основных условий ее бытия
объясняет диалектику их чувственности и нечувственности, объ-
сняет tJ, что пространство и время в их «чистом виде», т. е.
отдельно от вещей и процессов, не воспринимаются чувственностью.
Ведь они суть формы существования этих вещей и процессов,
а не отдельные от них вещи. Они вообще — не вещи. Это
определение обозначает одновременно, что хотя пространство и время
не являются отдельными от предметов сущностями, но они суть
формы или условия всякого бытия, всего бытия и потому не
«растворяются» в отдельных вещах и движениях; их нельзя
отождествлять с последними. Их нельзя также логически «вывести»
10

пи из понятия материи, ни из движения, как это делают
некоторые авторы. Они — особые, наиболее общие формы бытия.
Свойства пространства с древних времен привлекали
внимание естественнонаучной и философской мысли.
Математика й все отрасли естествознания ввиду
взаимодействия пространства и изучаемых ими природных явлений
исследуют и свойства пространства. Геометрия специально исследует
свойства и закономерности пространства как такового.
Физические науки, в особенности астрофизика и физика элементарных
частиц, изучают формы взаимозависимости .и взаимодействия
пространства с явлениями мега-, макро- и микромира.
Химические и биологические науки исследуют зависимость свойств
неорганических веществ и образований от пространственного
расположения и пространственной «архитектуры» атомов, молекул
и органических цепей, значение этой «архитектуры» для явлений
наследственности и функционирования организмов. В теории
А. Эйнштейна нашли свое выражение фундаментальные
зависимости между пространством, веществом и тяготением.
Все эти исследования показывают, что пространство имеет
свою геометрию, свое внутреннее строение, имеющее
специфический характер, .несводимый к многочисленным свойствам и
закономерностям природных явлений. Эти исследования
показывают, что пространство является не пассивной и инертной
«средой» для протекающих в нем процессов и явлений природы, а
активной силой, воздействующей на эти процессы, их интимной
частью. Последнее подтверждает, что пространство — не
внешнее условие бытия, не просто «ящик», в котором развертываются
материальные явления, а внутренняя сторона самих
вещественных и энергетических процессов, форма их бытия. Пространство
есть форма бытия не только природы, материи в целом, но
каждого частного, конкретного явления. Но одновременно оно
является и указанным «ящиком», внешним условием всего
существующего. Обыденное представление о пространстве — отнюдь не
выдумка и не заблуждение. Мнение об иллюзорности и
ошибочности обыденного восприятия и мышления само является
сциентистским заблуждением. Но это восприятие и это мышление не
глубоки.
Наряду со сказанным об «интимной» роли пространства
в формировании и функционировании природных процесс^
выявился или предполагается ряд необычных свойств пространства,
не схватываемых обыденным восприятием и мышлением. К ним
относятся так называемые релятивистские эффекты, в частности
кривизна мегапространства, зависящая от физических
процессов, от гравитации космических объектов. К ним относятся также
предполагаемая неоднородность пространства, т. е.
существование отдельных участков пространства с различными свойствами;
его свойство образовывать отдельные, относительно замкнутые
области Вселенной; его асимметрия, т. е. не'полная идентич-
11

ность правого и левого. Современные астрофизические
исследования раскрыли существование «черных дыр», т. е. полностью
замкнутых в себе космических объектов; центральная часть
нашей Галактики и других галактик, а также квазизвездные
радиоисточники (квазары) «подозреваются» в необычных свойствах,
вызывающих извержение из них огромной энергии,
обеспечивающей эволюцию звездных и галактических систем. Свойства исче-
зающе малых пространственных интервалов между
микрообъектами (за определенным пространственным «порогом») наводят
некоторых исследователей на мысль о каких-то «зернах» или
«квантах» пространства, между которыми оно отсутствует. Чем
глубже наука проникает в свойства пространства, тем все более
раскрывается сложность его метрики и внутреннего строения.
В связи с этим Вселенная предстает перед нами не как
однородное, везде одинаковое образование, а как сложная совокупность
«вселенных», относительно ограниченных в пространстве, но
сосуществующих и простирающихся в своей сумме в
бесконечность, как единство пространственной ограниченности и
пространственной безграничности, как сумма миров, пользующаяся
качественно различными пространствами. Современная наука
исследует явления природы в огромном пространственном
диапазоне. Самым большим пространственным интервалом,
известным науке, является расстояние до самых отдаленных галактик,
видимых в телескоп, а именно: 1027 световых лет, т. е. 5 млрд
световых лет (световым годом называется расстояние,
пробегаемое в течение года светом, движущимся со скоростью 300 000 км
в секунду). Самые малые пространственные интервалы в
природе, измеренные наукой, это диаметр атомного ядра— Ю-12 см
и диаметр сердцевины нуклона Ю-13 см.
Не менее удивительные свойства имеет и в р е м я.
Обычно называют следующие его свойства: одномерность
(в отличие от трехмерности пространства); однонаправленность
(время течет от прошлого через настоящее в будущее) ;
монотонность (время течет всегда в одном темпе); непрерывность (оно
течет без перерывов и без остановок).
Из этих четырех характеристик две средних уже требуют
определенной конкретизации. Утверждая, что время течет от
прошлого к будущему, мы чувствуем также, что время движется
от будущего через настоящее к прошлому, что будущее
«надвигается» на нас, на настоящее, а не удаляется от нас. Если мы
представим себя пассажирами на «поезде времени», то мы,
действительно, движемся от пройденных поездом станций к
будущим. Если же мы представим себя дежурным по станции, через
которую проходят поезда, то «поезда времени» будут двигаться
из будущего через нашу станцию (через настоящее) в прошлое.
Правда, представление о дежурном и о станции некорректно
в том отношении, что они не могут находиться вне времени; они
также — «пассажиры». Однако эти представления свидетельст-
12

пуют, что «движение» или «течение» времени непохожи на
обычное движение тела или течение реки. Утверждение о течении
времени в одном и том же темпе справедливо лишь для систем,
движущихся сравнительно медленно. В системе, движущейся со
скоростью, 'сравнимой со скоростью света, течение времени
замедляется сравнительно с его «темпом» в системах, движущихся
медленнее.
Что же касается непрерывности времени, т. е. отсутствия
в нем «антрактов», то высказывается сомнение, присуще ли это
свойство самым кратковременным процессам микромира (за
определенным временным «порогом») ; некоторые ученые
предполагают, что здесь происходит квантование времени, т. е.
подача времени «пучками», с перерывами, подобно мигающим
сигналам светофора.
Пространство и время полны неразгаданных тайн. Вследствие
органической связи этих коренных условий бытия материи с
вещественно-энергетическими процессами постепенное
проникновение в эти тайны открывает все новые возможности для
овладения силами природы, для практической деятельности
человечества.
Природа находится в состоянии постоянного изменения.
Понятие «движение» к природе (а не к материи) не
применяется. Мы говорим не о «движении природы», а об изменениях
в ней. Язык тонко улавливает различие в смысле употребления
этих понятий. Природа в ее целом изменяется сколько-нибудь
значительно в течение огромных периодов времени; изменения
же в ней происходят постоянно и вполне зримо. .Но если понятие
движения к природе в целом не применяется, то вполне
применимым является понятие «движение в природе», что означает,
что всякое движение существует в границах природы,
«внутри» ее.
В течение многих столетий считалось, что природа не
изменяется, что в ней происходит лишь вечный 'Круговорот: смена
времен года, дня и ночи, поколений животных и растений. Понятие
вечного повторения одного и того же в природе основывалось на
видимых и кратковременных цикловых изменениях в ней. В
настоящее время наука открыла изменения неизмеримо большей
продолжительности и, возможно, тоже имеющие цикловый^в
основном повторяющийся характер. Разумеется, и в кратер
циклах полного повторения не бывает. Всякий природный цикл
Является единством повторения и неповторимого изменения. Наряду
о медленными, постепенными изменениями в природе
современная наука открывает в ней и быстрые, катастрофические,
взрывные процессы. После «холодной» модели Вселенной все большее
признание приобретает «горячая» модель «большого взрыва»,
в результате которого возникла современная Вселенная;
открываются и другие взрывные процессы крупного масштаба (взрыв-
13

ные образования в звездных ассоциациях, взрывы сверхновых
звезд и т. д.).
Наука говорит, что вся известная нам Вселенная 15 млрд лет
назад представляла собою раскаленный огненный шар, в
котором не было ни галактик, ни звезд, ни планет, что звезды
выделяются и расходятся из так называемых звездных ассоциаций,
что их «рождение» происходит и теперь, что большинство звезд
проходит ряд стадий развития и угасания. Например, наше
Солнце через 10 млрд лет превратится в «красного гиганта»,
тело которого охватит значительную часть современной
солнечной системы, что его дальнейшая судьба — превращение в
«белого карлика», а затем — в «черного карлика», уже не
испускающего света. Известная нам часть Вселенной в настоящее время
находится в состоянии расширения («расширяющаяся
Вселенная»), что, предполагает прошлое «ее состояние в виде небольшого,
но необычайно плотного образования, а также возбуждает
представление о возможности будущей смены расширения сжатием
и о периодической смене этих состояний («пульсирующая
Вселенная»).
Современные науки о Земле рассказывают об огромных
изменениях во внутренних областях нашей планеты в течение ее
истории (около 5 млрд лет), о непрерывных изменениях ее
внешних покровов, о расхождении материков, как бы «плавающих»
на поверхности внутренних слоев (мантии), об эволюции
океанов и морей, о поднятии и опускании участков земной
поверхности, о «странствованиях» полюсов Земли и смене
климатических поясов,1 об изменении химического состава атмосферы,
о том, что свободный кислород атмосферы, которым дышим мы
и животные, является продуктом жизнедеятельности зеленых
растений, главным образом (на 75%) водяных, что почва
(гумус) —также ^продукт жизнедеятельности микроорганизмов
и т. д. Что же касается эволюции флоры и фауны Земли, то эти
изменения настолько многообразны, что о них можно лишь
упомянуть, но невозможно перечислить даже в самой обобщенной
форме.
Природа обладает жизненностью, активностью
итворческой силой. Эти понятия неоднократно и без
всяких оговорок употреблялись классиками марксизма-ленинизма.
Усматривать в этих характеристиках какой-либо оттенок мистики
совершенно неосновательно. Люди — дети природы, и их
соответственные свойства, присущи им потому, что они присущи всей
природе. Представление механистического материализма о
природе как инертной и безжизненной субстанции грубо
противоречит самоочевидным фактам, с подобных позиций невозможно
ответить на вопрос, как может косная и мертвая субстанция по-
1 280 млн лет назад Южная Африка, Австралия, Индия, Аргентина были
охвачены оледенением. 450 млн лет назад Сахара была покрыта ледником.
14

рождать активность и жизнь во всем их разнообразии.
Механистический материализм, по существу, противоречит и
материализму, так как для своего функционирования и движения такая
субстанция нуждается в высшей силе.
Классики марксизма-ленинизма в положениях, которые не
могут вызывать различные толкования, высказали мысли об
активности и жизненности природы. Понятие жизненности,
отнесенное ко всей природе, не идентично, разумеется, понятию
жизни, так же как, например, понятие государственности при
коммунизме не означает сохранения в нем государства. Жизненность
природы — это особое состояние, не тождественное ни жизни, ни
смерти биологических существ. Жизненность природы
выражается в том, что она вся, от элементарных частиц до огромных
галактик, находится в состоянии движения, непрерывного
изменения и развития, единства противоречий и внутренней
гармонии, порядка и согласованности, спокойствия и «беспокойства»,
удовлетворения и Жажды. Именно такие чувства и настроения
она возбуждает и в человеческом сердце.
Творческая мощь природы проявляется в грандиозных
(галактики, звезды, системы плашет) и мельчайших (молекулы,
атомы, элементарные частицы) ее созданиях. Творческая сила
природы проявляется в почти неисчислимо разнообразных
формах жизни. На Земле только позвоночных животных
насчитывается 48 000 видов. Из них видов рыб — около 25 000,
земноводных — более 17 000, пресмыкающихся — более 5000, птиц —
10 000, млекопитающих — около 6000, Всего видов животных на
Земле вместе с простейшими (одноклеточными) —до полутора
миллионов видов. Самым многочисленным является мир
насекомых, насчитывающий 750 000 видов. Их строение, функции
и образ жизни настолько целесообразны, что испокон веков
порождали мысль о величайшей мудрости, создавшей их.
Материалистическая мысль, несмотря на раскрытие гениальной теорией
Ч. Дарвина и последующими дарвинистами причин и
механизмов происхождения и эволюции живой природы, до сих пор не
дает еще полного объяснения многих и многих тонких явлений
органической жизни. Современная биология, бионика и
технические науки признают, что человек с его разумом и тысячелетним
производственно-техническим опытом далеко не достиг того
уровня творческой мощи, фантазии и изобретательности,^аким
удивляет нас природа. Художники всех времен и народа^ рре-
клонялиСь перед красотой и эстетическим вкусом природы. В
основе всех искусств лежат формы, цвета и ритмы, созданные
природой. Все физические способности человека и физиологические
основы его психики созданы природой.
Понятия вроде фантазии, изобретательности, эстетического
вкуса природы, может быть, надо поставить в кавычки, так как
они не означают признания разумной деятельности природы.
Однако существо и характер этих свойств природы вполне адекват-
15

но выражается этими терминами. Все человеческие понятия
о силе, творчестве, изобретательности, целесообразности,
красоте и т. д. суть сколки с соответствующих свойств природы, ибо
сам человек — порождение природы и может обладать лишь тем
и развивать лишь то, что заложено в нем последней. Все эти
понятия и все соответствующие им способности — модели свойств
природы. Нет ни одной способности человека, начиная с
простейшего ощущения до эстетических чувствований и сложных
прогнозов будущего, что не имело бы места в природе либо
в качестве предпосылок, зачатков и прообразов, либо в развитом
состоянии, иногда — большем, чем у человека. Люди
удивляются силе любви и преданности собаки, «семейным добродетелям»
некоторых птиц, тщательности забот о потомстве у большинства
животных. Природа не обладает разумом, но многие высшие
животные способны, как констатировал еще Ф. Энгельс, на
рассудочное поведение. Разум и сознание есть развитие психических
способностей, присущих высшим живым организмам. Психика,
присущая многоклеточным организмам, существовала в течение
сотен миллионов лет до появления человека. Человек не только
физически, соматически, но и духовно-психически является
«непосредственно природным существом», «деятельным природным
существом»2. Ф. Энгельс писал, что люди будущего
будут не только чувствовать, но и сознавать свое единство с
природой, и тем невозможнее станет «то бессмысленное *и
противоестественное представление о какой-то противоположности
между духом и материей, человеком и природой, душой и телом,
которое распространилось в Европе со времени упадка
классической древности и получило наивысшее развитие в христианстве».3
Природа является матерью людей как в том смысле, что она
их породила, так и в том смысле, что в людях она продолжила
и развила свои потенции, свои возможности- Единство человека
и природы состоит не только в том, что он живет в природной
среде и выкачивает из нее разные блага, но и в гораздо более
глубоком смысле — в том, что он и телом и духом подобен
природе, что в нем природа выражает себя.
Все сказанное свидетельствует, что природа обладает
свойствами и силами, которые так или иначе реализуются в ее
творениях. Как же понимать формулу, что люди господствуют над
природой? Господствовать — значит или навязывать кому-либо
свою волю в противовес его воле, или — в самом мягком
смысле— управлять кем-либо. Ни тот, ни другой смысл этого
понятия не годится для характеристики отношений между человеком
и природой. Человек не может осуществлять своей воли иначе,
как подчиняясь объективным законам природы. Ф. Энгельс точно
определил понятие господства над природой: «...на каждом шагу
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 631.
3 M а р к с К. и Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 20, с. 496.
К)

факты напоминают нам о том, что мы отнюдь не властвуем над
природой так,^ как завоеватель властвует над чужим народом,
не властвуем над ней так, как кто-либо находящийся вне
природы,— что мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом
принадлежим ей и находимся внутри ее, что все наше господство над
ней состоит в том, чтог мы, в отличие от всех других существ,
умеем познавать ее законы и правильно их применять».4
Управлять природой «е только в ее делом, но и во многих частных
отношениях человек не может, ибо силы человечества в настоящем
и в будущем не могут быть даже соизмеримы с безграничной
мощью и бесконечностью природы. Человек никогда -не
«завоюет» безграничного пространства и бесконечности времени по
самому определению бесконечности и никогда не сравнится по
своим силам с природой. Понятие господства в прямом смысле
слова предполагает отношение сильного (человека) к слабому
(природе), >что в данном случае является нелепым. Господство
достигается в результате борьбы.
Борьба с неблагоприятными и вредными для человека
явлениями и условиями природы остается и останется всегда. Таким
образом, элементы и формы борьбы с природой, разумеется,
существуют. Но главное в отношениях человека с природой — не
«война» против нее, а использование ее богатств,
преобразование ее и, пользуясь словами Л. И. Брежнева, облагораживание
природы, помощь ей в более полном раскрытии ею ее
жизненных сил.5 Природа также не «сражается» с человеком,
препятствуя лишь тем его действиям, которые идут вразрез с ее закона-
ми. Природа не скрывает своих тайн, как это делает противник,
но и не обнажается перед невежеством и малознанием.
А. Эйнштейн сказал однажды: «Господь-бог скрытен, но не
злонамерен». Все антропоморфизмы, притом взятые из практики
антагонистического общества, неприменимы к
взаимоотношениям людей с природой. Если у природы нет разума и сознания,
то это отнюдь не значит, что состояние, в котором она находится,
есть нечто «неполноценное». Природа не нуждается
в разуме. Он нужен лишь смертному существу, ибо служит
в конечном счете сохранению жизни. Природа же бессмертна
и не является живым существом. Природа не добра и не зла,
в ней нет морали, ибо последняя нужна для сохранения о^ш;ест-
венного целого, для людского общежития и т. д.
Сознание, разум, мораль и другие человеческие свойства'суть
нечто высшее сравнительно с явлениями природы,
существующими бессознательно, лишь в том смысле, что путем
сознательной и разумной деятельности человек может достичь большего
удовлетворения своих потребностей и интересов, чем путем сти-
4 Там же.
5 См.: Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 53.
17

хийного процесса. Выращивание тучного колоса, постройка
удобных жилищ и пр.— все эти достижения разума нужны лишь
для человеческих целей. Только, в этом отношении
и в этом направлении разум выше природы. В других же
отношениях природа и без помощи разума достигает грандиозных
результатов, недостижимых для человека на любой ступени его
развития. Уважение к человеческой культуре не должно
предполагать пренебрежения к природе как к «низшему» началу.
Материя не ниже духа.
Марксистское философское понятие о низших и высших
формам движения (Материи имеет свое объективное основание в том,
что в более высокой форме движения возникают новые пути,
возможности, силы, законы и механизмы развития, которых нет
в низшей форме движения. В этом делении нет никакого
пренебрежения к низшим формам как в силу объективного характера
самого деления, так и в силу того, что материя, природа в ее
целом объемлет все формы своего движения.
Чем глубже ученые проникают в тайны природы, в ее законы,
в устройство Вселенной, зо внутреннее строение и историю
Земли, живых организмов и человека, тем более они испытывают
удивление и восхищение перед теми качествами природы, какие
применительно к человеку [называются мудростью,
изобретательностью и творческим гением. Но одновременно наука
находит .все более разительные свидетельства «бессмысленности»,
«расточительности» и «бесхозяйственности» природы. Сочетание
этих противоположных качеств демонстрирует стихийный
характер бытия и развития природы, нахождение ею целесообразных
«решений» путем многократных проб, ошибок и переделок (если
все это опять выразить антропоморфно). Но человек во многом
и учится у природы. В течение огромных промежутков времени
природа достигает стихийным путем результатов, которые
человек пытается достичь в более краткие сроки при помощи разума.
Природа, показывая человеку свои «решения», наталкивает его
мысль на сознательные решения проблем жизни. Поэтому
искания в природе разума и смысла не являются вопросами,
задаваемыми дураком, как думал Г Гейне. Понимание природы как
стихийной, бессознательной силы не естьчкакое-либо временное
или частное заключение, но коренится в самом существе науки,
а потому и не может быть отменено или изменено на любом этапе
ее развития. Признание разумной силы, стоящей над природой
и управляющей, ею, а следовательно, способной по произволу
отменять ее законы, естественные и постоянные связи вещей,
означает ликвидацию науки. Наука же является главной опорой
мировоззрения современного человека. Самый же факт искания
в inp-ироде разума и смысла показывает отличие человека от
природы, возвышение человека над нею как существа, одаренного
разумом. Единство природы и человека и, одновременно,
различие их — такова реальная диалектика в данном вопросе.
18

В силу того, что искание в природе разума и смысла, начала
и конца и т. п. проистекает из повседневной практики
человечества и потому глубоко внедрено в человеческое сознание,
переход людей на научную точку зрения в вопросе о природе дался
человечеству нелегко и осуществлялся в течение многих
столетий и тысячелетий. В течение этих тысячелетий люди- мыслили
природу по своему образу и .подобию, населяли её разумными
силами, восхваляли богов, олицетворяющих силы природы,
величие божества, олицетворявшего природу в целом. В сущности все
эпитеты, присвоенные богу, обозначали основные свойства
природы. Поэтому даже некоторые старые, домарксовские
материалисты пытались отождествить бога и природу. Так, например,
поступил Б. Спиноза, не признававший ничего, кроме природы,
в формуле «Deus sive natura» (бог, или, что то же самое,
природа). Л. Фейербах, не признававший бога, считал связь
человека со всеобщим, т. е. с' природой, религиозным отношением.
Но если материалисты ставили так или иначе на место бога
природу, то пантеисты поселяли бога в природу, считая бога
«душой» или сущностью природы.
Основоположники марксизма, разоблачая идеалистические,
в том числе и пантеистические, воззрения на природу,
указывали, что эти воззрения являются абстрактно-философскими
разновидностями религии, что природа не нуждается ни в каком
духе, якобы оживляющем ее и придающим ей движение, ибо она
сама по себе — активное и животворящее начало. Религиозные
и идеалистические концепции природы исходят из ложного
представления о природе как о пассивном и мертвом начале, вносят
в природу ложные «прибавления». Основоположники марксизма
подвергли критике также «теологические привески» в философии
Спинозы и игру с понятием религии у Фейербаха.
Религия и идеализм умаляют природу, лишают ее
суверенности, превращают ее в нечто зависимое от духа. В
действительности же дух, сознание, психика произведены природой
и своим содержанием не выходят за ее границы. Даже
представления о сверхприродных сущностях, религиозных и
фантастических существах и явлениях представляют собою -превращенные,
перекомбинированные или абсолютизированные отражения
процессов и свойств природы, общества и жизни людей.
Истинное понятие о величии природы может датьл$^ дает
..лишь современный, марксистский материализм. Одна^
разъяснению вопросов, "связанных с природой и ее свойствами, не
придается у нас, к сожалению, должного значения. Понятие природы
в нашей философской литературе почти не употребляется.
Марксистское учение о природе не является темой ни преподавания,
ни научно-философского исследования. В отношении к природе
даже в теоретических сочинениях превалирует прагматический
взгляд на нее лишь как на поле применения сил человека, как
на предмет эксплуатации ее ресурсов. Воспитание любви к при-
19

роде как таковой, независимо от прибылей, из нее извлекаемых,,
культивируется все еще слабо, нередко рассматривается как
сугубо частное дело, почти как чудачество.
Природа — мать всех людей. Но отношение к матери
включает не только любовь, но и то, что мы называем заботой. Без
массового воспитания этих чувств не может быть и речи о
надлежащей реализации постановлений Советского правительства
об охране природы и обогащении ее. Административные
мероприятия должны сопровождаться и подкрепляться созданием
массового общественного мнения и настроя. Если после отмены
запретов (посещать леса из опасения ттожарояз от i-юпотушенных
костров и пр. и после строгих предупреждений по этому поводу
пожары все же возникают вновь и вновь, то это ярко
свидетельствует о важности сказанного касательно решающей роли
«внутренней милиции», т. е. совести и ответственности, любви и
бережного отношения к природе.
Природа священна. Мы часто и справедливо говорим о
родине, как священном понятии; но ведь родина есть часть природы.
Планета Земля есть тоже наша родина и единственная
известная до сих пор родина жизни вообще. Но священные предметы
не загрязняют, не поганят, не ломают и не уничтожают походя,
не жгут ради забавы; священные сосуды не отравляют, не
заливают нечистотами.
Постановление Советского правительства об охране природы
и соответственные мероприятия советских властей должны быть
подкреплены более активной деятельностью по воспитанию
определенной идеологии и психологии в отношении природы, и в этом
деле философы должны сыграть важную роль. Безответственное
отношение к природе нередко питается сознанием
«беззащитности» природы в том смысле, что она неспособна сразу «дать
сдачи». Но так ли это? Конечно, природа не чувствует ни любви,
ни пренебрежения, ни оскорблений, ни ран, наносимых ей. Но
она не беззащитна и неукоснительно «мстит» за плохое к ней
отношение, правда, не прямо виновникам такого отношения, но
людям вообще. Поэтому «обида», нанесенная природе, есть обида
и вред людям.
Но если неорганическая природа бесчувственна, то этого
нельзя сказать о живых существах. Они страдают и умирают по
вине человека. В вопросе о так называемом «гуманизме» по
отношению к животным следует оставаться на почве реальности.
До тех пор, пока человечество питается мясом, уничтожение
животных неизбежно и необходимо. Но не заслуживают никакого
оправдания убийства и .мучения «братьев наших меньших»,
совершаемые ради забавы, развлечения или удовлетворения
атавистических инстинктов. Жестокость в отношении животных
развращает человека и является путем к жестокости и в отношении
людей. Жестокость и бездушие в отношении живых существ есть
один из признаков бескультурья, общей грубости личности. Ска-
20

жем далее, что современный человек, живущий в обстановке,
когда еще не окончательно изжита опасность войны и не
ликвидированы преступления, не может, к сожалению, «отучиться» от
готовности и умения в определенных случаях убивать не только
животных и птиц, но и людей. Однако жестокость и
кровожадность противопоказаны социалистическому человеку как на
войне, так и на охоте.
Остановимся более подробно на вопросе об отношении к
природе.
2. Отношение к природе
Проблема природы не сводится только к выяснению
содержания этого понятия и определению ее основных свойств. Не менее
важно рассмотреть и субъективную сторону этой проблемы: как
относится человек к природе и в каких формах выражается это
отношение. Хотя вопрос об отношении человека к природе
является вопросом субъективным в том смысле, что здесь включается
человек, однако он отнюдь не сводится к психологии. Основа
этого отношения — экономика, но оно далеко не (исчерпывается
экономической стороной.
В отношении людей к природе можно выделить следующие
формы: а) практическую, т. е. отношение к ней как к
источнику разнообразных благ, удовлетворяющих многочисленные
потребности общества и человека; б) адаптивную, т. е;
привычку жить в окружении природы, устраивать весь свой быт и
образ жизни в зависимости от особенностей окружающей человека
природной среды; в) и н т и м н у ю, т. е. любовь к «природе б
собственном смысле этого слова; г) эстетическую, состоящую
в восприятии красот природы и переживаниях, возбуждаемых ее
величественными образами и силами.
Понятие о практическом отношении человека к
природе, об эксплуатации ее богатств нет нужды ни объяснять, ни:
иллюстрировать. Это отношение обладает характером
необходимости, так как обусловлено материальной природой человека,,
потребностями его организма и тем обстоятельством, что все, что
нужно для жизнедеятельности человека, он может
непосредственно или путем обработки получить лишь у природы, начиная
от воздуха, тепла и евета до сложных искусственных Т1кане^1
материалов. г
Практическая деятельность человека в природе является,.
с одной стороны, потреблением ее богатств, а с другой —-
обогащением ее ресурсов (насаждение лесов, обводнение пустынь,
осушение болот и т. п.). Однако первая сторона до сих пор
преобладала, и потому практическое отношение к природе в общем
вступало в противоречие как с остальными его формами, так и
перспективами самой практической деятельности. Вырубка лесов
обеспложивает почву, заставляет мелеть реки и озера, портит
21;

пейзаж. Неумеренная охота обедняет фауну, являющуюся
украшением природы; любовь к живописной и полной жизни природе
терпит ущерб при ее обеднении и уродовании. Существует
любовь и к некрасивой подруге, но всякий согласится, что красота
никогда не вредила любви. Что же касается перспектив, то
бесконтрольное обеднение природы в результате практической
деятельности неизбежно должно привести ik сокращению и, наконец,
к прекращению этой деятельности, к состоянию «голого человека
на голой Земле».
Эти «жуткие» перспективы требуют такого направления
практической деятельности, где положительная ее сторона будет
преобладать над отрицательной. Человечество, хотя и с опозданием,
но станет на этот путы Оно не столь безрассудно, как это
изображают многие буржуазные прогнозисты и публицисты. Но на
этом пути оно встречается с противодействием, порождаемым
корыстными интересами собственников и косностью.
Одностороннее прагматическое отношение к природе .характерно для
буржуазных дельцов, у которых погоня за прибылью заслоняет
перспективы и человеческие переживания. Такое отношение
присуще и работникам, не желающим отягощать себя
дополнительными трудами и заботами. Оно свойственно также людям с
грубой и примитивной психикой. Не касаясь наших современников,
напомним известный рассказ о том, как молодому барину,
вступившему во владение имением и восхищавшемуся красотой леса,
вторил управляющий, рассуждая, сколько денег можно
выручить при вырубке этого леса.
Практическое отношение к природе по мере открытия ее
богатств и умения более всесторонне их использовать охватывает
все 'более обширные области природы; (непрестанно расширяется
число предметов, веществ и сил природы, используемых в
хозяйственной практике'человечества. Еще быстрее умножается
многообразие способов их использования. Не так давно морские
водоросли использовали лишь жители прибрежных океанических
районов, употреблявшие их в пищу, и врачи для изготовления
йода. Никто не думал об океанической флоре как об одном из
основных источников питания человечества в будущем. Все
большее значение приобретает непосредственное использование
энергии излучения Солнца. В недалеком прошлом производные нефти,
за исключением керосина, считались отходом производства и не
использовались. Теперь же природная нефть и ее разнообразные
производные используются в самых различных отраслях
хозяйства: от транспорта до парфюмерной промышленности.
Природный газ в течение тысячелетий «использовался» лишь
огнепоклонниками как предмет религиозного культа. Современная
химическая и строительная промышленность используют газ,
получая из него целый ряд новых химических соединений. В
настоящее время в синтетические изделия одсшкугсн и обувается
большинство человечества. Опыты ^с замкнутым циклом промышлен-
22

ного производства, при котором используются все отходы, введет
в оборот целый ряд веществ и материалов, ныне
выбрасываемых. Интересно, что природа «работает» именно по принципу
таких циклов (в ней все используется).
Эти немногочисленные и взятые лишь для примера факты
свидетельствуют о том, что столь быстрый прогресс в
использовании природных ресурсов подстегивался во многих случаях
обнаружившимся недостатком этих ресурсов или 'усилившимися
трудностями их добывания. Таким образом, приближение
кризисного состояния в тех или иных отраслях производства имело,
как и все на свете, наряду с отрицательным также и некоторые
положительные моменты.
Тот же недостаток и те же трудности наряду с техническими
и хозяйственными соображениями ограничивали потребление
одних природных материалов и увеличивали потребление
других. Европа давно заменила деревянное строительство каменным,
а отопление дровами — отоплением углем. Даже в нашей
стране, обладающей огромной площадью лесов в 915 млн гектаров,
т. е. почти одной четвертою лесной площади мира, деревянное
строительство в настоящее время распространено
преимущественно в сельской местности средней и северной полосы России
и Белоруссии. В качестве топлива в городах все в большей мере
используются уголь и газ, а не дрова. Натуральная кожа
и шерсть во всем мире уступают место синтетическим тканям
и материалам.
Великое.значение имеет историческое изменение
психоидеологического отношения к использованию природных богатств.
В первобытном обществе силы человека с большим трудом
преодолевали сопротивление природы, человек чувствовал " себя
беззащитным перед могуществом ее стихий, успехи или неудачи
людей на охоте (а следовательно, и их жизнь) зависели во
многом от случайности, от «капризов» природы. Эти случайности
и «капризы» (погода, встречи с хищниками, отклонения в
сезонной миграции зверей, птиц и рыбы и т. д.) первобытное сознание
рассматривало как выражение воли божеств, олицетворявших
силы* природы. Поэтому к божествам обращались с
униженными мольбами о милости и защите. С просьбами о милости, о
разрешении убить себя, первобытные охотники обращались и к
крупной добыче. Так, убив медведя, первобытные охотники убежали
себя и убитого медведя, что он отдал свое мясо по добройЧеоле,
и благодарили зверя за оказанную «помощь». Таким образом,
отношение первобытных людей к природе было отношением
слабого к сильному, зависимого к дарителю, а отнюдь не наоборот,
как стало позднее. По мере того, как человек становился сильнее,"
обоготворение природы и 'страх перед ней ослабевал, постепенно
сменяясь идеей «господства» человека над природой, т. е.
отношением к .ней, как к служанке человека. И хотя природа на каждом
шагу напоминает человеку о своей независимости от него, идея
23

господства над природой доминирует в сознании человечества
в течение многих 'Столетий. Лишь (в религии сохраняется
«старое» отношение «к природе -в форме положения, что человек есть
«раб божий», что вое, чем он обладает, есть «дар божий», что
человек должен молить бога о даровании ему жизненных благ
и благодарить его за хлеб насущный.
Идея господства над природой имеет положительную сторону
в том, что она побуждает человека ко все новым «победам» над
природой. Но она становится нелепостью, когда превращается
в мьисль >и представление, что человек сильнее природы и что он
уже господствует над нею; нелепостью потому, что человек
смертен, подвержен болезням, нуждается в пище и питье и пр., т. е.
является существом, по всем основным «параметрам» зависимым
от природы.
Практическое отношение человека к природе имеет
различные психологические и идейные стороны и результаты. Оно не
нейтрально в отношении остальных, «непрактических» форм
этого отношения и не обязательно враждебно им. Оно должно
находиться в гармоническом единстве со всеми остальными
формами отношения к природе. Но достижение такого единства
требует большой и длительной практической и воспитательной
работы.
Другая форма отношения людей к природе — это
адаптивное отношение к ней. Те процессы, которые в биологии
именуются адаптацией, в психике порождают явление привычки.
Адаптивные механизмы являются физиологической основой
привычки. Адаптивное отношение к природе — это отношение
к ней как к привычной жизненной среде. Такое отношение
присуще всему живому. У организмов, обладающих психикой,
приспособление, адаптация имеет не только анатомо-физиологиче-
ский, но и психологический характер. «Ни один вид животных
не свободен от среды в ее психологическом аспекте».6
«Стереотип поведения проявляется лишь во вполне определенной
среде — среде не только (и не столько) в физическом, но, главное,
в психологическом смысле слова».7 Адаптация к некоторым
общим природным условиям присуща всем людям. Все
человечество пользуется воздухом, теплом и светом солнца, пищей
и питьем как привычными жизненными условиями и выражает
свое отношение к этим условиям преимущественно тогда, когда
того или иного из этих благ не хватает, когда нарушается
привычный ритм чередования тепла и холода, когда загрязняются
воздух и вода, когда ощущается нехватка тех или иных
привычных пищевых продуктов и т. д. В этом плане адаптивное
отношение к природной среде является универсальным. Адаптивное
6 Шварц С. С. Экология человека: новые подходы к проблеме «человек
и природа».—В кн.: Будущее науки, вып. 9. М., 1976, с. 170.
7 Там же.
24

отношение ко многим другим сторонам окружающей природной
среды присуще преимущественно деревенским жителям, менее
отделенным от природы искусственной средой и связанным с
природой всеми условиями своей жизни и работы. Для сельского
жителя природная обстановка столь же привычна, как для
горожанина— тротуар. Он не любуется пейзажами, не ахает по
поводу красот окружающего его природного мира. Он
адаптировался и к жаре и к холоду, к дождю, слякоти и грязи. Он
продолжает свою работу при -любой погоде, так как иначе он и не
может поступать. О'н сетует на погоду лишь тогда, когда она
мешает сельскому хозяйству. Это отнюдь не значит, что
сельский житель равнодушен к природе. Но природа для него не
невеста, которой он восхищается, а жена, с которой он сжился,
достоинства и недостатки которой стали для него привычными.
Здесь уже действует не восхищение и вожделение, а повседневная
родственная близость человека к среде, в которой он проводит
жизнь.
Адаптация выражается не только в большей или меньшей
физической закалке, приспособленности к природным условиям,
но и в целом спектре психологических переживаний и
чувствований, связанных с жизненной, с детства близкой обстановкой.
Для колхозника это родная деревня, родные избы, березки,
речка — все, с чем связаны воспоминания и просто — чувство
бесконечной близости. Для горожанина это родная улица, городские
строения; ежедневный городской быт. Адаптивная связь
универсальна, но здесь речь идет лишь об отношении к природе, а не
к окружающей (ib том числе и культурной) среде вообще.
Адаптация — необходимое условие существования всякого живого
организма. Адаптивное отношение и у человека в значительной
степени неосознанно. Находясь в привычной обстановке, человек
не думает о том, как он к ней относится. Один из характерных
признаков привычки — в том, что сознательный акт переходит
в подсознательную сферу. Опытный шофер, например, уже не
думает о том, какие действия производить в условиях уличного
движения: его руки и ноги «сами» делают то, что надо. Но
в экстремальных условиях и ситуациях у него вступает в
действие сознание. То ще самое происходит в процессах описываемого
здесь отношения к природе. Оторванный от привычной
обстановки человек (на войне, на чужбине и т. n.)v переживает остш/ю
тоску не только По близким людям, но и по родной природа^ио
привычному быту и образу жизни. То, о чем человек мало думал,
пока жил дома, в другой среде или обстановке становится острой
потребностью.
Примечательно, что ностальгия (тоска по родине), как
свидетельствуют художественная литература и мемуары, острее
всего выражается в тоске по родной природе. Искусственная
среда, созданная человеком и отгораживающая его от природы, не
столь глубоко внедряется в сердце человека. Смена квартиры,
25

переезд в другой город и т. п. часто воспринимаются даже
положительно. Здесь уже больше выступает не адаптация, а
стремление к большему комфорту, престижные мотивы, большие или
меньшие преимущества новой работы и т. д. Но смена
природных условий, в которых родился и вырос человек, почти всегда
воспринимается как большая утрата.
Основы и корни адаптивного отношения к природе
закладываются в детстве. В силу особенностей своего возраста и
своей психики дети особенно близки к природе, к животным. Эта
близость — основа психического здоровья. Наибольшее число
всякого рода психических и моральных извращений наблюдается
у людей, с детства оторванных от природы.
Реалистическая русская литература и демократическое
искусство XIX и начала нашего столетия дали незабываемые
картины русской природы. И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Н. А.
Некрасов, А. А. Фет, А. Н. Майков, Ф. И. Тютчев, И. А. Бунин,
С. А. Есенин, И. И. Шишкин, И. А. Левитан, А. И. Куинджи,
В. А. Серов и целая плеяда других замечательных мастеров
слова и кисти выразили в своих произведениях то, что можно
назвать «душой» русской природы, ее всепроникающую связь с
русской народной душой. Эта особенность русской литературы и
искусства плодотворно продолжается в трудах отечественных
литераторов и художников, хотя великие исторические события,
пережитые нашей родиной в текущем столетии, усилили в
литературе и искусстве роль социально-политических тем и мотивов.
Единство психологии народа, народного характера с его
природой раскрывает нам новые и малоисследованные стороны
нашего вопроса. Созвучие души ч-еловека и природы — корень
народного характера и основа его душевного здоровья, цельности
и равновесия. Человек тверд, неустрашим и неогибаем, если
корни его жизни — глубоко в родной природной, национальной и
социально-политической почве. Если нет этого корня, человек
болтается в жизни, теряет психологическую и идейную стойкость,
становится зыбким тростником, колеблемым и клонимым всеми
ветрами. Отрыв от родной природы и своего народа порождает
творческое бесплодие и штукарство. Космополитизм порождает
людей, для которых нет ничего святого, кроме собственных
мелких интересов, требований любой «моды», поверхностного
приспособления к обстоятельствам и выгодам. «Почвенность» —
это не выдумка, не отсталость и не шовинизм, а великий фактор,
сплачивающий нацию, народ, создающий личностью Она отнюдь
не противоположна интернационализму, так как последний
является дальнейшим расширением сознания и чувства своей
семьи, своей кровной принадлежности к братьям по классу и по
убеждениям. Личность может вырасти и подняться высоко лишь
тогда, когда она обильно питается соками взрастившей ее
почвы, в которой природное, народное и социально-политическое
слиты воедино, нерасторжимо7. Чувство природной и социальной
26

почвы — это глубокое психическое состояние, неодолимо
побуждающее к защите и утверждению своего в жизни. Без него
и идейность остается лишь рациональным, умственным
построением, не подкрепленным психологически. Глубинное, психическое
питает живыми и постоянно пополняемыми силами разумное,
идейное. Единство чувственного и рационального, единство
адаптивных, нейрофизиологических, чувственно-психологических
и идеологических процессов создает полноценную,
содержательную, плодоносную и целеустремленную личность. Именно из
жизни— природной и социальной — вырастают великие
психологические и идейные силы, движущие судьбами народов. Как
нельзя разорвать тело и душу человека, так нельзя разрывать
природное и социальное. Единство этих начал — источник движения,
становления <и обновления.
То, что здесь названо адаптивным отношением к природе,
лишено избирательности. Человек испытывает привязанность
к своей природе, к своей земле, к своему быту не потому, что
в них все прекрасно, великолепно и обильно. Наши северные
народности живут в условиях самой суровой природы, но их
представители после учебы в более южных районах и в более
культурных условиях стремятся вернуться на работу домой.
Родные избенки не так уж комфортабельны, и сельский труд
тяжел, но он тянет к себе:
Черная, потом пропахшая выть,
Как мне тебя не ласкать, не любить.
^ (С. А. Есенин)
Народ говорит: «Не по хорошу мил, а по милу хорош». Это
совсем не значит, что люди, привыкшие к тяжелым природным
условиям, к тяжелому труду и к дискомфорту, не хотлт лучшего,
не стремятся к цивилизации и культуре и не работают в этом
направлении. Наши среднеазиатские республики за время
советской власти неузнаваемо преобразились. Сильно изменилось
также и лицо Севера. Да и среднерусская деревня преображается,
усваивая достижения городской культуры, обогащаясь техникой,,
поднимая телевизионные ангенны. Изменяется в результате
деятельности людей и природа ряда региюнов нашей страны:
закрепляются пески, обводняются пустыни и засушливые районы,
осушаются болота и топи, возникают искусственные моря. Речь
идет, следовательно, не о привязанности к тяжелым и прим|(в1|в-
ным условиям жизни, не о вздохах по поводу того, что уходит
в прошлое старая жизнь и старая деревня, не о культе терпения
и страдания. Речь идет о привязанности к родной земле, какова
бы она ни была, о тех нравственных силах, которые эта
привязанность дает человеку.
Привычка близка любви, но все же — не любовь. Если вы
спросите деревенского жителя, любит ли он природу, он
затруднится ответить на ваш вопрос. Для него этот вопрос так же
27

странен, как вопрос о том, любит ли он есть или дышать. И эти
адаптивные функции и привязанность — выражения жизненной
необходимости, условий жизни. Но эта привязанность — корень
любви к природе в собственном смысле этого слова и в
определенных условиях переходит в любовь, возвышается до нее.
Между первым и вторым отношением есть много общего.
Любовь к природе чаще всего развивается у тех, кто с
детства был близок к природе. Привычка жить в общении с
природой также в известной мере есть чувство интимное, внутреннее,
ибо оно не сводится лишь к удовлетворению своих потребностей,
но является фрном всей жизни личности. Но между этими двумя
формами отношения к природе есть и различия. Любовь к
природе есть чувство интимное. Она озаряет жизнь человека,
утешает его в печали, рассеивает его заботы, дает ему состояние
душевного покая, пафоса жизни, разлитой в природе, ощущение
величия Вселенной. Природа бывает в разных состояниях, на
которые отзывается человек. Поэтому он приписывает природе
свои переживания. Поэт писал:
Не то, что мните вы, — природа:
Не слепок, не бездушный лик.
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
(Ф. И. Тютчев)
Человек, любящий природу, как бы сопереживает с нею ее
различные состояния, заражается от нее многообразными
чувствами. Весенняя зелень и цветы возбуждают чувство радости
жизни; осеннее увядание порождает грусть; широкие дали
влекут к движению и переменам; свежий ветер порождает чувство
-бодрости и активности; горные вершины говорят о величии
природы. Гамма чувств, вызываемых природой, не может быть
перечислена. Им посвящена значительная часть мировой лирической
поэзии. Любовь к природе может не иметь местного, локального
характера, присущего адаптивным процессам, т. е. она не
обязательно ограничивается любовью к родной, привычной природной
обстановке. Далее, любовь к природе может иметь
избирательный характер, что отсутствует в адаптивном отношении. Это
^значит, что человек может любить природу одного климатического
района и быть равнодушным к природе других районов, любить
одни природйые состояния и не любить других. Здесь также
немало адаптивного: степняк обычно любит степь и не любит леса;
выросший в лесной зоне — наоборот. Однако любовь к природе
более свободна от адаптивности. Наконец^ любовь к природе есть
чувство более или менее осознанное. Человек всегда может
ответить, какую природу он любит и что именно любит он в ней.
В чувстве любви к природе есть много общего с любовью
человека к человеку и, одновременно, много отличного. Во всякой
любви много степеней интенсивности и различий по качеству
переживаний. Любовь к природе варьируется по интенсивности
28

и по индивидуальным особенностям переживания, качество же
этого ^переживания более однородно. Любовь к природе
бескорыстна: любящий природу человек любит в ней и то, что не
имеет для него практического значения.
Любовь к природе — одна из самых высших и
одухотворенных форм любви. Она не сводится лишь к чувству и к
созерцанию. Она выражается в действиях. Всякая любовь вызывает
потребность беречь любимый предмет, оберегать его, украшать,
заботиться о нем. Потребность кого-то (или что-то) любить,
о ком-то заботиться и оберегать заложена в человеке природой
и является одной из основ и признаков здоровой, неизвращенной
человеческой психики, наполнением его жизни.
Духовная жизнь и деятельность людей всегда, в течение всей
истории общества в значительной своей части была обращена
к природе. Древнейшими науками были именно науки о природе.
И в настоящее время естествознание сохраняет свою роль
лидера научного знания, даря человечеству крупнейшие открытия
в области познания природы. Искусство с древнейших времен
воспевало природу, видело в ней мощный источник глубоких
чувств и переживаний человека. Сказки и басни рисуют в
«нравах» и «(поведении» животных человеческие страсти, свойства
и inopo-ки. «Трудолюбие» муравьев и пчел, жизнерадостность
певчих птиц, супружеская верность аистов и лебедей,
привязанность собаки к хозяину и т. д. использовались баснописцами
и моралистами в поучение людям. Старинные русские народные
песни широко использовали аналогии между явлениями природы
и переживаниями человека: «То не ветер ветку клонит, не
дубравушка шумит, то мое сердечко ноет, как осенний лист, дрожит».
МироЁая и русская поэзия переполнены образами природы,
возбуждающими движения человеческого сердца и мысли.
Бескрайнее море пробуждает мысль о бесконечности, в которой тонет
человеческое существование, поток речных вод — мысли о
времени, уносящем радости жизни и самую жизнь, при виде
журчащего ручья чудится «тот мирный край, откуда мчится он».
Психологическая сторона отношения к природе придает
охране ее интимный, моральный, благородный и «гуманистический»
характер. Хотя понятие гуманизма, идущее от слова «гомо» —
человек, формально и не приложимо к отношениям с природой,
однако оно вполне законно, правильно выражая существо этого
отношения, а именно: отношение к природе однотипно с
отношением к человеку.
Любовь к природе, названную здесь интимным отношением
к ней, нельзя отождествлять ни с моральным, ни с эстетическим
отношением, Любовь и нравственность — вещи весьма
различные, а иногда, как известно, и противоположные. Весьма
сомнительно и применение этических понятий в отношении к природе.
Рубка леса и убой скота не являются антиморальными
поступками. Объектом морального или антйморального отношения
29

может быть лишь человек и общество. Потому антиморальным
в действиях, касающихся природы, может быть лишь то, что
наносит вред человеку или обществу: порча растительности ради
«развлечения», убийство животных и птиц, совершаемое без
практической необходимости, браконьерство. Любовь
изливается не только на красивое, но и на некрасивое, не только на
величественное и великое, но и на малое и слабое. Эстетическое
чувство также возбуждается не только красивым (прекрасным)
и величественным. Мы решимся утверждать это в противоречии
с обычным мнением. Искусство порождается не одной красотой,
но всем, что волнует художника, в том числе и горем, и
бедствиями, и уродствами жизни, и просто — родным, близким.
Красота — лишь одна из форм и оснований эстетического чувства.
Эстетическое отношение — это не любовь. Волнение
от хорошей музыки — особое переживание, не похожее на
любовь. Эстетические переживания имеют специфический характер,
отличный от всех остальных человеческих чувств. Но это отнюдь
не значит, что эстетическое восприятие' не связано с другими
чувствами и переживаниями, в том числе и с любовью. Человек
любит природу или искусство чаще всего в силу того, что они
возбуждают в нем эти эстетические переживания.
Прекрасное считается основной категорией эстетики,
эстетического чувства и вкуса. Величественное — лишь одна из форм
прекрасного. «Прекрасное должно быть величаво»,— писал
А. С. Пушкин. Что же такое прекрасное? Что такое красота?
Каковы их признаки? Эстетическая мысль издревле называла
ряд таких признаков: гармонию, симметрию, порядок, чистые
краски (звуки), определенность форм и даже определенные
формы (например, закруглённые или извилистые линии), умеренный
и мягкий свет и т. д. Другие эстетики с неменьшим правом
указывали на противоположные признаки: дисгармонию,
асимметрию, «художественный беспорядок», тусклые краски, яркий свет.
В самом деле, разве не прекрасны шум моря или леса во время
бури, яркий солнечный или, наоборот, серенький день,
дисгармония урагана и асимметрия в примитивных формах живописи
и скульптуры?
Совершенно очевидно, что и те и другие эстетики были правы
в том отношении, что все эти противоположные определения
одинаково вызывают чувство прекрасного. И, одновременно, и те
и другие были неправы, пытаясь уложить эстетическое
восприятие в какие-то узкие и определенные объективные признаки.
История эстетики свидетельствует, что понятие и чувство
прекрасного не укладываются в какое-либо одно определение или даже
множество их, что восприятие прекрасного противоречиво и
многообразно, что все названные и многие неназванные определения
присущи и природе и искусству.
Но в таком случае, может быть, надо признать, что в
природе и в ее отражении — в искусстве — все прекрасно? Если это
30.

признать, то отпадает нужда искать какие-то признаки красоты.
Но признать этого нельзя. В природе и в искусстве не все
прекрасно. Художник, вышедший из дома со своим этюдником, не
будет писать что попало, а будет выбирать. Это значит, что
природа не во всем прекрасна, что она наряду с определенными
свойствами, именуемыми обычно эстетическими качествами, имеет
и черты, не возбуждающие у нас чувства красоты. Но в таком
случае, может быть, надо признать, что красоты в природе
вообще нет и красота есть лишь чисто субъективное переживание,
не имеющее оснований в природе? В таком случае-также
отпадает нужда в искании объективных признаков красоты, ибо она
превращается в игру переживаний, ничем не обусловленных,
в термин, лишенный своего определения, в нечто зависящее лишь
от неуловимой суммы чувств и настроений человека. Но
понимание красоты как чисто субъективного переживания неправильно.
Никакой человек со здравым суждением не согласится с тем,
что «веселая» солнечная погода лишь потому веселая, что я
весел. Он скажет, что, наоборот, такая погода может рассеять
грустное настроение. Он скажет, что не я навожу грусть на природу, но
что мрачная осенняя слякоть и бесконечные ту<ш навевают
грусть на человека. Первичная причина здесь и там — природа,
а не человек. Природа остается прекрасной независимо от
настроений человека. Другое дело, если человек под влиянием того
или иного настроения не замечает этой красоты. Не замечает ее
и человек эстетически неразвитый. Но это обстоятельство — не
основание для отрицания объективной красоты в природе. Зато
замечает эту красоту другой — эстетически
чуткий.-Психологическим доказательством объективности красоты является и то
обстоятельство, что люди признают красивым или некрасивым
в общем одно и то же. Красивая женщина красива для всех, кто
способен это понимать.
Но рассуждения о чистой субъективности красоты
несостоятельны и теоретически. Материалистическая теория в полном
согласии с наукой доказала, что субъективное есть отражение
объективного, что объективное является причиной или основанием
субъективного. Эстетическое восприятие не может быть
исключением из этого закона.
Каков же выход из (всех указанных затруднений в вопросе
о природе красоты и красоте в природе? Выход заключается не
в метафизическом отвержении объективного в «пользу»
субъективного или наоборот; а в диалектическом понимании феномена
красоты,, как единства объективного и
субъективного на базе о бъективмого. Это значит, что в природе
имеются свойства, вызывающие у человека чувство красоты,
прекрасного. Эти свойства и обусловливают восприятие и чувство
красоты (каковы именно эти свойства, мы здесь не будем
повторять: они были названы выше и могут быть пополнены. Их
конкретная «номенклатура» может быть предметом споров).
31

Таким образом, чувство красоты не является чисто
субъективным. Это не просто чувство, ничем внешним не обусловленное.
Это — восприятие, отражение объективных, имеющихся в
природе эстетических свойств (качеств). Оно опирается на эти своп-
ства и эстетические же ситуации, возникающие в природе и в
общественной жизни. Но эти эстетические свойства и ситуации но
являются и чисто объективными. Красоту воспринимает человек;
происходит «встреча» объективного (т. е. эстетических свойств
и ситуаций) с человеческим восприятием. Но эстетическое
восприятие, будучи, как и всякое восприятие, отражением
действительности, все же не полностью копирует эту действительность,
так*как в это отражение вносятся компоненты, связанные с ней-
родинамическими и психологическими особенностями самого
субъекта восприятия, а также и социальными воздействиями на
него. Объективные особенности эстетических свойств внешней
действительности «перемножаются», на все воздействия, какие
оказывают на это отражение история общества, его социальная
структура, так называемая психологическая установка,
индивидуальный жизненный опыт и эстетический уровень личности.
История культуры и история эстетических воззрений
свидетельствуют, что понимание и чувство красоты изменялись от эпохи
к эпохе, от народа к народу, что оно значительно различно для
разные классов, не говоря уже о том, что оно сильно варьирует
у разных индивидов, принадлежащих к одной и той же
социальной общности.
Один видит красоту в полуразвалившейся избенке, другой —
в многоэтажном доме и в фабричном «многотрубье». Один
восхищается видом гор, другой — ковыльной степью или полем,
•покрытым цветами. И все они—лравы, так как во всем этом
имеется красота. Н. Г. Чернышевский остроумно подметил
разное понимание женской красоты у различных общественных
классов и слоев. Расовые особенности внешности считаются
красивыми преимущественно людьми той же расы. Но во всем этом
разнообразии опять-таки имеется немало общего,
общеисторического и общечеловеческого, что доказывает наличие
объективности в прекрасном и, с другой стороны, — единство
человеческого рода и путей его исторического развития. В искусстве,
более чем в каком-либо другом общественном явлении, имеет
место то, что называется исторической преемственностью, т. е. то,
что признается прекрасным во все времена.
Однако указанное «умножение» объективного на
субъективное создает большие сложности для научного анализа сущности
и признаков прекрасного. Другая сложность для этого анализа
возникает из того обстоятельства, что красота диалектически
противоречива. Красота в природе соединяет в себе, как сказано,
гармонию и дисгармонию, симметрию и асимметрию, п.орядок
и беспорядок, свет и тени, красочность и монохромность и т. д.
Различные виды и жанры искусства используют эту противоре-
32

чивость. Классическая музыкальная мелодия требует гармонии,
современная музыка широко использует и дисгармонию,
тревожащую и возбуждающую человека. Геометрический чертеж
требует порядка линий, живопись не терпит геометризма в сколько-
нибудь сильно выраженной степени. Живопись красочна,
колоритна, рисунок, гравюра и скульптура монохромны. Плакат
требует ярких красок, живописное произведение пользуется яркими
красками лишь в комбинации с приглушенными тонами. В
орнаменте, в архитектуре, в песне выступает цикличность, повторение
мотива, в живописи и скульптуре это вызывает скуку. В
качестве некоего закона искусства выступает то обстоятельство, что
любой его вид или жанр совмещает в себе различные
противоположности при ведущей роли одной из них. Нельзя построить
музыку .на одной кричащей дисгармонии: это был бы простой
шум. Нельзя написать лес (даже строевой) на полной аналогии
с колоннами здания: такой симметрии, в природе не бывает.
Следующая сложность для теоретического анализа красоты
состоит в том, «что красота проявляется различно в различных
состояниях объекта. Имеется красота в статическом
состоянии и имеется красота движения. Прекрасен покой и тишь
в природе, прекрасны ветер, волнение и1буря. «Чуден Днепр при
тихой погоде», «чуден он при тихой летней ночи», прекрасен он
и в бурю. На пластической красоте человеческого тела в
состоянии покоя или остановленного движения основана скульптура;
на пластической красоте тела в состоянии движения построен
танец, балет, Художественная, гимнастика и в известной степени
драматическое искусство.
Наконец", сложность анализа красоты состоит в том, что
красота проявляется различно в различных ситуациях. Так,
каждая ситуация в природе (утро,, солнечный полдень, закат солнца,
хмурый осенний день, зимний пейзаж, буря на море и т. д.)
имеет собственную гармонию, т. е. внутреннюю согласованность
элементов, компонентов (форм, красок и пр.), создающую
определенное настроение. Художники справедливо говорят, что природа
всегда гармонична, тогда как в картине достичь гармоничности
нелегко.
Таким образом, в природе и, соответственно, в искусстве,
которое воспевает природу, можно установить следующие
основные формы проявления прекрасного: красота форм и линий,
красота красок (каждой в отдельности и их сочетаний), красота
покоя, движения и ситуационной цельности. В каждой из них
красота природных явлений преломляется в психологических
свойствах человека, а в искусстве — преломляется вдвойне
(в сознании художника и в сознании зрителя, слушателя). (Мы
здесь говорим о красоте природы. Поэтому мы не касаемся
других форм красоты, связанных со способностями и действиями
человека: красота слова и речи, красота выразительности,
изящества, мастерства.и пр.)
2 711
33

Все указанные сложности и трудности существуют лишь для
теоретических рассуждений о красоте. В живом -эстетическом
восприятии и в художественном творчестве диалектические
противоречия разрешаются- интуитивно. Наслаждаясь серебряным
убранством зимнего леса или красками восхода, никто, кроме
эстетических педантов, не будет разлагать это живое и
непосредственное восприятие на объективное и субъективное, на
гармонию и дисгармонию и т. д. хотя бы потому, что такая рефлексия
убивает само восприятие. Живописцу природа подсказывает
композицию его картины, что, однако, не мешает ему что-либо
убирать или вносить IB нее, т. е. как бы исправлять природу- При
этом он руководится интуитивным принципом: «так лучше, так
красивее», «так выразительнее». Роль эстетической интуиции
в восприятии и художественном творчестве огромна. Она есть
«дар богов», хотя и поддается воспитанию и совершенствованию.
Сказанное, разумеется, не ставит под сомнение пользу
теории эстетического созерцания и художественного творчества, так
же как рецептура блюд в книге для домашних хозяек не мешает,
а помогает поварскому искусству. Но на основе одной теории не
приготовишь вкусного обеда: Эстетическая наука помогает
понимать прекрасное в природе «переводом» живого созерцания
на язык разума, делает это созерцание сознательным.
Искусство мы справедливо называем формой общественного
сознания. Но это отнюдь не означает, что предметом искусства
является лишь общество или человек. Полное отождествление
такого вида искусства, как литература, с
«человековедением» не вполне справедливо. Одним из важнейших
объектов этого искусства всегда была, остается и, надо думать,
останется природа. Сам автор определения литературы как
человековедения— А. М. Горький — тонко чувствовал природу, правда,
больше как выражение человеческих переживаний и эмоций.
Эстетические переживания, связанные с природой, либо
возбуждаются ею самой в «оторванности» от человека, либо вызываются
тем, что явления и состояния природы ассоциируются с
социальными и психологическими явлениями и состояниями.
Буревестником можно любоваться как красивой птицей, реющей над
бурным морем, и можно трактовать его как символ социальной
бури, как предвестника революции. В такой трактовке природаN
выступает лишь как повод или как аналогия, а не как
самостоятельный эстетический объект.
Автор настоящей книги, ратуя за любовь к природе, сожа-
.леет, что в. наших школах пропагандируется лишь одна
социальная сторона эстетического чувства. Если мы хотим воспитывать
в детях любовь к природе, то надо прививать и любовь к ней, как
таковой, независимо от ее «полезности» или от возбуждаемых ею
социально-политических ассоциаций. В настоящий период
экологических кризисов и предкризисов стало совершенно очевидно,
что любовь к природе есть одна из гарантий ее сохранения, что
;34

без этого чувства едйа ли возможны массовые и эффективные
мероприятия по охране природы. Не менее ясна и та роль, какую
играет психология отношения к природе в подъеме общей
культуры человека.
Все рассмотренные здесь формы отношения к природе
находятся в тесной связи между собою. Так, эстетическс^е отношение
к природе усиливает любовь к последней, а любовь к ней, как
и всякая любовь, усиливает эстетическое чувство, обостряет его.
Но все эти формы обладают и относительной
самостоятельностью, несводимы одна к другой. Они выражают различные
функции, которые выполняет природа в отношении к человеку,
ее способность удовлетворять различные его потребности—от
физических до высших духовных. В них выражаются различные
стороны единства и взаимопроникновения внешней природы
и природы человека.
3. „Вторая природа"
Обратимся теперь к взаимосвязи природы и человека.
Основной формой этой взаимосвязи является освоение природы
человеком, в результате которого человек создает «вторую природу»,,
т. е. окультуренную им часть земной природы. «Вторая природа»
остается все же природой, а не »частью общества (почему мы
и излагаем этот вопрос в данной главе). Посеянная в поле
пшеница растет и колосится по биологическим законам, хотя человек
воспитывает в колосе такие свойства, какие ему нужны. Да и
само это воспитание осуществляется по законам природы и
лимитируется ими. Социальная детерминация здесь, таким образом,
не является единственной.
В нашей литературе наряду с данным здесь определением
«второй природы» как той части природы, которая
окультивирована человеком и функционирует в качестве природы, имеется
и другое, более широкое понимание «второй природы» как всей
.искусственной среды, созданной человеком. Это определение не
учитывает второй части нашего определения:
«функционирования в качестве природы». Ведь «вторая природа» — все же
природа. Далеко не Bice, созданное человеком, может (быть,названо
«второй природой». Засеянное поле — это «1вто)ра»я природа»,,
а здание, одежда, телевизор, холодильник — нет.
Освоение природы человеком имеет диалектический
характер. В нем сочетаются противоречивые процессы зависимости
человека от природы и постепенно развивающаяся на базе этой
зависимости относительная независимость 'человека от природы.
Эта независимость не может быть понята так, что когда-нибудь
природа станет человеку ненужной. Зависимость человека от
природы останется всегда в силу того, что человек есть
биологическое существо, живой организм. Но человек находит средства
зг>

освободиться от влияния неблагоприятных и вредных для него
природных условий (холода, жары, безводья и. пр.) и
использовать предметы, вещества и силы природы для улучщения
условий своей жизни (обеспечить постоянство пищи, создать комфорт,
улучшить возможности передвижения и общения и пр.).
Зависимость человека от условий природы выражается в
следующем.
Во-первых, это — зависимость человека от общих
для всякого живого организма условий
природы: от удовлетворения потребностей в пище, воде, воздухе,
температурных границах и т. д. Эта зависимость является
вечной, непреходящей, общей для всех рас и народов и относительно
неизменной. Относительность такой зависимости человека от при-"
роды выражается отнюдь не в том, что человек якобы
становится все менее зависим от природы. И. Т. Фролов справедливо
пишет, что проблема человека есть проблема «все
усиливающегося (его. — В. Т.) влияния на окружающую среду и вместе
с тем прогрессирующей зависимости от нее» 8. Ведь если даже
человек в будущем будет питаться не растениями и мясом
животных, а искусственной, химически синтезированной пищей, то
ведь и эти таблетки будут приготовлены из природных
материалов: других взять неоткуда. Если человек загрязнит атмосферу
настолько, что его придется посадить под колпак и заставить
дышать также химически синтезированным воздухом, то
последний будет по-прежнему смесью кислорода, азота и углерода
и примесью других, природных же газов. Это рассуждение
касается и столь же «приятных» перспектив насчет искусственной
воды, которая, как ни верти, все же должна быть НгО.
Относительная независимость человека от этих общих
условий состоит в том, что человек создает себе маленький теплый
мир зимой у костра, в пещере, в юрте, в избе, в городской
квартире, что он надел одежду сначала из шкур зверей, потом ,из их
шерсти и волокон'растений, затем химически синтезированную,
а в дальнейшем наверняка придумает легкую,
электрифицированную или иную одежду, надежно защищающую его от любой
непогоды. Относительность эта состоит в том, что человек
научился дышать под водой, в космическом вакууме и т. д. и т. п.
Но все это делается по законам природы, по законам природы
живого организма и из природных материалов. Никакой полной
независимости человека от природы быть не может.
Ч:еловек зависит, во-вторых, от местных, локальных
условий и особенностей природы: от особенностей
климата, наличия тех или иных естественных ресурсов,
особенностей флоры и фауны и т. д. Уже в первобытные времена заня-
8 Фролов И. Т. Прогресс науки и будущее человека. М., 1975, с. 4.
36

тия и образ жизни различных племен (охота или рыболовство,
выделка изделий из того или иного природного материала, жизнь
в пещерах или в жилищах, вырытых в земле, и т. д.)
определялась особенностями окружающей природы.
Позднее эта прямая зависимость все более, как выразился
Г В. Плеханов, «преломлялась сквозь призму» социальных
факторов, в частности и в особенности—развития техники. Так,
пользуясь примером из того же Плеханова, мор,я, вначале
разъединявшие людей, пока они не умели строить судов для плавания
в открытом море, позднее стали наилучшей дорогой для
общения народов. С другой стороны, природа оказывает влияние и на
характер этого «преломления». В данном случае искусство
судостроения развивается именно у приморских народов, тогда как
у народов лесных, например у наших русских предков средней
и северной полосы, развивается искусство обработки и самого
разнообразного использования дерева.
На темпы экономического развития оказывали также
несомненное влияние-расположение »рек как наилучших транспортных
путей. Но влияние этого природного фактора также изменялось
г. соответствии с экономическими, в частности торговыми,
интересами и потребностями. Историческая наука изобилует
многочисленными примерами того, что усиление или ослабление
значения тех или иных стран зависело от того, проходили ли через
них торговые пути'и как эти пути перемещались.
Не лишено известного основания утверждение, что чрезмерно
суровые или очень благоприятны^ климатические условия
задерживали развитие цивилизации. Тяжелые условия жизни на
Севере: суровый климат, бедность флоры и фауны и пр.— заставляли
затрачивать чрезмерные усилия для защиты от холодов, для
добывания пищи, и эти усилия поглощали все время человека. Для
развития же культуры необходимо некоторое время, свободное
от непосредственного труда. С другой стороны, мягкий климат
и изобилие даров природы в тропическом поясе не создавали
достаточных импульсов для труда. Весьма вероятно, что
преимущественное развитие технической цивилизации в странах
умеренного пояса, природа которого требовала систематических, но
не чрезмерных трудовых усилий, определялось отчасти именно
этой причиной наряду с другими, имевшими уже социогенный
характер.
Теории «географического материализма», связывавшие
развитие цивилизации исключительно с условиями природной
среды, были неверны своей односторонностью, но доля истины в них
есть. А истина состоит в понимании единства природных и
социальных причин и условий развития общества при ведущей роли
социальных причин как причин внутренних, сквозь призму
которых преломлялось действие природных условий. Поэтому
условия природы воздействовали различно и порой даже
противоположно в разных социальных условиях и ситуациях.
37

С развитием международного общения, осуществлявшегося,
как показывают современные исследования, в широких и
разнообразных формам с самых древних времен и компенсировавшего
местную нехватку природных ресурсов, значение локальных
условий природы ослабляется, но не прекращается до наших
дней. Само же это общение втягивает в свою орбиту все страны
и народы. В настоящее время каждая страна мира в большей
или меньшей степени пользуется дарами природы всей планеты.
Процесс обмена различными благами не отменяет того, что те
или иные из них производятся преимущественно в определенной
стране, но существенно влияет и на этот процесс, поскольку та
или иная страна работает йа международный рынок.
В-третьих, человек зависит от стихийных изменений
в природе. Эти изменения бывают как кратковременными,
так и длительными. К первым относятся стихийные бедствия
(землетрясения, наводнения, вулканические извержения, цунами
•и пр.). К длительным изменениям © природе следует отнести
вековые изменения климата, опускания и подъемы земной коры
и, соответственно, опускания и подъемы морских и океанических
вод. Местность, на которой расположена теперь Москва, в
течение геологической истории дважды была под водой и один раз
была берегом моря. Северные берега Финского залива в
настоящее время поднимаются, а ленинградская платформа
опускается. Известно, что ряд городов, построенных римлянами и
византийцами на северных берегах Черного моря, оказались под
водой. По предположениям ученых, раньше площадь
Средиземного моря была значительно меньше современной, но примерно
с XI—XIII тысячелетий до нашей эры в результате катастрофы
или постепенного процесса увеличилась, затопив огромные
районы. Величайшая пустыня мира — Сахара — была когда-то
цветущей частью Африки.
Под влиянием притяжения Луны и некоторых других причин
происходят и кратковременные периодические колебания почвы.
Так, почва Москвы под влиянием лунного притяжения
подымается и опускается дважды в сутки на 40 см. Река Нева
сравнительно недавно (40 000 лет назад) вылилась из Ладожского
озера вследствие того, что чаша этого озера все больше
наклонялась в юго-западном направлении. Нидерланды в течение сотен
лет защищаются олоташами от наступления, вод Северного моря.
С таяним и отступлением ледников последнего обледенения,
достигавшего на теперешней территории СССР Чернигова,
человек поднимался все более на север. Современные исследователи
открыли стоянки первобытного человека на берегах Онежского
озера и Белого моря.
В 'настоящее время, американский материк удаляется от
.Евразии в западном направлении: Вашингтон передвигается
относительно Европы ежегодно на 4 м, Буэнос-Айрес — более чем на
2 м. Остров Гренландия передвигается ежегодно на 36 м, остров
38

Корсика за последние 80 лет переместился на 12 км. Изменение
земной поверхности происходит и в вертикальном направлении.
Вершины Гималаев за 6 лет (с 1955 по 1961 г.) поднялись на
30 м. За счет подъема земной коры Скандинавский полуостров
поднимается ежегодно на 1 метр. Поднимается и дно Финского
залива. Через несколько столетий Кронштадт перестанет быть
островом.
Теория А. Вегенера о расхождении континентов получила
подтверждение в целом ряде геологических, ботанических,
зоологических, антропологических и культурно-исторических данных.
Согласно этой теории единый праматерик (Пангея), окруженный
Мировым океаном (Панталасом), 225 млн лет назад начал
раскалываться на части, из коих образовались современные
материки. Единый Мировой океан превратился в Атлантический и
Индийский океаны. Согласно новейшим теориям, Пангея
раскололась вначале на две части: Лавразию и Гондвану. Лавразия—
это современные Северная Америка, Азия и Европа; Гондвана
позднее (это описано было еще Вегенером) раскололась и
разошлась в разных направлениях, образовав современную
Австралию, Индостан, Африку, Южную Америку и Антарктиду.
Предполагается, что Пангея сама образовалась из нескольких еще
более древних плит (частей земной сферы). Урал* образовался
в результате столкновения двух таких плит. По новейшим
теориям тектоники плит эти процессы (вызываются горизонтальными
перемещениями плит (жестких геологических образований,
подобных гигантским льдинам, толщиной в 100—150 км),
включающих в себя земную кору и верхние слои мантии Земли.
Появились карты миграции северного и, соответственно, южного
полюсов Земли в течение известной нам части истории нашей
планеты. Перемещение полюсов, как оказалось, не было лишь
местным. Диапазон этих миграций .захватывал даже
современные субтропики, вызывая смену холодного климата на теплый
и обратно.
Газеты почти еженедельно сообщают нам об огромных
разрушениях и человеческих жертвах, приносимых наводнениями,
землетрясениями, ураганами и другими стихийным'и процессами.
Ученые предполагают, что существуют какие-то особые
причины, породившие неустойчивость погодных условий в настоящее
нремя. «Беззащитная» природа постоянно напоминает человеку
о таящихся в ней могучих созидательных и разрушительных
силах.
Преодолеть зависимость человека от подобных воздействий
природы современная техника помогает еще недостаточно. В
качестве мер борьбы, против некоторых из таких изменений в
природе можно назвать антисейсмическое строительство, а также
создание защитных .и .предупредительных средств против
ппнодгюший, цунами, чрезмерных паводков, горных обвалов
и селя.
39

В-четвертых, человек зависит от изменений природы,
вызванных его собственной деятельностью. В
течение тысячелетий человечество пользовалось дарами природы,
нередко хищнически расточая ее богатства. Такая безудержная
эксплуатация природы приводила к истреблению зверей
(бизонов в Америке, зубров в средней Европе, ценных пушных пород
на севере Европы), истощению почв, вырубке лесов и пр.
Истребление природных ресурсов законодательно ограничивалось лишь
тогда, когда дело доходило до их полного истощения. К этому
прибавлялось разрушительное действие войн,
сопровождавшихся массовыми истреблениями населения и созданных им
районов сельскохозяйственной культуры. В результате целые ранее
цветущие районы Средней Азии превратились в песчаные
пустыни. Непрерывные набеги кочевников (шеченегов, хозар,
половцев) и особенно монголо-татарское нашествие XIII века
превратили огромные пространства древней Руси в безлюдные,
предоставленные буйству природы. Почти беспрерывные войны на
территории Европы в течение всей известной нам истории
превращали целые страны в полупустыни с едва теплящейся жизнью.
Развитие промышленности в Западной Европе после
промышленной революции XVIII .века, интенсификация сельского
хозяйства и применение неорганических удобрений в сельском
хозяйстве положили начало загрязнению атмосферы и воды,
уменьшению численности полевых животных и птиц.
Но все же это были явления сравнительно локальные и не
столь интенсивные, чтобы привести ко всеобщей порче природы.
Сама природа, обладающая могучими средствами
самоочищения, как-то «справлялась» с уроном и обеднением, наносимым
ей человеком. Кризис в отношениях между человеком и
природой, поставивший под угрозу само существование
человечества, наступил в наше время.
Таковы основные формы и этапы зависимости человечества
от .природы, ка»к они складывались с древнейших эпох до нашего
времени. Это — не антагонизм: в отношении антагонизма с
природой человек не может прожить и дня. Это, как было указано,
и не отношения господства и подчинения в прямом смысле этих
понятий. Природу в прямом смысле слова подчинить нельзя: ее
силы несравнимы с силами человечества. Вообще любые
антропоморфные определения, взятые из словаря отношений между
людьми, не могут вполне адекватно выражать отношения между
людьми и природой. Ведь это отношения двух сил, качественно
разнородных, хотя и связанных между собою генетически и
каждодневно и существующих на базе более глубокой однородности,
ибо природа и общество — различные формы движения одной
и той же материи. Это отношения между безграничной, но
стихийной, «слепой» силой и силой ограниченной, но зато
«зрячей», разумной. Такие отношения исключают борьбу и пр. в
собственном смысле слова как стремление «померяться главами»,
40

шва лить противника. В этой «борьбе» человечество победить
не мо!жет,, если даже оно взорвет Землю, т. е. совершит
самоубийство, большого ущерба Вселенной нанесено не
будет.
Указанные формы- зависимости человека ют природы в той
или иной степени, как сказано, преодолеваются или
ослабляются в процессе освоения человеком природы и защиты от нее.
Дополнительно к созданным природой вокруг Земли оболочкам
или сферам (атмосфере, гидросфере, биосфере) общество
создает вокруг себя еще одну оболочку, именуемую «второй
природой»,, «ноосферой» (сферой разума), техносферой, экотехносфе-
рой и т. д., иными словами, природу, обработанную человеком.
Эта сфера выполняет различные функции в жизни. Поле,
засеянное культурными злаками, и стадо домашних животных
выполняют функцию производства и воспроизводства продуктов
питания; дом защищает от непогоды; железная дорога, аэроплан,
автомобиль, радио и телевидение выполняют функции
передвижения, связи и информации. Но все они основаны на силах
природы, а не только на применении разума. Создавая эту полу-
.иокусственную среду, человечество защищало себя от
неблагоприятных условий природы и этим отдаляло себя от последней,
Создание искусственной ср,еды изменяло, с одной стороны, ее
собственный характер в отличие от «дикой», не подвергавшейся
воздействию человека природы, и, с другой стороны, изменяло,
как указывал Маркс, самого человека.
Часть природы, подпавшая под воздействие общественного
человека, должна была подпасть под действие человеческих
интересов и целей, а значит, в какой-то мере и под действие
законов общественного развития. Поэтому изменения во «второй
природе» имеют характер двойной, хотя и неравнозначной
детерминации: естественной и социальной. Синтез двух этих
детерминаций подлежит особому исследованию, которому данный
вопрос, как и многие другие вопросы, относящиеся к природе, еще
не подвергся в нашей философской литературе. Не претендуя
па полноту подобного исследования, укажем все же на
некоторые его отправные моменты.
В своем функционировании «вторая природа» подчиняется
законам природы, остается, как сказано, природой. Культурные
сорта растений и породы скота живут и развиваются по законам
биологии; созданные человеком каналы и искусственные моря
функционируют ib. основном на основе тех же законов, что и
естественные водоемы. Но направление изменений в природе,
осуществляемых человеком, определяется его потребностями и
целями, а следовательно, и законами общественного развития.
Жирность, молочность и другие качества скота нужны главным
образом человеку. Каналы и искусственные, моря создаются там, где
это нужно обществу. Эти потребности и цели чужды природе,
и том числе и «второй природе», являются внешними -для нее.
41

Принадлежность природного явления к той или иной форме
движения материи определяется тем, закономерностям какой
формы движения это явление подчиняется. На основе этого
критерия «вторую природу» надо относить именно к природе, а не
к обществу. Но »следствие указанной двойственности у «»второй
природы» имеются некоторые собственные, специфические
закономерности функционирования и развития. Выявление этих
закономерностей становится все более важным, так как отношения
человека к природе уже в значительной и всевозрастающей
степени опосредуются его отношениями с окультуренной им частью
природы. В настоящее время почти вся земная природа стала
полем деятельности человека. На Земле уже мало осталось мест,
на которые не ступала бы нога человека и которые он так или
иначе не использовал бы. На очереди, видимо, более цолное
использование разнообразных богатств глубин Мирового океана.
Попытаемся очертить некоторые из специфических свойств
и закономерностей «второй природы». Воздействие интересов и
целей человека на ту часть природы, которую он культивирует, не
может ни изменить,, ни ослабить общих законов природы.
«Вторая природа» изменяется в основном по тем же законам,
которые действуют во всей природе. Но «вторая природа», в отличие
от всей остальной, «служит» человеку. Поэтому ряд процессов
и «механизмов», действующих в природе в целом, должен, был
видоизмениться. В нетронутой человеком живой природе
существуют механизмы саморегуляции, обеспечивающие численность
тех или иных видов растений, животных, птиц, насекомых и пр.,
«равновесие» и относительное постоянство (гомеостаз) в их
соотношениях. Человек нарушает этот гомеостаз рядом способов.
Во-первых, он истребляет путем охоты, рыболовства,
распахиваний земли и т. д. многие и многие виды живых существ. Во-
вторых, он разводит животных и растения, которых не было
в данном районе. В-третьих, он создает и разводит новые виды
и разновидности животных и сорта растений. В-четвертых, он
нарушает ectecTBeHHbm гомеостаз вырубкой лесов, осушением
болот, созданием новых водоемов, всей своей работой по
преобразованию природы. «Старую», естественную регуляцию он должен
заменить «новой» регуляцией, соответствующей его
потребностям и интересам. Вместо стереотипного, косного, стихийного,
действующего миллионы лет равновесия он должен создать
сознательно управляемую динамическую регуляцию, поспевающую
за постоянно изменяющимися потребностями и целями общества.
Но эта задача, как известно, выполняется пока лишь частично.
Мы знаем, как мелеют реки, как уменьшаются, рькбные богатства,
как исчезают с лица земли сотни видов животных, как
заболачиваются озера и т. д. Равновесие жизни в. природе требуется
восстановить на новой основе.
В качестве важного фактора естественного равновесия в
природе действуют многочисленные механизмы химического и био-
42

логического самоочищения. Очищением природных сред
«занимается» бесчисленная армия микроорганизмов, многие виды
насекомых, птиц и животных. В нетронутой человеком природе
процессы самоочищения обеспечивали в течение4 более
миллиарда лет такое состояние природных сред, которое создавало
потребные для жизнедеятельности всей органической природы
условия. В сфере «второй природы», где загрязнение одной
водной среды достигло размеров сброса в океан вод величайшей
реки мира — Амазонки, самоочищение не справляется со своей
задачей.
Девственная природа «работает» по принципу замкнутых
циклов, благодаря чему нет отбросов, так как все отходы идут
в дело. «Вторая природа» накапливает эти -отбросы, заражая в-се
окружающее.
«Вторая природа» изменяется несравненно быстрее, чем вся
остальная природа. Каждое новое техническое изобретение,
каждое новое вещество, вводимое в почву, каждый новый метод
в промышленном и сельскохозяйственном труде вносят свою
долю изменений в природную сферу, обслуживающую человека.
Этот динамизм дакной сферы обусловлен именно тем, что
данная сфера служит человеку, тогда как остальная природа
«работает на себя».
«Вторая природа» является пограничной сферой между
природой и обществом. Она остается частью природы, но в нее
внедряется общественный человек. Она принадлежит к внеобщест-
венным формам движения материи, каковые для нее являются
основными, а общественная форма движения — «побочной».
В объективной действительности, как указывал Ф. Энгельс, нет
резких разграничительных линий между формами движения
материи, между природой и обществом. Они через посредство
пограничных сфер переходят друг в друга.
Природе не чужды и такие формы органической жизни,
которые напоминают собою общественные отношения. К таким социо-
подобным явлениям относятся сообщества термитов, муравьев,
пчел, а также коллективно-защитные,
коллективно-управленческие, семейные и информационные формы, присущие многим
видам органического мира. Существование таких форм не
подвергает, разумеется, сомнению правильность марксистского
положения о качественном отличии общественных отношений от
биологических, но свидетельствует, что возникновение
общественных отношений — это не только «скачок», но и развитие
некоторых связей в живой природе. Внимание к природе влечет за
собою преодоление взглядов о полном и абсолютном отличии
общества от природы. Создавая общество, природа как бы
нащупывает различные пути перехода к еще более высоким формам
приспособления, чем общие законы животных популяций.
Взаимозависимость живых существ в социоподобных
сообществах закреплена, в частности, в специализированной анато-
43

мии и функциях их отдельных групп, например матка, трутни
и рабочие пчелы, анатомическая и функциональная
специализация у различных групп муравьев и др. Временные, сезонные
обществоподобные образования мы наблюдаем у многих птиц,
тюленей, морских котиков, у многих видов ры/б.
Подчеркнем, что социоподобные процессы в животном мире
не выходят за границы природных явлений, ролностью
принадлежат миру природы. Их формальное сходство с некоторыми
чертами общественной жизни не дает достаточных оснований'
считать, что М;ежду сообществами животных и человеческим
обществом существуют различия лишь видовые, но не родовые (в
логическом, а не в биологическом значении этих по/нятий), ка,к это
трактуют некоторые буржуазные теоретики. Необходимо
отметить и то, что социоподобные формы явно выходят за грани так
называемого «зоологического индивидуализма» (т. е. заботы
животного только о самом себе); этим понятием буржуазные
идеологи злоупотребляют для того, чтобы представить
буржуазный индивидуализм в качестве некоего общеприродного
принципа.
Переходя от вопросов о природе к общественным процессам,
следует еще раз подчеркнуть мысль о единстве природы и
общества. Отрыв природы от общества вовсе не является
признаком марксистского подхода. Академик Б. М. Кедров
справедливо заметил: «Можно подчеркивать социальный фактор и не
стоять на позициях марксизма и, наоборот, подчеркивать
природные факторы и стоять на позициях марксизма».9
9 Кедров Б. М. Социальные и биологические факторы развития
человека.—1 «Вопросы философии», 1972, № 9, с. 109.

Глава 2
ЦИВИЛИЗАЦИЯ
1. Натуральное в общественной жизни
Пограничная линия между природой и обществом — не стена,
а переход одного в другое. «Вторая», т. е. окультуренная
человеком, часть природы, конечно, не может входить в состав
общества, являющегося совокупностью и системой различных внепри-
родных (отличных от природных) отношений между людьми
и созданных для этих целей органов, учреждений и организаций.
Но она одновременно является и таким переходом, связующим
общество и природу.
Кроме «второй природы» есть еще одна сфера
непосредственного контакта между общественным человеком и природой,
а именно — труд, производство. Труд, собственно, должен быть
поставлен на пер,вый план, так как «вторая природа» —
результат общественного труда. Производство есть, несомненно,
общественное явление, при этом — явление, лежащее в, основе жизни
человечества. Способ производства, как известно, есть единство
производительных сил и производственных отношений.
Производственные отношения полностью входят в сферу
общественных отношений, как и производительные силы. Но между теми
и другими есть в .разбираемом отношении и различие. В
процессе функционирования производительных сил осуществляется
прямая связь между человеком и природой, тогда как в
производственных отношениях такая связь осуществляется лишь
через посредство производительных сил. Основа общества
формируется именно в процессе указанного непосредственного
взаимодействия общества и природы.
В производительные силы, как известно, входят в качестве
элементов: предмет труда, т. е. неокультуренные, «дикие» или
уже частично окультуренные .предметы природы; орудия труда,
т. е. уже ранее окультуренные для целей производства предметы
и вещества природы; человек как сила природы и как разумная
сила. Таким образом, процесс производства с точки зрения
характера сил, его составляющих, в значительной мере есть
природный процесс. С точки зрения законов, управляющих им, процесс
45

производства имеет также двоякую природу; он подчинен
законам природы (механическим, химическим, физическим,
электродинамическим и т. д.), но цели производства полагаются интерес
сами общества, его законами. Человек ка-к элемент
производства также имеет двоякую природу: он одновременно и «живая
машина», и разумное существо, осуществляющее свои
цели.
Производительные силы суть силыл участвующие в процессе
производства: предмет труда, орудия труда и человек-работник.
Какова природа этих сил: естественная или общественная?
Предмет труда: земля, руда, дерево и т. д. суть предметы
природы. В процессе производства они преобразуются, приобретают
и общественные функции, но отнюдь не теряют при этом и своих
естественных свойств. То же — и орудия труда. Человек в
качестве элемента производительных сил выступает и как сила
природы (как носитель мускульной и иной энергии), и как элемент
общества. Таким образом, производительные силы — это
одновременно и силы природы и силы общественные. По своим
свойствам — это силы природы, по своим функциям — силы
общественное. Таким образом, производительные силы находятся как
бы на границе между этими мирами, осуществляя связь и
взаимодействие между ними. Однако повторяем, эта «погранич-
ность» производительных сил отнюдь не означает, что они не
принадлежат обществу. Производительные силы представляют
собою вполне и безоговорочно общественное явление.
Пограничные районы в государстве находятся именно в данном
государстве, а не в чужом и не между ними. В отличие от других,
внутренних районов они лишь непосредственно граничат с
другим государством.
Внедрение природы в общество, т. е. наличие природных эле-
1менто1В и моментов в общественных явлениях, не ограничивается
такими общественными процессами, которые здесь были
названы пограничными между природой и обществом. В нашей
современной социологической литературе правильно утверждается
единство социального и биологического в общественных
явлениях, «определяющее значение» социального начала в этом
единстве, требование исследовать «биологические аспекты в ходе
социального анализа и социальные — в биологии человека»1,
цитируется принципиальное положение основоположников
марксизма: «...производство жизни... появляется сразу в качестве
двоякого отношения: с одной стороны, в качестве естественного,
а с другой—iß качестве общественного отношения...»2.
Натуральные .{природные) моменты наличествуют и во внутренних
для общества процессах базиса и надстройки общества. Но здесь
1 Ильичев А. Некоторые аспекты марксистской концепции человека.—
«Коммунист», 1976, № 9, с. 89.
2 M а р к с К. и Э и г е л ь с Ф. Соч., т. 3, с. 28.
46

эти натуральные моменты выступают именно как побочные,
подчиненные закономерностям общественного развития. Таким
образом, и вполне внутренние области общественной жизни не
являются вполне «чистыми», т. е. свободными от натурального начала.
К крайним и противоположным взглядам на данную
проблему относится, с одной стороны, характерное для немарксистов
натуралистическое понимание общественной жизни как царства
■природных закономерностей, в особенности —(психологизация
общественной жизни. Современная экологическая ситуация
усилила и оживила такое понимание. Некоторые тенденции к
подобной натурализации существуют и в марксистской литературе.
С другой стороны, имеет место недооценка или игнорирование
натурального (природного) момента в общественной жизни,
понимание социального как «чистой», без всяких «примесей»
формы движения материи, отрыв социального от природного.
Однако В. И. Ленин учил, что «чистых» явлений нет ни в природе, ни
в обществе. Общество как высшая форма движения материи не
может не быть связанным с природой, частью которой оно
является. Как справедливо и точно формулирует А. Н. Леонтьев,
«наличный высший уровень всегда остается ведущим, но он может
реализовать себя только с помощью уровней нижележащих
и в этом от,них зависит».3
Проблема соотношения социального и натурального, будучи
частным случаем общего учения марксизма о соотношении форм
движения материи, должна решаться на базе этого учения
диалектически, без односторонности и преувеличений. Признание
природных, биопсихических («натуральных») моментов во всех
явлениях общественной жизни с необходимостью вытекает из
тезиса о биосоциальной природе человека. Ведь все, что
происходит в обществе, делается человеком и носит на себе печать
его природы. Положение о существовании натурального
момента в общественных явлениях получает все большее признание
в нашей литературе; хотя чаще всего оно высказывается в
частной, а не в общей форме. Так, Г Г Дилигенский писал, что
«нельзя отрицать биологические, „дочеловеческие" корни ряда
высших потребностей».4 Это верно; однако проблема
натурального момента — это не только проблема потребностей, но и всей
жизни и деятельности людей. Далее, это не только проблема
«корней», но и самого характера мыслей и поступков человека..
Подчеркнем еще раз, что в развиваемом тезисе нисколыщ не
подвергается сомнению социальный характер мыслей и действий
человека. Обращение к данной теме диктуется также
стремлением двигаться дальше на базе признания биосоциальности
3 Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М/, 1975,
с. 232—233.
4 Дилигенский Г. Г. Проблемы теории человеческих потребностей.—
«Вопросы философии», 1976, № 9, с. 35.
47

Mivmiu'K.'i. Это положение ныне общепризнано и вошло в обиход
пничч'кои (философской науки. Оно вполне соответствует духу
и оукиг учения классиков марксизма-ленинизма и преодолевает
■олпо'гтроппий (часто называемый вульгарным) социологизм,
основанный на идее, что человек есть чисто социальное
существо.
Однако само положение о биосоциальности человека требует
некоторых дополнительных к имеющимся в литературе
соображений. Этот тезис остается правильным лишь в той мере, в
какой он относится к отдельному человеку, к индивиду как
живому организму, действующему в социальной среде. Положение
о биошциальности относится к характеристике природы
человека, т. е. к вопросу о том, к какому миру — природному или
общественному — принадлежит человек, закономерностям какой
формы движения он подчиняется. Это положение не может быть
безоговорочно распространено на общественную жизнь, на
надличностные отношения, на базисные и 'надстроечные формы и
явления. Общество развивается по своим внутренним, присущим
лишь ему законам. Эта незыблемая истина исторического
материализма обязывает к тому, чтобы не переносить тезиса о
биосоциальности индивида в указанном смысле его двойственной
детерминации на общественную жизнь в целом. Общество — не
организм в биологическом смысле слова.
Природный (натуральный) момент в природе человека не
ограничивается лишь его анатомо-физиологической
конституцией. Полунатуральный, так сказать, характер имеет
психологическое начало, занимающее как бы среднее, промежуточное место
между биологическим и социальным, связующее их между собою.
В самом деле. Процессы и свойства психики, изучаемые общей
психологией, — ощущение, восприятие, представление, мышление,
память, внимание, воображение, воля и пр. свойственны не
только человеку, но и всем высшим животным в более или менее
развитом виде. Но уже в полном отличии от животных у человека
имеются формы, явления и процессы общественной психологии,
созданные не природой, а обществом, хотя и действующие на
базе и в границах свойств и способностей общей психологии.
В этих процессах и явлениях можно различать: а)
доминирующие в то или иное историческое время, идеи и чувства
(религиозная настроенность средневековья, подъем или упадок
революционных и реформаторских настроений в обществе и др.); б)
более или менее кратковременные массовые общественные
настроения и мнения, моды и пр.; в) психологические особенности
определенных общественных групп (классовая, национальная,
возрастная, половая психология); г) особенности психологии
личности (отношение к труду й к собственности, общественная
активность или пассивность, конформизм и нонконформизм,
подражание, заражение, стремление к лидерству, карьере и др.).
Независимо от того, что явления общей психологии биогенны,
48

а общественной психологии — социогенны, все они у человека
испытывают воздействие социальных условий своего
функционирования. Однако психические процессы и у животных и у
человека непосредственно основаны на нейродинамике и являются
субъективной стороной нейродинамики.5 Человеческая психика
натуральна, биологична как совокупность (система)
определенных способностей, выработанных природой в процессе эволюции
живого, и социальна по своей направленности, по своим
ориентирам и целям, по своим объектам, а отчасти и по характеру своих
процессов. Из этого видно, что односторонняя редукция
психологии— либо сведение ее к природе, биологии, либо включение
'психологии в социологию — неправомерна-
Имея в виду сказанное, а также то обстоятельство, что между
процессами физиологии- высшей нервной деятельности,
являющихся материальной основой психологических явлений, и этими
последними в конкретных процессах их реализации трудно
найти резкие разграничительные линии, мы здесь рассматриваем
биопсихические (психофизиологические) процессы как единое
«натуральное» целое. Сказанное о психологическом факторе не
позволяет, однако (и это еще одно из наших дополнительных
замечаний касательно биосоциальности индивида), считать
природу человека не двойственной,, а тройственной —
биопсихосоциальной, так как психика представляет собою не особую форму
движения материи, а свойство высших животных и
человека.
Но, оставив индивида, перейдем к проблеме натурального
фактора в базисных и надстроечных формах общественной,
жизни. Как определить роль этого натурального фактора, если, как
сказано, понятие биосоциальности применимо лишь к
индивиду?4
Можно было бы сказать, что речь идет здесь о существенном
влия'нии, воздействии натурального начала на социальное,
если бы термины «влияние», «воздействие» не вызывали
представления о внешнем наложении этих начал друг на друга. В
действительности здесь не механическая смесь, а как бы химическое
соединение, сплав, взаимопроникновение двух начал. В этом
«сплаве» социальное начало является ведущим, направляющим
процессы по своим законам, но лимитируемым биологическими
свойствами составляющих общество людей: их потребностями,
интересами, а также и их психологическими свойствами и
способностями.
Признание биосоциальности индивида неизбежно влечет за
собою признание натурального фактора и в собственно общест-
5 Некоторые авторитетные психологи, например, С. Л. Рубинштейн,
считают даже, что физиологическое и психическое — это одно и то же,
рассматриваемое лишь в разных отношениях.
49

ионных явлениях базиса и надстройки. Это признание, вытекает
ни того фундаментального факта, что природа человека
определяет характер всех его действий в обществе. Оно вытекает
также и из существования психологии не только у индивида, ной у
общественных групп, т. е. из существования в обществе фактора
генетически и функционально как бы полунатурального. Все,
что производит человек, первоначально, предварительно (а также
и в процессе деятельности) проходит, как известно, через его
внутренний, субъективный мир (психологию), через его чувства,
желания, потребности, разум и сознание. «Внешние причины
действуют через внутренние условия».6 На этапе осуществления,
объективации задуманного деятельность человека
непосредственно определена субъективно. Соотношение социального
и психического является, таким образом, отношением внешнего
и .внутреннего в деятельности людей, отношением мотива и его
осуществления, трансформацией внутреннего во внешнее
(осуществленное, социальное). Как исторически, так и ежеминутно
происходит процесс отрицания отрицания: объективное,
физиологическое превращается в субъективное, психологическое, а
затем последнее трансформируется вновь в объективное,
социальное. В «сплаве» физиологического, психического и
социального каждый из этих компонентов сохраняет свою природу
и свою относительную самостоятельность. Социальное
существует в качестве действительности, объективной реальности. Оно
существует вне, а не внутри нашего сознания. Даже продукты
духовной деятельности людей — наука, искусство, мораль
и пр. — суть именно реальные продукты работы сознания, т. е.
объективно существующие формы и явления общественной
жизни, и именно в этом качестве они и исследуются историческим
материализмом.
Мотивы, движущие человеческим поведением, могут быть
как естественными, так и общественными. Физиологические
мотивы и в условиях общественной жизни, сохраняя свою
жизненную необходимость и свое функциональное назначение,
сохраняют и свою естественную природу, хотя в той или иной степени
преобразуются под влиянием общественных условий и задач. Но
это преобразование нельзя понимать как потерю физиологией
•своего качества. Справедливое замечание К. Маркса, что
человек пьет, ест и любит не как животное, нельзя доводить до
крайности утверждением, что дыхание, еда и любовь у человека суть
акты социальные. Так, Л. Н. Коган считает, что «как духовные,
так и материальные потребности оказываются потребностями
социальными»7. Чтобы не оставалось сомнений в том, какие
именно материальные потребности имеются в виду, автор
указывает, что это суждение относится не только к труду, но «и ко
6 Рубин штейн С. Л. Бытие и сознание. М., "1957, с. 226.
7 К о г а и Л. Н. Духовные потребности и деятельность личности.—
«Философские науки», 1976, № 1, с. 13.
50

многим другим материальным потребностям (в одежде, пище,
жилье, воспроизводстве человеческого рода и т. д.), которые все
более обогащаются духовным содержанием».8
Еда и питье не перестают быть физиологическими актами от
того, что мясо животных варится, а вода кипятится.
Употребление ложек, вилок и пр. также не обогащают эти акты духовным
содержанием. Что же касается «воспроизводства человеческого
рода», то, по нащему мнению, половая любовь у Данте и
Петрарки, у Шиллера'И Гете, у Лермонтова и Тютчева была более
«обогащена духовным содержанием», чем в современном сексе.
Кроме того, почему отнесение к социальному производится
по степени духовности? Социальная жизнь так же материальна,
как и физиологическая. Физиологическое и социальное суть
различные формы объективной реальности и отличаются одна
от другой отнюдь не тем, что одн,а объективна, а другая — нет,
и не различной степенью объективности. Психическое же
есть движение субъективной реальности — мыслей и чувств.
Социальное нельзя отождествлять с психическим,
психологизировать социологию.
Но как же согласовать эти .утверждения с тем фактом, что
общественные науки исследуют и объясняют не только внешние
стороны общественной жизни, т. е. формы и явления, созданные
человеком, но и мотивы их создания, т. е.
субъективно-психологическую сторону событий? Историческая наука и исторический
материализм включают в себя исследование субъективного
фактора в истории, степени сознательности и организованности
революционного класса, степени внутренней готовности того или
иного класса на определенные социально-политические акции.
Это совершенно законно, ибо в истории действует человек,
преследующий и реализующий свои цели, как существо цельное,
т. е. мыслящее, чувствующее и производящее.
Но одно дело — задачи научного исследования общественной
жизни, включающего в себя и внешнее и внутреннее, а совсем
другое дело — различение или отождествление объективного
и субъективного, социального и психологического. Экономист,
юрист и филолог, историк и социолог не имеют права подменять
одно другим, смешивать объективное и субъективное, понимать
превращение субъективного в объективное и обратно как
изменение их природы. Характер такого превращения
принципиально иной, чем, скажем, превращение химических элементов. В
последнем случае один элемент исчезает и возникает другой.
В случае же превращения материального в идеальное материя
не исчезает, а при превращении идеального в материальное
мысль также не исчезает, а воплощается, т. е. становится плотью.
Но эта плоть есть то же прежнее вещество, только в новой,
Там же.
51

и:шо1кчшой человеком форме. Отношения бытия и сознания,
объективного и субъективного иные, чем физико-химические
превращения. Ни вещество, ни энергия не могут возникнуть из
материала мысли. Сказанное касается и отношений между
физиологическим и социальным факторами в общественной
жизни.
Физиология, добиваясь своего, нередко скрывает свое
существо, принимает обличье «высшего», социального, морального,
эстетического и пр. Не только элементарные человеческие
побуждения, но и так называемые высшие потребности сохраняют
в себе физиологический элемент, поскольку в них присутствует
чувственное начало. Можно ли отрицать, что чувственное начало
присуще моральным переживаниям, искусству и вообще
творчеству? Известно, что ничто великое не совершается без страсти.
Разумеется, страсти возбуждаются не только физиологическими,
но и социально-политическими, научными, моральными,
эстетическими, религиозными и другими потребностями и влечениями.
Но общество не создает и не может создать нёйродинамических
механизмов чувственности, т. е. самой способности людей
к психическим переживаниям. Общественное развитие лишь
расширяет круг предметов и явлений, на которые натравляются эти
переживания. Таким образом, природа, обеспечивая самую
возможность психических, эмоциональных и рациональных
переживаний, глубоко проникает в ткань любой человеческой
деятельности. Сама деятельность — как физическая, так и умственная—
совершается созданным природой живым организмом.
Чем определяется присутствие натуральных моментов в
общественной форме движения материи? В объяснении общественных
явлений марксизм требует идти от общества к человеку. Здесь
же мы пойдем в обратном направлении, так^как выясняем
обратные связи, а именно — воздействие природы человека на
общественные явления. Причиной натуральной «примеси» в
общественных явлениях является биосоциалыюсть человека. Эта причина
порождает не только то, о чем уже сказано, но и характер
изменения человека сравнительно с характером изменения
общественных явлений. Если бы человек был чисто социальным
существом, то он полностью, целиком и автоматически изменялся бы
вместе с изменениями общественного строя. Но человек
изменяется медленнее и иначе, чем изменяется общественная жизнь,
медленнее в том смысле, что его изменение происходит в
течение всего длительного пути утверждения нового общественного
строя и заканчивается л»е ранее достижения полной зрелости
нового- строя и даже позднее, когда этот строй войдет в
повседневный быт общества, притом настолько, что станет казаться
массам человечества единственно возможным.
Человек изменяется (если иметь в виду не отдельных лиц,
а массы людей) не «скачком», не внезапно, не революционно,
а эволюционно, постепенно. Он изменяется при этом не равно-
52

мерно, т. е. не так, чтобы изменялись в равной степени
различные стороны его сознания, а значит, и его отношение к жизни,
к своей деятельности. Итак, закономерности изменения
человека, не противореча истинности положения, что общественное
бытие определяет общественное сознание, все же отличаются от
закономерностей развития общества. Этот факт мы наблюдаем
воочию, что делает проблему человека и его коммунистического
воспитания одной из важнейших теоретических и практических
проблем в дальнейшем развитии нашего общества.
Закономерности изменения индивидов (а значит, в известной
мере, и коллективов) действовали во всей истории человечества,
действуют в нашем обществе, будут действовать и при полном
исчезновении капитализма. Нет оснований думать, что наличие
натурального компонента в природе человека задерживает
общественное развитие или действует на него лишь отрицательно.
В последнее время говорят о «консерватизме сознания». Такая
характеристика сознания (как и всей биопсихической
деятельности) страдает односторонностью. Сознание, как и вся психика,
столько же лабильно, гибко, сколь и консервативно. Жизненная
необходимость в чутком реагировании на внешнюю обстановку,
на изменение ситуации как раз и является причиной
возникновения психики в животном мире. Из павловской физиологии
высшей нервной деятельности известно, что высшие формы
психики в рамках первой сигнальной системы основаны на
условных рефлексах — целесообразных реакциях на непостоянные,
изменяющиеся ситуации. Развитие условиорефлекторной
деятельности в процессе эволюции психики было вызвано именно
недостаточной гибкостью безусловнорефлекторной деятельности,
связанной с постоянно действующими факторами внешней среды.
Странно было бы думать, что человек утерял эту гибкость,
лабильность. Наоборот, он ее углубил и расширил, включив в
предметы своих ассоциаций все многообразные явления
общественной жизни. Всем известно, как быстро реагирует обыденное
мышление даже на незначительные изменения в окружающей
обстановке. Чуткость общественных настроений доходит даже до
интуитивного предвидения будущих ситуаций, в особенности,
когда «в воздухе пахнет грозой». Но чуткость в сфере
феноменологии, сменяется известным консерватизмом психики, сознания
в той мере, в какой они отражают глубинные, существенные
связи и отношения действительности, поскольку последние касаются
коренных изменений в жизни человека.
Этот консерватизм особенно устойчив, когда дело касается
изменений самой природы человека. Ни изменение
общественного строя, ни научно-технический прогресс не могут изменить
некоторых, наиболее глубоких и коренных особенностей природы
человека. Да это и не требуется. В природе человека, вопреки
утверждениям буржуазных идеологов, нет ни врожденной
агрессивности, ни врожденных ж,е частнособственнических побужде-
53

iiiiii. »тп пороки имеют, так сказать, фенотипический, а не гено-
пмшчсскии характер. Но преодоление этих, как «и других пороков,
порожденных эпохами дикости и варварства, а особенно
антагонистического общества, требует специальных и систематических
усилий нашего общества.
Как биологический компонент природы человека,
унаследованный им от животного мира, так и социальный компонент его
природы содержат в себе и положительные и отрицательные
(антиобщественные) моменты- В естественных инстинктах
человека имеется немало таких, которые с общественной точки
зрения заслуживают самой высокой оценки. Таковы, например,
материнский инстинкт, забота о потомстве. С другой стороны,
социальное наследие не лишено ряда отрицательных моментов.
Культура и цивилизация, при всей их противоречивости,
подняли внутренний мир человека на более высокий уровень
сравнительно с первобытным варварством. Но тысячелетия
антагонистического общества породили значительные искажения в
психике не только эксплуататоров, но и трудящихся. Ф. Энгельс
писал об отрицательных морально-психических последствиях
эпохи цивилизации. Технический прогресс, будучи в основном
высокоположительным фактором общественного развития,
одновременно оказывает отрицательное влияние на физиологию
вообще, физиологию высшей нервной деятельности и психику
человека в частности.
Социалистическое общество., ликвидирует основные причины
и формы социальных бедствий трудящегося человечества. Оно
создает благоприятные условия и для преодоления
отрицательных явлений в биопсихической сфере, а отчасти и преодолевает
их. Социализм и коммунизм призваны очистить психику людей
от наслоений и извращений, привнесенных в нее
антагонистическим обществом, преодолеть отрицательные следствия
технической цивилизации и буржуазной культуры, создать людям
здоровые условия жизни и воспитать разумные потребности,
поднять внутреннюю жизнь людей до уровня всестороннего и
гармонического развития. Великие задачи оздоровления
физиологии, очищения и возвышения психики решаются отнюдь не путем
отсечения биологического фактора, что невозможно, а
приведением общественных условий в соответствие подлинной природе
человека. Под последней мы разумеем более высокий тип
биосоциальности человека.
Биопсихический фактор влияет на все сферы и процессы
общественной жизни. Однако это влияние по своей силе, значению
для того или иного явления и по своему характеру далеко не
одинаково в различных сферах жизни человека и общества.
В области производственно-хозяйственной деятельности,
обслуживающей в значительной мере естественные потребности
человека, это влияние определяется основной функцией этой
деятельности, а также тем, что эта деятельность осуществляется
54

в процессе непосредственного соединения обьцества и природы.
Касательно базиса тривиальной истиной является то, что если
бы у людей не было естественных потребностей в пище, питье,
одежде, жилище и пр., то не было бы ни промышленности, ни
сельского хозяйства. Известно далее, что процесс общественного
производства есть обмен веществ между обществом и природой,
что человек входит в состав производительных сил и как
существо общественное, целеполагающее, и как существо природное,
как «сила природы», как сила мускульная, нервная,
чувствующая. Если об этом здесь и следовало упомянуть, то лишь затем,
чтобы показать, что признание природного, натурального начала
лежит в марксистском понимании самой основы общественного
развития.
Но исчезает ли этот природный фактор в надстроечных
формах и явлениях общественной жизни? И если не исчезает, то
в каких формах он проявляется? В нашей философской
литературе и в преподавании философии эта проблема в ее общей
форме не ставится и не рассматривается, хотя и разбирается в
частных вопросах в форме .признания чувственного момента в
морали, в эстетическом творчестве и восприятии-и т. д. Рассмотрение
этой проблемы в ее общем виде поможет, по нашему мнению,
глубже понять ряд явлений общественной жизни, причины
которых нам недостаточно ясны отчасти именно вследствие
указанной недоработки. В семейно-бытовой сфере физиологический
и психологический моменты играют большую и даже решающую
роль, поскольку половые пары и родители с детьми связуются не
только хозяйственными узами, но и чувствами любви и
привязанности. Чувства Ьоловой и родительской любви генетически
и функционально связаны с интересами вида и популяции;
утрата этого чувства нанесла бы огромный ущерб и современному
человечеству. Браки на основе лишь физиологического влечения
недолговечны. Бесчувственностью бессердечие —
преимущественно следствие очерствения сердца в детстве и в семьях, где дети
лишены атмосферы любви. Непосредственная близость любви
к физиологии не мешает справедливо рассматривать это чувство
как одно из высших проявлений человечности, как источник
наслаждения и счастья.
Любовь в формах любви к людям, к родине, к своему народу,
к свободе и справедливости теряет физиологический характер.
Однако эти чувства также именуются любовью: они сохраняют
то же качество чувствований. Социально-политическая
деятельность, конечно, по своему характеру, по своему существу (т. е.
если отвлечься от того, что она осуществляется живыми людьми)
далека от физиологии. Она питается социальными мотивами,
движется социальными импульсами, направлена на
общественные отношения. Однако она не только не лишена, но насквозь
пропитана психологическими, чувственными переживаниями как
положительного, прогрессивного, так и отрицательного, реакци-
55

онного характера. Среди людских страстей, бушевавших и
бушующих в истории, политические страсти отличалась и
отличаются наибольшим накалом и наибольшим влиянием на судьбы
человечества. В деятельности коммуниста, как справедливо было
сказано, должны соединяться холодная голова (т. е. научный
и трезвый взгляд на события) и горячее сердце. Политический
и общественный деятель, «безразличный к людям и их судьбам,
превращается в бездушного чиновника.
Общественно-политическая жизнь направлена на объекты не
физиологического, а социального характера (деятельность
классов, партий, государства, его органов, поведение отдельных лиц
и их групп), хотя довольно часто имеет дело и с поведением,
обусловленным физиологически. Однако эта деятельность,
поскольку она осуществляется людьми, везде и всюду проникнута
определенными настроениями и переживаниями взаимодействующих
субъектов. Эта двойственная внутренняя структура
надстроечной деятельности характерна и для деятельности духовной —
научной, моральной и эстетической.
Деятельность в области науки сознательно отвлекается от
психологического фактора и его влияния на научные результаты.
Однако фактически нерациональные факторы нередко
определяют выбор исследователем области своих научных интересов.
Са1мый ход исследовательской работы, как и всякий умственный
процесс, насыщен разнообразными психическими
переживаниями. Имеется немалая литература, посвященная изучению
психологии творческого процесса вообще и научного творчества
в частности. Психическое сопровождение влияет и на результаты
научной работы, так^как научные выводы и их публикация
сталкиваются с мнением коллег по науке и с общественным мнением
вообще. Работа в области общественной нравственности, даже
в теоретической форме, глубоко эмоциональна. Что же касается
области эстетической, то здесь влияние биопсихического фактора
особенно значительно. Ведь самые акты эстетического
восприятия и художественного творчества — сугубо чувственны, даже
в плане физиологическом.
Различия нейродинамического типа и темперамента ученого
и художника фиксируются классической физиологической
литературой. Да они очевидны и по наблюдениям обыденной жизни.
Артистический мир склонен даже преувеличивать это различие,
полагая, что артист «берет нутром», а не интеллектом. Верно,
однако, что художественная интуиция ничем не заменима и что
талант дается природой: общество может талант развить или
заглушить, но не создать. Впрочем, талант нужен не только
художнику, но и ученому. Способности, талант и гениальность, будучи
различными степенями развития способностей к той или иной
деятельности, базируются на, особенностях нейропсихической
организации. Недаром говорят, что данный поэт есть поэт «мило-
стию божией», т. е. создан таковым природой. Способности надо
56

развивать, и поэтому оправданы факультеты и институты для
подготовки специалистов художественных профессий и
различных областей научной деятельности. >
Влияние и значение биопсихического фактора ясно выступает
в таких проблемах воспитания, как особенности детского,
подросткового и молодежного возраста, отношение к половой жизни
и разводы, пьянство и алкоголизм. Нетрудно заметить, что во
всех их особенностях, отношениях и пристрастиях велика роль
физиологии и чувственности вообще. Симптоматично,'что
именно эти явления с наибольшим трудом поддаются воспитанию
и борьба против отрицательных моментов в них до сих пор
недостаточно эффективна. Это можно объяснить тем, что
физиологические факторы в природе человека наиболее древние и
глубинные, они труднее поддаются регулированию, корригированию
и управлению, требуемым общественной жизнью.
Физиологические импульсы обладают большой силой, йепрерывностью
действия и требовательностью, а их удовлетворение сопровождается
яркими переживаниями. Духовные же наслаждения требуют
значительного развития культуры и интеллекта и потому
переживаются далеко не всеми и не с равной степенью интенсивности.
Возьмем в качестве примера такой порок, как пьянство.
Пьянство нельзя рассматривать лишь как «социальную
болезнь» в том смысле, что оно имеет только социальные корни.
Пьют, как известно, не только по причинам жестокой
эксплуатации, непосильного труда и беспросветности жизни. В нашей
стране указанных социальных причин пьянства нет, а проблема
остается, так как пьянство есть весьма сложное л физиологическое,
психологическое и социальное явление. Влечение к наркотикам
отмечено и в животном мире, а, значит, имеет физиологические
основания. У человека на определенной ступени опьянения
наступают ощущения внутренней раскованности, ослабление
«корсета» социальных норм и условностей, забвение забот и
неприятностей и другие облегчающие психику состояния. Это
говорится отнюдь не для оправдания или рекламы пьянства, а для
показа влияний физиологии на психику, определяющих
нездоровые, опасные, а подчас и антисоциальные поступки.
В настоящей работе, претендующей на теоретический
характер, нет нужды приводить дальнейшие примеры роли
психофизиологических факторов и подчеркивать необходимость учитывать
их в воспитательской деятельности. Все сказанное о
значении биопсихического фактора направлено против
неправильного понимания рассмотренных явлений как чисто социальных,
«лечимых», следовательно, лишь средствами административного
воздействия, общественного мнения и моральных внушений. Эти
средства, безусловно, необходимы, но недостаточны.
57

2. Культура и цивилизация
В предыдущем изложении мы занимались природой, ее
взаимодействием с обществом и природными моментами в
общественной форме движения материи. Теперь мы переходим' к тем
общественным явлениям и процессам, которые традиционно
и справедливо рассматриваются как противоположность
природе, а именно — к культуре и цивилизации.
Противопоставление: «натура — культура» основано на понимании
культуры как того, что создано человеком, в отличие от того, что
дано природой. Такое противопоставление имеет все основания:
Хотя оно и является крайне общим определением культуры и
требует известных ограничений и конкретизации (что будет
показано ниже), однако это определение, по нашему мнению, должно
лежать в основе всего анализа культуры и того ее «слоя»,
который именуется цивилизацией.
После того, что было сказано о наличии натуральных
моментов в базисе и надстройке общества, нет необходимости
доказывать, что указанную противоположность нельзя понимать так,
что в процессах культуры и цивилизации нет ничего от природы.
Природные моменты есть и в тех явлениях, которые выступают
как их противоположность.
Культура есть общественное явление, охватывающее все
стороны и формы общественной жизни. Каждая из этих сторон
и форм имеет культурную сторону, аспект или функцию. Это
значит, что культура не представляет собою какую-либо отдельную
форму общественной жизни, вроде государства, семьи или
колхоза. Культура, взятая в плане онтологическом
(«бытийном»), есть совокупность материальных и духовных ценностей,
созданных и накопленных человечеством в историческом
процессе; взятая актуально — есть сумма навыков, знаний и
умений всякого рода; взятая функционально — есть обработка
предметов и веществ природы и «обработка» самого человека.
Рассмотрим культуру с последней точки зрения. Культура
является одной из функций общественной деятельности, т. е.
выполняет какую-то задачу этой деятельности. Какую именно?
Термин «культура» в переводе с латинского означает
«обработка». Этот смысл или эта функция и является основной для
культуры. Культур а есть, как сказано, обработка
предметов природы и «обработка» самого человека.
Основоположники марксизма писали, что одна сторона
человеческой деятельности — это обработка «природы людьми.
Другая сторона, обработка людей людьми»? Культурное растение
в отличие от природного, «дикого»—это растение, которому
в течение веков приданы свойства, нужные человеку.
Культурный человек в отличие от дикаря — это человек, чья внутренняя
9 Ma р к с К. и Э и г е л ь с Ф. Соч., т. 3, с. 35.
58

жизнь, поведение, манеры и наружность «обтесаны»,
«обработаны».
Обработку предметов и веществ природы мы называем
материальной культурой, «обработку» человека — культурой
духовной. Деление культуры на материальную и духовную является,
фундаментальным делением, основанным на различии объектов
культурного воздействия и сохраняющим общий смысл понятия
культуры. Деление культуры на материальную и духовную,
проводимое на основании- различия между материей (телом) и духом
(психикой) человека отнюдь не противоречит указанному
делению культуры на основании различия объектов обработки
(обработка предметов природы и обработка людей людьми).
Обработка предметов природы ('материальное производство)
обслуживает в основном материальные, телесные потребности.
Обработка же людей людьми (воспитание)—это в основном
обработка духовно-нсихической жизни людей, их сознания и
обусловленного им поведения. В научном и обыденном языке
различаются и другие, более частные деления культуры, например
культура общения, культура поведения и т. п., а иногда в это слово
вкладываются и некоторые другие смысловые оттенки, например
культура торговли, культура услуг и пр. Но нам здесь надо
выяснить самую суть понятия культуры, места и роли последней
в обществе.
Традиционным, идущим от Г В. Плеханова определением
существа культуры является понимание ее как того, что создано
человеком в отличие от того, что дагно природой. Оно также не
противоречит тому, что было сказано об-основной функции
культуры, так как обработке подвергается то, что дано природой. Это
определение; даваемое на основании происхождения (сделано
обществом, а не природой), является, однако, слишком широким
и нуждается в ограничении. Ведь далеко не все, что создано
человеком, можно отнести к культуре. Казни «еретиков»,
костры для героев мысли, газовые камеры фашистов, политика
расистов, реакционная идеология — это явления антикультурные.
Следовательно, в понятие культуры должен быть внесен и
ценностный критерий, исключающий из понятия культуры все то,
что хотя и создано людьми, но противоречит человечности и
прогрессу, т. е. совершенствованию человека и общества.
Современное моральное сознание трудящегося человечества не мирится
с истязаниями и мучениями, с массовым уничтожением людей
в войнах, оправдывая войну лишь в тех случаях, когда она
ведется ради защиты родины, освобождения народа от иноземного
ига или от социально-экономического гнета, т. е. допуская лишь
справедливые войны. Империалистические войны и войны
вообще не могут быть признаны явлениями культуры.
Некоторые старые и современные исследователи
ограничивают понятие культуры лишь духовной культурой, что, по нашему
мнению, не является обоснованным, так как разрушает общность
59

понятия и противоречит его современному значению. Понятие
материальной культуры настолько вошло и в обыденный и в
научный обиход, что изъять его из употребления невозможно. Это
неправильно и методологически. Материалистический подход
к культуре несовместим с исключением из культурного процесса
материальной деятельности человечества, являющейся основой
всей общественной, и в том^числе духовной, жизни. Характерным
аргументом в пользу ограничения понятия культуры лишь
духовной культурой являются слова известного немецкого философа
Альберта Швейцера: «...материальные достижения — это еще не
культура, они становятся ею лишь в той мере, в какой их
удается поставить на службу идее совершенствования индивида
и общества».10 Понятия «обработка» и «совершенствование» не
противоречат одно другому. Но почему же совершенствование
не должно касаться материальных предметов, обслуживающих
человека и общество? Это совершенствование явно невозможно
без улучшения техники, предметов потребления и т. д. в
качественном и количественном отношениях.
Сказанное выше о культуре как определенной стороне или
функции общественной деятельности означает, что к культуре
следует отнести не только определенные предметы, их свойства
и качества, вносимые в них человеком, но и самый процесс их
создания. В этом смысле мы говорим о
культурно-просветительной работе, как о работе, посвященной процессу внедрения
культуры в массы. Но культурная деятельность как определенная
сторона имеется в любой области человеческого труда. Ведь
формы человеческой деятельности полифункциональны, т. е. имеют
несколько функций. Экономическая и политическая деятельность
имеют собственные специфические функции, являющиеся их
основным назначением или задачей. Но они имеют и культурную
функцию. Распространение экономических и политических знаний
есть процесс развития культуры. В. И. Ленин указывал, что
в процессе революционной деятельности массы трудящихся
политически созревают гораздо быстрее, чем в сравнительно
«спокойные» времена. Научно-исследовательская деятельность своей
основной функцией имеет получение новых знаний о природе,
обществе и человеке. Наука имеет и практическую функцию,
становясь непосредственной производительной силой.
Одновременно наука имеет и культурную функцию— обогащать людей
знаниями. Культурная функция науки не менее значительна,
важна для общества, чем ее практическое применение. Не
умаляя роли науки как производительной силы общества, следует
подчеркнуть, что забвение роли науки как носительницы
культуры глубоко неправильно и вредно. Каждая из функций науки,
как и других форм деятельности, существует не за счет других—
10 Швейцер А. Культура и этика. М., 1973, с. 101.
60

все они дополняют и усиливают друг друга. С другой стороны,
производственная функция совершается не ради культурной
задачи, но ради удовлетворения потребностей человека, в том
числе и потребностей культурных. Даже формы духовной жизни
общества — .наука, искусство, мораль — не могут быть сведены
к культуртрегерской функции. У общества множество функций,
в числе которых и функция превращения «естественного»
человека в культурную личность (эта сторона личности обозначается
понятием культурности), и функция превращения природных
богатств в необходимые для людей предметы и вещества, и
функция использования могучих сил природы, превращения их в
энергетические ресурсы общества.
Суждения о культуре и культурности представляют собой
суждения специфические,- не сводимые .ни к каким иным, т. е.
суждениям о правильном или неправильном, о справедливом или
несправедливом, о нравственном или безнравственном и т. п. Эти
последние могут входить в суждения о культуре лишь как
элементы. Оценка того или иного явления с точки зреция культуры
и культурности, т. е. о том, культурно оно или нет,, не является
ни научным, ни политическим, ни этическим и пр. Это —
суждение с точки зрения «отделки» явления, о ее качестве,
совершенстве. Качество многогранно. Суждения о качестве могут
высказываться и с точки зрения научности, т. е. с точки зрения
истинности, и с позиций политических, этических, эстетических и пр.
Суждение о культуре и культурности — это суждение о предмете
оценки с точки зрения его отделки, обработки и о степени этой
отделки, какая возможна в данном обществе, суждение о том,
насколько эта отделка соответствует потребностям, интересам,
целям и вкусам данного общества или класса, насколько
степень этой отделки соответствует техническим нормам и
возможностям данного общества. Первопечатная книга времен Ивана
Федорова и современная книга, кино .времен «великого немого»
и современное кино, зрелища средневековья и современный
спектакль — примеры различных требований, предъявляемых
обществрм в разное время к качеству «продуктов» духовной
деятельности. Эти требования связаны не только с техническим,
оформлением, но и с идейным содержанием «продуктов».
Поэтому суждения о культуре и культурности не просто историчны, но
имеют и классовый характер. В. И. Ленин указывал на наличие
двух культур — буржуазной и пролетарской — в одном и том же
капиталистическом обществе.
Здесь мы подошли к вопросу о диалектическом сочетании
в культуре общеисторического, общечеловеческого, конкретно-
исторического и классового (понятия общеисторического и
общечеловеческого не вполне идентичны между собой, так же как
и понятия конкретно-исторического и классового). Наличие
этих сторон в культуре вполне очевидно. Сказанное о культуре
на предыдущих страницах относится к ее общеисторическим мо-
61

ментам. Общие черты культуры и суждения о них справедливы
для всех прошлых эпох и для современной культуры. Являются
ли эти черты общечеловеческими, т. е. сохранятся ли они в
течение всей будущей истории человечества? Это подлежит
специальному анализу. Во всяком случае ясно, что немалое из того,
что люди считали культурным до сих пор, выпадет из такой
оценки в будущем в силу более повышенных требований к
культуре. Однако общеисторический «слой» культуры остается
относительно инвариантным, изменяясь лишь в меру развития
производительных сил, техники и изменяющихся потребностей
общества. Примерами этой стороны^ дела является то, что было
сказано о книгах, кино, театре. В настоящее время не только в
научно-фантастической, ной в научной литературе высказываются
мысли об изменении существующих способов общения
посредством письменной речи, о будущих изменениях в характере
жилища, одежды (электрифицированная одежда) и даже пищи;
о полуискусственных людях и т. д.
В органическом соединении и одновременно.в противоречии
с указанным общеисторическим слоем в культуре развивается
конкретно-историческая ее сторона, выражающаяся в
особенностях настроений и мышления людей определенной исторической
эпохи. Такова, например, религиозная настроенность масс в
эпоху средневековья, перешедшая в период позднего европейского
средневековья в массовые же .религиозно-реформистские
настроения; таковы и буржуазно-революционная направленность
в различных странах Европы в период восхождения к власти
буржуазии, критическое отношение к капиталистическому
общественному устройству и буржуазным культурным ценностям
в широких массах молодежи современных капиталистических
стран и т. п. Эти процессы обычно называются «духом времени».
Наконец, в культуре в ходе исторического развития вое более
обостряется классовый антагонизм — антагонизм интересов,
целей, образа жизни и мировоззрения различных классов данной
эпохи. Два последних «слоя» культуры изменяют свое
содержание со сменой эпохи, общественно-экономической формации,
периода исторического развития.
Нельзя представлять, что указанные «слои» культуры просто
лежат одни на других. Они находятся в сложных взаимосвязях,
полагаемых объективным принципом взаимодействия общего
и особенного. Наиболее общим выражением действия этого
принципа в данном случае является преемственность в развитии
культуры, позволяющая новым поколениям и людям различных
общественных классов воспринимать как свои многие культурные
ценности прошлого. Наряду с преемственностью с неменьшей
силой в развитии культуры действуют принципы различия,
дифференциации и отрицания. Кроме названных различий
существенное место в культуре занимают этнические и национальные
различия, т. е. различия в культуре отдельных народов.
62

Создание и развитие культуры является одним из
величайших достижений общественного .развития. Блага культуры не
нуждаются ни в доказательствах, ни в иллюстрациях. Развитие
культуры -имеет необратимый xaipaKTep. Без культуры нет
общества. Не случайно поэтому некоторые старые и современные
исследователи отождествляют общество и культуру. Однако^ такое
отождествление несостоятельно.. Следует различать функцию
и ее носителя. Общество есть носитель культуры, а культура есть
одна из функций общества. Необходимый характер культуры не
может быть основанием для отождествления культуры и
общества. Без некоторых функций не может быть и носителя: без
дыхания и пищеварения не может существовать живой организм,
а без функций размножения — биологический вид, но функции
не могут существовать без своего носителя. Культурная
функция — лишь одна из многочисленных функций общества.
Первичной и древнейшей функцией общества является поддержание
существования членов этого общества; другой функцией
является поддержание, сохранение общественного устройства
данного общества или замена его.другим устройством и т. д.
«Чистых» слоев культуры, т. е. свободных от
«проникновения» в них других слоев, не существует. В самых
общечеловеческих формах и проявлениях культуры присутствует конкретно-
исторический и классовый момент- (если мы имеем в виду
классовое общество). Этот классовый момент может выражаться или
в самом содержании, в самом характере куль-
турного явления, или в его использовании,
направлении и целевой ориентации. Различение этих
р,вух форм классовости в культуре весьма важно. Оно важно
в двух отношениях: для защиты марксистского положения
о классовости культуры и для преодоления его вульгарного
понимания, а следовательно, и для разоблачения буржуазных
нападок на этот марксистский принцип. В самом деле. Ряд явлений
культуры содержит классовый момент в самом своем
содержании. Таковы, например, идеализм и материализм в философии,
реакционные и прогрессивные социально-политические теорий,
бсслредметничество в искусстве, теории аморализма, некоторые
формы буржуазного образа жизни и т. п. Другие же явления
культуры в своем содержании в большей или меньшей степени
свободны от классового момента. Заводской станок, автомобиль,
самолет, как и многие другие предметы материальной культуры,
многие теории специальных наук, пейзажная и портретная
живопись, дизайн, музыкальные произведения, бытовая обстановка,
костюм и многое другое сами по себе не есть проявления
классового строения общества, хотя и не вполне свободны от
классового начала. Так, в русской портретной и жанровой
живописи до середины XIX века преобладали изображения
людей и сцен из жизни высшего класса. Появление «мужика» и сцен
из деревенской'жизни в изобразительном искусстве, в литературе
/
63

и театре было встречено русским дворянством как скандал и
профанация искусства. Современное буржуазное коммерческое
искусство начиняет самые «невинные» жанры сюжетами насилия,
порнографии и т. п.
Если же взять не только указанный слой, а всю духовную
культуру в целом, то в ней содержатся слои, имеющие
различную степень классового содержания, несущие разную
идеологическую нагрузку, вызывающую классовую борьбу вокруг
явлений культуры. Концентрация идеологического момента в науках
о природе выражена меньше в описательной и фактической части
наук, и больше — в теоретических обобщениях и выводах,
больше в философии и эконрмической науке и меньше в лингвистике.
Классовая, идеологическая нагрузка различна также в разных
видах; и жанрах искусства. Художественная критика не всегда
учитывает это обстоятельство, требуя, например, от пейзажа
политического звучания, наличия «примет времени», вроде
домны или конструкций высоковольтной передачи, хотя пейзаж ценен
совсем другим. Человеческая душа питается не только
социально-политическими идеями и ассоциациями и любуется не только
современниками. Искусство многогранно, отражая сложность
души культурного человека, на него не следует надевать шоры,
хотя бы из самых благих побуждений.
Культура — область напряженной классовой борьбы.
Биографии деятелей культуры — изобретателей, ученых, литераторов,
поэтов, художников — свидетельства тяжелых и порой
трагически пройденных жизней. «В нашей судьбе, братья-писатели,
что-то лежит роковое»,— сказано было о русских художниках
слова прошлого века. В сфере материальной культуры
классовый момент выражается в основном не в содержании самих
предметов культуры. Эти предметы однотипны в настоящее
время и в капиталистическом и в социалистическом обществе,
различаясь преимущественно в зависимости от уровня технического
развития тех стран, где они производятся, от национальных
традиций, а некоторые из них — также в зависимости от
географических условий своих стран. Классовый характер предметов
материальной культуры выражается, как сказано, в характере и
направлении их использования, в их практически-политическом
назначении. Пушка примерно одинакова у разных противников,
но стреляет по противоположным целям. Но дело далеко не
только в военной технике. Вся материальная культура идет в общем
по одним и тем же путям развития в капиталистических и
социалистических странах, однако в первых она направлена на
извлечение владельцами средств производства наивысших прибылей,
тогда как в социалистическом обществе она направлена на
повышение уровня жизни трудящихся. Поэтрму в первом случае
развитие материальной культуры приносит трудовому народу не
только блага, но и бедствия в виде безработицы, инфляции,
экономических и финансовых кризисов, от которых страдают преиму-
64

щественно трудящиеся массы. Развитие культуры в
капиталистическом обществе, внутренне противоречиво, В
общеисторическом смысле развитие материальной культуры имеет своим
назначением обеспечение лучших условий для жизни людей, тогда
как в современной капиталистической (и во всякой
антагонистической) формации это развитие приводит к
противоположным следствиям.
В кризисном состоянии оказались в настоящее время не
только отношения между обществом и природой. В глубоком
кризисе пребывает и современная буржуазная культура. Человек
в современном буржуазном обществе отравляется не только
отбросами промышленности, но -и продуктами буржуазной
культуры, задыхается не только в выхлопных газах автомобилей, но
и в ядах буржуазного образа жизни. Этот образ жизни
закономерно привел к разгулу преступности, сексуализма, наркомании,
к предельному упадку морали, к отвержению духовных
ценностей, к культу роскошной и престижной жизни. Гегелевский
«червь отрицательности»,, таящийся, по его учению, во всем
положительном, превратил в труху и гниль значительную часть
плода буржуазной культуры. Ее современное состояние еще раз
подтверждает, что культура и культурность не совпадают с
моральными и общественными качествами и даже с
интеллектуальным развитием. Так называемая «красивая жизнь»,
наполненная всеми благами, комфортом и изысканностью, не только
не исключает, но часто порождает моральные пороки,
излишества, извращения и пустоту жизни. Древнеримский патриций
и современный миллионер — отнюдь не эталоны культуры.
Буржуазная ^интеллектуальная богема — рассадник цинизма и
извращений. Мещанский культ жизненных и бытовых удобств—-
также не показатель культуры. Буржуазный человек извратил
культуру по своему образу и подобию. Значительная часть
современной буржуазной культуры — это антипод культуры. Этот
«слой» — плесень на теле культуры, подлежащий удалению
вместе с породившим его капиталистическим обществом. Но
культура далеко не сводится к этому слою. Она содержит
в себе также подлинные ценности, являющиеся славой и
гордостью человечества, совокупностью достижений многих веков,
наследием народов, передовых сил и талантов всех эпох,
ценности, воспринимаемые и развиваемые дальше социалистическим
обществом.
Культура содержит в себе также и то, что называется
цивилизацией. Цивилизация — это определенный слои
культуры, обладающий некоторыми специфическими чертами
(признаками), отличающими ее от культуры в целом. Термин:
«цивилизация» происходит от латинского civilis — городской,,
гражданский. Этимология этого термина объясняет нам немного,
так как современный смысл этого понятия иной. Прямой смысл
этого понятия сохранился лишь в малоупотребительном теперь
3 711
6S

слове «цивильный», обозначающем гражданское платье в
отличие от военного. Косвенный смысл, однако, сохранился/ибо
городской— значит ^промышленный, а промышленное развитие —
основа цивилизации. Города — центры цивилизации.
Понятие цивилизации в современном его употреблении
близко к понятию материальной культуры и часто отождествляется
с последним. Это верно в том отношении, что основную часть
явлений цивилизации составляют достижения в материальной
жизни общества, включающие не только материальное
производство, но и сферу распределения и потребления. Понятие
цивилизации включает и сферу информации, и отрасли производства,
обеспечивающие духовную жизнь общества. Понятие
цивилизованности относится и к образу жизни людей («цивилизованное
общество»), к их внешнему поведению, манерам и обращению
•с людьми. Поэтому понятия цивилизации и цивилизованности не
вполне совладают с фундаментальным делением культуры на
материальную и духовную. Ценностные моменты в понятии
цивилизации имеют другие критерии, чем в понятии культуры.
Некультурно сделанная вещь — это вещь, сделанная кое-как,
дефектная вещь. Но мы никогда не скажем, что это —
нецивилизованная вещь. Экологический кризис называют кризисом
цивилизации, а не культуры; информационный кризис — также. Все эти
словоуиотробления, хотя они и не (вполне осознаются людьми,
связаны с общим смыслом понятия цивилизации, отличающим
ее от дикости и варварства. Поэтому же грубое, варварское
поведение-может быть названо и некультурным и
нецивилизованным.
Таким образом, смысл понятия цивилизации как состояния,
отличного от варварства, имеет, по нашему мнению, не только
историческое, как считает т. Мчедлов п, но и вполне современное
значение.
А. Швейцер выступал против различения понятий культуры
•и цивилизации, усматривая в этом стремление «освободить»
понятие цивилизации от оценочного, этического момента.
«Попытки провести различие между культурой и цивилиздцией,— писал
он,— предопределены желанием узаконить наряду с понятием
этической культуры понятие неэтической и прикрыть последнее
историческим термином... Нужно говорить об этической и
неэтической культуре или об этической и неэтической цивилизации,
а не о культуре и цивилизации».12
Верно, что в явлениях цивилизации, относящихся к
производственной и бытовой технике, меньше этических различий (или
11 См.: Мчедлов М. К вопросу о становлении коммунистической,
цивилизации.— «Коммунист», 1976, № 14, с. 33.
12 Швейцер А. Культура и этика, с. 53.
*66

просто их нет), чем в явлениях, выражающих отношения между
людьми. Но в других явления«, относящихся также к
цивилизации, например, в поведении человека, моральный момент весьма
силен. Критерии ценности в их применении к технике и к
общественным отношениям различны. Технические оценки не имеют
морального характера. В буржуазной культуре мы, люди
социалистического общества, многое отвергаем, осуждаем, а
телевизоры, холодильники и автомашины приобретаем,
общеевропейские костюмы носим, не видя в этом ничего буржуазного. Но,
несмотря на наличие оценочного момента и в культуре в целом
и в цивилизации, оба понятия не 'являются, как мы это пытались
показать, понятиями этическими. Этический подход есть подход
специфический, имеющий свои особые основания.
Каковы же особенные черты (признаки) понятия
цивилизации, отличающие его от общего понятия культуры?
Во-первых, понятие цивилизации связано с конкретной
эпохой общественного развития. Ф. Энгельс в своем
труде «Происхождение семьи, частной собственности и
государства» разделил историю общества на эпохи дикости, варварства
и цивилизации. Этим делением он определил исторический
признак цивилизации: цивилизация есть то, что отличает данное
общество от примитивных форм общественной жизни, присущих
родовому и племенному общественному устройству.
Возникновение цивилизации Ф. Энгельс связывает с классовым
антагонистическим обществом. Понятие же культуры применяется ко всем
этапам развития человеческого общества, в том числе и к
доклассовому обществу, даже к эпохе дикости (культура
палеолита, культура неолита и пр.).
Во-вторых, Ф.'Энгельс этим делением определил и
основной смысл понятия цивилизации: это понятие обозначает
то, что отличает общество от дикости и варварства. Этот признак
отличен от смысла понятия культуры. В основе понятия
культуры лежит, как было сказано, «обработка» (предметов
природы, и человека), а в основе понятия цивилизации — отличие
от дикости и варварства. Это близкие (вследствие чего
цивилизация относится к культуре), но одновременно и разные
аспекты, разные стороны явления, разные точки зрения и подходы
к ним. Обработка в указанном смысле происходила на всех
ступенях, развития общества с периода выделения людей из мира
животных; для цивилизации необходима уже определенная
степень этой обработки и т. д.
В-третьих, поскольку от дикости и варварства отличается
и буржуазное, и социалистическое, и будущее коммунистическое
общество, то понятие цивилизации относится ко всему
современному и будущему обществу. Социализм не
стремится к возвращению в лоно примитивных форм
производства и общественной жизни, он идет по пути дальнейшего
разлития цивилизации (но — не буржуазной или вообще досоциа-
67'

листической культуры). Социализм и коммунизм кардинально
перерабатывает доставшуюся ему по наследству культуру.
Дальнейшее ее развитие входит сюда лишь как элемент и
осуществляется на базе переработки. В. И. Ленин указывал, что коммунизм
не стоит в стороне от столбовой дороги мировой цивилизации.
В-четвертых, в условиях современного сосуществования двух
противоположных социально-экономических систем понятие
цивилизации и цивилизованности обозначает то однотипное,
что имеется у этих двух систем и у людей,
живущих в них.
Остановимся на этих четырех признаках несколько
подробнее.
Касательно первых двух признаков некоторые товарищи
считают, что указанное деление истории Ф. Энгельсом не может
считаться строго научным, так как оно, мол, противоречит
единственно научному делению истории на
общественно-экономические формаций. Это мнение неосновательно. Деление по
социально-экономическим формациям и разбираемое трехфазное
деление отшодь не противоречат одно другому. Ведь
общественно-экономическая формация есть цельный социальный
конкретно-исторический организм, а цивилизация — его элемент, составная
часть. Смена общественно-экономических формаций
осуществляется иначе, чем развитие цивилизации, и этапы этого развития
не совпадают со сменой формаций. Общественно-экономическая
формация, как указывает сам термин «формация», есть форма
общественного устройства, а цивилизация — одна из функции
этого устройства. Поэтому нам кажется неправильным
предполагать в будущем «тенденцию к совпадению понятий
коммунистической цивилизации и коммунистической формации».-13 Ф.
Энгельс, который, как известно, был одним из авторов теории
общественно-экономических формаций, не противопоставлял одно
деление другому. В своем делении истории на дикость,
варварство и цивилизацию он опирался не только на Моргана, но и на
многих исследователей древности, которые, в частности,
называли эпоху Гомера эпохой варварства. Это трехфазное деление
не произвольно, а дано на основании определенных признаков,
четко изложенных Энгельсом в работе «Происхождение семьи...».
Это деление столь же законно, как деление на основании
различия в материале орудий и оружия той или иной эпохи: деление
на каменный век, на век бронзы и век железа.
Касательно двух последних признаков цивилизации отметим
следующее. Для нашей исторической эпохи наряду с резким
обострением классовой борьбы характерно также и то, что она
имеет ряд особенностей, в той или иной степени присущих как капи-
13 M ч е д л о в М. К вопросу о становлении коммунистической цивилиза
:ции.— «Коммунист», 1976, № 14, с. 36.
<68

талистическим, так и социалистическим странам. К ним следует
отнести прежде всего у.ровенъ материально-технического разви-
тия. При всей противоположности социальных систем
капитализма и социализма цивилизация современных развитых стран
находится на одном порядковом уровне технического оснащения
промышленности и сельского хозяйства, развития
научно-технического прогресса, средств информации и связи, урбанизации
и т. п. Указанные явления однотипны для стран той и другой
социальной системы и идут в основном по одним и тем же путям
развития в странах, близких по своему техническому уровню. Эта
однотипность проявляется не только б области производства, но
и в техническом оснащении быта, в стиле архитектуры.
Внешний облик, костюм, внешнее поведение, манера обращения
также стремятся к нивелировке. Наука в самых различных странах
разрабатывает в общем одни и те же проблемы. Имеются
некоторые общие тенденции в общественной психологии:
освобождение от наиболее архаических идейно^психологических уз,
тяготевших над человечеством в течение тысячелетий; из них
можно отметить ослабление влияния религии и некоторых норм се-
мейно-бытовой морали. 4
Эти и подобные явления общественной жизни и обозначаются
понятием цивилизации. Те же явления, которые в разных
социальных системах несравнимы и противоположны, нацример
государственное устройство, идеология и т. п., никогда не
обозначаются в терминах цивилизации. Но если это так, скажут нам,
т. е. если цивилизацией называется совокупность таких явлений
культуры, которые однотипны и в капиталистическом и в
социалистическом обществе, то почему тогда мы говорим о
коммунистической цивилизации? В каком отношении находится
коммунистическая цивилизация к современной буржуазной цивилизации?
Однотипность явлений отнюдь не тождественна
одинаковости. Коммунистическая цивилизация отлична от современной
буржуазной и по своему содержанию, и по своей социальной
направленности. Коммунистическая цивилизация, этапом развития
которой является цивилизация социалистического общества,
будет радикальным очищением общественной жизни от пороков
буржуазной цивилизации и одновременно—развитием всех
положительных достижений цивилизации прошлого и настоящего.
Буржуазная и коммунистическая цивилизации принципиально,
качественно различны. Но понятие однотипности отнюдь не
исключает качественных различий и обратно. Понятия «тип» и
«качество» имеют разный смысл. В пределах одного и того же
качества могут быть различные типы явлений, и в границах
различных качеств могут быть в чем-либо схожие, однотипные в этих
отношениях группы явлений. Цивилизация -современных
социалистических стран уже содержит в себе ряд сторон и явлений,
отличающих ее от цивилизации буржуазной. Дойдя до ступени
глобальной, мировой, коммунистическая цивилизация станет
69

общечеловеческой, но одновременно она останется и конкретно-
исторической формой цивилизации, а именно — цивилизацией
коммунистического общества.
Социальное направление функционирования и развития
коммунистической цивилизации также отлично от буржуазного;
в различии и противоположности этих социальных направлений
преимущественно и состоит классовый момент ъ цивилизации.
Наглядными примерами буржуазного направления цивилизации
являются' милитаристское использование достижений
научно-технического прогресса, стремление монополий извлечь из
энергетических и экологических трудностей выгоды для себя?
коммерческие извращения достижений медицины и средств информации,
привитие средствами искусства примитивных и низменных
инстинктов и вкусов и т. д. Направленность социалистической,
коммунистической цивилизации — использование ее достижений для-
повышения уровня и образа жизни и духовного мира
тружеников. Развитие цивилизации — величайшее достижение
общественного развития. Но в настоящее время лишь социалистическая,
коммунистическая, а не буржуазная цивилизация является
носителем прогресса общественной жизни. Таким образом,
однотипность буржуазной и социалистической цивилизаций отнюдь не
означает отказа от признания классового характера
цивилизации. Классовость социалистической цивилизации проявляемся
и в ее содержании, и в ее направленности, и в ее социальных
задачах.
Различение буржуазной и коммунистической цивилизации
имеет огромное политическое значение. Мирное сосуществование
государств с различным общественно-экономическим строем,
развитие многообразных контактов между ними требует
сознательного и строгого различения положительных и отрицательных
элементов в содержании и использовании явлений буржуазной
цивилизации, а также и преодоления тех отрицательных
моментов, которые проникают к нам через «ворота» этих контактов.
Самый факт усиленного (внимания к проблеме цивилизации был
вызван вопросами, которые поставили мирное сосуществование
и международные контакты. Если рассматривать буржуазную
и социалистическую культуру как «чистые» противоположности,
между которыми нет ничего общего, то всякие контакты были
бы противопоказаны. Марксистско-ленинская политика нашей
партии требует от нас диалектического и конкретно-жизненного
подхода к проблеме цивилизации.
Техническое (технологическое) направление развития
цивилизации было однозначно и с-необходимостью определено как
развитием органической материи, так и объективными законами
общественной жизни. Общественная форма движения материи
была одновременно и скачком в развитии живой природы, и
развитием тех потенций и того пути, по которому шло развитие
органического мира. Эволюция живых организмов осуществлялась
70

путем целесообразного приспособительного изменения органов
и функций организмов. С появлением общества природа вступает
на иной путь развития. Общественное развитие осуществляется
•не путем изменения естественных органов людей, а
«продолжением» этих органов в орудиях труда. Таким образом,
технический характер цивилизации был как бы предопределен
направлением развития живой природы и основными «механизмами»
развития общественной жизни. Эволюция живых организмов
в природе есть стихийный, бессознательный процесс; человек
есть существо разумное, сознательное. Живая природа
располагала вначале лишь одним средством для все большего
приспособления организмов к среде и борьбы с нею: анатомическими
и физиологическими изменениями организмов. Но наряду с этим
в развитии органической природы все большее значение
приобретало и другое средство — развитие психики. Применение
первого средства могло дать лишь сравнительно ограниченные
результаты, применение же второго средства таило в себе
неограниченные возможности. Оно породило разум, сознание. Но для
этого был необходим скачок к общественной форме движения
материи. Технико-технологическое направление обеспечивало и
несравненно более быстрое развитие сравнительно с
изменениями естественных органов и функций. Техника является наиболее
подвижным элементом производительных сил. Ввиду всего
сказанного техническое (технологическое) направление и характер
цивилизации является не случайностью и не ошибкой
общественного развития, а единственно возможным его путем.
Возможны ли иные, нетехничеокие пути развития
цивилизации? Этот вопрос не является праздным и в принципиальном
и в практическом плане хотя бы в предвидении возможных
контактов с инопланетными цивилизациями. А на Земле? Известный
советский астроном И. С. Шкловский высказал взгляд, что и на
нашей планете технологическая,фаза в (развитии общества имеет
короткую шкалу — «порядка тысяч и даже сотен лет».14 Он
считает, далее, что «и бесклассовое общество может идти не по
технологическому пути развития».15
Возможность нетехнического характера инопланетных
цивилизаций не исключена. Но это предполагает совершенно иные
пути развития жизни. Однако рассмотрим аргументы
И. С. Шкловского касательно Земли. Он датирует начало
технологической цивилизации Галилеем, «который первым понял тайну
механического движения».16 (Вот откуда — всего столетия
технологической эры!) Но едва ли правильно вести отсчет техноло-
14 Шкловский И. С. Проблема внеземных цивилизаций и ее
философские аспекты.— «Вопросы философии», 1973, № 2, с. 87.
15 Там же, с. 85.
16 Там же, с. 84.
71

гической цивилизации с появления теоретической механики, а не
с начала орудийной практики человечества, идущей от
первобытного общества. В пользу мнения, что «технологическая эра
развития общества отнюдь не является неизбежной»,17 И. С.
Шкловский приводит пример античного рабовладельческого общества,
подошедшего вплотную к изобретению парового двигателя, но
не реализовавшего его, так как рабовладельческий строй
препятствовал наступлению технологической эры и отодвинул ее на
полтора тысячелетия.18 Этот пример неубедителен. Верно, что
рабовладельческий строй препятствовал техническому развитию.
Но остановки, замедления и перерывы в техническом развитии
отнюдь не свидетельствуют в пользу необязательности
технологического характера цивилизации. Наоборот, дальнейшее
восстановление этого развития свидетельствует об этой
неизбежности.
Следующий пример И. С. Шкловского еще менее убедителен.
Он пишет: «Не следует считать общество, идущее по пути
нетехнологического развития, отсталым и примитивным. Культура
в таком обществе может достигнуть высочайших вершин.
Вспомним, например, китайское искусство эпохи Тан или искусство
феодальной Японии».19 Во-первых, нельзя аргументировать от
частного (от искусства) к заключению об общем (о направлении
культуры в целом). Элементы и стороны культуры развиваются
неравномерно и не вполне совпадают по времени с общественно-
экономической формацией,'Не надо идти далеко на восток:
живопись А. Рублева — высокое искусство в отсталой феодальной
Руси. История и Запада и Востока полна такими примерами. Во-
вторых, утверждать, что Китай и Япония идут вообще по нетех-
ничеокому пути развития — неосновательно. Япония в настоящее
время — одна из самых развитых в техническом отношении
стран. Считают, что в этом отношении она стоит на третьем
месте после США и СССР. Отставание отдельных стран в технике
от других нельзя считать примером нетехнолошческого пути.
Феодализм был вообще периодом медленного технического
развития.
И. С. Шкловский указывает, что «для выживания вида
технологическая эра развития цивилизации совершенно
необязательна. Наоборот, она может быть даже опасной. Вспомним,
например, острейшую проблему современности — проблему охраны
окружающей нас естественной среды, которая могла возникнуть
только при технологическом пути развития общества».20 Нет
розы без шипов. Однако избавления от экологических опасно-
17 Там же.
18 Там же.
19 Там же.
26 Там же.
72

стей надо искать не в выдумывании иных путей земной
цивилизации, а в преодолении этих опасностей средствами той же
технической ц и ib и л и з а ц и <и. Современная цивилизация
породила не только указанные опасности, но и средства для их
преодоления, а именно — высокий уровень
технико-технологического развития, коему по плечу выполнение огромной задачи
восстановления на новой основе равновесия между природой и
обществом.
3. Острые вопросы современной цивилизации
Наши размышления касательно цивилизации не могут
ограничиться выяснением понятия цивилизации, ее отличительных
признаков и ее роли в обществе. Необходимо, на наш взгляд,
рассмотреть некоторые более конкретные философские вопросы,
связанные с выдвинутыми жизнью важными процессами
современной цивилизации.
За последние годы много сказано и написано о различных
кризисах — об экономическом, социальном, духовном,
идеологическом, моральном, семейном и личностном кризисах
капиталистического общества, о кризисах энергетическом и
экологическом, о различных «революциях»—научно-технической,
демографической, даже сексуальной, о «взрывах»—информационном,
демографическом и пр. Все эти явления имеют острый характер;
часть из них относится к той сфере общественной жизни,
которая именуется цивилизацией. Здесь мы рассмотрим
некоторые философские аспекты двух проблем, экологической и
демографической. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев
в своем докладе на XXV съезде КПСС говорил: «Из поля
зрения советских ученых не должны выпадать обострившиеся за
последнее время проблемы окружающей среды и
народонаселения. Улучшение социалистического природопользования,
разработка эффективной демографической политики — важная задача
целого комплекса естественных и общественных наук».21
Остановимся вначале на экологической проблеме.22
В настоящий момент едва ли имеет смысл описывать те
размеры, какие приняли проявления экологического кризиса и пред-
кризиео©: степень загрязнения и отравления гидросферы,
загрязнения, отравления и изменения химического состава атмосферы,
обеднения флоры и фауны, истощения геологических ресурсов,
климатических изменений под воздействием деятельности
человека и пр. Все это теперь известно самым широким массам. На-
21 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 73.
22 Экология возникла более 100 лет назад как наука о взаимосвязи
организмов и среды; постепенно ее содержание расширилось до учения о биосфере
в ее целостности. В настоящее время в экологии все большее место занимают
проблемы отношения индустриального общества и природы.
73

стоящее экологическое состояние, если брзть процесс в целом,
в масштабе планеты, следует рассматривать как предкризисное.
Считают, что кризисная точка будет где-то между 2000 и 2020 гг.
Оставшиеся до нее несколько десятилетий должны быть
использованы для преодоления создавшегося конфликта между
обществом и природой.
В качестве причины кризисной экологической ситуации чаще
всего указывают на причину субъективную — на бездумное
отношение к природе как бездонному источнику черпаемых из нее
благ. Из объективных^ причин указывают на огромные размеры
индустриально-производственной деятельности и современной
транспортной техники, производящих массы вредных отходов.
Указывают также и на рост населения планеты, который
привел, в частности, к увеличению массы бытовых отходов.
Наиболее глубокой и общей причиной экологического кризиса,
как и кризисов в общественной жизни вообще, является
стихийность в развитии тех или иных общественных явлений.
Касательно экономических (общего и периодических) кризисов
капиталистического общества это широко исследовано
марксизмом-ленинизмом. Но это положение, по нашему мнению, справедливо
и для экологического кризиса. Стихийные процессы в природе
и в обществе изменяют свое направление лишь тогда, когда
присущие им противоречия доходят до крайности. Они подобны
слепцу, который повернет лишь тогда, когда уткнется в
препятствие. Сознательное регулирование процесса не доводит до
крайности, до тупика. Оно'предвидит опасности и
заблаговременно поворачивает процесс в нужном направлении. Поэтому
социалистическое, коммунистическое общество, созданное и
развиваемое на основе сознательной и целенаправленной
деятельности, в основе своей способно избавиться от кризисов любого
рода. Неуправляемость научно-технического развития присуща
лишь капитализму. Эту характеристику не может отменить то
обстоятельство, что и при капитализме возможны и начали
проводиться некоторые мероприятия государственного
регулирования экологических явлений. Возникновению и развитию кризисов
способствуют империалистические и монополистические круги,
стремящиеся использовать эти кризисы для удовлетворения
своих алчных и реакционных интересов.
Поэтому проблема- экологической ситуации стоит различно
для стран капитализма и для стран социалистического
содружества. Однако из этого не следует, что отрицательные
экологические явления в странах социализма не происходят и не могут
происходить.
Во-первых, многие из этих процессов не останавливаются
перед географическими, социально-политическими и государст-
-венными границами. Загрязненный- и отравленный воздух
распространяется ветрами по всему земному шару. Обеднение мор«
ской и океанской фауны затрагивает интересы и социалистиче-
74

ских стран, ведущих промысел в различных морях и океанах.
Балтийское море, омывающее берега многих стран, в том числе
и Советского Союза, относится к наиболее загрязненным.
Возможные изменения климата коснутся всех стран нашей
планеты и т. д.
Во-вторых, процессы индустриализации, урбанизации и
научно-технической революции являются общими для всех стран,
хотя и в разной степени. А кризисные экологические явления
развиваются именно на этой основе. Поэтому эти явления
присущи, хотя тоже в разной степени, всем индустриальным странам,
а остальным — грозят в перспективе. Общим фоном кризисных
ситуаций в современном мире является бурный рост науки
и техники, научно-технической революции. Мощь различных
видав энергии, используемых современной индустрией, достигла
уровня, на котором она стала рычагом, способным коренным
образом изменить лицо Земли. С другой стороны, имеющиеся
запасы атомных бомб могли бы уничтожить все живое на нашей
планете. Материальная цивилизация стала не только общепла-
иетным, но и космическим фактором. По наличию теплового и
радиоизлучения, создаваемого промышленностью и средствами
связи и уходящего в мировое пространство, неземные
наблюдатели могли бы установить существование развитой цивилизации
и а Земле. Кризиснее процессы становятся глобальными,
охватывающими всю планету. Этот глобальный характер
определяется также и тем, что материальная цивилизация существует как
процесс, единый по содержанию для всех стран.
В-третьих, стихийный характер, присущий экологическим
явлениям, далеко не преодолен и в социалистических странах.
Однако социалистический общественный строй имеет несравнимо
больше возможностей для преодоления кризисных явлений в
экологической сфере, так как в нем нет препятствующих этому сил
и по своей природе оно построено на планировании
общественных процессов и управлении ими. Это подтверждается
активными и многочисленными мероприятиями Советского
государства по охране природы.
В качестве недостатков, мешающих должному проведению
© жизнь мероприятий советской власти ino охране природы, наша
печать отмечает следующие.
Факты перерубов леса, в частности по малолесным районам
и по наиболее ценным породам дерева; случаи вырубки леса
в водоохранных зонах-; лесные пожары вследствие
безответственного обращения с огнем отдельных лиц; гибель леса при
сплаве;- факты невыполнения требований закона, запрещающего
прием в эксплуатацию и работу предприятий без готовых
очистных сооружений, вследствие чего до сих пор сбрасываются в реки
и озера большие массы неочищенных вод, а в атмосферу — дым
и вредные газы. В качестве причин этих явлений, кроме
косности и безответственности отдельных руководителей предприя-
75

тий и организаций, отмечается несовершенство технологии,
а также недостаточная научная обоснованность некоторых
мероприятий.
В связи с последним обстоятельством необходимо
подчеркнуть, что эффективность охраны природы в огромной степени
зависит от полного научного представления о созданной
природой согласованности между различным^ видами и
сообществами животных, птиц, насекомых, растений и вообще всего
комплекса органического мира в географическом регионе. Эта
согласованность животно-растительного мира, обеспечивающая,
так сказать, «нормальную работу» биосферы, является в свою
очередь определенной стороной также созданного природой
единства органической и неорганической природы, изучаемого
важнейшим разделом современной экологии — учением о
биогеоценозах. Это единство характеризуется не только тем, что
структура биосферы и ее составляющие существуют и развиваются
в соответствии с условиями неорганической природы, но тем, что
биосфера влияет, а в некоторых отношениях и создает
необходимые для себя условия неорганического порядка. Поэтому охрана
биогеоценозов, сохранение единства био- и геосферы и их
структур является основой всего дела охраны природы.
Взаимодействие общества и природы может рассматриваться как
своеобразный геобиосоциогеноз, со всеми вытекающими из этого
выводами.
К экологическим близко примыкают демографические
проблемы (некоторые ученые включают их в предмет
экологии).
В демографических процессах, так же как и в экологических,
проявляется единство процессов цивилизации и природных
явлений. Рождение, смерть и другие организменные, а также и над-
организменные процессы — соотношение полов, смена
поколений, наследственность — суть процессы биологические. Большая
часть демографических процессов: средняя продолжительность
жизни, структура и динамика населения и др.—детерминирована
двояко, биосоциально, так как в значительной мере определяется
экономическими и другими условиями общественной жизни и
развития цивилизации. Некоторые демографические процессы,
например миграция населения, определены однозначно социально.
Таким образом, можно говорить о некой «слоистости»
демографических процессов в зависимости от того, какое начало —
биологическое или социальное — в том или ином слое
преобладает.
Экологические и демографические процессы связаны также
и тем, что острейшие экологические проблемы— истощение
природных ресурсов, угроза глобального голода и тягостной
перенаселенности— возникли в связи с так называемым
«демографическим взрывом», экстремально быстрым ростом населения
Земли. Все другие экологические проблемы так или иначе свя-

заны с количеством населения и густотой его территориального
распределения. Острота демографических вопросов в настоящее
время обусловлена упомянутым демографическим взрывом и
демографической революцией.
На протяжении истории человечества население земного
шара неуклонно росло и в настоящее время составляет 4 млрд
человек. Современный рост населения Земли происходит в
небывало быстрых темпах: в 1850 г. был 1 млрд населения,
в 1930 г.— 2 млрд, в 1960 г.— 3 млрд, в 1976 г., как сказано,—
4 млрд. Таким образом, для прироста населения на последний
миллиард потребовалось всего 16 лет. Предполагается, что
5 млрд будет насчитываться в 1989 г., т. е. через 11 лет.
Особенно (высоки темяты роста народонаселения развивающихся стран:
население некоторых стран Азии, Африки и Латинской Америки
в 1971 г. увеличилось на 66 млн человек при мировом
увеличении населения на 75 млн. Это и называется демографическим
взрывом.
Если прямолинейно экстраполировать такие темпы в
будущее, то окажется, что через 70Q лет на человека придется по
1 квадратному метру площади. Одцако такие прямолинейные
сенсационные расчеты, не учитывающие противодействующих
и ограничивающих рост населения факторов, не основательны.
С учетом таких факторов ученые ожидают, что к 2100—2150 гг.
численность населения Земли достигнет 8—12,5 млрд человек-
При этом предполагается, что численность населения на
указанном уровне стабилизируется. Из числа факторов, усиливающих
или, наоборот, ослабляющих темпы роста народонаселения
наиболее значительными m постоянно действующими являются:
'"уровень материального достатка определенных групп
населения; жилищные условия; успехи медицины; уровень
образования и цивилизованности вообще; женская
эмансипация.
Мы пока сознательно отвлекаемся от влияния на эти
процессы социально-экономического строя, чтобы выделить некоторые
общие тенденции. Казалось бы, улучшение материального
положения той или иной общественной группы (класса) должно
действовать однозначно — вести к повышению рождаемости,
а-ухудшение материального положения — к снижению ее. Однако
в действительности дело обстоит сложнее. Оказывается, что
в группах с неполным удовлетворением потребностей (а к ним
относится значительная часть трудящихся в странах
капитализма и в развивающихся странах) наблюдается парадокс
обратного соотношения численности детей к изменению доходов.25
23 См.: Смолиньский Ст. Попытка сформулировать общую
экономическую модель развития населения.— В кн.: Теоретические проблемы
этнографии, вып. 4. М., 1970, с. 74—76.
77

Любые схемы связи экономических .и демографических
процессов не адекватны объективной реальности, если в них не
учитывается действие других, неэкономических факторов,
накладывающихся, так -сказать, на основную, экономическую
зависимость. Плохие жилищные условия ведут, как привило, к
уменьшению деторождения. Успехи медицины увеличивают среднюю
продолжительность жизни людей и этим способствуют темпам
роста населения. Известно, что детская Смертность
сравнительно с прошлым столетием резко уменьшилась, что ряд болезней,
косивших в прошлом массы людей (оспа, туберкулез и др.)>
успешно предупреждаются и излечиваются. При этом набл'юдается
новый парадокс. Снижение смертности ведет к «постарению»
человечества, т. е. к увеличению процента пожилых людей, уже
не способных к деторождению^ а это ведет к относительному
сокращению' рождаемости.24
Важнейший фактор снижения рождаемости — женская
эмансипация. Повышение уровня образования и цивилизованности
вообще понижают рождаемость: родители регулируют число
детей в семье, применяя противозачаточные средства и т. п.
Опросы в различных странах Европы показали, что большинство
родителей не хотят иметь больше 1—2 детей îT-семье.25 Малодет-
ность семей в развитых странах — общее явление современности.
Этот факт нельзя объяснить лишь эгоистическими настроениями.
Малодетность во многих случаях свидетельствует, наоборот,
о повышении ответственности родителей: они хотят проявлять
больше заботы о ребенке и его воспитании, что труднее при.
большом числе детей. Они имеют для этого и больше возможностей,
сравнительно, например, с дореволюционной русскойг деревней,
где задавленная хозяйственным трудом многодетная мать
вынуждена была растить детей, почти не присматривая за ними.
Следует полагать, что рост образования и цивилизованности
населения развивающихся "стран повлечет за собой те же
процессы снижения рождаемости.
Таким образом, факторы, противодействующие длительному
«демографическому взрыву», достаточно сильны, чтобы
критически отнестись к опасениям типа упомянутого квадратного метра
площади на человека. Но общий рост численности человечества
говорит о том, что более умеренные опасения касательно
перенаселения имеют реальные основания. С другой стороны, этот
рост населения свидетельствует против пророчеств о
превращении рода человеческого из-за эгоизма современного человека.
Не следует думать, что указанные экономические и внеэконо-
24 См.: Румянцева Т. М. Интервью с будущим. Л., 1971, с. 271.
25 См.: В а си л ов Д., Попов М. Анкетное обследование мнений
женщин об оптимальном числе детей в семье.— В кн.: Теоретические проблемы
демографии, вып. 4. М., 1970, с. 116—127.
78

мические (социальные и психологические) факторы действуют
•везде и всюду одинаково и монотонно. Напротив, они «работают»
весьма различно в зависимости от столь же различных условий
каждой страны. Демографические процессы весьма лабильны.
Они чутко реагируют на конкретные ситуации общественной
жизни, протекают аз основном стихийно, регулируются главным
образом средствами внутрисемейного порядка, а отчасти и
государственными мероприятиями по поощрению или, наоборот,
сокращению рождаемости и уменьшению смертности.
Перечисленные общие тенденции в динамике
народонаселения присущи с известными особенностями и социалистическим
странам. Население Советского Союза неуклонно (исключая
период Великой Отечественной войны -1941—1945 гг.). растет. К
настоящему времени в нашей стране насчитывается 260 млн
человек. Советский Союз заинтересован в быстром росте населения..
На огромных его просторах ему не грозит перенаселение. Его
народное хозяйство не подвержено экономическим кризисам.
Его быстрый рост, развитие многих новых отраслей производства
и сферы обслуживания, освоение огромных природных богатств
страны требуют постоянного притока рабочей силы. Советское
общество давно ликвидировало безработицу и, наоборот,
испытывает недостаток рабочих рук. Неуклонное повышение уровня
жизни всех национальностей и народностей СССР, почти полная
ликвидация детской смертности и повышение среднего уровня
жизни также способствуют росту населения. До революции в
возрасте до 5 лет умирало 43% детей, в настоящее время — 3,2%.
Средняя продолжительность жизни в дореволюционное время
была 32 года, теперь — 70 лет.
Рождаемость в СССР испытывает некоторые волнообразные
колебания. По понятным причинам рождаемость снизилась в
годы Великой Отечественной войны. Но после войны произошло
повышение уровня рождаемости сравнительно с обычной
«нормой»., В этом явлении выражается общая, так называемая
«компенсаторная» закономерность. Резкое понижение рождаемости
в период войны 1941 —1945 гг. вызвало, подобно камню,
брошенному в воду, дальнейшие волны рождаемости с циклом в .20—
22 года (когда каждое новое поколение достигает половой
зрелости).
На демографическую динамику в СССР действуют также
и факторы, ограничивающие рост населения. Среди них
наибольшее значение имеют жилищные условия и вовлечение женщин
в производственную; управленческую и общественную работу.
Беспрецедентное по своим темпам и размаху жилищное
строительство не успевает пока за темпами роста населения и
урбанизации. Царская Россия оставила в «наследство» множество
неблагоустроенных жилищ для «простонародья» в старых
городах. Последствия женской эмансипации, понижающей
рождаемость, Советское государство ослабляет широким развитием
79

сети детских учреждений, помощи многодетным и одиноким
матерям, отпусками по беременности, бесплатной медицинской
помощью и т. д. В дошкольных учреждениях в СССР—10 млн
детей. По уровню развития дошкольных учреждений Советский
Союз занимает первое место в мире. Резервы женского труда
к настоящему времени- почти исчерпаны. До революции вне
домашнего хозяйства работало 19% всех женщин. Теперь среди
рабочих и служащих 51% женщин.26 Рождаемость после
некоторого спада теперь вновь начинает подыматься. Итак, в итоге для
суждений о каких-либо кризисных явлениях в области процессов
советского народонаселения нет никаких оснований.
Возвращаясь к вопросам народонаселения земного шара,
можно сказать, что утверждения ряда западных демографов
и публицистов о предстоящих миру ужасах перенаселенности
базируются на прямолинейных, недиалектических зкстраполя-
циях в будущее, не учитывают противодействующих
«демографическому -взрыву» и порождаемых этим же самым стихийным
процессом сил. Поэтому такие расчеты сенсационно
преувеличены и не имеют строго научного характера. Этим отчасти
снимается и угроза будущего якобы неотвратимого глобального
голода и истощения природных ресурсов. Другая же часть этих
опасений имеет реальный смысл в том отношении, что
капиталистическое общество не может принять достаточно решительных мер
для предотвращения хищнического истребления природных
ресурсов, для повсеместного использования пустующих земель
и т. д. Эта сторона дела достаточно уже раскрыта литературой
социалистических стран и рядом экономистов в странах
капитализма.
Демографический взрыв является одним из этапов и
показателей более сложного явления—демографической революции.
Понятие демографической революции обозначает решительный,
качественно-количественный поворот в основных
демографических процессах — в росте населения и его структуре. В истории
общества произошло две демографических революции. «Первая
демографическая революция произошла в эпоху неолита и
явилась следствием колоссального скачка в развитии
производительных сил—возникновения скотоводства и земледелия».27 Эта
революция характеризуется быстрым и устойчивым ростом
населения сравнительно с палеолитическим периодом. Этот рост
происходил как за счет снижения смертности, так и, вследствие пере-
26 Из них в здравоохранении, физкультуре и соцобеспечегши женщины
составляют 84% всех работающих, в учреждениях просвещения и культуры—
73%. См.: Народное хозяйство СССР за 60 лет. Юбилейный стат. сб.,
М., 1977, с. 469.
27 Вишневский А. Г. Демографическая революция.— «Вопросы
философии», 1973, № 2, с. 53.
80

хода к экзогамии (запрету кровнородственных браков),
способствовавшей жизнеспособности потомства и увеличению среднего
числа детей, рождаемых женщиной в течение ее жизни.28
Вторая, современная демографическая революция, по данным
А. Г Вишневского,29 началась в конце XVIII века в наиболее
развиты* странах Западной Европы, будучи одним из следствий
промышленного переворота и одновременно одним из важных
условий развития промышленного капитализма. Она
продолжается и по сйе время.
Эта революция, подобно первой, проходит две фазы
развития: снижение смертности и снижение рождаемости. Снижение
смертности, в особенности детской, и повышение средней
продолжительности жизни было связано с победой медицины над
эпидемиями, косившими ранее огромные массы людей. В процессе
второй, современной демографической революции средняя
продолжительность жизни возросла почти в два раза (с 35 лет
в (конце XVIII века до 68—70 лет в настоящее время). Все
большее число молодежи доживает до возраста родителей, что
также увеличивает численность населения. Хотя число детей в
семьях снижается, но вследствие снижения детской смертности 2—
3 ребенка в семье эквивалентны 5—7 до начала
демографической революции. Снижение рождаемости в этой революции
осуществляется средствами внутрисемейного регулирования и
вызывается не только общими причинами (повышением
цивилизованности и широким применением женского труда), но и более
высокими требованиями, которые предъявляет индустриальное
развитие к образованию и квалификации работников. Снижение
рождаемости (вторая фаза демографической революции)
происходит спустя продолжительное время после развития первой
фазы — снижения смертности. Между этими фазами население
бурно растет («демографический взрыв»). Этот взрыв начался
в Европе в середине XIX века; в XX веке он распространился на
социалистические, а с середины XX века на развивающиеся
страны, где живет 70% населения Земли; смертность в них
быстро снижается, а снижение рождаемости только начинается.
Это придает демографическому взрыву особую силу.30
Одной из специфических особенностей второй
демографической революции является то, что снижение рождаемости
сопровождается сознательным регулированием рождаемости на
уровне семьи.
Окончание второй фазы (снижение рождаемости) означает
и завершение демографической революции. Результаты двух фаз
сливаются: уровень смертности и уровень рождаемости
становятся низкими.
Что же касается СССР, то, по данным того же автора, пер-
28 См. там же, с. 54.
29 Там же.
30 См. там же, с. 55—59.

вая фаза демографической революции в нем завершена, вторая
же завершена не полиостью, так как в ряде районов нашей
страны сохраняется еще традиционная многодетность. Население
этих районов составляет лишь 20% всего населения СССР,
поэтому (можно сказать, что демографическая революция в СССР
в основном закончена.31
Констатация состояния экологических и демографических
явлений, естественно, вызывает вопрос об экологической и
демографической стратегии (политике). Под стратегией мы. будем
разуметь не отдельные мероприятия, связанные с практическим
воздействием на данные явления, и даже не комплекс таких
.мероприятий, а их общую направленность, определяемую какой-
то общей идеей или представлением о том, чего мы хотим
достигнуть всей совокупностью предпринимаемых дел, что именно
является нашей последней целью в данном отношении.
Стратегические представления в этих вопросах в значительной мере
зависят от философских идейv о будущем общественного
развития, от того, каковы наши экологические и демографические
идеалы.
К настоящему времени накопилось немало различных
подходов к этим вопросам. Многие буржуазные исследователи
придерживаются неверных и вредных взглядов на экологические
и демографические проблемы. Наиболее характерными для них,
по нашему мнению, являются следующие.
Оправдание существующей практики загрязнения и
отравления природной среды на том основании, что, мол, оглядка на
следствия такой практики ослабила бы развитие
научно-технической революции. Но как раз научно-технический прогресс
станет невоз,можным на определенной ступени порчи и истощения
природы.
Неверна также и другая позиция, согласно которой
эксплуатация природных богатств и вообще практическое отношение
к природе по существу своему противоречит всем остальным,
«непрактическим» .формам отношения к природе и необратимо
ведет к отрицательным следствиям, что природа фатально
обречена, что, мол вопрос стоит о выборе: либо сохранение
цивилизации, либо сохранение природы. Эксплуатация природных
богатств находится, конечно, в известном противоречии с
охраной природы и с остальными психологическими формами
отношения к ней. Но это противоречие относительно. Бережное
отношение к природе, ликвидация разбазаривания природных
богатств — одно.из условий правильного хозяйствования.
Несостоятельна и третья позиция, состоящая в к<великом
отказе» (Маркузе), т. е. в приостановке научно-технического
прогресса, или в рекомендациях «уступок» природе и «уступок с ее
31 См.: Вишневский А. Г Демографические процессы в .СССР.—
«Вопросы" философии», 1973, № 9, с. 116—117.
82

стороны» цивилизации, т. е. частичном сокращении
индустриального развития.
Все эти три позиции в вопросе об отношении человека к
природе исходят из'ложного представления о полной
противоположности природы и интересов человека, о неизбежном антагонизме
между ними. Между тем, природа и цивилизация отнюдь не
антагонисты, так же как не являются антагонистами
производитель и потребитель, отец и сын. В действительности речь идет
не об антагонизме человека и природы, а об одностороннем и
безответственном отношении (К живущим и будущим поколениям, не
сдерживаемом никакими заботами о завтрашнем дне.32
Какова же социалистическая, марксистсжо-ленижжая
стратегия в экологическом вопросе? Л. И. Брежнев в докладе на
XXV съезде КПСС говорил: «...использовать природу можно по-
разному. Можно — и история человечества знает тому немало
цримеров — оставлять за собой бесплодные, безжизненные,
враждебные человеку пространства. Но можно и нужно,
товарищи, облагораживать природу, помогать природе полнее
раскрывать ее жизненные силы».33 В этих словах очень емко и
глубоко раскрыта суть /социалистического отношения к природе
и экологической политики нашей партии. Политика партии
соединяет в себе задачи природопользования,
охраны и преобразования природы в интересах
человека. Природа должна служить человеку. В том виде, в
каком она существует, она не может в достаточной мере
удовлетворить современные потребности общества. Безводные и
бесплодные пустыни, трудные для хозяйства заболоченные
районы, непригодный для сельского хозяйства химический состав
почв в некоторых районах и многие другие неудобства и
ограничения ставит природа на путях развития цивилизации.
Поэтому ограничиться лишь одной охраной существующей природы
было бы недостаточно. Кроме'того, сохранить природу в ее
первозданном виде, даж'е при самой лучшей и строгой ее охране,
невозможно, так как присутствие человека с его
сельскохозяйственными угодьями, лесным хозяйством, карьерами, шахтами
и разработками, заводами, городами, путями сообщения и
линиями связи, местами отдыха и лечения и т. д. неизбежно будет
изменять девственный ландшафт. «Любые меры
предосторожности (совершенно необходимые) и любая степень
совершенствования производства (замкнутые циклы и т. п.) лишь ослабят
степень воздействия человека на природу, но не ликвидируют
опасность ухудшения природной среды (хотя бы по одному тому,
что культурное производство изымает из биологического круго-
32 По вопросам экологической стратегии в работах зарубежных и
советских авторов см.: Фролов И. Т. Прогресс науки и будущее человека. М.,
1975.
33 Материалы XXV съезда КПСС, с. 53.
83

ворота громадные территории ,и акватории)»34. И дело не только
в индустрии, пишет тот же автор. «Не менее важйо, что при
современной (численности населения неиндустриальные методы
производства оказывают на (развитие природной среды не менее
пагубные последствия, чем применение самых «грозных» (с
точки зрения традиционного понимания охраны природы)
индустриальных комплексов».35 Рассчитывать на самоочистку природы
не приходится не только потому, что природа не может
оправиться с огромными загрязняющими массами, но и вследствие
медленного действия естественной самоочистки. Так, в условиях
умеренной климатической зоны самоочистка реки происходит
при удалении на 200—300 км от места загрязнения, а на
Крайнем Севере — до 2000 км.36 Итак, любая охрана природы
неизбежно связана с преобразованием последней.
Однако как представлять себе преобразование природы? Как
улучшение, облагораживание существующей или как создание
«новой» природы, непохожей на нашу привычную, как полагают
некоторые зарубежные исследователи? Нам представляется, что
надо решительно предпочесть первую линию в указанной
дилемме.
Теоретически можно предположить, что человечеству в
достаточно отдаленном будущем понадобится радикально изменить
природу земной поверхности и ее используемых человеком сфер:
почвы, биосферы, гидросферы, атмосферы. Возможно, что
человек вначале испробует все это на ближайших планетах,
предназначенных для заселения, на которых природные условия
непригодны для жизни людей, для того, чтобы накопить достаточный
опыт производства таких радикальных изменений на
собственной планете, где любая серьезная ошибка в этом деле повлечет
за собой драматические последствия для человечества. Для того
чтобы решиться на такую*радикальную переделку природы,
необходимо, во-первых, достаточно полно и всесторонне знать все
(буквально все) закономерности и взаимосвязи в существующей
природе, все особенности «работающих» в ней биогеоценозов
и, во-вторых, изменить психологию людей, поскольку она
касается природы. Нет необходимости доказывать, что первым
условием мы пока не обладаем. Частные попытки вмешательства
в (биоценозы уже предпринимались, но в значительной мере
кончались неудачей вследствие отсутствия достаточных знаний
взаимосвязей в природе и последствий нарушения этих связей.
Сказанное не означает отрицания продуманных научных
экспериментов, направленных на улучшение природы, и тем
более не означает скептицизма в отношении грандиозных и
высокополезных мероприятий нашей партии и правительства по
34 Ш в а р ц С. С. Экология человека: новые подходы к проблеме «человек
и природа».— В кн.: Будущее науки, вып. 9. М., 1976. с. 159.
35 Там же.
36 См. там же.
84

созданию «новых морей, кана'лов и пр. Речь идет здесь о том, что
радикальные изменения, вносимые человеком в .природные
формы равновесия, должны осуществляться лишь по мере
способностей науки учесть все возможные следствия нарушений
существующего равновесия и создать более совершенное, разумное
равновесие вместо неразумного, т. е. стихийного, бессознательного
равновесия природы. Замахиваться на зем/ную природу для
радикальных изменений в ее системе было бы необходимо лишь
в крайних условиях (например, \в случае предполагаемого
некоторыми учеными нового оледенения).
Такое изменение противопоказано и психологической
стороной вопроса.
Один современный фантаст рисует такую картину будущего.
Весь земной шар покрыт одним огромным городом. Природа,
исчезла. Один из жителей возымел неодолимое Жчелание
повидать естественную природу, о (которой он прочел в старых книгах.
Но для этого ему надо выбраться за город. Любитель природы
использует разные виды транспорта. Но каменные джунгли
простираются бесконечно. Наконец с самолета наш чудак разглядел
зеленую площадку. Он снизился и блаженно растянулся на
мягкой травке. Он сорвал цветок и с ужасом убедился, что этот
цветок— искусственный. Такими же искусственными были
и трава, и деревья, и птицы, и даже сторож, оказавшийся
роботом.
Спросим читателя: хотел бы он жить в таком мире?
Чтобы люди захотели жить в таком ужасном мире, надо
коренным образом изменить их психологию. Для современного
человека общение с естественной природой — такая же
неодолимая потребность, как и другие естественные потребности. И,
надо думать, это неистребимо, так как человек сам есть природное
существо. Поэтому, очевидно, преобразование природы пойдет
по «средней» линии между указанными крайностями, а именно—
природа в ее нетронутом виде будет сохраняться там, где это
возможно, а там, где это невозможно, будут соединяться
естественный и искусственный, «очеловеченный» ландшафты. Что же
касается воздуха и воды, то, очевидно, эта «очеловеченность» не
должна изменить их естественных химических свойств и они
должны быть оставлены человеку в достаточном для жизни
и здоровья количестве и качестве.
Урбанизация, исторически развивавшаяся стихийно, показала
свои положительные и отрицательные стороны. Но проблемы,
порожденные урбанизацией, должны разрешаться отнюдь не
стихийно. Большие города — необходимый атрибут современной
цивилизации. Они являются центрами и средоточием
промышленности и культуры. Но они же в наибольшей степени страдают от
отрицательных последствий цивилизации. Экологическая
проблема в значительной степени есть цроблема больших городов.
Ф. Энгельс считал, что разрешение этой проблемы состоит в бо-
85

лее равномерном размещении населения по лицу Земли. Но
такое .решение требует сознательной государственной политики
в данном вопросе, что недостижимо в условиях капитализма.
Издержки урбанизации не являются непреодолимыми для
социалистического общества. Его политика в данном вопросе
представляет диалектическое сочетание положительных начал, связанных
с пользованием благами материальной и духовной культуры,
сосредоточенной в больших городах, и близости к природе или,
по крайней мере, возможности легкого общения с нею.
Мероприятия Советского государства в этом вопросе идут по трем
направлениям: а) преодоление существенных различий между
городом и деревней в области техники, технологии и культуры;
б) создание новых городов и поселков городского типа в
малозаселенных регионах, в том числе в Сибири, на Дальнем Востоке
и на Севере нашей страны; в) разгрузка наиболее крупных
центров.
Решение проблемы городов и вообще преодоление
неравномерности расселения людей 'является одним из связующих
звеньев между экологической и демографической политикой. К
числу таких связующих звеньев относятся также рост населения
и связанный с этим продовольственный вопрос, влияние
экологических ситуаций на здоровье населения и др.
Демографические процессы, являясь столь же глобальными,
как и экологические, однако, в большей степени, чем последние,
варьируются в зависимости от социально-экономического строя
каждой страны, сочетая в себе общие .закономерности
современной цивилизаций к конкретные условия данной страны, отражая
ее политику. Процессы половой и семейной жизни, деторождения
и воспитания детей находятся под особым контролем
общественной морали, которая также различна для буржуазной и
коммунистической идеологий. Если же говорить об общих чертах
демографической стратегии, то она сводится к поддержанию
оптимального с точки зрения того или иного общества режима
воспроизводства населения, к регулированию стихийного процесса
этого воспроизводства, к мероприятиям, относящимся к
нетрудоспособной части населения.
Демографические процессы регулируются в настоящее время
в основном на внутрисемейном уровне и отчасти — на
государственном. Внутрисемейное регулирование преимущественно
связано с деторождением, с количеством детей в семье. Как уже
было сказано, в развитых странах это регулирование приводит
к тому, что семьи ограничиваются одним-двумя детьми. Причины
этого были указаны выше. Семья в современных условиях не
только нуждается, но и может осуществлять такие ограничения
средствами абортов, применения противозачаточных препараг
тов и т. п. Это было невозможно ранее ввиду недостаточного
развития соответственной хирургии, фармакологии и давления
религиозных запретов.
86

Но есл,и внутрисемейное регулирование деторождения имеет
совершенно определенное и однозначное направление, то
государственное регулирование деторождения в одних странах
направлено на его ограничение, а в других — на поощрение
многодетности. Более того, одно и то же государство на разных этапах
проводит то ту, то другую политику в данном вопросе. В
некоторых многонациональных капиталистических странах
наблюдается поощрение рождаемости детей господствующей
национальности. Государство регулирует не только деторождение, но и
иммиграцию иностранных рабочих и специалистов и эмиграцию
собственных граждан. Таким образом, внутрисемейное и
государственное регулирование в капиталистических странах не
только не совпадают, но в ряде случаев и противоречат одно
другому. Советское государство проводит устойчивую политику
поощрения рождаемости среди всех национальностей нашей
страны, что вытекает из задач интенсивного развития
производственно-экономического потенциала и освоения необозримых
природных богатств нашей родины.
Демографическая проблема далеко не исчерпывается только
количественной стороной, т. е. повышением или понижением
детопроиз1водства, уменьшением смертности и увеличением
продолжительности жизни населения. Она связана и с качественной
динамикой населения: соотношением возрастов, полов,
миграцией, соотношением городских и сельских жителей и т. д. Эти
процессы в большей или меньшей степени также регулируются,
исходя из задач той или иной страны, а в социалистическом
обществе— и из соображений социалистического гуманизма.
Последние мотивы особенно ярко проявляются в пенсионной
полигике Советского государства, в установлении повышенной
зарплаты в тяжелых по условиям жизни и работы районах и т. д.
Проблема народонаселения значима не только экономически;
у нее много аспектов, в том числе культурный, психологический,
этический. Известно, что определенная плотность населения
является необходимым условием и предпосылкой экономического
развития и цивилизации. Наличие определенного контингента
рабочего класса является условием пролетарского движения,
социалистической революции и развития социалистической
идеологии и культуры. Но положительное значение плотности
населения сохраняетс5Глишь до определенного предела. В условиях
демографического взрыва возникает опасность перенаселения,
чрезмерной плотности, тесноты, которая является уже
отрицательным явлением не только в экономическом отношении (угроза
голода), но тягостным и в психологическом отношении.
Демографические процессы связаны с целым рядом психологических
переживаний и идеологических проблем. Река слез и страданий
презираемых в прошлом не имеющих мужа матерей и их детей
высохла. Незамужняя мать в Советском Союзе может спокойно
глядеть в глаза соседям, а ее дети — товарищам по школе. Вну-
87

триеемейное регулирование оправдано и с моральной точки
зрения. Oiho уменьшает рождаемость. Но ведь старый тип
экстенсивного размножения сопровождался высокой детской
смертностью. Нет ничего страшнее и больнее на свете для родителей,
чем смерть ребенка. Высыхает и эта река страданий
человеческих. Но, с другой стороны, бездетность порождает
неполноценность жизни; Природа вложила в человека не только
сексуальные, но и родительские инстинкты. Сексуальность для природы
лишь средство продолжения рода. Отказ от удовлетворения
родительских чувств — это насилие над природой человека, которое
не может остаться безнаказанным. Дети — это не только сумма
забот и волнений. Дети — это радость жизни. Сердце
нормального человека (не только женщины, но и мужчины) требует
нежности к ребенку, настоятельно требует о там-то заботиться,
кого-то оберегать. Это, повторяем, веление природы. Без детей
жизнь человека и жизнь семьи не может быть полноценной. Секс
постепенно ослабевает, и природа взамен его дает человеку не
менее сильное средство для жизни сердца — детей. Ребенок
скрепляет семью, сближает родителей. Не может быть счастливым
в полном смысле этого слова дом, где не топочут маленькие
ножки.
Размышления по поводу экологических и особенно
демографических вопросов вплотную подвели нас к проблеме человека.
Влияние на человека условий цивилизации отнюдь не
является процессом односторонним, в котором человек выступает
лишь как его объект. Это влияние преломляется через природу
и сущность человека, а также через конкретные и ближайшие
условия его существования. Ни то, ни другое не совпадает'
полностью с общим фоном общественной жизни, окружающей
человека, с присущей ей .цивилизацией. С другой стороны, и
общество и -цивилизация в конечном счете создаются человеком. Если
история творит человека, то и человек творит историю по
своему образу и подобию.

Глава 3
ЧЕЛОВЕК
1. Сущность
и природа человека
Наряду с понятием «природа» мы в предшествующем
изложении неоднократно употребляли понятие «природа человека».
Какой смысл вкладывается в это понятие? К какому миру
(мирам) принадлежит человек — к природному или общественному?
Закономерностями какой формы движения он управляем? Ответ
на этот вопрос не может быть однозначным. В отличие от
остальных живых существ, целиком относящихся к природе, человек
живет в двух мирах: природном и общественном. Этим
определяется и его природа. Она двойственна: человек есть существо
биосоциальное. Основоположники марксизма-ленинизма в своих
трудах называли человека «природным существом» и его же —
«общественным существом». Эта двойственность есть в то же
время цельность. Биологическое и социальное начала
органически сплавлены в человеке, что не исключает относительной
самостоятельности каждого из этих начал и противоречий между
ними. Как биологическое, так и общественное начала включают
в себя все остальные, «низшие» формы движения материи.
Таким образом,-человек по своей природе есть микрокосм (малый
мир), синтез всей природы, взятой в самом широком смысле
слова, со включением в нее и общества.
Всякий живой организм может существовать лишь в том
случае, если он приспособлен к тому континууму (целокупноети
процессов окружающей среды), в котором он живет. Для всех живых
существ, кроме человека, из этого континуума общество
исключено. Человек же живет в полном континууме, включающем
в себя все формы движения материи. Он приспособлен к
условиям и природы и общества. Но он не только приспособлен. Если
всякое живое существо не только приспосабливается к своей
среде, но и борется с ее неблагоприятными для него условиями,
то последний момент сугубо характерен для человека. При этом
человек борется (в уже оговоренном смысле «борьбы») не
только с природой, но и (в уже полном смысле понятия борьбы)
с общественными условиями, понимая под этой борьбой как от-
89

рицание тех или иных из этих условий, так и борьбу за
утверждение других условий, борьбу в их защиту.
«Мостом», соединяющим биологическое и социальное начала
в природе человека, как было сказано, является его психика.
Органический м.и(р включаем в себя организмы, не обладающие
психикой (растения, одноклеточные), и организмы, наделенные
-психикой (многоклеточные), с различной степенью развития
последней. Психическая жизнь человека достигает такой степени
развития и играет такую огромную роль в его
"жизнедеятельности, что, казалось бы, является самостоятельным
компонентом человеческой природы. Однако природу человека нельзя
считать тройственной, биопсихосоциальной. Это было бы
теоретически некорректно. Ведь тезис о биосоциальной природе
человека исходит из принадлежности человека к двум формам
движения материи (биологической и социальной). Но психика
является не особой формой движения материи, а свойством высших
животных и человека, т. е. имеется в обеих этих формах
движения материи.
Однако это не уменьшает значения психики и сознания
у человека. Психика является высшей, наиболее совершенной
формой приспособления организмов к условиям жизни и борьбы
с ними, высшей формой отражения внешнего мира, созданием
образов внешней действительности внутри организма. Этим она
качественно отличается от биологических процессов и от низших,
допсихических форм отражения. У животных психика
выполняет лишь функцию средства приспособления к среде и борьбы
с нею. У человека эта функция не единственная, хотя и лежит
в основе всех остальных. На первый план у человека
выдвигается, наоборот, приспособление среды к своим целям, переделка
окружающего мира и овоей собственной природы. Этим психика
человека по своим функциональным особенностям и связанным
С ними новым способностям (разуму, целевой деятельности,
способности к дальнему предвидению, творческой деятельности
и пр.) далеко отходит от непосредственного отражения, создает
все более особый мир, специфическую реальность. Мир психики
есть мир объективный по своему основному содержанию
(отражению действительности) и субъективный по форме, отличной
от однозначной объективности природы. Объективность психики
человека углубляется, поскольку он все глубже проникает в
сущность природы. Но одновременно углубляется и субъективность,
поскольку новые субъективные свойства психики позволяют ему
все более «удаляться» от непосредственного отражения.
Психика — не меньшая реальность, чем природа и общество,
при этом — такая, через которую предварительно «проходит»,
которой опосредуется все поведение и деятельность человека.
В. И. Ленин указывал, что сознание обладает не меньшей
реальностью, чем физические явления. Что это — реальность
отраженная, не отменяет реальности психики. Лунный свет есть отра-
90

жение солнечного овета, однако-он столь же реален, как и свет
солнца. Без психики, без того, что издревле называлось «душой»,
нет человека.
Психика человека, как сказано, занимает в его природе как
бы среднее место между его биологическим и общественным
начал ами, объединяет их. Образы и понятия, создаваемые
психикой, отражают объекты внешней природы, общества и такой
объект, как сам человек. Таким образом, психика есть и познание
и самопознание, предметное сознание и самосознание. Отражая
требования'.общества, психика выполняет важную роль: она
очеловечивает и корригирует биологическое начало в человеке, его
естественные потребности, страсти и побуждения. Это едва ли
требуется пояснять, ню необходимо напомнить, ибо многие
буржуазные идеологи, особенно радикальные «левые», призывают
к «освобождению человека от социальных пут», от приличий
и воздержанности, проповедуют «раскованность» низменных
страстей и импульсов. Несостоятельным является
и'представление Ь природном начале как о чем-то аморальном, жестоком,
зверином, эгоистическом и т. п. Жизнь животных таит в себе
наряду с жестокостью и многое такое, что с точки зрения
человеческой морали и дисциплины заслуживает самой высокой оценки.
Но моральные и прочие человеческие понятия к природе просто
неприменимы. Ее «логика» не бесчеловечна, а просто внечело-
вечна": она не заключает в себе ни добра, ни зла. Поэтому
природные начала в человеке должны быть очеловечены, т. е.
подчинены требованиям общественной жизни.
Психика является непосредственным основанием поведения
и действия. Оздоровление психики является единственно
надежным и. прочным путем оздоровления поведения. Этим не
отрицается и прямое, в частности при необходимости и репрессивное,
воздействие общества на поведение. Однако исправление
психики— внутреннего контролера поведения — есть главный путь
предупреждения преступлений и аморального поведения-
Общественное начало в человеке предстает как другая
органическая часть природы человека. Совершенной схоластикой
было бы спорить, что «важнее» или что «главное» в человеке —
его общественное или его естественное начало. Человек стал
человеком лишь в обществе. С другой стороны, бестелесные
ангелы не могут составить общества, так как они не зависят ни от
природы, ни друг от друга.
Природное начало в человеке в функционировании его тела,
в его естественных потребностях не может сколько-нибудь
существенно измениться, пока человек остается человеком. В сфере
духовной жизни человек не может потерять интереса к внешней
и собственной,природе как в силу своей зависимости от них, так
и потому, что духовная жизнь есть отражение тройственной
действительности: природы, общества и самого человека.
Объективная действительность не двояка (природа и общество), как-то
9Ï

обычно трактуется, а трояка: природа — общество —
человек. Рассматривая человека как продукт природы и
общества, его следует «поместить» в конце этой триады. Но как
средостение между природой и обществом и как деятельный
созидатель самого общества человек может быть помещен в
середине этой схемы.
Одним (но не единственным) основанием для выделения
человека в особую сферу действительности, отличную от природы
и от общества, является двойственность его природы, т. е. его
принадлежность ,и к биологической и к общеставенной формам
движения материи. Ведь никакой иной объект в /мире не имеет
двойственной природы в указанном смысле. Имеющиеся в нашей
литературе попытки заменить понятие двойственности природы
человека более неопределенными понятиями, по нашему мнению,
лишь затемняют вопрос.
А. В. Ласточкина и В. В. Орлов, классифицируя точки зрения
на. природу человека, выделяют в качестве самостоятельной
концепцию «интегральной социальной природы человека».1 Однако
понятие интеграции социального и биологического, соединения
этих начал в природе человека не отличает эту концепцию от
нашей. Речь идет о понятии интегральности, а не о «боязни
биологического и тем более биосоциального», не о «биофобии»,
замеченной в работах В. В. Орлова, И. И. Мунермана и др.,2
выразившейся и iB самом термине «интегрального».
Двойственность природы человека следует понимать как
всепроникающее взаимодействие и единство его природных и
социальных начал, как органический синтез природы и общества,
и, в другом аспекте, как синтез материального и идеального.
Выступая «ак микрокосм, как соединение всех основных
компонентов действительности, всех форм движения материи, человек
представляет собою мир, особую целостность всех этих
компонентов, отличную от природы и общества. Человек
является особой сферой действительности.
Человек, соответственно, есть особый предмет научного
исследования и относительно самостоятельная проблема
марксистско-ленинской философии: «...мы должны знать, какова
человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую
исторически данную эпоху».3 Проблема человека, как указывает
Программа КПСС, решения XXIV и XXV съездов нашей партии,
является одной из важнейших в нашей
общественно-политической жизни. Но объявлять проблему человека основной и чуть ли
не единственной, как делают некоторые философы, неправильно.
1 См.: Л а с т о ч к и на А. В., О р л о в В. В. О специфике социального
субстрата.— В кн.: Философия пограничных проблем, вып. 6. Пермь, 1974,
с. 93—111.
2 См.: Карпинская Р. С, Р у д з я в и ч и с С. А. О целостном подходе
к генетике человека.— «Философские науки», 1976, № 6, с. 65—66.
3 M арке К- и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 623.
92

Имеется епециф'ика философской науки как мировоззрения.
Мировоззрение имеет своим предметом всю действительность.
Основным вопросом философии было и остается отношение
мышления и бытия, духа и материи.
Человек имеет и свою природу и свою сущность. «Разве не
существует всеобщая человеческая природа, подобно
тому как существует-всеобщая природа растений -и звезд?» —
спрашивал К. Маркс.4 Он же определил понятие сущности
человека как ансамбля всех общественных отношений. Понятия
природы человека и сущности человека следует различать. Если
понятие природы человека отвечает на вопрос, к какому миру
или мирам (формам движения материи) принадлежит человек,
то понятие сущности человека отвечает на вопрос о том, что
существенно для человека как такового, т. е. чем он по существу
своему отличается от животного. Всем, что существенно для
человека в отличие от животного, человек обязан обществу. Та-
ким^ образом, сущность человека социальна и только социальна.
По своей сущности человек есть совокупность общественных
отношений. Этот тезис надо понимать буквально, не играя с ним,
как это иногда делается.
Указанное различие между природой человека и сущностью
человека отнюдь не является номинальным (словесным).
Различие и даже противоречие между природой (натурой) и
сущностью человека проявляется, с одной стороны, в тех случаях,
когда человек, подчиняясь инстинктам, совершает
антиобщественные действия, а с другой стороны, в поступках, когда человек
рискует своей жизнью или даже жертвует ею ради
общественных идеалов. Природное начало, как мы уже не раз говорили,
нельзя рассматривать как нечто полностью отрицательное. Оно
является также и источником материнской и вообще
родительской любви, сострадания и многих других импульсов, имеющих
физиологическую основу. С другой стороны, общественное
начало также нельзя рассматривать как нечто чисто положительное,
ибо антагонистическое общественное устройство «учит» людей
многому дурному. Поэтому «социализацию» человека нельзя
расценивать как чисто позитивный процесс. Она выявляет свои
положительные стороны в наибольшей степени лишь в
социалистическом и коммунистическом обществе.
Воспитание людей должно основываться на отборе того
положительного, что имеется и в природном и в общественном
началах, соединенных в человеке. Под положительным или добрым
началом мы разумеем то, что служит благу трудового
человечества. Нет нужды пояснять, -что отнюдь не все социальное, т. е.
не все, что происходит в обществе, служит этому благу. Поэтому
указанный критерий добра при всем историческом и классовом
релятивизме этого понятия сохраняет свое содержательное зна-
4 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 101.
93

чение. В. И. Ленин указывал, что марксизм включает в себя
релятивизм, но не сводится .к нему.
Все человеческие проявления содержат в себе (правда, в
различной пропорции) и естественно-физиологические и социальные
компоненты. Однако их различение имеет смысл, так как
требует различного подхода к тому, что имеет разное — природное
'или общественное — происхождение. Так, алкоголизм имеет не
только социальный, но и физиологический и психологический
аспекты. Поэтому изменение социальных условий само по себе
недостаточно для освобождения от этого порока.
Общественное бытие определяет общественное сознание, но
не физиологию человека, хотя и создает условия для ее
оздоровления. Оно лишь частично влияет и на психику в целом, так как
последняя определяется двумя факторами: социальной жизнью
-и физиологией высшей нервной деятельности. Поэтому для
эффективного воздействия на те пороки и недостатки, которые
проистекают из всей цельности природы человека, требуются
средства комплексного характера: физиолого-медицинские,
психологические и социальные в узком смысле этого слова, т. е.
морально-юридические и административные. Для тех же недостатков,
которые »проистекают из общественных условий, достаточно
в основном двух последних. '
Поскольку природа человека при -всей ее двойственности все
же едина, то, строго говоря, различие между свойствами
человека, проистекающими из всей целокупноети комЦонентов его
природы, и теми, которые проистекают из общественных условий,
различаются преимущественно по степени той или иной
детерминации. Кроме того, на тот или иной поступок при одинаковой
их общей детерминации действует и ситуация, в которой этот
поступок был совершен.
Отставание подростка в учебе может быть обусловлено
семейными неурядицами, дурным обращением с ним в семье,
отсутствием спокойной обстановки для занятий дома, оно может быть
результатом непонимания последствий этого отставания,
присущего детскому возрасту, предпочтения игры серьезному делу*
его причиной может быть вялость и инертность нервной системы
ученика. Итак, даже самые элементарные примеры и
общеизвестные истины свидетельствуют, что меры по исправлению
поведения людей могут быть эффективными лишь при научном
подходе к нему, базирующемся ближайшим образом на теории
природы человека.
Что касается сущности человека, то о ней написано уже
немало. Обсуждение было сосредоточено вокруг обоснования
положения К. Маркса, что по своей сущности человек есть
совокупность общественных отношений.
Много было споров о том, относится ли это положение к
человеку или к личности, как будто человек и личность — разные
94

объекты. Указанное положение относится и к человеку и к
личности. Оно справедливо в отношении человека потому, что
общественное начало является непременным компонентом природы
человека. Оно относится и к личности потому, что понятие
личности выражает совокупность общественных качеств человека.
В ряде сочинений понятия природы человека »и его сущности
отождествлялись, что выразилось в утверждении биосоциальной
сущности личности, т. е. в отождествлении природы человека
и личности.
При комплексном изучении проблемы человека требуется
учесть, что (всякий научный синтез осуществляется на какой-то
основе, на объединяющей идее. Такой идеей является
философская теория человека. Если же утверждается, что кроме
социальной может быть и психологическая и даже биологическая
личность, то никакой общей теории личности не получится. Это
отнюдь не значит, что психологи не должны заниматься личностью.
Но они должны вести эту работу, исходя из предпосылки, что
личность есть понятие социологическое, а не психологическое.
Это не значит также, что и биологи не должны заниматься
личностью, ибо личность—не бестелесное существо. Но они должны
исходить из той же предпосылки. В теории человека, сколько
бы наук не занималось им, должна доминировать общая
философская презумпция о биосоциальной природе человека, ее
единстве — об органическом взаимопроникновении этих начал
(компонентов) в природе человека и т. д. Таким образом,
марксистская теория человека должна строиться не как механический
конгломерат различных специальных исследований, а
развиваться на основе общих марксистских философских положений
о человеке, конкретизируемых данными частных наук.'
Сказанное не должно быть понято так, что представители частных наук
должны ждать, пока философы не дадут законченной теории
человека. Всякая теория, как известно, развивается бесконечно,
асимптотически приближаясь к действительности. Но на каждом
этапе развития философской теории человека эти науки должны
исходить из достигнутых ею результатов.
Природа человека, как уже было сказано, обусловлена тем,
что человек живет и в природной и общественной средах, и что
сам он является и существом природным, живым организмом,
и существом общественным, членом общества. Вследствие этого
он подчиняется и законам природы и законам общественного
развития. Поэтому человек, принадлежа к двум мирам, к двум
формам движения материи, имеет природу, отличную и от
остальных живых существ и от общества, взятого как система
взаимоотношений между людьми. Общество не биологично, хотя
и состоит из людей. Ведь для общества характерны такие
взаимоотношения людей, кои имеют надбиологический характер:
экономические, социально-политические, духовные. Биология
95

в этих отношениях «снята». В человеке же она отнюдь не снята,
но испытывает на себе воздействие социального начала.
Общественное начало является не только относительно
самостоятельным компонентом, но и наиболее динамичным и потому
(ведущим началом природы человека в целом.
Биологическая сторона природы человека обеспечивает
преимущественно гомсостаз общества, социальная — его движение.
И. Т. Фролов пишет: «Соотношение социальных и биологических
факторов, согласно марксистско-ленинской теории,
обнаруживает (у человека.—ß. Т.) примат первых. И человек как
биосоциальное существо не обладает, следовательно, «двойственной
природой», хотя биологические факторы, имеют существенное
значение, действуя в „снятом виде"».5 Он усматривает в
критикуемом термине «равнозначно-двойную детерминацию сущностного
проявления человека».6 Между тем признаваемое И. Т.
Фроловым «единство биологической и социальной сторон его
(человека.— В. Т.) природы»7 не исключает, а предполагает
двойственность, соответствует ленинской формуле «раздвоения единого».
Дальнейшее утверждение И. Т. Фролова, что сущность человека
социальна, а природа его биологична 8 противоречит только что
приведенной правильной цитате о социальном и биологическом
как сторонах природы человека, т. е. о биосоциальном характере
его природы.
Различение понятий природы и сущности человека в рамках
его биосоциального единства требует более детального
представления об этом единстве. Оно рисуется нам следующим образом.
Человек соматически и нейродинамически был подготовлен
ходом органической эволюции. Соматическая -система и система
высшей нервной деятельности — это самый глубокий «слой»
в природе человека не только в генетическом и хронологическом
смыслах, но и в том отношении, что он остается у человека на
всех этапах социального развития, лишь «шлифуясь» в условиях
цивилизации. Когда К. Маркс писал, что человек пьет и ест не
так, как животное, он имел в виду именно эту «шлифовку», а не
изменение физиологии еды и питья. Нейродинамика,
направленная на отражение внешнего мира, в социальных .условиях
изменяется значительно больше, чем соматические процессы: она
переходит на ступень второй сигнальной системы
действительности, развивается до человеческого разума, создает
членораздельную речь и т. д. Это — второй «слой» в природе человека,
который также относится к глубинным процессам, представляет
собою видоизменения нейродинамики в условиях общественной
жизни. Взятые в целом, соматические и нейродинамические
процессы суть процессы естественные и, как таковые, носят на себе
5 Фролов И. Т. Прогресс науки и будущее человека. М., 1975, с. 79—80.
6 Там же, с. 56—57.
7 Там же, с. 23.
8 См. там же, с. 55, 222.
96

печать природы в целом. Следующий «слой» — это человеческая
психология, отличающаяся от животной психики не только
развитием нейродинамической основы, но и включением в нее
человеческих мотивов: стремления к познанию, справедливости,
жалости, марали, эстетики и т. д. и одновременно также мотивов
честолюбия, властолюбия, зависти, своекорыстия, жадности,
бессердечия и др. Этот слой также очень глубокий, присущий
человечеству на всех прошльих этапах его истории, т. е. в течение
многих тысячелетий. Этот слой уже доступен сознательному
социальному преобразованию. Человека нельзя «воспитать» так,
чтобы он не ел и не пил. Но человека можно воспитать в духе
добра, справедливости и морали. Однако это задача более труд-
н'ия, чем даже создание нового общественного строя. Построение
социализма и коммунизма невозможно без преодоления
глубинно-исторических черт психологии, идеологии и образа жизни
людей. Трудности с преодолением последних связаны не только
с наследованием историческим, т. е. социальным, но и
наследованием доисторическим, естественным, животным, наиболее
примитивным. Воспитание нового человека требует преодоления не
только социального наследования, но и того, что идет из еще
более седой древности — полуживотного состояния, «шлифовки»
природных, естественных функций человека. Все это
свидетельствует о специфике проблемы человека сравнительно с
проблемами социального переустройства, известной автономии человека
в его обществе. Эта специфика — наличие в человеке «древнего
Адама», а не только человека капиталистического общества.
Переделке подлежит «внутренний человек», а не только
общественные условия его жизни. Последние, однако, являются
основным условием изменения психики, мышления и поведения
человека. Проблема нового человека, будучи производной от
преобразования общества, представляет собою, однако, особую
самостоятельную задачу, которая лишь в основном решается
изменением общественного строя- Поэтому марксистская
антропология («человековедение») не может (быть «утоплена» в
социологии и является специальной областью науки, соединяющей
в себе естествознание, обществоведение и психологические науки..
Проблема природы человека является проблемой
глобальной. Падение нравов в капиталистическом обществе — это не
случайное и не ситуационное явление. Когда распадается
надстройка, обнажается основание. В данном случае обнажаются
худшие стороны социального и зоологического начал,
низменные инстинкты в верхушке буржуазного общества. Эти качества
выступают в неприкрытом виде всюду, где позволяет
обстановка. Антиобщественные и античеловеческие начала в его природе
поддерживаются и укрепляются основами общественного
устройства. Вскрытые Ф. Энгельсом пороки классового
антагонистического общества сосуществуют с порожденной тем же
обществом цивилизацией, с укрепляющими сожительство людей нача-
4 711
97

лами. Но глубинное основание облажается каждодневно, и
особенно в острых ситуациях классовой борьбы.
Социалистический строй препятствует обнажению
отрицательных проявлений зоологического и антагонистического
социального начал. Человек социалистического общества
побуждается коренными условиями этого общества к освобождению от
порочных побуждений, а если последние выступают, то в своем
подлинном антиобщественном виде.
Таким образом, все (самое социальное хранит в себе и
природное. Человек по своей природе одновременно и добр и зол.
Все дело в том, какая из этих сторон поддерживается обществом.
Дело вообще не в том, чтобы отрицать природное в пользу
общественного или наоборот, а в том, чтобы поддерживать позитивное
и преодолевать негативное в том и другом. Сказать, что
досоциалистические формации развивали лишь отрицательное, было бы
неверным: общество давно развалилось бы. Однако
отрицательные мотивы и побуждения получали в них достаточный простор,
что в конце .концов привело к катастрофическому падению
нравов в буржуазном обществе.
Социализм и коммунизм ориентированы на развитие
положительных сторон природного и общественного начал в природе
человека. Общественная социалистическая собственность —
основа сохранения и возрождения общественного целого. В
социалистических производственных, социальных и политических
отношениях заложены идеи цельности и целеустремленности
общественного организма. Но, как известно, и здесь негативные
стороны природы человека дают себя знать.
Но что считать положительным и что отрицательным?
Касательно социальных добродетелей и пороков ответ достаточно
ясен и не нуждается в разборе. Что же касается поведения,
прямо определяемого физиологией, то дело обстоит не так
просто.
Является ли, например, благом полная «свобода и
раскованность» в половых отношениях или необходима и
сдержанность? Правильно ли, что в отношениях супругов в значительной
части браков отсутствует терпение, без коего совместная жизнь
невозможна, а разводы происходят лишь на основании того, что
физическое влечение ослабло? Если отсутствуют прежние
запреты — бог, родители, общественное мнение, то является ли
идеалом полная «свобода» в этил отношениях? Где, далее, проходит
грань между естественными особенностями подросткового
периода и антисоциальными проявлениями этих особенностей?
Следует научно разобраться во всем этом, не ограничиваясь, с
одной стороны, панегириками «нашей прекрасной молодежи», и,
с другой—столь же субъективным и несправедливым
охаиванием.
Явления, (Связанные с половыми и возрастными
особенностями, а также алкоголизм и вообще наркомания суть лишь наи-
•98

более явные примеры влияния физиологии на поведение людей-
Но единство биологического и социального сказывается и во
всех других формах поведения и психологии людей, хотя и в
других «пропорциях». Момент интуиции, хранящей в себе много
чувственно-физиологического, занимает, например, главное
место в эстетическом восприятии и в художественном
творчестве. Человек — не рассудочная машина.
Эти проблемы нельзя решить одним лишь социологическим
подходом; их необходимо решать, учитывая всю сложность
природы человека, изучаемой как естественными и
психологическими, так и общественными науками. Роль физиологии вообще,
физиологии высшей нервной деятельности в частности, роль
генетического фактора, роль связанной с этими «•слоями» психологии
далеко еще не учитывается в борьбе с отрицательными
явлениями. Поэтому они пока развиваются в основном стихийно
и в нашем обществе, регулируясь, с одной стороны, законом,
а с другой —субъективными представлениями, оценками и
общими положениями коммунистической морали. Но мораль
должна базироваться не только на социальных максимах, но
и на всестороннем понимании природы человека, которая, как
мы видим, не укладывается в однозначную характеристику
социальной сущности человека. Не следует выводить все из
социального начала. От физиологии никуда не денешься, и она
играет гораздо большую роль в поведении и мышлении человека,
чем мьь, обычно представляем. Физиология человека остается
неизменной и в социалистическом и в коммунистическом
обществе. Задача не в том, чтобы ее игнорировать, а в том, чтобы,
во-первых, поставить прочные социальные препоны худшим
выражениям естественной природы человека и, во-вторых, чтобы
облагородить все проявления его животной природы.
Естественная природа человека содержит в себе не только
те черты, которые в применении к общественному человеку
называются отрицательными, но и множество таких черт,
которые на том же языке являются положительными. Для
производства и сохранения потомства биологическая эволюция
«изобрела» те качества, которые в обществе называются половой и
материнской (и вообще родительской) любовью и заботами о
потомстве. Нет нужды доказывать, что эти качества и связанные
с ними чувства играют огромную роль <и в общественной жизни.
Половой любви посвящена добрая половина всей мировой
литературы и поэзии. В жизни молодежи половая любовь является
одной из жизненных доминант. Что касается родительской любви*,
то она заполняет всю жизнь взрослого человека. Она вложена,
и нас природой и ей мы обязаны и радостями детства, и жизнью-
сердца, и тем, что мы вообще существуем. Считая все эти
важнейшие свойства и чувства людей видоизменением и развитием
тех качеств, которые дала человеку природа, мы не
отождествляем их животных и человеческих проявлений. Биологическое-
99»

надо не просто «освобождать», а и поднимать, одухотворять.
Половую любовь люди в течение тысячелетий поднимали до
человеческого уровня, окружали тонкими чувствами и высокой
поэзией. Низведение любви к сексу обедняет человеческую
жизнь и несет вредные социальные "следствия, являясь одной из
причин разводов, ибо семейную жизнь нельзя строить лишь на
половом влечении, отражается и на детях, больше всего
страдающих от разводов родителей. Значение детских учреждений
нельзя переоценить. Но они не могут заменить любви
родителей. Если мы хотим воспитать людей, обладающих сердцем,
отзывчивым на все доброе, то мы должны обеспечить детям
любовь и нежность с самого раннего возраста. Известно, что
большинство преступлений, совершаемых несовершеннолетними,
совершается подростками из «неблагополучных» семей.
Говоря обо всем этом, мы не забываем, что есть и настоящая
любовь, и любящие родители, и искреннее участие и другие
высокие человеческие качества. Без этого мир был бы мертвяще
холодным, а жизнь в нем—невыносимой. Речь идет о том, что
естественные (физиологические, нейродинамичсские и
психологические) стороны природы человека существуют и действуют
всюду и везде. Сводя ,все в человеке к социальному началу, мы
закрываем глаза на могущественный фактор жизни и
поведения, который нельзя ничем заменить и который надо видеть для
того, чтобы поднимать его на более высокие, достойные
человека уровни. ^
Противоречива и общественная сторона природы (сущность)
человека. Общественная жизнь «воспитывала» человека в
течение более миллиона лет. Странно было бы думать, что это
«воспитание» не оказало на человека никакого воздействия, что
душа современного человека есть tabula rasa (чистая доска), на
которой можно писать все, что угодно, не считаясь с этим
психическим наследием. Человек жил общественной жизнью
в течение многих тысячелетий в условиях доклассового, вначале
полуживотного, а затем патриархально-родового и племенного
строя. Какие качества выработал в человеке этот период,
занимавший 9/ю всей истории человечества? Ф. Энгельс, как
известно, отмечал чувство собственного достоинства, прямодушие,
силу характера и храбрость людей первобытного общества.9
Наряду с этим он указал на их жестокость в межплеменных
войнах и на слабое развитие их индивидуальности.10 Дальнейшее
«воспитание», полученное людьми в условиях
антагонистических общественных формаций, характеризуется Ф. Энгельсом
с самых отрицательных сторон: он писал о вульгарной
жадности, грубой страсти к наслаждениям, о корыстном стремлении
9 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 98.
10 См. там же, с. 99.
100

к грабежу общего достояния и о самых грубых средствах
достижения этого: воровстве, насилии, коварстве, измене.11
Наряду с этим классики марксизма-ленинизма отмечают
,п некоторые положительные следствия антагонистических
формаций, именно капиталистическую дисциплину труда, хотя
и осуществляемую бесчеловечными средствами. Касаясь этого
вопроса, В. И. Ленин <в первые годы революции указывал, что
мы страдаем от недостатка капиталистической трудовой
«выучки». Классики марксизма отмечали также классовую
сплоченность рабочего класса и раз-витие его политического
самосознания в условиях капитализма.
Таким образом, историческая «социализация» также
внутренне противоречива: содержит доброе и злое. Социализация
есть процесс впитывания в себя человеком свойств своей
социальной среды. Человек пропитывается и положительным и
отрицательным. Процесс социализации неизбежен, но можно ли
(»го рассматривать как лишь воспитание к добру? Далее, не
меньшую роль играет способность человека противиться
социализации, бороться против пороков своей
среды, отвращаться от низкого, пошлого и преступного. Эта
удивительная способность недостаточно раскрыта теоретически.
Противоречивость исторического наследства, получаемого
человеком и врастающего в его сущность, в развитом
социалистическом обществе становится гораздо .меньшей, чем в
досоциалистических формациях ввиду постепенного сближения
классовых интересов. Сумма добра в отношениях между людьми,
<i следовательно, и в сущности человека в этом обществе
гораздо больше, чем в прежних формациях благодаря справедливому
и своих основах строению этого общества. Однако едва ли кто
решится сказать, что противоречивость общественного развития
в указанном смысле и связанная с этим известная
противоречивость сущности человека полностью преодолены и в нашем
обществе. Из марксистской формулы о сущности человека ка,к
совокупности всех общественных отношений следует, что эта
сущность в основном такова, как и его общество. А это значит, что
у человека нет и не может быть какой-то особой сущности,
отличной от его общества. Однако сущность человека не
совпадает полностью с сущностью того общества, в котором человек
живет и действует, потому что его общественная сущность
органически слита с естественными компонентами его природы, т. е-
человек представляет особую цельность, отличную от цельности
общества.12
11 См. там же.
12 Нам укажут на то, что и общество неразрывно связано с природой. Это,
конечно, верно. Но соединение природных и общественных факторов в
человеке и в обществе различно. Ведь человек есть природное тело, коим общество
не является. Он не является также особой формой движения материи, како-
ной является общество. Общество связано с природой лишь через посредство
природы человека.
101

Сущность человека проявляется в его существовании,
которое не совпадает с его сущностью, ибо проявление не
тождественно .сущности. В существовании сталкиваются и
взаимодействуют (многие сущности, аз том числе — различные по своей
природе. Это и вызывает различие сущности и проявления подобно
тому, как деревья одной породы, но выросшие в различных
условиях, разнятся между собою, хотя и сохраняют свою сущность,
т. е. особенности своего .вида. Эмпирическое (бытие, экзистенция—
не «прежде сущности» и не вне сущности, как считает
экзистенциализм, но все же — это особая проблема, имеющая прямое
отношение и к теории человека. Живой человек представляет
собою единство своей сущности и своих проявлений.
2. Существование человека
Человек живет и действует в конкретной исторической
обстановке, в конкретном обществе и в конкретных же жизненных
ситуациях, в которых проявляются и модифицируются его
природа и его сущность. Понятие существования применительно
к теории человека позволяет двигаться от важных, но еще
абстрактных понятий природы и сущности человека к более
конкретному его рассмотрению. Останавливаться на самых общих
характеристиках человеческого рода нельзя. Они совершенно
необходимы как отправные методологические пункты
исследования человека и как объективные основы конкретного. Но от них
надо проложить мосты к ответам на вопросы, каков, как и чем
живет человек в различные исторические эпохи и в разных
социальных условиях, каково «качество» человека и его
различных социальных общностей в современной жизни, каковы
тенденции и перспективы его изменения и т. д.
Понятие существования употребляется в философии в том
же смысле, что и термины «эмпирическое бытие», «наличное
бытие», «экзистенция». Последнее понятие в переводе с латинского
и означает «существование». Ф. Энгельс в своей полемике с
Дюрингом указал, что понятие «бытие» в tero философском
смысле тождественно понятию «существование» и разъяснил
отличие этого понятия от понятия материи.
Понятие существования применительно к органической
форме движения материи конкретизируется в понятии «жизнь», ибо
организм не просто существует, как существует камень, но
и живет. Применительно же к человеку это понятие также
означает и его деятельность, ибо человек не только существует, и не
только живет, но и действует, работает, творит. Поэтому
применительно к человеку понятие существования играет уже
различными гранями.
Существование человека есть проявление его природы и его
сущности. Естественная сторона его природы гораздо более
статична, чем сторона социальная. В течение всей истории человек
102

обеспечивал или стремился обеспечить свою физическую жизнь
и продолжение этой жизни в детях на том уровне, какой
определялся современной ему цивилизацией и его положением в
обществе. Социальная же сторона жизни людей существенно
изменялась в каждой общественно-экономической формации и на
различных этапах развития этой формации. Поэтому проблема
существования человека связана преимущественно с его общест-
нснной сущностью.
Совокупность факторов, обусловливающих изменения в
природе и сущности человека,— это вся окружающая человека
природная и (социальная действительность. Удельная же роль
каждого из этих факторов, как было показано ранее, изменялась
исторически и различна для разных социальных слоев,
например для городских и деревенских жителей.
Однако нельзя думать, что человек просто повторяет
изменения в окружающей его действительности, в том числе и
создаваемой им (самим, что человек просто таков же, как и его
социальные условия. Причины этого обстоятельства различны. Во-
первых, как сказано, человек есть существо биосоциальное. Он
подчинен не только велениям общества, но и голосу природы,
который далеко не всегда «согласен» с требованиями общества.
Ьывает, что этот последний голос оказывается влиятельнее
первого. Во-вторых, человек по своей сущности есть совокупность
нсех общественных отношений, в том числе прошлых, пережитых
обществом отношений.13 В-третьих, человек есть продукт
противоречивости, внутренней саморазорванности
антагонистического общества. Поэтому большая часть трудящихся, живущих
н условиях капитализма, не может быть охарактеризована
понятием «буржуазный человек». Рабочий класс еще в условиях
капитализма является носителем ряда черт человека будущего,
социалистического общества. Наконец, человек обладает
поразительной внутренней способностью стать выше своего общества
и своего класса, бороться за нравственные и социальные
идеалы. Дух человека не наглухо прикреплен к его обществу.
Социалистическое общество также имеет свои противоречия. Но оно
свободно от внутренней саморазорванности, от классовых
противоречий. Однако и здесь проблема человека остается
относительно самостоятельной проблемой общественного развития. Во
многих недостатках нашей жизни следует винить не
социалистический общественный строй, а людей, нас самих. Факты
бесхозяйственности, служебной и рабочей неряшливости,
беспечности, нерадивости в отношении к общественной собствености,
безответственности в отношении клиентов, бюрократизм,
грубость и т. д. отнюдь не вызываются особенностями социалисти-
13 Учет пережитков прошлого в общественном бытии и в общественном
сознании, т. е. влияния особенностей истории данного народа, есть, по нашему
мнению, важный «ключ» к пониманию наших современников.
103

ческого общественного строя, а, наоборот, противоречат ему.
Проблема совершенствования человека в период развитого
социализма, когда преодолеваются основные пороки человека
досоциалистического общества, стала первейшей задачей
дальнейшего развития советского общества. В-четвертых, на человека
влияют особенности истории его народа, продуктом которой
является то, что именуют национальным характером. В него
вплетены природные и общественные факторы, особенности
природы, в которой жил этот народ, и, соответственно, особенности
труда этого народа по освоению природы. Вся психология
народа строится на этой базе. Немалое влияние на
формирование национального характера имело также и
социально-классовое положение большинства народа в условиях
досоциалистического периода. Пресловутую «загадку славянской души»,
например, следует искать в переплетении указанных двух
факторов.
Широко распространено мнение об изменяемости природы
человека. При этом опираются на положения классиков
марксизма: «...вся история есть не что иное, как беспрерывное
изменение человеческой природы»,14 а также на высказывание
Маркса о модификациях природы человека в ходе исторического
развития.15 Это изменение, безусловно, существует, однако его
надо понимать именно в точном смысле понятия модификации
(от лат. модус), т. е- модальных изменений. В философии
различаются субстанция, атрибут, модус. Субстанция изменяется
существенно медленнее своих свойств — атрибутов и модусов.
Атрибутами называются такие свойства субстанции, которые
необходимо связаны с существованием последней, т. е. такие, без
которых субстанция не может существовать. Таковы, например,
атрибуты материи: движение, пространство, время. Модусами
же называются такие свойства субстанции, которые могут либо
существовать, либо нет (отсутствовать, исчезать), быть такими
или иными без изменения субстанции и ее атрибутов. Человек
как таковой, как реальное тело — это субстанция (субстрат).
Его атрибутами являются присущие ему биологические,
психические и социальные начала, существующие в нем в единстве.
Без этих атрибутов человек перестает быть человеком. Вполне
ясно, что ни субстанция, ни атрибуты человека не могут
измениться по их существу, пока человек остается человеком.
Изменяются и сменяются лишь модусы, т. е. черты и свойства,
присущие человеку на разных этапах истории человечества,
отличающие также людей разных рас, наций, общественных классов-
и других социальных, возрастных и половых групп на одном
и том же этапе исторического развития.
14 МарксК. иЭнгельсФ. Соч., т. 4, с. 162.
15 См.: МарксК. иЭнгельсФ. Соч., т. 23, с. 623.
104

Причины, определяющие изменения (модификации) природы
человека в условиях его эмпирического существования, столь же
бесконечно разнообразны, как и окружающая человека
действительность. Поэтому для анализа вопроса необходимо выбрать
наиболее значительные и постоянно действующие факторы. К
таким факторам, по нашему мнению, следует отнести:
общественно-экономический строй; связанную с ним
общественную атмосферу индивидуализма или
коллективизма; образ жизни и нравы; техническое развитие.
Огромное значение социально-экономического строя для
жизни человека едва ли нужно обосновывать. Социальный строй —
это всеохватывающая человека система. Многие стороны жизни
человека она определяет полностью, другие — в основном,
третьи подвергаются значительным изменениям под влиянием
данного общественного строя. К последним относятся такие
общественные явления и институты, которые имеют более древнее
происхождение, чем данный конкретный общественный строй,
данная общественная формация. К ним, например, относятся
семья и семейно-родственные отношения, имеющие древнейшую
историю и особые закономерности своего развития, культура
и цивилизация (первая возникла вместе с появлением общества,
(вторая—со становлением классового общества). Культура,
цивилизация и, видимо, семья будут существовать, пока существует
человечество. Но их конкретные формы весьма существенно
изменяются со сменой общественных формаций.
Социальный строй определяет не только формы бытия людей,
но и их сознание, идеологию и состояние духовной жизни
вообще. Если не формы, то содержание духовной культуры
претерпевает решительные изменения с возникновением и развитием
нового общественного строя. Социальный строй изменяет и
психологическую атмосферу, психологический настрой людей того
или иного общества. В психологическом отношении наиболее
важными являются создаваемая капитализмом
социально-психологическая атмосфера индивидуализма и создаваемая
социалистическим строем атмосфера коллективизма. Под первым мы
разумеем все многообразные формы предпочтения личного
(своего) начала и интересов перед общественным; под вторым —
столь же многообразные проявления и выражения предпочтения
в качестве высшего критерия общественного начала и интересов
перед личным, сочетание общественного и личного на базе
первого.
Индивидуализм и (коллективизм — далеко не только
психология, но и вполне реальные формы отношений между людьми.
Их возникновение и развитие сопровождается поддержкой со
стороны определенной идеологии, отражающей в свою очередь
специфические особенности данного общественного строя.
Господство частной собственности — основа и одновременно
выражение индивидуализма буржуазного общества-
105

Другим факторам, ближайшим образом связанным с
общественным строем и непосредственно влияющим на человека,
является образ жизни. Понятие образа жизни не совладает ни
с одной ,из традиционных категорий исторического материализма
и не выделялось до последних лет в марксистских
исследованиях, хотя употреблялось и классиками марксизма-ленинизма,
и в последующих марксистских исследованиях.^
Образ жизни людей — это не психология и не идеология,
а реальное, объективное бытие людей, строй их жизни.
Общественный строй есть тоже бытие людей. Но содержание, смысл
понятия образа жизни иной, чем у -понятия
общественно-экономического и социального строя. Под общественным строем
разумеется .совокупность экономических и политических порядков
и установлений данного общества. Под образом жизни людей
разумеется, .как живут люди, их классы, слои и коллективы
в рамке этих порядков. Мы различаем трудовой или
паразитический, скромный ил.и роскошный, честный или жульнический,
активный или пассивный, культурный или некультурный образ
жизни. Таким образом, понятие образа жизни характеризует
не ту социальную .систему, в которой живут люди, но характерные
особенности самой их жизни, ее основное содержание и
направленность. Поэтому оно еще более непосредственно связано с
существованием человека и тех общностей, в которых он вращается.
Проблема образа жизни является важной проблемой
марксистской социологам. Г Е. Глезерман рассматривает понятие
образа жизни как объективную (социальную категорию,
охватывающую все типические формы общественной
жизнедеятельности людей в той или иной исторически определенной
общественно-экономической формации, условия труда и быта,
характер человеческих взаимоотношений, включая и особенности
сознания людей, поскольку это сознание воплощается в
поведении людей.16 Те же моменты отмечаются С. Г. Струмилиным
и Э. Е. Писаренко.17 Наряду с выделением тех областей
общественной жизни, которые охватываются понятием образа жизни,
внимание указанных исследователей было направлено на
различие буржуазного и социалистического образов жизни.
Г. Е. Глезерман справедливо подчеркивает, что «по
характеру отношений -между людьми буржуазный и социалистический
образ жизни — прямые противоположности, несмотря на то, что
и при том и при другом строе люди могут, например, жить в
одинаковых по размеру городах, в однотипных жилищах,
пользоваться примерно одинаковой бытовой техникой и т. п.».18 Автор
10 См.: Глезерман Г. Е. Ленин и формирование социалистического
образа жизни.— «Коммунист», 1974, № 1, с. 106—108.
17 См.: Струмилин С. Г., Писаренко Э. Е. Социалистический образ
жизни. Методология исследования.— «Вопросы философии», 1974, № 2, с. 30.
18 Глезерман Г Е. Ленин и формирование социалистического образа
жизни.— «Коммунист», 1974, № 1, с. 106.
106

правильно отмечает далее, что «социализм создает единый
образ жизни для всех социальных слоев»19 и, уточним мы, образ
жизни трудовой, соответствующий природе человека и. его
социальной сущности.
С. Г. Струмилин и Э. Е. Писаренко считают, что «важнейшей
чертой советского образа жизни, его органическим компонентом
является социальная активность личности»,20 а «важнейшей
чертой американского образа жизни, его органическим
компонентом является стремление человека сделать бизнес, любыми
путями добиться успеха».21
В последнем суждении, по нашему мнению, нет
принципиального противопоставления социалистического и буржуазного
образов жизни, ибо их нельзя различать по признаку
активности личности. Бизнес есть тоже форма социальной активности.
И в других формах, например в политической активности,
капиталисты обладают достаточной динамичностью. Что же
касается стремления добиться успеха, то такое стремление (правда, не
«любыми путями») лежит и в основе социалистического
соревнования и вообще не только не противопоказано, но и
свойственно всем сознательным труженикам социалистического
общества. Итак, мы считаем, что не мера активности, а именно
единый для всех членов социалистического общества трудовой
образ жизни является основной характеристикой образа жизни
людей этого общества.
Жизнь на основе трудовых доходов не может привести
к чрезмерному богатству и ослепительной роскоши. Поэтому из
трудового характера жизни, из психологии социалистического
человека проистекает также и скромность его образа жизни.
Труд является основой и определяющим фактором
общественной сущности человека. Лишь трудовая жизнь соответствует
человеческой сущности, ибо человека создал труд. Люди труда,
и прежде всего рабочий -класс, взявшие в свои руки власть
в странах социализма, построили общество по своему трудовому
образу и подобию. Этим была коренным образом оздоровлена
вся общественная жизнь, приведена в соответствие с
глубочайшими основами человеческой сущности. Суровой классовой
метлой были выметены праздность, паразитизм—эти корни многих
пороков человечества. Рабочий «класс, трудящиеся являются
носителями и хранителями здоровой человеческой сущности как
в социалистических странах, та>к и в странах капитализма.
В этом факте содержится надежда на то, что и в будущем
человек останется человеком, что человечество не подвергнется
вырождению или перерождению. Строение и законодательство соци-
19 Там же, с. 109.
20 С т р у м и л и н С. Г., П и с а р е н к о Э. И. Социалистический образ
жизни. Методология исследования.—«Вопросы философии», 1974, № 2, с. 27.
21 Там же.
107

алистических стран поставило -извращения человеческой
сущности в нелегальное, преследуемое законом и общественным
мнением положение и этим радикально изменило судьбы
человечества. Трудовой образ жизни — спасение человечества от
вырождения. В этом — величайшая заслуга
рабоче-крестьянской власти перед современным и будущим человечеством.
Исходя (из положения основоположников марксизма, что образ
жизни есть «определенный способ деятельности данных
индивидов, определенный вид их жизнедеятельности»,22 дальнейшие
исследования делают понятие жизнедеятельности отправным
в понимании существа образа жизни. М. Н. Руткевич пишет:
.«...образ жизни не может быть ограничен сферой производства
материальных благ. Он характеризует не только
экономическую сторону жизни, не только трудовую деятельность людей,
но также их внепроизводственную деятельность, основные
черты быта, культу,ры, политической жизни, нравов. В понятии
образа жизни должны быть синтезированы по крайней мере все
существенные черты практической деятельности людей».23 «Образ
жизни — это совокупность форм жизнедеятельности людей,
взятых в единстве с материально-вещественными и общественными
условиями этой жизнедеятельности».24
Видным фактором изменений человека в условиях его
существования являются, далее, общественные нравы.
Проблема нравов не нова. С нею мы встречаемся в
сочинениях почти всех философов древнего и нового времени.
Французские просветители XVIII века, обосновывая влияние
общественных условий на человека, ставили нравы на первое место.
Понятие нравов они толковали расширительно, разумея под
ними фактически все то, что мы ныне называем общественными
отношениями. В марксистской литературе над этой проблемой
трудились Г. В. Плеханов, П. Лафарг, А. Лабриолла, А.
Грамши и др. В современной советской литературе эта проблема
рассматривается преимущественно в социально-психологическом
аспекте общественного мнения и общественных настроений, а
также в гносеологическом плане роли мнения в научном познании.
Однако нравы — это не только идейное или психологическое
явление, но и практическое общественное поведение. Именно
последняя сторона составляет суть этого понятия и его
значения для человека. В понятии нравов заключается суждение о
поведении определенных групп людей. Когда же говорят об от-
22 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 3, с. 19.
23 Руткевич М. Н. Социалистический образ жизни и его развитие.—
«Вопросы философии», 1975, № 11, с. 47.
24 Там же.— После указанных опытов сведения характеристик
социалистического образа жизни к одной или нескольким чертам в нашей литературе
появились и многосторонние характеристики. Так, М. Т. Иовчук дал целый
перечень характерных черт советского образа жизни: мирный и миролюбивый,
108

дельном человеке «у него крутой нрав», то здесь этот термин
употребляется вместо слова «характер».
Понятие нравов не тождественно .понятию образа жизни.
Различие между этими .понятиями видно из простейших
примеров. Кто, например, случаи взяточничества или обвешивания
покупателей, грубого обращения с клиентами назовет советским
образом жизни? Бели бы кто-либо так это и назвал, то мы
справедливо обвинили бы такого человека в клевете на наш образ
жизни. Если бы кто-то назвал случаи распущенности или
примитивной сексуальности образом жизни советской молодежи, то
мы расценили бы такое 1высказывание как явно огульную
характеристику нашей молодежи. Такое же отношение мы
выразили бы в случае, если бы прогулы или бракодельство было
названо образом жизни советского рабочего.
Образ жизни нельзя сводить к поведению отдельных групп
людей. Образ жизни есть понятие, характеризующее общее и
типическое в жизни людей данного общества. Перечисленные же
явления отнюдь нельзя считать ни общим, ни типическим. Эти
явления, несомненно, относятся к области нравов, хотя они
также не являются ни общими, ни типическими для советского
общества. Образ жизни есть нечто устойчивое, остающееся и при
смене нравов. Нравы — более подвижный и более
изменяющийся элемент жизни людей, чем их образ жизни.
Между образом жизни и нравами существует довольно
тесное взаимодействие. Так, секуляризация (обмирщение,
освобождение от религии) и эмансипация женщин серьезно отражаются
и на изменениях в образе жизни. С другой стороны, если
человек вырастает в обстановке здоровой трудовой семьи, это почти
всегда гарантирует его внутренний иммунитет против
нездоровых нравов.
Формирование нравов более независимо от производственных
отношений данного общества, чем образ жизни людей этого
общества. Если, например, трудовой образ жизни советских
людей прямо вытекает из социалистических производственных
отношений, то между последними и нравами в нашем обществе
существует ряд опосредовании. Эти опосредования имеют
различное происхождение. Некоторые из нравов возникают в
результате заимствования из капиталистического мира,
подражания HpaiBaM последнего. Если нравы «хиппи» заключают в себе
интернационалистический, подлинно демократический, трудовой,
коллективистский, идейно-нравственный, оптимистический (И о в ч у к М. Т. XXV съезд
Коммунистической партии Советского Союза, проблема образа жизни и качества
труда.— «Философские науки», 1976, № 5, с. 5). Назван также «здоровый образ
жизни». (См.: Шуткин А. М., Царегородцев Г. И. Единство
социального и природного в жизнедеятельности человека.— «Вопросы философии»,
1976, № 8, с. 77, 78). Вероятно, перечень этих черт можно и увеличить, в
особенности если исходить из желаемого, а не из наличной действительности.
109

некоторой элемент наивного протеста молодежи против
буржуазного образа жизни, то в советском обществе внешнее
подражание этим нравам (хотя бы и в более приличных формах) не
имело никаких глубоких социальных оснований и являлось
вполне чужеродным моментом нашей жизни. Внешний, поверхностный
характер, отсутствие серьезных корней для подобных нравов
в нашей общественной жизни вызывал их неустойчивость и
быструю изменчивость, а также ослабление с возрастом, когда
человек вступает в ответственный период своей жизни, естественно
выходит из молодежной среды.
Значительная часть отрицательных явлений в нравах в
нашем обществе обусловлена недостаточной культурностью. Под
культурностью мы разумеем ту часть культуры, которая
направлена на обращение с окружающими людьми. Культурность
связана с производственными отношениями лишь «в конечном
счете». Она не тождественна и с уровнем образования. Навыки
культурного обращения с людьми являются делом большой
выучки и специального воспитания. Содержание такого воспитания
гораздо более всесторонне, чем освобождение места для
женщины и старика в трамвае или поздравление с праздником.
Формы грубости и бескультурья весьма многообразны, но все они
наносят очень чувствительные душевные травмы окружающим.
Проблема воспитания культурности в быту и на работе должна
играть гораздо большую роль, чем в настоящий момент.
Развитое социалистическое общество предъявляет существенно
большие требования к бытовой и служебной культурности людей,
чем это было раньше.
К нравам следует отнести и пьянство. Одна из причин
пьянства (но далеко не единственная) —это малокультурность,
неумение и неспособность содержательно заполнить пустоту
свободного времени; немалую роль, как было уже упомянуто,
в этом пороке играют и физиологические компоненты, а также
и специфические психологические переживания.
Наконец, к области нравопв с известными оговорками следует
отнести и преступления, вызываемые частнособственническими
инстинктами: хищения, взятки и т. п. Мы сказали об оговорках
потому, что понятие нравов предполагает также известную
степень массовости распространения данного явления.
Особо следует рассмотреть вопрос о мещанских нравах.
В царской России под мещанством разумелось вполне
определенное сословие, стоявшее между крестьянством и дворянством
и включавшее в себя мелких собственников, ремесленников,
мелких торговцев, рядовую служилую интеллигенцию и пр. В
советское же время в понятии мещанства, по ясным причинам,
остался лишь моральный смысл отрицательного отношения к нравам,
идеологии и психологии мелкого собственника. В этом же
смысле мещанство подвергалось критике и осмеянию в передовой
русской дореволюционной литературе.
ПО

Мещанство, под которым разумеется взгляд на жизнь, олра-
ниченный узким кругом личных и мелких, преимущественно
материальных интересов, равнодушие к общественным вопросам
и целям, забота лишь о собственном благополучии, выгодах
и удобствах представляет -собою всесветное явление. К. Марже
писал, что для того, чтобы быть мелким буржуа, не обязательно
быть лавочником. Мещанские нравы проникают в разные слои
населения. Мещанство обладает высокой приспособляемостью
и принимает разные обличья в различных общественных
условиях и ситуациях. Мещанству присуща бедность культурных
запросов или чисто внешнее понимание культуры как
«приличного» вида, набора «культурных» оборотов речи и
заимствованных стереотипных суждений. Мещанин окружает себя
всевозможными атрибутами, долженствующими демонстрировать его
«культурность» и «изысканность». Мещанину свойствен эгоизм,
бессердечие, трусливая оглядка на общепринятые мнения,
заискивание перед людьми, которые могут быть ему полезными,
пренебрежение и презрение к людям, стоящим ниже его на
служебной лестнице.
Когда мещанские нравы охватывают все стороны жизни
людей, они превращаются в мещанский образ жизни,
получающий широкое распространение там, тде он имеет экономическую
основу — мелкобуржуазное хозяйство. В социалистическом
обществе такой базы нет. Однако мещанские нравы дают себя
знать и здесь. Нравы способны известное время жить и без базы.
Детерминация нравов, как мы видим, более сложна, чем
детерминация образа жизни, определяемого непосредственно
системой производственных отношений и потому имеющего столь
явный классовый характер в антагонистических обществах
и теряющего в основном этот характер в развитом
социалистическом обществе. Различия образа жизни рыцаря и серва,
фермера и барона, капиталиста и рабочего, русского крепостного
крестьянина и помещика просматриваются совершенно
отчетливо.
Нравы обладают большой проникающей способностью; они
в известной мере размывают различия в образе жизни,
просачиваются во все слои общества, обладают заразительной силой.
Психология потребительства и пошлого гедонизма и
соответствующие им нравы проникают во все поры буржуазного общества.
Наконец, нельзя не оказать о роли в существовании человека
современной техники, мощно ворвавшейся в жизнь человека,
о научно-технической революции и ее влиянии на
существование и изменения человека. Об НТР мы говорили в связи с
проблемой цивилизации, но ничего не сказали о ней в связи с
проблемой природы и сущности человека. Это и понятно. НТР не
может сколько-нибудь значительно изменить ни природы
человека, ни его сущности. Человек не перестанет быть человеком
и в условиях НТР на любой стадии ее развития. Было бы стра-
111

niно подумать об иной возможности. Нам представляется, что
доходить до рассуждений о коренном изменении природы и
сущности человека в условиях НТР— значит противоречить
марксистско-ленинскому подходу к этому вопросу и вольно или
невольно перепевать современные буржуазные -воззрения по
этому предмету. Надо возражать против мнений о глобальной
утере человеком под влиянием НТР основ его культуры, против
суждений о деградации человека в этих условиях, о полной
технизации его сознания, о превращении в живого робота как
ступени к будущему «царству роботов», об утрате человеком своей
роли на Земле и т. п.
Техника является мощным фактором развития общества
и несомненно влияет на изменения человека. Но какова глубина
и характер этих изменений? Они должны соответствовать месту
и роли техники в общественном развитии. Техника не может
заменить собою ни всех элементов производительных сил, ни
производственных отношений, ни всего способа производства
как основы общественного развития. Факты современной
общественной ж.изни свидетельствуют, что самое высокое развитие
техники в странах капитализма не превращает буржуазного
человека в социалистического или в какого-либо иного.
Никакая научная, техническая и даже социальная революция не
могут изменить природы человека, т. е. превратить его из
биосоциального существа во что-то иное, или изменить социальную
сущность человека, т. е. вырвать его из общества.
Распространенный взгляд на изменение природы или сущности человека
под влиянием НТР представляет собою выражение
технологического фетишизма в этом вопросе, сползание на позиции
буржуазной идеологии. Всякое же иное, сколько-нибудь значительное
изменение человека требует изменения производственных
отношений, а не одной техники. Демонизация техники, независимо от
того, представляется ли этот демон злым или добрым,
ненаучна. Все подобные рассуждения и предсказания суть лишь
современные варианты Апокалипсиса с его «страшным судом».
Научно-техническая, революция не может быть и не будет
«судным днем» человечества.
Изменения в культуре, ее упадок и обезличивание человека
в современном буржуазном обществе происходят под влиянием
не столько научного и технического прогресса, сколько
капиталистического общественного строя. При ином мнении мы
должны были бы прийти к выводу о тех же последствиях для
человека и при социализме, ибо техническая цивилизация по своему
характеру однотипна для обеих социальных систем. Однако ее
следствия разительно отличаются. Изменения в общественной
жизни и культуре, которые действительно зависят от НТР,
чувствуются и в нашем обществе. Если НТР не может изменить
человеческой сущности человека, то она является значительным
фактором в сфере существования людей. В условиях социализ-
112

ма она поднимает их благосостояние и культуру,
способствует дальнейшему развитию научного мировоззрения. «Крот
»истории» роет не только глубоко, но и с разных сторон,
ускоряя процесс построения коммунистического общества.
Техника занимает огромное место в жизни современного
человека. Она залила электрическим светом улицы городов
и деревень, посадила за телевизор почти все население
развитых стран. Она возвела небоскребы во всех .крупных городах
мира, осветила их неоновым светом^ реклам. Она перебрасывает
с огромной скоростью людские массы по земле, под землей и по
воздуху. Она наполнила улицы городов и дорожные трассы
«стадами» автомобилей. Недаром современный стиль жизни
часто называют «автомобильной цивилизацией». Техника
настолько вошла в быт, что не могла не отразиться на психологии
людей. Ускорение темпов жизни и влияние НТР вызывают
изменения психологического настроя. Молодежь во всем
цивилизованном мире с ранних лет увлекается спортом, связанным с
техникой: автомобилями, мотоциклами, моторными катерами,
планерами, парашютизмом. Одним из критериев престижа человека
в буржуазном обществе считается марка его автомобиля- В
науке техника произвела не только коренное усовершенствование
научного оборудования, но обусловила проникновение
технической методологии в содержание наук, внедрив математические
и формальные методы даже в далекие от техники науки.
Техницизм отразился на всех видах художественного творчества,
породив различные формы модернизма и формализма.
Развитие техницизма таит в себе и положительное и
отрицательное. Положительное значение увлечения техникой,
техническими знаниями в современном мире, насыщенном
техническими устройствами, нет необходимости доказывать. Но,
с другой стороны, безоглядное увлечение техникой зачастую
ведет к ослаблению интересов человека к
общественно-политической жизни, к гуманитарным вопросам, к духовной культуре.
А именно эти области культуры формируют интеллигентного,
развитого человека.
В области философии и социологии возникли различные
виды технического идеализма, технократии, представлений о
будущем царстве технических устройств и вытеснении человека.
С другой стороны, развилась техническая дьяволофобия —
представление о технике как о носителе грядущей победы зла, идеи
о безнадежности и бесперспективности жизни. Реакционные
круги пытаются выжать из новой техники и науки все, что
можно использовать для оживления реакционной идеологии.
Таковы, на наш взгляд, формы и виды прямого влияния
техники на образ жизни, нравы, быт и психологию современных
людей капиталистического и социалистического общества. В нем,
как видим, имеется и хорошее и плохое. Эта противоречивость
развития техники определяется двойственным характером ее
113

природы. А именно: техника, с одной стороны, является
использованием сил природы, постановкой их на службу человеку,
С другой же стороны, она одинаково может служить и
прогрессу и реакции. Поэтому совершенно несостоятельно ни огульное
охаивание, ни столь же одностороннее восхваление НТР и
научно-технического развития вообще. Отрицательные следствия
развития техники и технической цивилизации проистекают не
только от ее классового использования, но и из неучитываемых,
«неожиданных» ее влияний. Следствия развития техники столь
же диалектичны, как и в<се общественные «явления. Но
утверждать, что человек под влиянием техники превращается из
«гомо сапиенс» в «гомо техникус», что он теряет свою
человеческую сущность, нет оснований.
Еще раз подчеркнем, что речь здесь идет о прямом влиянии
технического развития на человека, на личность, а не о
различном использовании современной техники и научно-технического
прогресса капиталистическим и социалистическим строем.
Научно-техническая революция влияет и в дальнейшем в еще
большей степени будет влиять на надстроечные области
общественной жизни и на человека. Силу этого влияния нельзя
недооценивать. Но нельзя и переоценивать. Представление об НТР как
о революции не только в технической и
.производственно-экономической, но и -во всех других сферах общественной жизни
является разновидностью техницистской идеологии.
Основой развития общества и человека является не техника,
взятая отдельно, но способ производства в целом и, ближайшим
образом, производственные отношения. Нельзя возводить НТР
в ранг социальной революции, считать ее революцией во всех
областях общественной жизни. Но необходимо исследовать связи
между научно-технической и социальной революцией. «Мы,
коммунисты,— говорил Л. И. Брежнев,— исходим из того, что только
в условиях социализма научно-техническая революция обретает
верное, отвечающее 'интересам человека и общества
направление. В свою очередь, только на основе ускоренного развития
науки .и техники могут быть решены конечные задачи
революции социальной — построено коммунистическое
общество».25
Рассмотрев главные стороны существования человека,
подчеркнем еще раз социально-классовый характер этой проблемы.
Проблема существования на языке традиционных философских
категорий выступает как проблема соотношения сущности и
явления. Явление есть проявление сущности, но не совпадает
вполне с последней. Более того, формы существования человека
могут и противоречить сущности человека.
Современный буржуазный образ жизни является в целом
ряде моментов искажением и извращением человеческой сущ-
25 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 47.
114

пасти. Напомним прежде всего об отчуждении, лишающем
трудового человека капиталистического мира самых
существенных сторон его жизни, главнейших моментов его человеческой
сущности: заинтересованности в труде и его результатах,
общности интересов его и общества, общности с окружающими
людьми, развития его духовной жизни. Образ жизни
господствующих при капитализме классов и близких к ним социальных
слоев являет еще более разительный пример извращения
человеческой сущности. Прожигание жизни в поисках всевозможных
«наслаждений», подчинение жизни всепоглощающей страсти
к приращению богатства или к власти над людьми, мещанская
власть вещей, сексуальная мания, наркомания и преступность—
все это уродливые проявления существования человека,
извращающие человеческую природу и социальную сущность
человека. Стремление к удовольствию заложено в природе всякого
живого существа. Но обжорство, пьянство, наркомания — это
уже не удовлетворение здоровых потребностей. Многие виды
животных создают запасы на зиму. Сбережения на «черный
день» вполне понятны и естественны и в социальных условиях.
Но и Шейлок, и современный миллиардер суть уродливые
продукты негодного общественного строя, одновременно и жрецы
и жертвы «желтого дьявола» — золота.
Таким образом, сущность и существование здесь явно не
тождественны. Проявления этого несоответствия имеют место и в
социалистическом обществе. Но строение и законы этого общества
сильно ограничивают это расхождение, сближают сущность
человека и формы его существования.
Существование человека есть понятие надындивидуальное
в том отношении, что условия существования воздействуют на
всех. Теперь же мы должны спуститься к индивиду и личности.
3. Индивид и личность
В своем эмпирическом бытии человек выступает
непосредственно как отдельный, единичный человек, как индивид.
Первой предпосылкой истории, учили основоположники марксизма,
является факт существования живых индивидов. Все общности
людей: классовые, расовые, национальные, возрастные,
профессиональные и т. д. суть совокупности индивидов, хотя и
имеющие свои собственные свойства и особенности.
Понятие «индивид» мы применяем к человеку. По
отношению к живому организму вообще мы употребляем понятие
«особь», а в отношении неорганического или сделанного
человеком предмета — понятия «экземпляр» (лат. exemplum —
пример) или «вещь». Все эти термины выражают общее свойство
действительности — единичность.
Философия издревле открыла три формы бытия
действительности — общее, особенное и единичное. Иногда философия со-
115

кращала эту триаду в диаду: общее и отдельное, включая в
отдельное и единичное. Диалектика соотношения общего,
особенного и единичного достаточно известна, и здесь нет нужды на
ней останавливаться. Эта диалектика полностью относится
и к человеку. Индивид есть отдельный, единичный
человек. Но этот термин содержит в себе и другой смысл —
цельность, дальнейшую неделимость. Латинское
«индивидуум», так же как и древнегреческое «атомос», означает
«неделимое». Древние греки считали что-либо неделимым в смысле
невозможности его дальнейшего дробления на более мелкие
части. Современная наука считает, что такой физической
неделимости не существует. Атом по своему внутреннему строению
бесконечен. Но понятие неделимости имеет и другой смысл.
Делимость имеет границу, при переходе которой явление перестает
быть самим собой. Разъятый организм есть труп. Человек как
индивид неделим именно в этом смысле.
Но индивидуальное явление имеет различные стороны,
дающие основание для мысленного «деления» индивида. В этой
книжке .мы «разделили» человека на входящие ;в нею основные
начала (биологическое и социальное). В тех или иных
проявлениях, действиях и мотивах человека преобладает то или иное
начало, что свидетельствует об относительной
самостоятельности каждого из них. Однако в целом они сочетаются в
человеке в действительно неразделимом единстве, поэтому нельзя
считать правильной встречающуюся в нашей литературе
односторонне биологическую трактовку природы индивида. Индивид
(отдельный чело>век) по своей природе биосоциален. Мы
находим в человеке его природу, его сущность и его личность. Но
все это — различные стороны индивида, выступающие как те
или иные грани последнего. Все эти определения отвлечены от
живого индивида. Человек живет и действует как целостное
существо. При всех его изменениях в физическом, умственном
и духовном отношениях он остается одним и тем же
индивидом. Самосознание человека основывается также на
непосредственном убеждении в тождественности «я» от рождения до
смерти.
Следует различать .понятия индивид а и
индивидуальности. Под индивидуальностью мы разумеем свойство
индивида, принадлежность этого свойства индивиду подобно тому,
как понятие национальности означает принадлежность человека
к определенной нации. В основе понятий индивида и
индивидуальности лежит свойство отдельности (единичности), реальной
отделенное™ данного организма от других организм о© .и тел
природы. Отдельность, разделенность, обособленность одних
тел и веществ от других — одно из самых замечательных
свойств природы вообще. Это свойство отдельности
(дискретности) в живом, органическом мире приобретает новый
характер, выраженный в термине «особь».
116

Живые организмы связаны с внешним миром иначе, чем
предметы и вещества неорганического мира. Они неизмеримо более
сложны и потому еще более обособлены от внешнего мира
и один от другого. Но в диалектическом противоречии с этим
их связей с внешним миром не становится меньше. Наоборот, их
становится больше. С развитием органического мира эти связи
все более опосредуются устройством специальных органов
и тканей организма, выполняющих специальные же функции.
Неорганические вещества, превращаясь в живые ткани,
существенно преобразуются. Рецепторы и анализаторы системы
высшей нервной деятельности превращают внешние явления в
явления внутреннего мира, <в его «копии», значительно отличные
от «оригинала», так как внутренний мир отражает внешний
лишь постольку и в том виде, в каком это нужио организму.
Устойчивость жизни организма, его гомеостаз требует защиты
от внешней среды, а это невозможно без обособления
организма как системы, не только приспособленной к этой среде, но
и борющейся с нею.
Это обособление еще более ясно проявляется в фактах
рождения и смерти организма. Многие элементарные частицы,
взятые каждая в отдельности, «живут» в течение невыразимо
малых отрезков времени. Но они постоянно превращаются друг
в друга. Их «жизнь» и их «смерть» поэтому совпадают с
бессмертием. Атомы бессмертны в том же смысле. Организм же
(исключая простейшие) не может превратиться в другой
непосредственно, но лишь путем зарождения нового организма.
В животном мире существует раздельность и иного типа —
видовые различия. Эти различия выражаются как в
анатомических и физиологических особенностях различных видов, так
и в «образе жизни» и в «характерах» этих видов. Народные
сказки говорят о злобном волке, о хитрой лисе, о добродушном
медведе. Знающие домашних животных подтвердят различие
«характеров» собак и кошек.
В животном мире появляются и зачатки индивидуальных
отличий. Охотник отличит свою собаку среди тысяч других.
Деревенская хозяйка легко отличает в стаде свою корову. Но
будем считать, что понятие «индивид» и «индивидуальность»
присущи (по крайней мере в их развитом виде) лишь человеку.
Индивид—сложный вопрос теории человека. Мы уже можем
достаточно ясно представлять себе природу и сущность
человека, личность и типы личности, т. е. более или менее общие
свойства людей, но проблема индивида остается пока на уровне
тривиальной констатации факта существования индивидов и
такой же констатации бесконечного разнообразия индивидуальных
различий.
Индивид есть непосредственное реальное явление человека.
Поэтому все ранее изложенные определения человека относятся
к индивиду. Подчиненный универсальному закону триединства
117

общего, особенного и единичного, человеквыражаетобщее
всвоей природе, особенное — в своей сущности и
единичное — в своей индивидуальности.
Конкретное, указывал К. Маркс, есть единство общего, особенного и
единичного. Все исследования природы, сущности и личности
человека суть обобщения свойств отдельных людей. В этом смысле
индивид является исходным пунктом всех исследований человека.
В деле воспитания индивидуальный подход является главным
условием успеха.
Индивидуальное начало в человеке есть лишь одно из его
определений. Но в совокупности этих определений оно играет
особую роль. Как было сказано, индивид есть синтез всех своих
определений. Он существует как реальная цельность, тогда как
все остальные его определения (природы, сущности, личности)
представляют собою те или иные стороны этой цельности,
реально не существующие вне последней. Они существуют, как и все
свойства, реально, но не отдельно от своего носителя, от
индивида. Они — составные части его структуры. Исследование этих
определений есть умственное их отвлечение от живого целого.
Таким образом, человек как индивид является основой и
носителем всех определений человека.
Все признаки и особенности человека сосредоточены в живом
человеческом существе. Эти признаки и особенности выражают
либо его общеисторические (общечеловеческие) свойства, либо
возникают в зависимости от конкретных условий его
существования, от эпохи, общественного строя, положения его в
обществе. Большая часть этих свойств присуща всем людям или
общественной группе, к которой принадлежит индивид: классовой,
национальной, возрастной, половой и т. п. Другая же часть
принадлежит ему одному в отличие от всех остальных. Эти
свойства и черты называются индивидуальными
особенностями. Об этих особенностях отнюдь нельзя сказать, что
они не присущи другим людям вообще. Они суть либо
количественные различия в степени развития общечеловеческих
способностей, либо — различные их комбинации. Таким образом, в
своих индивидуальных особенностях человек отличается и в то же
время не отличается от остальных людей. Отличия одного
человека от остальных людей наиболее явны, наиболее доступны
исследованию и играют большую роль во взаимоотношениях
людей, в их общении.
Индивидуальные различия бывают и положительные и
отрицательные. Различия между людьми — важный фактор
социального, технического и духовного прогресса. Ведь прогресс
многоплановен, разносторонен. Его движут люди, имеющие
разнообразные стремления и способности. Природа породила
различия между объектами как условие существования каждой
формы движения материи. Не будь разнообразия микрочастиц
и слагающихся из них молекул и атомов, природа имела бы
118

совершенно иной вид, если вообще могла бы существовать, так
как в ней не было бы никакого движения. Развитие и само
существование органического мира было бы невозможно, если
бы природа создала один-единственный вид живых существ.
Если бы люди все были одинаковы, движение общества
прекратилось бы. Поэтому индивидуальные различия между людьми,
являясь законом природы, представляют собою явление
глубоко положительное. Но индивидуальные различия порождают
и людей с отрицательными чертами, тормозящими пролресс
и отравляющими жизнь окружающих их людей. Воспитание
людей поэтому также двуеторонне. Его задача —
преодолеть" отрицательные черты индивидов и развить
положительные.
Если бы отрицательные проявления индивидуальных
особенностей людей преобладали над положительными или были
равны последним, то прогресс общества был* бы невозможен. Из
бесспорности, хотя и большой «пестроты» самого факта
социального прогресса в развитии общества следует вывод о
преобладании положительных индивидуальных различий над
отрицательными. В этом—основа социального оптимизма и веры
в прогресс.
Понятие индивидуальности, как сказано, следует отличать
от понятия индивида. Это различие не ограничивается тем, что
индивидуальность есть свойство индивида, что индивид есть
носитель индивидуальности. В понятии «индивид» фиксируются
свойства отдельности и наличие индивидуальных различий. Но
человек— не только индивид, но и индивидуальность, т. е.
н е-ч то неповторимое. Зная свойства микрочастицы или
химического элемента, мы тем самым знаем, как поведет себя
всякая такая же частица или элемент в одинаковых условиях.
Зная поведение животного или пары животных одного вида, мы
знаем почти все о поведении всех животных этого вида, ибо оно
в основном одинаково; если в их поведении и есть различия, то
они невелики. Это и значит, что животные лишены (или почти
лишены) индивидуальности. Человек же обладает значительной
долей свободы в своем поведении, хотя, конечно, свободы в
границах поведения, присущего его виду и, обычно, его классу или
вообще его социальной общности. Человек обладает
индивидуальностью, которая развивается и становится все более четко
выраженной с развитием культуры.
Но и этим понятие индивидуальности не ограничивается. Оно
связано с проблемой «я», которая еще отсутствует в
понятии индивида. Отдельное животное есть индивид (особь). Но,
как указывали классики марксизма, животное слито со своей
жизнедеятельностью; оно не отличает себя от последней. Оно,
значит, не имеет субъективного «я». Ведь иметь «я» — это
значит сознавать свое отличие от других людей и от своей
собственной деятельности. Иметь свое «я» — это значит, далее, соз-
119

навать себя неким центром, вокруг которого вращается все
окружающее. Весь мир, в том числе и окружающие меня люди, для
меня есть нечто внешнее, существующее лишь постольку,
поскольку я его воспринимаю. Именно на этом свойстве «я»
основана идея субъективного '.идеализма: «мир есть мое ощущение»,
«существовать — значит (быть воспринимаемым». Это,
разумеется, психологическая иллюзия, ибо таких «центров мироздания»
столько же, сколько людей на свете. Окружающий меня мир
и люди существуют объективно, независимо от меня и от моего
сознания. Однако эта иллюзия не пустая, не «зряшная». Если
бы человек не отличал себя от окружающего и от своей
собственной деятельности, т. е. не обладал бы сознанием своего «я»,
то любая сознательная деятельность была бы невозможной.
Человек оставался бы на уровне животного, совершающего
целесообразные действия под воздействием 'инстинктов (и
отчасти— ассоциаций), но не сознающего этой целесообразности.
Противоречие между указанным «центризмом» и объективным
отсутствием такого центризма, точнее — наличием четырех
миллиардов таких «центров», является, таким образом,
необходимым условием человеческой деятельности, необходимым
свойством сознания. Развитие сознания поэтому связано с
историческим развитием человеческой личности.
Известно, что люди первобытнородового строя не обладали
развитой индивидуальностью. Некоторые наши авторы на этом
основании отрицают личность человека в тех условиях. Такие
взгляды, с нашей точки зрения, неверны в двух отношениях.
Во-первых, слабое развитие чего-либо не есть его отсутствие.
Во-вторых, нельзя отождествлять понятия личности и
индивидуальности, так как индивидуальность есть лишь один из
признаков личности.
Здесь мы переходим к вопросу о личности.
Понятия индивида и личности тесно связаны. Личность
всегда «привязана» к индивиду. Личность есть отдельный человек,
индивид. Сущность же человека надличностна, т. е. присуща
всем людям. Сущность человека, указывал К. Маркс, не есть
абстракт, присущий отдельному индивиду. Понятие личности мы
относим к отдельному человеку и никогда — к группе людей,
а понятие сущности человека мы относим к человеку как
родовому существу. Общим же между сущностью человека и
личностью является то, что и то и другое имеет социальный
характер. Под личностью мы разумеем человека как носителя
свойств, воспитанных в нем обществом.
Понятие личности не совпадает с понятием индивида, хотя
личность всегда — отдельный человек. Содержание этих
понятий различно. В понятии индивида мыслится просто отдельный
человек, а в понятии личности — отдельный человек,
обладающий определенными социально
значило

мыми свойствами. Отсутствие или слабое развитие хотя
бы одного из таких свойств наносит ущерб личности.
Личность есть индивид, а не человек вообще. Отсюда и
«наборы» сущностных черт человека, с одной стороны, и личностно-
образующих свойств — с другой, различны. Так, например,
способность мыслить понятиями, членораздельная речь, целевой
характер деятельности и другие родовые свойства человека не
являются личностнообразующими свойствами. К последним
относятся лишь такие существенные свойства, которые могут
приобретать различное направление или значительно
различаться в разных условиях и у разных индивидов. Так,
разум присущ каждому человеку. Но степень разумности
далеко не одинакова у всех людей. Разумность, далее, может быть
обращена и на положительные и на отрицательные поступки,
т. е. различаться по своим проявлениям и качеству. Эти
обстоятельства делают разумность одним из признаков личности.
Свободолюбие может вести как к революционности, так и к
анархизму и к антиобщественному поведению. Степень
ответственности за порученное или взятое на себя дело может колебаться,
как известно, в весьма широком диапазоне, нисходя к
безответственности, т. е. к своей противоположности. Поэтому
ответственность и свобода являются признаками
личности. Итак, признаки человеческой сущности становятся
признаками личности лишь в той мере, в какой они относятся
к индивиду и различают отдельных людей по качеству или
степени их развития. В результате сущность человека в общем
одинакова у всех людей, а личностные различия весьма велики
и многообразны; индивидуальных же различий столько же,
сколько имеется людей на свете.
Ввиду того, что понятие личности связано именно с
индивидом, а не с родом, личность нередко отождествляется с
индивидом или с индивидуальностью и даже с индивидуальными
особенностями. Хотя это и ошибочно (так как в понятие
личности входит ряд других признаков), однако
индивидуальность ввиду «привязанности» понятия личности к индивиду
является центральным личностнообразующим свойством. Само
понятие личности появилось в номенклатуре философско-социо-
лопических понятий с того времени, когда индивидуальность
стала играть заметную роль в реальной общественной жизни.
Далеко не все качества и свойства человека могут войти
в состав личностнообразующих. Качеств и свойств у человека
бесконечно много, но отнюдь не все из них важны для
характеристики личности. Личностнообразующими могут быть
лишь свойства социально з н а ч и м ы е, социально
значительные. Их, очевидно, следует искать среди
основных форм деятельности человека. К таким формам относятся:
труд, гражданская деятельность, познание и общение
(служебное и бытовое). Но определить основные формы социальной дся-
121

тельности — это еще не значит определить личностнообразую-
щие свойства. Это, так сказать, лишь адрес, где их искать. Ввиду
цельности личности эти свойства долокны быть такими чертами
(человека, которые проявляются и работают во всех указанных
формах деятельности. В них должны быть выражены качество,
уровень этой деятельности. Они были «названы выше. Это
разумность, ответственность, свобода, личное достоинство,
индивидуальные особенности. Эти признаки личности фигурируют во всей
истории общественной мысли и имеют общеисторический
характер.26 Этот «набор» не бесспорен и является лишь приступом
к делу. Во всяком случае, если мы хотим серьезно заниматься
теорией личности, то мы должны назвать эти свойства.
Общеисторический характер личностнообразующих свойств
связан с тем, что личность является общеисторическим
явлением. Ф. Энгельс прямо писал о личности в первобытном
обществе. Факт возникновения классового общества не является
достаточным основанием для датирования возникновения личности
вообще. Личность человека возникла независимо от появления
богачей и господ.
Разумом человек бесспорно обладал уже в отдаленные
времена родоплеменной структуры. Ответственность, подчинение
общественной дисциплине в те времена были развиты весьма
сильно и регламентировались весьма жестко. Ф. Энгельс
констатирует высокое развитие свободолюбия и достоинства людей эпохи
варварства. Эти качества не (были полностью утеряны и позднее.
Без какого-то уровня свободы 'человек вообще не может
работать. Свобода есть возможность выбора (хотя бы и в узких
границах) средств, способов и решений. Узость рамок свободы
ограничивает движение вперед. Но такое движение никогда не
прекращалось.
Индивидуальные различия, определяясь не только
общественными, но и природными факторами, проявляются во всех
социально значимых свойствах человека. Личность есть явление
социальное. Из понятия личности следует изъять биологическое
и психологическое содержание. Но что правильно относительно
понятия, т. е. умственного концепта, то не всегда достаточно
полно отражает реальную действительность. Реальная, живая
личность постоянно испытывает влияния, воздействия
естественного, биологического фактора. Все ее социальные свойства
выражаются в ее жизнедеятельности. В деятельности, в
практике личность встречает ограничения, вытекающие из свойств
и условий внешней природы, свойств самого организма, свойств
и условий общества, в котором происходит деятельность
личности. Эти ограничения, таким образом, имеют и социальный
26 Подробнее об этом см.: Тугаринов В. П. Личность и общество. М.,
1965.
Ï22

и натуральный характер. Возьмем, к примеру, чувство страха.
Страх .присущ всякому живому существу, обладающему
психикой. Он охраняет жизнь. Но боязнь трудностей и опасностей;
связанных с борьбой против природных и общественных сил,
в раде случае© порождает среди людей трусов, льстецов,
подхалимов, молчальников и т. п. Боязнь усилий и тягот труда
создает лентяев, бездельников и паразитов.
Биопсихический момент в формировании личности выражен
еще более ясно, чем в родовом человеке, в «человеке вообще». В
последнем биопсихический момент «усреднен», нивелирован,
обезличен. Вероятно, можно ;собрать статистические сведения о
процентном отношении талантов или, скажем, сангвиников к
такому-то общему числу населения. Но такая статистика, -будь она
самой утешительной, не может успокоить отдельного человека,
как не может его любовь к жизни удовлетворить классический
силлогизм: все люди смертны, я — человек, значит, и я
смертен. Для отдельного человека способность или неспособность
к тому или иному виду деятельности или особенности его
темперамента являются важными, а иногда и драматическими
реальностями существования.
И все же личность остается явлением социальным и
никаким иным. Она выполняет требования, предъявляемые человеку
обществом, а не природой. «Уступки» человека собственной
природе — это даже не главное в недостатках личности. Ее
деформация происходит преимущественно не по «вине» природы,
а по вине общества, воздействующего на личность своими
пороками. Личность как раз есть сила, которую
общество выставляет для противодействия этим
порокам. Она полноценна или, выражаясь словами Гегеля,
соответствует своему понятию в той мере, в какой
противостоит давлению отрицательных общественных нравов. Личность
обладает собственной силой сопротивления этим нравам и
исправления их. Она ущербна, если покорно следует за дурными
примерами. Силы личности развиваются в борьбе с пороками,
и недостатками общественной жизни. Поэтому формировать
настоящую личность нельзя, оберегая ее от труда, от жизненных
трудностей и бурь. Нельзя научиться плавать, не входя в воду.
Забвение этого ведет к воспитанию белоручек, эгоистов и
дряблых характеров, неспособных бороться и улучшать жизнь,
боящихся трудностей и опасностей, которые всегда есть
и будут.
Личность и разнообразие личностей созданы, таким образом,,
хотя и стихийно, но не напрасно- В личности воплощаются
требования общественного развития. Посредством личности
осуществляется борьба за общественный прогресс и за моральное
возрождение человечества. Разнообразие личностей гарантирует
разностороннее развитие прогресса. Рабочий и политический
организатор, ученый и художник движут вперед различные сто-
123

роны общественной жизни. Безликость и однообразие людей
ведут к остановке развития.
Личность, как сказано, есть индивид, а не группа людей и не
коллектив. Конечно, можно типизировать личность, отыскивая
общие черты, присущие людям определенного класса,
профессии, возраста, пола и т. д. Но человек в отличие от деталей
машины одной марки, от шарикоподшипников одного диаметра,
лишенных индивидуальности, т. е. практически одинаковых,
обладает фундаментальной особенностью, лежащей в основе
личности: он отличен от всех других, сколько бы этих других не
было. Он .неповторим.
Личность, далее, имеет аксиологический
(ценностный) аспект. Понятие личности всегда было высоким
понятием, выражающим все лучшее в человеческой сущности.
Если личность в ее реальных формах еще и далека от
совершенства, то это не колеблет ее сущности и ее высокого
назначения: быть выражением и эталоном человека, каким мы хотим
его видеть в настоящем и в будущем. Поэтому понятие
личности, как это нам пришлось отмечать и ранее, является
понятием, выражающим не только фактическое состояние
общественных свойств человека, но и понятием ценностным,
выражающим наш идеал человека. Идеал недостижим и достижим
одновременно. Он недостижим в том смысле, что по мере
приближения к нему возникают все более высокие требования к
личности. Идеал в этом смысле — «синяя птица» Метерлинка.
Однако идеал подобен также компасу, указующему направление
пути. Эта аксиологическая функция личности — одна из
важнейших для понимания роли человека в развитии общества.
Сводить теорию личности к описанию того, какова она в
настоящем, значит не думать о будущем и принижать понятие
личности, превращать его в нечто прозаическое, лишать это
понятие роли ориентира. Именно к этому и сводятся ролевые,
функциональные и другие фактологические теории личности. Факто-
логизм в теории личности есть выражение бесперспективности
буржуазного общества. Общество, сознательно идущее по пути
прогресса, не может жить без идеалов, вслепую.
Немаловажным является вопрос о доминантах развития
личности. В каждую историческую эпоху на первый план
выдвигались то те, то другие из компонентов того «набора»
общественно значимых признаков, которые мы связываем с понятием
личности. Эти главенствующие (доминирующие) черты мы и
называем доминантами представления о личности.
Мифы древней Элл<ады рисуют нам в качестве идеала
человека могучего богатыря, побеждающего самых страшных
врагов, но не очень разборчивого в целях и моральных средствах
их достижения. Идеал «гармонического человека»,
приписываемый этой эпохе, касается преимущественно физического
развития человека. Древний Рим периода античной демократии глав-
124

ной добродетелью свободного человека считал
гражданственность. Христианство выдвинуло понятие души как единственной
ценности в человеке в противовес презренной и низменной
плоти. Средневековое рыцарство культивировало сословную честь
и верность вассала сюзерену, служение даме и презрение
к «черни».
Эпоха буржуазных революций связала идею личности
со стремлением к свободе и борьбе за нее. Победивший
капитализм поднял идею индивидуальности как наибольшей
ценности в человеке. Современный капитализм не может
выдвинуть какого-либо общего и значительного идеала личности, если
не считать таким идеалом денежный мешок и «потребительское»
отношение к жизни. Личность в буржуазной идеологии утеряна,
ибо ни сексуальный маньяк, ни наркоман, ни пресытившийся
всем циник, ни «рассерженный» молодой человек, ни
обыкновенный мещанин не могут даже отдаленно претендовать на роль
эталона, на который следует равняться. Бесперспективность
буржуазного общественного строя повлекла за собой потерю
идеалов вообще и идеала личности в частности.
Итак, мы видим какую-то «клочковатость» исторических
форм представлений о личности, вырывание каких-то отдельных
«кусков» из суммы личностнообразующих признаков,
неспособность антагонистических формаций создать и представить себе
всестороннюю личность. Лишь мировоззрение
марксистско-ленинской партии смогло выдвинуть цельное и перспективное
представление в программном положении КПСС о всесторонней и
гармонически развитой личности. Это учение конкретизируется
в положении об основных компонентах такой личности:
умственном богатстве, моральной чистоте и физическом
совершенстве, дополненное © решениях июльского Пленума ЦК КПСС
1963 г. указанием на развитые эстетические вкусы.
Перечисленные компоненты коммунистической личности и являются ее
доминантами, которые исчерпывающе выражают наиболее
общие черты коммунистической личности. Каждая из них в
конкретных исторических условиях движения к коммунизму
наполняется конкретным содержанием, выражающим степени
развития этих общих черт личности. Это содержание не только
развивается, но и претерпевает изменения. Так, классовый и
партийный подход к явлениям общественной жизни сохраняет свое
значение в условиях существования социальных систем с
различным общественным строем и сохранения классового
строения общества; интернационализм сохраняет свое значение
в условиях сохранения наций и национальных различий,
и т. д.
Идеально-прогностическое и реально-презентистское,
теоретическое и практически-воспитательное, объективно научное
и гуманистическое слиты в этих определениях в неразделимое
единство.
125

Взаимодействие природы и цивилизации как бы замыкается
на человеке как в том смысле, что оно является основой
сущности человека, так и в том, что оно по его истинному
назначению есть средство для блага человека.
Развитие человека, всех его сторон и определений было
связано с условиями природы, со сменой
общественно-экономических формаций и социально-экономических систем, а также
с воздействием непрерывно развивавшейся цивилизации. Как
было показано выше, смену социально-экономических отношений
и развитие цивилизации следует различать, несмотря на их
глубокое взаимодействие. Первые возникают и отмирают, на
смену мм приходят другие, цивилизация же развивается
непрерывно, хотя и неравномерно. Такие факторы цивилизации, как
развитие техники и производительных сил вообще, а также
развитие образования воздействовали на развитие человека наряду
со сменой социально-экономических отношений и политических
режимов. Из социально-экономических факторов следует
выделить также общественное разделение труда, которое порождало
новые и новые области человеческой деятельности, вело ко все
большей ее многосторонности. С другой стороны, условия
классового антагонистического общества затрудняли м замедляли
развитие человека, лишая большинство человечества
свободного времени и образования. Таким образом,
социально-экономические отношения действовали на это развитие и
положительно и отрицательно. Положительные моменты преобладали
в периоды зарождения и расцвета той или иной формации,
в период же ее распада усиливались отрицательные моменты.
Развитие технической цивилизации было столь же
противоречивым. Ведь цивилизация является не независимым от
социально-экономической жизни процессом, а определенной стороной
этой жизни. Ф. Энгельс в «Происхождении семьи, частной
собственности и государства» вскрыл пороки, порожденные
классовым обществом и его цивилизацией.
Техническая цивилизация подняла человечество в космос,
к планетам солнечной системы. Она обеспечила возможности
к получению жизненных ресурсов для населения всей планеты.
Она сблизила расстояния и безмерно усилила средства общения
людей, живущих в разных точках земного шара. Она
потенциально, а отчасти и реально, обеспечила человечеству такой
жизненный комфорт, о каком не могли и мечтать люди прошлых
времен, и т. д. Она же создала и смертельную опасность для
человечества. Но техника и технология были лишь орудием для
появления такой опасности- Обвинения науки и техники в том,
что они создали несколько «дамокловых мечей», висящих над,
человечеством, направлены не по адресу. Наука и техника —
орудия в руках людей. Убийца — не ружье, а человек, который
126

из него стреляет. Проблема преодоления отрицательных
следствий научно-технического прогресса есть в основном вопрос о том,
в чьих рука« находятся «наука и техника, кто натравляет их
практическое использование.
Ряд буржуазных идеологов видят причину современных
опасностей и бедствий человека и человечества в порочности
человеческой природы. Человек, мол, по природе своей зол,
агрессивен, драчлив, эгоистичен и пр. Такое понимание природы
человека неосновательно. В .природе человека есть и плохое, и
хорошее, как и во ©сей природе вообще. Природа человека, как и
вся природа, может ласкать и убивать, радовать и возбуждать
отвращение и ужас. Там, где пороки человека поддерживаются
общественным -устройством или могут проявляться
безнаказанно, там, где они вызываются самим общественным строем, там,
где добрые начала глушатся, злые начала выходят на
поверхность. Дело, следовательно, в общественном строе, а не в
природе человека. Разумный общественный строй должен держать
пороки в узде и строить жизнь на добрых началах, имеющихся
в той же природе человека.
Капиталистическое общество в своем экономическом и
политическом устройстве основано на эгоизме, индивидуализме и
насилии. Капитализм и является основной причиной массовых
бедствий. Что же касается трудовых масс, то род людской
выработал, выпестовал и пронес сквозь тысячелетия понятия о
качествах, выражающих подлинную общественную сущность
человека: честь, трудолюбие, мужество, совесть, справедливость,
благожелательность, сочувствие, верность долгу и своим
обязанностям. Все эти и многие другие вьгсокие понятия, по
справедливому замечанию Ф. Энгельса, наполнялись в различные
эпохи и разными классами различным же содержанием.
Господствующие классы маскируют этими понятиями свои
корыстные интересы. Однако истинное содержание этих понятий
сохраняется в сознании и жизни трудового человечества, без чего
невозможным было бы и самое существование общества.
Все высокие и благородные черты человеческой сущности,
обусловленные ее общественным характером, наиболее быстро
и всесторонне развиваются в условиях социалистического,
коммунистического общества, вся деятельность которого
направлена на совершенствование общества и человека- Идея
совершенствования человека придает смысл (всем теориям человека.
Ведь если верно, что человек таков же, как его общество, то
столь же верно, что и общество будет таким, каким будет
человек, живущий и действующий в нем. Убежденные в
возможности такого совершенствования путем целенаправленных
усилий всех органов социалистического общества коммунисты
■и передовые люди вообще работают над воспитанием нового,
более совершенного человека.
127

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 3
Глава 1. Природа « 7
1. Понятие и основные свойства природы —
2. Отношение к природе 21
3. «Вторая природа» 35
Глава 2. Цивилизация 45
1. Натуральное в общественной жизни —
2. Культура и цивилизация 58
3. Острые вопросы современной цивилизации 73
Глава 3. Человек 89
1. Сущность и природа человека —
2. Существование человека 102
3. Индивид и личность 115
ИБ № 584
Тугаринов Василий Петрович
ПРИРОДА, ЦИВИЛИЗАЦИЯ, ЧЕЛОВЕК