3. г. КАРПЕНКО
0 оная
i
и металлургическая
промышленность
Западной Сибири
з 17ОО~1д6Огодах

,41
С »
» у e
и p с
.я н а у к
о ги а е е
СССР
н и е
3. г КАРПЕНКО
т орная
и металлургическая
промышленность
Западной Сибири
в 1у О О ~ 1360 годах
'Из
t > с to
О € О С и
-rftf С С С
7	9 й 3
Ответственные редакторы:
доктор исторических наук А. П. ОКЛАДНИКОВ,
кандидат исторических наук М. М. ГРОМЫКО.
В советской историографии последних лет большое внима-
ние уделяется проблемам генезиса капитализма. Широкие
дискуссии развернулись по вопросам первоначального накоп-
ления и специфики мануфактур в России. К решению этих
вопросов сибирские материалы до последнего времени почти
не привлекались.
Настоящая работа вводит в научный оборот большой фак-
тический материал как центральных, так и местных сибирских
архивов, освещающий малоисследованный раздел сибирской
истории — развитие горной и металлургической промышленно-
сти Западной Сибири на протяжении полутора столетий.
Выводы автора по некоторым вопросам дискуссионны. Од-
нако исследование будет способствовать разработке проблем
социально-экономической истории Сибири XVIII—XIX вв. и
генезиса капитализма в целом.
От редакции
ВВЕДЕНИЕ
ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Раскрытие закономерностей общественного развития является од-
ной из основных задач советских историков. В Программе партии ука-
зывается: «Исследование проблем всемирной истории и современного
мирового развития должно раскрывать закономерный процесс движе-
ния человечества к коммунизму...».
Академик Е. М. Жуков пишет в связи с этим, что все исследовате-
ли, от античников до историков новейшего времени, «призваны моби-
лизовать имеющийся в их распоряжении необъятный конкретно-
исторический материал, объективно раскрывающий законы обществен-
ного развития. Не случайно ведь идейные враги марксизма-ленинизма
свои основные усилия направляют на то, чтобы оспорить закономер-
ность движения человечества к коммунизму, вообще отвергнуть су-
ществование объективных законов общественного развития» 1.
Всемирно-исторический процесс становления, развития и крушения
капитализма по-разному протекает в отдельных странах в зависимости
от конкретных исторических условий. Проблема генезиса капитализма в
России и связанные с ней проблемы первоначального накопления капита-
ла, социально-экономической природы мануфактур, промышленного пе-
реворота не первый год обсуждаются советскими историками и эко-
номистами.
Проблема первоначального накопления капитала, создающего ус-
ловия для капиталистического производства, была выдвинута К. Марк-
сом и разработана им преимущественно на материале истории Англии.
Маркс отмечал при этом, что первоначальное накопление «в различных
странах имеет различную окраску, пробегает различные фазы в раз-
личном порядке и в различные исторические эпохи»1 2.
Основные закономерности экономического развития едины для
всех стран. На всех континентах смена феодального строя капита-
листическим подготавливалась первоначальным накоплением, но про-
ходило оно в разных странах по-разному в зависимости от сложив-
шихся условий.
Проблема первоначального накопления в России является пред-
метом изучения советских ученых. Обсуждается этот вопрос в сборни-
ке, выпущенном Институтом истории АН СССР. Ряд советских истори-
ков (Н. М. Дружинин, Ф. Я. Полянский, Б. Б. Кафенгауз, Н. И. Пав-
1 Е. М. Жуков. XXII съезд КПСС и задачи советских историков. «Вопросы ис-
тории», № 12, 1961, стр. 6.
2 К- Маркс. Капитал. Т. 1, 1952, стр. 721.
ленко и др.) опубликовали специальные монографии и статьи о перво-
начальном накоплении, а также останавливались на этом вопросе в ра-
ботах по генезис)7 капитализма в России1.
Академик Н. М. Дружинин в докладе на X международном кон-
грессе историков в 1955 г. отметил замедленность процесса первона-
чального накопления в России, обусловленную господством крепостни-
чества: «Укрепление и распространение крепостного права в период,
когда Россия была уже втянута в мировую капиталистическую систе-
му, замедляли процесс первоначального накопления, тормозили обра-
зование рынка рабочей силы, долго не создавали предпосылок для пер-
воначального ’накопления;»1 2.
Академик С. Г. Струмилин среди источников первоначального на-
копления упоминает захват владельцами заводов «земельных и лесных
богатств» Урала, приписку к заводам крестьян и мастеровых3, что ха-
рактерно и для Сибири.
В 1955 г. Институт истории АН СССР провел дискуссию по про-
блеме первоначального накопления. Отдельные положения докладов
Б. Б. Кафенгауза и Н. И. Павленко встретили возражения, но обсужде-
ние их способствовало дальнейшему изучению проблемы. Для нашей
темы представляют интерес неоднократно высказанные Б. Б. Кафен-
гаузом соображения о пожалованиях, земельных захватах и приви-
легиях заводчиков как приемах первоначального накопления, спо-
собствовавших возникновению крупной промышленности4.
В 1958 г. была опубликована монография Ф. Я. Полянского «Пер-
воначальное накопление капитала в России», в которой обстоятельно
освещено формирование капиталов и рабочего класса в России. Автор
рассмотрел черты отличия и сходства первоначального накопления
в России и других странах и пришел к выводу, что основная особен-
ность первоначального накопления в России заключалась в том, что
оно проходило при господстве личного крепостничества, тормозившего
формирование крупных капиталов и рабочих кадров. Продолжающая-
ся колонизация страны также задерживала формирование пролета-
риата, а «колониальные источники обогащения буржуазии оказались
в России более бедными сравнительно с теми, которыми воспользо-
вались Испания, Португалия, Голландия, Англия». И далее автор от-
мечает: «В отличие от многих стран в России важную роль в процессе
первоначального накопления играла экспроприация народных масс на
феодальной основе»5. Все эти моменты, как будет показано ниже, ха-
рактерны и для первоначального накопления в Сибири.
Исследование и обсуждение вопросов первоначального накопления
в России, бесспорно, помогает выяснению этой проблемы применитель-
но к Сибири. Однако некоторые особенности первоначального накоп-
ления в Сибири пока не затрагивались ни в общих трудах по пер-
воначальному накоплению, ни в работах сибиреведов. В частности, в
1 Н. М. Дружинин. Генезис капитализма в России. В кн.: «Десятый между-
народный конгресс историков в Риме». Докл. сов. делегации. М., 1956; Ф. Я. П о-
л я н с к и й. Первоначальное накопление капитала в России. М., 1958; Б. Б. Кафе н-
гауз. Некоторые вопросы генезиса капитализма в России. Сб. «Вопросы генезиса
капитализма в России». Л., 1960; Н. И. Павленко. О некоторых сторонах первона-
чального накопления в России (на правах рукописи). М., 4955; К вопросу о первона-
чальном накоплении в России (XVII—XVIII вв.). М., 1958.
2 Н. М. Дружинин. Указ, соч., стр. 215—216.
3 С. Г. Струмилин. История черной металлургии в СССР. Т. I. М., 1954,
стр. 253.
4 Б. Б. Кафенгауз Указ, соч., стр. И.
5Ф. Я. Полянский. Указ, соч., стр. 411—412.
5
справке Научного совета по генезис}' капитализма, в работах Ф. Я. По-
лянского, Н. И. Павленко и др. о первоначальном накоплении в Си-
бири упоминается лишь в связи с торговлей мехами, хотя роль
Сибири в первоначальном накоплении далеко не исчерпывалась пуш-
ниной1.
В настоящей работе рассматриваются особенности первоначально-
го накопления капитала в Сибири, не привлекавшие пока внимания
исследователей. К ним относятся: 1) пути отделения непосредственных
производителей от средств производства и превращения их в предпро-
летариат на кабинетских заводах и рудниках; 2) использование в ка-
питалистической золотопромышленности Сибири в 1830—1850-х годах
ссыльнопоселенцев, преимущественно крестьян, оторванных от своего
хозяйства и сосланных в Сибирь за нарушения феодальных порядков;
3) значение серебра и золота, добывавшихся в Сибири в XVIII и пер-
вой половине XIX в., для первоначального накопления капитала.
Вопрос о социальном строе мануфактур с крепостным трудом, ши-
роко распространенных в России, является предметом многолетней
дискуссии. Большое принципиальное значение имеют соображения
академика Н. М. Дружинина, четко разграничивающего характер про-
изводительных сил и производственных отношений в подобных ману-
фактурах: «С точки зрения производительных сил, составлявших осно-
ву производственного процесса, мануфактура середины XVIII в. нахо-
дилась на уровне, соответствующем капиталистической технике труда;
с точки зрения производственных отношений, складывавшихся между
эксплуататором и эксплуатируемыми, мануфактура превращалась в
основную часть господствующей феодальной системы»1 2.
Эти мысли Н. М. Дружинина в той или иной мере разде-
ляют М. В. Нечкина3, Ф. Я. Полянский, А. Л. Сидоров, В. К. Яцунский
и др.4.
Неоспоримая заслуга активного участника дискуссии о ману-
фактурах академика С. Г. Струмилина заключается в том, что он убе-
дительно обосновал связь возникновения мануфактур в России с зако-
номерным перерастанием мелкотоварного производства в стадию капи-
талистической мануфактуры5. С. Г. Струмилин доказал несостоятель-
ность распространенной в буржуазной историографии концепции о
крепостном характере русской мануфактуры в целом. Но исследуя раз-
витие мануфактур в крепостной России, он недооценил силы феодаль-
1 Вопросы советской науки. Генезис капитализма. Изд-во ЛИ СССР, 1958, стр. 14;
Н. И. Павленко. Указ. соч.. стр. 49; Ф. Я. Полянский. Указ, соч., стр. 53—59.
2 Н. М. Дружинин! Указ, соч., стр. 199—200.
3 Нельзя лишь согласиться с отвлеченной постановкой вопроса о несоответствии
феодальных производственных отношений характеру производительных сил мануфактур
с крепостным трудом в статье М. В. Нечкиной «О «восходящей» и «нисходящей» стадиях
феодализма» в ж. «Вопросы истории», № 7, 1958, стр. 91—104. Широкое распростране-
ние мануфактур с подневольным трудом в XVIII в. свидетельствует, что в это время
крепостное право способствовало росту производительных сил промышленности. Несоот-
ветствие характера производительных сил производственным отношениям появилось и
погубило феодализированную мануфактуру лишь в XIX в., в период общего кризиса
феодальной системы в России.
4 Ф. Я. Полянский Экономический строй мануфактуры в России XVIII в. М.,
1956; А. Л. Сидоров. Проблемы российского капитализма в советской исторической
науке. «Вопросы истории», № 12, 1961; В. К. Яцунский. Основные этапы генезиса
капитализма в России. «История СССР», № 5. 1958.
5 С. Г. Струм и л и н. История черной металлургии в СССР, стр. 83—84.
кого строя, навязавшего значительной части крупной промышленности
крепостнические производственные отношения.
Исследователь истории мануфактур в России XVIII столетия
Ф. Я. Полянский удачно определил этот процесс как феодализацию
мануфактур Ч Подобными феодализированными мануфактурами, как
увидим, стали предприятия А. Н. Демидова, а вслед затем предприятия
царского Кабинета в Западной Сибири. Крепостной строй сыграл ре-
шающую роль в их возникновении, развитии и последующем упадке.
Еще В. И. Ленин отмечал, что значение феодальных отношений меня-
лось на отдельных этапах развития! мануфактур: «Во времена оны кре-
постное право служило основой высшего процветания Урала и гос-
подства его не только в России, но отчасти и в Европе... Но то же са-
мое крепостное право, которое помогло Уралу подняться так высоко
в эпоху зачаточного развития европейского капитализма, послужило
причиной упадка Урала в эпоху расцвета капитализма»1 2. История ма-
нуфактур Европейской России и Сибири подтверждает справедливость
приведенных положений В. И. Ленина, относящихся непосредственно
к Уралу.
При рассмотрении истории феодализированных мануфактур в свя-
зи с общим экономическим развитием России (а изолировать историю
мануфактур от общего уровня экономики страны было бы методологи-
чески неправильно) обнаружим два этапа развития мануфактур с под-
невольным трудом: 1) XVII—XVIII вв.; 2) первая половина XIX в. Эти
этапы истории феодализированных мануфактур непосредственно опре-
делялись общим состоянием производительных сил и производственных
отношений в России.
В XVII—XVIII вв. феодализм способствовал росту мануфактур,
обеспечивая их при недостатке вольнонаемных рабочих дешевой кре-
постной рабочей силой. Противоречия между производительными силами
и производственными отношениями в феодализированной мануфактуре
обнаружились не сразу, а лишь после того, как в России стали мно-
житься капиталистические мануфактуры с более производительным
вольнонаемным трудом, которые начали успешно конкурировать с
феодализированными мануфактурами и в особенности, когда дальней-
шее развитие производительных сил привело к перерастанию ману-
фактуры в фабрику.
Вопрос о социальном строе мануфактур представляет наиболее
разработанный раздел общей проблемы генезиса капитализма. Можно
считать установленными следующие положения. По своему происхож-
дению и по характеру производительных сил все мануфактуры были
порождены капитализмом, связаны с ним. Под воздействием господ-
ствующего крепостного строя часть русских мануфактур подверглась
феодализации, выразившейся главным образом в большем или мень-
шем применении подневольного труда. В зависимости от степени
феодализации развитие мануфактур определялось закономерностями
феодального или капиталистического строя. В первой половине XIX в.,
в период общего кризиса феодализма, слабо феодализированные ману-
фактуры сумели освободиться от крепостных пут и перейти на следую-
щую, высшую, стадию машинной индустрии. Значительно феодализи-
рованные мануфактуры не смогли подняться на высшую ступень и по-
гибли в результате появившихся на этом этапе непримиримых противо-
речий между феодальными производственными отношениями и произво-
1 Ф. Я. Полянский. Указ, соч., стр. 161—233.
2 В. И. Лени и. Соч., т. 3, стр 424.
7
дительными силами, которые не могли дальше развиваться в крепостных
рамках. В этом плане и рассматривается развитие западно-сибирской
горной и металлургической промышленности в настоящей работе.
Вопрос о промышленном перевороте в России представляется сд-
ним из наименее разработанных в проблеме генезиса капитализма. Из
специальных исследований по этому вопросу можно назвать лишь одну
работу С. Г. Струмилииа, вышедшую еще в 1944 г.1.
О неразработанности вопроса свидетельствует то обстоятельство,
что никто из советских историков и экономистов пока не исследовал
признаков промышленного переворота в горном деле, а признаками
промышленного переворота в металлургии занимались лишь С. Г. Стру-
милин и В. К. Яцунский 1 2.
При рассмотрении проблемы промышленного переворота и других
проблем генезиса капитализма автор данной работы стремился, не
ограничиваясь анализом производственных отношений, уделить долж-
ное внимание развитию производительных сил, т. е. взаимоотношениям
между человеком и природой в процессе производства, вопросам тех-
ники, технологии, организации труда. Эта сторона процесса производ-
ства подчас недооценивается в историко-экономических исследованиях.
По словам А. Л. Сидорова, «слабым местом в исследованиях истори-
ков и экономистов является вопрос о развитии промышленности в связи
с изменением ее технического оснащения. Настало время1 приступить к
созданию трудов, освещающих техническую революцию в промышлен-
ности России по ее отдельным отраслям (до реформы 1861 г.) в тесной
связи с социально-экономическими изменениями в стране»3 4.
Действительно, без изучения взаимодействия производительных
сил и производственных отношений не может быть не только решена,
но даже правильно поставлена ни одна из перечисленных проблем.
Одна из наиболее существенных и наименее изученных особен-
ностей развития экономики России — постепенное, растянувшееся на
века освоение русским народом восточных районов страны от Урала до
Тихого океана. В связи с этим для России было характерно постепен-
ное распространение феодальных, а затем капиталистических отноше-
ний от центра страны к окраинам: и феодализм и капитализм раз-
вивались вширь, последовательно овладевая хозяйственными ресурса-
ми обширных окраин. На материале одного экономического района
нельзя решить проблемы генезиса капитализма в огромной стране, от-
дельные области которой развивались в различных условиях и разны-
ми темпами. Выводы, полученные на материалах Урала, Западной или
Восточной Сибири, не могут быть полностью применены к центральным
областям Европейской России, Украине или Белоруссии. Поэтому сле-
дует согласиться с положением Б. Б. Кафенгауза о необходимости
порайонного изучения проблем генезиса капитализма «в связи с не-
равномерностью развития различных районов»’.
В настоящее время авторы общих трудов по генезису капитализма
в России ввиду отсутствия монографий по крупным экономическим
районам, с одной стороны, не всегда могут учитывать специфику их
развития, а, с другой, выдвигая общие положения о развитии про-
1 С. Г. Струмилин. Промышленный переворот в России. М., 1944.
2 С. Г. Струм и л и н. История черной металлургии СССР, стр. 427, 434;
В. К. Яцунский. Промышленный переворот в России. «Вопросы истории», № 12.
1952, стр. 61—62.
3 А. Л. Сидоров. Указ, соч., стр. 42.
4 Б. Б. Кафенгауз. Указ, соч., стр. 9
мышленности России, подчас вынуждены обосновывать их случайными
примерами по двум-трем заводам.
Развитие промышленности Западной Сибири представляет общий
научный интерес. Во-первых, это один из крупнейших промышленных
районов страны. Западная Сибирь во второй половине XVIII — первой
половине XIX в. занимала в России второе место по масштабам гор-
ной промышленности и цветной металлургии вслед за Уралом, оставив
далеко позади Нерчинский и другие горные и металлургические рай-
оны (см. стр. 148). Рудники Алтая были известны во всем мире.
К. Маркс и Ф. Энгельс в одном из своих международных обзоров
1850 г. упомянули «прославленные золотые рудники на Урале и на
Алтае»1. Высокий удельный вес Алтайского горного округа в горной
и металлургической промышленности страны не позволяет сбрасывать
его со счетов при изучении истории тяжелой промышленности России,
как это иногда делается1 2.
Во-вторых, в Алтайском горном округе в концентрированном виде
проявились те типичные для горной и металлургической промышлен-
ности дореформенной России черты, которые В. И. Ленин называл
оригинальным строем русской промышленности3. Феодализация про-
мышленности в Западной Сибири зашла так же далеко, как и на
Урале.
В-третьих, при всем своеобразии развития промышленности Алтай-
ского горного округа здесь, в глубине Сибири, неуклонно проявлялись
всемирно-исторические закономерности, характерные для эпохи ста-
новления капитализма. Возникновение алтайских предприятий А. Н. Де-
мидова во второй четверти XVIII в. было тесно связано с распростра-
нением капиталистических отношений в России. Сибирские заводы и
рудники Демидовых в 1747 г. были обращены в частную собственность
императорской фамилии и перешли под управление Кабинета, ведавше-
го царским хозяйством. Усилился процесс феодализации западносибир-
ской промышленности, начавшийся еще при Демидове. Тем не менее
в XIX в. в округе Колыванских заводов, как и в других горнозаводских
районах, углубляется кризис феодализированной промышленности, ко-
торой все труднее было соперничать с капиталистической промышлен-
ностью.
Все это свидетельствует о том, что изучение социального строя
западносибирской горной и металлургической промышленности пред-
ставляет собой проблему, заслуживающую специального исследования.
При рассмотрении особенностей первоначального накопления капи-
тала, социального строя мануфактур и предпосылок промышленного пе-
реворота на материале горной и металлургической промышленности За-
падной Сибири XVIII — первой половины XIX столетия отчетливо
выделяются три этапа.
1.	Первая половина XVIII столетия — первые открытия руд и ка-
менного угля, возникновение и деятельность заводов и рудников
А. Н. Демидова, начало формирования рабочих кадров.
2.	Вторая половина XVIII столетия — быстрое развитие феодализи-
рованной кабинетской промышленности и ускоренное формирование кад-
ров подневольных мастеровых и приписных крестьян.
3.	1800—1860 гг. — застой и углубляющийся кризис феодализиро-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VIII, стр. 203.
2 См.: П. А. Хромов. Очерки экономики феодализма в России. М., 1957,
стр. 151—156.
3 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 424.
ванной промышленности Западной Сибири, невозможность ее дальней-
шего развития без широкой механизации и перехода на вольнонаемный
труд.
Разумеется, эта периодизация до известной степени условна, как и
любая периодизация: нельзя утверждать, что подъем кабинетской про-
мышленности закончился в 1799 г. и с 1800 г. сменился застоем. Но в
общем установленные этапы отражают фактическое развитие событий.
ЛИТЕРАТУРА
Развитие промышленности Западной Сибири в XVIII—XIX столе-
тиях изучено крайне слабо. Современных монографий по этому вопросу
нет, а в общих трудах по истории промышленности СССР он обычно обхо-
дится. Отдельные упоминания о промышленности Западной Сибири
XVIII—XIX столетий, имеющиеся ь трудах П. И. Лященко, П. Г. Любо-
мирова, в Очерках истории СССР эпохи феодализма, выпущенных
Институтом истории АН СССР, и некоторых других изданиях, изобилуют
ошибками и неточностями1.
История горнозаводской промышленности Западной Сибири за-
трагивается в трудах историков XVIII в. Г. Ф. Миллера, А. Л. Шлёце-
ра, И. Э. Фишера2. Но значительно больше материала по этому вопросу
дают работы горных инженеров, бывших первыми историками горноза-
! Так, П. И. Лященко утверждал, что в XVIII в. русские промышленники «за-
хватывали и расширяли предприятия по разработке золота и серебра, которые в то
время имелись у народностей Сибири (на Алтае). Государство начинает присваивать
крупные пространства земельных угодий... и устраивает на этих землях ряд казенных
предприятий. Так были созданы, например, первые алтайские горные промыслы»
(П, И. Л ященко История народного хозяйства СССР. Изд. 3. Т. I. М., 1952, стр. 329).
В действительности русские промышленники не захватывали у алтайцев золотых и се-
ребряных рудников, поскольку их в это время не было — древние чудские копи были
давно заброшены. Непонятно, каких промышленников во множественном числе имел
в виду автор — на Алтае в первой половине XVIII в. хозяйничал один А Н. Демидов.
Государство не устраивало предприятий на Алтае, лишь с 1747 г. здесь действовали
частные царские предприятия.
П. Г. Любомиров писал, что алтайские заводы действовали «недолго», хотя они
действовали в XVIII и XIX столетиях; утверждал, что золото в XVIII в. «почти целиком
поступало из небольшого района около Екатеринбурга», хотя из алтайского золотистого
серебра извлекалось не меньше золота, чем из уральских рудников; считал, что алтай-
ские предприятия Демидова перешли «в руки государства», что не соответствовало
действительности (П. Г. Любомиров. Очерки по истории русской промышленности.
М,—Л., 1947, стр. 385, 431, 435).
Ряд ошибок и противоречий допущен в Очерках истории СССР второй четверти
XVIII в., изданных Институтом истории АН СССР в 1957 г. Разработка алтайских руд
была начата А. Н. Демидовым не в 1730-х, а в 1720-х годах. Демидовские заводы были
взяты не в казну, а обращены в частную собственность императорской фамилии; стои-
мость их была возмещена не А. Демидову, а его наследникам (стр. 109). Утверждению,
что в первой половине XVIII в. горные богатства Сибири становятся отраслью «госу-
дарственного хозяйства России», противоречит последующее сообщение, что Алтай был
частным владением царской фамилии (стр. 595, 604). Неправильно утверждение, что
«беглый люд» тянулся на казенные заводы (стр. 595). Беглые приходили лишь на за-
воды Демидова. Ошибочные положения о казенных алтайских заводах, о приходивших
на них беглых крестьянах повторяются в Очерках истории СССР второй половины
XVIII в., изданных в 1956 г., на стр. 118, 664.
Ряд фактических ошибок допущен в книге В. С. Виргинского «Творцы новой тех-
ники в крепостной России», изданной в 1957 г., на стр. 76, 81, 175, 196. История Алтай-
ских заводов в целом рассматривается крайне упрощенно. Начальники заводов пред-
ставляются автору главной действующей силой: плохие начальники разваливали произ-
водство, хорошие — спасали (стр. 224).
2 Г. Ф. Миллер. История Сибири. Т. 2. Приложения. М.—Л., 1541; И. Э. Фи-
шер. Сибирская история. Спб., 1774; A. L. S с h 1 б z е г. Miinz-geld und Bergwerks-
geschihte des Bussischen Kaiserthums com J. 1700 bis 1789. Gottingen, 1791.
водской промышленности Сибири: В. И. Геннина, И. Ф. Германа,
И. М. Ренованца и др.1.
Особенно выделяются обилием фактических данных, полученных
непосредственно от администрации заводского округа, труды И. Ф. Гер-
мана. Под руководством и по программе, составленной И. Ф. Германом,
работал целый авторский коллектив. Герман указывает в «Предуведом-
лении» (предисловии) к I части «Сочинений о сибирских рудниках и
заводах», что «имел счастие получить многие, по большей части на
предложенные мною вопросы сделанные описания, из коих нынешнее
состояние Сибирских заводов обстоятельно усматривается» (стр. VII).
К сожалению, И. Ф. Герман не указывает фамилии соавторов. Можно
лишь предполагать, что описания отдельных алтайских предприятий во
II части «Сочинений о сибирских рудниках и заводах» написаны управ-
ляющими этих заводов и рудников. Герман, австрийский инженер, эмиг-
рировавший в Россию, широко используя труды алтайских инженеров,
полностью усвоил их крепостническую идеологию.
«Историческое известие о Колывано-Воскресенских заводах» (часть I)
начинается парадно-официальными рассуждениями о Петре I, «премуд-
ром государе», который «не упустил из виду и сей столь важной отрасли
государственного прибытка». Далее упоминается А. Демидов, которо-
му «обязана Россия открытием и нынешних столь знаменитых Колы-
вановоскресенских горных производств» (стр 232—233). Затем, оставив
высокий стиль, автор дает очень толково составленную хронику разви-
тия Колыванских заводов с 1720-х по 1795 г. (стр. 233—254).
И. Ф. Герман является основоположником периодизации истории
кабинетской промышленности «по начальникам», в основу которой по-
ложено правление отдельного начальника заводов и среднегодовая
выплавка серебра при данном начальнике. Эта периодизация имела
смысл с административно-хозяйственной точки зрения того времени, по-
скольку позволяла оценивать и сопоставлять результаты деятельно-
сти отдельных руководящих лиц. Периодизация, предложенная Герма-
ном, была усвоена кабинетскими историками XIX в., начиная от А. Кули-
бина и кончая П. Голубевым. В наше время эту периодизацию пред-
лагает Т. М. Макеев, который, впрочем, умалчивает о своих предшест-
венниках.
Следующий очерк И. Ф. Германа «Описание нынешнего состояния
Колывано-Воскресенских заводов и производства горных и плавильных
работ» (ч. I, стр. 258—294) напоминает обстоятельный производственно-
технический отчет. Технические характеристики, описания горнозавод-
ской техники и технологических процессов представляют несомненный
интерес для современного историка сибирской промышленности. Требу-
ют сугубо критического отношения^ разделы «О служащих при заводах и
рудниках разного звания людях» и «О приписных к заводам крестья-
нах». Автор характеризует использование подневольной рабочей силы с
точки зрения администратора-крепостника, заинтересованного лишь в
исправном отбывании повинностей зависимыми крестьянами и масте-
ровыми. Герман утверждает, что приписные крестьяне «легко исправля-
1 В. Геннин. Описание уральских и сибирских заводов. М., 1937; И. М. Рено-
ва нц. Минералогические, географические и другие смешанные известия о Алтайских
горах... Спб., 1792; И. Ф. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах.
Ч. I—III, Спб., 1797—1801; его же. Mineralogische Reiser, in Sibirien. Spb., 1798;
Дневные записки г. обер-гиттенфервальтера Петра Шангина, деланные им при опи-
сании рек Ини, Чарыша, Кокусуна, Катуни, Большого Хаир-Кумына и Бухтармы со
всеми впадающими в них речками. «Новые ежемесячные сочинения», ч. 118—121, 1795.
ли и исправляют и исправлять могут располагаемые заводские работы»
(стр. 288). Он полностью оправдывает установление сурового военно-фе-
одального строя на кабинетских предприятиях: «В прочем все горные и
заводские служители содержатся на военной ноге, и сколько обстоятель-
ства позволяют, дисциплинируются, а потому во всех горных и заводских
работах обращаются без ропоту в тишине и спокойствии; в случае же
преступлениев по указу 1761 года как офицеры, так и нижние служители
судятся воинским судом» (стр. 283). Эти разделы, помимо фактических
данных о численности, разрядах и повинностях подневольных работни-
ков, интересны еще формулировками крепостнической точки зрения
на управление производством.
В 1801—1860 гг. изучение истории горного дела и металлургии рас-
ширяется. По-прежнему этим занимаются преимущественно горные ин-
женеры, ученые-геологи. Данные по’истории горнозаводской промышлен-
ности Алтая содержатся в книгах видных геологов П. А. Чихачева и
Г. Е. Щуровского1. Много работ было опубликовано алтайскими инже-
нерами Г. И. Спасским, А. Кулибиным, Прангом, Ярославцевым, Иоссой,
А. Татариновым и др.1 2 По содержанию и подходу к теме они перекли-
каются с трудами И. Ф. Германа; расширяются лишь хронологические
рамки исследования.
Особенно активно занимался историей горнозаводской промышлен-
ности обер-бергмейстер Г. И. Спасский, опубликовавший ряд историче-
ских очерков и документов в своем «Сибирском вестнике». Спасский
составил также «Жизнеописание Акинфия Никитича Демидова», вышед-
шее отдельным изданием. Эта книга, написанная в апологетическом
духе, содержит вместе с тем интересные фактические данные. Наиболь-
шую ценность для современного исследователя представляет «Горный
словарь», составленный и выпущенный Г. Спасским в 1841 —1844 гг. Ав-
тор, долго работавший на Алтае, широко использовал при освещении
производственных процессов, описании механизмов и орудий труда опыт
местной горной промышленности и металлургии. К помощи «Горного
словаря» пришлось неоднократно прибегать автору настоящей работы
(см. главу VI).
Следует отметить, что историкам и экономистам необходимо шире
использовать труды горняков и металлургов. Исследователю, изучаю-
щему экономику и технику горнозаводской промышленности, формиро-
вание рабочих кадров, организацию и производительность труда, работы
видных инженеров, ученых-горняков и металлургов дают обильный и
ценный материал, который нельзя найти в других изданиях.
1 Р. Tchihatcheff. Voyage scientifique dans 1’Altai oriental et les parties adja-
cents de la frontiere de Chine. Paris, 1845; Г. E. Щурове кий. Геологическое путе-
шествие по Алтаю. М., 1846.
2 Г. И. С п а с с к и й. Путешествие по южному Алтаю. «Сибирский вестник».
Ч. IV, 1818; его же. О чудских копях в Сибири. «Сибирский вестник». Ч. 7, 1819; его
ж е. Примечания к путешествиям на Тигирецкие белки и по южным Алтайским горам.
«Сибирский вестник». Ч. 8; 1819; его же. Горный словарь. Ч. 1—3. М., 1841 —1844; его
же. Жизнеописание Акинфия Никитича Демидова. Спб., 1847; О служебной жизни
генерал-поручика А. И. Порошина. Горный журнал, кн. 6, 1829; [А. Кулибин].
Описание Колывано-Воскресенских заводов по 1833 г. Горный журнал. Ч. 1, кн. 2—4,
1836; С. И. Гуляев. Алтайские каменщики. «Санкт-Петербургские ведомости»,
№ 21—28, 1845; И ос с а 1-й. Краткое описание плавки серебряных руд на Алтайских
заводах. Горный журнал, № 1, 1851; Пран г 2-й и Ярославцев. Краткое опи-
сание горной промышленности в Алтайском горном округе. Горный журнал, № 5, 1861;
А. Татаринов. Обзор горного дела на Алтае. Горный журнал, № 10, 1861; М. Ба-
сов. Описание Зыряновского рудника в техническом и хозяйственном отношениях.
Горный журнал, № 6. 1861
12
Определенный интерес представляют некоторые статистико-эконо-
мические работы первой половины XIX в.1
В пореформенные 60—90-е годы много сделали для разработки исто-
рии горнозаводской промышленности Западной Сибири историки-демо-
краты В. И. Семевский, Н. М. Зобнин, Г. Н. Потанин, Н. М. Ядринцев1 2.
В их работах впервые поставлены проблемы феодальной эксплуатации
мастеровых и приписных крестьян в кабинетской промышленности
XVIII — первой половины XIX в. и капиталистической эксплуатации
рабочих в частной золотопромышленности 30—50-х годов XIX в. Эко-
номическое и правовое положение крестьян и мастеровых, их борьбу
против феодальной -и капиталистической эксплуатации 'историки-де-
мократы характеризуют на обширном фактическом материале, извле-
ченном из первоисточников, с большим сочувствием к трудящимся и
эксплуатируемым массам. Эти историки не были марксистами. Либе-
рально-народнические воззрения В. И. Семевского, областнические
взгляды Г. Н. Потанина и Н. М. Ядринцева помешали им дать научный
анализ производственных отношений, складывающихся на кабинетских
и купеческих предприятиях, и форм классовой борьбы крестьян и ма-
стеровых. Тем не менее работы историков демократического направле-
ния, содержащие обильный фактический материал по истории горноза-
водской промышленности Западной Сибири, представляют для совет-
ских исследователей огромный интерес.
В. И. Семевский, собирая материалы для своего капитального ис-
следования «Рабочие на Сибирских золотых промыслах», в 1891 г.
проехал через всю Сибирь, обследовал архивы Томского и Иркутского
горных управлений, Главного управления Алтайского горного округа
в Барнауле, архивы Кузнецкого и других горных исправников, отдель-
ных волостных правлений, Южно-Алтайской и других золотопромышлен-
ных компаний. Только из Красноярска и Иркутска он отправил в Петер-
бург по нескольку пудов архивных дел и копий документов. Использо-
вал он также архивы Государственного совета, Комитета министров,
Министерства земледелия и государственных имуществ, Горного депар-
тамента3. Больше всего Семевского интересовали документы не мас-
сового, а индивидуального характера: указы и распоряжения царского
правительства, местной администрации, документы об отдельных вол-
нениях и забастовках: четыре из одиннадцати глав I тома посвящены
анализу правительственных положений и указов о золотопромышленно-
сти и приисковых рабочих до 1870 г. Особый интерес Семевского к этим
вопросам обусловлен его либерально-народническими надеждами на
улучшение положения рабочих при помощи царских законов4.
1 С. Ш о д у а р. Обозрение русских денег и иностранных монет, употребляв-
шихся в России с древних времен. Спб., 1837; Материалы для статистики Российской
империи. Спб., 1839; Э. Гофман. О золотых промыслах Восточной Сибири. Спб.,
1844; К. В. Ч е в к и н и А. Д. Озерский. Обзор горной производительности Рос-
сии. Сборник статистических сведений о России, изд. статистическим отделением РГО,
Спб., 1851; ГО. А. Гагемейстер. Статистическое обозрение Сибири. Ч. 1, Спб., 1854.
2 Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения. Си-
бирский сборник, кн. 2. Спб., 1892; его же. Приписные крестьяне на Алтае. Алтай-
ский сборник, вып. 1. Томск. 1894; П. Голубев, Н. Зобнин. Горное дело и хо-
зяйство кабинета. Сб. «Алтай». Томск, 1890 (Н. М. Зобнин написал разделы
«Положение рабочих» и «Приписные крестьяне»); Г. Н. П о т а н и н. Материалы для
истории Сибири. Чтения в об-ве истории и древностей российских, кн. 4. ДА., 1866;
его же. Ближняя тайга. Живописная Россия. Т. 11. Спб.— М., 1884; Н. М. Я Л р и н-
д е в. Сибирь как колония. Изд. 2. Спб., 1882; В. И. Семевский. Рабочие на
Сибирских золотых промыслах. Т. 1. Спб., 1898.
3 В. И Семевский. Указ, соч., т. I, стр. XV, XXV.
4 Т а м же, стр. 58.
13
Наибольшее внимание Семевский уделил источникам, характери-
зующим положение рабочих и борьбу их за улучшение своего положения
(контракты рабочих с золотопромышленниками, материалы различных
обследований, документы о побегах и забастовках). Он приводит колос-
сальный фактический материал, не утративший ценности до настоящего
времени. Однако эти массовые источники не подвергаются статистиче-
ской обработке. Читателю остается неизвестным, сколько контрактов,
за какие годы, из каких золотопромышленных районов было в распо-
ряжении автора. Фактический материал контрактов обычно использу-
ется в виде отдельных примеров без указания числа аналогичных конт-
рактов или с неопределенными оговорками: «рабочие нередко
обязывались в контрактах...»1.
В. И. Семевский приводит множество частных статистических све-
дений, полученных в местных органах власти или у золотопромышлен-
ников, также не подвергая их обработке и часто не ощущая потребно-
сти делать из них выводы. Тем не менее сами эти сведения представляют
значительный интерес для современного исследователя. Изложение стро-
ится в основном по хронологическому принципу. В большинстве глав
I тома описывается «быт» рабочих, под которым автор понимает условия
труда, материальное и правовое положение рабочих, классовую борьбу,
меры царских властей в отношении рабочих. Практически это условное
наименование объединяет все стороны изучаемой темы. Перечисленные
стороны жизни и деятельности рабочих освещаются автором с демокра-
тических позиций, с сочувствием к угнетенному и обездоленному чело-
веку, что повышает ценность труда В. И. Семевского в глазах советского
читателя, несмотря на то, что автор, не будучи марксистом (хотя он не-
однократно ссылается на К. Маркса), не мог подойти к изучаемой
проблеме с научных, марксистских позиций.
Н. М. Зобнин, судя по его работам, принадлежал к той же группе
историков-демократов, виднейшим представителем которой в конце XIX
столетия являлся В. И. Семевский. Можно предполагать, что Семевский
оказал непосредственное влияние на творчество Зобнина, с которым
встречался в 1891 г. в Барнауле, где жил и работал Зобнин. Возможно,
под влиянием Семевского углубился интерес Зобнина к истории крестьян
и мастеровых Алтая, и он с большей энергией продолжал начатые ис-
следования (первые работы Зобнина о мастеровых и приписных крестья-
нах были напечатаны в сборнике «Алтай» в 1890 г., еще до приезда
Семевского в Барнаул). С 1891 г. между Семевским и Зобниным уста-
новились непосредственные личные связи. Семевский упоминает в пре-
дисловии к I тому своего исследования «Рабочие на сибирских золотых
промыслах» (стр. VII), что Зобнин делал для него выборки и снимал
копии с материалов Барнаульского архива, а также предоставил Семев-
скому свои материалы о мастеровых кабинетских золотых промыслов^
выявленные в делах Салаирской горной конторы. На последние мате-
риалы Семевский неоднократно ссылается в I томе своего исследования,
в VII главе «Мастеровые на кабинетских золотых промыслах на Алтае
в 1830—1861 гг.». В этой же главе Семевский ссылается на три работы
Зобнина, опубликованные за несколько лет до выхода в свет труда са-
мого Семевского. Последний не только использовал исторические фак-
ты, выявленные Зобниным, но и сочувственно цитировал некоторые
общие его положения, например, о военно-крепостном строе на кабинет-
ских предприятиях (стр. 264).
В. И. Семевский дал высокую оценку трудам Зобнина, назвав «прек-
расными» его работы о мастеровых и приписных крестьянах Алтайского
горного округа (стр. VII). Есть основания утверждать, что в данном
1 В. И. С е м е в с к1и й. Указ. соч. т. I, стр. XXXVI.
14
случае может идти речь не только об одностороннем влиянии одного из
виднейших русских историков конца XIX в. на малоизвестного провин-
циального исследователя. Несомненно взаимное влияние и сотрудниче-
ство двух историков, связанных общностью политических взглядов и
единством тематики исследования.
Н. М. Зобнин в своих работах о мастеровых и приписных крестья-
нах использовал неопубликованные материалы, обнаруженные им в-
Барнаульском и Салаирском горных архивах, Полное собрание зако-
нов, устные рассказы старожилов, а также работы И. Ф. Германа,
А. Кулибина и другие книги по истории кабинетской промышленности
Алтая1. Он первый сделал предметом исследования историю людей, тру-
дами которых была создана горная промышленность и металлургия
в Сибири. У предыдущих историков кабинетской промышленности не
возникало даже мысли о подобном аспекте исследования. Зобнин пер-
вый из местных историков освещает избранную тему не с точки зрения
кабинетских администраторов, а с позиций трудящегося и эксплуати-
руемого народа. Характерно отношение Н. Зобнина к крестьянской
реформе. Его соавтор по статье в сборнике «Алтай» П. Голубев
в написанном им разделе счел долгом упомянуть о «глубине радости,
восторга и умиления, с которыми была встречена милость царя-осво-
бодителя;»1 2. Зобнин ничего не пишет о царских милостях, напротив, до-
казывает, что никаких милостей не было, что замена после 1861 г. преж-
них крестьянских повинностей шестирублевым оброком «является
ничем иным, как вознаграждением кабинета за уничтоженные прежние
обязательные работы для заводов»3.
Как уже указывалось, в пореформенные годы работали также
Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев.
Г. Н. Потанин работал в сибирских архивах, опубликовал ряд до-
кументов по истории Сибири XVIII в., напечатал очерк «Ближняя тай-
га», характеризующий роль золотопромышленности в формировании
сибирской буржуазии и эксплуатацию рабочих на приисках Ближней,
или Мариинской, тайги. Н. М. Ядринцев в известном труде «Сибирь как
колония» приводит ценные данные о ссыльных в Сибири, полученные
в Тобольском приказе (стр. 246—247), и преимущественно в публици-
стическом плане разоблачает хищническое истребление природных бо-
гатств и банкротство крепостных порядков на предприятиях Кабинета
(стр. 336), хищничество частных золотопромышленников (стр. 340—
343), закабаление приисковых рабочих хозяевами (стр. 426—430).
В 1864 г. в публичной лекции, прочитанной в Омске, Ядринцев высту-
пил с обличением сибирских золотопромышленников4.
В 60—90-х годах XIX столетия в Горном журнале и других изда-
ниях было опубликовано несколько статей горных инженеров по истории
промышленности интересующего нас периода5. Очень полезны работы
1 См.: Сб. «Алтай», стр. 391.
2 Т а м же, стр. 378.
3 Там ж е, стр. 414.
4 Н. М. Ядринцев. Общественная жизнь в Сибири. Сб. статей. Изд-во «Си-
бирские записки», 1918, стр. 7—8.
5 Н. И ос с а. Выплавка серебра, свинца и меди на Алтайских заводах. Горный
журнал, № 1, 2, 3, 1884; В. А. Рожков. Деятельность артиллерии капитана
В. Н. Татищева на Уральских заводах в царствование Петра Великого. Горный жур-
нал, т. III, 1884; его же. А. Н. Демидов на своих Колывано-Воскресенских заво-
дах. Горный журнал, т. Ill, 1891; И. П. Б е р е с н е в и ч. О производительности
Гурьевского завода и положении железного дела на Алтае. Вестник золотопромыш-
ленности и горного дела вообще, № 6, 1893; Н. Я. Нестеровский. Геогностиче-
ский очерк Кузнецкого угленосного бассейна. Горный журнал, т. IV, 1896.
15
статистиков горной и металлургической промышленности А. Кеппена,
И. Боголюбского и некоторые справочные издания 60-х годов1.
Литература конца XIX — начала XX столетия по истории горноза-
водской промышленности Западной Сибири небогата. Замедленное раз-
витие горной и металлургической промышленности Западной Сибири в
период империализма не способствовало повышению интереса к ее
прошлому. Можно отметить лишь пару кабинетских юбилейных изда-
ний, статьи горных инженеров В. Н. Мамонтова, Л. Малеева и Н. Я. Не-
стеровского, посвященные открытиям полиметаллических руд и камен-
ного угля1 2. Из работ историков следует упомянуть книгу профессора
Д. Н. Беликова и статью И. Тыжнова3.
Д. Н. Беликов, используя материалы Барнаульского и Томского
архивов, характеризует переселение крестьян Европейской России в
Западную Сибирь в XVII—XVIII столетиях и приходит к выводу, что
среди переселенцев преобладали беглые. Этот вывод подтверждается
исследованиями и советских историков.
Анализируя мотивы бегства в Сибирь, Д. Н. Беликов на первое
место выдвигает «причины, лежащие в высшей сфере духовных инте-
ресов»,— бегство староверов от религиозных преследований (стр. 10).
Затем автор упоминает петровские реформы, причем замалчивает клас-
совую суть политики царского правительства, изображает Петра I в
духе буржуазной государственной школы, надклассовым деятелем, вы-
сокие планы которого были непонятны темному народу: «Но народ еще
не понимал этого добра, он не в состоянии был проникнуть в планы и
цели Петра. Народ знал только тягости реформы и как прежде при
всякой тягости, так и теперь в особенности ринулся наутек» (стр. 20).
Стремление избавиться от крепостного гнета как стимул бегства в Си-
бирь упоминается в последнюю очередь, причем автор утверждает, что
этот стимул проявлялся лишь во второй половине XVIII в. (стр. 35—
36). Следовательно, книга Д. Н. Беликова, содержащая интересные
фактические данные о бегстве в Сибирь крестьян, которые стали глав-
ным источником рабочей силы для горнозаводской промышленно-
.сти, искажает мотивы этого массового бегства, замалчивает его классо-
вую основу.
И. Тыжнов в работе «Из истории горнозаводского населения на
.Алтае» освещает условия труда, правовое и материальное положение
кабинетских мастеровых в 1747—1861 гг., используя литературу и ма-
териалы Барнаульского архива. Классовую борьбу как фактор истории
автор также в духе государственной школы подменяет борьбой «начала
государственного и начала вотчинного» (стр. 2).
Положение приписных крестьян, по мнению И. Тыжнова, опреде-
1 Памятная книжка для русских горных людей на 1862 год. Спб., 1862; Томская
Губерния. Список населенных мест. Спб., 1868; А. Филлипс. Способы добычи и.
статистика золота и серебра. Спб., 1869; И. Боголюбский. Опыт горной ста-
тистики Русской империи. Спб., 1878; А. Кеппен. Статистические таблицы по гор-
ной промышленности России. Спб., 1879; его же. Драгоценные металлы, их потреб-
ление и производительность. Горный журнал, № 2, 1880.
2 Краткий исторический очерк Алтайского округа. Спб., 1897; Колыванская
шлифовальная фабрика на Алтае. Барнаул, 1902; Л. Малеев. Алтайский горный
округ. Русская старина, № 8, 1909; В. Н Мамонтов. Материалы к истории раз-
ведочного и поискового дела в Алтайском округе. Горные и золотопромышленные из-
вестия, № 10, 1910; Н. Я. Н е с т е р о в с к и й. К истории открытия каменного угля
в Кузнецком угленосном бассейне Алтайского горного округа. Горный жур-
нал, № 3, 1915.
3 Д. Н. Беликов. Первые русские крестьяне-насельники Томского края.
Томск, 1898; И. Тыжнов Из истории горнозаводского населения на Алтае. Алтай-
ский сборник, № 6, Барнаул, 1907.
16
лялось колебаниями правительственной политики, в которой попере-
менно преобладало то вотчинное, то государственное начало (стр. 3).
Что касается кабинетских мастеровых, то «вотчинное начало остается
в этой области преобладающим до падения крепостного права»
(стр. 21). Высказав эти общие положения, автор не раскрывает их, не
связывает положение мастеровых с феодальной эксплуатацией и борь-
бой трудящихся против крепостного гнета, а переходит на позиции
своеобразного техницизма, утверждая, что положение мастеровых не-
посредственно определялось потребностями техники производства: «Весь
уклад жизни алтайского населения в период крепостного права опре-
делялся требованиями горнозаводского дела; последнее повело здесь
и к дифференциации местного населения, к принудительному делению
его на различные группы... Горнозаводские рабочие, урочники и при-
писные крестьяне—вот те группы, на которые заводская техника раз-
делила здесь население» (стр. 2).
Далее Тыжнов объявляет, что «в конце концов технические катего-
рии вытеснили собою общественные при дифференциации этого класса
людей» (стр. 21). Автор стремится оправдать эксплуатацию мастеровых
царским Кабинетом ее технической необходимостью.
Только после Октябрьской социалистической революции начинается
широкое, всестороннее изучение истории Сибири, основанное на науч-
ной методологии марксизма-ленинизма. В 1920—1930-х годах истории
горнозаводской промышленности Сибири было посвящено небольшое
число работ. Главное внимание историков-сибиреведов тогда уделялось
другим проблемам. Выходили труды С. В. Бахрушина, Л. П. Потапова
и других, посвященные присоединению Сибири к России, истории от-
дельных народностей Сибири и Дальнего Востока. Было опубликовано
много статей и книг по истории Октябрьской революции и гражданской
войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Расширению тематики истори-
ческих исследований мешало, в частности, слабое развитие высшего
исторического образования и отсутствие соответствующих научно-ис-
следовательских центров в Сибири. Поэтому среди работ, опубликован-
ных в 20—30-х годах, очень мало написанных в Сибири.
Из работ этого периода, затрагивающих историю горнозаводской
промышленности Западной Сибири, следует отметить книги К. А. Пажит-
нова, Ю. Гессена и П. Г. Любомирова1. Большую ценность представляет
капитальный труд академика В. А. Обручева, обобщающий результаты
многолетних исследований геологов и горных инженеров в Сибири1 2. Это
справочное издание содержит сжатые характеристики отдельных тру-
дов, биографии виднейших геологов, общие обзоры геологических иссле-
дований по периодам. Автор отмечает данные о горной промышлен-
ности, имеющиеся в рассматриваемых работах. В конце томов при-
ложены обширные библиографические указатели. Работа В. Н. Кашина
по истории железоделательного производства у шорцев в XVII—XVIII
столетиях полезна как сводка ранее опубликованных источников по
этому вопросу3. Но интерпретация источников, данная В. Н. Кашиным,
1 К. А. Пажитнов. Положение рабочего класса в России. Т. 1. Пг., 1923;
Ю. Гессен. История горнорабочих России до 60 гг. XIX в. М., 1926; П. Г. Лю-
бомиров. Очерки по истории металлургической и металлообрабатывающей про-
мышленности в России. Л., 1937.
2 В. А. Обручев. История геологического исследования Сибири. Период I. Л.,
1931; Период II. Л., 1933.
3 В. Н. Кашин. Крестьянская железоделательная промышленность Кузнецко-
го края XVII—XVIII вв. Проблемы истории докапиталистических обществ,
№ 9—10, 1934.
2
3. Г. Карпенко
17
вызывает возражения. Вряд ли оправданы сожаления автора по поводу
угасания примитивной шорской металлургии в XVIII столетии. Упадок
мелкого шорского железоделательного производства был обусловлен
продолжающимся развитием производительных сил, а именно появле-
нием в Сибири металлургических предприятий мануфактурного типа.
Определенный интерес для исследователей истории местной метал-
лургии до прихода в Сибирь русских представляют труды этнографов
Л. П. Потапова и Н. П. Дыренковой1.
В 1940 г. вышли две капитальные работы В. В. Данилевского, посвя-
щенные жизни и деятельности известного алтайского новатора техники
И. И. Ползунова и строительству гидросиловых установок в Сибири и
других районах в XVIII столетии1 2. Обе книги вводят в научный оборот
обширные материалы, извлеченные автором из центральных и сибир-
ских архивов. Глубокое и обстоятельное освещение изучаемых вопросов,
отсутствие тенденциозного противопоставления достижений отечествен-
ных новаторов техники трудам зарубежных изобретателей выгодно
отличают эти исследования В. В. Данилевского от некоторых поздней-
ших его работ.
В послевоенные годы значительно оживилась работа историков
центра и периферии по изучению истории Сибири, что имеет определен-
ную связь с ускоренным экономическим и культурным развитием Сиби-
ри, созданием Сибирского отделения АН СССР, повышением интереса
советской общественности к настоящему и прошлому Сибири.
Монографии видных советских археологов С. В. Киселева, А. П. Ок-
ладникова, С. И. Руденко, С. С. Черникова характеризуют древнее гор-
ное дело и металлургию на юге Сибири3. Новые ценные сведения по-
истории горнозаводской промышленности Сибири XVIII в. даются в
монографиях Б. Б. Кафенгауза и Н. И. Павленко4.
Книга Б. Б. Кафенгауза о хозяйстве Демидовых представляет зна-
чительный методологический интерес, поскольку автор связывает кон-
кретную тему исследования с такими общими проблемами, как социаль-
но-экономическая природа мануфактур, первоначальное накопление
капитала. В монографии приводятся сведения о строительстве и дея-
тельности алтайских медеплавильных заводов А. Демидова, извлеченные
автором из фонда Демидовых и других фондов ЦГАДА. Однако не
всегда можно согласиться с трактовкой исторических фактов, какую
дает автор. В частности, А. Демидов не собирался передавать свои ал-
тайские заводы в казну, как полагает Б. Б. Кафенгауз (стр. 177, 179,
222). Мною специально рассматривается этот вопрос в глазах II — III на-
стоящей работы. Алтайские заводы Демидовых были обращены в част-
ное владение царской фамилии.
Н. И. Павленко в монографии «Развитие металлургической про-
мышленности России в первой половине XVIII века» высказывает сооб-
ражения относительно причин задержки развития крупной металлурги-
ческой промышленности в Кузнецком уезде (стр. 51), затягивания стро-
1 Л. П. Потапов. Очерки истории Шоряи. М.— Л., 1936; Шорский фольклор.
Записи, перевод, вступит, статья и примечания Н. П. Дыренковой. М.— Л., 1940.
2 В. В. Данилевский. И. И. Ползунов. М.—Л., 1940; его же. История
гидросиловых установок в России до XIX в. М.—Л., 1940.
3 С. В. Киселев. Древняя история южной Сибири. М.—Л.. 1949; А. П. Ок-
ладников. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. М.—Л., 1950; С. И. Руден-
ко. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.— Л., 1953; С. С. Чер-
ников. Древняя металлургия и горное дело Западного Алтая. Алма-Ата, 1949.
4 Б. Б. К афенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII XIX вв. Т. 4,
М.— Л.,	1949; Н. И. Павленко. Развитие металлургической промышленности
России в первой половине XVIII века. М., 1953.
18
ительства демидовских заводов на Алтае (стр. 177) и приводит отдель-
ные сведения об открытиях руд и выплавке меди на алтайских заводах
А. Демидова, выявленные в ЦГАДА (стр. 177, 449—450).
Ни Б. Б. Кафенгауз, ни Н. И. Павленко в своих исследованиях спе-
циально не рассматривают историю промышленности Алтая.
Ряд статей, брошюр и книг посвящен деятельности новаторов тех-
ники «а Алтае в XVIII — первой половине XIX столетия ’. Однако авто-
ры некоторых работ по истории техники допустили существенные ошиб-
ки: они отрывали развитие техники в нашей стране от развития техники
во всем мире; из ложного патриотизма провозглашали приоритет рус-
ских деятелей, когда для этого не было оснований. Эта ошибки в свое
время были отмечены в печати. Однако было бы неправильно ввиду
ошибок, допущенных некоторыми историками техники, игнорировать но-
вый фактический материал, введенный ими в научный оборот.
Мало защищается диссертаций по истории промышленности Сиби-
ри XVIII—XIX столетий. История горной и металлургической промыш-
ленности Западной Сибири XVIII—первой половины XIX в. освещается
лишь в первых главах кандидатских диссертаций Н. Е. Рогозина и
Т. М. Макеева, в первой главе докторской диссертации Н. Е. Рогозина
и в кандидатской диссертации Т. И. Агаповой* 2. Отмеченные диссерта-
ции представляют интерес как первые шаги по углубленному изучению
истории промышленности Западной Сибири XVIII—XIX столетий в со-
ветское время. В отношении накопления фактического материала и под-
хода к изучаемым проблемам со времени защиты перечисленных дис-
сертаций сделаны дальнейшие шаги как самими авторами, так и други-
ми исследователями. Поэтому мы подробнее остановимся на опублико-
ванных после защиты диссертаций работах авторов.
В последнее время благодаря созданию Сибирского отделения
АН СССР, а также развертыванию научно-исследовательской работы
на кафедрах университетов и педагогических институтов Сибири усили-
лось изучение местными исследователями истории промышленности Си-
бири в период феодализма. Опубликован ряд статей, научных докладов
и популярных брошюр по отдельным вопросам3.
‘И. Я. Конфедератов. Иван Иванович Ползунов. М.— Л., 1951; Н. Я- Са-
вельев. Алтай — родина выдающихся изобретений. Барнаул, 1951; его же. Петр
Кузьмич Фролов. Новосибирск, 1951; его же. Сибирские механики П. М. Залесов
и М. С. Лаулин. Новосибирск, 1953; его же. Филипп Васильевич Стрижков. Бар-
наул, 1954; В. С. Виргинский, Н. Я. Савельев. Строительство вододейству-
ющих устройств на Алтае в XVIII в. М., 1955; Н. Я. Савельев. В старом Салаи-
ре. Из истории зарождения промышленности Кузбасса. Кемеровское книжное
изд-во, 1957; и др.
2 Н. Е. Рогозин. Западная Сибирь. История экономического развития Запад-
ной Сибири с момента прихода русских в Сибирь до 1914 г. Канд, дисс., 1946;
Т. И. Агапова. Кризис крепостной горной промышленности Сибири. Канд, дисс.,
1953; Т. М. Макеев. Развитие промышленности в дореволюционном Алтае. Канд,
дисс., 1955; Н. Е. Рогозин. Промышленность Западной Сибири. Докт. дисс., 1958.
3 Т. И. Агапова. Положение народных масс и классовая борьба на сибирских
горных предприятиях (конец XVIII в.— 60-е годы XIX в.). Уч. зап. Кабардинского пед.
ин-та, вып. 7. Нальчик, 1955; ее же. Из истории классовой борьбы на алтайских
горных предприятиях в XVIII в. Краеведческие записки Алтайского краевого музея,
вып. 1. Барнаул, 1956; ее же. Первые страницы истории цветной металлургии России.
Уч. зап. Кабардино-Балкарского ун-та, вып. 6, серия ист.-фил., Нальчик. 1960; ее же.
Усиление кризиса Алтайской и Нерчинской горной промышленности в 30—50-х годах
XIX в. Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Тр. конф, по истории Сибири
и Дальнего Востока, 1960 г., Новосибирск, 1961; М. М. Громыко. К вопросу о со-
циальной сущности заводов Западной Сибири в XVIII в. Там же; ее же. Некото-
рые особенности приписной деревни Западной Сибири во второй половине XVIII в.
Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1960 г.; О. И. К а ш и к. Осно-
вание первого в России сереброплавильного завода. Уч. зап. Иркутского пед. ин-та,
2*
19-
Следует отметить, что в популярных работах история промышлен-
ности Западной Сибири XVIII—XIX столетий подчас освещается на не-
высоком теоретическом уровне, не связывается с большими научными
проблемами. Обычно отсутствуют ссылки на использованные источники
и литературу. Иногда не критически используются источники, допуска-
ются фактические ошибки.
Т. N\. Макеев уделил всего 15 страниц горнозаводской промышлен-
ности Алтая 1727—1861 гг. в своей популярной работе «К истории раз-
вития промышленности на Алтае». Наряду с литературой автор, очевид-
но, использует и неопубликованные материалы, но дает лишь две ссылки
на фонды ЦГИАЛ. В работе имеются отдельные интересные факты,
правильные положения. Так, Т. М. Макеев справедливо утверждает, что
алтайские рудники и заводы были не государственными предприятиями,
а частной собственностью царской фамилии (стр. 7, 8, 13). Однако в це-
лом история алтайской промышленности освещается вне связи с основ-
ными проблемами эпохи. Автор крайне преувеличивает роль царской по-
литики и личную роль императоров Петра I и Николая I в подъ
еме и упадке феодализированной промышленности Западной Сибири
(стр. 6, 11).
Научно не оправдана дробная периодизация развития горнозавод-
ской промышленности с 1747 по 1861 г., не связанная с общими законо-
мерностями развития промышленности мануфактурного типа (стр. 9—
И). В разделе «Положение крестьян и мастеровых» автор некритически
использует источники, нагромождает различные ужасы, вместо того чго-
вып. XI, 1955; Ф. А. Кудрявцев. Исюрия Бурят-Монгольской АССР. Главы
V—VII. Т. I. Изд. 2. Улан-Удэ, 1954; Т. Макеев. К истории развития промышлен-
ности на Алтае (1727—1917 гг.). Барнаул, 1951; его же. История развития промышлен-
ности Алтая в дореформенный период. Тр. Алтайского ин-та с.-х. машиностроения, 1952;
М. К. Одинцова. Николаевский чугуноплавильный завод. Из истории промышлен-
ности в Сибири. Тр. Иркутского гос. ун-та. Т. III, вып. 2, 1948; ее же. О производ-
стве железа в XVIII веке в Восточной Сибири. Тр. Иркутского гос. ун-та, т. XVI,
вып. 3, 1956; ее ж е. Из истории металлургического производства в Ангаро-Илимском
районе. Тр. конф, по истории Сибири и Дальнего Востока; Н. Е. Рогозин. Экономи-
ческое развитие Западной Сибири и образование вотчины «кабинета». Уч. зап. Но-
восибирского пед. ин-та, вып. 3, 1946; М. Ф. Розен. Очерки по истории горного дела
на Алтае. Алтайское кн. изд-во, 1955; Н. Я. Савельев. Из истории Гурьевского заво-
да. Тр. I науч. конф. Новокузнецкого пед. ин-та, Новокузнецк, 1956; его же. Пуск пер-
вой доменной печи на Гурьевском заводе. Тр. науч. конф, по истории черной металлургии
Кузбасса, Кемерово, 1957; А. В. Смолин. Из истории горнотехнического образования
и педагогической деятельности В. В. Петрова на Алтае во второй половине XVIII века.
Там же; В. П. Соколова. Библиография по истории Томского и Гурьевского заводов
(1771—1917). Там же; М. Е. Сорокин. Волнения заводских крестьян Чаусской во-
лости Томской губернии в 1813 г. Там же.
Автором настоящей работы также опубликовано несколько статей по истории
горной и металлургической промышленности Западной Сибири XVIII — первой полови-
ны XIX в.; Из истории угольной промышленности Кузбасса до Великой Октябрьском
социалистической революции. Тр. Томского гос. ун-та. Т. 128. Томск, 1954; О промышлен-
ном перевороте в России (по материалам Кузнецкого бассейна). «Вопросы истории»,
№ 2, 1955; Рабочие чугуноплавильных и железоделательных заводов Кузбасса в кре-
постную эпоху. Тр. науч. конф, по истории черной металлургии Кузбасса. Кемерово,
1957 (Кемеровский пед. ин-т); Кузбасс до Великой Октябрьской социалистической ре-
волюции (гл. 2). В кн.: Т. Ф. Горбачев, В. Г. К о ж е в и н, 3. Г. Карпенко
и др. Кузнецкий угольный бассейн, М., 1957; Открытия полиметаллических руд на Ал-
тае в 1700—1860 годах. Уч. зап. Кемеровского пед. ин-та, вып. 2, 1959; Цветная метал-
лургия Алтая (1747—1861). Уч. зап. Кемеровского пед. ин-та, вып. 3, 1959; Некоторые
особенности первоначального накопления капитала в Сибири. Тр. конф, по истории
Сибири и Дальнего Востока, 1961; Формирование рабочих кадров в горнозаводской
промышленности Западной Сибири (1725—1860 гг.). «Исторические записки», т. 69, 1961;
Промышленные города и поселки Западной Сибири в XVIII столетии. Сибирь XVII—
XVIII в. Материалы по истории Сибири. Сибирь периода феодализма, вып. 1. 1962.
20
бы точно и правдиво охарактеризовать тяжелое положение подневоль-
ных мастеровых и крестьян.
В статье Т. М. Макеева «История развития промышленности Алтая
в дореформенный период» дается та же ненаучная периодизация исто-
рии промышленности, в основу которой положена смена начальников
заводов. Период с 1769 по 1778 г., являющийся, по словам Т. М. Маке-
ева, «вершиной в развитии горного дела на Алтае в XVIII столетии»
(стр. 14),— это время правления А. А. Ирмана. Период с 1778 по
1785 г.— правление Б. П. Меллера; период 1785—1798 гг.— правление
Г. С. Качки; 1799—1806 гг., объявляемые «кульминационным пунктом
во всей истории горного дела на Алтае» (стр. 15),— правление В. С. Чул-
кова; 1807—1816 гг.—правление Е. И. Эллерса и Берга; 1817—1829 гг.—
правление П. К. Фролова и т. д. В отличие от дореволюционных каби-
нетских историков, Т. М. Макеев скромно умалчивает об основе своей
периодизации и при выделении периодов объявляет решающим показа-
телем колебания выплавки серебра при отдельных начальниках, кото-
рые учитывались кабинетскими историками как показатель уровня ру-
ководства того или иного начальника заводов ’. Колебания выплавки се-
ребра сами нуждаются в объяснении. Поскольку Т. М. Макеев умалчи-
вает о начальниках, он не может объяснить смысл своей периодизации
и не пытается это сделать.
Так же некритически используются источники и литература при опи-
сании положения мастеровых. Автор утверждает, что «на Змеиногор-
ском руднике, как об этом свидетельствуют раскопки 1948 г., мастеро-
вых за мельчайшие проступки подвергали зверскому наказанию — их
приковывали цепями к тачкам и не выпускали на поверхность. Там под
землей они проводили долгие годы, а многие находили здесь и свою мо-
гилу» (стр. 23). Цепи, найденные в старой выработке Змеиногорского
рудника в 1948 г., не дают оснований утверждать, что мастеровых при-
ковывали цепями к тачкам «за мельчайшие проступки», что они прово-
дили под землей «долгие годы», а «многие» и умирали в шахтах.
Следует отметить, что подобные легковесные работы все же пред-
ставляют исключение. Статьи, опубликованные в различных сборниках,
и доклады на научных конференциях, проходивших в последние годы,
заметно расширили наши представления оботдельных вопросах истории
горной и металлургической промышленности Сибири. Большинство ра-
бот посвящено социально-экономической природе промышленности ма-
нуфактурного типа. В этой связи следует отметить работу М.М. Громыко
«К вопросу о социальной сущности заводов Западной Сибири в
XVIII в.». Автор, используя неопубликованные материалы из фондов
Новосибирского областного архива, рассматривает пути привлечения
непосредственных производителей к работе на кабинетских предприяти-
ях, т. е. источники рабочей силы. В работе дается сжатая четкая харак-
теристика таких категорий непосредственных производителей, как при-
писные крестьяне, прикрепленные к заводам работники на жалованье,
работники по сдельному или поденному найму. Из поля зрения автора
выпали только урочники, составлявшие значительную группу подне-
вольных работников в конце XVIII в.
Работа Т. И. Агаповой «Усиление кризиса Алтайской и Нерчинской
горной промышленности в 30—50-х годах XIX в.» охватывает последнее
тридцатилетие перед падением крепостного права. Использованы не-
опубликованные документы (ЦГИАЛ, фонды Кабинета, общей канцеля-
рии Министерства финансов, Сибирского комитета), характеризующие
1 См.: П. Г о л у б е в. Горное хозяйство. Сб. «Алтай», стр. 382.
21
несовершенство технологии производства металлов, трудности снабже-
ния продовольствием горнозаводского населения, задолженность заво-
дов и другие признаки углубляющегося .кризиса кабинетской промыш-
ленности в 30—50-х годах XIX в. Автору .не удалось, на наш взгляд, до-
казать выдвинутое положение, что расходы по содержанию кабинетских
предприятий перекладывались на государственную казну (стр. 76).
Напротив, статистические данные о доходной и расходной части бюд-
жета Колыванских и Нерчинских заводов (стр- 82—83) свидетельствуют
о том, что расходы на содержание заводов производились за счет дохо-
дов от производства. Государственное казначейство в случае необходи-
мости кредитовало заводы, но задолженность систематически пога-
шалась.
Н. Я- Савельев в своих работах по истории Гурьевского завода
охарактеризовал по неопубликованным источникам, .выявленным в Ал-
тайском краевом архиве, проектирование, строительство и переоборудо-
вание Гурьевского завода для выплавки черных металлов и уточнил не-
которые неясные вопросы истории завода. Эти работы, обстоятельно
освещающие конкретные вопросы и вводящие в оборот новые фактиче-
ские данные, характерны для Н. Я- Савельева как исследователя, чрез-
вычайно много сделавшего по изучению техники и технологии горноза -
водского производства на Алтае в XVIII—XIX столетиях.
Н. Е. Рогозин опубликовал в 1946 г. статью «Экономическое разви-
тие Западной Сибири и образование вотчины Кабинета». Фактический
материал статьи автор использовал в вводных главах своих кандидат-
ской и докторской диссертаций, посвященных развитию промышленности
Западной Сибири при капитализме и социализме. Поэтому в задачи ав-
тора не входило углубленное изучение истории промышленности Запад-
ной Сибири до 1861 г. Следует также учитывать, что Н. Е. Рогозин по
специальности экономгеограф, его работы не обязаны отвечать всем тре-
бованиям, предъявляемым к историческим исследованиям. В названной
статье на 38 страницах освещается развитие горнозаводской промыш-
ленности Западной Сибири за два с половиной столетия —с XVII в. по
1861 г. Автор использует литературу и частично материалы Новосибир-
ского и Алтайского государственных архивов. Кратко освещаются раз-
ведки полезных ископаемых, .время возникновения отдельных заводов
и рудников, их размещение, отрасли кабинетской промышленности, по-
винности приписных крестьян. Социально-экономическая история каби-
нетской промышленности дается чрезвычайно скупо, но в работе по ис-
торической географии, к тому же представляющей введение к иссле-
дованию о промышленности при капитализме и социализме, допус-
тимо освещение перечисленных вопросов в том плане, как это сделано
в статье.
В будущем, при подготовке к изданию своих основных работ, авто-
ру следует исправить некоторые фактические ошибки, допущенные
в этой статье ’.
Несколько работ опубликовано по отдельным вопросам классовой
борьбы в заводском округе. Основная тема статьи Т. И. Агаповой «Из ис-
тории классовой борьбы на алтайских горных предприятиях в XVIII ве-
ке»— побег секретных каторжан и мастеровых из Змеиногорской тюрь-
мы в 1775 г. Используя неопубликованные документы из фонда Кабипе-
1 Лукасский завод — стр. 9 (должно быть Луказский); Ливапдианис (Леван-
диан) —стр. 11; Вейнмар (Веймарн) —стр. 24. Г. С. Качка не имел отношения к по-
стройке Гурьевского завода в 1816 г. (стр. 18). В это время Качка уже не работал
на Алтае. Круглов и Молчанов были не управляющими Колыванскими заводами, как
это утверждается на стр. 35, а рядовыми чиновниками.
22
та, хранящегося .в ЦГИАЛ, автор характеризует секретных каторжан,
активных участников крестьянской войны под руководством Е. П. Пуга-
чева, сосланных на Змеиногорский рудник, подготовку ими заговора,
неудачный побег заключенных из тюрьмы, расправу с участниками за-
говора и побега. В освещении этих событий и заключается основная
ценность статьи. Не подтверждаются фактами утверждения автора, что
«волнениями были охвачены все категории зависимого населения завод-
ского округа» (стр. 88). Напротив, в статье показано, что заговорщикам
не удалось организовать массового выступления. Не доказано утвержде-
ние, что «широкого размаха достигло антифеодальное движение наро-
дов, угнетаемых царизмом» (стр. 88). В статье сообщается лишь о вы-
ступлениях башкир за пределами заводского округа.
В. Г. Филов опубликовал 18 документов об откликах крестьянской
войны в Сибири и Приуралье, выявленных в Алтайском краевом архиве.
Публикация сопровождается вводной статьей «Отклики пугачевского
движения на Алтае (по документам Алтайского краевого государствен-
ного архива)». Статья В. Г. Филова в значительной степени повторяет
содержание предыдущей статьи Т. И. Агаповой. Автор оперирует анало-
гичными источники, хранящимися в Алтайском архиве. В. Г. Филов ха-
рактеризует отдельных секретных каторжан, участников крестьянской
войны, подготовку и проведение побега из Змеиногорской тюрьмы
в 1775 г., поимку беглецов, следствие и приговор по делу о побеге. Кро-
ме того, В. Г. Филов описывает попытку заговора П. Хрипунова в 1786 г.
М. Е. Сорокин в своем докладе на конференции в Кемеровском пе-
дагогическом институте осветил по материалам Томского и Алтайского
архивов волнения приписных крестьян Чаусской волости в 1813 г.
В заключение следует отметить, что обобщающих работ по истории
классовой борьбы приписных крестьян и кабинетских мастеровых За-
падной Сибири пока не опубликовано. Нет также монографий по исто-
рии сибирской промышленности в эту эпоху.
источники
В настоящей работе использованы некоторые опубликованные ис-
точники: Полное собрание законов и другие официальные документы,
опубликованные в различных изданиях Использованы труды участни-
ков академических экспедиций XVIII в.1 2, труды ученых геологов и гео-
графов, посещавших Сибирь в XIX в.3. Стоит отметить, что М. В. Ломо-
носов в 1745 г. упомянул в научном труде, в «Минеральном каталоге»
Кунсткамеры Академии наук, о наличии каменного угля под Кузнец-
ком4. Представляют интерес записи бесед, которые вел А. Н. Радищев
1 Высочайше утвержденные доклады и другие сведения о новом образования
горного начальства и управлении горных заводов. Ч. I. Спб., 1807. Дополнения к актам
историческим, собранные и изданные Археографической комиссией (ДА И), т. 2. Спб.,
1846; Памятники Сибирской истории XVIII века. Кн. 1. Спб., 1882; Сенатский архив,
т. XI, XII, XIII. Спб., 1904, 1907, 1909.
2 I. Gm el in. Reise durch Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743. T. I-III.
Gottingen, 1751—1752; П. С. П а л л а с. Путешествие по разным провинциям Россий-
ского государства. Кн. 2. Спб., 1788; И. П. Фальк. Записки путешествия. Полное
собрание ученых путешествий по России, изд. Академией наук, т. 6. Спб., 1824.
3Р. Tchihatcheff. Voyage scientifique dans Г Altai oriental et les parties
adjacents de la frontiere de Chine. Paris, 1845; Г. E. Щ у p о в с к и й. Геологическое пу-
тешествие по Алтаю. М., 1846; П. П. С е м е н о в-Т я н-Ш а н с к и й. Путешествие в
Тянь-Шань в 1856—1857 гг. М., 1947.
: М. В. Ломоносов. Соч., т. 5. Изд-во АН СССР, 1954, стр. 76, 82, 97.
23
с крестьянами, приписанными к Колыванскнм заводам, на пути из си-
бирской ссылки в Европейскую Россию1.
Среди опубликованных источников особняком стоит анонимная ра-
бота «Алтай, будущая Калифорния России», разоблачающая деятель-
ность кабинетского начальства не с демократических позиций, а с пози-
ции обиженного чиновника* 2.
Среди источников, опубликованных в последние десятилетия, сле-
дует отметить «Каталог фондовых материалов Западно-Сибирского гео-
логического треста», содержащий ценные архивные материалы об откры-
тиях полиметаллических и железных руд в XVIII — первой половине
XIX в., а также сборник документов об открытиях и начале разработки
угольных месторождений под редакцией и с вступительной статьей про-
фессора А. А. Зворыкина3.
Настоящая работа в значительной мере основана на фондах цент-
ральных и в особенности сибирских архивов. Автором использованы не-
опубликованные материалы Государственного архива Алтайского края
(ГААК), Государственного архива Кемеровской области (ГАКО), Госу-
дарственного архива Томской области (ГАТО), Государственного архи-
ва Новосибирской области (ГАНО), Центрального Государственного
архива древних актов (ЦГАДА) и Центрального Государственного ис-
торического архива в Ленинграде (ЦГИАЛ). В ЦГИАЛ хранится об-
ширный фонд 468— Кабинета е. и. в., управлявшего громадным импера-
торским хозяйством, в частности царскими предприятиями на Алтае.
В этом фонде есть отдельные документы об Алтайских демидовских за-
водах. Значительный интерес представляют ответы Колывано-Воокре-
сенской заводской конторы А. Н. Демидова на вопросы комиссии Беэра,
датированные 2 августа 1745 г. (д. 47). «Ответы» характеризуют объем
производства, численность крестьян и мастеровых и условия труда.
В основном фонд 468 содержит сведения о деятельности кабинет-
ских заводов и рудников, их оборудовании, производительности, доход-
ности, условиях труда, оплате мастеровых и приписных крестьян и,
наконец, о классовой борьбе. Эти сведения, к сожалению, нередко отры-
вочные и плохо сопоставимые друг с другом, содержатся в статистиче-
ских ведомостях, сметах, рапортах и доношениях канцелярии Колывано-
Воскресенского горного начальства и Алтайского горного правления, в
указах и предписаниях Кабинета, в докладных записках и обзорах про-
мышленности Алтайского горного округа.
Можно отмстить документы о заговоре и побеге из Змеиногорской
тюрьмы в 1775 г. секретных колодников, участников крестьянской ройны
и местных мастеровых в д. 272: рапорты Кабинету из канцелярии Ко-
лывано-Воскресенского горного начальства от 11/XII 1775 и 13/Х 1776 г.,
определение Кабинета по этому делу от 6/IX 1776 г., распоряжение Ека-
терины II о наказании участников заговора и побега от 27/11 1776 г. и
др. Ряд документов характеризует проведение в жизнь указа 21 мая
1779 г. об освобождении приписных крестьян от жжения угля и основ-
ных горных и заводских работ и преодоление встретившихся в связи
с этим трудностей: указ канцелярии Колывано-Воскресеиекого горного
! А Н Радищев. Записки путешествия по Сибири. Соч., т. 3. Изд-во АН
СССР, 1952.
2 Алтай, будущая Калифорния России и царствовавшие на Алтае порядки. Лейп-
циг, 1882.
3 Каталог фондовых материалов Западно-Сибирского геологического трест».
Томск, 1955; Открытие и начало разработки угольных месторождений в России. М—-/!..
1952.
24
начальства от 28/VIII 1779 г., доношение начальника заводов Меллера
Кабинету от 16/XII 1780 г. о жжении угля и разборе руд и др.
В записке генерал-адъютанта Анненкова, обследовавшего Алтай-
ский горный округ в 1851 г., и в журнале комитета министров 1852 г.,
посвященном обсуждению этой записки, характеризуется тяжелое по-
ложение мастеровых и приписных крестьян (д. 9).
В ЦГИАЛ хранятся также фонды 1-го Сибирского комитета 1821--
1838 гг. (ф. 1264) и 2-го Сибирского комитета 1852—1864 гг. (ф. 1265),
содержащие обзоры промышленности Алтайского горного округа (Ста-
тистические сведения о Сибирских горных заводах, датированные 1852 г.
и подписанные директором горного департамента Фуллоном — ф. 1265,
on. 1, д. 47), отдельные указы и законопроекты, например проекты поло-
жения 1828 г. о мастеровых Колывано-Воскресенских горных заводов и
крестьянах, приписанных к Колывано-Воскресенским горным заводам
(ф. 1264, on. I, д. 121, ч. I).
В ЦГАДА хранятся фонды берг-коллегии (ф. 271), Сибирского при-
каза и управления Сибирью (ф. 24, разр. XXIV) и другие фонды, содер-
жащие разрозненные, но интересные данные по истории промышлен-
ности, положению рабочих и приписных крестьян Западной Сибири в
XVIII столетии: «Экстракт» о серебряном промысле на р. Каштаке в
1696—1698 гг. (ф. 271, д. 854,), план Колыванского завода 1733 г. (ф. 271,
д. 2085), чертеж Томского, Кузнецкого и Красноярского уездов 1735 г.
с указанием заводов и рудников (ф. 271, д. 143а), ландкарта Томского
и Кузнецкого уездов 1736 г. с указанием границ «ведомства Колывано-
Воскресенского завода» (ф. 271, д. 141), инструкция управляющего Ка-
бинетом Соймонова начальнику Колыванских заводов Качке от 28/VIII
1785 г. (ф. 271, д. 2544), донесения и рапорты иркутского и колыванско-
го генерал-губернатора Якоби 1780-х годов об управлении Западной
Сибирью, о пограничных делах, о каменщиках (ф. 24, разр. XXIV, д. 62,
ч. 1 —111) и др.
Наибольшее количество материалов по истории промышленности,
рабочих и приписных крестьян Западной Сибири содержит Государ-
ственный архив Алтайского края. В. И. Семевский, бывший в Барнауле
в 1891 г., познакомился с огромным, по его словам, архивом Главного
управления Алтайского горного округа и пришел к заключению, что
«архив этот едва ли не наиболее важный в научном отношении из всех
сибирских архивов»1.
Нами использован ф. 1 канцелярии Колывано-Воскресенского гор-
ного начальства, содержащий данные о производстве, численности рабо-
чих, их зарплате, условиях труда, о численности и повинностях припис-
ных крестьян и о классовой борьбе с середины XVIII в. до 1861 г.
Производство характеризуют доношение Кабинету главного коман-
дира Колыванских заводов от 8/1 1776 г. о мерах для увеличения вы-
плавки серебра (д. 660а), ведомость о главных расходах при заводах
и рудниках денежной казны с 1789 по 1797 г. (д. 25}, журналы Горного
совета 1810 и 1816 гг. с отчетными данными о производительности за-
водов и рудников за 1809 и 1815 гг. (д. 1879), описания отдельных пред-
приятий, составленные горными инженерами в 1849—1852 гг.: описание
Салаирских рудников в техническом и хозяйственном отношениях Тата-
ринова Гго (д. 680), описание Гурьевского завода, составленное Пи-
рожковым (д. 684), и др.
Рост численности, материальное и правовое положение рабочих ос-
вещают роспись 1751 г. о находящихся в работах при Змеевском рудни-
1 В. И. Семевский. Рабочие на сибирских золотых промыслах, т. 1, стр. VI.
25
ке бергайерах, солдатах и служивых (д. 103), ведомость о горных и за-
водских мастеровых и работных людях по округу Колыванских заводов
на 1759 г. (д. 219), росписи рабочим Барнаульского, Павловского, Су-
зунокого, Томского заводов 1778 г. (д. 660а), ведомость о числе горно-
рабочих по округу в 1798 г. (д. 89), ведомость о числе жителей на каби-
нетских золотых промыслах в 1850 г. (д. 480).
Представляют интерес документы, касающиеся отдельных рабо-
чих: роспись о назначенных к отставке мастеровых и работных людях
Колыванского завода за 1750 г. с мотивировками вроде «стар, дряхл,
за малосилием часто в болезни бывает, к тому же безмерно глух»
(д. 103) ; паспорт, выданный отставному плавильщику И. Голубцову в
1751 г., рисующий бедственное положение отставных мастеровых
(д. 103); «роспись снесенным убеглым-и бергайерами Бедаревым и Си-
доровым пожиткам, а также и оставленным» (д. 38), свидетельствующая
о их крайней бедности, и др.
Проявления классовой борьбы характеризуют рапорт Кузнецкой
воеводской канцелярии 1759 г. о сыске 16 беглецов с Чагырского рудни-
ка (д. 219); ведомость Змеиногорской конторы о секретных колодниках
1776 г. (д. 808); переписка между Змеиногорской конторой и канцеля-
рией Колывано-Воскресенского горного начальства 1776 г. о содержа-
нии секретных колодников (д. 808); указ канцелярии горного началь-
ства от 25/Х 1776 г. о наказании участников побега из Змеиногорской
тюрьмы (д. 817); протоколы и определения канцелярии горного началь-
ства за сентябрь 1775 г. по делам о побегах рабочих Сузунского заво-
да в Змеиногорского рудника, о неявке крестьян Белоярской слободы и
Сосновского острога для отбывания заводских повинностей (д. 702);
секретная переписка 1786 г. по делу участника крестьянской войны Хри-
пунова (д. 99) и др. Часть этих документов была опубликована?. И. Ага-
повой и В. Г. Филовым (см. выше).
Аналогичные материалы по первой половине XIX в. содержатся в
ф. 2 Горного правления Колывано-Воскресенских заводов (1828—
1834 гг.), а с 1834 г.—-Алтайского горного правления. Горнозаводское
производство характеризуют ведомости с нарядами на выплавку метал-
лов в 1833 г. по Томскому, Локтевскому, Павловскому, Барнаульско-
му, Сузунскому заводам, о добыче руд по рудникам Змеиногорского
края (д. 38), переписка 1844 г. по плану реконструкции Гурьевского
завода (д. 2709), отношение министра финансов Алтайскому горному
правлению о назначении известного металлурга П. П. Аносова глав-
ным начальником Алтайских заводов и томским гражданским губер-
натором в апреле 1847 г. (д. 344), описание Локтевского завода в тех-
ническом и хозяйственном отношениях 1850 г. (д. 1392), записка о про-
изводительности заводов Алтайского горного округа в 1860 г.
(д. 5511) и др.
Численность и положение рабочих освещают формуляры рабочих
Зыряновского рудника 1828—1831 гг. (д. 387), ведомости 1834 г. о чис-
ленности рабочих и чиновников, состоящих в ведении Змеиногорской,
Локтевокой, Сузунской и Павловской горных контор (д. 38), ведомости
1850 г. по Салаирской и Змеиногорской горным конторам, Колыванской
шлифовальной фабрике, Томскому и Гурьевскому заводам (д. 480), рос-
пись о намещении на пенсион служителей Змеиногорского рудника в
1850 г., свидетельствующая о ничтожном размере пенсий (д. 88), до-
кладные записки горного начальника Алтайских заводов о массовых за-
болеваниях свинцовой коликой на Локтевском заводе в 1856 г.
(д. 1317 ж), о цинге на Царевоалександровском золотом промысле в
1858 г. (д. 1317), и др.
26
Сведения о положении крестьян содержат ведомости о том, «сколь-
ко было расположено в заводские работы крестьян и сколько их состоит
в неотработке» на 1/Ш 1834 г. при Барнаульском и Павловском заводах
и Змеиногорском крае (д. 38), докладная записка горного начальника
Алтайских заводов 1845 г. о неувольненни заводских крестьян для най-
ма на частные золотые промыслы (д. 1173) и др.
Материалы о классовой борьбе содержат указы Алтайского горного
правления 1834 г. о наказании беглых и «ложно показывающих на себя
смертоубийство» (д. 113), «о побеге из службы Змеиногорского рудника
рудовоза М. Космачева и прочих, присоединившихся к заводским кре-
стьянам, бежавшим из своих селений» в 1828 г. (д. 647), о побегах в Бе-
ловодье бухтарминских и устькаменогорских крестьян в 1840—1841 гг.
(д. 1134) и др.
В ф. 3 Главного управления Алтайского горного округа содержатся
отдельные технико-экономические данные за первую половину XIX в.:
наставление штаба корпуса горных инженеров свитскому генералу Сент-
Ал ьдегонду, командированному в 1834 г. для осмотра Алтайских заво-
дов (д. 1216), рапорт горного начальника Алтайских заводов о введении
горячего дутья в кричных горнах Гурьевского завода в 1839 г. (д. 1490),
распоряжение главного начальника заводов об отливке чугунных вещей
посредством черпального горна (д. 67), рапорт управляющего Томским
заводом о состоянии завода в 1841 г. (д. 1215) и др. Фонд 50 насчиты-
вает несколько тысяч чертежей заводов, рудников, машин XVIII—
XIX вв. Каждый чертеж обычно числится отдельным делом, поэтому
при ссылках на этот фонд в дальнейшем указываются только номера
дел. В настоящей работе использованы генеральные планы Змеиногор-
ского рудника 1772 (д. 1432) и 1799 гг. (д. 1371), план Салаирского руд-
ника 1798—1799 гг. (д. 8298), план Зыряновокого рудника 1795 и 1801 гг.
(д. 2805), чертеж железных копей Томского завода 1776 г. (д. 8348),
план Бачатской каменноугольной копи 1853 г. (д. 3947) , план Гурьев-
ского завода, составленный в 1848 г. по распоряжению главного началь-
ника заводов генерал-майора Аносова (д. 4534), и др.
В фонде .исследователя Алтая С. И. Гуляева (ф. 163), в д. 47, хра-
нятся анонимные 'рукописи XVIII в. «Краткое историческое сведение о
Сибири до начального заведения Колыванских заводов» и «Колыван-
ские заводы».
Приведенные сведения дают некоторое представление о богатстве
и разнообразии материалов Алтайского краевого архива, далеко еще не
освоенных исследователями. Здесь имеются яркие, конкретные данные,
характеризующие условия труда и быта мастеровых и приписных кре-
стьян, их борьбу против крепостного гнета. Вместе с тем очень трудно
подобрать исчерпывающие статистические сведения даже за отдельный
год, еще труднее найти сопоставимые данные за ряд лет; особенно не-
полны и разрозненны общие сметные и отчетные материалы.
Государственный архив Новосибирской области, в прошлом архив
Западно-Сибирского края, в отличие от предыдущих архивов утратил
значительную часть своих фондов, отправленных в архивы Алтайского
края, Томской и Кемеровской областей. Из материалов Новосибирского
архива в настоящей работе использована копия рукописи Ганса Веймар-
на «Гисторическое, критическое и наставительное изъяснение о Колыва-
но-Воскресенских золото- и сереброплавильных заводах и ко оным при-
надлежащих рудниках; о денежного передела, о железных Ирбинских
заводах и прочих, ко оным касающихся обстоятельствах». Рукопись да-
тирована 1766 г. Машинописная копия ее хранится в Новосибирском
архиве, а подлинник был в 1933 г. отослан в один из центральных архи-
27
bob. В. И. Семевский упоминает, что записка Г. Веймарна хранилась в
Московском архиве коллегии иностранных дел. Однако поиски оригина-
ла рукописи, производившиеся в ЦГАДА и Архиве Министерства ино-
странных дел СССР, не дали положительных результатов.
Генерал-поручик Веймарн в 1760-х годах командовал пограничны-
ми войсками в южной Сибири. Изъяснение о Колывано-Воскресенских
заводах было написано им в Петербурге в 1766 г. по повелению импера-
трицы Екатерины II. Веймарн, используя выписки из дел Кабинета и
берг-коллегии, приводит некоторые данные об открытии руд на Алтае
и угля в Кузбассе, неизвестные в исторической литературе, характери-
зует обстоятельства перехода Алтайских заводов и рудников к Кабине-
ту и освещает их деятельность в 1760-х годах. В Томском областном
архиве наибольшую ценность представляют дела ф. 3 — материалы к гу-
бернаторским отчетам по Томской губернии, в которую входил Алтай-
ский горный округ. В архиве хранятся дела с материалами к отчетам за
1827, 1830, 1833, 1842, 1847, 1853 гг. (д. 38, 307, 583), содержащие стати-
стические сведения о количестве сельского и городского населения, чи-
сле больниц, училищ, питейных домов, ценах на продукты, заработной
плате и др.1.
Государственный архив Кемеровской области, самый молодой си-
бирский архив, начал формироваться после образования Кемеровской
области в 1943 г., в основном в послевоенные годы за счет фондов, вы-
деленных из соседних сибирских архивов. Процесс выделения фондов
не закончился до настоящего времени, тем не менее архив уже распола-
гает материалами по интересующему нас вопросу.
Фонд 6 ГАКО содержит ценные материалы по истории кабинет-
ских заводов, рудников и золотых промыслов,находившихся на террито-
рии современной Кемеровской области. Наибольший интерес представ-
ляют обширные дела конца XVIII — первой половины XIX в. с форму-
лярами мастеровых Гурьевского, Томского, Гавриловского заводов и
Салаирских рудников, содержащие сведения о социальном происхожде-
нии, прохождении службы, зарплате, семейном положении, формах клас-
совой борьбы (побеги, неповиновение), наказаниях мастеровых.
Формуляры мастеровых как источник ценны тем, что дают разно-
сторонние сведения не об отдельных лицах, а о всей массе кабинетских
мастеровых. Формуляры начали составляться в конце XVIII в. Наибо-
лее ранние формуляры, встреченные нами, были составлены конторой
Салаирских рудников в 1795 г.
Первый пункт формуляра — фамилия, имя, отчество мастерового —
интересен для исследователя тем, что фамилии нередко указывают, от-
куда пришли в Сибирь предки мастеровых. Чаще всего такие фамилии
связаны с севером Европейской России (Колмогоров, Устюжанин, Пе-
черин), реже с Уралом (Тагильцев), с центром и югом Европейской
России (Московский, Черкасов). В формулярах отмечался возраст мас-
теровых. Отсюда возможность установить, когда именно начинали служ-
бу сыновья мастеровых и крестьяне-рекруты, определить фактическую
продолжительность службы, удельный вес отдельных возрастных групп
среди мастеровых.
В формулярах указывалось социальное происхождение рабочих: мас-
теровской сын, солдатский сын, рекрут из крестьян, мещан, разночин-
1 Пользуюсь случаем, чтобы принести благодарность научным работникам назван-
ных архивов П. А. Бородкину, Т. В. Высоцкой, Т. С. Ивановой, Е. А. Кривошеевой,
Н. Я. Савельеву, М. И. Чугунову и М. С. Шустеровой за оказанную помощь в выявле-
нии архивных материалов.
28
цев. Обработка формуляров позволяет точно установить происхождение
кадров подневольных мастеровых. Подробно освещается прохождение
службы: даты перевода с одной работы на другую, занимаемые долж-
ности. Эти данные в сопоставлении с другими показателями позволяют
определить характер разделения труда на предприятиях мануфактурно-
го типа, преобладание малоквалифицированных рабочих и крайне мед-
ленный рост их квалификации, изменение процента квалифицированных,
рабочих в зависимости от возраста, грамотности, социального проис-
хождения (процент квалифицированных рабочих среди мастеровских сы-
новей, проходивших выучку на предприятиях с детства, был выше, чем
среди крестьян, попадавших на предприятия по рекрутской повинности).
В формулярах учитывалась грамотность. Этот пункт позволяет устано-
вить крайне низкий процент грамотности даже среди высококвалифици-
рованных мастеровых, сопоставить культурный уровень мастеровских и
крестьянских сыновей, а также констатировать постепенное повышение
культурного уровня мастеровых в течение первой половины XIX в.
Записи о проступках мастеровых содержат более полные по сравне-
нию с другими источниками, например делами военно-судных комиссий,
сведения о формах и масштабах классовой борьбы, поскольку не все де-
ла о побегах и неповиновении мастеровых доходили до военного суда.
Эти записи характеризуют формы классовой борьбы: показывают, что
наиболее распространены были побеги. По формулярам можно выяснить
число мастеровых, предпринимавших побеги, в зависимости от социаль-
ного происхождения, квалификации, возраста; соотношение индивиду-
альных и коллективных побегов, изменение числа побегов по годам, дли-
тельность побегов, источники существования беглецов, процент неразы-
с'канных беглецов, т. е. эффективность побегов как формы классовой
борьбы.
Формуляры содержат данные о семейном положении мастеровых,
показывающие, что значительная часть низкооплачиваемых, неквалифи-
цированных мастеровых не могла завести семью и хозяйство, что число
детей, особенно в семьях неквалифицированных мастеровых, было низ-
ким. Эти данные свидетельствуют о вымирании мастеровых, численность
которых пополнялась только за счет притока рекрутов.
Недостатки формуляров как источника состоят в том, что в некото-
рых случаях на крупных предприятиях составление формуляров не за-
вершалось за один год. Так, обширное дело, включающее 2235 формуля-
ров салаирсиих мастеровых, составлялось с 1817 по 1822 г. Правда,
данные о последующем прохождении службы, проступках, изменении
семейного положения вписывались в формуляры мастеровых, записан-
ных в первые годы. Но в деле, естественно, фигурируют мастеровые, за-
писанные в 1817 г. и умершие с 1818 по 1822 г.
Кроме того, отсутствуют сведения о мастеровых, переведенных с
другого предприятия, формуляр которых не успели переслать ко вре-
мени составления формуляров на новом месте работы. Редко даются
сведения о размерах зарплаты. Редко приводятся и такие важные све-
дения, как длительность побега, источники существования во время по-
бега. Разумеется, современный исследователь критически воспримет
нравоучительные комментарии к записям о наказаниях: «дабы впредь
оного делать не отваживался», «для совершенного раскаяния и исправ-
ления» и т. д.
несмотря на указанные недостатки, формуляры дают такие точные,
массовые и конкретные данные, каких не содержат никакие другие
источники. А применение для обработки формуляторов математических
машин освобождает исследователя от длительных подсчетов, которые
29
затрудняли использование этого источника до появления новой вычис-
лительной техники.
В настоящей работе использовано несколько тысяч формуляров ма-
стеровых, подвергнутых обработке на электронной вычислительной
машине с помощью лаборатории применения математических машин для
гуманитарных исследований при Институте математики СО АН СССР,
за что автор приносит глубокую благодарность всему коллективу лабо-
ратории и ее руководителю В. А. Устинову.
В апреле— мае 1962 г. сотрудники лаборатории под научным руко-
водством В. А. Устинова разработали алгоритмы и программы решения
21 исторических задач, исходным материалом для которых послужили
6381 формуляров кабинетских мастеровых нескольких предприятий
Алтайского горного округа конца XVIII —первой половины XIX в. Зада-
чи и исходный материал для их решения — записи формуляров по
определенной форме—были представлены автором настоящей работы
(см. приложения № 1, 2).
Кодировка и перфорирование формуляров заняло около 150 ч.
Решение всех задач на электронной вычислительной машине потребо-
вало около 30 мин.
Произведенный мною хронометраж показал, что решение одной за-
дачи на 200 формуляров занимает 1 ч. Следовательно, решение всех
21 задач по всем 6381 формулярам потребует 672 ч, т. е. 112 шестичасо-
вых рабочих дня, или около 5 месяцев по 25 рабочих дней. Отсюда ясна
целесообразность применения вычислительных машин при решении по-
добных задач1.
❖
❖ 4*
При анализе всех источников автор основывался на трудах К. Марк-
са и В. И. Ленина, использовал материалы дискуссии по проблеме-
генезиса капитализма в России.
Исследователи генезиса капитализма, как правило, не привлекают
данных по Сибири, поскольку не располагают соответствующими мате-
риалами. Настоящая работа в какой-то степени восполняет этот пробел.
Вместе с тем фактические данные о развитии горнозаводской промыш-
ленности Западной Сибири составили основу общих выводов о социаль-
ном строе мануфактур, об особенностях первоначального накопления
и предпосылках промышленного переворота в Сибири.
Настоящая монография, посвященная рассмотрению определенного
круга вопросов истории хозяйства Западной Сибири, не претендует на
исчерпывающее освещение проблемы генезиса капитализма по Сибири
в целом. Это — задача, посильная коллективу исследователей и требую-
щая для своего разрешения более длительного времени.
1 Лаборатория применения математических машин для гуманитарных исследова-
ний при Институте математики СО АН СССР готовит к печати работу по методике
анализа материала с помощью машин, разработке алгоритмов и программ решения за-
дач подобного класса по различным историческим источникам.
ГЛАВА I
ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
ГОРНОЗАВОДСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ЗАПАДНОЙ
СИБИРИ
1. ДРЕВНЕЕ ГОРНОЕ ДЕЛО И МЕТАЛЛУРГИЯ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
Памятники материальной культуры, описанные путешественника-
ми XVIII в. И. Гмелиным, П. С. Палласом, позже исследованные
археологами В. В. Радловым, А. П. Окладниковым, С. И. Руденко,
С. В. Киселевым, С. С. Черниковым и др.; китайские летописи, пере-
веденные Н. Я. Бичуриным; алтайский эпос; данные топонимики сви-
детельствуют о том, что горное дело развивалось в Сибири с глубокой
древности.
Во времена палеолита и неолита население Сибири пользовалось
при изготовлении каменных орудий преимущественно подъемным ма-
териалом— речной галькой. Переход к добыче руд отразил глубокие
технические сдвиги, подготовленные развитием производительных сил
в течение тысячелетий. Так как легче всего поддаются обработке само-
родные медь, серебро, золото, то именно они и добывались первыми ру-
докопами. Самородное золото и серебро были обнаружены в Змеино-
горском, Риддерском и других полиметаллических месторождениях
Алтая, самородная медь — в верхних зонах рудных месторождений
Алтая, Горной Шории и Енисея1.
Наличие самородной меди на Алтае и Енисее обусловило возник-
новение здесь металлургии. Добыча самородной меди могла начать-
ся как добыча поделочного камня. Чистый металл, находившийся под
коркой поверхностных окислов, поддавался ковке даже в холодном ВИ’
де. Наряду с каменными и костяными орудиями, стали выделываться
медные топоры, ножи, шилья. На смену каменному веку пришел медно-
каменный век, неолит. Память об этой эпохе сохранилась в шорских
героических поэмах, где упоминаются медные богатыри, медные иглы,
колыбели1 2.
1 В. А. Обручев. Рудные месторождения. М.—Л., 1928, стр. 125, 260, 264, 265,
466: I. F. Hermann. Mineralogische Reisen in Sibirien. T. HI. Spb., 1798, S. 120—130.
В музее Западно-Сибирского геологического управления в Новокузнецке хранятся
глыбы самородной меди с месторождений Горной Шории.
2 Шорский фольклор. Записи, перевод, статья и примечания Н. П. Дыренковой.
М.—Л., 1940, стр. 99, 137, 311; А й - Т о л а й. Народные героические поэмы и сказки Гор-
ной Шории. Перевод, вступ. статья и примечания А. Смердова. Новосибирск, 1948,
стр. 37, 45, 117.
31
Начало сибирской металлургии — Афанасьевская эпоха — дати-
руется концом III — началом II тыс. до н. э. С. В. Киселев пишет, что
«добывание и обработка руды с изготовлением медных орудий... ве-
роятно было делом тех, кто жил вблизи месторождений меди, довольно
распространенных по среднему Енисею»1. Афанасьевские племена
Алтая и Енисея изготовляли только медные орудия. В следующую,
Андроповскую эпоху (около 1500—1200 гг. до н. э.), население южной
Сибири овладело производством бронзы, орудия из которой были бо-
лее твердыми и прочными, чем медные. Для получения бронзы было
необходимо олово, поэтому наряду с медными стали добывать оловян-
ные руды, месторождения которых известны на Алтае и в Саянах. Раз-
вивается в это время и добыча золота.
Карасукское время (около 1300—800 гг. до н. э.) отмечено высоко-
развитым производством бронзы. Карасукская бронза была рас-
пространена на Алтае. Енисее, в Забайкалье, Монголии и Северном
Китае1 2.
В Алтайском и других сибирских архивах сохранились сведения
о сотнях древних, гак называемых чудских, копей, которые разведы-
вались в XVIII—XIX вв. и отдельными рудоискателями и поисково-
разведочными партиями. Змеиногорский, Зыряновский, Риддерский
и многие другие полиметаллические рудники были открыты по чудским
копям. Геолог М. Ф. Розен в приложении к своему докладу «К исто-
рии древних горных работ на Алтае» дал список 91 древней разработки
на медь, золото и олово, который отнюдь не является исчерпываю-
щим3. Только с составлением детальных археологических карт Южной
Сибири можно будет говорить об общем количестве и расположении
чудских копей. Имеющиеся неполные данные позволяют сделать лишь
вывод, что древние рудокопы работали тысячелетия во многих местах,
ио в небольших масштабах. Чудские рудокопы добывали богатые лег-
коплавкие руды в верхних зонах месторождений. Обнаружив выход на
поверхность медной зелени, медной сини, охристых и кварцевых руд,
они начинали открытые работы ямами-закопушками или рвами-разре-
зами. При этом богатая руда выбиралась, а порода и бедная руда вы-
брасывалась в отвалы, которые образовывали рядом с выработкой
большие насыпи. На чертеже Зыряновского рудника, выполненном
в 1801 г., обозначена чудская насыпь в 20 сажен длиной и 10 сажен
шириной4. Чудские отвалы служили ориентиром для рудоискателей
XVIII—XIX столетий.
Когда разрезы, или разносы, как их называли раньше, достигали
8—10 м глубины, в наиболее обогащенных участках жилы — «гнез-
дах»— открытые работы переходили в подземные — штольни, уклонки,
шурфы. Подземные работы представляли собой неправильные ходы,
повторяющие форму рудного тела, расширяющиеся в камеры до 3 м
высоты в местах раздува жилы и суживающиеся в щели до 30 см вы-
соты там, где жила начинала выклиниваться. В узких забоях могли
одновременно работать 1—2 человека. Значительное протяжение неко-
торых выработок объясняется тем, что в них работали много лет. В Зо-
лотушинском руднике были обнаружены следы древних работ на глубине
1 С. В. Киселев. Древняя история южной Сибири. М.—Л., 1949, стр. 13
2 А П. О к л а д н и к о в. Древнее население Сибири и его культура. В кн.: «На-
роды Сибири». М.—Л., 1956, стр. 50—57.
3 Тр\ды научной конференции по истории черной металлургии Кузбасса, ппсвя
щепной 140-легию Гурьевского завода (1816—1956). Кемерово, 1957, стр. 309—323 (Ке-
меровский пед. т.н-т).
4 Г А А К, ф. 50, оп. 18, д. 2805, л. 16.
32
35 м, на Чечулихинском руднике близ Салаира — на глубине 30 м.
Западноалтайская экспедиция ИИМК обследовала древние штольни
длиной до 70 м и уклонки глубиной до 10 м.
Откачивать воду чудские рудокопы не умели, и ниже уровня грун-
товых вод их выработки не спускались. Вентиляция осуществлялась есте-
ственным путем. Для освещения служил дневной свет, проникавший в
неглубокие выработки, а в глубоких штольнях и шурфах — лучины и
каменные плошки, в которые наливался жир и опускался фитиль.
Древние рудокопы употребляли орудия из камня, дерева, меди,
бронзы, рога и кости: деревянные и бронзовые клинья, каменные моло-
ты, медные, бронзовые, каменные и роговые кайлы, каменные рудодро-
билки, деревянные лопаты. Добыча руд производилась небольшими
группами людей, возможно, семьями, причем, по-видимому, осуществля-
лось разделение труда между мужчинами, добывавшими и дробившими
крупные куски руды, женщинами, занимавшимися мелким дроблением,
и детьми, доставлявшими руду на поверхность и работавшими в узких
забоях, куда не мог проникнуть взрослый человек1.
Дробленую руду обжигали в ямах на месте добычи и увозили, иног-
да на значительное расстояние, к селищам, где плавили в небольших
горнах на древесном угле, применяя ручные воздуходувные меха. Горня-
ки и путешественники XVIII в. обнаруживали остатки древних плавиль-
ных горнов. По сообщению В. Геннина, при впадении Шульбы в Иртыш
им было найдено пять старинных плавильных печей, рядом были шлаки
и добытые серебряные руды1 2.
В поздних погребениях Татарской эпохи, датируемой 1 тыс. до н. э.,
начинает появляться железо. В Пазырыкских курганах Алтая, относя-
щихся ко второй половине 1 тыс. до н. э., обнаружены железные мечи,
ножи, конская упряжь, гвозди, булавки, медные гвозди, уздечные и
седельные наборы, шейные гривны, штампованные бляшки; бронзовые
курильницы, ножи, кинжалы, крюки, шейные гривны, уздечные и седель-
ные наборы; оловянная фольга; серебряные бляхи и подвески; золотые
серьги, деревянные бляхи и подвески, крытые листовым золотом3.
Ко времени прихода русских в Сибирь чудские медные и серебря-
ные копи были уже заброшены. Медь и бронза при производстве ору-
дий труда и оружия были вытеснены железом. Одна из причин упадка
цветной металлургии заключалась в нашествии монголов в XIII в. и
последующем владычестве монгольских, джунгарских ханов, приведшем
к упадку хозяйства народностей Сибири.
Распространение черной металлургии в Сибири представляло со-
бой новый этап в развитии ее производительных сил. Железные руды
в отличие от медных встречаются повсеместно. Производство железных
изделий приняло такие широкие размеры, каких никогда не достигало
производство изделий из меди. Появление железных орудий открыло
новые возможности для развития земледелия и ремесла.
В течение всего 1 тыс. н. э. производство железа в Сибири было
1 Г. И. Спасский. О чудских копях в Сибири. Сибирский вестник, ч. 7, 1819,
стр. 134, 144—151; [А. Кулибин]. Описание Колывано-Воскресенских заводов по
1833 г. Горный журнал, ч. 1, № 2, 1836, стр. 327—328; П. С. П а л л а с. Рассуждения о
старинных рудных копях в Сибири и их подобии с венгерскими, различествующими
от копей римских. Академические известия..., ч. 5, 1780, стр. 312—337; В. Г е н н и и.
Описание уральских и сибирских заводов. М., 1937, стр. 601—602; С. С. Черников.
Древняя металлургия и горное дело Западного Алтая, Алма-Ата, 1949, стр. 41, 43, 59;
Л. П. Л еви тс к и й, О древних рудниках. М.—Л., 1941, стр. 11—12.
2 В. Гении н. Описание уральских и сибирских заводов, стр. 602.
3 С. И. Руденко. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.— Л.,
1953, стр. 46—173.
3	3. Г. Карпенко
широко развито. Алтайские тюрки тугю, предки современных алтайцев-
и шорцев, славились как искусные плавильщики железа еще в V в. н. э.
Китайские летописи, переведенные Н. Я. Бичуриным, приводят легенды
о происхождении тупо, причем упоминают о выплавке ими железа, а
также сообщают, что железом тугю платили дань жужаньскому хану,
от которого они первоначально зависели1.
В Горной Шории с давних пор известна Темир-Тау, что в переводе
с тюркского означает «Железная гора». До сих пор на Темир-Тау рабо-
тает один из рудников, снабжающих рудой Кузнецкий металлургический
комбинат. На месте современного г. Кемерова в XVIII столетии была
расположена дер. Темирова, жители которой, судя по ее названию, до-
бывали и плавили железную руду. В шорском героическом эпосе упо-
минаются железные мечи, стрелы, щиты, панцири, изображается труд
кузнецов.
В Горной Шории и Кузнецкой котловине возникает значительный
для своего времени центр железного производства. Шорские кузнецы
снабжают железными изделиями другие районы Сибири и Джунгарию.
Археологи неоднократно находили в Кузбассе, в отрогах Салаира и Куз-
нецкого Алатау остатки старинных железных копей и плавилен и древ-
ние железные изделия. В. В. Радлов сообщал, что им были обнаружены
в Мариинской тайге, по берегам р. Кии, «высокие валы железного
шлаку», а в курганах около Улукуля и по берегам р. Чердата—желез-
ные котлы, кирки, ножницы, удила, стремена, остатки панциря и шей-
ные гривны1 2. Краевед К. А. Евреинов нашел железные шлаки, остатки
плавильных горнов и наконечники стрел на Старцевой гриве, под которой
расположен Кузнецкий металлургический комбинат3.
У. Э. Эрдниев в 1950—1955 гг. производил раскопки Майкова горо-
дища на берегу Томи, в Новокузнецке, в процессе которых были обна-
ружены железные шлаки, ножи, наконечники стрел, тесла и другие
изделия. М. Г. Елькин в 1952 — 1957 гг. раскопал 20 курганов позднего
железного века в 22 км к северу от Гурьевского завода. В курганах были
погребены воины-кочевники с оружием: железными мечами, ножами,
стрелами4.
Русские люди, появившиеся в Западной Сибири в конце ХАТ в.,,
назвали территорию современной Кемеровской области Кузнецкой зем-
лей, а ее население—кузнецкими татарами, или кузнецами. В «Описа-
нии новой земли, сиречь Сибирского царства» указывается: «Кузнецы
же словут, потому что ясачные люди государские тамо живут по берегу
Томи реки и иных тамошних рек трех Терсей, камений берут и жгут,
плавят железо и куют вместо наковали на камени ж, а железо то кузнец-
кое и уклад вел ми добр, лутше свейского железа и мягко железо, аки
свинец. Соболми, железом в казну ясак платят»5.
Добыча железной руды и производство железа у шорцев и других
народностей Сибири представлялись в виде мелкого домашнего произ-
водства, в лучшем случае ремесла. И. Гмелин, побывавший в 1739 г. в
1 Н. Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в
Средней Азии в древние времена. Т. I. М.—Л., 1950, стр. 221, 224—226, 228.
2 В В. Радлов. Древние аборигены Сибири. В кн.: «Живописная Россия».
Т. 11. Спб. — М.. 1884, стр. 19, 28—29.
3 Новокузнецкий краеведческий музей. Архив К. А. Евреинова.
4 У. Э. Эрдниев. К вопросу о возникновении древней металлургии в Кузбассе.
Тр. науч. конф, по истории черной металлургии Кузбасса, стр. 286—292; М. Г. Е л ь-
к и н. Раскопки курганов позднего железного века в Кемеровской области. В кн.: «Не-
которые вопросы древней истории Западной Сибири», Томск, 1959, стр. 15—17.
5 А. Титов. Сибирь в XVII веке. Сборник старинных русских статей о Сибири,
М., 1890, стр. 79.
34
Кузнецком уезде, сообщает, что шорцы добывали железную руду, зале-
гающую у поверхности земли, причем даже не применяли специальных
орудий: дерн снимали абылом — мотыгой для выкапывания корней и
обработки земли, а руду выламывали орудием, напоминающим топор,
которое применялось также для рубки дерева. Гмелин сам наблюдал в
сентябре 1739 г. производство железа в шорской деревне Гадевой, не-
подалеку от Кузнецка. Плавильная печь помещалась в обычной шорской
юрте, в углублении, сделанном в земляном полу. Сверху горн покры-
вался небольшой круглой глиняной крышкой. В передней стенке горна
было отверстие, которое на время плавки закрывалось камнем и зама-
зывалось глиной. Сбоку к горну были присоединены два ручных воздухо-
дувных меха. У горна работали два человека. Один нагнетал в печь
воздух с помощью меха, другой попеременно подбрасывал древесный
уголь и мелко истолченную руду, причем руду засыпал понемногу с кон-
чика ножа. После того, как было засыпано около трех фунтов руды,
плавильщик, поработав еще некоторое время мехами, вынул клещами
вмазанный внизу камень, вытащил крицу и, поколачивая деревяшкой,
очистил ее от приставшего угля. За полтора часа два плавильщика по-
лучили из трех фунтов руды около двух фунтов высококачественного
кричного железа1.
Таким образом, ознакомление с деятельностью древних горняков и
металлургов показывает, что в течение тысячелетий они добились значи-
тельных успехов. Переход от каменных орудий к металлическим был
таким сдвигом в развитии хозяйства Сибири, значение которого трудно
переоценить. Бронзовые культуры Сибири принадлежат к наиболее раз-
витым бронзовым культурам нашей страны. Но масштабы цветной и
черной металлургии сибирских племен были еще незначительными, про-
изводительность труда плавильщиков и кузнецов—невысокой по срав-
нению с масштабами производства и производительностью труда рабо-
чих на заводах мануфактурного типа. Добыча руд при помощи взрывных
работ, производство чугуна в домнах, а железа — в кричных горнах
с вододействующими мехами означали громадное повышение произво-
дительности труда, увеличение массы получаемого металла и снижение
издержек его производства. Появление в Сибири русских рудников и за-
водов представляло огромный скачок в развитии ее производительных
сил, обеспечивало ускоренное развитие черной металлургии и возрож-
дение цветной металлургии на новой технической основе.
Пашенное земледелие, принесенное в Сибирь русскими людьми, поз-
воляло создавать запасы продуктов, достаточные для пропитания ты-
сяч горняков и металлургов.
По подсчетам В. И. Шункова, к концу XVII в. в Томско-Кузнецком
районе было 1100 земледельческих хозяйств и 4300 дес. пашни в одном
поле1 2. По переписной книге 1703 г. в Томском уезде числилось 1350 хо-
зяйств служилых, посадских и оброчных людей с 3194 дес. пашни в
одном поле. Всего в 1350 дворах было 3436 мужчин-работников. Кроме
того, в уезде жило 399 крестьянских семей с 932 работниками. Посевная
площадь крестьянских хозяйств составляла 728 дес. в одном поле3.
Освоение Сибири русскими земледельцами в XVII в. явилось не-
обходимой предпосылкой возникновения здесь в XVIII в. крупной гор-
1 I. Gm eJin. Reise durch Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743. Gottingen. T. I,
1751, S. 280—283.
2 В. И. Шунков. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.). М 1956
стр. 251.
3 3. Я. Бояршинова. Развитие русского земледелия в Томском уезде в XVII
веке. Материалы по истории земледелия СССР. Сб. 1, М., 1952, стр. 162.
3*
35
нозаводской промышленности. Оседлое крестьянское население в райо-
нах, прилегающих к рудным месторождениям, в XVIII в. стало
поставлять кадры приписных крестьян и мастеровых, обслуживавших
рудники и заводы. Открылась возможность разработки железных и по-
лиметаллических руд в масштабах, каких еще не знала Сибирь.
2. ОТКРЫТИЯ ПОЛЕЗНЫХ ИСКОПАЕМЫХ
В XVII —ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Поиски серебра и золота как стимул присоединения отдельных рай-
онов Сибири к Русскому государству. Поиски и открытия полезных ис-
копаемых в Сибири определялись общим уровнем экономического раз-
вития России, экономическими потребностями страны. Серебро и золото
являлись важным источником первоначального накопления. Царское
правительство, феодальная знать и купечество были чрезвычайно заин-
тересованы в поисках драгоценных металлов. Не только пушнина, как
это обычно утверждают, но и месторождения золотых и серебряных руд
были стимулом продвижения русских промышленников и служилых лю-
дей на Восток. Первыми русскими рудоискателями в Сибири были ка-
заки. Енисейские казаки из отряда В. Алексеева и Т. Савина во время
похода против тунгусского князька Тасея в 1626 г. узнали от тунгусов,
что в верховьях Ангары есть серебро, которое «идет из горы». В 1627—
1628 гг. были обнаружены месторождения серебряных руд по рекам Име
и Тасеевой.
В 1641 г. якутский воевода отправил отряд Е. Бахтеярова на Витим
и Шилку для поисков серебряных, медных и свинцовых руд. Однако
Бахтеяров потерпел неудачу, и в 1643 г. из Якутска на Зею и Шилку
был послан отряд В. Пояркова с наказом произвести разведку и проб-
ную плавку серебряных руд. Но и Поярков не смог выполнить этого
поручения.
Годом позже, в 1644 г., на Восток был отправлен атаман В. Колес-
ников с сотней казаков из Енисейска с тем же наказом — «наведаться
о серебре или о серебряной руде». В 1648 г. из Енисейска же был послан
отряд И. Галкина на Байкал с предписанием искать серебряную и зо-
лотую руду.
С постройкой Нерчинского острога в 1658 г. началось освоение се-
ребряных руд этого края. Десятник Свешников при помощи «вожей тун-
гусов» обнаружил на Мунгуче древние копи и плавильни и привез
в Нерчинск руды, из которых бронный мастер Кузьма Новгородец
в 1676 г. выплавил свинец и олово. Ф. А. Головин, подписавший в 1689 г.
известный Нерчинский договор с Китаем, возвращаясь в Москву, захва-
тил с собой образцы серебряной руды, доставленные «через нарочно-
посланных от него к тому сыску русских и тунгузов»1.
В предгорьях Алтая серебряные месторождения были обнаружены
несколько позже, чем в Забайкалье. В северных отрогах Кузнецкого
Алатау серебряные руды были открыты в 1690-х годах. Томский сын
боярский Степан Тупальский, собирая в 1696 г. ясак в горных порубеж-
ных волостях, получил от местного князьца Мышана Когодайды около
фунта руды. Князец рассказал Тупальскому, что найдена руда на
1 Н. Н. Оглоблин. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. Ч. I. М.,
1900, стр. 233—234, 347—350; Д А И, т. 2, Спб., 1846, стр. 258, 260—261; И. Э. Ф и ш е р.
Сибирская история. Спб., 1774, стр. 348—349. 553—554; «Сибирский вестник», ч. 7,
1819, стр. 144—149 (указ царя Федора Алексеевича нерчинскому голове С. А. Лисов-
скому от 29/VII 1679 г.); В. Г е н н и н. Описание уральских и сибирск-их заводов,
стр. 599—601.
36
р. Каштак, а плавили ее у калмыцкого тайши Бомутхана «и выходило-
из нее серебро». Переход Мышана Когодайды в русское подданство,
строительство Каштацкого острожка и окончательное присоединение се-
верных предгорий Кузнецкого Алатау к русскому государству были свя-
заны именно с открытием серебряных руд, которые в 1697 г. начали раз-
рабатываться присланным из Москвы греческим рудоплавным мастером
Александром Левандианом1.
Поиски и разведки серебряных руд в отрогах Кузнецкого Алатау
были заброшены после открытия в 1720-х годах богатых месторожде-
ний серебряных и медных руд в северо-западных предгорьях Алтая ру-
доискателями Костылевыми. Вначале эти месторождения были захваче-
ны крупнейшим уральским промышленником А. Н. Демидовым. Однако,
когда выяснилось, что демидовские рудники дают не только медные, но
и серебряные руды, алтайские предприятия Демидовых в 1747 г. были
обращены в частную собственность царской фамилии и перешли под
управление царского кабинета1 2.
Создание на Алтае демидовских, а затем кабинетских рудников
и заводов содействовало дальнейшему расширению русских владений
в Южной Сибири.
При Петре I велись поиски золотых россыпей на Востоке. Бухар-
ские купцы привозили в Сибирь на продажу золото из Средней Азии.
В 1714—1715 гг. правительство Петра I предприняло экспедицию для
овладения Яркендом и поисков золотого песка в Средней Азии. Экспе-
диция под командованием Бухгольца, а затем Лихарева потерпела не-
удачу, но ее результатом было создание в 1717—1720 гг. Иртышской ук-
репленной линии, защищавшей Алтайский горнопромышленный район
от нападений степных феодалов3.
Позже, в 1740—1790-х годах, Кабинет посылал «залинейные» поис-
ковые партии к югу от укрепленной линии для поисков серебряных и зо-
лотых руд. Присоединение к России Горного Алтая во второй половине
XVIII в. связано с открытием в этих местах богатых месторождений се-
ребряных руд — Риддерского, Зыряновского и др.
Таким образом, поиски и открытия месторождений драгоценных ме-
таллов сыграли известную роль в присоединении к России отдельных,
районов Западной и Восточной Сибири.
Открытия руд и каменного угля в XVIII в. Оживление поисков руд
в начале XVIII в. диктовалось, во-первых, необходимостью вооружения
армии и снабжения предприятий оборудованием, для чего требовались
черные металлы. Во-вторых, на содержание армии, флота и государ-
ственного аппарата нужны были деньги, т. е. серебро, золото и медь, из;
которой также чеканилась монета. Рудоискательство стало рассматри-
ваться как дело государственной важности. Привилегии 1719 г. для
«всех охотников рудных дел» провозглашали свободу поисков и разра-
ботки полезных ископаемых, причем за открытия серебряных и медных
руд обещались премии4.
История открытий полезных ископаемых Сибири восходит к древ-
ним временам и связана с освоением Сибири разными племенами и на-
1 Ц Г А Д А, ф. берг-коллегии, кн. 854, лл. 512—518; ПСЗ 1-е, т. 3, № 1561.
2 ГАНО, Г. Веймар н. Гисторическое, критическое и наставительное изъясне-
ние о Колывано-Воскресенских золото- и сереброплавильных заводах... Копия, стр.
10—14, 20; В. Рожков. Деятельность артиллерии капитана В. Н. Татищева на Ураль-
ских заводах в царствование Петра Великого. Горный журнал, т. 111, 1884, стр. 98, 281,
282; Л. М а л е е в.. Алтайский горный округ. «Русская старина», № 8. 1909, стр. 307—312.
3 П С 3 1-е, т. 5, № 2811.
4 Т а м же, № 3464.
37
родами в течение многих столетий. Нередко рудознатцы XVIII в. шли
по следам древних рудокопов и открывали запасы полезных ископае
мых. Так, по чудским копям (заброшенные древние рудники, разработ-
ку которых приписывали неведомому народу — чуди) были открыты
многие серебряные и медные месторождения.
Живым передатчиком достижений древних рудокопов было корен-
ное население Сибири. Первые серебряные рудники Забайкалья и сере-
бряные месторождения Кузнецкого Алатау были открыты по указаниям
тунгусов, бурят и сибирских татар. Железные руды в Кузнецком, Ени-
сейском и других уездах русские стали разрабатывать на месте добычи
их коренными народностями. Кузнецк, Енисейск, Балаганск возникли
в исконных центрах железоделательного производства Сибири. Томский
завод, первый русский железоделательный завод в Кузнецком уезде,
вырос в 1771 г., там, где еще в 1735 г. отмечались железные рудники на
«Примерном чертеже Томского, Кузнецкого и Красноярского уездов по
части, где описаны рудники и под заводы угодные места»1. Русских же-
лезных рудников до 1771 г. здесь не было. Следовательно, на чертеже
нанесены шорские разработки железных руд.
В заявке № 58 реестра рудных заявок 1732—1734 гг. пря'мо указы-
вается, что железная руда «взята в Кузнецком уезде у ясачных инозем-
цев, которые плавят в малых печах в кришное железо»1 2.
Данные топонимики подтверждают, что русские нередко использо-
вали железорудные месторождения, давно известные местным народно-
стям. Сухаринский железный рудник в Горной Шории находился у Те-
мир-Тау, что в переводе означает «железная гора». Крестьянин Вяткин
в 1782 г. заявил железную руду по рч. Бехтемирке3.
Сотни рудных месторождений были открыты русскими горнозавод-
скими рабочими, сельскими кузнецами, охотниками, бугровщиками, рас-
капывавшими древние курганы, ссыльно-поселенцами, беглыми кресть-
янами, бродягами.
Г. Веймарн отмечал особую склонность сибиряков к открытиям но-
вых мест: «Все в дальнейших краях находящиеся сибирские места рос-
сийскими промышленниками и в близости живущими обывателями изо-
бретены, и к таким новым изобретениям и с места на место перехожде-
ниям все тамошние российские обыватели особливую склонность и жад-
ность оказывают»4.
Складываются местные кадры рудознатцев, среди которых часто
встречаются курганщики, или бугровщики. И. Гмелин поместил в спи-
ске слов, употребляемых только в Сибири, глагол бугровать, т. е. искать
курганное золото и серебро5.
Раскопки курганов становятся настоящим промыслом на Юге Си-
бири, в XVII—XVIII вв. В. Геннин упоминал о промышленниках, «ко-
торые старинные бугры или могилы копают для золота и серебра»6.
И. Гмелин писал, что на Ирбитской ярмарке он видел несколько че-
ловек, продававших курганное серебро. На пути из Семипалатинска
к Алтайским заводам он записал в своем дневнике: «До сих пор богатой
добычей для обитателей здешних мест было то, что они разыскивали
курганы, в которых находили в большом количестве золото и серебро».
1 Ц Г А Д А, ф. берг-коллегии, д. 143а, № 6.
2 Ц Г А Д А. ф. сената, д. 1527, лл. 415 об.— 416.
* Каталог фондовых материалов Западно-Сибирскою геологического треста.
Томск, 1935, стр. 52—66.
4 Г А Н О. Г. Веймарн. Указ, -рукой., стр. 9.
5 1. G m е 1 i п. Op. cit., S. 293.
6 В. Геннин. Описание уральских и сибирских заводов, стр. 625, 627.
38
На Алтайских заводах Гмелину рассказали о «рудовщике» Кудрявцеве,
доставлявшем Демидову сведения о рудных местах и получавшем за это
вознаграждение1.
П. Паллас писал о встреченном на Енисее старике — «изрядном ру-
доискателе» и «искусном гробокопателе». К его чести, Паллас не скрыл,
что данная им классификация енисейских курганов, была установлена
бугровщиками1 2.
К такого рода рудоискателям, не имевшим специального образова-
ния, но обладавшим ценными практическими навыками, принадлежали
первооткрыватели рудных месторождений на Алтае Степан Костылев и
его сын Яков. Из доношения С. Костылева в Московскую контору берг-
коллегии от 27 мая 1720 г. видно, что он был уроженцем слободы Кор-
киной3 (позже г. Ишим). В Коркиной, граничившей с казахской степью,
собирались разные степные бродяги, зверовщики и бугровщики. Во вре-
мя своих странствий бугровщики и охотники нередко наталкивались на
чудские копи.
В период строительства Иртышской линии С. Костылев предпринял
в эти места экспедицию для поисков руд и курганных вещей. Его груп-
па действительно нашла по «чудским капищам» медные и серебряные
руды.
О рудах, найденных Костылевыми по Алею в 1718—1719 гг., упоми-
нается в «реэстре берг-коллегии привозным и объявленным всяким ру-
дам 1720 и сего 1721 годов» и в сказке, поданной С. Костылевым, М. Вол-
ковым и другими Сибирскому горному управлению в Уктусе 12 февра-
ля 1722 г.: «Которая руда свидетельствована в Москве нашего прииску,
взята вверх по Оби реке, по речке Алею, до которой от Томскова две
недели»4.
Позже Костылевы приписались к Чаусскому острогу, зависевшему
от Томска, и в последующих доношениях называли себя «чаусскими
обывателями Томского городу». В 1725 г. Яков Костылев с товарищем
Леонтием Останиных подали в Сибирский обер-бергамт в Екатерино-
бурге доношение о медных рудах, обнаруженных в 8 местах по «чуд-
ским капищам» в «Мароше горе», в Змеевой горе и др. Однако Костыле-
вы не получили награды за открытие богатых месторождений полиме-
таллических руд, так как эти месторождения сумел захватить уральский
промышленник А. Н. Демидов. Позже они безуспешно отстаивали свои
права. Еще в 1734 г. С. Костылев подавал в Сибирский обер-бергамт
доношения, в которых доказывал, что он является первооткрывателем
месторождений, захваченных Демидовым, и при этом заявлял о вновь
открытых месторождениях золотых и серебряных руд5. Г. Веймарн, изу-
чавший открытия алтайских руд по перноисточникам, пришел к выво-
ду, что Демидов захватил рудные месторождения «не посредством истин-
ного пути, но единственно только через хитрые свои происки и про-
нырство»6.
К середине XVIII в. базой дальнейших поисков рудных мест стано-
вятся Алтайские заводы и рудники А. Демидова. «Доброжелающие
охотники» из мастеровых, служащих, приписных крестьян, открывшие
в 1725—1745 гг. ряд рудных месторождений поблизости от действующих
1 I. Gmelin. Op. cit., S. 122, 229—230, 257.
2 П. С. Паллас. Путешествие по разным провинциям Российского государства.
Кн. 3. Спб., 1788, стр. 537.
3 Л. Малеев. Указ, соч., стр. 307.
1 Ц Г А Д А, ф. сената, д. 1527, л. 21, об.: Л. Малеев. Указ, соч., стр. 309.
5 Л. Малеев. Указ, соч., стр. 312, 318—319.
6 ГАНО, Г. Веймарн. Указ, рукоп., стр. 54.
39
заводов и рудников получали от демидовских приказчиков за каждый
«рудный признак» по 1 руб. и больше1.
На открытых месторождениях возникли Медвежий, Плоскогорский,
Березовский, Пихтовский, Гольцовский и другие рудники. В окрестно-
стях новых рудников продолжали открываться новые месторождения.
Судя по реестрам медных руд, присланным в берг-коллегию, в начале
1730-х годов было подано 08 заявок на медные руды в окрестностях но-
вых алтайских рудников* 2.
После перехода демидовских рудников и заводов к царской фами-
лии в 1747 г. премии открывателям серебряных, а затем и медных руд
были увеличены до 100—500 руб., «смотря по прочности найденных руд-
ных мест» (указы 1761 и 1786 гг.)3. Горнорабочие и служащие кабинет-
ских рудников во второй половине XVIII в. подали много заявок на ме-
сторождения серебряных руд. И. Ф. Герман упоминает среди первоот-
крывателей промывальщиков Черепанова и Зубова, кузнецов Стриж-
кова и Титова, слесарного ученика Г. Зырянова, открывшего в 1791 г. по
чудским копям знаменитое Зыряновское месторождение, бергауеров
(горняков) Туполукова и Костина, шихтмейстеров (техников) Десято-
ва, Головина, штейгера (горного техника) Девятова, унтерштейгера Во-
лодимерова и др. Из рудоискателей, не состоявших на кабинетской
службе, Герман отметил ссыльного рудознатца Д. Поэтова и татарина
Нарышева, открывших богатое Салаирское месторождение в 1781 г.,
а также капитана Ушакова4.
До 1760-х годов Кабинет редко посылал партии для поисков поли-
металлических руд. В 1760-х годах были посланы первые поисковые пар-
тии, нашедшие серебряные и медные руды в пограничных районах. Осо-
бенно оживились поиски руд в 1780-х годах в связи с падением выплав-
ки серебра. В 1786 г. было отправлено для поисков серебряных руд и
поделочных камней 10 партий во главе с горными инженерами и чинов-
никами П. Шангиным, Ф. Риддером, В. Чулковым и другими. Было от-
крыто несколько десятков рудных месторождений. Самым богатым ока-
зался Филипповский или, как позже он стал называться, Риддерский
рудник5 (ныне Лениногорский).
Для поисков железных руд особые партии не посылались. Множе-
ство мелких железорудных месторождений было открыто местными жи-
телями, в частности кузнецами, которые в то время занимались и произ-
водством железа из руд в небольших кричных горнах. В 1780-х годах
Управление Колыванских заводов занялось выявлением железорудных
месторождений. Было собрано несколько десятков заявок от крестьян,
мастеровых и горных служащих. Из 11 открывателей-крестьян 6 заяви-
ло по одному прииску, а 5 — от двух до пяти приисков каждый6. Очевид-
но, последние заявители постоянно имели дело с железной рудой и, ве-
роятнее всего, были сельскими кузнецами. Ряд железорудных место-
рождений был заявлен горняками: заявки подали 5 горнорабочих
и 7 горных служащих, преимущественно штейгеры и унтер-штейгеры.
Большинство месторождений железных руд было открыто в районе
крупнейшего Змеиногорского серебряного рудника7. Таким образом, же-
'ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, л. 11 об.
2 ЦГ АДА, ф. сената, д. 1527, лл. 413—416.
3 ПС 3 1-е, т. 15, № 11185; т. 22, № 16418.
4 I. F. Hermann. Op. cit., S. 265—266, 284—310.
5 В. H. Мамонтов. Материалы к истории разведочного и поискового дела в
Алтайском округе. Горные и золотопромышленные известия, № 11, 1910. стр. 89—90.
6 Приисками в XVIII в. называли открытые, приисканные, месторождения.
7 Каталог фондовых материалов Западно-Сибирского геологического треста,
стр. 51—66.
40
лезорудные месторождения открывались в большом количестве (45 зая-
вок за первую половину 1780-х годов) близ деревень и рудников кре-
стьянами, преимущественно сельскими кузнецами, горнорабочими и
горными служащими, которые не предпринимали дальних поисков, а ча-
ще всего находили руды в нескольких верстах от места жительства.
Пуск в ход Томского железоделательного завода стимулировал по-
иски руд близ него. Судя по чертежу «прежним и вновь найденным же-
лезными рудниками» 1776 г., к этому году на расстоянии от !/2 до 105
верст от завода было выявлено 17 месторождений железных руд1.
Правительство Петра I проявляло интерес к поискам каменного
угля. В 1722 г. берг-коллегия предложила В. Геннину, ведавшему ураль-
скими и сибирскими заводами, «иметь старание о прииске каменного
уголья, как и в прочих европейских государствах обходятся, дабы оным
лесам теми угольями было подспорье»1 2.
Поисками угля на территории России занималась команда рудоис-
кателей берг-коллегии. В 1721 г. рудоискатель берг-коллегии Г. Капустин
открыл каменный уголь на Дону. Крепостной крестьянин И. Палицын
и рудоискатель М. Титов в 1722 г. открыли уголь в Подмосковье. В эти
же годы М. Волков открыл каменный уголь на Томи.
А. А. Зворыкин, основываясь на протоколе берг-коллегии от 26 мая
1724 г., полагает, что М. Волков был рязанским крепостным крестьяни-
ном3. Из протокола видно, что при берг-коллегии был рудознатец, рязан-
ский крепостной крестьянин Михайло Волков, но не сказано, что этот ря-
занский рудознатец бывал в Сибири. Г. Веймарн и В. Рожков, ссылаясь
на другие документы, сообщают, что Волков был тобольским казачьим
сыном, причем Веймарн прямо пишет, что тобольский казачий сын Ми-
хайло Волков искал руды с Костылевым4. Однако Веймарн и Рожков не
указывают, что М. Волков входил в команду рудознатцев при берг-колле-
гии. Следовательно, больше оснований полагать, что первооткрывателем
кузнецкого угля был тобольский казачий сын М. Волков. Группа С. Ко-
стылева, к которой присоединился М. Волков, в 1720—1721 гг. продолжа-
ла поиски руд в северных предгорьях Алтая. В феврале 1722 г. М. Вол-
ков сделал заявку на железную руду, найденную в Томском уезде,
и уголь, обнаруженный в «горелой горе», в 7 верстах от Верхотомского
острога5. Это месторождение каменного угля находится на территории
современного г. Кемерова, где и сейчас видны выходы угольных пластов
в обрыве правого берега Томи.
Получив образцы каменного угля, в берг-коллегии постановили пос-
лать на место запрос о способах доставки угля к заводам и рудникам:
«в этом реэстре нумера первого показан уголь каменный ис Томска доно-
сителя Михайла Волкова, и о оном угле осведомить — невозможно ли от-
туда водяным путем к заводам или рудникам, каким промыслам возить,
и о том репортовать»6. По всей вероятности, здесь речь шла о заводах во-
сточных склонов Урала, поскольку на Алтае в то время заводов не было.
Какой ответ получила берг-коллегия на свой запрос, неизвестно. Доставка
1 Г А А К, ф. 50, оп. 18, св. 240, д. 8348 (чертеж).
2 С. В. Шухардин. Русская наука о разработке ископаемого угля в XVIH в.
М., 1950, стр. 10.
3 Открытие и начало разработки угольных месторождений в России. М.—Л.. 1952,
стр. 107.
4 Г А Н О, Г. Веймарн. Указ, рукоп., стр. 10; В. Рожков. Указ, соч., стр.
281—282.
5 Л. Малеев. Указ, соч., стр. 307—309; Н. Я. Нестеровский. К истории
открытия каменного угля в Кузнецком угленосном бассейне Алтайского горного окру-
га. Горный журнал, № 3, 1915, стр. 79—80; Открытие и начало разработки угольных
месторождений в России, стр. 96, 106.
6 Открытие и начало разработки угольных месторождений в России, стр. 105.
41
кузнецкого угля к уральским заводам по Томи и Оби была не по силам
транспорту XVIII в. В этом не было и надобности: уральские леса в изо-
билии снабжали топливом местные заводы. Но знаменательно, что ис-
пользование кузнецкого угля уже при его открытии было поставлено
в связь со снабжением топливом уральской металлургии.
М. Волков, бесспорно, является первооткрывателем каменного угля
в Кузнецком бассейне. Не соответствуют действительности встречавшие-
ся в научной литературе утверждения, что ученые-путешественники Мес-
сершмидт и Гмелин первые представили сведения о кузнецком угле1.
Мессершмидт, проезжая через Кузнецк в 1721 г., побывал на горелой горе
под Кузнецком при устье р. Абашевой, но усмотрел в угольном пожаре
проявление вулканической деятельности. Он собрал на месте угольного
пожара образцы горелых пород и обломки каменного угля, но увлечен-
ный предвзятой идеей об огнедышащей горе, не придал значения находке
каменного угля. М. В. Ломоносов первый зафиксировал в научном труде
наличие каменного угля под Кузнецком. В 1745 г. М. В. Ломоносов ре-
дактировал каталог коллекций Минерального кабинета Кунсткамеры
Академии наук. В «Минеральном каталоге» упоминаются образцы ка-
менного угля и пород, доставленные Мессершмидтом: «Каменное уголье,
светящееся, слоеватое, от реки Абашевы»; «земля с белыми и красными
пестринками, найденная в огнедышащей горе при устье реки Абашевы,
которым впала в реку Томь»1 2.
17 сентября 1734 г. на той же самой горелой горе над Кузнецком, на
которой был Мессершмидт, побывал академик Гмелин, описавший это
место: «Когда были совсем близко, то увидели дым, выходящий в не-
скольких местах у подножья горы, который вблизи имел неприятный
запах. Наконец, мы подошли к местам горения. После того, как мы тща-
тельно осмотрели все кругом, мы убедились, что выделение дыма проис-
ходило вследствие горения там смолистой земли, которая залегала не-
глубоко от поверхности и потому при желании ее легко можно было бы
потушить»3.
Таким образом, нет оснований принимать эти заметки об огнеды-
шащих горах и смолистой земле за открытие угольного месторождения.
Н. Я. Нестеровский еще в 1896 г. писал, что «первое историческое сведе-
ние о Кузнецком бассейне дано было в начале прошлого столетия
(1720 г.) рудознатцем Волковым». В 1915 г. Нестеровский снова отме-
тил, что «первое историческое сведение о каменноугольном пожаре в
Кузнецком угленосном бассейне дает рудоискатель Волков в 1721 г.»4.
Во второй половине XVIII в. кабинетское начальство не занималось
поисками каменного угля. Заводы работали на древесном угле, перевод
металлургических печей на каменный уголь требовал их перестройки и
изменения технологических процессов, к чему местные инженеры не были
подготовлены.
Вместе с тем в это время поступают новые сведения от местного на-
селения о наличии каменного угля в Кузнецком уезде. Во время своей
поездки академик И. П. Фальк отмечал распространенность каменно-
угольных отложений в Кузнецком уезде5. В 1780-х годах кузнецкий ко-
1 П. И. Дорофеев. Основы геологии Кузбасса. 1936, стр. 228—229; Геология
СССР. Т. 16. Кузнецкий бассейн. М.— Л., 1940, стр. 15; В. Д. Фомичев. Очерки по
истории геологии Сибири. Вып. 2. Кузнецкий каменноугольный бассейн, 1940, стр. 5.
2 М. В. Ломоносов. Соч., т. 5. Изд-во АН СССР, 1954, стр. 76, 82, 97.
3 1. G m е 1 i п. Op. cit., S. 277—278.
4 Н. Я. Нестеровский. Геогностический очерк Кузнецкого угленосного бас-
сейна. Горный журнал, т. 4, 1896, стр. 187; его ж е. К истории открытия каменного
угля в Кузнецком угленосном бассейне Алтайского горного округа, стр. 80.
3 И. П. Фальк. Записки путешествия. Полное собрание ученых путешествий ио
России, изданных Академией наук. Т. 6. Спб., 1824, стр. 525.
42
мендант подарил И. М. Ренованцу образцы хранившегося у него камен-
ного угля. В свою очередь Ренованц наблюдал выходы угольных пластов
между дер. ЛАонастырской (ныне г. Прокопьевск) и с. Бачаты1. Поиско-
вая партия Линденталя в 1786 г. встречала выходы угля по Анзасу и
Камзасу в Горной Шории. Плотинный ученик Томского завода Яков
Ребров в 1787 г. открыл угольное месторождение между деревнями
Боровковой и Атамановой. С 1789 г. уголь Атамановского месторожде-
ния стал применяться при расплавке готового чугуна на Томском заводе.
П. И. Шангин во время поездки по Ине и Томи в 1791 г. наблюдал вы-
ходы каменного угля по берегам рек и следы угольных пожаров.
И. Ф. Герман в 1790-х годах осматривал месторождения каменного угля
у деревень Меретской, Коноваловой, Афониной, Костенковой и др.1 2
Однако кабинетское начальство не собирало заявок на месторож-
дения каменного угля и не посылало партии для его поисков, поскольку
в этом не было экономической необходимости — заводы работали на дре-
весном угле.
Успехи геологических знаний за XVIII в. нашли отражение в геоло-
гических исследованиях Сибири. Выдающиеся рудоискатели начала
XVIII в. С. Костылев и М. Волков были узкими эмпириками, обладав-
шими практическими навыками, но не имевшими необходимой подготов-
ки для научных обобщений. Много сделал для развития геологических
знаний в России М. В. Ломоносов. В своих трудах «Первые основания
металлургии или рудных дел», «Слово о рождении металлов от трясения
земли», «О слоях земных» Ломоносов отстаивал материалистические
воззрения о непрерывных изменениях поверхности Земли, о длительных
процессах образования минералов и выступал против утверждения цер-
ковников, «что все, как видим, с начала творцом создано»3.
Участники академических экспедиций Мессершмидт, Гмелин, Фальк,
Паллас, Георги проделали большую работу по выявлению, учету и ча-
стично проверке сведений местного населения о полезных ископаемых,
зарегистрировав и сохранив для науки открытия сотен безвестных сибир-
ских рудознатцев. В 1790-х годах появились первые научные описания
горных богатств и горной промышленности Алтая, составленные
П. И. Шангиным, И. М. Ренованцем и И. Ф. Германом4.
Таким образом, ученые XVIII в. предпринимали попытки обобщения
полученных материалов, стремились установить закономерности распо-
ложения горных пород и происхождения полезных ископаемых. В тех
случаях, когда исследователи оперировали гипотезами о библейском по-
топе как факторе образования рельефа Сибири, их соображения не име-
ли научной ценности. В других случаях они способствовали развитию
геологической науки, давали толчок критической мысли последующих ис-
следователей.
Открытия руд, каменного угля и золотых россыпей в 1801 —1860 го-
дах. В первой -половине XIX в. по-прежнему все силы сосредоточивались
на поисках драгоценных металлов. Наряду с посылкой поисковых партий,
как и раньше, поощрялось «вольное рудоискание». Партии для поисков
железных руд не посылались, но отдельные рудоискатели и партии, ис-
кавшие другие руды, попутно открывали и железорудные месторождения,
преимущественно в окрестностях Томского и нового Гурьевского завода5.
1 И. М. Р е н о в а н ц. Минералогические, географические и другие смешанные
известия о Алтайских горах... Спб., 1792, стр. 119—120.
2 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках к заводах. Ч. 3, Спб., 1801,
стр. 195.
3 М. В. Л о м о н о с о в. Указ, соч., стр. 574.
4 См. стр. 10 введения настоящей книги.
5 Каталог фондовых материалов Западно-Сибирского геологического треста, стр. 56.
43
В течение первого тридцатилетия XIX в. почти не посылались поиско-
вые партии и для открытий полиметаллических руд. По словам В. Н. Ма-
монтова, «рудных месторождений было открыто в то время столько, что
уже не хватало ни людей, ни денег для их разведок. Открывать новые
было не нужно»1.
Партии, посылавшиеся в 1830-х годах, открыли много выходов руд,
ьо не обнаружили ни одного месторождения, подобного Змеиногорско-
му или Зыряновскому. Алтайский горный совет в 1844 г. вынес реше-
ние— ввиду близящегося истощения действующих рудников осмотреть
все рудные прииски, известные по архивным данным, и разведать прииски,
подающие надежду на открытие в них запасов руд, заслуживающих раз-
работки.
Три поисковые партии, работавшие в 1844—1846 гг., также не вы-
явили значительных запасов легкодоступных и легкоплавких охристых
руд1 2. На Алтае имелись огромные запасы полиметаллических руд, о ко-
торых было известно горному начальству. Но их разработка требовала
технической перестройки процессов добычи, обогащения и плавки, т. е.
больших капитальных расходов, что не входило в планы Кабинета. На
Алтае разрабатывались почти исключительно легкоплавкие окисленные,
охристые руды с верхних горизонтов месторождений. Трудноплавкие же
сернистые, колчеданистые руды, залегавшие в глубине, не использова-
лись. Между тем рудная база промышленности мануфактурного типа
подходила к концу. Дальнейшее развитие горнозаводской /промышленно-
сти Алтая было обусловлено переходом ее на стадию машинной инду-
стрии. Но осуществить этот технический переворот крепостники, возглав-
лявшие царский Кабинет, были не в состоянии3.
В 1820-х годах вольные старатели, крестьяне первыми открыли в
Сибири золотые россыпи за пределами кабинетских владений, в Мариин-
ской тайге по р. Кие. За вольными старателями двинулись в тайгу купе-
ческие поисковые партии. В 1828 г. партия купца А. Попова открыла
золотые россыпи по Кие, Берикулю, Кундату и другим речкам4.
Первые золотопоисковые партии Кабинета работали в 1830 г. побли-
зости от Салаирских серебряных рудников. Партия шихтмейстера Мор-
двинова открыла богатую россыпь по р. Фомихе, где начал работать
прииск, названный Егорьевским в честь министра финансов Егора Кан-
крина.
В 1831 г. на поиски золотоносных россыпей было послано 9 партий,
которые открыли еще 3 золотых промысла: Урский, Сухаринский и Суен-
гинский. Поисковые партии все дальше углублялись в неисследованную
тайгу Кузнецкого Алатау и Горной Шории. В 1834 г. в Горной Шориа
была открыта россыпь по рч. Петропавловке, разрабатывавшаяся под
названием Петропавловского промысла; в 1836 г.— россыпь по рч. Федо-
ровке, на которой возник крупнейший прииск Кабинета — Царево-Ни-
колаевский. К нему была присоединена и открытая в 1842 г. по соседству
россыпь по рч. Веселой. В 1845 г. на россыпях в бассейне р. Кондомы в
Горной Шории начал работать Спасский промысел. В 1853 г. была от-
1 В. Н. М а м о и г о в. Материалы к истории разведочного и поискового дела в
Алтайском округе. Горные и золотопромышленные известия, № 11. 1910, стр. 90.
2 Отчет о действии поисковых партий в Алтайском горном округе в 1844 г. Гор-
ный журнал, № 8, 1845, стр. 268—286; Отчет о действии поисковых партий в Алтай-
ском горном округе за 1846 г. Горный журнал, № 8, 1847, стр. 276—281.
3 Подробнее об открытиях полиметаллических руд в XVIII—XIX столетиях см ?
3. Г. Карпенко. Открытия полиметаллических руд на Алтае в 1700—1860 годах. Уч.
зап. Кемеровского пед. ин-та, вып. 2, 1959.
4 Ю. Гагемейстер. Статистическое обозрение Сибири. Ч. I, Спб., 1854, стр. 207.
44
крыта большая россыпь по р. Андобе, вошедшая вместе с соседними рос-
сыпями в Царево-Александровский промысел1.
Средства, отпускавшиеся на поиски и разведки царским Кабинетом,
в 1830—1850-х годах использовались преимущественно на поиски золото-
носных россыпей. По выражению профессора Г. Е. Щуровского, «всю
деятельность поглотило золото»1 2.
По инициативе начальника Алтайских заводов П. К. Фролова в
1820-х годах предпринимаются попытки применения каменного угля на
металлургических заводах. В связи с этим поисковыми партиями в 1825—
1827 гг. было обследовано несколько выходов каменноугольных пластов
в Кузнецком округе3.
В 1840-х годах складывается представление о Кузнецком каменно-
угольном бассейне. Становится ясно, что известные угольные месторож-
дения Кузнецкого округа представляют отдельные выходы пластов об-
ширного угольного бассейна, занимающего котловину между Салаиром
и Кузнецким Алатау. Инженер-капитан А. Соколовский 2-й опубликовал
в 1842 г. в Горном журнале статью, где впервые пытается связать воеди-
но данные о месторождениях каменного угля в Кузнецкой котловине, пер-
вый определяет границы «каменноугольной области» и предсказывает,
что наличие здесь каменного угля и железных руд открывает возможно
сти «для развития обширного заводского производства»4.
Статья Соколовского привлекла внимание столичных геологов. Не-
медленно из Петербурга на Алтай выехал чиновник по особым поруче-
ниям при штабе корпуса горных инженеров П. А. Чихачев «для предва-
рительного обследования в геогностическом и вообще в учетном отноше-
нии юго-восточной части Алтайского края, доселе почти безвестного»5.
Чихачев собрал и обобщил сведения о месторождениях угля, начи-
ная от берегов Кондомы, Мрассы и Усы на юге и кончая берегами Пни
на севере, и составил первую геологическую карту Кузнецкого бассейна.
Он первый предложил назвать этот угольный бассейн Кузнецким «по
имени города, находящегося в его южной части». Чихачев указывал так-
же, что Северный Алтай является одним из крупнейших резервуаров ка-
менного угля, известных в мире. Эти сокровища, еще не используемые
благодаря обширности лесов, смогут приобрести выдающееся значение,
если будут найдены большие месторождения железных руд6. Труд
П. А. Чихачева получил высокую оценку во французской академии наук.
Отчет о его путешествии был напечатан в Париже в 500 экземплярах, из
которых всего 100 поступило в Россию.
Профессор геологии Московского университета Г. Е. Щуровский, по-
сетивший Алтай в 1844 г., наблюдал мощные пласты каменного угля на
берегах Мрассы ниже р. Чувашки, угольный пожар на берегу Томи близ
д. Казанковой, следы огромных угольных пожаров в Сокольных горах,
обжегших и ошлаковавших песчаники и глины, заключающие угольные
пласты. Щуровский был поражен богатствами Кузнецкого бассейна и
оценивал его значение почти в тех же выражениях, что и Соколовский.
1 Пр ан г 2-й и Ярославцев. Краткое описание горной промышленности в
Алтайском горном округе. Горный журнал, № 5, 1861, стр. 332—336; Ведомость об от-
крытых и разрабатываемых в округе Колывано-Воскресеясклх заводов казенных зо-
лотосодержащих приисках за 1838 г. Горный журнал, № 5, 1841, стр. 293—297.
2 Г. Е. Щуровский. Геологическое путешествие по Алтаю. М., 1846, стр. 234.
3 В. Н. Мамонтов. Указ, соч., стр. 101.
4 А. Соколовский 2-й. О каменном угле, найденном близ д. Афониной и в
некоторых других местах Алтайского округа. Горный журнал, № 4. 1842, стр. 42—43.
5 Г А Т О, ф. 3, оп. 2, д. 328, л. 89.
6Р. Tchi hatchef f. Voyage scientifique dans 1’Altai oriental et les parties
adjacents de la frontiere de Chine. Paris, 1845, pp. 378, 391 —392.
45
Однако, Щуровский не видел перспектив использования кузнецких углей
в ближайшем будущем: «В настоящее время по обширности лесов и по
ничтожно малому железному производству древесный уголь предпочи-
тается каменному... По всему видно, что еще долго не дойдет очередь до
каменного угля. Всю деятельность поглотило золото»1.
Труды Чихачева и Щуровского хорошо известны и упоминаются в
специальной литературе, а работа Соколовского забыта. Пора восстано-
вить справедливость и признать, что этот алтайский инженер сделал не
меньше для изучения Кузнецкого бассейна, чем упомянутые ученые.
Несмотря на положительные отзывы авторитетных специалистов о
Кузнецком каменноугольном бассейне, Кабинет лишь в 1851 г. снарядил
две партии Быкова и Фрезе для поисков коксующихся углей1 2.
В целом поисково-разведочное дело в Западной Сибири в первой
половине XIX в. поднимается на более высокий уровень. Начальниками
поисковых партий, как правило, назначаются инженеры, окончившие
Петербургский горный институт. Стала ощущаться необходимость в про-
ведении широких геологических исследований. Показательно руководство
1831 г. начальникам партий, направлявшимся на поиски серебряных рул
и золотых россыпей, выдвинувшее задачу создания «геогностической»
карты Алтая3. Геологическая карта Алтайского округа была составлена
геологами Кабинета значительно позже. Но знаменательно, что эта боль-
шая и сложная научная задача была поставлена еще в 1831 г.
Видные геологи П. А. Чихачев, Г. Е. Щуровский и другие стремились
раскрывать процессы образования рельефа обширных областей Сибири
и связанные с ними процессы отложения каменноугольных пластов, зо-
лотоносных россыпей и других полезных ископаемых.
Процесс выявления полезных ископаемых Западной Сибири неот-
делим от развития производительных сил и производственных отноше-
ний. Уровень производительных сил ограничивал возможность освоения
природных богатств. Далеко не выработанные месторождения полиме-
таллических руд забрасывались по мере углубления разработок и пере-
хода их из зоны легкоплавких, окисленных руд в зону трудноплавких,
колчеданистых. Поэтому усиленно разыскивались новые месторождения
легкодоступных, богатых руд.
Колоссальные запасы угля в Кузнецком бассейне были в полном
забвении. Металлургические заводы работали на древесном угле. Лишь
немногие передовые инженеры предпринимали опыты использования ка-
менного угля для плавки руд. Поэтому партии для поисков и разведок
каменноугольных месторождений снаряжались очень редко.
Развитию геологических исследований Западной Сибири в первой
половине XIX в. мешал углубляющийся кризис феодальной системы,
тормозивший практическое использование полезных ископаемых, в осо-
бенности каменного угля и железных руд. В последние десятилетия, на-
кануне падения крепостного права, все внимание и средства были сосре-
доточены на поисках золота.
1 Г. Е. Щ у р о в с к и й. Указ, соч., стр. 143, 173, 236, 242 243.
2 О месторождении каменного угля в Томской губернии в округе Алтайских за-
водов. Горный журнал, № 9. 1852, стр. 486—189; Б. К. Поленов. Труды геологи-
ческой части кабинета. Т. 6, вып. 2, 1907, с гр. 350.
3 Ф. Бег е р. Изложение о поисках серебряных руд и золотоносных россыпей
в округе Колывано-Воскресенских заводов для руководства партионным офицерам.
Горный журнал, .V? 12, 1831, стр. 171 — 193.
ГЛАВА II
АЛТАЙСКИЕ РУДНИКИ И ЗАВОДЫ А. Н. ДЕМИДОВА
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.
1.	ВОЗНИКНОВЕНИЕ АЛТАЙСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ
А. Н. ДЕМИДОВА
Начало XVIII в. отмечено ускоренным развитием производитель-
ных сил Урала и Сибири. Ликвидация зависимости России от ввоза
черных и цветных металлов, возросший спрос внутреннего рынка, нуж-
ды армии в годы Северной войны потребовали освоения богатейших
рудных месторождений на Востоке страны. Правительство Петра I об-
ращало особое внимание на строительство рудников и заводов. Берг-
привилегия 1719 г. разрешала «всем и каждому..., какого б чина и до-
стоинства ни был», добывать и обрабатывать любые руды на собственных,
государственных и частновладельческих землях. Вопрос о рабочей силе
в берг-привилегии не затрагивался1. Берг-регламент 1739 г. разрешал
приписку к частным заводам государственных крестьян и особенно ре-
комендовал «при тех заводах селить деревни покупными людьми и
крестьяны»1 2.
В первой четверти XVIII в. на Урале усилилось строительство руд-
ников и заводов, снабжавших металлом армию и флот в период Север-
ной войны. Вслед за Уралом во второй четверти XVIII в. начались
поиски руд и строительство заводов в северных предгорьях Алтая.
Известный уральский промышленник А. Н. Демидов, начиная раз-
работку алтайских руд, действовал как предприниматель-капиталист:
рассчитывая на высокие прибыли, он готов был затратить значительный
капитал на строительство рудников и заводов и наем рабочих. Устрой-
ство рудников и заводов в алтайских предгорьях на границе русских
владений было связано с большим риском и требовало крупных мате-
риальных затрат. Охрана предприятий от набегов кочевых феодалов,
обеспечение рабочей силой, доставка продовольствия — все эти задачи
на далеком Алтае решались с большим трудом. Лишь расчет на вы-
сокие доходы заставил А. Н. Демидова попытаться сделать этот мало-
освоенный край своим монопольным владением.
19 января 1726 г. Демидов обратился в берг-коллегию с прошением
о разрешении ему строить медеплавильные заводы на Алтае, «в старых
татарских пустых вотчинах» по рекам Алею и Чарышу, в местах, приис-
1 П С 3, 1-е, т. 5, № 3464.
2 П СЗ, 1-е, т. 10. № 7766.
47
канных якобы его людьми в 1724 г. В следующем прошении Демидова
от 4 февраля 1726 г. говорилось о поисках не только медных, но и золо-
тых и серебряных руд. А. Демидов претендовал на монополию строи-
тельства заводов и рудников: «И ежели же где приищутся впредь мед-
ные, серебряные, золотые руды, чтобы нам копать их было не отводным
же числом и заводы заводить не против привилегии, а другим в тех
местах для копки руд и построению заводов мест не отдавать и не
отводить».
16 февраля 1726 г. берг-коллегия вынесла «приговор», разрешав-
ший Демидову строить заводы на Алтае1. Последующим указом от
12 ноября 1736 г. А. Демидову разрешалось строить медеплавильные
заводы по Иртышу и Оби, а другим заводчикам запрещалось вести
работы там, где находились рудники Демидова1 2. Получив, возможно,
от начальника Сибирского обер-бергамта (горного управления) В. Ген-
нина сведения, что на Томи близ Кузнецка есть уголь, подобный гол-
ландскому (Геннин был голландцем), Демидов постарался наложить
руку и на кузнецкий уголь. В 1739 г. он представил в берг-директориум,
заменивший берг-коллегию. образцы каменного угля, найденного под
Кузнецком, и просил выдать ему указ на разработку угля, который
«подобно голанскому», «подле реки Том под городом Кузнецким» и
разрешение на поиски «в объявленных и в других местах Томского, Куз-
нецкого и Енисейского ведомств оного уголья и других металлов и ми-
нералов».
7 апреля 1739 г. берг-директориум выдал А. Демидову указ, раз-
решавший прииск «впредь показанного уголья и прочих металлов и ми-
нералов»3.
Сохранилась «сочиненная» в 1736 г. геодезистом Василием Шишко-
вым ландкарта Томского и Кузнецкого уездов, на которой нанесены
границы «ведомства Колывано-Воскресенского завода»4. Оно прости-
ралось с севера на юг почти на 400 верст, с востока на запад на 200
с лишним верст, от р. Касмалы — на северо-западе до р. Ульбы—на
юге, от среднего течения Алея — на западе до верхнего течения Оби —
на востоке. На севере и востоке ведомство Колыванского завода А. Де-
мидова граничило с Кузнецким уездом, из которого оно выделилось,
на юго-востоке—с Джунгарией, на западе подходило к Иртышской
укрепленной линии5.
Огромные земельные захваты и привилегии, которых добивался
А. Демидов,— все это типичные для эпохи первоначального накопления
приемы промышленного строительства.
2.	ПЕРЕХОД ОТ ВОЛЬНОНАЕМНОГО К ПОДНЕВОЛЬНОМУ ТРУДУ
На мануфактурах всей России с 20-х годов XVIII в. стало распро-
страняться применение подневольного труда. Ф. Я. Полянский объяс-
няет закрепощение рабочих нехваткой вольнонаемных работников: «Кре-
постная Россия XVIII века еще не имела условий, при которых рабочая
1 Ц Г А Д А, ф. берг-коллегии, д. 854, л. 95.
2 ПСЗ 1-е, т. 10, № 7548.
3 Открытие и начало разработки угольных месторождений в России. М„ 1952,
стр. 108.
4 Ведомство Колывано-Воскресенского завода, позднее округ Колыванских за-
водов, называлось по имени первого — Колыванского, или Колывано-Воскресенского
завода, выстроенного на Алтае А. Демидовым.
5 Ц Г Л Д А, ф. берг-коллегии, оп. 6, папка 2026, л. 141.
48
сила становилась товаром в массовых масштабах и мануфактурная
промышленность могла бы развиваться за счет лишь наемного труда»*.
По словам Н. И. Павленко, на Урале вольнонаемные рабочие «ис-
чезли» с середины 20-х годов XVIII века1 2. Ограниченные резервы воль-
нонаемной рабочей силы, имевшиеся в крепостной России, были быстро
исчерпаны, и предприниматели, в особенности владельцы новых ману-
фактур, не могли найти новых вольнонаемных рабочих. Но дело было
не только в этом. Мануфактуры, и прежде всего заводы Урала и Сибири,
в начале XVIII столетия становились убежищем для беглых крестьян,
находивших там заработок. И так как среди вольнонаемных рабочих
было много беглых крестьян, дворяне добились указа, чтобы казенные
заводы вообще не принимали вольнонаемных, даже с паспортами3.
Сложившаяся во второй четверти XVIII в. обстановка вынуждала
заводчиков переходить от вольнонаемного к подневольному труду.
Ф. Я. Полянский характеризует этот процесс на уральских и выксун-
ских заводах Демидовых как «пример эволюции капиталистической ма-
нуфактуры в посессионную или феодализированную и даже в вотчинную
или крепостную»4. Подобная эволюция в широких .масштабах наблю-
далась также на алтайских заводах и рудниках А. Демидова.
Первоначально А. Демидов ориентировался на вольнонаемных ра-
бочих. Указ 31 марта 1726 г. о строительстве заводов на Алтае разрешал
Демидову нанимать работных людей с паспортами «вольной ценой».
Свободных людей, нанимающихся на работу, было очень мало в кре-
постной России, а тем более в колонизующейся Сибири. Первой ревизией
в 1722—1724 гг. в Кузнецком уезде, в который входили и земли совре-
менного Алтайского края, было учтено всего 1511 ревизских душ, а в
г. Кузнецке— 1363 души5. По дополнительным данным 1738 г. в Куз-
нецком уезде числилось 6347, а в Томском — 11346 черносошных крестьян
муж. п.6.
В связи с этим на заводах Демидова нелегально работали беглые
крестьяне, пришлые, не знающие родства, как их дипломатично называли
в Сибири и на Урале. Среди самовольных переселенцев в Сибирь
преобладали выходцы из Приуралья и с севера Европейской России.
Вероятно, их было много и среди пришлых, нанимавшихся на заводы
Демидова. Это предположение косвенно подтверждают некоторые фа-
милии кабинетских мастеровых, потомков переселенцев XVII—XVIII
столетий. Среди салаирских горняков по формулярам 1795 г. часто
встречаются Колмогоровы. Мезенцовы, Лопаревы, Устюжанины, Помор-
цевы, Пермитины, Пи пежины, Корелины, Кунгурцовы. Вятниковы, Вят-
кины, Пермяковы, Тюменцовы, Ярославцевы, Уфимцовы, Печерины,
Усольцовы, фамилии которых ясно показывают, откуда пришли в Сибирь
их предки7.
1 Ф. Я Полянский. Первоначальное накопление капитала в России. М.,
1958, стр. 300—301.
2 Н. И Павленко. Состав рабочих на казенных заводах Урала по переписи
1744—1745 гг. Сб. «Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия». М., 1952,
стр. 294, 302.
1 Е. И. 3 а о з е р с к а я. Способы обеспечения рабочей силой частных ману-
фактур во второй четверти XVIII в. Сб. «Академику Б. Д. Грекову ко дню семидеся-
тилетия», стр. 285.
4 Ф. Я Полянский. Экономический строй мануфактуры в России XVIII в.,
стр. 174.
5 Д. Н. Беликов. Первые русские крестьяне-насельники Томского края.
Тсмск, 1898, стр. 24.
6	; ....'’пп-'н певи-’им няоодпнагет'Н^я России (1718—1727 гг.). Подгот.
В. М. Кабузан, Н. М. Шепукова. Исторический архив, № 3, 1959, стр. 163.
7 i лкО, ф. 6, сп. 3, д. 171.
4 3. Г. Карпенко	49
При положении в подушный оклад беглых крестьян на Алтайских
заводах Демидова выявлялись многолетние странствия беглецов в по-
исках вольной жизни. Ефрем Михайлов, уроженец дер. Гаевой Ишим-
ского дистрикта, в 1718 г. был взят в солдаты, отправлен в Петербург,
бежал с дороги, после нескольких лет скитания обосновался в дер. Чер-
куновой Белоярской слободы. Егор Корел в 1729 г. ушел из-под Олонца,
скитался по приобским деревням и, наконец, поселился в д. Тугозвоиовой.
Кирилл Койнов с братом ушли в 1728 г. из дер. Койновой Тобольского
ведомства на Алтай, жили два года в пустых местах по р. Карасук,
построили себе избушку, кормились звериным и птичьим мясом. Затем
Кирилл поселился в дер. Орде близ Чаусского острога, а его брат —
в другой деревне, которую стали называть по его фамилии Койновой.
Часть беглых была «переведенцами» с Невьянского и других ураль-
ских заводов Демидова, откуда их под присмотром приказчиков пере-
везли на Алтай. Д. Н. Беликов нашел в архиве Колыванского горного
начальства «столп» № 35 — большое дело о переведенцах 1744 г. Все
они были беглыми крестьянами, ушедшими в 1725—1735 гг. из Архан-
гелогородской, Московской, Казанской, Нижегородской губерний, из-под
Устюга и Вятки. Некоторые из них по приходе на Алтай снова бежали
уже с демидовских заводов1.
В связи с тем, что характерная для крепостной России в целом не-
хватка вольнонаемных рабочих в Сибири усугублялась малолюдством и
большой подвижностью населения, продолжавшего осваивать незасе-
ленные места, правительству пришлось легализовать наем беглых на
демидовские заводы. Берг-коллегия 9 августа 1727 г. разрешила Деми-
дову селить при Алтайских заводах «пришлых, кои живут в лесах и у
калмыков, и шатающихся по селам дворцовых, и монастырских, и по-
мещиковых людей и крестьян, кои в подушной оклад не написаны»* 2.
После фактического разрешения найма на работу беглых людей-
были приняты меры по закреплению их за предприятиями. Так, 12 нояб-
ря 1736 г. был издан указ, дозволяющий А. Демидову оставлять на
уральских и алтайских заводах пришлых и беглых, государственных,
помещичьих и монастырских крестьян, обучившихся мастерству, «и пла-
тить за них как подушные, так и четырехгривенные деньги». Этим ука-
зом закрепощались в качестве вечноотданных крестьяне, ставшие мас-
теровыми у Демидова. Указом от 29 марта 1738 г. подтверждались по-
ложения указа от 12 ноября 1736 г. в отношении пришлых и беглых
крестьян, учтенных переписью 1735 г. на алтайских заводах Демидова.
Этим крестьянам предписывалось «быть при его заводах вечно и при-
писать [их] к казенным слободам»3.
Такого рода указы отражали общую линию дворянского правитель-
ства в отношении обеспечения рабочей силой частных заводов. Благо-
даря господству крепостных отношений свободной рабочей силы не хва-
тало и указы 1722, 1723, 1724, 1725, 1732, 1736, 1737, 1738, 1743 и 1744 гг.
разрешали оставлять на частных заводах пришлых, не помнящих род-'
ства людей4.
В этот же период указом 6 января 1736 г. за предприятиями за-
креплялись все мастеровые, которые стали называться вечноотданными.
Судьба рабочих из беглых крестьян и свободных людей при крепостном
: Д. Н. Беликов. Указ, соч., стр. 28, 30, 33, 119.
2ГАНО. Г. Веймар н. Указ, рукоп., стр. 26.
! П С 3 1-е, т. 10, № 7548 (в указе 29/111 1738 г. приведена резолюция импера-
трицы Анны Ивановны от 12/XI 1736 г.).
’ПОЗ 1-е, т. 6, № 3919. 4055; т. 7, № 4145, 4533; 4699; т. 8, № 6107, 6255; т. 9,
№ 6858; т. 10, № 7438; т. 11, № 8620, 8836.
50
строе была одинаковой — и те и другие закрепощались, лишаясь права
покидать заводы.
Пришлые и не знающие родства, как обычно называли себя беглые,
составляли большинство не только на Алтайских заводах А. Демидова,
но и на всех частных предприятиях Урала и Сибири. Поступая на заво-
ды по вольному найму, они постепенно, при содействии правительства,
попадали в феодальную зависимость от заводчиков.
Б. Б. Кафенгауз выявил в ЦГАДА «опись генеральную заводам
господ Демидовых» 1745—1747 гг. По описи на Алтайских заводах из
736 «мастеровых и работных людей и заводских обывателей» муж. п.
было 254 пришлых и не знающих родства. Из 4879 крестьян муж. п.,
работавших на заводах, пришлых и не знающих родства было 397*9 чел.’
Нанимались они на заводы «повольною ценою», но при первой же
ревизии записывались за Демидовым и лишались права уходить с
заводов.
В 1840-х годах А. Демидов стал добиваться приписки к своим руд-
никам и заводам государственных крестьян. Правительство приписы-
вало государственных крестьян к частным и казенным заводам для
отработки подушной подати. Формально они не считались крепостными,
но следует согласиться с Ф. Я. Полянским, рассматривающим припис-
ных крестьян как особую группу крепостных1 2. Фактически приписка
государственных крестьян к мануфактурам была своеобразной формой
их закрепощения. Они трудились на феодального собственника в силу
внеэкономического принуждения и не могли легально выехать за пре-
делы заводского округа. Согласно ответам Колывано-Воскресенской
заводской конторы на вопросы комиссии Беэра от 2 августа 1745 г., по
указу Сибирской губернской канцелярии в 1740 г. к Колыванскому
заводу на 6 плавильных печей было приписано 200 дворов из деревень
Бердского и Белоярского острогов и Малышевской слободы, находив-
шихся на расстоянии от 150 до 500 верст от Колыванского завода.
Заводская канцелярия считала, что в этих 200 дворах имеется 1500 муж-
ских душ, в том числе 1002 души «в работу годных». В 1742 г. к Барна-
ульскому заводу также на 6 плавильных печей было приписано 100 дво-
ров из деревень Белоярского и Бердского острогов и Малышевской
слободы Кузнецкого уезда и 100 дворов из деревень Чаусского и Сос-
новского острогов Томского уезда, всего 200 крестьянских дворов, нахо-
дившихся от Барнаульского завода на расстоянии от 4 до 360 верст.
Беднейшие крестьяне, или «небольшие люди», которым было разоритель-
но ездить для отработки заводских повинностей за 300—500 верст,
перебирались ближе к заводам и селились по рекам Алею и Чарышу.
Заводская канцелярия считала среди крестьян, приписанных в 1742 г.,
условно годных в работу 1002 души, тогда как в этих 200 дворах было
налицо 1621 мужская душа3. Следовательно, всего в 1745 г., по данным
демидовских приказчиков, на Алтайских заводах А. Демидова было
3121 приписной крестьянин муж. п., или 2004 человека «годных в работу».
Число пришлых и не знающих родства крестьян в «ответах» 1745 г. не
указано.
Сведения отдельных источников о числе крестьян, приписанных к
заводам А. Демидова в 1740-х годах, не совпадают, что совершенно
неизбежно ввиду текучести заводского населения и перехода пришлых
1 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв. Ч. I.
М,—Л., 1949, стр. 228.
2 Ф. Я. Полянский. Первоначальное накопление капитала в России, стр.
314, 318.
3 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, лл. 5—6.
4*
51
в разряд приписных крестьян или мастеровых. В «Описи генеральной.»
указывается, что при Алтайских заводах в 1745—1747 гг. состояло
крестьян: крепостных—7, приписных — 883, пришлых и не знаючиих
родства — 3979, т. е. в 4 раза больше, чем приписных, а всего—1879
душ муж. п. Среди 73G мастеровых и работных людей больше всего
было так называемых заводских — 316 чел., затем пришлых и не знаю-
щих родства— 254 и, наконец, крепостных— 166. Всего при Алтайских
рудниках и заводах числилось по этому источнику 5605 крестьян и ма-
стеровых1.
Г. Веймарн, пользовавшийся «экстрактами» — выписками из дел
берг-коллегии, сообщает, что по переписке президента берг-коллегии
Томилова в 1746 г. на Алтайских заводах было 4969 «приписных крестьян
и мастеровых людей», а при переходе заводов к императрице Елизавете
Петровне в 1747 г. налицо оказалось лишь 3121 человек, куда же осталь-
ные «убыли и девались, об этом никакого обстоятельного известия не
отыскалось»1 2. Поскольку Веймарн не выделяет пришлых и беглых
крестьян, можно предположить, что он включает их в число приписных.
Из приведенных данных следует, что число мастеровых на Алтай-
ских рудниках и заводах Демидова было в несколько раз меньше числа
приписных крестьян. Рабочие переводились А. Демидовым с его соб-
ственного Невьянского завода, а также присылались по его просьбе с
казенного Екатеринбургского завода и обучались на Алтае из пришлых
и не знающих родства людей3. При этом вольнонаемные рабочие с
паспортами постепенно прикреплялись к предприятиям в качестве «веч-
ноотданных». Мастеровые работали на Демидова круглый год, припис-
ные крестьяне—часть года. Эти люди и строили в предгорьях Алтая
рудники и заводы, добывали и плавили руды, основывали первые про-
мышленные поселки, выросшие впоследствии в города Барнаул и Змеи-
ногорск.
Судя по ответам демидовских приказчиков на вопросы комиссии
Беэра, значительная часть крестьян, приписанных к заводам, жила за
200—500 верст от заводов, и «за их в пути проход и отход от заводов
никакой оплаты и зачету не производитца»4. Обязанности приписных
крестьян определяются в этих ответах следующим образом: «Припис-
ные крестьяне для заготовления угля, руды, дров и протчих материалов
в пешей работе обращаютца... от шести по одному человеку в каждой
месяц, кроме увольнительного страдного их времени, в том числе для
одной дровяной рубки более в вешнем времени до хлебного ярового севу
принуждаютца, а конная работа, то есть угольная и рудная и протчих
материалов воска производитца... одними заводскими и подзаводских
ближних, чарышских деревень жителями в способных и вверенных вре-
менах»5.
Отсюда следует, что повинности приписных крестьян делились на
конные и пешие. Конные работы заключались в возке руд, угля, извести,
горнового камня и других материалов и выполнялись крестьянами бли-
жайших к заводам деревень, пешие работы были довольно разнообраз-
ны. В связи с недостатком кадровых рабочих крестьяне нередко выполня-
ли основные горные и плавильные работы, рубили дрова, жгли уголь6.
1 Б Б. Кафенгауз. История .хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв. Ч. I,
стр. 228.
2 ГАНО. Г. Веймарн. Указ, рукоп., стр. 183—184.
3 ГА А К, ф. 163, св. 3, д. 47, л. 4; св. 13, д. 214, лл. 6, 8.
4 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, лл. 6 об., 9.
5 Т а м же, л. 7 об.
6 Т а м же, лл. 6 об.— 7 об.
52
Сколько времени занимало у крестьян выполнение заводских по-
винностей? Если крестьяне работали поочередно (один из шести) в те-
чение месяца, то каждому полагалось бы в год работать 2 месяца.
В действительности же крестьянам приходилось работать на Демидова
значительно больше двух месяцев, так как многие должны были про-
водить в пути до 20 дней.
Крестьяне отрабатывали на заводах подушный оклад, которым в
крепостной России было обложено все мужское население независимо
от возраста и состояния здоровья. Поэтому работоспособным мужчинам
приходилось отбывать повинности за малолетних, престарелых и инва-
лидов. В то же время длительное отсутствие работников подрывало
домашнее хозяйство.
В «ответах» Колывано-Воскресенской заводской конторы указыва-
лось, что приписные крестьяне получали за отработку подушного оклада
«по плакату». Эта государственная такса, установленная указом 13 ян-
варя 1724 г., предусматривала следующую оплату: «За работу людям
и лошадям давать во всех местах ровно, и именно: в летнее время
мужику с лошадью по десяти, а без лошади по пяти копеек, а в зимнее
с лошадью по шести, а без лошади по четыре копейки на день»1. Сумма
подушной и оброчной податей вместе составляла 1 руб. 10 коп. с чело-
века. Следовательно, конный работник мог отработать подушный оклад
летом за 11 дней, зимой — за 18 дней, а пеший работник летом — за 22
дня, зимой —за 28 дней. Демидов же заставлял крестьян работать по 2
месяца и более. В «ответах» демидовской конторы предусматривались
расценки не только на отработку подушного оклада, но и за работу
сверх него, тем, кто «из своей воли перерабатывает». Возможно, часть
крестьян действительно выполняла дополнительные работы не по при-
нуждению, а по вольному найму. Во всяком случае тем, кто работает
сверх подушного оклада, поденная плата несколько увеличивалась по
сравнению с «плакатом», а именно: конный работник летом получал
12 коп., а зимой— 10 коп. в день, пеший работник летом получал 7 коп.,
зимой «во ординарных настоящих плавильных и горных работах» — так-
же 7 коп., а на остальных работах — 6 коп. в день. Сдельные работы
оплачивались одинаково, «по равному ординарному добровольному по-
ложению», независимо от того, отрабатывалась ли подушная подать или
человек получал заработанные деньги на руки. За рубку угольных дров
уплачивалось по 25 коп. за сажень, за кладку, осыпку и ломку угольных
куч — «по одному рублю по шестидесят копеек с кучи». За жжение
угольных куч поденная плата выдавалась по приведенным выше «пла-
катным» расценкам. За вывозку 20-пудового короба угля с куреней на
завод выплачивалось по деньге за версту и по 2 коп. за нагребку и
свалку угля. Плата за доставку руд также исчислялась в зависимости
от расстояния. За доставку на Колыванский завод руды с Колыванского
и Богоявленского рудников за 4 версты уплачивалось по ’Д коп. с пуда,
за доставку корбалихинских и змеевских руд на расстояние 36 верст —
по Р/г коп. с пуда, за доставку медвежьих и плоскогорских руд за 84
версты — по 3 коп. с пуда* 2.
Перевод вольнонаемных мастеровых на положение вечноотданных
и приписка к демидовским заводам государственных крестьян вызывали
сопротивление с их стороны. Уклонение от заводских работ иногда при-
нимало массовый характер. В 1744 г. солдат Степан Синицын был
послан «для сыску и привозу нетчиков и беглых с работ прежних наря-
> П С 3 1-е, т. 7, № 4533.
2 Ц ГИЛЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, лл. 6—7.
дов деревенских обывателей и приписных крестьян Василия Охрямкина
с товарищи девяносто трех человек»1.
Люди бежали за рубеж, «в калмыки», т. е. в Джунгарию, кое-где
начались самосожжения старообрядцев. 13 октября 1743 г. погибло
18 чел. в дер. Лепихиной Кузнецкого ведомства, «объявя перед тем
сгорением при чиненном им, посланным из Кузнецка офицером с коман-
дою увещании, что они намерены гореть от того, что приписаны к
Колывано-Воскресенским заводам, в работу, в коих де работать им весь-
ма натужно»1 2.
По данным 1745 г. в Кузнецком ведомстве числилось «на окладе'-'
4801 крестьянин и посадский муж. л., из которых бежало 173, сгорело
124 чел.3
Рабочие и приписные крестьяне, работавшие иа предприятиях Де-
мидова, были первыми русскими горняками и металлургами в Западной
Сибири. Большинство из них начинало работать по вольному найму,
однако при помощи царского правительства Демидов постепенно обра-
щал их в феодально зависимых людей — вечноотданных мастеровых,
приписных крестьян.
Подобные явления наблюдались в XVIII столетии на рудниках и
заводах Урала. Мануфактуры, предприятия, капиталистические по сво-
ему происхождению и уровню производительных сил. приспосабливались
к господствующим крепостным порядкам и переходили на подневоль-
ный труд, поскольку в XVIII столетии в восточных районах страны не
было условий для существования крупных капиталистических предприя-
тий с вольнонаемными рабочими
3	ЗАВОДЫ И РУДНИКИ А. Н. ДЕМИДОВА КАК ПРЕДПРИЯТИЯ
МАНУФАКТУРНОГО ТИПА
Добыча руд на демидовских копях велась преимущественно припис-
ными крестьянами и по отзывам специалистов-горняков носила довольно
беспорядочный характер. По масштабам производства демидовские руд-
ники приближались к предприятиям мануфактурного типа. Алтайские
металлургические заводы Демидова, на которых обрабатывались добы-
тые руды, по технике и организации производства представляли собой
мануфактуры с различными цехами, с широким разделением труда и
применением вододействующих механизмов.
По генеральной описи 1745—1747 гг. при Алтайских заводах числил-
ся 1 серебряный рудник, 69 медных, 6 свинцовых, 1 медно-свинцовый и
16 рудников «признаков медных»4. В действительности разрабатыва-
лись Змеевский и еще несколько рудников, остальные «рудники» пред-
ставляли собой лишь заявки на рудные месторождения.
И. Гмелин, побывавший в 1734 г. на рудниках Плоская гора, Пих-
товом и Гольцовском, где работали приписные крестьяне (за которых
Демидов уплачивал в казну подать), писал, что крестьяне, отработав
подати, уходили Хомой, постоянных работников на рудниках не было и
большую часть года они бездействовали. Так, Плоскогорский рудник
из-за летних набегов Казахской орды и зимних буранов работал не
1 Т а м ж е, лл. 8 об.— 9.
2 Г А А К, ф. 1, on. 1, д. 101, л. 8.
3 Г. Н. Потанин. Материалы для истории Сибири. Чтения в Об-ве истории и
древностей российских, кн. 4, 1866, стр. 11.
4 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв..
стр. 222.
54
свыше 3 месяцев в году, а в 1734 г., по словам Гмелина, должен был
работать всего 2 недели. Руда добывалась на местах древних чудских
копей открытыми разносами или небольшими шурфами в несколько са-
жен глубины. На Плоской горе Гмелин видел выход руды на дневную
поверхность, здесь 30 рабочих ежедневно добывали до 200 пуд. руды.
На Пихтовых копях мощные жилы богатой руды, содержащей 12% меди,
также выходили на поверхность. Для добычи руд здесь и на Гольцов-
ском руднике использовались чудские шурфы1.
Самым богатым был Змеевский рудник, расположенный в 30 вер-
стах к юго-западу от Колыванского завода. Первыми сообщили о мед-
ных рудах в Змеевой горе рудоискатели Костылевы в 1725 г. В 1735 г.
демидовский штейгер Ф. Е. Лелеснов установил, что змеевские руды
содержат, кроме меди, еще и серебро. Самородное серебро и золо-
то на Змеевой горе добывались еще чудью. По преданию, Змеевский
рудник при открытии был так богат самородным серебром, что несколько
работников было занято тем, что выбирали серебро из руды, причем
каждый был обязан набрать за смену полную рукавицу серебра* 2.
В течение десятков лет Змеевский рудник оставался богатейшим
серебряным рудником России Слава о нем распространилась и в За-
падной Европе.
В 1740-х годах, наряду со Змеевским, разрабатывалось еще несколь-
ко рудников. Демидовские приказчики сообщили комиссии Беэра в
1745 г., что в это время разрабатывались по р. Убе рудники Медвежий
и Плоскогорский, расположенные за 84 версты от Колыванского завода,
иртышские рудники Березовский и Ильинский — за 170 верст, Пихтов-
ский — 30 верст, Гольцовский — 30 верст, Корбалихинский и Змеевский —
36 верст, Воскресенский— 10 верст, Локтевский — 18 верст, Богоявлен-
ский и Колыванский — 4 версты, Чакырский — за 52 версты3.
Первым заводом на Алтае был Колыванский, или Колывано-Вос-
кресенский, на месте которого в настоящее время расположен камнерез-
ный завод имени И. И. Ползунова и поселок Колывань Змеиногорского
района Алтайского края.
В 1726 г. А. Демидов послал на Алтай группу своих людей во главе
с приказчиком Дмитрием Семеновым для проверки полученных им све-
дений о рудных месторождениях. У рч. Локтевки был поставлен пла-
вильный горн и выплавлено на пробу немного меди. Эту медь Семенов
отвез Демидову в Екатеринбург. После этого по распоряжению Демидо-
ва с Невьянского завода на Алтай были посланы рабочие с тремя
приказчиками, которые на месте пробного горна поставили еще 2 печи
с кожаными мехами и стали выплавлять черную медь, не очищенную
от свинца, железа и других примесей. Медь сухопутьем доставлялась
до р. Шульбы, впадающей в Иртыш, откуда сплавлялась к Невьянскому
заводу. В октябре 1727 г. по просьбе А. Демидова и по распоряжению
берг-коллегии из Екатеринбурга на Алтай приехали мастеровые и гит-
тен-фервальтер (горный инженер) Никифор Клеопин. Последний при-
знал место, выбранное для завода на маловодной Локтевке, неудобным.
За два года в 3 верстах от первых плавильных печей, на р. Белой,
выстроили плотину и поставили 4 плавильных печи с водо действующим и
мехами. Этот завод, названный Колыванским, по данным демидовских
приказчиков, был пущен в ход 21 сентября 1729 г.4 Даты основания Ко-
। J. G m е 1 i n. Op. cit., S. 244—248, 258—259.
2 Г. Е. Щуровский. Геологическое путешествие по Алтаю. М., 1846,
•стр. 392.
3 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, л. 7.
4 Г А А К, ф. 163, оп. 3, д. 47, лл. 4—5; св. 13, д. 214, лл. 5—7.
55
ливанского завода, встречающиеся в литературе, расходятся, поскольку
одни авторы считают датой основания завода устройство первых пла-
вильных печей на р. Локтевке в 1726 г., а другие — пуск завода на
р. Белой в 1729 г.1 Название завода объясняется по-разному. В рукопи-
си «Краткое историческое сведение о Сибири до начального заведения
Колыванских заводов», относящейся к концу XVIII в. и хранящейся
в Алтайском краевом архиве, указывается, что завод «наименован Колы-
ванским по находящемуся в близости озеру того же имени»1 2. С. И. Гу-
ляев в своей рукописи без заглавия, хранящейся в том же архиве,
пишет, что завод был назван Колывано-Воскресенским «от построенной
в нем церкви воскресения христова»3.
В ЦГАДА хранится редкий «План Колывано-Воскресенского Деми-
дова завода», датированный 1733 г.4 На плане видны плотина на р. Бе-
лой, оборудованные водяными колесами плавильня для расплавки руд,
гармахерская для выплавки чистой меди, пильная мельница и цеха, не
имевшие вододействующих установок: кузница, котельная, где выделы-
вали медную посуду, меховая, где делали и чинили воздуходувные меха,
обжигальная, где обжигали полученный после рудной плавки полупро-
дукт— роштейн, мусорный амбар, в котором заготовляли мусор, или
мусер,— толченый древесный уголь, смешанный с песком и глиной, упот
реблявшийся в качестве набойки пода плавильных печей. Над прудом
возвышалась крепость, в которой помещались контора, казармы, про-
виантский и пороховой амбары; крепость окружали дома мастеровых.
План рисует значительное, хорошо оборудованное предприятие ману-
фактурного типа, на котором проводилось разделение труда. В завод-
ских цехах этого предприятия трудились рабочие разных специально-
стей. Завод охранялся крепостью, рассчитанной на оборону против набе-
гов кочевых феодалов, а также возможных выступлений мастеровых и
приписных крестьян.
Колыванский завод был крупнейшим из алтайских заводов Деми-
дова. В 1745—1747 гг. при Колыванском заводе было 325 дворов рабо-
чих, служащих и солдат, т. е. в 3 раза больше, чем на Барнаульском
и Шульбинском заводах, вместе взятых5.
Барнаульский медеплавильный завод был построен к северу от Ко-
лыванского, при впадении р. Барнаула в Обь. В 1741 г. А. Демидов
подал прошение канцелярии Главного правления Сибирских и Казан-
ских заводов, в котором указывал, что в 1740 г. на р. Барнаул «меде-
плавильные печки строить зачаты» и просил разрешить ему построить
при заводе крепость, покольку «в тамошних краях без крепости тому
заводу от неприятельских людей быть весьма опасно». Указом от
16 сентября 1741 г. Демидову было разрешено «крепость построить соб-
ственным его коштом»6. По сообщению демидовских приказчиков,
Барнаульский завод был пущен в 1744 г.
К юго-западу от Колыванского завода, на р. Шульбе, притоке
Иртыша, в 1744 г. стал строиться Шульбинский завод, который нс
1 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв.. стр.
186, 207; П. Г. Любомиров. Очерки ло истории металлургической и металлообра-
батывающей промышленности в России. Л., 1937, стр. 111—112; Н. Зобнин. Масте-
ровые Алтайских горных заводов до освобождения. Сибирский сборник, кн. 2, Спб..
1892, стр. 2.
2 Г А А К, ф. 163, св. 3, д. 47, л. 5.
1 Там же, св. 13, д. 214, лл. 6—7.
4 Ц Г А Д А, ф. берг-коллегии, оп. 6, папка 2025, л. 59.
5 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVI11 XIX вв .
стр. 222.
6 ПСЗ 1-е, т. 11, № 8444; Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, лл. 10 об. - 14 об
56
был построен и после перехода демидовских заводов к Кабинету был
закрыт1.
Выплавка меди на Алтайских заводах Демидова колебалась от
нескольких сотен до нескольких тысяч пудов в год1 2.
Трудно сказать, когда началась на Алтае выплавка серебра. Змеи-
ногорский рудник был открыт в 1736 г. Но А. Демидов еще в 1726 г.
знал о том, что в алтайских полиметаллических рудах имеется серебро.
Возможно, отправка алтайской черной меди на Урал вызывалась тем,
что на Невьянском или Тагильском заводе из нее извлекалось серебро
и тайно чеканилась серебряная монета. Л. Малеев и Н. Колюпанов пе-
редают уральские предания о чеканке А. Демидовым серебряной монеты
в потайных помещениях сторожевых башен Тагильского и Невьянского
заводов3.
Заводы А. Демидова были первыми предприятиями мануфактур-
ного типа, возникшими в пустынных предгорьях Алтая и заложившими
основы крупнейшего центра цветной металлургии в России.
4.	КОНФИСКАЦИЯ АЛТАЙСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ ДЕМИДОВЫХ
В 1734—1735 гг. главный начальник горных заводов Урала и Сибири
В. Н. Татищев предпринял попытку взять алтайские заводы Демидова
в казну. 23 марта 1734 г. Татищеву была дана правительственная инст-
рукция «ехать в Томский и Кузнецкий уезды и стараться, чтоб тамо
сильные заводы построить и доходы казны нашей умножать..., ежели
же усмотрите, что заводы Демидова медные для пользы нашей надобно
взять на нас, то оные у него взять на нас»4. Татищев установил, что Де-
мидов захватил 6oi атейшие месторождения, содержавшие не только
медь, но и серебро и золото. 16 декабря 1735 г. по представлению Тати-
щева был издан правительственный указ «о позволении заводов заво-
дить партикулярным людям, дабы так богатый и полезный государствен-
ному интересу капитал в земле туне не лежал»5. Однако призыв прави-
тельства не нашел отклика, так как строительство частных заводов
в Сибири требовало огромных материальных затрат и преодоления осо-
бых трудностей.
Алтайские заводы Демидова было решено конфисковать. Наиболь-
шую ценность в глазах царских министров и императриц Анны Иванов-
ны, а затем Елизаветы Петровны представляли алтайское серебро и
золото. Налогов, поступавших с крестьян, не хватало для покрытия воз-
раставших расходов на содержание государственного аппарата и импе-
раторского двора. Правительство и царская фамилия были крайне заин-
тересованы в изыскании источников поступления драгоценных металлов
для ликвидации хронического бюджетного дефицита.
Для проверки сведений об алтайском серебре в 1735 г. на Алтай
выезжали две комиссии: первая — под руководством Райзера и Фермера
и вторая — Кожухова и Капустина. По данным второй комиссии алтай-
1 Ц ГАДА. ф. берг-коллегии, д. 854, л. 93 об; Г А А К, ф. 163, on. 1, св. 13,
д. 214, л. 7 об; Б. Б. К а фен га уз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв.,
стр. 222; Г. Спасский. Жизнеописание Акинфия Никитича Демидова. Спб., 1877,
стр. 29.
2 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, лл. 10—14; Ц Г АДА, ф. берг-коллегии,.
д. 854, л. 94.
3 Л. Малеев. Алтайский горный округ. «Русская старина», № 8, 1909, стр. 318;
Н. Колюпанов. Колонизация Пермской губернии и распространение горного про-
мысла. Ж. «Беседа», кн. IX, 1871. стр. 197.
< ПСЗ 1-е, т. 9, № 6559.
3 Та м ж е, № 8641.
57
ские руды действительно содержали серебро. Это послужило последним
толчком. В 1735 г. алтайские заводы были отобраны в казну. Однако
в 1736 г. Демидов при помощи Бирона вернул себе эти заводы, а Тати-
щев в 1737 г. был отстранен от управления горнозаводской промышлен-
ностью Сибири и переведен в Оренбург1. После возвращения своих за-
водов А. Демидов рискнул нелегально развернуть выплавку серебра
на Алтае. В рукописи «Краткое историческое сведение о Сибири до на-
чального заведения Колыванских заводов» и в сочинении И. Германа
указывается, что в 1743—1744 гг. под руководством берг-лейтенанта
Христиани и берггиттенмейстера Юнгханса, служивших у Демидова, на
Колыванском заводе были построены сереброплавильные горны, в ко-
торых до прибытия правительственной комиссии 1744 г. было выплавлено
2 пуд. 38 фунт, серебра1 2.
Однако тайная выплавка серебра на алтайских заводах Демидова
продолжалась недолго. Работавший на Алтае венгерец штейгер Филипп
Трегер в 1743 г. скрылся с образцами змеиногорских руд. В начале
1744 г. Трегер передал императрице Елизавете Петровне, находившейся
тогда в Москве, образцы руд,.в которых при опробовании было обнару-
жено серебро и золото. Почти одновременно, 8 февраля 1744 г., к импе-
ратрице явился А. Демидов, который поднес ей слиток серебра весом
в 27 фунт, и просил о новой привилегии — об изъятии его и его пред-
приятий из ведения всех местных и центральных властей, «чтоб... быть
со всеми заводы, с детьми, мастеровыми и работными людьми... под
ведением в высочайшем кабинете». Сам Демидов писал кабинет-минист-
ру Черкасову в феврале 1744 г., что получил «высокоматернее монаршее
обещание» удовлетворить его просьбу. Действительно, 24 июля 1744 г.
был издан соответствующий милостивый указ, но в то же время комис-
сия бригадира Беэра, посланная на Алтайские заводы по указу 12 мая
1744 г., отстранила от управления приказчиков А. Демидова. Фактиче-
ски алтайские рудники и заводы были отобраны у Демидовых в 1744 г.,
хотя конфискация их была оформлена лишь указом 12 мая 1747 г.
Опытная плавка руд, проведенная Беэром, показала высокое содер-
жание в них серебра. В 1745 г. Беэр привез в Петербург с Алтая 44 пуд.
22 фунт, серебра и 12 фунт, золота3.
А. Демидов умер в том же году — утверждали, что он не смог пе-
ренести потери алтайских заводов. В этом отношении нельзя согла-
ситься с Б. Б. КасЬенгаузом, «что передача этих заводов в казну была
начата еще самим А. К. Демидовым ввиду доноса о нахождении на
алтайских его рудниках не только меди, но и серебра»4. Демидов до-
бивался только новых привилегий, «чтобы уже ему ни берг-коллегии, ни
же какому правительству подчинену не быть»5. Формально просьба
А. Демидова послужила поводом для передачи заводов в собственность
царской фамилии. Но подобные результаты не входили в планы Деми-
дова и были для него тяжелой неожиданностью.
Масштабы деятельности Демидова во второй четверти XVIII в.
в десятки раз уступали масштабам кабинетской промышленности во вто-
1 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 47, л. 12; И. Герман. Сочинения о сибир-
ских рудниках и заводах. Ч. I, Спб., 1797, стр. 236; Л. Малеев. Алтайский горный
округ, стр. 318, 319, 322; В. А. Рожков. А. Н. Демидов на своих Колывано-Вос-
кресенских заводах. Горный журнал, т. 3, 1891, стр. 343—344.
2 ГАЛК, Ф- 169, св. 3, д. 47, л. 7; И. Герман. Сочинения о сибирских руд-
никах и заводах, ч. 1, стр. 237.
3 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, стр. 237—238;
Г. Спасский. Жизнеописание Акинфия Никитича Демидова, стр. 32—34, 89—90.
4 Б. Б. Кафенгауз История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв., стр. 177.
5 Г. Веймарн. Указ, соч., стр. 43.
58
рой половине XVIII в.1 Но А. Н. Демидов сыграл определенную роль в
промышленном освоении Сибири: он первый отважился добывать и
плавить руды в безлюдных предгорьях Алтая, первый организовал фео-
дальную эксплуатацию мастеровых и приписных крестьян и проложил
дорогу крупнейшим помещикам страны, российским императорам, за-
хватившим рудные месторождения Алтая в 1747 г.
Первые заводы и рудники мануфактурного типа на Алтае во второй
четверти XVIII в. по своему происхождению и уровню производительных
сил были предприятиями капиталистическими; их возникновение было
связано с капиталистическими отношениями, которые начинали разви-
ваться в стране. А. Н. Демидов должен был затратить значительные по
тому времени средства на строительство алтайских заводов. Когда в
1747 г. алтайские предприятия были конфискованы у наследников
А. Демидова, правительственная комиссия оценила их в 29 445 руб.
Медь, выплавленную на заводах, предполагалось сбывать на рынке в
виде изделий широкого потребления—котлов, кувшинов и т. п.
Однако развитию капиталистических предприятий в Сибири в то
время препятствовал ряд объективных условий.
Во-первых, недостаток капиталов в России ограничивал возмож-
ности строительства заводов. Имевшиеся в стране капиталы вкладыва-
лись в основном в торговые и ростовщические операции. Как отмечалось
выше, правительство, имея сведения о выдающихся природных богат-
ствах Алтая, приглашало предпринимателей строить заводы и рудники,
но желающих не оказалось. Один А. Н. Демидов пошел на риск, рассчи-
тывая на исключительные прибыли, но и он в конечном итоге просчитал-
ся и не смог удержать алтайские заводы в своих руках.
Во-вторых, в Сибири не было достаточных кадров вольнонаемных
рабочих, которые могли бы обслуживать строительство и эксплуатацию
предприятий.
В этих условиях рудники и заводы в Сибири могли строиться и
функционировать только при использовании всех возможностей, которые
открывал господствующий феодальный строй. При содействии крепост-
нического правительства А. Н. Демидов установил свою монополию на
поверхность и недра Алтая и Кузбасса, добился приписки к заводам
свыше 3 тыс. крестьян и закрепощения в качестве вечноотданных сотен
вольнонаемных мастеровых. Сопротивление закрепощаемых крестьян и
мастеровых подавлялось при содействии царских властей.
Таким образом, феодальный строй способствовал во второй четвер-
ти XVIII в. развитию в Западной Сибири крупной промышленности
мануфактурного типа, которая без его могущественной поддержки дол-
го еще не смогла бы развиваться в малоосвоенных предгорьях Алтая на
границах российских владений.
Характерно и то, как лишился Демидов своих алтайских заводов:
ни промышленный кризис, ни конкуренция, ни банкротство — никакие
капиталистические факторы не участвовали в этом. Но стоило первой
помещице России, императрице Елизавете Петровне, узнать об Алтай-
ском серебре, как Демидову пришлось проститься со своими владения-
ми на Алтае — императорская фамилия наложила на них свою властную
руку и одним росчерком пера обратила огромную территорию Западной
Сибири в свою частную собственность.
1 Сравп. стр. 56—58 и 193—195.
ГЛАВА III
СОЦИАЛЬНЫЙ СТРОЙ КАБИНЕТСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.
1.	ОБРАЗОВАНИЕ КАБИНЕТСКОГО ОКРУГА КОЛЫВАНСКИХ ЗАВОДОВ
И УПРАВЛЕНИЕ ИМИ
Итак, указом от 12 мая 1747 г. алтайские рудники и заводы были
взяты у наследников А. Н. Демидова на имя императрицы Елизаветы
Петровны и, таким образом, стали частными предприятиями царской
фамилии1.
Стоимость заводов была оценена правительственной комиссией
в 29 445 руб- Однако эта сумма не была уплачена Демидовым наличны-
ми, а поступила в счет долгов Демидовых казне. В результате государ-
ственная казна (недополучила 29 445 руб. причитающихся ей доходов, а
императорская фамилия за счет государственных средств приобрела но-
вую вотчину. Российские императоры никогда не стеснялись запускать
руку в государственный карман и подобные финансовые операции в XVIII
столетии и позже были в порядке вещей. Так было положено начало фео-
дальной собственности царской фамилии на земли Алтая. Императрица
Екатерина II в 1764 г. собственноручно написала, что Колывано-Воскре-
сенские заводы есть ее вотчина, а она — их помещица1 2.
Границы округа Колыванских заводов в указе 12 мая 1747 г. опре-
делялись не особенно точно: «Те заводы и прочее на Иртыше и Оби ре-
ках и между оными все строения, какие обретаются, заведенные от по-
мянутого Демидова, со всеми отведенными для того землями». Вскоре
выяснилось, что земель и, главное, крестьян, обитавших на этих землях,
недостаточно для обслуживания заводов и рудников. Поэтому 22 июля
1759 г. был издан сенатский указ о приписке к Колыванским заводам
всех еще не приписанных государственных крестьян Томского и Кузнец-
кого уездов3. Значительная часть Томского и весь Кузнецкий уезд во-
шли в округ Колыванских заводов.
Во второй половине XVIII в. в заводском округе ширились старые
и появлялись новые города и поселки городского типа, обязанные своим
возникновением постройке заводов (Барнаул, поселки при Павловском,
1 ПСЗ 1-е, т. 12, № 9403.
-’ЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1, д. 121, ч. II, л. 235 об. Алтайские заводы и вся тер-
ритория горного округа оставались частной собственностью царской фамнтии вплоть
до 1917 г.— см. стр. 139—141 настоящей работы.
3 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 99, л. 103.
60
Сузунском, Томском и других заводах) или рудников (Змеиногорск, по-
селки при Салаирском, Зыряновском, Риддероком и других рудниках).
Рост промышленных поселков зависел от развития предприятий, кото-
рые были их жизненными центрами. Росли поселения при расширяю-
щихся заводах и рудниках, хирели поселки при законсервированных
предприятиях (Колывань). Наличие крупных предприятий обусловило
особенности планирования горнозаводских городов и поселков, делив-
шихся на три района: производственная территория, оборонно-админи-
стративный комплекс (кремль или крепость) и слобода. Среди русских
городов XVIII в. поселения заводского округа выделялись наличием
производственной территории, бывшей их экономическим центром. От
деревень горнозаводские поселки отличались наличием производствен-
ных и оборонительных сооружений и правильной планировкой жилого
района1.
Промышленные поселки Западной Сибири были относительно круп-
ными населенными пунктами по масштабам XVIII в. В середине 1740-х
годов в Колывани было 325 дворов или примерно 800 жителей муж. п.,
т. е. больше, чем в таких старых городах, как Великие Луки (651), Вер-
хотурье (597), Пенза (522), Сольвычегодск (501), Царицын (457), Во-
локоламск (424), Тамбов (430), Якутск (405) и многие другие. Змеино-
горек в 1771 г. насчитывал 2449 жителей муж. п., Барнаул — 2846, Пав-
ловский завод — 879, Сузун—1120 (без староверов). При сопоставлении
этих данных с количеством мужского населения городов Московской
губернии в начале 1760-х годов (разница в несколько лет не играет
большой роли, поскольку городское население росло медленно) полу-
чается следующая картина. Численность населения Барнаула была боль-
ше любого города Московской губернии, кроме Москвы. Змеиногорск
уступал одному Серпухову (2741), Сузун превосходил Воскресенск
(1093), Звенигород (385), Волоколамск (739), Клин (523), Никитск (619),
Подольск (847), Бронницы (784), Рузу (819). Павловский завод превос-
ходил по числу жителей Звенигород, Волоколамск, Клин, Никитск, По-
дольск, Бронницы и Рузу1 2.
Население горнозаводских поселков отличалось от населения не-
промышленных городов и деревень высоким процентом мастеровых и
отсутствием дворян, имеющих поместья в данном районе. Преобладание
феодально зависимого населения отличало горнозаводские поселки Ко-
лыванского округа от капиталистических промышленных городов. Вместе
с тем, закрепощенные жители горнозаводских поселков в отличие от
крепостных крестьян были связаны с промышленностью, а не с сельским
хозяйством. Такой же облик имели промышленные города и поселки
Урала и Нерчинского округа, представлявшие вместе с горнозаводскими
городами и поселками Западной Сибири особую своеобразную группу
городских поселений крепостной эпохи.
В 1750-х годах в связи с событиями, разыгравшимися в Джунгарии,
перед царским правительством встал вопрос об усилении оборонитель-
ных сооружений при горнозаводских поселках и о принятии мер по ук-
реплению алтайской границы. Маньчжурская династия Китая в 1755—
1 См.: 3. Г. Карпенко. Промышленные города и поселки Западой Сибири
в XVIII столетии. Материалы по истории Сибири. Сибирь периода феодализма. Вып. 1.
Сибирь XVII—XVIII вв. Новосибирск, 1962.
2 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв. М—Л.,
1949, стр. 222; И. П. Фальк. Записки путешествия. Полное собрание ученых пу-
тешествий по России, изданное Академией наук. Т. 6, Спб., 1824, стр. 473, 497—498,
501—502, 502—504, 528; Ф. Я. Полянский. Городское ремесло и мануфактура в
России XVIII в. М., 1960, стр. 28—29, 40.
61
1756 гг. предприняла вторжение в Джунгарию, которое сопровождалось
поголовным истреблением населения. Большая часть Джунгарии была
присоединена к Китаю. Алтайские зайсаны, бывшие ранее вассалами
джунгарского контайши, стали искать защиты у царского правительства.
Сибирский генерал-губернатор Соймонов настаивал на занятии Горно-
го Алтая в интересах безопасности Алтайских заводов. В 1760 г. был из-
дан правительственный указ о занятии в Сибири территории от Усть-
Каменогорской крепости по р. Бухтарме и далее до Телецкого озера,
о строительстве крепостей и о заселении этих мест русскими людьми,
чтобы «упредить могущее быть с китайской стороны оных земель
занятие»1.
Так, в 1760 г. в состав округа Колыванских земель вошли земли
Горного Алтая. Началось укрепление южных границ, заселение погра-
ничных земель и поиски руд на вновь присоединенной территории.
В 1760-х годах была построена новая пограничная укрепленная ли-
ния. Между Иртышом и Обью эта линия называлась Колыванской,
между Обью и Енисеем — Кузнецкой, или Ново-Кузнецкой. Алтайские
крепости служили также опорными пунктами при подавлении волнений
мастеровых и приписных крестьян: отсюда высылались карательные
экспедиции в бунтующие деревни, сюда приводили арестованных, здесь
производились публичные наказания кнутом и шпицрутенами.
К концу XVIII в. размеры горнозаводской вотчины императорской
фамилии составляли уже 390 600 кв. верст и превышали площадь таких
стран Западной Европы, как Англия, Голландия и некоторые другие.
На территории заводского округа в настоящее время расположились
Алтайский край, Кемеровская и Новосибирская области, часть Томской
области и Восточно-Казахстанская область Казахской ССР.
Переход этой огромной территории в феодальную собственность
царской семьи обеспечивал за нею монопольное использование рудных
месторождений, лесов и привлечение десятков тысяч крестьян, обитав-
ших на этих землях, к несению заводских повинностей. В округе Колы-
ванских заводов запрещалось кому бы то ни было, кроме офици-
альных лиц, добывать руды и заводить «огнедействующие» пред-
приятия.
Рабочая сила на кабинетские рудники и заводы привлекалась пре-
имущественно путем внеэкономического принуждения- Вольнонаемный
труд применялся лишь на подсобных операциях1 2. Кроме уже приписан-
ных крестьян, к заводам приписывались дополнительно крестьяне Куз-
нецкого и Томского уездов. Рекруты, набиравшиеся из среды приписных
крестьян, отправлялись не в армию, а на кабинетские заводы и рудники,
становились подневольными мастеровыми. После падения крепостного
права методы эксплуатации изменились, но вплоть до падения самодер-
жавия в 1917 г. земли Алтая оставались доменом императорской фами-
лии, управлялись Кабинетом и доходы с них поступали в личную казну
императора.
Кабинетские земли Алтая — округ Колыванских, или Колывано-
Воокресенских заводов—в крепостные времена представляли собой
своего рода государство в государстве, имели свою администрацию, свои
суды, собственную военную силу. В официальном «Историческом опи-
сании горных дел в России» утверждается, что «особое щастие» Колы-
ванских заводов заключалось в том, что они не подчинялись никаким
1 ПСЗ 1-е, т. 15, № 11124.
2 См. стр. 79—80 настоящей работы.
62
центральным и местным властям, кроме Кабинета, и начальники заво-
дов пользовались большой самостоятельностью1.
С 1747 г. местное управление Алтайскими заводами перешло к кан-
целярии Колыванского горного начальства, которая подчинялась Каби-
нету, ведавшему хозяйственными и другими делами царской фамилии.
Первые годы канцелярия находилась в Колывани, а с 1749 г. была пере-
ведена в Барнаул1 2.
Первым начальником Колыванских заводов был бригадир Беэр, быв-
ший управляющий Тульскими заводами. Беэру разрешалось требовать
от сибирского начальства воинскую силу для защиты заводов, построй-
ки крепостей и заводских работ. На заводы была направлена артилле-
рия и откомандированы казаки и солдаты, которые переходили пол,
общее командование начальника заводов. Военные команды, раскварти-
рованные на предприятиях, подчинялись управляющим заводами и руд-
никами.
Губернская реформа 1775 г., имевшая целью укрепить власть дво-
рянского государства на местах и предотвратить крестьянские волнения,
нашла отражение в Сибири. 1 мая 1779 г. был издан указ об учрежде-
нии Колыванской области, в которой устанавливался «образ правле-
ния.., сходственный» с учреждениями 1775 г. Начальник Колыванских
заводов Меллер по совместительству был назначен правителем области.
Канцелярия горного начальства была закрыта. Ее хозяйственные функ-
ции перешли к Колыванской горной экспедиции, входившей в состав ка-
зенного департамента, а судебные и административные функции — к су-
дебному департаменту и уездным учреждениям: нижним земским судам
(управление) и нижним расправам (суд)3.
Права суда и расправы над приписными крестьянами, а также воз-
можность непосредственного принуждения их к выполнению заводских
повинностей были отняты у Колыванской горной экспедиции. Это пред-
определило в ближайшем будущем ликвидацию системы управления,
установленной в 1779 г., поскольку она не обеспечивала осуществления
феодальной эксплуатации приписных крестьян. В 1783 г. Колыванская
область была переименована в губернию, делившуюся на уезды Колы-
ванский, Бийский, Кузнецкий, Семипалатинский и Красноярский. Казен-
ный и судный департаменты стали называться казенной и уголовной
палатами, губернским городом был сделан Чаусский острог, переимено-
ванный в Колывань4.
Однако подчинение рудников и заводов общегражданским вла-
стям, вызвавшее непрерывные протесты горной администрации продол-
жалось недолго. Постепенно прежний порядок управления горнозавод-
ской промышленностью, существовавший до 1779 г., начал восстанавли-
ваться. Управляющий кабинетом Соймонов в инструкции, данной вновь
назначенному в 1785 г. начальнику Колыванских заводов Г. С. Качке,
предоставил ему значительную самостоятельность. Фактически хозяй-
ственное управление заводами, мастеровыми и приписными крестьянами
снова выделялось из ведения государственной администрации5.
В 1796 г. Сибирь была разделена на две губернии — Тобольскую
и Иркутскую; Колыванская губерния была упразднена, ее территория
включена в Тобольскую губернию. Для управления Колыванским завод
1 Высочайше утвержденные доклады и другие сведения о новом образовании гор-
ного начальства и управлении горных заводов. Ч. 1. Спб., 1807, стр. 128.
2 И. П. Фальк. Записки путешествия, стр. 455.
3 П С 3 1-е, т. 20, № 14868.
4 ПСЗ 1-е, т. 21, № 15857; Ц Г А Д А, ф. 24, разр. XXIV, д. 62, ч. 1, л. 117.
5 Ц Г А Д А, ф. берг-коллегии, кн. 2544, л. 273.
63
ским округом в 1797 г. была восстановлена канцелярия горного началь-
ства. 9 октября 1797 г. сенат предписал Тобольскому губернскому прав-
лению не вмешиваться в дела канцелярии горного начальства1.
Следовательно, в длительной междуведомственной борьбе к концу
XVIII в. одержала верх кабинетская администрация, сосредоточившая
в своих руках управление предприятиями, приписными крестьянами
и мастеровыми.
1 а б лица 1:
Год	Пронлавленно руд, пудов	В них серебра	
		пудов	фунтов
1747	38 591	66	33
1750	137 585	219	30
1755	248 711	345	18
1760	166 979	243	29
1765	444 820	560	33
1770	1 107 270	1 303	22
1775	1 338 753	1 311	5
1780	1 653 567	920	28
1785	1 513 731	851	5
1790	1 352 422	878	30
1793	1 131 466	952	16
* I. F. Н е г m a n n. Mineralogisclie Reise in
Sibirien T. I. Spb., 1798, S. 153—154.
2.	КАБИНЕТСКИЕ РУДНИКИ И ЗАВОДЫ КАК ПРЕДПРИЯТИЯ
МАНУФАКТУРНОГО ТИПА
После перехода к Кабинету действующие заводы и рудники стали
расширяться, началось строительство новых предприятий к востоку и
югу от Змеиногорского рудника, Колыванского и Барнаульского заво-
дов—первоначальных центров горнозаводской промышленности Алтая.
Один из самых больших и самых богатых рудников — Змеиногор-
ский давал в XVIII в. большую часть серебра и золота, поступавшего
из Сибири. Верхние охристые руды Змеевой горы отличались исключи-
тельным богатством и содержали, по данным П. А. Чихачева, до 5 зо-
лотников серебра в пуде, а по
данным проф. Г. Е. Щуровско-
го — даже от 20 до 76 золотни-
ков серебра в пуде руды.1 2 По
словам Л. Шлецера, с откры-
тием Змеиногорского рудника в
России возник второй Потоси
и наступил серебряный век.3
Табл. 1 характеризует рост до-
бычи змеиногорских руд во вто-
рой половине XVIII столетия.
В таблице указано количество
отсортированных руд, шедших
в плавку, и количество серебра,
содержащегося в этих рудах.
В действительности благодаря
угару при плавке серебра по-
лучалось несколько меньше.
Таким образом, после перехода Змеиногорского рудника к Кабине-
ту добыча руд быстро возрастала и, достигнув высшего уровня в 1770-х
годах, стала медленно снижаться в 1780—1790-х годах. Одновременно
падало содержание серебра в рудах. Поэтому добыча руд с 1747 по
1793 г. выросла в 30 раз, а общее количество серебра, содержащегося
в добытых рудах, увеличилось лишь в 14 раз.
С 1780-х годов стало разрабатываться мощное Салаирское поли-
металлическое месторождение, расположенное в 160 верстах к северо-
востоку от Барнаула. Здесь возникли три рудника, находившиеся в 1—2
1 П C 3 1-e, t. 24, № 17 634, 17 862; Высочайше утвержденные доклады н другие
сведения о новом образовании горного начальства и управлении горных заводов, ч. 1,
стр. 123.
2Р. Т chihatchef f. Voyage-scientifique dans 1’Altai oriental efi les parties
adjacents de la frontiere de Chine. Paris, 1845, p. 279; Г. E. Щуровский. Геологи-
ческое путешествие по Алтаю, стр. 75.
3 A. L. S с h 1 о z е г. Mu-nz-geld und Bergwerks geschihte des Russisclien Kaisert-
liums vom J. 1700 bis 1789. Gottingen, 1791, S. 151. Потоси — известные своим богат-
ством серебряные рудники Латинской Америки.
64
верстах один от другого. В 1795 г. на Сал аире было добыто 177 000 пуд.
бедных руд, содержащих 3/4—1 золотник серебра в пуде1. По количе-
ству добываемых руд Салаир в это время уступал одному Змеиногор-
скому руднику.
Вокруг Змеиногорска в радиусе от нескольких километров до не-
скольких десятков километров открывались новые рудники: Лазурские,
Карамышевские, Золотушинский, Сургутановский, Локтевский, Ново-
Чагирский, Рериховский, Титовский, Черепановский, Петровский, Семе-
новский и др. Эти рудники значительно уступали Змеиногорскому по
длительности разработки, масштабам работ и оборудованию.
В сравнительно небольших размерах разрабатывались и рудники,
расположенные на юге горного округа: Бухтарминский, Николаевский,
Таловский, Белоусовский, Заводинсиий, Сугатовский. и др.
В 1786 г. в 160 верстах к югу от Змеиногорска было открыто бога-
тое месторождение серебро-свинцовых руд. Здесь возникли Риддерский,
а вслед за ним Крюковский и Сокольный рудники, составившие одну
Риддерскую группу2 (современный Лениногорский комбинат).
Продолжает разрабатываться в настоящее время н прославленное
Зыряновское полиметаллическое месторождение, открытое в 1791 г. сле-
сарным учеником Г. Зыряновым среди безлесных пустынных гор в боло-
тистой долине при слиянии речек Маслянки и Березовки — притока
Бухтармы. Зыряновский рудник был самым южным из рудников Алтая,
он находился всего в 75 верстах от китайской границы и был наиболее
удален от сереброплавильных заводов: от Зыряновского рудника до
Змеевского завода было 320 верст, а до Барнаульского завода — 600
верст. Некогда охристые руды Зыряновского месторождения разрабаты-
вались чудскими рудокопами и первая шахта была заложена у самых
«чудских насыпей»3.
В первой половине XIX в. Зыряновский рудник стал давать боль-
шую часть серебра, получавшегося на Алтае, и полностью заменил выра-
ботанное Змеиногорское месторождение. В XVIII же столетии на Зыря-
Таблица 2
Рудник	Отсортировано руды, пудов	Содержание в пуде руны		
		серебра, золотников	свинца, фунтов	меди, фунтов
Змеевский ...	.	1 314 298	1»/2-5			
Семеновский . .	190 500	Н/4-3	2—7	—
Николае -ский	. . .	178 000	Н/4-3	1	—
Черепанов.кий	27 100	2V<—43/4	—	—
Петровский ....	114 375	П/4-6	—	—
Ри ’.деоский . .	43 012	Н/4-48	З-141/о	4—5
Гольцовский ...	31 141	*/<	1	1-7
Лазурский 		63 371		—	1-9
Рудник № 8	. .	4 920	—	2	Р/4-7
Березовский	. .	1 862	—	—	2-3
Мурзинцевский ....	1 481	—		1’/4—131.2
Клеопинский ...	105	—		——
Акимовский .	...	2 477	—	- -	13/4—5
Колыванский	. .	5 605	——	—	4-7
С лаирский ....	351 151	Р/4-5	—	—
1 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах. Ч. 3, Спб., 1801,
стр. 20, 44—48, 51—52, 58.
2 Там же, стр. 47—56.
3 I. F. Hermann. Mineralogische Reisen in Sibirien. T. Ill, S. 225; Г A A K,
ф. 50, on. 18, св. 69, д. 2805, лл. 5, 16.
5 3. Г. Карпенко
65
новском месторождении производились только разведочные работы, и до
конца XVIII в. Змеиногорск давал основную часть алтайского серебра.
В табл. 2 приведены данные И. Германа, судя по которым, в 1791 г.
на алтайских рудниках было добыто большое количество отсортирован-
ных руд1.
Наибольшим по объему производимых работ был Змеевский (Зме-
иногорский) рудник. Разрабатывались преимущественно месторожде-
ния, богатые серебром. Медные и свинцовые руды, даже наиболее бога-
тые, разрабатывались в незначительных размерах. Алтай далеко опере-
дил Нерчинский округ по количеству добываемого серебра. Командую-
щий Сибирской пограничной линией генерал-поручик Г. Веймарн писал
в 1766 г., что алтайские рудники «не только в Российской империи, но и
во всей Европе, в рассуждении изобилия и богатства оных руд, якоже
и прочих к добыванию и выплавке из них серебра и золота потребных
выгоднейших способов, себе равных не имеют и потому бессомпенно из
всех известных рудокопных мест первейшими и богатейшими почтены
быть бы должны»1 2.
Добыча железных руд в Западной Сибири по сравнению с Уралом
была невелика. Для Томского завода в начале 1790-х годов добывалось
ежегодно по 80 000 пуд. железных руд из окрестных месторождений, до
12 000 пуд.— с Шалабских копей и до 15 000 пуд.— с Сухаринских3.
Из приведенных выше данных о добыче полиметаллических руд
следует, что в основном рудники были крупными для своего времени
предприятиями, доставлявшими ежегодно десятки и сотни тысяч пу-
дов руды, а Змеиногорск давал свыше миллиона пудов руды в год.
О крупных размерах производства свидетельствует и количество рабо-
чих, занятых на отдельных рудниках.
По данным И. Фалька, в 1771 г. в Змеиногорске насчитывалось.
362 двора с 2449 жителями муж. п., из них 1500 рудокопов4.
В январе 1794 г. на Змеиногорском руднике числилось5:
бергауеров................................... 1634
промывальщиков................................. 15
работников в лазарете.......................... 18
сторожей....................................... 79
рудоразборщиков................................. 321
рабочих на шурфах.............................. 58
конюхов и столяров............................. 22
кузнецов....................................... 56
денщиков у горных офицеров..................... 60
для различных работ............................ 966
Всего............. 3229
На Салаирских рудниках в 1795 г. было занято 760 чел.6 Практико-
валось характерное для мануфактуры разделение труда между рабочи-
ми различных специальностей и квалификаций. Кроме подземных ра-
бочих — бергауеров, было много рудоразборщиков, вручную отбирав-
ших руду от пустой породы, и различных подсобных рабочих — коню-
хов, столяров, кузнецов, сторожей и пр.
При добыче и обработке руды преобладал ручной труд. Для подъ-
1 I. F. Hermann. Mineralogische Reisen in Sibirien. T. III. S. 280.
2 ГАНО. Г. Веймарн. Указ, рукоп., стр. 1.
3 И. Герман. Сочинения о Сибирских рудниках и заводах. Ч. III, стр. 154—156.
4 И. П. Фальк. Записки путешествия, стр. 473.
5 I. F. Hermann. Mineralogische Reisen in Sibirien. T. I, S. 152.
в И. Герма и. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 3, стр. 58.
66
ема руд, помимо ручных, применялись конные вороты. В отдельных слу-
чаях строились вододействующие рудоподъемные, водоотливные, рудо-
толчейные и промывальные установки.
В 1748 и 1752 гг. на Змеиногорском руднике были выстроены два
похверка — вододействующие рудотолчейные и промывальные пред-
приятия для извлечения золота из бедных серебром руд1. В 1763—
1766 гг. под руководством видного гидротехника К. Д. Фролова были
построены три новых похверка1 2.
В связи с углублением подземных выработок в начале 1780-х годов
на Змеиногорском руднике создавалось угрожающее положение. Кон-
ные машины не справлялись с откачиванием воды. Екатерининская
шахта была затоплена до уровня Крестительской штольни. Из-за паде-
ния добычи руды в Змеиногорске снизилась общая выплавка серебра
на Алтае. В связи с этим по проекту и под руководством К. Д. Фроло-
ва в 1783 г. на Вознесенской шахте была устроена мощная водоотлив-
ная машина, приводившаяся в действие 18-метровым наливным коле-
сом, установленным в подземной выработке. Кроме того, во второй
половине 1780-х годов подобные же вододействующие машины были по-
строены для водоотлива и подъема руды на Екатерининской и Преобра-
женской шахтах. Добыча руды возросла, но благодаря уменьшению
содержания в руде серебра общее количество серебра, выплавленного из
змеиногорских руд, не достигло уровня 1770-х годов.
Открытие рудника обусловливалось главным образом количеством
и качеством руды в месторождении. При выборе места для постройки
завода учитывались его близость к руде, лесу и реке. Топливом служил
древесный уголь, причем общий вес сжигаемого топлива значительно
превышал вес расплавляемых руд. Большое количество леса требова-
лось также для сооружения гидротехнических установок и заводских
зданий, которые в XVIII в. возводились почти исключительно из дерева.
Поэтому строители заводов тщательно учитывали наличие леса побли-
зости от рудных месторождений. Истощение лесов близ тульских заво-
дов к концу XVII в. было одной из главных причин свертывания там
металлургического производства и строительства металлургических за-
водов на Урале, где были не только прекрасная руда, но и в неограни-
ченном количестве хвойный лес. Во второй половине XVIII в. >на Алтае
закрылся старый Колыванский завод, леса вокруг которого были
истреблены, и возникли новые заводы в местах, изобиловавших лесом.
Металлургические заводы XVIII в. были предприятиями вододей-
ствующими: водяные колеса приводили в действие меха, подававшие
дутье в домны, в кричные горны и шахтные печи для плавки серебря-
ных и медных руд. От вододействующих колес работали молоты и свер-
ла. Заводы могли строиться в большей или меньшей близости к руде и
лесу. Непосредственно же место 'постройки завода определялось воз-
можностью устройства плотины и вододействующих колес, снабжавших
завод энергией.
Заводы ставились на небольших реках, там, где можно было устро-
ить плотины. Размеры плотины и мощность вододействующих колес
ограничивали возможности расширения завода. Если требовалось рас-
ширить производство, приходилось строить новый завод. Поэтому в ме-
таллургии Западной Сибири было распространено разделение функций
1 И. Герма и. Сочинения о сибирских рудниках и заводах. Ч. 1, стр. 137—
184; В. В. Данилевский. История гидросиловых установок России до XIX ве-
ка. М.—Л., 1940, стр. 85.
2 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 235, л. 20.
5*
67
между заводами, выплавлявшими из руд полупродукт купферштейн,
и заводами, вырабатывавшими очищенную медь; заводами, производив-
шими обогатительную плавку серебряной руды на штейн (роштейч
зильберштейн). и заводами, выплавлявшими из штейна серебро.
Старейший металлургический завод Алтая — Колыванский в 1759 г.
был официально закрыт, так как леса в его округе были вырублены для
выжига угля. Из ведомости канцелярии Колыванского горного началь-
ства 1765 г. видно, что фактически Колыванский завод в небольших раз-
мерах еще действовал в 1765 г. и его намеревались закрыть после изра-
сходования наличных запасов угля и других материалов1.
С 1790 г., когда подросли окрестные леса, завод возобновил работу.
В 1800 г. в связи с истреблением лесов Кабинет вновь распорядился за-
крыть Колыванский завод, а на его территории разместить шлифоваль-
ную фабрику для обработки алтайских яшм и порфиров1 2.
В 1749 г. за 10 лет до официального закрытия Колыванского заво-
да канцелярия горного начальства была переведена на Барнаульский
завод.
Барнаульский завод, построенный для производства меди, после пе-
рехода к Кабинету был переоборудован для выплавки серебра и стал
крупнейшим сереброплавильным заводом Западной Сибири. Как и дру-
гие Алтайские заводы, он был укреплен. На ‘плане 1751 г. обозначены
башня, рогатки, «кремль, огорожен палисадом таловым, а на плотине
сосновым», «канал сухой круг кремля»3.
При впадении р. Барнаулки в Обь вырос «горный город» Барнаул,
ставший центром управления округа Колыванских заводов. В 1771 г.
Барнаул насчитывал 949 дворов и 50 лавок. Судя по церковным книгам,
в Барнауле проживало, не считая 37 староверов, 2846 мужчин и
2565 женщин. Из 2846 мужчин 457 были заводскими работниками и
24 — заводскими инвалидами, занятыми на легких работах. Таким обра-
зом, рабочие составляли значительную часть городского населения, что
было редкостью в России XVIII в. Гарнизон города насчитывал 368 сол-
дат. В Барнауле жило 168 купцов, преимущественно мелких торговцев
и подрядчиков. Остальные жители были в основном крестьянами, но
земледелием не занимались. По сведениям Фалька, крестьяне, «а так-
же купцы и ремесленники живут от провоза руд, почему они и держат
много, некоторые более ста лошадей»4.
Увеличение добычи руд после 1747 г. вынудило Кабинет к построй-
ке новых заводов дополнительно к Барнаульскому и Колыванскому, вы-
строенным при Демидове.
В 1763—1764 гг. в 48 верстах к западу от Барнаула, на р. Касмале,
притоке Оби, был выстроен значительный по тем временам серебропла-
вильный завод с 22 плавильными печами, названный Павловским по
случаю рождения будущего императора Павла5. Павловский завод
должен был заменить остановленный Колыванский завод. Постройка
Павловского завода позволила несколько уменьшить выплавку серебра
на Барнаульском заводе и сократить вырубку Барнаульского бора,
снабжавшего завод углем. Первоначально предполагалось, что на Пав-
ловском заводе будет лишь плавиться руда на штейн, а последующая
1 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 163, л. 24.
2 Г А А К, ф. 163, св. 3, д. 47, лл. 16—17; св. 13, д. 214, лл. 5—7; Г. Спасский.
Жизнеописание А. Н. Демидова, стр. 28—29.
3 В. В. Данилевский. И. И. Ползунов, М.—Л., 1940. вкладыш к стр. 78.
4 И. П. Фальк. Записки путешествия, стр. 497—498, 528.
5 Н. И осс а. Выплавка серебра, свинца и меди на Алтайских заводах. Горный
журнал, т. 1, № 3, 1884, стр. 281.
68
обработка штейнов производится на Барнаульском заводе. Однако
в 1790-х годах серебряные руды обрабатывались полностью, вплоть до
выплавки из них серебра, на Павловском заводе.
Одновременно с Павловским, третьим Алтайским заводом, был вы-
строен четвертый — Сузунский, или Нижне-Сузунский медеплавильный
завод. Завод был выстроен в лесах на притоке Оби Нижнем Сузуне, в
130 верстах к северо-западу от Барнаула.
Перевозка сибирской меди в Европейскую Россию обходилась слиш-
ком дорого. Но отказаться от выплавки меди было нельзя, так как в по-
лиметаллических рудах, плавившихся на серебро, содержалось значи-
тельное количество меди. В 1763 г. было решено чеканить медную моне-
ту с гербом Сибирского царства (два соболя), которая имела бы хожде-
ние только в Сибири1. Для переплавки медных штейнов, получаемых иа
Алтайских заводах, и богатых медных руд и был построен Сузунский
завод, вступивший в строй в 1764—1765 гг. С 1769 г. на нем стала про-
изводиться также выплавка серебра.
С 1766 г. на Сузунском заводе стал работать монетный двор, чека-
нивший сибирскую медную монету. С 1781 г. «для отвращения всякого
стеснения в обращении монеты сибирского чекана» Сузунский монетный
двор стал 1выделывать монету общероссийского образца1 2.
Через 10 лет после постройки Сузунского завода, в 1774—1775 гг.,
было построено пятое металлургическое предприятие — Алейский сере-
броплавильный завод в верховьях р. Алея, притока Оби, к югу от Бар-
наула, ближе к серебряным рудникам. Алейский завод был также водо-
действующим предприятием, но вместо капитальной плотины, представ-
ляющей сложное и дорогое сооружение, на р. Алее была устроена легкая
плотина из хвороста и глины (ез или флютвер) и отводной — дериваци-
онный канал, подававший воду на заводские колеса.
На Алейском заводе проводилась лишь первоначальная плавка руд
и обжиг штейна, который затем отправлялся для выплавки серебра на
Барнаульский и Павловский заводы. Благодаря устройству Алейского
завода уменьшились дальние перевозки руд к Павловскому и Барнауль-
скому заводам.
В 1783 г. в изгибе, или, по местному выражению, «локте», Алея,
в его верхнем течении был поставлен Локтевский медеплавильный за-
вод, который должен был снабжать медью Сузунский монегный двор,
но в действительности стал преимущественно сереброплавильным заво-
дом. И в этом случае перевозки руд сокращались, завод приближался
к рудникам. Локтевский завод находился всего в 100 верстах к западу
от Змеиногорского рудника и первоначально занимался производством
полупродуктов — штейна и веркблея (серебристого свинца), кото-
рые перевозились для выплавки серебра на Павловский завод. При за-
воде был также устроен флютвер на р. Алее и деривационный канал3.
Новые рудники и заводы в конце XVIII в. строились не только к
югу, но и к северо-востоку от первоначального центра горнозаводской
промышленности — Змеиногорска и Барнаула. В связи с истощением
лесов в районе старых заводов и выработкой верхних горизонтов рудни-
ков с начала 1780-х годов стали разрабатываться Салаирские серебря-
ные рудники, расположенные в Салаирском кряже, в 160 км к северо-
востоку от Барнаула. Для предварительной обработки салаирских руд
1 ПСЗ 1-е, т. 16, № 11983.
2 ПСЗ 1-е, т. 22, № 16312.
3 Г А А К, ф. 163, св. 3, д. 47, лл. 15—16, ф. 1, оп. 2. св. 46, д. 102, л. 30;
И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах. Ч. 1, стр. 263—264.
69
в 4—5 верстах от Салаирских рудников, на р. Большой Талмовой, был
выстроен седьмой завод, названный Гавриловским в честь начальника
Колыванских заводов Гавриила Симоновича Качки. Даты постройки
Гавриловского завода, указываемые в литературе, расходятся. Н. Зоб-
нин называет 1793 г., П. Г. Любомиров — 1794 г., П. Голубев — 1795 г.
Н. Иосса сообщает, что завод был основан в 1791 г., начал плавку
в 1794 г. под названием Екатерининского, а в 1795 г. по распоряжению
Екатерины II был переименован в Гавриловский. Из переписки
Г. С. Качки с начальником Салаирских рудников и Гавриловского за-
вода П. И. Шангиным, хранящейся в Кемеровском областном архиве,
явствует, что Гавриловский завод был пущен в ход в мае 1795 г.1 Гав-
риловский завод производил только выплавку штейнов, из которых на
Барнаульском заводе извлекалось серебро1 2.
Производство драгоценных металлов являлось главной задачей
предприятий Кабинета, но для оборудования кабинетских рудников и
заводов были необходимы чугун, железо и сталь. Доставка их с Урала
обходилась дорого. В 1760-х годах Алтайские заводы получали железо
с казенного Ирбинского завода, поставленного на р. Ирбе в бассейне
Енисея в 1738—1740 гг. С 1745 г. Ирбинский завод бездействовал, а в
1760 г. был взят в кабинетское ведомство. Доставка железа с Ирбин-
ского завода на Алтай длинным водным путем с перевозкой сухопутьем
из системы Енисея в систему Оби обходилась также недешево. После от-
крытия Томского завода, который стал снабжать черным металлом
предприятия Кабинета, Ирбинский завод был продан купцу Савельеву,
затем за долги был отобран в казну и в 1829 г. был окончательно
закрыт3.
Девятый — Томский железоделательный завод был построен Каби-
нетом в 1771 г. в местности, изобилующей лесами, бурыми и шпатовыми
железными рудами, на р. Томь-Чумыш, впадающей в Обь ниже Барна-
ула. Железные грузы с Томского завода можно было возить к Барнаулу
речным путем и трактом (165 верст).
В конце XVIII в. Томский завод не только удовлетворял потребно-
сти Колыванских заводов и рудников в черном металле, но еше прода-
вал чугунных и железных изделий на рынке на сумму до 10 000 руб.
ежегодно4.
Сереброплавильные и медеплавильные заводы Западной Сибири
по масштабам производства и количеству занятых рабочих принадле-
жали к крупнейшим предприятиям цветной металлургии XVIII в.
Барнаульский завод в 1790-х годах имел 30 плавильных печей5,
из которых 8 обслуживались усовершенствованными чугунными ци-
линдрическими воздуходувками, а остальные обычными деревянными ме-
хами; 3 извлекательных горна, в которых серебро извлекалось из штейна
1 Г А К О, ф. 6, оп. 2, д. 2, лл. 51, 70; Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских
горных заводов до освобождения, стр. 4; П. Г. Любомиров. Очерки по истории
металлургической и металлообрабатывающей промышленности в России, стр. 176;
П. Голубев. Горное дело и хозяйство кабинета. Сб. «Алтай». Томск, 1890, стр. 373;
Н. Иосса. Выплавка серебра, свинца и меди на Алтайских заводах. Горный жур-
нал, т. 1, № 1-2, 1884, стр. 25.
2 Г А А К, ф. 163, св. 3, д. 47, л. 17; ф. 1, on. 1, св. 46, д. 102, л. 30.
3 Ц Г А Д А, ф. берг-коллегии, оп. 6, д. 2031, л. 893; И. П. Фальк. Записки
путешествия, стр. 504—505; Н. 3 о б н и н. Мастеровые Алтайских горных заводов до
освобождения, стр. 6.
4 И. П. Ф а л ь к. Записки путешествия, стр. 505—506; И. Герман. Сочине-
ния о сибирских рудниках и заводах, ч. 3, стр. 194—195.
5 В плавильных печах из руд выплавлялся полупродукт штейн — сернистый сплав
меди, свинца, железа и других металлов, содержащихся в полиметаллических рудах.
70
при помощи свинца; 3 разделительных горна (трейбофены), в которых
серебро отделялось от серебристого свинца (веркблея); горн для сплав-
ки готового серебра.
Здесь ежегодно расплавлялось до 70 000 пуд. серебряных руд, до
80 000 пуд. медных руд и свыше 24 000 пуд. штейнов и веркблеев, при-
возившихся с Алейского и Колыванского заводов. Кроме того, во вто-
рой половине 1790-х годов на Барнаульский завод стало поступать до
10 000 пуд. штейна с Гавриловского завода. Из всех этих руд, штейнов
и веркблеев в Барнауле ежегодно выплавлялось 430—460 пуд. или свы-
ше 9з серебра, получавшегося на Алтае. Медные штейны, получаемые из
медных руд, отправлялись для окончательной обработки на Сузунский
завод1.
На Павловском заводе в конце XVIII в. плавилось ежегодно свыше
470 000 пуд. серебряных руд и около 23 000 пуд. штейнов и веркблеев,
доставлявшихся с Локтевского завода, из которых получалось 344—
423 пуд. серебра в год1 2.
На Сузунском заводе в 1790-х годах ежегодно расплавлялось до
388 000 пуд. серебряных руд, из которых получалось 209—220 пуд.
серебра3.
В 1798 г. на Барнаульском заводе было занято 969 рабочих, на
Павловском — 595, на Сузунском — 7594.
На металлургических заводах Западной Сибири, как и на других
предприятиях мануфактурного типа, трудились рабочие различных про-
фессий и разной квалификации, проводилось разделение труда между
мастерами, подмастерьями и учениками, обслуживавшими плавиль-
ные печи, извлекательные, разделительные и другие горны, и мастеро-
выми, занятыми в подсобных цехах,— кузнецами, слесарями, столяра-
ми, шорниками, конюхами и др.
Как и на других мануфактурах, на металлургических заводах За-
падной Сибири преобладал ручной труд и только воздуходувки и крич-
ные молоты работали от водяных колес. Паровые двигатели не при-
менялись на этих предприятиях, хотя механик Барнаульского завода
И. И. Ползунов еще в 1766 г. сконструировал пароатмосферный двига-
тель, приводивший, в движение меха плавильных печей.
Заводские печи работали исключительно на древесном угле, хотя
в XVIII столетии было известно несколько месторождений каменного
угля поблизости от Томского и Гавриловского заводов. Лишь в конце
XVIII в. на Томском заводе стали производиться опыты применения
каменного угля в кузнице, при производстве цементованной стали и в
литейном горне5. Употребление в качестве топлива древесного угля так-
же характерно для предприятий мануфактурного типа.
Рудники и заводы, возникшие >в Западной Сибири во второй поло-
вине XVIII в., представляли собой мануфактуры по уровню техники и
широкому разделению труда. Они строились по образцу мануфактур
Европейской России и Западной Европы. На кабинетских предприятиях
Алтая использовался уральский и западноевропейский технический опыт,
работали иностранные инженеры и русские специалисты, откомандиро-
1 Г А А К, ф. 163, св. 3, д. 47, л. 14; ф. 1, оп. 2, св. 46; д. 102, л. 30; И. Герм? н.
Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 260.
2 Г А А К, ф. 163, св. 3, д. 47, лл. 14—15; ф. 1, оп. 2, св. 46, д. 102, л. 30;
И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 260—261.
3 Т а м же.
4 Г А А К, Ф- 1, оп. 2, св. 50, д. 89, лл. 14—19, 40, 75.
5Н. Я. Нестеровский. К истории открытия каменного угля в Кузнецком
угленосном бассейне Алтайского горного округа. Горный журнал, т. III, 1915, стр. 86.
71
ванные с уральских заводов. В числе видных русских новаторов техники
с Урала на Алтай прибыли И. И. Ползунов и К. Д. Фролов.
Установление феодальной монополии царской фамилии на поверх-
ность и недра округа Колыванских заводов и фактическое закрепощение
мастеровых и крестьян, обслуживающих царские предприятия, в этот
период способствовало развитию производительных сил, строительству
заводов и рудников и росту выплавки драгоценных металлов на Алтае
во второй половине XVIII в. Так, выплавка чистого серебра в округе
Колыванских заводов выросла с 268 пуд. 28 фунт, в 1749 г. до 1029 пуд.
19 фунт, в 1799 г., а выплавка золота из алтайского золотистого серебра
увеличилась за то же время с 6 пуд. 21 фунт, до 21 пуд. 1 фунт1.
История горнозаводской промышленности Западной Сибири во вто-
рой половине XVIII в. свидетельствует о ее глубокой феодализации.
Вместе с тем развитие мануфактур Западной Сибири в XVIII столе-
тии не свидетельствует о том, что производительные силы и производ-
ственные отношения в мануфактурах с крепостным трудом находились
в непримиримом противоречии с момента возникновения подобных ма-
нуфактур. Данные по истории горной и металлургической промышлен-
ности Западной Сибири (а также Урала и Европейской России) пока-
зывают, что в течение многих десятилетий крепостное право помогало
росту горнозаводской промышленности мануфактурного типа.
Социальный строй мануфактур прежде всего определялся преобла-
данием на них вольнонаемного или подневольного труда. В следующем
разделе мы рассмотрим категории непосредственных производителей,
занятых на предприятиях Кабинета.
3.	ПРИПИСНЫЕ КРЕСТЬЯНЕ
Недостаток вольнонаемных рабочих ощущался' во всей России.
В горнозаводской промышленности в 1720—1750-х годах, по выражению
С. Г. Струмилина, намечается «тенденция к замещению свободного труда
зависимым»1 2. Историки по-разному оценивают значение подневольного
труда на мануфактурах. Но важно то, что все исследователи, изучавшие
развитие промышленности в разных районах страны в отдельные перио-
ды XVIII в., признают рост применения принудительного труда в гор-
нозаводской промышленности XVIII столетия, в частности, за счет при-
писки государственных крестьян к казенным и частным заводам. Выше
приводилось мнение С. Г. Струмилина. Б. Б. Кафенгауз освещает широ-
кое применение подневольного труда приписных и крепостных крестьян
на уральских заводах Демидовых в XVIII в.3 Н. И. Павленко, отмечая
«исчезновение вольнонаемного труда» в 1720-х годах, пишет об усиле-
нии приписки крестьян к заводам, о преобладании подневольного труда
на казенных Уральских, Нерчинских, Олонецких заводах и на частных
металлургических заводах4. Е. И. Заозерская констатирует рост приме-
нения труда приписных и крепостных крестьян на частных заводах Ура-
ла во второй четверти XVIII в.5 Ф. Я. Полянский широко освещает
1 С. Ш о д у а р. Обозрение русских денег и иностранных монет, употреблявших-
ся в России с древних времен. Спб., 1837, таблицы 18, 21.
2 С. Г. Струмилин. Указ, соч., стр. 125, см. также стр. 48—49.
3 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв., стр. 175,
204, 225, 371—372 и др.
4 Н. И. Павленко Развитие металлургической промышленности России в
первой половине XVIII века. М„ 1953, стр. 216, 221, 225, 227, 244, 351- 352, 402,
515—516.
5Е. И. Заозерская. Способы обеспечения рабочей силой частных мануфак-
тур во второй четверти XVIII в. Сб. «Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятиле-
тия». М., 1952, стр. 287, 290—293.
72
работу приписных крестьян на Урале, а в заключении пишет, чго в-
течение XVIII в. «горная промышленность и сукноделие оставались
твердынями крепостного труда»1.
Аналогичные явления наблюдались и в горнозаводской промышлен-
ности Западной Сибири.
Рост численности приписных крестьян. Когда во второй четверти
XVIII в. на Алтае возникали рудники и заводы А. Демидова, а во вто-
рой половине XVIII в. в еще больших размерах строились предприятия
Кабинета, вольнонаемных рабочих в Сибири было очень мало.
На заводах Демидова работали сотни «пришлых», преимуществен-
но беглых крестьян. Они нанимались на заводы «повольною ценою», но
при первой же ревизии записывались за Демидовым и лишались права
уходить с завода. На кабинетские заводы беглые не приходили, напро-
тив, с них бежали приписные крестьяне. Рабочая сила для кабинетских
рудников и заводов Западной Сибири формировалась преимущественно
путем внеэкономического принуждения.
Указом 12 мая 1747 г. к Алтайским заводам были приписаны казен-
ные слободы Кузнецкого ведомства — Белоярская и Малышевская, Би-
катунская крепость, Бердский острог и беглые крестьяне, обнаруженные
в Сибири при последней ревизии1 2. Благодаря дополнительным припис-
кам число приписных крестьян в 1750-х годах стало возрастать (табл. 3).
	Таблиц' 3*
Пункт	1751 г.	। 1757 г.
Белоярская слобода с прилегающими де-		
ревнямн ......	2 199	2 302
Бердский острог .....	3 068	3 115
Малышевская слобода ....	1 300	1 901
Бийская крепость	....	242	545
Сосновский острог	....	418	430
Чаусский острог .....	333	327
Колыванский завод с Чары щекой сотней**	нет св.	360
Шульбинский завод** ....		94
Вновь поселенные около Колыванского		
завода	......		1 100
Барнаульский завод, обывателей и разно-		
чинцев	......		94
При Колыванском и Барнаульском заводах		
посадские и цеховые		667
Всего . . .	7 560	10 935
* ГААК, ф. 1, on. 1, д. 103, л. 147; ЦГИАЛ, ф. 463, оп.
315/476, д. 190, л. 6.
** По-видимому, имелись в виду крестьяне, непосредственно
жившие при заводе. По слободам и острогам источник не ука-
зывает, учтены только крестьяне или также разночинцы и др.
По сравнению с 1745—1747 гг. число приписных в 1751 г. выросло
на 90%, а с 1751 по 1757 г., за 6 лет, увеличилось еще на 30% с лишним.
Сенатским указом 22 июля 1759 г. были приписаны к кабинетским заво-
дам все еще не приписанные к ним крестьяне Томского и Кузнецкого
уездов3. В результате численность приписных крестьян выросла в 4 ра-
1 Ф. я. Полянский. Экономический строй мануфактуры в России XVIII ве-
ка. М„ 1956, стр. 247—273, 421.
2 П С 3 1-е, т. XII, № 9403.
3 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 99, л. 103.
73
за — до 40 тыс. чел. В связи с волнениями томских крестьян указом
3 марта 1797 г. было освобождено от заводских работ 7787 крестьян
наиболее отдаленных волостей Томского, Каинского и Ачинского уездов,
вместо которых было приписано к заводам столько же крестьян ближ-
них волостей1. В конце XVIII в. приписные крестьяне в основном сосредо-
точивались в Колыванском, Бийском и Кузнецком уездах, где находи-
лись рудники и заводы. В Семипалатинском и Томском уездах, где
кабинетских предприятий не было, находилось около 10% всех припис-
ных крестьян — 5382 чел. из 55 306. Распределение крестьян в округе
Колыванских заводов по уездам по пятой ревизии 1796 г. см. в табл. 4.
Таблица 4
Уезд	Приписные	Неприписные	Экономические
Колыванский •	...	19 763	414	338
Бийский	18 025	1 446	14
Кузнецкий	12 136	72	503
Семипалатинский	1 560	4 865	—
Томский (1797 г.)	3 822	нет св.	нет св.
Всего. . .	55 306	6 797	855
* ГААК, ф. 1, оп. 2, св. 32, д. 58, лл. 439—479.
Как изменялась общая численность крестьян, приписанных к округу
Колыванских заводов во второй половине XVIII в.? Об этом свидетель-
ствуют следующие данные* 2:
Год	Число ренизских
душ
1745—1747	4 879
1751	8 060
1757	10 935
1762	40 008
1796	55 286
С 1747 по 1762 г. число приписных крестьян увеличивалось преиму-
щественно за счет приписки к заводам государственных крестьян, а
после 1762 г.— за счет их естественного прироста. Поэтому темпы при-
роста численности приписных крестьян после 1762 г. снижаются.
Наряду с крестьянами в XVIII в. к Колыванским заводам приписы-
вались купцы, мещане, посадские, цеховые, разночинцы. По указу 12 ян-
варя 1761 г., «высланных в Колывано-Воскресенское горное начальство
на поселение пришлых по ревизии, кои купечество имеют, торговать не
запрещать и выписи давать, именовав их купцами помянутого Колыва-
но-Воскресенского горного начальства, и нигде, кроме той команды, в
ином ведомстве им не быть: понеже они от того начальства по очереди
употребляемы будут в каждый год к заводским службам в купчины, в
счетчики и в прочие заводские услуги». Тем же указом предлагалось
приписать к заводам для отработки подушного оклада разночинцев Том-
ского и Кузнецкого уездов3.
' ПС 3 1-е, т. XXIV, № 17862; Г А А К, ф. 1, оп. 2, св. 32, д. 58, лл. 44—45.
2 Б. Б. Кафенга у з. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв. Т. I,
М—Л., 1949, стр. 228 (1745—1747 гг.); Г А А К, ф. 1, on. I, св. 52, д. 103, л. 147 (1751 г.);
Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 190, л. 6 (1757 г.); там же, д. 163, л. 19 (1762 г.);
Г АА К, ф. 1, оп. 2, св. 32, д. 58, лл. 439—479 (1796 г.).
3 ПСЗ 1-е, т. 15, № 11185.
74
Указ 11 июня 1763 г. предлагал: «С купечества же сибирского ре-
крутов, когда в России бывает набор..., собрать не в солдаты, но в
нужнейшие для поселения места отправить»1. Указом 3 марта 1797 г.
подтверждалась зависимость купцов, мещан и разночинцев, живши* в
селениях, приписанных к заводам, ог канцелярии Колыванского горного
начальства1 2.
Разночинцами считались люди, вышедшие из одного сословия и
не приписанные к другому: отставные солдаты, отпущенные на волю дво-
ровые, горожане, переселившиеся в деревню. В Сибири разночинцами
также назывались государственные крестьяне, не пахавшие государеву
пашню. В докладе тайного советника Соймонова и сибирского губер-
натора Чичерина, поданном Екатерине II в 1763 г., отмечается, что
«в прежние времена из ...государственных крестьян определено было на
казенную пашню не больше десятой части, а прочие под именем разно-
чинцев платили семи- и четырехгривенные подушные деньги»3. Очевид-
но, разночинцами назывались и пришлые люди, которых сенат предпи-
сал в 1787 г. Тобольскому, Иркутскому и Колыванскому наместническим
правлениям не записывать ни в какие звания: «чтобы они зашедших в
тамошние губернии после ревизии великороссийских людей ни в какое
звание не записывали»4. В городах, слободах и селах горного округа
проживало значительное число купцов, мещан или посадских и разно-
чинцев, приписанных к заводам. По «экстракту», составленному канце-
лярией Колыванского горного начальства в 1757 г., на Барнаульском
заводе числилось 94 «обывателя и разночинца», из которых 11 было
«определено здесь к мастеровым», 2 находились «в службе целовальни-
ков, в старостах и в протчем», 16 умерло, 4 были в бегах. При Колыван-
ском и Барнаульском заводах посадских и цеховых числилось 667, из
них 120 умерло, 1 был определен в мастеровые, 27 были целовальника-
ми, старостами и пр., 4 были в бегах5.
По ведомости Колыванской казенной палаты, в 1796 г. в Колыван-
ском наместничестве был 691 мещанин, приписанный к заводам, в том
числе в г. Бийске — 618, в Кузнецке—21, в Колывани — 36, в Семипа-
латинске— 16. В Нижне-Барнаульской слободе было 197 разночинцев6.
Жившие в деревнях разночинцы и посадские в течение второй поло-
вины XVIII в. постепенно приписывались к Колыванским заводам.
В 1757 г. в приписных к заводам слободах неприписанных крестьян,
разночинцев и посадских оставалось небольшое число. В Малышевской
слободе было 8 кузнецких разночинцев, в Белоярской слободе — 2 тар-
ских разночинца, 19 кузнецких разночинцев, 8 томских посадских и
разночинцев и, кроме того, в «Белоярском ведомстве» — 51 кузнецкий
крестьянин и разночинец7. Правительствующий сенат указом сибирской
губернской канцелярии от 27 июля 1759 г. распорядился о приписке пе-
речисленных людей к Колыванским заводам8.
Несостоятельные купцы и мещане, жившие вне города, в конце
XVIII в. стали перечисляться в приписные крестьяне. В списке к опре-
делению Колыванской казенной палаты от 8 декабря 1796 г. упомина-
ются 7 купцов, перечисленных в приписные крестьяне в д. Красноярской
1	П С 3	1-е,	т.	16,	№	11860.
2	П СЗ	1-е,	т.	24,	№	17862.
3	П С 3	1-е,	т.	16,	№	11860.
4	ПСЗ	1-е,	т.	22,	№	16538.
5 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 190, л. 6.
6 Г А А К, Ф- 1, он. 2, св. 32, д. 58, лл. 437—438.
7 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 190, л. 6 об.
8 Ц Г И А Л. ф. 468, оп. 316/476, д. 99, лл. 103—103 об.
75
Барнаульской слободы, а также 16 купцов и 37 мещан Нижнебарнауль-
ской слободы, переведенных в приписные крестьяне. В Колыванской
округе был исключен из купцов и мещан в заводские крестьяне 101 чел?
Повинности приписных крестьян. Приписные крестьяне и разночин-
цы должны были отрабатывать на рудниках и заводах подушную по-
дать, выполнять такой объем работ, оплата которого до 1779 г. равня-
лась сумме подушной подати1 2. Оплата производилась по плакату 1724 г.,
его расценки были значительно ниже заработной платы вольнонаемных
рабочих3. Объем повинностей крестьян фактически определялся потреб-
ностями производства и реальной возможностью выжать из них макси-
мум труда, не доводя до разорения и открытого бунта. Формально обя-
занности приписных крестьян определялись рядом указов и положений,
часть которых не вошла в Полное собрание законов и неизвестна в
подлиннике. Колыванское горное начальство нередко ссылалось на Ека-
теринбургское учреждение как основание при определении норм и
расценок работы4. Подлинный текст Екатеринбургского учреждения
пока неизвестен. Вероятно, оно представляло собой положение о повин-
ностях приписных крестьян, составленное на Урале в развитие прави-
тельственной инструкции В. Геннину 1722 г. и плаката 1724 г
В 1760—1790-х годах Колыванское горное начальство при установ-
лении крестьянских повинностей основывалось также на «учреждении»
об Ижевском и Воткинском заводах от 9 апреля 1763 г.5
Крестьянская война 1773—1775 гг. вынудила правительство умень-
шить повинности приписных крестьян. К тому же образование кадров
горнозаводских рабочих позволило освободить крестьян от добычи руд
и плавильных работ. Манифест 21 мая 1779 г. ограничивал повинности
приписных крестьян во всей России рубкой дров, возкой руд, угля и
других материалов и вдвое увеличивал расценки за работы против пла-
ката 1724 г. Летом конному работнику стали платить 20 коп., пешему -
10 коп., зимой соответственно 12 и 8 коп. в день6.
Но подушный оклад вырос еще больше (в 1768 г.— до 2 руб. 70 коп.,
в 1783 г.— до 3 руб. 70 коп.), а приписные крестьяне зарабатывали на
заводах по 1 руб. 70 коп., т. е. теперь отрабатывали лишь часть подушно-
го оклада, получали из заводских контор заработанные деньги, а по-
душную подать уплачивали сами.
Высылка на работу десятков тысяч крестьян была очень сложным
делом. Часть крестьян уклонялась от выполнения повинностей. 20 мая
1785 г. вышел указ о найме вольных работников за счет нетчиков
(крестьян, не отработавших заводские повинности). Осуществление это-
го указа затруднялось недостатком вольнонаемных работников и труд-
ностью взыскания с крестьян денег, выплаченных наемным работникам
за отработку повинностей крестьян7.
До 3/4 приписных крестьян назначалось на конные работы — на пе-
ревозку разных грузов, a J/4 — на пешие работы, на рубку дров8.
С 1761 по 1780 г. число приписных крестьян увеличилось с 40 000 до
1 Г А А К, ф. 1, оп. 2, св. 32, д. 58, ля. 424— 436.
2 ПСЗ 1-е, т. 12, № 9403.
3 ПСЗ 1-е, т. 7, № 4533.
4	ЦГИАЛ,	ф. 468, оп. 315/476,	д. 303, л.	10; Г	А А К, ф. 169, оп. 1,	д.	276, л. 153.
5	Ц Г А Д А,	XIX разр., д. 99, л.	6; Ц Г И	А	Л,	там же,	д.	342, лл.	1—2; Г А А К,
там /кг. лл. 46—4~
G	ПС 3 1-е,	т. 20, № 14878.
7	ПСЗ 1-е,	т. 21, № 15476; И.	Герман.	Сочинтпя	о	сибирских	рудниках и
заводах. Ч. I, Спб., 1797, стр. 289.
ь И. Герман. Указ, соч., стр. 287.
76
55 000 ревизских душ, т. е. меньше чем в полтора раза. Объем же пе-
ревозок серебряных руд за это время вырос выше чем в 10 раз. Казенный
департамент Колыванской области утверждал в 1782 г., что для пере-
возки всех руд по повинности потребовалось бы приписать к заводам
еще 70 000 душ1. Поэтому горное начальство в 1780—1790-х годах широ-
ко практиковало возку- руд силами приписных крестьян вольным най-
мом по низким ценам, незначительно превышавшим плакатные ставки1 2.
Для приписных крестьян Западной Сибири была установлена еше
одна повинность, не предусмотренная законами: принудительная по-
ставка на заводы и рудники муки, крупы и овса по ценам ниже рыноч-
ных. В 1779 г. с 31846 душ предлагалось поставить 102 780 пуд. муки,
3750 пуд. крупы, 7687 пуд. овса, в среднем по З’/г пуд. зерновых на ду-
шу3. Поставка муки в 1779 г. полностью покрывала потребность в хлебе
мастеровых и служащих без членов их семейств. К принудительной
поставке хлеба было привлечено свыше половины приписных крестьян —
31846 из 55 000 чел. Освобождались от поставок, очевидно, крестья-
не отдаленных районов и те крестьяне ближних сел, которые не имели
посевов.
Манифест 1779 г. не предусматривал поставку крестьянами муки в
цорядке повинности. Но горное начальство и после 1779 г. приобретало
хлеб по сниженным ценам, насильственно устраняя конкурентов — част-
ных скупщиков и принуждая крестьян продавать хлеб на заводы и рудни-
ки по ценам ниже рыночных. В марте 1784 г. по земским избам рассылал-
ся указ Колыванского горного начальства, запрещавший допускать в де-
ревни частных скупщиков хлеба. 15 июня 1785 г. был издан аналогичный
указ, запрещавший крестьянам продавать хлеб перекупщикам и пред-
лагавший возить его на продажу на ближние кабинетские заводы и
рудники4. Горное начальство мотивировало введение принудительных
поставок продовольствия малолюдством горнозаводских районов и от-
сутствием продажного хлеба в достаточном количестве5. В действитель-
ности введение принудительных поставок хлеба крестьянами было вы-
звано нежеланием горного начальства повышать зарплату мастеровых
с тем, чтобы дать им возможность покупать хлеб по рыночной цене.
Организуя продажу хлеба по сниженным ценам, Кабинет за счет
крестьян мог сохранять крайне низкие ставки заработной платы мас-
теровых.
Наемный труд. В настоящей работе специально не рассматривается
процесс расслоения приписных крестьян. Это самостоятельная тема, тре-
бующая особого исследования. Нас интересует более узкий вопрос —
применение наемного крестьянского труда на кабинетских заводах.
В этой связи следует лишь отметить, что среди приписных крестьян
проявлялось имущественное неравенство. В рапорте, посланном 30 сен-
тября 1751 г. Кабинету канцелярией Колыванских заводов, сообщается,
что «многие крестьяне есть однокольни бездомовые, которые к хлебо-
пашеству и крестьянских работ не рачат, от коих домовым крестьянам
никакой помощи нет»6.
1 ПСЗ 1-е, т. 22, № 16 312; ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 342, л. 2.
2 Наем своих приписных и крепостных крестьян для перевозки грузов и других
вспомогательных работ проводился повсеместно на казенных и частных заводах. См:
Б. Б. К а ф е н г а у з. Указ, соч., стр. 346, 349, 372; Н. И. Павленко. Указ, соч.,
стр. 236; С. Г. С т р у м и л и н. Указ, соч., стр. 337.
3 Г А А К. ф. 1, оп. 7, д. 660а, лл. 80—81.
4 Архив Новокузнецкого краеведческого музея. Ф. Кузнецкого волостного прав-
ления, д. 593, лл. 84, 188.
5 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 120, л. 5.
6 Т а м. ж е, д. 99, л. 27.
77
В дальнейшем росту прослойки бедноты способствовало то обстоя-
тельство, что крестьяне, в особенности жившие далеко от заводов, вы-
полняя заводские повинности, запускали домашнее хозяйство.
С первых лет на Алтае, как и на Олонецких и Уральских заводах1,
широко распространился наем крестьянами для отрабатывания податей
односельчан или крестьян ближайших к заводам деревень. Однако наем
был выгоден только зажиточным крестьянам — «капиталистам», как
они именуются в сенатском указе 26 февраля 1782 г. «О нарядах при-
писных к Колыванским заводам томских крестьян в заводские работы».
Зажиточные крестьяне, нанимая вместо себя бедняков отрабатывать
заводские повинности, могли беспрепятственно заниматься своим лич-
ным хозяйством. Подчас вынуждены были нанимать работников для
отработки повинностей и малосостоятельные крестьяне, для которых рас-
ходы по найму были непосильны. Такие маломощные крестьяне разоря-
лись и нередко из нанимателей сами становились «наемщиками» (ра-
ботниками) .
Крестьяне, приписанные к Колыванскому заводу, в своем доноше-
нии бригадиру Беэру от 9 марта 1745 г. сообщали, что они получали от
заводской конторы зимой 4 коп., а летом — 5 коп. в день, сами же на-
нимали вместо себя людей работать «по три рубля за месяц и более
с собственным своим припасом». За сажень дров от конторы они полу-
чали по 25 коп., а нанимали по 70 коп., за кладку угольных куч от кон-
торы получали 1 руб. 20 коп., а нанимали за 3—4 руб., за осыпку куч по-
лучали 1 руб. 20 коп., а платили 3 руб., за ломку куч также получали 1 руб.
20 коп., а платили 3 руб. Крестьяне писали, что «в пахотное время, в
самую вешнюю пору, как надлежит хлеб сеять, только нижайшим и
пашни исправить не дали и не отпустили, також и в страдное время, как
хлеба поспели снимать и сена ставить не отпустили в то надлежащее
время и в новый год ржей многие не присеяли и от того мы нижайшие
пришли в великую скудость, паки и разорение»1 2.
Манифест 1779 г. запретил заставлять крестьян отрабатывать по-
винности во время полевых работ, но крестьяне, не успевшие выполнить
свой «повыток» до начала сева, как правило, оставались на заводской
работе, так как все равно должны были отработать свою норму. В наи-
худшем положении оказывались крестьяне отдаленных сел, тратившие
по 3—4 недели на дорогу. Крестьянин Тобольского уезда Т. И. Устинов
писал в прошении на царское имя 30 января 1728 г., что беднейшие
крестьяне занимали деньги на уплату подушной подати у исправных
хозяев с обязательством вырубить за них дрова и потому проводили на
заводских работах не только всю весну, но и половину лета, «а посему
и лишаются навсегда вешней пахоты и от того приходят в крайнее ра-
зорение»3.
Источники не позволяют точно установить, какой процент завод-
ских работ в XVIII в. отрабатывался наймом, но несомненно, что внут-
рикрестьянский наем был широко распространен и признан местным
начальством.
Канцелярия горного начальства еще в определении от 31 марта
1748 г. санкционировала выполнение повинностей наймом: «класть ра-
боты на годных, числя их от 15 до 60 лет, или кто по прожиткам оные
1 А. П. Глаголева. К истории приписных крестьян в XVIII в. Сб. «Акаде-
мику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия». М., 1952, стр. 277, 280; С. М. Байкова.
История горнозаводских рабочих заводов Абамелек—Лазаревых. М., 1952, стр. 10, 11.
2 Г А А К, ф. 1, on. 1, д. 10, лл. 121—122.
3 ГААК, ф. 1, оп. 2, д. 102, лл. 34—35.
78
исправить наймом может, то в 60 лет и свыше»1. Начальник заводов
А. Ирман в рапорте Кабинету от 25 марта 1771 г. упомянул о «наемщи-
ках, кто вместо хозяев в работы на заводы и рудники от земских прав-
лениев пошлются или при заводах и рудниках от самих хозяев представ-
лены будут»1 2.
Отработка повинностей наемщиками продолжалась и в 1790-х го-
дах. По сообщению Н. Зобнина, в 1795 г. на Сала.ирский рудник явилось
308 крестьян из дальних томских волостей, которые должны были обра-
ботать за себя и по найму всего за 1200 душ3. Приписные крестьяне
Чаусского острога рассказывали в 1797 г. А. Н. Радищеву, возвращав-
шемуся из ссылки, что они платили наемщикам по 12—15 руб. с души4.
Колыванское горное начальство, как это практиковалось на Урале
и в Нерчинском округе, в конце 1760-х и особенно в 1770—1780-х годах
усиленно привлекало к возке руд по вольному найму крестьян и мещан
ближайших к заводам деревень и заводских поселков. Заводские кон-
торы платили вольным возчикам столько же или немногим больше, чем
за отработку подушного оклада. Но возчикам был прямой расчет ез-
дить за рудой на ближние рудники по проторенным дорогам летом,
держа лошадей на подножном корму, особенно если иметь 5—10 лоша«
дей и перевозить за поездку 100—200 пуд. руды. Возка руд стала глав-
ным промыслом крестьян южных заводских волостей. Они забросили
земледелие и стали усиленно разводить лошадей. Зажиточные крестья-
не держали по 50—100 лошадей.
И. Фальк, бывший на Алтае в 1771 г., сообщал, что на Колыван-
ском заводе «жители все крестьяне, не занимающиеся земледелием, но
получающие пропитание от малого скотоводства, огородов, а особливо
от провоза руд и звериной ловли». Крестьяне, купцы и ремесленники
Барнаула «живут от провоза руд, почему они и держат много, некото-
рые более ста лошадей»5. Князь А. Вяземский в письме управляющему
Кабинетом А. В. Олсуфьеву от 27 ноября 1780 г. излагал содержание
рапорта, полученного сенатом от правителя Колыванской области
Б. И. Меллера: крестьяне, «имея можно сказать все достаточное число
лошадей, промышляют ими возкою на заводы руды... не по наряду, но
по добровольной плате, установленной бывшею канцеляриею горного
начальства по шести копеек с пуда, за каковую цену все крестьяне
охотно тем промышляют и как скоро время кому от пашни дозволит,
так скоро и едут за рудою, имея по пяти и по десяти лошадей на чело-
века, чрез что получая за одну поездку по мере числа лошадей... от пя-
тидесяти до двух и более сот рублей, далее о прочем не помышляют»6.
Меллер преувеличивал, утверждая, что крестьянин мог за одну
поездку заработать 50—200 руб. Возчик, имевший 10 лошадей и пере-
возивший за одну поездку 200 пуд. руды, получив по 6 коп. с пуда, за-
рабатывал 12 руб. Но совершив 5 поездок, он действительно мог зара-
ботать 60 руб., а за 10 поездок—120 руб., что по тому времени было
для крестьянина значительным заработком. Можно подсчитать, сколь-
ко крестьян могло пользоваться заработком от возки руды. В начале
1780-х годов по данным Колыванского областного правления ежегодно
1 Н. Зобнин. Приписные крестьяне на Алтае. Алтайский сборник, вып. I,
Томск, 1894, стр. 26.
2 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 269, л. 3 об.
3 Н. Зобнин. Указ, соч., стр. 45.
4 А. Н. Радищев. Записки путешествия по Сибири. Соч., т. 3, 1952, стр. 275 -
276.
5 И. Фальк. Записки путешествия, стр. 495, 498.
6 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 317, л. 3.
79
расходовалось на оплату вольных возчиков 120 000 руб.1. Следователь-
но, 1000 крестьян могли заработать ежегодно возкой руд по 120 руб.,
или 2000 крестьян по 60 руб. Можно предполагать, что возкой руды
промышляло 2—3 тыс. крестьян призаводских волостей из 55 тыс., при-
писанных к Колыванским заводам.
В 1780-х годах колыванское начальство усиленно доказывало Каби-
нету, что число приписных крестьян недостаточно для перевозки руд
по повинности, а перевозка руд вольным наймом обходится дешев-
ле перевозки их в порядке отработки подушного оклада. В рапорте
Колыванской казенной палаты Кабинету от 19 января 1784 г. подсчи-
тано, что за 1783 г. было перевезено вольными возчиками на
заводы 2 474 569 пуд. руд, за что уплачено 157 891 руб., тогда как кресть-
янам, отрабатывающим подушный оклад, пришлось бы уплатить
за возку 147 554 руб.+ 61 989 руб. за прохожие дни, следовательно,
благодаря перевдзке руд вольными возчиками было сэкономлено
56 651 руб.1 2
Перевозка руд вольным наймом наиболее широко применялась
в 1780-х годах, в 1790-х по сравнению с 1780-ми годами она сократи-
лась и увеличилась перевозка руд
крестьянами «по расположению» —
по повинности. В табл. 5 приведены
данные «О главных расходах при
заводах и рудниках денежной каз-
ны».
Плата крестьянам за возку руд
и другие работы по повинности в
1789 г. была в 2 раза меньше, чем
вольным возчикам, а в 1797 г. почти
сравнялась с платой за вольную воз-
ку руд. Плата вольным возчикам в
1797 г. сократилась по сравнению с
1789 г. на ’/4, а плата за работы по
расположению за это же время вы-
росла на */3.
И. Герман объяснял сокраще-
ние вольной возки руд тем, что
крестьяне находили другие заработки, занимаясь земледелием, про-
дажей лошадей приезжим купцам. Рудовозы стали подряжаться вы-
полнять эту работу за крестьян, назначенных возить руду по повин-
ности, за что получали плату как минимум в 2 раза больше, чем от за-
водских контор3. Основной причиной сокращения перевозок руд по
вольному найму от заводских контор была низкая плата, по меньшей
мере в 2 раза отстававшая от рыночных цен на перевозку грузов. Гор-
ное начальство расширило перевозку руд по повинности, но это еще
более увеличило спрос на возчиков со стороны приписных крестьян, по-
тому и число вольных возчиков, обращавшихся в заводские конторы,
сократилось. После издания манифеста 1779 г. горное начальство пы-
талось также осуществлять вольным наймом работы, от которых были
освобождены приписные крестьяне. Земским избам отправлялись ука-
зы о вызове желающих выполнять кучные работы (выжиг угля), во-
Таблица 5*
Год	Плата за перевоз- ку руд ВОЛЬНЫМИ во пиками, руб.	Плата ча перевоз- ку руд и другие повинности.ио рас- п сложению', руб.
1789	132 971	61 368
1790	82 265	73 795
1791	84 816	82 978
1792	83 027	71 497
1793	69 414	71 618
1794	74 445	79 132
1795	98 949	83 493
1796	79 742	80 232
1797	91 425	89 719
* Г А А К, ф. 1, on.		2, д. 25, л. II.
Внутрикрестьянский наем в таблице не
учтен.
1 ПСЗ 1-е, т. 21, № 15 476.
2 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 342, лл. 21—23.
3 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 270—272.
его же, Mineralogische Reisen in Sibirien. T. III. Spb., 1801, S. 148.
зить глину, соль, нерчинский свинец, поставлять деготь, смолу, пеньку,
бревна и другие материалы.
Таким образом, данные о формировании кадров приписных кресть-
ян, о их повинностях и о развитии вольнонаемного труда показывают,
что возникновение кабинетских заводов и рудников содействовало рас-
слоению приписных крестьян, отделению непосредственных производи-
телей от средств производства и развитию товарно-денежных отноше-
ний в селах Западной Сибири. Ежегодно в деревню притекали десятки
тысяч рублей, полученных крестьянами за возку руд, отработку по-
душного оклада, поставку на заводы хлеба и фуража.
Вместе с тем горное начальство широко использовало методы
крепостнического принуждения для привлечения крестьян к заводским
повинностям, найма возчиков и заготовки продуктов. В конце XVIII в.
эти традиционные крепостнические методы начали давать осечку бла-
годаря росту капиталистических отношений, развитию рынка и уве-
личению спроса на вольнонаемных рабочих в самой крестьянской
среде. Поэтому горное начальство стало испытывать все больше за-
труднений при заготовке провианта, организации перевозки руд и жже-
ния угля по сниженным ценам. Свободная конкуренция начинала все
более угрожать феодальному диктату.
4.	КАБИНЕТСКИЕ МАСТЕРОВЫЕ
Рост применения подневольного труда затронул и мастеровых, за-
нятых на основных горных и заводских работах. С 1720-х годов усили-
лось направление на рудники и заводы рекрутов из приписных кресть-
ян и прикрепление к предприятиям вольнонаемных рабочих и сыновей
заводских мастеровых.
По С. Г. Струмилину, «экономика Урала... толкала заводчиков»
к «закрепощению уже навербованных наемных кадров». С 1726 г. кадры
казенных заводов стали пополняться рекрутами из приписанных к за-
водам слобод. К 1745 г. рекруты составляли 70% рабочих на казенных
заводах Урала1. Вольнонаемный груд в уральской металлургии с сере-
дины до конца XVIII в. применялся преимущественно на сезонных,
вспомогательных и внезаводских работах1 2.
Е. И. Заозерская характеризует мотивы, по которым заводчики
стремились прикрепить к предприятиям рабочих, особенно квалифици-
рованных, и содействие правительства в закрепощении рабочих3.
Н. И. Павленко в своей книге приводит обширный фактический
материал о рекрутах, взятых по указу, и других категориях подневоль-
ных мастеровых в первой половине XVIII в. Общий вывод автора сво-
дится к следующему: к середине XVIII в. «квалифицированные рабочие,
в постоянном составе которых промышленник был более всего заинте-
ресован, относились к различным категориям принудительного труда...
Труд неквалифицированных рабочих, используемых преимущественно
вне стен мануфактуры, а также на вспомогательных операциях при са-
мой мануфактуре, был сплошь принудительным лишь на казенных за-
водах..., на Урале частные предприниматели использовали отход-
ников»4.
1 С. Г. Струмилин. Указ, соч., стр. 295, 319, 321.
2 Т а м же, стр. 309, 359.
3Е. И. Заозерская. Указ, соч., стр. 286—289.
4 Н. И. Павленко. Указ, соч., стр. 515—516.
6 3. Г. Карпенко
81
К аналогичным выводам Н. И. Павленко приходит при рассмотре-
нии характера труда в металлургии второй половины XVIII в.1
Б. Б. Кафенгауз характеризует различные формы закрепощения
вольнонаемных рабочих на заводах Демидовых1 2.
Ф. Я. Полянский посвятил вопросу закрепощения рабочих IX гла-
ву своей книги «Первоначальное накопление капитала», в которой рас-
сматривает переход к принудительному труду в связи с нехваткой ра-
бочей силы, характеризует содействие правительства в обеспечении
мануфактур подневольными рабочими и закономерность этого процесса
в условиях XVIII в., когда русская мануфактура еще не могла разви-
ваться за счет одного наемного труда3. Закрепощение мастеровых про-
исходило и в горнозаводской промышленности Западной Сибири.
Рост численности мастеровых. Для обслуживания заводов и рудни-
ков Кабинета требовались кадровые рабочие, которые в отличие от
приписных крестьян были заняты на производстве весь год и поэтому
не могли вести сельское хозяйство в размерах, обеспечивающих их
существование. В связи с тем, что начавшееся расширение производст-
ва требовало увеличения числа таких рабочих, в 50-х годах алтайские
рудники и заводы стали испытывать острый недостаток рабочей силы.
На алтайских заводах А. Демидова по генеральной описи 1745—
1747 гг. числилось всего 736 мастеровых. Указ 12 мая 1747 г., оформив-
ший переход Колыванских заводов к царской фамилии, закрепил этих
мастеровых за заводами4. Вскоре, однако, выяснилось, что многие лю-
ди, числившиеся мастеровыми, «подлинно мастерства не знают, а живут
по деревням и имеют хлебопашество». В связи с этим начальник заво-
дов А. Беэр в 1749 г. распорядился считать их крестьянами и назна-
чать на работы за подушный оклад вместе с другими приписными
крестьянами5.
Несмотря на то, что в 1740—1750-х годах к основным заводским
и рудничным работам привлекались приписные крестьяне, солдаты
и казаки, рабочих рук не хватало. Кроме того, для добычи и плавки
руд были необходимы кадровые рабочие. А. Беэр писал в рапорте от
16 июля 1748 г., что солдаты и казаки, хотя и добывают руду, но «ве-
дая, что они люди не той службы и к тому не определенные, не так
рачительно работают и к научению никакой прилежности не имеют, но
токмо время продолжают и смены ожидают»6. В связи с этим горное
начальство еще до официального разрешения Кабинета начало брать
на постоянную работу при заводах приписных крестьян, преимущест-
венно беднейших, не имевших своего хозяйства7.
Недостаток кадровых рабочих тормозил рост горного и металлур-
гического производства. Канцелярия горного начальства в доношении
Кабинету от 18 октября 1757 г. объясняла уменьшение выплавки се-
ребра недостатком рабочих и заявляла, что если «других работников
или крестьян к ныне имеющимся в наличии вдобавок не определить, то
во исправлении всего выше описанного может в том причиниться сущая
остановка и в выплавке серебра наиболее уменьшение»8.
1 И. И. П а в л е н к о. Принудительный и наемный труд в металлургии России
второй половины XVIII в. Сб. «Памяти А. М. Панкратовой», М., 1958, стр. 112.
2 Б. Б. Кафенгауз. Указ, соч., стр. 177, 204, 206, 217, 371, 372 и др.
3 Ф. Я. Полянский. Первоначальное накопление капитала в России. М., 1958..
стр. 275—296, 300—301.
4 ПСЗ 1-е, т. 12, № 9403.
5 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 144, л. 1.
G Т а м ж е, д. 99, л. 8 об.
7 Там же, д. 99, лл. 27—29; д. 190, л. 6.
11 Там же, д. 190, лл. 2—5.
82
Колыванское горное начальство предлагало и настаивало, чтобы
на кабинетские заводы, как и на уральские государственные заводы,
«с приписных к заводам крестьян для укомплектования мастерств рек-
руты собираемы были с числа душ»1.
Колыванские заводы были не государственной, а частной царской
собственностью. Но самодержавная власть позволяла царской семье
использовать такие пути мобилизации рабочей силы, которые были
закрыты для других заводовладельцев. Этим объясняется указ от
12 января 1761 г., установивший постоянный источник пополнения
мастеровых за счет рекрутов, набираемых из приписных крестьян
и подрастающих сыновей мастеровых1 2.
По рекрутскому набору, проведенному на Алтае в феврале 1765 г.,
было призвано 363 рекрута «по очереди от семьи, или по выбору мир-
ских людей, а паче таких, которые пашен и постоянных крестьянских
домов и пожитков не имеют, слоняются по степям и озерам, к хлебо-
пашеству и домоводству не радеют»3. Следовательно, на постоянную
заводскую работу направлялись преимущественно беднейшие крестья-
не, не имевшие собственного хозяйства.
В 1769 г. во время очередного рекрутского набора канцелярия
Колыванского горного начальства предписала собрать «как с посадских
и цеховых, так и с приписных к заводам обывателей крестьян и разно-
чинцев по ныне состоявшемуся указу со ста пятидесяти душ по челове-
ку, а со всех двести шестьдесят семь человек крепких, здоровых, к ма-
стерствам годных, корпусами 'И членами плотных, постоянных и к служ-
бе надежных, по очереди от семьи, летами от семнадцати до тридцати...
для укомплектования горных и заводских ремесел представить в здеш-
нюю канцелярию неотменно сего года декабря к 15-му числу»4.
Как отмечалось выше, заводские повинности несло все податное
городское население округа Колыванских заводов — разночинцы, по-
садские, цеховые. Из приведенного документа следует, что рекруты-
горожане наравне с приписными крестьянами посылались не в армию,
а на заводы и рудники.
Рекруты и подрастающие сыновья мастеровых стали главными ре-
зервами рабочей силы. По формулярам 1795 г., среди 844 рабочих Са-
лаирских рудников 56% составляли крестьянские сыновья — рекруты,
29% — сыновья мастеровых5. Только постоянный приток рекрутов
восполнял недостаток мастеровых, маскировал фактическое вымирание
их, обусловленное высоким травматизмом, тяжелыми условиями труда
и низким материальным уровнем, приводившим к тому, что значитель-
ная часть мастеровых не могла завести семьи (холостяки составляли
47% рабочих6), а у семейных процент детской смертности был очень
высоким. В семьях мастеровых в среднем было по одному (1,3) ребен-
ку7. Если к ним присоединить работающих мальчиков и подростков от
7 до 15 лет, то среднее число детей в семье повышается до 1,7, что по-
прежнему не обеспечивает естественного прироста населения. Только
притоком рекрутов объясняется усиление роста численности мастеро-
вых после 1761 г. По штатам начала 1770-х годов, в округе Колыван-
1 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 163, л. 20 об.
2 ПСЗ 1-е, т. 15; № 11 185.
3 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 163, л. 22.
4 Т а м ж е, л. 30.
5 Г А К, О, ф. 6, оп. 3, д. 171. Вычислено на ЭВМ (электронной вычислительной
машине), задача № 3.
6 Т а м же, задача № 5.
7 Т а м же, задачи № 5, 6.
6*
83
ских заводов было уже около 5,5 тыс. мастеровых. Свыше половины
рабочих было занято на рудниках, где числилось 2915 рудокопов и
257 промывальщиков1.
По данным И. Германа, в середине 1790-х годов в заводском окру-
ге было 6695 рабочих, включая 1100 урочников, кроме того, 165 учени-
ков, машинных, маркшейдерских и других, 108 подмастерьев, 49 масте-
ров и штейгеров, 93 приказных служителя, 36 медицинских чиновни-
ков, 61 унтер-шихтмейстер, 85 горных офицеров1 2.
Благодаря активным мерам внеэкономического принуждения чис-
ленность мастеровых с 1747 по 1798 г. выросла в 12 раз — с 700 до
9000 чел., что обеспечило резкий рост выплавки металлов в течение
второй половины XVIII в.
Служба мастеровых. Первоначально алтайские мастеровые несли
службу на основании указа 1747 г., по которому демидовские заводы
со всеми приписными крестьянами и мастеровыми были взяты на имя
императрицы Елизаветы Петровны. После издания указа 12 января
1761 г. сыновья мастеровых в силу своего происхождения на законном
основании обращались в мастеровых. Из крестьянских сыновей пере-
водились в мастеровые лишь те, кто попадал в рекруты. По тому же
указу приписных и высланных на поселение предлагалось «оставлять
для рекрутования в горных и плавильных работах... на убылые места»3.
Крестьянские и мастеровые сыновья получали службу по наслед-
ству и больше были заинтересованы не в приобретении ее, а в освобож-
дении от нее.
Все кабинетские мастеровые одинаково находились в феодальной
зависимости от царской фамилии. Но условия мануфактурного произ-
водства приводили к неравенству рабочих разных квалификаций и про-
фессий. По словам К. Маркса, «мануфактура развивает иерархию ра-
бочих сил, которой соответствует лестница заработных плат... Ману-
фактура создает... в каждом ремесле, которым она овладевает,
категорию так называемых необученных рабочих... Наряду с иерар-
хическими степенями выступает деление рабочих на обученных и не-
обученных»4.
Разделение труда на Колыванских заводах и рудниках освещается
в IV главе нашей книги. Здесь следует лишь отметить, что на кабинет-
ских предприятиях были заняты рабочие разнообразных профессий.
Так, на Салаирских рудниках в конце XVIII — первой половине XIX в.
были квалифицированные рабочие следующих специальностей: бер-
гайеры высших разрядов, запальщики, машинисты, горные и машинные
плотники, кузнецы, кирпичники, каменотесы, печники, поставщики дег-
тя, смологонщики, коновалы, и др., а также малоквалифицированные
рабочие: рудоразборщики, бергайеры низших разрядов, рудокопы, гор-
ные работники, лесоспущики, погонщики, рудовозы, дрововозы, дрово-
рубы, пильщики, дубодеры или поставщики коры, конюхи, денщики,
будочники, сторожа5.
На Гурьевском железоделательном заводе в 1820—1850-х годах ра-
ботали квалифицированные рабочие: мастеровые 1—3 статей, подма-
стерья молотовые и машинные, машинисты, плотники-колесники, кузне-
цы, токари, столяры, слесари, угольщики, каменщики, кирпичники, шор-
ники и малоквалифицированные: работники 1—3 статей, работники
1 И. П. Фальк. Записки путешествия, стр. 509.
2 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 276—277.
з ПСЗ 1-е, т. 15, № 11185.
4 К. Маркс. Капитал. Т. I, 1952, стр. 357—358.
5 Г АКО, ф. 6, оп. 3, д. 171; on. 1, дд. 4, 19, 22.
84
доменные и молотовые, запасные служители, ученики, дроворубы, пиль-
щики, дрововозы, рудовозы, каменовозы, конюхи, сторожа, денщи-
ки и др.1
На Гавриловском сереброплавильном заводе в 1820—1840 гг. были
квалифицированные: плавильщики (шмельцеры, шплейзеры), подма-
стерья плавильные, абтрейберные, засыпщики шихты (форлейферы),
подносчики шихты (ауфтрайгеры), машинисты, плотники-колесники, ма-
шинные плотники, обжигальщики, кузнецы, кирпичники, каменщики,
угольщики и малоквалифицированные работники 1—3 статей, запасные
служители, ученики, дрововозы, штейновозы, пильщики, конюхи, рудо-
бойщики, углетаскальщики, денщики, сторожа и др.1 2 По численности
преобладали малоквалифицированные низкооплачиваемые рабочие,
трудившиеся из-под палки, в силу крепостнического принуждения. Ад-
министрация не стремилась материально и морально заинтересовать
их в труде, всячески унижала их, превращала наиболее тяжелые и
опасные работы в наказание, переводя на них провинившихся рабочих
высших разрядов. И. Герман сообщает, что «горные работники из тех
же самых служителей, бывающих в побегах, воровствах и тому подобных
преступлениях, из первых званиев исключая для отличия от прочих доб-
рого поведения людей переименовываются... да и в работы употребляют-
ся они где какие поместно есть тягостнее и подлее, чтоб пред другими
порядочными людьми, будучи в презрении, чинимые им за продерзости
наказания более чувствовали»3.
Мастера, подмастерья, квалифицированные мастеровые получали
повышенную оплату, так как администрация стремилась в какой-то ме-
ре заинтересовать их в результатах труда. Однако квалифицированные
работники, в том числе мастера, подмастерья и др. получали значитель-
но меньшую зарплату, чем вольнонаемные рабочие. Квалифицированные
мастеровые и мастера подвергались телесным наказаниям и во всех от-
ношениях находились в худших условиях, чем свободные работники рав-
ной квалификации.
Большинство кабинетских мастеровых получало ничтожное жало-
ванье— 18—20 руб. в год. Разница в материальном положении кабинет-
ских мастеровых усиливалась, кроме разницы в заработной плате, на-
личием или отсутствием у них домашнего хозяйства до поступления на
службу. Крестьянин д. Шадриной Мелентьев, высланный в 1759 г. «за
неуживчивость» на Колыванский завод, привел двух меринов, трех ко-
ров с телятами, три овцы, привез разное домашнее имущество4.
Мастеровые из зажиточных крестьян привозили на своих лошадях
бревна из лесу, ставили дом, косили сено, держали коров и овец, заво-
дили огород, подрабатывали, содержа постояльцев или возя за плату
руды и уголь вместо приписных крестьян. Мастеровые, которые суще-
ствовали только на жалованье, нередко не могли завести семью и юти-
лись по чужим углам.
Служба мастеровских сыновей начиналась с детского возраста. По
наблюдениям И. Фалька в 1770-х годах, 10-летние мальчики уже зани-
мались толчением и промывкой руд5. По данным И. Германа в 1790-х
годах, сыновья мастеровых привлекались к рудоразборке с 6 лет.
Продолжительность обязательной службы не ограничивалась ка-
кими-либо сроками. Этим служба мастеровых из рекрутов отличалась
1 Там же, on. 1, дд. 10, 20, 33.
2 Т а м же, дд. 7, 23.
3 И. Гер м а н. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 282.
* Г А АК, ф. 1, on. 1, св. 108, д. 219, л. 409.
9 И. Ф а л ь к. Записки путешествия, стр. 494.
85
от солдатской службы, ограниченной 25 годами. Кабинетское начальство
старалось использовать до конца все физические возможности людей,
которые по старости, увечью или болезни не могли работать под землей
или в горячих цехах; их ставили будочниками, назначали на рудораз-
борку, на заготовку дегтя, смолы, золы, коры для кожевен и других
материалов1. Увольнялись в отставку лишь совершенно не способные ра-
ботать1 2.
На Салаирских рудниках в 1795 г. числилось 844 рабочих в возрасте
от 7 до 70 лег3. Приведенная ниже таблица характеризует состав рабо-
чих Салаирских рудников в 1795 г. по возрастным группам4.
Таблица 6
Номер группы	Возрастные группы	Чис ло рабочих	Процент к итогу
1	1 —12 лет	38	4,2
11	13—15	41	4,8
III	16—24	347	41,3
IV	25-34	231	27,5
V	35-44	134	16
VI	45—54	41	4,8
VII	55 и старше	12	1.4
	Всего .	844	100
Мальчики и подростки от 7
до 15 лет составляли свыше
9% всех работников. Наиболее
многочисленной была прослой-
ка молодежи от 16 до 24 лет---
41% трудящихся. Рабочих
55 лет и старше было меньше
2% трудящихся. К тому же
33% их составляли инвалиды,
занятые на более легких рабо-
тах. Среди рабочих от 45 до
54 лет было около 25% рабо-
тающих инвалидов5. Ничтож-
ная численность работающих
старше 55 лет и высокий процент инвалидов в VI—VII возрастных груп-
пах свидетельствует о значительном травматизме и тяжелых условиях
труда. Особенно губительно влияли рудничные работы на мастеровских
сыновей, начинавших службу детьми или подростками: среди мастеров-
ских сыновей прослойка работающих старше 35 лет составляла лишь
10% (24 из 244 чел.) или, другими словами, значительная часть работаю-
щих этой группы выходила из строя к 35 годам. Среди крестьянских сы-
новей, приходивших на рудник взрослыми людьми — рекрутами, про-
слойка работающих старше 35 лет составляла 24% (112 из 471 чел.)6.
Профессиональный состав рабочих изменялся в зависимости от
их возраста и социального происхождения, с которыми были связаны
стаж работы, производственный опыт, состояние здоровья. Как отмеча-
лось выше, сыновья мастеровых раньше, чем крестьяне-рекруты, начи-
нали службу, раньше приобретали производственную выучку и вместе
с тем благодаря тяжелым условиям труда и быта раньше выходили
из строя.
На Салаирских рудниках в 1795 г. среди 79 мальчиков и подростков
7—15 лет было 77 рудоразборщиков и 2 чел. без профессии. Разбор руд
был единственным занятием малолетних рабочих. Около 50% салаир-
ских рудоразборщиков (77 из 163) составляли малолетние. Молодежь
16—24 лет представляла крупнейшую возрастную группу, объединявшую
свыше 41% рудничных рабочих. Среди молодежи ведущей профессией
были бергайеры — подземные рабочие средней и высшей квалификации,
составлявшие 65,7% рабочих этого возраста. Половина бергайеров на
рудниках (230 из 462) была из молодежи, 14 из 38 салаирских рудоко-
1 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр 281
2 Г А А К, ф.	1, on. 1,	д.	103, лл.	134—139,	180—192.
3 Г А К О, ф.	6, оп. 3,	д.	171.	Подсчитано	на	ЭВМ, задача № 1.
4 Т а м же, задача № 2.
5 Т а м ж е,	задача	№	13.
6 Т а м ж е,	задача	№	4.
86
пов — подземных рабочих низшей квалификации — также оыли из моло-
дежи. Значительный удельный вес среди молодых рабочих имели
рудоразборщики — 21% рабочих этой группы, или 47% всех рудоразбор-
щиков на рудниках. Из молодежи были все 4 ученика, 2 из 3 цирюльни-
ков и единственный денщик.
Следующая возрастная группа — 25—34 года — по численности
уступала предыдущей и включала 231 чел.— 27% всех работников.
В этой группе также преобладали бергайеры, составлявшие 66% рабо-
чих этой группы и 33% всех салаирских бергайеров (152 из 462). Среди
рабочих 25—34 лет было больше, чем в любой другой группе, унтер-
штейгеров (4 из 7), угольщиков (13 из 24), рудокопов (15 из 38). Появ-
ляются инвалиды (2 из 21 работающего инвалида) и бутошники (1 из
9), которые обычно также были инвалидами.
Пятая возрастная группа—35—44 лет — уступала двум предыду-
щим и по численности (134 чел.— 16% всех рабочих) и по удельному
весу на производстве. Бергайеры составляли 56% рабочих этой группы,
но всего 16% салаирских бергайеров. В эту возрастную группу входила
значительная часть подземных рабочих низшей квалификации (2 из 4
горных работников и 7 из 38 рудокопов), а также часть квалифициро-
ванных рабочих, не горняков: оба кузнеца, 1 из 3 плотников-колесников,
4 из 24 угольщиков.
В целом работники от 16 до 44 лет, составлявшие по численности
85% всех работников, включали почти всех подземных рабочих веду-
щих профессий: 99% бергайеров, 100% горных работников и горных
плотников, 95% рудокопов. К работникам от 16 до 44 лет принадлежало
и большинство квалифицированных рабочих, занятых на поверхности:
все кузнецы, плотники-колесники, дроворубы, пильщики, цирюльники,
23 из 24 угольщиков, а также большая часть младших служащих: 6 из
7 унтер-штейгеров, 1 из 3 смотрителей.
Работники старше 45 лет были малочисленны (53 чел., или 6% всех
работающих) и, как правило, непригодны к тяжелым подземным рабо-
там: бергайерами работало лишь 7 чел. старше 45 лет (1,5% всех бер-
гайеров). Первое место по численности среди работников 45 лет и
страше занимали инвалиды, составлявшие 25%г.
По социальному происхождению 56% работников было крестьяна-
ми-рекрутами, 29% — мастеровскими сыновьями, 15% —сыновьями ме-
щан, солдат, младших служащих1 2. Среди потомственных мастеровых
первое место занимали рудоразборщики (137 из 244), составлявшие
57%' этой группы и 85% всех салаирских рудоразборщиков (137 из 163).
Второе место среди потомственных мастеровых занимали бергайеры (82
из 244), составлявшие 34% этой группы и 17% всех салаирских бергайе-
ров (82 из 462). Из мастеровых была большая часть младшего техниче-
ского персонала: 6 из 7 унтер-штейгеров и единственный унтер-гиттен-
мейстер. Из крестьян было большинство бергайеров на рудниках — 73%
(336 из 462), 75% горных работников (3 из 4) и 67% рудокопов (27 из
38). Среди выходцев из крестьян бергайеры составляли 71%, а рудораз-
борщики всего 1,2%'. Лишь немногие крестьяне выдвигались на админи-
стративные должности: один смотритель и один мастер были из кресть-
ян3. Важным показателем низкой культуры горного производства
того времени была почти поголовная неграмотность трудящихся. Даже
1 Г А К.О, ф. 6, оп. 3, д. 171. Подсчитано на ЭВМ, задача № 15.
2 Та м же, задача № 3.
3 Т а м же, задача № 14.
87
квалифицированные мастеровые были сплошь неграмотными. На 844
трудящихся было всего 10 грамотных, в том числе /' унтер-штеигеров,
1 мастер, 1 бутошник и 1 бергайер1.
Заводы и рудники действовали круглосуточно. Мастеровые работа-
ли в 2 смены по 12 ч, занятые изнурительным трудом рабочие у ручных
воротов и насосов, — по 8—10 ч.
В царской России было много праздников, которые объявлялись
нерабочими днями — воскресенья, церковные праздники, именины чле-
нов царской фамилии. Кроме того, мастеровых приходилось освобождать
для поста, причащения и на сенокос. По подсчетам горного начальства,
выходные дни составляли до '/з всех дней в году. Поскольку горные и
плавильные работы не могли прерываться, мастеровым, работавшим в
воскресенья и праздники, приходилось выдавать двойную зарплату, что
было невыгодно Кабинету. С 1786 г. на рудниках, а с 1800 г. на заводах
была введена так называемая трехсменная работа, при которой масте-
ровой одну неделю работал днем, другую — ночью, а третью гульную
неделю мог работать в своем хозяйстве или по найму, но праздниками
и воскресеньями он теперь не пользовался. Вспомогательные рабочие, не
переведенные на трехсменную работу, были заняты в году 248 рабочих
дней и имели 117 свободных дней, в том числе 94 воскресных дней, цер-
ковных и царских праздников, 20 дней для сенокошения и 3 дня для
постов1 2.
Урочники. После крестьянской войны 1773—1775 гг. по манифесту
1779 г. приписные крестьяне были освобождены от основных горноза-
водских работ, от выжига угля и заготовки различных материалов.
В связи с изданием манифеста 1779 г. появился новый разряд мастеро-
вых—урочники, которые стали выполнять работы, ранее ложившиеся
на приписных крестьян, в частности выжиг угля. Урочники, как и дру-
гие мастеровые, набирались из рекрутов, но не переводились в заводские
поселки, а оставались в деревнях и, отработав положенный урок, за-
нимались своим хозяйством. Окончательно оформился разряд урочни-
ков в 1783—1785 гг.
После освобождения приписных крестьян от жжения угля на за-
водах сложилось критическое положение. По вольному найму за низкую
цену, назначенную начальником Колыванских заводов, крестьяне отказы-
вались жечь уголь. В связи с этим с 1 мая по 1 октября 1782 г. горное
начальство было даже вынуждено остановить заводы, а рабочих послать
на заготовку угля. Однако это не помогло, так как была выжжена лишь
половина требующегося количества. После этого начальник заводов Мел-
лер и казенный департамент запросили у Кабинета разрешения набрать
1500 постоянных углежегов из приписных крестьян. 14 февраля 1783
из Петербурга пришел ответ, что набрать сразу 1500 чел. Кабинет
«власти не имеет» и предлагает брать в углежеги прибывающих рекру-
тов и сыновей мастеровых3.
В 1790-х годах на Алтайских заводах числилось около 1000 уголь-
щиков, каждый из которых был обязан за лето сложить, одернить, осы-
пать, выжечь на уголь и разломать три 20-саженных кучи, за что полу-
чал по 12 руб. с кучи, а всего 36 руб.4
Угольщики были наиболее многочисленной группой урочников. В се-
1 ГА КО, ф. 6, оп. 3, д. 171. задача V» 1?.
2 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 382, лл. 1—2; д. 142, лл. 3—4; ф. 1265, on. 1,
д. 77, лл.13—14.
3 Та м ж е, д. 317, лл. 3—6; д. 342, лл. 3—4, 10.
4 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 277.
88
редине 1790-х годов в заводском округе из 1144 урочников было 957
угольщиков, 104 дроворуба, 45 дрововозов и 38 рудовозов.
Дроворубам полагалось вырубить в год по 30 кубических сажен
дров, за которые они получали плату наравне с приписными крестья-
нами. Кроме того, дроворубы привлекались к рубке бревен, добыче
футерового камня для плавильных печей и другим работам.
Дрововозы доставляли на собственных лошадях дрова для обжига
руд, футеровый камень, бревна. За перевозку 50 кубических сажен дров
на 5 верст дрововозы получали по 70 коп. с сажени, а всего 35 руб.
Рудовозы перевозили также на собственных лошадях, в «колодах»,
выдолбленных из цельного дерева, руду с отдаленного Риддерского руд-
ника, куда не соглашались ездить вольные возчики, на Алейский и Лок-
тевский заводы. Ежегодно рудовоз был обязан перевезти 500 пуд. руды
с платой по 8 коп. с пуда при доставке на Алейский завод и по 10 коп.
с пуда при доставке на Локтевский завод1. Следовательно, за выполне-
ние урока рудовоз получал от 40 до 50 руб. в год.
Большинство урочников было занято на заводах. На Салаирских
рудниках в 1795 г. среди 844 трудящихся было всего 24 угольщика и
7 дроворубов. Урочники составляли здесь 3,7% рабочих. По социально-
му происхождению среди салаирских урочников, как и вообще среди
урочников, преобладали крестьяне: 13 из 24 угольщиков и 6 из 7 дрово-
рубов были из крестьян-рекрутов1 2.
Несколько месяцев в году урочники выполняли различные вспомо-
гательные работы для заводов и рудников. Определяя размер их уроков,
администрация выделяла им время для ведения собственного хозяйства.
Так как рудовозы и дрововозы должны были содержать по нескольку
лошадей для выполнения возложенной на них перевозки грузов, то они,
как, впрочем, и другие урочники, в отличие от остальных мастеровых не
теряли связи с землей и занимали промежуточное положение между
крестьянами и мастеровыми.
Квалифицированные рабочие. При переходе демидовских заводов
к Кабинету квалифицированных рабочих было очень мало. В связи с
этим в 1747—1748 гг. с казенных Олонецких и Екатеринбургских заво-
дов на Алтай было прислано 50 квалифицированных мастеровых.
С увеличением численности мастеровых создаются местные квали-
фицированные кадры. Квалифицированные мастеровые подготавлива-
лись преимущественно из «мастеровских детей», работавших на произ-
водстве с детских лет и проходивших школьное обучение. Рекруты из
приписных крестьян с большим трудом, чем дети мастеровых, выросшие
на заводах, приобретали производственные навыки. Характерно резкое
преобладание на Салаирских рудниках в 1795 г. выходцев из крестьян
среди подземных работников низшей квалификации: из крестьян было
27 рудокопов и 3 горных работника; из потомственных мастеровых —
один рудокоп и ни одного горного работника3. По словам обербергмей-
стера Й. М. Ренованца, «истинное же приращение их (мастеровых) бы-
вает от возрастающих детей, из коих 14-летний мальчик более делает,
нежели 25-летний крестьянин»4.
Культурный уровень мастеровых был несравненно выше культурно-
го уровня приписных крестьян не только потому, что среди мастеровых
было значительно больше грамотных, но и потому, что мастеровые были
1 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 277—281.
2 Г А К О, ф. 6, оп. 3, д. 171. Вычислено на ЭВМ, задача № 14.
’Там же, задача № 14.
4 И. М. Р е н о в а н ц. Минералогические, географические и другие смешанные
известия о Алтайских горах. Спб., 1792, стр. 317—318.
89
заняты на крупном производстве с более высокой техникой по сравне-
нию с техникой мелкого крестьянского хозяйства.
Нужда в грамотных рабочих, мастерах и техниках заставила адми-
нистрацию Колыванских заводов по примеру Урала открыть школы при
крупнейших заводах и рудниках.
По указанию Кабинета канцелярия горного начальства 18 января
1753 г. вынесла решение об учреждении в Барнауле школы для обучения
чтению и письму детей мастеровых. 20 ноября 1755 г. канцелярия горного
начальства определила, что ученики, отцы которых зарабатывают мень-
ше 30 руб. в год, должны получать жалованье: находящиеся «в словес-
ной науке» — по 30 коп., обучающиеся письму и арифметике — по 40 коп.
в месяц. В 1761 г. подобные школы были открыты при Ймеиногорском
руднике и Ирбинском заводе.
В 1781 г. в горном округе было 6 школ, в которых обучалось до
800 сыновей мастеровых. В школах преподавались чтение, письмо, ариф-
метика, «линейное рисование» (черчение), «практическое распознавание
руд» и «закон божий»; ученикам прививалось послушание горнозавод-
скому начальству. «Правила о заводских конторах и о прочем», утверж-
денные в 1788 г. начальником Колыванских заводов Г. С. Качкой,
требовали воспитывать в учениках «добронравие и отвращение от
побегов»1.
Культурный уровень мастеровых, особенно из крестьян, был чрез-
вычайно низок. Среди 884 трудящихся. Салаирских рудников в 1795 г.
было лишь 10 грамотных (1,2%), в том числе 7 из мастеровских сыно-
вей, среди которых процент грамотных составлял 2,86, и 1 из крестьян,
среди которых было лишь 0,21% грамотных1 2. Среди работающих маль-
чиков и подростков 7—15 лет не было ни одного грамотного. Следова-
тельно, обучения детей грамоте на руднике в эти годы не велось. Наи-
большее число грамотных — 6 чел.— было в группе работников от 25 до
34 лет3. Среди 10 грамотных 8 чел. были служащими: 7 унтер-штейгеров
и 1 мастер, все, кроме двух, по социальному происхождению были масте-
ровыми. Среди рабочих было двое грамотных: бергайер и бутошник.
Даже наиболее квалифицированные рабочие, например 3 машинных
плотника, и некоторые служащие (3 конюшенных смотрителя) были не-
грамотными4.
Производственные навыки рабочие приобретали путем индивиду-
ального обучения у опытных мастеровых. Ученичество, по словам
К. Маркса, было характерной для мануфактуры формой подготовки
квалифицированных рабочих5. На Алтайских заводах обучалось много
учеников. В горячих и подсобных цехах Барнаульского завода в 1751 г.
было 20 учеников, а в 1798 г.— 82 ученика6. Особенно развивалась под-
готовка учеников в подсобных цехах, где число учеников выросло более
чем в 15 раз. Появление в 1798 г. механических, инструментальных, ма-
шинных учеников свидетельствовало о повышении технического уровня
производства.
На рудниках учеников почти не было. Ни в росписи мастеровых
крупнейшего Змеиногорского рудника за 1751 г., ни в ведомстве о со-
1 Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения. Сибир-
ский сборник, кн. 2, Спб., 1892. стр. 27; Г. Д. Н я ш и н. Некоторые моменты истории
Барнаула. Барнаул, 1929, стр. 5—9.
2 Г А К О, ф. 6, оп. 3, д. 171. Вычислено на ЭВМ, задача № 8.
3 Т а м же, задача № 9.
4 Там же, задачи № 10, 14.
5 К. Маркс. Капитал. Т. 1, 1952, стр. 375.
с Г А А К, Ф. 1, on. 1, д. 103, лл. 124—138; д. 89, лл. 14—19.
.90
стоящих б ведении конторы Колывано-Воскресенских рудников чинах
на 1 января 1798 г. ученики не упоминаются1.
На Салаирских рудниках в 1795 г. среди 844 рабочих числилось все-
го 4 ученика в возрасте от 1Ъ до 24 лет, в том числе 1 сын мастерового
и 3 из прочих, вероятнее всего, сыновья служащих1 2. На рудниках резер-
вом кадровых рабочих были малолетние рудоразборщики, которые по
достижении 18—20 лет переводились на подземные работы. Из 2761 ра-
ботника Змеиногорского и ближайших рудников, подчинявшихся конто-
ре Колывано-Воскресенских рудников, в январе 1798 г. насчитывалось
560 рудоразборщиков.
Квалифицированные мастеровые составляли меньшинство рабочих
на рудниках и заводах. Из 1516 бергайеров 1—4-го разрядов, находив-
шихся в ведении конторы Колывано-Воскресенских рудников, на 1 ян-
варя 1798 г. было лишь 65 бергайеров высших (1—2) разрядов, или 4%
всех бергайеров.
Из 341 работника горячих цехов Барнаульского завода в 1798 г.
квалифицированных плавильщиков 1-го класса, плавильных подмастерь-
ев и мастеров было 81 чел.3, или 27%. На заводах, особенно в горячих
цехах, процент квалифицированных работников был выше, чем н-а руд-
никах, но и здесь они составляли меньшинство.
5.	ТЕХНИЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ
Рудникам и заводам, помимо квалифицированных мастеровых, тре-
бовались мастера, техники и инженеры. Технические специалисты при-
бывали в Сибирь с Урала, из Западной Европы4, готовились на месте
из сыновей мастеровых, солдат, горных офицеров. Для подготовки гор-
ных офицеров некоторое количество молодых дворян присылалось из
центра.
Первым источником пополнения технических кадров Алтая были
казенные заводы Урала. Отсюда на Алтай прибыли выдающиеся нова-
торы техники И. И. Ползунов, К. Д. Фролов и другие специалисты.
На Алтае, особенно в 1740—1780-х годах, на командных постах ра-
ботало немало немецких инженеров, преимущественно саксонцев. Сак-
сонские инженеры приглашались и в Англию и во Францию. Они сыгра-
ли положительную роль в Сибири, передавая многовековый технический
опыт западноевропейских горняков и металлургов. Русские дворяне-
специалисты неохотно ехали на далекий Алтай и немецкие специали-
сты, работавшие на руководящих постах, приобрели большое влияние
и, поддерживая друг друга, нередко тормозили выдвижение русских ра-
ботников, как это было с И. И. Ползуновым и К. Д. Фроловым.
В свою очередь, Кабинет уделял большое внимание созданию
командных технических кадров из представителей господствующего дво-
рянского класса. По указу 1747 г. на Колыванские заводы было отправ-
лено несколько солдат лейб-гвардии, которым был присвоен младший
горно-офицерский чин шихтмейстера. Этот опыт оказался неудачным.
Управляющий Кабинетом Олсуфьев в 1761 г. предлагал пятерых шихт-
1 ГААК, ф. 1, on. 1, д. ЮЗ, л. 38; оп. 2, д. 89, лл. 225—227.
2 Г А КО, ф. 6, оп. 3, д. 171. Вычислено на ЭВМ, задачи № 14, 15.
3 ГААК, Ф. 1, on. 1, д. 89, лл. 14—15.
4 Иностранные специалисты в XVIII в. работали также на мануфактурах Евро-
пейской России и Урала. См. Н. И. Па в лен к о. Развитие металлургической промыш-
ленности России в первой половине XVIII века, стр. 190; Ф. Я. Полянский. Перво-
начальное накопление капитала в России, стр. 164.
91
мейстеров-гвардейцев, находившихся в это время на заводах, «за неспо-
собностью их к горным наукам определить в полки, состоящие в Сибир-
ской губернии, или куда пожелают». Олсуфьев отмечал также, что из
русских дворян «в горную науку никто идти не хочет», поскольку горные
офицеры «в гаком от служащих в армейских и гарнизонных полках
штаб и обер офицеров презрении, что не хотят их и за офицеров призна-
вать, а на гауптвахтах или при ином каком карауле часовые оным гор-
ным офицерам и чести ружьем не отдают, поставляя их за мастеровых
людей, а не за офицеров»1. В связи с этим Сенатским указом от 2 мая
1761 г. горные офицеры ведомства Колывано-Воскресенского горного
начальства были приравнены «рангами, жалованьем и действительным
почтением по сходству математических их наук к артиллерийским и ин-
женерным офицерам».
Этим же указом горным офицерам определялась особая форма:
кафтан красного сукна и зеленый камзол с серебряным позументом* 2.
Был определен и табель о рангах: младший горный офицер — шихт-
мейсгер — соответствовал прапорщику или чиновнику 13—14 классов,
берггешворен — поручику или чиновнику 12 класса, гиттенфервальтер —
чиновнику 10 класса, маркшейдер—капитану, бергмейстер и обергит-
тенфервальтер — чиновнику 8 класса или майору, обербергмейстер — чи-
новнику 7 класса или подполковнику, берггауптман — чиновнику 6
класса или полковнику, оберберггауптманы 5, 4 и 3 классов — граждан-
ским чинам или генералам соответствующих рангов3.
В связи с тем, что Кабинету не удавалось полностью укомплекто-
вать инженерно-технические кадры за счет дворян, которые не хотели
ехать в Сибирь, за тысячи верст от своих поместий, он был вынужден
начать подготовку инженеров и техников из сыновей канцеляристов,
солдат, мастеров и мастеровых. На Колыванских заводах складывается
группа крепостной интеллигенции. Однако Кабинет неохотно присваивал
талантливым крепостным техникам офицерские чины, освобождавшие их
от феодальной зависимости4. Солдатский сын И. И. Ползунов начал
действительную службу в 1742 г., а чин шихтмейстера получил в 1759 г.—
через 17 лет. Сын мастерового К. Д. Фролов начал работать в 174-1 г.,
а был утвержден шихтмейстером в 1767 г.— после 23 лет действительной
службы. Сын мастерового П. М. Залесов, окончивший Барнаульское
горное училище в 1790 г., получил чин шихтмейстера в 1801 г., а солдат-
ский сын М. С. Лаулин, окончивший училище вместе с Залесовым -• в
1802 г. Большинству товарищей Ползунова, Фролова, Залесова и Лаули-
на так и не удалось дослужиться до классного чина и получить свободу.
Дворянские же сыновья, нередко совершенно бесталанные, получали
чин шихтмейстера после 1—2 лет действительной службы.
Численность крепостных техников и служащих значительно превы-
шала число вольнонаемных горных офицеров и чиновников. По штатам
начала 1770-х годов в округе Колыванских заводов числилось 38 вольно-
наемных горных офицеров и чиновников и 136 крепостных техников и
служащих5. В середине 1790-х годов горные офицеры составляли немного
более 1% общего числа мастеровых и служащих (85 из 7292 чел.), а
‘ПСЗ, т. 15, № 11185.
- ЦГАДА, ф. берг-коллегии, д. 1197, лл. 308 об., 310.
’ Г. Спасский. Горный словарь. Ч. 1, М., 1841, стр. 25, 86; Ч. 2, стр. 3; Ч. 3,
cip. 63, 114.
4 Здесь и в других местах термин «крепостные» употребляется в смысле феодаль-
но зависимых. Техники, мастеровые и приписные крестьяне, отличаясь <п помещичьих
крепостных людей, находились в особой феодальной зависимости.
5 И. Фальк. Записки путешествия, стр. 508—510.
92
крепостные техники, мастера, подмастерья, ученики, канцеляристы —
около 7% (512 из 7292 чел.)1.
Большинство младших служащих набиралось из мастеровых, из
сыновей служащих и очень немного — из крестьян. Так, на Салаирских
рудниках в 1795 г. среди 7 унтерштейгеров 6 вышли из мастеровых,
1 — из служащих; унтергиттенмейстер — из мастеровых; 2 конюшенных
смотрителя — из служащих, 1 конюшенный смотритель и 1 мастер —
из крестьян1 2.
Горные офицеры и унтер-офицеры (унтер-шихтмейстеры, унтер-
гиттенмейстеры, штейгеры, унтер-штейгеры) выполняли две функции:
осуществляли техническое руководство и командовали нижними чина-
ми — мастеровыми, принуждали к труду подневольных работников. Со-
ответственно выделяются две группы: дворяне-командиры, преобладав-
шие среди горных офицеров, и техники, выдвинувшиеся из среды
мастеровых, преобладавшие среди горных унтер-офицеров. Офицеры-
дворяне обладали навыками принуждения к труду крепостных работ-
ников, но подчас слабо разбирались в вопросах производства. Унтер-
офицеры и офицеры из мастеровых нередко были опытными и знающи-
ми производственниками. Таким образом, в Сибири, как и в Западной
Европе, складываются инженеры нового типа. По словам Дж. Бернала,
«возникновение нового типа инженера представляло собой новое соци-
альное явление. Инженер этот был не прямым потомком старого воен-
ного инженера, а скорее шел от рабочих-машиностроителей и металлур-
гов эпохи искусных мастеров-ремесленников. Брама (1748—1814), Моде-
ли (1771 — 1831), Муир (1806—1888), Уитворт (1803—1888) и великий
Джордж Стефенсон (1781 —1848)—все они были людьми этого типа»3.
К блестящей плеяде новаторов техники, вышедших из мастеровых
и ремесленников, принадлежали в Европейской России — А. К. Нартов,
И. П. Кулибин, Т. И. Волосков, на Алтае — И. И. Ползунов, К. Д. Фро-
лов и др. Почти все технические усовершенствования и изобретения в
сибирской промышленности XVIII и первой половины XIX в. связаны
с именами талантливых механиков, выдвинувшихся из крепостных ма-
стеровых.
Наука занимала в мануфактуре несравненно более скромное ме-
сто, чем в машинной индустрии. Основу мануфактурного производства
составляло, по выражению В. И. Ленина, «веками нажитое ручное ис-
кусство мастера»4. Не научно обоснованные технические преобразова-
ния, а вековая производственная традиция господствовала на мануфак-
туре. Технический прогресс в этот период отличался крайней медли-
тельностью.
Но производство все же развивалось, обогащая науку своими до-
стижениями, требуя от науки помощи в решении возникающих произ-
водственных задач, ликвидации появившихся диспропорций. Дворянские
администраторы, крепостники и инженеры нового типа, выдвигавшиеся
из мастеровых, по-разному пытались удовлетворять новые потребности
производства и разрешать возникающие противоречия.
Крепостники, руководившие Кабинетом и округом Колыванских
заводов, стремились сохранить в неприкосновенности вековой строй ма-
нуфактуры, избегали существенных технических преобразований, свя-
1 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 276—277.
2 Г А К О, ф. 6, оп. 3, д. 171. Вычислено на ЭВМ, задача № 14.
3 Д ж. Бернал. Наука в истории общества. М., 1956, стр. 304, 305.
4 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Соч., т. 3, стр. 374.
93
занных с большими расходами. Эту точку зрения, как ни странно, от-
разил опытный австрийский инженер И. Ф. Герман, сделавший в России
блестящую карьеру. Его служебные успехи, возможно, и объяснялись
приспособленчеством к крепостническому руководству. И. Герман писал
в своих «Сочинениях о сибирских рудниках и заводах», что на Алтае
«при всех заводах фабричное, машинное и прочее устройство, равномер-
но как и при рудниках, содержатся в таком состоянии, что навсегда
оставаться могут в своем положении, как они и ныне есть.., не требуя
и не употребляя особых расходов»1.
Однако, как ни заманчива была для руководства подобная система
хозяйства своей простотой и дешевизной, в конце XVIII в. она то и дело
наталкивалась на непредвиденные трудности: то затапливало шахты и
приходилось ломать голову над усовершенствованием водоотлива, то
на рудниках накапливались горы невывезенной руды, то приходилось
закрывать заводы, из-за истощения запасов топлива.
В подобных случаях крепостники пытались поправить дело за счет
усиления крепостнического принуждения, а если вводили технические
новшества, то старались затратить как можно меньше средств.
Горячими сторонниками технических преобразований были талант-
ливые инженеры, выдвинувшиеся из мастеровых, люди с широким кру-
гозором, воодушевленные высокими идеями служения родине. Доноше-
ния И. И. Ползунова и К. Д. Фролова показывают, что поддерживало
их на трудном пути технического новаторства в крепостническом окру-
жении.
В свой записке, поданной начальнику заводов А. И. Порошину в
апреле 1763 г., И. И. Ползунов, не скрывая трудностей построения «ог-
ненной машины», утверждал, что бросить это дело, значило идти против
общества: «Почему и нам не надлежит совсем отчаянным быть, и такое
предприятие, светом вожделенное, без подвига оставить против общест-
ва есть... Так что я должен все возможные труды и силы на то устремить,
коим бы образом огонь слугою к машинам склонить»1 2.
Ползунов создал универсальный двигатель, который мог бы сокра-
тить дальние перевозки руды и топлива на заводы, ликвидировать рас-
ходы на устройство плотин, составлявшие большую часть расходов при
постройке заводов и уменьшить «народную тягость», «облегчая труд
по нас грядущим».
Другой видный изобретатель—К. Д. Фролов — в своем доношении
в канцелярию Колыванского горного начальства от 9 декабря 1767 г.
писал, что «всякое дело от времени до времени приводится на высокую
ступень и лутчее состояние, а особливо металлургическое искусство за-
висит от разных наук, как от физики, химии и механики...»3.
В своих проектах механизации производства Фролов проявлял боль-
шую заботу о сохранении здоровья и облегчении труда мастеровых.
Стремление к освобождению рабочего от тяжелого и малопроизводи-
тельного труда было одним из главных стимулов деятельности I I. И. Пол-
зунова и К. Д. Фролова. В этом они были единодушны с великим уче-
ным М. В. Ломоносовым, который в своих «Основаниях металлургии»
заботливо предусматривал меры охраны труда горняков и металлургов.
Ползунов и Фролов правильно понимали внутренние закономерно-
сти развития техники, намечали пути устранения возникших противо-
речий между отдельными звеньями производства. Но господствующие-
1 И. Ге рман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. 1, стр. 267.
2 В. В. Данилевский. И. И. Ползунов, стр. 378, Приложение № 4.
3 Ц Г И А Л. ф. 468, оп. 315/476, д. 235, л. 34 об.
94
крепостные отношения тормозили назревшую механизацию промыш-
ленности.
Крепостной строй оказал губительное влияние на судьбу изобрете-
ния Ползунова. Кабинет наградил Ползунова, но безразлично отнесся
к его изобретению. Управление Колыванских заводов разрешило Пол-
зунову построить «огненную машину», но не проявило настойчивости,
необходимой для ее внедрения в производство.
Чертежи «огненной машины» И. И. Ползунова 180 лет пролежали
в архивах Кабинета, пока их не извлек советский исследователь
В. В. Данилевский. Машина, построенная И. И. Ползуновым в Барнау-
ле, была разломана.
Гидравлические установки К. Д. Фролова было легче внедрить в
производство, чем «огненную машину» И. И. Ползунова, так как стро-
ительство плотин было хорошо освоено в русской промышленности.
В 1780-х годах по проекту К. Д. Фролова на Змеиногорском руднике
была создана грандиозная вододействующая система. Колеса, валы,
насосы и другие механизмы были сделаны в основном из дерева плот-
никами и столярами при помощи обычных инструментов.
В течение XVIII в. на рудниках и заводах Западной Сибири про-
должался, хотя и медленно, незаметно, процесс совершествования ин-
струментов, механизмов и технологических процессов. В большинстве
случаев авторами этих усовершенствований были мастера и мастеро-
вые, имена которых оставались неизвестными. Рационализаторы и изо-
бретатели XVIII в., их возможности и таланты были подавлены крепост-
ными порядками, душившими всякую инициативу. По словам началь-
ника Уральских заводов Дерябина, «строгость принуждения делала его
(мастерового) унылым..., а унылость духа затмевает его способности»1.
Большинство талантливых от природы людей в крепостных услови-
ях не получало технического образования и не могло проявить свои спо-
собности. Тупой, однообразный, подневольный труд подавлял их инициа-
тиву и мысль.
6.	КЛАССОВАЯ БОРЬБА МАСТЕРОВЫХ И ПРИПИСНЫХ КРЕСТЬЯН
ПРОТИВ ФЕОДАЛЬНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ
Приписка десятков тысяч крестьян к кабинетским заводам встре-
чала с их стороны бурное сопротивление. С большими трудностями
заводская администрация принуждала крестьян и мастеровых к под-
невольной работе. Начальник Колыванских заводов А. Беэр писал 8 ок-
тября 1748 г. в своем докладе императрице Елизавете Петровне, что
местные жители «по большей части люди непостоянные и, не только от
наборов рекрутских укрываться могут, но когда на время высылаются
из слобод к работе в заводы для заготовления угля, руд и других при-
пасов, то в то время бегают и разъезжаются по степям и шатаются,
питая себя звериным промыслом и рыбной ловлей, а многие и зимой в
степях и около рек в лесах странствуют»1 2.
В 1757 г. из 5855 мастеровых и приписных крестьян 51 чел., или
около 1%, числился в бегах. В 1759 г. разыскивали бежавших с Ча-
гырского рудника «служилого Алексея Шестакова с товарищи, всего
шестнадцати человек»3. Однако бежать удавалось немногим.
Доведенные до отчаяния люди подчас поддавались уговорам ста-
1 Ю. Гессен. История горнорабочих России до 60 гг. XIX в. М., 1926, стр. 138.
2 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 99, л. 18 об.
3 Там же, д. 190, л. 6; Г А А К, ф. 1, on. 1, д. 219, л. 466.
рообрядческих проповедников, провозглашавших близкую кончину ми-
ра и призывавших к огненному крещению — самосожжению. В 1746 г.
по указу кузнецкой воеводской канцелярии по деревням посылались
«для сыску раскольников» и для «отговаривания от сгорания» воинские
команды. Команда подпоручика Мартынова, посланная в д. Усть-Ча-
рышскую, сумела спасти несколько человек, «остальные жь ®се сгорели
спустя три дни»1. В 1756 г. в д. Мальцевой Ояшинской волости из окрест-
ных деревень сошлось множество старообрядцев. В деревню была вы-
слана воинская команда. Собравшиеся потребовали «сменить началь-
ство за то, что оно отрывало их от земли и мучило на работах, заставляя
строить дощаники и возить хлеб в дальние места». Дело кончилось тем,
что 172 чел. из собравшихся сожглись1 2. В том же 1756 г. в д. Мамуро-
вой Чаусской волости по уговорам Семена Шадрина сожглись 175 чел.
В связи с этими событиями в 1756 г. был издан указ императрицы Елиза-
веты Петровны, предлагавший властям не допускать сибирских жителей
до самосожжения3.
В 1760-х годах самосожжение прекратилось, но побеги с заводов
продолжались. Мастеровые и крестьяне бежали в ближнюю тайгу и
дальше — за «камень», в верховья Катуни, на Бухтарму, в Джунгарию,
в Восточную Сибирь. По сообщению начальника Колыванских заводов
А. Прошина, пойманные беглецы «показывают, что бежали, не хотя
быть в службе и работе». Числа беглых крестьян Порошин не указыва-
ет, мастеровых же по ведомости, приложенной к его рапорту, с 1748 по
1765 г. сбежало 157 чел., из которых 124, или 3А, было «поймано и со-
бою явилось»4.
В первые годы после перехода Алтайских заводов в ведение Каби-
нета в связи с недостатком мастеровых к заводским работам привлека-
лись солдаты и казаки. Солдатам платили в день по 3 деньги, а казакам
по алтыну. На эти гроши люди не могли прокормиться, приобрести
платье и обувь; они голодали, ходили в лохмотьях, разутые. В 1749 г.
драгуны и солдаты, работавшие на Змеиногорском руднике, с 29 мая
по 16 июня демонстративно отказывались брать положенную плату,
заявив, «что де к произведению плата написана весьма мала и что мы
де станем лучше работать так, а малой платы брать не будем». Воз-
никло целое дело «о роптании военными служителями якобы о малой
плате за работу»5.
В 1765 г. происходили волнения мастеровых кабинетского Ирбин-
ского железоделательного завода. Управляющий заводом А. Ф. Гордеев
летом заставлял мастеровых работать по 18—19 ч в сутки, по праздни-
кам; присваивал себе часть их заработной платы; брал взятки; посылал
мастеровых, их жен и детей под видом «помочей» убирать хлеб и сено;
избивал мастеровых плетью и палкой.
Мастеровые на тайных совещаниях под руководством мастеров
Пешкова и Зыкова и рабочего Текутьева составили прошение в канце-
лярию Колыванского горного начальства, в котором изложили свои
обиды. Гордеев в письменных объяснениях вынужден был частично
признать справедливость обвинений, выдвинутых против него мастеро-
1 Г. Н. Потанин. Материалы для истории Сибири, стр. 231, Рапорт подполков-
ника де-Граве от 11/VI 1746 г.
2 Пругавин. Самоистребление. «Русская мысль», № 1, 1885, стр. 87, 106.
3 Материалы для истории Сибирского раскола. «Томские губернские ведомости»,
№ 47, 1868.
4 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 163, лл. 19, об —23.
5 И. Т ы ж н о в. Из истории горнозаводского населения на Алтае. Алтайский
сборник, № 6, Барнаул, 1907, стр. 7—8.
96
выми. Несмотря на это, канцелярия горного начальства 1 июля 1769 г.
вынесла решение: всех подписавших прошение «бить бадожьем нещад-
но, при команде, за ложный донос»1.
Мастеровые и крестьяне Алтая, расположенного за тысячи верст
от территории, охваченной крестьянской войной 1773—1775 гг., непо-
средственно не участвовали в этом великом народном движении, но отзву-
ки крестьянской войны дошли и до Алтайских заводов. Усилились побеги
мастеровых и отказы крестьян от выполнения заводских повинностей.
В 1773 г. бежала на Саяны часть крестьян, переселенных с Енисея и
приписанных к Томскому заводу1 2. В 1774 г. бежало несколько человек
с Семеновского рудника. Только за сентябрь 1775 г. канцелярия Колы-
ванского горного начальства рассмотрела два дела о массовой неявке
крестьян Белоярской слободы и д. Сосновки «в кучную работу» по
выжигу древесного угля и три дела о бегстве мастеровых Сузунского и
Томского заводов и Змеиногорского рудника, причем в двух случаях
рабочие бежали группами по 3—4 чел.
На заводах и рудниках Алтая было неспокойно. Распространялись
слухи о том, что Пугачев жив, что появился новый сибирский Пугачев —
Метелкин3.
В 1775—1776 гг. в Змеиногорскую тюрьму привозили поодиночке
и партиями участников крестьянской войны, среди которых были
командиры повстанческих отрядов, называвшие себя полковниками. Все
они именовались в документах «секретными колодниками» и направля-
лись на Змеиногорский рудник «в вечную работу» или «в тяжелую ка-
торжную работу»4.
Заключенные, участники крестьянской войны, установили связи с
другими заключенными и находившимися на воле горняками. Пугачев-
ские «полковники» Мартын Андреев, Родион Лошкарев, Филипп Марты-
нов, к которым присоединились «посельщик» Иван Суслов и горный ра-
ботник Григорий Востров, организовали заговор с целью освободиться
из тюрьмы и возобновить борьбу против дворянского правительства.
Участники заговора решили бежать из тюрьмы «в Киргизскую зем-
лицу», т. е. в Казахские степи, вовлечь в восстание казахов, пойти по
крепостям Иртышской линии, захватить их, командиров вешать, заби-
рать пушки, ружья и порох, после чего с присоединившимися солдатами
и казаками двинуться сразу к Оренбургу или предварительно пред-
принять поход на Змеевскую крепость, овладеть ею с помощью захва-
ченной артиллерии, начальников перевешать, крепость сжечь и с при-
соединившимися горными работниками идти на Оренбург5 * 7.
Руководители заговора ставили конечной целью уход в Оренбург-
ские степи, бывшие колыбелью крестьянской войны, рассчитывая на
1 Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения. Сибир-
ский сборник, кн. 2. Спб., 1892, стр. 45—47.
2 Н. Зобнин. Приписные крестьяне на Алтае. Алтайский сборник, вып. 1, Томск,
1894, стр. 51.
3 ЦГИАЛ, ф. 468; оп. 315/476, д. 272, л. 78; ГААК, ф. 1, on. 1, д. 808, л. 254;
д. 702, лл. 327, 338, 343, 344; д. 494, лл. 68, 89, 90, 122—123. См. также: А. И. Андру-
шенко. Восстания сибирских крестьян в период крестьянской войны 1773—1775 гг.
Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Труды конференции по истории Сибири
и Дальнего Востока 1960 г., Новосибирск, 1961, стр. 210.
4 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 272, л. 68; Г А А К, ф. 1, on. 1, д. 808, лл. 254—
258. Большая часть документов о змеиногорском заговоре 1775 г. ранее опубликована
в работах Т. И. Агаповой «Из истории классовой борьбы на Алтайских горных пред-
приятиях в XVIII в.» и В. Г. Филова «Отклики пугачевского движения на Алтае» в
Краеведческих записках Алтайского краевого музея, вып. 1. Барнаул, 1956.
5 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 272, лл. 1 об.. 64, 66; ГААК, ф. 1, on. 1,
д. 817, л. 2.
7 3. Г. Карпенко
97
возможность продолжения борьбы в широких масштабах. На их планах
сказалось и влияние горнорабочих, стремившихся уничтожить ненавист-
ную им Змеевскую крепость и местных начальников.
Не все заключенные решились принять участие в выступлении, но
о подготовке к нему знали все и никто не выдал заговорщиков. В ночь
на 15 сентября 1775 г., разобрав каменную кладку, из Змеиногорской
тюрьмы бежало 14 чел., в большинстве горнорабочие1. 12 из 14 беглецов
были пойманы, горный работник И. Зырянов зарезался при поимке и
только один бергауер И. Смольников сумел скрыться. Началось след-
ствие. Всего обвинялось в заговоре, побеге и недонесении о заговоре
27 секретных колодников, горных работников, бергауеров и крестьян.
Управляющий Кабинетом А. В. Олсуфьев доложил о побеге секретных
колодников из Змеиногорской тюрьмы Екатерине II, которая письменно
распорядилась наказать их нещадно кнутом1 2.
Особенно беспощадно расправились царские власти с организато-
рами заговора. По указу канцелярии Колыванского горного начальства
от 25 октября 1776 г. М. Андреев, Р. Лошкарев, Г. Востров и Ф. Мар-
тынов были наказаны кнутом, у них были вырезаны ноздри, на лбу и
щеках были выжжены «указные знаки»3.
Широкое участие заводских крестьян Урала в движении 1773—
1775 гг. и рост побегов на Алтайских заводах вынудили царское пра-
вительство издать 21 мая 1779 г. манифест, несколько ограничивший
повинности приписных крестьян, в том числе приписанных к Сибирским
заводам4.
Несмотря на это, зимой 1781/82 г. поднялось большое движение
среди приписных крестьян, которые поголовно отказывались выходить
на заводские работы. В томских волостях проходили бурные сходы.
Крестьяне дружно отвергали требования властей о выходе на работу и
добивались освобождения своих выборных людей, взятых под стражу.
Движение перебросилось в Кузнецкий уезд. Не выехали на работу со-
сновские крестьяне. Павловский завод, на который было «наряжено»,
но не явилось 2080 сосновских крестьян, 12 декабря 1781 г. был оста-
новлен из-за отсутствия топлива. Из 2118 крестьян Белоярского ведом-
ства, назначенных для возки угля на Барнаульский завод, на 15 декаб-
ря 1781 г. не явился 1251 чел. Из 142 кузнецких крестьян, «наряженных»
на Томский завод, на 29 ноября явилось лишь 3 чел.5.
Движение 1781 —1782 гг. было подавлено при помощи репрессий и
частичных уступок. Правительственным указом от 26 февраля 1782 г.
крестьяне отдаленных волостей Томского и Каинского уездов были
освобождены от заводских работ6.
Еще до крестьянской войны 1773—1775 гг. некоторые приписные
крестьяне, мастеровые и солдаты бежали в Беловодье или за «камень»,
в глубь Алтая, в верховья Катуни и Бухтармы. Этих людей прозвали
каменщиками, т. е горцами.
По данным С. И. Гуляева, до возникновения заводов и рудников
весь Алтай звался Беловодьем, «что означало край вольный, обильный
всеми житейскими потребностями и удобный для поселения»7. Действи-
1 ЦГИАЛ. лл. 64 об., 65; ГАЛК, д. 808, лл. 254- 258.
2 ЦГИАЛ, л. 4.
3 Г А А К, лл. 328, 329
4 ПСЗ 1-е, т. 20, № 14878.
5 Г А А К, ф. 163, on. 1, д. 102, лл. 12—18.
6 ПСЗ 1-е, т 21, № 15355, 15476, 15733, 15857.
7 КЗ. И. Г v л я е в. Алтайские каменщики. «Санкт-Петербургские ведомости»..
№ 21, 1845.
98
тельно, территория современных Алтайского края и Кемеровской обла-
сти в начале XVIII в. слыла в народе вольной стороной — Беловодьем.
Сюда, на степные озера, богатые рыбой и водоплавающей птицей, в гор-
ную тайгу, обильную зверем, пробирались русские охотники-промышлен-
ники, бежали крестьяне от самодержавно-крепостного гнета.
После возникновения заводов А. Демидова и в особенности после,
создания в 1747 г. округа Колыванских заводов на его территории была
введена крепостническая эксплуатация приписных крестьян и мастеро-
вых. Теперь стали называть Беловодьем горы, расположенные к югу
от укрепленных линий, ограждавших заводской округ.
Сюда и бежали те, кто не желал работать на царских заводах и руд-
никах. Бегство за «камень» в XVIII в. не было религиозным движени-
ем. В Беловодье бежали и православные и староверы, объединяемые
не религией, а стремлением избавиться от горнозаводских работ и по-
винностей, как это отмечал С. И. Гуляев еще в 1845 г.
Каменщики селились в труднодоступных ущельях Листвяжного
хребта, Холзуна, Катунских белков. Вначале жили и работали артеля-
ми: сообща сеяли хлеб, косили сено, ловили рыбу, били диких коз и
маралов и вялили их мясо. Осенью все расходились поодиночке на охо-
ту, взяв запас сухарей, вяленого мяса и толчи — толченых сухарей или
рыбы. Всю зиму охотники жили в небольших избушках, промышляя
ловушками-кулемками соболей и белок.
Вначале за «камень» уходили одни мужчины. Постепенно в селени-
ях «каменщиков» появляются и женщины. Православное духовенство'
не заглядывало в горные ущелья. Сектантские вероучители венчали мо-
лодых, крестили младенцев в холодной Бухтарме. Зимой, окунув ребен-
ка в прорубь, его завертывали в шубу. Православная церковь предлага-
ла повиноваться помещикам, а сектантские проповедники оправдывали
беглецов. Постепенно все «каменщики» становились старообрядцами
разных толков.
Со временем в среде «каменщиков» появилось имущественное не-
равенство, стали выделяться «лучшие люди». «Лучшие люди» вершили
суд в обществе «каменщиков». Высшей мерой наказания было изгнание
из общества «каменщиков».
Положение «каменщиков», поселившихся в горах между русской
укрепленной линией и китайскими пограничными караулами на Черном
Иртыше, было неопределенным. Среди них росло стремление стать
«гласными правительству» при условии, что они не будут выведены из
«камня» и будут освобождены от заводских повинностей. Возвращение
части «каменщиков» в русское подданство было оформлено особым
протоколом 25 июня 1792 г. Среди 205 мужчин-«каменщиков», объявив-
шихся правительству в 1792 г., преобладали приписные крестьяне, мас-
теровые, драгуны и солдаты, жившие в 30 деревнях, состоявших боль-
шей частью из 1—2 дворов. «Каменщики» были освобождены от завод-
ских повинностей и рекрутчины и обложены ясаком, а позже переведены
в разряд оседлых инородцев*.
Позже, в 1797 г., к Колыванским заводам было приписано 7887 го-
сударственных и экономических (бывших монастырских) крестьян и
исключено из заводского ведомства 7787 крестьян отдаленных деревень
Томской, Каинской, Ачинской и Красноярской округ1 2. Приписанные к
Колыванским заводам экономические крестьяне Пачинской слободы
отказывались нести заводские повинности. Из указа канцелярии горного
1 С. И. Г у л я е в. Т а м ж е, № 29, 30.
2 П С 3 1-е, т. 24, № 17862; Г А А К, ф. 1, оп. 2. д. 58 лл. 44—45
7*
99
начальства от 19 мая 1798 г. видно, что Томский пехотный полк в нача-
ле мая производил «всевозможные воинские действа» в Пачинской сло-
боде и приписанных к ней селениях, в результате чего сопротивление
крестьян было сломлено'.
Побеги были наиболее распространенной формой классовой борьбы
мастеровых. По формулярам салаирских мастеровых, составленным в
1795 г., с 1766 по начало 1796 г. учтено 104 побега. Численность побегов
по годам колеблется с тенденцией к повышению: во второй половине
1770-х годов—13 побегов, в первой половине 1780-х годов — 22 побега,
во второй половине—13 побегов, в первой половине 1790-х годов —
52 побега. За это же время учтены лишь 1 отказ от работы, 3 случая
укрывательства беглых и 1 убийство, которое могло и не быть проявле-
нием классовой борьбы1 2. Большинство беглецов задерживалось влас-
тями или само являлось с повинной. Пойманные беглецы подвергались
жестоким наказаниям, причем за один и тот же побег виновный мог
подвергнуться нескольким различным наказаниям. Всего по формуля-
рам 1795 г. учтено 124 наказания за побеги: на первом месте наказания
шпицрутенами (27 случаев), на втором — розги, трости, батоги (21), на
третьем — плети (19), на четвертом — понижение в должности, разжа-
лование, перевод на худшую работу (18), на пятом — тюремное заклю-
чение (17), на шестом—денежные штрафы (2). Только в 20 случаях
обвиняемые отделались выговором или были освобождены от наказа-
ния по царским манифестам, издававшимся в связи с рождениями и
бракосочетаниями в царском семействе3.
Таким образом, производственные отношения, установившиеся на
Колыванских заводах во второй половине XVIII в., отличались преобла-
данием феодального, внеэкономического принуждения к труду зависи-
мых крестьян и мастеровых. В Западной Сибири сложился значитель-
ный для того времени центр горнозаводской промышленности, были
сформированы кадры подневольных мастеровых, к царским заводам
были приписаны десятки тысяч государственных крестьян. На кабинет-
ских предприятиях осуществлялась жестокая феодальная эксплуатация
мастеровых и приписных крестьян, вызывавшая, в свою очередь, с их
стороны упорное сопротивление. Побеги и массовые выступления не
прекращались, несмотря на суровый военно-феодальный строй, уста-
новленный в округе Колыванских заводов.
1 Архив Новокузнецкого городского краеведческого музея, д. Кузнецкого во г
правления № 589, лл. 84—85 об.
2 Г А К О, ф. 6, оп. 3. д. 171. Вычислено на ЭВМ, задачи № 18, 21.
3 Т а м же, задача № 20.
ГЛАВА IV
ГОРНАЯ И МЕТАЛЛУРГИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1801 — 1860 гг.
1. ОСОБЕННОСТИ ПРОМЫШЛЕННОГО ПЕРЕВОРОТА
В ГОРНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И МЕТАЛЛУРГИИ
В первой половине XIX столетия в промышленности России проис-
ходят существенные перемены. Во-первых, капиталистические ману-
фактуры с вольнонаемными рабочими все более успешно конкурируют
с феодализированными мануфактурами. Во-вторых, с 30-х годов
XIX столетия в стране начинается переход капиталистической про-
мышленности мануфактурного типа на стадию машинной индустрии.
Переход от мануфактуры к фабрике был ознаменован техническим
переворотом, за которым последовала, по словам В. И. Ленина, «самая
крутая ломка общественных отношений производства»1.
Раньше всего, в конце XVIII — начале XIX в., промышленная ре-
волюция произошла в передовой индустриальной стране того време-
ни— Англии. Промышленный переворот в России начался в 1830-х го-
дах и завершился уже во второй половине XIX в.
Маркс отмечал, что в отличие от текстильной и других отраслей
обрабатывающей промышленности, где механизация началась с созда-
ния рабочих машин, в горной и металлургической промышленности ме-
ханизация началась с двигателя, с замены мускульной силы человека
механическими двигателями при таких орудиях, как насос, воздухо-
дувный мех, толчея. Эти орудия уже в мануфактурный период разви-
ваются в машины, действующие силой животных, воды, ветра, «но они
не революционизируют способа производства»1 2 и существуют в недрах
мануфактуры, не преобразуя ее в фабрику.
В. И. Ленин в «Развитии капитализма в России» устанавливает
основные признаки технической отсталости Урала: «...преобладание
ручного производства, примитивная и хищнически-первобытная
эксплуатация природных богатств», выплавка чугуна на древесном топ-
ливе, холодное или слабо нагретое дутье, широкое распространение
кричных горнов, ограниченное количество паровых двигателей, отсут-
ствие рельсовых путей, которые бы связали Урал с другими районами.
Соответственно техническая революция в угольной и металлургической
промышленности Донбасса определялась широким применением паро-
1 В. И. Л с н и н. Соч., т. 3, стр. 397,
2 К. Марк с. Капитал. Т. I, стр. 381.
10
вых машин, минерального топлива, горячего дутья, пудлинговых печей,
развитием железных дорог1.
В. И. Ленин связывал технический переворот в горном деле с усо-
вершенствованием способов добычи и внедрением паровых двигателей;
в металлургии — с применением паровых двигателей, минерального топ-
лива, горячего дутья, пудлингового способа производства железа.
С. Г. Струмилин, считая важнейшими признаками технического пе-
реворота в черной металлургии введение паровых двигателей и пудлин-
говых печей, подчеркивает, что «обилие подневольного труда сильней-
шим образом тормозило техническое перевооружение русской метал-
лургии». Тем не менее промышленный переворот в черной металлургии
он относит в основном к дореформенному времени, оговариваясь, что
«важнейший результат этого переворота, а именно — бурное сокраще-
ние излишков закрепощенной здесь рабочей силы — сказался уже пос-
ле реформы»1 2.
В. К. Яцунский берет в качестве критериев промышленного пере-
ворота в черной металлургии «замену кричного горна пудлинговой
печью и другим более совершенным оборудованием и замену водяного
колеса паровой Мишиной и водяной турбиной». Поскольку решающий
перевес паровые машины и пудлинговое производство в черной метал-
лургии .приобрели лишь к 1880-м годам, В. К. Яцунский делает общий
вывод: «В крупной промышленности России 'машинная техника оттесни-
ла ручной труд на второстепенные позиции к началу 80-х годов
XIX века»3.
На Алтае, как и в других горных округах, к началу XIX в. были
налицо предпосылки промышленного переворота: квалифицированные
рабочие кадры, сложившееся разделение труда, наборы специализиро-
ванных ручных инструментов, различные конные и вододействуюшие
установки. Но преобладание подневольного труда крайне замедляло
технический переворот в кабинетской промышленности Западной Си-
бири. В силу особенно неблагоприятных условий промышленный пере-
ворот в Сибири еще более запоздал, чем в Европейской России.
В 1830—1850-х годах, когда в Европейской России развертывалась ме-
ханизация производства, кабинетские и частные рудники, прииски, ме-
таллургические заводы Сибири оставались на мануфактурной стадии.
Фактический материал, приведенный в настоящей главе, свидетельст-
вует, что промышленный переворот в Западной Сибири совершился
только после падения крепостного права, во второй половине XIX в.
2. ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОИЗВОДСТВА НА ПРЕДПРИЯТИЯХ
КАБИНЕТА
Как уже отмечалось, К. Маркс и В. И. Ленин связывали промыш-
ленный переворот в горном деле с введением паровых двигателей
и усовершенствованием способов добычи полезных ископаемых. «Хищ-
нически первобытная эксплуатация природных богатств» и тяжелый,
ручной труд, характерные, по словам В. И. Ленина, для горной про-
мышленности Урала, наблюдались и при добыче серебряных, медных
и железных руд, разработке золотых россыпей и угольных месторожде-
ний в Алтайском горном округе.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 426—427.
2 С. Г. Струмилин. История черной металлургии СССР. Т. I. М.й 1954,
стр. 427, 434.
3 В. К. Яцунский. Промышленный переворот в России. «Вопросы история»,
№ 12, 1952, стр. 61, 62.
102
Серебряные и медные рудники. Добыча полиметаллических руд
велась самыми примитивными способами. Распространенные в XVIII в.
и наиболее производительные открытые разработки-разносы в XIX в.
сходят на нет по мере выработки выходящих на дневную поверхность
участков месторождений. Углублению открытых разработок свыше
10 сажен мешали ограниченные возможности ручной техники.
В первой половине XIX в. начинает преобладать подземная раз-
работка полиметаллических руд шахтами и штольнями. Однако углуб-
ление подземных выработок свыше 50 сажен по-прежнему сдержива-
лось мануфактурной техникой — маломощными ручными и конными
водоотливными и рудоподъемными установками, естественной вентиля-
цией, не обеспечивающей проветривания глубоких выработок. Установ-
ка паровых подъемных машин, насосов и вентиляторов требовала зна-
чительных капиталовложений. Для обслуживания новых машин нуж-
ны были квалифицированные, высокооплачиваемые вольнонаемные
рабочие. Тратить средства на модернизацию техники, а также на обу-
чение и оплату рабочих механизаторов кабинетское начальство, при-
выкшее иметь дело с дешевой, подневольной рабочей силой, не было
склонно.
Мануфактурная техника обработки руд крайне суживала гамму
руд, идущих в плавку. Алтайские горняки ограничивались выемкой
легкоплавких охристых и шпатовых руд с верхних горизонтов, не затра-
гивая залегающие ниже массивы трудноплавких колчеданных руд,
составляющих основную часть алтайских полиметаллических место-
рождений. Колчеданные руды браковали потребители-металлурги, так
как расплавка этих руд в горнах, оборудованных маломощными водо-
действующими воздуходувками, была затруднительной. Поэтому после
достижения зоны колчеданных руд месторождение считалось вырабо-
танным. П. А. Чихачев писал, что «охры всех оттенков красного и жел-
того цветов, содержавшие до 5 золотников серебра в пуде, были глав-
ным объектом эксплуатации на Змеевском руднике». К 1842 г., когда
там был Чихачев, охристые руды были уже извлечены и Змеевский руд-
ник превратился в «историческую руину»1.
В Зыряновском руднике, который в 1840-х годах давал 1 2/3 алтай-
ских полиметаллических руд, производилась выемка руды с глубины
48 сажен кверху «в одной охристой части месторождения»; колчеда-
нистые руды, находившиеся глубже, не использовались2. Выработка
богатых и легкоплавких руд, падение содержания металла в рудах
и усложнение их разработки при переходе на более глубокие горизон-
ты приводили к падению производительности труда горняков.
К. Маркс указывал, что «производительность труда связана и с
естественными условиями», что регресс (разумеется, временный) в от-
дельных отраслях промышленности может быть связан с тем, что
естественные условия могут ухудшаться благодаря, например, истоще-
нию месторождений полезных ископаемых3.
Учитывая значение естественных ресурсов для производитель-
ности труда, мы не отводим первенствующей роли природному факто-
ру: на смену истощенным месторождениям руд могут быть открыты
новые месторождения; запасы руды, недоступные при одном уровне
техники, могут стать доступными при более высоком уровне; на смену
1 Р. Tchihatcheff. Voyage scientifique dans 1’Altai oriental et les parties
adjacents de la frontiere de Chine. Paris, 1845, p. 269, 279.
2 А. Бояршинов. Об открытии третьей рудной ветви Зыряновского месторож-
ления. Горный журнал, № 4, 1851, стр. 33.
3 К. Маркс. Капитал. Т. III, 1949, стр. 270.
103
одному металлу приходит другой, более распространенный; так. в свое
время медь в качестве основного материала для орудий была замене-
на железом. Но поскольку уровень техники и производственные отно-
шения на сибирских рудниках в изучаемое время существенно не ме-
нялись, выработка верхних горизонтов с охристыми рудами и падение
содержания серебра в рудах приводило к падению производительности
труда горняков. Для выплавки прежнего количества серебра уже было
необходимо добывать больше руд, кроме того, сама добыча руды с уг-
лублением работ стала более трудоемкой.
С 1798 по 1826 г. число мастеровых на Алтайских рудниках и за-
водах выросло почти вдвое — с 9311 до 17 514 чел. Выплавка же се-
ребра оставалась по-прежнему на уровне 1000 пуд. в год.
Система разработки, принятая на Алтайских рудниках, была край-
не несовершенной: значительная часть руд заваливалась породой,
погребалась под обрушениями, бросалась невынутой в целиках,
оставленных, чтобы предохранить от обрушения соседние капитальные
выработки. Много руд оставалось в целиках при выемке их уступами
(строссенами). Инженер Татаринов 1-й, описывая Салаирские рудни-
ки 1850 г., характеризует эту систему как хищническую, при которой
«пропадает много целиков»1. По словам А. Кулибина, на Змеиногор-
ском руднике «часто потребность в рудах заставляла вынимать обрабо-
танные целики или столбы руд в тех местах, где разведка их не была
еще окончена, отчего много руд оставалось между закладками и
обвалами»1 2.
Стремясь выполнить сметное задание, горное начальство вело бес-
системную добычу руд, что в последующем затрудняло сплошную вы-
емку руд и угрожало безопасности работников. Хищнические способы
добычи часто приводили к авариям. По отзыву ученого-путешествен-
ника Ледебура, побывавшего на Алтае в 1826 г., рудничные госпитали
были полны изувеченными рабочими. Смертные случаи, происшедшие
на шахтах, рассматривались военным судом, который чаще всего вы-
носил приговоры: «За неотысканием виновных в смерти мастерового
такого-то дело предать воле божией»3. Кабинетское начальство мало
дорожило дешевой, подневольной рабочей силой и не особенно заботи-
лось о безопасности работ.
На крупных рудниках трудились тысячи мастеровых. На Салаир-
ских рудниках в 1822 г. было 2247 чел., в 1841 г.— 980 мастеровых и
503 работающих инвалида и подростка, в 1850 г.— 1811 чел.4 В 1834 г. на
Змеиногорском руднике было занято 1517 чел., на Зыряновсксм -
1186, на Риддерском — 6595.
Основными этапами горного производства на кабинетских рудни-
ках были следующие: 1) подготовка месторождения для эксплуата-
ции— проходка шахт, штолен, штреков, квершлагов и других капи-
тальных выработок; 2) выемка руд, или так называемые очистные рабо-
ты; 3) обогащение руд — подготовка их к плавке.
В основе организации работ лежало разделение труда между бур-
щиками, рудокопами и рабочими, занятыми обогащением руд,— рудо-
1 ГААК. ф. 1, оп. 3, д. 680, л. 249.
2 А. Кулибин. Описание Колывано-Воскресенских заводов по 1833 год. Гор-
ный журнал, № 5, 1836, стр. 324—325.
3 Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения. Сибир-
ский сборник, кн. 2, Спб., 1892, стр. 15.
' Г АКО, ф. 6, on. 1, д. 4; д. 19, 22; ф. 2, on. 1, д. 38.
5 ГААК, Ф. 2. on. 1, д. 38, лл. 620—627; оп. 5. д. -180. лл. 888 890.
104
разборщиками и промывальщиками. Все они работали вручную. Осо-
бенно тяжелыми были условия труда подземных рабочих. По 10—12 ч
б смену выполняли они однообразную, изнурительную работу в сырых,
душных, плохо проветриваемых забоях при тусклом свете сальных све-
чей, вставленных в фонари-бленды.
Взрывные работы, преобладавшие при проходке выработок и выем-
ке руд, лишь частично облегчали труд горняков. Породу и руду,
растрескавшуюся или распавшуюся на глыбы под действием взрыва,
приходилось отбивать и дробить вручную. На рудниках господствовал
тяжелый физический труд человека, вооруженного буром, кайлой, кир-
кой или клином.
Техника и технология ручного бурения была разработана хорошо,
это явилось необходимой предпосылкой перехода к механизированно-
му бурению. Были сконструированы наиболее удобные формы острия,
или головки бура, на отдельных этапах бурения применялись особые
буры— специализация ручного инструмента вообще характерна для
мануфактуры. Буры делались из восьмигранных железных стержней
толщиной до 3/4 вершка. Головка бура наваривалась сталью. По форме
головки буры делились на долотчатые, венцовые, копейчатые, ласточ-
ные и пятигранные. Бурщик начинал работу коротким забурником,
ударяя молотком по забурнику, постепенно выбивал шпур (скважину)
глубиной до 2 вершков, затем брал бур-середовик и продолжал уг-
лублять скважину, подливая в нее понемногу воды. С 8-го по 12-й вер-
шок шпур добуривался оконечником, долгим, или цельным, буром.
В обычные шпуры длиной 6—12 вершков закладывали 8—12 золотни-
ков пороху. Большие шпуры длиной до 16 вершков бурили вдвоем
большим буром длиной до 2 аршин. Один рабочий ударял по буру мо-
лотком-балодкой, другой управлял буром. В большой шпур закладывали
16—20 золотников пороху. Бурщики выработали свою терминологию,
точную и выразительную: бур не стоит — значит быстро тупится, бур
пал — затупился; подварить кудри — поправить бур в кузнице; задать
шпур — указать рабочему, где и как бурить; шпур не дался — неудач-
ный взрыв; шпур отбутил — раздробил камень; шпур отнес — произве-
ден удачный взрыв, или выстрел, как тогда говорили1.
Производительность труда кабинетских бурщиков >и рудокопов была
невысокой по сравнению с горняками на механизированных рудниках.
В 1830-х годах за смену два бурщика должны были выработать по «весь-
ма твердому камню» — 4, по «твердому» — 8, по «полутвердому»—12
восьмивершковых шпуров1 2 3. Производительность труда рудокопа также
менялась в зависимости от большей или меньшей твердости руд.
В 1830-х годах в медном Золотушенском руднике дневная выработка
рудокопа была 6,5 пуд., а месячная, считая в месяце 20 рабочих дней,—
130 пуд. На серебряном Змеиногорском руднике дневная выработка
рудокопа составляла 16, месячная — 320 пуд.; на серебряном Зырянов-
ском руднике — дневная 6, месячная— 120 пуд.3.
Доставка руды от забоя к стволу производилась вручную — тач-
ками. На Салаирских рудниках в конце 1840-х годов откатчики подка-
тывали руду к шахтным стволам тачками вместимостью 2 пуд. Откат-
чики работали по'8 ч, на нагрузку и выгрузку тачек полагалось 2 мин,
рабочий должен был проходить с нагруженной тачкой весом 3 пуд.
1 Г. Спасский. Горный словарь. Ч. 1. М., 1841, стр. 38, 39; ч. 3, стр. 119—120.
2 А. Кулибян. Указ. соч.. стр. 326—327.
3 И. Ты ж нов. Из истории горнозаводского населения на Алтае. Алтайский
сборник, № 6. Барнаул, 1907, стр. 99—100.
105
'25 сажен в минуту. «Урок» для выкатки руд и пород состоял в следую-
щем: на расстоянии 5 сажен необходимо было вывезти 200 тачек, 10 са-
жен— 171 тачку, 50 сажен — 80 тачек, 100 сажен—48 тачек’.
Для подъема руды применялись ручные и конные вороты. Крайне
тяжелой и малопроизводительной была работа у ручного ворота. Боль-
шие горизонтальные и вертикальные вороты вращали по 2—4 чел. И. Гер-
ман описываетворот, действовавший на Полуденной шахте Змеиногорско-
го рудника в 1790-х годах. Он состоял из вертикального деревянного вала
с «коробом» наверху, на который навивался канат. Концы каната с дву-
мя бадьями спускались в шахту. На валу были укреплены деревянные
горизонтальные стрелы, приводившиеся в движение четырьмя людьми,
ходившими по кругу. За смену они поднимали 400 пуд. с 27-саженной
глубины1 2.
На Западной шахте III Салаирского рудника в 1840-х годах было
установлено ступенчатое колесо. Рабочие, вращавшие колесо, должны
были поднять за 10 ч 600—800 пуд. руды с глубины 25 сажен3.
Тяжелая, тупая, монотонная работа на ручном вороте была настоя-
щей каторгой. Характерно, что лошади на конном вороте сменялись че-
рез 3 ч, а люди работали по 10 ч. Конные машины ставились на боль-
ших шахтах не для того, чтобы облегчить труд подневольного рабочего,
а потому, что человеческая сила была недостаточной для подъема руц
с большой глубины. На Салаирских рудниках были два конных ворота —
на Салаирской и Преображенской шахтах, состоявшие из вертикального
вала с бочкой на верхнем конце диаметром в 2 сажени. Вал приводили
в движение 4 лошади. Бочка-вьюха, вращающаяся вместе с валом, на-
вивала на себя канат, на обоих концах которого были навешены бадьи,
вмещавшие по 30—35 пуд. руды. На нагрузке и выгрузке бадей было
Т а б л и ц а ~
Глубина, сажени	Конный ворот			Ручной ворот		
	число бадей по 30 пуд.	всего пудов	производитель- ность одного человека, пуд.	число бадей по 4 пуда	всего пудов	производитель- ность одного человека, пуд.
10	146	4 380	880	274	1 096	219
20	115	3450	690	160	640	128
30	95	2 850	570	113	452	90
40	81	2 430	486	—	—	—
50	70	2 100	420	—	—	
занято по 2 бадейщика, при лошадях 1 чел., а всего 5 чел., которые под-
нимали за 10-часовую смену от 2100 до 4380 пуд. В табл. 7 представ-
лена производительность ручных и конных воротов Салаирского рудни-
ка за 10-часовую смену в 1840-х годах4.
Производительность рабочего на ручном вороте была меньше, чем
на конном, в 4—6 раз, причем, разрыв в производительности труда на-
растал по мере увеличения глубины, с которой поднимались руды.
Дальнейшее углубление шахт делало необходимым переход к паровым
рудоподъемникам.
1 ГААК, ф. 1, оп. 3, д. 680, л. 256.
2 И. Герм а и. Сочинения о сибирских рудниках и заводах. Ч. II. Спб., 1798,
стр. 175.
3 ГААК, ф. 1, оп. 3, д. 680, л. 257.
4 Т а м же.
.106
Особенно изнурителен и малопродуктивен был труд рабочих, отка-
чивавших воду ручными насосами при помощи рычага-очепа, прикреп-
ленного к поршневому шесту. Насосы делались из высверленных бре-
вен. Один подобный насос хранится в Алтайском краевом музее. По
10 ч в сутки рабочие у насосов были заняты однообразной, физически
и морально мучительной работой. Известный гидротехник К. Д. Фролов
писал о рабочих, обслуживающих ручные насосы на Акимовском руд-
нике: «И по человечеству без сожаления на них смотреть невозможно,
до чего приходят в совершенное бессилие»1.
Администраторы-крепостники мало заботились об облегчении тру-
да крепостных рабочих. Но сама жизнь ставила проблему механизации
водоотлива: рабочие были не в силах откачивать ручными насосами
массу воды, скоплявшуюся на глубине нескольких десятков сажен от
земной поверхности. Конные машины также плохо справлялись с во-
доотливом на крупных рудниках. На шахтах Салаирских рудников в
1805—1806 гг. приходилось ежедневно откачивать 40 тыс. ведер воды
конными машинами. Свыше 100 чел. и 120 лошадей было занято тяже-
лой, малопроизводительной работой.
Вододействующие водоотливные машины устанавливались лишь на
отдельных крупнейших рудниках. Механиком П. Г. Ярославцевым была
устроена штанговая вододействующая машина на Риддерском руднике:
от одного водяного колеса на расстояние до 385 м к двум шахтам шли
две линии штанг, уложенных на столбах. Штанги передавали движение
поршням насосов. Водоотливная машина на Риддерском руднике была
пущена 8 августа 1824 г. и, по донесению Ярославцева, за два дня было
«отлито 2 сажени и 4 аршина» из каждой шахты. При маломощных кон-
ных и ручных насосах нельзя было надеяться на подобные результаты.
В 1828 г. была построена подобная же машина на Зыряновском рудни-
ке, а в 1840 г.— на Черепановском1 2. Штанговые машины свидетельство-
вали о высоком уровне местной гидротехники. Но к началу XIX в. водя-
ное колесо представляло собой уже вчерашний день мировой техники.
На смену мельничному колесу шел паровой двигатель. Однако попытки
П. М. Залесова и других техников установить паровые водоотливные
машины на шахтах не встречали поддержки у администраторов-крепост-
ников, стремившихся свести до минимума расходы на оборудование.
С углублением выработок все более усложнялось их проветривание.
В целях вентиляции пробивали две шахты, соединявшиеся сбойкой.
В одну шахту поступал свежий воздух, а из другой выходил шахтный.
М. В. Ломоносов в своей работе «О вольном движении воздуха, в руд-
никах примеченном», хорошо известной сибирским горным инженерам,
впервые теоретически обосновал движение воздуха в рудниках.
По мере углубления и разветвления подземных выработок, есте-
ственная циркуляция воздуха между шахтами, соединенными сбойкой,
становилась недостаточной для проветривания забоев. В связи с этим
на алтайских рудниках в конце XVIII — начале XIX в. иногда устанав-
ливались ветряные меха. Они отличались от кузнечных тем, что в сопле
ветряного меха, соединенном с деревянной трубой, проводящей в шах-
ту свежий воздух, делалась «захлепка», мешавшая воздуху возвращать-
ся обратно в мех. С помощью ветряного меха в шахту нагнетался све-
жий воздух. Испорченный воздух из шахты высасывался ветряной
1 Н. Я. Савельев. Козьма Дмитриевич Фролов. Свердловск, 1950, стр. 83.
2Н. Савельев. Алтай — родина выдающихся изобретений. Барнаул, 1951,
стр. 104—105; его же. Сибирские механики П. М. Залесов и М. С. Лаулин. Новоси-
бирск, 1953, стр. 27—32; Устройство водоподъемной машины и обогатительной фаб-
рики при Черепановском руднике. Горный журнал, № 3, 1843, стр. 338—337.
107
печью, которая сооружалась на поверхности и соединялась трубой с
подземными выработками; когда в печи разжигались дрова, устанав-
ливалась тяга воздуха из глубины шахты в печь1. Но очень скоро и эти
установки перестали обеспечивать проветривание глубоких выработок.
Центробежные вентиляторы, применяемые сейчас на шахтах, были
изобретены горным инженером А. А. Саблуковым в 1832—1835 гг.
В 1835 г. вентилятор Саблукова был установлен на Чагирском руднике1 2.
Ручные центробежные вентиляторы положения не спасли, по налицо
были необходимые предпосылки механизации вентиляции: были скон-
струированы паровые машины и центробежные вентиляторы. Остава-
лось только подключить вентиляторы к паровым двигателям. Но на ка-
бинетских рудниках в рассматриваемый период этот последний шаг так
и не был сделан. До изобретения центробежного вентилятора и после
его изобретения проветривание шахт оставалось одной из наиболее труд-
ных задач.
Из переписки управляющего Салаирскими рудниками П. И. Шан-
гина с начальником заводов Г. С. Качкой видно, что из-за духоты на
Салаирских рудниках в конце XVIII в. приходилось иногда вести ра-
боту в одну смену или вообще приостанавливать работы. Так, 20 мая
1796 г. П. И. Шангин сообщал начальнику заводов, что воздух в третьем
лихтологе «так стеснился, что и работать уже было невозможно», пока
не устроили «очаг с воздушными трубами». 16 июня 1797 г. Шангин
писал в очередном донесении, что в штольне «воздух не слишком хо-
рош, а потому работа производилась единственно в одну ночную шихту
(смену)»3. На некоторых рудниках в конце XVIII — начале XIX в. пре-
рывались работы, а отдельные рудники забрасывались вообще из-за боль-
шого притока воды и плохой вентиляции.
По данным И. Германа, в начале 1790-х годов «Покровский шахт»
Николаевского рудника «за препятствием воздуха и воды работою
впредь до времени остановлен». На Сургутановском руднике в 1793 г.
прервали проходку 2-й шахты из-за сильного притока воды. Летом
1794 г. на Сургутановском руднике были остановлены подземные рабо-
ты из-за «стесненного воздуха», пока унтер-шихтмейстер Сургутанов не
наладил вентиляцию: сверху были опущены высверленные деревянные
трубы, в которых воздух нагнетался мехами4.
Углубление шахт Зыряновского рудника в начале XIX в. тормози-
лось сильным притоком воды, недостатком воздуха и трудностью подъе-
ма руд. Первоначально отлив воды производился здесь ручными воро-
тами и бадьями. Позже на крупных шахтах были установлены штанго-
вые водоотливные машины. На небольших шахтах еще в 1850-х годах
применялись ручные вороты. На всем руднике много людей было занято-
на ручных вентиляторах5.
При обогащении руд преобладал ручной разбор. Численность ру-
доразборщиков росла в связи с увеличением массы добываемых руд.
По формулярам 1822 г. на Салаирских рудниках было 387 рудораз-
борщиков— 17,6% всех рабочих. В том числе 120 рудоразборщиков
(30,7%) было в возрасте от 7 до 12 лет, 141 (35,9%) — от 13 до 15 лет.
1 Г. Спасский. Горный словарь. Ч. 1, стр. 74—75.
2 Горный журнал, № 5. 1836, стр. 351—354; № 7, 1836, стр. 190- 202.
3 Г А К О, ф. 6, оп. 2, д. 2, лл. 64, 85.
4 И. Герман. Указ, соч., ч. III, стр. 69, 112—115.
5 Г. Спасский. Примечания к путешествиям на Тигирецкие белки... Сибирский
вестник, ч. 8, 1819, стр. 133; М. Басов. Описание Зыряновского рудника в техниче-
ском и хозяйственном отношениях. Горный журнал, № 6, 1861, стр. 439—519;
А. Татаринов. Обзор горного дела на Алтае. Горный журнал, № 10. 1861, стр. 90—91.
108
118 (30,2%) —от 16 до 24 лет и, наконец, 8 — от 25 до 55 лет. Подав-
ляющее большинство рудоразборщиков (381 из 387) было из мастеро-
вских сыновей1. На одном Салаирском руднике в 1817—1821 гг. было
около 400 рудоразборщиков, начинавших службу в возрасте от 7 до
12 лет и получавших оклад 4 руб. в год. С 12 лет оклад рудоразборщи-
ков повышался до 5—6 руб. в год. Большинство р^оразборщиков было
в возрасте от 10 до 20 лет включительно1 2.
Норма выработки менялась в зависимости от крепости породы.
В 1830-х годах рудоразборщик обязан был обработать в день на Змеи-
ногорском руднике 17,4 пуда руд, на Зыряновском — 25,6 пуда, на 1-м
Салаирском — 18,7 пуда. Дневной урок детей составлял в среднем от
5 до 6 пудов3.
Труд детей принадлежит к наиболее мрачным страницам истории
крепостного права в Сибири. Официально дети должны были использо-
ваться на легких работах. Но только в насмешку можно было называть
легкой работу рудоразборщика, посильную лишь здоровому мужчине.
Целый день мальчики дробили руду молотками на куски размером от
ореха до куриного яйца, выбирали и отбрасывали примешавшуюся к
ней пустую породу. При разбивании крупных кусков руды применяли
балду весом 6—10 фунтов. Руду дробили на особых наковальнях, а
чаще на каменных и чугунных плитах4. Труд был настолько тяжелым
для детей, что самых маленьких матери иногда приносили на работу
сонными. Особенно тяжело жилось детям, которых отрывали от семьи.
Ежегодно весной сотни мальчиков привозили на крупные рудники Зме-
евский, Салаирский, Зыряновский. До поздней осени они разбирали ру-
ду на открытой площади под надзором нарядчиков, не скупившихся на
побои. Жили они в казармах под присмотром «дядек», питались скуд-
ным казенным пайком. После того, как на Змеевском руднике были
заведены сараи для зимнего разбора руд, рудоразборщики работали и
зимой и годами не видели родных. Несколько облегчали участь этим
детям жены змеиногорских мастеровых, которые стирали и чинили их
одежду5.
На рудниках своими силами заготовляли лес, канаты, инструменты,
тачки, шорные изделия, сальные свечи6. Содержание большого количе-
ства подсобных рабочих составляло накладные расходы и повышало из-
держки производства руд.
Увеличение массы добываемых руд в первой половине XIX в. обо-
стрило проблему 'их доставки на заводы. Гужевой транспорт становился
явно недостаточным для переброски миллионов пудов руды на большое
расстояние от рудников к заводам.
В начале XIX в. развитие Зыряновского рудника лимитировалось
транспортом. Отсутствие топлива исключало строительство здесь заво-
да. Поэтому Зыряновские руды приходилось сплавлять за сотни кило-
метров по бурным порожистым рекам Бухтарме и Верхнему Иртышу до
Нижней пристани в Усть-Каменогорске, а затем доставлять гужевым
транспортом на Змеевский, Локтевский и другие заводы. Первоначаль-
но руды сплавлялись в лодках грузоподъемностью не свыше 200 пуд.
Малая грузоподъемность лодок не позволяла сплавлять руду в большом
количестве. В 1804—1805 гг. П. К- Фролов изучил фарватер Иртыша и
1 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 4. Подсчитано на ЭВМ, задачи № 14, 15.
2 Г А К О, ф. 6, д. 4, лл. 744—870.
3 И. Тыжнов. Указ, соч., стр. 103.
4 Г. Спасский. Горный словарь. Ч. 1, стр. 22. Ч. 2, стр. 153.
5 Н. Зобнин. Указ, соч., стр. 25—26.
6 Г А А К, ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 888—895.
109
сконструировал баржи, вмещавшие 3000 пуд. руды и более. В них стали
сплавлять зыряновокие руды от Верхней пристани при впадении Бухтар-
мы в Иртыш до Нижней пристани, откуда руды доставлялись на заводы
лошадьми. Позже П. К. Фролов разработал проект введения пароход-
ства на Иртыше, но он не был реализован.
Змеевский завод был выстроен для переработки убогих руд Змеи-
ногорского месторождения, которые было невыгодно возить на дальние
заводы. Для более экономичной доставки руд на завод по проекту
П. К- Фролова в 1809 г. была построена небольшая чугунная рельсовая
дорога. Грузы доставлялись по этой дороге лошадьми. П. К. Фролов
составил проект широкого строительства подобных железных дорог, но
Кабинет опять не выделил средств на его осуществление. И в данном
случае были налицо объективные предпосылки технического переворота
на транспорте. Но феодальные традиции кабинетского хозяйства тормо-
зили осуществление назревших преобразований.
Железные рудники. Летом железная руда добывалась открытыми
работами-разносами, зимой — небольшими подземными выработками —
ортами. П. А. Чихачев, наблюдавший в 1842 г. добычу шпатовых руд для
Томского завода, отмечал ее несложность и незначительность масшта-
бов: глубина выработок не превышала 21 м, длина — 200 м, ширина —
62 м. По его словам, работы производились главным образом зимой,
для предупреждения заливания выработок1.
Гурьевский завод в 1850-х годах получал железную руду преиму-
щественно из Быковского месторождения. По сообщению начальника
завода Пирожкова, валуны бурого железняка в Быковском месторож-
дении добывались из глины, в которой они залегали, при помощи кайлы,
а при значительной величине валуны подрывались порохом. Добытая
руда дробилась и сортировалась рудоразборщиками, затем обжигалась
в кучах или в специальных печах1 2.
Производительность труда на добыче железных руд следующим об-
разом характеризует «разряд людей Томского завода»: за январь
1850 г. 11 работников Сухаринского рудника добыли за месяц 9700 пуд.
руды. Поскольку на рудниках и заводах преобладала трехсменная ра-
бота, при которой человек две недели работал, а третью отдыхал, можно
принять, что каждый работник выработал в течение января 20 дней.
Следовательно, 9700 пуд. руды было добыто за 220 человеко-дней и один
работник добывал в день в среднем по 44 пуд. руды.
На Ближних копях в январе 1850 г. было занято добычей руд зна-
чительно больше людей: 103 чел. добыли 14 819 пуд. руды, в среднем по
7 пуд. на человека в день. Кроме того, 6 урочников заготавливали лес
для крепления выработок и 37 рудоразборщиков обработали за месяц
14 515 пуд. руды, что составляет по 20 пуд. в день на человека3.
Причины большой разницы в производительности труда при добы-
че руд на Сухаринских и Ближних копях в источнике не указаны. Воз-
можно, высшая производительность труда на Сухаринских копях объяс-
нялась применением взрывных работ. Можно предположить также, что
на Ближних копях производились в январе 1850 г. преимущественно под-
готовительные, а не добычные работы.
Добыча каменного угля. В Кузбассе с конца XVIII в. производились
эпизодические попытки добычи каменного угля для нужд Томского за-
вода силами рабочих этого же завода. Регулярная добыча угля началась.
1 П. А. Чихачев. Указ, соч., стр. 242.
2 ГААК, ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 341—342.
3 Г А А К, ф- 2, оп. 5, д. 480, л. 828.
НО
с 1851 5. на Бачатском месторождении, в 27 верстах к северо-востоку от
Гурьевского завода1. Судя по «плану местности Бачатской каменно-
угольной копи 1853 года», на копи были небольшие шахты Николаевская
и Покровская, штольня, шурф с конным воротом, казарма для рабочих
и сарай1 2. Небольшая Бачатская копь была первенцем угольной промыш-
ленности Кузбасса. Добыча каменного угля тормозилась тем, что при-
писные крестьяне и урочники-углежеги в порядке повинности поставля-
ли на заводы древесный уголь, дешево обходившийся Кабинету. Поэто-
му не было стимулов для перехода на минеральное топливо. С падением
крепостного права добыча каменного угля сразу стала расти. В 1859 г.
было добыто 27 тыс. пуд., в 1860 г.— 55, в 1861 — 230 тыс. пуд. угля Ба-
чатского и Афонинского месторождений3.
Золотые промыслы. С 1830 г. на Салаире и в Горной Шории начали
открываться кабинетские золотые промыслы: Егорьевские, Урский, Кас-
минский, Успенский и др. Добыча россыпного золота приносила боль-
ше доходов, чем производство серебра4. Поэтому на золотые промыслы
в 1830—1850-х годах стали переводить рабочих с заводов и рудников.
С течением времени превратилась в систему посылка на золотые про-
мыслы в виде наказания провинившихся мастеровых. Рекруты, посту-
павшие в распоряжение горного начальства в 1830—1850-х годах, также
нередко отправлялись на золотые прииски. Благодаря этому числен-
ность рабочих на кабинетских золотых промыслах стала быстро расти:
в 1840-х годах поднялась до 3000 чел. и оставалась на этом уровне до
1861 г., поскольку резервы рабочей силы, которыми располагало горное
начальство, были исчерпаны. Соответственно менялась и динамика зо-
лотодобычи, которая быстро росла в 1831 —1844 гг. и оставалась на од-
ном уровне в 1845—1859 гг.
Кабинетские администраторы в 1834—1835 гг. оживленно обсуждали
возможность привлечения на прииски по вольному найму приписных
крестьян или осыльно-поселенцев. Но произведенные расчеты показы-
вали, что вольнонаемным рабочим пришлось бы платить в 4’/2 раза
больше, чем обходилось содержание крепостных мастеровых, и поэтому
кабинетское начальство отказалось от этих на>мерений.
Как видно, из приведенных данных табл. 8, кабинетские прииски
были сравнительно крупными предприятиями.
На золотых промыслах Кабинета работы производились летом и
зимой. Зимние работы были менее продуктивны и особенно тяжелы для
мастеровых, которым приходилось работать в холоде и сырости, не
имея соответствующей одежды и обуви. На приисках зимой свирепство-
вала цинга. В начале 1850-х годов зимой больные составляли до 17%
всех рабочих; летом количество больных снижалось в 3—4 раза. На ку-
печеских приисках зимой работы сокращались, часть рабочих увольня-
лась. На кабинетских же приисках, чтобы не кормить даром подневоль-
ных мастеровых, их заставляли работать и зимой, хотя, по признанию
управляющего Алтайскими золотыми промыслами Ястржембского, зим-
ние работы были «гибельны для здоровья людей»5.
На золотых промыслах, как и на рудниках, большинство работ про-
изводилось вручную и лишь при промывке песков применялись водо-
действующие машины. На промыслах проводилось разделение труда
1 О месторождении каменного угля в Томской губернии. Горный журнал, № 9,
1852, стр. 490.
2 Г А А К, (Ь. 50, оп. 18, д. 3947 (чертеж).
3 Томская губерния. Список населенных мест... Спб., 1868, стр. XXIV.
4 Г А А К, ф. 3, on. 1, д. 1216, л. 10.
5 ЦГИАЛ, ф. 468, ол. 319/480, д. 120, л. 2.
Ill
между рабочими, занятыми добычей песков, доставкой их па промы-
вальные устройства и промывкой.
В тех случаях, когда толщина торфов — породы, покрывающей зо-
лотоносный пласт, составляла не более 4 аршин, россыпи разрабатыва-
лись открытыми разрезами, забойщики вручную, кайлами и лопатами,
снимали торфы и пески. При большой мощности торфов, золотоносные
пески добывались подземными ортами, но и в этом случае кайла, лом и
лопата служили основными орудиями труда. Зимой, когда торф и пес-
Таблица 8
I Домысел
Число рабочих на золотых
промыслах Кабинета
декабрь 1834 г.* январь 1858 г.**
Егорьевский .........
Урский ..............
Касминский ...
Успенский .........
Пезасский............
Терсинский ..........
Царевониколаевский
Бельсинский	. .
Александровский .
t пасский ...........
479
242
336
535
30(5
231
205
261
1 115
346
536
182
Всего . . .	1592	3182
*	В. И. С е м е в с к и й. Рабочие на сибирских золотых
промыслах. Т. I, Спб., 1897, стр., 556.
*	* ГА А К, ф. 2, ои. 5, д. 480, лл. 479- -189.
ки приходилось оттаивать кострами, производительность труда забой-
щиков, снижалась. По штатам 1849 г., один работник должен был до-
быть и откатать в среднем на расстояние 15 сажен 1 куб. сажень песка
или торфа летом в 5, а зимой в 7 рабочих смен1.
Уборка торфов в отвал и доставка песков на промывку обычно про-
изводились особыми рабочими в носилках, тачках и реже в таратайках,
запряженных лошадьми. На крупнейших приисках, где была конная
откатка, настилали железные дороги, которые делались из обычного
полосового железа: железные полосы ребром врезались в деревянные
шпалы, немного выступая над их поверхностью. По этим примитивным
'рельсам лошадь могла везти в фуре 150—200 пуд. песку1 2. Подобные же-
лезные дороги существовали в 1840—1850-х годах на Царевониколаев-
ском и других крупных промыслах.
Объем земляных работ на золотых приисках Кабинета в 1840—
1850-х годах значительно превосходил объем работ при добыче сереб-
ряных руд. В 1846 г. на кабинетских приисках было добыто и промыто
17 380 тыс. пуд. песков, из которых получено ЗЗпуд. 33 фунт, золота. На
рудниках же в начале 1850-х годов ежегодно добывалось до 3350 тыс.
пуд. руд, из которых выплавлялось до 1000 пуд. серебра3.
ЛАасса песков, поступавшая в обработку, в 5 с лишним раз пре-
вышала массу обрабатываемых руд. Но процесс обработки песков был
1 ЦГИАЛ, ф. 1265, on. 1, д. 77, л. 38; ПСЗ 2-е, т. 24, № 23263.
2 Карпинский. О золотоносных россыпях. Горный журнал, № 8,	1840.
rip. 283—288.
3 Ведомость о действии казенных золотых промыслов Алтайских за 1846 г. Гор
пын журнал, № 9, 1847, стр. 403—405; Ц Г И А Л, ф. 1265, on. 1, д. 77, л. 29.
112
проще обработки полиметаллических руд. На золотопромывальных
устройствах получалось самородное, так называемое шлиховое, золото с
незначительной примесью серебра и других металлов. Рафинирование
шлихового золота не составляло больших трудностей. Серебро же при-
ходилось извлекать из руд путем неоднократных переплавок. Однако
несмотря на относительную простоту, промывка золотоносных песков
была очень трудоемкой операцией, поскольку промывались миллионы
пудов песков.
Большинство промывальных машин, применявшихся в Сибири,
было создано уральскими конструкторами Аносовым, Брусницыным, Ки-
таевым и др. Эти конные и вододействующие машины были типичными
установками мануфактурного периода. Простейшим промывальным
устройством, применявшимся на кабинетских приисках, был ручной
вашгерд, состоявший из двух деревянных плоскостей, ограниченных не-
высокими брусками. Работник, обслуживающий вашгерд, деревянным
гребком протирал и «отмучивал» пески — растирал комки породы и на-
правлял их под струю проточной воды, которая сносила более легкие
части породы и осаждала тяжелые крупинки золота. Рабочий промывал
на вашгерде за смену 60—90 пуд. песков.
На более сложных и производительных устройствах — бутарах, ча-
шах и бочках — протирка песков отделялась от промучивания и произ-
водилась рабочими или вручную, или с помощью приспособлений для
протирки (гребки, лапы, пальцы, бочки), которые приводились в дви-
жение лошадьми или водяными колесами. Промучивание осуществля-
лось другими рабочими с помощью грабель. Иногда вал с граблями
вращался людьми или водяными колесами.
На большой бочечной машине бочка и грабли приводились в дви-
жение зубчатыми колесами, работавшими от наливного колеса. Протир-
ка песков производилась во вращающейся бочке, в которой комья, пе-
реваливаясь, рассыпались на мелкие частицы и проваливались сквозь
отверстия в бочке в вашгерд, где отмучивались граблями. Машину об-
служивало 3—4 рабочих: 1—2 чел. занимались завалкой песков в боч-
ку, 2 чел.— разбором гальки, в которой могли встретить золотые само-
родки, и споласкиванием вашгерда. За смену в бочке промывалось 1 —
2 тыс. пуд. песков. Следовательно, производительность промывальщика
на бочечной машине была в 4—5 раз выше, чем на ручном вашгерде.
В 1846 г. на Алтайских золотых промыслах работали ручные и кон-
ные бутары, на Царевониколаевском, Пезасском и Терсинском промыс-
лах— большие вододействующие машины1.
Производительность труда на кабинетских золотых промыслах бы-
ла ниже, чем на капиталистических приисках соседней Мариинской тай-
ги и других золотоносных областей Сибири. Горный совет Алтайского
горного округа в 1853 г. обсуждал, «почему обработка песков невыгод
на в сравнении с уральскою и частною золотопромышленностью в Си-
бири». Выяснилось, что на частных приисках Томского округа (Мариин-
ской тайги) одним рабочим добывалось в день 19 долей золота, в Верх-
не-Удинском округе — 34, тогда как на кабинетских промыслах всего
161/» доли. Члены Горного совета отмечали превосходство капиталисти-
ческой организации производства над крепостнической. Указывалось,
что частные золотопромышленники покупают таратайки, сено, деготь
1 Карпинский. О золотоносных россыпях. Горный журнал, № 9, 1840.
стр. 428—46Г, № 10, стр. 90—ПО; № 11, стр. 274—291; Ведомость о казенных золотых
промыслах Алтайских за 1842 i. Горный журнал, № 9, 1843, стр. 4,55 -457; То же, за
1846 г. Горный журнал, № 9, 1847, стр. 403—405.
ИЗ
8 3. Г. Карпенко
и др. на рынке, тогда как кабинетские промыслы все заготавливают
своими силами, из-за чего вынуждены содержать много подсобных ра-
бочих. Частные золотопромышленники зимой производят только подго-
товительные работы, а летом «обращают всех своих людей почти исклю-
чительно на добычу и промывку песков и потому в состоянии вполне
воспользоваться и обилием летней воды в речках для действия золото-
промывальных машин и всеми другими удобствами летней промывки».
На кабинетских’ же промыслах промывка производилась и зимой, при-
чем зимой из-за нехватки воды золотоносные пески промывались на
малопродуктивных ручных станках.
Отмечалось, что на купеческих приисках чаще, чем на кабинетских,
ручная откатка заменялась конной, что «частные золотопромышленни-
ки, производя работы вольным наймом, нанимают только здоровых лю-
дей, которые легко выносят летние работы, почему и число больных их
весьма незначительно»1.
Члены Горного совета умалчивали о том, что на купеческих приис-
ках число больных было меньше прежде всего вследствие высшей опла-
ты и лучшего питания рабочих. Умолчали они и о том, что вольнонаем-
ные рабочие зарабатывали в несколько раз больше кабинетских масте-
ровых и к тому же находились на сдельной оплате, следовательно, были
материально заинтересованы в том, чтобы выработать больше, тогда
как кабинетские мастеровые были заинтересованы лишь в избавлении
от подневольного труда.
Железоделательные заводы. Уровень мировой металлургической
техники в начале XIX в. позволял отбросить малопроизводительные спо-
собы выплавки металлов мануфактурной эпохи. На опыте зарубежной
капиталистической металлургии была доказана экономическая выгод-
ность применения .паровых двигателей при воздуходувках, молотах, про-
катных станах и других установках, целесообразность перевода домен и
других металлургических печей на минеральное топливо, введения го-
рячего дутья, перехода от кричного к пудлинговому способу произ-
водства железа. Перевод железоделательных заводов Кабинета на ста-
дию машинной индустрии тормозился господством в кабинетской про-
мышленности феодальных производственных отношений. Между тем
только широкая механизация могла ликвидировать производственные
диспропорции на заводах мануфактурного типа и резко увеличить вы-
плавку металлов.
В начале XIX в. Томский завод уже не мог удовлетворить возрос-
ших потребностей кабинетского хозяйства в черных металлах. Увеличить
производительность Томского завода не представлялось возможным
ввиду слабости его энергетической базы — недостаточного запаса воды
в заводском пруду и вырубки окрестных лесов.
Поэтому было решено наладить производство чугуна и железа на
сереброплавильном Гурьевском заводе. После переоборудования Гурьев-
ского завода появилась возможность частичной специализации метал-
лургических заводов. Производство стали было сосредоточено на Том-
ском заводе, использовавшем высококачественные магнетитовые руды
Сухаринского месторождения. «Основными рабочими положениями Ал-
тайских горных заводов» 1849 г., утвержденными Николаем I, преду-
сматривалось ежегодное производство 1750 пуд. стали на Томском за-
воде «и совсем не планировалось производство стали на Гурьевском
заводе1 2.
1 Журнал Горного Совета АГО 1853 г. Цит. по кн. В. И. Семевского «Рабочие на
сибирских «ототых промыслах». Т. 1, стр. 292--293.
2 ЦГИАЛ, ф. 1265, on. 1, д. 77, лл. 41, 43.
114
Проволока выделывалась на Томском заводе. Листовое и котельное
железо производилось лишь на Гурьевском заводе. Здесь же был обо-
рудован слесарный цех, выросший в 1850-х годах в механическую фаб-
рику, выпускавшую машины и части машин для всего Алтайского
округа. Таким образом была проведена частичная специализация за-
водов.
Однако два железоделательных завода не обеспечивали металли-
ческими изделиями местный рынок. Наличие каменного угля и железных
руд позволяло открыть новые, частные железоделательные заводы в
Алтайском округе, но частным предпринимателям было запрещено от-
крывать огнедействующие промышленные заведения на кабинетских
землях. Феодальная монополия царской фамилии на поверхность и нед-
ра Алтая задерживала развитие черной металлургии в Западной Сиби-
ри, несмотря на дороговизну доставки металлических изделий с Урала.
Топливная и энергетическая база заводов. Топливом на кабинет-
ских металлургических заводах служил древесный уголь. При наиболее
трудоемких операциях применялись вододействующие установки.
По инициативе начальника Алтайских заводов П. К. Фролова были
произведены опыты применения каменного угля. В 1829—1830 гг. рабо-
чие Томского завода добывали уголь открытым разрезом из месторож-
дения близ дер. Березовой. К ноябрю 1829 г. было добыто 6 тыс. пуд.
Делались опыты выжига кокса в кучах и в печах. Однако несмотря на
успешные результаты опытов по применению кокса и каменного угля в
домне, вагранке и кузнечных горнах, Томский завод не был переведен
на минеральное топливо. После ухода П. К- Фролова в 1830 г. опыты с
каменным углем прекратились.
В 1851 г. началась добыча угля на Бачатском месторождении. Ба-
чатский уголь в незначительном количестве употреблялся в вагранке и
кузнице Гурьевского завода; при основных операциях металлургического
цикла — производстве чугуна, железа и стали — каменный уголь не
применялся1. В. И. Ленин упоминал выплавку чугуна на древесном топ-
ливе в качестве одного из основных признаков технической отсталости'
уральской черной металлургии по сравнению с южной, где выплавка
чугуна производилась на коксе1 2. Металлургические заводы Алтая и
Кузбасса в этом отношении приближались к Уралу.
Наличие дешевого подневольного труда, техническая косность,
свойственная феодальному хозяйству, послужили причинами того, что
кабинетские металлургические заводы так и не были переведены на
минеральное топливо. Тысячи углежогов и приписных крестьян продол-
жали работать на рубке дров, выжиге угля и перевозке его на заводы.
Производительность заводов в конечном счете определялась мощ-
ностью их гидротехнических установок и запасом воды в прудах. Не-
большие запасы воды в заводских прудах ограничивали количество и
мощность вододействующих установок для выплавки и обработки ме-
талла. Маломощность вододействующих воздуходувок не позволяла
переводить домны на кокс — для этого требовалось значительное уси-
ление процесса дутья. Дальнейшее развитие производства требовало
расширения энергетической базы предприятий. Это сознавали передовые
инженеры и техники, работавшие на кабинетских заводах. Еще в
1766 г. И. И. Ползунов создал универсальный тепловой двигатель. Изо-
1 О месторождении каменного угля в Томской губернии. Горный журнал, № 9,
1852, стр. 490; П р а н г 2-й и Ярославцев. Краткое описание горной промышлен-
ности в Алтайском горном округе. Горный журнал, № 5, 1861, стр. 351—352; Н. Са-
вельев. Алтай — родина выдающихся изобретений. Барнаул, 1951, стр. 97.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 426.
8*
115
бретения И. И. Ползунова и его продолжателей — конструкторов паро-
вых машин П. М. Залесова, С. В. Литвинова, М. С. Лаулина—не во-
шли в заводскую практику. Но изобретения сибирских конструкторов
паровых двигателей наряду с деятельностью других русских и зарубеж-
ных изобретателей создавали необходимые технические предпосылки
для перевода промышленности на новую, более мощную энергетическую
основу.
Крепостники, располагавшие дешевой подневольной рабочей силой,
избегали капитальных затрат на переоборудование предприятий; до
1861 г. паровые двигатели почти не вводились на кабинетских заводах.
Только на Гурьевском заводе в 1859 г. появился небольшой паровой дви-
гатель мощностью в 5 лошадиных сил1. Тысячи людей были заняты тя-
желой, малопроизводительной физической работой.
Доменная плавка. Домны Томского и Гурьевского заводов пред-
ставляли собой капитальные сооружения в несколько сажен высотой,
воздвигнутые из камня, обыкновенного и огнеупорного кирпича. Дутье
было единственной механизированной операцией при выплавке чугуна.
Гурьевскую домну обслуживала воздуходувка с четырьмя деревянными
цилиндрами. Поршни воздуходувки приводились в движение вододей-
ствующим колесом, делавшим от 6 до 10 оборотов в минуту в зависи-
мости от напора воды1 2. Применение вододействующих воздуходувок,
подававших дутье в небольшом количестве и под слабым давлением, не
позволяло переводить домны на кокс. Применение древесного угля, бо-
лее хрупкого, чем кокс, не позволяло увеличивать высоту, емкость, а
следовательно, и производительность домны.
Домны Гурьевского и Томского заводов работали на холодном ду-
тье. Доменные газы не использовались для подогрева дутья, бесполезно
уходили в атмосферу. Над действующей домной поднимался факел го-
рящих колошниковых газов. Благодаря применению холодного дутья
значительно увеличивался расход топлива. По мнению академика
А. А. Байкова, в подобных случаях терялось около половины тепловой
энергии, содержащейся в используемом топливе3.
Плавка велась без каких-либо приборов, буквально на глазок. Ма-
стер, руководивший плавкой, следил за шлаком, который выпускался
время от времени через передовое отверстие домны — темпель. При
хорошем ходе плавки жидкий черный шлак, так называемый налим, или
плавун, быстро вытекал через порог из горна. Появление густого пени-
стого шлака-шипуна свидетельствовало, что чугун плавился плохо..
Мастер внимательно следил за фурмой — отверстием, через которое
сопла подавали в печь дутье. При хорошей плавке глаз фурмы светился
ярко, при плохой темнел. В зависимости от хода плавки мастер распо-
ряжался прибавить «сыпи» (руда, уголь, флюсы), усилить или умень-
шить дутье или произвести «оттряску» (чтобы ускорить расплавку руды
и помешать сгущению шлака, доменные работники через темпель ходо-
вым ломом, весившим 10—15 пудов, «трясли в горну»).
Засыпщики вручную, задыхаясь от колошниковых газов, загружали
домну через открытый колошник рудой, углем и флюсами (засыпное
устройство, конус еще не был изобретен).
Чугун, более тяжелый, чем шлак, постепенно скапливался внизу.
До 4 раз в сутки чугун выпускали из печи, для чего подъемным и вы-
пускным ломами пробивали скважину в завале темпеля. Чтобы очи-
1 Памятная книжка для русских горных людей на 1862 год. Спб., 1862, стр. 58.
2 Г А А К, ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 345—346.
3 А. А. Байков. Собрание трудов. Т. 3, М.—Л., 1950, стр. 218—219.
116
стить темпель и порог домны от настылей, в ход пускали большой лом-
сокол длиной до 2 сажен и <весом до 30 пуд., висевший на цепях перед
домной. Чугун выпускался по бороздам, или дорожкам, сделанным в
земляном полу, или в особые песчаные формы и застывал в виде «сви-
нок» (брусков) или различных отливок1.
Гурьевскую домну в 1850 г. обслуживало 24 чел., делившихся на
3 смены, которые менялись каждую неделю: одна смена работала по 12 ч
днем, другая 12 ч ночью, третья отдыхала. Во время работы 4 чел. было
занято у горна, один засыпал руду и уголь, двое возили уголь, один
подвозил руду. Всею печь выдавала в сутки 400—450 пуд. чугуна.
Издержки производства 1 пуда чугуна на Гурьевском заводе в начале
1850-х годов определялись в 113/7 .коп.1 2
Выплавка чугуна на Томском и Гурьевском заводах (в пудах):
	Томски	1831 г.*	1835 г * : й завод		1849 г.** (наряд)
Чугун в свинках Чугун в вещах		24 035 8 427	21 450 6 600	16 30)
	Гурьевский завод			
Чугун в свинках Чугун в вещах .		23 589 16 107	24 153 7 555	20 700
* Горный журнал, № 1, 1837, ** ЦГИАЛ, ф. 1265, оп. 1, д.		стр. 220—224. 77, л. 41.		
Домны работали лишь несколько месяцев в году. На Томском за-
воде домна выдувалась зимой из-за маловодья и остановки вододей-
ствующих воздуходувок. На Гурьевском заводе в начале 1850-х годов
домна выполняла годовой наряд (42 500 пуд. чугуна) за 4 месяца, после
чего выдувалась.
Кричное производство железа. На Томском и Гурьевском заводах
железо производилось в небольших кричных горнах, вмещавших по
5—7 пуд. чугуна. Операция по получению железной крицы продолжа-
лась 21 /2 ч. По данным Пранга и Ярославцева, за сутки на Гурьевском
заводе выделывалось 24 пуд. железа, а на Томском — до 18 пуд. железа
на один горн, причем угар составлял 17 фунт, на пуд чугуна, или из
7 пуд. чугуна выходило всего 4 пуд. железа.
По данным Пирожкова, в начале 1850-х годов на Гурьевском заво-
де из 21 тыс. пуд. чугуна выделывалось в год 16 тыс. пуд. железа. На
Гурьевском заводе в это время действовало 5 кричных горнов и 4 моло-
та. В кричных горнах после выгорания углерода, содержащегося в чу-
гуне, получалось тестообразное сварочное железо, почти свободное от
таких вредных примесей, как фосфор и сера.
Работа у горна требовала большой силы, ловкости и опытности.
В пышущий жаром горн вручную загружали тяжелые свинки чугуна,
засыпали уголь, постоянно ворочали ломом вязкую массу раскаленного
железа, наконец, выворачивали из горна готовую крицу весом в 4—5
пуд. и, ухватив ее клещами, тащили под молот. В кричном производстве
применялись клещи нескольких видов: взварные — при варке железных
криц, кричные — для держания криц, тягальные — для вытягивания их
1 Г. Спасский. Горный словарь. Ч. 1, стр. 33, 35, 68, 119—120, 234, 269; ч. 2,
стр. 35; ч. 3, cip. 114.
2 ГААК, ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 350—351.
117
в полосы, криули, или кривулины,— для обхватывания криц (опять ти-
пичная для мануфактуры специализация ручных инструментов).
Рабочие выработали лаконичный и выразительный производствен-
ный язык. Двумя-тремя словами нередко выражались производственные
процессы. Взять крицу на относ означало, подняв крицу на ломах,
повернуть в ту или другую сторону; крицу навалить — поднятую крицу
положить на свеженасыпанный уголь; подать крицу на руки — повер-
нуть ее в ту сторону, где стоит берущий ее работник; пустить крицу на
рассек — вынуть сварившуюся крицу из торна для рассечки ее под
молотом1.
При обжиме крицы под вододействующим молотом из нее выделял-
ся сок (шлак). Затем крицу рассекали на части и выковывали из полу-
ченных кусков железные полосы, или болванки. Ввиду исключительной
тяжести работы были установлены 8-часовые смены. У горна работали
3 чел.— мастер, подмастерье и работник, выделывавшие за смену
3 крицы и выковывавшие в среднем по 10 пуд. полосового и болваноч-
ного железа. За пуд полосового железа мастер получал 2 коп., под-
мастерье— 1 Vz, работник—!/г коп. За пуд болваночного железа мастер
получал 13/4 коп., подмастерье— РД, работник — 3/8 коп.
Издержки производства полосового железа в 1852 г. на Гурьевском
заводе составляли 34 коп., а с накладными расходами — 533/4 коп. пуд.
Болваночное железо поступало на листокатательную фабрику в передел
на листовое, котельное и сковородочное железо. Себестоимость болва-
ночного железа составляла 273/7 коп. пуд. Накладные расходы на бол-
ваночное железо, являвшееся полупродуктом, не начислялись1 2.
Производство стали сосредоточивалось в основном на Томском
заводе3. В 1841 г. на этом заводе имелись’ отделения для приготовления
сырцевой стали с горнами и молотобойной машиной и для приготовления
рафинированной стали с горнами и колотушечной машиной, а также
цементирная печь для приготовления цементной стали (табл. 9).
Таблица 9*
Показатели	Производство стали на Томском заводе				
	1831 г.	1835 г.	1842 г.	1849 г.	1851 г.
Уклад	964	530	450	нет данных	350
Рафинированная сталь	483	302	152		50
Цементная сталь	—	307	501		1000
Всего	1447	1139	1103	1750	1400
* Горный журнал, № 1, 1837, стр. 220 (1831, 1835 гг.); Гор-
ный журнал, № 12, 1844, стр. 454 (1842 г.); ЦГИД Л, ф, 1265,
оп 1, д. 77, л. 41 (1849 г.): ГААК, ф. 2, оп. 3, л. 3449,
л. 1Г2 (1851 1., наряд).
В 1842 г. производство цементной стали было организовано на Гурь-
евском заводе4. Но стали вырабатывалось здесь так мало, что ее выпуск
обычно не отмечался в заводской отчетности.
В целом производство стали за 20 лет не увеличилось, но при этом
заметно сократилось производство низкосортного уклада и выросла вы-
1 Г. Спасский. Горный словарь, ч. 1> стр. 196, 215—216.
2 Г А А К, ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 355—362; П р а н г 2-й и Ярославцев. Указ,
соч., стр. 342—343.
3 Г А А К, ф. 3, on. I, д. 1215, лл. 49—50.
4 Г А А К, Ф- 2, оп. 3, д. 875, лл. 1—2.
118
работка высококачественной цементной стали, производившейся путем
медленного науглероживания раскаленного железа в особой печи в
течение нескольких суток. Поскольку процесс цементации совершался
очень медленно, цементная сталь получалась в небольших количествах
и была дорогой. Производство цементной стали на Гурьевском заводе
в 1850-х годах производилось в «самодувной» печи, вмещавшей до
130 пуд. железных полос, и продолжалось 10—11 суток1.
Когда в 1847 г. главным начальником был назначен П. П. Аносов,
он попытался организовать на Томском заводе производство литой ста-
ли!1 2. Однако это производство здесь не правилось, и в ведомствах о
выплавке металлов литая сталь не упоминалась.
Поскольку сталь получалась в небольших количествах и обходилась
дорого, она употреблялась в ограниченных размерах для выделки и на-
варки инструментов; сталью наваривались железные кайлы, кирки, буры.
Большинство инструментов, проволока и части машин выделывались из
железа. Ограниченность производства и высокая стоимость стали харак-
терны для эпохи мануфактуры. Машинная индустрия немыслима без
дешевой высококачественной стали, идущей в огромном количестве на
производство мощных двигателей и рабочих машин.
Чугунное литье было развито в рамках удовлетворения потребно-
стей кабинетских заводов. Чугун получали из черпального горна, устро-
енного в 1841 г. при гурьевской домне, и из вагранок3.
В январе 1850 г. в фурмовой (литейной) Гурьевского завода рабо-
тали подмастер, мастеровой, три работника, один ученик, один подро-
сток, всего 7 человек. «У действия вагранки» в это же время было
10 чел.4
Ассортимент изделий, производившихся в фурмовой и ваграночной,
был одинаковым: приборы к заводским печам, изложницы, котлы, ци-
линдры, валки, наковальни. Чугунные изделия, отливаемые непосред-
ственно из черпального горна, обходились дешевле изделий, для которых
использовался чугун, переплавляемый в вагранке. На Гурьевском заво-
де в 1850-х годах изделия, отливаемые в фурмовой, обходились по
135/8 коп. пуд, а из вагранки —по 433/7 коп. В фурмовой в это время про-
изводилось 15—20 тыс. пуд. чугунного литья в год, а в ваграночной —
3500 пуд.5
Механическая обработка железа и стали. На так называемых коло-
тушечных машинах Томского и Гурьевского заводов выделывалось бу-
ровое железо. На колотушечном молоте Томского завода в 1850-х годах
изготовлялось всего 11 пудов полудюймовых прутьев за смену6.
Проволока выделывалась лишь на Томском заводе. В январе 1850 г.
производством проволоки были заняты мастеровой и работник, которые
изготовили за месяц 5 фунтов проволоки № 137.
Полосовое железо производилось в 1850-х годах на плющильных и
резных станах Томского и Гурьевского заводов. В сутки его прокаты-
валось до 250 пуд.8. Производительность труда при прокатке полосового
1 Пр ан г 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 344.
2 ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 344, л. 12; ф. 3, on. 1, д. 1229, лл. 15—16, 122—127;
ф. 2, оп. 4, д. 3449, лл. 264—266.
3 ГААК, ф. 3, on. 1, д. 67, лл. 2—3.
4 Г А А К, ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 826—827.
6 ГААК, ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 351—354.
6 Г А А К, ф. 3, on. 1, д. 1215; лл. 49—50; П р а н г 2-й и Ярославцев. Указ,
•соч., стр. 343.
7 Г А А К, ф. 2, оп. 5, д. 480, л. 827.
8 Пр ан г 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 343.
119
железа была значительно выше по сравнению с проковкой железных
полос.
В XVIII и начале XIX в. листовое железо проковывалось молотами,
обходилось дорого и выпускалось в ничтожных размерах. При Гурьев-
ском заводе в 1828 г. была построена «листокатательная фабрика», точ-
нее цех, в котором в 1831 г. было выработано 1102 пуд., а в 1835 г.—
2135 пуд. листового железа. В начале 1850-х годов на Гурьевском заводе
была устроена новая листокатательная фабрика, которая должна была
ежегодно прокатать 6230 пуд. болваночного железа и приготовить
1800 пуд. листового и 2260 пуд. котельного железа1.
На обоих заводах имелись кузнечный и слесарный цехи. Большин-
ство машин, устанавливавшихся в XVIII в. на заводах и рудниках Сиби-
ри, делалось из дерева. Наливные колеса, заводские воздуходувки,
рудничные насосы, рудоподъемники в основном были сделаны из дерева.
Главными машиностроителями были плотники и столяры. По мере про-
гресса техники росла потребность в металлических машинах и увеличи-
валось число кузнецов и слесарей на Томском и Гурьевском заводах.
Кузнечный и слесарный цехи переоборудовались, пополнялись станками.
Гурьевская механическая фабрика. После того, как в 1839 г. Гурь-
евский завод сгорел, с 1844 г. началось строительство нового здания
завода из плитняковатого известняка, крытого железной крышей1 2. При
планировании и строительстве нового здания было решено сосредоточить
на Гурьевском заводе машиностроение для нужд промышленности Ал-
тая. В связи с этим здесь в 1845—1Ь55 гг. постепенно оборудовалась
механическая фабрика, изготовлявшая машины и части машин для за-
водов и рудников Кабинета.
До устройства Гурьевской механической фабрики металлические
машины вчерне изготовлялись на Гурьевском заводе и окончательно
отделывались и собирались в мастерских Сузунского завода, что было
неудобно и вызывало излишние расходы. Томский завод испытывал не-
достаток в воде, поэтому на нем нельзя было устанавливать новые
вододействующие станки для обработки металла. Гурьевский завод в
этом отношении выгодно отличался от Томского, имея необходимый за-
пас «действующей воды».
Первоначально при Гурьевском заводе «мастерскую для дела метал-
лических машин» называли слесарным отделением. Оно должно было
состоять из механической слесарной и комнаты для ручных слесарных
работ. В механической предполагалось установить пять вододействую-
щих станков: самоточку, винторезный, токарный, вертикально-сверлиль-
ный и металлостругальный, а также ручные станки: токарные, плющиль-
ный и ручные ножницы3.
Оборудование слесарного отделения затянулось на ряд лет. Горный
инженер И. П. Бересневич относит постройку механической фабрики при
Гурьевском заводе к 1856 г.4 Однако фактически некоторые машины и
их части начали выделываться на Гурьевском заводе еще в 1840-х годах
при помощи машин, приводившихся в движение наливными колесами.
Развитие машиностроения потребовало соответствующих рабочих
кадров. В 1831 г. на Гурьевском заводе было всего 3 кузнеца, ни одного
1 ГААК, ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 340, 362—365; Горный журнал, № 1, 1837.
стр. 221; Г. Спасский. Горный словарь, ч. 1, стр. 231; ч. 2, стр. 74.
2 ГААК, ф. 1, оп. 3. д. 684. л. 34f
з ГААК, Ф. 2, оп. 3, д. 2709. лл. 144—148.
4 И. П. Бересневич. О производительности Гурьевского завода и положении
железного дела на Алтае. «Вести, золотой пром, и горн, дела вообще», № 6. 1898,
стр. 82.
120
слесаря и токаря; в 1841 г.— 7 кузнецов, 2 токаря, 4 слесаря1. На Гурь-
евский завод присылались мастера с Уральских заводов; отдельные
мастеровые откомандировывались для усовершенствования на Урал и
даже в Петербург. Трое мастеровых — М. Зыков, К. Максимов и С. Чс-
боксаров — в 1839 г. были отправлены в Горную техническую школу
при Петербургском техническом институте. Горный начальник Алтай-
ских заводов отмечал в письме упра(вляющему Салаирским рудником в
январе 1841 г., что все трое мастеровых обучались «с хорошими успеха-
ми». По возвращении ib 1841 г. Зыков и Максимов были назначены на
Сузунский завод, а Чебоксаров—на Гурьевский1 2.
В январе 1850 г. в кузнечном цехе Гурьевского завода работало
26 чел., а в слесарном — 70 чел., в 5 раз больше, чем в слесарном цехе
Томского завода.
Работники кузнечного цеха Гурьевского завода в 1850-х годах изго-
товляли гвозди,— инструменты для заводов, рудников и золотых приис-
ков (буры, кайлы, лопаты, топоры, гребки), крупные железные поков-
ки (молоты, наковальни, кривошипы). В слесарном цехе производилась
«отделка и сборка механических частей... для машин, требуемых как для
заводов и рудников, так и в посторонние места»3. По Марксу, механиза-
ция машиностроения явилась важным этапом промышленной революции
в целом4. Создание Гурьевской механической фабрики было одним из
предвестников промышленного переворота в Западной Сибири.
Подсобные цехи. Управляющие заводами стремились все необхо-
димое вырабатывать на месте и как можно меньше покупать на стороне.
Основное сырье — руду, известняк, горновой камень — добывали свои
мастеровые и доставляли на завод приписные крестьяне и урочники
на собственных лошадях. В январе 1850 г. на добыче железных руд для
Томского завода был занят 161 чел., в лесосеках и возкой дров — 108
чел. (без приписных крестьян). Ломкой и перевозкой камня занимались
24 мастеровых, работников и урочников.
В подсобных цехах заводские работники изготовляли решительно
все, начиная от угленосных решеток и кончая сальными свечами. В ян-
варе 1850 г. на Томском заводе 1 работник занимался обжигом извести,
2 работника — сушкой глины, 2 подростка — толчением дресвы, 1 под-
мастерье и 4 работника — дублением и выделкой дубленых кож. «Пря-
дильный ученик», командированный на Томский завод из Петербургского
технологического института, и 1 подросток приготавливали пряжу. Один
подросток вил веревки и светильни для сальных свечей, 1 работник и
2 подростка топили сало и лили свечи, 1 мастеровой и 2 работника были
заняты в швальной, 18 работников пилили лес, 5 работников делали
кирпич, 1 работник изготовлял клинья, 1 работник делал угленосные
решетки, 2 уро.чника и 1 подросток гнали смолу и деготь, 23 мастеровых
и работника были заняты на конюшенном дворе, 56 человек были ка-
раульными. Нижние чины из мастеровых, всего 13 чел., занималисы
письмоводством в заводской конторе, 2 мастеровых и 1 работник состоя-
ли при церкви за старосту и трапезников, 4 работника находились в-
денщиках у горных офицеров.
Два учителя в заводской школе, младший плавильный писарь, за-
нимавший должность «лазаретного командира», и 2 лекарских ученика
были из нижних заводских чинов. Только в подсобных заводских цехах,.
1 Г А К О, ф. 6, on. 1, дд. 10, 20. Подсчитано на ЭБМ, задача № 14.
2 Там ж е, д. 18, лл. 1—3.
3 Там же, оп. 6, д. 480, лл. 902—906; ф. 1, оп. 3, д. 684, лл. 365—366.
4 К. Маркс. Капитал. Т. 1, 1955, стр. 388.
121
не считая конторских, школьных и госпитальных работников, числилось
190 чел., тогда как в основных горячих цехах Томского завода в январе
1850 г. было 124 чел.1
Содержание значительного количества работников подсобных це-
хов повышало издержки производства продукции, какую бы нищен-
скую плату ни получали крепостные работники.
Разделение труда и совмещение профессий широко практиковалось
на заводах. В январе 1850 г. на Томском заводе среди 124 работников
основных горячих цехов были люди 39 разных специальностей и квали-
фикаций. В фурмовой были заняты подмастерья, мастеровой, 3 работ-
ника, ученик и подросток; в молотовом — кричный мастер, мастеровой
и 3 работника; в кузнице — кузнечный мастер, 5 мастеровых, 32 работ-
ника, 4 ученика, 8 подростков. Среди 190 работников подсобных цехов
были люди 37 разных специальностей и квалификаций. Например,
в плотничной — 3 мастеровых, 4 работника, 3 ученика, 9 подростков;
в салотопне— 1 работник и 2 подростка; в швальне— 1 мастеровой и
2 работника1 2.	___
Для предприятий мануфактурного типа, какими были Томский
и Гурьевский заводы, было характерно преобладание ручного труда.
Вододействующие механизмы применялись лишь при отдельных, осо-
бенно трудоемких операциях. Человек был главным двигателем на
предприятии в прямом смысле этого слова. По словам К. Маркса,
«специфическим для мануфактурного периода механизмом остается
сам коллективный рабочий, составленный из многих частичных ра-
бочих»3.
На Томском и Гурьевском заводах много рабочих занимались пе-
реноской тяжестей и другими несложными работами, требовавшими
большой затраты физического труда. Об этом свидетельствуют данные
табл. 10. Таблица составлена на основании «разряда людей Томского
завода» за январь 1850 г., в ней сохранена терминология того времени.
Так как управление заводами было военизировано, старшие адми-
нистраторы, инженеры и техники имели офицерские звания. Нижние
чины, непосредственно надзиравшие за работами,— урядники, мастера,
подмастерья — были подневольными людьми, наравне с квалифици-
рованными рабочими-мастеровыми. Число квалифицированных работ-
ников составляло менее ’Д.
К малоквалифицированным отнесены так называемые «работники»
и подростки, занимавшиеся подвозкой и подноской сырья, уборкой про-
дукции и отходов производства и другими простейшими работами,
а также ученики, урочники-дрововозы и камневозы, инвалиды. Послед-
ние работали караульными, убирали заводской двор и т. п.
Кроме Томского и Гурьевского заводов, в Западной Сибири железо-
делательных заводов не было. Их продукции явно не хватало для
удовлетворения повышающегося спроса деревни и города на изделия
из черных металлов, но рутинная техника и феодальные способы
комплектования рабочей силы для кабинетских заводов не позволяли
ни значительно расширять производство на существующих заводах,
ни строить новые.
Недостаток рабочей силы вынуждал кабинетскую администрацию
усиленно маневрировать наличными кадрами. Рабочие постоянно пе-
ребрасывались с завода на завод, с завода на рудник и обратно. На
1 Г А А К, ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 826—830.
2 Т а м же.
3 К. Маркс. Капитал. Т. I, 1952, стр. 356.
22
Гурьевском заводе в январе 1850 г. из 477 чел. около половины было
временно прикомандированных с Салаирского рудника, Гавриловского.
Златоустовского, Томского заводов. Одновременно было откомандиро-
вано на Салаирский рудник, Гавриловский и Томский заводы II чел.
На Томском заводе к 1 февраля 1850 г. числилось 23 прикоманди-
рованных. В то же время 26 чел. было откомандировано на Сузунскую
каменоломню, Салаирский рудник и Барнаульский завод1. Частично
Таблица 10*
Наименование
По
списку
Прикоман-
дированные
Всего
Квалифицированные
Обер-офицеры...................
Нижние чины....................
Мастеровые.....................
Урочники-угольщики.............
Урочники-дегтяри...............
9
40
56
86
1
9
44
56
87
1
Всего квалифицированных . .	192	5	197
Малоквалифицированные			
Работники 		431	18	449
Ученики 		24	1	25
Подростки		90	—	90
Инвалиды (v должности) ....	33	—	33
Урочники-дрововозы		13		13
Урочники-камневозы		16	—	16
Всего малоквалифицированных	607	19	626
Всего	799	|	21	823
* Г А А К, ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 826 -830.
прикомандировки производились с целью обучения новым методам
работы, повышения квалификации. Так, златоустовские мастера обуча-
ли рабочих Томского завода производству литой стали, петербургский
прядильный ученик обучал подростка на Томском заводе прядильному
делу. На металлургических заводах подготавливались кузнецы для зо-
лотых промыслов.
Отчасти перемещения рабочих обусловливались дисциплинарными
соображениями: участников волнений, «смутьянов» и «подстрекателей»
рассылали по разным предприятиям, чтобы изолировать их от товари-
щей, среди которых они пользовались авторитетом. Но преимуществен-
но перемещения рабочих вызывались необходимостью восполнить осо-
бенно острый недостаток рабочей силы на отдельных предприятиях.
Так, высокий процент прикомандированных на Гурьевском заводе в
1850 г. объяснялся тем, что завод переоборудовался, раширялся и
крайне нуждался в рабочей силе.
Нужда в рабочих разнообразных специальностей приводила к ши-
рокому совмещению профессий. На последнее обстоятельство обратил
внимание П. А. Чихачев, посетивший Томский завод в 1842 г. По сло-
вам Чихачева, там не было рабочих, которые были бы только маши-
нистами, горняками, столярами, кузнецами, металлургами,—каждый
1 Г Л А К, ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 830, 903, 906.
123
из 1200 рабочих, занятых на заводе, исполнял 'самые разнообразные
обязанности. Однако при этом Чихачев утверждал, что «это разнообра-
зие..., почти универсальность назначения каждого рабочего и в то же
время непостижимая ловкость и понимание, которые он выказывает
в отправлении своих обязанностей», противоречат «доктринам полити-
ческой экономии о разделении труда»1.
Замечания Чихачева бьют мимо цели. Постоянные переброски ра-
ботников с одного предприятия на другое и совмещение профессий ра-
ботниками одного предприятия вызывались ограниченностью рабочих
кадров и преобладанием тяжелого физического труда, требующего си-
лы. ловкости и смелости, но не требующего длительного обучения для
овладения отдельными операциями. Совмещение профессий и частые
переброски мастеровых с места на место не нарушали сложившегося раз-
деления труда между рабочими в процессе производства. То обстоятель-
ство, что отдельную операцию сегодня выполнял один рабочий, а завт-
ра— другой, а первый переводился на другую работу, не меняло общей
организации производства, характеризующейся значительным разделе-
нием труда. Этого не осознал П. А. Чихачев, который принял'
частые переброски рабочих с места на место за отказ от разделения
труда вообще.
Классики марксизма-ленинизма отмечали, что разделение труда,
проводившееся на мануфактурах, было необходимой предпосылкой
преобразования мануфактуры в фабрику. В. И. Ленин писал: «Только
расчленение процесса производства на ряд самых чисто механических
операций дает возможность вводить машины». И дальше: «Крупная
машинная индустрия не могла бы так быстро развиться в пореформен-
ный период, если бы позади ее не стояла продолжительная эпоха под-
готовки рабочих мануфактурой»1 2.
Широкое разделение труда и специализация ручных инструментов,
о которой упоминалось выше, создавали объективные возможности пе-
рехода кабинетских предприятий, как и других мануфактур России, на
стадию машинной индустрии. Но дальнейшему росту производитель-
ных сил мешали устаревшие феодальные производственные отношения,
преобладавшие в кабинетской промышленности.
Выплавка серебра. В металлургии цветных металлов, как и в чер-
ной металлургии, господствовала мануфактурная техника, безнадежно
устаревшая к началу XIX в., применялись традиционные приемы, вы-
работанные вековой практикой. Искусство плавки руд совершенство-
валось в течение долгих лет и передавалось от одного мастера к дру-
гому в результате длительной выучки. Это было именно искусство, а не
наука. Здесь господствовали установившиеся в заводской практике
приемы, смысл которых был малодоступен плавильщикам. Суть физи-
ко-химических процессов, протекавших в плавильных печах, была не-
известна металлургам. Наука имела самое ограниченное применение
в производстве. Техника и технологические процессы совершенствова-
лись крайне медленно.
Сибирские сереброплавильщики использовали опыт медеплавиль-
щиков Урала (серебряная и медная плавки имеют много общего) и се-
реброплавильшиков Саксонии. Плавка серебра на Алтае начиналась
в XVIII в. под руководством саксонских специалистов. Постепенно,
опытным путем была выработана технология, наиболее отвечавшая
свойствам алтайских руд, содержавших меньше серы и свинца, чем ру-
1 П. А. Чихачев. Указ, соч., стр. 241.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 375—376.
124
ды, с которыми имели дело плавильщики Саксонии. Видный алтайский
металлург XIX в. инженер-полковник Соколовский назвал местную се-
ребряную плавку «способом Алтайских заводов»1. Этот способ был не-
однократно описан инженерами Германом, Кулибиным, Иоссой, Соко-
ловским, Прангом, Ярославцевым и др.
Выплавка серебра из руд распадалась на три последовательные
операции:
1)	вначале в шахтных печах руды плавились на роштейн-сернис-
тый сплав металлов, входивших в полиметаллические алтайские руды;
2)	затем роштейн в извлекательных горнах обрабатывался свин-
цом, который впитывал серебро, содержавшееся в роштейне, или дру-
гими словами, извлекал серебро из роштейна;
3)	полученный серебристый свинец (веркблей) в разделительных
горнах отделялся от серебра, причем получалось золотистое бликовое
серебро, из которого золото извлекалось в Петербурге на Монетном
дворе.
Плавка руд производилась в шахтных печах, установленных в по-
мещении плавильни. Обычно 2—3 печи ставились на общем фундамен-
те и заключались в один кирпичный корпус. С тыльной стороны к пе-
чам подводились воздуходувные меха, которые приводились в движе-
ние общим валом от одного водяного колеса.
В печь загружалось до 200 пуд. руд разных сортов. К рудам до-
бавляли флюсы — известь, озерную или горькую (глауберову) соль.
Флюсы облегчали плавку, понижали температуру плавления и поз-
воляли ошлаковывать неметаллические частицы, содержавшиеся в ру-
де. Когда руды расплавлялись, более легкие неметаллические частицы
всплывали наверх, образуя шлак, вытекавший из печи через специаль-
но» отверстие. Более тяжелые металлические частицы оседали вниз,
образуя штейн, или роштейн, который вытекал, через другое, ниже рас-
положенное, отверстие в углубление, сделанное в шестке перед печью.
Из 200 пуд. руд в 1790-х годах получалось 20—28 пуд. роштейна, со-
держащего 16—23 золотника серебра в пуде1 2. Масса полученного рош-
тейна составляла 10—15% веса руд, из которых он был выплавлен.
Небольшой размер печи позволял загружать в нее ограниченное
количество шихты (смеси руд и флюсов). Увеличение горнов ограни-
чивалось возможностями вододействующих мехов, подававших в печь
дутье. Поскольку маломощные воздуходувки не обеспечивали расплав-
ку широко распространенных на Алтае трудноплавких колчеданных
руд, обрабатывались только легкоплавкие охристые и шпатовые рулы.
Плавильные печи излучали нестерпимый жар. Расплавленные ру-
ды выделяли пары свинца, сернистые, мышьяковистые и сурьмистые
газы, плохо отводившиеся примитивной вентиляцией. В широкие, то
и дело отворяющиеся двери зимой врывался морозный воздух. Пла-
вильщики горько шутили: «Спереди петровки, сзади рождество». Вды-
хание ядовитых газов, сквозняки, постоянные переходы от раскаленных
плавильных горнов на уличный мороз, питье ледяной ьоды — все зто
приводило к частым заболеваниям плавильщиков бронхитом, воспале-
нием легких, ревматизмом, туберкулезом.
Между рабочими, обслуживающими плавильные горны, проводи-
лось разделение труда. Каждую плавильную печь обслуживал плавиль-
1 Соколовский 1-й. Отчет об опытах, произведенных в Барнаульском заводе
над извлечением серебра из роштейнов в малых горнах. Горный журнал, № 4, 1845,
стр. 89.
2 И. Герман. Указ, соч., ч. 2, стр. 194; Иосса 1-й. Краткое описание плавки
'Серебряных руд в Алтайских заводах. Горный журнал, № 1, 1851, стр. 35—37.
125
щик с двумя подручными — засыпщиком и подносчиком. Плавильщик,
управлял огнем и дутьем, следил за качеством и количеством загру-
жаемой шихты, указывал время загрузки, принимал меры к тому, что-
бы плавка шла нормально, не тратилось лишнего топлива и серебро не
уходило вместе со шлаком.
Засыпщик через открытый колошник, выделявший ядовитые газы
и дым, засыпал в печь решетки угля и корытца шихты, что требовало
определенного навыка: надо было, чтобы шихта попадала во все углы
печи, а уголь равномерно покрывал слой шихты.
Более простыми были обязанности подносчиков, которые подно-
сили уголь и шихту и убирали шлаки. Работа засыпщика и подносчи-
ка производилась вручную и требовала большой затраты физичес-
кой силы.
Второй стадией серебряной плавки было извлечение серебра из
роштейна при помощи свинца в извлекательных (гармахерских) гор-
нах. Поскольку масса роштейна составляла 10—15% веса руд, из ко-
торых он был выплавлен, для последующей его обработки требовалось
в несколько раз меньше печей и работников, обслуживающих печи, чем
для расплавки руд.
Серебро в роштейне находилось в сплаве с другими металлами.
Сразу выделить чистое серебро из роштейна было невозможно. Опыт
плавки серебросвинцовых руд, при которой получался серебристый
свинец (веркблей), легко разделявшийся при последующей переплавке
на серебро и свинец, указал плавильщикам путь извлечения серебра
из роштейна при помощи свинца.
Плавка проходила следующим образом. Раскалив горн углем, ра-
ботники забрасывали в него корытцами несколько десятков пудов
штейна. Когда штейн расплавлялся, в горн полуторасаженной вилкой
сажали по частям свинец. Один и тот же свинец 3 или 4 раза пропус-
кался через расплавленный роштейн, все более обогащаясь серебром.
Плавильщики выработали своеобразные приемы для наиболее полного
извлечения серебра из роштейна. Когда расплавленный свинец, пройдя
через толщу роштейна, осаждался на дно горна, плавильщик вводил в
расплав сырой сосновый шест, или «дразнилку», и начинал «дразнить»
свинец. Сырой шест, обугливаясь, выделял пары и газы. Масса жидкого
металла бурно закипала, и свинец быстрее извлекал серебро из ро-
штейна. По преданию, сохранившемуся среди мастеровых, сырой дере-
вянный шест для промешивания штейна впервые был применен в 1780-х
годах плавильным мастером Сузунского завода Кирсановым. При упот-
реблении «дразнилки» двадцатью пудами свинца извлекалось такое же
количество серебра, какое раньше извлекалось тридцатью пудами1.
«Выдразненный» свинец, осевший на дно горна, выпускали из пе-
чи, а на смену ему шли другие куски свинца. В результате троекратно-
го обогащения получали серебристый свинец, или веркблей, содержа-
щий 20—30 золотников серебра в пуде. В 1790-х годах в одном извлека-
тельном горне проплавлялось 300 пуд. штейнов, к которым «присажи-
валось» от 270 до 360 пуд. свинца, убогого веркблея и глета (свинпо-
вый окисел — побочный продукт трейбофенной плавки). При этой опе-
рации угорало много свинца— до 9 фунт, и более на каждый фунт
извлекаемого серебра1 2.
1 Г. Спасский. Горный словарь. Ч. 1, стр. 122.
2 И. Герман. Указ, соч., ч 1, стр. 273—274; ч. 2, стр. 200—204; Иосса 1-й.
Указ, соч., стр. 40—42.
126
Послёдней операцией серебряной плавки было разделение серебра
и свинца в разделительных горнах, или трейбофенах, абтрейберных
печах. Масса обрабатываемого металла здесь была еще меньше, чем
при предыдущей операции, меньшим было и число занятых рабочих.
Каждый разделительный горн в смену обслуживали 2 чел.— плавиль-
щик и ученик. Свинец и топливо подносили особые работники.
Операция разделения серебра и свинца в 1840—1850-х годах про-
должалась до двух суток, в печь загружалось 600 пуд. веркблея и в
результате плавки получалось 2—3 пуд. золотистого серебра. В процессе
разделения выгорало не менее ’А всего свинца.
Работа у трейбофена была особенно вредна для здоровья: пла-
вильщик с учеником постоянно находились у раскаленного горна, вы-
деляющего свинцовые пары, загружали в горн серебристый сви-
нец, вымешивали расплавленный металл, выпускали из горна окис-
ленный свинец. Нередко рабочие заболевали мучительной «свинцовой
коликой».
Процесс разделения заключался в следующем. Разогрев печь,,
в нее «сажали» 100—200 пуд. серебристого свинца. Когда свинец рас-
плавлялся, включали дутье. Под действием кислорода свинец окислял-
ся, образуя свинцовую пену, или глет, которую с помощью железного*
«рачка» выпускали из горна, а в горн присаживали новые порции
веркблея.
Плавильщики путем многолетних наблюдений установили момент,
когда серебро полностью очищалось от свинца и еще не начинало вы*
горать. Очистившееся серебро начинало бликовать, играть радужны-
ми лучами. Это явление продолжалось не более минуты, и его нельзя
было упускать во избежание угара серебра. Особые мастеровые следи-
ли, когда сбликует серебро. После этого спешно выключали дутье и ме-
талл заливали водой, сначала горячей, затем холодной, и наконец из
горна вынимали «блик» серебра в несколько пудов весом1.
Следует отметить, что в первой половине XIX в. техника и техноло-
гия выплавки серебра по сравнению с XVIII в. существенно не изме-
нились. Интенсификация плавки, ее ускорение и удешевление требовали
прежде всего усиления дутья, перехода от вододействующих к паровым
воздуходувкам. И. И. Ползунов еще в 1766 г. подключал свой тепловой
двигатель к мехам трех плавильных печей Барнаульского завода. Уста-
новка пароатмосферного двигателя позволила бы значительно усилить
дутье, а следовательно, интенсифицировать плавку. Усиление дутья от-
крывало также возможность обработки трудноплавких руд. Но админи-
страция заводов тогда не видела в этом необходимости, поскольку на
рудниках имелись большие запасы легкоплавких охристых руд. Машина
Ползунова была заброшена. Однако в XIX в. по мере истощения запасов,
богатых, легкоплавких руд проблема усовершенствования дутья приоб-
ретает особую остроту.
Беспокоил кабинетское начальство также высокий угар серебра
и свинца при плавке. Один из параграфов учреждения 1828 г. об управ-
лении Колывано-Воскресенских заводов гласил: «Сбережение металлов-
при плавке от угара должно составлять особенный предмет попечения
Горного правления»1 2. С целью сокращения угара шихтмейстером Бичто-
вым в 1800 г. было установлено у плавильной печи вместо одной две
фурмы. Благодаря усилению дутья вместо 200 стало выплавляться еже-
суточно 306 пуд. руд, сократился расход угля, уменьшился угар серебра.
1 И осс а 1-й. Указ, соч., стр. 44—45; ГААК, ф. 2, оп. 5; д. 1392, лл. 16—20.
2 П С 3 2-е, т. 3, № 1460.
127
Управляющий Локтевским заводом Аистов в 1801 г. распорядился поста-
вить в одну фурму вместо одного два сопла и получил аналогичные ре-
зультаты: благодаря выросшему притоку воздуха количество расплав-
ляемых руд возросло до 300—350 пуд. в сутки, снизился расход угля,
а угар серебра не увеличился.
В своем рапорте начальнику заводов Чулкову Аистов просил разре-
шения пустить по новому способу 4 печи, чтобы удостовериться, хватит
ли воздуха для работы по новому способу1. Здесь и была уязвимая сто-
рона нового способа — усиление дутья требовало перехода на мощные
паровые двигатели, которых не было на алтайских заводах.
В 1812 г. кабинетская администрация решила провести опыты по
замене плавки руд извлечением серебра из руд ртутью, путем амальга-
мации. Начатые в 1812 г., они были возобновлены в 1830-х годах и
прекратились в 1840-х годах, когда было установлено, что амальгама-
ция, успешно применявшаяся за рубежом, пригодна лишь для извлече-
ния серебра. Золото же, содержавшееся в алтайских рудах, безвозврат-
но терялось* 2.
В конце 1830-х годов на Алтайских заводах стали производить опы-
ты расплавки руд с озерной солью, причем изображали этот способ
неслыханным новшеством3. В действительности, введение в шихту озер-
ных солей представляло собой восстановление забытого способа плавки
алтайских мастеров первой половины XVIII в.
Инженером Соколовским в 1840-х годах с целью устранения вто-
ричной расплавки роштейна в извлекательных горнах, сопровождавшей-
ся угаром серебра, были сконструированы при плавильных печах малые
извлекательные горны, в которые непосредственно выпускался расплав-
ленный роштейн. Во второй половине 1840-х годов малые горны были
введены на .всех сереброплавильных заводах Алтая4.
В 1850-х годах инженеры Иосса и Айдаров предложили заменить
извлекательные горны отражательными печами, работающими на камен-
ном угле. В связи с этим на Алтай было послано соответствующее пред-
писание от министра финансов5. На Гавриловском заводе были проведе-
ны опыты плавки серебряных руд на каменном угле, но они оказались
безуспешными. Только крестьянская реформа и прекращение поставки
древесного угля урочниками и приписными крестьянами заставили ад-
министрацию проявить инициативу: стали выжигать из каменного угля
кокс и в 1863 г. плавка была полностью переведена на кокс6.
Незначительные технические усовершенствования, осуществленные
в первой половине XIX в., не смогли существенно повысить производи-
тельности труда сереброплавильщиков. Если сопоставить изменение чис-
ла рабочих и размеры выплавки серебра по отдельным заводам, то об-
наружится, что количество серебра, выплавленного на одного рабочего,
постепенно падало. Число рабочих на Барнаульском заводе с 1798 по
1830 г. выросло с 969 до 1627 чел., а выплавка серебра примерно за
это же время, с 1797 по 1831 г., упала с 431 до 349 пуд. Число рабочих
। иГИАЛ, ф. 468, оп. 315/476, д. 530, лл. 3—4, 30, 100—102.
2 Г А А К, ф 5, on. 1, д. 395, лл. 6—19; ф. 3, on. 1, д. 1216, л. 9; д. 1503, л. 1;
А. Кулибин. Описание Колывано-Воскресенских заводов по 1833 г. Горный журнал,
№ 3, 1836, стр. 592; Иосса 1-й. Указ, соч., стр. 32.
з Г А А К, ф. 1, оп. 3. д. 680, лл. 39, 40, 96.
4 Соколовский 1-й. Указ, соч., стр. 89—100.
5 Г А А К, ф. 5, оп. 1, д. 395, лл. 15, 16, 25.
6 Лушников 1-й. Описание сереброплавильного производства на коксе в Гав-
риловском заводе. Горный журнал, № 12, 1865, стр. 341—362; Н. Иосса. Выплавка
серебра, свинца и меди на Алтайских заводах. Горный журнал, т. 1, 1884. № 1—2,
стр. 25.
128
на Павловском заводе с 1798 по 1834 г. выросло с 595 до 1338 чел., а
выплавка серебра с 1797 по 1835 г. упала с 428 до 186 пуд.
Падение выплавки серебра на одного рабочего вызывалось умень-
шением содержания серебра в проплавляемых рудах при сохранении
в основном прежнего оборудования и технологии плавки. Поэтому, не-
смотря на возрастание массы обрабатываемых руд, выплавка серебра
не увеличивалась. По данным Алтайского горного совета в 1797 г., на за-
водах из 2 318 473 пуд. серебросодержащих и медных руд было получено
1251 пуд бликового серебра. В 1809 г. было расплавлено 4 208 306 пуд.
руд, из которых было получено 1010 пуд. бликового серебра. По мере
выработки богатых руд шли в плавку более бедные руды, которые рань-
ше увозились в отвалы или употреблялись на закладку выработанных
пространств.
Для выполнения ежегодного наряда (плана выплавки) — 1000 пуд.
серебра — приходилось проплавлять больше руд, в связи с чем объем
работ увеличивался, а выплавка серебра на одного рабочего относитель-
но снижалась.
Медная плавка имела много общего с выплавкой серебра. Полиме-
таллические алтайские руды содержали в основном медь и серебро.
Руды, бедные медью, условно называли серебряными, а руды, бедные
серебром,— медными. Технологический процесс менялся в зависимости
от того, являлась ли медь главным или побочным продуктом плавки.
В XVIII и начале XIX в. практиковалось извлечение меди из штей-
нов серебряной плавки. По утверждению инженера Айдарова, медь
перестала извлекаться из штейнов серебряной плавки в связи с введе-
нием в шихту малосернистых салаирских руд: получаемые роштейны
из-за малого содержания серы не годились для выплавки из них меди
прежним способом1.
На Алтае было известно много богатых месторождений медных руд,
но выплавка меди тормозилась Кабинетом, сосредоточившим основные
силы и средства на производстве серебра и разработке золотых россы-
пей. Штатами 1849 г., действовавшими в 1850-х годах, выплавка меди,
производившаяся на одном Сузунском заводе, ограничивалась 18 тыс.
пуд. в год1 2.
Лишь в конце 1850-х годов выплавка меди выросла до 30 тыс. пуд.,
для чего ежегодно расплавлялось свыше 500 тыс. пуд. медных руд3. Се-
ребряных руд в это время обрабатывалось 3—4 млн. пуд., или в 6—8
раз больше, чем медных руд. Десятки тысяч пудов меди, заключавшейся
в серебряных рудах, по-прежнему не извлекались и безвозвратно те-
рялись.
Выплавка меди из руд протекала следующим образом. Руды, изо-
билующие колчеданом, обжигались для удаления избытка серы, после
чего плавились на купферштейн (медный штейн) в шахтных печах.
Остальные руды без предварительного обжига шли в плавильные печи.
Постепенно тяжелые металлические расплавы опускались вниз, а более
легкий шлак всплывал наверх и густел; его снимали железной полоской
и сбрасывали на чугунную плиту перед печью. Купферштейн выпускали
из печи и разливали по изложницам. В конце 1850-х годов за сутки в
одной печи проплавлялось около 325 пуд. руд и получалось до 83 пуд.
«убогого» купферштейна, содержавшего IP/2 фунт, меди в пуде. Убогий
1 Айдаров. Совокупная выплавка золотистого серебра, свинца и меди из руд
алтайских рудников Змеиногорскою края. Горный журнал, № 11, 1861, стр. 315—316.
2 Ц Г И А Л, ф. 1265, on. 1, д. 77, лл. 28, 38—40.
3 Пранг 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 344—346.
9
3. Г. Карпенко
Г29
купферштейн обжигался в особых печах — кальцинирофенах и с целью
обогащения вторично плавился в шахтных печах с добавкой охристых
руд и шлаков.
За сутки в одной печи проплавлялось около 280 пуд. этой шихты
и получалось 130 пуд. «богатого» купферштейна,, содержавшего
Ю’/гфунт. меди в пуде. Богатый купферштейн снова обжигался и за-
гружался в специальные горны — шплейсофены. в которых купферштейн
в течение 5—8 суток «перечищался» на черную медь.
Из 350—600 пуд. купферштейна получалось 120 200 пуд. черной
меди, в пуде которой содержалось 3572 фунт, чистой меди. Черная медь
в течение 20—24 ч подвергалась новой перечистке в шплейсофене.
В пуде шплейсофенной меди содержалось свыше 38 фунт, чистой меди.
Шплейсофенная медь подвергалась последней расплавке в штыковом
горне, из которого она выпускалась в чугунные изложницы и застыва-
ла штыками по 1 пуду весом. При всех перечисленных операциях уго-
рало по 50 золотников меди на пуд руды, т. е. 7б—'7 меди, содержав-
шейся в руде1.
При серебряной плавке медь вообще не извлекалась из штейнов.
Отдельные инженеры предлагали различные способы извлечения меди
при плавке серебра. В частности, Айдаров указывал, что при серебряной
плавке зыряновских и заьодинских руд, содержавших по 2 фунта меди
в пуде, ежегодно теряется 40 тыс. пуд. меди на 440 тыс. руб., и предло-
жил устранить из шихты малосернистые салаирские руды, мешавшие
получению штейна, пригодного для выплавки меди1 2.
На Павловском заводе в конце 1850-х годов производились опыты
по получению цементной меди из горновых роштейнов. Из штейнов, со-
державших 4—5 фунт, меди в пуде, удавалось извлечь лишь 1 фунт,
большая часть меди по-прежнему терялась3.
Инженер Филев предложил свой способ переплавки штейнов на
медь после извлечения из них серебра. Применение этого способа на
Барнаульском заводе в 1859 г. дало положительные результаты.
В связи с этим Горный совет в 1861 г. постановил предпринять по-
добные опыты и на других заводах4.
Так, пока заводское начальство понемногу, не спеша, занималось
опытами извлечения меди из штейнов, миллионы пудов меди пропадали
в отвалах.
Выплавка свинца. Еще более разительный пример расхищения при-
родных ресурсов крепостниками, хозяйничавшими на алтайских заво-
дах, представляло использование свинца. Ежегодно десятки тысяч пудов
свинца угорали — выгорали и испарялись при получении серебра в
извлекательных и разделительных горнах. Огромное количество свинца
буквально вылетало в трубу. Значительный угар получался и при про-
изводстве свинца из руды.
В начале XIX в. выплавка свинца на алтайских заводах произво-
дилась в незначительных размерах. В 1809 г. из 80 тыс. пуд. свинцовых
руд было получено 8758 пуд. свинца, причем в процессе плавки угар
составил 33/4 фунт, свинца с каждого пуда руды! В 1815 г. было рас-
плавлено 68 тыс. пуд. свинцовых руд и получено 6439 пуд. свинца, при-
1 Пр анг 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 344—346; Горный словарь. Ч 1,
стр. 149, 218, 259, 260; ч. 2, стр. 106; ч. 3, стр. 117—118.
2 Айдаров. Указ, соч., стр. 323, 331.
3 Пранг 2-й. Опыты над получением меди из горновых роштейнов в Павловском
заводе Алтайского округа. Горный журнал, № 2, 1861, стр. 165—167.
4 Пранг 2-й. Разложение продуктов свннцово-серебряной плазки Алтайских за-
водов, заключающих медь. Горный журнал, № 2, 1861, стр. 178.
130
чем угар составил 9100 пуд. свинца— больше половины свинца терялось
при выплавке1.
Вместе с тем рост массы проплавляемых серебряных руд требовал
увеличения количества свинца, шедшего на извлечение из них серебра.
В 1840—1850-х годах на Локтевском и других Алтайских заводах
ежегодно выплавлялось 40 тыс. пуд. свинца. Для этого в начале 1850-х
годов ежегодно обрабатывалось до 368 тыс. пуд. руд, содержащих
7—9 фунт, свинца в пуде1 2. Если предположить, что в этих рудах содер-
жалось в среднем по 8 фунт, свинца в пуде, то в 368 тыс. пуд. руд содер-
жалось 73 тыс. пуд. свинца, из которого извлекалось при плавке лишь
40 тыс. пуд.— несколько более половины. Технология выплавки свинца
за это время улучшилась мало.
Несмотря на значительное увеличение выплавки свинца, его не хва-
тало для удовлетворения потребностей сереброплавильных заводов.
По подсчетам Иоссы, в 1840-х годах угар свинца составлял 1 пуд
10 фунт, на 1 фунт бликового серебра. Одна половина этого количества
терялась при извлечении серебра свинцом из роштейнов в извлекатель-
ных горнах, другая — при разделении серебра и свинца в разделитель-
ных горнах. Для выплавки годового наряда—1 тыс. пуд. серебра —
заводам ежегодно требовалось до 50 тыс. пуд. свинца. Поэтому около
10 тыс. пуд. свинца завозилось из Нерчинского округа3. В 1850-х годах,
когда выплавка свинца в Нерчинском округе прекратилась, недостающий
свинец и свинцовые руды стали привозить с заводов и рудников Попова
из Казахстана.
Плавка свинцовых руд в 1840—1850-х годах проводилась в шахтных
печах меньшей высоты и более широких и длинных, чем печи для плавки
серебряных руд. За сутки в одной печи проплавлялось 66—100 пуд. руд.
По мере расплавки руд шлак всплывал наверх и выпускался через
особое отверстие; под шлаком располагался блейштейн — сернистый
сплав свинца, серебра, меди и других металлов, а внизу осаждался на-
иболее тяжелый продукт — серебристый свинец. По мере накопления
блейштейн и свинец выпускались из печи. У каждой печи во время плав-
ки были заняты плавильщик, засыпщик и работник. Одна печь за сутки
давала всего 14—16 пуд. серебристого свинца и до 6 пуд. блейштейна4.
В годы Крымской войны выплавка свийГца увеличилась в несколь-
ко раз. Вызвано это было тем, что прекратился ввоз свинца из-за гра-
ницы. В связи с этим цены на свинец поднялись и Кабинет на выгодных
условиях стал поставлять его военному ведомству. По наряду Алтайско-
го горного совета Локтевский завод должен был дать в 1855 г.
107 950 пуд. свинца. Увеличение выплавки свинца на Алтае произошло
главным образом за счет обработки привозных руд частных Поповских
рудников, содержавших особенно много вредных примесей. В конце
1855 г. выяснилось, что выполнение наряда стоит под угрозой в связи
с необычайным распространением «свинцовой болезни», или «свинцовой
колики» среди рабочих Локтевского завода. В заводской госпиталь еже-
дневно поступали больные с припадками эпилепсии, удушьем, параличом
и другими тяжелыми последствиями отравления свинцом.
Врачебное обследование раскрыло ужасающую картину условий
груда плавильщиков. Все 36 плавильных печей Локтевского завода
1 ГААК, ф. 1, оп. 2, д. 1118, л. 2; д. 1879, л. 2.
2 ЦГИАЛ, ф. 1265, on. 1, д. 77, лл. 26—27.
3 Иосса 1-й. Указ, соч., стр. 55—56.
4 ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 1392, лл. 15—21; Иосса 1-й. Указ, соч., стр. 46—50;
Пр а иг 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 347—348.
9*
131
находились в одном здании; чад, выделяемый расплавленными рудами,
застаивался в тесных промежутках между печами. Особенно много газов
выделялось при промешивании расплавленной шихты. Несовершенные
газоотводные трубы и отверстия в крыше не обеспечивали вывода ядо-
витых газов из помещения, особенно в ветреную погоду и бураны, ког-
да вентиляция нарушалась. В это время сразу возрастало число забо-
левших «свинцовой коликой».
Высокая заболеваемость рабочих вызывалась также, кроме отсут-
ствия вентиляции, и несоблюдением элементарной диеты. Вместо моло-
ка, совершенно необходимого при работе у печей, они употребляли, осо-
бенно в постные дни, кислый квас, который способствует заболеванию
«свинцовой коликой». Этому в немалой степени способствовала засуха
на Алтае летом 1855 г., когда многие локтевские рабочие из-за отсутст-
вия корма продали своих коров1.
Ужасные условия труда плавильщиков свинца зависели не только
от уровня техники, но прежде всего от феодальных производственных
отношений, которые приковывали рабочего к месту, не позволяя ему
переменить работу, даже если ему грозила гибель, а у организаторов
производства не создавали заинтересованности в улучшении условий
труда подневольных рабочих.
Приведенные выше факты показывают, что в первой половине XIX в.
на заводах и рудниках Западной Сибири сформировались кадры ква-
лифицированных мастеровых, владеющих специализированными ин-
струментами и выполнявших с их помощью детальные операции. Раз-
личные установки, работавшие от водяных колес, были абсолютно
готовы к подключению их к более мощным паровым двигателям, чтобы
революционизировать производственные процессы. На Гурьевском и
отчасти Сузунском заводах начиналась механизация машиностроения,
являющаяся отличительной чертой промышленного переворота. Однако
все это тем не менее было лишь предпосылками промышленного пере-
ворота, осуществление которого задерживалось господствующими фео-
дальными производственными отношениями.
3. ФАКТОРЫ. ОБУСЛОВИВШИЕ ЗАПОЗДАНИЕ
ПРОМЫШЛЕННОГО ПЕРЕВОРОТА В СИБИРИ ПО СРАВНЕНИЮ
С ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИЕЙ
Если феодальный строй в России задерживал осуществление в ней
промышленного переворота по сравнению с Англией, то в самой Рос-
сии горнозаводская промышленность Алтайскою и Нерчинского округов,
подвергшаяся наибольшей феодализации, развивалась в наиболее не-
благоприятных условиях по сравнению, например, с хлопчатобумажной
промышленностью Европейской России, обслуживаемой с самого начала
вольнонаемными рабочими. Механизация горнозаводской промышлен-
ности Урала также осуществлялась несколько быстрее, чем сибирской
промышленности. Производственные диспропорции в сибирской про-
мышленности мануфактурного типа исключали ее дальнейшее развитие
без механизации производства. Углубление горных выработок и увели-
чение массы добываемых руд привело к тому, что стало невозможно
осуществлять откачивание воды и подъем руд вручную. Необходима бы-
1 ГААК, ф. 2. оп. 5. д. 1317, лл. 2, 4, 16.
132
ла механизация подъема и водоотлива. Потребность в перевозках мил-
лионов пудов руды уже не могла быть удовлетворена приписными
крестьянами в порядке повинности. Назрела необходимость замены гу-
жевого транспорта железнодорожным.
Мировой уровень техники в конце XVIII — начале XIX в. позволял
заменить при этих операциях ручной труд, заменить ограниченную и
дорогостоящую силу животного, маломощное, не везде применимое
водяное колесо мощным, универсальным паровым двигателем, работаю-
щим на дешевом минеральном топливе. Передовые инженеры Западной
Сибири доказывали необходимость установки паровых водоотливных
машин и разрабатывали оригинальные конструкции паровых двигателей.
П. К. Фролов составил проекты пароходного сообщения по Иртышу и
Оби для перевозки руд с отдаленных Зыряновского и Риддерского руд-
ников на сереброплавильные заводы и сети железных дорог для пере-
возок руд и угля на заводы. Однако эти проекты, требовавшие значи-
тельных капиталовложений, не были осуществлены Кабинетом.
Механизация кабинетской горной промышленности тормозилась от-
сутствием кадров машиностроителей и машиностроительных предприя-
тий, недостатком металлов — для небольшой, двухкилометровой, рель-
совой дороги, соединившей Змеевский завод со Змеиногорским рудни-
ком, с трудом собирали чугун со всего заводского округа.
Наличие дешевого подневольного труда снижало экономическую вы-
годность механизации. Кабинетское начальство маневрировало налич-
ными ресурсами рабочей силы, частично заменяло возчиков из припис-
ных крестьян рудовозами-урочниками; используя свою феодальную
монополию и отсутствие частных горнопромышленников в пределах Ал-
тайского округа, нанимало вольных возчиков по заниженным ценам.
Кое-где вододействующие установки для отлива воды и подъема
руд строились из дерева, из традиционных стройматериалов и наличны-
ми рабочими кадрами. Такого рода установки не могли революциони-
зировать производственный процесс, к тому же они не получили широко-
го распространения: не всюду были подходящие речки и не везде рельеф
местности позволял возвести плотину.
Господство водяного колеса и древесного угля в металлургии в пер-
вой половине XIX в. тормозило рост выплавки металлов и удорожало
ее. Зависимость от «водяного руководства» (выражение И. И. Ползу-
нова) приводила к тому, что зимой во время мелководья металлургиче-
ские заводы выключали отдельные вододействующие установки, сокра-
щая производство: на Томском заводе зимой выдувались домны и
останавливались вододействующие молоты. Останавливались заводы и
во время весенних паводков.
Применение маломощных вододействующих воздуходувок исклю-
чало увеличение емкости металлургических горнов и интенсификацию
процесса плавки. Особенно тяжело сказывался недостаток дутья в до-
менных печах. Только по этой причине нельзя было перевести гурьевские
и томские домны на кокс, хотя возле обоих заводов коксующегося ка-
менного угля было в изобилии.
Опыты с применением каменного угля проводились в сибирской чер-
ной и цветной металлургии много лет, но дело ограничивалось только
опытами, поскольку переход на кокс требовал устройства мощных воз-
духодувок, работающих от паровых двигателей, перестройки металлур-
гических печей, полной реконструкции заводов, связанной с большими
капиталовложениями. Кабинетское же хозяйство основывалось не на
капитале, а на монополии и эксплуатации крепостных работников.
Все признаки промышленной отсталости, характерные, по опреде-
133
лению В. И. Ленина, для Урала, были типичны и для Западной Сибири,
причем в несколько большей степени. Если на Урале паровых двига-
телей было мало, то в Западной Сибири их не было вовсе, лишь в конце
1850-х годов на Гурьевском заводе появилась одна небольшая паровая
машина.
Каменный уголь в сибирской металлургии применялся еще меньше,
чем на Урале, несмотря на огромные запасы энергетических и коксую-
щихся углей в Кузнецком бассейне. Горячее дутье на сибирских заво-
дах совсем не применялось, и колошниковые газы бесполезно сгорали
над домнами вместо того, чтобы использоваться для подогрева дутья.
Если на Урале малопроизводительные кричные горны в 1850-х годах
стали усиленно заменяться пудлинговыми печами, то в Западной Сибири
первая пудлинговая печь системы Корта, построенная на Томском за-
воде под руководством механика П. М. Залесова в 1810 г., в силу ее
несовершенства вскоре была разломана, и пудлингование было введено
на Гурьевском заводе лишь в 1873 г.1
Внутренние закономерности развития производительных сил едины
во всем мире. Производство ставило одни и те же задачи перед меха-
никами и Барнаула и Бирмингама. Но эти задачи могли решаться,
могли и не решаться, в зависимости от характера производственных
отношений, в рамках которых развивались производительные силы.
Необходимо четко различать внутреннюю логику развития техники,
развития производства и экономические возможности и стимулы тех-
нических преобразований. Маркс отмечал в письме к Анненкову, что
в разных странах введение машин стимулировалось различными причи-
нами: в Англии — потребностями рынка и войной между предприни-
мателями и рабочими, в странах континентальной Европы — конкурен-
цией Англии на их внутреннем и внешнем рынке, в Северной Америке -
наряду с конкуренцией недостатком рабочих рук1 2.
Экономические стимулы для механизации в кабинетской промыш-
ленности Западной Сибири по сравнению с частной капиталистической
промышленностью были ослаблены. Конкуренция здесь была устранена
при помощи феодальной монополии на поверхность и недра земли и
рабочую силу, сырье производилось внутри горнозаводской вотчины, а
реализация основных продуктов производства не встречала затруднений:
серебро и золото перечеканивались в монету на Петербургском мо-
нетном дворе, а медь — на местном Сузунском монетном дворе. Недо-
статок рабочей силы ощущался в Алтайском горном округе, но сокра-
щение числа рабочих путем замены их машинами встречало препятствия,
практически непреодолимые.
Для перехода от ручного производства к машинному требовались
капиталовложения, тем более значительные, что доставка тяжелых ме-
ханизмов из-за рубежа или из Европейской России лимитировалась от-
сутствием железнодорожного и пароходного сообщения. Производство
машин на месте затруднялось ограниченностью кадров машиностроите-
лей, недостатком и дороговизной стали. Кроме того, открывать серий-
ное производство механизмов для горнозаводской промышленности
было невозможно ввиду узости местного рынка, а выпуск уникальных
машин обходился бы непомерно дорого. Идти на большие капиталовло-
жения, которые могли возместиться через много лет, не входило в пла-
1 См.: Н. Я. Савельев. Сибирские механики П. М. Залесов и М. С. Лаулин.
Новосибирск, 1953, стр. 38—41, 57.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах. Т. 2. М.,
1949, стр. 426.
134
пы кабинетского хозяйства, противоречило всему его строю, в котором
каждый затраченный рубль должен в том же году принести рубль, а
то и 2—3 руб. чистого дохода. Не было побудительных причин ломать
эту традицию, пока не рухнуло крепостное право. Поэтому феодальная
рента, получаемая императорской фамилией с Алтая, находила, как и
любая феодальная рента, непроизводительное применение, а не шла
на механизацию производства.
Наконец, и это самое главное, подневольные работники не годи-
лись для машинной индустрии. Они не обладали необходимой обшей
и специальной подготовкой, не были заинтересованы в том, чтобы мон-
тировать, налаживать и обслуживать сложные, дорогие машины. Самые
простые операции по обслуживанию машин, доступные без длительной
выучки, требовали внимания, четкости, материальной заинтересованно-
сти в работе. Машинная индустрия требовала иного отношения к делу
и других стимулов к работе. Машинная индустрия в отличие от ману-
фактуры была несовместима с крепостным трудом. Поэтому вплоть
до падения крепостного права в кабинетской промышленности Западной
Сибири складывались лишь предпосылки промышленного переворота и
наблюдались отдельные попытки механизации производства.
Итак, промышленный переворот в кабинетской промышленности
тормозился не только и не столько отдаленностью от рынков, отсут-
ствием железных дорог, малой заселенностью Сибири, сколько господ-
ством в этой промышленности феодальных отношений, которые в пер-
вой половине XIX в. стали сковывать развитие производитель-
ных сил.
4. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ Х!Х В.
Развертывание и завершение промышленного переворота в Западной
Сибири выходит за хронологические рамки настоящей работы, поэтому
мы ограничимся лишь несколькими общими соображениями о 'промыш-
ленном перевороте в западносибирской горной промышленности и метал-
лургии.
Развитие горной промышленности Алтайского округа после 1861 г.
задерживалось прежде всего потому, что Алтайский округ, каки Нерчин-
ский, остался частной собственностью императорской фамилии. Кабинет
оказался не в силах перестроить промышленность округа на капитали-
стических началах, не пошел на огромные капиталовложения, требовав-
шиеся для механизации добычи полезных ископаемых. Добыча серебря-
ных руд и россыпного золота приходила в упадок. В 1897 г. были закры-
ты Салаирские серебряные рудники1. На кабинетских приисках в
1871 г. было добыто 20 пуд. 15 фУнт-» а в 1885 г. лишь 4 пуд. 16 фунт.
золота1 2.
Золотые промыслы стали раздаваться и сдаваться в аренду. В 1860—
1880-е годы Александр II и Александр III подарили Дамсдорфу, Дуб-
бельту, отцу и сыну Адлербергам и другим придворным ряд приисков
Кузнецкого Алатау и Горной Шории3. Сановники в свою очередь сдава-
1 Г А К О, ф. 7, д. 6, лл. 46—47.
2 К. Скальковский. Горнозаводская производительность России в 1871 г. Гор-
ный журнал, кн. 3, 1873, стр. 324; В. Кулибин. Наша золотопромышленность. Гор-
ный журнал, кн. 3, 1888, стр. 343.
3 Э. К. Ф р е й м а н. Отчет по статистико-экономическому и техническому иссле-
дованию золотопромышленности Алтайского горного округа. Спб., 1910, стр. 129—142.
135
ли подаренные прииски в аренду предпринимателям. Арендовались при-
иски и непосредственно у Кабинета. Арендаторы уплачивали Кабинету
большие отчисления с золотодобычи (5—15%) и вносили арендную плату
высокопоставленным владельцам приисков. Естественно, что арендаторы
избегали больших капиталовложений на механизацию золотодобычи
и стремились получать прибыль за счет хищнической разработки наиболее
богатых участков золотоносных россыпей и жестокой эксплуатации ра-
бочих. В 1860—1880-х годах, т. е. 20 лет спустя после отм ны крепостного
права, на кабинетских и частных приисках Западной Сибири, в пределах
и за пределами Алтайского горного округа, по-прежнему работали бо-
чечные машины, бутары и другие устройства, использовавшие силу па-
дающей воды и мускульную силу рабочего, совершенно не было паровых
двигателей, драг и гидравлик. Кайла, лом, лопата оставались основными
орудиями труда на золотых приисках.
Железные руды продолжали добываться вручную и подвозились
к заводам на крестьянских лошадях. Гурьевский завод, по выражению
инженера Крупского, существовал под угрозой голодной смерти ввид\
истощения окрестных рудников и отказа Кабинета строить железную
дорогу к богатым железорудным месторождениям Горной Шории.
Добыча каменного угля в Кузнецком бассейне до проведения Сибир-
ской магистрали тормозилась отсутствием спроса. В ничтожных разме-
рах уголь добывали деревенские кузнецы для своих кузниц, крестьяне,
сплавлявшие его на плотах в Томск, и, наконец, Кабинет для Гурьевского
и Гавриловского заводов. В 1890 г. в Кузбассе было добыто 17 тыс. т; на
Урале — 249 тыс. т, в Донбассе — 3002 тыс. г1. Добыча угля, железных
руд и золота до 1890-х годов не могла подняться на стадию машинной
индустрии в связи с пережитками феодализма в виде царской собствен-
ности на поверхность и недра Алтайского округа, а также оторванностью
Западной Сибири от центральных рынков и узостью местного рын-
ка сбыта.
Томский железоделательный завод и все сереброплавильные и меде-
плавильные заводы Кабинета, лишившись дешевых подневольных работ-
ников, ввиду своей технической отсталости стали нерентабельными и в
1860—1890-х годах один за другим были закрыты. Это особенно ярко
характеризует тесную связь кабинетской промышленности с крепостными
порядками. Ликвидация крепостного строя привела не к технической ре-
конструкции, а просто к ликвидации цветной и отчасти черной металлур-
гии Кабинета.
Уцелел один Гурьевский завод с его механической фабрикой. Здесь
появилось несколько небольших паровых машин, стал применяться ка-
менный уголь, было введено пудлингование. Но до полной технической
реконструкции Гурьевского завода было еще далеко. Наряду с паровыми
машинами на нем применялись водяные колеса, наряду с каменным —
древесный уголь, ряд операций не был механизирован, поэтому издерж-
ки производства были высокими. Но до проведения Сибирской магистра-
ли Гурьевский завод, единственный железоделательный завод в Западной
Сибири, обслуживал своими изделиями местное сельское хозяйство, зо-
лотые прииски и обрабатывающую промышленность, успешно конкури-
руя с уральскими заводами, поскольку доставка их изделий в Сибирь
обходилась дорого.
Если в Европейской России технический переворот в промышленно-
сти привел к механизации транспорта, то в Сибири проведение Великой
1 Геология СССР, Т. 10, М.—Л., 1940, стр. 723, 737, 740.
136
Сибирской магистрали содействовало переходу промышленности на ста-
дию машинной индустрии1.
Факты свидетельствуют, что промышленный переворот в Западной
Сибири, едва начавшийся в первой половине XIX в., развернулся и за-
вершился именно в 90-х годах в связи с проведением железной дороги.
С этого времени резко возрос приток капиталов, в том числе иностран-
ных, в угольную и золотопромышленность Сибири. Сибирская ж. д. от-
крыла Сибирь для капитала, писал В. И. Ленин в 1900 г.1 2
Проведение Сибирской магистрали расширило экономические связи
Сибири с рынками России и зарубежных стран. Открылись новые воз-
можности сбыта сибирского сырья, ввоза в Сибирь машин и другого обо-
рудования, а следовательно, сложились более благоприятные условия
для развития машинной индустрии в Сибири.
Сибирская ж. д. предъявила значительный спрос на каменный уголь,
обусловивший возникновение угольной промышленности на севере Куз-
басса. По железной дороге стало поступать оборудование для угольных
рудников. На Анжерских и Судженских копях, возникших в 1890-х годах,
начали устанавливаться паровые двигатели, насосы, вентиляторы, подъ-
емные машины. Добыча угля в Кузбассе с 17 тыс. в 1890 г. выросла до
290 тыс. т в 1904 г.3 Такое резкое увеличение добычи угля в Кузбассе
произошло только благодаря проведению Сибирской магистрали, и из
мелкого товарного производства и производства мануфактурного типа
добыча угля превратилась в относительно крупную механизированную
промышленность.
С проведением Сибирской ж. д. началось техническое перевооруже-
ние золотопромышленности, что неоднократно отмечали современники.
С 1900 г. в Мариинской тайге стали действовать драги, гидравлики и фаб-
рики для извлечения золота из руд. В 1890—1900-х годах в золотопро-
мышленности развернулась замена водяных двигателей паровыми. За
11 лет, с 1893 по 1904 г., на приисках Западной Сибири число водяных
двигателей сократилось с 56 до 8, а число паровых двигателей выросло-
с 1 до 14, причем большинство последних появилось в 1900-х годах4. Ме-
ханизированные рудники стали давать большую часть золотодобычи. За
1903 г. в Томском горном округе было получено золота из руд в 4 раза
больше, чем из россыпей5.
Следовательно, золотопромышленность Западной Сибири стала пе-
реходить из стадии мануфактуры в стадию машинной индустрии в конце
XIX — начале XX в. благодаря проведению Сибирской магистрали, при-
току капиталов и поступлению по железной дороге машинного оборудо-
вания для добычи золота.
Иначе сложилось положение в черной металлургии. Русские и ино-
странные капиталисты, устремившиеся в Сибирь после проведения Си-
бирской магистрали, вкладывали капиталы лишь в такие предприятия,
1 Это положение, выдвинутое мною в 1955 г. в журнальной статье, встретило воз-
ражение со стороны Л. В. Филимоновой, которая, к сожалению, ограничилась общими
рассуждениями и не привела никаких фактических доказательств в подкрепление своей
точки зрения. См.: 3. Г. Карпенко. О промышленном перевороте в России (по ма-
териалам Кузнецкого бассейна). «Вопросы истории», № 2, 1955, стр. 96—103; Л. В. Фи-
лимонова. Некоторые замечания по поводу промышленного переворота в России.
«Вопросы истории», № 8, 1955, стр. 143.
2 В. И. Л е н и н. Соч., т. 5, стр. 74.
3 Геология СССР. Т. 16, стр. 723.
4 М. Соболев. Добывающая и обрабатывающая промышленность Сибири. Сб.
«Сибирь, ее современное состояние и ее нужды». Срб., 1908, стр. 146.
5 Горнозаводская промышленность Сибири в 1903 г. Горные и золотопромышлен-
ные известия, 1905, стр 10—11.	,
137"
эксплуатация которых позволяла в кратчайшие сроки получать наиболь-
шие прибыли. Черная металлургия не только не стала развиваться в Си-
бири, несмотря на наличие в Кузбассе и других местах колоссальных
месторождений коксующихся углей и железных руд, но из-за конкурен-
ции уральского железа немногочисленные сибирские заводы стали свер-
тывать производство и закрываться. Так был законсервирован в 1908 г.
Гурьевский завод.
Наконец, следует отметить, что в 1890-х годах в связи с проведением
Сибирской магистрали, ростом угольных шахт и золотых рудников зна-
чительно выросло число кадровых рабочих в Сибири, которые уже
в 1905 г. показали себя как серьезная революционная сила. Ускоренное
формирование пролетариата было важнейшим социальным последствием
запоздавшего промышленного переворота в Сибири.
ГЛАВА V
СОЦИАЛЬНЫЙ СТРОЙ КАБИНЕТСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1801 — 1860 гг.
1.	УПРАВЛЕНИЕ АЛТАЙСКИМ ГОРНЫМ ОКРУГОМ
По распоряжению Павла I Алтайские рудники и заводы были пере-
даны под управление берг-коллегии, а драгоценные металлы, поступав-
шие с них, обращены в доход казны. Одной из первых мер Александра I
по приходе к власти было возвращение Алтайской вотчины император-
ской фамилии. 22 марта 1801 г. был издан указ «о бытии Колывано-вос-
кресенским заводам в ведении кабинета», в котором говорилось: «Колы-
вано-воскресенские горные заводы, кои завсегда были в непосредствен-
ном ведении и управлении нашего кабинета, повелеваем обратить по-
прежнему в ведение и управление оного кабинета, а с ними вместе от-
дать в распоряжение кабинета и золото и серебро с тех заводов, на Мо-
нетном дворе состоящее»1.
Собственно золото и серебро не поступали в распоряжение Кабинета.
На Петербургском монетном дворе алтайское золотистое серебро подвер-
галось разделению, после чего из него чеканились серебряная и золотая
монета. Стоимость драгоценных металлов возмещалась Кабинету по
«передельным ценам», причем при этом удерживались долги Кабинета
государственному казначейству. Дело в том, что установилась своеобраз-
ная форма кредитования кабинетских предприятий государственным каз-
начейством. Кабинетские чиновники на Алтае сами собирали с приписных
крестьян государственную подушную подать. Собранные деньги горное
начальство не сдавало в местное казначейство, а расходовало на разные
хозяйственные нужды. Эти средства поступали в государственную казну
позже, при расчетах между Кабинетом и государственным казначейством
за серебро, сданное на Петербургский монетный двор.
Границы кабинетских земель на Алтае долго не были уточнены. Указ
22 июля 1822 г. о преобразовании сибирских губерний по новому учреж-
дению определял: «Все земли и леса, ныне к ведомству заводскому при-
надлежащие, имеют состоять в непосредственном заведывании заводско-
го управления...»1 2.
В связи с запрещением частной золотопромышленности на кабинет-
ской территории в 1838 г. были уточнены границы Алтайского горного ок-
руга, как он стал называться с 1831 г. Южная граница Алтайского гор-
1 ПСЗ 1-е, т. 26, № 19800.
2 ПСЗ 1-е, т. 38, № 29124.
139
ного округа проходила по государственной границе с Китаем, от впаде-
ния р. Нарыма в Иртыш до Таштыпского пограничного караула; восточ-
ная граница — от Таштыпского караула вдоль хребта Кузнецкого Алатау
до крайнего заводского с. Кафтанчикова по Томи выше г. Томска; север-
ная граница шла от с. Кафтанчикова до с. Уртамского на Оби; западная
граница — от с. Уртамского на озера Чаны, Топольное, Солодково, за-
тем на Иртыш, при впадении в него р. Грязнушки, затем вверх по Иртышу
до устья р. Нарым1.
В 1803 г. было создано Сибирское генерал-губернаторство, одно для
всей Сибири. В 1804 г. была образована Томская губерния, в которую
вошла и территория Колыванского округа1 2. Власть на территории горно-
го округа по-прежнему оставалась в руках кабинетской администрации.
В начале XIX в. заметно усилились волнения и уклонения приписных
крестьян от выполнения заводских повинностей. Возможно в связи с эти-
ми выступлениями М. М. Сперанский в бытность его сибирским генерал-
губернатором (1819—1822 гг.) предложил ввести Колыванский округ на
общих началах в состав Томской губернии, приписных крестьян освобо-
дить от заводских повинностей и отдать под управление губернских вла-
стей, а работы на заводах производить вольным наймом. Вероятно, этот
проект был составлен при участии будущего декабриста Г. С Батенько-
ва, который, по свидетельству В. Вагина, написал большую часть проек-
тов положений об управлении Сибирью3.
Предложения Сперанского в 1822 г. обсуждались Сибирским комите-
том, который был учрежден в Петербурге специально для рассмотрения
отчета Сперанского и его проекта административных преобразований
в Сибири. Сибирский комитет не решился принять проект в части ограни-
чения феодальных прав царской фамилии. Поэтому царский указ сенату
от 22 июля 1822 г. о преобразовании сибирских губерний по новому «уч-
реждению» (закону), проект которого был представлен Сибирским коми-
тетом, подтверждал неприкосновенность Колыванского округа как импе-
раторской собственности и обязанность приписных крестьян отбывать за-
водские повинности4. Согласно этому указу, вместо канцелярии горного
начальства учреждалось Колывано-Воскресенское горное правление.
Власть кабинетских чиновников еще более расширялась. По «учрежде-
нию для управления сибирских губерний» в 1822 г. в Сибири были обра-
зованы Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское генерал-губернатор-
ства. Томская губерния вошла в Западно-Сибирское генерал-губернатор-
ство. Власть томского губернатора и начальника Колыванских заводов
соединилась в одном лице5. Томскими губернаторами стали назначаться
горные офицеры, начальники Колыванских заводов, которым теперь под-
чинялись гражданские ведомства губернии. Начальник Колыванских
заводов П. К. Фролов был одновременно и томским губернатором. Он
подчинялся, с одной стороны, Кабинету, с другой — Западно-Сибирскому
генерал-губернатору.
В 1828 г. было издано особое «учреждение» об управлении Колыва-
но-Воскресенских горных заводов, утверждавшее сложившийся на заво-
дах военно-феодальный строй. Главное управление заводами по этом^
«учреждению» принадлежало Кабинету, местное управление — на-
чальнику заводов и Горному правлению в Барнауле, которым подчиня-
1 Свод законов, т. 7, изд. 1857 г. Горный устав. Приложение к сг. 2431.
ПСЗ 1-е, т. 28, № 21183.
3 В. Ваг и н. Исторические сведения о деятельности графа М. М. Сперанского
в Сибири с 1819 по 1822 г. Т. 2, Спб., 1872, стр. 252.
4 ЦГИАЛ. ф. 1264, on 1, д. 121, ч. II, лл. 238 об.—240.
5 11 С 3 1-е, т. 38, № 29124 , 29125.
140
лись Барнаульская, Павловская, Локтевская, Сузунская, Томская, Змеи-
ногорская, Салаирская и Колыванская горные конторы и 10 земских
управителей, ведавших отделениями, в которые входило по нескольку
волостей с приписными крестьянами. Горное правление ведало хозяй-
ственными и судебными делами — суд подчинялся горной админи-
страции1.
Колывано-Воскресенский горный батальон был переименован
в 10-й линейный Сибирский батальон; он должен был нести караулы,
охранять транспорты с серебром и золотом, высылать людей на рабо-
ты и оказывать содействие полиции, т. е. обеспечивать выполнение фео-
дальных повинностей и подавлять выступления крестьян и мастеровых
против феодального гнета.
С 1830 по 1855 г. хозяйственное управление алтайскими рудника-
ми и заводами, за исключением Колыванской шлифовальной фабрики,
осуществлялось департаментом горных и соляных дел министерства фи-
нансов. Последнее лишь управляло заводами и рудниками, которые
оставались собственностью царской фамилии. Императорский указ
14 апреля 1830 г. подчеркивал: «Заводы, как и ныне, остаются частною
собственностью нашею, одно управление оными передается министру
финансов»* 2.
Указом 27 мая 1855 г. Алтайский округ снова передавался под
управление Кабинета. Власть начальника алтайских заводов и Томско-
го губернатора оставалась соединенной в одном лице вплоть до отмены
крепостного права. В 1863 г. должности начальника заводов и губерна-
тора были разделены. Кабинетское ведомство потеряло исключительную
власть над населением Алтайского округа, но были сохранены значи-
тельные пережитки феодальных порядков в виде царского, кабинетского
землевладения и оброчных платежей, которые были обязаны вносить
жившие на кабинетских землях крестьяне.
2.	КРИЗИС ФЕОДАЛЬНЫХ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
НА КАБИНЕТСКИХ ПРЕДПРИЯТИЯХ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
С начала XIX в. в промышленности и сельском хозяйстве России
углубляется несоответствие между производительными силами и фео-
дальными производственныгли отношениями Растут предприятия
с вольнонаемными рабочими, сокращается строительство мануфактур,
основанных на подневольном труде. На Урале во второй половине
XVIII в. было построено 109 заводов, а в первой половине XIX в.—
лишь 253. В первой четверти XIX в. резко сокращается, а во второй чет-
верти XIX в. прекращается строительство рудников и заводов в Алтай-
ском округе. Все крупные серебряные рудники — Змеиногорский, Сала-
ярские, Риддерский, Зыряновский—возникли в XVIII в. Объем подзем-
ных работ на старейшем Змсиногорском руднике в течение первой поло-
вины XIX в. постоянно сокращался, и все большее значение поиобрета-
ла переработка отвалов. Геолог П. А. Чихачев, посетивший Змеиногорск
в 1842 г., писал: «Змеевский рудник, знаменитый по роли, которую он
сыграл в анналах Алтая, в настоящее время в глазах горняка не что
‘ПСЗ 2-е, т. 3, № 1960.
2 >\. Кулибин]. Описание Колывано-Воскресенских заводов по 1833 г. Горный
журнал, кн. 4, 1836, стр. 159.
3 М. А. Горловский, А. Н. Пятницкий. Из истории рабочего движения на
Урале (1800—1870 гг.). Свердловское книжное изд-во, 1954, стр. 12—13.
141
иное, как историческая руина, увенчанная ореолом славы и величия»1.
В 1840-х годах подземные работы на Змеиногорском руднике были
прекращены. Нижние горизонты с оставшимися бедными рудами, содер-
жавшими менее одного золотника серебра в пуде, были заброшены
и затоплены до уровня водоотводных штолен. Но переработка старых
отвалов велась в широких размерах, и Змеиногорск оставался одним
из крупнейших сибирских рудников.
По сообщению профессора 1'. Е. Щуровского, бывшего на Алтае
б 1844 г., в это время Змеиногорский рудник давал до 75 пуд. серебра
в год, которые получались от сортировки отвалов прежних лет.
В 1840-х годах ежегодно получали из отвалов около 664000 пуд. бедных
руд, содержавших до 1 золотника серебра в пуде. Змеиногорский рудник
дал серебра стране больше любого другого рудника на Алтае. С 1744 по
1835 г. из Змеиногорского месторождения было добыто 36 942 пуд. се-
ребра и 1 000 пуд. золота, или свыше половины всего серебра и золота,
доставленного всеми рудниками России за эти 90 лет1 2.
Змеиногорск был по-прежнему одним из крупнейших населенных
пунктов Алтайского округа и в 1842 г. имел 5454 жителя (2112 из
2978 жителей муж. п. были горнозаводскими работниками и их сыновья-
ми, которые с 8—10 лет также начинали работать рудоразборщиками)3.
Поскольку работы на руднике сокращались, уменьшалось и население
Змеиногорска, и с 1842 по 1847 г. сократилось с 5454 до 4294 чел.4.
По мере свертывания работ в Змеиногорске расширялась добыча
салаирских руд, и в 1840—1850-х годах на Салаире добывалось до
1000 000 пуд. руды в год — больше, чем на любом другом руднике Ал-
тая, кроме Зыряновского. С развертыванием работ возрастало количе-
ство рабочих на Салаирских рудниках: в 1795 г. их было 760 чел., в ав-
густе 1809 г.— 931, на 1 января 1820 г.— 1653, в январе 1850 г.—
1811 чел.5. Благодаря невысокому содержанию серебра в рудах Салаир
давал его в несколько раз меньше, чем Зыряновский и Риддерский руд-
ники. Часть салаирских руд переплавлялась на ближайшем Гаврилов-
ском заводе, часть перевозилась на Барнаульский и другие заводы, где
примешивалась к рудной шихте (смеси) в качестве флюсов, поскольку
шпатовые салаирские руды отличались легкоплавкостью. Невысокое со-
держание серебра было главным препятствием, тормозившим в XIX в.
разработку Салаирского месторождения, содержащего колоссальные
запасы полиметаллических руд6. В настоящее время на базе салаирских
руд работает Беловский цинковый завод и уже не серебро, а цинк яв-
ляется главным компонентом, извлекаемым из этих руд.
Риддерская группа рудников разрабатывалась в первой половине
XIX в. в незначительных размерах. После того, как были вынуты верх-
ние охристые легкоплавкие и наиболее богатые серебром руды, Крюков-
1 Р. Т с h i h a t с h е f f. Voyage scientifique dans 1’Altai oriental et les parties
adjacents de la frontiere de Chine, Paris, 1845, p. 269.
2 Г. E. Щуровский. Геологическое путешествие по Алтаю. М., 1846, стр. 75—
76, 25.
3 Г А А К, ф. 3, оп. 2, д. 307, лл. 448, 453—456.
'Там ж е, д. 328, л. 299.
5 И. Герман. Сочинения о сибирских рудниках и заводах, ч. I, Спб., 1797,
стр. 58 (1795 г.); ГААК, ф. 1, оп. 2, св. 616, д. 1078, лл. 74, 83, 90, 96, 116 (1809 г.);
ГА КО, ф. 6, д. 6. л. 4 (1820 г.); ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 888—890 (1850 г.).
в Ц Г И А Л, ф. 1265, on. 1, д. 77, л. 28—29; Г. Е. Щуровский. Геологическое
путешествие по Алтаю, стр. 223—224; Р. Tchihatcheff. Voyage scientifique dans
1’Altai oriental et les parties adjacents de la frontiere de Chine, p. 261; Пр ан г 2-й и
Ярославцев. Краткое описание горной промышленности в Алтайском гарном
округе. Горный журнал, № 5, 1861, стр. 327—329.
142
ский рудник был заброшен, а Риддерский эксплуатировался в неболь-
ших размерах как рудник, якобы близкий к истощению. Щуровский
описывал Риддерский рудник как «некогда одно из богатейших Алтай-
ских месторождений, которое в настоящее время приходит в истоще-
ние». Это мнение разделял и другой крупный специалист—горный ин-
женер Иосса. Крюковский рудник, дававший ранее до 300 пуд. серебра,
в 1844 г. был заброшен. Риддерский рудник в 1849 г. выдал лишь
300 000 пуд. руды, Сокольный — 275 000 пуд.1 Риддерские руды были бо-
гаты овинцом — содержали по нескольку фунтов свинца в пуде, но небо-
гаты серебром — руды, добывавшиеся в 1840-х годах, содержали до 1 зол.
серебра в пуде. Этим и объяснялись утверждения об истощении Риддер-
ского рудника. Риддер — это современный Лениногорск, центр одного из
крупнейших в СССР Лениногорского полиметаллического комбината.
Зыряновский рудник в 1830—1840-х годах стал крупнейшим поли-
металлическим рудником Алтая. Зыряновские руды были богаты сереб-
ром, свинцом и медью. В пуде руды содержалось 4—8 зол. серебра,
6—10 фунт, свинца и 2 фунт. меди. П. А. Чихачев, описывая Зыря-
новское месторождение, перешел от делового стиля научной моногра-
фии к поэтическим образам: «Зыряновский рудник становится прекрас-
нейшим цветком в блестящем венце Алтая. Это восходящее светило,
которое готовится заместить угасающую звезду Змеева рудника, сияние
которой, когда-то такое живое, не сверкает более сегодня так, как в
прошлом веке»1 2.
В первые десятилетия XIX в. на Зыряновском руднике добывалось
по нескольку десятков тысяч пудов руды в год —по наряду 1813 г. было
положено добыть 70 000 пуд. руды. В 1840—1850-х годах Зыряновский
рудник выдавал ежегодно по 775 000—1 000 000 пуд. руды, из которой
выплавлялось до 775 пуд. золотистого серебра — 3Д всего серебра, полу-
чавшегося на Алтае. Кроме того, из зыряновских руд получалось еже-
годно до 30000 пуд. свинца. Всего со времени открытия Зыряновского
рудника до 1860 г. на нем было добыто около 26 000 000 пуд. отсортиро-
ванных руд, содержащих 28 903 пуд. серебра и 2 265000 пуд. свинца.
Медь, содержащаяся в зыряновских рудах, не извлекалась. По под-
счетам горного инженера Айдарова, из зыряновских и заводинских руд,
содержавших по 2 фунта меди в пуде, можно было ежегодно получать
40 000 пуд. меди на 440 000 руб., но для этого надо было перестроить
технологию плавки руд, исключить из шихты малосернистые салаир-
ские руды, примесь которых не позволяла получать роштейн с высоким
содержанием серы, пригодный для получения меди. Поскольку основ-
ной целью плавки было получение серебра, технологический процесс не
менялся и десятки тысяч пудов меди ежегодно выбрасывались со шла-
ками на отвалы3. В наши дни не серебро, а другие металлы, более нуж-
1 Г. Е. Щуровский. Геологическое путешествие по Алтаю, стр. 122—123;
Иосса 1-й. Краткое описание плавки серебряных руд в Алтайских заводах. Горный
журнал, .N° 1, 1851. стр. 26—28.
2 Р. Tchihatcheff. Voyage scientifique dans I'Altai oriental et les parties
adjacents de la frontierc de Chine, p. 295.
3 Г. Спасский. Примечания к путешествиям на Тигирецкие белки..., «Сибир-
ский вестник». Ч 8, 1819, стр. 133; Г. Е. Щуровский. Геологическое путешествие
по Алтаю, стр. 313 314; Посса 1-й. Краткое описание плавки серебряных руд на
Алтайских заводах, стр. 25—28; А. Бояршинов. Об открытии третьей рудной ветви
Зыряновского месторождения. Горный журнал, .Nb -1, 1851, стр. 29—39; М. Басов.
Описание Зыряновского рудника в техническом и хозяйственном отношениях. Горный
журнал, № 6, 1861, стр. 139—519; А. Татаринов. Обзор горного дела на Алтае.
Горный журнал, № 10, 1861, стр. 90 -91; Айда ров. Совокупная выплавка золотистого
серебра, свинца и меди из рудников Змеиногорского края. Горный журнал, № 12, 1861,
стр. 323, 331.
143
ные для народного хозяйства, составляют основную продукцию Зыря-
новского полиметаллического комбината, одногр из крупнейших горно-
заводских комбинатов СССР.
Остальные рудники значительно уступали по масштабам и дли-
тельности разработки Змеиногорскому, Зыряновскому и Салаирским.
Разработку медных руд находили менее выгодной, чем серебряных, и
потому производили в небольших размерах. Быстро были заброшены
Крюковский рудник, разрабатывавшийся с 1812 по 1840 г., и Заводин-
ский, разрабатывавшийся с 1818 по 1858 г., после того, как были выну-
ты верхние, наиболее богатые и легкоплавкие охристые руды. С 1852 г.
стал разрабатываться Сугатовский рудник, дававший ежегодно 400 000
пуд. серебряных руд, из которых получалось ежегодно около 150 шуд.
серебра1.
Техника добычи руд оставалась на уровне XVIII в.: те же кайлы,
ручные буры, тачки, ручные и конные водоотливные и рудоподъемные
установки. Дальнейшее углубление и расширение подземных выработок
приводило к производственным диспропорциям, которые все труднее
было разрешать на основе мануфактурной техники. Свежий воздух не
доходил до глубоких забоев: их заливала вода, которую было невоз-
можно откачать ручными насосами; не только ручными, но и конными
воротами было затруднительно поднимать руду с нижних горизонтов.
Для развертывания добычи руд с большой глубины было необходимо
перейти от естественной вентиляции к механическим вентиляторам, от
ручных к конных водоотливных установок к паровым. Механизация
вентиляции, подъема и водоотлива была связана с большими матери-
альными затратами, с переквалификацией инженеров и техников и, са-
мое главное, с переходом на вольнонаемный труд. Опыт предприятий
Европейской России показывал, что крепостной труд несовместим с ме-
ханизацией производства. Купцы—владельцы посессионных мануфак-
тур, приобретая машины и паровые двигатели, одновременно отпускали
подневольных мастеровых и переходили к вольному найму рабочих.
Однако царский Кабинет был слишком проникнут феодальными тради-
циями, чтобы отважиться на коренную перестройку производства, и
потому подневольный труд господствовал на кабинетских предприятиях
вплоть до 1861 г.
Следовательно, не истощение рудных месторождений, как утвержда-
ли ученые-горняки в 1830—1850-х годах, а сохранение устаревших фео-
дальных порядков задерживало рост добычи полиметаллических руд
в Алтайском горном округе. Назрела необходимость изменить профиль
горной промышленности, нацеленной исключительно на добычу серебра
и золота, и перейти к добыче различных цветных металлов, которыми так
богаты руды Зыряновского, Риддерского и других месторождений Ал-
тая. Развитие производства требовало введения паровых двигателей,
механизации подъема, водоотлива, вентиляции и перехода на вольно-
наемный труд. Поскольку Кабинет оказался не в состоянии осуществить
эту решительную перестройку, кабинетская горная промышленность
топталась на уровне, достигнутом к концу XVIII в., и стала отставать
от мануфактур, применявших вольнонаемный труд и частично пере-
ходивших на стадию машинной индустрии.
1 П р а п г 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 316—317, 322—323, Г. Е. Щу
р о в с к и й. Указ, соч., стр. 284, 329—331; К). Г а геме истер. Статистическое обоз-
рение Сибири... Ч. 1, Спб., 1854, стр. 243—245.
144
Подобные закономерности характерны и для металлургии Алтай-
ского горного округа в 1801 —1860 гг. В начале XIX в., после Зме-
евского и Гурьевского заводов и преобразования Колыванского заво-
да в шлифовальную фабрику, заводское строительство в Алтайском
горном округе прекратилось вообще.
Эти вновь построенные заводы — Змеевский и Гурьевский — принад-
лежали к наиболее крупным и хорошо оборудованным заводам Алтай-
ского округа. Змеевский сереброплавильный завод был выстроен в 2 км
от Змеиногорского рудника. Н. Посса сообщает, что Змеевский завод
основан в 1804 г., Н. Голубев называет 1804—1805 гг., Н. Я. Савельев
указывает, что завод строился в 1804—1806 гг. и первая очередь его бы-
ла закончена в 1805 г.1 Как и на других новых заводах, здесь была
устроена деривационная установка: вода к заводским колесам подава-
лась каналом, отведенным из р. Корбалихи. Корпуса завода были сло-
жены из камня. Было поставлено 10 плавильных печей, 1 извлекатель-
ный и 1 разделительный горны. Дутье в печи подавалось усовершен-
ствованными цилиндрическими воздуходувными машинами, работавши-
ми от наливных колес.
Первоначально Змеевский завод был выстроен для переработки
бедных руд Змеиногорского месторождения, которые не было расчета
возить на дальние заводы; стоимость их 'перевозки превышала бы стои-
мость выплавленного из них серебра. Для удешевления перевозки зме-
иногорских руд на завод между заводом и рудником по проекту
П. К. Фролова была построена чугунная рельсовая дорога, открытая
в 1809 г.
Завод был рассчитан на обработку до 1 млн. пуд. руды в год. По
мере выработки Змеиногорского месторождения он переключался на
плавку руд южных, Зыряновского и Риддерского, рудников, к которым
был расположен ближе, чем остальные заводы Алтая. Змеевский завод
давал в 1830—1850-х годах 20% всего алтайского серебра — 200 пуд.
из 1000, которые должны были ежегодно выплавлять Алтайские заводы
по наряду Кабинета1 2.
Поскольку Томский завод в начале XIX в. уже не удовлетворял
возросших потребностей кабинетских предприятий в черных металлах,
с 1811 г. началось проектирование второго железоделательного завода,
но его постройка была отложена из-за войны 1812 г. Однако в связи
с тем, что черная металлургия занимала второстепенное место в систе-
ме кабинетского хозяйства, Горный совет 1812 г. решил вместо железо-
делательного построить второй сереброплавильный завод на Салаире,
чтобы предупредить уменьшение выплавки серебра в связи с истоще-
нием богатых руд Змеиногорского и Петровского рудников. 24 декабря
1815 г. Кабинет распорядился строить сереброплавильный завод на
р. Бачате, в 5 верстах от действующего Гавриловского завода. В тече-
ние 1816 г. была построена первая очередь завода, и к концу 1816 г.
4 плавильных печи начали выплавку роштейна, который перевозился
1 Н. Иосса. Выплавка серебра, свинца и меди на Алтайских заводах. Горный
журнал, т. II, № 5, 1884, стр. 185; П. Голубев. Горное дело и хозяйство кабинета.
Сб. «Алтай». Томск, 1890, стр. 373; Н. Я. Савельев. Сибирские механики П. М. Зале-
сов и М. С. Лаулин. Новосибирск, 1953, стр. 26—27.
2 ЦГИАЛ, ф. 1265, on. 1, д. 77, л. 31; Г. Спасский. Примечания к путеше-
ствиям на Тигирецкие белки..., стр. 115—116; А. Кулибин. Описание Колывано-Вос -
кресенских заводов по 1833 г., стр. 583; Н. Иосса. Выплавка серебра, свинца и меди
на Алтайских заводах, стр. 27; Пранг 2-й и Ярославцев. Указ, соч., стр. 347;
Н. Я. Савельев, Сибирские механики П. М. Залесов и М. С. Лаулин, стр. 26—27.
Ю 3. Г. Карпенко
145
на Барнаульский завод для извлечения из него серебра. Новый завод
был назван Гурьевским в честь управляющего Кабинетом Д. А. Гурьева.
В связи с отменой строительства железоделательного завода про-
должала оставаться острая нужда в черных металлах для удовлетво-
рения потребностей железоделательных и сереброплавильных заводов
и рудников. Это вынудило горное начальство пойти на постройку дом-
ны и кричных торнов при Гурьевском заводе, так как Кабинет не отпу-
скал денег на строительство нового завода. В 1826 г. на Гурьевском
заводе была поставлена небольшая домна1, а с 1844 г. завод был полно-
стью переведен на железоделательное производство. В 1846 г. на нем
была поставлена новая домна больших размеров и каменный корпус с
кричными горнами. Установилось разделение функций между Гурьев-
ским и Томским заводами. Томский завод, частично использовавший
высококачественную магнетитовую руду Сухаринского месторождения,
по положениям 22 мая 1849 г. выпускал ежегодно 1750 пуд. стали, тог-
да как Гурьевский завод, располагавший более мощными гидравличе-
скими установками, выпускал сорта железа, изготовление которых
требовало «сильных машин»,— листовое, котельное. В 1850-х годах на
Гурьевском заводе была оборудована «механическая фабрика». По со-
общению начальника горного департамента Фуллона, относящему-
ся к 1852 г., «в Гурьевском заводе предполагается изготовлять все ме-
таллические машины, потребные для рудников и заводов Алтайского
округа»1 2.
Кабинетские заводы в первой половине XIX в. были оснащены
старым оборудованием: наливные колеса, вододействующие воздухо-
дувки, молоты и т. д. Применение древесного угля в домнах и пла-
вильных горнах тормозило рост производительности металлургических
заводов. Выплавка серебра в 1801 —1860 гг. оставалась на уровне 1000
пудов в год, достигнутом во второй половине XVIII в. Выплавка чер-
ных и цветных металлов увеличилась незначительно (ом. V главу).
Технический застой в металлургии, как и в горном деле, был обус-
ловлен господством феодальных отношений, сковывавших дальнейшее
развитие производительных сил. С одной стороны, дешевизна подне-
вольной рабочей силы относительно уменьшала экономическую выгод-
ность механизации производства, с другой стороны — подневольных
рабочих, трудившихся из-под палки, нельзя было ставить на монтаж,
эксплуатацию и ремонт более сложных машин. Техническая реконструк-
ция производства была невозможной, пока сохранялись крепостные
порядки на предприятиях Кабинета.
В 1830-х годах в восточных районах Алтайского горного округа стала
развиваться добыча россыпного золота. С 1830 г. россыпное золото до-
бывалось на р. Фомихе в Салаирском кряже, где возникли Егорьевские
прииски Кабинета. С 1836 г. начали работать Царевониколаевский
и Пезасский золотые промыслы Кабинета в Кузнецком Алатау,
а с 1845 г.— Александровский золотой промысел, также в Кузнецком
Алатау3.
По ведомости о действии кабинетских золотых промыслов в 1846 г.
действовали Егорьевский, Мунгатский, Урский, Пезасский, Терсинский,
Царевониколаевский, Спасский и другие, всего 10 промыслов, на кото-
рых было занято 1027 рабочих, в том числе на крупнейшем Царевони-
1 Н. Я. Савельев. Пуск первой доменной печи на Гурьевском заводе. Тручи
научной конференции по истории черной металлургии Кузбасса. Кемерово, 1957.
стр. 213—227 (Кемеровский пед. ин-т).
2 Ц Г И А Л, ф. 1265, on. 1, д. 77, лл. 42 о б. -^13.
3Пранг 2-й и Я р ос л а в ц е в. Указ, соч., стр. 331—335.
146
колаевском— 513. В действительности число рабочих было большим,
так как в ведомости приведено количество рабочих, «задолжавшихся
по расчету на 1 день» (число всех выработанных дней делилось на 365 и
таким путем получалось условное количество рабочих, «задолжавшихся
по расчету на 1 день»). Поскольку ни один рабочий не работал 365 дней
в году, а имел выходные дни, кроме того, многие рабочие болели, то
действительное количество рабочих было больше, по крайней ме-
ре, на ‘/ю.
На 10 золотых промыслах Кабинета в 1846 г. было промыто
17 380 717 пуд. золотоносных песков со средним содержанием около
72 долей золота в 100 пуд. песку, из которых было намыто 33 пуд.
33 фунт, золота, в том числе на Царевониколаевском промысле 21 пуд.
35 фунтов1. Всего, по данным инженеров Пранга и Ярославцева, Каби-
нет с 1830 по 1857 г. получил с золотых промыслов 628 пуд. 27 фунт,
золота и 95 пуд. 15 фунт, серебра (россыпное золото содержало не-
большую примесь серебра) на общую сумму 9 645 386 руб. «по передель-
ным ценам»1 2.
По уровню техники золотые промыслы Кабинета также были ману-
фактурами: для промывки золотоносных песков на Царевониколаевском,
Пезасском и Терсинском промыслах были установлены большие водо-
действующие золотопромывальные машины, на остальных промыслах
работали ручные и конные бутары. В техническом отношении золотые
промыслы Кабинета мало уступали купеческим приискам, на которых
применялись те же конные и вододействующие установки и преобладал
ручной труд. Но по экономическим показателям феодализированные зо-
лотые промыслы кабинета значительно отставали от купеческих приис-
ков, на которых применялся более производительный вольнонаемный
труд (см. VI главу). Поэтому кабинетские золотые промыслы Сибири
производили несколько десятков пудов золота в год, а купеческие приис-
ки — несколько сот.
Как уже отмечалось, выплавка металлов в Алтайском округе Каби-
нета мало возросла в 1801 —1860 гг. в связи с господством крепостных
производственных отношений, тормозивших развитие производительных
сил. Тем не менее Алтайский горный округ оставался одним из основных
центров горного дела и цветной металлургии в России. В табл. 11 при-
ведено производство цветных и драгоценных металлов в России в
1860 г.3
В это время Алтайский округ занимал в России первое место по вы-
плавке свинца и серебра, второе место по производству меди и четвер-
тое по добыче золота. Производство драгоценных и цветных металлов
составляло основу кабинетской промышленности. Производство черных
металлов и добыча каменного угля играли второстепенную роль. По
выплавке чугуна Алтайский округ в 1860 г. занимал первое, а по добыче
каменного угля второе место в Сибири, уступая Приморской области.
По сравнению с крупнейшими центрами черной металлургии и камен-
ноугольной промышленности в России — Уралом и Донбассом — вы-
плавка чугуна и добыча угля в Алтайском округе производилась в нич-
тожных размерах. Так, за 1860 г. на уральских заводах было выплавле-
но 14 486333 пуд., а на алтайских заводах — 97 789 пуд. чугуна,
1 Горный журнал, № 9, 1847, стр. 403—405.
2 Пранг 2-й и Ярославцев. Указ. соч.
3 А. Кеппен. Статистические таблицы по горной промышленности России. Спб.,
1879, стр. 26—39; ГААК, ф. 2, оп. 4, д. 5511, лл. 14—15 (производство россыпного
и рудного золота в Алтайском горном округе дано по ..архивным данным, так как у
Кеппена учтено лишь первое).
10*
147
каменного угля в Донбассе за 1860 г. было добыто 6 009 456 пуд., а в
Кузбассе — 55 000 пуд.1 Все железоделательные заводы и угольные
шахты Алтайского округа находились на территории современного Куз-
басского экономического района — одного из основных центров угольной
промышленности и черной металлургии в Советском Союзе. Следова-
тельно, относительно слабое развитие угольной промышленности и чер-
Таблица 1
Промышленные районы	Медь, пуды	Свинец, пуды	Золото шлиховое		Серебро	
			пуды	фунты	иуды	фунты
Урал. ....	283 691			329	6		
Алтайский горный округ Частные промыслы Запад-	32002	53 637	67	30	1060	9
ной Сибири .	—	—	38	19					
Киргизская степь	1 454	5 696				9	10
Нерчинский горный округ Частные промыслы Восточ-	—	365	75	26	5	5
ной Сибири .				1 014	32					
Кавказ .	—	7000	—	—	27	11
Всего. . |	317 147	66 698 |	1 525 |	113	|	1 094 |	35
ной металлургии в этом районе в 1800—1860 гг. было непосредственно
обусловлено устаревшими феодальными производственными отноше-
ниями, господствовавшими в Алтайском горном округе вплоть до па-
дения крепостного права.
Производительные силы, наиболее подвижный элемент процесса
производства, не могли оставаться на достигнутом уровне. Они продол-
жали развиваться. К началу XIX в. обнаружилось, что дальнейшее раз-
витие производительных сил в промышленности, переход от мануфакту-
ры к машинной индустрии возможны лишь на основе вольнонаемного
труда. Те же феодальные отношения, которые в XVIII в. способствовали
развитию промышленности, теперь, в новых исторических условиях, ста-
ли задерживать дальнейшее развитие производительных сил. Несоот-
ветствию производительных сил и производственных отношений в фео-
дализированных мануфактурах посвящена статья М. В. Нечкиной «О
«восходящей» и «нисходящей» стадиях феодальной формации»1 2.
Следует подчеркнуть, что несоответствие проявилось не с самого
возникновения подобных мануфактур, а лишь в период общего кризиса
феодализма и развития капитализма, когда феодализированным ману-
фактурам волей-неволей пришлось вступить в соревнование с капитали-
стическими мануфактурами. В ходе соревнования обнаружились: 1) эко-
номическая несостоятельность феодальных производственных отноше-
ний по сравнению с капиталистическими, позволявшими развивать про-
изводство мануфактурного типа более быстрыми темпами; 2) невозмож-
ность перехода феодализированной мануфактуры на высшую стадию
машинной индустрии, тогда как капиталистические производственные
отношения открывали широкие возможности для перехода мануфакту-
ры на стадию машинной индустрии и дальнейшего ускоренного роста
производительных сил.
1 А. К е п п е и. Указ, соч., стр. 42—43, 50—51.
2 «Вопросы истории», № 7, 1958, стр. 91 —104.
148
3.	ПРИПИСНЫЕ КРЕСТЬЯНЕ
В первой половине XIX в. Алтайский округ остается чуть ли не един-
ственным крупным горным округом в России, где в широких размерах
эксплуатировался труд приписных крестьян. На Урале указом 15 марта
1807 г. приписные крестьяне были освобождены от заводских повинно-
стей, которые стали выполнять непременные работники, выделенные из
тех же крестьян (непременные работники, разумеется, проиграли от
этой реформы — их эксплуатация усилилась). Большинство приписных
крестьян Нерчинского округа в 1850-х годах было переведено в казаки.
Рост численности приписных крестьян. В 1800—1860-х годах при-
писки крестьян в Алтайском округе не производилось и поэтому числен-
ность их увеличивалась лишь за счет естественного прироста. Темпы при-
роста численности приписных крестьян в XIX в. по сравнению с XVIII в.
снижались, но общая масса крестьянской рабочей силы, находившейся в
распоряжении Кабинета, возрастала и за 50 лет, с 1810 по 1861 г., уве-
личилась в 2,3 раза1:
Год	Число ревизских
душ
1810	63 542
1825	86 000
1835	112 274
1851	137 071
1861	145 612
в ведении Колывановоскресенского горного
Таблица 12
Округ (уезд)	Приписные крестьяне	Государствен- ные непрнпис- ные крестьяне
Томский	6 185	24 872
Колыванский	33 526	87
Барнаульский	35 913	—
Кузнецкий .	25 417	1 273
Бийский	35 981	3 118
Каинский	—-	24 076
Всего . .	137 022	53 426
Число «бойцов» — взрослых мужчин-работников — было меньше об-
щего числа ревизских душ, в которое входили дети, старики и инвали-
ды. В 1842 г. на 122 тыс. ревизских душ насчитывалось 66 622 «бой-
ца», в 1850 г. на 136 тыс. ревизских душ — 72 963 «бойца»1 2. «Бойцам»
приходилось отрабатывать повинности за. неспособных к труду, которых
было почти столько же, сколько действительных работников.
По-прежнему в ведении горного начальства наряду с крестьянами
находилось некоторое количество купцов и мещан. По «ведомости сколь-
ко к нынешнему 1810 году
начальства состоит куп-
цов, мещан и крестьян»,
в округе числилось 63 542
крестьянина, 1485 мещан
и 76 купцов3.
Приписные крестья-
не составляли основную
часть крестьянского насе-
ления Томской губернии
до последних лет кре-
постного права. По дан-
ным Томской казенной па-
латы, в 1853 г. в Томской
губернии, в которую входил Алтайский горный округ, было 137 022 кре-
стьянина, приписанных к Алтайским заводам, 53 426 государственных
крестьян, 5102 переселенца из Европейской России, 273 экономических
1 Г А А К, ф. 5, он. 5, св. 58. д. 84. л. 41 (1810 г.); ЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1,
д. 121, ч. 2, л. 236 (1825 г.); ф. 1265, on. 1, д. 77, л. 18 (1835—1851 гг.)); Н. Зобнин.
Приписные крестьяне на Алтае, Алтайский сборник, вып. 1, стр. 7 (1861 г.).
2 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 320/481, д. 9, л. 16.
J Г А А К, ф. 5, оп. 4, д. 84, л. 41.
149
крестьянина, 10 540 «оседлых инородцев», 17 742 «бродячих инородца»
(всюду учтено лишь мужское население)1.
В табл. 12 приведено распределение крестьян Томской губернии по
округам в 1853 г. по данным Томской казенной палаты1 2.
Большинство приписных крестьян сосредоточивалось в Барнауль-
ском, Колыванском, Бийском и Кузнецком округах, причем в первых
двух почти не было неприписанных крестьян и все крестьянское насе-
ление отбывало заводские повинности. Большинство неприписанных го-
сударственных крестьян жило в Томском и Каинском округах, в которых
не было кабинетских предприятий. Не было совсем приписных крестьян
только в Каинском округе.
Повинности приписных крестьян. В Алтайском горном округе в
отличие от Урала не были введены непременные работники, выполняв-
шие работы приписных крестьян, и последние продолжали нести завод-
скую барщину. Указ от 22 июля 1822 г. о преобразовании сибирских
губерний по новому учреждению, изданный по предложению Сибир-
ского комитета, устанавливал, что приписные крестьяне обязаны
по-прежнему выполнять заводские работы и подчиняться горному на-
чальству3.
Учреждение об управлении Колывано-Воскресенских горных заво-
дов от 16 апреля 1828 г., проект которого был составлен управляющим
Кабинетом Гурьевым, официально утверждало закрепощение государ-
ственных крестьян, приписанных к Колыванским заводам4. Юридически
крестьяне, приписанные к кабинетским заводам, приближались не к го-
сударственным, а к удельным крестьянам, обязанным нести повинности
в пользу царской фамилии. В отношении общего управления приписные
крестьяне приравнивались к удельным, но в отличие от удельных
крестьян, не работавших на заводах, «по хозяйственному управлению
и заводским повинностям» приписные крестьяне подчинялись начальнику
Колыванских заводов и им ставилось «в непременную обязанность
исправлять работы, для действия заводов необходимые» (§1). Следую-
щим § 2 повинности приписных крестьян определялись по-прежнему в
пределах, установленных манифестом 1779 г.; § 10 подтверждал, что «за
исправление сих работ приписные крестьяне получают плату по суще-
ствующему положению» — 1 руб. 70 коп. с души. Размер подушного ок-
лада к этому времени еще увеличился и составил 5 руб. 3 коп. с души5.
Таким образом, привлечение крестьян к заводской барщине под
благовидным предлогом отработки подушного оклада потеряло юриди-
ческое основание. Положение 1828 г. умалчивает об этом потерявшем
силу формальном основании и просто объявляет, что крестьяне обязаны
нести работы на заводах, оговариваясь, что «приписные крестьяне не
изъемлются от платежа подушной подати и других казенных сборов».
Теперь приписные крестьяне стали нести заводские повинности не вме-
сто подушного оклада, как в первые десятилетия после приписки, а
вместе с остальными государственными и местными повинностями. Пос-
ле 1849 г. в связи с проведением денежной реформы крестьяне стали
получать за выполнение повинностей по ЬТ'/г коп. серебром, тогда как
подушный оклад в это время составлял 3 руб. 15 коп.6
В начале 1820-х годов, по данным Кабинета, приписные крестьяне
1 ГАТО, ф. 3, оп. 2, д. 583, лл. 277—278.
2 Т а м же, л. 286.
зЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1, д. 121, ч. 2, л. 238; ПСЗ 1-е, т. 38, № 29124.
* ЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1, д. 121, ч. 1, лл. 146—160; ПСЗ 2-е, т. 3, № I960.
5 ГААК, ф. 5, оп. 4, д. 84, л. 41.
6 Н. Зобнин. Приписные крестьяне на Алтае, стр. 46, 65.
1.50
ежегодно перевозили в порядке повинности до 9 млн. пудов руд, угля
и флюсов, вырубали и перевозили 6500 куб. сажен дров и 53 тыс. бревен
для рудничных стоек1. Большинство крестьян наряжалось на конные
работы, на пешие работы — на рубку дров — наряжалось в 1800—1861 гг.
в среднем 17% крестьян* 2. Взаимоотношения между Кабинетом и припис-
ными крестьянами по-прежнему определялись феодальным принужде-
нием. Капиталистическая эксплуатация проникла лишь во взаимо-
отношения между подрядчиками, крестьянами и вольнонаемными
рабочими.
В начале XIX в. вольная возка руд еще широко практиковалась, но
уже почти в два раза уступала перевозкам, которые производили при-
писные крестьяне по повинности (иногда через подрядчиков). Много
руд стали также перевозить урочники-рудовозы. В 1809 г. перевозку
руд осуществляли (пуды)3:
вольные возчики..............1	385 062
приписные крестьяне ....	2 357517
рудовозы.................. 757 885
Всего .	4 500 464
По решению горного совета от 14 февраля 1810 г., было дополнитель-
но определено на заводы 259 рудовозов. Что касается вольных возчиков,
то совет лишь выразил надежду, что они в 1810 г. «хотя не более, то
по крайней мере не менее прошедшего года доставят»4.
Перевозка руд вольными возчиками по твердым ценам, установлен-
ным кабинетской администрацией и значительно отстававшим от ры-
ночных, не увеличивалась и в следующие годы. Горное начальство стре-
милось большую часть руд перевозить силами приписных крестьян и
урочников. Горный начальник Алтайского округа 30 августа 1856 г.
писал министру уделов, что часть перевозок производится вольным най-
мом, но наиболее верным делом администрация считает использование
для этой цели урочников и приписных крестьян5.
По-прежнему выполнять повинности особенно тяжело было крестья-
нам отдаленных волостей. Генерал-адъютант Анненков сообщал в
записке об обследовании Алтайского горного округа в 1851 г.: «Север-
ные волости Колыванской и Томской округ, за немногими исключения-
ми, представляют вид большею частию скудный, а некоторые и бедный:
дома малы, не покрыты, дурно огорожены, одежда ветхая, нередко изор-
ванная, на юге же от Барнаула заводские крестьяне имеют вид доволь-
ства, а в некоторых селениях высшего изобилия и избытка, чем южнее,
тем изобильнее... Причину столь резкой разницы в благосостоянии
надобно искать не в климатических и других местных условиях, а в
повинностях по горному ведомству»6. Крестьяне Колыванского округа
ездили на заводские работы за 250—400 верст, крестьяне Томского. Бар-
наульского и Кузнецкого округов — за 150—300 верст, а крестьяне Бий-
• ЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1, д. 121, ч. 2, л. 236.
2 Н. Зобнин. Указ, соч., стр. 21, 25.
3 Г А А К. ф. 1, св. 638, д. 1118, лл. 2, 4, 5. Работы, выполненные подрядным спо-
собом вместо приписных крестьян, вошли в графу «приписные крестьяне» вместе с по-
винностями, непосредственно выполнявшимися приписными крестьянами. Под вольными
возчиками подразумеваются возчики, нанятые заводской администрацией, а не подряд-
чиками, бравшими на себя отработку повинностей приписных крестьян.
♦Там ж е, л. 5.
5 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 328/489, д. 40/35. лл. 1—2.
6 ЦГИАЛ. ф. 468, оп. 320/481, д. 9, лл. 11 об.—12.
151
ского округа — за 30—150 верст, т. е. затрачивали на дорогу времени в
несколько раз меньше, чем, скажем, крестьяне первых округов, которые
опаздывали на полевые работы, тратили лишние деньги на свое пропита-
ние и корм лошадям во время пути; нередко они выполняли повинности
наймом через подрядчиков, что также обходилось недешево.
В конце 1840-х годов одному «бойцу», несшему повинности за 2—3
души, приходилось уплачивать только подрядчикам 80—100 руб. ассиг-
нациями, а вместе с государственными податями— 122—142 руб. Аннен-
ков писал, что «не только трудно, почти невозможно крестьянину пла-
тить ежегодно такую сумму денег: он покуда тянется, но потом, и к
сожалению, в скором времени, не найдет к тому никаких средств».
О непосильности заводских повинностей для некоторых крестьян сви-
детельствует значительное число «нетчиков», т. е. крестьян, не выпол-
нивших повинностей. Количество «нетчиков» по всему Алтайскому гор-
ному округу составляло на 1 марта 1841 г. 7336 чел., а на 1 марта
1850 г.— 11594 чел., или до 10% всех крестьян1.
Наемный труд и расслоение приписных крестьян. Политика горного
начальства по отношению к приписным крестьянам по мере углубления
кризиса крепостного кабинетского хозяйства становилась все более про-
тиворечивой. С одной стороны, начальство было заинтересовано в том,
чтобы крестьяне имели исправное хозяйство, поскольку они снабжали
хлебом мастеровых, перевозили заводские грузы на своих лошадях и
должны были кормиться за свой счет — ничтожная плата, получаемая
ими от заводских контор, по данным генерал-адъютанта Анненкова, не
покрывала и 10% их расходов. С другой стороны, горное начальство
больше всех было повинно в том, что крестьяне не сеяли достаточно
хлеба, не запасали сено и, по выражению горного начальника заводов
Соколовского, «обращались в разных неизвестных местах»1 2.
Маркс в черновике письма к Вере Засулич указывал: «Чтобы
экспроприировать земледельцев, нет необходимости изгнать их с их
земель, как это было в Англии и в др. странах; точно также нет необхо-
димости уничтожить общую собственность посредством указа. Попро-
буйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукты их сель-
скохозяйственного труда — и, несмотря на вашу жандармерию и вашу
армию, вам не удастся приковать их к их полям»3. Подобное положение
складывалось в Алтайском округе в первой половине XIX в. Для мно-
гих крестьян, особенно из дальних волостей, объем заводских повинно-
стей превышал меру, позволявшую им поддерживать личное хозяйство.
Учреждение 1828 г. узаконило практиковавшийся и ранее наем ра-
ботников для отработки заводских повинностей4. Правила 1830 г.,
составленные Алтайским горным правлением, разрешали выполнение
заводских повинностей подрядным способом за неограниченное количе-
ство ревизских душ, что явилось уступкой развивающимся капитали-
стическим отношениям.
Сельская буржуазия в заводском округе в значительной части
складывалась из крупных подрядчиков. Они эксплуатировали сотни при-
писных крестьян, с которых брали повышенную плату за отработку
повинностей; эксплуатировали |И наемных рабочих, отрабатывавших
заводские повинности вместо откупившихся крестьян. Легализация под-
рядов расширяла поле деятельности растущей крестьянской буржуазии..
1 Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 320/481, д. 9, лл. 14 об.— 17.
2 ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 1173, л. 7.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVH, стр. 685.
4 ПСЗ 2-е, т. 3. № 1960.
152
Зажиточные крестьяне при содействии горнозаводской администрации,
земских управителей и волостного начальства, с которыми они делились
доходами, подряжались выполнять перевозку руд и угля за 100 и более
душ по высоким, разорительным для крестьян ценам.
Н. Зобнин, просмотрев около 100 мирских приговоров, установил,
что в 1840-х годах подрядчики брали за душу при возке руды от 4 до
10, а в среднем 7 руб. серебром; при возке угля — от 8 до 20, а в сред-
нем 14 руб. серебром; за рубку дров — от 8 до 10, а в среднем 9 руб.
серебром, причем плата 57^2 коп. серебром за душу, которую в это вре-
мя заводские конторы выплачивали крестьянам, выполнившим повин-
ности, также доставалась подрядчику. Таким образом, крестьяне плати-
ли подрядчикам в 12—18, а иногда и в 30—35 раз больше того, что
они сами могли бы получить за эту же работу от заводов.
Крестьяне, жившие далеко от заводов, уплачивали подрядчикам
высокие цены за отработку повинностей, а сами, чтобы добыть денег,
нанимались работать поблизости, иногда к тому же подрядчику. Посте-
пенно крестьяне попадали в кабалу к богатым односельчанам. «Иногда
целая деревня оказывалась в неоплатной кабале какого-нибудь одного
или нескольких подрядчиков, на которых работали уже не 22 законных
дня, а целое лето, иногда и круглый год»1. Урочники, не имевшие доста-
точно лошадей для выполнения своего урока, сдавали выполнение урока
подрядчику, а сами нанимались к нему же в работники на кабальных
условиях.
Подрядная система, способствуя росту сельской буржуазии, приво-
дила также к росту сельского пролетариата. По данным Н. Зобнина,
«часть крестьян, наиболее бедных, работая постоянно на подрядчика,
отставала от земледелия и обращалась в наемных рабочих». Так, в
1850 г. не занималось земледелием в Тутальской волости 39% крестьян,
в Пачинской — 37, в Ояшинской — 25°/о1 2.
Кабинетское начальство и кулачество действовали разными мето-
дами. Одно применяло внеэкономическое, другое — экономическое при-
нуждение, но в обстановке подымающегося капитализма результаты
были одни — обнищание значительной части крестьян, превращение их
в полупролетариат и пролетариат (как уже отмечалось, мы не касаемся
капиталистических отношений, связанных с развитием самого сельско-
го хозяйства). Капиталистические отношения <в деревне развивались не
благодаря крепостным порядкам, а вопреки им. Когда крепостной строй
рухнул, развитие капитализма .в западносибирской деревне пошло не-
сравненно быстрее. Взаимоотношения между подрядчиками, крестья-
нами-нанимателями и рабочими у подрядчиков отражали проникновение
капиталистической эксплуатации в приписную деревню. Между Каби-
нетом и крестьянами сохранились феодальные взаимоотношения. Кресть-
яне, которых замещали вольнонаемные рабочие, не освобождались от по-
винностей, а фактически заменяли барщину денежным оброком.
Развитие золотопромышленности и добыча серебросвинцовых руд
за пределами Алтайского горного округа с 1830-х годов еще более содей-
ствовали расслоению приписного крестьянства.
Алтайское горное правление постановлением от 18 марта 1838 г.
разрешило зажиточным крестьянам доставлять купеческие клади на
собственных лошадях, «так как они сею промышленностию делают хо-
1 П. Голубев, Н. Зобнин. Горное дело и хозяйство кабинета. Сб. «Алтай»,
стр. 399, 409.
2 Н. Зобнин. Приписные крестьяне на Алтае. Алтайский сборник, вып. 1. Томск,
1894, стр. 48.
15.3
рошие приобретения, обеспечивая чрез то исполнение всех своих обязан-
ностей, и отлучки их бывают не весьма долговременны».
Полковник Соколовский в 1845 г. сообщал, что многие крестьяне
Белоярской и Боровлянской волостей уходили работать на частные зо-
лотые промыслы в Киргизскую степь. Горное начальство еще в 1838 г.
запретило крестьянам наниматься на частные золотые прииски, но это
не помогло. Земские управители доносили, что крестьяне совершают
долговременные отлучки якобы для выполнения заводских повинностей,
но на заводы не являются, а находятся «в неизвестных местах»1.
Из журнала Алтайского горного правления от 22 июня 1854 г. вид-
но, что приписные крестьяне южных волостей Колыванского, Барнауль-
ского и Бийского округов поставляли на рудники и заводы Попова хлеб
и возили по найму разные грузы1 2. Капиталистическая промышленность,
развивавшаяся за пределами горного округа, оказывала все большее
влияние на хозяйство приписных крестьян — одни становились подряд-
чиками, поставлявшими на частные прииски, заводы и рудники хлеб,
фураж и различные материалы; другие работали возчиками у подряд-
чиков или рабочими у частных золотопромышленников. Кабинетское
начальство ставило препятствия приписным крестьянам, нанимавшимся
на частные золотые промыслы, но в конечном итоге было вынуждено
идти на уступки. И внутри горного округа все шире развивалась под-
рядная система отработки заводских повинностей путем вольного найма.
Капиталистические отношения извне и изнутри подтачивали кабинет-
ское хозяйство, в среде приписных крестьян исподволь, замедленными
темпами, но неуклонно складывались сельская буржуазия и сельский
пролетариат — классы нового капиталистического общества.
4.	КАБИНЕТСКИЕ МАСТЕРОВЫЕ
Исследователи единодушно признают, что в горнозаводской про-
мышленности России 1800—1860 гг. мастеровые были в основном фео-
дально зависимыми. А. Г. Рашин считал, что подневольный труд в
горнозаводской промышленности России в 1860 г. составлял 70%. а
вольнонаемный лишь 30%3. О преобладании принудительного труда в
черной металлургии Урала до самой крестьянской реформы сообщает
С. Г. Струмилин4.
В. К. Яцунский и М. К. Рожкова пишут в своей работе, что «на
горных заводах в течение всей первой половины XIX в. господствовал
принудительный труд», что «система эксплуатации рабочих всех видов
принудительного труда была типично феодальной» и «ни вотчинные, ни
посессионные, ни кабальные рабочие не были продавцами своей рабо-
чей силы»5. К аналогичным выводам приходят уральские историки
В. Я. Кривоногов, Ф. С. Горовой, М. А. Горловский, А. Н. Пятницкий6.
1 Г А А К, ф. 2, оп. 5, д. 1173, л. 7.
2 Т а м ж е, д. 1353, лл. 357—358.
3 А. Г. Рашин. Формирование промышленного пролетариата в России. М„ 1940,
стр. 92.
4 С. Г. Струмилин. Указ, соч., стр. 427, 449.
5 В. К. Яцунский, М. К. Рожкова. Рабочие дореформенной России. Сб.
«Очерки экономической истории России первой половины XIX в.». М., 1960, стр. 227,
238, 244.
6 Ф. С. Горовой. О вольнонаемном труде на Урале во второй четверти XIX в.
«Вопросы истории», № 3, 1953, стр. 80; М. А. Горловский, А. Н. П я т н и ц к и й.
Из истории рабочего движения на Урале (1800—1870 гг.), стр. 55—64; В. Я. Криво-
ногое. К вопросу о развитии капиталистических отношений в горнозаводской про-
мышленности Урала в конце XVIII — первой половине XIX в. Сб. «Из истории Ура-
ла. Свердловское кн. изд-во, 1960. стр. 164—175.
154
Подневольный труд до 1861 г. преобладал и в Алтайском горном
округе.
' Рост численности мастеровых. Общая численность подневольных
рабочих на заводах и рудниках Алтайского горного округа с 1747 по
I860 г. росла следующим образом1:
Число рабочих
1747	736
1765	1 944
1798	9311
1825	17 000
1834	18 000
1850	19 567
1853	19 905
1860	21 867
Наиболее быстро численность рабочих росла во второй половине
XVIII в., увеличившись за полвека на 8 575 чел., или в 12*/г раза. Зна-
чительно замедлился рост числа рабочих в первой четверти XIX в.:
с 1798 по 1825 г. численность рабочих возросла на 7689 чел., т. е. менее
чем в 2 раза. Во второй четверти XIX в. рост численности мастеровых
почти прекратился: с 1825 по 1850 г. число рабочих увеличилось лишь
на 2,5 тыс. чел., или на 15%.
Изменение темпов роста численности рабочих отражало общие за-
кономерности развития кабинетской промышленности Алтая: ее расцвет
во второй половине XVIII в. и застой в первой половине XIX в., обуслов-
ленный углубляющимся кризисом крепостного хозяйства в целом.
Данные о социальном происхождении, семейном положении и воз-
растном составе работников отдельных предприятий, приведенные в
табл. 13, объясняют причины медленного роста рабочих кадров в каби-
нетской промышленности;.
Из табл. 13 следует, что за 10—20 лет (с 1820—1831 по 1841 г.) чис-
ло рабочих на всех трех предприятиях уменьшилось благодаря умень-
шению притока крестьян-рекрутов, значительная часть которых, как
известно из других источников, с начала 1830-х годов стала отправляться
на золотые промыслы. Отсутствие естественного прироста среди масте-
ровых не позволяло возместить эту убыль за счет подрастающих сыно-
вей мастеровых. На Салаирских рудниках и Гавриловском заводе за
10—20 лет число потомственных мастеровых уменьшилось на несколько
человек. Лишь на Гурьевском заводе число потомственных мастеровых
возросло на 26 чел. за счет перевода их с других предприятий. Отсут-
ствие естественного прироста или, другими словами, медленное выми-
рание мастеровых подтверждают данные табл. 14.
Таким образом, на рудниках, где было много малолетних рудо-
разборщиков и низкооплачиваемых неквалифицированных рабочих, не
имевших возможности завести семью, холостые составляли 46—47%
1 Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв.. т. I.
стр. 228 (1747 г.); Г. Веймарн. Гисторическое, критическое и наставительное изъяс-
нение о Колывано-Воскресенских золото- и сереброплавильных заводах..., стр. 115
(1765 г.); Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения. Си-
бирский сборник, кн. 2, Спб., 1892, стр. 11 (1798 г.); ЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1. д. 121
ч. 2, л. 236 об. (1825 г.); Г АА К, ф. 2, on. 1, св. 10, д. 38, лл. 118, 264, 309—310, 627,
ф. 3, on. 1, св. 147, д. 1216, л. 7 (1834 г.); ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 480, л. 326,826—830,
902; ЦГИАЛ, ф. 468, on. 320/481, д. 9, л. 6 (1850 г.); Г А Т О, ф. 3, оп. 2, д. 583,
лл. 132 об., 214 об. (1853 г.); Н. Зобнин. Указ, соч., стр. 11 (1860 г.).
155
Таблица 13:
Наименование	1820-1831 гг.2**								1841 г.							
	нз мастеровых		из крестьян		из прочих		Всего		из мастеровых		из крестьян		из прочих		всего	
	чел.	%	чел.	%	чел.	?0	чел.	%	чел.	%	чел.	%	чел.	%	чел.	%
Салаирские рудники	918	41	1 088	49	241	10	2 247	100	917	61,7	542	36,7	24	1,6	1 483	100
Гурьевский завод	44	21	163	77	6	2	213	100	70	42,5	92	56,5	2	1	164	100
Гавриловский завод	107	15,4	563	84	4	0,6	674	100	96	57	73	43	—	—	169	100
* Г А К О, ф. 6, он. 1, дд. 4, 19, 10, 20, 33, 7, 23. Вычислено на ЭВМ, задача № 3.
** Салаирские рудники — 1822 г., Гавриловский завод — 1820 г., Гурьевский завод—1831 г. *
Таблица 14 *
	1820-1831 гг.					1841 г.					
11 ан минование	холостых		семейных		среднее число детей в семье	холостых		семейных			среднее число
	чел.		чел.	%		чел.	%	чел.	•		детей в семье
Салаирские рудники	1 018	46	1 229	54	1,1	701	47	782		53	1,1
Гурьевский завод .	23	10	190	90	1,3	6	3	158		97	1,3
Гавриловский завод	139	20,7	535	79,3	1,27	31	18	138		82	1,1
* Г А К О, ф. 6, оп. 1, дд. 4. 19, 10, 20, 33, 7, 23. Вычислено на ЭВМ, задачи № 5, 6, 7.
мастеровых. На заводах, где почти не применялся труд детей и подрост-
ков и процент неквалифицированных рабочих был несколько выше, холо-
стые составляли от 3 до 21 % мастеровых. В связи с высокой детской
смертностью среднее количество детей в семье колебалось от 1,1 до
1,3, т. е. подрастающие дети (в формулярах учитывались и мальчики и
девочки) не могли возместить естественную убыль населения рабочих
поселков. Известно, что большинство малолетних сыновей рудничных
рабочих и часть сыновей заводских мастеровых работали рудоразбор-
щиками. Однако если добавить к семьям салаирских мастеровых мало-
летних рудоразборщиков, занесенных в формуляры, то среднее число
детей в семье возрастает лишь на 0,2 и дойдет до 1,3 детей на семью.
Убыль самих мастеровых была очень высока в связи с тяжелыми усло-
виями труда и быта. В этом отношении представляют интерес данные
табл. 15, характеризующие возрастной состав мастеровых.
Таблица 15*
Номер группы	Возраст- ная гру - на	Салаирскне рудники				Гурьевский завод				Гавриловский завод			
		1822 г.		1841 г.		1831 г.		1841 г.		1820 г.		1841 г.	
		чел.	%	чел.	%	чел.	*	чел.	X	чел.	*	чел.	%
1	7—12	136	6	3	0,2	1	0,5	1	0,5	1	0,1	1	0,5
11	13-15	161	7	162	И	—	—	—	—	4	0,5	—	—
III	16-24	792	36	457	30,5	4	1,5	29	18	87	12,5	28	16,5
IV	25-34	515	23	266	18	46	21,5	39	24	296	45	50	30
V	35—44	350	16	237	16	93	44	41	25	192	28	40	23,5
VI	45—54	212	9	221	15	57	27	42	25,5	81	12	40	23,5
VI	55 и старше	81	3	137	9	12	5,5	12	7	13	2	10	6
Всего .		2 247	100	1 483	100	213	100	164	100	674	100	169	100
* Г А К О, ф. 6, on. 1, дд. 4, 19, 22, 10, 20, 7, 23. Вычислено на ЭВМ, задача № 2.
Судя по данным табл. 15, на рудниках по-прежнему широко при-
менялся труд детей и подростков: малолетние от 7 до 15 лет составляли
11 —13% рабочих салаирских рудников. К 55 годам большинство рабо-
чих на заводах и рудниках уже выходило из строя: прослойка мастеро-
вых 55 лет и старше вместе с работающими инвалидами была совершен-
но незначительна и составляла от 3 до 9% трудящихся. На рудниках
первое место по численности занимала молодежь от 16 до 24 лет, состав-
лявшая от 30 до 36% трудящихся. Пожилые рабочие от 45 до 54 лет
здесь составляли всего 9—15% трудящихся. На металлургических заво-'
дах рабочие позже входили в строй и несколько позже выходили из
строя. На заводах была значительно меньше прослойка молодежи
16—24 лет, составлявшая лишь 1,5—18% трудящихся, а группа пожи-
лых 45—54 лет доходила до 27% трудящихся. Смертность среди ма-
стеровых была выше, чем у приписных крестьян. По вычислениям
Н. Зобнина, за 100 лет (1760—1860 гг.) естественный прирост населе-
ния у алтайских мастеровых составил 0,33% в год, а у приписных
крестьян — свыше 1%. Эти вычисления не отличаются точностью. Зоб-
нин условно допускает, что за 100 лет в среду мастеровых поступило
25 тыс. рекрутов, не подкрепляя это утверждение расчетами. Более точ-
ны его подсчеты за последние 34 года крепостного права. За 1826—
157
1860 гг. число мастеровых выросло на 25%, или в среднем увеличива-
лось на 0,72% в год. Рекрутские наборы в это время происходили через
год или ежегодно и давали в среднем по 612 рекрутов. Зобнин допуска-
ет, что наборы проходили через год и давали по 500 рекрутов, следо-
вательно, за 34 года прибыло 8,5 тыс. рекрутов. Между тем за это время
число мастеровых выросло лишь на 4353 чел.1 Отсюда ясно, что лишь
приток рекрутов маскировал высокую смертность мастеровых.
Общее число крестьян в несколько раз превышало численность ма-
стеровых. Но последние работали на кабинетских предприятиях весь
год, а крестьяне лишь 2—3 месяца. После создания постоянных рабо-
чих кадров в 1760—1770-х годах мастеровые стали выполнять все ос-
новные горные и заводские работы, а крестьяне — лишь подсобные,
второстепенные работы.
Общая численность рабочих и приписных крестьян несопоставима,
в силу разной степени их занятости на предприятиях, но можно про-
извести приблизительный подсчет числа человеко-дней, отработанных
мастеровыми и* крестьянами.
Горнорабочие с 1786 г., а мастеровые основных заводских цехов с
1800 г. работали в три смены, а именно: одну неделю, включая воскре-
сенье и другие праздники, работали по 12 ч днем, вторую неделю рабо-
тали по 12 ч ночью, а третью неделю отдыхали. Все эти рабочие в
течение года имели 242 рабочих дня (смены). Рабочие подсобных цехов
работали в одну смену, не работали по воскресеньям и праздникам и,
кроме того, отпускались летом на 20 дней для уборки сена, а всего в
течение года имели 248 рабочих дней.
Примем условно, что все 9311 рабочих в 1798 г. отработали по
242 рабочих дня, следовательно, все они отработали за год 2 253 262 че-
ловеко-дня.
Примем также условно, что все 55286 приписных крестьян в 1796 г.
работали по 30 дней. В действительности работали лишь «бойцы», вы-
полнявшие повинности за себя и за всех больных, престарелых и ма-
лолетних. Каждый «боец» работал по 2—3 месяца, выполняя повинно-
сти за нетрудоспособных.
Если допустить, что все 55 286 ревизских душ отработали по
30 дней, то они выработали 1 658 580 человеко-дней. Следовательно, в
1796—1798 гг. приписные крестьяне выработали 42%, а рабочие — 58%
общего числа человеко-дней. Соответственно в 1825 г. 17 000 рабочих вы-
работали 4 114 000 человеко-дней (62%), 86 000 крестьян — 2 580 000
человеко-дней (38%), а в 1850—1851 гг. 19 567 мастеровых выработали
4 735214 человеко-дней (54%) и 137071 крестьянин — 4 112 130 челове-
ко-дней (46%).
Эти данные объясняют, почему труд приписных крестьян имел мень-
шее значение на Алтайских заводах, чем труд мастеровых, хотя чис-
ленность последних в несколько раз уступала числу крестьян.
В Алтайском горном округе до последних лет существования кре-
постного права сосредоточивалось больше рабочих, чем в любом дру-
гом округе Сибири. По «Статистическим сведениям о Сибирских гор-
ных заводах» к 1 января 1852 г. на Алтае насчитывалось подмастеров,
мастеровых, рабочих и подростков 19 616 чел. В то же время в Нерчин-
ском горном округе было 5580 подмастеров, рабочих, мастеровых и под-
ростков и 5426 каторжан.
1 Н. Зобнин. Указ, соч., стр. 17—18.
158
На частных золотых приисках Сибири было занято в 1851 г. воль-
нонаемных рабочих, чел.1:
в северной части Енисейского округа ................ 11 283
в южной части Енисейского округа......................... 8	134
в Канском, Нижнеудинском, Иркутском, Олекминском и
Верхнеудинском округах................................ 3	397
в Томском округе......................................... 2	815
в Ачинском, Минусинском и Красноярском округах	3 721
в Киргизской степи ...................................... 695
Всего
30 047
По числу рабочих Алтай в первой половине XIX в. был вторым
центром горной и металлургической промышленности крепостной Рос-
сии, уступая только Уралу. В Сибири Алтайский горный округ занимал
первое место по общей численности рабочих и по концентрации их на
относительно крупных заводах и рудниках, поскольку рабочие капи-
талистической золотопромышленности были рассредоточены на сотнях
приисков, разбросанных в тайге.
Размещение рабочих на территории горного округа менялось по ме-
ре возникновения новых заводов и рудников и закрытия некоторых вы-
работанных рудников.
С конца XVIII в. в связи с открытием новых горнозаводских райо-
нов к северо-востоку и к югу от первоначального центра алтайской про-
мышленности тысячи рабочих сосредоточиваются в Салаирском крае,
на Риддерском, Зыряновском и других рудниках. В последние десяти-
летия перед падением крепостного права наибольшее количество горно-
рабочих было занято на Зыряновском руднике. В материалах к губерна-
торским отчетам по Томской губернии за 1842 и 1853 гг. содержатся
данные о численности рабочих в металлургической и горной промыш-
ленности Алтайского горного округа и распределении их по отдельным
округам (уездам): Барнаульскому, в котором находились Барнаульский,
Павловский, Сузунский, Змеевский заводы, Змеиногорский рудник; Бий-
скому с Риддерским и Зыряновским рудниками; Кузнецкому округу с
его Салаирскими рудниками, Томским, Гурьевским и Гавриловским за-
водами и золотыми промыслами и Колыванскому с Колыванской шлифо-
вальной фабрикой* 2.
Округ
1842 г. 1853 г.
Барнаульский	.	.	5 809	4 663
Бийский	.	.	4 329	8 078
Кузнецкий	.	.	5 310	4 765
Колыванский	—	396
Всего
15 448
17 902
Следовательно, наибольшее число рабочих сосредоточивалось в но-
вых горнозаводских районах — Бийском и Кузнецком; за 11 лет значи-
тельно сократилось число рабочих в северном Барнаульском округе с
его угасающим Змеиногорским рудником и почти в 2 раза выросло чис-
ло мастеровых в Бийском в связи с развертыванием работ на Зырянов-
ском руднике.
' ЦГИАЛ, ф. 1265, ап. 1, д. 77, лл. 10, 55 об., 78.
2 ГАТО, ф. 3, оп. 2. д. 307. лл. 572—579 (1842 г.); д. 583, лл. 123—132. 143.
159, 167 (1853 г.).
159
В Бийском и Кузнецком округах население рудничных и заводских
поселков в конце 1850-х годов по данным статистического комитета
министерства внутренних дел составляло 7s всего населения.
В табл. 16 представлена численность жителей в заводских селениях
Алтайского горного округа в 1858 г.1
Такой высокий процент населения, связанного с промышленностью,
редко встречался в крепостной России.
Таблица 16
Округ	Число завод- ских селений	Жителей об. п.	Процент жителей заводских селений ко всему населению
Томский	2	229	0.2
Барнаульский Бийский	3	8 809	6,08
	15	24 781	19,08
Кузнецкий •	14	17 091	19,08
Всего. . . .	34	50 910	8,42
Служба кабинетских мастеровых. Для кабинетских мастеровых
служба представляла по-прежнему не экономическую необходимость,
а феодальную повинность. Верховные владельцы Алтайского округа —
российские императоры использовали государственную рекрутскую по-
винность в корыстных интересах, для приобретения подневольных ра-
ботников.
Горный устав определял кабинетских мастеровых как особое со-
словие: «Нижние чины и рабочие Алтайских горных заводов составля-
ют особенное сословие людей, обязанных исправлять горные заводские
работы»1 2.
Кабинетские мастеровые представляли собой не пролетариат, не
класс капиталистического общества, а особую группу феодально зави-
симого населения. Они не имели собственных средств производства и
существовали преимущественно за счет денежного жалованья и хлеб-
ного пайка. Кабинетские мастеровые в отличие от вольнонаемных рабо-
чих трудились по повинности, не могли уйти с кабинетского предприя-
тия, не были экономически заинтересованы в работе, поскольку их жа-
лованье было в несколько раз меньше, чем у вольнонаемных рабочих3.
Министр финансов Е. Канкрин, управляющий предприятиями Ка-
бинета, в ноябре 1834 г. выдвинул идею привлечь на кабинетские приис-
ки поселенцев. Главный начальник Алтайских заводов Е. Ковалевский
в январе 1835 г. в ответном донесении министру доказывал, что поселен-
цев нанимать на кабинетские прииски нецелесообразно, поскольку им
пришлось бы платить такую же заработную плату, как и на частных
приисках, или по крайней мере вчетверо больше того, что получают
кабинетские мастеровые4.
Квалифицированные кабинетские мастеровые, получавшие в 1840—
1850-х годах 10—12 руб. в год, зарабатывали за смену не более 5 коп.:
1 Томская губерния. Список населенных мест. Спб., изд. центр, стат, к-та мчн-
внудел, 1868, стр. LX1X.
2 Свод законов российской империи, т. 7, 1857, Горный устав, ст. 1698.
3 С. Г. Струмилин отмечает, что «не всегда даже наличие заработной платы явля-
ется необходимым признаком капиталистической эксплуатации труда» (см.: С. Г. Стру-
милин. Указ, соч., стр. 262).
4 В. И. Семевский. Рабочие на сибирских золотых промыслах. Т. 1, Спб., 1898.
стр. 275—276.
160
неквалифицированные рабочие, получавшие 6—9 руб. в год, зарабаты-
вали за смену 3—4 коп. (не считая хлебного пайка). Между тем по
официальным данным в Барнауле в 1847 г. поденная плата плотнику
составляла 45—50 коп., кузнецу — 70 коп.— 1 руб., каменщику — 40—
50 коп., столяру — 80 коп.— 1 руб., слесарю 70—80 коп. Значительно
ниже была плата батракам в сельской местности—от 2 до 6 руб. в ме-
сяц, но и батрак мог заработать за месяц столько, сколько получал
неквалифицированный заводской рабочий за год1. Причем батрака кор-
мили хозяева, а кабинетский мастеровой получал лишь хлебный паек.
Таким образом, заработок вольнонаемного рабочего в десятки раз
превышал заработок подневольного мастерового. Мастеровые до 1861 г.,
получая незначительную зарплату на кабинетской службе, справедливо
рассматривали эту работу как повинность и были заинтересованы не
в службе, а в освобождении от нее.
Принудительный труд широко применялся во всей горной и метал-
лургической промышленности России. Своеобразие порядков, сложив-
шихся на Алтае, заключалось в том, что при формировании рабочих
кадров для частных царских предприятий использовалась государствен-
ная воинская повинность.
Полувоенный строй на предприятиях Кабинета был закреплен учреж-
дением 1828 г., по которому мастеровые составляли «особенное состоя-
ние людей, обязанных исправлять горные заводские работы». Кадры
мастеровых пополнялись рекрутами, из приписных крестьян и сыновьями
«мастеровых и рабочих людей всех нижних чинов». Мастеровые объеди-
нялись в команды, состоявшие под начальством горных офицеров, под-
чинялись воинскому уставу, за нарушение порядка и неповиновение
судились военным судом2. По горному уставу младшие служащие и
мастеровые кабинетских заводов разделялись на нижние и рабочие чи-
ны. Нижние чины приравнивались к унтер-офицерам, а рабочие — к
солдатам. К нижним чинам относились уставщики, межевщики, про-
бирщики, мастера, писари, чертежники, фельдшера и аптекарские уче-
ники. Все они назывались также урядниками. К рабочим чинам, или к
«сословию рабочих», относились мастеровые, урочники, подмастерья,
писцы и ученики3.
Положение 1828 г. и горный устав не создавали нового порядка,
но закрепляли установившийся на кабинетских предприятиях порядок
военно-феодальной эксплуатации мастеровых. Смысл военного строя
на предприятиях Кабинета сводился к обеспечению беспрепятственного
получения царской фамилией феодальной ренты с мастеровых и припис-
ных крестьян.
Рассмотрим изменения профессионального состава мастеровых Са-
лаирских рудников, Гурьевского и Гавриловского заводов в 1820—
1841 гг. в связи с их возрастом и социальным происхождением.
На Салаирских рудниках в 1822 г. 54,5% всех трудящихся (1229 из
2247 чел.) было бергайерами. Из подземных рабочих низшей квалифи-
кации было 96 рудокопов и 12 горных работников. Подавляющее боль-
шинство подземных рабочих было в возрасте от 16 до 44 лет, а именно,
1145 (95%) бергайеров, 88 (91%) рудокопов, 10 (83%) горных работ-
ников. Рабочие старше 45 лет практически уже не могли работать под
землей. По социальному происхождению 57% бергайеров было из
крестьян-рекрутов, 28% — из сыновей мастеровых, 15% из прочих.
1 ГА ТО, ф. 3, оп. 2, д. 424, лл. 191 об,—192.
? ПСЗ 2-е, т. 3, № 1960, § 1, 2, 4, 6, 7, 8.
Свод законов российской империи, т. 7, 1857, Горный устав, ст. 1697.
И 3 Г. Карпенко
Крестьяне преобладали также среди рудокопов и горных работников.
Квалифицированные поверхностные рабочие — кузнецы, машини-
сты, плотники, колесники, угольщики, цирюльники, конюхи и другие —
составляли 4,6% трудящихся на рудниках (102 из 2247 чел.). Среди этих
рабочих малолетних до 15 лет было 7,8% (3 угольщика и 5 цирюльни-
ков), в возрасте от 16 до 44 лет—78,4% (80 чел.), 45 лет и старше —
13,8% (14 чел.). Следовательно, процент работающих старше 45 лет
в этой группе был выше по сравнению с горняками. По социальному
происхождению 52 чел. было из мастеровых, 39 — из крестьян, 11 чел.—
из прочих. Среди квалифицированных поверхностных рабочих было свы-
ше 50% потомственных мастеровых, которые в целом составляли меньше
41% всех трудящихся на рудниках. Среди рабочих низкой квалифика-
ции, занятых на поверхности, первое место по численности занимали
рудоразборщики — 387 чел., или 17% всех трудящихся на рудниках,
67% рудоразборщиков было детьми и подростками от 7 до 15 лети
30%—молодыми людьми от 16 до 24 лет. Рудоразборщиков старше
24 лет насчитывалось всего 8 чел. Сыновья мастеровых составляли около
99% рудоразборщиков.
Среди малоквалифицированных рабочих второе место по численно-
сти занимали инвалиды; это были люди разных профессий, но по состоя-
нию здоровья все они использовались на различных простых вспомога-
тельных работах. По численности инвалиды составляли 9,7% всех
трудящихся на рудниках (214 из 2247 чел.). Почти все инвалиды (201
из 214 чел.) были старше 35 лет. Особенно много инвалидов было в VI
и VII возрастных группах: среди трудящихся 45—54 лет инвалиды со-
ставляли 46% (98 из 212 чел.), а с 55 лет и старше—68% (55 из 81 чел.).
Своеобразную группу среди рабочих низкой квалификации состав-
ляли 13 денщиков, обслуживавших горных офицеров — инженеров и
техников. Все денщики были из крестьян, в том числе 9 малолетних,
два — от 25 до 34 лет и двое — свыше 55 лет.
Грамотных было всего 41 чел. (1,9%), в том числе среди потом-
ственных мастеровых грамотных было 2,8%, среди прочих — 6,22%, сре-
ди крестьян-рекрутов не было ни одного грамотного. Среди 41 грамотного
было 13 штейгеров и унтер-штейгеров, 6 писарей, 7 учеников, 5 цирюль-
ников, 10 бергайеров, рудокопов, рудоразборщиков1.
В 1841 г. общее число работающих на Салаирских рудниках сокра-
тилось до 1483 чел. в связи с ростом золотых промыслов, отвлекавших
пополнения рабочей силы из рекрутов. Поэтому процент крестьян-ре-
крутов на рудниках понизился с 49 в 1822 г. до 36,7 в 1841 г.
Сопоставление численности рабочих по профессиям за 1822 и 1841 гг.
затрудняется тем, что все подземные рабочие разной квалификации в
1841 г. были включены в категорию «работников», а рудоразборщики —
в категорию «подростков». Можно лишь отметить, что малолетние ра-
бочие в 1841 г. по-прежнему вербовались из мастеровских сыновей (375
из 380 чел.) и составляли свыше 10% работающих (в 1841 г.— 11,2%,
в 1822 г.—13%). Инвалиды в 1841 г. составляли 8% трудящихся
(123 чел.)1 2. На Гурьевском заводе в 1831 г. было 213 мастеровых и
младших служащих (без инвалидов), в том числе 77% из крестьян-
рекрутов и 21 % — из мастеровских сыновей. Свыше 50% (114 из 213 чел.)
составляли «заводские служители» — мастеровые низшей и средней
квалификации, выполнявшие различные работы. Было 64 урочника-
уголыцика — 30% трудящихся. Квалифицированных рабочих в горячих
1 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 4. Вычислено на ЭВМ, задачи № 2, 8, 10, 13, 14, 15.
2 Там же, д. 19, 22, задачи № 2, 8, 10, 13, 14, 15.
162
цехах было немного: 3 плавильщика, 3 кузнеца, форлейфер и литейщик.
В отличие от рудников на Гурьевском и других металлургических
заводах почти не использовался труд малолетних, а среди работа-
ющих первое место занимала не молодежь, а люди среднего возраста.
В 1831 г. на Гурьевском заводе среди мальчиков и подростков
7—15 лет числился лишь один человек. Не было ни одного работающе-
го 16—21 года. В группе молодежи было лишь 4 чел. 22—24 лет. кото-
рые работали угольщиками и служителями. В группе работников
25—34 лет состояло около половины угольщиков (30 из 64 чел.),
9% служителей, из рабочих высокой квалификации — лишь один ли-
тейщик и машинный подмастерье.
Более видную роль в производстве играла возрастная группа 35—
44 лет, которая и по общей численности занимала первое место среди
заводских рабочих. В нее входило около половины угольщиков (29 из
64) и служителей (55 из 114), все 3 кузнеца, единственный колесник,
1 из 2 мастеров, 1 из 3 плавильщиков.
Значительное место в производстве занимала и группа пожилых
рабочих 45—54 лет, которая была на втором месте по численности сре-
ди возрастных групп. В ней было меньше служителей (38 чел.), но
сравнительно много квалифицированных рабочих: 2 из 3 плавильщи-
ков, 5 из 6 подмастерьев, 1 из 2 пепломылыциков, единственный фор-
лейфер, 6 угольщиков. В эту же группу входило 3 ученика (остальные
2 ученика были в возрасте от 25 до 34 лет). Почтенный возраст учени-
ков характерен для металлургических заводов того времени с их за-
медленными темпами подготовки квалифицированных работников.
Последняя группа работников старше 55 лет была невелика по числен-
ности (12 чел.) и играла незначительную роль в производстве: 75% ее со-
ставляли служители (9 чел.); из квалифицированных работников были
мастер и пепломылыцик. Что касается социального происхождения, то
к потомственным мастеровым принадлежала незначительная часть слу-
жителей (13,6% ) и угольщиков (15%). Из мастеровых были все уче-
ники, кузнецы, единственный литейщик, 3 из 6 подмастерьев, 2 из 4 до-
менных работников. Из крестьян было 88% угольщиков, 87% служите-
лей, 3 из 6 подмастерьев, 2 из 4 доменных работников, все 3 плавиль-
щика, оба мастера, единственный форлейфер, оба пепломыльщика.
Грамотных было лишь 11 чел., в том числе 4 писаря. Оба мастера были
неграмотны, из 6 подмастерьев лишь один был грамотен. Среди масте-
ровых было только 6 грамотных1.
В 1841 г. на Гурьевском заводе было 164 рабочих и младших слу-
жащих (без урочников, инвалидов, канцеляристов и учеников), в том
числе 56,5% из крестьян-рекрутов и 42,5% из мастеровских сыновей.
Таким образом, как и на Салаирских рудниках, процент крестьян-рекру-
тов в 1841 г. сократился по сравнению с предыдущими десятилетиями.
Большинство трудящихся на Гурьевском заводе в 1841 г. составляли
«работники» 1—3 статей (109 чел.— 68%), заменившие прежних «слу-
жителей». Выросло до 7 число кузнецов, появилось 6 колесников, 6 ма-
шинистов, 4 слесаря, 2 токаря, 2 столяра, 2 каменщика, которых не было
в 1831 г. Число плавильщиков выросло до 17 (в 1831 г.— 3 чел.). Рост
числа плавильщиков и кузнецов и появление слесарей и токарей свиде-
тельствует о некотором, впрочем, очень незначительном, развитии вы-
плавки и обработки металлов на заводе. Труд детей и подростков по-
прежнему не применялся. Группа молодежи 16—24 лет, составлявшая
в 1831 г. лишь 1,5% трудящихся, возросла до 18%. Незначительно уве-
1 Г АКО, ф. 6, on. 1, д. 10. Вычислено на ЭВМ, задачи № 1, 2, 3, 4, 8, 10, 14, 15.
11*
163
личился удельный вес группы 25—34 лет (с 21,5 до 24%), резко пони-
зился удельный вес группы 35—44 лет (с 44 до 25%) и незначительно
понизился удельный вес группы 45—54 лет (с 27 до 25,5%). Таким обра-
зом, возрастной состав трудящихся несколько омолодился.
По социальному происхождению большинство работников (65 из
109 чел.), все 17 плавильщиков и 5 из 6 машинистов были из крест».ян.
Все кузнецы, токари, слесари и каменщики были из мастеровских сыно-
вей. Культурный уровень мастеровых был по-прежнему крайне низким.
Грамотны были всего 9 чел. из 164 (5,6%), в том числе 8 потомствен-
ных мастеровых (11,4%) и 1 крестьянин (0,1%). Все плавильщики и
машинисты из крестьян, т. е. наиболее квалифицированные мастеровые,
были неграмотными1.
На Гавриловском сереброплавильном заводе в 1820 г. было 674 ра-
бочих и младших служащих (без инвалидов), в том числе 84% из
крестьян, 15,4 из мастеровых, 0,6% из прочих. Наиболее многочисленную
группу рабочих составляли урочники-уголыцики — 55% (371 чел.), за
которыми следовали служители — 25% (175 чел.), ауфтрайгеры — 4,7%
(33 чел.), форлейферы — 4,1% (29 чел.), плавильщики — 3,3% (23 чел.).
Детей и подростков на заводе почти не было. Единственный мальчик
7 лет числился рабочим без специальности. Было еще 4 подростка-уголь-
щика. В группе молодежи преобладали угольщики, составлявшие 55,5%
(50 чел.'), и служители, составлявшие 35,5% (32 чел.). К этой же группе
принадлежали 3 ученика. В наибольшей по численности группе работ-
ников 25—34 лет сосредоточивалось 50% (175 чел.) заводских угольщи-
ков, составлявших 60% мастеровых этой возрастной группы, 58%
(99 чел.) заводских служителей, составлявших 30% рабочих этой груп-
пы, и 33% (11 чел.) заводских ауфтрайгеров. К группе работников 35—
44 лет принадлежало около трети заводских угольщиков (115 чел.),
составлявших 31% рабочих этой возрастной группы, 17% (29 чел.) за-
водских служителей, составлявших 15% рабочих этой группы.
Следовательно, удельный вес служителей и угольщиков в этой груп-
пе снижается по сравнению с предыдущими, зато возрастает удельный
вес квалифицированных рабочих горячих цехов. В этой группе находи-
лось 13 из 33 заводских ауфтрайгеров, 11 из 29 форлейферов, 9 из 23
плавильщиков. Группа работников 45—54 лет значительно уступала
по численности предыдущей группе, а по профессиональному составу
была близка к ней. Угольщики составляли 33%, а служители 15% работ-
ников 45—54 лет. В этой группе сосредоточивалось 12 из 23 плавильщи-
ков, 9 из 33 ауфтрайгеров, 16 из 29 форлейферов. 40% работников
старше 55 лет составляли сторожа (5 из 7 заводских сторожей); из
квалифицированных рабочих в этой группе было 2 форлейфера, 1 уголь-
щик, 1 подмастерье. Удельный вес работников старше 55 лет в завод-
ском производстве был ничтожен.
Подавляющее большинство заводских работников (84%) по соци-
альному происхождению было крестьянами. Из крестьян было 94% за-
водских угольщиков и 73% служителей. В самой группе крестьян
угольщики составляли 62, а служители 22%. Из крестьян было также
большинство квалифицированных работников горячих цехов: 25 из 33
ауфтрайгеров, 25 из 29 форлейферов, 16 из 23 плавильщиков. Все три
конюха, а также 6 из 7 сторожей были из крестьян.
Среди потомственных мастеровых служители имели больший удель-
ный вес (50%), а угольщики — меньший (21%), чем среди выходцев
из крестьян. Квалифицированные рабочие горячих цехов имели среди
1 ГА КО, ф. 6, on. 1, д. 20. Вычислено на ЭВМ, задачи № 2, 3, 8, 10, 14. 15.
164
потомственных мастеровых больший удельный вес (19%), чем среди
крестьян (11,8%), хотя по общей численности квалифицированные ра-
бочие горячих цехов из мастеровых и уступали выходцам из крестьян.
Из мастеровых были все 3 подмастерья, все 3 кузнеца и единственный
плотник-колесник. Грамотные составляли 1,6% работников завода (11 из
674 чел.). Среди мастеровских сыновей грамотные составляли 7,5%
(8 чел.), среди крестьян-рекрутов — 0,5% (3 чел.). Среди И грамотных
было 2 плавильных писаря, 2 мастера (из 5), 1 плавильщик (из 23),
1 подмастерье (из 3) и 5 рабочих1.
В 1841 г. на Гавриловском заводе было всего 169 мастеровых и
младших служащих (с инвалидами, но без урочников), в том числе
57% из мастеровых и 43% из крестьян. Наиболее многочисленная груп-
па— работники — 55% (94 чел.) заводских рабочих, затем плавиль-
щики— 21% (36 чел.), инвалиды — 6,5% (И чел.), подростки — 5,9%
(10 чел.). Все так называемые «подростки» были молодыми рабочими
16—20 лет, которые не имели специальности, не приняли воинской при-
сяги, приносимой мастеровыми, и потому числились в подростках.
В III—VI возрастных группах по численности первое место занимали
работники. Процент квалифицированных работников был выше bV—VI
возрастных группах (34—54 лет) по сравнению с III—IV группами
(16—34 лет). В последней возрастной группе (55 лет и старше) было
всего 10 чел., из них 4 инвалида, 5 работников и 1 плавильщик.
По социальному происхождению из потомственных мастеровых бы-
ло 43% работников, 66% плавильщиков, подавляющее большинство дру-
гих квалифицированных работников (11 из 12), все подростки. Из кресть-
ян-рекрутов было 57% работников, 34% плавильщико!В. Среди 169чел.
было 8 (4,6%) грамотных, в том числе 7 мастеровых, или 7,2% масте-
ровых, 1 из крестьян— 1,4% этой группы. Среди грамотных был 1 пла-
вильщик (из 36), 1 целовальник, 5 рабочих и 1 обыскатель (охранник)1 2.
Таким образом, потребности производства мануфактурного типа в
рабочих кадрах царский Кабинет удовлетворял, всесторонне используя
подневольную рабочую силу: находил применение труд детей, подрост-
ков и многочисленных инвалидов. Варварская эксплуатация мастеро-
вых, тяжелые условия труда, несоблюдение техники безопасности, низ-
кая заработная плата приводили к тому, что мастеровые рано выходили
из строя: многие становились инвалидами, процент пожилых мастеро-
вых был невысок. Предприятия Кабинета могли действовать лишь бла-
годаря притоку рабочей силы со стороны, поскольку подрастающие сы-
новья мастеровых не могли заменить отцов: часть мастеровых вообще
не имела возможности завести семью, а у семейных умирала значи-
тельная часть детей. На заводы и рудники ежегодно поступали рекруты
из приписных крестьян, составлявшие от 40 до 80% мастеровых на от-
дельных предприятиях. Доля квалифицированных рабочих была не-
сколько выше среди потомственных мастеровых, чем среди крестьян-
рекрутов. Большинство младших служащих также выходило из масте-
ровых. В целом культура производства на кабинетских заводах и руд-
никах, как и на других феодализированных предприятиях, была крайне
низкой. Не только подавляющее большинство мастеровых, даже наибо-
лее высокой квалификации (плавильщики, машинисты), но и значитель-
ная часть младших служащих были неграмотными.
До 1849 г. служба мастеровых не была ограничена никакими срока-
ми. Увольнялись в отставку лишь по дряхлости и инвалидности.
1 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 23. Вычислено на ЭВМ, задачи № 2. 3, 8, 10, 14, 15.
2 Там же, задачи № 1, 2, 3, 8, 10, 14, 15.
165
На Гавриловском заводе в 1820 г. из 674 трудящихся было 13 (2%)
свыше 55 лет, в том числе трое — от 61 до 68 лет и один — 70 лет. В 1841 г.
на этом заводе из 169 чел. было 10 (6%) свыше 55 лет, в том числе трое
61—62 лет. Старше 62 лет работников не было1.
На Гурьевском заводе в 1831 г. из 213 трудящихся было 12 (5,7%)
от 55 до 61 года. В 1841 г. на этом заводе из 164 чел. было 12 (7,5%)
от 55 до 62 лет. В 1859 г. на Гурьевском заводе среди 220 трудящихся
было 3 (1,5%) 57—59 лет1 2. На Салаирских рудниках в 1822 г. из
2247 трудящихся было 81 (3,7%) от 55 до 70 лет, в том числе шесть
70-летних. В 1841 г. здесь из 1483 человек было 137 (9%) от 55 до
70 лет3. По сенатскому указу от 4 августа 1849 г. стали увольняться
в отставку мастеровые, «беспорочно» прослужившие 35 лет, и урочники,
прослужившие 30 лет4. Сыновьям мастеровых при этом зачитывалась
лишь служба, начиная с 18 лет, с момента принятия присяги, хотя маль-
чики привлекались к рудничным работам с 7—12 лет.
На заводах дети и подростки почти не работали. Часть малолетних
сыновей заводских мастеровых отправлялась на рудник, где работала
рудоразборщиками вместе с сыновьями горняков. На Салаирских руд-
никах в 1822 г. было 136 рабочих 7—12 лет и 161 рабочий 13—15 лет, а
всего малолетние 7—15 лет составляли 12,5% (297 чел.) рудничных
рабочих. Среди малолетних было 13 мальчиков 7 лет, 7 — восьмилетних,
11—девятилетних, 32 — десятилетних, 20 — одиннадцатилетних и 49 —
двенадцатилетних5. В 1841 г. на Салаирских рудниках было 3 рабочих
7—12 лет и 162 рабочих 13—15 лет. Всего малолетних 7—15 лет было
165 чел., или 11% всех рабочих, т. с. к 1841 г. применение детского труда
резко сократилось, труд же шодростков 13—15 лет по-прежнему при-
менялся в широких размерах6. В 1852 г. срок службы мастеровых-рекру-
тов из приписных крестьян был приравнен к общему сроку солдатской
службы — 25 годам. Зачитывалась только «беспорочная» служба.
В 1853 г. Николай I предписал не увольнять в отставку штрафованных
мастеровых и тех, кто по суду будет оставлен в подозрении и потом
будет «не вполне одобрительного поведения»7. Поэтому и после 1849 г.
отставку за выслугу лет получали немногие мастеровые.
Поскольку мастеровые были морально и материально заинтересо-
ваны в освобождении от заводской службы, заставить их работать
можно было лишь путем насилия, принуждения. По словам В. И. Лени-
на, «крепостническая организация общественного труда держалась на
дисциплине палки»8. Нарядчики, мастера, уставщики, надзиравшие за
работами, не расставались с палкой и избивали провинившихся мас-
теровых прямо в цеху. Мастеровых наказывали также по распоряже-
нию управляющего или по решению присутствия заводской конторы, сос-
тоявшего из управляющего, его помощника и чиновника по счетной
части.
Обращение горного начальства с мастеровыми отличалось крайней
жестокостью и произволом. Растущее недовольство мастеровых вынуди-
ло горного начальника Алтайских заводов 26 ноября 1841 г. издать при-
каз: «До сведения г. главного начальника Алтайских горных заводов
1 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 7, 23. Вычислено на ЭВМ, задачи № 1, 2.
-’Там же, д. 10, 20, 33, задачи № 1, 2.
'< Там же, .1 4, 19, 22, задачи № 1, 2.
’ ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 320/481, д. 9. л. 6.
5 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 4. Вычислено на ЭВМ, задачи № 1, 2.
Т а м ж е, д. 19. 22. задачи № 1, 2.
‘ ЦГИАЛ, ф. <1265, on. 1. д. 77. л. 15.
8 В. И, Ленин. Соч.. т. 29. стр. 387.
166
дошло, что некоторые из местных командиров поступают с рабочими
дерзко, наказывают их жестоко за ничтожные проступки... По этому по-
воду его превосходительство просит меня строго подтвердить, чтобы на
будущее время местные командиры удерживались от жестокого обра-
щения с состоящими в зависимости их людьми...»1 Однако практического
значения приказ не имел; он лишь характеризует тиранию заводского
начальства.
Администрация назойливо вмешивалась в личную жизнь крепост-
ных мастеровых. Мастеровой не мог жениться без разрешения началь-
ства. Начальник Колыванских заводов Г. С. Качка в 1790 г. издал
предписание: «Никто да не дерзает к бракосочетанию приступить без
ведома команды»1 2. В 1825 г. угольщик Трофим Мозжерин был наказан
25 ударами батогов «за непозволительный увоз крестьянской девки
Кунгуровой... и за неиспрошение от начальства на женитьбу позволе-
ния»3. Рудовоз Павловского завода Прокопий Агеев за женитьбу без
разрешения начальства в 1843 г. был наказан шпицрутенами и переве-
ден с Павловского завода на Зыряновский рудник4.
Подвергались телесным наказаниям мастеровые и за неузаконенную
связь с девушками и чужими женами5.
Начальство следило за тем, как проводят мастеровые свободное
время. Начальник Алтайских заводов Гернгросс в 1852 г. предписал
горным конторам следить, чтобы мастеровые во время, свободное от за-
водских работ, занимались своим хозяйством, о тех же, кто, «не будучи
руководим, употребляет во зло свою свободу, буде меры убеждения не
помогают к их исправлению, докладывать приставу или управляющему
для принятия мер, более действительных»6.
Закон не предусматривал отпусков для мастеровых. Отпуск для
свидания с родными мог быть дан лишь по милости начальства. 20 ав-
густа 1848 г. Змеиногорская контора направила рапорт Алтайскому
горному правлению: «Работник Василий Недосекин объяснил, что два-
дцать лет не видался он с родными, живущими на Салаире, почему и
просит за наем в казенную работу работников уволить на два месяца в
Салаирский рудник. О чем Алтайскому горному правлению Змеиногор-
ская горная контора имеет честь донести... и покорнейше просит в раз-
решение сего почтить контору предписанием»7. Недосекин нанял вместо
себя другого работника, тем не менее контора затеяла по этому вопросу
переписку.
Самовольные отлучки работников для свидания с родными сурово
карались8.
Без разрешения администрации мастеровой не мог купить лошадь,
заняться каким-либо промыслом или временной работой в «гульную не-
делю». Работавший на Гавриловском заводе инвалид С. Г. Плотников
в 1839 г. «за беспозволительную покупку лошадей у служителя Гусель-
никова наказан розгами дачею 25 ударов с подтверждением, чтоб
впредь делать этого не отваживался»9.
1 Г А ко, ф. 6, д. 18, л. 115.
2 Н. 3 о б н и н. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения, стр. 9.
3 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 19, лл. 273 об.— 274.
4 Та .м же, д. 24, лл. 384 об.— 385.
5 Т а м ж е, д. 7, лл. 9 об.—10.
• М. Шевцова. Из поездки в Риддерский край. Записки Западно-Сибирского
отд. РГО, кн. 25, 1898, стр. 3—4.
7 Г А А К. ф. 2, оп. 5, д. 87, л. 30.
8 Там же, д. 1453, лл. 314—315.
9 Г А К О, ф. 6, д. 23, л. 102.
167
Салаирский урочник С. С. Салтыков в 1813 г. «за поступление в
подряд на перевозку из барнаульских в кузнецкие соляные магазины
соли без позволения команды и Колывано-воскресенскои ратуши про-
гнан шпицрутеном через 500 человек 1 раз и написан в 9-ю статью оер-
гайером»1.
Положение кабинетских мастеровых, по мнению генерал-адъютан-
та Анненкова, производившего ревизию в Западной Сибири, было хуже
положения крепостных рабочих Урала, солдат и даже каторжан.
11 марта 1852 г. Анненков заявил на заседании комитета министров, что
на Урале сыновья мастеровых остаются дома до 15 лет, а на Алтае на-
чинают работать с 12, на уральских заводах сенокосы и огороды пере-
ходят от отца к детям, а на Алтае при выходе мастерового в отставку
отбираются. Солдаты служат 25 лет, по выходе в отставку наделяются
землей; алтайские мастеровые служат 35 лет, по выходе в отставку ли-
шаются земельных наделов. Каторжане несут такую же тяжелую рабо-
ту, как и мастеровые, но, отбыв каторгу, получают землю, пособие и
льготы по повинностям1 2.
Мастеровые не имели экономических стимулов для поступления на
кабинетскую службу и привлекались к работе в принудительном поряд-
ке, в качестве рекрутов. Не только труд, но и личная жизнь мастерового-
находилась под крепостным гнетом. Своеобразие эксплуатации кабинет-
ских мастеровых заключалось в том, что царская фамилия использовала
для фактического закрепощения их государственную воинскую повин-
ность. В отличие от барщинных крестьян кабинетские мастеровые, за
исключением урочников, применяли не собственные орудия, а получали
инструменты из горных и заводских контор. Но при всех своих особен-
ностях эксплуатация кабинетских мастеровых была разновидностью
феодальной эксплуатации.
Подготовка квалифицированных мастеровых. В первой половине
XIX в. увеличилось в крае число школ и учащихся. В начале 1820-х го-
дов на Колыванской шлифовальной фабрике была открыта художе-
ственная школа, где преподавалось рисование, лепка и резьба по камню.
В 1827 г. открылись школы при Салаирском руднике, Сузунском и Том-
ском заводах, в 1836 г.— при Гурьевском заводе. По положению 4 ав-
густа 1836 г. в крае учреждалось 14 школ с 1275 учащимися3. Фактиче-
ски учеников было больше. В 1842 г. в «частных училищах» на заводах
и рудниках обучалось 1683 мальчика, в Барнаульском окружном учи-
лище— 96 мальчиков. В 1853 г. в Алтайском округе были окружное учи-
лище в Барнауле и 18 частных — на заводах, рудниках и золотых про-
мыслах. Во всех училищах было 1702 ученика4. По подсчетам анонимно-
го автора книги «Алтай, будущая Калифорния России».., в 1849 г. в
Алтайском округе насчитывалось до 15 500 детей обоего пола, из кото-
рых обучалось в школах около 1550 мальчиков, что составляет 10%5.
Хотя все сыновья мастеровых обязаны были посещать школы, ос-
новной состав оставался неграмотным.
Из табл. 17 следует, что общий процент грамотных на заводах и
рудниках в 1820—1831 гг. колебался от 1,6 до 5, а в 1841 г. от 5 до 8;
1 ГАКО, ф. 6, д. 4, лл. 174—175.
2 ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 320/481, д. 9, лл. 170—173.
3 Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения,
стр. 27; Сб. «Алтай», Томск, 1890. Приложения; Н. Я. Савельев. Петр Кузьмич
Фролов. Новосибирск, 1951, стр. 83—85.
4 Г А Т О, ф. 3, оп. 2, д. 307, л. 572; д. 383, л. 423.
5 Алтай, будущая Калифорния России, и царствовавшие на Алтае порядки-
Лейпциг. 1882, стр. 66.
168
следовательно, за 20 лет грамотность возросла очень незначительно.
Особенно мало грамотных было среди выходцев из крестьян: среди них
в 1820—1831 гг. процент грамотных колебался от нуля до 1,22, а в
1841 г.— от 0,1 до 1,4. Процент грамотных среди мастеровских сыновей
был выше и колебался в 1820—1831 гг. от 2,8 до 13,6, а в 1841 г —от
7,2 до 11,7.
Процент квалифицированных мастеровых в горной и металлурги-
ческой промышленности был невысок. Разделение труда было объек-
тивной необходимостью обширного и сложного мануфактурного произ-
1820—1831 гг.
Наименование
из мас-
теровых
из кре-
стьян
из про-
чих
чел. % чел. %
чел.
Гурьевский
завод
Гаврилов-
ский завод
Салаирские
рудники
6 13,6 2 1,22
8
26
15
50
6,22
Т а б л и ц а 17*
1841 г.
всего
чел. %
И 5
11 1,6
41 1,8
3
* Г А К О, ф. 6, on. 1, дд. Ю, 20, 33, 7, 23, 4, 19. Вычислено на ЭВМ, задача № 8.
водства. На мануфактурах происходило углубление противоположности
между физическим и умственным трудом, определявшееся не уровнем
производительных сил, а характером производственных отношений.
Господствующий дворянский класс стремился сосредоточить руковод-
ство в своих руках, физический труд сделать исключительно уделом
эксплуатируемого класса. Наиболее талантливых изобретателей, вы-
ходцев из мастеровых, освобождали от крепостной зависимости, при-
сваивали им чины, повышали жалованье, стремились оторвать их от
родной среды.
Принижение физического труда, а главное подневольный характер
его не могли воспитывать у мастеровых любви к своему делу. По сло-
вам Н. Чупина, «число искусных горнозаводских рабочих у нас теперь
уже довольно велико, но любви к своему делу они не могли еще приоб-
рести, потому что труд и заработная плата не были еще для них след-
ствием добровольного договора»1.
Возможности дальнейшего роста кадров кабинетских мастеровых
были ограничены по сравнению с капиталистической промышленностью
Сибири, использовавшей труд ссыльнопоселенцев, государственных
крестьян и даже крестьян, приписанных к кабинетским заводам. Кабинет-
ские мастеровые не могли быть использованы на механизированных
предприятиях без минимального общего и профессионального образо-
вания и значительного повышения заработной платы. Применение под-
невольного труда в первой половине XIX в. стало тормозить переход
горнозаводской промышленности Сибири из стадии мануфактуры в
стадию машинной индустрии.
1 Н. Ч у п и н . Отдача казенных заводов в частные руки в прошлом столетии.
Горный журнал, № 6, 1861, стр. 582—583.
169
5.	ТЕХНИЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ
В первой половине XIX в. на Алтайских заводах еще более четко,
чем в XVIII столетии, выделяются две группы технической интеллиген-
ции: привилегированная группа горных инженеров и чиновников и груп-
па техников, формировавшаяся преимущественно из феодально зависи-
мого населения.
При Николае I, стремившемся все управление поставить на военную
ногу, еще более усилилась военизация руководства заводов. В 1834 г.
был учрежден корпус горных инженеров «для заведывания распоряди-
тельною и искусственною частями горного, монетного и соляного произ-
водства». Главноначальствующим корпуса назначался министр финан-
сов, при нем состоял штаб из горных инженеров — генералов,
штаб-офицеров и адъютантов. Производство и увольнение в отставку
горных инженеров стало производиться по представлению главнона-
чальствующего корпусом с утверждения императора. Горным инжене-
рам были присвоены общие офицерские звания и мундир корпуса путей
сообщения1.
В отличие от XVIII в. кадры горных инженеров Западной Сибири
в первой половине XIX в. комплектовались преимущественно из сыно-
вей местного начальства, окончивших Петербургский горный кадетский
корпус, а с 1834 г.— институт корпуса горных инженеров. Учреждение
1828 г. предусматривало воспитание в горном корпусе 5 чел. за счет за-
водов1 2. Эти места заполнялись сыновьями алтайских горных инже-
неров.
Горное начальство превратилось в высокомерную касту, сплочен-
ную общими корыстными интересами и организованно обиравшую
подвластное население. Исследователь Алтая П. Голубев писал «о край-
ней замкнутости горно-чиновного элемента, который изображал из себя
нечто вроде высшей расы, смотревшей на местный элемент, как на хо-
лопов, достойных презрения и кнута»3.
П. П. Семенов-Тян-Шанский описал роскошную жизнь горных ин-
женеров Барнаула и раскрыл механику обирания ими приписных
крестьян. Горный совет определял объем их повинностей в завышенном
размере. Деньги, взимаемые с крестьян, якобы на наем людей, которые
будут выполнять их повинности, составляли постоянный источник не-
законных доходов горной администрации4.
М. А. Бакунин в письме А. И. Герцену, нелегально отправленном
из Иркутска 7 ноября 1860 г., дал такую характеристику алтайских и
нерчинских горных инженеров: «Вы знаете, как бессовестны, алчны,
вороваты русские инженеры,— ну вообразите себе российское потом-
ственное инженерство, касту вроде поповской; вот вам и горное ведом-
ство. За весьма редкими исключениями горные офицеры — дети горных
же офицеров, потому что им предоставлено почти исключительное пра-
во воспитывать детей своих в горном корпусе, которые поэтому всасы-
вают в себя вороватость с кровью, с первыми впечатлениями детства,
с корпусным воспитанием и являются на завод уже готовыми ворами.
Жены и матери их — также дочери и сестры горных офицеров. Все гор-
1 Г. Спасский. Горный словарь, ч. 1, стр. 96, 165, 209.
-’ ПСЗ 2-с, т. 3, № 1960, § 232.
3 П. Голубев. Горное дело и хозяйство кабинета, стр. 368. Голубев имеет
в виду преимущественно горных чиновников немецкого происхождения, но кастовая
замкнутость была характерна для горных инженеров и чиновников в целом.
4 П. П. Семенов-Тян-Шанский. Путешествие в Тянь-Шань в 1856—
1857 гг. М„ 1948, стр. 86—87, 191—192.
170
ное ведомство составляет поэтому как будто одно дружное, тесно свя-
занное семейство, основанное на систематическом воровстве. И вот
оно-то управляет горнозаводскими крестьянами. Должно ли еще мне
рассказывать, как хорошо жить на свете этим бедным крестьянам?»1.
Характеристики Голубева, Семенова-Тян-Шанского и Бакунина не
относятся к передовым инженерам, разделявшим демократические
убеждения, но в массе кабинетские инженеры представляли касту, по-
рожденную крепостным строем и процветавшую благодаря этому строю.
Иностранные специалисты в XIX в. не приглашались на Алтай, в
этом не было надобности. Кадры русских инженеров Алтая нередко по-
полнялись уральскими специалистами. Так, в 1847 г. видный ученый-
металлург, горный начальник Златоустовских заводов П. П. Аносов,
был назначен главным начальником Алтайских заводов1 2. На Алтае
работало несколько Карпинских, представителей многолюдной семьи
уральских инженеров, давшей ряд талантливых специалистов и ученых
(покойный президент АН СССР А. П. Карпинский). В 1830-х годах
уральские инженеры помогали налаживать добычу золота в Алтайском
округе.
Происходил обмен кадрами и между Алтайским и Нерчинским
кабинетскими округами. Уроженец Барнаула С. В. Литвинов в 1820—
1828 гг. служил на Нерчинских заводах. Были и такие случаи, когда
инженеры покидали рудники под давлением рабочих. Так, нерчинский
горный офицер А. Е. Фрезе перебрался на Алтай после того, как каторжа-
не схватили его и продержали несколько минут вниз головой над устьем
шахты, угрожая сбросить туда, если он не поклянется, что прекратит
свои издевательства над людьми. Фрезе клялся и даже «ел землю» (са-
мая страшная клятва, по представлению русских крестьян) в подтверж-
дение того, что не будет обижать их. Однако Фрезе пришлось уехать
из Нерчинского округа, иначе каторжане убили бы его, так как этот
урок его ничему не научил. После этого Фрезе работал на Алтае, где
снова заслужил ненависть подчиненных и благоволение свыше. В 1847 г.
Николай I распорядился о награждении в размере годового оклада жа-
лованья управляющего рудниками и заводами Салаирского края Фрезе
«за отлично-усердную и полезную его службу»3. Недобрая память о нем
долго жила на заводах. Еще в 1930-х годах старики в Гурьевске и Салаи-
ре рассказывали собирателю фольклора А. А. Мисюреву о жестокости
Фрезе4.
Мастера, младшие служащие, писцы, лекарские, пробирные, марк-
шейдерские ученики по-прежнему выходили преимущественно из мастеро-
вых и низшей администрации и находились в феодальной зависимости.
На Гурьевском заводе в 1831 г. из 6 учтенных мастеров и писарей
4 были из мастеровых, 2 — из крестьян; в 1841 г. учтены лишь 2 наряд-
чика из мастеровых. На Гавриловском заводе ib 1820 г. среди 15 смот-
рителей, мастеров, надзирателей, плавильных писарей 4 было из масте-
ровых, 10 — из крестьян, 1—из прочих; ,в 1841 г. учтены лишь 2 на-
рядчика из мастеровых. На Салаирских рудниках в 1822 г. среди 21
штейгера, унтер-штейгера, смотрителя, писаря 12 было из мастеровых,
2 — из крестьян, 7 — из прочих; в 1841 г. среди 75 нарядчиков, надзи-
рателей, угольных учетчиков, вахмистров 70 было из мастеровых, 5—
1 М. А. Бакуни н. Соч., т. 4, М., 1935, стр. 317—318.
2 ГААК. ф. 2, оп. 5. д. 344, л. 12. Потомки П. П. Аносова и сейчас работают
в Кузбассе. См.: П. А. Аносовы. В кн.: «Труды научной конференции по истории
черной металлургии Кузбасса». Кемерово, 1957, стр. 147—152.
3 ГААК. ф. 2, оп. 5. д. 344, л. 19.
1 А. А. Мисюрев. Легенды и были. Изд. 2. Новосибирск, 1940, стр. 117—120.
171
из крестьян1. Плавильные, горные и простые писаря и угольные учетчи-
ки получали общее начальное образование.
Выпускники заводских школ, обнаружившие хорошие успехи в
науках, определялись «к письменным работам» в заводские конторы:
они становились чертежниками и писцами. Наиболее способным удава-
лось. попасть в Барнаульское горное училище, дававшее среднее техни-
ческое образование. Его выпускники работали техниками — унтер-шихт-
мейстерами, унтер-штейгерами, унтер-гиттенфервальтерами. Если они
были детьми мастеровых и солдат, то оставались в феодальной зависи-
мости, как и писцы, лекарские ученики, учителя заводских школ, ма-
стера. К 1 января 1852 г. при заводах насчитывалось 516 «нижних чи-
нов унтер-офицерского звания и мастеров»1 2.
После долгих лет службы и то не всем им удавалось получить
первый классный чин шихтмейстера или кабинетского регистратора, осво-
бождавший от крепостной зависимости. «Положение о писцах по ве-
домству кабинета», утвержденное 23 октября 1830 г. Николаем I, уста-
навливало, что «для письмоводства в заведениях, кабинету принадле-
жащих, избираются преимущественно дети заводских служителей,
кабинету подведомственных, как-то: мастеров, подмастерьев и мастеро-
вых, и именуются заводскими писцами... Переход заводских писцов в
другое какое-либо ведомство, вне кабинета, строго воспрещается».
Сыновья мастеров и подмастерьев обычно назначались писцами
2 разряда, сыновья мастеровых — писцами 3 разряда. Писцы 2-го раз-
ряда получали первый классный чин кабинетского регистратора после
12 лет действительной службы, писцы 3 разряда — после 16 лет. Прослу-
жив еще 6 лет в кабинетском ведомстве, они могли перейти на другую
работу по своему усмотрению: «§ 14. Получившие первый классный чин
должны прослужить по ведомству кабинета еще 6 лет, по миновании
коих могут быть уволены в другое ведомство, буде пожелают»3.
Из среды мастеровых, солдат, мастеров и младших служащих вы-
шел ряд способных механиков, новаторов техники. Ф. С. Ваганов,
Д. П. Аркашев, Ф. П. Нечкин, Поморцев, Ф. И. Гусельников, П. Г. Яро-
славцев, Ф. П. Стрижков, Н. Д. Смирнов были сыновьями алтайских ма-
стеровых.	, ”
Часть видных изобретателей и исследователей Алтая была сыновья-
ми выслужившихся мастеровых, солдат канцеляристов, духовенства,
как, например, сын К. Д. Фролова — П. К. Фролов, солдатские сыновья
П. М. Залесов и М. С. Лаулин, выходцы из среды духовенства Е. А. Тре-
тьяков и Г. И. Спасский, сыновья канцеляристов П. И. Шангин и С. Б. Лит-
винов. Разночинцами были также Д. Ф. Головин, Я. Н. Попов, А. Вяткин,
В. Е. Речкунов. В Алтайском горном округе, ставшем одним из центров
технической мысли в России, складываются собственные кадры техниче-
ской интеллигенции. Это был один из отрядов молодой разночинской
интеллигенции, сыгравшей выдающуюся роль в общественно-политиче-
ской жизни России XIX в.
Техники-разночинцы, вышедшие из народных масс, были вооду-
шевлены стремлением сделать легче и производительнее труд крепост-
ных людей. Они много поработали для внедрения на заводах и рудни-
ках Алтая гидравлических двигателей и механизации производственных
процессов и сделали бы еще больше, если бы не крепостная рутина, ско-
вывавшая технический прогресс.
1 Г АКО, ф 6, on. 1, д, 10, 20, 7, 2, 3, 4, 19. Вычислено на ЭВМ, задача № 14.
2 ЦГИАЛ, Ф. 1265, оп. 5, д. 77, л. 10.
з Г А Т О, ф. 3, оп. 2, д. 49, л. 262.
172
Привилегированное, кастовое инженерство Сибири в первой поло-
вине XIX в. пользовалось монополией на высшее образование и руково-
дящие должности, но, за редкими исключениями (П. П. Аносов,
П. К. Фролов и др.), не занималось техническими преобразованиями.
Его руководящая роль на заводах сводилась к осуществлению крепост-
нического принуждения. Дворяне-командиры производства были опло-
том крепостных порядков и технического застоя. Им противостояли те
«механики-практики», вышедшие из среды мастеровых, которые в кре-
постной Сибири, как и в капиталистических странах, были представите-
лями передовой технической мысли, носителями технического прогресса,
хотя и не получали высшего образования, и работали «без какой-либо
серьезной помощи со стороны науки»1.
Но в отличие от Англии и других капиталистических стран изобре-
тения механиков феодализированной промышленности Западной Сиби-
ри редко осуществлялись на практике, что усугубляло отставание этой
промышленности и наряду с другими факторами привело к ее краху во
второй половине XIX в.
6.	ОСОБЕННОСТИ ОТДЕЛЕНИЯ
НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ ОТ СРЕДСТВ ПРОИЗВОДСТВА
И ПРЕВРАЩЕНИЯ ИХ В ПРЕД ПРОЛЕТАРИАТ
НА КАБИНЕТСКИХ ЗАВОДАХ И РУДНИКАХ
Экспроприация мелких производителей составляла основу перво-
начального накопления капитала во всем мире. Главная трудность изу-
чения первоначального накопления в России заключается в том, что
здесь этот процесс протекал замедленно, переплетаясь с господствующи-
ми крепостными отношениями. Формирование кадров мастеровых на ка-
бинетских заводах и рудниках было связано с происходившим в стране
процессом первоначального накопления капитала, хотя и проходило в
крепостных условиях. Кабинетские мастеровые представляли собой об-
щественную группу, объединенную феодальной зависимостью от цар-
ской фамилии, но в условиях позднего феодализма фактически были
уже предпролетариатом.
Феодальные отношения в России XVIII в. способствовали созданию
кадров мастеровых, поскольку возможности вольного найма рабочих в
Сибири в то время были ограничены. Развитие производства к началу
XIX в. привело к углублению противоречий между производительными
силами и феодальными производственными отношениями. Внутренняя
логика развития промышленности Западной Сибири в XIX в. требовала
перехода ее на стадию машинной индустрии. Дальнейшее развитие гор-
норудной и металлургической промышленности было невозможным без
широкой механизации производственных процессов, а следовательно,
без формирования кадровых рабочих, порвавших с сельским хозяй-
ством, заинтересованных в результатах своего труда и способных осво-
ить новую технику.
«Машина не мирилась с малопроизводительным подневольным тру-
дом крепостной эпохи»* 2. А в металлургии преобладал принудитель-
ный труд.
Технический переворот в горной и металлургической промышленно-
сти Западной Сибири и связанное с ним формирование пролетариата
задерживались господством феодальных производственных отношений,
'Дж. Берна л. Наука в истории общества. М., 1956, стр. 326.
2 С. Г. С т р у м и л и н. Указ, соч., стр. 205.
173
преобладанием подневольных рабочих, которые могли быть использова-
ны в мануфактуре, но не годились для машинной индустрии. Только
промышленная революция «создала класс крупных капиталистов-фабри-
кантов, но вместе с тем также гораздо более многочисленный класс
фабричных рабочих»1.
Как проходило формирование предпролетариата в Алтайском гор-
ном округе до 1861 г.?
Выше были показаны два связанных с деятельностью заводов пути
отделения от средств 'производства крестьян Западной Сибири: 1) на-
сильственный отрыв от сельского хозяйства рекрутов, переводившихся
на заводы и рудники; 2) переобременение повинностями приписных кре-
стьян, приводившее к их разорению,— то, о чем упоминал К. Маркс в
письме к В. Засулич1 2.
Владельцы предприятий, вначале А. Демидов, а затем Кабинет,
были заинтересованы в том, чтобы крестьяне обеспечивали себя (а так-
же мастеровых) хлебом, аскот—фуражом и перевозили заводские
грузы на собственных лошадях. Поэтому отделение крестьян от средств
производства протекало замедленно и усилилось в первой половине
XIX в. не только под влиянием гнета феодальных повинностей, но и ка-
питалистических отношений, переплетавшихся с крепостническими.
На Алтайских предприятиях Демидова еще преобладал труд кре-
стьян, не успевших потерять связи с сельским хозяйством. Кабинет так-
же не сразу сумел обеспечить выполнение основных горных и заводских
Таблица 18
Год	Мастеровые			Приписные крестьяне		
	ЧИСЛО мастеровы>	число человеко- дней	процент от общего числа человеко-дней	ЧИСЛО крестьян	число человеко- дней	процент от общего числа человеко-дней
1747	736	178 112	44,7	4 879	219 555	65,3
1765	1 944	471 448	28,0	40 008	1 200 040	72,0
1796-1798	9 311	2 253 262	58,0	55 286	1 658 580	42,0
1802-1806	10 000	2 420 000	53,4	70 000	2 100 000	46,6
1825	17 000	4 114 000	62,0	86 000	2 580 000	38,0
1834—1835	18 000	4 356 000	56,0	112 274	3 388 220	44,0
1850-1851	19 567	4 735 214	54,0	137 071	4 112 130	46,0
1860-1861	21 867	5 291 814	56,0	145 612	4 368 360	44,0
работ мастеровыми, оторвавшимися от сельского хозяйства и занятыми
в промышленности круглый год. Данные табл. 18 характеризуют посте-
пенное возрастание роли труда мастеровых в кабинетском хозяйстве
с 1747 по 1861 г.3
В первые десятилетия существования кабинетской промышленности,
в 1750—1760-х годах число крестьян росло быстрее числа мастеровых:
с 1747 по 1765 г. численность мастеровых выросла в 2V2 раза, а кре-
стьян — в 8 раз. Это объяснялось массовой припиской к заводам государ-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. II, 1955, стр. 100.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 685.
3Б. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв. Ч. 1,
стр. 228; Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 315/476, д. 163, л. 19; ГААК, Ф- 1, оп. 2, д. 58,
лл. 439—479; Г. Веймарн. Гисторическое, критическое и наставительное изъясне-
ние о Колывано-Воскресенских золото- и сереброплавильных заводах, стр. 115;
Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения, стр. 11;
ЦГИАЛ, ф. 1264, on. 1, д. 121, ч. 2, л. 236 об.; ГААК, ф. 2, on. 1, д. 38, лл. 118,
264, 309—310, 627; ф. 3, on. 1, д. 1216, л. 7; ф. 2, оп. 5, д. 480, лл. 326, 826—830, 902;
ЦГИАЛ, ф. 468, оп. 320/481, д. 9, л. 6.
174
ственных крестьян Западной Сибири и отсутствием вплоть до 1761 г.
надежного источника пополнения кадров мастеровых. После издания
указа 1761 г. об отправке рекрутов из приписных крестьян на заводы и
прекращения с этого же времени новой приписки крестьян к заводам
численность мастеровых примерно до 1830 г. увеличивалась более быст-
рыми темпами за счет притока рекрутов. В 1825 г. число мастеровых по
сравнению с 1765 г. выросло в 9 раз, а число приписных крестьян —
только в 2 с лишним раза. Если в 1765 г. число крестьян превышало
число мастеровых в 20 раз, то в 1825 г.— лишь в 5 раз. Но в дальней-
шем, несмотря на то, что порядок пополнения кадров мастеровых не
изменился, а новой приписки крестьян к заводам не производилось, от-
ношение численности мастеровых и крестьян стало изменяться в пользу
последних. С 1825 по 1860 г. число крестьян выросло на 79%, а масте-
ровых— лишь на 28%. Очевидно, какие-то неблагоприятные условия
вызвали усиленную смертность мастеровых. Действительно, начиная с
1831 г. золотые промыслы Кабинета с их нечеловечески тяжелыми усло-
виями труда стали ежегодно поглощать сотни жизней мастеровых.
В первой половине XIX в. Алтай по численности населения, занято-
го в промышленности, был одним из крупнейших промышленных райо-
нов крепостной России и крупнейшим горнозаводским округом Сибири.
Численность подневольных мастеровых казенных и частных заводов
Урала в 1802—1806 гг. определялась А. Г. Рашиным на основании дан-
ных И. Ф. Германа в 71 058 чел., а приписных крестьян—в 253 147 чел.
На Алтайских заводах и рудниках в эти годы числилось 10 000 масте-
ровых и 70 000 приписных крестьян, на Нерчинских — 5 000 мастеровых
и 13 000 приписных крестьян. В горнозаводской промышленности всех
остальных губерний России было занято всего 15 886 мастеровых и
17 638 приписных крестьян1. Следовательно, в начале XIX в. в горноза-
водской промышленности Западной Сибири было занято мастеровых в
7 раз, а, приписных крестьян в У/2 раза меньше, чем на Урале. На за-
водах и рудниках Алтая было занято в Р/г раза меньше мастеровых,
чем в горнозаводской промышленности всех остальных губерний России
и почти в 4 раза больше приписных крестьян, чем в горнозаводской
промышленности всех остальных губерний России, вместе взятых (без
Урала и Нерчинского округа).
В горнозаводской промышленности Нерчинского округа, Урала и
Европейской России сложилось другре соотношение между числом ма-
стеровых и приписных крестьян. В 1802—1806 гг. численность припис-
ных крестьян округа Колыванских заводов в 7 раз превышала числен-
ность мастеровых, тогда как на Урале приписных крестьян было в
3'/2 раза больше, чем мастеровых, в Нерчинском округе — в 21 /2
раза, а численность приписных крестьян всех остальных губерний
лишь на 7ю превышала численность мастеровых. Количество приписных
крестьян по отношению к мастеровым в горнозаводской промышленно-
сти Западной Сибири было наивысшим в России, может быть, за исклю-
чением небольшого Олонецкого района. Российские императоры в
своей Алтайской горнозаводской вотчине использовали в более широ-
ких размерах труд непосредственных производителей, не освобожденных
от средств производства, чем частные владельцы и казенные заводы
Урала и Европейской России. Это свидетельствует о крайней феодали-
зации горнозаводской промышленности Западной Сибири.
Одно сопоставление численности мастеровых и приписных крестьян
1 А. Г. Рашин. Формирование промышленного пролетариата в России. М., 1940.
стр. 46.
175
еше не дает представления о размерах работы, выполнявшейся теми и
другими, поскольку, как отмечалось ранее, мастеровые за год выраба-
тывали в среднем 242 дня (остальные дни падали на «гульные недели»
или праздники), а каждый приписной крестьянин должен был отрабо-
тать за себя лично до 30 дней. В первые годы существования кабинет-
ских заводов крестьяне работали больше. В приведенной выше таблице
условно принимается, что каждый крестьянин в 1747 г. выработал
Р/2 душевых нормы.
Сопоставление числа человеко-дней, выработанных мастеровыми и
крестьянами, показывает, что в первые десятилетия существования ка-
бинетской промышленности крестьяне выполняли 65—72% общего
объема работы. После того, как кадры мастеровых стали систематиче-
ски пополняться рекрутами и мастеровскими сыновьями, а объем кре-
стьянских повинностей в 1763 и 1779 гг. был ограничен отработкой
подушного оклада и определенным кругом работ, роль крестьянского
труда стала падать и в конце XVIII в. крестьяне вырабатывали лишь
42% всех человеко-дней. В первой половине XIX в. процент человеко-
дней, выработанных крестьянами, колебался от 38 до 46. Крестьян было
в 5—7 раз больше, чем мастеровых, но объем работы, выполняемой кре-
стьянами, примерно в 1 */2 раза уступал объему работы, выполняемому
мастеровыми. Как и в горнозаводской промышленности других губер-
ний, процесс отрыва непосредственных производителей от средств про-
изводства происходил в кабинетской промышленности Западной Сиби-
ри: и здесь постепенно падал удельный вес труда приписных крестьян и
повышалась доля труда мастеровых.
Насильственное отделение работников от средств производства име-
ло место только в отношении мастеровых, исключая урочников, выпол-
нявших перевозки грузов на собственных лошадях. Значительно труд-
нее определить, насколько широкие размеры приняло отделение от
средств производства приписных крестьян под влиянием переобремене-
ния феодальными повинностями и развивавшейся на территории горно-
го округа, особенно в XIX в., капиталистической эксплуатации.
Имущественное неравенство среди приписных крестьян, как указы-
валось, наблюдалось с первых лет существования горного округа.
В последующем часть приписных крестьян, особенно из дальних во-
лостей, стала разоряться в связи с переобременением заводскими повин-
ностями. Уже в XVIII в. широко распространяется наем одними кре-
стьянами других для выполнения заводских работ. С 1828 г. была лега-
лизована и стала распространяться капиталистическая подрядная
организация отработки повинностей.
Часть приписных крестьян, в особенности из южных призаводских
волостей, становилась работниками у подрядчиков, отрывалась от сель-
ского хозяйства. С 1830 г. углублению расслоения среди приписных
крестьян стала содействовать капиталистическая золотопромышлен-
ность, предъявлявшая спрос на рабочую силу, а также на хлеб, мясо,
сено и другие продукты сельского хозяйства.
Некоторую роль в расслоении приписных крестьян сыграла вольная
возка руд на кабинетские заводы, которая в XIX в. также стала произ-
водиться подрядным способом. (Разумеется, расслоению содействовал
и процесс развития сельского хозяйства, на котором мы не останавли-
ваемся.)
Дальнейшее развитие кабинетской промышленности в XIX в. преж-
де всего тормозилось недостатком подневольной рабочей силы и невоз-
можностью пополнять кадры крепостных мастеровых такими же быст-
рыми темпами, какими росли кадры вольнонаемных рабочих у частных
176
золотопромышленников. Последние начали с того, перед чем в бессилии
остановилась кабинетская администрация. Экономическое принуждение
к труду дало золотопромышленникам тысячи, а затем десятки тысяч
рабочих, несмотря на то, что готовых кадров рабочей силы не было.
Кадры приисковых рабочих сформировались чрезвычайно быстро из
ссыльнопоселенцев, сибирских крестьян и крестьян, приезжавших на
заработки с Урала и из Европейской России. В 1851 г. на частных зо-
лотых приисках Сибири было занято 30 047 чел., а в Алтайском горном
округе—19 616 чел. Золотопромышленники, действуя методами эконо-
мического принуждения, за 20 лет сумели набрать в 1’/2 раза больше
рабочих, чем российские императоры с их самодержавной властью за
100 лет, действуя методами крепостнического принуждения.
7.	ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ МАСТЕРОВЫХ
И ПРИПИСНЫХ КРЕСТЬЯН ПРОТИВ ФЕОДАЛЬНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ
Углубившийся кризис феодальных производственных отношений
находил отражение в классовой борьбе мастеровых и приписных кресть-
ян. Требования и формы борьбы рабочих и крестьян определялись общей
конечной целью — освобождением от феодальной эксплуатации. Масте-
ровые кабинетских заводов еще не были пролетариями, а представляли
лишь особую группу феодально зависимого населения. Поэтому никаких
отдельных классовых задач у мастеровых не могло быть, они. как и при-
писные крестьяне, стремились к освобождению от крепостного гнета,
только формы их выступлений подчас отличались своеобразием, обусло-
вленным особенностями их положения.
Побеги и волнения приписных крестьян. Среди каменщиков и при-
писных крестьян южных волостей в первой половине XIX в. продолжали
распространяться легенды о счастливой стране Беловодье, которая те-
перь отодвигалась в неведомую даль. Алтайские каменщики и приписные
крестьяне в одиночку, семьями и целыми партиями отправлялись на по-
иски Беловодья (1825, 1826, 1827, 1828, 1840, 1841, 1858, 1860, 1861 гг.).
В поисках этой «счастливой» страны беглецы добирались до Китая. Часть
переселенцев гибла в пути, часть возвращалась китайскими властями об-
ратно в Россию.
Распространялись слухи о другой мифической стране — Белогорье,
расположенной якобы в горах Тувы. Русские старообрядцы, в частности
уймонские каменщики, были первыми русскими колонистами, проник-
шими в Туву в 1850—1860-х годах в поисках Белогорья1.
В первой половине XIX в. усилились волнения приписных крестьян.
Земские управители, поставленные над крестьянами горным начальством,
облагали их произвольными поборами и присваивали себе общественные
деньги. Крестьяне Легостаевской и Ординской волостей в 1805 г. выбра-
ли в волостные головы своих людей и наняли новых волостных писарей.
На сторону крестьян встал берграт Г. Бровцын, который в донесениях
управляющему Кабинетом Д. А. Гурьеву приводил вопиющие случаи
издевательства и грабежа крестьян управителями. Против крестьян и их
защитников поднялось все горное начальство, и Г. Бровцын был вынуж-
ден уйти в отставку1 2.
1 А. П р и н т ц. Каменщики, ясачные крестьяне Бухтарминской волости Том-
ской губернии и поездка в их селения и в Бухтарминский край в 1863 г. Зап. РГО по
общей географии. Т. I, Спб., 1867, стр. 578; В. И. Дулов. Социально-экономическая
история Тувы. XIX — начало XX в. М., 1956, стр. 358—361.
2 ГААК, Ф. 1, оп. 2, д. 625, лл. 103—104; д. 595, лл. 117—120; Архив Новокуз-
нецкого краеведческого музея, д. 589, лл. 138—139.
177
12 3 Г. К«F
Крестьянские волнения в Западной Сибири, как и во всей России,
усилились 'после войны 1812 г. В Западной Сибири в 1812—1813 гг. были
неурожаи. Из запасных магазинов земские управители отказывались
выдавать хлеб крестьянам. В связи с этим крестьяне Тутальской волости
отправили к томскому губернатору ходока с просьбой о взаимообразной
выдаче из запасного магазина по 5 пудов на ревизскую душу, так как
хлеба купить было негде. Губернатор вместо распоряжения о выдаче
хлеба передал просьбу крестьян на рассмотрение земского управителя
Богданова, ведавшего Тутальской волостью.
Вслед за тутальцамн в начале апреля 1813 г. отправили к томскому
губернатору своего ходока крестьяне 12 деревень Чаусской волости. Хо-
доку дали мирской приговор, в котором указывалось, что заводское на-
чальство отобрало хлеб из сельских магазинов, не оставив даже семян
на посев, и не выдает крестьянам хлеб на пропитание. Ходок чаусских
крестьян Мингалеев по пути в Томск склонял к совместным действиям
крестья Ояшинской и Варюхинской волостей. Томский губернатор вместо
оказания помощи голодающим крестьянам отправил копию мирского
приговора начальнику Колыванских заводов Эллерсу. Губернатор писал,
что «таковой поступок заводских крестьян есть некоторый род волнения.»
и рекомендовал ему направить в Чаусск горного чиновника для успокое-
ния крестьян. В Чаусск явились чиновники из Барнаула, которые вместо
выдачи крестьянам хлеба, стали гнать их на заводскую работу. Чаусские
крестьяне послали губернатору новое прошение. Губернатор снова отос-
лал просьбу крестьян Эллерсу, советуя принять меры, «дабы таковое свое-
вольство их не обратилось в совершенную ослушность и неповиновение».
Не получив помощи, чаусские крестьяне открыто отказались выпол-
нять заводские повинности, сорвали печати с магазинов и распределили
между собой хлеб. Стали отказываться от заводских работ и крестьяне
соседних волостей.
В Чаусск была направлена воинская команда из Барнаула, а вслед
за ней рота солдат из томского гарнизона, 29 зачинщиков были арестова-
ны и отправлены в Барнаул. При помощи воинской силы волнения были
подавлены1.
Приписные крестьяне Бачатской волости в 1816 г. выступили против
земского управителя Тегенцова и волостного писаря, которые за взятки
освобождали зажиточных крестьян от заводских работ, а остальным на-
значали повышенные наряды. Крестьяне прогнали писаря-взяточника
и выбрали нового. Тегенцов призвал на помощь другого земского управи-
теля— Мархотина. Последний арестовал свыше 30 крестьян. Арестован-
ным по приказу Мархотина руки и ноги забили в колодки, а на шеи наде-
ли деревянные вилы. Пятерых «зачинщиков» во время следствия избива-
ли палками «так жестоко, что они были от этого больны не малое время».
Крестьяне пожаловались Эллерсу, который арестовал жалобщиков и от-
правил их в распоряжение Мархотина. Несколько человек было сдано
в рекруты.
Крестьянские ходоки добрались до Петербурга и подали жалобу
в Кабинет, затем министру юстиции и сибирскому генерал-губернатору.
Результаты ходатайства крестьян неизвестны, но П. К. Фролов, ставший
начальником заводов в 1817 г., вместе с рядом взяточников и притесните-
лей отдал под суд Тегенцова и Мархотина1 2. Алтайские чиновники сложи-
1 Рабочее движение в России в XIX веке. Т. I, ч. 1, изд. 2. М„ 1955, стр. 345—
348; Ю. Гессен. История горнорабочих России до 60-х годов XIX в. М., 1926,
стр. 224—225.
2 В. С. Виргинский. Замечательные русские изобретатели Фроловы.
М., 1952, стр. 144—146.
178
ли о П. К. Фролове поговорку: «Не боюсь огня и меча, а боюсь Петра
Кузьмича». В конце концов Фролов вынужден был уехать с Алтая.
При переводе приписных крестьян Алтая в 1830—1831 гг. под управ-
ление министерства финансов среди них стали распространяться слухи
об освобождении их в связи с этим от заводских работ. Крестьянин Оя-
шинской волости Никифор Вершинин разъезжал по селам Колыванско-
го и Кузнецкого округов и разъяснял крестьянам, что «они давно уже
свободны от заводских работ и что горное начальство несправедливо их
к тому принуждает». В 1831 г. крестьяне Ояшинской волости отказались
представить раскладные росписи на выполнение заводских повинностей,
заявив, что «они с поступлением Колывано-Воскресенских заводов под
управление министерства финансов сделались государственными кре-
стьянами, следовательно и не обязаны более исправлять заводских
работ»1.
После того, как Ояшинские крестьяне не поддались убеждениям и
угрозам земского управителя, губернских чиновников и даже томского
губернатора, последний вызвал из Томска отряд пехоты, конных жандар-
мов и казаков. Кавалеристы ночью оцепили д. Варюхину, «где более все-
го было неповинующихся», а солдаты загнали около 200 крестьян в этап-
ное здание. Крестьяне соседних деревень, «разделяющие одинакие за-
мыслы с Варюхинскими», стали собираться к этапному зданию, требуя
освободить арестованных и заявляя, что они пришли стоять с ними заод-
но. Наутро толпа крестьян с «азартом» стала требовать освобождения
товарищей. Солдаты захватили еще 49 человек. Перед крестьянами, ок-
руженными цепью солдат, выступил священник, но его увещание «отверг-
нуто ими было с ожесточением». Угрозы губернатора, командира брига-
ды и командира батальона также не подействовали. Крестьяне «продол-
жали упорствовать с ожесточением, произнося самые неприличные и гру-
бые выражения как лично губернатору, так и бригадному командиру».
В окрестной тайге стали собираться толпы крестьян из соседних волостей.
Крестьян, захваченных в д. Варюхиной, было приказано выпороть, после
чего «в продолжении нескольких часов из числа 49 чел. не осталось ни
одного непокорного». Наказанные крестьяне были разосланы по своим
деревням.
К крестьянам, согнанным в этапное здание, также был послан свя-
щенник, «но слова его не произвели никакого действия на упорных». Яви-
лась воинская команда, которой заключенные пытались оказать сопро-
тивление. После изоляции трех руководителей и порки остальных «непо-
винующиеся доведены были до совершенного раскаяния». Крестьяне вы-
брали новых старшин взамен арестованным и дали подписку, что будут
выполнять заводские повинности1 2.
Нежелание крестьян отбывать барщину на заводах росло по мере
развития в Сибири капиталистических отношений и вольнонаемного тру-
да, который оплачивался в десятки раз выше, чем крепостной. Началь-
ству с каждым годом становилось труднее высылать крестьян на завод-
ские работы. К осени 1832 г. на Алтайских заводах осталось невыполнен-
ных крестьянами работ по нарядам до 1830 г. за 3518 душ, по нарядам
1830 г.— за 6395 душ, по нарядам 1831 г.— за 20716 душ. ЛАассовое укло-
нение крестьян от заводских работ привело к тому, что на заводах подо-
шли к концу запасы руды и угля, создавалась угроза невыполнения смет-
ного задания по выплавке серебра. Заводская администрация принимала
меры «понуждения» крестьян к выполнению повинностей. В помощь
1 Г А Т О, ф. 3, оп. 2, д. 22, л. 1273; ЦГИАЛ, ф. 1264, on 1, д. 5бЗ, лл. 1-2, 7.
2 Ц Г И А Л, ф. 1264, д. 563, лл. 1—6.
J?*
|79
земским управителям посылались солдаты 10-го Сибирского батальона,
расквартированного на Алтайских заводах. Поскольку меры принужде-
ния не дали результатов, Горное правление разрешило заводским конто-
рам нанимать за «нетчиков» вольных возчиков, «не стесняясь ценой»,
а уплаченные суммы взыскивать с крестьян, не явившихся на работу’-.
Побеги и уклонение крестьян от заводских повинностей продолжались до
последних лет существования крепостного права.
Выступления мастеровых против начальства. Военная дисциплина,
суровые наказания затрудняли выступления мастеровых. Сравнительно
редко в формулярах мастеровых встречаются сведения о неповиновении и
выступлениях против начальства.
Вот ряд примеров. Запасной служитель из «мастеровых детей» Ла-
зарь Калинин в 1826 г. «за грубость и неповиновение против начальства
прогнан шпицрутен чрез 500 человек один раз с перемещением из Сузун-
ского в Гурьевский завод»1 2. Трижды подвергался наказаниям лозами и
шпицрутенами и переводился с Змеиногорского рудника на Риддерский,
оттуда на Томский завод и, наконец, на Гурьевский Яков Чупоршнев за
побеги и угрозы лишить жизни начальника3. Зыряновский бергайер
М. И. Теплишин в 1826 г. «за грубость и неповиновение против пристава
шихтмейстера Зубарева и [угрозу] лишения жизни, кто к нему коснется
брать, гонен шпицрутеном через 500 человек один раз»4.
Подчас доведенные до отчаяния мастеровые в одиночку или сообща
убивали ненавистного начальника. В 1830-х годах был убит пристав (уп-
равляющий) Терсинского золотого промысла, потребовавший, чтобы же-
на мастерового Печенкина явилась к нему мыть полы. Мытье полов же-
нами мастеровых в домах начальства нередко соединялось с повинностью
особого рода. Жена Печенкина по просьбе мужа отказалась мыть полы.
Призванный к ответу Печенкин убил пристава.
В 1858 г. на Царевониколаевском золотом промысле мастеровой
Пальников выстрелом через окно убил управляющего Пирожкова, кото-
рый оскорбил родственницу Пальникова. Иногда убийство начальника
было результатом предварительного сговора. Так, в 1796 г. по общему ре-
шению мастеровых был убит управляющий Риддерского рудника
Шрамм5.
Очень редко мастеровые пытались предпринимать массовые выступ-
ления. На Салаирском руднике в 1797 и 1810 гг. было «расстройство ма-
стеровых в рассуждении маркитантского промысла». Мастеровьк высту-
пали против начальства, поддерживавшего маркитантов, повысивших це-
пы на мясо. Некоторые участники «расстройства» 1810 г. отделались
«строжайшим с подписанием подтверждением». Бергайер Б. А. Шеку-
рин, «как более против прочих дерзкий», был наказан «тростьми». Тако-
му же наказанию были подвергнуты бергайеры А. Л. Черданцев, А. Я. Не-
упокоев, АТ В. Силиванов и др.6
Весной 1826 г. взбунтовались каменщики Кортонской каменоломни,
измученные непосильными «уроками». Они разграбили провиантский ма-
газин, избили и связали двух часовых и ушли в горы.
В побеге кортонских каменщиков видную роль сыграли беглые мас-
теровые братья Константин, Прокопий и Елевферий Белоусовы, которые
1 ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 799, л. 1—2.
2 Г А К О, ф. 6, оп. 2, д. 13, лл. 56—57.
3Там же, д. 17, лл. 113—116.
* ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 387, лл. 1592—1593, 1712—1713.
5 Н. Зобнин. Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения, стр. 44.
6 Г АКО, ф. 6, д. 4, лл. 7—8, 39—40, 46—47, 73—75, 129—130; Н. Зобнин,
Указ, соч., стр. 9.
180
бежали с заводов в 1825 г. и вместе с еще 11 беглыми поселились в вер-
ховьях р. Убы, промышляя грабежом. Их поймали, приговорили к катор-
ге. Белоусовы снова бежали, вместе с беглым салаирским рабочим Ми-
неевым ушли на р. Коргон и стали предводителями каменщиков, бежав-
ших с местной каменоломни. Летом 1826 г. беглецы были переловлены
казачьими командами в ущельях Коргона и Хаир-Кумына1.
На классовую борьбу мастеровых (и приписных крестьян), насколь-
ко нам известно, не имели влияния политические ссыльные, находившие-
ся в это время в Западной Сибири. В 1814 г. пытались поднять восстание
в Томске и Тобольске политические ссыльные и военнопленные поляки,
при этом они стремились установить связь с приписными крестьянами, но
не имели успеха. Царское правительство предусмотрительно размещало
политических ссыльных за пределами Алтайского округа и установление
таких связей было весьма затруднительно. Отдельные политические
ссыльные строили планы восстания в Западной Сибири силами алтайских
мастеровых и ссыльных поляков, участников польского восстания 1830—
1831 гг. Князь Горский, живший под надзором полиции в г. Таре, в апре-
ле 1833 г. вел со ссыльнопоселенцами Голощаповым и Высоцким разго-
воры о том, чтобы «набрать людей по всем заводам Томским и Барна-
ульским», захватить Тару, Омск, Тобольск, «там, присоединивши всех
поляков и поселенцев, идтить по линии по крепостцам, а оттоль на Ир-
кутск и в Китай»1 2. Высоцкий донес об этих беседах (выше приведена вы-
держка из его донесения), начальство всполошилось и «заговор произве-
сти бунт в Западной Сибири» был ликвидирован.
В 1834—1835 гг. ссыльным участником польского восстания Серо-
цинским был организован в Омске заговор с целью отделения Сибири от
России3.
Однако цели, которые ставили перед собой организаторы заговоров
в Омске и Таре, вряд ли могли воодушевить горнозаводских мастеровых.
Отделение Сибири от России, бегство в Китай — все эти фантастические
планы были далеки от общей, конечной цели разрозненных выступлений
кабинетских мастеровых и крестьян — уничтожения крепостных поряд-
ков. В особенности не могли встретить сочувствия у рабочих и крестьян-
сибиряков, неразрывно связанных со своим народом и родиной, планы
отделения Сибири от России.
Побеги мастеровых. Среди мастеровых побеги были еще более рас-
пространены, чем среди крестьян. Наиболее полные данные о побегах
содержат обширные дела с формулярами мастеровых отдельных рудни-
ков и заводов, хранящиеся в Алтайском и Кемеровском государственных
архивах. Просмотр и подсчеты отдельных показателей в тысячах форму-
ляров являются чрезвычайно трудоемким занятием, но в результате ис-
следователь может уверенно судить, какие мастеровые чаще совершали
побеги, как менялось число побегов по годам, какова была их длитель-
ность, куда бежали мастеровые, каковы были источники существования
беглецов, наказания пойманных и добровольно вернувшихся, какой части
беглецов удалось скрыться.
Выявление данных о побегах салаирских мастеровых в 1817—1821 гг.
позволило составить табл. 194.
1 Д. Н. Беликов. Первые русские крестьяне-насельники Томского края.
Томск, 1798, стр. 85; К. Риттер. Земледелие Азии. С дополнениями 11. Семено-
ва. Т. 3. Спб., 1860, стр. 285, 298.
2 ГАТ О, ф. 3, оп. 2, д. 110, лл. 1—6.
3Р. Пиотровский. Записки. Россия и Сибирь. 1843—1846. Norrkoeping.
Brie Biornstrom, 1863, стр. 131 —135.
‘ Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 4, лл. 1—503.
181
Чаще всего предпринимали побеги хуже оплачиваемые горнорабо-
чие низших разрядов: горные работники, рудокопы и бергайеры 7—9 ста-
тей. Больше всего совершали побеги рудокопы (61 побег) и бергайеры
(57 побегов). Среди рудокопов и горных работников был ряд бергайеров
и заводских рабочих, разжалованных за побеги.
Горнорабочие из рекрутов бежали чаще, чем сыновья мастеровых.
Среди 92 рудокопов, совершивших побеги, было 74 (80%) крестьянских
сына-рекрута, 14 (15%) —сыновей мастеровых, 3 — солдатских сына,
Таблица 19
Профессия и разряд	Годовой оклад, руб. асе.	Всего,	Были в бегах		Дрхгие выступле- ния, чел.	Воровство н другие уголов- ные преступ- ления, чел.
			чел.	%		
Бергайеры 1 статьи	29	5								
2	28	2	—	—	—		
3	27	8	—	—	1	9
4	26	14		—	1		
5	25	20	1	—			3
6	24	16	—		-	2
7	23	27	3	12	1	4
8	22	91	2	2	—	7
9	„	21	923	75	8	1	62
Рудокопы 		20	92	47	50	—	32
Горные работники . .	19	17	14	80	1	3
Инвалиды		14	227	21	10	—	30
Рудоразборщики . . .	4—6	621	2		—	не учтено
Итого. .	—	2 063	165	8		
1 из мещан. Из 47 рудокопов, бывших в побегах, 42 (90%) было кресть-
янских сына, 3 — мастеровских сына, 2 — солдатских детей. Из 74 кресть-
ян совершило побеги 42 чел. (57%), из 14 мастеровских сыновей — 3 чел.,
или меньше 25% мастеровских сыновей. Крестьянские сыновья-рекруты
составляли около 3/4 бергайеров 9 статьи (666 из 923 чел.) и свыше
6/? всех беглецов (63 из 75 чел.). Сыновья мастеровых составляли */4 бер-
гайеров 9 статьи (228 из 923 чел.) и ’/8 всех беглецов (9 из 75 чел.). Сле-
довательно, рудокопы и бергайеры из крестьян не только абсолютно, но
и относительно чаше совершали побеги.
Число побегов было неодинаково в разные годы. Из 127 побегов, со-
вершенных бергайерами 9 статьи, 52 падает на 1817 г., лишь 7 на 1816 г.
и 15 на 1818 г. Из 141 побега рудокопов 28 побегов совершено в 1817 г.,
тогда как в 1816— 17, в 1818 — 22 побега Почему в 1817 г. побеги при-
няли массовый характер, не удалось установить.
Свыше половины бежавших бергайеров 9 статьи (41 из 75) совер-
шали побеги один раз и, потерпев неудачу, выдержав жестокое наказа-
ние, больше не пытались бежать. 19 чел. (около ’/4) совершали побеги по
два раза, 10 чел. (около '/7) - по три раза, 4 чел.— по четыре раза
и 1 — пять раз.
Среди рудокопов и горных работников преобладали люди, совершив-
шие по нескольку побегов. Из 14 бежавших горных работников по одно-
му разу бежало 3 чел., по два раза—4 чел., по три раза—3 чел., от
четырех до семи раз — 4 чел.
Из 47 бежавших рудокопов по одному разу бежало 13 чел., по два
раза — 12 чел., три раза — 9 чел., от четырех до десяти раз— 13 чел.
В рудокопы и горные работники часто назначались в виде наказания
182
й удерживались в этих разрядах люди, не мирившиеся с эксплуатацией
и боровшиеся против нее всеми доступными средствами и прежде всего
путем побегов. Этим объясняется преобладание среди беглецов из рудо-
копов и горных работников людей, совершивших по нескольку побегов.
Стоит отметить наиболее упорных и смелых беглецов.
Шесть раз бежал Михайло Козьмин Морозов, крестьянский сын, бер-
гайер с 1787 г., дроворуб с 1789 г., разжалованный в рудокопы в 1792 г.,
в горные работники в 179b г. и вновь переведенный в рудокопы в 1804 г.
Морозов в 48 лет еще оставался холостяком, не мог завести семьи, как и
многие другие мастеровые низших разрядов. В 1792 г. за воровство
Морозов был разжалован в рудокопы, в 1794, 1795, 1796, 1800, 1805 и
1820 гг. совершал побеги, за что один раз наказывался батогами, дваж-
ды— плетьми, дважды шпицрутенами через 1000 чел. по 3 раза и в
1800 г. через 1000 чел. 6 раз! Последнее наказание было назначено Моро-
зову за утверждение, что он убил неизвестную женщину, «дабы избавить-
ся чрез то заводских работ и быть в ссылке». Выдержав это чудовищное
наказание, Морозов еще два раза предпринимал побеги1.
Рекордное количество — 10 побегов — совершил крестьянский сын
Ермолай Иванов Беляев, назначенный в 1813 г. дроворубом, в 1814 —
бергайером, в 1818 — рудокопом Риддерского рудника, откуда в 1819 г.
был переведен на Салаир с наказом «иметь со стороны начальства неос-
лабное за ним наблюдение». Первый побег Беляев предпринял в 1815 г.,
в следующем году совершил шесть побегов, в том числе один «вообще
с бергайером Грсчениным с товарищи». В 1817, 1818 и 1819 гг. Беляев
совершал по одному побегу. Беляев 7 раз подвергался наказанию плеть-
ми, трижды — шпицрутенами по 1, 2 и 3 раза через 500 чел.2
Большинство побегов предпринималось в одиночку. В формулярах
бергайеров 9 статьи учтены лишь два побега, в которых участвовало
по 2 чел. Рудокопы и горные работники чаще совершали коллективные
побеги. За участие в коллективных побегах, считавшихся особенно тяже-
лым проступком, пойманные беглецы чаще записывались в рудокопы и
горные работники. Из 142 побегов рудокопов 15 (свыше 10%) —
коллективные. В 12 случаях бежали по двое, в одном побеге участвовало
3 чел., в двух — по нескольку человек, но число их не указано. Все 15 кол-
лективных побегов падают на 1816—1821 гг.
Из 40 побегов горных работников 6 (15%) —коллективных. В одном
побеге участвовало 2 чел., в одном побеге — 3, в трех — по 4 и в одном
побеге число участников не указано. Пять из шести коллективных побе-
гов падают на 1817—1821 гг.
Мастеровые в XIX в. чаще бежали не в тайгу, а в жилые места. Ис-
точниками существования во время побега'служили работа по найму, ми-
лостыня, воровство. Наказания за побеги изменялись в зависимости от
ряда обстоятельств. В одни годы военные суды чаще применяли шпицру-
тены как меру наказания, в другие реже. В период общего подъема анти-
крепостнического движения после войны 1812 г. и роста побегов на Ал-
тайских рудниках и заводах шпицрутены стали применяться чаще, чем
в предыдущие годы. Обычно шпицрутены назначались в тех случаях,
когда побег был длительным, сопровождался воровством, переменой фа-
милии и другими отягчающими вину обстоятельствами. Рудокоп К. Е. Ба-
салаев в 1819 г. за побег, воровство казенных вещей и лошадей, «неспра-
ведливое на себя показание убийства посельщика Ивана Соболева, что
не доказано в настоящем существе, нанеся тем одно только начальству
1 Г А К О, ф. 6, on. 1, д. 4, л. 424.
3 Там же, лл. 480—481.
188
затруднение», наказан шпицрутенами чрез 1000 чел. 3 раза и определен
доменным работником на Томский завод1.
Подобные судебные процессы носили своеобразный характер: судьи,
нс желая терять работника, требовали от обвиняемого доказательств то-
го, что он действительно является убийцей, и если не удовлетворялись
представленными доказательствами, то назначали шпицрутены, а не то
наказание, которого добивался обвиняемый— Нерчинскую каторгу с от-
даленной перспективой выйти на поселение.
Сопоставим данные о побегах салаирских горняков по формулярам
1817—1821 гг. с данными формуляров 1841 г. Работники рудников и заво-
дов 1841 г. делились на 3 статьи. Работники 1 статьи соответствовали
бергайерам 1—4 статей, работники 2 статьи—бергайерам 5—8 статей,
работники 3 статьи — бергайерам 9 статьи, рудокопам и горным работ-
никам (табл. 20)1 2.
Таблица 20
Звание	Годовой оклад, руб. сер.	Всего, ЧСЛ.	Были в бегах, чел.	Другие выступле- ния/ чел.	Воровство и другие уголовные преступле- ния, чел.
Работники 1 статьи ....	8 руб. 58 коп.	42	1	—	2
2	6 руб. 90 коп.	68	—	—	2
3			5 руб. 73 коп.	624	79 (12,5%)	4	48
Среди работников 1—2 статей почти нет людей, бывших в бегах.
Те, кто совершал побег, немедленно переводились в работники 3 статьи.
Среди работников 3 статьи около 13% были в бегах, т. е. примерно
столько же, сколько по формулярам 1817—1821 гг. среди бергайеров
9 статьи, рудокопов и горных работников. Численность побегов за отдель-
ные годы по формулярам 1841 г. также неодинакова. В 1829 г. было всего
3 побега, а в 1830 г.— 11, в 1836 — 6, а в 1837 г.— 20. В целом числен-
ность побегов возрастает во второй половине 1830-х годов по сравнению
с первой половиной: в 1831 —1835 гг. было 45, а в 1836—1840 гг.— 71 по-
бег. Большинство работников 3 статьи совершало побеги по одному —
38 чел. и по два раза — 16 чел. Но довольно значительное число —
24 чел.— было в бегах от трех до восьми раз3.
Абросим Клепиков из «мастеровских детей», женатый, бежал восемь
раз за 10 лет службы. К 1840 г., когда ему было всего 28 лет, у него за
плечами было восемь побегов, 4 наказания шпицрутенами, 2 наказания
розгами и переводы из Салаирского в Риддерский рудник, из Риддер-
ского в Змеиногорский и оттуда снова в Салаирский. При поимке в
1837 г. из пятого побега Клепиков заявил старшине д. Хмелевки, что
«служить он царю не будет, но учинит еще побег». Это намерение Кле-
пиков осуществил и в 1839 г., бежав из Змеиногорского рудника, был
пойман; на суде, как и многие другие беглецы, утверждал, что совершил
убийство, «якобы он в 1835 г. убил крестьянскую жену Колпакову». На
каторгу Клепикова не отправили, а, наказав шпицрутенами, вернули в
Змеиногорск, откуда он бежал вместе с горным работником Чупиным,
был пойман, наказан шпицрутенами, снова бежал, был пойман через
15 дней, прогнан 3 раза сквозь строй в 1000 чел. и переведен на Салаир-
ский рудник4.
1 Г А КО, ф. 6, on. 1, д. 4, лл. 459—460.
2 Там же, д. 19, лл. 1—563.
3 Т а м ж е, д. 4, лл. 459—460.
4 Т а м ж е, д. 19, лл. 478—482.
184
И в 1830-х годах чаще совершали побеги крестьянские сыновья, чем
сыновья мастеровых, выросшие на рудниках. Выходцы из крестьян со-
ставляли несколько больше ’/2 всех работников 3 статьи (386 из 624) и
свыше 75% беглецов (61 из 79). Сыновья мастеровых составляли свы-
ше ’/з всех работников 3 статьи (231 из 624) и меньше ’/ч всех беглецов
(17 из 79).
Из 179 побегов работников 3 статьи с 1809 по 1841 г. было лишь
12 побегов коллективных, причем 2 совершено в 1820-х годах, а 10 —
в 1830-х годах. Во всех этих побегах участвовало лишь по 2 чел., тогда
как в формулярах 1817—1821 гг. отмечены побеги с участием 3—4 чел.
Бежали по-прежнему преимущественно в жилые места. Источники
существования в бегах также оставались прежними.
При наказаниях пойманных беглецов, особенно во второй половине
1830-х годов, как, впрочем, и после войны 1812 г., широко применялись
шпицрутены. В 1831 —1835 гг. 22 беглеца были наказаны розгами, тро-
стями и батогами и 17—шпицрутенами. В 1836—1840 гг. 23 чел. нака-
заны розгами и тростями и 34 — шпицрутенами. По мере углубления
кризиса крепостного строя репрессии против побегов усиливались. Но по
сравнению с первой четвертью XIX в. беглецам чаще удавалось скры-
ваться от поимки. Из 79 работников, совершавших побеги, по формуля-
рам 1841 г. числилось в бегах 11 чел., в том числе 6 чел. бежало в 1831—
1835 гг. и 5 чел.— в 1837—1840 гг. Следовательно, */7 часть беглецов
осталась неразысканной.
Много рабочих бежало с золотых промыслов, где условия труда и
быта были особенно тяжелыми. На Касминском промысле в октябре
1834 г. бежавшие составляли 8,8% всех рабочих. С золотых промыслов,
находившихся в глухих, нежилых местах, рабочие нередко бежали
группами.
Побеги не прекращались до последних лет существования крепост-
ного права. В январе 1850 г. на Салаирских рудниках, Гурьевском и Гав-
риловском заводах числилось в бегах 48 чел. В 1853 г. в тюрьмах при
заводах и рудниках было 290 чел., арестованных за побеги1. Горное на-
чальство особенно опасалось массовых побегов мастеровых. Когда ле-
том 1849 г. в горной тайге на юге Кузнецкого уезда была обнаружена
группа беглых мастеровых с кабинетских заводов и частных золотых
приисков, местное начальство впало в панику и сообщило западносибир-
скому генерал-губернатору столь преувеличенные сведения о численно-
сти беглых, что в тайгу было направлено свыше 1500 солдат* 2.
Историки признают, что побеги были одной из главных форм борь-
бы рабочих и крестьян против крепостного гнета в XVIII — первой по-
ловине XIX в., но нередко ограничиваются общими фразами, не за-
нимаясь специальным изучением этой формы классовой борьбы3.
Вместе с тем приведенные нами факты показывают, что побеги были
наиболее распространенной формой борьбы кабинетских мастеровых и
приписных крестьян Западной Сибири против крепостной эксплуатации.
За период в 100 лет характер побегов изменился. В XVIII в. кабинетские
: Г А Т О, ф. 3, оп. 2, д. 583, л. 421.
- Ц Г И А Л, ф. 468, оп. 320/481, д. 9, л. 147 об.
3 Скупо освещается бегство крестьян и мастеровых от феодальной эксплуата-
ции в «Очерках истории СССР XVIII в.», выпущенных Институтом по истории
АН СССР; во вступительной статье А. М. Панкратовой «Волнения рабочих
в крепостной России первой половины XIX века» к первой части первого тома мно-
готомника «Рабочее движение в России в XIX в.»; в книгах М. А. Горловского
и А. Н. Пятницкого «Из истории рабочего движения на Урале (1800—1870 гг.);
Я. П. Л ин ко в а «Очерки истории крестьянского движения в России в 1825—
1861 гг.»
13 3. Г. Карпенко
185
крестьяне и мастеровые бежали преимущественно в необжитые места
Сибири, по следам первых землепроходцев и поселенцев. В первой по-
ловине XIX в. беглецы часто направлялись в деревни и города и рабо-
тали по найму у крестьян, мещан и купцов. Эти факты свидетельствуют
об антифеодальном характере движения, представлявшего бегство от
крепостной, а не от капиталистической эксплуатации. Военные гарнизо-
ны, военные суды и тюрьмы затрудняли открытые, массовые выступле-
ния против крепостного гнета. Широкое распространение побегов на ка-
бинетских заводах и рудниках свидетельствовало о трудности открытых
выступлений, неорганизованности и низкой сознательности крестьян и
мастеровых, которые, не видя возможности уничтожить крепостной гнет,
бежали от него.
Но побеги были все же повседневной формой протеста, отражавшей
стихийное недовольство и нежелание мастеровых и крестьян переносить
крепостническую эксплуатацию. Побеги кабинетских мастеровых и кре-
стьян были неразрывно связаны с неутихающей борьбой всех трудящихся
России, приведшей в 1861 г. к падению крепостного права.
8.	ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
ПРЕДПРИЯТИЯ МАНУФАКТУРНОГО ТИПА В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
В XVIII —ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Историки и экономисты еще не пришли к единому мнению о со-
циальном строе мануфактур с крепостным трудом. Тем не менее поло-
жения, высказанные участниками дискуссии, оказывают существенную
помощь исследователю, анализирующему развитие горнозаводской про-
мышленности мануфактурного типа в определенном промышленном
районе.
В свете положения К. Маркса и В. И. Ленина о мануфактуре как
второй стадии капиталистической промышленности, об «оригинальном
строе» русских мануфактур и в свете материалов дискуссии об особен-
ностях развития русских мануфактур исторический путь мануфактур
Западной Сибири представляется нам следующим образом.
Развитие производительных сил в России, как и в Западной Европе,
привело к образованию крупных предприятий с широким разделением
труда. Но под влиянием крепостного строя социальная природа многих
русских мануфактур существенно изменялась.
При общем единстве экономического развития России условия, в ко-
торых действовали заводы и рудники Западной Сибири, отличались от
Европейской России и даже Урала, где условия развития промышленно-
сти были близки к сибирским. В колонизующейся Сибири, которая ста-
ла осваиваться русским народом лишь в XVII—XVIII вв., мануфактуры
начали строиться позже, чем в центре Европейской России и на Урале.
В Тульском районе первые металлургические мануфактуры появились в
1630-х годах, в Западной Сибири — во второй четверти XVIII в. Крупная
металлургическая промышленность медленно двигалась на восток, и на
Алтае появилась почти на 100 лет позже, чем в Подмосковье.
Крупные рудники и металлургические заводы Западной Сибири в
отличие от многих мануфактур Европейской России не вырастали на ба-
зе местной мелкой промышленности, не могли использовать ее кадры и
технический опыт1. Русских ремесленников в Западной Сибири было
1 Это наблюдалось в горнозаводской промышленности и других районах
В. К. Яцунский отмечает, что в отличие от обрабатывающей промышленности метал-
лургические заводы мануфактурного типа на Урале и в других местах не всегда вы-
растали из мелкого производства. См.: В. К. Яцунский. Крупная промышлен-
186
мало и они не сыграли большой роли в развитии крупной промышленно-
сти. Древняя цветная металлургия в Сибири давно угасла. Немногочис-
ленные шорские, киргизские, бурятские плавильщики и кузнецы не при-
влекались на русские металлургические заводы. Лишь горная промыш-
ленность Сибири использовала открытия местных рудознатцев и насле-
дие прошлого — чудские копи.
"Строители рудников и заводов XVIII в. переносили в Сибирь тех-
нико-организационные формы крупной промышленности, утвердившиеся
в Европейской России и на Урале. В особенности это относится к завод-
скому Уралу, который в течение XVIII и XIX столетий оставался учите-
лем сибирских горняков и металлургов, передавал им технический опыт,
снабжал сибирские заводы и рудники квалифицированными кадрами.
Только перенесение техники и организации производства из Европейской
России обеспечило громадный сдвиг в развитии горнозаводской про-
мышленности Сибири в течение XVIII в. Большую роль сыграла также
подготовка местных кадров. Трудно сказать, сколько лет еще топтались
бы горное дело и металлургия Сибири на стадии мелкого домашнего
производства, если бы не появились русские горняки и металлурги
Рост капиталистической промышленности Европейской России, осо-
бенно во второй половине XVIII в., обеспечивался наличием крупных
капиталов, перетекавших из сферы обращения в сферу производства.
Рост капиталистической промышленности Западной Сибири в XVIII в. за-
труднялся недостатком местных капиталов. Предприниматели Европей-
ской России, несмотря на приглашения царского правительства, в 'первой
половине XVIII в. не рисковали вкладывать средства в рудники и заводы
на далеком Алтае. Единственный крупный предприниматель, пошедший
на такой риск,— А. Н. Демидов — рассчитывал на получение, высоких
доходов при помощи особых привилегий и в первую очередь постарался
закрепить за собой монополию на поверхность, недра и подневольный
труд крестьянского населения обширной территории Западной Сибири.
Развитие капиталистической промышленности Западной Сибири в
XVIII в. затруднялось также малонаселенностью и в особенности огра-
ниченностью местных кадров вольнонаемных рабочих. Строительство и
действие рудников и заводов обеспечивалось широким использованием
труда приписных крестьян и крепостных мастеровых. Феодальные отно-
шения в Сибири в XVIII в. еше способствовали развитию производитель-
ных сил. Если в центре России во второй половине XVIII в. развивались
капиталистические мануфактуры с вольнонаемными рабочими, то в За-
падной Сибири (и на Урале) вторая половина XVIII в.— время наивыс-
шего расцвета феодализированой мануфактуры, основанной на крепост-
ном труде. Ни в первой половине XVIII в., ни в первой половине XIX в.
на Алтае не строилось столько предприятий, не росло так быстро число
подневольных рабочих, приписных крестьян и не увеличивался объем вы-
плавки металла, как во второй половине XVIII в.
Недостаток кадров вольнонаемных рабочих и капиталов, трудности
сообщения с центром России, слабая изученность природных богатств —
все это затрудняло развитие капиталистической промышленности в Си-
бири в XVIII в. Не было здесь и условий для развития крепостного по-
мещичьего хозяйства.
Дворянское землевладение в Сибири так и не сложилось. Более то-
го, часть служилых дворян в Сибири деклассировалась, не имея возмож-
ности эксплуатировать крепостных крестьян, и перешла в другие сосло-
ность России в 1790—1860 гг. Сб. «Очерки экономической истории России первой поло-
вины XIX в.». М., 1959, стр. 158—159.
13*
187*
•вия. Кузнецкий мещанин И. С. Конюхов в своей летописи г. Кузнецка,
составленной в 1860-х годах, приводит фамилии сибирских дворян или
детей боярских, ставших казаками, купцами и мещанами: «Сыны бояр-
ские же в последствии времени записались в разные состояния и некото-
рые в гражданские службы, некоторые в казаки, иные в купцы и .мещане,
из рядов которых и ныне находятца фамилии, как-то Годлевсковы, Бут-
кесвы, Соколовы, Конюховы и прочие»1.
Лишь первые помещики России, императоры, используя государст-
венные средства принуждения, создали в Западной Сибири колоссаль-
ный горнозаводской округ, в котором господствовал военно-феодальный
строй. Российские императоры использовали государственную власть в
своих частных интересах для обращения в личную собственность огром-
ной территории, изобилующей полезными ископаемыми; для устранения
возможных конкурентов (запрещение частной горнозаводской промыш-
ленности в кабинетском округе); для ограничения свободы торговли
приписных крестьян (принудительные поставки продовольствия на за-
воды по сниженным ценам) и, наконец, для обеспечения кабинетских
предприятий подневольной рабочей силой. Военная дисциплина, которой
подчинялись мастеровые, набиравшиеся по рекрутской повинности, воен-
ные суды, тюрьмы, воинские силы, находившиеся в распоряжении горно-
го начальства, обеспечивали деятельность кабинетских заводов и руд-
ников.
Вольнонаемный труд на кабинетских предприятиях, как и во всей
горнозаводской промышленности России, применялся преимущественно
на 'подсобных внезаводских операциях: возка грузов, рубка дров и т. п.
Вырабатывалось своеобразное сочетание вольнонаемного и подневольно-
го труда: феодальные повинности на кабинетских заводах и рудниках
отрабатывали вольнонаемные рабочие, нанятые приписными крестьяна-
ми через посредство подрядчиков. Вероятно, с 1820-х годов капитали-
стический, подрядный, способ занял преобладающее положение в отра-
ботке заводских повинностей. Однако отсутствие в нашем распоряжении
необходимых данных не позволяет статистически доказать это предпо-
ложение.
Развитие мануфактур в Сибири неотделимо от развития их в Евро-
пейской России и во всем мире.
Мануфактуру породило развитие производительных сил в период
подымающегося капитализма, и она представляла собой определенную
стадию капиталистической промышленности. Но техника и организация
труда в мануфактуре были еще настолько несложны, что не исключали
и феодальных производственных отношений, в отличие от машинной ин-
дустрии, несовместимой с широким применением ручного подневольного
труда.
1800—1860 гг. были временем расцвета мануфактуры, основанной
на вольнонаемном труде, и началом ее перерастания в машинную ин-
дустрию, т. е. началом промышленного переворота в России. Одновре-
менно это — годы углубляющегося кризиса феодализированных ману-
фактур, основанных на подневольном труде. Применение крепостной
рабочей силы мешало переходу этих предприятий на стадию машинной
индустрии, росту производительности труда, увеличению объема выпус-
каемой продукции.
Особенно губительное влияние на все народное хозяйство страны
оказало то обстоятельство, что почти вся горная промышленность, кроме
1 И. С. Конюхов. Памятная историческая записка (или летопись) о городе
Кузнецке с начала его основания, л. 4. Библиотека Томского гос. ун-та, рукописный
фонд.
188
добычи золота, вся черная и цветная металлургия держались на труде
подневольных мастеровых и приписных крестьян. Феодальный строй был
повинен в том, что черная металлургия Урала слабо использовала паро-
вые двигатели, горячее дутье, пудлинговый способ производства железа
и другие технические усовершенствования.
В результате Россия за 54 года, с 1806 то 1860 г., увеличила выпуск
чугуна меньше чем в 2 раза, в то время как технически передовая капи-
талистическая металлургия Англии за это же время увеличила выпуск
чугуна в 15 раз, а металлургия США — в 19 раз1.
Путь, пройденный кабинетской горнозаводской промышленностью
Западной Сибири в первой половине XIX в., характерен для горной про-
мышленности и металлургии России в целом. Вместе с тем военно-фео-
дальный строй, сложившийся в промышленности Западной Сибири, от-
личался от порядков, установившихся в Нерчинском округе и на Урале.
В отличие от Нерчинского округа кабинетские администраторы отка-
зались от применения труда каторжан. Совместная работа каторжан и
кабинетских мастеровых была невозможна, поскольку первые находились
бы в привилегированном положении. Отбыв назначенный судом срок ка-
торжных работ, каторжане выходили на поселение и становились отно-
сительно свободными людьми, тогда как мастеровые должны были нести
тяжелую, подлинно каторжную работу бессрочно. В отличие от посессион-
ных мастеровых на частных заводах Урала кабинетские мастеровые бы-
ли связаны суровой военной дисциплиной, за серьезные проступки суди-
лись военно-судными комиссиями, подвергались мучительному наказа-
нию шпицрутенами, подчас представлявшему замаскированную
смертную казнь.
Производственные отношения, господствовавшие в Алтайском гор-
ном округе, были разновидностью феодальных производственных отно-
шений. Поэтому кабинетская горнозаводская промышленность Западной
Сибири разделила общую судьбу феодализированной промышленности
России.
В первой половине XIX столетия, в период расцвета капиталистиче-
ской мануфактуры с вольнонаемными рабочими и начинающегося про-
мышленного переворота, мануфактуры с преобладанием подневольного
труда зашли в тупик. Они оказались настолько феодализированными,
что стали подчиняться закономерностям угасающего крепостного строя,
а не подымающегося капитализма.
Факты, приведенные в настоящей главе, свидетельствуют, что руд-
ники и заводы кабинета в первой половине XIX в. переживали затяжной
кризис. Численность кабинетских заводов, быстро увеличивавшаяся во
второй половине XVIII в., оставалась почти без изменения в 1801 —
1860 гг.
Строительство заводов наиболее энергично велось в 60—70-х годах
XVIII в., когда в каждое десятилетие строилось по два завода. В 80—90-х
годах XVIII в. строительство замедляется и в десятилетие строится по
одному заводу. В первой половине XIX в. были построены лишь Змеев-
ский и Гурьевский заводы. Итак, за 40 лет XVIII в. было построено 6 за-
водов, а за 60 лет XIX в.— 2 завода. Прекращение заводского строитель-
1 А. Кеппен. Статистические таблицы по горной промышленности России,
стр. 68—69.
189
< тва в XIX в. было закономерно — у феодализированной промышленности
уже не было перспектив для дальнейшего развития.
Выплавка серебра в 1801 —1860 гг. не поднялась по сравнению с
концом XVIII в., а выплавка меди, свинца и железа возросла незначи-
тельно. Новая отрасль кабинетской промышленности — добыча россып-
ного золота — отставала в своем развитии от капиталистической золото-
промышленности.
Возможности дальнейшего развития кабинетской промышленности
на основе подневольного труда, мануфактурной техники и организации
производства к середине XIX в. были исчерпаны.
Мануфактуры с принудительным трудом после 1861 г. большей ча-
стью закрылись, стали «тупиковой ветвью» в развитии русской промыш-
ленности. Пореформенная капиталистическая промышленность выросла
из капиталистических же дореформенных предприятий1.
Кабинетские предприятия Западной Сибири разделили общую
участь феодализированных мануфактур. В 1864—1897 гг. один за другим
закрылись все кабинетские заводы, кроме Гурьевского, который действо-
вал до 1908 г., когда был законсервирован, пока его не приобрело у Ка-
бинета в 1912 г. акционерное общество Копикуз. Рудники и золотые про-
мыслы Кабинета также были закрыты или сданы в аренду.
Итак, производство мануфактурного типа было принесено в Сибирь
со стороны в XVIII в., когда в Сибири не было условий для развития
капиталистической мануфактуры. В этой обстановке феодальный строй
не только не мешал строительству мануфактур, но, напротив, явился его
ускорителем. В новых исторических условиях, сложившихся в России и,
в частности в Сибири, в XIX столетии, в период перехода1 промышлен-
ности из стадии мануфактуры в стадию машинной индустрии и победы
капиталистических отношений в стране, тот же крепостной строй лишил
кабинетскую промышленность Западной Сибири возможности дальней-
шего развития, обрек ее на застой, а затем на частичную ликвидацию.
1 В. К. Я Ц у н с к и й. Основные этапы генезиса капитализма в России. «Исто-
рия СССР'», № 5, 1958, стр. 81.
ГЛАВА VI
ПРОИЗВОДСТВО ДРАГОЦЕННЫХ МЕТАЛЛОВ
В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
Золото и серебро начали добывать тысячи лет тому назад. Еще при
первобытнообщинном строе из золота и серебра изготавливались укра-
шения. Полученные в виде военной добычи, дани, путем эксплуатации
рабского труда, а позже в виде феодальной ренты, серебро и золото за-
полняли сокровищницы рабовладельцев и феодалов. С глубокой древ-
ности из драгоценных металлов чеканили монеты. Серебро и золото на-
ходили разнообразное применение как средство обращения, сокровища,
материал для украшений. Однако капиталом, в научном понимании это-
го слова, драгоценные металлы не были, пока не появились условия для
возникновения капиталистического способа производства. Только на за-
ре капитализма серебро и золото стали источником первоначального на-
копления капитала.
В этот период драгоценные металлы, полученные путем колониаль-
ного грабежа, эксплуатации рабского труда на рудниках Латинской
Америки, эксплуатации феодально зависимых крестьян и мастеровых на
рудниках Алтая и Забайкалья, капиталистической эксплуатации воль-
нонаемных рабочих на золотых приисках Сибири, находят новое, про-
изводительное применение, становятся источником первоначального
накопления капитала.
Советскими исследователями пока не рассматривалась специально
роль производства серебра и золота в процессе первоначального накоп-
ления капитала в России. С. Г. Струмилин в разделе своего капитального
исследования по истории черной металлургии, озаглавленном «Темпы
начального накопления», упоминает лишь о тайной добыче алтайского
серебра и золота А. Демидовым и чеканке им серебряной монеты1.
Ф. Я. Полянский отмечает, что «колониальные источники обогащения
буржуазии оказались в России более бедными сравнительно с теми, ко-
торыми воспользовались Испания, Португалия, Голландия, Англия»1 2.
Б. Б. Кафенгауз указывает, что «к первоначальному накоплению следует
отнести проявления колониального грабежа с XVII по XIX в. в Сибири,
Средней Азии»3.
1 С. Г. Струмилин. История черной металлургии в СССР, т. I, стр. 257.
2Ф. Я. Полянский. Первоначальное накопление капитала в России, стр. 411.
3Б. Б. Кафенгауз. Некоторые вопросы генезиса капитализма в России.
Сб. «Вопросы генезиса капитализма в России». Л., 1960, стр. 11.
191
Хищническая добыча серебра и золота принадлежит к наиболее
ярким проявлениям колониального грабежа в Сибири, служившего для
господствующих классов царской России одним из источников перво-
начального накопления. В настоящей работе, посвященной истории
горной и металлургической промышленности, нет возможности всесто-
ронне охарактеризовать значение сибирского серебра и золота в перво-
начальном накоплении капитала. Для этого следовало бы выяснить пу-
ти, по которым драгоценные металлы, полученные царской фамилией
в виде феодальной ренты с сибирских рудников и непроизводительно
истраченные на нужды императорского двора, переходили в руки под-
рядчиков, поставщиков, торговцев и превращались в капитал. Следова-
ло бы установить формы производительного применения тысяч пудов
золота, поступавшего в распоряжение сибирских золотопромышленни-
ков-купцов. Необходимо было бы изучить, какую роль сыграла добыча
серебра и золота в росте таких городов, как Барнаул, Змеиногорск,
Томск, Мариинск, Иркутск, Нерчинск и др.; как содействовала золото-
промышленность развитию капиталистических отношений в сибирской
деревне, росту товарного производства хлеба, фуража, мяса, развитию
мукомольной, винокуренной и других отраслей обрабатывающей про-
мышленности, расширению торговли, гужевого транспорта, возникнове-
нию пароходства.
Глубокое изучение этих вопросов может составить тему особого
исследования. Мы вынуждены ограничиться одной, ёсли так можно вы-
разиться, количественной стороной проблемы: выяснением, сколько
именно серебра и золота притекало в общий хозяйственный оборот с,
приисков и рудников Западной Сибири, насколько значителен был этот
источник первоначального накопления.
Кроме того, производство драгоценных металлов в XVIII — первой
половине XIX в. рассматривается в связи с характером эксплуатации
трудящихся на кабинетских рудниках и купеческих приисках, причем
выясняются особенности нетрудовых доходов царской фамилии от фео-
дальной эксплуатации мастеровых и крестьян сравнительно с нетрудо-
выми доходами купцов-золотопромышленников от капиталистической
эксплуатации вольнонаемных рабочих.
1.	ПРОИЗВОДСТВО СЕРЕБРА И ЗОЛОТА
НА КАБИНЕТСКИХ ПРЕДПРИЯТИЯХ
Основной целью кабинетского хозяйства было получение серебра и
золота. Железо и свинец добывались преимущественно для обеспечения
орудиями и материалами бесперебойного производства серебра и золо-
та (свинец употреблялся при извлечении серебра из полупродукта —
роштейна). Медь добывалась постольку, поскольку она входила наряду
с серебром в состав полиметаллических руд; и получалась она как по-
бочный продукт производства.
Стоимость серебра и золота значительно превосходила стоимость
всех остальных металлов, производившихся на кабинетских предприя-
тиях. Сосредоточение сил и средств на добыче драгоценных металлов за-
держивало рост выплавки остальных черных и цветных металлов.
Ю. А. Гагемейстер отмечал, что Сибирь снабжалась в 1850-х годах
уральским железом потому, что «ни казна, ни частные люди не находят
прибыльной добычу этого металла в больших размерах, пока золотые
и частию серебряные промыслы доставляют большие выгоды», что
«усиление медного производства по ограниченности заводских средств
192
влекло бы за собою ослабление производства серебра и золота, кото-
рые дают больше прибыли»1.
В табл. 21 представлен рост выплавки металлов в Алтайском гор-
ном округе и количество металлов, полученное с 1747 по 1860 г.1 2
Производство серебра на Алтае в течение первых 14 лет, после пере-
хода демидовских рудников к Кабинету, в связи с острым недостатком
рабочих рук увеличивалось незначительно и в 1747—1760 гг. оставалось
на уровне 200—250 пуд. в год.
Таблица 21
Год	Золото		Серебро		। Год	Золото		Серебро	
	пудов	фунтов	пудов	фунтов		пудов	фунтов	пудов	фу ИТОН
1747—1748	3	37	205	4	1805	22	8	1038	33
1750	4	18	179	11	1810	18	35	950	5
1755	12	3	269	36	1815	18	29	922	6
1760	8	31	244	14	1830	26	28	911	16
1765	21	5	520	39	1835	41	20	925	7
1770	33	34	950	29	1853	73	25	906	23
1775	38	34	996	14	1860	67	30	991	29
1780	26	2	755	32					
1785	15	38	543	34					
1790	20	35	968	25					
1795	20	38	935	15					
1800	20	7	1034	26					
Приписка в 1761 г. к кабинетским заводам 30 000 крестьян и попол-
нение кадров мастеровых рекрутами из приписных крестьян позволили
быстро поднять добычу богатых серебряных руд Змеевской горы. Вы-
плавка серебра в 1761 —1775 гг. увеличилась с 300 до 1000—1200 пуд.
Во второй половине 1770-х годов выплавка серебра начала медленно па-
дать, в начале 1780-х годов это падение усилилось. В 1782 г. выплавка
серебра снизилась до 375 пуд., после чего стала постепенно поднимать-
ся, в 1789 г. превысила 900 пуд., но не смогла достигнуть уровня 1771 —
1773 гг.
Резкий упадок выплавки серебра в конце 1770-х — начале 1780-х го-
дов был вызван затоплением нижних горизонтов Змеиногорского рудни-
ка в результате поспешной, хищнической его разработки, волнениями
приписных крестьян, сокративших подвоз руды и угля на заводы в то
время, когда объем перевозок возрос в связи с падением содержания
серебра в руде и, наконец, трудностями заготовки угля, возникшими
после освобождения крестьян от его жжения в 1779 г.
Однако кабинетская промышленность сумела преодолеть эти труд-
ности. Под руководством К. Д. Фролова на Змеевском руднике были
сооружены вододействующие установки для отлива воды и подъема
руд; на помощь, а затем на смену Змеевскому руднику пришли новые —
Салаирский, Риддерский, Зыряновский рудники; была организована
возка руд вольными возчиками и урочниками-рудовозами, налажено
жжение угля урочниками-углежогами. Эти меры позволили в 1790—
1860 гг. поддерживать выплавку серебра на уровне 900—1 000 пуд.3
1 Ю. А. Гагемейстер. Статистическое обозрение Сибири. Ч. I. Спб., 1854,.
стр. 244, 246.
2 С. Шодуар. Обозрение русских денег и иностранных монет, употреблявших-
ся в России с древних времен. Спб., 1837, табл. 18, 21 (1747—1815, 1830—1835 гг.);
ГАТО, ф. 3, оп. 2, д. 583, лл. 423—424 (1853 г.); ГААК, ф. 2, оп. 4, д. 5511, лл. 14—
15 (1860 г.).
3 С. Шодуар. Указ, соч., табл. 18, 21.
19а
Резервы дальнейшего роста производства серебра на основе крепостного
труда были исчерпаны, и в первой половине XIX в. производство засты-
ло на достигнутом уровне.
Алтай занимал первое место в России по выплавке серебра и дале-
ко обогнал Нерчинский округ — второй центр производства серебра в
стране. В России серебро с начала разработки по 1872—1875 гг. выплав-
лялось в следующих размерах1:
Годы	Округ	Пуды	Фунты
1745—1874	Алтайский	109 302	33
1704—1875	Нерчинский	27 162	10
1853—1874	Алагирский	366	3
1844—1872	Киргизский	68	16
	Урал	40	
В	сего	136 939	24
Стоимость серебра, добытого на Алтае за это время, по данным
И. Боголюбского, составила 127 400 000 nv6., а в Нерчинском округе —
31644 000 руб.
Вплоть до 1830 г. в Алтайском округе добывалось исключительно
рудное золото, извлекавшееся на Петербургском монетном дворе из ал-
тайского золотистого серебра. В 1791—1831 гг. выплавка золота состав-
ляла 20—25 пуд. в год. В 1831 —1860 гг. извлечение золота из руд выро-
сло до 30—35 пуд. в год, поскольку крупнейший Зыряновский рудник
давал серебро с высокой примесью золота. Кроме того, с 1831 г. на тер-
ритории современной Кемеровской области стали открываться кабинет-
ские золотые промыслы, которые давали 20—40 пуд. золота в год.
В целом Алтайский горный округ давал значительное количество
золота и, например, в 1831 —1840 гг. производил его не меньше, чем та-
кие страны, как США, Боливия, Перу. Всего с начала разработки до
1851 г. Алтайский округ дал 2853 пуд., а Нерчинский округ — 245 пуд.
чистого рудного и россыпного золота1 2.
Полиметаллические руды Западной Сибири наряду с драгоценными
металлами богаты свинцом и медью. Свинец в большом количестве при-
менялся для извлечения серебра из полупродукта — роштейна. Вплоть до
1840-х годов Алтаю своего свинца не хватало и сюда ежегодно завози-
лось 15—20 тыс. пуд. нерчинского свинца.
В связи с сокращением, а затем прекращением в 1840—1850-х годах
плавки серебросвинцовых руд на Нерчинских заводах резко увеличи-
лась плавка этих руд на Алтае, давшем к 1874 г. свинца больше любого
другого горного округа в России. С начала разработки и до 1874 г. Ал-
тай дал 4 291 968 пуд. свинца на сумму около 13 млн. руб., Нерчинский
округ — 2 413 256 пуд., Алагирский 104 654, Киргизский — 59 316 пуд.:
на Урале свинец совсем не добывался3.
Значительная часть меди, содержащейся в алтайских рудах, не из-
влекалась и выбрасывалась в отвалы вместе с отходами производства.
Чтобы ценный металл не пропадал даром, решили чеканить медную ма-
кету, которой оплачивалась часть расходов на содержание Алтайских
1 И. Б о г о л ю б с к и й. Опыт горной статистики русской империи. Спб., 1878,
стр. 103, 163.
2 К. В. Че в кин и А. Д. Озерский. Обзор горной производительности
России. В кн.: «Сборник статистических сведений о России». Изд. статист, отд. РГО.,
Спб., 1851, стр. 194.
3 И. Б о го лю бек ий. Указ, соч., стр. 103.
194
заводов. С 1766 по 1848 г. на Сузунском монетном дворе ежегодно чека-
нилось на 200—350 тыс. руб. медной монеты, на что шло 10—15 тыс.
пуд. меди.
На Сузунском монетном дворе в 1776—1781 гг. медной монеты вьь
пускалось по 25 руб. в пуде, в 1782—1808 гг.—по 16 руб., 1809 —
1830 г. —по 24, с 1832 г.— по 36 руб. в пуде меди (табл. 22) *.
С 1849 по 1860 г. на Сузунском заводе ежегодно выплавлялось до
30 тыс. пуд. меди на сумму около 300 тыс. руб. Алтай уступал по произ-
водству меди только Уралу. По данным И. Боголюбского, с начала раз-
работки по 1875 г. Урал дал 27 373 457 пуд. меди на 273 434 450 руб.,
а Западная Сибирь—10 млн. пуд. на 100 млн. руб.2
Таблица 22
Г о л	Сумма, руб.	Вес, иуд.	Г о д	Сумма, руб.	Вес, пуд.
1766	23 227	929	1805	270 000	16 875
1770	250028	10001	1810	250 000	10 416
1775	300000	12 000	1815	250 000	10416
1780	105 850	4 234	1820	250 000	10416
1785	278 825	17 426	1825	250000	10416
1790	200000	12 500	1830	350000	14 583
1795	200 000	12 500	1835	350000	9 722
1800	156 000	9 750			
Западная Сибирь была одним из основных центров цветной метал-
лургии в России. Во второй половине XVIII—первой половине XIX в.
она занимала первое место по производству серебра и свинца, второе
место по производству меди, третье место по добыче золота.
Черная металлургия Западной Сибири, несмотря на значительные
месторождения железных руд и колоссальные запасы коксующихся уг-
лей в Кузнецком бассейне, сильно отставала от Урала и Европейской
России.
Черные металлы были основной частью продукции уральской ме-
таллургии, а золото и медь в отдельности здесь составляли менее 10%
общей ценности металлов, произведенных на Урале.
В Западной Сибири черные металлы с начала производства до
1875 г. дали немногим больше 5% общей стоимости продукции, золо-
то— до 17, серебро — свыше 40, медь — свыше 30%3. В целом драго-
ценные металлы составляли около 60% продукции горнозаводской про-
мышленности Западной Сибири по ценности, что свидетельствует об од-
ностороннем характере этой промышленности, обусловленном не огра-
ниченностью природных ресурсов, а феодальными производственными
отношениями.
2.	ФЕОДАЛЬНАЯ РЕНТА КАБИНЕТА
Советские исследователи, изучающие социально-экономическую
природу мануфактур, не анализировали характер доходов, получаемых
владельцами мануфактур от феодальной эксплуатации мастеровых и
крестьян. Совершенно не затрагивает этот вопрос П. А. Хромов в своей
1 С. Ш о д v а р. Указ, соч., табл. 14.
И. Б о г о л ю б с к и й, Указ. соч.. стр. 163.
: Т а м ж е, стр. 163.
195
книге «Очерки экономики феодализма в России». Ф. Я. Полянский так-
же специально не рассматривает характер доходов владельцев феода-
лизированных мануфактур и применяет различные термины — прибыль,
феодальные источники доходов, нажива. Н. И. Павленко пользуется
в аналогичных случаях термином «прибыль». Б. Б. Кафенгауз пишет, что
«прибыль у Демидова в 1744 г. в результате .крепостнической эксплуа-
тации была огромной»1.
Доходы промышленности, основанной на труде крепостных масте-
ровых и крестьян, можно называть прибылью лишь условно, не подра-
зумевая в данном случае прибыль как категорию капиталистического хо-
зяйства.
На тех предприятиях феодальной эпохи, где преобладал вольнона-
емный труд, действовали капиталистические закономерности, владель-
цы получали капиталистическую прибыль. На таких крайне феодализи-
рованных предприятиях, как алтайские заводы, где вольнонаемный
труд играл третьестепенную роль, заводовладельцы получали доход от
феодальной эксплуатации приписных крестьян и подневольных мастеро-
вых, отбывающих разного рода повинности. Доход, полученный в ре-
зультате феодальной эксплуатации, является феодальной рентой.
В 47 главе Ш тома «Капитала» Маркс осветил роль докапиталистической
ренты при феодальном способе производства: «Рента, не прибыль,— вот
та форма, в которой здесь выражается неоплаченный прибавочный
труд». И дальше: «Рента здесь нормальная, все поглощающая, так ска-
зать, законная форма прибавочного труда...»1 2.
Только в свете этих положений Маркса можно правильно понять
особенности распределения продуктов, производившихся подневольны-
ми мастеровыми и крестьянами Кабинета.
Эксплуатация мастеровых и приписных крестьян на предприятиях.
Кабинета осуществлялась преимущественно в форме отработочной рен-
ты. Приписные крестьяне часть года, а мастеровые весь год были заня-
ты перевозкой грузов, рубкой леса, выжигом угля, добычей руды, вы-
плавкой металлов и другими работами, выполнявшимися в порядке вне-
экономического принуждения. Лишь в ограниченных размерах Кабине-
том использовался вольнонаемный труд. При этом вольнонаемные адми-
нистраторы проводили в жизнь феодальные способы эксплуатации,
вольнонаемные возчики перевозили руду и уголь, произведенные в по-
рядке внеэкономического принуждения. Частичное применение вольно-
наемного труда имело целью обеспечить бесперебойную работу пред-
приятий, державшихся на подневольном труде.
Эксплуатация мастеровых и приписных крестьян Западной Сибири
приносила царской фамилии исключительно высокие доходы. По дан-
ным Н. Зобнина, доходы царской фамилии доходили до 240%3.
Из приведенной табл. 23 следует, что в XVIII в. сибирская горноза-
водская вотчина приносила царской фамилии значительно выше 240%
чистого дохода.
Стоимость свинца и черных металлов, ввиду ее незначительности,
обычно в отчетах не отмечалась и потому этих данных в таблице нет.
1 Ф. Я. Полянский. Экономический строй мануфактуры в России XVIII ве-
ка, стр. 164, 165, 180, 328, 360; Н. И. Павленко. Развитие металлургической про-
мышленности России в первой половине XVIII века, стр. 184, 282, 287 и др.;
К. Б. Кафенгауз. История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв., стр. 212.
2 К. Маркс. Капитал. Т. III, 1949, стр. 802. 805.
3 II. Зобнин. Приписные крестьяне на Алтае. Алтайский сборник. Вып. I.
Томск, 1894, стр. 4—5.
196
л о я и л а 23*
К тому же свинец, чугун и же-
лезо почти полностью потреб-
лялись в самом кабинетском
хозяйстве.
Из таблицы следует, что
валовые доходы царской фами-
лии быстро увеличивались во
второй половине XVIII в., в
1760—1770-х годах дошли до
1 700 000 руб., в конце XVIII —
начале XIX в. снизились до
1 250 000—1 350 000 руб. в свя-
зи с сокращением добычи руд-
ного золота, в 1840—1850-х го-
дах увеличились до 1 800 000—
2 000 000 руб. благодаря начав-
шейся добыче россыпного зо-
лота и увеличению добычи
рудного золота из золотистого
серебра Зыряновского рудни-
ка. При всех этих колебаниях
ценность продукции к 1860 г.
лишь незначительно увеличи-
лась по сравнению с наивыс-
шим уровнем в XVIII в., что
свидетельствует о застое фео-
дализированной промышлен-
ности Кабинета в XIX в.
Благодаря хищнической
разработке богатых месторож-
дений серебра и золота и бес-
пощадной эксплуатации фео-
дально зависимых мастеровых
и крестьян, кабинетское хозяй-
ство приносило исключительно
высокие чистые доходы при са-
мых незначительных капиталь-
ных вложениях. Относительная
доходность кабинетского хо-
зяйства стала снижаться в
XIX в. в связи с ростом расхо-
дов на добычу, перевозку и
плавку возросшей массы руд и
освоением новых приисковых
районов. В XIX в. Кабинету
уже не удавалось получать по
4—5 руб. дохода на каждый
затраченный рубль, как это
бывало в XVIII в.
Тем не менее относитель-
ная доходность кабинетского
хозяйства и в первой половине
XIX в. была очень высокой
благодаря использованию де-
шевого подневольного труда и
197
обычно превышала 100%, т. е. на .каждый истраченный рубль Кабинет
ежегодно получал свыше 1 руб. чистого дохода. Но общий объем дохо-
дов как в натуральном, так и в денежном выражении мало увеличился
из-за ограниченности трудовых ресурсов, находившихся в распоряжении
Кабинета. Поэтому прибыли частных золотопромышленников, использо-
вавших вольнонаемную рабочую силу, росли более быстрыми темпами,
чем доходы царского Кабинета.
Какая доля произведенной продукции доставалась тем, кто ее вы-
рабатывал? Сопоставление расходов за 1799 и 1847 гг. показывает, что
за 48 лет расходы на жалованье и провиант мастеровым выросли с 28
примерно до 50% всех расходов. Известно, что заработная плата масте-
рового в отдельности не выросла, а снизилась за это время. Очевидно,
рост расходов на заработную плату в целом объяснялся преимуществен-
но увеличением численности мастеровых.
Нетрудовой доход царской фамилии в несколько раз превышал
денежную-и натуральную заработную плату мастеровых. В 1799 г. рас-
ходы на жалованье и провиант мастеровым и военным служителям
составили 187 266 руб., а чистый доход царской фамилии от эксплуата-
ции алтайских мастеровых был около 600 000 руб.1 В 1847 г. расходы на
жалованье и провиант мастеровым должны были составить приблизи-
тельно 265 000 руб., а чистый доход царской фамилии— 1 148 343 руб.1 2
В этом году предполагалось выплавить 1 тыс. пуд. бликового сереб-
ра, из которого получить 897 луд. чистого серебра и около 41 пуд. золо-
та, всего на сумму 1 391 870 руб. Из россыпей предполагалось добыть
35 пуд. серебристого золота на 428 887 руб. Намечалось выплавить
10 тыс. пуд. меди, из которой начеканить на Сузунском монетном дворе
монеты на 150 тыс. руб. Наконец, предполагалось приготовить 20 тыс.
пуд. сортового железа и чугунных изделий на 19 715 руб. Всего намеча-
лось получить различных металлов и медной монеты на 1 980 472 руб.
серебром. Расходы должны были составить 832 129 руб., в том числе на
жалованье и пенсии мастеровым и горным чиновникам 19 420 руб. (23%
всех расходов), на заготовку хлеба для мастеровых, служащих и членов
их семей— 155 020 (19%), на заготовку дров, угля, пеньки, сала, кож и
других припасов— 132 947 (16%), на доставку в Петербург серебра и
золота, перевозку руд, флюсов и нерчинского свинца— 159 975 (20%),
на добычу 35 пуд. золота из россыпей, в том числе на жалованье и за-
готовку хлеба для приисковых рабочих—141 120 руб. (17%), на капи-
тальное строительство, а именно на постройку плавильни при Павлов-
ском заводе, разрешалось затратить 7939 руб., или менее 1 % ассигно-
ванных сумм. Чистые доходы царской фамилии в этом году, как отме-
чалось, должны были составить 1 148 343 руб., или 138% по отношению
к затратам3.
Первые 45 пудов серебра, доставленного в Петербург с Колыван-
ских заводов, по распоряжению императрицы Елизаветы Петровны
были употреблены на саркофаг Александра Невского в Александрово-
Невской лавре4.
Екатерина II подарила Григорию Орлову столовый сервиз, на ко-
торый ушло несколько десятков пудов алтайского серебра. Сервиз хра-
нится в Государственной оружейной палате.
Однако на подобные цели расходовалась ничтожная доля алтай-
1 Г А А К, ф. 1, оп. 2, д. 25, л. 56.
2 ГА А К, ф. 2, оп. 2, д. 344, лл. 135—146.
3 ГААК, ф. 2, оп. 5, д. 344, лл. 10—12, 135—140, 143—146.
4 ГААК, Ф. 163, on. 1, д. 214, л. 11.
198
ского серебра. Не оседали драгоценные металлы и в царских сокровищ-
ницах. В XVIII—XIX столетиях российские императоры не ощущали
потребности накапливать в дворцовых подвалах слитки и изделия из
драгоценных металлов, как это делали великие князья и цари XIV—
XVII вв. Время было другое. Эпоха подымающегося капитализма обу-
словливала иное, более производительное использование алтайского зо-
лотистого серебра.
Теперь, когда все помещики стремились сбывать на рынке продук-
цию своих крепостных вотчин, обращали в товар особого рода металлы,
поступавшие с Алтая, и первые помещики России. Серебряные кара-
ваны, ежегодно прибывавшие в Петербург, направлялись не к царскому
двору, а шли прямо на Монетный двор. Здесь серебро и золото разде-
лялись, переделывались в монету и поступали в оборот, способствуя
дальнейшему росту товарно-денежного обращения и первоначальному
накоплению капитала. Стоимость драгоценных металлов по так назы-
ваемым «передельным» ценам возмещалась царскому Кабинету в виде
ассигнаций или кредитных билетов за вычетом задолженности Кабинета
государственному казначейству, кредитовавшему царские предприятия.
Алтайская медь вся перерабатывалась на месте. Перевозка десятков
тысяч пудов меди гужевым путем составила бы значительный накладной
расход и резко повысила бы себестоимость меди. Поэтому с 1766 г. стали
выделывать медную монету на Сузунском монетном дворе.
Ежегодно на местный рынок в виде зарплаты мастеровых, а также
уплаты за хлеб, сало, пеньку и другие материалы, поставляемые на за-
воды, поступало на 250—350 тыс. руб. медной монеты1. Регулярный
приток денежных средств способствовал росту торговли и первоначаль-
ному накоплению капитала в Сибири. Значительная часть этих средств
переходила в руки поставщиков соли, сала, пеньки, кож и других мате-
риалов, не вырабатывавшихся в кабинетском хозяйстве, а также под-
рядчиков, бравших на себя выполнение крестьянских повинностей, до-
ставку нерчинского свинца, хлеба, закупаемого кабинетским началь-
ством, и других товаров.
Чистые доходы царской фамилии от эксплуатации алтайских заво-
дов и рудников расходовались непроизводительно на постройку и убран-
ство дворцов, содержание придворной челяди и устройство пышных
праздников. Эти средства в конечном счете также переходили в руки
подрядчиков, торговцев, поставщиков императорского двора и станови-
лись одним из источников первоначального накопления капитала в
стране.
3.	РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ
ЗОЛОТОПРОМЫШЛЕННОСТИ В СИБИРИ
Добыча золота до начала XIX в. составляла монополию казны и
царской фамилии. Золота добывалось несколько десятков пудов в год,
причем только на Урале и Алтае. Рост капиталистических отношений в
стране и потребность государства в драгоценных металлах привели к
тому, что с 1812 г. частные предприниматели сначала в ограниченных
размерах, а затем все шире стали допускаться к разработке золотонос-
ных площадей. В 1812 г. уральским заводчикам были разрешены поиски
золота на их собственных землях. С 1826 г. началась выдача разреше-
ний на поиски золота в Сибири отдельным крупным капиталистам.
1 См. стр. 195 настоящей работы.
199
В 1835 г. были изданы правила, разрешавшие частным лицам занимать-
ся золотопромышленностью на государственных землях, а в 1838 г. было
издано положение о частной золотопромышленности в Сибири1.
Во всей России в первой половине XIX в. усилился переход капита-
ла из сферы обращения в сферу производства. В золотопромышленность
стали притекать купеческие капиталы Урала и Сибири, поскольку раз-
работка богатейших золотых россыпей сулила миллионы, в то время
как обороты исконной сибирской торговли мехами ограничивались сот-
нями тысяч рублей. Сводные данные о пушной торговле отсутствуют, но
данные за отдельные годы по отдельным районам показывают, что стои-
мость мехов, поступавших из Сибири во второй половине XVIII — пер-
вой половине XIX в., не может идти ни в какое сравнение со стоимостью
добывавшихся в Сибири драгоценных металлов1 2.
Сумма ясака с населения всей Сибири, установленная в 1769 г., со-
ставляла 156 591 руб.3 За 7 лет, с 1775 по 1781 г., в Китай было вывезе-
но из Сибири мехов на 1176,5 тыс. руб., т. е. в год вывозилось в среднем
на 168 тыс. руб.4 По сведениям Н. М. Дружинина, в Иркутской губернии
в 1838 г. было продано пушнины на 171 675 руб. серебром5. А. П. Пота-
пов сообщает, что в 1835 г. ясак с «инородцев» Западной Сибири был
увеличен с 19 169 до 59 394 руб. Алтайцы стали отдавать в ясак до 26%
добываемой ими пушнины на сумму 16 386 руб.6
Приведенные сведения разоблачают неосновательность обычных
представлений о громадной ценности пушнины, выкачивавшейся из Си-
бири в XVIII—XIX вв. Потому-то и устремились торговцы пушниной и
другим сибирским сырьем в золотопромышленность, приносившую ска-
зочные доходы. Переход Поповых, Рязановых, Мясникова, Баландина и
других видных уральских и сибирских купцов от торговли к золотопро-
мышленности представлял собой существенную черту первоначального
накопления капитала в Сибири в 1830—1850-х годах.
Богатый екатеринбургский купец-старовер Я. М. Рязанов в 1824 г.
добился аудиенции у Александра I и получил от него субсидию на поис-
ки золота в Сибири. Однако казенная субсидия была истрачена им в
1825—1826 гг. на безуспешные поиски золота в Тобольской губернии.
После этого Я. М. Рязанов в компании с купцами Г. Ф. Казанцевым и
С. И. Баландиным перенес поиски в Томский округ. В 1829—1831 гг. их
поисковая партия на основе указаний коренного таежного населения
открыла в Мариинской тайге, на территории современной Кемеровской
области, знаменитый Кундустуюльский ключ, давший несколько сот пу-
дов золота на десятки миллионов рублей.
Уральские купцы-миллионеры Поповы также одни из первых полу-
чили правительственное разрешение на поиски золота в Сибири: в 1827 г.
такое разрешение было дано Андрею Попову, в 1829 г.— Степану По-
пову. Первые поиски золота, организованные А. Поповым в Тоболь-
ской губернии, не дали положительных результатов. В 1828 г. партия
1 Горнозаводская промышленность России. Спб., 1893, стр. 21.
2 См. стр. 194. В XVII и первой половине XVIII вв. пушнина составляла главное
богатство, поступавшее из Сибири на рынки Европейской России и в царскую казну.
Со второй половины XVIII в. стоимость серебра и золота, добываемого в Сибири, ста-
ла значительно превышать ценность сибирской пушнины.
3 Г. П. Башарин. История аграрных отношений в Якутии. М., 1956, стр. 376.
4 В. Н. Яковцевский. Купеческий капитал в феодально-крепостнической
России. М„ 1953, стр. 72.
5 Н. М. Дружинин. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева.
Г. 1, М.—Л., 1946, стр. 423.
6 Л. П. Потапов. Очерки по истории алтайцев. Изд-во АН СССР, 1953,
стр. 185.
200
А. Попова, работавшая в Мариинской тайге, руководствуясь слухами о
том, что вольные старатели моют золото по р. Бирикулю, обнаружила
богатую золотую россыпь, которую тайно разрабатывал беглый ураль-
ский крестьянин Егор Лесной. На имя А. Попова было заявлено свыше
30 приисков по Бирикулю. В 1831 г. партия Поповых открыла в Мариин-
ской тайге новые золотые россыпи по Шалтырь-Кожуху, Бурлевке и
Тайлоку1.
В золотоносные районы, открытые поисковыми партиями Поповых,
Рязановых и других крупных капиталистов, ринулись сотни разведчи-
ков. Началась золотая лихорадка. По словам Г. Н. Потанина, в Томске
«все бросились искать золото. Ремесленник бросал свой верстак; чи-
новник, не стесняясь своим званием, шел служить к мужику-золотопро-
мышленнику; в общественном положении произошла страшная перета-
совка... Вице-губернатор идет в управляющие конторою к купцу, преж-
де занимавшемуся прасольством, а теперь ставшему золотопромыш-
ленным тузом. Золотопромышленники выдвигаются в городском обще-
стве на первый план и вытесняют из первых рядов бюрократию. В годо-
вые праздники сборище чиновников едет с первым визитом не к губер-
натору, а к золотопромышленнику Горохову»1 2.
Быстро развивающейся золотопромышленности требовались десят-
ки тысяч рабочих. Главным поставщиком рабочих на золотые прииски
стала сибирская ссылка.
По мере углубления кризиса крепостного строя множились выступ-
ления крестьян против существующих порядков. Царское правительство
беспощадно расправлялось с бунтовщиками, заключало их в тюрьмы,
ссылало в Сибирь. Помещики, используя право, предоставленное им
государственной властью еще в 1760 г. и подтвержденное указом 1822 г.
об отсылке крепостных людей за дурные поступки в Сибирь на поселе-
ние, также ссылали непокорных и неугодных крестьян в Сибирь. Много
беглых крепостных крестьян ссылалось в Сибирь за бродяжничество: из
83699 чел., сосланных с 1822 по 1833 г., за бродяжничество было сосла-
но 35 308 чел.3
В Сибири появились сотни тысяч ссыльно-поселенцев из крепостных
крестьян, освобожденных таким своеобразным путем от крепостной за-
висимости, но одновременно освобожденных и от средств производства,
лишенных источников существования.
Н.	М. Ядринцев приводит данные о числе ссыльных в Сибирь по
десятилетиям, взятые из отчетов Тобольского приказа о ссыльных4:
Годы	Чел.
1823—1832	98	725
1833—1842	86	550
1843—1852	69	764
1853—1862	101	238
Обращает на себя внимание рост ссылки в период революционной
ситуации конца 1850-х — начала 1860-х годов. Всего, по подсчетам
1 Э. Гофман. О золотых промыслах Восточной Сибири. Спб., 1844, стр. 1, 46;
П. Небольсин. Рассказы о сибирских золотых приисках. «Отечественные записки»,
т. 56, 1848, стр. 138—144; Д. Н. Мамин-Сибиряк. Город Екатеринбург. Истори-.
ческии очерк. Соч., т. 12, стр. 260, 264—265.
2 Г. Н. Потанин. Ближняя тайга. Живописная Россия. Т. И. Спб.— М., 1884,
стр. 308 —309.
3 Материалы для статистики Российской империи. Изд. при статистическом отде-
лении Совета министров внутренних дел. Спб., 1839, стр. 147.
4 Н. М. Ядринцев. Сибирь как колония. М„ 1882, стр. 167.
14 3. Г. Карпенко
201
Н. М. Ядринцева, за первую половину XIX в. в Сибирь было направле-
но до полмиллиона ссыльных.
Тысячи поселенцев явились настоящей находкой для золотопро-
мышленников. Ссыльно-поселенцы были выброшены господствующим
дворянским классом в Сибирь как негодный элемент, не поддающийся
крепостнической эксплуатации. Золотопромышленники прибрали этих
людей к рукам, но стали эксплуатировать их по-новому, по-капиталисти-
чески. Поселенцы составляли в 1830—1850-х годах до 90% приисковых
рабочих. На золотые прииски Томской губернии в 1834 г. нанялось
5 927 чел., в том числе 4 863 (82%) ссыльно-поселенцев1.
Полковник Гофман сообщал в своем отчете по обследованию ени-
сейских золотых промыслов в 1843 г., что среди приисковых рабочих
«ссыльно-посельщики составляют почти 90%, а остальные 10% суть
большей частью крестьяне, разорившиеся или от дурного хозяйства или
от несчастных обстоятельств»1 2.
Г. Н. Потанин писал о составе приисковых рабочих Мариинской
тайги в дореформенные годы: «Рабочий класс на приисках в большин-
стве состоит из ссыльных. Особенно много их было между рабочими в
прежнее время»3.
Приисковые рабочие еще не были представителями сложившегося
нового класса. Это были не кадровые пролетарии, а сезонники, отход-
ники. Но в отличие от кабинетских мастеровых они продавали свою ра-
бочую силу, а не работали по повинности — подвергались капиталисти-
ческой, а не феодальной эксплуатации. Чтобы привлечь людей на приис-
ки, заставить их работать так, как никогда не работали крепостные на
своих господ, золотопромышленники должны были материально заин-
тересовать рабочих в результатах их труда. Поэтому при формировании
рабочих кадров экономический стимул выступает на первое место, хотя
на приисках сохранялись и элементы внеэкономического принуждения в
виде телесных наказаний.
Одни только задатки, выдаваемые приисковым рабочим при найме
(25—30 руб.)4, превышали годовой оклад квалифицированных кабинет-
ских мастеровых, который составлял 10—12 руб. На кабинетских приис-
ках мастеровым отпускалось лишь по 2 пуда муки в месяц, нередко
слежавшейся до того, что ее разбивали ломом перед тем, как пустить в
употребление. Заваруха-болтушка из муки составляла основную пищу
кабинетских мастеровых. В это же время рабочие на купеческих приис-
ках получали ежедневно по фунту мяса или солонины в неограниченном
количестве хлеба. Золотопромышленники руководствовались про-
стым расчетом — голодный рабочий много не выработает. На купе-
ческих приисках работали без выходных и, выполнив дневной урок, за-
нимались сверхурочными старательскими работами за повышенную
оплату.
Непомерная эксплуатация рабочих, обсчеты, притеснения привели
к тому, что уже в 1830-х годах начались волнения и забастовки на купе-
ческих приисках. Но превосходство капиталистических методов форми-
рования рабочих кадров над феодальными было неоспоримо.
Сибирская золотопромышленность быстро развивалась вширь, в
направлении с Запада на Восток. Я. М. Рязанов и его племянник
1 Луч ш е в. Частная золотопромышленность в Томской губернии в 1834 г. «Си-
бирь», № 12, 1882, стр. 5.
2 Э. Г о ф м а н. О золотых промыслах Восточной Сибири, стр. 11—12.
3 Г. Н. Потанин. Ближняя тайга, стр. 304.
4 Г, П-а-н. Т. Потанин]. О рабочем классе в ближней тайге. «Русское слово»,
№ 6, 1861, стр. 12.
202
A. T. Рязанов предприняли поиски золота в «дальней тайге», как назы-
вали тогда Енисейскую тайгу в отличие от Мариинской — «ближней
тайги», в Мариинском уезде Томской губернии. Рязановские партии под
руководством талантливого разведчика Г. Машарова в 1836 г. открыли
богатейшую Бирюсинскую россыпь, а в 1838 г.— Удерейскую.
Енисейские прииски Рязановых и их компаньонов в начале 1840-х
годов давали свыше 50 пуд. золота ежегодно.
Н. Ф. Мясников, один из самых богатых купцов России, по данным
Гофмана, «употребил на поиски более 260 000 руб. серебром, прежде
чем открыл Пескин, который в первые же годы вознаградил его потери
с большими барышами». Спасский прииск Мясникова по Большому
Пескину в 1842 г. дал 100 пуд., а в 1843 г.— 80 пуд., 38 фунтов золота,
а всего за первые 4 года разработки, с 1840 по 1843 г., дал золота на
10 287 000 руб. ассигнациями1.
Золотодобыча в Мариинской тайге, дошедшая в 1837 г. до 106 пуд г
упала в 1841 г. до 64 пуд., а в 1851 г.— до 34 пуд.1 2
Центр тяжести сибирской золотопромышленности с конца 1830-х
годов переместился в Енисейскую тайгу. Большинство приисков в Ма-
риинской тайге было заброшено ;-е потому, что они были выработаны,
а потому, что они уступали по содержанию золота более богатым ени-
сейским россыпям. В южной Енисейской тайге во второй половине 1830-х
годов были открыты значительные россыпи с исключительно высоким
содержанием золота — по Хорме (1836 г.), Удерею (1838 г.), Б. Пески-
ну (1839 г.), Б. Мурожной (1839 г.).
Постепенно поиски золота в бассейне Енисея продвигались на се-
вер, с Ангары на Подкаменную Тунгуску. В северной тайге выдающие-
ся по богатству россыпи были найдены в 1840 г. по Актолику, Калами
и Севагликону. В 1840-х годах прииски, расположенные на отдельных
речных системах Енисейского округа, давали больше золота, чем весь
Томский горный округ (Мариинская тайга). Так, в 1845 г. на приисках
по Бирюсе было добыто 89 пуд. 10 фунт, золота, по Б. Мурожной —
131 пуд. 12 фунт., по Удерею — 212 пуд. 11 фунт., по Питу 64 пуд.
33 фунт., по Подкаменной Тунгуске — 347 пуд. 2 фунт., а во всем Том-
ском округе — лишь 51 пуд. 31 фунт.3
В 1840-х годах были обнаружены золотые россыпи в бассейне Ле-
ны. Добыча золота в этом отдаленном районе первые десятилетия раз-
вивалась медленно: в 1845 г. в Олекминском округе было добыто всего
1 пуд 1 фунт, в 1860 г.— 199 пуд. золота4.
В 1840 — 1850-х годах большую часть золота, добывающегося в-
России, давала Енисейская тайга. Сибирь вышла на первое место
в России по добыче золота (табл. 24)5.
Таким образом, в 1840-х годах, когда вступили в строй енисейские
прииски, добыча золота в России начала стремительно расти за счет
Сибири, в которой стало добываться золота больше, чем в любом дру-
гом золотопромышленном районе страны. Только благодаря росту си-
бирской золотопромышленности Россия в 1841 — 1850-х годах давала
1 Э. Г о ф м а н. О золотых промыслах Восточной Сибири, стр. 5, 127—128.
2 В. И. Семевский. Рабочие на сибирских золотых промыслах. Т. 1. Спб.,.
1898, стр. 7.
3 П. Небольсин. Указ, соч., стр. 144, 146—147.
4 П. Небольсин. Указ, соч., стр. 146—147; В. И. Семевский. Указ, соч.,
т. 1, стр. 330.
5 Горнозаводская промышленность России, стр. 8—9; Ю. А. Г а ге м е н с т е р..
Указ, соч., т. 1, стр. 215—216.
14*
203-
до 40% мировой золотодобычи и занимала первое место в мире по до-
быче золота1.
Золотодобыча в Сибири в 1830—1850-х годах росла исключительно
за счет открытия новых богатых россыпей в восточных районах. Золо-
топромышленники, как
Таблица 24
Год	Добыча золота, пуды	
	в целом в России	в том числе в Сибири
1830	383	4 1/а
1835	393	72 1/',,
1840	458	216
1845	1307	959
1850	1454	1035 1/..
землепроходцы XVII в., пробирались все даль-
ше на восток, переходя с одной великой си-
бирской реки на другую: с Оби на Енисей, с
Енисея на Лену, с Лены на Амур.
Разрабатывались лишь наиболее богатые
россыпи, причем разрабатывались хищниче-
ски; участки с меньшим содержанием золота
заваливались пустой породой, несовершенные
устройства для промывки золотоносных пес-
ков давали большой снос золота: от !/3 до */2
золота, содержащегося в песках, уносилось с
водой. Господствовал так называемый «мус-
кульный способ» золотодобычи, паровые двигатели не применялись. На
добыче, откатке и промывке песков преобладал физический труд, лишь
при промывке песков использовалась сила падающей воды.
Выработав наиболее богатые участки россыпи, золотопромышлен-
ники устремлялись дальше в поисках нетронутых россыпей, приносив-
ших миллионные прибыли без значительных капиталовложений.
Переход сибирской золотопромышленности на стадию машинной
индустрии затянулся до конца 1890-х годов. Первые золотопромышлен-
ники, типичные представители эпохи первоначального накопления, ока-
зались не в состоянии перестроить добычу золота на основе более вы-
сокой техники. Они были развращены легко доставшимися бешеными
прибылями, не имели необходимой технической культуры. В Сибири не
было и объективных условий для механизации золотодобычи — ни ма-
шиностроительных заводов, ни железных дорог для доставки тяжелых
механизмов, ни кадров, способных управлять машинами. Лишь в конце
1890-х годов, после проведения Сибирской ж. д., на приисках стали
появляться драги, гидравлики, паровые двигатели, начиналась меха-
низированная разработка россыпного и рудного золота.
Серебро и золото, добывавшиеся на кабинетских рудниках и купече-
ских приисках во второй половине XVIII—первой половине XIX в., по
своей ценности во много раз превышали стоимость сибирской пушни-
ны и сыграли более значительную роль в процессе первоначального
накопления капиталов в России.
Сотни миллионов рублей, полученные от хищнической разработки
богатых серебряных руд и золотых россыпей в этот период, преимуще-
ственно утекали в метрополию. Алтайское серебро и золото, поступав-
шее в распоряжение царской фамилии в виде феодальной ренты, рас-
ходовалось на нужды царского двора.
Прибыли золотопромышленников-купцов частично получали произ-
водительное- применение: направлялись на поиски и разведки золота
в восточных районах, употреблялись на приобретение промышленных
предприятий в Европейской России. Однако часть прибылей купцов-
золотопромышленников тратилась непроизводительно— кутежи сибир-
ских золотопромышленников были известны далеко за пределами Си-
бири.
1 А. Кен пен. Драгоценные металлы, их потребление и производительность. Гор-
ный журнал, № 2, 1890. стр. 22—29.
204
Известный сибирский демократ Н. М. Ядринцев в своей публич-
ной лекции, прочитанной в Омске 11 ноября 1864 г., с горечью спрашивал
аудиторию: «Много ли памятников осталось от наших богачей? Может
быть, Сибирь усеяна фабриками и заводами? Может быть, наши богачи
создали нам бездну школ, библиотек, музеев и кабинетов ученых ред-
костей? Нет, Сибирь по-прежнему пустынна и невежественна. А где же
наши миллионы? Где наше золото, которое вырабатывалось кровавым
потом нашего народа на рудниках и приисках? Эти миллионы пропиты,
проиграны в карты, промотаны по ярмарочным шинкам,— вот где наши
миллионы!»’.
Итак, золото, добытое вольнонаемными рабочими на сибирских ку-
печеских приисках в 1830—1850-х годах, становилось источником перво-
начального накопления капитала. Серебро и золото, добываемое под-
невольными мастеровыми и приписными крестьянами, поступало в виде
феодальной ренты в распоряжение царской фамилии, немедленно пере-
чеканивалось в монету и поступало на денежный рынок, увеличивая
золотой запас страны и ресурсы первоначального накопления капитала.
Доходы царской фамилии от феодальной эксплуатации алтайских ма-
стеровых и крестьян тратились непроизводительно. В конечном итоге
ценности, произведенные на феодализированных кабинетских предприя-
тиях, переходили к капиталистам и становились источником первона-
чального накопления.
Сотни миллионов рублей, полученных от эксплуатации сибирских
серебряных рудников и золотых приисков, сыграли определенную роль
в первоначальном накоплении капитала в России.
1 Н. М. Ядринцев. Общественная жизнь в Сибири. Сб. «Сибирские записки»,
1918, стр. 78.

ЗАК-ЛЮЧЕНИЕ
Условия возникновения крупной горнозаводской промышленности в
Сибири свидетельствуют о том, что присоединение ее к Русскому госу-
дарству способствовало ускоренному развитию здесь производительных
сил. Интересы горнозаводской промышленности сыграли значительную
роль в присоединении к России отдельных районов, где были обнаруже-
ны рудные месторождения.
Уровень хозяйства и культуры, достигнутый русским народом к
началу XVIII в., позволял осваивать природные ресурсы Сибири несрав-
ненно шире и быстрее, чем это были в состоянии сделать ее коренные
народности.
Горное дело и металлургия Сибири в XVIII столетии совершили
стремительный скачок от домашнего производства и ремесла к крупно-
му производству мануфактурного типа, минуя, как это было в других
странах и других областях России, длительный период перерастания
мелкого товарного производства в мануфактуру.
Облик горнозаводской промышленности Западной Сибири в
XVIII — первой половине XIX столетия был своеобразным: колоссаль-
ные земельные владения Демидовых и царской фамилии, представляв-
шие своего рода горнозаводские вотчины, установление военно-фео-
дального строя на территории, превышающей плошадь многих
западноевропейских государств. Своеобразной была судьба кабинетской
промышленности: бурное развитие ее во второй половине XVIII в. сме-
нилось застоем в первой половине XIX в., когда быстро развивалась
горная и металлургическая промышленность в капиталистических стра-
нах Западной Европы и Америки, да и в самой Сибири капиталисти-
ческая золотопромышленность добилась выдающихся успехов.
Путь горнозаводской промышленности Западной Сибири в 1700—
1860 гг. был обусловлен особым сочетанием феодальных и капита-
листических элементов. Передовым, в то время капиталистическим,
отношениям пришлось пробивать себе дорогу в исключительно слож-
ной и неблагоприятной обстановке. Но генеральная тенденция исто-
рического развития по-своему, в зависимости от местных условий,
проявлялась в горах Алтая, так же как в горах Шотландии или в Кор-
дильерах.
Малая заселенность, слабая экономическая освоенность, отдален-
ность Сибири от основных внутренних и зарубежных рынков, а главное,
могущество крепостного строя в России деформировали первые ростки
капитализма на сибирской почве. Российский феодализм, развиваясь
вширь, успешно использовал природные ресурсы и рабочую силу на Во-
стоке страны, оказывая сильнейшее воздействие на экономику Сибири.
При этом феодальные отношения переплетались с капиталистическими,
206
уже одержавшими значительные успехи в Европейской России и За-
падной Европе. При всей отсталости и отдаленности Сибири от мировых
экономических центров ее хозяйство нс могло развиваться независимо,
изолированно от общероссийского и мирового.
Изучение истории мануфактур Западной Сибири показывает, что
по своему происхождению они были капиталистическими предприятия-
ми, возникшими под влиянием капиталистических мануфактур Европей-
ской России и Западной Европы. По уровню техники и технологии си-
бирские мануфактуры с подневольным трудом нс отличались от
мануфактур с вольнонаемным трудом.
Недостаток вольнонаемных рабочих и капиталов, обусловленный
крепостным строем, привел к усиленной феодализации горнозаводской
промышленности, возникшей в Сибири в XVIII столетии. Предприятия
переходили на принудительный труд. Установилась феодальная монопо-
лия использования естественных ресурсов и рабочей силы на огромной
территории Западной Сибири. В XVIII столетии крепостной строй по-
своему помогал росту заводов и рудников Алтая. Феодальные произ-
водственные отношения не всегда и не везде тормозили развитие ману-
фактур. Изучение кабинетской промышленности Западной Сибири
показывает, что феодальные производственные отношения здесь вступи-
ли в противоречие с производительными силами промышленности лишь
в начале XIX в. Феодализированные мануфактуры, применявшие под-
невольный труд, не могли конкурировать с капиталистическими пред-
приятиями, опиравшимися на вольнонаемный труд, которые стали рас-
пространяться в Сибири в XIX столетии.
Та же самая феодальная монополия на рабочую силу, которая в
XVIII столетии обеспечила подневольными работниками предприятия
А. Демидова и царского Кабинета, в первой половине XIX столетия
стала ограничивать ресурсы рабочей силы на кабинетских предприя-
тиях. Рабочие кадры на купеческих приисках росли несравненно быстрее,
чем на кабинетских предприятиях. Производительность труда вольно-
наемных рабочих значительно превышала производительность труда
кабинетских мастеровых и приписных крестьян, работавших из-под пал-
ки. Подневольные рабочие, крепостные порядки не годились для машин-
ной индустрии. Вольнонаемный труд применялся в кабинетской про-
мышленности в ограниченных размерах, на подсобных операциях. Сохра-
нение феодальных производственных отношений в первой половине XIX в.
стало тормозить развитие производительных сил, привело феодализиро-
ванную промышленность к застою и кризису. Судьба подобных пред-
приятий в конечном итоге определялась степенью их феодализации.
Отдельные посессионные мануфактуры переходили на вольнонаемный
труд и перестраивались на капиталистических началах.
Кабинетские заводы и рудники в Сибири до 1861 г. продол-
жали базироваться преимущественно на подневольном труде, поэтому
они успешно действовали, пока у российского феодализма были резер-
вы, был запас прочности, и пошли ко дну вместе со всей феодальной
системой.
Существенными особенностями отличался в Сибири всемирно-исто-
рический процесс первоначального накопления капитала. В настоящей
работе охарактеризованы те особенности первоначального накопления в
Сибири, которые еще не привлекли внимания историков и экономистов,
усматривающих в Сибири один источник первоначального накопления —
пушнину. Приведенные выше факты свидетельствуют, что с начала освое-
ния Сибири господствующие классы царской России видели в ней источ-
ник драгоценных металлов. Отряды землепроходцев направлялись в
207
отдаленные районы Сибири, руководствуясь сведениями о месторож-
дениях серебряных руд, поступавшими от местного населения. Эти по-
иски не были безрезультатными: возникли целые горные округа — Ал-
тайский и Нерчинский, промышленность которых специализировалась
на производстве драгоценных металлов. Вопрос о значении благород-
ных металлов, поступавших из Сибири, как источника первоначального
накопления капитала, не ставился в литературе. Ценность серебра и
золота, привозившегося из Сибири, в XVIII—XIX столетиях в десятки
раз превышала стоимость сибирской пушнины, получившей общее приз-
нание как источник первоначального накопления капитала.
Особенностью отделения непосредственных производителей от
средств производства в Западной Сибири было постепенное разорение
части приписных крестьян в результате переобременения феодальными
повинностями. Кабинетские мастеровые, в отличие от приписных
крестьян, подвергались насильственной экспроприации, отрывались от
сельского хозяйства и переводились на заводы и рудники. Но они не
становились пролетариями, так как работали на кабинетских предприя-
тиях не по вольному найму, а были насильственно прикреплены к за-
водам. И в данном случае медленность вызревания условий капитали-
стического производства объяснялась господством феодальных
отношений.
Анализ характера нетрудовых доходов царской фамилии от фео-
дальной эксплуатации мастеровых и приписных крестьян приводит к
выводу, что эти доходы представляли собой не капиталистическую при-
быль, а разновидность феодальной ренты.
Формирование рабочих кадров и производство драгоценных метал-
лов на кабинетских предприятиях б настоящей работе рассматриваются
в связи с процессохм первоначального накопления, поскольку разорен-
ные феодальной эксплуатацией крестьяне и мастеровые впоследствии
превратились в пролетариев, а ценности, добытые в результате феодаль-
ной эксплуатации, превращались в деньги и служили источником пер-
воначального накопления.
Промышленный переворот в Сибири запоздал по сравнению с Евро-
пейской Россией не только благодаря более поздней колонизации Си-
бири русским народом и отдаленности Сибири от главных внутренних
и зарубежных рынков, но прежде всего благодаря господству в Алтай-
ском и Нерчинском горных округах феодальных отношений, несовмести-
мых с машинной индустрией. Мануфактура могла длительное время
пользоваться трудом феодально зависимых работников, а машинная ин-
дустрия требовала вольнонаемных рабочих. Вместе с тем в первой по-
ловине XIX в. в горнозаводской промышленности Западной Сибири
накапливались предпосылки промышленного переворота: складывались
кадры квалифицированных рабочих, множились специализированные-
ручные инструменты и вододействующие установки. Однако вододей-
ствующие и т. п. установки в горной и металлургической промышленнэ-
сти, по словам К. Маркса, еще не революционизировали процесса про-
изводства. Но е появлением паровых двигателей открывалась
возможность перевода воздуходувок, рудоподъемников, насосов, венти-
ляторов на более мощную энергетическую основу и тем самым реши-
тельного преобразования наиболее трудоемких процессов в горном и
металлургическом производстве.
Одной из предпосылок промышленного переворота в Алтайском
горном округе был также рост производства машин и начинающаяся
механизация машиностроения.
208
Сибирь представляла собой глубокий тыл российского феодализма.
Отдаленность от мировых экономических центров, слабая заселенность
и отсталость хозяйства Сибири позволили крепостническому государ-
ству и первым помещикам страны — императорам—долгое время осу-
ществлять феодальную эксплуатацию мастеровых и крестьян в богатей-
ших горнорудных районах Сибири, не встречая серьезной конкуренции
со стороны капитализма. В связи с этим особенно знаменательно, что
и в этой неблагоприятной обстановке ростки нового упрямо тянулись
вверх. Одряхлевший феодализм и здесь в XIX в. не выдерживал сорев-
нования с молодым и более передовым в то время капиталистическим
строем.
В Сибири по-своему проявлялись всемирно-исторические закономер-
ности, действующие при переходе от устаревшей к более передовой
общественно-экономической формации: углублялось несоответствие гос-
подствующих производственных отношений выросшим производитель-
ным силам, активизировалась борьба угнетенных масс против реакцион-
ных порядков; новые производственные отношения, соответствующие
достигнутому уровню производства, развивались с неодолимой энер-
гией, способствуя, в свою очередь, дальнейшему росту производительных
сил.
В первом разделе Программы КПСС подчеркивается: «Каково бы
ни было своеобразие возникновения и развития капитализма в той или
иной стране, всюду этот строй имеет общие черты и закономерности».
Это положение полностью подтверждается обстоятельствами возникно-
вения и развития капитализма на обширных восточных окраинах России.
История нс останавливается на достигнутых рубежах. Рост мировой
системы социализма, строительство коммунизма в СССР также отра-
жают общие закономерности развития человечества при всем своеобра-
зии перехода к социализму в отдельных странах. «Коммунизм, который
когда-то был лишь мечтой, стал величайшей силой современности, об-
ществом, созидаемым на огромных пространствах земного шара».
Именно поэтому современные буржуазные историки, идеологи антиком-
мунизма пытаются оспаривать закономерность смены общественно-эко-
номических формаций, отрицать объективные законы истории.
Проблемы закономерности исторического процесса в целом приоб-
ретают в наше время особую остроту. Обоснование закономерности
смены устаревшего общественного строя новым, соответствующим до-
стигнутому уровню производительных сил, становится одним из передо-
вых участков борьбы против реакционной буржуазной идеологии.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
РЕШЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ВОПРОСОВ ИСТОРИИ
ГОРНОЙ И МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX в
ПРИ ПОМОЩИ ЭЛЕКТРОННОЙ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ МАШИНЫ
I.	Исходная информация
Для исследования берется 6381 хранящийся в Кемеровском областном государст-
венном архиве формуляр работников одного из крупнейших полиметаллических руд-
ников— Салаирского— и двух заводов цветной и черной металлургии—Гаврилов-
ского и Гурьевского. По каждому формуляру учитывались следующие показатели:
§ 1 — фамилия, и., о.; § 2—возраст; § 3 — социальное происхождение; § 4 — служба;
§ 5—грамотность; § 6 — «штрафы» (проступки); § 7 — женат, холост; § 8—число
детей. Для сопоставления взяты формуляры на начало и конец изучаемого периода
(первая половина XIX в.).
Формуляры	Фонд	Опись	Дело	Год	Число формуляров
Мастеровых Салаирского рудника	6	3	171	1795	841
	6	1	4	1817-1822	2225
	6	1	19	1841	975
Инвалидов и подростков Салаирского рудника	6	1	' 22	1841	482
Мастеровых Гурьевского	6	1	10	1831	211
завода	6	1	20	1841	172
	6		33	1859	227
Мастеровых Гаврилов- ского завода	6	1	7	1820	678
	6	1	23	1841	168
Урочников	6	1	21	1841	401
'll I
Всего..-	I 6381
210
По этим формулярам составлена 21 задача. Задачи решаются по формулярам
отдельных предприятий за отдельные годы.
Среди них нет задач по сопоставлению формуляров рабочих одного предприятия
за разные годы и задач по сопоставлению формуляров рабочих разных предприятий
за один год. Подобные задачи легко решаются без применения вычислительной маши-
ны: простым сопоставлением процентных соотношений возрастного состава, квалифи-
кации и других показателей в формулярах рабочих одного предприятия за разные
годы или рабочих разных предприятий за один год.
11	. Задачи и исходный материал для их решения
Задача № 1 — классификация рабочих отдельных предприятий по возрасту (абсо-
лютные данные и %).
Исходный материал: § 2.
Значение задачи: 1) выяснение масштабов применения детского труда (известно,
что мальчики начинали работать с 7—12 лет, но сколько было 7-летиих, 8-летних
и т. д. работников — неизвестно); 2) выяснение продолжительности службы подне-
вольных мастеровых. Формально их служба не ограничивалась сроком, фактически
крайняя тяжесть работы приводила к тому, что мастеровые сравнительно рано
выходили из строя — точно установить это можно, подсчитав число рабочих стар-
ших возрастов.
Задача № 2 — классификация рабочих отдельных предприятий по возрастным
группам: 1) дети 7- 12 лег; 2) подростки 13—15 лет; 3) молодежь 16—24 лет; 4) сред-
ний возраст 25—34 лет; 5) средний возраст 35—44 лет; 6) пожилой возраст 45—54 лег;
7) пожилой возраст — 5,5 лет и старше1 (абсолютные данные и %)•
Исходный материал: § 2.
Значение задачи: выяснение удельного веса разных возрастных групп подневоль-
ных рабочих — относительно высокий удельный вес детей и подростков, преобладание
среди рабочих групп среднего возраста, численность которых увеличивалась за счет
рекрутов из приписных крестьян.
Задача № 3 — классификация рабочих по социальному происхождению (из рек-
рутов, мастеровских детей, мещан, разночинцев, солдатских детей) (абсолютные дан-
ные и %).
Исходный материал: § 3.
Значение задачи: установление источников формирования кадров подневольных
мастеровых.
Задача № 4 — классификация рабочих по возрастным группам в зависимости от
социального происхождения: а) мастеровские сыновья; б) крестьяне: в) прочие (абсо-
лютные данные и %).
Исходный материал: § 2, 3.
Значение задачи: установление фактической продолжительности службы в зави-
симости от социального происхождения. Сыновья мастеровых начинали службу детьми
или подростками, крестьянские сыновья—с 23—26 лет. Может быть, обнаружится
разница и в сроках окончания службы; возможно, сыновья мастеровых, раньше при-
влекавшиеся к тяжелой работе, раньше выходили из строя. Пока это лишь предполо-
жение, которое надо проверить подсчетами.
Задача № 5 — установление числа семейных и холостых среди квалифицирован-
ных и неквалифицированных рабочих1 2.
Исходный материал: § 4, 7.
Значение задачи; значительная часть низкооплачиваемых, неквалифицированных
рабочих не имела возможности завести семью и хозяйство. Это приводило не только
к низкому естественному приросту, но и к вымиранию кабинетских мастеровых, чис-
ленность которых непрерывно пополнялась за счет рекрутов.
Задача № 6— установление числа детей в семьях квалифицированных и неква-
лифицированных мастеровых.
Исходный материал: § 4, 8.
Значение задачи: низкая численность детей в семьях неквалифицированных мас-
теровых указывает на высокую детскую смертность в связи с низким материальным
уровнем этих семей.
1 Такие группировки приняты сейчас экономистами.
2 Списки квалифицированных и неквалифицированных по предприятиям прила
гаются.
211
Задача № 7 — семейное положение мастеровых в зависимости от социального
происхождения (мастеровские сыновья, крестьяне, прочие):
1)	количество семейных и холостых рабочих из мастеровских сыновей (абсолют-
ные данные и %);
2)	количество семейных и холостых мастеровых из крестьян (абсолютные дан-
ные и %);
3)	среднее количество детей в семьях рабочих из мастеровских сыновей;
4)	среднее количество детей в семьях мастеровых из крестьян;
Исходный материал: § 3, 7, 8.
Значение задачи: более высокий процент семейных и большее число детей в семь-
ях мастеровых из крестьян объясняется тем, что: 1) часть рекрутов приходила на
горнозаводскую службу семейными людьми; 2) рекруты чаще, чем сыновья мастеро-
вых, имели подсобное хозяйство, так как приводили с собой из деревни коров и
лошадей.
Меньший процент семейных и низкое количество детей в семьях потомственных
мастеровых свидетельствует об их обнищании и вымирании в результате жестокой
феодальной эксплуатации.
Задача № 8 — установление абсолютного числа и процента грамотных в связи с
социальным происхождением.
Исходный материал: § 3, 5.
Значение задачи: установление более высокого культурного уровня мастеровых
по сравнению с приписными крестьянами. Среди рабочих из мастеровских сыновей про-
цент грамотных несравненно выше, чем среди рабочих из приписных крестьян (рек-
крутов) •
Задача № 9 - установление абсолютного числа и процента грамотных по воз-
растным группам.
Исходный материал: § 2, 5.
Значение задачи: в связи с ростом числа заводских и рудничных школ в 1830—
1850-х годах процент грамотных среди детей, подростков и молодежи значительно
выше, чем среди рабочих среднего и пожилого возрастов. Следовательно, культурный
уровень мастеровых повышался, хотя и очень медленно.
Задача № 10 — установление профессий грамотных мастеровых.
Примечание. Число человеко-профессий будет больше числа грамотных мастеро-
вых, так как каждый из них последовательно занимал разные должности. Нас инте-
ресует численность и характер человеко-профессий грамотных людей, а не число самих
грамотных мастеровых-
Исходный материал: § 4, 5.
Значение задачи: характеристика низкого уровня культуры производства. Почти
полное отсутствие грамотных даже среди мастеровых высшей квалификации—пла-
вильщиков, кузнецов. Использование грамотных людей преимущественно в качестве
канцеляристов.
Задача № И — установление числа квалифицированных и неквалифицированных
мастеровых по возрастным группам1.
Исходный материал: § 2. 4.
Значение задачи: установление низкой численности квалифицированных рабочих
и крайне медленного роста их квалификации: квалифицированные встречаются пре-
имущественно среди рабочих среднего и пожилого возраста.
Задача № 12 — установление численности квалифицированных и неквалифициро-
ванных рабочих в зависимости от социального происхождения-
Исходный материал: § 3, 4.
Значение задачи: доказательство того, что процент квалифицированных среди
рабочих из мастеровских детей был выше, чем среди рекрутов.
Задача № 13 — установление численности работающих инвалидов по возрастным
группам.
Исходный материал: § 2, 4.
Значение задачи: благодаря незаинтересованности кабинетской администрации
в охране труда подневольных рабочих травматизм и заболеваемость были очень вы-
соки. Отсюда значительное число инвалидов среднего возраста. Низкий материальный
уровень также приводил к росту числа инвалидов, которых, однако, по возможности
не увольняли, а переводили на более легкую работу. Решение задачи позволит под-
вести статистическую базу под эти общие соображения.
1 При решении задач № 11 и 12 берутся лишь последние профессии, указанные в
формулярах мастеровых.
212
Задача № 14 — численность рабочих по профессиям в зависимости от социально-
го происхождения-
Исходный материал: § 3, 4.
Значение задачи: 1) выяснение характера разделения труда на предприятиях
мануфактурного типа; 2) установление особенностей использования на производстве
мастеровских и крестьянских сыновей. Первые начинали службу рудоразборщиками,
редко работали урочниками. Мастеровые высшей квалификации, подмастерья, мастера
выходили преимущественно из мастеровских сыновей.
Рекруты, крестьянские сыновья, не работали рудоразборщиками, использовались
«а простых, тяжелых работах (запасные служители, «работники»), часто назначались
урочниками — возили грузы на собственных лошадях (рудовозы, бревновозы и т. д.),
редко достигали высокой квалификации.
Задача № 15—численность рабочих по профессиям в зависимости от возрастной
группы (берутся лишь последние профессии, указанные в формуляре)
Исходный материал: § 2, 4.
Значение задачи: установление особенностей разделения труда на предприятиях
мануфактурного типа в связи с возрастом работников: характер производственного
использования детей, подростков, молодежи, рабочих среднего и пожилого возраста.
Крайняя медленность роста квалификации рабочих.
Задача № 16 — установление частоты перебросок мастеровых с одной работы на
другую: 1) установить общее число перебросок всех рабочих, проработавших 1, 2, 3
и т. д. лет; 2) установить среднее число перебросок одного рабочего, проработавшего
1.2, Знт. д. лет.
Исходный материал: § 4.
Значение задачи: характерная особенность кабинетского хозяйства — частые не
реброски рабочих с одного предприятия на другое, с одной работы на другую (для
упрощения решения задачи учитывать лишь факт переброски независимо от того, имеет
ли место перевод на другое предприятие или на другую работу на том же предприя-
тии). Переброски объяснялись: 1) недостатком рабочей силы, вызвавшим усиленное
маневрирование наличными кадрами; 2) быстрой изнашиваемостью рабочих, приводив-
шей к переводу рабочих старшего возраста с подземных на поверхностные работы, из
горячих цехов в подсобные и соответственно переводом подрастающей молодежи на
более тяжелую работу; 3) дисциплинарными соображениями: проштрафившихся рабо-
чих переводили в виде наказания на более тяжелую и хуже оплачиваемую работу.
Задача № 17 — установление числа коллективных побегов по годам.
Исходный материал: § 6.
Значение задачи: большинство побегов предпринималось в одиночку- Тем важнее
установить число коллективных побегов. Оно колебалось по годам — закономерность
этих колебаний мне пока не ясна.
Задача № 18 — установление числа всех побегов по годам.
Исходный материал: § 6.
Значение задачи: общая численность побегов по годам значительно колебалась.
Частично периоды роста численности побегов совпадают с периодами общего подъема
классовой борьбы в стране — важно это статистически доказать.
Задача № 19 — установление длительности побегов и число неразысканных бег-
лецов.
Исходный материал: § 6.
Значение задачи: выявление эффективности побегов как формы классовой борьбы
•Она была невысока — большинство беглецов быстро разыскивалось и возвращалось
на место работы- Но характерно, что процент неразысканных беглецов постепенно
возрастает.
Задача № 20 — характер наказаний за побеги по годам1.
Исходный материал: § 6.
Значение задачи: установить усиление наказаний за одни и те же проступки по
мере углубления кризиса крепостного строя.
Задача № 21 —установление других форм классовой борьбы по годам: волнения,
убийства начальников, неповиновение.
Исходный материал: § 6.
Значение задачи: установление низкого уровня и стихийного характера классовой
борьбы подневольных мастеровых; отсутствие такой типичной формы борьбы пролета-
риата, как забастовки.
1 Число наказаний будет больше числа беглецов, так как один и тот же беглый
подвергался одновременно телесному наказанию, понижению в должности и т. д.
213
Приложение 2
Формуляры мастеровых Салаирского рудника 1841 г. (сокращенная запись), ГАКО, ф. 6., on. 1, д. 19
Фамилия, и., о.	Возраст	Социальное происхождение	Служба	Грамотность	„Штрафы* (проступки)	Женат, холост	Число детей
Поморцев В. И.	43	мастеров- ской сын	1810—1841; рудоразборщик, бер- гайер, машинист	негра мот.	—	женат	1
Ащеулов Ф. О.	52	из крестьян	1812—1841; угольщик, бергайер, работник 2, 1 статьи		—	женат	2
Дягилев С. Н.	48	из крестьян	1818—1841; запасной служитель, работник 3 статьи	»	1819 побег, шпицрутены	женат	
Клепиков А. П,	28	мастеров- ской сын	1831—1841; рудоразборщик, бергайер, работник 3 статьи	-	1834 — побег, розги; 1835 —кол- лективный побег, розги; 1837 — 3 побега, шпицрутены, переведен в работники 3 статьи; 1839— по- бег и оговор себя в убийстве, шпицрутены; 1839 — побег, шпиц- рутены, перевод на Салаирский рудник	женат	
Ащеулов Н. П.	21	мастеров- ской сын	1835 — 1841; рудоразборщик, работник 3 статьи	грам.	-	холост	—
Петухов Д. П.	26	из крестьян	1835—1841; запасной служитель, работник третьей статьи	неграм.	1831 побег, розги	холост	
Усольцев Ф. Д.	51	мастеров- ской сын	1802—1841; рудоразборщик, бергайер, работник 3 статьи	*		женат	2
Устюженин И. П.	43	мастеров- ской сын	1811 — 1841; рудоразборщик, за- пасной служитель, работник 3 статьи		—	женат	4
Баских В. Е.	23	из крестьян	1838 — 1841; работник 3 статьи		—	женат	
Уфимцев Ф. К.	18	мастеров- ской сын	1836 — 1841; рудоразборщик, подросток, работник 3 статьи	»	—	холост	—
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение	4
Глава I. Предпосылки возникновения горнозаводской промышленно-
сти в Западной Сибири ........................................... 31
1. Древнее горное дело и металлургия Западной Сибири ...	31
2. Открытия полезных ископаемых в XVII — первой половине XIX в. 36
Глава II. Алтайские рудники и заводы А. Н. Демидова в первой поло-
вине XVIII в. ....................................................47
1.	Возникновение алтайских предприятий А. Н. Демидова	...	47
2.	Переход от вольнонаемного к подневольному труду	...	48
3.	Заводы и рудники А. Н. Демидова как предприятия мануфактур-
ного типа .....................................................54
4.	Конфискация алтайских предприятий Демидовых ....	57
Глава III. Социальный строй кабинетской промышленности Западной Си-
би	ри во второй половине XVIII в. ...............................60
1.	Образование кабинетского округа Колыванских заводов и управ-
ление ими .....................................................60
2.	Кабинетские рудники и заводы как предприятия мануфактурного
типа ..........................................................64
3.	Приписные крестьяне ....................................... 72
4.	Кабинетские мастеровые	81
5.	Техническая интеллигенция ................................. 91
6.	Классовая борьба мастеровых и приписных крестьян против фео-
дальной эксплуатации...........................................95
Глава IV. Горная и металлургическая промышленность Западной Си-
бири в 1801—1860 гг. ............................................101
1.	Особенности промышленного переворота в горной промышленно-
сти и металлургии ........................................... 101
2.	Организация производства на предприятиях кабинета	102
3.	Факторы, обусловившие запоздание промышленного переворота
в Сибири по сравнению с Европейской Россией ...	.	132
4.	Промышленный переворот в Западной Сибири во второй поло-
вине XIX в. ..................................................135
Глава V. Социальный строй кабинетской промышленности Западной Си-
бири в 1801—1860 гг.	..................................139
1.	Управление Алтайским горным округом........................139
2.	Кризис феодальных производственных отношений на кабинетских
предприятиях в первой половине XIX в. ........................141
3.	Приписные	крестьяне ......................................149
4.	Кабинетские	мастеровые ....................................154
5.	Техническая	интеллигенция .................................170
6.	Особенности отделения непосредственных производителей от
средств производства и превращения их в предпролетариат на ка-
оинетских заводах и рудниках .................................173
7.	Обострение классовой борьбы мастеровых и приписных крестьян
против феодальной эксплуатации .............................. 177
8.	Основные особенности развития предприятий мануфактурного ти-
па в Западной Сибири в XVIII —первой половине XIX в.	186
Глава VI. Производство драгоценных	металлов	в	Западной	Сибири	.	191
1.	Производство серебра и золота на кабинетских предприятиях .	192
2.	Феодальная рента Кабинета	...........................195
3.	Развитие капиталистической золотопромышленности	в	Сибири .	199
Заключение..........................................................206
Приложения	210
ЗАМЕЧЕННЫЕ ОПЕЧАТКИ
Стр.	Строка	Напечатано	Следует читать
30 * 145 171 202	11 сверху 11—12 свер- ху 21 сверху 2 сверху 2 сноска 12 снизу	21 исторических задач послужили 6381 формуляров на 200 формуляров после Змеевского ... См.: П. А. Аносовы. солонины в неограничен- ном	21 исторической задачи послужил 6381 формуляр на 200 формулярах после постройки Змеев- ского . . . См.: П. А. Аносов. Ано- совы. солонины и в неограничен- ном
3. Г. Карпенко. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 годах