ПЕСНИ
СТАНИЦЫ
ВЁШЕНСКОЙ

Ростов-на-Дону Ростовское книжное издательство 1990
ББК 85 2
Р 66
Научный редактор доктор филологических наук Б. Н. Путилов
Художник Н. А. Фарбер
И. я. Рокачёв-Вёшенский.
Р 66 Песни станицы Вёшенской. Научи, ред. Б. Н. Путилов. Худ. Н. А. Фарбер,— Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1990.—304 с.
4905000000—021
Р М 156(03)—90
28—90
ББК 85.2
Светлой памяти Моих горячо любимых детей Тали и Сережи, жены и друга Веры, безвременно ушедших из жиз* ни, сердечно посвящаю.
Ив. Рокачёв-Вёшенский
О ПЕСНЯХ СТАНИЦЫ ВЕШЕНСКОЙ
. Когда меня спрашивают, как случилось, что я, детство проведший в нелегком крестьянском труде, прошедший всю войну, долгие годы работавший в органах финансовой системы, посвятил не просто свой досуг, но, в сущности, большую часть сознательной жизни собиранию донского народного творчества,— я вспоминаю октябрь 1933 года.
Мне шестнадцать лет, и я решаюсь пойти к уже знаменитому тогда Михаилу Александровичу Шолохову.
Двор писателя — на главной улице станицы. «Примет или не примет?» — волнуюсь я, разглядывая белый полутораэтажный казачий курень под железной крышей.
Калитка открылась, и дочь писателя Светлана, девочка лет семи, пригласила меня войти.
Две породистые большие собаки, каких я за свою жизнь еще не видел, бросились ко мне. Я стал пятиться к калитке.
;	— Не бойся, казак, они не тронут,— сказал идущий
навстречу легкой походкой молодой мужчина. Это был Михаил Шолохов: среднего роста, светлые волнистые волосы, светло-серые, чуть с голубизной веселые глаза, высокий лоб, с небольшой горбинкой нос, интеллигентное лицо. Одет в полувоенный костюм из тонкого зеленого сукна, гимнастерку с накладными карманами, подпоясанную тон
ким кавказским ремешком с бело-серебряным наконечни,-ком, брюки галифе и легкие черные сапожки.
Он поздоровался и провел меня в свой рабочий кабинет. Заметив мое волнение, стал дружески расспрашивать об отце, матери, других родственниках, о моих занятиях.
Я тогда учился на первом курсе Вешенского педучилища, в свободное время писал стихи, тетрадку которых и принес показать Михаилу Александровичу.
Он прочитал бегло и сказал:
....... Ну, казаки говорят откровенно: стихи твои слабенькие. Мой совет тебе — поменьше пиши, побольше читай. Стихи в юности пишут почти все грамотные.— Писатель помолчал несколько секунд, потом спросил: — А песни казачьи знаешь?
— Много?
— Много.
— Молодец! Какая твоя любимая песня?
— «Хотя есть уголочек, да и тот не родной»,— отве-
— Сиротская песня. У тебя нет отца, мать — бывшая батрачка, своей хаты не имели,— вот она тебе и пришлась по сердцу. А я больше всех люблю «Разродимую мою сторонку». Ты знаешь эту песню?
- Знаю,— ответил я.
-— Споем?
Я удивленно посмотрел на писателя.
— Да я, Михаил Александрович, только дишканю.
— Это почему же? Заводить не умеешь? - - улыбнул-
— А я привык дишканить. Или один — тогда не дишканю. А то как заиграю с кем песню, так сбиваюсь на дисканта.
-- Ничего, Рокачев, главное, что ты любишь петь и много песен знаешь. Песня — душа народа, его история. А сколько песен на Дону, на Волге, на Урале, в Воронеже! Если бы все собрать — получилось бы много-много томов...—И Шолохов с волнением заговорил о том, что
народное творчество—это питательная среда для художника, о том, что надо беречь и сохранять сокровища отечественного фольклора.
Вот тогда, сидя у знаменитого писателя, я и дал себе слово собирать и изучать народное творчество на Дону, а особенно песни.
Думал я об этом и до встречи с Шолоховым, но еще не понимал значимости ожидавшего меня дела.
У моей матери Вассы Васильевны Рокачевой, урожденной Турилиной, с хутора Антиповского Вешенского района, было семь сестер и семь братьев. Некоторые братья умерли рано, а двое: Яков и Ефим — были живы и хорошо пели донские казачьи песни. Известными на Дону песенницами были моя мать и ее сестры: Евдокия, Екатерина и Елизавета.
С самого раннего детства я знал много донских народных песен и звонким голосом их пел. Когда меня наняли пасти овец, а затем свиней в хутор Затон Вешенского района из Дубровки, где мы тогда жили, я смертельно скучал по маме и знакомым ребятам; бывало, выгоню свиней >а огромный курган, откуда видна Дубровка, и пою, глотая слезы:
Хотя есть уголочек,
Да и тот он не родной...
В десять-одиннадцать лет я стал записывать песни, которые пели мама и гетя Дуся, мне хотелось их сохранить. А после встречи с Михаилом Шолоховым я окончательно решил посвятить себя собиранию народного творчества Дона, и особенно песен.
Михаил Александрович постоянно интересовался, какие песни я уже записал. Одни он одобрял, другие называл «никудышными» К «никудышным» относил всякие там жестокие романсы, где пелось о неудачной любви, кончающейся обычно поножовщиной, утоплением или отравлением.
Мне запомнилось, чго примерно в апреле или мае
1934 года я сказал писателю, что мною записаны все-песни, встречающиеся в первых двух книгах «Тихого Дона». Михаил Александрович улыбнулся и спросил:
— И «Колоду-дуду» записал? Я ответил утвердительно.--А у меня она не вся записана,—сказал он.
В послевоенные годы по служебным обстоятельствам мне пришлось переехать в Аксай. Оттуда я часто ездил в станицу Вешенскую записывать песни. За сорок лет собирательской деятельности мною записано более шести тысяч народных песен, в том числе в самой станице Ве-шенской — более 1200 песен, в Шолоховском районе — 1600 песен.
Однажды во время отпуска, поселившись в Вешен-ской у своей двоюродной сестры Клавдии Андреевны Чу-кариной — страстной любительницы народных песен, я созвал казаков и казачек песенников. В товарищеской беседе рассказал о цели приезда, о том, что уже записал сотни народных песен и что их надо сохранить для наших детей и внуков. Казаки любят петь, дорожат каждой песней и поэтому живо откликнулись на мои слов#.
Так в станице Вешенской сложился фольклорный хор в составе более тридцати человек. О некоторых из них хочется немного сказать.
Расстался с белым светом неповторимый запевала нашего фольклорного хора Спиридон Иванович Шматов, замучила астма Харитона Емельяновича Овчарова. Они всю жизнь дружили и еще до войны в составе Вешенского ансамбля песни и пляски донских казаков выступали в Москве перед трудящимися и перед членами правительства Их обоих приглашали на работу в Московскую консерваторию, но они не согласились, ибо не представляли жизнь без тихого Дона.
Перед самой поездкой на концерт в совхоз лег отдохнуть и не проснулся любимец нашего хора Михаил Матвеевич Богатырев, 1903 года рождения, друг детства Михаила Александровича Шолохова, чудесный запевала и неутомимый организатор.
Со слезами на глазах оставила наш хор из-за болез
ни горла Полина Григорьевна Крамскова. Не стало Елизаветы Дмитриевны Кабаргиной, 1911 года рождения, вечного почтальона «тети Лизы». При организации фольклорного хора мы сперва допустили большую ошибку — мало привлекали молодежь, а хор без молодежи обречен на затухание. Эту ошибку мы исправили и стали привлекать молодежь.
Нельзя не сказать о песенных династиях Дона. Расскажу только об одной — Щебуняевской.
Однажды староста хора Григорий Иванович Щебуняев мне сказал, что к нему в гости приезжают из хутора Щебуняевского его родители, знающие много старинных песен.
Захожу. Сидят старики, как после узнал,— 1884 года рождения Иван Ильич Щебуняев и его супруга Матрейа Артемовна. Иван Ильич — высокого роста, стройный, тщательно причесан с чубом; на нем чистая, выглаженная, хорошо сидящая одежда. Голос чуточку хриповатый. Рядом с ним — Матрена Артемовна. На ней также опрятная одежда, и у обоих, несмотря на почтенный возраст, на лицах ни одной морщинки. Между собой они как голуби — ласковые, друг о друге заботятся. Она его называет Ваня. а он ее Мотя. Когда, бывало, соберется в станице Вешен-ской у Григория Ивановича в доме вся песенная династия Щебуняевых — отец с матерью, пять сыновей с женами да их дети, — как запоют — их встреча превращается в праздник всей станицы.
Один из сынов Ивана Ильича, Григорий Иванович Щебуняев,— староста Вешенского фольклорного хора. Он был участником шолоховского семидесятилетнего юбилея в Москве. Супруга его Наталья Самойловна тоже активная участница нашего хора.
Мои встречи с песенниками всегда были радостными. Однажды приехав в станицу, я включил магнитофон на улице. Первыми пришли супруги Щебуняевы. Григорий Иванович, как всегда,— в казачьей форме. Фуражка набекрень, чудом держащаяся на голове, а из-под нее слева — огромный казачий чуб, посеребренный сединой. Не
высокого роста, плотно сложенный, входя, крутанул большие ухоженные усы:
— Пчёлы на мед, а казаки на песню,— пошутил он.
За ним вошла его супруга Наталья Самойловна, работница столовой. Пришли Тимофей Семенович Ковалев и Тамара Петровна Попова — неповторимые исполнители песни «Тихий Дон», учителя школы-интерната. Тимофей Семенович — высокий, тонкий, запевает низким, размеренным* отработанным голосом:
Тихий Дон, наш батюшка...
Тамара Петровна, выше среднего роста, стройная, как донская раина, с красивыми чертами лица, сильным голосом поддерживает запев:
Ой, да Тихий Дон...
А и что же ты мутнехонек, Мутнехонек течешь, Наш батюшка тихий Дон?
Незаметно, чтобы не мешать песне, в дом входит Константин Стефанович Турилин — друг моего детства, инвалид войны. На вид очень болезненный, откуда и берется огромная сила голоса. Он поет не только в хоре, но и один. Когда плывет по Дону с рыбалки, многие вешен-цы выходят на высокий берег, чтобы послушать его песни и редкий голос.
Константин Стефанович — лучший запевала в Вешён-ской. Особенно он хорошо запевает:
Уж ты зоренька-зарница, Высоко рано взошла...
а Тамара Петровна Попова подхватит:
Молодая она бабеночка, Поздно по воду пошла.
Такие люди, как Тамара Петровна, созданы для песни.
Появляется Василий Панкратовйч Зубков, 1900 года рождения, но, когда касается песен, уж тут возраст как рукой снимает. Он всегда в казачьей форме, на большом загорелом лице огромные седые усы. Василий Панкратович - это песенная гордость Вешенской, неповторимый мужской тенор.
А вот пришла Евдокия Ивановна Бондаренко — санитарка диспансера, 1918 года рождения, полная, здоровая казачка, чуть выше среднего роста. Она неповторимый дискант и дишканит очень высоким голосом, неясно произнося слова,—своеобразный подголосок.
Вошла Анна Ивановна Калинина. Выше среднего роста, просто, но безукоризненно одетая. Анна Ивановна на редкость талантлива. Из 600 песенников, с кем я держу связь, от кого записываю песни, она самая выдающаяся. Были случаи, когда она пела с восьми утра до двенадцати, а то и до двух часов ночи, с маленькими перерывами, и ни разу не сказала, что устала.
....... Я, Иван Яковлевич, чем больше играю, тем больше разыгрываюсь. Я же играю с самого малечку. Бывало, когда мне было девять лет, меня поставят на стул, я играю со взрослыми казаками — дишканю. Всю жизнь играю, а он, голос-то, разыгрывается.
Смотришь на нее, как она поет, и удивляешься: ни одного напрягшегося мускула, и рот чуть-чуть открыт, а она спокойно смотрит своими умными глазами куда-то в донскую даль, и голос льется нескончаемым потоком. В ее голос влюблены все песенники вешенцы.
Входят супруги Алферовы. Данил Васильевич, 1914 года рождения, машинист местной электростанции. Огромного роста и крепкого телосложения, по-женски румяный. Татьяна Максимовна, 1918 года,— оператор местной инкубаторной станции. Красивая, полная казачка.
Видя, что основной костяк хора уже собрался, я обращаюсь к казакам и казачкам:
Дорогие мои земляки! Что, будем начинать запись?
— Конечно, начинайте!
Магнитофон настроен, все подготовлено.
— Да вы обождите записывать, Иван Яковлевич, надо прежде договориться, что играть, и мы сперва наживим (то-есть попробуем).
Григорий Иванович--староста хора — берет слово:
-- Прошлую нашу встречу мы хотели сыграть любимую песню Михаила Александровича Шолохова «Ой, да вы, морозы!», но тогда мы устали, а эта песня требует много энергии, и под нее надо танцевать. Андревнушка, убери половики.	z
— Запевать кто будет, Костя Турилин? — спросил я.
Константин Стефанович встал, откашлялся, откашлялись и другие. Я включил магнитофон, предупредил о тишине и объявил в микрофон:
Сегодня 24 мая — день рождения нашего великого земляка Михаила Александровича Шолохова. Наш микрофон установлен в станице Вешенской, на квартире Клавдии Андреевны Чукариной. Песни поют донские казаки и казачки— вешенцы (следует перечень имен). Сейчас будет спета любимая песня Михаила Шолохова «Ой, да вы, морозы», песня гулебно-плясовая.
Я махнул рукой, и все встали, образуя круг, а Костя Турилин, одну руку за пояс, другой взамахнул и посыпал мелкой скороговоркой:
Ой, да вы, морозы! Ой, да вы, морозы!..
Грубые голоса мужчин подхватили, а их, как мереж-ковой скатертью, покрыли сверху женские голоса:
Вы, морозы, крещенские, лютые, Вы, морозы, крещенские, лютые.
Кто-то свистнул, все пошли по кругу, в танце женщины размахивали утирками:
Ой, да сморозили, ой, да сморозили, Сморозили урядничка на коне.
Наталья Самойловна в ходе танца ухала и взвизгивала.
Ой, да иДе едешь, ой, Да иде едешь, Иде едешь, заезжай, милый, ко мне.
Григорий Иванович, лихо танцуя, пошел на присядку, держа в руках фуражку, чтобы не соскакивала с головы, помахивал ею. Голос Анны Ивановны серебряной птицей летел под потолком, и в то же время она ногами выделывала такие колена, что мужчины только ахали.
Ой, да не заедешь, ой, да не заедешь, Не заедешь — сердце обомрет о тебе, Ой, а заедешь, ой да, а заедешь, А заедешь — сердце взрадуется...
Дождавшись в коридоре конца песни, в комнату вбежала, запыхавшись, санитарка больницы, знаменитая песенница Татьяна Ивановна Целикова.
— Извините за опоздание, прямо с дежурства. Так хочется попеть, ажник в хряшках клокочет.
Окна дома раскрыты. Во дворе полным-полно народу, задвором четыре легковых автомашины, одна грузовая, два мотоцикла, а один с Вешенской Дубровки явился на тракторе: так быстро распространилось по Вешенской, что казаки поют...
Особенное место в песенной культуре Дона занимают сестры Турилины: Васса Васильевна Рокачева, Евдокия Васильевна Любимова и Екатерина Васильевна Романова. Все они уроженки хутора Антиповского Шолоховского района, соответственно 1897, 1907 и 1904 годов рождения, после войны проживали в станице Вешенской. Именно в этот период я записал от них много песен. Старшая, Васса Васильевна, была запевалой. Бывало, работая на окучивании картофеля после дождя, женщины сядут на зеленый ковер травы отдохнуть, и полилась песня:
Ай, да поедем, красотка, кататься, Да я волны морские люблю...
А Васса Васильевна или ее задушевная подруга Ольга Петровна Вяликова задишканят:
Да в такую шальную погоду Да нельзя доверяться волнам...
И голоса колхозниц плывут, как донской утренний туман, над Почтаревым колодцем, над Гришиной левадой куда то к Дроненькому колку.
Талантливой песенницей была Васса Васильевна. Она знала сотни народных песен, чудесно их пела. Она же знала много сказок, умело и увлекательно их рассказывала. Сестры Турилины не только привили мне любовь к народной песне, но и всю жизнь помогали в организации их записи. И сейчас, когда всех трех сестер уже нет в живых, я их песни слышу в трепете листьев вешенских берез. Люди их помнят за оставленные ими песни.
Казаки и казачки любят свои песни беспредельно. В иных местах народную песню редко услышишь. А вот в Ве-шенской часто можно слышать на одной улице: «Тихо ехал над рекою молодой донской казак», а на другой: «Поехал, поехал казак во чужбину, на своем добром коне вороном». При этом поют днем и ночью, в любое время года и, что отрадно,— народные песни поет молодежь.
Однажды я приехал в Вешенскую, когда был сенокос на лугу. Казаки заходили ко мне на квартиру вечером после сенокоса в просоленных от пота гимнастерках. Запоют •— и усталось как рукой снимает.
Был такой случай: мы приехали со вторым секретарем Верхнедонского РК КПСС Михаилом Иосифовичем Аббакумовым в станицу Шумилинскую, где я должен был встретиться с тружениками совхоза. В станице Шумилин-ской после моего выступления на школьном огоньке собрались учителя местной средней школы и работники торговли и запели песни. Исполняли они те песни, которые я
уже знал, а потом запели новую для меня песню о нашем великом земляке и о героях его книг.
Блондинка, работница прилавка (фамилию, к великому сожалению, я запамятовал), тихо и нежно запела:
Моют вербы золотые косы, Бежит река, прозрачная до дна...
Все хором подхватили:
Хорошо с высокого откоса Шолохова родина видна.
И снова запев:
Пролетают гуси вереницей, Над караванами донских судов...
И снова все подхватили:
Мимо славной Вешенской станицы, Утонувшей в зелени садов.
Да простит мне читатель, если я приведу текст пол-чостью'
Облака, окрашенные синью, Проплывают над его водой. Может быть, не раз сюда Аксинья Приходила со своей бедой. Может быть, не раз ее Григорий Ожидал на этом берегу, Может, вербы, что на косогоре, Тайну их свиданья берегут.
я эту песню услышал в своей милой сердцу но ни в Дубровке, ни в Шумилинской никто
Дубровке, ... .... _ _r______, .... _ _4.............  -
не мог сказать, кто же сочинил слова и мелодию. В Шу-
милинской предполагают, что ее сочинил один из братьев Щебуняевской династии, Василий Иванович, но утверждать никто не мог.
Меня часто спрашивают, кого я записываю песни. И от детей 10-12 лет, и от глубоких стариков. От тружеников колхозов и совхозов, от рабочих, от людей самых разных профессий. Высокая песенная культура донского казачества с ее мелодическим и многоголосым богатством привлекает и восхищает меня.
Создание хоровых коллективов, поддержка хоров, которые уже существуют,— надежное средство сохранения и развития традиционной песенной культуры Дона. При этом очень важно бережно поддерживать подлинную народную традицию, не ломать ее в угоду плохим вкусам.
Иногда приезжаешь в сельский клуб и спрашиваешь у директора:
— Хор есть?
— Нету.
— Почему?
— А у нас нету руководителя. Обещают уже три года прислать дирижера из Ростова, да вот не присылают.
— И у вас три года нет хора?
— А как же без дирижера?
— Милый мой директор, да знаете ли вы, что для фольклорного хора не нужен дирижер ни из Ростова, ни из Москвы. Соберите настоящих песенников, и пусть они сами из своего состава выберут руководителя хора, и пусть поют песни так, как пели их деды и прадеды, и в этом будет вся красота.
При исполнении народных песен дирижер не нужен. Пусть песенники поют свободно, кто сидя, кто стоя, в свойственной им непринужденной обстановке. Казаки ведь как поют: сели в лодку — поют, в автомашине — поют, на завалинке.— поют, на сложенных на улице каршах соберутся вечерком — и запели.
Думается, что фольклорист не только должен собирать народное творчество, но и пропагандировать его. Вот уже много лет я встречаюсь с трудящимися Ростовской об
ласти и рассказываю им о донских народных песнях. Одновременно тут же я выявляю песенников и помогаю создавать хоры. Иногда приходится давать урок по организации хора.
Включаю магнитофон с записями народных песен через усилительную аппаратуру. Песни полились по всему хутору или поселку. Всех зовем в клуб. Я читаю лекцию о песнях, рассказываю несколько народных веселых рассказов, показываю фотографии исполнителей песен, коротко рассказываю о песенниках, тут же продемонстрирую, как поют песни в других хуторах и станицах. И вот тут-то я обращаюсь к переполненному залу.
- Товарищи! Кто из присутствующих в этом зале знает и поет народные песни? Выходите на сцену.
Смелых сразу найдется человека три-пять, а тех, которые поют, но не вышли на сцену, народ сам потребует. Смотришь — еще прибавилось три-пять человек. Я прошу их исполнить песню, какую они чаще всего поют.
Песенники поют, а я записываю их на магнитофон. Закончили петь — тут же включаю магнитофон, и песенники слушают только что исполненную ими песню. Для некоторых это новость, и это их еще больше заинтригует, и они готовы еще петь. После первой песни на сцену выходят другие песенники, а некоторые побежали домой за родственниками-песенниками. И так подберется хор 20— 30 человек. Я запишу нужные мне песни. После кто-либо из певцов составит список участников. По моему предложению песенники выберут себе старшего хора. Отдаю список песенников директору клуба и говорю:
— Вот вам готовый хор. Работайте с ним.
Так было в хуторе Вяжа Кашарского района, в самих Катарах, в хуторе Терновском Вешенского района. Ведь надо работникам культпросветучреждений захотеть — и хор будет.
Мне иногда говорят, что моя собирательская деятельность не имеет смысла, так как Александр Михайлович Листопадов уже записал все донские песни и записывать больше нечего. Это неверно: донские песни Александр
Михайлович записывал только до 1941 года. Мне довелось сделать огромное число записей (6000 песен), охватывающих более поздний период жизни донской песни.
Чтобы рассеять ошибочность утверждения о дублировании, я проделал работу по сличению своих записей с записями Александра Михайловича. И вот результат: 121 одинаковы по названию, но в текстах имеется много различий, только две песни одинаковы слово в слово.
К тому же в наше время записи производятся с помощью первоклассной техники, и тут ошибки исключены.
Свои заметки о собирании и популяризации донской песни я хочу закончить одним воспоминанием, связанным с Михаилом Александровичем Шолоховым.
24 мая 1975 года, день семидесятилетия писателя, я провел с песенниками станицы Вешенской. Весь день мы работали, записывали все новые и новые песни. Поздно вечером вышли и направились к центру станицы. Ночь была лунная, тихая. Цвели сады, а соловьи пели так, как будто в последний раз.
— Ты гля, хоть иголки считай,— сказал Григорий Иванович. Мы поравнялись с домом Михаила Александровича и остановились. В одном окошке светился свет.
— А может, Шолохов во всем доме один не спит и пишет,— сказала Анна Ивановна.— Давайте споем его любимую.
И Костя Турилин запел:
Ой, да разродимая моя сторонушка, Ой, да не увижу больше тебя я...
И весь хор с особой силой и любовью подхватил. И песня, как легкий туман, через сад юбиляра полетела за Дон и в сосновые леса...
Иван Рокачёв-Вёшенский


1.	ТИХИЙ ДОН, НАШ БАТЮШКА
Тихий Дон, наш батюшка, Ой, да тихий Дон! Ой, и что же ты мутнехонек, Мутнехонек течешь, Наш батюшка тихий Дон? /Помутился тихий Дон, Помутился Дон От вдовьих слез, от сиротских, От горьких слез. Помутился тихий Дон, Тихий Дон, наш батюшка, Ой, да тихий Дон. Ой, что же ты мутнехонек, Мутнехонек течешь, Наш батюшка тихий Дон?
2.	КАК СО СЛАВНОЙ СО ВОСТОЧНОЙ СО СТОРОНУШКИ
Как со славной со восточной со сторонушки Протекала быстрая речушка — Славный тихий Дон.
Он прорыл, прокопал, младец, Горы грубые, А на правую сторонушку — Леса темные.
Как да по леву сторонушку — Луга зеленые.
На Дону-то все живут, братцы, Люди вольные. Люди вольные живут, братцы, Донские казаки.
Донские казаки живут, братцы, Все охотники.
Собирались казаки во единый круг И стали между собой дуван делить. Как на первый пай они клали пятьсот рублей, На второй клали тысячу рублей, Л на третий пай становили красну девицу. Доставалась красна девица Доброму молодцу.
3.	У НАС, БРАТЦЫ, БЫЛО НА ДОНУ
У нас, братцы, было на Дону, Во Черкасском городу. Народился удалец — Стенька Разин молодец, Народился удалец — Стенька Разин молодец. Во казачий круг Степанушка Не хаживал. Не хаживал.
Он с оольшими господами Дум не думывал, Дум не думывал.
Он ходил, гулял Степанушка Во царев кабак, Во царев кабак.
Думы думал Степанушка С голытьбою проживать, С голытьбою проживать.
Ой, ребятушки, вы, братцы, Голь несчастная, Голь несчастная.
Вы поедемте, ребята, Во сине море гулять, Во сине море гулять. Корабли с товарами На море разбивать, На море разбивать. А купцов да богатеев В синем море потоплять Да победу прославлять.
4.	КАК ВО ГОРОДЕ КАЗАНИ
Как во городе Казани Казаки-друзья гуляли, Казаки-друзья гуляли, Атамана выбирали. Ой, да выбирали атамана Они, Разина Степана. Они лодочки справляли Да на воду спускали, Они в лодочки садились, Восход солнцу поклонились: «Ах ты, солнце, дай нам тихо, Дай нам тихо, дай погоду, Путевой ясной погоды.
Да не сильного дожжичку, Да не сильного дожжичку, Попутного ветерочку. Ай, да с буйным ветерочком Нам к Макарино подняться, Нам к Макарино подняться Да со городом спознаться». Ай, да никто в него не взойдет,
Никто в гости не заедет, Ай, да заезжала к младу в гости, К нему гостья дорогая, Гостья-матушка родная.
«Ай,да сын, ты мой сынок, Сын мой, ясный соколок, Ай, потеряешь, сын, головку На чужой лихой сторонке».
5.	ВНИЗ ПО МАТУШКЕ ПО ВОЛГЕ
Вниз по матушке по Волге, По широкому, братцы, раздолью Поднималась волна в непогодушку, Ой, да подымалась вот волна большая. Погодушка была волновая, Ничего было в волнах не видно, Только видно было одну красну лодку. Ой,да красна лодочка вдали чернеет, Вот бы паруса на ней, они белеют, Ой,да на гребцах шапки краснеют, Вот бы кушаки на них-то все алеют. Посреди той лодки атаман стоит, Атаман-то он Степан Тимофеевич. Ой, да он в руках-то своих держит Вот бы а он кружку пенную, Вот бы кружку пенную, золоченую, Со вином, братцы, ее, со персидским. Приплывала-то она, лодка красная, Вот бы ко большому острову зеленому, Выходил из нее Степан Разин-свет, Собирал он вокруг на совет старшин: «Ой вы, братцы мои, вы, старшинушки, Вы подумайте да посоветуйте, Как нам завтра-то Астрахань забрать, Как забрать его кровью малою».
6.	ОЙ, НЕ ВЕЧОР-ТО, НЕ ВЕЧОР
Ой, не вечор-то, не вечор Мне малым-малым спалось, Ой, мне малым-малым спалось, Во сне виделося.
Ой, мне малым-мало спалось, Во сне виделося:
Ой, да будто конь мой вороной Разыгрался подо мной, Ой, как будто конь мой вороной Разыгрался подо мной, Ой, разыгрался, расплясался Под удалым молодцом;
Ой, налетели ветры буйные Со восточной стороны, Ой, да сорывали черну шапку С моей буйной головы, Ой, да сорывали черну шапку С моей буйной головы;
Ой, отрывался лук звончатый Со могучего плеча, Ой, да рассыпались каленые стрелы По сырой мати земле.
Ой, да есаул догадлив был, Он сумел сон разгадать, Ой, да есаулушка догадлив был, Он сумел сон разгадать: «Ой, Тимофеевич наш Степан, По прозванью Разин сын!
Ой, сопадала черна шапка С твоей буйной головы — Ой, пропадет да пропадет Твоя буйна голова, Ой, да пропадет да пропадет Твоя буйна голова, Ой, отрывался лук звончатый — Это мне казнену быть;
Ой, рассыпались каленые стрелы — То казаки твои, Ой, да и все-то, все они Во побе>и побегут».
7.	ЗАГОРАЛАСЬ ВО ПОЛЕ КОВЫЛУШКА
Загоралась во поле ковылушка, Неизвестно она отчего: Ни от тучи, ни от грома, Ни от сильного дождя, Загоралась поля-ковылушка От казачьего ружья. Поднималося жаркое полымя Под самые небеса, Подпалило ясному соколику Правое крылушко его И заставило ясного соколика В поле пешему ходить. Нельзя-нельзя ясному соколику По-над небом ему летать, Нельзя-нельзя ясному соколику, Вот и мелких пташечек ему ловить. Ой, да налетели на ясного соколика Вот сизые они воронья, Стали-стали ясного соколика, Стали бить его они, клевать, Стали-стали ясного соколика, В глаза его ругать: «Ой, да ты, ворона, ты, ворона, Ты, ворона, подгуменная карга! Ой, да не тебе бы, не тебе бы, ворона, По поднебесью тебе летать, А тебе, вот бы тебе, ворона, По сырой земле тебе ходить». Как возговорит млад сизой соколик
Громким голосом, братцы, своим: «Ой, не дождусь ли я, млад сизой соколик, Поры-время, время своего.
Отращу я свои крылушки, Крылья быстрые, братцы, свои. Поднимуся я, сизой орелик, Вот и поднимуся выше облаков, Перебью я, млад сизой соколик, Вот и разобью-то я стадо вороньев». Ой, да во ту пору, вот и пору-времечко, Ой, да в которое, братцы, времечко, Что сидел-то сидел во неволюшке Млад донской-то казак, Что по именью Степан Тимофеевич, Ой, да атаманушка, братцы, большой. Да вскричал-то Степан Тимофеевич, Да вскричал ом громким голосом: «Ой вы, братцы, мои братцы, Ой, да атаманцы, братцы-молодцы! Не покиньте вы добра молодца, Вы при бедности, братцы, моей. Всё при бедности, братцы, кручинушке, При несчастьице, братцы, моем. Как со времечком-времечком, Ой, да пригожуся, братцы, я вам. Послужу-то вам своей грудью белою, При случае я вам помогу, Заменю я службу царскую Своим верным животом».
8.	КАК У НАС, БРАТЦЫ, БЫЛО
Как у нас, братцы, было, Было на святой Руси, Было оно в кременной,
В кременной Москве. ; Было оно в славном городе, Оно в Петербурге.
Ой, да там стоят-то, стоят Три полка казачке.
Ой, да как первый-то полк Был Преображенский, Ой, да а другой-то стоял полк, Стоял Измайловский, Ой, да а как третий-то полк Стоял Гренадерский. Ой, да как в тех-то полках Государь гулял. Ой, да он гулял-гулял, Все прогуливал.
Ой. да не один он гулял, Гулял с генералами.
Ой, да захотелось царю, Ему, Петру Первому, Ой, да испытать-узнать Свою силушку, Ой, да свою силушку царскую, Силушку великую, Ой, да приказал наш царь, Государь-батюшка, Ой, да клич прокликать.
А он громким голосом: «Ой, да вы, солдатушки, Мои бравые ребята, Ой, да вы, донские мои, Славные а вы казаки! Ой, да изо всех полков казачьих А вы речь послушайте.
Ой, да что вам скажет Вот мой вестовой казак». Ой, да выступает тут Бравый вестовой казак, Ой, да он шумит-кричит
Своим громким голосом: «Ой, да не найдется ли из вас Хоть один боец, Ой, да хоть один боец Из вас охотничек, Ой, да с государем-царем Силою помериться?» Ой, да ни в одном-то полку. Братцы, охотничка С царем силою помериться Вот не оказалося.
Ой, да потемнело лицо Царя Петра Первого, Ой, да недоволен стоит, Орел сизокрылый наш. Ой, да еще раз и другой прокричал Вестовой казак.
Ой, да выезжает тут один К азачок-охотничек, Ой, да из полка лейб-гвардии, Из лейб-гвардии казачьего. Ой, да он как взял-то царя, Его за белы груди, Ой, да как ударил-то его А он о сыру землю.
Ой, да и лежит-то наш царь, А сам речи говорит: «Qfi, да ты храбрый казак, Да ты и сильный брат! Ой, да ты и сильный брат, Да ты и смелый, знать, Ой, да не побоялся, казак, Против меня выступить. Ой, да не поддался ты, казак, Моей силушке могучей, Ой, да я за то тебя, донской казак, Я пожалую.
Ой, да ты проси у меня,
Чего сам да захошь.
Ой, хочешь чин большой Аль золотой казны.
Ой, да чего хочешь для тебя, Все я выполню».
Ой, да отвечал тут царю Вот он, богатырь-казак: «Ой, да мне не надо казны, Ни больших чинов, Ой, да ты пожалуй меня Вольной волюшкой.
Ой, да отпусти ты меня Из полка домой.
Ой, да чтобы жить мне там, Где я сам хочу, Ой, хоть в темных лесах, Хоть в диких степях, Ой, да не стоять мне в строю, А быть на волюшке, Ой, да надоела-то мне Эта службица».
Ой, да отвечает ему Государь наш царь: «Ой, да молодец же ты, брат, Млад донской казак, Ой, да очень смел же ты, Коль отвечаешь так. Ой, да ты сказал, казак, Слово верное — Ой, да воля вольная Ведь милей всего.
Ой, да ты иди, казак, На все стороны, Ой, да ты живи, где хошь, И гуляй, где хошь.
Ой, да лишь в одном блюди Слово царское: Ой, да ты не делай вред
Люду русскому, Ой, да не ходи, казак, Против родины».
9.	ЧТО НЕ ПЫЛЬ ТО ПЫЛИТ
Что не пыль то пылит, Что не дождь то шумит, А задонской казак Все на Дон то спешит, А задонской казак Все на Дон то спешит. Он спешит-то, бежит, Загорается, Тонким белым рукавом Утирается.
А за ним-то погонь
Все германской король: «Ты постой, подожди, Млад донской казак, Ты постой, подожди, Млад донской казак, Я ж не буду тебя бить, Я не буду рубить, Только буду я у тебя Все расспрашивать, Только буду я у тебя Все расспрашивать: Про русского царя, Цдря белого, Петра Первого, Петра Первого.
18. ОЙ, КАК У НАС ТО БЫЛО, НА СВЯТОЙ РУСИ
Ой, как у нас то было, на святой Руси, Ой, было оно в кременной Москве, Ой, было во дворце-то белокаменном. Ой, во гробу-то лежит а он, государь наш Петр. Ой, светел месяц-то, он за тучи спрятался, Ой, солнце красное все не покажется.
Ой, да ты взойди-взойди, солнце красное, Ой, да посмотри царю в очи ясные, Ой, да обогрей-освети землю-матушку, Ой. да пробуди-оживи Петра, царя-батюшку. Ой. да у дворца того белокаменного, Ой, да у крылечка того у точеного, 8 да у гробика ясного блестящего, там стоял на часах млад донской казак, затуманились его очи ясные.
Ой, он стоит на часах, вот-вот разрыдается, Ой, с нетерпением смены своей дожидается: ‘Ой. чтой-то долго моей нету сменушки, Ой, будет плохо без Петра вот во Расеюшке». Ой, натянул тут казак стрелочку каленую, Ой, как ударил стрелой он во сыру землю: <Ой, расступись-разойдись, матушка сыра земля, Ой, расколись-раздвигнись, вот и гробовая доска, Ой, встань-проснись, подымись, наш великий царь! Ой, погляди-посмотри на свою армеюшку, Ой, посмотри на свою любимую гвардию.
Ой, вся армеюшка было, она, и гвардия, Ой, да и как будто она во строю стоит, Ой, тебя, батюшку Петра, дожидается. Ой, без тебя-то у нас службица похудела, Ой, вознобили же нас зимою холодною, Ой, поморили-то нас смертью голодною, Ой, и нет у нас теперь царя-батюшки, Ой, и нет у нас нашего заступника».
11. ОЙ, НА ПРУТУ-ТО ТАМ БЫЛО
Ой, на Пруту-то там было, На Пруточике было, Было оно близ Дунай, близ Дунай-реки, Ой-ой да люли.
Было оно близ Дунай, близ Дунай-реки. Ой, стоял-то, братцы, полк, Стоял а он полк Кутейников, Ой-ой, да ой, да люли.
Стоял а он, полк Кутейников. Ой, во полку-то там служил, Служил а он, млад донской казак, Млад донской казак, Ой-ой, да ой, да люли.
Служил а он, млад донской казак. Ой да, как звали, прозывали-то его, Звали его Матвей Федорович, Ой-ой, да ой, да люли.
Звали его Матвей Федорович.
Ой, прозывали-то его, прозывали казака По прозванию Горемыкин-сын, Ой-ой, да ой, да люли.
По прозванию Горемыкин-сын. Ой, да что надумал-то казак, Что надумал молодой, Ой, да ой, да ой, да люли, Что надумал молодой — Задумал казак за Дунай бежать, Ой-ой, да ой, да люли.
Задумал казак за Дунай бежать. Ой, да продал казак коня, Продал казак коня, коня быстрого, Купил казак себе лодочку, Ой-ой, да ой, да люли.
Купил он себе лодочку, Переправился казак, Переправился младой,
А он на ту сто... на ту сторону. Ой-ой, да ой, да люди. Ой, на ту сторону. Ой, переправившись, казак, Переправился младой, А он во корчму, во корчму пошел. Ой-ой, да ой, да люли. Казак во корчму пошел.
Ой, посидел он там за столом, Ой, посидел он, наш казак, Ой, с утра до вечера, он до вечера. Ой-ой, да ой, да люли. Он с утра до вечера.
Ой, он там пил вино, Пил он горькое вино, Ой-ой, да ой, да люли. Пил он горькое вино. Пил он горькое вино, Пьяным не напивался, Ой-ой, да ой, да люли. Пьяным не напивался. Ой, просидел он там всю ночь, Просидел он до утра, В думу он погру... погрузился, Ой-ой, да ой, да люли.
В думу он погрузился: <Ой, что я сделал, казак, Что я сделал, молодой, Очень я погорячился, Ой-ой, да ой, да люли. Очень я погорячился. Ой, не бывать-то мне теперь, Не бывать мне молодцу, А мне на тихом, на тихом Дону, Ой-ой, да ой, да люли, А мне на тихом Дону. Ой, не слыхать-то мне теперь, Не слыхать мне, молодцу,
Звону, звону колокольного, Ой-ой, да ой, да люли, Звону колокольного.
Ой, привыкать-то теперь мне К неволюшке басурманской, Ой-ой, да ой, да люли, К неволюшке басурманской. Ой, тяжко-то было, Тяжелехонька была служба царская, Ой-ой, да ой, да люли.
Тяжелехонька была служба царская. Ой, от нее-то я бежал, От той службы бежал, Бежал в страну басурманскую. Ой-ой, да ой, да люли.
В страну басурманскую.
Ой, тяжеЛей-то во сто крат, Тяжелей и горчей Чужая будет сторонушка, Ой-ой, да ой, да люли.
Чужая она сторонушка».
12 ВОТ ДА НЕ СИЗЫЕ ОРЛЫ К ЯСНОМУ СОКОЛИКУ
Вот да не сизые орлы к ясному соколику, Орлы они, слеталися.
Ей-ей, да вот генералушки, да они к фельдмаршалу, Еи-ей, в гости съезжалися.
Ай, да за дубовенькие, вот, ну, за столики, За столики посажалися.
Ой, да вот по рюмочке они горькой водочки, По рюмочке они выпивать стали.
Ой, да с таким вот праздничком, С праздничком — Петровым днем.
Ой, да у них речь зашла, у тех генералушков, Ой, да у них речь зашла
Про войска, войска казачьи.
Ой, да вот, ну, никто за донских казаченков, Никто-никто слова не замолвил.
Ой, да только замолвил за донских казаков Полковничек, полковничек Иловайское: «Ой, да и знаю я сам, что на тихом Дону Казачушки, казачушки они добрые.
Ой, да вот они без парому, без моста Дунай-речку переправлялись.
Ой, да без огня донские казачушки Они обсушивалися, обсушивалися».
13.	ТУЧИ ТЕМНЫ, ТУЧИ ГРОЗНЫ
Тучи темны, тучи грозны, По горам Альпам идут. Да идут храбрые казаки, Они же песни вот поют. Да идут они тихим шагом, Промеж собой речи говорят: Да если б был с нами Суворов, Нам бы смерть бы не страшна. Вот отдал приказ Суворов Победить же вот нам врага: «Постарайтесь же, солдаты. Взять врагов вы на штыки, А у кого грудь да закрыта, Коли его под ребро, А за победу боевую Орденами награжу».
14.	НЕ БОИМСЯ МЫ ФРАНЦУЗОВ
Не боимся мы французов, Пики острые у нас. Лишь бы батюшка Кутузов Допустил бы к делу нас. Хоть храбрится Бонапарт, Нагорюется от нас. Лишь бы батюшка Кутузов Допустил бы бить французов. У Суворова Кутузов Ученик прилежный был. Подойди к нему поближе — Тебе свет не будет мил. Будь хоть втрое вы сильнее, Он не будет отступать. Где труднее — там смелее, Только знает побеждать. Мы сражаемся за правду, Бьем и колем мы врагов. Жизнь кладем мы за победу, За победу льем мы кровь.
15.	АЙ, ДА СОБИРАЛАСЬ НАША СИЛА-АРМИЯ
Ай, да собиралась наша сила-армия, Во поход она под француза. Ой, да занимала Она себе лагери Среди чистого поля, ну-ка, поля, Ай, да занимала она себе лагери Да среди вот чистого поля.
Ой, да покопала да шанцы, ой, батареюшки Она себе про запас, про запас.
Ай, да покопала шанцы, батареюшки, Да она себе про запасу.
Ой, да батарейные наши, да наши командирушки
Славно себе квартируют. Ой, да мушкетеры, они с гренадерами, Славно они маршируют.
Ай, да мушкетеры, они с гренадерами Славно маршируют.
Ой, да случилася она, перепалушка, Со правого она фланга, Ай, да случилася у нас перепалушка Со правого фланга.
Ой, да возвивалася пулечка свинцовая Среди круга казачьего, Ай, да возвивалася пулечка свинцовая Среди круга казачьего.
Ой, да попадала пулечка свинцовая Среди полка полковничка, Ай, да попадала пулечка свинцовая Среди полка полковничка.
Ай. да как упал-то родимый наш батюшка Со конечна на сыру землю.
Ой, да закричал-то наш молодой полковничек, Крикнул своим громким голосом, Ай, да закричал наш молодой полковничек, Крикнул своим громким голосом: «Ой, да стойте-стойте, мои казаченьки, Стойте-стойте, не робейте, Ай, да стойте-стойте, не робейте, Стойте-стойте, не робейте, Ой, да свинцу-пороху, мои казаченьки, Совсем, совсем не жалейте, Ай, да свинцу-пороху, мои казаченьки, Совсем-совсем не жалейте.
Ой, да как на матушке, на святой Руси, Свинцу-пороху достанет, Ай, да как на матушке, на святой Руси, Свинцу-пороху достанет, Ой, да нас, молодцев, да на тихом Дону, А нас, молодцев, не станет».
16.	ВЫШЛИ С ДОНУ КАЗАКИ
Вышли с Дону казаки, Ой, старые старики. Вышли с Дону казаки, Ой, старые старики. И гусары-друзья с нами, И егери вслед за нами. И гусары-друзья с нами, И егери вслед за нами. За французами мы гнали Да их в речки загоняли. За французами мы гнали Да их в речки загоняли. Генерал-то наш Платов Умереть с нами готов. Генерал то наш Платов Умереть с нами готов. Ой, вы, други мои, слуги, Вы, донские казаки. Ой, вы, други мои, слуги, Вы, донские казаки. Послужите Руси верно, Как деды ваши, отцы. Послужите Руси верно, Как деды ваши, отцы. Да вы бейте их, колите, В плен французов не берите. Да вы бейте, колите, В плен французов не берите. Мы французиков гоняли, Темны ночи мало спали. Мы французиков гоняли, Темны ночи мало спали. Которые не успели, По местечкам крепко сели. Которые не успели, По местечкам крепко сели.
17.	ЗНАЕМ ПЛАТОВАгГЕРОЯ
Знаем Платова-героя — Он победитель всем врагам, Победитель всем врагам, Слава донским казакам. Победитель всем врагам, Слава донским казакам. Знаем Платова-героя, Знаем, где его найти. Поищите Платова-героя Среди русских войсков. Поищите Платова-героя Среди русских войсков. Платов войско объезжал, Ко французам заезжал, Платов войско объезжал, Ко французам заезжал. Француз его не спознал, Он за купчика считал, Француз его не спознал, Он за купчика считал. Он за купчика считал, За дубовый стол сажал, Он за купчика считал, За дубовый стол сажал. За дубовый стол сажал, Стакан рому наливал.
За дубовый стол сажал, Стакан рому наливал. Стакан рому наливал, Сам про войско узнавал, Стакан рому наливал, Он про войско узнавал. Платов ему отвечал: «Русское войско небольшое Непобедимо никогда, Русское войско небольшое,
Непобедимо никогда. Ты ж ворона, ты ж ворона, Загуменный черный грач, Ты ж ворона, ты ж ворона, Загуменный черный грач. Не поймать тебе, вороне, Ясного сокола не видать. Не поймать тебе, ворона, Ясного сокола не видать». Тут царь его провожал, Много денег надавал, Тут царь его провожал, Много денег надавал. Тут же Платов уезжал. Ему письмо написал; Тут же Платов уезжал, Ему письмо написал: «Ты ворона, ты ворона, Загуменный черный грач, Ты ворона, ты ворона, Загуменный черный грач. У тебя Платов в гостях был, За столом ромы пил, У тебя Платов в гостях был, За столом ромы пил».
18.	ПОД ЛЕЙПЦИГОМ ЗАНИМАЛАСЬ
Под Лейпцигом занималась В небе красная заря, На кургане собирались Три союзника-царя.
Бонапарт всей силой грянул, Он город не уступал
И на холм по фронту прямо Всех солдат своих послал.
Меж союзников смятенье, Крик победы вдруг затих. «В отступлении — спасенье»,— Кто-то там сказал из них Наш Ефремов саблю вынул, Конь свечой под седоком, На затылок кивер сдвинул, И пошли мы напролом. Вражьи стати не сдержали Бег разъяренных коней. Шашкой дружно принимали Мы непрошеных гостей. Скоро пушки подоспели, Мы их сняли с передков, Огонечком обогрели Бонапартовских стрелков. И французы в деле сдали, Повернули коней вспять. Шашкой, пикой провожали Верст примерно двадцать пять.
19.	ЗА КУРГАНОМ ПИКИ БЛЕЩУТ
За курганом пики блещут, Пыль клубится, кони ржут, И повсюду слышно было, Что донцы домой идут. Подходили к Дону близко И тотчас кивера долой, Поклонились Дону низко. Он волны донцам в глаза плещет, Дон вздымается горой. «Здравствуй, наш отец родной, Дон-кормилец, Дон сердечный, Или ты про нас забыл, Или ты в нас не всмотрелся,
Или ты нас не узнал?» — «Я не сердюсь на вас, дети,—* Шумно Дон проговорил,— Я рад буду, мои дети, Про здоровье вас спросить». Стали Дон мы перправляться, Дон вздымается кругом, И в лицо нам, в глаза брызжет И купает нас волной.
20.	ИЗ-ЗА ЛЕСУ БЫЛО ТЕМНОГО
Из-за лесу было темного, Из-за садику было зеленого, Ой, из-за садику было зеленого, Там лежала дороженька торная, Торная, торная, приубитая, Ой, горячей слезой приулитая. Никакого по ней следу не было — Ни конного следу, ни пешего.
Там шел наш русский царь, Вот шел там Александр. Не один он шел, за собою вел Да не малую силу он — великую, Сорок полков, сорок тысячных. Вот и шли они, приморилися, На тихом Дону становилися, С добрых коней они послезали Да на коленочки да попадали, Ой да, и слезно они позаплакали: «Государь же ты наш русский царь, Поморил ты нас холодом и голодом, Познобил нас зимою холодною». Вот разгневался царь да рассердился, Загрозил он тюрьмою темною, железною.
21 ОЙ, ДА НЕ ТРАВУШКА В ПОЛЕ, НЕ КОВЫЛУШКА
Ой, да не травушка в поле, не ковылушка, Стоит она, к земле клонится, Стоит, к земле клонится,— Ой, да не русская наша армеюшка, К бою, к бою она готовится, К бою готовится.
Ой, да та армеюшка, она с Дону тихого, Донские наши казачушки, Донские казачушки.
Ой, да приготовились они, распростилися, На коников посадилися, посаДилися, На коников посадилися.
Ой, да приложили они свои дротики, Приложили на черну, черну гриву, Они на черну гриву.
Ой, да закричали они, закричали, Они на удар, на удар пошли, Они на удар пошли.
Ой, да тут билися казаки, и рубилися
Они день до вечера, Они день до вечера. Ой, да со вечера бились до полночи, Бились, бились до белой зари, Бились до белой зари.
Ой, да не гуси, не гуси-лебеди, Они будто, будто на пролет летят, Они на пролет летят.
Ой, да идут-идут донские казачушки, Идут-идут они со батальицы, Идут со батальицы, Ой, да со страшного они кровопролития, Со турецкого фронта.
Ой, да притомленных они своих коников, Они коней в поводу ведут, Коней в поводу ведут.
Ой, да окровавленное свое платьице
Они в тороках, в тороках везут, Они в тороках везут.
Ой, да они знамечко, знамя красное
Они на плечах, на плечах несут, Они на плечах несут.
Ой, да навстречу им, нашим казачушкам, Вот сам, братцы, сам атаман Платов, Вот сам атаман Платов.
«Ой, да где же вы были, мои друзья верные, Ну где же, где же вы носилися, Где же вы носилися?» —
«Ой, да идем же мы, донские казачушки, Идем же мы со батальицы, С турецкого, турецкого побоища, С того побоища».
Ой, да и тут, и тут наш вот атаманушка, Вог он крепко-крепко призадумался. Крепко призадумался, Ой, да пригорюнился, призадумался, Ой, да пригорюнившись, призадумавшись, Сам слезно, слезно заплакал.
22.	ВСЕМ-ВСЕМ МАЛЬЧИК БЫЛ ДОВОЛЕН
Всем-всем мальчик был доволен, Никакой нужды не знал, А теперя испытал, В Севастополе бывал.
В чистом поле страх и горе Каждый день, каждый час. День мы мокнем, ночь дрожим, Всю ноченьку не спим. ПросЛыхалн наши уши, Чтоб головку не проспать. Море Черное шумит,
Огонь тушим, турок душим, Слава донским казакам. Мы расскажем, как служили, Как границу берегли.
Хотя денег не нажили, Зато славушку нашли. Слава громкая, большая, Мы гордимся ей всегда. Конь мой верный подо мною, Пика — слава казака, Шашка — верная подруга, А винтовка — на врага. Не страшимся, не боимся, Что на нас идет орда. Наша русская граница Неприступная всегда.
23.	СЛАВА БОГУ НА НЕБЕ
Слава богу на небе, А солдату на земле, Слава богу на небе, А солдату на земле. А нам, казакам донским, Везде жить неплохо.
А нам, донским казакам, Везде жить неплохо.
День мы мокнем, ночь дрожим, Все добычу стережем. Прослыхали наши уши, Чтоб головок не проспать. Прослыхали наши уши, Чтоб головок не проспать. Море Черное шумит, В кораблях огонь горит, Огонь тушим, турок душим,
Слава донским казакам. Огонь тушим, турок душим, Слава донским казакам. Наши добран станицы — Своим дедам и отцам. Когда пустют нас с границы, Мы пойдем к своим женам. Когда пустют нас с границы, Мы пойдем к своим женам. Мы расскажем, как служили, Как границу берегли, Свою родину святую Мы хранили от войны. Свою родину святую Мы хранили от войны. Мы за родину святую Все готовы умереть, А за волю золотую Не хотим чинов иметь. А за волю золотую Не хотим чинов иметь. Мы кордоны полюбили, Любим верную жену. Все любили, разлюбили, Любим службицу одну. Все любили, разлюбили, Любим службицу одну. Конь мой верный подо мною, Пика — слава казака, Шашка — верная подруга, А винтовка — на врага. Шашка — верная подруга, А винтовка — на врага.
24.	МОЛОДЕНЬКИЙ ГЕНЕРАЛ
Молоденький генерал ПО армеюшке гулял, По армеюшке гулял, На своих ребят смотрел, На своих ребят смотрел, Все расспрашивал: «Хорошо ли вам, казаки, На приступице стоять, На приступице стоять, Все на правом на крыле, Все на правом на крыле, Во камыше, во траве?» Как камыш-трава Много воды умела, Казачья голова Много горя приняла. Да не пыль-кура курит, Турок с армией валит. Турок с армией валит, Он поваливает, Российскому государю Он пограживает: «Разгуляюсь, русский царь, По твоим просторам, Побываю, русский царь, За твоим престолом». Не видать тебе, турок, Русский степей, Не бывать тебе, турок, В кременной нашей Москве.
25	ЗАДУМАЛ СУЛТАН ТУРЕЦКИЙ
Задумал султан турецкий С царем русским воевать. Он собрал пашей-начальников, Стал им речи говорить, Раз-два, раз, ура! Стал им речи говорить: < Господа паши-начальники, Отрядные мои!
Что-то вы очень печальные, Не время нам грустить. Раз-два, раз, ура! Ведь не время нам грустить. Я задумал думу крепку И хочу вам рассказать: В семьдесят седьмом году Хочу с русским воевать. Раз-два, раз, ура!
Хочу с русским воевать:». Скоро русский царь услышал Про турецкую войну. Он всегда имел надежду На Россию на всею. Раз-два, раз, ура! На Россию на всею.
Собирал с Дона билетных, Скомплектовал полки.
Запоем, ребята, песни И пойдем напрямики. Раз-два, раз, ура! И пойдем напрямики. Громко музыка играет, Мы с веселостью идем. Турка босого разбили, Живо в плен его берем. Раз-два, раз, ура! Живо в плен его берем.
Русский царь живет богато — Водит войско в сапогах, А турецкий оборватый — Лаптей нету на ногах.
Раз-два, раз, ура!
Лаптей нету на ногах. Эх вы, турки-ротозеи, Где ж вам с нами воевать, Когда ваша англичанка Не успела помогать!
Раз-два, раз, ура! Не успела помогать.
26.	ТО НЕ ПЫЛЬ-КУРА КУРИТ
То не пыль-кура курит — Осман с армией валит. Он валит, валит, валит, Все поваливает, Российскому государю Все пограживает: < Российского государя — Я в ногах его стопчу, Я в ногах его стопчу, Кременну Москву возьму». Наш Скобелев-генерал Быстро войско набирал, Быстро войско набирал, Против врага выставлял, Похвальбу его слыхал, На ответ ему сказал: «Лучше б ты сидел, поганец, На турецкой на земле. Не бывать тебе, собака, Во матушке во Москве,
Не видать тебе, шакал, Золотых наших крестов, Золоченых куполов. Златоверхих теремов».
27.	ВСПОМНИМ, БРАТЦЫ, КАК СТОЯЛИ
Вспомним, братцы, как стояли Мы на Шипке в облаках, Как мы турок отбивали На Балканских на горах, На Балканских на горах. Рано-рано рассветает, Пораздвинулся туман, И на Шипку наступает Вновь упорный Сулейман, Вновь упорный Сулейман. Сулеймановы аскеры Крепко в Шипку били лбом, Угощали мы без меры, Мы прикладом и штыком. Мы прикладом и штыком. Плохо было в эту пору, Бились турки жестоко И упорно лезли в гору, Да взошли невысоко, Да взошли невысоко.
Как казаки прискакали На горячих лошадях, Турки разом закричали: «Помоги, наш бог аллах. Помоги, наш бог аллах!» Вот была тогда потеха, Наши грянули: «Ура!», В облаках гуляло эхо, И досталась нам гора,
И досталась нам гора. Было, братцы, туговато, Да помиловал нас бог, От рассвета до заката Отдохнуть никто не мог, Отдохнуть никто не мог. Накрест пули и гранаты День и ночь над головой. Холод, голод, ну, ребята, Не забудем этот бой. Не забудем этот бой. Разнесли мы вражью свору, Разметали всю орду. Это было в трудну пору — В семьдесят седьмом году, В семьдесят седьмом году.
28.	ОБЪЯВИЛ ТУРОК ВОЙНУ
Объявил турок войну В семьдесят седьмом году. Турка с силою собрался, Под Браил-город спутался. Гремит слава трубой, Мы дрались, турок, с тобой. По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! Орудийный гул раздался, Пароходик загорался. За Машинской, за горою, Там стоял турок с ордою. Гремит слава трубой, Мы дрались, турок, с тобой. По горам, горам кавказским,
Слава донским казакам! По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! Там стоял турок с ордою, Он готовил пир горою. И по чести турку плотим, Мы его в крови потопим. Гремит слава трубой, Мы дрались, турок, с тобой. По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! Лес высокий, яр глубокий, Он наполнен татарвой. Их охотники лихие Валяются без голов. Гремит слава трубой, Мы дрались, турок, с тобой. По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! И орудия заберем Да на тихий Дон пойдем, Мы на тихий Дон пойдем, Честь и славу понесем. Гремит слава трубой, Мы дрались, турок, с тобой. По горам, горам кавказским, Слава донским казакам! По горам, горам кавказским, Слава донским казакам!
29.	МЫ ПОД ШИПКУ ПОДОШЛИ
Мы под Шипку, а мы подошли, Сутки простояли.
Ровно сутки, еще полчаса Командира ждали.
На исходе была темна ночка —-Петухи пропели.
Мы недолго, всего в полчасочка Всю Шипку забрали.
30.	НЕ ТУМАН С МОРЯ ПОДНЯЛСЯ
Не туман с моря поднялся, Не сильные дожди льют — Отряд русских казаков собрался, Он похода себе дожидал. Небольшой был а он, наш отрядец,— Сорок тысяч было человек. Командир, был он у нас отрядный Да славный воин Гурко-генерал. Он полковника его Сычова, Да взял за ручку его подержал. Подержавши он его за ручку, Да всем <3дорово!» нам, донцам, сказал: < Вы здорово, а вы, мои братцы, Да разлюбезные мои донцы! Послужите, а вы, мои дети, Да как деды ваши бы, ну, отцы. Нас послала матушка Россия Да славян-братьев избавлять, Нам славяне-братья ведь родные, Да их должны мы защищать».
31.	ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛИХИХ КАЗАКОВ
Двадцать пять лихих казаков — Отважные молодцы — С разных сотен собирались И за Дунай пустились. Дунай-реченька, река, Широка и глубока, Шириною — шире Дона. Приставали близ кордона, Из-под дубика глядели: Два кружка турок сидели, Два кружка турок сидели, Над огнем чего-то грели. Мы за шашки вмиг взялись, Крепко с турком подрались. Наша шашечка остра — Змею родная сестра, Она била и рубила, Двести турок положила, Двести турок мы поклали, Одного живого взяли. Одного живьем мы взяли, На свой берег перевезли.
32.	ЧТО Ж ВЫ, БРАТЦЫ, ПРИУНЫЛИ
Что ж вы, братцы, приуныли, Вы запойте песню нам, Как за Дунаем мы служили, Мы расскажем теперь вам. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Двадцать пятого июня
Открывался наш огонь, Командир наш, храбрый воин, Закричал: «Садись на конь». Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Мы на коней посадились, Вниз Дуная пустились, Все нам радости открылись, Мы до турок добрались. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Наши 1Йашки притупели От турецких от телов, Их наездники лихие Валяются без голов.
Гремит слава трубой, По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Мы по горочкам летали, Наподобье саранчи, Из винтовочек стреляли Мы, донские казаки. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Мы к Балканам подходили, Нам сдавались, высоки, За полчаса проскакали, Мы сказали: «Пустяки». Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били,
Не щадя своих голов. От Калканов отъезжали, Там дороженька узка, Командирам говорили; Нету хлеба ни куска. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов.
33.	ОЙ, ТУЧА С ГРОМОМ ПРОГРЕМЕЛА
Ой, туча с громом прогремела, Три дня сряду дожди шли, * Ой, да наша сотня только приуныла, Как к Дунаю а мы подошли, Ой, да наша сотня, она приуныла, Как к Дунаю а мы подошли. Ой, да на Дунае вода разливалася. Ой, да не проехать было, не пройти. Ой, да Дунай-реченька, она широка, Вот нельзя, братцы, Дунай переплыть, Дунай, реченька, она широка, Нельзя Дунай переплыть.
Ой, да там нет брода, нет, братцы, парома, Нет понтонного, братцы, моста.
Ой, полно нам, братцы,' крушиться, Ой, да полно горе а нам горевать, Полно-полно нам крушиться, Полно-полно горе горевать, Лучше будем жить мы, веселиться, Ой, да давайте песни, братцы, запевать. Ой, да запоем ту, что сами сложили, Ой, про казачье, братцы, житье, Запоем ту, что сами сложили, Про казачье а мы, про житье,
Ой, да как мы жили, братцы, служили Вот бы за Дунаем, братцы, за рекой. Ой, да тем, кто там головы, братцы, сложили, Вот бы скажем; «Вечный а вам упокой>.
34.	ПРИКАЗАЛ БАКЛАНОВ ПАЛАТКИ СНИМАТЬ
Приказал Бакланов палатки снимать, Верно нам, ребята, в поход выступать. Поход недалеко — под город под Карс. Во городе Карсе не пыль, не кура, Молния блистала, сильный гром гремел,— Верно, гренадеры с турками сошлись. Линейны казаки по флангам стоят, Шашками махают, подраться хотят. Мы пробили стену, пошли на «ура», Били да рубили, крепко ранили, Назад возвращаться — сильно плакали. Наши друзья-братья ранены лежат, Руки, ноги нету — все смерти хотят.
35.	ОЙ, ДА ВСПОМНИМ, БРАТЦЫ, ПРО БЫЛОЕ
Ой, да вспомним, братцы, про былое, Про казачье про житье, Ой, да подалась команда «к бою», Мигом стали мы в ружье, Ой, да подалась команда «к бою», Мигом стали мы в ружье.
Ой, да генерал наш Летрашевский,
Он добра коня седлал,
Ой, да из ножен он вынул шашку,
Первым в битву поскакал,
Ой, да из ножен он вынул шашку,
Первым в битву поскакал.
Ой, да мы за ним стрелой помчались В рукопашный смертный бой, Ой, да крики, выстрелы смешались — Всюду смерть над головой, Ой, да крики, выстрелы смешались — Всюду смерть над головой.
Ой, да генерал наш Петрашевский, Он с добра коня упал, Ой, да вражьей пулею прострелен, Сам заплакал-зарыдал, Ой, да вражьей пулею прострелен, Сам заплакал-зарыдал: <0й, да вы, казаки вы донские, Мои верные друзья!
Ой, да не покиньте здесь меня, Да в басурманской стороне, Ой, да не покиньте здесь меня, Да в басурманской стороне. Ой, да жив я буду — не забуду, Всех крестами награжу, Ой, да всех крестами награжу Да на Дон тихий провожу, Ой, да всех крестами награжу Да на Дон тихий провожу». Ой, да тут казаки подскочили, Приподняться помогли, Ой, да штыки с шашками скрестили. На носилках понесли.
36.	ЧТО НЕ БУРЯ ЗАШУМЕЛА
Что не буря зашумела
Во сыром бору зимой, Во сыром бору зимой —« Что в народе пролетело:
Нам в поход идти весной, Нам в поход идти весной. Вдоль по линии Кавказской Млад сизой орел летал, Млад сизой орел летал. Он летел-летел горами, Нам приказ такой отдал, Нам приказ такой отдал: «Выступать нам всем полками, Выступать врагам на смерть, Выступать врагам на смерть, Ружья с нами, казаками, Шашки вострые в ножнах, Шашки вострые в ножнах. Мы давно готовы драться С кровожадною ордой, С 'кровожадною ордой.
Нам их нечего бояться, Полетим на смертный бой, Полетим на смертный бой». Как за быстрою рекою Казак голову склонил, Казак голову склонил. Он не сам ее склонил — Турок шашкою срубил, Турок шашкою срубил.
37.	ОЙ, СИДЕЛ ВОРОН НА БЕРЕЗЕ
Ой, сидел ворон на березе, Кричал ворон ко войне. Вот и пропадаю я же, мальчишечка, Вот и в чужой дальней стороне. Пропадаю же я, мальчишечка, В чужой дальней стороне.
Вот и да кто не был, братцы, на Кавказе,
Вот и тот не знает, братцы, про Кавказ, Ой, кто не был на Кавказе, Тот не знает про Кавказ.
Вот и кто служил на Кавказе, Да тот расскажет, братцы, про Кавказ. Ой, кто служил на Кавказе, Тот расскажет про Кавказ.
Вот и там служат все с Дона казаки, Вот и они, братцы, молодцы.
Ой, там служат с Дону казаки, Они, братцы, молодцы.
Вот и в городах они стояли в палатах, Вот и ну в деревне в зеленых садах. В городах стояли в палатах, А в деревне, ну, скажем, в садах.
Вот и подавай же ты, казак, в отставку, Вот и тебе дома лучше будет жить. Подавай, казак, в отставку, Тебе дома лучше будет жить.
Вот и да кто дома ж помирает, Вот и поп и дьякон — они поют, Кто дома, дома помирает, Поп и дьякон — они поют. Вот и кто на поле а он помирает, Вот и тело вороны, они клюют. Вот и кто на поле а он помирает, Тело вороны, вороны клюют. Вот и на службе нет мамы родимой, Вот и не скажет: «Съешь, сынок, калач». Ведь на службе нет мамы родимой, И она не скажет: «Съешь, сынок, калач». Вот и мне, бывало, мамина постели, Вот и подушки жена перебьет.
Мне, бывало, мамина постели, И подушки жена перебьет.
38,	НАШ КЛЮКОВСКИЙ, БРАТЦЫ, ГЕНЕРАЛ
Наш Клюковский, братцы, генерал, В Старополе уезжал.
Ой, да уезжал бы да казак, И он в край чеченский, В край чеченский.
Вот и всю именью
По друзьям своим раздарил, Эй, по любезным друзьям раздарял. Ой, да раздаримши, да казак Всю свою именью, Ей, всю именью, Вот и сказал родным друзьям: «Прощай, Ой, да если живым да живым, Братцы, возвернуся, Да вот и, вот и с хлебом-солью Встретите, братцы, меня, Ой, с хлебом-солью встретите меня.
Ой, да если живым, братцы, а я ие вернуся, Да вот и вы помяните, братцы, вы меня. Ой, вы помяните меня.
Ой, да вы не ройте да, братцы, А вы мне могилушку, Вот и под проклятой, братцы, Братцы, а вы крушиной, Эй, под проклятой крушиной. Ой, да а вы выройте, Выройте, братцы, могилушку, Ой, да ой, да во зеленом, братцы, А вы во саду.
Ой, да ой, да во зеленом, братцы, во саду.
Ой, да вы поставьте
Да, братцы, на моей могиле Да вот и большой черный, Большой черный крест, Ой, большой черный крест. Ой, да подпишите да, братцы,
На моей могилушке, Да вот и что донской казак Зарыт лежит».
39.	ЗДОРОВО, БРАТ СЛУЖИВЫЙ
Здорово, брат служивый, Ты куришь ли табак? Трубочка на диво — Закурим-ка, дружок. Какая позолота С резьбою по краям, Чудная работа! Продай-ка трубку нам. «Та трубочка заветная, Продать ее нельзя, То память командирова Нашего полка.
Когда было сраженье Под Грозным, Менчуком, Трубочку закурим, И все нам нипочем. Вдруг выстрелы раздались, И сотник наш упал. Я внес его в избушку И с ним остался там. Привел его я в чувство И рану первязал.
Когда сотник очнулся, Он мне тогда сказал: «Спасибо, благодетель, Ты для души моей, Будь теперь владетель Ты трубочки моей».
40.	БЛИЗ МОРЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Близ моря на Дальнем Востоке, В ущельях, в кремнистых горах, Там слышны глухие раскаты — То землю взрывает фугас. Там льются кровавые потоки С утра до вечерней зари. Там бьются донские казаки И много навек полегли.
В огне города там и села, В дыму свод небес голубой, Когда же идем в бой с басурманами, То шлем мы вести домой.
И мысли о близких, что где-то День и ночь молят о нас. Из Киева шлют им газеты, Сообщают военный приказ. Одна же газета такая Попала в родительский дом. Родитель газету читает, Понять ее может с трудом. Отец — сам он чтец не великий, Но все ж разобрал по складам, Что сын его в поле убитый И тело заброшено там. И тело его уж сотлело, А кости в долину вошли, В глазах у отца потемнело, Газету из рук упустил.
Очнувшись, он горько заплакал, Ручьем пролила слезы мать, Жена же его молодая Склонилась к сыночку в кровать. В груди безысходное горе, Нарушил крик детский покой: «И ты же, дите мое родное, Осталось на век сиротой».
41.	КАК НА ДАЛЬНЕМ НА ВОСТОКЕ
Как на Дальнем на Востоке Приутихла тишина, Спят все рощи и долины, Все морские берега. Спят все рощи и долины, Все морские берега. Ехал казак над рекою, Призадумался донец, Фуражечка набекрене, И мундир его в пыле. Фуражечка набекрене, И мундир его в пыле. Револьверик заряженный, Остра шашка на ремне, Остра шашка на ремне. А от копья его лунится, Проблистал донца эфес, А от копья его лунится, Проблистал донца эфес. Бородою в грудь упершись, Задремал крепко донец, Бородою в грудь упершись, Задремал крепко донец. Конь, узды своей не чуя, Резким шагом шел вперед, Конь, узды своей не чуя, Резким шагом шел вперед. Мой конечен, влево взявши,— Прямо к Санечке во двор. Он, конечек, влево взявши,— Прямо к Санечке во двор. <3дравствуй, Санечка милая, Подержи мово коня».— «Я коня твово боюся, Боюсь-боюсь к нему подойти, Я коня твово боюся,
Боюсь к нему подойти».— <Ты не бойся, Саня, коня, Конь — товарищ, верный друг. Ты не бойся, Саня, коня, Конь — товарищ, верный друг. Иди, Саня, к коню смело, Конь не тронет никогда. Иди, Саня, к коню смело, Конь не тронет никогда. Он спасал меня от смерти И привез на тихий Дон».
42.	АЙ, ВИСЛА-РЕЧУШКА ШИРОКА
Ай, Висла-речушка широка, Переправы на ней нет. Ай, мы на это не смотрели, За собой полки вели, Мы на это не смотрели, За собой полки вели. Ай, генерал ты наш Брусилов, Он по фронту разъезжал, Он по фронту разъезжал, Эй, слово ласково а он сказал, Он по фронту разъезжал, Слово ласково сказал: «Вы, здорово, ой, да мои дети, Вы, донские казаки!
Расскажите, мои дети, Про походы а вы про свои. Расскажите, мои дети, Про походы про свои».— «Ай, да мы походы проходили, По австрийским городам. Когда город Краков брали, Битва жаркая была,
Когда город Краков брали, Битва жаркая была. А сестрички, как лисички, С красным крестом на груди. А сестрички, как лисички, С красным крестом на груди».
43.	В ЧЕТЫРНАДЦАТОМ ГОДЕ
В четырнадцатом годе Случилася война. Шли донцы с походу, Чтоб Вислу переплыть. Ура-ура! Донцы песни поют! Ура-ура! Донцы песни поют! Через речку Вислу на конях плывут, У них коники лихие Быстро плыли по воде.
У них удельца стальные, Поводья в крове.
Ура-ура! Донцы песни поют! Ура-ура! Донцы песни поют! По той дорожке Вислы — Там выстроен буфет, Там пива, водки много, Бабенок одних нет.
Ура-ура! Донцы песни поют! Ура-ура! Донцы песни поют! Через речку Вислу на конях плывут.
44.	ПО ГОРАМ КАРПАТСКИМ
По горам Карпатским метелица вьется, Сильные морозы зимою стоят. Там мой милый, черный, Черный-чернобровый, С германцами бьется за веру свою. Проклятый германец на нас наступает, На нашу державу и крест золотой. Хотел он, германец, чтоб наши казаки К ихнему престолу служить пошли. Казак бога просит, просит-умоляет, Чтоб наши головки в курган не сложить. На этом кургашке веселые пташки Веселую песню на зорьке поют. Заиграли в трубы, В трубы, барабаны, Растворились двери, Вышли басурманы.
Закипела битва, Битва без пощады. Кровь лилась рекою Из сраженных тел. Донские казаки с победой идут, А германцев кости в окопах гниют.
45.	НЕ ТУМАН С МОРЯ ПОДНЯЛСЯ
Не туман с моря поднялся, Сильный дождичек пролил, Сильный дождичек пролил, Как по этому туману Враг Деникин подходил, Враг Деникин подходил. Подсулился враг Деникин Войско у красных разгромить.
Врешь ты, врешь ты, враг Деникин, Тебе неоткуль зайтить, Тебе неоткуль зайтить.
Враг Деникин, ну и врешь ты, Тихий Дон ты не возьмешь. Как у красных войска много, Есть донские казаки, Есть донские казаки.
Донцы любят воевать, Супостатов угощать Шашкой вострой, пулей быстрой, На закуску штык стальной, На закуску штык стальной.
46.	ВОЗЛЕ ГОРОДА РОСТОВА
Возле города Ростова, Недалеко от Донца, Комиссара молодого Вражья пуля стерегла. Он склонялся и склонялся, Тихо падая к земле, И тихонько улыбался, Улыбался, как во сне. Улыбаясь, он промолвил: < Напишите вы жене, Что погиб от вражьей пули, Что меня в живых уж нет. А еще вы напишите, Чтоб сыночка сберегла, Воспитала коммуниста, Рассказала про меня». И над телом комиссара Поклялися два бойца, Поклялись священной клятвой: «Отомстим мы за тебя».
47.	ВСПОМНИМ, БРАТЦЫ, МЫ, КУБАНЦЫ
Вспомним, братцы, мы, кубанцы, Двадцать первое сентября, Как дралися мы с поляком От рассвета допоздна.
Ой, да с нами музыка играла, Барабаны громко бьют, С нами музыка играла, Барабаны громко бьют. Сигналисты заиграли — Вынай шашки наголо, Сигналисты заиграли — Вынай шашки наголо.
Ой, да вынув шашки, вынув остры, Мы в атаку понеслись, Ой, да вынув шашки, вынув остры, Мы в атаку понеслись.
Командир наш нетрусливый Был все время впереди, Командир наш нетрусливый Был все время впереди. Получил большую рану От поляков на груди, Получил большую рану От поляков на груди.
<Ой, да уж вы, братцы, вы, кубанцы, Не бросайте вы меня, Уж вы, братцы, вы, кубанцы, Не бросайте вы меня.
Жив я буду — не забуду, Я вас знамем награжу».
48.	НА КОНЕ ВОРОНОМ
На коне вороном Выезжал казак донской. Эй-эй, сабля острая с ним, Две гранаты и наган. Он коня придержал, Потянулся рукой, Эй-эй, конь ретивый заржал, Бил он землю ногой.
Две руки, как замок. Крепко сжались на миг. <Эй-эй, до свиданья, сынок, Не горюй, не грусти». Он пустил повода, Сам фуражкой махнул, Эй-эй, и поехал туда, Откель слышен был гул. Конь помчался стрелой, За ним скрылася пыль. Эй-эй, сам боец молодой. Партизаном он был.
49.	КАК ЗА ДОНОМ ЗА РЕКОЙ
Как за Доном за рекой, Под зеленым дубом, Расставалася казачка С хлопцем черночубым, Ой, да ой, да ой, да Расставалася казачка С хлопцем черночубым. Расставались при дороге, В поле у Ростова, Обнимала на ветру Казака лихого.
Утешал казак казачку, На коня взлетая: «Ты не лей, не лей напрасно По казаку слезы, Еду в армию служить, Защищать колхозы, Ой, да ой, да ой, да Еду в армию служить, Защищать колхозы». Он сказал и поскакал По степной дорожке. До свиданья, тихий Дон И станица Вешки!
Ой, да ой, да ой, да До свиданья, тихий Дон И станица Вешки!
50.	В СОЛНЕЧНОМ ПРОСТОРЕ
В солнечном просторе, На широком поле, Где едва заметно Зеленеет лес, На траве помятой, Раненный гранатой, Тихо умирает Молодой боец. А над ним уныло Голову склонила Старая береза, Как родная мать. «Белая береза, Вытри мои слезы, Видишь — не хочу я Рано умирать». Сердце замолчало,
И бойца не стало, Матери сыночка Больше не вернуть. Будет лить береза Дождевые слезы И к его могиле Всем укажет путь.
51.	ПОД РОСТОВОМ МЫ СТОЯЛИ
Под Ростовом мы стояли, На высоком бережке, Мы на тихий Дон смотрели, Как волнуется вода.
Не туман густой поднялся — Сильный дождичек пролил. Как по этому туману Враг коварный подходил. Он хотел, фашист проклятый, Дон свободный покорить, Наши фабрики, колхозы Собирался разорить.
Но пришлось хвастливым фрицам Отдыхать на дне донском — Партизанские отряды Угостили их штыком.
Угостили меткой пулей, На закусочку — снаряд. Фрицы рыло повернули — В поле битые лежат.
ПЕСНИ О СУДЬБЕ БАЗАНА ВОИНА
ПРОЩАНИЕ С РОДНЫМ ДОМОМ
52.	КАЗАКИ В КРУЖОК СБИРАЛИСЬ
Казаки в кружок сбирались, Тихо грелись у костра, Казаки в кружок сбирались, Тихо грелись у костра. Через час казак примчался На измыленном коне, Через час казак примчался На измыленном коне. Живо, братцы, собираться, Мы, наверно, в бой пойдем, Живо, братцы, собираться. Мы, наверно, в бой пойдем.
53.	АЙ, ДА ЗА ДОНОМ ОГНИ ГОРЯТ ЖАРКО
Ай, да за Доном огни горят жарко, Ай, в чистом поле было дымно. Ничегохонько было, да, ой-ой, не видно, не видно, Только видно, только видно — Прошли с Дону, ай, да казаченушки, Эй-эй, только видно — пошли казаченьки.
Но блестят шашки на них видно, Ай, они едут, они поспешают, Ай, они едут, поспешают.
Они едут, поспешают, Чижалехонько да они вздыхают, Эй, чижалехонько вздыхают:
<Осталися наши дома, ой, да наши дома, Отец с матерью да они старые, Ой, да отец с матерью старые, Да жененочки наши, они молодые, Эй, да жененочки молодые.
Эй-эй, да жененочки, они молодые, Да детушки, эй, наши размалые».
54.	АЙ, ТАМ ШЛИ-ПРОШЛИ С ДОНУ СЛУЖИВЫЕ
Ай, там шли-прошли с Дону служивые, Да шли-прошли с Дону служивые, Они молодые, молодые казаки, Эй, молодые казаки.
Вслед за ними идут они да мамаши, Да мамаши, да вот родные, Вслед за ними да идут, да мамаши, Да вот мамаши родные, вот родные, Эй, мамаши родные.
Эй, не ходите, родные мамаши, Вследочек вот за ними, Эй, не ходите, родные наши мамаши, Вследочек да за нами, Эй, вследочек за нами.
Не топчите, родные наши мамаши, Полынь-травушку ногами, Не топчите, родные наши мамаши, Да полынь-травушку вот ногами, Эй, полынь-травку ногами.
Не обливайте стежки да дорожки Да горькими вот слезами, Не обливайте вы стежки да дорожки
Да горькими вот следами, Эй, горькими слезами Эй, одна мать да нас провожала, Плакала вот, рыдала, Ой, одна мать да нас провожала, Плакала да рыдала, вот рыдала.
55.	ПО-НАД ЯРУШКОМ-ЯРОЧКОМ
По-над ярушком-ярочком, По-над крутым бережочком, Там стояли три садочка, Сады зеленые.
Как во первом во садочке Кукушечка куковала, Во втором садочке Соловушка щебетала, А по третьему садочку Шлях-дороженька лежала, А по этой по дорожке Мать сыночка провожала. Провожала, ублажала И расспрашивала: «Скажи-скажи, мой сыночек, Скажи, ясный соколочек, Кого тебе всех жалчее?» — <Жалко тещу по привету, Жену жалко по совету, А тебя, моя родная, Жальчей в свете нету. Ты носила меня — страдала, Родила — умирала. До полутора годочков У люлечки простояла. А как вырос, казаком стал, На службицу провожала.
Мне постыла служба царска, Мне постыла шинель серая, Тяжелая винтовочка, Чужедальная сторонушка».
56.	КАК СИБИРСКИЙ БУРАН
Как сибирский буран, Прискакал атаман, А за ним эсаулы седые. Он на сером коне, Грудь блестела в серебре, По бокам револьверы стальные. Он коня осадил, Сивый ус свой закрутил И сказал нам: <3дорово, ребята! Завтра — солнце на восход — Собирайтесь в поход На жестокого врага-супостата». Я на бога роптал, Свою жизнь проклинал — Не жениться бы мне молодому, Не была бы жизнь тяжка, Не сушила б грусть-тоска По жене, по детишкам, по дому. Я бы рад на войну, Жаль покинуть мне жену С голубыми, как небо, очами. Но знать, быть по сему, Я покину жену И пойду на войну с казаками.
57.	НЕ ПЫЛИ, ДОРОЖЕНЬКА СТЕПНАЯ
Не пыли, дороженька степная, По тебе шагать далеко нам, Не роняй ты слезы, мать родная, А победы пожелай своим сынам. Наша доля — дельная дорога, Наше дело — недруга крушить, Чтобы всюду смертная тревога Не давала им у нас дышать и жить. Так не пыли, дороженька степная, По тебе шагать далеко нам, Не роняй ты слезы, мать родная, А победы пожелай своим сынам.
58.	ВО ЗЕЛЕНЕНЬКОМ САДОЧКЕ
Во зелененьком садочке Пташка распевала, А я милого свово В поход снаряжала. Ой, надевала синь мундир На свово милого, Ой, заседлала я коня, Коня вороного. Ой, провожала я дружка За новы вороты, Ой, простояла с милым я До самой полночи. Ой, я слезами залилась, Милого спросила: «бй, куда же, милый мой, Куда уезжаешь? Ой, на кого же ты меня, Младу, покидаешь?» — «Ой, да лежит передо мной
Бранная дорога, Ой, покидаю я тебя На людей, на бога. Береги сама себя От всего лихого.
Ой, прости, моя душа, Война у порога». Крепко он поцеловал, Тронул вороного, Без оглядки поскакал От дома родного.
Я пойду во чисто поле, Там развею свое горе.
59.	КАК В ГОРОДЕ ВО ВЛАДИМИРЕ
Как в городе во Владимире, Там да казаченьки полка Первого, Полка Первого, сбору учебного, Полка Первого, сбору учебного По квартирушкам расстановились, По квартирушками расстановились. В одну линию вы, казачки, В одну линию вы, казачки. Как и с вечеру по приезду Да как и с вечеру по приезду, Было отдано кони седланы, Было отдано кони седланы.
Кони седланы, ружья чищены, Кони седланы, ружья чищены. Ко белой заре все в строю стоим, Ко белой заре все в строю стоим. Есаул кричит во поход идтить, Есаул кричит во поход идтить, Во поход идтить всем на тихий Дон. Командир кричит: «Все на конь садись!»
Командир кричит: «Все на конь садись!» У Казаченьков шашки взбляснули, У казаченьков шашки взбляснули, А волынские девки плакали, А волынские девки плакали.
Вы не плачьте, вы, мои девушки, Вы -не плачьте, вы, мои девушки: Мы опять скоро возвратимся, Мы опять с вами познакомимся, По квартирушкам расстановимся.
60.	ЗА ЛЕСОМ СОЛНЦЕ ВОССИЯЛО
За лесом солнце воссияло — Там черный ворон прокричал. Прошли часы мои, минуты, Когда с девчонкой я гулял, Прошли часы мои, минуты, Когда с девчонкой я гулял. Пред мною служба предстояла, Спешу ж я коника седлать, Пред мною служба предстояла, Спешу я коника седлать, Седлайте вы коня гнедого, Кладите седельце на коня, Я сяду, сяду да и поеду, Я сяду и поеду
В чужие дальние края.
Прощай, Вешенская станица, Прощайте, старые друзья, Прощай, девчонка молодая, Прощайте, карие глаза. До вас я больше не приеду, Пока не кончится война. Родные в горе порыдают, А турки песню пропоют.
61.	ПОСЛЕДНИЙ НЫНЕШНИЙ ДЕНЕЧЕК
Гуляю с вами я, друзья, Последний нынешний денечек Гуляю с вами я, друзья, А завтра рано, чуть светочек. Заплачет вся моя семья, А завтра рано, чуть светочек, Заплачет вся моя семья. Заплачут братья мои, сестры, Заплачут родные мать, отец, Заплачут братья мои, сестры, Заплачут родные мать, отец. Еще заплачет дорогая, С которой три года гулял, Еще заплачет дорогая, С которой три года гулял. И вдруг коляска подбежала К мому парадному крыльцу, И вдруг коляска подбежала К мому парадному крыльцу. С коляски голос раздается: Готовьте сына своего, С коляски голос раздается: Готовьте сына своего. Казацкий сын давно готовый, Семья вся замертво лежит, Казацкий сын давно готовый, Семья вся мертвая лежит. Казацкий сын перекрестился, На все четыре стороны, Казацкий сын перекрестился На все четыре стороны: «Прощайте, все мои родные, Прощайте, все мои друзья, Прощайте, все мои родные, Прощайте, все мои друзья,
Прощай, подружка дорогая, Прощай, быть может, навсегда, Прощай, подружка, дорогая, Прощай, быть может, навсегда».
62.	АЙ, КОНЬ БОЕВОЙ С ПОХОДНЫМ ВЬЮКОМ
Ай, конь боевой с походным вьюком У церкви ржет, кого-то ждет. В ограде бабка с внуком плачет, Молодка возле слезы льет, В ограде бабка с внуком плачет, Молодка возле слезы льет. И из дверей святого храма Казак, он с пикой боевой, И из дверей святого храма Казак, он с пикой боевой. Жена коня к мужу подводит, Племянник пику подает, Жена коня к мужу подводит, Племянник пику подает.
Садился на коня гнедого казак: «Прощай, родимый край». Садился на коня гнедого казак: «Прощай, родимый край». Отец говорит: «Сынок, послушай Моих речей ты наперед», Отец говорит: «Сынок, послушай Моих речей ты наперед. Мы послужили — Теперь тебе черед, MU послужили — Теперь тебе черед.
Даю коня тебе гнедого — Он добровик был у меня, Даю коня тебе гнедого —
Он добровик был у меня. Он твоего отца родного Носил в огонь и из огня, Он твоего отца родного Носил в огонь и из огня. Так поцелуй жену любиму. Господь тебя благослови, Так поцелуй жену любиму, Господь тебя благослови. Так, перед боем, после боя, Не забывай своих родных, Так, перед боем, после боя, Не забывай своих родных».
63.	ЗАПИСАЛИ МОЛОДЦА НА СЛУЖБУ
Записали молодца на службу, На службицу в артиллерицу, На службицу в артиллерицу, На службу да несносную, На службу трудную, невыносную. А у молодца нету коника, Нету коника, нету шашечки, Нет ни шашечки, ни фуражечки, Ни ружелица, ни седелица. Ни седелица, ни ружелица. Нет подружечки, да милой душечки, Нет подружечки, милой душечки. С кем же ночку ночевать я буду? С кем последнюю коротать буду? С кем последнюю коротать буду? Пойду я во конюшеньку, Возьму-ка я ворона коня Да поеду во зеленые луга. Ой, да пущу коника на долинушку, А сам ляжу на былинушку,
Сам ляжу на былинушку. Былинушка к земле клонится, А мне, молодцу, спать хочется. Уснул-уснул я, недолго спал, Я не сам встал, меня девка взбудила: «Встань-проснись, молоденький казачок: Турки идут, коня возьмут, Твово коника возьмут, коня возьмут. Коня возьмут — конь еще будет, Коня возьмут — конь еще будет, А тебя убьют — жалко тебя будет. Жалко, жалко мне донского казачка».
64.	ПРОСТИТЕ, МАТЬ, ОТЕЦ РОДНЫЕ
Простите, мать, отец родные, Ой, да вы простите сына своего, Ой, да вы простите сына своего. Считайте денечки остальные, Ой, часы гулянья моего, Ой, часы гулянья моего.
Ой, да вы считайте денечки остальные, Ой, да часы гулянья моего.
Ой, да часы гулянья моего. Прости, любезная да станица, И ты, родная сторона, И ты, родная сторона. Ой, да прости, любезная станица, Ой, да ну, родная моя сторона. Простите, красные девицы, И вы, все добрые друзья, И вы, все добрые друзья.
Ой, да вы простите, красные девицы, Ой, да вы, все добрые друзья, Ой, да вы, все добрые друзья.
Сажусь я на коня гнедого,
Слезами грудь я оболью, Слезами грудь я оболью. Ой, да ну, сажусь я на коня гнедого, Ой, да вот слезами грудь я оболью, Ой, да вот слезами грудь я оболью. Бог знает, когда я возвращуся Опять на родину свою, Опять на родину свою.
КАЗАК НА ЧУЖБИНЕ
65.	ДА ЗАГУЛ-ЗАГУЛ СИЗЫЙ ГОЛУБОЧЕК
Да загул-загул сизый голубочек В лесе на калине, в лесе на калине, Да в лесе, в лесе, в лесе на калине, На самой вершине, на самой вершине. Да заплакали наши казаченьки, Да заплакали наши молодые, По своим девчатам, по своим девчатам. Да не плачьте вы, наши казачки, Да не плачьте вы, наши молодые, По своим девчатам, по своим девчатам. Да заплачьте вы, наши казаченьки, Да заплачьте вы, наши молодые, По своей родине, по своей родине.
66.	ОГОНЬ ГОРИТ В ВАГОНАХ ТИХО
Огонь горит в вагонах тихо. Казаченьки, положились они спать, А поезд наш несется лихо, Лишь только слышно было: тих-тахта. Один казак, он был невесел, Склонил да головушку на грудь. Вот, мать, ты ж, мать моя родная, Зачем на свет ты меня родила? Судьбой несчастной наградила, Шинелью серой обрекла? Шинель, мне плечи она посдавила, Шинель казаком меня назвала.
67.	ПОЛНО-ПОЛНО ТЕБЕ, КАЗАК
Полно-полно тебе, казак, Вот бы млад донской казак, Да по Грузии тебе-то пить-гулять. Ай, да тебе пить-гулять. Ай, да пришла-то, пришла Тебе пора-времечко Да на тихий Дон тебе отправиться, На тихий Дон тебе отправиться. Ой, да как пойду я, я пойду, Раздобрый молодец, Да пойду я, пойду на квартирушку свою. На квартирушку свою.
Ой, да возьму-то я, возьму, Раздобрый молодец, Все тесменную, тесменную узду, Все тесменную узду. Ой, да зайду-зайду я, Раздобрый молодец, На коиюшеньку свою, Ай, да на коиюшеньку. Ой, да поймаю я свово, Да раздобрый молодец, Свово душечку раздоброго коня, Раздоброго коня. Ой, да оседлаю я его, Раздобрый молодец, Черкесским новеньким седлом, Новеньким седлом. Ой, да поеду я в поле, Удал добрый молодец, Да во чисто, чисто поле гулять, Во чисто поле гулять. Ой, да я все стежки-дорожки, Удал добрый молодец, Все стеженьки-дороженьки пытать, Дороженьки пытать:
Ой, да по которой мне, Раздоброму молодцу, На тихий, на тихий Дон идтить. Ой, да ну как первая-то Стежечка, ну, дороженька — К отцу-матери во двор, К отцу-матери во двор. Ой, да ну вторая-то стежечка, Вот стежка, путь-дороженька, К молодой моей, красивой жене, Моей красивой жене. Ой, да ну как и третья, Ой, да стежечка-стежечка — К роду-племени, к роду-племени мому, Ай, да к роду-племени.
Ой, да я проведаю, младец, Свово отца-матерю, Живы они или нет, Они живы или нет. Ой, да проведаю, молодец, Ну, проведаю молоду жену, То ли дома она, то ли нет, То ли дома она, то ли нет. Ой, да поеду я, добрый молодец, Как поеду я к роду-племени — Не то рады будут, не то нет, Не то рады, не то нет.
Ой, да как они все-то, Вот и мать, молода жена, Вот и деточки — все будут рады мне.
68.	НЕ С КЕМ, НЕ С КЕМ ЭТУ НОЧКУ НОЧЕВАТЬ
Не с кем, не с кем эту ночку ночевать, Не с кем, не с кем разговаривать, Не с кем, не с кем эту ночку ночевать, Не с кем, не с кем разговаривать. Пойду зайду на коиюшеньку, Зловлю, зловлю себе ворона коня, Пойду зайду во коиюшеньку,
Сяду поеду во зеленые луга. Коня пущу во долинушку, А сам ляжу по малинушку, Коня пущу во долинушку, А сам ляжу по малинушку. Малинушка к земле клонится, А мне, молодцу, уснуть хочется, Малинушка к земле клонится, А мне, молодцу, уснуть хочется. Уснул-уснул молоденький паренек, Уснул, да не долго спал, Уснул-уснул молоденький паренек, Уснул, да не долго спал.
Его дева разбудила: «Вставай-вставай, молоденький паренек», Его дева разбудила: «Вставай-вставай, молоденький паренек. Немцы едут — коня убьют, Коня убьют — конь еще будет, Немцы едут — коня убьют, Коня убьют — конь еще будет, Тебя убьют — а мне жаль будет. Тебя убьют — а мне жаль будет».
69.	АЙ, ДА МОЛОДЕНЬКИЙ НАШ ГЕНЕРАЛ
Ай, да молоденький наш генерал По армеюшке, братцы, гулял, По армеюшке гулял — Казаков, братцы, смотрел, Ай, да по армеюшке, братцы, гулял — Казаков своих донских смотрел: «Хорошо ли вам, ребята, Вам на приступе стоять?
Ай, да хорошо ли вам, мои ребята, На приступе вам, братцы, стоять? Все на правом на крыле, В камышовой во траве, Ай, да все на правом, братцы, крыле, В камышовой во той траве? Камышовая она, трава, Много нужды приняла, Ай, да камышовая, братцы, трава, Много нужды она приняла.
Казачья голова
Много крови пролила, Ай, да казачья, братцы, голова, Ай, много крови она пролила. Вы не плачьте, ребята, Не горюйте, казаки.
Ай, да не плачьте вы, мои ребята, Не горюйте, братцы казаки. Красной осени добьемся — Мы на тихий Дои пойдем, Ай, да красной осени добьемся Да на тихий Дон, братцы, пойдем. На кордоне постоим Да по станицам полетим».
70.	ЭЙ, ПОЛНО-ПОЛНО НАМ, БРАТЦЫ, КРУШИТЬСЯ
Эй, полно-полно нам, братцы, крушиться, Перестанем горе горевать. Лучше будем служить-веселиться, С горя песни запевать. Запоем мы с горечка песню Про казачье житье-бытье, Как мы жили, как мы служили За Кубанкою-рекой. Жизнь казачья очень плохая, Да и слава далеко лежит. Кто не был на службе, Тот не знает про нее, А мы были, мы служили И расскажем теперь про нее. Не рискуйте вы, ребята, Крестов себе заслужить, Подавай, казак, в отставку, Дома лучше будем жить. Где мы были и служили, Где мы служили за Дунаем, За Дунаем за рекой, Дунай-речка — она неширокая, Да переправы чрез нее нет. Нету броду, нету парому, Нет понтонного, братцы, моста. И не взираем а мы на Дуиай-речку, Мы переплываем а мы ее.
71.	ОЙ, БРАТ, ТЫ МОЙ БРАТ
Ой, брат, ты мой брат, Ты не знаешь мово горюшка. Ой, да вот и болит моя, она же, головушка, Ой, болит моя больная головушка,
Ой, да вот и со вчерашнего-то она, Вот и со похмелюшка, Ой, со вчерашнего похмелюшка.
Ой, да вот и, вот и со надашнего да она перепоюшка, Ой, со вчерашнего перепоюшка.
Ой, да вот и, вот и как на рынке да было, Вот и на рыночке, Ой, как на рынке и на рыночке, На крутеньком вот и бережочке, Ой, на крутеньком бережочке, Ей-ой, да вот казак, он ружье чистил, Ох, ружье, ружье чистил, Ой, сидел казак, ружье чистил, Ой, он тряпочкой ее а он вытирал, Ой, ее тряпочкой вытирая Да проклятую службу проклиная, Ей-ой, да проклиная.
72.	ДА ПРОЩАЙТЕ, ГОРЫ И ДОЛИНЫ
Да прощайте, горы и долины, Да прощай, станица, хуторок. Да прощайте, красные девицы, Да прощайте, приятели-друзья. Да на время я с вами расстаюся, Да слеза ручьем течет из глаз, Да сегодня меня провожают, Да на тот погибель, на Кавказ. Да бывало, родная мамаша Спечет мне мякенький калач. Да теперь нет родной мамаши — Грызу, казак, ржаной сухарь. Да бывало, выпью стакан рому — Спешу на улицу скорей, Да теперь выпью стакан чаю — Спешу в казарму на развод.
Да бывало, от зари до зорьки У милки на руке лежу — Да теперь же от зари до зорьки Стою с винтовкой на посту.
73.	ОЙ, ДА ТЫ КАЛИНУШКА
Ой, да ты калинушка, Ой, да ты малинушка! Ой, да ты не стой, не стой На горе крутой, Ой, да ты не стой, не стой На горе крутой. Ой, да не спускай листья На сине море, Ой, да не спускай листья На сине море. Ой, да по синю морю Корабль плывет, Аж вода ревет.
Ой, да как на том корабле Два полка солдат, Ой, да как на том корабле Два полка солдат, Молодых ребят. Ой, да генерал-майор Богу молится, А солдат рядовой Домой просится: «Ой, да генерал-майор, Отпусти домой! Ой, Да отпусти домой, До матери родной. Ой, до отца-матери, До жены молодой».
74.	НА ГОРЕ КАЛИНА ЛИСТЬЯ ОПУСТИЛА
На горе калина листья опустила, Жары она боится, дождя уважает, Жары она боится, дождя уважает, Кого верно любит, за тем умирает, Кого верно любит, за тем умирает. Я умру, милая, а ты жива будешь, Я умру, милая, а ты жива будешь, Приходи, милая, на мою могилу, Приходи, милая, на мою могилу. А моя могила вкрай синего моря, А моя могила вкрай синего моря, Песком занесена, травой орошена.
75.	ОЙ, ИСТАСКАЛСЯ Я, МЛАДЕЦ, ИСТАСКАЛСЯ, УДАЛЕЦ
Ой, истаскался я, младец, истаскался, удалец, По чужой, дальней я, ой, по сторонушке, По чужой, дальней бы по сторонушке, По германской было по земле, ой, по землюшке, В одной тоненькой я, ой, во рубашечке, На босу ногу а я, ой, без портяночек.
На чужой было, братцы, на старо... ой, на сторонушке. Есть там пиво, есть и зелено, ой, зелено вино.
Но вино там, братцы, ой, горькое, А похмельице, братцы, ой, ну, тяжелое. Мне питье-гуляньнце на ум, ой, на ум нейдет. Мне с ума нейдет моя, ой, моя родина, Мой родимый, славный, ой, тихий Дон:
76.	HE БЕЛЫМ-TO, БЕЛЫМ ЗАРЯ ЗАНИМАЛАСЯ
Не белым-то, белым заря занималася, Не красным-то, красным солнце из-за гор выкатывалося, Сокол с орлом, они слеталися, Сокол орла стал расспрашивать:
<Не бывал ли ты, орел, на тихом Дону, Не видал ли ты, орел, роду-племени, Не видал ли ты, орел, отца с матерью, Не видал ли ты, орел, молодую жену, Не видал ли ты, орел, малых деточек?» Ой, да ну, при знамечку служил, Служил службу вот он, млад донской казак, Вот не отслужимши он службу, На Дон, братцы, убираться стал.
Ой, да ну, и стал он, казачок, Стал цеплять он оружию. Ой, да нацепивши-то, младец, Нацепивши свою сбрую ратную, Ой, да ну и стал он, казачок, С конем-другом стал разговаривать: «Ой, да уж ты конь, ты мой конь, Конь мой, душечка, товарищ мой, Ой, отвези-ка ты, мой конек, Вези меня на тихий Дон, Вези не стежками, не дорожками, Ой, да вези не дорожками, А вези, мой конь, тропинками Все звериными».
77.	ОЙ, ВЕТРЫ МОИ, ВЕТЕРОЧКИ
Ой, ветры мои, ветерочки,
Ой, ветерочки.
Эй, ветры мои, а вы с гор поносливы, Ой, с гор поносливы.
Эй, подуй-повей с моря а ты, ветерочек, Ой, ветерочек.
Эй, на лес, на лес* на тот вот бы, на дубровушку, Ой, на дубровушку.
Эй, в темном лесу ничего было не видно, Ой, но не видно.
Эй, в зеленой бы вот бы во дубравушке,
Ой, во дубравушке,
Эй, ничего-то там было не слышно, Ой, ну, не слышно.
Эй, только слышен был нежный голосочек, Ой, голосочек.
Эй, молоденький с Дона а он казачонок, Ой, казачонок.
Эй, с своим конем он речи разговаривал,
Ой, разговаривал:
«Ой, где ж мы с тобой, коник, ночевать, Ой, ночевать будем?»
КАЗАК В НЕВОЛЕ
78.	АХ, ДА ТЫ ВОСПОЙ-ВОСПОЙ
Ах, да ты воспой-воспой, Серый жавороненок мой. Воспой-воспой на проталинке, А зимой на прогалинке. Призабавь ты мене Во темной тюрьме. Просидел я в тюрьме И не год и не два, Просидел я в тюрьме Ровно тридцать лет. На тридцатом году Стал письмо писать, Ай, да стал письмо писать А я £воей горькой слезой. Припечатывал письмо Крепким разумом, Посылал то письмо Со скорым послом — С буйным ветром. Он и высоко все летит, Все на тихий Дон, К отцу-матери родной Да к жененке молодой. Ой, да выкупайте вы меня, Выкупайте из неволюшки. Ой, да ты воспой-ка ты весной, Весной на проталинке, Разутешь-ка молодца, Забавь разудалого.
Ой, да разутешь-ка молодца
Во злой во неволюшке, В темной каменной да тюрьме. Я не год сижу И не два года За решетчатым окном, За чугунными дверьми, Ой, да во неволюшке.
79.	ДА НАПРАСНО-НАПРАСНО
Да напрасно-напрасно Я, казак, в тюрьме сижу. В тюрьме я сижу Да в окошечко гляжу, Да в окошечко гляжу, Да ничего я не вижу. За пять долгих лет Лишь орла я увидел. Да напрасно-напрасно Тот орел ко мне прилетал, Да орелик-орелик Ой, да орелик молодой, Да кровавую пищу Он клюет, брат, под окном. Ой, да клюет и бросает, Сам смотрит в окно, Сам смотрит в окно Он на брата своего: <Да давай, брат, с тобою, Ой, да задумаем одно: Да давай, брат, с тобою ИЗ неволи а мы улетим. Да мы вольные птицы. Пора, брат, пора!
Туда, брат, туда, Где белеется гора,
Туда, брат, туда, Где синеют моря, Туда, где гуляют Лишь ветры да я»
80.	ЗА КИРПИЧНОЙ ТЮРЕМНОЙ СТЕНОЙ
За кирпичной тюремной стеной Умирал молодой казак И, склонившись на грудь головой, Тихо-тихо молитву шептал: «Уж ты, боже, ты, боже, дай силы Подышать еще несколько дней, Дай с женой молодой распрощаться, Приобнять престарелую мать. Мене судьи безвинно судили, Заключили в военную тюрьму, Да неверно мене осудили, Да неверно предатель говорил. Рано-рано с семьей разлучили, Посадили в военну тюрьму, Посидел я в тюрьме а я три годочка — Поседела моя голова, Поседели мои русы кудри, Куда делась моя красота? Красоту мою в землю зароют, Русы кудри ветер по полю а он разнесет».
81.	РАЗВЕВАЛИСЯ ЛИСТЬЯ ВЕСЕННИЕ
Развевалися листья весенние, Хороша эта ночка в лесу. Выручай меня, силушка мощная, Я в тюрьме за решеткой сижу,
Выручай меня, силушка мощная, Я в тюрьме за решеткой сижу. Ох, какие решетки железные, Ой, крепки в стенах кирпичи! Дай, попробую эту решеточку, Поднажму молодецким плечом, Дай, попробую эту решеточку, Поднажму молодецким плечом. Вот сломалась решетка железная И упала, о землю стуча. Не услышала стража тюремная, Не поймать вам меня, молодца, Не услышала стража тюремная, Не поймать вам меня, молодца. Улечу на родную сторонушку, Где все дорого так для меня, Обниму свою милую женушку И усну на груди у нее, Обниму свою милую женушку, И усну на груди у нее.
Но напрасно ломал я решеточку, Понапрасну бежал из тюрьмы: Моя милая славная женушка У другого спала на груди, Моя милая славная женушка У другого спала на груди.
82.	КАК ВО СЛАВНОМ БЫЛО ВО ЦАРЬГРАДЕ
Как во славном было во Царьграде — Там состроились чичаточки, Белокаменны палатушки, Белокамеины палатушки.
Как во этих во палатушках Да стоят столы все дубцвые, На столах-то лежат скатерти,
Да ведь скатерти шелковые, Да вот скатерти все шелковые. Как у этих у столиков, У них ножечки точеные, Из мосоликов-то диких зверей, Из мосоликов-то крепеньких. А у стульев-то и столиков — Раздвижные, позлаченные, Раздвижные, позлаченные.
Да на этих-то на столиках Гуси-лебеди, гуси серые, Гуси-лебеди, гуси серые. Во большом месте на стулице — Молодой султан, турецкий царь, Молодой султан да турецкий царь. Перед ним стоят да маются, Они маются, все жалются. Они жалются да плачутся, Три невольничка молоденьких. А невольнички: поляк да пруссак, А и третий — млад донской казак, А вот третий — млад донской казак. Он, донской казак, малолеточек, Он, донской казак, малолеточек. Ты, наш батюшка, турецкий султан, Ой, нас выпусти на волюшку, Ой, нас выпусти на волюшку, Да на волюшку к своей-то землюшке, На родимую на сторонушку, На родимую на сторонушку.
Вот пруссак пойдет во Пруссию, А поляк во землю Польскую, А поляк во землю Польскую. Ну, а я-то, млад донской казак, Я — на батюшку на тихий Дон.
83.	ЗВЕНЕЛ ЗВОНОК НАСЧЕТ ПРОВЕРКИ
Звенел звонок насчет проверки — Ланцов задумал убежать, Звенел да звенел на насчет проверки — Ланцов задумал убежать.
Не стал да он зорьки дожидаться, Проворно печь он стал ломать, Не стал он зорьки дожидаться, Проворно печь он стал ломать, Проворно печку стал ломать. В трубу он тесную пробрался На тот, на высокий, на чердак, В трубу он тесную пробрался На тот, на высокий, на чердак. На чердаку Ланцов метался, Себе да веревочку искал. Он снял свою крепкую рубашку И всю да на ленточки порвал, И всю да на ленточки порвал. Он свил веревку, Себе веревочку связал.
И перекрестился, в путь пустился На тот высокий большой двор, Да часовой его заметил И выстрел дал на белый свет. Казак на светлой лошаденке С докладом к князю поскакал: «Я вашей милости извещаю — Ланцов из замка убежал.
Нашел да веревочку да стал спускаться — Его заметил часовой, Нашел да веревочку да стал спускаться — Его заметил часовой.
В казарме поднялась да тревога, На башне пробил барабан, В казарме сделалась тревога, На башне пробил барабан».
По всем частям было известно: Ланцов из замка убежал, По всем частям было известно: Ланцов из замка убежал. Бежал он лесом, бежал темным, Бежал дорожкой столбовой. Три года в лесу он скитался, Кормился, чем господь да пошлет, С травы росой он умывался, Молился богу на восток.
84.	ВЫШЕ ЛЕСА, ВЫШЕ ТЕМНОГО
Выше леса, выше темного, Выше садика зеленого, Выше садика зеленого — Там стояла тюрьма темная, Тюрьма темная невиданная. В той тюрьме сидел невольничек, Невольничек не разбойничек — Млад донской сидел охотничек. Просидел он в тюрьме Не год, не два — Просидел он ровно тридцать лет. Поседела его головушка, Заросли его усы русы, Заросла его бородушка Ниже пояса шелкова.
«Если ты меня не выпустишь, царь, Позову я с Дону казаков, Будут тебя, султан, Бить, рубить, казнить».
85.	СОЛОВЕЙ МОЙ, СОЛОВЕЙ
Соловей мой, соловей, Соловушка молодой! Что же ты, мой соловушка, Смутен, а ты не весел? Опустил свою головушку До самой сырой земли, Опустил свои сизы крылышки До травушки-муравы? Что же ты, мой соловушка, Песенку а ты мне не споешь? «Пел бы я тебе песенку, Да голосу нет». Что же ты, мой соловушка, Зернышко а ты не клюешь? «Клевал бы я это зернышко, Да зернышка нет.
Любил бы я эту бабочку, Да волюшки моей нет. Все мои друзья-товарищи, Все на волюшке живут, А я один, добрый молодец, Во неволюшке сижу. Во тюрьме темной сижу Да в окошечко гляжу, В окошечко гляжу — Небо ясное вижу.
Одна зеленая веточка Меня, младца, веселит, Одна молодая бабочка Сушит меня и крушит. Иссушила, искрутила Меня, доброго молодца. Истекли мои румяны С моего белого лица».
СМЕРТЬ НА ЧУЖБИНЕ
86.	ПОШЛИ НАШИ БРАТЦЫ КАЗАЧЕНЬКИ
Пошли наши братцы казаченьки, Чуть шапочки на них видны. Они ружьями блистают, Назад поглядают, Они ружьями, братцы, блистают, Назад поглядают.
Назад-назад поглядают, Чижалехунько вздыхают, Назад, братцы, они поглядают, Чижалехунько вздыхают. Жалко-жалко казаченькам, Что дома их-запустели, Жалко-жалко, братцы, казаченькам, Что дома их запустели, Что дома их запустели, Жены завдовели, Что дома их, братцы, запустели, Жены завдовели.
Жены-жены завдовели, Деточки осиротели. Вздумал-вздумал донской казачок Во походе померети.
Тело несут, коня ведут. Конь голову клонит, Тело несут, коня ведут, Конь головку, братцы, клонит. Молодая жененочка Идет, слезы ронит.
87.	ВО ПОЛЕ BgTEP ВЕЕТ
Во поле ветер веет, Военный гром гремит. Никто так не страдает, Как милый на войне, Никто так не страдает, Как милый на войне. Никто ж так не воюет, Как милый на войне. Он пушки заряжает, Сам думает обо мне, Он пушки заряжает, Сам думает обо мне. Пришло письмо печально: Давно милый убит, Пришло письмо печально: Давно милый убит. Убит-убит мой милый, Под кустиком лежит, Убит-убит мой милый, Под кустиком лежит. А кудри его кудри русые,— Их ветер разметал, А кудри его, кудри русые,— Их ветер разметал.
А глазки его, глазки карие, Черный ворон выклевал, А глазки его, глазки карие, Черный ворон выклевал. Шинель его, фуражка На кустику висит, Шинель его, фуражка На кустику висит, А конь его вороненький В ногах его стоит,
А конь его вороненькии В ногах его стоит. ’ Была залетной пташкой Слетала б я туда. Была залетной пташкой — Слетала б я туда: Все косточки собрала — Во гроб бы их снесла, Все косточки собрала — Во гроб бы их снесла.
88.	УЖ ТЫ ПОЛЕ МОЕ, ПОЛЕ ЧИСТОЕ
Уж ты поле мое, поле чистое, Ты раздольное мое, степь широкая. Ничего ты, поле, не породило: Ни травушки, -ни ковылушки — Породило поле куст ракитовый. Под кустом-то лежит млад донской казак. Он не так-то лежит — больно раненный: Его белая грудь насквозь стреляна, А у ног его стоит его верный конь, А он бьет копытом о сыру землю.
Уж ты конь, ты мой конь, Ты лети на тихий Дон, Понеси ты, мой конь, Отцу-матери поклон. А жене скажи родной, Что женился на другой: Что женила молодца Пуля меткая врага.
89.	ПОД МЕСТЕЧКОЮ ДА ПОД ЖУРЖЕЮ
Под местечком да под Журжею, Ей-ей,— там высокая да гора, Ей-ей, под местечкою да под Журжею, Ей-ей,— там высокая Шат-гора, Ей, Шат, высокая гора. Ей-ей, как под этою горою, Ей-ей,— там могилушка глубока, Ей-ей, как под этою да горою, Ей-ей, могилушка, ай-ой, глубока, Ей, могилушка глубока.
Ей-ей, как во этой, ай-ой, во могиле, Ей, гроб сосновенький да стоял, Ей-ей, как во этой во могиле, Ей-ей, гроб сосновенький да стоял, Эй, гроб сосновенький стоял. Ей-ей, как во этой во гробнице, Ей-ей, тело белое лежало, Ей-ей, как во этой во гробнице, Ей-ей, тело белое лежало, Эй, тело белое лежало.
Ей-ей, это тело не простое, Ей-ей,— грудь донского, ай-ой, казака, Ей-ей, это тело не простое, Ей-ей,— грудь донского, ай-ой, казака, Эй, грудь донского казака.
Ей-ей, его буйная головушка, она пробита, Во руках его винтовочка, она замерла, Ей-ей, пика длинная, ко ноженькам она прилегла. Ей-ей, его коник, добрый конь вороненький Во ногах стоит, Ей-ей, пробуждает он своего хозяина Все любезного: сВставай-вставай, мой хозяин, Нам домой пора.
Все товарищи, любезный хозяин, Все на Дон пошли».
90.	СРЕДИ ЛЕСОВ ДРЕМУЧИХ
Среди лесов дремучих — Там казаки идут, В своих руках могучих Носилочки несут, В своих руках могучих Носилочки несут. Носилки не простые: Из ружей сложены, Л поперек стальные Мечи положены, А поперек стальные Мечи положены.
На них лежал сраженный Сам Чуркин молодой, Он весь окровавленный, С разбитой головой. Он весь окровавленный, С разбитой головой. Несли его лесами, Молчали как один, Один из них, урядник, Друзей остановил, Один из них, урядник, Друзей остановил: « Поставьте-ка, ребята, Носилки у ракит, Беритесь за работу, Могилу брату рыть, Беритесь за работу Могилу брату рыть».
Работа закипела -Могила готова. Зарыли-закопали Товарищи-друзья, Зарыли-закопали Т оварищи-друзья.
В молчанье постояли И тихо прочь пошли, Оставив на чужбине Курган сырой земли, Оставив на чужбине Курган сырой земли. Никто на ту могилу Поплакать не придет, Лишь соловей залетный На зорьке пропоет, Лишь соловей залетный На зорьке пропоет. Зато когда узнает На родине жена, То горько зарыдает О суженом она.
То горько зарыдает О суженом она.
А маменьке родимой Вовек не позабыть, Что сын ее любимый В Туретчине лежит, Что сын ее любимый В Туретчине лежит. И долго-долго будет На выгон выходить, Все ждать: авось сыночек С чужбины прилетит, Все ждать: авось сыночек С чужбины прилетит.
91.	НА ЗАРЕ БЫЛО, НА ЗОРЕНЬКЕ
На заре было, на зореньке, На восходе было солнца красного. Ой, да сокол со орлом, они солеталися,
Сокол со орлом, они здоровлялися: «Ой, да здоров, орел, здоров, сизокрылый мой орел, Ой, да ты скажи, орел, скажи, сизокрылый мой орел, Чем да турецкие поля украшенные: Чи буграми, чи они долинами, Чи казацкими поля могилами?» У могилы стоит кипарисовый гроб, Во гробочке лежит тело белое.
Тело белое лежит, млад донской казак. Не убитый казак, не зарезанный, Все турецкою пулей застреленный. В головах-то у него золотой венец, На венце-то сидит млад сизой орел. Он клюет-клюет ясны глазушки, Он щиплет черные кудрецы, По долинушке кудри разметает. При боку-то шашка вострая, Во ногах-то стоит добрый конь. Он стонт-то, свою низко голову клонит, Все хозяина свово побуждает: «Устаиь-проснись, хозяин мой ласковый, Укажи-ка ты мне путь-дороженьку».— «Уж ты коник, ты мой коник, Оборви ты, коник, шелковый чумбур. Побеги ты, коник, да на тихий Дон. На тихом Дону, на большом двору Живет старый старик — родной батенька, А старушечка — род на маменька. Поклонися, коник, отцу-матери, А еще поклонись молодой жене. Ты скажи же, скажи, что женился я, Как женила меня шашка вострая, Обвенчала меня пуля быстрая».
92.	НЕЖНАЯ ГУЛЕНКА ВСПОРХНУЛА
Нежная гуленка вспорхнула, Поднималася в тору высоко, Да родная маменька всплакнула, Мать, по сыну она своему. Не плачь, маменька родная, Не вздыхай ты по мне тяжело, Твои вздохи — они тяжелые, Вознесутся все вздохи ко мне. В темном лесе конкаревском Солдат вздумал а он помереть, Солдат ко рву а он прислонился, Всех товарищей к себе созвал. «Может, братцы, с вас кому придется На тихом Дону бывать, Может, братцы, с вас кому придется Отца с матерью, жену увидать. Да вы же скажите, а вы ж расскажите Моей жене же молодой, Да что я женился а я на другой, На пулечке свинцовой, Острая шашка — она была свашка, А винтовка вот была дружком».
93.	ПОД ЗЕЛЕНОЮ РАКИТОЙ
Под зеленою ракитой Казак раненый лежал, Казак раненый лежал. Грудь его пробита пулей, Кровь лилася с рукава, Кровь лилася с рукава. Над ним вился черный ворон, Он добычу тут искал, Он добычу тут искал.
Ты не вейся, черный ворон, Тут добычи не найдешь, Тут добычи не найдешь. На платочек мой кровавый, Неси маменьке родной, Неси маменьке родной. И скажи моей супруге, Что женился на другой, Что женился на другой. Взял жену себе богату — Все зеленые луга, Все зеленые луга.
Шашка востра была свашкой, Штык булатный за дружка, Штык булатный за дружка. Тихая ночь, шальная пуля Уложила донца спать, Уложила донца спать.
94.	ЗА УРАЛОМ ЗА РЕКОЙ
За Уралом за рекой Гулял казак молодой, Ей-ей, живо, не робей, Гулял казак молодой. Он не пил, не гулял, Коня пас на траве, Ей-ей, живо, не робей, Гулял казак молодой. Камыш-травушку рвал, На огонечек ее клал. Ей-ей, живо, не робей, На огонечек ее клал, Раны больные Свои перевязывал, Ей-ей, живо говорят,
Перевязывал: «Уж вы, раны, мои раны, Раны больные, Ей-ей, живо говорят, Раны больные!
Вы кровью изошли И до сердца дошли, Ей-ей, живо говорят, Раны больные:».
Как стал казак умирать, Стал коню наказывать, Ей-ей, живо говорят, Стал коню наказывать: <Уж ты, конь мой вороной Перерви же ты повода, Ей-ей, живо говорят, Перерви же ты повода. Беги же, мой конь, К нам на тихий Дон, Ей-ей, живо говорят, К нам на тихий Дон. Там, на тихом Дону, Живет мой батюшка, Ей-ей, живо говорят, Живет мой батюшка.
Когда выйдет мой отец И родная маменька, Ей-ей, живо говорят, И родная маменька. Выйдет розовая Молодая жена, Что ни хлопчики, Мои деточки, Ей-ей, живо говорят, Что Ни хлопчики, Мои деточки, И как спросят тебя: «Где хозяин твой?
Ей-ей, живо говорят, Где хозяин твой?» Ты ответь им не спеша: <Мой хозяин далеко, Во сырой земле лежит, Ей-ей, живо говорят, Во сырой земле лежит. На могилушке его Куст калинушки растет, Ей-ей, живо говорят, Куст калинушки растет. Ай, женила молодца Свинцовая пуля, Ей-ей, живо говорят, Свинцовая пуля.
Остра шашка Была свашка, Под венец подвела И смерти предала».
95.	В ТАГАНРОГЕ СЛУЧИЛАСЯ БЕДА
Ой, да в Таганроге, ой, да в Таганроге, В Таганроге — там случилася беда, В Таганроге — там случилася беда.
Ой, да там убили, ой, да там убили, Там убили молодого казака, Там убили молодого казака.
Ой, да схоронили, ой, да схоронили, Схоронили близ дороги во кустах, Схоронили близ дороги во кустах. Ой, да оставляли, ой, да оставляли, Оставляли в могилушке одного, Оставляли в могилушке одного. Ой, да прилетели, ой, да прилетели, Прилетели соколики ясные,
Прилетели соколики ясные.
Ой, да сели-пали, ой, да сели-пали* Сели-пали у удовушки во дворе, Сели-пали у удовушки во дворе. Ой, да крылышками, ой, да крылышками, Крылышками широкий двор замели, Крылышками широкий двор замели. Ой, да голосами, ой, да голосами, Голосами удовушку взбудили, Голосами удовушку взбудили:
«Ой, да встань, проснися, ой, да встань, проснися, Встань, проснися, удовушка молода, Встань, проснися, удовушка молода. Ой, да посмотри-ка, ой, да посмотри-ка, Посмотри-ка за тесовы ворота, Посмотри-ка за тесовы ворота.
Ой, да чужи мужья, ой, да чужи мужья, Чужи мужья все со службицы идут, Чужи мужья все со службицы идут. Ой, да твово мужа, ой, да твово мужа, Твово мужа коня-ворона ведут, Твово мужа коня-ворона ведут.
Ой, да остру шашку, ой, да остру шашку, Остру шашку на белых руках несут, Остру шашку на белых руках несут. Ой, да седелице, ой, да седелице, Седел и це во колязочке везут, Седелице во колязочке везут. Ой, да именьице, ой, да именьице, Именьице в сакционе продают».
96.	КАК ШЛИ ДВА ГЕРОЯ С ТУРЕЦКОГО БОЯ
Как шли два героя с турецкого боя, С турецкого фронта Домой. Как только ступили на русскую землю, Тут их поразила война,
Как только настигли на русскую землю. Тут их поразила война.
Товарищ, скорей, пойдем побыстрей, Болят мои раны, болят, Товарищ, скорей, пойдем побыстрей, Болят мои раны, болят.
Одна заживает, другая нарывает, А с третьей готов я умереть, Одна заживает, другая нарывает, А с третьей готов я умереть. А дома семейка, жена молодая, Все ждет не дождется меня, А дома семейка, жененка молодая, Все ждет, поджидает меня.
Как вырастут дети да спросят: «Мамаша, Где наш папаша родной?» Как вырастут дети и спросят у мамаши: «А где наш папаша родной?» А мать отвернется, слезою обольется И скажет: «Погиб на войне».
97.	УЖ ТЫ, ВОРОН, ДРУГ ЗАЛЕТНЫЙ
Уж ты, ворон, друг залетный, Что ты вьешься надо мной? Ты добычи не дождешься, Черный ворон, я не твой, Ты добычи не дождешься, Черный ворон, я не твой. Что ты когти распускаешь Над моею головой? Иль добычу себе чаешь? Черный ворон, я не твой, Иль добычу себе чаешь? Черный ворон, я не твой. Завяжу смертельну рану
Подаренным мне платком, А потом с тобой я стану Говорить все об одном, А потом с тобой я стану Говорить все об одном. Полети в мою сторонку, Скажи маменьке моей, Ты скажи моей любезной, Что за родину я пал, Ты скажи моей любезной, Что за родину я пал. Отнеси платок кровавый Милой любушке моей. Ты скажи — она свободна, Я женился на другой, Ты скажи — она свободна, Я женился на другой. Взял невесту тиху, скромну, В чистом поле под кустом. А венчальна была сваха Сабля вострая моя, А венчальна была сваха Сабля вострая моя. Калена стрела венчала Среди битвы роковой. Вижу — смерть моя приходит, Черный ворон, весь я твой, Вижу — смерть моя приходит, Черный ворон, весь я твой.
98.	В ЛЕСАХ ТЕМНЫХ КАЧКУРЕНСКИХ
В лесах темных качкуренских Казак раненый лежал.
Там лежал он, казак молодецкий, Храбрый воин, воин умирал,
Там лежал казак молодецкий, Храбрый воин, воин умирал. Кровь лилась злою рекою На притоптанный, братцы, песок. Он к дереву, а он прислонился, Сам товарищам, братцы, сказал, Он к дереву, а он прислонился, Сам товарищам, братцы, сказал: «Может, кому, братцы, вам придется, На тихом Дону побывать. Вы скажите маменьке родимой: Пусть не плачет она обо мне, Вы скажите маменьке родимой: Пусть не плачет она обо мне. Может быть, мне судьба дозволит В чистом поле помереть.
Отнесите мому отцу-матери, Роду-племени низенький поклон, Отнесите мому отцу-матери, Роду-племени низенький поклон».
99.	НАД ОЗЕРОМ ЧАЕЧКА ВЬЕТСЯ
Над озером чаечка вьется — Ей негде, бедняжечке, сесть, Над озером чаечка вьется — Ей негде, бедняжке, сесть. Лети-лети ты в край далекий, Снеси ты печальную весть, Лети-лети ты в край далекий, Снеси ты печальную весть. А там за лесом, в лесочке, Боец молодой умирал, А там за лесом, в лесочке, Боец молодой умирал. Склонился он на грудь головою,
Тихонько родных вспоминал, Склонился он на грудь головою, Тихонько родных вспоминал. «Прощайте, папаша, мамаша. Прощай, молодая жена, Прощайте, папаша, мамаша, Прощай, молодая жена.
Теперь я вас не увижу, Прошу, позабудьте меня, Теперь я вас не увижу, Прошу, позабудьте меня».
ВОЗВРАЩЕНИЕ
100.	ДЕРЕВНЯ-ДЕРЕВНЯ, ЧЕТЫРЕ ДВОРА
Деревня-деревня, четыре двора. Как в этой во деревне Удовушка жила.
Просились два героя, Просились ночевать: « Пусти-пусти, хозяюшка, Пусти переночевать».— «Я хату не топила, Гостей не ждала, Я в поле работала, Домой поздно пришла».— «Не надо нам, хозяюшка, Не надо ничего.
Мы ночку переночуем, Наутро в бой пойдем». Хозяйка согласилась — Пустила ночевать. Один герой проходит, Садится он за стол. Другой герой проходит, Заводит разговор: «Скажи-скажи, хозяюшка, Давно ли ты вдова?» — «Я мужа проводила, Сыночка — вслед за ним».— «Прими-прими, хозяюшка, Супруга своего.
Прижми-прйжми покрепче Сыночка своего».
101.	измученный, израненный
Измученный, израненный Кровавою войной, Шрапнелию израненный, Наш доблестный герой, С одной ногой, оторванной Гранатой проклятой, На клюку опирается, Бедняк идет домой. Идет, а думы тайные Роятся в голове: «Зачем же не убитый я В кровавой стороне? Зачем приду калекою, Зачем приду я в дом родной? А там семья голодная, Я буду лишним ртом. Ну, как жена-красавица Приблизится ко мне? Я был герой-красавец, Теперь калека я».
И наш герой — измученный Он телом и душой. И плачет он, как женщина, Припав к земле сырой. «Земля ты, мать-земля сырая, Раскройся подо мной, Прими калеку горького, Соедини с собой».
Но мать-земля, не слыхала Слов она таких, Многих так уважила Героев молодых.
102.	ОДИН САД ЗЕЛЕНЫЙ
Один сад зеленый, Да другой — другой фруктовый. Один казак бедный, А другой при воле живет. Один казак бедный, Другой при воле живет. Он конечка сыто кормит Да сам водочку пьет, Коня сыто кормит, Сам водочку пьет.
Да куда ему ни скажут, Да туда казак идет, Куда ему скажут, Туда идет.
Да скажут: казак на войну — Да казак был готов. Скажут: казак на войну — Казак был готов.
Да отбил сорок пушек — Получил орден золотой, Отбил сорок пушек — Получил орден золотой. Да отбил ручки-ножки — Да сказали: иди, казак, домой. Отбил ручки ножки — Да сказали: иди, казак, домой. Да пришел до дому — Да дому нету никого, Да жена вышла замуж.
103.	ОЙ, ПО ДОРОЖКЕ ПЫЛЬ КЛУБИТСЯ
Ой, по дорожке пыль клубится, Ой, слышен выстрел был второй. Ой, из набега, братки, удалого, Ой, едут все донцы домой, Ой, из набега, братки, удалого, Ой, едут все донцы домой. Ой, они едут, они веселятся. Ой, едут, песенки да поют, Ой, они да едут, они веселятся, Ой, едут, песенки да поют. Ой, лишь один казак, он был невесел, Ой, был он круглой сиротой, Ой, лишь один казак, он был невесел, Ой, был он круглой сиротой. Ой, склонил буйную свою головку, Ой, на гнедого на коня, Ой, склонил буйную свою головку, Ой, на гнедого на коня.
Донцы, к Дону они подъезжают, Ой, а народ со всех сторон, Донцы, к Дону они подъезжают, Ой, а народ со всех сторон. Жены, братья и сестрицы, Ой, все навстречу к нам бегут, Жены, братья и сестрицы, Ой, все навстречу к нам бегут. Градом сыпались они, вопросы: Ой, жив ли муж, отец иль брат, Градом сыпались они, вопросы: Ой, жив ли муж, отец иль брат. А меня же да никто не встречает, Ой, знать, я круглый сирота, А меня же да никто не встречает, Ой, знать, я круглый сирота. Если бы знал бы, а я не поехал, Я на родину свою,
Если бы знал бы, а я не поехал, Я на родину свою.
Ой, лучше бы дрался я со врагами, Ой, в чужой дальней стороне, Ой, лучше бы дрался я со врагами, Ой, в чужой дальней стороне.
104.	ЗВЕНИТ ЗВОНОК, И ТРОЙКА МЧИТСЯ
Звенит звонок, и тройка мчится, Пыль по дорожке столбовой, Звенит звонок, и тройка мчится, Пыль по дорожке столбовой, На крыльях радостно стремится Он, кровавый воин молодой, На крыльях радостно стремится Он, кровавый воин молодой. Вот на глазах село родное, На божьем храме крест блестит, На божьем храме крест блестит. Его забилося ретивое, Слеза невольная катит, Его забилося ретивое, Слеза невольная катит, Звонок звенит еще звончее, Лихая тройка мчится все быстрее, Звонок звенит еще звончее, Лихая тройка мчится все быстрее. Звонок замолк, и тройка стала, И пар клубится с вороных, Звонок замолк, и тройка стала, И пар клубится с вороных. Нежданный гость в окно стучится И быстро входит в круг родных. Его родные не узнали, В нем изменилися черты,
Его родные не узнали, В нем изменилися черты. «Скажи-скажи ты нам, служивый, Скажи, служивый, чей же ты? Скажи-скажи ты нам, служивый, Скажи, служивый, чей же ты?» — «Я пришел от вашего сына, Он жив-здоров и шлет вам привет, Я пришел от вашего сына, Он жив-здоров и шлет вам привет. В нем — моя кровь, мое и имя, И вот он сам точно я.
В нем — моя кровь, мое и имя, И вот он сам точно я».
105.	ЕХАЛИ КАЗАЧЕНЬКИ СО СЛУЖБЫ ДОМОЙ
Ехали казаченьки со службы домой, На плечах погоники, на грудях кресты. Едут по дороженьке дорожкой торной — Навстречу казаченьку папаша родной. «Здорово, папашенька!» — «Здорово, сын родной! Расскажи, сыночек, про службу свою».— «Служба, слава богу, убавилася.
Расскажи, папашенька, про семью свою»,— «Семья, слава богу, прибавилася, Жена молодая сыночка родила». Сын отцу ни слова, садится на коня. Подъезжает к дому — стоит мать, жена. Мать стоит с улыбочкой, жена во слезах. Мать сына просила: «Прости, сын, жену».— «Тебе, мать, прощаю, жену — никогда!» Закипело сердце в казачьей груди, Заблистала шашечка во правой руке. Слетела головушка с неверной жены.
«Ой, боже, ты, мой боже, что ж я наробил?
Жену я зарезал, себя я погубил.
Жену я зарезал, себя я загубил.
Маленьких малюточек навек осиротил».
106.	О ЧЕМ ЗАДУМАЛСЯ, СЛУЖИВЫЙ
О чем задумался, служивый, Поник своей удалой головой: Служба тебе надоела Или заболел твой а он добрый конь, Ой, заболел твой добрый конь? «Конь мой, службы а он не боится, Вот бы весел, здоров, громко ржет. Эх, конь мой, службы а он не боится, Ой, да весел, здоров, а он громко ржет. Мому коню, ему не стоится, Копытою а он землю бьет. Ой, копытою землю бьет.
Оседлаю я свово конечка, ой, да конечка, Ой, да поеду в родной край.
Ой, да подъезжаю. Близ деревни Стоит старая да изба, Ой, стоит старая изба.
Как в этой во избенке, Вот бы там живет родная мама моя».
107.	НАДЕЖДА ВЕРНАЯ В ЧУЖБИНЕ
Надежда верная в (ужбине
Когда на сердце тяжело.
Скакал казак, казак через долину На Дон, в родимое казак село, Скакал казак через долину
12о
На Дон в родимое, казак, село. Кольцо казачка ему подарила, Когда казак шел во поход. Дарила ему кольцо, говорила: «Носи колечко, милый, не теряй. Ой, да если скинешь кольцо, потеряешь, Забудешь, милый, про мою любовь, Да если скинешь кольцо, потеряешь, Забудешь, милый, про мою любовь». Вот год прошел, казак вернулся, В село родное казак поспешал.
Увидел хату, хату под горою, Вот забилось сердце, и казак молчал, Увидел хату, хату под горою, Вот забилось сердце, и казак молчал. Все ближе-ближе родная избушка, В груди огонь, огонь жарчей горит, Навстречу шла ему старушка, Равняясь, слово ему она говорит: «Напрасно ты, казак, стремишься, Напрасно мучаешь коня, Забыта вся любовь твоя, Тебе казачка изменила, Другому сердце отдала, Тебе казачка изменила, Другому сердце она отдала».
Казак свернул коня налево, Ив чисто поле казак поскакал, Коня загнал до белой пены, В тоске с коня свово слезал. Он вынул шашку свою остру И принял смерть от своего клинка. Пускай казачка вспоминает Своего донского казака.

РАЗЛУКИ И ВСТРЕЧИ
108.	ОЙ, ТЫ, ЗАРЯ МОЯ, ЗАРЯ
Ой, ты, заря моя, заря, Заря утренняя, Эй, да не во время бы, зоренька-заря, Занимал ася, Ой, да не дала бы да толечко, заря, Ай, с милым выспаться.
Эй, да не кричите вы, куры-кочета бы, Ай, куры рябые бы, ну, мои, Эй, да не будите да вы моего дружка, Ай, рано с вечера.
Эй, да я сама бы да себя, ой, понужу, Да дружка раньше, его, разбужу, Эй, да дружка раньше бы, его, разбужу Да в путь-дорожку его снаряжу. Эй, да в путь-Дорожку его снаряжу Да и за ворота его провожу. Эй, да провожала бы я свово дружка Да через три тополя бы и лужка. Эй, да вон он, вон он, мой милый, пошел Да за чумбур коня свово повел.
109.	ОЙ, НА ГОРОЧКЕ ДОЖДИК-ДОЖДИЧЕК
Ой, на горочке дождик-дождичек, Ой, под горою был сильный туман. А мой милый, чернобровый,
Ой, чернобровый, красив, бел< румян. Поехал мой разлюбезный, а он болезный, Ой, он на службицу, милый, на час, На час, милый, на часочек, а он, часочек. Ой, я сказала ему: «В добрый час!» А я бабочка молодая-молоденькая, Ой, воследок за ним бы я пошла Да все стежки бы я, дорожки, Ой, все кругом бы я их обошла. Обошла бы, облетела, ой, облетела, Ой, слезой горькой я их облила. Со этого бы я горя, вот бы горюшка, Ой, пойду-выйду на высок курган. Мимо этого кургана, вот бы кургана, Ой, шлях-дороженька бы лежала.
А по этой шлях-дорожке, вот бы дорожке, Ой, там командушка бы, ну, прошла. А во этой во команде, вот бы команде, Ой, там мой миленький, верно, прошел.
ПО. УЖ ТЫ, САД, ТЫ, МОЙ САД
Уж ты, сад, ты, мой сад, Сад зелененький, Ты зачем рано цветешь, Осыпаешься, Ты зачем рано цветешь, Осыпаешься?
Сколь далече, милый мой. Собираешься, Сколь далече, милый мой, Собираешься?
Иль на службу, или в бой Отправляешься, Иль на службу, или в бой Отправляешься?
Ты со всеми со людьми, Ты прощаешься, Ты со .всеми со людьми, Ты прощаешься, А со мною, бабочкой, Ты ругаешься, А со мною, бабочкой, Ты ругаешься. Не ругайся, не бранись, Скинь фуражечку, со мной простись. <Ты прости-прощай. Раскрасавица, Красота мне твоя Очень нравится, Красота мне твоя Очень нравится, А любовь наша с тобой Разлучается. Разлучает нас с тобой Все неволюшка. Заставляет уезжать Злая долюшка, Злая долюшка моя — Служба царская, Чужедальная сторона Незнакомая».
111.	ОЙ, ДА УЕЗЖАЕШЬ, МИЛЫЙ, ПОКИДАЕШЬ
Ой, да уезжаешь, милый, покидаешь...
Взор и ласковые, мил, слова.
Ой, да на прощанье, милый, оставляешь С руки перстень, перстень золотой, На прощанье, милый, оставляешь С руки перстень, перстень золотой.
Ой, да день на рученьке перстень носила,
На ночь клала, клала в голова, День на рученьке перстень носила, На ночь клала его в голова, Ой, да утром рано с зарею вставала. Обливала горькою слезой, Утром рано с зарею вставала, Обливала горькою слезой. Ой, да вспомни, вздумай, дружочек мой милый, Как купаться шли с тобой вдвоем. Мы обнялись на желтом песочке Пред холодной ключевой водой, Мы обнялись на желтом песочке Пред холодной ключевой водой. Разобравшить, стали мы купаться — Помутилась светлая вода.
Мы молились, бога мы просили: Пошли, боже, сильного дождя, Мы молились, бога мы просили: Пошли, боже, сильного дождя. Ой, да мы купались, милый, любовались, Покель сильный дождичек прошел. А теперь что, милый, случилось — Покидаешь горькой сиротой.
112.	ОЙ, ВО ПОЛЕ ДОЖДИК
Ой, во поле дождик, Над Доном туман. На меня, на бабочку, Все горе-печаль. Поехал мой миленький На службу на час, На час, на минутку, Сказал: « Прощевай». А я, молоденька, В садочек пошла,
Все стежки-дорожки Слезой улила, Сестрицы-подруженьки, Сходитесь ко мне, Тушите лучинушку, Ложитесь спать.
А мне, молоденьке, Всю ночь не спать. Не спать, не спать бабочке, Все милого ждать.
113.	АЙ, ВО САДУ-САДОЧКЕ
Ай, во саду-садочке, Эй, соловей поет. А мне то-то, разбабеночке, Жали придает, А мне, правда, разбедняжечке, Жали придает.
Ходила я, гуляла Восемнадцать лет, Эх, да ходила то-то, гуляла Восемнадцать лет.
Полюбила я мальчишечку, Ему двадцать лет, Эх, да полюбила я мальчишечку, Эх, ему двадцать лет.
Он такой красивый, Краше его нет.
Эх, да он, такой он был красивый, Краше его нет.
Пришло время расставанья, Не мил белый свет, Эх, да пришло, правда, расставанье, Эх, да не мил белый свет, Милые подружки,
Не мил мать-отец, Эх, да милые подружки, Не мил мать-отец. Как со этой тоски-горя Да пойду в зелен сад, Эх, да как со этой тоски-горя Пойду в зелен сад. Во этом во садочке Дорожка да лежит, Эх, да во этом во садочке Дорожка лежит.
Шла я, правда, по садочку, Эй, да дороженька лежит. По этой по дорожке Колясочка да бежит. Как во этой во колясочке Мой милый сидит.
Он платочком мне машет, « Прощай»,— говорит, Ой, да он платочком машет, Ой, да < Прощай,— говорит.— Прощай, прощай, да Маруся, Эй, да прощай навсегда. Тебя больше не увижу, Правда, больше никогда».
114.	АЙ, МЕЖДУ ЛЕСОМ, А НА МЕЖДУ ГОР
Ай, между лесом, а на между гор, Эй, там шлях-дорожка, она пролегла. Эй-эй, как по этой, эй, по шляху-дорожке Вот бы провожала я дружка, ну, свово. Ой, провожала я свово дружка, Ой-ой, да провожала, ой, да я дружка ублажала, Ой, да вздыхала об нем тяжело, Я вздыхала об нем тяжело.
«Эй-эй, не вздыхай а ты, душа Маша, Вот бы не вздыхай об нем тяжело, Не вздыхай об нем тяжело, Ой, да конечно, тебе дружка жалко. Вот бы забывать бы надо про него. Эй, забывать бы надо про него>. Эй, вот тогда я, подружка, забуду, Эй, когда смертию, скажем, помру, Когда смертию помру.
Ой, да отымутся мои быстры ножки, Ой, да я не стану, я к дружку ходить, Эй, не стану я к дружку ходить. Эй, да отымутся мои белы ручки, Вот я не стану дружка обнимать, Я не стану дружка обнимать, Эй-эй, вот и поспекутся мои алы губки, Вот я не стану дружка целовать.
115.	ДА ГУЛЯЛА МЛАДЕШЕНЬКА
Да гуляла младешенька Во зеленом саду. Ой, да ступила девчоночка Да на люту змею, Ай, на люту змею. Ой, болит-болит ноженька, Сама чуть жива, Ай, сама чуть жива. «Да родимая дочушка, Пошлю за попом, Ай, пошлю за попом»,— «Да не надобно мне попа, Пошли лекаря, Ай, пошли лекаря. Ой, да молоденький лекарь мой На гнедом коне,
Ай, на гнедом коне.
Ой, да а лекарь-то, лекарь мой — Казак удалой.
Ой, да мой миленький лекарь мой, Лечи поскорей».— «Ой, да буду лечить, девочка, Будешь ли любить?
Ай, будешь ли любить?» — «Ой, да буду любить, жалкий мой, Лечи поскорей, , Ай, да лечи поскорей, Лечи посмелей, Ай, да лечи посмелей.
Ой, да вылечишь — обнимемся, Счастье мы найдем».
116.	ДЕВУШКА КРАПИВУШКУ ЖАЛА
Девушка крапивушку жала, Эй, красная, да немножечко нажала. Будто бы ни с кем я не стояла, Толечко я да с" милым говорила: «Миленький мой, да дружочек дорогой, Слышала я про твое, про несчастьице, Будто бы тебя на службицу берут. Миленький мой, возьми меня с собой, Назови меня родной сестрой».— «Рад бы, рад бы взять с собой, Все командиры знают, Что у меня родной сестры нет».— «Аль возьми меня
Сестрой милосердия, Твое сердце я буду лечить».
117.	НА ПОКОСЕ ВЕТЕР ВЕЕТ
На покосе ветер веет да над рекою, Солнце светит на мой зелен сад. На мой зелен сад.
Да в саду травка шевелится, Да парень с девушкой спать да ложится. Еще не влеглись, еще не влеглись.
Да, а они влеглись, не влеглись, Да разговором они занялись. Целует ее, целует ее, да он целует И милует да раздушечкой называет: «Раздуша моя».
118.	ОЧИ МОИ, ОЧИ, РАЗВЕСЕЛЫЕ МОИ
Очи мои, очи, развеселые мои, Ни на кого вы, мои глазки, посмотрите Кроме милого мово дружка.
Сама садики садила, сама буду поливать, Да сама да дружка Ваню полюбила — Сама буду за ним век страдать. Да на коника стал Ваня садиться, Да во черкесское, Ваня, седло. Под ним коник сторонился, Чуть не вдарился Ваня об забор, Перескочил к Саше во двор.
<3дравствуй, Саша, здравствуй, Маша, Здравствуй, прежняя любовь».
119.	ОЙ, КАК МНЕ НОНЕШНЮЮ НОЧКУ
Ой, как мне нонешнюю ночку, Ой, да размалым-мало только спалось, Ой, да размалым, подружечки, спалося. Ой, да во сне а мне много виделось. Ой, не давали мне, комарики, они уснуть. Ой, на рассвете чуть заснула а я молода, Ой, во сне видела милого своего дружка. Ой, будто-будто ко мне милый, а он подошел, Распахнул он миткалевый белый положок Да, ой, и разговаривал долго со мной. Ой, разговаривая, мою праву руку крепко жал. Ой, и, нагнувшись, меня в алы губки целовал, Ой, я очнулась, вот бы на свет беленький гляжу. Ой, рассмотрелась — я одна в кроваточке лежу. Ой, до чего же сон обманчивый он был такой. Ой, до чего же пошутил над бедной надо мной.
120.	НОЧЬ НАД ДОНОМ ОПУСТИЛАСЬ
Ночь над Доном опустилась, Соловей в саду поет. Что-то милый не приходит И вестей не подает, Что-то милый не приходит И вестей не подает. Если ты с другой гуляешь На нескошенном лугу, Одолели меня думы, Глаз сомкнуть я не могу, Одолели меня думы, Глаз сомкнуть я не могу. В доме все уже заснули, Засветить огня нельзя, И никто-никто не знает,
Что на сердце у меня, И никто-никто не знает, Что на сердце у меня. Пойду сяду за окошко, Буду слушать соловья. Соловей поет разлуку, Не стерплю — заплачу я, Соловей поет разлуку, Не стерплю — заплачу я. Ветерок осушит слезы, Будет легче мне дышать. Приходи сегодня, милый, Завтра так не буду ждать. Приходи сегодня, милый, Завтра так не буду ждать.
121.	НОЧИ МОИ, НОЧИ ТЕМНЫЕ
Ночи мои, ночи темные. Не могу я ноченьки проспать, А я пролежать.
Ой, сидела я, а я поздно с вечеру одна Сидела я, а я думу думала.
И все я советушки, а я пересоветовала. Ой, своего дружка а я распрогневала. Называла а я его горькой пьяницей: «Зачем ты пьяный напиваешься, Да придешь ко мне ты — ругаешься. Не ругайся, не бранись, А скажи девице «Прощай». Без милого, без надежечки, Трудно, без ласкового словечушки. Кто любится да полюбится, Полюбится — приобычится, Полюбится мне добрый молодец, Вот он красной девочке.
Ну, что ночь, что день раздума моя, Он с ума нейдет, Со великого, со крепкого Мово разума.
Ай, как уснется моя девчоночка, Милый во сне видится: Будто милый мой, разлюбезный друг Да кладет на рученьку, Кладет на рученьку Да целует в губочки.
122.	АЙ, ДА СО ВОСТОЧНОГО КРАЮ
Ай, да со восточного краю — Легкий воздушен несет Оттоль мово милого, Ей-ей, добрый коник, коник привезет, Ай, да оттоль мово милого Добрый коник привезет, привезет. Увидела бабочка Да заплакала, розочка моя, Ай, да заплакала, розочка моя. Не плачь, не плачь, бабочка, Ты наплачешься без меня.
А я к тебе, бабочка, Распозднехонько к тебе приду, Ай, да распозднехонько к тебе приду, Распозднехонько приду, вот приду. Да я к тебе, бабочка, Вот сизым орлом к тебе прилечу. Выйди ко мне, бабочка, На единый на часок, Ай, да выйди-выйди, бабочка, На единый на часок, на часок. Поедем с тобою, бабочка, Во зеленый во садок гулять,
Ой, во зеленый сад гулять, Ай, да поедем с тобой, бабочка, Во зеленый во садок, во садок. Сядем с тобой, бабочка, Под грушицей зеленой, Ай, под грушицей зеленой, Ай, да сядем с тобой, бабочка, Под грушицей зеленой, зеленой. Зеленую грушицу, грушицу Я с-под корня срублю, Ай, под корень я ее срублю, Ай, да зеленую грушицу Из-под кореня я срублю, я срублю, А тебя, бабочка-бабочка, Любить вовек я буду.
123.	НА ОСТРОВАХ ОХОТНИК
На островах охотник Цельный день гуляет, Ничего не найдет, сам себе ругает: «Сколько нам жить — честью не служить, Нельзя быть веселым, что зверь не бежит». Поехал охотник на теплые воды, Где хмары летают при ясной погоды. Сел на лужку, хотел отдохнуть-уснуть, Охота взорвалась, гончих слышно чуть. Охотник не медля на коня садился, Зверя любопытного он поймать стремился. Бросился охотник, в лес он по тропе, Увидел девчонку спящей на траве.
Лицо ее белое покрыто цветами, А грудь ее нежная дарена судьбами. Он да старался ее не разбудить: «Не трогайте, братцы, пусть спокойно спит». Девчонка проснулась, охотничка видит.
Пробудившись, говорит: «Чем хотишь обидеть? Ох, злодей, чего говоришь ты мне, Сколько честь хранила, ты лишить хотишь. Отправляйся дальше от мово жилища, Здесь ты не найдешь приятного пища».— «Вон там, за лесом-лесом, пастушки Стерегут овечек, коров и быков.
Сколько мы на свете зверей побивали, Но такой красавицы сроду не видали. Ох, бог с тобой»,— ей младец сказал, Пожал праву ручку, потом убежал.
124.	ДОН МОЙ, РЕЧЕНЬКА ГЛУБОКАЯ
Дон мой, реченька глубокая, Прихожу к тебе с тоской. Мой сердечный друг далеко, Ты лети к не1чу стрелой. Мой сердечный друг далеко, Прихожу к нему с тоской. Ты лети, шибчее мчися, Другу речь скорей неси. Как стрела, к нему помчися И словечко отнеси, Как стрела, к нему помчися И словечко принеси. Ты скажи, как я страдаю, Как я, думая о нем, Говорю, сама рыдаю, Слезы катятся ручьем, Говорю, сама рыдаю, Слезы катятся ручьем. Шумит ветер, волны стонут, А я рвуся злой тоской. Больно сердце мое ноет И твердит: «Где милый мой?»
Больно сердце мое ноет И твердит: < Где милый мой? Где мой милый, мой отрада. Где девался дорогой?» Жизни я тогда не рада, Вся в слезах иду домой, Жизни я тогда не рада И в слезах иду домой.
125.	КАНАРЕЙКА
Канарейка, канарейка, канарейка, Ой, да для тебя ли бы, моя душа канарейка, Ой, да растворена в саду клеточка.
Ой, да взлети, взлети же, да моя, Моя канарейка, ой, канарейка. Сядь да на ветку, ветку только зелену. Ой, да сыграй, сыграй же, да моя душа, Ой, канарейка, ой, сыграй песню, Ой, песню только новую.
Ой, да а я песню, я да, а я, а я Не сыграю, ой, я словами, Но только расскажу.
Мой миленький во походе, В чуждой дальней стороне. Ко мне письма а он не пишет, И поклонов он не шлет, Больше б счастья не желала — Сизы крылушки себе: Возвилась бы, полетела Ко милому ко своему.
Села бы я, посидела На правом его плече. Посидела бы, посмотрела На его белое лицо. Целовала бы, миловала Его сахарные уста.
126.	ГДЕ МИЛЫЙ СКРЫЛСЯ
Где милый скрылся, Где его сыскать? Да заставил крушиться, Горе горевать, Да заставил крушиться, Горе горевать.
Да плывут с моря судна, Машут паруса, Да плывут с моря судна, Машут паруса.
Один парус белый, Другой голубой, Один парус белый, Другой голубой. По суднам гуляет Размиленок мой, По суднам гуляет Размиленок мой. Сюртучок суконный, Надетый на нем, Сюртучок суконный, Надетый на нем. Сюртучок — рублей двести, Фуражечка — пятьсот, Сюртучок — рублей двести. Фуражечка — пятьсот. Да часы золотые — Тысячу рублей, Да часы золотые — Тысячу рублей.
Вы дайте карету, Тройку лошадей, Вы дайте карету, Тройку лошадей. Я сяду, поеду За горы круты,
Я сяду, поеду За горы круты, Где солнце не светит, Месяц никогда, Где солнце не светит, Месяц никогда, Там ходит-гуляет Девка молода, Там ходит-гуляет Девка молода, Ходит и гуляет В зеленом саду, Ходит и гуляет В зеленом саду. На этой девчонке Беленький платок, На этой девчонке Беленький платок. Ходит, собирает Спелый виноград, Ходит и сбирает Спелый виноград. Кисточки бросает Милому в кровать, Кисточки бросает Милому в кровать.
127.	ОЙ, ДА СКАТИЛАСЯ ЯСНА ЗВЕЗДОЧКА
Ой, да скатилася ясна звездочка, Ой, с неба она голубого. Ой, долго-долго а я прождала, Ой, да я свово дружка милого, Долго-долго а я прождала, Я своего дружка да милого. Ой, да не дождавшись я своего дружка,
Дождалася я а я горькой скуки. Много-много а я слез пролила Со своим миленьким в разлуке, Много-много а я слез пролила Со своим миленьким в разлуке. Ой, да вон он, вон он, миленький, едет, Под ним коник вихрем мчится.
Ой, да подъезжает а он, мой размилый, Под ним коник, а он остановился, Подъезжает а он, мой размилый, Под ним коник, а он остановился.
Ой, да привязал а он коника ко крылечку, А сам пошел а он во светлицу. Ой, да приласкал а он, поцеловал Красную а он девицу.
128.	ПОЛЫНКА-ПОЛЫНКА, ГОРЬКАЯ ТРАВА
Полынка-полынка, горькая трава, Девчонка-девчонка да бежала со двора. Девчонка-девчонка да семнадцати лет Да любила мальчонка, да милей в свете нет. Любила мальчишку, да милей в свете нет, Пришло время расставанья — да не мил белый свет. Не мил белый свет, да не мил мать-отец.
Как с этого горя побежала она в лес. Во этом лесочке — там дороженьки нет. Глянула под ножки — там дорожка лежит, По этой дорожке — там шестерка бежит, За этой шестеркой — там коляска катит, А в этой коляске мой милый сидит.
Я ему шумнула, а он не слыхал, Платочком махнула, а он увидал, Приказал лошадок а он остановить, Сам ручкой машет и громко кричит:
«Поскорее, милка, поскорей сюда, Чуть не разминулся — какая беда! Кони мои добры — не могут стоять. Кучер молоденький не может сдержать».
129.	НА ФАРТУЧКЕ-ФАРТУЧКЕ
На фартучке-фартучке Золотые гребешки. Они золотые, Ей-ей, они золотые, Золотые — не простые, Разным шелком перевитые, Они перевитые, Ей-ей, они перевитые. На правой руке колечко Веселит мое сердечко, Сердце ретивое.
Я божилась да клялася, Полюбить дружка бралася, Шельма, обманула, Ей-ей, шельма, обманула. Обманула, не пришла, В село царское зашла, Шельма, заблудилась, Ей-ей, шельма, заблудилась. Приезжай, милый, скорей, Мне с тобой жить веселее, С тобой веселее, Ей-ей, с тобой веселее. Заживем с тобою вместе, Заведем любовь сердечну, Навек нераздельно, Ей-ей, навек нераздельно.
130.	СКОЛЬКО МЛАДЦУ, СКОЛЬКО НИ ЛАСКАТЬСЯ
Сколько младцу, сколько ни ласкаться, Да, знать, мне бабеночкой не владеть. Вот и завладеет Да младец этой бабеночкой. Да молоденький да бравенький казачок. Зародилась да и пригодилась, Она под обычай да младцу подошла, Она под обычай да младцу подошла.
Вот и мне не спится, младцу, не лежится, Младцу спать не хочется, да сои меня не берет. Ай, да подошел бы к своей раздушечке, К славной бабочке, да не знаю, где она живет. Вот я просил свово верного товарища, Пускай товарищ меня, меня доведет.
Ай, друг-товарищ, а парень, парень ненадежный, Ой, вот и боюсь, боюсь, бабочку, шельму, отобьет. Как бы к сердцу резвые крылушки, Я бы голубем полетел, полетел.
Ай, полетел бы на тою сторонку, Ай, полетел бы на тою сторонку, Вот где раздушечка-бабочка живет. Сел бы на правую да моей бабочки плечику, Ну, и звонко песенку да раздушечке я запел. Ай, посмотрел бы вот я на свою милую, Ее личка белая да ровно зоновый платок. Ну, ее-то щечки, щечки у бабочки — Они румяные, да ровно аленький цветок. Ай, ну и- бровочки-то у красоточки, Ей, брови, они черные, ровно тоненький шнурок. Ой, у нее глазушки, да глаза-то у ней пригожие, Вот и глаза черные, да словно спеленький тернок.
131.	ПОД ГРУШЕЮ-ГРУШЕЮ
Под грушею-грушею, Да под зелененькою, Под яблонькой-яблонькой, Да под кудрявою.
Под грушею-грушею, Да под зелененькою, Под яблонькой-яблонькой, Да под кудрявою — Там казак девочку встречал, Он встречал ее, целовал Да разговаривал, Там казак девочку встречал, Он встречал ее, целовал Да разговаривал: «Вспомни, вздумай, девчоночка, Ты про нашу про любовь, Как с тобой мы любовались Под серебряной луной, Вспомни, вздумай, девчоночка, Ты про нашу про любовь, Как с тобой мы любовались Под серебряной луной. Как с тобой мы миловались, Как любили всей душой, Как с тобой мы миловались, Как любили всей душой. Все соседушки над нами дивовались. Как нам весело жилось, Все соседушки над нами дивовались, Как нам весело жилось.
Как дубочки зеленые распускались, В поле цветики цвели. Как-то время быстро миновало — Пролетели счастливые дни».
132.	ЛЕТ СЕМНАДЦАТИ МАЛЬЧИШКА
Лет семнадцати мальчишка. Неженатый, холостой,— Как задумал он жениться, Пошел к отцу на совет: < Позволь, папенька, жениться, Позволь взять, кого люблю». Отец сыну не поверил, Что на свете есть любовь: «Ведь на свете люди равны, Можно каждого любить». Сын заплакал, отвернулся, Во зеленый сад пошел. Вынул шашечку вострую, Срубил голову себе. Его буйная головка Покатилась по траве, Его щечки румяные Против солнышка блестят. Его письмеца печатные Прямо к милочке летят.
133.	СИНЕ МОРЮШКО ГЛУБОКО
Сине морюшко глубоко, Я ж не вижу в море дна. Служит миленький далеко, Я ж не вижу года два. Ехал Ваня со деревни в городок — Упросил свою красотку, С коромыслами, с ведром, Упросил Ваня напиться — Она ж напиться не дала. Попросил ее пройтиться—
С удовольствием пошла. Рука за руку взялись, Разговором занялись.
134.	АТАМАНЕЦ МОЛОДОЙ
Атаманец молодой,
Вот жаль моя, жаль моя, молодой, Любезная, жалючая, молодой. Жерелочек голубой, Вот жаль моя, жаль моя, голубой, Любезная, жалючая, голубой.
Слышу, едешь от меня, Вот жаль моя, жаль моя, от меня, Любезная, жалючая, от меня.
Возьми меня с собою,
Вот жаль моя, жаль моя, с собою, Любезная, жалючая, с собою.
А я буду слугою,
Вот жаль моя, жаль моя, слугою, Любезная, жалючая, слугою.
А я тебе угожу,
Вот жаль моя, жаль моя, угожу, Любезная, жалючая, угожу: Коню сена подложу, Вот жаль моя, жаль моя, подложу, Любезная, жалючая, подложу.
Сама спать с тобой ляжу, Вот жаль моя, жаль моя, я ляжу, Любезная, жалючая, я ляжу.
135.	ВО САДУ Л И, В ОГОРОДЕ
Во саду ли, в огороде Девица гуляла. Она ростом невеличка, Бела, круглоличка. Детинушка был кудрявый, За девушкой ходит, Ничего не молвит.
«Что ж ты, миленький, сердит, Редко в гости ходишь?» — «Уж я рад, душа, ходить,— Мне нечем дарить.
Случай будет в Ростов ехать, Куплю два подарка, Дорогие два подарка: Кумач да китайку».— «Кумачу я не хочу, Китаечки не ношу, Если любишь, душа, купишь Золото колечко.
Твое золото колечко Прижму ко сердечку».— «Ты носи-носи, милая, Не теряй колечко, Не теряй, душа, колечко, Не суши сердечко».
136.	ОЙ, ДА ИЗ-ПОД КРЫШИ
Ой, да из-под крыши, Было чуть повыше, Да воробушек чюрюкал, Воробушек чюрюкал. Из окошка, из дверей Парень девчоночку кликал,
Парень девчоночку кликал: «Ай, да выйди, моя размилая, Выйди ко мне на крылечко, Выйди ко мне на крылечко». Ай, да выходила, речи говорила: «Смотри, милый, не ошибайся, Смотри, милый, не ошибайся. Ай, да ошибешься, милый, промахнешься — Про нас все люди узнают.
Про нас люди узнают, Ай, да моей мамаше расскажут. Я мамаши боюся, я мамаши боюся, Ай, да я мамашу сильно боюся, Тебе, милый, не отворюся».
137.	АЙ, ПЧЕЛОЧКА ЗЛАТАЯ
Ай, пчелочка златая, Ай, что же ты журжишь? Пчелочка златая, Ай, что же ты журжишь? Жаль-жаль, жалко мне, Что же ты журжишь? Жаль-жаль, жалко мне, Что же ты журжишь? Эй, около летаешь, Ай, прочь не летишь, Эй, около летаешь, Ай, прочь не летишь. Жаль-жаль, жалко мне, Прочь не летишь, Жаль-жаль, жалко мне, Прочь не летишь. Или ты не любишь, Ай, Лизочку мою? Или ты не любишь, Ай, Лизочку мою?
Жаль-жаль, жалко мне Лизочку мою, Жаль-жаль, жалко мне Лизочку мою.
У моей у Лизы, Ай, русая коса, У моей у Лизы, Ай, русая коса. Жаль-жаль, жалко мне, Русая коса, Жаль-жаль, жалко мне, Русая коса.
Ай, любить ее можно, Ай, целовать нельзя, Любить ее можно, Целовать нельзя. Жаль-жаль, жалко мне, Целовать нельзя. Жаль-жаль, жалко мне, Целовать нельзя. Сладкие, медовые Губочки ее, Ай, сладкие, медовые Губочки ее.
Жаль-жаль, жалко мне • Губочки ее.
Жаль-жаль, жалко мне Губочки ее. Я к губам прилипну, С нею я помру, Я к губам прилипну, С нею я помру. Жаль-жаль, жалко мне, С нею я помру, Жаль-жаль, жалко мне, С нею я помру. Брешешь, не прилипнешь, Врешь, не помрешь,
Брешешь, не прилипнешь, Врешь, не помрешь. Жаль-жаль, жалко мне, Врешь, не помрешь, Жаль-жаль, жалко мне, Врешь, не помрешь.
138.	ЗАЗНОБА ТЫ МОЯ, ЗАЗНОБА
Зазноба ты моя, зазноба, Зазнобила сердце твое и мое. Зазноба ты моя, зазноба, Где ты, жалкая, живешь?
«Живу я, проживаю все на тихом Дону, Да хожу я, девочка, гуляла, По зеленом а я по саду.
Да кисточки девочка ломала, Сладкий зрелый а я виноград, Да кидала девочка, бросала, ну, бросала И к милому а я в кровать.
Да чтобы, чтобы да моему милому
139.	ОХ, ВЫ, ВЗДОХИ, МОИ ВЗДОХИ
Ох, вы, вздохи, мои вздохи, Вы тяжелые мои, Вы летите-полетите, где я вас пошлю. Вы скажите-расскажите, А какую грусть терплю: У глаза дружка ругаю, А завочно слезы лью. Слезы катятся рекою, Ночь покрыта темнотой,
Я, мальчишка, заблудился, Не той улицей пошел. На крылечко взошел, За колечко прозвенел. Девчоночка услыхала — Вышла двери открывать. < Помаленечку,— сказала,— Потихонечку иди, Стару каргу не буди». Старая карга услыхала, Стала девочку бранить.
140.	ЗАРОДИЛАСЬ ЯГОДКА ВО ТЕМНОМ САДУ
Зародилась ягодка во темном саду. Ой, да заблудилась вот красная девочка Да во темном саду.
Прибивалась вот красная девочка Круту, она, бережку, Ой, да становилася вот красная девочка На желтом песку, Расстилала вот красная девочка Белый зоновый платок, Ой, да становила вот красная девочка С водкой, с водкой полуштоф, Ой, да на закусочку бел крупчат пирог, Ой, да на заманочку яблочек пяток. Ой, да перевозчик, а ты, переправщик, Парень-парень молодой, Ой, да перевези да этую красную девочку Да на эту сторону домой.
141.	ДАЙ-KO ДАЙТЕ МНЕ ВОЛЮ
Дай-ко дайте мне волю. Дайте крылья развязать. Я заброшенную долю, Полечу ее искать. Я на родину родимую, Я направлю свой полет, Я узнаю про милого, Как он теперь живет. Чи он с горюшки убитый, Чи с печали он помер. Его хладная могила Вся травою заросла. Вся травою-муравою, Вся покрыта зеленою. По конец этой могилы Посажу кустик розы. Три поклона положу. Положим ши три поклона, Скажу: «Милый мой, прощай, Ты прости-прощай, мой милый, Тебя больше не видать».
142.	ДА ВЕЧЕРНЯЯ ЗОРЕНЬКА
Да вечерняя зоренька — Она стухать стала, стухать стала. Полуночная звездочка — Она высоко взошла, высоко взошла. Да хорошая бабочка — Она в речку по воду пошла. Да пошла она рано с вечера, Она до белой зари, до белой зари. Да на белой зореньке младец вел коня поить, Да моет он его, не поет, он его в руках водит
Да с хорошей бабочкой, младец, разговаривает. Разговаривал да хорошую бабочку, младец, уговаривал: «Да дозволь того, дозволь, бабочка, Ночевать прийти».—
«Да приди, то-то, приди, миленький, Приди, заночуй со мной, заночуй со мной. А вот я нонеча, бабочка, я одна дома».
143.	ЛЕТЕЛ ГОЛУБЬ ЧЕРЕЗ ГОРОД
Летел голубь через город Со голубицею. Шел удалой молодец С милой девицею, с милой девицею. А за ним два товарища Все высматривают, все высматривают, Все высматривают, Выговаривают, выговаривают. Чтобы эта голубица Все за голубем была, Все за голубем была. Чтобы милая девица Да за молодцем жила, Да за молодцем жила. Я бы золотцем усыпал, Серебром бы изубрал, Серебром бы изубрал.
Я бы летнею порою На коляске прокатал, На коляске прокатал. А холодною зимою Все на лайковых санях, Все на лайковых санях. Все на лайковых санях, На служивских лошадях, На служивских лошадях.
Как на кучеру кафтан Василькового сукна, Василькового сукна. Василькового сукна, Петербургского шитва, Петербургского шитва. Как мне горе горевать, Куда голубя девать? Куда голубя девать? Посажу его на ручку — Он не трехнется, Он не трехнется.
На другую посажу — Он не шелохнется, Он не шелохнется. Кши, голубь, кши долой, Полети, сизый, за мной, Полети, сизый, за мной. Сизый голубь ворковал, Голубочку целовал, Голубочку целовал.
144.	ОЙ, ПОД ВИШЕНКОЮ
Ой, под вишенкою, Под черешенкою — Там сидел голубок, Ой, да со голубкою. Со голубочком Они целовалися, Они миловалися Да и родной родней Они сызновалися, Ай, они сызновалися. Ой, да откель взялся стрелец, Разудалый молодец,
Ай, разудалый молодец,— Не убил уточку, Да убил голубочку, Со высокого крыльца, > Ей-ей, подстрелил голубца. Ай, подстрелил голубка, Взял его под полу, Понес его до дому, Ай, да понес его до дому. Да насыпал пашеиички У чашечку водички, Ай, у чашечку водички. Он пшеничку не клюет, И водичку он не пьет, Ай, и водичку он не пьет. Он водичку не пьет — По голубке тоскует, Ай, по голубочке тоскует, Ай, по голубке тоскует, Ай, по сизой гортует, Да по сизой гортует. «Свет моя голубочка, Свет же моя сизая, Да не я ли, молодец, Да не я ли тоскую, Ай, не я ли тоскую: Иде ж моя милая, Иде моя сердечная?»
145.	УЖ ТЫ, ВОЛЯ МОЯ, МОЯ ВОЛЯ
Уж ты, воля моя, моя воля, Ты не знаешь мово горя, Ой, ты не знаешь мово горя, Ей, ты не знаешь мово горя. С горя ноженьки не ходят,
Ой, с горя ноженьки не ходят, С горя ноженьки, дай ой, не ходят. Ай, да белы рученьки не владеют, Ой, белы ручки не владеют. Ай, головушка с плеч валится, Ой, головушка с плеч валится. Ай, красота в лице манится, Ай, красота в лице да манится. Парня девочка, ну, лишится, Ай, парня девочка, ну, лишится. Летел голубь сизокрылый, Я спросила, где милый мой, Ай, спросила, где милый, милый. «А твой милый во неволе, Ай, да во турецкой стороне».
146.	ТЕМНАЯ НОЧЕНЬКА
Темная ноченька. Молодцу не спится. Ой, да сам то знает Младец почему, Ой, да сам то знает Младец почему. Сам он знает, Младец, почему. ~ Ой, да ему девочка, Младцу, сказала: «Ой, да за мной, мальчик, Не гонись».
Ой, да ему девочка, Младцу, сказала: «Ой, да за мной мальчик, Не гонись, За мной, мальчик, Мальчик, не гонись.
Ой-ой, да если погонишься, Мальчик, за мною, Ой, да потеряешь Свой нежный покой, Ой-ой, да если погонишься, Мальчик, за мною, Ой, да потеряешь Свой нежный покой, Ой, потеряешь Свой нежный покой.
Ой-ой, да вспомни-вспомни День майский прекрасный, Ой, да шли купаться, Милый, мы с тобой, Ой-ой, да вспомни-вспомни День майский прекрасный, Ой, да шли купаться, Милый, мы с тобой, Шли купаться, Милый, мы с тобой. Ой, да разбирались На желтом песочку, Плыли-плыли Тихою водой, Ой, да разбирались На желтом песочку, Плыли-плыли Тихою водой.
147.	НИКТО МЕНЯ НЕ ПОЖАЛЕЕТ
Никто меня не пожалеет, И никому сроду не жаль, Никто судьбы моей не знает, Мне не с кем разделить печаль, Никто судьбы моей не знает,
Мне не с кем разделить печаль.
Ты да я, а нас с тобою, милый, двое, Ты вздохнешь, а я повторю, Ты да я, а нас с тобою, милый, двое, Ты вздохнешь, а я повторю. Сердце скажет мое поневоле, Что я одного тебя люблю, Сердце скажет мое поневоле, Что я одного тебя люблю.
Да зачем с тобою повстречалась, Зачем узнала я тебя?
Да зачем с тобою повстречалась, Зачем узнала я тебя?
В твоих летах любить опасно, И ты засохнешь, как трава, В твоих летах любить опасно, И ты засохнешь, как трава. И ты засохнешь, милый мой, завянешь, А расцвесть не сможешь никогда. И ты засохнешь, милый мой, завянешь, А расцвесть не сможешь никогда.
148.	БЫВАЛО, Я ЛЕТНЕЙ ПОРОЮ
Бывало, я летней порою, Выйду я в сад погулять. Ночка еще не настанет — Стану я милого ждать, Ночка еще не настанет — Стану я милого ждать. Жду я его не дождуся,— Наверно, мой милый не придет; Жду я его не дождуся,— Наверно, мой милый не придет. Наверно, он любит другую, Наверно, забыл он меня,
Наверно, он любит другую, Наверно, забыл он меня. Слышу, шаги раздаются,— Наверно, мой милый идет, Слышу, шаги раздаются,— Наверно, мой милый идет. Брошусь к нему я на шею, И он расцелует меня, Брошусь к нему я на шею, И он расцелует меня. И тут уж пойдут разговоры, И тут же пойдет болтовня, И тут уж пойдут разговоры, И тут же пойдет болтовня.
149.	ЦЫГАНКА-ВОРОЖКА
Цыганка-ворожка Шутила надо мной, Брала меня за ручку, Качала головой.
Качала, сказала, Предсказывала: «Ой, дева, ты, дева, Несчастная растешь. Поедешь венчаться — Ты в воду упадешь. Та речка глубока, Пойдешь ты ко дну».— «Не верь, дорогая, Не верь никому.
Поверь, дорогая, Ты мне одному. Через эту речку Построю я мост. Широкий и длинный
На тысячу верст». По этому мостику Поезд наш шел. Вдруг конь сторонился И круто повернул. Карета перевернулась — Невеста поплыла.
« Невеста-невеста, Куда ж ты поплыла?» Невеста отвечала: «Прощай, милый мой, Знать, правду нагадала Цыганка нам с тобой. Прощай, милый мой, Не увидимся с тобой!»
150.	ТУДА ГОРА И СЮДА ГОРА
Туда гора и сюда гора. Между теми крутыми горами Всходила заря.
Это не заря — дивчина была. Чернявая, лицом белая, По воду пошла.
Девка от воды, казак до воды: «Постой, девка молодая, Дай коню мому воды.
Дай коню мому вороному С полного ведра».— «Казаченька мой, Разум у тебя свой. Когда буду я твоя, Напою твово коня, Напою твово коня С полного ведра».— «Дивчина моя,
Садись на коня, Да поедем во чисто поле До мово двора.
У мово двора нету ни кола. Только стоит куст калины, И то не цвела».
151.	Я ПО ЦВЕТИКАМ ХОДИЛА
Я по цветикам ходила, Я по маленьким гуляла, Алый цветочек искала. Не нашла цветка такого Супротив дружка милого. Мой миленький хорош, Чернобров, душа, пригож. Он любовь ко мне принес Да подарок дорогой: С ручки перстень золотой На мизинец на правой. Люди бают-говорят, Любить друга не велят, Я людей-то не слушаю, Люблю друга всей душой.
152.	ВСЕ ПТАШКИ-КАНАРЕЙКИ
Все пташки-канарейки Так жалобно поют, А нам с тобой, мой милый, Разлуку придают, А нам с тобой, мой милый, Разлуку придают.
Разлука ты, разлука,
Чужая сторона, Никто нас не разлучит, Ни мать и ни сестра, Никто нас не разлучит, Ни мать и ни сестра, А только нас разлучит Сырая мать земля, А только нас разлучит Сырая мать земля. Подруга ты, подруга, Соперница моя, Отбила мила друга — Люби его, как я, Отбила мово друга — Люби его, как я. Мой миленький уехал, Мне слова не сказал. За реченьку заехал И шапочку не снял, За реченьку заехал И шапочку не снял.
ИЗМЕНА
153.	ОЙ, ДА ТАМ ХОДИЛ-БРОДИЛ
Ой, да там ходил-бродил Добрый молодец, Ой, да там ходил-бродил А он поздно с вечеру, Он ходил-бродил Поздно с вечеру, Ой, да поздно с вечеру, Ой, да зашел-забрел К высокому терему, Ой, да зашел-забрел К высокому, ой, к высокому терему. Ой, к высокому терему. Ой, да стукнул-брякнул А он по окошечку, Ой, об окошечку, Ей, стукнул-брякнул он Об окошечку.
«Ой, да выйди-выйди Да на крылечко, Ой, да на крылечушко, Ой, да выйди ко мне на крылечко, Ой, да выйди ко мне на крылечушко. Ой, да ты скажи-скажи, А ты два словечушка, Ой, да ты скажи-скажи, А ты два словечушка: Ой, да почему, ей, горел огонь Поздно с вечера, Ой, поздно?> —
«Ой, да у меня был он, родной батенька,
Ой, да у меня в гостях Был родный батенька».— «Ой, да врешь ты, врешь ты, У тебя был полюбовничек».
154.	КАК НА ЭТОЙ НА ДОЛИНКЕ
Как на этой на долинке, На широкой луговинке, На мятой траве — Там две девицы гуляли, Красавицы цветы рвали, Веночки плели.
На венках они гадали, Венки в воду побросали: Чей венок плывет — Милый вспомянет.
Одна девка не смолчала, Громким голосом вскричала: «А мой утонул, милый обманул». К ней подружки собирались, Уговаривать пытались: «Не плачь, глупая, неразумная, Твой венок в волнах ныряет — Милый любить обещает.
Вечно верным быть, Одною любить».— «А вы, милые подружки, Не унять вам мои слезы. Венок утонул — милый обманул».
155.	ДА ВСЕ СПЯТ, ДА ВСЕ СПЯТ
Да все спят, да все спят, Да спокойным сном, Да одна лишь я не сплю, Да все люди спят, Да спокойным сном, Да одна лишь я не сплю. Да не сплю, да не сплю, Да все думаю, Как мне на свете жить, Да не сплю, да не сплю, Да все думаю, Да как мне на свете жить. Да еще, да еще подумаю, Да как милого забыть, Да еще, еще раз подумаю, Да как милого забыть. Да забыть, да забыть Дружка милого. Да забыть его нельзя, Да забыть, да забыть Дружка милого, Забыть я его не смогу. Да тиран, да тиран, Злой мучитель мой, Да ты мучаешь меня, Да тиран, да тиран, Злой мучитель мой, Да ты мучаешь меня. Да зачем, да зачем Полюбила я?
Почему разлюбить не могу? Да зачем, да зачем Полюбила я?
Почему разлюбить не могу?
156.	ЧТО Ж ТЫ, СЮНЖЕНЕЦ, НЕ ВЕСЕЛ
Что ж ты, сюнженец, не весел, Беззаботный сорванец?
Ой, да вот и свою буйную, младец, да повесил, Ой, знать, пустой твой а он, а он таманец, Ой, да вот и свою буйную, младец, да повесил, Ой, знать, пустой твой, а он, а он таманец. Ой, да или коня свово казак лишился, Ой, в прошлом жарком том, было, бою, Ой, да или с братом а ты вот и распростился, Ой, в басурманском во чужом краю?
Ой, да или с братом а ты вот и распростился
Ой, в басурманском во чужом краю?
Ой, да вот бы это горе нам, братцы, бы ну не в горе, Ой, да мы привыкли а мы в горе жить.
Ой, да вот каждый час нас смерть ждет в чистом поле. О деньгах ли нам тужить?
Ой, да вот каждый час нас смерть ждет в чистом поле, О деньгах ли нам тужить?
Ой, да тут другая совсем кручина бы вот, Ой, сокрушила она, она молодца — Ой, да изменила, шельма, да бабенка, Ой, да в часу первом она, она не пришла, Ой, да изменила она, шельма, бабенка, Ой, да в часу первом она не пришла.
157.	КОЗАЧЕНЬКО, МОЙ МОЛОДЕНЬКИЙ
Козаченько, мой молоденький, Где мы будем ночевать? «Я во лесочке, ты на песочке, Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Чем же мы будем Одеваться? <Я мягкой травой, ты людской славой,
Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Чем мы будем умываться? «Я росою, ты слезою, Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Чем мы будем утираться? «Я платочком, ты листочком, Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Что мы будем кушать?
«Я белу булку, ты думай думку, Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Чем мы будем запивать?
«Я русской горькой, ты карболкой, Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Да куда будем мы идти?
«Я по роду, ты до броду, Ты ж, моя Люба дорога». Козаченько, мой молоденький, Как мы будем переходить? «Когда я скажу, ты прыгай сразу — Ты ж мне больше не нужна».
158.	ГДЕ ДЕВАЛСЯ ТОТ ЦВЕТОЧЕК
Где девался тот цветочек, Что долину украшал? Где девался тот дружочек, Что словами улещал? Где девался тот дружочек, Что словами улещал? Улестил милый словами, Сам уехал в чужой край.
Сам уехал, меня бросил И малютку на руках, Сам уехал, меня бросил И малютку на руках. Ту малютку звать Анютка-— Разнесчастное дите.
Сиротой растет малютка — Грусть на сердце у меня, Сиротой растет малютка — Грусть на сердце у меня. Как взгляну на ту малютку — Точно милого портрет.
Через этую малютку Мне теперь покоя нет, Через этую малютку Мне теперь покоя нет.
159.	ВЫ УЗНАЙТЕ МОЕ СТРАДАНЬЕ
Вы узнайте мое страданье, Да вы узнайте мою беду: Мил назначил мне свиданье Ровно в шесть часов в саду. Ой, подхожу я к тому месту — Что ж я вижу пред собой: Стоит милый на коленях, Он клянется пред другой. Ой, не клянися, дружок милый, У нас кончена любовь.
Ой, треплет-треплет лихорадка, Треплет милого моего, Ой, она треплет и катает Да за неправду за его. Ой, в понедельник она протрепала, Весь он вторник пролежал, Ой, а в среду а он приподнялся,
Пошел к бабушке гадать: «Ой, уж ты, бабушка-гадалка, Отгадай мою болезнь: Ой, болят ручки, болят ножки, Болит моя, она, голова».
160.	ОЙ, НЕ ГОРЯТ, НЕ ГОРЯТ ЛАМПАДОЧКИ
Ой, не горят, не горят лампадочки, Да кругом да ночная тьма, Ой, не горят, не горят да лампадочки, Да кругом ночная мгла.
Эй, да все люди спят да спокойным сном, Да лишь я да одна не сплю, Эй, да все люди спят спокойным сном, Да лишь одна не сплю, Эй, лишь я одна не сплю.
Да не сплю, не сплю, все думаю, Как мне на свете прожить, Да не сплю, не сплю, все думаю, Как мне на свете жить, Эй, как мне на. свете жить. Да еще, еще раз подумаю, Как мне милого забыть, Да еще, еще раз подумаю, Как милого забыть, Эх, как милого забыть.
Ой, забыть его я с надеждою, Да все это я смогу, Да забыть его я с надеждою. Да все это я смогу. Да не ветер занавесочки Тихонько шевелит, Эй, тихонько шевелит, А мой милый перед окошечкой
Да с другою говорит, А мой милый перед окошечкой Да с другою говорит.
161.	ВОТ ВЕЧЕР, ВЕТЕР ВЕЕТ
Вот вечер, ветер веет, Колышется трава. Нейдет, нейдет мой милый, Пойду к нему сама, Нейдет, нейдет мой милый, Пойду к нему сама. Иду, уж вечереет, Едва на свет гляжу, А сердце мое ноет, Все ближе подхожу, А сердце мое ноет, Все ближе подхожу. К крылечку подходила, Ступила на порог, Дрожащею рукою Я дернула звонок, Дрожащею рукою Я дернула звонок. Служанка выходила, Мне руку подала И с гордою насмешкой По комнатам вела, И с гордою насмешкой По комнатам вела.
Все комнаты отперты. Одна лишь заперта. Вот чует мое сердце — Измена произошла.
Вот чует мое сердце — Измена произошла.
Служанку попросила Ту комнату открыть. Я двери отворила — Подружка с ним сидит, Я двери отворила— Подружка с ним сидит. Подружка, ты, подружка, Соперница моя, Зачем же ты отбила Милого у меня?
Зачем же ты отбила Милого у меня?
Люби ж теперь, подружка, Люби его, как я. Стирай ему платочки, Выглаживай края.
162.	ПО РЕЧКЕ, ПО РЕЧУШКЕ, ВДОЛЬ ПО РЕКЕ
По речке, по речушке, вдоль по реке — Там плавала лодочка серебряная. Во этой во лодочке стулечка стоит, Во этой во стулице молодец сидит, Молодчик молоденький да пригоженький. Вот он свои ручушки в карман закладал. Выпал-выпал, молодец, рыбий гребешок, Расчесывал бравенький русы кудрюшки. Он свои чесочки в руку сбирал, Он свои русые в реку бросал. «Плывите вы, чесочки, вслед за водой, Плывите вы, русые, к жене молодой. Пускай молодая потужит обо мне».— «Чего же по нем тужить, чего горевать? Потужат пускай по нем трава и вода, Пускай трава и вода, не я, молода. Люди скажут про него, как он со мной жил,
Как он со мной, младой, жил, семерых любил, Сёмерых-то он любил, мене засушил. Он резал мне косушки, да сплел плеточку, Да и вырезал с алых щек румянцы мои»
163.	ВЕЧЕРНЯЯ ЗОРЕНЬКА
Вечерняя зоренька Истухать стала. Да полуночная звездочка Высоко-высоко взошла. Да молоденькая да бабеночка, Она рано по воду пошла, По воду пошла.
Да навстречу ей добрый молодец, А он вел коня, да вел коня поить, Вел коня поить.
Н апоим ши доброго коника, А он стал привязывать, Стал привязывать.
Да с хорошенькой а он с бабеночкой, Он стал разговаривать, Разговаривать, Да не так он разговаривать, А он уговаривал, Уговаривал:
«Да дозволь-дозволь, бабеночка, К тебе, к тебе ночевать прийти, Ночевать прийти».— «Ай, да приди, да приди, мой размиленький. Ай, да я одна, я сама дома, Я сама дома.
Да постелю же я постелюшку, Постель, да постель белую, На которой я сама спала, На которой я сама спала.
Ой, да положу я в головашечки Три подушечки, Три подушечки.
Да на первой на подушечке Я сама, сама ляжу, Сама ляжу.
Да на другой, на пуховенькой, Я дружка, дружка положу, Дружка положу.
Да на третьей, на порватенькой, Своего мужа, мужа положу».
164.	ЧЕМ ТЕБЯ Я ОГОРЧИЛА
Чем тебя я огорчила, Ты скажи, любимый мой? Или тем, что полюбила, Потеряла свой покой? Ни покоя, ни здоровья Не жалела для тебя.
Слышу, вижу — ты вздыхаешь, Есть иная у тебя.
Вспоминает мое сердце По тебе, любезный мой. Гори, сердце ретивое, Разгорайся в лице кровь. Гасни-гасни, огонь страстный, Исцеляйся, нежна грудь.
Смейся, варвар, надо мною, Когда буду слезы лить.
Я обман твой не познала, Начала верно любить. Влюблена в дружка смертельно, По несчастью своему.
Сколько, мил, ты мне любезен,
Сколько горестей терплю. Сколько горестей терплю я, Тебя, миленький, люблю.
165.	КАК ЗА РЕЧКОЮ ДА ЗА БЫСТРОЮ
Как за речкою да за быстрою, Да под грушею да под зеленою, Да под грушею да под зеленою, Ой, да под яблонькой под садовою, Ой, да под яблонькой под садовою Казак бабочку уговаривал, Казак бабочку уговаривал, Он жалмерочку уговаривал, Он жалмерочку уговаривал: «Вспомни, как с тобой любилися, Вспомни, как с тобой любилися, Как любилися, любовалися, Как любилися, любовалися, Все соседи нам дивовалися, Все соседи нам дивовалися, Сухи бережки наполнялися, Сухи бережки наполнялися. Дерева в лесу разверталися, Дерева в лесу разверталися».— «Зелен мой дубок, засыхать он стал, Зелен мой дубок, засыхать он стал, А мой милый друг забывать уж стал».
166.	СЕРЫ ГЛАЗКИ ГОЛУБЫЕ
Серы глазки голубые, Где ж вы скрылись от меня, Где ж вы скрылись, удалились, Век заставили страдать?
Я страдала, страдать буду, Буду плакать-горевать, Пойду с горя в чисто поле, Разыщу дремучий лес. Уж вы лесы, мои лесы, Преклоняйтеся ко мне, Уж вы, звери, вы, лютые, Собирайтеся все ко мне. Разорвите, растерзайте Тело белое мое, Выньте-выньте с меня сердце, А вы выньте из меня, Положите мое сердце На серебряный разнос, Отнесите мое сердце К моему милому на стол, Пусть проснется милый, ужаснется, Пусть он вспомнит, он про меня.
167.	ПО ТЕМНЫМ НОЧЕНЬКАМ МЫ ГУЛЯЛИ
По темным ноченькам мы гуляли, Гуляли мы с миленьким вдвоем. Нас темные тучи прикрывали, И знали одни мы с другом. Да где эти лунные ночи?
Да где это пел соловей?
Да где эти карие глазки?
Да кто их ласкает теперь?
Бывало, вечерней зарею
Я выйду в зеленый сад гулять, А время еще не настало, Как стану свово милого я ждать. Я жду, я его не дождуся, Наверно, забыл он про меня. Наверно, он любит другую, Да какая разнесчастная я. Я слышу, шаги раздаются, Наверно, мой миленький идет. Тихонечко мой миленький подходит И нежно за рученьку берет. Зачем меня рано разбудили? Я лучше б до солнышка спала. Зачем нас с миленьким разлучили? Я лучше б теперя с ним жила. Спала я, во сне милого видала. Проснулась — нету никого. Чего же я теперя буду делать? Кому же я свой сон расскажу? Не шейте мне белое платье, Оно мне совсем не к лицу. А шейте мне желтого цвета — Я с милым в разлуке живу.
168.	АЙ, ЦВЕЛИ-ЦВЕЛИ ЦВЕТИКИ ДА ОПАЛИ
Ай, цвели-цвели цветики да опали. Любил-ласкал бабочку Да оставил, да оставил. Да покинул бабеночку Ненадолго, ненадолго. Не долгое времечко, На часочек, на часочек. Часочек мне кажется За денечек, за денечек, Денечек мне кажется
За неделю, за неделю, Неделюшка кажется За май месяц, за май месяц, А май месяц кажется За полгода, за полгода, А полгода кажется За годочек, за годочек. Поехал мой миленький В городочек, в городочек. А я за ним, бабочка, Во следочек, во следочек. Гнала-гнала бабочка — Не догнала, не догнала. Не догнавши, бабочка Приустала, приустала. Приустамши, бабочка. Приусела, приусела. Приусемши, бабочка Приуснула, приуснула. Наехал на бабочку Казачок, казачок.
Шумел-кричал бабочке В голосочек, в голосочек: «Вставай-вставай, бабочка, Поскорее, поскорее.
Садись за седелечку Посмелее, посмелее.
У меня седелица Золотая, золотая. У меня бабеночка Молодая, молодая».
169.	Я ПО САДИКУ ХОДИЛА
Я по садику ходила, По зеленому гуляла, Сладку вишенку рвала. Уж я рвала-рвала — не нарвалася. Домой поздно бабочка пришла, Да домой поздно бабочка вернулась, К себе милого дружка ждала, Уж я ждала его — не дождалася, Сама по воду пошла. Прихожу я ко водице — Стала мутная вода, Стало горькое мое житье.
Уж вы, люди, а вы, мои люди, Люди добрые, хорошие мои, Вы скажите, то-то, расскажите, Как на свете одной жить, Как мне горе одной горевать, Про милого дружка забывать. Я умру жива, то-то, не забуду Да на гробе а я напишу, Я на гробе напишу.
Ай, да кто знает, а он прочитает, Отчего я, то-то, померла. Ой, да или с горя, или с досады, Или от любви а я от большой.
170.	ДА СВЕТИЛ МЕСЯЦ ЯСНЫЙ
Да светил месяц ясный, Да он стал премелькать, Да он стал премелькать. Ей, да любил парень ету девочку, Да он стал спокидать.
Да спокинувши, да сподбросивши,
Да стал жалковать.
Ой, да жалкуй-жалкуй, да мой миленький, Да жалкуй да обо мне, обо мне.
Ей, во городе во Черкасском
Беда случилась.
Ей, да молодая ето девочка
Дитя родила.
Ей, не вспоила, не вскормила,
Да топить понесла.
Ей, да ж она топила,
Да й говорила, да й приказывала:
<Ей, да ей, плыви, моя деточка,
Да и вдоль по реке.
Ей, там рыбалки да рыбу ловят,
Да поймают тебя».
Да й ломали да ж не щуку, Не елиня.
Да поймали рыбалочки
Малого дитя.
171.	УЖ ВЫ, БАБОЧКИ-КУКУШЕЧКИ МОИ
Уж вы, бабочки-кукушечки мои, Расскажите мою горькую печаль. Которую девчоночку очень жаль, Жалко-жалко мне девчоночку сию, Про которую все люди говорят, И меня, девочку, ругают и бранят, Говорят люди, переговаривают, Меня, девоньку, побранивают. Не ругайте, родная маменька, меня: Сказал милый, что навек будет любить, А теперь, подлец, глазами не глядит. Мимо прошел, мне «здравствуй» не сказал: «А я тебя, милашечка, не узнал, А если б узнал, фуражечку приподнял».
Будь ты проклят, не нуждаюсь я тобой. Есть у меня на приметушке другой, Чернобровый, черноглазый, милый мой.
172.	КРУГОМ-КРУГОМ ОСИРОТЕЛА
Кругом-кругом осиротела С тобою, милый-дорогой. С тобою счастье пролетело И не воротится назад, И не воротится назад.
Вернись-вериись, мой ненаглядный, Ты к бедной девочке своей, Ты к бедной девочке своей.
Во сне, как ангел, заявился, Ты в сердце искру заронил, Ты в сердце искру заронил. Блеснул, как молния, и скрылся, С другой, наверно, изменил, С другой, наверно, изменил. Гуляй-гуляй, моя красотка, Да не влюбляйся ни в кого, Да не влюбляйся ни в кого.
В твоих летах любить опасно, И ты завянешь, как трава, И ты завянешь, как трава. И ты завянешь и засохнешь, Расцвесть не сможешь никогда, Расцвесть не сможешь никогда. Когда цветочек расцветает — И всяк старается сорвать, И всяк старается сорвать. Когда цветочек призавянет — Всяк старается стоптать, Всяк старается стоптать.
Когда девчонка молодая,
Так всяк старается любить, То всяк старается любить. Когда девчонка пристарела, То всяк старается забыть.
173.	ЛЮБИЛА Я ЦВЕТОЧКИ ГОЛУБЫЕ
Любила я цветочки голубые, Любила их зорями поливать, Любила я глазки голубые, Любила я их целовать.
Ох, любила я глазки голубые, Любила я их целовать.
Зачем я тебя полюбила И душу тебе я отдала? На свете я все позабыла, Но счастье с тобою не нашла, На свете я все позабыла, Но счастье с тобою не нашла. Сорвал ты меня, как цветочек, Сорвал и ногами стоптал.
Зачем же ты топчешь ногами Безвинную душу мою?
Зачем же ты топчешь ногами Безвинную душу мою?
Зачем же ты клялся, дружочек, Что сердце свое мне отдал? Так будь же ты проклят, изменник, Злодей, за измену свою!
Так будь же ты проклят, изменник, Злодей, за измену свою!
174.	ПО НЕБУ-НЕБУ ПЛЫВУТ ТУЧИ
По небу-небу плывут тучи, По небу звездочки блестят. Послушай и ты, друг наш милый, Что про нас люди говорят, Послушай и ты, друг наш милый, Что про нас люди говорят. Сегодня праздник, воскресенье, Ко мне же мой милый не пришел, Сегодня праздник, воскресенье, Ко мне же мой милый не пришел. Но, знать, нашел он другую, Наверно, забыл про меня, Но, знать, нашел он другую. Наверно, забыл про меня.
Но пусть она его полюбит, Как любила его я, Но пусть она его так полюбит, Как любила его я.
Но пусть она его так загубит, Как загубил подлец меня, Но пусть она его так загубит, Как загубил подлец меня. Возьму и я коробочку спичек, На теплой воде разведу, Возьму и я коробочку спичек, На теплой воде разведу. И возьму же я отраву — Сейчас же себе и приниму, И возьму же я отраву — Сейчас же себе я приниму. Отрава моя не дорогая, Всего же стоит пятак, Отрава моя не дорогая, Всего же стоит пятак.
А жизнь моя да молодая,
Пропала она все за так, А жизнь моя да молодая, Пропала она все за так.
175.	ОЙ, КТО-ТО С ГОРОЧКИ СПУСКАЕТСЯ
Ой, кто-то с горочки спускается — Наверно, мой миленький идет. На нем рубашка голубая, Она меня с ума сведет, На нем рубашка голубая, Она меня с ума сведет. Куплю я ленту три аршина, Колечки ветер развевал. Садился милый на машину, Кондуктор двери закрывал. Проеду станцию Одессу И севастопольский вокзал. На полустанке становился, Кричу: «Размилая, прощай», На полустанке становился, Кричу: < Размилая, прощай. Забудь ты рост, мою походку, Забудь черты мово лица, Забудь-забудь, как любовались С начала года до конца, Забудь-забудь, как любовались С начала года до конца». Ай, как же я тебя забуду, Когда портрет твой на стене? А как же я тебя забуду, Когда малютка на руке? А как же я тебя забуду, Когда малютка на руке?
176.	ХОДИЛА ДЕВОЧКА ВО ЛЕСОЧКЕ
Ходила девочка во лесочке, Наколола ноженьку во дремочке. Болит-болит ноженька — да не больно, Любил парень девочку — да недолго, Недолгое времечко — три годочка. Полюбила девочка паренечка.
Поехал мой миленький в городочек, А я за ним, бедная, во следочек. Бегла-бегла девочка, приустала, К сырой земле-матушке приупала. Ехал по дороженьке сын купецкий, Увидел он девочку, молодецкий. Подъехал он к девочке осторожно, Приподнял он девушку, сколько можно. «Проснись, душа-девушка, поскорее, Говори словечко посмелее.
Долго ль по лесочку ты ходила, Что тебя, бедняженьку, здесь свалило?» — «Ходила в лесочке три денечка, Хотела догнать я паренечка.
Свалила на землю любовь злая.
Я еще не знала, что любовь такая».— «Садись-садись ты, девочка, со мною, Если пожелаешь, будешь мне женою».
177.	ОЙ, ДА Я У БАТЮШКИ СВОВО
Ой, да я у батюшки свово Одна дочушка была, Ой, да у родимой у своей Я по волюшке росла. Ой, да изо всех-то я подруг Раскрасавицей слыла. Ой, да я весь день-то, молода,
Во садочку пробыла.
Ой, да я ждала-то, я ждала К себе милого дружка.
Ой, да не дождамши я дружка, Прочь от садика пошла.
Ой, да оглянулася, млада,— Стоит милый друг позади.
<Ой, да здравствуй, душенька моя, Здравствуй, любушка моя>.
Ой, да не подлаживай, подлец, Не обманывай в глаза.
Ой, да я у батюшки свово
Одна дочушка была.
Ой, да у матушки своей
Я и горя не знала.
А с тобой-то, подлецом, Я все горе узнала.
ЗАМУЖЕСТВО
178.	ОЙ, ДА ТЫ ПОДУЙ-ПОДУЙ
Ой, да ты подуй-подуй, Ветер низовой.
Ой, да нагони тучу, Тучу грозную, Ой, да нагони тучу, Тучу грозную.
Ой, да спустись, дождичек, Спустись, сильненький, Ой, да спустись, дождичек, Спустись, сильненький, Ой, да все на мой садик, Сад зелененький, Ой, да все на мой садик, Сад зелененький.
Ой, да ты сбей яблочко Со сладкой яблоньки, Ой, да ты сбей яблочко Со сладкой яблоньки, Ой, да со сладкой яблоньки, С самой маковки, Ой, да со сладкой яблоньки, С самой маковки.
Ой, да катись, яблочко, Куда катится, Ой, да катись, яблочко, Куда катится.
Ой, да отдай, батенька, Куда хочется, Ой, да отдай, батенька, Куда хочется.
Ой, да не за старого,
Не за малого, Ой, да не за старого, Не за малого — За донского казака Разудалого, За донского казака Разудалого.
Ой, да мне за старым жить — Тело сушится, Ой, да мне за старым жить — Тело сушится.
Ой, да мне за малым жить — Сердце крушится, Ой, да мне за малым жить — Сердце крушится.
Ой, да за донским казаком — Красота моя, Ой, да за донским казаком — Красота моя, Ой, да за удаленьким — Вся любовь моя.
179.	ДА НЕДОЛГО ВАМ, ГОСТИ, ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ
Да недолго вам, гости, задерживаться, Да недолго на Катю засматриваться. Да у нашей Катюши головка болит, А Ване-Ванюше пора уходить, Да у нашей Катюши головка болит, А Ване-Ванюше пора уходить. Да не время вам, сватушки, пировать, Да не время гостей ко двору созывать. Да придет скоро время, настанет тот час — И свадьба веселая будет у нас, Да придет скоро время, настанет тот час — И свадьба веселая будет у нас.
Уж давно поделилася ночь пополам, Да пора расходиться гостям по домам. Да у нашей Катюши головка болит, И Ване-Ванюше пора уходить.
Да у нашей Катюши головка болит, И Ване-Ванюше пора уходить.
180.	ИЗ-ЗА ЛЕСА, ЛЕСА ТЕМНОГО
Из-за леса, леса темного, Из-за садика зеленого Выезжала свадьба с поездом, Мимо садика проехала, Ни к кому-то не заехала И к соседям не проехала. Заезжала прямо к Машеньке во двор, Становилась посреди двора, Посреди двора широкого, Спроть крылечика высокого. Пели песни в поезжаньице — Маше с домом расставаньице.
«Уж вы, родные родители, Красоты моей губители. С кем вы думу эту думали? Выдать дочку свою задумали В чужи люди, в село дальнее, На судьбу мою печальную. Во чужих людях тошнехонько, Сердцу бедному больнехонько».
181.	КАК ПОСЛЕДНИЙ РАЗ-РАЗОЧЕК
Как последний раз-разочек Я по садику прошла, Со любимой своей яблоньки Я вершочек сломила. Расти-расти, моя яблонька, Расти а ты без вершка. Живн-живи, родна маменька, Живи а ты без меня.
Без меня, без своей доченьки, Без верной своей слуги. Ты, бывало, родна маменька, Куда хошь меня пошлешь, А теперь меня, родимая, В чужи люди отдаешь. Вспомнишь ты, моя родимая, Зачем в люди отдала. Вот стоят коня^запряжены Среди нашего двора.
Стоят кони, дожидаются, Увезти меня хотят.
Кони тронут, они вожжи дернут, Земля гулко задрожит.
У твоей любимой доченьки Слеза градом побежит.
Ой, вы, братцы, вы, родимые, Вы послушайте меня. Прогоните вы разлучника Со родимого двора.
А я братьев не докликалась: Видно, с ними заодно. Прощайте, милые подруженьки, Прощай, семья, мой дом родной! Вот скоро, скоро поезд тронет, И колокольчик зазвенит.
Меня в родном доме не станет, В чужой край поезд укатит.
182.	УДАРИЛИ СВАТУШКИ ПО РУКАМ
Ударили сватушки по рукам, Ударили сватушки по рукам, Ой, по ручкам, по рукам, Ой, по ручкам, по рукам. Просватали Катюшу с вечера, Просватали Катюшу с вечера, Ой, с вечера, с вечера, Ой, с вечера, с вечера. Щебетала ласточка на заре, Щебетала ласточка на заре, Ой, на зорюшке, на заре. Ой, на зорюшке, на заре, На белом камушке сидючи, На белом камушке сидючи, Ой, сидючи-сидючи, Ой, сидючи-сидючи, На море на синее глядючи, На море на синее глядючи, Ой, глядючи-глядючи.
Ой, глядючи-глядючи:
Да кто снимет с камушка с белого? Да кто снимет с камушка с белого? Ой, с белого, с белого, Ой, с белого, с белого?
Придет Ваня к камушку белому, Придет Ваня к камушку белому, Ой, к белому, к белому, Ой, к белому, к белому, Возьмет Катю за рученьку белую, Возьмет Катю за рученьку белую. Ой, за ручку белую, Ой, за ручку белую Да расскажет Катеньке поутру, Да расскажет Катеньке поутру, Ой, поутру-поутру, Ой, поутру-поутру.
Ко мне нынче мой миленький приходил Ко мне нынче мой миленький приходил, Ой, приходил-приходил, Ой, приходил-приходил.
183.	ИЗ УЛИЦЫ, ИЗ УЛИЦЫ
Из улицы, из улицы, Из улицы вдоль по улице Лежат брусья, лежат брусья, Лежат брусья все да нетесаные. Не тесаны, не тесаны, Не тесаны, нескобленные. По тем брусьям, по тем брусьям, По тем брусьям душа-барыня прошла, Обронила, обронила, Обронила свои золоты ключи. «Да кто ж найдет, да кто ж найдет, Да кто ж найдет мои золоты ключи, За того же, за того же, За того же я и замуж пойду». Нашел ключи, нашел ключи, Нашел ключи старый дедушка. «Пропадите, пропадите, Мои золоты ключи, За старого, за старого, За старого бы я замуж не пойду. Пойду замуж, пойду замуж, Пойду замуж за молоденького.
За молодого, за молодого, За молодого, хорошенького, За русого, за русого, За русого, кудреватенького, За черного, за черного, За черного, щеголеватенького».
184.	СВАДЕБНАЯ
Пойдем-пойдем, сынок, Пойдем, Совушка, невесту выбирать. У нас, у нас невест, У нас много есть невест молодых. Пойдем-пойдем к Груне, Пойдем к Груне Тарасовой, У ней, у ней отец, У ней отец Иванович, А мать ее, мать ее, А мать ее Никаноровна. «Здравствуй, добрый сосед». А здорово ночевали, Принимай гостей, Приглашай гостей ты в горенку, Покажи нам свет-красавицу. Выйди, Грушенька, из горенки. Мы пришли, Груня, Мы пришли, Груня, посвататься. Ой, довольна ли казаченьком? Приглашай к столу.
Приглашай гостей с поклонушком, Скоро свадьба у нас.
«Приходите, гости, к нам погулять В ту субботушку, В ту субботу будем пир-пировать».
185.	ИЗ КОЛОДЦА ВОДА ЛЬЕТСЯ
Из колодца вода льется, Там холодная вода. Там девчонка воду брала, Черноброва, молода, Там девчонка воду брала,
Черноброва, молода. «Ты, девчонка молодая, Ты неправдою живешь, Ты, девчонка молодая, Ты неправдою живешь. Говорила: «Любить буду», А сама замуж идешь, Говорила: «Любить буду», А сама замуж идешь.— «Не сама я иду замуж — Мой родитель отдает, Не сама я иду замуж — Мой родитель отдает. Ты, родитель, змей-мучитель, Жизнь постылую ведешь, Ты, родитель, змей-мучитель, Жизнь постылую ведешь. Ты, родитель, злой мучитель, Зачем замуж отдаешь? Ты, родитель, злой мучитель, Зачем замуж отдаешь? Вы не шейте белу платью, Не пойду я в нем к венцу, Вы не шейте белу платью, Не пойду я в нем к венцу, А вы выройте могилу Возле сада моего, А вы выройте могилу Возле сада моего.
Посадите белу розу, Пускай роза расцветет, Посадите белу розу, Пускай роза расцветет. Будет милый ехать с поля, Он заедет ко мне. Он привяжет коня к розе, Сам к могиле подойдет: «А что это за могила,
Вся травою заросла? А что эта за девчонка От любови умерла?»
186.	РАСТЕТ-ЦВЕТЕТ КАЛИНУШКА
Растет-цветет калинушка В зеленом саду.
Не тонкая, не звонкая, Листом широка. Нельзя-нельзя калинушку Неспелую рвать, Неспелую, незрелую, Не наливную.
Нельзя-нельзя девчоночку, Не сватамши, брать, Не сватамши, не венчану, Не зарочную.
В том же во дворе Стоит крыльцо разукрашенное. С того да крыльца Ведут молодца с красавицею. Один ведет за рученьку, Другой за другу, Третий стоит — сердцем болит, Сердцем болит: любил да не взял. Сердцем болит, да не знает как быть. «Прошли те темные ноченьки, Какие я не спал, Да пропали те сладки пряники, Какие я таскал.
Ой, пропали мои белы рученьки, Какими я обнимал.
Ой, пропали мои славные губочки, Какими я целовал.
Ах, досталася, жаль, коханая Другому — не мне.
Ой, девчонка-красоточка, Хоть глазочком моргни».— «Ох, мальчишечка-бедняжечка, Глаза не глядят»,— «Ой, девчоночка-красоточка, Хоть платочком махни».— «Ай, да мальчишечка-бедняжечка. Платочек короток».
187.	ОЙ, ВСПОМНИ, МИЛАЯ МАРУСЯ
Ой, вспомни, милая Маруся, Как начинали мы гулять. Ходил к тебе всегда веселый, С одной мечтой любить тебя. Теперь не знаю, что случилось: Со мною ты всегда грустна. Иду деревней, кругом тихо. Стоит ночная тишина.
Я поравнялся с ее домом — Сидит Маруся у окна. Она сидит и горько плачет: Наверно, просится гулять. «Пусти, пусти, пусти меня, мамаша, Пусти на улицу гулять. Сегодня должен прийти милый, И я должна его видать».— «Иди гуляй, дочка, недолго, Не буду двери а я закрывать». И вдруг калитка заскрипела — Выходит милая моя.
Она в веселом настроенье, Мне праву ручку она подала:
«Пойдем же, миленький, пройдемся, Я кое-что тебе скажу: Гулять с тобою я кончаю, Я скоро замуж выхожу».
188.	ОЙ, ПО МОРЮ, ПО МОРЮ, ПО ТИХОЙ ВОДЕ
Ой, по морю, по морю, по тихой воде — Там плавала, плавала пара лебедей, Это не лебеди — два парня молодых, На одном мальчишечке лента голуба, Голубая лента развевалася. Парень за девчонкой спобивается. «Не гонись, мальчишечка, Не гонись за мной: Года не подходят, Прощай, дорогой».
Ой, месяц, ты, месяц, Будь товарищ мой, Просвети дороженьку К вдовушке во двор. А у этой вдовушки Дочка молода.
Она русы косы расчесывала, Девушкам-подружечкам приказывала: «Девушки-подружечки, Не ходите замуж в чужие края. Чужая семейка все постылая. Как чужого дяденьку папой называть? Как чужую тетеньку мамой называть?»
189.	НЕВЕСЕЛ-НЕВЕСЕЛ
Невесел-невесел, Головку повесил. Ой, как же мне жить, Веселому быть?
У меня вчера утица была, А ноне она подстреленная.
У меня вчера девица была, А ноне она просватанная, А ноне она просватанная, Просватанная, зарученная, Зарученная, обрученная.
190.	ДА НИКТО СУДЬБЫ МОЕЙ НЕ ЗНАЕТ
Да никто судьбы моей не знает, Не с кем время ее разделить. Разделил бы с вами, друзья, время. Да часочики мне не велят. Разунылый колокольчик грянет, Да лихая тройка у ворот.
Там невеста сидит в белом платье, И букетик приколон к груди. Ты скажи, моя дорогая, Да куда ты собралась?
«Собралася я, убралася я с постылым А я под венец».
Под венцом дева стояла, Не могла свечу держать, А священнику она сказала: «Перестань ты нас венчать». А священник, а он обернулся, Громким голосом сказал: «Если дева не желает, Не могу я вас венчать».
191.	ГОРЕ-ГОРЕ БАБОЧКЕ
Горе-горе бабочке, Ой, горе молодой, Ой, горе молодой: Скучно жить ей одной, Ой, горе молодой: Скучно жить ей одной, Ой, да без милого дружка, Без надежного, Ой, да без милого дружка, Без надежного.
Ой, да нападет тоска, Грусть великая, Ой, да нападет тоска, Грусть великая. Ой, да за старым я была Да состарилася, Ой, да за старым я была Да состарилася, Ой, да я состарилася, Не понравилася.
Ой, да как пойду я с горя Во чисто поле, Ой, да как пойду я с горя Во чисто поле, Ой, да во чистом поле Разгуляюся, Ой, да во чистом поле Разгуляюся.
Ой, да с милым дружком Повидаюся, Ой, да с милым дружком Повидаюся.
Ой, да повидаюся, Нагутарюся, Ой, да повидаюся, Нагутарюся.
192.	ОЙ, ДА КАК МНЕ НОНЕШНЮЮ НОЧЬ
Ой, да как мне нонешнюю ночь, Ой, да размалым мне мало спалось, Ой, да размалым-то мало, Ох, и во сне много виделось. Ой, да как привиделся девочке, Ой, да ох, непокорыстный сон, Ох, и сон нерадостный: Ой, да расплелася моя коса, Ох, да ох, и выплелся, Ох, и золотой махор, Ой, да и со серебряной гребенкой, Ох, да ой, со злаченою, Ох, со решеткою.
Ой, да ну и кто бы этот сон, Ой, да ох, и да судить будя, Ох, и родной, родной батенька? Ой, да рассудила этот сон, Ой, да вот и родимая моя, Ох, да моя маменька.
Ох, как будто, будто девочку Ой, да ох, отдадим-то тебя, Ох, и во чужи, во чужи люди, Ой, да не за князя, не за бояра, Ой, да ох, и за того было, Вот и за разбойничка.
193.	АХ, ЧТО Ж ТЫ, ГОЛУБЧИК
Ах, что ж ты, голубчик, Невесел сидишь и нерадостен? «Ах, как мне, голубчику, Веселому быть и радостному! Вчера вечерком
Я с голубкой сидел, на голубку глядел,
Играл, целовался, пшеничку клевал. Поутру голубка убита лежит, Застреленная, потерянная. Голубка убита боярским слугой. Ах, кстати бы было меня с ней убить. Кому из вас мило без милой жить?» Голубчик печальный, Не плачь, не тужи.
Ты можешь в отраду Хотя умереть — Не должно для горя И жить и терпеть! Голубка до смерти Твоею была — Мою же голубку живую берут, Замуж отдают, просватывают.
СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
194.	КОЧЕТОЧКИ ЗАПЕЛИ, КУРОЧКИ НЕ УСПЕЛИ
Кочеточки запели, курочки не успели, Заря занялась, беда случилась, Заря занялась, беда случилась. Забор разобрали, коней увели, Забор разобрали, коней увели. Первого — гнедого, второго — вороного, Первого — гнедого, второго — вороного. Как за тех коней мать сына бранит, Как за тех коней мать сына бранит: «Что же ты за сын, что за семьянин? Что же ты за сын, что за семьянин? Что жену не бьешь, не учишь ее? Что жену не бьешь, не учишь ее?» — «Постой, маменька, завтра ярмарка, Постой, маменька, завтра ярмарка, Поеду я во ярмарку, поеду я во ярмарку, Куплю плеточку шелковенькую, Куплю плеточку шелковенькую На свою жененку молоденькую, Куплю плеточку шелковенькую На свою жененку молоденькую.
Стану ее бить, стану ее учить, Стану ее бить, стану ее учить. Заставлю жену неделю хворать, Заставлю жену неделю хворать, Другую стонать, на третью вставать, Другую стонать, на третью вставать, Костыль в руки брать — коров прогонять, Семью проклинать:
«Да что за семья за проклятая! Поздно спать ложатся, Рано все встают, спокою не дают».
195.	ПОГОНЮ Я ГУСЯТОЧЕК НА ЛИМАН
Погоню я гусяточек на лиман, Сама выйду на высокий на курган. Посмотрю на все четыре стороны — Не гонят ли отарщики табуны. Если гонят, то я сяду помогну, А не гонят — я заплачу да пойду. Сухота ты, сухотинушка, Чернобровая детинушка. Да не ты ли меня высушила, Без мороза сердце вызнобила, Да рассыпала печаль по плечам, Да заставила таскаться по ночам? По ночам, по ночам, по темным лесам, Ветры дуют, леса клонят на меня, На меня, младу, несносную беду. Отдавали за старого молоду, За старого, неразвытного, Неразвытного — ревнивого.
Не пускает стар на улицу ходить. Если пустит, то в окошечко глядит, Не стоит ли со чужим мужем жена, Не говорит ли худы речи про меня. А как на ночь спать уложимся, Мне, младешеньке, не можется, Одеял ьице заинело в ногах, Подушечки потонули во слезах, Под перинушку мороз подполоз, На ресницах-то сосульки от слез. Лежать с старым мне не хочется, С молодым-то гулять хочется.
196.	ИЗ-ЗА ЛЕСУ, ЛЕСУ ТЕМНОГО
Из-за лесу, лесу темного, Из-за садика зеленого, С того озера глубокого — Вылетало стадо лебединое, А другое — все гусиное. Отставала-то одна лебедушка Прочь от стада лебединого. Приставала-то наша лебедушка Ко тому стаду гусиному. Как начали они, гуси серые, Щипать-клевать ту лебедушку. «Не шипите меня, гуси серые, Неразумную лебедушку: Не сама я залетела к вам — Занесло меня погодою, Что погодой, ветром буйным. Отпустите меня, гуси серые, Снова в стадо лебединое». Это дело было давнее, В нашу пору повторилося: Молодая наша Машенька От родной семьи отбилася, Со своей родней простилася, В чужу семью перселилася. В чужой семье все ворчат-бранят, Над ней злобно насмехаются. «Не браните меня, люди добрые, Меня, младу, неразумную: Не сама я к вам сюда заехала — Завезли-то меня кони вороны. Кони вороные Ванины — Моего с семьей разлучника, Покровителя, заступника.
Уж вы, родные родители, Красоты моей губители! Да с кем думу эту думали,
В люди дочь отдать задумали? Уж вы, братцы мои родные, Запрягите коней вороных, Приезжайте поскорей за мной, Заберите в мой родимый дом».
197.	КАЛИНУ С МАЛИНОЙ ВОДА ПОНЯЛА
Калину с малиной вода поняла — В ту пору меня маменька Да на свет родила, да на свет родила. Не собрамши ума-разума, Замуж отдала, замуж отдала, Отдавала меня маменька Да приказывала, да приказывала: «Да не езди, моя доченька, Да четыре года, да четыре года». Я первый год не поехала, Да соскучилася, да соскучилася.
Другой год я не поехала, Да промучилася, да промучилася. Как третий год не поехала — Не мил белый свет, не мил белый свет. На четвертый годок Пташкой полечу, пташкой полечу. Полечу я горькой пташкой Да кукушечкою, да кукушечкою.
Да и сяду я у маменьки В зеленом саду, в зеленом саду. Тоскою же я кручиною Сердце надорву, сердце надорву. Родимую свою маменьку — Ее разбужу, ее разбужу. «Маменька, невестушка Побуживает, побуживает: «Вставайте, невесты,
Да голубки мои, да голубки мои.
Что это за чудо
У нас случилось, у нас случилось Да что у нас во садочку Пташечка поет, пташечка поет. Жалобно она песенкой Сердечушко рвет, сердечушко рвет. Ретивому она больному Боли придает, боли придает».
Старшая невестушка
Велит пристрелить, велит пристрелить.
Велит погодить, велит погодить. Родимая да сеструшечка В слезах говорит: «Не наша ли горюшечка Прилетела к вам, прилетела к вам? Не бела уж, не румяна, Все худа, бледна, все худа, бледна». Оттого она худа, бледна Да нездоровая, да нездоровая — Чужая мене сторонушка Без ветру сушит, без ветру сушит, Неродная да семеюшка Без горя крушит, без горя крушит.
198.	ТЫ, КАЛИНУШКА, С МАЛИНОЮ
Ты, калинушка, с малиною Ты не вместе расцвела. Не в ту пору, не в то времечко Мать дочку родила.
Не собравшись с умом-разумом, Ее замуж отдала
В чужую дальнюю сторонушку,
В чужую семью, незнакомую,
В незнакомую, бранливую. Лихая свекровушка Журит и бранит. Журит она и бранит, Все побить норовит. А мне, молодешеньке, Жить тошнехонько, На моем сердечке Тяжел ехонько.
Терпимо годик, терпимо два, А на третьем я годочке Обернусь кукушечкой, На родиму сторонку В гости полечу.
Сяду на любимую яблоньку И стану куковать.
Старший брат выходит И так говорит: «Что у нас в саду, Что это у нас за пташечка Жалобно поет?» Средний брат говорит: «Давай, брат, убьем».
А младший брат говорит: «Постой, братцы, не бейте. Это не наша ли сеструнюшка С чужой дальней стороны?»
199.	НА ГОРЮШКО МАЛЬЧИК ЗАРОДИЛСЯ
На горюшко мальчик зародился, Во чужих людях возрос.
Эх, с горя мальчик зародился,
Во чужих людях возрос, Во чужих людях возрос. Эй, жалко-жалко мне батюнюшку,
Л мамунюшку всех жалчей, Эх, жалко-жалко мне батюнюшку, А мамунюшку жалчей, А мамунюшку мне жалчей. Эй, мама встретит и проводит И расспросит про житье, Эй, мама встретит и проводит И расспросит она про житье, Эй, и расспросит мама про житье. «Эй, скажи-скажи, дочь родная, Как в чужих людях житье, Эй, скажи-скажи, дочь родная, Как в чужих людях житье, Эй, как в чужих людях житье?» Эй, мама, скучно, грустно И на сердце а мне чижало, Эй, мама, скучно, грустно И на сердце а мне чижало.
200.	ОЙ, ДА ВЕСЕЛАЯ ДА БЕСЕДУШКА
Ой, да веселая да беседушка,
Где да батенька пьет,
Ой, да веселая да беседушка, Где батенька пьет.
Все ж родимый мой
За мной, за мной послы шлет,
Ой, да он пьет да не пьет, Все родимый мой За мной послы шлет.
Ой, да ведь я, млада, все, младешунька. Замешкал ася, Эй, да ведь я, млада да младешунька, Замешкал ася.
Эй, да за курями, да за гусями,
Да за лебедями,
Эй, да за курями, да за гусями, За лебедями.
Эй, да лебедушкой, эй, да по бережку Похаживала, Эй, да лебедушкой, эй, да по бережку Похаживала.
Эй, да я, млада да младешунька, Да заганивала, Эй, да я млада да младешунька, Да заганивала.
Ой, да ведь муж, да он, мой муж, Муж мой пьяница: Пропил своего коня.
Ой, да мой муж, Муж мой пьяница, Да пропил своего коня, Эй, да пропил коня-коня, Пропил он свою жену, Эй, да пропил коня да с седельицем, Да пропил он свою жену.
201.	КАК БРАТ К СЕСТРЕ ПРИЕЗЖАЛ В ГОСТИ
Как брат к сестре приезжал в гости. Он день гостит и другой гостит, А на третий день собираться стал. Как сестра брата провожать пошла. Они поле идут и другое идут. Как на третье взошли — становилися. Как сестра брату стала жаловаться: «Уж ты, брат, ты, мой брат, Братец родной ты мой! Как вчерашний вечерок Меня муж сильно бил. Он не так больно бил, Он не так грозно бил,
Как грозно пригрозил».— «Ты, сестра моя, сестра, Сестрица родимая! Я и сам такой же был И свою жену побил. Но я так ее побил — Чуть живую отпустил».
202.	ОЙ, КАК ПОД ГРУШЕЙ-ГРУШЕЮ
Ой, как под грушей-грушею, Под зеленой грушею, Ой, как под грушей-грушею, Под зеленой грушею, Эй, под зеленой грушею — Там сидела парочка: Паренек и бабочка, Там сидела парочка: Паренек да бабочка Да сидели да вдвоем, Там сидели да вдвоем, Разговаривали, Эй, разговаривали. «Гуляй-гуляй, бабеночка, Покель волюшка да твоя, Гуляй-гуляй, бабеночка, Покель волюшка твоя. Эй, ну, пока волюшка твоя. Муж со службицы придет — Твою волюшку уймет, Муж со службицы придет — Твою волюшку уймет, Эй, твою волюшку уймет, Волочайкой назовет, Твою волюшку уймет, Волочайкой назовет».
203.	КАК ЖИЛИ-БЫЛИ ТРИ БРАТЦА РОДНЫЕ
Как жили-были три братца родные, Три братца родные.
Да старшой братец меньшим речь говорит,
Меньшим речь говорит:
«Да устанем как мы, братцы, раным-раненько,
Мы раным-раненько,
Да умоемся мы, братцы, белым-беленько,
Мы белым-беленько.
Да утремся мы, братцы, белым полотенцем,
Белым полотенцем,
Соседлаем мы, братцы, да своих добрых коней,
Своих добрых коней,
Да поедем-ка мы, братцы, во чисто поле, Во чистое поле. Да заедем-ка мы, братцы, да к сестрице в гости, Мы к сестрице в гости:
«Да здорова ты, наша сестрица, да здорова, наша родная, Здорова родная?» —
«Я не дюже, братцы, здорова да не дюже весела, Не дюже весела:
Да мово милого дружочка — его дома нету, Его дома нету, Да родименький мой дружочек у соседа на беседе, Вон - у соседа на беседе.
Да он пьет да гуляет да меня, младу, вспоминает, Меня, младу, вспоминает.
Да постойте-ка, братцы, я пойду его покличу, Я пойду его покличу.
Да родименький мой дружочек, да пойдем скорей домой, Да пойдем скорей до дому, Да у нас нонеча гости, да гости наши дорогие, Гости наши дорогие, Да все братцы мои родные!» — «Убирайся ты с гостями своими братьями!»
204.	СНЕЖКИ БЕЛЫЕ ПУШИСТЫЕ
Ой, да снежки белые Да пушистые.
Да принакрылися все поля.
Одно поле, она не накрыта — Поле батеньки да мово, Ой, да поле батеньки да мово. Ей-ей, среди поля есть кусточек, Ой-ой, одинехонько стоит, Ой, да одинехонько стоит.
Ей-ей, он никаких плодов не носит, И листочков на нем нет, Ой, да и листочков на нем нет.
Ей-ей, ни листочков, ни цветочков, Нет предметов на нем никаких, Ой, да нет предметов на нем никаких. Ей-ей, на нем птички, они не садятся, А соловушки на нем не поют, Ой, да соловушки на нем не поют.
205.	КРУГОМ ХОЖУ, КРУГОМ ГУЛЯЮ
Кругом хожу, кругом гуляю, Да кругом пустыня для меня, Кругом хожу, да кругом я гуляю, Да кругом пустыня для меня.
Да кому склоню да на грудь головку, Скажу да в любви я, сирота?
Да кому склоню да на грудь головку, Скажу да в любви я, сирота?
Да я, сирота, родных не знаю, Да я не помню матери да отца, Да я, сирота, родных не знаю, Да я не помню матери да отца. Да все сиротку обижают И даже плакать не велят,
Да все сиротку обижают И даже плакать не велят. А как мне не плакать — слезы льются, Я не могу их судержать, А как мне не плакать — слезы льются, Я не могу их судержать.
206.	УРОДИЛАСЯ Я
Уродилася я, Как былинка в поле. Моя молодость прошла У людей в неволе. Лет двенадцати я По людям ходила: Где качала я дитя, Где коров доила. Счастья, радости я, Ласки не видала. Моя молодость прошла, Красота увяла. Хороша я, хороша, Да плохо одета. Никто замуж не берет Девушку за это. Пойду с горя в монастырь, Богу помолюся. Перед образом святым Христу поклонюся. Не пошлет ли мне господь, Сиротинке, счастья? Не избавит ли меня От бед и несчастий?
Уродилася я, Как былинка в поле. Не сулит мне судьба Ни счастья, ни доли.
ТУЛЕБНО- ( ПЛЯСОВЫЕ 14 ШУТОЧНЫЕ, ПЕСНИ
207.	ЭХ, РАЗЫГРАЙТЕСЬ-ВЗВЕСЕЛИТЕСЬ
Эх, разыграйтесь-взвеселитесь, Буйные ветры, всколыхнитесь, Буйные ветры, всколыхнитесь, Ой, молодых повеселите. Подуй да подуй, Южный ветер, по саду, Южный ветер, по саду — На бабочку молоду. Ой, я по садику ходила, Ой, по зеленому гуляла, Ой, по зеленому гуляла, Спелы яблоки сбирала. Пойду побреду По колено в лебеду, По колено в лебеду, Спелу ягоду найду.
Ой, да любил-жалел Ванюша Молодую женушку, Ой, молодую, румяную, Румяную, белую.
«Ой, где ж была ты, Сударушка ты моя, Сударушка ты моя, Не забыла про меня?» — «Спелы ягоды сбирала, Друг от друга отделяла. Спелу ягодку батяне,
Зеленую — свекору. Ой, я пила-пила, сударик, Много пива и вина, За твое, милый, здоровье, Стакан меду пролила».— «Спасибо, жена, Не забыла про меня».— «Ой, как мне забыть, Не могу тебя пропить». «Ой, да где ты ее засватал, Где такую разыскал?
Лучше в погребе запрятал, За собою не таскал».— «Ой, да куда же ты глядела: У него ж колючий ус. С ним не только целоваться, Подходить к нему боюсь». Мы по-прежнему гуляем, Три дня дома не бываем, Три дня дома не бываем — Всё у Ванюшки гуляем.
208.	ОЙ, НА ГОРКЕ, НА КРУТОЙ
Ой, на горке, на крутой, Гулял казак молодой. Ой, люли-люли, Гулял казак молодой. Под ним коник вороной. Ой, люли-люли, Под ним коник вороной. Весь уборник золотой. Ой, люли-люли, Весь уборник золотой. Серебряны стремена, Золотые удила,
Шелковые поводья, Ой, люли-люли. «Здравствуй, Маша-молода, Дома ль матушка родна? Ой, люли-люли.
Дома ль матушка родна?» — «Отец в лесе, в поле мать, Ой, люли-люли.
Приходи, казак, гулять. Ой, люли-люли, Приходи, казак, гулять».
209.	НА ГОРЕ —ТАМ КАЛИНА
На горе — там калина, Под горою — малина. Вот что ж, кому дело, калина, Да и кому какое дело, малина. Там девчонка ходила, Там девчонка ходила, Вот что ж, кому дело, ходила,. Да и кому какое дело, ходила. Свет-калину ломала, Свет-калину ломала, Вот что ж, кому дело, ломала, Да и кому какое дело, ломала. Во пучочечки вязала, Во пучочечки вязала, Вот что ж, кому дело, вязала, Да и кому какое дело, вязала. К свому лицо равняла, К свому лицу равняла, Вот что ж, кому дело, равняла, Да и кому какое дело, равняла. На дорожку бросала, На дорожку бросала,
Вот что ж, кому дело, бросала, Да и кому какое дело, бросала. Л калина алая, А калина алая, Вот что ж, кому дело, алая, Да и кому какое дело, алая. А девчонка бравая, А девчонка бравая, Вот что ж, кому дело, бравая, Да и кому какое дело, бравая. На молодца глянула, На молодца глянула. Вот что ж, кому дело, глянула, Да и кому какое дело, глянула. Атаманца завлекала, Атаманца завлекла, Вот что ж, кому дело, завлекла, Да и кому какое дело, завлекла. Атаманец молодой, Атаманец молодой, Вот что ж, кому дело, молодой, Да и кому какое дело, молодой. Слышу, едешь от меня, Слышу, едешь от меня, Вот что ж, кому дело, от меня Да и кому какое дело, от меня. Ты возьми меня с собой, Ты возьми меня с собой, Вот что ж, кому дело, что с собой, Да и кому какое дело, что с собой. А я тебе угожу, А я тебе угожу. Вот что ж, кому дело, угожу, Да и кому какое дело, угожу. Коня твово напою, Коня твово напою, Вот что ж, кому дело, напою, Да и кому какое дело, напою.
Если ранят — перевяжу, Если ранят — перевяжу, Вот что ж, кому дело, перевяжу. Да и кому какое дело, перевяжу. Еще лучше угожу.
Еще лучше угожу, Вот что ж, кому дело, угожу, Да и кому какое дело, угожу. Постелюшку постелю, Постелюшку постелю, Вот что ж, кому дело, постелю, Да и кому какое дело, постелю. На рученьку положу, На рученьку положу, Вот что ж, кому дело, положу, Да и кому какое дело, положу. А другою обниму, А другою обниму, Вот что ж, кому дело, обниму, Да и кому какое дело, обниму.
210.	МОЛОДКА-МОЛОДКА МОЛОДЕНЬКАЯ
Молодка-молодка молоденькая, Расподлая дочь хорошенькая! С кем же ты, молодка, Будешь ночевать?
« Придет ночь темна — Ляжу спать одна, Ляжу спать одна — Без мила дружка. Без мила дружка Нападет грусть-тоска, Грусть тоска берет: Далеко мил живет.
Далече-далече,
На той стороне, На той стороне, Не близко ко мне». Милая моя, Перейди сюда.
<Я бы перешла — Переход не нашла. Переход нашла: Жердочка тонка, Жердочка тонка, Речка глубока.
Речка глубока, Люблю казака».
211.	ОХ, РАСПРОПАЛА БЫ Я С ВАМИ
Ох, распропала бы я с вами, С черными бровями.
Нельзя-нельзя красной девке На улицу выйти.
Уж я выйду на улицу — Лицо загорится. Лицо-лицо загорится, Брови заморгают. Заморгали-закивали — Дружка увидали.
Вон он, вон он, рассукин сын, Стоит за вратами, Он стоит за вратами, Из мене смеется.
Он меньшую, хорошую Свою выхваляет.
Чем же, чем же шельма лучше — Что живет поближе?
Что живет-живет поближе, Что живет поближе?
Что живет-живет поближе, Перелаз пониже?
Перелазу вовсе нету, Собаки не лихи. Вот собаки не лихи, Семья не бранчива. Семеюшка не бранчива, Девка игралива. Девчоночка игралива, По рынкам ходила. Вот по рынкам, по рыночкам, По всем городочкам.
Не во все ли звоны звонят, Во все колоколят.
По нас с тобою, мой миленький, Все люди говорят.
Да пусть кажут, пусть говорят, Авось перестанут.
Авось-авось перестанут, Говорить не станут.
А мы с тобой, мой миленький, В любви наживемся.
В любви, в любви наживемся, Да врозь разойдемся.
212.	У ВОРОТ СОСНА ЗЕЛЕНАЯ
У ворот сосна зеленая, У ворот сосна зеленая. Зеленая, зеленая, зеленая. Я бабеночка молодая, Я бабеночка молодая, Молодая, молодая, молодая. А бабеночка, муку сея, А бабеночка, муку сея,
Муку сея, муку сея, муку сея, Да за реченьку поглядая, Да за реченьку поглядая, Поглядая, поглядая, поглядая, Да калачки натирая, Да калачки натирая, Натирая, натирая, натирая, Да за реченьку отправляя, Да за реченьку отправляя, Отправляя, отправляя, отправляя. Да за реченькой хуторочек. Да за реченькой хуторочек, Хуторочек, хуторочек, хуторочек. Там живет милый писаречек, Писаречек, писаречек, писаречек.
213.	ИЗ-ЗА ГОР-ГОРЫ ЕДУТ КАЗАКИ
Из-за гор-горы едут казаки. Едет-едет казачочек, Он везет мне веночек-венок золотой. Приезжаючи близ темной ночи, Стук-бряк в окошечко. «Выйди, моя коханочка, Дай коню воды».— «Зима руса, а я боса — Ножки позноблю».— «Надень чирички, обуй чулочки».— «Мне мамаша приказала, Чтоб с казаком не гуляла, Мамашу боюсь».— «Ты коня не пой, отдай привет свой. Дай-дай праву руку, Отчини ты злую скуку, Успокой меня.
8. Зак. № 127	225
Ты матерь не бойся, Садись на мой конь. Ты на коника садися, Пулей-вихорем несися;
214.	ТРАВА МОЯ, ТРАВУШКА, ТРАВА ЗЕЛЕНАЯ
Трава моя, травушка, трава зеленая, Я по тебе хожу, да не нахожуся, Я по тебе хожу, да не нахожуся, Кого верно люблю — того здесь и нету, Кого верно люблю — того здесь и нету. Люблю я, люблю хорошую девку, Люблю я, люблю хорошую девку, Хорошая девка — душа моя, сердце, Хорошая девка — душа моя, сердце. По двору ходила, коника водила, По двору ходила, коника водила, Коня вороного своего милого, Коня вороного своего милого. Седелица нова своего милого, Седелица нова своего милого, Седелица нова, лаком наведена, Седелица нова, лаком наведена.
Лаком наведена, шелком увита, Лаком наведена, шелком увита, Шелком увита, серебром убита, Серебром убита, шелком увита. Все твои товарищи коней поседлали, Все твои товарищи коней поседлали, Коней поседлали, с двора посъезжали, Коней поседлали, с двора посъезжали, А остаюся, ночевать боюся, А я остаюся, ночевать боюся.
Хотя заночую, разбуди пораньше. Разбуди пораньше, проводи подальше, Разбуди пораньше, проводи подальше. Девочка мила — чего наробила, Чего наробила: разбудить забыла, Чего наробила: разбудить забыла.
215.	АЙ, В САДУ ДЕВУШКИ ГУЛЯЛИ
Ай, в саду девушки гуляли, В саду красные гуляли, Цветочки рвали, цветочки рвали. Одна девка рвет цветочки, А другая вьет веночки, За речку смотрит, за речку смотрит. Через реченьку мосточек, Там рассыпчатый песочек, Там мой милый шел, там мой милый шел. Шел мой милый, сторонился, Под ним мостик обломился, Упал на воду, упал на воду.
Эй, упал милый на воду, На мою горе-беду, На великую, на великую. Одна девка подбежала, За рученьку поддержала, Во глаза смотрит, во глаза смотрит. А другая подбежала — Светло платье выжимала, Во лесок манит, во лесок манит: «Пойдем, милый, во лесочек, На единый на часочек, Мы двое с тобой, мы двое с тобой. Уж мы сядем-посидим, Друг на друга поглядим, До темной ночи, до темной ночи.
Темна ноченька настанет — На нас платье сухо станет, Мы встанем, пойдем, мы встанем, пойдем. Да не гонися ты за мной, Девкой молодой, девкой молодой».— «Уж ты, девушка, хороша, За тобой моих два гроша, Пожалуй отдать, пожалуй отдать. Не отдашь ты этих денег — Буду любить иных девок, Будешь горевать, будешь горевать.
Будешь плакать, горевать, Меня, младца, вспоминать Сама знаешь чем, сама знаешь чем».
216.	ЗЕМЛЯНИЧКА-ЯГОДКА
Земляничка-ягодка Во поле родилася. Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Во поле родилася, Э-эй, на солнышке зрелая, Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха. Хорошая девочка Во городе выросла.
Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха. Во городе выросла, Во станицу выдали.
Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, На крылечке стояла, Русу косу чесала, Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Гребешочек сломала, Руки в пазуху клала.
Э-эй. и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Руки в пазуху клала,
К себе милого ждала. Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Уж ты, миленький мой, Раскрасавчик дорогой, Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Раскрасавчик дорогой. Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Зачем ходишь ко другой, Похваляешься мной? Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Похваляешься мной, Моей русой косой?
Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Моя русая коса — Всему городу краса, Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Всему городу краса.
Всем ребятам сухота, Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха, Всем ребятам сухота.
А мне, девке, честь-хвала, Э-эй, и-ха-ха, э-эй, и-ха-ха.
217.	РАЗ ПОСЛАЛА МЕНЯ МАТЬ ЗА БЕЛОЮ ГЛИНОЮ
Раз послала меня мать за белою глиною, Раз послала меня мать за белой глиною, За белой, за белой, за белою глиной, За белой, за белой, за белою глиной. Пошла — принесла в подоле детину, Пошла — принесла в подоле детину, В подоле, в подоле, в подоле детину, В подоле, в подоле, в подоле детину. «Вот на ж тебе, мать, за твою науку, Вот на ж тебе, мать, за твою науку, За твою, за твою, за твою науку,
За твою, за твою, за твою науку: Колыхала ты меня — колыхай унуку, Колыхала ты меня — колыхай унуку». Колыхали хлопцы в золоты коробцы, Колыхали хлопцы в золоты коробцы. Послала меня мать за белою глиною, Послала меня мать за белою глиною. Я копать не копала — на дорожке пролежала, А я копать не копала — на дорожке пролежала. Оглянулася назад — позади стоит казак. Казак-казачок, фуражечку на бочок. Казак-казачок, фуражечку на бочок: «Чи не раз, чи не два в тебе заночую, Чи не раз, чи не два в тебе заночую. Пойду, побреду по колено в лебеду, Пойду, побреду по колено в лебеду.
Чи не раз, чи не два в тебе заночую, Чи не раз, чи не два в тебе заночую».— «Ты почаще ходи — да побольше носи,
218.	У НАС НОНЕ, У НАС НОНЕ
У нас ноне, у нас ноне,
У нас ноне всё худые времена, У нас ноне всё худые времена. Полюбила, полюбила, Полюбила невестушка деверя, Полюбила невестушка деверя.
У деверя, у деверя,
У деверя все ревнивая жена, У деверя все ревнивая жена, Ревнивая, ревнивая, Ревнивая, хлопотливая была, Ревнивая, хлопотливая была. Не пускает, не пускает, Не пускает на улицу погулять, Не пускает на улицу погулять, На улицу, на улицу, На улицу, всё на игрища, На улицу, всё на игрища. На улице, на улице, На улице да удовушка живет, На улице да удовушка живет. Да у удовушки, да у удовушки, У удовушки сидят гостюшки, У удовушки сидят гостюшки. Сидят гости, сидят гости, Сидят гости всё по лавочкам, Сидят гости все по лавочкам, По лавочкам, по лавочкам, По лавочкам, по скамеечкам, По лавочкам, по скамеечкам. А мой деверь, а мой деверь, А мой деверь на поставушке, А мой деверь на поставушке, Сидит деверь, сидит деверь На поставушке, на краюшке, На поставушке, на краюшке. А я ему, а я ему, А я ему все кивну, все моргну, А я ему все кивну, все моргну, Кивну-моргну, кивну-моргну, Кивну-моргну, сама прочь пойду, Кивну-моргну, сама прочь пойду. А мой деверь, а мой деверь, А мой деверь догадается, А мой деверь догадается,
ио постава, co постава, Co постава подымается, Со постава подымается, В сапожечки, в сапожечки, В сапожечки обувается, В сапожечки обувается. За мной, младой, за мной, младой, За мной, младой, убирается, За мной, младой, убирается.
219.	КУМАНЕЧЕК, СПОБЫВАЙ У МЕНЯ
Куманечек, спобывай у меня, Душа-радость, спобывай у меня, Спобывай, спобывай у меня, Душа-радость, спобывай у меня. «Я бы рад спобывать у тебя, Спобывать, спобывать у тебя — У тебя, кума, ведь улица грязна, Что грязна-грязна-грязна, таки грязна». Куманечек, тому горю помогу. Чрез дорогу я мосточек помощу, Помещу, помощу-мощу, помощу. Куманечек, спобывай у меня, Душа-радость, спобывай у меня.
«Я бы рад спобывать у тебя, У тебя ль, кума, ворота скрипучи, Скрипучи-пучи-пучи, скрипучи». Куманечек, тому горю помогу: Под ворота кусок сала подложу, Подложу-ложу-ложу, подложу».
220.	Я КАЧУ-КАЧУ-КАЧУ
Я качу-качу-качу,
Я горошек молочу, да,
Я качу-качу-качу,
Я горошек молочу, да, Я горошек молочу, да, На чужом, чужом точку, да, Я горошек молочу, да, На чужом, чужом точку, да. Чи здорова ли кума? Да. Чи здорова ли была? Да. Чи здорова ли кума? Да. Чи здорова ли была? Да. Сама кума здорова, да, Болит-болит голова, да, Сама кума здорова, да, Болит-болит голова, да, Ой, болит-болит-болит, да. Я не знаю, как мне быть, да, Чем головушку лечить, Чем головушку лечить.
Пойду в лес да во лесочек, Сорву травку гонусочек, Сорву травку гонусочек, Сорву травку гонусочек, да, Попарю головушку, да, Попарю головушку, да.
Я парила-парила, да, И пар ее не берет, да, Ей здоровья не дает, да, Мне здоровья не дает.
221.	НА ПЕЧКЕ СИЖУ-ПОСИЖИВАЮ
На печке сижу-посиживаю, Я латки латаю-полатываю, А мужа ругаю-поругиваю: «Продай, муж, кобылу с коровушкою, Купи шубку с душегрейкою.
А я наряжуся, к обедне пойду, К обедне пойду почванюся, Я почванюся, я почванюся.
Ну, а люди скажут:
«Чья это такая, чья это такая, Кривого жена иль купецкая дочь?» Обедня отходит, Сам кривей идет.
Хомутик несет, Дугу волокет: «Вот тебе, жена. Хомут и дуга. Впрягайся сама, Едем по дрова». На горочку еду, Похлыстываю.
Под горочку еду, Посвистываю.
« Ребята-ребята, идите сюда, Кобылица добрая Большой воз везет».
Мне не так досадно — Большой воз везу, Но всего досадней — Кривой на возу, Об одном глазу.
222.	У ВОРОТ, У ВОРОТ
У ворот, у ворот Сосеночка стояла. Да и кто ж, да и кто ж Сосеночку расшатал, Расшатал-раскачал? Буйный ветер со горы, Со горы, со горы, Со восточной стороны. Ты пойди, ты пойди, Туча громовая, Ты убей, ты убей Мово мужа старого, Старого-старого, Старого, постылого. Мне не жаль, мне не жаль Свово мужа старого, Только жаль, только жаль — На нем шуба новая, Шуба-шуба новая, Опушка бобровая, Опушка бобровая, А я чернобровая.
223.	У ПОПОВЫХ У ВОРОТ
У поповых у ворот, У поповых у ворот, Сударыня-барыня, у ворот, Сударыня-барыня, у ворот, Собирался курогод. Собирался курогод, Курогодик небольшой, Курогодик небольшой.
Едет баба на коне,
Едет баба на коне, Сударыня-барыня, на коне. Сударыня-барыня, на коне. Едет баба на свинье, Едет баба на свинье, Сударыня-барыня, на свинье, Сударыня-барыня, на свинье, А стремена по земле, А стремена по земле, Сударыня-барыня, по земле, Сударыня-барыня, по земле. Едет баба на ежу, Едет баба на ежу, Сударыня-барыня, на ежу, Сударыня-барыня, на ежу. Кричит и шумит: «Не сдержу», Кричит и шумит: «Не сдержу». Сударыня-барыня, не сдержу, Сударыня-барыня, не сдержу.
224.	ПОСЕЮ ЛЕБЕДУ НА БЕРЕГУ
Посею лебеду на берегу, Посею лебеду на берегу, Свою крупную рассадушку, Свою крупную, зеленую. Погорела лебеда без дождя, Моя крупная, зеленая. Пошлю казака по воду, Пошлю казака по воду — Ни воды нет, ни казаченьки. Кабы мне, младой, да ворона коня, Я вольная казачка была.
Скакала бы я, гуляла по лугам, По зеленым лес-дубравушкам, С донским молодым казаком, С разудалым добрым молодцем.
225.	КАК НАД ДОНОМ НАД РЕКОЙ
Как над Доном над рекой, В Вешенской станице, Там жила-была Варвара, Варварушка хороша.
Варвару шка-сударушка
Капусту полола, Вот капустушку полола, Руку наколола.
Варварушка-сударушка, Не гневайся на меня, Не гневайся на меня, Что я не был у тебя, Что я не был, не видал, В славном городе бывал, В славном городе бывал, Покупочки закупал, Покупочки покупал, За ценою не стоял.
Покупочки не простые: Сережечки золотые, Кофта, юбка шелковые, Цветом они алые.
Варварушка примеряла, Сударина похваляла: «Что ж ты, милый мой дружок, Не купил мне гребешок?»
226.	КАК ПО МОРЮ, МОРЮ СИНЕМУ
Как по морю, как по морю, Как по морю, морю синему Как по морю, морю синему Да плывет стадо, да плывет стадо, Плывет стадо лебединое,
Плывет стадо лебединое.
Да не откель взялся, не откель взялся, Не откель взялся млад сизой орел, Не откель взялся млад сизой орел. Да он разбил-расшиб, он разбил-расшиб, Разбил стадо лебединое, Разбил стадо лебединое.
Да он убил-зашиб, он убил-зашиб, Убил старшую лебедушку, Убил старшую лебедушку.
Да он кровь пустил, да он кровь пустил, Он кровь пустил по синю морю, Он кровь пустил по синю морю.
Да он пух пустил, да он пух пустил, Он пух пустил по зеленой по траве. Он пух пустил по зеленой по траве. Да он перышки, да он перышки, Он перышки по-над бережком, Он перышки по-над бережком.
Да пошли девки, да пошли девки, Пошли девки пух-перо собирать, Пошли девки пух-перо собирать.
227.	АЙ, ДА КАК У НАС РАНЕХУНЬКО НА ДВОРЕ
Ай, да как у нас ранехунько на дворе, Ай, да как у нас ранехунько на дворе, Вот на дворе, вот на дворе, Вот на дворе, на дворе Щебетала ласточка на заре, Щебетала ласточка на заре, Ой, на заре, на заре, Ой, на заре, на заре.
Ой, всплакнула девица на море, Ой, всплакнула девица на море, Вот на море, на море,
Вот на море, на море.
По бережку батенька гуляет, По бережку батенька гуляет, Вот гуляет-гуляет, Вот гуляет-гуляет.
Гуляй-гуляй, батенька, недолго, Гуляй-гуляй, батенька, недолго, Вот недолго-недолго, Вот недолго-недолго.
Сыми мене с камушка с белого, Сыми мене с камушка с белого, Вот с белого, с белого, Вот с белого, с белого.
У батеньки жалости немного, У батеньки жалости немного, Вот немного-немного —
Не снял меня с камушка с белого, Не снял меня с камушка с белого, Вот с белого, с белого, Вот с белого, с белого.
У маменьки жалости побольше.
У маменьки жалости побольше.
Вот побольше, побольше.
Вот побольше, побольше.
Сняла меня с камушка с белого. Сняла меня с камушка с белого, Вот с белого, с белого.
Вот с белого, с белого.
228.	ПОРА ГОСТЯМ СО ДВОРА
Пора гостям со двора, Пора гостям со двора, Со двора, со двора, Со двора, со двора. А нам-таки не пора,
Не пора, не пора, Не пора, не пора. А мы-таки тут будем, Тут будем, тут будем, Тут будем, тут будем: У Машеньки в тереме, В тереме, в тереме, В тереме, в тереме, Ивановны в высоком, Ивановны в высоком, В высоком, в высоком, В высоком, в высоком.
229.	ПОСИДИТЕ, МОИ ГОСТИ
Посидите, мои гости, Я вам песенку спою. Ой ли, ой, да люли, Я вам песенку спою. Как мы три года служили, Ни о чем мы не тужили. Ой ли, ой, да люли, Ни о чем мы не тужили. Стал четвертый наступать, Стали думать и гадать. Стали думать и гадать. Ой ли, ой, да люли, Стали думать и гадать, Как бы дома Побывать. Ой ли, ой, да люли, Как бы дома побывать. Как бы дома побывать, С молодой женой поспать. Ой ли, ой, да люли, С молодой женой поспать. Получили мы приказ:
Полку нашему на Кавказ, Ой ли, ой, да люли, Полку нашему на Кавказ. Получили осенью, Полку нашему всему. Ой ли, ой, да люли, Полку нашему всему. Получили мы другой: Полку нашему домой. Ой ли, ой, да люли, Полку нашему домой. Уж мы горы переходим, Мы на тихий Дон пришли. Ой ли, ой, да люли, Мы на тихий Дон пришли, Подходили к Дону близко. Поклонились ему низко. Ой ли, ой, да люли, Поклонились ему низко. Здравствуй, Дон ты наш, Донец, И родимые мать-отец.
Ой ли, ой, да люли, И родные мать-отец. Здравствуй, женушка-жена, Расскажи-ка, как жила. Ой ли, ой, да люли, Расскажи-ка, как жила. «Рассказала б тебе вольно, Да побьешь меня ты больно. Ой ли, ой, да люли, Да побьешь меня ты больно». Зла не думай из меня, Соскучился по тебе. Ой ли, ой, да люли, Соскучился по тебе.
«Иванович, не во грех: Я любила сразу всех. Ой ли, ой, да люли,
Я любила сразу всех. Послужил бы годик-два — Я бы сына родила.
Ой ли, ой, да люли, Я бы сына родила. Я бы сына звать Максимом, А дочерю — Ульяну. Ой ли, ой, да люли, А дочерю — Ульяну. С саратовских мужиков Нажила пару быков.
Ой ли, ой, да люли, Нажила пару быков. А с донскими казаками Прожила ярмо с быками. Ой ли, ой, да люли, Прожила ярмо с быками». Иванович присудил: Сорок плетей завалил. Ой ли, ой, да люли. Сорок плетей завалил. Поутру рано вставал, По десятку добавлял.
Ой ли, ой, да люли, По десятку добавлял.
230.	ВЕНИКИ-ВЕНИКИ
Веники-веники, Веники зеленые. В амбар за мукой, А на речку за водой. В амбаре была, Муку сеяла, Моргнула одному — Пришло семеро.
Веники-веники, Веники зеленые. В амбар за мукой, А на речку за водой. На речку пошла, Водицы набрала, Увидала милого Да с ним простояла. Веники-веники, Веники зеленые.
В амбар за мукой, А на речку за водой. Домой ночью пришла — Свекровь разбранила, Что воды не принесла И ведра побила.
Веники-веники, Веники зеленые. В амбар за мукой, А на речку за водой. Я ж ведра не била, Я их поставила, С горы покатилися И сами побилися. Веники-веники, Веники зеленые, В амбар за мукой, А на речку за водой.
231.	ВО КУ-, ВО КУЗНИЦЕ
Во ку-, во кузнице,
Во ку-, во кузнице,
Во кузнице молодые кузнецы, Во кузнице молодые кузнецы. Они, они куют,
Они, они куют,
Они куют, чисто сваривают, Они куют, чисто сваривают. К себе, к себе Дуню, К себе, к себе Дуню, К себе, к себе Дуню приговаривают, К себе Дуню приговаривают: «Пойдем, Дуня, пойдем, Пойдем-пойдем, Дуня, Пойдем, Дуня, во лужок, во лужок, Пойдем, Дуня, во лужок, во лужок. Сорвем-сорвем Дуне, Сорвем-сорвем Дуне, Сорвем Дуне лопушок-лопушок. Сорвем Дуне лопушок-лопушок.
Под са-, под саменький, Под са-, под саменький, Под саменький корешок-корешок, Под саменький корешок. Сошьем-сошьем Дуне, Сошьем-сошьем Дуне, Сарафан-сарафан, Сошьем Дуне сарафан-сарафан По-мо-, по-модному, По-мо-, по-модному, По-модному, без рукав, без рукав, По-модному, без рукав, без рукав. Носи-носи, Дуня, Носи-носи, Дуня, Носи, Дуня, не марай, не марай, Носи, Дуня, не марай, не марай. По пра-, по праздничкам, По пра-, по праздничкам, По праздничкам надевай-надевай, По праздничкам надевай-надевай. По бу-, по будничкам, По бу-, по будничкам, По будничкам в сундучок замыкай,
По будничкам в сундучок замыкай». Пова-, повадился, Пова-, повадился, Повадился таракан-таракан. Повадился таракан-таракан.
Проел Дуне, Проел Дуне, Проел Дуне сарафан-сарафан, Проел Дуне сарафан-сарафан, На це-, на целую, На це-, на целую, На целую на ладонь, на ладонь, На целую на ладонь, на ладонь.
232.	МОЙ МУЖ НЕ ПАХАРЬ
Мой муж не пахарь, а я не пряха. Поехал муж во поле, Он с сохою, с бороною, С кобылою вороною.
А я, млада, села прясть, Подо мною донца хрясть. Во ту пору гостенечек, Мой миленький дружочек. А я его за столик, Бутылочку на столик. Приехал муж с поля, А я не знаю, как и быть, Куда гостюшка подеть. А я его в окошко — Он в окошко не лезет.
А я его в другое — Он в другое не лезет. Ой, не знаю, как и быть, Куда гостюшка подеть. А я его под лавку, под лавочку,
Забила да войлочком прикрыла.
Ой, муж, ты муж, мой муженечек, Лазоревый цветочек, малиновый душочек! А нам бог дал радости:
Овечушка окотилась, окотилась: Барана со черной головою, Со крутыми рогами, Со курчавой головой, Настоящий милый мой.
«Жена моя, женушка, жена моя, барыня, Всему дому хозяйка.
Сам я его погляжу».
Ой, муж мой, муженечек,
Лазоревый цветочек, малиновый душочек! У тебя глаза блазные, Ты барана с глазу съешь.
233.	КАК ВО НАШЕЙ ДЕРЕВНЕ ЧЕТЫРЕ ДВОРА
Как во нашей деревне четыре двора. Четыре двора — из ворот в ворота. А пятый двор — живет милый мой. А я, молода, рукодельная была. Я прялочку взяла Да на сиделочки пошла. Я прясть не напряла, Только время провела.
Я прялочку под лавочку, Куделю в голова, Куделю в голова — Сама с милым спать легла. Курочки запели — Я лежу-лежу-лежу, Ой, другие запели — Я не думаю вставать. Третий запели — И заря занялась.
Ой, заря занялась, Я с постели поднялась. Не очень торопилась, Домой собралась. Ой, солнце взошло — Я домой пришла. Ой, подхожу ко двору — Старый ходит по двору. Ой, ходит по двору, Меня бранит, молоду. Он костылем стучит, На меня, младу, кричит: «Ой, где же ты была, Сударыня, гуляла?» А я не смолчала, Ему смело отвечала: «Старый черт, тебе выслепило? Седа борода, тебе выломало? На печке я спала, К тебе ребрышком.
Ой, ребрышком, Да с перевертышком». А я, молода, все догадлива был; Новую веревочку сама сов ил а, Старому черту на шею надела. Милому в окошко конец подала: «Милый, потяни, Душа-радость, потяни, Если не потянешь, Того сам не минешь».
Милый потянул — Старый ноги протянул. Он руками машет, Будто чешется.
Слюни распустил, Будто бесится. Упал-захрапел, Будто спать захотел.
234.	ШИНКАРОЧКА-ДУШЕЧКА
Ш инкарочка-ду шечка, Иде моя женушка? «Твоя ж инка в кабаке, Во зеленом колпаке. Держит чару во руке, Держит чару во руке. Одну чару выпивает, А другую наливает, А другую наливает — В окошечко поглядает: Да нейдет ли там кто, Не несет чего?» — «Идет мой мужичище В сером зипунище. Вон несет, несет дубину Суковатую, суковатую, На мою ли телу белую, маловатую. Ты за что же, за что бьешь, За что ты тиранишь? Иль тебе не жена, В доме не хозяйка?
Три дня хату не топила, А в горнице жар-жар. А я мужа не родила, А мне его жаль-жаль. Хуть бы умер, хуть бы сдох, Я свечу поставлю. Свечу-свечу жировую, Семипудовую.
Да мне нечего тужить — Муж на лавочке лежит. Я тогда потужу, Когда в гроб положу, Когда в гроб положу, Во могилу опущу, Во могилку опущу,
Землицею присыплю. Я землицу притопчу — Над могилой запляшу. Над могилой прядь-прядь, На милого глядь-глядь — Не стоит ли мой милой Со казачьею женой. Милый трубочку курит, К себе бабочку манит. Мил цигарочку жгет, К себе девочку ждет».
235.	ПОШЛИ ДЕВКИ НА РАБОТУ
Пошли девки на работу, Пошли девки на работу, На работу, кума, на работу. Вот дончики-дон, донские, молодые, На работу.
На работе припотели, На работе припотели И купаться захотели. Вот, дончики-дон, донские, молодые, Захотели.
Чтобы бодрости набраться, Чтобы бодрости набраться, Пошли девки в Дон купаться. Вот дончики-дон, донские, молодые, В Дон купаться.
На песочке посидели, На песочке посидели, Песни звонкие пропели. Вот дончики-дон, донские, молодые, Песни пели.
Поснимали рубашонки.
Поснимали рубашонки
Да к воде наперегонки.
Вот дончики-дон, донские, молодые, Вперегонки.
В Дону плавали-ныряли, В Дону плавали-ныряли. Того девки не видали, Вот дончики-дон, донские, молодые, Не видали, Как подкрался вор Игнашка, Как подкрался вор Игнашка И забрал у них рубашки, Вот дончики-дон, донские, молодые, Взял рубашки.
Скоро девки спохватились, Скоро девки спохватились, Вылезать же постыдились, Вот дончики-дон, донские, молодые, Постыдились.
Одна девка Василиса, Одна девка Василиса За вором как разгонися, Вот дончики-дон, донские, молодые, Разгонися.
«Ох ты, сукин сын, Игнашка!
Ох ты, сукин сын, Игнашка, Ты отдай наши рубашки, Вот дончики-дон, донские, молодые, Нам рубашки».
Испугался вор Игнашка, Испугался вор Игнашка, Побросал он все рубашки, Вот дончики-дон, донские, молодые, Все рубашки.
236.	ОЙ, КАК Я, МОЛОДА
Ой, как я, молода, Сама хозяюшкой была, Три дня хату не мела, Много сору набрала, Я по лавочкам, По скамеечкам Много сору набрала. На мельницу повезла. Я молола на муку, Порушила на крупу. Я до дому привозила, В квашне тесто замесила. Три недели хлебы кисли И не выкисли, На четвертой неделе Высоко взошли.
Я их по печи валяла, По подлавичыо катала, На печи их пекла, Кулаки все пожгла. Вот наклала в коробок, Повезла их в городок. Приезжала на базар. Раскрывала свой товар. Но никто не покупает, Никто даром не берет. Лишь поповские ребята — Пересмешники: Они хлебы не купили, Только цену приложили. За поленушки — По полушке, За хлебушки — Денежки.
А поповская свинья Тупорылая была.
Она есть хлебы не ела, Только рыло помарала, Только рыло помарала, Три недели прохворала.
237.	ВОТ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ БАРИН
Вот заставил меня барин Ему чаю наварить, А я отроду не видел. Как проклятый чай варить. Приготовил луку, перцу И петрушки корешок. Мелко-намелко порезал И посыпал все в горшок. Вижу — чай мой уварился, Подал барину на стол. В один миг оборотился И на кухню вновь ушел. Слышу, барин разгневился, Меня в комнату позвал, В волоса мои вцепился И таскал меня, таскал. Долго думал я, стоял, За что он меня таскал. Наконец-то я придумал: Ведь я чай не посолил!
ПЕСНИ ИЗ ТИХОГО ДОНА» ♦ , '{Ь'К*
Роман «Тихий Дон» пропитан народно-песенным началом. Большое место в нем занимают тексты несен, приводимые—редко полностью, чаще--во фрагментах. Образы и содержание их органически связано с движением сюжета романа, с жизнью его героев. Шолохов предстает как замечательный знаток донских несен, остро чувствовавший глубокие связи их со всем миром казачьей жизни.
К сожалению, не все песни, приводимые и упоминаемые в романе, сохранились до нашего времени в памяти певцов. Те варианты, которые мне удалось зафиксировать, приводятся в данном разделе вслед за соответствующими страницами романа (к приводимым отрывкам даются ссылки на книгу, часть, главу —• первая цифра обозначает порядковый номер книги, вторая—части, третья — главы: сокращения в цитатах из романа обозначены отточием, заключенным в угловые скобки).

238.	HE СОХАМИ-ТО СЛАВНАЯ ЗЕМЛЮШКА НАША РАСПАХАНА
(Первый эпиграф к роману)
Не сохами-то славная земляника наша распахана, Распахана наша землюшка лошадиными копытами, А засеяна славная земляника казацкими головами, Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами, Цветен наш батюшка тихий Дон сиротами, Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами.
Привожу один из вариантов, записанный в 1952 году:
Чем-то наша славная землюшка распахана?
Не сохами-то славная землюшка наша распахана, Распахана наша землюшка лошадиными копытами, А засеяна славная землюшка казацкими головами. Чем-то наш батюшка славный тихий Дон украшен? Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами.
Чем-то наш батюшка славный тихий Дон цветен? Цветен наш батюшка славный тихий Дон сиротами. Чем-то во славном тихом Дону волна наполнена? Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами.
239.	ОЙ, ТЫ НАШ БАТЮШКА ТИХИЙ ДОН!
(Второй эпиграф к роману)
Ой, ты наш батюшка тихий Дон!
Ой, что же ты, тихий Дон, мутнехонек течешь? Ах, как мне, тиху Дону, не мутну течи!
Со дна меня, тиха Дона, студены ключи бьют, Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит.
Эта песня в современной записи звучит так:
Ой, ты батюшка наш славный тихий Дон! Ты кормилец наш, Дон Иванович!
Про тебя-то летит слава добрая, Слава добрая, речь хорошая, Как бывало, ты все быстер бежишь, Ты быстер бежишь, все чистехонек, А теперь ты, кормилец, все мутен течешь, Помутился ты, Дон, сверху донизу.
Речь возговорит славный тихий Дон: «Ах, как мне, тиху Дону, не мутну течи? Со дна меня, тиха Дона, студены ключи бьют, Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит. Уж как-то мне все мутну не быть: Распустил я своих ясных соколов, Ясных соколов, донских казаков, Размываются без них мои круты бережки, Засыпаются без них косы желтым песком».
240.	КОЛОДА-ДУДА
(Книга I — часть I — глава III)
Григорий пришел с игрищ (...) Задремал было, но в кухне нок. (...) Дарья сонным голосом
после первых кочетов...
заплакал братнин ребе-
бормотнула:
— Цыц ты, поганое дате! Ни сну тебе, ни покою.— Запела тихонько:
— Колода-дуда, Иде ж ты была? — Коней стерегла. — Чего выстерегла? — Коня с седлом, С золотым махром...
Григорий, засыпая под мерный, баюкающий скрип, вспомнил: «А ить завтра Петру в лагеря выходить. Остается Дашка с дитем... Косить, должно, без него будем».
Зарылся головой в горячую подушку, в уши назойливо сочится:
— А иде ж твой конь?
— За воротами стоит. — А иде ж ворота? — Вода унесла.
Встряхнуло Григория заливистое конское ржанье. По голосу угадал Петрова строевого коня.
Обессилевшими со сна пальцами долго застегивал рубаху, опять почти уснул под текучую зыбь песни:
— А иде ж гуси?
— В камыш ушли. — А иде ж камыш?
— Девки выжали. — А иде ж девки? — Девки замуж ушли. — Д иде ж казаки?
— На войну пошли.
Вот полный текст, записанный в 1952 году.
— Колода-дуда, Иде ты была?
— Коней стерегла.
— Чего выстерегла?
— Коня с седлом, С золотым махром. — А иде твой конь? — За воротами стоит. — А иде ж ворота?
— Вода унесла.
— А иде вода?
— Быки выпили.
— Иде быки?
— За бугры ушли.
— А иде бугры?
— Черви выточили.
— А иде черви?
— Гуси выклевали.
— А иде гуси?
— В камыши ушли.
— А иде ж камыши?
— Девки выжали.
— А иде ж девки?
— Девки замуж ушли.
— За кого ушли?
— За донских казаков. — А иде ж казаки?
— На войну ушли.
241.	ДОЖДЮК, ДОЖДЮК, ПРИПУСТИ (I-1—IV)
Дождюк, дождюк, припусти, Мы поедем во кусты, Богу молиться, Христу поклониться.
Это известная в русском детском фольклоре закли-нательная песенка, ее поют, чтобы вызвать или усилить дождь. Полный текст записан в 1952 году.
Дождик, дождик, припусти, Мы поедем во кусты Богу молиться, Христу поклониться.
Я у бога сирота, Отворяй ворота Ключиком-замочком, Золотым платочком.
242.	ЭХ ТЫ, ЗОРЕНЬКА-ЗАРНИЦА
Степан откидывает голову,— прокашлявшись, заводит низким звучным голосом:
Эх ты, зоренька-зарница, Рано на небо взошла...
Томилин по-бабьи прикладывает к щеке ладонь, подхватывает тонким, стенящим подголоском. (...)
Молодая, вот она, бабенка Поздно по воду пошла...
Степан лежит к Христоне головой, поворачивается, опираясь на руку: тугая красивая шея розовеет.
— Христоня, подмоги!
А мальчишка, он догадался,
Стал коня свово седлать...
Степан переводит на Петра улыбающийся взгляд выпученных глаз, и Петро, вытянув изо рта усину, присоединяет голос. Христоня, разинув непомерно залохматив-шуюся щетиной пасть, ревет, сотрясая брезентовую крышу будки:
Оседлал коня гнедого —
Стал бабенку догонять...
Ты позволь, позволь, бабенка, Коня в речке напоить...
И снова колокольно-набатным гудом давит Христоня
кони, тягучая и сильная, полой водой течет над дорогой

Полный вариант песни записан мною в 1971 году.
Ай, уж ты зоренька моя, зарница, ну, зарница, А высоко рано взошла.
Уж ты зоренька моя, зарница, зарница,
Ай, высоко заря, она взошла.
Эй, высоко заря взошла.
Эй, а бабенка, она молодая, эх, молодая, Рано по воду она пошла.
А бабенка, она молодая, эх, молодая, Рано по воду она пошла.
Эй-эй, мальчишка, а он нризаметил, эй, призаметнл, Стал он коника свово седлать.
А мальчишка, а он ведь призаметил, а он призаметнл, Стал коня свово седлать, Эй, стал коня свово седлать.
Эй, оседлал свово коня гнедого, ой, гнедого. Стал бабенку а он догонять.
Эй, оседлал свово коня гнедого, Стал бабенку а он догонять. Догоняет, а он вынимает, вынимает, Ай, белый зонтовый платок, Догоняет, а он вынимает, вынимает Белый зонтовый а он платок, эй, зонтовый платок. Он утирает, а он горьки слезы, горьки слезы И румяна а он на лице.
Эх, утирает а он горьки слезы, горьки слезы, Эх, и румяна со лица.
«Позволь, позволь, а ты, бабеночка, Коня в речке напоить.
Позволь, позволь, бабеночка, Поздно вечером прийтить».— «Приходи ко мне, друг милый, Я всегда дома одна.
Приди, милый, попозднее Буду ждать я у окна».
243.	ЗДРАВСТВУЙ, ЧЕРНЫЙ-ЧЕРНОБРОВЫЙ (I—1—V)
Степан во весь рост стоит на бричке, одной рукой держится за брезентовый верх будки, другой — коротко взмахивает; сыплет мельчайшей подмывающей скороговоркой:
Не садися возле меня, На садися возле меня, Люди скажут — любишь меня, Любишь меня, Ходишь ко мне, Любишь меня, Ходишь ко мне, А я роду не простого...
Десятки грубых голосов хватают на лету, ухают, стелют на придорожную пыль:
А я роду не простого, Не простого — Воровского, Воровского — Не простого, Люблю сына князевского...
Это песня гулебно-плясовая. Вариант записан мною в станице Вешенской в день рождения М. А. Шолохова 24 мая 1975 года.
Здравствуй, черный-чернобровый, Здравствуй, черный-чернобровый, Чернобровый, черноглазый, Чернобровый-черноглазый. Не ходи ты на улицу, Не ходи ты на улицу, На улицу, на улицу, На улицу, на улицу.
Не садися возле мене, Не садися возле мене, Возле мене, возле мене. Возле мене, возле мене, Люди скажут — любишь мене, Люди скажут — любишь мене, Любишь мене, ходишь ко мне,
Любишь мене, ходишь ко мне.
А я роду не простого, А я роду не простого, Не простого, не простого, Не простого, не простого. Люблю сына князевского, Люблю сына князевского, Князевского, князевского, Князевского, молодого. Князевский сын в гусли играет, Князевский сын в гусли играет, Он играет, в гусли играет, Он играет, в гусли играет, /Иене, младу, забавляет, Мене, младу, забавляет, Забавляет, забавляет.
Забавляет, забавляет.
244.	ТЫ ВОСПОЙ, ТЫ ВОСПОЙ В САДУ, СОЛОВЕЙКО (I —I—XXIII)
А в спальне сплошной бабий визг:
Потерял, растерял Я свой голосочек.
И в помощь — чей-то старческий, дребезжащий, как обруч на бочке, мужской голосок:
Потерял, ух, растерял, ух, Я свой голосочек.
Ой, по чужим садам летучи, Горькую ягоду-калину клюючи.
Эта очень распространенная на Верхнем Дону гулеб-но-плясовая песня записывалась мною неоднократно. Привожу вариант.
Ты воспой, ты воспой в саду, соловейко, Ты воспой, ты воспой в саду, соловейко. Ой, я бы рад тебе воспевать, Ой, я бы рад тебе воспевать, Я бы рад, я бы рад тебе воспевати, Я бы рад, я бы рад тебе воспевати. Ой, мово голосу не стало, Ой, мово голосу не стало, Растерял, растерял я свой голосочек. Растерял, растерял я свой голосочек, Ой, по чужим садам летучи, Ой, по чужим садам летучи.
По чужим, по чужим я садам, садам летучи, По чужим, по чужим я садам, садам летучи, Горьку ягоду клюючи, Горьку ягоду клюючи, Горьку ягоду, ягоду малину, Горьку ягоду, ягоду малину.
Ой, я малиной закушу, Ох, я малиною закушу. Я по батенке плачу вечерами, Я по батенке плачу вечерами, Ой, а по маменьке — зарею, Ой, а по маменьке — зарею. По милому дружку всю ноченьку не спится, По милому дружку всю ночку не спится. Ой, я не знаю почему, Ой, я не знаю почему, Я не знаю почему, по какому случаю, Я не знаю почему, по какому случаю, Ох, глаза серые люблю, Ох, глаза серые люблю, Глаза серые люблю, сама себе мучаю, Глаза серые люблю, сама себе мучаю.
245.	ГОВОРИЛИ ПРО ПОЛЬШУ, ЧТО БОГАТАЯ (I— II XVIII)
ругался по-польски и по-немецки и, плача, распевал давнишнюю казачью песню о Польше, сложенную еще в 1831 году. С ним за столом сидели приятели и братья, пришедшие проводить служивого, глотали водку до обеда, подпевали:
Говорили про Польшу, что богатая, А мы разузнали — голь проклятая. У этой у Польши корчемка стоит, Корчма польская, королевская.
У этой корчемки три их молодца пьют: Пруссак, да поляк, да млад донской казак. Пруссак водку пьет — монеты кладет, Поляк водку пьет — червонцы кладет, Казак водку пьет — ничего не кладет; Он по корчме ходит — шпорами гремит, Шпорами гремит — шинкарку манит: «Шинкарочка-душечка, поедем со мной, Поедем со мной к нам на тихий Дон.
У нас на Дону да не по-вашему живут: Не ткут, не прядут, не сеют, не жнут, Не сеют, не жнут, да чисто ходют».
Полный вариант этой песни записан мною в 1952 году. Вот вариант ее второй части:
«...Не пашут, не сеют, а сладко едят. Не ткут, не прядут, да хорошо ходют». Согласилася шинкарочка на казачьи слова, Садилась на коника позади седла.
Повез он шинкарочку в густой темный лес,
Привязал шинкарочку ко сухой сосне. Зажег он сосеночку снизу доверху, Сосенка горит, шинкарка кричит: «Сестрицы-подружки, милые мои! Не верьте, подружки, донским казакам, Да донские казаки все обманщики».
246.	ВСКОЛЫХНУЛСЯ, ВЗВОЛНОВАЛСЯ (1 —III—IV)
Война...
В приклетях у кормушек — конский сап и смачный запах навоза. В вагонах — те же разговоры, песни, чаще
Всколыхнулся, взволновался Православный тихий Дон И послушно отозвался На призыв монарха он.
Это донской гимн, насажденный царским строем. Эту песню, естественно, уже не поют, но текст ее сохранился в памяти старых песенников. Вот продолжение:
Он детей своих сзывает На кровавый бранный пир, К туркам в гости снаряжает, Чтоб добыть России мир. «С богом, дети, в путь далекий, Переплыть вам лишь Дунай, А за ним ведь недалеко Цареград — и наших знай. Сорок лет тому в Париже Вас прославили отцы, Цареград еще к нам ближе,
В путь же, с богом, молодцы. Стойте крепко за святую Церковь, божию нам мать — Бог нам даст луну чужую С храмов божиих сорвать. На местах, где чтут пророка, Скласть Христовы алтари. И тогда к звезде с востока Придут с запада цари! Над землею всей прольется, Вспыхнет алая заря, И до неба вознесется Наше русское «Ура!»
247.	ПОЕХАЛ КАЗАК НА ЧУЖБИНУ ДАЛЕКУ
(I—III —VII)
А вечерами в опаловой июньской темени в поле у огня запели:
Поехал казак на чужбину далеку На добром своем коне вороном. Свою он краину навеки покинул...
Убивается серебряный тенорок, и басы стелют бархатную густую печаль:
Ему не вернуться в отеческий дом.
Тенор берет ступенчатую высоту, хватает за самое оголенное:
Напрасно казачка его молодая
Все утро и вечер на север смотрит.
Все ждет она, поджидает — с далекого края, Когда ж ее милый казак-душа прилетит.
И многие голоса хлопочут над песней. Оттого и густа она и хмельна, как полесская брага.
А там, за горами, где вьются метели, Зимою морозы лютые трещат, Где сдвинулись грозно и сосны и ели, Казачьи кости под снегом лежат.
Рассказывают голоса нехитрую повесть казачьей жизни, и тенор-подголосок трепещет жаворонком над апрельской талой землей:
Казак, умирая, просил и молил Насыпать курган ему большой в головах.
Вместе с ним тоскуют басы:
Пущай на том на кургане калина родная Растет и красуется в ярких цветах.'
Это песня Е. П. Гребенки (1812—1848). В основу ее положены мотивы старинных казачьих песен. Песня получила повсеместную известность и была особенно любима в казачьей среде. Завершается она в записанном мною в 1952 году варианте так:
И в этой калине залетная пташка Порой прощебечет про жизнь казака, Как жил и служил он в неволе, Терпел казак холод и голод, нужду. Тяжело мне лежать в глубокой могиле, Л милой казачке в родной стороне.
248.	ПО ЛУГУ Я, ДЕВИЦА, ГУЛЯЛА
(I—III—VII)
К вокзалу полк шел с песнями. Заглушили оркестр, и на полпути он конфузливо умолк. Офицерские жены ехали на извозчиках, по тротуарам пенилась цветная толпа, щебнистую пыль сеяли конские копыта и, насмехаясь над своим и чужим горем, дергая левым плечом, так, что лихорадочно ежился синий погон, кидал песенник-запевала охальные слова похабной казачьей:
Девица красная, щуку я поймала...
Сотня, нарочно сливая слова, под аккомпанемент свежекованых лошадиных копыт, несла к вокзалу, к красным вагонным куреням лишенько свое — песню:
Щуку я, щуку я, щуку я поймала. Девица красная, уху я варила.
Уху я, уху я, уху я варила.
От хвоста сотни, весь багровый от смеха и смущения, скакал к песенникам полковой адъютант. Запевала, наотлет занося, бросая поводья, цинично подмигивал в густые на тротуарах толпы провожавших казаков женщин, и по жженой бронзе его щек к черным усикам стекал горький полынный настой, а не пот.
Девица красная, сваху я кормила Сваху я, сваху я, сваху я кормила.
Полностью текст песни записан мною в 1963 году.
По лугу я, девица, гуляла, По лугу я, красная, гуляла, По лугу я, по лугу я, По лугу я, по лугу я, по лугу я.
Ягоды девица собирала, Ягоды красная собирала, Ягоды я, ягоды я, Ягоды я, ягоды я, ягоды я. Страху девка набралася, Страху красна набралася, Страху я, страху я, Страху я, страху я, страху я. Ольху девица ломала, Ольху красная ломала, Ольху я, ольху я, Ольху я, ольху я, ольху я. Сверху девица сломила, Сверху красная сломила, Сверху я, сверху я, Сверху я, сверху я, сверху я. К речке девица подходила, К речке красная подходила, К речке я, к речке я, К речке я, к речке я, к речке я. Свежую рыбицу ловила, Свежую красная ловила, Рыбу я, рыбу я, Рыбу я, рыбу я, рыбу я. Щуку я, щуку я, щуку я поймала, Девица красная, уху я варила, Уху я, уху я, Уху я, уху я, уху я, уху я варила. Дружка в гости заманила, Дружка красна заманила. Дружка я, дружка я, Дружка я, дружка я, дружка я заманила. Свежей рыбицей кормила, Свежей красная кормила, Рыбой я, рыбой я, Рыбой я, рыбой я, рыбой я кормила. Косточкой подавила, Косточкой, косткой подавила.
Косткой я, косткой я, Косткой я, косткой я, косткой я подавила.
249.	ИЗ-ЗА ЛЕСА-ЛЕСА КОПИЯ МЕЧЕЙ
(I—III —XXIV)
Григорий,

ров, за приречными вербами молодые ребячьи голоса вели песню:
А из-за леса блестят копия мечей, Едет сотня казаков-усачей.
Попгреди офицер молодой, Ведет сотню казаков за собой.
Сильный, чеканно-чистый тенор заводил:
За мной, братцы, не робей, не робей!
Дружные, спевшиеся голоса лихо подхватывали:
На завалы поспешай поскорей, А кто первый до завалов добежит, Тому честь, и крест, и слава надлежит.
Неизъяснимо родным, теплым повеяло на Григория от
Жадно вдыхая горький кизячный дым, выползавший из труб куреней, Григорий проходил хутор,— вслед ему неслось:
На завалах мы стояли, как стена. Пуля сыпалась, летела, как пчела. А и что это за донские казаки — Они рубят и сажают на штыки.
В 1964 году я записал вариант:
Из-за леса-леса копия мечей, Едет сотня, ой, казаков-лихачей. Ей, раз, говорят, Едет сотня, ой, казаков-лихачей. А впереди командир наш молодой, Ведет сотню, ой, казаков, за собой. Ей, раз, говорят, Ведет сотню, ой, казаков, за собой: «За мной, братцы, не робей, не робей, На завалы, ой, поспешай поскорей, Ей, раз, говорят, На завалы, ой, поспешай поскорей». На завалах мы стояли, как стена, Пуля сыпалась, летела, как пчела, Ей, раз, говорят, Пуля сыпалась, ой, летела, как пчела. Пуля сыпалась, летела, как пчела, Пуля ранила, ой, донского казака, Ей, раз, говорят, Пуля ранила, ой, донского казака. Ой, что это за донские казаки — Рубят, колют и сажают на штыки, Ей, раз, говорят, Рубят, колют и сажают на штыки.
250.	ОЙ, ДА РАЗ РОД И МАЯ МОЯ СТОРОНКА
(II —IV —II)
Вечерами, проходя мимо просторного заводского сарая, где селилась сотня, Листницкий чаще всего слышал одну песню, тоскливую, несказанно грустную. Пели ее всегда в три-четыре голоса. Над густыми басами, взле-тывая, трепетал редкой чистоты и силы тенор подголоска:
Ой, да разродимая моя сторонка, Не увижу больше я тебя. Не увижу, голос не услышу На утренней зорьке в саду соловья. А ты, разродимая моя мамаша, Не печалься дюже обо мне: Ведь не все же, моя дорогая, Умирают на войне.
Листницкий, останавливаясь, прислушивался и чувствовал, что и его властно трогает бесхитростная грусть песни. Какая-то тугая струна натягивалась в учащающем удары сердце, низкий тембр подголоска дергал эту струну, заставлял ее больно дрожать. Листницкий стоял где-нибудь неподалеку от сарая, вглядывался в осеннюю хмарь вечера и ощущал, что глаза его увлажняются слезой, остро и сладко режет веки:
Еду-еду по чистому полю, Сердце чувствует во мне, Ой, да сердце чует, оно предвещает — Не вернуться молодцу домой.
рассказывали:
Просвистала пуля свинцовая, Поразила грудь она мою, Я упал коню своему на шею, Ему гриву черну кровью обливал...
Эта песня мною записана несколько раз. Привожу вариант 1964 года.
Ой, да разродимая моя сторонка, Ой, да не увижу больше тебя я,
' 0. Зак. -V, 127
273
Ой, да не увижу, голос не услышу, Ой, да звук на зорьке в саду соловья. Ой, да разродимая моя да мамаша, Ой, да не печалься дюже, ой, обо мне: Ой, да ведь не все же, да моя дорогая, Ой же, погибают на этой да войне. Ой, да возвернуся, а ты, моя родная, Ой, да возвернуся а я к своей семье. Ой, да оседлаю да коня вороного, Ой, да сяду и помчуся в чужой край далекий. Ой, да еду-еду по чистому полю, Ой, да сердце, чувствует оно да во мне, Ой, да сердце чувствует, оно предвещает — Ой, да не вернуться да мне, младу, назад. Ой, да просвистела да пуля свинцовая, Ой, да поразила она да грудь мою. Ой, да я упал да коню на шею, Ой, да кровь лилася из моей груди.
251.	НА ВОЙНЕ КТО НЕ БЫВАЛ
(II —IV—II)
Возвращаясь с прогулки, Листницкий еще издали услышал мощные раскаты песни и дикий, пронзительный, но складный присвист:
На войне кто не бывал, Тот и страху не видал. День мы мокнем, ночь дрожим, Всею ноченьку не спим.
сплошной вибрирующей струей тек, спирально вился высвист, и, покрывая его, гремело, самое малое, голосов тридцать:
В чистом поле страх и горе Каждый день, каждый час...
Какой-то озорник, видно из молодых, оглушительно и коротко высвистывал, бил по деревянному настилу пола вприсядку. Четко раздавались удары каблуков, заглушаемые песней:
Море Черное шумит, В кораблях огонь горит. Огонь тушим, Турок душим, Слава донским казакам!
Окончание этой песни в записанном мною в 1964 году варианте следующее:
Наши добрые станицы — Своим дедам и отцам, Когда пустят нас с границы, Мы пойдем к своим женам. Мы расскажем, как служили, Как границу берегли, Свою родину святую Мы хранили от войны. Мы за родину святую Все готовы умереть, А за волю золотую Не хотим чинов иметь. Мы кордоны полюбили, Любим верную жену, Всё любили, разлюбили — Любим службицу одну. Конь мой верный подо мною, Пика — слава казака, Шашка — верная подруга, А винтовка — на врага.
252.	КАЛИНУШКА (II IV II)
...В сарае чей-то надтреснутый ломкий голос затянул «Калинушку». Голоса подхватили, и Листницкий, уходя, слышал все ту же тоску, перелитую в песнь:
Офицер молодой богу молится. Молодой казак домой просится: «Ой, да офицер молодой, Отпусти меня домой, Отпусти меня домой К отцу, К отцу, матери родной, К отцу, матери родной Да к жененке молодой.
Песня в романе приведена не с начала. Полный ее вариант помещен в разделе «Песни о судьбе казака-воина» (№ 73).
253.	СКАЖИ, МОЯ СОВУШКА
(II —IV—III)
— Вот... видишь как...— начал Иван Алексеевич, пытаясь что-то сказать, но лицо Лиховидова пронизала судорога.
— Стой! — вскричал тот и присел на корточки, топыря пальцы, испуганно оглядываясь.— Слухай! Я зараз песню заиграю. Прилетела господня пташка к сове, гу-тарит:
Скажи, моя совушка,
Скажи, Куприяновна, Кто ж тебя больше,
Кто ж тебя старше? Вот орел — государь, Вот и коршун — майор, Вот и лунь — есаул, И витютени — уральцы, А голуби — атаманцы, Клиндухи — линейцы, Скворцы — калмыки, Галки — цыганки, Сороки — дворянки, Сера уточка — пехота, А казарки — молдаванки.
— Погоди! — Иван Алексеевич побледнел.— Лихови-дов, да чтой-то ты! Ты захворал? А?
— Не мешай! — Он побагровел и, вновь вытягивая голубые губы в бессмысленную улыбку, тем же жутким речитативом продолжал:
А казарки — молдаванки, Дудаки — дураки, Кваки — забияки, Вот грачи — антилерия, Вороны — волохи, Рыбники — скрыпники...
Иван Алексеевич вскочил:
— Пойдем, пойдем к своим, а то немцы заберут нас! Слышишь?
Вырывая руку, торопясь, роняя с губ темную слюну, Лиховидов продолжал выкрикивать:
Соловушки — музыканты, Касатушки — великанты, Чернопуз — голопуз, Синичка — сборщик, Воробей — десятник...
Записанный мною в 1971 году вариант полностью
совпадает с использованным в романе.
254.	ВСПОМНИМ, БРАТЦЫ, ПРО БЫЛОЕ
(II —IV —III)
Уже с каким-то ожесточением Лиховидов выл:
Вот гремит слава трубой. Мы за Дунаем-рекой Турк-салтана победили, Христиан освободили. Мы по горочкам летали Неподобье саранчи. Из берданочков стреляли Все донские казачки. Как курей, ваших индюшек Переведем всех до пера. А детей ваших, марушек Заберем всех во плена.
Вот полный вариант песни, записанный в 1962 году.
Вспомним, братцы, про былое, Как на Сунже, без воды, Как на Сунже, без воды, Дожидались мы орды. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Гремит дружно «ура» За Россию, за царя. Царь султана победил, Христиан освободил.
По горам, горам летали, Наподобье саранчи. Из винтовочек стреляли Мы, донские казаки. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Уж вы, турки-ротозеи, Где вам с нами воевать. Мы вам головы посрубим, Вы пойдете без голов. Гремит слава, «ура», За Россию, за царя. Царь султана победил Христиан освободил. Турки голые, раздеты, Чулок нету на ногах. Убегали, кто как может По кремнистым по горам. Гремит слава трубой По всей области донской, Как казаки турок били, Не щадя своих голов. Как казаки турок били, Не щадя своих голов.
255.	ЕХАЛИ КАЗАЧЕНКИ ДА СО СЛУЖБЫ ДОМОЙ (II—IV—XV)
Кто-то в передних рядах, откашлявшись, завел: Ехали казаченки да со службы домой, На плечах погоншш, на грудях кресты.
Полный вариант приводится в разделе «Песни о судьбе казака-воина» (№ 105).
256.	НЕ В ПОЛЕ ВЕТЕР ВЕЕТ
(II—V—XXII)
Бабы пели дружными, спевшимися голосами. Старшая сноха, вдовая Марья, открыто бегавшая к Мишке Кошевому, веснушчатая, но ладная казачка, заводила низким, славившимся на весь хутор, почти мужским по силе и густоте голосом:
...Да никто ж так не страдает...
Остальные подхватывали и вместе с ней в три голоса искусно пряли эту бабью, горькую, наивно-жалующуюся
...Как мой милый на войне. Сам он пушку заряжает, Сам думает обо мне...
Мишка и Валет шли возле плетня, вслушиваясь в песню, перерезанную заливистым конским ржанием, доносившимся с луга:
...Как пришло письмо, да с печатью, Что милый мой убит.
Ой, убит, убит мой миленочек, Под кустиком лежит...
Оглядываясь, поблескивая из-под платка серыми теплыми глазами, Марья смотрела на проходившего Мишку и, улыбаясь, светлея забрызганным белыми пятнами лицом, вела низким, любовно-грудным голосом:
...Аи кудри его, кудри русы, Их ветер разметал.
А и глазки его, глазки кари, Черный ворон выклевал.
Привожу полный вариант в записи 1979 года.
Не в поле ветер веет, Военный гром гремит. Никто так не страдает, Как милый на войне. Да он пушку заряжает, Сам думает обо мне. Да пришло письмо с печалью, Что милый мой убит. Да убит, убит врагами, Под кустиком лежит. Да шинель его, фуражка На кустике висит.
Да его же остра шашка Заржавлена лежит. Да его же черны кудри — Их ветер развевал, Да его же серы глазки — Их ворон расклевал. Да его же белы кости Разбросаны в пыли. Да желала б я, желала Залетной пташкой быть. Да взвилась бы, полетела, Где милый крепко спит. Да от сна б его взбудила, Могла б с ним говорить: «Да ты встань-проснись, мой милый, Садись-ка на коня.
Да поедем в дом родимый — Ведь я тебя ждала. Да неужто ты не думал,
Как жить-то мне одной?
Да побудь хоть день, дружочек, Побудь хоть час со мной.
Да скажи, как жить, что делать, Мне, бедной, без тебя?» Теперь тоска-кручина Сведет во гроб меня.
Но нет у меня крыльев, Летать я не могу. И, бедная, не в силах Я отомстить врагу.
257.	КАК ТЫ, БАТЮШКА, СЛАВНЫЙ ТИХИЙ ДОН
(эпиграф к книге третьей)
Как ты, батюшка, славный тихий Дон, Ты кормилец наш, Дон Иванович, Про тебя лежит слава добрая, Слава добрая, речь хорошая, Как, бывало, ты все быстер бежишь, Ты быстер бежишь, все чистехонек, А теперь ты, Дон, все мутен течешь, Помутился весь сверху донизу. Речь возговорит славный тихий Дон: «Уж как-то мне все мутну не быть, Распустил я своих ясных соколов, Ясных соколов — донских казаков. Размываются без них мои круты бережки, Высыпаются без них косы желтым песком».
Эти строки взяты М. А. Шолоховым из той же песни, что и второй эпиграф к роману (см. № 236). Привожу здесь еще один вариант ее.
Ой, ты, батюшка, наш славный тихий Дон. Ты кормилец наш, Дон Иванович.
Про тебя, наш Дон, лежит славушка, Слава громкая да речь широкая. Как, бывало, наш Дон, ты быстер бежишь, Ты быстер бежишь, все чистехонек, А теперь, наш Дон, все мутен течешь. Помутился ты, Дон, сверху донизу. «Как же, Дону, мне все мутну не течь, Как же, старому, быть чистехоньку? Распустил я своих ясных соколов, Храбрых витязей, донских казаков. Зарастают без них круты бережки. Засыпаются мои косы желтым песком. Как давным-то давно было времечко — Кликнул громкий клич Матвей Платов наш. Поднялись-то донцы тучей грозною За святую Русь против недруга.
Ой, да хоть пришлось сложить многим головы Во честном бою за Россию-мать, Зато честь свою не утратили, Сбили гордую спесь с Бонапартишки. Да прошли-пронеслись годы грозные, Прогремели на весь свет дела славные. А теперь вот мои храбры воины Во чужих да краях мукой маются.
Ой, да бьют врага они на чужой земле И невесть за что кладут голову. Их Никола, наш царь, со Распутиным На войну ту послал, на позорную. Поистлеют там их белы косточки, Зарастут там травой их могилушки, В распроклятой во той во сторонушке, Во чужой-то земле во Германской.
258.	ВОТ ТАПЕРЯ НАМ ПОПИТЬ, ПОГУЛЯТЬ (HI-VI XLI)
Снова резанули плясовую в ложки, и Рябчиков пошел, выворачивая ноги, жестоко ударяя в голенища ладонями, подпевая резким, но приятным тенором:
Вот таперя нам попить, погулять, Когда нечего на баз загонять...
Привожу вариант, записанный в 1965 году.
Ах вы, бабочки, вы козявочки, Шельмы вольные, вы роскошные, Тут-то вам попить, тут-то погулять: Мужьев дома нету — некому ревновать. «Свекор-батенька, пусти погулять, Свекор-батенька, пусти погулять».— «Кожу спущу, гулять не пущу, Кожу спущу, гулять не пущу».— «Кожа волочится — гулять хочется, Кожа волочится — гулять хочется.
Я украдуся, нагуляюся, Я украдуся, нацелуюся. Я лужком-лужком, со милым дружком, Я лужком-лужком, со милым дружком, Со Ванюшею своею душею.
А у Ванюшеньки кудри черные, кучерявые. Они вилися, завивалися, В четыре ряда закладалися, Как пятый раз — по плечам лежит, По плечам лежит — ровно жар горит». «А ты не сынок мой: Что же не бьешь женку Да не учишь ее?» — «Постой, маменька, завтра ярмарка, Поеду-ка я на ярмарочку,
Куплю плеточку шелковенькую, На свою жену молоденькую».
259.	ТЫ, МАЛЬЧИШЕЧКА, РАЗБЕДНЯЖЕЧКА (HI—VI —XLI)
Рябчиков жалобно выводил:
Ты, мальчишечка, разбедняжечка, Ой, ты склони свою головушку.
Ты склони свою головушку...
И-эх! На праву сторонушку. На праву, да на левую, Да на грудь мою, грудь белую.
И, сливая с его тенорком, по-бабьи трогательно жалующимся, свой глуховатый бас, Алешка Шамиль подтягивал:
На грудях когда лежал, Тяжелехонько вздыхал... Тяжелехонько вздыхал И в остатний раз сказал: «Ты прости-прощай, любовь прежняя, Любовь прежняя, черт паршивая!..»
Продолжение по современному варианту (1965 год):
«...Ой, когда я тебя любил, я любил, Я счастливый а я мальчик был, Я счастливый мальчик был.
А любить перестал, перестал — Д.| разнесчастный мальчик стал».
260.	УЖ ТЫ, ДЕДУШКА-ВЕДМЕДЮШКА (III VI LI)
Он [Алексей] надысь все игрывал:
Уж ты, дедушка-ведмедюшка, Задери мою коровушку — Опростай мою головушку...
Продолжение по записи 1978 года:
Купил муж мне коровушку, Завязал мою головушку, Коровушку подой да подои, А подойничек помой да помой. Ой ли-ли, калина моя, В саду ягода малинка моя. Вставала я ранешенько, Умывалася белехонько, Обувала черевички на босу, Выгоняла я корову на росу. Ой ли-ли, калинка моя, В саду ягода малинка моя. Выгоняла я корову на росу, Повстречала я ведмедя во лесу, Я ведмедя испугалася, Во часты кусты бросалася. Ой ли-ли, калинка моя, В саду ягода малинка моя. Ты ведмедь, ты мой батюшка, Ты не тронь мою коровушку, Ты не тронь мою коровушку, Не губи мою головушку. Ой ли-ли, калинка моя, В саду ягода малинка моя. Я коровушку доить буду, Своих деточек кормить буду.
Ой ли-ли, калинка моя, В саду ягода малинка моя.
261.	ОБМАНУ Я СВОВО МУЖА
(IV—VII—I)
Около нее [Аксиньи/ стоял, держа в поводу оседланную белоноздрую лошадь, молодой и безусый казак. Он широко улыбался, поводил плечами, приплясывал, выго-
варивал хриповатым, но приятным тенорком слова весе-
лой песни:
Я упала да лежу, На все стороны гляжу. Туда глядь, Сюда глядь, Меня некому поднять! Оглянулася назад — Позади стоит казак...
Привожу полный вариант.
Обману я свово мужа, Обману я свово дурака. Наложу я сырых дров И грубом ку затоплю. Затопила, закурила, Сама по воду пошла. Сама по воду пойду, На самую на реку. Как на этой на реке Гуси-лебеди сидят, Гуси-лебеди сидят, Со песком воду мутят. Постояла молода,
Устоялася вода. Размахнула широко, Зачерпнула глубоко. Я на плечки подняла, Зашаталась и пошла. Спротив милого двора Вся улитая гора.
Не водой она улита — Каблучками вся убита. Распроклятый каблучок, Подвернулся на бочок. Я упала и лежу, Во все стороны гляжу. Туда глядь, сюда глядь, Меня некому поднять. Оглянулася назад — Идет Ванюшка-казак. Ванюшечка-душенька, Подыми на рученьку. «Я бы рад тебя поднять, Но соседи вон глядят».
262.	ОЙ, ДА НЕВОЗДАЛ ЕЧКО-ВОЗДАЛ ЕЧЕНЬКО
(IV —VII —XIX)
За углом куреня разливалась песня. Дрожащий высокий тенорок выводил:
Как по той-то было по дороженьке
Никто пеш не хаживал...
Густой, прокуренный бас, повторив последние слова, сомкнулся с тенором, потом вступили новые слаженные голоса, и песня потекла величаво, раздольно и густо. (...)
Ласковый тенорок до конца рассказал в песне про участь оплошавшего на войне казака:
Ни пешего, ни конного следа допрежь не было. Проходил по дороженьке казачий полк. За полком-то бежит душа добрый конь. Он черкесское седельце на боку несет.
А тесмяная уздечка на правом ухе висит, Шелковы поводьица ноги путают. За ним гонит млад донской казак, Он кричит-то своему коню верному: «Ты постой, погоди, душа верный конь, Не покинь ты меня, одинокого, Без тебя не уйтить от чеченцев злых...»
Текст песни в современной записи (1970 год):
Ой, да невоздалечко-воздалеченько, Вот и во чистом поле, Ой, да не пролегивала шлях-дороженька, Она неширокая.
Ой, да шириною она была, путь-дороженька, Ровно на пятнадцать верст, Да длиною она была, путь-дороженька, Да конца-краю нет.
Ой, да как по этой было путь-дороженьке Да и следу не было, Ни пешего, ни конного следа не было. Проходил по дороженьке казачий полк, За полком-то бежит душа добрый конь. Он черкесское седельце на боку несет, А тесмяная уздечка на правом ухе висит, Шелковые поводьица ноги путают. За ним гонит млад донской казак, Он кричит-то своему коню верному: «Ты постой-погоди, душа верный конь, Не покинь ты меня одинокого, Без тебя не уйтить от чеченцев злых. Ой, да ты постой, подожди меня, молодца, Вот и душа добрый конь,— Ой, да могуты-то моей, добра молодца,
Нету за тобой бежать!
Ой, да притомились больны ноженьки, Изболелась вот сердечушко.
Ой, ну дождись меня, лошадь добрая, Повези ж ты меня, ты на тихий Дон, Ой, да к отцу-матери, да к молодой жене, А еще к малым детушкам.
Ой, да отец да мать будут холить тебе,
Вот и приговаривать:
«Ой, да спасибо тебе, лошадь верная, Да за то, что привез ты нам сыночка родного».
263.	ОЙ, КАК НА РЕЧКЕ БЫЛО, БРАТЦЫ, НА КАМЫШИНКЕ
(IV—VII —XXVII)
...Впереди, над притихшей степью, как птица взлетел мужественный грубоватый голос запевалы:
Ой, как на речке было, братцы, на Камышинке, На славных степях, на саратовских...
И многие сотни голосов мощно подняли старинную казачью песню, и выше всех всплеснулся изумительной силы и красоты тенор подголоска. Покрывая стихающие басы, еще трепетал где-то в темноте звенящий, хватающий за сердце тенор, а запевала уже выводил:
Там жили-проживали казаки — люди вольные, Все донские, гребенские да яицкие...
Словно что-то оборвалось внутри Григория... Внезапно нахлынувшие рыдания потрясли его тело, спазма перехватила горло. Глотая слезы, он жадно ждал, когда запевала начнет, и беззвучно шептал вслед за ним знакомые с отроческих лет слова:
Атаман у них — Ермак, сын Тимофеевич, Есаул у них — Асташка, сын Лаврентьевич...
Они думали все думушку единую: Уж как лето проходит, лето теплое, А зима застает, братцы, холодная. Как и где-то нам, братцы, зимовать будет? На Яик нам идтить,— переход велик, А на Волге ходить нам,— все ворами слыть, Под Казань-град идтить,— да там царь стоит, Как грозной-то царь, Иван Васильевич...
Песня эта известна на Дону в ряде вариантов. Привожу один из них.
Как на речке там было, на Камышинке, Там жили они, проживали они, люди вольные, Все донские они, кременские казаки, яицкие, Собиралися они во единый круг, Как во етом во кругу они думу думали: Ну кому же из нас атаманом быть?
Казаку Ермаку, сыну Тимофееву.
Ай, ну, старик-то Ермак, Братцы, не глупой казак, Он речь говорит, Как в трубу трубит. Не золотая труба вострубила, Ну, Ермак, он, казак, Братцы, речь говорил: «Ай, ну, проходит у нас Лета теплая, Наступает у нас зимушка холодная,
Ну, и де же мы зимовать будем? На Яик-то идтить — переход велик, На тихий Дон идтить — Нам ворами слыть, Как ворами-то слыть, Нам быть переловленным Да по тюрьмам нам быть Пересаженным.
Да пойдем мы, братцы,
На Куму-реку, На Куме-то реке -Там земли вольные, Там растут леса темные. Там пороем мы себе ямушки, Да поделаем мы там балаганушки, Понастроим мы себе землянушки, Понастроим мы себе землянушки. Вот и там тому Зиму зимовать будем.
Там поедем мы на охотушку Да на Кумские на вершиночки. Добудем мы там куниц и лисиц, Мы куниц-то, лисиц, Еще черных соболей.
Да пошьем мы себе Куньи шапочки, Да пошьем мы себе Лисьи шубочки, Соболевенькие да себе сапожечки».
264.	ОЙ, ВЫ, МОРОЗЫ!
(IV—VIII —XIV)
...Чумаков глухим, но приятным баском в быстром темпе завел плясовую:
Ой, вы, морозы! Ой, вы, морозы! Вы, морозы крещенские, лютые, Сморозили сера волка в камыше, Зазнобили девчонку в тереме...
Стерлядников подхватил песню тоненьким тенорком, и они запели согласно и неожиданно хорошо:
Выходила девчоночка на крыльцо, Выносила черну шубку на руке, Одевала урядничка на коне...
(...) Чумаков хлопнул в ладоши, скороговоркой за-
будешь ехать — заезжай, милый, ко мне, Как заедешь — расцелую тебя...
Вот вариант этой песни, записанный мною в 1968 году.
Ой, вы, морозы! Ой, вы, морозы! Вы,морозы крещенские, лютые, Вы, морозы крещенские, лютые, Ой, сморозили, ой, сморозили, Сморозили урядничка на коне. Ой, судержали, ой, судержали, Судержали девчоночку в темноте, Судержали девчоночку в темноте. Ой, выходила, ой, выходила, Выходила девчоночка на крыльцо, Выходила девчоночка на крыльцо. Ой, выносила, ой, выносила, Выносила шубеночку на руке, Выносила шубеночку на руке. Ой, прикрывала, ой, прикрывала, Прикрывала урядничка на коне, Прикрывала урядничка на коне. Ой, прикрывала, ой, прикрывала,
Прикрывала, уговаривала, Прикрывала, уговаривала: «Ой, где поедешь, ой, где поедешь, Где поедешь — заезжай, милый, ко мне, Где поедешь — заезжай, милый, ко мне. Ой, не заедешь, ой, не заедешь, Не заедешь — сердце обомрет во мне, Не заедешь — сердце обомрет во мне. Ой, а заедешь — сердце взрадуется, А заедешь — сердце взрадуется».
265.	ОЙ, ДА СИНЕ МОРЕ ВСКОЛ ЫХНУЛОСЯ (IV —VIII—XVII)
...Когда бабы, половшие по соседству картофель, запели грустную бабью песню,— у нее [Аксиньи] больно сжалось сердце, и она невольно прислушалась.
Тега-тега, гуси серые, домой. Не пора ли вам наплаваться? Не пора ли вам наплаваться, Мне, бабеночке, наплакаться...
выводил, жаловался на окаянную судьбу высокий жен-
ский голос...
Вот один из записанных мною вариантов.
Ой, да сине море всколыхнулося, Бела рыба встрепенулася, Ой, да бела рыба встрепыхнулася. Как узнали про ту рыбицу ловцы, Ой, да как узнали про ту рыбицу ловцы, Ой, да ой, да ловцы-ловцы, московские купцы, Ой, да вы, ловцы-ловцы, московские купцы.
Заезжали во крутые берега, Ой, да заезжали во крутые берега, Запущали шелковые бреденя, Ой, да запутали шелковые бреденя. Вынимали белу рыбу из воды, Ой, да вынимали белу рыбу из воды, Ой, да вынимали, всё расспрашивали, Ой, да вынимали, всё расспрашивали: «Каково же тебе, рыба, без воды, Ой, да каково же тебе, рыба, без воды?» А мне, бабочке, без милого дружка, Ой, да а мне, бабочке, без милого дружка, Без милого, без хорошенького?
Я по бережку похаживала, Ой, да я по бережку похаживала. Ой, да чернобыль-траву поламывала, Серых гусушек выманивала, Ой, да серых гусушек выманивала: «Тега, гуси, тега, гуси, тега, серые, домой, Ой, да тега, гуси, тега, серые, домой. Не пора ли вам наплаваться, Ой, да не пора ли вам наплаваться. А мне, бабочке, наплакаться, Ой, да мне бабочке, наплакаться?» Наплакалась, нарыдалася, Ой, да наплакалась-нарыдалася: Давно с миленьким видалася, Ой, давно с миленьким видалася.
СОДЕРЖАНИЕ
О песнях станицы Вешенской 3
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ 17
1.	Тихий Дон, наш батюшка 18
2.	Как со славной со восточной со сторонушки 18
3.	У нас, братцы, было на Дону 19
4.	Как во городе Казани 20
5.	Вниз по матушке по Волге 21
6.	Ой, не вечор-то, не вечор 22
7.	Загоралась во поле ковылушка 23
8.	Как у нас, братцы, было 24
9.	Что не пыль то пылит 28
10.	Ой, как у нас то было, на святой Руси 29
11.	Ой, на Пруту-то там было 30
12.	Вот да не сизые орлы к ясному соколику 32
13.	Тучи темны, тучи грозны 33
14.	Не боимся мы французов 34
15.	Ай, да собиралась наша сила армия 34
16.	Вышли с Дону казаки 36
17.	Знаем Платова-героя 37
18.	Под Лейпцигом занималась 38
19.	За курганом пики блещут 39
20.	Из-за лесу было темного 40
21.	Ой, да не травушка в поле, не ковылушка 41
22.	Всем-всем мальчик был доволен 42
23.	Слава богу на небе 43
24.	Молоденький генерал 45
25.	Задумал султан турецкий 46
26.	То не пыль-кура курит 47
27.	Вспомним, братцы, как стояли 48
28.	Объявил турок войну 49
29.	Мы под Шипку подошли 51
30.	Не туман с моря поднялся 51
31.	Двадцать пять лихих казаков 52
32.	Что ж вы, братцы, приуныли 52
33.	Ой, туча с громом прогремела 54
34.	Приказал Бакланов палатки снимать 55
35.	Ой, да вспомним, братцы, про былое 55
36.	Что не буря зашумела 56
37.	Ой, сидел ворон на березе 57
38.	Наш Клюковский, братцы, генерал 59
39.	Здорово, брат служивый 60
40.	Близ моря на Дальнем Востоке 61
41.	Как на Дальнем на Востоке 62
42.	Ай, Висла-речушка широка 63
43.	В четырнадцатом годе 64
44.	По горам Карпатским 65
45.	Не туман с моря поднялся 65
46.	Возле города Ростова 66
47.	Вспомним, братцы, мы, кубанцы 67
48.	На коне вороном 68
49.	Как за Доном за рекой 69
50.	В солнечном просторе 69
51.	Под Ростовом мы стояли 70
ПЕСНИ О СУДЬБЕ КАЗАКА-ВОИНА 71
Прощание с родным домом 72
52.	Казаки в кружок сбирались 72
53.	Ай, да за Доном огни горят жарко 72
54.	Ай, там шли-прошли с Дону служивые 73
55.	По-над ярушком-ярочком 74
56.	Как сибирский буран 75
57.	Не пыли, дороженька степная 76
58.	Во зелененьком садочке 76
59.	Как в городе во Владимире 77
60.	За лесом солнце воссияло 78
61.	Последний нынешний денечек 79
62.	Ай, конь боевой с походным вьюком 80
63,	Записали молодца на службу 81
64.	Простите, мать, отец родные 82
Казак на чужбине
65.	Да загул-загул сизый голубочек 84
66.	Огонь горит в вагонах тихо 84
67.	Полно-полно тебе, казак 85
68.	Не с кем, не с кем эту ночку ночевать 87
69.	Ай, да молоденький наш генерал 88
70.	Эй, полно-полно нам, братцы, крушиться 89
71.	Ой, барт, ты мой брат 89
72.	Да прощайте, горы и долины 90
73.	Ой, да ты калинушка 91
74.	На горе калина листья опустила 92
75.	Ой, истаскался я, младец, истаскался, удалец 92
76.	Не белым-то, белым заря занималася 93
77.	Ой, ветры мои, ветерочки 93
Казак в неволе 95
78.	Ах, да ты воспой-воспой 95
79.	Да напрасно-напрасно 96
80.	За кирпичной тюремной стеной 97
81.	Развевалися листья весенние 97
82.	Как во славном было во Царьграде 98
83.	Звенел звонок насчет проверки 100
84.	Выше леса, выше темного 101
85.	Соловей мой, соловей 102
Смерть на чужбине 103
86.	Пошли наши братцы казаченьки 103
87.	Во поле ветер веет 104
88.	Уж ты поле мое, поле чистое 105
89.	Под местечкою да под Журжею 106
90.	Среди лесов дремучих 107
91.	На заре было, на зореньке 108
92.	Нежная гуленка вспорхнула ПО
93.	Под зеленою ракитой 110
94.	За Уралом за рекой 111
95.	В Таганроге случилася беда 113
96.	Как шли два героя с турецкого боя 114
97.	Уж ты, ворон, друг залетный 115
98.	В лесах темных качкуренских 116
99.	Над озером чаечка вьется 117
Возвращение 119
100.	Деревня-деревня, четыре двора 119
101.	Измученный, израненный 120
102.	Один сад зеленый 121
103.	Ой, по дорожке пыль клубится 122
104.	Звенит звонок, и тройка мчится 123
105.	Ехали казаченьки со службы домой 124
106.	О чем задумался, служивый 125
107.	Надежда верная в чужбине 125
ПЕСНИ О ЛЮБВИ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ 127
Разлуки и встречи 128
108.	Ой, ты, заря моя, заря 128
109.	Ой, на горочке дождик-дождичек 128
НО. Уж ты, сад, ты, мой сад 129
111.	Ой, да уезжаешь, милый, покидаешь 130
112.	Ой, во поле дождик 131
113.	Ай, во саду-садочке 132
114.	Ай, между лесом, а на между гор 133
115.	Да гуляла младешенька 134
116.	Девушка крапивушку жала 135
117.	На покосе ветер веет 136
118.	Очи мои, очи, развеселые мои 136
119.	Ой, как мне нонешнюю ночку 137
120.	Ночь над Доном опустилась 137
121.	Ночи мои, ночи темные 138
122.	Ай, да со восточного краю 139
123.	На островах охотник 140
124.	Дон мой, реченька глубокая 141
125.	Канарейка 142
126.	Где милый скрылся 143
127.	Ой, да скатилася ясна звездочка 144
128.	Полынка-полынка, горькая трава 145
129.	На фартучке-фартучке 146
130.	Сколько младцу, сколько ни ласкаться 147
131.	Под грушею-грушею 148
132.	Лет семнадцати мальчишка 149
133.	Сине морюшко глубоко 149
134.	Атаманец молодой 150
135.	Во саду ли, в огороде 151
136.	Ой, да из-под крыши 151
137.	Ай, пчелочка златая 152
138.	Зазноба ты моя, зазноба 154
139.	Ох, вы, вздохи, мои вздохи 154
140.	Зародилась ягодка во темном саду 155
141.	Дай-ко дайте мне волю 156
142.	Да вечерняя зоренька 156
143.	Летел голубь через город 157
144.	Ой, под вишенкою 158
145.	Уж ты, воля моя, моя воля 159
146.	Темная ноченька 160
147.	Никто меня не пожалеет 161
148.	Бывало, я летней порою 162
149.	Цыганка-ворожка 163
150.	Туда гора и сюда гора 164
151.	Я по цветикам ходила 165
152.	Все пташки-канарейки 165
Измена 167
153.	Ой, да там ходил-бродил 167
154.	Как на этой на долинке 168
155.	Да все спят, да все спят 169
156.	Что ж ты, сюнженец, не весел 170
157.	Козаченько, мой молоденький 170
158.	Где девался тот цветочек 171
159.	Вы узнайте мое страданье 172
160.	Ой, не горят, не горят лампадочки 173
161.	Вот вечер, ветер веет 174
162.	По речке, по речушке, вдоль по реке 175
163.	Вечерняя зоренька 176
164.	Чем тебя я огорчила 177
165.	Как за речкою да за быстрою 178'
166.	Серы глазки голубые 179
167.	По темным ноченькам мы гуляли 179
168.	Ай, цвели-цвели цветики, да опали 180
169.	Я по садику ходила 182
170.	Да светил месяц ясный 182
171.	Уж вы, бабочки-кукушечки мои 183
172.	Кругом-кругом сиротела 184
173.	Любила я цветочки голубые 185
174.	По небу-небу плывут тучи 186
175.	Ой, кто-то с горочки спускается 187
176.	Ходила девочка во лесочке 188
177.	Ой, да я у батюшки свово 188
Замужество 190
178.	Ой, да ты подуй-подуй 190
179.	Да недолго вам, гости, задерживаться 191
180.	Из-за леса, леса темного 192
181.	Как последний раз-разочек 193
182.	Ударили сватушки по рукам 194
183.	Из улицы, из улицы 195
184.	Свадебная 196
185.	Из колодца вода льется 196
186.	Растет-цветет калинушка 198
187.	Ой, вспомни, милая Маруся 199
188.	Ой, по морю, по морю, по тихой воде 200
189.	Невесел-невесел 201
190.	Да никто судьбы моей не знает 201
191.	Горе-горе бабочке 202
192.	Ой, да как мне нонешнюю ночь 203
193.	Ах, что ж ты, голубчик 203
Семейная жизнь 205
194.	Кочеточки запели, курочки не успели 205
195.	Погоню я гусяточек на лиман 206
196.	Из-за лесу, лесу темного 207
197.	Калину с малиной вода поняла 208
198.	Ты, калинушка, с малиною 209
199.	На горюшко мальчик зародился 210
200.	Ой, да веселая да беседушка 211
201.	Как брат к cefrrpe приезжал в гости 212
202.	Ой, как под грушей-грушею 213
203.	Как жили-были три братца родные 214
204.	Снежки белые пушистые 215
205.	Кругом хожу, кругом гуляю 215
206.	Уродилася я 216
ГУЛЕБНО-ПЛЯСОВЫЕ И . ШУТОЧНЫЕ ПЕСНИ 217
207.	Эх, разыграйтесь-взвеселитесь 218
208.	Ой, на горке, на крутой 219
209.	На горе — там калина 220
210.	Молодка-молодка молоденькая 222
211.	Ох, распропала бы я с вами 223
212.	У ворот сосна зеленая 224
213.	Из-за гор-горы едут казаки 225
214.	Трава моя, травушка, трава зеленая 226
215.	Ай, в саду девушки гуляли 227
216.	Земляничка-ягодка 228
217 Раз послала меня мать за белою глиною 229
218.	У нас ноне, у нас ноне 230
219.	Куманечек, спобывай у меня 232
220.	Я качу-качу-качу 233
221.	На печке сижу-посиживаю 234
222.	У ворот, у ворот 235
223.	У поповых у ворот 235
224.	Посею лебеду на берегу 236
225.	Как над Доном над рекой 237
226.	Как по морю, морю синему 237
227.	Ай, да как у нас ранехунько на дворе 238
228.	Пора гостям со двора 239
229.	Посидите, мои гости 240
230.	Веники-веники 242
231.	Во ку-, во кузнице 243
232.	Мой муж не пахарь ‘245
233.	Как во нашей деревне четыре двора 246
234.	Шинкарочка-душечка 248
235.	Пошли девки на работу 249
236.	Ой, как я, молода 251
237.	Вот заставил меня барин 252
ПЕСНИ ИЗ «ТИХОГО ДОНА» 253
238.	Не сохами-то славная землюшка наша распахана 255
239.	Ой, ты наш батюшка тихий Дон! 256
240.	Колода-дуда 256
241.	Дождюк, дождюк, припусти 258
242.	Эх ты, зоренька-зарница 259
243.	Здравствуй, черный-чернобровый 261
244.	Ты воспой, ты воспой в саду, соловейко 263
245.	Говорили про Польшу, что богатая 265
246.	Всколыхнулся, взволновался 266
247.	Поехал казак на чужбину далеку 267
248.	По лугу я, девица, гуляла 269
249.	Из-за леса-леса копия мечей 271
250.	Ой, да разродимая моя сторонка 272
251.	На войне кто не бывал 274
252.	Калинушка 276
253.	Скажи, моя совушка 276
254.	Вспомним, братцы, про былое 278
255.	Ехали казаченки да со службы домой 279
256.	Не в поле ветер веет 280
257.	Как ты, батюшка, славный тихий Дон 282	*
258.	Вот таперя нам попить, погулять 284
259.	Ты, мальчишечка, разбедняжечка 285
260.	Уж ты, дедушка-ведмедюшка 286
261.	Обману я свово мужа 287
262.	Ой, да невоздалечко-воздалеченько 288
263.	Ой, как на речке было, братцы, на Камышинке 290
264.	Ой, вы, морозы! 292
265.	Ой, да сине море всколыхнулося 294
Иван Яковлевич РОКАЧЕВ-ВЕШЕНСКИ И
ПЕСНИ СТАНИЦЫ ВЁШЕНСКОЙ
Научный редактор Б. Н. Путилов
ИБ № 1757