ВСТРЕЧА ПОБЕДИТЕЛЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СОРЕВНОВАНИЯ НА ШАХТЕ С КАРТИНЫ ХУДОЖНИКА П. СУДАКОВА
О ЭТОМ году всенародный праздник День шахтера совпадает с пятнадцатилетием стахановского движения.
Зародившись в Донбассе в 1935 году, это великое движение нашего времени было подхвачено тружениками всех отраслей народного хозяйства. Оно породило десятки и сотни тысяч замечательных героев труда, показывающих образцы овладения техникой и социалистической производительности труда. Характеризуя стахановское движение, товарищ Сталин говорил, что оно «выражает новый подъем социалистического соревнования, высший этап социалистического соревнования ...»
Советские горняки гордятся тем, что стахановское движение зародилось в их среде. Они свято хранят традиции зачинателей нового, высшего этапа социалистического соревнования. Вся страна знает имена и трудовые подвиги выдающихся стахановцев угольной промышленности, таких, как знатный забойщик И. Валегура, Б. Поджаров, И. Дремов и многие другие.
Горняки-стахановцы окружены всенародной любовью, ими гордится и их чествует вся страна. На картине, изображенной выше, художник запечатлел момент торжественной встречи героев социалистического соревнования — стахановцев угольной промышленности.
День шахтера советские горняки встречают новыми победами в борьбе за выполнение послевоенной сталинской пятилетки
АДРЕС РЕДАКЦИИ: Москва, 1-й Басманный пер., д. 3 т. Е-1-20-30
В БОРЬБЕ С ПОДЗЕМНЫМ ВРАГОМ
Академик А. А. СКОЧИНСКИИ, лауреат Сталинской премии
ЛАУРЕАТ Сталинской премии, ака-Л демик Александр Александрович Скочинский — крупнейший специалист по горнорудному делу и вопросам ^техники безопасности горных работ.
Выдающиеся исследования А. А. Скочанског'о по рудничной вентиляции, борьбе с пылью в шахтах, горному давлению, газообильности шахт, системам разработок угольных месторождений, подземной газификации углей, горноспасательному делу и т. д. снискали ему мировую известность. Все эти работы нашли широкое практическое применение в каменноугольной промышленности нашей страны.
Академик Скочинский создал новую научную дисциплину — рудничную аэрологию, изучающую состав, свойства и законы движения воздуха и газов в шахтах.
А. А. Скочинский много лет возглавляет институт Горного дела Академии наук СССР. Свою разностороннюю научно-исследовательскую работу он сочетает с большой педагогической и инженерной деятельностью.
Его многочисленные ученики и последователи работают в настоящее время в самых различных областях горной промышленности.
При участии академика Скочин-ского был создан оригинальный прибор, позволяющий сравнительно просто и быстро определять состав рудничной атмосферы. За разработку прибора ему и группе научных работников в этом году была присуждена Сталинская премия.
Советское правительство высоко оценило труды академика А. А. Ско-чинского, наградив его четырьмя орденами Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени и многими медалями.
Статья «В борьбе с подземным врагом» написана по просьбе редакции журнала «Знание — сила». В этой статье академик Скочинский рассказывает нашим читателям о достижениях советской науки и техники в борьбе с одним из опаснейших врагов шахтеров — метаном, являющимся главной составной частью рудничного газа.
ЗАВОД ПОД ЗЕМЛЕЙ
р СЛИ вы никогда не спускались в шахту, — вам очень ‘-' трудно представить, что происходит там. Под землей идет работа, которая горняку прошлого века — доживи он до наших дней — показалась бы просто сказочной. Советские шахты — подлинно подземные заводы с высокоразвитой механизацией.
Под многометровой толщей земли кипит жизнь. Бегут электровозы. Они тянут за собой вагонетки с углем. По коридорам, одетым в железобетон, снуют люди. Подземные ходы ведут в лаву — место добычи угля. Здесь мощные угольные комбайны отделяют уголь от пласта. Отколотые куски падают на транспортер и уносятся им к вагонеткам, чтобы вскоре быть выданными на поверхность. Огромные скиповые подъемники поднимают уголь на-гора.
Рабочий день окончен. Шахтеры покидают рабочие места. Душ смывает с них угольную пыль, а лампы в фотариях*, которые начали устраивать на наших шах-
См. ст. «Фотарий в шахте», «Знание—сила», № 5, 1950 г.
тах, облучают шахтеров, дают им ту порцию ультрафиолетовых лучей, которую шахтеры недополучили, работая в подземных выработках при отсутствии солнечного света.
В советских шахтах, самых лучших шахтах в мире, сделано все для того, чтобы добывать как можно больше угля, чтобы условия труда под землей возможно меньше отличались от условий труда наземных рабочих. А за границей и по сей день рабочим приходится работать в очень тяжелых условиях, немногим отличающихся от тех, которые были в шахтах старой России*.
Однако условия труда в наших шахтах не всегда были такими, как теперь. Науке и технике пришлось вести длительную, свыше ста лет, работу по изысканию мер борьбы с многими опасностями и трудностями, связанными с работой под землей, в особенности со взрывами газа (метана), угольной пыли и с подземными пожарами.
* О разнице между советскими и иностранными шахтами см. ст. «Глазами иностранных рабочих», «Знание-сила»,
№ 5, 1950 г.
РОЖДЕНИЕ УГЛЯ
ЛАТКАЛЫВАЯ от пласта куски уг-ля, шахтер нередко может заметить на них отпечатки листьев растений и скелетов различных животных. Глаз ученого при помощи микроскопа откроет вам и окаменевшие остатки мельчайших организмов. Некогда жизнь животных и растений оставила свои следы в каменноугольном пласте. Эти следы позволяют прочитать биографию каменного угля. Начало ее уходит от нас на миллионы лет.
Можно вообразить себе дремучие леса гигантских папоротников и хвощей, отмиравших bi течение веков. В толще остатков деревьев начинался процесс разложения, который уског рялся после того, как их покрывала вода. Постепенно остатки растений смешивались с продуктами деятельности вод — песком, илом, остатками умерших животных и низших живых организмов.
Эти события далекого прошлого проходят перед глазами ученого, изучающего происхождение угля. Ему ясно, что, погрузившись в воду, растения разлагались. Он узнает также и о работе бесчисленных колоний ______г___________
организмов, активно способствовавших этому разложению.
Одним из первых в нашей стране начали разрабатываться месторождения Донецкого угольного бассейна. Сначала горняки трудились у самой поверхности земли. Но проходили годы. Верхние пласты иссякали и люди принуждены были все глубже и глубже проникать в недра земли.
Н. Н. Черницын.
микроскопических
ЛИЦО ВРАГА
ЛАДНАЖДЫ добытчикам угля пришлось столкнуться с удивительным явлением: воздух, окружавший их факелы и свечи, внезапно вспыхнул голубоватым пламенем. Раздался треск, напоминающий удар бича, и вспышка погасла.
Этим явлением, заинтересовался великий русский ученый, Михаил Васильевич Ломоносов. Побывав в шахтах, он убедился, что в рудничной атмосфере появляются «пары», «кои от свечек работничих загораются с великим громом и треском». Ломоносов сразу же указал на эти «пары» как на одно из характерных условий, сопровождающих разработку угля. Русский ученый понимал, какую опасность представляет этот загорающийся и вспыхивающий • пламенем воздух для людей, работающих под землей. В своих трудах он рассказывал, как борются с этим явлением. Одним из методов борьбы была вентиляция шаХты, осуществлявшаяся при помощи естественной тяги, так как в то время еще не знали о машинах-вентиляторах, которые ныне нагнетают свежий воздух с поверхности в подземные выработки.
Пока русские горняки работали не очень далеко от поверхности земли, неведомый враг проявлял себя только отдельными вспышками, но в конце XIX века в шахтах Донбасса раздались первые сильные взрывы. Причина их довольно долго оставалась невыясненной. Ее установил другой гениальный русский ученый — Дмитрий Иванович Менделеев.
В 1888 году Менделеев исследовал воздух, взятый в шахте «Капитальная» Макеевского района Донбасса, а затем его работу продолжили профессор Н. Д. Коцовский и профессор Н. С. Курнаков, у которых я учился.
Подземный враг был разоблачен. Русские ученые выяснили его природу. В шахтах загорался и взрывался рудничный газ, главной составной частью которого является метан.
Молекула метана состоит из атомов углерода И водорода. Как тот, так и другой горят, смешавшись с воздухом, в котором есть кислород. Если в рудничной атмосфере содержится незначительное количество метана, этот газ при соприкосновении с открытым пламенем может только загореться. Тогда и появляется спокойное голубоватое пламя, которое прекращается с удалением источника огня. Если же в- воздухе шахты скапливается свыше 14—16 процентов метана, эта , смесь горит так же спокойно, но уже не требует постоянного источника высокой температуры. Горение продолжается до тех пор, пока не выгорит весь метан. Однако в том случае, ес,ли в рудничной атмосфере находится от 5,5 до 14 процентов этого газа, он образует с воздухом опасную взрывчатую смесь.
Рудничный газ попадает в рудничную атмосферу, выходя из угольных пластов и окружающих их пород. Этот газ образовался в то время, когда растительные остатки превращались в уголь как результат деятельности бактерий. Метан •— один из побочных продуктов процесса образования каменного угля.
опасен потому, что его трудно об-легче воздуха, не поддерживает,
Рудничный газ наружить. Метан	... .	.„
как и азот, дыхания, он бесцветен, не обладает вкусом и запахом. Вот почему его присутствие можно установить только с помощью приборов^.
Мы уже говорили, что раньше с метаном боролись самыми примитивными способами: одним из них было выжигание. Человек, одетый в брезентовый мокрый плащ или овчинную шубу, вооружался шестом, к концу которого прикреплялся факел или свеча. Держа шест в руке перед собой, человек полз по выработке. Когда пламя встречало скопление метана, газ сгорал без взрыва, если его было мало или, наоборот, очень много — свыше 16 процентов. Но бывали случаи, когда гремучий газ взрывался и человек погибал... Боролись с метаном и при помощи вентиляции. Сквозная струя воздуха входила в один ствол шахты и выходила через другой. Так создавалась естественная тяга. Однако такой метод проветривания горных выработок не достигал цели. Воздух уносил лишь незначительную часть рудничного газа. В шахтах создавалась опасная концентрация метана, вызывающая катастрофы.
В конце XIX века, после сильного взрыва на шахте «Иван» в Донбассе, был созван съезд специалистов горного дела. На нем решено было организовать первую у нас в стране испытательную станцию для исследования рудничного газа.
ВЫДАЮЩИЙСЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ-ПАТРИОТ
БОЛЬШУЮ роль в работах этой первой испытательной станции, открытой в Макеевке за несколько лет до Великой Октябрьской социалистической революции, сыграл известный русский ученый Николай Николаевич Черницын. В своих ранних работах, а затем в монографии «Рудничный газ» Николай Николаевич осветил многие стороны геологии газов, формы и связи газа с углем. Изучая в лаборатории процессы газообмена между углями и воздухом, он пришел к важным выводам о связях газовыделений с пластам!и угля и окружающих пород.
Николай Николаевич был лучшим другом горняков. Он организовал на шахтах Макеевки первые добровольные команды горноспасателей, которые, в случае нужды, приходили на помощь товарищам. Но добровольцы-спа
сатели ие имели почти никаких технических средств. Единственным их оружием было огромное мужество. Предприниматели отказывались внедрять на шахтах разработанные учеными мероприятия по охране здоровья и жизни людей. Введение техники безопасности требовало затрат, а промышленники хищнически эксплоатиро-вали недра и отвергали все, что могло в какой-то степени снизить их прибыли. О шахтерах в то время никто не заботился...
Все изменилось после Великой Октябрьской революции. В нашей стране выросли десятки научно-исследовательских учреждений, изучающих горное дело. Партия большевиков и советское правительство не жалеют никаких затрат на охрану здоровья и жизни трудящихся. С каждым годом росла и крепла техника безопасности горных работ. В истории отечественной науки открылась новая эра. Советские ученые изучали опасных врагов при добыче угля и разрабатывали мероприятия для их покорения.
НЕВИДИМЫЕ ПРОСТЫМ ГЛАЗОМ
УГОЛЬ часто сравнивают с камнем, а между тем он во много раз более проницаем для газов, чем окружающие его породы. В лабораторных условиях, при температуре ноль- градусов и давлении в одну атмосферу, один кубический сантиметр угля поглощает До восьми кубических сантиметров газа.
Уголь кажется нам сплошным. Но это не так. Он имеет бесчисленные поры, в основном настолько малые, что их трудно увидеть даже при помощи сильного микроскопа. Однакс, несмотря на микроскопические и даже ультрамикроскопические размеры внутренних пустот угля, общая площадь их поверхностей громадна, так как пустот этих очень много.
Каждое твердое тело' обладает способностью задерживать газ на своих внешних и внутренних поверхностях. Газ задерживается тем больше, чем больше площадь поверхностей, соприкасающихся с ним. Так как каменный уголь обладает громадной по своим размерам поверхностью, представляющей сумму всех внутренних поверхностей его пор, то он представляет собой своеобразную «губку», жадно поглощающую газ.
Миллионы лет назад в процессе образования угля его поры насыщались возникавшим в то время метаном. Миллионы лет хранился этот газ в этих своеобразных кладовых. Но вот человек в поисках угля начал пере-
оекать пустые породы и проходить стволы шахт. В толще горных пород он прокладывал откаточный штрек для вывозки угля и породы. От откаточного штрека к угольным пластам он проводил Целую систему горных выработок.
Обнажение угольных пластов горными выработками создает резкую разницу между давлением Таза внутри пор угля и давлением воздуха в выработке. Вот почему при разработке угольного пласта из его толщи начинает выделяться метан.
На выделение метана существенно влияет и температура. Чем она выше, тем труднее углю удерживать газ. С углублением в недра возрастает температура и газовое давление. Поэтому с глубиной увеличивается в горных выработках и количество метана, выделяющегося из угля и окружающих его пород.
На величину газопроницаемости угольного пласта и горных пород огромное влияние оказывают трещины. По ним из толщи угля и горных пород легко проникает газ, поступающий в атмосферу горных выработок. По мере развития трещин — расширения их и удлинения — метан начинает поступать в шахту не только из угольного пласта, но и из горных пород, его окружающих.
Трещины возникают и развиваются в силу различных причин. Изучая их, человек научается, как говорят горняки, управлять кровлей, то есть содержать своды горных выработок в надежном состоянии. Мы можем не допускать образования трещин, применяя во-время крепление, закладывая выработанные уже пространства в угольном пласте пустыми породами и т. д.
ПОДЗЕМНЫЙ ВЕТЕР
АД ОЩНЫМ средством борьбы с коварным газом служит 1 1 вентиляция. Проветривая подземные выработки, струя чистого воздуха подхватывает выделившийся из угля метан и уносит его из шахты, не позволяя накапливаться в опасных количествах. Вентиляция, как мы уже говорили, может быть на естественной тяге или, что гораздо надежнее, на искусственной — с применением мощных вентиляторов.
В шахтах Советского Союза мощные вентиляторы доставляют воздух с поверхности в подземные выработки. Воздух направляют таким образом, чтобы его струи омыли всю систему подземных коридоров шахты. Воздушный поток должен течь плавно. Если мощный поток воздуха ворвется в узкое пространство, то может причинить много вреда: подхватить угольную пыль и создать тяжелые условия для работы шахтеров.
Чтобы изучить характер движения вентиляционных струй и измерить величину сопротивления, которое горные выработки оказывают потоку рудничного воздуха, я со своими учениками исследовал ряд шахт. В результате мною была создана новая научная дисциплина — рудничная аэрология, учение о составе и прочих свойствах воздуха в шахтах и законах движения воздуха и газов в горных выработках. Эти вопросы интересовали меня давно. Еще в 1906 году я защищал диссертацию на тему «Рудничный воздух и основной закон его движения по выработкам». Рудничная аэрология позволяет определять необходимую мощность вентиляторов в зависимости от потребности шахты в воздухе и размеров подземных выработок.
Стремясь обезопасить труд горняков, в советских шахтах с метаном борются не только при помощи вен
Пробурив ряд вертикальных скважин, можно отсасывать метан из вышележащих угольных пластов для промышленного использования его на поверхности.
тиляции, но и постоянно наблюдая за содержанием в рудничной атмосфере этого опасного газа. В случае, если количество газа доходит до двух процентов, работы на данном участке прекращаются и люди выводятся из газоопасной зоны. Рабочие возвращаются к месту работы лишь после того, как рудничная атмосфера очищена от метана.
Раньше для точного определения содержания метана рудничный воздух набирали в специальные сосуды и отправляли пробы на анализ в лаборатории. Однако все это требовало много времени. Было решено создать прибор для определения состава рудничной
При разработке угольного пласта (1) в вышележащих горных породах образуются трещины, по которым газ перетекает в подземные выработки (3). Чтобы, кровля оседала равномерно, выработанное пространство заполняется пустой породой (2).
атмосферы непосред-
ственно в шахте.
Такой прибор не только существует, но и внедрен уже в практику. Коллектив ученых и инженеров за создание этого небольшого прибора, быстро отвечающего на вопрос о содержании метана в рудничной атмосфере, удостоен Сталинской премии.
Сейчас идут работы по совершенствованию этого прибора. Скоро состав атмосферы в шахтах будут контролировать автоматы, снабженные световыми и звуковыми сигналами. Как только в атмосфере рудника появится несколько большее, чем это допустимо, количество взрывоопасного газа — метана, вредной для дыхания углекислоты или снизится процентное содержание необходимого для дыхания живительного кислорода, новый прибор включит красную лампочку и сирену. С появлением в шахтах автоматического контролера рудничной атмосферы безопасность работ будет поставлена на еще более высокую ступень.
ЧЕЛОВЕК РУКОВОДИТ Г АЗОВЫДЕЛЕНИЕМ
НЕ ВО ВСЕХ шахтах метан появляется сразу. Но отсутствие его в атмосфере шахты в данный момент не означает, что он вообще никогда там не появится. Часто это бывает потому, что шахтеры еще не добрались до зоны его нахождения. Исследования советских ученых позволяют предсказывать, когда, где и в каком количестве горняки встретят своего исконного врага.
Советские специалисты систематизируют и изучают данные о количестве метана, выделяющегося в горных выработках. Их интересует влияние глубины выработок, геологические условия месторождения и другие вопросы. Располагая такими данными, можно создавать карты метанообильности горных выработок на различных глубинах.
Такие карты составил коллектив научных сотрудников Института горного дела Академии наук СССР. Карты метанообильности позволили нам сделать еще один шаг вперед — заранее определять газообильность шахт, строящихся на новых участках или в новых районах. Теперь, среди многих других, перед нами стоит задача — управлять выделением метана и использовать этот ценный горючий газ для нужд народного хозяйства.
Запасы газа в угольных шахтах огромны. Они не уступают запасам газа в нефтяных месторождениях. Вся разница заключается в том, что газоносные пески во много раз более проницаемы для газа, чем пласты угля, и газ из них извлекать легче. Но советский человек всегда стремится покорить природу и поставить себе на службу ее естественные бо гатства.
Даже частичное удаление метана из угольных пластов без помощи вентиляционных струй повысит безопасность горных работ и в то же
Для определения содержания метана рудничный воздух засасывается грушей (1) в камеру сжигания (3) переносного газоопределителя. О количестве сожженного метана судят по уменьшению давления, отмечаемого манометром (2). Ток для зажигания метана поступает из аккумулятора (5) по проводам (4).
время внесет значительное упрощение в оборудование вентиляционных устройств. Если в горные выработки будет поступать меньше метана, не понадобится мощный поток воздуха, необходимый для уноса значительных количеств газа, отпадет нужда и в дополнительных подземных ходах, которые строятся для обеспечения нормальной работы вентиляционных устройств. Уже проводятся первые опыты по извлечению метана из смежных угольных пластов. Для этой цели из выработок разрабатываемого пласта бурятся скважины, пересекающие оба пласта.
Чтобы повысить отдачу газа пластами, их газопрони-
цаемость увеличивают, создавая в породах и угле трещины, из которых легче извлекается метан. Искусственные трещины можно создавать различными способами. Кроме того, оказалось, что если вести подработку смежных угольных пластов! так, чтобы нижезалегающий пласт разрабатывался ранее вышезалегающего, то в пластах угля и пород образуются трещины, по которым устремляется освободившийся метан. Из этих трещин газ можно отсасывать насосами, собирать его в газохранилища-газгольдеры и направлять в трубы.
Очищая атмосферу угольных шахт проветриванием, мы выбрасываем в воздух огромные количества метана. По мере углубления шахт поступление метана в горные выработки значительно возрастет. Тогда воздух будет выносить из горных выработок такое количество метана, которое может иметь уже промышленное значение.
Ряд шахт, в сущности, можно рассматривать как газовые коллекторы, в которых благодаря невысокой га-
зопроницаемости горных пород, окружающих угольные пласты, газ пролежал ь спокойном состоянии миллионы лет. До недавнего времени на горючие газы в шахтах смотрели лишь как на опасного врага. Так оно в действительности и было, пока мы не разработали эффективных методов борьбы с этим опасным явлением. Теперь, благодаря достижениям советской науки и техники, наступает новая эпоха в эксплоатации угольных месторождений. Речь сейчас идет не только об удалении метана из угольных шахт с целью обезопасить от взрыва работающих в них людей. Речь идет уже об использовании удаляемого из шахт газа в качестве ценного и удобного топлива.
Недалеко то время, когда на советских угольных шахтах будут добывать два вида топлива: уголь и горючий газ. Из стальных газгольдеров метан потечет в квартиры рабочих поселков, в топки электростанций...
Укрощенный советской наукой враг сослужит людям хорошую службу. Метан, бывший в прошлом причиной гибели сотен горняков, взрывы которого в шахтах капиталистических стран уносят и теперь много жизней, будет улучшать быт славных советских шахтеров!.
Всеобщее внимание привлекал невиданный доселе прибор, укрепленный у него на голове. Он напоминал очки, у которых на месте обычных стекол были расположены вытянутые вперед трубки. Казалось, прохожий вместо очков приладил бинокль и уверенно шагал по тротуару, пристально вгля-
дываясь в окуляры.
У одного из домов он остановился.
— Какой красивый дом! Чудесная архитектура! — воскликнул он.
— Еще бы, — сказал стоявший у ворот человек, — ведь это работа Росси!
— Хорошо! — повторил человек с «биноклем». — И окрашено удачно. Особенно хорош этот красный цвет стен.
— А вы впервые видите этот дом? Вы приезжий? — спросил собеседник.
Человек с «биноклем» помолчал. Потом повернулся к задавшему вопрос и медленно сказал:
— Я много лет живу в Ленинграде. Но дом этот вижу впервые.
И добавил:
— Я вообще вижу впервые.
Сказав это, он сдвинул свои странные очки на лоб. На его собеседника глянули незрячие глаза.
БИЧ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
ЦЕЛОВЕК был слеп.
В результате осложнения после болезни, перенесенной когда-то, в раннем детстве, глаза его были затянуты плотной белой пеленой. Окружающие называли ее бельмом, а врачи — помутнением роговицы.
Болезнь эта известна с древнейших времен. Она делала здоровых, сильных людей инвалидами, способными заниматься лишь крайне несложным трудом, не требующим зрения. Многочисленные поиски средств борьбы с нею оставались безуспешными, человечество было бессильно перед этим заболеванием.
Советский врач, ныне академик Филатов, изучив эту болезнь, нашел,
наконец, успешный метод лечения — хирургическим вмешательством. Он пересаживает в пораженный глаз больного кусочки роговицы, взятой от трупа и консервированной холодом. Бельмо исчезает. Больной обретает зрение. Сейчас этот метод широко и успешно применяется в медицине.
Однако бывают случаи, когда такая операция по ряду причин либо не может быть применена к больному, либо не дает нужного эффекта. Человек с бельмами остается слепым.
Трудно примириться с таким положением, тем более что при этом заболевании весь глаз остается здоровым и работоспособным, только роговица — передняя часть оболочки глаза — теряет прозрачность и, как посторонняя пленка, прикрывает зрачок от внешнего мира. Как устранить этот недостаток?
Много лет над разрешением этой проблемы работали советские изобретатели Б. П. Грабовский и И. Ф. Белянский. И сегодня уже есть все основания говорить, что задача в принципе решена.
ГЛАЗ-ФОТОКАМЕРА
IIТОБЫ понять сущность изобрете-‘ ния, вспомним сначала, как устроена простейшая фотокамера.
Это — небольшой, закрытый со всех сторон ящичек. В одной из стенок его проделано круглое отверстие, в которое вставлена линза — обыкновенное увеличительное стекло, а противоположная стенка ящика заменена тонкой папиросной бумагой или, лучше, матовым стеклом. Если эту фотокамеру направить объективом (то есть линзой на какой-либо освещенный предмет,
дадут на нашем экране — матовом стекле .— изображение предмета. Изображение будет получаться на внутренней стороне матового стекла, но мы сможем видеть его извне, так как поверхность такого стекла полупрозрачна.
Однако, для того чтобы изображе-
ние получилось достаточно четким, ясным, матовое стекло должно быть расположено на строго определенном расстоянии от линзы. Это расстояние зависит от степени выпуклости линзы: чем более она выпукла, тем ее «фокусное расстояние» короче. Таким образом, наводить «на фокус», то есть на наибольшую ясность изображения, можно либо изменяя расстояние между линзой и матовым стеклом, либо подбирая линзу с необходимой для данного расстояния выпуклостью.
Но так обстоит дело только при постоянном отдалении наблюдаемого предмета от камеры. Если расстояние между ними изменится, изображение предмета снова потеряет четкость и для наведения его на фокус вновь придется либо передвигать экран, либо менять линзу. Правда, для каждой линзы (объектива) существует предел отдаления наблюдаемых предметов, дальше которого изображение уже практически не теряет своей четкости, сколько бы мы ни удаляли этот объект от камеры. Чем более выпукла линза, тем ближе к
Общий вид очков для слепых.
Есть много общего в устройстве простейшей фотокамеры и человеческого глаза. В глазу роль линзы выполняет хрусталик, а роль матового стекла или светочувствительной пленки — сетчатка, выстилающая заднюю стенку глазного яблока.
ней расположен этот постоянный фокус, поэтому сильно выпуклые линзы называются короткофокусными.
На таких же принципах основано и устройство глаза. В нем роль отверстия фотокамеры играет зрачок. Сразу за ним расположена «линза» — хрусталик, прозрачное тело, имеющее форму двояковыпуклой чечевицы. Лучи от освещенных предметов проходят через зрачок, преломляются в хрусталике и падают на противоположную стенку — дно глаза, где на выстилающей его сетчатой оболочке и получается изображение. Нервные светочувствительные окончания, густо покрывающие сетчатку, передают его в мозг. Так человек видит.
Однако глаз устроен более совершенно, чем любая фотокамера. Его «линза» — хрусталик — обладает способностью менять свою форму, менять степень выпуклости его поверхностей. Специальные мускулы то сжимают его, превращая почти в шарик, то растягивают в почти плоскую лепешку. Чем ближе к глазу расположен рассматриваемый предмет, тем более выпуклым становится хрусталик. Когда мы переводим взгляд на более отдаленный предмет, хрусталик мгновенно становится более плоским. Так постоянно поддерживается максимальная четкость изображения, передающегося на сетчатку.
Более выпуклая линза сильнее преломляет лучи света, поэтому фокус (точка пересечения лучей) у такой линзы расположен ближе к ней.
ИДЕЯ ИЗОБРЕТЕНИЯ
ТЕПЕРЬ посмотрим, в чем состоит остроумная идея Грабовского и Белянского. Ведь глаз, пораженный бельмом, подобен фотокамере, объектив которой прикрыли от внешнего мира матовым стеклом. При таком положении внутрь камеры проникает только слабый, рассеянный свет от освещенного стекла, и никаких изображений на экране камеры не получается. Точно так же и на сетчатку глаза, прикрытого бельмом, падает лишь слабый свет от мутной роговицы. Никаких изображений глаз ' не получает.
Попробуем плотно приставить к глазу, пораженному бельмом, широкую, короткую трубку со вставленным в нее объективом — двояковыпуклой короткофокусной линзой. У нас получилась маленькая фотокамера, в которой роль экрана (матового стекла) выполняет помутневшая роговица глаза. Передвигая линзу в трубке, можно достигнуть того, что на этой роговице получится четкое изображение предметов, находящихся перед глазом.
Но помутневшая роговица, как и матовое стекло, полупрозрачна, поэтому падающее на нее изображение видно и с другой ее стороны — со стороны глаза. Таким образом,
1 — хрусталик, 2 — стекловидное тело — прозрачная студенистая масса, заполняющая большую часть глазного яблока, 3 — зрительный нерв, 4 — верхнее веко, 5 — водянистая влага, заполняющая пространство между хрусталиком и роговицей, 6 — роговица, 7, 8 — мышцы глаза, 9 — сетчатая оболочка.
теперь перед хрусталиком уже не мутная пелена, а ясное световое изображение. Лучи от него проходят через зра-
чок, преломляются в хрусталике- и падают на экран — сетчатку. Человек видит! Таков принцип действия очков для слепых.
ИСТОРИЯ НАХОДКИ
ЧАСТО бывает так: чем глубже идея изобретения, тем проще оказывается его конструкция. Современная техника знает немало таких фак-
Так было и с очками Белянского и Грабовского. Путь к ним был сложен и извилист, задача крайне трудна. Зато решение задачи оказалось наредкость простым.
Не сразу изобретатели пришли к своему открытию. И, как бывает в таких случаях, идея пришла тогда, когда ее меньше всего ждали.
Грабовский и Белянский работали над созданием аппарата, который помог бы слепым ориентироваться в пространстве. Были проделаны сотни опытов, испробованы десятки вариантов.
И вот однажды, когда Грабовский работал со стеклами, ему помешал яркий свет лампы. Изобретатель заслонил рукой глаза от слепящих лучей электролампы и увидел, что его пальцы просвечивают розовым цветом.. Направив на руку свет лампы через линзу, он увидел смутные очертания костей.
Тогда Грабовский решил проверить этот эффект иначе. Раз просвечивает рука, значит, более тонкие ткани будут просвечивать еще лучше. Направив на зажмуренный глаз объектив, изобретатель увидел яркое красное пятно от лампы.
В это время Белянский провел рукой перед объективом, и Грабов'-ский ясно увидел сквозь закрытые веки пять пальцев.
Это было то, что искали изобретатели!
Так родилась идея «просветить» бельмо. *
Из молочного стекла и плексигласа
были изготовлены искусственные «бельма».
Их вставили в оправу авиационных очков со стороны, обращенной к глазу. С наружной стороны оправы вставили короткофокусные фотообъективы.
Ребятишки, надев на глаза эти очки с искусственными «бельмами», выходили на улицу. Сначала они видели плохо, но потом привыкли и даже стали читать крупные надписи на афишах.
Принцип был найден. Изобретатели перешли к усовершенствованию. Это был трудный, тернистый путь многочисленных опытов, подчас неудачных, но необходимых.
Опыты проводились в Ленинграде и в Киргизии. В школе слепых города Фрунзе слепые, вооруженные первыми, еще несовершенными очками Грабовского и Белянского, видели переплет окна, деревья на улице, на-
(Окончание см. на стр. 11)
Рис. Е. Ракинта
И СМЕРдаНЗ
И. СМИРНОВ
Кандидат биологических наук
ТЕМПЕРАТУРА И ЖИЗНЬ
ЛЕТНИЙ солнечный день на опуш-" * ке леса... Из травы глядят тысячи ярких цветов. Воздух наполнен щебетанием птиц, пчелиным жужжанием, трескотней кузнечиков. Красавицы-бабочки порхают с цветка на цветок, в траве хлопотливо суетятся муравьи, мелькают разные жучки и сотни других насекомых, осторожно пробираются ящерицы. Везде, куда бы вы ни взглянули, кипит напряженная жизнь.
Придите на то же место зимой. Как пустынно и тихо вокруг! С трудом дождетесь вы появления нескольких птиц да следы на снегу обнаружат присутствие немногочисленных зверьков. Куда же делось все остальное население лесной опушки?
Многие птицы улетели на юг. Десятки видов насекомых, заложив основы для будущего потомства, завершили свой жизненный цикл и погибли еще осенью, вместе с однолетними растениями.
А есть и такие, которые остались тут же, на месте, и не погибли, хотя зимние холода не позволяют им ни добывать пищу, ни даже двигаться. Эти еще с осени, при наступлении холодов, забрались в земляные норки, под кору и в дупла деревьев, а то и просто в мох, под снег, и лежат там неподвижные, оцепеневшие, холодные. В таком состоянии «зимней спячки» проводит холодные месяцы подавляющее большинство животных, населяющих наши широты, — почти все виды насекомых, моллюски, ракообразные, пауки, лягушки, жабы, тритоны, ящерицы, змеи, черепахи, некоторые виды рыб и млекопитающих. Как только весеннее солнце согреет землю, они «просыпаются» и продолжают свою нормальную жизнь. Только птицы не подвержены спячке.
Температура оказывает огромное влияние на живые организмы.
Необходимое условие жизни — постоянный обмен веществ между организмом и окружающей его средой может нормально протекать лишь в определенных температурных условиях. Поэтому для каждого вида животных и растений существует «температурный оптимум», то есть
температур^, наиболее благоприятная для жизнедеятельности этого вида.
Охлаждение организма, как правило, замедляет обмен веществ, В мышцах уменьшается выработка энергии, необходимой для движения, животные становятся вялыми, а потом либо- погибают, либо впадают в полное оцепенение. В последнем случае стоит повысить температуру — и они снова оживут.
Далеко не все виды животных могут легко переносить охлаждение. Многие погибают при понижении температуры всего лишь на несколько градусов ниже оптимальной. Особенно это относится к птицам и млекопитающим, которые приобрели в процессе эволюции чрезвычайно важное свойство: температура их тела почти не зависит от температуры внешней среды.
Но существует большая группа млекопитающих, для которых периодическое резкое понижение температуры тела является нормальным физиологическим явлением. Это — хорошо всем известные суслики, ежи, летучие мьппи и многие другие животные, впадающие зимою в спячку. При этом температура их тела может снижаться почти до нуля.
Но что произойдет с животным, если его заморозить?
ОЖИВШИЕ БАБОЧКИ
Г] ЕРЕНЕСЕМСЯ * * мысленно на полвека назад, в болгарский город Софию. В то время здесь жил и работал выдающийся .русский ученый П. И. Бах,-метьев.
Когда в 4897 году Бахметьев начал свои опыты
Летучая мышь. Слева спячке.
замораживания бабочек, он не предполагал, что эти опыты станут поворотным пунктом всей его научной жизни. Он просто хотел узнать, как изменяется температура тела насекомых под влиянием внешней температуры (вопрос этот в то время был почти не изучен). Для этого Бахметьев посадил в сосуд с охлаждающей смесью бабочку и вколол в ее спинку тонкую иглу термоэлектрического термометра, соединенную проводом с чувствительным зеркальным гальванометром. По отклонению зеркальца гальванометра можно было точно определять температуру тела бабочки.
Сначала все шло нормально. Температура бабочки равномерно снижалась. Вот пройдена нулевая точка. Сейчас, по предположениям ученого, жидкости тела бабочки начнут замерзать — это будет видно по временной остановке движения зеркальца (пока большая часть жидкости не замерзнет, температура ее остается постоянной). Но зеркальце упрямо двигалось. Уже почти минус 10 градусов, а признаков замерзания все еще нет. Но вот зеркальце резко качнулось... в противоположную сторону. Температура неожиданно подскочила до нуля, некоторое время держалась на постоянном уровне, а затем начала падать все быстрее и быстрее. Ученый потрогал палочкой тельце бабочки. Оно было совершенно твердым: бабочка замерзла.
Чем же был вызван неожидан
ный скачок температуры? Бахметьеву, по специальности физику, нетрудно было объяснить это. Соки тела бабочки переохладились, то есть остались жидкими ниже точки своего замерзания. Явление переохлаждения хорошо известно физикам. Можно переохладить и обыкновенную воду в пробирке. Для этого ее нужно охлаждать медленно и осторожно, без толчков. Тогда мы увидим необычное явление: температура упала ниже нуля, а вода все еще остается жидкой. Но попробуйте бросить в пробирку кристаллик льда или просто сильно встряхнуть ее. Вода мгновенно затвердеет, а температура ее (вследствие выделения скрытой теплоты льдообразования) быстро поднимется до нуля. Нечто подобное произошло и с бахметьевской бабочкой.
Явление переохлаждения насекомых было открыто Бахметьевым впервые, но не это открытие принесло ему мировую известность. Самое интересное произошло тогда, когда ученый попробовал проследить изменение температуры при нагревании охлажденного насекомого. Оказалось, что переохлаждение не убивает насекомых. Если медленно отогреть оцепеневшую бабочку, она вновь оживает и начинает трепетать крылышками. Это не было особенно удивительным, поскольку в теле бабочки не образовался лед, который мог повредить ее нежные органы. Но каково же было изумление Бахметьева, когда ожила одна из замерзших бабочек!
Он произвел некоторые дополнительные исследования и рассчитал, что уже при 4,5 градуса ниже нуля все жидкости тела бабочки должны перейти в твердое состояние. А бабочки оживали даже после охлаждения их до 9 градусов ниже нуля. Правда, при еще большем понижении температуры оживлять их не удавалось. Но мысль ученого уже лихорадочно работала в новом направлении. В самом деле, для нормального хода биохимических реакций необходима жидкая или полужидкая среда. Если все жидкости организма превратились в лед, да к тому же на десятки градусов понизилась температура тела, то какие жизненные процессы могут в нем происходить? Никаких, — уверенно отвечал Бахметьев (прав ли он был, увидим дальше). — Перед нами организм, лишенный жизни, но и не умерший. Ведь в любой момент мы можем отогреть замерзшую бабочку, и она вновь начнет двигаться, питаться, — словом, жить.
ни жизнь, НИ СМЕРТЬ
Г? АХМЕТЬЕВ назвал такое состоя-ние, при котором организм не живет, но способен вернуться к жизни, анабиотическим (от греческого слова «анабиозис» — оживание). Организм в этом состоя-
П. И. Бахметьев (1860—1913).
нии, — говорил он, — подобен исправным, но остановившимся часам: они не идут, но мы, когда угодно, можем пустить их в ход.
Итак, — рассуждал Бахметьев,— жизнь замерзшей бабочки остановилась. Но вместе с этим прекратилось и то непрерывное старение, изнашивание организма, которое происходит в течение всей его жизни и которое в. конце концов приводит к естественной смерти животного. Как это ни странно звучит, но, остановив жизнь, мы тем самым отдаляем наступление неизбежной смерти, как бы консервируем живой организм. А это означает, что можно удлинить жизнь животного или даже человека. Нужно только «заморозить» его, то есть привести в анабиотическое состояние, а затем хранить при низдой температуре в течение любого времени (Бахметьев так и писал: «требуемое число лет»).
Этот поразительный вывод произвел глубокое впечатление на современников ученого, читавших его статьи и слушавших лекции о его открытии. Опыты Бахметьева становятся широко известными во всем мире. В журналах того времени появляются десятки научно-фантастических романов об анабиозе. Авторы их заставляли своих героев проводить в анабиотическом состоянии сотни лет и, просыпаясь, попадать в мир будущего.
Но самого Бахметьева интересовала не фантастика, а возможность практического применения своего открытия в различных областях науки. Почему бы не применить охлаждение людей или животных для лечения некоторых болезней, например туберкулеза? Внедрившиеся в организм туберкулезные бациллы плохо переносят холод и должны погибнуть при низкой температуре. Бахметьева увлекала также мысль о борьбе с массовой гибелью крестьянского скота во время зимних бескормиц,
представлявших обычное явление в царской России. В «замороженном» виде крестьянские коровы и овцы не требовали бы корма и смогли бы продержаться до появления весенней травы. Сейчас это кажется нам почти смешным, но для тех времен это была серьезная проблема.
И Бахметьев с увлечением отдается работе, несмотря на бесчисленные затруднения, встречавшиеся ему на каждом шагу. Царские чиновники отнеслись к его опытам с полным равнодушием и не оказали ему никакой помощи. Дело доходило до того, что не было денег на покупку обыкновенного льда. Только в 1913 году Бахметьеву удалось получить от частных лиц небольшую сумму денег на оборудование лаборатории для своих опытов. Но нужда и лишения, не оставлявшие его в течение всей жизни, подорвали его здоровье, и в том же 1913 году он скончался, не успев осуществить и десятой доли своих научных планов. Остались незавершенными и его последние опыты по замораживанию летучих мышей. Незадолго до смерти он сообщил, что ему удалось выдерживать этих животных в анабиотическом состоянии в течение 8 месяцев.
ВСЛЕД ЗА БАХМЕТЬЕВЫМ
НЕ ВСЕ в научном наследии Бахметьева выдержало испытание временем. Выяснилось,	например,
что он ошибался, когда считал, что при температуре минус 5 или минус 10 градусов замерзает вся вода, содержащаяся в теле насекомых. Советский ученый Н. И. Калабухов доказал, что после действительно полного замерзания летучие мыши уже не способны оживать. Оказалось, что даже при 12 градусах ниже нуля у насекомых можно обнаружить процессы обмена веществ (хотя и очень замедленные), а следовательно, нельзя говорить о полной остановке жизни.
Но с другой стороны, блестяще подтвердилась, как мы увидим в дальнейшем, основная идея теории Бахметьева: использовать низкую температуру как средство продления
Измерение температуры охлаждении бабочки с помощью термоэлектрического термометра.
жизни организмов и клеток. Холод начинают также применять и при лечении некоторых болезней, в частности рака: при пониженной температуре раковые опухоли рассасываются. Наконец, накопилось немало фактов, подтверждаюших мысль Бахметьева о возможности оживания некоторых полностью замерзших животных и растений. Так, советскому ученому Л. К. Ло-зина-Лозинскому удавалось оживлять гусениц кукурузного мотылька после их охлаждения до 80 градусов мороза. Трудно предположить, что при такой низкой температуре в теле гусеницы может остаться незамерзшая вода.
Известно довольно много случаев еще более поразительной холодостойкости организмов и клеток. Существуют микроскопические животные — тихоходки и коловратки, которых в высушенном состоянии можно опустить в жидкий воздух, имеющий температуру минус 190 градусов, в жидкий водород (минус 253 градуса) и даже в жидкий гелий (около 270 градусов ниже нуля, то есть у самого абсолютного нуля), продержать при такой температуре долгое время, и они, как ни в чем не бывало, оживут после отогревания. Такой же огромной устойчивостью к низким температурам обладают семена многих растений.
Однако все эти организмы и клетки имеют малые размеры. Заморозить более крупных животных (в том числе, конечно, и коров) не удалось до сих пор никому. В большинстве случаев они гибнут еще задолго до начала замерзания. Но даже и такие животные, как летучие мыши, которые способны переносить значительное охлаждение, не выдерживают полного замораживания.
Причины гибели организмов при замерзании не так просты, как это может показаться с первого взгляда. Выражение «животное погибло от холода» ничего не объясняет. А вопрос этот имеет огромное практическое значение прежде всего для сельского хозяйства. Ведь каждый год в нашей стране миллионы гектаров озимых посевов, сотни тысяч фруктовых садов подвергаются опасности вымерзания во время жестоких зимних холодов. Чтобы бороться с вымерзанием растений, нужно знать, как протекает самый процесс замерзания, в чем проявляется губительное действие мороза.
Но мороз может быть не только нашим врагом, но и союзником в борьбе против различных вредных насекомых, зимующих под снегом. И в этом случае нужно изучить непосредственные причины гибели насекомых, чтобы уметь помочь морозу в его полезной «работе».
Исследованиями советских ученых — ботаников Н. А. Максимова и И. И. Туманова — окончательно выяснено, что главная причина смерти замороженных растений и животных — появление кристаллов льда
Коловратка (сильное увеличение): 1 — вид со спинной стороны, 2 — с брюшной стороны.
в протоплазме клеток и в жидкостях организма. Протоплазма представляет собой сложный раствор различных веществ в воде. В виде особых коллоидных растворов находятся и белки протоплазмы — основа жизни. Частицы их тесно связаны с окружающей их водой. Если нарушить эту связь, отнять от белков воду — они свертываются, что, как мы знаем, ведет к смерти клетки. Такое отнятие воды и происходит при замерзании, так как вода начинает замерзать, переходить в твердое состояние раньше, чем растворенные в ней вещества. Кроме того, образующиеся в протоплазме ледяные кристаллы повреждают ее своими острыми гранями.
Если процесс замерзания не зашел слишком далеко, то еще возможно оживить организм (так, вероятно, и было в опытах Бахметьева с летучими мышами). Но стоит проморозить животное до конца — и оно погибнет.
Чем же, однако, объяснить, что некоторые организмы и клетки все же способны выдерживать чрезвычайно низкие температуры, при которых наверняка замерзает вся содержащаяся в них вода?
КРИСТАЛЛЫ И СТЕКЛА
ВЫ, конечно, хорошо помните из школьного курса физики, как происходит замерзание воды. Если охлаждать воду, то температура ее будет постепенно и непрерывно понижаться. Но, дойдя до нуля, ртуть термометра вдруг остановится и будет стоять до тех пор, пока не замерзнет последняя капля воды. Нуль является точкой перехода воды из жидкого состояния в твердое (или наоборот), резкой границей между этими состояниями.
Совершенно иначе происходит отвердевание расплавленного стекла. Стеклянная жидкость медленно густеет и незаметно превращается в
кусок твердого стекла. Не удается уловить никакой определенной границы, отделяющей жидкое состояние стекла от твердого. С такой же постепенностью изменяется и температура стекла.
Лед, образовавшийся при обычном замерзании воды, — вещество кристаллического строения. Он состоит из бесчисленного множества отдельных кристалликов. Знакомые всем красивые снежинки также представляют собой скопления таких кристалликов.
Стекло — представитель тел н е-кристаллических (аморфных). Главное отличие между этими двумя состояниями вещества заключается в том, что в кристаллах молекулы (или атомы) расположены в строгом геометрическом порядке, тогда как в аморфных телах (как и в большинстве жидкостей) расположение молекул хаотично, беспорядочно. Когда жидкость переходит в твердое некристаллическое состояние, молекулы ее остаются почти на прежних местах. При образовании же кристаллов беспорядочный рой молекул, как солдаты по команде, выстраивается в ровные ряды. Кристаллы имеют поэтому правильную геометрическую форму кубов, пластинок и т. п., отражающую в увеличенном виде их внутреннее атомно-молекулярное строение.
Долгое время считали кристаллические и аморфные тела двумя разнородными классами твердых тел. Было известно, что большинство веществ имеет кристаллическое строение, и лишь немногие — аморфное. И только сравнительно недавно установили, что одна и та же жидкость, в зависимости от способа охлаждения, может затвердеть или в виде кристаллов, или же в виде стекловидной, аморфной массы.
«ЗАСТЕКЛОВАН НЫЕ» ЖИВОТНЫЕ
НЕСКОЛЬКО лет назад выяснилось, что можно «застекловать» и протоплазму живых клеток, обычно образующую при замерзании кристаллы. Это открытие сразу указало путь к познанию тайны изумительной способности некоторых организмов переносить сильное охлаждение. Ведь кристаллизация служит основной причиной гибели протоплазмы при охлаждении. А при за-стекловывании протоплазма застывает как единое целое, без выделения воды. Молекулы ее не подвергаются насильственному выстраиванию в кристаллическую решетку. Поэтому можно было ожидать (и это подтвердилось при опытной проверке), что застекловывание не убьет организм. Таким образом, погружаемые в жидкий воздух тихоходки, коловратки и др. сохраняли жизнь именно потому, что затвердевали подобно стеклу*.
♦ Конечно, это стекло совершенно иного рода, чем оконное.
Эта крольчиха получена при искусственном осеменении живчиками, сохранявшимися в жидком кислороде в течение 32 суток.
Но каким путем можно застекло-вать организм? Как заставить протоплазму затвердеть, не образуя кристаллов?
Посмотрим сначала, в чем состоит процесс кристаллического затвердевания жидкостей.
Если охладить воду до точки ее замерзания, в ней появляется множество так называемых зародышей кристаллизации. Такими зародышами могут стать различные посторонние частички, пузырьки воздуха, а также случайные скопления молекул самой воды, движу щихся с меньшей скоростью, чем остальные. Вокруг зародышей и начинается образование кристаллов. Как только кристалл образовался, на его поверхность оседают все новые и новые слои водяных молекул, и кристалл быстро растет.
Но с понижением температуры жидкость становится все более и более вязкой. Передвижение молекул внутри нее затрудняется. А ведь для образования кристаллов молекулы обязательно должны переместиться, построиться в определенном порядке. В конце концов вязкость жидкости настолько увеличивается, что, несмотря на очень низкую температуру, рост кристаллов и образование зародышей совершенно прекращаются. Поясним это сравнением. Представьте себе большую толпу солдат на широкой площади. Звучит команда, и они быстро строятся в ровные шеренги. Ни если тех же солдат поместить в тесную комнату, где они стоят плечом к плечу, то никаким способом не удастся построить их рядами. Для построения почти каждый из них должен перейти с места на место, а это можно сделать только при наличии свободного пространства.
Если температура воды понижается медленно, то до наступления такой «тесноты» все молекулы успеют разместиться в кристаллической решетке. Но если чрезвычайно быстро охладить воду до очень низкой температуры (примерно на сотню градусов ниже нуля), то она не превратится в обычный лед, а застеклуется. Подчеркиваем еще раз: скорость охлаждения должна быть очень большой, малейшая задерж
ка — и вода успеет закристаллизоваться.
Но можно ли с такой быстротой охладить большой объем воды? Конечно, нет. Теплоемкость воды велика, и это обстоятельство сильно снизит скорость охлаждения. Водные растворы различных веществ обычно легче поддаются застекловы-ванию, чем чистая вода, но и в этих случаях нужно охлаждать очень маленькие объемы.
Вот почему мелкие организмы могут выдерживать погружение в жидкий воздух, а крупные животные неизменно погибают при замораживании. В первом случае происходит застекловывание протоплазмы, и это сохраняет животным жизнь. Во втором случае из-за большой величины животного охлаждение идёт более медленно, и в организме происходит кристаллизация со всеми ее гибельными последствиями.
Следует упомянуть еще об одном очень важном обстоятельстве. Стекловидное состояние протоплазмы неустойчиво и легко переходит в более устойчивое кристаллическое.
Вследствие этого застеклованных животных нужно хранить все время при очень низкой температуре. Если температура поднимется выше определенного уровня, то произойдет так называемое расстекловывание. Повышение температуры увеличит подвижность молекул и они немедленно начнут образовывать кристаллы. Поэтому, чтобы оживить за-стеклованный организм, нужно нагревать его тоже с очень большой скоростью. В этом случае удастся «проскочить» опасную зону кристаллизации, и застеклованная прото-
СХЕМА
состояний ВЕЩЕствд
При очень быстром охлаждении жидкость переходит в стекловидное состояние. При медленном охлаждении она замерзает в виде кристаллов.
Второе поколение, полученное при искусственном осеменении замороженным семенем.
плазма сразу перейдет в жидкое (вернее, полужидкое) состояние.
Надо сказать, что условия застек-ловывания животных еще мало изучены, и успехов в этой области пока еще очень немного. Удается застек-ловывать, главным образом, те организмы и клетки, которые легко переносят высушивание: чем меньше организм содержит воды, тем легче можно его застекловать. Однако существуют животные (вроде гусениц кукурузного мотылька), переносящие низкие температуры и при нормальном содержании воды в их телах. Причины такой холодостойкости пока не выяснены.
ПОБЕДА СОВЕТСКОЙ НАУКИ
ЛЛЫ уже говорили, что открытие 1 1 П. И. Бахметьева сразу же приобрело всемирную известность. Во многих странах началось усиленное повторение опытов русского ученого по замораживанию живых организмов. Но только в нашей стране блестящая мысль Бахметьева о продлении жизни при помощи низкой температуры доведена до практического использования. Советская наука сумела поставить открытие П. И. Бахметьева на службу социалистическому народному хозяйству.
Всем известно, какую большую роль в развитии животноводства играет искусственное осеменение домашних животных. С его помощью можно получить от наиболее ценных породистых производителей громадное количество потомков, в 10—20, а иногда и в 100 раз большее, чем обычно. А это позволяет быстрыми темпами улучшить - качество скота и, следовательно, увеличить количество молока, мяса, шерсти и других продуктов животноводства.
Однако применение этого ценного способа ограничивалось невозможностью длительно хранить семенную жидкость от породистых производителей. И только в последние годы советские ученые, в частности автор этой статьи, установили, что если подвергнуть семенную жидкость застек-ловыванию, охлаждая ее до температуры жидкого кислорода (183 градуса ниже нуля) или твердой углекислоты — так называемого «су-
кого льда» (78 градусов ниже нуля), то она легко переносит очень длительное хранение — месяц и более (есть основания предполагать, что в недалеком будущем сроки хранения будут исчисляться годами). А это позволяет не только обслуживать районы, удаленные от местонахождения ценного производителя, но даже получать приплод от умерших породистых быков, баранов и. т. п.
В Советском Союзе впервые в мире получены сотни животных (кроликов и овец), ведущих свое происхождение от застеклованных семенных клеток, долгое время сохранявшихся в жидком кислороде. Интереснее всего, что эти животные обладают крепким здоровьем и по внешнему виду ничем не отличаются от своих сверстников, полученных обычным путем.
Эти успехи советских ученых выдвигают новый, чрезвычайно интересный вопрос: насколько сильно подавляются жизненные процессы клеток при низких температурах, например, при температуре жидкого кислорода (минус 183 градуса)? Ответить на этот вопрос пока очень трудно. Приблизительные (правда, очень грубые) расчеты показывают, что замедление жизненных процессов при таких температурах должно быть очень велико, примерно в миллионы раз.
Но если угнетение жизни так огромно, то вправе ли мы ставить знак равенства между обычной жизнедеятельностью животных и растений и теми процессами, которые протекают в застеклованной протоплазме при температуре на 200 градусов ниже обычной? Теория марксизма-ленинизма, диалектиче
ский материализм, утверждает, что количественное уменьшение интенсивности жизненных процессов в таких колоссальных масштабах неизбежно должно породить новое качество. Заголовком статьи я поставил выражение «ни жизнь, ни смерть». Я не хочу этим сказать, что жизнь при застекловывании останавливается, но просто подчеркиваю своеобразие той формы жизни, которая едва теплится в застеклованных клетках.
В вопросах изучения и практического использования замечательного открытия русского ученого П. И. Бахметьева советская наука намного опередила науку капиталистических стран. Иначе и быть не может: советская наука служит народу, впервые в мире практически осуществляющему многовековую мечту человечества — построение коммунизма.
ОЧКИ ДЛЯ СЛЕПЫХ
(Окончание, начало см. стр. 5)
холящиеся на расстоянии от 30 до 70 метров, видели проходящих людей. Одна слепая увидела синий цветок и даже сосчитала на нем лепестки; но стоящего рядом красного цветка она не увидела. Очки были еще не совершенны и не универсальны.
Затем опыты перенесли в ленинградскую школу слепых. В работе приняли участие авторитетные научные учреждения и видные ученые.
Так передается изображение на сетчатку больного глаза, вооруженного очками. Лучи от освещенного предмета преломляются линзой объектива и проектируют изображение на помутневшую роговицу. Затем лучи, идущие от этого изображения, вновь преломляются хрусталиком и проектируют изображение уже на сетчатку.
Очки были усовершенствованы и дали поразительные результаты. Стало ясно, что слепые с помутневшей роговицей глаза могут видеть.
Кроме того, эти опыты позволили сделать целый ряд немаловажных наблюдений. Выяснилось, например, что лучше всего видят больные в молодом возрасте, когда хрусталик глаза еще очень подвижен и легко приспособляется к «рассматриванию» изображения, расположенного слишком близко от него — на роговице.
По мере увеличения возраста жидкость, заполняющая хрусталик, твердеет, и глаз постепенно утрачивает способность приспособляться к различным оасстояниям.
И очки Грабовского и Белянского действуют значительно эффектнее, когда их надевает молодой больной.
Еще одна особенность. Как мы знаем, линза всегда переворачивает изображение вниз головой. Поэтому больные, надев очки Грабовского и Белянского, видят все предметы перевернутыми вверх ногами. Исправить этот недостаток можно, введя в очки еще одну дополнительную линзу, которая переворачивала бы изображение вторично, то есть ставила бы его с головы на ноги.
Но есть ли в этом смысл?
Ведь в конце концов мы имеем дело лишь с привычкой. Ре гулярно пользуясь «очками для слепых», человек настолько привыкает к перевернутым изображениям, что перестает
замечать эту необычность. Мозг сам переворачивает эти картины в нормальное положение. Требуется лишь некоторое время — несколько месяцев, чтобы мозг стал производить это перевертывание совершенно автоматически, без нашего участия. Такие опыты уже были проделаны.
Наконец, эти очки пригодны лишь в том случае, когда повреждена только роговица, а все остальные части глаза полностью здоровы и работоспособны.
С ЫЛО бы преждевременно гово-рить, что создан аппарат, при помощи которого все слепые, кото
рые не видят из-за помутнения роговицы, могут вернуться в строй зрячих людей. Описанные нами очки еще не вышли из стадии экспериментов. Но важно то, что уже найдена основа решения этой труднейшей задачи. Уже ясен путь, по которому надо идти исследователям.
Большую помощь изобретателям оказал и оказывает известный советский ученый, член-корреспондент Академии наук СССР, профессор Д. Д. Максутов. Ему принадлежит разработка конструкции очков, он же проделал и все необходимые математические расчеты. В настоящее время профессор Максутов заканчивает разработку типового образца очков для серийного выпуска промышленностью.
Советским ученым, которые занимаются и будут заниматься усовершенствованием «очков для слепых», придется преодолеть еще немало трудностей. Но открытие Грабовского и Белянского дало им в руки могучее средство борьбы с одним из самых больших человеческих несчастий — слепотой. Передовая советская наука, руководствуясь высшим зако-
ГАДНА из характерных черт больших ученых нашей страны — разносторонность их дарований и научных интересов. Основатель русской науки М. В. Ломоносов был универсальным гением, охватившим блестящими исследованиями почти все области науки его времени. Д. И. Менделеев соединял в себе великого химика с талантливейшим физиком, технологом, метеорологом и т. д. И. П. Павлов был не только гениальным физиологом, но и крупным биохимиком, клиницистом и пр.
Академик Петр Петрович Лазарев, которому посвящен очередной очерк цикла «Люди русской науки», также относится к числу богато и разносторонне одаренных русских ученых. Сочетая прекрасное знание физики и математики со столь же глубоким знанием биологии и медицины, он своей работой особенно способствовал росту таких областей науки, которые стоят на границе привычных и установившихся научных дисциплин.
П. П. Лазарев является одним из основоположников новой отрасли знания, объединяющей физику и биологию и называемой биофизикой (биологической физикой). Эта наука изучает физические процессы, протекающие в живых организмах. В частности, П. П. Лазарев со своими учениками и сотрудниками много и плодотворно работал над выяснением чрезвычайно сложного вопроса о том, как по нерву к головному мозгу передаются раздражения (зрительные, вкусовые, слуховые и др.), воспринятые органами чувств. Эти работы завершились созданием теории распространения нервного возбуждения. К области биофизики относятся и работы П. П. Лазарева по теории органов чувств и в особенности зрения, заслуженно пользующиеся мировой известностью.
Интересовала П. П. Лазарева и наука; выросшая на стыке физики и химии, — физическая химия. В этой области он проделал большую работу по изучению химических процессов, протекающих под действием света, так называемых фотохимических процессов.
Третий раздел науки, также привлекавший пристальное внимание академика Лазарева, объединяет физику с географией и геологией. В области геофизики ему принадлежат важные исследования земного магнетизма и в особенности изучение Курской магнитной аномалии. Именно он с полной убедительностью доказал наличие огромных залежей железной руды на территории Курской области.
Важные работы были выполнены П. П. Лазаревым и в различных областях чистой физики. К ним относятся исследования изменения температуры на границе металлической поверхности с каким-либо газом и др.
П. П. Лазарев был талантливым организатором. Он создал первый советский научно - исследовательский физический институт, принимал участие в организации Московского рентгеновского института,. был создателем и руководителем биофизической лаборатории Академии наук СССР, оснсвателем ряда выходящих и в настоящее время научных журналов, страстным пропагандистом великих достижений русской науки. С не-ослабеваемым интересом читаются написанные им книги по истории науки, жизнеописания наших великих соотечественников — П. Н. Лебедева, А. Г. Столетова, И. А. Умова, Б. Б. Голицына, И. П. Павлова.
Много труда и сил академик Лазарев уделял общественным мероприятиям советского правительства. Еще в годы гражданской войны он принимал деятельное участие в налаживании нормальной жизни советских ученых. Он состоял председателем или членом президиума целого ряда научно-общественных учреждений. Чтобы перечислить все научные титулы и звания Петра Петровича, понадобилось бы. почти полстраницы.
Воспоминаниями о П. П. Лазареве с читателями нашего журнала поделился один из его учеников, ныне доктор химических наук, профессор Борис Борисович Кудрявцев.
|| ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ | (РУССКИЙ УЧЕНЫЙ!
Профессор Б. Б. КУДРЯВЦЕВ,	Рис. Н. Петрова
доктор химических наук
Г' ПЕТРОМ Петровичем Лазаревым я встретился впер-вые в 1934 году. Я помню это время так хорошо, как будто это было только вчера. Да это и вполне понятно. В этом году оканчивались для меня годы учения. Все экзамены в институте были уже сданы. Надо было приниматься за дипломную работу, после которой для меня открывались широкие возможности, предоставленные в нашей стране каждому, кто хочет заниматься наукой. Я же твердо решил посвятить себя научно-исследовательской работе, которая привлекала меня еще со школьной скамьи.
Будучи студентом, я заинтересовался одним из вопросов экспериментальной физики и, как мне казалось, нашел для него очень удачное решение. Таково уж свойство молодости, что найденное самим решение кажется самым лучшим и самым правильным. Мне очень хотелось сделать темой дипломной работы постройку и проверку в действии сконструированного мною прибора. Однако каждая дипломная работа должна иметь руководителя, и если я сам предлагал тему работы, то надо было самому и найти профессора, который согласился бы ею руководить. Я много раз обдумывал этот вопрос, пока мне не пришла в голову дерзкая мысль просить быть моим руководителем академика Петра Петровича Лазарева. Чтобы вам стало понятно, почему мне хотелось поработать под руководством Петра Петровича, надо напомнить, кем он был, что было для него характерным, какую роль играл он в развитии нашей науки.
УЧЕНИК П. Н. ЛЕБЕДЕВА
Г7 ЕТР ПЕТРОВИЧ ЛАЗАРЕВ родился в Москве 14 ап-* * реля 1878 года. Еще ребенком Петр Петрович поражал окружающих своими способностями. Успешно окончив гимназию, он поступил на медицинский факультет Московского университета. Одновременно с изучением медицины Петр Петрович увлекся физикой и математикой. Обладая изумительной памятью, щедро одаренный природой, он блестяще окончил медицинский факультет, а через два года после окончания сдал одновременно два экзамена: один на ученую степень доктора медицины и второй — за весь курс физико-математического факультета университета. Если к этому добавить прекрасное знание французского, немецкого, английского, итальянского, латинского и греческого языков, а также недюжинные художественные способности, можно представить себе, сколь хорошо был подготовлен Петр Петрович к большой научной деятельности. Возникшая еще в студенческие годы склонность Петра Петровича к физико-математическим наукам после окончания университета еще больше возросла. Следуя этому влечению, Петр Петрович сблизился с великим русским физиком Петром Николаевичем Лебедевым, с которым у него завязалась тесная дружба, длившаяся вплоть до смерти Петра Николаевича.
В 1911 году Петр Петрович защитил диссертацию на существовавшую в то время ученую степень магистра, а через год был избран профессором физики Московского высшего технического училища, ныне носящего имя Н. Э. Баумана. Дружба его с Петром Николаевичем Лебедевым все более крепла, и к этому времени он уже был всеми признанным помощником и заместителем Петра Николаевича.
В 1911 году передовые русские ученые покинули Московский университет в знак протеста против реакционных законов и произвольных действий царского министра просвещения Кассо. Среди покинувших университет были Петр Николаевич Лебедев и Петр Петрович Лазарев. Свою научную работу они перенесли в не приспособленный для этого полуподвальный этаж дома № 20 по переулку имени Островского. К этому времени руководство лебедевской лабораторией в значительной части перешло к Петру Петровичу. Вполне естественно поэтому, что, когда в 1912 году П. Н. Лебедев безвременно скончался, руководство лабораторией было и официально поручено Петру Петровичу.
РАЗНОСТОРОННИЙ УЧЕНЫЙ
ВТО ВРЕМЯ Петра Петровича интересовали три больших, лишь очень отдаленно связанных друг с другом раздела науки. Первый из них называется фотохимией. В этом разделе изучается взаимодействие света с веществом, исследуются те химические превращения, которые протекают под действием световых лучей. Второй раздел — молекулярная физика, посвященный исследованию свойств и поведения мельчайших частиц вещества — молекул. Наконец, третий раздел науки, интересовавший Петра Петровича, — учение о том, как распространяется раздражение по нерву у различных живых существ. Последним вопросом — о том, каким образом полученное раздражение доходит по нерву до головного мозга, — Петр Петрович продолжал заниматься до самой своей смерти.
Прекрасное знание физики и математики, соединенное с глубоким знанием биологических наук, позволило ему создать количественную теорию распространения раздражения вдоль нервного волокна. Развитую им теорию Петр Петрович изложил в отдельной книге, изданной на русском, французском и немецком языках и принесшей ему известность далеко за пределами нашей Родины.
Разразившаяся в 1914 году первая мировая война прервала нормальное течение научной работы Петра Петровича. Вскоре после начала военных действий выяснилась техническая неподготовленность царской России к ведению войны. Нехватало простейших инструментов и приборов. Как горячий патриот Петр Петрович не мог остаться равнодушным к нуждам родной страны. Со свойственной ему энергией он принялся за налаживание производства приборов, особенно остро требующихся фронту. Под его руководством в Московском высшем техническом училище были созданы мастерские, производящие медицинские термометры (до тех пор промышленники предпочитали ввозить термометры из-за границы). Много труда положил в то время Петр Петрович для внедрения в практическую работу медицинских учреждений применения рентгеновских лучей, столь обычного в наше время, но редкого в дореволюционной России. Специально для обслуживания госпиталей он организовал передвижной рентгеновский кабинет, все оборудование которого помещалось на автомобиле. Знания Петра Петровича в области применения рентгеновских лучей были столь глубокими и пользовались таким широким признанием, что когда, уже после революции,
понадобилось сделать рентгеновское просвечивание Владимиру Ильичу Ленину, оно было поручено лаборатории, руководимой Петром Петровичем.
В 1917 году заслуги Петра Петровича получили общественное признание — он был избран действительным членом Академии наук.
Петр Петрович был одним из тех пользовавшихся мировой известностью ученых, которые сразу целиком перешли на сторону революции. При советской власти деятельность Петра Петровича стала еще более кипучей и многообразной. Под его руководством был создан первый советский научно-исследовательский физический институт. Значительно расширенный позднее, этот институт является в настоящее время Физическим институтом Академии наук СССР и носит имя Петра Николаевича Лебедева. В этом институте начинали свою деятельность многие ученые, имена которых известны сейчас как в Советском Союзе, так и далеко за его пределами. Среди них президент Академии наук С. И. Вавилов, В. В. Шулейкин, А. С. Предводителев, П. А. Ребиндер, Б. В. Ильин, В. Л. Левшин, С. В. Кравков, Б. В. Дерягин, М. П. Волорович и многие другие.
КРУПНЕЙШАЯ РАБОТА
УЖЕ при советской власти Петр Петрович Лазарев выполнил крупную научную работу, настолько значительную, что только одной этой работы было бы достаточно для увековечения его имени в истории науки.
Еще в прошлом столетии в Курской губернии была обнаружена местность, в которой магнитные явления резко отклонялись от нормы. Выражалось это прежде всего в том, что магнитная стрелка компаса начинала здесь вести себя совершенно необычным образом: вместо того чтобы спокойно указывать на север, она начинала лихорадочно метаться в разные стороны и, наконец, поворачивалась вертикально, вниз к земле. Это явление назвали Курской магнитной аномалией. Причина Курской магнитной аномалии была неясна. Аномалия могла вызываться залеганием в недрах земли больших масс железной руды Однако против подобного предположения резко возражали геологи, утверждавшие, что в этих местах не может быть залежей железа. Для каждого ясно, какое большое значение для всего хозяйства нашей страны имело бы обнаружение больших залежей железной руды в Курской губернии, в непосредственной близости от донецкого угля.
В самом конце прошлого и начале нашего столетия профессор Московского университета Э-. Е. Лейст очень тщательно изучил Курскую магнитную аномалию и составил соответствующую магнитную карту. В 1918 году Лейст заболел и уехал лечиться в Германию, взяв с собой составленную им карту. В Германии Лейст неожиданно умер. Научные труды Лейста, в том числе и составленная им карта, попали в руки случайных людей. Какой-то мошенник, к которому попала карта Лейста, предложил советскому правительству купить ее за баснословную сумму денег. Это предложение не было принято, а Петр Петрович решил вторично выполнить работу, проделанную Лейстом, но в более короткий срок.
С чисто «лазаревской» энергией Петр Петрович организовал в разгар гражданской войны научную экспедицию и, руководя работой в исключительно тяжелых условиях, в течение 2—3 лет получил данные, на собирание которых Лейсту понадобилось 22 года. Математически обработав полученные данные, Петр Петрович с полной убедительностью доказал, что Курская магнитная аномалия вызвана залеганием железной руды. Опытное бурение подтвердило правоту заключения Петра Петровича — железо было найдено. Открытие огромных рудных залежей, по общему количеству железа превосходящих все, что имеется в Европе, было триумфом науки, и этот успех неразрывно связан с именем Петра Петровича.
П. Н. Лебедев и П. П. Лазарев.
РАБОТОСПОСОБНОСТЬ И ОТЗЫВЧИВОСТЬ
Я ДУМАЮ, теперь вам понятно, почему мне так хотелось поработать у Петра Петровича, поучиться у него умению подходить к решению различных научных задач. Однако одно дело желать что-либо, а другое — добиться исполнения этого желания. Как надо было бы мне действовать? Обдумав все возможные способы поведения, я решил, что самое лучшее — напрямик объяснить Петру Петровичу мое желание и предоставить дальнейшее на его усмотрение. Узнав номер телефона Петра Петровича, я позвонил ему и попросил его принять меня. Сознаюсь, что звонил я ему с трепетом душевным: что то он мне скажет? Телефонный разговор одновременно и удивил и обрадовал меня.
Надо пояснить, что, хотя я и москвич, и хорошо знал Петра Петровича по его многочисленным статьям и книгам, случилось так, что в лицо я Петра Петровича никогда не видал. Зная, что ему уже 56-й год, я по молодости лет представлял его стариком. Можете представить себе мое удивление, когда в телефонной трубке я услышал, в дальнейшем так хорошо мне знакомый, молодой и энергичный голос Петра Петровича. Узнав о моем желании работать у него, Петр Петрович, к моей радости, предложил приехать к нему на следующий день.
— Приезжайте ко мне завтра в половине девятого, — сказал Петр Петрович.
— Вечера? — переспросил я на всякий случай, хотя хорошо понимал (как мне казалось), что иначе и быть не может.
Но в ответ неожиданно услышал:
— Нет, не вечера, а утра!
Такое время для посещения меня очень удивило. В студенческие годы мне приходилось постоянно недосыпать, а поэтому я считал, что академики, да еще в возрасте Петра Петровича, наверное, не встают с постели раньше 10—11 часов...
На следующий день, боясь опоздать к назначенному сроку, приехал я много раньше, чем надо было, и с нетерпением дожидался на Новинском бульваре, где тогда жил П. П. Лазарев, когда, наконец, застывшая, как мне казалось, минутная стрелка часов приблизится к цифре 5.
Петра Петровича я застал за письменным столом — он уже работал и принимал посетителей. В дальнейшем я узнал, что это был обычный для Петра Петровича распорядок дня — он всегда вставал очень рано, около 7 часов, и работал утренние часы у себя дома. Впоследствии, когда я поближе познакомился с Петром Петровичем, меня всегда поражала его огромная работоспособность: раннее вставание у него постоянно сочеталось с работой поздними вечерами.
Петр Петрович предложил мне заняться интересовавшим его в то время исследованием химических превращений, протекающих в сетчатке человеческого глаза, спросив при этом, почему я обратился именно к нему. Я рассказал о сконструированном мною приборе и о желании проверить его в действии. Петр Петрович внимательно выслушал мен», и, подумав, сказал:
— Позвоните мне завтра утром, я скажу вам, чем вы будете заниматься
Позвонив на следующий день по телефону, я узнал, что Петр Петрович решил поручить мне столь желанную для меня проверку сконструированного прибора и что мне надлежит обратиться в университет к профессору Шатерникову, с которым он обо всем уже договорился и который предоставив мне временно место для работы, так как свободного места в лаборатории Петра Петровича тогда не было. Этот разговор открыл мне вторую характерную черту Петра Петровича — уменье понять и поддержать чужую мысль, дать возможность начинающему научному работнику развивать свою собственную идею, может быть, даже с некоторым ущербом для его личных интересов.
ЛЮБОВЬ К КНИГЕ И РОДНОЙ НАУКЕ
DCKOPE началась моя работа в лаборатории акаде-D мика П. П. Лазарева.
Годы работы под его руководством дали мне очень много. Многие его указания я постоянно помню и всегда стараюсь выполнять.
Никогда не забуду я то уважение и ту любовь, которые внушал нам Петр Петрович к книгам. Спустя несколько лет, когда я уже был старшим научным * сотрудником лаборатории, однажды, выполняя какой-то опыт, я поставил временно один физический прибор на несколько сложенных стопкою книг. До сих пор помню заслуженную отповедь, полученную мною от зашедшего в это время в лабораторию Петра Петровича. Отчитав меня по заслугам, Петр Петрович успокоился лишь после того, как я снял прибор со злополучной «подставки» и дал обещание впредь так не поступать.
У Петра Петровича дома была замечательная, любовно собранная им библиотека. Он очень охотно показывал свои книжные сокровища и объяснял ценность и отличительные черты различных книг. Знал же он книги исключительно хорошо, и часто я поражался его знанию, когда во время разговора о каком-либо очень специальном научном вопросе он безошибочно указывал, где, в какой книге или журнале надо об этом прочитать. Любовь и бережное отношение к книгам, внушенные моим руководителем, я стараюсь теперь передать своим сотрудникам.
Петр Петрович горячо интересовался, любил и глубоко знал историю русской науки. Он знал не только работы и жизнь наших великих соотечественников, таких, как Ломоносов, Лобачевский, Менделеев, Сеченов, Тимирязев и равные им, но помнил, всегда упоминал в своих работах и охотно рассказывал об успехах и жизни рядовых тружеников, внесших свой скромный вклад в великое дело развития науки.
Чрезвычайно загруженный различной работой, он находил время для того, чтобы написать прекрасные биографии русских ученых и увлекательные очерки по истории науки. Некоторые из написанных им био-
графий Петр Петрович иллюстриро-
вал собственноручно изготовленными портретами. В разговорах с ним всегда чувствовалась гордость наукой родной страны, славой ее лучших представителей.
ЧУВСТВО нового
ПЕТР ПЕТРОВИЧ обладал изумительным даром чувствовать новое в науке, правильно оценивать — что важно и что второстепенно, безошибочно выбирать то, чем следует заниматься. Уже в тридцатых годах он
внимательно следил за всеми работами, посвященными атомному ядру и атомной энергии. Много раз он обращал наше внимание на огромное значение, которое в ближайшем будущем приобретет этот раздел физики. В конце тридцатых годов он поручил мне просматривать все получаемые в научную библиотеку журналы и выбирать статьи, имеющие какое-либо отношение к атомному ядру и атомной энергии. Эту выборку я регулярно показывал ему для того, чтобы он мог убедиться — не ускользнула ли какая-либо статья от его внимания.
С самого начала Великой Отечественной войны Петр Петрович отдавал все свои силы и знания делу защиты отечества, делу победы над коварным врагом. Своей энергией, верой в силу народа, уверенностью в победе над врагом он был примером для окружающих. Эта энергия не уменьшилась и в далекой Алма-Ате, куда он был эвакуирован вместе со своей лабораторией. С
юношеской энергией он организовал работу лаборато-
рии в новом месте, читал лекции студентам, делал многочисленные доклады для врачей и научных сотрудников. Страдая тяжелой хронической болезнью (диабет), Петр Петрович не щадил себя, отдавая все свое время науке, направленной тогда на оборону родной страны.
24 апреля 1942 года Петр Петрович умер 64 лет от роду, продолжая до последнего часа работать с энергией и трудоспособностью, которой могут позавидовать многие научные работники значительно моложе его возрастом. Нет сомнения, что если бы не безжалостная смерть, Петр Петрович мог бы дать еще очень много науке и своей Родине, которую он так горячо любил.
С большой радостью я вспоминаю годы работы под руководством Петра Петровича Лазарева, горжусь счастьем, выпавшим на мою долю, и сожалею лишь о том, что не удалось мне еще дольше поработать и поучиться у этого замечательного русского ученого и человека.
П. П. Лазарев в своей лаборатории.
_ ФОТОГРАФИЯ _
Профессор К. В. ЧМУТОВ, доктор химических наук.
Рис. Ф. Завалова
Рассматривая обычный фотографический снимок, мы часто не замечаем, сколь условно его изображение. В самом деле, перед нами всего два цвета — черный и белый, а наше воображение подсказывает нам отсутствующие краски, мозг дорисовывает цвета, не воспроизведенные на пленке объективом фотоаппарата.
Черно-белый снимок воспринимается так же условно, как звучание патефонной пластинки, когда, находясь в маленькой комнате и прослушивая запись игры большого симфонического оркестра, мы забываем о том, что разместить в этой комнате такой оркестр невозможно.
Уже очень давно, сразу же после изобретения чернобелой фотографии, начались поиски способов получения цветного изображения. Цвета требовала наука, так как ученым приходилось регистрировать различные явления, при которых пвет играет существенную роль. Нуждалось в цветном изображении и кино .— самое массовое из всех видов искусства.
Попытки решить эту сложную задачу продолжаются около ста лет. За это время было создано около четырехсот способов цветной фотографии, однако пользоваться большинством из них очень трудно, настолько они технически сложны. К тому же они и весьма неэкономичны. Только за последние годы цветная фотография начала находить все более и более широкое применение на практике.
Невозможно в короткой статье рассказать о всех этих способах, поэтому мы остановимся лишь на одном — самом распространенном.
ГЛАЗ И ФОТОАППАРАТ
ЭТОАППАРАТ часто сравнивают с глазом. Действительно, у них есть  много общего. Объектив фотоаппарата подобно хрусталику глаза преломляет попавшие в него лучи света, отраженные от разных предметов, и отбрасывает их на пластинку или пленку.
Продолжив сравнение глаза и фотоаппарата, вспомним, что если заставить обычный солнечный луч пройти
через стеклянную призму, то он разложится на составляющие его цвета — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. На экран, поставленный позади призмы, отбросится пестрая радужная полоска, которую обычно называют спектром.
Разложив луч света на составные цвета, можно затем вновь собрать разноцветную полоску в единое целое, превратив ее опять в белое пятно. Это можно проделать с
помощью простого увеличительного стекла.
Мало того. Чтобы получить белый свет, не обязательно складывать все семь цветов спектра, получившихся при его разложении. Для этого достаточно смешать три, так называемых основных цвета: красный, синий и зеленый. Складывая их один с другим поровну, мы получим белое
пятно, а смешивая основные цвета в иных пропорциях, можно получить любой цвет спектра.
Не пробуйте проверять это утверждение, смешивая не лучи, а краски. Вы получите грязно-бурое пятно вместо ожидаемого белого. Получается так потому, что краски поглощают часть цветных лучей, отражая все остальные. Отразившиеся лучи и дадут грязно-бурый цвет.
Теперь представим себе, что мы находимся в зале кинотеатра на просмотре какого-нибудь цветного фильма. Изображение, отбрасываемое с киноленты на экран, попадает в наш глаз, на сетчатой оболочке которого лежат три группы нервов. Эти чувствительные элементы нашего глаза воспринимают три основных цвета, которые лежат так близко друг к другу, что одновременное воздействие разноцветных лучей мы ощущаем как смесь. Поэтому наш глаз практически способен различать любые сочетания красок.
Эти три группы нервов по существу являются своеобразными сортировщиками цвета. Они разделяют любой сложный цвет на три основных, которые затем снова складываются в нашем сознании в один сложный.
Нечто похожее имеет место в цветной фотографии. Она также зиждется на восприятии трех основных цветов. Фундаментом для создания цветной фотографии послужила теория трехцветнсто зрения.
Мысленно посмотрев цветной кинофильм, представим себе теперь, что мы попали на кинофабрику, где происходила его съемка. Проследим за тем, как луч света, отражаясь от актеров и декораций, рисует на пленке то самое цветное изображение, которым мы только что любовались на экране.
СОРТИРОВЩИКИ СВЕТА
AM уже известно, что любой цвет может быть получен сложением красных, синих и зеленых лучей разной яркости. Но такой способ получения цветного луча не единственный. Ту же задачу можно решить, заменив сложение лучей вычитанием. Для этого перед потоком белого света достаточно поставить цветные стекла — светофильтры. Фильтры эти — подлинные сортировщики света. Жел
тый фильтр преградит дорогу синим лучам, пропустив все остальные. Пурпурный фильтр (пурпурный цвет, известный в обиходе под названием малинового, представляет собой смесь красного с голубым.) сделает то же самое с зелеными лучами, а голубой — с красными. Цвета, в которые окрашены все эти фильтры, называются дополнительными к тем, которые они задерживают (последние называются основными). Достаточно на пути белого луча поставить желтый, пурпурный и голубой фильтры, чтобы получить непрозрачную пластинку, преграждающую путь лучам любого цвета.
Именно этот способ получения цвета не сложением, а вычитанием весьма важен для цветной фотографии.
Мы говорили, что существует около четырехсот способов получения цветного изображения. Каждый из них сводится, в сущности, к трем основным процессам. Сначала на пластинке регистрируется количество каждого из основных цветов, содержащихся в сложноокрашенном предмете. Затем с помощью химической реакции изображение из скрытого делают видимым и, наконец, выявленные цвета смешивают, чтобы получить цветное изображение.
Разделение цветов при съемке производится с помощью уже знакомых нам сортировщиков — светофильтров. Если посмотреть сквозь красное стекло на окружающие предметы, то зеленая крыша соседнего дома и синее платье девушки, идущей по улице, покажутся почти черными, а попавший в поле зрения красный флаг своего цвета не потеряет. Все это происходит потому, что красное стекло, пропуская лучи, отдает преимущество красному цвету, задерживая все остальные. Подобная картина будет и с зеленым стеклом. Глядя сквозь него, мы увидим изменение цвета всех предметов, кроме зеленых. Точно так же сине-фиолетовое стекло закрывает дорогу всем лучам, кроме синих и голубых.
Три светофильтра, окрашенных в основные цвета, и позволяют получать цветоделенные негативы.
ЛУЧИ ПОПАДАЮТ НА ПЛЕНКУ
РОСЛЕДИМ путь разноцветных лучей, отраженных от снимаемого предмета и попавших в объектив фотоаппарата.
Каждый снимок мы повторим трижды: через красный, зеленый и синий светофильтры. Съемку будем вести на панхроматических пластинках, чувствительных ко всем цветам (слово «панхроматический» образовано от греческих слов «пан» — все, «хрома» — цвет). Такие
пластинки реагируют на любой свет, поэтому их нельзя
проявлять даже при красном освещении.
Допустим, что мы сфотографировали декорацию, построенную на кинофабрике, — сарай с белыми стенами, черной дверью и красной крышей. Идущая к сараю дорожка, посыпанная желтым песком, прорезает зеленую траву, а позади голубеет небо. Проявим заснятые
негативы.
Само собой разумеется, что белые стены сарая на всех негативах получатся черными независимо от того, через какой фильтр велась съемка, а черная дверь, наоборот, всюду получится белой. Но нас интересуют главным образом не белый и не черный, а другие цвета. Посмотрим, что же получилось с ними.
На первом негативе, снятом через красный фильтр, выйдут черными красная крыша и желтая дорога. На втором, который был заснят через синий фильтр, почернеют зеленая трава и голубое небо. На третьем, где путь световому потоку преграждал зеленый фильтр, получатся черными зеленая грава, голубое небо и желтая дорожка. Теперь в наших руках три цветоделенных негатива. Изготовив их, мы завершили первый процесс получения цветного изображения — зарегистрировали количество основных цветов, содержащихся в сложноокрашенном предмете съемки.
Но наши негативы еще не имеют цвета. На них выделилось черное металлическое серебро, входившее в состав эмульсии в виде соединения с хлором. Количество выделившегося металлического серебра тесно связано с количеством основных цветов, в которые был окрашен снимавшийся предмет. Фотографу не пришлось заботиться о выдерживании этого соотношения. Это сделала за него химическая реакция.
С каждого из трех негативов делают отпечаток — позитив. Для того чтобы лучше понять принцип цветной фотографии, напечатаем этот позитив не на бумаге, а на пленке или на пластинках, то есть сделаем наши позитивы прозрачными. Все то, что на негативе было белым, на позитиве почернело, и наоборот, черное стало белым. Теперь это черно-белое позитивное изображение надо окрасить. Для этого применяют химическую обработку, называемую вирированием. В процессе вирирования черное изображение становится цветным. Но пока еще каждый из позитивов одноцветный, он окрашен в цвет, дополнительный к цвету фильтра, стоявшего при съемке перед объективом. Позитив, снятый через синий фильтр, окрашивают в желтый цвет, через красный — в голубой, а через зеленый фильтр — в пурпурный. Окрасив каждый из цветоделенных негативов в цвет, дополнительный к цвету фильтра, мы завершили второй процесс цветной фотографии — получили три цветоделенных позитива. Теперь осталось только смешать их цвета, чтобы получить единое многокрасочное изображение. Наложим наши прозрачные отпечатки один на другой и посмотрим их на просвет — мы увидим изображение в натуральных цветах.
Способ, о котором мы рассказали, очень громоздок, и единственная область, где, несмотря на свою громоздкость, он применяется, это полиграфия. Цветные обложки и вкладки нашего журнала, который вы сейчас читаете, напечатаны этим способом. Каждый из рисунков, сделанный художником, трижды перефотографировали. Сделали три позитива на медных пластинах. После этого пластины подвергли травлению, изготовили клише и с каждого клише напечатали изображение одним цветом. Бумага, на которой шла печать, трижды входила в машину. Смешавшись, три краски и дали то многоцветное изображение, которое находится перед вами.
Однако то, что удобно полиграфистам, совсем не пригодно для фотографов и' кинооператоров. Способы, которыми пользуются они, принципиально сходные с тем, о котором мы рассказали, практически осуществляются совсем иначе.
ТРИ НЕГАТИВА НА ОДНОЙ ПЛЕНКЕ
ЪЕМКА через три разноцветных светофильтра уже стала для фотографии и кино достоянием истории. Современные способы цветной фотографии значительно проще. Съемка идет без специальных цветных фильтров. Это удалось сделать, применив многослойную пленку.
Многослойная пленка внешне не отличается от пленки, используемой в черно-белой фотографии, но по суще
ству она похожа на нее очень мало. На ее целлулоидную основу нанесены три слоя различных по своим свойствам эмульсий. Эти три эмульсии отличны не только друг от друга, но и от чувствительной ко всем цветам панхроматической пленки, на которую мы вели съемку через три светофильтра. Каждая из эмульсий многослойной пленки обладает избирательной чувствительностью, то есть она воспринимает лишь отдельные цвета, оставаясь нечувствительной ко всем остальным. Такая «предвзятость» эмульсии к выбору цветов достигается обработкой ее специальными веществами — сенсибилизаторами*.
Верхний слой пленки чувствителен главным образом к лучам голубого цвета. За ним идет слой желатины, окрашенной в желтый цвет, исполняющей обязанности светофильтра. Он задержит голубые лучи, пропустив к следую-
• О действии сенсибилизаторов см. статью действительного члена Академии наук Украинской ССР А. И. Киприа-нова в № 6 нашего журнала.
щим слоям все остальные. За желтым светофильтром расположился слой, чувствительный к зеленым лучам и, наконец, эмульсия последнего слоя воспринимает лучи только красного цвета.
Многослойная пленка, размешенная за объективом фотоаппарата, успешно заменяет собой съемку через три светофильтра на трех панхроматических пластинках, о которой мы рассказывали раньше. Легко себе представить, насколько это облегчило работу фотографа.
Но это облегчение отнюдь не означает, что «работа» трехслойной пленки сама по себе проста. В самом деле, не говоря уже о ее изготовлении, возникает вопрос: а как же проявить эту многослойную пленку? Обыкновенный проявитель здесь, пожалуй, не справится. Обрабатывая трехслойную пленку обыкновенным проявителем, мы получим обыкновенный черно-белый негатив, который за счет желтого слоя желатины будет иметь желтоватый оттенок. Никакого цветного изображения на этой сложной пленке с помощью обыкновенного проявителя получить нельзя. Цветное изображение на многослойной пленке получают .следующим образом.
В нашем первом примере со съемкой через три разноцветных фильтра для получения цветного изображения использовались красители. Без таких красителей не обходится и съемка на многоцветную пленку. Но если при съемке на три негатива красители наносились на них извне, то в трехслойной пленке эти красители заложены в самой эмульсии и выявляются в процессе проявления пленки. Цвета этих красителей являются дополнительными к основным. Поэтому вещества, содержащиеся в первом слое, чувствительном к голубым лучам, при дальнейшем проявлении дадут желтый цвет, во втором слое, чувствительном к зеленым лучам, образуется пурпурный краситель и, наконец, в последнем слое, на который подействуют красные лучи, выделится краситель голубого цвета.
Само собой разумеется, что эти красители не должны выступать равномерно по всему слою негатива. Они дадут знать о своем существовании только там, где появилось черное серебряное изображение. Одним словом, коренной разницы, как мы уже отмечали, между способом съемки через три светофильтра и съемкой на многослойную пленку нет.
Образование красителей из бесцветных химических соединений, входящих в состав фотографической эмульсии, — процесс весьма сложный. Он происходит при воздействии на многослойную пленку специальным проявителем, содержащим вещества, которые разрушаются, или, как говорят химики, окисляются, в тех местах, где возникает черное изображение. .Химические вещества, образовавшиеся при этом окислении, соединяются с бесцветными веществами в желатиновом слое и образуют красители, необходимые для получения цветного изображения.
Таким образом, при обработке специальным проявителем в каждом слое многоцветной пленки получается металлическое серебро, краситель и остатки бромистого серебра. Теперь остается удалить из эмульсии бромистое и металлическое серебро, а также и желтый желатиновый слой, оставив в каждом слое эмульсии только соответствующий краситель, чтобы закончить процесс проявления. Обработка пленки раствором красной кровяной соли и раствором гипосульфита натрия (фиксажной соли) успешно решает эту задачу.
Красители, выделившиеся на пленке, образовали цветное изображение. Но посмотрите его на просвет и вы увидите, что зелень вышла пурпурной, голубое небо буро-желтым, красная крыша — зеленой. Одним словом, все получилось в дополнительных цветах. В наших руках
цветной негатив, заменяющий три цветоделенных негатива, получившихся по отдельности при съемке через три разноцветных фильтра.
МОЛЕКУЛЫ НА ЯКОРЕ
АДАЧА проявления трехцветной пленки не сразу была решена химиками, Так как при этом возник целый ряд Трудностей. Вот одна из них. В процессе проявления пленки желатиновая эмульсия набухает от воды и у молекул составных частей красителей создается возможность для «перекочевывания» из слоя в слой. Такое передвижение моле-
кул обычно называют диффузией. Если бы при проявлении трехслойной пленки диффузия имела место, то все химические соединения перемешались бы и никаких отдельных окрашенных изображений получить бы не удалось.
Химики вышли из этого положения очень остроумно. Они рассуждали так: чем больше величина молекулы растворенного вещества, тем медленнее оно передвигается (диффундирует). Значит, нужно увеличить размеры молекул , красителей, по возможности не меняя их химических свойств.
Для выполнения этого требования к каждой молекуле бесцветных химических соединений, которые в дальнейшем, при проявлении, входят в состав красителей, были присоединены длиннейшие «цепочки», состоящие иногда из пятнадцати углеродных атомов. Движение таких утяжеленных молекул резко замедляется. Молекулы, если можно так выразиться, «ставятся на якорь» и не могут путешествовать из слоя в слой.
ЗАВЕРШАЮЩИЙ ПРОЦЕСС
ЕПЕРЬ, после того как получен цветной негатив, осталось совсем немногое — с этого негатива надо напечатать готовый снимок — цветной позитив. Фотокопировка производится на многослойную пленку, подобную той, на которой производилась съемка. После проявления в специальном проявителе и удаления остатков бромистого и металлического
серебра мы будем иметь изображение в натуральных цветах.
Печать с цветного негатива — процесс, который, как и все процессы цветной фотографии, требует большой тщательности в работе. Получить позитив с правильным соотношением цветов, или, как говорят, с правильной цветопередачей, нелегко, и здесь приходится пользоваться набором цветных фильтров, чтобы избежать искажения цвета.
Способ съемки на многослойную пленку, о котором мы рассказали, самый употребительный. Он использовался при создании известных советских кинофильмов «Каменный цветок», «Сказание о земле Сибирской», «Падение Берлина», «Кубанские казаки» и других, хорошо известных советскому зрителю.
Этот же способ используется советскими фотографами. Наши фабрики уже выпускают реактивы для проявления цветной пленки и бумаги, а также пленку и бумагу «Фотоцвет», отличающуюся от пленки только тем, что на ней вместо целлулоида все четыре слоя эмульсии нанесены на бумагу.
Эта статья познакомила вас с основными принципами цветной фотографии Если же теперь вам захочется изучить это дело поглубже и узнать рецепты проявителей, методы их употребления и т. д., то прочтите книгу К. Л. Метца «Цветная фотография», выпущенную в 1949 году Госкиноиздатом, или статью И. Н. Черного «Цветная фотография на многослойных пленках», напечатанную в журнале «Природа» № 6 за 1949 год.
Инж. Е. РОМАШКОВ	Рис. К. Арцеулова
ОСУШИТЕЛЬ БОЛОТ
НА ЮГЕ нашей великой Родины, где река Риони, пройдя через земли Грузии, впадает в Черное море, есть местность под названием Колхида. Древние мифы рассказывают, что будто когда-то в этих краях искал драгоценное золотое руно отважный мореплаватель Язон. В наши дни здесь раскинулись роскошные сады, в которых зреют богатейшие урожаи фруктов.
Но сады эти появились недавно. Три десятка лет назад здесь не было ни эвкалиптовых рощ, ни насаждений тутовых деревьев, ни чайных плантаций. Здесь не росли лимоны и апельсины. Земля Колхиды была царством болот. Их порождала река Риони. Во время летних дождей ее воды, не успевая стечь к морю, разливались широко вокруг русла. А когда паводков не было, воды реки просачивались сквозь непрочные берега и застаивались в прибрежных низинах, покрываясь зеленой ряской и издавая отвратительный запах прели. Рука советского человека властно вмешалась в природу Колхиды и преобразила ее. Там, где летали комары и росли блеклые болотные цветы, появляются плодородные земли, приносящие большие богатства, чем те, о которых мечтали мифические герои, путешествовавшие некогда у берегов Колхиды.
Переделка природы Колхидской низменности была осуществлена новым и смелым способом. Советские люди заставили выступить в роли осушителя болот ту самую реку Риони, которая породила эти болота.
Жителям селений, расположенных близ горных рек, не раз приходилось видеть разбушевавшийся поток, который, сбегая с горных вершин, размывает берега, валит деревья, ворочает многотонные валуны. Своенравная река как заправский строитель . создает себе ложе, перенося «строительные материалы» с одного места на другое.
Чем быстрее течение, тем больше вес увлекаемых частиц. По мере приближения к предгорьям и равнинам скорость реки уменьшается,
крупные частицы начинают оседать, мелкие же выносятся течением зна- • чительно ниже к устью реки и выпадают на дно там, где течение имеет гораздо меньшую скорость.
Деятельность реки хаотична, беспорядочна, но когда кончается период, который географы называют «молодостью» реки, она успокаивается: перестает менять русло, наносы затягиваются плотным дерновым покровом. На принесенной водой земле вырастают деревья, и лишь прибрежные террасы, образующие две-три ступени выше русла, свидетельствуют о той гигантской работе, которую проделала вода, создавая современный рельеф.
Этой способностью реки переносить грунт и воспользовались советские гидротехники, когда перед ними встала задача осушить болота Колхиды.
Каждый кубический метр воды Риони несет в среднем от 2 до 3 килограммов грунта. В паводок эта величина возрастает, достигая 50—80 килограммов. Всего за год не менее 10 кубических километров плодородной земли сбрасывается рекой в Черное море и теряется безвозвратно.
Советские инженеры соорудили шлюзы, через которые вода сбрасывалась на отгороженные участки болота. Здесь она отстаивалась и, осветлившись, выпускалась в Палео-стомское озеро — естественный водоем, соединенный с морем. А килограммы драгоценного грунта плотно оседали на отгороженных участках, и постепенно над уровнем болота поднимались участки великолепной плодородной почвы. Рассадники малярии отступали, все дальше и дальше.
Грунт, «вымытый» из забоя мощной струей гидромонитора, течет по лоткам в тело намываемой плотины.
Так место болот заняли участки плодородной земли. Так советские люди отыскали неслыханное богатство — настоящее «золотое руно», которое некогда искали мифические герои древности.
ВОДА-ЗЕМЛЕКОП
ПРИ осушении Колхидской низменности способность реки создавать мели, перемещая грунт, оказалась весьма кстати. Но она приносит большой вред там, где реки проявляют ее «по своему собственному усмотрению» — без вмешательства человека. Стихийно создаваемые рекой мели чрезвычайно затрудняют судоходство. Приходится пускать в ход различные дноуглубительные машины, чтобы открыть путь судам. На твердых грунтах работают преимущественно землечерпалки, на мягких — землесосы. Все эти машины требуют больших затрат энергии, и часто, расчистив путь в одном месте, их приходится переводить в другое, где за это время выросла новая мель.
Инженеры решили и здесь использовать силу самой реки. В местах, где образуются отмели, они сооружают полузапруды, искусственно сужающие реку. Чтобы пронести свои воды Сквозь узкое место, река должна ускорить течение. Сильная струя воды, вырывающаяся из полузапруды, углубляет дно в м|елких местах.
Вначале, когда этот способ только начали применять, нередко случалось так, что вода разрушала «стеснительные. сооружения», как иногда называют полузапруды. Причину этого вскрыл русский инженер Лелявский. В 1893 году, в докладе на международном конгрессе по судоходству, он указал, что вода в реке перемещается не параллельными струями, на действие которых рассчитывались полузапруды, а сложным веерообразным движением. Чтобы использовать его, инженер Лелявский вместо стеснительных сооружений предложил устанавливать струенаправляющие сооружения.
Выводы русского ученого на десятки лет опередили работы иностранных гидротехников. Они и по сей
день лежат в основе проектирования и строительства сооружений, использующих силу течения воды в русле реки для поддержания необходимых глубин.
Дамбы и полузапруды остались, но вид их и расположение относительно реки приобрели иной, научно обоснованный характер.
Углубление дна реки — сравнительно простая задача. Воду можно заставить совершать работу и посложнее. Например, с ее помощью можно сооружать земляные плотины. При этом используется уже не естественное течение реки, а мощная струя, создаваемая насосами.
Построить плотину из такого общедоступного материала как земля — не так уж просто. Тело плотины должно быть очень плотным, способным не пропускать через себя воду и выдерживать ее большой напор. Для строительства плотины обычным, так называемым насыпным способом требуется много механизмов. Автомобили или паровозы по специальной дороге подвозят грунт к месту постройки, а затем бульдозеры разравнивают и тяжелые катки трамбуют насыпанный грунт.
Иная картина на стройке, в которой земляные работы ведутся с помощью воды. Струя воды, с силой вылетающая из шланга мощного механизма — гидромонитора, имеет скорость 20—50 метров в секунду. Ударяя в грунт, она размывает его, превращая в кашицу—пульпу.
По лоткам или трубам пульпа направляется к месту постройки и сбрасывается прямо в воду. Обычно пульпа засасывается мощным землесосом. который подает ее к месту постройки плотины под давлением.
Недели две, а то и целый месяц рычат гидромониторы в забое, журчит пульпа, перетекая по трубам, и, наконец, на месте будущей плотины из воды появляется «остров». Его обваловывают, а в середине его делают небольшой пруд. Поступая в этот пруд, пульпа отстаивается, грунт осаждается, и осветленную воду по специальным лоткам спускают в реку.
Постороннему человеку бросится в глаза безлюдие и тишина: ни автомашин, ни паровозов, ни экскаваторов, только на берегу делают свое дело гидромониторы и землесосы да несколько рабочих дежурят на плотине у лотков, регулируя выпуск воды из отстойного пруда.
Вода заменила и экскаватор в забое карьера, и автомашину при перевозке, и даже тяжелый каток на укатке, хотя плотность укладки грунта водой ничуть не уступает плотности насыпной плотины, в которой земля тщательно проутюжена тяжелыми катками.
Гидромеханизация — совсем молодая область техники, но она все шире и шире применяется на советских стройках. Когда между рекой-Москвой и Волгой сооружался канал имени Москвы, гидромониторы начисто срезали холмы, вымывали
Засасывая разжиженный грунт, землесос подает его под давлением в намываемую плотину.
грунт из выемки канала, вели разработку песчаных и гравийных карьеров, построили Иваньковскую плотину и многие дамбы. Гидромонитор — очень мощное устройство; выброшенная им струя воды способна в несколько минут «слизнуть» двадцать тонн земли с железнодорожной платформы и разгрузить поезд, не останавливая его движения.
Пока еще не все проблемы гидромеханизации нашли успешное разрешение. При намывном способе сооружения плотин грунта расходуется больше, чем при насыпном, да и сам этот способ можно осуществлять далеко не на каждом грунте: он должен быть определенной крупности, а такой встречается не везде.
В ПОИСКАХ НОВЫХ РЕШЕНИЙ Л''СВЕТСКИЕ инженеры непрерыв-но совершенствуют методы строительства, находя все новые возможности для использования «строительных способностей» реки. Представим себе, например, что построена плотина из сыпучего крупнозернистого грунта — крупного речного песка, смешанного с галькой и булыжником. Такой материал на практике можно встретить довольно часто, так как он добывается тут же, на дне реки.
Плотина из крупнозернистого грунта требует меньше материалов, чем намывная, но она не может выполнить своего назначения — создать напор и образовать водохранилище. Вода легко просочится сквозь нее и уйдет вниз по течению. Однако, пройдя через плотину, вода окажется не совсем такой, какой пришла. Она осветлится, оставив в песчаном теле плотины увлеченные ею мельчайшие частицы грунта: тело плотины будет работать как песчаный фильтр. Десятки тысяч тонн воды будуг фильтроваться сквозь плотину и из каждой тонны хоть полкилограмма глинистых частиц потеряют скорость и задержатся. Река беспрерывно будет замазывать «решетчатое» сооружение частицами глины и ила. Эти
Струя воды, вылетающая из гидромонитора, смывает грунт с железнодорожной платформы.
материалы водонепроницаемы. Фильтрационный поток сквозь плотину будет убывать, и, наконец, наступит момент, когда он прекратится и, таким образом, река закончит работу, начатую людьми.
Процесс кольматации (так гидротехники называют заполнение крупного водопроницаемого материала мелким водонепроницаемым) можно ускорить, увеличивая мутность воды в реке небольшими донными взрывами или работой гидромониторов.
Кольматация может найти применение не только при возведении плотин. Пользуясь ею, можно сообщить водонепроницаемость бортам и дну канала. Допустим, например, что канал, подающий воду для орошения, проходит в песчаных грунтах. Вода, пущенная в такой канал, будет впитана песком и не дойдет до места потребления. Но если замутить воду, добавляя в нее глину, муть будет оседать на бортах и дне канала и в конце концов сделает их водонепроницаемыми, а осветленная вода будет течь по каналу, выполняя свою задачу — орошение полей.
18 августа в газетах было опубликовано постановление Правительства о введении новой системы орошения полей в засушливых районах. Это решение послужит толчком к напряженной творческой работе гидротехников и гидромелиораторов нашей страны: новая система несомненно потребует и более совершенных, более экономичных способов создания оросительных сооружений.
ЭТО СДЕЛАЛИ РУССКИЕ ЛЮДИ
АД НОГО лет назад знаменитый уче-1¥*ный Галилео Галилей писал: «Я встретил меньше затруднений при открытии движения небесных тел, несмотря на их отдаленность, чем при исследовании движения текущей воды, которое, однако, происходит перед нашими глазами».
Трудная задача, о которой писал Галилей, с течением времени была решена. Специальная наука гидродинамика изучает движение жидкостей. Лучшие страницы в гидродинамику были вписаны учеными нашей страны — Жуковским, Остроградским, Бобылевым и другими. Не отставали от них и русские инженеры. Первый водомет — предшественник гидромонитора — описан еще в 1836 году Павлом Мельниковым; только пятнадцать лет спустя гидромонитор применили американцы, незаконно претендующие сейчас на первенство в этом деле, много нового в гидротехнику внес также советский ученый Холин.
То, что мы рассказали о воде-строителе, — лишь малая часть большой области техники — гидромеханизации. Советская техника использует силу воды при добыче ископаемых, для рытья котлованов и даже для транспортировки рыбы.
С каждым годом растет и ширится применение гидромеханизации в народном хозяйстве Советского Союза.
С ОГРОМНОЙ СИЛОЙ ВЫЛЕТАЕТ СТРУЯ ИЗ ЖЕРЛА ГИДРОМОНИТОРА. СТРУЯ ЭТА РЕЖЕТ ГРАНИТ. ОНА ЗАМЕНЯЕТ МОЩНЫЕ ЗЕМЛЕРОЙНЫЕ МАШИНЫ.
<уд. К. АРЦЕУЛОН
ПЕРВОМАЙСКИЙ ПАРАД
НА ПЛОЩАДИ УРИЦКОГО В ГОРОДЕ ЛЕНИНА
Цветная фотография Я. ХАЛИН
ЦВЕТИ,
В этих слоях содержатся оес-цветные химические соединения, из которых после проявления получаются красители:
(ТЕКСТ
желтый пурпурный голубой
Целлулоидная основа
Схематический разрез многослойной пленки до е проявления
Схематический разрез засвеченной, проявленной i ^фиксированной многослойной пленки Л
ФОТОГРАФИЯ
Схема воспроизведения цветов окрашенного объекта при помощи промежуточных
НЕВЕЛЬСКОЙ ПОДАЛ КОМАНДУ
ТЯЮЛЬСКИМ днем 1850 года, в тот час, когда солнце * * уже опустилось за островерхие, густо поросшие лесом сопки и синие тени легли на воду Аянской бухты, от мостков пристани отчалила шлюпка и направилась к бригу «Охотск», стоявшему на рейде.
Корабль уже был готов к отплытию. Ждали только шлюпку с пассажиром, который следовал в гавань Счастья.
Никто из команды «Охотска» не мог точно сказать,
где находится эта гавань и что она собой представляет. Ни на одной морской карте мира и ни в одной лоции нельзя было найти ее описания. Меж тем путь корабля лежал в эту гавань, и командир брига пользовался для прокладки курса рукописной картой, полученной им от его пассажира.
Еще несколько сильных взмахов весел, и шлюпка приблизилась к «Охотску». Средних лет моряк с погонами капитана I ранга легко и ловко поднялся по штормтрапу, переброшенному через борт судна, и взошел на палубу.
Командир «Охотска» — лейтенант Гаврилов официально и вместе с тем радушно приветствовал прибывшего. Он доложил, что всё готово к отплытию и он ждёт приказаний.
— Помилуйте, Петр Федорович, — сказал прибывший, — никаких приказаний. Я — ваш пассажир, которого вам надлежит доставить к месту назначения. Я всецело вверяюсь вашему искусству.
— Сердечно благодарю. Геннадий Иванович, — отве-
тил командир корабля, — но позвольте мне, в случае надобности, просить у вас совета. Ведь ни единому моряку, кроме вас и сподвижников ваших, не довелось еще бывать в этой гавани, которой вы дали столь благозвучное имя «Счастье».
— Истинное счастье обретается в бескорыстном служении во славу Родины, — проникновенно произнес Геннадий Иванович и добавил: — Я льщу себя надеждой, что, плавая в этих водах и пробуждая к жизни здешние дикие края, мы с вами принесем великую пользу России...
В ночной мгле давно уже скрылись берега. Одетый парусами, упруго выгнутыми под ветром, бриг «Охотск» ходко вспарывал гладь Охотского моря.
Команда корабля отдыхала. На палубе оставались несколько вахтенных матросов, дежурный офицер и сам Геннадий Иванович.
Непрерывно попыхивая трубкой и сухо покашливая, он то шагал от борта к борту, то останавливался около компаса, пристально взглядывал на картушку и одобрительно кивал ма-
Подолгу простаивал он у огромной карты мира...
тросу, который уверенно орудовал штурвалом, не давая кораблю отклоняться от курса.
Плавание началось удачно. Если погода не изменится, то через четыре дня Геннадий Иванович будет у цели.
У цели? Нет, она еще очень далека. Ведь то, что им сделано, только начало, лишь первые шаги к достижению той поистине великой цели, которую он перед собой поставил.
рг ЩЕ юношей, в стенах морского кадетского корпуса, Геннадий Невельской мечтал о географических открытиях. Подолгу простаивал он у огромной карты мира, занимавшей всю стену штурманского класса, и мысленно следовал по пути знаменитых русских мореплавателей.
Стоя у карты, Геннадий думал: «Совсем недавно Головнин, Лисянский, Коцебу, Литке, директор нашего корпуса Иван Крузенштерн открыли много островов и архипелагов. А Беллингсгаузен и Лазарев открыли даже неизвестный доселе материк — Антарктику. Неужели нет больше «белых пятен» на карте мира?
Изучая историю и географию, юный кадет узнал, как Василий Поярков открыл в 1644 году реку Амур и достиг ее устья, как затем ходил по Амуру удалой Ерофей Хабаров.
В «Сказании о великой реке Амур, которая разгранила русское селение с китайцы» Невельской впервые прочел про остров, впоследствии названный Сахалином.
«Вышеименитая великая река Амур, — говорилось в «Сказании», — в окиан впала однем своем устьем, и
против того устья есть остров великой...»
А на уроках географии кадетам показывали карту Дальнего Востока России, на которой против устья Амура был не остров, а полуостров Сахалин.
Отвечая на недоуменный вопрос Невельского, учитель рассказывал о плаваниях известных мореплавателей — француза Лаперуза и англичанина Браутона, которые, пытаясь пройти на своих судах с юга на север вдоль берегов Татарии*, обнаружили перешеек, соединяющий материк с Сахалином.
«Как же так, — задумался юноша, — неужели отважные русские землепроходцы, побывавшие в устье Амура, могли так ошибиться?»
...Прошли годы. Мечтательный кадет стал настоящим моряком, А вопрос, возникший в юности, попреж-нему занимал его воображение.
До поздней ночи, в свободное от плаваний время, Невельской разбирал старинные рукописи, вчитывался в
• Татарией в ту пору называли Сибирь.
скупые слова донесений скромных казаков-землепроходцев.
Он сопоставлял их с пространными описаниями знаменитых мореплавателей, сличал нехитрые «чертежи» казаков с картами ученых-географов. И постепенно Геннадий Иванович пришел к твердому убеждению, что заключения всех знаменитых мореплавателей о том, что устье Амура не судоходно, а Сахалин соединен с материком перешейком — бездоказательны.
Не может того быть, решил Невельской, чтобы могучий и полноводный Амур терялся в каких-то песчаных отмелях и мало вероятно, что Сахалин — полуостров. Ведь ни один путешественник не пересек этого пресловутого перешейка и не нанес его на карту.
А выяснение амурско-сахалинского вопроса имело для России не отвлеченное, чисто научное значение. Это был вопрос большой государственной важности.
В ту пору для снабжения русских дальневосточных владений имелось всего два пути. Один из них лежал через всю Сибирь — из Иркутска к верховьям Лены, далее до Якутска, а затем таежными тропами в Охотск. Второй путь был морской: корабли огибали всю Америку либо шли в обход всей Африки и Азии. Эта кругосветная доставка грузов стоила во много раз больше самих товаров. Да и плавание занимало 15—18 месяцев.
Удобной и короткой дорогой мог бы служить Амур. Чтобы окончательно убедиться — доступно ли устье Амура для морских судов, Николай I приказал произвести в 1846 году еще одно исследование устья реки. Но ’командир корабля, посланный с этой целью, не нашел входа в устье реки и доложил, что вход в нее со сто-троны Татарского пролива невозможен.
Тогда царь категорически запретил какие бы то ни «было дальнейшие исследования Амура.
— Для чего нам эта река, — пренебрежительно сказал он, — когда ныне уже положительно доказано, что входить в ее устье могут только одни лодки.
Царский министр иностранных дел, немец Карл Нессельроде, которого русский народ называл министром «нерусских дел», решил провести новую государственную границу на Дальнем Востоке России. Особый государственный комитет под его председательством постановил, что, поскольку «Сахалин — полуостров, а река Амур не имеет для России никакого значения», следует отказаться навсегда от всего Амурского бассейна.
Но к величайшему неудовольствию графа Нессельроде, ему не удалось осуществить свое намерение. Помешал этому Геннадий Иванович Невельской.
К этому времени Невельской уже был в чине капитан-лейтенанта и пользовался среди своих сослуживцев репутацией опытного и знающего моряка. Он мог легко получить командование над любым военным кораблем и сделать блестящую карьеру. Но к удивлению своих друзей и начальства Невельской попросил назначить его капитаном малешкого транспорта «Байкал», который должен был доставить различные грузы в Петропавловск-на-Камчатке.
Все отговаривали Невельского от этой, как им казалось, нелепой затеи, недостойной такого замечательного моряка. Но Геннадий Иванович твердо стоял на своем. 'Он знал о решении царских министров отказаться от 'огромного края на Дальнем Востоке России и никак не
Транспорт «Байкал» отдал якорь в виду Петропавловска- на-Камчатке,
мог примириться с этим. Он был уверен, что если ему удастся доказать, что Амур имеет свободный доступ с моря, русское правительство не сможет тогда отказаться от столь нужного России края. Но как это доказать? Царские сановники, да и сам Николай I, сочли бы за дерзость любое предложение после принятых ими решений об организации специальной экспедиции.
И Невельской решил отправиться на Дальний Восток, а там, на свой страх и риск, пойти к устью Амура и доказать, что все бывшие там до него мореплаватели заблуждались.
Это было смелое решение человека, воодушевленного гражданским мужеством, отвагой, готового на все жертвы ради блага своей Родины. ,
...24 мая 1849 года транспорт «Байкал» под командованием капитан-лейтенанта Невельского отдал якорь в виду Петропавловска-на-Камчатке. Местное начальство поразилось, увидев прибывший корабль. Ведь прошло всего 8 месяцев и 23 дня с тех пор, как «Байкал» покинул Кронштадт! По тем временам это явилось настоящим рекордом.
Всё население Петропавловска радостно приветствовало Невельского. Но Геннадия Ивановича ничто не радовало. Еще накануне выхода в плавание он имел в Петербурге беседу с сибирским генерал-губернатором Муравьевым. Рассказав ему о своем намерении исследовать устье Амура и сахалинские берега, Невельской просил Муравьева помочь ему получить на это разрешение царя. Тот пообещал. Но по прибытии в Петропавловск Геннадий Иванович получил лишь частное письмо Муравьева, который писал, что ему еще не удалось добиться разрешения.
Что же делать? — думал Невельской. — Ждать? Но лето здесь короткое. Скоро наступит осень с густыми туманами и сильными штормами, и тогда ни о каких исследованиях нельзя и помышлять. Неужели отказаться от намеченного плана? Допустить, чтобы Россия потеряла огромный, богатый край, принадлежащий ей по праву первооткрытий? Ни за что!
И Невельской решился. Он призвал в каюту своих ближайших помощников и рассказал им всю историю амурско-сахалинского вопроса. Говоря о важности для России решения этого вопроса, Геннадий Иванович не утаил от своих товарищей и то, что берет на себя огромную ответственность, самовольно взявшись выполнить эту задачу.
Все собравшиеся единодушно одобрили план своего командира и выразили готовность помочь ему.
— Благодарю вас, друзья мои, — взволнованно сказал Невельской. — На нашу долю выпала важная миссия, и я надеюсь, что каждый из нас честно и благородно исполнит при этом долг свой перед отечеством...
...Ранним утром, когда еще предрассветный туман низко стлался над Авачинской бухтой, «Байкал» поки нул Петропавловск.
Холодные, непроницаемые туманы вставали на его пути. Огромные льдины, заплывающие с севера через Берингов пролив, царапались о борт корабля.
После многотрудного плавания корабль обогнул северную оконечность Сахалина и направился на юг. По обе стороны его лежали неведомые берега. Медленно, с большой осторожностью шел «Байкал». И оттого что берега и море были незнакомы, людям казалось, что край негостеприимен, суров.
Но вот, наконец, корабль вышел в лиман Амура. Здесь должна была решиться судьба края, а вместе с ней и личная судьба Невельского. Но последнее его не страшило.
Чтобы не рисковать кораблем, он приказал стать на якорь, а сам в сопровождении трех офицеров, док-топя и четырнадцати матросов на трех шлюпках пошел на разведку — выяснить, доступно ли устье Амура для морских судов.
Едва шлюпки обогнули мыс Тебах, как перед моряками открылся Амур. -Широко и мощно текли его воды,
Именно таким и представлял себе устье Амура Невельской, когда доказывал, что могучая и полноводная река не может теряться среди песчаных отмелей,	__
Матросы налегли на весла, и шлюпки вошли в реку. После тщательного замера глубин Невельской убедился, что Амур доступен для морских судов.
Первая смелая Догадка Невельского блестяще подтвердилась. Теперь оставалось выяснить, действительно ли Сахалин полуостров.
Покинув устье Амура, шлюпки направились к югу. Десять раз вставало над лиманом солнце. Десять раз на смену ему приходила ночь. Затишье сменялось штормами. Сердитые волны захлестывали шлюпки, разгоняли их в разные стороны. Но моряки приставали к пустынному берегу, выливали из шлюпок воду, сушились и снова пускались в путь. На одиннадцатый день люди оказались у того места, где материковый берег больше всего сближался с сахалинским. Именно здесь должен был быть перешеек, о котором писали все знаменитые мореплаватели. Существует ли он на самом деле?
Невельской лично производил промеры глубин. Мысли всех участников плавания были сосредоточены на одном: что покажет лот?
Глубокой ночью, на берегу, у костра, участники экспедиции, затаив дыхание, слушали своего капитана. Его слова были предельно ясны: никакого перешейка между Сахалином и материком нет. Есть узкий пролив шириной в 6,9 километра и глубиной от 6 до 14 метров.
Так 3 августа 1849 года Невельской решил одну из интереснейших географических загадок.
Благополучно возвратившись на «Байкал», Невельской, не теряя времени, тронулся в обратный путь. Какими приветливыми казались ему теперь берега, лежавшие по обе стороны корабля. И хотя попрежнему бурное море катило свои пенистые волны и тяжелые тучи закрывали небо, все было теперь родным и знакомым — и море, и горы, и небо, и вольный ветер, гуляющий на просторе.
И ничего нет удивительного в том, что, обнаружив к северу от Амурского лимана небольшой залив, Невельской назвал его заливом Счастья...
И вот, год спустя, он снова на борту корабля, который держит курс к заливу Счастья.
ПЛАВАНИЕ «Охотска» близилось к концу. На пятый день, осторожно лавируя среди песчаных отмелей, далеко выдающихся в море, бриг на приспущенных парусах вошел в залив Счастья.
Это была небольшая мелководная лагуна с открытыми к северу низменными берегами, поросшими чахлой растительностью.
Геннадий Иванович пристально глядел в подзорную трубу на приближающийся берег.
Вдруг он увидел, как из одинокой юрты, стоявшей поодаль от берега, выскочили три человека и помчались к морю. Они спустили на воду байдарку и быстро направились навстречу кораблю.
Когда байдарка несколько приблизилась, Невельской увидел, что в ней находятся Дмитрий Иванович Орлов, прапорщик корпуса штурманов, и два его переводчика. Они зимовали здесь по заданию сибирского губернатора Муравьева и теперь спешили навстречу «Охотску». Точно так же спешил Орлов в прошлом году навстречу «Байкалу», после того, как Невельской совершил свое замечательное географическое открытие.
Радостно, как давние друзья, встретились Невельской с Орловым.
— Видно, сама судьба определила мне встречать вас, дорогой Геннадий Иванович! — взволнованно говорил Орлов, сжав Невельского в своих сильных объятиях.
В маленькой, уютной ка'юТё ^Охотска» за бокалом вина Орлов засыпал Невельского вопросами о столичных делах.
—- Ведь вас там, батюшка мой, за такое открытие должны были в герои произвести, «Владимира» пожаловать. Бутаков-то наш за опись Аму-Дарьи удостоился и «Владимира» и пенсиона, а ваши дела, чай, поважнее бутаковских...
— Заслуга Бутакова перед наукой и отечеством — велика. И «Владимир» и пенсион им заслужены по достоинству.
Геннадий Иванович разжег свою трубку, сделал глубокую затяжку и, выпустив густой клубок дыма, усмехнувшись, продолжал:
— Чести получить «Владимира» и пенсион, как то> уставом положено, не был удостоен. Однако, что в; «герои» произвели вашего покорного слугу, это вы изволили точно заметить....
— Не понимаю вас, Геннадий Иванович, — вопросительно глядя на Невельского, сказал Орлов.
— Так здесь все ясно, Дмитрий Иванович! Бутаков совершил свою опись, имея на то высочайшее’ соизволение. Невельской же вошел в устье Амура вопреки запрету. Ну-с, отсюда все и проистекло...
— Но от сего открытия произошла великая польза отечеству, — недоумевал Орлов. — Нет, не иначе, как наш «немец» взъярился. И доколе русские дела будут вершить чужестранцы?
— Успокойтесь, Дмитрий Иванович, не к чему так волноваться.
— Нет, Геннадий Иванович, может и неприятна вам память о столичных канцеляриях, но уважьте старика, просветите насчет всего происшедшего.
Геннадий Иванович внял просьбе друга и рассказал, что произошло в Петербурге, куда Невельской был вызван немедленно по получении там рапорта о его самовольном исследовании устья Амура.
Негодованию графа Нессельроде не было предела. Какой-то Невельской осмелился организовать «собственную» экспедицию!.. Самые знаменитые мореплаватели! сошлись на том, что Амур недоступен, что Сахалин —  полуостров, а Невельской доказывает противное! Не; медля вызвать его в Петербург!
9 февраля 1850 года, хмурым холодным днем, Геннадий. Иванович прибыл в Петербург, а спустя пять дней его» вызвали на расправу в Особый комитет.
Военный министр граф Чернышев тоном бесстрастного прокурора обвинил Невельского в том, что опись лимана и устья Амура была произведена им без высочайшего соизволения.
На это Геннадий Иванович почтительно и твердо ответил:
— Отправляясь из Петропавловска для описи лимана, я исполнил свой долг как патриот.
Тогда выступил граф Нессельроде. Щуря свои близорукие, навыкате глаза, перевирая и искажая русскую речь, он поставил под сомнение открытие капитана. Полагаясь на знаменитые европейские авторитеты и указывая на карты различных экспедиций, развешанные на стенах комнаты, Нессельроде заявил, что он уверен в ошибке Невельского.
Льдины угрожали кораблю.
Невельской почтительно, но твердо и обстоятельно пояснил, в силу каких случайностей и неблагоприятных условий все побывавшие до него у берегов Амура пришли к ошибочным заключениям.
— Мне же и моим сотрудникам удалось рассеять эти заблуждения и раскрыть истину, — продолжал он. — Всё, что я сообщаю, так же верно, как то, что я стою здесь.
Затем Невельской стал доказывать необходимость немедленного заселения устья Амура. При настоящих открытиях, то есть при возможности проникнуть в Амур с юга из Татарского пролива, река может сделаться добычей всякого смелого пришельца, если ныне же не будут приняты самые решительные меры.
— Я сказал всё, — закончил Невельской, — и правительство может легко удостовериться в справедливости мною сказанного.
Его доводы были настолько убедительны, что большинство комитета вынуждено было признать значительность географического открытия Невельского. Однако Нессельроде добился категорического запрещения заселять берега Амура и его устья. Комитет постановил наладить торговлю с местными жителями, для чего основать зимовье либо в заливе Счастья, либо в другом месте на берегу Охотского моря, «но отнюдь не в лимане, а тем более по реке Амур». Основать зимовье комитет поручил Невельскому.
Геннадий Иванович с радостью принял это назначение. Ему важно было получить возможность вновь вернуться в места, ставшие столь дорогими его сердцу.
— Ну, что ж, Геннадий Иванович, — тяжело вздохнул Орлов, когда Невельской закончил свой рассказ, — и на том спасибо... Значит, построим мы с вами зимовье и начнем налаживать торговлю с местными жителями. Как говорится в сказке — гора родила мышь!
Геннадий Иванович улыбнулся, глядя на поникшего Орлова, и налил в бокалы вина.
— Торговля в здешних местах немалую пользу может принести. Через нее путь к сердцу местных жителей лежит. Ежели только честно и справедливо, не в пример заокеанским купцам, вести ее... Однако признаюсь, не торговли ради принял я сюда назначение.
Орлов пристально посмотрел на Невельского и как бы осененный догадкой спросил:
— Значит, как и раньше?.. Вопреки инструкции?..
Геннадий Иванович кивнул головой.
— Велениям ума и чувству истинной любви к Родине должны мы следовать, Дмитрий Иванович, если мы хотим положить твердое основание к признанию навсегда за Россией этого края. Не отступай ни перед какими преградами, несмотря ни на какие опасности, откуда бы они ни грозили.
И Невельской рассказал Орлову о том, к какой цели он стремился, отправившись в залив Счастья.
Орлов внимательно, не проронив ни одного слова, выслушал Невельского. Затем вдруг встал перед ним, как того требовали все правила субординации, вытянул руки по швам и взволнованным голосом отчеканил:
— Геннадий Иванович! Покорно прошу вас, как особой милости, позволить мне принести посильную помощь в совместных с вами трудах на благо Родины!
Матросы налегли на весла и шлюпки вошли в реку.
— Помилуйте, Дмитрий Иванович! К чему это? Мы с вами не паркетные шаркуны. Поверьте, за честь почту вашу помощь!	. г
Они чокнулись и осушили свои бокалы.
...Пока спускали на воду большой баркас для выгрузки людей и снаряжения, Невельской и Орлов съехали на байдарке на берег. Им обоим не терпелось сразу же приняться за дело. Тем более что Невельской рассчитывал, пока бриг будет разгружаться в заливе Счастья, осуществить свое намерение, о котором он рассказал Орлову.
Тщательно осмотрели они окружающую местность, стараясь выбрать самое удобное место для постройки зимовья. Наконец, они решили заложить поселение на восточном берегу залива.
— Как же обозначить пункт этот, Геннадий Иванович? — спросил Орлов.
Невельской задумался. Со времен славного Пояркова это будет первое русское поселение в преддверии Амура. Как же назвать его? И в памяти возник далекий Петербург, Нева и на берегу ее, на скале, неукротимый Петр. Много лет назад, читая записки Петра, Невельской познакомился с его соображениями о важности для России всего дальневосточного края и, в частности, реки Амура. Именно Петр поселил в Забайкалье своих стрельцов для охраны дальневосточных российских земель.
— Как думаете, Дмитрий Иванович, — спросил Невельской, — не назвать ли наше зимовье в память Петра? Пусть в имени Петровом сохранится и наша малая толика труда...
Орлов ничего не ответил и лишь одобрительно кивнул головой. Потом они оба сняли фуражки и какое-то время молча стояли, глядя на расстилавшуюся перед ними гавань Счастья, на широкий берег, где уже копошились люди, разгружая корабль. И каждый из них явственно ощутил, что в этих диких и пустынных местах пробуждается новая жизнь.
Это было 11 июля 1850 года...
Памятуя о повышенном интересе западных держав к берегам Татарии — ведь не зря они сюда посылали экспедиции Лаперуза и Браутона и не случайно здесь без конца шныряли иностранные суда-браконьеры, — Невельской не мог ограничиться основанием одного только Петровского. Геннадий Иванович отлично понимал, что, находясь в Петровском, нельзя помешать иностранцам проникнуть в Амурский лиман с юга и утвердиться на берегах Амура.
Оставив Орлову для строительных работ большую часть команды, Геннадий Иванович взял с собой шесть матросов, двух переводчиков и на небольшой шлюпке отправился к устью Амура.
Войдя в Амур, шлюпка пошла против течения вдоль высокого лесистого берега реки. Если год назад Невельского интересовала лишь глубина Амура, то сейчас все его внимание было занято другим. Широко разлившись, Амур нес свои воды, образуя несколько рукавов или, иначе говоря, проток. Геннадий Иванович тщательно исследовал их и нашел, что протока Пальво — прекрасное место для зимовки судов. И в смелом воображении моряка уже рисовалось то время, когда по Амуру поплывут караваны судов, на берегах его поднимутся города, и станет могучая река столбовой сибирской дорогой к Тихому океану.
Подробно исследуя реку, после многодневного утомительного плавания Невельской подошел к мысу Тыр.
На берегу стояла большая толпа, человек двести, местных жителей, которые с любопытством наблюдали за приближением шлюпки. Геннадий Иванович заметил в толпе несколько вооруженных маньчжур, явно озадаченных его появлением.
«Что бы это могло значить?» — удивился Невельской. Но тут толпа чуть подалась назад, расступилась, и Геннадий Иванович увидел старого, богато одетого маньчжура, который важно восседал на обрубке дерева. Все стало понятным.
— Кто ты, зачем и по какому праву пришел сюда? — надменно спросил старик Невельского.
Геннадий Иванович подошел ближе и, не повышая голоса, но так, чтобы все слыхали, в свою очередь спросил:
— А кто ты такой, зачем И по какому праву ты находишься здесь?
Толпа выжидательно молчала. Старик-маньчжур, смерив взглядом стоявшего перед ним моряка, заявил:
— Никто из посторонних, кроме нас, маньчжур, не имеет права являться в эти места. Уйди отсюда.
— Одни русские имеют полное и только им принадлежащее право быть здесь, — возразил Геннадий Иванович. — Посему я требую, чтобы ты и твои товарищи немедленно оставили эти места.
Тут старик подал знак своим товарищам и те бросились к Невельскому, намереваясь силой заставить его
Но Геннадий Иванович не растерялся, он выхватил из кармана двухствольный пистолет и направил его на маньчжур.
Те в испуге отступили. И местные жители подняли их насмех.
Куда только девалась спесивость старика-маньчжура! Он поспешно вскочил со своего места и, подобострастно кланяясь, стал уверять Невельского, что он чуть ли не мечтал о встрече с русскими, что он желает жить с ними в дружбе и просит пожаловать к себе в палатку.
Там, в палатке, старик признался Геннадию Ивановичу, что им, маньчжурам, строжайше запрещается спускаться по Амуру в эти места. Но, подкупая мелких чиновников, они пробираются сюда и за водку скупают у местных жителей ценные собольи шкурки.
Старик рассказал также Невельскому, что на всем протяжении Амура, от устья до Каменных гор (Хин-гана), нет ни одного пограничного поста, так как эти места никому не принадлежат; что населяющие их народы не платят ясака китайскому правительству, ибо оно не властно над ними. И, наконец, Невельской узнал то, что подтвердило все его опасения: каждую весну в Татарский пролив приходят иноземные суда. Их команды сходят на берег и всячески притесняют местное население: насильно забирают рыбу, съестные припасы, творят разные другие бесчинства, а затем безнаказанно уплывают.
Выслушав старика, Невельской немедленно принял решение. Он вышел к толпившимся у палатки людям и объявил:
— Несмотря на то, что русские давно не посещали этих мест, они всегда считали, что весь край, от Каменных гор до моря и вся земля вдоль моря, вместе с островом Сахалином, принадлежит им. А чтобы избавить местных жителей от всех обид, что приходилось терпеть им от чужестпанных людей, в заливе Искай (Счастья) и в устье Амура будут построены русские посты.
Местные жители радостно приняли слова Невельского. Маньчжурским купцам ничего не оставалось делать, как забрать свою водку и убраться во-свояси.
Назначив старшину из местных жителей, Невельской передал ему тут же составленный и подписанный им документ, в котипом от имени правительства он объявил, что весь Приамурский край, до Копейской Гранины, вместе с островом Сахалином составляют российские владения.
Тепло простившись с местными жителями, Геннадий Иванович сошел в шлюпку и поплыл вниз по течению.
Быстро неслась шлюпка, подгоняемая усердными матросами. Через несколько часов Невельской достиг небольшого заливчика, образовавшегося в месте впадения в Амур двух мелких речушек — Личи и Камоть.
— Вон там будем ставить пост, — указал Невельской матросам на высокий обрывистый берег.
Едва шлюпка пристала к указанному месту, Геннадий Иванович поднялся на площадку, с которой открывался вид на окружающую местность.
Обширная равнина, окаймленная с севера далеко отошедшими от берега холмами, сплошь поросла лесом. Это был вековой, непроходимый лес. Переплетенные и сросшиеся между собой корневища деревьев прикрывал густой слой мха и валежника. Невозмутимая тишина и покой царили вокруг. Отсюда с площадки открывался
также широкий обзор Амура. Кое-где виднелись маленькие стойбища местных жителей.
— Красивые места, — сказал кто-то из матросов, — и к тому же удобные!
— Верно, красивые и удобные, — подтвердил Невельской и добавил: — А раз так — начнем, братцы!
...Солнце лишь начинало склоняться к закату, а уже была расчищена площадка, разбиты две палатки — одна для жилья, другая для припасов, и в центре площадки высился флагшток.
Собравшиеся из близлежащих стойбищ местные жители, узнав, что русские будут вместе с ними жить и защищать их от чужестран
цев, проявили особое рвение и помогли матросам.
Когда все было готово, Невельской подал команду: — К подъему флага!
Забил барабан, и к верхушке флагштока медленно пополз свернутый клубок ткани. Вот он достиг конца, рывок, и, освещенное ярким солнцем, заструилось широкое полотнище русского военного флага. В тот же миг раздался залп из ружей и фальконета.
Так, сто лет тому назад, 13 августа 1850 года, Геннадий Иванович Невельской объявил весь Приамурский край неотъемлемым владением России, заложил поселенье и поднял русский флаг на Амуре.
Участники экспедиции, затаив дыхание, слушали своего капитана.
Г* УСТЫМ таежным лесом, переваливая через отлогие 1 хребты, возвращался Геннадий Иванович на оленях в Петровское. С ним были только переводчики. Матросы же остались при флаге нести почетную службу — охранять Амур.
Из нового поста выехали на заре. А когда стали спускаться сумерки, лес поредел, и Невельской увидел Петровское, голубую гладь залива, а на рейде, рядом с «Охотском», два незнакомых ему корабля. Невельской подогнал оленей. Ему не терпелось узнать — что это за корабли и зачем они сюда пожаловали. Оказалось, что в залив только сейчас вошли гамбургский и американский китобои.
Невельской тотчас распорядился доставить их капитанам составленный им документ о принадлежности России всего Приамурского края. Сообщение это, видимо, пришлось не по душе «гостям», привыкшим здесь безнаказанно хозяйничать. Суда подняли якоря и покинули залив.
До поздней ночи делился Невельской с Орловым своими впечатлениями об экспедиции по Амуру. Когда же он рассказал, что снова нарушил высочайший запрет и заложил на Амуре новый пост, Дмитрий Иванович задумался, а затем спросил:
— А как окрестили вы его, Геннадий Иванович?
— Николаевским назвал, — ответил Невельской.
— Правильно, батюшка мой, умно! — довольным, понимающим тоном произнес Орлов, пряча легкую усмешку в густых седых усах. Оба они знали, как падок на лесть царь Николай...
Через несколько дней Геннадий Иванович, оставив Орлову подробную инструкцию о дальнейших работах, отбыл на «Охотске» в Аян.
Невеселые мысли одолевали Невельского. Ему предстояло отчитаться в своих делах. Но кто поддержит его, на чью помощь он может рассчитывать?
Прибыв в Аян, Невельской тотчас Дослал Муравьеву в Иркутск подробное донесение о своих действиях и о том, какими причинами они были вызваны. В заключение он просил Муравьева защитить его перед императором.
Но проходили дни. От Муравьева ответа не было. Тогда Геннадий Иванович отправился в Иркутск, чтобы лично объяснить губернатору крайние обстоятельства, вызвавшие нарушение им запрета правительства. _________
В Иркутске Невельской узнал, что Муравьев уехал со всеми документами в Петербург. У губернатора не нашлось ни времени, ни желания, чтобы хоть теплым словом подбодрить Невельского. Ему передали лишь короткое распоряжение немедленно следовать в Петербург.
...Скачут почтовые кони по сибирской дороге. Отмеривают версты, сотни и тысячи верст. Возок встряхивает на ухабах. Укутавшись в теплую, подбитую мехом, шинель, сидит в возке Геннадий Иванович и старается не думать о предстоящем. Но разве можно заставить себя не думать о том, что является главным в жизни? Перебирая в памяти все свои поступки, Невельской не видит, за что можно было бы его упрекнуть. Не жаждой личной славы и наград, не стремлением к богатству и почестями руководствовался он в своих поступках. Беззаветное служение Родине, желание видеть ее могущество и славу — вот истинные его побуждения-
Но пока Невельской трясся на почтовых, предаваясь таким размышлениям, грозные тучи собирались над его головой.
— Опять этот Невельской! — неистовствовали Нессельроде, Чернышев и другие члены Особого комитета. Теперь этот неугомонный капитан, вторично нарушивший приказ царя, получит по заслугам!
Заседание комитета было долгим и бурным.
В своем постановлении Комитет предлагал немедленно снять русские поселения на Амуре. А Невельского за нарушение инструкций, за превышение власти разжаловать в матросы.
Вот что ожидало Невельского, когда холодным декабрьским днем он снова прибыл в Петербург.
Спустя несколько дней Геннадий Иванович предстал перед Николаем I. Царь сурово, в упор глядел на стоявшего пеоед ним «дерзкого ослушника».
— Итак, Невельской, — нарушил, наконец, Николай молчание, — ты организуешь свои собственные экспедиции... Ты изменяешь по своему усмотоению инструкцию, утвержденную твоим государем. Да?.. Ну-с, что же ты мне на это скажешь?
Геннадий Иванович молча стоял перед царем. Разве то, что он сделал во славу Родины, не говорит само за себя? Неужели нужно еще доказывать, какое огромное значение для Дальнего Востока, для всей России имеют Амур и Сахалин?
— Эта бумага сделала тебя простым матросом — ты матрос! — сказал Николай, указывая на решение Особого комитета.
Долго и тщательно просматривал царь карту Сибири, перечитывал донесения Невельского. Николай понимал, в каком неприглядном свете он может предстать перед всем миром, если утвердит разжалование Невельского. Впрочем, для властолюбивого Николая на первый план выступало «самовольство» Невельского, а не его огромная заслуга перед наукой и Родиной.
Однако, думал царь, действия Невельского уже, возможно, получили во всем мире широкую огласку. Ведь дёрнула же его нелёгкая вручить капитаном китобоев в заливе Счастья документ о принадлежности Приамурского края России! Если согласиться с Нессельроде и уйти оттуда, западные державы это расценят как признак слабости Николая.
— Да-а! Надо бы наказать тебя,
да так, чтоб и другим это уроком послужило, — сказал царь, продолжая рассматривать карту. — Ишь ты! — ухмыльнулся он, польщенный тем, что на карте рядом с Петровским значилось Николаевское.
А Невельской, глядя на тучную фигуру царя, затянутую в корсет, на видневшуюся из-под накладки лысину, вспомнил меткие слова о Николае из записок Пушкина, найденных после его смерти: «...в нем много прапорщика и мало Петра Великого...»
— Ну, что ж! — решил царь... — Но впредь смотри, не превышай данных тебе полномочий!..
Через несколько дней состоялось новое заседание комитета. На этот раз учрежденные Невельским посты решили не снимать. А для их охраны и всяких иных надобностей организовать особую экспедицию, назвав ее Амурской. Начальником экспедиции... назначить Невельского.
Так правительство, в результате смелых и решительных действий Невельского, было вынуждено признать не только его географические открытия, но и полезность его деятельности для России.
Но Невельскому было важно не признание его личных заслуг. Он стремился к признанию полезности Приамурского края для России, к его окончательному закреплению за ней согласно неоспоримому на то праву.
Теперь, решил он, на посту начальника Амурской экспедиции, он отдаст все свои силы и энергию осуществлению этой заветной цели.
* * *
ГТ ЯТЬ лет самоотверженно трудился Невельской на 1 1 Дальнем Востоке. Эти годы прошли в изнурительной борьбе с царскими сановниками, которые не могли простить ему самостоятельности его действий. Они всячески препятствовали его работе: не отпускали необходимых средств, не присылали нужного количества продовольствия и снаряжения. Людям нехватало одежды, лекарств, свежей пищи. Они болели, некоторые гибли от цынги и голода. Умерла от голода и маленькая дочь Геннадия Ивановича.
Но ни лишения, ни тяготы не могли сломить воли Невельского. Всю силу своего организаторского таланта направил он на изучение и заселение Амурского края и Сахалина.
Своими энергичными действиями Невельской навлек на себя гнев Муравьева. Своенравный губернатор хотел полностью подчинить себе начальника Амурской экспедиции и присвоить себе идею закрепления за Россией Приамурского края и Сахалина. В 1855 году он отстранил Невельского от должности начальника экспедиции, а три года спустя, когда Муравьев подписал договор с Китаем, по которому за Россией были признаны права на Приамурский и Приуссурийский края и остров Сахалин, вся честь решения амурского вопроса выпала на долю Муравьева. Ему присвоили титул графа Амурского.
А человек, которому фактически принадлежала инициатива в этом патриотическом деле, который проявил столько неукротимой воли и бесстрашия, чтобы осуществить его, — этот человек остался в тени. Не довелось более Невельскому ступать на корабельную палубу. Не водил он больше копабли в далекие плавания. Кресло кабинетного служаки стало печальным уделом последних лет его жизни. Умер он в возрасте 63 лет, 29 апреля 1876 года...
Советские люди чтут память Геннадия Ивановича Невельского — замечательного моряка, верного сына великого русского народа, отдавшего все свои силы, энергию и талант на службу своему отечеству. Именем Невельского названы высокая гора, город и залив на Сахалине, мыс материкового берега и открытый им пролив.
(Окончание, начало см журнал «Знание—сила» № 7)
С. БОЛДЫРЕВ
Рис. А. Орлова
ПЕРВЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ
ГТОЧВЫ на спорном участке изучала студентка Сельско-* * хозяйственной академии имени Тимирязева. Это была трудолюбивая энергичная девушка, и можно было уверенно рассчитывать, что она очень тщательно проведет работу.
— Ваша растительность нас подвела, — задорно сказала студентка геоботанику, — здесь нет солонцов ... Вот полюбуйтесь.. — и она, копнув землю, указала на почву. Солонцы обычно лежат на глубине 10—15 сантиметров очень твердым, резко отличным от окружающих почв, слоем. Но там, где копала девушка, никакой резкой границы не было, почва и в самом деле совершенно не напоминала солонцы.
Начальник отряда с некоторой тревогой наблюдал за геоботаником. Дело в том, что акт о сдаче этого участка трассы был уже подписан почвоведом, случайно побывавшим в этом районе без геоботаника (обычно они принимали трассу вместе). Если геоботаник теперь не подпишет акта, всю работу надо начинать сначала.
Осмотрев почву, геоботаник поднялся с колен, стряхнул с брюк землю и спокойно сказал:
— В чем здесь дело, я еще не знаю. Но твердо убежден, что под ногами у нас солонцы. Никакой лес не вырастет на этих почвах без коренной их мелиорации.
— Это очень сложный случай, — добавил он, — пока необъяснимое противоречие. Мы должны докопаться до истины, иначе работа всей нашей экспедиции может быть поставлена впоследствии под сомнение...
Сюда же был срочно вызван почвовед, подписавший акт. Он не согласился с геоботаником. Весь день под палящими лучами солнца они ходили по степи, покрытой пятнами черной полыни, и копали ямы. И нигде они не встретили типичного для солонцов, резко отграниченного горизонта.
— Не всегда в природе бывает полное. совпадение почв и растительности! — говорил почвовед.
— Структура почвы — это формальный признак, — возражал геоботаник, — это еще ничего не значит. Черная полынь реагирует на важнейший признак: сильную солонцеватость почв.
— Но в чем же тогда дело? — спрашивал почвовед. — Ведь именно по структуре почвы определяют солонцы!
— Вы упускаете, дорогой мой, важнейший признак — растительность! Поймите, растительность это зеркало почв; только она реагирует на весь комплекс условий почвы.
— Но ведь и структура может быть хорошим зеркалом почвенных условий.
— Посмотрите, — вдруг воскликнул геоботаник, — посмотрите, сколько здесь сусликов. Эти холмики — следы постоянной работы сусликов. Может быть, тысячу лет зверьки перерывали здесь почву. В этом разгадка: суслики перерыли все солонцы, структура почвы поэтому нарушена, перестала быть характерной для солонцов, но все соли остались в почве...
Проверить это заключение решили химическим анализом. Мешочки- с образцами почв были упакованы в ящики и отправлены в Москву в химическую лабораторию Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Лаборанты, исследовавшие почву, и не подозревали, сколько острых человеческих чувств было связано с этой землей-
Через два месяца в экспедицию прислали результаты анализа. Почвы содержали очень большое количество солей. Это были типичные солонцы.
НОВОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ КОВАРСТВА ВРАГА
I—IО ПОКА лаборанты Сельскохозяйственной академии * ‘ анализировали почвы и результаты химического анализа оставались еще неизвестными, с юга поступило очередное донесение. Теперь уже в другом районе было обнаружено резкое расхождение между растительностью — зловещей черной полынью — и почвами.
Геоботаник и почвовед отправились навстречу новой неожиданности. Машина неслась по степи с большой скоростью. Как только она въезжала на солонцы, колеса ее стучали так, словно степь была вымощена булыжником. Впереди открылась большая впадина высохшего лимана. Здесь трасса должна была пройти по его бровке. Всю поверхность почвы покрывал почти сплошной темный ковер черной полыни. Когда-то здесь лежало озеро, оно постепенно высохло, а соли отложились в почвах.
Вечером в палатке собрались все сотрудники южного отряда. Возник горячий научный спор. Пришли даже водители и рабочие, охваченные общим возбуждением. Вечером они ходили по степи с лопатами, делая прикопки, и теперь, так же как и научные сотрудники, с жаром спорили — соответствует ли растительность почвам.
— Здесь уж вам не придется долго спорить, — шумел почвовед, обращаясь к геоботанику.
— Если в прошлый раз вы взяли своим энтузиазмом, перекопав всю степь, то уж здесь до вас все перекопано, и налицо явное несовпадение!
— Вот что, — предложил геоботаник, — завтра с утра заложим три маршрута и будем делать прикопки через каждые два шага. Согласны?
— Конечно, — воскликнул почвовед, — от фактов никуда не уйдешь...
Утром проектировщики отправились на бровку высохшего лимана. Первые прикопки в самом деле показали, что почвы здесь не похожи на солонцы.
«В чем же тут дело? — напряженно думал геоботаник, — что это за новая загадка природы?»
Весь день под палящими лучами солнца они ходили по степи,..
— Эти холмики, — сказал геоботаник, — следы постоянной работы сусликов.
Сусликов здесь было совсем мало, и предположить, что это они виноваты в нарушении обычной структуры солонцов, было на этот раз невозможно.
Группа разгоряченных людей шла по степи, ежеминутно останавливаясь, окружая копающего человека. Геодезисты, почвоведы, геоботаник, водители, рабочие жадно всматривались в ямку. Перед ними была рассыпчатая почва, совершенно не напоминавшая солонцы, а ее поверхность покрывала черная полынь.
— Копнем поглубже, — неуверенно предложил геоботаник.
— Вам известно, что слой солонцов всегда лежиг здесь на глубине штыка лопаты, — возразил почвовед, — мы сильно замедлим движение, если будем копать глубокие ямы. Но, впрочем, давайте попробуем ...
Он вогнал лопату глубже, откинул землю, вогнал еще раз... и вдпуг лопата ударилась обо что-то твердое, неподатливое. Молодой рабочий поспешно выхватил лопату из рук почвоведа, сильными резкими движениями углубил ямку, и тогда взорам сгрудившихся над ямкой людей представился отчетливо выраженный горизонт бурой, твердой, как железо, почвы солонца. Соленосный горизонт здесь залегал на глубине в 35 сантиметров вместо обычных 15. Черная полынь и здесь оказалась точнейшим указателем сильной солонцеватости почв.
— Природа живет по определенным законам, — говорил геоботаник. — так и должно было случиться.
Благодаря особенностям рельефа в этом месте горизонт солонцов залегал глубже, чем обычно. Вновь проектировщики взаимной проверкой уточнили свои исследования и предотвратили бесполезные затраты народных средств.
Проектировщики всё яснее видели, как коварен и упорен враг. Но чем подробнее они узнавали своего противника. тем больше энергии пробуждалось в них и тем настойчивее они искали способ победить солонцы и создать действительно реальный проект лесной полосы на этом труднейшем участке трассы.
Они начали искать в природе союзника.
союзник ли это?
Т1ЕОПАРДОВА шкура — это сравнение приходило на *' * ум проектировщикам пои взгляде на степь. Пятнистая степь — так называет ее народ — занимает 90 километров тпассы. и этот участок официально именуется кай-саиким отрезком.
Но откуда же такой странный рисунок поверхности этой степи? Почему между черными пятнами солонцов по степи разбегаются светлые разводья, занятые не черной полынью, а совсем иной растительностью?
Проектировщики принялись подробно исследовать кай-санкий отрезок трассы.
Кустики черной полыни всегда росли в этой степи на повышениях рельефа. Травянистая растительность располагалась только в понижениях — падинах. Вступая на падину, проектировщики чувствовали себя перенесенными в родные черноземные степи: здесь в изобилии росли
ковыль, дикая люцерна, шалфей, луговой злак мятлик, кустарник таволга с узкими листочками, напоминающими ивовые, с белорозовыми гроздьями цветов.
Каким же чудом переселилась в полупустынную степь растительность черноземной полосы? И эта растительность чувствовала себя здесь вовсе не робкой гостьей. Падины ярко зеленели весной, травы давали богатый урожай семян.
— В падинах должны быть почвы, похожие на чернозем, — с надеждой говорили одни члены экспедиции, — значит, под падинами не горько-соленые грунтовые воды, как над солонцами, а пресные. Падины — это естественные подземные резервуары пресной воды в этой, казалось бы безводной, полупустыне. Может быть, они станут нашими союзниками?
— Но эти резервуары погибают, — заявляли другие члены экспедиции, — вспомните, что писал Василий Робертович Вильямс о заволжских полупустынных степях: он утверждал, что эти степи постепенно засоляются. Союзник, о котором вы говорите, очень ненадежен. Он может изменить нам.
— Так или иначе, но следует очень серьезно заняться этими падинами, — говорили третьи.
Первые русские поселенцы пришли в заволжские степи два столетия назад. Это были выходцы с Украины. Сюда бежали люди от произвола царских чиновников. Здесь, в этих пустынных степях, люди заново строили свою жизнь. Народ сразу обратил внимание на падины. Здесь стали снимать хорошие урожаи зерновых и бахчевых культур. На падинах сажали фруктовые деревья.
МИРАЖ СТАНОВИТСЯ РЕАЛЬНОСТЬЮ
/''ОДНАЖДЫ проектировщики отправились в степь на очередную разведку. День был жаркий. Над раскаленной землей дрожали струи нагретого воздуха.
По временам впереди возникали узкие, светлые полоски, напоминавшие далекие озера. Но как только машина приближалась к ним, светлые полоски растворялись в сероватой дымке, или отодвигались все дальше и дальше в степь. Это были обычные здесь миражи, к которым все уже давно привыкли.
Ветровое стекло в кабине водителя было приподнято, и нижний край его приходился почти на линии горизонта. Геоботаник по временам вглядывался в какую-то сероватую массу, маячившую у горизонта, размытую дымкой. От толчков машины край ветрового стекла то и дело закрывал это пятно и человек не особенно внимательно следил за ним. Машина подъехала ближе, и очень скоро впереди отчетливо определилось подобие большого полушария серовато-зеленого цвета, как бы вырастающего из степи.
Да что же это? Деревья, лес в степи? На трассе не было ни одного естественно выросшего дерева. Ни одного на все 90 километров этого участка трассы!
Вдруг лопата ударилась обо что-то твердое, неподатливое...
Может быть это мираж? Нет, это и в самом деле купа зеленой листвы около светлых строений железнодорожной станции.
Машина на большой скорости неслась к станции, и люди в волнении вглядывались в густую крону деревьев, сомкнувшихся в одну зеленую стену.
Это оказался парк около Станции Джаныбек, созданный руками человека. Лет тридцать назад здесь был посажен южный вид клена — ясенолистный клен. То ли случайно, то ли опираясь на опыт, создатели парка сажали деревья очень загущенно. Теперь под зеленым шатром листвы лежал густой полумрак тени, солнечные лучи не могли пробиться сквозь пышную листву сомкнутых крон. В центре полупустынной степи росла могучая роща, совершенно не испытывая недостатка влаги!
Деревья парка росли в большой блюдцеобразной падине.
Во время следующей поездки была встречена вторая падина.
Лето 1949 года, когда проектировщики начали свои работы, выдалось особенно суховейным, колодцы резко понизили уровень воды, растительность в степи выгорела. А здесь ветви ясенолисгного клена и вяза сплелись, образуя над падиной густую шапку листвы. Кольцо огородов окружало рощу. На бровке падины виднелся только что вырытый колодец. Пресная вода стояла там на глубине всего четырех метров.
Даже в это, особенно суховейное лето роща не истощила запасы влаги, скопившиеся в грунтах падины. Должно быть, происходило как раз обратное: лес в этой голой степи, задерживая снег, сдуваемый ветром, постоянно увеличивал запасы грунтовых вод, а густая листва, затеняя землю, предохраняла ее от испарения.
Ясно было одно: лес мог расти в этой полупустынной степи, во всяком случае на падинах. Теперь это подтверждалось «экспериментальными данными» — вековым опытом местного населения.
Похоже было на то, что падины могут стать надежными союзниками человека в борьбе за создание лесной полосы.
Проектировщики решили взять на учет все посадки деревьев, произведенные местным населением. В полупустынной степи на падинах были найдены фруктовые сады, парки, заросли клена, ветлы, тополя и даже дуба. И все эти деревья, посаженные на падинах, не испытывали недостатка в воде, хотя и находились в глубине полупустынной степи.
КОНУС ИЛИ ПЕРЕВЕРНУТЫЙ ГРИБ?
ВНИМАТЕЛЬНОЕ изучение растительности падин привело геоботаника к неожиданному выводу: падины в этом месте степи не умирают, а, наоборот, расширяются и запасы пресных грунтовых вод накапливаются.
— Вы пренебрегаете тем, что сказал о Заволжье Вильямс, — возразили геоботанику.
— Вильямс говорил о прогрессирующем засолении заволжских полупустынных степей в целом, — отвечал геоботаник, — в условиях засушливого климата и недостатка осадков скудная растительность не образует перегнойных веществ и почва не имеет структуры. Сильное испарение в этих условиях приводит к преобладанию восходящего тока грунтовых вод по капиллярам — тончайшим каналам — в почве. Восходящие токи воды приносят с собой к поверхности почвы соли. Вода испаряется, а соли все более и более накапливаются в верхних горизонтах почвы. Так постепенно территория полупустынных степей засоляется. Но ведь могут быть и исключения из этого общего правила, вызванные какими-то особенностями природы ограниченных участков территории...
— Факты, нужны факты! — отвечали геоботанику его коллеги, — где факты, говорящие о том, что наш участок степи является исключением?
— Послушайте од1.у небольшую историю, — после раздумья сказал геоботаник...
И он начал рассказывать о том, как, работая на Севере, в бассейнах Лены и Индигирки, он узнал, что гра-
Машина на большой скорости мчалась к станции...
ница леса в тундре 30—40 лет назад проходила значительно южнее, что лес в горах северной тайги продвинулся вверх по долинам рек к перевалам, где климат холоднее, чем в нижних частях долины. Это объясняется потеплением Арктики, открытым советскими исследователями.
— При чем же здесь наша южная степь? — удивился кто-то.
— Имейте терпение дослушать до конца, — сказал геоботаник и продолжал свой рассказ.
Подсчет годовых колец на спиленных по границе леса в тундре и в горах деревьях показал, что 80 процентов деревьев на пограничной линии были молодыми.
Пограничная линия не представляла собой сплошной стены леса. Молодые деревца как бы выбегали вперед, далеко в тундру... Это означало, что лес ведет наступление на тундру, выпуская вперед молодые деревца. Из практики лесоводов известно, что в том случае, если лесная группировка отступает, на границе ее стоят старые деревья.
— Теперь взгляните на падины, — заключил геоботаник, — представители луговой растительности, заполняющие падину, продвигаются вперед, образуя бордюр вокруг падины, а отдельные представители падинной растительности смело вмешиваются в ряды черной полыни на пятнах солонцов. Пятна же черной полыни резко ограничены. Попробуйте найти такое место, где бы кустики черной полыни оказались среди луговой растительности падин! Таких мест не найти! Это означает, что наступает не полынь, а луговая растительность. Это может быть лишь при одном условии: пресные грунтовые воды падин теснят засоленные грунтовые воды под солонцами межпадинных пространств.
— Не может быть, — возражали оппоненты, — грунтовые воды под падинами должны сходиться на конус, а по-вашему получается, что пресные грунтовые воды там располагаются в форме перевернутого шляпкой вниз гриба.
— Вот именно, — подтвердил геоботаник, — как раз такая форма у них и должна быть, — вспомните, что местное население всегда роет колодцы только по бровкам. Падины весной затопляются талыми водами, и в центре падин поэтому очень неподходящее место для колодцев. На бровках же, за границей луговой растительности, всегда сухо и всегда, — заметьте это, — всегда в колодцах стоит пресная вода, хотя колодцы и вынесены за черту темноцветных падинных почв...
Это были веские соображения, и тогда, чтобы окончательно разрешить спор, проектировщики заложили несколько буровых скважин в центре падин и на их бровках, за пределами луговой растительности с тем, чтобы выяснить, как распределяются грунтовые воды под падинами и над солонцами.
Но как же все-таки образовались в природе падины? И если, действительно, окажется, что почвенные монолиты, пропитанные грунтовыми водами под падинами, имеют форму перевернутого гриба и засоленные воды постепенно сжимаются, то почему же происходит этот процесс постепенного рассоления территории? С какими явлениями в природе он связан?
Все это были очень важные и пока еще не до конца ясные вопросы.
Как возникла пятнистая степь? Вот что сейчас следовало выяснить.
Проектировщики решили взять на учет все посадки деревьев.
Проектировщики стали изучать рельеф этого участка степи. Оказалось, что наклон Кайсацкой равнины был едва заметен. Практически равнина эта представляла собой бессточную степь, — грунтовым и поверхностным водам некуда было стекать, так как высота поверхности степи над уровнем моря повсюду была одинаковой; степь была ровной и горизонтальной, как стол. А рек не было. Сама собой напрашивалась мысль, что возникновение падин связано с этой особенностью рельефа.
Когда экспедиция получила только что отпечатанные аэрофотоснимки местности, по которой должна была пройти трасса полосы, геоботаники, почвоведы и геодезисты с жадностью принялись изучать их. На аэрофотоснимках отчетливо было видно, что пятнистая степь раскинулась на равнинной и бессточной части степи. Там же, где рельеф степи был волнистым и где грунтовые и поверхностные воды имели сток, пятнистость почв и растительности исчезла.
Аэрофотоснимки ясно показали, что падины возникали только в бессточной части степи.
Когда была установлена эта прямая связь падин с характером рельефа, нетрудно уже было разгадать «механику» их образования.
...В любых, самых незначительных понижениях поверхности из года в год к весне накапливался снег. Во время таяния в эти же естественные понижения стекала вода с едва приметных приподнятостей рельефа. Крохотные озерца покрывали степь весной. Стоячая вода, спокойно отражавшая весенние облака, просачивалась в почву; возникали нисходящие токи пресной талой воды. Согласно учению Вильямса они вымывали из почвы соли и уносили их в глубину. На сырой опресненной земле семена луговой растительности, принесенные ветрами, легко прорастали, образуя пятна травянистого покрова. Отмирая, луговые растения создавали в понижениях комковатую структуру почвы, сходную с черноземом. Уменьшалось испарение, появлялись кустарники таволги и бобовника. Усиливалось снегонакопление и увеличивался запас грунтовой влаги.
Так из года в год, из столетия в столетие все более промывалась земля падин, а растения, погибая здесь к зиме, давали материал для возникновения черноземных перегнойных почв. Эти почвы легко пропускали влагу по веснам. Постепенно грунты падин заполнялись пресной водой, она теснила засоленные воды, раздвигалась под землей все шире, отвоевывая у солонцов все большую площадь.
Все шире становились пятна темноцветных почв и окружающих их светлокаштановых. И в то же время все более засолялись грунты, находившиеся под засоленными повышениями.
Общий процесс засоления заволжских степей, открытый Вильямсом, приводил в бессточной Кайсацкой равнине к интенсивному засолению лишь повышений солонцов, занятых черной полынью. Затвердение по
вышений еще более усиливало сток пресных талых вод в падины и подталкивало их рост и развитие. Это был изумительный пример тонкой взаимосвязи рельефа, растительности, почв и гидрологического режима грунтов.
...Вскоре были пробурены скважины. Пробы воды, взятые с глубины 4—6 метров, показали, что даже за бровками падин грунтовые воды пресные. Так точные факты подтвердили гипотезу.
КЛЮЧЕВЫЕ ПЛОЩАДКИ
СОВСЕМ иначе смотрели теперь проектировщики на «леопардову шкуру» пятнистой степи. Они отчетливо видели не только коварство, упорство, силу врага. Они верили теперь в силу своего союзника. Вскрытые ими законы природы, управлявшие жизнью в степи, позволяли наметить точный и безошибочный план наступления на суховеи, безводье и солонцы полупустыни и увидеть впереди возможности победы над страшным врагом, перед которым отступали фермеры Америки, крестьяне Ирана и Турции, земледельцы полупустынных степей Аравии...
На самых трудных участках трассы, где невозможно было проложить лесную полосу в обход солонцов, следовало использовать темноцветные почвы падин. Это была, казалось, разумная и простая мысль. Вести полосу напролом через солонцы, повернуть вспять протекающий в природе процесс засоления этих почв — какое же огромное количество труда надо для этого затратить! Гораздо разумнее привлечь себе в союзницы самую природу, подтолкнуть, ускорить процесс рассоления падин, использовать уж? накопленную в падинах влагу и увеличить ее запасы, использовать структурные почвы падин.
Как же это сделать практически? Ведь лесная полоса должна представлять собою четыре сплошные шестидесятиметровые ленты леса, а падины беспорядочно разбросаны по степи. Лес должен встать на пути зимних вьюг и летних суховеев сплошной стеной, для того чтобы зимой накапливать снег, а летом ослаблять, увлажнять горячий ветер пустынь.
Проектировщики заложили так называемые ключевые площадки. Каждая сторона такой площадки была равна ста метрам. Рельеф, почвы, растительность ключевых площадок были нанесены на планы в очень крупном масштабе. Проектировщики рассуждали так: подробное изучение характера местности на ключевых площадках позволит в какой-то мере судить и о прилегающей местности, так как ключевые площадки заложены на наиболее характерных участках трассы. Эти площадки будут и в самом деле ключами, которые помогут раскрыть характер местности, не прибегая к детальной крупномасштабной топографической съемке всей полосы.
Карты ключевых площадок были очень подробны. И
Проектировщики пользовались услугами авиации для аэросъемок трассы.
Совсем иначе смотрели проектировщики на «леопардову шкуру» пятнистой, степи.
на них ясно выступила еще одна закономерность «пятнистой степи».
Прежде всего ключевые площадки помогли установить на первый взгляд неожиданный факт: в полупустынной степи на таком, казалось бы безнадежном, участке трассы, где на степь было накинуто зловещее покрывало черной полыни, почти половина почв оказалась... вполне лесопригодной. Правда, эти темноцветные почвы были разбросаны беспорядочными пятнами.
Следующее открытие, сделанное с помощью ключевых площадок, было не менее удивительным.
Оказалось, что пятна темноцветных почв соединены друг с другом сравнительно лесопригодными светлокаштановыми почвами, занимавшими промежуточные, менее заметные понижения между пятнами солонцов и падинами. Пресные грунтовые воды, выходя за пределы падин, повышали влагообеспеченность светлокаштановых почв. И вот эти-то светлокаштановые бордюры, «воротнички» и ленты смыкались между собой, перекидывали как бы мостики от одной падины к другой, охватывая острова солонцов. Эта закономерность бросалась в глаза при первом же взгляде на планы ключевых площадок.
И вот тогда стало ясно: нужно сажать лес именно на этих темноцветных и светлокаштановых почвах, хранящих в своих недрах запасы драгоценной пресной воды. Лесные насаждения нигде не будут разорваны, и всюду суховеи наткнутся на зеленую крепость.
Так возникла мысль о новом варианте проекта лесной полосы на наиболее трудном кайсацком участке трассы.
РЕАЛЬНЫЕ МЕЧТЫ
О ОПРОС был сложен, и в экспедиции снова начались шумные споры.
— Как же вы будете производить предварительную запашку почвы? — спрашивали энтузиастов использования падин, — нельзя же трактору беспрерывно вертеться по прихотливым контурам темноцветных почв. Выходит, надо отказаться от механизации и пахать лошадью и плугом или копать землю лопатой? Разве можно это делать на громадной по протяженности полосе земли?
— Ничего подобного, — возражали приверженцы падин, — надо пахать сплошь всю полосу, там, где много темноцветных и каштановых почв. И только с помощью трактора. Затрат будет больше, чем при вспашке узких лент на полосе, как это делается в обычных условиях. Но ведь здесь очень трудный случай, и с некоторым увеличением затрат на вспашку придется примириться. Зато мы будем уверены, что лес вырастет в полупустыне.
— Вы хотите, значит, перепахать и солонцы и лесопригодные почвы. А как вы после разберете на сплошь запаханной полосе, где лес сажать, а где не надо?
— Местное население, — горячо возражали приверженцы падин, — пашет сплошь весь участок, где несколько больших падин лежат близко друг от друга. Солонцы
всегда очень легко отличить: большие светлобурые нерас-павшиеся глыбины земли солонцов резко выделяются на общем темном фоне пашни... И, заметьте, здесь нужна широкая механизация. Надо сажать лес гнездовым способом. Ведь практика местного населения показывает, что именно загущенные посадки деревьев на падинах выживают лучше в этой степи и прекрасно развиваются.
— Может быть, надо сконструировать особую машину, — мечтали энтузиасты, — машину, которая будет как бы штамповать гнезда посадок леса. Такая машина намного облегчит посадку леса по темноцветным и светлокаштановым почвам. И несомненно найдется изобретатель, который с радостью приступит к созданию такой машины...
И вот, представьте, что будет здесь через несколько лет. Молодые деревья встанут поперек степи. Зимние вьюги понесут по степи поземку и забьют снегом все промежутки между деревцами, как это бывает в редколесье в тундре. К весне сугробы около деревьев дадут необычайно большое количество талых вод. Даже пятна солонцов, оставленные без посадок, — исконный враг человека — будут помогать лесу. Ведь солонцы всегда здесь расположены на возвышениях рельефа. Талые воды с этих возвышений будут стекать на почвы, засаженные лесом. Солонцы превратятся в естественные щиты стока дополнительной воды.
Но это еще не все. Большое количество снега, которое будет скапливаться в зоне лесной полосы, пополнит запасы пресных грунтовых вод. Затенение лесом предохранит почвы от иссушения. Пресные грунтовые воды будут интенсивно наступать на горько-соленые подземные воды под солонцами и все больше и больше вытеснять их в более глубокие горизонты почв. Растущий лес станет биологическим самомелиоратором. Так умелое вмешательство советского человека в дела природы подтолкнет, ускорит во много раз процесс рассоления падин. И сама природа в дальнейшем будет работать на человека, опресняя землю лесной полосы. И вот там, где тысячи лет лежала безлесная полупустыня и мрачный узор черной полыни покрывал степь, встанет шумная зеленая стена. Усталый путник найдет тень и прохладу под зеленью чудесного леса, созданного волей и трудом народа-преобразователя.
ОДЕСЬ рассказано далеко не о всей работе коллек-тива проектировщиков лесной полосы в Заволжье. Некоторые наиболее спорные моменты посадок леса в полупустыне будут еще дополнительно исследоваться. Борьба с природой за создание леса в полупустыне еще не окончена. Можно сказать, что она только еще началась. Может быть, лес вырастет здесь так, как об этом мечтали проектировщики — энтузиасты использования падин, может быть советские специалисты еще изменят и улучшат способы создания леса. Может быть и так. Но совершенно ясно одно: там, где веками бушевали иссушающие суховеи, обязательно поднимутся зеленые богатыри. Сталинский план преобразования природы будет осуществлен и на этом труднейшем участке заволжской трассы.
Усталый путник найдет тень и прохладу под зеленью чудесного леса.
С. НИКОЛАЕВ
Фото С. Фридлянд
"ТАДЖИКИСТАН занимает крайний юго-восток совет-1 ской Средней Азии. На юге этой республики проходит государственная граница СССР с Афганистаном, на востоке — с Китайской народной республикой. С севера к Таджикистану примыкает Киргизская ССР, а с запада и северо-запада — Узбекская ССР.
Таджикская Советская Социалистическая Республика родилась в огне гражданской войны трудового таджикского народа с беками и баями, в громе победоносных боев с бандами, засылавшимися в нашу страну из Афганистана при ближайшем участии английских империалистов. Советские люди крепко ударили по рукам английских империалистов, разрушили их планы закабаления Таджикистана.
14 октября 1924 года в составе Узбекской Советской Социалистической Республики была образована Автономная Таджикская Советская Социалистическая Республика, которая 5 декабря 1929 года была преобразована в союзную республику.
В прошлом Таджикистан был самой дикой и недоступной частью Средней Азии. Высокие хребты ограждали доступ к горным долинам, пустыни затрудняли освоение земель, дорог почти не было.
Одной из таких труднодоступных, пустынных мест была долина реки Вахш. С высоких склонов Памирских гор берут начало истоки этой реки — самого большого притока могучей Аму-Дарьи. В верховьях горный поток Кзыл-Су протекает через знаменитую Алайскую долину, дно которой вознесено природой на 3000 метров над уровнем моря. Ниже река течет в узком каньоне шириной от 15 до 100 метров. Еще ниже Вахш вырывается в широкую болотистую долину, разветвляется на рукава. Климат этих мест пригоден для высокосортного длинноволокнистого хлопка, земли плодородны. Но песчаные барханы и страшные болота покрывали Вахшскую долину, превращая ее в пустыню. Здесь свирепствовали песчаные бури, растительность, лишенная воды, летом выгорала. Орошение этих земель издавна было мечтой таджикского народа.
Большевики Таджикистана — таджики и русские — при помощи всего советского народа, при помощи ученых, пришедших сюда по воле партии и советского правительства, взялись за освоение Вахша, за переустройство географии и климата долины. И в сентябре 1933 года была пущена вода во вновь построенный оросительный канал, давший жизнь большим массивам земель. Этот канал был назван именем великого Сталина.
По призыву партии с гор в долину спустились переселенцы. Они приехали из Северного Таджикистана. Возникли новые колхозные поселки, научные учреждения, громадные совхозы. Спустя 17 лет после пуска канала Вахшская долина превратилась в жемчужину Таджикистана, житницу знаменитого, лучшего в мире советского длинноволокнистого хлопка, созданного в Таджикистане новаторами-мичуринцами и выращиваемого колхозами долины.
Здесь возникли хлопкоочистительные заводы и маслозаводы, раскинулись фруктовые сады и виноградники. В долине воспиталось около 100 Героев Социалистического
Труда. Освоение Вахшской долины — одна из замечательных, ярких страниц истории Советского Таджикистана.
Не менее грандиозное дело было осуществлено трудящимися Таджикистана в районе Гиссарской долины. Здесь на месте небольшого кишлака Дюшамбе за несколько лет вырос прекрасный город с широкими проспектами, красивыми зданиями, скверами, десятками заводов, театрами, институтами...
Такова славная биография столицы республики — города Сталинабада.
Одному из старейших институтов города, Сельскохозяйственному институту, в будущем году исполнится двадцать лет. Более 10 лет существует здесь Медицинский институт. Два года назад по инициативе Иосифа Виссарионовича Сталина в Сталинабаде был создан университет. В городе работают педагогический и учительские институты, 35 школ, в которых учится 20 тысяч детей. В Сталинабаде издается 7 республиканских газет, работают 40 клубов. Таджикский театр оперы и балета и два драматических театра ставят на своих сценах лучшие классические и советские оперы, балеты и пьесы. И все это про-, исходит там, где не так уж давно стоял глухой кишлак, к которому даже не подходила железная дорога. Город-сад раскинулся теперь здесь...
Перед Великой Отечественной войной и в годы сражения с гитлеровскими полчищами при массовом участии колхозников был проведен Большой Гиссарский канал, оросивший много новых земель.
Неподалеку от столицы республики в 1931 году началось строительство первой мощной Таджикской гидроэлектростанции в Варзобском ущелье. В 1937 году дан был первый ток.
Казалось, неимоверные трудности воздвигла природа на пути большевиков Таджикистана в переустройстве жизни Горно-Бадахшанской автономной области на Памире. Есть два толкования слова Памир. Одни говорят, что оно произошло от слова «По-и-мор» — «Подножие смерти», другие считают, что основой названия этой высочайшей горной страны послужило слово «Пам-и-дунья» — «Крыша мира». Памир представляет собой высокое нагорье, где сходятся грандиозные горные системы: Гиндукуш, Гималаи, Куэнь-Лунь, Тянь-Шань. Долины Памира находятся на высоте более 3000 метров над уровнем моря, а разделяющие их хребты возносятся выше долин еще на 2—3 километра.
В Таджикистане возвышаются огромные пики и вершины, самые высокие в Советском Союзе — Пик Сталина, Пик Ленина, Пик Маркса и Энгельса и другие. Могучие «ледяные реки» — ледники — сползают здесь с гор в долины. Второй по величине в мире внеарктический ледник Федченко вместе с ледником Язгулемским образует сплошную полосу льда длиной 115 километров. Воздух на Памире так же сух, как и в великих песчаных пустынях. В районе озера Кара-Куль на высоте 3954 метров осадков выпадает почти так же ничтожно мало, как и в самой сухой и жаркой пустыне мира Сахаре — 27 миллиметров в год. На Памире резко меняются температура днем и ночью, летом и зимой.
Но наших людей — ученых, исследователей, строителей, партийных и советских работников — не смогли остановить эти природные трудности. Дорожники смело углубились в горы и за два года прорезали горные карнизы лентой великого Памирского тракта. Машины на пути в далекий город Хорог — центр Горно-Бадахшан-ской автономной области — поднимаются иногда на высоту 4700 метров, то есть на высоту горы Монблан — высшей точки Альп. Вместо 40 дней утомительного пути на верблюдах из Ферганской долины теперь в Хорог приезжают за 4 дня. В Хороге, в этом прежде «медвежьем углу» Памира, сейчас работают музыкально-драматический театр, средняя школа, больница, педагогическое училище, библиотека, насчитывающая 20 тысяч томов.
Смелые советские исследователи покорили казавшиеся прежде недоступными для человека вершины, вознесшиеся к небу на высоту значительно более 7000 метров. Советские альпинисты, возглавляемые заслуженным мастером спорта Евгением Абалаковым и другими первоклассными советскими мастерами высокогорных восхождений, водрузили красные флаги на труднейших вершинах Памира. Так блистательно началось и с каждым годом все шире развертывается освоение «Крыши мира».
За годы советской власти в Таджикистане заново создана промышленность. До революции на территории, где сейчас раскинулась республика, было всего... 200 рабочих. За первые три сталинские пятилетки в народное хозяйство Таджикистана было вложено 2,3 миллиарда рублей. В Сталинабаде вырос крупный текстильный комбинат, авторемонтный завод, механический завод имени Орджоникидзе.
В Ленинабадской области при советской власти построены крупнейшие в Союзе фруктовоконсервные предприятия, хлопкоочистительные заводы, шелковый комбинат.
На угольных месторождениях республики выросли культурные шахтерские поселки, построены крупные шахты, оснащенные современными советскими машинами. Один из таких поселков — Шураб. Здесь создано горнопромышленное училище, в котором обучаются 300 молодых горняков, работают три клуба, библиотека, школы.
Огромный парк тракторов и современных сельскохозяйственных машин, принадлежащих совхозам и МТС, которых здесь около 60, помогает колхозам и совхозам вести сельское хозяйство на базе крупной механизации. За четыре послевоенных года количество колхозов-миллионеров в республике возросло с 23 до 200.
Таджикистан дает нашей стране хлопок ценнейших сортов. Ученые Таджикистана сумели не только переселить в Вахшскую долину сорта египетского хлопка, но и создали непревзойденные нигде в мире сорта советского хлопка. За выведение новых сортов длинноволокнистого хлопка «504-В» и «2365-В» Совет Министров СССР присудил кандидату сельскохозяйственных наук В. П. Красикову Сталинскую премию. Американские сорта хлопка давно уже были оставлены позади советскими сортами, выращенными в Туркмении. Сорт «504-В», выведенный в Таджикистане, превзошел не только американские, но и египетские сорта. В мире ему нет конкурента по крепости волокна и урожайности. Хлопок культивируют не только в Вахшской долине, но и в Гиссарской, и в Ферганской.
Таджикистан — родина и самый крупный район разведения высокоценной породы мясосальной гиссарской овцы. Есть в республике и крупные каракулеводческие хозяйства.
Почвы и климат Таджикистана очень благоприятны для разведения винограда, плодовых деревьев и субтропических культур. Сейчас в ряде
районов республики развернулась широкая посадка новых садов и субтропических культур. Особенно славятся фруктовыми садами колхозы и совхозы района Ленинабада в Ферганской долине. Таджикские урюк, курага, кишмиш считаются лучшими в мире.
Огромных успехов добился таджикский народ в области культуры. С помощью русских ученых в республике созданы национальные кадры научных работников. В 1932 году была организована таджикская база Академии наук СССР. Ученые вложили немало сил и труда в изучение и освоение Вахшской долины, в исследование природных богатств Таджикистана. Выявлено свыше 250 месторождений полезных ископаемых — золота, угля, фосфоритов, оптических минералов, полиметаллических руд... Многие из этих месторождений уже разрабатываются и превратились в промышленные районы.
В Таджикистане до Великой Октябрьской социалистической революции было грамотно лишь... полпроцента населения. Сейчас Таджикистан стал республикой сплошной грамотности. В 1914 году учащихся насчитывалось всего 400 человек. В 1945 году здесь в 3051 школе учились 294 тысячи детей. Сейчас в Таджикистане на 1000 жителей в среднем 200 учащихся.
Советская власть воспитала в Таджикистане талантливых педагогов, артистов, писателей. Один из ведущих писателей и ученых Таджикистана, основоположник таджикской советской прозы, доктор филологических наук Садриддин Айни получил недавно Сталинскую премию за книгу «Бухара». Выходец из народа Мирзо Турсун-Заде стал крупнейшим поэтом Таджикистана.
За горами Таджикистана кончается советская земля. В Афганистане, Индии и Пакистане, где хозяйничают англичане и американцы, царят бесправие, национальная рознь, нищета. Поэт Таджикистана Мирзо Турсун-Заде, побывав в Пакистане вместе с советской делегацией, сообщил, что в этой стране, где господствуют империалистические хищники, всего 6 процентов населения грамотно и примерно такой же процент сытых. Бедняки вынуждены питаться травой. Национальная рознь, разжигаемая англичанами, привела к убийству тысяч людей, к обнищанию множества семей тружеников.
Грандиозные успехи Советской страны, пример героической борьбы китайского народа вдохновляют трудящихся Индии, Пакистана и Афганистана, граничащих с Советским Союзом и Китайской народной республикой, на решительную борьбу за свою национальную независимость, за демократические свободы. Ярчайшим примером силы дружбы народов является для них Таджикистан — одна из братских республик Советского Союза.
На шелкомотальной фабрике в Сталинабаде.
ГРУЗОПОДЪЕМ-
НОСТЬ... тонн» — такую надпись можно встретить на любом подъемном механизме. Это указание — за-цон для людей, обслуживающих подъемник. Стоит только перегрузить его — и почти неминуема авария: обрыв троса, поломка крюка, выход мотора Из строя и т. д.
Однако взвешивать
каждый раз груз, который приходится поднимать, мешкотно и неудоб-
но, и зачастую определение веса делается «на глазок». В результате нередко происходили аварии подъемно-транспортных машин.
Мастер одного из цехов Уральского завода тяжелого машиностроения Василий Петрович Бяков изобрел очень простой прибор, который не
только автоматически взвешивает
поднимаемые предметы, но и останавливает подъемник, если вес груза превышает допустимый.
В новом приборе сигналы о весе груза подает сам грузовой трос. Для этого на небольшом участке трос выгибается с помощью направляющих
приспособлений и специального упора, соединенного с пружиной. Под действием тяжести трос натягивается и, стремясь выпрямиться, .выталкивает упор. При этом ему приходится преодолевать противодействие пружины. Перемещаясь, упор с помощью зубчатой рейки поворачивает стрелку указателя, которая и показывает
на шкале вес поднимаемого груза.
Если груз невелик, натяжение тро- рый немедленно остановит мотор,
са тоже будет небольшим и упор
передвинется на малое расстояние. Тяжелый груз сдвинет упор сильнее и в тот момент, когда нагрузка превысит грузоподъемность механизма, упор нажмет на выключатель, кото-
предотвратив тем самым возможную
аварию.
Изобретение мастера Бякова уже испытано и поступило на вооружение советского подъемно - транспортного хозяйства.
ГРУППА советских инженеров разработала конструкцию высокопроизводительного укладчика асфальтобетона Д-150А, с успехом применяющегося при сооружении различных шоссейных дорог.
Новая машина не только производит равномерное распределение асфальтобетонной массы на дорогу, но и предварительно утрамбовывает ее.
Работает асфальтоукладчик так. Масса асфальтобетона из автомобилей-самосвалов поступает в загрузочный бункер. Затем скребки, рас
положенные в бункере, проталкивают ее на два спиральных шнека. Шнеки, устроенные наподобие спирального вала мясорубки, распределяют асфальтобетон по всей ширине дороги. Толщина слоя может изменяться от 15 до 150 миллиметров (в зависи-1 мости от надобности). Сзади машины смонтированы трамбующий брус и выглаживающая плита. Трамбующий брус во время работы совершает 1400 колебаний в минуту, предварительно разглаживая и уплотняя
асфальт. Выглаживающая плита еще больше уплотняет покрытие.
Передвигается агрегат самостоятельно, оставляя за собой ровную полосу дороги, покрытую асфальтобетонной смесью, шириной свыше 3 метров.
Двигающиеся вслед за асфальтобе-тоноукладчиком моторные катки окончательно уплотняют дорогу.
Машина Д-150А передвигается вперед со скоростью до 7 метров в минуту и назад со скоростью до 8 мет-
ров в минуту. Она укладывает за один час непрерывной работы до 100 тонн асфальтобетонной массы, заменяя большое количество рабочих и ликвидируя тяжелый физический труд.
Г1 РИ посадке дубов в степных рай-1 1 онах иногда происходило непонятное явление. Дубок, высаженный в плодородную почву, рос очень плохо, а то и вовсе не приживался — погибал. Он не заглушался сорняками и не подвергался нападению грибов-паразитов, древесина его ничем не повреждалась. Дубок страдал не от козней врага, а, если можно так выразиться, от тоски по своему верному^ старому другу.
Этого друга легко найти у каждого нормально растущего дуба. Если осторожно вскрыть его корневую систему, то видно, что концы тонких корешков покрывает подобие чехла, состоящего из переплетения беловатых или желтоватых нитей. Это — мицелий гриба. Гриб и есть тот самый друг, без которого дуб жить не может. Дружбу эту можно назвать неразрывной: мицелий гриба проникает через кору в самый. корень,

Калининский	экскаваторный
завод Министерства строительного и дорожного машиностроения недавно изготовил самоходный кран-экскаватор на пневматическом ходу. Новый кран имеет ряд преимуществ по сравнение с выпускавшимися до недавнего 'времени кранами, монтировав^ шимися на автомашинах. Управляется он прямо из кабины ’ машиниста. В
срастается с ним. Такое соединение гриба с корневой системой дерева ученые назвали микоризой. У каждой древесной породы есть свои излюбленные грибы. Образовать микоризу с дубом могут, в общей сложности, около полутора десятков разных грибов. Для образования микоризы необязательно появление грибов над поверхностью земли в виде плодовых тел. Шляпные грибы могут не вырасти несколько лет, но мицелий их будет жить под землей и образовывать жизнедеятельную микоризу.
Где растут дубы, там в почве обязательно имеется какой-нибудь гриб-микоризообразователь.
Но для чего именно нужен дубу гриб? Ведь не в буквальном же смысле слова дуб «тоскует» по грибу... Дело в том, что гриб улучшает питание дерева, помогая его корневой системе всасывать «соки земли» — растворенные в воде минеральные
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ
прежних кранах машинист должен был переходить для этого из кабины водителя в кабину управления механизмами.
Жесткая металлическая рама позволяет производить работы на новом кране без применения домкратов и выносных опор, необходимых при работах на автокранах. Благодаря короткой раме новый кран может производить также и круговые работы. Все механизмы крана приводятся в действие двигателем мощностью 52 лошадиные силы.
Экскаватор Э-255 универсален — он может работать с различными видами ковшей, с краном и т. д. Своим ходом кран передвигается со скоростью 12 километров в час, а на прицепе со скоростью до 20 километров в час.
Новая машина будет применяться в промышленном и жилищном строительстве, а также на многочисленных трассах наших дорог.
соли. Благодаря развитию гриба увеличиваются размеры всасывающей поверхности корней, а в почве вокруг них усиливаются процессы превращения нерастворимых веществ в растворимые. Грибы разрушают перегнойные вещества и, таким образом, увеличивают количество доступных растению растворимых соединений, держащих азот.
особенно со-
Гриб, в свою очередь, получает от дерева нужные ему углеродистые вещества, которые сам выработать не может. Такое обоюдовыгодное сожительство называется симбиозом.
О микоризе приходится заботиться при посадке полезащитных лесных полос в степных районах: там в почве часто не оказывается нужных дереву грибов, и в этом случае их приходится тем или иным способом вносить в почву одновременно с семенами деревьев. Дуб является главной древесной породой полезащитных лесных полос. Поэтому изучением микоризы дуба заняты у нас многие ученые. Большую работу в этой области проводит Научно-исследовательский ботанический институт Московского государственного университета. Профессор Л. И. Курнаков рассказал нашему корреспонденту:
— Мы имеем возможность в лаборатории выделить гриб-микоризооб-разователь в чистую культуру. Высевать гриб в виде чистой культуры удобно, так как ее требуется небольшое количество. Но ввиду1 сложности и медленности этого способа
в настоящее время, когда требуется вести древесные посадки очень быстро, мы разработали другой метод: вносить микоризообразо-ватель с почвой. В прошлом году проведено обследование лесных насаждений востока и юго-востока европейской части Союза. Везде, где проходит трасса государственных лесных полос, в большей или меньшей близости от нее были обнаружен ны дубовые лески, обычно растущие в балках. Из таких балок и берется земля с грибом для лесных посадок.
В нашем питомнике были поставлены опыты, которые помогли решить вопрос, как заготовлять землю и как обеспечить приживаемость микоризы в новых условиях. Развитию микоризы помогают удобрения, особенно компосты. Шепотка компоста, внесенная в почву, уже создает благоприятные условия для первых шагов роста гриба.
Предложенные нами способы соз-дания микоризы дают хорошие ре-
зультаты.
В ГОСТЯХ У ИНЖЕНЕРОВ И УЧЕНЫХ
А. СВЕТОВ

ЛЛСВОЕНИЕ нефтяных богатств Азербайджана по-настоящему началось только после Великой Октябрьской социалистической революции.
Советские люди, не довольствуясь увеличением добычи на суше, начали отвоевывать новые нефтеносные площади у моря. Огромная дамба, оттеснив воды Каспия, отделила от моря часть бухты Ильича, которая затем была заполнена песком и . землей. Здесь установили вышки и стали добывать нефть.
— Вот и этот дом, где мы с вами находимся, — рассказывает начальник технического отдела Треста эксплоатационного бурения «Азмор-нефти» инженер А. И. Лукошкин, — построен на том месте, где когда-то бушевало море. А теперь взгляните в окно...
Из окна мы увидели лес нефтяных вышек. Высокими ажурными башнями они стояли на берегу, возвышались вдали, среди синих морских волн.
— Видите эти островки в море? — говорит между тем инженер, — не ищите их на географической карте. Они созданы сравнительно недавно. Не удивляйтесь слову «созданы». Это — металлические площадки, на которых установлены буровые вышки. Каждая такая вышка, достигающая высоты пятнадцатиэтажного дома, крепко стоит на своих стальных устоях. Сейчас мы в большом количестве добываем нефть в открытом море. Вы спросите, что же заставило нас bi поисках «черного золота» удалиться от берегов? Ответ простой: нефтеносные пласты здесь уходят далеко в Каспийское море. Пока мы устанавливаем вышки километрах в семи от берега, но скоро они шагнут гораздо дальше. Нелегко работать в открытом море. Особенно суровым испытанием была для нас зима нынешнего года. Шторм часто достигал девяти баллов, а мороз 20 градусов. Вышки содрогались от ударов волн. В такую погоду трудно причалить к буровой. Однако наша техника и наши люди, стахановцы, добывающие для страны нефть, с честью выдержали испытание. Скважины бурились, и нефть бесперебойно продолжала поступать в трубы нефтепроводов.
— По добыче нефти, —- продолжал инженер А. И. Лукошкин, — наша страна уже перешагнула довоенный уровень. В этом немалая заслуга не только тех, кто непосредственно добывает «черное золото», но также и ученых, инженеров, изобретателей, помогающих извлекать нефть из
недр земли. Раньше с одного основания расположенной в море вышки бурили только одну скважину — вертикальную. Но благодаря изобретенному советскими инженерами турбобуру новаторы производства сумели успешно решить задачу проводки наклонных скважин. Мы получили возможность бурить от одного основания несколько наклонных скважин в разные стороны. А это позволяет использовать большие нефтеносные площади с меньшей затратой труда и строительных материалов. Теперь мы можем добывать нефть. с площади радиусом свыше полукилометра вокруг вышки. Вышка, например, может стоять на берегу моря, а нефть по наклонной скважине будет поступать к ней из пластов, расположенных в полукилометре от берега — в море. Не так давно геологи обнаружили запасы нефти в недрах жилого района города Баку. Район этот густо заселен и застроен многоэтажными домами. И здесь помогло наклонное бурение. Вышки мы установили за чертой (города, в жилых кварталов, а нефть добываем
стороне от	,	.	•.
из-под шумн'ых улиц района.
Техника с каждым годом идет вперед. Сейчас бурение и добыча нефти в открытом море производится не только при помощи отдельных островков, но и путем создания эстакад.
От острова Артема, соединенного с Апшерон-ским полуостровом полукилометровой дамбой, в глубь моря на металлических столбах и фермах проложена дорога для узкоколейных мотовозов и автотранспорта. По краям ее расположены «кусты» из нескольких нефтяных скважин. В некоторых кустах на один нефтяной пласт пробурено до 10 скважин. Это позволяет вести разработку и добычу нефти сплошной полосой в любую погоду. Самые свирепые волны и непогода не в силах помешать работе стахановцев.
За последние годы советские инженеры разработали новый метод бурения, дающий возможность бурить из одной вышки уже не одну, а две или более скважин на один нефтяной пласт. Если же месторождение под морем имеет несколько нефтяных пластов, то количество скважин соответственно увеличивается.
— Заглянем в будущее, — говорит в заключение беседы инженер А. И. Лукошкин. — Недалеко то время, когда в море появятся пловучие острова. Тогда не надо будет строить специальных оснований для буровых вышек. После окончания бурения оставляется лишь небольшая площадка для эксплоатации скважины, остров же будет перемещаться в другое место. Мы мечтаем, например, о том, как при помощи направленных взрывов можно будет создавать в открытом море искусственные острова или мощные песчаные гряды и строить на них сотни новых вышек. Мы научимся бурить скважины на много километров в глубь земли, неизмеримо повысим скорости бурения, существующий турбобур заменим еще более совершенными конструкциями. Все это, несомненно, будет осуществлено, ибо самые смелые планы в нашей социалистической стране претворяются в жизнь.
Э. ЗЕЛИКОВИЧ Рис. Ф. Завалова
(Продолжение, начало см. в № 7)

DOT что я узнал от электрика.
Для освещения обычно применяют переменный ток. Переменным, как известно, называется этот ток потому, что он все время изменяет направление — идет то в одну, то в другую сторону. Передают его большей частью по трем проводам, которые принято называть тремя «фазами». Между каждыми двумя фазами — I и II, I и III, II и III — можно включать электроприборы (рис. 1).
К домам, отдельным корпусам и флигелям подводятся все 3 фазы. По квартирам же, приблизительно равномерно по их числу, распределяют по 2 фазы. Предположим, что
ток
в ламп}
Подача тока в квартиры по проводу II прекратилась. Однако лампа в квартире № 2 дает попрежнему полный свет, так как она работает на действующих фазах I—III. Квартиры же № 1 и № 3 связаны с «мертвым» проводом II. Но погрузятся ли они вследствие этого во тьму?
Нет. Произойд направится от у № 1, пройдет II, проникнет в
Другое: фазы I часть провода _г---------- .
лампу № 3, а оттуда — в проь вод III. Обратите внимание: при таком пути тока лампы № 1 и № 3 оказываются соединенными последовательно. В этом все дело.
Действительно, ведь при последовательном соединении приборов их сопротивления складываются. Если лампы наши одинаковой мощности, скажем, по 40 ватт каждая, то вместе они окажут двойное сопротивление. Поэтому ток в цепи, проходящий через обе эти лампы, будет вдвое слабее идущего только через одну. А так как степень -накала зависит от силы тока, то лампы должны будут гореть в этом случае ровно вполнакала.
— Все ясно! — прервал я собеседника и, поблагодарив, распрощался с ним.
Но... напрасно я поспешил продемонстрировать моему новому знакомому быстроту своей сообразительности: «все ясно» было лишь до тех пор, пока я не попал домой.
Дома я столкнулся с другой стороной загадки, совершенно упущенной мною из виду во время беседы с электриком: лампы — должно же было случиться такому греху именно в этот вечер! — горели вполнакала... Но как!
Свет колебался — лампы то загорались довольно сильно, то более или менее темнели,	вовсе
едва тлели... Почему?
Рис. 2.
Мало того, мы с соседями обнаружили, что в разных квартирах колебания накала были различны: в одних свет тускнел, в других же он одновременно вспыхивал ярче. А в квартирах, в которых накал был полным, свет оставался все время совершенно ровным... В чем дело?!
Я схватился за карандаш и стал воспроизводить перед товарищами схему моего электрика...
(Окончание следует)
в каком-то флигеле всего 3 квартиры, в каждой из которых по 1 лампе (рис. 2).
Все фазы и провода в квартирах снабжены предохранителями, помеченными на рисунках 2 и 3 буквами. Ясно, что если перегорит пробка «Г» или «Д», то свет в квартире № 1 полностью погаснет, на остальных же квартирах это никак не отразится. При перегорании пробок «Е» или «Ж» свет полностью погаснет только в квартире № 2, а «3» или «И» — только в квартире № 3.
А что произойдет, если, как говорят электротехники, «сгорит фаза», то есть один из предохранителей А, Б или В?
Пусть отсутствует, например, пробка «Б» (рис. 3). .

СДЕЛАЙ И ОБЪЯСНИ
СООБРАЗИ
1. Почему звонки, работающие от батареи, необходимо делать с прерывателем, а звонки, работающие от трансформатора, можно делать и без него?
2. Почему нить электролампы не перегорает в течение долгого времени, несмотря на то, что она накаляется добела?
ЧЕРЕЗ СКОЛЬКО НЕДЕЛЬ!
трудно определить на-
правление, откуда идет звук?
3. Почему в лесу
Каждую неделю я получаю новый номер журнала и до прихода следующего прочитываю его. Однажды мне пришлось уехать в длительную командировку. Вернувшись, я нашел на своем столе изрядную кипу из 22 журналов.
Чтобы наверстать упущенное, я решил прочитывать еженедельно не один, а три журнала. Но пока я буду читать старые, продолжится поступление новых. Когда же я дойду до новых и стану их читать, начнут прибывать еще более новые и так далее.
Как рассчитать простейшим способом, через сколько недель не останется ни одного непрочитанного журнала?
4. Почему мент здания быть отделен __ _____
слоем водонепроницаемой изоляции?
ких странах разливы рек обычно наступают во второй половине
лета, когда бывает меньше всего дождей?
фунда-
5. Почему в жар-
ПОДУМАЙ И ОТВЕТЬ
1. Возьмите небольшую бутылочку с туго входящей в нее пробкой и воткните в пробку стальную спицу. На эту спицу, на расстоянии 2—3 сантиметров от пробки, плотно насадите тонкий фанерный кружок. Затем выньте пробку, положите в бутылочку несколько небольших камешков или дробинок и, закрыв пробку, опустите бутылочку в воду. Проделав это несколько раз, добейтесь такого положе-
погружаясь в нее только по пробку. Кружок в это время будет отстоять от поверхности воды на 2—3 сантиметра. У вас получился своеобразный поплавок. Теперь нажмите пальцем на торчащий конец спицы так, чтобы кружок скрылся под водой. Когда вы отпустите палец, поплавок не всплывет. Однако пловучести своей он не потерял. В этом легко убедиться: выньте его и снова опустите бутылочку в воду — по пробку — она будет плавать, не погружаясь.
Подумайте, отчего же поплавок не может всплыть сам.
мы смотрим воздух над нам кажется, предметы дрожат?
когда
костром, что все
Механики, проверяя работу двигателя, иногда прикладывают к уху один конец ручки молотка, а другой конец — к различным частям двигателя.
Для чего они это делают?
7. Почему стволы деревьев белят извест-

8. Почему в резиновых перчатках на морозе бывает холодно, а в тепле — жарко?
ГОЛОВОЛОМКА
Как разделить этот прямоугольник на две части так, чтобы из них мож-
но было сложить квадрат?
2. Сверните из листа белой бумаги трубку. Поставьте на стол какой-либо небольшой предмет: чернильницу, флакон, стакан и т. д., и, отойдя от стола на 1—2 метра, возьмите трубку в левую руку и посмотрите сквозь нее правым глазом на поставленный предмет, не закрывая левого глаза. Вам покажется при этом, что смотрите вы на предмет левым глазом сквозь отверстие в кисти левой руки.
В чем же здесь дело?
РАЗБЕРИСЬ
В мастерскую принесли для склейки разбитую статуэтку, изображающую одно, всем известное животное.
На рисунке выше вы видите те восемь кусков, на которые была разбита статуэтка. Попробуйте на глаз определить, какое животное она изображает. Если это вам не удастся, то перерисуйте куски, вырежьте их и соберите статуэтку.
НА ЛОДКАХ
Группа ребят из нашего дома пошла к реке покататься на лодках. По дороге ребята договорились, что каждый возьмёт по лодке и они поедут на перегонки. Однако на водной станции большинство лодок было в разъезде, а оставшихся лодок на всех нехватало — один из ребят оставался без лодки. Тогда ребята взяли по лодке на двоих и при этом одна лодка оказалась лиш-
Сколько ребят пришло на реку и сколько лодок в это время было на водной станции?
Из поселка в город вышел лыжник. После того как он прошел 8 километров, за ним отправился другой лыжник, идущий по тому же пути. В город второй лыжник пришел одновременно с первым. Обратно оба лыжника вышли вместе, причем каждый из них шел с той же скоростью, как и в первый раз. Когда первый Лыжник пришел в поселок, второй, не остановившись в нем, дошел до деревни, лежащей в 10 километрах за поселком, чтобы передать туда газеты.
Каково расстояние от поселка до города?
ДОГАДАЙСЯ
Когда я зашел однажды к своему приятелю Сергею Петрову, то увидел, что над его столом на стенке висит на нитке, выходящей из середины пробки, небольшая пустая бутылка.
— Что это у тебя такое? —спро-
сил я Сергея.
— А вот сними и погляди, — ответил он, хитро улыбнувшись. ,
Я снял бутылку, уже заранее приготовившись к какому-нибудь фокусу, так как Сергей был мастер на такие вещи. И, действительно, бутылка была с фокусом. Внутри нее поперек длинной пробки торчал гвоздь (см. рису-
«Как же он это сделал?» — подумал я. — Ведь пробку с воткнутым поперек нее гвоздем не вставишь в бутылку, а если сначала закрыть бутылку пробкой, то гвоздь в нее вставить также нельзя».
— Догадайся, — ответил Сергей на мои просьбы открыть секрет.
Но я, пока что, так и не разгадал его фокуса. Может быть, читатели журнала помогут мне в этом?
По этим двум проекциям начертите третью и нарисуйте общий вид детали.
СДЕЛАЙ САМ
ЗАМОК БЕЗ КЛЮЧА
Любители различных самоделок могут устроить себе замок, отпирающийся без ключа. Он очень несложен в изготовлении и состоит всего из шести деталей: корпуса, скобы и четырех цилиндров, форма которых указана на рисунке.
Корпус замка делается из стали или бронзы, а скоба и четыре запирающих цилиндра — из стали. Цилиндры вытачиваются на токарном станке или изготовляются из старых болтов, у которых опиливаются головки. Длина их должна быть несколько большей, чем толщина корпуса замка. По окружности головок цилиндров, на одинаковом расстоянии друг от друга выбивается несколько букв или цифр. В корпусе замка просверливаются два отверстия, точно по диаметру скобы. Затем скоба вставляется на место и в корпусе сверлятся четыре отверстия для цилиндров — они примерно на четверть своего диаметра должны захватывать скобу. После этого скоба вынимается, цилиндры вставляются на места, а их головки поворачиваются так, чтобы выбранные буквы или цифры находились сверху, — это положение цилиндров соответствует отпертому замку. Далее, не меняя положения цилиндра, вновь просверливаются оба отверстия для скобы и цилиндры вынимаются — на них будут выемки, позволяющие скобе входить в отверстия. После зачистки заусенцев . и смазки цилиндры вставляются на свои места, на обрат-
выступающие части их расклепываются. Цилиндры должны легко вращаться в своих гнездах. Поставив затем цилиндры в положение «отперто», проверьте, свободно ли входит скоба, и набейте керном точки на корпусе замка, точно против намеченных букв.
поверните все цилиндры на любой угол, — замок заперт. Чтобы открыть его, надо поставить все цилиндры в положение «отперто», т. е. так, чтобы намеченные буквы или цифры находились точно против Соответствующих отметок керном на корпусе замка, а это может сделать лишь тот, кто знает
его «шифр».
ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ, ЧТО ТАКОЕ...
1 ...переохлажденная вода?
2 ...перегретый пар?
3 ...пересыщенный раствор?
Быстрее развивать фигуры — гласит одно из основных правил шахматных дебютов. Потеря нескольких темпов в начале игры может иметь решающее значений для исхода партии. Сторона, опередившая противника в развитии, часто, не скупясь на жертвы, развивает стремительную атаку на неприятельского коройя. Для успеха атаки необходимо в первую очередь разрушить пешечное прикрытие короля и лишить его рокировки.
Они сильно Отстали в развитии, фигуры их на ферзевом фланге — конь и слон — застряли на восьмой горизонтали. В то же время белые гармонично развили свои легкие фигуры и, пожертвовав пешку, вскрыли для атаки линии „е“ „1“. Следующий ход 9. ФС2 был сделан с целью провести длинную рокировку, занять ладьями открытые вертикали и начать наступление в центре и на королевском фланге. Стремясь облегчить защиту,
с выигрышем второй пешки и разменом ферзей. Но совершенно неожидан-
щую контркомбинацию! Жертвой двух ладей они отвлекли черного ферзя от защиты, уничтожили пешечный заслон короля и лишили его рокировки. В партии последовало : Э.ФсП—d2! ФЬ6:Ь2 10. Ла1—Ы; Kffi:d5!? 11. КсЗ:ОВ!! ФЬ2:Ы4-12. Kpel—f2 ФЫ:Ы 13. Cg5:e7 d7—d6 14. Ce7:d6 Kb8-c6 15. CdS—b5 Cc8-d7.
И уже на следующем ходу черные сдались, так как белые объявили мат не позже чем через шесть ходов. Найдите этот мат.
В шахматной композиции есть необычная форма задач — так называемые близнецы. Эти задачи имеют лишь небольшие изменения в положении фигур, однако решения их совершенно непохожи.
Ниже мы приводим две такие задачи композитора А. Гуляева. В этих задачах положение фигур одинаковое, но доска в одной из них перевернута на 180 градусов по отношению к другой. В обеих задачах белые дают мат не позже третьего хода. Решите их!
СОДЕРЖАНИЕ
Академик А. Скочи некий — В борьбе с подземным врагом ........... 1
С. Хмельницкий — Очки для слепых ...............................  5
И. Смирнов — Ни жизнь, ни смерть  ............................... 7
Б. Кудрявцев — Замечательный русский ученый ...................  13
К. Чмутов — Цветная фотография ................................. 16
Е. Ромашков — Вода-строитель ................................... 19
И. Винокуров и Ф. Флорич — Подвиг Невельского .................. 21
С. Болдырев — Проектировщики лесных полос ..................... 27
С. Николаев — Страна гор ....................................... 32
Наука и техника на службе Родины
Прибор мастера Бякова .......................................... 34
Укладчик асфальтобетона......................................... 34
Микориза дуба .................................................. 35
Универсальный экскаватор ..................................      35
А. Светов — Нефть со дна моря .............................      36
Э. Зеликович — «Вполнакала» ................................  ...	37
«Как, что и почему?» .......................................    ;	38
Шахматы ......................................................   40
На обложке: 1-я стр. К статье «Нефть со дна моря», рисунок художника К. Арцеулова.
3-я стр. — рисунок художника Л. Яницкого.
4-я стр. К статье «Страна гор», рисунок художника И. Ершова.
Редколлегия: А. Ф. Бордадын (редактор), Ю. Г. Вебер, Л. В. Жигарев (заместитель редактора), О. Н. Писаржевский, В. с. Сапарин, Б. И. Степанов.	Художественное оформление А. Ф. Благман.
Рукописи не возвращаются.	Всесоюзное учебно-педагогическое издательство — Трудрезервиздат.
Журнал отпечатан в типографии № 2 «Советская Латвия» ЛРТПП (г. Рига). Обложка и вкладка отпечатаны в Образцовой типографии ЛРТПП (г. Рига). Объем 5,5 п. л. Бумага 61X86. Тираж 60.000. Заказ № 5837, Т 05125	Цена 4 руб.
ЛЮДИ научились пользоваться рычагом еще в глубокой древ ности. Обыкновенная палка, которой первобытный человек выворачивал из земли камень, была простейшим рычагом, позволявшим значительно выигрывать в силе.
В старину замечательными свойствами рычага умело пользовались русские мастера, когда им приходилось при постройках новых здании поднимать на большую высоту огромные тяжести. Так же поднимали они для ремонта и крупные суда: сначала большим рычагом приподнимался нос судна и под него подкладывалось бревно, затем таким же способом подводили бревно под корму, потом снова под нос и т. д. Судно постепенно поднималось, опираясь на растущие деревянные срубы.
Рычаги широко применяются в современной технике и быту Мы встречаем их повсюду, начиная от простого лома и кончая самыми сложными машинами. Часто встречаются рычаги и в живой природе — руки и ноги человека, лапы животных, крылья птиц и т. д„ работают как рычаги первого и второго рода.
Как известно, рычагом первого рода называется такой рычаг, к которому силы приложены по обе стороны точки опоры; если же обе силы действуют с одной стороны точки опоры, то это будет рычаг второго рода.
На этом рисунке изображены некоторые случаи применения рычагов. Попробуйте разобраться, где здесь встречаются рычаги первого рода и где второго.