Автор: Котляр Н. Ф Франчук В.Ю. Плахонин А.Г.
Теги: всеобщая история биологические науки в целом период феодализма (iv в - 1861 г) политика история
ISBN: 5-89329-756-3
Год: 2005
Текст
СЛАВЯНСКАЯ
БИБЛИОТЕКА
ГАЛИЦКО -
ВОЛЫНСКАЯ
ЛЕТОПИСЬ
СЛАВЯНСКАЯ БИБЛИОТЕКА
BIBLIOTHECA SLAVICA
ГААИЦКО-ВОЛЫНСКАЯ
ЛЕТОПИСЬ
АЛЕТЕЙЯ
ИСТОРИЧЕСКАЯ
КНИГА
СЛАВЯНСКАЯ БИБЛИОТЕКА
BIBLIOTHECA SLAVICA
Редколлегия серии:
Член-корреспондент Флоря Б. Н. (председатель),
Абышко О. Л., Савкин И. А., Горина Л. В.,
член-корреспондент НАНУ Котляр Н. Ф.,
академик РАН Литаврин Г. Г.,
член-корреспондент РАН Милов Л. В.,
академик НАНУ Толочко П. П.,
Толстая С. М., Турилов А. А.
ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКАЯ
ЛЕТОПИСЬ
Текст
Комментарий
Исследование
Составители Н. Ф. Котляр, В. Ю. Франчук, А. Г. Плахонин
Под редакцией член-корреспондента НАН Украины
Н. Ф. Котляра
Санкт-Петербург
АЛЕТЕЙЯ
2005
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)43
Г15
ФЕДЕРАЛЬНАЯ ЦЕЛЕВАЯ ПРОГРАММА
«КУЛЬТУРА РОССИИ»
(Подпрограмма «Поддержка полиграфии и книгоиздания России»)
Г15 Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Исследование /
Сост. Н. Ф. Котляр, В. Ю. Франчук, А. Г. Плахонин; Под ред. Н. Ф. Котляра. —
СПб.: Алетейя, 2005. — 424 с. — (Серия «Славянская библиотека»).
ISBN 5-89329-756-3
Комментированное, снабженное исследовательскими статьями и переводом изда-
ние Галицко-Волынской летописи XIII в. — важнейшего и, в большинстве случаев,
единственного источника по истории (политической, экономической, культурной)
Юго-Западной Руси, прежде всего ее западных земель — Галицкой и Волынской,
их связей с другими древнерусскими землями и зарубежными странами. Издание осу-
ществлено по ранее не публиковавшемуся Хлебниковскому списку (все предшест-
вующие издания выполнены по Ипатьевскому, менее близкому к архетипу списку),
снабжено подробнейшим комментарием, исследовательскими статьями. Сопровож-
дается системой указателей и картой.
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)43
В оформлении обложки использовано:
«Евхаристия». Мозаика Софийского собора. Киев. XI в.
© Н. Ф. Котляр, составление, исследования, комментарий,
карта, 2005
© А. Г. Плахонин,составление, указатели, карта, 2005
© В. Ю. Франчук, составление, исследования, 2005
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2005
© «Алетейя. Историческая книга», 2005
ПоеднслокнЕ
Галицко-Волынская летопись, вне сомнения, принадлежит к небольшому числу
самых известных и ценных памятников древнерусской литературы и историографии
XI-XIII вв. Ее выдающиеся литературно-художественные достоинства единодушно
отмечались исследователями последние сто лет. В качестве исторического источни-
ка эта летопись для своего времени не имеет себе равных и по богатству фактиче-
ской информации, и по высочайшему уровню толкования событий и явлений, а так-
же характеристик персонажей государственной и общественно-политической жиз-
ни Галицко-Волынской и Южной Руси вообще. Понятно поэтому, что в течение мно-
гих десятилетий этот памятник пребывает в фокусе пристального внимания истори-
ков и филологов.
Невзирая на усилия нескольких поколений исследователей, Галицко-Волынский
извод остается все же памятником, во многом неясным и непонятным. Имею в виду
его структуру, источники, жанровые и идейные характеристики. Отсутствие хроно-
логической сетки (ведь присутствующая в Ипатьевском списке появилась намного
позже времени составления извода, где-то в XIV в., и указанные на его полях годы в
абсолютном большинстве своем ошибочны), обычного для традиционных летописей
разделения текста на погодные статьи, уникальность большинства сведений — все
это делает Галицко-Волынский извод произведением, трудно доступным даже узко-
му кругу историков-профессионалов, не говоря уже о широких массах любителей
древнерусской старины.
Поэтому уже более десяти лет назад у меня возникла мысль подготовить научное
издание Галицко-Волынской летопг и, в котором бы содержались его текст по наи-
более совершенному их всех существующих списков и подробный научный, иссле-
довательского характера комментарий, который бы соответствовал современным
требованиям исторической и филологической науки.
Ученые, исследовавшие древнерусское прошлое, всегда ощущали потребность
в комментированных изданиях основных летописей того времени: Повести времен-
ных лет, Киевской XII в., Лаврентьевской XI—-XIII вв., Новгородской первой старше-
го и младшего изводов, Галицко-Волынской. Эта потребность стала особенно насущ-
ной в последнее время. Ибо если ранее древнерусская история и культура были уде-
лом лишь узкого круга исследователей, владевших необходимой подготовкой в об-
ласти летописеведения и различных, нужных для работы вспомогательных истори-
ческих дисциплин (исторических хронологии и метрологии, палеографии, диплома-
тики и др.), то в наши дни в этой области трудятся и недостаточно осведомленные
в тонкостях летописания ученые смежных специальностей, прежде всего археологи
и этнологи, а также масса дилетантов, вообще не обладающих достаточными исто-
рическими познаниями.
Летописи все чаще используются сугубо потребительски — для извлечения фак-
тов, имен и пр. При этом неспециалисты обыкновенно не заботятся о выяснении
6 Предисловие
происхождения и состава той или иной записи, ее толковании, степени аутентично-
сти и др., наконец— источниковой ценности летописи. Они не делают разницы меж-
ду древними авторитетными летописями, названными выше, и многочисленными
поздними сводами (XVI-XVII вв.), происхождение древнерусских известий кото-
рых зачастую сомнительно, а их корни загадочны.
Во всем мире в последние десятилетия развернулась работа над подготовкой
к печати комментированных источников. Ведется она и в восточнославянском мире.
Достаточно назвать фундаментальное издание сочинения Константина Багрянород-
ного «Об управлении империей» или несколько томов скандинавских саг; все они
тщательно и высоко квалифицированно выполнены нашими московскими коллега-
ми. Но уже давно не предпринимались попытки издать комментированную публика-
цию памятника летописания.
В отечественной науке существует лишь единственное комментированное изда-
ние летописи. Имею в виду подготовленную в основном Д. С. Лихачевым и издан-
ную в 1950 г. двухтомную Повесть временных лет (недавно она вновь увидела свет
при содействии историка М. Б. Свердлова). Этот основательный труд выполнен фи-
лологом, поэтому комментарий к Повести носит преимущественно литературовед-
ческий аспект. Все же им активно пользовались и пользуются историки в течение
последнего полувека. Работа ученого выдержала испытание временем.
Все существующие издания Галицко-Волынской летописи исполнены по одному,
Ипатьевскому списку начала XV в.1 Варианты приводились в основном по Хлебни-
ковскому и Погодинскому спискам. Публикация 1908 г., быстро ставшая библиогра-
фическим раритетом, была повторена фототипическим способом в 1962 г. Качество
ее мало удовлетворительно из-за плохой бумаги и печати. В последние годы появи-
лось новое переиздание Ипатьевской летописи, основанное на издании 1908 г. Бо-
лее всего соответствует современным требованиям издание 1908 г. (подготовленное
к печати выдающимся ученым академиком А. А. Шахматовым). Во всех существу-
ющих научных публикациях Галицко-Волынской летописи отсутствуют коммента-
рий и объяснительные статьи (кроме кратких археографических).
В предлагаемом вниманию ученых нашем издании текст Галицко-Волынской ле-
тописи впервые воссоздан по Хлебниковскому списку XVI в. Подобно Ипатьевско-
му, Хлебниковский список ведет начало от древнего южнорусского извода — конца
XIII в. (как думал М. Д. Приселков) или XIV в. (по мнению А. А. Шахматова). Уче-
ные уже давно обратили внимание на то, что более поздний, чем Ипатьевский,
Хлебниковский список более исправен во многих чтениях. Поэтому представляет-
ся логичным, что в конце жизни Шахматов готовил новое издание Ипатьевского
списка, к которому давал разночтения только по Хлебниковскому. После кончины
ученого (1920) во 2-м томе ПСРЛ (1923) вышел лишь первый выпуск подготовлен-
ного им подобным образом Ипатьевского списка. С необходимой в подобных случа-
ях осторожностью можно предположить, что Хлебниковский список ближе других
находится к древнейшему архетипу, по крайней мере в части, содержащей Галиц-
ко-Волынскую летопись.
1 Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. 2. Ипатиевская летопись. СПб.,
1843; Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871; ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб.,
1908.
Предисловие 7
Научный комментарий составляет основную и наибольшую по объему часть из-
дания (более 20 авт. л.). В нем использован широкий круг письменных источников:
северорусские летописи, польские, венгерские, германские и другие иноземные
хроники и исторические сочинения, документы папской курии, эпистолярий евро-
пейских государей, немногочисленные акты княжеских архивов, отразившиеся в
древнерусских летописях. С необходимой, на мой взгляд, полнотой привлечены ис-
точники археологические, прежде всего введены в науку результаты исследований
последних лет. При помощи материальных источников определено местонахожде-
ние городов и крепостей, углублены их исторические характеристики, очерчены ру-
бежи Галицко-Волынской Руси и ее составных частей. В комментарии рассмотрены
важные проблемы общетеоретического характера: становление и развитие феодаль-
ного землевладения на Руси, особенности его в ее Юго-Западной части, движущие
силы удельной раздробленности, происхождение волынского и галицкого боярства
и его владений, отношения между галицкими и волынскими князьями и их соседя-
ми, степень зависимости Галицко-Волынской Руси от Орды и др. Хотелось воссоз-
дать максимально достоверные образы русских исторических персонажей, дейст-
вующих на страницах Галицко-Волынской летописи.
При написании комментария автор видел свою задачу в максимально возможной
(зависящей от состояния источников) полноте, всесторонности и подробности ха-
рактеристик происходящего на страницах летописи. Благодаря этому в текст введе-
но, разумеется, в сокращенном виде, несколько исследовательских статей (о Рома-
не Мстиславиче, о матери Даниила Романовича, их враге Изяславе, о войне с Доб-
жиньским рыцарским орденом и др.), созданных в процессе работы над комментари-
ем. Много сил и внимания отдано определению лет тех или иных событий, корректи-
ровке дат, предложенных предшественниками.
Комментарий, опирающийся на максимально широкий (по моему мнению) круг
источников, призван удовлетворить запросы ученых-гуманитариев различных спе-
циальностей. Он рассчитан прежде всего на историков и филологов. Вместе с тем
хотелось сделать его доступным широкой читательской аудитории.
Авторы этого издания не считают свою работу исчерпывающей проблему, но на-
деются, что она пригодится исследователям в работе, будет стимулировать дальней-
шие научные штудии этой проблематики.
Н. Ф. Котляр,
член-корреспондент
Национальной Академии наук Украины
ССЛ6ДОВ4НИЯ
Гмнцко-йолынскля РКсь
кторн половины XII - XIII к.
Галицкая и Волынская земли относятся к зоне древнейшего расселения славян в
Европе и создания восточнославянского этноса. Здесь родились одни из первых оча-
гов общественно-политической организации: союзы племен, которые в дальнейшем
в большинстве своем переросли в племенные княжения. То были волыняне, дулебы,
бужане, хорваты, уличи и тиверцы. Тем не менее подлинные центры государствен-
ности сложились на пространстве Галицко-Волынской Руси позже, чем в Поднепро-
вье. Тому существовали весомые, исторически объективные причины.
Земля, на которой на рубеже XII и XIII вв. возникло Галицко-Волынское великое
княжество, простиралась в бассейнах рек Сан, Южный Буг, Днестр, Западный Буг,
Случ. С запада ока граничила с Польшей и Литвой по рекам Вепрю и Вислоке, на
востоке — с Киевской землей по рекам Горыни и Серету. На севере галицко-волын-
ская областная территория была ограничена Западным Бугом, на юге — средним те-
чением Днестра. На юго-западе кордон между Галицкой землей и Венгрией состав-
ляли Карпаты, их летописцы называли просто «Горой»1. Закарпатье было населено
русинами, также принадлежавшими к восточнославянскому этносу (древнерусской
народности). В течение XII в. Венгрия постепенно завладела этой отрезанной Кар-
патскими горами от других славянских земель областью.
И Волынская и, в особенности, Галицкая земля сформировались достаточно
поздно для Юго-Западной Руси. Во времена существования относительно объеди-
ненной и централизованной монархии на Руси (конец X — первая треть XII в.) обе
территории пребывали на периферии древнерусской политической жизни. Волынь
во времена своего генезиса (середина — вторая половина XI в.) начала постепенно
превращаться в домен киевских великих князей, в который она окончательно офор-
милась во времена удельной раздробленности, когда ею завладели потомки Мсти-
слава Великого — его сын Изяслав, внук Мстислав и правнук Роман. Что же касает-
ся Галицкой земли, то политическая жизнь началась здесь лишь в конце XI в., когда
на ее будущей государственной территории образовались Перемышльское, Тере-
бовльское и Звенигородское княжества.
Историкам известно, что до 30-х гг. XII в. Киевская Русь была относительно еди-
ным государством с монархическим способом правления. Но вскоре после смер-
ти сына Владимира Всеволодича Мономаха Мстислава (1132) она как бы внезапно
разделилась на полтора десятка земель и княжеств, государи которых начали сопер-
ничать за первенство, земли и богатства между собой и даже с самим великим кня-
1 Крип’якевич /. П. Галицько-Волинське княз1вство. КиТв, 1984. С. 13-20.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в. Ц
зем киевским. Долгое время историки полагали, что Древнерусское государство
тогда распалось и прекратило существование. Однако, согласно исследованиям
60-70-х гг. XX в., государство на Руси сохранилось, изменились лишь его структура
и форма правления. Относительно единую и централизованную монархию с вели-
ким князем киевским во главе сменила монархия федеративная. К середине XII в.
к власти на Руси пришла группа сильнейших и наиболее авторитетных князей, ре-
шавших спорные вопросы на своих съездах-снемах. Подобный способ руковод-
ства государством был удачно назван В. Т. Пашуто системой коллективного сюзере-
нитета1. Но, как и в прошлом, Киев оставался общерусским стольным градом, вокня-
житься в нем было заветной мечтой едва ли не каждого видного потомка Ярослава
Мудрого.
Удельная раздробленность стала логическим и неминуемым следствием социаль-
но-экономической эволюции древнерусского общества. Историки назвали раздроб-
ленность феодальной, потому что ее вызвало развитие феодальных отношений в об-
ществе, рождение и нарастание феодального (индивидуального) землевладения,
развитие и упрочение системы вассально-сюзеренных отношений. В XI — первой
половине XII в. на Руси возник и сложился класс феодалов-землевладельцев, внача-
ле князей, а затем и бояр, старших и младших дружинников, церковных иерархов.
Канули в Лету времена, когда земля находилась в общем (корпоративном) владении
всего феодального класса во главе с киевским князем. Он и содержал безземельных
дружинников и бояр. Лишь во второй половине XI — начале XII в. началась жизнь
крупного индивидуального землевладения. Феодалы обзавелись землями, прочими
богатствами, имели множество зависимых от них крестьян и горожан. Это принесло
им экономическую, следовательно, и политическую мощь. Этот процесс активно
проходил и набирал все большую силу на всей огромной территории Древнерусско-
го государства. С того времени бояре заботятся больше о собственных владениях и
озабочены судьбой более той земли, в которой живут и владеют, чем государства
в целом. А местные князья постепенно попали в зависимость от земельных магнатов
и опирались на них и их вооруженные, у многих — многочисленные и хорошо воору-
женные отряды, поэтому были вынуждены проводить политику, выгодную не Киев-
ской Руси в целом, а боярству Галицкой, Черниговской, Владимиро-Суздальской и
других земель1 2. Удельная или феодальная раздробленность дала больше, чем рань-
ше, воли местным князьям, ослабив их зависимость от великого князя киевского.
Одними из первых этим воспользовались галицкие, а затем и волынские князья.
Галицкая областная территория сложилась вокруг города, которому она обязана
своим названием. Галич впервые появляется на страницах не подлежащих сомне-
нию источников лишь под 1140 г. — в Киевской летописи XII в.3 Причина столь позд-
него начала участия города в политической жизни Руси состоит в том, что Галицкая
земля сложилась на фундаменте трех старших, чем она, волостей Ростиславичей:
Перемышльской на юго-западе, Звенигородской на севере и Теребовльской на вос-
1 Пашуто В. Т. Историческое значение периода феодальной раздробленности на Руси //
Польша и Русь. М., 1974.
2 См. подробно: Котляр М. Ф. Як i чому настала удкльна роздроблешсть на Pyci (ХП-ХШ ст.).
КиТв, 1998.
3 Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871. С. 140.
12 Исследования
токе ее будущей территории1. Центральная область региона вплоть до конца 30-х гг.
XII в. оставалась «неокняженной», т. е. на нее не распространялись системы взима-
ния дани, административного управления и судопроизводства. В Перемышле, Зве-
нигороде и Теребовле княжили близкие родственники, но они вовсе не собирались
ни объединяться, ни уступать власть старшему среди них.
Однако в течение второй половины 20-40-х гг. XII в. энергичный праправнук
Ярослава Мудрого Владимирко Володаревич, унаследовавший после смерти отца
лишь Перемышль с волостью, постепенно завладел и Теребовлем и Галичем. Лето-
пись не сохранила обстоятельств и хронологии течения связанных с этим событий.
Историки узнали об этом только из польских источников, главным образом из «Хро-
ники» Я. Длугоша1 2. Новое княжество, которое летописцы называют Галицким, с са-
мого начала обладало немалой политической и военной мощью. Несколько первых
лет своего княжения в Галиче Владимирко был поглощен внутренними делами. Осо-
бенные неприятности приносил ему единственный островок независимости в его
земле — Звенигородское княжество племянника Ивана Ростиславича. Энергично-
му и импульсивному Ивану было мало своего удельного княжества, и он воспользо-
вался первым же удобным случаем, чтобы выгнать дядюшку из Галича.
Согласно рассказу киевского книжника, зимой 1145 г. Владимирко выбрался из
Галича на охоту («ловы»). Недовольные властным государем бояре решили изба-
виться от него и сразу же «послашася... по Ивана по Ростиславича въ Звениго-
родъ, и въведоша к собЪ в Галичь»3. Узнав об этом, Владимирко спешно вернулся с
«ловов», осадил Ивана в Галиче и принудил к бегству на Дунай, в область древнерус-
ской вольницы — бродников. Так звенигородский князь навсегда потерял свою зем-
лю и превратился в князя-изгоя, за деньги служившего разным русским государям и
окончившего свою беспокойную жизнь на чужбине.
Владимирко Володаревич никогда не претендовал на киевский престол, вместе с
тем соперничал с киевскими и волынскими князьями (в его время то были одни и те
же государи из рода Мономашичей), стремясь защитить, а при случае — и приумно-
жить собственные владения. Когда в 1139 г. Всеволод Ольгович черниговский ут-
вердился в Киеве и пошел на своего соперника Изяслава Мстиславича волынского,
Владимирко поддержал своего сюзерена. Но как только Всеволод на время посадил
во Владимире Волынском своего сына, галицкий князь разорвал с киевским добрые
отношения. В ответ Всеволод в 1144 г. собрал коалицию южнорусских князей и дви-
нулся на Владимирко. Тот уклонился от битвы и заплатил громадную контрибуцию
в 1400 гривен серебра, но не покорился. Поэтому через два года Всеволод Ольгович
вновь предпринял поход на Галицкое княжество, но не достиг полного успеха. Вско-
ре он умер, и в Киеве вокняжился Изяслав Мстиславич, сразу же утвердившийся
в своем домене — на Волыни.
Отныне Изяслав угрожает Галицкому княжеству с двух сторон — волынской и
киевской. Поэтому Владимирко около 1149 г. вступил в направленный против него
союз с дядей и соперником киевского князя Юрием Долгоруким, женив сына Яро-
1 Котляр И. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Ру-
си IX-XIII вв. Киев, 1985. С. 75-117.
2 См.: Грушевський М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. 2. Льв^в, 1905. С. 418-420.
3 Летопись по Ипатскому списку. С. 226.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в.
слава на его дочери Ольге. Изяслав привлек на свою сторону Венгрию. В ходе борь-
бы с Долгоруким Изяслав неоднократно наносил удары Галицкому княжеству, ис-
пользуя венгерскую помощь. Когда в 1151 г. Изяслав Мстиславич нанес решитель-
ное поражение Долгорукому, он всерьез взялся за галицкого князя. В 1152 г. Изя-
слав вместе с венгерским королем Гезой II пошли на Владимирка, и тот вновь укло-
нился от сражения, клятвенно пообещав киевскому и волынскому князю вернуть
ему захваченные ранее Погорину и г. Бужск, но обещания не выполнил1. В конце
1152 г. он внезапно умер, и его стол достался сыну Ярославу.
Ярослав принадлежал к числу наиболее ярких и значительных фигур древнерус-
ской политической жизни. Он получил в наследство от отца затянувшуюся войну с
киевским и волынским князем Изяславом Мстиславичем за спорные порубежные
земли. В 1154 г. они сошлись в битве у Теребовля. Она не принесла успеха никому,
но Ярослав сумел удержать за собой спорные города и волости. Он принимал еще бо-
лее активное, чем его отец, участие в общерусской политике и в 1158 г. помог черни-
говскому князю Изяславу Давидовичу сесть в Киеве. Но когда тот отказался выдать
ему врага Володимирко Ивана Ростиславича, Ярослав объединился с сыном Изясла-
ва Мстиславича Мстиславом и изгнал Изяслава Давидовича из стольного града
Руси. Ав 1184 г. он послал вспомогательное войско Святославу Всеволодичу киев-
скому, двинувшемуся в поход на половцев1 2.
Особенно выдающимися были успехи Ярослава Владимировича на ниве внешней
политики. Он сумел восстановить дружеские отношения с Венгрией, нарушенные
было коварным и вспыльчивым Владимирко, и продолжил мирные связи с Византи-
ей: около 1162 г. подписал с нею союзный договор3. Однако в 1164 г. Ярослав Влади-
мирович поддержал соперника императора Мануила I Андроника Комнина (будуще-
го императора), предоставив ему политическое убежище. Киевская летопись свиде-
тельствует, что тогда «прибЪже исъ Царягорода братанъ царевъ кюръ Андро-
никъ къ Ярославу у Галичь, и прия и Ярославъ с великою любовью»4 5. Андроник
пробыл в Галиче недолго, потому что Мануил I пошел на мир с ним и, вероятно, во-
зобновил договор с Галицким княжеством: «Потомъ же приела царь (Мануил. —
Ред.) два митрополита, вабя и (Андроника. — Ред.) к co6t. Ярославъ же пусти
(Андроника. — Ред.) к нему с великою честью, приставивъ к нему пискупа сво-
его Кузму, и мужа своя передния>г>. Вероятнее всего, в летописи речь шла о галиц-
ком посольстве в Константинополь.
В годы Ярославова правления (1153-1187) Галицкое княжество расцвело и рас-
ширило свою территорию, умножились и расцвели города, развились земледелие и
скотоводство, ремесла и промыслы, оживилась внутренняя и внешняя торговля. Со
всем этим удивительным образом контрастирует полная зависимость князя от га-
лицких бояр, вмешивавшихся не только в его политику, но и в его личную жизнь.
В 1170 г. они схватили и посадили под стражу своего князя, сожгли на костре его лю-
1 См. подробный и заслуживающий доверия рассказ киевского летописца за 1139-1152 гг.:
Летопись по Ипатскому списку. С. 218-320.
2 Там же. С. 321,322, 336, 337, 341-345, 429.
3 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 179, 189, 195.
4 Летопись по Ипатскому списку. С. 359.
5 Там же.
14 Исследования
бимую Анастасию и принудили дать клятву в церкви продолжать жить с нелюбимой
женой. Перед смертью (1 октября 1187 г.) Ярослав завещал галицкий престол сыну
от Анастасии Олегу, а законному потомку Владимиру дал лишь Перемышль с воло-
стью. Однако после смерти князя бояре изгнали (или даже убили1) Олега, а на стол
посадили Владимира, рассчитывая на его послушание1 2. Боярским надеждам не суж-
дено было сбыться.
В отличие от Галицкой земли, чья политическая и социальная жизнь 40-80-х гг.
удовлетворительно отразилась в Киевской летописи, о Волыни того времени нау-
ка знает намного меньше. Последним Мономашичем, одновременно занимавшим
(пусть и недолго) киевский и волынский столы, был правнук Мономаха Мстислав
Изяславич (княжил в Киеве в 1167-1170 гг. с перерывом в 1169 г., во Владимире —
в 1154-1170 гг.). Он разделил Волынь на две волости: Владимирскую, принадлежав-
шую ему самому, и Луцкую, которую он отдал брату Ярославу. Стремясь до конца
дней осесть в Киеве, Мстислав в конце 60-х гг. разделил между сыновьями Вла-
димирское княжество. Старший, Роман, получил Владимир, второй, Всеволод, —
Белз, третий, Святослав, — Червен, четвертый, Владимир, — Берестье. Но Влади-
мир и Святослав вскоре умерли, и Берестье с Червеном вошли в состав Владимир-
ского княжества. Вплоть до конца XV в., пока в нем княжил Роман Мстиславич, оно
оставалось единым. Ярослав Изяславич умер между 1174 и 1180 гг., после чего Луц-
кое княжество также влилось во Владимирское княжество Романа3. Для времен его
княжения в 1180-1199 гг. можно говорить о централизованном Волынском княже-
стве, объединявшем все волынские земли.
Ранее княживший в Новгороде Великом, Роман Мстиславич перебрался во Вла-
димир Волынский в 1170 г., узнав о смерти отца. У него, впрочем, не было выбора:
узнав, что его отец в 1169 г. потерял киевский престол, боярство Новгорода выгнало
его4. Получив сперва одно лишь Волынское княжество, Роман стал по существу
удельным князем. Силой и авторитетом он очень и очень уступал своему могущест-
венному соседу — Ярославу галицкому. Можно думать, что за три нескончаемых,
вероятно, для него десятилетия сидения на скромном владимирском столе Роман
выработал собственную модель государственного управления. Этот праправнук Мо-
номаха с юных лет, вероятно, понял, что корни сильной и неограниченной княже-
ской власти кроются в полной независимости от земельной аристократии, крупного
боярства. Он последовательно и упорно ограничивает боярское своеволие, подавля-
ет феодальную оппозицию. Польский историк XV в. Ян Длугош, пользовавшийся ка-
кими-то не известными сегодня древнерусскими источниками, свидетельствует, что
Роман укротил духовного князя — владимирского епископа, противившегося его
1 Польский хронист В. Кадлубек в нечетком и туманном рассказе сообщает, что галицко-
го князя отравили собственные бояре (Monumenta Poloniae Historica. Т. II. Lwow, 1872.
Р. 407-409). От М. С. Грушевского идет мнение, что в этом рассказе речь шла об Олеге «На-
стасьиче» (Грутевський М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. 2. С. 446, 574-577).
2 Грушевський М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. 2. С. 384, 385, 441, 442.
3 Сведения об этом разбросаны в различных источниках, преимущественно в Киевской лето-
писи за вторую половину XII в. Кажется, их первым собрал и обобщил М. С. Грушевский
(IcTOpin Украши-Руси. Т. 2. С. 365-368).
4 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 222.
Галицко-Волынская Русь второй половины XII-XIII в. J5
централизаторским мерам1. Князь сумел найти поддержку у жителей Владимира
и других волынских городов, заинтересованных в преодолении феодальной анархии
и укреплении княжеской (государственной) власти.
Вместе с тем долгое время Роман держался скромно на русской политической
сцене, пребывая в глубокой тени своего грозного соседа Ярослава галицкого. Когда в
1184 г. Ярослав Владимирович изгнал своего нелюбимого и бездарного сына Влади-
мира и тот прибежал к волынскому князю просить убежища, «Романъ блюдяся
отца его, не да ему опочити у себе»1 2. Но постепенно Роман Мстиславич выдвинул-
ся в первый ряд южнорусских князей. Он женился на дочери киевского князя Рюри-
ка Ростиславича и при поддержке тестя усилил свою политическую деятельность на
Руси. Дождавшись кончины Ярослава Владимировича, он предпринял попытку за-
владеть Галичем и землей, опираясь не недовольных непокорным (как выяснилось
вскоре после его вокняжения) сыном Ярослава Владимиром.
Роман Мстиславич решил воспользоваться боярской нелюбовью к Владимиру
Ярославичу и открыто вступил в сговор с галицкими олигархами. Как свидетельст-
вует киевский летописец, в 1188 г. «Романъ же слашеть безъ опаса к мужемь Га-
личькимъ»3. Однако попытка присвоить Галич не удалась. Ей помешал венгерский
король Андрей II, пославший по просьбе изгнанного боярами из княжества Влади-
мира войско на Галич. Роман взвесил шансы и решил до времени не воевать с венгер-
ским королем. Поэтому вернулся во Владимир Волынский. А король посадил в Гали-
че вовсе не изгнанника, а... своего сына! Лишь с помощью германского императора
Фридриха Барбароссы и его вассала польского князя Казимира Справедливого Вла-
димир Ярославич в начале 1189 г. садится на стол Галича. Бояре изображают ра-
дость по поводу возвращения законного сюзерена, но наученный бедой князь немед-
ленно обращается к могущественному владимиро-суздальскому государю Всеволо-
ду Большое Гнедо с униженной просьбой принять его под свою руку: «Отце госпо-
дине! Удержи Галиче подо мною, а язъ Божий и твой есмь со всимъ Галичемъ,
а во твоей волЪ есмь всегда». Всеволод согласился принять Владимира в вассалы и
взял клятву с других князей: «Галича не искати николиже подъ нимъ»4. Так и до-
сидел за широкой спиной грозного Всеволода Владимир на галицком столе до самой
смерти в 1199 г.5 И Роману Мстиславичу вновь пришлось покориться судьбе, на этот
раз — в особе владимиро-суздальского князя.
Как известно специалистам, заключительная часть Киевской летописи XII в. и
рассказы о первых пяти годах XIII в. в Галицко-Волынском своде не сохранились.
Киевская летопись, по существу, заканчивается на 1198 г., ибо под 1199 и 1200 гг.
в ней помещена одна лишь похвала киевскому князю Рюрику Ростиславичу. Галиц-
1 Jana DIugosza Roczniki czyli Kroniki slawnego Koylestwa Polskiego. Ks. 6. Warszawa, 1973.
S. 240-241.
2 Летопись по Ипатскому списку. С. 428.
3 Там же. С. 444.
4 Там же. С. 448-449.
5 Наиболее подробные и точные сведения об этом содержатся в Киевской летописи. Очень
неточно сообщает об этих событиях Я. Длугош (Ibid. S. 172-174). См. подробное исследова-
ние происшедшего в 1188-1199 гг. в кн.: Грушевський М. Icwpin Украши-Руси. Т. 2.
С. 446-453.
16 Исследования
ко-Волынский же свод ведет рассказ с событий, происшедших после гибели князя
Романа в середине 1205 г. Современная наука принимает 1199 г. как дату смерти Вла-
димира галицкого, названную в поздней (XVII в.) и компилятивной Густинской лето-
писи1. Это известие Густинской компиляции построено, можно предположить, на
свидетельствах польского хрониста конца XII — начала XIII в. В. Кадлубка и уже упо-
мянутого Я. Длугоша. После кончины Владимира Ярославича, не имевшего закон-
ных наследников, династия галицких Ростиславичей угасла. Поэтому сразу же по-
сле смерти Владимира Роман Мстиславич вокняжился в Галиче, объединив под сво-
ей властью Галицкую и Волынскую земли в Галицко-Волынское великое княжество.
Краткое, пятилетнее правление Романа в Галиче, который он сделал столицей
нового княжества, было насыщенно событиями внутренней жизни, международной
политики и войн. Как свидетельствуют польские хронисты, он нещадно подавлял бо-
ярскую оппозицию1 2. Часть бояр сложила головы, другая бежала в Венгрию или
скрылась в галицком Понизье. Особенно важным, на мой взгляд, было установление
союзных и равноправных отношений с венгерским королем Андреем II и краковским
князем Лешеко Белым. Но Роману Мстиславичу не удалось создать устойчивое,
объединенное и централизованное государство. Этому препятствовали многие исто-
рически объективные и субъективные причины.
Слишком кратким было княжение Романа в Галиче, городе для него новом, где он
не имел широкой социальной базы. Слишком сильным оказалось местное боярство,
чтобы можно было быстро искоренить эту страшную общественно-политическую
силу, ранее подмявшую под себя всех его предшественников, даже столь мудрого и
авторитетного государя, коим был Ярослав Владимирович. Наряду с этим Роман
Мстиславич объединил хотя и близкие в природном и экономическом отношении,
но очень разные политически и социально земли. За годы своего длительного княже-
ния во Владимире он централизовал Волынь, объединил вокруг себя и горожан и
феодальную верхушку, вероятно, женившись во второй раз на местной боярыне3.
Напротив, Галицкое княжество за шесть десятилетий своего существования так не
было в должной степени консолидировано. Тем понятнее, что и Роману не удалось
успеть это сделать в течение кратких лет сидения на галицком столе. Одним словом,
созданное им великое княжество держалось на авторитете и военной мощи основа-
теля. Этому хрупкому государственному образованию не была суждена долгая
жизнь, и оно рухнуло вскоре после гибели Романа Мстиславича.
Роман был убит 19 июня 1205 г. возле г. Завихоста во время похода в Польшу.
Его смерть кратко описана в Лаврентьевской летописи4, дата уточнена при помощи
польских источников5. Цель этого похода в страну, с князем которой Лешеком Бе-
лым Роман только что подписал дружественное соглашение, остается неясной.
1 ПСРЛ. Т. 2. Ипатиевская летопись. СПб., 1843. С. 326. См.: Пашуто В. Т. Очерки по исто-
рии Галицко-Волынской Руси. М.; Л., 1950. С. 192.
2 Monumenta Poloniae Historica. Т. II. Lwow, 1872. Р. 437-441 (рассказ Кадлубка).
3 Котляр М. Ф. До питания про в!зант!йське походження матер! Данила Галицького // Ар-
хеолог! я. КиТв, 1991. № 2.
4 ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 2. Л., 1927. Стлб. 425 (далее в ссылках: Лаврен-
тьевская летопись).
5 Monumenta Poloniae Historica. Т. II. Р. 836, 876; Т. III. Lwow, 1878. Р. 70, 162-163,171,353.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в. 17
Погибнув в расцвете сил и политических свершений, Роман Мстиславич оставил
двух маленьких сыновей, главных героев Галицко-Волынской летописи: 4-летнего
Даниила и 2-летнего Василько. От имени старшего начала править мать, княгиня
Анна. Она опиралась на преданную ее мужу часть крупного волынского боярства и
на его дружину. Но против нее восстало не искорененное Романом великое галицкое
боярство. Вернувшиеся из эмиграции бояре присоединились к уцелевшим во време-
на драконовских мер против них Романа и все вместе начали жестокую борьбу про-
тив его семейства.
В то время внешнеполитические обстоятельства складывались также неблаго-
приятно для Романовичей. Давний враг Романа, бывший киевский князь Рюрик Рос-
тиславич, которого галицко-волынский государь в 1204 г. сбросил с престола и на-
сильно загнал в монастырь (за совместное с половцами разграбление и уничтожение
Киева в 1203 г.), услышав о его смерти, «смета с себе чернечъскыЪ порты и ctdt
Кыеве»[. В середине 1205 г., очень скоро после кончины Романа, Рюрик в сговоре
с черниговскими князьями Ольговичами и нанятой за большие деньги половецкой
ордой двинулся на Галич. Однако общими усилиями княжеской дружины и город-
ского ополчения этот поход был отражен. Но в следующем году над Галицко-Волын-
ской Русью нависла новая опасность.
Традиционные враги единства Руси и сообщники половецких ханов Ольговичи
вновь учинили поход на княжество Романа. С ними пошел Рюрик Ростиславич и еще
несколько южнорусских князей. А с запада на Волынь двинулся польский князь Ле-
шек Белый, недавний союзник Романа1 2. Княгине Анне довелось обратиться за помо-
щью к союзнику Романа — венгерскому королю. Андрей II встретился с нею в галиц-
ком городке Саноке. Было продолжено союзное соглашение. Но Анне пришлось при-
знать верховенство короля, который сразу же поставил свой гарнизон в Галиче.
С той поры Андрей II самозванно титуловал себя в своих грамотах королем Галичи-
ны и Волыни3. Венгерский король воспрепятствовал польскому вторжению на Во-
лынь, но не пожелал, вероятно, помешать наступлению Ольговичей и их союзников
на Галич. По-видимому, Андрей II надеялся воспользоваться межусобной борьбой
на Руси, чтобы захватить наследство Романа.
Ольговичи, сыновья героя «Слова о полку Игореве» Игоря Святославича — Вла-
димир, Роман, Святослав и Ростислав, — подошли к Галичу, но не осмелились выби-
вать из города венгерский гарнизон. Тогда Андрей II умышленно вывел его из столь-
ного града княжества. Ольговичей поддержали (вероятно, и позвали) бояре во главе
с могущественным родом Кормильчичей. Как пишет галицкий летописец, этих бояр
«загналъ великый князь Романъ, невЪры ради» (623), т. е. изгнал из-за их измены,
1 Лаврентьевская летопись. Стлб.426.
2 События галицко-волынской истории XIII в. излагаются мной на основе широкого круга оте-
чественных и иностранных источников, среди которых на первом месте, вне сомнения,
Галицко-Волынская летопись. Далее в комментарии соответствующие тексты подробно рас-
смотрены. В тексте исследовательских статей даются ссылки на Галицко-Волынскую лето-
пись по воссозданному в этом издании Хлебниковскому списку. Страницы рукописи списка
указываются в круглых скобках (отмечены на полях текста).
3 Codex Diplomatus Hungariae ecclesiasticus ас civilis. Ed. A. Fejer (далее в ссылках: Fejer).
T. II. V.l.Budae, 1829. P. 31,32.
18 Исследования
неверности своему князю. Ольговичи вокняжились в Галицкой земле летом 1206 г.
Старший, Владимир, сел в Галиче, его младший брат Роман — в Звенигороде. Неза-
долго перед тем княгиня Анна с сыновьями бежала во Владимир Волынский, где чув-
ствовала себя увереннее.
Но Ольговичи не удовлетворились Галичиной, а начали зариться и на Волынь.
Они послали к общине Владимира какого-то попа с требованием выдачи Романови-
чей. Тогда встревоженная Анна решила оставить развалившееся уже к тому време-
ни Галицко-Волынское княжество. Галицкий летописец романтически и таинствен-
но описал это бегство: «Данила же възме дядъко предъ ся, изыде изъ града; Ва-
силка же Юрий попь с кормилицею възме, изыде dtpoto (в стене. — Ред.) вонъ изъ
града» (624). Но вряд ли в действительности Романовичи с матерью выбирались из
собственного города сквозь пролом в городских заборолах. Думаю, напротив, что
княгиня Анна открыто, среди дня, с мрачной торжественностью выехала из Влади-
мира в сопровождении ближних бояр и сильной дружины мужа, развернув хоругви
и княжеские стяги. Вместе с сыновьями она отправилась в Малопольшу.
Анну и Романовичей внешне любезно принял краковский князь Лешек Белый.
Ведь после смерти Романа он заключил с венгерским королем соглашение о защите
династических, наследственных прав сыновей погибшего, прежде всего старшего —
Даниила. Впрочем, оба они придерживались условий соглашения неискренне и фор-
мально, стремясь использовать его в собственных целях. Андрей II стремился захва-
тить Галицкую, а Лешек — Волынскую землю. Венгерско-польский союз был закреп-
лен переездом пятилетнего Даниила в Венгрию, где он жил при королевском дворе
в качестве то ли гостя, то ли пленника.
Андрей II и Лешек Белый еще не раз будут съезжаться на совет по делу наследст-
ва Романа и подведут черту своим усилиям разделом между собой Галицко-Волын-
ской Руси на съезде в венгерском городе Спише в 1214 г. Трехлетнюю польскую
княжну Саломею выдали за пятилетнего венгерского королевича Коломана. Король
обратился к папе Иннокентию III с просьбой поручить венгерскому архиепископу
«помазать» Коломана «королем Галичины»1. Впрочем, венгерские гарнизоны и до
того и после почти постоянно находились в Галиче, опираясь на враждебное Романо-
вичам боярство. По договору Лешек получил Западную Галичину с Перемышлем,
а вне рамок соглашения (вероятно, по устной договоренности с королем) захватил
забужские земли Волыни.
События последующих лет сменялись с калейдоскопической быстротой. Они
с возможной ( в соответствии с состоянием источников) подробностью рассмотрены
в моем комментарии к Галицко-Волынской летописи. В скромной же по объему и
обобщенной вступительной статье к этому изданию источника пришлось спрямлять
сюжетные линии и объединять события и явления.
Игоревичи так и не смогли закрепиться в Галицко-Волынской Руси. Надежды
бояр превратить гордых князей в своих послушных марионеток не оправдались. Бо-
лее того, возмущенные боярским давлением Игоревичи решили покончить с фео-
дальной оппозицией и перебили глав нескольких десятков боярских фамилий. Но
Владиславу Кормильчичу, Судиславу и еще нескольким боярским олигархам по-
1 Theiner A. Vetera Monumenta Poloniae et Lithuaniae Gentiumque finitimarum Historiam
illustrantia. Romae, 1860. T. 1. P. 1. № 1.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в.
счастливилось спастись бегством в Венгрию. Ради достижения собственных шкур-
нических интересов и выгод они согласились отдать королю Галицкую землю, лишь
бы только он вернул их в нее. Для этого бояре решились использовать законного на-
следника престола, «отчича» Даниила Романовича. В сентябре 1211 г. с венгерской
помощью и по приглашению бояр 9-летний Даниил впервые вокняжится в Галиче...
Он еще не единожды в течение последующей четверти столетия будет то садиться
на галицкий стол, то лишаться его, пока накануне Батыевого нашествия на Южную
Русь не утвердится на нем на неполных три года.
Бояре же выкупили из венгерского плена Игоревичей и публично повесили их на
площади в Галиче! Этот единственный в истории Древней Руси случай публичной
расправы бояр над своими князьями Рюриковичами лишний раз продемонстрировал
миру страшную силу и наглость галицкого боярства, с которым в этом могло тягать-
ся разве что боярство Новгорода Великого.
Шло время, Романовичи подрастали. В 1219 г. Даниил достиг 18-летия и стал
уже полноправным князем небольшой части Волыни, которой тогда владел. Княгиня
Анна признала свою миссию регента завершенной и ушла в монастырь. А Даниил в
том же году женился на дочери нового галицкого князя — посаженного польским
князем Лешека и принятого боярами Мстислава Мстиславича Удатного (Удачливо-
го), который до этого княжил также в боярском царстве, в Новгороде Великом. Венг-
рам пришлось убираться из Галича. Надеясь на помощь тестя, Даниил Романович
начинает главное дело своей жизни — восстановление Галицко-Волынского велико-
го княжества, созданного его отцом. Вскоре после брака с Мстиславной он молние-
носным походом отнимает у Лешека Белого захваченные тем ранее забужские зем-
ли Волыни. Тесть воздержался от помощи, молвив Даниилу, что у него подписан со-
юзный договор с краковским князем, который он не может нарушить...
В ответ Лешек возобновил дружбу с венгерским королем, прерванную несколь-
кими годами ранее, из-за того, что Андрей II отнял у польского государя Западную
Волынь (отданную ему в Спише в 1214 г.). Союзники вознамерились нанести удар
по Галицкой земле: король не мог смириться с тем, что там княжит не его сын,
а Мстислав Мстиславич. Последний призвал на подмогу Даниила, и они совместно
отстояли землю. Даниил дал битву врагу возле Кровавого Брода и вынудил его от-
ступить. А в следующем, 1221 г. Мстислав с Даниилом разгромили угров возле ва-
лов стольного града Галича. Не удалось и Лешеку захватить потерянную им недавно
часть Волыни.
В том самом 1221 г. Лешек Белый после очередной неудачи в деле овладения За-
падной Волынью был вынужден заключить мир с Даниилом, поскольку тот напустил
на Малопольшу литовских князей. На время Лешек отказался от поддержки давне-
го врага и соперника Романовичей, белзского князя Александра Всеволодича. Это
позволило Романовичам на некоторое время вернуть себе Белзскую волость. Но
подстрекаемый боярами Мстислав велел зятю вновь отдать ее Александру.
Еще через год галицкие бояре рассорили Мстислава и Даниила. Они превратили
старого князя в игрушку в своих руках и смертельно боялись, что Мстислав отдаст
зятю Галицкую землю. Последующие пять лет (1223-1228) прошли под знаком вра-
ждебного отношения Мстислава к Даниилу. Но благородный Романович платил тес-
тю поддержкой против врагов и вел себя в отношении его в высшей степени благо-
родно. Вне сомнения, Мстислав подпал также под влияние венгерского короля.
20 Исследования
В рассказе о событиях 1225 г. галицкий летописец отметил: «Мъстиславъ же, по
съвЪтЪ лживыхъ боярь галицькыхъ, вдасть дъщерь свою меншую за королевича
Андрея и дасть ему Перемышль» (646). Бояре склонили слабохарактерного Мсти-
слава к династическому союзу с Венгрией, лишь бы только воспрепятствовать Да-
ниилу вернуться на отцовский престол. Но галицкому книжнику осталось неизвест-
ным заключенное еще в 1221 г. соглашение между Мстиславом и Андреем II, по ко-
торому дочь галицкого князя обручилась с королевичем, а после смерти Удатного
Галич с землей доставался его венгерскому зятю1.
А в 1227 г. галицкие бояре настояли на передаче Галича сыну венгерского коро-
ля, цинично заявив своему князю : «Не можешь бо дръжати (Галич. — Ред.) самъ,
а бояре не хотятъ тебе» (647). Мстислав так и поступил, а сам подался в свои вла-
дения на юге Киевской земли, в г. Торческ, где в следующем году и умер. Галич на-
долго перешел к Венгрии, при том что бояре время от времени сажали на стол ко-
го-нибудь из слабых и послушных им князей вроде Александра белзского или черни-
говского княжича Ростислава.
Трезвый и дальновидный политик Даниил удержался от немедленной войны про-
тив Венгрии и враждебных ему бояр — для овладения Галицкой землей не пришло
время, не была еще воссоединена Волынь. В конце 20-х гг. XIII в. он собирает под
своей рукой почти всю Волынскую землю. Последний клочок феодальной смуты,
Белзское удельное княжество Александра, было присоединено к Волыни в 1234 г.
Затем пришла очередь Галичины.
Верные своей коварной политике противопоставлять Романовичам князей со
стороны, бояре позвали на стол черниговского княжича Ростислава. Несколько раз
Ростислав садился в Галиче и терял его. Впрочем, одновременно с ним в детинце
стольного града Галицкой земли находился и венгерский король. Но это никого не
смущало. Все знали: подлинными хозяевами Галича и земли уже много лет являют-
ся великие бояре. Они были громадной экономической и политической силой, и Да-
ниил отдавал себе отчет в этом. Поэтому, вероятно, он решил основательно подго-
товиться к решающему сражению за Галицкую землю с феодальными олигархами.
Еще в процессе борьбы за отвоевание Волыни Даниил Романович реформировал
свое войско, создал регулярную, хорошо вооруженную пехоту из горожан, которую
летописец называет «пешцами». В 30-е гг. эта пехота умножилась, и с ней князь от-
воевал у бояр Галич и одержал немало славных побед.
В 30-е гг. Даниил Романович несколько раз овладевал Галичем — и каждый раз
терял его. Слишком сильными были бояре, а в городе почти постоянно находился
венгерский гарнизон. Ярко и эмоционально описывает наш летописец осаду Романо-
вичами Галича весной 1230 г.: «Данилъ стояше... на береза Днестра; выехавъ же
к галичаномъ и угромъ и стрЪляшеся на леду; вечеру же бывшю, и ледомъ
въставшимъ и рецЪ наводнившися, зажгоша мостъ на ДнЪстрЪ безаконъный ли-
хий Семьюнько (галицкий боярин. — Ред.), подобный лисица черъмности (рыжиз-
ны. — Ред.) ради» (654). Но военное счастье улыбнулось Романовичам: мост потух,
и они вплотную окружили Галич. Часть галицких бояр переметнулась (конечно же,
временно) на сторону Даниила, венгерский гарнизон капитулировал, и Романовичи
отпустили королевича Андрея восвояси, чтобы уладить, наконец, отношения с Венг-
1 Fejer. Т. III. V. 1. Budae, 1829. Р. 355-357.
Галицко-Волынская Русь второй половины XII—XIII в. 21
рией. «Изыде же с нимь (королевичем. — Ред.) единъ Судиславь на нь же мета
камение (люди. — Ред.), рекуще: “Изыди из града, мятежниче земли!”» (655).
В этих ярких словах галицкого летописца сформулировано его идейное кредо: осуж-
дение своевольного, властного и предательского галицкого боярства, которое тяну-
ло страну назад, в болото феодальной раздробленности и препятствовало восстанов-
лению государственного единства Галицко-Волынской Руси.
Но и в тот раз Даниилу Романовичу не удалось удержать Галич. Венгерский ко-
роль продолжал держать в городе сильный гарнизон. Бояре, как и раньше, отчаянно
противились возвращению Романовичей в Галицкую землю, вновь противопоставив
Даниилу Ростислава черниговского. Несколько лет борьба между боярами, уграми
и Ростиславом, с одной стороны, и Романовичами — с другой, велась с переменным
успехом. Однако постепенно Даниил завладел стратегической инициативой. В со-
бытия вмешались «мужи градьстии» — патрициат Галича, который в 1238 г. реши-
тельно призвал старшего Романовича на стол. Летописец торжественно описывает
его парадный въезд в Галич: «Данило же вниде въ град свой, и прийде къ пре-
чистой и святой Богородица, и прия столъ отца своего, и обличи поводу, и по-
стави на Немецькыхъ вратехъ хоруговъ свою» (668). Узнав, что Даниил овладел
Галичем, Ростислав бежал в Венгрию, к королю, зятем которого он станет в 1242 г.
Туда же эмигрировали особенно враждебные Романовичам бояре. Все прочие оли-
гархи пали к ногам Даниила с мольбой о прощении. И князь простил их — вряд ли
искренне.
Победа Романовичей была полной и казалась окончательной. Прежде всего,
было, наконец, восстановлено Галицко-Волынское великое княжество Романа Мсти-
славича, побеждена боярская оппозиция, улажены отношения с соседями. Но побе-
да эта имела горький привкус: как раз тогда на западные земли Древнерусского госу-
дарства пришла весть о вторжении орд Батыя на Северо-Восточную Русь.
Растоптав Рязанское, Владимиро-Суздальское, Тверское и другие княжества, за-
хватчики в конце марта 1238 г. достигли небольшого черниговского городка Козель-
ска. Осада продолжалась почти два месяца. Горожане защищались упорно и герои-
чески. Лишь подтянув с Волги осадные машины, татары смогли ворваться в городок.
Жители его сражались отчаянно, осуществили смелую вылазку, перебили четыре
тысячи захватчиков, и все полегли. Татары с ужасом вспоминали осаду и штурм Ко-
зельска, назвав его «чертовым городом».
В марте 1239 г. Батый овладел Переяславлем Южным, а в октябре — Черниго-
вым. Укрепления этих, казалось бы, хорошо фортификованных городов не выдержа-
ли массированных ударов вражеских катапульт, баллист и таранов. В конце 1240 г.
все монголо-татарские силы собрались у валов стольного града Руси. Две недели
продолжалась осада с применением нападавшими многочисленной техники. Лишь
прорвав последний пояс укреплений, валы и стены «города Владимира», враг смог
взять Киев. После этого татарские орды разлились по западным землям Руси.
Монголо-татарские поработители штурмом взяли почти все города Галицко-Во-
лынской Руси, среди них Галич и Владимир. Но мастерство китайских инженеров
оказалось бессильным при осаде новых, созданных Романовичами в 30-х гг. XIII в.
городов-крепостей Волыни Кременца, Данилова и Холма. Прокатившись гигант-
ским огненным шаром по западнорусским землям, орды Батыя опустошили Венг-
рию, Польшу, Хорватию, Сербию, Болгарию, Трансильванию и Молдавию. Затем
22 Исследования
они вернулись в низовья Волги, где основали свое разбойничье государство — Орду.
В научной литературе оно называется также Золотой Ордой1.
Древнерусские летописцы назвали нашествие монголо-татарских орд «Батые-
вым погромом». Восточнославянским землям был нанесен такой истребительный
удар, от которого они еще в течение многих десятилетий не смогли оправиться. По-
росли лесом и сорняками недавно еще плодородные нивы. Тверской летописец с гру-
стью и тоской восклицает: «Села отъ того нечестивого Батыева плЪнениа запус-
тЪша»1 2. Множество крестьян погибло в неравном бою с врагом, прочие разбежа-
лись по окрестным лесам. Но минет время, и они вернутся к родным очагам и будут
обрабатывать землю и выращивать скот.
Преобладающее большинство значительных городов на Руси было уничтожено,
население почти все истреблено. Лишь молодых и здоровых людей, в особенности
ремесленников, монголо-татары забирали в плен и превращали в рабов. Пришли в
упадок ремесла и торговля. И прежде раздробленная, Русь еще более разъедини-
лась. Вражеская неволя повредила делу объединения древнерусских земель. Одна-
ко и в подобных, крайне неблагоприятных социально-политических условиях на
Руси оставались государи, вынашивавшие планы освобождения из-под унизитель-
ного и тяжкого ига. Первым среди них следует считать Даниила Галицкого.
Захватчики установили на Руси жестокое и иссушающее душу народа иго. Прав-
да, монгольские наместники-баскаки не обосновались в Галицко-Волынской Руси,
и до времени верхушка Орды корректно относилась к Романовичам. Вероятно, Ба-
тыя и его окружение сдерживала близость западнорусских земель к странам Запада,
продолжавших обладать громадным экономическим и военным потенциалом. На-
верное, хан не забыл поражения, которое нанесли его войску тяжеловооруженные
чешские рыцари в 1241 г.
Во времена вражеского нашествия Даниил находился в Венгрии, далее в Мазовии,
безуспешно силясь поднять против общего врага тамошних государей. Он вернулся
домой после того, когда орды Батыя пошли дальше на запад. Прочно, как ему каза-
лось, объединенная под его властью Русь вновь оказалась в руках боярства. Оно ловко
воспользовалось ослаблением княжеской власти, вызванным вражеским нашествием
и истреблением значительной части воинов, галицкого и волынского рыцарства. Ко-
гда на пути из Мазовии князь подошел к волынскому городу Дорогичину, сидевший
там боярин просто закрыл перед ним ворота! Даниилу пришлось прилагать титаниче-
ские усилия к новому объединению Галицкой и Волынской земель... Тем временем
великие бояре Доброслав Судьич и Григорий Васильевич хозяйничали в Галичине.
В затруднительном положении Даниил Романович проявил себя в качестве даль-
новидного политика и стратега. Он умело сыграл на противоречиях между этими за-
носчивыми боярами, заставил их прийти к нему на суд — и заточил обоих, навсегда
устранив их из политической жизни. Но в отсутствие Даниила галицкие бояре вновь
позвали в князья Ростислава черниговского. Венгерский король отдал за него дочь,
чем откровенно объявил свои намерения: забрать себе Галицкую землю. С той поры
Бела IV последовательно и мощно поддерживает Ростислава против Романовичей,
черпавших силы главным образом на Волыни. Последующие три года (1242-1245)
1 См.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.; Л., 1950.
2 ПСРЛ. Т.15. Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. СПб., 1863. С. 386.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в. 23
прошли в соперничестве между подстрекаемым Венгрией Ростиславом и Даниилом
с Василько. Несколько раз бояре распахивали ворота Галича перед Ростиславом, но
каждый раз он терял город и землю. Дело шло к кульминационному столкновению
между врагами.
В июле 1245 г. венгерский король дал Ростиславу большое войско во главе с
опытным воеводой Фильнием, дабы тот помог его зятю взять и удержать Галич. Вра-
ждебные Романовичам бояре привели к Ростиславу многочисленные отряды воору-
женных людей. Его поддержали и польские контингенты. Вражеская коалиция овла-
дела западной твердыней Галичины Перемышлем, а далее осадила сильно укреплен-
ную крепость Ярослав. Гарнизон вкупе с горожанами отразил первый штурм. Тогда
Фильний распорядился привезти из Венгрии осадные машины.
Получив известие о нападении на его западные земли, Даниил с войском спешно
вышел из Холма (который после Батыевого нашествия будет часто служить ему сто-
лицей) и пошел навстречу Ростиславу и Фильнию. Решающая для судеб Галиц-
ко-Волынского княжества и самих Романовичей генеральная битва произошла воз-
ле Ярослава 17 августа 1245 г. Она принесла полную победу Даниилу, проявившему
себя талантливым полководцем. Ростислав с остатками своего войска бежал в Венг-
рию^ Даниил срубил головы лидерам боярской оппозиции. После Ярославского
сражения летописец уже вовсе не упоминает о боярском неповиновении Даниилу.
С 1245 г. и до конца жизни Даниила историки имеют основания говорить о центра-
лизованном и объединенном Галицко-Волынском княжестве.
Но не успели Романовичи и их соратники насладиться радостью великой победы,
как над Галицко-Волынской Русью нависла новая беда. В том самом счастливом для
них 1245 г. «приславшю же МогучЪевЪ посолъ свой къ Даниловы, и Василку:...
“Дай Галиче!”» (688). В Орде бдительно приглядывались к успешной государство
созидающей политике старшего Романовича и встревожились, когда он разгромил
вражескую коалицию и укротил боярскую фронду. Князь делался опасно сильным,
и Батый решил поставить его в зависимость от себя. Поэтому наместник Батыя в
Юго-Западной Руси Мауци и предъявил Даниилу ультиматум: либо он отправляется
с поклоном в Орду, либо должен поставить часть своего княжества под прямую
власть монголо-татар.
Даниил решился на поездку к Батыю. В ханской ставке он счастливо избег опасно-
стей, был любезно принят Батыем и получил от него «ярлык» (грамоту) на управле-
ние своим княжеством — точно так же поступили к тому времени почти все древне-
русские князья. Его благополучное возвращение из страшного Сарая, где уже сло-
жил голову не один князь, произвело большое впечатление на государей Европы.
Сразу же венгерский король Бела IV, ранее боявшийся помочь Даниилу против мон-
голо-татар, теперь ищет мира и дружбы с ним. В начале 1245 г. король прислал к Да-
ниилу одного из своих сановников с предложением династического брака — выдать
свою дочь Констанцию за старшего сына князя Льва. Галицкий летописец прекрасно
понимал причины внезпной королевской любви к Даниилу: «Бояше бо ся (король. —
Ред.) его, яко былъ 6t у ТатарЪхъ, побъдою побъди Ростислава и угры его» (690).
Это пришлось признать и самому Беле IV в письме к папе Иннокентию IV, оправды-
ваясь в том, что выдал дочь за некатолика1. Даниил с долгими колебаниями и неохот-
1 Fejer. Т. IV. V. 2. Budae, 1829. Р. 220-221.
24 Исследования
но согласился на этот брак, который все же обеспечивал мир с Венгрией, пусть и не-
надежный.
Однако особой надежды на венгерского короля и вообще на государей католиче-
ского Запада в деле помощи против орд Батыя у Даниила все-таки не было. Он, вне
сомнения, запомнил, как отказали ему в помощи тот же Бела IV и польские князья в
1240-1241 гг., когда надвигалась страшная монголо-татарская гроза. Поэтому га-
лицко-волынский властелин подыскивает союзников на Руси. Даниил Романович
установил союзные отношения с владимиро-суздальским великим князем Андреем
Ярославичем, скрепив их браком своей дочери с ним. Молодых торжественно обвен-
чал во Владимире на Клязьме в 1250 г. галицкий митрополит Кирилл1, выполнив-
ший, вероятно, и посольскую службу. Но надежды Даниила на владимиро-суздаль-
ского князя в деле создания антиордынского союза не оправдались.
Андрей Ярославич не обладал достаточными выдержкой и терпением, чтобы
скрыть от ордынских наместников намерение восстать против них. В 1252 г. сильная
орда хана Неврюя разбила войско Андрея возле Переславля Залесского. Князю при-
шлось бежать в «Свейскую землю», т. е. в Швецию. Так Даниил Романович потерял
единственного и сильного союзника на Руси (да и вообще в средневековом мире!)
против Орды. Поэтому его планы объединить русские земли для борьбы с инозем-
ным ярмом не могли иметь успеха.
Не удивительно поэтому, что в нескончаемых поисках все новых и новых союзни-
ков Даниил Романович откликнулся на предложение папы Иннокентия IV начать
переговоры — ведь папа неискренне пообещал ему организовать Крестовый поход
против татар. Из документов папского архива в Ватикане стало известно, что пере-
говоры начались в апреле 1246 г.1 2 Они тянулись долго и проходили очень трудно.
Намерения сторон были диаметрально противоположны. За свою призрачную (так и
не оказанную) помощь папа требовал у Даниила уступок в религиозной сфере: рас-
пространения католицизма в Галицко-Волынской Руси и даже унии ее православной
церкви с католической. Вопреки тенденциозным утверждениям униатских истори-
ков великий князь не желал идти не то что на унию, но и на минимальные уступки
в исключительно важном для него и его народа конфессиональном вопросе.
Тогда в 1253 г. Иннокентий IV, наконец, нехотя декларировал Крестовый поход
против Орды, призвав к нему христиан Польши, Чехии, Моравии и нескольких дру-
гих христианских стран. Ему было заранее известно, что поход не может состоять-
ся: все эти страны были разъединены, завязли во внутренних усобицах, да и были
слишком слабы, чтобы отважиться выступить против татар.
Тем не менее Даниил Романович поверил (быть может, сделал вид, что поверил)
Иннокентию IV и осенью 1253 г. короновался привезенным папским легатом Опизо
1 Лаврентьевская летопись. Стлб. 472.
2 Среди крайне многочисленной литературы проблемы выделяются своей основательностью
и фундированностью труды: Чубатий М. Захщна Укра’ша i Рим у XIII ст. в своТх змаганнях
до церковно! унй // Записки Наукового товариства iM. Т. Шевченка. Льв1в, 1917. Т. 123-
124; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волшской Руси. С. 238-261. Работа Чубато-
го отличается крайней тенденциозностью, что видно уже из самого ее названия: Даниил Рома-
нович и его «Захщна Укра’ша» (т. е. Галицько-Волынское княжество) не только не стремились
к церковной унии, но и активно сопротивлялись стремлениям папской курии навязать ее.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в. 25
венцом в северо-западном волынском городе Дорогичине. Тогда князь решил дать
бой татарской орде Куремсы, угрожавшей его землям, и уже не оглядывался на Са-
рай. Галицкий летописец подчеркивает, что Даниил принял венец от своих еписко-
пов, следовательно, коронация была делом и самой Руси. Но в дальнейшем великий
князь отказался от малейших уступок курии в религиозных делах и не пустил в кня-
жество католических миссионеров и проповедников. На этом отношения Галиц-
ко-Волынской Руси с папским престолом резко и бесповоротно прервались. В ответ
папа бессильно угрожал Даниилу... Крестовым походом(!), пытался напустить на
него прусских рыцарей, но те не отважились воевать с сильным государем. На па-
мять Даниилу остался разве что призрачный королевский титул.
50-е гг. были временем наивысшего подъема и расцвета возглавляемого Дани-
илом Романовичем Галицко-Волынского великого княжества. У него были добрые
отношения с Литвой и Польшей, он улаживал конфликты между польскими князья-
ми. В состав его государства вошла Люблинская земля; Русь нанесла тяжелые пора-
жения агрессивным ятвяжским князькам, которые более двухсот лет терзали севе-
ро-западные рубежи Волыни.
В начале 50-х гг. Даниил вмешался в европейское соперничество за австрийское
наследство. В 1252 г. он женил сына Романа на племяннице погибшего на войне ав-
стрийского герцога Фридриха II Бабенсберга, и тот на время стал австрийским госу-
дарем. Но в дело вмешался чешский королевич Оттокар, женившийся на сестре по-
койного Маргарите, и тоже стал претендовать на австрийский трон. Венгерский ко-
роль Бела IV, вначале поддерживавший Даниила, убедившись в том, что Оттокар
одерживает верх, перешел на его сторону. Военное счастье улыбнулось чешскому
претенденту. В конце 1253 г. Роману пришлось оставить супругу и вернуться домой.
Все же эта неудача не повлияла на высокий международный авторитет Романовичей.
Но главным делом Даниила в 50-е гг. был отпор хищным ордынским поработите-
лям. Тогда отношение Сарая к великому князю галицко-волынскому существенно
изменилось. Ордынские правители убедились в том, что Даниил спешно готовится к
борьбе против них. Как упоминалось, в 1252 г. «Неврюева рать» вывела из игры Анд-
рея Ярославича. Теперь ханы решили, что пришла очередь Даниила. В конце того
года против него бросили орду Куремсы, кочевавшую в причерноморских степях.
В Сарае для Куремсы приготовили стратегический план, предусматривавший вторже-
ние на недостаточно защищенное галицкое Понизье, оттеснение войска Даниила на
запад, захват Киевской земли и решающий удар по Галицко-Волынскому княжеству1.
Однако с самого начала боевых действий дела у Куремсы не заладились. Он не
смог прорвать оборону княжества на Днестре, где его остановили отряды под руко-
водством старшего сына Даниила Льва. А в 1254 г. сам великий князь перешел в ре-
шительное наступление и громил татарские полки одновременно в Побужье, Киев-
ской, на восточных рубежах Галицкой и Волынской земель. Куремса попытался пе-
рейти в контрнаступление, но под Владимиром и Луцком был вновь разбит. Его орды
были вынуждены вернуться в южные степи. Галицкий летописец с гордостью писал,
что Даниил многократно побеждал Куремсу, а тот не мог причинить ему никакого зла.
Впервые в истории древнерусский князь начал побеждать до той поры непобеди-
мых татар. Это нанесло тяжелый удар по авторитету Орды. Там решили восстано-
1 Котляр М. Ф. Данило Галицький. Кшв, 2002. С. 319.
26 Исследования
вить его и укротить наконец непокорного Даниила Романовича. В 1258 г. на смену
Куремсе прислали самого опытного полководца Батыя Бурундая с неисчислимой ор-
дой. Галицко-Волынское княжество не имело достаточно сил, чтобы противостоять
татарам. Не было надежды и на помощь союзников ни на Руси, ни за ее пределами.
Романовичам пришлось отказаться от намерения сбросить ордынское иго и уничто-
жить, по требованию Бурундая, укрепления своих городов и замков. Лишь непри-
ступный Холм гордо отбросил это требование. Бурундаев «погром» нанес Галиц-
ко-Волынской Руси удар, не менее страшный и разрушительный, чем Батыев. Кану-
ла в вечность главная идея жизни Даниила — сплотить Русь для изгнания Орды, по
крайней мере, с южнорусских земель. Поневолив Галицко-Волынскую Русь, орды
Бурундая ворвались в Польшу и разорили Люблинскую и Сандомирскую земли. По
свидетельству польского источника, это произошло в 1259 г.1
Однако Даниил Романович до конца жизни оставался верен благородной и от-
важной идее свержения ордынского ярма. Разрозненные свидетельства русских ле-
тописей и иностранных хроник создают впечатление, что князь продолжал склонять
Венгрию и Польшу к антиордынскому союзу. Но его призывы не имели успеха.
Несмотря на разрушительное нашествие Бурундая и нанесенный им вред эконо-
мике, военному потенциалу и оборонительной системе Галицко:Волынского княже-
ства, оно и в конце 50-х — первой половине 60-х гг. сохраняло военную мощь. Стре-
мясь воспользоваться неблагоприятной для Даниила ситуацией, литовский князь
Миндовг напал на Волынь. Но войско под водительством Василько Романовича на-
несло ему сокрушительный удар возле Берестья. После этого Миндовг и его преем-
ники предпочли жить в мире с Русью. Были улажены также отношения с краков-
ским князем Болеславом — на съезде 1262 г. в галицком порубежном городе Терна-
ве. Это была последняя известная нам из летописи внешнеполитическая акция Да-
нила Романовича. В 1264 г. он умер в своем любимом городе Холме.
Даниил Романович был выдающейся личностью, государственным и политиче-
ским деятелем высокого полета, умелым и одаренным полководцем. В условиях
враждебного окружения, не имея помощи от государей разрозненных древнерус-
ских княжеств, он последовательно и настойчиво провел четвертьвековую борьбу
с боярской оппозицией, приглашаемыми ею марионеточными князьями, Венгрией и
Польшей, Литвой и крестоносцами, восстановив Галицко-Волынское княжество Ро-
мана Мстиславича, сплотил его, высоко поднял его могущество и авторитет в сред-
невековом мире. Он первым среди древнерусских князей успешно боролся с Ордой.
Но ему не удалось сбросить унизительное монголо-татарское иго: князю не хватило
собственных сил. А Древняя Русь, как и ранее, оставалась раздробленной, и между
ее государями не было согласия.
Кончина Даниила Романовича привела к окончательному распаду Галицко-Во-
лынского княжества, которое, как оказалось, держалось в основном на его государ-
ственных и военных способностях, высочайшем авторитете. То, что не удалось сде-
лать врагам, свершили его преемники. История как будто повторилась — так случи-
лось после смерти его великого отца Романа. Последние пять-шесть лет жизни Да-
ниила мало отражены в источниках, даже в Волынской летописи, сменившей Галиц-
кую в 1258 г. Кругозор этой последней части нашего главного источника неизмери-
1 Великая хроника о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. М., 1987. С. 184.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в. 27
мо уже, чем Галицкой. Из-за этого история Галицко-Волынской Руси начала 60-х гг.
и выглядит менее ясной.
Смерть Даниила Романовича, как было сказано, привела к политическому рас-
членению великого княжества. Номинально великим князем, «отцем и господи-
ном», считался его брат Василько, но в действительности он превратился в удельно-
го князя и владел лишь небольшой частью Волыни, а Луцк с Восточной Волынью
достался его племяннику Мстиславу Даниловичу. Холмскую землю вместе с Белз-
ской и Черную Русь (Западная Волынь) унаследовал Шварно Данилович. Самым бо-
гатым и сильным среди Романовичей стал старший сын Даниила Лев, владевший бо-
гатыми и крупными Галицкой и Перемышльской землями1.
Василько не захотел — быть может, просто не сумел?! — заменить Даниила на
великокняжеском столе и тем самым сохранить Галицко-Волынское княжество. Ле-
топись описывает его как мягкого, рассудительного человека, привыкшего во всем
подчиняться старшему брату, исполнять его волю. Источник дает основания утвер-
ждать, что Василько не обладал необходимыми способностями и силой духа, чтобы
укротить амбициозных племянников Даниловичей, подавить центробежные силы
удельной раздробленности, которые с новой силой возобновились после смерти Да-
ниила, и тем самым удержать от распада Галицко-Волынское великое княжество.
Вместе с тем существовали и объективно-исторические причины расчленения
государства Романовичей: все же оно оказалось недостаточно консолидированным
политически, а социально-экономическое развитие различных составных частей его
территории было различным. По моему мнению, одну из решающих ролей в распа-
де Галицко-Волынского княжества сыграло нарастание процессов феодальной раз-
дробленности в Восточной Европе, присущее всем русским землям в XIII в.
Чрезмерная (с токи зрения историка) лаконичность Волынской части Галиц-
ко-Волынской летописи представляется главной причиной того, что события исто-
рии западнорусских земель, начиная с 60-х гг. XIII в., остаются менее известными
историкам, чем отраженные в Галицкой части последней. Да и кругозор Волынской
летописи очень и очень сужается в сравнении с Летописцем Даниила Галицкого. Во-
лынский книжник мало интересовался событиями вне пределов Галицко-Волын-
ской Руси. А когда он переходит к описанию княжения сына Василько Владимира,
то, как тонко и образно писал один из главных исследователей Галицко-Волынской
летописи, «князь Владимир Василькович в своем официальном летописании оста-
вил нам такую историю Юго-Западной Руси, какой она представлялась ему, князю
небольшой части Северо-Западной Волыни»1 2. Поэтому-то историю именно этого ре-
гиона Волынской земли последних лет XIII в. ученые представляют себе лучше всего.
Василько Романович покинул мир в 1269 г.3 Он имел единственного сына Влади-
мира, который и унаследовал стол небольшого, но богатого Владимирского княже-
1 Картина политического раздробления Галицко-Волынского княжества после кончины Да-
ниила Романовича реконструирована на основании разрозненных свидетельств Волынской
летописи и польских хроник. См.: Груилевський М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. 3. С. 92; Паилу-
то В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 290.
2 Паилуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 109.
3 Груилевський М. Хронольопя Галицько-ВолинськоТ л!тописи // Записки Наукового товари-
ства iM. Т. Шевченка. Льв1в, 1901. Т. 41. С. 47-48.
28 Исследования
ства. Владимирская часть летописи сосредоточивает внимание на жизнеописании
Владимира Васильковича — человека очень симпатичного, государственного и куль-
турного деятеля.
Большая часть княжения Владимира Васильковича прошла в борьбе с тяжелой
болезнью: сначала (с 1276 г.) не известной науке, а с 1285 г. — смертельным рако-
вым заболеванием. При всем том он был и оставался до конца жизни мудрым и рас-
судительным государственным деятелем, тонким дипломатом и, когда возникала по-
требность, мужественным воином и полководцем. Он поддерживал своего союзника
Конрада II против его младшего брата Болеслава в соперничестве за престол Мазо-
вии. Не раз отгонял он от рубежей своего Владимирского княжества агрессивных
ятвяжских князьков, имел большое влияние на общепольские дела, принимая ак-
тивное участие в политических комбинациях вокруг главного, Краковского стола
и поддерживая своих кандидатов на этот стол.
Скромное по размеру Владимирское княжество при Владимире, так же как и при
его отце Василько, было богатым, сильным и развитым в культурном отношении.
Стольный град Владимир был одним из крупнейших центров международной торгов-
ли, в котором существовали колонии восточных, южных и западноевропейских куп-
цов. Не раз упоминается в Летописце Владимира Васильковича о том, что князь был
«книжником и философом», которого не было до него и после него уже не будет.
Действительно, этот средневековый государь отличался большой любовью к книгам
и книжной мудрости, собственноручно переписывал книги и дарил их церквям и мо-
настырям.
Владимирское княжество Романовичей было своеобразным оазисом благополу-
чия и благосостояния преобладающего большинства его населения, тогда как дру-
гие части Галицко-Волынской Руси пребывали в состоянии разрухи, вызванной не-
разумным и недальновидным правлением своих князей, сыновей Даниила Романо-
вича, стремившихся решать дела внутренней и внешней политики единственным
путем — на тропе войны. В первую очередь, это относится к старшему сыну Дании-
ла Льву. Положение усложнялось еще и тем, что татарские ханы все чаще приходи-
ли в Галицкую и Волынскую земли, разоряя их и насильно уводя с собой в походы на
Запад князей с их войсками. Но охотно ходил вместе с татарами лишь корыстолюби-
вый и вспыльчивый Лев, потому что опирался на поработителей в своих ссорах
с братьями и в претензиях на краковский престол.
Историки по-разному оценивают политическую деятельность Льва Даниловича.
М. С. Грушевский, например, называл его «талантливым и энергичным» и связывал
с ним несбывшиеся надежды на восстановление централизованного Галицко-Во-
лынского княжества1. Но минувшего было не вернуть. Галицко-Волынское великое
княжество Романовичей кануло в вечность. Если бы Лев овладел еще и Владимир-
ским княжеством, это могло бы привести к открытой гражданской войны в крае. По-
тому что слишком далеко зашли после смерти Даниила и стали необратимыми про-
цессы раздробленности, слишком сильной сделалась вновь земельная аристокра-
тия — боярство, чтобы покорно подставить головы под меч жестокого и коварного
Льва. Прибавлю к этому, что он вовсе не обладал государственными, дипломатиче-
скими и военными способностями своего отца.
1 Грушевський М. 1стор1я Украши-Руси. Т. 3. С. 107-108.
Галицко-Волынская Русь второй половины ХП-ХШ в. 29
После кончины Даниила и своего младшего брата Шварно действительно энер-
гичный и неразборчивый в средствах Лев завладел большей частью бывшего Галиц-
ко-Волынского княжества. Свои очень долгие жизнь и княжение (он умер в начале
XIV в.) Лев провел в почти беспрерывных войнах с соседями: Польшей, Венгрией,
Литвой и ятвягами. Он не брезговал союзами с польскими и литовскими князьями
для сведения счетов со своими братьями, прежде всего с благородным и честным
Владимиром Васильковичем. Но наибольшим грехом этого князя было использова-
ние татар в своих эгоистических интересах. В 1275 г. он навел орду Менгу-Тимура
на Литву, то же самое содеял зимой 1277/78 г. А когда в декабре 1279 г. умер кра-
ковский князь Болеслав Стыдливый, Лев вознамерился стать малопольским госуда-
рем. Когда же польские крупные феодалы-нобили отказали ему в претензиях на Кра-
ков, он навел на них орду Ногая... Но польское войско разгромило и татар, и самого
Льва, после чего он долго не отваживался на войну с Малопольшей, разве что терзал
ее порубежные земли.
Однако когда в 1288 г. умер краковский князь Лешек Черный, Лев Данилович
вновь вмешался в малопольские дела. Он решил овладеть Люблинской землей. Люб-
линцам удалось отбиться от войска его старшего сына Юрия. Тогда Лев решил силой
утвердить на краковском престоле своего союзника, мазовецкого княжича Болесла-
ва. И эта его попытка окончилась неудачей.
Постоянные войны старшего сына Даниила Ромновича со всеми вокруг страшно
ослабили некогда цветущую Галицкую землю. Когда в XIV в. потомкам Даниила
удастся на короткое время кое-как объединить Галичину с Волынью, они будут вы-
нуждены перенести столицу в г. Владимир, ибо Галич пребывал в глубоком упадке.
Еще при жизни Владимира Васильковича ненавидевший его, завидовавший на-
родной любви к нему и пытавшийся силой отнять у него Владимирское княжество,
Лев Данилович вдруг начал домогаться, чтобы тот оставил ему свою землю в наслед-
ство. Дело в том, что у Владимира Васильковича не было сыновей. Но волынский
«книжник и философ» насквозь видел коварного и неверного Льва — и решительно
отказал ему, завещав свое княжество другому Даниловичу — Мстиславу. Этим он
достиг политического и военного равновесия между братьями, оставшимися к концу
XIII в. единственными представителями славного рода Романовичей.
Галицко-Волынская летопись, как известно, обрывается на рубеже 80-х и 90-х гг.
XIII в., после чего, по образному выражению М. С. Грушевского, «киммерийская
тьма» покрыла историю Галицко-Волынской Руси, впрочем, как и других южнорус-
ских земель. Науке трудно представить последние десятилетия этого столетия, про-
следить судьбу когда-то крупного и богатого княжества Романа и Даниила. Ясно
лишь одно: обе земли, его составлявшие, настолько ослабели, что в середине XIV в.
стали легкой добычей польского короля и литовского князя. Таким оказался груст-
ный финал истории Галицко-Волынской Руси XIII в. Да ведь историческое исследо-
вание — не исторический роман, в котором благополучный конец чаще всего венча-
ет рассказ...
Композиция, источники, жлн^окые
И идейные ydfdKTefHCTHKH
Галицко-Волынской летописи
Знаменитый памятник древнерусского летописания XIII в., Галицко-Волынский
извод, уже более двухсот лет пребывает в фокусе исследовательского внимания
историков и филологов. Он представляет собой главный источник штудирования ис-
тории и культуры как Галицко-Волынской Руси, так и древнерусских земель XIII в.
вообще. Выдающиеся историко-литературные достоинства, высокая гражданская
ответственность авторов, их глубокие политические и философские раздумья — все
это возвышает Галицко-Волынский извод над достаточно высоким уровнем древне-
русского летописания XIII в.
Краткая историография проблемы
Невзирая на двухсотлетнюю историю исследования, этот историко-литератур-
ный памятник до сих пор остается мало изученным. Среди вопросов, требующих
особенно внимательного анализа, — структура свода в целом и отдельных его час-
тей, литературные и устные источники, жанровые и идейные особенности произве-
дения. Всему этому нет аналогий в древнерусской словесности. Достаточно сказать,
что Галицко-Волынский извод вовсе не является летописью в классическом толко-
вании этого термина, на что не раз обращали внимание мои ученые предшественники.
Вплоть до 40-х гг. XX в. Галицко-Волынская летопись изучалась вяло и часто по-
верхностно1. Основательное штудирование источника началось с труда Л. В. Череп-
нина, посвященного его первой, галицкой, части, названной им Летописцем Дани-
ила Галицкого. Ученый интерпретировал этот летописец не как свод погодных запи-
сей событий, а как единое, композиционно целостное произведение, посвященное
судьбам Галицко-Волынской Руси эпохи Даниила Романовича1 2. Впервые в науке Че-
репнин четко определил и должным образом обосновал композицию Летописца Да-
ниила Галицкого, который, по его мнению, состоит из трех частей, условно называ-
емыми и другими исследователями «редакциями»3.
1 Подробный историографический обзор см. в моей книжке: Галицько-Волинський л!топис
XIII ст. КиТв, 1993. С. 6-25.
2 Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические записки. М., 1941. № 12.
С. 230.
3 Галицко-Волынская летопись, в частности Летописец Даниила, сохранилась на самом де-
ле в единственной редакции. Расхождения между основными списками, Хлебниковским
и Ипатьевским, незначительны и не имеют принципиального характера.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи J1
Сжато, однако почти исчерпывающе Черепнин охарактеризовал источники Ле-
тописца Даниила. Вслед за А. В. Орловым он отметил, что составители памятника
использовали немало произведений византийской переводной литературы, среди
них компилятивный хронограф, в состав которого входили, в частности, широко из-
вестные в средневековом мире хроники Георгия Амартола и Иоанна Малалы. Уче-
ный определил также отечественные источники Летописца, среди них особые по-
вести о нашествии монголо-татарских орд и путешествии Даниила в Орду.
Следующий значительный шаг на пути исследования структуры и источников Га-
лицко-Волынского извода осуществил В. Т. Пашуто в книге по истории Галицко-Во-
лынской Руси XIII в., поместив в ней основательный «Очерк истории летописания
Юго-Западной Руси»1. Он в общем принял предложенную Черепниным композици-
онную схему Летописца Даниила Галицкого. Однако историк не смог полностью от-
казаться от взгляда на Галицко-Волынский извод как на традиционную летопись,
хотя в процессе его штудирования постоянно отмечал неординарность и своеобра-
зие источника. Кроме того, на мой взгляд, Пашуто необоснованно определил время
составления второй части Летописца 1263-м г., назвав последним годом, описанным
в нем, 1262-й. Между тем уже в рассказе о событиях 1260 г. изложение приобретает
откровенно волынскую окраску, а сам Летописец в действительности обрывается на
событиях конца 1258 г.
Полнее других ученых Пашуто очертил круг источников Летописца Даниила Га-
лицкого. К названным Черепниным он прибавил акты княжеской канцелярии, доне-
сения послов, известия о русско-татарских и русско-венгерских отношениях, рас-
сказ Романа Даниловича о его приключениях в Австрии и др.1 2 На мой взгляд, одной
из основных заслуг Пашуто в проблеме исследования Летописца Даниила было вы-
явление в его составе фрагментов текста утраченной Киевской летописи 1238 г.
Ученый также разработал структурную схему Волынской части нашего извода и
уделил много внимания ее источникам. Среди них он назвал антитатарскую повесть,
жизнеописания волынских князей, документы княжеских архивов.
Волынской же части исследуемого здесь источника посвятил работу И. П. Ере-
мин. В отличие от своих предшественников, пришедших к мнению о поэтапном
складывании памятника, он, по моему мнению, ошибочно считал текст Волынской
летописи целостным, написанным сразу и принадлежащим одному автору3.
Преобладающее большинство исследователей Галицко-Волынской летописи бы-
ли историками и рассматривали ее преимущественно как исторический памятник.
Подобный подход к источнику страдает определенной односторонностью. Среди не-
многочисленных работ филологов заслуживает внимание книга львовского линг-
виста А. И. Генсьорского4. Но, к сожалению, он почему-то не учел трудов своих
предшественников Черепнина и Пашуто, из-за чего пришел к ошибочным выводам
относительно композиции Галицко-Волынского извода, неверно разделив его на ча-
1 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 5 и сл.
2 Там же. С. 74-76, 86, 93, 94.
3 Еремин И. П. Волынская летопись 1289-1290 гг. // Труды Отдела древнерусской литерату-
ры Ин-та русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР. Т.13. М.; Л., 1957.
4 Генсьорський А. /. Галицько-Волинський л!топис (процес складання, редакцп i редактори).
КиТв, 1958.
32 Исследования
сти («редакции»). При всем том выполненное Генсьорским текстологическое иссле-
дование всего памятника содержит немало интересных наблюдений и мыслей.
Взгляды Черепнина и Пашуто на структуру и источники Галицко-Волынской ле-
тописи заслужили высокий авторитет в мировой науке. В посвященной Ипатьевско-
му своду статье академического «Словаря книжников и книжности Древней Руси»
О. П. Лихачева приняла определенную Пашуто структурную схему Летописца Да-
ниила Галицкого и учла мнения его предшественника1.
Правда, пятнадцать лет назад А. Н. Ужанков осуществил научно сомнительную
попытку решительно пересмотреть устоявшуюся в научной литературе концепцию
структуры Летописца Даниила Галицкого, подвергнув критике взгляды Черепнина
и Пашуто. Приходится с осуждением отметить, что эта статья написана в нетактич-
но острой форме и не обнаруживает должного внимания начинающего исследовате-
ля к своим высоко ученым предшественникам, которых уже нет в живых и которые
лишены возможности защитить свои взгляды. Отмечу, что статья Ужанкова вообще
представляется научно несостоятельной. Ему присущ механистический взгляд на
сложный и многослойный текст Летописца как на нечто недвижимое и застывшее,
дошедшее до наших дней в первозданном виде1 2.
Ужанкову остались непонятны доказанные его высоко профессиональными пред-
шественниками факты многократного редактирования Летописца, существования
многочисленных вставок, внесенных в начальные тексты тех или других его состав-
ных частей, — следовательно, основательных изменений и в конечном счете карди-
нальных и неоднократных переработок всего памятника. Подобный архаический
взгляд на летописание был присущ историкам первой половины XIX в., когда лето-
писеведения как научной специальности еще не существовало.
Недавно опубликовано основательное исследование О. А. Купчинского по исто-
рии делопроизводства и архивов Галицко-Волынской Руси XIII-XIV вв., построен-
ное главным образом на штудировании Галицко-Волынской летописи. Ученый изу-
чил историю и дипломатическую практику государственных канцелярий, централь-
ных и периферийных. Среди многих оригинальных и научно ценных выводов Куп-
чинского заслуживает внимания следующий: «Повсеместно на галицко-волынских
землях того времени должен был бы развиваться частный акт самого разнообразно-
го содержания. Он, правдоподобно, появился очень быстро, возможно, и раньше го-
сударственного»3.
Заканчивая этот краткий и избирательный обзор научной литературы середи-
ны — второй половины XX в., приходится констатировать, что Галицко-Волынская
летопись всегда была и остается сложным для понимания и трудным для изучения
источником. До сих пор она недостаточно исследована и интерпретирована — и во-
все не прокомментирована. В большой степени сохраняют актуальность слова одно-
го из ее знатоков и исследователей М. Д. Приселкова, сказанные им об Ипатьевском
1 Лихачева О. П. Летопись Ипатьевская // Словарь книжников и книжности Древней Руси.
Вып. 1 (XI — первая половина XIV в.). Л., 1987. С. 235.
2 Ужанков А. Н. «Летописец Даниила Галицкого»: редакции, время создания // Герменевти-
ка древнерусской литературы. Сб. 1 (XI-XVI вв.). М., 1989. С. 265-266.
3 Купчинсъкий О. А. 1з спостережень над розвитком документа та д!яльшстю княз!вськоТ кан-
целярп Галицько-Волинських земель XIII — першоТ половини XIV ст. // ЗНТШ. Т. 231.
1996. С. 57.
__________________Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 33
своде в целом; однако, как мне кажется, они особенно относятся к его заключитель-
ной части. Ученый заметил, что разделить материал исторического рассказа, сохра-
нившегося в летописи, на составные части, обнаруживающие разных авторов и раз-
личные требования, предъявляемые к ним князьями, часто менявшимися, представ-
ляется благодарной задачей, но еще ждущей своего исследователя1.
Разработанные А. А. Шахматовым и успешно примененные его учениками и по-
следователями текстологические методы изучения летописей, к большому сожале-
нию, не могут быть в полной мере использованы при штудировании Галицко-Волын-
ского извода. Хотя и существует несколько его списков, среди которых основные
Хлебниковский и Ипатьевский, все они, как было сказано, восходят к общему и
единственному протографу. По существу, наука имеет дело с единственной редак-
цией Галицко-Волынской летописи.
Современный взгляд на проблему
Исследование текста Галицко-Волынского извода было подчинено мной анализу
его структуры, что, в свою очередь, позволило бросить взгляд на отдельные его ис-
точники и наметить жанровые и идейные характеристики. Считая в основном пра-
вильной предложенную Черепниным и Пашуто схему структуры этого памятника,
считаю полезным несколько детализировать и дополнить ее.
Приступая к краткому изложению взглядов на композицию, источники, жанро-
вые и мировоззренческие характеристики Галицко-Волынского извода, исхожу из
того, что памятник состоит из двух основных, различных по объему и характеру ча-
стей: Летописца Даниила Галицкого (1205-1258) и Волынской летописи (1259-
1290). По моему убеждению, современная наука имеет веские основания отказать-
ся от взгляда на Галицко-Волынскую летопись как на традиционный свод погодных
записей-статей, объединенных впоследствии составителями и редакторами. Этот
источник представляется мне композиционно стройным историко-литературным
произведением, посвященным истории Галицко-Волынской Руси XIII в. Необходимо
решительно отвергнуть мысль относительно существования хронологической сетки
и распределения текста на статьи в протографе памятника. Сомнительным пред-
ставляется и утверждение некоторых историков, будто бы составитель Галицко-Во-
лынского свода собирался расставить даты на полях своей рукописи по окончании
работы, но по каким-то причинам не сумел сделать этого.
М. С. Грушевский авторитетно заявил по этому поводу: «Как известно, галицкий
летописец писал без годов и не был связан порядком лет, стремясь к тому, чтобы соз-
дать возможно более прагматический рассказ, подобно греческим хронографам»1 2.
В тексте самого памятника читаем: «Гронографу же нужа есть писати все и вся
бывшаа, овогда же писати въ предняя, овогда же вступати въ задняа» (698).
Действительно, подобная манера письма не была пригодна для соблюдения стро-
гой хронологической последовательности при изложении событий. Если бы даже
авторы и позднейшие редакторы источника действительно собрались задним чис-
1 Приселков М. Д. Летописание Западной Украины и Западной Белоруссии // Ученые запис-
ки Ленинградского ун-та. № 67. Серия исторических наук. Вып. 7. 1941. С. 15.
2 Грушевський М. Хронольопя подш Галицько-ВолинськоТ Л1’тописи // Записки Наукового
товариства im. Т. Шевченка. Т. 41. Льв1в, 1901. С. 1.
34 Исследования
лом расставить все годы, они были бы не в состоянии этого сделать. Потому что при-
шлось бы разрушить композиционно четкий текст памятника, в котором книжники
постоянно и сознательно нарушали последовательность изложения.
Композиционно стройный, внутренне логический рассказ Летописца Даниила
Галицкого и, хотя и в меньшей степени, Волынской летописи доказывает, что оба
произведения сразу писались без указания годов. В Галицко-Волынском изводе ни-
когда не существовало обязательных для традиционных древнерусских летописей
погодных датированных статей. Порядок событий (не всегда последовательный)
определялся при помощи переходных формул: «в та же лЪта», «в то же время»,
«зиме же бывши», «времени минувши» и т. п.1
Своеобразие Галицко-Волынской летописи как целостного произведения, не
всегда связанного строгой хронологической последовательностью, вероятно, дол-
го смущало его позднейших средневековых редакторов. Некоторые из них все же де-
лали попытки размещать события во временном порядке, что приводило к несураз-
ностям, логическим разрывам в тексте, повторениям и пр. Например, тот же самый
поход Мстислава Удатного на Галич в Летописце Даниила помещен в Ипатьевском
списке под 6725 и 6727 гг., и целостный рассказ предыдущего сводчика оказался
из-за этого разорванным — наряду с внесенными датами, еще и неуместной в дан-
ном случае стандартной формулой: «тишина бысть», вписанной под произвольно
проставленным 6726 г.
Как отмечалось, годы в Галицко-Волынской летописи проставлены после состав-
ления и редактирования всего текста — произвольно и в абсолютном большинстве
случаев неверно. Например, в самом начале Летописца Даниила рассказывается
о гибели его отца Романа Мстиславича, происшедшей летом 1205 г. Между тем в
Летописце она ошибочно датирована 1201-м г. Высказывалось справедливое пред-
положение, что хронологическая сетка создавалась и прибавлялась к Ипатьевскому
списку Галицко-Волынской летописи не ранее начала, а то и середины XIV в., когда
само время и последовательность событий подзабылись, а нужных для этого пись-
менных источников хронологизатор не имел под рукой. Поэтому лишь отдельные
даты проставлены в Ипатьевском списке достоверно.
В основание Галицко-Волынской летописи, как было отмечено, заложено много
различных источников. Они почти исчерпывающе и достаточно подробно описаны
в трудах А. С. Орлова1 2 и упомянутых Черепнина и Пашуто. Благодаря их исследо-
ваниям в научной литературе установился взгляд на источниковую основу этого
памятника как на состоящую в значительной степени из отдельных повестей. Со-
гласно убеждению названных ученых, эти повести, за исключением разве что выде-
ленной непосредственно в тексте Летописца Даниила Черепниным Начальной, слу-
жили фактическим материалом и иногда литературной основой для составителей
Галицко-Волынского извода. И — не более того.
Считаю, однако, что этот памятник в преобладающей своей части состоит непо-
средственно из отдельных повестей, объединенных позднейшими составителями
1 Черепнин J1. В. Указ. соч. С. 231.
2 Орлов А. С. К вопросу об Ипатьевской летописи // Известия Отделения русского языка и
словесности АН СССР. Т. 31. Кн. 1. М., 1926. С. 93-126; Его же. О галицко-волынском лето-
писании // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пуш-
кинский Дом) АН СССР. Т. 5. М.; Л., 1947. С. 15-35.
_________________Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 35
и отредактированных позднейшими редакторами извода. Неудачные попытки пере-
группирования материала и соединение повестей, неловкие изменения, вызванные
внесением хронологической последовательности во все известные списки, сущест-
венно изменили первоначальный вид почти всех этих повестей. К тому же их тексты
перебиты многочисленными вставками, которые приходится также относить на счет
позднейшей редакторской работы.
Летописец Даниила Галицкого
Это произведение, воссоздавая жизнеописание Даниила Романовича, воспевает
масштабную деятельность князя, рисует его образцом личности, полководца и госу-
дарственного деятеля. Благодаря этому в тексте Летописца содержится множество
панегирических похвал галицко-волынскому государю. Он изображается страдаль-
цем за Русскую землю, борцом за воссоздание Галицко-Волынского княжества и за-
щиту родной земли от венгерских и польских захватчиков1. Отвага и военные подви-
ги героя эмоционально сравниваются с достижениями его великого «деда» (в дейст-
вительности прапрадеда) Владимира Мономаха и героического отца Романа Мсти-
славича. Один из авторов Летописца не скупится на краски, восхваляя силу, могу-
щество и красоту войска Даниила Романовича, восхищается парадной одеждой, му-
жественным видом своего князя, даже его прекрасным конем.
Идейно-политическая направленность и основные социальные темы Летописца
Даниила Галицкого основательно исследованы Черепниным. Он справедливо счи-
тал одной из основных задач галицкого литератора идейное обоснование настойчи-
вой, систематической и ожесточенной борьбы, которую вел Даниил Романович
против мятежного и антигосударственно настроенного галицкого боярства. Перед
нами, отмечал ученый, летопись о «великих мятежах», «многих крамолах», «бояр-
ском беззаконье»1 2. Эта борьба была органически связана с иной: защитой родного
края от венгерских и польских феодалов, действовавших обычно в сговоре с Галиц-
кими боярами. Подчеркну то обстоятельство, что бояре в глазах авторов Летописца
были откровенными и бесстыдными изменниками Руси. Изобличая и гневно клеймя
бояр, разорявших страну и бросавших ее в пасть врагов, составители и редакторы
Летописца верно и преданно служили государственно-созидательным стремлениям
и действиям своих князей Романовичей.
Другой сквозной идеей Летописца Даниила Галицкого была, вероятно, «идея
славы русского оружия и Русской земли»3. На мой взгляд, эта идея развивается в ис-
точнике главным образом методом изображения и возвеличения полководческих
свершений и воинских подвигов самого Даниила Романовича. Черепнин считал, что
князь поставил перед своим биографом задачу пропаганды Европейской христиан-
ской лиги для освобождения от татарского ига.
Стоит отметить еще одну доминирующую в Летописце идею. Это осознание
единства Русской земли, необходимости защиты ее от врагов. Эта мысль воплощает-
1 Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 229.
2 Там же. С. 234-235.
3 Там же. С. 235.
36 Исследования
ся в памятнике обычно в образе борца за объединение Руси Даниила Романовича,
чья сознательная жизнь была отдана делу преодоления удельной раздробленности
Галицко-Волынской Руси и Древнерусского государства в целом. Начав свою госу-
дарственную деятельность с отвоевания волынской, а далее и галицкой отчины (вос-
становления Галицко-Волынского княжества, созданного его отцом Романом), что
требовало преодоления могущественной боярской оппозиции и напряжения всех
сил для отражения агрессии Венгрии, Польши, Литвы и ятвягов, князь постепенно
пришел к мысли (и затем утвердился в ней) о жизненной необходимости государст-
венного объединения основных русских земель.
Накануне нашествия полчищ Батыя на Южную Русь Даниил Романович поста-
вил в зависимость от себя стольный град Киев. После «Батыева погрома» он посвя-
тил вторую половину жизни сколачиванию коалиции русских князей с целью осво-
бождения древнерусских земель от вражеского ига, восстановления сильного и не-
зависимого государства.
Существуют основания согласиться с мнением, согласно которому Летописец
Даниила Галицкого представляет первое в древнерусской литературе биографиче-
ское произведение, явно тяготеющее к воссозданию жизненных реалий, точных бы-
товых деталей, характера поведения героя и др. Как это обычно происходит с дейст-
вительно великими литературными сочинениями, Летописец опередил свою эпоху
по меньшей мере на два столетия1.
Разделяя основную мысль Черепнина о том, что Летописец Даниила открывает-
ся Начальной повестью, позволю себе утверждать, что он состоит в основном из по-
добных повестей, соединенных кем-то из позднейших редакторов, возможно, соста-
вителем части 1246 г.
Начальная Галицкая повесть.
Она начинается словами: «Велику мятежю въставшю в земли Руской, оста-
вившими же ся двЪма сынома его (Романа Мстиславича. — Ред.), единъ 4 л'Ьта,
а другый двЪлЪтЪ» (622). Этим словам предшествует посмертный панегирик князю
Роману, погибшему 19 июня 1205 г. возле польского города Завихоста.
Кажется, крупнейший знаток Летописца был прав, когда утверждал, что Началь-
ную Галицкую повесть создали во времена, близкие к описанным в ней событиям.
Однако предложенная им дата написания этой Повести — 1211 г.1 2 нуждается, на
мой взгляд, в некотором уточнении. Потому что Повесть, думаю, не оканчивается на
первом вокняжении Даниила в Галиче (осень 1211г.), как считал историк, а в стили-
стической и смысловой согласованности с предыдущим изложением рассказывает в
конце о позднейшем по времени изгнании матери Даниила боярами из Галича. А это
случилось зимой 1211/12 г. Поэтому естественнее думать, что Начальная повесть
создана не ранее весны 1212 г., но все же в том году.
Выявление источников Начальной Галицкой повести не принесло ученым замет-
ных успехов. Пашуто считал, что доведенная до рассказа о событиях 1217 г. часть
Летописца Даниила Галицкого написана преимущественно на основании донесений
1 Ужанков А. Н. Жизнеописание Даниила Галицкого // Прометей. Вып. 16. М., 1990. С. 197-
200.
2 Черепнин <77. В. Указ. соч. С. 244.
_________________Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 37
и свидетельств бояр-политиков: Мирослава, Вячеслава, Демьяна и др. Вместе с тем
под рукой у составителя этой части были документы княжеского архива (соглаше-
ние с Литвой, грамота с перечислением венгерских воевод и др.)1. С этими сообра-
жениями историка можно согласиться. Однако, думается, круг источников этой по-
вести был шире.
Последующие страницы Летописца Даниила рассказывают о неудачной и неис-
кренней попытке венгерского короля Андрея II посадить Романову княгиню в Гали-
че, о боярских ссорах, соперничестве между Венгрией и Польшей за Галицко-Во-
лынскую Русь... Фигура Даниила едва просматривается сквозь лишенный целостно-
сти рассказ о походах, битвах, обменах посольствами и пр. Сам герой Летописца и
его младший брат Василько действуют в этой следующей после Начальной повести
части пассивно — их судьбой владеют другие государи: венгерский король и поль-
ский князь.
Но тон и сам характер изложения в Летописце Даниила Галицкого резко изменя-
ются, начиная с эпизода приглашения польским князем Лешеком в 1219 г. в галиц-
кие князья Мстислава Мстиславича Удатного, княжившего дотоле в Новгороде Ве-
ликом. Решительно меняется и отношение Летописца к Даниилу, который с той
поры выступает на его страницах как активно действующий политик и полководец.
Уже с первых самостоятельных шагов 18-летний князь, по мнению книжника, овла-
девает инициативой в политической и общественной жизни Волыни и Галичины.
Считаю эти соображения вполне достаточными для выдвижения гипотезы, что
именно с того времени в Летописце Даниила начинается особенная, доброжелатель-
но настроенная к нему Волынская повесть. Она прослеживает и высоко оценивает
действия молодого государя на пути объединения под властью Романовичей волын-
ской отчины.
Повесть о собирании Даниилом волынской отчины
Она открывается текстом: «Мъстиславъ же пойде на Галичъ, съвЪтомъ Лесть-
ковымь» (633). Согласно ошибочной хронологии Ипатьевского списка, Повесть
охватывает 1212-1217 гг., что соответствует 1219-1228 гг.1 2
Выделенную мной Волынскую повесть можно рассматривать и классифициро-
вать как воинскую. С оружием в руках Даниил Романович добивается возвращения
себе Волыни, объединения под своим верховенством удельных княжеств, возник-
ших там после гибели Романа. Творец Повести подчеркивает, что его герой владел
также большими государственными талантами. Первым важным делом Даниила как
политика был династический брак с дочерью Мстислава Удатного Анной (с. 489).
Юный князь, вероятно, понимал, что еще «не приспе время» браться за отвоевание
Галицкой земли, и решил до времени заключить союз с Мстиславом, вначале прочно
утвердившимся в Галиче.
В традициях изящной словесности своего времени автор Повести о собирании
Даниилом волынской отчины идеализирует своего героя, восхищаясь и гордясь им.
Зато тестя и соперника Даниила в Галицкой земле Мстислава волынский книжник
изображает человеком нерешительным, неблагодарным и даже предателем, власте-
1 Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 71-72.
2 Грушевський М. Хронольопя... С. 15, 20.
38 Исследования__________________________________________________________
лином со слабым характером, которого быстро подчинило себе крупное галицкое бо-
ярство. Трудно сказать, полностью ли этот непривлекательный образ соответство-
вал действительности. Потому что, невзирая на столь негативные, судя по летописи,
качества тестя, Даниил всегда и всюду действовал с ним заодно, оставался верен
союзу с ним.
На страницах Повести о собирании волынской отчины повествуется о том, как
Даниил Романович храбро воюет с Польшей и Литвой, обнаруживая при этом и го-
сударственный ум, и дипломатические способности, достигая цели и мирными и во-
енными средствами. Например, составитель Повести подробно рассказывает о том,
как Даниил заключил мир с литовскими князьями: «и 6t земля (Волынская. — Ред.)
покойна» (637). Этот договор был направлен против Польши, что дало возможность
старшему Романовичу сохранить инициативу в западной политике.
Одним из нередких безусловных доказательств редактирования Волынской по-
вести через много лет после составления Летописца Даниила Галицкого в целом
представляется рассказ о венгерском воеводе «Филе» (бане Фильнии), который то-
гда по приказу своего короля сидел с гарнизоном в Галиче. Рассказав о его заносчи-
вости и напыщенности («надЪяся обиати землю, потребити море»), позднейший
редактор прибавил: «Богу же того не тръпящу, во ино время (здесь и далее выде-
лено мною. — Ред.) убиенъ бысть Данииломъ Романовичемъ древле прегордый
Филя» (637). «Во ино время» — это в 1245 г., в финале крупной битвы с венграми,
поляками и враждебными Романовичам боярскими отрядами.
Повесть о Калкской битве
В составе Повести о собирании Даниилом волынской отчины содержится мень-
шая — Повесть о Калкской битве с татарами 1223 г. Почти все исследователи при-
знавали ее галицко-волынское происхождение1. Не отрицая этой мысли, выскажу
предположение, что Калкская повесть была вставлена в Волынскую в соответству-
ющим образом отредактированном тем же волынским составителем (редактором)
виде и поэтому потеряла самостоятельность. Благодаря этому на первое место в По-
вести о Калкской битве был выдвинут Даниил Романович, тогда еще молодой и
скромный волынский князь, не игравший еще первых ролей ни в государственно-по-
литической жизни Руси, ни в самой битве с татарами 1223 г. Вместе с тем волын-
ский литератор был вынужден оставить неотредактированными те свидетельства
Повести о Калкском сражении, которые говорят, что в действительности главными
персонажами в битве были киевский князь Мстислав Романович и галицкий —
Мстислав Мстиславич. Попутно повествователю и редактору пришлось реально на-
звать и других предводителей русского войска: «Се же пакы и младии князи: Да-
нилъ Романовиче, Михаилъ Всеволодичъ (черниговский. — Ред.), Всеволодъ
Мьстиславичь киевьский» (641).
Далее составитель Волынской повести рассказывает, что после битвы на Калке
Даниил вернулся к главному делу своей жизни 20-х гг.: собиранию волынской отчи-
ны. Ему пришлось противостоять и предателю — тестю Мстиславу, и волынскому
удельному князьку Александру белзскому, и венгерскому и польскому государям.
1 Обзор основных мнений историков о Калкской повести см.: Романов В. К. Статья 1224 г.
обитве на Калке Ипатьевской летописи //Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 79-103.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи J9
На последних страницах этой Повести описан нанесенный тестем удар Даниилу.
Предводители боярской оппозиции Романовичам Судислав и Глеб Зеремеевич под-
говорили Мстислава отдать Галич венгерскому королевичу Андрею (647-648).
В самом конце Волынской повести речь идет о незначительном на первый взгляд
событии. Незадолго до смерти Мстислав Ярославич Немой передал «отчину свою
князю Данилови, и сына своего поручилъ Ивана...» (648). Мстислав Немой владел
тогда немалой частью Волыни — Луцком с принадлежащим к нему удельным княже-
ством и юго-западными землями с городами Пересопницей и Черторыйском.
Поступок Мстислава Ярославича означал, что в его глазах старший Романович
был законным наследником Волынской земли и ее государем. Думаю, что точно так
же смотрели на Даниила бояре и старшие дружинники (рыцарство) Волыни. Веро-
ятно, поэтому и передал Мстислав Немой свои владения Даниилу, еще и поручив
ему опекать своего, по-видимому болезненного, сына. Иван Мстиславич вскоре по-
сле того умер, а Луцк на краткое время захватил Ярослав Ингваревич, но его легко
выгнал из города Даниил и передал Луцк, Пересопницу и Берестье своему брату Ва-
силько, ибо сам собирался отвоевывать у венгров Галич.
Завершается Повесть о собирании Даниилом Волынской отчины известием о
смерти недавнего галицкого князя Мстислава Удатного (с. 502). Так выглядит, со-
гласно моим наблюдениям, эта Волынская повесть. Полагаю, она была составлена
по свежим следам отраженных в ней событий — в 1228 или в 1229 г.
Последними словами Волынской повести были: «Данилъ же вели приступити
къ граду, и взяша градъ их (Черторыйск. — Ред.) и князи ихъ изымаша» (649). Но
начало последующей составной части Летописца Даниила Галицкого вследствие не-
удачного редактирования и перекомпоновки текста оказалось внутри конечной час-
ти предыдущего рассказа об отвоевании Черторыйска, который, в свою очередь, пе-
ребивается историей о нападении ятвягов на Берестье... Это начало открывается
приездом одного из соратников Даниила, тысяцкого Демьяна, к Мстиславу Мсти-
славичу Удатному, доживавшему последние дни на юге Киевской земли, в Торческе.
Если верить киевскому книжнику, — а его слова вызывают большие сомнения,
потому что не вяжутся с предыдущими действиями Мстислава, — последний перед
смертью велел передать Даниилу: «Сыну! СъгрЪшихъ не давь тобЪ Галича, но
дахъ иноплеменънику (королевичу Андрею. — Ред.), Судислава лестьца съве-
томъ, обольсти боми» (649). Эти, скорее всего, вымышленные, слова имели целью
убедить общество в том, что Даниил получил Галич в наследство от Мстислава, и
лишь враждебное, «льстивое» боярство и неблагоприятные обстоятельства на дол-
гих десять лет задержали его утверждение на галицком столе.
Повесть о возвращении Даниилом галицкого стола
Как мне кажется, она начинается с разговора Демьяна с Мстиславом Мстислави-
чем в 1228 г., а заканчивается описанием событий 1245 г. Коротко называю ее также
Галицкой повестью. Выделить ее в составе Летописца Даниила Галицкого оказалось
сложнее, чем Волынскую, потому что Галицкая повесть перебивается многочислен-
ными вставками и не имеет все же четко выраженного начала.
Экспозиция Повести о возвращении Даниилом галицкого стола — запоздалое
раскаяние Мстислава, его намерение будто бы передать этот стол Даниилу — бук-
вально тонет во второстепенных известиях о посажении Даниилом Ярослава Ингва-
40 Исследования____________________________________________________________
ревича в Перемышле, а далее в Межибожье на Волыни, интригах пинского князька
Ростислава против Романовичей... В общем четкий и логический, выразительно на-
целенный идейно текст Галицкой повести и далее разрывается большими и малыми
вставками, не имеющими к ней прямого отношения. Это может свидетельствовать о
намного более позднем редактировании — то ли при создании Летописца Даниила
Галицкого, то ли при завершении составления Галицко-Волынского извода (конец
XIII или начало XIV в.).
Особенно ощутимо перебивают текст Повести о возвращении Даниилом галиц-
кого стола рассказы о его отношениях с другими русскими князьями, а также с госу-
дарями Венгрии, Польши, Литвы и ятвяжскими старейшинами. Это объяснялось в
научной литературе (так же как и вставки иного содержания) работой позднейшего
владимирского редактора, а также предоставлением Даниилом составителю его Ле-
тописца документов собственной канцелярии1. Подобное объяснение представляется
верным, но не исчерпывающим. В этих, иногда насыщенных подробностями и круп-
ных вставках часто ощущается непосредственная интонация современника, а то и
очевидца событий. Проиллюстрирую это на примере введенной в Галицкую повесть
истории о походе Романовичей в союзе с мазовецким князем Конрадом I летом или
осенью 1229 г.1 2 на польский город Калиш.
Во-первых, течение похода прослежено чуть ли по часам; во-вторых, приведены
подробности, которые мог знать разве что очевидец ( «городъ обошла вода и силнаа
лозина и вербъе, и не свЪдущимъ и ся самемь, игде кто биашеся»); в-третьих, этим
очевидцем должен был быть военный, потому что он прекрасно разбирался в осад-
ной и защитной технике, способах штурма крепостей («идущю же камению съ за-
бролъ, яко дъждю силну, стоящимъ имъ в eodt, дондеже сташа на cyct намета-
номъ камении, и възводный мост и жеравецъ въжгоша») и др. (с. 651-652).
Такие вставки в большом количестве размещены по всей Галицкой повести. Не-
посредственный, живой характер рассказа, бесчисленное количество деталей, ци-
тат из высказываний князей и бояр — все это не оставляет возможности отнести
преобладающее их большинство на счет труда позднейших владимирского редакто-
ра или составителя Галицко-Волынского извода, как думали раньше. Логически воз-
никает предположение, что перед нами — записи, синхронные или очень близкие по
времени зафиксированным в них событиям. По моему мнению, в 1228-1245 гг. (вре-
мя, охваченное Галицкой повестью) в ближайшем окружении Даниила какой-то че-
ловек (или несколько) систематически записывал известия о его отношениях и вой-
нах с другими русскими государями и западными соседями.
Возвращаясь к основному тексту Повести о возвращении Даниилом галицкого
стола, замечу, что большая вставка, отображающая поход князя в Польшу и осаду
им Калиша, мастерски вмонтирована в ткань произведения при помощи поэтическо-
го рассказа о достигнутом благодаря военному успеху выгодному миру с Польшей.
Этот рассказ завершается словами: «По томъ же възвратистася (Романовичи. —
Ред.) отъ Кондрата (Конрада I мазовецкого. — Ред.) в дом свой съ честим...
Иный бо князь не въходилъ 6t въ землю Лядъскую толь глубоко, проче Володи-
1 Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 73-76 и др.
2 Грушевський М. Хронольопя... С. 22-23.
__________________Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 41
мера Великого, иже 6t землю крестилъ...» (653). После этого рассказа события в
Галицкой повести разворачиваются драматически и стремительно.
Галицкое вече призывает Даниила на княжение, и он ранней весной 1230 г.1 «иде
въ малЪ дружинЪ къ Галичю изъ Угровьска» (654), волынского города, где он тогда
пребывал. Черепнин заметил, что эти слова представляют непосредственное про-
должение рассказа галицкого книжника о запоздалом раскаянии Мстислава перед
Даниилом («Сыну! СъгрЪшихъ не давъ тобЪ Галича...»). В этом рассказе действу-
ют те же персонажи, что и в рассказе о последних днях жизни Мстислава: прислуж-
ники венгерского короля бояре Судислав и Семьюнко, а также верный Даниилу
Демьян. К упомянутым в обоих фрагментах галицким боярам применены тождест-
венные осудительные эпитеты: «льстивый», а к Семьюнко — еще и «чермный» (ры-
жий. — Н. К.), словно лиса.
Всем этим автор Галицкой повести продолжил заложенную в предыдущих повес-
тях Летописца Даниила идейную линию разоблачения и осуждения мятежного и из-
меннического боярства, противившегося объединению Галичины и Волыни и вос-
становлению могущественного княжества Романа Мстиславича. Перед нами —
одна из магистральных идей Летописца.
Галицкая повесть с огромной симпатией к своему герою рассказывает, как Дани-
ил несколько раз овладевал отцовским столом, пока окончательно не утвердился в
стольном граде Галицко-Волынского княжества. Каждый раз ему противостояли
большие и средние галицкие бояре. Антибоярская разоблачительная линия творца
Повести эмоционально и ярко передана в кратком описании овладения Даниилом
Галичем: «Данилови же приемыш градъ, помянувшю любовь короля Андреа, и
пусти сына его, и проводи и до рЪкы Днестра1 2. Изыде же с нимъ единъ Суди-
славъ, на нъ же мета!ху/ (галичане. — Ред.) камение, рекуще: “Изыди из града,
мятежниче земли!”» (с. 655).
Ожесточенную борьбу Данила Романовича с могущественными оппозиционно
настроенными боярами Галицкой земли в 30-е гг. автор (или, быть может, поздней-
ший редактор) Галицкой повести характеризует словами: «По семь скажемъ мно-
гыя мятежи и велики льсти3, и бесчисленьныа рати» (656). По мнению крупного
исследователя Летописца Даниила Галицкого, это и другие, подобные ему по стилю,
места напоминают «Слово о полку Игореве». Он объяснял подобное сходство тем,
что оба литературных памятника представляют собой образцы древнерусского худо-
жественного искусства «песнетворцев славы»4. Поэтический стиль обоих произве-
дений сложился под влиянием переводной (главным образом византийской) книж-
ной традиции. Подобно автору «Слова», летописец Даниила опирался на такие сти-
листические источники, как библейские книги, хроника Амартола, «История иудей-
ской войны» Иосифа Флавия и др.5
Это наблюдение в большой степени объясняет высокую, эмоционально напря-
женную и художественно изысканную манеру письма автора Галицкой повести,
1 Груьиевсъкий М. Хронольопя... С. 23.
2 Одно из многих свидетельств того, что галицкая государственная территория простиралась
только до Днестра.
3 Здесь: коварство, измена.
4 Черепнин JJ. В. Указ. соч. С. 236.
5 Там же. С. 237.
42 Исследования
прежде всего тогда, когда он восхваляет достоинства и превозносит подвиги своего
героя, когда изобличает и клеймит изменнические поступки галицких бояр, «мятеж-
ников земли».
Кульминацией в описаниях происков бояр против Даниила, ужасных оскорбле-
ний, нанесенных ими своему князю, представляется мне взволнованный рассказ ав-
тора Галицкой повести: «И некогда ему (Даниилу. — Ред.) в пиру веселящуся,
один от тЪхъ безбожныхъ бояръ лице зали ему чашею, и то ему cmepnieuito;
иногда же да Богъ имъ възмездие» (657). Вряд ли здесь описано реальное событие:
князь, да еще такой гордый рыцарь, как Даниил Романович, не стерпел бы публично-
го оскорбления от своего вассала. Скорее всего здесь мы встречаемся в распростра-
ненным в средневековых фольклоре и литературе символом страшнейшего оскорб-
ления, которое только может нанести слуга своему господину. Можно думать, что
этот рассказ родился в кругу дружинников Даниила.
Еще более напоминает дружинное предание следующее повествование галицко-
го книжника. Дабы самым выгодным образом оттенить мужество и отвагу Даниила,
он оставляет его лицом к лицу с боярами, по существу, без военной силы: «Самому
же Данилу съзвавьшю вЪче (в Галиче. — Ред.)\ оставшюся въ 18 отрокъ etp-
ныхъ, и съ Демяномъ тысяцкымъ своимъ, и рече имъ: “Хочете ли быти вЪрни
мнЪ, да изыду на враги моа?!” ОнЪмъ же кликнувшимъ: “ВЪрни есмы Богу и тобЪ,
господину нашему, изыди з Божиею помощью”. Соцькый же Микула рече: “Гос-
подине! Не погнетши пчелъ, меду не ясти!”» (657-658). Под пчелами, вне сомне-
ния, подразумевались враждебные Даниилу галицкие бояре. Эта метафора была
распространена не только на Руси, но и вообще в славянском мире. Польская хрони-
ка XIII в. при ее помощи характеризует ожесточенную борьбу отца Даниила Романа
против все того же боярства Галицкой земли: «Отсюда и возникла известная посло-
вица: “Нельзя беспечно попробовать меда пчел, пока не будет полностью уничтожен
их рой”»1 2.
И здесь, и во многих других местах Летописца Даниила Галицкого и всего извода
в целом автор противопоставляет боярство народу, в данном случае — горожанам
Галича. Как это обычно бывало в Средневековье, когда государи вступали в союз с
городским населением против своевольных феодалов, Даниил Романович опирался
на горожан в затяжном конфликте с боярскими олигархами. Ведь его, вне сомнения,
признавало законным государем абсолютное большинство галичан. В этом также
состоит одна из важных концептуальных идей авторов Летописца.
С началом 30-х гг. Даниил продолжает борьбу с Венгрией за Галич и его землю,
которые король стремился инкорпорировать в свое государство. В 1231 г. наш князь
проиграл войну королю Андрею. Как всегда бывало в подобных случаях, Романови-
чам изменили галицкие бояре. Они без боя сдавали врагу один за другим укреплен-
ные города и замки, а когда король приблизился к Галичу, то «вси бояре галицъкыи
предашася» (659).
С середины 30-х гг. бояре выдвигают угодного им претендента в галицкие князья:
сына черниговского князя Михаила Всеволодича Ростислава. В 1236 г. отец и сын
появляются в Галиче. Венгрия, пытаясь завладеть Галицкой землей, поддерживает
1 Речь идет о событиях 1231 г. (см.: Грушевсъкий М. Хронольопя... С. 24).
2 «Велика хроника» о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. М., 1987. С. 137.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 43
черниговских пришельцев против законного государя Даниила Романовича. Три
года борьбы между Романовичами и Михаилом Всеволодичем прошли с перемен-
ным успехом. Наконец в 1238 г. Даниилу удалось одолеть врага.
Составитель Повести о возвращении Даниилом галицкого стола торжественно
живописует утверждение своего героя на отцовском столе. Подъехав к воротам Га-
лича, Даниил обратился к горожанам: «“О, мужи градьстии! ДоколЪ хощете тър-
ntmu иноплеменьных князей държаву?” Они же воскликнувше рейла: “Яко се
есть държатель нашь, Богомъ данъныйГ — и пустиилася яко dtmu къ отцу и
яко пчелы к матцЪ, яко жажущии воды къ источнику» (668). Это кульминацион-
ный момент масштабного рассказа о многолетних усилиях, прилагавшихся Дани-
илом к возвращению отцовского великокняжеского престола. В противовес мятеж-
ному и «невЪрьному» боярству народ (в данном случае вече Галича) полностью под-
держал Даниила, видя в нем защитника земли, способного пресечь усобицы и дать
ему возможность спокойно трудиться и жить.
С чувством восторга перед своим героем и восхищения его славной победой опи-
сывает галицкий книжник торжественный въезд старшего Романовича в стольный
град Галицко-Волынского княжества: «Данило же вниде въ градъ свой, и прийде къ
пречистой и святой Богородица..., и постави на Немецькыхъ вратехъ1 хоруговь
свою» (668). Победа была полной. Ростислав бежал в Венгрию, а «невЪрънии» и
«льстивии» бояре бросились к ногам князя, моля о помиловании... Но эта победа
имела горький привкус: на Северо-Востоке Руси уже дрожала земля от топота
«тьмочисленой» татарской конницы. В этом месте рассказ Галицкой повести пере-
бивает новая, самая большая вставка: история вторжения монголо-татарских орд на
Русь, названная некоторыми летописцами «Побоище Батыево»1 2.
Повесть о «Побоище Батыево*
Она начинается сразу же после создания книжником впечатляющей картины
полной покорности боярских предводителей князю Даниилу. Этот памятник вызвал
к жизни обширную научную литературу3. Повесть известна в трех версиях: южно-
русской (Ипатьевский извод), центральнорусской (Лаврентьевский извод) и северо-
русской (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов).
Большинство исследователей считает, что Повесть имеет южнорусское происхо-
ждение. На мой взгляд, она состоит из нескольких частей, написанных в различных
местах Русской земли непосредственно после нашествия орд Батыя. Убежден в том,
что в Летописец Даниила Галицкого Повесть о «Побоище Батыевом» попала уже в
упорядоченном южнорусским редактором виде. Именно тогда галицкий литератор
сделал в нее вставки, в которых речь шла о событиях в Галицко-Волынской Руси
и военной деятельности князя Даниила.
1 Ведущих в «Немечьску страну», т. е. на Запад.
2 Так в Ипатьевском списке, в Хлебниковском же читаем: «Батыева рать начася в Руси в лето
6745»(1237).
3 Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1939. С. 73-
74, 76-79, 130-131; Приселков А. Н. История русского летописания XI-XVI вв. Л., 1940.
С. 87-94; Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII в. М., 1969.
С. 180-201; Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 83 и сл. и др.
44 Исследования
Для темы нашей работы представляется особенно важным наличие в Повести о
«Побоище Батыевом» созданных галицким автором вставок, а также ее общая га-
лицко-волынская окраска, начиная с эпизода, в котором повествуется, как Даниил
выгнал из Киева Ростислава Мстиславича смоленского и посадил в стольном граде
Руси своего посадника Дмитрия
Эта Повесть начинается со слов: «Прийдоши безбожнии измаилтяне, преже
бивъшеся съ князи Рускими на Калкохъ» (669) и надолго разрывает ткань основ-
ной Повести — о возвращении Даниилом галицкого стола. В процессе инкорпора-
ции первого памятника в другой составитель Галицкой повести продолжает и разви-
вает тему соперничества между Даниилом Романовичем и Михаилом чернигов-
ским. Эта тема усиливается, когда Повесть о «Побоище Батыевом» переходит к юж-
норусским делам. Как только хан Менгу в 1238 г. приблизился к Киеву, свидетельст-
вует галицкий книжник, Михаил с сыном всполошился и «бЪжа въ Угры». Напро-
тив, как подчеркивает повествователь, Даниил не испугался грозного врага, пору-
чив своему посаднику Дмитрию «обдержати (Киев. — Ред.) противу и отъ ино-
племенныхъ языкь, безбожьных татаровь» (671).
С грустью поведав о взятии Киева Батыем, походе татар на Запад и, не без зло-
радства, — о поражении венгерского короля Белы IV (ибо он перед тем повел себя
трусливо и отказал Даниилу в помощи), летописец возвращается к галицким и во-
лынским делам. Повесть о «Побоище Батыево» завершается словами: «Бежаша
угре и гнаша ихъ татаре до р^кы Дунаа; стоаша [по] победи 3 лЪта» (674).
Следовательно, основная Повесть о возвращении Даниилом галицкого стола возоб-
новляется на событиях 1241 г.1 Это ее продолжение начинается так: «Преже того
ехалъ 6Ъ Данило князь къ королеви въ Угры, хотя имЪти с нимъ любовь свать-
ства; и не бы любовъ межи има» (674-675).
Заключительная часть Галицкой повести особенно драматична и насыщена бур-
ными событиями. Положение разоренной врагом Галицко-Волынской Руси было
крайне тяжелым. Шаткими стали общественно-политический статус и военное мо-
гущество Романовичей. Пришло в упадок государственное единство Галицко-Во-
лынского княжества, которое Даниил Романович добывал долгие двадцать лет и
которого, казалось, достиг и обеспечил его, торжественно въехав в Галич в 1238 г.
Ведущая тема Галицкой Повести — борьба Даниила с боярской оппозицией за
восстановление объединенного Галицко-Волынского княжества — раскрывается
книжником с большой силой и убедительностью. Лихая доля в лице хана Батыя от-
бросила Даниила Романовича на много лет назад в его государственной деятельно-
сти. Воспользовавшись благоприятной для них ситуацией, бояре вновь восстали
против Романовичей. Творец Повести о возвращении Даниилом галицкого стола
четко объясняет, почему была ослаблена княжеская власть в Галицко-Волынской
Руси. «Батыев погром», как назвали русские книжники нашествие монголо-татар-
ских орд, привел к массовому уничтожению людей, разрушению бесчисленного ко-
личества городов и сел, упадку политической, социальной, экономической и куль-
турной жизни. С большим литературным талантом повествователь воссоздает впе-
чатляющие картины опустошения и смерти, которые повсеместно видел князь, воз-
вращаясь домой из Мазовии, где пробыл дни вражеского вторжения: «Данилови же
1 Грушевський М. Хронольопя... С. 30.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 45
съ братомъ пришедшю къ Берестию, и не възмогоста ити в поле, смрада ради
множьства избиенныхъ; не 6t бо на Володимери не осталъ живый, церкви пре-
святыа Богородици исполнена трупиа; и иныа церкви наполнены быша трупиа
и телесь мертвыхъ» (676).
Политически прозорливый книжник, остававшийся приверженцем сильной кня-
жеской власти, стремится убедить читателя в том, что ненамного меньшим злом,
чем татарская чума, была для народа боярская фронда, ожившая с невиданной, ка-
жется, силой. Он патетически восклицает: «Бояре же галицьстии Данила княземъ
собЪ называху, а сами всю землю дръжаху; Доброславъ же въкняжилъся 6t и
Судьичь, поповъ внукъ, и грабяше всю землю, и въшедъ въ Бакату, все Понизье
прия, безъ княжа повелениа. Григории же Васильевича ce6t горнюю страну
Премышльскую мышляше одръжати. И быстъ мятежъ великъ въ земли и гра-
бежъ от нихъ» (676).
Из приведенного текста и дальнейшего развития событий можно понять, что кня-
жество вновь децентрализовалось и чуть ли не вернулось в омут феодальной раз-
дробленности. Вместе с тем автор Повести о возвращении Даниилом галицкого сто-
ла показывает, что какими б коварными и вредными не были происки боярских пред-
водителей, все же им было уже не под силу вернуть времена своего недавнего свое-
волия. Общество признавало Даниила Романовича законным и суверенным госуда-
рем. Приходилось, сжав зубы, признавать это и великим боярам. Поэтому когда
Доброслав поссорился с Григорием, они были вынуждены обратиться за справедли-
вым судом к своему сюзерену Даниилу. Князь воздал им «по заслугам»: «Слышавъ
же Данилъ речи ихъ, яко полны суть льсти, и не хотять по воли его ходити,
и власть его иному (Ростиславу черниговскому. — Ред.) предати, смысливъ же се
съ братомъ, по нужи же видя безаконие ихъ, [и] повелЪ я изымати...» (677).
Составитель Галицкой повести вновь и вновь подчеркивает разницу между той
изнурительной и временами, казалось, безнадежной борьбой, которую князь вел за
объединение государства до 1238 г., и его усилиями победить оппозицию в первой
половине 40-х гг. Теперь Даниил прочно удерживает инициативу, а чашка весов во-
енного успеха все более склоняется на его сторону.
Далее основная тема Галицкой повести вновь перебивается различными вставка-
ми: о возвращении орд Батыя из Венгрии, погоне татар за Ростиславом, а затем о му-
ченической смерти Михаила Всеволодича в Сарае (с. 680). Все эти вставки доста-
точно лапидарны, даже из особой Повести об убийстве Михаила Всеволодича наш
книжник заимствовал лишь краткое извлечение.
Зато более подробны последующие вставки: о войнах Даниила с Польшей, Лит-
вой и ятвягами. Они усиливают образ героя — самоотверженного борца за свободу и
независимость родного края. Эти вставки оставляют впечатление, что в их основу
наряду с письменными источниками (документами княжеского архива, например)
положены рассказы не то что очевидцев, но даже самих участников походов.
Таким видится описание вторжения в Польшу и осады Люблина, созданное зна-
током военного дела: «Услыша же Даниилъ князь со Василкомъ братомъ (о напа-
дении польского войска на Волынь. — И. К.), совокупиша силу свою, [и) пове-
лЪста престроити праща, иные сосуды на взятие града, и пойдоста на градъ
Люблинъ; единого дне быста подъ градомь Холмомъ, со всЪми вой и пращами.
Мечущимъ же пращамъ и стреламъ яко же дожчу идуша на градъ их...» (681).
46 Исследования
В описаниях походов Даниила и Василько против Литвы и ятвягов также вырази-
тельно проступают устные источники. Например, ятвяжского воеводу Скомонда
книжник изобразил в духе древних фольклорных традиций: «Скомондъ бо 6t влъхвь,
и кобникь (ворожей. — Ред.) нарочитъ, борзъ же 6t яко и звЪрь, пЪшь бо ходя, по-
воева землю Пиньскую...» (683). Припомним начало Летописца Даниила Галицко-
го — панегирик Роману Мстиславичу с упоминанием половецкого хана Отрока:
«Отъ него родившюся Кончаку, иже снесе Сулу, nttub ходя, котелъ нося на пле-
чу» (622). Этот панегирик, как считают некоторые ученые, построен на фрагменте
половецкой песни1.
Думаю, что, излагая истории о польском, литовских и ятвяжских походах Романо-
вичей, составитель Галицкой повести стремился подвести своего читателя к рассказу
о решающем вооруженном столкновении их с черниговскими князьями, наставшем
в 1245 г. Сам рассказ о кульминации в напряжении отношений между Даниилом и
Ростиславом (который, видимо, персонифицировал в глазах книжника и, наверное,
большинства общества того времени разрушительную оппозицию Романовичам) на-
чинается широкой интродукцией: «Ростиславъ молися тестева своему королева,
да пошлеть ему воя на Данила; поемъ воя, аде в Лядьскую землю, и молися Ле-
стьковой (княгине. — Ред.) и убеди ю, да пошлеть с нимъ ляхы...» (684).
Битва подЯрославом 17 августа 1245 г., в которой войско Романовичей встрети-
лось с объединенными силами венгров, поляков и галицких бояр, была одной из
крупнейших в Европе XIII в. Она подвела черту под многолетней борьбой князей с
феодальной оппозицией в Галицко-Волынской Руси. Даниил Романович изображен
повествователем как талантливый полководец и храбрый рыцарь. Он выиграл битву
стратегически, прибегнув в решающий момент к смелому обходному маневру: зав-
лек врага в мешок, далее зашел со своим полком в тыл венгерскому войску бана
Фильния — главной ударной силе оппозиции — и разгромил его1 2.
Для автора Повести о возвращении галицкого стола особенно важной была за-
ключительная часть рассказа о Ярославской битве: «Жирославъ (вероятно, один из
воевод Даниила. — Ред.) же приведе Вълодислава (главу боярской оппозиции Ро-
мановичам. — Ред.), злаго мятежника земли, в то же день, и тъй убиенъ бысть,
и инии, угре мнози избиени быша» (687). Считаю возможным согласиться с Пашу-
то, который толковал это место источника следующим образом: вместе с Владисла-
вом был казнен ряд пленных бояр3. Дело в том, что грамматическая конструкция
приведенного летописного предложения неясна: неизвестно, относится слово «инии»
к Владиславу или к уграм. Мнение Пашуто подкрепляется свидетельством поздней
(XVII в. — Н. К.) Густинской летописи: «Многиосъ бояръ галицкихъ, неприязнен-
ныхъ Данилу, тамо побиша, а других живыосъ яша, но единаче и тыхъ всЪосъ повелЪ
ДанилЪ побити»4. Можно допустить, что это известие заимствовано густинским ле-
1 Пархоменко В. А. Следы половецкого эпоса в летописях // Проблемы источниковедения.
Сб.Ш.М.; Л., 1940. С. 391-393.
2 См.: Котляр М. Ф. Полководщ ДавньоТ Pyci. КиТв, 1991. С. 140-143.
3 Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 234. К этому месту ученый сделал примечание: «Противник по-
ступал так же; князь Ростислав приказал снести голову на месте плененному галицкому
боярину». Следовательно, какие-то галицкие бояре оставались все же верными Романовичам!
4 ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб., 1843. С. 340.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 47
тописцем из польских исторических произведений и хроник XV-XVI вв., которыми
он постоянно и широко пользовался. Во всяком случае, после Ярославского сраже-
ния у «Летописца Даниила Галицкого не было больше оснований писаать о происках
боярской оппозиции против Романовичей. Поэтому следует полагать, что именно
тогда она была окончательно сломлена князьями.
Мастерски выигранная Даниилом крупная битва под Ярославом в 1245 г. подве-
ла итог сорокалетней борьбы Романовичей с мятежным великим боярством Галиц-
кой земли за воссоздание Галицко-Волынского княжества. С той поры Даниил сде-
лался полновластным властелином в своем государстве. Правда, города Владимир и
Луцк с большей частью Волыни он передал Василько. Но это разделение земель ме-
жду Романовичами было формальным. Они всегда действовали в согласии, и млад-
ший, Василько, во всем слушался старшего, Даниила.
Описание сражения у Ярослава стало кульминационным пунктом Повести о воз-
вращении Даниилом галицкого стола. На этой высокой ноте она и завершается. Ду-
маю, что Повесть написана по сравнительно свежим следам той битвы, но и не ранее
1246 или 1247 г. Нужно было какое-то время, дабы книжник смог осмыслить собы-
тия, скомпоновать текст и придать ему завершенный вид.
Повесть о борьбе Даниила против ордынского ига
Эта завершающая составная часть Летописца Даниила Галицкого начинается
энергично и стремительно, словно полет татарской стрелы: «Приславшю же Могу-
4teet посолъ свой къ Даниловы и Васильку, будущю има в Дороговъску: "Дай Га-
личе!”» (688). Произошло это, очевидно, осенью того самого 1245 г.1 «Могучий» был
одним из военачальников Батыя по имени Мауци. Его слова, как думают некоторые
историки, означали требование непризнания Романовичами верховенства Орды,
а передачи ей одного лишь города Галича с округой. До времени ордынские поли-
тики осторожно обращались с князьями Юго-Западной Руси, соседствовавшей со
странами Европы и могущей рассчитывать на их помощь.
Впрочем, не исключено, что слова Мауци были своеобразным и энергичным на-
поминанием Даниилу о желательности его приезда в Сарай за «ярлыком» на Галицко-
Волынское княжество, как на то время поступили почти все главные русские князья.
А далее автор этой повести (которую далее буду кратко называть Антиордын-
ской) помещает предложение, раскрывающее перед читателем дальновидные планы
и намерения галицко-волынского великого князя, его стратегическую линию на по-
следующие годы: «Быстъ (Даниил. — Ред.) въ печали велици, зане не утвердилъ 6Ъ
землЪ своея городы» (688) — имелось в виду начатое еще перед нашествием Батыя
активное и целенаправленное строительство укрепленных городов и замков, глав-
ным образом на восточных и южных рубежах княжества. Этими словами Повесть
описывает намерения Даниила противостоять новому вторжению войска Орды.
Антиордынская повесть давала понять читателю — и это соответствовало исто-
рической правде, — что от того, отважится ли Даниил отправиться в Сарай, сумеет
ли договориться с ханом, зависели не только его жизнь, но и судьба Галицко-Волын-
ского княжества. Даниил «дума съ братомъ своимъ, поеха къ Батыеви, рече: "Не
1 Дашкевич Н. П. Княжение Даниила Галицкого по русским и иностранным известиям. Киев,
1878. С. 57.
48 Исследования
дамъ полуотчины своея, но еду къ Батыеви самъ”» (688). Повествователь взвол-
нованно рассказывает о поездке князя через степи, где хозяйничали татары, подроб-
но описывает его пребывание в Сарае. С гордостью за своего героя книжник превоз-
носит его мудрое, исполненное достоинства поведение перед всемогущим ханом.
Ценой личного унижения Даниил сохранил целостность своего княжества («и по-
ручений бысть земля его ему...», 690), не впустил ордынских баскаков на родную
землю, получил передышку для подготовки вооруженного выступления против Ор-
ды, наконец, развязал себе руки в проведении активной западной политики, кото-
рую под давлением обстоятельств отодвинул было на второй план.
Так же как и предыдущая Галицкая, Повесть о борьбе Даниила против ордынско-
го ига во многих местах перебивается вставками, в которых речь идет об отношени-
ях князя с западными соседями: Венгрией и Польшей, Литвой и ятвягами. Особой
«повестью в повести» представляется подробный рассказ об участии героя в евро-
пейском соперничестве за австрийское наследство.
На несколько лет внешняя политика Даниила устремляется на Запад, отражени-
ем чего представляется уже первая вставка об отношениях Галицко-Волынского
княжества с Польшей и Венгрией. Составитель Антиордынской повести доказыва-
ет, что западная дипломатия князя была подчинена его главной стратегической
цели — созданию коалиции русских княжеств и государств Европы против Орды.
Книжник с гордостью за своего героя показывает, как возрос авторитет Даниила
среди западных государей: «Бысть же ведомо странамъ (окрестным. — Ред.) при-
ходъ его (Даниила. — Н. К.) всЪмь с Татаръ, яко Богъ спаслъ его» (690).
Особенно круто изменил свою политику относительно Галицко-Волынского кня-
жества венгерский король Бела IV, назойливо домогаясь союза с Даниилом. Автор
нашей Повести четко и откровенно объясняет этот шаг короля: «Бояше бо ся (Бе-
ла IV. — Ред.) его, яко былъ 6Ъ у Татарех, победою победи Ростислава и угры
его» (690). После раздумий и колебаний Даниил принял предложенный королем ди-
настический брак его дочери Констанции с галицким княжичем Львом,что могло
произойти не позднее лета 1247 г.1
Историки обратили внимание на то, что, начиная с описания событий середины
40-х гг., рассказ летописца Даниила Галицкого делается все более аргументирован-
ным. Черепнин видел причину в том, что книжник чаще, чем раньше, мог пользовать-
ся документами великокняжеского архива, в особенности в описании венгерских
дел1 2. В целом соглашаясь с этим, отмечу, что, вероятно, существовали и особые по-
вести об отношениях Руси с ятвягами и Литвой, создаваемые по свежим следам из-
лагаемых в них событий и использованные затем составителем Антиордынской по-
вести. В «Ятвяжской» и «Литовской» повестях выразительно проступают непосред-
ственные наблюдения и впечатления участников военных действий рати Даниила,
благодаря чему мы узнаем о стратегии и тактике, важных особенностях древне-
русского войскового строя, различном вооружении, способах ведения битв и пр.
Сам характер вставной Повести об отношениях, точнее, о войне Романовичей с
ятвягами, показывает, что ее создал знаток военного дела. В ней видим и описание
строительства союзными им поляками военного лагеря в лесу, и ночного нападения
1 Крип’якевич /. П. Галицько-Волинське княз!вство. Ки1в, 1984. С. 100.
2 Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 252.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 49
ятвягов на этот лагерь, и направления Даниилом отряда лучников на помощь осаж-
денным, и ожесточенного боя в лесной чащобе (с. 538-540). Рассказ о победе Рома-
новичей над ятвягами завершается на высокой и торжественной ноте: «И п!снь
славну пояху има» (693).
Здесь встречаемся с одним из свидетельств того, что при дворе Романовичей
жили певцы — творцы воинских песен и баллад, вроде западноевропейских труба-
дуров. Эту мысль, как мне кажется, подтверждает и продолжение только что проци-
тированных слов: «И прийдоспга (Романовичи. — Ред.) съ славою на землю свою,
насл!дивша путь отца своего, великого /князя /Романа, иже б! изострился на
поганыа, яколевъ, имъ же половци д!ти страшаху” (693-694), являющееся реп-
ликой патетического и поэтического панегирика Роману Мстиславичу, открыва-
ющего Летописец Даниила Галицкого.
Вероятно, эта величественная картина, по мысли составителя Антиордныской
повести, должна была подвести читателя к одному из крупнейших деяний Даниила
Романовича на ниве внешней политики — активному участию в большом европей-
ском соперничестве за австрийское наследство... Написав эти слова, еще раз хочу
подчеркнуть основное отличие Летописца Даниила и всего Галицко-Волынского из-
вода от традиционных древнерусских летописей. Галицкий книжник свободно нару-
шает хронологический порядок изложения событий ради воплощения идей, которые
он провозглашал от имени и во имя своего господина. С той же целью он эмоцио-
нально окрашивает изложение событий и фактов, толкует их всегда в пользу своего
героя, главное же — выстраивает повествование в желательной ему последователь-
ности, умело расставляя акценты. Одним из таких акцентов и представляется завер-
шение рассказа о победе его героя над ятвягами.
История участия Даниила Романовича в соперничестве европейских государей
за австрийский престол охватывает 1248-1253 гг. Венгерский король Бела IV со-
блазнил князя обещанием поддержать его сына Романа в овладении австрийским
троном. Попытка окончилась неудачей, и в конце 1253 г. Роману Даниловичу при-
шлось бежать из осажденного другим претендентом на австрийскую корону, чеш-
ским королевичем Оттокаром-Пшемыслом замка Гимберга возле Вены1.
Однако составитель Антиордынской повести делает все, дабы выставить Даниила
в самом выгодном свете. Чтобы смягчить грустное впечатление от поражения Рома-
на в Австрии, он помещает перед рассказом об этом величественный панегирик Да-
ниилу, победившему ятвягов, уместно вспомнив при этом великого деда незадачли-
вого претендента на австрийский трон: «Дань платили суть ятвязи же королеви
Данилу, сынови великаго князя Романа. По великомъ бо князе Роман! никто же
не б! воевалъ на н! в рускых князех, разе! сына его Данила». Здесь же повество-
ватель почему-то с неловкостью признается, что вновь нарушил хронологическую
последовательность событий, но уверяет, что поступил так в последний раз (710).
Повесть о вмешательстве Романовичей в австрийские дела оказалась рассредо-
точенной среди значительного по объему текста Антиордынской повести. Рассказ
последней о счастливом — но лишь на авторский тенденциозный взгляд! — завер-
шении боевых действий Даниила в Чехии осенью 1253 г. (которые тот предпринял,
чтобы отвлечь Оттокара-Пшемысла от осады Романа в Гимберге), приближаясь к за-
1 Паису то В. Т. Указ. соч. С. 256.
50 Исследования____________________________________________________________
вершению, переплетается с другим сюжетом, уже много лет вызывающим интерес
историков у нас и за рубежом. Речь идет о переговорах Даниила Романовича с пап-
ским престолом.
Эта новая своеобразная «повесть в повести» начинается словами: «Тогда же въ
Кракове бЪша послы папины, носяще благословение от папы и вЪнецъ, и санъ ко-
ролевъства, хотяще eudtmu князя Данила...» (703). Встреча Даниила с папским
легатом Опизо произошла на Руси в конце июля 1253 г.1
Переговоры между Галицко-Волынским княжеством и папской курией тянулись
долго и трудно. Интересы сторон были противоположными. Даниил надеялся на во-
енную помощь от Иннокентия IV и католического Запада против татар, а папа стре-
мился окатоличить Русь или хотя бы навязать ей выгодную для себя церковную
унию. Планы и намерения Даниила Романовича в ходе переговоров ясно раскрыл га-
лицкий повествователь:
«Древле бо то/го! прислалъ (папа. — Ред.) к нему (Даниилу. — Ред.) епискупа
беренъского и каменецького, рече ему: “Прийми вЪнець королевьства!" Он же в то
время не приялъ 6t, рече: “Рать татарьскаа не перестаешь злЪ живущи с нами:
то какомогу прияти венець без помощи твоея?!"» (703). Этими словами автор Ан-
тиордынской повести сообщает, что Даниил, готовясь дать бой Орде, фактически по-
ставил перед папой ультиматум: даже незначительные уступки в конфессиональных
или политических делах должны обусловливаться помощью Иннокентия IV, прежде
всего его усилиями и действиями по организации Крестового похода против татар.
В соответствии с исторической правдой (это подтверждается обширным ком-
плексом отечественных и иностранных источников) Антиордынская повесть изо-
бражает последующие события: «Приела папа послы честныа, носяще вЪнецъ и
скыпетръ, и коруну... рекый: "Сыну! Прийми отъ насъ вЪнецъ королевьства"».
Действительно, инициатива коронации Даниила исходила от папского престола.
Осенью 1253 г.1 2 в волынский город Дорогичин, где находился великий князь, прибы-
ло торжественное посольство во главе с папским нунцием Пруссии и Ливонии Опи-
зо: «Описа же прийде вЪнець нося, обЪщеваася, яко: “Помощь имЪти !ти) отъ
папы"» (703).
14 мая 1253 г. Иннокентий IV своей буллой призвал христиан Польши, Чехии,
Моравии, Сербии и Поморья выступить в Крестовый поход против Орды3. Призыв
папы был сугубо демонстративным, рассчитанным разве что на обман Даниила Ро-
мановича. Поход так и не состоялся, ибо названные в булле страны погрязли во
внутренних раздорах, да и были слишком слабы, чтобы биться с Ордой, и боялись ее.
Объявление папой Крестового похода против неверных могло произвести впе-
чатление на Даниила Романовича. И все же князь колебался в принятии решения
короноваться, остерегаясь открыть путь на Русь католицизму: «Оному (Даниилу. —
Н. К.) же одинако не хотящу, убЪди его маши его, и Болеславъ, и Семовитъ (Зе-
мовит. — И. К.)4...Онъ же вЪнецъ от Бога приа... и отъ вс&съ епископовъ своихъ»
1 Wlodarski В. Polska i Rus'. 1194-1340. Warszawa, 1966. S. 145.
2 Грушевський M. Хронольопя... С. 36-37.
3 Theiner A. Vetera Monumenta Poloniae et Lithuaniae Gentiumque Finitimarum Historiam
illustrantia. T. 1. Romae, 1860. № 107.
4 Союзные Романовичам польские князья.
__________________Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 51
(703). Если исходить из хронологической последовательности описанных в Антиор-
дынской повести событий, то коронация состоялась в октябре—ноябре 1253 г. Пове-
ствователь подчеркивает, что Даниил принял венец не только от папы, но и от
«всЪхъ епископовъ своихъ», т. е. его коронация стала государственным делом Руси.
Отношения между Даниилом Романовичем и папским престолом окончательно пре-
рвались в 1257 г. Князь не пустил в свою страну католических миссионеров, не по-
шел на унию с католицизмом, а папа так и не оказал ему помощи против Орды.
Далее Антиордынская повесть переходит к изложению отношений своего героя
вначале с ятвягами, а далее и с татарами — к главной сюжетной линии своего сочи-
нения. Кратко и эмоционально описав победу Романовичей над ятвягами, состави-
тель Повести начинает подробный рассказ о борьбе князя против татар: «В та же
лЪта или преже или по томъ, приехавше татаре къ Бакоте» (705).
Кампания большой татарской орды под началом Куремсы против Галицко-Во-
лынского княжества открылась, по моим расчетам, в самом конце 1252 г. События
разворачивались стремительно. Куремса осадил хорошо укрепленный Кременец,
«и не успЪвше ничто у Кремянца воротишася въ станы своа» (705). Творец Анти-
ордынской повести чрезвычайно высоко оценил заслуги своего героя в борьбе с Ор-
дой. Ведь Даниил Романович первым среди государей Древней Руси начал открыто
бороться с татарскими войсками. Чтобы отважиться на это, нужны были не только
мужество, но и государственный ум, стратегический талант, умение воодушевить
воинов на битвы с, казалось, непобедимыми захватчиками.
Военные действия против татар Даниил проводит и в последующие годы. Новый
этап войны с Куремсой датируется концом 1254 г.1 Всегда с успехом воюет он про-
тив Орды еще четыре года. Поэтому составитель Повести о его борьбе против ордын-
ского ига имел все основания воскликнуть: «Данило же дръжаше рать с Куремъ-
сою, и николи же /не] бояся Куремъсы» (717).
Процитированные слова Повести представляются мне своеобразной ее кульми-
нацией, равно как и всего Летописца Даниила Галицкого. Далее книжнику придется
писать о неприятных для его героя вещах: о том, как князю пришлось-таки склонить
голову перед Ордой. Но все это в Повести еще впереди, а пока (после описания пора-
жения Куремсы под Луцком) литератор вдохновенно повествует о возведении Да-
ниилом его любимого города Холма, фактической столицы князя в последние годы
его жизни (716-717).
После завершения рассказа о строительстве и украшении Даниилом Холма Анти-
ордынская повесть неожиданно для читателя сообщает: «Времени же минувшю,
и прийде Бурондай безбожный, и злый, съ множествомъ полковъ татаръскыхъ...
и ста на м'ЬстЪхъ КуремъсинЪхъ» (716-717). Согласно Воскресенской летописи,
это случилось в 1258 г.1 2 Романовичи не имели сил противиться намного более силь-
ному войску Бурундая. Они были вынуждены признать зависимость от Орды.
Последним предложением Антиордынской повести (а следовательно, и Летопис-
ца Даниила Галицкого) было: «Бысть же вЪсть Данилу, посла Леа и Шварна (сво-
их сыновей. — Ред.) вонъ изъ Володимера, рече имъ: "Аще вы будете у мене,
/вамъ/ездити у станы к нимъ (татарам. — Ред.)\ащели азъ буду...» (719). В этом
1 Грушевський М. Хронольопя... С.39.
2 ПСРЛ. Т. 7. Летопись по Воскресенскому списку. СПб., 1856. С. 162.
52 Исследования________________________________________________________
исключительно важном для понимания последующих событий месте Летописец
Даниила Галицкого внезапно обрывается во всех известных в наше время списках.
Исходя из последовательности событий, последующие слова Летописца отражают
положение Галицко-Волынского княжества на середину 1258 г. Естественно ду-
мать, что Летописец Даниила Галицкого был доведен до смерти князя (1264), но по
неизвестным причинам его заключительные страницы не сохранились.
Волынская летопись
Преемница Летописца Даниила — Волынская летопись — также уцелела не пол-
ностью. Отсутствуют ее начало и конец. После приведенных только что конечных
слов Антиордынской повести следует текст: «По семь же минувшима двЪма лЪто-
ма»х (719), а далее рассказ сосредоточивается вокруг фигуры младшего Даниилова
брата князя Василько. С той поры повествователь отодвигает Даниила на второй
план. Автор Волынской повести стремится создать впечатление, будто бы в конце
50-х гг. всеми делами в княжестве вершил Василько. Это не соответствовало исто-
рическим реальностям. Но поскольку Василько сделался героем посвященного ему
своеобразного светского жития, творец этого жития был просто обязан в соответст-
вии с законами жанра всячески превозносить своего героя. Поэтому у меня нет со-
мнений в том, что именно после слов «по семь же минувшима двЪма лЪтома» и начи-
нается Волынская летопись, вторая и заключительная основная часть Галицко-Во-
лынского извода.
В отличие от творца Летописца Даниила автор летописи Василька стремится вы-
двинуть на первый план не воинские, полководческие доблести, а государственную
мудрость и дипломатические способности младшего Романовича. Эта идея была
продолжена и в преемнике этого произведения — Летописце Владимира Василь-
ковича.
В Волынской летописи затронуто намного меньше международных проблем, от-
ражен неизмеримо более узкий круг событий внутренней жизни, чем в Летописце
Даниила. Как заметил Пашуто, Летопись Василько отражает интересы двора не-
большого княжества, занимавшего лишь часть Волынской земли1 2. Соответственно
этому кругозор волынских книжников в видении и толковании событий значитель-
но уступал широте взглядов составителей Летописца Даниила Галицкого. Вместо
масштабной, разнообразной, набросанной крупными мазками и насыщенной ярки-
ми красками панорамы политической жизни Восточной и Центральной Европы,
в которой Галицко-Волынское княжество играло одну из главных ролей, волынские
авторы создали ограниченную узкими политическими и территориальными рамка-
ми камерную и бледную акварель, на переднем плане которой — отношения с Ор-
дой и Литовским княжеством.
Структура Волынской летописи представляется простой и четкой. Полвека на-
зад знаток источника справедливо определил ее следующим образом. Памятник со-
1 Так в более исправном Хлебниковском списке. В Ипатьевском же иначе: «Посем же минув-
шулету» (с. 561), что представляется ошибочным.
2 Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 103.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 53
стоит из трех частей, посвященных соответственно княжениям во Владимире Во-
лынском Василько Романовича, его сына Владимира и племянника Мстислава Да-
ниловича. Правда, от последней составной части сохранился лишь небольшой фраг-
мент1. Точно так же можно согласиться с более давним наблюдением Грушевского,
согласно которому Волынская летопись была создана из нескольких объединенных
позднейшими редакторами и составителями частей1 2.
На мой взгляд, Волынская часть больше, чем Галицкая, близка к традиционному
изводу. По крайней мере, во многих местах Волынской летописи ощущается стрем-
ление авторов и редакторов придать ей «летописный» вид. Но и Волынская лето-
пись, особенно в первой и большей своей части, представляет собой объединение от-
дельных повестей, более-менее обработанных позднейшими составителями.
Летописец Василько Романовича
Сохранившаяся часть этого Летописца начинается словами: «Бысть тишина по
всей земли. В тыа же дни веселе бысть у Василка князя у Володимери eopodt:
нача отдавати дъщеръ свою Олгу за АндрЪа князя за Всеволодича к Чернигову»
(719). Этот династический брак был заключен накануне появления татарского вой-
ска в Галицко-Волынской Руси и последующего похода орд Бурундая на Польшу.
А поход этот, по свидетельству польских хроник, начался осенью 1259 г.3 Именно
Повестью о Бурундаевой рати (как я назвал эту часть Волынской летописи) и откры-
вается, по существу, Летописец Василько Романовича.
Повесть о Бурундаевой рати
Она обладает высокими литературными достоинствами, живо, эмоционально и
драматично, при этом исторически достоверно, передает жестокие подробности бес-
чинств и насилий диких кочевников на Руси и в Польше. Повесть о Бурундаевой
рати отличается также стройностью и целостностью: она ни разу не перебивается
вставками иного содержания. Причина этого, как мне кажется, кроется не столько в
намерениях и умении повествователя (и солидарных с ним позднейших составите-
лей и редакторов) создать целостное произведение, сколько, вероятно, в том, что на-
шествие орд Бурундая полностью заполонило воображение книжника, а иных, близ-
ких к нему по масштабу и напряжению событий тогда не происходило. Кажется,
в определенной мере дало себя знать и сужение исторической перспективы в Волын-
ской летописи вообще.
В этой Повести на первый план выдвинут Василько Романович. Судя по рассказу
ее составителя, Бурундай повел себя решительно, нагло и враждебно: «Прислалъ бо
бяше, тако река: “Иже есте мои мирници (союзники. — Ред.), стрЪтъте мя,
а кто не устрЪтитъ мене, тъй ратный мнЬ”» (719). Это был ультиматум, откло-
нение его означало начало войны, к которой Галицко-Волынское княжество было не
готово.
Проявив самообладание и мужество, Василько заступил собой старшего брата
(в котором татары, вне сомнения, видели своего главного врага на Руси) и вместе
1 Там же. С. 101-133.
2 Груьиевсъкий М. IcTopin украшськоТ л!тератури. Т. 3. КиТв; Льв1в, 1923. С. 181,201 и др.
3 Monumenta Poloniae Historica. Т. 2. Lwow, 1872. Р. 585, 807; Т. 3. Lwow, 1878. Р. 73, 307.
54 Исследования
с сыном Даниила Львом и епископом поехал в лагерь Бурундая, приняв его гнев на
себя: «Бурондай же велику опалу сътворившю на Василка князя и на Леа, вла-
дыка (холмский епископ Иван. — Ред.) стоаше въ ужасЪ велицЪ» (719).
Но худшее Романовичей и их княжество ожидало впереди. Бурундай потребовал
от них уничтожить укрепления всех городов и крепостей. С болью в сердце Даниилу
и Василько довелось разрушать укрепленные центры власти, создававшиеся ими
долгие годы. Лишь неприступный город Холм гордо отбросил татарское требование
разрушить валы и стены.
Как метко заметил известный историк, «моральное воздействие Бурундаева по-
хода было чрезвычайно сильным и досадным»1. Эта убийственная демонстрация гро-
мадной татарской силы деморализовала правящую верхушку княжества и воинство,
настрашила народ, вероятно, не меньше, чем нашествие полчищ Батыя. Для Дании-
ла Романовича то был страшный удар: погибла главная цель зрелой поры его жиз-
ни — организация отпора жадным и жестоким захватчикам, а в конечном счете,
по-видимому, — избавление от вражеского ига. Вместо этого князь превратился
в вассала Орды.
Далее Повесть о Бурундаевой рати описывает нашествие татарских полчищ на
польские земли. Наверное, кто-то из ближайшего окружения Романовичей поведал
составителю Повести живые и страшные подробности осады и штурма татарами го-
рода Сандомира. Кажется, рассказ о «Судомирьском взятье» представляет собой за-
вершенное произведение, без особенного редактирования или обработки использо-
ванное составителем Повести о Бурундаевой рати для ее завершения. Сразу же по-
сле ее окончания в Летописце Василько начинается следующая.
Повесть об отношениях с Литвой
Она открывается предложением: «Идоша литва на ляхы воевати отъ Миндов-
га» (723). В отличие от предыдущей эта Повесть (буду называть ее для краткости
Литовской) подверглась редактированию с целью подчинения ее основной идее Ле-
тописца Василько Романовича: прославления князя и его сына Владимира. В нее
внесли также небольшие вставки: о приезде к Даниилу посла от Василько с трофея-
ми, о съезде князей в Тернаве, о смерти Даниила Романовича, о войне и отношениях
с Польшей. Наряду с этим в Литовскую повесть ввели несколько записей, идентич-
ных обыкновенным летописным статьям: «Явися звезда на въстоцЪ хвостатаа»
(729); «того же лЪта преставися великаа княгини Василковаа, именемь Оле-
на»; «в самЪх Татарохъ мятеже бысть великь»(730). Возникает мысль, что позд-
нейший редактор или даже составитель всего Галицко-Волынского извода, понимая
неординарность этого произведения, стремился подобным образом приблизить его
к традиционной летописи.
Бурундаева рать ослабила Русь, снизила ее авторитет в средневековом мире,
чего не стал скрывать и составитель Литовской повести: «Въспомяну Миндовгь,
аже Василко князь съ Богатыремь (Бурундаем. — Ред.) воевалъ землю Литовъ-
скую, и посла рать на Василка, и воеваша около Камен!ц/а» (724). Это произош-
ло в июне 1262 г.1 2 Впервые за последние годы Русь в отношениях с Литвой оказалась
1 Груьиевський М. IcTopia УкраТни-Руси. Т. 3. Льв1в, 1905. С. 90.
2 Груьиевський М. Хронольопя... С. 42.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 55
в положении стороны, вынужденной обороняться. Но, как подчеркивает повество-
ватель, защита была отнюдь не пассивной. Немного ниже он опишет победу рати Ва-
силько над войском Миндовга вблизи озера Небль на Волыни.
Продолжение повествования о победе Галицко-Волынского’ княжества над Лит-
вой, вопреки очевидному желанию книжника выставить Василько первым в дуэте
Романовичей, свидетельствует, что, как и раньше, Даниил оставался верховным
властелином княжества: Василько посылает ему военную добычу (725). Согласно
строгим правилам феодальной иерархии, младший князь обязан был отдавать часть
трофеев старшему в знак покорности и уважения. Точно так же называет Даниила
на первом месте последующая вставка в Летописец Василько о княжеском съезде в
Тернаве, которая, судя по ее тексту, имела в основе документ из великокняжеского
архива: «Бысть снемъ рускымъ княземъ съ лядьскымъ княземъ Болеславомъ.
И снимашася въ ТернавЪ Данило князь съ обЪма сынома своими, съ Лвомъ и съ
Шварномъ, а Василко [князь! съ своимъ сыномъ Вълодимеромь, и положиша
рядъ межи собою о землю Рускую и Лядьскую, утвердившеся крестомъ чест-
нымъ, и тако розъехашася въсвояси» (725). Это произошло, если исходить из по-
следовательности событий, ближе к концу 1262 г.
Как писал историк середины прошлого века, Тернавский съезд был последним,
известным из летописи, деянием Даниила. Он был тяжело болен1. Действительно,
после повествования о съезде в Тернаве Волынская летопись больше не упоминает
о каких бы то ни было активных действиях старшего Романовича.
Затем автор Повести об отношениях с Литвой в драматически эмоциональных
тонах рассказывает о кровавых смутах в этом государстве, приведших сначала к
смерти Миндовга, а затем и его преемников и племянников Тройната и Тевтивилла.
В эту историю позднейший редактор сделал несколько вставок. События излагают-
ся с нарушением хронологической последовательности. Отправная точка — 5 авгу-
ста 1263 г. (смерть Миндовга). Затем волынский книжник с гордостью за Романови-
чей поведал о сближении их с сыном Миндовга Войшелком, сделавшимся великим
князем Литвы после Тройната и Тевтивилла в 1264 г. Войшелк особенно тесно был
связан с сыном Даниила Шварном.
Повествование о союзе между Шварном и Войшелком переходит в рассказ о кон-
чине Даниила Романовича и короткий и весьма формальный панегирик в его честь.
«И положиша его (Даниила. — Ред.) въ церкви святыа Богородица, в ХолмЪ, юже
бЪ самъ създалъ» (729). Князь умер в 1264 г. После этого Литовская повесть сбива-
ется на краткие отрывочные сообщения, которые напоминают погодные статьи древ-
нерусских летописей. Но в этих внешне бессистемных записях сделана попытка
расширить горизонты рассказа, выстроить широкий исторический фон для камерно-
го вообще-то бытия маленького Владимирского княжества, доставшегося Василько
от громадного государства Романовичей, которое распалось сразу же после кончины
Даниила.
После этих кратких квазилетописных записей повествователь рассказывает о
сближении между Галицко-Волынской Русью и Литвой: «Княжащю же Войшелъ-
кови в ЛитвЪ, и поча ему помагати Шварно» (729), откуда можно сделать вывод,
что Шварн стал соправителем Войшелка в Литовском княжестве. Это подтверждает
1 Зубрицкий Д. История древнего Галичско-Русского княжества. Ч. 3. Львов, 1855. С. 201.
56 Исследования__________________________________________________________
следующее сообщение Литовской повести о том, что Войшелк передал литовский
престол Шварну, а сам ушел в монастырь. Но Шварн недолго княжил в Литве. Он
сел на литовский трон в 1267 г., а умер, вероятно, в следующем году1 и, по свиде-
тельству Летописца Василько, был похоронен в Холме.
К концу Литовская повесть, а вместе с ней и Летописец Василько Романовича,
теряют былую, пусть и относительную, целостность. Возникает предположение, что
Повесть об отношениях с Литвой оканчивалась на смерти Шварна, а заключитель-
ную часть Летописца Василько создал уже другой автор, а то и редактор Волынской
летописи, собравший воедино все его разрозненные части.
Летописец Василько завершается известием о его кончине (с. 574), случившейся
в 1269 г. Традиционный посмертный панегирик отсутствует, что не может не’вы-
звать удивления. По моему мнению, панегирик был все же написан сразу после
смерти Василько, но утерян при последующих редактированиях и перестановках
в тексте. А далее начинается следующая составная часть Волынской летописи.
Летописец Владимира Васильковича
Кажется, существуют серьезные основания согласиться с тонкой и образной ха-
рактеристикой этой части Галицко-Волынского извода, созданной его основным ис-
следователем: «Круг источников этой летописи невелик; находясь в стороне от ос-
новного русла политики Юго-Западной Руси, в перечне князей в русских и ино-
странных письменных памятниках упоминаемый на последнем месте, после Льва га-
лицкого и Мстислава Луцкого, князь Владимир Василькович в своем официальном
летописании оставил нам такую историю Юго-Западной Руси, какой она представ-
лялась ему, князю небольшой части Северо-Западной Волыни».1 2
Но при всей очевидной узости кругозора Летописца Владимира Васильковича
следует все же признать его первоклассным историческим памятником. Прежде
всего, потому, что он остается единственным источником по истории Галицко-Во-
лынской Руси своего времени, пусть тематически ограниченным и тенденциозным.
Не следует забывать также, что этот Летописец, как и последующий отрывок лето-
писи Мстислава, является вообще единственным историко-литературным произве-
дением Юго-Западной Руси последней трети XIII в.
Летописец Владимира Васильковича начинается предложением: «Нача княжи-
ти, в него (Василько Романовича. — Ред.) мЪсто, сынъ его Вълодимеръ, правдо-
любиемь светяся къ всей своей братии и къ бояромъ и къ простымъ людемь,
а Левъ нача княжЪти у Галичи и в ХолмЪ, по братЪ по своемь, по ШварнЬ» (734).
Из этих слов как раз и следует, что Шварн умер недавно. Следовательно, четкого
размежевания между Летописцами Василько и Владимира во всех списках Галиц-
ко-Волынской летописи не существует.
Летописец Владимира в отличие от своего предшественника, Летописца Василь-
ко (в котором герой выглядит все же невыразительно при всех стараниях книжника
прославить его), есть откровенная апология этого волынского государя, доведенная
до полной идеализации, Эта в целом скромная, хотя и симпатичная личность изобра-
жается в ее Летописце только в наивысших тонах.
1 Грушевський М. Хронольопя... С. 46-47.
2 Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 109.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 57
При том что Летописец Владимира Васильковича преследовал ту же цель, что и
Летописец Даниила Галицкого (возвеличение героя и апология его деяний), все же
названное первым произведение по содержанию и особенно по форме стоит намного
ближе к традиционным летописям. Причина этого состояла не только в том, что
книжник придал соответствующую форму тем или иным записям, особенно крат-
ким. Летописец Владимира более не есть серия соединенных редактором или
его составителем повестей, как все его предшественники в Галицко-Волынском
своде. Повести, а их в фундаменте жизнеописания этого князя несколько, использо-
ваны преимущественно как материал для его создания. И только описанию послед-
них, мученических лет жизни героя посвящена специальная Повесть о болезни и
смерти Владимира, которая, возможно, без особенных изменений попала в состав
его Летописца.
В кругу источников Летописца Владимира Васильковича исследователи называ-
ли придворную княжескую летопись, обличительные антитатарские повести, описа-
ния походов на Польшу и Литву, документы княжеского архива и какую-то духов-
ную литературу1. Мне представляется несомненным использование составителем
этого летописца по меньшей мере трех больших повестей: 1) об отношениях с Лит-
вой (Литовской); 2) об отношениях с Польшей (Польской) и 3) Антитатарской.
Книжник широко и свободно комбинирует почерпнутые из них рассказы, как бы на-
низывая их на стержень главной темы. При этом он сыграл в тексте большую, чем
его предшественники, творческую роль, выстраивая и толкуя сведения этих повес-
тей в самом выгодном для своего героя свете.
Особенно гуманно характеризуют Владимира Васильковича его действия весной
1279 г.1 2 В Летописце повествуется: «Голодъ быстъ по всей земле, и в Руси, и в Ля-
хохъ, и в ЛитвЪ, и в Ятвязехъ. По семь же ятвязЪ послаша послы своа к Володи-
мерови, тако рекучи: “Господине княже Володимере!.. Пошли, господине, к намъ
жито свое продавать, а мы ради купимъ”» (740-741). Значение этого краткого со-
общения трудно переоценить. Ведь около трех столетий перед тем Русь и ятвяги толь-
ко то и делали, что воевали между собой. И вдруг ятвяжские князья в трудную годину
молят о помощи князя Волыни — той самой земли, которую они больше других разо-
ряли частыми набегами. И Владимир помог им, хотя и в его княжестве был неурожай.
Из летописи Владимира видно, что единственным участком внешней политики,
на которой он проявлял постоянную активность, были отношения с польской землей
Мазовией. Благодаря действенной и последовательной поддержке Владимира Кон-
рад II удержался на мазовецком столе, признав себя его вассалом.
Использовав Литовскую, Польскую и Антиордынскую повести как источники
своего Летописца, одаренный волынский литератор создал и собственную высоко-
художественную повесть — о болезни и кончине князя Владимира.
Повесть о болезни и смерти Владимира Васильковича
Она начинается со слов: «Вълодимеру же князю болну сущю, зане быстъ рана
послана от Бога на нъ неисц’Ьлимаа» (754). По сведениям нашей летописи, князь
серьезно болел с 1276 г. Неизвестно, чем страдал он тогда, но в 1287 г., к которому
приблизительно относятся процитированные слова его Летописца, у него был рак
1 Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 129-130.
2 Грушевсъкий М. Хронольопя... С. 50.
58 Исследования
нижней челюсти и гортани, что следует из подробного дальнейшего рассказа автора
Повести об этой болезни.
Главная интрига Повести о болезни и смерти владимирского князя заложена в
самом ее начале: «Вълодимеръ же князь тъскнувь немочью тела своего, и нача
слати къ брату своему, Мъстиславу, тако река: “Брате! Видишь мою немочь,
аже не могу, а ино у мене не детей; а даю тобе, брату своему, землю свою всю и
городы по своемь животе"» (754). Впоследствии Владимир так объяснил Мстисла-
ву, почему избрал его своим наследником: «Се же есмь учинил за гордость брата
своего (Льва. — Ред.) и сыновца своего (Юрия Львовича. — Ред.), далъ есмь тобе
землю свою» (756).
Еще при жизни Владимира Лев с Юрием силились захватить часть его наследст-
ва. Творец Летописца Владимира Васильковича воспользовался вероломством и
грубой хитростью Льва и его сына, чтобы ярче оттенить ум и благородство, принци-
пиальность и мудрость своего государя: «Вълодимеръ же бе разумей притче и
тыхъ много словъ, и повестивь съ епископомъ много отъ книгъ, зане бысть
книжникъ великъ и философъ, якого же не бысть въ всей земли и ни по немь не
будешь...» (765).
Летописец Владимира завершается панегириком умершему, не имеющим себе
равных во всем древнерусском летописании, — и по художественным достоинствам
и по всесторонности и выпуклости образа героя. Панегирик Владимира достойно
увенчивает его высокохудожественный Летописец, в котором похвалы князю щедро
рассыпаны по всему тексту.
Панегирик повествует трагическую и трогательную историю болезни и кончины
Владимира Васильковича, его мужественного и благородного, полного достоинства
поведения перед лицом неумолимой смерти. Он открывается подробным портретом
князя, что уже само по себе представляет редкостное явление в древнерусской сло-
весности: «Съй же благоверный князь Володимеръ възрастомъ (ростом. — Н. К.)
6t высокъ, плечима великъ, лицемъ красенъ, волосы имеа желты, кудрявы, боро-
ду стригий, руки же име красны и ногы; речь же бе в немь тлъста и устна испод-
няя дебела» (771).
Далее следует развернутая характеристика личности Владимира: он был книж-
ник и философ, добрый охотник, храбрый, правдивый, незлобивый человек. Книж-
ник подробно описывает любовь князя к вере, церквям, монастырям. Завершается
эта похвала своеобразным гимном украшенному князем стольному граду Владими-
ру (с. 772). Панегирик умершему государю переходит в плач-обращение к нему с
мольбой подняться из гроба и взглянуть на дела рук своих, порадоваться собствен-
ным добрым делам (773). Автор Повести о болезни и смерти Владимира Василькови-
ча воспользовался здесь формой, заимствованной из «Слова о законе и благодати»
киевского митрополита Илариона1.
Таким образом, существуют весомые основания считать Летописец Владимира
Васильковича историко-литературным произведением Древней Руси первостепен-
ного значения. Казалось бы, приближаясь временами по форме к традиционным ле-
тописям, он вместе с тем есть целостное сочинение, подчиненное задачам возвели-
чения владимирского князя и прославления его земли.
1 Насонов А. И. История русского летописания: XI — начало XVIII в. (Очерки и исследова-
ния). М., 1969. С. 236-242.
Композиция, источники, жанровые и идейные характеристики летописи 59
Фрагмент Летописца Мстислава Даниловича
Формально этот Летописец начинается со слов: {«Начало княжения в Володи-
мерЪ Мъстислава великаго князя»]1. Однако в тексте небольшого отрывка, кото-
рый сохранился во всех известных сегодня списках Галицко-Волынской летописи,
рассказ о действительном начале его княжения из-за неудачных перестановок мате-
риала каким-то позднейшим редактором оказался в середине упомянутого отрывка,
уже после известия о конфликте Мстислава с братом Львом и племянником Юрием
из-за города Берестья: «Князь же Мьстиславь сЪде на столЪ брата своего Воло-
димеря... и нача княжитЪ по 6pamt своемь, правдолюбиемь свЪтяся къ всей бра-
тии своей и къ бояромъ, и къ простымъ людемъ» (774).
Нетрудно заметить, что похвала Мстиславу при восхождении его на стол Влади-
мира Волынского буквально списана с похвалы его предшественнику. Создается
впечатление, что оба Летописца принадлежали одному и тому же волынскому книж-
нику — жителю города Владимира. Но для того чтобы утвердиться в этой мысли,
необходимо кропотливое текстологическое исследование. На тождество автора ле-
тописей Владимира и Мстислава может указывать и то, что Мстиславов книжник
продолжает, как будто не произошло смены князя, сюжеты труда своего «предшест-
венника», например, историю с захватом Юрием Львовичем Берестья, которая нача-
лась еще в Летописце Владимира. Бросается в глаза и стилистическая схожесть обо-
их памятников.
Поэтому хотя формально Летописец Владимира Васильковича обрывается на
рассказе о чудесном сохранении нетленным его тела, а далее идут слова о начале
княжения Мстислава, мы имеем, на мой взгляд, дело с одним и тем же историко-ли-
тературным произведением. Даже идейная направленность отрывка, посвященного
Мстиславу, в большинстве случаев буквально совпадает с ведущей политической
линией основной части этого сочинения, в которой речь идет о жизни и деяниях Вла-
димира Васильковича. Да и сам герой этого псевдо-Летописца Мстислава Данило-
вича выглядит тенью, хотя и бледной, своего симпатичного предшественника.
Жизнеописание Мстислава, а вместе с ним и Галицко-Волынская летопись, об-
рывается на событиях 1289-1290 гг. Как образно выразился Грушевский, после это-
го «киммерийская тьма» спадает на историю Галицко-Волынской Руси. Судьбы
Мстислава, Льва и Юрия остались волынскому книжнику неизвестны. Последними
записями Галицко-Волынского извода были известия о кончинах мелких удельных
князей: степанского Ивана Глебовича и пинского Юрия Владимировича (с. 616), ко-
торые произошли, вероятно, зимой 1289/90 г.1 2
Так на рубеже 60-х и 90-х гг. XIII в. вдруг обрывается Галицко-Волынская лето-
пись. Причина этого науке неизвестна. Возможно, заключительная часть его прото-
графа погибла — то ли в сумятице нескончаемой междукняжеской грызни, то ли во
время очередного наезда татар. А быть может, в середине XIV в., когда польские и
литовские паны завоевывали Волынь, эти бесценные листы сгорели в огне пожара...
Что бы там ни случилось, надежды отыскать утерянные страницы с началом и окон-
чанием Галицко-Волынской летописи нет.
1 Предложение взято из Ипатьевского списка.
2 Груилевський М. Хронольопя... С. 60.
бО Исследования_____________________________________________________
Несколько заключительных слов
Исследование структуры, источников, идейных и жанровых особенностей Га-
лицко-Волынского извода привело меня к выводу, что в большей своей части —
вплоть до начала Летописца Владимира Васильковича — он состоит из отдельных
светских повестей, соединенных между собой позднейшими составителями и редак-
торами. Выяснилось также, что в составе основных повестей нашего памятника (На-
чальной, Галицкой, Литовской, Антиордынской и др.) содержатся меньшие по объ-
ему аналогичные произведения, известия которых обыкновенно разрывают тексты
таких главных повестей.
Почему же Галицко-Волынский извод столь явно отличается от традиционных
древнерусских летописей с их погодными статьями и никогда не нарушаемыми по-
следовательностью изложения событий и хронологией? Это выглядит особенно уди-
вительным, если принять во внимание всеобщую убежденность ученых в существо-
вании в XII в. летописания в Галицкой и Волынской землях.
Невзирая на априорную уверенность большинства исследователей в том, что в
названном регионе в XII в. велось летописание, никому еще не посчастливилось вы-
явить малейшие его следы. Известия же Киевской летописи XII в. о галицких событиях
40-90-х гг. можно объяснить участием каких-то галичан в киевском летописании1.
Полагаю, в Галицко-Волынской Руси никогда не существовало традиционного
летописания. Иначе бы Летописец Даниила Галицкого просто продолжил его. Вме-
сто этого, как мне кажется, с середины XII в. там начали создавать историко-литера-
турные повести, посвященные деяниям галицких князей. Вероятно, галицкое проис-
хождение имеет подробная и драматическая повесть о переговорах Владимирка га-
лицкого с киевским послом Петром Бориславичем (конец 1152 г.).
Есть основания предполагать, что Летописец Даниила и почти весь Галицко-Во-
лынский извод стали своеобразным и логическим продолжением присущей Галиц-
кой Руси историко-литературной традиции — написания особых повестей, светских
житий князей. Если это так, то мы имеем дело с исключительным для всей древне-
русской словесности явлением.
1 Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972. С. 1156, 1159
и др.
ХлеБннковскни список
Гллн^ко-болинской летописи
клк лингвистический источник
Первые памятники восточнославянской письменности — летописи Х-ХП вв. не
сохранились в оригиналах. Древнейшие из списков «Повести временных лет» вхо-
дят в состав Первой Новгородской XIII в. и Лаврентьевской летописи XIV в., создан-
ных за пределами Украины. В языке этих списков при переписывании отразились
особенности древнерусских диалектов, которые со временем легли в основу русско-
го языка. Сказалось при переписывании севернорусское влияние и на Ипатьевской
летописи начала XV в., включающей в себя три памятника, созданные на террито-
рии Древней Руси: «Повесть временных лет», Киевская и Галицко-Волынская лето-
писи. Сохранилось несколько списков, переписанных на Юге. Самый важный из них
Хлебниковский1, имеющий общий источник с Ипатьевским1 2. Однако между ними и
этим источником существовало еще несколько неизвестных теперь промежуточных
списков. И в некоторых случаях поздний Хлебниковский список сохранил более
древние черты. По почерку и бумаге его относят к началу XVI в. Как отметил
А. А. Шахматов, язык этого списка южнорусский, с весьма типичными местными
особенностями3.
Хлебниковский список лежит в основе списков Марка Бундура 1651 г.4 и Ермо-
лаевского конца XVII — начала XVIII в. С него скопированы также Погодинский и
Краковский. Ценность Ермолаевского5 списка состоит в том, что для его исправле-
ния была использована неизвестная в наше время рукопись. В результате этот текст
читается в некоторых случаях лучше, чем Ипатьевский и Хлебниковский. Общий
1 Хлебниковский список Ипатьевской летописи хранится в Отделе рукописей Российской на-
циональной библиотеки в Санкт-Петербурге, F. IV, 231. Примеры приводятся по рукописи.
Нумерация в тексте в круглых скобках.
2 Ипатьевский список Ипатьевской летописи издавался много раз. Примеры приводятся по
изданию: Летопись по Ипатскому списку. М., 1871. Нумерация в тексте в круглых скоб-
ках. Языковые особенности Ипатьевского списка Галицко-Волынской летописи детально
проанализированы в монографии: Генсьорський А. I. Галицько-Волинський л^топис. К.,
1961.
3 Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская летопись. М., 1962. С. VII-IX.
4 См.: Исаевич, Я. Д. Культура Галицко-Волынской Руси // Вопросы истории. 1973. № 1.
С. 100. Список Марка Бандура хранится в Отделе рукописей Библиотеки РАН.
5 Ермолаевский список Ипатьевской летописи хранится в Отделе рукописей Российской на-
циональной библиотеки в Санкт-Петербурге. F. IV, 231.
62 Комментарий к летописи
с названными копиями источник имеют также сокращенные тексты Густинской ле-
тописи1 и «Кройники» Феодосия Сафоновича (XVII в.)1 2.
Все названные списки, будучи копиями Хлебниковского, отличаются южнорус-
скими языковыми особенностями, усиливая их в той или иной степени. Детальнее
этот вопрос не изучался, хотя, несомненно, указание А. А. Шахматова на южнорус-
ское происхождение Хлебниковского списка заслуживает внимания.
Прежде всего это объясняется теми чертами графики и орфографии Хлебников-
ского списка, которые принято связывать со вторым южнославянским влиянием.
Особенности, свидетельствующие об особой школе письма, придают рукописи
Хлебниковского списка необычайную пестроту. За ними теряются те местные чер-
ты, которые дали основание А. А. Шахматову назвать язык этого списка южнорус-
ским, а также особенности его древнерусского протографа.
Существует значительная научная литература, посвященная вопросам второго
южнославянского влияния на восточнославянскую письменность3. Относительно
староукраинских памятников ее рассмотрела Л. А. Гнатенко4. Однако лишь в канди-
датской диссертации В. М. Греченко-Журавской вопросы второго южнославянского
влияния освещаются на летописном материале5. Язык Галицко-Волынской летопи-
си в этом отношении, как и относительно староукраинских наслоений, предметом
исследования еще не был.
1 Густынская летопись хранится в Отделе рукописей Государственной библиотеки России,
фонд 01 ДР, № 118.
2 «Кройника» Феодосия Сафоновича хранится в Отделе рукописей Российской национальной
библиотеки в Санкт-Петербурге, F. IV, 215.
3 Соболевский А. И. Южнославянское влияние на русскую письменность в XIV-XV веках.
СПб., 1894; Щепкин В. Н. Русская палеография. М., 1975; Жуковская Л. П. Грецизация и
архаизация русского письма 2-й половины XV — 1-й половины XVI в. (Об ошибочности по-
нятия «второе южнославянское влияние») // Древнерусский литературный язык в его отно-
шении к старославянскому. М., 1987. С. 155-157; Ее же. Квопросу о конечной стадии исто-
рии редуцированных в русском языке // Материалы и исследования по истории русского
языка. М., 1960. С. 59-117; Ее же. К вопросу о южнославянском влиянии на русскую пись-
менность (Житие Анисьи по спискам 1282-1632 гг.) // История русского языка: Исследова-
ния и тексты. М., 1982. С. 277-287; Ее же. О южнославянском влиянии XIV- XV вв.: На ма-
териале проложного жития Евгении // Язык и письменность среднеболгарского периода.
М., 1982. С. 26-59; Ее же. Повторяющиеся чтения как лингвистический источник // Вос-
точнославянские языки. Источники для их изучения. М., 1973. С. 72-98; Ее же. Развитие
славяно-русской палеографии. М., 1963. С. 144.
4 Граф!ко-орфограф!чн! особливост! староукраТнського узусу в правопис! голосних конфе-
ойних рукописних пам’яток останньоТ чверт! XIV — першоТ чверт! XVII ст. // Рукописна
та книжкова спадщина УкраТни. К., 1996. Вип. 3. С. 39-57; СтароукраТнський правопис
останньоТчверт! XVII ст. у зв’язку з проблемою другого швденнослов’янського графжо-ор-
фограф!чного впливу (Букви на позначення голосних звуюв). АКД. К., 1997; Середньо-
болгарськ! орфограми як зас!б щентифжацн часу написания староукраТнських конфе-
сшних пам’яток // Науков! пращ НашональноТ б!блютеки УкраТни im. В. I. Вернадського.
Вип. 3. К., 2000.
5 Греченко-Журавская В. М. Хлебниковский список Ипатьевской летописи «Повести вре-
менных лет» в сравнении с древнерусским протографом (южнославянские и староукраин-
ские наслоения). Днепропетровск, 1996.
Комментарий к летописи 63
Между тем фототипическое издание памятника, осуществленное Украинским
научным институтом Гарвардского университета в 1990 г.1, дает возможность на-
глядно проиллюстрировать разницу в языковом оформлении списков XV и XVI сто-
летий.
Л. А. Гнатенко в статье «До icTopii вивчення т. зв. другого швденнослов’янського
впливу»1 2 проследила традицию его изучения в украинском языкознании. Так, уже
украинские грамматисты конца XVI — начала XVII в. Лаврентий Зизаний и Ме-
летий Смотрицкий осознавали, что некоторые черты правописания этого времени
носят следы южнославянского влияния3. Косвенно касались вопроса второго южно-
славянского влияния на староукраинские памятники в трудах по истории языка
и при описании данных памятников такие ученые, как П. И. Житецкий4, Г. Крижа-
новский5.
В украинском языкознании конца XIX — первой половины XX в. вопросы, так на-
зываемого, второго южнославянского графико-орфографического влияния на старо-
украинское правописание конкретно не изучались. Лишь в 20-30 гг. XX в. к этой
проблеме обратились историки языка. Надлежащее внимание освещению правопис-
ных вопросов в своих трудах уделял И. И. Огиенко, проследивший его отдельные
черты6. Этого же вопроса коснулся А. Е. Крымский в статье «Нарис icTopii укра-
Тнського правопису по 1927 рр.»7. П. П. Плющ посвятил данной теме небольшой под-
раздел в учебнике8. А. А. Москаленко проследил (впервые хронологически) некото-
рые черты второго южнославянского графико-орфографического влияния на право-
писание украинских памятников XIV-XVIII вв.9
Д. С. Лихачев отметил, что явления в сфере орфографии и литературного языка,
связанные с этим влиянием, выделил в речи, прочитанной на годовом акте Археоло-
гического института 6 мая 1894 г., А. И. Соболевский10. Они объединяют такие тен-
денции:
1 Староруськ! киТвськ! i галицько-волинсью летописи: Острозький список (Хлебниковський) i
список Четвертинського (Погодинський). Вступ Омеляна Прщака. Гарвардська б1бл1отека
давнього украТнського письменства. Корпус текст1в. Т. 8. УкраТнський науковий институт
Гарвардського университету. Бостон, 1990.
2 Пам’ятки писемност! схщнослов’янськими мовами XI-XVIII стол^ть. К., 1995. С. 249-
252.
3 Подробнее: Н1мчук В. В. Мовознавство на У крапп в XIV-XVI ст. К., 1985. С. 3-222.
4 Житецкий П. И. Описание Пересопницкой рукописи XVI в. К., 1876; Его же. Очерк литера-
турной истории малорусского наречия в XVII и XVIII вв. К., 1889.
5 Крижановский Г. Рукописные евангелия Киевских хранилищ. К., 1889.
6 Ог'юнко /. IcTopin церковнослов’янськоТ мови. Варшава, 1927. Т. 3. С. 17-25, 40-44 и др.;
Его же. Нариси з icTopii* украТнськоТ мови. Система украТнського правопису. Варшава, 1927;
Его же. Новочасний церковнослов’янський правопис. 1сторичний нарис з палеографа та
палеотипп. Варшава, 1926. С. 3, 19; Его же. УкраТнська л1тературна мова XVI ст. i Kpexie-
ський апостол 1560 рр. Варшава, 1930. С. 215-216, 220-223 и др.
7 Записки 1сторико-ф1лолопчного вцццлу ВУАН. К., 1929. Кн. 25. С. 175 об.-176.
8 Плющ П. П. 1стор1я украТнськоТ л!тературноТ мови. К., 1971. С. 149-151.
9 Москаленко А. А., Терлецъка В. М. УкраТнський правопис (Б1блюграф1я, матер!али на допо-
могу науковш роботО. Одеса, 1971. С. 56, 60-64.
10 Соболевский А. И. Южнославянское влияние на русскую письменность в XIV-XV веках.
С. 3-4.
64 Комментарий к летописи__________________________________________________
1) стремление отделить книжный язык от народного;
2) установить более или менее стойкие правила правописания;
3) приблизить язык к первичному церковнославянскому, «очистив» его от поздней-
ших народных элементов;
4) убрать из орфографии местные особенности;
5) приблизить язык и орфографию к греческим основам1.
И. В. Ягич считал второе южнославянское влияние в истории восточнославян-
ских языков возвращением к архаизации на основе греческой традиции1 2.
В середине XX в. была высказана мысль, скорее всего независимо от Ягича, что
со второй половины XV в. на восточнославянской территории начинается другой
процесс, который никем выразительно не выделялся в истории литературного язы-
ка, но который следует отделить от второго южнославянского влияния. Этот про-
цесс можно назвать реставрацией старокнижных традиций в литературном языке3.
Со временем Л. П. Жуковская также отказалась от термина «второе южнославян-
ское влияние», отрицая соответствующее явление в российской письменности. Она
сделала вывод, что российская орфография этого периода была хронологически за-
менена грецизированным и архаизированным письмом4.
Отрицает второе южнославянское влияние на восточнославянскую письмен-
ность и американский славист Д. Ворт, который считает и сам термин неверным.
Лингвокультурные явления данного периода, по его мнению, следует считать по
происхождению не столько иноязычными (южнославянскими), сколько автохтон-
ными (архаизирующими или псевдоклассическими)5.
Однако, по мнению Л. А. Гнатенко, отбрасывать этот термин, отрицая вообще
влияние южнославянской письменности на восточнославянскую, не следует, пото-
му что он отражает в себе общекультурное южнославянское влияние на восточно-
славянскую, в частности староукраинскую культуру. «Термин “второе южнославян-
ское влияние” в восточнославянской орфографии, — отмечает она, — сочетает в
себе результаты орфографических реформ: 1) “святогорской” (афонской), 2) сред-
неболгарской и 3) сербской. Первая из названных реформ повлияла на вторую,
а вторая — на третью»6.
Исходя из этих положений, автор предлагает в восточнославянских лингвисти-
ческих работах употреблять термин «второе южнославянское графико-орфографи-
ческое влияние», понимая при этом не живоязычное перенесение иноязычных осо-
бенностей, а искусственное использование унормированных графико-орфографиче-
1 Лихачев Д. С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России. М.,
1958. С. 6.
2 Ягич И. В. Критические заметки по истории русского языка. СПб., 1889. С. 152.
3 Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка (X — середина XVIII в.). М.,
1975. С. 217-218, 237-238.
4 Жуковская Л. П. Грецизация и архаизация русского письма 2-й половины XV — 1 -й полови-
ны XVI в. (Об ошибочности понятия «второе южнославянское влияние»). С. 167.
5 ВортД. Так называемое «второе южнославянское влияние» в истории русского литератур-
ного языка // Резюме докладов и письменных сообщений: IX Международный съезд слави-
стов, Киев, сентябрь. М., 1983. С. 222-223.
6 Гнатенко Л. А. До icTopii вивчення т. зв. другого твденнослов’янського графжо-орфогра-
ф!чного впливу. С. 252.
Комментарий к летописи 65
ских норм, выработанных на Афоне, в Болгарии и Сербии на протяжении XIV —
первой половины XV в., которые преимущественно базировались на греческой
и староукраинской традициях1.
Как показала в своем исследовании В. М. Греченко-Журавская, текст Хлебни-
ковского списка «Повести временных лет» написан в один столбец из 27 строк. Во
многих случаях нет разделения на слова. Вместе пишутся сочетания знаменатель-
ных частей речи со служебными, иногда — сочетания знаменательных слов. Руко-
пись написана полууставом, точнее — младшим полууставом с достаточно четко вы-
раженными южнославянскими чертами: буквы прямые, без наклона, среднего раз-
мера, умеренно круглые. Инициалы в рукописи обычно простые, не имеют украше-
ний в виде хвостиков, усиков, завитушек и т. п. На полях рукописи много примеча-
ний более позднего времени, сделанных разными почерками и разными чернилами1 2.
Эти же особенности характеризуют и рукопись Хлебниковского списка Галицко-Во-
лынской летописи. Она также написана ранним полууставом3. А. А. Шахматов под-
черкнул, что «по почерку и бумаге» весь текст Хлебниковского списка относится к
XVI в., хотя встречаются листы, вероятно, вставленные вместо утраченных, кото-
рые принадлежат к XVII- XVIII вв.4
В графике и орфографии Хлебниковского списка много черт, которые отсутству-
ют в Ипатьевском. Они могут быть использованы при установлении даты переписки
этого памятника.
Важной его особенностью являются лигатуры, выносные буквы, надстрочные
знаки5. В виде лигатур постоянно пишется предлог (префикс) от; сравнительно час-
то встречаются написания сочетаний ау и тр как лигатур.
Выносные буквы в Хлебниковском списке употребляются независимо от пози-
ции в строке. Буквы м, т, з, ж, х, д выносятся без титла: поспЪвающи* же бе3бож-
ным галичАНсом (623); тогда и Волсодимеръ Мономах (622); ьько дъждю (652); на
град Ярославль (684); д1аволъ глаголе"1 (689); ьх/со был 6t оу татарех (690); а Ва-
са^ко кна3 с ним (720); чере3 ночь (720).
Без титла выносятся также слоги ди, ми, д1, до, ти: невЪры ради (623); псодобный
лисица (654); победою no6tdu Ростислава (690).
Некоторые буквы и слоги выносятся над строкой под прикрытием: АндрЪй же и
/сорол (626); и ре4 (655); в Роуской земли (689); акы пЪссокморскый (730).
Гласные буквы отдельно не выносятся.
Как подчеркивает В. М. Греченко-Журавская, по составу вынесенных графиче-
ских элементов (почти все согласные и некоторые слоги), их позиции в слове и в
1 Там же.
2 Греченко-Журавсъка В. М. Хлебниковський список 1патнвського лпопису «FloBicTi вре-
менних л!т» у nopiBHHHHi з давньоруським протографом (швденнослов’янсью та старо-
украТнсью нашарування). АКД. Дншропетровськ, 1996. С. 6-7.
3 Обзор литературы в отношении украинского письма см. в труде: Панашенко В. В. Палео-
граф!я укра’Гнського скоропису другоТ половини XVII ст. К., 1974. С. 5-20.
4 Шахматов А. А. Предисловие // Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская
летопись. М., 1962. С. VIII-IX.
5 Здесь и далее использованы наблюдения В. М. Греченко-Журавской над рукописью «Повес-
ти временных лет» по Хлебниковскому списку.
66 Комментарий к летописи
строке (конец и середина слова, конец и середина строки), по количеству надстроч-
ных букв без титла Хлебниковский список «Повести временных лет» не отличается
от других восточнославянских памятников конца XV — середины XVI в.1 Таким об-
разом, ее наблюдения подтверждают предположение В. М. Щепкина, Ю. Ф. Карско-
го, О. В. Творогова, которые полагают, что система и характер употребляемых в ру-
кописи выносных букв и слогов вместе с другими чертами могут быть датирующим
признаком.
Рукопись Хлебниковского списка необычайно богата надстрочными знаками.
Среди них знаки сокращения, придыхания, ударения, долготы, а также знаки, упот-
реблявшиеся вместо пропущенных букв.
Наиболее известным из них является титло — знак сокращения в виде волни-
стой черточки. Традиционно под титлом писались такие слова, как Богъ, Богоро-
дица, царь, святой, солнце, церковь, глаголати и некоторые другие, а также
производные от них: Бж1ею (634, 640), Боу (640), цркви (640), стыя (640), Бци
(640), глющимъ (640), ннЪ (640). Знак этот известен с древнерусского периода.
Паерок. Этот знак имеет вид зигзага р] или уголка [>]. В восточнославянских
рукописях он употреблялся вместо пропущенных ъ или ь. По мнению Л. П. Жуков-
ской, у восточных славян паерок употреблялся для сознательной архаизации пись-
ма, этот знак не был связан для пишущих с какими-либо звуками речи, и они встав-
ляли его без всякого смысла1 2.
В графике и орфографии Хлебниковского списка привлекают внимание черты,
отсутствующие в Ипатьевском. Их можно связать со вторым южнославянским влия-
нием.
В графике это выражается в употреблении омеги (со) после согласных: бра-
тсомь, воевсодство, Вълсодимеръ, горсодъ, дьдксомь, мнсого, псодъ, слсовеса, Со-
ломсонъ, сынсома.
В постановке буквы зело (s) в таких позициях, где она не ставилась раньше:
6pest, khasa, mhcosiu, Host.
В появлении нового начертания буквы з, напоминающего змею: zptzfib, %на-
югпса, бе%, съ^данса.
Показательны изменения в орфографии:
1) перед гласными последовательно ставится i: галщкш, дшволь, 7$л1е, K'ieeoy,
Маршмь, Moycia, оутвержешемь, npiude, радостно;
2) появляется так называемое зияние: богомирнаа, вселеныа, добраа, желЪзнаа,
половЪцкаа, поганыа, сквернаа, христолюбнаа;
3) в сочетаниях глухих с плавными распространяются написания типа: дръжава,
пръвый, сръдитъ;
4) юс большой пишется как в конце слова, так и в корнях: вЪдъ, имЪахк, смЪахъ,
хошаххь, мкжь, меченый, премудрый, стыций;
5) восточнославянское ч заменяется на щ: дъщерь, кньжащю, молащнмса, мощ-
но, помощь, стоАщимь, хотлще.
1 Греченко-Журавська В. М. Хлебниковський список 1пативського л!топису «Повюл времен-
них л!т»... АКД. С. 7.
2 Жуковская Л. П. Грецизация и архаизация русского письма 2-й половины XV — 1 -й полови-
ны XVI в. С. 10.
Комментарий к летописи 67
Наши наблюдения над рукописью Хлебниковского списка показывают, что его
текст нередко отражает более архаическую систему рефлексации древних редуци-
рованных гласных, чем Ипатьевская летопись1.
Так, паерок встречается, как правило, на месте слабого редуцированного ъ, опу-
щенного в Ипатьевской летописи: не видив*ше (621), изгнав* шю (622), остав*шю
(622), обухав* шю (622), выплакав* шю (622), родив* шюся (622), вьстав*шю (622),
ув%дав*ши (624).
Ставится паерок и на месте слабого редуцированного ь в тех случаях, где в
Ипатьевской летописи ь пропускается, например, в суффиксе -ьц- (полов* ци (622),
володимер* ци (625)).
Буквы ъ и ь. Эти буквы в Хлебниковском списке не имеют звукового значе-
ния, но их наличие является его характерной особенностью. Л. П. Жуковская1 2 и
Т. А. Сумникова3, которые изучали употребление этих букв в памятниках XIV-
XVI вв., объясняют их сохранение после завершения процесса утраты редуцирован-
ных рядом причин.
В. М. Греченко-Журавская в диссертационном исследовании систематизировала
эти причины, опираясь на труды вышеназванных специалистов4:
1) наследование орфографическим традициям или особенным графическим нормам
(такое, например, употребление в конце самостоятельного слова или предлога,
в конце строки);
2) отражение особенностей произношения каких-либо категорий слов, включа-
ющих в себя группы согласных, мешающих падению слабых редуцированных;
3) сложная техника переписывания, которая не всегда позволяла переписчику сле-
дить за смыслом передаваемого текста, что приводило к механическому перене-
сению букв из одного памятника в другой;
4) употребление букв редуцированных в новых функциях: как знаков твердости/
мягкости парных по этому признаку согласных и как «разделительных» знаков.
Т. А. Сумникова к тому же отмечает, что в ряде случаев написание букв редуци-
рованных отражает среднеболгарскую орфографическую традицию (смешение ъ и ь
в конце полнозначных слов и предлогов, а иногда в корневых и формальных мор-
фемах)5.
По наблюдениям В. М. Греченко-Журавской, в Хлебниковском списке «Повести
временных лет» редуцированные ставятся в некоторых префиксах и предлогах, в
окончаниях полнозначных слов, в отдельных корневых морфемах. Проследив факты
расхождения в написании слов с утраченными редуцированными в Хлебниковском
1 См.: Мельничук, А. С. О языке Киевской летописи XII века // Слов’янське мовознавство:
IX М1жнародний з’Тзд славкпв. Доповцц. К., 1983. С. 116-142.
2 Жуковская JJ. П. К вопросу о конечной стадии истории редуцированных в русском языке //
Материалы и исследования по истории русского языка. М., 1960. С. 59-117.
3 Сумникова Т.А. Чудовский сборник XVI века: Палеографическое и фонетическое описание
рукописи Чудовского сборника № 264 // Материалы и исследования по истории русского
языка. М., 1960. С. 118-176.
4 Греченко-Журавская В. М. Хлебниковский список Ипатьевской летописи «Повести вре-
менных лет» в сравнении с древнерусским протографом... КД. С. 37-38.
5 Сумникова Т. А. Чудовский сборник XVI века: Палеографическое и фонетическое описа-
ние... С. 132-133.
68 Комментарий к летописи
и Ипатьевском списках, она пришла к выводу, что в случаях совпадения в их написа-
нии можно, очевидно, говорить о точной передаче орфографии протографа перепис-
чиками обоих списков и, таким образом, квалифицировать их как графико-орфогра-
фические явления периода создания протографа, то есть XIII — начала XIV в.1
В отличие от Ипатьевского в рукописи Хлебниковского списка Галицко-Волын-
ской летописи преобладает написание ъ в простых предлогах: въ ЗванагородЪ
(623), въ Угры (624), въ БелзЪ (625), въ послЪдняа времена (626), въ силЪ тяжцЪ
(627), къ Клеву (623), къ брату (626) къ королева (623), съ братомъ (625), съмно-
гыма вой (528).
В префиксах: сътвориша (627), съшедъше (629).
Неэтимологическое употребление буквы ь вместо ъ также принято считать след-
ствием южнославянского влияния. Однако наблюдения Л. П. Жуковской показали,
что ь вместо ъ в памятниках старорусского языка встречается лишь после задне-
язычных и губных, что объясняется фонетически1 2. Ср. в Хлебниковском списке Га-
лицко-Волынской летописи: попь (6), Володиславъ (24), другъ (24), сродникь (625),
книжникъ (626), Святославъ (627), ГлЪбъ (331,635), д1акъ (635), бЪгъ (635).
В Хлебниковском списке ь вместо ъ встречается также после д: звЪздъ (24), з:
азь (626, 635), л: Даналъ (635), Ивань (635), р: азь Угорь (626), Володимеръ (627),
Дматрь (635), марь (636), т: антихристъ (626), Бенедиктъ (627).
Исследователи языка Ипатьевской летописи отмечают, что в этом памятнике со-
храняется мягкое произношение звуков ж, ш, ч, ц. А. А. Никольский, например, пи-
шет: «Шипящие и ц в нашем памятнике редко соединяются с “твердыми”, наиболее
же с “мягкими” гласными»3. Он зафиксировал в «Повести временных лет» лишь
10 случаев сочетания шипящих и ц с о и 42 примера сочетаний с у. Ученый делает
вывод об их мягкости в этом памятнике, так как не выявил в нем сочетаний шипя-
щих и ц с ы, а также с ъ4.
А. С. Мельничук зафиксировал мягкое произношение этих согласных в Киевской
летописи по Ипатьевскому списку. Ученый заметил, что перед гласным а (как и перед
и, е) мягкость шипящих никак не обозначается, а мягкость ц обозначается непоследо-
вательно в виде написания а или а после ц. В позиции перед у мягкость этих соглас-
ных последовательно передается при помощи буквы ю. Единичные случаи написания
у после щ, например сущу, он связывает с влиянием церковнославянских образцов5 6.
По наблюдениям В. М. Греченко-Журавской, в Хлебниковском списке «Повес-
ти» можно видеть неоднородную картину в употреблении гласных букв после шипя-
щих и ц. С одной стороны, после этих согласных пишется только и, а не ы (половца
и т. д.). Последовательно пишется и буква а, но не я или а: рекоша. Буква ъ вместо
этимологического ь встретилась лишь один раз: ножъ^.
1 Греченко-Журавская В. М. Хлебниковский список Ипатьевской летописи «Повести вре-
менных лет»... КД. С. 38.
2 Жуковская Л. П. Грецизация и архаизация русского письма 2-й половины XV — 1-й полови-
ны XVI в. С. 155-157.
3 Никольский А. А. О языке Ипатьевской летописи. Варшава, 1899. С. 48.
4 Там же. С. 49.
5 Мельничук О. С. Про мову КиТвського л!топису // Мовознавство. 1983. № 2. С. 46-47.
6 Греченко-Журавская В. М. Хлебниковский список Ипатьевской летописи «Повести вре-
менных лет»... КД. С. 133.
Комментарий к летописи 69
С другой стороны, отмечает исследовательница, сравнительно часто после шипя-
щих и ц употребляется буква оу в соответствии с ю Ипатьевского списка, а после щ
такое написание преобладает: прошоу, лжоу, мовницоу, хощоу.
Ю последовательно пишется только после ч: Игоревичю, чюжои.
Кроме того, в Хлебниковском списке «Повести временных лет» она выяви-
ла три случая написания о < е после шипящих: шолъ, чюжои, въ княжой медо-
уших.
В Хлебниковском списке Киевской летописи лабиализация е после шипящих и й
перед твердым согласным отражена сравнительно широко, хотя и непоследователь-
но. Ип., 756, 757: шеломъ — Хлеб.: шоломъ\ Ип., 378: пришелъ — Хлеб.: пришолъ;
Ип., 396: вшелъ, пошелъ — Хлеб.: вшолъ, но пошелъ.
Относительно Ермолаевского и других поздних списков, то лабиализация е отра-
жается в них значительно последовательнее, охватывая и те случаи, когда она от-
сутствует в Хлебниковском. Так, Хлеб., 411: Чертовъ лЪсъ — Ерм.: Чортовъ; Хлеб.,
660: старшего — Ерм.: старшого; Хлеб., 769: мечевые остроты — Ерм.: мечовое;
Хлеб.: рожение — Ерм.: рожоже; Хлеб.: солнце стояще — Ерм.: стоящо. Влияние
твердых основ на исторически мягкие наблюдается тут в формах дательного и твори-
тельного падежа единственного числа существительных. Хлеб., 743: сторожемь же
бившимься — Ерм.: сторожомь; Хлеб.: съ королевичемь — Ерм.: съ королевичомь;
Хлеб., 447: съ Ярославомъ Святополчичемъ — Ерм.: Святополчичомъ.
Наиболее убедительным доказательством твердого произношения шипящих и ц
считают употребление после них букв ы и ъ. Относительно иных гласных как пока-
зателей твердости/мягкости предыдущих шипящих мнения расходятся.
В. В. Колесов утверждает, что об отвердении шипящих в рукописях можно де-
лать выводы на основании написания у, ы, ъ после ж, ш вместо шя, шю и т. д.1 2
А. С. Мельничук считает, что в Киевской летописи по Ипатьевскому списку мяг-
кость шипящих перед а никак не обозначается, а перед гласным у обозначается бук-
вой ю3.
М. А. Жовтобрюх отмечает, что буквы а и у в древнерусском языке не обознача-
ли твердости предыдущих шипящих, о чем свидетельствует функционирование в па-
мятниках тех самых слов с буквами а, у или я, ю после шипящих4.
В. М. Греченко-Журавская не нашла в Хлебниковском списке «Повести времен-
ных лет» написаний с ы после шипящих5. Однако памятники староукраинской6 и
старорусской7 письменности фиксируют такие факты с XIV в. Поэтому она полага-
ет, что однозначно делать выводы о качестве этих согласных в Хлебниковском спи-
1 Там же. С. 134.
2 Колесов В. В. К вопросу о соотношении между фонетическими явлениями древнерусского
языка и орфографическими нормами древнерусской письменности (Глухие в рукописи сере-
дины XVI в.) // Филологический сборник студенческого научного общества ЛГУ. Л., 1957.
Вып. 1. С. 153.
3 Мельничук О. С. Про мову КиТвського л!топису. С. 47.
4 1стор1я укра’Гнсько! мови. Фонетика. С. 311.
5 Греченко-Журавская В. М. Хлебниковский список Ипатьевской летописи «Повести вре-
менных лет»... КД. С. 135.
6 1стор1я укра’Гнсько!’ мови. Фонетика. С. 314.
7 Колесов В. В. Историческая фонетика русского языка. М., 1980. С. 153.
70 Комментарий к летописи
ске невозможно. «Однако трудно представить, — продолжает исследовательни-
ца, — что в рукописи XVI в. никак не отразился фонетический процесс, характери-
зующий все восточнославянские языки, начиная с XIV в. В связи с этим, вероятно,
следует рассматривать выявленные нами случаи написания оу после ж и ш как фак-
ты, указывающие на твердое произношение этих согласных. Имеющиеся в рукописи
единичные примеры с буквой о после ж и ш, а также написание ножъ, считаем, под-
тверждают это предположение»1.
Возможность сравнить два списка одного памятника дает исследователю счаст-
ливую возможность проследить процессы развития языка на всех уровнях (лексика,
фразеология, фонетика, морфология, синтаксис), выявить временные и пространст-
венные характеристики этих процессов. «Летописные наши тексты в истории лите-
ратурного языка занимают свое особенное место, — пишет историк М. Д. Присел-
ков. — В своей истории язык летописного рассказа не раз ощущал на себе попытки
сближения с языком иных родов литературы и даже языком разговорным, потому
что постоянство языка летописных текстов с бегом времени начинало угрожать
трудностями для читателя в понимании содержания изложения»1 2.
Примеры, приведенные ученым, дают историю ряда русских слов. Так, в Радзи-
виловской летописи XVI в. при сравнении с Лаврентьевской, переписанной в 1377 г.,
он отмечает некоторые замены устаревших слов более понятными современникам
переписчика. Слово ложница переписчик заменил на постельница, пробоши чере-
вы на боты, набдя на кормя, доспЪлъ на готовъ, детескъ на малъ, детищъ на от-
роча, крьнеть на купить, ратиться на сразиться, ядь на снедь и т. д.3
В лексическом плане сравнение Хлебниковского списка Галицко-Волынской ле-
тописи с Ипатьевским наглядно иллюстрирует процесс вытеснения из книжного
языка древнерусских слов и их замену словами живого украинского языка. Так, сло-
во свадьба, постоянно употребляемое в Ипатьевской летописи, так же постоянно
заменяется словом веселе, которое в несколько измененной форме (весьлля) функ-
ционирует и в современном украинском языке. Ср.:
1229 г. ИЛ: «Потомъ же времени минувшу, txa Василко Суждалю на свадбу шу-
рина своего» (505). ХС: «По томь же времени минувши еха Василко к Суждалю на
веселе шюрина своего» (653). На полях рукописи против этого текста фиксируется
запись: «Василко до Суждаля на веселе». Далее в Ипатьевской летописи под 1261 г.:
«В ты же дни свадба бысть у Василка князя у ВолодимерЪ городЪ: нача отдавати
дщерь свою Олгу за Андрея князя Всеволодича Чернигову» (561-562). ХС: «Въ тыа
же дни веселе бысть у Василка князя у Володимери городЪ: нача отдавати дъщеръ
свою Олгу за АндрЪа князя за Всеволодича к Чернигову» (719). ИЛ под 1624 г.: «Въ
прежерченомъ же л’Ьт’Ь Миндовгова убитья бысть свадба у Романа князя у брянь-
ского, и нача отдавати милую свою дочерь, именемь Олгу за Володимера князя»
(569). ХС: «Въ прежерченномъ же л’Ьт’Ь Миндовгова убипа бысть же веселе у Рома-
на князя у дръбеньского, нача отдавати милую свою дъщерь, именемь Олгу, за Воло-
димера князя» (728).
1 Греченко-Журавская В. М. Хлебниковский список Ипатьевской летописи «Повести вре-
менных лет»... КД. С. 135.
2 Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940. С. 86.
3 Там же.
Комментарий к летописи 71
Как правило, заменяются слова устаревшие, которые, по мнению переписчика,
могли быть непонятными его современникам. Однако сознательные замены в тексте
Хлебниковского списка встречаются редко.
К таким сознательным заменам можно с уверенностью отнести случай постанов-
ки слова церковь вместо божница. Последнее в сознании переписчика, очевидно,
ассоциировалось с язычеством. Ср. следующий фрагмент Хлебниковского списка:
«Того же лЪта преставися великый князь краковьскый Болеславь, добрый и ти-
хый, кроткый и смиренный, незлобивый, братолюбивый. Поживъ же лЪта многа, и
тако въ старости добрЪ отъиде къ Господу, тЪло его спрятавше положиша его въ
церкви святого Франьцишка, въ городЪ в КраковЪ»(742).
В Ипатьевском списке в этом месте на с. 581 находим существительное божни-
ца, вероятно, восходящее к протографу.
Часто не удается выявить и мотивы, которыми руководствовался переписчик.
Так, кроме уже упомянутого выше существительного свадьба, его внимание при-
влекло еще одно слово из сферы обрядовой лексики, а именно существительное по-
гребенье, которое и было заменено на схоронЪнье. Произошли еще некоторые из-
менения в тексте фрагмента, приведенного далее. Ср.:
ИЛ: «Князь же Мьстиславъ не притяже на погребенье тЪла брата своего Воло-
димЪра, но приЪха послЪ с бояры своими и со слугами, и Ъха въ епископью ко святЪй
Богородици, иде же положенъ бысть братъ его ВолодимЪръ, и плакася надъ гробомъ
его плачемь великымъ зЪло, аки по отцЪ своемь по королЪ» (610).
ХС: «Володимеру же вложену въ гробь1. Брать же его1 2 не притяже на схорон'Ьнье
тЪла его3; но npiexa же послЪ съ бояры своими и съ слугами, и еха въ епископью къ
святой Богородици, иде же положенъ бысть братъ его ВолодимЪръ, и плакася надъ
гробомъ его плачемь великымъ зЪло, яко по отци своемь по короли» (779-780).
Запись на полях Хлебниковского списка сохраняет однако в названии ритуала
слово того же корня, что и Ипатьевская летопись: «Мьстиславъ пр!ехалъ по погребЪ
братнемъ и плачетъ плачемь великымъ» (780).
Прилагательное думенъ в Хлебниковском списке заменено на мудрый. ИЛ под
1291 г.: «Въ лЪто 6799. Левъ князь, братъМьстиславль, сынъ королевъ, внукъРома-
новъ самъ иде в помочь Болеславу. Пришедшу бо ему ко Кракову; и радь бысть ему
Болеславъ, и Кондратъ и Локотко, акы отцю своему: зане бысть Левь князь думенъ,
и хороборь, и крЪпокъ на рати» (615).
ХС: «Того же лЪта князь Левъ, братъ Мьстиславовь, сынъ королевъ, внукь Рома-
новъ самъ иде в помочь Болеславу. Пришедшю же ему къ Кракову, радъ бысть ему
Болеславь, и Кондратъ и Локотко, яко отцу своему: зане бысть Левъ князь мудрый и
хороборъ, и крЪпокь на рати» (745-746). На полях против этого места утверждает-
ся: «Левъ — человЪкъ мудръ и храборъ на ратехъ». Слово крЪпокъ, как видим, тут
опущено, а прилагательное мудръ подано в нечленной форме в соответствии с фор-
мой думенъ Ипатьевской летописи.
Привлекает внимание, что в «Словаре староукраинского языка XIV-XV вв.» слова
с корнем дум(-), распространенные в древнерусском языке, вообще отсутствуют4.
1 Этого предложения в Ипатьевской летописи нет.
2 В Ип.: Князь же Мьстиславь.
3 В Ип.: брата своего ВолодимЪра,
4 Словник украшськоТ мови XIV-XV ст. I. С. 330.
72 Комментарий к летописи
Зато в «Словаре русского языка XI-XVII вв.» они представлены значительным коли-
чеством слов (дума, думати, думецъ, думникъ, думно, думный1, думца, думчий,
думщикъ)1 2 3.
Глаголы стряпати — встряпати заменены в Хлебниковском списке на мешка-
ти — умешкати.
ИЛ: «Дмитрови же, кыевьскому тысяцкому Данилову, рекшу Батыеви: “Не мози
стряпатй'>> в землЪ сей долго; время ти есть на Угры уже пойти; аще ли встряпае-
иш, земля ти есть силна, сберутся на тя и не пустять тебе в землю свою”» (523).
ХС: «Дмитр!сви же, юевьскому тысяцкому Данилову, рекшю Батыеви: “Не мози
мешкати въ земли сей долго, врЪмя ти есть на Угры уже пойти; аще ли умешкаешь,
земля ти есть силна, съберутся на ня, не пустять тя въ землю свою”» (674).
Значительный интерес представляют примечания на полях рукописи. Они свиде-
тельствуют о том, что переписчики текстов свободно владели живым разговорным
языком своего времени. Связанные при переписывании традицией, переписчики
могли использовать на полях Хлебниковского списка слова, которые, вероятно, со-
временники не считали достойными книжного текста. Так, при постоянно употреб-
ляемых в тексте формах город и град4 на полях для обозначения этой реалии часто
употребляется слово Micro (м1сто, место)5. Под 1231 г. на полях Хлебниковского
списка есть запись: «Король дивуется Володимеру мЪсту», ср. в тексте: «Оттуда ко-
роль пойде к Володимерю. Пришедшю же ему к Володимерю, дивившюся ему, рек-
шю, яко: “Така града не изобрЪтохъ ни в НЪмецькыхъ странахъ”» (659).
Следует отметить, что слово мЪсто в значении «предместье» противопоставля-
лось городу еще в древнерусский период. Соответственно жители мЪста именова-
лись мЪстичи в отличие от горожан, которые жили в городе. В следующем фраг-
менте Ипатьевской летописи под 1290 г. эти оттенки прослеживаются четко:
«Болеславу же пришедшу с братьею своею, и выЬха въ мЯсто, а в городъ не лзЪ
бысть вьЪхати ратными, зане боряху крепко из него порокы и самострелы, т!мже
немощно бысть приступити к нему; и сташа около города, изьЪдаюче села. И бысть
txa в зажитье единою вЪздале отъ города; мЪстичЪ же не бьяхуся по БолеславЪ
с горожаны, но рекоша: “Кто сядеть княжити во Краков^, то нашь князь”. И стояша
у города лЪто цЪло, бьючеся у города, и не успЪша у него ничтоже» (614-615). Ср.
Хлебниковский список (745).
Далее слово м!сто в форме именительного падежа единственного числа (м1>с-
та) встречается на полях Хлебниковского списка под 1289 г.: «Берестяне и иншш
мЪста поддалися князю Юр1ю» (780). Соответственно в тексте как Ипатьевской ле-
тописи, так и Хлебниковского списка читается слово город;
1 Первое значение прилагательного думный — «мудрый» проиллюстрировано в этом словаре
единственным примером из Ипатьевской летописи, приведенным нами выше.
2 Словарь русского языка XI-XVII вв. IV. 1977. С. 373-375.
3 Глагол стряпати и его производные в «Словнику староукраУнсько’Г мови XIV-XV ст.» от-
сутствуют (Т. II. С. 395), а глагол мешкати представлен значительным количеством приме-
ров и форм (I. 588).
4 В «Словнику староукра’ГнськоУ мови XIV-XV ст.» лексемы город и град и их производные
представлены достаточно широко (Т. I. С. 253, 259).
5 Существительное мЪспго в значении «большой населенный пункт», по данным этого слова-
ря, распространяется с конца XIV в. (Т. I. С. 628).
Комментарий к летописи 73
«Утоливъ же отъ плача (Мстислав), и нача россылати засаду по всЪмъ городомъ.
Хотящю же ему послати до Береспа, и до Каменьца, и до БЪльска, и пр1йде ему
вЪсть, аже уже засада i Юрьева в Берестш и в Каменци и в БЪльску. Береспане бо
вчинили коромолу бяху — еще Володимеру князю больну сущю, — они же ехавъшю
къ Юр1еви князю цЪловаша кресть на томъ, рекучи: «Како не достанеть стрыа
твоего, [ино] мы твои и городъ [твой], а ты нашь князь» (780).
И наконец, в том же году на полях Хлебниковского списка встречается это слово
в форме дательного падежа множественного числа: «Мьстивлавъ до Берестка и до
иныхъ мЪстъ» (782). Соответственно в тексте — только город'.
«Мьстиславъ же поеха до BepecTia. Сдущу же ему кь городу, и срЪтоша его горо-
жане съ кресты отъ мала и до велика, и npiauia съ радоспю великою своего господи-
на. Береспане же, начальници коромоль, бЪжаша по Юрш до Дорогичина, цЪловалъ
бо к нимъ кресть на томъ: “Не выдамъ васъ стрыеви своему’’. Мьстиславъ же
пребывъ мало дн1й въ Берестш, и еха до Каменца и до БЪльска» (Там же).
Мова. Это существительное не зафиксировано в словаре староукраинского язы-
ка XIV-XV вв. Там приводится лишь глагол мовити, мовить в значении «говори-
ти», «казати», «сказати», «мовити» и с несколькими оттенками этих значений1.
«Словарь русского языка XI-XVII вв.» приводит два примера слова «мова» из па-
мятников XVII в. в значении «речь», «язык»: 1) Чтобы титулы были писаны прямо,
а не по ихь Moet, что они сказывают (АИ II 356, 1610 г.); 2) Боярина шлеть думного
польской мовы разумного] (Ист. песня Смол., 8 XVII в.)1 2. Приводятся также два
примера глагола мовити в значении «говорить»3.
Таким образом, на полях Хлебниковского списка засвидетельствовано более
раннее употребление этого существительного. Запись-заголовок «Мова о татарехъ»
(641) передает содержание обширного фрагмента текста, содержащего ряд глаголов
говорения: сказывати, сказати, молвити, ректи, а также словосочетание: при-
шедши etcmu. Ср.:
«Пришедиш же etcmu въ станы, яко пришли суть видЪть олядш рускыхъ, слы-
шавь же Данил Романовичь, и гна всЪдъ на конь видЪти невиданое рати, и сущш с
нимъ коньници и инш мнози князи с нимъ гнаша видЪти невиданое рати. ОнЪмь же
отшедшимь. Юрьпй иже имь сказываше, яко стрЪлци суть; инш же молвяху, яко
прости люд1€ суть пущей половець; Юрьпй же Домамиричь молвяше: “Ратници суть
и добраа воя”. Пр1ехавъше же сказаша Мьстиславу, Юрьпй же все сказа, и рекшимъ
молодымъ княземь: “Мьстиславе и друпй Мьстиславе! Не стойта, пойдемь противу
имь”» (Там же).
Хлебниковский список засвидетельствовал на полях также употребление глаго-
ла намовляти в значении «подстрекать»: «Данилъ в ЖидичинЪ, намовляютъ его
взяти Луцко» (648). В «Словаре староукраинского языка XIV-XV вв.» единствен-
ный пример имеет другое значение, а именно «попросить»4, однако фиксируется
производное существительное намолвеше в смысле «подстрекательство»5.
1 Словник староукраТнськоТ мови XIV-XV ст. 1. К., 1997. С. 603-604.
2 Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1982. IX. С. 228.
3 Там же.
4 Словник староукраТнськоТ мови XIV-XV ст. II. С. 19.
5 Там же.
74 Комментарий к летописи
Фрагмент, приведенный ниже, свидетельствует, что значение глагола намовля-
ти на полях Хлебниковского списка именно такое: «подстрекать».
«СЪдящю же Ярославу вь Лучьску, еха Данилъ в Жидичинъ кланятися святому
Никол! и молитися, и зва и Ярослава1 к Лучьску; и р!ша ему бояре его: «Пр1ими
Луческь, зде ими князя ихь; оному же отв!щавшю, яко: “Приходихъ зде молитву
сътворити святому Никол!, и не могу того сътворити”, иде въ Володимерь» (648).
Рада. Данное существительное представлено в «Словаре староукраинского язы-
ка XIV-XV вв.» множеством примеров с рядом значений. Приводятся соответствия
в старочешском и старопольском языках (rada), а также староверхненемецкое Rat1 2.
На полях Хлебниковского списка засвидетельствованы лишь примеры в значе-
нии «совет».
1) «Судиславова рада: не давати дщере за Данила» (647). Ср. текст: «По томъ же
Судиславу льстящю подъ Мстиславомъ, рече ему: “Княже! дай дъщерь свою об-
рученьную за королевича, и дай ему Галичь: не можешь бо дръжати самъ, а бояре
не хотять тебе”» (там же).
2) «Андрей, сынъ королев, в Галичи за радою галичанъ нев!рныхъ» (659). В тексте:
«Королеви же посадивши сына своего Андрея в Галичи, съв!томъ нев!рьныхъ
галичанъ» (там же).
Интересны комментарии к существительному рада в «Словаре русского языка
XI-XVII вв.» Отметив несколько его значений, составители обращают внимание на
польское слово rada и косвенно указывают на возможность заимствования из поль-
ского или через посредничество польского языка3.
Усиливает это мнение наличие префиксальных существительных. Такими в ана-
лизированном тексте являются слова зрада и зрадца4, к которым в «Словаре старо-
украинского языка XIV-XV вв.» даются соответствия из старочешского и старо-
польского языков. Ср. стч. zrada, zradza, стп. zdrada, zdradza.
Надписи на полях с. 657 содержат оба слова: «Филипъ, врагъ Даниловъ, просить
его до Вишни на зрадЪ», «Встыдъ зрадцомъ», «ЗрадцЪ поимани и милосерд!е одер-
жали». Содержание обширного фрагмента, приведенного ниже, они передают сжато
и точно. В тексте же тема измены, проведенная при помощи прилагательных без-
божный и неверный и подчеркнутая сравнениями «яко и оканный Святополкъ»,
растянута и невыразительна. Ср.:
«Нев!рнымь Молибоговичемь узр!вши се страхъ имь бысть отъ Бога, рекшимъ,
яко: “Св!тъ нашь раздрушися” и поб!гшимъ имъ, яко и оканный Святополкь.
Он!мъ б!гающимь и еще не ув!давшю князю Данилу и Василку, Василко же поеха
къ Володимерю, а Филиппь безбожный зва князя Данила въ Вишню: друпи же
съв!тъ сътвориша на y6ienie его /Василка/ съ Александромъ братучядомъ его.
Въехавшю [ему] въ Браневичаве рьли, и пршде къ нему посолъ отъ тысяцкого его
Демяна, рекшю ему, яко: “Пирь [ти] золъ есть, яко съв!щано есть безбожнымъ боя-
риномъ /твоим/ Филипомъ и братучядомъ твоимъ Олександромъ, яко y6ieny ти
1 Ошибка. Нужно Ярославъ.
2 Словник староукрашськоТ мови XIV-XV ст. II. С. 284.
3 Словарь русского языка XI-XVII вв. XX. С. 200.
4 О слове «зрадца» см. также мнение Л. Л. Гумецкой в журнале «Мовознавство». 1976. № 4.
С. 72.
Комментарий к летописи 75
быти”; и то слышавь пойде назадъ и съдръжи столъ отца своего. Къснятину по-
вЪдавшу, оному же обратившюся на рецЪ ДнЪстрЪ, а бояре безбожши везяхуся ину-
да, не хотяще лица его видити. Пр1ехавшю же в Галичь, посла къ брату си князю Ва-
силкови: “Пойди ты на Олександра”. Олександру же выбЪгшю в Перемышль къ
совЪтникомъ своимъ, а Василю npia Белзъ; Ивана же посла, сЪделничего своего по
невЪрныхъ Молибоговичехъ и по ВолъдрисЪ, и изымано бысть ихъ 20 и 8 Иваномъ
Михалковичемъ, и т1и смръти не npiarna, но милость получиша» (656-657).
Встречаются на полях Хлебниковского списка и другие слова, нехарактерные
для древнерусского летописания.
Здобычь1: Зависть ляховъ для здобычи (644). В тексте ему отвечает пленъ: Ва-
силку же князю многы плены пр!смшю, стада коньска и кобыльска; и бысть зависть
ляхомъ (там же).
Час: Клятва межи ляхами и русью не брати челяди из часу воины (653). В тек-
стах древнерусских летописей это существительное в таком значении не зафикси-
ровано. В «Словаре староукраинского языка XIV-XV вв.» представлено большим
количеством примеров1 2. Исследователи проблемы замечают, что на протяжении
XVI-XVIII вв. происходит процесс дальнейшего обогащения и стабилизации систе-
мы выражения временных понятий. В общем темпоральном значении постепенно
утверждается слово часъ, которое широко употребляется также для определения
отдельных хронологических отрезков, не всегда четко очерченных. Однако парал-
лельно с ним продолжает выступать также слово время (времня), хотя сфера его
употребления постепенно сужается3.
Своеобразный стилистический профиль летописания определяет собственная
целесообразно организованная система способов выражения (оригинальное исполь-
зование прямой речи, определенные стереотипные стандартизированные фразы:
«в се же лЪто, зимЪ бывши, не бысть ничего, возвратися во свояси»). В то же время
в памятниках этого жанра широко используются и языковые средства других сти-
лей. Таким образом, летописный материал дает возможность проследить сложный
процесс взаимодействия всего богатства языкового материала и приемов его выра-
жения.
Именно здесь находит применение как традиционный книжный язык с использо-
ванием всех возможных стилистических приемов литературы того времени, так и
использование приемов и средств живой народной речи.
Изучение обоих литературно-языковых направлений, характеризующих древнее
летописание, расширяет представление о процессах формирования восточносла-
вянских литературных языков на различных этапах их развития.
1 В «Словаре староукраинского языка XIV-XV вв.» слово «здобыч» отсутствует. В данном
значении выступает добитокъ (1. С. 305).
2 Словник староукрашськоТ мови XIV-XV ст. II. С. 531-533.
3 IcTopin украТнськоТ мови. Лексика i фразеолопя. С. 318.
ЛЛИЦКО-ЕоЛЫНСКЛЯ
летопись
Текст Хлебниковского списка Галицко-Волынской лето-
писи подготовлен с некоторыми упрощениями по прави-
лам издания восточнославянских памятников, изложен-
ным в книге М. М. Пещак и В. М. Русановского «Пра-
вила видання памяток украТнськоТ мови XIV-XVIII ст.»
(КиТв: АН УРСР, 1961).
Транслитерация осуществляется при помощи совре-
менных (украинского и русского) шрифтов. Кроме того,
употребляется знак ять (Ъ). Буквенные обозначения чи-
сел передаются арабскими цифрами. Выносные буквы
вносятся в строку. Титла (~) раскрываются. Текст разби-
вается на слова в соответствии с современными право-
писными нормами. Принята современная пунктуация.
В связи с тем что Хлебниковский и Ипатьевский спи-
ски летописи восходят к одному источнику, в выносках
внизу страницы даны лексические разночтения, важные
для понимания смысла текста. Фрагменты Ипатьевского
списка, отсутствующие в Хлебниковском, даны в квад-
ратных скобках, а фрагменты, которые отсутствуют в
Ипатьевском, выделяются курсивом.
Сохраняются также пометы на полях рукописи, пред-
ставляющие интерес для выяснения процесса развития
и становления восточнославянских языков.
80 Галицко-Волынская летопись
Святославъ
поведенъ в Ляхи
626
Олександръ
въ Володимери
Въ Володимери б!да
Мстиславъ
в Галич! пануе
в’Ьры и присязЪ ихъ: аще не быль бы сродникъ ихъ с ними
Олександръ, то не перешли быша ни Буга1. Святослава же яша
и ведоша его2 в Ляхы. Олександръ же сЪде въ Володимери.
[Тогда же яша Володимера Пинськаго, б! бо Инъгваръ с ляхы и
Мьстиславъ. По томъ же сЪде Инъгваръ в Володимер!.] Поя у
него Лестко дъщеръ и пусти и, иде же къ Орельску. Приехаша
берестяне ко Лесткови и просиша Романовое и д!тяте, бяста бо
млада суща: и вдасть имъ, да влад!етъ ими; они же с великою
радоспю стр!тоша и, яко великого Романа жива видящей. И по
томъ же Александръ живяше въ Белз!, а Инъгваръ въ Воло-
димери; бояромъ же не любящимъ Инъгвара, Олександръ же
съв!томъ Лестьковымъ пр!я Володимерь. Княгини же Романова
посла Мирослава ко Лесткови, глаголюща, яко: “Сш всю землю
нашю и отчину дръжать, а сынъ мой въ одиномъ Берестьи”
Олександръ пр!я Угровескь, Верещинъ, Столпъе3, Комовь, и да
Василкови Белзъ.
[Въ л!то 6713 ] В та же лЪта Олександру с!дящю // въ
Володимери, а брату его Всеволоду в Червьн!, литва же и
ятвяз! воеваху, и повоеваша же Турискь и около Комова оли и
до Черьвня, и бишася у вороть червенскыхъ, и застава въ Уха-
няхъ б!; тогда же убиша Мат!а, Любова зятя, и Доброгостя, вы-
ехаша у сторожа: б!да бо б! въ земли Вълодимерьстш отъ
воеваша литовьскаго и ятвязскаго. Мы же на преднее възвра-
тимся случившихся в Галичи.
Андрей же и король увид!вь безакоше галицкое и мятежь,
и посла Бенедикта с вой [своими], и яша Романа в бани мыющи-
ся и посла ихъ4 въ Угры. Б! бо ТимофЪй в Галичи премудрый
книжникь, отчество им!а въ град! Kiee!, притчею рече слово о
семъ томители Бенедикте: яко въ посл!дняа времена треми
имены нар!чется антихристь; б!гаше бо Тимофей отъ лица его,
б! бо томитель бояромъ и гражаномъ, и блудъ творя, и осквръ-
няху жены же и чръници и попадьи, въправду б! антихристь за
сквернаа д!ла его.
[Въ л!то 6714.] Пояша5 же галичане Мьстислава* [на]
Бенедикта6, и пршде к Галичю; и не усп!вшю ему ничто же,
Щепановичь Ил1а възведъ ихъ6 на Галичину могилу, осклабив-
ся, рече ему: “Княже! Уже еси на Галичин! могил! пос!д!лъ,
то тако и в Галичи княжилъ еси”; см!аху бо ся ему, воротися в
Пересопницю. И по семь скажемь о Галичин! могил! и о
началЪ7 Галича, откуду ся почалъ. Романъ же утече изь Угоръ,
1 Буба;2 и;3 Столпъ;4 и;5 приведоша;6 и;7 начатьи.
а Над словом Мьстислава дописано НЪмаго-, 6 слово Бенедикта
зачеркнуто.
Галицко-Волынская летопись 81
627
Цесаръ Филипъ отъ
брата убитъ
СовЪтъ Игоричовъ
628
Имяна воеводамъ
ЗвЪнигородцы
крЪпки
и послаша галичане его къ брату его Володимеру, // глаго-
люще: “СъгрЪшихомъ к вамъ, избави насъ1 томителя сего
Бенедикта”; они же пойдоша ратью, а Бенедикть бЪжа въ Угры.
СЪде же Володимерь в Галичи, а Романъ въ ЗвинигородЪ, а Свя-
тославь в Перемышли, а сынови своему да Теребовль Изяславу;
а Всеволода, сына своего, посла въ Угры къ королеви съ дары.
Данилови сущю въ Угрехъ, король же Андрей, и бояре угорстш
и вся земля хотяше дати дъщеръ свою за князя Данила, обЪма
дЪтьскама бывшима: зане сына у него не бЪ.
[В лЪто 6715 ] В та же лЪта уб!ень бысть царъ ведший Фи-
липъ Римъскш, съвЪтомъ брата королева: моляшеся сестрЪ, да
бы ему нашла помочника; она же никако не могущи помощи
брату своему [си], и да дъщеръ свою за Лонокрабовича за Пудо-
вика, бЪ бо мужь силенъ и помощникъ брату ея. Ю же нынЪ
святу нарЪчють, именемь АльжьбЪта, преднее бо имя ей Кине-
ка: много бо послужи Богови по мужи своемь, и святу нарЪчють.
Но мы на преднее възвратимся, яко же преже почалЪ быхомъ.
[В лЪто 6716 ] СъвЪтъ же сътвориша Игоревичи на бояре га-
лицкыи, [да] изб4ють ихъ, по прилучаю изб!ени быша; и уб!енъ
же бысть Юрьи и Витановичь Илья [Щепановичь, инии велиции
бояре; убьено же бысть ихъ числомъ 500], а инш разбЪгошася.
Володиславъ же кормиличичь бЪжа въ Угры, и Судиславъ и Фи-
липъ. Найдоша Данила въ Угорьской земли дЪтьска суща, и
просиша у короля угорьскаго: “Дай намъ отчича к Галичю Да-
нила, ать с нимъ пршмемъ [и] отъ Игоревичевь”. Король же с
великою любов!ю посла воя2, въ силЪ тяжцЪ, и великого дворь-
ского Пота, поручивъ И ему воеводьство надъ всЪми вой; имена
же бывшимь воеводамъ с нимъ: пръвый Петрь Туровичь, вто-
рый Бенко, третш Мика Брадатый, четвертый Лотохаротъ, пя-
тый Мок1анъ, шестый Табрець, седмый МароцЪлъ, и инш мнози,
ихъ же не мощно есть [сказати и ни] писати. И съвокупившеся
вей, пръвое пршдоша на градъ Перемышль, и пришедшю [же]
Володиславу къ граду и рече имъ: “BpaTie! Почто смущаетеся?3
Не сеи ли избиша отци ваши и брапю вашю, а инш имЪша
ваша разграбиша, и дъщери ваша даша за рабы ваша, а
отьчествш вашими владЪша инш пришелци? То за тЪхъ ли
хочете душю свою положити?” Они же о бывшихъ съжалиша
си, предаша градъ и князя ихъ Святослава яша. Оттуда же
пойдоша4 къ Звинигороду. Звинигородцемъ же крепко5 борю-
щимся имъ с ними и не пущающихъ къ граду, ни къ острож-
нымъ вратомъ, онЪмъ же стоящимъ около6 града, Василку же
княжащю в БелзЪ: пршдоша же отъ него Великш Вячеславь
1 ны;2 воевдь;3 смышляетеся;4 проидоша;5 лютЪ;6 окрестъ.
82 Галицко-Волынская летопись
629
Половцы налягоша
Походъ в Галичь
630
Галичане молить
Толъстый, и Мирославъ, Дсмьянъ и Воротиславъ, и иши бояре
мнозш, вой отъ Белза, а отъ Лсстка из Ляховь Судклавь Берна-
товичь съ многими поляны, и отъ Пересопници прайде Мьсти-
славь НЪмый съ многими вой, Олександръ съ братомъ отъ Во-
лодимера съ многими вой, Инъгваръ же посла сына своего из
Луцка, и из Дорогобужа съ многими вой, и ис Шюмьска. И
npiexania же и половци Романови на помощь, Изяславь с ними
Володимерь1. Угромъ же не побЪ|ди]вшимъ воемъ, и гнаша ихъ
// съ становь своихъ; Мика же убоде2 Тобаша и главу ему стялъ.
Половци же узрЪвше я, кр’ЬпцЪ налягоша на ня, онимъ же еду-
щимъ предъ ними къ Лютой рЪцЪ, иже быша не npiexann ля-
хове и русь, и съшедше одва препровадиша рЪку Лютую; по-
ловцемъ же стрЪляющимъ и руси противу имъ, ту же Марцель
хоругве своей отбЪже и русь взя ю, и поругь великъ бысть
Марцелови, и възвратишася в колымаги своя, рекше въ станы.
Оттуду же Романъ изыйде из града, помощи ища в рускыхъ
князехъ: и бывшю ему в Шумьску на можцЪ3, ятъ бысть
Зернъкомь и Чюхомою и приведенъ бысть въ станъ къ князю
Данилови, и къ всЪмъ княземъ и ко воеводамъ угорскымъ. И
послаша къ гражаномъ, рекуще: “Передайтеся, князь вашь ятъ
бысть”; онЪмъ4 же не имущимъ вЪры, донелЪ же извЪст[н]о
бысть имь, и предашася звинигородьци. Оттуду же поидоша в
Галичь5, и Володимерь бЪжа из Галича и сынъ его Изяславь, и
гнаша и до НЪзды; Изяслав же бися на мЪсте НЪзды рЪкы, и
отъяша коня отъ него сумныа; по томъ же възвратишася в Га-
личь. Тогда npiexa княгини великаа Романова видЪти сына
своего приснаго Даншла. Тогда же бояре володимерьстш и га-
лицкш, Вячеславь володимерскш, и Володиславь галицкгй, и
вей бояре володимерьскш и галицкш, и воеводы угорьскш поса-
диша князя Данила на столЪ отца своего великого князя Рома-
на, въ церкви святыа Богородица ПриснодЪвы Mapia. Яороль
же Андрей не забы любви своея пръвыа, юже имЪаше къ брату
си // великому князю Роману, но посла воя своя и посади сына
своего в Галичи. Ятымъ же бывшимъ княземъ, Роману, Рости-
славу, Святославу, угромъ же хотящимъ ихъ6 вести къ ко-
ролеви, галичане [же] молящимся имь, да быша ихъ7 повысили,
мЪсти ради; убЪжени же бывше угре великими дарми, предани
быша на повЪшеше, месяца сентября. Данилу же княжащю в
Галичи, тако младу сущю, яко и матере своея не позна. Минув-
шу же времени, галичане же выгнаша Данилову матеръ из Га-
лича; Данилъ же не хотЪ оста[ви]ти матере своея и плакашеся
по ней младъ сый. И приехалъ Александръ, тивонъ щюмавинь-
1 Володимеричь; 2 убоденъ и; 3 мосцЪ; 4 онЪмо; 5 Галичю; 6 е; 7 и.
Галицко-Волынская летопись gj
Походъ в Галичь
631
Лестко в БелзЪ
Патриархъ и нЪмцы
убиты
скый, и я за поводъ; онъ же измокъ мечь и тя его, и потя конь
[его] подъ нимъ; мати же вземьши мечь из руку, умоливши его
остави в Галичи, а сама иде в Белзь, оставивши и] у невЪрныхъ
галичанъ, Вълодиславлимъ съвЪтомъ. хотяще бо княжЪти са-
ма. УвЪдавъ же король о изгнаншея, съжали си.
[В лЪто 6717 ] ЗимЪ же бывши пршде король в Галичь, и
приведе ятровь свою великую княгиню Романову, и бояре воло-
димерьскш, и Инъгварь пршде из Луцка, и инш князи; съвЪть
сътвори съ ятровью своею и съ бояры вълодимерскыми, и рече
имы “Вълодиславь княжится, а ятровь мою выгналъ”. Яту [же]
бывшю Володиславу и Судиславу и Филипу, и мучену бывшю
много имЪже давь, Судиславь же въ злато премЪнися, рекше,
много злата давь избавися; Володислава оковавше, ведоша въ
Угры. Вълодиславу же всдену бысть // въ Угры, Яволодуа и Яро-
полкуа, брату его, бежаша в Пересопницу къ Мьстиславу, възвед-
шимь Мьстислава: и пршде Мстиславь с ними къ Бозъку. ГлЪбь
же Потковичь избЪже из Бозку, и Станиславичь Иванко и братъ
его Збыславь, прибЪгоша в Галичь, повЪдающе рать и оступ-
леше галичанъ. Княгини же Романова, съ сыномъ своимъ Дани-
ломъ и съ Вячеславомъ Толстымъ, бЪжа[вша] въ Угры, а Васил-
ко с Мирославомъ еха[ша] въ Белзъ. Времени же минувшю, ко-
роль спЪаше рать велику.
[Въ лЪто 6718] В то же лЪто пршде Лестко к Белзу,
убЪженъ Олександромъ; Олександръ же не npiauie хотя зла Ро-
мановичема, и npia Белзъ, и дасть Олександру; и бояре вси1
изневЪришася, но идоша вси съ княземь Василкомъ в Ка-
менець. Король же пусти Володислава, и събра много вой и иде
на Галичь; ставше же въ манастыри ЛелесовЪ, невЪрши же
бояре хотЪша его убити, но2 убиша же жену его, а шюринъ его
одва утече, патр1архь Явлейскш3 и мнози нЪмци избиты быша;
[и потомъ королеви обратившюся, мнозЪ избити быша], а
друзш разбЪгошася. Мятежю же бывшю, королеви не могшю
войны учинити за безакоше ихъ, Володиславу же ехавшю
напередъ съ всЪми галичаны, Мьстиславь, убо, увЪдавь коро-
леву рать велику, избЪже из Галича, Володиславъ же еха4 в Га-
личь, и въкняжися сЪде на столЪ. Данилъ же отъиде отъ коро-
ля съ матеръю своею5 в Ляхы, отпросився отъ короля, Лестко
же npin Данила съ великою чеспю; и оттуду же иде в Каменець
съ матерью своею, братъ же его Василко и бояре вси стрЪтоша
и с великою радоспю.
а Вместо зачеркнутого у в словах Яволоду и Ярополку сверху
другим почерком написан ъ.
1 не; 2 и; 5 АвлЪскый; 4 воЪха; 5 си.
84 Галицко-Волынская летопись
632
Любовь
Битва
Sbaras
633
Бракъ
Перемышль отъя
// [В лЪто 67191 В та же лЬта княжаше Вссволодъ въ
КыевЪ Святославичь, имЪа великую любовь къ дЪтемь Романо-
вое. По томъ же Мьстиславь пересопницкш, посадивь Лестька,
пойде в Галичь. Лестько же поя Данила с Каменца, а Олександ-
ра из Володимера, а Всеволода из Белза, когождо ихъ съ своими
вой, бЪ бо вой Даниловы болнпи и крЪплыши, бяше бояре
велищи отца его вси у него; видЪвь бо Лестько се, поча имЪти
любовъ велику къ князю Данилу и брату его Василку. Затворив-
ши) же ся Ярополку и Яволоду в Галичи, а Володиславь выйде
съ угры и чехи своими, и събра вся1 галичаны и пршде на реку
Бобръку. И увЪдавь Лестко, посла на него ляхы, а отъ Данила же
Мирослава и Дем1ана, а отъ Мьстислава ГлЪбъ ЗьеремЪевичемъ и
Прокопьевичь Юрья; бывши же сЪчи велицЪ, одолЪша ляхове и
русь; Данилу же тогда дЪтьску сущю, яко же можаше на кони
Ъздити, а Володиславь бЪжа, и мнози избиты быша отъ вой его.
По томъ же Лестко не може npiaTH Галича: но шедъ воева око-
ло Теребовля и около Моклекова и Збаряжа, и Быковенъ взятъ
бысть ляхы и русью, и взя плЪнъ великь и въротися в Ляхы. По
томъ же Данило и Василко, Лестьковою помощью, npiacTa Ти-
хомль и Перемиль отъ Александра, и княжаста съ матеръю
своею в немъ, а на Володимеръ зряща “Се ли ово ли, Въло-
димерь будеть наю”, Бож1ею же помогши) на Вълодимерь призи-
рающа. По томъ же // король пойде на Лестька, Данилови же у
Лестка сущю, Лестко же посла посла своего Лестича и Пакосла-
ва воеводу, рекый: “Не есть лЪпо боярину княжити в Галичи; но
поими дъщеръ мою за сына своего Коломана и посади его2 в Га-
личи”. Улюби же король АндрЪй совЪтъ [ось] Пакославль и сня-
ся съ Лестькомъ въ Зпиши, и поя дъщерь его за сына своего3; и
послалъ и, я Вълодислава в Галичи, и заточи, и в томъ зато-
ченш умре, нашедъ зло племени своему и дЪтемь своимъ, кня-
жеша дЪля: всЪ бо князи не призряху дЪтей его того ради. Ко-
роль посади сына своего в Галичи, а Лестькови да Перемышль,
а Пакославу Любачевь, — Пакославь бо бЪ пр!атель Романовой
и дЪтемъ ея. СъвЪтомъ же Пакославлимъ Лестко посла къ
Александрови, река: “Дай Володимеръ Романовичема [Данилови
и Василькови; не даси ли, иду на тя и с Романовичема”]; оному
же не давшю, Лестко же посади Романовича в Володимери.
[Въ лЪто 6720.] По семь же времени минувьши король
отъя Перемышль отъ Лестька и Любачевь. Лестко же съжа-
ли си о срамотЪ своей и посла к Новугороду по Мьстислава,
рекый: “Братъ ми еси, пойди сяди в Галичи”. Мьстиславъ же
пойде на Галичь, совЪтомъ Лестковымь. Галичане же вси и Су-
1 > я
1 с; “ и;5 си.
Галицко-Волынская летопись 85
Irakley, syn Danyla,
Lew, Roman, Swarno
634
Походъ в Галичь
Ляхове воюють
по Бугу
Ляхи пораженн
635
Василь Молза дякъ
убеенъ и Михалко
з лука
РЪка Збручь
Коломанъ з ляхи
подъ Галичь
диславь послашася по Данила; Данило же не утяже уехати,1 а
Бенедикть [Лысы] бЪжа въ Угры съ Судиславомъ, а Мьстиславь
сЪде в Галичи.
[Въ лЪто 6721.] В та же. лЪта времени минувши поя у
него Данилъ дъщеръ именемь Анну, и родишася у него2 сынове
и дщери: пръвенець бо 61 у него ИраклЪй, по немь же Левь, по
немь Романъ, Мьстиславь, Шеварно*, инш бо млади отъидоша
// свЪта сего. Времени же минувшю, еха Данилъ къ Мьстиславу
в Галичь, рекш на Лестка, яко: “Отчину мою дръжить”; оному
[же] вЪщавшю: “Сыну! За пръвую любовь не могу на нь въстати;
а налЪзе собЪ другы” Данилу же възвратившюся къ домови, и
еха съ братомъ, и пр1я Берестш, и Угровескь, и Верещинъ, и
Столпъе3, и Комовь, и всю Украину. Лестко же великь гнЪвь
имЪа на Данила; весн! же бывши, ехавшс ляхове воевать, и
воеваша по Бугу. Посла по них Данилъ Гаврила Душиловича, и
Семена Олуевича, Василка Гавриловича; и биша ся4 до Сухое
Дорогве, и колодникы изымаша, и воротишася с великою
чеспю в Володимерь. Тогда же Климъ убиень бысть Христи-
ничь, единъ отъ всЪхъ его вой5, его же кресть и донынЪ стоить
на Сухой Дорогве. Ляхы же многы избиша и гнаша по нихъ до
рЪкы Вепря. Лесткови же творящю, яко Мьстиславлимъ съвЪ-
томъ Данилъ пр!ялъ есть Берестш, Лестко же посла къ коро-
леви: “Не хочю чясти в Галичи, но дай его зятю моему”. Король
же посла вой много и Лестко, и пр!йдоша к Перемышлю; Ароно-
ви же тогда тысящю дръжащю в Перемышли, избЪже предь ни-
ми. Мьстиславь бо 61 съ вс!ми князи рускыми и чернЪговь-
скыми, и посла Дмитра, Мирослава и Михалка Глебовича про-
тиву имъ к Городку: Городокь бо 61 отложилься, бяху в немъ
люд1е Судиславли. И Дмитрови б1ющися подъ городомъ, пршдо-
ша на нь угре и ляхове, // и побЪженъ6 Дмитръ; тогда же Ва-
силь д1акь, рекомый Молза, застрЪлснъ бысть подъ городомъ;
Михалка же Съкулу убиша, съгонивше на Щирци, а главу его
съсЪкша, трое чепи золотые сняша и принесоша главу его къ
Коломанови. Мьстиславу же стоящю на Зубръй, Дмитръ при-
б!же к нему. Мьстиславу же не могшю битися съ угры, просяше
зятя своего Данила и Олександра, да быста затвори л ася в Гали-
чи; обЪщася Данилъ ему и Олександръ ити в Галичь, Данилъ
же затворися в Галичи, а Олександру не см!вшю. Тогда же
великаа княгини Романова въспр1а мнишесюй чинъ. По томъ
же пршде ратыо подъ городъ Коломанъ и ляхове: и многу бою
1 1хати; 2 отъ нея; 3 Столпъ;4 и; 5 воинъ;6 поб!же.
* Внизу другим почерком написано: синове Данила короля: Ира-
клей, Левъ, Романъ, Мстиславъ, Шварно.
86 Галицко-Волынская летопись
Данилъ уступилъ
з Галича
Угонилъ Володиславь
неверный
636
Голодъ на Данила
в поли
Кучелминъ
Дары даеть Мсти-
славъ Данилови и
конь борзый
Послы отъ Литвы
до княгини Романо-
вой и ихъ имена
637
Князи литовские
бывшю на Кровавомъ Броду, и паде на ня снЪгъ, не могоша
стояти, идоша за Рогожину, идоша на Мстислава и прогнаша
изь землЪ. Мьстиславу же повЪдавппо Данилови: “Изыди из гра-
да”; Данилъ же изыде из Дъмитромъ тысяцкымъ, и съ ГлЪбомъ
ЗьеремЪевичемъ, и с Мирославомъ, изыдоша из града и быша
противу Толмачю, угони и неверный Витовичь Вълодиславь, на-
воротившеся на нь, и прогнаша ихъ1, и коня отъ него отъяша.
Данилъ бо бЪ младъ, и видЪ[в] ГлЪба ЗеремЪевича и Семена
Кодьниньского мужески ездяща, и npiexa к нима укрЪпляа
ихъ,2 и инш же устремилися бяху на 6Ъгь; того же дни бишася
весь день олни и до нощи; тое же нощи увернушася, Данилъ и
ГлЪбь ЗьеремЪвичь яста Яньца, младъ сы и показа мужьство
свое, и всю нощь бистася; наутрш же угони [и] // ГлЪбъ Ва-
силевичь, увернув же ся Данилъ на нь и гна и далей поприща,
оному же утекшю предъ нимъ борзости ради коньское; Данило-
ви же възвратившюся и единому едущю межи ими, онЪмъ же
не смЪющимъ наехати на нь, донелЪ же въеха къ нему ГлЪбъ
Судиловичь и Таврило Иворовичь и ПеренЪжько; оттуду пройдо-
ша в Нутръ3 и идоша в поле. Бывшю же гладу велику, пойдоша
возы къ Плавуа на канонъ святого Дъмитреа, въземше возы на-
кормишася изьобилно и похвалиша Бога и святаго Дмитреа,
яко накорми ихъ. Оттуду же пршдоша ниже Кучелемина, мыс-
ляще, куды перейти рЪку ДнЪстръ; Бож1ею же милоспю пршдо-
ша лодия изь Олеила, и npiexaina в нихъ на ДнЪстръ, и насыти-
шася рыбъ и вина; оттуду же npiexa Данилъ къ Мьстиславу.
Мьстислав же велику похвалу сътвори Данилови, и дары ему
даеть великы и конь свои борзый сивый, и рече ему: “Пойди,
княже, въ Володимеръ, а азъ пойду в Половци, мьстивЪ сърома
своего”. Данилови же пр1ехавшю въ Володимерь.
[Въ лЪто 6722. Бысть тишина ]
[Въ лЪто 6723 ] В то же время Божшмъ повелешемь при-
слаша князи литовсюе къ великой княгини Романовой и къ
Даниловой4 и къ Василкови, миръ дающи. Бяху же имена литов-
скихъ князей: се старшш, Живиньбудъ, Довьять, Довьспрункъ,
братъ его Мидогь, братъ Довьяловь Виликаиль; а жемойтьскый
князь: Срьдивиль, Выкынть; а Русковичь5: Кинтибудь, Въни-
бутъ, Бутовитъ, Вижеивь6 и сынъ его Вишли, Китенш, Пликосо-
ва; а се Булевечи: Вишимуть, И его же уби Миндовгъ и жену его
поялъ и братью его побиль, Сдивила, СъпрудЪйка; а се князи
изь Лотвы7: Юдькы, Пукыикь, Бикши, ЛикЪикь. Си же вси миръ
даша князю Данилови и Василку, и бЪ земля покойна. Ляхомъ
1 и; 2и; 3 Онут:4 Данилови;5 Рушьковичевъ;6 ВижЪикъ;7 Дяволтвы.
а В Ип. исправлено на: возни къ Плаву.
Галицко-Волынская летопись 87
Литва воюють
ляховъ
Филя гордый и речь
его пышна
Лестько на Данила
Коломанъ в Галичи
638
Филя гордый з ля-
хами отъ Мьстисла-
ва поражеии
Филя поимаиъ
Битва о врата град-
наа
Градъ на церкви
в Галичи
же не престающимъ пакостящимъ, и приведе на ня лит[в]у:
и воеваша ляхи и много убшства сътвориша в нихъ.
[Въ лЪто 6724. Не бысть ничтоже.]
[Въ лЪто 6725 ] В то же время выйде Филя, древле прегор-
дый, надЪяся об1ати землю, потребити море, съ многими угры,
рекшю ему: “Сдинъ камень много грнцевь избиваеть”, а друго
слово ему рекше прегордо: “Острый меню, борзый коню — мно-
гаа Руси!” Богу же того не тръпящю, во ино время уб1енъ бысть
Даншломъ Романовичемъ древле прегордый Филя. Олександру
же, отступивши) отъ Данила и отъ Василка къ Лесткови, не 6Ъ
бо има помощи ни отъ коле1 же, развЪе отъ Бога, дондеже
пршде Мьстиславь с половци. Изыде же Филя съ многими угры
и ляхы из Галича, поемъ бояре галицкыи, и Судислава цьтя,
и Лазоря и ины; а инш разбЪгошася: загордЪлъ бо ся 6Ъ.
[Въ лЪто 6726. Тишина бысть.]
[Въ лЪто 6727 ] В то «же връмя пршде Лестько на Данила
къ Щекареву, бороня ити ему на помощь Мьстиславу, тестеви
своему. Кондрату же npiexaBiuio мирити Лестка и Данила, по-
знавши) же ему лесть Лесткову, и не велЪ князю Данилови
ехати къ Лестку. Филя же стояшеся на брань, мняше же бо, яко
никто «же можеть стати проти [ву] ему на брань; остави же Кало-
мана в Галичи, и създа градъ на церкви пречистоа Владычица
нашеа Богородица, // яже не стерпЪвшю осквернеша храма
своего, въда и в руци Мьстиславу. БЪ бо ту с Коломаномъ Иванъ
Лекинъ, и Дмитръ, и Ботъ2. Половецкымъ3 же пр!ехавшимъ
видЪти рати, но угромъ же и ляхомъ гонящимъ я, увернувся
половчинъ застрЪли Уза въ око, и спадшю ему съ фаря и взя-
ша тЪло его, и плакашеся по немъ. HayTpia же, на канонъ свя-
тыа Богородица, пршде Мьстиславь рано на гордаго Филю и на
угры съ ляхы, и бысть брань тяжка межи ими: и одолЪ Мьсти-
славь. БЪгающимъ же угромъ и ляхомъ, изб^ено бысть ихъ
множьство, ятъ бысть величавый Филя паробкомъ Добрыне-
нымъ, его же въ Вылжи4 Жирославь укралъ 6Ъ, и обличену ему
бывшю, про него же погуби отчину свою. И победивши) же
Мьстиславу пойде к Галичю, бившимъ же ся имъ о врата град-
наа, и възбЪгоша же на комары церковъныа, инш же ужи
възвлачишася, а фарЪ ихъ поимаша: 6Ъ бо градъ сътворенъ на
церкви; онЪмъ же стрЪляющимъ и камеше мещющимъ на гра-
жяны, изнемогаху жажею водною, не 6Ъ бо воды в нихъ; и
npiexaBiuy же Мьстиславу, и вдашася ему, изведени быша въа
церкве. Данилови бо5 npiexaBiuy въ малЪ дружинЪ съ Демя-
1 ни отъ кого;2 бо;3 половцемь;4 лживый;5 же.
а Предлог въ другим почерком исправлен на съ.
88 Галицко-Волынская летопись
639
Судиславъ приведенъ
къ Мьстиславу
Держиславъ и Тво-
р1аиъ
Ночь нещаслива око-
ло Белза
€пископи володи-
мерскш за Василка
и за Данила
640
Холмъ градъ создаиъ
отъ Данила
номъ тысяцкымъ, нс бУ бо приУхалъ въ время то, по томъ же
npiexa Данилъ къ Мьстиславу: бысть радость велика, спасъ бо
ихъ Богъ от иноплеменьника: вси бо угре и ляхове y6ieHii быша,
а инш яти быша, а инш бУгающе по земли истопоша, друзш же
смерды изб!ени быша, // и никому отъ нихъ утекши; тако бо
милость отъ Бога Руской земли. По томъ же приведоша Суди-
слава къ Мьстиславу, оному же не помыслившю о нУмь зла, но
милость ему показавшю, онъ же, обоймаа нозУ его, обУщася
работа быти ему; Мьстиславу же вУровавшю словессмь его, и
чест1ю великою почтивь его, и Звинигородъ даеть ему.
[Въ лУто 6728. Не бысть ничто же.]
[Въ лУто 6729 ] В то же врЪмя отступилъ бУ Александръ и
сътвори миръ съ Лесткомъ и Коломаномъ, и съ Филею гръ-
дымъ, Романовичема не прсстааша хотя зла. Побуждении1 [же]
Мьстиславли и по литовскомъ воеванш на ляхы сътвори миръ
Лестко съ Даншломъ и Василкомъ, и Дръжиславомъ Абрамо-
вичемъ и Твор1аномъ Вътиховичемъ, а Романовичи сътвориста
миръ съ Демяномъ тысяцкымъ: отступи Лестько отъ Александ-
ра. Въ суботу же на ночь попленсно бысть около Белза и около
Нервна Даниломъ и Василкомъ, и вся земля попленена бысть:
бояринъ боярина пленившю, смердъ смерда, градъ града, яко
же не оставитися ни единой веси не плУненУй, еже притъчею
глаголютъ Книгы: не оставлыпюся камени на камени. Слю же
нарУчють белжане злу нощь, cia бо нощь злу игру имъ зыгра:
повоеваше бо бяху преже свУта. Мьстиславу же рекшю: “Пожа-
луй брата Олександра”, и Данилъ воротися въ Володимеръ,
отъиде отъ Белза.
[Въ лУто 6730. Не бысть ничтоже.]
[Въ лУто 6731 ] Въ лЬта же Данила и Василка Романовичу
бяху вълодимерскш бискупи 6У бо Асафь, блаженьный препо-
добный святитель Святое Горы; и по томъ бУ Василш отъ Свя-
тое Горы; и по томъ бУ Никифоръ, // пророкомъ Станило, бУ бо
слуга Василковь прежде; и по томъ Кузма, кроткый, смирень-
ный, преподобный, бискупъ вълодимерскш. Богу же изволив-
шю, Данилъ създа градъ, именемь Холмъ, — създаше же его
иногда скажемь. Бож1ею волею избраненъ бысть и поставленъ
бысть Иванъ бискупь княземъ Даниломъ отъ клироса великое
церкви святыа Богородици володимеръекое. БУ бо преже того
бискупь Асафь въ Угровску2, иЖе ступи3 на столъ митрополий4
и за то свръженъ бысть съ стола своего — и приведен бысть на
бископъю5 в Холмъ.
[Алецское побоище.]
1 по побУдУ;2 Угровьсыи;3 скочи;4 митрофоличь; 5 пискунья;
Галицко-Волынская летопись 89
Татаре, новая рать,
на половцовъ
ПоловцЪ поражены
отъ татаровъ и по-
мочи вь Руси про-
сить
Князи старшей рус-
кые и рада ихъ на
татаровъ
641
Бастый, князь поло-
вецкш, крестился
Островъ Варяжскш
на ДнЪпрЪ, где ся
войска стягаютъ
противъ татаровъ
Хортица р!ка
Держикрай Володи-
славичь
Рать невидаиая
Мова о татарехъ
[Въ л!то 6732.] В то же лЪто пршде неслыханна рать:
безбожнш моавитяне, рекомыи татарове, пршдоша на землю
Половецькую. Половцемь же ставшимъ *Юрьгш Кончаковичь б!
больше вс!хъ половець, не може стати* противу лицю ихъ;
б!гающе [же] ему, и мнози изб!ени быша, до р!кы Дн!пра; та-
тарове же възвратишася, идоша въ вежи своа. Приб!гшимъ же
половцемь многымъ в Рускую землю, глаголющимъ же имъ рус-
кымъ княземь: “Аще не поможете намъ, мы нын! исс!чени бы-
хомъ, а вы HayTpie исс!чени будете”; бывшю же съв!ту вс!хъ
князей, въ град! Kiee!, сътвориша съв!тъ сице: “Луче бы намъ
1 есть приап а на чюжей земли, нежели на своей”. Тогда бо б!
Мьстиславъ Романовичь в Кыев!, а Мьстиславь козельскый2 въ
Черн!гов!, а Мьстиславь Мьстиславичь в Галичи: тш3 бо бяху
старшшины в Руской земли; Гюрпа же князя великого суж-
дальского не бы в томъ съв!т!; се же пакы и младш князи: Да-
нилъ Романовичь, Михаилъ Всеволодичь, Всеволодъ Мьстисла-
вичь юевьскш, и инш мнози князи; //тогда же великш князь
половецкш крестися Бастый; Василка же не б!, б! бо в Воло-
димери младъ. Оттуду же пршдоша м!сяца априля и пршдоша
к р!ц! къ Дн!пру, къ острову Варяжскому. И пршеха ту к нимъ
вся земля Половецкаа, и черн!говцемь пр^ехавшимъ и юаномъ
и смолняномъ, и ин!мь странамъ; всянамъа по суху же Дн!пръ
перешедшимъ, яко же покрыт! быти вод! отъ множьства
людей, [а] галичане и велонци6 койждо съ своими князи, а ку-
ряне и трубьчане и путивльци, къйждо съ своими князи,
пршдоша коньми, а выгонци галицк!а пршдоша по Д н!пру и
въидоша4 в море; б! бо людейв тысяща, и въидоша в рЪку
Дн!пръ, и възведоша порогы, и сташа у р!кы Хортиц! на
брод! у Протолчи; б! бо с ними Домам!ричь Юрьпй и Дръжи-
край Володиславичь. Пришедши же в!сти въ станы, яко при-
шли суть вид!тъ оляд^й рускыхъ, слышавь же Данилъ Романо-
вичь, и гна вс!дъ на конь вид!ти невиданое рати, и сущш с
нимъ коньници и инш мнози князи с нимъ гнаша вид!ти неви-
даное рати. Он!мъ же отшедшимъ, Юрьгш иже имь сказываше,
яко стр!лци суть; инш же молвяху, яко прости люд!е суть,
пущей половець; Юрьгш же Домамиричь молвяше: “Ратници
суть и добраа воя”. Пр!ехавше же сказаша Мьстиславу, Юрьпй
же все сказа, и рекшимъ молодымъ княземь. “Мьстиславе и
* Фрагмент между двумя звездочками в тексте дан внизу страни-
цы. Вставлен по смыслу и соответственно тексту Ип.
а Так в об. сп.;6 В Ип. веленци исправлено на волынци\в В слове
людей над буквой го написана буква со.
1 ны; 2 в Козельск!;3 то;4 вси идоша.
92 Галицко-Волынская летопись
Горы Кавокаскыя,
У горек ыя и ДиЪпръ
р!ка
Жирославь яко кле-
ветникъ изгнаиъ
646
Андрей королевичь,
зять Мстиславу, слу-
хаючи клеветъ, вой-
ну подносить
иа тестя
Острахъ на короля
отъ волхвовъ о Га-
личь
Пакославъ з ляхами
при короли
Подъ Кремянцемъ
избиты угрове
каскыа, рекшс въ Угорскыа, на реку ДнЪпръа, послаша послы
своя, рекуще, яко: “Жирославь повЪдалъ намъ1 есть”6. Мьсти-
славу же пославшю отца своего Тимофеа, яко: “Въсуе оклеве-
талъ мя есть к вамъ Жирославь”; Тимофею же кленшюся имь о
семь, яко не сведущу Мьстиславу ничто же о семь: и приведе
бояре вси к нему. Князю же обличивши) ему Жирослава, и гна и
отъ себе. Яко же изгна Богъ Каина отъ лица своего, рекый
“Проклятъ ты буди”, стоня [и] трясыйся на земли, яко же раз-
движе земля уста своа пр1ати кръвь брата твоего; тако2 же и
Жирославь раздвиже уста своя на господина своего: да не
будеть ему приставника3 въ всЪхъ земляхъ Рускыхъ и въ Угор-
скыхъ ни в кыихъ же странахъ, да ходитъ шатаася въ стра-
нахъ, желаше брашна да будетъ ему, вина же и олу поскуду да
будетъ ему, и да будетъ дворь его пусть, и въ селЪ его не будеть
живущего. Оттуду выгнанъ и де къ Изяславу: бЪ бо лукавый
лестець нареченъ, [и] всЪхъ стропотливЪе и ложь пламенъ,
всеименитый отцемъ добрымъ, убожествомъ възбраняше // зло-
бу его, лжею питашеся языкь его, но мудроспю възложаше
вЪру на лжю, красяшеся леспю паче венца, лжеименець, зане
прелщаше не токмо чюжихъ, но и своихъ възлюбленьныхъ
имЪша ради ложь; того бо дЪля жадаше быти у Изяслава. И мы
же на преднее възвратихомся.
Мьстислав же, по съвЪтЪ лживыхъ4 боярь галицкыхъ, вдасть
дъщеръ свою меншую за королевича АндрЪя, и даеть ему
Перемышль. Андрей же послушавь льстиваго Семеона5 Чермна-
го, и бежа въ Угры и нача въздвизати рать; бывши же зимЪ,
пршде к Перемышлю, Юрьеви тогда тысящю дръжащю, преда
Перемышль и бЪжа самъ къ Мьстиславу. Королеви же ставило
въ ЗвинЪгородЪ, и посла вой свои къ Галичю [самъ бо не смЪ
Ъхати к Галичю]; повЪдаху бо ему влъхвы угорьскыа, яко
узрЪвшю Галичь не быти ему живому; онъ же тоа ради вины не
смЪ ити въ Галичь, яко вЪряше влъхвомъ. Днестру6 же навод-
нившюся, не могоша перейти. Мьстислав же выеха противу с
полкы, онЪмъ же позоровавшимъ на ся7, и ехаша угры въ ста-
ны своа: бЪ же8 с королемь Пакославь с ляхы. Оттуду же пойде
король к Теребовлю и взя Теребовль, пойде к Тихомлю и възя
Тихомль; оттуду же пршде къ Кремянцю и бися подъ Кремян-
цемь, и много угорь избиша и раниша. Тогда же Мьстиславь Су-
дислава посла къ зятю своему князю Данилу, рекый: “Не отсту-
а Ошибка в об. сп.: следует ДнЬстръ\6 В об. сп. фраза не оконче-
на. В Ерм.: яко предати насъ имаши Катяну.
1 иы;2 яко;3 пристанка;4 льстивыхъ;5 Семьюнка;6 Днепру;7 насъ;
8 бо.
Галицко-Волынская летопись 93
647
Король пораженъ
отъ Мстислава, Мар-
тинишь, воевода ко-
ролевъ, убитъ
Судиславъ, пр2ятель
королеви
Лестко на помочь
королеви
Данило же возбрани
Король спрацованый
вернулся до Угоръ и
Жирославъ съ нимъ
Судиславова рада:
не давати дщере
за Данила
648
Галичь данъ АндрЪе-
ви королевичю
Мьстиславъ НЪмый
отдалъ отчину Дани-
лови
Данилъ въ Жиди-
чинЪ, намовляютъ
его взяти Луцко
пай отъ мене”; оному же рекшю: “Имамъ правду въ сердци
своемь”. Оттуду же пршде король // къ Звинигороду. Выеха же
Мьстиславь из Галича, угре же выехаша противу ему из1 становь
королевскыхъ. Мьстислав же бився с ними и победи я; и гнаша
по нихъ до становь королевскыхъ, сЪкуще; тогда же Мартини-
ша убиша, воеводу кор[ол]ева. Король же смятеся умомъ, и
пойде изь землЪ борзо. Данилови же пришедшю къ Мьстиславу
съ братомъ Василкомъ к Городъку, и ГлЪбь съ нима, и моля-
щимъ имъ: “Пойди, княже, на короля, по Лохти ходить”, Суди-
славъ же браняше ему, бЪ бо имЪаше лесть въ сердци своемь,
не хотяше бо пагубы королеви, имЪаше бо в немь надежю
велику: бяше бо король изнемоглься. Лесткови же в то время
идущю в помощь, Данилови же бранящю ему не помагати ко-
ролеви, оному же наипаче хотящю, Данилъ же и Василко по-
сласта люди своя къ Бугу2, не даста ему пршти; оттуду же
възвратився иде въ свою землю: изнемоглъ бо ся бЪ ходивь на
войну. А король угоръскый иде въ Угры. Тогда же угони и Изя-
славь съ льстивымъ Жирославомъ, идоста с нимъ Угры. По томъ
же Судиславу льстящю подъ Мстиславомъ, рече ему: “Княже!
Дай дъщерь свою обрученьную за королевича и дай ему Галичь:
не можешь бо дръжати самъ, а бояре не хотять тебе”. Оному же
не хотящю дати королевичю, но паче3 хотя дати Данилови,
ГлЪбови же ЗьеремЪевичемъ и Судиславу претяща ему не дати
ему Данилови, рЪста бо ему: «Аже и даси королевичю, тогда4
въсхощеши и можеши [ли] взяти подъ нимь; даси ли Данилови,
в вЪкы // не твой будеть Галичь”. Галичаномъ бо хотящимъ Да-
нила, оттуду же послаша в рЪчехъ, Мьстиславь дасть Галичь
королевичю АндрЪеви, а самъ взя Пониз1е; оттуду иде къ
Тръцескому. Мьстиславу же НЪмому давшю отчину свою князю
Данилови, и сына своего поручилъ Ивана, Ивану же умръшю, и
пр!я Луцескь и Ярославль5, и6 Черторыескь и Пинескь7.
[Въ лЪто 6735 ] Начнемь же сказати бесчисленьныа рати, и
велиюа труды, и частыа войны, и многыа крамолы, и чястая
въсташа, и многыа мятежи, измлада бо не бы има покоа.
СЪдящю же Ярославу въ Лучьску, еха Данилъ въ Жидичинъ
кланятися святому НиколЪ и молитися, и зва и Ярослава3 к
Лучьску; и рЪша ему бояре его: “Пршми Луческь, зде ими князя
ихъ”; оному же отвЪщавшю, яко: “Приходихъ8 зде молитву
сътворити святому НиколЪ, и не могу того сътворити”, иде въ
Володимерь. Оттуду же, събравша рать, посласта на нь АндрЪа,
1 со; 2 къ брату; 3 наипаче; 4 когда; 5 Ярославъ; 6 а; 7 пиняне;
приходить.
а В Ип.: Ярославъ.
94 Галицко-Волынская летопись
Лучане поддалися
Даниловы
Пересопница
Ятвязи воюють коло
Берестя и поражени
отъ Данила
Мондуничь Шутровш
и Стегутовш
ЗЪбровичь
649
Небра раненъ
отъ Данила
Черторыйскъ
Мстислав жалЪетъ
за Галичемъ
На Велыкъ день
Чорторыйскъ обся-
жеиъ, где конь подъ
Даниломъ застрелеиъ
Чорторыйскъ взятъ
отъ Данила
Мьстиславъ умеръ
ГлЪбъ ЗеремЪевичь
650
Перемиль и Межибо-
>ie
Кнрилъ митрополитъ
стараеться о мирЪ
Ростиславъ пнньскш
Вячеслава, Гаврила, Ивана; оному же въехавшю, ятъ бысть съ
женою своею, ять же бысть Олексою ОрЪшкомъ: бЪ 6о борзъ
конь подъ нимъ угонивыйа и я его до города; и затворишася лу-
чане. HayTpia же пршде Данилъ и Василко, и предашася лу-
чане; брать же да Василкови Луческь и Пересопницю, Берестш
же ему 6Ъ преже далъ. Воеваша ятвязи около BepecTia, и угони-
ста и из Володимеря, наехавшима же двЪма1 Монъдуничю Шют-
ровш и Стегутовш ЗЪбровичю на полкъ, и у61енъ бысть Дани-
ломъ и Вячеславомъ И Шюрть, а Стегуть уб!енъ бысть Шелвомъ.
БЪжащимъ же ятвяземь, угони я Данилъ, Небра язви четырми
ранами, древо же вышибе Konie из руку его; Василкови жь уго-
нившю его, кликь бысть великь: “Братъ ти б!ется назади”; оно-
му же оставшю, обратися брату на помощь, оному же симь
утекшю, а инш разбЪгошася. Мы же, се оставлыпе, на преднее
възвратимся.
Данилъ же посла Демьана къ тести своему, река ему: “Не
подобаетъ пи[ня]намъ дръжати Черторыйска, яко не могу имъ
трьпЪти” Демьянови же повЪстящю с нимъ: “Сыну! СъгрЪшихъ
не давь тобЪ Галича, но дахъ иноплеменьнику, Судислава
лестьца съвЪтомъ, обольсти 6о ми; аже Богъ въехощеть, по-
идивЪ на ня, азъ сважю2 половци, а ты своими, и аще Богъ
дасть его нама, ты възми Галичь, а азъ Пониз1е, а Богъ ти по-
можете а про Черторыескь правь еси” Дем1ану же щиехавшю
въ Великую суботу, HayTpia же на Великый день npiexacTa
Даншлъ и Василко къ Черторыйску [в понедЪлникъ] на ночь
обсЪдоста градъ; тогда же и конь Дашиловъ застрЪленъ бысть
з города; HayTpia жь обьехаста градъ, Мирославь и Демьянъ
рекоста, яко: “Предалъ Богъ врагы наша в рукы ваю” Данилъ
же вели приступи™ къ граду, и взяша градъ ихъ и князи ихъ
изымаша. По томъ же Мьстиславь великый Удатный князь
умре, жадающу 6о ему видети сына своего Дашила, ГлЪбь же
Зеремеевичь, убЪженъ бысть зависли), не пустяше его; оному
же хотящю поручити домъ свой и дЪти въ руцЪ его: // 6Ъ бо
имЪя до него любовъ велику въ сердци своемь. И по томъ же
пустиста Ярослава и даста ему Перемиль, и по томъ Межибож1е.
[Въ л1>то 6736.] В то же лЪто 6Ъ Кирилъ3 митрополитъ
преблаженьный святый пр!ехалъ мира сътворити, и не може.
По томъ же Ростиславь пиньскый не престааше клевеща, бЪша
бо дЪти его изыиманы. Володимерь [же] кыевскый събра вой,
Михаилъ черниговьскый, — “яко бо 6Ъ отецъ его постригль
отца моего”; — бЪ бо ему боязнь велика въ сердци его. Въло-
а Так в об. сп. вм.: угонивъ и.
1 двЪдвЪима; 2 всажу; 3 Курилъ.
Галицко-Волынская летопись 95
Котянь с половцами
и прочш войска
подъ Камянцемь
ПоловцЪ с Котянемъ
взяли землю Галиц-
кую
Королевичь в Галичи
Данилъ и Василко
з ляхами на К1евъ
и Пакославъ воевода
Воротиславъ еднае
Лестко, князь ляц-
кш, на сейм! уб!еиъ
Святополкомъ Олго-
вичомъ
651
Коидратъ, братъ Ле-
стковъ, з Даниломъ
и Василкомъ в любви
Литва ляховъ вою-
ютъ
Поражеии отъ Воло-
димера
Калишь
ПрЪсиа рЪка
Коидратъ любитъ
pycKin битвы
Калишь яти вЪлитъ
въ ииякомъ мЪсцу
Калишане бороиять-
ся моцио
димер же звади1 Котяня [на конь] и вси половци, и пршдоша къ
Каменцю; Вълодимер же съ вс!ми князи, а Михаилъ съ всЪми
князи и куряны, и пиняны, и новьгородци и туровьци, и
обьсЪдоша Каменець. Данилови бо творящюся мирь сътворити
с ними, переводя ими, и еха в Ляхы по помощь, а Павла своего
посла къ Котяневи, река: “Отче! Измяти войну ciio, пршми мя в
любовъ свою”2; онъ же ехавь взя землю Галицкую, и и де в зем-
лю Половецкую и не обратися к нимъ. Б1 бо королевичь в Гали-
чи и Судиславъ с нимь, миръ бо имЪаше и съ Володимеромъ и
Михаиломъ; симъ же не вспЪвшимъ3 ничто же, въротишася.
Данилъ же и Василь събравша ляхы многы, идоста къ Кыеву с
Пакославомъ воеводою, и Олександро с нима; стрЪтоша же по-
слы [отъ] Володимера и Михаила, и Въротиславъ Петровичь, и
Юрш Итолигневичь4, хотяще мира; и умиришася и ляхове
възвратишася въспять.
[Въ л!то 6737 ] В та же лЪта Лестько y6ienb бысть вели-
кый князь лядьскый, на сонм! уб!ень бысть Святополкомъ //
Олговичемь5 и Володиславомъ, съвЪтомъ бояръ невЪрныхъ. По
смерти брата своего Коидратъ npin Данила и Василка въ вели-
кую любовь и проси ею, да быста шла ему на помощь, [и поидо-
ста ему на помощь] на Володислава на старого; сама же идоста
на войну, остависта же ва Берестш Володимера пиньскаго, и уг-
ровьчаны и береспаны, стеречи земли отъ ятвязь. В то же
веремя литва ляхы воеваша: мняще мирни суще, и пршдоша къ
Береспю, Вълодимер же рече: “Аже есте мирьни, но мн! есте не
мирни”, изиде на ня и береспане избиша я вс1. Данилъ же и
Василко пршдоста къ Кондратови, и згадавшимъ имъ идоша
кы Калешю, и пршдоша Ветру6 вечерь; HayTpia же свитающю,
прейдоша р!ку ПрЪсну и пойдоста к городу, и тое нощи бысть
дъждь великь; видевши же, яко нЪсть кто противяся, пустиша
воевати и пленити. Русь же догнаша Милича и Старьгорода, и
нЪколко селъ Въротиславльскыхъ заяша, и npiaina пл!нъ
великь и вратишася, и пршдоша въ станы, гадающимъ, како
пойти къ городу на бой; ляхомъ же не хотящимъ битися. На-
утрш же Данилъ и Василко поемъша вое своя, и пойдоста къ
граду; Кондрату же любящю рускый бой и понужающю ляхы
своя, онЪмь же одинако не хотящимъ. Приступившима же има
обЪма к воротомь калешьскымъ, а Мирослава посласта взадъ
града [и] HHia полкы; [61 бо] городъ обошла вода и силнаа лози-
на и вербье, и не свЪдущимъ и ся самЪмь, игде кто б!ашеся6;
1 всади;2 себЪ;3 вуспЪвошимъ;4 ТолигнЪвичь;5 Одовичемь;6 биаше.
а в написано сверху другими чернилами.6 В об. сп. ошибка. Следу-
ет: Вепру.
96 Галицко-Волынская летопись
652
Врата зажьжены
Ранныхъ 160
Роковане калншанъ
о покои, где н Да-
нилъ былъ з сторо-
ны Кондратовы
653
Таль есть сзикъ
егда же cin оступяху отъ боа, оши же належаху на оны, а коли
онш отступяху, а они належаху на cin: за невЪдеше // не пр!ять
бысть градъ томь дни; идущю же камешю съ забролъ, яко
дъждю силну, стоящимъ имъ въ водЪ, донде же сташа на сусЪ
наметаномъ каменш, и възводный мость и жеравець въжьгоша;
ляхове же врата одва угасиша градьеюа. Данилови же и Басил*
кови хотящима1 подле града, стрЪляющимъ на градъ инЪмь
стрЪлцемь, и бысть ранено мужей стоящихъ на забролехъ 100 и
60; бывшу же вечеру, въз[в]ратишася въ страны2 своя, Стани-
слав же Микуличь рече: “Где то мы стояли, ту нЪсть воды, ни
гребле высоки”; Данилъ же въсЪдЪ на конь еха самъ на зъгля-
даньс града, и видЪ яко тако и есть. Данилъ же npiexa къ Конд-
ратови и рече ему: “Ащс быхомъ испръва выдали мЪсто се, то
градъ npiaTb бы былъ”. Кондратови же молящуся има, да на-
yTpia пакы приступита къ граду; HayTpia же Данилъ и Василко
посласта люд! своа, онЪмъ же стоящимъ и теребящимъ лЪсы
около града, гражаномъ же ни каменя смЪющимь врещи на ня,
просяху ся, да бы к нимъ прислаль Кондратъ Пакослава и
Мьстиуя. Пакослав же рече Данилови: “ИзмЪнивь ризы своа,
поеди с нами”. Данилови же не хотЪвшю, рече ему братъ: “Иди,
да слышиши3 вече ихъ”; не вЪряше бо Мьстиуеви Кондратъ. Да-
нилъ же въземь на ся шоломь Пакославль4 и ста за нима. Стоя-
щимъ же мужемь на заборолЪхъ и рекущимъ имъ: “Тако мол-
вита великому князю Кондрату: “Съй градъ не твой ли есть? Мы
же мужи, изнемогшей въ градЪ семь, ци иного страньници
семы? Но люд!е твои семы, а ваша брапа есмы; чему о насъ не
зжалита си? Аще насъ русь плЪнять, то И кую славу Кондратъ
пршметь? Аще рускаа короговь станеть на заборолЪхъ, то кому
честь учиниши? Не Романовичема ли? А свою честь уничтожи-
ши; нынЪ брату твоему служимь, а заутра твои будемь; не дай
славы руси погубитиа града сего”; и ина многа словеса глагола-
ху. Пакославу же рекшю: “Кондратъ бы радъ милость 6 учиниль
вамъ; Даниль лютъ зЪло есть, насъ не хощеть отъити прочь, не
пр!емъ града”, росмЪявся рече: “А се стоить самъ, молъвите с
нимъ”. Князь же тъче его оскЪпищемь, и сня съ себе шеломъ.
Они же кликнуша съ града: “ИмЪй службу нашю, молимся,
сътвори миръ”. Оному же много смЪавшюся и много Бастовав-
ши) с ними, поя отъ нихъ два мужа и npiexa къ Кондратови; и
сътвори Кондратъ с ними миръ и поя у нихъ талъв. Руси бо бяху
полонили многу челядь и боярынЪ; сътвориша межи собою
1 ходящима;2 станы;3 слыши;4 Пакославь.
а В Ип.: не бай славы руси, ни погуби-,6 В Ип.: Кондратови радъ
милость бы. в Так в об. сп. Следует: таль.
Галицко-Волынская летопись 97
Клятва межи ляхами
и русю ие брати че-
ляди на часъ войны
Василко до Суждаля
на веселе
Послы отъ галичаиъ
до Данила
654
Демянъ посланъ на
Судислава, предъ ко-
торимъ Судиславъ
утЪкае
Данилъ взялъ дворъ
Судиславовъ полный
всего
Битва на леду
Мостъ зажжеиъ на
ДнЪстрЪ
Володимеръ Инъгва-
ревичъ
Галичь облянеиъ
на 4 части отъ
Бобръки до УшицЪ
и до Прута
655
Галичь поддался
Даиилови
Королевичъ пущенъ
и опроваженъ
клятву русь и ляховс; ащс по семь коли будсть межи ими усоби-
ца, нс восвати ляхомъ рускос челяди, ни руси лядьское. По
томъ же възвратистася отъ Кондрата в домъ свой, съ чеспю
Богу поспЪвающю има; сътвориста ему помощь велику и внидо-
ста съ славою въ землю свою: иный бо князь не въходилъ бЪ въ
землю Лядьскую толь глубоко, проче Володимера Великого, иже
бЪ землю крестилъ. По томъ же времени минувши еха Василко
к Суждалю на веселе1 шюрина своего, к великому князю Гюрь-
гью, поемь Мирослава съ собою и ины. Князю же Данилови, бу-
дущю во Угровьску, прислаша галичане, рекуще, яко: “Суди-
славь шелъ есть в Понизье, а королевичь в Галичи // осталъ; а
пойди борже”. Данилови же, събравшу вой въборзЪ, посла
Демяна на Судислава, а самъ иде въ малЪ дружинЪ къ Галичю
изь Угровьска. Третей день бывшю ему на ночь в Галичь, а Суди-
славь не стерпЪ предъ Дем!аномъ, но побЪже в Галичь. Данило-
ви же приехавши) къ Галичю, Галичь бо бЪ ся затворилъ, Да-
нилъ же взя дворъ Судиславль, яко же вино, и овоща, и кърма,
и къшй, [и] стрЪлъ, пристраньно видЪти; по томъ же Данилъ
видЪвь люди своя яко исполнилися2, не хотЪ стати въа города,
но иде на ину страну Днестра. Судиславу же тое ночи въбЪгшю
въ городъ, яти быша отъ вой его люд1€ и рекоша, яко Суди-
славь уже в Галичи, Данилъ стояше Угльницихъ, на березЪ
Днестра; выехавь же к галичаномъ и угромъ, и стрЪляшеся на
леду, вечеру же бывшю, и ледомъ въетавшимъ [и] рецЪ навод-
нившися, зажгоша мость на ДнЪстрЪ безаконьный лихш Семь-
юнько, подобный лисици черьмности ради; и пршде же Демь-
янь съ всЪми бояры галицкыми, съ Мирославомъ3 и съ Володи-
славомъ и съ многыми бояры галицкыми. Данилови же о семь
весело будущя, а о мостЪ печаль имЪющю, како ДнЪстръ
перейти; гнав же Данилъ к мосту и узрЪ, яко конець мосту
вгаслъ есть, и бысть радость велика; HayTpia же пршде Вълоди-
меръ Инъгваровичь, и перейдоша мость и сташа по берегу Дне-
стра. HayTpia же уставше, но обьеха Данилъ городъ, и събравь
землю Галицкую ста на четыри части окресть его, и събра отъ
Бобръкы // даже и до рекы Ушици и Прута, и обьсЪде и въ силЪ
тяжцЪ; онемъ же изнемогшимъ предаша градъ. Данилови же
npieMniH градъ, помянувшю любовь короля АндрЪа, и пусти
сына его и проводи и до рЪкы Днестра; изыде же с нимь единъ
Судиславь, на нь4 же мета[ху] камеше, рекуще: “Изыди из града,
мятежниче земли!” АндрЪеви же пришедшю къ отцу своему5 и
брату, и Судиславу глаголющу непрестаньно: “ИзыдЪте на Га-
а В Ип. въ исправлено на вьрхъ.
1 свадбу;2 испилися;3 Милославомъ;4 ньмь;5 си.
98 Галицко-Волынская летопись
БЪла риксъ, король
угорьскш, на Галичь,
дожчемъ и плютою
отражденъ
Посолъ отъ БЪлы
и рЪчь его велика
Демьянъ
ПоловцЪ на помочь
руси и ляхове
656
Половци БЪговарсови
подъ Галичь
Угре поражеии
РЪка злу игру зыгра
угромъ и розный па-
кости з непогодою
Неверность бояръ
галицкихъ противъ
Данилови
3 игры страхъ
неприятелю
Молибогович!
невЪрши утЪкаютъ
лиць и пршмЪте землю Рускую; аще не пойдеши, но укрепятся
на ны”. Изыде же Бела риксь, рекомый король угорьскый, въ
силЪ тяжьцЪ, рекшю ему, яко: “Не имать остатися градъ Га-
личь, нЪсть кто избавляа и отъ руку моею”. Въшедъшю же ему
в горы Угорскыа, посла на нь1 Богъ архаггела Михайла отвори-
ти хляби небесныа, конемъ же потопающимъ и самЪмь възбЪга-
ющимъ на высокаа мЪста, оному же одинако устремившюся
пр!ати градъ и землю. Данилови же молящюся Богу, избави ихъ
Богъ отъ рукы силныхъ. И обступи градъ и посла посолъ, и
възопи посолъ гласомъ великымъ и рече: “Слышите словеса
великого короля угорьскаго, да не уставляеть власть Демьянъ,
глаголя: и земля изметьа ны Богъ; ни да уповаеть вашь Данилъ
на господа, глаголя: нс имать предати градъ съй королеви угор-
скому; толико ходилъ на ины страны, то кто можется дръжати
отъ руку моею [и] отъ силъ полковъ моихъ?” Дем1анъ же одина-
ко крЪпляшеся, грозы его не бояся: Богъ поспЪшникь бысть
ему. Данил же привелъ к собЪ ляхы и половци Котяневы, а у
короля бяху // половци БЪговарсови; Богъ попусти на ня рану
Фараонову. Градъ же крЪпляшеся, а БЪла изнемогаше, и пойде
отъ града; и оставивши) же ему люди за собою, оружникы мно-
гы и феревныки; нападшимъ же на ня гражаномъ, мнози въпа-
даху в рЪку, инш же уб1ени быша, инш же язвени быша, шш же
изоимани быша, яко инде глаголеть: Скытръ2 рЪка злу игру зы-
гра [гражаномъ, тако и ДнЪстръ злу игру сыгра] угромъ. Оттуду
же пойде король к Василеву, и перейде ДнЪстръ, и пойде къ
Пруту. Богъ бо попустилъ бяше на нЪ рану, и аггелъ бяше ихъ:
сице умирающимъ, инш же ис подошевь выступаху, акы из
4epeia, инш же в конЪ влЪзъше измираху, инш же около огня
слЪзъшеся и мясо къ устомъ придЪвше умираху; многыми же
ранами различными умираху, хляби бо небесныа одинако топя-
ху ихъ. Ушедшу же ему за невЪрство бояръ галицкихъ, Данилъ
же, Бож1ею волею, одръжа градъ свой Галичь.
По семь скажемъ многыя мятежи, и великы льсти, и бес-
численьныа рати.
[Въ лЪто 6738.] КрамолЪ же бывши въ безбожныхъ боярехъ
галицкыхъ, [а] съв1>тъ сътворше съ браточяд!емь его Олексан-
дромъ на y6ieHie и пред[а]нее земли его. СЪдящимъ же имъ в
домЪ3 и хотящимъ огнемь зажещи и, милостивому Богу вло-
живши) въ сердце Василку изыти вонъ, и обнажившу мечь свой
играа на слугу королева, иному похватившю щитъ играющи,
невЪрнымъ Молибоговичемь узрЪвши се, страхъ имь бысть отъ
1 ны; 2 Скыртъ; 3 думЪ.
а В Ип.: иземля изымьть.
Галицко-Волынская летопись 99
657
Филипъ, врагъ Да-
ииловъ, просить его
до Вишни иа зрадЪ
Тысяцкш Демянъ
остерегъ Данила
Встыдъ зрадцомъ
Александръ
ут1каетъ
ЗрадцЪ поймаии и
мнлосерд!е одержали
Терпение Данилово
658
Олександръ
ут1каетъ изъ Пере-
мышля до Угорь,
а Левъ гоиитъ его
Судиславъ въ
УгрЪхъ, поводить
короля Андрея про-
тивъ Данилови
Бога, рскшимъ, яко: “СвЪтъ нашь раздрушися” и побЪгшимъ
имъ, яко и оканный Святополкь. // ОнЪмъ бЪгающимъ и еще
не увЪдавшю князю Данилу и Василку, Василко же поеха къ
Володимерю, а Филиппе безбожный зва князя Данила въ Виш-
ню: друпи же съвЪтъ сътвориша на y6ieHie его съ Алексан-
дромъ братучядомъ его. Въехавшю [ему] въ Брансвичавс рьли, и
пршде къ нему посолъ отъ тысяцкого его Демяна, рскшю ему,
яко: “Пирь ти золъ есть, яко съвЪщано есть безбожнымъ боя-
риномъ [твоим] Филипомъ и братучядомъ твоимъ Олексан-
дромъ, яко уб!ену ти быти”; и то слышавь пойде назадъ и
съдръжи столъ отца своего. Къснятину повЪдавшу, оному же
обратившюся на рецЪ ДнЪстрЪ, а бояре безбожнш везяхуся ину-
да, не хотяше лица его видити. Пр1ехавшю же в Галичь, посла
къ брату си князю Василкови: “Пойди ты на Олександра”.
Олександру же выбЪгшю в Перемышль къ совЪтникомь своимъ,
а Василко npia Белзъ; Ивана же посла, сЪделничего своего, по
невЪрныхъ Молибоговичехъ и по ВолъдрисЪ, и изымано бысть
ихъ 20 и 8 Иваномъ Михалковичемъ, и тш смръти не npiauia, но
милость получиша. И некогда ему в пиру веселящуся, одинъ
отъ тЪхъ безбожныхъ бояръ лице зали ему чашею, и то ему
стерпЪвшю; — иногда же да Богъ имъ възмезд!е1.
[Въ лЪто 6739 ] Самому же Данилу съзвавыпю вЪче, остав-
шюся въ 18 отрокь вЪрныхъ, и съ Демяномъ тисяцкымъ своимъ
и рече имъ: “Хочете ли быти вЪрни мнЪ, да изыду на враги
моа”. ОнЪмъ же кликнувшимъ: “ВЪрни семы Богу и тобЪ, госпо-
дину нашему, изыди з Бож1ею помощью”; соцькый же Микула
рече: “Господине! Не погнетши пчелъ, меду // не ясти”. Помо-
лившю же ся ему Богу и святЪй и пречистой Богородици, и Ми-
хаилу архаггелу Бож1ю, устреми [ся] изыти съ маломъ ратникь,
и Мирославу пришедшу къ нему на помощь съ маломъ отрокь,
невЪрнш же вси на помощь ему идяху, мнящеся яко вЪрни
суть, и с ними же съвЪтъ сътвориша, люти бо бяху на Ht.
Пр1ехавшю Данилу к Перемышлю, не стерпЪвъ Александръ
побЪже; в томъ же гоняше Левъ свободенъ бысть, бЪ бо храборъ
и въ велици чьсти умрЪтъ. Неверный же2 Володиславь Гюрьге-
вичь съ ними3 съвЪтъ сътворъ, гоняше и оли и до Санока, и
Въроть Угорскыхъ. И гоньзнувшюся Олександру, оставивъшю
все имЪше свое, и тако пршде въ Угры; и пршде къ Судиславу,
Судиславу же тогда будущю въ УгрЪхъ. Судиславъ же поимився,
пршде къ королеви АндрЪеви, и възведе корол[я] угорьскаго
АндрЪя. Пршде же король АндрЪй, и съ сыномъ БЪлою и съ
другымъ сыномъ АндрЪемь, къ Ярославу. Боярину же4 Давыдо-
возомьзить;2 иже;3 нимь;4 бояриновже.
100 Галицко-Волынская летопись
659
Климата з Голыхъ
Горъ до короля,
и вс! бояре галиць-
кыи передалися
Король дивуется Во-
лодимеру мЪсту
Мирославъ стръво-
жеиъ, еднаеться
с королемъ и Белзъ
поддаеться Олек-
сандру
Андрей, сынъ коро-
левъ, в Галичи за
радою галичанъ
невЪрныхъ
660
Андрей подносить
войну на Данила
ви Вышатичю затворивъшюся отъ князя Данила въ Ярославли,
и Василкви Гавриловичи), и бившимся угромъ оли и солнцю
зашсдшю, отбившимся городу имь, съвЪтъ сътвориша вечеру.
Давыдови уполошившися, теща бо его бяше вЪрна Судиславу,
кормилч!а Нездиловаа, матерью бо си нарицаше ю, вЪща ему,
яко: “Не можеши удръжати града сего”. Василкови же молящю1
ему: “Не погубимь чести князя своего, яко рать си не можеть
града сего пр!ати”; бЪ бо мужь крЪпокь И и храборъ. Давыду
же не слушавшю его, одинако хотяше предати градъ. Чакови
же пр1ехавшю изь угорьскыхъ полковъ, рекшю ему: “Не могуть
васъ уже пр!яти, ибо суть велми 61ени”; Василкови же крепко
борющю не предати града; оному же ужасти во сердце имущю,
npzda градъ одинако, самому же цЪлу вышедшю съ всЪми вой;
и npieMb король Ярославль, и пойде к Галичю. Климята же съ
Голыхъ Горъ бЪжа отъ князя Данила къ королеви, и по немь
вси бояре галицькыи предашася. Оттуда король пойде к Воло-
димерю. Пришедшю же ему к Володимерю, дивившюся ему,
рекшю, яко: “Така града не изобрЪтохъ ни в нЪмецькыхъ стра-
нахъ”; тако сущу оружникомъ стоящимь на немь, блистахуся
щити и оружници подобии солнцю. Мирослав же бЪ въ градЪ,
иногда же храбру ему сущю, Богъ вЪдаеть тогда же смутися
умомъ, сътвори миръ с королемь безъ совета князя Данила и
брата его Василка: рядомъ же дасть Белзъ и Червенъ Александ-
ру. Королеви же посадивши сына своего АндрЪя в Галичи, съвЪ-
томъ невЪрныхъ галичанъ. Мирославу же запревшюся, яко:
“Рядомъ чръвьняне2 не предалъ семь [имъ]”, порокъ же имуще
ему великь отъ обою брату, “По что миръ сътвори, сущю ти съ
великими вой”? Королю стоящю въ Володимера, князь же Да-
нило npin великъ плЪнъ, около Белза3 воюя; король же въроти-
ся въ Угры. Вълодимер же посла к Данилов, рече. “Идеть на мя
Михаиль; а помози ми, брате!” Данилови же пришедшю сътво-
рити миръ межи ими, Данилъ же из Руское земли взя себЪ
часть Торцескый, и пакы да и дЪтемь Мьстиславлимъ, // шюря-
томъ своимъ, рекь вамъ4: “За отца вашего добродЪаше приме-
те ни5 дръжите Торцескый городъ”. По тЪхъ же лЪтехъ движе
рать АндрЪй королевичь на Данила и иде к Белобережью. Воло-
диславу же ехавшю въ сторожЪ отъ Данила ис Киева, и стрЪте
рать въ БЪлобережьи, и бивши [м]ся имь о рЪку Случь6, и гони-
ша и до рЪкы Деревное, из лЪса Чертова. Пр1йде вЪсть ко KieBy
Вълодимеру же и Данилови отъ Володислава. Рекшю же Дани-
лови князю Вълодимерю: «Брате! ВЪдаючи обою наю идуть на-
наю; пусти мя, да и пойду имъ въздамъ”7. Они же увЪдавше
1 молвящу;2 Червьна 3 Бозку;4 имъ;5 и;6 Солучь;7 взадъ.
Галицко-Волынская летопись 101
възвратишася к Галичю. Данилови же снемшюся съ братомъ, и
постижс и у Шумьска, и повЪстоваста с ними о рЪку Вслью: бЪ
бо с королсвичсмь Алсксандръ и ГлЪбь ЗсрсмЪсвичь, и инш
князи болоховьстш и угоръ множество. ВидЪвшю же ся Данилу
о рЪку Вслью с королсвичсмь, и нЪкое слово похвално рскьшю,
его же Богъ нс любить, HayTpia же пересде рЪку Велью на
Шумсскь, и поклонився Богу и святому Семеону, исполчивь пол-
кы своя [пойде ко Торчеву. УвЪдавъ же АндрЪй королсвичь, ис-
полчивъ полкы свое] иде противу ему, сирЪчь, на сЪчю. Идущю
ему по ровни, Данилови же и Василкови съехати бЪ съ высо-
кыхъ горъ, и инш же браняху, — “да быхомъ стали на го-
рахъ”, — браняху съходя1; Данилови же рскшю, яко же Писаже
глаголеть: “Медляи на брань страшливу дупло имать”, — пону-
дивь ихъ, ускори с ними2 на нЪ. Василкови же идущю противу
ихъ, ускори с ними на нЪ. Василкови же идущю противу уг-
ромъ, а Демяну тысяцкому идущю и инЪмь полкомъ многымъ
ошую, Данилъ же идяше полкомъ своимъ посреди; велику же
661 полку бывшу его, // устроснъ бо бЪ храбрыми людми и свЪт-
лымъ оруж!емь, онЪмъ же видящимъ, не хотяху съразити[ся] с
Битва нимъ, но клоняхуся на Демяна и на иные полкы. Пр1смшимъ
же соколомь стрЪлцемь, не стсрпЪвъшимъ же людемь, избиша
я и разграбиша3. Демянови же сразившюся съ Судиславомъ,
князю же Данилу заехавшю в тылъ имъ и бодущимъ я, Демяно-
ви же мнящю, яко все ратнш суть и възбегоша предъ нимъ, Да-
нилъ же вбоде Konie свое в ратного, изломившю же ся кошю и
обнажи мечь свои; позрЪв же сЪмь и сЪмь, и вид! стягь Васил-
ковь стоащей, добр! борущь, и угры гонящю, обнаживь мечъ
свой, идущю ему брату на помощь, многы же язви [ни] и инш же
Язва отъ меча его умроша. Снемжеся4 с Мирославомъ и видЪвь, яко
угре събираются, и ехаста на нЪ два, онем же не стръпЪвшимъ
поскочиша, другымъ же пркхавшимъ и съразившимся, и ти не
сътръпЪша, гонящима же има разлучистася. По томъ же ви-
дЪвь брата добрЪ борющу[ся], и сулици его кръвави сущи и
осчЪпищю иссЪчену отъ ударенья5 мечевого.
сбирають И пакы же ГлЪбь ЗьеремЪичь, събравь угры, npiexa на стягь
Василковь, Данилови же пр1ехавшю к нимъ и понужающю ихъ,
и никого нс вид! въ нихъ войника, но отрокы дръжаща конЪ;
онЪм же познавшимъ имь и хотящимъ мечи посЪщи конь его,
милостивому же Богу безъ язвы изнесшю его6 из ратныхъ, яко
же отъ конца остроты мечевыи шсрьсти прстятЪ бывши на
стегнЪ коня его; npiexae же к нимъ, понуживаше [вой] свое
662 схати на ня. Василковь И полкь гналъ 6Ъ угры до становь, и
1 сохода;2 снити;3 роздрашася;4 снемшеся;5 даренья;6 и; .
102 Галицко-Волынская летопись
Сборъ
Посолство
663
Омиръ
Битва
ГлЪбъ отступав
стяги королевича1 подтяли бяху; друзш же мнози угре бежаще
али в Галичи6 становишася. Стоящимъ же симъ на горЪ и симъ
на удолъ, Данилови же и Василкови понужающима людш сво-
ихъ съехати на ня, Богу же тако изволившю за грЪхы, наворо-
тися дружина Данилова на бЪгь; онЪм же не смЪвшимъ гонити,
и не бысть пакости в полкохъ Даниловыхъ, развЪ тЪхъ уб1ен-
ныхъ пяти. Данилови же nayTpia събравшюся, не вЪдаше о
братЪ, съ кымъ где есть. Королевичь же обратися в Галичь, зане
бЪ уразъ великь въ полкохъ его; инш же угре бежаша, оли в Га-
личи становишася. И бысть брань велика въ день той1, тЪхъ бо
падшихъ много угоръ, а Даниловыхъ мало бояръ, ихъ же имена
се быша: Ратиславь Юрьевичь, Моиси, Степань, братъ его, Юрей
Яневичь. По томъ же Данилъ, увЪдавъ брата своего въ здравш,
не престаше строа на нЪ рать; бЪ бо и Торцескш въ суботу вели-
кую. По томъ приела Александръ къ брату Данилу и Василку:
“Не лЪпо ми есть быти проче2 ваю”; она же npiacTa его съ лю-
6oeiio. ТравЪ же бывши, Данилъ пойде съ братомъ и съ Алек-
сандромъ к ПлЪсньску, и пришедъ взя и подъ Яръбузовичи”3, и
великь плЪнъ пр!я, и обратися въ Володимерь.
[Въ л'Ьто 6741.] Королевичь же и Судиславь выведе Д1аниша на
Данила. Данилъ же еха къ Kieey и приведе половци и Изяслава
противу имъ, и съ Изяславомъ въдися у божницю и с Володи-
меромъ, пршдоста противу Данишю. Изяславъ же лесть сътвори
[и] велЪ воевати землю Данилову, // и възяша Тихомль и възвра-
тишася. Оставшюся Володимерю съ Даниломъ и Котяневи еди-
ному, о лесть зла есть! Яко же Омиръ пишёть, до обличенья
сладка есть, обличена же зла есть, кто в ней ходить, конець
золъ пршметь; о зл'Ье зла зло4 есть! Оттуда же идоша къ Переми-
лю, Андрей королевичь, Данишь и угре, бишася о мость съ Воло-
димеромъ и Даниломъ, и отбишася имъ, угре же воротишася къ
Галичю и порокы пометаша. Вълодимер же и Данилъ пойдоста
по нихъ; Василко же и Александръ пршде къ брату, и сняшася
в Бужьска. Володимер же и Котянь и Изяславь въротишася.
[Въ лЪто 6742.] В то же врЪмя отъетупи5 ГлЪбь ЗеремЪ-
евичь отъ королевича къ Данилови. Данилъ же и Василко одна-
ко идоста® къ Галичю, срЪтоша же и болшаа половина Галича:
Доброславь и ГлЪбь, и инш бояре мнози; и пршедъ ста на брезЪ
Днестра, и npia землю Галицкую и роз да городы бояромъ и
воеводамъ, бяше корма у нихъ много. Королевичь же, и Данишь
и Судиславь, изнемогаху гладомъ въ градЪ. Стоаше же 9 недель
а стягъ королевичь;6 оли во Галичь;в Так в об. сп. Следует: одна
пойдоста.
1 ть;2 кромЪ;3 Аръбузовичи;4 зла;5 иступи.
Галицко-Волынская летопись юз
Судиславъ лститъ
664
Походъ
Миръ
Утрудился Данилъ
и вон
665
воюя, жда леду, дондеже бы перешелъ1 на нЪ. Судислав же
леспю посла къ Олександрови, рече: “Дамъ тобЪ Галичь, пойди
отъ брата”; он же пойде прочь [Галича] галичане2 же думаху
няти. Галичане же выехаша по Данилк Малу же времени ми-
нувши, королевичь умре; послашася галичане по Данила Чер-
мьнаго Семьюнька, а Судиславь иде въ Угры. ВеснЪ же бывши,
Олександръ убоявся злого своего сътвореша, пойде къ тестю
своему въ Кыевъ; Данилъ же увЪдавь изыде на нь из Галича,
угони его3 въ Полономь, и яша и в лузЪ Хоморскомъ, Данилови
же не спавшю 3 дни и 3 нощи, // тако же и воемь его. Будущю
же Володимеру въ ЮевЪ, приела сына своего Ростислава в Га-
личь, и npia с нимъ братство и любовь велику. И Михайлови же
[и] Изяславу однако не престающа на нь враждою, оставилъ у
него ГлЪба ЗеремЪевича и Мирослава, и иные бояри многы. По-
сла же Володимеръ, рекый: “Помози ми, брате!” Данилъ же,
вЪдавь ею любовъа, [скоро] събралъ полкы пойде. Михаилъ же
не стерпЪ отъиде отъ Kiesa. Данилъ же пойде к Володимеру, и
пойдоста к Чернигову, пршде к нима Мьстиславь ГлЪбовичь;
оттуду же пойдоша плЪняща землю, и поимаша грады многы
по ДеснЪ, ту же взяша и Хороберъ, и Съсницю, и Сновескь, и
иные грады многы, и пршдоша же опять к ЧерьнЪгову. Сътво-
риша же мирь с Володимеромъ и Даниломъ Мьстиславь и
чернЪговци: любо4 бЪ бой у ЧерьнЪгова, оже и таранъ на ны5
поставиша, меташа бо каменемь полтора перестрЪла, а камень
яко же можаху 4 мужи силнии подняти; оттуда с миромъ
пршдоша къ Клеву. Изяславъ же одинако не престаше: възвелъ
бЪ половци6 на Кыевь. Данилъ бо и вой его бЪ иструдилася,
поплЪнила бо бЪ вей ЧернЪговсюе страны, воевалъ [бо] бЪ отъ
Кресщеша до Вознесенка, сътвори мирь, въротися къ KieBy. По-
ловцемъ же пришедшим къ Кыеву и плЪнящимъ землю Рускую,
Данилъ бо бЪ изнемоглъся, Данилъ же хотяше изыти домой
лЪсною страною. Вълодимеру же просящю, Мирославу же по-
магающю ему: “Изыдемь на поганыа половци”. СрЪтоша же я
половци у ЗвинЪгородЪ, Володимеру же // хотящю възвратити-
ся и Мирославу глаголющю на възвращеше, Данилови же
рекшю: “Не6 подобаеть воину устремившюся на брань или
победу пр1ати, или пасти ся отъ ратныхъ; азъ бо възбраняхъ
вамъ, нынЪ же вижю, яко страшливу душю имеете; азъ вамъ не
рЪхъ ли, яко не подобаеть изыти труднымъ воемь противу
челыимъ? НынЪ же почто смущаетеся? ИзыдЪте противу имь”.
СрЪтившимъ же ся воемъ многымь половецкимь у Торцескаго,
1 перешлЪ;2 они;3 и;4 люто;5 нь;6 полоци.
а вЪлъ его любовью;6 В об. сп. лишнее we.
104 Галицко-Волынская летопись
Данилъ гонить
666
Походъ на галичанъа
Галичане побЪжены
Битва
и бысть сЪча люта. Данилови же гонящу по половцехъ, донелЪ
же конь его застрЪленъ бысть гнЪдый, — преже бо инш полов-
ци наворотилисл бяху на бЪгь, — Данил же видЪвь б'Ьжапп и
конь свой стрЪленъ, наворотися на бЪгь. Вълодимеру же ятому1
бывшю въ Торцескомъ и Мирославу, съвЪтомъ безбожнаго Гри-
горя Василевича и Молибоговичевь, и инЪмъ бояромъ многымъ
нятымъ бывшимъ. Данилови же прибЪгшю к Галичю, Василко-
ви же бывшю в Галичи съ полкомъ, и срЪте брата си. Борисъ же
межибожьскый, съвЪтомъ Доброславлимъ и Збыславлимъ, по-
сла къ Данилови, рекш: “Изяславь и половци идуть к Воло-
димеру”; лесть бо бЪ се; Данилъ же посла къ брату си: “Стерези
Вълодимера”. УзрЪвше же бояре галицкш Василка отшедша с
полономъ, въздвигоша крамолу. Судиславу же Ильичю рекшю:
“Княже! Льстивь глаголъ имЪють галичане: не погуби себе2,
пойди прочь”; Данилови же увЪдавшю крамолу ихъ, изыде въ
Угры. Зиме же приславши, иде Василко к Галичю, поймя ляхы;
Данилъ же в то время пршде къ брату си изъ Угоръ и воеваша;
// не дошедша Галича воротистася домовь.
[Въ лето 6743 ] В то жг врЪмя пршдоша галичане на
Каменець и вси болоховстш князи с ними, и повосваша по Хо-
мору, и пойдоша къ Каменцю, и вземше полонъ великь пойдо-
ша. В то же время послалъ бяше Володимерь Данилови помощь,
торкы3 и Данила [На]жировича. Данилови же бояре выехавши
ис Каменца, снемьшеся съ торкы4 и постигоша я; и побЪжени
быша невЪрнш галичане и вси князи болоховстш изоимани
быша; и приведоша я въ Володимеръ къ князю Данилови. Лету
же наставшю, начя посылати Михаилъ и Изяславь, грозячи:
“Дай нашю братью, или пршдемь на тя войною”. Данилови же
молящюся Богу и святому apxiepero Николе, иже каза чюдо
свое: възвелъ бо бяше на Данила Михайло и Изяславь ляхы, и
русь, и половець множьство. Кондратови же ставшю, где ныне
градъ Холмь стоить, пославшю ему къ Червну воевати, Василко-
вичемъ же крепившимся5 и бившимся с ними, поимаша ляд-
скые бояре, приведоша я передъ Данила в Городокъ. Михайло-
ви же стоящю на Подгорьи, хотящю снятися с Кондратомъ и
ожидающю половець съ Изяславомъ; половци же пршдоша в
землю Галицкую, не восхотЪша ити на Данила: вземшю всю
землю Галицкую въвратишася. То слышавь Михаилъ възврати-
ся в Галичь, а Кондратъ побЪже до ляховъ черезъ нощь, и
топился6 бяше отъ вой его в Вепру множьство. Лету же настав-
3 Текст на noni закреслено.
1 сятому;2 погубисе;3 торцькы;4 отрокы;5 срЪтившимъ е;6 пото-
нилися.
Галицко-Волынская летопись 105
667
Походъ на Галичь
Фридрихъ цесарь
Походъ в Суждаль
668
Хоругов
шю, събрашася идоста // на Галичь на Михаила и на Ростисла-
ва, затворила бо ся бяста въ граде и угорь множьство бяшс у
него, и възвратившися восваста около Звинигорода; города же
хотяща не взяста: бе бо святаа Богородица в немь чюднаа ико-
на; тое же осени умиристася. Весне же бывши, пойдоста на
ятвязе и пршдоста к Берестью; рЪкамъ наводнившимся, не воз-
могоста ити на ятвязе. Данилови рекшю: “Не лЪпо есть держа-
ти нашее отчины крижевникомь, Темпличемь, рекомымъ Соло-
моничемь”, и пойдоста на не въ сил! тяжьцЪ; и npiacTa градъ
месяца марта, старейшину ихъ Бруна яша и вой изоимаша, и
възьвратися в Володимерь. Данилови же в томь же лете пошед-
шю на Михаила, на Галичь, онЪмъ же мира просящимъ, даша
ему Перемышль. По томъ же лете Данилъ же възведе на Конд-
рата литву, Миньдога, Изяслава Новъгородьского. Данилъ же в
то время шель бяше съ братомъ своимъ въ Угры къ королеви:
бе бо зваль его на честь. В то же время пошель бяше Фридрихъ
царь на герцика войною, и въсхотеста ити Данилъ съ братомъ
Василкомь герцикови в помощь; королеви же възбранившю
има, възвратистася въ землю свою. И по томъ пршде Ярославь
суждальскый и взя Кыевь подъ Володимеромъ, не мога его
дръжати, иде пакы к Суждалю; и взя подъ нимь Михаилъ, а
Ростислава, сына своего, остави в Галичи, и отъяша отъ Данила
Перемышль. Бывшю же межи ими овогда миру, овогда рати, и
шедшю же Ростиславу в поле, Богу же поспешившю1, пршде
весть Данилу, будущю ему в Холме, яко Ростиславь съшелъ
есть на Литву, // съ всеми бояры и с нузникы; сему же прилу-
чившюся, изыде Данилъ съ вой ис Холма, и бывшю ему трет!й
день у Галичи, любяху же и гражане. Подъехавшю же ему подъ
городъ, и рече имь: “0 мужи градьстш! Доколе хощете трьпети
иноплеменьныхъ князей дръжаву?” Они же въекликнувше ре-
ша, яко: “Се есть дръжатель нашь, Богомъ даньный” — и пусти-
шася яко дети къ отцу и яко пчелы к матце, яко жажущш
воды къ источнику, епискупу же Артем1ю и дворьскому Гри-
ropiio възбранящю ему, узревшима же, яко не можета удръжа-
ти града, яко2 малодушна блюдящася о преданш града, изыдо-
ста слезныма очима и ослабленнымь лицемь и лижюща уста
своа, яко не имеюща власти княжеша своего; реста же с
нужею: “Пршди, княже Данило! Пршми градъ”. Данило же
вниде въ градъ свой, и пршде къ прсчистей и святей Богороди-
ци, и пр!я столь отца своего, и обличи победу и постави на
Немецькыхъ вратехъ хоруговь свою. HayTpia же пршде к нему
весть, яко Ростиславь пошель бе к Галичю, слышав же npiaTie
1 поспевшу;2 и ко.
106 Галицко-Волынская летопись
669
Батыева рать начася
в Руси в л!то 1237
670
градское, бЪжа въ Угры путемь, имъ же идяше на Борьсуковь
дЪдъ1, и пршде къ Бани, рекомЪй Родна, и оттуда иде въ Угры.
Бояре же пришедше, падше на ногу его, просяще милости, яко:
“СъгрЪшихомъ ти, иного князя дръжахомъ”; онъ же отвЪщавь,
рече имь: “Милость получисте, пакы же сего не сътвористе, да
не въ горшаа въпадете”. Данилови же увЪдавшю входъ ихъ, по-
сла на нЪ воя своя, и гнаша по нихъ до Горы и възвратишася.
[Побоище Батыево.]
[Въ лЪто 6745 ] В та жъ времена пршдоша безбожнш изма-
илтяне, // преже бивъшеся съ князи рускими на Калкохъ* *.
Бысть пръвЪе приходъ ихъ на землю Резаньскую, и взяша
градъ Резань къшемь, изведше на лесть князя Гюрьгя, и
ведоша къ Прыньску; бЪ бо в то время княгини его в Прыньску;
изведоша княгиню его на лести, убиша жъ Гюрьпа князя и
княгиню его, и всю землю избиша, и не пощадЪша отрочатъ до
съсущихъ млеко. Киръ Михайловичь же утече съ своими людми
до Суждаля, и повода [великому князю] Гюрьпеви безбожныхъ
агарянъ [приходъ] нашествие; то слышавь [великий князь]
Гюрьгш, посла сына своего Всеволода, съ всЪми людми, и с
ними куръ Михайловичь. Батыеви же устремльшюся на землю
Суждальскую, срЪте и Всеволодъ на КолоднЪ: и бившимся имъ
[и] падъшимъ многымъ отъ нихъ отъ обоихъ, побЪжену бывшю
Всеволоду, исповЪда отцу бывшюю брань устремленьныхъ на
землю и грады его. Гурьгш же князь, оставивь сынъ свой въ Во-
лодимери и княгиню, изыде из града, совокупляющю ему около
себе воя, и не имЪюще сторожей, изъеханъ бысть безаконьнымъ
Бурондаемъ весь городъ изгна и самого убиша князя Гурьпа.
Батыеви же стоящу у града, борющася крепко о градъ, молвя-
щимъ имъ лестию гражаномъ: “Где суть гради2 резаньстш и
вашь градъ, и князь вашь великш Гургш? Не рука ли наша
емши[и] смерти преда”? И услышавь о семь преподобный Мит-
рофанъ епископъ, начать глаголати съ слъзами къ всЪмъ:
“Чяда! Не убоимся о прелыценш отъ нечестивыхъ, не пршмемь
си въ умъ тленьнаго сего и скороминущаго жива, но ономь не
скороминущемь житш попецЪмся, еже съ аггелы жипе; аще
и градъ нашь плЪньше кошемь възмуть и смерти // насъ3
предадять, азъ о томъ, чяда, поручникь семь, яко вЪнца
нетленьныа отъ Христа Бога пршмете”. О семъ же словесЪ, слы-
шавше вей, начаша крепко боротися. Татаромъ же порокы
градь б!ющимь, стрелами бес числа стрЪляющимъ, се увидЪвъ
1 дЪлъ;2 князи;3 ны.
* Сверху написано: Въ 1251 году взята Разань отъ Батыя, бу-
дешь по 1754 годъ 516 лЬтъ.
Галицко-Волынская летопись 107
Въ 1237 году отъ
Батыя Володимеръ
градъ взятъ. Будетъ
по 1754 годъ
516 лКтъ
Въ 1237 году отъ Ба-
тыя Козельскъ го-
родъ и руские князе
все взяты. Будетъ
по 1754 годъ 516 лЪтъ
671
Въ 1239 году Пере-
яславъ у Киева Ба-
тый взя. Будетъ по
1754 годъ 514 лКтъ
Зри о взятии Пере-
яславля
1239
ЧернЪговъ взятъ
Въ 1239 году Черни-
говъ Батыемъ взятъ.
По 1754 годъ будетъ
514 лЪтъ
князь Вссволодъ, яко крЪпчае брань ратныхъ наложить, убоя-
ся, бЪ бо и самъ младъ, самъ из града изыде с маломъ дружи-
ны, несый съ собою дары многы: надЪашс бо ся отъ него жи-
вотъ пр1ати; онъ же, яко сверЪпый звЪрь, не пощади юности
его, повелЪ предъ собою зарЪзати и градъ весь изби. Спископу
же преподобному въ церковъ убЪгшю, съ княгинею и дЪтми,
повелЪ нечестивый огнемь зажещи: ти тако душа своя предаша
въ руци Богу. Градъ ему избившю Вълодимеръ, и поплЪни гра-
ды Суждальскые, и пршде къ граду Козельску; будущю в немь
князю младу, именемь Василью, увидЪвъше же нечеспвш, яко
умь крЪпкодушьный имЪють люд!е въ градЪ, словы лестными
не возможно 6t> града npiaTH. Козляне же съвЪтъ сътвориша нс
въдатися Батыю, рекше, яко: “Аще князь нашь младъ есть, но
положимъ животъ нашь за нь; и зде славу сего свЪта въспр!ем-
ше, и тамъ небесныа вЪнца отъ Христа Бога пршмемь”. Тата-
ромъ же б!ющимся о градъ, npiaTH хотящимъ [градъ], разбив-
шимъ стЪны града, възыдоша на валъ татаре. Козляне же ножи
рЪзахуся с ними; съвЪтъ же сътвориша изыти на полкы татарь-
скые, [и] изшедше изъ града исЪкоша проща ихъ, нападше на
полкы ихъ, но убиша отъ татарь 4 [тысящи], сами же изб^ени
быша. Батый же взя градъ, изби все, и не пощади отъ отрочатъ
до съсущихъ млеко; о князи Васильи неведомо есть, инш глаго-
ляху, яко въ кръви // утонулъ есть, понеже убо младъ бяше. От-
туду же въ татарехъ не смЪють его нарещи градъ Козельскь, но
градъ злый: понеже бишася по седмь недЪль; убиша бо отъ та-
тарь сыны темниче три, татаре же искавше не могоша ихъ из-
найти въ множеств^ трупь мрътвыхъ. Батыеви же въземшю
Козельскь, и пойде въ землю Половецькую. Оттуду же нача по-
сылати на грады русьск1с, и взятъ градъ Переяславль кошемь,
изби и весь, и церковъ архаггела Михаила съкруши, и съсуды
церьковъныа бесчисленые срсбрсныс и златыа и драгаго ка-
меша възять, и епископа преподобнаго Семеона убиша. В то же
время посла на ЧерьнЪговь: обьступиша градъ въ силЪ тяжцЪ;
слышавъ же Мьстиславь Гл^бовичь нападеше иноплеменьныхъ
на градъ, пршде на нЪ1 съ своими вой; бившимъся имъ, по-
бЪжень бысть Мьстиславь и множество отъ вой его изб!ено
бысть, и градъ възяша и запалиша и огнемь; епископа остави-
ша жива и ведоша и въ Глуховь. Меньгуканови же пришедшю
съглядати града Кыева, ставшю же ему на оной странЪ Днепра2
у градъка ПЪсочнаго, видЪвь градъ удивися красотЪ его и
величьству его: приела послы своя къ Михаилу и къ гражаномъ,
хотя и3 прельстити; и не послуша[ша] его.
1 ны;2 Днестра;3 е.
108 Галицко-Волынская летопись
672
Послы к Данилу
Татары в НЪмцахъ
673
[В лЪто 6746.] По томъ же, Михаилъ бЪжа по сыну своемь
псредъ татары въ Угры, а Ростиславь Мьстиславичь смолень-
ского сЪде в КыевЪ. Данилъ же сха на нь и иня его, и остави в
немь Дмитра, и вдасть Кысвь в руци Дмитрови обдержати про-
тиву и и отъ иноплеменныхъ языкь, безбожьныхъ татаровь.
Яко бежалъ есть Михаилъ ис Кыева въ Угры, Ярославъ* и ехавь
и я княгыню его и бояры его И пойма, и городъ Каменець взя.
Слышавъ же се Данилъ, посла послы, река: “Пусти сестру къ
мнЪ, зане яко Михаилъ обЪима нама зло мыслить”; и Ярославь
услышавъ словеса Данилова, и бысть тако, и пршде к нима
сестра — къ Данилу и Василку, и дръжаста ю въ велицей чести.
Король же не вдасть дЪвкы своеяй Ростиславу и погна и прочь.
Идоста Михаилъ и Ростиславь къ уеви своему в Ляхы и къ Кон-
дратови. Приела бо Михаилъ послы къ Данилу и Василку и
рече: “Многократъ съгрЪшиховЪ и многократы пакости творяху
ти, что ти обЪщахъ, того не сътворихъ; аще коли хотЪхъ лю-
бовь имЪти с тобою, невЪрнш галичане не вдадяхуть ми; нынЪ
же клятвою клену ти ся, яко николи же вражду с тобою [не]
имамъ имЪти”; Данилъ же и Василко не помянуста зла, вдаста
ему сестру и приведоста его из Ляховь. Данилъ же съвЪтъ
сътвори съ братомъ си, обЪща ему Кыевь Михайлови, а сынови
его Ростиславу вдасть Луцескь; Михаилъ же, за страхъ татарсь-
кый, не смЪ ити къ Kieey, Данилъ же и Василко въдаста ему хо-
дити по земли своей, и даста ему шпеници много, и меду и го-
вядъ и овець довольно. Михаилъ же увидЪвь npiaTie кыевьское,
бЪжа съ сыномъ своимъ в Ляхы къ Кондратови, приближив-
шимся татаромъ, ту1 не стерпЪ туто, иде в землю Въротьславь-
ску, и пршде к мЪсту немецкому, именемь Среда; узрЪвше же
его нЪмци, яко товара много есть, избиша ему люди и товара
много отъяша, и унуку его убиша; Михайлу иже не дошедшю и
събравшюся, и бысть И в печали велицЪ, уже бо бяху татаре
пришли на бой къ Аньдриховичю; Михаилъ же въротися назадъ
опять къ Кондратови. Мы же на преднее възвратимся.
[В лЪто 6747.]
[Въ лЪто 6748.] Въ то же лЪто пршде Батый къ Кыеву въ
силЪ тяжьцЪ, многомь множьствомь силы своея, и окружи
градъ и оступи2 сила татарьская, и бысть градъ [во] обдерьжа-
нш велицЪ. И бЪ Батый у города и отроци его обьсЪдяху градъ,
и не бЪ слышати отъ гласа скрипанья телЪгь его, множества
ревенья верьблудъ его, и рьженья отъ гласа стадъ коней его.
И бЪ исполнена Рускаа земля ратныхъ. Яша же в нихъ татари-
* Имя Ярослав в об. сп. отсутствует. Прибавлено по смыслу.
1 то;2 остолпи.
Галицко-Волынская летопись 109
Порокы подъ
Киевомъ
Року 1240
674
Въ 1240 году взятъ
Киевъ отъ Батыя.
По 1754 годъ будеть
513 лЪтъ
Батый у Каменца
Батый въ Угры
пошелъ
675
на, именемь Товрулъ, и тъй исповЪда имъ всю силу ихъ; се бяху
брата его сильные воеводы: Урдюй, Байдаръ, Бирюй Каданъ,
Бечакь, и Меньгу, и Куюкь, иже вратися увЪдавъ смръть канову
и бысть каномь, не отъ роду же его, но 6Ъ воевода его перьвый,
се Бедяй багатыръ1 и Бурунъдай багатыръ, иже взя Болгарь-
скую землю и Суждальскую; и инЪхъ бес числа воеводъ, ихъ же
не писахомъ зде. Постави же Батый порокы къ городу, подле
вратъ Лядьскыхъ, ту бо бяху пришли дебри; порокомъ же
беспрестани б!ющимъ день и нощь, выбиша стЪны, и възыдоша
горожане на избытые2 стЪны и ту бяше видЪти ломъ копейный
и щитомъ5 скепанье, стрЪлы омрачиша свЪтъ побЪженымъ; и
Дмитрови ранену бышу, възыдоша татаре на стЪну и сЪдоша
того дьне и нощи. Гражане же създаша пакы и другый градъ,
около святые Богородици. HayTpia же пршдоша на нЪ и бысть
брань межю има велика; людемъ же збЪгшимъ на церковъ на
комары церковъныа, и с товары своими, // отъ тягости пова-
лившася с ними стЪны церковъныа, и пр!атъ бысть градъ сице
войми. Дмитра же изведоша язвена и не убиша его, мужества
ради его.
В то же время ехалъ бяше Данилъ въ Угры къ королеви, и
еще бо бяше не слышалъ прихода поганыхъ татарь на Кыевъ.
[Батыю же вземшю градъ Кыевъ] и слышавъшю ему о ДанилЪ,
яко въ УгрЪхъ есть, и пойде самь к Володимерю и пршде к го-
роду къ Колодяжну, и постави порока 12 и не може разбити
стЪны, и нанять премлъвливати люди; они же, послушавше
злого съвЪта его, передашася и сами избити быша. И пршде къ
Каменцю, Изяславлю, взять я; видЪвъ же Кремянець и градъ
Даниловь, яко невъзможно npiaTH ему, отиде отъ нихъ; и пршде
к Володимерю, и възя и кошемь и изби и не щадя, тако же и
градъ Галичь, и ины грады многы, имъ же нЪсть числа.
Дмитр1еви же, кквьскому тысяцкому Данилову, рекшю Ба-
тыеви: “Не мози мешкати4 въ земли сей долго, врЪмя ти есть
на Угры уже пойти; аще ли у мешкаешь5, земля ти есть силна,
съберутся на ня, не пустять тя въ землю свою”; про то же рече
ему, видЪ бо землю гыбнущю Рускую отъ нечестиваго. Батый
же послушавь съвЪта Дмитрова, иде въ Угры. Король же БЪла и
Каломанъ срЪтоша и на рЪцЪ Солоной; бившимся имъ полкомъ,
бежаша6 угре, и гнаша ихъ татаре до рЪкы Дунаа; стоаша [по]
победи 3 лЪта. Преже того ехалъ 6Ъ Данило князь къ королеви
въ Угры, хотя имЪти с нимъ любовь сватьства: и не бы любовь
// межи има, и воротися отъ короля; и npiexa в Синеводьско7
1 богатуръ;2 избыть;3 щетъ;4 стряпати;5 встряпаеши;6 бЪжаща;
7 Синеволодьско.
110 Галицко-Волынская летопись
БЪгутъ отъ татаръ
S^domirz
Данило речеть
616
Галичане
в манастырь святыа Богородица, HayTpia же въставь видЪ мно-
жество бЪжащихъ отъ безбожныхъ татарь, и въротися назадъ
въ Угры, не може бо пройти до* Руское земли, зане мало бо с
нимь дружины; и остави сына своего въ Угрехъ и не** вдасть и в
руцЪ галичаномъ, вЪдаа невЪрьств!а ихъ, про то его не поня ис
собою; иде изь Угоръ в Ляхы на Бордуевь, и пршде в Судомирь.
Слыша о братЪ си и о дЪтехъ си и о княгини своей, яко вышли
суть из Руское земли в Ляхы предъ безбожными татары, и
потцьнушася1 възыскати ихъ, и обрЪте я на рЪцЪ, рекомЪй
ПолцЪ; и възрадовашася о совокупленш своемь, и жалиша си о
побЪдЪ земли Руское и о взятш градъ отъ иноплеменьникь
множьства. Данилови же рекьшю, яко: “Не добро намъ стоати
зде близъ воюющихъ насъ иноплеменьникомъ”а, иде въ землю
Мазовецкую2 къ Болеславу, къ Кондратову сынови; и вдасть ему
князь Болеславь градъ Вышегородъ, и бысть ту, дондеже вЪсть
npia, яко сошли суть изь земли Руское безбожнш, и възвратися
въ землю свою. И пршде къ граду Дорогычину, и въсхоти внити
въ градъ, и вЪстьно бысть ему, яко: “Не внидеши въ градъ”; оно-
му рекьшю, яко: “Сый3 былъ градъ нашь и отець нашихъ”; —
“вне4 же не изволисте внити в онь” [и] отъиде мысля си, иже
Богъ послЪди же отмеспе сътвори дръжателю града того и
вдасть и в руци Данилу; и обновивыи6 създа церковъ прекрасну
въ имя святыа Богородица, и рече: “Се градъ мой, преже бо
пр!яхъ его // копиемъ”. Данилови же съ братомъ пришедшю къ
Береспю, и не възмогоста ити в поле, смрада ради множьства
изб!енныхъ: не бЪ бо на Володимери не осталъ живый, церкви
пресвятыа Богородици исполнена трута5, и иныа церкви на-
полнены быша трута и телесь мертвыхъ. По томъ же Михаилъ
иде отъ уя своего на Володимерь съ сыномъ своимь и оттуду
иде к Пиньску. Ростиславъ же Вълодимеричь пршде къ Данилу
в Холмъ, одръжалъ бо бяше Богъ отъ безбожныхъ татаръ; Рос-
тиславъ же показа правду свою, яко не есть въ совете с Михай-
ломъ. Михаилъ же не показа правды въ здобродЪяше Данилу
же и Василку, но и пройде землю его, [ни] и послаа посла, иде въ
Кыевь и живяше подъ Кыевомъ въ островЪ; а сынъ его иде в
ЧернЪговь Ростиславъ. Вышедшю же Лвови изь Угоръ з бояры
Галицькыми, и npiexa во Водаву къ отцу си, и радъ бысть ему
отецъ. Бояре же галицьстш Данила княземь собЪ называху, а
* Предлог do отсутствеут в об. сп. Поставлен по смыслу. ** Слово не
отсутствует в об. сп. Поставлен по смыслу.
1 питосьнуся;2 Омазовьскую;3 сь;4 вы;5 трубья.
а В об. сп. ошибка. Следует: иноплеменьниковъ,6 Так в об. сп. Сле-
дует: объновивъ и\а В Хлеб, ошибка. В Ип.: ни пославъ.
Галицко-Волынская летопись 111
сами всю землю дръжаху; Доброславъ же въкняжилъся бЪ и
Судьичь, поповъ внукь, и грабяше всю землю, и въшедъ въ Ба-
кату, все Понизье npia, безъ княжа пове- леша, Ppnropia же Ва-
сильевича себ’Ь горнюю страну Премышльскую мысляше одръ-
жати; и бысть мятежь великъ въ земли и грабежь отъ нихъ. Да-
нилъ же, увЪдавъ, посла 1акова столника своего с великою жа-
лоспю къ Доброславу, глаголя к нимъ: “Князь вашь азъ семь,
повелеша моего не творите и землю губите1; черн’Ьговскыхъ бо-
яръ не велЪхъ ти, Доброславе, пршмати, но дати волости галиц-
677 кымь, а коломыйскую соль отлучити на мя”; // оному же рек-
шю: “Та2 будеть тако”. Въ тъй же часъ Якову сЪдящю у него,
пршдоста Лазарь Домажирець и Иворъ Молибожичь, два без-
аконьника, отъ племени смръдья, и поклонистася ему до земля;
Якову же удивившяся и прашавшю вины, про что поклониста-
ся; Доброславу же рекшю: “Дахъ има Коломыю”; Якову же
рекшю ему: “Како можеши безъ повелеша княжа отдати ю си-
ма, якъ велицш князи дръжать ю, ciio Коломыю, на роздаваше
оружникомъ; сии бо еста не достойна ни Вотнина дръжати”;
онъ же усмЪявся рече: “По3 что могу же глаголати”? Яковь же
npiexa вся сии сказа князю Данилови. Данилъ же скорбяше и
моляшеся Богу о отчинЪ своей, яко нечестивымъ симъ дръжати
ю и обладати ею. Малу же времени минувшю, приела Добро-
славь на Григор1я, рече, яко “Нев’Ьрень ти есть”, — против-
Звада ляшеся ему, и самъ хотяше всю землю одръжати. Звадивьшеся
сами и npiexaina съ великою гръдынею, едучю Доброславу въ
одинои сърочици, гордящю, ни на землю смотрящю, галичя-
номъ же текущимъ у стременя его; Данилови же видящю и Ва-
силкови гордость его, большую враждю на нь въздвигнуста.
Доброслову же и Григор1ю обоимъ любящимъ4 на ся, слышавъ
же Данилъ рЪчи ихъ, яко полны суть льсти, и не хотять по воли
его ходити, и власть его иному предати, смысливъ же се съ бра-
томъ, по нужи же видя безакоше ихъ, [и] повелЪ я5 изымати.
[В лЪто 6749 ] По томъ же Ростиславь събралъ князи боло-
ховьскые и останокъ галичанъ, пршде ко БакотЪ. Курилови же
678 сущу // печатнику тогда в БакотЪ, послану Даниломъ княземъ
и Василкомъ исписати грамотельства6 нечестивых боярь, утЪ-
шити7 землю. Бившимъ же ся имъ у вратъ, отступился хотяше
премолвити его словесы многыми; Курилъ же отвЪща ему: “Се
ли творишь възмезд1е уема своима въ здобродЪяше? Не пом-
ниши ли ся, якъ король угорьскый изгналъ тя бЪ изь землЪ съ
отцьмъ ти, како тя въспр!аста [о] господина моя, уя твоя?
Отца ти въ велици чести держаста и Кыевъ обецаета, и тебЪ
1 грабите; 2 да;3 то;4 ловящимъ;5 его;6 грабительства;7 утиши.
112 Галицко-Волынская летопись
Стерегутъ землю
отъ ЛИТВЫ
675*
Лучсскь въдаста, и матерь твою и сестру свою изь Ярославлю
руку изьяста и отцу твоему1 вдаста”; и иинЪ словесы мудрыми
глаголаста ему много. ВидЪвъ же непослушаа его, и изыиде на
ня с пЪшьци; онъ же увидЪвь то, пойде прочь; онъ же муд-
рости и крЪпоспю удръжа Бакоту; Ростиславъ же изыде за
ДнЪпръ. Слышавъ же Данилъ приходъ Ростиславль съ князи
болоховьскыми на Бакоту, a6ie устребися на ня: грады ихъ
огневи предасть и гребля ихъ роскопа. Василько же князь ос-
талъ бЪ стеречи землЪ отъ литвы, послалъ бяше воя своя съ
братомъ. Данилъ же въземь плЪнъ многь воротися, и пойма
грады ихъ: Деревичь, Губинъ и Кобудъ, Кудинъ, Городець, Божь-
скый, Дядьковъ. Пршде же Курилъ, печатникъ князя Данила,
съ треми тысячами пЪшець и треми сты коньникъ, и въдасть
имъ възяти Дядьковъ градъ. Оттуду же плЪнивъ землю Боло-
ховьскую и пожегь, оставили бо ихъ татарове, да имь оруть
пшеницу и проса, Данилъ же на ня болшу* // вразьду держа,
яко отъ татаръ надежу имЪаху. Князя же ихъ из[ъ]я отъ руку
Богославлю, князя мазявского, рекша Болеславу: “Почто суть
вошли въ землю мою, яко не вдахъ имъ”? рекий “Не суть вой
твои, но суть особнш князи, и хотяше разъбранити2 ихъ; оны
же обЪщася работны быти; онымъ же молящимся, Дани[лъ] же
и Василко за не хотЪ с нымъ брань сотворити, Василко же еха
убеди и, рекше умоли и, и дасть ему дары многи на избавление
ихъ. Онымъ же однако не помнящимъ добродЪяшя, Богъ воз-
мезд!е [и]мъ дасть, яко не остави ничто же во граде ихъ, еже
бысть не плЪненно. И пршде ко брату си, милоспю бож!ею и об-
личая победу. Ростиславъ же однако не престаяше отъ злоби
своей, но воя собралъ и Володислава невЪрнаго, пойде на Га-
личъ; и пришедъ к Печери Домамири, и прельсти его Володи-
славъ, и вдашася Ростиславу; и оттуда, пойма, пойде к Галичу,
рек!й, яко: “Твой есть Галичь”, а самъ пр!я тысящу отъ него.
Слышавъ же Даншлъ и Василко, собравша воя своя, скоро пой-
доста на ныхъ; онъ же не стерпЪвый, бЪже изъ Галича до Щеко-
това, и с нимъ же бЪжа Артемш, епископъ галицькш, и ины га-
личане. Данилови же и Василкови женущу по немъ, вЪсть
пршде по немъ, яко татарове суть выйшли изъ земли Угорское,
идуть в землю Галицькую: и тою вЪстью спасеся, и николько
отъ бояръ его ятъ быль. Даншлъ же хотя землю установити, и
еха до Бакоты и Калиуса, и Василко еха во Володимерь. Да-
ншлъ же дворецкого посла на Перемышль, на Костянтина
1 ти;2 розъграбити.
а В об. сп. ошибка. Следует: непослушанье.
* В Хлеб. сп. дальше два листа написаны другим почерком.
Галицко-Волынская летопись ИЗ
резанского, посланого отъ Ростислава, и владыци перемыслско-
му коромолующу с ними ему: и слышавъ Костянтинъ Андрея
грядуща на нь, избЪже нощ1Ю. Андрей же не удаси его, но удаси
владыку и слуги его разъграби гордой и слуги его и тулы ихъ
бобровые раздра, и прилб'Ьц'Ь ихъ волч!е и босурковые раздраны
680 быша; словутнаго певца Ми // певца Митусу, древле за гордость
не восхотЪвшу служити князю Данилу, раздранаго аки1 связан-
ная приведоша, сирЪчь, яко же рече Приточникъ: бо есть дому
твоего сокрушатися и бобръ и волкъ и язвець снЪдяться. Се же
притчею речена быша.
[Въ лЪто 6750. Не бысть ничто же.]
[Въ лЪто 6751] В то же время Ростислава разгнаша тата-
рове въ Борку и бежа въ Угры, и вдасть за нь паки король
угорскш дщеръ свою. Данилови же, будущему въ Холми, прибЪ-
же къ нему полочинъ2 его изъ Угоръ [именемь Актай, рекый,
яко: “Батый воротилъся есть изо Угоръ], и онъ радилъа есть на
тя два багатыря възыскати тебе, Манъмана и Балая”. Данилъ
же затворилъ Холмъ, еха ко брату си Василкови, и пойма со со-
бою митрополита Курила; и татарове воеваша до Володавы и по
озеромъ, и воротишася много зла сотвориша хриатаномъ.
[Въ лЪто 6752. Не бысть ничто же.]
[В лЪто 6753 ] Слышавъ же короля Михаилъ вдалъ дщеръ за
сына его, и бЪже у Угры. Король же угорскш и сынъ его Рости-
славъ чести ему не сотвориша; онъ же розгнЪвался на сына,
возвратися к Чернигову. Оттуду еха Бапевы, прося у него волос-
ти своей. Бапевы же рекшу: “Поклонися отецъ нашихъ зако-
ну”; Михаилъ же отвЪща: “Аще бы ся ны есть предалъ и власть
нашу, грЪхъ ради нашихъ [во руц1> ваши] тобЪ кланяемъся и
чести приносимъ ти; а закону отецъ твоихъ и твоего благо-
честивому3 повелешю не кланяемъся”. Батш же яко сверЪпый
звЪръ возьярися, повелЪ и заклати [князя Михаила], и закланъ*
бысть беззаконныком4 [Доманомь], Путивлицемъ, нечестивымъ,
и с нимъ закланъ бысть бояринъ его Феодоръ, мученическы по-
681 страдаша //, восприяста вЪнца отъ Христа Бога.
Данилови же со братомъ Василкомъ заративъшимася со
Болеславомъ, княземъ лядьсюмъ, внийдоста въ землю Лядь-
1 икы;2 половцинъ;3 богонечестивому;4 безаконьнымъ.
а онъ радилъ — ошибка. В Ин.: отрядили
* В рукописи внизу приписано другим почерком: Закланъ велики
князъ Михаилъ Черниговский въ 1243 годъ, по 1754 год будетъ
508 лЪть. В Ип. на поле другой текст: Убьение благоверного велика-
го князя Михаила Черниговьского и Феодора, боярина его, отъ
Батыя, царя безбожного.
114 Галицко-Волынская летопись
скую четырми дорогами: самъ Данило восва около Люблина, а
Василко по Изволи и по Лади, около БЪлой, дворъ княжш
Андрей посягнув а Вышета восва Подъгорк вземши полонъ
возвратишася. И паки изыйдоста и повосваста землю, [Люб-
линскую, даже и до реки Вислы и Сянъ; [и] npiexania подъ Зави-
хвостъ, стрЪлъ Василка князь черезъ Вислу, не могоша бо
переихати [си] рекы, понеже наводнилася бяше, и возвратиша-
ся вземши полону много. Малу же времени минувшу, приехавшу
же ляхове воеваша же около Андреева. Услыша же Даниилъ
князь со Василкомъ братомъ совокупиша силу свою, [и] по-
велЪста престроити праща, иные сосуды на взяпе града, и пой-
доста на градъ Люблинъ; единого дне быста подъ градомъ Хол-
момъ, со всЪми вой [и] пращами. Мечущимъ же пращамъ и
стреламъ яко же дожчу идуща на градъ ихъ, и увидавши ля-
хове, яко крепчш брань руская належить, начаша просити ми-
лости получити. Данилъ же и Василко сотвориста завЪтъ
положившимъ1, рекоша: “Не помагайте князю своему”; оны же
обЪщашася то сотворити. Данилъ же з братомъ возвратистася,
воевавши страну ту. Ростиславъ же моливъ угоръ много, про-
сився у тестя, да выйдеть на Перемишль; вьшедши ему собравъ
смерды многы, пЪсца, и собра я в Премышль. Данилъ же и Ва-
682 силко И и Василко, слышавъ, послаша Лва, малада суща, яко
же ни в бомъ2 ему вншти младу сущу, посла сыновца своего
Всеволода, [Андрея и Якова] и иные бояры. Бывшимъся имъ на
рицЪ СЪчници, одолЪ Ростиславъ, многи[бо] ими писци3; биющу
же Андрея и Якову, секущи[мъсяе лютЪ, Всеволъдъ не поможе
имъ и навороти конь на свой] бЪгъ; бившимъся много отъеха-
ша цЪлы. Данилови же бывше вЪсти, пойде собра вой многи и
пЪсци, и прогна изъ земли, и иде во Угры.
[Въ лЪто 6754.] Въ тое же лЪто пршдоша литва и воеваша
около Пересъпници, Айшвно Рушковичъ. Данилови же и Васил-
ку ехаста въ Пинскъ и предъвариста его дондеже приходъ его
бысть. Онымъ же идущимъ по полю Пинскому, изыйдоста на
низь града6; поганымъ же однако гордость имЪющимъ во
сердци своемъ, погнаша и, онымъ же не стерпЪвшимъ побЪ-
гоша, бежащимъ же имъ падаху ис коней. Василко же приведе
превыша града” къ брату же4; всЪ же вой его избити быша, са-
мому же Рушковичу вмалЪ утекшу. И бысть радость велика во
градЪ Пиньску о побЪдЪ Данила и Василка: весь бо плЪнь отъя-
ста, Богу помогшимъ5.
а дворьскый же ОндрЪй по Сяну;6 на нЪ из града; в первый сай-
гатъ.
1 положивъ имъ;2 бой;3 пЪшьцЪ;4 си; 5 помогающу имъ.
Галицко-Волынская летопись 115
683
Воюютъ ятвязЪ
40 князей убито
Скомондъ вълхвь
пЪшъ воева
684
Ростиславъ тестя
просить
Походъ на Ярославль
[Въ лЪто 6755 ] По томъ же минувшимъ лЬтомъ восваша
литва около Мслници, [Лековни], великъ плЪнь прияша. Дани-
ло же и Василко гнаста по нихъ до Пинска: пинский бо Миха-
илъ далъ бы имъ вЪсть; онымъ же по нихъ ставшимъ отъсЪкъ-
шимся в лЪсЪ, далъ бо бЪ имь* // бЪ имь Михаиль вЪсть, буда в
Пиньску. Данилъ же и Василко погна на нЪ, и дворьскый Яковь
воя своя; литвЪ же не емши вЪры Михайлови, изыидоша ис ста-
новь своихъ. Милост1Ю Бож1ею, побЪгшимъ литвЪ, избиты
быша и плЪнъ весь отъяша, а самъ Лонъкъгвени бодень утече;
и пршде вЪсть къ Данилу и Василку, и бысть радость велика въ
Пиньску градЪ. Преже[же] войны1 Даниловы чернЪговьское,
сЪдящи ему в Галичи, а Василку въ Володимеру.
[Въ лЪто 6756.] Воеваша ятвязЪ около ОхожЪ и Бусовна, всю
страну ту плЪниша, и еще бо Холму не поставлену бывъшю Да-
ниломъ. Гна же по нихъ Василко из Володимеря, и угони я, и
бывшю ему третш день из Володимеря у ДорогочинЪ, онЪмь же
б1ющимся у воротъ Дорогычинъскыхъ, пршде на нЪ Василко;
онЪмь же възьехавшимъ имь противу и не сътерпЪвшимъ отъ
лица Василкова, Богу помогшу, побЪгоша злш поганш, и бысть
на нЪ сЪча люта, и гнаша я за многа поприщь, и убито бысть
князей 40, и инш мнози изб1ени быша и не воистояша; и посла
и въ Галичь къ брату си; и бысть радость велика в [градЪ томъ]
Галичи въ день тъй. Василко бо бЪ възрастомъ середнш, умомъ
великъ и дръзоспю, иже иногда многажды побежаше поганые,
или иногда многажды посылающима има на поганые, еже Ско-
мондъ и Боруть злаа войника, иже уб1ена быста послашемь.
Скомондъ бо бЪ влъхвь и кобникь нарочитъ, борзъ же бЪ яко
[и] звЪрь, пЪшь бо ходя повоева страну2 Пиньскую, и ины стра-
ны; и уб1енъ бысть нечестивый, и глава его взотъкнена на колъ.
И въ // ина времена, Бож1ею милоспю изб!ени быша поганш,
ихъ же не хотЪхомъ писати отъ множества ради.
[Въ лЪто 6757.] По томъ же Ростиславь молися тестеви
своему королеви, да пошлеть ему воя на Данила: поемъ воя, иде
в Лядьскую землю, и молися Лестьковой и убЪд! ю, да пошлеть
с нимъ ляхы; и посла с нимъ воя. Нарочитые бояри и инш бо
ляхове избегли бяху изь землЪ, хотяще ити къ Данилови;
увидЪвъ же Ростиславль выходъ, хотяще имъ получите милость
у Лестьковича и у матере его, идоша к нему на помощь: еже по
малЪ времени ятъ бысть старЪйшш ихъ Твор1ань Даниломъ.
Ростиславъ же устремився пршде на градъ Ярославль; людемъ
* Словами 6t имь оканчивается текст, написаний другим почер-
ком, и начинается прежний почерк.
1 воиный;2 землю.
116 Галицко-Волынская летопись
Гордится
685
Помощь
Знамеше надъ пол-
комъ
На добро
Левъ — сын Данила
короля
686
же бывшимъ въ град! Даниловымъ и Василковымъ, и бояромъ
многымъ, вид!въ же кр!покъ градъ, пойде к Перемышлю.
И събралъ тоземльц! многие, съсуды ратные и градные и поро-
кы, исполчивь воя своа, пакы пойде къ Ярославлю и за собою
остави градъ Перемышль, мыслящю ему: “Аще сего не пр!йму,
да сего дръжю”. Стоящю же ему у града и строящю порокы,
ими же пршметъ градъ, и бысть бой велш предъ градомъ; оно-
му же повелЪвшю своимъ охабитися, да не язвени будуть вой
его отъ гражанъ, дондеже устроить суды порочные. Хвалящю
же ся ему предъ вой своими и рекущю: “Аще быхъ изв!далъ где
Данила и Василка, ехалъ быхъ на ня; [аще бы ми с десятью во-
инъ ехаль быхъ на ня]”. Гордящю же ся ему, и сътвори игру
предъ градомъ, и сразившюся ему съ Воршемъ, и падеся подъ
нимъ конь, и вырази соб! плече, и не на добро случися ему
знамеше. Слышавъ же // Данило и Василко ратное пришеств!е
его, помолившася Богу, начаста събирати воя, посласта къ Кон-
дратови, рекуща, яко: “Тебе д!ля изыдоша на наю ляхове, яко
помощника ти есв!” Пославшю же ему помощь, Данило же и
Василко посласта в Литву, помощи просяща, и послана бысть
отъ Миньдога помощь. Не дотягшимъ же обоимъ, явльшю же
Богу милость1 свою надъ ними, яко не отъ помощи есть чело-
в!комъ победа, ну отъ Бога, скоро же събравша воя пойдоста;
посласта же Андрея, да ихъ видить и укрепить градъ, яко уже
близъ есть спасеше ихъ. Не дошедшимъ же воемь р!кы Сяну,
със!дшимъ же на поли въоружится, и бывшю знамешю сицеа
надъ полкомъ: сице пришедшимъ орломъ и многымъ въро-
номъ, яко оболоку велику, играющимъ же птицамъ, орломъ же
клекощющимъ и плавающимъ крилы своими и въепромета-
ющимъ же ся на воздус!, яко же никогда николи же не 61; и се
знамеше [не] на добро бысть. Данилъ же въоружився, поемь воя
своя, пойде по р!ц! Сяну. Броду же глубоку сущю, и npiexania
половци напередъ, преехавше вид!ша стада ихъ, не 61 бо
стражь ихъ у р!кы, половцемъ же не см!вшимъ разъграбити
ихъ, безъ повелеша княжа; он!мъ же узр!вшимъ и у61гшимъ
съ стады своими въ станы своя; Данило же и Василко не
умедлиста, но скоро преидоста р!ку, исполчивша же коньники
съ п!шьци пойдоста с тихоспю на брань, сердце же ею кр!пко
[61] на брань и устремлено на брань. Лвови же д!тьску сущю,
поручи и Василкови, храбру сущю боярину, и кр!пко, да и
стрежеть его въ брани. И вид!въ же Ростиславь приходъ рат-
ныхъ исполчивъ же воя своя, // русь и угры и ляхы, и дойде
1 помощь. В Ип. слово милость винесено на поле.
а В об. сп. сицс повторено дважды.
Галицко-Волынская летопись 117
Ростиславъ войско
исполчилъ
Кир1£ХЕГ|ООу
Даиилъ говорить
687
Василко говорить
Филя Гордый
противу имъ; пЪшци же остави противу вратомъ града стеречи
врать, да не изыдуть на помощь Данилу и не съсЪкуть поро-
ковь. Ростиславъ же исполчився прейде дебръ глубокую, оному
же идущу противу полку Данилову, АндрЪеви же дворьскому
тъснящюся да не сразится с полкомъ Даниловымъ, ускоривъ
съразися с полкомъ Ростиславлимъ крепко: кошемъ же изло-
мившимся, яко отъ грома трЪсновеше бысть, отъ обоих же мно-
зи падша с коней умроша, и инш уязвени быша отъ крепости
удареша копейнаго. Данилъ же посла 20 мужей избранныхъ на
помощь ему; Василш же ГлЪбовичь и Всеволодъ Олександро-
вичь, Мстиславь, не мога АндрЪеви, бЪжаста назадь къ Сянови.
АндрЪеви же оставшюся съ маломъ дружины, въездя крЪпци
боряшеся с ними. ВидЪвъ же Данилъ ляхы крепко идущимъ на
Василка, корелесь1 поющимъ, силенъ гласъ ревуще въ полку
ихъ, Данилъ же видЪвь близь брань Ростиславлю, и Филю в
заднЪмь полку стояща съ хороговью, рекущю, яко: “Русь тщиви
суть на брань, да стерпимъ устремлеша ихъ, не стерпими бо
суть на долго время на сЪчи”: Богу же не услышавше славы его,
пршде на нь Данило, съ Яковомъ Марковичемъ и съ Шельвомъ.
Шелвови же збодену бывшю, Данила же емшю, истръжеся из
руку его и выеха ис полку, и видЪвь угрина грядущаго на по-
мощь Фили, къшемь сътче и, оруж!ю бывшу в немь уломлену
спадеся, издъше. От того же гордаго Филю Левь, младъ сый, и
изломи Konie свое. Пакы же Данило скоро пр!йде на нь, и // и
раздруши полкь его, и хоруговь его раздра [наполы]. ВидЪвъ же
се Ростиславь побЪже, и наворотишася угре на бЪгь. Василкови
же сразившюся съ ляхы, наворотившимся и зрящимъ обоимъ
на ся, ляхомъ же лающимъ, рекущимъ: “Поженемь на великыа
бороды”, Василкови же рекшю, яко: “Ложь глаголь вашь есть,
Богъ помощникь нашь есть”, и толъкну2 конь свой и движеся.
Ляхове же не стерпЪша побЪгоша отъ лица его. Данилови же
женущю черезъ дебръ глубокую на угры и русь 61ющ1я, скор-
бяше о братЪ не вЪдыи; узрЪвъ же хоруговь его по ляхомъ
женущю, и бысть в радости велици. Ставшю же ему на могилЪ
противу городу, и npiexa Василко къ нему. Данилови же хотя-
щю гнати по нихъ, Василко же възбраняше ему. Ростиславь же
познавшю, направи конь свой на бЪгь. Угре же и ляхове мнози
изб1ени быша и яти быша, и отъ всЪхъ мнози яти быша; тогда
же и Филя Гръдый ять бысть [съ] Андреемъ дворскымъ и
приведенъ бысть къ Данилу, и уб1енъ бысть Даниломъ; Жиро-
славъ же приведе Вълодислава, злаго мятежника земли, в то же
день и тъй уб1енъ бысть, и инш угре мнози изб1ени быша за
1 керьлЪшь;2 тъкну.
118 Галицко-Волынская летопись
Данилъ побЪдилъ
688
Даншлъ князь вели-
кий к Батыеви
пойде
Выдобичь
Данила татарове
сретоша
689
Пришедъ на Волгу
к Батыю
гнЪвь. Данило же и Василко нс идоста в городъ, и Лсвъ ста на
мЪстЪ, воиномь посреди труповь являюща победу свою; гоня-
щимъ же и пр!ездящимъ [воиномъ], нощи и в полунощи, вЪду-
щимъ користь многу, яко же весе нощи колику нс переста,
ищущимъ другь друга. Яви же Богъ милость свою и дасть
победу Данилу на канонъ великомученику Фрола1 и Лавра. Да-
нилъ же городъ зажже, еже Ростиславь създалъ; и иде же въ
Холмъ с колодники многы, // иже бЪ създалъ самъ. ЛитвЪ же
пр!ехавшимъ и ляхомъ Къндратовымъ к нему приспЪвшимъ къ
брани, въротишася въсвояси; а Ростиславь бежа въ Ляхы и
поемь жену свою иде въ Угры; про то бо изь Угорь пришелъ
бяше, съ женою, въ Лядьскую землю, мысля же въ умЪ своемь
взяти Галичь и обладати имъ; Богъ же за высоку мысль его не
сътвори тако, еже онъ мысляшс.
[Въ лЪто 6758.] Приславшю же МогучЪевЪ посолъ свой къ
Данилови и Васильку, будущю има в Дороговъску: “Дай Га-
личь!” Бысть въ печали вслици, зане нс утвердилъ бЪ землЪ
свося городы: и дума съ братомъ своимъ, посха къ Батыеви
рсче: “Не дамъ полуотчины свося, но еду къ Батыеви самъ”.
Изыде же на праздникъ святаго Дмитр1а, помолився Богу, и
пршде къ KieBy, обьдержащю Кыевь Ярославу бояриномъ сво-
имъ Сйковичемь Дмитромъ. И пришедъ в домъ архистратига
Михайла, рекомый Выдобичь, и съзва калугеры и мнишескый
чинъ, и рекь игумену и всей2 братш, да сътворять молитву о
немь — и сътвориша — да отъ Бога милость получить; и бысть
тако, и падъ предъ архистратигомъ Михайломъ изыде из мана-
стыря в лодьи, видя бЪду страшну и грозну. И пршде к Переяс-
лавлю, и срЪтоша и татарове. Оттуда же еха къ Курсмьси, и
видЪ, яко нЪсть у нихъ добра. Оттуда же болма нача скръбити
душею, видя бо обладаньны д!аволомъ: скверна ихъ кудЪшь-
скаа бляденья и Чигызаконова мечташа, сквернаа его кръви-
пипа, многыа его волшьбы; приходяпца цари и князи и велмо-
жи, солнцю и лунЪ и земли, и д!аволу, и умръшимъ во адЪ
отцемь ихъ и дЪдомъ и матеремь, // водяше около куста3 по-
кланятися имь. О сквернаа прелесть ихъ! Сии же слыша велми
нача скръбити. Оттуда же пршде къ Батыеви, на Волгу, хотящу
ся ему поклонити. Пришедшю же Ярославлю человеку Съньгу-
рови, рекшю ему: “Братъ твой Ярославь кланялъся кусту; и
тобЪ кланятися”; и рече ему: “Д1аволъ глаголеть изь усть тво-
ихъ; Богъ загради уста твоа и не слышано будеть слово твое”.
И въ тъй часъ познанъ4 бысть Батыемъ, избавленъ Богомъ
бысть и злого ихъ бЪшеша и кудешьства; и поклонився по обы-
1 Фрора;2 своей;3 коста;4 позванъ.
Галицко-Волынская летопись 119
Кобылей комузь
690
Данилъ отпущеиъ
Посолъ
Посолство для брака
чаю ихъ и вънидс въ всжю его1. Рекшю ему: “Данило! Чему еси
давно не пришелъ, а нынЪ иже еси пришелъ, а то добро же;
теши ли черное молоко, наше пипе, кобылий кумузь”? Оному
же рекшю: “ДоселЪ есмь не пилъ; но2 же ты велишь, шю”. Онъ
же рече: “Ты уже нашь же татаринъ: тй наше пипе”. Онь же
испивь поклонися, по обычаю ихъ, измолва слова своя, рече:
“Иду поклонитися великой княгини Баракъчинови” Рече: “Иди”.
Шедъ поклонися ей по обычаю: и приела вина чюмъ и рече: “Не
обыкли пити молока, тй вино”. О злЪе зла честь татарьскаа!
Данилови Романовичю, князю бывшю велику, обладавшю Рус-
кою землею, Кыевомъ и Вълодимеромъ и Галичемъ, съ братомъ
си, и инЪми странами: нынЪ садить на колену и холопомъ на-
зываеть и3, и дани хотять, жива не часть и грозы приходять.
О злаа честь татарьскаа! Сго же отецъ бЪ царъ в Руской земли,
иже покори Половецькую землю и воева [на] иные страны вей,
сынь того не пр1я чести, то иный кто можеть приати? ЗлобЪ бо
ихъ и льсти HtcTb конца: Ярослава великого князя Суждальско-
го // зел!емь умориша; Михайла, князя чернЪговьского, не по-
клонившюся кусту съ своимъ бояриномъ Феодоромъ, ножемь
заклана быста, еже преди сказахомъ кланяше ихъ, еже вЪнець
npiacTa мученическый, и инш мнози князи изб!ени быша и
бояре. Бывшю же князю в нихъ дней 20 и 5, отпущенъ бысть и
порученна бысть земля его ему, иже бяху с нимъ; и пршде въ
землю свою, и срЪте его братъ и сынове его, и бысть плачь о
бЪд1)4 его, болша бысть радость о здравш его.
Тое же зимы Коидратъ приела посолъ по Василка, рече:
“Пойдемь на ятвязЪ”; падшю entry и серену, не могоша ити и
въротишася на Hypt. Бысть же ведомо странамъ приходъ его
всЪмъ с Татаръ, яко Богъ спаслъ его.
В то же лЪто приела король угорьскый вицькаго, река: “По-
йми дъщеръ мою5 за сына своего Два”: бояше бо ся его, яко
былъ 6t у Татарехъ, победою победи Ростислава и угры его. По-
мысливъ же си съ братомъ, глаголу его не уя вЪры: древле бо
того измЪнилъ 6t, обещавъ дати дъщерь свою. Курилъ бо бЪ
митрополитъ идяше посланъ Даниломъ и Василкомъ на по-
ставлеше митрополье руское; бывшю ему у короля, убЪди и ко-
роль словы многыми, дары увещеваа, яко: “Проведу тя у Грекы
с великою честью, аще сътворить Данилъ съ мною миръ”; онъ
же рече: “Клятвою клени ми ся, аще не премениши слова
своего; азъ шедъ приведу и”; пришедъ же митрополитъ и рече
ему: “Хотеше твое у тебе есть, поими дъщеръ его сыну си
жен1>” Василкови рекшю: “Иди къ нему, яко хреспанъ есмъ”6.
1 ихъ;2 нынЪ;3 называется;4 обидЪ. 5 ми;6 есть.
120 Галицко-Волынская летопись
691
Конратъ умре
Самовить вселися
в Мазовши
Головин мечутъ
692
Зажгоша коломаги
Оттуда же Данилъ пойде, поемь сына своего Два и митрополи-
та, и иде къ королеви и въ Изволинъ, и поя дъщеръ его сыну си
// жене; и отдасть ему ятыа бояры, еже Богъ въдасть въ руци
его, одолЪвшю ему съ братомъ у Ярославля; и сътвори с нимь
мирь и въротися въ землю свою.
[Въ лето 6759J
Въ та же лЬта умре князь великий лядьскый Кондратъ,
иже бе славенъ и предобръ; съжали си по немь Данило и Васил-
ко. По томъ же сынъ его умре Болеславь мозовецькый князь, и
въдасть Мазовешь брату своему Сомовитови, послушавь князя
Данила: бе бо брату чада его за нимь, дъщи Александрова,
именемь HacTacia, яже посаже по томъ за боярина угорьскаго,
именемъ Дмитра. Въ та же лета седе Самовитъ въ Мазовши. По-
сла къ нему Данило и Василко, рекша ему, яко: “Добро виделъ
еси отъ наю, [и] изыди с нами на ятвязе”, и у Болеслава помочь
пояста, Суда воеводу и Сигнава1, и сняшася у Дорогичине и
пойдоша; и прейдоша болота и найдоша на страну ихъ. Не
стерпЪвшимъ же ляхомъ, зажгоша ихъ пръвую весь2; темь бо
зло сътвориша и знамеше имъ подаша, гнЪвь бо имЪша на ня
Данилъ и Василко; и воеваша ихъ до вечера и плЪнъ великь
пр1смшимъ. Вечеру же бывшю, npiexaina злиньци и събрася вся
земля Ятвязьскаа, и прислаша къ Данилу Небяста, рекуще: “Ос-
тавь намъ ляхы, а самъ пойди миренъ изь земле нашеа”; и
xoTCHia не получиша. Ляхомъ же острожившимся, нападоша
нонцю на ляхы, а руси не острожившимся; ляхомъ же крепко
борущимъ, и сулицами мечюще и головнями, яко молжа идяху,
и камеше яко дъждь съ небесь идяще. Ляхомъ же зле стражю-
щимъ, посла Сомовитъ моляся: “ПришлЪта ми // стрельци”;
она же дръжаста гнЪвь про зажьжеше пръвое, одва посласта.
занеже острогь проломити хотяху, из ручь бодяхуся; пришед-
шимъ же стрЪлцемь многы язвиша и многы умориша стрела-
ми, и възразиша я отъ острога, — тое же нощи не бысть покоя
отъ нихъ. HayTpia же собрашася вси ятвязи и пЪшци и снузни-
ци, мнози зело, яко и лЪсомъ ихъ полнымъ быти3; въставше же
зажьгоша колимагы своя, рекше станы въ день въскресеюа,
рекши недели. Данилови же князю пошедшю напередъ и от-
шедшю далече съ Болеславли ляхи, Василкови же оставшю съ
Сомовитомъ, Лазареви же назаде бы[в]шю с половци, нападоша
на нь крепко и хороговь его отъяша. Прибегши) же ему к Ва-
силкови и Смовитови, бысть брань люта межи ими; падающимъ
же отъ обоихъ много, Василкови же и Смовитови крепко дръ-
жащи4 брань, Андрееви же дворьскому сердце крепко имущу не-
1 Сигнева;2 всь;3 наполънитися;4 держати.
Галицко-Волынская летопись 121
693
Князи ятвязьции
избиеиы
Прусы
694
здравк же тЪло его обдерьжаше и руци, потокшю1 же ему въ
ротныаа, Konie упусти и замало не уб!енъ бысть. Посла же Ва-
силко къ брату си, глаголя, яко “Брань си велика есть, потъ-
снися к намъ”; Данилови же навратившюся, и гнаша я до лЪса.
ОнЪмь же одинако належащимъ на ня, падшимъ же многымъ
межи ими, Феодоръ Дъмитр1евичь крепко боря раненъ бысть,
еже и с тое раны смерть npia на рЪцЪ НарьвЪ. Ящелъту же рек-
шю: “ЛЪпо есть сЪдЪти намъ; аще ли жалуете насъ, по2 преже
себе жалуйте и бесчеспа своего, нашими бо головами съдръжа-
ти честь свою”. И бысть тако, каза Данило съсЪдати воемь сво-
имъ; въсЪдше же пойдоша, и умякчиша сердца ятвяземь,
узрЪвше крепость рускую и лядьскую. Идущимъ же имъ и плЪ-
нящимъ // и жгущимь землю ихъ, прешедшимъ же имъ рЪку
Олегь, хотЪвшимъ имъ стати въ тЪсныхъ мЪстехъ, узрЪвъ же
князь Данило, възопивь рече имь: “О мужи воистш! Не вЪсте
ли, яко хреспаномъ пространьство есть крепость; поганымъ же
есть тЪснота; деряждьее обычай есть на брань”; и пройде Жаку
плЪняа, и пршде на чиста мЪста, и сташа станомъ. Ятвяземъ
же одинако нападающимъ на ня, и гнаша русь и ляхове по
нихъ, и мнози князи ятвязьцш изб1ени быша; и гнаша я до рЪ-
кы Олга, и преста брань. HayTpia же въжемь не вЪдущимъ, блу-
дящимъ я, два варьва5 уб!ена быста, трепего жива яша рукама,
и приведенъ бысть къ князю Данилови. Рече же ему: “Изведи
мя на путь правый, животъ пршмеши”, и въдасть ему руку, из-
веде его, и прейдоша рЪку Лукь4. HayTpia же пригнавшимъ к
нимъ прусомъ и борьтомъ, и воемь же всЪмъ съсЪдшимъ, и въ-
оружившимся пЪшцемь исъ стана; щити же ихъ яко заря бЪ,
шеломи же ихъ яко солнцю въеходящю, кошемъ же ихъ дръ-
жащимъ въ рукахъ яко трости мнози, стрЪлцемь же обаполы
идущимъ, и дръжащимъ в рукахъ рожанцЪ свои, и наложив-
шимъ на ня стрЪлы своя противу ратнымъ. Данилови же на ко-
ни сЪдящю и воя рядящю, и рЪша друзи5 ятвяземь: “Можете ли
древо поддръжати древо сулицами, и на ciio рать дръзнути”?
Они же видЪвше възвратишася въсвоаси. Оттуда же князь Да-
нилъ пршде вък ВизнЪ и прейде рЪку Наровь, и многы xpecTia-
ны отъ плЪнеша избиваста, и пЪсь славну пояху има, Богу помог-
шу има, и пршдоста съ // славою на землю свою, наслЪдивша
путь отца своего великого [князя] Романа, иже 6Ъ изострился
на поганыа, яко левъ, имь же половци дЪти страшаху.
[Въ лЪто 6760.] В та же лЪта приела король угорьскый къ
Данилу, прося его на помощь: бЪ бо имЪ рать на бой с нЪмци;
1 потекшу; 2 то;3 варма;4 ЛЪкъ; 5 прузи.
а В об. сп. ошибка. Следует: ратные.
122 Галицко-Волынская летопись
Немцы дивятся
оружию татарскому
695
Походъ к Смоленску
Рига
идс ему на помощь и пршде къ Пожгу. Пришли бо бяху послы
нЪмецюе къ нему, бЪ бо царь обдержалъ Одинъ1, землю Ра-
кушьску и Штирьску: гэрцюкь бо уже уб!енъ бысть. БЪ бо имена
посломъ: воевода царсвь и бискупь Жалошь пурьскш, рекомый
сольскш, и Гарихъ пуруньскый, и Ота Гаретсникъ пЪтовьскш.
Възьеха же король с ними противу же князю Данилу; Данило
же пршде к нему, исполни вся люди своя. НЪмьци же дивящю-
ся оруж1ю татарьскому: бЪша бо конЪ въ личинахъ и въ
коярехъ кожаныхъ, и люд!е въ ярыцЪхъ, и бЪ полковъ его
свЪтлость велика, отъ оруж1а блистающюся. Самъ же еха подле
КОрОЛЯ, ПО Обычаю руСКОМу: бЪ бо КОНЬ ПОДЪ НИМЬ ДИВЛСШЮ по-
добенъ, и сЪдло отъ злата жьжена, и стрЪлы и сабля златомъ
украшена, и иными хистростьми, яко же дивитися, кожухъ же
оловира грецького и круживы златыми плоскыми ошитъ, и са-
пози зеленого хьза шити золотомъ. НЪмцемъ же зрящимъ и
много дивящимся, рече ему король: “Не взялъ быхъ тысячи
серебра за то, ижс еси пришель обычаемъ рускымъ отцевъ сво-
ихъ” просися у него въ станъ, зане зной бЪ великь дне того.
Онъ же ять его за руку и веде его въ полату свою, и самъ съвла-
чаше его и облачаше и въ порты своа; и таку честь // творяше
ему, и пршде в домъ свой.
В то же лЪто изгна Миндогь сыновца своего Тевтивила и
Сдивида, пославшю ему на войну сю съ вуемь своимъ на войну
съ Выконотомъ, на Русь, воевати къ Смоленьску, и рече: “Што
кто пр!емлеть, събЪ одръжитъ върожбою”: бо за ворожьство съ
ними литву зане повина2 6Ъ вся земля Литовьскаа и бесчис-
ленное имЪше ихъ, притрено 6Ъ богатьство ихъ; и посла на нЪ
воя своя, хотя убити я. ОнЪма же увЪдавшима, и бЪжаста къ
князю Данилу и Василку, и npiexania въ Володимеръ. Миндого-
ви же приславшу послы своя, рече: “Не чини има милости”; не
послушавъшима има Данилови и Василкови, зане сестра бЪ ею
за Даниломъ. По томъ же Данило съгада съ братомъ си, и посла
в Ляхы къ княземь лядъекымъ, рече, яко:” Время есть хрис-
паномъ на поганыа, яко сами имЪють рать межи събою”; ля-
хове же обещашася, н[ъ] нЪ исполниша. Данилу же и Василку
пославшима Выкиньта въ ЯтвязЪ и въ Жемойть, къ НЪмцемь въ
Ригу* *, и Выкинть же убЪд! я сребромъ и даръми многыми
ятвязЪ и полъ Жемойти. ОнЪмъ3 же отвЪщавшимъ Данилу, яко:
“Тебе дЪля миръ сътворимъ съ Викынтомъ, зане браню нашю
многу погуби”; обЪщаша же ся немци брапа ити на помощь
Тевьтевилу. Данилъ же и Василко пойдоста к Новугороду. Да-
1 Ведень;2 поймана;3 немцемъ.
* На этом листе сверху: РигЪ по 1756 510 лЪтъ.
Галицко-Волынская летопись 123
696
Миндогъ прнемлетъ
крещение
697
Походъ на Твире-
менть
нилъ же съ братомъ си Василкомъа, розгадавь съ сыномъ брата
си посла на Волковыескь, а сына на [У]слонимъ, а самъ иде къ
Здитову: и поимаша грады многы и възвратишася въ домы. По
томъ же приела Выкентъ, рекый, яко: // “НЪмци хотять въета-
ти на помочь Тевтивилу”, и посла Данило Тевтевила и помочь
събЪ и с нимь русь и половци: и многое воеваше бысть межи
ими. Оттуда же Тевтивилъ иде с полономъ Даниловымъ в Ригу,
и npiaina рижане съ великою чеспю и крещенъ бысть. УвЪдавъ
же се Миндаго6, яко хотять ему помагати божш дворяне и бис-
купъ и вся воя рижьскаа, и убоявся посла втайне къ Андр^еви,
мастеру рижьскому, и убЪди и дарми многыми, сирЪчь умоли
его: послалъ бо 61 злата много и сребра, и съсуды сребряны и
златы и красны, [и] и конЪ многы, рекый: “Аще уб1еши, и [ли]
женеши Тевтивила, и еще болта сихъ пршмеши” Оному же
рекъшю: “Не можеши избавленъ быти, аще не послеши к папЪ
и пршмеши крещеша, не удолЪеши врагу; дружбу имЪю к
теб1>”. О злЪе зла! Златомъ же ослепихъв очи свои, имъ же нынЪ
пакы отъ нихъ бЪду пр!емлеть. Миндогъ же посла къ nant и
npia крещеше. Крещеше же его лестиво бысть: жря же* 1 Богомъ
своимъ въ тайнЪ пръвому НонадЪеви, и Телявели, и Деверикъ-
зу, за!ечему Богу, и Медеину2: егда выЪхаша на поле и вы-
бежаше заець на поле, в лЪсь рощеша не въхожаше вну3 и не
смЪаше ни розгы уломити, и Богомъ своимь жряше, и мертвыхъ
телеса жьжигаше, и поганьство свое явно творяше. Тевтивилу
же исповЪда бискупь и пребощь Вирьжанъ: съжалиша си по
немь, вЪдяху бо, аще Тевтивилъ не бы изгнанъ, Литовьской
земля въ руку бЪ ихъ и крещеше неволею приали быша. Си же
вся нехреспаныхъ литву сътвори Андрей, и изгнанъ бысть //
сану своего отъ братьа. Тевтевилъ же прибЪже вь Жемойть къ
уеви своему Викынтови, пойма ятвязЪ и жемойть и помощь Да-
нилову, иже бЪ далъ ему Данилъ древле, иде на Миндога. Мин-
догъ же събрався бЪ, и умысливь же събЪ не битися с ними
полкомъ, но вниде въ градъ, именемь Върута, и выела шюрина
своего нопцю, и розгнаша и руша4 и ятвязЪ. HayTpia же выеха-
ша на ня нЪмци и съ самострЪлы, и ехаша на нЪ русь с половци
и съ стрелами, и ятвязЪ съ сулицами, и гонишася на поли по-
добно игрЪ; оттуда же вратишася в Жемойть. И пршде Мин-
довгь събравь силу велику, на градъ Выкинтовь, именем Тви-
ремейть, выЪха же Тевтевилъ из града, русь и половци Данило-
вы с ними, и Жемойть [с ними] и мнози пЪшци5; гонящимъ же
а В Ип. иначе: и Василко, братъ его; 6 Ошибка в об. сп. Следует;
Миндогъ; в В об. сп. ошибка. Следует: ослепи.
1 жряше; 2 МЪйдЪйну; 3 вону;4 русь; 5 пЪшецЪ.
124 Галицко-Волынская летопись
Походъ Даниловъ
698
Отъ БЪльска
воротистася
Гронографу иужа
писати все
699
имъ, застрели кочь половчинъ Миндогова въ стсгно, и възвра-
тися Минодовгь въ землю свою, многымъ же ратнымъ бившим-
ся1 межи ими, Висимотъ подъ тЪмъ же градомъ уб!ень бысть.
[Въ лЪто 6761.] По томъ же Тсвтивиль приела Рсвбу, рече:
“Пойди к Новугороду” Данило же пойде съ братомъ Василкомъ
и съ сыномъ Лвомъ, и с половци, сватомъ своимъ Тегакомъ, и
пршде к Пиньску; князи же пиньстш имЪаху лесть, и поя ихъ
съ собою неволею на войну. И послаша сторожЪ литва на озерЪ
ЗятЪ2, и гнаша и черезъ болота до рЪкы Щарьи. Съвокупив-
шимъ же ся воемь3 всЪмъ, съвЪтъ сътвориша, рекуще, яко:
“ВЪеть уже есть на насъ”; прящимъ же ся имъ, не хотящимъ
ити воевати, Данилъ же мудроспю рЪчь сътвори, яко “Срамоту
имЪемъ4 отъ Литвы и отъ всЪхъ земль, аще не дойдемь и вра-
тимся; HayTpia же - рече - съвЪтъ И сътворимъ”; тое нощи
послалъ по всЪмъ воемъ, рекый: “Пойдете, да разумно будеть
всЪмъ не хотящимъ ити на войну” — и зрЪвше же вой по-
шедошнЪ, и сами нужею поидоша и инш же вей. HayTpia же
плениша всю землю Новогородьскую, оттуда же възвратишася
в домъ свой; ятвяземъ же поЪхавшимъ на помощь Данилу, не
могоша доехати, зане снЪзи велици быша; оттуда же въротиша-
ся, с помоццю Бож1ею, npieMine плЪнъ великь. По томъ же посла
съ братомъ и сыномъ Романомъ люди своя, и взяста Городенъ а
сама въротистася отъ БЪльска. По томъ же посласта многы
своя пЪшьци и коньникы на грады ихъ, и плениша [всю воот-
чину ихъ] всю страну ихъ. Миндогъ же посла сына си, и воева
около Туриска. Того же лЪта приела Миндовгь къ Данилу, прося
миру и хотя любве о сватъствЪ. Тогда же Тевтивилъ прибЪжа
къ Данилу изъ Жемойти и ятвязе и рече, яко Миндовгь убЪди я
сребромъ многомъ; Данилу же гнЪвь имЪющю на ня.
[Въ лЪто 6762.] В та же лЪта, времени минувшю, — гроногра-
фу же нужа есть писати все и вся бывшаа, овогда же писати въ
предняа, овогда же въетупати въ задняа: чтый мудрый разумЪ-
еть; число же лЪтомъ зде не писахомъ, в задняа впишемъ по
Антиохшскымь съборомъ5, аломъшадамь, грецкыми же числь-
ницами, римьскы же высикостомь, яко же Свьсевш и Памьфи-
ловь и инш гронографи списаша отъ Адама до ХрЪстоса; вся же
лЪта спишемь росчетъше в задьняа, — по y6ieHiH герьциковЪ,
рекомаго Фридриха, бився одолЪвь королеви угорьскому, и
y6ieHb бысть отъ своихъ бояръ въ брани; мятежю же бывшю
межю И силными людьми о честь [и] о волость герьцикову
y6ienaro, о землю Ракушьску и о землю Штирьску, королеви же
угорьску риксу и королеви ческу бдощимася о ню, король же
1 бывшимъ;2 зьятЪ;3 вонемь;4 имЪешь;5 соромъ.
Галицко-Волынская летопись 125
Король угорский
искаше помощи
Посолство к Данилу
Левъ з Даниломъ
отцемъ и Болесла-
вомъ, королемъ
польскимъ,иа Чехы
Одра
700
угорьскый възведе, искаше помощи, хотя npiam землю Немец-
кую и посла къ Данилови, рекый: “Пошли ми сына Романа, да
въдамъ на1 нь сестру герьцикову и вдамъ ему землю Немец-
кую”; и еха въ Немце с Романомъ, и да сестру герьцикову за Ро-
мана и сътвори обеть, его же за множество весь не писахомъ.
По томъ же посла къ Данилови, рекый: “Ужика ми и сватъ еси,
помози ми на Чехы”; и убед! и, и пойде на Опаву путемь своимь:
самъ бо пленяше землю Муравьскую2, и многы городы розсыпа
и вси пожьже, и велико убшетво сътвори земли тъй. Данилъ же
снсмся з Болеславомъ, мысляшс, како проити землю Опавь-
скую; Болеславу же яко не хотящю, жена же его помагаше Да-
нилови словесы, бе бо дъщи короля угорьского, именемь Кыны-
ка3, Данилови же князю хотящю, ово короля ради, ово же сла-
вы хотя, не бе бо въ земли Рустей пръвее, иже бе воевалъ
землю Ческую, ни Святославь Хоробрый, ни Вълодимеръ Свя-
тый. Богъ бо xoTCHie его исполни, спеша же бо и тъсняшася на
войну, поемъ же сына своего Два и помощь отъ брата Василка,
тысяцкого Гюрьгя, сънемь же ся4 з Болеславомъ пойде съ Кра-
кова. Пршдоша на реку Одру къ городу ръкомому Козлш, и
npiexa к нему Вълодиславь, сынъ Казимеровь, Лесконогого
Межькы, и поемъ коньникы и // пешци, и пршдоша к реце
Псине; и сътвори же съветъ Данило и Левъ съ Володиславомъ,
куда бы воевати, онъ же не исповеда правды и даеть вожь на
льсти. Посла же князь Данило Два, и Тевтивила и Сдивида, и
дворьскаго, и вся воя, самъ же оста въмале съ старыми бояры,
съ Гюрьгемь тысяцкымъ; Левъ же йде воева, и виде, яко лжуть
вожеве и не слуша ихъ, иде въ горы лесныя и възя полонъ
великь. Идущю же Данилу з Болеславомъ къ Опаве, пославь
стороже ляхы своя; въеха же Андрей изь Опавы с чехы, и
сретшимся имь и сразившимся одоле Андрей, мало бе ляховь,
иные изб!я, иныя изыма, и въниде велш страхъ в ляхы.
Пр1ехавъ же Данило и рече имъ: “Почто ужасываетеся? не весте
ли, яко война без падшихъ [мертвыхъ] не бываеть? Не весте ли,
я [ко] на мужа ратныа пришли5 есте, а не на жены? Аще мужь
уб!енъ есть на рати, то кое чюдо есть? и инш же дома умирають
безъ славы, си же съ славою умроша; укрепетс сердца ваша и
подвигнете оруж!е [свое] на ратные”; сими же словы укрепивь
я, и иное много глаголалъ имъ, пойде къ Опаве. Виде же
окрестьнаа села бежа въ градъ много же множьство, и не бе
ему кого послати. Рече же Володиславу: “Мне еси учинилъ
неправду, а себе еси погубилъ, аще бы Левъ и люд!е мои зде
были вси, то уразъ велий быша земли сей учинили, и градъ съ
1 за;2 Моравьскую;3 Кинька;4 снемыпеся;5 нашли.
126 Галицко-Волынская летопись
701
РЪка Опава
НЪмцы от руссовъ
бЪгутъ
702
Данилъ плеиилъ
Ополчение
ачесе npiaTb бы былъ”; и съжали си отъславь сына си Лва и
воя. Ляхы же нудяху ехати къ граду, одинако же имъ не хотя-
щю, видЪвь се печаленъ бысть, // не вЪдый о сыну своемь и о
воехъ, где суть; ляхове же не хотяху ехати къ граду, но хотЪша
далече стати города. Снемь бо бЪ реченъ всЪмъ воемь воевал-
нымъ npiexaTH имъ къ граду. Данилови же рекшю: “Аще вы
идете1 прочь, но азъ хощю ся остати самъ въ малЪ дружинЪ, и
съждати воевь моихъ”. Послушавъ же Болеславь и ляхове, ста-
ша ниже града, на р^цЪ ОпавЪ: не смЪша бо ся отлучити отъ
него. Того же вечера пршде Левъ съ вой, имый плЪнъ великь съ
собою; того же вечера сътвориша съвЪтъ, да HayTpia преидуть
рЪку, и обойдуть градъ и пожгуть вся внЪшняа, храмы и огра-
ды и гумна. Утру же бывъшю, сътвориша тако. Болеславъ же не
изыде за рЪку, но ста на горахъ исполчився, Володиславъ же
йде. И пришедъ къ вратомъ пръвымъ пожгоша, и пршдоша на
другаа врата, и выехаша Чехове нЪколико ихъ убиша, а другыа
выгнаша, Бенежь2 же стоаше предъ враты съ хороговью, и око-
ло другыхъ вратъ пожгоша окрестнаа града, пришедъшимъ же
къ третшмъ вратомъ, каза Данило съсЪдати и жечи окрестнаа
града. Людемъ же внезапу пустившимся къ граду, нЪмци же
видЪвше устремлеше руское крепко, и побЪгоша, и нЪколико
ихъ убиша въ вратехъ, и вратъ не затвориша бЪжаще. Данило
бо очима напрасно бЪ боля и не видЪ бывшаго въ вратехъ, видЪ
бо люди своа текуща обнажи мечь свой и възгна я, и тЪмь не
npia града, по томъ же видЪвь бывшее стужи си о непр!атш
града; болеспю же унуженъ и утрудився, рече сынови своему:
“Пожьжи вся окрестнаа града, // азъ же пойду в колымогь
свой”, — рекше въ станъ, бЪ бо всю войну боленъ очима, и мно-
з1и нудяху его въротитися, онъ же не сътвори того. HayTpia же
снемшеся пойде въ верхь Опавы, плЪняа и жга, и ста близъ го-
рода, рекомаго Насилья, слышавь, яко русь и ляхове яти суть
въ градЪ томь; HayTpia же исполчився пойде к нему, видЪвше
же многое множство полковъ устремлеше, не стръпЪша, но
предашася; въземъ градъ испусти колодникы; и постави хору-
говь свою въ градЪ и обличи победу, а самЪхъ помилова. От-
шедъ же ста на веси Немецкой. Слышавъ же Данилъ, яко
Бенешь ехалъ есть въ Глубычичи, HayTpia же сполчився з Бо-
леславомъ, пойде плЪняа и жга къ Глубочичемь; пославъ же
Вълодиславь, пожьже вся окрестнаа веси, рекомаа околнаа, и
зло сътвори, тЪмь бо не взяша града. Пришедшю же Данилу и
Болеславу къ граду, вси вой хотяху взяти градъ приметомь,
вЪтру же напрасно вЪющю на градъ, а градъ же единою сътво-
хощете ити;2 Бенешь.
Галицко-Волынская летопись 127
703
Послы отъ папы
з скыптромъ и с ко-
руною до Данила
Папежъ Никентш
кленетъ хулящихъ
вЪру греческую
704
Папежъ Никентш
руссовъ хотятъ
соединить
рень бысть и греблю малу видяще, искаху бо вой ездяще семо и
семо древа и соломы, што бы приврещи граду, не обрЪтоша,
вся бо бе пожеглъ Вълодиславь окрестнаа и ближняа веси: и
темь не зажьжень бе градъ. Того же вечера думаху: “Камо
пойдемъ, или ко ОсоболозЪ, или на Герьборта, или възвратимся
въ домы своя”? Гербортъ же приела Данилови мечь и покореше
свое. И згадавше Данило и Болеславъ, и Лъвъ, яко: “Всю землю
поплЪнили есмы”, HayTpia же възвратився въсвояси, и прей-
дс // реку Одру, и пройде землю Вълодиславлю. Тогда же въ
Кракове беша послы папины, носяще благословеше отъ папы и
вЪнець и санъ королевьства, хотяще видЪти князя Данила; онъ
же рече имь: “Не подобасть ми видЪтися съ вами [в] чюжш
земля, ни1 пакы”. Оттуда же пройде землю Судомирьскую, и
пршде въ градъ Хлъмь съ чеспю и съ славою, в домъ Пречис-
той, падъ поклонися и прослави Бога о бывшемъ: нс бе бо ни-
который князь рускый воевалъ земле Ческое; и видЪвся съ бра-
томъ своимъ, и бысть в радости велици; и пребываше в дому
святаго 1оанна, въ городе Холме, съ весел!емь, славя Бога и
пречистую его Матеръ и святого 1оанна Златаустаго.
[Въ лето 6763 ] В то жъ връмя приела папа послы чест-
има, носяще вЪнець и скыпетръ и коруну, еже наречется коро-
левьскый санъ, рекый: “Сыну! Пршми отъ насъ вЪнець коро-
левьства”. Древле бо то [го] прислалъ к нему ешскупа берень-
ского и каменецького, рече ему: “Пршми вЪнець королевьства”.
Он же в то время не пр!яль бе, рече: “Рать татарьскаа не
перестаеть зле живущи съ нами: то како могу пр!яти венець без
помощи твоея”? Описа2 же пршде вЪнець нося, обЪщеваася,
яко “Помощь имЪти [ти] отъ папы”; оному же одинако не хотя-
щу, убеди его мати его, и Болеславь и Семовить, и бояре
лядьстш, рекуще: дабы пр^алъ [бы] вЪнець, “а мы ему3 на по-
мощь противу поганымъ” Онъ же вЪнець отъ Бога npia, отъ
церкве святыхъ апостолъ и отъ стола святого Петра, и отъ отца
своего папы Никенпа, и отъ всЪхъ епископовъ своихъ. Никен-
тш бо клъняше тЪхъ хулящимъ веру гречскую правоверную, //
и хотящю ему съборь сътворити о правовЪрш о воединенш
церькви. Данило же пр1я отъ Бога вЪнець въ городе Дороги-
чине, идущю ему на войну съ сыномъ Львомъ и съ Сомовитомъ
княземь лядьскымь: братъ бо ему въротися, бе бо язва ему на
нозе, и посла воя своа съ братомъ вся. Королеви же Данилу
пришедшю на землю Ятвязьскую и воевавшю, Левъ же уведавь,
яко Стейкынть в лесе осеклъся есть и с ними ятвязе, изгна на
нь, пойма люди и пршде къ осеку; ятвеземь же вытекъшимъ на
1 нь;2 Опиза;3 есмо.
128 Галицко-Волынская летопись
Львово мужество ПЪхотою нь изь осЪка, сущш же с нимь сънузници възбЪгоша, Лвови же СЪСЪДШу С КОНЯ единому И 61ЮЩЮСЯ с ними крепко, видЪв- шимъ же имъ, яко Левъ одинъ 61ется с ними, навратишася
Стикентъ уб1енъ отъ Льва Мали на помощь ему, Лвови же убодшему сулицю свою в щитъ его и не могущю ему1 тулитися, Левъ Сътикенъта мечсмь уби и брата его прободе мечемь; они же погыбоша*, онъ же гоняше я пЪшь, и они же на конехъ гоняше побиваше я и бодяхуть я. Да- нилу же королеви ставшю в дому СтекынтовЪ, принесс къ нему Левъ оруж1е Стекынтово и брата его, и обличи победу свою; отцу же его королеви в радости бывши велицЪ о мужьствЪ и дръзости сына своего. Коматови же пр1ехавшю отъ ятвязь, обещевающимся имъ въ работЪ быти, ляхомъ же исполнив-
Ляховъ зависть для славы руское шимся зависти и льсти, наченшимъ пр1ати поганымъ: се же увЪдавь Данило король, повелЪ воевати землю Ятвяжьскую, и домъ Стикентовъ весь погубленъ бысть, еже и донынЪ пусто стоить. Данилу же королеви идущю ему по озеру, и видЪ при
705 березЪ гору И красну и градъ, бывшш на ней преже, именемь Рай; оттуда же пршде в домъ свой. В та же лЪта или преже или по томъ пр1ехавше татаре къ
Милей и Баскакъ поймани отъ вой Даииловыхъ БакотЪ, и приложися Милей к нимъ, Данилови же пошедшю на воину на Литву, на Новъгородокъ, бывшю Роскалью, посла сына си Лва на Бакоту, пославъ Левъ дворьского предъ собою; изь- ехавше яша МилЪя и Баскака, и приведс Левъ МилЪя отцу си, и бысть пакы Бакота королева, отца его; по томъ же здумавь съ сыномъ си и отпусти [и], а поручникь бысть Левъ, яко вЪрну ему быти; и пакы пр!ехавшимъ татаромъ, и сътвори лесть и предасть ю пакы татаромъ Бакоту. По томъ же Куремьса пршде
АндрЪй двоедушенъ къ Кремянцю и воева около Кремянця; АндрЪеви же надвое бу- дущю овогда възывающюся: “Королсвъ семь”, овогда же “та- тарьскымь” — дръжащю неправду въ сердци, Богъ предасть и въ руцЪ ихъ; оному же рекшю: “Батысва грамота у мене есть”, онЪмъ же болма възьярившимся на нь, и уб!енъ бысть и сердце
Кременецъ его вырезаша, и не успЪвше ничто у Кремянца воротишася въ станы2 своа. Изяславъ же проси у нихъ помощи ити на Галичь; они же рекоша ему: “Како идеши в Галичь, а Данило князь лютъ есть; иже отъиметь ти животъ, то кто тя избавить?” Онъ же не послуша ихъ, но събравь около себе, иде в Галичь. Дани- ло же слышавь то скръбенъ бысть, яко в невиденш се бысть:
Романъ, сынъ Даииловъ посла сына своего Романа и бояры своя всЪ на нь, Лва бо преже отрядилъ бЪ къ королеви, а самъ еха проводить вой своихъ. Сдущю же ему до Грубешева, но убивь вепревь 6, [а] самъ же уби
1 могущему;2 страны.
а В об. сп. ошибка. Следует: побЪгоша.
Галицко-Волынская летопись 129
706
Романъ
Споймашеть
Мнръ съ Даннломъ
Походъ Данила на
ятвязи
1256
707
Левъ село объезжаетъ
ихъ рогатиною 3, а три отроци его: И и въдасть мяса восмь на
путь; а самъ поручився1 святому НиколЪ, и рече восмь своимь:
“Аще сами будуть татарове, да нс внидсть ужасть въ сердца
ваша”; онЪмъ же рекшимъ: “Богъ буди помощникь ти; сътво-
римъ повеленнаа твоа2” Поемъ же Романъ воя, иде день и нощь;
и вънезапу нападшимъ на ня, оному же не възмогшю куда
утечи, възбЪже на комары церковныа, иде же безаконные угре
възбЪгли бяху. Стоящю же около его князю Роману, жажею вод-
ною измирающи имь, четвертый день сниде, князь же приведе
его3 отцу своему4. Слышавъ же Левъ, яко Федоръ посланъ отъ
него къ Солемь, пойма съ собою слугы своа, гна по немъ, самъ
же утече, а люди его пойма, поыалъ 6t въ Угры. По томъ же
Войшелкь сътвори миръ съ Даниломъ, и въда дъщеръ Миндого-
дову за Шварна, сестру свою, и пршде в Холмъ къ Данилови,
оставивъ княжеше свое и въспр!емь мнишескш чинъ, и въдасть
Романови, сынови королеву, Новогородокь отъ Миндога и отъ
себе и Слонимъ5 и Волковыескь, и всЪ городы, а самъ просися
ити въ Святую Гору; и найде ему король путь у короля угорьска-
го, и не може доити Святое Горы и воротися въ Блъгарехъ.
[Въ лЪто 6764.] По томъ Данило пойде на ятвязЪ съ бра-
томъ и сыномъ Лвом и съ Шеварномъ, младу сущю ему, и посла
по Романа въ Новьгородокь. И пршде к нему Романъ, съ всЪми
новогородци и съ цтемъ6 своимъ ГлЪбомъ, и со Изяславомъ съ
Вислоческымъ, и зь сее стороны пршде Сомовитъ з мазовшани,
и помочь отъ Болеслава съ судимирьци и краковляны. И бысть
рать велика, яко же наполнити болота ятвяжьскаа полкомъ.
Сътворивше же съвЪтъ вси И князи рустш и лядьстш7, и рЪша
мужи браньнш: “Ты еси король, голова [всимъ] полкомъ; аще
насъ пошли* напередъ кого, не послушно есть? ВЪси бо ты вои-
скый8 чинъ, на ратехъ обычай ти есть, и всякый ся усрамить
тебе и убоится; изыде самъ напередъ”. Данилъ же, изрядивь пол-
кы, кому полкомъ ходити, самъ изыде напередъ, стрЪлци же
пусти напередъ, а другыа обаполы дорогы; дворьскому же по-
велЪ за собою ходити, самъ же еха въ малЪ отрокь оружныхъ.
Сдущю же ему, и npiexa къ нему сынъ Левъ одинь, и рече ему,
яко: “Никого с тобою нЪсть, азь не еду с тобою”; рече король
ему: “Буди тако” — и идяше путемъ своимъ. Анкадъ же вожь
ему 6Ъ и обеща ему, да село его не пожьжено будеть. И npiexa
къ нему Романъ, сынъ, одинъ. И npiexaB же к веси, рекомЪй
Болдикыща, посла Лва съ братомъ. Левъ же тихо обьехавь село,
1 помолився; 2 тоя; 3 и; 4 си; 5 Вослонимъ; 6 отцемь; 7 людьстии;
войничьский.
В об. сп. ошибка. Следует, послеши.
130 Галицко-Волынская летопись
Вооружа
708
Ятвязи поражени
отъ рускихъ киязей
709
Радость о погибели
погаиской
иссЪче все, одиного же приводе; король же упроси его; одному
же рекьшю, яко: “[Во]вЪси \ рекомЪй Привита, събралися суть
ятвязи”. Слышавь король, посла отрока АндрЪя, рекый дворь-
скому: “Аще узриши насъ погнавшихъ, скорее по насъ по-
жени”; и роспусти полкь, яко же кто можеть гнати. Василкови
же князю инЪмь полкомъ рекшю, да пойдутъ тихо на грунахъ,
и своему полку тако же; оному же молоду сущю, и пакы слово
рекшю, запрети дворьскому не распустити людий и удръжати
полкь. Оному2 же ятвяжину гоньзнувшю из весци Олыдикищь,
онЪмъ же въоружившимся, състр'Ьтоша стр^лци конець3 веси,
рекомЪй Привита, и възгнаша и. Данило же и Левъ тоснящюся
къ нимъ, кли И кнуста великымъ голосомъ: “БЪгъ, бЪгъ”!4 Ят-
вяземь же видЪвшимъ скорое пришеств!е, не стерпевши обра-
тившая на 6Ъгь; бывшимъ же имъ среди веси, пакы възврати-
шася. Данилови же и Лвови одинако належащима на ня [и]
връгшимъ сулицама, пакы навратишася на бЪгь. СтрЪлцемъ же
стр1эляющимъ, оружникомъ же не бывшимъ с нима, прибЪг-
шимъ же имъ к воротомъ смятшимся, и прибЪгшимъ же у во-
рота, друз!и же навернушася, мнозимъ же падшимъ5 другь на
друга, бЪ бо ледъ колзокъ; Данило же и Левъ вборз! скочиста
на н1 въ ворота, они же побЪгоша и пакы не вратишася.
И бысть милость велика въ день тъй надъ королемь, и надъ
войми его, яко не в велиц1> дружинЪ побЪдивь гръдыа ятвязЪ, и
злиньци, и крисменци, и покенц^; яко же пишеть въ Книгахъ:
“HtcTb въ сил! брань, но въ Боз! стоить победа”. Хотящю же
королеви далече гонити по нихъ, [ити]и възбрани ему Левь, ре-
кый: “Пошли мене по нихъ”; отецъ же не пусти его. Одинъ6 же
воинъ управи десьницю свою, иземь рогатицю7 ис пояса своего,
далече връгь, срази князя ятвяжьского с коня его8, и летящю
ему до земля изыде душа его съ кров!ю въ адъ. Данилови же и
Илвови онЪхъ вяжюще, иныа же ис хвороста ведуще, сЪчахуть
я. И пршде дворьскый с полкомъ, Данилу же королеви рекшю
ему: “ЗлЪ сътворилъ ми еси”; дворьскому же отвЪщавшю: “Не
азь, ни хотен1е мое, [но]а злое намъ сътворилъ посолъ, не изнесь
права слова намъ”. По томъ же король и Левъ изойма колодни-
ки [и] възвратися И к Василкови и Семовитови, срЪтъшимся
имъ и бысть радость велика о погибели поганьской; и съжьже
домы ихъ и пленяше села ихъ. Ставши же на Правищихъ на
ночь, поймавше же имЪша ихъ, пожгоша домы ихъ. HayTpia же
пойдоша плЪняща землю и жгуща. Зажгоша Таисевичи и Буря-
1 во вси; 2 единому; 3 коннЪць; 4 бежать, бежать; 5 летЪвшимъ;
6 онъ;7 рогтичю;8 своего.
а В Хлеб, но отсутствует. В Ип.: ни.
Галицко-Волынская летопись 131
Ятвязи дань даютъ
руси
Дань отъ ятвязь:
куны черны
710
ля, и Раймочи, и Комата, и Дора, и грады плЪняше, и паче домъ
Стенкытовь зажгоша. И сташа на селЪ Корковичехъ, и при-
странно бЪ, яко селикымъ воемь множьствомъ насытися1 на
дву двору, конемь и самЪмъ, яко не възмогоша поясти сами и
конЪ ихъ, прокъ же пожгоша. HayTpia же npiexa отъ ятвязь
Юньдилъ, рекшю ему сице: “Данило! Добру дружину дръжиши,
и велици полци твои”. HayTpia же пойдоша плЪняще и жгуще
землю ихъ, и не бысть пакости въ воехъ его2, яко же иногда
храбри бяху, въложи Богъ страхъ въ сердца ихъ. Тое же нощи
ста на болотехъ въ островЪхъ; HayTpia же npiexama ятвязи
дающе дань3 и миръ, молящеся, да бы не избилъ колодниковь.
По томъ же, Бож1ею милоспю, пршде въ землю свою съ чеспю
и славою, одолЪвь върогомъ своимъ. Хотящю же ему пакы изы-
ти на ня на брань и збирающю воя, увЪдавше же ятвязи се, по-
слаша послы своа и дЪти своа, и дань даша, и обещевахуся
работЪ быти ему и городы рубити въ земли своей.
[Въ лЪто 6765] По томъ л;е [Данило] посла Коснятина,
рекома Положишила, да побереть на нихъ дань. Бхавъ же Кос-
нятинъ пойма на нихъ дань черныа куны и бЪло4 сребро, и
въдасть ему из дани ятвяжьскоа даръ СигнЪву въеводЪ, по-
слушества ради, да у//вЪсть вся земля Лядьскаа, яко дань пла-
тили суть ятвязи же королеви Данилу, сынови великаго князя
Романа. По великомъ бо князи РоманЪ никто же не бЪ воевалъ
на нЪ в рускыхъ князехъ, развЪ сына его Данила, Богомъ же да-
наа ему дань, послушество сътвори Лядьскою землею, сирЪчь
въ память дЪтемь своимъ, яко отъ Бога мужьство ему показав-
ши); яко же премудрый гронографь списа: яко же добродЪяша
въ вЪкы святятся. Яко же сказахомъ о ратехъ многыхъ, и си же
написахомъ о РоманЪ: древле бо 6t писати си, и нынЪ же здЪ
писано бысть в послЪдняа.
По томъ же, яко же и преже рекохомъ, сътвори король
великъ обЪтъ и не исправи его к Романови, остави же у города
и НеперьцЪ и отъидеть прочь, обЪщавься ему и не помагаше
ему, лесть бо имяше хотя городовь его; бЪ бо клятвою клялся о
БозЪ великою къ Романови и къ княгини его, яко добывши) ему
земли Немецкое дати ему всю Романови; княгини же вЪдущи
норовь его, твердяшеть и крестомъ, и николи же не бысть на
помощь ему. Часто же приходящю [ему] на нь герьцикови, въ
одино же врЪмя npiexaBinio ему съ великою силою и бившимся
имъ, и ставь предъ городомъ поприща и не можеть взяти. Лас-
каньемь глаголяше ему: “Остави короля угорьского, яко ужика
ми еси и своякь, земля НЪмецькаа разделена будеть с тобою:
1 насытитися;2 ихъ;3 таль;4 бЪль.
132 Галицко-Волынская летопись
711
Баба идетъ
Рать
Межибожье взято
отъ Данила короля
712
Даниловъ походъ
риксь ти угорьскш, рече король, много обЪщаваеть, но не ис-
править; азъ же глаголю правду и поставлю ти послуха, отца си
папу и 12 епискупа, на послушество, и вдамъ ти полъ земл!
Немецкое”. // Оному же рекшю: “Правдою обещахся отцю ко-
ролеви угорьскому, не могу послушати тебе, яко срамъ имамъ и
гр!хъ не исполнити об!та”. Посла бо къ королеви угорьскому
вся словеса, ими же обещевашеся ему герцюкь, и прося у него
помощи; онъ же не посла ему помощи, но городовъ хотящю ему
о собе, обещеваше же ему дати иныя городы въ земли Угорь-
ской. Княгини же, |у]разум!вши лесть его, рече, яко: “Сына ми
пойма къ дщери, дръжите и у тали; а нын! городовь нашихъ
хощете, а мы за нь тръпимь, и гладомъ измираемь”. Б! бо баба
ходящи и купящи кръмлю потай въ град! Вядн! и приносяще,
толикь бо б! гладъ, яко и кон! имъ1 хотящимъ ясти уже. Кня-
гини же рекши: “Княже! Пойди къ отцу”; оному же оступ-
леному, немощно 61 ему въехати. Видя же доброту его, вдасть
Веренгеръ, прирокомъ Просвелъ: 61 бо с нимъ былъ на войн!.
Съжаливси о Роман! и npiexaBb съ силою, изведе Романа из гра-
да. Се же прежде сказахомъ, яко Вышелкь 61 далъ Новьгоро-
докь Романови.
По рати же Кремяницькой Куремьсин!, Данилъ въздвиже
рать противу татаромъ. Згадавь съ братомъ и съ сыномъ, посла
Денисья Павловича, взя Межибожье, потомъ же воевахуть лю-
д!е Данилови и Василкови Болохов[а]ь, Львови Побожье и люди
татарьскыа. Весн! же бывшш, посла сына своего Шварна на Го-
родокь, и на Семочь, и на вс! городы, и взя Городокь и Семочь и
вся городы, с1дяица за татары, Городескь и по Тетереви до
Жедечева2. Възъвягляне же солъгаша // Шварномъ, поемше ти-
вуна не въдаша ему тивонити; Шварно же пршде поимавь горо-
ды вси, и по немъ пршдоша б!лобережци и чернятинци и вси
болоховци къ Данилу. Приела же3 Миндовгь къ Данилу: “При-
шлю к теб! Романа и новьгородци, а бы пошелъ къ Възвяглю,
оттуда и къ Кыеву”; и зрече зрокъ4 [во] Възъвягля.
[Въ л!то 6766.] Данило же съ братомъ идоша къ Възвяглю,
въ сил! тяжц!, жда в!сти отъ Романа и литвы; и стоя на
Корецку днину, жда в!сти отъ нихъ, и пойде къ Возвяглю.
Преже посла сына си Шварна, да обьедеть градъ, да никто же
не утечеть отъ нихъ: б! же с нимъ воинъ пять сотъ. Гражане
же вид!вше ратныхъ мало съ княземь, см!ахуся стоаще на
град!. HayTpia же пршде Данилъ съ многымъ множьствомъ
полкомъ, съ братомъ си и съ сыномъ Лвомъ; вид!въше же гра-
жане, [и] ужась бысть в нихъ, и не стръп!ша и вдашася; и го-
1 икоин!имъ;2 Жедьчевыва;3 прислаша;4 срокъ.
Галицко-Волынская легопись 133
Боговъ взываютъ
713
Битва
Куремса пойде иа
Данила
714
родъ зажьжс, люди же извсдс и вдасть я на подЪлъ, ово брату
си, ово же Лвови, друНа Шварнови, и пойде в домъ си npieMb
градъ. Романови же пришедши къ граду и литвЪ, потекши на
градъ литвЪ, не видЪша1 ничто же, токмо головнЪ ти, псы
тЪчющс по городищю; тужаху же и плеваху, по-свойскы реку-
ща: “Янда”, възывающе Богы своа, Аньдая и Дивирикса, и вся
Богы своа поминающи, рскомыа бЪси. По томъ Романъ еха по
отци, посмь съ собою мало людш, a nponia пусти домовь. Дани-
ло же и Василко бяше2 всссляся, а Лсвь еха домовь си. Литва же
роздумавше и восваша, гнЪвь дръжаще; ехавше же воеваша
около Луческа. Данилови же не вЪдуще и Василкови, // слу-
жащш же князи Данилови и люд!с Василкови, Гюрпй, Олекса
дворьскш, и инш схаша на ня. Схавшимъ же на ня, онЪмь же
притекшимъ супротивь КъструзЪ, снузникомъ же сразившимся,
не стръпЪша, но на бЪгъ обратишася. Они же сЪкущея и бо-
дуще, вгнашеся3 въ озеро, имстся десять мужь одиного коня,
мняще, яко “конь вынессть насъ” — и тако погрязаху, аггеломъ
потомляеми отъ Бога посланнымъ; и нагрязе4 же озеро труповь
и щитовь и шеломовь; тоземльци же велику користь имаху
вълочаще я. И бысть на литву сЪча велика. ОдолЪвшимъ славя-
ху Бога и святую Госпожю Богородицю; послаша же сайгатъ Да-
нилови и Василкови, и обрадовастася Данилъ и Василко о по-
мощи Божш, еже на поганыа. Сс бо быша люд1С Миньдовгови,
воевода ихъ Хвалъ, ижс велико убшетво творяше земли ЧернЪ-
говьской, и Сиръвидь Рушковичь; Сиръвидь же утече, а Хвалъ
убитъ бысть, и инш мнози.
[Въ лЪто 6767.] По томъ же Курсмьса пойде на Данила и
[на] Василка, безъ вЪсти npiexa. Василко же собирашеся въ Во-
лодимери, а Данилу в ХолмЪ, посласта ко Лвови, дабы5 поехалъ
къ нима. КурсмьсЪ же не пе-решедше Шюстыра, посла люди к
Володимеру; въехавшимъ же ратнымъ восмъа къ городу, изыдо-
ша на ня гражане пЪщьци, и бившимся с ними крепко, и
выбЪгоша из града, идоша къ КуремсЪ, и повЪдаша, яко гра-
жане крЪпци борются с нами6. Данило же и Василко одинако
събирастася хотяща битися с татары. Прилучи же ся сице, за
грЪхы, загорЪтися Холмови отъ оканьное бабы. Си же потомъ
спишемь // о созданш града, и украшеше церкве, и оной7 по-
гибели мнозЪ, яко всЪмъ съжалитиси. Сицю же пламени быв-
шю, яко же съ весе землЪ зарю видЪти, яко же и съ Львова зря-
щи видЪти, по полемъ Бельзьскымь, отъ горсньа силнаго пла-
мене. Людсмь же видящимъ, яко отъ татарь зажьженъ бЪ
1 вЪдЪша;2 бЪ;3 вогнаша а;4 напряже;5 абы;6 ними;7 оного.
а Вместо воемъ къ городу в Ип.: вой из города.
134 Галицко-Волынская летопись
Куремса стоить
Чудо в Луцку
715
Данилъ возлюби
мЪсто
ПоспЪшство
отъ Бога
Церковь созда
Стеклы римьски
градъ, вбЪжаша в мЪста лЪсна и тЪмь нс могоста събратися;
Данило же сняся съ братомъ, и тЪши и, яко же отъ Бога бывши
бЪдТэ не имЪти жалЪ1 поганьскы, но на Бога надЪатися и на нь
възложити печаль; яко же и бысть. По томъ [же] ехаста въ Во-
лодимерь, и събравша мало дружины, молящася Богу отъ
нашедшихъ2 татарь, да Богъ избавить я; не могуща же дружи-
ны събрати, и посыласта сЪмо и овамо3. Прилучи же ся Васил-
ковымъ людемь выехати, и обрЪтше татары биша я и колодни-
кы имаша. По томъ [же] КуремьсЪ стоящю у Луцка, сътвори
Богъ чюдо велико; Луцескь 6ь не утверженъ и не уряженъ,
събЪгшимся в онь многымъ людемь, и 6Ъ бо водЪ бывъши зимЪ
велицъ, оному же пришедшю к Луцку и не могшю ему перейти,
хотяше мость пр!ати; гражане[мъ] же отсЪкшимъ мость, онъ же
порокы поставивь отгнати хотя; Богъ же чюдо сътвори, и свя-
тый 1оанъ, и святый Никола: вЪтру же тако бывшю, яко о поро-
комъ връгшимъ, вЪтръ же обращаше камень на ня, пакы же
мечющимъ на ня крепко, изломися, Божиею силою, пракъ ихъ;
и не успЪвше ничто же вратишася въ страны4 своя, рекше в по-
ле. Яко же древле писахомъ, въ Куремьсину рать, о зажьженш
города Холма. Холмъ бо городъ сице бысть създанъ: // Божшмь
повележемь, Данилови бо княжащу въ Володимери, създа градъ
Угровескь и постави в немь епискупа. Яздящю же ему по полю
и ловы дЪюще, и видЪ мЪсто красно и лЪсно на горЪ, обыходя-
щю округь его полю, и праша5 туземець. “Въ како именуется
мЪсто се?” Они же рекоша: “Холмъ ему есть имя”.
Възлюбивь мЪсто то и помысли, да созиждеть на немь
градець маль; обещася Богу святому i Иоанну Златоустому, да
сътворить въ имя его церковъ. И сътвори градець маль, и ви-
дЪвъ же се, яко Богъ помощникь ему, 1оаннъ спЪшитель ему
есть, и създа градъ иный, его же татарове не возмогоша npia™,
егда Батый пойма всю землю Рускую; тогда же церковъ святыа
Тройца зажьжена бысть, и пакы създана бысть. ВидЪвъ же се
князь Данило, яко Богу поспЪвающю мЪсту тому, нача призы-
вати прихожаа нЪмци и русь, и иноязычникы, и ляхы; идяху
день [и] в день, и уноты и мастери всяцш бЪжаху ис Татарь, сЪ-
делници, и лучници, и тулници, и кузнеци желЪзу и мЪди и
сребру; и 6Ъ жизнь, и наполниша дворы окресть града поле [и
села]. Създа же церковъ святого Ивана, красну и прелЪпу;
здаже же ея сице бысть: комары 4, съ каждого угла преводъ, и
стоаже ихъ на четырехъ головахъ человЪчскыхъ изьваяно отъ
некоего хитреца; окна три украшена стъклы римьскыми; вхо-
дящихъ въ олтаръ стоаста два столпа отъ цЪла камене, и на
1 желЪ;2 о нашествии;3 онамо;4 станы;5 вопраша.
Галицко-Волынская летопись 135
716
Украшение иконами
Орелъ изваянъ
717
Церковъ Данилъ
созда
нею комара, выспръ же връхъ украшенъ звездами золотыми на
лазури; вънутръшй же ей помость бЪ сълитъ отъ мЪди и отъ
олова чиста, // яко блещашеся яко зерцало; двери же ея двоя
украшены камешемь галицкымъ бЪлымъ и зеленымъ холмьс-
кьмь, тесанымъ изриты1 нЪкымь хитрецемь Авдеемь, прилЪпы
отъ всЪхъ шаровь и злата, на преди ихъ же бЪ издЪланъ Спасъ,
а на полунощных 1оаннъ святыи, яко же всЪмъ зрящимь диви-
тися бЪ; украси же иконы, еже принесе ис Кыева, камешемь
драгымъ и бисеромъ и златомъ2: и образъ Спасовь3 и пречистыа
Богородица, иже вда ему сестра Феодора, [из монастыря Федо-
ра], икону же принесе изо Уручего Устретеше, отъ отца [его], диву
подобны, яже погорЪша въ церкви святого 1оанна, одинъ Миха-
илъ остася чюдныихъ тЪхъ иконь; и колоколы же принесе ис
Кыева, друпа ту солья: то все огнь попали. Вежа же средЪ города
высока, яко же бити с нея окресть града, подздана же камешемь
въ высоту 15 локотъ, създана же сама древомъ тесанымъ и
убЪлена яко сырь, свЪтящися на всЪ стороны; студенець, реко-
мый, кладезь, близъ ея бЪ, сажней имущь 35; храми прекрасши,
медъ4 отъ огня ползущь яко смола: посади же садъ красенъ, и
созда церковъ святыма Безмезникома [КузмЪ и Дем1ана] въ
честь, имать 4 столпы отъ цЪла камене тесанаго дръжаща
връхь, с тЪхъ же другт, въ олтарь пресвятого Домитр1а стоить
же ти сь предъ бочиными дверми красенъ, и принесенъ из-
далече; стоить же столпь поприщаа отъ города каменъ, а на
немь орелъ каменъ изваянъ, высота же камени десяти локотъ,
съ головами же и с подножькы 12 локотъ. ВидЪвъ же сице пагу-
бу граду, въшедъ же въ церковь и видЪ пагубу, съжалиси
велми, помолися Богу, пакы обнови // и церковь освяти, епис-
купомъ [оанномъ, и пакы помолився Богу и създа и твержьша и
вышша; вежЪ же такоа не възможе създати: бЪ бо грады иныа
зиждай5 противу безбожнымъ татаромъ, за то не созда ея.
[Въ лЪто 6768.]
Созда же церковь превелику въ градЪ ХолмЪ, въ имя пресвя-
тыа и пречистыа ПриснодЪвы Mapia, величьствомъ и красотою
не мнЪи сущю пръвыхъ6, и украси ю пречюдными иконами;
принесе же чашю отъ земля Угорьскоа мрамора багряна, изваа-
ну мудроспю чюдну, и зм1евы главы бЪша округь ею, и постави
я предъ дверми церковьными, нарицаемыми царскими; сътвори
же в ней крестилницю крестити воду на святое Богоявленье;
сътвори же в ней блаженный епископъ 1оаннъ отъ древа крас-
на точенъ и позлашенъ днЪ и внЪ, дивлешю подобенъ.
1 узоры тЪ;2 златымъ;3 Спаса;4 медь;5 сжижий;6 древнихъ.
а В об. сп. ошибка. Следует: поприще.
136 Галицко-Волынская летопись
Бурондай безбожный
прийде
718
Василко по Бурондае
едетъ
Городень
719
Времени же минувшю и пршде Бурондай безбожный, злый,
съ множествомъ полковь татарьскыхъ, въ силЪ тяжьцЪ, и ста
на м1>ст1)ХЪ КуремьсинЪхъ. Данило же дръжаше рать с Куремь-
сою, и николи же [не] бояся Куремьсы: не 6Ъ бо моглъ зла ему
сътворити никогда же Куремьса, дондеже пршде Бурондай съ
силою великою. Посла же послы къ Данилови, рече: “Иду на
Литву; аже еси миренъ, пойди съ мною”. Данилови же сЪдшу съ
братомъ и съ сыномъ, печалны бывша гадахуть, вЪдяше бо,
аще Данилъ поедеть, не будеть опять з добромъ. Съгадавше вей
и еха Василко за брата, и проводи его братъ до Берест, и по-
сла с нимъ люди своа; и помолися Богу [святому Спасу] Избави-
телю, яже есть икона, яже есть в города МЪлници въ церкви И
святыа Богородица и нынЪ стоить въ велици чести, обещася
ему Данило король [украшениемь] украсити и. Василкови же
едущю по Бурондаю одиному по Литовьской земли, обрЪте
нЪгде литву, избивь ю и приведе сайгатъ Бурондаеви, и похвали
Бурондай Василка: “Аще братъ твой не ехалъ”; и воеваше ездя
с нимь. Ищющи ему сыновца своего Романа, воеваша землю Ли-
товьскую и Налыцаньскую; княгиню [6t>] бо оставилъ у брата и
сына своего Володимера. По томъ же Данило король еха взя
Волковыескь, и ГлЪба князя пославь я и дръжаше его въ чести:
яко болма бо еха к Волковыеску, ловя няти ворога своего
Вышелка и Тевтивила, и не удоси1 ею въ города, искаше ею по
стаямь посылаа люди, и не обрЪте ею, бЪста бо велику лесть
учинила, я Вышелкь сына его Романа. И пакы посла Михайла и
воева по ЗельвЪ, ища ею, и не обрате ею. По томъ же мысля ити
на Городенъ, творя ею тамъ; посла же по Лва, сына своего, и по
люди своа, и npiexama въ городъ МЪлникь. Хотящю ему ити къ
Городну и всЪмъ тъснящимся, и бысть вЪсть из Ляховь у коро-
ля Данила, яко татарове на Ятвязехъ суть. Лвови же рекшю,
яко: “Вой твое голодна суть и кони ихъ”; онъ же отвещавь рече
ему: “Пошлемь сторож^ к ВизнЪ”; вдасть же Данило король
брашно воемь до досытка, и конемь ихъ. Послалъ бо бысть
преже два посла въ ЯтвязЪ увЪдати о братЪ, татаромъ же
пр1ехавшимъ въ ЯтвязЪ, ята быста посла та, // и прашаше я:
“Где есть Данило”? Она же отвЪщаста: “В МЪлници2 есть”.
ОнЪмъ же рекшимъ, яко: “Тъи есть мирникь нашь, братъ его
воеваль с нами, туда идемь”. Сторожемъ же изминувшимся с
ними, они же пройдоша к Дорогычину. Бысть же вЪсть Данилу,
послаше Лва и Шварна вонъ иа Вълодимера, рече имь: “Аще вы
будете у мене, [вамъ] ездити у станы к нимъ; аще ли азь буду...”.
1 удуси;2 Милницы.
а Ошибка. Следует: изъ.
Галицко-Волынская летопись 137
По семь же минувшима двЪма л-Ьтома*.
Тишина по всей землЪ [Въ лЪто 6769 ] И бысть тишина по всей земли. В тыа же дни веселе1 бысть у Василка князя у Володимери городЪ: нача отдавати дъщеръ свою Олгу за АндрЪа князя за Всеволодича к Чернигову. Бяше же тогда братъ Василковь, Данило князь2, съ обЪма сынома своими съ Лвомъ и съ Шварномъ, и инЪхъ князей много и боярь много. Бывшю же веселью немалу у Воло- димеръ городЪ, и пршде вЪсть тогда къ Данилу князю3 и къ Ва- силкови, иже Бурондай идеть, оканный и проклятый, и печална
Боруидай чего хочетъ быста брата о томъ велми: прислалъ бо бяше, тако река: “Иже есте мои мирници, стрЪтьте мя; а кто не устрЪтить мене, тъй ратный мнЪ” Василко же князь поеха противу Бурондаеви съ Лвомъ сыновцемь своимъ, а Данило князь4 не еха съ братомъ: послалъ бо бяше, себе мЪсто, владыку своего холмского Ивана.
Походъ на Бурундая И поеха Василко князь съ Лвомъ и съ владыкою противу Бурон- даеви, поимавь дары многы и пипе, и срЪте и у Шюмьску; и пршде Василко съ Лвомъ и съ владыкою предъ онь съ дары. Бурондай5 же велику опалу сътворившю на Василка князя и на
720 Лва, а владыка стоаше въ ужасЪ велицЪ; // и по томъ рече Бу- рондай Василкови: “Сже есте мои мирници, розмечете же горо- ды всЪ своя”. Левъ розмета Даниловъ Истожекь, оттолЪ же по-
Городы ломають сла Лвовъ розметати, а Василко послалъ Кремянець розмета и Луцескь. Василко же князь изъ6 Шюмьска посла владыку Ивана напередь къ брату своему Данилови. Владыци же пр!ехавши къ Данилови князю, и нача ему повЪдати о бывшемъ о опалу Бу-
Даиило убояся рой даеву сказа ему: Данило же убоявся, побЪже в Ляхы, а из Ляховь побЪже въ Угры. И тако пойде Бурондай ко Володимеру, а Василко князь с нимъ, не дошедшю же ему города, и ста на Житани на ночь. Бурондай же нача молвити про Володимерь: “Василко! Розмечи городъ”; князь же Василко нача думать [в] собЪ про городъ, зане немощно бысть борзо розметати его величествомъ, повелЪ зажечи его; и тако черезъ ночь изгорЪ
Володимеръ зажжеиъ всь. Назаутр1е же npiexa Бурондай у Володимеръ, и видЪ своима очима городъ изгорЪвшш [всь], и нача обЪдати у Василка на дворЪ и пити; обЪдавъ же и пивь и леже на ночь у ПятиднЪхъ. Назаутр1е же приела татарина, именемь Баймура, Баймурь же npiexaeb къ князю рече: “Василко! Прислалъ мя Бурондай, велЪлъ ми городъ роскопати”. Рече же ему Василко: “Твори по- веденное тобою”. И нача роскопывати городъ, назнаменуя об-
Городъ роскоповають разъ победы. И по семь пойде Бурондай к Холмови [а Василко князь с нимь, и с бояры своими, и слугами своими. Пришед- * В Ип.: минувшему лЪту. 1 свадба;2 король;3 королю;4 король; 5 Оному;6 ишь.
138 Галицко-Волынская летопись
721
Василко горожаномъ
говорить
Хитрость Василкова
Горожане говорить
Бурундай к Люблину
пойде
722
Татаре лезуть
на городъ
шимъ же имъ к Холмови] и городъ же затворенъ бысть, и ста-
ша пришедше къ нему одаль его, и не успЪвше в него1 ничто
же: бяху бо въ немь бояри добрш и люди добрый, и утвержеше
города крепко порокы и самострЪлы. Бурондай же расмот-
ривъ // твердость города, аже немощно бысть взяти его, тЪмь
же и нача молвити Василкови князю: “Василко! Се городъ бра-
та твоего, едь молви горожаномъ, а быша ся передали”; и посла
з Василкомъ три татарины, именемь Куичия, Ашика, Болюя, и
Хому2 толмача розумЪющи рускый языкь, што иметь молвити
Василко, npiexaBb подъ городъ. Василко же идя подъ городъ и
взя собЪ в руку каменья; пришедше же подъ городъ нача мол-
вити горожаномъ, а татарове слышать посланши с нимь: “Кос-
тянтине холопе, и ты, другый холопе Лука Ивановичи)! Се го-
родъ брата моего и мой, передайтеся”; молвивь та камень
връжеть доловь, дая имъ розумъ хитроспю, а бы ся били, а не
передавалися; сии же слова молвивъ, и потрейчи меча ка-
мешемь доловь. Си же великый князь Василко акы отъ Бога по-
сланъ бысть на помочь горожаномъ, пода имъ розумъ хитро-
стпо. Костянтинъ же, стоя на заборолЪхъ города, усмотри
умомъ разумъ, поданный ему отъ Василка, рече князю Василко-
ви: “Поедь прочь, аже будеть ти каменемь в чело; ты уже не
братъ еси брату своему, но ратный еси ему”. Татарове же, по-
сланши съ княземь подъ городъ, слышавше, поехаша к Бурон-
даеви и повЪдаша рЪчь Василкову, како молвилъ горожаномъ,
што же пакь горожане молвили Василкови. И по семь пойде Бу-
рондай въборзЪ к Люблину, отъ Люблина же пойде къ Завихво-
сту. И пршдоша к рЪцЪ к ВислЪ и ту изнаидоша собЪ бродъ у
ВислЪ, и перейдоша на ону сторону рЪкы, и начаша воевати
землю Лядьскую. По томъ же пршдоша // къ Судомиру и осту-
пиша съ всЪхъ странъ, и огородиша около своимъ городомъ, и
порокы поставиша: порокомъ же б!ющимь неослабно день и
нощь, а стрЪламъ не дадущимъ ни вьникнути изь заборолъ, и
бишася по 4 дни, въ четвертый же день събиша заборола з го-
рода. Татарове же начаша лЪствици приставливати къ городу,
и тако полЪзоша на городъ. И напередь же възлезоста два тата-
рина на городъ с хороговью, и пойдоста по городу сЪкучи и бо-
дучи; одинъ же ею пойде по одиной сторонЪ города, а друrift по
другой [сторонЪ]. НЪкто же отъ ляховь, не бояринъ, [ни] добра-
го роду, но простый человЪкь, ни в доспЪсЪ, за одинымь
мятлемь же, съ сулицею, защитився отчаашемь акы твердымъ
щитомъ, сътвори дЪло достойно памяти, потече противу тата-
рину, и како съшедся3 с нимъ, и тако уби татарина, оли другий
вой его;2 к тому;3 стекася.
Галицко-Волынская летопись 139
Люди давятся
725
Церковь с людми
горить
Горожане
исповедуются
Плачь и рыдание
Бьють мужескъ
и женскъ полъ
Литва с ляхи воюютъ
724
татаринъ съзади притекь подтя ляха, и ту уб!енъ бысть ляхъ.
Люди же видЪвши татары на городЪ, устремишася побЪгнути
до дЪтиньца и не можаше въмЪститися у ворота, зане мость
бяше узокь воротомъ, и подавишася сами, а друпе падаху з
моста в ровь акы сноповье; ровы же бяху видешемь глубоци
велми, [и] исполнишася мертвыми, и бысть лзЪ ходити по тру-
пью, яко и по мосту. Бяху же станове в городЪ соломою чинени,
и загорЪшася сами отъ огневь, и по томъ же и городъ нача
горЪти. Церкви же бяше въ городе томъ каменна, велика и
предива1, с!ающи красотою, бяше бо създана белымъ каменемъ
тесанымъ: и та бысть полна людей, връхъ же у ней деревомъ
покрыть //, зажьжеся и та, и погорЪ в ней бесчисленное множь-
ство людей, одва и ратжи выбЪгоша из города. Заутра же
игумени и с попы и съ д!аконы, изрядивше клирось и отпевше
обЪдню, и начаша причащати, пръвое сами, и по томъ бояре съ
женами и съ дЪтми, та же вси отъ мала до велика, и начаша
исповЪдатися, ово ко игуменомь, друзш же к попомъ и дьяко-
номъ; зане бяше людей множьство в городе. По томъ же пойдо-
ша съ кресты из города и съ свещами и с кадилы, пойдоша же
и бояре и боярини, изрядившися въ брачныа [порты и] ризы,
слугы же боярьскыа несяху передъ ними [и] дЪти ихъ; и бысть
плачь великъ и рыдаше, мужи плакахуся свръстниць своихъ,
матере же плакахуся чядъ своихъ, братъ брата, и не бысть кто
помилуа ихъ: гнЪву бо Бож1ю скончавшюся на них. Выгнан-
нымъ же имь из города, и посадиша я татарове на болоньи,
възле Вислы, и сЪдоша два дни на болоньи; то же почаша изби-
вати я вся, мужескь полъ и женьскь, и не избы2 отъ нихъ ни
одинъ же. По томъ же пойдоша къ Лысцю городу, и пришед-
шимъ же имъ къ нему и оступиша; городъ же бяше в лЪсЪ на
городЪ3, церкви же бяше в немь камена святое Тройци, городъ
же не твердь бяше; взяша же и того, иссЪкоша в немь вся отъ
мала и до велика. По томъ же възворотися Бурондай назадъ4 въ
своа вежи. И тако бысть конець Судомирьскому взяпю.
[Въ лЪто 6770.] По томъ же идоша литва на ляхы воевати
отъ Миндовга, и Остафш Костянтиновичь с ними, окаанный и
проклятый5. бЪ бо забЪглъ из Резаня. Литва же изогнаша Сз-
довь // на канонъ рожства святого 1оанна*, ту же и Съмовита
князя убиша, а сына его Кондрата яша и полона много по-
имаша6, и тако възвратишася въсвоаси. Въспомяну Миндовгь,
аже Василко князь съ Богатыремь воевалъ землю Литовьскую,
и посла рать на Василка, и воеваша около Камена7. Князь
1 придивна;2 оста;3 горЪ;4 на западъ;5 безаконный;6 яша7 Каменца.
* В Ип.: канунъ Иваня дни, на самая Купалья.
140 Галицко-Волынская летопись
Желиславъ
Небля городъ, где
литва поражены
отъ руси
Прейборъ убитъ
725
Изеболко
Новина радостнаа
королеви
Соймъ ляховъ
з русю и люблленъе
же Василко не еха по нихъ, зане надЪашеся дръгой рати, посла
по нихъ Желислава, Степана Медушника, гониша по нихъ оль-
ны до Ясолды1, не угониша ихъ, бяше бо рать [мала], мало по-
лона же взяли бяху, тЪмь же и уйдоша борзо. Другаа же рать
воева тое же недЪли литовьская около Мелници; бяше же с
ними воевода Тюдияминовичь же Кодвижадь, взяша же поло-
на много. Князь же Василко поеха по нихъ, съ сыномъ своимь
Володимеромъ и съ бояры своими и слугами, и възложи упо-
важе на Бога, и на пречистую его Матерь, и на силу честнаго
креста: и угониша я у Небля города. Литва же бяше стала при
озерЪ, и видЪвше полкы изрядившеся и сЪдоша въ три ряды за
щиты, по своему норову; Василко же изрядивь своа полкы,
пойде противу имъ и съразишася обои. Литва же не стерпЪвше,
устремишася на бЪгь, и не бысть лзЪ утечи, обышло бо бяше
озеро около; и тако начаша сЪщи я, а друзш въ озерЪ исто-
нуша2, и тако избиша я всЪхъ и не оста отъ нихъ ни одинъ же.
Се же услывшавъше князи пиньстш, Феодоръ и Демидъ i Юрш,
и пршехаша к Василкови с пипемь и начаша веселитися, ви-
дяще ворогы своа избиты, а своа дружина вся цЪла, токмо
одинъ убитъ бысть отъ полка Василкова, Прейборъ И сынъ
Степановь Родвичь. По семъ же князи пиньстш и поехаша
въсвояси; а Василко поеха к Володимерю с победою и чеспю
великою славя и хваля Бога, сътворшаго предивнаа, покоршаго
ворогы под нозЪ князю Василкови. Посла же сайгатъ брату
своему королеви съ Борисомъ и съ Изеболкомъ; король же
бяшеть тогда поеха въ Угры, и угони я Борисъ у Подтелича3.
Король же бяше печалуя о брате повелику, и о сыновци своемь
о Володимери, зане молодъ бяше, нЪкто отъ слугь его въшедъ
нача повЪдати сине: “Господине! Людие каши си едуть за щиты
съ сулицами, а кони съ ними поводьнш”; король же отъ радо-
сти въскочи и въздЪвъ руци, хвалу въздавь Богу, рече: “Слава
тебЪ, Господи? То ть Василко побЪдилъ литву”. Борись же
npiexa и приведе сайгать королеви, конЪ и в седлЪхъ, щиты, су-
лици, шоломы. Король же нача въспрашати о здравш брата
своего и сыновца; Борись же повода здрав!е обою и вся събыв-
шаася сказа ему; и бысть радость велика королеви о здравш
брата своего и сыновца, а ворози избитш; Бориса же одаривь
отпусти къ брату своему.
По семь же бысть снемь рускымъ княземь съ лядьскымъ
княземь Болеславомъ. И снимашася въ ТернавЪ Данило князь
съ обЪма сынома своима, съ Лвомъ и съ Шварномъ, а Василко
[князь] съ своимъ сыномъ Вълодимеромь, и положиша рядъ
1 Ясолны;2 истопоша;3 Телича.
Галицко-Волынская летопись 141
Миря
Миидовгь киязь
великий убитъ
726
Славою вознесеся
Воишелкъ хочетъ
креститися
727
Княгиня Миндовгая
умре
межи собою о землю Рускую и Лядьскую, утвердившеся крс-
стомъ честнымъ; и тако розьехашася въсвояси.
По семь же съймЪ, минувшю лЪту одиному, у осень убитъ
бысть всликый князь литовьскый Миньдовгь, самодръжсць
бывъ // во всей земли Литовской. Убшство же его сице скажемь:
бысть княжящю ему въ земли Литовьской, и нача избивати
брапю свою и сыновци своя, а друНа выгна изь землЪ, и нача
княжити одинъ въ всей земли Литовьской; и нача гръдЪти
всликый1, и възнесеся славою и гръдоспю великою, и не тво-
ряше противу себе никого же. Бяше же в него сынъ Въйшелкь
же и дьчи; дъщерь же отда за Шварна за Даниловича до Холма;
Войшелкь же начя княжити в НовЪгородци, в поганьствЪ будя,
и нача проливати крови много: убивашеть бо на всякъ день по
3 по 4; которого же дни не y6ianie того2, печаловашс тогда,
коли же y6ianie кого, тогда веселъ бываше. По семъ же вниде
страхъ божш въ сердце его, помысли въ собЪ хотя npiaTu свя-
тое крещеше; и крсстися ту в НовЪгородьцЪ и нача быти въ
хреспанствЪ. И по семь иде Войшелкь до Галича къ Данилови
князю и Василкови, хотя пр!яти мнишескый чинь; тогда же
Войшелкь крести Юр1я Лвовича; то же по томъ иде в Полонину
къ Григор1еви в монастыри, и пострижеся в черньци, и бысть въ
манастыри у Ppnropia три лЪта; оттолЪ же пойде въ Святую
Гору, npicMb благословеше отъ Tpnropia. Григорш же бяше
человЪкъ свять, яко[го] же не бысть предъ нимь и [ни] по немь
нс будеть. Войшелкь же не може доити до Святыа Горы, зане
мятежь бысть великь тогда в тЪхъ земляхъ, и пршде опять в
Новьгородокъ, и учини събЪ монастырь на рЪцЪ на НсмнЪ,
межи Литвою и Новымъ // городкомъ, и ту живяшс. Отець же
его Миндовгь укариваше его про его жипеа; онъ же на отца
своего не любовашс велми.
Въ то же время умре княгини Миндовговаа, и поча карити
по ней. Бяше бо сестра си за Довмонтомъ за налыцальньскымь
княземь; и посла Миндовьгь до Нальщань по свою свЪсть, тако
река: “[Се] сестра ти3 мрътва, а поедь карить по своей ссстрЪ”.
Оной же пр1схавши карить. Миндовгь же въсхотЪ поняти
свЪсть свою за ся, и нача ей молвити: “Сестра твоа умираючи
вслЪла ми4 тебе5 поняти за ся; тако рскла, ати инаа дЪтий не
цвЪлить”; и поя ея за ся. Домонть же се услышавь печаленъ
бысть о семь велми, мысляше бо, абы како убити ему Миньдов-
га, но не можашс, зане бысть сила его мала, а сего велика.
Довъмонтъ же искаше собЪ, абы с кымъ мочно убити ему Мин-
1 велми;2 кого;3 твоя;4 мь;5 ти.
а В Ип.: укаривашеться ему по его житью.
142 Галицко-Волынская летопись
Походъ за ДнЪпръ
72$
Треняту убиша
729
Браия
довга, и изнайдс собЪ Треняту, сестричича Миндовгова, и с
тымь думаше убити Миндовга. Тренята же бяше тогда у Жемойти.
[Въ лЪто 6771.] В се же время послалъ бяше Миндовгь всю
свою силу за ДнЪпръ на Романа на дебрянского1 князя; Довъ-
монтъ бяше с ними же пошелъ на войну, и усмотри врЪмя по-
добно собЪ, и воротися назадъ, тако река: “Кобь ми не дасть с
вами пойти”; воротивъ же ся назад и погна въборзЪ, и изогна
Миндовга, ту же и уби его и оба сына его с нимь уби, Рукля же
[и] Репьскея. И тако бысть конець Миндовгову убипю.
[П]о МиндовговЪ же // убитш, Войшелкь убоявся того же и
бЪжа до Пиньска и ту живяше; а Тренята нача княжЪти во всей
земли Литовьской и в Жемойти. И посла по брата своего по Тов-
тивила до Полоцька, река тако: “Брате! Пр1едь сЪмо, розделимъ
co6t землю и добытокъ Миндовъговь” Оному же пр!ехавъшю к
нему, и поча думати Товтивилъ, хотя убити Треняту, а Тренята
собЪ думаше на Товтивила пакь; и пронесе думу Товтивилову
бояринъ его Прокошй полочанинь; Тренята же попередивь и
уби Товтивила и нача княжити одинъ. По семъ же почаша ду-
мати конюшш Миндовгови, 4 паробци, како бы лзЪ имъ убити
Треняту; оному же идущю до мовници мыти, они же усмот-
ривше собЪ время тако, убиша Треняту; и тако бысть конець
убит!а Тренятина. Се же слышавъ Войшелкь, пойде с пиняны к
Новьгородку, и оттолЪ поня съ собою новьгородци и пойде в
Литву княжити; литва же вся npiania и съ радоспю великою
своего господичича.
[Въ лЪто 6772.] Войшелкъ же нача княжити въ своей2 земли
Литовьской, и поча вороги своа избивати, и изби ихъ бесчис-
ленное множество, а друзш розбЪгошася, камо кто видя; и оно-
го Остаф1а уби оканьного, безаконьного, проклятаго, о немъ же
напреди списахомъ.
Въ прежерченномъ же лЪте Миндовгова убипа, бысть же
веселе3 у Романа князя у дръбеньского4, нача отдавати милую
свою дъщерь, именемь Олгу, за Володимера князя, сына Васил-
кова, внука великого князя Романа Галицкого. // И в то время
рать пршде на Романа литовьского*, онъ же бися с ними и
победи я, самъ же раненъ бысть, не мало бо показа мужьство
свое, и npiexa въ Дебрянескь5 с победою и чеспю великою, и не
иомня раны6 на тЪлЪ своемь за радость, и отда дъщерь свою.
Бяху бо в него иные три, а се четвертаа; си же бяше ему всЪхъ
милЪе, и посла с нею сына своего старейшаго Михайла и бояры
многы. Мы же на предлежащее възвратимся.
1 бряньского;2 во всей;3 свадба;4 бряньско1|о;5 Брянескъ;6 раненъ.
* В Ип.: рать приде литовьская на Романа.
Галицко-Волынская летопись 143
Умре Даннло король
и въ Холм! поло-
женъ
Левъ, сынъ его, Да-
ниловичь фундовалъ
На востоце
730
Умре княгини
Василкова
Походъ ЛИТВЫ
на ляховъ
Княжащю же Войшелкови в ЛитвЪ, и поча ему помагати
Шварно князь и Василко, нарекль бо бяше Василка отца собЪ и
господина; а король бяше тогда впалъ в болесть велику, в ней
же и сконча животъ свой, и положиша его въ церкви святыа
Богородица, в ХолмЪ, юже бЪ самъ създалъ. Съй же король Да-
нило князь добрый и хоробрый и мудрый, създа городы многы,
и церкви постави, и украси я разноличными красотами; бяше
бо 6ратолюб1емь светяся съ братомъ своимъ Василкомъ; съ же
Данило бяше вторый по СоломонЪ. По семъ же Шварно пойде в
помочь [Войшелкови, а Василко князь отъ себе посла ему по-
монь] всю свою рать; Войшелкъ же нареклъ бяше Василка яко
отца собЪ и господина. И пр!йдс Шварно с помочью в Литву к
Войшелкови, и видЪ Войшелкь помочь Шварнову и Василкову,
отца своего, и радъ бысть велми; и нача пристроиватися и
пойде въ сил'Ь тяжьцЪ, и нача городы имати, водя в ЛитвЪ1 и в
Налыцанохъ; городы же поимавь2, а ворогы своа избивь, и тако
пршдоша въсвоаси.
[Въ лЪто 6773 ] В та же лЬта явися звЪзда на въстоцЪ хво-
статаа, образомъ страшнымъ, И испущающи отъ себе луча
великы, си же звезда нарицашеся власатаа; отъ видеша же сеа
звезды страхъ обья вся человЪкы и ужась; хитрець же смот-
ривше тако рекоша: “Иже мятежь великь будеть въ земли”; но
Богъ спасетьа своею волею, и не бысть ничего же.
Того же лЪта преставися великаа княгини Василковаа,
именемь Олена, и положиша тЪло ея въ церкви святыа Богоро-
дица, въ епискупьи Володимерьской.
Тогда же в самЪхъ Татарохъ мятежь бысть великь и изби-
шася сами межи собою бесчисленное множество, акы пЪсокъ
морьскый.
[Въ лЪто 6775. И бысть тишина.]
[Въ лЪто 6776 ] По семъ же княжащю Въйшелкови в ЛитвЪ
и Шварнови, и пойде литва на ляхы воевать на Болеслава кня-
зя, и идоша мимо Дорогичинъ; слугы же Шварновы идоша с
ними же и воеваша около Скаришева, и около Визлъ же и
Торжьку, и взяша полона много. Тогда же Болеславу князю бод-
ну сущю велми, потомъ же Болеславь оздоровися3, посла посолъ
свои къ Шварнови; тогда же Шварнови сущю в НовЪгородцЪ,
тако река: “Про што мя еси воевалъ? Без моея вины землю мою
еси взялъ”? Шварно же с запрЪлъся ему, тако река: “Я тебе не
воевалъ, но литва тебе воевала”. Посолъ же рече Шварнови:
“Тако ти молвить князь Болеславь: я на литву не жалую[сь],
1 во ДявельтвЪ;2 поцмаивъ;3 усторобився.
а В об. сп. ошибка. Следует: спасе.
144 Галицко-Волынская летопись
ажс мя восва нс мирникь мои, а восвалъ мя тако и гораздо, но
на тя жалую; а Богъ буди по правомъ, то тъй[то] россудить ме-
жю нами”. И отсслЪ заратишася, и почаша ляховс восвати око-
731 ло Холма; воеводы же быша с ними: СигнЪвъ, Вържъ, И Сулко,
Нсвъступь; и нс взята ничего же збЪгли бо ся бяху въ городъ,
зане вЪеть бяху подали имъ ляховс украинянс. По семъ же
Шварно npiexa въборзЪ из Новагородъка и поча съвокупивати
силу свою, и Василко князь и сынъ его Володимеръ, съвоку-
пившеся пойдоша в Ляхы восвати. Шварно же поча восвати
около Люблина, а Володимеръ около БЪлое, и взяша полона
много, и тако пойдоша въ своаси: Шварно пойде к Холмови, а
Володимеръ пойде къ Чръвьну, ту бо бяше отецъ его Василко,
ис Чръвна же пойде къ Володимерю. Пришедшимъ же имъ до-
мовь, и по семъ ляховс почаша восвати около Чръвна, тое же
недЪли и не вземше ничего же и тако пойдоша назадъ. И по
Посолъ томъ Болеславь князь приела посолъ свой къ Василкови, Гри-
ropia, пробоща люблиньского, тако река: “Своаче! съимЪвася”.
Василко же рЪчи его радъа, и порекоста собе сънемь в ТернавЪ.
И по семь Василко пойде к соньмови до Тернавы, и бывшю ему
у Грабовци и пршде к нему вЪсть, ажс ляховс вЪстЪ1 учинили,
къ соймови не шли, но обышедше около, на Ворота, и тако пой-
доша къ Белзу, и поча восвати и села жечи. Василко же пойде
вборзЪ отъ Грабовца, съ Шварномь и съ сыномъ своимъ Въло-
димеромъ, и пршдоша къ Чръмну, и видЪша, ажс села горять, а
ляховс воюють. Василко же пусти на2 на воротъ3, иде же бяху
ляховс възогналися, воюючи по селомъ: убиша отъ нихъ мно-
гыа, а другыя изоймаша. Ляхове же убоявшеся пойдоша назадъ
732 восвоаси. Василко же посла по нихъ Шварна, сыновца своего //,
и Володимера, сына своего: указалъ бо бяше има, тако река:
“Не бште же ся с ними близь, но пустЪте я во свою землю; олъ-
ны пойдуть роздЪлившеся, то же бштеся с ними”. И тако по
Походъ нихъ Шварно съ Володимеромъ пойде, въ силЪ тяжцЪ, бяху бо
полци [видениемь] яко борове велици. Шварно бяше вперед^
идя своимь полкомъ, а Володимерь идяше назади своимъ пол-
комъ; ляховс же бяху еще не вошли въ свою землю, но токмо
бяху Върота прошли: се же мЪсто бяше твердо, зане немощно
бысть обойти его никуда же, тЪмъ же и нарицахуся Ворота
теснотою своею; ту же и угониша я Шварно вперед^ ида своимъ
полкомъ и не помня рЪчи стрыа своего, и не4 дождалъ полка
Битва брата своего Володимера, и устремися на бой. Сразившима же
ся челома, и тако полониша ляховс полкь Шварновь, а инЪмъ
а В Ип.: Василко рече: “Л язъ радъ”.
1 лесть; 2 ня; 3 воропъ;4 но.
Галицко-Волынская летопись 145
Примиря зиову
3 ляхи
733
НЪмчина обЪдъ
734
полкомъ не мощно бысть помощи ниоткуда Ж€ теснотою. И та-
ко побЪдиша ляхове русь и убиша отъ нихъ многы, отъ боярь и
отъ простыхъ [людей], ту же убиша оба сына тысяцкого,
Лавренпа и Андреа: немало бо показа мужьство свое, и не побЪ-
госта братъ отъ брата, ту же и npiacTa побЪдный1 конець. По
семъ же умиришася ляхове съ русью, Болеславъ съ Василкомъ
и съ Шварномъ, и начата быти в любви велици. По семъ же
Войшелкь да княжеше свое зятю своему Шварнови, а самъ
опять въсхотЪ npiaTH мнишескый чинъ. Шварно же моляшеся
ему повелику, абы еще княжилъ с нимъ2 в ЛитвЪ: но Войшелкь
не хотяше, тако река: “СогрЪшиль есмъ много предъ богомъ и
человЪкы, ты княжи, а земля ти3 опасена” Шварно же // не мо-
же умолити его, и тако нача княжити в ЛитвЪ; а Войшелкъ иде
до Угровска в манастырь святого Данил1аа, и взя на себе чер-
неческыа порты и поча жити въ манастыри, тако река: “Се ми
зде близь мене сынъ мой Шварно, а другый господинъ и мой
отець [князь] Василко; а тЪма ся иму утЪшивати”. Григорш же
полониньскый еще бяше живь, наставникъ его. Войшелкь же
въепрашавъ о животЪ его, радъ бысть посла по нь, рече: “Гос-
подине отче! Прие[ди] сЪмо”; онъ же npiefle к нему и настави и
Григорш на путь чернечьскый. И в то время приела Левь к Ва-
силкови, тако рече: “ХотЪлъ быхъ снятися с тобою, абы туто и
Войшелкь былъ”. Василко же посла по Войшелка, страстное
недЪлЪ, тако рече: “Прислаль къ мнЪ Левь, а быхмося сняли; а
не бойся ничего же”. Войшелкь же бояся Лва и не хотяше
ехати, но поеха на Василкову руку, и npiexa святое недели у Во-
лодимерь, и ста въ манастыри святаго Михаила великого. Мар-
колтъ же нЪмчинъ зва к соб1>[вс1>] князи на обЪдъ, Василка,
Льва, Войшелка; и начата обЪдати и пити и веселитися. Васил-
ко же напився поеха домовь спать, а Войшелкь поеха до мана-
стыря, идеже стоаше. И по семь npiexa Левъ къ нему въ мана-
стырь и поча молвити Войшелкови: “Куме! Пашемся по чаши
вина”; и почата пити. Д1аволъ же не хотяше искони добра
человЪчьскому роду, вложи въ сердце Лвови, но уби Войшелка
зависпю, иже бяше далъ землю Литовьскую [брату] его Шварно-
ви, и тако бысть конець y6iTia его, спрятавше же тЪло его и по-
ложиша въ церкви святого Михайла Великого. Княжащю же по
ВойшелцЪ // Шварнови в Литовской земли, княживъ же не мно-
го лЪтъ и тако преставися, и положиша тЪло его въ церкви свя-
тыа Богородица близъ гроба отня.
[Въ лЪто 6777. Не бысть ничто же.]
1 побЪды; 2 ними;3 ть.
а В Ип.: ко святому Данилью.
146 Галицко-Волынская летопись
В ЛитвЪ Тройденн
пануеть
Умре Василко
Володнмеръ панует
735
Любовь съ Лвомъ
[Въ лето 6778.] По семъ же нача княжити в Литве окаань-
ный, безаконный, проклятый и немилостивый Тройдени, его же
безакоша не могохомъ списати срама ради: такь бо бяше беза-
коньникь, яко и Антиохь Сурьскш, и Иродь крусалимскый и
Неронь Римьскый, ина многа злЪйша того безакоша чиняше.
Живь же лЪтъ 12, и тако преставися безаконьникь. Бяше же в
него брапа: Борза, Сирьпятш, Лесш, Свилкели1; бяхуть бо жи-
вушс въ святомь крещенш, ciii же живяху въ любви, въ крото-
сти, въ смирены, дръже правую веру хреспаньскую, преизлпха
любяще [веру и] нищаа. Сии же все преставишася при животе
ТройденевЪ.
[Въ лето 67791 В то же врЪмя преставися благоверный
князь христолюбивый великый вълодимерьскый, именемь Ва-
силко, сынъ великого князя Романа, и положиша тело его въ
церкви святыа Богородица, въ епискупьи Волод1мерьской.
[Въ лето 6780.] И по немъ нача княжити, в него место,
сынъ его Вълодимеръ, правдолюб!емь светяся2 къ всей своей
братш и къ бояромъ и къ простымъ людемь, а Левъ нача
княжЪти у Галичи и в Холме, по брате по своемь, по Шварне.
[Въ лето 6781.] По семъ же умиришася съ ляхы, и з Бо-
леславомъ княземъ. Болеславъ же тогда заратилъся съ вротьс-
лавьскымъ княземь; и идоша ему в помочь Левъ, Мьстиславъ, а
Володимерь самъ не иде, но посла свою рать съ Жилиславомъ;
про то не иде самъ, заратилъ бо ся бяше съ ятвязе. По семъ же
здумаше князи пойти на ятвязе, приспевши же зиме // сами
князе не идоша, но послаша воеводы своя ратью: Левъ посла съ
своею ратью Андреа Путивльца, а Володимеръ посла съ своею
ратью Жслислава, а Мьстиславъ посла съ своею ратью Вълодъ-
слава Ломоносого; ходивъше же и взяша Злину, ятвяземъ же
събравшимся и не смеша битися с ними, и тако пршдоша с
победою и честдо великою къ своимъ княземь. И по семъ
npiexaina князи ятвязьстш, Минтеля, Шюрпа, [Мудейко], Пести-
ло, ко Львови и Вълодимерови и Мьстиславу, мира просячи
събе; они же одва имъ даша миръ, и ради быша ятвязе о мире,
и тако поехаша въ свою землю.
(Въ лето 6782.] Тройденеви же еще княжащю в Литовьской
земли, живяше съ Львомъ въ вслице любви, шлючи многы
дары межи собою; а съ Володимеромь не живяше в любви про
то, иже бяше отецъ Вълодимеровъ князь Василко убилъ на вой-
нахъ 3 браты Тройденевы, про то же и не живяше с нимь в люб-
ви, но воевашеся с нимъ, но не великыми ратми; Тройдени же
посла пешци та темь воеваша Володимера, а Володимеръ тако
1 Свелкений;2 святяся.
Галицко-Волынская летопись 147
736
Ополчение
737
Взятъ городъ
же его пославь воеваше и тако восвастася лЪто ц!ло. По семь
же Тройдени, забывь любве Лвовы, пославь городняны, вслЪ
взяти Дорогычинъ, и Тридъ с ними же бяше. Съи же вЪдаше о
города, како мощно взяти, излЪзь же [и] въ ночи, и тако взяша
и на самый великъ день, и избиша все отъ мала и до велика. Се
же услышавь Левъ, [и] печаленъ о семь бысть [велми], и нача
промышляти: и посла в татары къ великому цареви Меньгути-
мореви, и прося събЪ помощи у него на Литву. Меньгутимерь
же // да ему рать, и Ягураина с ними воеводу, и заднЪпръсюа
князи всЪ да ему в помочь, Романа дебряньского и съ сыномъ
Олгомъ, и ГлЪба князя смоленьского, инЪхъ князей много: то-
гда бо бяху вси князи въ воли татарьской. ЗимЪ же приславши
и начаша ся пристроивати князи рустш, Левъ, и Мьстиславъ,
и Володимеръ, идоша же с ними князи пиньстш [и туровьсцьи].
И бысть идущимъ имъ мимо Туровь къ Слуцку, и ту ся сняста с
татары1 у Слуцка; и тако пойдоша вси въборзЪ к Новугородъку,
и не дошедше рЪкы Сирьячи ту же и сташа на ночь, а заутра
въетавши рано пойдоша и перешедше рЪку до свЪта, ту же и
дождаша свЪта; въеходящю же солнцю и начаша изряживати
полкы, изрядивше же полкы и тако дойдоша къ городу. Тата-
рове2 же идяху поправу своимъ полкомъ, а отъ нихъ Левъ сво-
имъ полкомъ идяше, а отъ и Лва Володимеръ идяше своимъ
полкомъ полЪву. Татарове же прислаша ко Лвови и Воло-
димерови, тако рекучи; “ДЪти наши видЪша, аже рать стоить
за горою, пара идеть ис коней; а пошлЪте люди добрыа с наши-
ми татары, ать осмотрять што будеть”. Они же послаша с ними
добрыа люди, и тако ехавше осмотрЪвше, аже нЪту рати, но
пара идяше съ истоковъ, текущихъ из горъ, зане морози бяху
велици; и тако пршдоша къ городу и сташа около его. Мьсти-
славъ же бяше не притяглъ, но шелъ бяше отъ Копыля воюя по
ПолЪсью, ни Романъ, ни ГлЪбь, Tin князи заднЪпръстш, но
тъкмо одинъ Олегь, сынъ Романовъ, притяглъ, пришелъ бо
бяше напередь // с татары; татарове же велми жадаху Романа,
абы притяглъ. Левъ же лесть учини межи братьею своею, утаив-
ся Мьстислава и Володимера, взя околнш городъ3 с татары, а
дЪтинець остася. Заутра же, по взятш города, пр!йде Романъ и
ГлЪбь4 съ великою силою, и гнЪвахуся вси князи на Лва, Мьсти-
славь и Володимеръ и тесть ему5 Романъ дсвряньскш, и ГлЪбь
смоленьскый, и iiHin князи мнози, вси гнЪвахуться на нь про то,
иже нс потвори ихъ людми противу себе, самъ взя городъ с та-
тары; здумали бо6 бяху тако, аже бы имъ въземши Новьгоро-
докъ, то же по том поити в Литовьскую землю, но не идоша
1 сня с татары; 2 татаромъ; 3 градъни;4 ГлЪбовь; 5 его;6 же.
148 Галицко-Волынская летопись_____________________________________________________________
Прусовъ походъ
738
Мысль блага
739
гнЪвомъ про Ива, и тако възвратишася въсвояси. Тако же отъ
Новагородъка npiexa Олегь въ Володимеръ къ своей сестре; Во-
лодимеръ бо зовяше тогда тестя своего къ себЪ повелику, то
река: “Господине отче! Поедь, побудешь въ своемь [дому] и
дъщере своея здоров!е видишь”. Романъ же отпряся ему, тако
река: “Сыну мой Володимере! Не могу отъ рати своея отъехати;
се хожю въ земли ратной, а кто ми допровади1 рать мою до-
мовь? а се мене [въ] место сынъ мой Олегь, ать едеть с тобою”;
и цЪловавшася, и тако поехаша въсвоаси.
[Въ лето 6783 ]
[Въ лето 6784.] По семъ же пршдоша пруси къ Тройдсневи
изь своея земле неволею предъ нЪмци; онъ же п |p]ia я къ собе
и посади часть ихъ в Городне, а часть ихъ посади у Слониме2;
Вълодимеръ же, здума съ Лвомъ съ братом своимъ, пославша
рать свою къ Слониму3, взяста я, а быша земле не подъсЪдали.
По семъ же Тройдени пославъ брата своего Сирьпутья, и воева
около Камена, Володимеръ же // противу тому пославь и възя у
него Тур1йскь, на реци на Нсмне, и села около его пойма; и по
семъ же умиристася и начяста быти въ велици любви. И по
семъ вложи Богъ въ сердце мысль благу князю Володимеру,
нача събе думати, абы где за Береспемь поставити городъ.
И възя4 Книгы Пророчесюа, тако събе въ сердци мысля, рче:
“Господи Боже силный и всемогый, словомъ своимъ вся съзидаа
и растрояа! Што ми, Господи, проявишь грешному рабу своему,
на томъ стану”. Разъгнувь же Книгы, и выняся ему пророчество
icaino: Дух Господень на мне, его же ради помаза мя, благове-
стить нищимъ посла мя и сцЪлити съкрушенныа сердцемь,
проповЪдати плЪнникомъ отпущеже и слЪпымъ прозреже, при-
зывати лето Господне npiaTHO и день въздажа Бога нашего,
утЪшити вся плачюпцася дати плачющимся Сюню славу, за
попелъ помазаже i Becenie, и украшеже за духь уныжа: и
нарекутся родъ правды, насажеже Господне въ славу; и съзи-
жуть пустыня вЪчныа, запустившая преже, въздвигнути городы
пусты, запустевшая отъ рода. Князь же Володимерь отъ сего
пророчества уразуме милость Бож1ю до себе, нача искати места
подобна, абы где поставити городъ. Cia же земля бяше опусте-
ла по 80 летъ по Романе; ныне Богъ въздвигну ю, милоспю
своею. И посла Володимерь мужа хитра именемь Олексу, иже
бяше и при отци его многы городы рубя, и посла его Въло-
димерь с тоземци въ челънохъ, въвръхъ реки Льсны, абы где
изнайти таково место городъ поставити; // съй же нашедъ
место таково, и npiexa къ князю и начя поведати. Князь же
1 доправить;2 во Въслониме;3 ко Вослониму;4 вся.
Галицко-Волынская летопись 149
Послы поганыя
740
Столпъ
самъ сха, съ бояры и слугами, и улюби мЪсто то надъ бсрсгомъ
рЪкы Льстны, и оттрсб! с; и по томъ сруби на немь городъ и
нарче имя ему Каменець зане бысть земля камена.
[Въ лЪто 6785 ] По семъ же на на зиму прис[л]а окаанный
и безаконный [Ногай] поганый послы своа съ грамотами, Теги-
чага, Котлубугу и Сшимута, ко Лвови и Мьстиславу и Воло-
димеру, тако река: “Всегда ми жалуете на литву; осе же вамъ
далъ семь рать и воеводу с ними МамъшЪя, пойдете же с ними
на ворогы своа”. ЗимЪ же присловии, и тако пойдоша князи
pycTin на литву, Мьстиславь, Волод1меръ, а Левь не иде, но по-
сла сына своего Юр1я; и тако пойдоша вси к Новугородъку.
Бысть же пришедшимъ имъ къ Берселю, и вЪсть пршде имъ,
иже уже татарове поперсдили к Новугородъку; князи же на-
[ча]ша думати собЪ, Мьстиславь и Володимеръ, i Юрш, тако
рекучи: “Сже пойдемь к Новугородъку, а тамо уже татарове
извосвали все; пойдемь где къ целому мЪсту”; и тако съду-
мавше пойдоша к Городну, и бысть минувшимъ имъ Волко-
выескь далече, и сташа на ночь. Ту Мьстиславь и Юрш, и ута-
ивъшеся Володимсра, посласта лучьшш своа бояры и слугы
своа восвати съ Туимою; он [и] же восвавшс тамо и легоша на
ночь, рати своей не шедше, и безъ сторожей, и доспЪхи з себе1
съимавше. Тогда же утече беглець отъ нихъ [единъ] до города, и
нача повЪдати горожаномъ тако: “Онамо людие лежать на сслЪ
безъ ряду”; пруси же и бортове, выехавше из города, // удариша
на нЪ на ночь и избиша я всЪ, а другыа изоимаша и в городъ
въвсдоша я, Тюима на санехъ увезоша, 6t> бо раненъ велми. За-
утра же полкомъ пришедшимъ к городу, прибЪже к рати
мьстиславьскойа нагь ибо2, и начатъ повЪдати о бывшемь, аже
избиты вси бояре Мьстиславли и и Львови, и слугы всЪ избиты,
а друзш бояре пойманы; и печални быста о семь велми Мьсти-
славь и Юрш за свое безум1е, а Володимерови не любо бысть на
нею, иже отаивъшися его тако учинили; и начаша собЪ про-
мышляти о взятш города. Столпъ бо 6Ъ каменъ высокь стоа
передъ вороты города, и бяху въ немь заперлися пруси, и не
бысть [имь] мимо онь пойти к городу, побиваху бо изъ столпа
того; и тако приступивше къ нему взяша и, страхъ же всликь и
ужась паде на городЪ, [и] бывшаа яко мертви стоашси на
заборолЪхъ города и о взятш столпа, зане то бысть уповаше
ихъ. И начаша думати о своихъ боярехъ, како бы ихъ мочно до-
быти, но не могоша никако же. Мьстиславъ же и Володимеръ
и Юрш и докончаша з горожаны тако: города имъ не имати,
1 своЪ;2 и босъ.
а В Ип.: Ратиславко Мьстиславль.
150 Галицко-Волынская летопись
Походъ
741
Володимерови люди
избиты
742
Болеславъ умре
а своа бояры выймати; бояры же своа поимаша, а городу не
въспЪвше ничто же, тако възвратишася въсвояси.
[Въ лЪто 6786 ] Тройдени же еще княжа в Литовьской земли,
посла рать велику на ляхы, и брата своего Сирпутья посла; бяху
бо и ятвязи тогда и воеваша около Люблина по три дьни: и взя-
ша безчисленьное множьство полона, и тако пршдоша съ
чеспю великою домовь.
[Въ лЪто 6787.] По томъ же, лЪтЪ голодъ бысть по всей
земли, и в Руси, и в Ляхохъ, и в ЛитвЪ, и в Ятвязехъ. По семъ
же // ятвязЪ послаша послы своа к Володимерови, тако рекучи:
“Господине княже Володимере! Пр1ехали есмы к тебЪ отъ всЪхъ
ятвязь, надЪючися на Богъ и на твое здоров!е; господине, нс по-
мори насъ, но перекорми насъ себЪ; пошли, господине, к намъ
жито свое продавать, а мы ради купимъ: чего ли въехочешь,
воску ли, бобровъ ли, чръныхъ ли кунъ, бЪли ль, сребра ль, мы
ради дамы”. Вълодимерь же из Береспа посла к нимъ жито, в
лодияхъ, по Бугу, съ людьми з добрыми, кому вЪря. Идущимъ
же имъ по Бугу, и тако възыдоша на Наровь и пойдоша по На-
ръви. Идущимъ же имъ и пршдоша подъ городъ подъ Пол-
товескь, ту же и сташа на ночь опочивати собЪ, и тако избиты
быша вси подъ городомь, в ночи: жито поймавше, а лодьи пото-
пиша. Вълодимеръ же искаше сего велми, хотя увЪдати, кто се
учинилъ, а къ Кондратови брату своему слаше, тако река ему:
“Подъ твоимъ городомъ избиты мои людие, любо твоимъ
повелешемь, или иного, ты выдаешь въ твоей земли; повЪжь”
Кондратъ же ся запрЪ: “Я не избивалъ, а иного не вЪдаю, кто
избилъ”. Олны же повЪдилъ Володимеру уи его, князь Бо-
леславъ, на сыновца своего на Кондрата, тако река: “Безъ лЪпа
ти ся прить, а самъ ти избилъ твоа люди”; тогда Болеславь не в
любви1 живяше съ сыновцемъ своимъ Къндратомъ. Болеславъ
же рече Володимерови: “УвЪдайся с нимь, великъ бо съромъ
възложилъ на тя; а зложи съ себе съромъ свой”. Вълодимеръ
же посла на Кондрата рать свою, и воеваша по сей сторонЪ Вис-
лы, и взяша полона много. По семъ же Кондратъ приела къ бра-
ту своему Володимеру, мира неа хотя с нимъ; И Вълодимеръ же
умирися, и начаста быти въ велицЪ любви, Володимеръ же и
челядь ему въроти, што былъ повоевалъ6.
Того же лЪта преставися великый князь краковьскый Бо-
леславь, добрый и тихый, кроткий и смиренный, незлобивый,
братолюбивый. Поживъ же лЪта многа, и тако въ старости
добрЪ отъиде къ Господу, тЪло же его спрятавше положиша его
въ церкви2 святого Франьцишка, въ городЪ в Краков^.
1 в нелюбьи;2 божницЪ.
а В об. сп.: не лишнее;6 В Ип.: што была рать повоевала.
Галицко-Волынская летопись 151
Болеславовы пять
сыновцовъ
Лестько на мЪсце
Болеславовомъ
Кончакъ, КозЪй
и Кубатаиъ на ляхы
со Лвомъ
Юрнй, сынъ Лвовъ
743
Левъ с татары отъ
ляховъ пораженъ
Переворескъ взятъ
отъ Лестка
Ненависть и бранн
межи братьею Само-
внтчами
[Въ лЪто 6788.] По смерти же великого князя Болеслава, не
бысть кто княжа в Лядьской земли, зане не бы в него сына; и
въсхотЪ собЪ Левъ землЪ, но бояре бяху силнш и не дата ему
землЪ. Бяше бо в Болеслава сыновець 5: Съмовитовича два: Кон-
дратъ же и Болеславъ, а Казимеричовъ трии: Лестько, Земо-
мыслъ, Володиславъ; бояре же лядьстш избраша себЪ одиного
отъ нихъ, Лестъка, и посадиша и въ Краков^ на столЪ Бо-
леславли, и поча княжити Лестько. По семъ же Левъ въсхотЪ
собЪ чясти землЪ Лядьское, города на украйнЪ, еха к Ногаеви,
оканьному, проклятому, помочи събЪ прося у него на ляхы; онъ
же да ему помочь, оканьного Кончака, и КозЪа и Кубатана.
ЗимЪ же приславши и тако пойдоша: Левъ радъ и пойде с тата-
ры и сыномъ своимъ Юр1емь, а Мьстиславь и Володимерь,
и сынъ Мьстиславль Данило, пойдоша неволею татарьскою.
И тако пойдоша вси къ Судомиру, и пришедше къ Судомирю, и
пойдоша на ону сторону рЪкы Вислы, ту же [и] переидоша рЪку
по ледови подъ самЪмъ городомь: первее перейде Левъ съ сво-
имъ полкомъ и сыномъ своимъ lOpieMb, и по немь // Мьсти-
славь и сынъ ему Данило, та же по нихъ татарове. И тако
перешедше и сташа около города; стоавше же малъ часъ и не
бившеся. По семъ же пойде Левъ съ своими полкы, со силою ве-
ликою [ко Кропивници, с гордостью великою] хотя ити къ Кра-
кову. Володимеръ же бЪ назадъ стоа у города съ своимъ пол-
комъ: и начата ему повЪдати осекь в лЪсЪ полнъ людей и то-
вара, не взиманъ бо бЪ никоторою ратью, зане твръдъ бяше
велми; Вълодимеръ же отряди к нему люди добрыа, и Кафила-
та с ними же селезенци; бысть же пришедшимъ имъ къ
осЪкови, и бишася с ними ляхове крепко, одва могоша взяти и
съ великымъ потомъ, и поймаше в немь множьство людей и то-
вара. Яко же въпредь списахомъ о ЛвЪ, и бысть же идущю ему
полкы своими, начата расходитися воевать, Богъ учини надъ
нимъ волею своею: убиша бо ляхове отъ полку его много бояръ
и слугы добрыа, и татаръ чясть убиша; и тако възвратися Левъ
назадъ съ великымъ бесчеспемь.
[Въ лЪто 6789 ] Противу же сему Лестько иде на Лва и взя
у него городъ Переворескь, и нсъс^че весьа отъ мала до велика
и городъ зажьже; и пойде назадъ въсвоаси.
По семъ1 же вложи д!аволъ въ сердце ненависть въ два Со-
мовитича, въ Кондрата и в Болеслава, начаста ворожествовати
межи собою и воеватися. Коидратъ же живяше съ братомъ сво-
имъ Володимеромъ заодино, а Болеславь живяше с Лестькомъ
а В Ип.: и люди в немь вси.
1 томъ.
152 Галицко-Волынская летопись
744
Володимеръ сжалися
Походъ в Ляхи
745
и съ братомъ его Володиславомъ заодино; Болеславъ же съвоку-
пивь рать свою, и поя помочь събЪ у Володислава, и пойде на
брата своего на Кондрата к городу къ Сздову, Кондратови же не
бывшю тогда въ городЪ, // и тако приступльше взяша городъ.
Законъ же бяше в Ляхохъ таковь: челяди не имати, ни бити, но
лупяху. Городу же взяту, и поймаша в немь товара много, и
люди полупиша, и ятровь свою облупиша, княгиню Кондрато-
вую и сыновицу свою облупи, и учини съромоту велику брату
своему Коньдратови. По семъ же Къндратъ посла посолъ свои
къ брату своему Вълодимерови, жалуа ему о своей съромотЪ.
Вълодимеръ же, съжалиси и росплакався, рече послу брата
своего: “Брате! Реци, Богъ буди отместникъ твоей съромотЪ; а
се я готовь тобЪ на помочь”; и нача наряживати рать на Бо-
леслава, и ко сыновцу своему къ Юрьеви посла, помочи прося.
Сыновець же ему тако рече: “Стрыю мой! Радъ быхъ и самъ с
тобою шелъ, но наколи ми: еду, господине, до Суждаля женити-
ся, а съ собою поймаю немного людш; а се вси мои людие и
бояре. Богу на руцЪ и тебЪ, а коли ти будсть любо, тогда с ними
пойди”. Володимеръ же нарядивь рать и пойде къ Береспю, ту
ся и събра, и Холъмянс пршдоша къ нему, бяше бо с ними Туи-
ма воевода, и пойде Вълодимеръ къ Мелнику съ множьствомъ
вой, из МЪлника же отряди с ними воеводу, Василка князя
слонимского1, Вълодимерови, и Жилислава, и Дуная, а съ Юрь-
евою ратью бяше воевода Туйма; и тако пойдоша в Ляхы. Воло-
димеръ же отрядивъ рать и поеха до Береспа, послалъ же бяше
посолъ напредъ предъ ратью къ брату своему Къндратови, бяху
бо у него бояре невЪрнш, а бы не дали вЪсти Болеславу. Посолъ
же Вълодимеровъ, // npiexa къ Кондратови, поча ему молвити
при всЪхъ его боярехъ: “Тако ти молвить братъ твой Въло-
димеръ: радъ быхъ ти, рци, помоглъ за твою съромоту, но
нЪлзи [ми], замяли нами татарове”. По семъ же посолъ емь кня-
зя за рукуа; князь же уразумЪвь выйде с нимъ6 вонъ, и поча ему
повЪдати: “Братъ ти тако молвить: наряживайся самъ и лод!а
наряди възитися на ВислЪ, рать будеть у тебе заутра”. Конд-
ратъ же радъ бысть повелику, и повелЪ въборзЪ изрядити ло-
дья, самъ ся наряди. Пришедши же рати извозишася и почаша
изряживати полкы, изрядивше же ся и тако пойдоша: Василко
пойде своимь полкомъ, а Жилиславъ своимь полкомъ, а Дунай
своимь полкомъ, Кондратъ же князь съ ляхы своимь полкомъ,
а Туйма своимь полкомъ; и тако идяху съ великою крЪпоспю
уеръдно. Но дошедшимъ же имъ города Съхачева, и думаху о
1 вослонимьского.
а и ежа ему руку; 6 В Ип. ошибочно: с ними.
Галицко-Волынская летопись 153
Мова
746
Взятъ городъ
Походъ к Берестию
747
Прусово мужество
взятии его, абы в землю глубоко не входили; но възборони имъ
Кондратъ князь, вЪда е ко Гостиному, то бо бяше милое мЪсто
Болеславле. Пришедшимъ же полкомъ к городу, и сташа около
города, яко борове велиции, и начаша пристроивати ся на
взяпе города; князь же Конъдратъ нача ездя молвити: “Братьа
моя милаа руси! ПотягнЪте за одино сердце”; — и тако по-
лезоша подъ заборола, а друзш половци1 стоаху недвижимо,
стерегучи внезапного наезда отъ ляховь. Пришедшимъ2 же
подъ заборола пущаху на ня камеше, яко градъ силный, но
стрЪлы ратныхъ не дадяше имъ ни выникнути изь заборолъ, и
начаша // пободыватися коти, и мнози язвени быша на го-
родЪ, овы отъ копш, овы отъ стрЪлъ, и начаша мрътвш падати
отъ заборолъ, яко сноповье; и тако взяша городъ, и поймаша в
немь товара и полона бесчисленное множьство, а порокы
иссЪкоша а городъ зажгоша, и тако възвратишася въсвоаси с
победою и честно великою. Кондратъ же князь поеха въ свой
городъ, въземь на ся вЪнець побЪдный и зложивь ис себе съро-
моту свою, помочью брата своего Володимера; а Василко князь
пойде къ Береспю, съ множьствомъ полона, и посла предъ со-
бою вЪсть господину своему князю Володимеру. Вълодимеръ же
бяше паче печалуа повелику, зане [не] бысть вЪсти долго отъ
полку его; по семъ же пршде ему вЪсть отъ полку его, аже вси
добри здорови идуть, съ чеспю великою. Вълодимерь же радъ
бысть повелику, аже дружина его вся цЪла, а соромови брата
своего Къндрата одолЪвь, токмо два бЪста убита отъ полку
[его], не подъ городомъ, но въ изгонЪ: единъ3 же бЪ прусинъ ро-
домъ, а другий бяше дворный его слуга, любимый сынъ боярь-
скый, Михалевичь именемь Рахъ. Убшство же ею сице скажемь.
Бысть идущимъ полкомъ мимо Съхачевь городъ, в то же время
въехалъ бяше князь Болеславь вонъ ис Сохачева, ловя того, абы
где удари[ти] на розгонЪ; Вълодимеръ же князь указалъ бяше
своимъ воеводамъ тако, Василкови и Жилиславу и Дунаеви, не
роспущати рати воевать, но пойти всЪмъ къ городу; сии же
утаившися отъ рати, // ехаша на село человЪкь съ три десять,
и Блусъ с ними же Юр1евъ, и поемше дорогу отъ села, аже
челядь бежала к лЪсу, поехаша по нихъ; и в то время удари на
нихъ Болеславь съ ляхы, дружина же ею не стръпЪвше
устремишася на бЪгь всЪ и съ Блусомъ. Сш же два не побегоша,
Стархь4 съ прусомъ5, но сътвориста дЪло достойно памяти и на-
часта ся бити мужьскы: прусинъ съехася з Болеславомъ кня-
земъ и ту и убитъ бысть отъ многыхъ, а Рахъ уби боярина добра
Болеславля, ту же и самъ npia конець побЪдный. Сии же умро-
1 полци;2 прилЪзъшимъ;3 онъ;4 Рахъ; 5 прусиномъ.
154 Галицко-Волынская летопись
Походъ на Угры
748
Жилиславъ, Оловя-
нецъ и Вишта
749
ста мужественнымь сердцемъ, оставьлша по собЪ славу послед-
нему вЪку. По семъ же Володимеръ поеха из BepecTia до Воло-
димера.
[Въ лето 6790 ] Бысть по сихъ идущю1 оканьному и безакон-
ному Ногаеви и Телебузе с нимь на Угры, въ силе тяжьце, въ
бесчисленномь множьстве, велеша же пойти съ собою и рус-
кымъ княземь: Лвови, Мьстиславу, Вълодимерови, lOpiio Лвови-
чю. Вълодимиръ же бяше тогда хромъ ногою, темь не иде, зане
бысть рана зла на немь, но посла рать свою съ Юрьемь, сы-
новцемъ своимъ; тогда бо бяху князи рустчи во воли татарь-
ской; и тако пойдоша вси, токмо одинъ Володимерь остася,
зане бысть хромъ. Болеславъ же бяше и еще гордяся своимъ
безум!емъ, усмотривь время таково, пришедъ въ дву сту, воева
около Щекарева и взя десять селъ, и тако идяше назадъ съ
великою гордоспю: творяше бо ся акы всю русь взялъа. По семъ
же Левъ отпущенъ бысть, вшедъ въ Угорьскую землю, npiexa
домовь, и съжалиси о бывшемь, еже Болеславъ // воеваль его
землю; и посла къ брату своему Вълодимерови, река ему тако:
“Брате! Сложимъ съ себе съромъ сей; пошли възведи литву на
Болеслава”. Вълодимеръ же посла Дунаа възводить литву. Лит-
ва же обещашася ему тако [створити, и] рекучи: “Вълодимере,
добрый княже, правдивый! Можемъ за тя головы своа сложити;
коли ти любо, осе есмы готовы”. Левъ же и Володимерь наряди-
ста свою рать и пойдоша къ Bzpzcmiio и бысть пришедшимъ
имь в Бсрсст1й, ожидающимъ литвы, литва же не приспЪ на
рокъ. Левъ же и Володимеръ сами не идоста, но посласта
воеводы: Левъ посла съ своею ратью Туйма и Василка Бельжа-
нина и Рябця, а Володимерь посла съ своею ратью Василка кня-
зя и Жилислава и Оловянъца и Вишту; и тако пойдоша на
Болеслава, и начаша воевати около Вышегорода, и поймаша
[чЪляди] бесчисленное множьство, и скота и коней. По семъ же
пршдоша литва къ Береспю, и начаша молвити князю Воло-
димерови: “Ты насъ възвелъ, а поведи насъ куда; а се мы гото-
ви, на то есмы пришли”. Князь же начя думати събЪ, абы куда
ихъ повести: своа бо рать ушла бяше уже далече на Болеслава,
а уже рЪкы ростЪкаются. И воспомяну Володимеръ, иже преже
того Лестко, послалъ люблинца, взялъ бяше у него село на во-
крайници, именемь Воинъ, и и напомянася ему Володимеръ о
томь много, абы ему воротилъ челядь, он же не вороти ему
челяди его: за се же и посла на нь литву. И воеваша около Люб-
лина и по//имаша челяди множьство, и ополонившися и тако
1 пришедшу.
а В Ип.: землю вземь.
Галицко-Волынская летопись 155
Лвовъ взятъ
Берестеня ляховъ
побили
Телебуга татаринъ
с Ногасмъ заблудили
100 000 татаръ
умершихъ
750
Телебуга на ляхы
Телебуга з Ногасмъ
в ненависти
Князи рускне в не-
воли у татаровъ
пойдоша назадъ съ чеспю. По ссмъ же пршде рать Львова и Во-
лодимерова, съ чеспю великою, въземше полона многое множь-
ство; и тако розыдошася кождо въсвоаси.
Въ прежеречена же лЪта, коли Лестько взя Переворсскь го-
родъ и Лвовъ, то же ляхове воеваша у BepecTia по КръснЪ, и
взяша селъ десять и пойдоша назадъ; береспане же събрашася
и гнаша по нихъ, бяше бо ляховь 200, а береспань 70; бяше бо у
нихъ воевода Титъ, везде еловый мужьствомъ на ратехъ и на
ловЪхъ: и тако угонивша я бышася с ними, Бож1ею же ми-
лоспю побЪдиша береспане ляхы и убиша ихъ 80, a друпа пой-
маша, а полонъ свои отполониша, и тако пршдоша въ Берестш
съ чеспю, славяще Бога и пречистую его Матеръ въ вся вЪкы.
По семъ же мы на предлежащее възвратимся.
Бысть идущю оканьному и безаконьному Ногаеви и ТелебузЪ
с нимъ, воевавшимъ землю Угорьскую, Ногай пойде на Брашевь,
а Телебуга пойде поперекь Горъ1, што бяше перейти треми
деньми, и ходи по 30 дьневь, блудя въ горахъ, водимъ гнЪвомъ
Божшмъ. И бысть в нихъ голодъ великъ, и начаша люди ясти,
по томъ же начаша и сами покаряти2, и умре ихъ бесчислень-
ное множьство; самовидци же тако рекоша: умръшихъ бысть
100 тысячь. Оканьный же и безаконный Телебугь выйде пЪшь,
съ своею женою, одной кобылЪ, посрамленъ отъ Бога.
Бысть же по сихъ Болеславу князю и еще исполнившеся
своего безум!а, и не престааше злое творя Вълодимерю князю i
Юр1€ви; Вълодимеръ же i Юр1й почаста наря//живати рать свою
на Болеслава, Вълодимеръ же посла и възведе литву, и тако
пойдоша вси, i Юрш князь с ними же идяше на Болеслава.
И яко быша в МЪлници, и приела къ нему отецъ его Левъ, река
ему тако: “Сыну мои Юр1й! Не ходи самъ з литвою, и убилъ я
князя ихъ Войшелка: любо въехотять месть учинити”3; Юрпл же
не иде по отнЪ словЪ, но посла рать свою. И тако шедше взяша
Съхачевь городъ и поймаша в немь товара много и челяди, а
пороки иссЪкоша, и тако ополонившеся и пойдоша въсвоаси.
[Въ лЪто 6791] Бысть же по сихъ хотящю пойти оканьному
[и безаконьному] ТелебузЪ на ляхы и събравшю ему силу многу,
забывшю ему казни Бож1а, еже събыся надъ нимъ въ Угрехъ, о
немъ же впереди списахомъ4: и пр!йде к Ногаеви, бяше же
межи има нелюбовь велика. Телебуга же посла ко заднЪпръ-
скымь княземь и къ волыньскымъ, ко Львови и къ Мьстиславу
и къ Володимеру, веля имъ пойти съ собою на войну; тогда же
бяху вси князи въ неволи татарьской. Тако пойде Телебу[га] на
ляхы, събравь силу многу. Пришедшю же ему к Горини, и срете
1 Гору; 2 измирати; 3 створити;
сказахомъ.
156 Галицко-Волынская летопись
Телебугу стрЪчаютъ
князи с питиемъ
и дарми
Бужьковьское поле
На Житани
751
Телебуга минуеть
Володимеръ
Татаре оставили зло
великое чинятъ
и землю спустошили
Телебуга до ляховъ
и князи рускш
з нимъ
Висла не стала
Судомиръ не добытъ
Землю Лядьскую
воюютъ
Ногай упередилъ
подъ Краковъ
752
Телебуга вертаетъся
на Лвову землю,
на городокъ и Лвовъ
Земля спустошена
и зима люта
В городЪхъ помре
людш много
и Мьстиславь с пипемъ и съ дары; и пойде оттоль мимо
Кремянець к Перемилю, и ту и стрЪте Вълодимеръ князь с пи-
пемъ и съ дары на ЛепЪ1; и по семь угони и Левъ князь к Бужь-
ковичемь с пипемъ и съ дары. Пришедшимъ же имъ на Бужь-
ковьское поле, и, ту перезрЪша своа полкы, князи же надЪахуся
избипа собЪ и городомъ взяпа; и оттоле пойдоша к Воло-
димеру и сташа на Житани. Телебуга же еха обьзирати горо-
да // Володимеря, а друзш молвять, аже бы и в городЪ былъ: но
то не вЪдомо. В недЪлю же минуша городъ, по нЪколаци дьни2
на утрш день Богъ избави своею волею и не взяша города, но
насилие творяху велико въ городЪ и пограбиша товара бесчис-
леньное множьство и коней. И тако безаконьный Телебуга
пойде в Ляхы; осташа же татарове друзш у Володимери корми-
ти любивые кони. Сии же учиниша пусту землю Вълодимерь-
скую, не дадяху бо из города ни вылести в зажипе; аще ли кто
выехаше, овы избиша, а другыа3 поймаша, а друНа лупяху и
конЪ отънимаху, и в городЪхъ изомре въ остою, Божшмь
гнЪвомъ, безчисленое множьство. Идущю же ТелебузЪ в Ляхы, и
с нимь идоша вси князи, неволею татарьскою: Левъ князь съ
сыномъ своимъ Юрьемъ съ своею ратью, а Мьстиславь съ своею
ратью, а Володимеръ съ своею ратью. И тако пойдоша к Зави-
хвосту и пршдоша к рЪци к ВислЪ; река же не стала бяше и не
могоша ея перейти, и пойдоша въвръхъ ея къ Судимиру, и
перейдоша Сянъ рЪку по ледови; ту же на Сяну Володимерь во-
ротися отъ нихъ назадъ, а Вислу перейдоша по ледови же выше
Судомиря; и приступиша к городу съ веса стороны, но не
вспЪша ему ничто же, и почаша восвати землю Лядьскую и сто-
яще на ней по 10 дьней. Телебуга же хотя ити къ Кракову, и не
дошедъ его воротися в Торжьку: вЪсть бо пршде к нему, иже
Ногай попередилъ его къ Кракову пршти, и про се бысть межю
ими болшее нелюб!е; и тако не снимався съ Ногаемь // и пойде
назадъ на Львову землю, и на городокъ на Львовь. И стоаша на
ЛьвовЪ земли 2 недЪли, кормячи, не воюючи, и не дадяху ни из
города вылести в зажипе; кто же выехаше из города, овы изби-
ты быша, а друзш поймани, а иныа излупивше пущаху напа,
тыя отъ мраза изомроша, зане бысть зима люта велми, и учини-
ша всю землю пусту. Се же наведе на ны Богъ грЪхъ ради на-
шихъ казня насъ, а быхомъ ся покаали злыхъ своихъ безакон-
ныхъ дЪлъ, и еще же наконець исполни на насъ гнЪвь свои: и
изомре в городЪхъ въ остою бесчисленьное множьство, друзш
же изомроша в селЪхъ вышедше из городовъ, по отшествш
безаконьныхъ агарянъ. Но мы на предлежащее възвратимся.
1 на ЛипЪ;2 по МикулинЪ дьни;3 иныя.
Галицко-Волынская летопись 157
Ногай ишолъ иа Пе-
ремышль
Моръ вели в Ляхохъ
Полъ 13 000 людей
погибло
753
Моръ по всей земли
и в Татарехъ, коии
и скотъ, и овцЪ —
все вымерло
Море потопило люди:
болше 60 000, церк-
ви болше 100 000
Люди Лестковы Кон-
драта воюють
Кондратъ здогонив-
ши отнялъ полоиъ
и воеводу сиражь-
ского убилъ
Литва и жемойть
подъ Ригу и иа ло-
тыголу и до города
Медвежа Голова
НЪмцЪ торуиьстш
жемойти много по-
разили и поймали
754
Ногай же окааньный нс идс с Тслебугою в Ляхы одиною до-
рогою, зане бысть межю има нелюбов!е велико, но йде своею до-
рогою на Перемышль. И пришедшю же ему къ Кракову городу,
и не вспЪвъше в него ничто же, яко же и Телебуга в Судомиря,
но воеваша землю Лядьскую, а с Телебугою не снимася, зане бо-
ястася сии оба сей сего, а сей того1; и тако пойдоша назадъ въ
своа вежи; Телебуга пойде своею дорогою опять, а Ногай своею
дорогою.
Тое же зимы и в Ляхохъ бысть моръ великь: изомре ихъ
бесчисленное множьство.
По отшествш же ТелебужинЪ и НогаевЪ, Левъ князь зочте
колко погыбло у его земли людей: што [поймано, избито, и што
ихъ Божиею волею изъмерло], — полътретьи на десять тысящь.
[Въ лЪто 6792 ] Тое же зимы i Юрш князь у Львовича умре
сынъ, именемъ Михайло, младу сущю ему, и плакашася по немь
вси людие; // и спрятавше же тЪло его, и положиша его въ
церкви святыа Богородица в ХолмЪ юже бЪ създалъ прадЪдъ
его великш князь Данило [король], сынъ Романовъ.
Тое же зимы не токмо въ одиной Руси бысть гнЪвь Божш мо-
ромъ, но и в Ляхохъ; тое же зимы и в Татарехъ изомре все, и ко-
ни, и скоти, и овцы, все изомре, не остася ничего же.
[Въ лЪто 6793 ] Тое же зимы в наставшее лЪто начаша
повЪдати, аже в НЪмцехъ вышедъ море и потопило землю,
гнЪвомъ Божшмъ: боле 60 тысяч душь потонуло, а церквей ка-
мяныхъ 100 и 11, прочь древяныхъ.
Того же лЪта Лестко Казимиричь послалъ полкъ свой и
воева князя Кондрата Съмовитовича. Князь же Кондратъ, съб-
равь дружину свою, гна по нихъ и бися с ними и победи я,
Божшмъ пособоемь, и многы изби отъ полку Лестькова, бояръ и
простую челядь2, и воеводу его уби Сиражьского Матфеа, а свой
полонъ отполони; и тако възвратися въсвоаси съ чесию вели-
кою, хваля и славля въ Тройци Отца и Сына и святого Духа въ
вся вЪки агюсъ.
[Въ лЪто 6794 ] Того же лЪта ходиша литва вся и жемойть
вся на нЪмци к РизЪ; онЪмъ же вЪсть бысть и збЪгошася в го-
роды, они же пришедъше к городу и не вспЪвше в него ничто
же; оттоле же идоша на лотыголу, и доходивше города Медвежа
Головы, не вспЪвъше в него ничто же, и тако възвратишася
въсвоаси, добывше мало полона. Се же услышавше торуньстш
нЪмци, аже жемойть вся пошла на Ригу, идоша же нЪмци на
жемойть, помагаючи своимь нЪмцемь, и поймаша ихъ бесчис-
ленное множьство, a друпа избиша, и тако пршдоша въсвоаси
// съ множьствомъ полона.
1 сего;2 чадь.
158 Галицко-Волынская летопись
Князь Лестко Кази-
меровичь умеръ
Телебуга знову
зъ Алгуемъ, и князи
pycKin з ними
на ляховъ
Володимеръ хорый
неисцЪлно
Даруетъ землю свою
брату Мстиславу
755
Володимеръ для
хоробы вернулся
Володимеръ
до Любомля
Марка епископа
оставилъ на своемъ
мЪсцу
Того же лЪта преставися великш князь Лестко Казимиро-
вичь краковьскый; епископъ же, и игумени, и Попове и Д1акони,
спрятавше тЬло его, и пЪвше обычныа пЪсни, и тако положи-
шя тЪло его въ Краков^ городЪ, въ церкви святыа Тройца;
и плакашася по немь вси людие, бояре и проспи, плачемь ве-
ликымъ.
[Въ лЪто 6795 ] Наставши же, зимЪ посла Богъ на насъ
мечь свой, иже послужить гнЪву своему, за умножеше грЪхъ на-
шихъ. Идущю же ТелебузЪ и Алгуеви с нимъ въ силЪ тяжьцЪ, и
с ними рустш князи, Левъ, и Мьстиславь, и Володимеръ, i Юрш
Львовичь, и инш князи мнози, тогда бо бяху вси князи [русцш]
у воли татарьскои покорени, гнЪвомь Божшмъ, и тако пойдоша
вси въкупЪ. Вълодимеру же князю болну сущю, зане бысть рана
послана отъ Бога на нь неисцЪлимаа, идущимъ же имъ в Ляхы,
и доидоша рЪкы, нарЪцаемаго Сяна, Вълодимеръ же князь
тъекнувь немочью тЪла своего, и нача слати къ брату своему
Мьстиславу, тако река: “Брате! Видишь мою немочь, аже не
могу, а ино у мене не дЪтей; а даю тобЪ, брату своему, землю
свою всю и городы по своемь животЪ; а се ти даю при царехъ и
npi его рядьцахъ”. Мьстиславъ же удари чоломь предъ братомъ
своимъ Володимеромъ, посла Володимеръ къ брату къ Львови,
и къ сыновцю к Юрьеви, с тыми словы: “Се вамъ повЪдаю, далъ
семи брату своему Мьстиславу землю свою и городы”. Левъ же
рече Вълодимеру: “Тако и гараздо, аже еси далъ; мнЪ подъ
н'ЬмьцЪ искати по твоемь животЪ? // а вси ходимъ подъ Бо-
гомъ, абы ми Богъ далъ своимъ мочи изволодЪти в се время”.
И по семь посла Мьстиславь къ брату своему ко Львови и къ сы-
новцю своему, тако река: “Се же, братъ мой! Володимеръ далъ
ми землю свою всю и городы; а чей въехочешь чего искати по
животЪ брата моего и своего, оже се ти Цареве, а се [царь, а се]
азъ, мовь со мною што хочешь”. Левъ же не рече противу слову
ничего же. По семъ же Телебуга пойде в Ляхы, и Алгуй и с ними
вси князи, а Володимера воротиша назадъ, зане бысть жалост-
но зрЪти на нь, видячи его болна суща; и npiexa Володимерь, и
ради быша вси людие, видячи своего господина npiexaBina въ
здоровш. И пребывь мало дьнш у Володимери, нача молвити
княгини своей и бояромъ: “ХотЪлъ быхъ доехати до Любомля,
зане же дЪла ми с погаными нЪтъа; а человЪкь есмъ боленъ, ни
я с ними могу повЪстити, а прояли мь уже и на печенехъ; а се
мене мЪсто епископъ Марко”. И поеха до Любомля съ княгинею
и съ слугами своими дворьными, из Любомля поеха до Береспа
и пребывь в Берестш 2 дьни, и поеха до Каменца; ту же и
В Ип.: зане досадила мЪ погань си.
Галицко-Волынская летопись 159
756
Мьстиславь оскар-
женъ предъ Володи-
меромъ
Мьстиславь справля-
ется
757
Володимеръ посыла-
етъ къ брату своему
Мстиславу епископа
Евсегнея
лсжащс в болести своей въ Каменьци. Рече княгини своей и
слугамъ: “Олны же минеть поганый1 изь землЪ, то же поедемь
до Любомля”. Минувшимъ же дьнемь нЪколицимь, npiexania
слугы его к нему в Каменець, иже то были в Ляхохъ на войнЪ с
татары. Вълодимеръ же нача въспрашати ихъ о ТелебузЪ, уже
ли пошелъ изъ землЪ Лядьское; онЪмъ же повЪдающимъ: //
“Пошель”. — “А братъ ми Левъ, и Мьстиславь, и сыновець ми въ
здоровш ли”? Они же повЪдающе: “Господине! Добри здорови
всЪ, и бояре и слуги”, — Вълодимеръ же о томъ похвали Бога, а
Мьстислава повЪдаша, аже пошелъ с Телебугою на Львовь. То-
гда же повЪдаша: “Братъ ти даеть городъ Всеволожь бояромь и
села раздаваеть”. Вълодимеру же нелюб!е бысть велико на бра-
та своего, и начя молвити: “Се лежю въ болести, а братъ ми
придалъ еще болшее болести; мнЪ еще живу сущю, а онъ розда-
ваеть городы моя и села моя; ольны могль по моемъ животЪ
роздавати” И посла Володимеръ посолъ свои съ жалобою къ
брату своему Мьстиславу, река: “Брате! Ты мене ни на полку2
ялъ, ни KonieMb ся еси мене доболъ, ни из городовь моихъ вы-
билъ мя еси, ратью пришедъ на мя, иже тако3 чиниши надо
мною; ты ми братъ еси, а другый ми братъ Левъ, а сыновець ми
Юрш, азъ же у васъ трехъ избралъ есмъ тебе одиного, и далъ ти
семь землю свою всю и городы по своемъ животЪ, а при моемъ
животЪ не въступатися ни въ что же; се же есмъ учинилъ за
гордость брата своего и сыновца своего, далъ есмъ тобЪ землю
свою”. Мьстиславь же рече брату своему: “Господине! — рци,
6paTia4 твоа, земля Бож1а и твоа и городы твои, а я надъ ними
не воленЪ, но азъ есмъ въ твоей воли; а дай ми Богъ тебе имЪти
яко отца себЪ, и служити тобЪ съ всею правдою до моего живо-
та, абы ты, господине, здоровь былъ а болшаа ми надежа по
тобЪ, рци. // И npiexa къ Володимеру посолъ его в Каменець,
повЪдаа рЪчь Мьстиславлю; Вълодимеру же люба бысть рЪчь
та. По семъ же поеха ис Каменца до Раю, будущю же ему ту,
начя молвити княгини своей: “Хочю послати по брата своего по
Мьстислава, а быхъ с нимъ рядъ учинилъ о землю и о городы, и
о тобЪ, княгини моа милаа Ольго, и о семь дЪтяти о Изяслав-
ли5, иже миловахъ ю яко свою дъщерь родимую: Богь бо не
далъ ми своихъ родити, за моа грЪхи, но cia ми бысть яко отъ
своея княгини рожена, взялъ бо есмъ ю отъ своея матере в
пеленахъ и въекормилъ” И посла къ брату епископа своего
вълодимерьского Свсегеша, и с нимъ Борка же и Оловянца, с
тыми словы, река ему: “Брате! поедь къ мнЪ, хочю с тобою рядъ
учинити про все”. Мьстиславъ же npiexa къ нему в Рай, съ свои-
1 погань си; 2 на полону;3 сяко;4 брате; 5 ИзяславЪ.
160 Галицко-Волынская летопись
Володимеръ боленъ
758
Володимеръ даетъ
свое землЪ по смер-
ти брату своему
Мстиславу
Володимеръ пишет
грамоты княгине
своей
ми бояры и слугами [и с ними епископъ Володимерьскш, и Бор-
ко и Оловянець]. Мьстиславъ же ста на подворш, и повЪдаша
Вълодимеру слугы его: “Братъ ти пр!ехалъ” Оному же лежащю
въ болести своей,услышавь братовь пр!ездь, въставъ и сЪде, и
посла по брата; онъ же пршде къ нему и поклонися ему. Въло-
димеръ же нача въпрашати его о ТелебузЪ, како ся дЪяло в Ля-
хохъ, и куда выходъ его из Ляховь; онъ же сказа ему все по
ряду бывшее, и ины рЪчи многы повЪсти с нимь. Мьстиславъ
же пойде на подвор!е, Вълодимеръ же посла къ нему епископа
своего, съ Боркомь и съ Оловянцемь, тако река: “Брате мой! На
то тя, рци, есмъ призвалъ, хочю с тобою рядъ учинити о землю
и о городы, и о княгини своей, и о семь дЪтяти; хочю и грамоты
пописати”.
Мьстиславъ же рече епископу брата своего: “Господине, //
рци, братъ мой! Я сего ци хотЪлъ, оже бы мнЪ искати твоея
землЪ, по твоемь животЪ? Сего ни на сердцй моемь не было; но
рекь ми еси былъ, в Ляхохъ коли есмы были с Телебугою и Алъ-
гуемъ, а братъ ми Левъ туто же и сыновець мой Юрш, ты же,
господинъ мой и братъ мой, прислалъ къ мнЪ, тако река:
“Мьстиславе, даю ти землю свою и городы по своемь животЪ”.
Мьстиславъ же рече епископу брата своего: “Господине! Рци,
брате, яко Богу любо и тебЪ, аже хочешь грамоты писати, яко
Бож1я воля и твоа”. Спископу же пришедшю отъ Мьстислава,
повЪдаючи рЪчь братьню. Вълод1меръ же повелЪ писцу своему
Хедорцю писати грамоты.
[Князя Володимера рукописаше].
Въ имя Отца и Сына и святаго Духа. Молитвами пресвятыа
Богородица и ПриснодЪвы Mapia и святыхъ аггелъ. Се азъ
князь Володимеръ, сынъ Василковь, внукь Романовъ, даю зем-
лю свою всю и городы, по своемь животЪ, брату своему Мьсти-
славу, и столный свой городъ Володимеръ; другую же грамоту
написахъ брату своему такую же; хочю и еще княгини своей пи-
сати грамоту тако же.
Во имя Отца и Сына и святаго Духа. Молитвами пресвятыа
Богородица и ПриснодЪвы Mapia и святыхъ аггелъ. Се азъ
князь Володимерь, сынъ Василковь, внук Романовъ, пишю гра-
моту: далъ семь княгини своей, по своемь животЪ, городъ свои
Кобрынъ, и з людми и съ данью, якъ при мнЪ даяли, тако и по
мнЪ имать1 даати княгини моей. Аже далъ есмъ ей и село свое и
Городлоа, из мытомъ, а люд! яко на мя тягли2, и тако и на кня-
гиню мою по моемь животЪ; аже будеть князю городъ рубити,
1 ать;2 страдала.
а В Ип.: Городелъ.
Галицко-Волынская летопись 161
759
760
Володимеръ охот-
никъ до лововъ
и они // къ городу, а поборомъ и татарьщиною къ князю. А Са-
довое й Сомино далъ есмъ княгини своей, и манастыръ свой.
Апостолы, иже създахъ своею силою. А село есмъ купилъ
Березовичи у Юрьевича у Давыдовича в Ходорка, а далъ есмъ на
немь 50 гривенъ кунъ, а пять локотъ шарлату же брынЪ1 доща-
тые, а тое село далъ есмъ къ Апостоломъ же. А княгини моа, по
моемь животЪ, аже въсхощеть в черници пойти, поидеть; аже
не въсхощеть ити, якъ ей любо, мн1> не въставши смотрЪти,
што кто имать чинити по моемь животк
По семъ же посла Володимеръ къ брату, тако река: “Брате
мой Мьстиславе! ЦЪлуй къ мнЪ кресть на томъ, како ти не отъ-
няти ничего же отъ княгини моея, по моемь животЪ, што есмь
ей далъ, и отъ сего детища отъ Изяславы а еже не отдати ея
неволею ни за кого же, но гд!> будеть княгини моей любо, туто
тую дати”. Мьстиславъ же рече: “Господине, рци, брате! не дай
ми Богъ того, аже бы мн1> отъняти что по твоемь животЪ у
твоей княгини и у сего детища но дай ми Богь имЪти свою ят-
ровъ яко достойную матерь собЪ и чтити; а про сее дЪтя, аже
тако молвишь, абы ю Богъ того довелъ, дай ми ю Богъ отдати
яко свою дощеръ родимую”; и на томъ цЪлова кресть. Се же ся
дЪяше Феодоровы недЪли.
Въземъ рядъ съ братомь, поеха до Володимера, и npiexaBb у
Володимерь и еха въ епископью къ святой Богородици: и съзва
бояры вълодимерьсма брата своего, и мЪстич1> руси и н1>мци, и
повелЪ предъ вс’Ьми чести грамоту братню, отъданье землЪ и
всЪхъ городовь и столного города Вълодимера; и слышаша вси
отъ мала и до велика. Спископъ же володимерьскш Свсегенш
благослови Мьстислава крестомъ въздвизалнымъ // на кня-
жеше Володимерьское, хотяше бо уже княжити въ Володимири,
но братъ ему не да, тако река: “Моглъ ольны по моемь животЪ
княжити”. Мьстиславъ же пребывь неколико дьшй у Воло-
димери, и еха вь своа городы, в Луцескь и в Дубенъ, и въ ины
городы, ихъ же не списахомъ2. Володимеръ же npiexa из Раю в
Любомль, ту же и лежаше всю зиму въ болести своей, россылаа
слугы своа на ловы. Бяше бо и самъ ловець доборь и хороборь,
николи же къ вепреви, но къ медведеви не ждаше слугь своихъ,
а быша ему помогли, но скоро самъ убиваше всякий звЪръ:
тЪмъ же и прослулъ бяше въ всей земли, попе же далъ бяше
ему Богъ васнь не токмо на одинЪхъ ловЪхъ, но въ всемь, за его
добро и правду. Но мы на предлежащее възвратимся.
Наставшю же лЪту, и услыша Кондрать князь Съмовито-
вичь, братъ Вълодимеровь, аже далъ землю свою всю и городы,
1 бронЪ; 2 псахъ.
162 Галицко-Волынская летопись
Посолъ отъ Кондрата
761
Кондратъ къ Мсти-
славу поЪха
762
приела къ Володимерю посолъ свой, река тако: “Господине бра-
те мой! Ты же ми былъ въ отца мЪсто, како мя еси дръжалъ
подъ своею рукою, своею милоспю; тобою семь, господине, кня-
жилъ и городы своа дръжалъ, и братш своей отъялься семь, и
грозенъ былъ; а нынЪ, господине, слышалъ семь, аже еси далъ
землю свою всю и городы брату своему Мьстиславу; а надЪюся
на Богъ и на тебе: абы ты, господинъ мой, послалъ своимъ по-
сломъа [с моимъ посломъ] къ брату моему Мьстиславу, абы мя,
господине, съ твоею милоспю приалъ братъ твой подъ свою
руку, и стоялъ бы за мя въ мою обиду, како ты, господинъ мой,
стоялъ за мною въ мою обиду”. Вълодимеръ же посла къ брату
своему Мьстиславу, тако // река: “Братъ мой! Самъ выдаешь,
како есмъ имЪлъ брата моего Къндрата, и чтилъ и дарилъ, а во
обиду его стоялъ есмъ за нимъ, якъ и за собою; абы ты тако же,
мене для, npianb его съ любовь подъ свою руку и стоялъ за
нимъ в его зло”. Мьстиславъ же обещася Вълодимеру, тако
река: “Брате! Радъ, тебе дЪля пршмаю съ любов!ю подъ свою ру-
ку, а въ обиду его дай ми Богъ голову свою зложити за нь”. И по
семь приела Мьстиславь к Володимеру, река ему: “ХотЪлъ ся
быхъ и сняти съ Кондратомъ; а я ся докладываю Бога и тебе, яко
ми повелишь”. Вълодимеръ же рече: “Съймися с нимъ”. Мъсти-
славь же посла посолъ свой къ Кондратови, река: “Хочю ся сня-
ти с тобою; пр1едь къ мнЪ”. И npiexa посолъ Мьстиславль, повЪ-
даа речь Мьстиславлю и Володимерю; и възрадовася о семь.
По семь поеха Кондратъ къ Мьстиславу и npiexa въ Берсстчй,
и по семь npiexa в Любомль. ПовЪдаша Володимерю слугы его,
рекучи: Братъ ти, господине, пр!ехалъ Кондратъ; онъ же велЪ
ему пршти къ собЪ. Кондратъ же пршде къ Володимерю, иде же
лежаше въ болести своей крепко стража, и въшедъ поклонися
ему и плакася повелику, видя болесть его и уныше тЪла его
красного. ПовЪстивъ же съ братомъ рЪчи многы, о нихъ же
переди списахомъ, и иде на nofleopie, Володимеръ же приела
ему конь свой добрый; обЪдавъ же и поеха до Володимера, из
Володимера же поеха к Луцьку. Бывшю же ему в Луцьку, Мьсти-
славу же не сущю ту, но близъ города нЪ в коемь мЪстЪ,
именемь в Гай, мЪсто же то бяше красно видешемь и устро-
еньно различными хоромы, И церкви же бяше в немь предивна,
красотою йающи, тЪмь же угодно бысть князю пребывати в
немь; и поеха Кондратъ из Луцька в Гай. Мьстиславъ же срЪте и
съ бояры своими и слугами, и пр1я и съ чеспю и любовью подъ
свою руку, по братню слову по Володимереву, тако река: “Како
тя имЪлъ братъ мой и чтилъ и дарилъ, а мнЪ дай Богъ тако же
В Ии.: свой посолъ.
Галицко-Волынская летопись 163
Володимеръ сжалився
7«
Кондрата
не пустиша
Юрий Лвовичь
хочеть Люблина
имЪти тя, и чотити и дарити, и стоати за тобою въ твою обиду”;
и по семь начаша вссслитися. Мьстиславъ же одари Къндрата
конми красными и в сЪдлЪхъ дивныхъ, и порты дорогыми, и
ины дары многы въда ему, и тако отпусти съ чеспю. По отъздЪ
же Кондратов!) из Любомля, пригна Яртакъ ляхъ из Люблина, и
повЪдаша Вълодимерови: “Ярьтакъ пркхалъ”; и нс велЪша ему
передъ ся, и"рече княгини своей, иже роспроси его, с чимь
пркхалъ. Княгини же посла по нь, онъ же пршде вборзЪ, и нача
въепрошати его: “Князь ти молвить, с чимь еси пр1ехалъ,
повЪжь. Онъ же начаша повЪдати: Князь Лестько мертвъ”, —
Вълодимиръ же съжаливси росплакася по немь, — “а прислали
мя люблиньци, хотять князя Кондрата княжити въ КраковЪ; а
наборз1> хочю найти Кондрата, гдЪ будеть” Княгини же въшед-
ши повода рЪчь Ярьтакову. Вълодимеръ же велЪ дати подо нь
конЪ: его конЪ бо постали1 бяху. И погна въборзЪ и наиде и у
Володимери, и нача повЪдати2 Кондратови: “Князь Лестько
мертвь; а прислали мя люблиньци, поедь княжить к нам до
Кракова”. Кондратъ же възвеселися сердцемь и възрадовася
душею о княженш Краковскомъ, и поеха въборз1>, и npiexa в
Любомль: хотяше бо повЪстити3 съ братомъ И о томъ, абы како
ему погадалъ. Володимеръ же не велЪ ему к собЪ пршти, но
рече княгини своей: “Иди же, повЪсти с нимь, да отряди, ать
поедеть прочь; а у мене ему нЪшто дЪяти. Княгини же въшед-
ши повода речь Кондратову: “Братъ ти, господине, молвить, по-
шли съ мною своего Дунаа; ать ми честно”. И поеха въборз1> к
Люблину. npiexaBUHO же ему к Люблину, и запроша ляхове го-
родъ, а Кондрата не пустиша к собЪ. И ста Кондратъ на горЪ у
мниховь и посла к горожаномъ, тако река: “На что мя есте
привели, та нынЬ городъ предъ... мною есте затворили?” Горо-
жане же рекоша: “Ми тебе ни привели, ни слали по тебе, но го-
лова намъ Краковь, тамо же воеводы наша и бояре велицш; аже
имешь княжЪти въ Краков^, то мы готовы твои”. По семъ же
повЪдаша Кондратови, аж рать идеть к городу, — творяхуть бо
рать литовьскую, и пополошишася, и въбЪже Кондратъ въ
столпъ къ мнихомъ, съ бояры своими и съ слугами, и Дунай Во-
лодимировъ с ними; рати же пришедши къ городу и познаша,
аже руская рать. Кондратъ же въспроси ратныхъ: “Кто есть
воевода в сей рати”? Они же повЪдаху: “Князь Юрш Львовичь.
хотяше бо собЪ Люблина и землЪ Люблиньское”. И npiexa Юрш
къ городу, горожане же не подаша ему города, но и пристроива-
хуся крепко на бой; Юрш же позна лесть ихъ. ОнЪмъ же молвя-
щимъ: “Княже! лихо ездишь, рать с тобою мала; пр!едуть ля-
1 пристали;2 молвити; 3 посЪдЪти.
164 Галицко-Волынская летопись
764
Посолъ отъ Юрия
Лвовича
765
хове мнози, съромъ ти будеть великь”. Юр1й же, слышавь си
словеса отъ нихъ роспусти дружину свою воевать, и взяша по-
лона много, а жита пожьгоша и села, и не остася ни в лЪсехъ,
но все пожьжено // бысть ратными, и тако възвратишася
въсвоаси съ множьствомъ полона и челяди и скота и коней; а
Коидратъ поеха въсвоаси, въземь събЪ съромъ всликъ: лЪпше
бы не живь былъ. По семъ же мятежь бысть великъ въ земли
Лядьской.
[Въ лЪто 6796.] Бысть же по семъ минувшимъ не по ко-
лицемъ днемъ приела Юрш Львовичь посолъ свой къ стрыеви
своему князю Володимеру, река ему: “Господине, стрыю мой!
Богъ в^даеть и ты, како ти есмь служилъ съ всею правдою
своею, имЪлъ тя есмь яко отца собЪ, абы тобЪ съжалилося моея
службы; а нынЪ, господине, отецъ мои прислалъ къ мнЪ, отни-
маеть у мене городы, что ми былъ далъ, Белзъ, и Черъвенъ, и
Холмъ, велить ми быти в Дорогычинь и в МелницЪ; язъ 61Ю
челомъ Богу и тобЪ, стрысви своему, дай ми, господине, Бере-
стой, и то бы ми спол[н]у было”. Вълодимеръ же рече послу:
“Сыновче! рьци, не дамь, выдаешь самъ, иже я не двою рЪчю,
ни я пакь ложь былъ, а Богъ вЪдаеть и вся подънебеснаа, не
могу порушити ряду, что есмъ докончалъ съ братомъ своимъ
Мьстиславомъ: далъ есмь ему землю всю свою и городы, и гра-
моты семи пописалъ”; с тыми словы отряди послы сыновца
своего. По семь же посла Володимеръ слугу своего, доброго,
верного, именемъ Рачыию къ брату своему Мьстиславу, тако
река: “Молви брату моему: прислалъ, рци, къ мнЪ сыновець мои
Юрш, просить у мене Берест, азъ же ему не далъ ни града, ни
села; а ты, рьци, не давай ничего же”, — и вземь соломы в руку
отъ постеля свое, рече: “Хотя быхъ ти, рьци, брате мои, тотъ
вЪхоть соломы далъ, и того не давай по моемь животЪ никому
же”. Рачьша же изнайде Мьстислава въ Стожьци, и сказа И ему
рЪчь братию. Мьстиславъ же удари челомь противу словомъ
брата своего, река: “Ты же ми братъ, ты же ми отецъ мой Дани-
ло король, иже мя еси пр!алъ подъ свои руци; а что ми велишь,
а я радъ, господине, тебе слушаю”; Рачыию же одарилъ отпус-
ти, и npiexaBb сказа все по ряду Володимеру. Потомь же приела
к Володимеру Левъ епископа своего перемышльского именемь
Мемнона. Слугы же его повЪдаша ему: “Владыка, господине,
пр1ехалъ” Онъ же рече: “Къторый владыка?” Они же повЪда-
ша: “Перемышльскый, ездить отъ брата отъ Льва”. Вълодимеръ
же бЪ уразумЪа древняа и задняа, на что пр!ехалъ, посла по
него. Онъ же увойде къ нему и поклонися ему до землЪ, река:
“Братъ ти ся кланяеть” И велЪ ему сЪсти. И нача посольство
правити: “Братъ ти, господине, молвить: стрый твои Данило ко-
Галицко-Волынская летопись 165
Володимеръ киязь
чловекъ ученъ
и мудръ
И отвЪтъ его
766
БолЪзнь Володиме-
рова
Володимерови
милостыня
767
роль, а мои отецъ лежить в ХолмЪ у святоа Богородица, и сы-
нове его и 6рат1а моя и твоа, Романъ и Шварно, всЪхъ кости
тутъ лежать; а нынЪ, брате, слышимь твою немочь великую,
а [бы] ты, братъ мой, не загасилъ свЪчи надъ гробомъ стрыа
своего и братш своея, абы далъ городъ свой Берестш: то бы бы-
ла свЪща твоя”. Вълодимеръ же 6Ъ разумЪа притчЪ и тыхъ
много словъа, и повЪстивь съ епископомъ много отъ книгъ, за-
не бысть книжникъ великь и философъ, якого же не бысть въ
всей земли и ни по немь не будеть, и рече епископу: “Брате,
рьци, Льве княже! И ци без ума мя творишь, аже быхъ не
разумЪлъ сеа хитрости? Ци мала ти, рьци, своа земля, аже
BepecTia хочешь, а самъ дръжа княжеша три, // Галицькое,
Перемышльское, Бельзъское, да нЪту ти сыти; а се пакь мой и,
рци, отецъ, а твой стрый, лежить въ епископьи у святоа Богоро-
дици у Володимери, а много ль еси надъ нимь свЪчь постав-
лялъ? Что еси далъ который городъ, а бы то свЪча была? Аже,
рьци, просиль еси живыми, а уже пакь мертвыми просишь; не
дамъ не, рекъ, города, но ни села не возмешь у мене, розумЪю я
твою хитрость, не дамъ”. Вълодимеръ же, одаривъ владыку, от-
пусти, зане бысть не бывалъ у него николи же.
Князю же Вълодимеру [Васильковичю великому] лежащю в
болести своей полно 4 лЪта, болезнь же его сице скажемь: нача
ему гнити исподняа устна, пръвого лЪта мало, на другое и на
TpeTie болма почя гнити. И еще же ему не вельми болну сущю,
но [ходяшеть и] ездяше на кони, когда хотяше и розда убогымъ
имЪше свое все: злато и сребро, и камеше драгое, и поясы золо-
тые отца своего и сребряные свое, иже 6Ъ по отци своемь стя-
жалъ, все розда; и блюда великаа сребряные, и кубькы златые
и сребряные, самъ предъ своима очима поби и nonia у гривны,
и мониста великаа золотаа бабы своея и матере своея все nonia,
и розосла милостыню по всей земли; и стада розда убогымъ
людемь, и у кого то коня нЪтъ и тЪмь, иже е то погибли в
Тельбужину рать. Къ сему же кто исповЪсть многые твои и нощ-
ныа1 милостыня и дивныа щедроты, яже къ убогымь творяше,
и къ // сиротамъ и к болящимь, къ вдовамъ и кь жаднымъ
всЪмь творяше милость требующимъ милости? Слышаль бо бЪ
глаголъ2 господень къ Навходоносору цару: съвЪтъ мой да
будеть ти вгоденъ, и неправды твоа щедротами нищихъ, еже
слыша тыи, о честниче, дЪломъ сконча слышаное, просящимъ
подаа, нагыа одЪваа, жадныа и альчныа насыщаа, болящимъ
всяко утЪшеше посылаа, длъжныа искупаа, работныа свобож-
а В Ип.: и темно слово.
1 нещадныя;2 глась.
166 Галицко-Волынская летопись
768
Володимеръ пошелъ
в церковь
Прпходъ из церкве
Володимеровъ
даа: твоя бо щедроты и милостыня и ныпЪ въ человЪцехъ по-
минаемы суть, паче же предъ Богомъ и аггелы его; ея же ради
добропрслюбныа Богомъ милостыня и многодръзновеше имЪ-
еши къ нему, яко присный рабъ Христовъ. Помагаеть ми сло-
весы рекый милость хвалится на суд1>, милостыни мужу яко
печати с нимь. ВЪрнЪе же самого Господа глаголъ: блажепи ми-
лостивии якъ тии помиловани будуть. Иное же яснЪе и вЪрнЪе
послушество приведемь отъ тебе отъ Святыхъ Писашй, речень-
ное 1аковомъ апостоломъ: яко обративый грЪшника отъ за-
блужеша пути его, спасеть дупло и покрыеть множьство грЪ-
ховь. Тый же и церкви многы Христовы поставль и служителя
его въведъ, подобниче великого Костянтина, равноумне, равно-
христосолюбець, равночтителю служителемь его! Онъ съ святы-
ми отци Никеискаго събора законъ человЪкомъ полагаше: ты
же съ епископы и игумены снимаася чясто, съ многымъ
смирешемь, много бесЪдоваше отъ книгь о житш свЪта сего
тлЪньнаго. Но мы на предлежащее възвратимся.
Исходящю же 4-му лЪту и наставши зЪмЪ, и нача болма
немочи, опада ему // все мясо съ брады, и зубы исподнш выгни-
ша вси, и челюсть бороднаа перегни. Съй же бысть вторыи 1евъ.
И външде въ церковъ святого и великого мученика Христова
Георьпа, хотя взяти причаспе у отца своего духовного; и
външде въ олтаръ малый, иде же ерей съвлачаху ризы своя, ту
бо бяше ему обычай всегда ставати, и сЪде на столци, зане не
можаше стоати отъ немочи, и въздевь руци на небо моляшеся
съ слъзами, глаголя: “Владыко Господи Боже мой! Призри на
немощь мою и виждь смиреше мое, одръжащаа мя нынЪ: на тя
бо уповаа тръплю; и о всЪхъ сихъ благодару тя, Господи [Боже],
благаа пр!яхъ отъ тебе въ животЪ моемь, то злыхъ ли не могу
тръпЪти? Яко дръжавъ твоей годЪ, тако и бысть, яко смирилъ
еси дупло мою, и въ царствш твоемь причастника мя сътвори,
молитвами пречистыа твоея Матере, пророкъ апостолъ и му-
ченикь и всЪхъ преподобныхъ святыхъ отецъ; яко же и Tin по-
страдавьше и угодьжше тебЪ, искушени быша отъ д!авола, яко
злато въ грънилЪ: ихъ же молитвами, Господи, избраныюмь
твоемь стадЪ съ десными мя овцами причти”. Пришедшю же
ему отъ церкви и леже, и по томь не выходи1 вонь, но болма
нача изнемогати. И отпада ему мясо все съ бороды, кость бо-
роднаа перегнила бяше, и бысть выдЪти и гортань; и не въкуша
по 7 недель ничто же, развЪ одиное воды, и тое же поскуду.
И бысть в четвертокъ на ночь поча изнемогати, и яко бысть
в куры, и позна в собЪ духь изнемагающь ко исходу души;
1 вылазя.
Галицко-Волынская летопись 167
769
Умре Володимеръ
Преставися
Володимеръ
1289
Горожане по Володи-
мере плачутъ
770
Песни обычныя
Плачь княгинииъ
по мужи
и възрЪвь на небо и въздавь хвалу Богу, глаголя: Бесмертныи
Боже! Хвалю тебе о всемъ: царь бо еси всЪмъ ты единъ въи-
стинну, // подаа всей твари все богатьство имъ и наслажеше;
ты бо сътворивь мира сего, ты съблюдаеши, ожидаа душа, яже
посла, да добру жизнь жившимь почтеши яко Богь, а еже не по-
корившюся твоимъ заповЪдемь предаси суду: весь бо судъ
праведнымъ отъ тебе и бесконечна жизна отъ тебе, благодарю
своею вся милуеши притЪкающаа к тебе. И кончавь молитву,
въздЪвъ руци на небо, и предасть душю свою въ руци Божш, и
приложися къ отцемь своимъ и дЪдомъ своимъ, отдавь общш
длъгь, его же несть убежати всякому рожоному. Свитающю же
пятку, и тако преставися благоверный и христолюбивый, вели-
кый князь Володимеръ, сынъ Василковъ, внукъ Романовь кня-
живъ по отци 20 лЪтъ. Преставлеше же его бысть в Любомли
городе, в лето 6797, месяца декабря в 10 день, на святого отца
Мины. Княгини же его съ слугами дворьными омывше его, и
увиша его оксамитомъ съ круживомъ, яко же достоить царемь,
и возложивше его на сани и повезоша его до Володимеря; горо-
жане же отъ мала и до велика, мужи и жены и дети, съ
плачемь великымъ проводиша своего господина. Привезъше же
у Володимерь въ епископью къ святей Богородици, и тако по-
ставиша его на санехъ въ церкви, зане бысть поздно. Того же
вечера по всему городу уведана бысть смерть княжа; наутрьа
же, по отпетш заутрене, пршде княгини его и сестра ему Олга
и княгини Олена черница, съ плачемь великымъ пршдоша, и
весь городъ съидеся, и бояре все старш и молодш плакахуся
надъ нимь. И епископъ же володимерьскш Свсегьнш, // и вси
игумени, и Огапидъ, Печерьскый игуменъ, и попове всего горо-
да, певше надъ нимь обычныа песни, и проводиша съ бого-
хвалными песни и кадилы добровоньными и положиша тело
его въ отне гробе; и плакашася по немь володимерци, поми-
нающи его доброеръдье до себе, паче и слугы его плакахуся по
немь, слъзами обливающи лице свое, и последнюю службу
сътворше ему, опрятавше тело его, въложиша и въ гробъ,
месяца декабря 11 день, на память святого Данила Стлъпника
[в суботу]. Княгини же его беспрестани плакахуся, предстоящи
у гроба, слезы отъ себе изливающе яко воду, сице въшюще, гла-
голаше: “Царю мои благый, кроткый, смиреньный, правдивый!
Въистинну наречено бысть тобе имя въ крещенш 1оаннъ, всею
добродетелью подобенъ еси ему: многыа досады прьемь отъ сво-
ихъ сродникь, не видехъ [тя], господине мой, николи же проти-
ву ихъ злу никоторого же зла въздающа, но на Бозе вся покла-
дывая провожаше”. Найпаче плакахуся по немь лепьшш мужи
володимерьстш, рекуче: “Добро бы намъ, господине, с тобою
168 Галицко-Волынская летопись
По Володимере все
плачутъ
771
Желты
Трезвость
Володимерова
772
умрсти, сътворшсму толику свободу, яко же и д!дъ твой Ро-
манъ свободилъ бяше отъ всехъ бедъ1; ты же бяше, господине,
сему поревновалъ, и наслЪдилъ путь деда своего; ныне же, гос-
подине, к тому не можемь тебе узрети, уже бо солнце наше
зайде намъ и въ обид! все остахомъ”; и тако пла[ка] вшеся
надъ нимь все множество вълодимерцевъ, мужи и жены и дети,
съ нЪмци, и сърожци, и новогородци, и жидове плакахуся яко
въ возятш Иерусалиму, егда ведяху ихъ в полонь // вавилонь-
скый, и нищш и вбозш, и черноризци и черници: 61 бо мило-
стивь на вся нищая. Съй|же] благоверный князь Володимерь
възрастомь 61 высокъ, плечима великъ, лицемь красенъ, воло-
сы им!а желты кудрявы, бороду стригш, рукы же им! красны и
ногы; речь же бе в немь тлъста и устна исподняа дебела, глаго-
лаше ясно отъ книгъ, зане бысть философъ великъ, и ловець
хитръ и хороборь, кротокь, смиренъ, незлобивь, правдивь, не
мьздоемець, не лживъ, татьбы ненавидя, пипа же не пи отъ
възраста своего. Любовь же им!аше къ всемъ, паче же и къ
братш своей, въ крестьномъ же целованш стоаше съ всею прав-
дою истинною, нелицемерьною; страха же Бож1а наполненъ,
паче же милостини прилежаше, манастыре набдя, черньци
утешаа и вся игумены съ любовм пршмаа, и монастыре многы
създа на весь церковный чинъ и на цръковникы отвръзлъ ему
бяше Бог сердце и очи; иже не помрачи своего ума шаньствомъ,
кормитель бо бяше чръньцемь и черницамъ, и убогымъ, и вся-
кому чину яко възлюбленьный отецъ бяше, паче же милости-
ною бяше милостивь. Слыша господа глаголюща: аще сътвори-
те братьи моей меншей, то мне сътворите. И пакы Давыдь гла-
голеть: блажень мужь милуа и дая весь день, где ся не потьк-
нетьа. Мужьство и умь в немь живяше, правда же и истиньна с
нимь ходиста, и иного добродеяша много в немь бяше. Гордо-
сти же в немь не бяше, зане уничиженьна бысть гордость предъ
Богомъ и человекы: но всегда смиряше образъ свой, съ-//
крушеньномъ сердцемь и въздыхаше отъ сердца износя и слезы
отъ оч1ю испущаа, покааже Давыдово пршмаа, плачася о гре-
сехъ своихъ, възлюбивь нетленнаа паче тленьныхъ, и небеснаа
паче временныхъ, и царство съ святыми у Вседръжителя Бога
паче претекущаго сего царства земнаго; и чести тя объщника
Господь на небесехъ сподоби, благовер!а твоего ради, еже им!
въ животе своемь. Добръ послухъ благовер!ю твоему оби [те]л-
ниче святаа церькви святаа Богородица Mapia, юже създа
прадедъ твой на правоверьной основе, иде же и мужественьное
1 обидъ.
а В Ип.: о Господа не потькнеться.
Галицко-Волынская летопись 169
твое тело л сжить, жда трубы архаггсловы. Добръ зело послухъ
братъ твой Мьстиславь, его же сътвори Господь наместника по
тобе твоему владычьству, нс рушаща твоих уставъ, но утвръ-
жающа, ни умаляюща твоему благовЪр!ю положеша, но паче
прилагающа, не казя, но вчиняюща; и иже нескончаньнаа твоа
учиняюща, яко Соломонъ Давыда, иже домъ божш великый
святый его мудрости създа, на святость и на очищеже граду
твоему; юже всякою красотою украси, златомъ и сребромъ, и
камешемь драгымъ, и съсуды честными, яже церкви дивна и
славна всЪмъ окружнымъ сторонамъ, яка же ина не обращется
въ всей полунощ[н]й земля, отъ востока и до запада. И славный
городъ твой Вълодимеръ величествомъ яко венец обложенъ,
преда люди твоа и городъ святей и славней и скорей на по-
мощь хрсспаномъ святей Богородици; да еже целоваше ар-
773 хаггелово дасть Богородици, будеть и городу сему; // ко оной бо
похвала |рече:] “Радуйся, обрадованьнаа, Господь съ тобою! “къ городу
же: “Радуйся, благоверный городе, Господь с тобою!”
Въстани отъ гроба твоего, о честнаа главо, въетани! Отътря-
си сонъ: неси бо умрълъ, но спишь до обьщего въеташа. Въста-
ни: неси бо умръль, несть бо ти умрети л1>по, вЪровавшю въ
Христа, всему миру Живодавца; отряси сонъ, възведи очи, да ви-
диши, какоа ти чести Господь тамо сподобивь, и на земли не
безъпамятно оставилъ братомъ твоимь Мьстиславомъ. Въстани,
до1 брата своего, красящаго столъ земли твоея*. К нему же
вижь и благоверную свою княгиню, како благовер!с дръжить
по придашю твоему, како поклоня[е]тся имени твоему: виде же,
яко аще не теломь, но духомъ показаеть ти Господь вся си, яко
твое верное въсеашс не исушено бысть зноемъ невер!а, но
дъжчемь Бож1а поспешсша распложено бысть многоплодие.
Радуйся, учителю нашь и наставниче благовер!а ты правдою бе
оболоченъ, крепоспю юже препоясань и милостынею яко грив-
ною утварью златою украсуяся, истиньною обвить, смысломъ
венчанъ. Ты бе, о честнаа глава, нагымъ одеяшс, ты бе алчю-
щимъ кръмитель и жажющимъ въ утробе2 оглажеше 3, вдови-
цамъ помощникъ, страннымъ покоище, беспокровнымъ по-
кровъ, обидимымъ заступникъ, обогатеше убогымъ, страньно
пр1€мникь; имъ же благымъ деломъ иннемь възмезд!е пр!емля
на нсбссехъ благаа, яже уготова Богъ любящимъ Отца и Сына
и Святаго Духа.
774 Се азъ князь Мьстиславъ, // сынъ королевь, внукъ Рома-
новъ, уставляю ловч!е на береспаны и у векы, за ихъ коромолу:
1 видь;2 вьртьне;3 оглашение.
“ Дальше в Ип. сп. следует текст, помещенный в Хлеб, в другом месте.
170 Галицко-Волынская летопись
Дань на берестянъ
уставленаа отъ
Мстислава, брата
Володимерова
Мьстиставу погра-
ничны и зо всЪмн
миръ
Будикидъ и Буй-
вндъ — князи
литовские
775
Коидратъ Съмовито-
вичь Мьстиславомъ
поставленъ на пан-
ство в Судомиру
Чюдинъ воевода
Болеславъ по Лесть-
ку в Краков!
Индрихъ вроти-
славскш с Кракова
выехалъ, оставивъ
н!мцовъ своихъ
Болеславъ з братьею
въехалъ в Краковъ
Въ замку н!мц!
боронятъ крепко
съ ста по двЪ локнЪ меду, а по двЪ овци, по пятьнадесять ят-
ковь и лну, а по сто хлЪбовъ, а по пяти цебровъ овса, а по пяти
цебровь рьжи, а по 20 куровь; а по толку съ всякого ста; а на го-
рожанехъ 4 гривны кунъ; а кто мое слово порушить, а станеть
съ мною предъ Богомъ. А вписалъ есмь в лЪтописець коромолу
ихъ. И утвердивъ же засаду въ Берестш и поеха до Володимеря,
npiexaBuiK) же ему у Володимерь, и съехашася къ нему бояре
его стали и молодш, бесчисленьное множьство. Тогда же
пр^ехалъ бяше Коидратъ князь Съмовитовичь.
Князь же Мьстиславь сЪде на столЪ брата своего Воло-
димеря, на самый великь день, в лЪто 6797 12 месяца априля
10 день, и нача княжитЪ по братЪ своемь, правдолюб!емь свЪ-
тяся къ всей братш своей и къ бояромъ и къ простымъ людемь;
и бысть радость велика людемь тогда: се въскресеше Господне,
а се княже сЪдеше; миръ дръжа съ околнымы сторонами, с
ляхи и с нЪмци и с литвою, одръжа землю свою величествомъ
олны по Татары, а сЪмо по Ляхы и по Литву. Тогда же литовь-
скый князь Будикидь и братъ его Буйвидь даша князю Мьсти-
славу городъ свои Волковыескь, абы с ними мирь дръжалъ. То-
гда же npiexa Коидратъ князь Съмовитовичь къ Мьстиславу,
прося собЪ помочи на ляхы, пойти хотя на княжеше Судимирь-
ское. Мьстиславъ же обеща ему, а Кондрата // одари и бояры
его всЪ и отпусти и, рекъ ему: “Ты поедь, а я по тобЪ пошлю
рать свою”. Кондратови же поЪхавшю, Мьстиславъ же съвокупи
рать свою, посла ю, нарекь Чюдина воеводу; и тако сЪде Конд-
ратъ князь в Судомирю княземь Мьстиславомъ, сыномъ Ко-
ролевыми и его помочью.
По Лестьку же сЪде въ Кракове Болеславъ Сомовитовичь,
братъ Кондратовъ, и пришедъ Индрихъ, князь вротьславьскый
и выгнаша его хотя самъ княжити. Болеслав же съвокупилъ
[рать свою и] бралю свою Кондрата и Локотка, пойдоша на Ад-
риха къ Кракову. Индрихъ же не стерпЪвь прихода ихъ, выеха
вонъ до Въротьславля, а засаду свою посади въ Кракове, нЪм-
ци, лучппе свои мужи, обещался имъ дары великими и волость-
ми, а самЪхъ води къ кресту, како бы не передати городъ Бо-
леславу; они же цЪловаша кресть, рекуще: “Можемъ и головы
своа сложити за тя, а не передамы [города]”. Индрихъ же и
кормъ имъ остави до изобилья. Болеславу же пришедшю съ
братьею своею, и въеха въ место, а в городъ не лзе бысть
въехати ратнымъ, зане бороняху1 крепко из него порокы и са-
мострелы, тЪмъ же и не мощно бысть приступи™ къ нему; и
сташа водаль2 города, изьедаючи села. И выехавъ въ зажитье
1 боряху;2 около.
Галицко-Волынская летопись 171
Краковяне ждутъ,
хто зможеть
776
Князь Левъ на по*
мочь Болеславу
Кондратъ н Локотко
и Болеславъ — брапа
Левъ — человЪкъ
мудръ н храборъ
на ратехъ
Князь молится
о мирномъ панованю
брата своего Мстн*
слава
Володимеръ Василко-
внчь по смерти
нетлЪненъ въ гроб!
777
Свсегшй епнскопъ
Юр1й, князь пннь*
скш, сынъ Володн-
меровъ, и Демидъ
братъ его
Иванъ, князь
степаньскш
единою воздалъ отъ города; мЪстичи же не воевахуся1 по
Болеславъ съ горожаны, но рекоша: “Кто сядеть княжити въ
КраковЪ, то нашь князь”. И стояша [у города] лЪто цЪло,
61ющеся в города, и не вспЪвше в него ничто же.
Того же лЪта князь Левъ, // братъ Мьстиславовь, сынъ коро-
левъ, внукь Романовъ самъ иде в помочь Болеславу. Пришедшю
же ему къ Кракову, радъ бысть ему Болеславь, и Кондратъ и Ло-
котко, яко отцу своему: зане бысть Левъ князь мудрый2, и хоро-
боръ, и крЪпокъ на рати, не мало бо показа мужьство свое въ
многыхъ ратехъ. И нача Левъ ездити около города, абы [ему]
куда мощно взяти его, и горожаномъ грозу подаваа; и не бысть
мощно никуда же: весь бо бяше вчинень отъ камене и утвер-
жеше его немало, порокы и самострелы коловоротными велики-
ми и малыми. По семъ же еха въ станы своа, HayTpia же въетавь.
И зреша сладкаго лице его насыщаася, моли о земли брата
своего, предаша ему тобою, и о людехъ, в нихъ же благовЪрно
владычьствова, да съхраниши я въ мирЪ и въ благовЪрш и да
славитися в немъ правовою, и да блюдеть Господь Богъ отъ
всякоя рати и предаша и отъ голода, нашеств!а иноплемень-
никь и отъ усобныа рати; паче же помолися о братЪ своемъ
Мьстиславъ, добрыми дЪлы безъ соблазна Богомъ даньныа ему
люди управивьшю, стати с тобою непостыдно предъ престо-
ломъ вседръжителя Бога, и за трудъ паствы людш его пр1ати
отъ него вЪнець славы нетлеша, съ всЪми праведными, аминь.
*Сему же благовЪрному князю Володимерю, нареченому въ
святомъ кресщенш 1оанну, сыну Василкову, вложену въ гробъ,
и лежа въ гробЪ тЪло его не замазано отъ 11 дне мЪсяца декабря
до 6 дне мЪсяца априля. // Княгини же его не можаше ся вто-
лити, но пришедши съ епископомъ Свсегешемь и съ всЪмъ кри-
лосомъ, открывши гробъ, и видиша тЪло его цЪло и бЪло, и
благоухаше отъ гроба бысть и воня подобна араматъ много-
цЪнныхъ; и тако чюдо видЪ, видЪвше же прославиша Бога, и
замазаша гробъ его, мЪсяца априля въ 6 день, вь среду страст-
ное недЪли*.
Тое ж зимы преставися пиньскый князь Юрш, сынъ Воло-
димеровь, кроткый, смиреньный, правдивый; и плакася по немь
княгини его, и сынове его, и братъ ему Демидъ князь, и вси
людие плакахуся по немь плачемь великымь.
Тое же зимы преставися степаньскый князь Ивань, сынъ
ГлЪбовь, плакахуся по немь вси людие отъ мала и до велика;
и нача княжити в него мЪсто сынъ его Володимеръ.
1 бьяхуся;2 думенъ.
* Фрагмент, обозначенный одной звездочкой, отсутствует в Ип.
172 Галицко-Волынская летопись
Камянець мЪсто на
ЛьстнЪ рЪцЪ. Вежа
в немъ саженей 17
в высоту
Церковъ в Камянцу
В БЪлску
77«
Образъ святыа Бого-
родица в Володимери
коштовный
Образъ Спасовъ
Cyanrenie опракосъ
самъ князь пнсалъ
и, оправивше
златомъ, далъ въ
спискошю пере-
мышльскую
Спасъ с финиптомъ
В Любомли церковъ
святого мученика
Teopria
Финиптъ
775>
Книги церковный
**Князь же Володимеръ, въ княженш своемъ, многы городы
зруби, по отци своемъ: зруби Берестш и за Береспемь зруби го-
родъ на пустомъ мЪстЪ, нарицаемЪмь ЛьстнЪ, и нарече имя ему
Каменець, зане бысть камена земля. Създа же въ немъ столпъ
каменъ, высотою 17 сажней, подобенъ удивлению всЪмъ зря-
щимъ на нь; и церковъ постави БлаговЪщеша святыа Богороди-
ца, и украси ю иконами златыми, и съсуды скова служебныа
сребрены, i eyanrenie опракосъ оковано сребромъ, апостолъ оп-
ракось, и парамья, и съборникь отца своего туто жъ положи, и
кресть въздвизалныи положи. Тако же и у БЪдску поустрои
церковъ иконами и книгами. У Володимери же списа Святаго
Дмитреа всего, и съсуды служебные сребряные окова, и и //
кону пречистыа Богородица окова сребромъ с камешемъ доро-
гымъ, и завЪсы золотомъ шиты, а другые оксамитные съ дроб-
ницею, и всЪми узорочш у крас! ю. У епископъи же у святоа Бо-
городица образъ Спаса великаго окова сребромъ, eyranrenie
списавь и окова сребромъ и да святой Богородици, и апостолъ
списа опракосъ, святой Богородици да, и съсуды служебные
жьженого золота с камешемь драгымъ Богородици же да, об-
разъ Спасовъ окованъ золотомъ съ драгымъ камешемъ постави
у святоа Богородица, въ память събЪ. Въ манастырь въ свой
апостолы да eyanrenie опракосъ, и апостолъ самъ списавь, и
съборникь великый отца своего туто же положи, и кресть
въздвизалный и молитвеникь да. Въ епископью Перемышль-
скую да eyanrenie опракосъ, окованьное сребромъ съ женчю-
гомъ, самъ же съписалъ бяше; а до Чернигова пославь въ епис-
копью eyanrenie опракосъ золотомъ писано, а окованьно среб-
ромъ съ женчюгомъ, и среди его Спаса с финиптомъ; въ луцкую
епископью да кресть великъ сребрянъ позлотисть, съ честнымъ
древомъ. Създа же и церкви многы: в Любомли же постави цер-
ковъ каменну святого и великого мученика Христова Feopria,
yKpaci ю иконами коваными, и съсуды служебные сребряны
скова, и платци оксамитны шиты золотомъ съ женчюгомъ,
херувимъ и серафимъ, и иньдитья золотомъ шита вся, а другаа
паволокы бЪлчатое, а в малою олтару обь иньдитьи бЪлчатое
же паволокы; eyanrenie списа опракосъ, окова е все зопотомъ и
камешемь дорогымъ съ женчюгомъ, и де Исусъ на немъ ско-
ванъ отъ зпата, цяты вепикы съ финиптомъ, чюдно видениемъ,
а другое И eyanrenie опракосъ же вопочено оповиромъ, и цяту
възпожи на не с финиптомъ, а на ней святаа мученика ГлЪбь и
Борисъ, апостояъ опракосъ, прояогы списа 12 месяца, изпожено
** Текст, обозначенный двумя звездочками, в Ин. находится в дру-
гом месте.
Галицко-Волынская летопись 173
Ермолов жива святыхъ отецъ и дЪажа святыхъ мученикь, како вЪнча- шася своею кръв!ю за Христа, и мЪней 12 списа, и трюди, и ох- таи и ермолои, списа же и служсбникъ святому Теорию, и мо-
Молитвеникъ литвы вечернш и утрьнш списа, особь молитвеника; молит- веникъ же купилъ въ протопопиное и да на немъ 8 гривенъ кунъ, и да святому Теорию; кадилници две, одина сребрена, а
Образъ святого Георпа другаа мЪденаа, и кресть въздвизалный да святому Теорию; икону же списа на золоте намЪстную святого Георпа, и гривну златую възложи на нь съ женчюгомъ; и святую Богородицю списа на золоте же намЪстную, и възложи на ню монисто золо- то с камежемь дорогымъ; и двери conia медяные; почалъ же бяше писати ю и списа вс! три олтаре, и пня вся съписана бысть, но не скончана, зайдс бо и болесть; nonia же и колоко-
Колоколы В Берестш столпъ BbicoKiii лы дивны слышажемь, такыхъ же нс бысть въ всей земли. В Берестш же създа стлъпь камснъ, высотою яко и каменець- кый; постави же и церковъ святого Петра, и еуангел1е да опра- косъ оковано сребромъ, и служебные съсуды скованы срсбрсны, и кадилница срсбрсна, и крссть въздвизалный туто положи; и инаа многаа добродЪяжа съдЪа въ живот! своемъ, яже словуть по всЪмъ землямъ. Туто же положимъ конець Вълодимерову княжежю**. [Начало княжения в Володимеръ Мьстислава великаго князя.] [Въ лето 6797.] Володимеру же вложену въ гробь. Братъ же его1 не притяжс на схоронЪнье2 т!ла его3: но npiexa же поел! с
780 Мстиславъ npiexanb по погреб! братиемъ и плачетъ плачемь великимъ бояры своими // и съ слугами, и еха въ епископью къ святой Богородици, иде же положенъ бысть братъ его Володимеръ, и плакася надъ гробомъ его плачемь великымъ зЪло, яко по отци своемь по короли; [и] утоливъ же отъ плача [Мстислав], и нача россылати засаду по всЪмъ городомъ. Хотящю же ему послати до BepecTia, и до Каменьца, и до БЪльска, и пршде ему весть, аже уже засада i lOpieea в Берестш и в Каменци и в Вельску.
Берестяне и пинии мЪста поддались КНЯЗЮ Юр1Ю Берест1ане бо вчинили коромолу бяху — [и] еще Володимеру князю больну сущю, — они же ехавъшю къ Юр1еви князю ц!ло- ваша кресть на томъ, рекучи: “Како не достанеть стрыа твоего, [ино] мы твои и городъ [твой], а ты нашь князь”. Вълодимеру же преставльшюся, Юрш услышавь весть о стрыи своемъ, и еха в Берестш и нача княжити в немь, по совету безумныхъ своихъ бояръ молодыхъ и коромолниковь береспанъ. Мьстиславу же рекоша бояре его и братни бояре: “Господине! Сыновець твой великую съромоту възложи на тя; тобе далъ Богъ и братъ твой, и молитва д!да твоего и отца твоего, можемь, господине, и го-
1 Князь же Мьстиславъ; 2 погребенье; 3 брата своего Володимера.
174 Галицко-Волынская летопись
Послы отъ Мстисла-
ва до Юрья сыновца
781
Поселъ до Лва спнс-
копъ володимерьскш
Телебужииа рать
ОтповЪдь Лвова
Мьстиславу
Юрш порускш —
поселъ на татары
782
Отъ Лва посолъ до
Юр1а сына, веля ему
грозно уступити
з города Мьстиславу
ловы своа положити за тя, и дЪти наши; поиди, пръв!е займи
городы его Белзь и Червенъ [но] тъ же пойдешь къ Береспю”
Князь же Мьстиславь бяше легкосръдь, и рече бояромъ своимъ:
“Не дай ми Богъ того учинити, аже бы мнЪ пролити кръвь
неповиньную; но я исправлю Богомъ и благословежемъ брата
своего Володимера”. И посла послы къ сыновцю своему, тако
река: “Сыновче! Аже бы ми ты не былъ на томъ пути и не слы-
шалъ ты: но ты самъ слышалъ гораздо, и отецъ твой и вся рать
слышала, аже // братъ мой Володимеръ далъ ми землю свою
всю и городы, по своемь животЪ, при царехъ и при его радцахъ,
а вамъ повЪдалъ, а я повЪдалъ же; аже чего еси хотЪлъ, чему
еси тогда съ мною не молвилъ при царехъ? А повЪжь ми то,
самъ ли еси въ Берестш сЪлъ своею волею, ци ли вележемь
отца своего, абы ми ведомо было, не на мене жь та кровь
будетъ, но на виноватомъ? А по правомъ Богъ помощникъ и
кресть честный; я же хочю правити татары, а ты сЪди, аже не
поедешь добромъ, а зломъ пакь поедешь”. По семь же посла къ
брату своему къ Лвови епископа своего володимерьскаго, река
ему: “Жалую, рьци, Богу и тебЪ, зане ми [рци] еси по бозЪ братъ
ми еси старейшш; повЪжь ми, брате мои, право, своею ли волею
сынъ твои сЬдитъ в Берестш, ци ли твоимъ повележемь? Аже
будеть твоимъ повележемь се вчинилъ, се же ти поведаю, брате
мой, не тая: послалъ есмь възводити татарь, а самь пристрои-
ваюся; а яко мя Богъ россудить с вами, а не на мнЪ будеть та
кровь, но на томъ, кто кривду вчинилъ”а.
Левъ же убоявся того велми, и еще бо тому1 не съшла оско-
мина Телебужины рати, и рече епископу, послу6 брата своего:
“Сынъ мой, рьци, не моимъ вЪданъемь се вчинилъ [то одинъ
Богъ вЪдаеть, но своемь молодымъ умомъ учинилъ]; о семь,
рьци, брате мой, не печалуй, шлю я къ нему, ать поедеть вонъ
из города сынъ мой”. Спископъ же npiexa къ Мьстиславу нача
повЪдати рЪчь братню; Мстиславу же любо бысть то. По семь
же Мьстиславь вборзЪ посла гонцЪ по Юрш князи порусскомъ,
веля его въротити назадъ, послалъ бо его бяше възводить та-
тарь на сыновца своего; тогда бо Юрш порусскый служаше //
Мьстиславу, а пръвое [служилъ] Володимеру. Се же услышавь
Левъ князь, посла Семена своего Дядьковича къ сынови своему
съ прочными рЪчьми, река ему: “Поедь вонъ из города, не погу-
би землЪ: братъ мой послалъ възводить татарь; не поедешь ли
вонъ, и я тъ буду помочникь брату своему Мьстиславу на тя;
а В Ин.: но на виноватомъ, кто будеть криво учинилъ\ 6 Слово
послу дописано над строкой.
1 ему.
Галицко-Волынская летопись 175
Посолъ отъ Мьсти-
слава
lOpiii уступаетъ з со-
ромомъ заграбивши
все
Мьстиславъ до Бе-
pecTia и до ниыхъ
мЪстъ
783
Тыиець городъ
аже ми будеть смерть, по моемь животЪ даю землю всю свою
брату своему Мьстиславу, а тобЪ не дамъ, аже мене не слу-
шаешь отца своего”. Семенови же едущю къ Юр1еви, Мьсти-
славъ же посла с нимъ Павла Дениаевича, тъй бо ездиль бяше
ко Львови и вЪдаеть всЪ рЪчи; посла же нимъ отца своего ду-
ховнаго, река Павлови: “Аже ти поедешь вонъ сы[но]вець ми,
наряди же до мене кормъ и пипе, тако же и в Каменци наря-
ди”. Семенови же пр!схавьши къ Юрьеви повЪдающю рЪчь
отчю, и бысть заутра поеха Юр>й вонъ из города съ великымъ
съромомъ, пограбивь вся домы стрыа своего, и не остася ни
камень на камени въ Берестш и въ Каменци и в Вельску.
Павелъ же Мьстиславу повода ему. “Сыновець уже посхалъ, а
ты, господине, поедь у свои городъ”. Мьстиславъ же поеха до
BepecTia. Сдущу же ему къ городу, и срЪтоша его горожане съ
кресты отъ мала и до велика, и npiaiua съ радоспю великою
своего господина. Береспане же, начальници коромолЪ, бЪжа-
ша по Юрш до Дорогичина, цЪловалъ бо к нимъ кресть на
томъ: Не выдамъ васъ стрыеви своему. Мьстиславъ же пребывъ
мало днш въ Берестш, и еха до Каменца и до Вельска, и ради
быша ему вси люд!е; утверди люди, и засаду посади // въ
БЪльску и в Каменци, и npiexa в Берестш и рече бояромъ сво-
имъ: “Сеть ли ловци здк’? Они же рекоша: Нетуть, господине,
извЪка. Мьстиславъ же рече: “Я пакь уставляю на нЪ ловьци за
ихъ коромолу, абы ми не зр’Ьти на ихъ кровь”; и повелЪ писцю
своему писати грамоту*.
Пойдоша къ Тынцю, и быша негодящю солнцю пойде крЪп-
коа, одва города не взяша: мнози горожане отъ нихъ избиты
Левъ зиову подъ быша, а друзш рансни, а свои всЪ цЪли [быша]. И пршде Левъ
краковъ опять къ Кракову, и повелЪ воемь своимъ пристроиватися, хотя
поити къ городу битися и ляхомъ тако же повелк и пойдоша
вси, и полЪзоша к забороломъ и 6iaxyca крепко обои. И в то
время пр!йде вЪсть Лвови князю, аже рать идеть на нь велика:
и повелЪ перестати отъ боя и поча наряжати полкы своа, а
Ляхове сами змыш-
ляютъ новииы
Болеславь с Кондратомъ своа полкы, а сторожи посла на съгля-
даше ратныхъ, и не бысть ничего же; [но] воеводы лядьскые
сами полошаху, абы не взяти города. Левъ же усмотривь лесть
ихъ, и думавь много с бояры своими, посла рать свою къ
Вротьславлю воевати Индриховы землк и взяша бесчисленьное
множьство челяди, и скота и коней, и товара, зане не входила
бяше никаа же рать толь глубоко в землю его, и пршдоша ко
а В Ип.: И въеходящю солнцю, и пойде к Тынцю, и бишася у
него крепко.
* Дальше в Ип. идет фрагмент, приведенный в Хлеб. выше.
176 Галицко-Волынская летопись
Левъ еха до чеховъ на снемъ, где взя дары велики отъ короля Львови съ чеспю великою и съ множьствомъ полона. Львови же радость бысть велика, аже свои всЪ добри и здорови, а полона много. Тогда же Левъ еха в Чехы на снемъ къ королеви, зане любовь дръжаше с нимъ велику; и докончавь с нимъ миръ до
784 своего живота. Король же одаривь Льва И дарми всякими доро- гими, и тако отпусти его с великою чеспю; и npiexa къ своему полку, и ради быша ему бояре его и слуги его, видяще своего господина. У города у Кракова не всп^ша ничто же, и пойде Левъ въсвояси съ чеспю великою, въземь бесчисленьное мно- жьство полона и челяди, и скота и коний, и товара, славяще Бога и пречистую его Матерь, помогшу ему.
Мьстиславъ збудо- валъ гробницу Того же лЪта Мьстиславу князю въложи ему Богъ въ сердце мысль благу: създа гробницю каменну надъ гробомъ бабы своея Романовое, въ манастыри у святаго... и свяща ю во имя правед- никь 1окыма и Анны, и службу в ней сътвори.
Конецъ Того же лЪта в Черторыйску в городь заложи столъпь ка- менъ.
о/И/иент^нн
Начало княжения великаго князя Романа, самодержца, бывши всей Рус-
кой земли, князя Галичкого (621). Речь идет о вокняжении Романа Мстиславича
в Галиче, вероятнее всего, в 1199 г., после смерти тамошнего князя Владимира Яро-
славина. Эту дату дает поздняя, составленная в XVII в., Густынская летопись: «В лЪ-
то 6707 (1199). Преставися Володимеръ Галицкий» (ПСРЛ. Т. 2. СПб., 1843. С. 326).
Существуют основания доверять этому сообщению, основанному на информации
польского хрониста второй половины XII - первой трети XIII в. Кадлубка (сам автор
Густынской летописи сослался при этом на исторические труды польских историков
XVI в. М. Кромера и М. Бельского, пользовавшихся сочинениями Кадлубка и Длуго-
ша). Ведь очень подробная и осведомленная в галицких и волынских делах Киевская
летопись, оканчивающаяся на 1198 г. (под 1199 и 1200 гг. в нем помещена сама лишь
похвала киевскому князю Рюрику Ростиславичу), не знает еще о смерти Владимира
Галицкого. Приведенная историком XV в. Яном Длугошем дата его кончины —
1198 г. (Dlugosz. VI. S. 210-211) — не вызывает доверия. Как издавна отмечается
учеными, хронология русских событий в труде этого историка содержит много оши-
бок. Год смерти Владимира Ярославича и соответственно вокняжения в Галиче Ро-
мана Мстиславича как 1199-й принимается современной наукой (Пашуто. С. 192;
Wlodarski. S. 20).
Город Галич (ныне село Крылос Ивано-Франковской обл.) был средоточием фор-
мирования Галицкой земли и княжества, столицей Галицкого (с 1141 г.) и Галиц-
ко-Волынского (с 1199 г.) княжеств. Впервые упоминается в Киевской летописи под
1141 г. как стол Владимирко Володаревича (Киев. С. 218). Более ранние упомина-
ния о Галиче, начиная с сообщения полулегендарной венгерской хроники Анони-
ма,следует считать недостоверными. Город Галич возник в конце XI - начале XII в.
Первым определил местоположение Галича А.Чоловский в конце XIX в., признав-
ший его остатками большое городище возле села Крылос в 5 км на север от совре-
менного Галича. Оно расположено на мысе-выступе высокого берега р. Луквы, пра-
вого притока Днестра. Здесь была возведена крепость (около 50 га). На городище об-
наружены жилища VIII—IX вв., однако остается неясным время сооружения первых
укреплений, т. е. превращения поселения в город. Галич быстро рос и развивался во
второй половине XII - первой трети XIII в. Политико-социальная жизнь города и
земли определялась в основном противоборством могущественного местного бояр-
ства и князей. Бояре стремились превратить князя в послушную марионетку. Горо-
жане почти всегда становились на сторону князей, ибо видели в сильной княжеской
власти защиту от боярского произвола (Пастернак Я. Старий Галич. Льв1в; Краюв,
1944; Археология Прикарпатья. С. 97-104).
Высказывалось мнение, представляющееся справедливым с учетом дальнейшего
развития событий, что вокняжению Романа в Галиче в 1199 г. противилась боярская
партия, стремившаяся иметь князьями сыновей новгород-северского князя Игоря
Святославича (Крип’якевич. С. 84). Кадлубек сообщает, что обострение противоре-
чий между про- и антиромановскими партиями привело к настоящей битве у Галича
между феодалами накануне въезда туда волынского князя (MPH. II. Р. 439). Следу-
ет отрицать тенденциозное утверждение польского историка Б. Влодарского, по-
строенное на некритичном прочтении хроники Кадлубка, будто бы Роман признал
свою зависимость от Лешека Белого в качестве компенсации за помощь польского
Комментарий к летописи 179
князя в деле овладения Галичем. Дальнейшая история княжения Романа и его отно-
шений с Польшей опровергает это утверждение (Головко. С. 87). Вопреки словам
Кадлубка Лешек Белый, которому угрожал Мешко Старый, не мог надеяться утвер-
диться в Галиче, нарушив планы Романа. Среди галицких бояр тогда не было сколь-
ко-нибудь заметных и влиятельных сторонников Польши. Да и Роман был в том году
значительно сильнее Лешека (Wilkiewicz. S. 20-21). А. Вилкевич-Вавриньчикова
полагает, что смерть Романа на долгие годы лишила Польшу опасного соседа — Га-
лицко-Волынского княжества (Wilkiewicz. S. 21).
Роман был сыном волынского князя (в 1168-1169 гг. — великого князя киевско-
го) Мстислава Изяславича, правнука Владимира Мономаха, и польской княжны Аг-
нессы, дочери Болеслава Кривоустого (Baumgarten. TabLV, 36,47), сестры краков-
ского князя Казимира Справедливого. Кадлубек свидетельствует, что в молодости
Роман жил в Польше (MPH. II. Р. 435. См.: Крип’якевич. С. 86). Родился, вероятно,
около 1150 г.1 В 1168-1170 гг. княжил в Новгороде Великом (НПЛ. С. 33), в 1170-
1199 — во Владимире Волынском (Киев. С. 383,471). В 1199 г. стал великим князем
созданного им Галицко-Волынского княжества (Baumgarten. ТаЫ. III, 16; Dlugosz.
VI. S. 212-213). Летописец называет Романа великим князем и самодержцем отто-
го, что Галицко-Волынское княжество в недолгие годы его правления (1199-1205)
было одним из самых крупных и могущественных на Руси. В 1202 г. Роман сместил
великого князя киевского Рюрика Ростиславича и заменил его своим ставленником
Ингварем Ярославичем луцким (Лавр. Стб. 417-418). В 1204 г. Роман постриг Рю-
рика в монахи и завладел Киевской землей (НПЛ. С. 240; Пашуто. С. 193).
Город Владимир Волынский был центром формирования Волынской земли. При-
надлежит к числу старейших городов западнорусского региона. Впервые упомина-
ется в «Повести временных лет» под 988 г. (ПВЛ. 1. С. 83). Вероятно, основан Вла-
димиром Святославичем и назван в его честь. Древний Владимир, превратившийся
из крепости в феодальный город в XI в., был окружен земляными валами, на которых
стояли деревянные стены. Сохранившиеся остатки валов достигают 8 м в высоту.
Площадь детинца 1,5 га. Укрепленная часть города имела площадь 66 га. Окольный
град (1000 х 800 м) был окружен с трех сторон рвами, валами и стенами, с четвер-
той — р. Лугом. Владимир стоял в болотистой местности, что затрудняло подходы к
нему. Сохранились Успенский собор середины — 2-й половины XII в. (в перестроен-
ном впоследствии виде), фундаменты других церквей. Владимир был опорным пунк-
том Романовичей в борьбе за восстановление Галицко-Волынского великого княже-
ства (Археология Прикарпатья. С. 119-122).
Объединив под своей властью всю Юго-Западную Русь, Роман предложил дру-
гим сильным князьям проект поддержания «доброго порядка» в государстве, сводив-
шийся к принципам избрания великого князя киевского суздальским, чернигов-
ским, галицким, смоленским, полоцким и рязанским князьями, общего решения за-
дач внутренней и внешней политики, прежде всего актуального вопроса обороны от
половцев (Татищев. 3. С. 169-170). Некоторые современные ученые считают это со-
общение историка XVIII в. заимствованным из какой-то утраченной ныне летописи,
1 Недавно время рождения Романа определено широкими рамками между 1155 и 1162 гг.
(Dqbrowski D. Rodowod Romanowiczow ksi^t halicko-woiyriskich. Poznan; Wroclaw, 2002.
S.23).
180 Комментарий к летописи
может быть, из начальной части Галицко-Волынской летописи (не сохранившейся),
и с определенным доверием относятся к нему (см.: Котляр. С. 20-22), другие видят в
нем выдумку самого Татищева (Толочко А. /7. Конституционный проект Романа
Мстиславича 1205 г.: Опыт источниковедческого исследования // Древнейшие го-
сударства Восточной Европы. 1995. М., 1997). Осуществляя политику централиза-
ции Галицко-Волынского княжества, Роман подавил боярскую оппозицию в Галичи-
не. Часть бояр была казнена (MPH. II. Р. 437-441; Великая хроника. Гл. 49. С. 137;
Dlugosz. VI. S. 217), другая бежала в Понизье, куда их загнал Роман, по выражению
галицкого книжника, «невЪры ради» (623), и в Венгрию, что вытекает из дальнейше-
го рассказа летописи.
Современники и летописцы XIII в. считали Романа самодержцем и даже царем.
Описывая в дальнейшем пребывание Даниила Романовича в Орде и унижение, кото-
рому он там подвергся, галицкий летописец воскликнул: «Его же отець 6t царь в
Руской земли, иже покори Половецъкую землю и воева /на! иные страны всЪ»
(689). В подобной оценке Романа с русским летописцем согласен и польский хро-
нист Кадлубек, признавший, что этот властелин «за короткое время так возвысился,
что правил почти всеми землями и князьями Руси» (MPH. II. Р. 441).
По смерти же великого князя Романа». (621). Рассказ о княжении Романа
Мстиславича в Галиче не сохранился в Галицко-Волынской летописи. О нем мы уз-
наем главным образом из польских источников (хроник Кадлубка и Великополь-
ской, труда Длугоша и др.) и упомянутой уже «Истории Российской» Татищева. Уте-
ряно в комментируемом мною источнике и описание гибели галицко-волынского
князя. Оно сохранилось в Суздальской летописи под 6713 г., который, как устано-
вил Н. Г. Бережков (Бережков. С. 66), был мартовским и соответствует 1205/
1206 г.: «Иде Романъ Галичьскый на Ляхы и взя 2 города лядьская, и ставшю же ему
над Вислою рекою. И отъеха сам в мале дружине от полку своего. Ляхове же
найхавше, убиша и, и дружину около его избиша» (Лавр. Стб. 425).
Роман погиб возле польского города Завихоста 19 июня 1205 г. (дата установле-
на при помощи польских источников: MPH. II. Р. 836, 876; III. Р. 70, 162-163, 171,
353), как будто во время похода на польского князя Лешека Белого. Длугош писал,
что Роман стремился завоевать Люблинскую землю (Dlugosz. VI. S. 241). Однако
существуют основания предполагать, что стратегические замыслы Романа прости-
рались дальше Польши. Французский хронист XIII в. Альберик из монастыря Труа
Фонтен в округе Шалан на Марне сообщает, что Роман пошел через Польшу в Сак-
сонию, встретился с братьями Лешеком и Конрадом и был ими убит; часть его вои-
нов поляки перебили, другие разбежались кто куда. На основании этого известия
высказана гипотеза, что князь вмешался в соперничество за корону Германской им-
перии. Он, возможно, поддерживал Гогенштауфенов против Вельфов, выступил
против Оттона Швабского, сына Генриха Льва, с целью поддержать Филиппа Шваб-
ского, и пошел войной на союзника Оттона Лешека с целью достигнуть Саксонии
(Chronica Alberici monachi Trium Fontium // MGH SS. T. XXIII. P. 885; см.: Пашуто.
C. 165, 334). Высказывалось также мнение, что столкновение Галицко-Волынского
княжества с Малополыпей было вызвано недовольством Романа Мстиславича фак-
тами усиления Лешека Белого и Конрада, выходивших из-под его влияния (Головко.
С. 88). 1205 г. датирует кончину Романа и Густынская летопись, воспользовавшаяся
сочинениями М. Кромера и М. Бельского (ПСРЛ.Т. 2. СПб., 1843. С. 329). Согласно
Комментарий к летописи 181
Суздальской летописи, Роман похоронен в Галиче: «Галичане взяша князя своего
мертва и несоша и в Галичь, и положиша и в церкви святыя Богородица» (Лавр.
Стб. 425). Известие это топографически точное и, на мой взгляд, заслуживает дове-
рия. Однако Крипякевич склонялся к свидетельству Длугоша (Dhigosz. VI. S. 244),
что Романа похоронили во Владимире Волынском, ибо «здесь хоронили всех волын-
ских князей» (Крип’якевич. С. 87). Но ведь Роман в 1205 г. был г алиц ко-волы неким
князем, а стольным градом объединенного княжества был именно Галич. А. Семко-
вич уверен, что Длугош не знал Галицко-Волынской летописи и при описании по-
следних лет жизни Романа воспользовался неизвестной русской летописью (Semko-
wicz. S. 206-208).
ОдолЪвша всЪмъ поганъскымъ языкомъ ума мудростию, ходяще по
заповедЪмъ Божиимь: устремила бо ся бяше на поганыа... (621). Речь идет
о славных победах Романа Мстиславича над агрессивными половецкими ханами
(половцы были язычниками, поэтому летописец-христианин и называет их «пога-
ными»). Согласно утверждению одного из иноземных хронистов, князь совершил
несколько походов в степь «в пользу христианской веры и остановил половецкие
нашествия» (Anonymus ар. Satham // Bibliotheca medii aevi. Paris, 1894. T. VII.
P. 428). Суздальская летопись сообщает о двух походах Романа на половцев: в 1202
и 1204 гг. (Лавр. Стб. 418,420); хотя запись о втором походе датирована в этой лето-
писи 1205-м г., он соответствует 1204-му (Бережков. С. 88).
Обращение к труду византийского историка Никиты Хониата привело меня к вы-
воду, что состоялся и третий, не отраженный в русских летописях, победоносный
поход Романа в Половецкую степь. Хониат почти никогда не называл точных дат, по-
этому, дабы определить год этой военной экспедиции русского князя, необходимо
проанализировать рассказ средневекового греческого ученого о событиях предыду-
щего года. В нем повествуется о борьбе за власть между сыновьями турецкого султа-
на Килыч-Арслана II (1152-1188) в г. Иконии в Малой Азии. Запись Хониата завер-
шается словами о том, что старший сын султана Рукратин изгнал из Икония млад-
шего, Кайхосроя, и тот бежал вначале в Малую Армению к царю Леону II, а затем в
Константинополь к императору Алексею III Ангелу (Nic. Chon. De Alex. Is. Ang. fr. Ill,
4. Ed. Bonn. P. 688-691). А Роман совершил свой поход в степь в следующем го-
ду. Первое правление Кайхосроя продолжалось с 1192 по 1196 г. (Гордлевский В.
Государство Сельджукидов Малой Азии. М.; Л., 1941. С. 185-186), поэтому можно
считать, что кампания Романа против половецких ханов состоялась в 1197 или
1198 г. — если прибавить еще какой-то год или два на странствия изгнанника-кай-
хосроя. Как сообщает Никита Хониат, тогда половцы в союзе с болгарами ворвались
в Византию, опустошили часть ее территории и, возможно, подступили бы к стенам
Константинополя, если бы по просьбе византийского патриарха Роман внезапно не
напал на кочевников. Князь форсированным маршем прошел сквозь Половецкую
землю, зашел в тыл врагу и нанес ему решительное поражение. Такие походы, заме-
тил византийский историк, русский князь повторил несколько раз и пресек нападе-
ния кочевников на земли империи, защитив ее от ужасных несчастий (Nic. Chon. Ill,
5. Ed. Bonn. Р. 691-692).
Военные действия Романа Мстиславича против половецких ханов в 1197 (1198),
1202 и 1204 гг. принесли ему громкую славу победителя кочевников, что и побудило
автора вступительной части Галицко-Волынской летописи создать поэтический па-
182 Комментарий к летописи
негирик князю, которым и открывается комментируемая мною часть памятника
(Котляр М. Ф. Чи Mir Роман Мстиславич ходити на половщв рашше 1187 р.? //
Укра’Гнський юторичний журнал. Ки!в, 1965. № 1). Истоки летописной похвалы Ро-
ману Мстиславичу берут начало в древнерусском фольклоре. Насыщенная события-
ми, увенчанная славными победами над врагами Руси жизнь князя способствовала
созданию народных преданий, легенд и песен как у древнерусского народа, так и
среди его соседей. Рыбаков считает, что панегирик Роману имел в основе, вероятно,
какую-то «славу» — «хвалу» князю, созданную придворным поэтом вроде «словуть-
ного» певца Митусы (Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летопи-
си. М., 1963. С. 18). Древнерусские и старопольские народные песни соединили с
именем Романа историю о поражении и смерти могущественного половецкого хана
Боняка Шелудивого, в действительности жившего столетием ранее. Эпос связыва-
ет с Романом несколько былин (Жданов И. Русский былевой эпос. СПб., 1895.
С. 442-462 и др.).
Ревнова же dtdy своему Мономаху, погубившему поганыа измаилтяны,
ре комма половци, изгнавши) Отрока въ Обезы, за ЖелЯзныи врата; Сърча-
нови же оставшю у Дону, рыбою оживши (622). Фольклорное происхождение
рассказа о борьбе Владимира Всеволодича Мономаха, прапрадеда Романа, против
натиска Половецкой степи, начинающегося этими словами, представляется несо-
мненным. Ученые уже давно высказали предположение, что панегирик Мономаху
создан под влиянием половецкого эпоса; некоторые считали его даже отрывком это-
го эпоса, содержащим немало черт характеристики кочевнического быта (Пархо-
менко В. А. Следы половецкого эпоса в летописях // Проблемы источниковедения.
Сб. III. М.; Л., 1940. С. 391-393). Это мнение представляется нам сомнительным.
Несхожесть похвалы Мономаху с традиционными летописными панегириками по-
служила основой предположения о том, что она является утраченным фрагментом
«Слова о полку Игореве», в доказательство чего приводились выражения похвалы:
«пил золотым шеломом Дон», «песни половецкия», гиперболизированное изображе-
ние Кончака (Миллер В. С. Взгляд на «Слово о полку Игореве». М., 1877. С. 137—
141). Это остроумное предположение остается гипотетическим, хотя влияние га-
лицкой литературной традиции на «Слово» не раз отмечалсь исследователями (см.,
напр.: Орлов А. С. Слово о полку Игореве. М., 1946. С. 193-205).
Согласно представлениям летописца, восточные кочевые и полукочевые народы
происходят от библейского Измаила, сына Авраама, и его рабыни Агари. Поэтому-то
половцы именуются в летописях «измаилтянами» и «агарянами». «Обезы» в данном
контексте следует понимать как Грузию. Сложнее установить, какую местность
имел в виду летописец под «Железными вратами». От Татищева идет традиция ви-
деть в них Дербент: его турки именуют Темир Капи, т. е. Железные ворота (Тати-
щев. 2. С. 241, 311). Подобная локализация, однако, выглядит невероятной, ведь
Дербент находится в юго-восточном Дагестане, возле самого Каспийского моря, сле-
довательно, «изгнать за Железныя врата» означало бы загнать Отрока в Каспийское
море! Между тем грузинская средневековая хроника Картлис-Цховреба дает воз-
можность видеть в этих «вратах» один из проходов в западной части Кавказского
хребта. Ее сообщение о переселении в Грузию при царе Давиде (1089-1125) боль-
шой половецкой орды и позволяет локализовать «железныя врата» (Джанашви-
ли М. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России //
Комментарий к летописи 183
Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 22. Тифлис,
1897. С. 35-36).
Согласно свидетельствам «Повести временных лет», Владимир Мономах осуще-
ствил пять крупных антиполовецких походов (1103, 1107,1109, 1111,1116 гг.), в ре-
зультате чего на длительное время избавил Русь от набегов ненасытных кочевников
(ПВЛ. 1. С. 183-195, 201). Вероятнее всего, масштабная победа русских над полов-
цами, когда Отрок был загнан в Обезы, состоялась в 1111 г. На эту мысль наводят
следующие соображения. Поход Мономаха в 1111 г. был направлен в Донецкие сте-
пи. Галицкий летописец в продолжении похвалы Мономаху пишет: «Тогда и Воло-
димеръ Мономахъ пилъ золотымъ шеломомъ Дон, приемши землю ихъ всю и за-
гнавшю окааньныа агаряны» (622). И не просто на Дон или за Дон шло войско Мо-
номаха, но, как свидетельствует современник, летописец Нестор, «ко граду Шарука-
ню» (ПВЛ. 1. С. 191).Обычно половецкие города называли по имени хана, которому
они принадлежали (Кудряшов К. В. Половецкая степь. М., 1948. С. 119). В Карт-
лис-Цховреба отмечено, что во главе 40-тысячной орды половцев, переселившихся в
Грузию в годы царствования Давида, стоял Атрак Шараганидзе, т. е. хан Отрок, сын
Шаруканя. Следовательно, можно считать, что Отрок вместе с отцом и другими ха-
нами противостоял Мономаху в 1111 г. и, потерпев поражение, откочевал со своей
ордой в Грузию.
«Повесть временных лет» особенно выделяет среди прочих военных достижений
Мономаха победу над половцами в 1111 г., завершая рассказ о ней торжественными
словами: «Възъратишася русьстии князи въ свояси съ славою великою, къ своимъ
людемъ; и ко всимъ странамъ далнимъ, рекуще къ Грекомъ и Угромъ, и Ляхомъ, и
Чехомъ, донде же и до Рима пройде» (ПВЛ. 1. С. 195). А в памятнике XIII в. «Слове
о погыбели Русской земли» главным защитником ее от врагов назван Владимир Все-
володич: «То все покорено было Богом крестияньскому языку поганьскыя страны ве-
ликому князю Всеволоду, отцю его Юрью, князю Кыевьскому, деду его Володимеру
Манамаху, которымъ то половци дети своя страшаху в колыбели, а Литва из болота
на светъ не выникываху, а Угры твердяху каменыи городы железными вороты, абы
на нихъ великый Володимерь тако не въехалъ» (цит. по: Орлов А. С. Владимир Мо-
номах. М.; Л., 1946. С. 44). В этих словах, которые тематически и стилистически
перекликаются с панегириком Мономаху в Галицко-Волынской летописи, можно
усмотреть громкое эхо его славных побед над половецкими агрессорами, прежде
всего, — похода 1111г.
Слова «Сърчанови же оставило у Дону, рыбою оживило» звучат иронично, по-
скольку знатные половцы питались исключительно отборным мясом. А упомянутое
в тексте общей похвалы Роману и Владимиру «зелие емшанъ» не что иное, как обык-
новенная полынь.
Отъ него родившюся Кончай у, иже снесе Сулу, пЪшъ ходя, котелъ нося
иа плечу (622). Эта гиперболичность в изображении видного половецкого хана
Кончака отражает его ведущую роль в организации частых и опустошительных на-
бегов кочевников на Русь. Кончак объединил под своим главенством несколько сою-
зов половецких племен и в 70-80-х гг. XII в. осуществил ряд больших походов на Пе-
реяславскую, Киевскую и Черниговскую земли, принеся много смерти и несчастий
русским людям. Вот как описывает киевский летописец под 1179 г. вторжение поло-
вецких орд во главе с Кончаком на Переяславщину: «Сий же богостудный Концакъ
184 Комментарий к летописи
со единомыслеными своими приЪхавше к Переяславлю, за грЪхы наша, много зла
створи крестьяномъ; онихъ пл'Ьниша, а иныи избиша, множайшия же избиша мла-
денЪць» (Киев. С. 415).
.„Велику мятежю въставшю вт> земли Руской, оставившими же ся
двЪма сынома его; единъ 4 лЪта, а другый det aemt (622). Речь идет о бояр-
ской смуте, наступившей после смерти Романа Мстиславича в Галицко-Волынском
княжестве. Он оставил двух малолетних сыновей: старшего, Даниила (родился в
1201 г.), и младшего, Василько (в 1203 г.) (Baumgarten. ТаЫ. XI. № 4, 5. Р. 48).
Мать Даниила и Василько была второй женой Романа Мстиславича. Со своей
первой супругой, дочерью киевского князя Рюрика Ростиславича Предславой, Ро-
ман расстался в 1197 г. (Лавр. Вып. 2. Стб. 412-413), а в 1203 г. заставил ее по-
стричься в монахини (Лавр. Вып. 2. Стб. 420). Не позже 1200 г. галицко-волынский
князь женился во второй раз, поскольку в 1201 г. родился его старший сын Даниил.
Этот второй брак Романа летописцы замолчали. Происхождение второй жены Рома-
на науке неизвестно. Она упоминается лишь в Галицко-Волынской летописи, одна-
ко ни разу не названа по имени. Лишь со слов летописца конца 80-х гг. XIII в. узнаем,
что ее звали Анной: «Мьстиславу князю въложи ему Богъ въ сердце мысль благу:
създа гробницю каменну надъ гробомъ бабы своея Романовое, въ манастыри...
во имя праведникъ Иоакыма и Анны» (784). Этот же источник в рассказе о событи-
ях 1205 г. сообщает: «По смерти Романов^ снималъся король (венгерский, Анд-
рей II. — Ред.) съ ятровью своею, в Сяноц'ё» (623). Если буквально понимать при-
веденный текст, то выходит, будто Анна была женой брата Андрея, по меньшей
мере — родственницей. Но несколькими строчками ниже, в той же галицкой части
летописи, сказано, что и польский князь Лешек считал вдову Романа своей ятровью
(624). Эти сообщения источника привели к расхождению мнений ученых.
Первой, в соответствии с последовательностью свидетельств Галицко-Волын-
ской летописи, родилась версия о венгерском происхождении матери Даниила. Как
бы соглашаясь с ней, Татищев осторожно заметил: «О браке Романа с королевой
венгерскою, сущею сестрою Коломановою или Андреевою, нигде не находится... По-
казывается (в источниках. — Ред.) помощь детям Романовым от венгерского коро-
ля» (Татищев. 3. С. 258). Венгерскую гипотезу детализировал Лонгинов, считав-
ший, будто бы Роман и король Андрей имели общего прадеда — киевского князя
Мстислава Владимировича (Лонгинов А. В. Родственные связи князей с угорским
королевским домом. Вильно, 1893. С. 45-46). И. Шараневич предположил, что Анд-
рей II через жену Гертруду, дочь майсенской княжны, был в родстве с польской ди-
настией, а через нее с Романом, сыном Агнессы, дочери Болеслава Кривоустого
(Szaraniewicz. S. 42). Обоим этим предположениям свойствен общий недостаток: и
в том и в другом случае родство было слишком далеким, чтобы венгерский король
мог называть Романовую княгиню ятровью. «Они (Андрей и Роман. — Ред.) даже
породнились: вдову Романа Андрей звал “ятровью”, следовательно, Роман прихо-
дился ему каким-то кузеном, но ближе об этом родстве мы ничего не знаем» (Гру-
шевський. III. С. 10).
Явная уязвимость версии о венгерском происхождении матери Даниила побуди-
ла историков обратиться к изучению ее польской родни, на что также может указы-
вать свидетельство летописца. Шараневич не исключал того, что поскольку мать
Лешека Елена была дочерью Всеволода, брата Романа, то польский и галицко-во-
Комментарий к летописи 185
лынский князья были близкой родней. Вместе с тем историку довелось признать,
что через Лешека Роман был в родстве и с королем Андреем (Szaraniewicz. S. 42).
Однако недавно польский историк предположил, будто матерью Лешека была зно-
емская княжна (См.: Grata. S. 117). Итак, штудии в вопросе польского происхожде-
ния княгини Анны также зашли в тупик.
Приходится признать уязвимость и недоказуемость и венгерской и польской вер-
сий происхождения матери Даниила. Но если бы даже приведенные выше соображе-
ния ученых и соответствовали действительности, то из них следовало бы, что Анна
была в родстве с венгерской и польской династиями только по мужу, что лишает обе
гипотезы почвы. Неизвестно почему мои предшественники не увидели того, что в
обращение «ятровь» и венгерский и польский государи вкладывали не семейное, а
государственное содержание: ведь Анна была женой союзного и равного им руково-
дителя соседнего княжества, которого они, в соответствии с традициями и обычая-
ми средневековой титулатуры, называли «братом».
Представляется поэтому логичным, что историки XX в. обратили взгляды в сто-
рону Византии. Эта мысль имеет определенные основания. В мае 1200 г. в Царьгра-
де побывало посольство Романа Мстиславича (Книга Паломник. Сказание мест свя-
тых в Цареграде Антония, архиепископа Новгородского в 1200 г. СПб., 1899. С. 15).
На мой взгляд, это посольство было связано с упоминавшимися выше походами кня-
зя против половцев, совершенными по просьбе византийского патриарха. Историче-
ским мифом следует считать распространенное в литературе мнение, будто бы ле-
том 1203 г., перед взятием крестоносцами Константинополя, император Алексей III
Ангел бежал к Роману Мстиславичу в Галич (см., напр.: Рыбаков Б. А. Киевская
Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. М., 1982. С. 515). Это мнение зиждется на со-
общении Длугоша (Dlugosz. 6. S. 222) и зависимом от него рассказе Густинской ле-
тописи (ПСРЛ. Т. 2. Ипатиевская летопись. СПб., 1843. С. 327). В действительно-
сти, как свидетельствуют византийские и западноевропейские авторитетные источ-
ники начала XIII в., Алексей III бежал вначале во Фракию, далее странствовал по ма-
териковой Греции. Затем его пленил один из руководителей IV Крестового похода
Бонифаций Монферратский и заточил в своих владениях в Северной Италии. Осво-
бодившись из заключения, Алексей III в 1211 г. попал в плен к никейскому импера-
тору Федору I Ласкарю и вскоре после этого закончил жизненный путь в одном из
монастырей Никеи (Котляр М. Ф. До питания про втечу в!занпйського 1мператора
в Галич 1204 р. // УкраТнський юторичний журнал. 1966. № 3).
Не исключено, что легенда о бегстве византийского императора в Галич к Роману
Мстиславичу могла родиться в какой-то древнерусской летописи, известной Длуго-
шу. На Руси помнили о том, что в 1164 г. галицкий князь Ярослав Владимирович дал
приют сопернику императора Мануила I Андронику Комнину (Киев. С. 359). А под
1186 г. несколько авторитетных древнерусских летописей поместили фантастиче-
ское сообщение о прибытии в Новгород Великий византийского императора: «Томь
же лЪтЪ приде цесарь грьцьский Алекса Мануиловиць в Новъгородъ» (см., напр.
НПЛ. С. 38). В действительности сын императора Мануила Комнина Алексей II в го-
дину смерти отца (1180) был еще ребенком. Андроник Комнин, бывший его соправи-
телем с мая 1180 г. по сентябрь 1183 г., убил Алексея (Успенский Ф. И. Последние
Комнины // Византийский временник. Т. 25. 1928.). Поэтому в 1186 г. Алексея II
уже не было среди живых. Возможно, какой-то летописец XIII в. (например, новго-
186 Комментарий к летописи
родский), пребывая в отдалении от театра военных действия 1203—1204 гг. на Бал-
канах и в Малой Азии, просто решил, будто Галицко-Волынская Русь и ее стольный
град были наилучшим местом для укрытия там беглого императора. Посольство же
Романа Мстиславича в Царьград в 1200 г. нельзя связывать с его вторым браком еще
и потому, что Даниил родился в 1201 г., поэтому брачное посольство должно было
состояться не в 1200, а в 1199 г. Это признал даже сторонник версии о византийском
происхождении Романовой княгини И. Граля (Grata. S. 126).
Мнение, в соответствии с которым вторая жена Романа была уроженкой Визан-
тии, берет начало от изданной в Вене в первой трети прошлого столетия книге
Й. Майлата. В ней кратко, без ссылок на источники, упомянута «вдова Романа Анна,
родственница византийского дома» (Mailath J. Geschichte der Magyaren. T. 1. Wien,
1828. S. 178). Однако профессиональный уровень этой книги низок, в ней масса фак-
тических ошибок. Достаточно сказать, что Даниил Романович назван...Давидом!
Поэтому ее скептически оценили ученые. Не исключено, что мнение Й. Майлата все
же произвело впечатление на Н. А. Баумгартена, когда этот генеалог начал собирать
доказательства в пользу византийского происхождения матери Даниила. На взгляд
Баумгартена, брат Алексея III Ангела император Исаак II был второй раз женат на
Маргарите Венгерской, дочери короля Белы III и сестры Андрея II. В 1195 г. Алек-
сей III сверг брата с престола, ослепил его и заточил вместе с семьей. Но ученый ду-
мал, что вскоре после этого Алексей III помирился с братом: его семью освободили
из заточения, самого Исаака II с почетом содержали в одном из дворцов. Баумгартен
допускает, что, кроме Ирины, выданной замуж в 1197 г. за будущего германского
императора Филиппа Гогенштауфена, Исаак II Ангел имел от первого брака еще
дочь, которую будто бы Маргарита и Алексей III с ведома венгерского короля выда-
ли за Романа (Баумгартен Н. А. Вторая ветвь князей Галицких: Потомство Романа
Мстиславича. Примечания к родословной таблице // Летопись Историко-родослов-
ного общества в Москве. М., 1909. Вып. 1 (17). С. 7-11). Но конкретных свиде-
тельств источников в пользу своей гипотезы ученый не привел. Вероятно, потому в
своей «Генеалогии Рюриковичей», изданной двумя десятилетиями позднее, историк
по существу отказался от указания на дочь Исаака II Ангела, осторожно назвав же-
ну Романа родственницей (parente) этого императора, вышедшей замуж за Романа
около 1200 г. (Baumgarten. Tabl. V, 47. Р. 33).
Версия относительно византийского происхождения второй жены Романа была
не так давно подхвачена и конкретизирована польским ученым Гралей. Он реши-
тельно опроверг гипотезу Баумгартена относительно возможности брака не извест-
ной науке дочери Исаака II Ангела с Романом. Вместо этого историк подчеркнул же-
лание Византии заключить союз против Болгарии и половецких ханов с кем-то из
сильных русских князей. Киевский князь Рюрик Ростиславич был женат на поло-
вецкой хатуни, поэтому выбор пал на Романа Мстиславича. Граля предлагает ис-
кать его вторую жену среди членов или хотя бы родственников византийского пра-
вящего дома. Он указывает на аристократический род Каматеросов, давший в конце
XII в. империи двух патриархов и еще нескольких видных деятелей. Польский иссле-
дователь высказал предположение, что Роман женился на Марии из рода Каматеро-
сов около 1199 г. Его не смутило приведенное выше свидетельство волынского лето-
писца о том, что Романову княгиню звали Анной. Граля допускает, что когда вдова
Романа постриглась в монашенки, она приняла монашеское имя Анна (Grata. S. 123-
Комментарий к летописи 187
125). Однако не может быть уверенности в подобном предположении. Естественнее
думать, что Мстислав помнил светское имя своей бабушки. Единственный серьез-
ный, хотя и косвенный, аргумент в пользу византийского происхождения матери
Даниила, приводимый и Баумгартеном и Гралей, — это византийские имена внуков
Романа: Ираклий и Лев, которые ранее не попадались среди Рюриковичей. Это в на-
стоящее время не представляется возможным объяснить.
Но авторы версий о византийском происхождении второй жены Романа не могли
удовлетворительно истолковать отсутствие известий об этом в Галицко-Волынской
летописи. Ведь отсутствие в ней записей за 1199-1200 гг. не объясняет, почему да-
лее летописцы упрямо не упоминают о почетном для галицко-волынского князя бра-
ке с византийкой (даже если бы она была не царевна, а Мария Каматерос). Нашей
летописи в высшей степени присуща тенденция возвеличения Романа и его семейст-
ва, манера неоднократно возвращаться к знаменательным событиям многолетней
давности. Летописцы постоянно восхваляют основателя Галицко-Волынского кня-
жества, неоднократно обращаются к его личности. Представляется, следовательно,
невозможным замалчивание в летописи факта почетного для Романа византийского
происхождения его второй жены. Совсем иное дело, если бы семья его супруги была
не особенно знатной.
Поэтому, вероятно, во второй половине прошлого века начали высказываться
предположения, согласно которым княгиня Анна была местного происхождения.
Церковный историк Н. Чубатый предложил искать вторую жену Романа Мстисла-
вича среди дочерей галицких и волынских князей начала XIII в. Он исходил из того,
что польский князь Лешек женился на дочери луцкого князя Ингвара Ярославича
Гремиславе, а его брат Конрад — на Агафье, дочери Святослава Игоревича, в буду-
щем перемышльского князя. Исходя из этого, Чубатый выдвинул предположение,
будто бы жена Романа Мстиславича происходила из одного из названных семейств,
вероятнее всего — Святослава, на что указывают близкие отношения между Дании-
лом и Конрадом. Кроме того, Роман был двоюродным братом Ингвара, из-за чего его
брак с дочерью последнего был бы невозможен по церковным канонам (Чубатий М.
1стор1я християнства на Pyci-Украпп. Т. 1. Рим; Нью-Йорк, 1965. С. 567-568). Граля
отнесся скептически к предположению Чубатого, справедливо заметив, что Конрад
женился на Агафье только в 1207 г., и эта матримониальная связь не могла повлиять
на выбор жены Романом. Кроме того, по мнению польского историка, брак со Свято-
славной не принес бы Роману никакой выгоды из-за враждебного отношения к нему
Игоревичей, посягавших на его княжество и завладевших им сразу же после его
смерти (Grala. S. 118). Полагаю, что брак с дочерью удельного князя, то ли волын-
ского, то ли галицкого, ничего бы не принес Роману. Эти князья были слабосильны-
ми, не имели прочной социальной базы, что подтверждается хотя бы широко извест-
ным фактом повешения Игоревичей, и среди них Святослава, галицкими боярами
в 1211 г.
На рубеже 40-х и 50-х гг. XX в. Пашуто предложил смелую гипотезу, в соответст-
вии с которой княгиня Анна вышла из среды волынского боярства. Он, однако, не
привел никаких доказательств в пользу своей мысли, лишь прибавил, что Анна опи-
ралась на ту часть бояр, которые были обязаны обогащением ее покойному мужу
(Пашуто. С. 184). Мнение Пашуто подхватила Н. Василенко-Полонская, но не при-
влекла свидетельства источников в ее поддержку. Вслед за Пашуто она отметила
188 Комментарий к летописи
опору Романовой княгини на феодалов-волынян (Полонська-Василенко Н. Княгиня
Романова Анна // Визвольний шлях. Лондон, 1954. № 1). Граля подверг сомнению
предположение Пашуто: на взгляд польского ученого, брак с боярыней был мезаль-
янсом, не приносившим гордому князю существенных выгод. По мнению Грали, по-
следовательная поддержка волынскими боярами Романовой княгини свидетельст-
вует разве что об их уважении к династии и в значительной степени определялась их
соперничеством с галицкими боярами (Grata. S. 117-118). Но аргументы этого уче-
ного не выглядят безукоризненными.
Историки до сих пор не оценили подобающим образом тот факт, что один из пред-
шественников Романа на галицком столе Ярослав Владимирович (1153-1187) свя-
зал свою судьбу с представительницей сильного боярского рода Чагров Анастасией.
Это была длительная и устойчивая связь, от которой Ярослав имел сына Олега, кото-
рому он даже завещал престол, миновав законного сына Владимира. Граля упомина-
ет об этом, но ограничивается замечанием, будто бы «связь с боярской дочерью
должна была вызвать протест галичан» (Grata. S. 117) — как будто эти «галичане»
(бояре) были компактной массой, а не делились на партии, как это было в действи-
тельности. Опора Ярослава на Чагров и, вероятно, на часть других крупных бояр на
некоторое время обеспечила политическую стабильность в Галицком княжестве,
которой так не доставало его сыну и преемнику Владимиру.
Думаю, что вовсе не случайно время второго брака Романа Мстиславича совпало
с объединением им Галичины и Волыни в единое и сильное княжество. Садясь в Га-
личе и начиная борьбу с местным могущественным боярством, князю необходимо
было обеспечить себе поддержку иного боярства — волынского. В подобных услови-
ях женитьба на волынской боярыне была бы логическим и разумным политическим
шагом.
Если принять мнение о волынском боярском происхождении второй жены Рома-
на, то будет понятным упорное и последовательное умолчание летописца о ее родо-
словной, его последовательное нежелание называть княгиню по имени. Галицкий
книжник, можно думать, понимал политическую необходимость подобного брака,
но не мог им гордиться, хотя и относился к княгине с большим пиететом, отмечая ее
ум, волю и решительность.
Автор комментария предпринял попытку определить боярский род, из которого
вышла княгиня Анна. Согласно моим наблюдениям, летопись среди великих галиц-
ких бояр чаще других называет Мирослава. То был самый близкий к Анне и ее детям
боярин, которому поручались важные и деликатные дела дипломатического и воен-
ного характера. Мирослав был правителем при малолетних сыновьях Анны, сопро-
вождал позже Даниила во время многих походов и дипломатических миссий. Он на-
поминает мне Добрыню Никитича, дядю и воспитателя Владимира Святославича.
Будучи приставленным Даниилом к своему союзнику киевскому князю Владимиру
Рюриковичу, боровшемуся против посягательств на Киев черниговского князя Ми-
хаила Всеволодича, Мирослав попал в плен к союзникам Михаила половцам в
1235 г. После этого он исчезает со страниц летописи. Думаю, что княгиня Анна была
сестрой Мирослава (Котляр М. Ф. До питания про в!зант!йське походження матер!
Данила Галицького // Археолопя. 1991. № 2).
Събравшю же Рюрику половци и руси много [и] прийде на Галичь, ос-
тавивъ мнишеский чинъ, 6t бо приялъ боязни ради Романовы (622). Рю-
Комментарий к летописи 189
рик-Василий Ростиславич (умер в 1212 г.), князь овручский, новгородский, киев-
ский, в конце жизни — черниговский, 4-й сын Ростислава Мстилавича Смоленского
(Baumgarten. ТаЫ. IX, 6. Р. 40). В 1181-1194 гг. в союзе со Святославом Всеволоди-
чем черниговским совместно правил в Южной Руси. После смерти Святослава стал
единоличным киевским князем. В 1195 г. испортил отношения со своим зятем Рома-
ном Мстиславичем, сначала дав ему владения на юге Киевщины, а затем отняв в
пользу владимиро-суздальского князя Всеволода Юрьевича. В 1204 г. Роман схва-
тил Рюрика, который в 1203 г. вместе с половцами страшно разграбил Киев (кото-
рый перед тем потерял), и насильно постриг его в монахи. Но после гибели Романа в
1205 г. Рюрик, по образному выражению северорусского летописца, «смета с себе
чернечьскыЪ порты и сЪде КыевЪ» (Лавр. Стб. 426). Следует согласиться с основан-
ным на свидетельствах Лаврентьевской летописи мнением Грушевского, что этот
первый поход Рюрика на Галич состоялся вскоре после смерти Романа, осенью
1205 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 7).
И пришедшю ему (Рюрику. — Ред.) на Галичь, и cptmoiua его бояре га-
лицкии и вълодимерьстии у Никулина, на рЪцЪ Cepemt (622-623). Мику-
лин, ныне С. Микулинцы Теребовлянского р-на Тернопольской обл. Впервые упомя-
нут в Киевской летописи под 1144 г. Как и в только что процитированном сообще-
нии, в Киевском изводе указывается порубежное (с Киевщиной) положение Мику-
лина (Котляр. Формирование. С. 95).
Пришедшю же Рюрику в Галичь, и не успЪвшю ни что же за то, 6t по
смерти Романов^ снималъся король съ ятровью своею, в СяноцЪ: и при-
ялъ бо 6t Данила яко милаго сына своего, оставилъ бо бЪ у него (в Гали-
че. — Ред.) засаду (623). Тем самым венгерский король Андрей II взял под покрови-
тельство (протекторат?), конечно же, преследуя собственные цели, Галицко-Волын-
ское княжество, стоявшее на пороге распада. Это подтверждается и венгерским ис-
точником: в Галиче был поставлен венгерский гарнизон во главе с палатином Могом
(Fejer. Т. III. V. 1. Р. 32). Наш летописец зовет его Мокием.
События следующего, 1206 г. остались неосвещенными в Галицкой летописи. За-
то северорусская Лаврентьевская летопись четко описывает их. Когда неугомонный
Рюрик Ростиславич в союзе с черниговскими князьями Ольговичами вновь двинул-
ся на Галич, в события вмешались венгерский король Андрей II и польский князь Ле-
шек Белый: «Королю же перешедшю чересъ горы1 и слыша, оже ляхове идуть к Во-
лодимерю (Волынскому. — Ред.) Олговичемь в помочь, пойде к нимъ поперекъ к Во-
лодимерю» (Лавр. Стб. 427). Исходя из дальнейших слов этого источника: «король
же омиривъ Ляхы» некоторые историки решили, что было подписано соглашение
между Андреем II и Лешеком о взятии под покровительство вдовы Романа с детьми.
Возможно, тогда и возник польско-венгерский план приглашения в Галич князя со
стороны. Выбор пал на сына Всеволода Большое Гнездо Ярослава, занимавшего вто-
ростепенный удельный стол в Северо-Восточной Руси (см., напр.: Грушевський. III.
С. 19-20). Впрочем, как думал Пашуто, венгерское правительство позвало из Пе-
реславля Залесского Ярослава Всеволодича в Галич по просьбе княгини Анны и вы-
вело из города свой гарнизон (Пашуто. С. 243; см.: Лавр. Стб. 427). Возможно, она
1 Со второй половины XII в. естественным рубежом между Галицким княжеством и Венгрией
стала «Гора», Карпатский хребет.
190 Комментарий к летописи
надеялась на то, что приход Ярослава сможет защитить Галич и княжество от бояр и
их марионеток, черниговских Игоревичей, которые вскоре завладели и Галицкой и
Волынской землями, поскольку Владимир Игоревич опередил переяславского князя
(Лавр. Стб. 427).
О существовании при жизни Романа Мстиславича тройственного русско-венгер-
ско-польского союзного соглашения ясно свидетельствует одно из последующих со-
общений Галицкой летописи, относящееся к 1206 г. Лешек Белый «посла посолъ
свой Вячеслава Лысого, рекый королеви: "Азъ не помянухъ звады (ссоры. —
Ред.) Романовы... Клялася бо 6tcma (мы с тобой. — Ред.), яко оставшю в животЪ
племени его (Романа. — Ред.) любовь имЪти ...НынЪ же иде/мъ и! вземше пре-
daeet имъ отчъство их”» (624). — Тройственный союз был заключен, скорее всего,
в конце 1204 — начале 1205 г. (Wlodarski. S. 268).
Приведоша Кормиличича, иже 6t загналъ великый князь Романъ,
невЪры ради: словяху бо Игоревича (623). Владислав Кормильчич был могуще-
ственным галицким боярином, главой враждебной Романовичам партии. Был сыном
«кормильца», пестуна, вероятно, предшественника Романа на галицком столе Вла-
димира Ярославича. Слова «славяху бо Игоревича» и последующее вокняжение сы-
новей Игоря Святославича в Галицко-Волынской Руси свидетельствуют о том, что
еще при жизни Романа боярские олигархи решили избавиться от властного князя
и вступили в отношения с Игоревичами.
Посадиша в Галичи Володимера, а Романа въ ЗвинигородЪ (623). Влади-
мир был старшим сыном Игоря Святославича. Женат на дочери половецкого хана
Кончака Свободе (Baumgarten. ТаЫ. IV, 44. Р. 21). Принял участие в походе на Га-
лич 1206 г. среди прочих южнорусских князей, главным образом Ольговичей. Роман
же был вторым сыном Игоря Святославича. Это было начало растерзания боярами
недавно еще единого тела Галицко-Волынского великого княжества. Вначале они
отдали пришлым князьям Галичину, далее настала очередь Волыни. Игоревичи
обосновались в Галиче летом 1206 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 8).
Наутрии же yetdaeuiu княгини, съвЪтъ сътвори с Мирославомъ [и] съ
дядькомъ, и на ночь бЪжаша в Ляхы (624). Поведанная далее история отчаяния
и бегства семейства Романа из Владимира Волынского в Польшу чрезмерно драма-
тизирована летописцем, хотя положение Анны с сыновьями и без того было тяже-
лым. Игоревичи потребовали от владимирской городской общины выдачи Романови-
чей в конце 1206 — начале 1207 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 9). Но напрасно
галицкий книжник утверждал, будто бы княгиня не знала, куда ей деваться, — ведь
читатель уже знает, что существовал союзный договор между Романом и Лешеком.
Думаю, что княгиня с детьми вовсе не выбиралась из города тайно и ночью через
пролом в деревянной стене «заборалах» Владимира, а открыто и демонстративно по-
кинула город в сопровождении свиты преданных ей волынских бояр и дружины му-
жа, потому что против Игоревичей и враждебных ей боярских отрядов было не усто-
ять (Котляр. С. 35-36).
Король... остави же Данила у себе, а Лестько княгиню и Василка в себе
(624). Наряду с формальным преимущественно соблюдением союзнических обяза-
тельств в отношении семьи Романа Мстиславича венгерский король и польский
князь подписали, вероятно, в том же 1206 г. договор о разделе сфер влияния в Галиц-
ко-Волынской Руси. Высказывалось мнение, что краковский князь охотно приютил
Комментарий к летописи 191
у себя княгиню Анну, дабы, прикрываясь защитой ее прав, утвердиться на Волыни,
и сам предложил венгерскому королю союз для вооруженной борьбы за Галицко-Во-
лынскую Русь. Поэтому-то Лешек отослал в Венгрию княжича Даниила — в своеоб-
разные заложники (Пашуто. С. 195).
Между тем внутриполитическое положение Галицко-Волынской Руси того вре-
мени выглядело следующим образом. Галич был захвачен Владимиром Игоревичем,
Звенигород — его братом Романом, Владимир — еще одним братом Святославом.
А несколько крупных городов с волостями перешли под власть ранее зависимых от
Романа Мстиславича князей. В Восточной Волыни (Луцк, Дорогобуж и Шумск) си-
дел Ингварь Ярославич, в Белзе — Александр Всеволодич, в Пересопнице — Мсти-
слав Немой, в Турове и Пинске — соответственно Владимир и Ростислав Святопол-
чичи, в других городах — бояре-«держатели» (Пашуто. С. 195).
Мятежь бысть межи братома... Романъ же еха въ Угры, и поемъ Угры
и бився съ братомъ, и побЪди вьза Галичь, а Володимеръ бежа в Путивль
(624-625). Время события указывает Воскресенская летопись под 1208 г.: «Угри то-
гда прогнаша из Галича Володимера Игоревича, а брата его Романа посадиша въ
нем» (Воскр. С. 116). Рассмотрев параллельные известия Галицко-Волынского и
Лаврентьевского сводов, Грушевский согласился с этой датой (Грушевський. Хро-
нольопя. С. 8-9). Овладев Галичем при помощи Венгрии, Роман Игоревич неминуе-
мо превращался в венгерскую марионетку, а бояре стремились держать его в своих
руках. Это в недалеком будущем приведет к конфликту Романа и его братьев с бояр-
ской олигархией Галича и земли. Хотя Роман и овладел Галичем с венгерской помо-
щью, но сидел в нем недолго и непрочно, будучи изгнан в 1210 г. киевским князем
Ростиславом Рюриковичем (Пашуто. С. 196). Речь идет о сообщении Воскресенской
летописи: «Ростислав Рюриковичь сЪде в Галичи, а Романа Игоревича выгнаша; осе-
ни тоя же выгнаша из Галича Ростислава Рюриковича, а Романа Игоревича посади-
ша съ братомъ» (Воскр. С. 116-117). Грушевский полагал, что, захватив Галич при
помощи венгров, Роман Игоревич восстановил против себя бояр. Сообщению позд-
него источника ученый доверял: «Известия Воскресенского свода о галицких собы-
тиях в этой части самостоятельны, и в других случаях, где мы можем их контролиро-
вать, все подробны (т. е. верны. — Ред.)» (Грушевський. III. С. 24).
Възведе Александръ Лестка и Кондрата. И прийдошя ляхове на Воло-
димерь... (625). Двоюродный брат Романовичей Александр белзский был сыном
Всеволода Мстиславича, тоже князя Белза. Александр был женат на дочери киев-
ского князя Владимира Рюриковича (Baumgarten. Tabl. XIII. 1. Р. 58) и постоянно
опирался на поддержку тестя. В 1209 г. (Пашуто. С. 196) на Волынь двинулись объ-
единенные войска малопольского князя Лешека и мазовецкого — Конрада I (см.
о нем ниже), призванные Александром, который, очевидно, как племянник Романа
Мстиславича, считал законными свои права на Волынскую землю. Завладев г. Вла-
димиром, поляки схватили Святослава Игоревича, отослали его в Польшу, а на его
место посадили Александра. Город был разграблен поляками, что вызвало гнев вла-
димирских горожан. Высказывалась сомнительная мысль, будто бы самому Лешеку
мешала утвердиться во Владимире принадлежность Волыни потомкам Изяслава
Мстиславича и его внука Романа, что давало себя знать в существовании там силь-
ной и преданной Романовичам боярской партии (Wilkiewicz. S. 26). Но вряд ли Ле-
шек мечтал стать волынским князем — этому препятствовало древнерусское кня-
192 Комментарий к летописи_________________________________________________
жеское право и древняя традиция, согласно которой занимать княжеские столы име-
ли право лишь Рюриковичи. Столь же некорректными следует считать соображения
польской исследовательницы о том, будто бы продолжительному княжению Рома-
новичей во Владимире мешало их неполнолетие: достаточно вспомнить Владимира
Святославича и его брата Олега древлянского, которых отец еще маленькими маль-
чиками послал княжить соответственно в Новгород Великий и Овруч.
[Тогда же яша Володимера пиньскаго, 6t бо Инъгваръ с Ляхы и Мьсти-
славъ] (625). Речь идет о Владимире, пинском князе в 1228-1229 гг., сыне Рости-
слава Святополчича, княжившего в Пинске в 1207, 1228-1232 гг. (Baumgarten.
Tabl. II, 30; Донской. № 337. С. 127; № 458. С. 161). Ингвар был луцким, а в период
между 1202 и 1212 гг. побывал и киевским князем. Он старший сын луцкого князя
Ярослава Изяславича и не известной по имени дочери богемского князя Владисла-
ва III (Baumgarten. Tabl. V, 39; Tabl. XIV, 1). Упомянутый здесь Мстислав, вероятно,
пересопницкий тогда князь по прозвищу Немой — родной брат Ингвара (Baumgar-
ten. Tabl. XIV, 2).
[По томъ же ctde Инъгваръ в Володимеръ]. / Поя у него Лестко
дъщеръ и пусти (625). Хронология и смысл событий остаются неясными. Грушев-
ский заметил, что можно разве что приблизительно датировать переход Ингвара во
Владимир 1209-м г., второе княжение Александра — 1210-м, считая, что для всех
этих изменений нужно было какое-то время (Грушевський. Хронольопя. С. 9-10).
Действительно, династический брак Лешека должен был просуществовать не менее
года, в течение которого он мог рассориться с Ингваром. Влодарский полагал, что
Ингвар не пользовался симпатиями владимирского боярства, продолжавшего дер-
жаться Романовичей (Wlodarski. Polityka ruska. S. 40). Прибавлю к этому, что Ле-
шек стремился de facto присоединить Волынь к своему Малопольскому княжеству,
противясь утверждению там Романовичей и сажая на стол г. Владимира слабосиль-
ных и зависимых от него князей.
Приехаша берестяне ко Лесткови и просиша Романовое и дЪтяте...
И вдасть имъ, да владЪетъ ими; они же с великою радостию стрЪтоша и,
яко великого Романа жива видящей (625). Значение этого события трудно пере-
оценить: община большого и богатого волынского города призвала потомков Романа
на княжение. С этого дня начинается собирание юными еще Романовичами волын-
ской «полуотчины». Историки считают, что это произошло одновременно с непро-
должительным пребыванием Ингвара во Владимире. Однако дальнейшая судьба Ро-
мановичей и самого г. Берестья остается неясной. Влодарский думал, что они поте-
ряли этот город, когда Александр вернулся во Владимир и отдал Василько Белз. То-
гда «Лешек забрал порубежное Берестье себе (Wlodarski. Polityka ruska. S. 40). На-
против, Вилкевич-Вавриньчикова допускает, что когда Василько перевели в Белз,
Берестье вернулось к Александру Всеволодичу, удержавшему за собой земли между
Вепрем и Бугом. А уже потом, в 1213 г., Берестье досталось «Лешеку, Василько же
получил мелкую Каменецкую волость^Пк1еш1сг. S. 23-24). Согласно свидетельст-
вам Галицко-Волынской летописи, как кажется Влодарскому, в 1217-1219 гг. Бере-
стье находилось в польских руках (Wlodarski. Polityka ruska. S. 46-47). Заслужива-
ет внимания мнение Вилкевич-Вавриньчиковой, что до 1214-1215 гг. «Лешек завла-
дел широкой полосой порубежных земель на восток от Вепря, на север от Белзской
земли. Эта полоса проходила выше Грубешова по Бугу, на север, далее за Буг, по его
Комментарий к летописи 193
правому берегу, водоразделом Буга и Пины (Пны), по верхней Ясельде и Нареву до
границ Мазовии. В близком ему географически Владимире Лешек сажал зависимых
от него князей. Когда Даниила посадили во Владимире, ему было лишь 13 лет, и он
будто бы во всем зависел от малопольского князя (Wilkiewicz. S. 24).
Олександръ же съвЪтомъ Лестъковымъ прия Володимерь,.. Угровескъ,
Верещинъ, Столпъе, Комовь, и да Василкови Белзъ (625). Перечисленные го-
рода еще не раз выступят в Галицко-Волынской летописи как устойчивый террито-
риальный комплекс. Далее летописец назовет их «украйной», т. е. окраиной, краем
Волынской земли. В этом же порядке книжник перечислит их в рассказе о возвра-
щении Даниилом этой части забужских земель: «Данилу жь...еха съ братомъ, и
прия Берестий, и Угровескъ, и Верещинъ, и Столпье, Комовь и всю украйну»
(С. 634). Эта волынская «украйна» могла сложиться ранее первого упоминания о
ней. Возможно, упомянутые укрепленные замки возвел еще Роман Мстиславич. Пе-
речисленные города между Западным Бугом и Вепрем вовсе не исследованы архео-
логами и локализуются при помощи топонимических аналогий. Вижу определенную
закономерность в том, что археологи до сей поры не обнаружили остатков городов в
этой части волынской «украйны». Они были оборонительными крепостями, поэтому
в них не могло остаться заметных следов деятельности ремесленно-торгового насе-
ления. Сами же оборонительные сооружения этих замков (за исключением знаме-
нитой башни-донжона в Столпье) были, вероятнее всего, разрушены польским пра-
вительством, когда оно во второй половине XIV в. захватило большую часть Волыни
(Котляр. Формирование. С. 147-148. Приблизительную локализацию этих крепо-
стей см.: Погодин, Погодин. Исследования, Дашкевич, Иванов, Андрияшев и др.).
После Александра Всеволодича «украйной» завладел Лешек, о чем узнаем из лето-
писи, в частности, из только что процитированного ее фрагмента, в котором речь
шла о ее «приятии» Романовичами. Белз был одним из древнейших городов на земле
Волыни. Впервые упоминается в «Повести временных лет» под 1030 г. (ПВЛ. 1.
С. 101). С начала 1170-х гг. до конца XIII в. был центром удельного княжества. В пер-
вой трети XIII в. белзский князь Александр Всеволодич безуспешно стремился со-
средоточить под своей властью Волынь. Сохранилось городище Белза площадью
400 х 190 м (Чачковський Л. Княжий Белз // ЗНТШ. Т. 154. 1937. С. 15-310).
Литва же и ятвязЪ воеваху, и повоеваша же Турискъ и около Комова
оли и до Черьвня... и застава въ Уханяхъ #3(626). Исходя из последовательно-
сти событий, это нападение объединенных сил Литвы и Ятвяжской земли можно бы-
ло бы датировать 1210 г. Такого мнения придерживался и Грушевский (Хронольо-
пя.С. 10). Турийск был расположен на востоке Волынской земли, в верхнем течении
р. Турьи. Как видим, враг ворвался в северную часть Волыни, от западных до восточ-
ных рубежей. Впервые Турийск назван летописью под 1097 г. (ПВЛ. 1. С. 177). Со-
хранилось круглое в плане городище диаметром около 100 м. Культурный слой ука-
зывает на то, что крепость была построена во второй половине X — начале XI в.
(Котляр. Формирование. С. 53-54). Одним из древнейших городов (вернее, протого-
родов) на Волынской земле был Червен. Впервые упомянут в летописи под 981 г.
(ПВЛ. 1. С. 58). Червен был расположен при впадении р. Синюхи в р. Гучву, левый
приток Западного Буга. Возник в последней четверти X в., во время соперничества
Древнерусского и Древнепольского государств за земли между Бугом и Вепрем
(Котляр. Формирование. С. 29). Напротив, молодым городом или крепостью были
194 Комментарий к летописи
Ухани, прикрывавшие Владимир Волынский с Запада. Расположены приблизитель-
но в 30 км на юго-восток от Орельска, упомянутого выше в нашей летописи в расска-
зе о разводе Лешека с дочерью Ингвара (Котляр. Формирование. С. 148).
Андрей же и король увидЪвь безаконие галицкое и мятежь, и посла Бе-
недикта с вой [своими], и яша Романа в бани мыющися и посла ихъ въ Уг-
ры (626). Наиболее вероятным представляется отнесение этого события к концу
1210 — началу 1211 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 10-11).
Пояша же галичане Мьстислава [на] Бенедикта... (626). Речь идет о по-
пытке бояр избавиться от невыгодной для них на этот раз венгерской оккупации,
противопоставив ей приглашенного со стороны слабосильного в те годы князя-ма-
рионетку, Мстислава пересопницкого. Однако эта акция оказалась непродуманной
и неподготовленной. «Мстислав, видимо, быстро собрался с очень малыми силами,
поэтому галичане (бояре. — Ред.) не поддержали его, и он, осмеянный, должен был
вернуться ни с чем» (Грушевський. III. С. 25). Судя по темпам развития событий, не-
удачный поход Мстислава пересопницкого на Галич случился весной 1211г. Упомя-
нутый в этом отрывке летописи Илья Щепанович был главой одного из могущест-
венных боярских кланов.
И по семь скажемь о Галичин^ могилЪ и о началЪ Галича, откуду ся
почалъ (626). Одно из красноречивых свидетельств нетрадиционности Летописца
Даниила Галицкого, как и всей Галицко- Волынской летописи. Его составители сво-
бодно передвигаются во временном пространстве, забегая вперед и отступая назад
(об этом кратко было сказано во вступительной статье и более подробно в кн.: Кот-
ляр. Л1топис). В данном случае повествователь (или позднейшие составители и ре-
дакторы) не выполнил своего обещания — жаль, потому что мы имели б древнее
предание об основании Галича, города, возникновение и начальная история кото-
рого (до 1140 г., когда он впервые появляется в письменных источниках) остается
неясной.
Романъ же утече изъ Угоръ, и послаша галичане его къ брату его Во-
лодимеру... (626). Вероятно, антивенгерская партия в Галиче набирала силу, ис-
пользуя народное стремление избавиться от венгерской оккупации. Узнав о полити-
ческой ситуации в Галиче и земле, Роман Игоревич бежал из Венгрии, где его, види-
мо, не очень охраняли, и подался в родовое гнездо — Путивль, там находились его
старший брат Владимир и младший — Святослав. Именно в Путивль явились послы
от галицких бояр (Пашуто. С. 197).
Ctde же Володимерь в Галичи, а Романъ въ ЗвинигородЪ, а Святославь в
Перемышли, а сынови своему да Теребовль Изяславу (627). Как свидетельст-
вуют последующие строки Летописца Даниила, Владимир Игоревич послал сына
Всеволода с дарами к венгерскому королю, наверное, чтобы извиниться за изгнание
из Галича Бенедикта с гарнизоном и попытаться обеспечить нейтралитет Венгрии.
Кажется, вначале это ему удалось (см.: Грушевський. III. С. 25). Галицкий Звениго-
род был стольным градом одноименного княжества. Впервые упомянут в «Повести
временных лет» под 1086 г. (ПВЛ. 1.С. 136). Городище площадью 12 га расположено
на взгорье, защищенном двумя рукавами р. Белки и болотами, делавшими город поч-
ти неприступным (Ратин О. О. Л1тописний Звенигород // Археолопя. К., 1973.
№ 12. С. 87-94). Раскопками 1982-1983 гг. обнаружены фундаменты княжеского
дворца и двух церквей. Перемышль, по-видимому, был древнейшим городом на тер-
Комментарий к летописи 195
ритории Галицкой земли. Впервые упомянут в «Повести временных лет» под 981 г.
(ПВЛ. 1. С. 58). По археологическим свидетельствам, город возник во второй поло-
вине X в. Детинец был небольшим, площадью около 1 га. У его подножья лежал раз-
деленный р. Сан посад (Подградье). В первой половине XIII в. городская застройка
достигала более 30 га. В наивысшей части детинца открыты каменные постройки на-
чала XI в: ротонда и, вероятно, княжеский дворец (KuniszA. Przemysl w pradziejach i
wczesnym sredniowieczu. Przemysl, 1981. 200 s.). В отличие от двух только что на-
званных городов древний Теребовль изучен мало. Впервые упоминается в «Повести
временных лет» под 1097 г. как центр Теребовльского княжества (ПВЛ. 1. С. 171).
До сих пор детинец Теребовля не найден. Допускают, что он стоял на Замковой горе
(Ратич. С. 70-71), но древнерусский слой там не обнаружен.
Король же Андрей, и бояре угорстии и вся земля хотяше дати дъщеръ
свою за князя Данила, обЪма дЪтьскама бывшими: зане сына у него не 6t
(627). Это загадочное сообщение нашего источника, если исходить из логики разви-
тия событий и последовательности самого изложения (достаточно относительной в
этом случае), можно отнести к весне 1211 г. Однако, как заметил еще Грушевский,
сын и наследник Андрея II Бела родился в 1206 г. Поэтому, считал он, приведенное
только что известие оказалось не на месте и относится ко времени непосредственно
после смерти Романа (Грушевський. III. С. 26-27). Мне же кажется более вероят-
ным, что династический брак между венгерским королевским и галицко-волынским
великокняжеским домами был задуман еще при жизни Романа Мстиславича и зало-
жен в фундамент тройственного русско-венгерско-польского союза в 1204 или пер-
вой половине 1205 г.
Убиен бысть царь великий Филипъ Римъский... (627)1 В открывающемся
этими словами тексте освещена история заключительного этапа борьбы между дву-
мя германскими феодальными группировками: Гогенштауфенами и Вельфами, в ко-
торой наряду с германскими баронами приняли участие папская курия, английский
и французский короли. Вследствие переворота к власти в Германии пришел От-
тон IV Вельф, которого папа Иннокентий III короновал в Риме императором в 1209 г.
А его предшественник Филипп Швабский (1177-1208), сын Фридриха Барбароссы,
был убит собственным вассалом Оттоном Виттельсбахским. Королева же, по науще-
нию которой возник заговор, была в девичестве венгерской принцессой Гертрудой,
дочерью Андрея II. Ее дочь вышла замуж за тюрингского ландграфа («Лонокрабови-
ча» нашей летописи) Людовика IV (1200-1227). После гибели Людовика во время
V Крестового похода она стала монашенкой под именем Эльжбеты (Елизаветы)
и вскоре (в 1231 г.) умерла. Согласно исследованиям Грушевского, Филипп был
убит в июле 1203 г., а Елизавета была обручена с Людовиком тюрингским в 1211 г.
и вывезена тогда же в Тюрингию. В то время Даниил пребывал в Венгрии, благодаря
чему, как полагает историк, этот рассказ попал в летопись (Грушевський. Хроно-
льопя.С. 11).
СъвЪтъ же сътвориша Игоревичи на бояре галицкыи, [да] избиють
ихъ... (627). Игоревичи, вероятно, решили воспользоваться опытом жестокой борь-
бы с боярством своего великого предшественника Романа Мстиславича. Но у них не
1 Комментарий к тексту, начинающемуся словами о Филиппе и Эльжбете, написан А. Б. Го-
ловко.
196 Комментарий к летописи
было ни силы, ни авторитета Романа, не было и опоры среди горожан Владимира, Га-
лича и других городов, потому что они были пришельцами, не имевшими местных
корней. В глазах галицкого общества они к тому же были узурпаторами, отнявшими
престол у Романовичей. Да и политическая обстановка в княжестве не благоприят-
ствовала Игоревичам. Историки обычно считают преувеличенной сообщаемую ле-
тописью цифру погибших бояр (500) (см., напр.: Грушевський. III. С. 26). Все же
число погибших должно было быть немалым. Имущество убитых и беглецов в Венг-
рию Игоревичи присвоили, что следует из последующего повествования нашей ле-
тописи. Исходя из последовательности развития событий, Грушевский справедливо
относил «боярскую резню» к лету 1211 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 11).
Просиша у короля угоръскаго: «Дай намъ отчина к Галичю Данила,
ать с нимъ приймемъ [и] отъ Игоревичевь (627). После гибели Романа Венг-
рия начала зариться на Галицкую землю, скрывая свои намерения за союзными со-
глашениями с княгиней Анной и добрыми словами в адрес малолетних Романови-
чей. Поэтому король Андрей II с «великою любовью» откликнулся на призывы бо-
яр-эмигрантов. Грушевский думал, что зачинщиком последующей кампании венгер-
ского войска был «извечный враг Романова рода Владислав Кормильчич» (Грушев-
ский. Ш. С. 27). Венгерское войско во главе с палатином Потом двинулось на Русь
обычным путем, через Санок, и подошло к Перемышлю. Кампания началась в конце
августа или в начале сентября 1211 г.
И пришедшю [же] Володиславу къ граду и рече имъ: «Братие! Почто
смущаетеся? Не сеи ли избиша отци ваши и братию вашю, а инии имЪниа
ваша разграбиша,». а отьчествии вашими владЪша инии пришелци?» (628).
Речь Владислава произвела нужное ему воздействие на перемышлян, и они отвори-
ли ворота перед венграми и кучкой бояр.
Звенигородцемъ же крепко борющимся имъ с ними и не пущающихъ къ
граду». (628). Последующее перечисление сил волынян представляет собой боль-
шую научную ценность, бросая свет на отношения сюзеренитета-вассалитета в та-
мошнем обществе: от восьмилетнего Василько Романовича пришло много великих
бояр и «вой отъ Белза», т. е. городское ополчение. Из последующего текста узнаем,
что Ингвар луцкий прислал воинов также от Шумска и Дорогобужа.
Шумск расположен в Погорине, на рубеже Волыни с Киевщиной. Впервые упо-
мянут в Киевской летописи под 1149 г. (Киев. С. 270). Во второй половине XII —
первой трети XIII в. был по временам центром княжеского удела. В 1220-х гг. Дани-
ил Романович воссоединил Шумское удельное княжество с Волынью (Антоно-
вич В. Б. О местоположении летописных городов Шумска и Пересопницы // Труды
XI Археологического съезда. Т. 1. К., 1901). Как и Шумск, Дорогобуж был волын-
ским городом на кордоне с Киевской землей. Впервые упомянут в «Повести времен-
ных лет» под 1084 г. (ПВЛ. 1. С. 135). Сохранилось городище 70x100 м, окруженное
сложной системой валов и рвов. Древнейший культурный слой датируется X в.
В конце XI—XII в. был центром вначале Дорогобужского, а затем и Погоринского
княжества (Андрияшев. С. 76; Раппопорт П. А. Военное зодчество западнорусских
земель X-XIV вв. // МПА. 1967. № 140. С. 65, 66). Присланная Лешеком помощь
под водительством крупнейшего польского вельможи свидетельствует об исполне-
нии им условий тройственного русско-венгерско-польского соглашения.
Комментарий к летописи 197
И приехаша же и половци Романови на помощь, Изяславь с ними Воло-
димерь (628). Чернигово-северские Игоревичи проводили в отношении Половец-
кой степи традиционную политику союзов и наведения кочевников на родную зем-
лю, основанную их родоначальником Олегом Святославичем, метко названным за
это в «Слове о полку Игореве» Гориславичем. О старшем сыне Владимира Игореви-
ча Изяславе подробно будет рассказано в комментарии далее.
Романъ изыйде из града, помощи ища в рускыхъ киязехъ (629). Эти слова
кажутся загадочными, ибо неясно, у каких именно «русских князей» собирался про-
сить помощи Роман Игоревич, — ведь все ближние волынские князья приняли уча-
стие в направленной против Игоревичей коалиции. Наиболее вероятным выглядит
предположение, что Роман стремился в Киев, где сидел его свояк Всеволод Свято-
славич Чермный (Грушевський. Ш. С. 28). Однако Роман попал в плен к Даниилу и
волынским князьям. Подобная судьба постигла вскоре и его братьев Святослава и
Ростислава.
Тогда же бояре володимерстии и галицкии... и воеводы угорскии посади-
ша князя Данила на столЪ отца своего... (629). Эта торжественная запись ис-
точника ясно свидетельствует о том, кто был подлинным хозяином Галицко-Волын-
ской Руси. Великое боярство, лидеры которого с уважением названы летописцем
(Вячеслав владимирский и Владислав галицкий), и посадило «отчича» в Галиче и
земле, которые оно считало принадлежащими ему, боярству. Слова «король же
Андрей не забы любви своея пръвыа, юже имЪаьие къ брату си великому князю
Романови» (629-630, представляют собой стойкую в древнерусских источниках
формулу существования союзного соглашения между государями и четко свиде-
тельствуют о том, что Андрей II демонстративно выполнял условия тройственного
русско-венгерско-польского договора.
Ятымъ же бывшимъ княземъ, Роману, Ростиславу, Святославу ... пре-
дани бывши иа повышение, месяца сентября (630). Единственный в истории
Древней Руси случай публичной и демонстративной расправы бояр над членами
династии Рюриковичей, демонстрирующий исключительное могущество галицкого
боярства, сравнимое разве что с силой бояр Новгорода Великого. Историки спорят
по поводу того, скольких Игоревичей повесили в Галиче — двух или трех. Грушев-
ский почему-то считал, что двух, исходя из слов Всеволода Чермного, отраженных
Новгородской первой летописью младшего извода: «Братью мою есте два князя по-
весиле...» (Новг. С. 251). Но аргументы историка в пользу того, почему следует до-
верять далекой Новгородской, а не местной Галицкой летописи, кажутся мне очень
сомнительными. Считаю поэтому, что следует принять версию о повешении в Галиче
трех Игоревичей. Лишь старшему, Владимиру, посчастливилось спастись бегством.
Данилу же княжащю в Галичи, тако младу сущю, яко и мате ре своея
не позна (630). В этих словах проступает фольклорный мотив малолетства героя,
способного уже в младенчестве вершить большие дела. В действительности же Да-
ниил был тогда не так уж и мал — ему исполнилось десять лет. Правда, часть своей,
тогда еще короткой, жизни он провел в Венгрии, но все же вряд ли мог забыть мать...
Галичане же выгиаша Данилову матеръ из Галича... (630). Событие, на
наш взгляд, можно датировать последними месяцами 1211г.: вряд ли галицкое бояр-
ство могло дольше терпеть властную и энергичную княгиню Анну, стремившуюся
отнять у него власть. Галицкий книжник недвусмысленно заметил: «хотяще бо
198 Комментарий к летописи
княжЯяш сама». Эпизод с плачем Даниила и взрывом гнева у маленького мальчика
должен был, вероятно, по мысли летописца, очертить сильный характер княжича.
Прийде король в Галичь, и приведе... великую княгиню Романову.» Рече
имъ: «Вълодиславь княжится, а ятровь мою выгналъ(ЬЗО). Вероятно, новый
поход венгерского короля на Галич состоялся зимой 1212/13 г. (Грушевський. Хро-
нольопя. С. 12). Слова «съвЪть сътвори» (король с Анной и владимирскими бояра-
ми) следует, по моему мнению, понимать так, что Андрей II специальным соглаше-
нием с княгиней обязался восстановить Даниила на галицком.столе. Но обязатель-
ства не сдержал.
Яту [же] бывшю Володиславу и Судиславу и Филипу.» (630). Арест по
приказу короля глав боярской олигархии Галича и Галицкой земли выглядит нело-
гичным при учете двуличной политики Андрея II относительно Романовичей. Веро-
ятно, дело было в сговоре с Лешеком Белым, с которым они уже тогда решили разде-
лить между собой Галицкую землю, но до поры вынуждены были рядиться в тоги
бескорыстных защитников Анны и ее сыновей. Однако даже эта двурушническая
политика короля оказалась непоследовательной.
Прийде Мьстиславь с ними къ Бозъку... (631). Мстислав Немой вновь сде-
лался фигурантом в руках великого галицкого боярства, враждебного Романовичам.
«Бозъкъ», — вероятно, Бужск, город или крепость на рубеже Волынской и Галицкой
земель. Впервые упоминается в летописи под 1097 г. (ПВЛ. 1. С. 176). На месте
древнего Бужска сохранилось два городища, оба в плохом состоянии. Археологи об-
наружили на обеих материалы времен Киевской Руси (Ратич. С. 20). Вокняжение
Мстислава в Галиче приходится на 1212 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 12).
Княгини же Романова, съ сыномъ своимъ Даниломъ и съ Вячеславомъ
Толстымъ, бЪжа[вша] въ Угры, а Василко с Мирославомъ еха[ша] въ
Белзъ (631). Не известно отчего король не защитил Романовичей в Галиче, хотя со-
всем недавно способствовал их утверждению в нем. За всем этим, вероятно, крылся
расчет: воспользоваться услугами бояр, дабы утвердить свою власть в стольном гра-
де Галицкой земли. Принимая во внимание темпы развития событий, следует поло-
жить на первую половину 1213 г. бегство Анны с Даниилом в Венгрию и возвраще-
ние Василько в Белз. Можно думать, что, потеряв пусть даже формальную защиту
Андрея II, княгиня опасалась оставаться в Галиче лицом к лицу с враждебным ей бо-
ярством.
Времени же минувшю, король cntauie рать велику (631). Грушевский да-
тировал этот новый поход короля началом осени 1213 г. (Грушевський. Хронольопя.
С. 12). С этого времени обостряется соперничество между Венгрией и Польшей за
наследие Романа Мстиславича, что доказывается, в частности, следующей записью
нашего источника:
Прийде Лестко къ Белзу, убЪженъ Олександромъ (631). Этот поход поль-
ского князя, равно как и последующее отнятие Белза у Василько можно относить к
той же осени 1213 г. Александр Всеволодич использовался Лешеком как козырная
карта в соревновании с Андреем II. Не стоит и забывать, что Белз с волостью был на-
следственным владением Александра.
И бояре вси [не] изневЪришася, но идоша вси съ княземь Василкомъ в
Каменець (631). Этот Каменец соответствует г. Камню-Каширскому Волынской обл.
Расположен на р. Цыре, притоке Припяти. Из летописи известно, что город был
Комментарий к летописи 199
хорошо укреплен. Археологически он до сих пор не изучен (Котляр. Формирование.
С. 148-149). Вмешательство Лешека в галицкие события в то время отмечают
и польские историки. В 1211 г. польский князь помог Андрею II посадить Даниила в
Галиче. Затем Лешек воспользовался усобицами в Венгрии, о которых наша лето-
пись рассказывает ниже, и дал приют Даниилу в Кракове. Поход Лешека на Галич не
принес успеха, и Романовичам пришлось осесть в малых волынских городах Тихо-
мле и Перемыле (Wilkiewicz. S. 24- 25). Прибавлю к этому, что Лешек вовсе не со-
бирался возвращать Галич Романовичам, а уже тогда вынашивал планы раздела с
Венгрией Галицко-Волынской Руси. Верность Романовичам основной части крупно-
го волынского боярства и воинства давала им надежды в деле объединения Волын-
ской, а потом и Галицкой земли.
Ставше же въ манастыри ЛелесовЪ (631). Из контекста сообщения выхо-
дит, что речь идет о галицком поселении на рубеже с Венгрией. Дашкевич связывал
Лелесов монастырь с Теличем (южнее от него) и полагал, что там проходил один из
наиболее употребительных путей из Руси в Венгрию (Дашкевич. С. 66). Телич упо-
мянут в Волынской части нашей летописи приблизительно под 1262 г. Источник ри-
сует его порубежным городом Галицкой земли. Наиболее приемлемым представля-
ется мнение Барсова, отождествлявшего его с Тиличем на западных склонах Карпат
вблизи истоков р. Попрад, на юг от Нового Сандеца, возле самого прохода через Кар-
паты на Бардуев (Барсов. Словарь. С. 290).
HeetpHuu же бояре xomtuia его (короля. — Ред.) убити... (631). В самом на-
чале похода в Венгрии вспыхнул мятеж земельных магнатов против жены Андрея II
Гертруды Меранской, которая привела в страну своих многочисленных германских
родичей и их сторонников. Младший брат Гертруды, Бертольд, был епископом в
итальянском городе Аквилее. Епископы этого древнего города были издавна автоке-
фальными и имели сан патриарха.
Володиславу же ехавшю напередъ съ всЬми галичаны (631). Грушевский
объяснял подобную активизацию галицких олигархов во главе с Владиславом лишь
тем, что «Андрей прекратил поход и вернулся назад» (Грушевский. III. С. 29). Одна-
ко именно король «пусти Володислава» с собой в тот поход. Поэтому вокняжение
Владислава в Галиче было логическим (и, вне сомнения, желательным королю)
следствием двуличной политики Андрея II в отношении княгини Анны и ее сыновей.
Володиславъ же еха в Галичь и въкняжися ctde на столЯ (631). «Факт
для средневековья довольно необычный. Пример единственного в русской истории
княжения боярина вновь свидетельствует о большой силе галицких бояр. Но скорое
падение Володислава одновременно говорит о том, что боярство не могло править
самостоятельно; раздираемое внутренними противоречиями, оно не имело прочной
социальной базы, так что переоценивать силу его не приходится» (Пашуто. С. 199).
Эти во многом справедливые слова выглядят излишне фаталистическими: галицкое
боярство обладало невероятной силой, а противоречия, как будто раздиравшие его,
легко преодолевались, когда приходилось объединяться против Романовичей. Да-
ниилу и Василько довелось тридцать лет воевать против галицких бояр, прежде чем
они смогли объединить Галицкую и Волынскую земли. Более правым выглядит Гру-
шевский, писавший, что общественное мнение было возмущено самозванным во-
княжением Владислава: «Факт этот был слишком неслыхан, дабы современники
могли с ним легко согласиться». Инициатором действий против Владислава высту-
200 Комментарий к летописи
пил Мстислав пересопницкий, только что потерявший Галич (Грушевський. III.
С. 29). Но в действительности главными действующими лицами были венгерский
король и польский князь, как вытекает из дальнейшего развития событий.
По томъ же Мьстиславъ пересопницкий, посадивъ Лестька, пойде в Га-
личь (632). Это загадочное сообщение (вероятно, искаженное при переписке тек-
ста) О. П. Лихачева переводит, как «оставив Лестька управлять». Но вряд ли Мсти-
слав доверил бы Лешеку свою Пересопницу, а Лешек — соблазниться этим «управ-
лением». Скорее всего, в этом месте во всех списках нашего источника ошибка —
должно было бы быть: обратившись к Лешеку (за помощью). Упомянутый здесь Все-
волод Святославич имел прозвище Чермный (рыжий) и был сыном великого князя
киевского Святослава Всеволодича. С 1210 г. он княжил в Киеве, отдав Чернигов ки-
евскому дотоле князю Рюрику Ростиславичу (Baumgarten. Tabl. IV, 34. Р. 21). Далее
в летописи на первый план выступает польский князь, что соответствовало действи-
тельному положению вещей.
Лестько же поя Данила с Каменца, а Олександра из Володимери, а Все-
волода из Белза, когождо ихъ съ своими вой... (632). Названный здесь Всеволод
был сыном брата Романа Мстиславича Всеволода, младшим братом Александра
белзского (Baumgarten. Tabl. XIII, 2. Р. 58).
Большую часть известного нам периода его жизни он был князем Червена и волос-
ти. По моему мнению, это место источника свидетельствует о существовании в Га-
лицко-Волынской Руси системы поместного (условного) землевладения. В приве-
денном отрывке речь идет о том, что у Даниила, сидевшего в маленьком и сравни-
тельно бедном Каменце, было больше воинов, чем у других князей, потому что вели-
кие бояре его отца привели с собой отряды вооруженных людей. Вероятно, эти отря-
ды состояли как из оплачиваемых самими боярами личных дружин, так и из приве-
денных их вассалами ратников: вассалы держали земельные наделы с условием по-
ставлять с них воинов и, понятная вещь, самим приходить с оружием по призыву сю-
зерена (Котляр. Формирование. С. 132). См. об этом также комментарий к событи-
ям 1241 г.
Затворившю же ся Ярополку и Яволоду в Галичи, а Володиславь выйде
съ угры и чехи своими... (632). В этих лапидарных строках — яркая картина бо-
ярского господства в Галиче. Двое преданных Владиславу бояр сидят в городе с гар-
низоном, а сам он выступил навстречу коалиции с иноземными наемниками. Гру-
шевский датировал события приблизительно 1213-1214 гг., мы же склоняемся к од-
ному лишь 1213 г.
Лестко не може приати Галича; но шедъ воева около Теребовля и око-
ло Моклекова и Збаряжа, и Быковенъ взятъ бысть ляхы и русыо (632). Ве-
роятно, симпатизировавший Даниилу и предубежденный к боярству галицкий лето-
писец исказил действительную картину событий того года. Вряд ли «ляхове и русь»
одержали верх над Владиславом, иначе они бы овладели Галичем, а Романовичам не
пришлось бы сидеть на клочке Волынской земли. Влодарский считал, что тогда Ле-
шек искренне хотел посадить Даниила в Галиче — это, мол, было бы ему выгодно,
поскольку его отношения с венгерским королем испортились (Wlodarski. Polityka
ruska. S. 50).
Трудно идентифицировать Моклеков, поскольку отсутствуют указания на его
местоположение. Принимаю мнение Крипякевича, по которому город был располо-
Комментарий к летописи 201
жен возле С. Белой Чертковского р-на Тарнопольской обл., у которого был фольварк
Моклеки (Крип’якевич I. П. Деяю лпописш назви з Галичини // ЗНТШ. Т. CCXXIL
1991. С. 314). Как и Моклеков, Збыраж (Збараж) был галицким, порубежным с Во-
лынью городом (современный г. Збараж Тарнопольской обл.). Его городище, окру-
женное валами и рвами, находилось на месте, где позднее построили замок (Ратич.
С. 69-70). Местоположение Быковна издавна вызывало споры. Погодин помещал
его на р. Гнезне, выше Теребовля, вблизи современного Тарнополя (Погодин. С. 63-
64). Барсов указывал на с. Быков на запад от Моклекова (Барсов. Очерки. С. 117).
Андрияшев предлагал с. Буковно ниже Галича на Днестре (Андрияшев. С. 32).
Склоняюсь к мнению Ратича, идентифицировавшего Быковно с с. Буковно Тлумач-
ского р-на Ивано-Франковской обл. На его околице выявлена керамика времен Ки-
евской Руси (Ратич. С. 44).
По томъ же Данило и Василко, Лестьковою помощью, приаста Ти-
хомль и Перемиль отъ Александра (632). Город Тихомль впервые упомянут в
Киевской летописи под 1152 г. (Ипат. С. 313). Из этого и следующих сообщений Ле-
тописца Даниила вытекает наиболее вероятное его отождествление с с. Тихомлем
на р. Горыни вблизи г. Ямполя. Сохранилось большое городище на крутом берегу
Ямпольского озера, окруженное с трех сторон высокими валами и рвами (Котляр.
Формирование. С. 72). Дискуссионной остается локализация Перемыля, впервые
названного летописцем под 1097 г. (ПВЛ. 1. С. 175-176). Некоторую ясность вносит
известие Галицкой летописи, относящееся к лету 1233 г. Тогда Даниил Романович и
его союзник Владимир Рюрикович киевский отражали наступление войска венгер-
ского королевича Андрея возле Перемыля и «бишася о мостъ», — следовательно,
город стоял на реке. Как мне кажется, решает вопрос о расположении Перемыля
свидетельство Волынской летописи, датирующееся приблизительно концом 1286 г.
Тогда татарский воевода Телебуга пришел к р. Горыни, а затем двинулся на Креме-
нец к Перемылю, далее — к Бужковичам. Этот путь пролегал вблизи нынешнего
с. Перемыля Гороховского района Волынской области, стоящего на левом высоком
берегу р. Стырь. Там сохранилось городище овальной формы в 210 саженей по кру-
гу. При раскопках найдены материалы времен Древней Руси (Котляр. Формирова-
ние. С. 52-53).
Король пойде на Лестька...Лестко же посла посла своего Лестича и Па-
кослава воеводу, рекый: «Не есть лЪпо боярину княжити в Галичи; но пой-
ми дъщерь мою за сына своего Коломана и посади его в Галичи (633). Не-
давнее нападение Лешека на Галич и то, что он вынудил Александра Всеволодича
отдать Романовичам Тихомль и Перемыль, разгневали короля Андрея II, и тот пред-
принял поход на польского князя. Тогда при краковском дворе находился Даниил
Романович, и польский историк Влодарский допускал, что он принял участие в похо-
де Лешека. А боярин Владислав, вокняжившись в Галиче, вел себя самовластно и не
желал делить власть с венграми. Поэтому король и решил устранить его и посадить
князем своего сына Коломана. В то же время, Андрей II понимал, что для достиже-
ния своей цели ему необходимо договориться с Лешеком. Возможно поэтому, счи-
тает Влодарский, удерживая Даниила при своем дворе, польский князь считал себя
сувереном Галицкой земли (Wlodarski. Polityka ruska. S. 51). Застигнутый врасплох,
Лешек послал к Андрею краковского кастеляна Пакослава, при посредничестве
которого осенью 1214 г. Андрей и Лешек заключили в Спише договор (Ibid. S. 52).
202 Комментарий к летописи
Хотя Спишский съезд и состоялся лишь в 1214 г., его готовили несколько лет. Вско-
ре после краткого княжения Даниила в Галиче (конец 1211 — начало 1212 г.) у коро-
ля Андрея II возник план забрать себе Галич с землей. Понимая, что венгерский во-
евода будет там непопулярным, он решил сделать своим наместником фигуранта —
боярина Владислава при венгерском гарнизоне в Галиче (ibid. S. 47). Последнее со-
ображение ученого выглядит искусственным: Владислав вел себя на престоле столь
самовластно, что вызвал гнев и венгерского короля, и польского князя.
Итак, в 1214 г. Андрей II и Лешек Белый подписали в Спише соглашение о захва-
те и разделе между собой Галицко-Волынской Руси. Впрочем, польская исследова-
тельница Вилкевич-Вавриньчикова полагает, что речь шла лишь о разделе сфер
влияния в Галицкой земле (Wilkiewicz. S. 25). Трехлетняя дочь Лешека Саломея бы-
ла обручена с пятилетним сыном Андрея Коломаном, которого и посадили в Галиче;
западной же частью Галицкой земли завладел сам Лешек Белый. Соглашение четко
отразилось в нашей летописи:
Король посади сына своего в Галичи, а Лестькови да Перемышль, а Па-
кос лав у Любачевь (633). Неясно, почему в Спишском договоре не упомянули Во-
лынь, которая уже давно частью принадлежала Польше, частью пребывала в сфере
ее сильнейшего влияния. Из позднейшего рассказа Галицко-Волынской летописи
известно, что до 1219 г. (думаю, намного раньше) краковский князь захватил забуж-
ские земли Волыни: Берестье, Угровеск, Комов, Верещин, Столпье и «всю украй-
ну». Пашуто резонно связывал эти приобретения Лешека со Спишским договором
1214 г. (Пашуто. С. ,200). Принадлежность Волыни по меньшей мере к польской сфе-
ре влияния засвидетельствована словами Летописца Даниила: «Лестько же посади
Романовича в Володимери». Андрей II явно вознамерился превратить Галицкую
землю в венгерскую провинцию, не останавливаясь перед нарушением соглашения
с Романом Мстиславичем. Он попросил папу Иннокентия III короновать Коломана
галицкой короной и укрепить его статус унией галицкой православной церкви с ка-
толической. Коломана короновали в 1215 г. (Theiner. Т. 1. V. 1. № 1). На это событие
откликнулся поздний летописец: «Король угорьскый посади сына своего в Галичи,
а епископа и попы изгна изъ церкви, и свои попы приведе латиньския на службу»
(Воскр. С. 119). Но церковная уния потерпела неудачу: в Галицкой земле вспыхнуло
народное восстание против венгров и их священников, очень ослабившее позиции
Андрея II в крае (Пашуто. Внешняя политика. С. 247). Город Любачев был располо-
жен на западном рубеже Галичины с Волынью; стоял на р. Любачевке (Барсов. Сло-
варь. С. 119; Иванов. С. 68). Рассматриваемое здесь сообщение нашей летописи по-
зволяет считать Любачев того времени уже заметным городом, потому что он назван
в одном ряду с Галичем и Перемышлем и дан в «кормление» знатному польскому
вельможе. Вероятно, Любачев обладал развитыми ремеслами и торговлей. Послед-
нее остается предположением из-за полной археологической неизученности городи-
ща (Котляр. Формирование. С. 150).
Король отъя Перемышль отъ Лестыса и Любачевь, Лестно... посла н
Новугороду по Мьстислава... (633). Пашуто отмечал, что когда в Галицкой земле
произошло восстание против Коломана и церковной унии, Андрей II обратился к па-
пе с просьбой побудить краковского князя помочь венграм. Это случилось зимой
1215/16 г. (Пашуто. С. 201; См.: MPV. Т. III. № 3). Неудачная попытка насаждения
церковной унии в Галичине исследована Грушевским (Грушевський. III. С. 30-31).
Комментарий к летописи 203
Мстислав по прозвищу Удатный (удачливый, счастливчик) был сыном Мстислава
Ростиславича Храброго, белгородского, а затем и новгородского князя и дочери га-
лицкого государя Ярослава Владимировича (Baumgaren. Tabl. IX, 24. Р. 41), следо-
вательно, имел определенные моральные права на Галич. На политическую сцену
вышел в 1193 г., приняв участие в успешном походе русских князей на половцев.
В 1204 г. вновь ходил в Половецкую степь. В 1207 г. получил от дяди Рюрика Рости-
славича киевского Торопец. В 1209 г. вокняжился в Новгороде, где успешно княжил
десять лет вплоть до перехода на галицкий стол (Котляр Н. Ф. Из исторического
комментария к «Слову о полку Игореве» (Кто был Мстислав) // Древнейшие госу-
дарства на территории СССР. 1987. М., 1989). Понятно, что разгневанный отнятием
у него Перемышля и Любачева Лешек не двинулся с места на помощь королю. При-
ход Мстислава Мстиславича в Галич Летописец Даниила связывает с событиями
1219г. Однако Воскресенская летопись откуда-то знает, что зимой 1214г. Мстислав
выехал из Новгорода Великого и подался «къ королеви в Галичь просити себЪ Гали-
ча у него» (Воскр. С. 119). Как считает Влодарский, бояре не хотели власти Влади-
слава, и часть их начала склоняться к Мстиславу. Вряд ли Мстислав мог надеяться
тогда получить Галич без признания зависимости от Венгрии, думает польский исто-
рик. Но затем венгры устранили Владислава и в Галиче сел Коломан. Весной 1215 г.
Мстислав начал угрожать княжению Коломана, о чем встревоженно сообщал в
письме к папе Иннокентию III король Андрей (MPV. Т. III. № 3). Все же королю уда-
лось тогда защитить сына от небольшой дружины Мстислава (Wlodarski. Polityka
ruska. S. 54). Письмо Андрея II к папе и делает сообщение поздней Воскресенской
летописи вероятным.
Мьстиславъ же пойде на Галичь.» Галичане же вси и Судиславь посла-
шася по Данила; Данило же не утяже уехати (633). Король Андрей не смог
помочь своему гарнизону в Галиче, поскольку в 1217—1218 гг. пребывал с войском в
Крестовом походе в Палестине (Пашуто. С. 201). Бояре же во главе с лидером враж-
дебной Романовичам группировки Судиславом делали тогда ставку на Даниила, вер-
ные своей тактике выбивать клин клином. Они, вероятно, надеялись на то, что Дани-
ил, не имевший серьезной поддержки среди галицких феодалов, покорится им. Но
действительно ли Даниил Романович не успел по призыву бояр добраться до Гали-
ча? Вряд ли. Думаю, причина его отказа от соперничества за галицкий стол была
иной. Скорее всего, волынский князь понимал, что ему не одолеть грозного Мсти-
слава с его закаленной во многих битвах дружиной, легко выбившей из Галича вен-
герский гарнизон. В то время Даниил был озабочен делом собирания волынской «по-
луотчины». Поэтому он избрал мирный путь отношений и с боярством, и с Мстисла-
вом Мстиславичем (Котляр. С. 140-141)
Хронология утверждения Мстислава Мстиславича в Галиче представлена в ис-
точниках следующим образом. Новгородская первая летопись младшего извода в на-
чале очень подробной статьи 1218 г. сообщает, что Мстислав заявил на Новгород-
ском вече: «Хощю поискатЪ Галица» и отбыл-на юг в 1219 г. (Новг. С. 259, 261). Од-
нако рассказ Новгородской летописи о действиях Мстислава в Галиче запутан и не-
четок. Все же дату его появления в Галицкой земле (1219 г.) можно принять, по-
скольку она подтверждается другими южнорусскими летописями (см., напр.: Воскр.
С. 126). Грушевский вычислил, что утверждение новгородского князя в Галиче
состоялось в начале 1219 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 16-17). Я. Длугош оши-
204 Комментарий к летописи
бался, когда написал, что в 1219 г. в Галицком замке сидел польский, а не венгер-
ский гарнизон (Semkowicz. S. 220). Вообще у многих польских историков далекого и
недавнего прошлого при рассмотрении этих событий наблюдается патриотический
уклон. Например, Вилкевич-Вавриньчикова напрасно допускает, будто бы Даниил
собирался сразу же отнять Галич у Мстислава Удатного, но ему помешал Лешек
(Wilkiewicz. S. 27).
В та же лЪта времени минувши поя у него Данилъ дъщеръ именемь
Анну... (633). Этот династический брак состоялся вскоре после вокняжения Мсти-
слава в Галиче, ибо минет еще какое-то время, и польский князь Лешек Белый вес-
ной того же 1219 г. нападет на Волынь (см.: Грушевський. Хронольопя. С. 15). Обе
стороны надеялись получить от этого брака политические выгоды. Мстислав шатко
сидел в Галиче, ему с самого начала угрожала Венгрия. А у Даниила было намерение
воспользоваться помощью тестя в деле отвоевания у Польши волынской «украйны».
Но с самого начала отношения между тестем и зятем не сложились. Если женитьба
Даниила на Анне и была построена на политических расчетах, им не суждено было
оправдаться. Великий Мстислав, грозный победитель половцев и чуди, выглядев-
ший издали словно памятник самому себе, при ближайшем знакомстве с ним стар-
шего Романовича оказался совсем иным. Одних лишь его полководческих досто-
инств оказалось слишком мало, чтобы твердой рукой править в Галиче. В Летописце
Даниила Галицкого княжение Мстислава описано, как считают некоторые истори-
ки, во многом по отчетам одного из соратников Даниила, дипломата Демьяна. Из
приведенных им фактов делается ясным, что у Мстислава Мстиславича отсутство-
вали таланты руководителя государства. Он взял курс на единение с боярами и в ко-
нечном счете превратился в послушную игрушку в их руках. Одновременно все
сложные и простые вопросы внутренней и внешней политики он стремился решать
единственно доступным ему способом — применением оружия. И в сугубо полити-
ческих делах Мстислав не отличался последовательностью (Котляр. С. 55-56).
Еха Данилъ къ Мьстиславу в Галичь, рекий на Лестка, яко: «Отчину
мою дръжить»; оному [же] вЪщавшю: «Сыну! За пръвую любовь не могу
на нь въстати...» (634). Слова Мстислава ясно свидетельствуют о том, что между
ним и Лешеком действовал союзный договор, заключенный, вероятно, еще перед по-
ходом новгородского князя на Галич. Поэтому Даниилу Романовичу пришлось само-
му предпринять поход на польского князя и отнять у него забужские земли Волыни.
Влодарский ошибочно датировал эту кампанию Даниила против Лешека 1218 г.
Вместе с тем польский ученый резонно допускал, что Даниилу тогда помог Алек-
сандр белзский, обидевшийся на Лешека из-за отнятия у него г. Владимира (Wlodar-
ski. Polityka ruska. S. 64).
Лестко же посла къ королеви: «Не хочю чясти в Галичи, но дай его зя-
тю моему!» (634). Попутно замечу, что Лешек потерял эту часть в Галицкой зем-
ле (Перемышль и Любачев) еще в 1214 г. В этих словах летописи речь идет о возоб-
новлении польско-венгерского союза, направленного с той поры не только против
Романовичей, но и против Мстислава Мстиславича, опиравшегося на поддержку
крупного галицкого боярства. Существуют основания думать, что переговоры меж-
ду Лешеком и Андреем II продолжались все лето 1219г. (Грушевський. Хронольопя.
С. 16). Последующий поход польского князя и венгерского короля, как выходит из
последующего текста, застал Мстислава Мстиславича врасплох. Предложение же
Комментарий к летописи 205
«Мьстиславъ бо 6t съ всЪми князи рускыми и чернЪговъскыми» (634) вовсе не
означает, что эти князья были со своими воинскими отрядами, как явствует из даль-
нейшего рассказа. Поэтому считаю неверным перевод этого места Лихачевой: «Мсти-
слав тогда соединился со всеми князьями русскими и черниговскими» (Памятники.
С. 251). Наверное, в нашей летописи речь шла о каком-то княжеском «снеме».
Городокъ бо 6t отложилься, бяхуть в немъ людие Судиславли (634). Го-
родок (современный г. Городок во Львовской обл.) был главным центром торговли
солью и впоследствии получил наименование Соляного городка. Сохранились ос-
татки укреплений древнерусского времени (Ратич. С. 21). Грушевский считал, что
Городок в XIII в. был важной крепостью на пути из Перемышля в Галич (Грушевсь-
кий. II. С. 465). Измена людей Судислава свидетельствует о том, что среди галицких
бояр не существовало согласия в вопросе приглашения на княжение Мстислава.
Глава наиболее влиятельной провенгерской партии в трудную минуту, не колеб-
лясь, изменил новому князю.
Тогда же великаа княгини Романова въсприа мнишеский чинъ (635). Да-
ниил достиг совершеннолетия, и мать-регент сочла свою миссию выполненной. Да-
лее вся полнота власти (в это время распространявшейся лишь на часть Волыни) пе-
решла к старшему Романовичу. Правда, как свидетельствует Летописец Даниила
Галицкого, она еще более 30 лет принимала участие в политической жизни, была
среди советников Даниила в Дорогичине в 1253 г., когда решалось дело о принятии
им королевского венца.
В последующем тексте речь идет о войне между Мстиславом и Даниилом, с од-
ной стороны, и Андреем II и Лешеком Белым — с другой. Этот рассказ достаточно
понятен, и, по моему мнению, комментирования требуют разве что географические
названия: Кровавый Брод, Рогожин, Толмач, Онут, Плав, Кучелмин и Олешье. Мно-
гочисленные же имена бояр, как сторонников, так и врагов Романовичей, не могут
быть объяснены из-за отсутствия сведений о них в источниках. Местонахождение
Кровавого Брода определили Надеждин и Неволин: «Рогожино — это село в Стрый-
ском округе, на Днестре, немного ниже впадения в него р. Стрый. Напротив него,
с противоположной стороны Днестра, — село Бродица» (Погодин. С. 64). С ними
согласился Барсов (Барсов. Словарь. С. 108). Не исключено, однако, что в летопи-
си названо урочище, на месте которого позднее возникло село. Ни Кровавый Брод,
ни Рогожино археологически не изучены. Историки сходятся на том, что Толмач —
современное с. Тлумач в Ивано-Франковской обл. (Погодин. С. 65; Барсов. Словарь.
С. 199). Однако до сих пор не найдены ни городище, ни вообще какие-либо вещест-
венные остатки древнерусского времени. Следовательно, подобная локализация
представляется шаткой, ибо построена на созвучии древнерусского и позднейшего
топонимов, могущем быть случайным. Зато нет особенных сомнений в точности
сравнительно недавней локализации археологами Онута. Он находился на Днестре,
на месте одноименного села Заставновского р-на Черновицкой обл. Возможно, Онут
был торговым портом, как думает Тимощук. Историк видит в нем город (Тимо-
щук Б. А. Исчезнувшие города Буковины // Вопросы истории. 1964. № 5. С. 213).
Мне кажется, что Онут мог быть пограничной крепостью, как почти все назван-
ные в летописи поселения на среднем Днестре и его притоках. Много дискуссий
вызвал другой названный в этом фрагменте летописи топоним — Плав. Указывали
на с. Плавню на р. Орхее в Молдавии, на с. Пилависко на берегу р. Прута невдалеке
206 Комментарий к летописи
от г. Хотина, но для этого не хватало весомых подтверждений. Не исключено, что
Плавом мог называться какой-нибудь брод на Днестре, ведь из летописного контек-
ста ясно, что, так же как и Кучелмин, Плав стоял на самом берегу Днестра. Если же
считать его поселением, то наиболее-вероятным кажется мнение, что Плаву соот-
ветствует древнерусское городище, расположенное в 3 км ниже по Днестру от с. Пе-
рединовцы Хотинского р-на Черновицкой обл. {Тимощук Б. О. Давньоруська Буко-
вина. К., 1982. С. 86-93, 182). Точно так же издавна вызывало споры размещение
Кучелмина. Город впервые упомянут в Киевской летописи под 1157 г. как порубеж-
ный со степью в Галицком княжестве (Киев. С. 141). Среди различных локализаций
представляется наиболее вероятной считающая остатками летописного Кучелмина
городище Галица вблизи с. Непоротова Сокирянского р-на Черновицкой обл. {Тимо-
щук Б. О. Давньоруська Буковина. С. 84-85). Олешье же было древнерусским горо-
дом в понизье Днепра. Впервые упоминается в «Повести временных лет» под 1084 г.
(ПВЛ. 1. С. 135), затем в Киевской летописи под 1153, 1160 и 1164 гг. Локализация
Олешья остается дискуссионной. Наряду с традиционным отождествлением его с
с. Алешки (позднее г. Цюрупинск Херсонской обл.) выдвинуто предположение, что
остатками Олешья является городище площадью около 4 га на Большом Потемкин-
ском острове в устье Днепра, в 12 км ниже Херсона, где обнаружены многочислен-
ные памятники материальной культуры древнерусского времени {Толочко П. П. Ки-
ев и Киевская земля в эпоху феодальной раздробленности. Киев, 1980. С. 129).
Прислаша князи литовские къ великой княгини Романовой и къ Дани-
лови и къ Василкови, миръ дающи (636). Это произошло в конце 1219 или в са-
мом начале 1220 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 16). Несмотря на пострижение,
княгиня Анна продолжала играть важную роль в государственных делах. Приведен-
ное далее подробное перечисление литовских князей, приславших послов к Анне,
Даниилу и Василько, наводит на мысль, что летописец воспользовался документом
из княжеского архива. Ясно, что, не видя перед собой договорной грамоты, невоз-
можно привести столь длинный список непривычных для русского уха имен {Юра-
совский А. В. Грамоты XI — середины XIV в. в составе русских летописей // Исто-
рия СССР. 1982. №4. С. 142).
Договорные отношения волынских и галицких князей с литовскими в XIII в. от-
личались особой спецификой. Литовское общество находилось тогда на стадии раз-
ложения родоплеменного строя, о чем, в частности, свидетельствует и большое ко-
личество князей, заключавших договор с Волынским княжеством в 1219-1220 гг.
Литва еще долго оставалась языческой, даже после крещения Миндовга, бывшего
сугубо политическим делом самого князя. Оно не затронуло ни литовского народа,
ни даже его правящей элиты. Литва в XIII в. не придерживалась норм средневековой
дипломатии, весьма приблизительных в те времена. Из-за этого дипломатические
соглашения Руси с Литовской землей были недолговечными и держались главным
образом на военном превосходстве Даниила и других западнорусских князей над
нею. В научной литературе однажды было сказано, что смерть Романа Мстиславича
открыла ворота для литовских набегов на Волынь (Грушевський. III. С. 78). Галиц-
кий летописец не перечисляет вторжений (вероятно, частых) литовских князьков
на Волынскую землю, лишь только при описании событий 1209-1210 гг. коротко за-
мечает, что тогда «бЪда бо бЪ въ земли Вълодимеръстий отъ воевания литовъска-
го ...» (626). Литва уважала одну лишь силу, и поэтому понятно, что по мере укреп-
Комментарий к летописи 207
ления власти Романовичей в Волынской земле отношения с ней начали приобретать
договорный характер. Об этом и свидетельствует литовское посольство к ним в
1219г. Соглашение 1219 г., по мнению Грушевского, «уменьшило литовские нападе-
ния», хотя и не очень, потому что не все литовские племена подчинялись подписав-
шим его князьям. И все же, думал он, после договора 1219 г. литовские набеги стали
более редкими; кроме того, он принес Романовичам ценных союзников, на которых
они могли опереться в противостоянии с Польшей (см: Грушевський. III. С. 79). Ле-
тописец Даниила Галицкого, единственный, по существу, источник по этой теме,
в течение большей части 20-х гг. вовсе не упоминает о русско-литовских отношени-
ях. Из краткого сообщения, относящегося примерно к 1227 г., известно, что договор
1219г. продолжал еще действовать: «В то же веремя литва ляхы воеваша: мняще
мирни (Руси. — Ред.) суще» (651). Пашуто считал, что это соглашение действовало
до конца 1240-х гг. и было выгодно Даниилу Романовичу, поскольку литовские силы
сковывали недружественных Руси краковских государей (Пашуто. С. 280). Под-
тверждением этих слов может быть следующий фрагмент нашей летописи: Ляхомъ
же не престающимъ пакостящимъ, и приведе (Романовичи. — Ред.) на ня лит-
1в1у(^7).
Выйде Филя, древ ле прегордый... съ многими угры... (637). Высший санов-
ник Венгерского королевства бан Фильний возглавил поход на Галич, происшед-
ший, возможно, зимой 1220/21 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 17). Не исключено,
что эта кампания венгерского войска была ответом на поход Мстислава на Галич,
случившийся незадолго перед ней. Галицкая летопись о нем не знает, но несколько
поздних летописей (Воскресенская, Никоновская, Тверская и др.) сообщают о наез-
де Мстислава на стольный град Галицкой земли. В сообщении, относящемся к зиме
1220/21 г., Воскресенский летописец повествует: «Тое же зимы иде на Галичь Мсти-
славъ Романовичь изъ Киева, и Мстиславъ же Мстиславичь изъ Торчьскаго...», а да-
лее рассказывает о безрезультатной осаде ими венгерского королевича в Галиче и
разграблении Галицкой земли (Воскр. С. 128). В своем подробном и ценном труде по
истории Галицко-Волынской Руси XIII в. Пашуто не упоминает об этом втором похо-
де Мстислава на Галич, а Грушевский буквально верит известиям поздних русских
летописей об этом (Грушевський. III. С. 39). Я склонен считать этот «второй поход»
Мстислава порождением творческого воображения воскресенского и других позд-
них летописцев. Они могли скомбинировать его из действительных первой 1219 и
второй 1221 гг. военных экспедиций Мстислава Мстиславича, направленных на
овладение галицким столом.
Во ино время убиенъ бысть Данииле мъ Романовичемъ древле прегор-
дый Филя (637). Речь идет о гибели бана Фильния в знаменитой битве под Яросла-
вом 17 августа 1245 г., которой галицкие книжники посвятили яркий и подробный
рассказ. Это забегание вперед представляет характерную черту свободного повест-
вования Летописца Даниила и других частей Галицко-Волынской летописи и вовсе
не присуще прочим, традиционным летописным сводам.
Прийде Мьстиславь с половци. Изыде же Филя съ многими угры и ля-
хы из Галича, поемъ бояре галицкыи... (637). Мстислав Удатный был женат на
дочери видного половецкого хана Котяна, к тому же имел владения на рубеже со
Степью, на юге Киевской земли, — г. Торческ с волостью, поэтому постоянно опи-
рался на половецкого союзника в своей хаотической внешней политике. Этот поход
208 Комментарий к летописи
Мстислава с дальнейшим утверждением его в Галиче отражен в Лаврентьевской ле-
тописи под 1221 г. (Лавр. Стб. 445). Принимаю эту дату, ибо хронологическая сетка
Лаврентьевской летописи для XIII в. представляется весьма точной. Из этой записи
видно, что, кроме венгерского, в Галиче сидел еще и польский гарнизон. Предво-
дители провенгерской партии Судислав и Лазарь вместе со многими ее членами от-
правились в Венгрию, куда Мстислав, вероятно, сразу же отослал плененного им ко-
ролевича. О его пленении Мстиславом свидетельствует Лаврентьевская летопись
(Лавр. Стб. 445). Впрочем, в процитированном мною тексте речь идет лишь о начале
войны Мстислава с венграми и поляками, продолжение следует ниже.
Прийде Лестько на Данила къ Щекарееу, бороня ити ему на помощь
Мьстиславу, тестеви своему (637). Также как присутствие польского гарнизо-
на в оккупированном венграми Галиче, эти слова свидетельствуют о действии вен-
герско-польского соглашения, направленного на раздел Галицкой земли между Анд-
реем II и Лешеком Белым. Польский князь препятствует объединению сил Волыни
и Галичины против Венгрии. Историки долгое время спорили относительно место-
расположения Щекарева, построенной, как мне кажется, Даниилом Романовичем
крепостью на левом берегу р. Вепря и призванной защищать волынский рубеж от
вражеских вторжений. Большинство ученых отождествляет Щекарев с нынешним
г. Красноставом на Вепре (Барсов. Очерки. С. 121; Иванов. С. 70 и др.). Но мне ка-
жется более вероятным подкрепленное ссылками на авторитетные источники мне-
ние польских ученых М. Балинского и Т. Липинского, согласно которому Щекарев
был расположен где-то вблизи Красностава, возможно, даже за р. Вепрем (Balin-
ski М., Lipinski Т. Starozytna Polska. Warszawa, 1895. T. 2. S. 783). Почему-то почти
никто из моих предшественников не обратил должного внимания на то, что рассказ
о втором походе Мстислава на Галич разделен галицким книжником на две части, не
составляющие единого целого. В Ипатьевском списке он разбит датой 6726 и словами
«Тишина бысть». В действительности же можно говорить о длительной, наверное,
кампании Мстислава и Даниила против Польши и Венгрии, завершившейся круп-
ной битвой и изгнанием венгров из Галича с последующим вокняжением Мстислава.
Кондрату же приехавшю мирити Лестка и Данила...(637). Это были пер-
вые проявления доброжелательного отношения Конрада I мазовецкого к Романови-
чам, вскоре перешедшего в союзные связи. О Конраде I и отношениях Галицко-Во-
лынской Руси с Мазовецким княжеством см. далее. Исходя из дальнейших слова на-
шей летописи: «отступилъ 6t Александръ и сътвори миръ с Лесткомъ и Колома-
номъ, и съ Филею гръдымъ...» (639), Влодарский решил, что накануне описанных
в только что приведенном тексте событий Александр белзский сумел помириться
с Коломаном и Лешеком и в очередной раз восстал против Романовичей (Wlodarski.
Polityka ruska. S. 73). Как думает польский ученый, после победы Мстислава с Да-
ниилом над венграми и поляками было подписано очередное соглашение между
Мстиславом и королем Андреем, после чего пришла пора спокойных отношений ме-
жду Лешеком и Даниилом (Ibid. S. 73). Действительно, после рассказа о победе
Мстислава над поляками и венграми и неискреннем покаянии главы боярской оппо-
зиции Судислава Летописец Даниила сообщает о мирном договоре между польским
князем и Романовичами:
Сътвори миръ Лестко съ Данииле мъ и Василкомъ, и Дръжиславомъ
Абрамовичемъ и Твориаиомъ Вътиховичемъ, а Романовичи сътвориста
Комментарий к летописи 209
миръ съ Демяномъ тысяцкымъ; отступи Лестко отъ Александра (639).
Приведенный текст выпал из поля зрения исследователей, изучавших дипломатию
галицких и волынских государей. Между тем перед нами текст, могущий свидетель-
ствовать об использовании летописцем документа из княжеского архива. В нем на-
званы послы, через которых договаривались волынский и польский князья, названо
условие, которое довелось выполнить побежденному Лешеку: разорвать союз с
белзским князем, главным тогда врагом Романовичей среди русских князей. Война
с венграми и поляками произошла, наверное, в 1221 г. Тогда будет естественным от-
нести мирные переговоры и подписание соглашений между Лешеком и Даниилом
и (гипотетически) между Мстиславом и Андреем к 1222 г.
Попленено бысть около Белза и около Червна Даниломъ и Василкомъ,
и вся земля попленена бысть (639). Можно полагать, что Романовичи немед-
ленно реализовали условия соглашения с польским князем и ударили по владениям
Александра Всеволодича. Характерно, что наш источник умалчивает о какой бы то
ни было реакции Лешека на действия Даниила и Василько. Лишь покорный бояр-
ской воле Мстислав галицкий вынудил Даниила прекратить карательную экспеди-
цию и снять осаду Белза, о чем свидетельствует окончание летописного рассказа о
Белзской кампании Романовичей. Она произошла в 1222 или в начале 1223 г. (Wlo-
darski. Polityka ruska. S. 74).
Данилъ създа градъ, имеиемь Холмъ,— създание же его иногда скажемь
(640). Типичное для Галицко-Волынской летописи свободное перемещение повест-
вователя во времени. Ведь традиционная летопись рассказала бы о создании этого
любимого Даниилом Романовичем города именно тогда, когда это произошло. Наш
же книжник вспоминает о возникновении Холма почти за 20 лет до этого события.
Преже того бискупь Асафь въ Угровску, иже ступи на столъ митропо-
лий, и за то свръженъ бысть съ стола своего — и приведен бысть на бис-
копъю в Холмъ (640). Здесь книжник вновь забегает вперед, ибо это случилось
уже через много лет после битвы на Калке 1223 г. Как писал известный историк, уг-
ровский владыка Иосаф после нашествия татар самовольно объявил себя митропо-
литом, однако Даниил сбросил его с кафедры и ликвидировал епископию в Угров-
ске, открыв ее в новом городе Холме и посадив епископом Ивана. Ученый связывает
решительное вмешательство Романовича в церковные дела с его магистральной
стратегией подавления феодальной оппозиции — светской и духовной. Пашуто ду-
мал, что на самовластные деяния Иосафа подвигли бояре (Пашуто. С. 90, 158, 228).
Грушевский датирует свержение Иосафа и поставление в епископы Ивана 1223 г.
(Грушевський. Хронольопя. С. 19). Однако сам Холм, в котором Даниил посадил
Ивана епископом, был построен много позже — около 1237 г. Можно припомнить
подобную же расправу владимиро-суздальского князя Андрея Владимировича Бого-
любского в 1169 г. над епископом Федорцом, самочинно «скопившим» на митропо-
личий стол (Лавр. Стб. 355-357).
Прийде неслыханаа рать: безбожнии моавитяне, рекомыи татарове,
прийдоша на землю Половецкую (640). Этими словами начинается особая По-
весть о битве с татарами на Калке в 1223 г., вмонтированная кем-то из составителей
или редакторов в Летописец Даниила Галицкого, — в ту его часть, которая названа
мной Повестью о собирании Даниилом волынской отчины. Наши предшественники
неоднократно указывали на существование этой Повести. Мнения исследователей
210 Комментарий к летописи
относительно времени и обстоятельств ее написания разошлись. Пашуто полагал,
что ее источником был соответствующий текст Киевской летописи 1238 г. (эта лето-
пись не дошла до нас, и ученый фундированно реконструировал ее по поздним Вос-
кресенской и Новгородской владычной летописями), созданный по свежим следам
событий. А. В. Эмаусский относил время написания этой повести к концу XIII в., ко-
гда были объединены две различные повести об этой несчастливой для Руси битве.
М. Б. Свердлов считал, что основной текст Повести о Калкской битве заимствован
прямо из Летописца Даниила Галицкого. Вместе с тем почти все исследователи при-
знавали галицко-волынское происхождение этой повести (Обзор мнений о Калк-
ской повести см.: Романов В. К. Статья 1224 г. о битве на Калке Ипатьевской лето-
писи//Летописи и хроники. 1980. М., 1981).
Соглашаясь вообще с последним утверждением, все же отмечу, что Повесть о
битве на Калке была вмонтирована в Повесть о собирании Даниилом своей волын-
ской отчины в целенаправленно отредактированном виде и утеряла самостоятель-
ность как историко-литературное произведение. Благодаря этому на первое место в
Калкской повести выдвинут Даниил Романович, тогда еще молодой и, по существу,
второстепенный волынский князь, не игравший первых ролей ни на Руси вообще, ни
в битве 1223 г. в частности. Вместе с тем волынский редактор был вынужден оста-
вить непереработанным свидетельство своего источника, по которому главными
действующими лицами в сражении были киевский князь Мстислав Романович и га-
лицкий — Мстислав Мстиславич.
В соединенном свете древнерусских и восточных источников поход экспедици-
онного корпуса монголо-татар под водительством лучших полководцев Чингис-хана
Субедея и Джебе выглядит следующим образом. Им было поручено провести раз-
ведку боем на Кавказе и в Восточной Европе. 30-тысячная конница Субедея и Джебе
в 1222 г. прошла с юга через «Железные ворота» (Дербент) и разбила аланов, кото-
рым в решающую минуту изменили союзники половцы, и неожиданно для Руси по-
явилась в причерноморских степях. Враг разгромил и рассеял половецкие орды,
часть которых бежала в Крым, другая — за Днепр, в русские земли.
Ханы обратились за помощью к князьям, призвав к объединению сил. На княже-
ском «снеме» в Киеве решили помочь половцам. Объединенное русско-половецкое
войско, куда входили контингенты большинства русских князей (киевские, галиц-
кие, волынские, черниговские, новгород-северские, смоленские и др.), двинулись
в глубь Половецкой степи. Первое столкновение с монголами произошло на левом
берегу Днепра. Русские разбили вражеский авангард, и монголо-татары начали бы-
стро отступать на восток. Русско-половецкое войско преследовало кочевников во-
семь дней и 31 мая 1223 г. встретилось на р. Калке с главными силами Субедея и
Джебе. Русское войско оказалось неспособным к согласованным действиям боль-
шими массами. Княжеские дружины вступали в бой разрозненно, отдельными отря-
дами, и их сравнительно легко разбивала согласованными ударами монгольская кон-
ница. Даже бешеный натиск рыцарской дружины Мстислава Удатного, едва не про-
рвавшего боевой порядок монголов, не был поддержан другими князьями и завер-
шился неудачей. Очень нестойкими в бою оказались половцы, не выдержавшие пер-
вого удара вражеской конницы и бежавшие с поля боя, расстроив боевые порядки
русских дружин (Каргалов. С. 65-66). Поражение Руси было полным.
Комментарий к летописи 211
Несколько слов об упомянутых в Повести о Калкской битве князьях. Мсти-
слав-Борис Романович по прозвищу Старый был вначале смоленским, далее киев-
ским князем. Второй сын Романа Ростиславича и дочери Святослава Ольговича. На
политическую сцену вышел в 1178 г., когда Роман Ростиславич смоленский послал
его на помощь витебскому князю Всеславу Васильковичу против Мстислава Рости-
славича Храброго. В 1197 г. Мстислав Романович унаследовал Смоленск после
смерти дяди Давида Ростиславича. В 1212 г. его двоюродный брат Мстислав Мсти-
славич новгородский посадил Мстислава Романовича в Киеве (Baumgarten. Tabl. IX,
11. Р. 40-41). «Мьстислав в Козельске и в Чернигове» — сын Святослава Всеволо-
дича киевского и черниговского, княжил в Чернигове с 1220 г. Погиб, как и Мсти-
слав Романович, в битве на Калке (Baumgarten. Tabl. IV, 39. Р. 21; Донской. № 237.
С. 95). Михаил Всеволодич был вторым сыном Всеволода Святославича Чермного
(черниговского и киевского князя) и дочери польского князя Казимира II. После ги-
бели на Калке черниговского князя Мстислава Святославича Михаил сел на его ме-
сто, обойдя дядю Олега Игоревича курского, и в союзе с Владимиром Рюриковичем
киевским отстоял черниговский стол, на котором сидел до 1225 г., а далее между
1225 и 1229 гг. Княжил в Новгороде Великом в 1225 и 1229 гг., потом вернулся в
Чернигов. С зимы 1232/33 гг. начал соперничать за Киев с Владимиром Рюрикови-
чем, одновременно претендуя на Галицкую землю. Его направленные против Рома-
новичей действия отражены в комментарии ниже. Погиб мученической смертью в
Орде в 1246 г., благодаря чему был канонизирован русской церковью (Baumgarten.
Tabl. IV, 51. Р.21). Всеволод Мстиславич был 3-м сыном Мстислава Романовича ки-
евского. Княжил во Пскове в 1214 г., в Новгороде в 1219-1223 гг., в 1239 г. был кня-
зем в Смоленске, домене клана Ростиславичей, к которому принадлежал. После этого
упоминания о Всеволоде Мстиславиче исчезают из источников (Baumgarten. Tabl. IX,
32. Р. 42). Слова «Василка же не 6Ъ, 6t бо в Володимере младъ» должны были со-
здать впечатление у читателя, будто бы младший Романович не принял участия в
битве на Калке из-за малолетства. Они не соответствуют действительности. Василь-
ко в 1223 г. было 20 лет — возраст в те времена зрелого мужа. Эти слова продиктова-
ны героическим жанром Летописца Даниила Галицкого — герою сознательно при-
уменьшают возраст, дабы подчеркнуть его мудрость, храбрость или, как в этом слу-
чае, — оправдать какой-либо его поступок, могущий вызвать осуждение в обществе.
Выгонци галицкиа прийдоша по Днепру, и въидоша в море, 6t бо лодей
тысяща, и въидоша в ptuy ДнЪпръ, и възведоша пороги, и сташа у ptxu
ХортицЪ... (641). Начало предложения не должно вводить в заблуждение — в нем
констатируется лишь то, что галицкие изгнанники добрались к месту сбора рус-
ско-половецкого войска по Днепру. Это был конечный отрезок их пути. Если при-
нять распространенное в науке мнение, что этими изгнанниками были галицкие боя-
ре и их сторонники, бежавшие от расправы Романа Мстиславича в первые годы
XIII в., то наиболее естественным будет думать, что они нашли прибежище в Венг-
рии, — как всегда бывало и во второй половине XII, и в XIII в. Тогда самый вероят-
ный, да, по существу, и единственный, водный путь из Венгрии к Хортице был Ду-
най, далее море и Днепр. О том, что эта тысяча ладей принадлежала именно галиц-
ким боярам, косвенно свидетельствует то обстоятельство, что во главе их стояли ве-
ликие (ибо названы по имени и отчеству!) бояре Юрий Домамирич и Держикрай
212 Комментарий к летописи
Владиславич. Этот Юрий Домамирич обладал, вероятно, крупным воинским кон-
тингентом и авторитетом в ратном деле, потому что летописец вложил в его уста
слова похвалы объединенному войску.,
Татаромъ... дошедшимъ до Новагорода Святополческого (643). Новгород-
Святополч был городком в Киевской земле, основанным в 1095 г. великим князем
Святополком Изяславичем (ПВЛ. 1. С. 149). Его городище стоит на правом берегу
Днепра в 1,5 км от с. Витачева Обуховского р-на Киевской обл. Б. А. Рыбаков раско-
пал посад ХП-ХШ вв. и оборонительные сооружения, среди которых три башни (со-
общение Н. В. Блажевич).
И воеваша землю Таногутьску... Тогда же и Чаногызь, кано ихъ, таногу-
ты убиенъ бысть (643). Монголы вторглись на земли Тангутов (племена тибет-
ского происхождения на территории современного Китая) в 1226 г. Чингис-хан умер
в 1227 г. Обстоятельства его смерти остаются неясными. «Редкое для Древней Руси
известие волынского свода о разорении Чингис-ханом земли тангутов (1226 г.), где
он будто бы погиб; видимо, оно попало в свод после поездки Даниила в Орду» (Пашу-
то. Внешняя политика. С. 355).
Олександръ всегда вражду имЪаше къ своимъ братомъ Романовичемъ...
Слышавъ, яко Мьстиславь не имЪеть любое къ зятю своему князю Дани-
лови... (643). Начиная с этого места, рассказ галицкого летописца оставляет четкое
впечатление о постоянных опасениях Мстислава Удатного за свой галицкий стол —
боязни того, что «отчичи» Романовичи отнимут у него то, что ему не принадлежало
по праву наследования, узаконенному обычным правом и давней традицией на Руси.
Добавлю к этому, что к тому времени боярские олигархи, проводники враждебной
Романовичам партии в Галиче, окончательно подмяли под себя Мстислава и руково-
дили всеми его действиями. Историки единодушны в определении движущих сил со-
бытий, наступивших вскоре после только что приведенного текста летописи. «Он
(Мстислав. — Ред.) позволил (боярам. — Ред.) рассорить себя с Даниилом, быв-
шим...очень ценным и деятельным союзником ему в эти годы. Летописец уверяет,
что Даниил ничем не провинился перед Мстиславом, а настраивали его против Да-
ниила бояре и Александр белзский» (Грушевський. III. С. 40). В 1224 г., соглашается
с ним Пашуто, антиволынская политика Мстислава определилась еще четче — он
открыто выступил против Даниила в союзе с Александром, привлек войско Влади-
мира Рюриковича киевского и половецкую орду. Этому наступлению волынский
князь противопоставил союз с краковским князем Лешеком (Пашуто. С. 205). Напа-
дение Мстислава и Олександра на Даниила, исходя из последовательности собы-
тий, можно датировать 1225 г., как и примирение их с Даниилом (см.: Грушевський.
Хронольопя. С. 20).
И бывшимъ посломъ отъ обоихъ, и пущень бысть Демианъ и Андрей
(644). После удачной для Даниила Романовича кампании против Мстислава и Алек-
сандра они, наверное, попросили мира. Произошел обмен послами. Слова «и пу-
щень бысть Демианъ и Андрей» представляются неясными: то ли их отпустили из
плена, куда они попали во время галицко-волынской войны, то ли именно их послали
к Мстиславу с Александром для переговоров. Вероятнее выглядит последнее пред-
положение, потому что Демьян в нашей летописи выступает как опытный дипломат
и полководец. В 1213 г. он помог Даниилу выбить из Галича Владислава Кормильчи-
ча, вокняжившегося было там. А около 1224 г. князь поручил ему посольство к Ле-
Комментарий к летописи 213
шеку Белому. В 1228 г. Даниил Романович послал Демьяна к Мстиславу Удатному
с требованием передать ему Черторыйск. Демьян был также послом к венгерскому
королю в 1230 г. В том же году он помог Даниилу овладеть Галичем, победив отряды
главы боярской оппозиции Судислава, предупредил Даниила о заговоре против него
бояр во главе с Филиппом и Александром белзским. В битве с венграми в 1233 г. ко-
мандовал одним из волынских полков и сыграл значительную роль в победе Романо-
вичей. Одним из лучших полководцев показал себя и дворский Андрей, бывший од-
ним из творцов решающей победы Даниила и Василько Романовичей над венграми и
венгерским ставленником Ростиславом Михайловичем у валов г. Ярослава в 1245 г.
Лестивому Жирославу рекшю бояромъ галикымъ, яко: «Идешь Мьсти-
славь в поле, и хощеть васъ предати тестеви своему Котяню на изби-
тие» (645). Трудно сказать, чем была вызвана боярская интрига против Мстисла-
ва, — и без того послушного орудия в руках галицких олигархов, — тогдашнего гла-
вы враждебной Романовичам партии Жирослава. Выдвинутое боярами обвинение
против князя (предание им их в плен половцам) было абсурдным, и этого не могли не
понимать хитрые и опытные феодалы-интриганы. Тем не менее многие бояре от-
кликнулись на провокацию Жирослава и демонстративно отъехали в Перемышль-
скую землю и в Карпаты. По-видимому, верхушка боярства просто шантажировала
стареющего Мстислава, угрожая оставить его без своей поддержки один на один с
молодыми и энергичными «отчичами». Вероятнее всего, эта согласованная боярская
демонстрация имела целью ускорить передачу Галицкой земли венгерскому коро-
лю — лишь бы только не допустить возвращения Романовичей в свою отчину и не-
минуемого подавления ими оппозиции. Об этом, как мне кажется, свидетельствует
и развитие событий. Князю пришлось оправдываться перед боярскими олигархами и
избавляться от Жирослава, который не исчез вовсе с политической сцены, а пере-
брался в Чернигово-Северскую землю, а затем в Венгрию и уже оттуда интриговал
против Романовичей.
Пославшю отца своего Тимофеа... (645). Здесь, вероятно, речь идет об уче-
ном галицком книжнике родом из Киева, о котором говорится в Летописце Даниила
Галицкого в описании событий приблизительно 1210 г. Тимофей тогда обличал вен-
герского воеводу Бенедикта, издевавшегося над горожанами Галича. Из контекста
процитированного отрывка понятно, что Тимофей был духовником Мстислава Мсти-
славича, уважаемым в обществе человеком.
Выгнанъ (Жирослав. — Ред.) иде къ Изяславу... (645). Подробный и эмоцио-
нально-напряженный рассказ летописи о коварстве и преступлениях Жирослава и
его бегстве к новгород-северскому князю Изяславу Владимировичу имел, наверное,
целью подвести читателя к мысли, что сам Изяслав был сообщником и духовным
братом боярского предводителя. Ведь Игоревичи со времени гибели Романа Мсти-
славича постоянно покушались на его наследие. Почти через полвека после того
этот Изяслав вновь выступил против Даниила Романовича (см. в комментарии далее).
Мьстислав же, по съвЪтЪ лживыхъбоярь галицкыхъ, вдасть дъщерь
свою меншую за королевича Андрея, и даеть ему Перемышль (646). Соглас-
но логике и последовательности событий, этот изменнический поступок Мстислава
Мстиславича можно датировать 1225 или 1226 г. Но галицкому книжнику, вероят-
но, остался неизвестным подписанный еще в 1221 г. между Мстиславом и королем
Андреем договор, по условиям которого дочь галицкого князя обручалась с короле-
214 Комментарий к летописи
вичем, а после смерти Мстислава Галич с землей переходили к его венгерскому зя-
тю (Fejer. Т. III. V. 1. Budae, 1829. Р. 355-357. См.: Пашуто. Внешняя политика.
С. 249-250).
Андрей же послушавь льстиваго Семеона Чермнаго, и бежа въ Угры и
нача въздвизати рать (646). Вероятно, в затерянном в горах Перемышле короле-
вич чувствовал себя неуверенно. Кроме того, овладение Перемышльской волостью
было лишь первым этапом венгерского плана захвата всей Галицкой земли. Верный
своей главной идее разоблачения и осуждения мятежного и антигосударственно на-
строенного галицкого боярства, летописец отдает инициативу последующего похода
венгерского войска на Галич боярину Семену, безусловному предводителю одной из
провенгерских партий, что этот боярин продемонстрирует в событиях 30-х гг. Но
уже само то обстоятельство, что венгерскую рать возглавил сам король, свидетель-
ствует, что вся экспедиция соответствовала политическим планам государя и его
окружения. Андрей II мог просто воспользоваться призывом Семьюнка двинуться на
Галич, как не раз бывало и в прошлом, и в будущем. Исходя из последовательности
событий и прибавляя какое-то, вероятно, немалое время на подготовку к походу,
можно приблизительно датировать его первыми месяцами 1227 г. Грушевский осто-
рожно назвал более широкий промежуток времени: конец 1226 — начало 1227 г.
(Грушевський. Хронольопя. С. 20).
Bt же с королемь Пакославь с ляхы... Оттуду же прийде къ Кремян-
цю... (646). Вновь против Галицко-Волынской Руси сообща выступили давние союз-
ники и претенденты на ее оккупацию: Венгрия и Польша. Это косвенно свидетельст-
вует о том, что в те времена галицкий и волынский князья, при всех несогласиях ме-
жду ними, обладали большой военной силой, и король не решился самостоятельно
воевать против них. Кременец (ныне райцентр Тернопольской обл.) был самой мощ-
ной крепостью на южном рубеже Волыни с Галичиной. Из этого летописного фраг-
мента узнаем, что вначале королевское войско взяло Теребовль и Тихомль, но оказа-
лось бессильным овладеть Кременцом. Под стенами этого города произошла ожесто-
ченная битва «и много угорь избита и раниша» (646), как свидетельствует наш ле-
тописец. По-видимому, мощью своих укреплений Кременец превосходил и древний
Теребовль и построенный в середине XII в. Тихомль. Известный исследователь Во-
лыни второй половины XIX в. Андрияшев так передавал собственные впечатления
от Кременца: «Уже по самой природе местности, Волынской Швейцарии, как ее на-
зывают, город не может представлять сплошной массы, а состоит только из одной
улицы с разбросанными по сторонам, без всякого порядка, домиками. На горе, гос-
подствующей над городом, и теперь еще сохранились остатки некогда сильнейшей
крепости на Волыни, которую не мог взять даже Батый...» (Андрияшев. С. 60-61).
В действительности историк видел руины позднейшего (литовских времен) замка,
возведенного на месте позднейшего детинца. Краткое археологическое обследо-
вание Кременецкого городища выявило находки оружия, орудий труда, керамики и
украшений времен Киевской Руси. Никаких следов укреплений не обнаружено. Это
дало основания Андрияшеву предположить, что они были деревянными и были со-
жжены по требованию татарского военачальника Бурундая осенью 1259 г. Но по-
добное соображение не кажется нам справедливым. Князь Василько Романович мог
приказать разрушить ворота, снять или сжечь заборола и засыпать рвы. В этом слу-
чае одни лишь каменные стены не могли дать надежную защиту. На то, что стены
Комментарий к летописи 215
Кременца были именно каменными, указывает сама невозможность овладения горо-
дом монголо-татарами весной 1241 г., — их метательная артиллерия оказалась бес-
сильной против стен, сложенных, вероятно, из громадных каменных глыб. Иное де-
ло, что в течение столетий эти камни местные жители растащили для собственных
нужд — из-за этого не сохранились даже во фрагментах каменные стены ни одного
из древнерусских городов, их имевших (например, Холма).
Король же смятеся умомъ, и пойде изь землЪ борзо (647). Последующее
повествование летописца ярко и четко обрисовывает политическое положение в Га-
лицко-Волынской Руси, напряженность отношений между Даниилом и его тестем
Мстиславом и полную подчиненность последнего великому галицкому боярству.
Даниил предложил Мстиславу, не теряя времени, броситься вдогонку за разобщен-
ным королевским войском, но враждебная «отчичам» боярская партия не желала ре-
шительного ослабления короля, главного тогда противовеса Романовичам на их пу-
ти к восстановлению Галицко-Волынского княжества: «Судиславъ же браняше ему
(Мстиславу. — Ред.), 6t бо имЪаше лесть въ сердци своемъ, не хотяше бо пагубы
королеви, имЪаше бо в немъ надежю велику: бяше бо король изнемоглъся» (647).
Даниил продолжал, невзирая на предыдущие события, считать малопольского князя
своим союзником и напрасно просил его не помогать королю. Лешек не послушался,
и Романовичам довелось послать войско и остановить поляков на Западном Буге, то-
гдашней границе между Русью и Польшей.
По томъ же Судиславу, льстящю подъ Мстиславомъ, рече ему: «Кня-
же! Дай дъщерь свою обручеиьиую за королевича и дай ему Галичь: не мо-
жешь бо дръжати самъ, а бояре не хотять тебе» (647). Таким печальным
для Мстислава оказался финал его соглашательской политики относительно фео-
дальной олигархии Галицкой земли, его подчиненности боярским вожакам, навер-
ное, часто вопреки собственным совести и желаниям. Как справедливо заметил вид-
ный историк, «из этой тирады, которой впору звучать в Новгороде Великом, видно,
кому принадлежала власть в Галиче» (Пашуто. С. 206). Всестороннюю, проница-
тельную и тонкую характеристику княжения Мстислава в Галицкой земле, сохра-
нившую научную актуальность и в наши дни, создал Грушевский: «В самой Гали-
чине Мстислав играл весьма жалкую роль. В руках боярских политиков этот слав-
ный воин был беспомощным орудием, и они без конца плели сетку своих интриг, нахо-
дя себе опору при венгерском дворе». Передача же Перемышля королевичу Андрею
«только подлила масла в огонь боярской политики». По мнению историка, «Мсти-
слав действительно оставил навеянную ему последними событиями (помощью Да-
ниила ему против венгров) мысль: отдать Галич Даниилу и начал свои переговоры с
венгерским королем» (Грушевський. III. С. 41-43). Впрочем, в последнем, кажется,
маститый ученый ошибался. Мстислав с самого начала сидения на галицком престо-
ле больше всех внешних врагов боялся юных тогда Романовичей и, думаю, никогда
не помышлял вернуть им отцовские владения. Остроумно заметил по этому поводу
другой знаток проблемы: «Интересна и аргументация, приведенная боярами: “Аже
даси королевичю, когда восхощеши, можеши взяти подъ нимъ, даси ли Данило-
ви — в векы не твой будеть Галичь' (647). Мстислав должен был согласиться
с этими доводами и в 1227 г., передав и Галич и дочь королевичу Андрею, уехал на
Понизье в Торческ. Таким образом центральная и западная Галичина перешла цели-
ком в руки боярства, имевшего на престоле послушную фигуру — венгерского коро-
216 Комментарий к летописи
левича» (Пашуто. С. 206). С этими словами можно согласиться, кроме заключитель-
ной их части — о марионеточности королевича Андрея в отношении бояр Галича.
Как мне кажется, можно говорить об ином.
Венгерское королевство проводило основанную еще в год смерти Романа Мсти-
славича (1205) стратегическую линию, имевшую конечной целью инкорпорацию Га-
лицкой земли в свой состав. Ее единственной опорой в Галицкой земле было враж-
дебное Романовичам крупное боярство. Оно не только противостояло «отчичам», но
и сдерживало народную массу от восстаний против венгерских оккупантов. Поэто-
му и король Андрей, и его преемник Бела IV всячески задабривали великих бояр Га-
лицкой земли, — конечно же, до той поры, пока они не обнаруживали склонности к
собственному правлению в стране (вспомним печальную участь Владислава Кор-
мильчича, вокняжившегося было в Галиче и быстро после того потерявшего от вен-
герской руки и стол и голову). Со своей стороны и бояре стремились опираться на
Венгрию до тех пор, пока она не будет ограничивать их вольностей и покушаться на
их владения. Сами же эти феодалы мечтали об олигархическо-республиканском об-
разе правления, в худшем случае — с марионеточным князем во главе, вроде Алек-
сандра белзского или (в будущем) черниговского княжича Ростислава. Таким обра-
зом, союз галицких бояр с венгерским королем для обеих сторон был политикой, на-
правленной на достижение собственных интересов. Обе стороны не чувствовали се-
бя ни в малейшей степени связанными этим соглашением, к тому же явно устным.
Мьстиславь даеть Галичь королевичю АндрЪеви, а самъ взя Понизив;
оттуду иде къ Тръцескому (648). Вскоре после того Мстислав Мстиславич
умер, и датировка процитированного отрывка и следующих событий отсчитывается
от года его кончины. Достаточно точная в хронологии для первых десятилетий
XIII в. Лаврентьевская летопись под 1228 г. коротко отметила: «Того же лЪта преста-
вися Мстиславъ Мстиславичъ в черньцихъ и в скимЪ» (Лавр. Стб. 450). В подроб-
ном рассказе Длугоша говорится, что Мстислав умер через год после того, как от-
рекся от галицкого стола в пользу королевича. Но в этом повествовании польского
историка XV в. немало ошибок и даже выдумок. Королевич назван не Андреем, а Ко-
ломаном; он с войском торжественно вступает в Галич и принимается горожанами с
почестями; Мстислав будто бы посылает помощь черниговским князьям из Смолен-
ска и от половцев, дабы они смогли взять Каменец; наконец, самого Мстислава похо-
ронили в киевской церкви св. Креста (DIugosz. Ks. 6. S. 286). Впрочем, к последнему
известию Длугоша с доверием отнесся Грушевский (Грушевський. Хронольопя.
С. 21), сочтя, что польский историк заимствовал его из какого-то утраченного затем
древнерусского источника. Из лаконичного известия Лаврентьевской летописи о
смерти Мстислава можно сделать вывод, что она случилась весной 1228 г. Остает-
ся неясным, в каком месяце или хотя бы времени года он передал Галич королевичу
Андрею. Выше говорилось, что Торческ принадлежал Мстиславу как княжеская
«часть» в южной Русской (в ту пору только Киевской) земле, поэтому он поехал до-
живать век в собственное владение. Но в древнерусском обществе Мстислава еще
какое-то время продолжали считать галицким князем, о чем свидетельствует даль-
нейший рассказ нашей летописи о посольстве Даниила в Торческ. Как небезоснова-
тельно считала польская исследовательница, отдача Мстиславом Галича венграм
была окончательным крахом польской политики на Руси (Wilkiewicz. S. 29).
Комментарий к летописи 217
Мьстиславу же НЪмому давшю отчину свою князю Данилови, и сына
своего поручилъ Ивана; Ивану же умръшю, и прия (Даниил. — Ред.) Лу-
цескь и Ярославль... (648). Мстислав Ярославин по прозвищу Немой владел тогда
значительной частью Волыни: Луцком с удельным княжеством и северо-западными
землями со стольными городами Пересопницей и Черторыйском. Этот шаг Мстисла-
ва Ярославина означал, что в его глазах — глазах самого влиятельного и сильнейше-
го после Даниила на Волыни князя — старший сын Романа был законным «отчичем»
и государем Волынской земли. Существуют весомые основания полагать, что точно
так же смотрел тогда на Даниила и феодальный класс Волыни в целом: бояре, стар-
шие и младшие дружинники. Благодаря этому Мстислав Немой передал Романови-
чу свою землю и поручил ему опекать своего единственного сына, вероятно, тяжело
больного тогда. Иван Мстиславич скоро после этого умер, и Луцк на короткое время
захватил Ярослав Ингваревич, которого легко и быстро выгнал оттуда Даниил. Од-
нако он не стал расправляться с Ярославом, а посадил его на клочке Волынской зем-
ли — в Перемыле, откуда когда-то он сам с братом начал отвоевание этой «полуот-
чины». Даниил передал Луцк, Пересопницу и Берестье брату Василько — в нем он
видел волынского князя, а сам начал борьбу за овладение Галичем и его землей. Да-
лее он присоединил к своим волынским владениям и Черторыйск, которым после
смерти Ивана завладел мелкий пинский князек. Обо всем этом узнаем из последу-
ющего рассказа Летописца Даниила Галицкого. Таким образом, в конце 20-х гг. Да-
ниил в основном завершил собирание волынской отчины (Котляр. Лпопис. С. 38).
Начнемь же сказати бесчисленьныа рати, и великиа труды, и частыа
войны, и многыа крамолы, и чястая въстаниа, и многыа мятежи, измлада
бо не бы има покоа (648). Этим величественным и эмоциональным предложением
неожиданно для читателя прерывается связный и логичный рассказ источника о
судьбе наследства Мстислава Ярославича Немого. До сей поры никому среди исто-
риков и филологов не посчастливилось удовлетворительно объяснить помещение
этих слов в цитируемом рассказе. «В нынешнем тексте эта история наследия Мсти-
слава Немого, кроме экскурсов самого летописца, перебита еще и абсурдной встав-
кой какого-то книжника: “начнемь же сказати бесчисленьныа рати” и т. п. — имеем
ее во всех кодексах (списках. — Ред.) летописи» (Грушевський. Хронольопя. С. 22).
Трудно переставить это предложение куда-то вперед. Даниилу и Василько тогда ис-
полнилось уже соответственно 27 и 25 лет. На Руси того времени это был возраст
зрелых мужей, но не юношей. Несколько лет назад мною высказано предположение,
что процитированным текстом начиналась Повесть о собирании Даниилом волын-
ской отчины (в дошедшем до нас тексте Галицко-Волынской летописи эта Повесть
открывается приглашением Мстислава Удатного на галицкий стол). Повесть осо-
бенно насыщена известиями о неисчислимых ратях, частых войнах и многих мяте-
жах. Тогда, в 1219 г., Романовичи действительно были очень молоды: Даниилу было
18, а Василько — 16 лет. Именно на смерти Мстислава Удатного эта Повесть окан-
чивается и начинается следующая — о возвращении Даниилом галицкого стола
(Котляр. Лпопис. С. 38-39). Комментированное здесь предложение оказалось в се-
редине рассказа о луцком наследстве Немого благодаря неудачным перестановкам и
редактированию в тексте Галицко-Волынской летописи, которых в источнике столь
много.
218 Комментарий к летописи
Воеваша ятвязи около Берестиа... (648). На Руси ятвягами называли много-
людные балтские племена, родственные прусам. Польские и германские источники
называют их судавами или судинами. Они занимали самое восточное положение
среди всех прусских племен: от Великих Мазурских озер до Немана и Бебжи. Их от-
ношения с Русью начинаются еще во второй половине X в. Летописи впервые упоми-
нают о ятвягах под 983 г., когда на них ходил Владимир Святославич (ПВЛ. 1. С. 58).
Агрессивные ятвяжские племенные вожди (летописцы называют их князьями) по-
стоянно покушались на северо-западные окраины Волыни. Борьба с ними займет
важное место в военной деятельности Романовичей последующих лет (Nalera J.
Jacwiegowie. Nazwa i lokalizacia. Bialystok. 1964).
Данилъ же посла Демьана къ тести своему ...Демьянови же повЪстя-
щю с нимъ: «Сыну! СъгрЪшихъ не давь mo6t Галича, но дахъ иноплеменъ-
нику, Судислава лестьца съвЪтомъ, обольсти бо ми» (649). По моему мне-
нию, этими словами начинается следующая Повесть Галицкой части нашей летопи-
си. Только что приведенный эпизод встречи доверенного боярина Даниила Романо-
вича с Мстиславом Удатным, доживавшим последние дни на русском порубежье со
Степью, в забытом Богом Торческе, представляется ключевым для понимания за-
мысла автора Повести о возвращении Даниилом галицкого стола. Эта история, в ре-
альности которой имеются все основания сомневаться хотя бы потому, что уже со-
всем немощный Мстислав был окружен враждебными Даниилу боярами и не мог
публично выразить свою волю, не говоря уже о неспособности его самостоятельно
действовать, имела целью, как мне кажется, убедить читателя и общественное мне-
ние в том, что Мстислав официально передал Галич и землю в наследство зятю Да-
ниилу, и лишь фатальное совпадение неблагоприятных для Романовичей обстоя-
тельств и злая воля бояр на долгие десять лет отодвинули утверждение волынского
государя на галицком столе (Котляр. Л1топис. С. 40). Автор (и, возможно, редактор)
этой Повести подчинили сам рассказ о кончине Мстислава идее законной преемст-
венности власти молодого князя от умирающего тестя. Это подтверждают и следу-
ющие слова летописца: «По томъ же Мьстиславь великый Удатный князь умрЪ:
жадающу бо ему видети сына своего Даниила; ГлЪбь же Зеремеевичь, убЪжен
бысть зависшим, не пустяше его; оному же хотящм поручити домъ свой и дЪти
въ руцЪ его: 6Ъ бо имЪя до него любовь велику въ сердци своемь» (649-650).
Осведомленному в древнерусской истории читателю может показаться стран-
ным последовательное и несколько навязчивое стремление составителя Повести о
возвращении Даниилом галицкого стола доказать — вопреки очевидным (даже при
чтении его сочинения) отрицательным в отношении Романовичей реалиям полити-
ческой жизни того времени — факт передачи власти (или хотя бы намерение так по-
ступить!) от Мстислава к Даниилу. Ведь и без всего этого Даниил был единственно
законным по нормам феодального права государем Галицко-Волынской Руси, что не-
однократно подчеркивается его биографами-летописцами. Его права на стол Галича
и все великое княжество в глазах феодального общества и его господствующей вер-
хушки должны были выглядеть абсолютными и неизмеримо более высокими, чем
права Мстислава, бывшего всего лишь призванным со стороны, — да еще и чужим,
польским князем! — государем.
Думаю все же, что галицкий литератор (или литераторы) был реалистом и пре-
красно разбирался в хитроумных сплетениях высокой политики. Ведь Мстислав
Комментарий к летописи 219
Мстиславич просидел в Галиче целых десять лет, пользовался авторитетом в народе
как смелый воин и удачливый полководец. Его поддерживала главная политическая
сила страны — основная масса бояр. Поэтому, можно думать, в общественном мне-
нии он постепенно сделался законным князем Галицкой земли. Необходимо учесть
при этом, что враждебное Романовичам боярство делало все возможное, дабы ском-
прометировать «отчича» Даниила и не допустить его к галицкому престолу. Логично
допускать поэтому, что галицкий автор учел все эти обстоятельства (и, вне сомне-
ния, иные, нам не известные) и настаивал на законности унаследования Даниилом
от Мстислава власти в Галиче, вовсе не забывая при этом о легитимности прав стар-
шего Романовича на отцовский престол (Котляр. Лпопис. С. 41).
И по томъ же пустиста (Романовичи. — Ред.) Ярослава и даста ему Пе-
ремиль, и по томъ Межибожие (650). Межибожье было городом на восточном
рубеже Галицкого княжества (ныне с. Меджибож Хмельницкой обл. Украины). Из-
вестно с середины XII в., когда за его волость соперничали галицкие и киевские кня-
зья. В годы правления в Киеве Изяслава Мстиславича (1146-1154) Межибожье
вместе с Котельницей и еще какими-то, не названными в летописи, двумя городами
составляли стойкий комплекс-волость, которую великий князь киевский давал за
службу своим вассалам. В 1146 г. Изяслав Мстиславич дал эту волость Святославу
Всеволодичу из династии черниговских Ольговичей, а в 1148 г. — сыну Юрия Дол-
горукого Ростиславу. Археологически город не изучен. Ярослав Ингваревич остал-
ся, вероятно, удовлетворен данным ему владением, потому что при следующем
(и последнем) упоминании о нем в летописи при описании событий 1238 г. он высту-
пает как сторонник Даниила.
Bt Кирилъ митрополитъ преблаженьный святый приехалъ мира
сътворити, и не може (650). Кирилл был рукоположен в киевские митрополиты
никейским патриархом Германом и торжественно возведен на престол в Софийском
соборе Киева 6 января 1224 г. Согласно Лаврентьевской летописи, он был «учителей
зЪло и хытръ ученью божественыхъ книгъ» (Лавр. Стб. 447). Некоторые исследова-
тели допускают, что эти слова заимствованы из характеристики митрополита Иоан-
на, вписанной в «Повесть временных лет» под 1089 г. (ПВЛ. 1. С. 137). Кирилл при-
нимал активное участие в политической жизни Руси, что видно уже из рассматри-
ваемого здесь фрагмента летописи. Умер между 10.06 и 15.08 1233 г. О его кончине
сообщила лишь Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (Новг.
С. 72, 282. См: Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. М.,
1989. С. 202-204).
Ростиславь пиньскый не престааше клевеща, бЪша бо дЪти его изыима-
ны (650). Происшедшие после смерти Мстислава Мстиславича события описыва-
ются, начиная со слов: «6t Кирилъ митрополитъ преблаженьный». Грушевский
их «легко положил» на вторую половину 1228 — начало 1229 г. Эта датировка выте-
кает из последовательности и логики развития событий в Южной Руси того време-
ни. О пинском князе Ростиславе Святополчиче см. мой комментарий к событиям
1209 г. Там же речь идет о том, как «яша» его сына Владимира. Смысл этого предло-
жения о клевете Ростислава пинского остается неясным. Из рассказа о событиях
1209 г. неизвестно, кто именно взял в плен сына Ростислава Владимира. Из его кон-
текста напрашивается вывод, что это сделали поляки. Почему же тогда Ростислав
Святополчич в начале 1229 г. присоединился к направленной против Романовичей
220 Комментарий к летописи
коалиции князей? Быть может, потому, что считал Романовичей союзниками Леше-
ка? Участники этого княжеского союза начали припоминать Романовичам давние
обиды, нанесенные их отцом, — «Михаилъ черниговьскый...» — яко бо 6t отець
его (Даниила. — Ред.) постригль отца моего" (650) (речь шла о событиях 1204 г.,
когда Роман Мстиславич насильственно постриг отца Владимира Киевского Рюрика
Ростиславича за разграбление и сожжение Киева годом ранее). В рассматриваемом
здесь тексте ошибочно переставлены местами имена Владимира киевского и Михаи-
ла Всеволодича черниговского — отец последнего Всеволод Святославич Чермный
почти до смерти в 1212 г. оставался киевским князем и умер светским человеком.
Усиление власти волынских князей посеяло тревогу прежде всего при киевском и
черниговском княжеских дворах. С этого времени, думал Пашуто, начинается дли-
тельная (около 15 лет) борьба черниговских князей с волынскими за власть над
Юго-Западной Русью. Уже в 1229 г. Михаил черниговский и Владимир киевский
предприняли поход на Волынь, позвав зависимых от них удельных князей и наняв
половцев хана Котяна. Венгерский королевич Андрей и глава боярства Судислав
оказались в мирных отношениях с наступавшими (Пашуто. С. 208). Однако Даниил
Романович сумел склонить Котяна на свою сторону — не иначе, как предложив ему
больше, чем киевский и черниговский государи, — в также получить помощь от то-
гдашнего своего союзника Лешека краковского. Дабы овладеть положением, Рома-
новичи нанесли удар по Киевской земле, чем вынудили коалицию подписать мир.
Слова нашей летописи: «Cmptmouia (Романовичей. — Ред.) же послы [отъ! Во-
лодимера и Михаила, и Въротиславъ Петровичь, и Юрий Итолигневичь, хотя-
щемира; и умиришася и ляхове възвратишася въспять» (650) свидетельствуют о
подписании мирного договора, а упоминание имен послов Владимира и Михаила на-
водит на мысль, что галицкий книжник воспользовался актом из волынского княже-
ского архива. Упомянутый в этом контексте Каменец, скорее всего, стоял на южном
участке восточного рубежа Волыни с Киевщиной, на левом берегу р. Случ, на месте
нынешнего с. Каменки Дзержинского р-на Житомирской обл. (Котляр. Формирова-
ние. С. 73-74).
Лестько убиень бысть, великий князь лядьскый, на соимЪ, убиень бысть
Святополкомъ Олговичемь и Володиславомъ, съвЪтомъ бояръ иевЪриыхъ
(651). Лешек Белый погиб как раз тогда, когда его союзные отношения с Волынским
княжеством Романовичей приобрели длительный и устойчивый характер. Этому
благоприятствовали дипломатические усилия Даниила, противопоставившего воен-
ным амбициям польского князя союз с Литвой. Можно думать также, что Лешек вы-
нужден был дружить с Романовичами благодаря их связям с его врагом, князем Свя-
тополком поморским. Краковский князь был убит 24 ноября 1227 г. при встрече со
Святополком и его союзником Владиславом Одоновичем, у которого Лешек стре-
мился отобрать город Накло (Пашуто. С. 208). Вероятно, Даниил нейтрально отнес-
ся к факту гибели своего главного польского союзника. Во всяком случае, он не осу-
дил поморского князя и отдал за него в следующем году сестру Саломею (Baumgar-
ten. Tabl. XI, 3. Р. 48).
По смерти брата своего Кондратъ прия Данила и Василка в великую
любовь, и проси ею, и быста шла ему на помощь, [и поидоста ему на по-
мощь] на Володислава на старого (651). Дальнейший русско-мазовецкий союз
полностью диктовался Конраду I его политикой овладения главным в Польше кра-
Комментарий к летописи 221
ковским (малопольским) столом. В Польше началась настоящая гражданская война
за верховную власть в стране. Родной брат покойного Лешека Конрад мазовецкий
справедливо считал свои права на малопольский престол самыми весомыми и за-
явил о них вооруженным путем. События описаны Длугошем под 1228 г. весьма под-
робно, но с большими неточностями и ошибками (Dlugosz. Ks. 6. S. 311-315), что
объясняется разным уровнем достоверности сообщений его предшественников —
в основном польских хронистов XIII в. Естественно, что в борьбе с конкурентами
Конрад стремился опереться на своих восточных соседей, волынских Романовичей.
Он был сыном русской княжны Елены, дочери Ростислава Рюриковича киевско-
го, и женат на дочери Святослава Игоревича (повешенного галицкими боярами в
1211 г.) — Агафье (Baumgarten. Tabl. XIV, 6. Р. 61, 72. См.: Пашуто. С. 209). а это
также укрепляло его союзные отношения с Даниилом и Василько. Противники Кон-
рада были очень сильными. После смерти Лешека осталась его вдова Гремислава
Ингваровна, дочь луцкого князя, на которой он женился около 1209 г. (см. выше в
комментарии). Сыну Лешека Болеславу (он впоследствии вошел в историю под про-
звищем Стыдливого) на время кончины отца едва исполнился год. Лешек в завеща-
нии назначил его опекунами Гремиславу и сына Мешко Старого — Владислава Тон-
коногого, познанского и гнезненского князя. Сама Гремислава перебралась в Сандо-
мир и оттуда защищала права своего сына-младенца, опираясь на силезского князя
Генриха I Бородатого. Именно он в 1228-1229 г. занимал (вероятно, также как ре-
гент) краковский престол. Полагая, что у него больше, чем у Генриха, прав на кра-
ковский трон, Конрад мазовецкий в 1229 г. разбил в бою Генриха и взял его в плен
(MPH. Т. II. 1872. Р. 803 [Rocznik Kapitulny Krakowski]). Победой Конрада восполь-
зовался Владислав Тонконогий и сел княжить в Кракове (Пашуто. С. 209-210).
В это время Конрад и обратился за помощью к Даниилу Романовичу.
Как заметил Грушевский, «смерть Лешека снижает еще больше престиж поль-
ских князей на Украине (т. е. в Галицко-Волынской Руси. — Ред.)\ борьба за краков-
ский стол, война малопольских и великопольских князей надолго отвлекли внима-
ние польских князей от русских дел и поменяли их ролями с украинскими (галиц-
ко-волынскими. — Ред.) князьями: украинские князья выступают в роли опекунов
определенных польских князей и принимают деятельное участие во внутренних
войнах Польши, временами не без определенной для себя пользы» (Грушевський.
III. С. 46). Это справедливое замечание известного исследователя древнерусской ис-
тории необходимо помнить, штудируя русско-польские, в частности русско-мазо-
вецкие и русско-малопольские, отношения последующих десятилетий.
Литва ляхы воеваша: мняще мирни суще (651). Одно из доказательств про-
должения действия волынско-литовского договора 1219 г. Литовские князья, выпол-
няя просьбу Романовичей, собравшихся в поход на Малопольшу, ударили на их врага,
с этой целью решили пройти волынской землей и появились возле Берестья, где слу-
жилый князь Романовичей Владимир пинский, не ведая о том договоре, напал на них
и разбил. Из последующих контекстов Летописца Даниила Галицкого можно сде-
лать вывод, что Романовичам в дальнейшем удалось уладить отношения с Литвой.
Данилъ же и Василко прийдоста къ Кондратови, и згадавшимъ имъ
идоша кы Калешю, и прийдоша Вепру вечерь; наутриа же свитающю,
прейдоша рЪку ПрЪсну и пойдоста к городу (651). Выполняя главное условие
русско-мазовецкого договора, Романовичи объединили свое войско с силами Конра-
222 Комментарий к летописи
да и двинулись на принадлежащий Владиславу Тонконогому г. Калиш. Из этого тек-
ста можно сделать вывод, что р. Вепрь была тогда русско-мазовецкой границей.
Последующее, чрезвычайно подробное для такого памятника, как Галицко-Во-
лынская летопись, повествование о русско-мазовецком походе на Калиш произво-
дит впечатление записанного со слов непосредственного участника событий лета
или осени 1229 г. Течение Калишского похода прослежено чуть ли не по часам;
во-вторых, приведены подробности, которые мог знать только очевидец: «/Bt бо/
городъ обошла вода и силнаа лозина и вербье, и не свЪдущемъ и ся самЪмъ, игде
кто биашеся» (651); в-третьих, этим очевидцем был военный, потому что он пре-
красно разбирался в осадной и защитной технике, методах штурма и взятия крепо-
стей и укрепленных городов: «Идущю же камению съ забролъ (заборол. — Ред.),
яко дъждю силну, стоящимъ имъ въ eodt, донде же сташа на cyct наметаномъ
камении, и възводный мость и жеравецъ въжъгоша» и др. (Котляр. Лпопис. С. 43).
Сътвориша межи собою клятву русь и ляхове: аще по семь коли бу-
деть межи ими усобица, не воевати ляхомъ рускои челяди, ни руси лядь-
ское (653). В ходе частых стычек и войн между Русью и Польшей, вне сомнения, не-
однократно подписывались мирные соглашения. Однако их тексты не то что не попа-
дали в летопись, но даже косвенно почти не отражены в ней. Одно из немногих ис-
ключений — только что процитированный текст. Пашуто высказал вероятное пред-
положение, что наш книжник вписал в летопись лишь одну статью из большого по
объему и подробного договора 1230 г. (Пашуто. Внешняя политика. С. 253). Выхо-
дит, что союзное соглашение с Краковом сохранилось и после смерти Лешека, не-
взирая на то, что Романовичи встали на сторону соперника краковских князей Кон-
рада мазовецкого. Этот договор будет действовать по меньшей мере до середины
30-х гг., когда во время борьбы Романовичей с местными боярами за возвращение
Галицкой земли «иде Василко к Галичю, поимя ляхы». Не исключено, впрочем, что
под этими «ляхами» галицкий книжник понимал мазовшан Конрада (Грушевський.
III. С. 47). Как бы там ни было, но в 1236-1237 гг. Конрад неожиданно меняет ориен-
тацию и объединяется с враждебными Романовичам чернигово-северскими князья-
ми Михаилом Всеволодичем и Изяславом Владимировичем, о чем речь пойдет в ком-
ментарии далее.
Еха Василко к Суждалю на веселе (свадьбу. — Ред.) шюрина своего, к ве-
ликому князю Гюрьгью, поемь Мирослава съ собою и ины (653). Эта поездка
Василько во Владимир на Клязьме произошла весной 1230 г., как видно из продол-
жения летописного рассказа. Василько Романович был женат на дочери велико-
го владимиро-суздальского князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо Дубравке
(Baumgarten. Tabl. XI, 6. Р. 45). Юрий родился в 1189 г., был убит монголо-татарами
в битве на р. Сити 4.03. 1238 г. (Лавр. С. 408, 465; Baumgarten. Tabl. X 6. Р. 45). Не-
ясно, о какой свадьбе идет речь в этом фрагменте. Сам Юрий Владимирович женил-
ся в 1211 г. на дочери черниговского князя Всеволода Чермного Агафье, погибшей
во время штурма ордами Батыя г. Владимира 7.02. 1238 г. (Лавр. С. 435, 463, 518).
Прислаша галичане, ре куще, яко: «Судиславь шелъ есть в Поиизье,
а королевичь в Галичи осталъ; а пойди борже (653). С этого времени, дати-
рующегося концом зимы — ранней весной 1230 г. (потому что во время наступления
Даниила вскрылся лед на Днестре), начинается этап интенсивной и длительной
борьбы Романовичей за Галич и Галицкую землю с Венгрией и враждебной им и со-
Комментарий к летописи 223
юзной королю сильной боярской партией. Кроме того, бояре использовали марионе-
точных князей, которых приглашали на стол: Александра белзского, а затем Рости-
слава черниговского. Даниил и Василько в этой ожесточенной и изнурительной
борьбе опирались на союзное им, пусть немногочисленное и не очень сильное, га-
лицкое боярство. Главное же (как показывает развитие событий), их верными союз-
никами были бюргеры Галича, ремесленная и купеческая верхушка, за которой шло
городское население. Так было и в прочих городах Галицкой земли, жители которых
были кровно заинтересованы в свержении венгерского ига и прекращении боярских
своеволия и насилия. Приведенный краткий фрагмент летописи показывает расста-
новку сил в самом Галиче — королевич царствовал, а всеми делами вершил глава
провенгерской боярской партии Судислав, которого даже враждебный ему галиц-
кий автор называет Великим, — вероятно, учитывая его политическую, военную и
финансовую мощь. Даниил проявил себя в этом трудном положении умелым полко-
водцем: послал войско во главе со своим лучшим воеводой Демьяном против Суди-
слава, а сам во главе конной, вероятно, дружины бросился к Галичу.
Данилъ же взя дворъ Судиславлъ... (654). Загнав Судислава в Галич и осадив
город, старший Романович завладел «двором» великого боярина, — судя по тому,
что князь там обнаружил, это был укрепленный замок, способный выдержать дли-
тельную осаду. В рассказе о событиях весны 1238 г. автор Повести о возвращении
Даниилом галицкого стола активно продолжил главную идейную линию своего со-
чинения — осуждения изменнического и мятежного боярства, препятствовавшего
объединению Галицкой и Волынской земель и восстановлению Галицко-Волынского
великого княжества. Галицкий книжник стремится достичь своей цели различны-
ми методами. Вот предводитель враждебного Романовичам боярства Судислав «не
cmepnt предъ Демианомъ, но побЪже в Галичь» (654), — следовательно, проявил
трусость; а вот Даниил захватил двор Судислава — «яко же вино, и овоща, и къръ-
ма, и къпий, /и] стрелъ, пристранъно eudtmu» (654), — разоблачающе пишет
книжник. Ибо подобное богатство и, особенно, запасы оружия пристали лишь кня-
зю, но не боярину, да еще и «мятежничю зЪмли», как назовет его впоследствии автор
этой Повести (Котляр. Л1топис. С. 46). Затем Даниил начал готовиться к штурму
стольного града Галицкой земли.
Прийде же Демьянъ съ всЪми бояры галицкыми, съ Мирославомъ и съ
Володиславомъ, и съ многими бояры галицкыми (654). Хотя Мирослав, близ-
кий и верный Даниилу человек, был одним из предводителей волынского боярства,
летописец подчеркивает то обстоятельство, что много — если не большинство! —
именно галицких бояр пошло служить Романовичам. «К Даниилу подоспели полки,
и, что еще важнее, Галицкая земля поднималась, становясь на сторону Даниила,
и много галицких бояр присоединилось к его войску. В подобных обстоятельствах,
да еще и против благорасположенного к Даниилу самого населения Галича, у не-
большого венгерского гарнизона не было надежды устоять, и королевич капитули-
ровал» (Грушевський. III. С. 47).
Пусти (Даниил. — Ред.) сына его (венгерского короля. — Ред.) и проводи и до
рЪкы Днестра; изыде же с нимь единъ Судиславъ, иа нь же мета[ху] ка-
мение, рекуще: «Изыди из града, мятежниче земли! (655). Предательские и
беспринципные галицкие бояре, как следует из контекста этого фрагмента, с при-
вычной легкостью отступились от королевича. Лишь полностью скомпрометирован-
224 Комментарий к летописи
ный в глазах Романовичей и общества Судислав вынужден был уйти вместе с моло-
дым Андреем, дабы сохранить голову. «Галичане учинили демонстрацию против Су-
дислава, бросали в него камни и кричали: “Уходи из города, мятежник...” Вероятно,
галицкое население, столь решительно и с энтузиазмом поддержавшее Даниила Ро-
мановича, надеялось, что Даниил в этот раз крепко завладеет Галицкой землей. Но
эти надежды не оправдались» (Грушевський. III. С. 47-48). Помимо прочего, приве-
денный фрагмент источника свидетельствует, что Днестр оставался южной грани-
цей Галицкого княжества.
Изыде же БЪла риксъ, рекомый король угорьскый, въ силЪ тяжьцЪ, рек-
шю ему, яко: «Не имать остатися градъ Галичь... (655). Можно согласиться
с тем, что этот крупный поход венгерского войска на Галич произошел осенью
1230 г., когда шли большие дожди («посла на нь Богъ архаггела Михаила отвори-
ти хляби небесныа», 655) и Днестр вышел из берегов (Грушевський. Хронольопя.
С. 23). Этими словами начинается своеобразная, написанная в лучших традициях
изящной литературы средневековья, маленькая повесть о неудачном походе венгер-
ского короля на Галич. Здесь и похвальба короля, против которого, по его словам,
никто не может устоять, и божья помощь Даниилу и Василько, и «рана (кара. —
Ред.) фараонова», насланная Господом на венгров, и ангел, истребляющий захват-
чиков... Даже разлившийся Днестр ученым галицким книжником сравнивается с
библейской рекой Скыртом. «Половци БЪговарсови», привлеченные королем к уча-
стию в походе, были, наверное, ордой, кочевавшей в низовьях Дуная: в этот регион
половецкие ханы начали переходить еще в середине XII в.
Военная обстановка сложилась не в пользу Венгрии. «Увидев, однако, что город
(Галич. — Ред.) желает решительно обороняться, а Даниил стянул на помощь по-
ловцев орды Котяна и польские полки, Бела прекратил осаду и спешно пошел назад,
понеся большие потери в войске в результате болезней, распространившихся в его
войске, и проводимой галичанами партизанской войны» (Грушевський. III. С. 48).
«Победа, добытая на этот раз, была лишь началом войны за Галичину. Своему пове-
ствованию о дальнейших событиях летописец не случайно счел нужным предпо-
слать киноварный заголовок: “77о семь скажемъ многыя мятежи и великы льсти
и бесчисленьныа рати” (656) — такими записями летописец довольно точно от-
мечал этапы политической деятельности волынского княжеского двора» (Пашу-
то. С. 212).
КрамолЪ же бывши въ безбожныхъ боярехъ галицкыхъ... (656). Летопи-
сец описывает несколько заговоров бояр против Даниила и Василько и со всей силой
своего таланта изобличает и клеймит феодальных олигархов. Особенной эмоцио-
нальности рассказа автор достигает в тексте, начинающемся только что приведен-
ными словами, и полностью оправдывает недавно упомянутое киноварное заглавие
из Ипатьевского списка («По семь скажемъмногыя мятежи...») — бояре сговори-
лись с двоюродным братом Романовичей Александром белзским, дабы убить Дании-
ла. Князя спасает случайность и, как убежден сын своего времени галицкий книж-
ник, — провидение Господне. Шуточная проделка Василько Романовича, вдруг вы-
хватившего меч из ножен, напугала жестоких убийц: «НевЪрнымъ Молибоговичемь
узревши се, страхъ имь бысть отъ Бога, рекшимъ, яко: “СвЪтъ (заговор. — Ред.)
нашь раздрушися”, и побЪгшимъ имъ, яко оканный Святополкъ» (656). Дабы
максимально усилить свою филиппику против заговорщиков бояр Молибоговичей,
Комментарий к летописи 225
галицкий литератор прибегает к самому сильному сравнению из арсенала древне-
русских книжников: приравнивает мятежников к зловеще знаменитому на средне-
вековой Руси Святополку Окаянному, двоюродному брату Ярослава Мудрого, тому
самому Святополку, который, в соответствии с церковной легендой, отраженной в
«Повести временных лет», убил своих трех братьев и собирался уничтожить осталь-
ных (Котляр. Л!топис. С. 49). Преобладающее большинство галицких бояр было
враждебным Даниилу и перешло на его сторону лишь под давлением обстоятельств.
Но противная Романовичам партия не оставила попыток избавиться от своих закон-
ных князей. Бояре противопоставили Даниилу Александра Всеволодича и втянули
его в заговоры, имеющие целью убить Романовичей (Грушевський. III. С. 48-49).
Филиппь безбожный зва князя Данила въ Вишню... (657). Боярский замок в
Вишне принадлежал к многочисленным гнездам феодальной оппозиции княжеской
власти. Его подробно исследовал Ратич и связал с городищем возле С. Судовая Виш-
ня Львовской обл. (Впервые это мнение высказали Надеждин и Неволин. См.: Пого-
дин. С. 83.) Как установил Ратич, расположенный в урочище «На Чвораках» замок
Вишня существовал в ХП-ХШ вв. Археологи раскопали вал, в котором прослежены
остатки деревянных конструкций-городен, — точно таких же, какими укрепляли
земляные валы Киева, Владимира Волынского, Чернигова и других, больших и ма-
лых, древнерусских городов. Этому замку предшествовал другой, в урочищах «Зам-
чиско» и «Валы», городище которого датируется материалом конца X — начала
XII в. (Ратич А. А. Древнерусские городища в Судовой Вишне // Тезисы докладов
советской делегации на I Международном конгрессе славянской археологии. М.,
1965. С. 39-41). «Браневичева рель» издавна вызывала дискуссии среди истори-
ков. Карамзин считал ее пашней какого-то Браневича, хотя и не отбрасывал ее ото-
ждествления с р. Бранвицей. Мне кажется приемлемым мнение Крипякевича, ука-
зывавшего на С. Браницы Жидачевского р-на Львовской обл. (Крип’якевич I. П. Де-
як! л!тописш назви в Галичин! // ЗНТШ. Т. 222. 1991. С. 314).
Олександру же выбЪгшю в Перемышль... а Василко приа Белзъ (657). Пе-
ремышль в течение всего 40-летнего времени борьбы Романовичей с боярством за
восстановление Галицко-Волынского княжества был очагом антигосударственной
оппозиции; поэтому не удивительно, что там решил укрыться Александр Всеволо-
дич. Овладение Белзом явилось дальнейшим шагом на пути объединения Волын-
ской земли под рукой Даниила и Василько.
НЪкогда ему (Даниилу. — Ред.) в пиру веселящуся, одинъ отъ тЪхъ без-
божиыхъ бояръ лице зали ему чашею, и то ему стерпЪвшю... (657). Перед
нами редкостный случай, когда галицкий книжник осуждает за мягкость своего госпо-
дина относительно боярского рода Молибоговичей, — ведь именно «одинъ отъ птЬхъ
безбожныхъ бояръ» смертельно оскорбил своего князя. Но вряд ли летописец отра-
зил реальное событие: князь, да еще и столь храбрый и гордый рыцарь, как Даниил,
не смог бы стерпеть тяжкой обиды от своего вассала. Думаю, здесь мы имеем дело с
распространенным в средневековом (главным образом, западноевропейском) фольк-
лоре символом самого страшного оскорбления, которое только может нанести слуга
своему господину. Можно предположить, что это предание родилось в кругу близ-
ких соратников Даниила, скорее всего, его дружинников (Котляр. Л!топис. С. 50).
Самому же Данилу съзвавшю вЪче, оставшюся въ 18 отрокъ вЪрныхъ,
и съ Демяиомъ тысяцкымъ своимъ... (657). Речь идет о событиях 1231 г. (Гру-
226 Комментарий к летописи
шевський. Хронольопя. С. 24; Пашуто. С. 213). В условиях усиления борьбы бояр-
ской оппозиции против княжеской власти, борьбы особенно опасной ввиду постоян-
ной внешней угрозы со стороны Венгерского королевства, Даниил прибегает к помо-
щи городских верхов, по собственной инициативе созвав вече. Тогда перед ним вста-
ла задача укротить очаг боярского сопротивления в Перемышле. Думаю, что ради
достижения драматического эффекта летописец преувеличил остроту положения,
сообщив, будто бы против князя поднялись и бояре, и старшая дружина, а он остал-
ся с кучкой верных ему младших дружинников. Политика опоры на бюргерство,
средние и состоятельные слои горожан, была вообще характерной для государей ев-
ропейского Средневековья.
Соцькый же Микула рече: «Господине! Не погнетши пчелъ, меду не ле-
ти» (657-658). Так образно горожане указали князю на необходимость расправы с
его главными врагами — боярами. О распространенности этого выражения в древ-
нерусские времена свидетельствует приведение его в польской «Великой хронике»
XIII в., где его приписывают отцу Даниила Роману (Великая хроника. Гл.49. С. 137).
НевЪрнии же вси на помощь ему идяху, мнящеся, яко вЪрни суть, и с
ними же съвЪтъ сътвориша, люти бо бяху на Ht (658). Красноречиво пока-
зана расстановка сил в Галиче и политическая зависимость князя от могуществен-
ного боярства. Даниил вынужден был созвать боярский совет, понимая, что боль-
шинство крупных феодалов враждебно настроено к нему. Связанностью действий
князя феодальной оппозицией можно объяснить и его внешне спокойное отношение
к предательскому поступку боярина Владислава, о чем речь пойдет далее. Послан-
ный вдогонку за князем Александром белзским, Владислав сговорился с ним и дал
ему возможность бежать в Венгрию:
НевЪрный же Володиславь Гюрьгевичь съ ними (Александром. — Ред.)
съвЪтъ сътворъ». Олександру, оставивъшю все имение свое, и тако прий-
де въ Угры (658). Это место летописи ошибочно объяснил Пашуто: «Однако боя-
рин Володислав Юрьевич, отряженный в погоню за Александром, сам скрылся за
“воротами угорскими”, потеряв вследствие этого “все имение свое”, перешедшее к
Даниилу Романовичу» (Пашуто. С. 213). В действительности же процитированные
слова источника относятся не к Владиславу, а к Александру.
Гоняше и оли и до Санока и Въроть Угорьскыхъ (658). Речь идет об одном
из проходов в Карпатских горах, расположенном вблизи галицкого города Санока.
Ср. текст Киевской летописи под 1150 г.: «Король же прошедъ Гору и взя Санокъ»
(Киев. С. 282). Лихачева переводит это место так: «до самого Санока, до угорской
границы» (Памятники. С. 277), что неверно, потому что «ворота» в древнерусском
языке означают проход или вход.
Прийде же король АндрЪй, и съ сыномъ БЪлою и съ другимъ сыномъ
АндрЪемь, къ Ярославу (658). Галицкий летописец изображает дело так, будто
бы король двинулся в поход исключительно по инициативе восставшего против Да-
ниила боярина Судислава: «Судиславъ...възведе корол!я/». Этот наивный взгляд
принимали некоторые историки прошлого (см., напр.: Зубрицкий. С. 113). Но вер-
нее было бы думать, что Андрей II попросту воспользовался феодальными распрями
в Галицкой Руси, дабы осуществить план ее оккупации и, быть может, присоединить
ее к своему государству. Ближе к истине представляется мнение другого историка
XIX в. — число недовольных Даниилом Романовичем бояр настолько возросло, что
Комментарий к летописи 227
король решил еще раз испытать счастье (Андрияшев. С. 163). Иначе думал ученый
60-х гг. нашего века: «Участие в крестовых походах в Переднюю Азию и на Балканы
подорвало венгерские финансы. В конце концов Андрей II задолжал даже церкви...
Видимо, король рассчитывал изыскать в русских походах те средства, которые ист-
ратил в походах арабских и балканских» (Пашуто. Внешняя политика. С. 256). Ори-
гинальная, но не бесспорная мысль.
Венгерский ученый Т. Сенга, исследовав грамоту короля Белы IV (1235-1270),
данную в 1235 г. конюшему Денешу, пришел к выводу, что этот поход венгерского
войска в Г ал ицкую землю произошел не в 1231, как вытекает из последовательности
событий, а в 1232 г. (собственно, так думал, и, на наш взгляд, ошибочно, еще Гру-
шевский: Хронольопя. С. 24). Он считает, что конюший Денеш не обязательно тож-
дествен венгерскому воеводе Дьянишу, упоминающемуся в Галицко-Волынской ле-
тописи в описании событий 1231-1234 гг. (Senga Т. Bela Kiralyfi Bolgar, Halicsi es
Osztrak Hadjarataihoz // Szazadok. Budapest, 1988. № 1-2. P. 36-51). Но другой
венгерский историк M. Фонт склонна считать дату похода «1231» более верной
(Font М. Andras Orosz politikaja es Hadjaratai // Szazadok. 1992. P. 132).
Г. Ярослав принадлежал к числу порубежных крепостей Галицкого княжества.
Впервые упоминается в летописи под 1152 г. (Киев. С. 309). Основан, вероятно, га-
лицким князем Ярославом или его отцом Володимирко Володаревичем. Ярослав сто-
ит на высоком левом берегу р. Сана. Археологическими раскопками (проводились с
1951 г.) открыто подградье, локализована торговая площадь (Zaki A. Z. archeologii
wojewodstwa Rzeszowskiego // Rocznik Przemyski. T. 9. Z. 2.1961. S. 222). Описание
осады Ярослава венгерским войском в летописи свидетельствует о том, что боя-
ре-воеводы были ненадежными, а то и предавали князя. Давид Вышатич, принадле-
жавший к лагерю Судислава, замыслил сдать город, невзирая на то, что получил из
вражеского лагеря ободряющую весть: как пишет галицкий книжник, венгры «не
могутъ васъ уже прияти, ибо суть велми биени». Даже верный как будто Даниилу
боярин Василий не может противиться давлению враждебных князю феодалов и от-
дает врагу г. Ярослав: «оному же (Василию. — Ред.) ужасти во сердце имущю»
(659). Осада Ярослава нашла отражение в одной из грамот Белы Дионисию, высту-
пающему, вероятнее всего, в Галицкой летописи под именем Дьяниша (Fejer. Т. IV.
V. 1.Р. 23-24).
Даниил Романович вовсе не упомянут в описании этой русско-венгерской войны.
Можно думать, что он отсутствовал на театре военных действий. Андрияшев выска-
зал предположение, согласно которому поход венгерского войска оказался столь
удачен из-за того, что Даниил был тогда в Поднепровье, помогая союзнику Владими-
ру Рюриковичу киевскому против Михаила Всеволодича черниговского (Андрия-
шев. С. 164). Догадка ученого представляется вероятной. В 1229 г. Михаил Всеволо-
дич покинул новгородский стол (НПЛ. С. 275), вернулся в Чернигов и в начале
1231 г. (Бережков. С. 108) подписал договоре владимиро-суздальскими князьями
Юрием и Ярославом Всеволодичами (Лавр. Стб. 456). Это позволило ему начать
борьбу за киевский престол. Естественно предположить, что Даниил поддержал
своего союзника Владимира еще в самом начале борьбы.
Климата же съ Голыхъ Горъ бЪжа отъ князя Данила къ королеви,
и по немь вси бояре галицькыи предашася (659). Голые Горы расположены
в Галицкой земле между верховьями р.Стыря, Серета и Западного Буга, на рубеже
228 Комментарий к летописи
с Волынью (Барсов. Словарь. С. 53) — т. е. в стороне, противоположной направле-
нию движения короля. Самое вероятное объяснение: Климята удрал из войска Да-
ниила, идущего на помощь Владимиру .киевскому и приближавшегося к восточному
рубежу Галицкого княжества. Слова’ «вси бояре галицькыи предаьиася» следует
понимать так, что боярские олигархи сдали королю Галич без боя.
Створи (Мирослав. — Ред.) миръ с королемъ безъ совета князя Данила
и брата его Василка; рядомъ же дасть Белзъ и Червенъ Александру. Ко-
ролеви же посадивши сына своего Андрея в Галичи, съвЪтомъ невЪрьныхъ
галичанъ (659). Возможно, это произошло в 1232 г. (Wlodarski. S. 107). Неожидан-
ную слабость духа воеводы Мирослава некоторые историки прошлого объясняли
его вероятной старостью (Зубрицкий. С. 114). В действительности все оказалось
сложнее. Мирослав и в последующие годы проявил себя смелым и опытным воево-
дой. Вероятно, рукой верного Романовичам Мирослава водила боярская оппозиция,
существовавшая и на Волыни. Как бы там ни было, этим невыгодным для Романови-
чей миром он отдавал часть Волыни Александру и согласился с захватом Галича
венграми. Затем Мирослав оправдывался перед Даниилом и Василько тем, что все
же не потерял Червена («яко рядомъ чръвъняне не предалъ есмъ [им)», 659). Ро-
мановичи не утвердили этого договора, жестко упрекнув Мирослава: «Почто миръ
сътвори, сущю ти съ великими вой?» (659). О таком их решении свидетельствует
дальнейшее развитие событий.
Князь же Данило прия великъ плЪнъ, около Белза воюя (659). Так сказа-
но не только в Хлебниковском, но и в Погодинском списках. Чтение же Ипатьевско-
го списка «около Бозку» считаю ошибочным: ведь Даниил сразу же принялся отвое-
вывать Белз. Бужск же и без того принадлежал тогда Романовичам. Эти события
можно датировать 1232 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 24; Пашуто. С. 213).
Данилъ же из Руское земли взя себя часть Торцескый и пакы да и
дЪтемь Мьстиславлимъ (659). Речь идет, вероятнее всего, о сыновьях тестя Да-
ниила Мстислава Удатного. Источники называют двух сыновей (Василия и Мсти-
слава) и четырех дочерей (Ростиславу, Анну, Елену-Марию и неизвестную по име-
ни) Мстислава Мстиславича (Baumgarten. Tabl. IX, 39-44. Р. 39). В эпоху феодаль-
ной (удельной) раздробленности, наставшую в 40-50-х гг. XIX в., Древнерусское го-
сударство превратилось в федеративную монархию, коллективно управлявшуюся и
защищавшуюся виднейшими князьями дома Ярослава Мудрого. За это каждый из
них имел право на долю владения («часть», «причастие») в южной Русской земле,
т. е. в Среднем Поднепровье в рамках Киевской, Черниговской и Переяславской зе-
мель. Как правило, такие части выделялись на юге Киевщины, на рубеже с Половец-
кой степью (См.: Котляр Н. Ф. Отражение в «Слове о полку Игореве» государствен-
ной структуры Руси эпохи феодальной раздробленности // Древнейшие государ-
ства на территории СССР. 1985 г. М., 1986). Даниил взял себе Торческ, вероятно,
с волостью на самом юге Киевской земли, по-видимому, в качестве компенсации за
помощь Владимиру Рюриковичу. Согласно справедливому замечанию Зубрицкого,
именно тогда в Восточной Европе начали складываться два сильных политических
союза, соперничавших за первенство: 1) венгерского короля, Михаила и Изяслава
черниговских и Александра белзского и 2) Романовичей и Владимира киевского
(Зубрицкий. С. 115). Отмечу, что силы были неравными: Владимир Рюрикович был
не в состоянии противостоять Михаилу Всеволодичу, поэтому Даниилу приходи-
Комментарий к летописи 229
лось время от времени отвлекаться от волынских и галицких дел и спешить на по-
мощь союзнику в Поднепровье.
По тЪхъ же лЪтехъ движе рать Андрей королевичъ на Данила и иде к
Белобережью (660). Воспользовавшись очередным отсутствием Даниила, венгер-
ское войско вторгается в Галицкую землю. Вероятно, поход состоялся зимой 1232/
33 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 24). Можно согласиться с предположением, что
выступление Андрея было в пользу Михаила Черниговского, дабы выманить Дани-
ила из Киевской земли (Зубрицкий. С. 116). Объективно это было так, но субъектив-
но король преследовал собственные цели — овладение Галицкой землей. Из описа-
ния в нашей летописи дальнейших событий видно, что стычка авангарда Даниила во
главе с боярином Владиславом с венграми произошла в верховьях р. Случ, притока
Горыни. Вряд ли следует искать под словом Белобережье название села или город-
ка — скорее всего, так назывались окрестности Случа (Зубрицкий. С. 45; Барсов.
Словарь. С. 20). Гониша и до р^кы, Деревное, из лЪса Чертова (660). Военные дей-
ствия проходили на Волыни. Существует р. Деревичка, впадающая в р. Случ (Пого-
дин. С. 67-69). Урочище Чертов Лес локализуется вблизи с. Ушица Коростенского
р-на Житомирской обл. (Етимолог. словник. С. 174).
И постиже и у Шумьска, и noetcmoeacma с ними о рЪку Белью (660). Со-
временная р. Вилия впадает в Горынь. На ней стоит г. Шумск (Погодин. С. 33-34,
67; Барсов. С. 27). Битва под Шумском произошла в марте 1233 г. (Грушевський.
Хронольопя. С. 24).
Bt бо с королевичемь Александръ и ГлЪбь ЗеремЪевичь, и ииии князи
болоховьстии... (660). Боярские олигархи Галицкой земли и их марионетка Алек-
сандр белзский объединились с так называемыми болоховскими князьями. Думаю,
что они были великими боярами, совместно управлявшими Болоховской землей, ко-
торая представляла собой боярскую республику (Котляр. С. 130), располагавшуюся
в верховьях Южного Буга, бассейнах рек Случ, Горынь и Тетерев (Дашкевич Н. П.
Болоховская земля и ее значение в русской истории // Труды III Археологического
съезда. Киев, 1878. Т. 2. С. 69-129). Названа по главному ее городу Волохову. О Во-
лохове и его князьях см. подробно ниже, в комментарии к событиям 1241 г.
Данилъ пойде съ братомъ и съ Александромъ к ПлЪсиьску, и пришедъ
взя и подъ Яръбузовичи (662). Вместе с Александром Всеволодичем, явившимся
с повинной и прощенным, Романовичи отняли галицкий город Плеснеск у бояр Ар-
бузовичей, захвативших его, вероятно, во времена усобиц в княжестве. Поход про-
изошел весной («mpaet же бывши») 1232 г. (Зубрицкий. С. 116). Была попытка
уточнить время завоевания Плеснеска Романовичами — май (Грушевський. Хро-
нольопя. С. 24). Но трава могла вырасти и в апреле.Согласно моим расчетам, более
вероятный год похода — 1233-й.
Плеснеск принадлежит к числу наиболее загадочных городов Галицко-Волын-
ской Руси. Расположенный в верховьях Западного Буга, невдалеке от села Подгор-
цы Олесского р-на Львовской обл., он известен в летописи с 1188 г. (Киев. С. 445).
Городище локализовано вблизи хутора Плеснеско, расположенного рядом с назван-
ным селом. По мнению М. П. Кучеры, Плеснеск возник в VII-VIII вв. как один из
центров племенного союза дулебов. Трудно сказать, был ли он тогда укреплен. Воз-
никновение же изученного археологами городища датируется XI в. Тогда же осно-
ван и феодальный замок. В ХП-ХШ вв. Плеснеск был ремесленно-торговым цен-
230 Комментарий к летописи
тром. Город разрушен во второй половине XIII в., наверное, во время истребительно-
го похода Бурундая 1258 г. (Кучера М. П. Основн! етапи розвитку стародавнього
ГЬпснеська // Матер!али й дослщження з археологи Прикарпаття i Волин!. К., 1959.
Вип. 2).
Вызывают удивление грандиозные размеры Плеснеского городища: 160 га. Эта
защищенная валами территория намного превосходит по площади укрепленные час-
ти даже древних Киева и Чернигова (70-100 га). Аналогичные Плеснеску по значе-
нию и даже более важные древнерусские города имели окруженную валами пло-
щадь от 1 до 5 га. Даже стольный град Луцк довольствовался укрепленной частью
около 30 га. Раппопорт высказал предположение, что громадное городище Плесне-
ска в основе относится к скифским временам и позднее было освоено восточными
славянами. В древнерусские же времена были построены укрепления на небольшой
части скифского городища площадью около 4 га (Раппопорт П. А. К вопросу о Плес-
неске // Советская археология. 1965. № 4). Мнение Раппопорта представляется ве-
роятным. Все же до сих пор загадка огромных размеров Плеснеского городища оста-
ется нераскрытой. Раскопки Плеснеска ведутся с 1940 г. Установлено, что город
древнерусского времени делился на две части: верхнюю и нижнюю, обе были укреп-
лены. Существовали детинец и посад. На них археологи выявили 48 полуземлянок
и 36 наземных жилищ. На детинце и посаде раскопано 132 погребения. По мнению
Р. С. Багрия, автора раскопок последнего времени, Плеснеск был разрушен орда-
ми Батыя в 1241 г., после чего жители покинули его (Археология Прикарпатья.
С. 112-114).
На мой взгляд, важный порубежный замок Плеснеск возник незадолго перед пер-
вым упоминанием о нем в Киевской летописи под 1188 г. Если бы он существовал
раньше, то вряд ли бы его обошли вниманием источники, прежде всего чрезвычайно
подробная Киевская летопись XII в., особенно, если учесть ключевое расположение
этого укрепленного города на рубеже ожесточенно соперничавших с 40-х гг. до кон-
ца века Галицкого и Волынского княжеств. Не случайно, кажется, одновременно с
Киевской летописью о Плеснеске упоминает и «Слово о полку Игореве»: «Всю нощь
съ вечера бусове врани възграяху у ПлЪсньска» (Слово о полку Игореве / Под ред.
В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. С. 19). Этот памятник создан, в соответст-
вии с последним мнением Д. С. Лихачева, в 1188 г. (Лихачев Д. С. Земля родная. М.,
1983. С. 208).
Местоположение боярского замка Арбузовичи локализовано еще в первой поло-
вине XIX в. Надеждиным и Неволиным, указавшими на с. Гарбузов (Зборовский р-н
Тарнопольской обл.) вблизи Плеснеска (Погодин. С. 69). Археологически Арбузо-
вичи до сих пор не изучены, поэтому говорить о замке можно, лишь исходя из логики
событий. Ведь именно в Галицкой земле в первой половине XIII в. бояре интенсивно
строили замки (Котляр. Формирование. С. 157). Дипломатическими (замирением
киевского и черниговского князей, переходом на его сторону Александра белзского,
о чем узнаем из Галицкой летописи) и военными (победой под Шумском и захватом
Плеснеска) Даниил добился стратегического перевеса над венгерским королем
(Зубрицкий. С. 116).
Королевичь же и Судиславь выведе Дианиша на Данила. Данилъ же еха
къ Киеву и приведе половци и Изяслава противу имъ, и съ Изяславомъ
въдися у божницю и с Володимеромъ, прийдоста противу Данишю (662).
Комментарий к летописи 231
Поход врага был направлен на г. Владимир. Кампания состоялась летом 1233 г. (Гру-
шевський. Хронольопя. С. 24). Не известно, какими источниками воспользовался
Зубрицкий, написав, будто бы королевич требовал помощи от отца, и король послал
ему большое войско (Зубрицкий. С. 116). Вместе с тем, поскольку Даниилу при-
шлось собрать немалую коалицию, войско Дьяниша было, вероятно, сильным. На-
верное, соединившись с боярскими отрядами Судислава, рать Дьяниша стала осо-
бенно опасной, если уж Даниилу пришлось обращаться за помощью к Владимиру
Рюриковичу и половецкому хану Котяну, а также призвать сильного новгород-се-
верского князя Изяслава Владимировича. Голубовский думал, что в 1233 г. Даниил,
которому угрожали венгры, сам обратился за помощью к Изяславу, который после
поражения отца в Галицком княжестве в 1211 г., «кажется, жил в Половецкой зем-
ле» (Голубовский П. История Северской земли до половины XIV в. Киев, 1881.
С. 186). Это предположение маловероятно, потому что, во-первых, вряд ли русский
князь мог более 20 лет прожить среди половцев и остаться князем, а, во-вторых, за-
долго перед тем, в 1226 г., Изяслав приютил при своем дворе галицкого боярина Жи-
рослава. В действительности Даниил призвал Изяслава в поход как суверен, реаль-
но распространявший тогда свою власть на Киев и окрестные, ближние и дальние,
земли. Пашуто ошибочно считал Изяслава смоленским князем еще и вслед за Гру-
шевским называл его Мстиславичем (Пашуто. С. 214). На то, что Изяслав был нов-
город-северским князем, указывает рассказ грлицкого летописца о событиях 1238 г.,
когда Даниил «възведе на Кондрата литву, Миндога, Изяслава новъгородского»
(667). Изяслав был племянником Игоревичей, врагов Романовичей, которых пове-
сили галицкие бояре в сентябре 1211 г. Поэтому он и имел зуб на Даниила (Андрия-
шев. С. 165). Измена Изяслава ослабила коалицию Даниила, но все же Романович
сумел перехватить инициативу у противника.
Оттуда (от Тихомля. — Ред.) же идоша къ Пере милю, Андрей королевичь,
Данишь и угре; бишася о мость съ Володимеромъ и Даниломъ, и отбита-
ся имъ, угре же воротитася къ Галичю и порокы пометами (663). Располо-
женный на высоком левом берегу р. Стырь волынский город Перемыль (ныне село
Гороховского р-на Волынской обл.) не был взят венгерским войском. Битва велась
за мост через реку, ведущий к Перемылю. Она окончилась сокрушительным пораже-
нием ратников королевича, бросившихся бежать в беспорядке, на что указывают
слова: «и порокы пометаша» (осадные машины всегда были немалой ценностью).
Венгерские источники свидетельствуют, что король Андрей выступил тогда на по-
мощь сыну, об этом говорит королевская грамота конца августа 1233 г. (Fejer. Ill, 2.
Р. 324-326. См.: Грушевський. Хронольопя. С. 24). Король направился кратчайшим
путем к Галичу, на что указывает место составления этой грамоты, с. Берег, стояв-
шее на этом пути (Грушевський. III. С. 51). Но что-то помешало королю, ведь наша
летопись не говорит о его вмешательстве в летнюю кампанию 1233 г.
Отъступи ГлЪбь ЗеремЪевичь отъ королевича къ Данилови (663). Чут-
кий глава боярской олигархии, убедившись в безнадежности дела королевича, пере-
метнулся к Романовичам. Как только Даниил с войском подступил к Галичу, мест-
ное крупное боярство перебежало к нему:
Данилъ же и Василко однако идоста къ Галичю, cptmoma же и болшаа
половина Галича: Доброславь и ГлЪбь, и инии бояре мнози (663). Магнаты не
могли не учитывать стремления мелкого боярства, городских верхов и вообще насе-
232 Комментарий к летописи
ления Галича и земли видеть князем Даниила, который бы освободил их от венгер-
ской оккупации и твердой рукой пресек боярские распри.
И прия землю Галицкую и розда городы бояромъ и воеводамъ, бяше
корма у нихъ много (663). Исключительно важное сообщение для понимания ха-
рактера и структуры феодального землевладения на Руси. Летописец засвидетель-
ствовал существование системы условного землевладения в Галицкой земле, назы-
ваемой «кормлением». Эта система берет начало в Галицкой Руси еще в 40-е гг.
XII в., когда князь Володимирко Володаревич «кормил и любил» своих бояр, «галич-
ских мужей» (Киев. С. 321). Древнерусский термин «кормление» по-разному интер-
претируется в научной литературе. Тихомиров видел в людях, пользовавшихся
«кормлением», своеобразных древнерусских помещиков, т. е. условных землевла-
дельцев, дворян (Тихомиров М. Н. Условное феодальное дарение на Руси XII в. //
Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952. С. 100-104). Про-
тив этого выступил Черепнин, считая, что в приведенных Тихомировым отрывках из
источников, в которых выступает «кормление хлебом», последнее следует рассмат-
ривать как предоставление сюзереном вассалу не поместья, а лишь права на держа-
ние городов и волостей и получения с них доходов (Черепнин Л. В. Русь. Спорные
вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв. // Новосель-
цев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М., 1972.
С. 161). Взгляды Черепнина как будто находят подтверждение в процитированном
отрывке из Летописца Даниила. Естественнее всего понимать это место как переда-
чу доходов от городов (и волостей) боярам, начавшим служить князю, как награду за
службу. Сами же эти города (и волости) формально оставались в верховной собст-
венности государства.
Впрочем, проблема «кормления» представляется мне более сложной. Если бояре
пользовались доходами от города или волости, то понятно, что они сами и взимали
дани, налоги и торговые сборы («мыта») с населения, используя методы как эконо-
мического, так и внеэкономического принуждения. Выходит, что упомянутые горо-
да и волости находились все-таки в условном владении «кормленщиков»: ведь экс-
плуатация зависимого населения в форме ренты была одним из главных признаков
феодального землевладения, о чем неоднократно писал Черепнин (См.: Котляр.
Формирование. С. 126-127). Кроме того, галицкий летописец прямо засвидетельст-
вовал существование в Галицкой земле условного, т. е. дворянского, помещичьего,
землевладения. Весной 1241 г., после нашествия орд Батыя, когда княжеская власть
в Галицкой земле на время пришла в упадок, бояре Доброслав Судьич и Григорий
Васильевич самочинно «вокняжились» в этой земле. Посланный к ним стольник Да-
ниила Яков с возмущением спросил у Доброслава: «Како можеши безъ повелении
княжа отдати ю (Коломыйскую волость. — Ред.) сима (своим вассалам. — Ред.),
якъ велиции князи (Романовичи. — Ред.) дръжать ю, сию Коломыю, на роздава-
ние оружникомъ?!» (667). Отсюда следует, что Коломыйская волость (вся или час-
тично) была разделена на земельные участки, раздававшиеся «оружьником», воен-
ным людям, которые за это условное (до конца службы) владение выполняли оруж-
ную службу князьям (Котляр. Формирование. С. 131-132).
Королевичъ же, и Данишь и Судиславъ, изнемогаху гладомъ въ градъ
(663). Можно истолковать сообщение летописи следующим образом. Даниил с вой-
ском овладел городом Галичем, а Андрей с остатками войска заперся в цитадели,
Комментарий к летописи 233
внутри города (Котляр. С. 89-90). Пашуто также считал, что Даниил добыл Галич, а
королевич с Судиславом засели в цитадели (Пашуто. Внешняя политика. С. 256).
Осада цитадели продолжалась 9 недель. Даниил ждал, когда замерзнет Луква, при-
ток Днестра, на которой стояла укрепленная часть Галича, чтобы по льду прибли-
зиться к цитадели. Отсюда напрашивается вывод, что события происходили в нояб-
ре—декабре 1233 г. Зубрицкий ошибочно датировал эти события 1234 г.
Судислав же лестью посла къ Олександрови, рече: «Дамъ mo6t Галичь,
пойди отъ брата» (663). Даже в условиях, когда под давлением массы горожан бо-
ярским олигархам довелось покориться Даниилу, они все равно продолжали считать
себя хозяевами Галича и земли. Хитростью Судислав стремился разбить коалицию.
Хотя ему и посчастливилось соблазнить Александра, но и без его белзской дружины
войско Даниила оставалось сильным.
Галичане же думах у пяти. Галичане же выехаша по ДанилЪ (663). Речь
идет о расколе в среде великого галицкого боярства: одни «галичане» решили схва-
тить других. Какая-то их часть, наверное, сумела выбраться к Даниилу из осажден-
ной его войском цитадели. Возможно, сыграло свою роль и соперничество между
давним боярским лидером Судиславом и новым — Доброславом (Грушевський. III.
С. 51). Именно последний торжественно встречал в том году Даниила в Галиче. Счи-
таю ошибочным мнение Дашкевича, полагавшего, что партий среди галицкого бояр-
ства вообще не существовало и что все оно вместе выступало против Даниила. Этот
ученый думал, что время от времени в боярской среде возникали расхождения мне-
ний по поводу кандидатуры того или иного князя, но они не были острыми и не при-
водили к вооруженным столкновениям в феодальном классе (Дашкевич. С. 37-45).
Источники свидетельствуют совсем об ином.
Королевичь умре... а Судиславь иде въ Угры (663). Из последовательности
летописного рассказа выходит, что Андрей умер в начале 1234 г. Подтверждение
этого находим в венгерском источнике (Geschichte Ungarn. Von L. V. Szalay. Pest,
1869. S. 32-33). Ошибочной следует считать названную Влодарским дату смерти
Андрея: конец 1233 г. (Wlodarski. S. 107). После этого Судислав исчезает с истори-
ческой сцены (вероятно, вскоре после этого умер), а провенгерская партия в Гали-
че ослабела. Рассматриваю как излишне категорический вывод Шараневича: «От-
тогды зчезае партия бояр, которая стороны угор придерживалась» (Шараневич.
С. 83) — дальнейшее развитие событий свидетельствует, что и в последующие годы
большая часть галицкого боярства придерживалась венгерской ориентации. Тати-
щев под 1233 г. (соответствующим 1234-му) указывает, что «отрекся король по гра-
моте Мстиславлей Галича» (Татищев III. С. 228). Речь идет, вероятно, о свидетель-
стве Галицкой летописи: «Мьстиславь (Удатный. — Ред.) даеть Галичь королеви-
чю АндрЪеви» (648). Понятно, что венгерская сторона рассматривала эту грамоту
1227 г. как дающую право владения Галичем. Возможно, сообщение Татищева заим-
ствовано из неизвестного нам источника и соответствует действительности. В та-
ком случае перед нами не более чем тактический ход, направленный на выигрыш
времени для сбора нового войска.
Олександръ убоявся злого своего сътворениа, пойде къ тестю своему
въ Кыевъ; Данилъ же увЪдавь изыде на нь из Галича, угони его въ Поло-
иомь, и яша и в лузЪ Хоморскомъ (663). Имя жены Александра, дочери Влади-
мира Рюриковича, в источниках не названо. Полонное — город в Киевской земле
234 Комментарий к летописи
(ныне райцентр Хмельницкой обл.) на р. Хоморе, притоке р. Случ. Археологически
не изучен (Погодин. С. 54-55; Андрияшев. С. 74). После этого Александр Всеволо-
дич исчезает со страниц источников. Вероятно, Даниил бросил его в «поруб» в ка-
ком-то отдаленном городке, где он и окончил свою беспокойную жизнь (Андрияшев.
С. 165). Белзское удельное княжество было присоединено к волынским владениям
Романовичей. Дипломатические таланты Даниила позволили ему в зародыше пога-
сить возможный конфликт с Владимиром Рюриковичем из-за зятя последнего. Бо-
лее того, инициатива нового соглашения «мира и любви» (как называют союзные до-
говоры древнерусские книжники) исходила от киевского князя:
Будущю же Володимеру въ КиевЪ, приела сына своего Ростислава в Га-
личь, и приа с нимь братство и любовь велику (664). Правда, как свидетель-
ствует продолжение этого летописного рассказа, Владимир пребывал тогда в кон-
фликте с черниговскими князьями (Михайловы же /и] Изяславу одинако не пре-
стающа на нь враждою») и был весьма заинтересован в помощи Даниила:
Данилъ же, вЪдавь ею любовъ, [скоро] събраль полкы, пойде (664). Дата
похода устанавливается благодаря сообщению Новгородской первой летописи млад-
шего извода под 1235 г.: «Пойде князь Володимиръ Рюриковиць с кыяны и Данило
Романович с галицаны на Михаила Всеволодица Чермного къ Чернигову» (НПЛ.
С. 284). На это первым указал Зубрицкий (С. 120). Известие Галицкой летописи о
том, что Даниил «воевалъ /бо/ 6t отъ Крещениа до Вознесениа» (664) позволяет
уточнить хронологические рамки черниговского похода. Даниил двинулся на Киев-
щину в конце 1234 г., а вернулся уже из Черниговской земли в Киев около праздника
Вознесения, т. е. 17 мая (Грушевський. Хронольопя. С. 25).
Прийде к ними Мьстиславь ГлЪбовичь (664). Упомянутый в этом фрагменте
Мстислав Глебович был сыном Глеба Святославича, княжил в Чернигове в 1235-
1239 гг. (Baumgarten. Tabl. IV, 54. Р. 19), стал им после бегства Михаила Всеволоди-
ча от Даниила во время этого похода, о чем говорит следующий рассказ Галицкой ле-
тописи:
Сътвориша же мирь с Володимеромъ и Даниломъ Мьстиславь и чернЯ-
говци (664). В подписании договора активное участие приняло черниговское вече.
Зубрицкий прямо пишет, что Даниил посадил в Чернигове своего союзника, двою-
родного брата Михаила Мстислава (Зубрицкий. С. 119). Недавно скончавшийся
английский историк Феннел со ссылками на работы М. Дымника утверждает, будто
описание битвы у Чернигова в 1235 г. и последующего перемирия относится к захва-
ту этого города татарами в 1237 г. (Феннел. С. 133). Но эта мысль кажется искусст-
венной и не опирается на источники. Кстати, Чернигов был взят монголо-татарами
в 1238 г.
Оже и таранъ на ны поставите... (664). Обычно метательные машины лето-
писцы называют пороками. Здесь речь идет, вероятно, о разновидности катапульты,
известной по рисункам в западноевропейских и восточных рукописях.
Изяслав же одинако не престаше: възвелъ 6t половци на Кыевь (664). Из
Новгородской первой летописи младшего извода известно, что когда Даниил с Вла-
димиром Рюриковичем подступили к Чернигову, «Изяславъ побЪжа в Половци»
(НПЛ. С. 284) — не иначе, как за подмогой. Как и столетием раньше, половецкие ха-
ны охотно вмешивались в древнерусские дела, служа тому, кто больше заплатит.
Комментарий к летописи 235
Участие кочевников в междукняжеских «которах» усиливало центробежные силы
эпохи раздробленности, достигшей в ЗО-е гг. едва ли не своего апогея.
Этот Изяслав в новгородских и Никоновской летописях называется Мстисла-
вичем, членом смоленской династии Ростиславичей. См., напр.: «Князь Изяславь
Мстиславичь Смоленский, внукъ Романовъ Ростиславича» (Никон. С. 104). Однако
Феннел справедливо считает его членом младшей ветви Ольговичей и внуком Игоря
Святославича, новгород-северского, затем черниговского князя (Феннел. С. 133).
По свидетельству галицкого летописца, старший сын Игоря Святославича Влади-
мир Игоревич действительно имел сына Изяслава и около 1211г. посадил его в Тере-
бовле. Через несколько лет наш летописец назовет его новгородским, т. е. новго-
род-северским князем.
Половцемъ же пришедшим къ Киеву и плЪнящимъ землю Ру скую
(664). Это сообщение конкретизируется известием Новгородской первой летописи
младшего извода под 1235 г.: «Прииде Изяславь с погаными половьци в силЪ тяжьцЪ
и Михаилъ с черниговци под Киевъ и взяша Кыевъ; а Володимера и княгыню его изы-
маша половци, поведоша в землю свою, и много зла сътвориша кияномъ, а Михаилъ
сЪде в ГалицЪ, а Изяславь в КиевЪ; и опять пустиша Володимира половци на искупЪ
и жену его» (НПЛ. С. 284-285). Однако новгородский книжник упрощает и спрям-
ляет события — из его текста выпала война Даниила с половецкой ордой в Поднеп-
ровье.
Cptmoiua же я половци у ЗвинЪгородЪ (664). Судя по тому, что битва состоя-
лась возле Торческа, а названные города расположены недалеко друг от друга, речь
идет, вероятно, о Звенигороде киевском, стоящем вблизи Киева. Да и из контекста
выходит, что события происходили в Киевской земле («Данилъ же хотяше изыти
домови (от Киева. — Ред.) лесною страною, Вълодимеру же просящю»).
СрЪтившимъ же ся воемъ многымъ половецкимъ у Торцескаго, и бысть
сЪча люта (665). Летописец излагает ход сражения в благожелательном к Дани-
илу духе, но он не смог скрыть полное поражение киевского и галицко-волынского
князей и пленение Владимира. Шараневич (С. 84), а вслед за ним и Андрияшев
(С. 166-167) думают, что у Торческа половецкая орда была лишь союзницей Михаи-
ла черниговского, однако наша летопись не упоминает о нем в описании битвы. По-
лагаю, что эти историки руководствовались логическими соображениями, исходя из
дальнейшего хода событий и, возможно, приведенным выше фрагментом Новгород-
ской первой летописи младшего извода, где в описании войны лета 1235 г. главная
роль во вражеском объединении отведена Михаилу. Зубрицкий полагал, что тогда
же Изяслав захватил Киев (С. 120). Наверное, он исходил из этого же сообщения
Новгородской летописи.
Вълодимеру же ятому бывшю въ Торцескомъ и Мирославу, съвЪтомъ
безбожнаго Григоря Василевича (665). Впервые летопись называет нового и мо-
гущественного главу враждебной Романовичам боярской партии в Галиче, который
заменил исчезнувшего в Венгрии Судислава. Поражение Даниила под Торческом
вдохновило боярских олигархов: князь был ослаблен, и они решили окончательно
избавиться от него. Как заметил историк прошлого века, он лишь тогда мог уверенно
управлять боярами, когда превосходил их силой оружия (Зубрицкий. С. 120). Пашу-
то считал, что Владимир Рюрикович с Мирославом попали в плен из-за измены Мо-
236 Комментарий к летописи
либоговичей (Пашуто. С. 216) и, вне сомнения, боярина Григория Васильевича. Та-
тищев пишет, что после победы Михаила над Владимиром и Даниилом половецкие
орды ворвались в Киев: «И по жестоко^ приступе, взяв Киев, пленили князя велика-
го со княгинею и, взяв их, половцы повезли их в свою землю. И учине великое Киеву
разорение, половцы возвратились со множеством пленников и богатствами» (Тати-
щев Ш. С. 220). Источник этого сообщения неизвестен. Думаю все же, что по стилю
и фактической канве оно зависит от приведенного выше известия Новгородской
первой летописи младшего извода 1235 г.
Данилови же прибЪгшю к Галичю... Борись же межибожьскый, съвЪ-
томъ Доброславлимъ и Збыславлимъ, посла къ Данилови, рекый: «Изя-
славь и половци идуть к Володимеру»; лесть бо 6t се (665). Борис межибож-
ский, — вероятно, боярин, комендант Межибожья, крепости на восточном порубе-
жье Галицкого княжества (ныне с. Меджибож Летичевского р-на Хмельницкой
обл.). Андрияшев буквально понял это место летописи: Даниил поверил пущенному
боярами слуху, будто бы враг стремился напасть на Владимир, поэтому выслал туда
дружину, оставшись без опоры (Андрияшев. С. 167). Однако положение Даниила
было действительно тяжким. Даже в тенденциозном ( в пользу Романовичей) толко-
вании событий галицким летописцем нетрудно увидеть, что князь потерял у Торче-
ска почти все войско. Поняв, что Галич с минуты на минуту будет для него потерян,
князь отсылает Василько с полком «стеречи Володимер» — дабы сохранить базу в
дальнейшей борьбе за Галич. Некоторые историки допускали, что Михаил Всеволо-
дич следовал вплотную за Даниилом от самого Торческа и уже тогда появился в пре-
делах Галицкой земли (см., напр.: Зубрицкий. С. 120).
Судиславу же Ильичу рекшю: «Княже! Льстивь глаголь имЪють Гали-
чане: не погуби собе, пойди прочь!» Данилови же увЪдавшю крамолу ихъ,
изыде въ Угры» (665). Этот Судислав (неизвестно, кем он приходился своему мо-
гущественному тезке) как будто симпатизировал Даниилу, его даже назвали вер-
ным боярином, предупредившим князя о боярской измене (Зубрицкий. С. 120). Раз-
деляю высказанное несколькими историками мнение, что враждебная Романовичам
боярская партия еще раньше снеслась с Михаилом черниговским и пригласила
его на княжение. Михаил с сыном Ростиславом, которого он предложил в галицкие
князья, появились в Галиче в том же 1235 г. (Зубрицкий. С. 120; Шараневич. С. 84;
Андрияшев. С. 167). Естественно, это могло произойти осенью, когда Даниил поки-
нул Галич. Отъезд нашего князя в Венгрию издавна датируется 1235 г. (Шаране-
вич. С. 84).
Политическое всевластие галицкого боярства основывалось на его экономиче-
ской мощи, прежде всего на крупных земельных владениях. Дворы большинства бо-
яр находились в самом Галиче, но их имения плотно окружали, будто сжимали кле-
щами, этот город. Интересную и перспективную в плане будущих исследований по-
пытку археологически выявить и исследовать загородные усадьбы галицких земель-
ных магнатов начал Довженок. Уже сами названия урочищ, в которых открыты ос-
татки этих имений, нетрудно связать с именами боярских олигархов: Юрьевское,
Щепановское, Даниловское, Ивановское. Все они расположены в непосредственной
близости от Галича, большинство — на восток от Крылосской горы, на которой сто-
ял детинец (Довженок В. И. Селища и городища в окрестностях древнего Галича //
Комментарий к летописи 237
КСИА АН УССР. Вып. 4. Киев, 1955. С. 12-13). Боярские загородные усадьбы были
настоящими замками с сильными укреплениями, по образцу раскопанного археоло-
гами замка в Вишне. Там хранились большие запасы оружия, продовольствия и про-
чих припасов на случай осады (Котляр. Формирование. С. 134).
Как свидетельствует венгерский источник, Даниил использовал пребывание в
Венгрии для того, чтобы склонить на свою сторону нового короля. 21 сентября
1235 г. умер Андрей II и на трон сел его старший сын Бела IV (Wlodarski. S. 108). Из
источников создается впечатление, что Бела был меньше своего отца заинтересован
в захвате Галицкой земли. Поэтому Даниил Романович, вероятно, надеялся добить-
ся от него если не союза, то хотя бы нейтралитета. Венгерские средневековые хро-
ники упоминают о том, что Даниил принял участие в коронации Белы, во время тор-
жественной церемонии вел в поводу его коня (Chronicon Marci // Scriptores Histo-
riae Hungariae. T. 2. P. 223). В старой литературе (Зубрицкий. С. 124-125; Дашке-
вич. С. 48; Szaraniewicz. S. 126) это известие считается произведением венгерского
патриотизма: тем самым Даниил признавал верховенство короля, что, по мнению
историков XIX в., было невозможным. Однако если Даниил и не участвовал подоб-
ным образом в коронационной процессии, все же он присутствовал на торжествах:
нельзя без опоры на источники отбрасывать известие венгерской хроники. Пашуто
приводит сведения еще одной венгерской хроники о пребывании Даниила Романо-
вича в Венгрии в 1235 г.: Scriptores Rerum Hungaricarum. Ed. E. Szentpetery. Buda-
pestini, 1937-1938. T. 1. P. 467; Ср. T. 2. P. 42 [Chronicon Posoniense]. См.: Пашуто.
C. 217. Однако дипломатические усилия Даниила осенью 1235 г. не привели к успе-
ху. Новый король поддержал его соперника Михаила черниговского.
ЗимЪ же приспЪвши, иде Василко к Галичю, поимя ляхы; Данилъ же в
то время прийде къ брату си изъ Угоръ и воеваша; не дошедша Галича во-
ротистася домовь (665-666). Поход состоялся в конце 1235 или в начале 1236 г.
Не следует рассматривать его только как набег для отмщения боярам (Андрияшев.
С. 167). Привлечение к походу части польского войска, думаю, имело целью проти-
вопоставить какую-то польскую силу Конраду I мазовецкому, превратившемуся то-
гда из союзника Даниила в приспешника Михаила черниговского. Сомнительным
кажется предположение, будто Романовичам помог краковский князь Генрих Боро-
датый. Возможно, что помощь Василько предоставил сандомирский князь Болеслав
Стыдливый, вступивший незадолго перед тем в военный союз с Волынским княжест-
вом. Влодарский думал, что с согласия Болеслава к Василько пришел с вооружен-
ным отрядом воевода Пакослав (Wlodarski. S. 108-109). Не известно, из какого ис-
точника Шараневич узнал, что в этом походе Даниил «воевал Михаила на Подгорю,
и около Галича и Звенигорода» (Шараневич. С. 84).
Прийдоша галичане на Каменець и вси болоховстии князи с ними, и
повоеваша по Хомору, и пойдоша къ Каменцю» (666). Хомора — левый приток
р. Случ. Отсюда под Каменцом следует понимать город, расположенный на ее левом
берегу (Андрияшев. С. 74), на восточном рубеже Волынского княжества. Зубриц-
кий ошибочно толковал это известие летописи (не обратив, вероятно, внимания на
географическую привязку: «по Хомору»), считая, что совместный поход бояр и боло-
ховских князей был направлен в Понизье, к Каменцу Подольскому (Зубрицкий.
С. 121). Эти события можно датировать началом 1236 г. Влодарский предполагал,
238 Комментарий к летописи
что галицкие бояре сговорились с болоховскими князьями напасть на Волынь (Wlo-
darski. S. 109). Заговорщики имели целью облегчить вступление Михаила чернигов-
ского в Галич.
Послалъ бяше Володимерь Данилови помощь, торкы...(666) Естественно,
Владимир Рюрикович прислал на помощь Романовичам именно конницу торков:
ведь Михаил Всеволодич опирался тогда на половцев, заклятых врагов торческих
племен. С середины XI в. киевским князьям верно служили тюркские племена, кото-
рых летописцы называют сборным именем черных клобуков. Они представляли со-
бой остатки племен торков, печенегов, берендеев, ковуев и др., которых половцы вы-
теснили из черноморских степей. Главную роль в черноклобуческом объединении
играли племена торков. Как свидетельствует «Повесть временных лет» за вторую
половину XI — начало XII в., а далее Киевская летопись XII в., черные клобуки по-
стоянно и упорно воевали с половцами. Летописцы неоднократно подчеркивают
преданность торков русским князьям. В течение почти двухсот лет, с 1054 г. (первое
упоминание о них: ПВЛ. 1. С. 109) и вплоть до нашествия орд Батыя на Русь в
1237 г., торки оставались неизменными союзниками киевских князей против полов-
цев (Скржинская Е. Ч. Половцы // Византийский временник. М., 1986. Т. 46.
С. 274-275).
Възвелъ бо бяше на Данила Михайло и Изяславь ляхы, и русь, и поло-
вець множьство (666). Скорее всего, речь идет об Изяславе Владимировиче новго-
род-северском (см. выше). Под «ляхами» подразумевается войско Конрада I мазо-
вецкого, разорвавшего в середине 30-х гг. союзный договор с Романовичами. Вы-
сказывалось мнение, что Конрад был недоволен сближением Даниила и Василько с
литовскими князьями. Кроме того, завязнув на время в борьбе вокруг Киева, Дани-
ил, вероятно, мог слабее поддерживать Конрада в его политических комбинациях
(Котляр. С. 100). События развернулись летом 1236 г., о чем уверенно свидетельст-
вует летописец, поместив непосредственно перед рассказом об очередной вспышке
столкновения двух княжеских коалиций слова: «лету же наставшу». Как не совсем
справедливо писал Влодарский, «бессилие Романовичей сделало смелыми их про-
тивников» (Wlodarski. S. 109).
Кондратови же ставшю, где нынЪ градъ Холмь стоить (666). Отсюда вы-
ходит, что мазовшане расположились в Червенской земле. Высланный к Червену
Конрадом отряд был разбит князем Василько (Wlodarski. S. 111). Галицкий летопи-
сец поведал об основании любимого города Даниила Романовича, его второй столи-
цы Холма лишь ретроспективно, намного позднее этого события, около 1256 г. По
моему мнению, город был основан во второй половине 1236 — первой половине
1238 г. Из только что процитированного сообщения ясно, что летом 1236 г. Холм
еще не существовал. Но через два года, в 1238 г., Даниил уже находился в недавно
построенном Холме, когда галицкое вече призвало его на княжение («прийде вЪсть
Данилу, будущю ему в ХолмЪ, яко Ростиславь съшелъ есть на Литву», 667).
Считаю поэтому ошибочным мнение Раппопорта об основании Холма в 30-40-е гг.
XIII в. и что уточнить столь приблизительную датировку существующие источники
не позволяют (Раппопорт /7. А. Холм // Советская археология. 1964. Т. 20). До не-
давнего времени ученые историки и археологи не обращали надлежащего внимания
на свидетельства галицкого автора о том, что вначале, наверное, очень быстро, был
построен небольшой замок Холм, а уже с течением времени вокруг замка, превра-
Комментарий к летописи 239
тившегося в детинец, развился крупный и прекрасно укрепленный город, который
не смогли добыть даже войска Батыя, оснащенные лучшей для своего времени осад-
ной техникой: «И сътвори (Даниил. — Ред.) градецъмал, и вид'Ьвъ же се, яко Богъ
помощникъ ему, Иоаннъ спзшителъ ему есть, и създа градъ иный (из контекста
следует, что минуло какое-то время. — Ред.), его же татарове не возмогоша при-
ати, егда Батый пойма всю землю Рускую», 715).
В нескольких местах своего произведения галицкий писатель подробно и с восхи-
щением повествует о строительстве Холма, описывает его укрепления. В соответст-
вии с новейшими достижениями европейского фортификационного искусства Дани-
ил приказал возвести в Холме громадную башню-донжон. Такие башни обыкновен-
но сооружались внутри городских стен или валов (Холм обладал мощными камен-
ными стенами), на них располагались стрелки из луков и арбалетов, препятствовав-
шие врагу вплотную приблизиться к городу: «Вежа же среде города высока, яко
же бита с нея окресть града, подздана же камениемъ въ высоту 15 локоть,
създана же сама древомъ тесанымъ» (716). На случай осады в городе были мета-
тельные машины, катапульты, баллисты и громадные арбалеты: «Иутвержение го-
рода крепко порокы и самострелы». Поныне Холм мало изучен археологами. Рас-
копки проводились лишь в 1810-1912 гг. архитектором П. П. Покрышкиным и исто-
риком Ф. В. Коралловым. Сохранились черновики чертежей раскопок и фотографии
материала. Тогда еще существовали остатки городской стены из белого и зеленого
известняка, а также фундамент каменной башни, — вероятно, известного из лето-
писи донжона. Галицкий летописец свидетельствует, что при строительстве Холма
использовался «галицкый белый» и «холмъскый зеленый» камни. Согласно выводу
авторитетного историка архитектуры, обнаруженные в Холме строительные фраг-
менты имеют много общего с архитектурными деталями владимиро-суздальского
зодчества XII — начала XIII в. и еще больше — с памятниками Галича (Раппо-
порт П. А. Холм. С. 318). Убежден в том, что возведенный на западном порубежье
Волынской земли Холм вовсе не случайно возник в 1236-1238 гг. Именно тогда ста-
ли враждебными отношения Романовичей с мазовецким князем. Возможно, Даниил
принимал во внимание опасность со стороны крестоносцев, угнездившихся к тому
времени в Мазовии.
Поимаша лядскые бояре, приведоша я передо Данила в Городокъ. Ми-
хайлова же стоящю на Подъгорьи... (666). Из контеста выходит, что речь идет о
Городке в Перемышльской земле: «ведь Михаил Всеволодич стоял на Подгорье, т. е.
на юго-западных склонах Карпат» (Етимолог. Словник. С. 104). Как местность (а не
город) на склонах Карпатских гор издавна рассматривают это Подгорье историки
(см., напр.: Зубрицкий. С. 122). Однако Крипякевич считал, что Подгорье (он на-
зывал его Подгораем, следуя некорректному чтению Ипатьевского списка) — ны-
нешнее с. Зарудцы Жовковского р-на Львовской обл., там сохранилось городище и
остатки валов (Крип’якевич I. П. Деяю лпописш назви з Галичини // ЗНТШ. Т. 222.
Львов, 1991. С. 314). Археологически городище не исследовано. Мнение Крипяке-
вича не подтверждено источниками. Современный Городок (райцентр Львовской
обл.) в 30- 35 км от Львова был крепостью на пути из Перемышля в Галич. Был глав-
ным рынком торговли прикарпатской солью и поэтому в Средневековье назывался
Соляным Городком. Сохранились остатки укреплений древнерусского времени (Ра-
тич. С. 21).
240 Комментарий к летописи
Половци же прийдоша в землю Галицкую, не восхотЪша ити на Дани-
ла; вземшю (разграбив. — Ред.) всю землю Галицкую, възвратишася (666).
Вероятнее всего, половецкая орда была выведена из военных действий дипломати-
ческими или даже финансовыми средствами Даниила: ханы были жадны до денег и
ценностей (Грушевський. III. С. 54). Разграбление Галицкой земли было направлено
против княжившего в ту пору в Галиче Михаила Всеволодича.
То слышавъ Михаила възвратися в Галичь, а Кондратъ побЪже до ля-
ховъ (666). Таким образом Даниил Романович выиграл кампанию против Михаила
и Конрада, продолжавшуюся с осени 1236 до весны 1237 г. (Грушевський. Хроно-
льопя. С. 26). Сомнительным выглядит предположение, будто эта кампания могла
закончиться еще до наступления зимы (Wlodarski. S. 111). Можно принять мнение,
по которому спешное отступление Конрада, когда множество его воинов утонуло в
р. Вепре (разлившемся по весне), было вызвано тем, что Даниил побудил своего со-
юзника Миндовга напасть на Мазовию (Грушевський. III. С. 55) — во всяком слу-
чае, через год схожая ситуация имела место. Это мнение Грушевского, правда, не
ссылаясь на него, разделяет и польский историк (Wlodarski. S. 111).
JItmy же наставшю, събрашася (Романовичи. — Ред.) идоста на Галичь,
на Михаила и на Ростислава, затворила бо ся бяста въ градъ и угоръ
множьство бяше у него, и възвратившися воеваста около Звииигорода...
(666-667). Поход состоялся летом 1237 г. Лихачева неверно переводит вторую
часть предложения: «Те же (Михаил и Ростислав. — Ред.) затворились в городе. Бы-
ло много угров у Даниила (?). Они вернулись, пограбили около Звенигорода» (венг-
ры. — Ред.) (Памятники. С. 287). В действительности речь шла о том, что венгров
было много именно у Михаила, из-за чего Даниил не смог добыть Галич. Близкое к
нашему пояснение этого места уже встречалось в научной литературе (Грушевсь-
кий. Хронолопя. С. 26). В пользу подобного толкования свидетельствует окончание
рассказа о походе Даниила на Галич: «Тое же осени умиристася» — силы врага бы-
ли слишком велики. Бела IV тогда открыто и действенно поддерживал Михаила, на-
деясь затем вытеснить черниговского князя из Галича и присоединить Галицкую
землю к своей стране (Wlodarski. S. 112).
ВеснЪ же бывши, пойдоста на ятвязЪ и прийдоста к Берестью (667). Не-
трудно вычислить (если летописец излагает здесь события в хронологической по-
следовательности), что кампания против ятвягов произошла весной 1238 г. Менее
приемлема дата — 1237 г. (Пашуто. Героическая борьба. 4.145; Котляр. С. 106).
В литературе XIX была популярной дата: 1236 г. (напр., Б Зубрицкий. С. 122).
Данилови рекшю: «Не лЪпо есть держати нашее отчины крижевни-
комь, Темпличемь, рекомымъ Соломоничемь», и пойдоста на нЪ в силе тя-
жьцЪ; и приаста градъ мЪсяца марта, старейшину их Бруна яша и вой
изоимаша, и възвъратися Володимеръ (667). Свидетельство Галицкой летописи
о войне волынского князя с рыцарями, названными нашим книжником тамплиера-
ми, не имеет аналогий в прочих древнерусских источниках. Оно слишком общо, не
назван даже город, который «держали» рыцари; отсутствуют также любые детали
этой короткой войны и штурма какого-то, вероятно, волынского города, захвачен-
ного врагом. Поэтому это летописное известие долгое время не вызывало интереса
историков. «Отец» отечественной историографии Татищев даже не упомянул о нем,
а позднейший ее корифей Карамзин кратко и в самых общих чертах отметил, что
Комментарий к летописи 241
энергичный князь Даниил ратоборствовал еще и с Немецким орденом, захватившим
какое-то наше древнее владение (Карамзин. С. 234).Точно так же Шараневич в са-
мых общих чертах отметил, что в 1235-1239 гг. военное счастье служило Даниилу,
ходившему на рыцарей Немецкого ордена, поселившихся было по призыву мазовец-
кого князя Конрада на нижней Висле (Шараневич. С. 87).Однако русский князь хо-
дил вовсе не на Вислу.
Первым, кажется, попытался назвать город, отвоеванный у рыцарей Даниилом,
русский историк Беляев: он указал на Берестье (Беляев И. П. Рассказы из русской
истории. М., 1877. Ч. 1. Кн. 4. С. 34). Однако летописный контекст противоречит по-
добной идентификации: ведь князь с войском пришел к Берестью и, находясь там,
убедился в том, что из-за наводнения реки вышли из берегов и препятствуют походу
против ятвягов. Кроме того, предшествующие сообщения Галицкой летописи дока-
зывают, что Романовичи крепко держали в руках порубежное Берестье. Первым
указал на г. Дорогичин как объект нападения Даниила киевский историк Дашкевич,
сославшийся на подтверждение своей мысли на дарственную грамоту мазовецкого
князя Конрада, которой тот в марте 1237 г. передал Дорогичин с округой добжин-
ским рыцарям (Дашкевич. С. 14, прим. 4 и сл.). Уже поэтому оказываются некор-
ректными предлагавшиеся ранее историками даты похода Даниила на рыцарей:
1236 и 1237 гг. (Зубрицкий. С. 122; Пашуто. Героическая борьба. С. 145; Котляр.
С. 106). Ведь невозможно допустить, что князь Даниил, узнав о передаче Конрадом
Добжинскому ордену Дорогичина, успел собрать большое войско, осуществил по-
ход и взял этот город в марте все того же 1237 г.: ведь для подготовки похода было
необходимо немалое время.
Исходя из последовательности летописного рассказа о предшествовавших войне
Даниила с добжинцами событиях приходится признать временем похода и штурма
волынским князем Дорогичина март 1238 г. Так, описанная выше в Летописце Да-
ниила его кампания против Конрада мазовецкого и Михаила черниговского продол-
жалась с осени 1236 г. до весны 1237 г. Рассказав о ней, летописец продолжает:
«JItmy же наставшю, събрашася (Романовичи. — Ред.) идоста на Галичь, на Ми-
хаила и на Ростислава». Понятно, что этот поход произошел летом 1237 г. Сле-
довательно, война с добжинцами, развернувшаяся после того, в марте, могла иметь
место только в следующем, 1238 г. Логика летописного рассказа подсказывает, что
между неудачным для Даниила походом на Галич летом 1237 г. и нападением князя
на Дорогичин не было большого разрыва во времени. Из-за этого отпадает как мало
вероятный год 1239-й. Попутно отмечу, что Дорогичин с землей действительно был
«отчиной» Даниила, поскольку входил в состав Волынского княжества его отца Ро-
мана Мстиславича.
Летописец назвал противостоявших Даниилу рыцарей тамплиерами, т. е. храмо-
выми. Ему также было известно, что храмовники выводили название своего ордена
от храма Соломона в Иерусалиме. Вероятно, галицкий автор назвал добжинцев (ко-
торым Конрад пожаловал Дорогичин) тамплиерами потому, что в основу устава доб-
жинцев был заложен устав этих «бедных рыцарей Христа и Соломонова храма». Од-
нако в научной литературе, отечественной и зарубежной, издавна бытует взгляд на
отряд рыцарей, захвативших Дорогичин, как на тевтонов или крестоносцев. Это
мнение основывается на столь авторитетном источнике, как «История Польши»
Длугоша. Под 1224 г. (правильная дата, вероятно, 1228 г.) он записал, что Конрад
242 Комментарий к летописи__________________________________________________
пригласил для борьбы с прусами, опустошавшими его Хелминскую и Любавскую
земли, братьев-крестоносцев и отдал им замок Добжынь (Dlugosz. Ks. 6. S. 299). Как
отмечалось в польской научной литературе, начиная с А. Семковича, в частности
в комментарии к последнему изданию многотомного труда Длугоша (Ibid. S. 322),
этот средневековый историк в рассказе о добжинских братьях перепутал их с кре-
стоносцами или тевтонами. Возможно, этой неточности Длугоша способствовало то
обстоятельство, что буллой от 19.04.1235 г. папа Григорий IX объединил добжинцев
с крестоносцами (Polkowska-Markowska W. Dzieje Zakonu Dobrzynskiego // Rocz-
niki Historyczne. T. II. 1926. S. 152, 202-204; приводится текст папской буллы). Од-
нако не все добжинцы были тогда поглощены Тевтонским орденом.
Тевтонский орден был основан в 1198 г. в Палестине. Но, натолкнувшись на
ожесточенное сопротивление арабов и терпя поражения, магистр Герман фон Заль-
ца постепенно перевел орден в Европу. В конце 20-х гг. XIII в. Конрад I мазовецкий
предложил тевтонским рыцарям поселиться на Висле, воевать против досаждавших
ему прусских и литовских племен с тем, чтобы завоеванные тевтонами земли ото-
шли им во владение. Мысль о приглашении рыцарей вызревала в окружении Конра-
да I с начала 20-х гг. XIII в. К этому его подталкивал и краковский князь Генрих Боро-
датый (Geisztor. Mazowsze. S. 123-124). К середине 30-х гг. Тевтонский орден до-
стиг большого могущества, захватив обширные польские земли и построив на Висле
в 1231-1233 гг. сильные укрепленные замки Торн, Кульм, Мариенведер и др. Фон
Зальца добился от германского императора Фридриха II так называемой Золотой
буллы, данной в Риме в 1226 г., которой ордену отдавались как имперский лен все
будущие завоевания в землях прусов. В 1228 г. Конрад I, возможно, по инициативе
епископа Кристиана, пригласил орден прусских рыцарей креста и отдал и часть Доб-
жинской земли (Gorski К. Zakon Krzyzacki a powstanie panstwa Pruskiego. Wroclaw,
1977). Плоцкий епископ Гунтер, со своей стороны, даровал рыцарям владения в той
же земле. Так возник Добжинский дочерний орден. В 1233 г. он почти целиком во-
шел в состав Тевтонского (Geisztor. Mazowsze. S. 124-125). Это позволило велико-
му магистру действовать в Хелминской земле и Пруссии самостоятельно, на правах
имперского князя. Крестоносцам удалось продвинуться к Вислицкому заливу, по-
строив крепости Эльбинг, Бальга, Христбург и др. Видя в добжинцах лишь филиал
Тевтонского ордена, Пашуто полагал, что Конрад мазовецкий с целью укрепления
союза с крестоносцами отдал им Дорогичин (Пашуто. С. 216). Известна грамота
Конрада от 3 марта 1237 г., которой он пожаловал отряду рыцарей волынский город
Дорогичин вместе со значительной территорией между Западным Бугом и р. Нуром
(Pressisches Urkundenbuch (Politisches Abteilung). Ed. Philippi. T. 1. Bd. 1. Konigs-
berg, 1882. № 126). Это и был Добжинский орден — та часть рыцарства, которую не
удалось поглотить Тевтонскому ордену. Магистр добжинцев Бруно держался особ-
няком, стремясь сохранить собственную военно-религиозную организацию (см.:
Wlodarski. S. 113).
Историки много спорили о том, когда и как Конрад завладел Дорогичином. Одно
время думали, будто бы город в годы малолетства Романовичей надолго захватила
Польша (Андрияшев. С. 173). Дашкевич отрицал это мнение, хотя и допускал, что
Лешек мог в 1235-1236 гг. завладеть Дорогичином вместе с Берестьем и другими
порубежными землями, но затем вернул его (Дашкевич. С. 17). Грушевский поддер-
жал мнение Дашкевича, кратко заметив, что Конрад завладел городом в 30-е гг.
Комментарий к летописи 243
(Грушевський. IL С. 388, 567). Но автор комментария убежден в том, что Дорогичин
никогда не принадлежал мазовецкому князю, потому что в известных науке источ-
никах об этом нет упоминаний. Думаю поэтому, что Конрад с легким сердцем одарил
Орден добжинских братьев городом и землей, составлявшими чужую собствен-
ность.
Галицкий летописец утверждает, будто решение пойти на «тепличей» родилось у
Даниила неожиданно, во время похода против ятвягов, лишь оттого, что разлив рек
воспрепятствовал последнему. Именно таким образом толковала события и украин-
ская и российская историография, начиная с Зубрицкого (С. 122). С этим позднее
солидаризовался Влодарский (Wlodarski. S. 113). В конце 70-х гг. мною высказано
предположение, что в действительности Даниил прибегнул к стратегической хитро-
сти, ведь для волынского князя разлив рек в марте никак не мог быть неожиданно-
стью. Вероятно, дабы усыпить бдительность засевших в Дорогичине рыцарей, князь
учинил демонстративный поход в сторону ятвягов — поход, приблизивший его к До-
рогичину (Котляр. С. 105). Ведь расстояние от Берестья до этого города в несколько
раз короче, чем от Владимира. Этот отвлекающий маневр рисует волынского кня-
зя способным полководцем, умевшим ценить эффект неожиданности, чрезвычайно
важный для него в задуманном штурме. Попытаюсь обосновать эту мысль. Из лето-
писного рассказа выходит, что Даниил добыл Дорогичин быстро и легко. Но ведь ов-
ладеть городом, вне сомнения, хорошо укрепленным добжинцами, — у них для этого
был целый год! — было трудным делом, если вести традиционную для древнерусско-
го военного искусства неторопливую осаду — «облежание». Значит, нападение во-
лынского войска оказалось неожиданностью для рыцарей. Кроме того, известно, что
войско Даниила имело лучшую на Руси осадную технику, подобную той, которая
была в те годы на вооружении войск ряда стран Запада. Это также способствовало
быстрому взятию Дорогичина. Можно также предположить, что важную, если не
решающую, роль в штурме сыграла созданная Даниилом впервые в Восточной Евро-
пе хорошо обученая и вооруженная регулярная пехота, пешцы Галицко-Волынской
летописи (см.: Котляр М. Ф. Вшськова справа в Галицько-Волинсьюй Pyci // Жов-
тень. 1984. № 1).
Данилови же в томь же лЪтЪ пошедшю на Михаила, на Галичь, онЪмъ
же мира просящимъ, дата ему Перемышль (667). Военно-стратегическая об-
становка в Галицко-Волынской Руси изменилась в пользу Даниила. Уже он дикту-
ет условия мира. Думаю, Перемышль в виде контрибуции был избран Романови-
чем не случайно: Галич с округой оказывался в стратегических клещах между Волы-
нью и Перемышльской волостью. Кроме того, владея Перемышльской землей, Дани-
ил мог препятствовать венгерским вторжениям. В пользу мнения о переходе ини-
циативы в борьбе за Галич в руки Даниила свидетельствует и последующее место
летописи.
По томъ же лЪтЪ Данилъ же възведе на Кондрата литву, Миндога,
Изяслава иовъгородьского (667). Продолжение целенаправленной политики соби-
рания «отчины»: прежде чем приступить к решающим действиям у Галича, Даниил
обеспечивает рубеж Волыни с Мазовией, которая в последние годы вела себя враж-
дебно. Влодарский справедливо думал, что Даниил стремился упредить ответный
удар Конрада, оскорбленного отвоеванием Романовичами Дорогичина (Wlodarski.
S. 114). Изяславу Владимировичу новгород-северскому довелось на время отсту-
244 Комментарий к летописи
питься от своего сюзерена и союзника Михаила черниговского и двинуться в поход
на Конрада — скорее всего, его участие в этой кампании было демонстративным: Ро-
мановичи давали понять миру, что они отныне хозяева положения. Поход в Мазо-
вию произошел сразу же после Дорогичинской победы, т. е. в разгаре весны 1238 г.
Данилъ же в то время шелъ бяше съ братомъ своимъ въ Угры къ ко-
ролеви: 6Ъ бо зваль его на честь. В то же время пошель бяше Фридрихъ
царь на герцика войною, и въсхотЪста ити Данилъ съ братомъ Васил-
комъ герцикови в помощь (667). Галицкий автор изменил последовательность со-
бытий. В действительности вначале Даниил установил отношения с Австрией, а
уже потом получил от венгерского короля приглашение приехать. Наша летопись
почему-то обошла вниманием развитие отношений Даниила с новым королем Белой
после пребывания волынского князя в Венгрии в 1235 г. Преследуя собственные ин-
тересы — присоединение Галицкой земли к своему государству, — Бела IV предпо-
чел поддержать не галицкого «отчича» Даниила, а пришельца Михаила, не имевше-
го ни корней в Галицкой земле, ни прав на галицкое княжение и не могущего быть
популярным в народе и среди мелких и средних феодалов. Нетрудно понять, что
взять Галицкую землю под Михаилом или его сыном королю было бы намного легче,
чем под Даниилом. Поэтому Бела IV признал даже за Ростиславом Михайловичем
титул «dux Galiciae» и пообещал выдать за него свою дочь (Грушевський. III. С. 53).
Некоторые историки прошлого века думали, что Даниил бросился на помощь ав-
стрийскому герцогу Фридриху, движимый единственно благородным порывом —
помочь слабому против сильного (см., напр.: Зубрицкий. С. 123). Не отрицая вовсе
рыцарских качеств Даниила, выскажу мнение, что этим выдающимся политическим
деятелем руководили более весомые, государственные мотивы. Дипломатический
талант волынского князя проявился в завязывании дружеских связей с австрийским
герцогом Фридрихом Воинственным, последним из рода Бабенсбергов. Это случи-
лось, видимо, во время похода германского императора Фридриха II Гогенштауфена
в Австрию в конце 1236 — первой половине 1237 г. Тогда император овладел почти
всей территорией Австрии, в руках же Бабенсберга осталась лишь небольшая часть
(Wlodarski. S. 136). Пашуто допускал, что начало отношений между Даниилом и ав-
стрийским герцогом приходилось на 1235 г. (Пашуто. Внешняя политика. С. 257).
Но это вполне вероятное предположение нуждается в Источниковых доказательст-
вах. Австрийский герцог был врагом Белы IV, поэтому помощь Даниила Фридриху
ставила Венгрию в опасное положение. Высказывалась догадка, что в этом месте ле-
тописи нарушена хронологическая последовательность: в первую половину 1238 г.
поездку Даниила в Австрию просто не втиснуть. Поэтому можно согласиться с тем,
что поход Романовичей в Австрию пришелся на раннюю весну 1237 г. (Грушевсь-
кий. Хронольопя. С. 27). Ведь если судить по болезненной реакции Белы, австрий-
ская поездка, а то и поход Даниила в Австрию, должны были состояться. Во всяком
случае, одна германская хроника сообщает, что в Вену приезжали послы «короля
Руси» (явно Даниила), после чего Романовичи вернулись домой (см.: Wlodarski.
S. 137). Правда, в связи с обострением отношений с папой и выступлением против
императора Ломбардского союза в Италии Фридриху пришлось уйти из Австрии,
а Бабенсберг восстановил свою власть в этой стране (Wlodarski. S. 137).
Королеви же възбранившю има, възвратистася в землю свою (667). Мож-
но думать, Беле IV пришлось дорого заплатить за отказ Даниила от союза с Австри-
Комментарий к летописи 245
ей. Вероятно, во время пребывания в Венгрии было подписано какое-то соглашение
между королем и волынским князем, по которому Бела обязывался прекратить по-
мощь Михаилу и Ростиславу и вообще не вмешиваться в галицкие дела. Действи-
тельно, вплоть до вторжения орд Батыя на галицко-волынские земли венгерский ко-
роль хранил нейтралитет (Пашуто. С. 217). Дашкевич обратил внимание на свиде-
тельство Галицкой летописи, согласно которому даже после Батыевого нашествия
Венгрия неохотно помогала Ростиславу, и лишь после его слезных просьб («Рости-
слав же умоли Угор», «просися у тестя», «молися тьстеви своему королеви») он по-
лучил помощь (Дашкевич. С. 56).
И по томъ прийде Ярославъ суждалъскый и взя Кыевъ подъ Володиме-
ромъ, не мога его дръжати, иде пакы к Суждалю; и взя подъ нимь Миха-
илъ, а Ростислава, сына своего, остави в Галичи, и отъята отъ Данила
Перемышль (667). Это сообщение явно выпадает из контекста событий 1238 г.,
летописец нарушил их последовательность. Поэтому приведенное свидетельство
нельзя понимать буквально, как обычно встречается в научной литературе (Гру-
шевський. III. С. 55; Пашуто. С. 217). Дело несколько проясняет известие Новгород-
ской первой летописи младшего извода: «Пойде князь Ярославъ из Новагорода къ
Киеву на столъ»1.Точность датировки — 1236 г. подтверждается окончанием этой
статьи: «Того же лЪта пришедше безбожный татарове, плениша всю землю Болгарь-
скую» (НПЛ. С. 285). Как известно из русских летописей, этот поход войск Батыя
на Волжскую Болгарию состоялся в 1236 г. Отсюда и восстанавливается порядок
событий. Замечу попутно, что представляется невероятным, чтобы зажатые со
всех сторон владениями и войсками Романовичей Михаил и Ростислав могли отва-
житься (если бы даже были в состоянии) отнять у них Перемышль. На какое-то вре-
мя, возможно, на несколько месяцев 1238 г., Киевом завладел Владимир Рюри-
кович, но скоро должен был уступить стольный град Михаилу черниговскому (Зуб-
рицкий. С. 125).
Не следует забывать, что Летописец Даниила Галицкого не является обычным
летописным сводом. Это воинская повесть о жизни и подвигах Даниила с присущи-
ми подобной повести литературно-изобразительными средствами. Для достижения
максимального художественного эффекта летописец переставлял местами события
во времени. Утверждение Ростислава в Галиче и отнятие у Даниила Перемышля
следует связать с потерей Романовичами Галича в 1235 г. На это, кажется, указыва-
ют философические слова летописца, которыми он завершает рассказ о захвате Ми-
хаилом Галицкой земли, — они свидетельствуют о том, что писатель бросает общий
взгляд на течение событий последних лет: «Бывшю же межи ими овогда миру, ово-
гда рати» (667). На мой взгляд, жившему и писавшему через много лет после этих
событий и знавшему уже о счастливом исходе для Даниила Ярославской битвы ле-
тописцу хотелось подчеркнуть страшное напряжение борьбы, доказать, что как раз
накануне торжественного возвращения Даниила в Галич в 1238 г. конфронтация ме-
жду Романовичами и черниговскими князьями-оккупантами Галицкой земли дос-
тигла высшей точки.
1 Пашуто думал, что Ярослав суздальский отнял Киев у Владимира Рюриковича с согласия
Даниила (Пашуто. Внешняя политика. С. 257). Однако непонятно, почему это вдруг Даниил
решил предать своего союзника.
246 Комментарий к летописи
И шедшю же Ростиславу в поле (667). На этом основании некоторые исто-
рики прошлого (см., напр.: Зубрицкий. С. 126) думали, что Ростислав пошел на по-
ловцев и рассматривали последующее указание цели его похода в летописи «на Лит-
ву» как ошибку. Вопрос остается открытым.
Прийде вЪсть Данилу, будущю ему в ХолмЪ, яко Ростиславь съшел
есть на литву, съ всЪми бояры и съ нузникы (668). Поход Ростислава в литов-
ские земли действительно выглядит мало вероятным, даже если принять во внимание
возможность призыва его туда давним союзником Конрадом мазовецким. Как резон-
но заметил Зубрицкий, Галицкое княжество вовсе не граничило с Литвой. Чтобы ее
достигнуть, Ростиславу с войском и обозом пришлось бы пройти через волынские
или польские земли (Зубрицкий. С. 126), а Волынь находилась в руках Романовичей.
Подъехавшю же ему подъ городъ, и рече имь: «О, мужи градьстии! До-
колЪ хощете тръпЪти иноплеменьныхъ князей дръжаву?!» (668). Верный
политике опоры на городской патрициат, Даниил обратился не к боярству, а к «му-
жам градским», т. е. к руководству городского веча. Князь затронул болезненную
для нобилитета тему: Галичем и землей правили чужие, черниговские князья, близ-
кие родичи которых обзавелись худой славой еще в первые годы после смерти Рома-
на Мстиславича, когда они стремились истребить его семью и опирались на инозем-
ных оккупантов-венгров, точно так же, как Михаил с Ростиславом.
Яко: «Се есть дръжатель нашь, Богомъ даньный! (668) Слова «градских
мужей» свидетельствуют о том, что вече Галича считало законным порядок избра-
ния им князя: город ему передавался горожанами в «держание». Это при том, что об-
щество видело в Данииле «отчича», наследника галицкого стола по отцу, Романе
Мстиславиче (см. продолжение летописного повествования: «прия столъ отца
своего»).
Епискупу же Артемию и дворьскому Григорию възбранящю ему (668).
Красноречивое свидетельство того, что галицкая церковь поддерживала чернигов-
ских князей, при которых ей жилось свободнее, чем при властном Данииле. Можно
допустить также, что Ростислав, неуверенно чувствуя себя на галицком столе, за-
дабривал епископа и его окружение земельными пожалованиями и деньгами. Двор-
ский — ближайший к князю человек, управляющий его имениями. Представляется
вероятным мысль Пашуто, что этим дворским был глава боярской оппозиции Дани-
илу в 40-х гг. Григорий Васильевич (Пашуто. С. 217).
Данило же вниде въ градъ свой (668). Это произошло во второй половине
1238 г. Напрасно Грушевский расширял хронологические рамки вокняжения Да-
ниила в Галиче на весь 1239 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 28).
Ростиславь... бЪжа въ Угры путемь, имъ же идяше на Борьсуковъ дЪдъ
(Ип. дЪлъ. — Ред.), и прийде къ Бани, рекомЪй Родна, и оттуда иде въ Угры
(668). Локализация этих топонимов вызывала споры в науке, начиная с середины
XIX в. Баню Родну Зубрицкий (С. 126-127) отождествлял с позднейшим селом Руд-
ники в Коломыйском уезде над р. Прут, прибавив при этом, что баня означает соле-
варню или рудник. Иначе размещал ее Барсов, видя в ней г. Старая Рудня на Буко-
вине возле истоков р. Большого Черемоша (Барсов. Очерки. С. 111). Принимаю по-
следнюю локализацию. Несколько ученых (Зубрицкий. С. 126; Середонин. С. 189,
и др.) высказали мнение, что дол или дел — горный хребет, и поэтому Борсуков дел
следует считать названием какой-то местности. Не разделяю этого предположения
Комментарий к летописи 247
и думаю, что это было поселение, которое Погодин размещал на Буковине невдалеке
от Бани Родной. Оба поселения находились уже за Карпатским хребтом (Погодин.
Исследования. С. 206; Котляр. Формирование. С. 169-170).
«Побоище Батыево». Это заглавие помещено в Ипатьевском списке. В Хлеб-
никовском вместо него приписано на полях: «Батыева рать начася в Руси в лЪто
6745» (669), т. е. в 1237 г. Эта особая повесть вошла в науку под названием Повести
о «Побоище Батыевом». Она начинается непосредственно после создания летопис-
цем впечатляющей картины полной, пусть и неискренней, покорности боярских
предводителей князю Даниилу («бояре же пришедше, падше на ногу его...», 668).
Эта Повесть вызвала к жизни большую научную литературу. Она существует в трех
версиях: южнорусской (Ипатьевский свод), центральнорусской (Лаврентьевский)
и северорусской (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов).
Шахматов считал, что основным источником Повести о «Побоище Батыевом»
был Владимирский Полихрон — компилятивный свод, созданный при дворе митро-
полита Максима после его переезда из Киева во Владимир на Клязьме в начале
XIV в. По мнению ученого, в Полихроне были объединены сведения нескольких юж-
норусских и нескольких северорусских летописей (Шахматов А. А. Обозрение
русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1938. С. 73-74, 76-79, 130-131).
Его продолжатель и последователь Приселков думал, что текст Повести в Лавренть-
евской летописи идентичен тексту ее протографа, помещенного в Тверском велико-
княжеском изводе 1303 г. Составление же самой Повести он датировал 1239 г., —
понятно, в части, доведенной до этого года (Приселков М. Д. История русского ле-
тописания XI-XV вв. Л., 1940. С. 87-94). Другой большой знаток летописания На-
сонов соглашался с Приселковым относительно Тверского извода как источника По-
вести о «Побоище Батыевом», датируя эту Повесть 1281 г. (Насонов А. Н. История
русского летописания XI — начала XVIII в. М., 1969. С. 180-201).
Однако большинство исследователей думает, что Повесть о «Побоище Батые-
вом» имеет южнорусское происхождение. Создавший достоверную реконструкцию
утраченной Киевской летописи 1238 г. Пашуто полагал, что в Киевской летописи из-
ложение событий Повести было доведено до этого года, а далее рассказ продолжил
какой-то киевский книжник (Пашуто. С. 82 и сл.). Генсьорский также рассматривал
эту Повесть как составную часть киевского летописания, но доведенного то ли до
1240, то ли до 1246 г. Этот ученый-лингвист считал, что рассказ киевского летопис-
ца был положен в основу сообщений о нашествии Батыя в Галицко-Волынском сво-
де (Генсьорсъкий А. I. Галицько-Волинський Л1топис. Процес складання, редакцп
i редактори. КиТв, 1958. С. 19-20). Но убедительных доказательств своей мысли он
не привел.
На мой взгляд, Повесть о «Побоище Батыевом» состоит из нескольких частей,
написанных в различных частях Древнерусского государства вскоре после нашест-
вия орд Батыя. Мне кажется несомненным, что в Летописец Даниила Галицкого По-
весть попала в уже скомпонованном южнорусским редактором виде. Именно тогда в
нее и были сделаны вставки о событиях в Галицко-Волынской Руси и деятельности
Даниила Романовича. Важными представляются эти вставки, а также общая галиц-
ко-волынская окраска
Бысть пръвЪе приходъ их (татар. — Ред.) на землю Резаньскую, и взяша
градъ Рязань къпиемь... (669). Галицкому летописцу, если исходить из его текста,
248 Комментарий к летописи
остались неизвестными события, предшествовавшие нашествию орд Батыя на Севе-
ро-Восточную Русь. Между тем Лаврентьевская летопись под 1236 г. свидетельст-
вует: «Тое же осени, придоша от Восточный страны в Болгарьскую землю безбож-
нии татари и взяша славный Великый город Болгарский и избиша оружьем от старца
и до однаго и до сущаго младенца и взяша товара множство, а город ихъ пожгоша
огнем и всю землю их плйниша» (Лавр. Стб. 460). Восточные источники подтвер-
ждают факты полного разгрома и опустошения врагом Волжской Болгарии. Ра-
шид-ад-Дин писал, что монголы дошли «до града Булгара Великого и до других об-
ластей... для примера подобных им жителей его частью убили, а частью пленили»
(Тизенгаузен П. С. 39; см.: Каргалов. С. 72).
Лаврентьевская летопись поместила под 1237 г. более подробное, чем Галиц-
ко-Волынская, сообщение о нашествии монголо-татар на Северо-Восточную Русь:
«Того же лйта на зиму придоша от всточьный страны на Рязаньскую землю лйсомъ
безбожнии татари и почаша воевати Рязаньскую землю и плйноваху и до Проньска»
(Лавр. Стб.460). Поздняя Никоновская летопись прибавляет новые подробности к
этому рассказу: «Князи же рязаньстии и муромстии и пронстии изшедъше противу
безбожныхъ и сътвориша с ними брань и бысть сйча зла» (Никон. С. 106). Повесть
о разорении Рязани Батыем рассказывает о том, что рязанское воинство не «затво-
рилось в городах», но смело вышло навстречу врагу и встретило его «близ предел
Рязанских». «Резвецы и удалци резанския» на смерть бились с кочевниками, превос-
ходившими их численностью в десятки раз, нанесли им тяжелые потери — и все до
единого полегли в кровавой сече (Воинские повести Древней Руси. М.; Л,. 1949.
С. И и др.).
Подробное рассмотрение Повести о «Побоище Батыевом» тематически выходит
за рамки этого комментария. Поэтому сосредоточусь преимущественно на ее свиде-
тельствах о событиях в Юго-Западной Руси, в особенности в Галицкой и Волынской
землях.
Батыеви же устремлъшюся на землю Суждалъскую, cptme и Всево-
лодъ (сын великого князя владимиро-суздальского Юрия Всеволодича. — Ред.) на
Колодн'Ь... ПобЪжену бывшю Всеволоду.» Гуръгий же князь, оставивь сынъ
свой (младший. — Ред.) въ Володимери и княгиню, изыде из града.» и самого
убиша князя Гурьгиа (669). Великий князь Юрий (Георгий) был сыном Всеволода
Большое Гнездо. Он родился в 1189 г. и погиб в битве с татарами 4 марта 1238 г.
(Baumgarten. Tabl. X, 6. Р. 45). Галицкий летописец кратко, конспективно и неточно
рассказывает о событиях Батыевого нашествия на Северо-Восточную Русь, прежде
всего о крупной войне Батыя с Юрием Всеволодичем. Поэтому необходимо обра-
титься к северорусским летописям, изображающим события таким образом.
После взятия и разграбления (21.12.1237 г. — Воинские повести Древней Руси.
С. 12, 26), по существу, полного уничтожения Рязани (город никогда не был отстро-
ен, нынешняя Рязань расположена в другом месте) монголо-татарские орды двину-
лись вверх вдоль Оки до г. Коломны, разрушая по пути туда рязанские города Ожеск,
Ольгов, Переславль-Рязанский и др. Коломну они завоевали в первой декаде января
1238 г., а Москву — в конце января. После этого враг вплотную приблизился к рубе-
жам Владимиро-Суздальского княжества. Юрий Всеволодич, еще недавно отказав-
шийся помочь рязанским князьям (НПЛ. С. 286), был внезапно застигнут врагом,
двигавшимся с невиданной ранее на Руси скоростью. Юрий попытался сдержать
Комментарий к летописи 249
монголо-татар на рубежах княжества, ему помогали остатки рязанских полков во
главе с князем Романом Игоревичем (НПЛ. С. 287). В битве татары понесли боль-
шие потери, но все же победили — их было во много раз больше. Командовавшему
войском старшему сыну Юрия Всеволоду пришлось отступить к г. Владимиру (Лавр.
Стб. 460).
4 февраля 1238 г. Батый подступил к Владимиру на Клязьме. Город имел высо-
кие, недавно обновленные валы с дубовыми стенами (заборолами) на них и могучи-
ми каменными башнями. Детинец Владимира был окружен каменными стенами,
сложенными из толстых плит туфа (Каргалов. С. 92). Получив отказ капитулиро-
вать от Всеволода Юрьевича (великий князь Юрий оступил на север, где накапли-
вал силы для продолжения войны), татары принялись готовиться к штурму Влади-
мира. Галицкий летописец, как отмечалось, был плохо информирован о действи-
тельном течении событий на северо-восточных землях Руси, поэтому его запись (см.
цитированные выше слова: «Туръгий же князь, оставивъ сынъ свой (Всеволода. —
Ред.) въ Володимери и княгиню, изыде из града...», 669), приведенная в начале
рассказа нашего источника о вторжении татар во Владимиро-Суздальскую землю,
ошибочна.
Татаромъ же порокы градъ биющимь, стрелами бес числа стрЪля-
ющимъ, се увидЪвъ князь Всеволодъ... убояся, 6t бо и самъ младъ, самъ из
града изыде с маломъ дружины, несый съ собою дары многы (670). Татар-
ская метательная артиллерия («порокы») беспрерывно бросала большие камни, раз-
нося в щепки дубовые заборола на валах города. В городские ворота били десятки та-
ранов. Все это деморализовано княжескую семью. Всеволод с братом Мстиславом
вышли из Владимира просить пощады у татар, но были убиты, по свидетельству га-
лицкого летописца. Лаврентьевский же летописец замолчал этот позорный для сы-
новей Юрия Всеволодича эпизод, без никаких подробностей отметив: «Всеволодъ
с братом внЪ града убита» (Лавр. Стб. 464).Так же поступил и новгородский лето-
писец, сообщив, будто Всеволод остался среди защитников г. Владимира и погиб,
успев перед смертью принять схиму (НПЛ. С. 287).
А тем временем рядовые защитники Владимира продолжали мужественно от-
ражать атаки полчищ Батыя. Наконец 6 февраля стенобитные машины проломили
укрепления Владимира, но русские отразили штурмовавших. Но на следующий день
монголо-татары в нескольких местах прорвали оборону города и с разных концов во-
рвались в него. С ходу, сметая все на своем пути, озверевшие враги вломились в
«средний город», который уже некому было оборонять, поскольку русских воинов
осталась лишь кучка, затем пробились в детинец. Там, разъяренные отчаянным со-
противлением кучки людей, монголо-татары перебили мирных жителей и подожгли
соборный Успенский храм. В огне страшного пожара сгорели семья великого князя,
бояре, священники, монахи, масса простого люда (Лавр. Стб. 463).
Добыв стольный град Владимир, войско Батыя начало громить города Владими-
ро-Суздальского княжества, очаги сопротивления врагу, в которых собрались во-
оруженные люди. Галицкий летописец коротко заметил: «ПоплЪни (Батый. — Ред.)
грады Суждалъскые», зато далее подробно и художественно-ярко описал героиче-
скую оборону небольшого городка Козельска в междуречье Оки и Волги, входивше-
го в состав Черниговского княжества (конец марта — последние дни мая 1238 г.).
Галицкий летописец воссоздал ход осады и штурма монголо-татарами Козельска, но
250 Комментарий к летописи
обошел вниманием (не имея, вероятно, нужных сведений) события Батыевого наше-
ствия на Русь, происшедшие как до, так и после обороны Козельска.
Между тем в течение февраля 1238 г. Батый, согласно сведениям северорусских
летописей, завоевал 14 крупных городов в Северо-Восточной Руси, и среди них Рос-
тов, Ярославль, Переславль-Залесский, Тверь, Кострому (сводка сведений Лаврен-
тьевской, Суздальской по Академическому списку, Симеоновской летописей и Мос-
ковского летописного свода конца XV в.).
В начале марта 1238 г. большое монголо-татарское войско во главе с Бурундаем
появилось в верхнем течении Волги, возле г. Углича и Кашина. Юрий Всеволодич
стоял тогда на р. Сити и постепенно собирал воинов. Там и произошла генеральная
битва, ознаменовавшая уничтожение Батыем самого могущественного древнерус-
ского княжества — Владимиро-Суздальского. Галицкий книжник не знал о ней, он
лишь коротко и ошибочно записал: «Изъеханъ бысть (князь Юрий. — Ред.) без-
аконьнымъ Бурондаемъ, весь городъ изгна (? — Ред.) и самого убиша князя Гуръ-
гиа» (669).
Юрий Всеволодич облегчил дело собственного разгрома тем, что не позаботился
о безопасности своего войска, — он стоял на р. Сити, утверждает галицкий автор,
«не имЪюще сторожей» (669). Когда появилась татарская конница, полки Юрия не
успели построиться в боевой порядок и оказались разобщенными. «Нача князь пол-
ки ставити около се, и се внъзапу приспЪша татарове...» (Лавр. Стб. 519). Тем не ме-
нее русские воины не растерялись, бросились навстречу врагу и «ступиша обои пол-
ци (русские и татарские. — Ред.) и бысть сЪча зла» (Лавр. Стб. 519). В ходе битвы
Бурундай вводил все новые и новые резервы, а силы русских таяли. Решающий удар
врага, имевшего, как всегда, многократный численный перевес, был настолько ис-
требительным, что оставшиеся в живых русские ратники «побЪгоша пред инопле-
менникы, и ту убьенъ бысть великый князь Юрый Всеволодичь на рицЪ на Сити,
и вой его мнози погибоша...» (Лавр. Стб. 519).
Никаких подробностей этой страшной, необыкновенно кровопролитной даже
для того жестокого времени, битвы русские источники, даже писанная во Владими-
ро-Суздальском княжестве Лаврентьевская летопись, не сообщают. Неизвестными
остались место и обстоятельства гибели одного из могущественнейших государей
Европы — великого князя владимиро-суздальского. Новгородский летописец с гру-
стью молвил: «Богъ же вЪсть, како скончася: много бо глаголют о немъ инии» (НПЛ.
С. 288).
В то время, когда рать Юрия Всеволодича оказывала отчаянное и безнадежное
сопротивление орде Бурундая, другой крупный татарский корпус захватил г. Тор-
жок, ворота в Новгородскую землю. Осада продолжалась две недели. Торжок пал
5 марта 1238 г. (Лавр. Стб. 521). Северорусские летописцы сообщают, что сразу же
после этого монголо-татары двинулись на Новгород Великий, но остановились, не
дойдя до города ста верст (НПЛ. С. 288-289; Лавр. Стб. 522). Причины возвраще-
ния одной из орд Батыя из этого похода неизвестны.
Согласно свидетельству наиболее точного в нашем случае источника — Лаврен-
тьевского свода — монголо-татары, с трудом овладев в конце мая 1238 г. Козель-
ском, повернули на юг: «Батый же взем Козелескъ, и пойде в земълю Половетц-
коую» (Лавр. Стб. 522). Аналогичное сообщение содержится в Летописце Даниила
Комментарий к летописи 251
Галицкого: Батыеви же въземшю Козельскь, и пойде въ землю Половецькую. От-
туду же нача посылати на грады русьские (Юго-Западной Руси. — Ред.) (671).
В научной литературе неоднократно отмечалось, что место пребывания и хроно-
логия действий орд Батыя с лета 1238 г. до осени 1240 г. остаются практически не-
изученными. Исключение составляет разве что завоевание монголами в этот проме-
жуток времени Переяславля Южного и Чернигова (Каргалов. С. 11-112). Однако
восточные источники (ведь сведения русских летописцев о том периоде скупы и не-
полны) дают основания считать, что эти два с лишним года вовсе не были временем
отдыха Батыева войска, как часто можно прочесть в трудах многих историков: они
были заполнены беспрерывными войнами с половцами, аланами и черкесами, а так-
же постоянными набегами на порубежные русские города и крепости, подавления-
ми восстаний против жестоких завоевателей (см., напр.: Тизенгаузен II. С. 37 и др.).
Весной 1239 г. монголо-татары перешли к масштабным действиям непосредственно
в южной Русской земле.
Взятъ градъ Переяславль копиемь, изби и весь, и церковъ архаггела
Михаила съкруши... и епископа преподобнаго Семеона убиша (671). Это и бы-
ло начало массированного наступления Батыя в Юго-Западной Руси, что и отметил
галицкий летописец процитированными выше словами: «Оттуду же нача посыла-
ти на грады Русьские» (671). Переяславль Южный был хорошо укрепленным горо-
дом-крепостью на Левобережье Днепра. Он издавна защищал южную Русскую зем-
лю от половцев. Город состоял из детинца площадью около 10 га и укрепленного по-
сада (80 га). Перед укрепленной частью города лежало Предградье, упомянутое в
Киевской летописи под 1151 г. Главным сооружением в детинце был Михайловский
собор. В устье р. Трубеж была гавань — летописное «Устье» (Раппопорт П. А.
Очерки по истории русского военного зодчества Х-ХШ вв. // МИА. № 52. М.; Л.,
1956. С. 82-87). Далее настала очередь Чернигова:
В то же время посла (Батый. — Ред.) на ЧернЪговь: объступиша градъ въ
силЪ тяжцЪ (671). Чернигов относился к числу крупнейших и прекрасно укреп-
ленных городов Древней Руси вообще. Город был окружен тремя линиями укрепле-
ний. Его детинец представлял собой почти неприступную крепость. В первой поло-
вине XIII в. общая площадь Чернигова составляла около 220 га: Верхний замок (ци-
тадель) — 0,6 га, Нижний замок (детинец) — около 16 га, «окольный град» — более
40 га, «Третьяк» — до 20 га, неукрепленный Подол — более 30 га. Население города
составляло примерно 25 тыс. человек. В городе известны 16 памятников монумен-
тальной архитектуры древнерусского времени (часть в руинах), наиболее известны
Успенский и Борисоглебский соборы (Рыбаков Б. А. Древности Чернигова //МИА.
№ И. М.; Л., 1949; Блифельд Д. И., Коваленко Б. П. Чернигов // Археология
УССР. Т. 3. Киев, 1986. С. 272-281).
Слышавъ же Мьстиславь ГлЪбовичь нападение иноплеменьныхъ на
градъ... (671). Оборону Чернигова возглавил двоюродный брат Михаила Всеволодича
Мстислав Глебович (см. о нем выше в комментарии). Но, невзирая на совершенную
систему могучих фортификаций, монголо-татары быстро овладели городом — ни в
одном источнике нет сведений о сколько-нибудь длительной его обороне. Галиц-
ко-Волынская и Лаврентьевская летописи сообщают о взятии Чернигова Батыем
кратко и сухо. Лишь в поздних, XVI-XVII вв., летописных изводах встречаются яркие
252 Комментарий к летописи
подробности, достоверность и источники которых установить трудно, а то и невоз-
можно. Так, Воскресенская летопись рассказывает: «Лют бо бЪ бой у Чрънигова,
оже и тараны на нь ставиша, и меташа на нь камениемъ полтора перестрЪла, а ка-
мень же яко можаху 4 мужи силнии подъяти его...» (Воскр. С. 144). Создается впе-
чатление, что автор этих строчек воспользовался литературным клише — описания
штурма города с применением осадных машин.
Меньгуканови же пришедшю съглядати града Киева, ставшю же ему
на оной cmpaut Днепра... приела послы своя къ Михаилу и къ гражаномъ,
хотя и прельстити, и не послуша[ша] его (671). Менгу (Менгке)-хан подсту-
пил к Киеву зимой 1239/40 г. Историки обычно оценивают его поход как рекогнос-
цировку — у хана не хватило был сил для нападения на Киев. Поэтому он ограничил-
ся разведкой и совершил рейд на правый берег Днепра для преследования Михаила
Всеволодича, сидевшего тогда в Киеве. Никоновская летопись весьма подробно опи-
сывает приход Менгу-хана к Киеву и его переговоры с Михаилом и киевским вечем.
Он вкладывает в уста князя гордые слова, которыми тот отказывался покориться
и служить хану Батыю. Все это можно смело отнести на счет творческого вообра-
жения летописца-рационалиста XVI ст. (Никон. С. 115-116). Вместе с тем стоит
учесть следующие слова Никоновского извода, находящие подтверждение в Галиц-
кой летописи. Когда Менгу-хан прислал к Михаилу послов с предложением встречи,
«он же (Михаил. — Ред.) послы его вся изби, а самъ бЪжа изъ града Киева по сыну
своемъ передъТатары въ Угры; гнаша бо ся за нимъ Татарове, и не постигоша его...»
(Никон. С. 116). Галицкий же книжник кратко записал: «Михаилъ бЪжа по сыну
своемъ передъ татары въ Угры» (671). Это произошло, скорее всего, осенью
1240 г.: «Приход Менгке под Киев мог произойти не позднее, как в начале 1240 г.,
а, правдоподобнее, он случился не позднее осени 1239 г.» (Грушевський. Хронольо-
пя. С. 28), после бегства Михаила Всеволодича заграницу:
Ростиславъ Мьстиславичь смолеиьского ctde в Kueet...(&7\). Этот Рости-
слав, вероятно, был сыном Мстислава-Бориса Романовича, великого князя смолен-
ского и далее киевского; Мстислав погиб в битве с татарами на Калке (Baumgarten.
Tabl. IX, 34. Р. 42).
Данилъ же еха на нь и иня его, и остави в немь Дмитра, и вдасть Кы-
евь в руци Дмитрова обдержати противу... татаровь (671). Этот посадник
Даниила Дмитрий возглавил оборону Киева во время осады и штурма города полчи-
щами Батыя. Далее наш летописец поведал о том, как во время бегства Михаила
Всеволодича из Киева в Венгрию какой-то Ярослав «княгиню и бояры его пойма».
Даниил приказал Ярославу отпустить свою сестру к нему (ее имя неизвестно), кото-
рая была женой его врага Михаила Всеволодича. Ярослав послушался галицко-во-
лынского князя. Этот Ярослав остается загадочной фигурой летописи. Грушевский
уверенно называл его Ингваревичем (Хронольопя. С. 28), который в 1227 г. захва-
тил Луцк, завещанный Мстиславом Немым Даниилу. Романовичи тогда осадили
Луцк, и на второй день город сдался. Вместо Луцка Даниил дал ему Межибожье и
Перемыль (см. в комментарии выше). Но после 1229 (Baumgarten. Tabl. XIV, 5) или
даже 1228 г. (Донской. № 507. С. 172) Ярослав Ингваревич не упоминается в лето-
писи. Однако именослов известных нам летописей не знает для Южной Руси 20-
30-х гг. XIII в. иного князя по имени Ярослав; поэтому приходится условно принять
мнение Грушевского.
Комментарий к летописи 253
Король же не вдасть дЪвкы своеяй Ростиславу... Идоста Михаилъ и
Ростиславъ къ уеви своему в Ляхы и къ Кондратови... (672). Бела IV, вооб-
ще-то главный союзник и советчик черниговских князей в их стремлении завладеть
Галицкой землей, на этот раз воздержался от помощи Ростиславу Михайловичу, ве-
роятно, ввиду приближения орд Батыя, очень напугавших короля. На самом деле то-
гдашний краковский и силезский князь Генрих II Набожный (1238-1241) не был
«уем» (дядей по матери) Михаилу Всеволодичу. Ведь Генрих II был сыном Генриха I
Бородатого (годы княжения 1201-1238), тогда как матерью Михаила была дочь (не-
известная из источников) Казимира II Справедливого (Balzer. S. 258; Baumgarten.
Tabl. IV, 34. Р. 21). Конрад мазовецкий был союзником Михаила в его борьбе за ки-
евский стол с Владимиром Рюриковичем, которого поддерживал Даниил Романович
(см. наш комментарий за 30-е гг.). Затем Конрад I изменил политическую ориента-
цию и заключил мирное соглашение с Даниилом.
Приела бо Михаилъ послы къ Данилу и Василку... (672). Приведенная да-
лее и обращенная к Романовичам покаянная речь Михаила (при явной тенденциоз-
ности галицкого книжника) представляется предложением мирного договора, что
подтверждается дальнейшими словами летописца: «Данилъ... обЪща ему Кыевь
Михайлова, а сынови его Ростиславу вдасть Луцескъ...» (672). Из этого видно,
что Даниил тогда считал себя (вероятно, это соответствовало и общественному мне-
нию) сувереном всей Южной Руси; он выступает в этих словах также сюзереном
черниговских князей. Верный своему государю, галицкий книжник саркастически
пишет: «Михаилъ же, за страхъ татаръекый, не смЪ ити къ Киеву» (672). Далее
следует характерная запись, бросающая свет на характер «кормления», дарованного
Романовичами черниговским князьям: «Данилъ же и Василко въдаста ему (Ми-
хаилу. — Ред.) ходити по земле своей, и даста ему пшеница много, и меду, и го-
вядъ, и овецъ довольно» (672). Речь идет именно о кормлении, поскольку Романови-
чи дают Михаилу не Луцк с волостью, а лишь право «ходити по земле своей» и поль-
зоваться доходами с той земли.
Иде (Михаил Всеволодич. — Ред.) в землю Въротьславьску, и прийде к
мЪсту немецкому, именемь Среда; узрЪвше же его немца, яко товара
много есть, избиша ему люди и товара много отъяша, и унуку его убиша
(672). Это приключение в Силезии, когда жители какого-то города разграбили обоз
Михаила и убили его внучку, не отражено ни в других русских, ни в известных нам
иноземных источниках (Пашуто. С. 221). Считают, что оно повлияло на создание в
Чехии фольклорной повести об убийстве почему-то татарской царевны (см.: Фло-
ровскийА. В. Чехи и восточные славяне. Т. 1. Прага, 1935. С. 208-209).
Татаре пришли на бой къ Аньдриховичю (672). Речь идет о силезском и кра-
ковском князе Генрихе II Набожном. Этот «Индриховичь» погиб в битве с татарами
под Легницей в Польше 9 апреля 1241 г., когда большое польское войско во главе с
Генрихом II, усиленное прусскими рыцарями и моравцами, потерпело поражение от
орд Батыя.
Прийде Батый къ Кыеву въ силЪ тяжьцЪ... (673). Хронология и обстоятель-
ства взятия монголо-татарами стольного града Древнерусского государства различ-
но освещается в разных летописях. В наиболее подробном повествовании Галиц-
ко-Волынской летописи в силу специфики этого источника отсутствуют даты прихо-
да Батыя к Киеву и взятия города штурмом. Общепринятой датой падения «матери
254 Комментарий к летописи
городов русских» считается поведанная Лаврентьевской летописью: «Приключися
(это. — Ред.) до Рожества Господня на Николинъ день» (Лавр. Стб. 470), т. е. 6 де-
кабря 1240 г. Это же число повторяется в поздних Новгородской IV, Софийской,
Никоновской, Тверской, Густынской летописях (см., напр.: Воскр. С. 145: Никон.
С. 117). Однако ряд северорусских летописей — Псковская I, Супрасльская, Авра-
амки — называют иную дату взятия Киева врагом, еще и определяют время осады:
«Приидоша татарове к Киеву сентября 5 и стояша 10 недель и 4 дня, и едва взяша и
ноября в 19, в понедельник» (обзор летописных версий взятия Киева Батыем см.:
Каргер М. К. Древний Киев. Т. 1. М.; Л., 1958. С. 509-510). Не существует возмож-
ности установить действительную хронологию событий осады и штурма стольного
града Руси ордами Батыя.
И 6t Батый у города и отроци его обсЪдяху градъ... (673). Яркие, эмоцио-
нальные и вместе с тем конкретные подробности осады и штурма Киева монголо-та-
тарами, вероятнее всего, заимствованы летописцами от очевидца, а то и участника
тех драматических событий.
Постави же Батый пороки къ городу, подле вратъ Лядьскыхъ... поро-
комъ же беспрестани биющимъ день и нощь, выбита стЪны... (673). Лядские
(позже их назовут Батыевыми) ворота вели из города Ярослава в Крещатицкую до-
лину. Беспрерывно, день и ночь, метательные орудия били громадными каменными
глыбами по воротам и деревянным стенам, стоявшим на земляных валах города Яро-
слава (Каргер М. К. Указ. соч. С. 510). Из повествования галицкого летописца из-
вестно, что когда нападающие пробили стены, киевляне продолжали упорно защи-
щаться на руинах крепостных укреплений: «И възыдоша горожане на избытые
(остатки. — Ред.) сптЬны...» Начался ожесточенный рукопашный бой: «И ту бяше
видЪти ломъ копейный и щитомъ скепанье, стрелы омрачиша свЪтъ побЪже-
нымъ» (две последние цитаты — из Галицко-Волынской летописи, 673). Измучен-
ные упрямым и отчаянным сопротивлением защитников Киева, монголо-татары, по-
несшие к тому же громадные потери, были вынуждены прекратить наступление
и дать себе отдых. Воспользовавшись передышкой, «гражане же създаша пакы и
другый градъ, около святые Богородици» (673). Каргер выступил против букваль-
ного понимания слов летописца как свидетельства мгновенной постройки вокруг
Десятинной церкви какого-то временного укрепления, как думал Грушевский (Гру-
шевский М. Очерк истории Киевской земли. Киев, 1891. С. 424). «Нужно вспом-
нить, что расширенная территория Ярославова города, выстроенного в 30-х гг. XI в.,
примыкала к старым стенам и рвам Владимирова города, центром которого была
упоминаемая летописным рассказом Десятинная церковь. Остатки этих внутрен-
них городских укреплений не только в виде вала и рва, но и каменных воротных ба-
шен существовали вплоть до XVII в., когда были даже подновлены московскими вое-
водами. Именно эти старые укрепления, а отнюдь не какие-то выстроенные вновь за
одну ночь, по-видимому, и были подготовлены к обороне в то время, пока отдыхали
татары» (Каргер М. К. Указ. соч. С. 510-511). На утро следующего дня битва возоб-
новилась с новой силой:
Наутриа же прийдота (татары. — Ред.) на ut, и бысть брань межю има
велика; людемъ же збЪгтимъ иа церковъ иа комары церковъиыа, и с това-
ры своими, отъ тягости повалившася с ними стЪны цЪрковъиыя, и при-
атъ бысть градъ (673-674). Результаты археологических раскопок существен-
Комментарий к летописи 255
ным образом дополнили этот драматический, но краткий рассказ. Киевляне укрепи-
лись на линии валов города Владимира, далее постепенно отступали его улочками,
сражаясь насмерть за каждый дом и двор. Но силы были неравными, вражеское
кольцо сжималось, монголо-татарские воины окружили последних защитников Ки-
ева в Десятинной церкви Богородицы. Но летописец неверно объяснил причину раз-
рушения храма в последний час жизни стольного града Руси: могучие, толстенные
своды не могли упасть под тяжестью кучки людей и их малого имущества. Скорее
всего, Десятинная церковь развалилась под ударами татарских таранов и метатель-
ной артиллерии (Каргер М. К. Указ. соч. С. 511; Толочко П. П. Древний Киев.
С. 279). После взятия и уничтожения Киева и убийства абсолютного большинства
его населения орды Батыя ринулись на Волынь и Галичину. Даниил Романович в то
время находился в Венгрии, напрасно склоняя короля Белу IV к организации отпора
монголо-татарам.
И прийде (Батый. — Ред.) к городу къ Колодяжну, и постави порока 12 и
не може разбити стЪны... ВидЪвъ же Кремянець и градъ Даниловъ, яко не-
възможио приати ему, отиде отъ нихъ (674). Названные города принадлежа-
ли к числу новых, построенных Даниилом в ЗО-е гг. по последнему слову европей-
ского фортификационного искусства. В частности, Кременец и Данилов имели ка-
менные стены (а не земляные валы, защищавшие обычно древнерусские города), бы-
ли возведены на высоких холмах, крутизна склонов которых затрудняла использова-
ние инженерами (в основном китайскими) Батыя осадной техники. Так, пороки (ка-
тапульты и баллисты) не могли бросать свои снаряды круто вверх (Котляр. Форми-
рование. С. 152-153). Специальные исследования археологами городища древнего
Колодяжна (затем обманом взятого Батыем) показали, что он имел сильные укреп-
ления, был построен в кратчайший срок — и укрепления, и жилища, и храмы. Этот
город-крепость был возведен для защиты рубежей Волыни (Гончаров В. К. Древний
Колодяжин Ц КСИИМК. Вып. 61. 1951. С. 530).
В фондах Института истории материальной культуры РАН в Петербурге сохра-
няется богатое и систематическое собрание предметов вооружения, бытовых ве-
щей, украшений и пр. из раскопок Каргером городища древнего волынского города
Изяславля (расположено на восточной околице с. Городница Шепетовского р-на
Хмельницкой обл.). Город был защищен тремя линиями валов и рвов; еще один ряд
укреплений имел детинец. Город погиб, когда в него ворвались монголо-татары, по-
дожгли его и перебили жителей. На городище и, особенно, на валу, защищавшем
посад, найдено большое количество предметов вооружения: боевые секиры, мечи,
булавы, наконечники копий и стрел, а также остатки шлемов, кольчуг, панцирей
и щитов. Автору комментария посчастливилось познакомиться с этой коллекцией.
Таким образом, орды Батыя встретили сильное сопротивление на восточных ру-
бежах Галицко-Волынского княжества. «Укрепленные городки по Верхнему Тетере-
ву, Горыни и Случи отбивались до последнего воина и гибли, похоронив под дымя-
щимися развалинами трупы своих героических защитников» (Каргалов. С. 126).
И прийде к Володимерю, и възя и копиемь, и изби и не щадя, тако же и
град Галичь, и ины грады многы, имъ же нЪсть числа (674). Главные силы
Батыя после взятия Киева двинулись на Владимир Волынский, через волынские го-
рода Колодяжин, Каменец, Изяславль, Кременец, Данилов. Другие корпуса заво-
евателей опустошали прочие районы Юго-Западной Руси, о чем глухо упоминается
256 Комментарий к летописи
в приведенной цитате. Монголы обычно наступали очень широким фронтом, «обла-
вой». Рашид-ад-Дин пишет, что после взятия Киева монголо-татары «туменами (кор-
пусами. — Ред.) обходили все города Владимирские (волынские. — Ред.) и завоева-
ли крепости и области, бывшие на их пути» (Тизенгаузен. II. С. 37). Поход орд Батыя
сквозь Волынскую и Галицкую земли происходил в январе—феврале 1241 г., потому
что в середине марта этого года они уже ударили по Венгрии (Грушевський. Хроно-
льопя. С. 229). Высказывалось предположение, что Батый не смог добыть Данилова,
Кременца и еще нескольких городов только потому, что их осаждали сравнительно
небольшие татарские отряды, а основные силы хана шли на Владимир (Каргалов.
С. 126). С этим трудно согласиться, ибо летописец сообщает, что для взятия неболь-
шой крепости Колодяжна монголы поставили целых 12 пороков. Осадная же техни-
ка двигалась если не с основным войском, то, по крайней мере, с очень крупными его
частями.
В источниках первого сорокалетия XIII в. Владимир выступает как большой, кра-
сивый и хорошо укрепленный город с высокими валами, крепкими деревянными сте-
нами и мощными башнями. В 1232 г. венгерский король Андрей II «пришедшю... Во-
лодимерю, дивившюся ему, рекшю, яко: “Така града не изобрЪтохъ ни в нЪмець-
кыхъ странахъ”» (659). Валы Владимира, частично сохранившиеся до наших дней,
достигают 8 м высоты. Площадь детинца — 1,5 га. Окруженная укреплениями часть
города достигала 66 га. Город стоял в заболоченной местности, что затрудняло под-
ходы к нему (Каргер М. К. Вновь открытые памятники зодчества ХП-ХШ вв. во Вла-
димире Волынском // Ученые записки Ленингр. гос. ун-та. 1958. № 252. Сер. истор.
наук. Вып. 29; Археология Прикарпатья. С. 119-122). Монголо-татары штурмом
взяли Владимир после короткой осады. О почти полном уничтожении города свиде-
тельствуют эмоциональные строки Летописца Даниила Галицкого: «Не 6% бо на Во-
лодимери не осталъ живый, церкви пресвятыа Богородици исполнена трупиа,
и иныа церкви наполнены быша трупиа и телесъ мертвыхъ» (676). Впрочем,
вряд ли все население города было поголовно вырезано дикими кочевниками, пото-
му что все же жизнь во Владимире восстановилась довольно быстро после Батыево-
го нашествия. Но и без того человеческие утраты были громадными и поражающими
воображение историка. Археологи нашли на всей территории древнего города мно-
жество человеческих останков с разрубленными костями и черепами, пробитыми
большими железными гвоздями. Львовский археолог А. Цинкаловский считал, что
битва за город была длительной и ожесточенной, татары с большим трудом добыли
его — и отомстили пленным, подвергнув их страшным пыткам и издевательствам
(Цинкаловський А. Княжий город Володимир. Льв1в, 1936. С. 33 и др.). Такие же че-
репа с вбитыми в них гвоздями найдены археологами и в Киеве в слоях 40-х гг. XIII в.
Батый... иде въ Угры. Король же БЪла и Каломанъ cptmouia и на рЪцЪ
Солоней; бившимся имъ полкомъ, бежаша угре, и гнаша ихъ татаре до
рЪкы Дунаа (674). 12 апреля 1241 г. одна из армий Батыя нанесла истребительное
поражение войску венгерского короля и его брата Коломана при р. Сайо в долине
р. Моги, окруженной холмами Токая. Остатки венгров разбежались кто куда. Сам
Бела IV бежал вначале в Загреб, откуда напрасно молил о помощи германского им-
ператора Фридриха II и папскую курию (Пашуто. С. 222). Неумолимая судьба в лице
хана Батыя покарала Белу за политическую близорукость, эгоизм и трусость. Узнав
в конце 1240 г. о приближении монголо-татарских орд, он отказался помочь Даниилу
Комментарий к летописи 257
Романовичу и послал палатина Дионисия закрыть проходы в Карпатах, наивно и на-
прасно надеясь, что враг минет его страну. За это он и поплатился, о чем с осуждени-
ем и злорадством вспомнил галицкий летописец:
Преже того ехалъ 6t Данило князь къ королеви въ Угры, хотя имЪти
с нимъ любовь сватьства: и не бы любовъ межи има (674). Трудно сомне-
ваться в том, что Даниил Романович предложил Беле IV заключить союзное согла-
шение, скрепленное династическим браком. Это соглашение, вероятно, предусмат-
ривало объединение сил против монголо-татар, от чего король уклонился, побаива-
ясь и войска, и гнева Батыя.
И приеха (Даниил. — Ред.) в Синеводьско в манастырь святыа Богороди-
ца... Иде изь Угоръ в Ляхы на Бордуевь, и прийде в Судомирь (Сандомир. —
Ред.) (675). Город Синеводск лежал на пути из Галича в Венгрию, о чем свидетельст-
вует процитированный текст. Он расположен в долине, где сливались реки Опир и
Стрый (ныне с. Верхнее Синевидное Сколевского р-на Львовской обл.). На продол-
говатом мысу, поднимающемся над долиной, в древнерусские времена существовал
монастырь. Его небольшая усадьба (всего 0,5 га) была окружена глубокими рвами и
высокими валами, на которых стояли деревянные стены. Монастырь находился на
мысовом укрепленном городище площадью 4,5 га (РожкоМ. Ф. Карпатсью фортещ
доби КиТвськоТ Pyci // КиТвська Русь. Культура, традицп. КиТв, 1982. С. 13). Все это
делало Синеводск настоящей крепостью. Г. Бардуев издавна отождествляется спе-
циалистами по исторической географии с Бартфельдом на р. Тополии в современной
Венгрии, на север от г. Эпернеша (Барсов. Очерки. С. 111; Середонин. С. 187).
Иде (Даниил. — Ред.) въ землю во Мазовецкую, къ Болеславу, къ Кондра-
тову сынови, и вдасть ему князь Болеславь градъ Вышегородъ (675). Это
место обычно комментируют как свидетельство особенно тесных отношений Руси с
Мазовией в то время (см., напр.: Wlodarski. Allans. S. 612). Действительно, столь те-
пло встречали в те времена лишь союзника, невзирая на то, что Даниил стал изгнан-
ником, и его дальнейшая судьба оставалась неясной. Когда Конрад I в 1247 г. умер,
Даниил улаживал споры между его сыновьями за мазовецкий престол, способство-
вал законному вокняжению его старшего сына Болеслава. Последний прожил не-
долго и перед кончиной, по свидетельству нашего летописца, «въдасть Мазовешь
брату своему Сомовитови, послушавь князя Данила» (691).
Историки неоднократно отмечали, что добрые отношения и договорные связи ме-
жду Галицко-Волынской Русью и Мазовией стали особенно близкими с 20-х гг.
XIII в. Мазовецкие князья стремились опереться на галицких и волынских в сопер-
ничестве с государями других польских земель, прежде всего Малопольши. Друже-
ственные отношения Руси и Мазовии во многом основывались на династических
браках, что было обычной практикой в Средневековье. Конрад женился на Агафье,
дочери Святослава Игоревича, который несколько лет (1206-1208, 1210-1211) кня-
жил во Владимире Волынском. Сыновья Конрада взяли в жены княжон из рода Ро-
мановичей (Wlodarski. Alians. S. 611). Но мнение Бальцера, поддержанное Баумгар-
теном, будто бы Земовит был женат на одной из дочерей Даниила Романовича
(Baumgarten. Tabl. XI, 8), не находит подтверждения в источниках.
Конрад I мазовецкий враждовал с Болеславом Стыдливым краковским, вступив-
шим на престол Малопольши после гибели в битве с монголами под Лечницей в
1241 г. своего отца Генриха II Набожного. А в 1243 г. Конрад I с сыновьями был раз-
258 Комментарий к летописи
бит Болеславом в битве у Суходола. Но в том же году мазовецкий князь опустошил
Краковскую землю и околицы Кельце, склонив Романовичей к наезду на Люблин.
В 1244 г. Конрад I напал на Сецеховскую и Люблинскую земли, согласно свидетель-
ству Длугоша (Dhigosz. Ks. 7. S. 55). К этому Влодарский прибавляет, что в том году
на Люблинщину вошли Даниил и Василько Романовичи. Ученый исходит из свиде-
тельств Галицко-Волынской летописи (Wlodarski. S. 125). Умер 60-летний Конрад
31 августа 1247 г. (Dlugosz. Ks. 7. S. 55; Geisztor. Mazowsze. S. 127). В мазовецком
г. Вышгороде Даниил дождался времени, когда монголо-татарские полчища покину-
ли Галицко-Волынскую Русь, после чего вступил на землю Волыни.
И прийде къ граду Дорогычину, и въсхоти внити въ градъ, и вЪстьно
бысть ему, яко: «Не внидеши въ градъ!» (675). Перед нашествием Батыя каза-
лось, что Даниил Романович если не окончательно, то надолго одолел боярскую оп-
позицию, когда завладел наконец отцовским столом в Галиче и восстановил Галиц-
ко-Волынское княжество. Но вторжение монголо-татар не только принесло громад-
ные людские и материальные потери. Оно в корне подорвало княжескую власть,
и без того серьезно ослабленную гибелью цвета воинства, рыцарей-дружинников и
«пешцев», полегших в боях при обороне галицких и волынских городов. Поэтому ве-
ликое боярство, вынужденно покорившееся Даниилу Романовичу в 1238 г., восполь-
зовалось моментом и вновь подняло головы. И не только галицкое, но и часть волын-
ского, о чем свидетельствует приведенный фрагмент летописи: ведь «держатель гра-
да» Дорогичина, вероятнее всего, был волынским боярином из окружения Романо-
вичей. Скорее всего, это случилось в середине — второй половине марта 1241 г.
(Грушевський. Хронольопя. С. 30).
Ростиславъ ясе Вълодимеричь прийде къ Данилу в Холмъ, одръжалъ
бяше Богъ (Холм. — Ред.) отъ безбожныхъ татаръ (676). Этот Ростислав был
сыном давнего союзника Романовичей киевского князя Владимира Рюриковича,
умершего в марте 1239 г. Неизвестно, где пребывал Ростислав после того. Скончал-
ся он предположительно в 1242 г. (Baumgarten. Tabl. IX, 22, 36. Р. 41,42). Летопись
свидетельствует, что Батый не смог взять неприступный Холм, точно так же как
и Бурундай в 1259 г.
Михаилъ (Всеволодич. — Ред.).» иде въ Кыевь и живяше подъ Кыевомъ въ
ocmpoet; а сынъ его иде в ЧернЪговь Ростиславъ (676). Красноречивая запись,
свидетельствующая о значительном разрушении Батыем Верхнего города Киева,
в котором не осталось не то что княжеского дворца, но просто хорошего и большого
дома, где бы мог временно жить князь. Однако, как свидетельствуют поздние лето-
писные своды и материалы археологических раскопок последних лет, жизнь на ки-
евской «Горе» продолжалась и после штурма его татарами. Михаил продолжал счи-
тать себя великим князем киевским, поэтому уступил сыну черниговский стол.
Бояре же галицьстии Данила княземь co6t иазываху, а сами всю зем-
лю дръжаху; Доброславъ же въкняжился 6t, и Судьичь, поповъ внукъ.»
и въшедъ въ Бакату все Понизье прия, безъ княжа повеления; Григория
же Васильевича ce6t горнюю страну Премышльскую мысляше одръжати;
и бысть мятежь великъ въ земли и грабежь от нихъ (676). Повторилась
внутриполитическая ситуация середины второго десятилетия XIII в., когда бояре
рвали на части Галицкую землю, а крупнейший среди них Владислав даже взобрал-
ся на княжеский престол. Впрочем, не стоит буквально понимать слова галицкого
Комментарий к летописи 259
повествователя о «вокняжении» попова внука в Галицкой земле. Бакота входила в
систему укрепленных городов и замков в среднем течении Днестра. Это был южный
рубеж Галицкого княжества с 40-х гг. XII в., т. е. со времени его создания. Правда,
большинство этих городов, в частности Бакота, впервые упоминаются летописцами
позднее, в первой половине XIII в. Однако существуют основания считать, что они
возникли к середине XII в. Археологи обнаружили в Бакоте остатки укреплений
ХП-ХШ вв. и посада древнерусского времени со следами железоделательного произ-
водства. Возможно, Бакоту построили в середине — второй половине XII в. в качест-
ве оборонительной крепости, а впоследствии она обросла посадом (Котляр. Форми-
рование. С. 107-108). Из приведенного рассказа летописи, также как и из несколь-
ких последующих, можно понять, что Галицко-Волынское княжество тогда вновь де-
централизовалось и переживало новый этап феодальной раздробленности. Была,
в частности, подорвана система земельных пожалований за отбывание воинской
службы (Котляр. Летопись. С. 77), о чем ярко свидетельствует следующий эпизод.
Доброславу же рекшю: «Дахъ има Коломыю». Якову (стольнику Дании-
ла. — Ред.) же рекшю ему: «Како можеши безъ повелениа княжа отдати ю
сима, якъ велиции князи дръжать ю, сию Коломыю, на роздавание оруж-
никомъ?!» (677). В отечественной науке издавна дискутировали относительно то-
го, каким было феодальное землевладение на Руси: вотчинным (безусловным) или
поместным (условным). Один из крупнейших знатоков проблемы Черепнин пи-
сал, что, вероятно, бояре служили с вотчин, поскольку в источниках отсутствуют
сведения об условных земельных держаниях вроде позднейших поместий (Череп-
нин Л. В. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности // Пути
развития феодализма. М., 1972. С. 161). В историографии вопроса установилось
мнение, согласно которому раздача княжеских (т. е. государственных) земель слу-
жилым людям началась лишь в середине XV в., но массового распространения она
достигла лишь в его конце (см., напр.: Носов Н. Е. О двух тенденциях развития фео-
дального землевладения в Северо-Восточной Руси в XV-XVI вв. М., 1970. С. 4). Од-
нако Рыбаков уверенно пишет о существовании в ХП-ХШ вв. значительной про-
слойки людей, служивших с поместий: «Рыцарственный XII век выдвинул не только
боярство, находившееся ранее несколько в тени, но и разнообразное дворянство,
включавшее в себя и дворцовых слуг, и воинов — “детских” или “отроков”, и беспо-
койных всадников — торков и печенегов» (Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские
княжества ХП-ХШ вв. М., 1982. С. 478). К сожалению, ученый не привел свиде-
тельств источников в пользу сказанного. Как мне кажется, процитированные строки
Галицкой летописи со словами «дръжатъ ю, сию Коломыю, на роздавание оруж-
никомъ» (677) свидетельствуют о существовании условного землевладения и зем-
лепользования в Галицко-Волынской Руси. Из них вытекает, что Коломыйская во-
лость (или какая-то ее часть) была разделена на земельные участки, раздававшиеся
военным людям, обязанным за это служить своим князьям-сюзеренам. Перед на-
ми — типичное условное феодальное владение: бенефиций или феод. Важно отме-
тить, что такие феоды обычно выделялись в порубежных областях, опасных ввиду
возможности вражеских вторжений. В связи с этим можно припомнить многочис-
ленную прослойку «слуг войсковых» на украинских землях Великого княжества Ли-
товского, которых в XV-XVI вв. также расселяли вблизи рубежей, давая им земель-
ные наделы с обязанностью отбывания военной службы. Летопись, таким образом,
260 Комментарий к летописи
открывает возможность для утверждения о существовании в Галицко-Волынской
Руси сложившейся поместной системы. Оказывается, не только князья, но и крупные
феодалы, вроде Доброслава, раздавали земли своим вассалам в условное владение
(«держание»). По моему мнению, об этом свидетельствуют также, пусть и косвенно,
другие слова галицкого летописца, относящегося к более ранним временам. При-
близительно в 1214 г. несколько южнорусских князей в союзе с польским князем
Лешеком принялись изгонять из Галича вокняжившегося там боярина Владислава.
В походе принял участие и 13-летний Даниил, сидевший тогда в небольшом волын-
ском городе Каменце: «Лестько же поя Данила с Каменца, а Олександра (Всево-
лодича. — Ред.) из Володимера, а Всеволода (Всеволодича. — Ред.) из Белза, ко-
гождо ихъ съ своими вой. БЪ бо вой Даниловы болшии и крЪплъшии, бяше бояре
велиции отца его вси у него» (632). Отсюда можно сделать вывод, что у Даниила,
тогда еще князька удельного Каменца, было больше воинов, чем у других князей,
лишь потому, что верные ему великие бояре отца привели собственные отряды вои-
нов. Думаю, что эти отряды состояли как из дружинников, содержавшихся самими
боярами, так и из их вассалов и выставленных теми ратников; эти вассалы, вероят-
но, также «держали» земельные наделы при условии служить самим и поставлять с
них воинов по первому призыву сюзерена (Котляр М. Ф. Джерела складання i фор-
ми феодального землеволодшня в Давнш Pyci // УкраТнський кторичний журнал.
1984. № 2. С. 34-36). В источниках существуют и другие, пусть и немногочисленные,
доказательства бытования поместного землевладения в Галицко-Волынской Руси.
Приела Доброславь (к Даниилу. — Ред.) на Григория, рече, яко: «Неверен
ти есть», — противляшеся ему (Григорий. — Ред.), и самъ хотяше всю
землю одръжати (677). Обращение, казалось бы, всевластных бояр к князю за
разрешением спора между ними — князю, которого они еще недавно игнорирова-
ли, — говорит о многом. Прежде всего, в укорененности в общественном правосо-
знании и обычном праве понятия законности системы сюзеренитета-вассалитета.
Даниил признавался в обществе как законный и авторитетный государь. Он, вне
сомнения, прилагавший большие усилия к восстановлению своей власти, вероят-
но, быстро укреплял свое положение. Поэтому, когда Доброслав поссорился с
Григорием и им не удалось достичь согласия, этим боярам пришлось обратиться за
справедливым судом к своему господину и сюзерену. Даниил Романович воспользо-
вался случаем и приказал заточить мятежных бояр. Это был большой успех Романо-
вичей в борьбе с боярством за восстановление целостности Галицко-Волынского
княжества.
Ростиславь събралъ князи болоховьскые и останокъ галичанъ, прийде
ко БакотЪ (677). Воспользовавшись ослаблением власти Романовичей, Ростислав
Михайлович отважился вновь захватить Галич и вступил в союз с «болоховскими
князьями», а также привлек к делу часть галицкого боярства. Эти болоховские кня-
зья, равно как и сама Болоховская земля, в которой они, наверное, совместно пра-
вили, принадлежат к числу загадок древнерусской истории. Согласно свидетельст-
вам Галицко-Волынской летописи (с учетом сведений актового материала XVI-
XVII вв.), Болоховская земля простиралась в верховьях Южного Буга, бассейнах
рек Горынь, Случ и Тетерев (Дашкевич Н. Болоховская земля и ее значение в рус-
ской истории. Киев, 1876; Его же. Еще разыскания и вопросы о Болохове и болохов-
цах. Киев, 1899; Терещук К. I. До питания про локал!защю Болох1вськоТ земл! //
Комментарий к летописи 261
Дослщження з слов’яно-руськоТ археологи. КиТв, 1976). Летописцы ХП-ХШ вв. на-
зывают восемь болоховских городов: Болохов, Деревич, Губин, Кобуд, Кудин, Горо-
дище, Божьский и Дядьков. Самим болоховским князьям посвящена немалая науч-
ная литература. Их даже считали валахами или торками, но большинство историков
уверено в их славянской принадлежности. Следует считать упрощенным взгляд на
болоховских князей как на местных, главным образом галицких, бояр, которых по-
миловали татары, и за это они признали власть Орды и служили ей. Близкой к исти-
не представляется версия Грушевского, согласно которой болоховские князья воз-
главляли независимые от какого бы то ни было князя городские и сельские общины.
Ученый называл их поборниками областной самостоятельности и противниками
централизованного государственного строя. Ему принадлежит тонкое высказыва-
ние: «Репрезентантами княжеско-дружинного строя они не были, а были князьями
в значении преддружинном» (Грушевський. III. С. 155-157), иначе говоря, он как
будто видел их корни в поздней родоплеменной эпохе.
Поэтому есть основания полагать, что Болоховская земля оставалась независи-
мой и в XII и в первом сорокалетии XIII в. была вне государственно-социальной
структуры какого бы то ни было княжества, пока на нее не распространили свою
власть Романовичи. В этой земле, вероятно, сохранялись общественные отношения,
присущие поздней стадии существования родоплеменного строя. Не случайно лето-
писцы ни разу не называют по имени ни одного из болоховских князей: общество, в
котором они правили, пребывало на этапе, когда власть вождя еще не стала наслед-
ственной, а сам он не поднялся над племенной верхушкой. Нельзя принять поэтому
мнение, будто бы болоховские князья были какими-то захолустными Рюриковича-
ми. Если бы они были Рюриковичами, то летописцы обязательно бы назвали их всех
по имени, зафиксировали время рождения, женитьбы, кончины (Котляр Н. Ф. Пле-
менная знать в процессе формировани феодального класса Южной Руси (на мате-
риалах Болоховской земли) // Элита и этнос Средневековья. М., 1995. С. 98-103).
Курилови же сущу печатнику тогда в БакотЪ... (678). Приведенный эпи-
зод относится к осени 1241 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 30). Этот Кирилл, впер-
вые упомянутый в данном фрагменте Галицкой летописи, был ближайшим к Дани-
илу человеком в его окружении, «печатником», т. е. хранителем княжеской печати,
канцлером. Около 1243 г. галицкий летописец называет его митрополитом, но по-
священие Кирилла в этот сан состоялось позже, во время его поездки в Никею около
1246 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 33), где тогда пребывал православный патри-
арх. Позднее Кирилл разошелся с Даниилом, не приняв переговоры князя с папским
престолом, и отъехал к Александру Невскому, во Владимир на Клязьме, где нахо-
дился с 1251 по 1264 г., т. е. до смерти этого государя. Во второй половине 60-х —
70-х гг. жил в Киеве, будучи общерусским митрополитом. Умер 21.11.1281 г. в Пе-
реславле Залесском (Черепнин Л. В. Летописец. С. 245-251; Творогов О. В. Ки-
рилл // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.1 (XI — первая поло-
вина XIV в.). Л., 1987. С. 225-227). Как вытекает из дальнейшего повествования ле-
тописца, в то время Кирилл был одним из воевод Даниила.
Слышавъ же Данилъ приходъ Ростиславль съ князи болоховьскыми на
Бакоту, абие устремися иа ня: грады ихъ огневи предасть и гребля ихъ
роскопа (678). Как образно писал Грушевский, «во время похода Бату, когда рус-
ские князья разбежались кто куда, болоховские князья и их города пошли навстречу
2б2 Комментарий к летописи
этой татарской грозе: поддались добровольно татарам, и за это были помилованы;
а, опираясь на татарскую протекцию, затем еще с большим азартом выступили про-
тив Даниила» (Грушевський. III. С. 157). Измена общерусских интересов, еще и на-
падение болоховских князей на Галичскую землю страшно разъярили Даниила Ро-
мановича.
Данилъ же на ня болшу вразьду держа, яко отъ татаръ [болшую] на-
дежу (они. — Ред.) имЪаху (679). Этим объясняется жестокость карательной экс-
педиции Романовичей против болоховцев. Ибо прислужничество перед Ордой было
самым страшным грехом в глазах древнерусского общества. Изобличая измену и ко-
варство болоховских князей, летописец припоминает, как однажды Даниил защи-
тил их от мазовецкого князя Болеслава: «Онымъ же однако не помнящимь добро-
даяния, Бог возмездие имъ даеть» (679). Так подытожил галицкий автор события
разгрома болоховских князей Романовичами. Поход Даниила на них, исходя из ло-
гики рассказа и последовательности событий в летописи, состоялся поздней осенью
1241 г. Грушевский условно датировал его осенью—зимой 1241/42 г. (Грушев-
ський. Хронольопя. С. 30—31).
Ростиславъ же однако не прЪстаяше от злоби своей, но воя собралъ и
Володислава невЪрнаго, пойде на Галичъ (679). Вероятное время акции Рости-
слава Михайловича — весна 1242 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 30). Ростислав
вновь сделал ставку на враждебных Романовичам великих галицких бояр, — но не
исходила ли инициатива похода от них самих? Об этом могут свидетельствовать
слова Владислава, сказанные им Ростиславу: «Яко: “Твой есть Галичь”, а самъ
прия тысящу от него» (679), т. е. стал тысяцким. Тем самым боярство в лице Вла-
дислава давало Галич Ростиславу в обход законного князя Даниила. «Печеря До-
мамиря» — обычно исследователи толкуют этот топоним как название какого-то
урочища вблизи Галича (Зубрицкий. С. 138). Но это противоречит сопутствующим
словам летописца: «И прельсти его (жителей. — Ред.) Володиславъ, и вдашася
(они. — Ред.) Ростиславу» (679) — речь идет о каком-то поселении, ибо в урочищах
жителей, да еще организованных в общины, не бывает.
Даииилъ и Василко, собравши воя своя, скоро пойдоста на нихъ (Рости-
слава с Владиславом. — Ред.). Онъ же (Ростислав. — Ред.) не стерпЪвый, бЪже
изъ Галича до Щекотова, и с нимъ же бЪжа Артемий, епископъ Галиць-
кий, и ины галичане (679). Летописец с обычной для него четкостью изображает
расстановку политических сил в Галиче того времени. За Ростиславом стояли глава
одного из боярских кланов Владислав, «ины галичане», т. е. другие бояре, и даже
епископ Артемий, успевший скомпрометировать себя единением с боярскими оли-
гархами и Ростиславом и потому боявшийся карающей десницы Даниила. Чернигов-
ского княжича, за которым гнались Романовичи, спасло лишь известие, что «Тата-
рове суть выйшли изъ земли Угорское, идуть в землю Галицькую» (679). Локали-
зовать Щекотов не представляется возможным. Барсов указывал на городище вбли-
зи с. Глинска Жовковского уезда невдалеке от Львова (Барсов. Словарь. С. 118). Од-
нако это городище слишком удалено от Галича, чтобы соответствовать летописному
Щекотову.
Даниилъ же дворецкого посла на Перемышль, на Костяитина резанско-
го, посланого отъ Ростислава, и владыци перемыслскому коромолующу
ему с ными ему (против Даниила. — Ред.) (679). По сведениям Пашуто, Констан-
Комментарий к летописи 263
тин рязанский был служилым князем Ростислава Михайловича, сидел его намест-
ником в Перемышле, а когда дворский Андрей захватил город, бежал в Венгрию,
отослав сына Остафия (Евстафия) в Литву (Пашуто. С. 139, 149). Евстафий Кон-
стантинович погиб в 1264 г. в Литве (см.: Донской. № 259. С. 101; № 383. С. 137;
№ 498. С. 169). Константин был третьим сыном рязанского князя Владимира Глебо-
вича (Донской. № 259. С. 101). По свидетельству Лаврентьевской летописи, он был
рязанским князем в 1217 г., когда помог брату Глебу истребить остальных своих
братьев, и убийцы разделили между собой власть в Рязанском княжестве (Лавр.
Стб. 440-441). Дальнейшие четверть века его жизни неизвестны летописцам. Неяс-
но, как он оказался в подручниках у Ростислава Михайловича.
Андрей же не удаси (не застал. — Ред.) его (Константина. — Ред.), но удаси
владыку, и слуги его разъграби гордЪи... словутнаго певца Митусу, древле
за гордость не восхотЪвшу служити князю Данилу... связаинаго приведо-
ша... (679—680). Галицкий повествователь подчеркивает, что у Даниила Романовича
хватало сил подавлять очаги боярской оппозиции. Думается, этот Митуса (вероят-
но, уменьшительное имя от Дмитрий) был кем-то вроде западноевропейских труба-
дуров, воспевавших феодальную анархию (подобно провансальцу Бертрану де Бор-
ну). Митуса, наверное, не случайно служил перемышльскому епископу, разжигав-
шему эту анархию, и когда-то даже отказался петь для князя Даниила (Котляр.
С. 134-137).
Слышавъ же короля (Михаил Всеволодич. — Ред.) вдалъ дщерь за сына
его, и бЪже у Угры (680). Время брака Ростислава с дочерью Белы IV не указано
ни в одном известном мне источнике. По соображениям Грушевского, он мог состо-
яться в 1243 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 31). После того как «король же угор-
ский и сынъ его Ростиславъ чести ему не сотвориша» (680), князь Михаил в гне-
ве вернулся в Чернигов.
Отту д у еха Батиевы, прося у него волости своей (680). Далее галицкий
литератор кратко рассказывает об убийстве Михаила Всеволодича в Сарае вследст-
вие его отказа исполнить языческий обряд. Дату кончины князя — 20.11.1246 г. со-
общает Лаврентьевская летопись (Лавр. Стб. 471). Гибель Михаила и его ближнего
боярина Федора была истолкована в древнерусском обществе как мученическая
смерть за христианскую веру. Оба они были канонизированы русской церковью. На-
ряду с лаконичными рассказами летописей об их гибели в Сарае было создано «Ска-
зание о убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Федора»,
имеющее несколько разновидностей, редакций и вариантов. В научной литературе
оно по давней традиции называется также Житием. «Сказание» дошло до нас в боль-
шом количестве списков, включено в несколько позднейших летописей, в частности
в Воскресенскую (Воскр. С. 152-156) {Дмитриев Л. А. Сказание о убиении в Орде
князя Михаила Черниговского и его боярина Федора // Словарь книжников и книж-
ности Древней Руси. Вып. 1.Л., 1987. С. 412-416).
Данилови же со братомъ Василкомъ, заративъшимася со Болесла-
вомъ, княземъ лядьскимъ... (681). В 1243 и 1244 гг. Романовичи дважды входили
в малопольские земли. Это выясняется при сопоставлении свидетельств Длугоша со
сведениями Летописца Даниила Галицкого. В 1243 г. русское войско двигалось на
краковского князя четырьмя колоннами. Сам Даниил воевал в околицах Люблина,
его брат — вблизи Зволи и в бассейне р. Лады, а воевода Андрей достиг Сандомира.
264 Комментарий к летописи
Другой воевода, Вышата, воевал в Подгорье, как свидетельствует наша летопись
(Labuda. S. 148). В 1244 г., двигаясь южным порубежьем Люблинской земли, Дани-
ил достиг р. Сана в районе г. Завихоста (где в 1205 г. погиб его отец). В ответ на это
краковское и сандомирское рыцарство вторглось на Волынь в районе г. Холма, что
вызвало новый поход Романовичей на Польшу. Собрав войско и осадные машины,
они пошли на Люблин и осадили город. Даниил заключил с гарнизоном Люблина
мир с условием, что он не будет помогать польскому князю. Из летописи не ясно, за-
владел ли тогда Даниил Люблином. Длугош утверждает, что это произошло. Лябуда
считал, что Длугош описывал кампании 1243 и 1244 гг., пользуясь двумя группами
польских источников: 1. Рочник капитульный краковский и Хроника Великополь-
ская; 2. Неизвестная польская хроника, хорошо осведомленная о русских делах
(Labuda. S. 148-149). Подтем же 1244 г. Длугош отметил повторное нападение вой-
ска Романовичей на Люблин и его округу. По его сведениям, Даниил опустошил
Люблинскую землю, завладел ею и замком Люблина. Посреди замка русский князь
построил из кирпича круглую башню (донжон), укрепив его, а город окружил вала-
ми и рвами (Dlugosz. Ks. 7. S. 57; Wlodarski. S. 145; Idem. Rola Konrada. S. 38-39).
ПовелЪста (Романовичи. — Ред.) npecmpoumu праща, иные сосуды на взя-
тие града, и пойдоста на градъ Люблинъ (681). Это свидетельствует о том, что
войско Романовичей использовало метательную артиллерию и другую осадную тех-
нику, которую в разобранном виде доставили к Люблину из Холма. Действенность
этой техники ярко показана летописцем {«мечущимъ же пращамъ и стрЪламъ (из
баллист. — Ред.) яко же дожчу идуща на градъ ихъ», 681) она вынудила осажден-
ных просить мира.
Ростиславъ же моливъ угоръ много, просився у тестя, да выйдешь на
Перемышль (681). Большой по объему рассказ летописи о походе Романовичей на
Люблин перебивается другим: о нападении Ростислава Михайловича с венграми на
Галицкую землю и битве с войском Даниила. Считается, что этот поход состоялся в
1243 — начале 1244 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 31). Однако уже много лет на-
зад Черепнин высказал предположение, что здесь помещено видоизмененное и сокра-
щенное описание похода и битвы, происшедших в 1245 г., иначе говоря, существуют
две редакции того же эпизода: краткая (начинающаяся только что процитированны-
ми словами) и распространенная (о событиях 1245 г.). Потому что оба раза повест-
вование начинается тождественно: Ростислав «умоливъ» тестя дать ему венгров и
напал на Перемышль; битва происходит на реке (Сечнице или Сане); в ней оба раза
принимает участие Лев Данилович; среди активных участников обоих походов назва-
ны одни и те же бояре (Андрей, Яков и др.); оба раза племянник Даниила Всеволод
вместо того чтобы помочь войску дяди, бросается бежать и пр. (Черепнин. С. 250).
Присоединяюсь поэтому к хорошо аргументированному мнению Черепнина. Ве-
роятно, этот выдуманный рассказ о нападении Ростислава на Перемышль в 1243 или
1244 г. галицкий писатель поместил для того, чтобы в ходе изложения историй
о польском, литовском и ятвяжском походах Романовичей подвести своего читателя
к кульминационному событию в их отношениях с черниговскими князьями — реша-
ющей битве под Ярославом 1245 г. Поэтому, по моему убеждению, не следует серь-
езно рассматривать описанную летописцем битву на р. Сечнице, поскольку в дейст-
вительности она не состоялась. Обращу внимание лишь на заключительные слова
рассказа об этой воображаемой битве: «Данилови же бывше etcmu (о нападении
Комментарий к летописи 265
Ростислава. — Ред.), пойде собра вой многи и пЪсци1 и прогна (Ростислава. —
Ред.) изъ земли и иде во Угры» (682).
Прийдоша литва и воеваша около Пересъпници... И бысть радость ве-
лика во градЪ Пиньску о нобЪдЪ Данила и Василка... (682). Этот набег литов-
цев случился, вероятно, в начале 1244 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 31-32).
Упоминание о Пинске, стольном граде мелкого удельного княжества, не раз повто-
ряется в Галицко-Волынской летописи. Обычно эти упоминания не вяжутся с основ-
ной тканью летописного рассказа и создают впечатление искусственных вставок,
вышедших из-под пера позднейшего редактора или даже составителя всего Галиц-
ко-Волынского свода. В связи с этим заслуживают внимания наблюдения над нашим
источников крупного знатока летописания Насонова: «Общий оригинал Ипатьев-
ского и Хлебниковского списков... писался, по-видимому, вТурово-Пинском княже-
стве». Возможно, когда в Пинске составляли владимиро-волынский свод, в него сде-
лали несколько других вставок (Насонов А. Н. История русского летописания. XI —
начало XVIII в. М., 1969. С. 230, 231). Потому-то пинский книжник-патриот и делал
подобные вставки в свод, стремясь во что бы то ни стало возвысить в общественном
мнении свое маленькое и захолустное княжество. Об этом же, как мне кажется, го-
ворят и упоминания о Пинске в следующем рассказе Летописца Даниила о набеге
Литвы на Волынь. Правда, в них Пинск все же был одним из городов, вокруг которых
происходили военные действия.
Воеваша литва около Мелници, [Лековни], великъ нлЪнь нрияша (682).
Дату эпизода определить трудно, ибо «летописец собирает здесь истории литовских
набегов разных времен» (Грушевський. Хронольопя. С. 32). По моим подсчетам,
этот набег литовцев произошел еще до Ярославской битвы 1245 г., — в 1244 или в
начале 1245 г. Мельница расположена на притоке р. Стохода Мельнице. Город
древнерусских времен имел значительные размеры, его городище правильной круг-
лой формы достигало полуверсты в диаметре (Андрияшев. С. 59). Ныне это с. Мель-
ница Ковельского р-на Волынской обл. Лековня (село или небольшой город) находи-
лась вблизи Мельницы. Сохранилось урочище Лековня. Высказывалось мнение, что
это может быть нынешнее с. Луковое на р. Стыри (Андрияшев. С. 59).
Преже [же] войны Даниловы чернЪговьское, сЪдящи ему (Даниилу. —
Ред.) в Галичи, а Василку въ Володимеру (683). Своеобразная интродукция,
подводящая читателя к грандиозному решающему столкновению Романовичей с чер-
ниговским княжичем Ростиславом, которого поддерживала Венгрия.
Воеваша ятвязЪ около ОхожЪ и Бусовна (683). Барсов полагал, что этим се-
лениям на северо-востоке Волыни соответствовали нынешние с. Бусовно на пути из
Красного к Влодаве (Володаве), на одной широте с Угровском; на юг от Бусовна рас-
положено с. Оцкорже (Барсов. Словарь. С. 121(. Несколько иначе локализовал на-
званные в летописи поселения Андрияшев: далее на юг от г. Андреева стояли рядом
города Бусовно (нынешнее с. Бусовно между Холмом и Верещином) и Схоже (те-
перь с. Схожа в околицах Столпья). Историк отбрасывает топоним Оцкорже, ука-
занный Барсовым (Андрияшев. С. 93).
Убито бысть князей 40, и инии мнози избиени быша (683). Столь большое
количество погибших в бою «у ворот Дорогычиньских» ятвяжских «князей» само по
1 Вновь подчеркивается выдающаяся роль регулярной пехоты Даниила.
266 Комментарий к летописи
себе свидетельствует, что ятвяжское общество пребывало тогда на той стадии суще-
ствования родоплеменного строя, когда племенная верхушка еще не вознеслась над
народной массой, а отдельные вожди не выделились из сообщества этих «князей»,
которые на самом деле были главами племен или даже крупных родов.
Василко бо 6t възрастомъ (ростом. — Ред.) се редкий, умомъ великъ и
дръзостию (здесь: храбростью. — Ред.), иже иногда многажды побежаше пога-
ные... Скомонд бо 6t влъхвь и кобиикь (ворожей. — Ред.) нарочитъ, борзъ же
6t яко [и] звЪрь, пЪшь бо ходя повоева страну Пиньскую (вновь Пинск! —
Ред.), и ины страны (683). Образ Василько Романовича набросан летописцем от-
рывочно и скупо; отмечено, что он был среднего роста, большого ума и храбрости,
многократно побеждал «поганых», в данном случае литовцев и ятвягов. Этот мало
выразительный образ тем не менее основывается, по моему убеждению, на дружин-
ном фольклоре, по крайней мере на устных источниках того времени. Точно так же
изображен, но неизмеримо более ярко, в духе древних фольклорных традиций ят-
вяжский князь или воевода Скомонд. Приведу как близкую параллель отрывок пане-
гирика Роману Мстиславичу, которым открывается Галицко-Волынская летопись:
«От него (половецкого хана Отрока. — Ред.) родившюся Кончаку, иже снесе Су-
лу, пЪшьходя, котелъ нося на плечу». Панегирик Роману, как утверждают некото-
рые историки и фольклористы, построен на какой-то половецкой песне (Пархомен-
ко В. А. Следы половецкого эпоса в летописи // Проблемы источниковедения. Сб. 3.
М.; Л., 1940. С. 391-393). Но вряд ли эта песня была половецкой — ведь в ней вос-
петы подвиги Романа в битвах с половецкими ханами, блестящие победы над ними,
что было бы более естественным для русской дружинной песни.
По томъ же (в Ипат. списке: въ лЪто 6757) Ростиславъ молися тестеви
своему королеви, да пошлеть ему воя на Данила... Иде в Лядьскую землю
и молися Лестьковой и убЪди ю, да пошлеть с нимъ ляхы... (684). Венгер-
ский король Бела IV еще в 1244 г. начал реализовывать свой план захвата Гали-
ча. Он не сомневался в победоносном завершении похода (Wlodarski. S. 126). Есть
основания согласиться с датировкой этой масштабной кампании Ростислава июлем
1245 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 32). Ростислав Михайлович черниговский,
незадолго перед тем женившийся на дочери венгерского короля Анне, «отличался
чрезвычайно беспокойным характером, свойственным всей черниговской линии
князей» (Дашкевич. С. 50). Тонкое замечание по этому поводу сделал историк сере-
дины прошлого столетия: Ростислав был «резким выражением удельного периода»
(Палаузов С. Н. Ростислав Михайлович, русский удельный князь на Дунае. СПб.,
1851. С. 26) — сепаратистские действия этого князя увлекали Русь назад, в омут
удельной раздробленности.
«Лестькова» вдова, мать Болеслава Стыдливого, была русской княжной, дочерью
одного из волынских Ярославичей Ингвара. Около 1207 г., по свидетельству Галиц-
кой летописи, «cede Иньгвар в Володимере; поя у него Лестъко (Лешек Белый. —
Ред.) дщерь». Польские источники называют ее русинкой Гремиславой, Она умерла
в Кракове в 1258 г. (Balzer. S. 263-266; Baumgarten. Tabl. XIV, 6. Р. 60). Грушевский
не совсем обоснованно считал, что брак Лешека с Ингваревной состоялся в 1208
или 1209 г. (Грушевський. III. С. 509). О поддержке Ростислава Михайловича Гре-
миславой свидетельствует и то, что перед походом на Русь он оставил у нее в Кра-
кове свою жену (Зубрицкий. С. 146). Тогда Малопольша была разделена на два
Комментарий к летописи 267
княжества: Краковско-Сандомирское и Мазовецко-Куявское. Болеслав Стыдливый
после смерти отца с 1229 г. занимал краковский престол. Конрад мазовецкий, жена-
тый на родственнице Даниила Агафье (Baumgarten. Tabl. IV, 62. Р. 19), был в союз-
ных отношениях с галицким князем, поддерживавшим его против Болеслава. А вен-
герский король предоставлял помощь Болеславу против Конрада (Шараневич.
С. 90). Такой была расстановка сил в Польше накануне решающей войны между Да-
ниилом Романовичем и Ростиславом Михайловичем. Ростислав двинулся на Русь
землями Болеслава Стыдливого, где к нему присоединились польские отряды (Wio-
darski. S. 127).
Ростислав тщательно подготовился к решающему поединку с Даниилом. Его под-
держали многочисленные отряды мятежных галицких бояр, венгерские и польские
войска. О том, что военная мощь Ростислава была очень значительной, свидетельст-
вует и продолжение летописного рассказа о его походе: «Нарочитые бояри и инии
бо ляхове избегли бяху изъ землЪ, хотяще ити къ Данилови; увидЪвъ же Рости-
славлъ выходъ, хотяще имъ получите милость у Лестьковича и у матере его,
идоша к нему на помощь» (684): галицкое общество (вернее, его верхушка) тогда
еще не было убеждено в победе Даниила, а бояре и симпатизировавшие дотоле Ро-
мановичам польские феодалы перебежали на сторону врага. Часть малопольских па-
нов во главе с Флорианом Войцеховичем перед этим протестовала против враждеб-
ной Даниилу политики Болеслава Стыдливого. Впрочем, сам Флориан в описыва-
емое летописцем время помирился с краковским князем, принял участие в походе
Ростислава на Русь и попал в плен к Романовичам (Пашуто. С. 231).
ВидЪвъ же крЪпокъ градъ (Ярослав. — Ред.), пойде к Перемышлю. И съб-
ралъ тоземлъцЪ многие, съсуды ратные и градные и порокы... (684). Веро-
ятно, укрепления г. Ярослава были очень мощными, и войско Ростислава не надея-
лось с ходу преодолеть их. Заслуживает внимания факт применения Ростиславом
различной осадной техники. Наряду с описанными выше пороками (метательной ар-
тиллерией) и таранами (подвешенными на специальных рамах громадными бревна-
ми с окованными железом ударными концами) использовались также осадные баш-
ни, на которых монтировались тараны и камнеметы; их придвигали вплотную к ва-
лам или стенам осажденного города или крепости. Что же касается упоминания о со-
бирании тоземльщЬв многыхъ, то оно косвенно свидетельствует о насильственном
включении Ростиславом в ополчение крестьян из окрестных поселений, а также об
использовании их для строительства осадных машин.
Пойде къ Ярославлю и за собою остави градъ Перемышль, мыслящу
ему: «Аще сего не прайму, да сего дръжю» (684). Можно интерпретировать
слова летописца следующим образом. Встретив неожиданно сильный отпор гарни-
зона хорошо укрепленного Перемышля, Ростислав растерялся, раздумывая, не при-
няться ли ему вновь добывать Ярослав, и вновь подошел к нему. Этим он потерял
время и позволил войску Романовичей выиграть несколько дней, чтобы собраться в
поход. Гарнизон Ярослава чувствовал себя столь уверенно, имея, кажется, известия
о скором приходе Данииловой рати, что совершил вылазку для уничтожения осад-
ных «сосудов» Ростислава: «Стоящю же ему (Ростиславу. — Ред.) у града и стро-
ящю порокы, ими же прииметъ градъ, и бысть бой велий предъ градомъ» (684).
Не имея сил и умения взять штурмом прекрасно укрепленные Ярослав и Пере-
мышль, Ростислав утерял и без того недостаточно четкую стратегическую линию
268 Комментарий к летописи
кампании против Даниила: «Гордящю же ся ему, и сътвори игру предъ градомъ
(Ярославом. — Ред.), и сразившюся ему съ Воршемъ, и падеся подъ нимъ конь,
и вырази собЪ плече, и не на добро случися ему знамение». (684). Это сообщение
летописи открыло нам интересную и необычную для Руси страницу куртуазной
светской жизни Галицко-Волынской Руси. Ростислав устроил рыцарский турнир на
западноевропейский манер у валов осажденного города и лично принял в нем уча-
стие, неудачно скрестив копья с каким-то Воршем, — возможно, тем самым поль-
ским воеводой, который упоминается в Волынской части летописи около 1266 г.
(731). В завершающей рассказ о поединке Ростислава с Воршем сентенции обычный
для повествователя-христианина провиденциализм сочетается с суеверной верой
в худые приметы.
Следует отдать должное политической мудрости и полководческому таланту Да-
ниила Романовича. Он понимал, вероятно, что надвигалось решающее столкнове-
ние с коалицией Ростислава. Поэтому тщательно подготовился к нему. Романовичи
«начаста събирати воя, посласта къ Кондратови, рекуща, яко: “Тебе дЪля изы-
доша на наю ляхове, яко помощника ти есв#'» (685), напомнив мазовецкому кня-
зю, что малопольское войско выступило против Даниила и Василько еще и потому,
что они были союзниками Конрада.
Данило же и Василко посласта в Литву, помощи просяща, и послана
бысть отъ Миньдога (Миндовга. — Ред.) помощь (685). Однако, не надеясь свое-
временно получить помощь от Конрада и Миндовга, — она действительно припозд-
нилась, — Романовичи «посласта же Андрея, да ихъ видишь и укрепить градъ,
яко уже близъ есть спасение ихъ» (685). Дворский Андрей вдохнул силы и бод-
рость в осажденных, а приведенный им (как выходит из контекста) отряд усилил
гарнизон Ярослава. Пашуто думал, что Андрей был послан вперед с дозорным отря-
дом и заданием разведать силы врага (Пашуто. Героическая борьба. С. 194-195).
Даниил придавал ключевое значение г. Ярославу в войне с Ростиславом. Если бы
враг завладел им раньше прибытия помощи из Мазовии и Литвы, война могла бы за-
тянуться. Поэтому князь, не дожидаясь столь необходимой помощи из-за рубежа,
двинулся к Ярославу (Зубрицкий. 3. С. 147).
Не дошедшимъ же воемь рЪкы Сяну, съсЪдшимъ же на поли вооружит-
ся (685). Ударная часть войска Даниила была тяжеловооруженной рыцарской кон-
ницей и пехотой. Громоздкое и тяжелое защитное снаряжение и оружие везли обыч-
но на телегах. Надевали же панцири, кольчуги, наручи, поножи, шлемы, брали ко-
пья, обычные и тяжелые двуручные мечи, боевые секиры, булавы, арбалеты и др. не-
посредственно перед боем.
И приехаша половци напередъ (685). Выходит, что, собираясь в ответствен-
ный поход, галицкий князь пригласил, конечно же, за плату и обещание добычи, по-
ловецкую конницу. Согласно свидетельствам восточных источников, половцы были
наголову разбиты Батыем в 635 г. хиджры (мусульманского летосчисления), т. е.
в 1237-1238 гг. Это произошло в Причерноморских степях. Большое количество по-
ловцев погибло, Другие откочевали на запад. Когда в 1241 г. монголо-татарские ор-
ды ворвались в Центральную Европу, там на одно из их войск под командованием
сына Джучи Сонгкура напали кипчаки (так называли половцев восточные авторы),
перед тем пребывавшие в Венгрии под защитой короля. Хотя эти кипчаки были
очень многочисленными, монголы в решающей битве разбили их (Федоров-Давы-
Комментарий к летописи 269
дов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М.,
1966. С. 232). Венгерским источникам известно, что в 1241 г. половецкая орда хана
Котяна откочевала в Венгрию. Батый выразил Беле IV неудовольствие, послав ему
через владимиро-суздальского князя письмо с угрозами. В нем, в частности, говори-
лось, что хан знает о том, что король держит под своим покровительством половцев,
и требует изгнать их из своей страны (Аннинский С. А. Известия венгерских мис-
сионеров XIII—XIV вв. о татарах в Восточной Европе // Исторический архив. Т. 3.
М., 1940. С. 88-89).
В Венгрии половцы сохраняли свою общественно-политическую и военную орга-
низацию, пусть и под верховенством короля. Вероятнее всего, что половцы — союз-
ники Даниила в битве под Ярославом и последующих кампаниях прибыли из Венг-
рии. Слова же «не 6t бо стражь ихъ у рЪкы» (685) свидетельствуют о том, что Рос-
тислав не ожидал появления войска Романовичей столь быстро и не выставил сторо-
жевого охранения.
Лвови же дЪтьску сущю, поручи и Василкови, храбру сущю боярину...
(685). Лев Данилович родился около 1228 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 7. Р. 46). Его ма-
терью была дочь Мстислава Удатного Анна. Следовательно, княжичу тогда было
примерно 17 лет.
Ростиславь пЪшци же остави противу вратомъ града (Ярослава. —
Ред.), стеречи вратъ, да не изыдуть на помощь Данилу и не съсЪкуть по-
роковь (686). На битву Ростислав отправился в основном с русской боярской, вен-
герской и польской конницей, пехоту же оставил стеречь ворота Ярослава, чтобы
осажденные не совершили вылазку и не изрубили осадные машины.
Данилъ же посла 20 мужей избранныхъ на помощь ему (Андрею. —
Ред.) (686). В действительности же речь идет, вероятно, о посылке 20 боярских от-
рядов во главе с теми мужами: битва была масштабной, в ней принимало участие не-
сколько тысяч людей, поэтому 20 воинов, даже тяжеловооруженных рыцарей, мало
могли помочь делу.
Ляхы крепко идущимъ иа Василка, корелесь поющимъ (686). Это «ко-
релесь» (в Ипатьевском и ряде других списков: «керьлешь»), не что иное, как иска-
женное греческое «кюрие элейсон», т. е. «Господи, помилуй!» С этим возгласом
шли в бой христиане. Неоднократно вкладывают его летописцы в уста русских вои-
нов.
Данилъ же видЪвь... Филю в заднЪмь полку стояща съ хороговью...(686).
Главный удар галицким и волынским полкам, по замыслу командования вражеским
войском, должен был нанести «засадный» полк опытного венгерского полковод-
ца бана Фильния, состоявший из отборной рыцарской конницы. Существуют осно-
вания думать, что Ростислав Михайлович, благодаря своему высокому положению
зятя венгерского короля, лишь формально считался командующим русско-венгер-
ско-польским войском, а фактически битвой руководил испытанный в боях Филь-
ний. В связи с этим уместно кратко описать течение Ярославской битвы, каким оно
представляется на основании эмоциональных и не всегда последовательных свиде-
тельств Галицкой летописи.
Сражение произошло, по словам летописца, «на канонъ великомученику Фро-
ла и Лавра», т. е. 17 августа. На то время, когда Ростислав с главными силами дви-
нулся навстречу Даниилу Романовичу, галицко-волынский князь расположил свои
zw Комментарий к летописи
полки следующим образом. Центр он приказал удерживать «малой дружине» двор-
ского Андрея. Свой главный и сильнейший полк Даниил поставил на левом фланге.
Правый фланг занимал полк послабее — Василько Романовича, которому поруча-
лось сдерживать поляков Флориана. Отсюда можно сделать вывод, что Даниил соз-
нательно ослабил центр, дабы заманить врага в глубь расположения своего войска
и нанести решающий удар сопернику левым флангом, взяв его в конечном счете
в кольцо. Стратегически ему удалось переиграть Фильния и Ростислава.
Когда вражеский командующий (а им, вероятнее всего, был Фильний) убедился в
немногочисленности занимавшей центр дружины Андрея, то велел Ростиславу ата-
ковать ее. Галицкий летописец думал, что Ростислав пошел на полк Даниила, а двор-
ский Андрей, дабы воспрепятствовать ему, подставил под удар собственный полк.
Но дальнейшее течение битвы убеждает в том, что Даниил умышленно завлекал
врага между флангов своего войска. Сдерживая натиск врага, ратники Андрея мед-
ленно отходили к р. Сану. Одновременно поляки атаковали полк Василько Романо-
вича. Послав помощь дворскому, Даниил со своим ударным полком зашел в тыл
Фильнию, застиг венгров врасплох, смял вражеских рыцарей и принялся их истреб-
лять. Сам князь Даниил проявил себя и как умелый полководец, и как мужествен-
ный воин. Он с мечом в руке бросился на самого бана Фильния и разодрал его хо-
ругвь на куски. Не отставал от отца и юный Лев, сломавший копье, ударив им в пан-
цирь Фильния. «ВидЪвъ же се, Ростиславъ побЪже, и наворотишася угре на
бЪгъ». А Даниил, продолжает рассказ летописец, «черезъ дебръ глубокую»' (687)
преследовал врага. Победа была полной. Вражеские полководцы попали в плен,
лишь Ростиславу удалось бежать в Краков. Влодарский считал, что Даниил соби-
рался преследовать отступавшего врага, но его удержал Василько, полк которого по-
нес тяжелые потери в болю с поляками (Wlodarski. S. 128).
Жирославъ же приведе Вълодислава, злаго мятежника земли, в то же
день и тъй убиенъ бысть, и инии; угре миоги избиени быша за гиЪвь (687).
Пашуто со ссылкой на венгерский источник (Fejer. Т. IV, 2. Р. 66) толкует это ме-
сто так, что наряду с Владиславом был казнен ряд пленных бояр (Пашуто. С. 234).
Грамматическая конструкция предложения (неясно, к кому относится слово «инии»)
оставляет возможность подобной интерпретации. Она подкрепляется свидетельст-
вом поздней летописи: «Многихъ бояръ галицкихъ неприязненныхъ Данилу тамо
побиша, а другихъ живыхъ яша, но единаче и тыхъ всЪхъ повеле Данилъ побити»
(Густинская летопись. С. 340). Как бы там ни было, после Ярославской битвы Галиц-
ко-Волынская летопись вовсе не упоминает о боярской оппозиции Романовичам.
О сражении у Ярослава, подробностях его течения, жестокостях, совершенных Рос-
тиславом и венграми Фильния, сообщают два акта Белы IV (Fejer. Т. IV, 2. Р. 66; 3.
Р. 197-198).
Данилъ же городъ зажже, еже Ростиславь създалъ (687). Речь идет об
уничтожении осадных сооружений, башен, катапульт, баллист, таранов и пр., возве-
денных возле осажденного войском коалиции г. Ярослава. Основным материалом
при их изготовлении было, как уже упоминалось, дерево.
Ростиславь бежа въ Ляхы и поемь жену свою иде въ Угры (688). После
поражения у Ярослава Ростислав Михайлович сошел с русской политической сце-
1 Поросший кустарником или молодым лесом овраг.
Комментарий к летописи 271
ны. Бела IV сделал своего зятя баном Славонии, затем Мачвы1. Для этого был обра-
зован специальный банат в Венгрии между реками Дунаем, Дриной, Савой и Мора-
вой (Fejer. Т. IV, 1. Р. 454; 2. Р. 218. См.: Грушевський. III. С. 67).
Приславши) же Mozynteet посолъ свой къ Данилови и Василку, будущю
има в Дороговъску: «Дай Галичь!» (688). Датировать эту запись трудно. Наибо-
лее вероятным представляется мнение Грушевского: «Но поскольку летописец от
рассказа о Ярославской битве переходит сразу к поездке в Орду без каких бы то ни бы-
ло переходных фраз, это указывает на самое короткое время между битвой и поезд-
кой». Историк предложил отнести татарское требование и поездку Даниила в Орду к
осени 1245 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 32), не забыв отметить, что первым пред-
ложил 1245 г. для Ярославского сражения и поездки Романовича в Сарай Н. Дашке-
вич (Дашкевич. С. 57). Правда, последний датировал поездку галицко-волынского
князя в Орду более широким промежутком времени: концом 1245 — началом 1246 г.
Город или село Дороговск размещают на месте современного с. Дорогиничи Ло-
качевского р-на Волынской обл. (Етимолог. Словник. С. 52). При этом исходят из
сходства этих слов. Считаю подобную локализацию мало вероятной: после Ярослав-
ской битвы Даниил вернулся в Холм, а Дороговск должен был быть возле этого горо-
да. Вероятно, это была загородная (относительно Холма) резиденция Романовичей.
«Могучей» — один из военачальников Батыя по имени Мауци. Его требование,
возможно, означало не полное признание Романовичами татарской власти, а отдачу
одного лишь Галича. «В этот период (вплоть до 1257 г.) отношения Галицко-Волын-
ской Руси с татаро-монголами протекали в несколько иных формах, чем отношения
с ними Северо-Восточной Руси. Уже само географическое положение Юго-Запад-
ной Руси заставляло ордынских политиков соблюдать известную осторожность: они
не могли не видеть в Галицко-Волынской Руси форпоста тех государств, которые ос-
тавались вне татаро-монгольского контроля» (Пашуто. С. 235). Источники 40-х —
большей части 50-х гг. не содержат известий о присутствии татарских войск в Га-
лицко-Волынском княжестве, тем более — о пребывании там ордынских наместни-
ков-баскаков, что было обычным делом для Северо-Восточной Руси. К тому же тогда
в самой Монгольской империи начались смуты из-за борьбы за власть между раз-
личными членами правящей династии (Насонов А. Н. Монголы и Русь. М., 1940.
С. 25-26). Однако обычно историки-тюркологи не дают себе труда выявлять суще-
ственную разницу в положении отдельных русских земель под ордынским господ-
ством. Например, в одной из книг этой тематики читаем, что на Руси вообще в XIII в.
власть монголов состояла в собирании дани откупщиками и привела к созданию сис-
темы контроля баскаков за деятельностью князей (Федор Давыдов. С. 26). В дейст-
вительности, подобная система сложилась в Северо-Восточной Руси, Галицко-Во-
лынская же была от нее свободна.
Историки XIX в. высказывали мнение, что, верные политике разъединения рус-
ских князей и земель, ордынские правители, побаиваясь усиления Даниила, решили
раздробить княжество Романовичей и отдать Галич какому-нибудь иному, пришло-
му князю. Например, Палаузов считал, что этим князем мог быть отец Ростислава
Михаил черниговский (Палаузов С. Н. Ростислав Михайлович... С. 15-16). С этим
1 Мачвой называли часть Сербии на правом берегу р. Савы и Дуная, ее главным городом был
Белград.
272 Комментарий к летописи
согласился и Дашкевич. Но Грушевский отверг это предположение: Михаил не
пользовался благосклонностью Батыя и вскоре после того погиб в Сарае (Грушевсь-
кий. III. С. 64-65, прим.). На мой взгляд, наиболее подходящей кандидатурой мог
быть Ярослав Всеволодич суздальский: вовсе не случайно, скорее всего сразу же по-
сле известия о татарском требовании к Даниилу, галицкий автор замечает: «Обь-
держащю Кыевь Ярославу бояриномъ своимъ Ейковичемь Дмитромъ» (688). По-
лагаю, что «мать городов русских» была передана Батыем суздальскому князю для
того, чтобы помешать утвердиться в городе Даниилу. Не исключено, впрочем, что
требование Мауци было своеобразным напоминанием Даниилу о желательности его
приезда в Орду за «ярлыком» на Галицко-Волынское великое княжество, что пред-
приняли к тому времени уже почти все главные русские князья.
Бысть (Данииил. — Ред.) въ печали велици, зане не утвердилъ 6t землЪ
своея городы (688). Речь идет о целенаправленном строительстве князем укреплен-
ных городов и крепостей на случай отражения иноземной агрессии, в данном слу-
чае — татарской. Этими словами Даниил приоткрыл свое намерение противостоять
новому вторжению монголо-татарских войск. Князь приуменьшил собственные до-
стижения: к середине 40-х гг. рубежи Галицко-Волынского княжества имели хоро-
шо организованную и продуманную защитную систему. В 30-х гг. было укреплено
Днестровское Понизье, где усилили фортификации г. Бакоты и возвели замок Кали-
ус. На западных рубежах построили замки Влодава, Андреев, Тернава, Бусовно,
Охожа. На Волыни были возведены первоклассные крепости Кременец, Данилов и
Холм, которых не смогли взять оснащенные осадной техникой полки Батыя. И все же
наиболее уязвимый для ордынского нападения восточный кордон был укреплен то-
гда еще недостаточно (Котляр. Формирование. С. 147-165). Вероятно, путешествие
Даниила в Орду было не первым его дипломатическим контактом с монголо-татар-
скими ханами. Плано Карпини сообщает, что перед тем Василько Романович «посы-
лал туда (в Сарай. — Ред.) своих послов, которые вернулись к нему и брату его Да-
ниилу с охранной грамотой для проезда к Батыю для господина Даниила» (Карпини.
С. 44). 26 октября Даниил Романович отправился в Орду (Грушевський. III. С. 65).
И прийде (Даниил. — Ред.) к Переяславлю, и cptmouia и татарове (688).
Недвусмысленное свидетельство того, что сарайские политики решили не держать
удельного русского князя в Переяславле Русском. Там, наверное, сидел ордынский
баскак. Как видно из следующего текста летописи, сразу же за Переяславлем на юг
начиналась степь, в которой кочевала одна из татарских орд.
Оттуда ясе еха къ Куремьси (688). Полководец Батыя Куремса, коего Кар-
пини именует «младшим среди татарских вождей» (некоторые источники называют
его «темником», командующим «тьмой», корпусом из 10 тыс. воинов), постоянно на-
ходился в причерноморских степях, заняв места согнанных и частично уничтожен-
ных монголо-татарами половцев.
Оттуда ясе (Даниил. — Ред.) болма нача скръбити душею, видя бо обла-
даньны диаволомъ... (688). В филиппике против язычества, начинающейся этими
словами, летописец-христианин изобличает «поганские» суеверия вообще. Пере-
числение их представляется обычным для произведений христианских полемистов
против славянского язычества, начиная с XII в.
Оттуда ясе прийде къ Батыеви, на Волгу (689) — в столицу Золотой Ор-
ды г. Сарай-Бату (называвшуюся так в отличие от построенного поблизости преем-
Комментарий к летописи 273
ником Батыя Берке Сарая-Берке). Руины Сарая-Бату, или Старого Сарая, как име-
нуют его историки, лежат на месте с. Селитренного, невдалеке от Астрахани. Посол
французского короля Людовика IX в Орду в 1253-1255 гг. Виллем Рубрук свиде-
тельствует: «Сарай и дворец Батыя находятся на восточном берегу» (Волги. — Ред.)
(Рубрук В. Путешествие в восточные страны. СПб., 1911. С. 168). Археологи раско-
пали остатки столицы Батыя. Сарай-Бату был крупным (для кочевников, конечно) и
богатым торгово-ремесленным городом. В нем жили и работали ремесленники из по-
коренных Батыем русских земель, а также из Средней Азии, Кавказа, Крыма и даже
Египта (Греков и Якубовский. С. 152 и др.).
Братъ твой (Даниила. — Ред.) Ярославь кланялъся кусту, и mo6t
кланятися (689). От всех русских князей, прибывавших в Орду, требовали, чтобы
они прошли к ханскому шатру между кострами (очистились огнем), поклонились
кусту, идолам, огню, солнцу (Полубояринова. С. 9), т. е. исполнили обычные для
монголов-язычников обряды. Даниил Романович был не единственным великим кня-
зем, прибывшим в Орду по свою «отчину». Провозглашенный монголами общерус-
ским великим князем Ярослав Всеволодич впервые побывал в Орде в 1243 г., а под
1245 г. Лаврентьевская летопись (Стб. 471) сообщает: «Того же лЪта великый князь
Ярославъ и с своею братью и с сыновци поеха в Татары к Батыеви». В том же году в
Сарай прибыли и черниговские князья во главе с врагом Даниила Михаилом Всево-
лодичем. Новгородская третья летопись приоткрывает причину этого своеобразного
съезда русских князей в Орде: «В лЪто 6754 (1246 г. — Ред.)... великий князь Яро-
славъ Всеволодовичь... началъ дань давати въ Златую Орду» (ПСРЛ. Т. 3. Новгород-
ские летописи. СПб., 1841. С. 220). Летописная дата нуждается в корректировке:
Ярослав уже не вернулся домой после второго посещения Орды, он умер осенью
1246 г. Вероятно, уплата дани Орде Ярославом началась после первой его поездки
в Сарай в 1243 г. Именно в то время формировалась система управления Ордой
древнерусскими землями и установления даннических отношений. К тем годам от-
носятся и частичные переписи населения в некоторых южнорусских княжествах:
Киевском и Черниговском (Каргалов. С. 138).
Вызывающие слова «человека Сънъгура» (половчанина из свиты Ярослава) от-
носительно того, что и Даниилу придется поклониться кусту, раз уж кланялся сам
Ярослав, выглядят нехитрой провокацией, направленной на то, чтобы подтолкнуть
галицко-волынского князя отказаться от исполнения языческого обряда и тем са-
мым поставить его под угрозу смерти. Последующее повествование нашего летопис-
ца о зверском убийстве Михаила Всеволодича в Сарае — лучшее тому доказательст-
во. Из мемуаров Карпини можно сделать вывод, что Ярослав Всеволодич и ближние
его князья интриговали в Орде против Даниила Романовича, но не имели успеха.
Карпини сообщает, что сын Ярослава Всеволодича, не названный им по имени, имел
при себе воина из Руси по имени Сангор, родом половчанина (Карпини. С. 61). Веро-
ятно, Ярослав стремился уничтожить своего главного соперника в борьбе за обще-
русское первенство, но стал жертвой собственных происков. Батый принял Дани-
ила дружелюбно и не стал требовать от него исполнения унизительных для христиа-
нина языческих монгольских обрядов.
Данило! Чему ecu давно не пришелъ!... (689). Эти слова Батыя как будто
подтверждают мысль, что слова «Дай Галич!» имели целью не передачу стольного
града Галицкой земли другому князю, но лишь требование поставить Галицко-Во-
274 Комментарий к летописи
лынское княжество под власть Орды, что было проделано к тому времени почти со
всеми основными русскими княжествами.
Ярослава великого князя Суждальского зелиемь умориша (689-690).
Другие древнерусские летописи также кратко сообщают о гибели Ярослава от отра-
вы, приводя единственную причину: «клевета» (оговор) со стороны какого-то Федо-
ра Яруновича. Софийская первая летопись утверждает, что Ярослав Всеволодич
«обаженъ бо бысть Феодоромъ Яруновичемъ царю (монгольскому “императору”. —
Ред.). И многы дни претерпЪвъ... преставися... в ОрдЪ нужною смертью» (ПСРЛ.
Т. 5. Псковские и Софийские летописи. СПб., 1851. С. 186). В действительности же
Ярослав скончался осенью 1246 г., «ида от Канович» — из Орды, по приказу вели-
кого хана Гуюка («императора», как называют его западные источники) он поехал
в Монголию.
Историки сходятся на том, что Ярослав стал жертвой распрей между великим ха-
ном-«императором» и Батыем. В каждом отдельно взятом случае гибели того или
иного русского князя в Орде существовала, вероятно, конкретная причина или по
меньшей мере повод для убийства. Вместе с тем в начальный период своего господ-
ства на Руси ханская власть стремилась к истреблению сильных и непокорных кня-
зей, дабы обезглавить народ и сломить его сопротивление захватчикам, задушить
методом террора общественно-политическую жизнь и мысль вообще (Полубоярино-
ва. С. 9-10). Проницательный Плано Карпини хорошо это понял: «Их (ордынских
правителей. — Н. К.) замысел состоит в том, чтобы им одним господствовать на зем-
ле, поэтому они выискивают поводы против знатных особ, чтобы убить их» (Карпи-
ни. С. 55). Вероятно, Ярослава отравили в качестве ставленника Батыя в столице
Монголии Каракоруме (Насонов А. Н. Монголы и Русь. С. 31-32). Как упоминает
Карпини, вдова великого хана Угедея ханша Туракина велела отравить Ярослава
Всеволодича, чтобы легче и окончательнее овладеть его землей (Карпини. С. 57).
В науке существует следующее объяснение насильственной смерти владимиро-суз-
дальского князя. Папский престол через Карпини предложил Ярославу начать пере-
говоры, на что последний ответил согласием. По мнению Рамма, переговоры с папой
Иннокентием IV успешно продвигались вперед; в декабре 1245 г. или в самом начале
1246 г. владимиро-суздальское посольство было послано в Лион, где тогда была пап-
ская резиденция (Рамм. С. 162-164). Возможно, Федор Ярунович сообщил татарам
о тайных переговорах Ярослава с папой.
Михайла, князя чериЪговьского, не поклоиившюся кусту съ своимъ боя-
риномъ Феодоромъ, ножемь заклана быста (690). Историки полагают, что од-
ной из подлинных причин мученической смерти Михаила были ссоры между рус-
скими князьями, стремившимися свести между собой счеты монгольскими руками в
Сарае и Каракоруме. Из Галицкой летописи известно, что около 1245 г. Михаил
«еха Батаевы, прося у него волости своей» (680). Из этого сообщения неясно, че-
го именно хотел Михаил: то ли подтверждения владения Черниговским княжест-
вом, то ли отнятия в свою пользу киевского стола у Ярослава Всеволодича. Ведь в
1236-1238 гг. Михаил владел Киевом. Дату его смерти указала Лаврентьевская ле-
топись: 20 сентября 1246 г. (Лавр. С. 471).
Бывшю же князю в нихъ (монголов. — Ред.) дней 20 и 5, отпущенъ бысть
и поручении бысть земля его ему, иже бяху с нимъ (690). Итак, Батый дал
Даниилу ярлык на Галицко-Волынское княжество. Ценой унижения, признания се-
Комментарий к летописи 275
бя «холопом» Батыя и уплаты дани, вероятно, единовременной, Даниил Романович
сумел сохранить целостность государства и укрепить свою власть и международный
авторитет. Однако ему пришлось отказаться от претензий на киевский престол. Вре-
мя пребывания Даниила в Сарае, вероятнее всего, декабрь 1245 г. — январь 1246 г.
Историки, как упоминалось, издавна отмечают лучшее в сравнении с другими
русскими землями положение Галицко-Волынской Руси под властью Орды. «Мы не
знаем в действительности условий договора, заключенного между Батыем и Дани-
илом, но отношения его с Ордой были совсем иными, чем заднепровских русских
князей». Тогда как прочие князья должны были постоянно ездить в Сарай для
утверждения своих владельческих прав, ни Даниил, ни его потомки этого не делали,
полагал автор этих слов. Во владениях Романовичей не было переписей населения,
подушного налога и татарских баскаков (Зубрицкий. С. 156-157). Современная
наука в общем соглашается с подобными выводами, прибавляя к этим аргументам
определенную благоприятность международной обстановки для политики Романо-
вичей в отношении Орды. Впрочем, статус Галицко-Волынской Руси относительно
Орды остается дискуссионным. «На каких условиях сложились отношения, точно
не знаем; но из позднейших данных видно, что галицко-волынские князья были обя-
заны высылать свое войско на походы Батыя, а иногда платить дань (“татарщину”)»
(Крип’якевич. С. 99). Однако эти свои слова Крипякевич проиллюстрировал приме-
рами из Волынской части нашей летописи за 70-е гг., когда ни Даниила ни Батыя
уже давно не было в живых.
Вообще же положение русских князей в Орде и Монголии было унизительным.
Карпини заметил, что видел, как при дворе «императора» в Каракоруме Ярослав Все-
володич и сын грузинского царя не пользовались никаким уважением со стороны
монгольской верхушки (Карпини. С. 34). Подобно другим русским государям, Да-
ниилу пришлось стать на колени перед Батыем и пить кумыс. Этот напиток вызывал
особенное отвращение у русских людей и считался греховным, вероятно, потому,
что его любили монголы-язычники. Французский посол Рубрук привык к кумысу во
времена своих странствий в азиатских степях и даже удивлялся по этому поводу:
«Русские, греки и аланы, которые стремятся крепко оберегать свой закон, не пьют
его и даже не считают себя христианами, когда выпьют» (Путешествие. С. 75).
Бысть же ведомо странамъ приходъ его вс'Ьмъ с Татаръ, яко Богъ
спаслъ его (690). Летописец справедливо высоко оценил международные последст-
вия посещения Даниилом Сарая. Его авторитет в окружающем мире чрезвычайно
повысился, и это сразу же сказалось на отношениях с Венгрией, одних из наиболее
важных в дипломатии Галицко-Волынского княжества.
Тое же зимы Кондратъ приела посолъ по Василка рече: «Пойде мь на
ятвязЪ!.. (690). Эти слова свидетельствуют о том, что Даниила тогда не было дома:
он еще не вернулся от Батыя. Грушевский относил поход на ятвягов к началу 1246 г.
(Хронольопя. С. 33), Короткое сообщение об этом походе является вставкой к рас-
сказу о возвращении Даниила из Орды. Перед тем в польском городе Ленчице Ва-
силько встретился с Конрадом мазовецким, дабы обеспечить рубежи княжества с
северо-запада. Кроме того, Василько стремился помирить польских князей между
собой и, прежде всего, установить добрые отношения с краковским князем, чтобы
тот отказался от возможной поддержки Ростислава Михайловича, как полагает
Влодарский (Wlodarski. S. 131).
276 Комментарий к летописи
В то же лЪто приела король Угорьскый вицькаго, река: «Поими дъщерь
мою за сына своего Леа» (690). Логично думать, что Бела IV прислал посла сразу
же после того, как узнал о благополучном возвращении Даниила из Орды. Летопи-
сец прекрасно понимал причины, побудившие короля к навязыванию Даниилу союз-
нических отношений: «Бояше бо ся его, яко былъ 6t у Татарехъ, победою побЪди
Ростислава и угры его» (690). Это признал и Бела IV в письме к папе Иннокен-
тию IV (Fejer. Т. IV, 2. Р.220, 221). Существует еще одно убедительное объяснение
стремления венгерского короля уладить отношения с Галицко-Волынским княжест-
вом: Бела весной 1246 г. начал войну с Австрией и, естественно, стремился обеспе-
чить свой тыл (Грушевський. III. С. 66-67). Это письмо короля к папе, имеющее обо-
значение лишь числа и месяца (11 ноября), но не года, не так давно исследовал вен-
герский историк Т. Сенга. Он отнес его к 1247 г., исходя из анализа событий, пред-
шествовавших написанию письма. Ученый полагает, что после счастливого возвра-
щения Даниила Романовича от Батыя и поражения венгерского войска от галиц-
ко-волынского Бела IV оставил намерение распространить свою власть на Галич и
Галицкую землю. Сенга думает, что брак Льва Даниловича и венгерской принцессы
Констанции состоялся в 1246 г. (Senga Т. Bela kiilpolitikaja es IV iince papanoz
intexett «Tatar-levele» // Szazadok. 1987. № 4). «Вицкий», — вероятно, венгерский
придворный. В первом издании Ипатьевского свода это слово выведено от польского
«witeezny, witez» (ПСРЛ. Т. 2. СПб., 1843. С. 185, прим.). Объяснение, на мой
взгляд, сомнительное, но пока что лингвисты, кажется, не предложили ничего более
правдоподобного. В современном издании словаря древнерусского языка составите-
ли затруднились дать хоть какое-то объяснение этому слову (Словарь древнерусско-
го языка (XI-XIV вв.). Т. 1. М., 1988, С. 438).
Курилъ бо 6t митрополитъ идите послам, Даниломъ и Василкомъ на
поставление митрополье Руское (690). Невзирая на существование Киевской
митрополии, Даниил Романович решил основать общерусскую митрополию в Галиц-
ко-Волынском княжестве. Это бы повысило международный авторитет князя и офи-
циально сделало бы его первым среди древнерусских государей. Дело облегчалось
тем обстоятельством, что митрополичья кафедра в Киеве оставалась не замещенной
со времени монгольского разгрома стольного града Руси. Присланный в 1237 г. из
Никеи (где тогда пребывал изгнанный в 1204 г. крестоносцами из Константинополя
православный патриарх) грек Иосиф (НПЛ. С. 285) после взятия и разграбления
Киева Батыем больше не упоминается в источниках (бежал домой или погиб). Еще
раньше, в 1222-1223 гг., галицкий епископ Асаф, имевший резиденцию в Угровске,
попытался на собственный страх и риск сесть на митрополичью кафедру — «ступи
на столъ митрополий и за то евърженъ бысть съ стола своего», то епископия
была переведена в Холм и «поставленъ бысть Иванъ бискупь княземъ Дани-
ломъ» (640). «Если учесть, что в 1240-1242 гг. Даниил Романович распространил
свое влияние на Киев, то естественным выглядит то, что он занялся делами веры
и избрал митрополита из числа своих приближенных по имени Кирилл, русского,
вне сомнения, по происхождению. Уже весной 1242 г. этот Кирилл упоминается га-
лицким летописцем в качестве митрополита. Но тогда он еще не был утвержден ни-
кейским патриархом (правда, в 1240-1244 гг. патриарха в Никее не было). Лишь
в 1246 г. Даниил послал Кирилла в Никею, где его утверждение, как можно судить
Комментарий к летописи 277
по контексту летописного рассказа, прошло без затруднений» (Грушевський. III.
С. 67, 267).
Бывшю ему у короля... (690). Политик с головы до ног, Даниил использовал
поездку Кирилла в Никею для улаживания отношений с венгерским королем. В этом
нуждались обе стороны. Исходя из логики летописного рассказа, Кирилл посетил
Белу IV еще на пути в Никею. Заинтересованный в браке дочери с наследником Да-
ниила, «убЪди и (Кирилла. — Ред.) король слови многими, дары увещеваа, яко:
“Проведу тя у Греки с великою честию, аще сътворитъ Данилъ съ мною миръ"»
(690). Время поездки Кирилла к Беле IV пришлось, наверное, на позднюю осень
1245 г. — зиму 1246 г., а возвращения из Никеи, где ему пришлось пробыть какое-то
время, чтобы добиться от императора и патриарха Мануила II утверждения в митро-
поличьей должности, — на первые месяцы 1247 г. Поэтому историками высказыва-
лось предположение, что брак Льва Даниловича с королевной Констанцией состоял-
ся не позднее лета 1247 г., как и выходит из последовательности летописного пове-
ствования.
Данилъ пойде, поемь сына своего Лва и митрополита, и иде къ короле-
ви и въ Изволинъ, и поя дъщеръ его сыну си женЪ; и отдасть ему ятыа
бояры, еже Богъ въдасть въ руци его, одолЪвшю ему съ братомъ у Яро-
славля (691). В венгерском городе Изволине состоялась передача королю знатных
венгерских пленников, взятых Даниилом во время сражения при Ярославе. Это
было выявление доброй воли, скрепившее союзное соглашение. Его своеобразной
печатью стал династический брак. Женитьба Льва на Констанции засвидетельст-
вована и венгерским источником (Codex diplomaticus Arpadianus continuatus. Ed.
G. Wencel. Pest, 1864.T. 4. P. 13).
Умре князь великый лядьскый Коидратъ... (691). Мазовецкий князь Кон-
рад I умер 31 августа 1247 г. Он оставил Мазовию Болеславу, а Куявию — Казими-
ру. Неясной остается судьба третьего сына, Земовита, как в последние годы жизни
отца, так и в первые годы после его кончины (Paszkiewicz. S. 20). Комментатор Длу-
гоша Семкович не исключал возможности того, что около 1245 г. Конрад I дал Земо-
виту какие-то владения в Мазовии (Semkowicz. S. 267). А Пашкевич, исходя из того,
что после кончины Конрада Казимир захватил Ленчицу, Серадзь и другие города, ко-
торые ранее были будто бы под властью умершего, допускал, что как раз эти города
могли достаться младшему среди братьев (Paszkiewicz. S. 205). Тогда Земовиту бы-
ло около 23 лет.
Когда Конрад I в 1247 г. умер, Даниил принял участие в улаживании земельных
споров между его сыновьями. Влодарский считал, что старший Болеслав действо-
вал, следуя советам Романовича (Wlodarski. Alians. S. 612). Галицко-Волынская ле-
топись свидетельствует, что когда Болеслав тяжело заболел, он передал престол
Мазовии Земовиту по совету князя Даниила (691). Влодарский отметил, что добрые
отношения между русскими и мазовецкими князьями берут начало во времена Кон-
рада I и с той поры надолго не прерывались. Во многом они основывались на дина-
стических связях. Конрад I женился на Агафье, дочери Святослава Игоревича, не-
долго княжившего во Владимире Волынском (1206-1208, 1210-1211 гг.). Сыновья
Конрада женились на русских княжнах: Болеслав на племяннице Даниила Анаста-
сии, а младший, Земовит, возможно, — на дочери Даниила Переяславе (Balzer.
S. 289, 313; Wlodarski. Alians. S. 611). Эту мысль разделял и Баумгартен (Табл. XI,
278 Комментарий к летописи
8). Однако мнение относительно брака Земовита с дочерью Даниила Романовича не
подтверждается источниками.
По томъ же сынъ его (Конрада. — Ред.) умре Болеслав мазовецькый
князь, и въдасть Назовешь брату своему Сомовитови, послушавь князя
Данила: 6t бо брату чада его за нимь, дъщи Александрова, имеиемь На-
стасий (691). Западные источники свидетельствуют, что Болеслав скончался меж-
ду мартом и декабрем 1248 г. (Balzer. S. 287). Эту дату принял и Грушевский (Гру-
шевський. Хронольопя. С. 34). Но Влодарский указывает иное время смерти Боле-
слава: конец 1248 или начало 1249 г. (Wlodarski. Allans. S. 613). Анастасия была до-
черью двоюродного брата и соперника Романовичей белзского князя Александра;
между 1244 и 1247 гг. она вышла замуж за Болеслава I мазовецкого (Baumgarten.
Tabl. XIII, 4. Р. 56). Комментируя это собщение галицкого летописца, Пашкевич за-
метил, что, вероятно, Болеслав мог давно болеть, если об этом знали на Руси и под-
держали удобного для Даниила кандидата на мазовецкий престол (Paszkiewicz.
S. 208). Бальцер допускал, что Земовит после смерти отца получил Черек (Balzer.
S. 312). Подтверждением этого могут быть акты Земовита, который, унаследовав по-
сле Болеслава Мазовию, называл себя князем мазовецким и черским. По мнению
Пашкевича, Земовит мог получить Черек с землей до 1246 г. Тогда ему исполнилось,
наверное, 22 года — в этом возрасте его старшие братья Болеслав и Казимир полу-
чили от отца соответственно Сандомир и Куявы (Paszkiewicz. S. 208). Казимир сра-
зу же после смерти Болеслава расширил свои владения, удержав земли, захвачен-
ные после смерти отца. Вероятно, между ним и Земовитом было заключено компро-
миссное соглашение, и старший брат получил все же часть мазовецкого наследства.
В апреле 1249 г. после встречи с Казимиром Земовит вернулся в Мазовию, а в декаб-
ре того же года братья вновь встретились в г. Иновлодзе для улаживания спорных
вопросов. Во встрече, вероятно, в роли арбитра принял участие краковский князь
Болеслав Стыдливый (Paszkiewicz. S. 208-209). Кровное родство, а главное, обя-
занность Романовичам военной помощью поставили Земовита в зависимость от них,
о чем ему прямо заявили Даниил с Василько: «Добро виделъ ecu от наю, [и] изыди
с нами на ятвязЪ»; и у Болеслава помочь пояста» (691).
Перед тем Романовичи несколько лет поддерживали Конрада мазовецкого про-
тив Болеслава Стыдливого (краковского). Когда незадолго до смерти Конрад собрал-
ся в поход на Малополыпу, ему помешали ятвяги, напавшие на его владения (МРН.
Т. III. Р. 679). Тогда Конрад зимой 1246/47 г. пригласил в экспедицию против ятвя-
гов Василько Романовича, но выпал глубокий снег, помешавший быстрому движе-
нию конницы. Пришлось вернуться с полпути, от р. Нура. Накануне нового похода
Конрад I умер. Поход в Ятвяжскую землю был жизненно необходим и Романовичам,
поскольку агрессивные ятвяжские князьки постоянно грабили западные и северные
порубежные земли Волыни. Возможно, именно ятвяжских нападений опасался Пла-
но Карпини (см.: Пашуто. С. 280-281). Он сообщает, что «литовцы» часто и тайно,
насколько это им удавалось, совершали набеги на земли Руси; особенно опасными
были места, которыми он проезжал (Карпини. С. 45). Не только Карпини, но и более
осведомленные западноевропейские авторы часто не видели разницы между ятвяга-
ми и литовцами.
Из рассказа галицкого книжника выходит, что Земовит получил Мазовию перед
походом на ятвягов, о котором далее он повествует. Историки подчеркивают спокой-
Комментарий к летописи 279
ный и разумный характер внешней политики Земовита, особенно выгодно выглядев-
шей на фоне авантюристического характера и дипломатии его старшего брата Кази-
мира. В течение всего правления в Мазовии Земовит был в дружеских отношениях с
Романовичами, а также с государем Малопольши Болеславом Стыдливым, прилагал
усилия к улаживанию дел с крестоносцами. А если и принимал участие в походах
против ятвягов, то, как правило, потому, что его склонял к этому Даниил Романович
(Paszkiewicz. S. 210-211).
И сняшася у ДорогичинЪ и пойдоша; и прейдоша болота и найдоша на
страну ихъ (691). Самым северным городом Волыни на ее западном рубеже был
Дорогичин, расположенный на высоком правом берегу Западного Буга. Впервые
упомянутый летописью под 1142 г. (Киев. С. 222), Дорогичин достиг расцвета во
времена княжения Даниила Романовича, когда состоял из хорошо укрепленного де-
тинца и развитого ремесленно-торгового посада. Распространенное в литературе мне-
ние Длугоша, будто это был город ятвягов, не имеет никаких оснований: Дорогичин
стоял на кордоне с Ятвяжской землей. Из этого порубежного города Даниил и его
преемники совершали походы на ятвягов (Дашкевич. С. 71; Котляр. Формирование.
С. 66-67). Поскольку поход против ятвягов состоялся, как следует из летописного
контекста, уже после смерти Болеслава мазовецкого, его можно датировать концом
1248 — началом 1249 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 34). Кампания, наверное,
была проведена в зимнее время, когда замерзали болота на кордоне с Ятвяжской
землей, которые пришлось преодолевать объединенному русско-польскому войску.
Приехаша злиньци и събрася вся земля Ятвязьскаа (691). То было время
обострения отношений Галицко-Волынского княжества с ятвягами: дало себя знать
общее ослабление русских княжеств и их войск вследствие монголо-татарского
нашествия. Ятвяжские племена, находившиеся тогда на поздней стадии развития
родоплеменного строя, так называемой военной демократии, занимали лесистые и
болотистые бассейны рек Западного Буга и Нарева. Они переживали тогда пик по-
литического и социально-экономического подъема. «Злиньцы» в указателе к изд.
Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871. С. 539 ошибочно объяснены как «племя
ятвяжское». Однако в Волынской части нашей летописи читаем: «Володимеръ по-
сла съ своею ратью... Вълодъслава... и взяша Злину» 735), откуда следует, что
«злиньцы» — жители поселения с таким названием.
Ляхомъ же острожившимся... крепко борущимъ, и с улицами мечюще и
головнями, яко молнии идяху, и камение яко дъждь съ небесь идяще(№\\
Эта запись бросает свет на некоторые особенности военного искусства польского
войска. Ожидая нападения врага, польские воины построили укрепление («ост-
рог»). Отражая атаку ятвягов, они не только метали в нападавших дротики (сули-
цы), но и использовали метательные машины, в которые закладывали камни и пы-
лающие головни.
Посла Сомовитъ моляся: «ПришлЪта ми стрельци (691-692). Выходит,
в галицко-волынском войске имелись специальные отряды стрелков. Это место
обычно понимают как просьбу прислать лучников (см., напр.: Памятники. С. 317).
Но из последующих строк ясно, что присланные Даниилом стрельцы нанесли гро-
мадные потери ятвягам, отразив врага от польского «острога». Поэтому имеются
основания думать, что на помощь Земовиту был послан отряд, вооруженный «ро-
жанцами»: самострелами или арбалетами. О том, что арбалеты были на вооружении
280 Комментарий к летописи
галицко-волынского войска, свидетельствует продолжение рассказа Летописца Да-
ниила об этой кампании князя.
Лазореви же назадъ бы[в]шю с половци (692). Использование прибывшей,
вероятно, из Венгрии половецкой орды говорит о масштабности похода Романови-
чей в Ятвяжскую землю. Поэтому трудно согласиться с мнением, будто этот поход
был рядовым, не принесшим важных результатов (Зубрицкий. С. 160). В действи-
тельности же серия походов Романовичей в землю ятвягов существенно укрепила
западные и северо-западные рубежи Галицко-Волынского княжества.
Каза Данило съсЪдати воемь своимъ: въсЪдше же пойдоша, и умякчиша
сердца ятвяземь, узрЪвше крепость рускую и лядьскую (692). Даниил и Ва-
силько вместе с боярами и конными дружинниками мужественно бились, словно
простые ратники, в пешем строю, чем произвели сильное психологическое давле-
ние на ятвягов («умякчиша сердца» в данном контексте следует перевести как «ис-
пугали»).
Поганымъ же есть теснота: деряжьдее обычай есть на брань (693).
В издании Галицко-Волынской летописи 1871 г. (С. 539) слово «деряжьдее» объяс-
нено как частокол из терновника. В русском переводе (Памятники. С. 319) это место
переведено неточно и слишком общо: «поганым... привычна битва в лесу».
Два варьва убиена быста, третиего жива яша рукама... (693). В этом мес-
те летописец почему-то назвал ятвягов не «погаными», как обычно, а употребил гре-
ческое слово «варвар».
Наутриа же пригнавшимь к нимъ прусомъ и борыпомъ (693). Ворты, ве-
роятно, — родственный прусам немногочисленный народ. Их еще раз упоминает Га-
лицко-Волынская летопись, и вновь вместе с прусами.
Щити же ихъ яко заря 6t, шеломи же ихъ яко солнцю въсходящю... Да-
нилови же на кони сЪдящю и воя рядящю (693) Перед читателем разворачива-
ется поразительно яркая картина построения в боевой порядок галицко-волынского
войска буквально на глазах окружавшего его врага. Бросаются в глаза прекрасное
оружие и защитное снаряжение (копья, арбалеты, шлемы и пр.) воинов. Летописец
воспевает полководческое искусство Даниила Романовича, который умело и энер-
гично перестраивал ратников для битвы, невзирая на угрозу ежеминутного враже-
ского нападения. Не удивительно, что прусы с ятвягами отказались от намере-
ния атаковать столь сильное, дисциплинированное и боеспособное войско во главе
с опытным полководцем («можете ли... на сию рать дръзнути?», 693).
И пЪснь славну пояху има (693). Одно из нескольких свидетельств галицкого
автора в пользу версии, согласно которой при дворе Романовичей жили певцы — со-
ставители песен или баллад, на манер западноевропейских трубадуров (вспомним
неудачника Митусу). Подобное предположение, кажется, подтверждает продолже-
ние приведенных слов: «И прийдоста съ славою на землю свою, наслЪдивша путь
отца своего, великого /князя] Романа, иже 6Ъ изострился на поганыа, яко
левъ...» (693-694), которое чуть ли не повторяет первую статью Галицко-Волын-
ской летописи с похвалой князю Роману, имеющей фольклорное происхождение
(отрывок воинской песни).
Приела король угорьскый къ Данилу, прося его на помощь; 6t бо имЪ
рать на бой с НЪмци (694). Принимаю аргументацию Грушевского, датировавше-
го призыв короля к Даниилу и поход князя в Венгрию концом 1248 г., в крайнем слу-
Комментарий к летописи 281
чае — началом 1249 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 34-35). Улаживая отношения
с Даниилом в 1246 г. после Ярославской битвы и отказавшись на время от собствен-
ных претензий на Галицкую землю (в связи с чем он вывел из политической игры на
Руси своего зятя Ростислава), Бела IV рассчитывал на Романовичей в своих планах
завладеть Австрией. Весной 1246 г. началась венгерско-австрийская война (Wlodar-
ski. S. 132). В июне того года австрийский герцог Фридрих II Бабенсберг погиб в
борьбе с венграми в бою на р. Лейте, согласно средневековой легенде, даже от руки
«русского короля», выходит, что Даниила, к которому этот титул стали применять
позже (Annales S. Pantaleonis Coloniensis // MGS. SS. T. XVII. P. 541). С именем Да-
ниила уверенно связала смерть герцога Фридриха и компиляция XVII в. (Густинская
летопись. С. 341). На самом деле Даниил не принимал участия в битве на Лейте. Но
не исключено, что он предоставил тогда помощь королю.
Остается неясным, какие планы выстраивал Даниил, вмешиваясь в среднеевро-
пейские дела. Как думал Крипякевич, князь мог уже тогда вынашивать замысел по-
садить одного из сыновей на австрийский престол, «дабы во время угрозы от ордын-
цев иметь здесь резерв для княжеской семьи» (Крип’якевич. С. 100). Это предполо-
жение не имеет подтверждений в источниках. Возможно, Даниил шел на дальней-
шее сближение с Белой IV, чтобы обеспечить тыл в будущей войне с Ордой (Wlo-
darski. S. 132). Фридрих II Бабенсберг не оставил наследника. Поэтому Австрия как
выморочный лен должна была отойти к сюзерену герцога, германскому императору
Фридриху II. Но враждовавший с императором папа противился переходу Австрии
под власть последнего, что чрезмерно усилило бы его. Поэтому, когда в начале 1247 г.
Бела IV известил папу Иннокентия IV о своем намерении завладеть Австрией, папа
охотно пообещал ему поддержку. Даниил Романович также выказал заинтересован-
ность в австрийском наследстве. В 1248 г. в Братиславе состоялось совещание, во
время которого венгерский король и галицко-волынский князь обсуждали с импера-
торскими послами судьбу австрийской короны (Флоровский А. В. Чехи и восточные
славяне. Очерки по истории чешско-русских отношений X-XVIII вв. Т. 1. Прага,
1935. С. 213). Но пока Бела IV собирался с силами, папа избрал среди возможных
претендентов на австрийский престол племянницу покойного герцога Гертруду,
бывшую замужем за баденским маркграфом Германом. Обиженный на изменившего
своему слову папу, король в течение 1248-1250 гг. совершил несколько нападений на
австрийские земли, но особенного успеха не достиг (Грушевський. III. С. 74). Вне со-
мнения, эти события и отражены в слишком обобщенном рассказе галицкого автора.
Иде (Даниил. — Ред.) ему (Беле IV. — Ред.) на помощь и прийде къ Пожгу
(Прессбург: немецкое название Братиславы. — Ред.). Пришли бо бяху послы
нЪмецкие къ нему, 6t бо царь (германский император. — Ред.) обдержалъ Ве-
день (здесь исправлена ошибка Хлебн. списка: обдержал один. — Ред.), землю Ра-
кушьску и Штирьску; герцюкъ бо (Фридрих Бабенсберг. — Ред.) уже убиенъ
бысть (694). Эти события могли произойти до середины 1249 г., когда Гертруда с
Германом баденским завладела Веной (Грушевський. Хронольопя. С. 34). Впрочем,
дату похода Даниила Грушевский предлагает 1248 г. (Хронольопя. С. 35), а Дашке-
вич (С. 48) — 1249 г.
НЪмьци же дивящюся оружию татарьскому: бЪша бо конЪ въ личинахъ
и въ коярехъ кожаныхъ, и людие въ ярыцЪхъ, и 6t полковъ его светлость
велика, отъ оружии блистающюся (694). Даниил перенял у монголов легкое
282 Комментарий к летописи
и прочное защитное снаряжение, изготовленное из толстой бычьей кожи с металли-
ческими накладками. Кожаные шлемы («личины») защищали голову коня, а толстая
попона — тело. Точно так же всадники были в легких и надежных кожаных ла-
тах-«ярицах». В русском переводе это слово неверно истолковано как «кольчуга»
(Памятники. — С. 231). Вместе с тем князья, бояре и старшие дружинники носили
металлические панцири по образцу западноевропейских лат. Были в употреблении
и кольчуги.
Bt бо конь подъ нимь дивлению подобенъ, и сЪдло отъ злата жьжена...
кожухъ же оловира грецького... и сапози зеленого хьза тити золотомъ
(694). Кажется, самое подробное в древнерусской литературе описание парадной по-
ходной одежды князя. Оловир — затканная золотом шелковая ткань, хъзь — сафьян.
И прийде в домъ свой (695). Речь идет о возвращении Даниила из австрийской
кампании. Этот первый поход князя в Австрию мало известен историкам. Сохраня-
ют значение скептические слова Зубрицкого, сказанные полтора века назад. О свер-
шениях галицкого князя, писал он, наши летописи не упоминают, но из Германской
истории известно, что Бела IV в 1249 г. немилосердно разорил Австрию, и в этих
подвигах ему способствовал наш князь, вернувшись домой без пользы для страны,
с одной лишь славой (Зубрицкий. С. 162). Все же до войны с императором Фридри-
хом тогда дело не дошло. В Прессбурге король Бела встретился с послами императо-
ра, уладив конфликт (см.: Wlodarski. S. 140).
Изгна Миндогъ сыиовца своего Тевтивила и Едивида, пославшю ему на
войну ею съ вуемь своимъ... съ Выконотомъ, на Русь, воевати къ Смолень-
ску (695). Грушевский предположительно датирует эпизод и последующее вмеша-
тельство Романовичей в литовские дела 1248 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 35).
С ним согласен и Влодарский (Wlodarski. S. 140). Однако из последовательности со-
бытий в летописи более вероятной представляется другая дата: 1249 г. В это время в
самой Литве назревали события, усложнившие ее отношения с Русью. Эти события
показывают, в каких трудных внешнеполитических обстоятельствах происходило
формирование Литовского государства. Оно поздно вышло на международную сце-
ну. Литву все теснее окружали феодально развитые христианские страны, прави-
тельства которых побаивались усиления нового, к тому же языческого государства
(Пашуто. Образование. С. 377). Можно в целом согласиться с подобной общей кар-
тиной выхода Литвы на арену международной политики, но не следует забывать, что
она не была лишь страдающей стороной. Наоборот, Миндовг и его окружение прово-
дили агрессивную внешнюю политику, и эпизод с изгнанием жемайтских князей это
лучшим образом отражает.
Изгнав Товтивилла, Эдивида и Выкинта, Миндовг, чтобы избавиться от них, от-
правил этих жемайтских служилых князьков на Русь, пожаловав им в «держание»
все то, что они там добудут мечом (Пашуто. С. 377). Краткое сообщение Лавренть-
евской летописи под ошибочной датой 1248 г.: «Тое же зимы у Зупцева (Зубцова. —
Ред.) побЪдиша Литву Суждальскыи князь» (Лавр. Стб. 472) раскрывается более
пространными свидетельствами Воскресенской (Воскр. С. 159), Московской конца
XV в. (Моск. С. 141) и новгородских летописей. Этот поход жемайтских князей за-
тронул полоцкие и витебские земли, а также северную — Смоленскую. Встретив
объединенные войска суздальских, московских, тверских и других князей, литов-
ские князья были разбиты у г. Зубцова в верхнем течении Волги.
Комментарий к летописи 283
До этого времени отношения Галицко-Волынского княжества с набиравшим си-
лу и политическую самостоятельность Литовским княжеством были в целом друже-
ственными. Вскоре после освобождения Дорогичина от рыцарей (1238) Даниил учи-
нил поход на Мазовию. Тогда ему помог Миндовг. Даниил даже женился (вторым
браком) на племяннице Миндовга, о чем сообщил в рассматриваемой записи наш ле-
тописец. Однако возрастающая мощь Литвы, агрессивная внешняя политика Мин-
довга не могла не беспокоить Романовичей. Галицкий летописец отмечает: «(Мин-
довг. — Ред.) за ворожъство съ ними Литву зане, повина 6Ъ вся земля Литовъ-
скаа» (695). Со своей стороны Миндовг нарушил подписанный еще в 1219 г. союзом
литовских князей с Волынью мирный договор и стал проводить вражебную полити-
ку в отношении княжества Романовичей (Пашуто. С. 246-247). Поэтому понятно,
что Даниил поддержал племянников Миндовга в борьбе с дядей. «ОнЪма же увидав-
шими, и бежаста (Тевтивилл, Эдикид и Выкинт. — Ред.) къ князю Данилу и Ва-
силку» (698).
Данилу же и Василку пославшими Выкинъта въ ЯтвязЪ и въ Жемойть
(Жмудскую землю. — Ред.), къ Н'Ьмцемь в Ригу (695). Хотя польские князья и
отказались принять участие в походе Даниила на Литву, галицко-волынскому князю
удалось сколотить сильную коалицию из ятвяжских, жмудских, или жемайтских,
войск и даже прусских рыцарей. Судя по направлению объединенных сил, Даниил
имел целью присоединение к своему княжеству Черной, или Неманской, Руси. Пашу-
то, кажется, верно объясняет мотивы, которыми руководствовался Даниил, начиная
масштабный поход против Литовского княжества. Вопреки предостережению Мин-
довга не оказывать милостей беглым жемайтским князьям, Даниил поддержал их,
понимая опасность распространения литовской власти на Полоцк, Смоленск, Пинск
и другие русские города и признал удобным момент для организации широкого на-
ступления на Литву (Пашуто. С. 378).
Данилъ же и Василко пойдоста к Новугороду (695). Из рассмотрения гео-
графии последовавших за этим военных действий получается, что речь идет о Нов-
городке, современном г. Новогрудке Гродненской области Белоруссии. В Галицкой
летописи он впервые упоминается около 1215 г. Но, согласно археологическим сви-
детельствам, город возник ранее, в X в. Валы окольного града насыпаны в середи-
не — второй половине XII в. Когда в XIII в. за Новогорудок соперничали Галицко-Во-
лынское и Литовское княжества, город не единожды брался враждующими сторо-
нами, и жизнь в окольном граде постепенно прекратилась (Гуревич Ф. Д. Древний
Новогрудок. Л., 1981; Куза. С. 94-95). Один из главных городов Черной Руси.
Брата си посла на Волковыескъ, а сына на [У]слоиимъ, а самъ (Дани-
ил. — Ред.) иде къ Здитову: и поимаша грады многы и възвратишася въ до-
мы (695). Летописец перечисляет города Черной Руси, на которые Даниил напра-
вил свое объединенное войско. Волковыеск (современный г. Волковыск Гроднен-
ской обл.) был основан в конце X в. выходцами из южнорусских земель (Гуре-
вич Ф. Д. Древние города Понеманья и южнорусские земли в конце Х-ХШ в. //
Средневековая Русь. М., 1976. С. 25). Его окольный град выстроен в первой полови-
не XII в. Расцвет города пришелся на вторую половину XII — первую половину
XIII в. О значении Волковыеска свидетельствует тот факт, что там княжил сын Мин-
довга Войшелк (Куза. С. 95). Город Слоним (теперь город Гродненской обл.) возник
в XII в. Сохранился мощный культурный слой толщиной до 6 м. Раскопано несколь-
284 Комментарий к летописи
ко ярусов деревянных мостовых шириной 3-6 м. Судя по археологическим источни-
кам, город не имел сильных укреплений, хотя археологи и обнаружили городище
(Очерки по археологии Белоруссии. Минск, 1972. С. 146, 148). Ученым не удалось
отыскать городища Здитова (расположенного на месте совр. села того же названия в
25 км на северо-восток от Бреста). В околицах села, в поле, находили фрагменты ке-
рамики X- XI вв. Вероятно, местечко возникло в то время (Раппопорт. С. 56-57).
Подробнее нашей летописи рассказывает о походе Даниила Романовича на Здитов
«Хроника» М. Стрыйковского (Т. 1. Warszawa. 1846. S. 287). Результаты этого похо-
да были благоприятны для Романовичей, но до полного успеха было еще далеко.
Правдоподобным выглядит предположение, что они стремились взять Новогрудок
(Грушевський. III. С. 81), дабы закрепиться в Черной Руси. Следует думать, что же-
майтские князья сумели отстоять перед Миндовгом свои права, пусть даже не во
всей Жемайтии. Пашуто допускает, что в то время власть Товтивилла распространи-
лась и на Полоцк. Угроза создания независимого и сильного Литовского княжества
сделалась явной (Пашуто. Образование. С. 379).
И посла Данило Тевтевила и помочь събЪ и с нимь русь и половци:
и многое воеваиие бысть межи ими (696). Война с Миндовгом продолжалась.
Она требовала все новых и новых сил, и Даниил позвал на помощь половецкую орду,
можно думать, из тех, что кочевали на венгерских землях, где-то в Паннонии.
Оттуда же Тевтивилъ иде с полономъ Даниловыми в Ригу, и приаша
рижане с великою честию, и крещенъ бысть (697). Следовательно, Романови-
чами и их союзниками была одержана большая победа, поставившая на их сторону
рижского епископа Николая и общину города. Крещение Тевтивилла означало, на-
верное, что его рассматривали в Риге как претендента на литовское великое княже-
ние. «Немцы прочили Тевтивилла на место Миндовга. А с другой стороны, готови-
лись к новому походу Даниил и Василько, поднимались жмудины и ятвяги с Выкин-
том» (Пресняков. С. 50). Пашуто писал, что жемайтский князь Выкинт был послан
князем Даниилом в качестве дипломата в землю ятвягов, Жемайтию и Ригу. Его
миссия была удачной: «срЪбром и дарми многими» он привлек ятвяжскую знать и за-
падную Жемайтию, поскольку в восточной уже господствовал Миндовг. Рижане
также заключили мир с Выкинтом, рассчитывая подобным образом ослабить Литву
и, если удастся, захватить ее часть (Пашуто. Образование. С. 378).
УвЪдавъ же се Миндаго, яко хотять ему помагати божии дворяне (рыца-
ри. — Ред.), и бискупъ и вся воя рижьскаа, и убоявся посла втайиЪ къ
Audpteeu, мастеру рижьскому, и убЪди и дарми многыми... (696) Положение
Миндовга было тяжелым. Епископ Риги надеялся руками Тевтивилла крестить Лит-
ву. В сложившемся положении был виноват сам Миндовг. Вероятно, главный про-
счет он допустил, развернув наступление на Смоленск, а не на защиту прусских и
жемайтских земель от немецкой угрозы (Пашуто. Образование. С. 378). Но Мин-
довг не растерялся и решился сыграть на противоречиях между епископом и магист-
ром Тевтонского ордена Андреем (Пресняков. С. 50). Магистр вполне естественно
опасался чрезмерного усиления Галицко-Волынского княжества и решился предо-
ставить помощь Миндовгу, терпящему одно поражение за другим. Галицкий летопи-
сец отдает инициативу в соглашении между Литвой и орденом Миндовгу. Тогда по-
следний просил магистра Андрея Стырланда не поддерживать жемайтских князей.
Чтобы дело приобрело официальный характер, магистр настоял на том, чтобы ли-
Комментарий к летописи 285
товский князь послал своих послов к папе Иннокентию IV, духовному главе всех ры-
царских орденов (Пашуто. Образование. С. 379).
Не можеши избавленъ быти, аще не послеши к папе и [не] приймеши
крещения, не удолеЪши врагу... Миндогъ же посла къ папе и прия крещение
(696). Наиболее вероятной представляется следующая хронология событий, начав-
шихся с выступления Руси с половцами против Миндовга. Поход состоялся в
1250 г., переговоры Миндовга с орденом — в том же году. Крещение же литовского
князя — начало 1251 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 35). Миндовга крестил пре-
свитер Тевтонского ордена Христиан. После этого литовский князь послал миссию к
папе вместе с послами магистра Андрея (Пресняков. С. 50). В том же 1251 г. Андрей
при содействии епископа Генриха Хелминского короновал в Риге Миндовга изготов-
ленной тут же (а не присланной папой) короной (HRM. Т. 1. № 84-87; см.: Пашуто.
С. 247). Иннокентий IV поспешил утвердить соглашение Миндовга с Орденом, но
оно вызвало возмущение среди членов орденского капитула, и магистр был устра-
нен от должности. «Си же вся нехрестианыхъ литву сътвори Андрей, и изгнанъ
бысть сану своего отъ братиа» (696-697) — так прокомментировал происшед-
шее галицкий летописец. Капитул поставил в вину магистру то, что его действия по-
мешали обращению «Литвы в христианство. Поэтому нет оснований считать креще-
ние литовского князя большим успехом и Миндовга и ордена, которому Миндовг
уступил ряд земель (Пресняков. С. 51). На самом деле Миндовг попал в зависимость
от ордена, и столь дорогой ценой, да еще и за счет больших территориальных потерь,
сохранил престол и защитился от Даниила Романовича.
«Литовская историография, старая и современная, идеализирует Миндовга, изо-
бражая его крещение в исключительно положительных тонах. Однако оно было лишь
политическим маневром, которыми столь богата история Литвы в Средневековье.
Это не было секретом ни для Даниила, ни для его летописца: «Крещение же его лес-
тиво бысть: жря Богомъ своимъ в тайне» (696). Не случайно папская курия стре-
милась как можно крепче привязать Миндовга к престолу св. Петра. Буллой 1251 г.
папа торжественно взял под свою опеку Миндовга с его владениями, включая и те,
которые он добудет в войне с Юго-Западной Русью, поручил заботиться о новообра-
щенном литовском князе прибалтийским епископам (HRM. Т. 1. № 82; см.: Пашуто.
С. 247). Политическими результатами крещения Миндовга было то, что этой ценой,
не столь уж большой для язычника, крестившегося из конъюнктурных соображе-
ний, столь серьезный его противник, как Рига, был выведен из игры. Весьма неохот-
но архиепископ Николай прервал отношения с Тевтивиллом, которому пришлось
бежать из Риги в Жемайтию, ко двору Выкинта. В союзе с ним он вновь начал войну
с Миндовгом. Она длилась с переменным успехом еще долго (Пашуто. Образование.
С. 379). Галицкий летописец многочисленные стычки Даниила с Миндовгом подыто-
живает предложением: «Многымъ же ратнымъ бывшимся межи ими» (697).
Миндовг оставался в своеобразном союзе с папой до 1260 г., когда, победив ли-
вонских, прусских и датских крестоносцев возле озера Дурбе, отрекся от христиан-
ства. Литовский князь порвал отношения с курией, возглавил борьбу восставшей
жмуди против рыцарей, даже перебил или бросил в темницу католиков, бывших при
его дворе (Пашуто. С. 248).
Наутриа же выехаша на ня немца и съ самострелы, и ехаша на не
Русь с половци и съ стрелами, и ятвязе съ су лицами (697). Летописец назы-
286 Комментарий к летописи
вает наиболее характерное для каждого из войск оружие. Если бы ему довелось опи-
сать главное наступательное оружие русских, он, вероятно, выбрал бы копье.
ЗастрЪли кочъ половчинъ Миндогова въ стегно (697). Вероятно, слово
«кочь», т. е. сухощавый человек (кощ), написно ошибочно вместо «конь». В первом
издании Ипатьевского списка (ПСРЛ. Т. 2. СПб., 1843. С. 188) было сделано это ис-
правление, отвечающее смыслу летописного рассказа о бегстве Миндовга.
Тевтивиль приела Ревбу, рече: «Пойди к Нов у городу». Данило же пойде
с братомъ Василкомъ... и прийде к Пиньску (697). Грушевский резонно, как
мне кажется, датирует этот поход зимой 1251/52 г., исходя, в частности, из летопис-
ного указания: «зане снЪзи вЪлици быша» (Грушевський. Хронольопя. С. 35). Неис-
кренность пинских князей и опоздание союзных тогда Даниилу ятвягов не позволи-
ли галицко-волынскому войску достигнуть больших успехов. Даниил не сумел взять
Новгородок, лишь опустошил его землю руками Василько и своего сына Романа.
Взлета Городенъ, а сама въротистасл отъ Вельска. По томъ же по-
сласта многы своя п'Ьшьци и коньникы на грады ихъ, и плениша всю стра-
ну ихъ (698). Речь идет, вероятно, все о той же Новгородской (Новогрудской) зем-
ле. Городен, вернее, Городно, — современный г. Гродно в Белоруссии. В XIII в. был
важным центром Черной Руси. Город известен с 1128 г., когда в Киевской летописи
упомянут Всеволод Городенский («Всеволодко из Городна»), сын Давида Игоревича
и зять Владимира Мономаха (Киев. С. 210). Сохранились остатки городища при впа-
дении р. Городничанка в Неман. Детинец площадью около 0,8 га был укреплен ва-
лом. Существовал и окольный град. Общая укрепленная площадь древнего Городна
приближалась к 4 га (Куза. С. 93-94). Таким образом, Даниил добыл Городно как
важный стратегический пункт. Город Вельск расположен на р. Белянке, впадающей
слева в Нарев (Барсов. Словарь. С. 21). Ошибочным представляется толкование
Вельска как города в Волынской земле и отождествление его с современным с. Бель-
ском Рокитненского р-на Ровенской обл. или с г. Бельском-Подлясским Белостоцко-
го воеводства в Польше (Етимолог. словник. С. 28): уже сама география локального
и быстротечного похода Даниила свидетельствует, что этот Вельск должен был быть
невдалеке от Городна.
Того же лЪта приела Миндовгъ къ Данилу, прося миру и хотя любое о
сватъствЪ (698). Ответный удар Миндовга в направлении Турийска, очевидно, не
принес ему успеха. Кампанию он проиграл. Даниил Романович завладел Черной Ру-
сью и третью земли ятвягов (Пашуто. С. 246). Права галицкого князя на Ятвяжскую
землю признал и орден (Codex Diplomaticus Poloniae. Varsoviae, 1858. T. III. № 30.
P. 63,64), поэтому литовскому князю пришлось пойти на невыгодные для него усло-
вия мира. Шварн Данилович был обручен с дочерью Миндовга. Предварительная до-
говоренность была достигнута в 1252 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 38). Оконча-
тельное мирное соглашение вступило в силу, вероятнее всего, в следующем, 1253
или 1254 г.: «Войшелкъ (сын Миндовга. — Ред.) створи миръ с Данилом, и въда
дщерь Миндогову за Шварна, сестру свою». О том, что Галицко-Волынское кня-
жество одолело в длительной войне Литовское государство, свидетельствуют терри-
ториальные уступки Миндовга в пользу Даниила: «И прийде (Войшелк. — Ред.)
в Холмъ къ Данилови, оставивъ княжение свое... и въдастъ Романови... ect горо-
ды» (706) — иначе говоря, всю Черную Русь. Около 1254 г., следовательно, Вой-
шелк от имени Миндовга заключил мир с Галицко-Волынским княжеством. Вначале
Комментарий к летописи 287
Черная Русь оставалась, правда, за Литвой, там правил Войшелк, но затем он усту-
пил ее в пользу сына Даниила. «Так один из галицко-волынских князей стал васса-
лом литовского князя» (Пашуто. Образование. С. 380).
В та же лЪта, времени минувшю, — гронографу же иужа есть писати
все... (698). Исключительно важное для понимания характера Галицко-Волынской
летописи отступление. Летописец подчеркивает то обстоятельство, что ему прихо-
дится описывать происходящее, иногда забегая вперед, иногда отступая назад, т. е.
не в хронологической, а в смысловой связи. Здесь же галицкий книжник признает,
что «число же лЪтомъ зде не писахомъ... в задняа впишемъ» (698). Но, как извест-
но, ни он, ни его продолжатель, составитель волынской части (не говоря уже о со-
ставителе всего Галицко-Волынского извода), не исполнили своего обещания. Даты
на полях Ипатьевского списка появились задним числом, где-то в XIV, если не в
XV в. Помещение такого отступления именно в этом месте текста можно было бы
объяснить тем, что книжник не довел до завершения рассказ о литовских делах
и вновь обратился к делам австрийским, разговор о которых оборвал столь внезапно.
О волость герьцикову убиенаго, о землю Ракушьску и о землю Штирсь-
ку, королеви же угорьску риксу и королеви ческу биющимася о ню (699).
Как было сказано, австрийский герцог Фридрих II Бабенсберг погиб в июне 1246 г.
После смерти герцога, не имевшего наследника мужского пола, остались две его
сестры: старшая, Маргарита, вдова германского императора Генриха VII, и млад-
шая, Констанция, маркграфиня Майсенская, а также племянника Гертруда, дочь
старшего брата Фридриха II Генриха, умершего в 1248 г. Она вышла замуж за баден-
ского маркграфа Германа (Зубрицкий. С. 160-161). «Ракушьска» земля — Австрия,
«Штирьска» —Штирия.
Галицкий автор излагает события слишком обобщенно и неполно. Маркграф Гер-
ман начал энергично домогаться осуществления наследственных прав (сомнитель-
ных, впрочем) на австрийский престол, и папа подтвердил законность его домога-
тельств, хотя незадолго перед этим назначил австрийским герцогом... венгерского
короля Белу. События близились к новой австро-венгерской войне, как вдруг в ок-
тябре 1250 г. Герман умер, оставив Гертруду с сыном Фридрихом (Зубрицкий.
С. 161). Однако 13 декабря 1250 г. умер и император Фридрих II. За австрийское на-
следство начали бороться чешские Пшемыслиды и венгерские Арпады (Wlodarski.
S. 140). Тем временем наместники императора герцог Оттон Баварский и граф
Майнгард Горицкий вытеснили Гертруду из Австрии, и в 1251 г. она бежала в Венг-
рию, уступив свои наследственные права на австрийский престол королю Беле (Ша-
раневич. С. 94). Пока австрийские бароны спорили по поводу признания австрий-
ской герцогиней младшей сестры Фридриха II Бабенсберга Констанции, в большую
политическую игру вступил чешский королевич Оттокар, который в конце 1251 г.
вступил с войском в Австрию и принудил баронов избрать его герцогом (Грушев-
ський. III. С. 75). Оттокар полагал, что имеет некоторые династические права на ав-
стрийский престол, поскольку Гертруда была первый раз замужем за его братом
Владиславом, умершим в 1247 г. (Dworzaczek. Tabl. 27, 29, 82, 83). В феврале сле-
дующего, 1252 г. Оттокар (его чешское имя Пшемысл II) официально (как он думал)
закрепил свое положение в Австрии, женившись на пожилой уже Маргарите Ба-
бенсберг, старшей среди сестер покойного герцога, к тому же еще и вдовой герман-
ского императора Фридриха II Гогенштауфена (Пашуто. С. 255; Wlodarski. S. 140);
288 Комментарий к летописи
она передала Оттокару права на герцогскую корону Австрии (Fontes Rerum Bosemi-
carum. Prasa, 1874. T. II. P. 289; T. III. P. 312). Сложилась конфликтная ситуация,
затрагивавшая интересы Германской империи, Венгрии, самой Австрии и ряда со-
седних государств. Феодалы Штирии порвали связи с Австрией и избрали князем
баварского герцога Оттона Генриха, зятя венгерского короля (Wlodarski. S. 141).
В действительности же, по имперскому праву женщина из королевской, герцогской
и другой фамилии, выйдя замуж, теряла все права на корону своей страны. Без со-
мнения, это было хорошо известно участникам соперничества за австрийскую коро-
ну. Тем не менее Маргарита продолжала считаться в Европе одной из наследниц по-
койного герцога Фридриха.
Король же угорский възведе, искаше помощи, хотя приати землю
НЪмецкую (Австрию. — Ред.) и посла къ Данилови, рекый; «Пошли ми сына
Романа, да въдамъ на нь сестру герьцикову и вдамъ ему землю НЪмец-
кую (699). Нет сомнения в том, что, делая подобное предложение Даниилу, Бела
рассчитывал руками русского князя завоевать Австрию для себя. Понятно, что удер-
жать Австрию, не имевшую общих границ с Русью, было бы едва ли возможно. Веро-
ятно, Даниил Романович понимал это — и все же позволил вовлечь себя в австрий-
ские дела. Возможно, князь чувствовал себя тогда настолько сильным, что рассчи-
тывал действенно поддержать Романа на венском престоле. Следует все же при-
знать это решение стратегическим просчетом галицко-волынского князя и не согла-
ситься с Влодарским, писавшим, будто бы этот шаг Даниила «возвышал положение
Романовичей среди русских князей» (Wlodarski. S. 141).
И да (Бела IV. — Ред.) сестру герьцикову за Романа и сътвори обЪть, его
же за множество весь не писахомъ (699). Одно из бесспорных доказательств то-
го, что летописец использовал княжеский дипломатический архив. Судя по «множе-
ству» текста договора, он был тщательно разработан. Справедливым представляет-
ся мнение, что вначале было подписано русско-венгерское соглашение, — думаю,
весной 1252 г., — а скоро после этого, не позднее середины этого года, Роман Дани-
лович прибыл в Австрию и женился на Гертруде. Влодарский датирует брак очень
широко, первой половиной 1252 г. (Wlodarski. S. 141). Грушевский полагает, что
это произошло весной (Грушевський. Хронольопя. С. 36). Церемония состоялась в
замке Гимберг (наш летописец называет его Неперцом), южнее Вены. Вокняжение
Романа в Вене иногда рассматривалось как событие незначительного значения
(см.: Грушевський. III. С. 519), но с этим нельзя согласиться, хотя бы потому, что
это событие вызвало чуть ли не общеевропейскую войну, пусть и закончившуюся
неудачей для галицкого княжича и его отца. В этом месте летописец прерывает рас-
сказ о браке Романа и его пребывании в Австрии и переходит к подробному описа-
нию масштабной кампании Белы с Даниилом против чешского претендента на авст-
рийскую корону Оттокара. Началась длительная война между Чехией и Венгрией за
овладение Австрией, в которой Галицко-Волынское княжество сыграло второсте-
пенную роль.
Посла (Бела IV. — Ред.) къ Данилови, рекый: «Ужика (родственник. —
Ред.) ми и сватъ ecu, помози ми на Чехи». И убЪди и, и пойде на Опав у пу-
темь своимь (699). Полководцы короля, а быть может, и он лично, разработали
план широкой кампании против Оттокара-Пшемысла II. К тому времени, летом
1253 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 36), Роман оказался в затруднительном поло-
Комментарий к летописи 289
жении, — был окружен чехами в Гимберге,— о чем узнаем из дальнейшего повест-
вования летописца (отделенного от этой записи описанием событий войны Даниила
с Белой против чешского королевича). Поэтому Даниилу ничего не оставалось, как
поддержать короля в войне. Венгерское войско под командованием Белы должно
было напасть на Моравию (в предыдущем году король опустошил Моравию и часть
Австрии: Грушевський. III. С. 75). Даниил же вместе с польским князем Болеславом
Стыдливым краковским, женатым на дочери Белы Кинте (летописец зовет ее «Кинь-
кой»), намеревались пойти в Силезию, на город Опаву (Тгорраи по-немецки). Под
1253 г. Длугош сообщает, что Болеслав выступил в поход под давлением тестя Бе-
лы IV. Моравская земля была опустошена, было взято много пленных (Dlugosz.
Ks. 7. S. 116-117). В поход отправился также польский князь Владислав Опольский
(Wlodarski. S. 142-143). Неясно, какие цели он преследовал. С запада на Австрию
намеревался напасть другой союзник Белы IV, баварский герцог (Пашуто. С. 256).
Наконец, с востока на выручку Роману должны были спешить какие-то венгерские
отряды (Грушевський. III. С. 75). Из глухих сообщений западных источников можно
сделать вывод, что в походе принял участие и зять короля Белы Ростислав Михайло-
вич, бан Мачвы (Wlodarski. S. 142).
Данилови же князю хотящю, ово короля ради, ово славы хотя, — не 6t
бо въ земли Рустей пръвЪе, иже 6t воевалъ землю Ческую, ни Святославъ
Хоробрый, ни Вълодимеръ Святый (699). Трудно сказать, зачем летописец сде-
лал вид, будто бы Даниил ничего не знал о беде, в которую угодил его сын Роман.
Возможно, для усиления интриги, дабы читатель с большим интересом прочел сле-
дующий рассказ об окончании австрийской авантюры великого галицко-волынского
князя. В последнее время в историографии ожила давняя некорректная гипотеза о
том, будто бы поход 981 г. Владимира Святославича на «червенские грады» был на-
правлен против Чехии. Галицкий летописец, вероятно, намного больше наших уче-
ных современников осведомленный, будто нарочно пишет о том, что Владимир не
воевал Чешской земли.
Съиемь же ся (Даниил. — Ред.) з Болеславомъ пойде съ Кракова (699). Как
видно, Бела попросил Даниила руководить польскими князьями, воевавшими весь-
ма «неохотно, особенно Владиславом Опольским, владения которого были располо-
жены вблизи театра военных действий. Этот поход длился недолго: июнь—июль
1253 г. (Wlodarski. S. 143).
И прийдоша к рецЪ ПсинЪ (т. е. к Цинне, левому притоку р. Одры. — Ред.).
Посла же князь Данило Лва, и Тевтивила и Едивида (700). Соперники Мин-
довга литовские князья в те времена были верными союзниками Даниила Романови-
ча. Далее из-за неверных проводников, предоставленных Владиславом Опольским,
галицко-волынское войско оказалось разъединенным. Лев Данилович заблудился в
горах и успеха не достиг, хотя летописец и тщится изобразить взятие им случайных
пленных как победу.
Идущю же Данилу з Болеславомъ къ Onaet (700). Из нашей летописи и
иноземных источников неясно, почему венгерский король, планировавший лично
двинуться на Опаву, ограничился опустошением Моравской земли. Там он осадил
город Оломоуц.
Въеха же Андрей изь Опавы с чехы, и срЪтшимся имь и сразившимся,
одолЪ Андрей (700). Оборону Опавы возглавлял чешский воевода Андрей из Кра-
290 Комментарий к летописи________________________________________________
варж (Пашуто. С. 257). Успешная вылазка Андрея нанесла поражение польским от-
рядам, еще и нагнала страху на них. Разъединенный с войском Льва, Даниил оказал-
ся в трудном положении. Согласно канонам изящной словесности своего времени,
галицкий летописец вкладывает в уста князя мужественную речь, которой тот под-
нял упавший было дух ратников.
Budt же окрестьнаа села бежа въ градъ много же множьство (700). Сви-
детельство военного успеха малочисленного войска Даниила и рассказ очевидца о
том, что в случае вражеского вторжения жители окрестных сел прятались в укреп-
ленных городах и крепостях, как повсеместно бывало в Средневекоаье.
И обойдуть градъ и пожгуть вся внЪшняа, храмы, и ограды, и гумна
(701). Речь идет об уничтожении посада, неукрепленной части города. Это свиде-
тельствует о том, что Опава была не просто крепостью, но значительным городом,
состоявшим из двух частей: укрепленного детинца и ремесленно-торгового посада.
Бенежь же стоите предъ враты съ хороговью (701). Брат воеводы Андрея,
Бенеш из Краварж (Пашуто. С. 257).
НЪмци же eudteiue устремление руское крепко, и побЪгоша, и нЪколико
ихъ убиша въ вратехъ, и вратъ не затвориша бЪжаще (701). Русский князь
попытался захватить город с ходу, «изъездом», когда конница наступающих стреми-
лась застать врасплох обороняющихся, — так, чтобы они не успели запереть ворота.
Попытка не удалась, потому что, по словам летописца, Даниил тогда болел глазами
и не разобрался в обстановке. Операции по взятию небольших городов и крепо-
стей вокруг Опавы, Нассиделя и Глубчицы, подробно разобраны Пашуто (Пашуто.
С. 257-258). Подробность летописных рассказов о не столь уж значительных по
масштабу и значению действиях войска Даниила в Силезии давно уже привела исто-
риков к догадке, что они описаны по свидетельствам очевидца, участника похода
(см., напр.: Зубрицкий. С. 170). Можно согласиться с этим, поскольку в словах лето-
писца немало живых, непосредственных впечатлений (напр.: «вЪтру же напрасно
вЪющю на градъ, а градъ же елиною сътворень бысть, и греблю (вал. — Ред.)
малу видяще...» (702). Под 1254 г. Длугош уверенно пишет, что русско-польские
войска овладели тогда Опавой. Он отдает в этом главную роль князю Болеславу. То-
гда были опустошены Опава и ее округа, взято много пленных, скота и другой добы-
чи (DIugosz. Ks. 7. S. 120). В действительности все это произошло в 1253 г. (Wlo-
darski. S. 143).
Гербортъ же приела Данилови мечь и покорение свое (702). Владелец
замка Фулштейн Герборт, таким образом, без боя сдался галицко-волынскому кня-
зю. Стремясь выдать желаемое за действительное, оломоуцкий епископ Брунон
вскоре высоко оценил заслуги Герборта в защите Моравии от Владислава Опольско-
го (Regesta Diplomatica пес non Epistolaria Bohemiae et Moraviae. Ed. J. Emler. Pra-
gae, 1882. T. 11(1253-1310). № 74 от 17.11.1255 г.).
Згадавше Данило и Болеславъ, и Левъ, яко: «Всю землю поплЪнили ес-
мы» (702). Летописец сознательно, вероятно, преувеличил успехи войска Даниила.
«Русско-польский поход охватил сравнительно небольшую территорию у силез-
ско-моравской границы, едва задев собственно Моравию. Военным результатом
явились: разгром окрестностей Опавы и Глубчицы, взятие Нассиделя, покорение
крепости Фулштейн; кроме того, большой полон, добыча и освобождение русских
пленных в Нассиделе» (Пашуто. С. 258 со ссылкой на: MPH. Т. II. Р. 573, 805). Но,
Комментарий к летописи 291
сказав эти справедливые слова, историк вдруг пишет о большом политическом зна-
чении этого похода. Ведь главная цель — поддержка Романа, снятие осады крепости
Гимберг, в которой был осажден Оттокаром сын Даниила, — не была достигнута.
Мало эффективным считает этот поход Даниила и Влодарский (Wlodarski. S. 143).
Возвращение Даниила с войском из силезско-моравского похода состоялось, веро-
ятно, осенью 1253 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 36).
Тогда же въ Краков^ бЪша послы папины, носяще благословение отъ па-
пы и вЪнець, и санъ королевьства, хотяще видЪти князя Данила.» (703).
Встреча Даниила с папским легатом Опизо состоялась в конце июля 1253 г. (Wlo-
darski. S. 145). Летописец приоткрывает завесу над последними страницами перего-
воров Даниила с папской курией, начатых еще восемь лет назад. Создается впечат-
ление, что наш книжник не имел возможности воспользоваться документами вели-
кокняжеского архива второй половины 40-х — начала 50-х гг., либо же архив тогда
был частично утрачен.
16 апреля 1245 г. из французского города Лиона, где в то время имел резиденцию
папа Иннокентий IV, на восток выехал его посол, францисканский монах Джиован-
ни Плано Карпини. Его официальная миссия состояла в предложении монгольскому
великому хану в Каракоруме перейти в христианство и установить дружественные
отношения с папой и Западной Европой (Рамм. С. 150). Вместе с тем Карпини было
поручено начать переговоры с государями Галицко-Волынского княжества и обра-
тить русских «схизматиков» в католичество. В декабре 1245 г. Карпини прибыл в
Краков, где встретился во дворце мазовецкого и куявского князя Конрада I с братом
Даниила Романовича князем Василько. Конрад стал главным посредником между
папой и Даниилом (Wlodarski. Rola Konrada. S. 111-131). Польские князья охотно
восприняли идею окатоличения Руси и даже собрали в связи с визитом Карпини
съезд в Кракове. Неизвестно, какое решение принял съезд. Все же Карпини завязал
отношения с Василько и получил от него приглашение посетить Галич. Там, при дво-
ре Василько, он провел несколько дней. По свидетельству Карпини (иных нет), он
выступил перед собранными по его просьбе князем русскими епископами и огласил
им, как думает большинство ученых, папскую буллу от 25.03.1245 г. (Pottsast. V. 1.
№ 11613), которой римский первосвященник призывал их вернуться к единству
церкви (Карпини. С. 66-67). Однако Чубатый иного мнения: мол, папская булла
25.03 имела общий характер, она была обращена ко всему христианскому миру, при-
зывая принять участие в церковном соборе; по свидетельству же Карпини, он про-
чел перед епископами специальное письмо с призывом к унии (Чубатий. С. 42). Ва-
силько с церковными иерархами уклонились от ответа на папский призыв, посколь-
ку глава Галицко-Волынского княжества Даниил пребывал тогда в Орде у Батыя. На
пути в Сарай, где-то между Днепром и Доном, «далеко за Киевом», в конце февраля
1246 г. Карпини встретился с Даниилом, возвращавшимся из ставки Батыя. Пап-
ский легат предложил князю установить отношения с курией, и, прибыв в Холм, где
он держал тогда свою хоругвь, Даниил послал своего представителя в Лион (Карпи-
ни. С. 81-82). Это был игумен монастыря горы св. Даниила Григорий. Некоторые,
впрочем, считают его игуменом основанного Даниилом в Угровске монастыря св. Да-
ниила (Чубатый. С. 46-47). Называя Даниила самым значительным среди русских
князей, Длугош ошибочно считал, будто бы галицко-волынский государь активно
вел себя в переговорах с папой, домогаясь королевского титула (Dlugosz. Ks. 7.
292 Комментарий к летописи
S. 70). Завязалась длительная и оживленная со стороны папы переписка между
ним и Даниилом. Так, 3.05.1246 г. курия послала 7 писем на Русь (Pottsast. V. II.
№ 12093—12098, 12101). Из папских булл и общего развития событий можно сде-
лать вывод, что галицко-волынский князь, надеясь опереться на папу и католиче-
ский Запад в грядущей борьбе за освобождение от ордынского ига, а также вернуть
захваченные Польшей и Литвой земли, обещал понтифику некоторые уступки в кон-
фессиональном вопросе. Однако из опубликованных документов Ватиканского ар-
хива и, главное, из действий папского престола видно, что Иннокентий IV не соби-
рался тогда бороться против Орды и Монгольской империи, а делал акцент на лати-
низацию русской церкви (Пашуто. С. 252; Рамм. С. 154).
Во время бесед с игуменом Григорием папа преувеличивал значение перегово-
ров, которые он вел с императором и патриархом Никейской империи (возникшей
на обломках уничтоженной крестоносцами в 1204 г. империи Византийской) об объ-
единении церквей западного и восточного обрядов. Несколько ниже галицкий автор
обмолвится об этом: «Никентий (Иннокентий IV. — Ред.) бо клъняше тЪхъ хуля-
щимъ веру гречскую правоверную, и хотящю ему съборь (собор. — Ред.) сътво-
рити о правоверии, о воединении церькви» (703-704).
Из адресованных Даниилу папских булл вырисовываются контуры соглашения,
достигнутого между Иннокентием IV и Григорием. Папа стремился насадить като-
лицизм на Руси. Он поручил архиепископу Альберту направиться в русские земли,
принять присягу от князей, бояр и духовенства на верность римской церкви, объ-
явить в русских землях акт об унии церквей (которой еще не существовало в приро-
де) и многое другое. Со своей стороны Даниил достиг немалых политических и идео-
логических выгод. Прежде всего, курия признала неприкосновенность греческого
(православного) обряда церковной литургии1 (HRM. 1. № 68), законность прав Ро-
мановичей на их земли, запретила членам рыцарских орденов, в частности Тевтон-
ского, селиться в Галицко-Волынской Руси (Ibid. 1. № 67, 69). Однако вопрос о помо-
щи Даниилу в борьбе с татарами по вине папы остался на втором плане. Существует
лишь одна булла, которой Иннокентий IV просит Даниила извещать его о наступле-
нии татар, дабы папа мог употребить надлежащие меры (Ibid. 1. №77). Однако эта
булла носила сугубо декларативный характер. Недовольный всем этим князь Дани-
ил резко прервал переговоры около 1248 г. (Пашуто. С. 254). Грушевский сообщает
менее конкретную дату разрыва: 1247-1248 гг. (Грушевський. Хронольопя. С. 37).
Об этом свидетельствует продолжение приведенного выше текста.
ДрЪвле бо то [го] прислала (папа. — Ред.) к нему (Даниилу. — Ред.) епи-
скупа береньского и каменецького, рече ему: «Прийми вЪнець королевьст-
ва». Он же в то время не прияль 6t, рече: «Рать mamaрьская не переста-
ешь зле живущи с нами: то како могу прияти венець, без помощи твое я?»
(703). Высказывалось мнение, что Даниил не хотел связывать себя союзом с пап-
ским престолом, чтобы не нарушить хрупкий мир с Ордой (Пашуто. С. 254). Думаю,
однако, дело было в ином. Даниил намеревался дать бой Орде и выдвинул папе уль-
тиматум: уступки в конфессиональной области должны быть оправданы помощью
1 Старая и новая националистическая историография униатского толка замалчивает это ис-
ключительно важное достижение посла Даниила к папе: ей хочется изобразить Даниила
кем-то вроде первого униата (см., напр.: Чубатий. С. 47-49).
Комментарий к летописи 293
Иннокентия IV, его усилиями по организации крестового похода против татар. Не-
мало споров среди ученых вызвало происхождение этих епископов. Каменецкий —
скорее всего, епископ Каменский из Поморья по имени Вильгельм (Чубатий. С. 51).
26.12.1246 г. папа утвердил его избрание и посвящение (Pottsast. 1. № 12378). По
мнению польского историка Абрагама, беренский епископ — веронский, утратив-
ший из-за мятежа в Вероне свой престол, который находился тогда при папском дво-
ре (Abrasam W. Powstanie organizacyj kosciola lacinskiego na Rusi. Lwow, 1904. T. 1.
S. ИЗ). Шараневич, однако, полагал, что это был епископ оломоуцкий (Szaranie-
wicz. S. 82). Глухое сообщение Длугоша о том, что князь Даниил папского легата
(историк предположительно называет его Альбертом) отпустил «sine honore» (без
чести), может свидетельствовать о том, что князь не разрешил ему пропагандиро-
вать католицизм и унию на Руси. Это был разрыв между Холмом и Лионом, но еще
не окончательный.
В 1252 г. обострилась обстановка на восточных рубежах Галицко-Волынского
княжества: приближалась орда Куремсы, которому было поручено укротить Дани-
ила. Вмешавшись в борьбу за австрийское наследство, князь также нуждался в по-
мощи против Оттокара-Пшемысла II. Поэтому он благосклонно отнесся к предложе-
нию папы возобновить переговоры. Это произошло осенью 1253 г., о чем свидетель-
ствует приведенный выше рассказ летописца, начинающийся словами: «Тогда же
въ Краков^ 6ttua послы папины...» Папская инициатива оживления связей была
поддержана венгерским королем, писавшим Иннокентию IV, что он «не пожалел
труда», чтобы склонить Даниила к переговорам (Fejer. Т. IV, 2. Р. 144). Дело тяну-
лось долго, поскольку это письмо короля к папе датировано еще 9 мая 1252 г. Когда
Даниил отказался вести переговоры с папскими легатами в Кракове, они поехали
вслед за ним на Русь, настаивая на своем:
Приела папа послы честный, носяще вЪнець и скыпетрь, и коруну, еже
наречется королевьскый сан, рекый: «Сыну! Прийми от насъ вЪнець коро-
левьства» (703). Папское посольство во главе с легатом папы Опизо из Мессаны
(Свидерский вслед за Чубатым [Чубатий. С. 59] неосновательно называет его пап-
ским послом в Польше — Свидерский. С. 119; ближе к истине Рамм, утверждавший,
что Опизо был папским нунцием Пруссии и Ливонии [Рамм. С. 169]) прибыло к Да-
ниилу осенью 1253 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 36-37). Летописный рассказ
естественнее всего толковать так, что папский легат со свитой посетил Даниила в
Холме, куда князь вернулся из Кракова через Сандомирскую землю (Wlodarski.
S. 145). Сомнительным кажется утверждение, будто Опизо сразу же прибыл в Доро-
гичин, минуя'Холм (Рамм. С. 169).
Описи же прийде вЪнець нося, обЪщеваася, яко: «Помощь имЪти [ти] от
папы» (703). В начале 1253 г. в Лионе стало известно, что к восточным рубежам Га-
лицко-Волынского княжества приближается орда Куремсы. 14 мая того же года па-
па издал буллу, которой призвал христиан Польши, Чехии, Моравии, Сербии, Помо-
рья к Крестовому походу против Орды (Teiner. № 107). Вероятно, эта акция Инно-
кентия IV была сугубо демонстративной, рассчитанной лишь на то, чтобы обмануть
Даниила. Характерно, что лишь через год (17 мая) папа поручил архиепископу Аль-
берту провозгласить в Пруссии поход на татар (HRM. 1. № 90; Пашуто. С. 259). На-
званные в булле страны были слишком слабы, чтобы реально сколотить войско, спо-
собное противостоять татарам. Слова летописца о том, что Опизо «обЪщеваяся, яко
294 Комментарий к летописи
«помощь им#/?ш Imul от папы», подтверждаются вручением князю упомянутой
папской буллы.
Оному (Даниилу. — Ред.) же одинако не хотящу, убЪди его мати его,
и Болеславь и Семовить и бояре лядьстии... Онъ же вЪнець отъ Бога приа...
и от всЪхъ епископовъ своихъ (703). Под 1246 г. (дата, конечно же, ошибочна)
Длугош поведал фантастическую историю, будто бы Даниил умолял Опизо короно-
вать его, но польские епископы отговаривали от этого папского легата (Dlugosz.
Ks. 7. S. 70). Сама датировка коронации Даниила в Дорогичине является дискусси-
онной. Исходя из сообщения «Рочника Красиньских» (MPH. Т. III. Р. 132), многие
относят событие к последним месяцам 1253 г. (см., напр.: Грушевський. Хроно-
льопя. С. 36-37). Чубатый уверен, что коронация состоялась после нового года, т. е.
в 1254 г. (Чубатий. С. 60). Пашуто осторожно пишет, что она произошла около
1254 г. (Пашуто. С. 259). Исходя из логики развития описанных в летописи собы-
тий, следует заметить, что коронация состоялась спешно, вскоре после приезда пап-
ских послов в Холм. Итак, октябрь—ноябрь 1259 г. можно считать наиболее вероят-
ной датой события. Влодарский, датируя коронацию Даниила в целом 1253 г., писал,
что, по его мнению, польский князь Болеслав Стыдливый еще во время пребывания
Даниила в Кракове приложил немалых усилий, дабы уговорить галицко-волынского
государя короноваться (Wlodarski. S. 143, 145).
Явное, даже подчеркнутое летописцем нежелание Даниила Романовича короно-
ваться было вызвано, вероятнее всего, недоверием его к папе и неверием в успех
декларированного тем Крестового похода. Возможно, польские князья обещали на-
шему герою помощь в борьбе если и не с Ордой, то с ятвягами, которая последовала
в скором времени. «Конечно, не случайно князь Даниил короновался именно в Доро-
гичине: этим он подчеркнул свои права в глазах крестоносцев и Литвы, с которой
лишь недавно успешно закончил войну. На этот раз галицко-волынский князь при-
нял корону, не боясь осложнений с татарами, ибо твердо решил дать отпор войскам
Куремсы...» (Пашуто. С. 259). Летописец подчеркивает важную особенность коро-
нации — Даниил принял «венец» не только от папы, а и «отъ всЪхъ епископовъ сво-
ихъ», следовательно, коронация его сделалась делом не только папской курии, но и
самой Руси (Котляр. С. 173). Из летописи можно сделать вывод, что Опизо был вы-
нужден еще раз признать неприкосновенность греческого обряда на галицко-волын-
ских землях (Чубатий. С. 61).
Принимая корону от папы, Даниил, вероятно, все же рассчитывал на его помощь
против Орды. Поэтому легковесными выглядят слова современного историка, будто
«Даниил Романович, идя на соглашение с курией, полагался не столько на ее по-
мощь, сколько имел в виду нейтрализовать папство как врага» (Свидерський. С. 120).
В то же время галицко-волынский государь, вероятно, мог рассчитывать на повыше-
ние своего международного авторитета. Особняком стоит мнение униатского исто-
рика, монаха ордена василиан в Риме: «Корона поставила Даниила в очевидную по-
литическую независимость от Византии» (?? — Ред.). Правда, чуть ниже этот исто-
рик признает: «Влияние византийских “базилевсов” на украинских князей было
очень слабым» (Войнар М. Корона Данила в правно-пол!тичнш структур! Сходу
[В1зантп] // Analecta Ordinis S. Basilii Magni. T. II. V. 2. Fasc. 1-2. Romae, 1954-
1955. P. 116). Уничтоженная крестоносцами в 1204 г., Византия сохранилась на не-
большой части ее прежней территории в виде Никейской империи. Ее императору
Комментарий к летописи 295
и патриарху доводилось маневрировать в отношениях с папой, на словах соглашаясь
с объединением церквей и явно не отбрасывая возможности признания верховенст-
ва папы над всем христианским миром. В подобных условиях коронация не могла
вызвать особенных эмоций в Никее.
Неискренность папы в отношениях с Даниилом Романовичем иллюстрируется
его буллой от 23 июня 1253 г. В те же дни, когда Иннокентий IV отряжал послов в
Холм уговаривать князя принять венец, он обратился к доминиканцам с призывом
усилить пропаганду католицизма в землях неверных, в частности русских, советуя
им употреблять для этого любые средства, вплоть до оружия, лишь только бы дос-
тичь успеха (Bullarium Ordinis Fratrum Praedicatorum. Romae, 1729. V. 1. P. 237. Cm.:
Рамм. C. 170). Неуступчивость Даниила в церковных делах продолжала раздражать
папский престол. Длугош (Ks. 7, S. 85), вновь под ошибочным годом, 1249-м, сооб-
щает, что папа назначил Альберта архиепископом русским к князю Руси Даниилу,
но тот отказался подчиниться Иннокентию IV и «без подобающей чести» выпрово-
дил легата от себя. Смерть Иннокентия IV в декабре 1254 г. и избрание нового папы
Александра IV знаменовали собой и решительные перемены в политике курии отно-
сительно Галицко-Волынского княжества. Новый папа решил поддержать Миндовга
против Даниила, поскольку литовский князь не противился насаждению католициз-
ма в своей стране (Чубатий. С. 62). В письме от 6 марта 1255 г. папа позволил Мин-
довгу захватывать и грабить русские земли (Theiner. № 123). Но литовский князь не
решился нападать на могущественное княжество Романовичей. Дабы хоть как-то
«реабилитировать» папу, Чубатый допускает, что Александр IV имел в виду русские
земли не Романовичей, а других князей. Но каких? Папский престол даже пытался
объявить крестовый поход против... Галицко-Волынского княжества, но из этого ни-
чего не вышло (Рамм. С. 170).
Отношения между Даниилом Романовичем и папской курией вновь прервались,
на этот раз окончательно, в 1257 г. Ничего не добившись от Руси ни в конфессио-
нальных, ни в политических делах, Александр IV прислал князю буллу, в которой
призывал того одуматься и с грустью констатировал, что Даниил не исполнил ничего
из того, чего от него жаждал папский престол. За это папа угрожал ему церковными
карами (поручил это епископу оломоуцкому и вроцлавскому) и даже «оружием вер-
ных» (HRM. 1. № 95), чуть ли не новым Крестовым походом. Даниил пренебрег угро-
зами понтифика. Так Юго-Западная Русь надолго вышла из сферы влияния курии.
Идущю ему (Даниилу. — Ред.) на войну съ сыномъ Львомъ и съ Сомова-
томъ княземь лядьскымь (704). Совместный поход в Ятвяжскую землю Романо-
вичей с мазовецким князем Земовитом состоялся непосредственно после коронации
Даниила в Дорогичине. Грушевский предположительно датирует его концом 1253 г.
(Грушевський. Хронольопя. С. 37). По мысли Влодарского, поход состоялся позд-
ним летом 1253 г. О том, что общая кампания Романовичей и Земовита была рассчи-
тана на длительное время и была составной частью общего стратегического пла-
на, свидетельствует и следующий поход на ятвягов зимой 1254/55 г. (Wlodarski.
Allans. S. 613-614). Неоднократные походы Даниила против агрессивных ятвяж-
ских князьков изучены недостаточно. Даже в подробном исследовании истории Га-
лицко-Волынского княжества XIII в. Грушевский лишь кратко упоминает о них (Гру-
шевський. III. С. 72, 79, 80 и др.), а Пашуто ограничивается замечанием, что в
1248-1254 гг. Даниил вместе с мазовецкими и чернорусскими князьями провел ряд
296 Комментарий к летописи
походов на ятвягов (Пашуто. С. 281). Литература XIX в. временами подробно изла-
гала течение этих походов, в частности комментированного здесь (см., напр.: Зуб-
рицкий. С. 176-177), но историки того времени в основном пересказывали лето-
пись, не объясняя цели кампаний и их места в политике галицко-волынского князя
на северо-западных рубежах. Грушевский ограничился кратким указанием на то,
что завоевание Ятвяжской земли «далеко прдвинуло границы государства Даниила
на север» (Грушевський. III. С. 81). Наоборот, Пашуто исторически верно, на мой
взгляд, объяснил причины столь мощного и, вероятно, неожиданного (сразу же по-
сле коронации!) вторжения галицко-волынского войска в землю ятвягов: «Походы
совершались в связи с тем, что тевтоны по Христбургскому договору 1249 г. обосно-
вались в северопрусских землях, и их продвижение к границам Волыни должно бы-
ло быть предотвращено. Принятие Даниилом королевской короны именно в Дороги-
чине объясняется этим же обстоятельством. Побежденные ятвяги строили крепо-
сти для войск князя Даниила...» (Пашуто. С. 281). Пашкевич датирует этот рус-
ско-мазовецкий поход в Ятвяжскую землю декабрем 1253 г., «потому что путь мар-
ша из Дорогичина в край ятвягов через большие топи и болота был более доступным
зимней порой» (Paszkiewicz. S. 213).
Левъ же увЪдавь, яко Стейкынть в лЪсЪ осЪклъся есть... (704). Начина-
ющийся этими словами фрагмент источника содержит много важного для изучения
истории военного дела и искусства русских и ятвягов. «ОсЪклъся» — построил вре-
менное укрепление из дерева. «Лвови же съсЪдшю с коня» (704) — в лесу, на узких
городских улицах и в других неудобных, тесных местах конным рыцарям, князьям и
дружинникам, приходилось биться в пешем строю. «Лвови же убодшему сулицю
свою в щитъ» — в ближнем рукопашном бою длинное и тяжелое копье было не-
удобным. Поэтому Лев воспользовался метательным дротиком (сулицей). Относи-
тельно места «навратишася мала на помощь ему» в указателе к изданию Ипатьев-
ской летописи 1871 г. сказано, что Малий — ятвяжский воевода. Но еще Грушев-
ский обратил внимание на то, что в первом издании Ипатьевского списка (СПб.,
1843) читалось «малии» и настаивал на таком чтении. Речь может идти о немногих
спутниках Льва, бежавших было, а затем опомнившихся и вернувшихся на помощь
(Грушевський. Примпки до тексту Галицько-Волинсько!’ лпописи // ЗНТШ. 1895.
Т. 8. С. 5). Ошибка переписчика случилась, вероятно, из-за того, что это предложе-
ние рассекло рассказ о битве с ятвягами.
Данилу же королеви ставимо (704). После коронации в Дорогичине галицкий
книжник торжественно называет Даниила Романовича «королем». Вероятно, этот
титул нравился самому галицко-волынскому государю, человеку своего времени.
Однако я уверен, что он понимал: король Даниил имеет столь же мало шансов на по-
мощь Запада, как и его «предшественник» — князь Даниил.
Коматови же приехавшю отъ ятвязь, обещевающимся имъ в работЪ
быти (704). Лихачева перевела эти слова так: «обещали быть покорными» (Памят-
ники. С. 333). Точнее все же: «обещали покориться», здесь иной оттенок. Если
учесть, что покоренные ятвяги были «в работе» на Даниила, то в приведенных сло-
вах есть и этот смысл. Комат — один из явтяжских племенных вождей.
Ляхомъ же исполнившимся зависти и льсти, наченшимъ приати пога-
нымъ (язычникам-ятвягам. — Ред.) (704). Неточным видится перевод слова «при-
яти» как «доброжелательствовать» (Памятники. С. 333). Больше соответствует кон-
Комментарий к летописи 297
тексту летописного рассказа иное его значение: «покровительствовать». Вероятно,
польские князья побаивались чрезмерного, по их мнению, усиления Галицко-Во-
лынского княжества, поэтому решили помешать разгрому ятвяжского племенного
объединения. Реакция Даниила оказалась естественной: он усилил натиск и разбил
ятвягов.
И eudt при березЪ гору красну и градъ, бывший на ней преже, именемь
Рай (704-705). Город Рай одно время историки помещали в околицах г. Белостока,
севернее р. Нура, и выступали против отождествления его с упомянутой в Волын-
ской части летописи загородной резиденцией Владимира Васильковича (Андрия-
шев. С. 99; Барсов. Словарь. С. 172; Дашкевич. С. 72). Но Раппопорт, на мой взгляд,
убедительно относит все упоминания о Рае к одному и тому же волынскому городу,
расположенному вблизи г. Владимира. Он был на месте с. Яревище (вероятно, до
конца XVII или XVIII в. называвшееся Раевищем) в 24 км на юго-запад от г. Ратного
Волынской обл. До сих пор в восточной части села сохранилось небольшое городи-
ще под названием Городок с культурным слоем ХП-ХШ вв. (Раппопорт. С. 56-57).
Соглашаясь с подобной локализацией, следует, кажется, отбросить прежнюю — по
той причине, что вряд ли могла существовать княжеская резиденция так далеко за
пределами северного волынского рубежа, фиксированного городами Дорогичин,
Мельник, Каменец, в области, постоянно опустошавшейся набегами агрессивных
ятвяжских князьков.
В та же лЪта, или преже, или по томъ, приехавше татаре къ БакотЪ
(705). Кампания татарской орды Куремсы против Галицко-Волынского княжества
началась, вероятнее всего, в конце 1252 г. Здесь летописец отступает назад, нару-
шая последовательность изложения, и не скрывает этого. Грушевский обосновыва-
ет такую датировку тем, что в 1253 г. папа получил известие о нападении татар на
Русь и объявил Крестовый поход против них (Грушевський. Хронольопя. С. 38).
Правдоподобно думать, что Даниил короновался в Дорогичине, давно зная о наступ-
лении татар и надеясь на помощь Запада.
И приложися Милей к нимъ (705). Поскольку этот Милей в дальнейшем
вновь «створи льсть», следует считать его местным воеводой, начальником порубеж-
ного со степью галицкого города на Днестре. Правдоподобным представляется вы-
сказанное еще в середине прошлого века предположение: Милей мог быть из рода
болоховских князей (Зубрицкий. С. 178). Пашуто коротко именует его «княжеским
наместником, боярином» (Пашуто. С. 282). Между тем некоторые историки, исходя
из текста издания Ипатьевского списка 1871 г., считают Милея татарским баскаком
(Лев «яша МилЪя баскака»). В современном переводе на русский тоже читаем: «за-
хватили они Милея-баскака» (Памятники. С. 333). Грушевский обратил внимание
на то, что в издании этого списка 1843 г. читалось: «яша МилЪя и баскака», и выска-
зал мнение, что это «и» взято из Хлебниковского списка (Грушевський. III.
С. 80-81, прим.). Его предположение подтвердилось изданием ПСРЛ. Т. 2. 1908 г.,
в котором Шахматов отметил, что, действительно, в Ипатьевском списке пропуще-
но «и», имеющееся в Хлебниковском списке (Стб. 829-830, разночтения) (см. с. 117
этого издания).
По томъ же Куремьса прийде къ Кремянцю и воева около Кремянця
(705). Причины наступления на Волынь орды Куремсы, которого Карпини назвал
«младшим среди татарских вождей» (Карпини, изд. 1911 г. С. 22), в летописи не объ-
298 Комментарий к летописи
яснены. Грушевский думал, что основа конфликта состояла в «движении, проснув-
шемся среди населения Киевщины и стремившемся к тому, чтобы сбросить с себя
княжескую власть и установить непосредственные связи с татарами»; историк до-
пускал, что «сам поход был устроен по призыву этого Милея» (Грушевський. III.
С. 83-85). Решительно не могу согласиться с этим. И дело не только в унижающем
русский народ предположении, будто бы он отдавал преимущество Орде перед соб-
ственной властью. В Сарае давно уже с тревогой наблюдали за усилением Галиц-
ко-Волынского княжества, особенно, когда Даниил заключил союз с Андреем Яро-
славичем. В том же 1252 г. «Неврюева рать» разгромила войско Андрея. Далее ор-
дынские правители решили, что пришла очередь галицко-волынского князя (Кот-
ляр. С. 172, 175). Пашуто думал, что «перед Куремсой была поставлена задача не
только защитить Киевщину и зависимую от татаро-монголов Болоховскую землю,
но занять всю Юго-Западную Русь» (Пашуто. С. 282). Объяснение в целом справед-
ливое, да слишком общее. Как мне кажется, в Сарае для Куремсы был подготовлен
стратегический план масштабного похода против Даниила Романовича. Этот план,
если судить из отраженного в летописи развития событий, состоял из трех частей:
1) вторжение на наиболее уязвимое Галицкое Понизье; 2) оттеснение русского вой-
ска на запад путем наступления на юге Волыни и в Болоховской земле, дабы оттес-
нить его от Киевщины; и 3) оккупация Киевской земли, после чего, опираясь на силы
недружественного Даниилу новгород-северского князя Изяслава, перейти в реши-
тельное наступление уже на Галицко-Волынское княжество с целью его полного
подчинения (Котляр М. Ф. Данило Галицкий. КиГв, 2002. С. 176).
Куремса начал воплощать этот план в жизнь. Он захватил Бакоту, да и то благо-
даря измене Милея. Но Кременец он не смог взять, хотя комендант города боярин
Андрей проводил двуличную политику и был в конце концов убит самими татарами.
Ошибочным можно считать мнение, что, по сведениям летописи, Андрей не выра-
жал мнения жителей, которые не признали власть монголов, из-за чего они и потер-
пели неудачу возле Кременца (Пашуто. С. 282): в летописи об этом нет ни слова. За-
то заслуживают внимания слова этого Андрея, что у него есть какая-то «Батыева
грамота» — намек на возможность его предыдущих сношений с Ордой (Грушевсь-
кий. III. С. 85). Пашуто заметил, что, «видимо, он (Андрей. — Ред.) знал, что такие
грамоты получили болоховские бояре» (Пашуто. С. 282).
Изяславъ же проси у нихъ (татар. — Ред.) помощи ити ни Галичь (705).
Фигура этого Изяслава, как следует из контекста летописного повествования —
князя, долгое время оставалась загадочной. Галицкий летописец не назвал ни места
его рождения и княжения, ни имени его отца. Перед этим ни один Изяслав более
15 лет не имел отношений с Даниилом и вообще не принимал участия в политиче-
ских событиях в Юго-Западной Руси. Толкуя свидетельство Никоновской (С. 104) и
Воскресенской (С. 138) летописей, Грушевский считал его «сыном покойного киев-
ского князя Мстислава Романовича» (Грушевський. III. С. 42) из смоленской дина-
стии Ростиславичей. С ним согласился Пашуто (Пашуто. С. 282), не сославшись при
этом на источник.
Действительно, существуют летописные известия об Изяславе Мстиславиче смо-
ленском, относящиеся к 30-м гг. XIII в. Самое полное — в Никоновском изводе под
1235 г.: «Князь Изяславъ Мстиславичь смоленский, внукъ Романовъ Ростиславича,
съ половци, и князь Михайло, сынъ Всеволода Чермнаго, съ черниговци, и князь
Комментарий к летописи 299
Ярославъ Всеволодичь съ новгородии ходиша ратью на Киевъ, и взяша его» (Никон.
С. 104). Однако в Никоновской летописи немало неточных, а то и выдуманных из-
вестий. К приведенной цитате ученый издатель Никоновского свода А. Ф. Бычков
сделал примечание: «Изяслав Мстиславич в то время по летописям неизвестен»
(Никон. С. 104). Известие о нападении Изяслава Мстиславича с половцами и Ми-
хаила Всеволодича с черниговцами на Киев имеется в ряде других поздних сводов,
в частности, созданном в XVI в. Воскресенском (Воскр. С. 138). Но к свидетельству
Воскресенской летописи стоит отнестись серьезнее, чем к рассказу Никоновской.
В основу Воскресенской положен авторитетный Московский великокняжеский
свод 1479 г. Не раз отмечалась близость сообщений Воскресенской летописи за
XII в. к известиям Ипатьевской. И хотя мысль Шахматова о том, что в основе и Вос-
кресенской и Ипатьевской летописей находится митрополичья летопись начала
XIV в., поставлена под сомнение М. Д. Приселковым (Лихачев. С. 474), все же нель-
зя ее полностью отвергать. Ведь тот же Приселков был убежден, что составитель
Воскресенского свода воспользовался Ипатьевским.
Сообщение, согласно которому «Изяславь Мстиславичь, внукъ Романовъ» при-
нимал участие в походе на Киев 1235 г., имеется и в Московском изводе 1479 г.
(Моск. С. 126). Однако в Ипатьевском своде этот Изяслав не назван по отцу. В сооб-
щении галицкого летописца о наезде на Киев враждебных Даниилу и тамошнему
князю Владимиру Рюриковичу феодалов читаем: «Михайлова же /и/ Изяславу
одинако не преспгающа на нь (Владимира. — Ред.) враждою» и ниже: «Изяславъ
же одинако не престаше: възвелъ 6t половци на Кыевъ» (664).
Отцовское имя Мстислав в приложении к Изяславу выступает не только в позд-
них летописях. Один из древнейших и наиболее авторитетных сводов, дошедший до
нас в списке 1377 г. и имевший в фундаменте «ветхий» летописец 1305 г. — Лаврен-
тьевский или Суздальский, также знает князя Изяслава Мстиславича: «Пришед
князь Изяславъ Мстиславичь с половци, а Михаилъ князь с черниговца, сынъ
Всеволожь, и взяша Киевъ» (Лавр. Стб. 513). Однако редактор издания академик
Е. Ф. Карский сделал к этому месту примечание: «Мстиславичь исправляется на
Владимировичь», — наверное, все потому же, что участие смоленского князя Изя-
слава Мстиславича в усобицах 1235 г. вокруг Киева показалось ему невозможным.
По мнению Баумгартена, Изяслав Мстиславич смоленский погиб около 1239 г.
(Baumgarten. Tabl. IX, 32. Р.39). Наверное, одним из оснований этого утверждения
могло быть известие Воскресенского свода за 1239 г., по которому великий князь
владимиро-суздальский Ярослав Всеволодич «смоляны же урядив, и посади у них
князя Всеволода Мстиславича на столе, внука Романа Ростиславича» (Воскр. С. 144).
Этот Всеволод доводился родным братом Изяславу. Можно думать, что последний
погиб в войне с полчищами Батыя, вторгшимися на русские земли в 1237 г.
Таким образом, в 1254 г. Изяслав Мстиславич смоленский не мог напасть на Да-
ниила, поскольку давно уже был мертв. Кто же тогда был тот Изяслав? Еще в сере-
дине прошлого века Зубрицкий высказал интуитивную догадку: где-то в Поднепро-
вье жил и правил беспокойный старец из рода черниговских князей Изяслав, тот са-
мый, который в 1211 г. недолго был князем Теребовля (Зубрицкий. С. 178). Его под-
держал Шараневич, уже уверенно назвавший Изяслава Владимировичем и Новго-
род- северским князем на время стычки с Даниилом (Шараневич. С. 92). Подобная
мысль как будто находит подтверждение в Любецком синодике (помяннике), со-
зоо Комментарий к летописи
ставленном как будто в конце XVIII в. на основе какого-то более древнего источника
в Антониевом монастыре вблизи «Любеча. В нем назван «князь Филиппъ Владимиро-
вичь и княгиня его Агафия». Издатель и исследователь Любецкого синодика Зотов
поддержал мнение авторитета в генеалогии Хмырова, согласно которому в процити-
рованной записи речь идет об Изяславе Владимировиче, рожденном в Половецкой
степи в 1187 г. и крещенном под именем «Филипп» (Зотов. С. 76-82; Хмыров.
С. 157. № 920). Но эту гипотезу они не подтверждают источниками.
Реконструкция жизненного пути и политической карьеры Изяслава Владимиро-
вича затруднена тем обстоятельством, что в Галицко-Волынской летописи он назван
по отчеству лишь трижды, да и то в начальном периоде самостоятельной деятельно-
сти, в 1208-1211 гг., т. е. более, чем за 40 лет перед его конфликтом с Даниилом. Ко-
гда в конце 1207 или в 1208 г. Владимир, Роман и Святослав Игоревичи вокняжи-
лись в Галицкой земле, старший Владимир «сынова своему да Теребовль Изясла-
ву» (627). Передача волости Изяславу свидетельствует, во-первых, о том, что его
отец самовластно правил в Галицкой земле, а во-вторых, что тогда княжич был уже
взрослым и способным самостоятельно править уделом. Далее, около 1211 г. бояре
изгоняют Игоревичей из Галича. Наш летописец сообщил, что Изяслав тогда вместе
с отцом дрался с врагом. Но с той поры князь, которого звали полным именем «Изя-
слав Владимирович», навсегда исчезает со страниц летописей, даже наиболее осве-
домленной в южнорусских делах Галицко-Волынской. Недаром Баумгартен, в соот-
ветствии со строгими законами генеалогии (отсутствие упоминаний в источниках!),
записал в своем справочнике, что этот Изяслав покинул мир «после 1211 г.» (Baum-
garten. Tabl. IV, 61. Р. 19). Полагаю, что произошло иначе.
Перед тем как начать прослеживать жизненный путь Изяслава Владимировича
после 1211 г., отмечу, что он принадлежал к многочисленному и сплоченному клану
черниговских (значит, и северских) князей Ольговичей, потомков печально извест-
ного в истории Олега Святославича, которому принадлежит позорный приоритет
наведения на родную землю половецких ханов в конце XI в. Во всех политических
отношениях и вооруженных конфликтах на Руси (происходивших у них в основном
с потомками Владимира Мономаха) Ольговичи держались обособленно и сплочен-
но, их действия отличались чрезвычайной слаженностью. Внутри этого княжеского
рода существовала суровая дисциплина, чего не видим в других княжеских кланах,
хотя бы у тех же Мономашичей. Если глава Ольговичей отправлялся в поход, то все
члены клана обязаны были поддержать его. С 20-х гг. XIII в. род возглавлял Михаил
Всеволодич. Когда же в 30-е гг. он начинает соперничать за Киев с Владимиром Рю-
риковичем, ему послушно и активно помогают все чернигово-северские князья.
После того как бояре отняли Галич и другие города земли у Игоревичей под пред-
логом передачи наследства Романа Даниилу, Владимир, его братья и сын неизбежно
стали врагами Романовичей. Поэтому выскажу предположение, что именно Изя-
слав Владимирович, после смерти отца и казни его дядей галицкими боярами в
1211 г. сделавшийся главным их наследником и, вероятно, вскоре занявший стол
Новгорода-Северского, постоянно вынашивал планы вернуть себе Галич и его зем-
лю. Около 1226 г. могущественный боярин Жирослав, глава оппозиции тогдашнему
галицкому князю Мстиславу Удатному, оклеветал своего сюзерена. Его поймали на
слове и изгнали из княжества: «Оттуду вигнанъ иде къ Изяславу: 6Ъ бо лукавый
лестеи[ь... того бо дЪля жадаше быти у Изяслава» (645-646). Галицкий автор
Комментарий к летописи 301
прямо намекает на то, что «льстивый» Жирослав стремился найти прибежище у
близкого ему по нраву, такого же «лукавого лестеца» Изяслава... Какого именно?
Думаю, новгород-северского. В следующем году Жирослав вместе с новым своим по-
велителем помогал венграм воевать Галицкую землю. Но король потерпел пораже-
ние. Изяслав «съ льстивымъ Жирославомъ, идоста с нимъ Угры» (647). Вероят-
но, Изяслава тогда очень напугал Даниил, потому что через несколько лет, летом
1234 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 24), он с половецкой ордой помогает Даниилу
в походе на Киев. Из летописного контекста выходит, что Изяслав княжил в том году
где-то недалеко от Киева, возможно, в Новгороде Северском. Тогда Изяслав вынуж-
денно покорился Даниилу и Владимиру Рюриковичу киевскому и был, вероятно, на-
сильно, приведен ими к церковной присяге. Но это не помешало ему вскоре отсту-
пить от Даниила и Владимира, как только военное счастье отвернулось от них:
«Изяславъ же лесть сътвори /и/велЪ воевати землю Данилову» (662). При этом
он был защищен Михаилом Всеволодичем, о чем косвенно говорит запись галицкого
книжника следующего года: «Михайлови же и Изяславу однако не престающа на
нь (Даниила. — Ред.) враждою» (664).
Кульминация в борьбе двух княжеских коалиций — Даниила с Владимиром ки-
евским против Михаила Всеволодича и Изяслава — наступила в 1235 г. Несколько
поздних летописей сообщают, что тогда Михаил с Изяславом напали на Киев при
поддержке владимиро-суздальского князя Ярослава Всеволодича. Длинный, со мно-
гими подробностями рассказ галицкого летописца о войне между двумя княжески-
ми группировками не упоминает о вокняжении Изяслава в Киеве, там сел Михаил.
Однако несколько летописей, в частности Новгородская первая младшего извода,
недвусмысленно свидетельствуют, что Изяслав просидел некоторое время на киев-
ском столе (НПЛ. С. 284; Моск. С. 126; Воскр. С. 138; Лавр. Стб. 513: всюду он на-
зван Мстиславичем). Кажется, это недолгое княжение Изяслава в Киеве в 1235 г. и
стало причиной ошибки написания его по отчеству в Лаврентьевской и ряде позд-
нейших летописей: «Мстиславичь». Летописцы ведали, что у Мстислава Романови-
ча Старого был сын по имени Изяслав. Этот Мстислав, как упоминалось, княжил в
Киеве и погиб на Калке. Для недостаточно осведомленного (удаленного от места со-
бытий) летописца было естественным думать, что тот Изяслав, который также поси-
дел на киевском престоле, был сыном киевского же князя Мстислава Романовича.
Но уже в 1236 г. Изяслав был изгнан из Киева Ярославом владимиро-суздаль-
ским и летом вместе с Михаилом и половецкой ордой двинулся на Галич. Успеха они
не достигли. Постепенно Михаил Всеволодич утрачивал стратегическую инициати-
ву. Военное счастье все больше улыбалось Даниилу, в 1238 г. поставившему в зави-
симость от себя Киев. Поэтому «льстивый» Изяслав был вынужден покориться ему и
даже принимать участие в его походах. Весной 1238 г., как упомянул галицкий
книжник, непосредственно после победы над добжиньскими рыцарями у Дорогичи-
на, «Данилъ же възведе на Кондрата (мазовецкого. — Ред.) литву, Миньдога,
Изяслава Новъгородьского» (667).
Единственный раз вообще летописи называют Изяслава «новгородским», т. е.
новгород-северским князем. Следовательно, он был сыном Владимира Игоревича.
Можно с немалой долей уверенности утверждать, что Изяслав занимал этот стол и
раньше, — иначе не объяснить его слаженных действий с главой Ольговичей Ми-
хаилом, первым вассалом которого должен был быть новгород-северский князь.
302 Комментарий к летописи
Они же ре коша ему: «Како идеши в Галичь, а Данило князь лютъ
есть»... Онъ же не послуша ихъ, но събравь около себе, иде в Галичь (705).
Создается впечатление, что Куремса предостерегал Изяслава от похода, намекая
на его военный неуспех в 1236 г. В научной литературе, начиная по меньшей мере
с середины XIX в., живет мнение, что этому Ольговичу удалось захватить Галич
(Зубрицкий. С. 170). Так думал и Пашуто (Пашуто. С. 282). Это мнение подтвержда-
ется развитием событий и летописного повествования. Интересно отметить, что в
своей ранней работе Грушевский присоединился к подобному мнению (Грушевсь-
кий. Хронольопя. С. 37), но в «Истории Украины-Руси» выбросил этот сюжет. На то,
что к действиям Изяслава Романовичи не отнеслись серьезно, недвусмысленно ука-
зывает то обстоятельство, что Даниил послал против него сына, а сам отправился...
на охоту.
Посла сына своего Романа и бояры своя ect на нь (Изяслава. — Ред.)
(705). Очень важное место Летописца Даниила галицкого, вынуждающее иначе по-
смотреть либо на последовательность событий борьбы за австрийское наследство,
либо на их хронологию. Действительно, Роман женился на Гертруде где-то в первой
половине 1252 г. и пробыл в Австрии до конца 1253 г. Поэтому приходится допус-
кать, что или поход Куремсы состоялся ранее 1252 г., — хотя бы в конце 1251-го, —
такую возможность не отбрасывал Грушевский (Грушевський. Хронольопя. С. 38),
либо же Роман каким-то образом на короткое время вырвался из осажденного Отто-
каром замка Гимберг... Первая возможность выглядит более вероятной.
Вънезапу нападшимъ на ня, оному же (Изяславу. — Ред.)... възбЪже на ко-
мары церковный, иде же безаконные угре възбЪгли бяху (706). Именно это
упоминание о венграх, когда-то спасавшихся от русских на церковных хорах, убежда-
ет в том, что Изяславу все же посчастливилось на миг захватить Галич. Приведенный
Романом к Даниилу, Изяслав с той поры навсегда исчезает с политической арены.
Федоръ посланъ отъ него (Изяслава. — Ред.) къ Солемь (706). Лихачева по-
чему-то перевела это предложение: «послал Федора в Зальцбург», тогда как на са-
мом деле — «в соли», вероятно, какое-то место вблизи коломыйских соляных копей.
По мнению Крипякевича — г. Старая Соль (Крип’якевич. С. 32-33).
По томъ же Войшелкъ сътвори миръ съ Даниломъ, и въда дщерь Мин-
догодову за Швариа, сестру свою, и прийде в Холмъ къ Данилови (Вой-
шелк. — Ред.), оставивъ княжение свое и въсприемь миишеский чииъ,
и въдасть Ромаиови, сынови королеву, Новогородокъ от Миидога и отъ се-
бе и Слонимъ и Волковыескъ, и ect городы (706). Мирное соглашение было
подписано около 1254 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 38; Пашуто. С. 281). Можно
думать, что Миндовг уступил Черную Русь Даниилу в качестве лена, данного Рома-
ну. Не исключено, что сам Даниил получил тогда южную Судавию в Литве. А Вой-
шелк перешел в православие в Новгородке и на короткое время поселился при дворе
Даниила в Холме (Пашуто. С. 281). Полагаю, летописец не случайно подчеркнул,
что брак дочери Миндовга со Шварном состоялся по инициативе Войшелка. Навер-
ное, Войшелк уже тогда вынашивал планы относительно объединения своих земель
с землями Шварна, конечно, после смерти Даниила. Возможно, что Войшелк более
симпатизировал спокойному и рассудительному Шварну, чем его вспыльчивым
и порывистым братьям Льву и Роману.
Комментарий к летописи зоз
Данило пойде на ятвязЪ съ братомъ и сыномъ Лвом и съ Шеварномъ,
младу сущю ему, и посла по Романа в Новьгородокь (706). Год или хотя бы
приблизительное время рождения Шварна Даниловича неизвестны. Поход на ятвя-
гов начался зимой (далее в летописи сказано: «6# болед ползок»). Вероятнее всего,
это была зима 1254/55 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 38). Влодарский без доказа-
тельств относит этот воистину грандиозный поход Романовичей в Ятвяжскую зем-
лю к зиме 1255/56 г. (Влодарский Б. Ятвяжская проблема в польско-русских связях
Х-ХШ вв. // Международные связи России до XVII в. М., 1981. С. 127), хотя в дав-
ней работе (1938 г.) согласился с датировкой похода зимой 1254/55 г. (Wlodarski.
Alians. S. 614). С польской стороны в кампании приняли участие, по словам летопи-
си, Земовит и присланные Болеславом Стыдливым краковские и сандомирские ры-
цари. Влодарский отмечает выдающуюся роль Земовита в этом походе, бывшую
следствием тесного сотрудничества между Мазовией и Галицко-Волынской Русью
(Wlodarski. Alians. S. 615). Земовит тогда враждовал с братом Казимиром. В начале
октября 1259 г. Земовит сколотил коалицию князей против Казимира и попросил по-
мощи у Даниила. Тот послал войско во главе с сыном Романом, о чем рассказывает
польская хроника (MPH. II. Р. 585).
Ловмяньский, как и Грушевский, считал, что кампания Даниила против ятвягов
состоялась зимой 1254/55 г. (Lowmianski S. Studia nad pocz^tkami spoleczenstwa i
panstwa Litewskiego. T. II. Warszawa, 1932. S. 254). Летописец подчеркивает вклад в
этот поход мазовецкого князя Земовита, однако зимой 1254/55 г. тот пребывал в
плену у своего брата Казимира. Поэтому Пашкевич думал, что поход состоялся либо
зимой 1255/56 г. или даже на год позднее. Он принял дату 1255/56 г. (Paszkiewicz.
S. 215). Полагаю, однако, что эти страницы Галицко-Волынской летописи редакти-
ровались и сводились несколькими десятилетиями позднее, когда детали биографии
давно уже к тому времени умершего Земовита подзабылись. Древнерусский книж-
ник хорошо знал, что князь Земовит всегда поддерживал Даниила в экспедициях
против ятвягов, посему и вписал его имя в число участников похода 1254/55 г.
И прийде к нему Романъ, съ всЪми новогородци и съ цтемъ (тестем. —
Ред.) своимъ ГлЪбомъ (706). Незадолго перед тем кое-как выбравшийся из Авст-
рии Роман женился во второй раз на Елене, дочери князя Глеба. Многие считали,
что Глеб был в 1255-1260 гг. князем в Волковыйске (Грушевський. III. С. 76; Baum-
garten. Tabl. VII, 7. Р. 30; Tabl. XI, 11. Р. 47). В генеалогическом справочнике Двор-
жачека отмечено, что Глеб мог быть из смоленских Ростиславичей и княжить даже
в маленьком городке Степани (Dworzazek. Tabl. 27, 29, 82, 83).
И бысть рать велика, яко же наполнити болота ятвяжьскаа полкомъ
(706). Этот гиперболизированный рассказ характеризует действительные масшта-
бы большого похода, когда Романовичи добыли решающую победу над ятвяжскими
князьками. Следующий рассказ летописца важен и познавателен в отношении воен-
ного дела и искусства Галицко-Волынской Руси того времени:
Ты ecu король, голова [всим] полкомъ (707). Недвусмысленное свидетель-
ство авторитета Даниила как крупного государственного деятеля и выдающегося
полководца. Он выстраивает войско по правилам высокого военного искусства: впе-
реди боевое охранение из мобильных лучников (можно думать, что ими были арба-
летчики), фланги защищали они же; сам князь с частью дружинников ехал в сере-
304 Комментарий к летописи
дине походного порядка войска. Из последующего рассказа летописи видно, что
большая армия, вошедшая в Ятвяжскую землю, вскоре разделилась на отдельные
полки: так было легче бороться с многочисленными, разрозненными и подвижными
отрядами ятвягов. Превосходство в дисциплине и вооружении в сочетании с подоб-
ной тактикой быстро привели к успеху.
Левъ же тихо обьехавь село, ucctne все (707). Феодальные войны велись
обычно с большой жестокостью с обеих сторон. Не была исключением и эта. К тому
же Романовичи решили, вероятно, деморализовать соперника.
Данилови же и Лвови одинако належащима на ня [и] връгшимъ с ули-
цами (708). В ближнем бою вместо луков и арбалетов, дистанционного оружия, ис-
пользовались метательные дротики. Впрочем, далее летописец ярко описывает, как
воин Даниила с далекого расстояния поразил дротиком ятвяжского князя.
Данило же и Левъ вборзЪ сиониста на nt въ ворота (708). Вновь князь
прибег к своему излюбленному приему завладения укрепленным городом или крепо-
стью «изъездом», т. е. неожиданным для гарнизона, который не успел закрыть воро-
та, захватом.
ПобЪдивь гръдыа ятвязЪ, и злиньци, и крисменци, и покенцЪ (708) —
древнерусские названия ятвяжских племен.
Яко же пишешь въ Книгахъ: «НЪсть въ силЪ брань, но въ БозЪ стоить
победа» (708). В Библии я не смог найти это место (в «Симфонии» оно не отмечено).
Зажгоша Таисевичи и Буряля, и Раймочи, и Комата, и Дора, и грады
плЪняше» (709). Речь идет о городках и крепостях (именно их, полагаю, летописец
называет «грады») в Ятвяжской земле.
Данило! Добру дружину държиши, и велици полци твои (709). В этом,
как и во многих других летописных контекстах, дружина отделяется автором от пол-
ков, т. е. княжеская тяжеловооруженная рыцарская конница — от остального вой-
ска, бывшего у Даниила также регулярным и хорошо вооруженным. Сравнительно
с другими подразделениями войска княжеская дружина бывала немногочислен-
ной, но лучше всех вооруженной, состояла из вышколенных и индивидуально силь-
ных бойцов в прекрасном защитном снаряжении (доспехи, кольчуги, шлемы, щиты
и др.).
Наутриа же приехаша ятвязи дающе дань и миръ (709). В Ипатьевском
списке здесь испорченное: «таль и мир». Исходя из этого ошибочного написания,
Лихачева неверно перевела: «предлагая заложников (?) и мир» (Памятники. С. 339).
Прийде въ землю свою съ честию и славою, одолЪвь върогомъ своимъ
(709). За летописным, стандартным в подобных случаях клише проглядывает высо-
кая оценка победы Даниила. Это был «последний большой поход против ятвягов,
окончившийся полной победой» (Влодарский. С. 127).
Ятвязи се, послаша послы своа и dtmu своа, и дань дата, и обещевахуся
работЪ быти ему и городы рубити въ земли своей (709). Предметно разъяс-
няется подлинный вес победы Романовичей над ятвяжскими князьями. Они в знак
полной покорности прислали своих детей в заложники, уплатили дань, главное
же — пообещали в «работЪ быти ему» (платить дань, нести различные повинно-
сти) и даже строить города и крепости для галицко-волынского князя в своей стране.
Так было покончено с ятвяжской угрозой Руси. Думаю, что Даниил Романович раз-
вязывал руки на западе, намереваясь дать решительный бой ордам Куремсы.
Комментарий к летописи 305
Ехавъ же Коснятинъ пойма на них дань: черный куны и бЪло сребро
(709). Дань брали драгоценными шкурками черных куниц и серебром в слитках —
тогда на Руси и в соседних землях почти не было в обращении серебряных монет.
По великомъ бо князи РоманЪ никто же не 6Ъ воевалъ на ut (ятвягов. —
Ред.) в рускыхъ князехъ, развЪ сына его Данила (710). Слава об отважных по-
бедах Романа Мстиславича над ятвягами прошла сквозь столетия. Польский хро-
нист второй половины XVI в. Мацей Стрыйковский описал триумфы Романа над
Литвой и ятвягами. Он упоминает о том, что они также были у него «в работе»: при-
казывал князь их запрягать в плуги и пахать целину. Один литвин, выучив русский
язык, будто бы молвил князю: «Романе, Романе! Плохим кормишься, литвой па-
шешь!» (Stryjkowski. T.l. S. 202). Стрыйковский, вне сомнения, воспользовался ка-
ким-то фольклорным источником, с течением времени утратившим некоторые исто-
рические реалии и детали. Во-первых, он ошибочно называет Романа киевским кня-
зем, а о войнах современника и тестя Романа киевского князя Рюрика Ростиславича
с ятвягами нет сведений ни в древнерусских, ни в иностранных источниках. Во-вто-
рых, польский хронист прибег к очень распространенному в устном народном твор-
честве образу: побежденных запрягают вместо скота. Вспомним насилия аваров над
дулебскими женами, столь красноречиво описанные в «Повести временных лет»
(ПВЛ. 1. С. 14). Образ покорителя Литвы и Ятвяжской земли князя Романа выведен
и в былинах. Одна из них описывает расправу Романа над литовскими князьями:
Как наехала силушка Романова,
Большому брату глаза выкололи,
А меньшому брату ноги выломали.
(Былины. Т. 1. М., 1916. С. 372. См. об этом подробно: Рогов А. И. Русско-поль-
ские культурные связи в эпоху возрождения. Стрыйковский и его хроника. М.,
1966. С. 99-100.)
Сътвори король великъ обЪтъ и не исправи его к Романова, остави же у
города и НеперьцЪ и отъидеть прочь (710). «Галицкий летописец горько сетует
на Белу, который надавал Роману обещаний и потом совсем не поддержал его» (Гру-
шевський. III. С. 75). Здесь книжник вновь отступает на много месяцев во времени.
Часто же приходящу [ему] на нь (Романа. — Ред.) герьцикови... и ставь
предъ городомъ поприща и не можеть взяти (710). Скоро после брака с Гер-
трудой Роман был осажден Оттокаром в замке Гимберг. Как видно из предыдущего
рассказа нашей летописи, Даниилу не удалось вызволить сына. Дальнейшие перего-
воры между Оттокаром и Романом изложены летописцем достаточно деловито и
конкретно, несмотря на то, что рассказано о них в литературно-апокрифической ма-
нере. Создается впечатление, что летописец воспользовался документами княже-
ского архива.
Остави короля угорьского... земля НЪмецькаа раздЪелеиа будеть с то-
бою (710). Роман Данилович, вероятно, понимал зыбкость обещаний Оттокара.
Отойдя от неверного Белы IV, галицкий княжич имел еще меньше шансов удержать-
ся в Австрии. Завершение австрийской эпопеи Романовичей почти не отражено в
научной литературе. До сих пор остается едва ли не самым полным рассмотрение ее
в «Истории Украины-Руси» Грушевского и в не раз цитированной мною работе Вло-
дарского. У Грушевского помещен и обзор основных источников, правда, несколько
уже устаревший (Грушевський. III. С. 74-76, 518-519).
306 Комментарий к летописи
Посла бо (Роман. — Ред.) къ королеви угорському вся словеса, ими же
обещевашеся ему герцюкь, и прося у него помощи... Онъ же не посла ему
помощи, но городовъ хотящу ему о собе, обещеваше же ему дати иныя го-
роды в земли Угорьской (711). Наконец венгерский король сбросил личину друга
и союзника Романовичей. Воспользовавшись трудным положением Романа Данило-
вича, он требует у него «городов» в Австрии. Грушевский понимал слова летописца
так, что Бела IV «предложил, чтобы он (Роман. — Ред.) передал ему те замки, кото-
рые держались Гертруды, а вместо их обещал дать ему города в Венгрии» (Грушевсь-
кий. III. С. 75). Считаю, однако, что речь шла об отказе Романа от той части Австрии,
на которую распространялась власть Гертруды, и превращении Романа в обыкно-
венного наместника одной из венгерских провинций. Дело в том, что в древнерус-
ских источниках понятие «городы» очень часто подменяло понятие земель, в кото-
рой были эти «городы».
Княгини же, [у]разумевши... (711). Этот и последующий эпизоды излагаются
летописцем в том смысле, что всеми делами вершила Гертруда. Вероятно, подобное
истолкование событий вызвано тем, что австрийские современники упрекали Рома-
на в том, что он оставил супругу на произвол судьбы (см.: Грушевський. III. С. 76).
В действительности исход австрийского предприятия решался не столько в Гимбер-
ге, сколько в Холме, где в ту пору находился Даниил.
Bt бо баба ходящи и купящи кръмлю потай въ градЪ ВяднЪ (711). Лето-
писец, скорее всего, воспользовался живым свидетельством очевидца Романова си-
дения в Гимберге. Положение было чрезвычайно тяжелым, голод и отсутствие помо-
щи извне делали предприятие галицкого княжича безнадежным. Летописец сообща-
ет, что какой-то Просвел «приехавь съ силою» вывел Романа из Гимберга. Средневе-
ковая австрийская хроника знает сторонника Гертруды Бернгарда Преусселя (см.:
Пашуто. С. 256). Роман был вынужден уйти в Новгородок («Си же прежде сказа-
хомъ, яко Вышелкъ 6t далъ Новъогородок Романови», 711). Ученые много спори-
ли относительно времени возвращения Романа на Русь. Шараневич писал, что это
произошло в 1253 г. (Szaraniewicz. S. 71). С ним солидарен и Дашкевич (Дашкевич.
С. 101; здесь же помещен обзор иностранных источников вопроса). Грушевский да-
тировал приезд Романа из Австрии концом 1253 — началом 1254 г. (Грушевський.
Хронольопя. С. 39). Барвинский уточнил и эту датировку: осада Гимберга проходи-
ла в сентябре 1253 г., следовательно, Роман должен был вернуться на родину в кон-
це того же года (Барвшський Б. Ким свщчився Отокар? // ЗНТШ. 1902. Т. 47.
Miscelanea. С. 1-3). После выхода Романа из игры Бела IV с Оттокаром при посред-
ничестве папы Иннокентия IV разделили между собой наследство Бабенсбергов.
Венгерский король получил часть Штирии и передал ее в управление своему сыну
Стефану; все прочее перешло к Оттокару. О Романе в тексте соглашения не было ни
слова. Гертруде оставили немалые земли в той же Штирии, она имела от Романа
дочь Марию (Wlodarski. S. 143). Брак галицкого княжича с Гертрудой распался. Не-
удача попытки Романа сесть на герцогском престоле Австрии серьезно приуменьши-
ла политическое влияние удачного в целом похода Даниила в Моравию. Утвердив-
шись в Австрии, Оттокар попытался добиться от Даниила компенсации ущерба, на-
несенного русским войском Моравии, но не достиг успеха. Австрийская кампания
привела к охлаждению отношений между Даниилом и венгерским королем, все же
они не были разорваны (Wlodarski. S. 144). В дальнейшем судьба Австрии пребыва-
Комментарий к летописи 307
ла в руках Белы IV и Оттокара Пшемысла. После того как в битве между ними при
Кресенбрунне в июле 1260 г. венгерское войско потерпело поражение, Венгрия по
Венскому миру (март 1261 г.) отдала Чехии Штирию. Планы Даниила посадить Ро-
мана на австрийский трон были окончательно перечеркнуты (Wlodarski. S. 147).
По рати же Кремяницькой КуремьсииЪ, Данилъ въздвиже рать проти-
ву татаромъ (711). На попытку Куремсы овладеть Кременцом галицко-волынское
войско ответило хорошо спланированным ударом. Перед тем как выступить против
Куремсы, Даниил послал письмо папе, требуя помощи (Theiner. 1. № 107), но не до-
ждался ее. Следует полагать, что эта кампания началась в конце 1254 г. и продолжа-
лась зимними месяцами 1255 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 39). Даниил хорошо
оценил международную обстановку: верховный хан монголов Менгу тогда беспре-
рывно воевал в Азии, поэтому вывел свои главные силы из Забайкалья. Ему помога-
ли и войска Золотой Орды. Поэтому Куремсе не приходилось рассчитывать на по-
мощь ни Каракорума, ни Сарая (Котляр. С. 178). Галицко-волынское войско разде-
лилось на две части. Полки Льва Даниловича ворвались в Побужье и воевали там
«люди татарьскыа», — вероятнее всего, то были сотрудничавшие с татарами фео-
далы. А войско Даниила и Василько захватило Болоховскую землю (Котляр. С. 178).
ВеснЪ же бывший, посла (Даниил. — Ред.) сына своего Шварна на Горо-
докь, и на Семочь, и на ect городы... сЪдящиа за татары (711). Речь идет о по-
ходе 1255 г. войска Шварно в бассейны рек Случи и Тетерева, на восток Волынской
земли. Городок — ныне в Полонном р-не Хмельницкой обл., Семоц — в Любарском
р-не Житомирской обл. Упомянутый далее Городеск (если это не тот же Городок) не-
которые отождествляют с Городищем Черняховского (или Житомирского) р-на (Ети-
молог. словник. С. 155). Однако археологи уверенно располагают Городеск вблизи
с. Городск Житомирской обл. (Куза. С. 75). На берегу р. Тетерева расположено горо-
дище из трех укрепленных частей. Они называются Большим и Малым Городищами,
а также Красной Горой. Основу вала составляли два ряда дубовых клетей, внутрен-
ний из которых был приспособлен для жилья. Археологи обнаружили около 30 жи-
лых и хозяйственных комплексов (Выезжев Р. И. Раскопки в Городске в 1955 г. //
КСИА АН УССР. Киев, 1957. Вып. 7; Его же. Буд1вл1 «Малого городища» Х-ХШ ст.
в Городську // АП. КиТв, 1962. Т. XII). Барсов отождествлял Семоц с с. Симаки, на-
ходящемся возле г. Полонного, а Городок — с г. Райгородком на Волыни (Барсов.
Словарь. С. 164, 184, 194), что Дашкевич считал ошибочным (Дашкевич. С. 62).
...До Жедечева. възъвягляне же солъгаша (711). Жедечев — порубежный с
Волынью город в бассейне р. Тетерева в Киевской земле, на р. Жидь, притоке Днеп-
ра (Киевская старина. 1882. №. 9. С. 437). Возвягль также был киевской пригранич-
ной крепостью со стороны Волыни. Ныне г. Новоград-Волынский (Иванов. С. 98).
Прийдоша бЪлобережци, и чернятинци, и вси болоховци къ Данилу
(712). Летописец отделяет Болоховскую землю от названных здесь городов главным
образом в бассейне Тетерева. Болоховские «города» (скорее всего, укрепленные по-
селения) были расположены в основном в верхних течениях Случи и Южного Буга.
Дашкевич соглашался с мнением Погодина, что Белобережье целесообразно видеть
в городе этого же названия Дубенского у. Волынской губ. (Дашкевич. С. 61). По
мнению Барсова, оно стояло на р. Случ (Барсов. Словарь. С. 20). Зубрицкий же во-
обще думал, что это название не города, а местности на Случи (Зубрицкий. С. 45).
Возможно, он и прав. Ведь упомянутые наряду с белобережцами чернятинцы — ско-
308 Комментарий к летописи
рее всего, жители соответствующей области. Современный исследователь считает
Чернятин киевским городом, указывая на современное село этого имени в Калинов-
ском или Жмеринском р-не Винницкой обл. (Етимол. Словник. С. 172). Однако бо-
лее справедливым представляется давнее мнение Дашкевича, назвавшего несколь-
ко Чернятинов в Волынской и Киевской губ. и прибавившего к этому, что значитель-
ное количество сел этого названия может свидетельствовать об обширности терри-
тории летописных чернятинцев (Дашкевич. С. 61). Точно так же болоховцы в дан-
ном контексте — жители Болоховской земли. Грушевский кратко писал, что поход
войска Шварна «принудил к покорности общины, еще державшиеся на прежнем: бе-
лобережцы, чернятинцы и все болоховцы» (Грушевський. III. С. 86). Однако «лесть»
горожан Возвягля, которые «поемше тивуна (от Шварна. — Ред.), не въдаша ему
тивонити» (711), свидетельствовала, что покорность эта была вынужденной и не-
долгой. Вся кампания была проведена Даниилом в контексте общей борьбы против
татар. Входе войны были разрушены «вся городы, сЪдящиа за татары» (711), сре-
ди них летописец называет целых 14 городов (Пашуто. С. 283).
Приела же Миндовгь къ Данилу: «Пришлю к me6t Романа и новьгород-
ци, а бы пошелъ къ Възвяглю, оттуда и къ Киеву» (712). Летописец отдает
инициативу этого направленного против татар похода Миндовгу. В старой историо-
графии не раз отмечалось, что Даниил будто бы совершил этот поход без особого же-
лания, а Зубрицкий даже писал, что кампания была следствием попытки сближения
князя с папской курией (Зубрицкий. С. 185-186). Это мнение ошибочно. Грушев-
ский, не очерчивая цели кампании, считает, что она началась по желанию Даниила,
который «хотел вести войну в этом направлении дальше, до конца» и призвал к похо-
ду Миндовга (Грушевський. III. С. 283). Пашуто резонно допускал, что «галицко-во-
лынский князь серьезно собирался отобрать Киевщину у татаро- монголов, передав-
ших ее владимиро-суздальским князьям» и попросил помощи у литовского государя
(Пашуто. С. 283). На правах феодального сюзерена Миндовг обещает прислать Да-
ниилу его сына — своего вассала.
Данило же съ братомъ идоша къ Възвяглю, въ силЪ тяжцЪ, жда etemu
отъ Романа и литвы (712). Грушевский отнес поход на Возвягль к осени 1255 г.,
исходя из того, что стычка с литовцами произошла уже зимой (Грушевський. Хро-
нольопя.С. 40).Такая датировка представляется вероятной. Из контекста дальней-
шего повествования выходит, что войско Миндовга не прибыло в назначенный кня-
зьями заранее день — летописец прямо отмечает: перед тем «и зрече (Даниил с
Миндовгом. — Ред.) зрокъ /во/ Възъвягля» (712). Поэтому причину конфликта
между князьями следует искать в действиях Миндовга. Между тем в научной лите-
ратуре обычно отмечается, будто бы Даниил не дождался Миндовга, следовательно,
он и виноват (см., напр.: Пашуто. С. 283).
Видйвъше же гражане, [и] ужась бысть в нихъ, и не стръпЪша и вда-
шася; и городъ зажьже (Даниил. — Ред ), люди же изведе и вдасть я на
подЪлъ (712). «Эта необыкновенная немилосердность выразительно показывает,
как гневался Даниил на эти противокняжеские общины» (Грушевський. III. С. 87).
С этим можно частично согласиться, ибо князь подавил выступление против него.
Но главное было, думаю, в ином. Даниил точно так же жестоко отомстил возвягля-
нам, как раньше болоховцам, главным образом потому, что и те и другие были «люди
татарские», т. е. сотрудничали с татарами, поддерживали их. Понятно, что этим гре-
Комментарий к летописи 309
шили городские верхи и бояре, а пострадали все жители. Но такой была логика по-
литической борьбы в Средневековье, логика господствующего класса в отношении
простого люда.
Литва же роздумавше и воеваша, гнЪвь дръжаще; ехавше же воеваша
около Луческа (712). Как видно из летописного рассказа, отношения между рус-
скими и литовскими союзниками разладились. Не стало единства и в присланном
Миндовгом войске. Роман Данилович с небольшой дружиной («мало людий») вер-
нулся к отцу, а «людие Миньдовгови», литовская рать, недовольные тем, что добыча
ускользнула из рук, разграбили на обратном пути околицы Луцка (Пашуто. Образо-
вание. С. 381).
И нагрязе же озеро труповь, и щитовь, и шеломовь(713). Исключительно
выразительная в литературном отношении и эмоциональная картина страшного по-
ражения, нанесенного литовцам воеводами Даниила и Василько Юрием и Алексеем.
Зубрицкий считал, что это «не помешало дружеским отношениям между Романови-
чами и королем Миндовгом. Это была лишь защита мирных жителей против наси-
лий хищного, разъяренного войска» — литовского (Зубрицкий. С. 187). Напротив,
Пресняков полагал, что произошел разрыв отношений между Даниилом и Миндов-
гом (Пресняков. С. 51). И все же этого не случилось: судя из косвенного свидетель-
ства галицкого летописца, Роман еще какое-то время сохранял владения в Черной
Руси (Пашуто. Образование. С. 381). Несомненным представляется одно: несогла-
сованность действий между Галицко-Волынским и Литовским княжествами сделала
невозможным продолжение Данилова похода на Киев. Ему пришлось повернуть об-
ратно (Грушевський. III. С. 87). Упомянутая в описании битвы между русскими и ли-
товцами Коструга, вероятно, урочище вблизи Луцка. Впрочем, в некоторых спи-
сках, в частности Хлебниковском, читаем: «супротивь КъструзЪ» (712), а то и «су-
противь въ острозЪ» — не исключено, что речь шла об остроге, каком-то укрепле-
нии (Барсов. С. 106).
Куремьса пойде на Данила и [на] Василка, безъ etcmu приеха (713).
Этот, по свидетельству книжника, неожиданный набег Куремсы был организован с
размахом. В сущности, то был поход против всего княжества Романовичей. Время
татарского вторжения на Волынь остается неясным. Логично думать, что это про-
изошло в конце 1255 г. (см., напр.: Грушевський. Хронольопя. С. 40). Поход застал
Романовичей неподготовленными, их силы оказались разъединенными (Грушевсь-
кий. III. С. 87). Однако Василько успел-таки принять меры.
Василко же собирашеся въ Володимери (713). Дальнейший рассказ лето-
писца, в котором не упомянуто, что Василько возглавил оборону г. Владимира, ввел,
вероятно, в заблуждение Грушевского, который писал, будто бы полк Куремсы, «не-
ожиданно подступив к Владимиру, встретился с сильным сопротивлением горожан»
(Грушевський. III. С. 87). В действительности же только регулярное войско, те са-
мые названные летописцем «гражане пЪшъци», могли остановить и одолеть передо-
вой отряд Куремсы.
Данило же и Василко одинако събирастася, хотяща битися с татары
(713). Этого оказалось достаточно, чтобы отогнать Куремсу: к тому времени он уже
очень остерегался Романовичей.
ЗагорЪтися Холмови... съ Львова зрящи eudtmu (713-714). Пожар в Холме
вспыхнул в 1256 г. (Крип’якевич. С. 34). Как считают авторы «IcTopiY Львова» (КиТв,
310 Комментарий к летописи
1984) город был основан в первой половине XIII в. Он был стратегически важным
форпостом на пути между сравнительно старой столицей княжества — Галичем и
вновь основанной — Холмом. Львов стал опорой сильной княжеской власти (1стор!я
Львова. С. 14-15). Высказывались и иные мнения. На мой взгляд, наиболее логич-
ным выглядит предположение Крипякевича, согласно которому город заложили в
честь свадьбы Льва Даниловича с венгерской принцессой Констанцией. Этот дина-
стический брак состоялся в 1247 г. (Нариси IcTOpii Львова. Льв!в, 1956. С. 22). Со-
ставители позднесредневековых хроник (XVI-XVII вв.) Груневег, Кромер, Альнпех,
Окольский, Зиморович и другие дружно называют основателем города Льва Данило-
вича. Он воспет как фундатор Львова и в латиноязычных стихах львовских поэтов
средневековья, а на Галицких вратах в XVII в. поместили надпись на латыни: «Князь
Лев заложил мою основу» (1стор!я Львова. С. 15).
Так же как и Киев и большинство древнерусских городов, Львов вырос на месте
давних славянских поселений. Раскопки археологов на Замковой горе и в парке Вы-
сокий Замок обнаружили культурный слой времен Киевской Руси: керамику, желез-
ные, бронзовые и стеклянные изделия, архитектурные фрагменты Х-ХП вв. (Ра-
тич О. О. Древньорусью матер!али з розкопок 1955-1956 рр. на Замковш ropi у
Львов! // Матер!али i дослщження з археологи Прикарпаття i Волин!. Ки’Гв, 1961.
С. 115-127). Сопоставляя археологические находки со сведениями письменных ис-
точников, можно прийти к выводу, что Львов как крепость в системе укрепленных
центров Галицко-Волынского княжества был построен князем Даниилом на месте
древнерусского «городка», существовавшего на Замковой горе с XII, XI вв. или даже
более раннего времени (Котляр. Формирование. С. 164).
Как и многие другие значительные русские города, Львов сложился из двух час-
тей: укрепленного замка на горе (этот «Львов град» развился во времена княжений
Даниила и Льва) и посада, или подола, торгово-ремесленного района, долгое время
формировавшегося из нескольких поселений (1стор!я Львова. С. 15). По сведениям
Длугоша, подробно рассмотренным Шараневичем, во Львове существовали два зам-
ка, сложенных из деревянных бревен. Вначале на горе выстроили детинец («Высо-
кий замок»). Его создание следует связывать с деятельностью Даниила. Позднее на
западных склонах горы возник нижний замок, в котором поселился Лев. Далее на
террасах между верхним и нижним замками стали закладывать свои дворы бояре,
княжеские слуги и др. Так, согласно мнению средневекового хрониста, сложилось
историческое ядро Львова (см.: Шараневич И. Стародавний Львов. Львов, 1861.
С. 19-20). Результаты археологических работ последних десятилетий показали, что
со второй половины XIII в. на Замковой горе возвышалась каменная башня (толщи-
на стен около 1,5 м), к которой прилегала стена. Вероятно, укрепления были комби-
нированные, деревянно-каменные (1стор!я Львова. С. 16-17).
Львов основали на высоких холмах («горах»), прорезанных глубокими оврагами.
Город занимал чрезвычайно выгодное стратегическое положение, господствуя над
обширной округой и заменив в этом качестве пришедший в упадок к тому времени
Звенигород (Котляр. Формирование. С. 164). С трех сторон гора была окружена поч-
ти непреодолимыми торфяными болотами, а на юг простирался сухой и просторный
участок, удобный для массовой застройки (1стор!я Львова. С. 16). Археологические
и архитектурные исследования последних лет дали возможность утверждать, что
территория древнерусского Львова не ограничивалась районом современного Под-
Комментарий к летописи зи
замча и ул. Богдана Хмельницкого, а распространялась до р. Полтвы на юге, западе и
севере, занимая весь изгиб этой немалой тогда речки (Археология Прикарпатья.
С. 119).
Стратегическое значение Львова подтвердилось в 1259 г., когда по требованию
татарского воеводы Бурундая «Левъ... посла Лвовъ розметати» (720). Выходит,
уже в первые годы своего существования Львов имел большую ценность как оборон-
ный центр. Вскоре после этого львовский замок-детинец был восстановлен и продол-
жал оставаться опасным для татар. Об этом можно судить из рассказа волынского
летописца о безуспешной двухнедельной осаде города ордынским военачальником
Телебугой в 1286 г. (Котляр. Формирование. С. 164). Львовский замок был дополнен
системой укрепленных крепостей-«градов», окружавших город. Их остатки сохра-
нились в Малых Грибовичах, Рокитне (летописный Борок), Завадове, Глинске (ле-
тописный Щекотов). «Система градов во главе с княжеским Львовом сыграла важ-
ную роль в защите края от ордынских опустошений» (1стор1я Львова. С. 17).
Прилучи ж ся Василковымъ людемь выехати, и обрЪтше татары, би-
та я и колодники имаша (714). Неслыханная для других земель Руси история:
галицко-волынское войско систематически побеждает орды Куремсы, да еще и бе-
рет «колодников». Как резонно заметил Грушевский, «силы Куремсы... оказались
слишком слабы для борьбы с государством Романовичей» (Грушевський. III. С. 87).
Это подтверждает и следующий эпизод военных действий. Описанные летописцем
события происходили в 1256-1257 гг. — он помещает рассказ о них после истории
пожара Холма, случившегося в 1256 г.
По томъ же КуремьсЪ стоящю у Луцка, сътвори Богъ чюдо... (714). Не-
удача осады Луцка силами Куремсы объясняется летописцем в духе своего време-
ни — чудом господним. Однако дело было в ином. Лучане мужественно и активно
оборонялись, так и не позволив татарам овладеть мостом, ведущим через ров в кре-
пость.
И не ycnteuie ничто же вратишася въ страны своя, рекше в поле (714).
Куремса был отогнан в места его обычных в те годы кочевий, в южные степи. Он был
деморализован. Галицкий летописец имел все основания гордо заявить: «Данило же
дръжаше рать с Куремъсою, и николи же [не] бояся Куремъсы» (717).
Данилови бо кияжащу въ Володимери, създа градъ Угровескь (715). Не-
понятная, на первый взгляд, ошибка летописца: ведь Угровск существовал еще в
1210г., когда Александр Всеволодич «прия» его вместе с другими городами галиц-
кой «украйны» (Верещиным, Столпьем и Комовым) и дал Белз Василько. На самом
деле в нашей летописи речь идет, вероятно, о строительстве новых укреплений Уг-
ровска («града»). Зато свидетельство летописца об организаций Даниилом еписко-
пии в Белзе достаточно важно. Оно свидетельствует о стремлении князя укрепить и
разветвить церковную структуру Галицко-Волынского княжества. Вероятно, князь
не оставлял мысли о собственной митрополии.
Холмъ бо городъ сице бысть създаиъ (714). Обстоятельства основания Хол-
ма рассмотрены в комментарии к части летописи за 1236-1238 гг., когда город был
основан. Здесь же стоит обратить внимание на отдельные красноречивые подробно-
сти летописного рассказа о первых днях восстановления Холма.
Прихожаа нЪмци и Русь, и ииоязычиикы и ляхы... и уиоты и мастери
всяции бЪжаху ис Татарь, сЪделиици и лучиици, и тулиици, и кузиеци же-
312 Комментарий к летописи
лЪзу и Mtdu, и сребру (715). Живая и динамическая картина заселения возрож-
давшегося города ремесленниками. Названы прежде всего специальности, особенно
необходимые для военного дела и украшения храмов.
Украшена стъклы римьскыми (715). Есть основания думать, что речь идет
о мозаике, искусство которой было особенно развито в Италии того времени.
Стоить же столпъ поприща отъ города каменъ (716). На подступах к Хол-
му были возведены хорошо укрепленные замки, один из которых здесь описан. Ос-
татки упомянутой в летописи башни («столпа») холмского сторожевого укрепления
сохранились до наших дней (Котляр. Формирование. С. 153—157 и др.).
Bt бо грады иныа зиждай противу безбожнымъ татаромъ (717). Свиде-
тельство создания Даниилом Романовичем продуманной системы защиты против
Орды. В научной литературе отмечалось, что князь Даниил проводил сознательную
политику строительства городов, направленных против татар, населял их ремеслен-
никами (Пашуто. С. 164). Уже во второй половине 20-х — 30-е гг. на Волыни возво-
дятся первоклассные крепости Кременец, Данилов и Холм, которые не смогло взять
войско Батыя. Позднее были построены Колодяжин, Изяслав, а также укреплены
крепостями рубежи княжества в Днестровском понизье, где, в частности, были ос-
нованы (или заново укреплены) Бакота и Калиус (Котляр. Формирование. С. 153—
157 и др.).
Времени же минувшю и прийде Бурондай безбожный, злый, съ множе-
ствомъ полковь татарьскыхъ, въ силЪ тяжьцЪ, и ста на мЪстЪхъ Ку-
ремъсинЪхъ (717). Историки сходятся на том, что в Сарае решили восстановить
подмоченный неудачными действиями Куремсы против Даниила авторитет Орды и
укротить галицко-волынского князя. Дата этого похода устанавливается по сообще-
нию Воскресенской летописи под 1258 г.: «Того же лЪта взяша Татарове всю землю
Литовскую» (Воскр. С. 162), поскольку сразу же после появления Бурундая на рубе-
жах Галицко-Волынского княжества он пошел на Литву. Вероятно, это произошло в
первой половине года. Грушевский допускает, что Бурундай прибыл на место Ку-
ремсы раньше — «где-то, наверное, в г. 1256/57» (Грушевський. Хронольопя. С. 40).
Но при этом он руководствовался сугубо логическими соображениями, не опираясь
на источники.
Посла (Бурундай. — Ред.) же послы къ Данилови, рече: «Иду на Литву;
аже ecu миренъ, пойди съ мною (717). Как писал Грушевский, «хотя последним
походом Куремсы была объявлена откровенная война Даниилу, Орда не хотела рис-
ковать войной. Бурундай поставил себя так, как будто между татарами и Даниилом
ничего не произошло, и Даниил далее остается верным союзником Орды, ее “мирни-
ком” (союзником, приятелем, это деликатное выражение употребляют татары в от-
ношении Даниила» (Грушевський. III. С. 87-88). Пашуто в целом солидаризовался с
ним, заметив, что свой первый поход Бурундай осмотрительно направил не против
Галицко-Волынского княжества, а против Литвы (Пашуто. С. 283). Ведь Даниил Ро-
манович признал свою зависимость от Орды, побывав у Батыя и покорившись ему.
Галицко-Волынскому князю было вовсе не просто уклониться от участия в литов-
ском походе Бурундая. С другой стороны, он рисковал головой, поскольку в Сарае
именно его считали главным врагом.
И еха Василко за брата (717). Это был осмотрительный и храбрый поступок,
ибо Василько в качестве организатора отпора ордынцам оставался на втором плане,
Комментарий к летописи 313
за спиной Даниила. Бурундай должен был отнестись к нему снисходительнее, чем к
Даниилу.
Василкови же едущю по Борундаю единому, по Литовьской земли,
обрЪте нЪгде литву, избивь ю и приводе сайгатъ Бурондаеви (718). Приня-
тое Романовичами под ордынским давлением решение участвовать в походе Бурун-
дая означало войну с Литвой. Поэтому Василько отправился к уже углубившемуся
в Литовскую землю Бурундаю, разграбив часть Литвы и отдав военную добычу та-
тарскому военачальнику, дабы задобрить его (Пашуто. С. 284). Но мирные отноше-
ния с Миндовгом нарушились еще раньше, во время несогласованного похода на
Возвягль.
Ищющи ему (Василько — Ред.) сыновца своего Романа, воеваша землю
Литовьскую и Нальщаиьскую (718). Доказательство того, что Роман в то время
находился в Литве, оставался владельцем какой-то части Черной Руси и формально
вассалом Миндовга. В этом фрагменте говорится о земле Литвы Аукшайтии (Пашу-
то. Образование. С. 381).
По томъ же Данило король еха взя Волковыескь, и ГлЪба князя по-
славь я (718). Неясно, почему Даниил решил наказать своего родственника, тестя
Романа. Быть может, это произошло в разгаре борьбы галицко-волынского князя за
сохранение за собой Черной Руси, в которой Глеб, можно думать, не поддержал его
из страха перед Миндовгом.
И не удоси ею... (718). Здесь в Хлебниковском списке, так же как в Ипатьев-
ском, рассказ прерывается.
Я Вышелкь сына его Романа (718). Речь идет о Войшелке. Одно время счита-
ли, что тогда Роман был убит. Зубрицкий полагал, что это сделал Войшелк; Романа
похоронили в Холме (Зубрицкий. С. 191). Действительно, около 1288 г. в Волын-
ской части нашей летописи упоминается, что Роман и Шварн Даниловичи похороне-
ны в холмской церкви, но смерть Романа не связывается с Войшелком. Одно время
так считал и Пашуто, но в позднейшей работе заметил, что, возможно, Роман и не
погиб тогда, ведь в 1259 г. какой-то Роман при поддержке мазовецкого войска высту-
пил против Казимира краковского (Пашуто. Образование. С. 382. См.: MPH. Т. II.
Р. 585). Действительно, по свидетельству Длугоша, в 1259 г. мазовецкий князь Зе-
мовит позвал на помощь Романа Даниловича в борьбе против Казимира. Это напу-
гало последнего, и он пошел на мир (Dlugosz. Ks. 7. S. 153—154). Подписанный
30.11.1259 г., этот мир подробно рассмотрел Влодарский (Wlodarski. S. 56-57). По
Длугошу, Казимир пообещал вернуть часть захваченных городов и земель Земови-
ту, но не сдержал обещания. До конца жизни Земовит сохранил добрые отношения с
Даниилом и другими Романовичами, о чем свидетельствует участие Романа Данило-
вича в походе на Казимира. Польские источники подчеркивают, что русские шли на
помощь Земовиту. Рассмотревший этот сюжет Пашкевич попутно опровергает мне-
ние Грушевского, что Роман погиб в литовской неволе (Paszkiewicz. S. 220). Соглас-
но польской «Великой хронике», Роман Данилович принял участие в походе Бурун-
дая на Польшу осенью 1259 г. (Великая хроника. С. 184). Специально изучавшая по-
следние годы жизни Романа Щавелева считает, что он умер в 1260 г. (Щавеле-
ва Н. И. К истории второго нашествия монголо-татар на Польшу // Восточная Евро-
па в древности и средневековье. М., 1978. С. 312-314). Приходится признать, что
при помощи Войшелка и Товтивилла литовские власти избавились от своего галиц-
314 Комментарий к летописи
кого вассала в Черной Руси. Даниил сумел сохранить за собой разве что Волко-
выйск. Летопись наводит на мысль, что, сбросив рясу, Войшелк стал вновь княжить
в Новгородке (Пашуто. Образование. С. 382).
И пакы посла Михаила и воева по ЗельвЪ, ища ею (718). Даниил продол-
жал прилагать усилия к пленению Войшелка и Тевтивилла, что дало бы ему возмож-
ность диктовать Литве свои условия относительно Черной Руси. Михаил — возмож-
но, воевода Даниила. В именном указателе к изданию Ипатьевской летописи 1871 г.
почему-то сказано: «воевода пинский» (С. 21). Зелев — какая-то местность или по-
селение в Литве.
Бысть в^сть из Ляховь у короля Данила, яко татарове на Ятвязехъ
суть (718). Кажется, поход Бурундая в Ятвяжскую землю оказался неожиданным
для Даниила Романовича.
Рече ему: «Пошлемь сторожЪ к ВизнЪ» (718). Это поселение искали и в Га-
личине, и в Малопольше (Барсов. Словарь. С. 30). Следует признать вероятной
мысль Андрияшева, что Визна была мазовецким городом (ныне сохранила свое на-
звание, находится в Польше) и стояла на слиянии рек Бобра и Нарева. Он исходил
из указания Галицко-Волынской летописи на то, что Визна расположена в непосред-
ственной близости от Нарева (Андрияшев. С. 96). С ним согласился Дашкевич
(С. 71).
Сторожем!, же изминувшимся с ними, они же пройдоша к Дорогычину
(719). Заканчивающийся этими словами отрывок создает впечатление, будто тата-
ры хотели схватить Даниила. Его положение было тогда неопределенным, и князь не
желал показываться на глаза Бурундаю.
Аще вы будете у мене [вамъ] ездити у станы к нимъ; аще ли азь бу-
ду... (719). В этом чрезвычайно важном месте текст обрывается во всех известных
сводах и списках, содержащих Галицко-Волынскую летопись. Между тем это место
источника представляется ключевым для понимания последующих слов о втором
походе Бурундая на запад. Что-то значительное происходило в Восточной Европе и в
Орде в то время, рассказ о котором утрачен.
Итак, Летописец Даниила Галицкого на полуслове неожиданно обрывается. Ни-
кому до сих пор из ученых не посчастливилось назвать удовлетворительные причи-
ны этого. Далее идет, правда, не с самого начала, Волынская летопись. Сохранив-
шаяся ее часть начинается словами: Бысть тишина по всей земли (719). Долгое
время этот рубеж между Галицкой и Волынской частями памятника не замечали, а
то и не желали замечать, многочисленные историки и филологи, несмотря на то, что
его определил еще в середине прошлого столетия Костомаров (Костомаров Н. И.
Лекции по русской истории. СПб., 1861. С. 50-51). На мой взгляд, это произошло
лишь потому, что после лаконичного известия о свадьбе в семействе Василько (при-
надлежащего уже к Волынской части летописи) речь вновь идет о нападении Бурун-
дая на Галицко-Волынское княжество. Поэтому у многих исследователей возникала
мысль, что книжник просто продолжил прерванный было рассказ о военных дейст-
виях татар в земле ятвягов и далее, после испорченного места текста, продолжается
все тот же Летописец Даниила Галицкого.
Однако именно с этого места тон рассказа резко меняется. Бурундай сбрасывает
личину благожелательного к Романовичам верховенства и начинает обращаться с
ними грубо и цинично. Главное же — после слов «бысть тишина по всей земли»
Комментарий к летописи 315
внимание книжников сосредоточивается вокруг Василько, точно так же как в Лето-
писце Даниила — вокруг последнего (Котляр. Лйюпис. С. 111 -112). А тем временем
Даниил Романович, как и раньше, оставался главой Галицко-Волынского княжества
и правил в нем еще целых шесть лет. Отмечу также, что текст Летописца обрывает-
ся на событиях середины 1258 г. Более точно это место источника не удалось дати-
ровать (см., напр.: Грушевський. Хронольопя. С. 41).
По семь же минувшима двЪма лЪтома (719). Это дает, казалось бы, воз-
можность определить дату записи — через два года после похода Бурундая, следова-
тельно, 1260 г. Поход татар на Польшу, однако, начался еще осенью 1259 г.: так его
датируют основные польские хроники (MPH. Т. II . Р. 585, 807; Т. III. Р. 73, 307).
«Рочник Красиньских» определяет пребывание Бурундая в Польше 1260 г. (МРН.
Т. III. Р. 133). Следовательно, поход растянулся и захватил зиму. Как отметил Гру-
шевский, папская булла позднейшего времени (1295 г.) датирует разрушение Сан-
домира татарами 2 февраля 1260 г. По мнению историка, Бурундай появился на Во-
лыни в ноябре 1259 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 41-42). 1259/60 г. датирует
польский поход Бурундая Влодарский (Wlodarski. S. 147-148).
А кто не ycmptmumb мене, тый ратный мнЪ (719). Это было требование
полной покорности от Романовичей. Даниил вновь уклонился от встречи с Бурунда-
ем, его заменил брат.
Еже есте мои мирници, розмечете же городы ect своя (720). Сила Бурун-
дая была настолько большой, что о сопротивлении не могло быть и речи. А Даниил
Романович не успел закончить фортификационные работы во многих местах Галиц-
кой и Волынской земель.
Левъ розмета Даниловъ и Стожекь (720). Долгое время слово «Даниловъ»
считалось определением ( в изд. Ипатьевского свода 1871 г. читаем: «Даниловъ Ис-
тожекъ»). Между тем историки издавна, начиная с поляка К. Стецкого, помещали
городище Данилова на горе между Стожком и Антоновцами (Грушевський. II.
С. 608), хотя Андрияшев оспаривал такую локализацию (Андрияшев. С. 70). Городи-
ще этого волынского города исследовал известный археолог Раппопорт. Он считал,
что Данилов был «мощной крепостью». Городище расположено на северо-восток от
с. Даниловка Шумского р-на Тернопольской обл., на высокой горе, которая называ-
ется Святая Троица (по названию стоящей на склоне горы часовни). Откосы горы
очень крутые, на вершине горизонтальная площадка 270 х 80 м. Тонкий культурный
слой (25-30 см) очень насыщен материалами. Все они относятся к XIII в. (Раппо-
порт. С. 54-55). Полагаю, что Данилов принадлежал к тем городам-крепостям, кото-
рые Романовичи поспешно строили накануне монголо-татарского нашествия. Не
случайно, наверное, он впервые выступает в Галицкой летописи при описании наше-
ствия Батыя в 1241 г. Стожок дважды упоминается в Галицко-Волынской летописи,
первый раз — только в событиях 1259 г. Городище расположено около современного
с. Стожок Шумского р-на Тернопольской обл,, между ним и с. Антоновцами, что в
3 или 4 верстах от него (это его К. Стецкий и Грушевский считали Даниловым). Оно
стоит на высоком холме, достаточно велико (310 саженей по кругу), сохранились
ров и вал до 2 саженей в высоту. На городище «бессчетное количество могил» (Анд-
рияшев. С. 69). Выбор места — высокие холмы — и для Данилова, и для Стожка
может свидетельствовать о том, что их строили с учетом действия осадных машин
(пороков), которые не были способны стрелять круто вверх. Глагол «розметати»
316 Комментарий к летописи
свидетельствует о том, что уничтожались главным образом деревянные стены и за-
борола, но не валы, на снесение которых требовалось немалое время.
Данило же убоявся, побЪже в Ляхы, а из Ляховь побЪже въ Угры (720).
Не исключено, что галицко-волынский государь, как бывало и ранее, прилагал уси-
лия, чтобы добиться участия польских князей и венгерского короля в его борьбе с та-
тарами. Но источники ничего не знают об этом.
Ста на Житани на ночь (720). Урочище вблизи г. Владимира, возле с. Бушко-
вичи. Название его сохранялось в XIX в. (Дворницкий Е. Н. Памятники древнего
православия в г. Владимире Волынском. Киев, 1889. С. 48).
Немощно бысть борзо розметати его величествомъ, повелЪ зажечи и
(720). Владимир был громадным городом, вероятно, крупнейшим в Галицко-Волын-
ском княжестве. Село Зимно, ныне находящееся в 5 верстах от города, ранее было
его предместьем, так же как и с. Когильно в 7 верстах. Город имел несколько ворот
(Андрияшев. С. 55-57). Письменные источники обрисовывают крупный древне-
русский город (Тихомиров. С. 316). Археологические материалы свидетельствуют
о разрастании города в XIII в.: продолжали сооружаться каменные храмы, следова-
тельно, существующих не хватало (Каргер М. К. Вновь открытые памятники зод-
чества ХП-ХШ вв. во Владимире Волынском // Ученые записки ЛГУ. 1958. № 252.
Серия исторических наук. Вып. 29. С. 13-28). Культурный слой древнерусского
Владимира имеет толщину до 3,5 м и насыщен реликтами того времени. Сохрани-
лись и остатки валов (Цинкаловсъкий О. Матер1али до археологи Володимирського
пов1ту // ЗНТШ. Т. 154. 1937. С. 196-214). Невозможность «розметати» укрепле-
ния Владимира сама по себе свидетельствует об их мощности и большой протяжен-
ности. Как показывают материалы раскопок послевоенного времени, в частности на-
ходки разбросанных в беспорядке человеческих костяков с разрубленными костями
и черепов с вбитыми в них гвоздями, «это, безусловно, следствие боев и последу-
ющих издевательств» врага (монголо-татар) над пленными русскими людьми (Ра-
тич. С. 7-8). Не исключено, что часть погибших относится к дням этого похода Бу-
рундая.
Назаутрие же приеха Бурондай у Володимеръ, и eudt своими очима го-
родъ изгоравший (720). Речь идет о сожжении деревянной стены (заборол), стояв-
шей на земляном валу. Земляной же вал татары срыли сами (см. последующие стро-
ки: «прислалъ мя Бурондай, вел’Ьлъ ми городъ роскопати...» И нача роскопыва-
ти городъ»). Некоторые историки прошлого не понимали этого места. Зубрицкий,
например, писал: «Татары, торжествуя победу, разрыли пожарище» (Зубрицкий.
С. 195).
И леже на ночь у ПятиднЪхъ (720). Загадочное место. В Ипатьевском спи-
ске: «У Пятидна». Вероятно, это какая-то местность (урочище) или село, а то и двор
боярина по прозвищу Пятидно.
[Пришедшимъ же имъ (татарам. — Ред.) к Холмови] и городъ же затво-
ренъ бысть, и сташа пришедше къ нему одаль его, и не ycnteuie у него ни-
что же: бяху бо въ немь бояри добрии и люди добрый, и у твержение горо-
да крепко порокы и самострЪлы... аже немощно бысть взяти его (720). Кре-
пость нового типа, лучшая среди построенных Даниилом, Холм был, как уже было
сказано, прекрасно укреплен и неприступен. Он стоял на высоком холме, а мета-
тельная артиллерия («порокы»), катапульты и баллисты, была не в состоянии стре-
Комментарий к летописи 317
лять круто вверх и не могла помочь татарам при штурме. Приведенные строки броса-
ют свет на некоторые особенности оборонительного искусства Галицко-Волынской
Руси. Они показывают, что пороки и самострелы (гигантские, бросавшие тяжелые
бревна, и ручные — арбалеты) использовались не только для осады и штурма крепо-
стей, но и для их защиты. Приведенная ниже летописцем история хитрости князя
Василько возле стен Холма, как мне кажется, принадлежит воинскому фольклору
того времени.
Как справедливо заметил Грушевский, «моральное воздействие Бурундаева по-
хода было чрезвычайно сильным и досадным» (Грушевський. III. С. 90). Эта убийст-
венная демонстрация ордынской силы деморализовала правящую верхушку княже-
ства и напугала народ, вероятно, немногим меньше, чем нашествие полчищ Батыя.
Для Даниила это был страшный и непоправимый удар: погибла главная идея зрелой
поры его жизни — организация отпора жестоким и жадным кочевникам. Князь
вновь превратился в вассала Орды.
И по семь пойде Бурондай въборзЪ к Люблину, отъ Люблина же пойде
къ Завихвосту (721). В источниках и научной литературе существуют разногла-
сия относительно датировки этого стремительного похода Бурундая в Польшу. Еще
в начале нашего столетия Грушевский отдал предпочтение названной «Великополь-
ской хроникой» дате: 1259 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 41). «Великая или об-
ширная хроника поляков или лехитов» — таково полное название этого источника,
сообщает, что накануне праздника св. Андрея, т. е. в ноябре, в Сандомирскую землю
вторглись татары с прусами, русскими, половцами и другими народами. Согласно
свидетельству этого источника, в Бурундаевом походе приняли участие Василько и
сыновья Даниила Лев и Роман (Великая хроника. С. 184). Но Грушевский ошибал-
ся, отметив, будто «Великая хроника» назвала среди участников похода Даниила
(Грушевський. III. С. 89, прим.1). Длугош ошибочно считал, что то был набег татар
под водительством Ногая и Телебуги (Dlugosz. Ks. 7. S. 156). В действительности же
эмир Ногай и хан Золотой Орды Телебуга приняли участие в третьем наезде на
Польшу в 1287-1288 гг. (Dlugosz. Ks. 7. S. 314). Эта ошибка понятна, поскольку
в польских источниках вообще не упоминается имя Бурундая.
По томъ же прийдота к Судомиру и оступита съ всЪхъ странъ, и ого-
родита около своимъ городомъ, и пороки поставити; порокомъ же бию-
щимь неослабно день и нощь, а стрЪламъ не дадущимъ вьникнути изь за-
боролъ, и битася по 4 дни, в четвертый же день събита заборола з города
(721 -722). Чрезвычайно ценное для изучения военного искусства того времени опи-
сание активной осады средневекового города. Как известно, монголо-татарские ха-
ны использовали самую современную осадную технику, пользуясь подневольным
трудом инженеров и механиков из покоренных ими стран, в частности из Китая. По-
этому примененные ими при взятии Сандомира методы штурма и технические уст-
ройства были передовыми для своего времени. Из рассказа галицкого автора ясно,
что Бурундай повелел построить вокруг Сандомира «город», т. е. окружить его сте-
ной, дабы не позволить прийти осажденным на помощь извне. Затем были установ-
лены мощные пороки, катапульты и баллисты, что, во-первых, не давало возмож-
ности осажденным отстреливаться со стен, во-вторых, сбить сами стены (заборола)
с валов. Рассказ летописца убеждает в том, что Сандомир, подобно абсолютному
большинству древнерусских городов, имел земляно-деревянные укрепления. После
318 •Комментарий к летописи
того как заборола были разрушены, «татарове же начаша лЪствици приставли-
вати къ городу, и тако полЪзоша на городъ» (722).
Из дальнейшего летописного рассказа видно, что монголо-татарское войско
штурмом взяло Сандомир. Однако «Великая хроника» уверяет: когда Василько, Лев
и Роман увидели, что осада затягивается, они решили «окружить жителей крепости
обманным путем», будто бы русские князья убедили жителей Сандомира капитули-
ровать перед врагом, пообещав им возможность свободного выхода из города. По-
добное обещание сандомирцы получили и от Бурундая. Однако когда жители вышли
из города, татары набросились на них, перебили и многих утопили в Висле (Великая
хроника. С. 184-185). Но антирусская, прежде всего антигалицкая, тенденция «Ве-
ликой хроники» слишком явно выступает всюду в ее тексте, чтобы можно было пове-
рить этому рассказу. Ведь в нашей летописи нет и упоминания об участии Василько
и сыновей Даниила в польском походе Бурундая. Эта версия «Великой хроники» от-
разилась в «Истории» Длугоша (Dlugosz. Ks. 7. S. 156-157). Впрочем, Шараневич
считал ее возможной (С. 100).
Бяху же станове в городЪ соломою чинени (722). В Ипатьевском списке:
«цинене». Это означает: крытые соломой. Лихачева ошибочно перевела: «Были в
городе постройки, набитые (?) соломой» (Памятники. С. 353). Войско Бурундая
страшно опустошило тогда Сандомирскую, Краковскую и Шлезскую земли. Как за-
метил Пашуто, «чем кончился этот поход, неизвестно, так как летописец ограничил-
ся использованием повести “о Судомирском взятии” (Пашуто. С. 284).
Под 1260 г. Длугош поведал о вспышке борьбы между Белой IV и чешским коро-
лем Пшемыслом и отметил, что на помощь Венгрии пришли польские князья, а так-
же Даниил со Львом и Романом (Dlugosz. Ks. 7. S. 162). Шараневич и Кордуба скеп-
тически отнеслись к этому сообщению, аналогий которому нет в Галицко-Волын-
ской летописи. Однако Влодарский на основании польских источников доказывает
факт участия Даниила с сыновьями в той кампании (Wlodarski. S. 146 и сл.).
Идоша литва иа ляхы воевати отъ Миндовга (723) Как заметил Грушев-
ский, «описанное здесь нападение Литвы на Польшу в качестве исключения вполне
хорошо датировано в Ипатьевском кодексе» — 1262 г. Историк относит описанные
здесь и далее события литовской кампании против поляков к июню 1262 г. (Гру-
шевський. Хронольопя. С. 42). Но можно уточнить и эту датировку. Летописец да-
лее обмолвился, что «Литва же изогнаша Ездовъ (Уяздов. — Ред.) на канонъ
рожства святого Иоанна» (724), т. е. 23 июня, следовательно, нападение про-
изошло не ранее середины месяца.
Ту же и Съмовита князя убиша, а сына его Кондрата яша (724). Длугош
откуда-то взял, что в походе литовцев на Польшу приняли участие русские. По его
версии, мазовшане встретились с русинами и литовцами возле Дорогичина. Мазов-
шане проиграли битву превосходящим в силе русским и литовцам. По утверждению
польского историка, Земовита убил Шварн, которого он называет племянником
(а не сыном) Даниила (Dlugosz. Ks. 7. S. 172). В действительности же Земовит погиб
от руки упомянутого здесь в летописи Остафия Константиновича рязанского (см.
о нем в комментарии выше) (Geisztor A. Dzialania Wojenne Litwy w г.1262 i zdobycze
Jazdowa // Studia historyczne S. herbstowi na 60-lecie wrodzin. Warszawa, 1967.
S. 10). Земовит погиб в июне 1262 г., когда на его двор в Уяздове напал многочислен-
ный литовский отряд во главе с Остафием Константиновичем, тогда служилым кня-
Комментарий к летописи 319
зем в Литве. Старший сын Земовита, 10-летний Конрад, был взят литовцами в плен
(MPH. Т. II. Р. 88. См.: Wlodarski. Allans. S. 616). Квласти вМазовии вскоре пришел
этот сын Земовита Конрад II (родился между 1251 и 1254 гг., умер в 1294 г.). Июнь-
ский набег литовцев на Уяздов 1262 г. был третьим после наезда в 1258 г. и более
раннего набега в том же 1262 г., о чем свидетельствует Великопольская хроника
(MPH. Т. II. Р. 586). Существует немало известий об этом набеге в западноевропей-
ских источниках. Сопоставление их сведений с данными польских хроник и рочни-
ков приводит к выводу, что Земовиту изменило его ближайшее окружение и он ока-
зался застигнутым врасплох наездом литовцев (см., напр.: Katalogi biskupow Krakow-
skich // MPH. T. III. P. 362). Пашкевич полагал, что Миндовг отомстил Земовиту за
дружественные связи с крестоносцами. А Казимир куявский не помог брату в траги-
ческий для того час (Paszkiewicz. S. 227-228).
Въспомяиу Миндовгь, аже Василко князь съ Богатыремь (Бурундаем. —
Ред.) воевалъ землю Литовьскую, и посла рать на Василко, и воеваша око-
ло Камена (724). В Ипатьевском списке: Каменца. В Волынской земле существо-
вало несколько городов с названием Каменец (Камень). В данном случае, как выхо-
дит из общей историко-географической ситуации летописного контекста, речь идет
о городе, расположенном на месте современного Камня-Каширского, известного с
XIV в., на северо-востоке Волыни. Впервые подобную локализацию предложил Бар-
сов (Словарь. С. 87). В ее правильности убеждает рассмотрение других топонимов,
упомянутых в этом контексте:
Гоииша по нихъ ольны до Ясолды... Другой же рать воева тое же не-
дели литовьская около Мелиици... угониша я у Небля города (724). Все на-
званные топонимы и гидронимы расположены на сравнительно небольшой террито-
рии северо-западной Волыни (Котляр. Формирование, карта между с. 80 и 81). Зага-
дочная «Ясолда», которую не пытались локализовать до последнего времени, скорее
всего соответствует современной р. Ясельде. Достаточно уверенно можно опреде-
лить расположение порубежной крепости Мельника. Ее впервые упоминает галиц-
кий летописец в рассказе о приходе Бурундая к границам Галицко-Волынского кня-
жества в 1258 г. Тогда татарский военачальник обратился к Даниилу с требованием:
«Еси миренъ, пойди съ мною» (на Литву) (717). Романовичи решили, что вместо
Даниила пойдет Василько: «И проводи его братъ до Берестиа, и посла с нимъ лю-
ди своа, и помолися (Даниил. — Ред.) Богу Избавителю, яже есть икона, яже
есть в города МЪлници» (717). Это указание летописца на местоположение Мель-
ника невдалеке от Берестья лишает возможности отождествлять его с другим во-
лынским городом — Мельницей, стоявшим на притоке р. Стохода Мельнице (совре-
менное с. Мельница Ковельского р-на Волынской обл.), как это делали когда-то (Ан-
дрияшев. С. 59). Названный в процитированном тексте г. Мельник был расположен
на Западном Буге, на северо-восток от Дорогичина. Барсов справедливо указал на
местечко Мельники в бывшей Гродненской губ. (Словарь. С. 131). Невдалеке, на бе-
регу большого одноименного озера, стоял г. Небль, современное с. Нобель Заречан-
ского р-на Ровенской обл. (Котляр. Формирование. С. 72).
Князи пииьстии, Феодоръ и Демидъ, и Юрий... (724). Пинское удельное кня-
жество выделилось из Туровского. Его князья были потомками одного из старших
сыновей Ярослава Мудрого Изяслава, чей первенец Ярополк в конце 1078 г. стал Ту-
ровским князем. Долгое время Пинск пребывал в числе небольших городов, которые
320 Комментарий к летописи
давали киевские князья и их соперники в «держание» своим детям или вассалам. Ки-
евская летопись XII в. неоднократно описывает это. Например, под 1150 г. читаем:
«ТоЪ же осени да Гюргий (Юрий Долгорукий. — Ред.) АндрЪеви сынови своему Ту-
ровъ, Пинескъ и Пересопницю; АндрЪй поклонивъся отцю своему, и шедъ, сЪде въ
Пересопници» (Киев. С. 281). Здесь и в следующих записях Пинск выступает вкупе
с Туровым — как придаток к нему. Так, под 1154 г. «Ростиславъ (Мстиславич, киев-
ский князь. — Ред.) же рече Святославу Всеволодичю, сестричичю своему: «Се ти
даю Туровъ и Пинескъ про то, оже еси приЪхал к отцю моему Вячеславу (т. е. сюзе-
рену — Вячеславу Владимировичу киевскому, в действительности соправителю
Ростислава в Киеве. — Ред.) и волости ми еси сблюлъ» (Киев. С. 324). Лишь около
1183 г. в Киевской летописи упомянут особый владетель Пинска: «Ярославъ князь
пиньський» (Киев. С. 426). Вероятно, тогда в Пинске и был основан удельный стол
от Туровского княжества. Этот Ярослав был сыном туровского князя Георгия Яро-
славина (Baumgarten. Tabl. II, 25. Р. 10). Упомянутые летописцем пинские князья
были внуками племянника этого Ярослава — Ростислава, которого Баумгартен на-
зывал «основоположником дома князей Пинска» (Idem. Tabl. II, 30. Р. 10). Согласно
сведениям этого уважаемого генеалога, Ростислав княжил в Пинске в 1207, 1228—
1232 гг., а его старший сын Владимир — в 1228-1229 гг. Сроки княжений в этом го-
роде сыновей Владимира Ростиславича неясны. Известно лишь, что Федор как стар-
ший сын и был пинским князем в том самом 1262 г., когда явился с братьями привет-
ствовать Василько Романовича с победой над Литвой. Его брат Юрий умер пинским
князем в 1292 г., а третий брат Демид в том году, как можно судить из последней за-
писи Волынской части нашей летописи, унаследовал пинский стол (см.: Baum-
garten. Tabl. II, 30. Р.14). Существуют основания думать, что сын Юрия Дмитрий
стал родоначальником князей Острожских. Эта мысль зиждется на генеалогиче-
ских записях в старых помянниках киевских церквей, куда был внесен «род князя
Константина Ивановича Острожского» вскоре после его погребения в Печерском
монастыре в 30-х гг. XVI в. и помяннике церкви в Дубне (Максимович М. А. Письма
о князьях Острожских//Собрание сочинений. Киев, 1876. Т. 1.С. 165-167). В роду
Острожских, как полагал Насонов, мог сохраняться общий протограф Ипатьевского
и Хлебниковского списков (Насонов А. Н. История русского летописания... М.,
1969. С. 230). Радость пинских князей по поводу победы Василько Романовича над
Литвой легко понять, если принять во внимание, что агрессивные литовские князья
часто и почти всегда безнаказанно грабили Пинскую землю.
Король же (Даниил. — Ред.) бяшеть тогда поеха въ Угры, и угони я Бо-
рисъ у Подтелича (725). В Ипатьевском списке: «у Телича». Барсов ошибочно
отождествлял этот Потелич (или Телич) с позднейшим Потеличем на Волыни, рас-
положенным на пути из Любачева в Белз (Барсов. Очерки. С. 118, 290). Его ввело в
заблуждение простое совпадение звучания и написания этих топонимов. Из контек-
ста летописи следует, что наш Потелич лежал на пути в Венгрию, на самой границе с
этой страной, на юго-западе Галицкой земли. Шараневич, Дашкевич и Лонгинов
справедливо указывают на с. Тылич на северном склоне Карпат в Сандецких горах,
вблизи истоков р. Попрада (Шараневич. С. 102, прим. 59; Дашкевич. С. 66; Лонги-
нов. С. 164). Комментируя этот текст, Зубрицкий писал, что боярин Борис нагнал
короля в Карпатских горах, на венгерском кордоне в Теличе, вручил Даниилу коней
и прочие трофеи, которым тот обрадовался (Зубрицкий. С. 201). Ошибочным пред-
Комментарий к летописи 321
ставляется утверждение, будто Даниил ездил в Венгрию через Малополыиу, веро-
ятно, чтобы встретиться с Болеславом краковским (Wlodarski. S. 148). Историк не
обратил внимания на то, что Даниил ехал через Телич, т. е. прямо из Руси в Венг-
рию. Однако резонной можно считать мысль Влодарского, согласно которой венгер-
ский король тогда способствовал согласию между Галицко-Волынским княжеством
и Малополыпей, ибо не желал придерживаться невыгодных для него условий недав-
но подписанного с чешским королем Пшемыслом мира и готовился к новой войне,
склоняя на свою сторону и русских и польских князей (Ibid. S. 148).
Бысть снемь рускымъ княземь съ лядьскымъ княземь Болеславомъ.
И снимашася въ ТернавЪ... Положиша рядъ межи собою о землю Рускую
и Лядьскую (725). Из последовательности событий получается, что этот съезд дол-
жен был состояться ближе к концу 1262 г. Так его датировал и Грушевский (Хро-
нольопя. С. 43) и почти все прочие исследователи. Лишь Пашуто отнес это событие
к 1260 г. (Пашуто. С. 284). Тернава была русским городом на рубеже между Галиц-
ко-Волынским княжеством и Польшей, стояла на р. Дунаевцы (Барсов. Словарь.
С. 196). Дашкевич указывал на местечко Терно в околицах Белза (Дашкевич. С. 69).
Частые литовские набеги, попытки Миндовга одновременно воевать против Руси
и Польши, постоянная угроза ятвяжских наскоков требовали объединения русских
и польских сил (Wlodarski. S. 148). Однако Пашуто полагал, что в Тернаве улажива-
лись отношения между Русью и Польшей, нарушенные из-за участия галицко-во-
лынского войска в походе татар на Сандомир (Пашуто. С. 284) — участия, замечу,
не подтвержденного нашей летописью. Возможно, имели место и те и другие моти-
вы. Как бы там ни было, после Тернавы устанавливаются дружеские связи между Га-
личем (Холмом) и Краковом. Тернавский «снем» был последним активным действи-
ем Даниила Романовича, отмеченным в летописи. Он тогда уже был тяжело болен
(Зубрицкий. С. 201).
У осень убитъ бысть великый князь литовьскый Миньдовгь (725). Далее
события излагаются летописцем с нарушением их последовательности и хроноло-
гии. Дату гибели Миндовга, ссылаясь на апокрифическую могильную надпись этого
государя, с оговорками определил как 12 сентября 1263 г. Грушевский (Хронольо-
пя. С. 43). Между тем Пашуто указал более точную дату, сохраненную анналами
Краковского капитула: 5 августа этого года (Annales capituli Cracoviensis // MPH.
T. II. P. 807. См.: Пашуто. Образование. С. 383). Удельные, в сущности родоплемен-
ные еще, князья Литвы противостояли объединительной политике Миндовга, пыта-
ясь найти поддержку Руси и ордена (Пашуто. Образование. С. 383). Враждебно на-
строенный в отношении Миндовга наш летописец изображает его самовластную по-
литику таким образом: «Быстъ княжящю ему въ земъли Литовьской, и нача изби-
вати братию свою и сыновци своя, а другиа выгна изъ землЪ, и нача княжити
одинъ въ всей земли Литовьской» (726).
Бяше же в него сынъ Въйшелкь же и дьчи; дъщерь же отда за Шварна
за Даниловича до Холма (726). Как следует из Галицко-Волынской летописи,
Войшелк в 1258 г. отнял у Романа Даниловича Новгородок и вокняжился в нем.
Шварн женился на сестре Войшелка около 1254 (Грушевський. Хронольопя. С. 38)
или 1255 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 13. Р.47).
Иде Войшелкь до Галича къ Данилови князю и Василкови, хотя прияти
мнишескый чинь (726). Здесь летописец погружается в события, наступившие сра-
322 .Комментарий к летописи
зу же после русско-литовского соглашения 1254 г. (см. наш комментарий под этим
годом). Далее книжник детализирует обстоятельства жизни Войшелка: он пребыва-
ет в Галиче, где крестит внука Даниила Юрия.
По томъ иде (Войшелк. — Ред.) в Полония у къ Григориеви в монастыри
(726). Не представляется возможным определить местонахождение этого монасты-
ря. Ошибался Барсов, когда искал его вблизи Новгородка: его ввело в заблуждение
название села Полонка вблизи этого города (Барсов. Словарь. С. 164). Монастырь, в
котором игуменом был Григорий, следует искать в Карпатских горах. Как указывал
Дашкевич, полонинами и в его время называли части Карпатского хребта в Галичи-
не (Дашкевич. С. 65). Из нашей летописи известны три монастыря в Карпатах: Ле-
лесов, Синеводский и Полонинский. «Святая Гора» — Афон (в Греции), монастыри
которого особенно привлекали православных христиан.
Бяшеть бо сестра ей за Довмонтомъ за нальщальньскымь княземь
(727). Довмонт был князем Налыианской земли в Литве, вассалом Миндовга, да еще
и его свояком, что не мешало первому восставать против второго.
И поя (Миндовг. — Ред.) ея (жену Довмонта. — Ред.) за ся. Домонтъ ясе се
услышавь печаленъ бысть о семь велми, мысляше бо, абы како убити ему
Миньдовга (727). Объяснение вполне в духе средневековой историографии. Воз-
можно, этот факт действительно имел место. Но Миндовг погиб все же в конечном
счете вследствие борьбы удельных князей против его централизаторских действий.
Более реально описывает заговор против Миндовга Новгородская летопись: «В Лит-
вЪ бысть мятежь... въсташа сами на ся» (НПЛ. С. 313). Аналогичный, зависимый
от этого текст видим и в Воскресенской летописи (С. 164).
И знайде (Довмонт. — Ред.) собЪ Треняту сестричича Миндовгова, и с
тымь ду маше убити Миндовга. Тренята ясе бяше тогда у Жемойти (727).
Племянника (сына сестры) Миндовга, жмудского князя Тройната убийцей своего
дяди называют и Волынская летопись, и Ливонская хроника (Livlandiscse Reimch-
ronik. Ed. L. Meyer. Padeborn, 1876. S. 163).
Послалъ бяше Миндовгь всю свою силу за ДнЪпръ на Романа на де брян-
ского князя (727). Кажется, это единственное в древнерусском летописании свиде-
тельство о нападении в то время Литвы на Брянское княжество. В данном случае да-
та Ипатьевского списка (1263) может считаться верной, поскольку следующий рас-
сказ о смерти Миндовга датируется и в нашей, и в других летописях тем же 1263 г.
Фигура Романа брянского представляется неясной. Наша летопись ничего не гово-
рит о его происхождении. Грушевский, опираясь на исследование Зотова (Зотов.
С. 26), считал его сыном врага Даниила Михаила Всеволодича. Этот «Роман Ста-
рый... в летописях известен в 1263-1265 гг. всегда с титулом князя брянского; гнез-
дом его в 1263 г. был Брянск, но неизвестно, был ли он уже тогда черниговским кня-
зем» (Грушевський. III. С. 177). Баумгартен сомневался в происхождении Романа от
Михаила (Baumgarten. ТаЫ.ХП, 15. Р.54, 55).
Войшелкь убоявся того ясе (смерти от руки князей-заговорщиков. — Ред.)
и бЪяса до Пиньска и ту ясивяше (728). Из очередности событий выходит, что
незадолго перед смертью Миндовга Войшелк «прийде опять в Новъгородокъ,
и учини събЪ монастырь на ptufl на НемнЪ, межи Литвою и Новымъ городкомъ,
и ту живяше» (726-727). Теперь он во второй раз сбрасывает монашескую рясу
и спасается во враждебном ранее Литве Пинске. Войшелку было чего бояться — со-
Комментарий к летописи 323
гласно принятым в Литве законам престолонаследования, он считался первым пре-
тендентом на великокняжеский стол.
Тренята нача княжЪти по всей земли Литовьской и в Жемойти (728).
Источники не дают оснований судить о том, почему вдруг инициатор и организатор
убийства Миндовга Довмонт отступился от соперничества за великокняжеский
престол. Возможно, потому, что в глазах литовского общества права Тройната были
более весомыми? Однако главным наследником оставался все же Войшелк. На ко-
роткое время Тройнату удалось объединить Аукшайтскую и Жмудскую земли.
И посла (Тройнат. — Ред.) по брата своего по Товтивила до Полоцька, ре-
ка тако: «Брате! Приедь сЪмо, розделимъ собЪ землю (728). Дальнейшие со-
бытия говорят о том, что Тройнат стремился захватить всю власть в Литве. Но
смерть Товтивилла не принесла ему покоя. Убив Товтивилла (из Новгородской лето-
писи известно, что это случилось 1 марта 1264 г.: НПЛ. С. 313. См.: Грушевський.
Хронольопя. С. 43), Тройнат послал в Полоцк своего подручного Эрденя, который
начал распоряжаться в городе: арестовал бояр, близких к Товтивиллу, стремился
убить сына последнего, но тот спасся бегством в Новгород (НПЛ. С. 313; Воскр.
С. 164-165). Посадив своего сына в Полоцке (летописцы не называют его имени),
Тройнат попытался помириться с полоцким патрициатом, «полочанъ пустиша, коих
бяху поималЪ с княземь их» (НПЛ. 1. С. 313).
Почата думати конютиих Миндовгови, 4 паробци, како бы лзЪ имъ
убити Треияту (728). Новгородская первая летопись младшего извода относит
вокняжение Войшелка (о смерти Тройната она не упоминает) к 1265 г. (НПЛ.
С. 314). То же видим и в Воскресенской летописи (С. 165). Однако рочник краков-
ского капитула поместил упоминание о смерти Тройната под 1264 г. (MPH. Т. II.
Р. 808; см.: Грушевський. Хронольопя. С. 43-44). Эту дату принял Пашуто (Пашу-
то. С. 292).
Войтелкъ же нача княжити въ своей земли Литовьской, и поча ворогы
своа избивати (728). Это сообщение подтверждается известием новгородского ле-
тописца, конкретизирующим слова нашего книжника «другимь розбЪгошася» сле-
дующими словами: «Тогда же въбЪгоша Литвы въ Плесковъ съ 300 и с женами и с
дЪтми, и крести их князь Святославъ» (НПЛ. С. 314). Вероятно, то были крупней-
шие литовские нобили, выступившие против Войшелка. В духе своего времени нов-
городский книжник изображает вступление Войшелка в борьбу за великокняже-
ский стол как войну христианина против язычников. В действительности речь шла
об овладении властью и подавлении оппозиции — сюжет, хорошо знакомый нам
из Галицко-Волынской летописи. Пашуто коротко заметил по поводу жестокостей
Войшелка, что тот, мол, принялся восстанавливать престиж великокняжеской вла-
сти. На самом деле князь заботился о более реальных вещах.
Въ прежерченномъ же лЪте Миндовгова убитиа бысть же веселе у Ро-
мана князя у дръбеньского, нача отдавати милую свою дъщерь, именемь
Олгу, за Володимера князя, сына Василкови, внука великого князя Романа
Галицкого (728). Грушевский называет эту Ольгу Еленой (Грушевський. III. С. 568:
генеалогическая таблица). Еленой считал ее и Баумгартен, ссылаясь при этом на Зо-
1 В Ипатьевском списке: «конюси», но чтение Хлебниковского выглядит более логичным.
Убийцами могли скорее стать не простые конюхи, а придворные-конюшие.
324 Комментарий к летописи
това (Baumgarten. Tabl. ХП, 18. Р. 54, 56). Но ни Грушевский, ни Бумгартен не обра-
тили внимания на рассказ Волынской части нашей летописи о погребении Владими-
ра Васильковича. Там говорится: «Прийде княгини его (Владимира. — Ред.) и сест-
ра ему Олга и княгини Олена черница» (769), откуда вытекает, что княгиня Ольга
после смерти мужа стала монашенкой, приняв монашеское имя Елены подобно пер-
вой русской княгине-христианке Ольге-Елене.
Бяху бо в него иные три, а се четвертая (729). Имена этих старших трех
дочерей Романа из источников неизвестны. Ольга была младшей (Baumgarten.
ТаЫ.ХП, 15 — 17. Р. 54).
Княжащу же Войшелкови в JIumet, и поча ему помагати Шварно князь
и Василко, нарекль бо бяше Василка отца co6t и господина (729). Эта запись,
безусловно, сделана уже после смерти Даниила Романовича, когда Василько стал
формально считаться старшим в Галицко-Волынской Руси. Иначе, вступив в союз со
Шварном, Войшелк бы «нарекль» «отцем и господином» его отца и верховного госу-
даря Даниила. Есть основания полагать, что Войшелк добыл великокняжеский стол
Литвы с помощью Шварна (наша летопись говорит о подобной помощи уже после
кончины Даниила, но вряд ли она была первой). Пашуто думал, что вначале Вой-
шелк делил власть в Литве со Шварном Даниловичем, при этом последний держал
Черную Русь (Пашуто. С. 293). Считаю подобную мысль вероятной.
Король бяше тогда впалъ в болесть велику, в ней же и сконча животъ
свой (729). Хронология Ипатьевского списка в данном случае верна. Даниил Рома-
нович умер в 1264 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 4. Р. 47). Польские хроники, в частности
рочники Траски, Францисканский, Малопольский и др., дают иную дату: 1266 г.
(MPH. Т. II. Р. 840; Т. III. Р. 48, 141). Однако Грушевский, кажется, убедительно до-
казал ее ошибочность, придя к выводу, что она выстроена польскими источника-
ми из-за того, что они связали смерть Даниила с нападением Шварна на Польшу
в 1266 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 44-45).
Съй же король Данило князь добрый и хоробрый, и мудрый (729). Пара-
доксальная на первый взгляд формула: «король... князь добрый» объясняется, ду-
маю, трезвым пониманием летописцем всей призрачности королевского титула Да-
ниила. Для него реальное содержание имело лишь слово «князь»: государь, власте-
лин, полководец.
Създа городы многы, и церкви постави, и украси я разноличными красо-
тами; бяше бо братолюбиемь светяся съ братомъ своимъ Василкомъ
(729). Ученые неоднократно отмечали сухость и стандартность (клишированность)
этого посмертного панегирика Даниилу. Действительно, он выглядит недостаточ-
ным хотя бы потому, что Галицкая, основная часть нашей летописи, есть не что
иное, как возвышенное жизнеописание Даниила, в котором восхваляются доброде-
тели и ратные подвиги князя. Следует признать справедливым мнение, по которому
жизнеописанию князя чужда локализация характеристики. Она распространяет-
ся до масштабов всего произведения, рассредоточена по многим отдельным характе-
ристикам и описаниям, входящим в Летописец Даниила Галицкого (Пауткин А. А.
Характеристика личности в летописных княжеских некрологах // Герменевтика
древнерусской литературы. Сб. 1. XI-XVI вв. М., 1989. С. 239). Возможно, крат-
кость и формальность панегирика Даниилу объясняется и следующим обстоятель-
ством.
Комментарий к летописи 325
Недавно вновь высказана мысль, что 1261-1264 гг. жизнеописания Даниила со-
зданы не галицким, а волынским летописцем. Поэтому и о смерти Даниила упомина-
ется как бы мимоходом, в рассказе об отношениях нового литовского князя Войшел-
ка со Шварном Даниловичем и Василько Романовичем (Ужанков. С. 280). В этом
случае волынскому летописцу, поставившему перед собой задание возвеличивания
Василько и его потомства, не было смысла создавать возвышенный и подробный па-
негирик Даниилу. В посмертной характеристике Даниила в летописи имеется лишь
одна живая черта: любовь к брату Василько. Черта не столь уже и обычная, посколь-
ку в те суровые времена в княжеской среде братья обычно враждовали между собой,
а то и не колеблясь убивали друг друга. Этот краткий панегирик резко контрасти-
рует с изобилующей подробностями повестью о жизни Даниила Романовича (Паут-
кин А. А. Указ. соч. С. 239).
Издавна историки различных школ и направлений высоко оценивали историче-
скую фигуру Даниила, его государственную и военную деятельность и вклад в обще-
русскую и мировую историю. Исключение составил разве что Грушевский. Он вроде
бы и отдавал должное галицко-волынскому государю, когда писал: «Безусловно, Да-
ниил был князем выдающимся и весьма талантливым. Мы действительно должны
удивляться его выносливости, с которой он отвоевывает свою отчину...» Но, по мне-
нию историка, «его (Даниила. — Ред.) дипломатия хаотична. Его политика в отно-
шении татар близорука, неуверенна, отрывочна... Он не умел ни организовать более
широкого союза русских князей, ни опереться на народные массы» (Грушевський.
III. С. 91). Решительно не могу согласиться с подобной осудительной характеристи-
кой одного из наиболее выдающихся деятелей древнерусской истории. Она полно-
стью и во всем расходится со свидетельствами источников, прежде всего — Галиц-
ко-Волынской летописи. Безусловно, ученый обязан учитывать определенную (вре-
менами большую) идеализацию Даниила в его Летописце. Но и в этом случае исто-
рики имеют все основания для высокой оценки личности и государственной дея-
тельности этого государя.
Совсем иначе характеризовал Даниила Романовича Пашуто. Значение деятель-
ности князя, писал ученый, состоит в том, что он в в труднейших условиях враже-
ского окружения провел успешную сорокалетнюю войну против непокорных вели-
кокняжеской власти светских и духовных феодалов, сумел сломить боярскую оппо-
зицию, восстановить Галицко-Волынское княжество и отразить наступления врага
на западе и востоке. В своей внутренней политике, продолжал исследователь, Дани-
ил руководствовался интересами своего класса, но имел широкую социальную базу:
не только «служилое» боярство, а и «мужей градских», торгово-ремесленную вер-
хушку городов, обеспечившую ему успех в многолетней войне с боярством и его
ставленниками, князьями-марионетками (Пашуто. С. 287).
Автор этого комментария также исходил из летописных характеристик Даниила
в его оценке. Галицкий летописец гордится боевыми подвигами князя, его полковод-
ческим умением и личными храбростью и мужеством. Книжник уделяет внимание
созданному Даниилу регулярному войску — «п^шцамь». Летописец положительно
оценивает хозяйственную деятельность князя, строительство городов, «устроение»
земли. Главной добродетелью государя в глазах современников была его неутоми-
мая и последовательная борьба за сплочение древнерусских земель для отпора ино-
земным поработителям. Громадной заслугой галицко-волынского князя было то, что
326 Комментарий к летописи
он продемонстрировал всему миру саму возможность успешной борьбы с монго-
ло-татарскими захватчиками, не раз громив полки Куремсы. Даниил тем самым под-
рывал силы Орды. Он проложил путь последующим поколениям борцов против ор-
дынского господства. Пример галицко-волынского властелина, возможно, вдохнов-
лял и Дмитрия Донского, и Ивана III, стремившихся изгнать татар из Русской земли
(Котляр. С. 185).
По семъ же Шварно пойде в помочь [Войшелкови] (729). Последователь-
ность событий подсказывает отнести этот поход Шварна в Литву на вторую полови-
ну 1264 г.
С этого времени поле политического видения волынских книжников заметно су-
жается. Они погружаются в дела преимущественно самой Волыни, да и то не всей, а
расположенной вокруг г. Владимира, где княжил Василько Романович, а далее его
сын Владимир. Кончина Даниила привела к политическому распаду Галицко-Волын-
ского княжества. Государство Романа Мстиславича, которое в течение всей своей
жизни восстанавливал и укреплял Даниил, с 1264 г. прекратило существование. Ва-
силько формально считался великим князем («отцемь и господиномъ»), в действи-
тельности же единого главы Галицко-Волынского княжества не существовало бо-
лее. Сам Василько владел лишь г. Владимиром с частью Волынской земли. Из-под
его руки вышли города Западной Волыни, а Луцк с Восточной Волынью перешел к
его племяннику Мстиславу Даниловичу. Ошибался Грушевский, когда писал, будто
Мстислав сидел в Теребовле (Грушевський. III. С. 92). Холмскую землю вместе с
Белзской и Черной Русью унаследовал Шварн. Самым богатым и сильным в семей-
стве Романовичей оказался Лев, владевший Галичем с большой волостью и Пере-
мышльской землей (Пашуто. С. 290). Впрочем, Крипякевич выводит из той же Га-
лицко-Волынской летописи несколько иное распределение земель между Романови-
чами после Даниила: «Василько Романович имел Владимир и Берестье; из сыновей
Даниила Лев получил Галич, Перемышль и Белз, Мстислав — Луцк, Шварн —
Холм с Дорогичином» (Крип’якевич. С. 105).
Пойде (Войшелк. — Ред.) въ силЪ тяжьцЪ, и нача городы имати, водя в
JIumet и в Налыцанохъ (729). Нальшанская земля была гнездом местных фео-
дальных и полуфеодальных князей, недобитых Миндовгом. «О результатах дейст-
вий Войшелка можно судить по тому, что Довмонт Налыианский “с тремя девяно-
сто” своей дружины прибежал во Псков, где, по крещении, был признан князем»
(Пашуто. С. 293). Меры Войшелка по подавлению феодальной оппозиции следует
отнести к концу 1264-1265 гг. Новгородский летописец под 1266 г. лаконично отме-
тил: «Посадиша плесковици у себе князя Довмонта литовьскаго» (НПЛ. С. 314). Бо-
лее подробно рассказывает об этом Воскресенская летопись, правда, под 1265 г.:
«Того же лЪта некий князь литовский, именемъ Домантъ, оставивъ отечьство свое,
землю Литовскую, прииде во Псковъ со всЪмъ родомъ... И помыслив со дружиною
своею, крестися во имя Отца и Сына и Святаго Духа, в церкви святыа Богородица во
градЪ ПсковЪ, и наречено бысть имя ему Тимофей; и бысть радость во ПсковЪ, и по-
садиша его на княженье у себе пьсковичи» (Воскр. С. 166).
Я вис я звЪзда на въстоцЪ хвостатаа, образомъ страшнымъ, испущаю-
щи отъ себе луча велики (729-730). Согласно свидетельствам нескольких за-
падных хроник, эта комета была видна с конца июля до начала октября 1264 г. См.,
напр.: MGH SS. Т. XIX. S. 529 (Annales Wratislavienses). Сообщение волынского
Комментарий к летописи 327
книжника о появлении «звезды» соседствует с записью о кончине Даниила, поэтому
Грушевский датировал ее летом 1264 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 44-45).
Того же лЪта преставися великаа княгини Василковаа, именемь Олени
(JSQi). Первой женой Василько Романовича была дочь владимиро-суздальского кня-
зя Юрия II Всеволодича Дубравка (брак состоялся перед 1229 г.). Она умерла около
1248 г. — после 5.12.1247 г. Второй — дочь польского князя «Лешека Белого Елена,
на которой он женился около 1248 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 5. Р. 48). Из последова-
тельности событий и предшествующего известию о ее кончине рассказа о появле-
нии кометы получается, что Елена умерла во второй половине 1264 г.
В самЪхъ Татарохъ мятежь бысть великь (730). Речь идет о борьбе между
монгольскими ханскими домами Джучидов и Хулагидов за Азербайджан в 1263-
1265 гг. Хан Хулагу (умер в 1265 г.) стремился быть независимым от Орды, власте-
лин которой хан Берке стремился присоединить Азербайджан к своим владениям
(см.: Али-Заде А. А. Борьба Золотой Орды и государства Ильханов за Азербай-
джан // Известия АН Аз.ССР. 1946. № 5, 7). Острая вспышка этой борьбы при-
шлась на 1263-1264 гг. После смерти Хулагу его преемник Абага какое-то время
жил в мире с Берке (Греков и Якубовский. С. 76-77).
Княжащю Въйшелкови в JIumet и Шварнови (730). На этом предложении
основана мысль Пашуто о соправлении в Литве Шварна Даниловича и Войшелка.
В своеобразном дуумвирате, установившемся, если исходить из очередности собы-
тий, незадолго перед болезнью и смертью Даниила (впрочем, Грушевский без обос-
нования своего мнения источниками относит начало соправления к концу 1264 г.:
Хронольопя. С. 45), воплотилось, вероятно, стремление обеих сторон (галицко-во-
лынской и литовской) к сохранению мира и равновесия сил в этом регионе Восточ-
ной Европы. К этому могла подталкивать и постоянная татарская угроза. Дуумвира-
ту суждено было действовать около трех лет.
Пойде литва на ляхы воевать, на Болеслава князя... идоша мимо Доро-
гичинъ; слугы же Шварновы идоша с ними же и воеваша около Скаришева
(730). Болеслав Стыдливый (1226-1279) стал краковским князем в 1243 г. Его отец
Лешек Белый погиб в 1227 г. в результате заговора крупных феодалов-нобилей (см.,
напр.: Великая хроника. С. 147). Из контекста выходит, что объединенное литов-
ско-русское войско вышло из той части Волыни, которой владел Шварн. Скары-
шев — небольшой город в Радомском уезде Польши, известный в источниках с
1198 г. (Slownik. Т. 5. S. 222). Этот удачный поход Шварна на Малопольшу можно
отнести, вероятнее всего, к 1265 г. В свое время эту дату предложил Грушевский
(Хронольопя. С. 46). Подтем же 1265 г. Длугош рассказывает о том, что Шварн под-
бил нескольких князей из разных русских земель вторгнуться в Сандомирскую зем-
лю князя Болеслава. Два дня русские воины хозяйничали на Сандомирщине, но ко-
гда они разбрелись по земле, местные паны смогли их разбить и многих захватить в
плен (Dlugosz. Ks. 7, 8. S. 184-185). Семкович считал, что в труде Длугоша говорит-
ся о нападении Шварна на околицы Скарышева, упомянутом в нашей летописи, но
доказательств своего предположения не привел (Semkowicz. S. 284).
Болеславъ оздоровися, посла посолъ свои къ Шварнови; тогда же Швар-
нови сущю в НовЪгородцЪ (730). Выше упоминалось, что г. Новгородок (Новогру-
док) Миндовг дал Роману Даниловичу, когда тот вернулся из Австрии. Но около
1258 г. Миндовг отнял данные им Роману волости (Черную Русь), а затем заточил
328 Комментарий к летописи
его. Вероятно, Роман дожил до 1260 г. Вступив в дружеские отношения со Швар-
ном, Войшелк даровал ему Черную Русь с Новгородком. Уместно заметить, что цен-
тральный город Черной Руси Новогрудок (ныне райцентр Гродненской обл. Бело-
руссии) возник, вероятно, в середине XI в. В Галицко-Волынской летописи Новогру-
док упоминается впервые в описании событий, связанных с нападением татар Ку-
ремсы на г. Бакоту в конце 1252 г. (см. наш комментарий выше). Новогрудок был
предметом соперничества между литовскими и галицко-волынскими князьями в те-
чение всей второй пол. XIII в. Город хорошо исследован археологами Ф. Д. Гуревич,
М. К. Каргером, П. А. Раппопортом, которым удалось раскопать детинец и окольный
град, изучить укрепления и архитектурные памятники, исследовать массовую жи-
лую застройку. В 50-60-х гг. XIII в. он был хорошо укрепленным городом-крепостью
(см.: Гуревич Ф. Д. Древний Новогрудок. Л., 1981).
Почаша Ляхове воевати около Холма (730). Из последовательности воен-
ных действий (если положить какое-то время на переговоры между Болеславом и
Шварном) получается, что нападение польского войска на Холм и его околицы про-
изошло в конце 1265 — начале 1266 г. Грушевский высказался за начало 1266 г.
(Хронольопя. С. 46).
Шварно же поча воевати около Люблина, а Володимеръ около БЪлое
(731). Двоюродный брат Шварна, сын Василько Романовича Владимир принял уча-
стие вместе с отцом в походе на Люблин, ставшем, вероятно, ответом на польское
нападение на Холм. Произошло это, судя по очередности событий в летописи, вес-
ной 1266 г. Впервые г. «Белая» упоминается в рассказе Летописца Даниила Галиц-
кого о походе Романовичей на Люблин в 1243 г.: «Самъ Данило воева около Любли-
на, а Василко поИзволи и поЛади, около БЪлой» (681). Из обоих контекстов ясно,
что это было поселение в Люблинской земле. Барсов указал на уездный городок Вя-
лы в Люблинской губ., в 14 верстах от Варшавы (Словарь. С. 21). «Белая» содержит-
ся в перечне литовских городов известного списка «А се имена градомъ всЪмъ рус-
кымъ, далнимъ и ближнимъ» (Воскр. С. 241). Поход на Люблин принес русским
князьям победу и «полона много».
Шварно пойде к Холмови, а Володимеръ пойде къ Чръвьну, ту бо бяше
отецъ его Василко (731). В приведенных словах вижу подтверждение того, что
Шварн Данилович владел тогда Холмом с волостью, а во владения Василько Романо-
вича входила территория знаменитых «Червенских градов», которые в 981 г. Влади-
мир Святославич отвоевал у Польши, согласно летописи (ПВЛ. 1. С. 58). Андрия-
шев ошибался, когда, ссылаясь на Волынскую летопись, писал, будто Лев Данило-
вич уклонился от похода Шварнаа и Василько Романовича на Болеслава Стыдливо-
го (Андрияшев. С. 192). В летописи этого нет. Вместе с тем она создает впечатление,
что Лев уже тогда начал держаться в стороне не только от Василько, но и от родных
братьев, стремясь захватить первенство в семействе Романовичей. Это нашло выра-
жение в убийстве им Войшелка и последовавших затем событиях.
И порекоста собе сънемь в Tepuaet (Болеслав с Василько. — Ред,)... И быв-
шю ему (Василько. — Ред.) у Грабовци, и прийде к нему вЪстъ, аже ляхове
Л'Ьст'Ь учинили (731). Единственный раз упомянутое в летописи поселение Грабо-
вец издавна локализуется учеными на пути из Владимира Волынского в Замостье
(напр.: Барсов. Словарь. С. 58), между Грубешовым и Красноставом (Андрияшев.
С. 33 93). Наверное, это был волынский, порубежный с Польшей городок (Дашке-
Комментарий к летописи 329
вич. С. 69). Свидетельства русских и польских источников об этой кампании, состо-
явшейся, согласно польским хроникам, в июне 1266 г., ощутимо расходятся. Волын-
ский летописец изображает дело так, что когда польское войско вторглось в Червен-
скую волость, Василько с сыном Владимиром и племянником Шварном двинулись в
наступление против него. Поляки испугались и пошли восвояси. Василько повелел
напасть на них на их земле, но там, из-за несогласованности действий между Влади-
миром и Шварном, русское войско потерпело поражение. Польские же хроники со-
общают дату битвы между войсками Болеслава и Шварна: 19 июня 1266 г. и изобра-
жают всю кампанию однозначно победной для польского князя (MPH. Т. II. Р. 808,
839; Т. III. Р. 48, 171,206, 363). «Великая хроника» поведала, что краковское войско
Болеслава опустошило княжество Шварна. Он мужественно дрался, но поляки по-
бедили (Великая хроника. С. 193). Высказывалось предположение, что Болеслав
стремился разорвать союз между Василько и Шварном (Wlodarski В. Rywalizacia о
ziemie pruskie w polowie XIII w. // Rocznik Towarzystwa naukowiego w Toruniu. 1958.
R. 61. S. 183). Судя по дальнейшему развитию событий, ему это не удалось. Под
1266 г. Длугош записал, что Болеслав Стыдливый напал на землю русского князя
Шварна, чтобы отомстить ему за убийство своего двоюродного брата Земовита, ко-
торое Шварн совершил в Язовске (Уяздове) (Dlugosz. Ks. 7, 8. S. 189). Польский
средневековый историк ошибся: как упоминалось выше, мазовецкий князь Земовит
погиб в г. Уяздове, где был его двор, во время наезда большого отряда литовцев в ию-
не 1262 г., и Шварн не имел к этому отношения. Напротив, Земовит был другом и со-
юзником Даниила Романовича и его сына Шварна (см.: Wlodarski. S. 190).
Ляхове же бяху еще не вошли въ свою землю, но токмо бяху Върота
прошли: се же мЪсто бяше твердо, зане немощно бысть обойти его никуда
же (732). В начале рассказа о русско-польской кампании июня 1266 г. в Волынской
летописи говорится, что «Ляхове... к соймови (снему. — Ред.) не шли, но обышед-
ше около (Тернаву?! — Ред.), на Ворота, и тако пойдоша къ Белзу». Отсюда не-
которые ученые делали вывод, что Ворота находились вблизи Тернавы (см., напр.:
Барсов. Очерки. С. 269). Бунин не согласился с указанием Барсова на с. Пшеврат-
но в 20 верстах от г. Решова, отметив, что оно находится на равнине, тогда как из
летописи видно, что Ворота были проходом в горном кряже. Бунин, кажется, пра-
вильно определил местоположение Тернавы: позднее — с. Тернава на р. Пор, рядом
с г. Туробиным Красноставского уезда. В 15 верстах от Тернавы начинается и тянет-
ся на 25 верст горная гряда с севера на юг. В одном месте гряда разрезана во всю ее
6-верстную толщину двумя ущельями — «ярами», которые, как пишет Бунин, схо-
дятся. Образованный ими проход начинается от с. Ковенчина на р. Вепре и выходит
на р. Горащ в 13 верстах на восток от Тернавы (Бунин А. И. Где находились Ворота,
упоминаемые в летописи под 1268 г. // Известия XI Археологического съезда в Кие-
ве 1899 г. № 12. С. 177-178). Длугош называет место битвы русских с поляками сло-
вом «пиета» (лат. pieta — благочестие) и прибавляет к этому, что в войске Шварна
были татары (Dlugosz. Ks. 7, 8. S. 190).
По семъ же умиришася ляхове съ русью, Болеславъ съ Василкомъ и съ
Шварномъ, и начаша быти в любви велици (732). Эта формула, вне сомнения,
означает подписание русско-польского мирного договора. Грушевский отнес его к
1267 г. — «далее 1267 г. его, во всяком случае, нет причин отодвигать» (Грушевсь-
кий. Хронольопя. С. 46).
330 Комментарий к летописи
По семъ же Войшелкь да княжение свое зятю своему Шварнови, а самъ
опять въсхотЪ приати мнишескый чинъ (732). Волынский летописец отразил
событие чрезвычайной важности, выходившее за рамки традиционных отношений
между Русью и Литвой. Великий князь литовский добровольно отдал престол сво-
ему соправителю, шурину и другу. Вследствие этого один из сыновей Даниила занял
великокняжеский стол Литвы. Перед Шварном открылась заманчивая возможность
создания большого и сильного Русско-Литовского государства (при условии улажи-
вания отношений с другими Романовичами) — и это за столетие до вторжения Оль-
герда Гедиминовича в Среднее Поднепровье, но с тем принципиальным отличием,
что в этом государстве XIII в. правили бы русские, а не литовские князья. Возможно,
волынский летописец четко не представлял себе громадного значения передачи
Войшелком Литвы Шварну. В его рассказе об этом сын Даниила ведет себя пассив-
но, даже (если верить летописцу) уговаривает Войшелка остаться на престоле:
«Шварно же моляшеться ему повелику, абы еще княжилъ с нимъ в ЛитвЪ». Вряд
ли так было в действительности, ибо Шварн выступает в нашем источнике умным и
дальновидным политиком. Он не мог так просто пренебречь возможностью стать
творцом нового, едва ли не сильнейшего, государства в Восточной Европе. Возмож-
но, волынский повествователь стремился на свой лад истолковать картину событий,
мотивацию поступков и поведение своих героев. С одной стороны, волынскому лето-
писцу могло показаться обидным для его господина Василько то, что Войшелк пере-
дал Литву не ему, старшему в роду Романовичей, а Шварну Даниловичу. С другой —
волынский книжник, когда писал эти строки, уже знал об убийстве Львом Данило-
вичем Войшелка, после чего Литва была вскоре навсегда утрачена для Романовичей
(Котляр. Лкопис. С. 129-130).
Григорий же полониньскый еще бяше живь, наставникъ его (Войшел-
ка. — Ред.) (733). Пашуто назвал это новое упоминание об игумене Григории «до-
вольно неловким» (Пашуто. С. 117), вероятно, считая его искусственным и распо-
ложенным не на месте. На мой взгляд, обращение Войшелка к своему духовному
отцу (постригшему его в монахи в своем Полонинском монастыре еще в 1254 или
1255 г.) перед новым принятием монашеского сана выглядит как раз естественным
и логичным.
Василко же посла по Войшелка, страстное недЪлЪ, тако рече: «При-
слаль къ мнЪ Левъ, а быхмося сняли; а не бойся ничего же» (733). Из этих
слов сделан ошибочный, как мне кажется, вывод, будто бы Лев убил Войшелка при
молчаливом содействии Василько Романовича (Пашуто. С. 293). Убежден в том, что
преступление свершилось против воли владимирского князя. Именно Василько в
союзе со Шварном препятствовал Льву узурпировать власть в Галицко-Волынской
Руси. Бессмысленно жестокий поступок Льва перечеркнул его стремление встать
на место своего отца Даниила и очень повредил князю Шварну. Погибло и дело вос-
становления, пусть и не в прежнем виде, Галицко-Волынского княжества. Логично
допустить, что с того времени литовские феодалы начали с недоверием и опасением
относиться к своему русскому князю, брат которого зверски убил почитаемого в об-
ществе монаха Войшелка. Следует признать разумным предложенное волынским
автором объяснение содеянного старшим сыном Даниила: Лев «уби Войшелка за-
висших), иже бяше далъ землю Литовьскую /брату его! Шварнови» (733). Древ-
нерусские памятники письменности не сохранили даты гибели Войшелка. Сопо-
Комментарий к летописи 331
ставление свидетельств Новгородской первой летописи младшего извода и Волын-
ской позволило Грушевскому предложить 1267 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 46-
47). Историк почему-то не обратил внимание на хорошо известный ему «Рочник
Траски», прямо назвавший этот год временем смерти Войшелка (MPH. Т. II. 3. 840).
Убийство Войшелка русским князем Львом отмечено под 1267 г. и Длугошем (Dlu-
gosz. Ks. 7,8. S. 199).
Княжащю же по Войшелце Шварнови в Литовской земли, княживъ же
не много летъ и тако преставися (733-734). Смерть Шварна в известных мне
источниках не датирована. Грушевский сделал вывод из летописного рассказа, что
он умер «почти одновременно с Василько, возможно, перед ним, но незадолго». По-
скольку владимирский князь оставил мир в 1269 г., историк назвал временем кончи-
ны Шварна тот же год, хотя и с колебаниями: «не позднее 1269 г.» (Грушевський.
Хронольопя. С. 47). С этим трудно согласиться. Из последовательности повествова-
ния волынского книжника выходит, что между известиями о смертях Шварна и Ва-
силько прошло немалое время. Рассказ летописца об этих событиях разрывается его
эмоциональным сообщением о начале княжения Тройдена в Литве: «Нача княжи-
ти в JIumet окааньный и безаконный, проклятый и немилостивый Тройдени».
Поэтому, исходя из этого обстоятельства, предлагаем отодвинуть время смерти
Шварна с 1269 на 1268-й г. Шараневич почему-то считал, что Тройден вытеснил
Шварна из Литвы, после чего тот умер в 1270 г. (Шараневич. С. 109). Источника
этих сведений он не назвал.
Преставися благоверный князь... Василко (734). Дата кончины младшего сы-
на Романа Мстиславича не названа ни одним источником, даже древнерусским. Ве-
роятно, это объясняется его незначительной ролью в политической жизни Руси в це-
лом и ее юго-западных земель в частности. Скромная сама по себе фигура Василько
в русских летописях, особенно в Летописце Даниила, скрывается в тени гигантской
фигуры его старшего брата. Единственной возможностью пусть приблизительно
установить год смерти Василько представляется упоминание в рассказе волынского
книжника о кончине его сына Владимира: «Княживъ по отци 20 лЪтъ“{1№). Вла-
димир Василькович умер 10 декабря 1288 г., следовательно, его отец должен был
скончаться в 1268 или первой половине 1269 г. В современной историографии приня-
та дата 1269 г. В прошлом ее называли Иванов (С. 178) и Грушевский (Хронольопя.
С. 48), тогда как Шараневич (С. 109) и Андрияшев (С. 192) придерживались 1271 г.
Нача княжити, в него (Василько — Ред.) место сынъ его Вълодимеръ,
правдолюбиемь светяся къ всей своей братии, и к бояромъ, и къ про-
стымъ людемь (734). Владимир был рожден от второго брака Василько с дочерью
польского князя Лешека Еленой около 1248 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 16. Р. 50). Хри-
стианское имя Владимира было Иван, о чем узнаем из посмертного плача по нем его
вдовы Ольги-Елены. Характеристика Владимира в части, где говорится о его правдо-
любии в отношении простого люда, представляется необычной для древнерусского
летописания и, можно думать, отражала его подлинный характер.
Левъ нача княжети у Галиче и в Холме, по брате по своемь, по
Шварне (734). Приведенные слова следует понимать так, что Лев присоединил к
своим волостям (Галицкой и Перемышльской) еще и Холмскую. Это нарушило и без
того весьма приблизительное равновесие сил между внуками Романа Мстиславича.
Источники, прежде всего Волынская летопись, дают основания согласиться со ело-
332 Комментарий к летописи
вами историка, сказанными более ста лет тому назад: «После смерти Василько рознь
в потомстве Романа усиливается. Против общих врагов они еще сражаются вместе,
но о том дружеском единении, какое было между их отцами, нет и помину... Нужно
заметить, что единственным виновником такого положения дел был Лев Данило-
вич» (Андрияшев. С. 193). С этим выводом согласилось большинство историков.
Разве что Грушевский снисходительно относился ко Льву, упирая на его энергию и
отвагу и будто не желая видеть аморальности и полной неразборчивости в политиче-
ских методах старшего сына Даниила Романовича.
Умиришася съ Ляхы, и з Болеславомъ княземъ. Болеславъ же ся тогда
заратилъся съ вротьславьскымъ княземь; и идоша ему в помочь Левъ,
Мьстиславъ... (734). В начале процитированного фрагмента речь шла о подписа-
нии мирного соглашения, на время подведшего черту под напряженными отноше-
ниями между Русью и Малопольшей, которые вытекали из неудачной для волын-
ских князей войны с краковским князем летом 1266 г. Из текста можно сделать вы-
вод, что договор подписали в то время, когда Болеслав воевал с Силезией, т. е.
в 1273 г. (MPH. Т. II. Р. 842). Грушевский осторожно предлагал для этого рус-
ско-польского соглашения 1272 или 1273 г. (Хронольопя. С. 48). Силезия пережива-
ла тогда время особенно сильной раздробленности (История Польши. С. 80), в ней
был не один князь; поэтому без специального исследования трудно сказать, с каким
именно силезским князем воевал Болеслав краковский.
А Володимерь самъ не иде, но посла свою рать съ Жилиславомъ; про
то не иде самъ, заратилъ бо ся бяше съ ятвязЪ (734). Из контекста рассказа
видно, что война Владимира Васильковича с ятвягами происходила одновременно
с войной Болеслава против какого-то силезского князя, т. е. в 1273 г.
Здумаше князи пойти на ятвязЪ (734). Указание на время этого, уже обще-
го, похода Романовичей в Ятвяжскуюземлю дает продолжение только что приведен-
ных слов («приспевши же зимЪ»у 734-735). Вне сомнения, это была зима 1273/
74 г. К походу против ятвягов, которые более всего досаждали соседствовавшим
с ними владениям Владимира Васильковича, присоединились Лев и Мстислав Да-
ниловичи; но чем дальше, тем реже можно было встретить на страницах летописи
свидетельства былого единения потомков Романа Мстиславича. Объединение сил
Романовичей и в то время составляло грозную силу, и ятвяжские князьки даже не
осмелились сразиться с ними: «Ятвяземъ же събравшимся и не смЪша битися
с ними» (735). Уместно отметить, что вообще-то Владимир Василькович проводил
миролюбивую внешнюю и внутрирусскую политику, предпочитая решать несогла-
сия внутри клана Романовичей и с западными соседями дипломатическим путем.
Это неоднократно подчеркивает благосклонный к нему волынский летописец и объ-
ективно подтверждает само развитие событий его 20-летнего княжения во Владими-
ре. Единственной наступательной стратегией была его стратегия против ятвягов,
князья которых вообще не соблюдали ни мирных соглашений, ни собственных обя-
зательств и постоянно учиняли набеги на северо-западные земли Волыни. Ятвяги
уважали лишь силу, и политика Владимира в отношении их строилась с позиций во-
енной силы. В соперничество между княжеством Владимира и ятвягами была вовле-
чена и Мазовия князя Конрада II (Wlodarski. S. 193).
Тройденеви же еще княжащю в Литовьской земли, живяше съ Львомъ
въ велицЪ любви... а съ Володимеромь не живяше в любви про то, иже бя-
Комментарий к летописи 333
ше отець Вълодимеровъ князь Василко убилъ на войнах 3 браты Тройде-
неви (735). (их имена: Борза, Лесий, Свелкений. — Ред.). Заключив сепаратный
мир со Львом, Тройден далее начал войну, правда, локальную, с Владимиром: «Вое-
ваша Володимера, а Володимеръ тако же его послав воеваше, и тако воеваста-
ся лЪто цЪло» (735). Дату этой «мелкой», по выражению Грушевского, войны —
1274 г. — он определил дедуктивно, следовательно, приблизительно: отнял год от да-
тированного Воскресенской летописью 1275 г. последующего русско-татарского по-
хода на Литву (Хронольопя. С. 49). Попутно отмечу, что русско-польские отношения
70-80-х гг. XIII в. мало отражены в польских хрониках. Что же касается отношений
Руси с Литвой и ятвягами, то Волынская летопись была и остается единственным
более-менее систематическим источником. Это естественным образом ограничива-
ет возможности комментирования самой Волынской летописи за эти десятилетия.
По семь же Тройдени, забывь любое Лвовы, пославь городияиы, велЪ взя-
ти Дорогычинъ (735). Городняне— жители г. Городно (Гродно), одного из центров
древнерусского Понеманья, Черной Руси. Город был незадолго перед тем захвачен
Литовским княжеством. Союз Льва с Тройденом был неискренним, поэтому оказал-
ся непрочным и коротким. Оба они заботились прежде всего о собственных выгодах,
мало считаясь при этом и со своими обещаниями друг другу, и с принципами морали,
а христианин Лев — еще и с узаконениями церкви. Соперничество за литовский
престол неминуемо сделало их врагами, тем более, что нетерпеливый и порывистый
Лев, как видно, не очень-то и скрывал свои намерения сесть на место Тройдена. Гру-
шевский датирует нападение Литвы на Дорогичин 1275 г. (Хронольопя. С. 49). На
мой взгляд, это должно было произойти в середине года, ближе к осени.
[Посла в Татары ко великому цареви] Меиьгутимореви, и прося събЪ
помощи у него на Литву (735). Менге-Тимур (Монгке-Темюр) — хан Золотой
Орды в 1267-1280 гг. (Босворт К. Э. Мусульманские династии. Справочник по хро-
нологии и генеалогии. М., 1971. С. 203). Этот набег Льва с татарами на Литву, в ко-
тором приняли участие еще несколько князей (Владимир Василькович, родной брат
Льва Мстислав, Роман брянский с сыном Олегом, Глеб смоленский и другие, не на-
званные волынским книжником по имени) отражен в Воскресенской летописи под
1275 г.: «Ходиша татарове и рустии князи на Литву, и не успЪвше ничто же, возвра-
тишася назадъ; но много зла створиша татарове идуще християномъ» (Воскр. С. 172).
Волынская летопись позволяет уточнить пору года похода: «ЗимЪ же приспевши»
(736); исходя из этого, Грушевский датировал поход Льва с татарами на Литву зи-
мой 1275 г. (Хронольопя. С. 49). Осторожнее было бы назвать зиму 1275/76 г. За-
пальчивый, неразумный и жестокий поступок Льва, который ради собственных ин-
тересов и в азарте мести не остановился перед наведением татар на своих недавних
союзников, принес печальные последствия и для Литвы, и для самой Галицко-Во-
лынской Руси. Он сделал невозможным консолидацию сил Руси, Литвы и Польши
против Орды, переживавшей тогда не лучшие времена. Да и моральный эффект этой
эскапады Льва был резко отрицательным и, вне сомнения, вызвал осуждение в древ-
нерусском обществе. Понятно поэтому, что волынский летописец вообще откровен-
но отрицательно относится ко Льву. Книжник четко подчеркивает разницу между
Львом и прочими князьями: если галицкий властелин был инициатором наведения
Орды на Литву, то все другие участники похода пошли против собственного жела-
ния: «Тогда бо бяху вси князя въ воли татарьской» (736).
334 Комментарий к летописи
Идущимъ имъ мимо Туровь къ Слуцку (736). Туров (ныне пос. гор. типа в
Житковицком р-не Гомельской обл. Белоруссии) был центром Турово-Пинского
княжества в ХП-ХШ вв. Вначале Туров принадлежал к окраинным городам Киев-
ской земли. Впервые упомянут в летописи под 980 г. (ПВЛ. 1. С. 54). Проводя адми-
нистративную реформу около 988 г., Владимир Святославич посадил в Турове сво-
его пасынка Святополка Ярополчича (ПВЛ. 1. С. 83). Согласно завещанию Ярослава
Мудрого 1054 г., Туров с волостью достался его старшему сыну Изяславу. Когда в
1078 г. в Киеве вокняжился Всеволод Ярославич, он отдал Туров Ярополку Изясла-
вичу. После смерти последнего в 1087 г. в Турове сел другой сын Изяслава Владими-
ровича, Святополк (ПВЛ. 1.С. 135, 137, 143). Святополк сохранил за собой Туров и
после того, как стал киевским князем в 1093 г. (ПВЛ. 1.С. 171, 174). В эпоху удель-
ной раздробленности (с 30-40-х гг. XII в.) Туров с волостью постепенно вышел
из-под власти киевских князей и оказался в сфере политического влияния Волын-
ского княжества. Во времена борьбы за Киев между Изяславом Мстиславичем и его
дядей Юрием Долгоруким Туровская волость сделалась предметом соперничества
между ними. Наряду с Туровом возникает другой центр волости — Пинск, и боль-
шинство историков думает, что с XII в. существовало Турово-Пинское удельное кня-
жество. В ХП-ХШ вв. оно занимало земли бассейна Средней Припяти (Грушевсь-
кий. II. С. 300-311). К середине XIII в., вследствие соглашения 1254 г. между Дании-
лом и Миндовгом, Турово-Пинская земля оказалась под протекторатом Романови-
чей, а туровские князья признавали их своими сюзеренами (Грушевський. III. С. 81).
В списке «градов всех Русскых, далних и ближних» Воскресенской летописи Туров
причислен к киевским городам (Воскр. С. 240). Вместе со Львом Даниловичем в по-
ход на Литву двинулись и подручники Романовичей, «князи пинъстии [и туровьс-
цьи\» (736). Туров сравнительно хорошо исследован Каргером, Раппопортом и бело-
русскими археологами (Куза. С. 96-97).
Город Слуцк (ныне город в Минской обл. Белоруссии) принадлежал к Туро-
во-Пинскому княжеству. По свидетельствам археологии, поселение на его месте
возникло в XI в. Впервые упоминается в летописи под 1116г., когда минский князь
Глеб Всеславич «воевалъ дрЪговичи и Случескъ пожегъ» (ПВЛ. 1. С. 200). В 1162 г.
князь Рюрик по поручению отца Ростислава Мстиславича, тогда киевского князя,
выгнал из Слуцка Владимира Мстиславича (Киев. С. 356). Вероятно, тогда город с
волостью попал под власть Ростиславичей. После этого Слуцк более чем на сто лет
исчезает со страниц источников и появляется на них вновь в рассматриваемом здесь
фрагменте Волынской летописи. Так же как Туров и вся Турово-Пинская земля,
Слуцк пребывал тогда в сфере влияния волынских князей. В списке «градов всех
Русскых» Воскресенской летописи Слуцк отнесен к «градам Литовским» (Воскр.
С. 241).
Мьстиславъ (Данилович. — Ред,)... шелъ бяше отъ Копыля, воюя по
Полесью (736). Город Копыл (ныне город Слуцкого р-на Минской обл. Белоруссии)
принадлежал также к Турово-Пинской земле. В списке «градов всех Русскых» он на-
зван среди киевских городов (Воскр. С. 240). Барсов напрасно считал его волынским
городом (Барсов. Словарь. С. 103). Упоминание о Копыле в Волынской летописи —
единственное для XIII в.
Левъ ясе лесть учини меяси братьею своею, утаився Мьстислава и Во-
лодимера, взя околний городъ с татары (737). Из контекста следует, что во
Комментарий к летописи 335
главе похода в Литву формально стояли эти трое Романовичей. Однако верный сво-
ей политике «тянуть одеяло на себя», Лев решил обмануть братьев, но не смог до-
быть Новгородок («дЪпгинець остася»). Это вызвало возмущение других участни-
ков похода, и они вернулись домой. Поход завершился неудачей, о чем в общих чер-
тах и поведала Воскресенская летопись (Воскр. С. 172). Как видно из дальнейшего
рассказа Волынской летописи, Лев не смог тогда захватить Дорогичин.
Прийдоша пр у си къ Тройденеви изъ своея землЪ неволею предъ нЪмци;
онъ же п[р]иа я къ собЪ и посади часть ихъ в ГороднЪ, а часть ихъ посади
у СлонимЪ (737). Когда Тройден «позволил» поселиться на русской земле вытес-
ненным немцами-крестоносцами из родного края прусам, это, естественно, вызвало
гнев русских князей и на короткое время объединило Льва Даниловича с Владими-
ром Васильковичем. Они «пославши ратъ свою къ Слониму, взяста я, а быша
землЬ не подъсЪдали» (737). Тройден ответил набегом на Волынскую земю. Его
брат Скирнутий «воева около Камена». Речь идет о Каменце Волынском (ныне
г. Камень-Каширский Волынской обл.), расположенном на р. Цыре, притоке Припя-
ти (Котляр. Формирование. С. 149). Эта локальная война между Тройденом и Влади-
миром, быстро окончившаяся миром, происходила во второй половине 1276 — зи-
мой 1277 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 49).
Володимеръ... възя у него (Тройдена. — Ред.) Турийскь, на рЪци на НемнЪ
(737-738). Имеется в виду город, расположенный на правом берегу р. Неман, в ее
среднем течении. Этот Турийск возник, вероятно, во второй половине XI в. вследст-
вие колонизационного движения прусов на запад. Высказывалось предположение,
что его основали колонисты с Волыни, из района, расположенного на ее восточном
рубеже города Турийска. Этот восточно-волынский Турийск (ныне г. Турийск Во-
лынской обл.), упомянутый впервые в летописи под 1097 г. (ПВЛ. 1. С. 177), стоял
в верхнем течении р. Турьи. Сохранилось его городище в форме правильного круга
диаметром около 100 м. По данным археологии, город мог быть построен во второй
половине X — начале XI в. (Котляр. Формирование. С. 53-54). Я. Тышкевич считает
расположенный на западе Волыни Турийск ее порубежным городом с Литвой, имев-
шим немалое стратегическое значение в 1050-1300 гг. Город был торгово-ремеслен-
ным центром, стоял на водных путях Минск — Городно и Пинск — Городно (Slow-
nik. Т. 6. Cz. 1. S. 216). Следовательно, Владимир Василькович отвоевал у Тройдена
собственный город, однако вскоре после этого западно-волынский Турийск был
вновь захвачен Литвой. Волынский летописец не сообщил об этом.
Нача събЪ думати (Владимир Василькович. — Ред.), абы где за Берести-
емь поставити городъ... Сиа же земля бяше опустела по 80 летъ по
РоманЪ (738). Речь идет о северо-западной окраине Волыни, опустевшей после
смерти Романа Мстиславича и распада Галицко-Волынского княжества в 1206 г.,
что сделало этот регион легкой добычей для Литвы. Стремление Владимира поста-
вить город-крепость «за Берестиемъ» означало укрепить беспокойный рубеж с Лит-
вой. Высказывалось предположение (Грушевским), что волынский князь восстано-
вил и укрепил старый город, существовавший еще во времена Романа. Но историк,
вероятно, не заметил позднейшего указания волынского летописца о том, что Вла-
димир поставил г. Каменец «на пустомъ Mtcmt» (739).
И у люби Mtcmo то надъ берегомъ рЪкы Льстны. (Река Лысна (Лесна)
является правым притоком Западного Буга. — Ред.) Нарче имя ему Каменець,
336 Комментарий к летописи
зане бысть земля камеиа (739). Ныне г. Каменец в Брестской обл. Белоруссии.
Грушевский полагал, что сам город был деревянным, назван же так оттого, что
«бысть земля камена» (Грушевський. II. С. 389). Между тем этому противоречит
позднейший рассказ волынского книжника в насыщенном информацией посмерт-
ном панегирике Владимиру Васильковичу: «Създа же в немъ (Каменце. — Ред.)
столпъ каменъ, высотою 17 важней, подобенъ удивлению всЪмъ зрящимъ на нь»
(777). (См.: Барсов. Словарь. С. 88). Это означает, что по последнему слову тогдаш-
него фортификационного искусства в Каменце построили каменную башню-донжон,
подобно той, которую несколькими десятилетиями ранее возвел в Холме Даниил Ро-
манович. А донжоны ставили лишь в крепостях, которые строились из камня или
кирпича. Эта башня-донжон сохранилась в Каменце до наших дней и зовется Белой
Вежей. Думаю, что Грушевского ввело в заблуждение слово «сруби», употреблен-
ное летописцем в отношении строительства Каменца, означающее «строить из дере-
ва». Допускаю, что в данном контексте этот глагол употреблен в более широком зна-
чении: строить. Из последовательности отраженных здесь событий выходит, что Ка-
менец на Лосне основан в 1277 г.
Прис [л] а... [Ногай]... ко Лвови и Мьстиславу и Володимеру (739). Ногай
был одной из наиболее ярких и влиятельных фигур в политической жизни Орды, да
и всей Восточной Европы. Его официальное звание: «темник» (командир тьмы, туме-
на, конного корпуса), должность: правитель западных земель Монгольского госу-
дарства от Дона до Днепра. В течение четырех десятилетий он играл одну из первых
(временами и первую) ролей в жизни Орды. На политическую сцену он вышел
еще при хане Берке (1257—1267). При преемнике Берке Менгу-Тимуре (1267—
1280) Ногай сделался всемогущим фаворитом, вершившим делами в Орде (Греков
и Якубовский. С. 84). Поэтому приказ Ногая Романовичам идти на Литву не подле-
жал обжалованию.
Начиная с появления Бурундая на рубежах Галицко-Волынской Руси в 1258 г., ее
князья вынуждены были признавать своими сюзеренами татарских ханов и воевод,
и не только всесильного Ногая, и оказывать им честь (встречать, угощать, одаривать
и пр.). Князья были обязаны по приказу татар принимать участие в их походах. Как
заметил Грушевский, «из летописного рассказа, однако, видно, что татары призыва-
ли их к участию в походах только на соседние земли: Литву (1277), Венгрию (1285),
Польшу (1286), и то временами мотивировали это так, будто предпринимают эти по-
ходы либо призывают к участию в них русских князей в интересах их самих». Дейст-
вительно, прибавил к этому ученый, татарские походы на Литву в 1275 г. и на Поль-
шу в 1280/81 г. состоялись по просьбе Льва (Грушевський. III. С. 101). Однако так
поступал один лишь Лев, чем, вне сомнения, вызвал отвращение и всеобщее осуж-
дение в народе.
ЗимЪ же приспевши, и тако пойдоша князи рустии на Литву (739). Этот
русско-татарский поход по инициативе Ногая состоялся зимой 1277/78 г., начав-
шись, вероятно, в конце 1277 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 49).
И тако съдумавше пойдоша к Городну (739). Из контекста последующего
рассказа ясно, что город, в котором засели прусы и который осадили Владимир,
Мстислав и сын Льва Юрий, был Городно. В рассказе волынского повествователя
отмечены серьезные несогласия среди Романовичей: Мстислав и Юрий Львович
«утаивъшеся» Владимира, послали своих бояр и слуг грабить окрестности города.
Комментарий к летописи 337
Городняне осуществили вылазку, перебили почти всех нападавших, а тех, кто уце-
лел, увели в плен в город. Лишь после этой неудачи Мстислав и Юрий попросили по-
мощи у Владимира Васильковича.
Столпъ бо 6t каменъ высокъ стоа передъ вороты города... и не бысть
[имь] мимо онь пойти к городу, побиваху бо изъ столпа того (740). Важное
свидетельство того, что в этом городе башня-донжон была вынесена за городские
стены, и лучники (возможно, арбалетчики) расстреливали с нее нападавших. Мож-
но провести аналогии с сооружениями на манер миниатюрных замков, которые воз-
водились вне городских стен (даже за рвом с водой) в странах Западной и Централь-
ной Европы и звались барбаканами. Такие барбаканы сохранились, например, в Кра-
кове и Варшаве. Хотя русские воины сумели овладеть этой башней, у них уже не
хватило сил штурмовать сильно укрепленный город.
Посла (Тройден. — Ред.) рать велику на ляхы... бяху бо и ятвязи тогда
и воеваша около Люблина по три дьни (740). Дата набега Тройдена и ятвягов на
Польшу установлена не только путем элементарных расчетов, имеющих в основа-
нии год смерти краковского князя Болеслава Стыдливого: 1279 г., а поход Тройдена
произошел годом раньше (Грушевський. Хронольопя. С. 50). Потому что 1278 г. на-
зывают несколько польских хроник (см., напр.: MPH. Т. III. Р. 76).
Голод бысть по всей земли (740). Вернее всего, кажется, датировать этот
страшный голод, охвативший Русь, Польшу, Литву и землю ятвягов, весной 1279 г.
(Грушевський. Хронольопя. С. 50).
ЯтвязЪ послаша послы своа к Володимерови (741). Этот рассказ волынско-
го книжника наилучшим образом характеризует личность владимирского князя.
Триста лет воевала Русь с ятвягами — вспомним, что Владимир Святославич еще в
983 г. ходил на них «и побъ ди ятвягы, и взя землю ихъ» (ПВЛ. 1. С. 58). И тем не ме-
нее ятвяжские князья в трудное для них время просят помощи у князя Волыни —
той самой земли, которой они больше всего досаждали своими частыми вторжения-
ми. Ятвяги обратились не ко Льву или Мстиславу Даниловичам, а к Владимиру Ва-
сильковичу — его доброта, человечность и благородство были широко известны
в мире (Котляр. Л1топис. С. 138).
А мы ради купимъ, чего ли въсхочешь: воску ли, бобровъ ли, чръных ли
куиъ, бЪли ль, сребра ль, мы ради дамы (741). Источник бросает свет на де-
нежный рынок Восточной Европы последней четверти XIII в. и его платежные сред-
ства. Ятвяги предложили волынскому князю расплатиться за рожь воском, мехами и
серебром, вовсе не вспомнив о монетах, чеканенных деньгах. В истории монетного
дела и денежного обращения Древней Руси в XII — середине XIV в. существовал пе-
риод, который ученые назвали «безмонетным». На самом же деле южнорусские кла-
ды ХП-ХШ вв. содержат небольшое количество монет. По мнению Спасского, «без-
монетным» это время следует считать потому, что в монетном деле самой Руси су-
ществовал длительный перерыв: от прекращения чеканки сребреников в начале
XI в. до возобновления монетного производства во второй половине XIV в. На Ук-
раине это были русские полугроши Казимира III (1333-1370), выпускавшиеся во
Львове, и киевские денарии Владимира Ольгердовича (1362 или 1363-1395). Древ-
нерусский рынок, начиная с середины XI в. — для Южной Руси, и со второй полови-
ны XII в. — для Северной, все больше ощущал нехватку монет и требовал их замены.
В крупных трансакциях монеты были заменены монетными гривнами, слитками се-
338 Комментарий к летописи
ребра стандартных формы и веса. Крупные партии товара оплачивались также весо-
вым серебром: фрагментами украшений или слитками различных форм и весов (не
стандартизованными), а также мехами ценных зверей, о чем говорится в приведен-
ном тексте источника. В повседневных операциях купли-продажи использовались
разнообразные товароденьги: круги воска и их фрагменты, шиферные пряслица,
стеклянные бусины, раковины-каури и пр. (Спасский И. Г. Русская монетная систе-
ма. Л., 1970. С. 62-71; Котляр Н. Ф. Еще раз о «безмонетном» периоде денежного
обращения Древней Руси // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. V. Л.,
1973). Нет ничего удивительного в том, что ятвяги, теснейшим образом экономиче-
ски связанные с Русью, пользовались платежными средствами, которые были в
употреблении тогда на всех древнерусских землях.
Идущимъ же имъ (лодьям. — Ред.) по Бугу, и тако възыдоша на Наровь,
и пойдоша по Наръви... И прийдоша подъ городъ подъ Полтовескь (741).
Хлеб в челнах был послан из г.Владимира по Западному Бугу и его притоку Нареву,
на северном берегу которого стоял г. Полтовеск (польское название Пултуск, ныне
уездный город в Мазовии, Польша). Упоминается в польских источниках с 1230 г.
(Slownik. Т. 4. S. 421). Из контекста сообщения ясно, что Полтовеск был мазовец-
ким городом.
Вълодимеръ же искаше сего велми, хотя yetdamu, кто се учинилъ,
а къ Кондратови, брату своему, слаше (741). Разграбление каравана волын-
ских ладей с зерном для Ятвяжской земли омрачило дружественные отношения ме-
жду Владимирским княжеством и Мазовией. Влодарский объясняет потепление от-
ношений между ятвягами и Владимирским княжеством прекращением наступления
Руси на Ятвяжскую землю со смертью Даниила. Правда, историк признает, что зи-
мой 1273/74 г. русские князья ходили воевать ятвягов, но это не испортило сущест-
венно отношений между сторонами (Wlodarski. Alians. S. 616). Когда Земовит погиб
в июне 1262 г. во время наезда литовцев на его двор в Уяздове (об этом уже шла речь
в комментарии), он оставил двух сыновей: старшего Конрада и младшего Болеслава,
которые принялись соперничать за власть в Мазовецком княжестве. Конрад решил
опереться не на Льва, с которым состоял в родстве (его отец Земовит около 1248 г.,
вероятно, женился на дочери Даниила Романовича Переяславе, родной сестре
Льва), а на Владимира. Влодарский резонно объясняет такую ориентацию Конрада
миролюбивой и взвешенной политикой волынского князя в отношении западных со-
седей, прежде всего Мазовии. Историк полагает, что в 70-е гг. контакты между мазо-
вецким и владимирским князьями были весьма оживленными, хотя и не отразились
в Волынской летописи, составитель (или составители) которой обращали внимание
главным образом на военные, а не на мирные дела (Wlodarski. S. 190, 193). Возмож-
но, разграбление ладей с хлебом на земле Мазовии случилось без ведома самого
Конрада II. Вместе с тем нападение на транспорт ржи могло быть спровоцировано го-
лодом в Мазовии (Wlodarski. Alians. S. 617).
Вълодимеръ же посла на Кондрата рать свою, и воеваша по сей
cmopout Вислы, и взяша полона много (741). Возможно, конфликт между Мазо-
вией и Владимирским княжеством удалось бы сразу же погасить мирным путем,
принимая во внимание доверительные отношения между их князьями, если бы его
не раздувал Болеслав Стыдливый, подстрекая Владимира против своего племянни-
ка Конрада («Болеславь не в любви живяше съ сыновцемъ своимъ Кондратомъ»
Комментарий к летописи 339
(741) — объясняет причину этого волынский книжник). Однако Конрад II нашел в
себе силы переступить через обиду и ущерб, нанесенный вторжением войска Влади-
мира Васильковича:
Приела къ брату своему Володимеру, мира хотя с нимъ; Вълодимеръ
же умирися, и начаста быти въ велицЪ любви (741-742). Благодаря дейст-
венной и последовательной поддержке со стороны Владимира Конрад смог утвер-
диться на мазовецком престоле и жил в мире с волынским князем вплоть до кончины
последнего (Котляр. Л1топис. С. 138-139).
По смерти же великого князя Болеслава*, не бысть кто княжа в Лядь-
ской земли, зане не бы в него сына; и въсхотЪ co6t Левъ (Данилович. —
Ред.) землЪ (Малопольши. — Ред.), но бояре бяху силнии и не дата ему
землЪ (742). Польских претендентов на краковский престол было пятеро: все пле-
мянники Болеслава. Подробно осведомленный об обстоятельствах дела (Wlodarski.
S. 196), волынский книжник назвал всех польских претендентов на стол: мазовец-
кие Земовитовичи, Конрад и Болеслав, и трое куявских Казимировичей: Лешек
Черный, Семомысл и Владислав Локетек — все члены младшей линии Казимира
Справедливого. В польской историографии бытует мысль, что в действительности
Лев не собирался княжить в Кракове, где не имел сторонников (напр.: Baszkewicz J.
Powstanie zjednoezonego panstwa Polskiego. Warszawa, 1954. S. 157, pryp. 69). С нею
солидаризовался Влодарский (Wlodarski. S. 190). Прибавлю к этому, что Лев, ве-
роятнее всего, боялся не польских князей, а польских «бояр» — могущественных
феодалов-нобилей, игравших значительную роль при жизни Болеслава и решав-
ших проблему замещения краковского престола. С малых лет Лев мог наблюдать
за ожесточенной и кровавой борьбой, которую с переменным успехом долгие годы
вел против галицких бояр его отец Даниил. Из Волынской летописи и польских хро-
ник создается впечатление, что Лев стремился присоединить Краковскую и Сандо-
мирскую земли к своим владениям (см.: Wlodarski. S. 196-197). Впрочем, часть ис-
ториков считает все же Льва претендентом на краковский престол (см., напр.: Па-
шуто. С. 301).
По семъ же Левъ въсхотЪ co6t чясти землЪ Лядьское, города на у край-
не (742). Из контекста ясно, что термин «украйна» в древнерусской литературе
означал «окраина», «околица» и не имел никакого иного значения, тем более этниче-
ского. Как раз это место Волынской летописи и свидетельствует, что Лев был заин-
тересован не столько в том, чтобы сбросить с престола только что избранного круп-
ными феодалами в малопольские князья Лешека Черного, сколько стремился приоб-
рести новые земли в Малопольше. Поэтому, думаю, ошибался Крипякевич, когда
писал, что «Лев... стремился захватить Краков себе, заручившись помощью татар»
(Крип’якевич. С. 107). Вероятнее всего, Лев намеревался добыть Люблинскую во-
лость, которой одно время владел его отец (Грушевський. III. С. 96).
Левъ радъ и пойде с татары и сыномъ своимъ Юриемь, а Мьстиславь и
Володимерь, и сынъ Мьстиславль Данило, пойдоша неволею татарьскою
(742). Вновь и вновь волынский летописец осуждает Льва, призвавшего к походу на
Польшу Ногая и охотно пошедшего с татарами разорять Сандомирскую землю. В ис-
точниках существуют расхождения относительно даты вторжения русских и татар-
7.XII.1279 г. (Balcer. S. 280; Wlodarski. S. 196).
340 Комментарий к летописи
ских полков на Сандомирщину. Польские хроники по-разному сообщают год победы
поляков над Львом после того, как он с татарами сначала неудачно осаждал Сандо-
мир, а затем пошел на Краков. От г. Кропивницы вблизи Сандомира Лев распустил
свои отряды по околицах грабить, и они поодиночке понесли потери. В польской ис-
ториографии принято считать годом поражения Льва 1280-й, названный в «Рочнике
Траски» (MPH. Т. II. Р. 847) и «Рочнике Малопольском» (MPH. Т. III. Р. 181); оба ис-
точника называют февраль этого года. Обычно историки сходятся на версии, по ко-
торой Лев Данилович во главе русских полков и татарской орды вторгся в Польшу в
самом начале 1280 г. (напр.: Wlodarski. S. 197). Использовавший польские хроники
XIII в. Длугош также называет 1280 г. в качестве даты похода Льва на Польшу. Он
сообщает, что Лешек Черный разбил Льва и гнал его вплоть до Львова, вернувшись
после того с большой добычей (Dlugosz. Ks. 7, 8. S. 267-269).
Лестько иде на Лва и взя у него городъ Переворескь (743). Как видно из
позднейшего упоминания волынского летописца, тогда один из польских отрядов
разграбил земли вокруг Берестья (см.: Wlodarski. S. 198). Польские источники:
«Рочники Траски», Францисканский, Малопольский, сообщают о набеге Лешека на
Русь (вне сомнения, бывшем местью Льву за нападение на его землю, да еще и наве-
дение татар), происшедшее через две недели после победы польского князя над
Львом возле г. Кропивницы, т. е. в марте 1280 г. (MPH. Т. II. Р. 847; Т. III. Р. 51, 181).
Можно согласиться с мнением, что волынский автор отразил этот набег в рассказе о
взятии Лешеком Переворска (Грушевський. Хронольопя. С. 51). Барсов рассматри-
вал Перевореск как порубежный город Волынской земли с Польшей, существовав-
ший и ранее этого первого упоминания о нем (Барсов. Очерки. С. 110, 280). Грушев-
ский думал, что русско-польский рубеж проходил значительно западнее этого горо-
да (Грушевський. II. С. 455). Ныне Перевореск (Przeworsk) — город в Перемышль-
ском воеводстве Польши.
Вложи диаволъ ненависть въ два Сомовитовича, въ Кондрата и в Боле-
слава, начаста ворожествовати межи собою и воеватися (743). В научной
литературе не раз отмечалось большое и действенное участие Руси во внутреннем
конфликте в Мазовии (см., напр.: Wlodarski. S. 198). Мазовецкое княжество было
близким соседом Владимиро-Волынского, а их князья, начиная с деда Конрада Земо-
витовича Конрада I и Даниила Романовича, почти постоянно поддерживали союзни-
ческие отношения. Кажется, в польских источниках нет сведений об этой войне ме-
жду Конрадом и Болеславом Земовитовичами (Wlodarski. Alians. S. 618). Поэтому
приходится с необходимыми в данном случае оговорками и осторожностью прини-
мать на веру версию волынского книжника.
Кондратъ же живяше съ братомъ своимъ Володимеромъ заедино, а Бо-
леславь живяше с Лестькомъ и съ братомъ его Володиславомъ заодино
(743). Волынский книжник четко обрисовал расстановку сил. О конкретных причи-
нах войны между Конрадом II и Болеславом можно лишь догадываться. Вероятно,
сменив в 1262 г. на столе своего отца Земовита, Конрад дал младшему брату ка-
кой-то мелкий удел в Мазовии. Скорее всего, амбициозный Болеслав этим не до-
вольствовался (Wlodarski. S. 198-199). Заручившись поддержкой польского князя
Владислава Локетка, он внезапно для Конрада напал на его любимый город Ездово
(Уяздов), захватил и разграбил его. Это Ездово (ныне Уяздов) составители геогра-
фических указателей к Ипатьевскому своду напрасно отождествляли с замком Уяз-
Комментарий к летописи 341
довым вблизи Варшавы (см.: Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871. S. v.;
Именной и географический указатели к Ипатьевской летописи. М., 1975. S. v.).
Можно согласиться с мнением, что в то время Конрада не было в Мазовецкой земле
(Wlodarski. S. 199), иначе бы он оказал сопротивление брату. Длугош записал под
1285 г., будто мазовшане тогда опустошили Русь, а те в ответ — Мазовию. Мазовец-
кий же князь Болеслав, сын Земовита, пограбил Русь и после этого распустил вой-
ско по домам. Тогда русские напали на Мазовию. Издатели недавнего польского пе-
ревода труда Длугоша заметили в примечании к этим словам, что их источник оста-
ется неясным (Dlugosz. Ks. 7, 8. S. 301). Можно допустить, что польский историк
XV в. исходил из убеждения, что последующий поход русских князей на помощь
Конраду был ответом за какой-то набег Болеслава на Русь.
Еду, господине, до Суждаля женитися (744). Этими словами Юрий Львович
объяснил своему дяде Владимиру невозможность пойти во главе собственного вой-
ска на помощь Конраду мазовецкому. Ясность вносит Воскресенская летопись под
1282 г.: «Того же лЪта ведена въ Волынь дщи Ярослава Ярославича тверскаго за кня-
зя Юрья Волынскаго» (Воскр. С. 176). Грушевский указывал также на датирующую
это событие запись Холмского евангелия и сделал вывод: Юрий поехал сватать-
ся в Тверь осенью 1282 г. Вероятно, той же осенью Владимир с войском и прислан-
ными Юрием полками двинулся на помощь Конраду (Грушевський. Хронольопя.
С. 52). Однако Влодарский считал, что войско Владимира переправилось на чел-
нах через Вислу весной 1283 г. (Wlodarski. S. 200). Его мнение выглядит более при-
емлемым.
И пойде Вълодимеръ къ Мелнику съ множъствомъ вой (744). Этот пору-
бежный город-крепость можно локализовать достаточно уверенно. Впервые его упо-
минает Летописец Даниила Галицкого в описании нападения Литвы на северо-за-
падные земли Волыни около 1245 г. О Мельнике рассказывает этот источник в опи-
сании прихода Бурундая к северным рубежам Галицко-Волынского княжества в
1258 г. и его призыва-приказа Даниилу пойти вместе на Литву. Вместо Даниила
к Бурундаю отправился Василько. «И проводи его братъ до Берестиа и посла
с нимъ люди своа. И помолися (Даниил. — Ред.) Богу Избавителю, яже есть ико-
на, яже есть в города МЪлници» (717). Указание летописца на то, что Мельник рас-
положен вблизи Берестья, лишает исследователей возможности отождествлять его
с другим волынскам городом того же названия — Мельницей, стоявшим на восток
от Владимира на притоке р. Стохода Мельнице (современное с. Мельница Ковель-
ского р-на Волынской обл.). Город Мельник, о котором речь идет в процитированном
только что фрагменте летописи, был расположен на Западном Буге, на юго-запад
от Дорогичина. Барсов (Словарь. С. 131) резонно указывал на местечко Мельник
в бывшей Гродненской губ. (Котляр. Формирование. С. 160).
Из Мелника же отряди с ними воеводу, Василка князя Слонимского
(744). Этот Василько был вторым сыном Романа Даниловича и внуком Данила Га-
лицкого. Родился около 1256 г., умер после 1282 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 22. Р. 50).
Когда Даниил Романович в 1245 г. восстановил Галицко-Волынское княжество, он
ликвидировал удельные княжества в Галицкой и Волынской землях. Однако после
его смерти (1264 г.) они постепенно начали возрождаться. Большинство их не игра-
ло сколько-нибудь заметной роли в политической жизни края. К ним принадлежало
и Слонимское княжество, властелин которого Василько упоминается в Волынской
342 Комментарий к летописи
летописи лишь однажды. Мелкий и небогатый князь Василько, удел которого был
микроскопическим и вряд ли мог содержать его с семьей и дружиной, сделался слу-
жилым князем. С небольшой дружиной он служил Владимиру Васильковичу. По-
добные мелкие служилые князья, как Василько Романович из Слонима, известны в
истории Древней Руси. Наиболее известным и ярким среди них был Иван Ростисла-
вич Берладник (умер в 1161 г.).
Не дошедшимъ же имъ города Съхачева... Кондратъ князь, вЪда е ко
Гостиному (745). Мазовецкий город Сохачев стоял на правом берегу р. Бзуры, на
скрещении путей из Руси в Великопольшу и из Калиша в Плоцк. Он известен в ис-
точниках с 1221 г. (Slownik. Т. 5. S. 326-327). Город Гостынин, как следует из кон-
текста Волынской летописи и современных ей польских хроник, был расположен
вблизи Сохачева. Волынский книжник называет его любимым городом Болеслава
Земовитовича, а историк — богатым Гостыниным (Андрияшев. С. 195), однако ис-
точники о его богатстве умалчивают. Последующее описание штурма и взятия Гос-
тынина русско-мазовецким войском содержит ценные сведения о военном искусст-
ве русских и поляков того времени: методику овладения крепостями, которые были
хорошо укреплены и гарнизоны которых активно защищались. Метательные маши-
ны осажденных забрасывали штурмовавших камнями. В свою очередь, лучники
(возможно, и арбалетчики) Владимира и Конрада осыпали защитников города стре-
лами, не позволяя им выступить из заборол (брустверов) и лишив возможности точ-
но наводить метательные устройства. Далее под прикрытием дождя стрел штурмо-
вавшие смогли вплотную приблизиться к валам Гостынина и, вероятно, приставили
к ним лестницы, поскольку сумели добраться до заборол и «начаша пободыватися
копии», что позволило им частично уничтожить солдат гарнизона, а других прину-
дить к капитуляции. Синтезируя сведения русских и польских источников, Влодар-
ский утверждал, что Владимир Василькович стремился сохранить в тайне от Боле-
слава Земовитовича свой поход на помощь его брату Конраду. Владимир приказал
своему войску не углубляться в польские земли, оно должно было достигнуть только
Сохачева. Но Конрад уговорил Василько слонимского пойти далее, к Гостынину.
Польский историк выразил осторожную мысль, что, постоянно поддерживая Конра-
да, Владимир мог способствовать его намерениям утвердиться на краковском столе
(Wlodarski. S. 200-202). «Рочник Траски» ошибочно помещает осаду и взятие Гос-
тынина под 1286 г. (MPH. Т. II. Р. 851). В действительности это произошло в 1283 г.
Следуя, вероятно, за «Рочником Траски» (или другими польскими хрониками XIII в.),
Длугош поместил взятие Гостынина также под 1286 г. (Dlugosz. Ks. 7, 8. S. 304). Да-
лее он утверждает, что союзники Конрада, Литва и Русь, в том же году вторглись в
Мазовию, захватили замок Сохачев и сожгли замок Плоцк (Ibid. S. 305). Волынская
летопись создает впечатление, что Конрад и Владимир во время похода не смогли ов-
ладеть Сохачевым. Известие же Длугоша о сожжении тогда Плоцка ошибочно.
Василко князь (слонимский. — Ред.) пойде къ Берестию... и посла предъ
собою etcmb господину своему князю Володимеру (746). Отсюда видно, что
Владимир Василькович вернулся из Мельника в Берестье, отдав волынских ратни-
ков под командование слонимского князя.
Токмо два бЪста убита от полку [его]... Убийство же ею сице скажемь
(746). Один из примеров использования составителем Летописца Владимира Ва-
сильковича непосредственных впечатлений очевидца, наверное, одного из участии-
Комментарий к летописи 343
ков похода на Сохачев и Гостынин. Вообще-то в Галицко-Волынской летописи, осо-
бенно в Летописце Даниила Галицкого, его первой части, немало подобных мест:
свидетельства современников составили один из источников всего свода (см.: Кот-
ляр. Л1топис. С. 42, 43, 76, 80, 90 и др.).
Идущю... Ногаеви и ТелебузЪ с нимь на Угры... велЪша же пойти съ со-
бою и рускымъ княземь... (747). Время этого неудачного похода на Венгрию опре-
делили венгерские и польские источники: 1285 г. (см.: Грушевський. Хронольопя.
С. 52; Пашуто. С. 297). Позднее высказано мнение, что венгерский поход состоялся
в начале 1286 г. (Wlodarski. S. 202). Шараневич указывает ошибочную дату: 1284 г.
(Шараневич. С. 113).
Болеславъ же... воева около Щекарева (747). Это произошло, вероятно, в
феврале 1285 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 52). В «Истории Украины-Руси» Гру-
шевский ошибочно приписал этот набег краковскому князю Лешеку (Грушевський.
III. С. 96). Поскольку Щекарев лежал на пограничье Волыни с Сандомирской зем-
лей, и Болеслав, дабы напасть на город, должен был пройти этой землей, естествен-
но допустить, что он сговорился с Лешеком Черным. Этот эпизод принадлежал
к числу событий давней войны между Лешеком и галицко-волынскими князьями
(Wlodarski. S. 202). Возможно, Болеслав отомстил за помощь, предоставленную
Владимиром Васильковичем его брату и сопернику Конраду II двумя годами ранее.
Он воспользовался отсутствием Льва, Мстислава и Юрия, которые ушли с татарами
в Венгрию. Поэтому Болеслав направил свои отряды на ту часть Волыни, которая
принадлежала Юрию Львовичу. Возможно, из-за этого набега Болеслава Лев (зна-
чит, и Юрий) быстро вернулись из похода в Венгрию (Wlodarski. Alians. S. 620-
621). Щекарев был волынским городом на рубеже с Польшей, стоявшим на р. Вепре.
Впервые упомянут в рассказе нашей летописи о нападении Лешека Белого на Во-
лынское княжество Даниила Романовича в 1220 или 1221 г. Начиная с Зубрицкого,
историки считают, что Щекарев был расположен на месте современного г. Красно-
става невдалеке от г. Холма (ныне в Польше) (напр.: Барсов. Словарь. С. 217; Даш-
кевич. С. 69). Город, можно думать, был хорошо укреплен: ни Лешек Белый, ни Бо-
леслав Земовитович не смогли взять его.
Левъ же и Володимерь иарядиста свою рать (748). Эта карательная акция
против Болеслава состоялась в конце 1285 — начале 1286 г. (MPH. Т. Ill . Р. 185.
См.: Грушевський. Хронольопя. С. 52). Когда Лев решил наказать Болеслава, он об-
ратился за помощью к Владимиру, побуждая того призвать на помощь дружествен-
ную ему Литву. Ни Лев, ни Владимир не пошли сами на Болеслава, поручив дело
своим воеводам (Wlodarski. Alians. S. 621).
Лестко... взялъ бяше у него (Владимира Васильковича. — Ред.) село на во-
крайници, именемь Воинъ (748). Некоторые историки считают, что южную часть
Берестейщины, на Левобережье Западного Буга, между ним и р. Наревом, называли
тогда «Въкраиной». Это действительно была окраина Берестейщины и Волыни вооб-
ще. Воинь, возможно, позднейшее село Вохин вблизи г. Радзина (ныне в Польше)
(Андрияшев. С. 96). Оно стояло вблизи впадения р. Тисменицы в Вепрь (Дашке-
вич. С. 71).
За се же и посла (Владимир. — Ред.) на нь (Лешека. — Ред.) Литву (748).
Как явствует из рассказа волынского книжника, тогда был паводок. Благодаря это-
му обстоятельству набег Литвы на Люблинскую землю можно датировать мартом—
344 Комментарий к летописи
апрелем 1286 г. (см.: Wlodarski. S. 203). Возможно, вторжение войска Владимира в
Польшу не было лишь сведением счетов на пограничье, а связано с внутренними
польскими делами. Ведь именно в марте—апреле 1286 г. Конрад II начал военную
кампанию против краковского князя Лешека Черного. В борьбе за краковский и сан-
домирский престолы Конрада II поддерживали недовольные Лешеком сандомирские
магнаты, уже тогда готовые отдать свою землю мазовецкому князю. Однако Лешек
при помощи венгерского короля Владислава II победил магнатов и вернул себе Сан-
домир. Влодарский заметил, что начало бунта сандомирских вельмож пришлось на
время вторжения русского войска в Польшу (Wiodarski. Alians. S. 622).
Хотящю пойти... ТелебузЪ на Ляхы (750). Недолгое царствование «Телебу-
ги» (Тулабуги) в Орде (1287-1300) было годами внутренних усобиц, когда сущест-
вование ханской власти, да и самого государства, оказались под большой угрозой.
Главной движущей силой и вдохновителем смуты был Ногай. Это в конце концов
привело к убийству Тулабуги сыном Менгу-Тимура Токтой (Греков и Якубовский.
С. 85-86). Волынский книжник был осведомлен о несогласиях между Тулабугой и
Ногаем, что видно из краткой записи: «Бяше же межи ими нелюбовь велика» (750).
Пойде (Тулабуга. — Редд... мимо Кремянець к Перемылю (750). Волынский
город Кремянец впервые упоминается в рассказе Летописца Даниила Галицкого о
вторжении венгерского войска в 1227 г. на Волынь: возле Кременца произошла бит-
ва между венграми и русскими воинами Мстислава Удатного и Даниила Романови-
ча. Тогда венгерский король Андрей II захватил галицкий город Теребовль и волын-
ский — Тихомль, но не смог овладеть Кременцом. Отсюда историки делали вывод,
что Кременец превосходил эти города мощью своих фортификаций (см.: Котляр.
Формирование. С. 152). Город-крепость Кременец стоял на высокой горе. Поверх-
ностные археологические осмотры его до сих пор не обнаружили следов каменных
укреплений XIII в. Поэтому еще в прошлом веке было высказано мнение, будто они
строились из земли и дерева, иначе их было б трудно уничтожить так быстро, как
это сделал Василько при вторжении Бурундая (Андрияшев. С. 61) — речь шла о вы-
нужденной ликвидации Даниилом и Василько Романовичами укреплений в городах
и крепостях Галицко-Волынского княжества по требованию татарского военачаль-
ника. Однако подобное соображение кажется мне сомнительным, ибо Василько мог
приказать разрушить ворота, снять со стен или сжечь заборола и засыпать рвы —
в этом случае одни лишь каменные (или кирпичные) стены не могли дать городу на-
дежной защиты (Котляр. Формирование. С. 152-153). О том, что стены и башни
Кременца были все-таки построены из камня ( так же, как и соседнего города Дани-
лова), косвенно свидетельствует Летописец Даниила Галицкого: «ВидЪвъ же (Ба-
тый. — Н. К.) Кремянець и градъ Даниловь, яко невъзможно приати ему, отиде
от нихъ» (674). Крутизна склонов горы, на которой стоял Кременец, не позволила
татарским военачальникам применить метательную артиллерию, а без нее преодо-
леть каменные стены было невозможно. По моему мнению, в 20-30-е гг. Даниил Ро-
манович возвел несколько первоклассных крепостей с мощными каменными стена-
ми и башнями. На южном рубеже Волыни к ним принадлежали как раз Кременец и
Данилов (Котляр. Формирование. С. 152). Намного более скромными следует счи-
тать укрепления Перемыля (ныне село этого названия в Гороховском р-не Волын-
ской обл.), расположенного на высоком левом берегу р. Стырь. Впервые упоминает-
ся в летописи под 1097 г. (ПВЛ. 1. С. 176). Сохранилось округлое высокое городище,
Комментарий к летописи 345
имеющее 450 м в окружности; вблизи села — пять курганов (Котляр. Формирова-
ние. С. 52). Во время археологических исследований 1963-1964 гг. обнаружены ос-
татки наземных и полуземляночных жилищ. Город был ремесленным центром, о чем
говорят находки шлаков (отходы железообрабатывающей промышленности), кера-
мики, предметов быта, многочисленных изделий из железа, в частности, предметов
вооружения (Ратич О. О. Стародавнш Перемиль // 39 Наукова конференщя Льв1в.
ун-ту...за 1964 р. Тези доповщей. Сусшльно-економ1чн1, 1сторичн1, юридичш, педа-
гопчн1 науки. JIbbib, 1965. С. 60-61).
Идущю же ТелебузЪ в Ляхы (751). Польские хроники датируют поход орды
Тулабуги 1287 г. (MPH. Т. II. Р. 852; Т. III. Р. 51, 76 etc.). Лишенная хронологиче-
ской сетки Волынская летопись указывает зато месяц прихода татар на Волынь: де-
кабрь {«по НЪколаци дни», т. е. после дня св. Николая). Высказывалось правдопо-
добное предположение, что набег Тулабуги начался в декабре 1286 г. и продлился в
первые месяцы 1287 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 53). Но Влодарский без доста-
точных оснований датировал этот поход декабрем 1287 г. — февралем 1288 г. (Wlo-
darski. S. 206). Напротив, Андрияшев, Пашуто и другие историки просто приняли на
веру дату польских источников: 1287 г. (Андрияшев. С. 194; Пашуто. С. 298). Во-
лынский книжник изображает вынужденным участие в походе всех перечисленных
русских князей, еще раз сделав упор на том, что «тогда же бяху вси князи въ нево-
ли татаръской». Однако часть историков допускает, что Тулабугу и Ногая подбил к
походу на Польшу Лев Данилович, в то время упорно боровшийся с Лешеком Чер-
ным за Люблинскую землю (Грушевський. III. С. 96-97; Пашуто. С. 296-297, и др.).
В походе четко обозначились разногласия между Тулабугой и Ногаем, что не позво-
лило достичь успехам и татарам, и сопровождавшим их русским князьям. При этом
пострадала еще и «Лвова земля», разграбленная татарами. У галицких и волынских
князей тогда была хорошая возможность, воспользовавшись враждой между Тула-
бугой и Ногаем, ослабить свою зависимость от Орды, а то и вовсе избавиться от нее.
Но несогласие в стане потомков Романа Мстиславича и, в особенности, протатар-
ская близорукая и эгоистическая политика Льва Даниловича стали помехой этому.
Угони и Левъ князь к Бужьковичемь (750). Из содержания летописного рас-
сказа выходит, что эти Бужковичи находились недалеко от г. Владимира Волынско-
го, вблизи р. Липы (Липки). Ведь непосредственно перед этой записью сказано, что
Владимир Василькович встречал Тулабугу на р. Липе. Издавна историки указывали
на с. Бужковичи на правом притоке р. Луг (Андрияшев. С. 57; Иванов. С. 103). Те-
перь это одноименное село Иванычивского р-на Волынской обл.
И тако пойдоша к Завихвосту и прийдоша к рЪци к ВислЪ (751). Возле
Завихоста, как было уже сказано, погиб в июне 1205 г. Роман Мстиславич. Этот го-
род стоит на р. Висле вблизи Сандомира, на большом торговом пути из Кракова в Ки-
ев. Из источников известно, что в XII в. крепость Завихоста охраняла переправу через
Вислу. Вокруг крепости возник ремесленно-торговый посад (Maiy Slownik. S. 422).
Toe же зимы и в Ляхохъ бысть моръ великь (752). Это сообщение стоит в
прямой связи с предыдущим рассказом о походе Ногая и Тулабуги вместе с русски-
ми князьями на Польшу, следовательно, относится к зиме 1286/87 г. (Грушевський.
Хронольопя. С. 53). Немного дальше волынский книжник конкретизирует и расши-
ряет рамки известия о моровом поветрии, прибавив, что оно случилось и на Руси
и «в Татарех».
346 Комментарий к летописи
И Юрий князь у Львовича умре сынъ, именемь Михайло (752). Речь идет
о 3-4-летнем сыне Юрия от первого брака 1282 г. с дочерью тверского князя Яросла-
ва Ярославича, умершей около 1286 г. Этот Михаил родился, вероятно, в 1283 г.
(Baumgarten. Tabl. XI, 18, 26. Р.50-51).
В НЪмцехъ вышедъ море и потопило землю (753). Имеется в виду гранди-
озное наводнение в Зеландии, Фризии и Голландии в марте 1287 г. Место несчастья
установил при помощи германских хроник Шараневич (Szaraniewicz. S. 6, 101 etc.),
хотя он колебался относительно его даты между 1282 и 1287 гг. (см.: Грушевський.
Хронольопя. С. 53).
Лестко Казимиричь... воева князя Кондрата Съмовитовича (753). Речь
идет о длительной борьбе между Лешеком Черным и Конрадом II мазовецким. Под-
держивая Болеслава против брата, Лешек боролся прежде всего со все более ощути-
мым с годами стремлением Конрада столкнуть его с краковского престола. Начиная
с 1285 г. малопольские магнаты, возглавляемые сильным родом Старжей, стреми-
лись посадить Конрада на место Лешека. Поэтому, возможно, нелюбовь Лешека к
Конраду поддерживалась и подогревалась постоянными сношениями враждебных
князю феодалов с мазовецким князем (Wlodarski. S. 206). В соперничестве с магна-
тами и панами Лешек опирался на верхушку городов Малопольши, даруя им за это
все новые и новые привилегии, в частности на строительство городских укреплений
(История Польши. С. 100). Усилиям Лешека, направленным на консолидацию мало-
польских земель и в возможной перспективе — на объединение Польши, препятст-
вовали не только мятежные феодалы. Тяжелые удары нанесли им татарские вторже-
ния, более всего — нашествие 1287 г. Можно думать, что упомянутая волынским ав-
тором война Лешека с Конрадом отражена Длугошем под 1287 г. (Dlugosz. Ks. 7, 8.
S. 306). Источник этого сообщения считали неизвестным (см., напр.: Semkowicz.
S. 308), однако есть весомые основания допускать, что оно заимствовано польским
средневековым историком из какой-то русской летописи, вероятнее всего, из Во-
лынской. Грушевский колебался в определении времени этого похода между 1287
и 1288 гг. (Грушевський. Хронольопя. С. 54). Склоняюсь к 1287 г., исходя из после-
довательности и временной связи отраженных в Волынской летописи событий.
Укрепив свою власть, Лешек веской 1287 г. напал на земли Конрада II. Влодар-
ский в одном из своих давних исследований неверно определил дату похода 1286 г.
(Wlodarski. Alians. S. 622). Одновременно, как сообщает волынский летописец, Бо-
леслав вторгся на волынские земли Владимира и Юрия. Общая опасность еще боль-
ше сблизила Конрада II и Владимира Васильковича. Они создали военный союз.
Владимир призвал литовское войско и ударил на Сохачев. Город с округой был раз-
граблен (Dlugosz. Ks. 7. S. 305). По мнению Влодарского, это были типичные граби-
тельские набеги, лишенные весомой политической почвы, хотя и были губительны-
ми для обеих сторон, вовлекавших в борьбу большие силы и средства (Wlodarski.
Alians. S. 623).
Ходиша литва вся и жемойть вся на Н'Ьмци к РизЪ (753). Последователь-
ностью изложения событий волынским книжником (в этом случае, вероятно, вер-
ной) определяли время этого похода: 1287 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 54).
Впрочем, более вероятным представляется мне 1288 г., поскольку рассказ нашего
автора о нападении Литвы и Жемайтии на Ригу стоит сразу же перед известием
о смерти Лешека Черного (30. 09. 1288 г.).
Комментарий к летописи 347
Преставися великий князь Лестко Казимировичь краковьскый (754). Се-
радзский князь Лешек Черный после смерти Болеслава Стыдливого в 1278 г. был из-
бран малопольскими нобилями при поддержке краковского патрициата краковским
князем. Он распространил свою власть почти на всю Малую Польшу. Около 1265 г.
Лешек женился на Грифине, дочери Ростислава Михайловича черниговского, после
поражения в битве при Ярославе в 1245 г. сделавшегося баном венгерских владений
Славонии и Мачвы. Дата смерти Лешека (30. 09. 1288 г.) установлена на основе не-
скольких польских хроник (напр.: MPH. Т. III. Р. 52, 696) еще Бальцером (Balzer.
S. 332-333). См. также: Baumgarten. Tabl. XII, 10. Р. 56.
Идущю же ТелебузЪ и Алгуеви с нимъ въ силЪ тяжьцЪ (754). Здесь во-
лынский книжник оступает назад во времени на 9 или 10 месяцев. Поход татар во
главе с Тулабугой и сыном Менгу-Тимура Алгуем состоялся в конце 1287 г., по сви-
детельству польских хроник — в декабре (MPH. Т. II. Р. 852, 990; Т. III. Р. 51, 76),
т. е. еще при жизни Лешека Черного (см.: Wlodarski. S. 206). Вместе с татарами на
Польшу пошли русские князья — и даже уже тяжело больной в то время Владимир
Василькович, которому пришлось вернуться из-под Сандомира из-за плохого само-
чувствия. Поход ударил по южной Польше, и Лешеку пришлось спасаться в Венг-
рии. Когда татарские орды и русское войско покинули пределы Малополыии, Лешек
послал на земли Конрада II серадзских рыцарей под водительством воеводы Мацея,
но они потерпели неудачу (Dlugosz. Ks. 7. S. 317-318; Wlodarski. Alians. S. 623).
Вълодимеру же князю волну сущу, зане бысть рана послана на нь от
Бога неисцЪлимаа (754). Этими словами, по моему мнению, открывается особая
Повесть о болезни и смерти волынского князя Владимира Васильковича. Из Волын-
ской летописи узнаем, что князь серьезно болел с 1276 г. Неизвестно, какая тогда
была у него болезнь. Но в 1287 г., к которому относятся процитированные слова во-
лынского книжника, Владимир страдал раком нижней челюсти и гортани, как мож-
но судить из подробного рассказа автора этой Повести о его болезни. Первым выде-
ливший в тексте Волынской летописи Повесть о болезни и смерти Владимира (прав-
да, не рассматривавший ее как особое произведение) Грушевский считал, что она
«делится выразительно на две части: на рассказ о событиях 1287-1288 гг. и на пове-
ствование о болезни и смерти Владимира» (Грушевський. Хронольопя. С. 54-55).
Однако считаю возможным интерпретировать эту Повесть как целостное литера-
турное произведение, поскольку автор с самого начала держит в центре рассказа
своего героя, постепенно сужает поле зрения и неуклонно фокусирует внимание на
личности несчастного государя, ярко показывая, как тот с каждым месяцем теряет
силы и угасает, но борется за жизнь и продолжает мудро и милосердно править
в своем маленьком и благополучном княжестве (Котляр. Лпопис. С. 140-141).
Вълодимеръ.» нача слати къ брату своему Мьстиславу:». «Даю тобЪ,
брату своему, землю свою всю и городы» (754). Из повествования волынского
писателя можно понять, что Владимир Василькович (не имевший наследника-сына)
подписал официальную грамоту передачи своих владений двоюродному брату в при-
сутствии татарских ханов-сюзеренов Тулабуги и Алгуя (Грушевський. III. С. 105;
Котляр. Л1топис. С. 141), дабы придать этой грамоте максимальные законность и
вес. Этим Владимир стремился нейтрализовать главного нарушителя спокойствия
Галицко-Волынской Руси Льва Даниловича. На то, что при передаче Владимирского
княжества Мстиславу присутствовали татарские ханы и их советники, указывают
348 Комментарий к летописи
слова Владимира: «А се ти даю при царехъ и при его рядьцахъ». На последующих
страницах Повести о болезни и смерти Владимира Васильковича волынский князь
объяснил Мстиславу, почему избрал его своим наследником: «Се же есмь учинилъ
за гордость брата своего (Льва. — Ред.) и сыновца своего (Юрия Львовича. —
Ред.), далъ есмъ тобЪ землю свою» (756).
Высказывалось мнение, будто благодаря особенной подробности Волынской ле-
тописи за последние годы жизни Владимира Васильковича «до нас дошло описание
порядка передачи своей земли одним князем другому» (Пашуто. С. 122), т. е. отрази-
лась бытовавшая в обществе правовая норма. В действительности же, думается, это
было событие, принципиально выходившее за рамки традиционных междукняже-
ских отношений. Предчувствуя неминуемую и близкую кончину, могущую привести
к вспышке усобиц в клане Романовичей за его наследство, князь Владимир решил
официально передать свое Владимирское княжество наиболее подходящему — на
его взгляд, конечно! — родственнику и избрал Мстислава. Утверждение завещания
татарскими ханами, гарантами документа, произведенное по инициативе больного
князя, характеризует его как умного и дальновидного политика: «Щобы тому перед
користолюбием Льва и Юрия наследие убезпечити, сделал завещанье в притомно-
сти запрошеных к тому татарьских радцев», — писал львовский историк второй по-
ловины прошлого века (Шараневич. С. 115).
Кое-кто из историков скептически отнесся к решению Владимира Ваильковича
передать свою землю Мстиславу Даниловичу, который тут же, еще при его жизни,
принялся хозяйничать в его княжестве и раздавать земли своим боярам.
«Братъ ти даеть городъ Всеволожь бояромъ и села раздаваеть» (756) —
сообщили Владимиру верные люди. Всеволож впервые упомянут в «Повести вре-
менных лет» под 1097 г., когда Давид Игоревич, вероломно пленивший и ослепив-
ший Василько Ростиславича, предлагал ему этот город взамен Теребовля (ПВЛ. 1.
С. 175). Высказывалось предположение, что Всеволож был основан Всеволодом
Владимировичем (бывшим наместником своего отца во Владимире Волынском) в
конце X в. (Демчук А. Де лежав лпюписний Всеволож? // ЗНТШ. Т. 222. Льв1в,
1991. С. 304-305). Историки много спорили относительно локализации города.
Наиболее вероятным выглядит предположение, что ему соответствует большое
древнерусское городище на левом берегу Западного Буга вблизи г. Старгород Со-
кальского р-на Львовской обл. (Раппопорт. С. 54-58). Сомнительным представляет-
ся утверждение М. Кордубы, будто Мстислав Данилович выделил тогда Всеволож
с округой в отдельную волость (Кордуба М. Всеволож i Всеволозька волость //
ЗНТШ.Т. 222. С. 308-310).
Бесцеремонный поступок Мстислава возмутил Владимира, и он, как рассказыва-
ется в Повести о его болезни и смерти, обратился к нему со саркастическими слова-
ми: «Брате! Ты мене ни на полку ялъ, ни копиемъ ся ecu мене доболъ,... а при мо-
емь животЪ не въступатися ни въ что же» (756). Мстиславу пришлось извинить-
ся и вернуть захваченные было земли. Однако на подобные, вполне справедливые
упреки исследователей по адресу Мстислава можно ответить, что он не только на
взгляд Владимира, но и при объективной его исторической оценке все же неизмери-
мо больше подходил для роли наследника Владимирского княжества, чем жадный,
вспыльчивый и вообще лишенный моральных принципов Лев. Завещание Владими-
ра Васильковича в пользу Мстислава было, думаю, главной причиной того, что по-
Комментарий к летописи 349
еле смерти больного князя до междукняжеской войны в Галицко-Волынской Руси
дело не дошло, хотя Лев Данилович и его сын Юрий еще при жизни Владимира Ва-
сильковича предпринимали попытки обмануть его и обманом завладеть Берестей-
ской землей. Незадолго до кончины Владимир обратился ко Льву с изобличительны-
ми словами: «Братъ, рци, Лее княже! Ци безъ ума мя творишь, оже быхъ не
разумЪлъ сей хитрости? Ци мала, тъ, рци, своя земля, оже Берестъя хочешь,
а самъ держа княжения три: Галичкое, Перемышльское, Белзъкое, да нЪту им
сыти!» (766). Своим дальновидным решением передать Владимирское княжество
Мстиславу умирающий государь сохранил приблизительное равновесие сил между
сыновьями Даниила Романовича, чем не допустил ни гражданской войны в Галицко-
Волынской Руси, ни дальнейшего дробления ее на уделы (Котляр. Лпопис. С. 142).
В свое время Грушевский неодобрительно отнесся к решению Владимира Ва-
сильковича передать свои владения Мстиславу Даниловичу: «Волынский философ
(ибо так называет Владимира летописец. — Ред.), с его знанием предыдущего и зад-
него, не очень мудро поступил, дав себя увлечь своим личным антипатиям к талант-
ливому и энергичному Льву, и из-за этих антипатий подарив свое княжество, словно
украшение из своего гардероба, бездарному Мстиславу, вместо того чтобы соеди-
нить своим завещанием Волынь с Галичиной» (Грушевський. III. С. 107). Этими сло-
вами уважаемый наш историк сам дал волю своим личным симпатиям и антипатиям,
на что ученый, особенно медиевист, просто не имеет права. Ни одна строка Галиц-
ко-Волынской летописи или иного источника даже не намекает на «бездарность»
Мстислава или на хоть какую-либо «талантливость» Льва как государственного му-
жа. Да и сам Грушевский, осудив вначале неразумный, на его взгляд, поступок Вла-
димира, должен был затем признать, что Мстислав «занял после смерти Владимира
важное положение», поскольку под его рукой оказалось большое и сильное княже-
ство. Литовские князья заискивали перед ним, Конрад II мазовецкий стремился до-
быть покровительство и поддержку Мстислава — и захватил-таки при его поддерж-
ке Сандомирскую землю. Подобно Владимиру, продолжал Грушевский, Мстислав
стремился решать разногласия с родичами и зарубежными соседями мирным, а не
военным путем (Грушевський. III. С. 108).
В понимании исторического процесса Грушевский был прагматиком и допускал,
что ради достижения большой политической цели дозволено прибегать к амораль-
ным средствам. Мол, политика не всегда делается чистыми руками. Но он напрасно
думал, что Лев смог бы восстановить былое единство и величие Галицко-Волынско-
го княжества. На исторически непредубежденный взгляд это было бы неосуществи-
мо. Если бы Лев овладел еще и Владимировой частью Волыни, это бы обязательно
привело к новой вспышке феодальных усобиц в крае. Ведь после смерти Даниила Ро-
мановича процессы феодальной раздробленности в Галицко-Волынской Руси разго-
релись с новой силой, зашли слишком далеко и стали, по сути, необратимыми. А зе-
мельная аристократия вновь окрепла, разбогатела, занялась политикой — и вряд ли
покорно подставила бы головы под карающую руку бешеного Льва, у которого не бы-
ло ни мудрости, ни государственных способностей, ни, наконец, человеческой поря-
дочности своего великого отца (Котляр. Лпопис. С. 143). Просто невозможно пред-
ставить Льва в роли не только восстановителя, но лишь руководителя громадной
державы Романовичей. Кроме того, я уверен в том, что когда Владимир Василькович
решился передать свое княжество Мстиславу, он руководствовался преимущест-
350 Комментарий к летописи_________________________________________________
венно даже не политическими, а моральными соображениями. С этой точки зрения
коварный и жестокий убийца безоружного монаха Войшелка, разжигатель усобиц
на Руси, клятвопреступник и аморальный человек, сообщник татарских завоевате-
лей (так беспощадно позволяют судить о нем свидетельства источников, прежде
всего Волынской части нашей летописи), Лев Данилович решительно уступал даже
человеку посредственных, возможно, способностей, зато спокойному и уравнове-
шенному политику, каким представляется мне Мстислав (Котляр. Лпопис. С. 143).
Посла Мьстиславь къ брату своему ко Львови... Левъ же не рече про-
тиву слову ничего же (755). Расчет Владимира Васильковича на действенность
гарантий его завещания со стороны татарских ханов оказался правильным. До вре-
мени Лев не осмелится оспаривать законность передачи Волынского княжества
Мстиславу.
ХотЪлъ бых (Владимир. — Ред.) доехати до Любомля (755). Это первое упо-
минание о г. Любомле (ныне райцентр Волынской обл.) датируется, на мой взгляд,
декабрем 1287 г. — началом 1288 г. Город стоял на северо-запад от г.Турийска в вер-
ховьях р. Выжвы. Из контекста летописного рассказа Андрияшев сделал вывод, что
это был любимый город Владимира: князь был страстным охотником, и этой его
страсти обязан своим существованием Любомль. Там Владимир построил себе дво-
рец (Андрияшев. С. 58). Действительно, из дальнейшего рассказа летописца узна-
ем, что уже больной князь в Любомле «лежаще всю зиму въ болести своей, розсы-
лаа слугы своа на ловы» (760). А в посмертном панегирике Владимиру волынский
писатель отметил, что князь «в Любомли же постави церковъ каменну... Георгии,
украси ю иконами коваными...» (далее следует длинный перечень украшений и
ценностей этой церкви, 778). На земле старого Любомля археологи открыли два го-
родища с разнообразным вещественным материалом времен Киевской Руси (Ратич.
С. 11-12). «В Любомле находился Владимир перед смертью, в Любомле и умер;
и здесь же, судя по подробностям о Любомльской церкви, вероятно, не была ли окон-
чена и его биография, введенная в Галицко-Волынскую летопись?» (Грушевський.
II. С. 380) — ученый имеет в виду Повесть о болезни и смерти Владимира Василько-
вича. Его мысль представляется вероятной.
По семъ же поеха (Владимир. — Ред.) ис Каменца до Раю (757). «Градъ,
именемъ Рай», упоминается в Летописце Даниила Галицкого в описании его похода
на ятвягов-в 1252 г. Высказывалось удивление по поводу того, как мог тяжело боль-
ной Владимир добраться до этого г. Рая, лежавшего на север от Каменца и немного
западнее Городно (Гродно) — нынешнего Райгорода (Барсов. Словарь. С. 172). Ве-
роятно, упомянутый во времена Даниила Рай не стоит отождествлять с городом или
усадьбой, названным в Повести о болезни и смерти Владимира Васильковича. Отно-
сительно Рая владимирского князя вероятным представляется его расположение на
месте позднейшего села Раевище, лежащего между Каменцом на р. Лосне и Лю-
бомлем. С конца XVIII или начала XIX в. оно стало называться Яревищем. Располо-
жено в 24 км на юго-запад от г. Ратное Волынской обл. На берегу р. Припять сохра-
нилось маленькое городище с характерным названием «Городок», культурный слой
которого датируется ХП-ХШ вв. Вероятно, это и была загородная резиденция Вла-
димира Васильковича (Раппопорт. С. 55-56). Влодарский ограничился указани-
ем, что этому Раю соответствует, вероятно, местечко в Луцком уезде (Wlodarski.
Alians. S. 624).
Комментарий к летописи 351
«Хочю с тобою рядъ учинити о землю и о городы, и о княгини своей, и о
семь дитяти» (приемной дочери Владимира Васильковича Изяславе. — Ред.). Ис-
торик XIX в. думал, что Мстислав по желанию владимирского князя со своими боя-
рами прибыл в Рай и там, в присутствии приближенных особ, среди которых был и
владимирский епископ Евстигней, был подписан «ряд» (Иванов. С. 183). Но из тек-
ста Повести о болезни и смерти Владимира видно, что князья не виделись тогда —
«епископу же пришедшю отъ Мьстислава (к Владимиру. — Ред.), повЪдаючи
рЪчь братьню» (758). Вероятно, умиравший князь не желал, чтобы Мстислав видел
его в пораженном страшной болезнью виде. Как отмечал видный авторитет в обла-
сти древнерусского права, «это еще не передача (княжества. — Ред.) по завещанию,
а передача права (на владение. — Ред.) при жизни». Приведенный далее в нашем
источнике документ есть «первое, дошедшее до нас в составе Галицко-Волынской
летописи письменное завещание князя...» (Пресняков. Княжое право. С. 133).
Вълодимеръ же повелЪ писцу своему Хедорцю писати грамоты (758).
Грушевский уверенно отождествлял этого «писца Ходорца» с боярином Ходорком
Юрьевичем, внуком Давида, у которого князь Владимир купил село Березовичи
(о чем говорится в приведенной летописцем далее грамоте). Однако для подобного
отождествления не существует Источниковых оснований, одно лишь совпадение
имен. Вероятно, во Владимирском княжестве существовало более двух Ходорцов.
Историк приписал этому Ходорцу еще и авторство Повести о болезни и смерти Вла-
димира Васильковича. Он мотивировал свою версию не только указанием в тексте
этой Повести имени писца грамот, что само по себе было большой редкостью. Уче-
ный подчеркнул наличие в Повести множества деталей, живых подробностей, кото-
рые могли принадлежать разве что очевидцу (Грушевський М. 1стор1я украшськоТ
л!тератури. Т. III. КиТв, 1993. С. 183-184).
Даю землю свою всю и городы, по своемь животЪ, брату своему Мьсти-
славу, и столный свой городъ Володимеръ (758). Перед нами, вне сомнения,
вписанная в летопись аутентичная грамота Владимира Васильковича, воссоздан-
ная, наверное, по копии, хранившейся в княжеском архиве. Ее можно смело считать
первой публикацией официального документа (княжеского завещания) — среди
тех, которые были написаны на южнорусских землях в древнерусские времена (не
принимаю во внимание «грамоты Льва Даниловича», подлинность которых до сих
пор вызывает сомнение среди исследователей).
Далъ есмь княгини своей, по своемь животЪ, городъ свой Кобрынъ, и з
людми и съ данью (758). Подобная формула грамоты Владимира была, можно ду-
мать, отражением особой нормы древнерусского права, согласно которой вдова по-
лучала определенную часть наследства мужа. Грушевский заметил, что «такая кня-
гинина доля определялась, бывало, во время самого брака, подобно тому, как Рюрик
дает своей невестке Верхуславе город Брягин» (Грушевський. III. С. 383). Имеется в
виду рассказ Киевской летописи под 1187 г. о свадьбе сына князя Русской земли
(фактически Киевщины) Рюрика Ростиславича — Ростислава с дочерью великого
князя владимиро-суздальского Всеволода Юрьевича Большое Гнездо Верхуславой:
«Створи же Рюрикъ Ростиславу велми силную свадьбу, ака же несть бывала в Ру-
си... СносЪ же своей далъ многи дары и городъ Брягинъ» (Киев. С. 443). Но вряд ли в
этом тексте речь шла о княгининой (вдовьей) доле: скорее, это свадебный подарок
богатого и всевластного свекра невестке из влиятельного на Руси княжеского рода.
352 Комментарий к летописи
По крайней мере, статус подаренного Рюриком в летописном сообщении не опреде-
лен. Город Кобрин (ныне райцентр Брестской обл. Белоруссии) стоит на р. Мухавце,
по соседству с г. Каменцом на р. Лосне (Барсов. Словарь. С. 99; Грушевський. II.
С. 388). Город лишь однажды упомянут в Галицко-Волынской летописи. Вероятно,
Кобрин был тогда маленьким городком. Позднее известен как родовое гнездо князей
Кобринских.
Далъ есмъ ей (княгине. — Ред.) и село свое и Городло, из мытомъ; а лю-
ди яко на мя тягли, и тако и на княгиню мою по моемь животЪ (758). Воз-
можно, Городло — современное с. ГородилецТурийского р-на Волынской обл. Позд-
нее Городло было укреплено и, по мнению ученого XIX в., сделалось одной из силь-
нейших крепостей всего Забужья (Андрияшев. С. 93). Приведенная грамота свиде-
тельствует, что с. Городло принадлежало к личным владениям князя Владимира и
что феодально зависимые от него крестьяне исполняли на него отработочную ренту.
Село есмъ купилъ Березовичи... далъ есмъ на немь 50 гривенъ кунъ, а
пять локотъ шар лату, же брынЪ (броне. — Ред.) дощатые (759). Возможно,
это современное с. Березовичи Владимир-Волынского р-на Волынской обл. Стои-
мость села определена как в деньгах, так и в вещах, что отражало состояние финан-
сового хозяйства южнорусских земель конца XIII в. На рынке не хватало чеканен-
ной монеты (выступает в древнерусских источниках под названием «куна»), поэто-
му часть уплаченной за Березовичи суммы (приблизительно половина, если исхо-
дить из стоимости вещей) была внесена дорогой пурпурной тканью — скарлатом
(Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. М., 1971. С. 634) и до-
рогим, наверное, панцирем («броней»), составленным из соединенных между собой
металлических пластин («досок»).
«Брате мой Мьстиславе! ЦЪлуй къ мн1> кресть на томъ, како ти не
отъняти ничего же... и от сего дЪтища отъ Изяславы, а еже не отдати ея
неволею ни за кого же, но гдЪ будеть княгине моей любо, туто тую дати»
(759). Из этого текста историк сделал резонный вывод: «Распоряжались браком де-
тей без их воли и опекуны; Владимир Василькович, умирая, наказывает своему пре-
емнику Мстиславу ... чтобы не выдавал дочку замуж неволей» (Грушевський. III.
С. 385).
Мьстиславъ же... еха въ своа городы, в Луцескь и в Дубенъ (760). Луцк
тогда был главным городом в волынских владениях Мстислава. Город Дубен (позд-
нее Дубно, теперь райцентр Ровенской обл.) расположен среди неприступных бо-
лот, на берегу р. Иквы, притока р. Стыря. Первый раз упоминается в летописи под
1100 г., когда нарушителя мира в Русской земле Давида Игоревича, вероломно пле-
нившего и ослепившего Василько Ростиславича, на съезде в Витичеве князья ли-
шили Владимира Волынского и дали ему взамен города Бужский, Острог, Дубен и
Черторыйск (ПВЛ. I. С. 181). В древнерусские времена это был небольшой пору-
бежный город Волыни с Киевской землей (Барсов. Очерки. С. 122). Сохранилось го-
родище древнерусского времени, на котором в 1946 г. во время археологической раз-
ведки Н. Островский обнаружил культурный слой с изделиями из бронзы, железа
и керамики (Археолопчш пам’ятки УРСР. КиТв, 1952. Т. III. С. 352; Ратич. С. 36).
Володимеръ же приеха из Раю в Любомль, ту же и лежаше всю зиму
въ болести своей, россылаа слугы своа на ловы. Бяше бо и самъ ловець до-
борь... (760). Как уже отмечалось в научной литературе (Грушевський. III. С. 104:
Комментарий к летописи 353
Пашуто. С. 110 и сл., и др.), составитель Волынской летописи в целом и автор Повес-
ти о болезни и смерти Владимира Васильковича (не исключено, что им мог быть
один и тот же литератор) создали идеализированный образ своего героя. Действи-
тельно, Летописец Владимира представляет откровенную апологию князя. Влади-
мир изображается только в самых возвышенных тонах. Вот и здесь волынский
книжник не забывает прибавить, что смертельно больной князь был в свое время
прославленным на Руси ловцом, а это считалось одним из высших достоинств древ-
нерусского, да и вообще средневекового государя. Десятью страницами ранее Во-
лынская летопись поведала, что Лев Данилович попросил Владимира Васильковича
поддержать его против мазовецкого князя Болеслава. Владимир позвал на помощь
литовцев. По словам летописца, «литва же обещашася ему тако [створити, и. —
Ред.] рекучи: «Вълодимере, добрый княже, правдивый! Можемъ за тя головы
своа сложити!» (748). Однако книжник не объяснил, почему это вдруг литовцам за-
хотелось сложить головы за чужого им русского князя.
Владимир Василькович обладал скромными полководческими талантами. Но он
и не любил воевать, предпочитая улаживать конфликты с другими русскими князья-
ми и с западными соседями мирным путем. И это во времена, когда политика велась
почти исключительно насильственными средствами, а в обществе считали, что хо-
роший князь должен быть и хорошим воином! Летописец Владимира был вовсе не
типичным для своего времени мыслителем и писателем, признавая высшей доброде-
телью государя его мирные, а не военные, деяния. Этот книжник создал собствен-
ный эталон, образец властелина — мудрого и справедливого правителя, строителя
городов и храмов, мецената книжности, искусства и научных знаний, вообще —
«книжника и философа», как неоднократно называет он Владимира, — и со всей си-
лой своего большого литературного таланта доказывает, что именно такой князь
больше других способен заботиться о своих подданных, прежде всего — о бедных,
простых и убогих людях. Подобный гуманизм и демократичность волынского писа-
теля просто поражает современного историка (Котляр. Л1топис. С. 140).
Вместе с тем, постоянно помня об идеализации образа Владимира в его Летопис-
це, особенно в Повести о болезни и смерти князя, — к слову, мы встречались с этим
же в Летописцах Даниила и Василько Романовичей, — приходится признать, что
владимирский государь действительно был выдающейся личностью, возвышаясь
над прочими средневековыми властителями своими душевными качествами, благо-
родством, интеллектом, интеллигентностью и образованностью (Котляр. Лпопис.
С. 144). Поэтому нельзя не согласиться со словами, сказанными сто лет назад: «Для
выдающихся добродетелей его летописец не находит слов; и даже отбросив кое-что
на счет особой привязанности его к своему герою, следует все же признать во Влади-
мире выдающуюся своей культурностью и прекрасным характером фигуру» (Гру-
шевський. III. С. 105). Правда, историк как будто забыл о высоких моральных каче-
ствах и государственном уме князя Владимира.
Кондратъ князь Съмовитовичь... приела къ Володимерю посолъ свой
(760). Конрад II князь мазовецкий к тому времени одолел своего брата Болеслава и
утвердился на престоле благодаря постоянной помощи Владимира Васильковича.
Из рассказа волынского летописца выходит, что Конрад отдавал себе отчет в том,
что княжит в Мазовии благодаря владимирскому государю. Пашуто даже причис-
лил Конрада к «служилым» князьям Владимира Васильковича (Пашуто. С. 139-
354 Комментарий к летописи
140). Вероятнее, можно думать, что Конрад признал Владимира своим феодальным
сюзереном. На это указывает, во-первых, формула, типичная для русских источни-
ков древнерусского времени, определявшая подобные отношения, — Конрад обра-
щается ко Владимиру со словами: «Господине брате мой! Ты же ми был въ отца
мЪсто, како мя ecu дръжалъ подъ своею рукою» (760). Во-вторых, Конрад просит
владимирского князя, чтобы тот отправил своего посла вместе с его послом к Мсти-
славу, «абы мя, господине, съ твоею милостью приалъ братъ твой подъ свою
руку» (760). Да и сам Пашуто в дальнейшем тексте своей работы рассматривает
Конрада не как служилого князя — ведь такие князья обыкновенно либо не имели
собственной земли либо имели ее совсем мало, Конрад же владел Мазовией! — а как
вассала Владимира: «Прижизненная передача князем-сюзереном своему преемнику
по столу прав на вассала оформлялась установленной процедурой, которая была тем
торжественнее, чем важнее был объект передачи; летопись сохранила описание пе-
редачи князем Владимиром Васильковичем своих прав сюзерена в отношении Кон-
рада мазовецкого луцкому князю Мстиславу» (Пашуто. С. 140). Ученый имел в виду
текст Повести о болезни и смерти Владимира, начинающийся словами: «Вълоди-
меръ же посла къ брату своему Мьстиславу, тако река: «Братъ мой! Сам
выдаешь, како есмь имЪлъ брата своего Къндрата...» и оканчивавшийся предло-
жением: «Мьстиславъ же одари Къндрата... и тако отпусти съ честию» (760-
761). Пашуто отмечает, что установление вассальной зависимости на Руси сопрово-
ждалось обрядом торжественной инвеституры — поднесением меча в золотых нож-
нах сюзерену, о чем свидетельствуют миниатюры летописей. Историк ссылается
при этом на исследование: Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исто-
рический источник. М., 1944. С. 34-35.
Польская историография обычно тенденциозно замалчивает свидетельства Во-
лынской летописи о вассальной зависимости Конрада II от Владимира. Показатель-
но, что даже в специальной и обширной статье, посвященной отношениям и союзу
между этими князьями, Влодарский пишет, будто Конрад просил Владимира лишь о
том, чтобы тот добился перемирия между ним и Мстиславом (Wlodarski. Alians.
S. 624). В действительности же в летописи речь идет об официальной и торжествен-
ной передаче сюзеренных прав на Конрада II от Владимира к Мстиславу.
И по семь приела Мьстислав к Володимеру, река ему: «Хотелъ ся
быхъ и святи съ Кондратом^... яко ми повелишь (761). Этими словами Мсти-
слав, можно думать, публично заявлял о соблюдении им установленного в то время
порядка передачи сюзеренных прав на вассала.
Мьстиславу ясе не сущю ту, но близъ города Ht в коемь Mtcmt, име-
немь в Гай (761). Эта княжеская резиденция была расположена недалеко от Луц-
ка. Как отмечалось еще в XIX в., на юг от г. Жидичина, возле Луцка, стоял загород-
ный дворец Мстислава Даниловича Гай (Андрияшев. С. 66). В наше время Гай ото-
ждествляется с с. Подгайцы Луцкого р-на Волынской обл. (Ономастический архив
Института языкознания Национальной Академии наук Украины, s. v.). Именно в Гае
был исполнен пышный обряд инвеституры, перехода Конрада II в вассальное подчи-
нение от Владимира к Мстиславу. Влодарский объяснял рассказ волынского книж-
ника о явной зависимости Конрада от Владимира особенной симпатией летописца
к своим князьям, а также его политическими амбициями. Но тут же польский исто-
рик признал, что Мстислав помогал Конраду в трудное для того время (Wlodarski.
Комментарий к летописи 355
Alians. S. 207-209). Научно-объективно истолкованный рассказ волынского лето-
писца об отношениях между Владимиром, Мстиславом и Конрадом, на мой взгляд,
не оставляет сомнений в том, что мазовецкий князь не только был вассалом обоих
русских князей, но и охотно признавал себя им.
А прислали мя люблинъци, хотятъ князя Кондрата княжити въ К ра-
ков^ (762). Перед нами веское доказательство того, что не только на Руси, но и в
Польше Владимира Васильковича считали верховным сюзереном мазовецкого кня-
зя. Ведь вначале люблинцы обратились не к самому Конраду, а к его волынскому по-
кровителю. Смерть Лешека Черного привела к обострению феодальных усобиц в
Польше, по существу, к гражданской войне (Wlodarski. S. 209). Последующие собы-
тия, особенно русско-польские отношения, почти исключительно отражены в един-
ственном источнике — Повести о болезни и смерти Владимира Васильковича. По-
этому ее свидетельства не могут быть подвергнуты всестороннему, научно объек-
тивному анализу путем сопоставления с известиями других источников, русских и
польских (см.: Wlodarski. Alians. S. 625). Историк вынужден, пусть и критически,
воспринимать события в изображении волынского автора.
Люблинская городская община вначале поддержала Конрада. Но он оказался не
единственным и не сильнейшим претендентом на краковский престол. Сандомир-
ские и краковские нобили собрались в Сандомире и решили поддержать младшего
брата Конрада Болеслава. Его кандидатуру одобрил и краковский епископ Павел,
ранее благоволивший Конраду. Большинство историков считало незначительными
также шансы Конрада удержаться в Кракове, отбившись от других претендентов.
Сильнейшим кандидатом на краковский престол оказался в то время вроцлавский
(силезский) князь Генрих IV Честный, который опирался на сильное войско и кото-
рого поддерживал немецкий патрициат городов Малополыпи (Semkowicz A. Wal-
ka о monarchia 1288-1294 // Kwartalnik historyczny. Lwow, 1891. T. IV; История
Польши. С. 100).
Поеха (Конрад. — Ред.) въборзЪ, и приеха в Любомлъ, хотяше бо noetc-
тити съ братомъ (Владимиром. — Ред.) о томъ, абы како ему погадалъ
(762-763). Выглядит логичным в свете норм средневековой иерархии то, что и Кон-
рад перед тем как согласиться на заманчивое и почетное приглашение горожан Люб-
лина (волынский автор свидетельствует, что, услышав о нем, «Кондратъ же възве-
селися сердцемь и възрадовася душею о княжении Краковскомъ»), обратился за
советом, а скорее, за согласием действовать, к своему феодальному сюзерену. Сле-
довательно, речь шла не просто о помощи, как считает Влодарский (Wlodarski.
S. 211), хотя ее Конрад просил и получил: Владимир послал с ним свое войско во гла-
ве с воеводой Дунаем.
Приехавшю же ему к Люблину, и запрета ляхове городъ (763). Это не-
ожиданное для Конрада изменение отношения к нему городской общины Люблина
историки объясняли либо нежеланием горожан вмешиваться в политические раздо-
ры и стремлением выждать, в чью пользу решится дело в Кракове (именно эту при-
чину называет волынский книжник, излагая ответ, который люблинцы дали Конра-
ду, стремившемуся войти в город: «Голова намъ Кракове... аже имешъ княжити въ
КраковЪ, то мы готовы твои»), либо согласием, наступившим в то время между
патрициатами Люблина и Кракова. Гонец Яртак, о появлении которого в Любомле
столь экспрессивно повествует волынский автор, мог податься к Владимиру и Кон-
356 Комментарий к летописи
раду на собственный страх и риск или быть представителем немногочисленной куч-
ки сторонников Конрада в Люблине (Wlodarski. S. 211-212). Позволю себе выска-
зать несколько иное предположение. Покуда посол ездил к Владимиру и Конраду, в
Люблине обострилась борьба между партиями сторонников и противников этого ма-
зовецкого князя. Возможно, то были не только представители городского патрициа-
та, но и нобили Люблинской земли. Вероятно, победила противная Конраду группи-
ровка, которая и заперла перед ним ворота своего города.
Кто есть воевода в сей рати?.. Князь Юрий Львовичь: хотяше бо собЪ
Люблина и землЪ Люблииьское (763). Можно допустить, что поход Юрия был
реализацией давнего замысла его отца захватить Люблинскую землю. Вспомним,
что после смерти краковского князя Болеслава Стыдливого (1279 г.) Лев уже пре-
тендовал на какую-то часть Польши, вероятнее всего, на Люблинскую землю, кото-
рой одно время владел его отец Даниил. Поэтому нуждается в корректировке мне-
ние Грушевского, будто бы Лев (а Юрий, вне сомнения, исполнял волю отца) в борь-
бе за краковский стол после смерти Лешека Черного с самого начала поддерживал
младшего брата Конрада Болеслава, княжившего тогда в Плоцке (Грушевський. III.
С. 97). Лишь убедившись в том, что его надежды занять краковский престол неосу-
ществимы, Лев склонился (лишь на какое-то время) на сторону Болеслава. Горо-
жане не впустили Юрия в Люблин, за что он отомстил Люблинской земле, страш-
но ее разграбив. Шараневич почему-то думал, что Конрад также разорил Люблин-
щину вместе с Юрием (Шараневич. С. 117), но волынский книжник не знает об
этом. Конраду пришлось вернуться в Мазовию — у него просто не хватило сил и
дальше бороться с другими претендентами на Краков (Wlodarski. S. 212). Созда-
тель Повести о болезни и смерти Владимира Васильковича иронично заметил по
поводу политической и военной неудачи мазовецкого князя: «А Кондратъ поеха
въсвоаси, въземь събЪ съромъ великъ; лЪпше бы не живь былъ» (764). Неудачный
поход Конрада на Люблин и грабительский набег Юрия Львовича на Люблинскую
землю состоялись, вероятно, в октябре—ноябре 1288 г. (Грушевський. Хронольо-
пя. С. 56).
По семъ же мятежь бысть великъ въ земли Лядьской (764). Речь идет о
кровавой и длительной борьбе за краковский трон, в которой наряду с польскими
князьями приняли участие силезский князь Генрих IV и чешский король Вацлав II.
Повесть о болезни и смерти Владимира Васильковича упоминает о соперничестве
вокруг главного стола Польши разве что попутно и поэтому скупо. Начиная с этого
места, Повесть все больше фокусирует внимание на особе доживавшего последние
недели владимирского князя.
Приела Юрий Львовичь посолъ свой къ стрыеви своему князю Володи-
меру (764). Хитроумный план, разработанный Львом и Юрием, состоял в попытке
воспользоваться смертельной болезнью Владимира и убедить его в том, что будто бы
отец (Лев) отнял у сына лучшие города и дал ему худшие. Расчет был простым: доб-
рый сердцем и справедливый владимирский князь, к тому же еще и тяжело больной,
не станет разбираться в жалобе Юрия, поверит и отдаст ему Берестье с волостью.
Однако немощный государь разгадал этот не очень-то честный план и отказал
Юрию. Но Лев не угомонился и прислал к Владимиру перемышльского епископа
Мемнона просить Берестье уже для него самого. Волынский книжник с гордостью и
восхищением своим князем заметил, что «Володимеръ же 6t уразумЪа притчЪ
Комментарий к летописи 357
итемно слово'... Зане бысть книжникъ великъ и философъ, якого же небысть въ
всей земли (Русской. — Ред.) и ни по немъ не будеть» (765). Поэтому князь легко
разгадал коварный план жадного Льва и резко отказал ему, завершив свою облича-
ющую речь перед Мемноном эмоциональным восклицанием: «Не, рекъ, города, но
ни села не возмешь у мене, розумЪю я твою хитрость, не дамъ!» (766). Эти собы-
тия происходили в октябре или ноябре 1288 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 58).
И блюда великаа сребряные, и кубысы златые и сребряные, самъ предъ
своими очима поби и полиа у гривны (766). В этих словах содержится ценное
свидетельство того, какие крупные платежные средства использовались на Волыни
(думаю, и во всей Юго-Западной Руси) в конце XIII в. Как было сказано в коммента-
рии раньше, денежное обращение на древнерусских землях так называемого безмо-
нетного периода (ХП-ХШ вв.) страдало недостатком чеканенной монеты. Не было
приплыва монет извне, а собственного производства не существовало до середины
XIV в. Масса монет на южнорусском рынке, в основном арабских куфических дир-
хемов, постепенно уменьшалась. В процессе обращения они истирались и были при-
годны разве что в качестве сырья для ювелиров. Лучшие по качеству и сохранности
монеты выпадали в клады. В крупных операциях купли-продажи чеканенную монету
заступили монетные гривны: массивные слитки серебра установленной формы и
стандартного веса. Они также оседали в княжеских и боярских сокровищницах
(«скотницах»). В Юго-Западной Руси XI-XIII вв. использовались гривны трех основ-
ных типов: киевские, новгородские и «черниговские». Киевские представляли собой
шестиугольные (ромбовидные, с обрубленными длинными концами) бруски серебра
средним весом немного больше 160 г. Нумизматы пришли к выводу, что киевские
гривны не пережили монголо-татарского нашествия: их уже нет в кладах середи-
ны — второй половины XIII в. и позднейшего времени. Новгородские гривны — се-
ребряные палочки весом более 200 г. Так же как и киевские, они были распростране-
ны на всей территории Древней Руси. Но новгородские гривны были в употреблении
вплоть до XV в. До недавнего времени самой большой загадкой для исследователей
оставались «черниговские» гривны, названные так по месту их первой находки на
севере Черниговщины, вблизи Новгорода Северского. Они бывают ромбовидной
или эллипсовидной формы. Концы, а часто и вся поверхность этих удивительных
слитков расплющены при помощи молота. По весу они немного легче новгородских
(в среднем 196-197 г). Ареал этих раскованных гривен также широк. Они попада-
ются и в Киевской земле. Но преимущественно такие слитки встречаются на Севе-
ро-Западе и Северо-Востоке Древней Руси. Существуют основания думать, что вна-
чале они появились на русском Севере. Поэтому можно назвать их северорусскими
(Котляр Н. Ф. Северорусские («черниговские») монетные гривны // Древнейшие
государства Восточной Европы. М., 1995. С. 80-142).
И. Г. Спасский высказал остроумное предположение, что именно в гривны с рас-
плющенной поверхностью велел перелить свою дорогую посуду князь Владимир Ва-
силькович. Ученый предложил считать «черниговские» слитки волынской разновид-
ностью гривен (Спасский И. Г. Русская монетная система. Л., 1970. С. 65). Его мне-
1 Отдаю предпочтение здесь чтению Ипатьевского списка перед Хлебниковским, в котором
сказано: «и тыхъ многословъ». Ведь в данном контексте «темно слово» означает неискрен-
нее, грешное, дьявольское.
358 Комментарий к летописи
ние о существовании не одного, а многих очагов литья монетных гривен подтвер-
ждается последними исследованиями. Однако до сих пор на Волыни, к сожалению,
не найдено ни одной «черниговской» гривны. Перечень ценностей, которые раздал
«убогим» перед смертью Владимир Василькович («камение драгое, и поясы золо-
тые отца своего... и мониста великаа золотаа бабы своея и матере своея» и пр.,
766), бросает свет, тем более ценный, что подобные сведения в летописях редкост-
ны, на высокий уровень жизни древнерусских государей, умевших украсить свой
быт и не жалевших для этого больших средств. Из описания волынского книжника
видно, что прикладное искусство, прежде всего ювелирное, в Юго-Западной Руси
достигло исключительно высокого уровня. Недаром на Западе древнерусских юве-
лиров считали одними из лучших в мире (Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М.,
1948. С. 393 т др.).
Преставление же его (Владимира Васильковича. — Ред.) бысть в Любомли
городу в лЪто 6797, мЪсяца декабря в 10 день, на святаго отца Мины
(769). Исходя из последующего упоминания о смерти Владимира в Повести о его бо-
лезни и смерти: «свитающю же пятку», Грушевский отбросил дату 6797 = 1289 г.
и скорректировал время кончины владимирского князя на 1288 г., когда 10 декабря
действительно приходилось на пятницу (Грушевський. Хронольопя. С. 57). Поэто-
му следует считать, что Владимир Василькович умер 10 декабря 1288 г.
Прийде княгини его, и сестра ему Олга и княгиня Олена черница (769).
Ольга была дочерью Василько Романовича от второго брака с дочерью польского
князя Лешека Белого Еленой (около 1248 г.) Эта Елена была и матерью Владимира
Васильковича. Владимир женился на дочери брянского князя Романа Ольге около
1263 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 16, 17. Р. 50). Как было сказано выше, эта княгиня
Ольга после смерти мужа постриглась в монашенки и взяла имя Елена, весьма попу-
лярное в церковных кругах.
Плакахуся по немь лЪпьшии мужи володимерьстии, рекуче: «Добро бы
намъ, господине, с тобою умрети, сътворшему толику свободу, яко же и
дЪд твой Романъ свободилъ бяше отъ всЪхъ бЪд» (770). Предлагаю следу-
ющее толкование этих слов. Владимир Василькович, подобно Роману Мстиславичу,
проводил, вероятно, политику опоры на патрициат волынских городов, прежде всего
Владимира. Это позволяло ему сдерживать своеволие крупных бояр-землевладель-
цев. Можно допустить, что Владимир Василькович даровал различные привилегии и
льготы богатой верхушке своего стольного града, преимущественно купечеству, что
сделало г. Владимир одним из крупнейших в Европе ремесленно-торговых центров.
Это подтверждается следующим предложением:
НЪмци, и сърожци, и новогородци, и жидове плакахуся яко въ возятии
Иерусалиму (770). В этом кратком предложении отражено много важных фактов.
Владимир справедливо изображен как один из главнейших торговых городов Руси, в
котором существовали колонии иноземных купцов. «Немцами» на русских землях
называли всех иностранцев. Они считались «немцами» (немыми), потому что не го-
ворили по-русски. Под сурожцами следует понимать венецианских купцов из г. Су-
дака (Сурожа по-древнерусски) в Крыму. В 1265 г. византийский император Миха-
ил VIII Палеолог открыл венецианцам доступ в Черное море (Tafel and Thomas.
Urkunden zur alteren handels- und Staatsgeschichte der Republik Venedig. Venezia.
Bd. III. P. 68-69). С этого времени источники регулярно отмечают присутствие вене-
Комментарий к летописи 359
цианцев в Судаке, ставшем их главной торговой факторией в Крыму. К 1289 г. отно-
сится известие о венецианском консуле в Солдайе (Судаке), который одновременно
был и консулом всей «Газзарии» — так итальянцы называли подвластные им крым-
ское и азовское побережья (Canale М. G. Della Crimea del suo commercio e del sui
dominatori della origini fino al di nostri, commentari storece. Genovo, 1885. T. III.
P. 441). Известно также, что с середины XIII в. в Судаке действовал венецианский
торговый дом Польйо, связанный с купечеством южнорусских земель (Hayd W.
Histoire du сотгпигсе du Levant au Moyen Age. Leipzig, 1885. T. 1. P. 441). А г. Судак
был воротами в мир великой международной торговли в Черном и Средиземном мо-
рях (см.: Карпов С. П. Итальянские морские республики в Южном Причерноморье
в XIII-XV вв. Проблемы торговли. М., 1990). Наличие колонии сурожцев-венециан-
цев во Владимире свидетельствует об участии города в этой торговле. В Средневеко-
вье евреи в городах Восточной Европы занимались преимущественно торговлей
с Востоком — левантийской. Она велась через черноморские порты: тот же Судак,
а также Каффу, Белгород (Монкастро) и др. Товары средиземноморского и ближне-
восточного происхождения занимали важное место на рынках Юго-Западной Руси.
Не случайным представляется и упоминание волынского повествователя о новго-
родцах во Владимире Волынском. Оно говорит о постоянных контактах волынских
торговых людей с купечеством Новгорода Великого, которое, в свою очередь, держа-
ло в руках экономические связи с Северной и Северо-Западной Европой, в частно-
сти с о. Готланд, одним из крупнейших в XIII в. очагов мировой торговли.
Съй [же] благоверный князь Володимерь възрастомь бе высокъ... (771).
Этими торжественными словами начинается пышный и многословный панегирик
этому князю, равного которому не найти, кажется, в древнерусском летописании.
Панегирик поражает прежде всего своим громадным объемом, во много раз превы-
шая обычные посмертные похвалы князьям. Его значение в Галицко-Волынской ле-
тописи представляется особенно важным, если принять во внимание, что Даниил
Романович удостоился лишь краткой и стандартной похвалы, а творец Летописца
Василько Романовича почему-то вообще обошелся без панегирика (впрочем, он мог
быть затем утрачен при последующих переписываниях и редактированиях). Панеги-
рик Владимиру Васильковичу достойно увенчивает его высоко художественный Ле-
тописец, в котором похвалы князю щедро рассыпаны по всему тексту (Котляр.
Л1топис. С. 144). Можно смело утверждать, что по своим литературно-художествен-
ным качествам, высокой эмоциональности повествования панегирик Владимиру
принадлежит к шедеврам древнерусской литературы и является одной из лучших
составных частей Галицко-Волынской летописи.
Историков и литературоведов уже давно занимает проблема источников панеги-
рика Владимиру Васильковичу. Немало летописных мест, соответствующих его тек-
сту, открыл еще Грушевский (Грушевський М. Icwpin украТнськоТ л!тератури. Т. 3.
С. 182. Прим. 1-3). Насонов установил, кажется, весь объем заимствований соста-
вителем панегирика из «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона (Насо-
нов А. Н. История русского летописания. С. 235-243). Недавно к иследованию ис-
точников панегирика Владимиру Васильковичу обратился А. П. Толочко. Он при-
шел к мнению, что вообще панегирики умершим князьям в своем большинстве не
были оригинальными и целостными произведениями, а как бы собраны из «тексту-
альных блоков», которые уже ранее встречались в рамках одного и того же летопис-
Збо Комментарий к летописи
ного свода. Историк убедительно показал, что панегирик Владимиру в значительной
степени «смонтирован» из многочисленных летописных заимствований. Так, молит-
ва князя — буквальное повторение молитвы Давида Ростиславича смоленского, по-
мещенной в Киевской летописи под 1197 г., которая, в свою очередь, составляет па-
рафраз предсмертного моления Андрея Боголюбского (та же летопись под 1175 г.),
тождественный молитве Игоря Ольговича (Киевская летопись за 1147 г.). Это же
можно сказать и о зависимости описания погребения Владимира Васильковича от
изложения в Киевской летописи обстоятельств «погреба» Давида Ростиславича, ос-
новывающегося на картине похорон Мстислава Ростиславича и Романа Ростиславича
(Киевская летопись под 1178 и 1180 гг.) (Толочко А. П. Похвала или житие? Между
текстологией и идеологией княжеских панегириков в древнерусском летописании).
Открывши гробъ, и видиша тЪло его цЪло и бЪло, и благоухание от гро-
ба бысть... (777). Князь пролежал в гробу с 11 декабря 1288 г. до 6 апреля 1289 г.,
т. е. почти четыре месяца, когда по просьбе его вдовы Ольги было вскрыто погребе-
ние. Нетленность тела всегда считалась одним из главных признаков святости умер-
шего. Поэтому небезосновательно выдвигалось предположение, что семья Владими-
ра Васильковича и церковные иерархи Владимирского княжества прилагали усилия
к канонизации покойного. Возможно, стремясь к канонизации своего князя, автор
панегирика воспользовался заимствованной из «Слова о законе и благодати» Ила-
риона формой похвалы Владимиру Святому (Пашуто. С. 127). Однако по неизвест-
ным причинам дело до канонизации Владимира все же не дошло.
Князь же Володимеръ... многы городы зруби...(777), Этими словами начина-
ется подробное и ценное для науки перечисление добрых дел князя. При этом глав-
ное внимание уделено строительству храмов, украшению их иконами, драгоценны-
ми сосудами и книгами. «Летописец поместил длинный, в несколько страниц, реестр
построенного, оборудованного, подаренного им (этот реестр служит очень важным
источником к истории нашей культуры)» (Грушевський. III. С. 104). Подробность
описания книг, подаренных Владимиром Васильковичем разным церквям, которые
были созданы в его скриптории, а некоторые собственноручно переписаны князем
(«апостолъ самъ списавъ... еуангелие опракосъ... самъ же съписалъ бяше...»,
778), позволила осуществить попытку реконструировать его книгописную мастер-
скую. «Из послесловия Рязанской кормчей 1284 г. узнаем, что при дворе Владимира
Васильковича на его полном содержании жило много книгописцев» (Запаско Я.
Скрипторш волинського князя Володимира Васильковича // ЗНТШ. Т. 225. 1993.
С. 187. См. также: Титов Ф. И. Очерки по истории русского книгописания и книго-
печатания. Вып. 1.Киев, 1911).
[Начало княжения в Володимеръ Мьстислава великаго князя] (779). Эта
формула начала Летописца Мстислава Даниловича находится в Ипатьевском спи-
ске не на месте. В небольшом отрывке Летописца Мстислава, который сохранился
во всех известных ученым списках Галицко-Волынской летописи, рассказ о действи-
тельном начале его княжения во Владимире помещен посредине этого отрывка, сра-
зу же после изложения стычки Мстислава со Львом Даниловичем и его сыном из-за
Берестья. Этот рассказ начинается словами: «Князь же Мьстиславъ сЪде на столЪ
брата своего Володимеря...» (774) (Котляр. Лпопис. С. 146). Вокняжение Мсти-
слава во Владимире следует датировать 10 апреля 1289 г. Грушевский склонялся
к 7-8 апреля (Грушевський. Хронольопя. С. 58).
Комментарий к летописи J61
И прийде ему (Мстиславу. — Ред.) вЪсть, аже уже засада и Юриева в Бе-
рестии и в Каменци, и в Вельску (780). «Коромолу» берестьян и капитуляцию
Льва с Юрием перед Мстиславом логично датировать маем или июнем 1289 г. (ср.:
Грушевський. Хронольопя. С. 58-59). Летописец снисходительно объясняет за-
хватнические действия Юрия (за которым, надо думать, стоял его отец Лев) тем, что
«берестиане бо вчинили коромолу бяху» (780) — будто бы еще при жизни Влади-
мира послали к Юрию и целовали ему крест на том, что отдадутся под его власть, ко-
гда их князь умрет. Этому объяснению поверил Грушевский, правда, отдав инициа-
тиву Юрию, «завязавшему отношения с берестьянами» (Грушевський. III. С. 106-
107). Думаю, однако, что община Берестья позвала Юрия под давлением, а то и пря-
мой угрозой со стороны этого достойного сына Льва Даниловича, решавшего, как и
его отец, все проблемы единственно вооруженной силой. Дабы оправдать Юрия (но
стоит ли оправдывать человека, покинувшего мир около 700 лет тому назад!?), к ко-
торому, так же как к его бешеному отцу, историк имел большую симпатию, Грушев-
ский выстроил сложную и противоречивую конструкцию. Мол, Юрий еще раньше
«владел частью Берестейщины (? — Ред.)\ следовательно, принимая его в свои кня-
зья, Берестье возвращало себе пригороды, оторванные от него при Данииле (Доро-
гичин и Мельник)» (Грушевський. II. С. 399-400). Построение Грушевского выгля-
дит искусственным, ибо не опирается ни на источники, ни на реалии тогдашней жиз-
ни. На самом деле Юрий не мог владеть никакой частью Берестейской земли. Кроме
того, Берестье при Данииле и его потомках не было особым княжеством. Наконец,
те берестьяне, с которыми за спиной умирающего Владимира Васильевича сгово-
рился Юрий, принадлежали к городскому патрициату, который заботился вовсе не о
расширении границ эфемерного Берестейского княжества, а о собственных эконо-
мических интересах.
Я же хочю правити татары, а ты ctdu, аже не поедешь добромъ (из за-
хваченных городов. — Ред.), а зломъ пакь поедешь (781). Как не восхититься еще
раз государственной мудростью и предусмотрительностью князя Владимира Ва-
сильковича, сделавшего татарских ханов поручителями своего завещания в пользу
Мстислава! А «бездарный» (по определению Грушевского) Мстислав в этом труд-
ном для него положении повел себя умно и ловко, повернув против Юрия и его отца
традиционное оружие их самих — татарских ханов. Эффект от одной лишь угрозы
Мстислава оказался разительным. Его летописец иронично и остроумно написал об
этом:
Левъ же убоявся того велми, и еще бо тому не съшла оскомина Теле-
бужины рати (781). Отсюда понятно, что Юрий действовал если не по приказу, то
с ведома и одобрения отца. В этом был убежден и Мстислав, обратившись перед тем
не к непосредственному захватчику его городов Юрию, а к его отцу и сюзерену.
Льву и Юрию пришлось бесславно убираться из насильно захваченных ими волын-
ских городов.
Тогда бо Юрий Порусскый служаще Мьстиславу, а перъвое [служилъ]
Володимеру (781-782). Одно из свидетельств существования в Галицко-Волын-
ской Руси развитого порядка сюзеренитета-вассалитета, в частности института слу-
жилых князей. Владимир Василькович передал в наследство своему преемнику на
владимирском столе не только свои города и земли, но и своих вассалов, среди них
служилого князя Юрия из Поросья. Вне сомнения, это был безземельный, служи-
362 Комментарий к летописи
льгй князек. «Тот факт, что он (Юрий. — Ред.) удержал за собой титул поросского
князя, дает нам понять, что на Поросье тогда русских князей не было. Там существо-
вали общины с местным самоуправлением, которые признавали власть татар, но та-
тарских наместников у них не было» (Грушевський. III. С. 174. Эта мысль весьма ги-
потетична. Ибо титул этот он сохранил, служа Владимиру Васильковичу в качестве
его вассала.
Се же услышавь Левъ... посла... къ сынови своему:... «Поедь вонъ из горо-
да, не погуби землЪ!» (782). «Мстислав так настрашил татарами Юрия и его отца,
что они принуждены были отказаться от любых претензий на Волынь, и Владимиро-
вы земли после его смерти... в целости перешли к Мстиславу» (Грушевський. III.
С. 107). Пашуто выразил удивление по поводу снисходительного отношения волын-
ского летописца к намерению Мстислава Даниловича натравить татар на Льва —
мол, тот же книжник, «прежде осуждавший Льва Галицкого за связи с татарами, те-
перь от души одобряет аналогичные шаги своего князя, считая, что он так поступил,
потому что “легкосерд”» (Пашуто. С. 131). Историк почему-то не увидел разницы
между внешне схожими политическими шагами Льва и Мстислава. Между тем если
Лев пользовался помощью татарских ханов исключительно для достижения захват-
нических целей, то Мстислав собрался наслать на него кочевников, лишь чтобы за-
ставить коварного брата исполнить собственные обещания и условия завещания
Владимира Васильковича.
В условиях обострения борьбы за волынские земли внутри клана Романовичей
Конраду II мазовецкому трудно было надеяться на последовательную поддержку со
стороны Мстислава в деле овладения краковским столом. Борьба за Краков свелась
к поединку между младшим братом Конрада Болеславом и вроцлавским князем Ген-
рихом IV. В конце 1288 г. Генрих захватил Краков и его замок — именно тогда, когда
во Владимирском княжестве установился своеобразный interregnum: князь Влади-
мир только что умер, а поглощенный отнятием у Юрия Берестья и других городов,
Мстислав еще не утвердился на столе г. Владимира. Лишь после интронизации
Мстислава Даниловича во Владимире (10.04.1289 г.) Конрад II смог обратиться к не-
му за помощью. Однако с той поры Конрад перестал претендовать на Краков и удо-
вольствовался намерением завладеть одной лишь Сандомирской землей (Wlodarski.
S. 213-214). Об этом далее кратко рассказывает Летописец Мстислава Даниловича.
Мьстиславъ же рече: «Я пакь уставляю на ut (берестьянах. — Ред.)
ловьци за ихъ коромолу (783). Обложение князем непокорного населения новой,
добавочной данью было обычным делом на Руси, имевшим древние корни. Вспом-
ним рассказ летописи Нестора о вокняжении Игоря в Киеве: «И деревляне затвори-
шася от Игоря по ОлговЪ смерти... Иде Игорь на деревляны и побЪдивъ а, и возложи
на ня дань болши Олговы» (ПВЛ. 1. С. 31). Конкретное содержание и само название
этой подати остаются неясными. Грушевский глухо называет ловчее «новой пода-
тью» (Грушевський. II. С. 400), а крупнейший знаток древнерусского языка Срезнев-
ский писал о ловчем лишь то, что оно — «род налога» {Срезневский И. И. Материа-
лы для словаря древнерусского языка. Т. II. СПб., 1895. Стб. 40). Современный сло-
варь вторит ему: «Ловчее — род повинности или натурального оброка» (Словарь
древнерусского языка (XI-XIV вв.). Т. IV. М., 1991. С. 423).
По det локиЪ меду... а по пяти цебровь рьжи... а иа горожанехъ 4 гривны
кунъ (774). «Лукно (локно)» — небольшой бочонок. Специалисты по исторической
Комментарий к летописи 363
метрологии в целом приняли мнение Д. И. Прозоровского, что как мера сыпучих тел
лукно древнерусского времени весило 60 фунтов (Черепнин Л. В. Русская метроло-
гия. М., 1944. С. 28). О «цебре» труды по исторической метрологии просто умалчи-
вают. Можно с некоторой долей уверенности допустить, что речь идет о ведре (сло-
во сохранилось в украинском языке). Древнерусское ведро вмещало до 10 л воды
(Каменцева Е.И., Устюгов Н. И. Русская метрология. М., 1965. С. 30). Упоминание
же о дани с горожан в кунах еще раз подтверждает высказанное выше мнение, что в
обращении Юго-Западной Руси конца XIII в. оставалось определенное, вероятно, не
столь уж малое (если в кунах собирали дань со всех жителей Берестья), количество
чеканенной монеты. Об этом свидетельствует также и близкая по времени, хотя и
подозрительная с точки зрения ее аутентичности, грамота Льва Даниловича 1291 г.,
которой он даровал церкви Св. Спаса село Страшевичи и велел крестьянам ей «куни
в рок... давати» (Зубрицкий Д. Критико-историческая повесть временных лет Чер-
воной или Галицкой Руси. М., 1845. С. 3). Грамота Мстислава берестьянам, вписан-
ная, как можно судить по особенностям ее текста, в летопись в оригинальном виде,
принадлежит по времени к числу первых актовых документов из южнорусских зе-
мель (среди сохранившихся) и представляет собой ценный, до сих пор мало исследо-
ванный источник.
Князь же Мьстиславь... нача княжитЪ по 6pamt своемь, правдолюбиемь
свЪтяся (774). Нетрудно убедиться в том, что похвала Мстиславу при его вокняже-
нии буквально повторяет аналогичное восхваление его благородного предшествен-
ника Владимира Васильковича. «По крайней мере, очень благосклонный к нему
(Мстиславу. — Ред.) летописец, шумно описывая начало его княжения на Волыни,
не умеет сказать ему никакого особенного комплимента и только прилагает к Мсти-
славу летописную (быть может, собственную) характеристику Владимира» (Гру-
шевський. III. С. 107). Высказывалась также мысль, что волынский автор завер-
шаЁющей части Галицко-Волынской летописи, «несомненно, находился в близких
отношениях и с его (Владимира. — Ред.) преемником». А текст Летописца Мстисла-
ва Даниловича, хотя и «пострадал от последующей переработки, но конструктивно
напоминает предшествующий материал» (Пашуто. С. 130). В последнее время вы-
двинуто предположение, согласно которому и Летописец Владимира и Летописец
Мстислава принадлежат одному и тому же волынскому книжнику, жителю г. Влади-
мира Волынского (Котляр. Ляопис. С. 146-148).
Миръ дръжа съ околными сторонами (странами. — Ред.), с Ляхи и с
НЪмци, и с Литвою, одръжа землю свою величествомъ олны по Тата-
ры, а сЪмо по Ляхы и по Литву (774). Этими словами Летописец Мстислава
утверждает, что суверенное княжество его государя занимало землю от татарских
владений до польских и литовских, что Мстислав жил в мире с западными соседями.
Перед нами хотя и косвенное, но исторически значимое свидетельство того, что во
Владимирском княжестве того времени отсутствовал татарский наместник-баскак.
Тогда же литовьскый князь Будикидь и братъ его Буивидь дата князю
Мьстиславу городъ свой Волковыеск, абы с ними миръ дръжал (774). Рус-
ский город Волковыйск принадлежал к Черной Руси (Понеманье). В 1252 г. его за-
хватил Миндовг. В 1254 г. его сын Войшелк вернул Роману Даниловичу Волко-
выйск. А в 1258 г. Даниил Романович отнял город у князя Глеба, отца второй жены
своего сына Романа Елены. Вероятно, после смерти Даниила, воспользовавшись
364 Комментарий к летописи
раздроблением и ослаблением Галицко-Волынской Руси, Литва вновь овладела Вол-
ковыйском. Добровольное возвращение литовскими князьями этого города Мсти-
славу может свидетельствовать о немалой военной мощи и высоком авторитете но-
вого владимирского князя. Археологи исследовали поселение на месте Волковый-
ска Х-ХШ вв. Вплоть до рубежа XI и XII вв. его жители строили сугубо древнерус-
ские по типу жилища, что дало основания археологам счесть, что Волковыйск осно-
вали и расстроили переселенцы с восточных русских земель (Гуревич Ф. Д. Древ-
ние города Понеманья и южнорусские земли в конце XI—XIII вв. // Средневековая
Русь. М., 1976. С. 25).
Тогда же приеха Коидратъ князь Съмовитовичь къ Мьстиславу, прося
собЪ помочи на ляхы, пойти хотя на княжение Судимирьское (774 — 775).
Мазовецкий князь избрал для своего обращения к волынскому сюзерену благопри-
ятный момент: перед 10.04.1289 г., как сообщает наш летописец, в г. Владимир
съехались волынские бояре, дабы принять участие в торжественной интронизации
этого князя. Счастливый Мстислав, вероятно, не мог отказать мазовецкому вассалу
в военной помощи, и Конрад сравнительно легко сел на престол Сандомира. Резон-
ной выглядит мысль, согласно которой Конрад смог столь просто захватить Сандо-
мирскую землю лишь потому, что другие польские князья были уже вовлечены в
войну за краковский стол и не хотели прибавлять себе сложностей, вступая в борьбу
с «русским протектором» мазовецкого князя. Однако Конрад II не смог долго удер-
жаться в Сандомирском княжестве, не найдя, скорее всего, общего языка с ее ари-
стократией. Не позднее ноября того же 1289 г. он потерял сандомирский престол.
В Мазовецком кодексе, в документе от 20. 09. 1289 г., Конрад назван лишь мазовец-
ким и черским князем (см.: Wlodarski. S. 219). Рыцарство краковское, сандомирское
и люблинское съехалось в Сандомире и избрало краковским князем его младшего
брата Болеслава (Dlugosz. Ks. 7. S. 321-323). Но это не принесло мира и спокойст-
вия Польше, а привело к новым усобицам. Политически слабого Болеслава в собст-
венных интересах поддержали Владислав Локетек и его брат, куявский князь Кази-
мир. Вскоре после этого так и не сумевший утвердиться в Кракове Болеслав исчеза-
ет с политической сцены, а реальным претендентом на малопольский престол стал
Локетек (Wlodarski. Alians. S. 626-628). Подобно своему брату, Конрад II выбыл
из политической жизни после 1289 г. О дальнейшей его судьбе не упоминают ни рус-
ские, ни польские источники (Ibid. S. 628). А главный источник как по истории рус-
ско-польских, в частности русско-мазовецких отношений, так и жизнеописания
Конрада II — Волынская летопись — умолкает на рубеже 80-х и 90-х гг. XIII в.
СЬде въ КраковЪ Болеславъ Сомовитовичь... и пришедъ Индрихъ, князь
вротьславьскый, выгнаша его, хотя самъ княжити (775). Перипетии борьбы
за Краков между Болеславом и Генрихом IV подробнее всего изложены в Летопис-
це Мстислава Даниловича. Польские хроники упоминают об этом совсем скупо. По-
этому главным источником штудирования междукняжеской борьбы вокруг Мало-
польши и Кракова представляются последние страницы Галицко-Волынского свода.
Претендентов на краковский престол оказалось несколько. Согласно законам сред-
невековой иерархии, наиболее весомыми правами обладал родной брат Лешека Чер-
ного Владислав Локетек, перешедший в Серадзское княжество, когда Лешек пере-
брался оттуда на краковский стол в 1279 г. Однако более реальные практические
шансы на Краков были у других претендентов, среди них, как упоминалось, у Генри-
Комментарий к летописи 365
ха IV. Из последующего рассказа нашей летописи, подтвержденного в отдельных де-
талях одиночными сведениями польских и германских хроник, делается ясным, что
Генрих вначале не смог удержаться в Кракове, хотя его гарнизон вошел в краков-
ский замок («н/Ьмци, лучший свои [Генриха. — Ред.]мужи», — заметил волынский
автор). Вскоре после этого на какое-то время инициативу в соперничестве за Кра-
ков, объективно выражавшемся в политике объединения и централизации страны,
перехватил Генрих IV. В его далеко идущих планах было даже принятие общеполь-
ской короны от папы, и он начал переговоры с курией (История Польши. С. 100).
Но сначала краковский стол достался все же Болеславу Земовитовичу, младше-
му брату Конрада II. Убедившись в тщетности своих надежд стать краковским кня-
зем, Конрад решился поддержать брата. То же сделал и Владислав Локетек в согла-
сии со своим братом Казимиром (Wlodarski. S. 209-210). Этот сговор произошел ле-
том 1289 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 60). Ярко описанная далее в Летописце
Мстислава борьба между войсками Болеслава и «Индриха» (Генриха IV) бросает
свет на военное искусство и технику защиты городов Европы XIII в. Это же относит-
ся к следующему рассказу Волынской летописи о нападении Льва Даниловича на
Краков.
А в городъ ut лзЪ бысть въехати ратиымъ, зане боронах у крепко из
него порокы и самострелы (775). Имеются в виду прежде всего камнеметы (ка-
тапульты), которые начали использовать на Руси с конца XII — начала XIII в., преж-
де всего — Галицко-Волынской. Эти пороки почти полностью изготовлялись из де-
рева и после использования разбирались. Поскольку дерево плохо сохраняется в
земле, археологам до сих пор не посчастливилось найти остатки хотя бы одного кам-
немета древнерусского времени. В XIII в. в Галицко-Волынской Руси, так же как в
Польше, Венгрии и многих европейских странах, пользовались самострелами (арба-
летами) нескольких типов. Подтверждение этому находим в следующем рассказе
волынского книжника об осаде Кракова Львом Даниловичем: «Порокы и самостре-
лы коловоротными1, великими и малыми». Легкие ручные арбалеты били дальше,
точнее и сильнее обычных луков. На Руси их широко использовали, кажется, лишь в
Галицко-Волынском княжестве. Применялись также тяжелые самострелы, бросав-
шие на далекое расстояние камни, большие зажигательные стрелы и др. (Кот-
ляр М. Ф. Полководщ ДавньоТ Pyci. КиТв, 1991. С. 31-33).
Левъ... самъ иде в помочь Болеславу (776). Вероятнее всего датировать этот
поход Льва Даниловича на Краков июлем 1289 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 60).
При подобной датировке Грушевский исходил из того, что русское вторжение в Си-
лезию, состоявшееся сразу же после нападения Льва на Краков, тамошняя хроника
определяет 30 июля того года (MPH. Т. III. Р. 702). Можно высказать догадку, что
Лев Данилович, внешне как будто искренне идя на помощь Болеславу, продолжал
вынашивать планы овладеть в конечном счете краковским столом. Шансов у него во-
все не было, однако политически близорукий сын Даниила Романовича явно не по-
нимал этого. Вот почему разве что стандартным комплиментом Летописца Мстисла-
ва галицкому князю выглядят слова, стоящие совсем не на месте и подходившие раз-
1 Отдаю предпочтение здесь чтению Ипатьевского списка перед Хлебниковским, в котором
сказано: «и тыхъ многословъ». Ведь в данном контексте «темно слово» означает неискрен-
нее, грешное, дьявольское.
366 Комментарий к летописи
ве что посмертному панегирику: «Бысть Лев князь думен...» (в Ипатьевском спи-
ске: «мудрый». — Ред.). Именно мудрости, терпения, умения рассчитывать в поли-
тике на несколько ходов вперед не хватало запальчивому, импульсивному Льву, сти-
хией которого была война, битва.
Пришедшю же ему (Льву. — Ред.) къ Кракову, радъ бысть ему Боле-
славь, и Кондратъ, и Локотко, яко отцу своему... (776). В отличие от Летопис-
ца Владимира Васильковича, который откровенно отрицательно относился ко Льву,
составитель Летописца Мстислава (а это мог быть тот же книжник) восхваляет
Льва и стремится создать впечатление, будто он был важнейшей фигурой в полити-
ческой жизни этого региона Восточной Европы. Это трудно объяснить, ведь Летопи-
сец Мстислава обязан был отдавать свои симпатии прежде всего своему князю, быв-
шему тогда действительно первым и сильнейшим среди Романовичей. Возможно, на
тексте Летописца Мстислава отразилась работа позднейшего редактора, работав-
шего уже после смерти этого князя (он мог умереть вскоре после 1292 г.: Baumgar-
ten. Tabl. XI, 12. Р. 50). Впрочем, Грушевский (III. С. 109) справедливо заметил, что
не существует Источниковых оснований для определения точного времени кончины
Мстислава. Но Лев или по меньшей мере его сын Юрий продолжали жить, и лето-
писцу, вероятно, приходилось корректировать свой текст. Приведенное сообщение,
кроме того, противоречит предыдущим рассказам Летописца Владимира Василько-
вича, изображавшего Конрада мазовецкого вассалом Владимира, а не Льва. Может
показаться странным, что Конрад, долгое время враждовавший с младшим братом,
вдруг помог ему в борьбе за краковский престол. Вряд ли сообщение об этом было
ошибкой волынского летописца. Влодарский считает, что братья заключили между
собой соглашение, по которому Болеслав помог Конраду овладеть Сандомиром, а по-
следний начал способствовать брату в переходе на краковский стол (Wlodarski.
S. 217-218). В дальнейшем Конрад не предпринимал попыток вернуть себе Сандо-
мирское княжество. Польские хроники создают впечатление, что с того времени он
перестал играть активную политическую роль. Конрад умер в 1294 г., и его земли пе-
решли к брату Болеславу (Wlodarski. S. 220).
Пойдоша (Лев. — Ред.) к Тынцю... (783). Тынец — небольшой город на Висле
вблизи Кракова. В XI в. в нем появилось бенедиктинское аббатство. Во время архео-
логических раскопок после Второй мировой войны были открыты остатки построен-
ного в последней четверти XIII в. костела Св. Петра романской архитектуры. Архео-
логи нашли множество предметов материальной культуры, среди них золотые и се-
ребряные украшения и посуда, а также много других произведений искусства (Slow-
nik.T. 6. Cz. l.S. 234-238).
Левъ же... посла рать свою къ Вротьславлю воевати Индриховы землЪ
(783). Как уже отмечалось, приход Льва к Вроцлаву состоялся 30.07.1289 г. К сожа-
лению, силезская кампания Льва описана в нашей летописи в самом общем виде,
клишированными предложениями («въземь бесчисленьное множьство челяди...»
(784) и т. п.). Из польских и германских хроник известно, что на пути к Вроцлаву
войско Льва дошло до городов Нисы и Гроткова, напало на г. Ратибор, действитель-
но захватив богатую добычу (MPH. Т. III. Р. 702; MGH. Т. V. Pars. 1. Hannoverae,
1890. Р. 279. См.: Пашуто. С. 301; Wlodarski. S. 216).
Тогда же Левъ еха в Чехы на снемъ къ королеви (783). Съезд Льва с Вац-
лавом чешским (Вацлавом II. — Н. К.), состоявшийся после силезского похода, при-
Комментарий к летописи Зб7
ходится на август 1289 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 60). С позиций логики и по-
следовательности рассказа нашего источника действительно так выходит. Встреча
Льва с Вацлавом II состоялась в г. Опаве. И позднее Лев поддерживал добрые отно-
шения с Чехией, снова встречался с Вацлавом II в Брно в 1299 г. (Пашуто. С. 301).
Но эти события уже не отражены в Галицко-Волынском своде. Согласно свидетель-
ству пражского епископа Тобиаша, в Опаве Лев встретился и с Генрихом IV и заклю-
чил с ним какое-то соглашение (Hlavacek J. Novy zlomek formulare Cdre Tobiase z
Bechene // Ceskoslovensky casopis historycky. Praha, 1958. R.VI. S. 560). Влодарский
высказал вероятное предположение, что на этой встрече Лев признал Генриха IV
краковским и малопольским князем, за что Генрих согласился на овладение Львом
давно желанной им Люблинской землей (Wlodarski. S. 216-217).
Жизнеописания Льва и Мстислава, точно так же как Галицко-Волынский свод, а
именно его последняя часть — Летописец Мстислава Даниловича, вдруг прерыва-
ются на описании событий 1289-1290 гг. Как образно выразился Грушевский, даль-
ше будто «киммерийская тьма» окутывает историю Галицко-Волынской Руси. Даль-
нейшая жизнь Мстислава, Льва и Юрия остается будто не известной волынскому
летописцу (ибо Летописец Мстислава писался во Владимире Волынском). Послед-
ними записями Летописца Мстислава Даниловича, так же как и всего свода, есть из-
вестия о смерти мелких, удельных князьков Юрия Владимировича и Ивана Гле-
бовича:
Преставися пиньскый князь Юрий, сынъ Володимеровь... Преставися
степаньскый князь Иванъ, сынъ ГлЪбовь (777). Исходя из точно известной даты
силезского похода Льва Даниловича — июль 1289 г., Грушевский смог датировать
эти записи зимой 1289/90 г. (Грушевський. Хронольопя. С. 60). По поводу приве-
денной цитаты Насонов заметил, что она наводит на мысль о написании общего ори-
гинала Ипатьевского и Хлебниковского списков в Турово-Пинском княжестве. Ведь
последние слова Галицко-Волынского свода относятся не к галицко-волынским, а к
пинско-туровским — к пинскому князю Демиду и к степанским князьям Ивану Гле-
бовичу и Владимиру Ивановичу (Насонов А. Н. История русского летописания.
С. 230-231).
Итак, Летописец Мстислава Даниловича резко обрывается на приведенном толь-
ко что сообщении. Между тем главные герои последних страниц нашей летописи
продолжали жить и действовать и после 1292 г. Как отмечалось, Мстислав умер
вскоре после 1292 г. (во всяком случае, он не упоминается ни в одном русском или
иностранном источнике 1290-х гг.); можно думать, что он не пережил своего брата
Льва, поскольку когда после кончины последнего (около 1301 г.) его сын Юрий во-
княжился в Галицком княжестве, то вскоре он перенес свою столицу из Галича во
Владимир, расстроенный и украшенный Владимиром Васильковичем. Отсюда мож-
но сделать вывод, что Мстислава тогда уже не было в живых и что он не оставил на-
следника. В Волынской летописи за 1280 или 1281 г. упоминается сын Мстислава
Даниил. Он был тогда уже взрослым, потому что ходил в числе других русских кня-
зей в поход на Сандомир. Дальнейшая его судьба неясна. Вероятно, он не пережил
отца. Наиболее известный на Западе «король» Лев Данилович скончался в первые
годы XIV в. Начиная с Карамзина, абсолютное большинство историков считает да-
той смерти Льва 1301 г., для чего существуют определенные источниковые основа-
ния (см. подробно: Грушевський. III. С. 109, 520-521). Пашуто приводит в своей
368 Комментарий к летописи
книге известие из западноевропейского географического трактата 1308 г. «Источ-
ник истории земли Востока», в котором сказано, что Лев является князем громадной
страны Рутении (Пашуто. С. 302). Не стоит безоговорочно доверять этому сообще-
нию. Лев родился около 1228 г. (Baumgarten. Tabl. XI, 6. Р. 47), и в 1308 г. ему долж-
но было быть уже 80 лет, до которых в Средневековье доживали единицы, вовсе не
такие, как Лев, который провел бурную, заполненную походами и битвами, да и во-
обще безалаберную жизнь. Известна лишь точная дата смерти одного из героев по-
следних страниц Галицко-Волынского свода — Юрия Львовича: 24 апреля 1308 г.
(Dlugosz. Ks. 9. S. 64). Возможно, составитель упомянутого выше географического
трактата перепутал Льва с его сыном, остававшимся среди живых еще в первой тре-
ти XIII в.
Следовательно, Галицко-Волынская летопись замолкает на грани 80-х и 90-х гг.
XIII в. Причина этого остается неизвестной. Все известные сегодня списки этого
свода берут начало от единственного протографа, поэтому есть основания думать,
что само окончание этого протографа погибло. Произошло ли это в сумятице между-
княжеских раздоров или в середине XIV в., когда польские и литовские властители
завоевывали Галицкую и Волынскую земли, сгорели ли эти страницы в огне пожа-
ров, бывших обычной вещью в средневековых городах, — науке все равно. В любом
случае нет никакой надежды найти утраченные листы с окончанием Галицко-Волын-
ской летописи (Котляр. Лпопис. С. 149). Точно так же — как и ее начало.
Илиннон ^клзтль
л
Абага, хан 327
Абрагам В. 293
Авдей, каменных дел мастер 135
Агапит [Огапидъ], игумен Печерского
монастыря 167
Агафия, дочь Всеволода Святославича
Чермного, жена Юрия Всеволодича
106,222,248, 249
Агафия, жена Филиппа Владимировича
Агафия, дочь Святослава Игоревича,
жена Конрада I Мазовецкого 187,
221,257, 267, 277
Агнесса, дочь Болеслава Кривоустого,
жена Мстислава Изяславича 179,
184
Адрих, см.: Генрих IV Честный
Адрианова-Перетц В. П. 230
Айшвно Рушкович, литовский кн. 114
Аким, см: Иоаким
Актай, половец 113
Алгуй, хан 158, 160, 347
Александр Всеволодич, белзский кн.
19, 20, 38, 74, 75, 79, 80, 82-85, 87,
91,95, 98-103, 120, 191-193, 198,
200, 201,208, 209, 212, 213, 216,
223-226, 229, 230, 233, 234, 260,
277, 278,311
Александр IV, Папа 295
Александр, шумавинский тиун 82, 83
~ его жена, дочь Владимира Рюри-
ковича 234
Алберик из Труа Фонтен, французский
хронист 180
Александр Ярославич Невский, кн. 261
Алексей Орешек, см: Олекса Орешек
Алексей II Комнин, император Визан-
тии 185
Алексей III Ангел император Византии
181, 185, 186
Алексей, см:. Олекса
Али-Заде А. А. 327
Альберт, архиепископ 292, 293
Альжбетта, см: Эльжбетта
Альжбит, см: Кинта, дочь Белы IV
Альнпех 310
Амартол, см.: Георгий Амартол
Анастасия из рода Чагров, наложница
Ярослава Владимировича 14, 188
Анастасия Александровна, дочь Алек-
сандра Белзского, жена Болеслава
Мазовецкого и Дмитрия, венгерско-
го боярина 120, 277, 278
Анастасия Даниловна, дочь Даниила Ро-
мановича, жена Андрея Ярославича
Андрей из Краварж, чешский воевода
289,290
Андрей II, венгерский король 15-20,
37, 41,42, 65, 79-85, 92, 97, 99, 100,
184-186, 189, 190, 194-199, 201-
205, 208, 209, 213-216, 223, 226-
228, 256, 344
Андрей, боярин 298
Андрей, дворский 91,94, 113, 114, 116,
117, 120, 123, 125, 128, 130,212,
263, 264, 268-270
Андрей, отрок, сын галицкого тысяцко-
го 130, 145
Андрей, сын Андрея II, венгерский
королевич 20, 39, 74, 92, 93, 95, 97,
99-102, 201,213-216, 220, 222,
223, 226,229, 231,233
~ его дочь, невеста Даниила 195
370 Именной указатель
Андрей Всеволодич, кн. 53, 70, 137, 201
Андрей Путивлец, воевода 146
Андрей Стырланд (?Вельвен), магистр
Тевтонского ордена 123, 284, 285
Андрей Юрьевич Боголюбский, кн.
203, 320, 360
Андрей Ярославич, сын Ярослава Все-
володича, владимиро-суздальский
кн. 24, 25, 298
- его жена, Анастасия (?), дочь
Даниила Романовича 24
Андрияшев А. М. 193, 196, 201, 214,
227, 231, 234-237, 242, 265, 314-
316, 328,331,332,342,344, 345,
350, 352,354
Андроник Комнин (Андроник I Комнин,
император Византии) 13, 185
Анкад, старшина ятвягов 129
Анна, дочь Белы IV, жена Ростислава
Михайловича 108, 113, 263, 266,
271
Анна, дочь Конрада II 152
Анна, дочь Мстислава Удатного, жена
Даниила Романовича 19, 37, 85, 86,
91, НО, 228,269
Анна, жена Романа Мстиславича, мать
Даниила и Василька Романовичей 7,
17-19, 79, 80, 82-86, 165, 176, 184-
190, 192, 196, 197, 199, 204, 206, 294
Аннинский С. А. 269
Аноним, венгерский хронист 178, 181
Антиох Сурский, царь Сирии, библ.
146
Антоний, архиепископ новгородский
185
Антонович В. Б. 196
Аньдай, литовский божок 133
Арбузовичи, боярский род 102, 229
Арон, тысяцкий 85
Арпады, венгерская королевская дина-
стия 287
Артемий, галицкий епископ 106, 246,
262
Арциховский А. В. 354
Асаф, см:. Иоасаф
Атрак Шараганидзе, см: Отрок
Ашик, татарин 138
Б
Бабенсберги, династия австрийских
герцогов 244, 306
Багрий Р. С. 230
Байдар, татарский воевода 109
Байлай, татарский воевода 113
Баймур, татарский воевода 137
Балинский М. 208
Бальцер О. 253, 257,266,277, 278, 347
Баракчинова, великая ханша 119
Барвинский Б. 306
Барсов Н. П. 199, 201, 202, 205, 208,
228, 229, 246, 257, 262, 265, 307,
309,314,319, 320, 321, 328, 329,
335,336,340, 341, 344, 350, 352
Баскак 128
Бастый, половецкий хан 89
Батый, монгольский хан 19, 21-24, 26,
36, 43-45, 47, 48, 54, 72, 106-109,
113, 118, 119, 128, 129, 134,214,
222, 230, 232, 238, 239, 245, 247-
251,253-258, 261, 263, 268, 269,
271-276,291,298, 299, 312, 315
Баумгартен Н. А. 179, 184, 186, 187,
189-192, 200, 203, 211, 220-222,
234,248, 252, 253, 257, 258, 266,
269, 277, 278, 299, 300, 320, 322-
324,327,331, 341,346, 347, 358,
366,368
Беговарс, половецкий хан 98, 224
Бедяй богатыр, см.: Субедей
Бела III, венгерский король 186
Бела IV, венгерский король 22-25, 44,
46, 48, 49, 98, 99, 108, 109, 114, 115,
119-122, 124, 125, 131, 132, 195,
216, 224, 226, 227, 237, 240, 244,
245, 253, 255-257,263,264,266,
267, 269-271, 275-277, 280, 281,
282,287-289,305-307,318
Именной указатель 371
Белослав III Кривоустый 179, 184
Бельский М. 178, 180
Беляев И. П. 241
Бенедикт (Бенко), венгерский воевода
81
Бенедикт (Бор) Лысый, венгерский па-
латин 80, 81,85, 194, 213
Бенеш [Бенежь], чешский воевода 126,
290
Бережков Н. Г. 180, 181,227
Беренский и каменецкий епископ, см.:
Веронский епископ
Берке, хан 272, 327, 336
Бернгард Преуссель (Просвел) 306
Бертольд, епископ Аквилеи (патриарх
Явлейский), брат Гертруды Меран-
ской 83, 199
Бертран де Борн 263
Бечак, татарский воевода 109
Бикши из Лотвы (Дяволтвы), литов-
ский кн. 86
Бирюй, татарский воевода 109
Благиня, венгерский воевода 78
Блажевич Н. В. 212
Блифельд Д. И. 251
Блус Юрьев, воевода 153
Блюй, см.: Болюй
Богатырь, см.: Бурундай, баскак
Болеслав Стыдливый (Лестькович),
сын Лешека Белого 26, 29, 50, 55,
114, 140, 143-146, 150, 151,221,
237, 257, 262, 263, 266, 267, 278,
289, 290, 303, 321,327-329, 332,
337, 339, 347, 356
Болеслав II, мазовецкий кн., сын Земо-
вита 28, 72, 151-155, 170, 171, 175,
338-342, 346, 353, 355, 362, 364,
365,366
Болеслав V, сын Генриха II Набожного,
краковский кн. 71, 113
Болеслав, сын Конрада I, мазовецкий
кн. НО, 112, 120, 125, 127, 129, 257,
258, 277-279, 294
Болоховские князья 101, 104, 111, 112,
229, 237, 238, 260-262
Болюй, татарин 138
Бонифаций Монферратский 185
Боняк, половецкий хан 182
Борза, литовский кн., брат Тройдена
146, 333
Борис, боярин 140, 320
Борис, межибожский кн. 104, 236
Борко, боярин 159, 160
Борут, ятвяг115
Босворт К. Е. 333
Бот, венгерский воевода 87
Бруно, магистр Добжинского ордена
105, 240, 242
Брунон, епископ оломоуцкий 290
Будикид, литовский кн. 170, 363
Буивид [Буйвидъ], литовский кн. 170,
363
Булевичи, жмудские князья 86
Бундура Марко 61
Бунин А. И. 329
Бурундай [Бурондай, Богатырь], тем-
ник 26, 51,53, 54, 106, 109, 136-
139, 230, 250, 258, 311-319, 336,
341,344
Бутовит Рускович, литовский кн. 86
Бычков О. Ф. 299
В
Вартослав, см.: Воротислав
Василенко-Полонская Н., см.: Полон-
ская-Василенко Н.
Василий (Василь) Молза, дьяк 85
Василий Глебович, воевода 116, 117
Василий Мстиславич, сын Мстислава
Удатного 100, 228
Василий, владимирский епископ 88
Василий, козельский кн. 107
Василько белжанин, вовевода 154
Василько Гаврилович, воевода 85, 90,
100, 227
372 Именной указатель
Василько Романович, сын Романа Да-
ниловича, слонимский кн. 152-154,
341,342
Василько Романович, сын Романа Мсти-
славича, волынский кн. 17, 18, 23,
26-28, 37, 39, 45-47, 52-56, 65, 70,
74, 75, 79-84, 86-89, 91,93-102,
104, 105, 108, 110-125, 130, 132-
134, 136-147, 160, 167, 184, 190,
192, 193, 196, 198, 199, 201,206,
209, 211,217, 220-225, 228, 229,
232, 236-238, 244, 253, 258, 262,
263, 265, 266, 268-272, 275-278,
280, 283, 284, 286, 291,303, 307-
309,311-315,317,318,319-321,
323-333, 341,344, 353, 358, 359
Василько Ростиславич, теребовльский
кн. 348, 352
Вацлав I, чешский король 124, 287
Вацлав II, чешский король 176, 356,
366, 367
Вельфы, немецкая династия 180, 195
Веронский епископ (Альберт?) 50, 292
Верхуслава, дочь Всеволода Юрьевича,
жена Ростислава Рюриковича 351
Вижеив [Виже1въ] Рускович, жмуд-
ский кн. 86
Вижеик [Вижеикъ], см.: Вижеив
Виликаил,литовский кн. 86
Вильгельм, епископ каменецкий из По-
морья 127, 293
Вилькевич-Вавриньчикова А. 179, 191-
193, 199,202,204,216
Винибут Рускович, жмудский кн. 86
Виржан 123
Висимот 124
Витомир, сын Волпта, венгерский вое-
вода 78
Вишимут Булевич, жмудский кн. 86
- его жена 86
Вишли, сын Вижеива, жмудский кн. 86
Вишта (?Вышата), воевода 154
Владимир (Владимирко) Володаревич,
кн. 12, 13, 16, 178,227, 232
Владимир Всеволодич Мономах, кн. 10,
14, 35, 65, 78, 90, 179, 182, 183, 286,
300
Владимир Глебович, рязанский кн. 263
Владимир Иванович, пинский кн. 171,
367
Владимир Игоревич, сын Игоря Свято-
славича, кн. 17, 18, 79, 81,82, 190,
191, 194, 197, 235,300, 301
Владимир Ингваревич, кн. 97
Владимир Мстиславич, сын Мстислава
Изячславича, берестейский кн. 14
Владимир Мтиславич, сын Мстислава
Ростиславича, кн. 334
Владимир Ольгердович, киевский кн.
338
Владимир Ростиславич, пинский кн.
80, 95, 171, 192,219,221,320
Владимир Рюрикович, сын Рюрика Рос-
тиславича, киевский кн. 94, 95,
102-105, 188, 191,201,211,220,
227-229, 231, 234-236, 238, 245,
263,299-301
Владимир Святополчич, туровский кн.
191
Владимир Святославич Святой Вели-
кий, кн. 40, 41,90, 97, 124, 179, 188,
192,218, 289, 328, 337, 334,360
Владимир Ярославич, перемышльский,
галицкий кн. 14, 15,178,188, 190
Владимир-Иван Василькович, сын Ва-
силька Романовича, владимирский
кн. 27-29, 53-58, 60, 70, 71, 73,
122, 136, 140, 142, 144, 146-156,
158-168, 170-174, 279, 323, 324,
329, 331-333, 335-339, 341,342,
344-363, 367
Владислав Витович, боярин 86
Владислав Кормильчич, галицкий боя-
рин 18, 46, 78, 79, 81-84, 97, 100,
112, 117, 190, 196-203,212,216,
223, 226, 229, 258, 262, 270
Владислав Ломоносый, воевода 146, *
279
Именной указатель 373
Владислав Одонович Старый, велико-
польский кн. 95, 220
Владислав Опольский 289, 290
Владислав Юрьевич [Гюръгевичъ], боя-
рин 99,226
Владислав II (Ласло IV), венгерский ко-
роль 344
Владислав III Лясконогий (Тонконо-
гий), сын Мешка III Старого, по-
знанский и гнезненский кн. 125,
221,222
Владислав III, чешский кн. 192
Владислав IV Локетек [Локотко], ку-
явский кн., сын Казимира I Справед- •
ливого71, 151, 152, 170, 171,339-
341,364-366
Владислав, брат Пшемысла II Оттокара
287
Владислав, сын Казимира I Опольско-
го, кн. Опольский 125, 127
Влодарский Б. 50, 178, 190, 192, 200,
201,203,204, 208, 209, 228, 233,
237, 238, 240, 242-244, 257, 259,
264, 266, 267, 270, 277, 278, 281,
282, 287-291,293-295, 304-307,
313,315,318,319,321,329,333,
338-342, 344-347, 351,354-356,
362, 364-367
Воин, житель Люблина 154
Воистов, см.\ Войшелк
Войнар М. 294
Войшелк, литовский кн., сын Миндовга
55,56, 129, 132, 136, 141-143, 145,
155, 283, 286, 287, 302, 306, 313,
314, 321-327, 330, 331,350, 363
Володрис [Волъдрис], боярин 75, 99
Волпт, венгерский воевода 78
Волынские князья 155
Вонибуд, см.’. Винибут Рускович,
жмудский кн.
Воротислав [Въротиславъ] Петрович,
посол 95, 220
Воротислав, боярин 82
Воротиславский, кн.95
Ворт Д. 64
Ворш [Вържъ], польский воевода 116,
144,268
Всеволод, племянник Даниила 114,
264
Всеволод Городенский, кн. 286
Всеволод Александрович, белзский кн.
84
Всеволод Александрович, воевода 117
Всеволод Владимирович, внук Игоря
Святославича, кн.81,194
Всеволод Владимирович, сын Владими-
ра Святославича, кн. 348
Всеволод Всеволодич, сын Всеволода
Мстиславича, червенский кн. 80,
82, 200, 260
Всеволод Мстиславич, брат Романа
Мстиславича, белзский кн. 14, 184,
191,200
Всеволод Мстиславич, псковский, смо-
ленский, киевский кн. 38, 89, 211,
299
Всеволод Ольгович, кн. 12
Всеволод Святославич Чермный, киев-
ский кн. 84, 197, 200, 211, 220, 222,
298,299
Всеволод Юрьевич, сын Юрия Всеволо-
дича, кн. 106, 107, 248, 249
Всеволод-Дмитрий Юрьевич, Большое
Гнездо, владимиро-суздальский кн.
15, 183, 189, 222,248,351
Всеслав Василькович, витебский кн.
211
Выезжев Р. И. 307
Выкинт [Выкынтъ, Выконгпъ], жмуд-
ский кн., дядя Миндовга 86, 122,
123,282-285
Вышата, воевода 264
Вячеслав Владимирович, киевский кн.
320
Вячеслав Лысый, польский посол 79,
190
Вячеслав Толстый Великий, владимир-
ский боярин 37, 81-83, 94, 197, 198
374 Именной указатель
Г
Таврило Душилович, воевода 85
Таврило Иворович, воевода 86, 94
Гарих, епископ поруньский (торунь-
ский), посол 122
Теза II, король Венгрии 13
ГейшторА. 242,258,318
Генрих [Адр1хъ, Индр1хъ] IV Честный,
вротиславский (вроцлавский) кн.
170, 175,362,364, 365,367
Генрих Лев 180
Генрих I Бородатый, краковский и си-
лезский кн. 221,237, 242, 253
Генрих II Набожный, сын Генриха I Бо-
родатого, краковский и силезский
кн. 108, 253,257
Генрих IV Пробус, вроцлавский кн.
146, 355,356,
Генрих VII, император Германии 287
Генрих, брат Фридриха II Бабенсберга
124, 287
Генрих, епископ хелминский 285
Генсьорский А. И. 31,61,247
Георгий Амартол 31,32, 41
Георгий Всеволодич, см:. Юрий Всево-
лодич
Георгий Ярославич, см: Юрий-Георгий
Ярославич
Герборт, владелец замка Фулштейн
127,290
Герман фон Зальц, магистр Тевтонско-
го ордена 242
Герман, баденский маркграф 281,287
Герман, никейский патриарх 219
Гертруда (Эльжбетта), дочь Андрея II
81,195
Гертруда Меранская, жена Андрея II
83, 184, 199
Гертруда, племянница Фридриха II Ба-
бенсберга, вдова Германа, маркгра-
фа баденского, жена Романа Дани-
ловича 125, 131, 132, 281,287, 288,
302, 305, 306
Герцик, см: Фридрих II Воинственный
Бабенсберг
Глеб Васильевич, воевода 86
Глеб Владимирович, рязанский кн. 263
Глеб Вселавич, минский кн. 334
Глеб Зеремеевич, боярин 39, 84, 86, 93,
94, 101-103,218, 229,231,232
Глеб Поткович, боярин 83
Глеб Святославич, белгородский и чер-
ниговский кн.234
Глеб Судилович, боярин 86
Глеб, вероятно волковысский, степан-
ский или смоленский кн., тесть Ро-
мана Даниловича 129, 136, 171,303,
313,363, 367
Глеб, смоленский кн. 147, 333
Гнатенко Л. А. 62, 63, 64
Гогенштауфены, немецкая династия
180, 195
Головко А. Б. 179, 180, 195
Голубовский П. 231
Гончаров В. К. 255
Гордлевский В. 181
Гориславич, см: Олег Святославич
Граля И. 186-188
Греков Б. Д. 22, 232, 273, 327, 336,344
Гремислава Ингваревна (Лестьковая),
дочь Ингваря Ярославича 46, 80,
115, 187, 192, 194,221,266
Греченко-Журавская В. М. 62, 65-70
Григорий Васильевич, боярин, двор-
ский 22, 45, 104, 105, 111, 232, 235,
236, 246, 258, 259
Григорий IX, Папа
Григорий, полонинский игумен 141,
145,291,322,330
Григорий, священник люблинского
собора 144
Грифина, дочь Ростислава Михайлови-
ча, жена Лешека Черного 347
Груневег 310
Грушевский М. С. 12, 14, 15, 27-29,
33, 37, 40-42, 44, 50, 51,53, 54, 56,
Именной указатель 375
57, 59, 189-192, 194-200, 202-207,
209,212, 214-217,219, 221-229,
231-234, 240, 242-246, 252, 254,
256,258,261,265, 266, 271, 272,
275, 276, 278-282,284-289,291-
294,296,298, 301-303, 305-309,
311-313, 315, 317, 318, 321-323,
325-335,339,340, 345,346, 349,
351-353, 356-362,364,365-367
Гумецкая Л. Л. 74
Гунтер, епископ плоцкий 242
Гуревич Ф. Д. 283
Гуюк, татарский хан 109,274
д
Давид, царь Грузии 183
Давид Вышатич, боярин 99, 100, 227
~ его теща, см.: Нездиловая
Давид Игоревич, внук Ярослава Мудро-
го, кн. 286, 348, 352
Давид Ростиславич, смоленский кн.
211,360
Даниил [//а]Жирович, воевода Влади-
мира Рюриковича 104
Даниил Мстиславич, сын Мстислава
Даниловича, кн. 151,339
Даниил Романович, сын Романа Мсти-
славича, кн. 7, 17-20, 22-29, 30,
35-52, 54, 55, 57, 60, 71-75, 79-
106, 108-130, 132-134, 136-138,
140, 141, 143, 157, 164, 165, 169,
171, 180, 184, 186-189, 191-213,
215, 217-221,223-229, 231-236,
237-241,243, 244, 246, 247, 252,
253, 255-301,304, 305, 307-310,
313-318, 320-322, 324-326, 329-
332, 334, 336, 338-341,344, 349,
353, 359, 361,363, 365, 367
~ его брат, см.: Василько Романович
Даниловичи 27
Даниш, см.: Дионисий
Дашкевич Н. П. 47, 193, 199, 229, 233,
241,242, 245, 260, 266, 271,279,
281, 306-308, 314, 320-322, 329,
343
Дворжачек В. 287, 303
Дворницкий Е. Н. 316
Демид (?Ростиславич), пинский кн.
140, 171,319,320, 367
Демчук А. 348
Демьян, тысяцкий 37, 39, 41,42, 82, 84,
87, 88, 91,94, 97-99, 101,204, 209,
212,213,218,223,226
Денеш, конюший 227
Денисий Павлович, боярин 132
Держикрай [Дръжикрай] Володисла-
вич, боярин 89, 212
Держислав [Дръжиславъ] Абрамович,
польский боярин 88, 209
Деверикз, божок литовцев 123, 133
ДжанашвилиМ. 182
Джебе 210
Джучи 268
Джучиды 327
Дивирикз, см.: Деверикз
Дымник М. 234
Дионисий [Данишь, Д1анишь, Дъя-
нишь\ Павлович, воевода 102, 227,
231,233,257
ДлугошЯн 12, 14-16, 178-181, 185,
203,216,221,241,242,264,277,
279, 289-291,293-295, 310, 313,
317,318, 327, 329,331,342,346,
368
Дмитр, венгерский боярин, второй муж
Анастасии Александровны 120
Дмитриев Л. А. 263
Дмитрий (Дмитро), киевский посадник
44, 72, 108,252
Дмитрий Донской, кн. 326
Дмитрий Ейкович, боярин 118, 272
Дмитрий, венгерский воевода 87, 120
Дмитрий, тысяцкий 85, 86
Дмитрий Юрьевич, сын Юрия (?Рости-
славича), кн. 320
Добрыня, галичанин 87
376 Именной указатель
ДобрыняНикитич 188
Доброгост, житель Червена 80
Доброслав Судьич, галицкий боярин
22, 45, 102, 104, 111, 232, 233, 236,
258-260
Довженок В. И. 236, 237
Довмонт-Тимофей [Домонтъ, Довъ-
монтъ], нальшанский, псковский кн.
141,322,323,326
~ его жена, сестра Миндовга 141,
322
Довспрунк, литовский кн. 86
Довьят(л), литовский кн. 86
Домиан, житель Путивля 113
ДомбровскийД. 179
Донской Д. 192, 252, 263
Дубравка, жена Василька Романовича,
дочь Юрия Всеволодича 222, 327
Дунай, воевода 152-154, 163, 355
Дьяниш, см.: Дионисий
в
Евстафий (Остафий) Константинович,
сын Константина Рязанского, кн.
139, 142,263,318
Евстигней [Евсегнш, Евсегнш,
Евсигнш], владимирский епископ
159-161, 167, 171, 174,351
Едивид, см.: Эдивид
Едивил, см.: Эдивил
Елена [Олена], дочь Лешека Белого,
жена Василька Романовича 54, 143,
327, 331,351,358
Елена Всеволодовна, возможно, мать
Лешека Белого, дочь Всеволода
Мстиславича 184
Елена Глебовна, дочь Глеба волковыс-
ского. Жена Романа Даниловича
303, 363
Елена Романовна, см.: Ольга
Елена-Мария Мстиславна, дочь Мсти-
слава Удатного 228
Елена Ростиславна, мать Конрада Ма-
зовецкого, дочь Ростислава Рюрико-
вича 221
Еремин И. П. 31
Ердень, см.: Эрдень
Ердивилл, см.: Эрдивилл
Ешимут, ордынский посол 149
ж
Жалошь, посол, епископ 122
Жданов И. 182
Желислав (Жилислав) 140, 146, 152—
154,332
Жемайтские князья, см.: Жмудские
князья
Живинбуд, литовский кн. 86
Жилислав, см.: Желислав
Житецкий П. И. 63
Жирослав, галицкий боярин 87, 91-93,
213,231,270, 300, 301
Жирослав, воевода 177
Жмудские (жемайтские) князья 86,
282,284
Жовтобрюх М. А. 69
Жуковская Л. П. 62, 64, 66-68
3
Заднепрянские князья 155
Запаско Я. 360
Заячий [зшечий] Бог, литовский божок
123
Збыслав, см.: Сбыслав Станиславич
Земовит I, сын Конрада I, мазовецкий
кн. 50, 120, 127, 129, 130, 257,
277-279, 294, 295, 303, 313, 318,
319, 329, 338, 340, 341
Земовитичи 151,339, 340
Земомысл (Семомысл), куявский кн.,
сын Казимира Справедливого 151,
339
Зернко, воин 82
Именной указатель 377
Зизаний Лаврентий 63
Зиморович 310
Зотов Р. В. 300,322, 323
Зубрицкий Д. 55, 226,228,229,231,
233, 234, 236, 237, 239-241,243,
244, 246, 262, 267, 268, 275, 280,
282, 287, 296, 299, 302, 307-309,
313,316, 320, 321,363
И
Иаков, стольник, см.: Яков
Иван, епископ Холмский 54, 88, 137,
209
Иван III 326
Иван Глебович, степанский кн. 59, 171,
367
Иван Дмитриевич, боярин 90
Иван «Пекин, венгерский боярин 87
Иван Михалкович, седельничий, воево-
да 75, 94, 99
Иван Мстиславич, сын Мстислава Не-
мого, кн. 39, 93, 217
Иван Ростиславич Берладник, кн. 12,
342
Иван (Иванко) Станиславич, боярин 83
Иванов П. А. 193, 202, 208, 307, 331,
345, 351
Ивор Молибожич, боярин 111
Игорь Ольгович, кн. 360
Игорь Старый, киевский кн. 362
Игорь Святославич, кн. 17, 178, 190,
235
Игоревичи 18, 78, 79, 81, 187, 190,
195-197,213,231,300
Изеболк, гонец 140
Измаил,библ. 182
Изяслав, вислоцкий кн. 129
Изяслав Владимирович, сын Владими-
ра Игоревича, теребовльский, нов-
город-северский кн. 7, 81-83, 92,
93, 105, 128, 194, 196, 197, 213, 222,
231,235, 238,243,298-302
Изяслав Давыдович, киевский, черни-
говский кн. 13, 102-104, 228, 234,
235
Изяслав Мстиславич, сын Мстислава
Владимировича, кн. 10, 12, 13, 191,
219,334
Изяслав Мстиславич, смоленский кн.,
сын Мстислава Романовича 235,
298, 299, 301
Изяслав Ярославич, киевский кн. 319,
334
Изяслава, приемная дочь Владимира
Васильковича 159, 161, 351, 352
Илларион, киевский митрополит 58,
360
Илья Щепанович (Степанович), галиц-
кий боярин 80, 81, 194
Ильханы, иранская династия 327
Ингвар Ярославич, сын Ярослава Изя-
славича, луцкий, киевский кн. 80,
82,83, 179, 187, 191, 192, 194, 196,
221,266
~ его дочь, см.: Гремислава
Индрих Воротиславский, см.: Ген-
рих IV Честный
Индрихович, см.: Генрих II Набожный
Иннокентий III, Папа 18, 195, 202, 203
Иннокентий IV [Шкентш, Некентш],
Папа 23, 24, 50, 127, 132, 274, 276,
281, 284, 285, 291-293, 295, 306
Иоанн, холмский епископ 135, 239, 276
Иоанн, киевский митрополит 219
Иоанн Маллала, византийский хронист
31
Иоасаф (Асаф), епископ угровский,
митрополит владимирский 88, 209,
276
Иосиф, киевский митрополит 276
Иосиф (Иосиф) Флавий, римский исто-
рик 41
Ираклий Данилович, сын Даниила Ро-
мановича, кн. 85, 187
Ирина, дочь Исаака II 186
Ирод Великий, царь Иудеи, библ. 146
378 Именной указатель
Исаак II Ангел, император Византии
186
Исаевич Я. Д. 61
Исаино, см.: Исайа
К
Кадан, см.: Кайдан
Кадлубек, польский хронист 14, 16,
178-180
Казимир, куявский кн., сын Конрада I
Мазовецкого 277, 278, 303, 313, 319
Казимр, брат Владислава Локетко, ку-
явский кн.364, 365
Казимир I, опольский кн. 125
Казимир II Справедливый, король
Польши 15, 179,211,253, 338, 339
~ его дочь, жена Всеволода Свято-
славича Чермного, мать Михаила
Всеволодовича 211, 253
Кайдан [Каданъ], темник 109
Кайхосрой, сын Кылыч-Арслана II 181
Казимировичи 151,339
Каматеросы, византийский аристокра-
тический род 186
Каменцева Е. И. 363
Карамзин Н. М. 240, 241,367
Каргалов В. В. 248, 249, 251,255, 256,
273
Каргер М. К. 254-256, 316, 328, 334
Карпини, Джиованни Плано 272-275,
278, 291
Карпов С. П. 359
Карский Ю. Ф. 66
Кафилат, польский воевода 151
Кылыч-Арслан II, султан сельджуков
181
Кинека, см.: Эльжбетта
Кинта [Киника, Кшька, Кинька], дочь
Белы IV 125, 289
Кинтибут Рускович, литовский кн. 86
Кинька, см.: Кинта
Кир Михайлович, пронский кн. 106
Кирилл II [Курилъ], печатник, позднее
митрополит киевский 24, 94,
111-113, 119, 120,219, 276, 277
Кирилл I, киевский митрополит 94
Китений Рускович, литовский кн. 86
Климент (Клим) Христинин, воин 85
Климята, боярин 100, 228
Княгиня
~ дочь Миндовга, см.: Шварна Да-
ниловича жена
~ жена Довмонта, см.: Довмона-Ти-
мофея жена, сестра Миндовга
~ жена Миндовга 141
- сестра Даниила Романовича, жена
Михаила Всеволодовича 108, 112,
252
- сестра Ростислава Михайловича,
дочь Михаила Всеволодовича 112
~ сестра Тевтивилла, жена Даниила
Романовича 136
Кобринские, княжеский род 352
Коваленко В. П. 251
Кодвижад Тюдняминович (Тюдияннио-
вич), литовский воевода 140
Козей, темник 151
Козма, см.: Кузьма
Колесов В. В. 69
Коломан [Каломанъ], сын Андрея II 18,
84, 85, 87, 88, 184, 201-203, 207,
208,216,256
Комат, ятвяжский посол 128, 296
Кондрат, см.: Конрад
Конрад I Мазовецкий [Кондрат], сын
Казимира 2, брат Лешека Белого 40,
79,87,95,97, 104, 105, 108, НО,
116, 118-120, 180, 187, 191,208,
220-222, 231,237-244, 246, 253,
257, 267, 268, 275, 277, 291,301,
340
Конрад II, сын Земовита I, черский, ма-
зовецкий кн. 28, 57, 71, 139, ISO-
153, 157, 161-164, 170, 171, 175,
318, 319, 333, 338-342, 344, 346,
347, 349, 353-356, 362, 364-366
Именной указатель 379
Константин VII Багрянородный, импе-
ратор Византии 6
Константин II Великий, римский импе-
ратор 166
Константин [Къснятинъ], боярин 75,
99
Константин, боярин 138
Константин Иванович Острожский, кн.
320
Константин [Коснятинъ] Положишил,
данник 131,335
Константин Рязанский, сын Владимира
Глебовича, кн. 112, 113, 262, 263
Констанция, дочь Белы IV, жена Льва
Даниловича 23, 48, 119, 275-277,
310
Констанция, сестра Фридриха II Бабен-
сберга, маркграфиня мейсенская 287
Кончак, темник 182
Кончак, половецкий хан 161, 183, 190,
266
Коралов Ф. В. 239
Кордуба М.348
Кормилица Василька Романовича 18, 79
Кормильчич, см.: Володислав Кормиль-
чич
Кормильчичи, боярский род 17
Королева
~ Жена Лешека Белого, см.: Грими-
слава
- Жена Каломана II, см.: Саломея
Королевич, см.: Андрей, сын Андрея II
Корочюн, венгерский воевода 78
Костомаров Н. И. 314
Котлубуга, ордынский посол 149
Котляр Н.Ф. 7, 11, 12, 16, 25,46, 180,
182, 185, 18890, 193, 194, 198, 200-
204, 217-219, 222, 223, 225, 228-
230, 232, 233, 237, 238, 240, 241,
243, 255, 259, 260, 261,263, 269,
272, 279, 294, 298, 307, 310-312,
315, 319, 326, 330, 335, 338, 341,
344, 345, 347, 349, 350, 353, 357,
359, 360, 363, 365, 368
Котян Сутоевич, половецкий хан 78,
91,92,95, 98, 102,207,213,220,
224,231
Коуюк, см.: Гуюк
Крижановский Г. 63
Крипякевич И. П. 48, 178, 179, 181,
200, 201, 225, 239, 275, 281,302,
309,310, 326,339
Кромер М. 178, 180,310
Крымский А. Ю. 63
Кубатан, темник 151
Кудряшов К. В. 183
Куза А. В. 283, 286, 307, 334
Кузьма, владимирский епископ 88
Кузьма (Козма), галицкий епископ 13
Куичий, татарин 138
Купчинский О. А. 32
Куремса, темник 25, 51, 118, 128, 132-
134, 136, 272, 293, 294, 298, 302,
304, 309,311,312,325
Курило, см.: Кирилл II, печатник и ми-
трополит
Курилъ, см.: Кирилл
Кучера М. П.
Куюк, см.: Гуюк
Л
Лаврентий, сын тысяцкого 145
Лазарь, воевода 120, 279
Лазарь Домажирич, боярин 87, 111, 208
Ларин Б. А. 64
Лев, боярин 99
Лев Данилович, сын Даниила Романо-
вича, кн. 23, 25, 27, 29, 48, 51, 54-
56,58,59, 71,85, ПО, 114, 116, 117,
119, 123-130, 132, 133, 136, 137,
140, 145-149, 151, 154-159, 164,
165, 171, 174-176, 187, 264, 275-
277, 289, 290, 295, 296, 302-304,
307,310,311,317,318,326, 328,
330-340, 345-351, 353, 356,357,
360-363, 365-368
380 Именной указатель
Леон II, царь Малой Армении 181
Лесий, литовский кн., брат Тройдена
146, 333
Лестиич, посол 84, 201
Лестьковая, см.: Гремислава
Лестькович, см.: Болеслав V Стыдливый
Лешек Белый, краковский кн. 16-19,
37, 79, 80, 82-85, 87, 88, 91,95, 178-
180, 184, 185, 187, 189-194, 196,
198-205, 208, 209, 212, 213, 215,
220-222, 260, 266, 327, 331,358
Лешек Черный, куявский кн., сын Ка-
зимира Справедливого 29, 151, 154,
155, 157, 158, 163, 170, 339, 340,
344-346, 355, 356, 364
Ликеик из Лотвы (Дяволтвы), литов-
ский кн. 86
Липинский Т. 208
Литовские князья 38, 86, 206, 221,289,
349
Лихачев Д. С. 6, 63, 64, 230
Лихачева О. П. 200, 205, 226, 240, 296,
302, 304
Локотко, см.: Владислав IV Локетек
Ловмяньський Г. 303
Лонгинов А. В. 184, 320
Лонкогвени, литовский кн. 115
Лонокрабович, см.: Людовик IV
Лотохарот, венгерский воевода 81
Лука Иванкович, воевода 138
Любов, житель Червеня 80
Людовик IV [Лонокрабовичъ], ланд-
граф Тюрингии 81, 195
Людовик IX, король Франции 273
Лябуда X. 264
м
Майлат Й. 186
Майнгард Горицкий, граф 287
Максим, митрополит 247
Максимович М. А. 320
Малала, см.: Иоанн Маллала
Малий, ятвяжский воевода 296
Мамшей, темник 149
Маноман, темник 113
Мануил I Комнин, император Византии
13,185
Мануил II, император 277
Маргарита, вдова Генриха VII, сестра
Фридриха II Бабенсберга 25, 287
Маргарита Бабенсберг, дочь Фридри-
ха II Бабенсберга, жена Пшемысла
Оттокара 287
Маргарита Венгерская, дочь Белы III
186
Мария, дочь Романа Даниловича и Гер-
труды 132,306
Мария, Елена-Мария, дочь Мстислава
Мстиславича Удатного, жена Анд-
рея, королевича венгерского и Га-
лицкого 20, 214, 215, 306
Мария Каматерос 186, 187
Марк, владимирский епископ 158
Марколт, немецкий купец 145
Мартиниш, венгерский воевода 93
Марцел [Мароцъълъ], венгерский вое-
вода 81, 82
Матвей (Мацей), серадзький воевода
157
Матей, зять Любова, житель Галича 80
Мауци [Могучей], темник 47, 118, 271,
272
Медеин (Медейн), литовский божок
123
Мелей, см.: Милей
Мельничук А. С. 67-69
Мемнон, перемышльский епископ 164,
356,357
Менге-Тимур [Монгке-Темюр, Менъ-
гу-Тимерь], хан 29, 147, 333, 336,
344,347
Менгу, см.: Менгу-хан
Менгу-Тимерь, см.: Менгу-Тимур
Менгу-хан (Менгке) [Меньгукан], мон-
гольский хан 44,107, 109, 252, 397
Меньгукан, см.: Менгу-хан
Именной указатель 381
Мешко I Лясконогий (Тонконогий) 125
Мешко III Старый 179, 221
Мика Брадатый, венгерский воевода
81,82
Микифор, см.: Никифор
Микула, сотский 42, 99, 226
Милей (Мелей), баскак, воевода 128,
298
Милич 95
Миндовг [Мидогъ], литовский кн. 26,
54, 55,70, 86, 105, 116, 122, 123,
129, 132, 133, 139, 140, 142,206,
231,240, 243, 268, 282-286, 289,
295, 301,302, 308, 309, 313, 318,
319, 321-323, 326, 327, 334, 363
- его племянница, вторая жена Да-
ниила Романовича 283
Минтель, ятвяжский кн. 146
Мирослав, боярин 86
Мирослав, дядька, владимирский боя-
рин 37, 79, 80, 82-86, 94, 95, 97,
99-101, 103, 104, 206, 231,240, 243,
268, 282-286, 289, 295, 301,302,
308, 309, 313, 318, 319, 321-323,
326,327, 334, 363
Митрофан, владимирский епископ 106
Митуса, певец 113, 182, 263, 280
Михаил VIII Палеолог, император Ви-
зантии 358
Михаил, воевода 136, 314
Михаил, пинский кн. 114
Михаил Всеволодич, черниговский, ки-
евский кн. 38, 42-45, 89, 94, 95,
100, 103-105, 107, 108, НО, ИЗ,
119, 188,211,220, 222,227-229,
234-236, 237-240, 243-246, 251 -
253, 258, 263, 271,273, 274, 298-
301,322
- его внучка 108, 253
Михаил Романович, кн. 142
Михаил Юрьевич, сын Юрия Львови-
ча, кн.157, 346
Михалко Глебович, воевода 85
Михалко Скула, воевода 85
Миллер Вс. 182
Мог [Мокый, Мок1анъ, Мок1й] Вели-
кий Слепоокий, венгерский палатин
78,81, 189
Могучей, см.: Мауци
Моиси, см.: Моисей
Моисей [Моиси], боярин 102
Мокий, см.: Мог
Молибоговичи, боярский род 74, 75,
98,99, 104, 224, 225, 236
Мономах, см.: Владимир Всеволодич
Мономах
Мономашичи 12, 14, 300
Мончюк, владимирский боярин 79
Москаленко А. А. 63
Мстислав, боярин 117
Мстислав Великий, см.: Мстислав Вла-
димирович
Мстислав Владимирович, Мстислав
Великий, сын Владимира Всеволо-
дича Мономаха, кн. 10, 184
Мстислав Глебович, черниговский кн.
103, 107, 234, 251
Мстислав Данилович, сын Данила Ро-
мановича, кн. 27, 29, 53, 56, 58, 59,
71,73,85, 146, 147, 149, 151, 154-
156, 158, 159, 161-164, 169-171,
173-175, 184, 187, 326, 332-337,
339, 347-352, 354, 355, 360-364,
366, 367
Мстислав Изяславич, сын Изяслава
Мстиславича, кн. 10, 13, 14, 179
Мстислав Мстиславич, сын Мстислава
Удатного, кн. 100, 228
Мстислав Мстиславич Удатний (Удач-
ливый), сын Мстислава Ростислави-
ча Храброго, кн. 19, 20, 34, 37-39,
41,80, 84-91,93, 94, 202-205,
207-210, 228, 233, 269, 300, 344
- его жена, дочь Котяна 207
- его дети 100
Мстислав Ростиславич Храбрый, сын
Ростислава Мстиславича, кн. 202,
203,211,360
382 Именной указатель
Мстислав Святославич, сын Святосла-
ва Всеволодича, черниговский кн.
89, 90,211
Мстислав Юрьевич, сын Юрия Всево-
лодича, кн. 248, 249
Мстислав Ярославич Немой, пересоп-
ницкий, луцкий, черторыйский кн.
39, 80, 82-84, 90, 93, 191, 194, 198-
200,216, 252
Мстислав-Борис Романович Старый,
сын Романа Ростиславича, киевский
кн. 89, 90, 207,210,211,298,301
Мстиславли дети, см.: Мстислава
Мстиславича Удатного дети
Мудейко, ятвяжский кн. 146
Мьстибог, владимирский боярин 79
Мьстиуй, посол 96
н
Навуходоносор 165
Надеждин 205, 225, 230
Насонов А. Н. 43, 58, 247, 265, 271,
274, 320, 359, 367
Настасья, см.: Анастасия
Небра, ятвяжский кн. 94
Небяст, ятвяжский посол 120
Неволин 205, 225, 230
Неврюй, темник 24, 298
Невступ, польский воевода 144
Нездила, боярин 100
Нездиловая, боярыня, жена боярина
Нездилы, теща боярина Василя Гав-
риловича 100
Некентий, см.: Иннокентий IV
Нерон, римский император 146
Нестор 183
Никифор [Ничифоръ], владимирский
боярин 79
Никифор (Микифор) Станило, влади-
мирский епископ 88
Николай, рижский архиепископ 284,
285
Никольский Н. А. 68
Никентий, см.: Иннокентий IV
Нимчук В. В. 63
Новосельцев А. П. 232
Ногай, эмир 149, 151, 154-157, 317,
336,340, 344, 345
Нонадеев, литовский божок 123
Носов Н. Е. 259
О
Огапид, см.: Агапит
Огиенко И. 63
Окольский 310
Олег, кн. 362
Олег Игоревич, курский кн. 90, 211
Олег Романович, сын Романа Старого,
брянский кн. 147, 148, 333
Олег Святославич, древлянский кн. 192
Олег Святославич (Гориславич), сын
Святослава Ярославича, тмуторо-
канский, новгород-северский, чер-
ниговский кн. 197, 300
Олег Ярославич (Настасьич), галицкий
кн. 14, 133, 148, 188
Олекса (Алексей), дворский 133, 148,
309
Олекса Орешек 94
Оловянец, воевода 154, 159, 160
Ольга, дочь Василька Романовича, же-
на Андрея Всеволодича 53, 70, 137
Ольга (в мон. Елена), дочь Романа Ми-
хайловича Старого, жена Владими-
ра Васильковича 70, 142, 148, 158,
159, 161, 163, 167, 169, 323, 324, 358
Ольша, дочь Юрия Долгорукого, жена
Ярослава Владимировича 13
Ольгерд Гедеминович, кн. 330
Ольговичи 17, 18, 189, 190, 219, 235,
300-302
Омир 102
Опизо [Onica] из Мессаны, папский ле-
гат 25, 50, 127,291,293
Именной указатель 383
Орева, половецкий певец 78
Орлов А. В. 31
Орлов А. С. 34, 183
Остафий, см.: Евстафий
Островский Н. 352
Острожские, княжеский род 320
Ота Гаретник Петовский, посол 122
Отрок, половецкий кн. 46, 78, 182, 183,
266
Оттокар, см.: Пшемысл II Оттокар
Оттон IV Вельф 195
Оттон Виттельсбахский 81, 195
Оттон, герцог Баварии 287
Оттон Швабский 180
п
Павел, воевода 95
Павел, краковский епископ 355
ПавелДионисьевич, боярин 175
Пакослав, краковский кастелян 84, 92,
95,96,201,202,214, 237
Палаузов С. М. 266, 271
Панашенко В. В. 65
Парубок Добрынин 87
Пархоменко В. А. 46, 182, 266
Пастернак Я. 178
Патриарх Явлейский, см.: Бертольд
Пауткин А. А. 324, 325
Пашкевич Г. 277, 279, 296, 303, 313,
319,330
Пашуто В. Т. 11, 13,24, 27,31,32-34,
37, 40, 43, 46, 49, 52, 56, 57, 178-
180, 187-189, 191, 194, 199, 202,
203, 207, 210, 212, 214-216, 220-
222, 224, 226-228, 231,233, 236,
237, 240-242, 244-247, 253, 256,
262, 263, 267, 268, 270, 271,278,
282-287, 289, 290, 292-294, 296,
298, 302, 308, 309, 312-314, 318,
321,323-327, 330, 339, 345, 348,
353, 354, 360, 363, 366, 367, 368
Перемышльский епископ 113
Перенежко, боярин 86
Переяслава Даниловна, жена Болесла-
ва Конрадовича, возможно, жена
Земовита Мазовецкого 277, 338
Пестило, ятвяжский кн. 146
Петр Бориславич, боярин 60
Петр Турович, венгерский воевода 81
Пинские князья 124, 140, 147, 319, 320,
334
Пликосова Рускович, литовский кн. 86
Плющ П. П. 63
Погодин М. П. 193, 201,229, 230, 234,
247, 307
Покрышкин П. П. 239
Полонская-Василенко Н. 187
Полубояринова М. Д. 273
Пот, венгерский палатин 81, 196
Предслава, дочь Рюрика Ростиславича,
жена Романа Мстиславича 184
Преибор, сын Степана Родвича, воин
140
Пресняков А. Е. 284, 285, 309
Приселков М. Д. 32, 33, 43, 70, 247, 299
Прозоровский Д. И. 362
Прокопий Полочанин, боярин 142
Просвел, см.: Бернгард Преуссель
Пукеик [Пукинкъ] из Лотвы, литов-
ский кн. 86
Пшемысл II Оттокар, король Чехии 25,
49, 124, 131,287-289, 292,293,
305-307,318,321
Пшемыслиды, чешская княжеская и ко-
ролевская династия 287
Пятидно (?), боярин 137, 316
р
Рамм Б. Я. 274, 291-293, 295
Раппопорт П. А. 196, 230, 238, 239,
251,315,328, 334, 348,351
Ратислав Юрьевич, боярин 102
Ратич О. О. 104, 198, 201,225, 239,
310,316, 345,350, 352
384 Именной указатель_______________
Ратиславко Мстиславль 149
Рах Михайлович (Старх), сын бояр-
ский 153
Рачша, боярин 164
Рашид-ад-Дин, персидский историк
248, 256
Ревба, посол 124, 286
Репскей [Репъскей], сын Миндовга, ли-
товский кн.142
Рогов А. И. 305
Рожко М. Ф. 257
Роман Данилович, сын Данила Романо-
вича, кн. 25, 49, 85, 124, 125, 128,
129, 131-133, 136, 148, 164,286,
288, 291,302, 303, 305-309, 313,
317,318, 321,327, 341,363
Роман Игоревич, рязанский кн. 241
Роман Игоревич, сын Игоря Святосла-
вича, кн. 17, 18, 79-82, 190, 191,
193,197, 300
Роман Мстиславич, сын Мстислава
Изяславича 7, 10, 14-17,21,26, 34,
36, 41,42, 46, 49, 71,78-80, 90, 121,
131, 142, 148, 157, 160, 167-169,
171, 176, 178-186, 188-192, 195-
197, 200, 202,206,211,213,216,
217, 220, 226, 241,246, 264, 266,
280, 300, 305, 323, 326, 331,332,
335, 345, 358
Роман Ростиславич, смоленский кн.
211,235,298,299,360
- его жена, дочь Святослава Ольго-
вича 211
Роман Старый, брянский кн. 70, 142,
147, 322-324, 333, 358
~ его три старшие дочери 142, 324
Романов В. К. 38, 210
Романовичи 16-23, 25-29, 35, 39, 40,
42-44, 46-51, 54, 55, 79, 80, 84, 88,
96, 179, 187, 190-193, 196, 198-
200, 203, 205, 207-209, 211-213,
215-225, 228, 229, 231,232, 234-
237, 239, 241,244-246, 252, 258,
260-262, 264, 267-269, 271, 275,
278-280, 282-284, 288, 295, 302,
304-306, 309, 311,314, 315, 319,
326, 328, 330, 332, 334-337, 348,
350,362, 366
Ростислав, племянник Юрия-Георгия
Ярославича, пинский кн. 320
Ростислав Владимирович, сын Влади-
мира Рюриковича, кн. 103, 110, 234,
258
Ростислав Игоревич, кн. 17, 82, 197
Ростислав Михайлович, сын Михаила
Всеволодовича, кн., бан Славонии
и Мачвы 21-23, 42-46, 48, 65, 105,
108, 110-119,213,216, 223,236,
238, 240, 244-246, 252, 253, 257,
258, 260-264, 266-271,275, 276,
289,347
Ростислав Мстиславич, сын Мстисла-
ва-Бориса Романовича, киевский кн.
108, 189, 252
Ростислав Мстиславич, сын Мстисла-
ва-Гаральда Владимировича, смо-
ленский, киевский кн. 320, 334
Ростислав Рюрикович, сын Рюрика
Ростиславича, киевский кн. 191,
221,351
Ростислав Святополчич, пинский кн.
94, 191, 192,219
~ его дети 94
Ростислав Юрьевич, сын Юрия Долго-
рукого, кн.219
Ростислава Мстиславна, дочь Мсти-
слава Удатного 228
Ростиславичи галицкие 11
Ростиславичи смоленские 211,234,
298, 303, 334
Рубрук В. 273, 275
Рукль, сын Миндовга, литовский кн. 142
Рукратин, сын Кылыч-Арслана II 181
Русковичи, литовские князья 86
Рыбаков Б. А. 60, 182, 185,212,251,
259,358
Рюрик-Василий Ростиславич, сын Рос-
тислава Мстиславича, кн. 15, 17,
Именной указатель 385
78, 178,179,184,186,188, 189,200,
203,220, 305, 334, 351,352
Рюриковичи 19, 187, 191, 197, 261
Рябец, воевода 154
С
Саломея, дочь Лешека Белого, жена
Каломана II 84, 201,202, 213, 220
Саломея, сестра Даниила Романовича,
жена Святополка Поморского 220
Самовит, см.: Земовит
Сангор, см.: Сенегур
Сафонович Феодосий 62
Сбыслав (Збыслав) Станиславич, боя-
рин 83, 104, 236
Свердлов М. Б. 6, 210
Свидерский Ю. Ю. 293, 294
Свилкели (Свелкений), литовский кн.,
брат Тройдена 146, 333
Свобода, дочь хана Кончака, жена Вла-
димира Игоревича 190
Святополк Владимирович (Ярополчич)
Окаянный, кн. 74, 224, 225, 334
Святополк Изяславич, киевский кн.
212,334
Святополк Ольгович, см.: Святополк
Поморский
Святополк Поморский 95, 220
Святослав Всеволодич, киевский кн.
13, 189, 200,211,219, 320
Святослав Игоревич Храбрый, кн. 125,
289
Святослав Игоревич, сын Игоря Свято-
славича, кн. 17, 79-82, 187, 191,
194, 197,221,257,277, 300
Святослав Мстиславич, сын Мстисла-
ва Изяславича, червенский кн. 14
Святослав Ярославич, псковский кн.
323
Себедяй, см.: Субедей
Семен Дядькович, боярин 174, 175
Семен Коднинский, боярин 86, 97
Семкович А. 181,204, 242, 277, 327,
346, 355
Семомысл, см.: Земомысл
Семьюн Кондинский, боярин 86
Сенга Т. 227, 276
Сенегур, приближенный Ярослава Суз-
дальского 118, 273
Середонин С. М. 246, 257
Сигнев, мазовецкий воевода 120, 131,
144
Симеон (Семьюнко) Чермный, галиц-
кий боярин 20, 41,92, 97, 103, 214
Симеон Олюевич, боярин 85, 90
Симеон, переяславский епископ 107,
251
Сирвид Рушкович, литовский кн. 133
Сирпятий [Cupnymiu}, литовский кн.,
брат Тройдена 146, 148, 150
Скирнутий, брат Тройдена, кн. 335
Скомонд, ятвяжский волхв и воевода
46, 114, 266
Скржинская Е. Ч. 238
Смотрицкий Мелетий 63
Соболевский А. И. 62, 63
Соломон, царь Израиля, библ. 143, 169
Сомовит, см.: Земовит
Сомогур Сутоевич, половецкий хан 78
Сонгкур, сын Джучи 268
Спасский И. Г. 337, 338, 357
Спрудейко Булевич, литовский кн. 86
Срезневский И. И. 362
Станислав Микулич, воевода 96
Старжи, магнатский род 346
Старх, см.: Рах Михайлович
Стегут, см.: Стегутовий Зебрович
Стегутовий Зебрович (Стегут), ятвяж-
ский кн. 94
Стейкинт [Стикент, Стенкытъ],
ятвяжский кн. 127, 128, 131,296
~ его брат 128
Степан Медушник, боярин 140
Степан Родвич, боярин 140
Степан Яневич, боярин 102
386 Именной указатель
Стефан V, сын Белы IV 306
Стецкий К. 315
Стикент, см.: Стейкинт
Стрыйковский М 284, 305.
Субедей Багатур [се Бедяй багатыръ},
монгольский полководец 109, 210
Суда, мазовецкий воевода 120
Судислав Бернатович, воевода 82
Судислав Великий, галицкий боярин
18,21,39,41,81,83-85, 87, 88,
93-95, 97, 99-103, 198, 203, 205,
208, 213, 215, 218, 220, 222-224,
226, 227, 231,233,235,236
Судислав Ильич, боярин 104, 236
Судьич, попов внук, боярин 111,258
Сул ко, мазовецкий воевода 144
Сумникова Т. А. 67
Сырчан, половецкий кн. 78, 182
Табрец, венгерский воевода 81
Татищев В. Н. 179, 180, 182, 184, 233,
236, 240
Твориан Войтихович, боярин 88,114, 209
Творогов О. В. 66, 261
Тевтивилл (Товтивилъ), племянник
Миндовга, литовский кн. 55, 122—
125, 136, 142,282-286, 289,313,
314,317, 323
- его сын 323
Тегак, половецкий хан 124
Теличага, посол 149
Телебуга (Талабуга), монгольский пол-
ководец 154-160, 165, 174, 201,
311,344,345, 347
Телявели, литовский божок 123
Терещук К. И. 260
Терлецкая В. М. 63
Тизенгаузен П. 248, 251,256
Тимофей, см.: Довмонт-Тимофей
Тимофей, духовник Мстислава Удатно-
го 92
Тимофей, книжник 80, 213
Тимощук Б. А. 205, 206
Тит, воевода 150
Титов Ф. И. 360
Тихомиров М. Н. 232, 316
Тобаш, половецкий воин 82
Тобиаш, пражский епископ 367
Товрул,татарин 109
Товтивилл, см.: Тевтивилл
Токта, хан 344
Толочко А. П. 180,359,360
Толочко П. П. 206, 255
Тренята, см.: Тройнат
Трид, воевода 147
Тройден, литовский кн. 146-148, 150,
331,333,335,337
Тройнат [Тренята], племянник Мин-
довга, жмудский кн. 55, 142, 322, 323
Туйма, воевода 149, 152
Тулабуга, см.: Телебуга
Туракина, ханша, жена Угедея 274
Тышкевич Я. 335
Тюдияминович, см.: Кодвижад Тюдия-
минович
V
Угедей, хан 274
Ужанков А. Н. 32, 36, 325
Уз, воевода 87
Урдюй, темник 109
Успенский Ф. И. 185
Устюгов Н. И. 363
Фасмер М. 352
Федор, боярин 129
Федор (Ростиславич?), пинский кн.
140,319,320
Федор, св., боярин 113, 119, 263, 274
Федор Дмитриевич, боярин 121
Именной указатель 387
Федор Ярунович 273
Федореи, епископ 209
Федорец [Хедорецъ], писарь, позднее
епископ 160, 351
Федоров-Давыдов Г. А. 269
Феннел Д. 234, 235
Феодор I Ласкарь, император Никей-
ской империи 185
Феодора, монахиня 135
Филипп (Пилип) [Филиппъ], галицкий
боярин 74, 75, 81, 83, 99, 198, 213
Филипп Римский, см.: Филипп Шваб-
ский
Филипп Владимирович, кн. 300
Филя, см.: Фильний
Филипп Гогенштауфен 186
Филипп Швабский, император Герма-
нии 81, 180, 195
Фильний (Филя), венгерский воевода,
бан 23, 38, 46, 87, 88, 117, 207, 208,
269,270
Флориан Войцехович Авданец 267, 270
Флоровский А. В. 253, 281
Фон Зальц, см.: Герман фон Зальц
Фонт М. 227
Фридрих, сын маркграфа Генриха ба-
денского и Гертруды Бабенсберг
287
Фридрих I Барбаросса, император Гер-
мании 15,195
Фридрих II Воинственный (Герцик) Ба-
бенсберг, герцог Австрии 25, 105,
122,244, 256, 281,287
Фридрих II, император Германии 105,
122,242,244,287
X
Хвал, литовский воевода 133
Хедорец, см.: Федорец
Хмыров М. Д. 300
Ходорко Юрьевич, внук Давида, боя-
рин 161, 351
Хома, татарский толмач 138
Хониат Никита 181
Христиан, пресвитер Тевтонского Ор-
дена 285
Хулагиды 327
Хулагу, хан 327
ц
Цинкаловский А. 256, 316
Чагры, боярский род 188
Чак, боярин 100
Чаногызъ, см.: Чигисхан
ЧачковскийЛ. 193
Черепнин Л. В. 30-36, 41,48, 232, 259,
261,264, 362
Чингисхан [Чаногызъ, Чаноизъ], мон-
гольский хан 91, 118, 210, 212
Чоловский А. 178
Чубатый М. 24, 187, 291-295
Чюдин, воевода 170
Чюхома, воин 82
ш
Шараневич И. 184, 185,233,235-237,
267,287,293, 299, 306,310, 318,
320,331,346, 348,356
Шарукан, половецкий хан 183
Шахматов А. А. 6,33,43, 61, 62,65,
247,299
Шварно [Шеварно] Данилович, сын
Даниила Романовича, кн. 27, 29, 51,
55,56, 85, 129, 132, 133, 136, 137,
140, 141, 143-146, 165,286, 287,
302, 303, 307,308, 313,318, 321,
324-331
~ его жена, дочь Миндовга, сестра
Войшелка 129, 141, 286, 321
Шелво, воевода 117
388 Именной указатель_____________
Шутровий Мондунич [Шюрпа, Шют-
ровий Монъунич, Шюртъ\, ятвяж-
ский кн. 94, 146
Шюрпа, см.: Шутровий Мондунич
Шюртъ, см.: Шутровий Мондунич
щ
Щавелева Н. И. 313
ШаповЯ. Н. 219
Щепкин В. Н. 62, 66
3
Эдивид (Едивид), литовский кн. 122,
125, 282, 283, 289
Эдивил Булевич, литовский кн. 86
Эльжбетта св. (Альжбетта, Кинека),
сестра Филиппа Швабского, жена
Людовика IV Тюрингского 81
Эмаусский А. В. 210
Эрдень, приближенный Тевтивилла 323
Эрдивилл, жмудский кн. 86
к>
Юдьки из Лотвы (Дяволтвы), литов-
ский кн. 86
Юндил, ятвяг 131
Юрасовский А. В. 206
Юрий (Ростиславич?), пинский кн.
140,319, 320
Юрий, поросский кн. 174, 361, 362
Юрий, поп 18, 79
Юрий, тысяцкий 92, 309
Юрий, тысяцкий 125, 133
Юрий Витанович, галицкий боярин 81
Юрий Владимирович, пинский кн. 59,
171,367
~ его жена 59, 171
~ его сын 59, 171
Юрий Владимирович Долгорукий, кн.
12, 13, 183,219,320, 334
Юрий [Юрьгш] Домамирич, боярин 73,
89,212
Юрий Итолигневич, посол 95, 220
Юрий Кончакович, половецкий хан 89
Юрий Львович, сын Льва Даниловича,
кн. 29,58, 59, 72, 73, 141, 149, 151,
152, 154-160, 163, 164, 173-175,
322, 337, 339, 341,346, 348, 349,
356,361,362,366-368
Юрий Прокопиевич, боярин 84
Юрий Яневич, боярин 102
Юрий-Георгий Всеволодич, владими-
ро-суздальский кн. 106, 222, 227,
248-250, 327
- его жена, см.: Агафия Всеволодов-
на
Юрий-Георгий [Гюръгъ] Инваревич, ря-
занский кн.106
- его жена 106
Юрий-Георгий Ярославич, пинский кн.
320
Яволд, боярин, брат Владислава Кор-
мильчича 83, 84, 200
Ягич И. В. 64
Ягураин, темник 147
Яков (Иаков) Маркович, стольник,
дворский 111, 114, 117, 232,259,264
Якубовский А. Ю. 22, 273, 327, 336, 344
Ян, посол Александра белзского 91
Янец, племянник Даниила Романовича
86
Ярополк, боярин, брат Владислава Кор-
мильчича 83,84,200
Ярополк Изяславич, туровский кн. 319,
334
Ярослав, пинский кн. 320
Ярослав Владимирович, галицкий кн.
12-16, 185, 188, 203, 227
~ его дочь, мать Мстислава Удатно-
го 203
Именной указатель 389
Ярослав Владимирович Мудрый, кн.
11-12,225,228,319, 334
Ярослав Всеволодич, сын Всеволода
Юрьевича, владимиро-суздальский
кн. 105, 118, 119, 189,227,245,
272’275, 298, 301
Ярослав Изяславич, луцкий кн. 192
Ярослав Ингварович, перемышльский
кн. 39, 74, 82, 93, 94, 100, 108, 112,
217,219,252
~ его жена 93
Ярослав Ярославич, тверской кн. 341,
346
~ его дочь 341, 346
Яртак, гонец 163, 356
Ятвяжские князья 28, 115, 130, 146,
266,278, 303
Ящельт, ятвяг 121
Balinski М., см.: Балинский М.
Balzer О., см.: Бальцер О.
Baszliewicz J. 339
Baumgarten N., см.: Баумгартен Н. А.
Canale М. G. 359
Fejer А. 17, 23, 214, 227, 231,270, 271,
276,293
Font М., см.: Фонт М.
Jowmianski Н., см.: Ловмяньский Г.
Geisztor А., см.: Гейштор А.
Gorski К. 242
Grala Н., см.: Грааля И.
Hayd V. 359
Hlavacek J. 367
Kunicz A. 195
Labuda G., см.: Лябуда X.
Lipinski T., см.: Липинский T.
NaleraJ. 218
Polkowska-Markowska W. 242
Semkowicz А., см.: Семкович A.
Senga T., см.: Сенга T.
SzalayT. V. 233
Szaraniewicz J., см.: Шараневич И.
Thiener A. 18, 50, 202, 294, 295
Wilkiewicz-Wawrzynczykowa A., cm.:
Вилькевич-Вавриньчикова A.
Wlodarski В., см.: Влодарский Б.
akiA. 227
Географический лкдзлтелк
л
Австрия (Ракушская земля) 31,49,
122, 124, 244, 276, 281, 282, 287-
289, 302, 303, 305. 306, 327
Агаряне 78
Азербайджан 327
Азия 307
Аквилея, г. 83, 199
Аланы 210, 275
Алешки, с. 206
Андреев, г. 114, 265, 272
Антоновцы, г. 315
Арбузовичи, замок 102, 229, 230
Астрахань, г. 272
Аукшайты (Нальшаны) 141
Аукшайтия (Нальшаны, Налыианская
земля) 136,143,313, 322, 323, 326
Афон (Святая Гора) 65, 88, 129, 141,
322
Б
Бакота, г. 45, 51,111, 112, 128, 258-
261,272,297, 298,312,328
Балканы 185, 186, 227
Бальга, крепость 242
Баня Родна, г. 106, 246, 247
Бардуев, г. 110, 199, 257
Бартфельд, г. 257
Бебж, р. 218
Беларусь 283,286, 328, 334, 352
Белая, р. 114
Белгород (Монксатро), г. 359
Белград, г. 271
Белз, г. 14, 80-84, 88, 91,99, 100, 144,
164, 174, 191-193, 196, 198, 200,
209,225,228,260,311,320, 321,
326,329
Белзская волость 19
Белзкая земля 27, 91, 192, 326
Белзкое княжество 20, 165, 234, 349
Белзкое поле 133
Белка, р. 194
Белобережцы 132, 307, 308
Белобережье, г. 100, 132, 229, 307
Белое, г. 144, 328
Белое, с. 200
Белосток, г. 297
Белостокское воеводство 286
Вельск, г. 73, 124, 172, 173, 175
Бельск-Подлясский, г. 286
Белянка, р. 286
Берег, с. 231
Березовичи, с. 161, 351,352
Берендеи 238
Берестейская земля 361
Берестейское княжество 361
Берестейщина 343, 361
Берестье (Брест), г. 14, 26, 39, 45, 59,
73, 85, 105, ПО, 136, 148-150,
152-155, 158, 162, 164, 165, 170,
172-174, 192, 193,202,217,218,
221, 240-243, 284, 319, 326, 335,
340-342, 349, 356, 357, 360-363
Берестяне 72, 73, 80, 95, 155, 168, 173,
175, 192,361
Бзура, р. 342
Бобр, р. 314
Бобровка (Бобръка), р. 84, 97
Бобръка, см. Бобровка
Божский, г. 112, 261
Бозьк, см.\ Бужск
Географический указатель 391
Болгария [Българы] 21, 65, 129, 186
Болгарская земля, см.: Волжская Бол-
гария
Болгары дунайские 181
Болдикища [Олыдикищь], с. 130
Болохов, г. 132, 229, 261
Болоховская земля 112, 229, 260, 261,
298, 307, 308
Болоховские города 261,307
Болоховцы 132, 262, 307, 308
Большой Черемош, р. 246
Бордуев, см.: Бардуев
Борок, г. 113, 311
Борсуков Дол [Боръсуковъ дЪдъ
(дЪлъ) ], поселение 106, 246
Борты, литовское племя 121,280
Бранвица, с. 225
Бранивич 225
Браница, с. 225
Браничева рель 74, 99, 225
Братислава (Пресбург, Пожег), г. 122,
281,282
Брашев, г. 155
Брест, см.: Берестье
Брестская область 336, 352
Брно, г. 367
Бродица, с. 205
Бродники
Брягин, г. 351,352
Брянск (Дебрянеск), г. 70, 142, 322
Брянское княжество 322
Буг Западный, р. 10, 80, 85, 93, 150,
192, 193,215, 228, 229, 242,279,
336, 338, 343, 348
Буг Южный, р. 10, 229, 260, 307
Бужковичи, г. 156, 201,345
Бужковское поле 156
Бужск (Бузьк), г. 13, 83, 100, 198, 228
Бужский, г. 352
Буковина 246, 247
Буковно, с. 201
Булгар Великий, г. 248
Буряля, с. 130, 131,304
Бусовно, г. 115, 265, 272
Бусовно, с. 265
Бушковичи, с. 316, 345
Быков, с. 201
Быков, с. 201
Быковен (Быковно), г. 84, 200, 201
Бялы, г. 328
В
Валахи 261
Валы, урочище 225
Варшава, г. 328,337,341
Варяжский остров 89
Василев, г. 98
Ватикан 292
Ведень, см.: Вена
Великие Мазурские озера 218
Великий город, см.: Булгар Великий
Великий Потемкинский остров 206
Великое княжество Литовское 259
Велья, р. 101, 229
Вена [Одинъ, Веденъ, Вяденъ], г. 49,
122, 132, 186, 244, 281,288, 306, 307
Венгрия (Угры, Угорская земля) 10, 13,
19-24, 26, 29, 36, 40, 42-45, 48,
79-81, 83, 85, 92, 93, 100, 104-106,
108-110, 112,113,129, 135, 137,
140, 154, 155, 180, 189, 191, 194-
199, 203, 204, 207, 208, 211, 213,
214, 216, 222, 224,226, 233, 235-
237, 244-246, 252, 255-257, 262,
263, 265, 269, 271, 275, 279, 280,
287, 288, 301,302, 306, 307, 316,
318,321,336,343,347, 365
Венгры (Угры) 23, 38, 44, 46, 48, 72, 75,
79, 82, 84, 87, 98, 99, 101, 102, 116,
117,119, 154,155, 183,191,200,203,
207-209, 213-215, 224, 229, 231,
240,246,256,264, 270, 276, 302
Венецианцы 358, 359
Вепр, р. 10, 85,95,104, 192, 193, 202,
221,222, 240, 329,343
392 Географический указатель_______
Верещин, г. 80, 85,193,202,265,311
Верона, г. 293
Верхнее Синеводное, с. 257
Византийская империя 292
Византия 13,181, 185, 186,294
Визла]Визлъ]143
Визна, г. 121, 136,314
Вилия, р. 229
Винницкая область 308
Висла, р. 114,138,139, 151, 152,156,
180, 241,242,318, 339,341,366
Вислок, р. 10
Вислинский залив 242
Витичев, г. 212,352
Вишня, г. 74, 99, 225, 237
Вкраина, см.: Украйна
Владимир-Волынский район 352
Владимир-Волынский, г. 14, 16, 18, 21,
25,29,45,47, 59, 70, 72, 74, 79, 80,
82, 84-86, 88,89,94,99, 100, 104,
105,109, ПО, 112, 115,119, 122,
133, 134, 137, 144, 145, 148, 154,
156, 160-162,167, 168,170,172,
173, 179, 181, 189-193,195,200,
202,204, 211, 225, 231,236,240,
243, 255-257, 260, 265, 266, 277,
297, 309, 311, 316,326,328,332,
338, 341,345, 348, 351,352,
358-360, 362-364, 367
Владимир-на-Клязьме, г. 24, 106, 107,
222,247-249, 261
Владимиро-Суздальская земля 11
Владимиро-Суздальское княжество 21,
248-250
Владимирская волость 14
Владимирская земля 80, 156 80, 156,
206
Владимирское княжество 14,28,29,
55, 338, 339, 348,349,351,362, 363
Владимирцы 79, 168
Влодава (Водава, Вололдава), г. 110,
ИЗ, 265, 272
Возвягль ]Възвягль], г. 132,307,308,
313
Возвягляне 132, 307
Воинь [Воинъ], г. 154, 343
Волга, р. 21,22, 118,249, 250, 272, 273,
282
Волжская Болгария 109, 245, 248
Волковыск, г. 123, 129, 136, 149, 170,
283,302, 303, 313,314,363,364
Волынская губерния 307, 308
Волынская земля 10, 16, 18, 20, 22, 25,
28,38,39, 52,60, 179, 190, 191, 193,
198-200,207, 217,223, 239, 248,
256,307, 315, 326, 335, 340, 341,
368
Волынская область 198,201,231, 265,
271, 297, 319, 335, 345, 350, 352,
354
Волынские города 256
Волынское княжество 14, 206, 220,
230,237, 241,334, 343,350
Волынь 12, 14,16-18, 20,22, 25-27,
29, 37, 39-41, 47, 55-57, 188, 190-
193,196, 201,202, 204-206, 208,
214,217, 218,220, 228, 229, 238,
243,246, 255, 258, 264, 265,272,
278,279, 283, 296,298, 307, 309,
315,319,320, 326, 332, 341,
343-345, 349, 352, 257, 362
Волыняне (волынцы) 89, 196
Ворота, урочище 144,329
Воротиславская земля [Въротьславь-
ская земля], см.: Силезия
Ворута ]Върута] 123
Вослоним, см.: Слоним
Восток 359
Восточная Волынь 27, 191, 326
Восточная Европа 52, 210, 228, 243,
314,327, 330,336,337, 359, 366
Восточная земля (Восточные страны)
91,248
Вотротислав [Вротьславль], см.: Вроц-
лав
Вохин, с. 343
Вроцлав, г. 170, 175, 366
Всеволож, г. 159, 348
Географический указатель 393
Въслоним, см.\ Слоним
Выгонцы Галицкие 89
Выжва, р. 350
Вышгород мазовецкий, г. 110, 154, 257,
258
Вядень, см.\ Вена
г
Газария 359
Гай, княжеская резиденция 162, 354
Галица, городище 206
Галицкая волость 332
Галицкая земля 10, 11, 14, 18-22,25,
27-29, 37, 41,42, 47, 60, 91,95, 97,
102, 104, 178, 190, 194, 196, 198,
199, 201-204, 207, 208, 211, 213-
217,219, 222-224, 228-230, 232,
237, 240, 244-246, 248, 253, 256,
258, 259, 262, 264, 273, 276, 280,
301,315,320, 341,368
Галицкая Русь 43, 60, 226, 232
Галицкие города 256
Галицко-Владимирская Русь 30-33, 36,
37, 53, 55, 56, 59,60
Галицко-Волынская Русь 5, 7, 10, 17,
18, 21, 22, 24-29, 44, 46, 190, 191,
197, 199, 200, 202, 207, 208, 214,
215, 218, 221, 229, 243, 247, 257-
259, 271,275, 292, 303, 317, 324,
330, 333, 348,349,361,363, 365,
367
Галицко-Волынское княжество 10, 16,
18, 21,23, 25, 26, 28, 35, 36, 43, 44,
47, 48, 50-53, 55, 178-180, 184,
187, 189, 190,215, 223,225,255,
258-260, 271, 273-276, 280, 28-
284, 286, 288, 291,293-295, 297,
298, 309, 311, 312, 314-316, 321,
325, 326, 330, 335, 341, 344,349,
365
Галицкое княжество 12, 13, 16, 21, 165,
178. 188, 189, 206,219,224, 227,
228, 230, 236, 246, 259, 349, 367
Галич, г. 11-13, 16-21,23, 29,34,
36-39, 41-44, 47, 74, 75, 78-87, 89,
91-95,97-105, 109,112, 115,118,
119, 128, 141, 146, 178, 179, 181,
185, 189-191, 194, 196-205,208,
212-219, 222-224, 226, 228, 232,
233, 235-236, 237-241,243, 245,
246, 255, 258, 260, 262, 265, 266,
271,273,291, 298, 300-302, 310,
321,322,326, 331,367
Галичане 20, 65, 74, 79-84, 89, 93, 100,
103, 104, 111, 112, 181, 188, 189,
194, 197, 203, 222, 224, 233, 236,
237,262
Галичина(Галицина) 17,18, 20, 22, 23,
29, 37, 41, 180, 188, 190, 202, 208,
214,215, 224, 255, 349
Галичина могила 80, 194
Гарбузов, с. 230
Германия 195
Германская империя 180, 288
Гимберг (Неперец), замок 49, 131, 288,
291,302,305, 306
Глинск, с. 262, 311
Глубочичи, г. 126, 290
Глухов, г. 107
Гнезна, р. 201
Голландия 346
Голые Горы, г. 100, 228
Голые Горы, с. 228
Гомельская область 334
Гора, см.: Карпаты
Горащ, р. 329
Городен (Гродно, Городно), г. 124, 136,
147-149, 286, 333, 335, 337, 350,
366
Городеск (Городец), г. 112, 132
Городилец, с. 352
Городище, г. 261
Городище, с. 307
Городло, с. 160, 352
Городница, с. 255
Городничанка, с. 286
394 Географический указатель
Городно, см.-. Городен
Городняне 147, 333, 336
Городок (Городец), г. в Восточной Во-
лыни 132, 307
Городок Соляной, г. в Перемышльской
земле 85, 93, 104, 205, 239
Городск, г. 307
Гороховский район 201,231,345
Горынь, р. 10, 155, 201, 229, 255, 260
Гостынин, г. 153, 242, 343
Готланд, о-в 359
Грабовец, г. 144, 328
Греки 119, 183,275, 277
Греция 185, 322
Гродненская губерния 319
Гродненская область 283, 328
Гродно, г., см.: Городен
Гротков, с. 366
Грубешов, г. 128, 192, 328
Грузия (Обезы) 78, 182, 183
Губин, г. 112,261
Гучва, р. 193
д
Дагестан 132
Данилов, г. 21, 109, 137, 255, 256, 272,
312,315, 344
Даниловка, с. 315
Даниловское, урочище 236
Дебрянск, см.: Брянск
Дербент, г. 78, 182, 210
Деревич, г. 112, 261
Деревичка, р. 229
Деревное, р. 160,229
Десна, р. 103
Дзержинский район 220
Днепр, р. 89, 90, 92, 107, 112, 142, 210,
211,252,291,307,322,336
Днестр, р. 10, 20, 25, 41, 75, 86, 97-99,
102, 178, 201,205, 206, 222-224,
233,259,297
Днестровское Понизье, см.: Понизье
Галицкое
Добжинская земля 242
Добжинский орден (крыжевники, соло-
моничи,храмовники)7,105,
240-242
Добжинь, замок 242
Дон, р. 78, 182, 183, 240-243, 291,301,
336
Донецкие степи 183
Дора, с. 131,304
Дорогиничи, с. 271
Дорогичин, г. 25, 50, 73, 110, 115, 127,
136, 143, 147, 164, 175,205,241-
243, 258, 279, 282, 294-297, 301,
314, 318, 319, 326, 327, 333, 335, 361
Дорогичинские ворота 115, 266
Дорогобуж, г. 82, 191, 196
Дорогобужское княжество 196
Дороговеск, г. 47, 118, 271
Древляне 362
Древнепольское государство 193
Древнерусское государство 11, 193,
228,253
Древняя Русь 21,26, 51,58, 61, 197,
212, 251,337,338,342,357
Дреговичи 334
Дрина, р. 271
Дубен, см.: Дубно
Дубенский уезд 307
Дубно (Дубен [Дубенъ]), г. 161,320,
353
Дулебы, племя 230
Дунаевцы, р. 321
Дунай, р. 12,44, 109,211,224,256,271
Дурбе, озеро 285
Дявельтва (Дяволтва), см.: Литва
Дядьков [Дядъковъ градъ], г. 112, 261
в
Евреи (жиды, жидове) 168, 358
Европа 10, 23,46,47, 242,250, 287
Географический указатель 395
Египет 273
Ездов, см.: Яздов
Ж
Жака 121
Жедечев, г. 132, 307
Желеные врата, см.: Дербент
Жемайтия [Жемойть] Жмудская зем-
ля, Жмудь (Жомоть) 123, 124, 142,
283-285, 322, 323, 346, 347
Жемайты (Жомоть) 122, 123, 322,
323
Жемойть, см.: Жемайтия
Жидачевский район 225
Жидичин, г. 73, 74, 93, 354
Жидове, см.: евреи
Жидь, р. 307
Житань, урочище 137, 156, 316
Житковицкий район 334
Житомирская область 220, 229, 307
Житомирский район 307
Жмеринский район 308
Жмудины 284, 285
Жмудская земля, см.: Жемайтия
Жмудь, см.: Жемайтия
Жовковский район 239
Жовковский уезд 262
Жомоть, см.: Жемайтия
3
Забайкалье 307
Забужье 352
Завадов, г. 311
Завихост, г. 16, 114, 138, 156, 180, 264,
317,345
Загреб, г. 256
Закарпатье 10
Зальцбург, г. 302
Замостье, г. 328
Замчиско, урочище 225
Запад (Немецкие страны) 22, 43, 44,
48, 50, 72, 100, 243, 292, 297, 358,
367
Западная Волынь 27, 326
Западная Галичина 18, 215
Западная Европа 291,337
Заречанский район 319
Зарудцы, с. 239
Заставновский район 205
Збараж [Збаряж, Збираж], г. 84, 200,
201
Збираж, см.: Збараж
Зборовский район 230
Збруч, р. 85
Звенигород Галицкий, г. 12, 18, 79,81,
88,92,93, 103, 105, 190, 191. 194,
237,240,310
Звенигород Киевский, г. 103, 235
Звенигородская земля 11
Звенигородское княжество 10, 12
Звенигородцы 81, 196
Зволь, г. 263
Здитов, г. 123, 283, 284
Зеландия 346
Зелев (Зелва) 136, 314
Зимно, с. 316
Злина, г. 146, 279
Злинцы 120, 130, 279, 304
Золотая Орда 22, 272, 273, 307, 317,
333
Зпишь, см.: Спиш
Зубрия, р. 85
Зубцов, г. 282
Зьято (Зять), озеро 124
И
Иванычивский район 345
Ивановское урочище 236
Ивано-Франковская область 178, 201,
205
Иерусалим, г. 168, 241
Изволин, г. 120, 277
396 Географический указатель
Изволь, р. 114
Измаилтяне, см.: половцы, татары
Изяслав, г. 92, 213
Изяславль, г. 109, 213
Иква, р. 352
Иконий, г. 181
Иновлодзь, г. 278
Истожек, см.: Стожок
Италия 244, 312
К
Кавказ (Кавказский хребет) 182,210,
273
Кавказские горы, см.: Карпаты
Калиновский район 308
Калиус, г. 112,272,312
Калиш, г. 40, 95, 221,222, 342
Калишане 95,96
Калка, р. 38, 44, 88, 90, 106, 209-211,
252,301
Каменец, г. 73, 83, 84, 95, 104, 108,
109,148,158,159, 173, 175, 198,
200,216,220,237, 255,260, 297,
335, 361
Каменецкая волость 192
Каменец-на-Лосне, г. 149, 172, 336,
350,352
Каменец-Подольский, г. 237
Каменка, с. 220
Камень, г. 139,319
Камень-Каширский, г. 198, 319, 335
Каракорум,г. 274, 275,291,307
Карпаты (Гора) 10, 91,92, 98, 106, 155,
189, 199,213, 226,239, 257, 320,
322
Каспийское море 182
Каффа, г. 359
Кашин, г. 250
Кельце, г. 258
Киев, г. 11-14, 17,21,36,44, 78, 80,
84, 89, 95, 100, 102, 103, 105, 107-
111,118, 119, 132,135,188, 189,
197, 200, 207,210,211,213,219,
220, 225, 230, 231, 234, 235, 236,
238, 245, 247, 252-256, 258, 261,
272,274, 276, 291,298-301, 309,
310,334
Киевляне [кляны, кланы} 89, 255
Киевская губерния 308
Киевская земля 25, 39, 179, 183, 196,
207,212, 216, 220, 228, 234, 235,
298,307, 334, 352
Киевская область 212
Киевская Русь 11, 198, 201, 214, 310,
350
Киевское княжество 273
Киевщина 189, 196, 220, 298, 308, 351
Кипчаки, см.: Половцы
Китай 212, 317
Кобрин [Кобринъ], г. 160, 351, 352
Кобудь, г. 112, 261
Ковельский район 265, 319, 341
Ковенчин,с. 329
Ковуи 238
Когильно, с. 316
Козельск, г. 21,89, 107, 211, 249-251
Козлий, г. 125
Козляне 107
Колодня, р. 106, 248
Колодяжин, г. 109, 255, 256, 312
Коломна, г. 248
Коломыйская волость 232, 259
Коломыйский уезд 246
Коломыя, г. 111,232, 259
Комата, с. 131, 304
Комов, г. 80, 85, 193,202,311
Константинополь (Царьгород), г. 13,
181, 185, 186, 276
Копыль, г. 147, 334
Корец, г. 132
Корковичи, с. 131
Коростенский район 229
Кострома, г. 250
Коструга, урочище 133, 309
Котельница, г. 219
Географический указатель 397
Краков, г. 29,50,71,72, 125, 150, 151,
156-158, 163, 170, 171, 175, 176,
199,221,222,266, 270, 289, 291,
293, 294, 321,337, 339, 340, 355,
356, 362, 364-366
Краковляне 129, 171
Краковская земля 258, 318, 339
Краковское княжество 163, 355
Краковско-Сандомирское княжество
267
Крапивница, г. 151,340
Красна, р. 155
Красная гора 307
Красно, с. 265
Красностав, г. 208, 328, 343
Красноставский уезд 329
Кременец, г. 21,51, 92, 109, 128, 132,
137, 156,201,214,215, 255, 256,
272,297, 298, 307,312,344
Кресенбрунн, г. 307
Крисменцы, племя 130, 304
Кровавый Брод 19, 86, 205
Кропивницы, г. 340
Крыжевники, см.: Добжинский орден
Крылос, с. 178
Крылосская гора 236
Крым 210, 273,358
Кудин, г. 112, 261
Кульм, замок 242
Куряне 89, 95
Кучелмин, с. 86, 205, 206
Куявия 277
Куявы, г. 278
л
Лада (Лядь), р. 114, 263, 328
Латьгола [лотыгола] 157
Легница, г. 253
Лейта, р. 281
Лековня, г. 115, 265
Лековня, урочище 265
Лесна, см.: Лосна
Лечница, г. 257, 275, 277
Ливония 50, 293
Лион, г. 274, 291,293
Липа (Липка), р. 155, 345
Лиена, см.: Лосна
Литва (Дявельтва, Дяволтва) 10, 25,
26, 29, 36-38, 40, 45, 46, 48, 54-57,
80, 86, 87, 95, 105, 116, 118, 124,
128, 132, 133, 136, 139, 140, 142,
143, 145-147, 150, 154, 155, 157,
170, 183, 193,206, 207, 220, 221,
231,238, 243, 246, 263, 265, 268,
278, 282-285, 287, 292, 294, 301,
302, 305, 308, 309, 312-314, 318-
327, 329-331,333-338, 341,342,
344, 346, 347, 353, 363
Литовская земля 54, 122, 123, 136, 141,
142, 145-147, 150, 206,313,319,
321,323,326,331
Литовское княжество 52, 55, 282-284,
309
Локачевский район 271
Ломбардский союз 244
Лосна (Лесна, Лиена [Лостна]), р.
148, 149, 172, 336, 350, 352
Лотва, см.: Литва
Лохть, р. 93
Луг, р. 345
Лук, р. 121
Луква, р. 178, 233
Луковое, с. 265
Луцк (Лучеськ) [Лучьск, Луцескь, Лу-
ческъ\, г. 25, 27, 39, 47, 51, 73, 74,
82,83,93, 108, 112, 133, 134, 137,
161, 162, 191,217,230, 252,253,
309,311,326, 352,354
Луцкая волость 14
Луцкий район 354
Луцкий уезд 351
Луцкое княжество 14
Лучане 94
Лучеськ, см.: Луцк
Лысая гора 91
398 Географический указатель
Лысец, г. 139
Львов, г. 133, 137, 155, 156, 159, 239,
262,309-311,338
Львовская область 205, 225, 229, 239,
257, 348
Любавская земля 242
Любарский район 307
Любачев, г. 84, 91, 202-204, 320
Любачевка, р. 202
Любеч, г. 300
Люблин, г. 45, 114, 138, 144, 150, 154,
163, 258, 263, 264, 317, 328, 337,
355, 356
Люблинская волость 339
Люблинская губерния 328
Люблинская земля 25, 26, 29, 114, 163,
180,258,264,344, 356,367
Люблинцы 29, 163, 355
Люблинщина 258
Любомль, г. 158, 159, 161-163, 167,
172,350, 353,356
Люта, р. 82
Лядская земля, см.'. Польша
Л яде кие ворота в Киеве 109
Ляхи(поляки, поляне) 46, 54, 79, 80,
82,82-84,87,91,95,97,98, 104,
108, ПО, 115-118, 120-122, 125,
126, 128, 138, 139, 143, 144, 146,
150-153, 155-160, 163, 170, 175,
180, 183, 191, 192, 200, 207-209,
214, 219, 221,222, 237, 238, 240,
253, 257,269-271, 279, 296, 311,
314,316,318, 327-329, 332, 344,
345, 355, 363
м
Мазовецкая (Омазовская) земля 110,
257,341
Мазовецкое княжество 208, 338
Мазовецко-Куявское княжество 267
Мазовия [Мазовешъ] 22, 44, 57, 120,
192, 239, 240, 243, 244, 257, 268,
277, 278, 283, 303, 333, 338-341,
354,356
Мазовшаны 129, 222, 318
Малая Азия 181, 186
Малая Армения 181
Малопольское княжество 192
Малополыпа 18, 29, 180, 221, 257, 263,
267,278,314, 321,327, 332,339,
346, 347, 355, 364
Малые Грибовичи 311
Мариенвердер, замок 242
Марна, р. 180
Мачва 271,289,347
Медвежья Голова, с. 157
Меджибож, с. 219
Межибожье, г. 40, 94, 132, 219, 236,
252
Мелница, с. 265, 319, 341
Мельник, г. 152, 297, 319, 341,342, 361
Мельники, местечко 319, 341
Мельница, г. 115, 136, 140, 155, 164,
265,319,341
Мельница, р. 319, 341
Мессана, г. 293, 189
Микулин, г. 78, 189
Микулинцы, с. 189
Минск, г. 335
Минская область 334
Моавитяне, см.: Татары
Мога, р. 256
Моклеки, фольварк 201
Моклеков, г. 84, 200, 201
Молдавия 21, 205
Монастыри
- Антониев в г. Любеч 300
~ Богородицы в г. Синеводско 109,
НО, 257,322
- Григорьевский в Полонине 140,
322
- Данилов в г. Угровеск 145, 291
- Киево-Печерский (Печерский мо-
настырь) 320
~ Лелесов в г. Телич 83, 199, 322
Географический указатель 399
- Михаила архистратига Выдубец-
кий в г. Киев 118
~ Михайловский в г. Владимир-Во-
лынский 145
- На р. Неман 141
- Николы в г. Луцк 93
- Полонинский монастырь 135, 141,
322,330
~ Федоровский в г. Киев 135
Монголия 274, 275
Монголо-татары 21-24, 44, 215, 222,
234, 248-250, 253-256, 258, 268,
272, 298, 290, 293, 306
Монголы 248, 256, 257, 269, 274
Монгольская империя 271,292, 336
Морава, р. 271
Моравия 24, 50, 289, 290, 293, 306
Моравская (Муравская) земля 125, 289
Москва, г. 248
Мухавец, г. 352
н
Накло, г. 220
Нальшаны, см.: Аукшайтия
Нальшанская земля, см.: Аукшайтия
Нарев, р. 121, 150, 192, 279, 314, 338
Насиль, г. 126
Нассидель, г. 290
Небль, г. 55, 140,319
Небль, озеро 140
Незда, р. 82
Неман, р. 141, 148, 218, 286, 322, 335
Неманская Русь, см.: Черная Русь
Немецкая земля 125, 126, 131, 132,
287, 305
Немецкий орден, см.: Добжинский ор-
ден, Тевтонский орден
Немецкие ворота 21,43, 105
Немецкие страны, см.: Запад
Немцы 83, 108, 121-123, 125,148, 157,
161, 168, 170,253,280, 281,283-
285, 290,311,335,346,358,363
Неперец, см.: Гимберг, замок
Непоротов, с. 206
Никейская империя 292, 294
Никея 185,261,276, 277, 295
Ниса, г. 366
Нобель, с. 319
Новгород Великий, г. 14, 19, 37, 84,
179, 185, 192, 197, 203,211,215,
245, 250, 323, 359
Новгород-Святополч, г. 90, 91, 212
Новгород-Северский, г. 300, 301,357
Новгородок (Новогрудок, Новгород ли-
товский), г. 122, 124, 128, 129, 132,
142, 144, 147-149, 283, 284, 286,
302, 303, 306, 314, 322, 327, 328,
335
Новгородская земля, см.: Черная Русь
Новгородская земля 250
Новгородцы, жители Новгорода Вели-
кого 168, 298, 308, 358
Новгородцы, жители Новгородка 129,
132, 141, 143,303
Новгородцы, жители Новгород-Север-
ского 95
Новый Сандец, г. 199
Новоград-Волынский, г. 307
Новогрудок, см.: Новгородок
Нур, р. 119, 242,278,297
Нутр, см.: Онут
О
Обезы, см.: Грузия
Обуховский район 212
Овруч (Уручий), г. 135, 192
Одинъ, см.: Вена
Одра, р. 125, 127,289
Ожеск, г. 248
Ока, р. 248, 249
Олег, р. 121
Одесский район 229
Олешье [Олео/ш], г. 86, 205, 206
Оломоуц, г. 289
400 Географический указатель
Олыдыкищ, волость 130
Олегов, г. 248
Омазовская земля, см.: Мазовецкая
земля
Онут [Нутръ], г., 86, 205
Онут, с. 205
Опава (Троппау), г. 126, 288-290, 367
Опава, р. 125, 126, 288,289
Опавская земля 125
Опир, р. 257
Орда 7, 22-26, 31,47, 48, 50-52, 54,
80, 180,211,212,261-263,271-
276,281,291,292,294,298,312,
314,317, 326, 327,333,334, 336,
344,345
Орельск, г. 80, 194
Орхея, р. 205
Особолог, г. 127
Острог, г. 352
Охожа, с. 265, 272
Охоже, г. 115, 265, 272
Оцкороже, с. 265
п
Палестина 203, 242
Паннония 284
Перевореск, г. 151, 155, 340
Перединовцы,с. 206
Передняя Азия 227
Перемыль, г. 84, 91,94, 102, 156, 199,
201,217,219,231,252,344, 345
Перемыль, с. 201
Перемышльская земля 11, 27, 91,213,
239,243, 258
Перемышль, г. 12, 14, 18, 20, 23, 40, 75,
81,84, 85, 92,99, 105, 112, 114, 116,
157, 172, 194, 196, 202-205, 213-
215, 225, 226, 239, 243, 245, 262-
264, 267, 268, 326
Перемышльская волость 214, 332
Перемышльская горная страна 45
Перемышльское воеводство 340
Перемышльское княжество 165, 349
Перемышляне 196
Пересопница, г. 39, 82, 83, 114, 191,
200,217,265, 320
Переяславль Залесский, г. 24, 189, 250,
261
Переяславль Рязанский, г. 248
Переяславль Южный (Русский), г. 21,
107, 118, 183,251,272
Переяславская земля 183, 228
Переяславщина 183
Песочный, г. 107
Печенеги 238
Печера Домамира, урочище 112, 262
Печерский монастырь, см.: Киево-Пе-
черский монастырь
Пилависко, с. 205
Пина (Пна), р. 192
Пинск, г. 59, 93, 114, 115, 124, 142,
191, 192,265, 266, 283,286,319,
320, 322,334,335
Пинская земля 46, 320
Пинская страна 115, 266
Пинское княжество 265, 319
Пиняне 94, 95, 142
Плав, г. 86, 205, 206
Плавня, с. 205
Плесков, см.: Псков
Плесковици, см.: Псковичи
Плесненск, г. 102, 229-231
Плеснеско, хутор 229
Плоцк, г. 342, 356
Побужье (Побожье) 25, 132, 307
Погорынское княжество 196
Погорынье (Погорина) 13, 196
Подгайцы, с. 354
Подгорцы, с. 229
Подгорье 104, 114, 237, 239, 264
Поднепровье 10, 227, 229, 235, 299
Подтелич, см.: Телич
Пожег, см.: Братислава
Покенцы, племя 130, 304
Полесье 147, 334
Географический указатель 401
Половецкая земля 89, 95, 107, 119, 180,
181,209, 231,250,251
Половецкая степь 181, 182, 196, 203,
210, 300
Половецкое поле 90
Половцы (измаилтяне, поганые) 13, 17,
46, 78, 82, 86, 87, 89, 91,95, 98, 102,
104, ИЗ, 116, 120, 123, 124, 181-
183, 188, 189, 196, 204,207,210,
213, 220, 231,235, 236, 238, 240,
251,268, 269, 272, 279, 284-286,
298, 299,317
Полонина, см.: Полонинский мона-
стырь
Полонка, с. 322
Полонное (Полонный), г. 103, 234, 307,
322
Полонный район 307
Полоцк, г. 142, 283, 284, 323
Полочане 323
Полтва, р. 311
Полтовеск (Пултуск), м. 150, 338
Полца, р. 110
Польша (Лядская земля, Ляхи) 10, 21,
24-26, 29, 36, 38, 40, 45, 46, 48, 50,
53,55, 57,91,97, ИЗ, 115, 118, 131,
137, 138, 140, 144, 151, 156, 157,
159, 164, 179, 180, 190, 191, 198,
202, 204, 208, 214, 215, 220-222,
224, 242, 253, 264, 266, 267, 286,
292,293,313-315,317,318, 321,
324, 327-329, 333, 336, 338-340,
343-347, 356, 365
Поляки, см.: ляхи
Поляны, см.: ляхи
Поморье 50, 293
Понеманье 283,333, 363
Понизье галицкое (Днестровское пони-
зье) 16, 25,45,93,94,97, 111, 180,
215,216, 222, 237, 258,272, 298,
312
Попрад, р. 199, 320
Пор, р. 329
Поросье 361,362
Потелич, г. 320
Правищи (Привищи), с. 130
Пресна, р. 95, 221
Прессбург, см.: Братислава
Припять, р. 198, 334, 335, 350
Причерноморские степи 210, 268, 272
Пронск, г. 106, 248
Протолча 89
Пруссия 50, 242, 293
Пруссы 148, 149, 153, 218, 242, 280,
317, 335, 337
Прут, р. 97, 98, 205, 246
Псина, р. см.: Цинна
Псков (Плесков), г. 211,323, 326
Псковичи (плесковици) 326
Пултуск, см.: Полтовеск
Путивль, г. 79, 191, 194
Путивльцы 89
Пшевратно, с. 329
Пятидно (?) 137, 316
р
Радзин, г. 343
Радомский уезд 327
Раевище, с. 350
Рай, г. в Черной Руси 159, 297, 350
Рай, с. 161,351,353
Райгородок, г. 307, 350
Раймочи, с. 131,304
Ракушская земля, см.: Австрия
Ратибор, г. 366
Ратное, г. 297, 350
Решов, г. 329
Рига, г. 122, 123, 157, 283-285, 346,
347
Рижане 123, 284
Рим, г. 183, 195,242, 294
Ровенская область 286
Рогожин, г. 86, 205
Рокитна, с. 311
Рокитновский район 286
402 Географический указатель
Роскаль 128
Ростов, г. 250
Русская земля 35,36, 55,65, 78, 88, 89,
92,98, 100, 103, 108-110, 119, 134,
141, 178, 180, 184,216, 228, 235,
239,251,321,326,351,352,357
Русские грады 251
Русско-Литовское государство 330
Русь, тер. 7, 11, 17, 21,22, 24-26, 35,
36,38,42-44,48, 50, 53, 54, 57, 78,
87, 95, 122, 150, 157, 179, 180, 182,
183, 196, 199, 206,207,210,211,
215-219, 222, 225, 231,238, 243,
247, 249, 250, 254, 255, 257, 259,
266-268, 273, 274, 276, 278, 282,
285, 287, 291, 293, 294, 296, 297,
300, 304, 306,311, 321,330-333,
337, 338,340-342,346, 350,352,
354, 358, 362, 365
Русь, эти. 78, 82, 84, 96, 97, 116, 117,
121, 123, 126, 154, 161, 188, 200,
222, 238, 275, 284, 317, 329, 340
Рутения 368
Рязанская земля 106
Рязанские грады 106
Рязанское княжество 21, 263
Рязань, г. 106, 139, 248
О
[Сухое дорогве], урочище 85
Сава, р. 271
Садовое, с. 161
Сайо (Солона), р. 109, 256
Саксония 180
Сан, р. 10, 114, 116, 117, 156, 158, 195,
227, 264, 268, 270
Сандецкие горы 320
Сандомир (Судомир), г. 54, 110, 138,
139, 151, 156, 157, 170, 221,257,
263,278,315,317,318, 340, 344,
345, 347, 355, 364, 366, 367
Сандомирское княжество 170, 364
Сандомирская земля 26, 127, 293, 317,
318, 327, 339, 340, 343, 349, 362
Сандомирцы (судомирцы) 129
Сандомирщина 340
Санкт-Петербург, г. 61,62, 255
Санок, г. 99, 184, 189, 196, 226
Сарай Бату, г. 21,25, 45, 47, 48, 263,
272-275,291,298,307,312
Сарай Берке, г. 272
Сарай, см.: Сарай Бату
Свейская земля, см.: Швеция
Святая Гора, см.: Афон
Святая Троица, гора 315
Северная Европа 359
Северная Италия 185
Северная Русь 338
Северо-Восточная Русь 21,43, 189,
248,250, 271
Северо-Западная Волынь 27, 56
Северо-Западная Европа 359
Селитренное, с. 272
Семоць [Семочъ, Семъчъ], г. 132, 307
Семочь, см.: Семоць
Серадзь, г. 277
Серадзькое княжество 364
Сербия 21,50, 65,271,293
Середа (Среда), «мЪсто немецкое» 108,
253
Серет, р. 78, 183, 228
Сецеховская земля 258
Сечница (Сичница), р. 114, 264
Силезия (Воротислав, Воротиславская
земля) 108, 253, 289, 290, 332
Силезцы (селезенцы) 151
Симаки, с. 307
Синеводск (Синеволодьско), г. 109, 257
Синеводский монастырь, см.: Богоро-
дицы в г. Синеводске
Синюха, р. 193
Сить, р. 250
Сичница, см.: Сечница, р.
Скарышев, г. 143, 327
Сколевский район 257
Географический указатель 403
Скырт, р. 98, 224
Славония 271,347
Славяне 10
Слоним [Вослонимъ, Въслонимъ, Ус-
лонимъ], г. 123, 129, 148, 283, 302,
335,342
Слонимское княжество 342
Слуцк, г. 147, 334
Слуцкий район 334
Случ, р. 10, 100, 220, 229, 234, 237,
255, 260, 307
Случеск, см.: Слуцк
Смоленск, г. 122, 211,282-284
Смоленская земля 282
Смоляне 89, 299
Сновск [Сновескъ], г. 103
Сокальский район 348
Сокирянский район 206
Солдайа, см.: Судак
Соли 129, 302
Соломоничи, см.: Добжинский орден
Солона, см.: Сайо
Соляной Городок, см.: Городок в Пере-
мыщльской земле
Сомино, с. 161
Сосница, г. 103
Сохачев, г. 152, 153, 155, 342, 343, 346
Спиш [Згшшь], г. 18, 19, 84, 201,202
Среда, см.: Середа
Средиземное море 359
Среднее Поднепровье 228, 330
Средняя Азия 273
Старая Рудня, г. 246
Старая Соль, г. 302
Старгород, г. 95, 348
Степань, г. 59, 303
Степь 207, 218
Стожок [Стожек, Истожек], г. 137, 164,
315
Стожок, с. 315
Столпье, г. 80, 85, 193, 202, 265, 311
Стоход, р. 265, 319, 341
Страшевичи, с. 363
Стрый, р. 205, 257
Стрыйский округ 205
Стырь, р. 201,228, 231,265, 345, 352
Судавия 302
Судавы (судины), племя 218
Судак (Сурож), г. 358, 359
Судиславль двор 97, 223
Судова Вишня, с. 225
Судомир, см.: Сандомир
Суздаль, г. 70, 89, 97, 105, 106, 222,
245,341,358
Суздальская земля 106, 109, 248
Суздальские грады 107, 249
Сула, р. 46, 78, 183,266
Сурож, см.: Судак
Сурожцы 168, 358
Сыръячая, р. 147
Таисевичи, с. 130, 304
Тангутская земля 91,212
Тангуты (Таногуты) 91,212
Татаро-монголы, см.: Монголо-татары
Татарские люди 132
Татары (агаряне, измаилтяне, моавитя-
не) 21,23, 28, 29, 35, 38, 43-45, 47,
48, 50, 51,54, 57, 65, 73, 8991, 106-
110, ИЗ, 118, 119, 127-129, 132-
134, 136-139, 143, 147, 151, 152,
156-158, 170, 209, 212, 239, 245,
248, 249, 252-254, 256, 258, 272-
276, 281,293, 294, 297, 298, 307,
308,311,312,314-318,327,329,
333-336, 339, 340, 345, 346, 348,
361-363
Тверское княжество 21
Тверь, г. 250, 341
Твиримейт, г. 123
Те(м)пличи, см.: Добжинский орден
Тевтонский орден (крестоносцы) 26,
242,285, 286, 321
404 Географический указатель
Телич (Подтелич), г. 140, 199, 320, 321
Теребовль, г. 12, 13, 81,84, 92, 194, 195,
200, 201,214, 299, 326, 344, 348
Теребовльская земля 11
Теребовльское княжество 10, 195
Теребовлянский район 189
Тернава, г. 54, 55, 140, 144, 321,328,
329
Тернава, с. 329
Терно, местечко 321
Тернополь, г. 201
Тернопольская область 189, 200, 201,
214, 230,315
Тетерев, р. 132, 229, 255, 260, 307
Тибет 212
Тисменица, р. 343
Тихомль, г. 84, 92, 102, 199, 201, 214,
231,344
Тихомль, с. 201
Тлумач, г. 205
Тлумачский район 201
Токай 256
Толмач, г. 86, 205
Тополия, р. 257
Торжок, г. в Сандомирской земле 143,
156
Торжок, г. 250
Торки 104,238, 261
Торн, замок 242
Торопец, г. 203
Торунские немцы 157
Торчев, г. 101
Торческ, г. 20, 39, 93, 100, 102, 104,
207,215,216,218,228, 235, 236
Трансильвания 21
Труа Фонтен, монастырь 180
Трубеж, р. 251
Трубчане 89
Турийск, г. Волынский 80, 124, 193,
286
Турийск, г. Литовский 148, 335, 350
Турийский район 352
Туробин, г. 329
Туров, г. 147, 191,320, 334
Турово-Пинская земля 334
Турово-Пинское княжество 265, 334,
367
Туровская волость 334
Туровское княжество 319, 320
Туровцы 147
Туровцы 95
Турья, р., 193, 335
Тылич, с. 199, 320
Тынец, г. 175, 366
Тюрингия 195
V
Углич, г. 250
Угольничи (Угльници), г. 97
Угорская земля, см.: Венгрия
Угорское королевство, см.: Венгрия
Угорские ворота (Угорскыи върота) 99,
226
Угорские горы, см.: Карпаты
Угры, см.: Венгрия
Угровеск, г. 41,80, 85, 88, 97, 134, 145,
193,202, 209,265, 276,291,311
Угровчане 95
Украина 61, 219, 221
Украиняне 144
Украйна 85, 151, 193,202,204,311,
339,343
Услоним, см.: Слоним
Устье 251
Ухане, г. 80, 193
Ушица, р. 97
Ушица, с. 229
Уяздов, см.: Яздов
ф
Фракия 185
Фризия 346
Фулштейн, замок 290
Географический указатель 405
X
Хелминская земля 242
Херсон, г. 206
Херсонская область 206
Хмельницкая область 219, 234, 255,
307
Холм, г. 21,23, 26, 45, 51,54-56, 88,
105, НО, 113, 115, 118, 127, 129,
133, 134, 137, 138, 141, 143, 144,
146, 165, 209, 215, 238, 239, 258,
264, 265, 271,272, 276, 291, 293,
294, 302, 306, 309-313, 316, 317,
321,328, 331,336, 343
Холмичи (холмяне) 152
Холмская волость 332
Холмская земля 27, 326
Хомора, р. 104, 234, 237
Хоморский луг 103, 234
Хорватия 21
Хоробор, г. 103
Хортица, остров 89, 211
Хотин, г. 206
Хотинский район 206
Храмовники, см:. Добжинский орден
Христбург, крепость 242
ц
Царьград, см: Константинополь
Центральная Галичина 215
Центральная Европа 52, 268, 337
Церкви
- Благовещения Богородицы в г. Ка-
менец-на-Лосне 172
- Богородицы в г. Галич, см: Успе-
ния Богородицы собор
~ Богородицы в г. Дорогичин 110
~ Богородицы в г. Мельница 136
~ Богородицы в г. Псков 326
- Богородицы в г. Холм 55, 135, 143,
145, 157, 165
- Борисоглебский собор в г. Черни-
гов 251
- в г. Вельск 172
• Георгия св. в г. Любомль 166, 172,
350
• Десятинная церковь Богородицы в
г. Киев 109, 254, 255
- Иоанна Златоуста св. в г. Холм
127, 134, 135
- Иоанна св. в г. Вручий 135
• Креста св. в г. Киеве 216
- Кузьмы и Демьяна свв. в г. Холм
135
- Михаила св. в г. Владимир 145
• Михайловский собор в г. Переяс-
лавле Русском 107, 251
~ Петра св. в г. Тынце 366
- Петра св. в г. Берестье 173
- Соломона храм в Иерусалиме
241
• Софийский собор в г. Киеве 219
• Троицы св. в г. Кракове 158
~ Троицы св. в г. Лысец 139
- Троицы св. в г. Холме 139
- Успения Богородицы собор
в г. Владимире-Волынском 45, 71,
79, 88, НО, 143, 146, 161, 165,
167, 172, 173, 179, 256
- Успения Богородицы собор
в г. Владимире-Залесском 249
- Успения Богородицы собор в г. Га-
личе 21, 43, 82,87, 105, 181
- Успения Богородицы собор
в г. Чернигове 251
- Франциска св. в г. Кракове 71,
150
Цинна, р. 125, 289
Цурюпинск, г. 206
Цыра, р. 198, 335
Червен [Чръмнъ], г. 14, 80, 88, 100,
104, 144, 164, 174, 200, 209, 228,
328
406 Географический указатель
Червенская земля 91
Червенские грады 289, 328
Червеняне 100
Черная Русь (Неманская Русь, Новго-
родская земля) 27, 124, 283, 284,
286, 287, 302, 309, 313, 314, 324,
326-328, 333, 363
Чернигов, г. 21, 53, 70, 89, 103, 107,
110, 113, 137, 172,200,211,225,
227, 230, 234, 235, 251, 252, 258,
263
Чернигово-Северская земля 213
Черниговская земля (Черниговская
страна) 11, 103, 133, 183, 228, 234
Черниговское княжество 250, 273, 274
Черниговцы 89, 103, 234, 235, 298,
299
Черниговщина 357
Черновицкая область 205, 206
Черное море 359
Черноморские степи 238
Черные клобуки 238
Чернятин, г. 308
Чернятинцы 132, 307, 308
Черняховский район 307
Черек, г. 278
Чертковский район 200
Чертов лес 100, 229
Чертов лес, урочище, 229
Черторыйск, г. 39, 93, 94, 176, 217,
352
Чехи 84, 125, 176, 183, 200, 288, 289,
366
Чехия 24, 49, 50, 253, 288, 289, 293,
307, 366
Чешская земля 125, 127, 289
Чудь 204
ш
Шалан, округ, Франция 180
Шарукань, г. 183
Швеция (Свейская земля) 24
Шепетовский район 255
Шлезская земля 318
Штирия (Штирская земля), герцогство
122, 124, 281, 287, 288, 306, 307
Шумск [Шюмськ], г. 82, 101, 137, 191,
196, 229, 230
Шумское княжество 196
Шумский район 315
Шустыр, р. 133
щ
Щарья, р. 124
Щекарев, г. 87, 154,208, 343
Щекотов, г. 112,262,311
Щепановское, урочище 236
Щирца, р. 85
э
Эльбинг, крепость 242
Эпернеш, г. 257
к>
Юг61
Юго-Западная Русь 7, 10, 23, 27, 36, 47,
56,179,220, 248, 251, 255, 271, 285,
295, 298, 357-359, 363
Южное Причерноморье 359
Южная Русь 5, 19, 36, 189, 219, 252,
253,338
Юрьевское урочище 236
Я
Яздов (Ездов, Уяздов, Язовск), г. 139,
152,318,319, 329,338, 341
Язовск, см.: Яздов
Ямполь, г. 201
Ямпольское озеро 201
Яревище, с. 297
Географический указатель 407
Ярослав, г. 23,46,47,93, 99,100, 115,
116, 120, 207,213,226,227,245,
264,265, 267-271,277,280
Ярославль, г. 250
Ясельда (Ясолна), р. 140, 192,319
Ясолна, см.: Ясельда
Ятвяги 29, 36, 40, 45, 46,48, 49, 51, 57,
80,95, 115, 119-124, 127, 129-131,
136,146,150, 193,218,240,241,
243,266,275,278-280, 283,284,
286, 294, 296, 303-305, 314, 332,
333,337, 338
Ятважская земля 120,127, 128, 193,
278-280, 286, 295,296, 303-305,
332,338
Ятвяжские грады 304
Описок сокмшеннй
Андрияшев — Андрияшев А. М. Очерк истории Волынской земли до конца XIV ст.
Киев, 1887.
Археология Прикарпатья — Археология Прикарпатья, Волыни и Закарпатья. Киев,
1990.
Барсов. Очерки — Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии. Варшава,
1885.
Барсов. Словарь — Барсов Н. Географический словарь Русской земли. Вильно,
1865.
Бережков — Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
Великая хроника — «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI-XIII вв. М.,
1987.
ВИ — Вопросы истории. Москва.
Воскр. — ПСРЛ. Т. VII. Летопись по Воскресенскому списку. М., 2001.
ГВЛ — Галицко-Волынская летопись.
Головко — Головко А. Б. Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношени-
ях X — первой трети XIII вв. Киев, 1988.
Греков и Якубовский — Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение.
М.;Л., 1950.
Грушевський. II — Грушевський М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. II. Льв!в, 1905.
Грушевський. III — Грушевський М. 1стор1я УкраУни-Руси. Т. III. Льв!в, 1905.
Грушевський. Хронольопя — Грушевський М. Хронольопя под!й Галицько-Волин-
ськоТ лпописи // ЗНТШ. Льв!в, 1901. Т. 41.
Густинская летопись — Густинская летопись // ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись.
СПб., 1843.
Дашкевич — Дашкевич Н. Княжение Даниила Галицкого по русским и иностран-
ным известиям. Киев, 1873.
Дашкевич. Уния — Дашкевич Н. П. Переговоры пап с Даниилом Галицким об унии
Руси с католичеством // Университетские известия (Киев). 1884. № 8.
Донской —Донской Д. Справочник по генеалогии Рюриковичей. Ч. 1. Ренн, 1991.
Етимолог. словник — Етимолопчний словник лпописних географ!чних назв П!вден-
ноТ Pyci. К., 1985.
ЗНТШ — Записки Наукового товариства iM. Т. Шевченка у Львов!.
Зотов — Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниго-
вском княжестве в татарское время. СПб., 1892.
Зубрицкий — Зубрицкий Д. История древнего Галичско-Русского княжества. Ч. III.
Львов, 1855.
Список сокращений 409
Иванов — Иванов М. А. Исторические судьбы Волынской земли с древнейших вре-
мен до конца XIV ст. Одесса, 1895.
Ипат. — Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871.
Исаевич. Культура — Исаевич Я. Д. Культура Галицко-Волынской Руси // ВИ.
1973. № 1.
История Польши — История Польши. Т. 1. М., 1954.
Карамзин — Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1897. Т. 3.
Каргалов — Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной
Руси. Феодальная Русь и кочевники. М., 1967.
Карпини — Плано Карпини И. де. История монголов. СПб., 1911.
КД — кандидатская диссертация.
Киев. — Киевский летопись // Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871.
Котляр — Котляр М. Ф. Данило Галицький. К., 1979.
Котляр. Формирование — Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникнове-
ние городов Галицко-Волынской Руси IX-XIII вв. Киев, 1985.
Крип’якевич — Крип’якевич I. П. Галицько-Волинське княз!вство. Киш, 1984.
КСИА — Краткие сообщения Института археологии.
КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры.
Куза — Куза А. В. Малые города Древней Руси. М., 1989.
Лавр. — ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1. Л., 1926; Вып. 2. Л., 1927;
Вып. 3. Л., 1928.
Лаврент. — Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1872.
Лихачев — Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение.
М.; Л., 1947.
Лонгинов — Лонгинов А. В. Червенские города. Варшава, 1885.
МИА — Материалы и исследования по археологии.
Моск. — ПСРЛ. Т. 25. Московский летописный свод конца XV в. М.; Л., 1949.
НПЛ — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. и с
предисл. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950.
Никон. — ПСРЛ. Т. 10. Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоно-
вской, летописью. М., 2000.
Памятники — Галицко-Волынская летопись. Пер. на русск. язык О. П. Лихаче-
вой // Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981.
Пашуто — Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950.
Пашуто. Внешняя политика. — Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси.
М., 1968.
Пашуто. Героическая борьба — Пашуто В. Т: Героическая борьба русского народа
за независимость (XIII век). М., 1956.
Пашуто. Образование — Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М.,
1959.
ПВЛ — Повесть временных лет. Ч. 1 и 2. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л.,
1950.
410 Список сокращений
Погодин — Погодин М. П. Разыскания о городах и пределах древних русских кня-
жеств с 1054 по 1240 г. СПб., 1848.
Погодин. Исследования — Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции по
русской истории. М., 1850. Т. 4.
Полубояринова — Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1978.
Пресняков — Пресняков А. П. Лекции по русской истории. Т. II. Вып. 1. М., 1939.
Пресняков. Княжое право — Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. М.,
1993.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
Путешествие — Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М.,
1957.
Рамм — Рамм Б. Я. Папство и Русь. М., 1959.
Раппопорт — Раппопорт П. А. Новые данные по исторической географии Волы-
ни // КСИА АН СССР. М., 1964. Вып. 99.
Ратич — Ратин О. О. Давньорусью археолопчш пам’ятки на територп захщних об-
ластей УРСР. К., 1957.
Свщерський — Св1дерський Ю. Ю. Боротьба П1вденно-ЗахщноТ Ру ci проти католи-
цько1 експансп в Х-ХШ ст. Ки!в, 1983.
Середонин — Середонин С. М. Историческая география. СПб., 1916.
Татищев — Татищев В. И. История Российская. М.; Л., 1962-1964. Т. 1-4.
Тизенгаузен I — Тизенгаузен В. В. Сборник материалов, относящихся к истории
Золотой Орды. СПб., 1886. Т. 1.
Тизенгаузен II — Тизенгаузен В. В. Сборник материалов, относящихся к истории
Золотой Орды. Т. 2. Извлечения из персидских сочинений. М., 1941.
Ужанков — Ужанков А. Н. «Летописец Даниила Галицкого»: редакции, время со-
здания // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1. XI-XVI вв. М., 1989.
Федоров-Давыдов — Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды.
М., 1973.
Феннел — Феннел Д. Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1989.
Хмыров — Хмыров М. Д. Алфавитно-справочный перечень государей русских и за-
мечательнейших особ их крови. СПб., 1870.
Черепнин — Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические запис-
ки. М., 1941. № 12.
Чубатий — Чубатий М. Захщна Укра’Гна i Рим у XIII в. в cboix змаганнях до церков-
но1 унп // ЗНТШ. Льв1в, 1917. Т. 123- 124.
Шараневич — Шараневич И. История Галицко-Володимирской Руси. От найдав-
нейших времен до року 1453. Львов, 1863.
Balzer — Balzer О. Genealogia Piastow, Krakow, 1895.
Baumgarten — Baumgarten N. Genealogies et manages occidentaux des Rurikides
Russes du X au XIII siecle Roma, 1927.
Dlugosz — Jana Dlugosza Kroniki Slawnego Krolestwa Polskiego. Ks. 5, 6. Warszawa,
1975; Ks. 7, 8. Warszawa, 1974.
Список сокращений 411
Dworzaczek — Dworzaczek W. Genealogia. Tablice. Warszawa, 1959.
Fejer — Codex diplomaticus Hungariae ecclesiasticus ac civilis. Ed. G. Fejer. Budae,
1829. T. 2-4.
Grala — Grata H. Drugie malgenstwo Romana Mscislawowicza // Slawia Orientalis.
R. XXXI. N 3-4. Warszawa, 1982.
Geisztor. Mazowsze — Geisztor A. Trzy stolecia najdawniejszego Mazowsza // Dzieje
Mazowsza do 1526 r. Warszawa, 1994.
HRM — Historia Russiae Monumenta. Ed. A. I. Turgenev. СПб. T. 1. 1841; T. 2. 1842.
Labuda — Labuda G. Zaginiona kronika w Rocznikach Jana Dlugosza. Poznan, 1983.
Maty slownik — Maly slownik kultury dawnych slowian. Warszawa, 1972.
MGH SS — Monumenta Germaniae Historica. Scriptores.
MPH — Monumenta Poloniae Historica. Lwow. T. I. 1864; T. II. 1872; T. III. 1878.
MPW — Monumenta Poloniae Vaticana. Wyd. J. Ptasnik. Krakow, 1913-1914. T. 1-3.
Paszkiewicz — Paszkiewicz H. Z zycia politycznego Mazowsza w XIII w. (Rzady Zemo-
wita Konradowicza) // Ksi^ga ku czci Oskara Haleckiego. Warszawa, 1935.
Potthast — Regesta Pontificum Romanorum. Ed. A. Potthast. Berolini. V. 1. 1874; V. 2.
1875.
Semkowicz — Semkowicz A. Krytyczny rozbior Dziejow Polskich Jana Dtugosza (do
r. 1384). Krakow, 1877.
Stownik — Slownik starozytnocsi slowianskich. Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk.
Stryjkowski — Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystskiej Rusi.
Warszawa, 1846. T. 1-2.
Szaraniewicz — Szaraniewicz I. Die Hypatios Chronik als Quellen-Beitrag zur osterrei-
chischen Geschichte von der Isidor Szaraniewicz. Lemberg, 1872.
Theiner — Theiner A. Vetera Monumenta Poloniae et Lithuaniae Gentiumque Finiti-
marum Historiam illustrantia. Romae, 1860. T. 1.
Wilkiewicz — Wilkiewicz- WawryhczykowaA. Ze studijow nad polityka polska na Rusi
na przelomie XII—XIII w. // Ateneum Wilenskie. 1937. T. 12.
Wlodarski. — Wlodarski B. Polska i Rus. 1194-1340. Warszawa, 1966.
Wlodarski. Alians — Wlodarski B. Alians rusko-mazowiecki z drugiej polowyny XIII w. //
Studia historyczne ku czcu St. Kutrzeby. Krakow, 1938. T. II.
Wlodarski. Polityka ruska — Wlodarski B. Polityka ruska Lieszka Bialego. Lwow, 1925.
Wlodarski. Rola Konrada — Wlodarski B. Rola Konrada Mazowieckiego w stosunkach
polsko-ruskich (Archiwum Towarzystwa Naukowego we Lwowie. Dzial II. T. 19,
zesz. 2). Lwow, 1936.
Wlodarski. Udzial Rusi — Wlodarski B. Udzial Rusi halicko-wlodzimierskiej w walce
ksiq.zat na Mazowszu // Wieki Srednie. Warszawa, 1962.
Исполкзомннме
источники и лнтерд'гХ^д
Источники
1. Великая хроника о Польше, Руси и их соседях XI—XIII вв. М., 1987.
2. Воинские повести Древней Руси. М., 1949.
3. Галицко-Волынская летопись. Перевод на русский язык О. П. Лихачевой // Па-
мятники литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981.
4. Густинская летопись // ПСРЛ. Т. 2. Ипатиевская летопись. СПб., 1843.
5. Карпини Плано де. История монголов. СПб., 1911.
6. Киевская летопись // Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871.
7. Книга Паломник. Сказание мест святых в Цареграде Антония, архиепископа
Новгородского в 1200 г. СПб., 1899.
8. Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871.
9. Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1872.
10. Никита Хониат. История. Т. 2 (1186-1206). СПб., 1892.
11. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. и с пре-
дисл. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950.
12. Повесть временных лет. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. Ч. 1-2. М.; Л.,
1950.
13. Полное собрание русских летописей.
Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып-. 1. Повесть временных лет. Л., 1926;
Вып. 2. Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку. Л., 1927; Вып. 3.
Приложения. Продолжение Суздальской летописи по Академическому списку.
Л., 1928.
Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб., 1843. 2-е изд.: СПб., 1908.
Т. 3. Новгородские летописи. СПб., 1841.
Т. 5. Псковские и Софийские летописи. СПб., 1851.
Т. 7. Летопись по Воскресенскому списку. М., 2001.
Т. 10. Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, лето-
писью. М., 2000.
Т. 15. Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. СПб., 1863.
Т. 25. Московский летописный свод конца XV в. М.; Л., 1949.
14. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.
15. Annales capituli Cracoviensis // MPH. T. II.
16. Annales S. Pantaleonis Coloniensis // MGH SS. T. XVII.
17. Annales Wratislavienses // MGH SS. T. XIX.
Использованные источники и литература 413
18. Anonymus ар. Satham // Bibliotheca Craeca medii aevi. Paris, 1894. T. VII.
19. Bullarum Ordinis Fratrum Praedicatorum. Romae, 1729. V. 1.
20. Chronica Alberici monachi Trium Fontium // MGH SS. T. XXIII.
21. Chronicon Marci // Scriptores Historiae Hungariae. T. 2.
22. Codex diplomaticus Arpadianus continuatus. Ed. G. Vencel. Pest, 1864. T. 4.
23. Codex diplomaticus Hungariae ecclesiasticus ac ciivilis. Ed. G. Fejer. Budae, 1829.
T. 2-4.
24. Codex diplomaticus Poloniae. Varsoviae, 1858. T. III.
25. Dhigosza Jana Roczniki czyli kroniki si awnego Krolestwa Polskiego. Warszawa.
Ks. 5,6, 1975; ks. 7, 8. 1974.
26. Fontes Rerum Bohemicarum. Praha, 1874. T. II, III.
27. Historica Russiae Monumenta. Ed. A. I. Turgenev. СПб. T. 1. 1841; T. 2. 1842.
28. Livlandische Reimchronik. Ed. L. Vtyer. Padeborn, 1876.
29. Monumenta Germaniae Historica. Scriptores.
30. Monumenta Poloniae Historica. Lwow. T. I. 1864; T. II. 1872; T. III. 1878.
31. Monumenta Poloniae Vaticana. Wyd. J. Ptas'nik. Krakow, 1913-1914. T. 1-3.
32. Pressisches Urkundenbuch (Politisches Abteilung). 1882.
33. Regesta Diplomatica nec non Epistolaria Bohemiae et Moraviae. Ed. J. Enter. T. II.
Praha, 1882.
34. Regesta Pontificum Romanorum. Ed. A. Potthast. Berolini. V. 1. 1874; V. 2. 1875.
35. Rocznik Traski // MPH. T. II.
36. Scriptores Rerum Hungaricarum. Ed. E. Szentpetery. Budapestini, 1937-1938.
T. 1-2.
37. Vetera Monumenta Poloniae et Lithuaniae Gentiumque Finitimarum Historiam
illustrantia. T. I. Romae, 1860.
Литература
38. Али-Заде А. А. Борьба Золотой Орды и государства Ильханов за Азербай-
джан // Известия АН Аз. ССР. 1946. № 5, 7.
39. Андрияшев А. М. Очерк истории Волынской земли до конца XIV ст. Киев, 1887.
40. Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XIII-XIV вв. о татарах в
Восточной Европе // Исторический архив. Т. 3. М., 1940.
41. Антонович В. Б. О местоположении летописных городов Шумска и Пересоп-
ницы // Труды XI Археологического съезда. Т. 1. Киев, 1901.
42. Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М.,
1944.
43. Археология Прикарпатья, Волыни и Закарпатья. Киев, 1990.
44. Барвшсъкий Б. Ким свщчився Оттокар // ЗНТШ. Т. 47. 1962.
45. Барсов Н. Географический словарь Русской земли. Вильно, 1865.
46. Барсов Н. П. Очерки русской исторической географии. Варшава, 1885.
47. Баумгартен Н. А. Вторая ветвь князей Галицких. Потомство Романа Мсти-
славича // Летопись Историко-Родословного общества в Москве. М., 1909.
Вып. 1(17).
414 Использованные источники и литература
48. Беляев И. П. Рассказы из русской истории. Ч. 1. Кн. 4. М., 1877.
49. Беляев И. Д. О разных видах русских летописей // Временник имп. Московско-
го общества истории и древностей российских. М., 1850. Кн. 5.
50. Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
51. Бестужев-Рюмин К. О составе русских летописей до конца XIV в. СПб., 1868.
52. Блифельд Д. И., Коваленко В. П. Чернигов // Археология УССР. Т. 3. Киев,
1986.
53. Бунин А. И. Где находились Ворота, упоминаемые в летописи под 1268 г. // Из-
вестия XI Археологического съезда. 1899. № 2.
54. Виезжев Р. I. Буд1вл1 «Малого городища» в Городську // Археолопчн! пам’ятки
УРСР. Т. XII. КиТв, 1962.
55. Выезжев Р. И. Раскопки в Городске в 1955 г. // КСИА АН УССР. Вып. 7. Киев,
1957.
56. Влодарский Б. Ятвяжская проблема в польско-русских связях Х-ХШ вв. //
Международные связи России до XVII в. М., 1981.
57. Войнар М. Корона Данила в правно-полпичшй структур! Сходу // Analecta
Ordinis S. Basilii Magni. T. II. V. 2. Fasc. 1-2. Romae, 1954—1955.
58. Генсъорсъкий A. I. Галицько-Волинський Л1топис. КиТв, 1958.
59. Головко А. Б. Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношениях X —
первой половины XIII в. Киев, 1988.
60. Голубовский П. История Северской земли до половины XIV в. Киев, 1881.
61. Гончаров В. К. Древний Колодяжин // КСИИМК. Вып. 61. М., 1951.
62. Гордлевский В. Государство Сельджукидов Малой Азии. М.; Л., 1941.
63. Греков Б. Д., Якубовский А. Я. Золотая Орда и ее падение. М.; Л., 1950.
64. Грушевский М. Очерк истории Киевской земли. Киев, 1891.
65. Грушевський М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. II. Льв!в, 1905.
66. Грушевсъкий М. 1стор1я УкраТни-Руси. Т. III. Льв1в, 1905.
67. Грушевський М. 1стор1я украТнськоТ л!тератури. Т. III. КиТв, 1993.
68. Грушевський М. Примаки до тексту Галицько-ВолинськоТ л!тописи // ЗНТШ.
Т. 8. 1895.
69. Грушевський М. Хронольопя подш Галицько-ВолинськоТ л!тописи // ЗНТШ.
Т.41. 1901.
70. Гуревич Ф. Д. Древние города Понеманья и южнорусские земли в конце X-
XIII в. // Средневековая Русь. М., 1976.
71. Гуревич Ф. Д. Древний Новогрудок. Л., 1981.
72. Дашкевич Н. П. Болоховская земля и ее значение в русской истории // Труды
III Археологического съезда. Т. 2. Киев, 1878.
73. Дашкевич Н. Еще разыскания и вопросы о Болохове и болоховцах. Киев, 1899.
74. Дашкевич Н. П. Княжение Даниила Галицкого по русским и иностранным из-
вестиям. Киев, 1873.
75. Дашкевич Н.П. Переговоры пап с Даниилом Галицким об унии Руси с католи-
чеством // Университетские известия. Киев, 1884. № 8.
76. Дворницкий Е. Н. Памятники древнего православия в г. Владимире-Волын-
ском. Киев, 1889.
Использованные источники и литература 415
77. Демчук А. Де лежав лпописний Всеволож? // ЗНТШ. Т. 222. 1991.
78. Джанашвили М. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кав-
казе и России // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавка-
за. Вып. 22. Тифлис, 1877.
79. Довженок В. И. Селища и городища в окрестностях древнего Галича // КСИА
АН УССР. Вып. 4. Киев, 1955.
80. Донской Д. Справочник по генеалогии Рюриковичей. Ч. 1. Реннский ун-т. Ренн,
1991.
81. Еремин И.П. Волынская летопись 1289-1290 гг. // Труды Отдела древнерус-
ской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.
Т. 13. М.; Л., 1957.
82. Етимолопчний словник л!тописних географ1чних назв П1вденноТ Pyci. КиТв,
1985.
83. Жданов И. Русский былевой эпос. СПб., 1895.
84. Запаско Я. Скрипторш волинського князя Володимира Васильковича // ЗНТШ.
Т. 225.
85. Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском
княжестве в татарское время. СПб., 1892.
86. Зубрицкий Д. История древнего Галичско-Русского княжества. Ч. III. Львов,
1855.
87. Зубрицкий Д. Критико-историческая повесть временных лет Червоной или Га-
лицкой Руси. М., 1845.
88. Иванов П. А. Исторические судьбы Волынской земли с древнейших времен до
конца XIV в. Одесса, 1895.
89. Исаевич Я. Д. Культура Галицко-Волынской Руси // Вопросы истории. 1973.
№ 1.
90. История Польши. Т. 1. М., 1954.
91. 1стор1я Львова. Киш, 1984.
92. Карамзин И. М. История государства Российского. Т. 3. СПб., 1897.
93. Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Фео-
дальная Русь и кочевники. М., 1967.
94. Каргер М. К. Вновь открытые памятники зодчества ХП-ХШ вв. во Владими-
ре-Волынском // Ученые записки Ленинградского гос. ун-та. 1958. № 252. Се-
рия истор. наук. Вып. 29.
95. Каргер М. К. Древний Киев. Т. I. М.; Л., 1958.
96. Карпов С. П. Итальянские морские республики в Южном Причерноморье в
XIII-XV вв. М., 1990.
97. Кордуба М. Всеволож i Всеволозька волость // ЗНТШ. Т. 222. 1991.
98. Костомаров И.И. Лекции по русской истории. СПб., 1861.
99. Котляр М. Ф. Вшна Волинського княз!вства з Добжиньським орденом // Се-
редньов1чна УкраТна. Вип. 1. КиТв, 1994.
100. Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь. Киш, 1998.
101. Котляр М. Ф. Галицько-Волинський Л1топис. Киш, 1993.
102. Котляр М. Ф. Данило Галицький. КиТв, 1979.
416 Использованные источники и литература
103. Котляр М. Ф. Джерела складання i форми феодального землеволод!ння в Дав-
н!й Pyci // У1Ж. 1984. №2.
104. Котляр М. Ф. До питания про В1зантжське походження матер! Данила Галиць-
кого // Археолопя. КиТв, 1991. № 2.
105. Котляр М. Ф. До питания про втечу В1зант1йського !мператора в Галич
1204 р.//У1Ж. 1966. №3.
106. Котляр М. Ф. Полководщ ДавньоТ Pyci. КиТв, 1996.
107. Котляр М. Ф. Чи Mir Роман Мстиславич ходити на половщв ражше 1187 р.? //
У1Ж. 1965. № 1.
108. Котляр М. Ф. Як i чому настала удьльна роздроблежсть на Pyci (ХП-ХШ ст.).
Кжв, 1998.
109. Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998.
110. Котляр Н. Ф. Из исторического комментария к «Слову о полку Игореве» (Кто
был Мстислав) // Древнейшие государства на территории СССР. 1987. М.,
1989.
111. Котляр Н. Ф. Кто был Изяслав, враг Даниила Галицкого // Ex Oriente Lux.
V. 1. Bruxelles, 1991.
112. Котляр Н. Ф. Отражение в «Слове о полку Игореве» государственной струк-
туры Руси эпохи раздробленности // Древнейшие государства на территории
СССР. 1985. М., 1987.
113. Котляр Н. Ф. Племенная знать в процессе формирования феодального класса
Южной Руси (на материалах Болоховской земли) // Элита и этнос Средневе-
ковья. М., 1995.
114. Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галиц-
ко-Волынской Руси IX-XIII вв. Киев, 1885.
115. Крип якевич I. П. Галицько-Волинське княз!вство. КиТв, 1984.
116. Крип якевич I. П. Деяю лпописж назви з Галичини // ЗНТШ. Т. 222. 1991.
117. Кудряшов К. В. Половецкая степь. М., 1948.
118. Куза А. В. Малые города Древней Руси. М., 1989.
119. Купчинсъкий О. А. 1з спостережень над розвитком документа та д!яльжстю
княз!вськоТ канцелярп Галицько-Волинських земель XIII — першоТ половини
XIV ст. //ЗНТШ. Т. 231. 1996.
120. Кучера М. П. Основж етапи розвитку стародавнього Плшнеська // Матер!али
й дослщження з археологи Прикарпаття i Волин!. Вип. 2. КиТв, 1959.
121. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.;
Л., 1947.
122. Лихачева О. П. Летопись Ипатьевская // Словарь книжников и книжности
Древней Руси. Вып. 1 (XI — первая половина XIV в.). Л., 1987.
123. Лонгинов А.В. Родственные связи князей с угорским королевским домом.
Вильно, 1893.
124. Лонгинов А.В. Червенские города. Варшава, 1885.
125. Майоров А.В. Галицко-Волынская Русь. СПб., 2001.
126. Максимович М.А. Письма о князьях Острожских // Собрание сочинений.
Т. 1.Киев, 1876.
Использованные источники и литература 417
127. Миллер Вс. Взгляд на «Слово о полку Игореве». М., 1977.
128. Нариси icTopii Львова. Льв1в, 1956.
129. Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII в. М., 1969.
130. Насонов А. Н. Монголы и Русь. М., 1940.
131. Носов Н. Е. О двух тенденциях развития феодального землевладения в Севе-
ро-Восточной Руси в XV-XVI вв. М., 1970.
132. Орлов А. С. Владимир Мономах. М.; Л., 1946.
133. Орлов А. С. К вопросу об Ипатьевской летописи // Известия Отделения рус-
ского языка и словесности АН СССР. Т. 31. Кн. 1.М., 1926.
134. Орлов А. С. О галицко-волынском летописании // Труды Отдела древнерус-
ской литературы Ин-та русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.
Т. 5. М.; Л., 1947.
135. Орлов А. С. Слово о полку Игореве. М., 1946.
136. Очерки по археологии Белоруссии. Минск, 1972.
137. Палаузов С. Н. Ростислав Михайлович, русский удельный князь на Дунае.
СПб., 1851.
138. Пархоменко В. А. Следы половецкого эпоса в летописи // Проблемы источни-
коведения. Сб. III. М.; Л., 1940.
139. Пастернак Я. Старий Галич. Льв1в; Краюв, 1944.
140. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
141. Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век).
М., 1956.
142. Пашуто В. Т. Историческое значение периода феодальной раздробленности
на Руси // Польша и Русь. М., 1974.
143. Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959.
144. Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950.
145. Пауткин А. А. Характеристика личности в летописных княжеских некроло-
гах // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1 (XI-XVI вв.). М., 1989.
146. Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 4. М.,
1850.
147. Погодин М. П. Разыскания о городах и пределах древних русских княжеств с
1054 по 1240 г. СПб., 1848.
148. Полонська-Василенко Н. Княгиня Романова Анна // Визвольний шлях. Лон-
дон. 1954. № 1.
149. Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1978.
150. Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. Т. II. Вып. 1. М., 1939.
151. Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1993.
152. Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940.
153. Приселков М. Д. Летописание Западной Украины и Западной Белоруссии //
Ученые записки Ленинградского гос. ун-та. № 67. Серия истор. наук. Вып. 7.
1941.
154. Рамм Б. Я. Папство и Русь. М., 1959.
155. Раппопорт П. А. Военное зодчество западнорусских земель X-XIV вв. //
МИА. № 140. 1967.
418 Использованные источники и литература
156. Раппопорт П. А. К вопросу о Плеснеске // Советская археология. 1965. № 4.
157. Раппопорт П. А. Очерки по истории русского военного зодчества X- XIII вв. //
МИА. №52. 1956.
158. Раппопорт П. А. Холм // Советская археология. 1964. Т. 20.
159. Ратич А. А. Древнерусские городища в Судовой Вишне // Тезисы докладов
советской делегации на I Международном конгрессе славянской археологии.
М., 1965.
160. Ратич 0.0. Давньоруськ! археолопчн! пам’ятки на територй захщних облас-
тей УРСР. КиТв, 1957.
161. Ратич О. О. Древньоруськ! матер!али з розкопок 1955—1956 рр. на Замковш
ropi у Львов! // Матер!али i дослщження з археологи Прикарпаття i Волин!.
КиТв, 1961.
162. Ратич О. О. Л!тописний Звенигород // Археолопя. 1973. № 12.
163. Ратич О. О. Стародавне Перемишль // 39-та Наукова конференщя Льв!в.
держ. ун-ту... за 1964 р. Тези доп. Сусп.-екон., !стор., юрид., пед. науки. Льв!в,
1965.
164. Рогов А. И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения. Стрый-
ковский и его хроника. М., 1966.
165. Рожко М. Ф. Карпатськ! фортец! доби КиТвськоТ Pyci // КиТвська Русь. Культу-
ра, традицп. КиТв, 1982.
166. Романов В. К. Статья 1224 г. о битве на Калке Ипатьевской летописи // Лето-
писи и хроники. 1980. М., 1981.
167. Рубрук В. Путешествие в восточные страны. СПб., 1911.
167а. Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948.
168. Рыбаков Б. А. Древности Чернигова // МИА. № 11. 1949.
169. Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.
170. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. М., 1982.
171. Рыбаков Б. А. Русские летописцы и «Слово о полку Игореве». М., 1972.
172. Св1дерський Ю. Ю. Боротьба П!вденно-Зах!дноТ Рус! проти католицькоТ ек-
спансп в Х-ХШ вв. КиТв, 1983.
173. Середонин С. М. Историческая география. СПб., 1916.
174. Скржинская Е. Ч. Половцы: Опыт исторического истолкования этникона //
Византийский временник. М., 1986. Т. 46.
175. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI — первая полови-
на XIV вв.). Л., 1987.
176. Слово о полку Игореве. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950 (Лите-
ратурные памятники).
177. Спасский И. Г. Русская монетная система. Л., 1970.
177а.Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. II. СПб.,
1895.
178. Ставиский В. И. К вопросу о Киевской летописи конца 30-х годов XIII в. //
Восточная Европа в древности и средневековье (Тезисы докладов). М., 1990.
179. Татищев В. Н. История Российская. Т. 1-4. М.; Л., 1962-1964.
Использованные источники и литература 419
180. Терещук К. I. До питания про локал!защю БолоховськоТ земл! // Дослщження
з слов’яно-pycbKoi археологи. КиТв, 1976.
181. Тизенгаузен В. В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой
Орды. Т. 1.СП6., 1886.
182. Тизенгаузен В. В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой
Орды. Т. 2. Извлечения из персидских сочинений. М., 1941.
183. Тимощук Б. О. Давньоруська Буковина. КиТв, 1982.
184. Тимощук Б. А. Исчезнувшие города Буковины // ВИ. М., 1964. № 5.
185. Титов Ф. И. Очерки по истории русского книгописания и книгопечатания.
Вып. 1. Киев, 1911.
186. Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956.
187. Тихомиров М. Н. Условное феодальное дарение на Руси XII в. // Академику
Б. Д. Грекову ко дню 70-летия. М:, 1952.
188. Толочко А. П. Конституционный проект Романа Мстиславича 1205 г.// Древ-
нейшие государства Восточной Европы. 1995. М., 1997.
189. Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983.
190. Толочко П. П. Киев и Киевская земля в эпоху феодальной раздробленности.
Киев, 1980.
191. Ужанков А. Н. Жизнеописание Даниила Галицкого // Прометей. Вып. 16. М.,
1990.
192. Ужанков А. Н. «Летописец Даниила Галицкого»: редакции, время создания //
Герменевтика древнерусской литературы. Сб. I (XI-XVI вв.). М., 1989.
193. Успенский Ф. И. Последние Комнины // Византийский временник. Т. 25.
1928.
194. Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоор-
дынских ханов. М., 1966.
195. Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.
196. Феннел Д. Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1989.
197. Фирсов Н. Н. Содержание и характеристика Галицко-Волынской летописи по
Ипатьевскому списку // Ученые записки имп. Казанского ун-та. Кн. 1. Отд. 1.
Наука. Казань, 1882.
198. Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Т. I. Прага, 1935.
199. Франчук В. Ю. Киевская летопись. Киев, 1986.
200. Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень государей русских и замеча-
тельнейших особ их крови. СПб., 1870.
201. Цинкаловсъкий А. Княжий город Володимир. Льв1в, 1936.
202. Цинкаловсъкий А. Матер1али до археологи Володимирського пов1ту // ЗНТШ.
Т. 154. 1937.
203. Чачковсъкий Л. Княжий Белз // ЗНТШ. Т. 154. 1937.
204. Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические записки. № 12.
М., 1941.
205. Черепнин Л.В. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собст-
венности в IV-XV вв. // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пу-
ти развития феодализма. М., 1972.
420 Использованные источники и литература
206. Чубатий М. Захщна УкраТна i Рим у XIII в. в своТх змаганнях до церковно!
унп// ЗНТШ.Т. 123—124. 1917.
207. Чубатий М. 1стор1я християнства на РусьУкра’пп. Т. 1. Рим; Нью-Йорк, 1965.
208. Шараневич И. История Галицко-Володимирской Руси. От найдавнейших вре-
мен до року 1453. Львов, 1863.
209. Шараневич И. Стародавний Львов. Львов, 1861.
210. Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. М.; Л.,
1938.
211. Щавелева Н. И. К истории второго нашествия монголо-татар на Польшу //
Восточная Европа в древности и Средневековье (тезисы докладов). М., 1978.
212. Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. М., 1989.
213. Эмаусский А. В. Летописные известия о первом нашествии татар на Восточ-
ную Европу // Ученые записки Кировского гос. пед. ин-та. Т. 1. Вып. 17. 1958.
214. Юрасовский А.В. Грамоты XI — середины XIV вв. в составе русских летопи-
сей // История СССР. 1982. № 4.
215. Abracham W. Powstanie organizacij koscioza lacinskiego na Rusi. T. 1. Lwow,
1904.
216. Balihski M., Lipinski M. Starozytna Polska. T. 2. Warszawa, 1895.
217. Balzer О. Genealogia Piastow. Krakow, 1895.
218. Baszkiewicz J. Powstanie zjednoczonego panstwa Polskiego. Warszawa, 1954.
219. Baumgarten N. Genealogie et manages occidentaux des Rurikides Russes du X au
XIII siecle. Roma, 1927.
200. Canale M.G. Della Crimea del suo commercio e del sui dominatori della origini fino
al di no. stri, commentari storece. T. 3. Genovo, 1885.
221. Dqbrowski D. Malzenstwa Daniela Romanowicza // Venerabiles, nobiles et hones-
ti. Studia z dziejow spoleczenstwa Polski Sredniowienznej. Torun, 1997. S. 48-49.
22\ a. Dqbrowski D. Rodowod Romanowiczow ksi^zql halicko-woiynskich. Poznan; Wro-
claw, 2002.
222. Dworzaczek W. Genealogia. Tablice. Warszawa, 1959.
223. Font M. Andras Orosz politikaja es Hadjaratai //Szazadok. 1992. № 1-2.
224. GeisztorA. Dzialania wojenne Litwy w r. 1262 i zdobycze Jazdowa // Stuudia his-
toryczne S. Herbstowi na 60-lecie wrodzin. Warszawa, 1967.
225. Geisztor A. Trzy stolecia najdawniejszego Mazowsza // Dzieje Mazowsza do
1526 r. Warszawa, 1994.
226. Gorski K. Zakon Krzyzacki a powstanie panstwa Pruskiego. Wroclaw, 1977.
227. Grata H. Drugie malgen stwo Romana Mstislawowicza // Slawia Orientalis. R.
XXXI, № 3-4. Warszawa, 1982.
228. Hayd V. Histoire du commerce Levant au Moyen Age. T. 1. Leipzig, 1885.
229. Hlavdcek J. Novy zlomek formulare Tobiaze z Bechyne И Ceskoslovensky casopis
historycke. R. VI, Praha, 1958.
230. KuniszA. Przemys'l w pradziejach i wczes'nym sTedniowieczu. Przemys'l, 1981.
231. Labuda G. Zaginiona kronika w Rocznikach Jana Dlugosza. Poznan, 1983.
232. Lowmianski H. Studia nad pocz^tkami spoleczenstwa i panstwa Litewskiego.
T. II. Warszawa, 1932.
Использованные источники и литература 421
233. Mailath L. Geschichte der Magyaron. T. l.Wien, 1828.
234. Maly slownik kultury dawnych slowian. Warszawa, 1972.
235. Nalera /. Jacwiegowie. Nazwa i lokalizacia. Bialostok, 1964.
236. Paszkiewicz H. Z zycia politicznego Mazowsza w XIII w. (Rz^dy Ziemowita Kon-
radowicza) // KsiQga ku czci Oskara Haleckiego. Warszawa, 1935.
237. Polkowska-Markowska W. Dzieje Zakonu Dobrzyriskiego // Roczniki Historycz-
ne.T. II. 1926.
238. Semkowicz A. Krytyczny rozbior Dziejow Polskich Jana Dlugosza (do r. 1384).
Krakow, 1877.
239. Semkowicz A. Walka о monarchia 1288-1294 // Kwartalnik historyczny. T. VI.
Lwow, 1891.
239а. Senga T. Bela kii Ipolitikaja es IV iinee papanoz intezeti «Tatar — levele» //
Szazadok, 1987. № 4.
240. Senga T. Bela Kiralyfi Bolgar, Halicsi es Osztrak Hadjarataihoz // Szazadok.
Budapest, 1988. № 1-2.
241. Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska s wszustskiej Rusi. T. 1-2.
Warszawa, 1846.
242. Szaraniewicz J. Die Hypatios Chronik als Quellen-Beitrag zur osterreichischen
Geschichte. Lemberg, 1872.
243. Tafel und Thomas. Urkunden zur a Iteren Handels- und Staatsgeschichte der
Republik Venedig. Bd. III. Venezia.
244. Wilkiewicz-Wawrzyhczykowa A. Ze studijow nad polityka polsk^ na Rusi na
przelomie XII-XIII w. // Ateneum Wilenski. T. 13. 1937.
245. Wlodarski B. Alians rusko-mazowiecki z drugiej polowy XIII w. Karta z dziejow
Konrada II Mazowieckiego // Studia historyczne ku czci St. Kutrzeby. T. II. Kra-
kow, 1938.
246. Wlodarski B. Polityka ruska Lieszka Bialego. Lwow, 1925.
247. Wlodarski B. Polska i Rus'. 1194-1340. Warszawa, 1966.
248. Wlodarski B. Rola Konrada Mazowieckiego w stosunkach polsko-ruskich. Lwow,
1936.
249. Wlodarski B. Rywalizacia о ziemie pruskie w polowie XIII w. // Rocznik Towar-
zystwa naukowego w Toruniu, 1958. R. 61.
250. Wlodarski B. Udzial Rusi Halicko-Wl odzimierskiej w walce ksi^z at na Mazows-
zu // Wieki Srednie. Warszawa, 1962.
251. Zaki A. Z archeologii wojewodstwa Rzeszowskiego // Rocznik Przemyski. T. 9.
Z.2. 1961.
ОодсожАние
Предисловие (И. Ф. Котляр) ..................................5
Исследования
Галицко-Волынская Русь второй половины XII — XIII вв.
(И. Ф. Котляр).........................................10
Композиция, источники, жанровые и идейные
характеристики Галицко-Волынской летописи
(Н. Ф. Котляр).........................................30
Хлебниковский список Галицко-Волынской летописи
как лингвистический источник (В. Ю. Франчук) ..........61
Текст Галицко-Волынской летописи
(подготовлено к изданию В. Ю. Франчук)......................77
Коментарий (Н. Ф. Котляр) .................................177
Список сокращений (Л. Г. Плахонин).........................369
Использованные источники и литература (Л. Г. Плахонин).....373
Именной указатель (Л. Г. Плахонин).........................383
Географический указатель (Л. Г. Плахонин)..................404
Научное издание
ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКАЯ ЛЕТОПИСЬ
Текст. Комментарий. Исследование
Главный редактор издательства И. А. Савкин
Дизайн обложки И. Н. Граве
Корректор Н. П. Дралова
Оригинал-макет И. А. Смарышева
ИД №04372 от 26.03.2001 г.
Издательство «Алетейя»,
193019, СПб., пр. Обуховской обороны, 13.
Тел.: (812) 567-22-39, факс: (812) 567-22-53
E-mail: aletheia@rol.ru
Фирменные магазины «Историческая книга»
Москва, м. «Китай-город», Старосадский пер., 9. Тел. (095) 921-48-95
Санкт-Петербург, м. «Чернышевская», ул. Чайковского, 55. Тел. (812) 327-26-37
Подписано в печать 17.03.2005. Формат 70xl00'/i6.
Усл.-печ. л. 34,3. Печать офсетная. Тираж 1000 экз. Заказ № */40.
Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии
Издательства СПбГУ, 199061, СПб., Средний пр. В. О., д. 41.
Printed in Russia