Автор: Ципкин Ю.Н.
Теги: всеобщая история история история россии гражданская война большевики дальний восток
ISBN: 978-5-94961-066-4
Год: 2012
Текст
Ю.Н. Ципкин
I ' ЧУ •
к 'л. ‘ «; ’ -' \
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
РОССИИ:
формирование
антибольшевистских
режимов
и их крушение
(1917-1922 гг.)
- - . ' ' \
' " - .< . . ? / -л ' ... : < .
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ХАБАРОВСКИЙ КРАЕВОЙ МУЗЕЙ
им. Н.И. Гродекова
Ю.Н. Ципкин
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ:
формирование
антибольшевистских режимов
и их крушение
(1917-1922 гг.)
Издание 3-е, исправленное и дополненное
Хабаровск
2012
УДК94 (571.6) «1917/1922»
ББК 63.3 (255) 61
Ципкин, Ю.Н. Гражданская война на Дальнем Востоке России: формирование анти-
большевистских режимов и их крушение (1917-1922 гг.) / Ю.Н. Ципкин. — Хабаровск:
Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова, 2012. — 246 с.
В монографии рассматривается история формирования, деятельности и гибели антибольшевист-
ских режимов на Дальнем Востоке в эпоху наиболее острого социального противостояния в России.
На основе многообразных источников анализируются правосоциалистические, кадетские и мо-
нархические течения и программы, попытки их реализации, показываются причины краха анти-
советских правительств в регионе.
Данная монография является третьим расширенным и исправленным изданием.
Рецензенты: кафедра «Теория и история государства и права» Дальневосточного государственного
университета путей сообщения
Кандидат исторических наук, доцент
О.В. Авдошкина
Кандидат исторических наук, доцент
И.В. Швец
© Ю.Н. Ципкин, 2012.
© КГБНУК «Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова», 2012.
ISBN 978-5-94961-066-4
FAR EAST STATE HUMANITARIAN UNIVERSITY
THE KHABAROVSK REGIONAL MUSEUM OF LOCAL LORE
of N.I. Grodekov
J.N. Tsipkin
CIVIL WAR IN THE FAR EAST RUSSIA:
formation of antibolshevist modes
and their wreck
(1917-1922)
The edition 3, corrected and added
Khabarovsk
2012
UDK94 (571.6) «1917/ 1922»
Tsipkin, J.N. Civil war in the Far East Russia: formation of antibolshevist modes and their
wreck (1917-1922) / J.N. Tsipkin. — Khabarovsk: Khabarovsk regional museum of local lore
of N.I. Grodekov, 2012. — 246 p.
In the monography the formation history is considered, activity and destruction of antibolshevist modes
in the Far East during an epoch of the sharpest social opposition in Russia. On the basis of diverse sources
are analyzed right-socialists, cadet and monarchic currents and programs, attempts of their realisation, are
shown the reasons of crash of the anti-Soviet governments in region.
The given monography is the third expanded and the revised edition.
Reviewers: chair «the Theory and state and right history» of Far East state university of means
of communication
The candidate of historical sciences, senior lecturer
O.V.Avdoshkina
The candidate of historical sciences, senior lecturer
I.V.Shvets
© J.N. Tsipkin, 2012.
© The Khabarovsk regional museum of N.I. Grodekov, 2012.
ISBN 978-5-94961-066-4
Содержание
Введение..............................................................................6
Глава 1. Начало гражданской войны в России и её дальневосточном регионе.
Формирование Белого движения. Рождение и банкротство
«демократической контрреволюции»...................................................7
Глава 2. Белые правительства в Сибири и на Дальнем Востоке:
декларации и реальная политика (1918-1920 гг.)....................................42
Глава 3. «Атаманщина» и проекты создания сепаратного государства
в дальневосточном регионе России в 1918-1919 гг...................................83
Глава 4. Интервенты на Дальнем Востоке России в 1918-1920 гг. ......................104
Глава 5. Попытки возрождения правосоциалистических режимов в Сибири и на Дальнем Востоке
в 1919 — начале 1920 гг..........................................................133
Глава 6. Приморье после антиколчаковского переворота. Разгром семёновщины в Забайкалье.
Эвакуация белых войск в Приморье в конце 1919 — начале 1920 гг. ....................155
Глава 7. Белый переворот 26 мая 1921 г. и образование меркуловского режима в Приморье.172
Глава 8. Хабаровский поход белоповстанцев и его провал.
Кризис и падение меркуловской власти ...............................................207
Глава 9. Диктатура Дитерихса и поражение Белого движения на Дальнем Востоке России....228
Заключение............................................................................240
5
ВВЕДЕНИЕ
Гражданская война в России (1917-1922 гг.) вызвала огромные людские, нравственные и материальные потери.
Страна потеряла, кроме того, до 2-х млн. своих граждан, которых поглотила эмиграция. Дальний Восток в 1920-
1922 гг. для участников антибольшевистской борьбы явился последней территорией, где они пытались закрепиться
после краха колчаковского режима, создать и сохранить белогвардейские государственные образования для
воссоздания России на антикоммунистической основе.
Гражданская война стала объектом исследования и победителей, и побеждённых. Если победители стреми-
лись доказать закономерность своего триумфа, то побеждённые, ставшие эмигрантами, пытались, с одной сто-
роны, найти истинные причины своего падения, а с другой, свалить с себя часть вины, ведь, как известно,
поражение - всегда сирота. Однако обе стороны допускали тенденциозность и перекосы. Всё это перешло в
науку на долгие годы, превратилось в стереотипы сознания[1].
В начале 90-х годов XX в. в нашей стране сменился общественно-политический строй. Расширилась источни-
ковая база исторических исследований, открылись многие фонды архивов и библиотек, появилась возможность
исследовать антибольшевистские движения как самостоятельный субъект отечественной истории, без изучения
которого нельзя понять причины, ход и итоги Гражданской войны.
Расширение круга доступных для учёных источников, обогащение методологии повысили интерес обще-
ственности к истории Гражданской войны. Острейшие социальные катаклизмы того времени сегодня оценива-
ются как величайшая трагедия в жизни России. Эта трагедия привела не только к гибели миллионов людей, но
и политической непримиримости к любым оппонентам.
Не вдаваясь в историографический анализ современной научной литературы о Гражданской войне и, в
частности о Белом движении, следует отметить, что деятели последнего в ряде трудов возвратились к читателям
в качестве носителей всякого рода добродетелей, борцов за либеральную Россию, «детей Февраля 1917 г.».
Некоторым из них, некогда залившим кровью Россию, ставят памятники и поют панегирики. Ряд историков не
просто идеализирует участников антисоветской борьбы, но и стремятся юридически реабилитировать Колчака,
Деникина, Семёнова, под видом объективного подхода оправдать их деяния и др.
Что же касается популярной литературы, то значительная часть её вообще находится, образно говоря, вне
критики как по уровню освоения авторами данных публикаций исторического материала, истолкования источ-
ников, так и по «оригинальности» выводов.
Авторы последних исследований антибольшевистских сил, действовавших в период гражданской войны, не
учитывают глубину общенационального кризиса 1917 г. Слишком глубоки были страдания народа, его нищета,
слабость, а быть может, и полное отсутствие т.н. «средних слоёв», чтобы не вылиться в политический раскол в
российском обществе, взаимную ненависть имущих и неимущих.
Конечно, нынешние рассуждения об альтернативном развитии России в случае победы правосоциалисти-
ческих режимов или Белого движения были бы бесплодным занятием (история имеет дело с законченным
результатом, который экспериментально не проверишь), если бы прошлое не использовалось в конъюнктур-
ных политических целях и не стало предметом острейших дискуссий. Однако реальность 1917-1922 гг. ликвиди-
ровала остальные альтернативы, тем более что их носители уже потерпели сокрушительное поражение в резуль-
тате Февральской и Октябрьской революций 1917 г.[2]
В 2002 г. вышла монография «Небольшевистские альтернативы развития Дальнего Востока России в пери-
од гражданской войны (1917-1922 гг.)», в 2003 г. автором была опубликована книга «Антибольшевистские
режимы на Дальнем Востоке России в период гражданской войны (1917-1922 гг.)», которая явилась вторым
изданием монографии.
Данная монография является третьим, расширенным изданием книги об антибольшевистских режимах на
Дальнем Востоке и посвящена 90-летию окончания Гражданской войны в регионе. В данном случае автор
включает в это понятие и Забайкалье, где в 1918-1920 гг. господствовал атаман Семёнов и которое в 1920-1922 гг.
входило в буферное государственное образование - Дальневосточную республику.
Возведение памятника А.В. Колчаку, перезахоронение праха А.И. Деникина, В.О. Каппеля, славословие в
адрес других белых лидеров призвано, по мнению инициаторов этих акций, положить конец гражданской войне
в умах людей и прийти к национальному единству на основе либеральных ценностей. Однако нельзя забывать,
что эти действия являются актом политической воли властей. Окончание же гражданской войны в умах людей
зависит совершенно от других причин, главными из которых является социальная справедливость, реальная
демократия, безопасность, оптимизм граждан и приверженность к исторической правде.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Поляков Ю.А. Гражданская война в России: последствия внутренние и внешние // Новая и новейшая
история. 1992. №4. С.4.
[2] Ципкин Ю.Н. Являлось ли Белое движение буржуазно-демократической альтернативой советской влас-
ти? // Россия и АТР (Владивосток). 2005. № 1; Мухачёв Б.И. Комментарий к статье Ю.Н. Ципкина//Там же.
6
Глава 1.
НАЧАЛО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В РОССИИ
И ЕЁ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ РЕГИОНЕ.
ФОРМИРОВАНИЕ БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ.
РОЖДЕНИЕ И БАНКРОТСТВО
«ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ»
Октябрьская революция 1917 г. вызвала мощное сопротивление прежней финансовой и полити-
ческой элиты, лишившейся власти и собственности, а также правых социалистов, видевших пути
развития России на путях «цивилизованного» капитализма. Антибольшевистский лагерь включал
весь политический спектр противников коммунистов: монархистов, кадетов, правосоциалистические
партии, т.н. «бело-зелёное движение», националистические группировки и др.
Белое движение зародилось в России после Октябрьской революции и было тесно связано с име-
нами генералов М.В. Алексеева и Л.Г. Корнилова, которые в конце 1917 г. стали формировать на До-
ну Добровольческую армию [1]. На Дальнем Востоке становление Белого движения связано с име-
нами генерала Д.Л. Хорвата, адмирала А.В. Колчака, атаманов ГМ. Семёнова, И.П. Калмыкова и
И.М. Гамова.
Белое движение представляло собой широкий спектр разнородных политических и военных сил —
от сторонников реставрации самодержавия до приверженцев буржуазно-демократической респуб-
лики или казачьей автономии [2]. Платформой для их консолидации было неприятие большевиков и
борьба против советской экономики, государственного устройства и демократии. В силу разнород-
ности Белого движения его социальная база была весьма неустойчивой и подвижной. Ядро Белого
движения составляли добровольцы белой армии, верхушка торгово-промышленных кругов, зажи-
точное крестьянство, активные кадеты, а также эсеры и меньшевики, перешедшие в правый лагерь
[3]. Вместе с тем некоторые социальные слои примыкали к Белому движению в силу логики разви-
тия событий, резкой поляризации политических сил в стране. Это относится к части ижевских и
Воткинских рабочих, поначалу выступивших против Советской власти под эсеровскими красными
знамёнам, но затем перешедшим в колчаковскую армию, средним крестьянам и казакам, восстав-
шим против хлебных реквизиций большевиков. В белых армиях воевали мобилизованные рабочие и
крестьяне, казаки, люди т.н. свободных профессий и др. Но одним из самых главных вопросов борь-
бы между белыми и красными был вопрос о национализированной собственности. В фондах Госу-
дарственного архива Хабаровского края (ГАХК) хранятся уникальные документы — архив Хар-
бинского комитета помощи русским беженцам (ХКПРБ). В своих анкетах часть эмигрантов пере-
числяла собственность, которой они лишились в ходе Октябрьской революции и Гражданской войны:
заводы и заводики, шахты и рудники, доходные дома, иллюзионы, пасеки и т.п. [4] Но ещё больший
объём частной собственности был национализирован Советской властью в центре страны и на Ура-
ле.
Главные цели Белого движения включали верность «историческим началам» России, восстанов-
ление «единой и неделимой России» (империя или унитарное государство с ограниченной автономи-
ей для национальных окраин), борьбу против большевизма, приоритет т.н. «общенациональных за-
дач» над «узкопартийными интересами» (мнимая беспартийность и прикрытие своих корыстных
интересов общенациональными и общечеловеческими были характерными чертами белогвардей-
цев). Однако Белое движение не было единым. Его идеологи раскололись на т.н. «монархистов»
(И.А. Ильин, В.В. Шульгин, Н.Н. Алексеев, С.И. Шидловский и др.) и «либералов» (П.Н. Милюков,
П.И. Новгородцев, П.Б. Струве, Е.Н. Трубецкой, Н.В. Устрялов и др.). Философ И.А. Ильин, в час-
тности, ожидал от Колчака и Деникина реставрации самодержавия. Данная монархия, по его пред-
ставлению, должна быть православной и «народной», впитавшей многовековые традиции России.
Для возрождения монархии, по его мнению, нужен был переходный период, когда должна быть уста-
новлена военная диктатура во главе с национальным белым Вождём, беспартийным, христианином
и патриотом [5]. Однако монархисты не были едиными. Представители же наиболее правого крыла
этого течения продолжали быть сторонниками самодержавной монархии, реакционерами и антисе-
митами, но вынуждены были в годы гражданской войны маскировать свои взгляды, поскольку сре-
7
ди народа и западных союзников идея реставрации царизма была крайне непопулярной и связана с
помещиком, жандармом, чиновничьим произволом.
Что касается либералов, то, по мнению исследователя Белого движения В.Д. Зиминой, будущая
Россия мыслилась ими как демократическое государство в лучших западноевропейских образцах —
нечто среднее между вестминстерской моделью парламентской монархии (по типу английской) и
французской моделью президентско-парламентской демократии [6].
Известный историк С.Г. Кара-Мурза считает, что белогвардейцы не имели целью реставриро-
вать Российскую империю в виде монархии. Это была «война Февраля и Октября» — столкнове-
ние двух революционных проектов. Речь шла о столкновении непримиримых цивилизационных про-
тиворечий. Но, как думается, это представление далеко от реальности [7].
Расцвет России идеологи Белого движения на словах связывали с победой над большевиками и
Германией, религиозно-нравственным возрождением страны и её культуры и межнациональным
примирением. Борьба контрреволюции против Советской власти началась с первых же дней после
Октябрьской революции. В конце октября 1917 г. был поднят мятеж юнкеров в Петрограде, пред-
принят поход Керенского и Краснова из Гатчины на столицу. Из тюрьмы в небольшом городке
Быхове с помощью своих сторонников бежали Л.Г. Корнилов и другие генералы. Генералы М.В.
Алексеев и Л.Г. Корнилов начали на Дону формировать Добровольческую армию [8]. Лидеры контр-
революции намеревались использовать Чехословацкий корпус против большевиков сразу же после
Октябрьской революции [9]. Атаман Донского казачьего войска А.М. Каледин пытался объединить
против большевиков казачьи войска Дона, Кубани и Терека.
Генерал М.К. Дитерихс (летом 1922 г. он возглавит в Приморье белый режим, который станет
последним не только на Дальнем Востоке, но и в России) в ноябре 1917 г. писал генералу М.В.
Алексееву, что для борьбы с большевиками и немцами придётся пригласить в Россию англичан,
американцев и японцев. Нам «придётся решить ближайшую судьбу России, расколов её официально
на два лагеря <...> чернь и массу армии уже ничто, кажется, не в силах вразумить» [10].
Генерал Л.Г. Корнилов выдвинул политическую программу, которая декларировала политические
и гражданские права, восстановление прав собственности, создание боеспособной армии на добро-
вольческих началах, продолжение войны с Германией. Программа предусматривала созыв Учреди-
тельного собрания на основе свободных выборов ( но не восстановление Учредительного собрания,
разогнанного большевиками 6 января 1918 г.). Правительство, созданное генералом Корниловым,
должно быть ответственно перед Учредительным собранием. Последнее же должно выработать
основные законы русской конституции, разрешить аграрный вопрос ит.д. Рабочим обещались «ши-
рокие права», кроме 8-часового рабочего дня, «социализации предприятий и рабочий контроль».
Корнилов ратовал за государственное единство России с правом народностей на широкую местную
автономию. Польше, Украине и Финляндии была обещана абстрактная поддержка «в их стремле-
нии к государственному возрождению» [11]. В программе заметна не только декларативность, но и
явная недоговорённость. В лагере корниловцев сильно было влияние монархистов. Многие из них
считали Корнилова «красным» за «заигрывание» с солдатскими комитетами в 1917 г., арест царской
семьи, требование Учредительного собрания. По этим причинам многие офицеры отправились, как
генерал Молчанов, не на Дон, а в Сибирь [12]. Раскрывая свои истинные намерения, генерал М.В.
Алексеев писал известному монархисту В.В. Шульгину: «...Относительно нашего лозунга — Уч-
редительное собрание — необходимо иметь в виду, что выставляем мы его лишь в силу необходи-
мости. В первом объявлении, которое нами будет сделано, о нём уже упоминаться не будет совер-
шенно. Наши симпатии должны быть для вас ясны, но проявить их здесь открыто было бы ошибкой,
т.к. населением это было бы встречено враждебно» [13]. В августе 1918 г. в ходе встречи с прибыв-
шими в Екатеринодар с представителями эсеровского «фронта Учредительного собрания» в Повол-
жье М.В. Алексеев заявил им, что лозунг Учредительного собрания изжит и народ тоскует по мо-
нархии [14].
В феврале-марте 1918 г. антибольшевистские силы создали в Москве подпольный «Правый центр»,
в который вошли «Совет общественных деятелей» [15], «Торгово-промышленный комитет» и «Союз
земельных собственников». Во главе «Правого центра» встали бывший царский министр А.В. Кри-
вошеин и профессор П.И. Новгородцев. Но «Правый центр» был откровенно монархической органи-
зацией с германофильской ориентацией. По этой причине в «Правом центре» произошёл раскол, и из
8
него вышли кадеты, создавшие свой «Национальный центр», который придерживался союзнической
(т.е. антантовской) ориентации. «Национальный центр» возглавил сначала Д.Н. Шипов, а после его
ареста — Н.Н. Щепкин [16]. В руководство центра входили такие видные кадеты, как Н.И. Аст-
ров, С.А. Котляревский, В.А. Степанов, П.Б. Струве, М.М. Фёдоров, А.А. Червен-Водали и др.
Деятельность центра была тесно связана с подпольными белыми организациями, которые планиро-
вали антибольшевистское восстание в Москве и других крупных городах России. На основании
ранее неизвестных архивных документов исследователь белых и эмигрантских спецслужб А.А.
Зданович сделал вывод, что деятельность «Национального центра» была нужна Колчаку и Деники-
ну, поскольку она способствовала разведывательно-подрывному обеспечению военных операций
белых войск [17].
«Национальный,центр» поддерживал тесные связи с ЦК кадетской партии, а многие его члены
были и членами Центрального комитета. 27-29 мая 1918 г. нелегальная кадетская конференция в
Москве приняла следующую программу:
— возрождение единой России;
— становление единоличной власти;
— достижение соглашения с другими партиями и группами для борьбы с большевиками;
— помощь Добровольческой армии;
— верность союзникам;
— продолжение войны с Германией.
Конференция отказалась от восстановления разогнанного большевиками Учредительного собра-
ния и приняла решение созвать новое Учредительное (Национальное) собрание на основании нового
избирательного закона [18]. Ясно видно, что эта программа в главных пунктах совпадала с програм-
мой Л.Г. Корнилова [19].
Кадетская партия командировала в различные губернии своих эмиссаров для объединения анти-
большевистских сил и координации их действий. В Самару отправился Л.А. Кроль, в Сибирь —
В.Н. Пепеляев. Последний прямо заявлял, что нужно не бояться «запачкать руки в крови» и при
необходимости «самим быть палачами» [20]. Был создан Восточный отдел кадетского ЦК в соста-
ве В.Н. Пепеляева, В.А. Жардецкого, А.С. Клафтона, А.С. Соловейчика [21].
Почти одновременнно с «Национальным центром» левые кадеты, часть правых эсеров, народ-
ные социалисты и правые меньшевики (А.Н. Потресов, В.Н. Розанов, В.О. Левицкий) образовали
проантантовский «Союз Возрождения России». Однако «Союз» выступил как против «сепаратной
организационной работы» организации известного эсеровского террориста Б. Савинкова, так и про-
тив «реакционности» «Правого центра» [22].
В январе 1918 г. советские войска ликвидировали мятежи атаманов Дутова в Оренбурге, Кале-
дина — на Дону. Добровольческая армия вместе с беженцами вынуждена была уйти в «ледовый
поход» с Дона на Кубань.
На Дальнем Востоке в лидеры Белого движения поначалу выдвинулись управляющий Китайско-
Восточной железной дорогой генерал Д.Л. Хорват, лидеры казачьей контрреволюции есаул Г.М.
Семёнов (в Забайкалье) и атаман Уссурийского казачьего войска И.П. Калмыков. С помощью япон-
цев, англичан и французов Г.М. Семенов создал «Особый Маньчжурский отряд» (ОМО), а И.П.
Калмыков — «Особый атамана Калмыкова казачий отряд» (ОКО). Но действовать им почти сра-
зу же пришлось из-за границы. Основная масса крестьянства и казачества их не поддержала, и они
до середины 1918 г. терпели поражения от красноармейских отрядов и вынуждены были отступать
в Манчжурию.
Дальний Восток отличался от центра России слабостью и малочисленностью рабочего класса
[23]. Здесь не существовало помещичьего землевладения, а соотношение социальных слоёв в де-
ревне было совершенно иным, чем европейской России. Бедняки на Дальнем Востоке в 1917 г. со-
ставляли 33% (в европейской части страны — 65%), середняки — 45% (20%), зажиточные кре-
стьяне — 22% (15%) [24]. Иными на Дальнем Востоке были и понятия «бедняк», «середняк» и
«зажиточный» крестьянин и казак. Уссурийское, Амурское и Забайкальское казачьи войска имели
лучшие земли и выпасы, большие стада скота, привилегии. Зажиточные хозяйства по степени при-
менения наёмного труда и сложной сельхозтехники приближались к фермерским. В регионе активно
развивалась кооперация, руководство которой находилось в руках у эсеров. Летом 1917 г. на Даль-
9
нем Востоке указом Временного правительства были созданы земства. Их возглавили местные
правые социалисты.
Особенностью политической ситуации Дальнего Востока было позднее установление Советской
власти. Это объяснялось не только вышеуказанными социальными условиями, но и малочисленно-
стью и определённой пассивностью большевистских организаций, а также отдалённостью края от
центра. Парадоксально, но когда в Петрограде и центре России уже установилась власть Советов,
на Дальнем Востоке России у власти стоял ещё Комиссар Временного правительства правый эсер
А.Н. Русанов [25]. Только на Ш съезде Советов Дальнего Востока, состоявшемся в Хабаровске 12-
20 декабря 1917 г., была провозглашена новая власть. Съезд избрал Дальневосточный краевой ко-
митет Советов под председательством большевика А.М. Краснощёкова. В январе 1918 г. в состав
краевого комитета, кроме 8 большевиков и 4 левых эсеров, вошли ещё 5 представителей Приморс-
кого земства. Так была создана демократическая коалиция Советов и местных самоуправлений,
которая была призвана расширить социальной базу Советской власти в регионе [26]. Органы Совет-
ской власти наделили малоземельных крестьян и казаков землёй, причём не за счёт зажиточных
односельчан, а за счёт государственного земельного фонда. Был введён 8-часовой рабочий день,
поднята зарплата рабочим и служащим, на предприятиях создан рабочий контроль, вызвавший оже-
сточённое сопротивление предпринимателей. Формировались части Красной армии и Красной
гвардии. Дальневосточные Советы сделали первые шаги по защите рыбных, пушных и горных бо-
гатств региона от расхищения иностранными фирмами.
29 ноября 1917 г. Харбинский совет под руководством М.Н. Рютина отстранил от руководства
Управляющего Китайско-Восточной железной дорогой (КВЖД) генерала Д.Л. Хорвата, а 1 декабря
создал Военно-революционный комитет [27]. Однако власть Советов на КВЖД продлилась лишь до
конца декабря 1917 г. Под давлением Хорвата и иностранных консулов в Харбине китайские власти
предъявили ультиматум Харбинскому Совету. 11 декабря 1917 г. они потребовали роспуска Совета
и ВРК, а также разоружения 559 и 618 ополченческих дружин, которые поддерживали новые органы
власти. Исходя из реального соотношения сил, председатель Совета М.Н. Рютин призвал ополчен-
цев сдать оружие, а сам позже нелегально уехал в Россию. 13 декабря китайские части обстреляли
казармы ополченцев. Обстрел сопровождался жертвами. 19 декабря (по другим данным -20 декаб-
ря) 1917 г.) Харбинский Совет и ВРК были разогнаны, а разоружённые дружины высланы в Забай-
калье, но на границе подверглись нападению отряда есаула Семёнова [28].
В Забайкалье эсеры и меньшевики совместно с кадетами в январе 1918 г. создали т.н. «Народ-
ный совет Забайкалья». В него вошли и представители Совета рабочих и солдатских депутатов.
Такая коалиция, по мнению членов объединённой организации РСДРП, позволяла бороться против
атамана Семёнова. 24 января 1918 г. «Народный Совет Забайкалья» заявил, что к нему переходят
все права и обязанности Временного правительства Российской республики. «Народный совет» на-
правил делегацию к Семёнову с просьбой не вторгаться в Забайкалье, тж. в области существует
власть Временного правительства. Семёнов не двинулся на Читу, опасаясь прибытия в Забайкалье
с фронта революционных казачьих полков. 16 февраля 1918 г. Комитет советских организаций по
призыву большевиков Читы объявил о взятии власти. В конце февраля в Забайкалье из Сибири
прибыли отряды Красной гвардии. Артиллерией красных командовал левый эсер С.Г. Лазо, кото-
рый, будучи ещё левым эсером, проявил себя при подавлении белого мятежа в Иркутске в декабре
1917 г. [29]
В этот период широкие массы населения и армии поддержали политику большевиков по прекра-
щению войны, национализации средств производства, а беднейшая часть крестьянства — по аг-
рарному вопросу. Явное превосходство сил Советской власти и отсутствие широкомасштабной ин-
тервенции стран Антанты и Японии до середины 1918 г. (не считая краткосрочной высадки англичан
и японцев в апреле 1918 г. во Владивостоке) обусловили поражение сил контрреволюции.
Однако представители различных социалистических партий по-своему понимали роль Советов и
местных самоуправлений [30]. Правые социалисты выступали за господство земств и городских
Дум, считая их органами власти. Советам же отводилась роль идеологических и профессиональных
организаций рабочих и крестьян. Эсеры даже соглашались считать Советы военными органами
защиты революции. Каждая социалистическая партия придерживалась собственной теоретической
модели будущего устройства России и дальневосточного региона. Раскол был усугублен роспуском
большевиками Учредительного собрания и Брестским миром [3 1]. Союза между социалистически-
ми партиями России и их местными организациями не получилось: слишком сильными были проти-
воречия между большевиками и левыми эсерами, с одной стороны и правыми социалистами, с дру-
гой. Это касалось и вопроса о властных полномочиях Советов, и перспективах построения социализ-
ма, и вопросов внешней политики, в частности, продолжения войны на стороне Антанты. Правда,
существовали проекты создания объединённых Народных Советов из земств и Советов рабочих,
солдатских и крестьянских депутатов как переходной формы власти, но они не были реализованы
из-за острых разногласий между большевиками и правыми социалистами.
Особенно острым противостояние Советов и местных самоуправлений было в Амурской облас-
ти. Против коалиции Советов и земств выступили проэсеровски настроенные земские органы Амур-
ской области, часть земств Приморья, крестьянские съезды. Войсковое правление Амурского каза-
чьего войска и бежавший в Благовещенск бывший комиссар Временного правительства А.Н. Руса-
нов пытались создать Краевой съезд земств и городов. По сути дела, в области фактически суще-
ствовало двоевластие. В конце февраля 1918 г. большевикам удалось переломить настроения крес-
тьянства, и IV Съезд крестьянских депутатов Амурской области признал единственной властью в
центре и на местах Совет рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов. Председате-
лем облисполкома Советов стал большевик Ф.Н. Мухин. Помог переломить настроения делегатов
прибывший в Благовещенск председатель краевого комитета Советов А.М. Краснощеков. Ранее он
выступил на 2-м съезде земств и городов, обосновав необходимость установления в Амурской об-
ласти Советской власти. А 6 марта 1918 г. противники Советской власти подняли в Благовещенске
мятеж, который готовили и возглавили атаман Амурского казачьего войска бывший член IV Госу-
дарственной Думы правый эсер И.М. Гамов и бывший комиссар Временного правительства в Амур-
ской области, он же глава областной организации правых эсеров Н.Г Кожевников. Оружие для уча-
стников «гамовского мятежа» хранилось в местном японском консульстве, а штаб — в здании япон-
ской конторы «Томое». В восстании участвовало 60 японцев из местной колонии под командованием
японского разведчика Накоямы, проживавшего в Благовещенске под видом торговца. Он поставил
под ружьё ещё около 300 японцев, которые образовали отдельную роту [32]. Краснощёков с товари-
щами были арестованы мятежниками.
Мятеж был подавлен 12 марта 1918 г. возвращающимися с германского фронта солдатами, мо-
ряками Амурской флотилии и красногвардейцами. Советские работники были освобождены [33].
В ходе выступления И.М. Гамов был смещён «за бездарность» и заменён полковником Р.А. Вер-
топраховым, который позже стал и.о. атамана. После поражения Гамов с соратниками бежал в
китайский городок Сахалян (ныне — г. Хэйхэ) на правом берегу Амура, захватив около 30 пудов
золота из местного отделения Госбанка. С ним бежали и японские резиденты. После бегства мя-
тежников в Благовещенском отделении Госбанка осталось всего 674 руб. 74 коп. [34] Ценности
были сданы Гамовым в отделение Госбанка в Харбине и стали источником финансирования контр-
революции. В Маньчжурии И.М. Гамов приступил к формированию из русских эмигрантов казачье-
го отряда, которым стал командовать подполковник Никитин. Отряд неоднократно совершал налё-
ты на советскую территорию.
Из-за острых разногласий с земствами, а, по сути, с правыми социалистами, коалиция Советов с
ними была разорвана в апреле 1918 г. и Дальневосточный краевой комитет Советов принял название
«Дальсовнарком» [35].
V съезд трудящихся Амурской области, работавший с 1 по 10 апреля 1918 г., по предложению
председателя облисполкома Ф.Н. Мухина принял решение объявить область «Амурской социалис-
тической трудовой Республикой, составной частью Великой Российской Советской Социалистичес-
кой Республики». 29 апреля был создан Совет Народных Комиссаров из 10 комиссариатов [36].
Съезд принял решение о национализации промышленности, транспорта, золотых приисков и банков.
Переход золотопромышленности в руки Советов дал увеличение золотого запаса в различных отде-
лениях Госбанка (в Чите — 200 пудов, Благовещенске — 20, Хабаровске — 12 и т.д.) [37].
Сплошная национализация, особенно в Амурской области, имела негативные последствия. Был
нанесён ущерб экономике области и края, интересам не только крупным, но средним и мелким
собственникам, что сузило социальную базу Советской власти и ускорило созревание контрреволю-
ции. Новые власти из-за отсутствия опыта далеко не всегда могли выполнять хозяйственно-эконо-
11
мические функции. Всё это вызывало нарекания населения, поначалу поддержавшего мероприятия
Советской власти.
Советская власть за короткий период своего существования на Дальнем Востоке провела и ряд
аграрных мероприятий. В связи с особенностями дальневосточной деревни Советы пытались про-
водить гибкую земельную и продовольственную политику, что обеспечило им поддержку бедного и
части среднего крестьянства. Советы реализовали «Декрет о земле» и «Основной закон о социали-
зации земли» в соответствии с местными условиями (отсутствие помещичьего землевладения, пре-
обладание зажиточного и среднего крестьянства и казачества, наличие значительного фонда сво-
бодных земель и т.д.).
Безземельные и малоземельные крестьяне наделялись землёй за счёт конфискации частных,
церковных, монастырских, бывших кабинетских, казённых владений, неосвоенных переселенцами
участков и свободных земель между наделами смежных деревень. Это дало увеличение земель в
пользовании крестьян.
Съезды казаков и крестьян, как правило, воздерживались от определения норм уравнительного
землепользования. Вся готовая к посевам земля должна была распределяться по усмотрению мес-
тных Советов и их земельных органов. Но так было не везде. Амурский областной съезд крестьян
и казаков, состоявшийся весной 1918 г., позволил применение наёмного труда, если это необходимо
по погодным условиям и одновременно обязал земельные комитеты при местных волостных Сове-
тах принять меры к засеиванию всех земель. Однако этот же съезд установил временную норму
трудового надела, которая была ниже наделов среднего и зажиточного крестьянства области. Лишь
летом 1918 г. была восстановлена прежняя норма трудового надела [38].
Неумелое применение в 1918 г. потребительской или трудовой нормы пользования при достаточ-
ном количестве земли не только на окраинах области, но и в центре привело в Амурской области к
резкому недовольству крестьян и их отходу от Советов [39].
Советы края взяли курс на постепенную ликвидацию земельных привилегий старожилов и каза-
чества. Советы объявили недействительным распоряжение Временного правительства о частич-
ном восстановлении т.н. «отвода Духовского» Ещё в 1894 г. Приамурский генерал-губернатор С.М.
Духовской распорядился передать Амурскому и Уссурийскому казачьим войскам земли по берегам
Амура и Уссури, которые к тому же служили и естественными границами между Россией и Китаем.
Т.н. «отвод Духовского» насчитывал около 15 млн. десятин. В связи со столыпинской переселенчес-
кой политикой в 1913 г. площади в пределах «отвода» были переданы в ведение Главного Управле-
ния Землеустройства и Земледелия. В 1917 г. Временное правительство пыталось вернуть казачь-
им войскам примерно половину «отвода Духовского». Особенно широкая подготовка к изъятию из-
лишков наделов казачьих и старожильческих земель развернулась в Амурской области. Это вызва-
ло сопротивление зажиточных и средних крестьян и казаков, однако Советы не успели провести широ-
кое перераспределение инвентаря и скота и подорвать экономическое могущество сельской верхушки.
Дальсовнарком поддержал тенденцию к «расказачиванию», проявившуюся среди части дальне-
восточного казачества после Февральской буржуазно-демократической революции. Дальневосточ-
ное казачество не имело, в отличие от казаков Дона и Кубани, традиционных бытовых устоев. Каза-
чьи войска на Дальнем Востоке и в Забайкалье были созданы только во второй половине XIX в. при
заселении региона. Вопрос о «расказачивании» поднимался на съездах Амурского и Уссурийского
казачьих войск в марте 1917 г., но был отложен до Учредительного собрания. Упор делался не на
уравнении с крестьянством в вопросах землепользования, а в отбывании воинской повинности, от-
мены нарядов, обременительных для казаков.
В марте 1918 г. уссурийские казаки остались нейтральными и не пошли за атаманом Калмыко-
вым. Часть середняков выразила готовность признать власть, избранную демократическим путём.
Другая часть середняков-казаков и бедноты признала Советскую власть [40]. Тогда же V Объеди-
нительный съезд крестьян и казаков Амурской области заявил об упразднении Амурского казачьего
войска и его отдельного управления [41]. Войсковой круг Уссурийского казачьего войска, состояв-
шийся в Имане 8 — 14 мая 1918 г. также принял решение об упразднении казачьего сословия [42].
Решения о «расказачивании» вызвали резкое противодействие зажиточных слоёв казачества.
Они заявили, что Круг был собран с нарушениями и собрали в Бикине параллельный V Круг, заявив-
ший о незаконности «расказачивания».
12
Что касается Забайкалья, то разрешение аграрных противоречий в области не было осуществле-
но в связи с началом гражданской войны в январе 1918 г. Преобразования в экономике области
касались, главным образом, промышленности, банков, транспорта.
Советы Дальнего Востока пытались в 1918 г. организовать первые коммуны и сельскохозяй-
ственные артели, но их было мало. Советы оказывали помощь переселенцам, выдавали им ссуды,
семенную или денежную. Исходя из расстановки сил в дальневосточной деревне, большевики воз-
держались от создания комбедов, что в определённой степени помогло предотвратить сословно-
групповые противоречия между казаками и крестьянами, старожилами и новосёлами. В хлебозаго-
товительной кампании большевики стремились не допустить роста цен и спекуляции.
Если в Приморье, где у большинства крестьянства не было хлебных излишков, не вводилась
продовольственная диктатура, то в Амурской области она была введена в виде твёрдых цен на
хлеб.
Твёрдые цены на хлеб, закупки хлеба помимо продовольственного комиссариата привели к росту
цен. Неверная заготовительная политика, отмена ряда налогов, нехватка денежных средств приве-
ли к массовому выпуску бонов — «мухинок». Возникла огромная инфляция, падал жизненный уро-
вень городского населения [43].
Неспокойна была и деревня. Середняк колебался. Зажиточное крестьянство открыто выступило
против Советов. Не случайно В.И. Ленин указывал, что Советская власть не дала крестьянам в
Сибири помещичьей земли, т.к. её там не было, и поэтому им легко было поверить белогвардейцам
[44]. Усилились продовольственные трудности из-за отказа поставок хлеба в Приморье из Маньч-
журии.
Большевистские Советы пресекли деятельность оппозиционной печати. Созданные в феврале
1917 г. при исполкомах Советов революционные трибуналы печати с чрезвычайными полномочиями
закрыли и оштрафовали целый ряд кадетских, эсеровских и меньшевистских газет и установили
монополию на распространение информации. Так, Благовещенский трибунал печати закрыл орган
КОБа газету «Амурское эхо», меньшевистскую «Голос труда», эсеровский «Призыв», национализи-
ровал все типографии города [45].
После выступления частей чехословацкого корпуса Советы перешли от добровольной к принуди-
тельной мобилизации в Красную армию, что ещё больше ударило по крестьянству, уставшему от
тягот мировой войны. Зажиточное крестьянство стремилось повсеместно сорвать мобилизацию в
Красную армию. К концу июля — началу августа большевикам удалось довести численность бой-
цов на Уссурийском фронте до 14 тыс., а в Забайкалье — до 17 тыс. Эти силы временно сдержива-
ли натиск белоказаков Калмыкова, чехословацких частей в Приморье и Семёнова в Забайкалье
[46].
Углубление социально-экономических мероприятий Советской власти вызвали к весне-лету 1918 г.
усиление раскола российского общества и обострение социального противостояния.
Во-первых, национализация земли, частных банков, промышленных предприятий, транспорта и
акционерных компаний подняла против Советов всех собственников, включая иностранных, лишив-
шихся средств производства, инвестиций и вкладов.
Во-вторых, многие генералы, офицеры, поставщики армии и «патриоты»-обыватели восприняли
Брестский мир как национальную трагедию, «унижение страны», связанное с потерей территории,
контрибуцией, «ненужными жертвами» и т.д.
В-третьих, роспуск большевиками Учредительного собрания был оценён правыми социалистами
как «узурпация власти», «ликвидация демократии» и стал толчком для эсеровских антисоветских
мятежей.
В-четвёртых, советская политика продовольственной диктатуры (государственная хлебная мо-
нополия, запрет свободной торговли хлебом и свободных цен, реквизиции продотрядов, создание
комитетов бедноты) ударила не только по зажиточному, но и среднему крестьянству, которое сдела-
ло ставку на свободные рыночные отношения, особенно после Декрета о земле, принятом на II
Всероссийском съезде Советов, и Декрета ВЦИК и СПК о социализации земли.
Свою негативную роль сыграли отдалённость Дальнего Востока от центра, его слабая заселён-
ность, близость великих держав, которые воспользовались политической ситуацией в регионе для
интервенции и возможного отторжения региона от России. Эти особенности учитывали антиболь-
13
шевистские силы. Лидеры Белого движения рассчитывали создать на Дальнем Востоке белую го-
сударственность, привлечь на свою сторону большинство населения «при отсутствии в крае остро-
ты рабочего и земельного вопросов» [47]. Влияние эсеров и меньшевиков в Поволжье, сибирских и
дальневосточных земствах и кооперации, слабость кадетско-монархической контрреволюции, осо-
бенно после Октября 1917 г., обусловили преобладание здесь т.н. «демократической контрреволюции».
В мае 1918 г. VIII Совет партии социалистов-революционеров, в работе которого приняли учас-
тие делегаты от Сибирской области, объявил войну большевикам и Советам, выступил за восста-
новление Учредительного собрания и органов местного самоуправления, продолжение войны с Гер-
манией. Он санкционировал иностранную интервенцию, но указал, что союзные войска не имеют
права вмешиваться во внутренние дела России. А между тем не было никаких гарантий, что при
вступлении в нашу страну интервенты не будут вмешиваться в дела России. Совет партии команди-
ровал на места, в т.ч. и Сибирь, 12 членов ЦК (из 20) для организации антисоветской борьбы [48].
Меньшевики также выступили против большевиков и в мае 1918 г. на Всероссийском партийном
совещании при ЦК РСДРП, на котором присутствовали делегаты от Сибири и Дальнего Востока,
поставили целью борьбу против большевиков и «завоевание Советов». Правда, Совещание предос-
терегало местные парторганизации от соглашения с «союзниками». Это, мол, будет возможно лишь
«после внутреннего демократического возрождения России» [49]. Другая часть меньшевиков пря-
мо встала на путь борьбы с Советской властью и приняли участие в белых правительствах.
Правые эсеры создали в Самаре т.н. «Комитет членов Учредительного собрания» (Комуч), ко-
торый возглавил В.К. Вольский, а одним из членов был В.М. Чернов, занимавший с 5 мая по 26
августа 1917 г. пост министра земледелия во Временном правительстве. Управляющим министер-
ством труда в правительстве Комуча стал меньшевик И.М. Майский.
Однако главной причиной падения Советской власти в Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке
и условием временной победы правых социалистов стал мятеж чехословацкого корпуса [50]. Руко-
водители Чехословацкого Национального Совета и большинство солдат и офицеров корпуса сочув-
ствовали идеям правых социалистов.
Значительное внимание правым социалистам оказывали иностранные дипломаты и разведчики.
Французский разведчик Ж. Пишон в докладе французскому посланнику в Пекине 4 апреля 1918 г.
писал, что реальный интерес для иностранных держав могут представлять кооперативные объеди-
нения и эсеры. Партия эсеров стоит за Учредительное собрание, частная собственность признаётся
неприкосновенной — это чрезвычайно существенный момент. Эсеры отрезвились от некоторых
своих утопий 1917 г. —они теперь ставят во главу угла реорганизацию военных сил, введение стро-
гой дисциплины и почитание чинов с одновременным упразднением всяких советов солдатских де-
путатов в строевых частях. Ж. Пишон подчёркивал крайнюю непопулярность монархистов, в то
время как многие кадеты прячутся под маской эсеров. Важным моментом доклада Пишона явля-
ется мысль о том, что «социалистический плащ» в России и Сибири является модным политичес-
ким одеянием и что под политической вывеской прячутся мысли и программы, диаметрально про-
тивоположные официальным девизам [51].
Антисоветские силы использовали недовольство крестьянства политикой продовольственной
диктатуры, зачастую сопровождавшейся насилиями ревкомов и продотрядов. В августе 1918 г. на
Урале под эсеровскими лозунгами и красными эсеровскими знамёнами восстали рабочие Ижевско-
го и Воткинского заводов. Многие из них принадлежали к т.н. «рабочей аристократии» и как оружей-
ники получали высокое жалование, имели собственность в виде земельных наделов и кустарных
промыслов и подверглись ударам большевистских национализации и реквизиций. К рабочим присо-
единились татары, башкиры и представители других национальностей Урала и Поволжья, высту-
пившие против перегибов в национальной и антирелигиозной политики Советской власти. Восстав-
шие влились в т.н. «Народную армию» Комуча и первое время в глазах офицеров считались весьма
ненадёжными частями из-за своего пролетарского состава [52]. Однако они явились самыми боес-
пособными войсками в армии Комуча, а затем и в белогвардейских войсках Колчака.
Правительство Комуча в Самаре пыталось строить свою деятельность на принципах демокра-
тии, стремилось восстановить Учредительное собрание. Его социально-экономическая программа
сохраняла землю за крестьянами, запрещала её куплю-продажу и отдачу в залог. Однако банки и
промышленные предприятия были денационализированы, разрешена свободная торговля хлебом.
14
Были переизбраны Советы, но они не имели никаких прав. Предприниматели постоянно нарушали
законы, наступали на права трудящихся, игнорировали правительство Комуча, однако требовали от
рабочих высокопроизводительного труда. Член правительства меньшевик И. Майский свидетель-
ствовал, что куцая и половинчатая программа эсеров не выполнялась, а буржуазия и офицерство
самого слова «Совет» не могли произносить без скрежета зубовного [53].
В начале августа 1918 г. в Архангельске также произошёл антисоветский переворот и сформиро-
ванное Верховное управление Северной области (ВУСО) возглавил известный народоволец, в годы
революции и гражданской войны — народный социалист Н.В. Чайковский. В составе ВУСО 7 из 9
мест принадлежали правым социалистам (6 — правым эсерам), которые были членами распущен-
ного большевиками Учредительного собрания. Данное правительство стало проводить политику,
которая не вызывала энтузиазма у предпринимателей и реакционного офицерства. Откровенно вме-
шивался в дела ВУСО британский генерал Ф. Пуль.
Если Комуч выступил под красным знаменем, то сибирские эсеры — под бело-зелёным флагом
сибирского автономизма, который символизировал снега и тайгу Сибири.
Идеи автономизма вынашивались сибирскими общественными и политическими деятелями ещё
с XIX в. Если до Февраля 1917 г. лозунги автономизма стали орудием сибирской буржуазии в борьбе
против Советской власти. В новых условиях идеи автономизма были направлены на раскол страны
и отрыв Сибири от Советской России. В декабре 1917 г. в Томске на Чрезвычайном Общесибирс-
ком областном съезде была создана Сибирская областная Дума (председатель — эсер И.А. Яку-
шев) и ответственный перед ней Сибирский областной совет для управления «автономной Сиби-
рью» [54].
С самого начала сибирские эсеры надеялись на помощь иностранных держав. В Меморандуме
Сибирской областной Думы, направленном Госдепартаменту США, консулам союзных держав и
МИД Франции, были изложены цели областников и высказана просьба в помощи в борьбе против
большевиков. Аналогичный документ был направлен в адрес президента США В. Вильсона [55].
США возлагали значительные надежды на сибирских сепаратистов в лице правых социалистов.
Вашингтону импонировали проамериканские настроения областников. Им был обещан заём в слу-
чае сохранения института частной собственности и проантантовской внешней политики. Американ-
ские дипломаты даже собирались присутствовать на открытии Сибирского Учредительного собра-
ния, которое намечалось на март 1918 г. Сибирь с её огромной территорией, вдвое превышающей
территорию США, с плодородной почвой, богатыми недрами и лесами, особенно привлекала амери-
канцев [56].
Планам сибирских областников и правых социалистов не удалось сбыться. В феврале 1918 г.
Сибирская областная дума, собравшись в Томске далеко не в полном составе, сформировала «Вре-
менное Сибирское правительство». Его возглавил правый эсер П.Я. Дербер. Главным орудием борьбы
с Советами должна была стать антибольшевистская армия. Поначалу была сделана попытка со-
здания вооружённых сил из сибирских полков, возвращающихся домой с Западного фронта. Для
этой цели в Киеве с согласия Центральной рады был создан Сибирский военный комиссариат во
главе с генералом Щербачёвым.
Одновременно по всей Сибири создавалась сеть нелегальных офицерских дружин, которые нахо-
дились под руководством местных эсеровских комитетов и ячеек. Их поддерживала кооперация. В
распоряжение подпольных офицерских организаций кооперативные союзы отправляли средства, а
офицеры под видом кооператоров скупали у демобилизованных солдат оружие и боеприпасы [57].
Но в начале февраля 1918 г. Центральная Рада бежала из Киева, а полки были разоружены при
проезде через советские районы [58].
Под угрозой ареста Советами 12 из 20 членов «Временного Сибирского правительства» в марте
1918 г. также бежали и прибыли в Харбин — «столицу» Китайско-Восточной железной дороги
(КВЖД) [59]. Здесь они образовали «Временное правительство автономной Сибири» (ВПАС) [60].
Его временно приютил Управляющий КВЖД («Главноначальствующий в полосе отчуждения КВЖД»)
генерал Д.Л. Хорват [61].
Генерал и поддерживающие его кадетско-монархические круги в марте 1918 г. создали в Харби-
не «Дальневосточный комитет активной защиты родины и Учредительного собрания», в который
вошли крупные предприниматели и кадеты, в т.ч. известные купцы и политики братья Н.Д. и С.Д.
15
Меркуловы. Комитет и бывшее российское представительство в Пекине во главе с князем Н.А.
Кудашевым стали центрами Белого движения на Дальнем Востоке.
11 января 1918 г. китайские власти и администрация КВЖД по требованию союзных консулов
закрыли границу с Россией в Приморье и Забайкалье и прекратили отправку грузов, в т.ч. хлеба, со
станций КВЖД, обрекая советский Дальний Восток на голод. Были задержаны почти 3, 3 тыс. т.
зерна [62]. Кроме того, прекращение маньчжурского хлебного транзита через Владивостокский порт
могло привести к большим экономическим потерям для региона. В феврале 1918 г. на ЮМЖД, кото-
рая была в руках японцев, администрация КВЖД передала более 5600 вагонов, в т.ч. почти 2700
вагонов с хлебными грузами. В то же время на Уссурийскую железную дорогу не было передано ни
одного вагона [63]. В апреле 1918 г. во время первой попытки иностранной интервенции Д.Л. Хорват
вообще прервал железнодорожное сообщение с Приморьем. Таким образом, продовольственная и
тесно связанная с ней транспортная политика иностранных держав и администрации КВЖД превра-
тились в инструмент политического шантажа Советской России.
Беженцы из России и ряд местных политиков в полосе отчуждения стали строить различные
планы борьбы с большевиками. Военный министр ВПАС А.А. Краковецкий посетил ряд городов
Сибири и везде создавал подпольные офицерские организации, помогал эмиссарам своего прави-
тельства. связь с организациями поддерживалась из Харбина и Владивостока с помощью курьеров.
Были разработаны шифры, пароли и т.д. Западно-Сибирский комиссариат посылал женщин-курье-
ров. Так, в частности, в апреле 1918 г. курьеры из Томска побывали в Хабаровске и информировали
эсеровское подполье о работе и планах антибольшевистских организаций [64].
И Хорват, и Дербер развили бурную деятельность, но последний, чувствуя свою слабость в вот-
чине Хорвата, приглашал его войти в своё правительство. Консул США в Харбине Мозер положи-
тельно отзывался о правительстве Дербера и его программе, но считал, что его члены не имеют
таланта и опыта, среди них нет достаточно значительной личности на роль лидера, и они не имеют
достаточной вооружённой силы, чтобы совладать с ситуацией. Госдепартамент США поддержал
идею объединения групп Дербера и Хорвата. Однако Хорват отказался войти в правительство Дер-
бера из-за его «социалистического» характера. В то же время и Дербер, и Хорват признали, что без
настоящей военной интервенции «ничего не может быть сделано» [65]. 27 апреля 1918 г. Мозер
сообщал государственному секретарю США Лансингу, что встречался с бывшим иркутским губер-
нским комиссаром Временного правительства (членом ВПАС) эсером И.А. Лавровым, который
сообщил о существовании в Сибири тайной военной организации, состоящей из 10 тыс. офицеров от
Челябинска до Владивостока; они готовы начать действия против большевиков, но хотели знать,
можно ли рассчитывать на американскую помощь [66].
Однако в апреле 1918 г. союзники приняли решение поддержать Хорвата и сосредоточить всю
помощь в его руках [67]. Они явно стремились создать сильную власть правой ориентации на Даль-
нем Востоке России. Однако на первых порах события пошли по другому руслу. В Харбине ВПАС
развернуло активную политическую деятельность. В Пекин отправились его эмиссары Устругов и
Стааль, во Владивосток инкогнито выехал М. Колобов и т.д. Эмиссары встречались с иностранны-
ми дипломатами и просили поддержки. Однако 21 апреля 1918 г. во Владивостоке советскими орга-
нами был арестован М. Колобов. В его квартире сделали обыск, из обнаруженных документов
выяснился не только объём зарубежной деятельности ВПАС, но и его американские симпатии, стрем-
ление пригласить союзников для занятия российских железных дорог. Из-за ареста Колобова и его
деятельности Советское правительство потребовало отозвать консулов Франции, Англии и США,
замешанных в этом, произвести гласное расследование пекинских миссий в заговоре, определить
своё отношение к ВПАС и Советскому правительству [68]. Различные антибольшевистские силы
весной-летом 1918г. предприняли ещё одну попытку объединения кадетско-монархических и право-
социалистических кругов. К ней относится стремление созвать в Харбине Земский собор. В него
вошли бывшие члены государственной Думы всех созывов и бывшие члены Учредительного со-
брания, оказавшиеся в Харбине (на правах высшей палаты с правом решающего голоса во главе
кадетом С.В. Востротиным), а также представители городских и сельских самоуправлений Забай-
кальской, Амурской и Приморской областей, депутаты Сибирской областной думы, представители
торгово-промышленных союзов, банков, казачества, железных дорог Дальнего Востока. Однако на
Собор, состоявшийся 3-7 (17-20) июня 1918 г. собралось всего 40 человек, и представительного
16
форума всех антисоветских сил не получилось. Главную свою задачу Собор видел в приглашении
союзников для ликвидации Советской власти. Однако неоднородный состав Собора помешал его
работе. Монархисты видели главный путь борьбы с Советами в обращении к Германии. Когда же
Собор отверг их идеи, они покинули его. Затем Собор отказался признать правительство Дербера, и
представители Сибоблдумы во главе с Военным министром ВПАС А.А. Краковецким ушли с засе-
даний. На этом Собор закончил свою работу и развалился из-за противоречий между его участника-
ми. Создать единый антибольшевистский фронт не удалось [69].
В июне 1918 г. чехословацкие части свергли во Владивостоке Советскую власть. Их числен-
ность в городе составила 14 тыс. чел., и им на помощь пришла подпольная офицерская организация
под командованием полковника В.А. Волкова. Она была создана по прямому указанию Д.Л. Хорва-
та и прибывшего в Харбин А.В. Колчака [70]. Но после переворота во Владивосток прибыл из
Харбина П.Я. Дербер и при поддержке чехословацкого командования заявил о вступлении во власть
«Временного правительства автономной Сибири» (ВПАС). В состав ВПАС поначалу вошли ми-
нистр-председатель П. Дербер, члены Совета министров В. Тибер-Петров, С. Кудрявцев, Г. Неоме-
тулов, Е. Захаров, А. Краковецкий, М. Колобов [71]. Вслед за чехословацким мятежом во Владиво-
стоке высадились пока ещё ограниченные части интервентов, но в боевых действиях против Сове-
тов они пока не принимали участия. Новое правительство поддержали Приморская областная зем-
ская управа во главе с правым эсером А.С. Медведевым и Владивостокская городская Дума во
главе с меньшевиком А.Ф. Агарёвым [72]. Более того, в связи с отсутствием средств и собственно-
го аппарата у ВПАС, функции аппарата правительства в пределах Приморья с 23 июня 1918 г. вре-
менно осуществляли Земская управа и городская Дума. Но главное состояло в том, что их власть
признали чехословаки, а затем и интервенты, которые и обеспечили приход к власти правых социа-
листов. Последние, со своей стороны, с энтузиазмом встретили выступление чехословаков. В воз-
звании Владивостокских меньшевиков «Товарищи и граждане!» провозглашались здравицы в честь
Учредительного собрания, РСДРП (т.е. меньшевистской партии) и социализма. В документе гово-
рилось, что «восстанавливается свободный гражданский строй, в основе которого лежат демокра-
тические принципы Февральской революции» [73].
В своей Декларации от 8 июля 1918 г. ВПАС заявило о вступлении в права и обязанности цент-
ральной государственной власти Сибири. Оно выступало под бело-зелёным флагом сибирского ав-
тономизма, однако подчёркивало необходимость создания федеративной России с сильной цент-
ральной и местной властями. ВПАС поставило своей целью созыв Сибирской областной Думы и
Всесибирского Учредительного собрания [74]. Эсеры-автономисты выразили желание сотрудни-
чать с крупной буржуазией и даже обещали включить их представителей в состав будущей Сибир-
ской областной Думы. Без поддержки крупных предпринимателей правые социалисты могли ока-
заться в полной изоляции среди местного населения.
В области внешней политики правительство заявило о непризнании международных соглашений,
заключённых Совнаркомом, особенно Брест-Литовского мирного договора [75].
Ещё в апреле 1918 г. эсеры-автономисты намеревались просить правительство США взять на
себя управление сибирскими (и КВЖД) железными дорогами на военное время, дать денежный
заём, пригласить союзные державы вместе с США послать войска для защиты этих дорог и других
важных пунктов региона. ВПАС просило США гарантировать автономию Сибири и республиканс-
кий образ правления, а со своей стороны обещало работать в согласии с американской администра-
цией [76]. Таким образом, эсеровское правительство откровенно сделало ставку на американскую
помощь и проамериканскую ориентацию во внешней политике, косвенно признав отсутствие у него
опоры в широких массах трудящихся. Налицо была попытка организовать интервенцию «по пригла-
шению». 18 июля 1918 г., т.е. уже после антисоветского переворота, американский консул во Влади-
востоке Колдуэлл докладывал госсекретарю Лансингу о том, что ВПАС вручило ноты союзным
консулам с просьбой о союзной интервенции с целью интернирования австро-германских пленных и
создания нового русского фронта против Германии. ВПАС было готово предоставить русские войс-
ка для взаимодействия с союзными армиями [77]. Приглашая иностранные войска, ВПАС ставило
под удар геополитические интересы России на Дальнем Востоке и Тихом океане.
ВПАС стремилось получить международное признание. Его представители информировали аме-
риканское консульство во Владивостоке о собственной проамериканской ориентации и важности
17
деятельности в Сибири американского капитала и американской техники [78]. Менее удачно прошли
встречи в Токио. Особенно холодно представитель ВПАС А.Н. Петров был встречен в бывшем
российском посольстве и лично бывшим послом В.Н. Крупенским, монархистом и японофилом [79].
Отрицательную позицию к ВПАС и его представителям занял и бывший российский посланник в
Пекине Н.А. Кудашев. В письме генерала А.С. Потапова военному министру ВПАС А.А. Крако-
вецкому говорилось, что в Китае «все стоят за Хорвата» [80].
ВПАС и органы местного самоуправления Приморья реализовали буржуазно-демократические
порядки в рамках правосоциалистических теорий. В социально-экономической политике ВПАС мало
чем отличалось от Комуча на Волге и других правительств «демократической контрреволюции».
Правые социалисты денационализировали банки, учреждения торговли и мелкой промышленности,
потребовали от предпринимателей соблюдения прав рабочих, а от рабочих — «высокопроизводи-
тельного и качественного труда». Однако, несмотря на все широковещательные заявления, 8-часо-
вой рабочий день предпринимателями не соблюдался, росла безработица и дороговизна. Были отпу-
щены цены на основные продукты питания и сырьё для промышленности. Выросла инфляция, а
жизненный уровень населения упал. Большевики и сочувствующие им преследовались. В ноябре
1918 г. руководители Владивостокского Совета К. Суханов и Д. Мельников были убиты чехословац-
кими конвоирами «при попытке к бегству». Позхе арестованные члены и работники Владивостокс-
кого Совета после установления белого режима были переданы колчаковским властям. Обращения
профсоюзов к консульскому корпусу с просьбой освободить арестованных остались без внимания
[81].
Особенностью политики ВПАС стали попытки регулирования трудовых отношений при сохране-
нии свободы деятельности профсоюзов (правда, неудачные), а также частной торговли и промыш-
ленности «путём строгого контроля и пресечения лишь спекулятивных и противогосударственных
проявлений» [82]. ВПАС создало свой финансово-экономический комитет по регулированию финан-
сов и стимулированию экономики региона. На места выехали агенты по заготовкам сырья и уполно-
моченные по распределению и транспорту.
ВПАС создало МВД, общий отдел которого занимался изданием «Вестника Временного прави-
тельства автономной Сибири», брошюр и листовок. Политико-информационный отдел занимался
контрразведкой и охраной членов правительства. Готовилось положение о призыве в армию 10 при-
зывных возрастов [83].
Эсеры планировали отстранение от власти прояпонски настроенного и не подчиняющегося ВПАС
атамана Калмыкова, проведение 6-го Войскового Круга Уссурийского казачьего войска, который
должен был признать ВПАС.
Земская управа, осуществляющая власть в Приморье, отменила декреты Советской власти в
области торговли и промышленности, объявила об образовании регулярной армии, призыве ново-
бранцев 3-х возрастов в вооружённые силы под командованием полковника С.С. Толстова [84]. Зем-
ская управа заявила о восстановлении «Временного Положения о земских учреждениях в Архан-
гельской губернии и в Сибири», принятом ещё Временным правительством 17 июня 1917 г. В начале
августа 1918 г. Управа созвала совещание земств Дальнего Востока. Бывший комиссар Временно-
го правительства А.Н. Русанов выступил за возврат к положению 1917 г., т.е. к восстановлению
собственной власти. Совещание избрало Дальневосточное бюро земств и городов из 4-х чел. Для
координации работы земств и городских самоуправлений был создан т.н. Временный эмиссариат
Приморской области. Решено было восстановить судебную систему на основе законодательства
Временного правительства 1917 г. Однако эмиссариат не признали ни консульский корпус, ни коман-
дование союзными войсками. Попытка восстановления властных структур периода марта-ноября
1917 г. грозила расколом антибольшевистских сил. Интервенты уже сделали ставку на установле-
ние военной диктатуры [85].
Нехватка средств, желание найти поддержку какой-то военной силы заставили правительство
установить контакты с Семёновым, тем более, что в его окружении активно действовали эсеры.
П.Я. Дербера привлекали лозунги, под которыми действовал Семёнов: «восстановление законов,
изданных Временным правительством Керенского», борьба против Советов и Брест-Литовского
договора [86]. ВПАС организовало переброску людей в отряд атамана. 15 апреля 1918 г. Военный
министр ВПАС А.А. Краковецкий посетил отряд атамана. Однако затем отношение к Семенову
18
изменилось из-за его уклонения «вправо». Свою роль сыграл дикий террор ОМО на советской тер-
ритории в Забайкалье во время апрельского наступления 1918 г. Г.М. Семёнова, которое было отби-
то советскими частями под командованием С.Г Лазо. В местные эсеровские организации были
отправлены инструкции не поддерживать Семёнова; из штаба ОМО были отозваны представители
военного отдела ВПАС. В Пекине эмиссары Дербера назвали ОМО «опасным разбойничьим скопи-
щем» [87].
Однако колебания эсеров продолжались недолго. Политический прагматизм (нехватка средств,
необходимость военной поддержки) взял верх. В июне ВПАС сделало заём у Семёнова в размере
50 тыс. руб. В июле 1918 г. к Семёнову был командирован представитель ВПАС Смирен-Завинский,
а в августе атаман был назначен командующим 1-й Сибирской армией на Забайкальском фронте, и
ему был возвращён заём. ВПАС произвело новые займы у кооперативной организации «Закупсбыт»
в 100 тыс. руб. и ряда частных лиц [88]. В свою очередь Семёнов в ряде телеграмм выразил соли-
дарность с деятельностью ВПАС [89].
Эмиссар ВПАС А.Н. Петров, направленный в Японию в августе 1918 г., во время встреч с лиде-
рами политических партий и военным министром Осима заявил, что атаман Семёнов является «де-
мократом по убеждению» и у него нет существенных разногласий с правительством. Петров даже
организовал контакты семёновского эмиссара в Японии Линькова с журналистами, во время кото-
рых последний уверял представителей прессы «о полном контакте храброго и честного демократа
атамана Семёнова с Сибирским правительством» [90]. В поисках вооружённой силы в борьбе про-
тив Советов эсеры были готовы прикрываться и одновременно обманываться «демократическими
декларациями» Семёнова, который к тому времени уже продемонстрировал всему населению За-
байкалья террористический характер своей политики.
Активно действовали эсеры и в других местностях Дальнего Востока. В апреле 1918 г. в Амур-
ской области был создан т.н. «Союз хлеборобов», которым руководили правые социалисты. Фор-
мально в него могли вступить все желающие, но главную силу в нём составляли богатые крестьяне
и мукомолы. В мае в с. Песчано-Озерском был созван съезд хлеборобов Амурской области, кото-
рый (как Бикинский и Вяземский казачьи съезды в Приморье в июле и августе 1918 г.) выступил
против мобилизации в Красную Армию, потребовал отзыва из неё крестьян и казаков, принял реше-
ние о повышении цен на хлеб. 2-й Съезд хлеборобов Амурской области в августе 1918 г. настаивал
на восстановлении демократических прав и свобод, освобождении политзаключённых и строитель-
стве общества «на демократических началах». Съезд призвал иностранные державы уничтожить
большевизм, способствовать скорейшему созыву Учредительного собрания, снабдить население
товарами [91]. «Временный исполком Песчано-Озёрского съезда хлеборобов» Амурской области, в
который вошли правые эсеры А.В. Сторожев (председатель), Я. Клименко, Г.Н. Русский, В.Т. Лохэ,
и районные съезды хлеборобов выступили против попыток советских властей ввести хлебную мо-
нополию. (Особенностью хлебной монополии в области было отсутствие продотрядов). Исполком
предъявил ультиматум Советам о сдаче ему властных полномочий, в обратном же случае он объяв-
лял «свободу действий». Исполком призвал крестьян к оружию. 15 сентября 1918 г. Военный Совет
при Временном Исполкоме постановил созвать отряды народного ополчения и создал Военный штаб
во главе с И.Л. Пинегиным [92]. Вооружённые отряды (т.н. «Зелёная армия») и организовал мяте-
жи, расправляясь со сторонниками Советской власти. Инициировал эсеров области на антисоветс-
кие восстания эмиссар ВПАС Ф.Д. Облогин [93]. Песчано-Озёрский съезд приветствовал чехосло-
вацкий корпус в его борьбе с большевизмом. В ответном письме член Национального Чехословац-
кого Совета д-р В. Гирса разъяснял Президиуму Съезда цели выступления корпуса: «борьба против
немцев и австрийцев и проезд на Родину» [94].
12 июля 1918 г. эсеры Камчатки, получив известия о чехословацком мятеже во Владивостоке, с
помощью местного купечества свергли Советы, арестовали и выслали во Владивосток 14 их руко-
водителей. Переворот был совершён под руководством эмиссара ВПАС Н.И. Болтенко. Комиссар
области К.П. Лавров созвал в сентябре 2-й съезд представителей населения, который заявил о
ликвидации на Камчатке Советов и восстановлении власти областного комиссара. 10 августа в
Петропавловске-Камчатском было открыто японское консульство. Эсеровский комиссариат чуть
ли не официально разрешил расширить хищническую деятельность японского капитала на полуост-
рове и прибрежных водах. Вскоре был отменён налог на пушнину, вывозимую из области [95].
19
В середине сентября 1918 г. были упразднены Советы и восстановлены земства в Сахалинской
области. Комиссаром области был назначен бывший царский вице-губернатор Бунге, а уездным
комиссаром на Северном Сахалине стал монархист Г.В. Реут.
Одновременно союзники усилили свой напор на Дальний Восток. Летом 1918 г. был создан, кро-
ме Даурского (Забайкальского) фронта, где шли бои с отрядами Семёнова, ещё и Гродековский
фронт против частей есаула Калмыкова и подполковника Орлова. В борьбе против них советские
войска добились значительных успехов.
В начале июля 1918 г. 6-тысячный отряд чехословацких войск двинулся из Владивостока на Ни-
кольск-Уссурийский. Для отпора им был сформирован Уссурийский фронт. Для централизации уп-
равления войсками Дальсовнарком назначил главкомом советских войск Дальнего Востока В.В.
Саковича. 31 июля советские части нанесли удар по чехословакам на Каульских высотах. Чехосло-
вацкие отряды стали отступать. Социально-экономические мероприятия Советской власти, пораже-
ния чехов — всё это вызвало беспокойство у иностранных держав, правительства которых приняли
решение о крупномасштабной интервенции. В начале августа 1918 г. во Владивостоке начали выса-
живаться крупные интервенционистские силы. Это были японские, американские войска, английс-
кие части из Гонконга, французские из Индокитая, позже — канадцы и др. К концу августа стало
ясно, что противостоять иностранным интервентам частям Красной армии не под силу. В конце
августа V Чрезвычайный краевой съезд Советов в Хабаровске и конференция советских и военных
работников на ст. Урульга в Забайкалье приняли решение о переходе к партизанской борьбе [96].
В конце августа иностранные войска в Приморье прорвали фронт, а отряды т.н. «Сибирской ар-
мии» А.Н. Пепеляева (младшего брата кадета В.И. Пепеляева), наступавшие с запада, нанесли
поражение советским частям в Забайкалье. 5 сентября 1918 г. японцы, американцы, калмыковцы
захватили Хабаровск [97]. Дальсовнарком эвакуировался в Амурскую область.
В центр области — Благовещенск стали стекаться партийные, советские работники, красноар-
мейцы и красногвардейцы из Восточной Сибири, Забайкалья и Хабаровска и Приморья [98]. Был
сформирован караван судов, который из Благовещенска пытался уйти вверх по реке Зея в одноимён-
ный таёжный посёлок. Однако 17 сентября караван был разгромлен японцами в районе железнодо-
рожного моста вблизи г. Свободного (бывший г. Алексеевск). Прорваться удалось немногим судам,
которые вышли из Благовещенска раньше этого срока. Дальсовнарком из Хабаровска в таёжном
посёлке Зея был распущен. Повсеместно большевики перешли к подпольной и партизанской такти-
ке действий. К осени 1918 г. весь Дальний Восток, Сибирь, Урал и часть Поволжья оказались в
руках антибольшевистских сил.
18 сентября 1920 г. японские интервенты и Особый Амурский казачий отряд подполковника И.Н.
Никитина заняли Благовещенск, а 19 сентября эсеры и меньшевики создали «Временное правитель-
ство Амурской области» во главе с городским головой Благовещенска правым эсером А.Н. Алек-
сеевским. Правосоциалистическое правительство Амурской области, как и Комуч на Волге и ВПАС
во Владивостоке, пришло к власти при помощи внешней силы. Если эсеры на Волге и Владивостоке
встали у кормила власти при помощи чехословацкого корпуса, то в Амурской области — при помо-
щи японских войск и белоказачьих отрядов. Выступив против большевиков, эсеры и меньшевики,
образно говоря языком химии, «адсорбировали» вокруг себя правые кадетско-монархические силы в
лице политических деятелей этого толка, предпринимателей и реакционного офицерства. Но это явилось
и причиной будущего падения эсеров и меньшевиков от Волги до Тихого океана.
В состав правительства, кроме А.Н. Алексеевского, вошли Войсковой атаман Амурского каза-
чьего войска И.М. Гамов, председатель Амурской областной земской управы Н.Н. Родионов, ко-
мандир Амурского отряда подполковник И.Н. Никитин. Правительство заявило о ликвидации орга-
нов Советской власти, восстановлении городского, земского и Войскового самоуправления, неприз-
нании Брестского мира, предании суду всех депутатов, работников Советов и комиссаров. В эконо-
мической области правительство подтвердило 8-часовой рабочий день и право сдельной работы.
Крестьянам предоставлялось право найма, как русской, так и китайской рабочей силы. Правитель-
ство разрешило хождение японских денежных знаков по курсу 5 руб. за иену [99]. Так был сделан
первый шаг к активному проникновению японского капитала в область.
20 сентября 1918 г. состоялось первое Соединённое Совещание Демократических (народных)
исполнительных органов власти Амурской области с участием правительства Амурской области,
20
Исполкома Песчано-Озёрского съезда хлеборобов, Амурской областной земской управы и городс-
кой управы Благовещенска (всего 26 чел.)- Правительство области было пополнено членами Испол-
кома Песчано-Озёрского съезда А.В. Сторожевым и В.Т. Лохэ. Торжественно было заявлено, что
правительство принимает на себя всю полноту власти, вплоть до созыва Полномочного Учреди-
тельного всенародного съезда [100]. «Демократическое правительство», опираясь на японские час-
ти, офицеров и казаков Амурского казачьего войска, развернуло антисоветский террор [101]. Уси-
лился политический сыск, ограничивалось передвижение граждан, свобода собраний и другие пра-
ва. Профсоюзы были временно закрыты, и от них эсеры потребовали перерегистрации. Широко
проводилась денационализация предприятий, особенно золотых приисков. 4 октября 1918 г. Торгово-
промышленный отдел правительства учредил Комиссию по денационализации золотопромышлен-
ных предприятий в Амурском и Буреинском горных округах [102]. В октябре 1918 г. правительство
области попыталось создать свои собственные вооружённые силы. Власти приветствовали интер-
вентов и чехословацкий корпус. Правительство, Областная земская управа и 5-й Круг Амурского
казачьего войска провозгласили славу и честь «могучей Японии, чей флаг развивается рядом с
нашим народным флагом», славу всем союзникам: США, Англии, Бельгии, чехословакам [103].
Отрезвление крестьян наступило довольно быстро. Еще 14 сентября 1918 г, т.е. до занятия Бла-
говещенска, японцы устроили погром в с. Аркадие-Семёновском вблизи железнодорожной станции
Архара. А между тем в жалобе крестьян в Исполком Песчано-Озёрского съезда говорилось, что
они, мол, послали 100 подвод для снабжения американских и японских эшелонов, следующих через
Архару в Амурскую область. Исполком же неуклюже объяснял японский произвол «кляузами и
недоразумениями» [104]. Позже многие участники Песчано-Озёрского съезда хлеборобов стали
активными участниками партизанского движения в Амурской области.
Особенностью политики эсеровского Амурского правительства были сильные автономистские
тенденции. А.Н. Алексеевский поначалу даже не признал за центральное Временное Сибирское
правительство (ВСП) во главе с П.В. Вологодским, считая его одним из областных правительств.
Правительство Амурской области предложило Хорвату создать и возглавить Всероссийское прави-
тельство. Амурской же области должна быть предоставлена широкая местная автономия. А.Н.
Алексеевский даже предложил преобразовать российские административные единицы в федера-
цию штатов по образцу США. Против такой позиции резко выступил П.В. Вологодский, который
обещал в этом случае взять край «измором». И.о. комиссара ВСП в Хабаровске А. Фыгин разослал
телеграммы по всему краю с предложением не исполнять распоряжения Амурского правительства.
Подобная политика Благовещенска импонировала японцам, которые фактически оккупировали Амур-
скую область и всеми силами препятствовали образованию центральной белой власти [105]. Одна-
ко позже Амурское правительство признало кадетско-эсеровскую Уфимскую Директорию и подчи-
нилось ей.
С самого начала деятельности эсеровских правительств обнаружилась их зависимость от интер-
вентов, российских предпринимателей и реакционного офицерства, занимавшего основные команд-
ные посты в армиях «демократической контрреволюции». Генералитет, офицерство, крупная буржу-
азия и кадеты ненавидели «вредную деятельность» Комуча, ВПАС, Амурского правительства, их
лидеров Чернова, Дербера, Алексеевского и других эсеровских деятелей. Особое их раздражение
вызывали красные флаги в Самаре и во Владивостоке, символизирующие власть эсеров и мень-
шевиков.
Соратник Колчака барон А. Будберг говорил о ВПАС, что его отличали «жалкие подражания
разным керениадам с теми же демократическими и революционными всхлипываниями» [106]. Из-
за серьёзных антисемитских настроений правых реакционеров 22 июля 1918 г. П.Я. Дербер вынуж-
ден был оставить пост главы ВПАС и переместиться на пост главы МИДа. Руководителем ВПАС
стал бывший комиссар Временного правительства в Иркутске эсер И.А. Лавров [107]. «Аргумен-
том» Колчака о неспособности ВПАС к управлению Россией было утверждение адмирала, что Дер-
бер — «жид», а бело-зелёный флаг сибирской автономии является национальным флагом евреев
[108]. Генерал К.В. Сахаров, ненавидевший эсеров за «развал армии» и «розовую» позицию, называл
Дербера одним из вредных иудеев [109].
Управляющий делами Временного Сибирского правительства в Омске Г.К. Гинс писал о ненави-
сти буржуазии и офицеров к эсерам, о том, что одно имя Дербера приводило в ярость буржуазию.
21
Офицерство не могло слышать имени госсекретаря ВПАС Моравского, относилось с большим по-
дозрением к Краковецкому [110].
Левые силы ВПАС не поддержали. Большевики выиграли выборы во Владивостокскую городс-
кую Думу, но её результаты были аннулированы [111]. Профсоюзы в июле 1918 г. организовали в
городе мощную политическую стачку протеста. Эсеры и меньшевики теряли социальную базу. Их
авторитет в рабочей среде стремительно падал.
«Справа» против ВПАС выступили кадетско-монархические круги во главе с Д.Л. Хорватом. Он
пытался объединить все белые отряды, действовавшие против Советов с территории Маньчжурии:
Семёнова, Калмыкова, Орлова, Маковкина и др.
Ещё в апреле 1918 г. Хорват с помощью крупных предпринимателей создал Комитет директоров
КВЖД, который являлось замаскированным белым правительством (на китайской территории) и
куда был приглашён А.В. Колчак [112]. В Комитет вошёл и председатель правления Русско-Азиат-
ского банка А.И. Путилов [113].
Харбинские политики стремились создать на Дальнем Востоке армию по типу Добровольческой
на юге России. Ещё 10 февраля был объявлен добровольческий набор в «Дальневосточный корпус
защиты Родины и Учредительного собрания» для военнослужащих, осевших в Маньчжурии [114].
Первый отряд начал формировать подполковник И.Н. Никитин, которого сменил полковник Орлов.
Эти отряды помогали действиям Семёнова и Калмыкова. В планы Хорвата и Колчака входили на-
бор русских добровольцев, но на японские деньги. Американский консул в Харбине сообщал в гос-
департамент, что для захвата территории от Байкала до Владивостока необходимо набрать 17 тыс.
чел. и 1 млн. иен. К апрелю 1918 г. Хорват эти средства получил. Семёнов же должен был подчи-
ниться Колчаку [115].
10 мая 1918 г. А.В. Колчак сменил генерала М.М. Плешкова и стал начальником российских
войск полосы отчуждения КВЖД. Он планировал довести белые войска до 20 тыс., из которых 15
тыс. направить в Россию, а 5 тыс. оставить для охраны дороги [116]. Однако объединить разношер-
стные бесчинствующие, никому формально не подчиняющиеся белые группировки Колчаку не уда-
лось. Адмирал был возмущён японскими требованиями компенсаций в ответ на военную помощь.
Низкими были цифры набора военнослужащих. К концу мая у Колчака было всего 1200 русских
солдат и 600 китайских наёмников. Существовали даже планы призыва новобранцев из российских
подданных, проживавших на КВЖД, для чего необходимо было создать управление воинского на-
чальника Харбина, утвердить штаты и наладить воинский учёт [117]. Дело сорвалось из-за неопре-
делённости статуса русских учреждений на КВЖД после 1917 г. Не удалось обуздать мародёров из
семёновцев и калмыковцев, которые действовали чуть ли не при открытой при поддержке японцев
[118]. Грозные телеграммы Хорвата Семёнову и Калмыкову о запрете самовольных реквизиций на
КВЖД и расхищения железнодорожных материалов, цветных металлов и горюче-смазочных мате-
риалов оставались втуне [119]. После ряда бессильных протестов Колчака против бандитских дей-
ствий атаманов Хорват удовлетворил просьбу адмирала об отставке, и он, передав командование
генералу Хрещатицкому, в начале июля 1918 г. уехал на время в Японию. Свою роль сыграл и «со-
вет» помощника начальника Генштаба Японии генерала Г. Танака «отдохнуть в Японии». Тем более,
что нервная система Колчака оставляла желать лучшего [120]. Позже Помощником Главноначальству-
ющего в полосе отчуждения КВЖД Д.Л. Хорвата по военной части вновь стал генерал М.М. Плешков.
9 июля 1918 г. Д.Л. Хорват сформировал на ст. Гродеково в Южном Приморье т.н. «Деловой
кабинет» (в Китае это было невозможно из-за дипломатических осложнений), а себя объявил «Вре-
менным правителем», мотивировав это тем, что «в тяжёлое время нужна сильная единая власть». В
состав Делового кабинета, кроме Хорвата, вошли бывший комиссар Временного правительства по
продовольствию кадет С.В. Востротин, бывший комиссар Временного правительства в Забайкалье
кадет С.А. Таскин, кадет А. Окороков, правый эсер кооператор М. Курский, бывший товарищ мини-
стра путей сообщения Временного правительства, переметнувшийся от Дербера «независимый»
Л.А. Устругов, финансист А.И. Путилов, эмиссары Добровольческой армии генерал В.Е. Флуг и
подполковник В.А. Глухарёв [121].
Хорват не признавал ВПАС и считал его чуть ли не большевистским. Некоторое время союзни-
ки, чтобы не допустить раскола различных антибольшевистских сил, не допускали войска Хорвата
во Владивосток. Тем не менее, между частями армии ВПАС и просочившимися в город и пытавши-
22
мися захватить ряд учреждений офицерами Хорвата вспыхивали стычки. Однако на стороне Хорва-
та и его кабинета были японцы и крупная буржуазия. В начале июля 1918 г. во Владивостоке собрал-
ся т.н. «Комитет несоциалистических общественных организаций, стоящий на платформе народоп-
равства». В него вошли Биржевой комитет, Исполнительное Бюро Торговли и промышленности,
общество домовладельцев, рыбопромышленников и лесопромышленников, а также Владивостокс-
кий отдел партии Народной свободы, т.е. местные кадеты. Комитет принял название «Партия На-
родной свободы и Комитет несоциалистических организаций, стоящих на платформе народоправ-
ства». В него вошли крупные торговцы и промышленники Бриннер, Рабинович, Гезехус, Исакович,
Бахметьев, Михайлов. Председателем был избран биржевик А.И. Лякер. Организация признала
Временного правителя Хорвата и просила его создать объединённое правительство из его Делового
кабинета и Комитета несоциалистических организаций. Общее собрание Съезда Горно- и золото-
промышленников Уссурийского Горного округа. 9 августа 1918 г. также признало «Деловой кабинет»
Хорвата и его Горный департамент [122].
В своих пропагандистских изданиях кадеты резко критиковали эсеров и земства «за колебания и
попытки компромиссов с Советами». Кадеты высказались за режим единоличной власти, заявив,
что «пора спасать общество» [123].
В обращении Хорвата к населению была изложена следующая программа: отмена всех издан-
ных большевиками декретов, восстановление гражданских и политических свобод, прежних зако-
нов, административных учреждений и прав собственности, промышленности и путей сообщения «с
отменой социализации и национализации предприятий», разрешение аграрного вопроса новым Учре-
дительным собранием, верность договорам с союзниками, создание армии, «чуждой политике», право
Сибири на автономию при сохранении единства России. Эта программа была аналогичной програм-
ме Л.Г. Корнилова и М.В. Алексеева (кроме права Сибири на автономию) [124]. 1 августа 1918 г.
Д.Л. Хорват отменил все распоряжения Советской власти и восстановил действия Свода Российс-
ких законов 1892 г. со всеми добавлениями и изменениями до октября 1917 г. [125]
Д.Л. Хорват и его кабинет стремились поставить под свой контроль атамана Семёнова и его
Особый Маньчжурский отряд (ОМО). 17 августа 1918 г. на заседании Делового кабинета обсуж-
дался вопрос об изыскании 5,7 млн. руб. для поддержки Семёнова, поскольку Франция прекращала
1 сентября финансирование ОМО. Для Хорвата необходимо было «сохранить ОМО и не допустить
его финансирования противоположным лагерем (т.е. ВПАС — авт.) или самостоятельно, что диск-
редитирует сам Деловой кабинет» [126].
Под давлением союзников ВПАС пошло на переговоры с Деловым кабинетом Хорвата. Со 2
августа по 9 сентября (с 13 по 23 августа) 1918 г. на частной квартире во Владивостоке происходили
встречи между представителями ВПАС и Хорвата [127]. Главной целью переговоров явилось со-
здание сильной центральной власти. Несмотря на амбиции, эсеры и меньшевики, чувствуя отсут-
ствие поддержки «слева» и «справа», стали склоняться к принятию аграрной программы Делового
кабинета (аренда частных и казённых земель и восстановление старых и введение новых оброчных
статей, осуждение «анархических действий» в земельном вопросе) и были готовы забыть свою
программу «социализации земли». ВПАС согласилось урезать полномочия земств, лишить их функ-
ций правительственной власти, вывести милицию из под их контроля и др. [128].
Как уже отмечалось, в начале августа 1918 г. во Владивостоке началась массовая высадка ин-
тервенционистских войск, что сразу же создало перевес в пользу антисоветских сил. Отряды Крас-
ной Армии на Уссурийском фронте, до этого успешно сражавшиеся с чехословацкими частями и
белогвардейцами, стали отступать. Д.Л. Хорват воспринял массовую высадку интервентов как уси-
ление своих позиций. ЗОавгуста 1918 г. ВПАС сделало попытку предпринять решительные действия
и заявило, что принимает на себя все государственные функции. Эти функции до сих пор исполняли
Приморская областная земская управа и Владивостокская городская дума. Но 1 сентября собра-
ние начальников правительственных учреждений постановило не признавать ВПАС и не исполнять
его распоряжений. Собрание избрало Временную коллегию во главе с товарищем председателя
Совета Восточного института Мендриным. 10 сентября ВПАС ответило коллегии поимёнными уг-
розами ареста её членов [129].
Однако дни ВПАС были сочтены, когда 20 сентября 1918 г. во Владивосток из Омска прибыл
председатель Временного Сибирского правительства П.В. Вологодский.
23
Временное Сибирское правительство (ВСП) во главе с П.В. Вологодским пришло к власти в
Омске ещё 23 июня 1918 г. Оно стало преемником т.н. «Западно-Сибирского комиссариата», как
части ВПАС, оставшейся в Сибири [130]. Теперь же ВСП сделало ставку на сотрудничество с
Хорватом, а не с правительством Лаврова — Дербера. Для устройства дел на Дальнем Востоке
П.В. Вологодский получил чрезвычайные полномочия постановлением Административного Совета
ВСП. В Чите делегации представлялся атаман Семёнов, который согласился подчиняться ВСП. В
Харбине Вологодский встречался с представителями иностранных миссий и заявил, что ВСП стре-
мится создать общероссийскую власть и не допустить её дробления. П.В. Вологодский уговорил
ВПАС уйти в отставку ради «единого руководства страной». Не имея поддержки ни «слева», ни
«справа» эсеро-меньшевистское правительство 21 сентября 1918 г. покорно сдало власть. Сам П.В.
Вологодский вспоминал, что в Харбине и Никольск-Уссурийском к нему в вагон, кроме официаль-
ных лиц, явились представители рабочих и просили защитить их от произвола военных властей,
подчинявшихся Хорвату. Во Владивостоке состоялись встречи П.В. Вологодского не только с пра-
вительствами Лаврова — Дербера и Хорвата, но и представителями интервентов и Чехословацкого
Национального Совета. Было принято решение ликвидировать правительство Лаврова — Дербера
и заодно вынести ему благодарность [131]. В своём дневнике П.В. Вологодский подчёркивал, что
важным аргументом в пользу Хорвата явились требования Биржевого комитета Владивостока сде-
лать генерала представителем Омского правительства на Дальнем Востоке. Как вспоминал Управ-
ляющий делами ВСП Г.К. Гинс, было решено поставить на Хорвата, т. к. за его спиной стояли
биржевики и торгово-промышленники. а также правительство Алексеевского в Амурской области
[132]. Удовлетворение ликвидацией правительства Лаврова — Дербера и привлечением Хорвата
высказал японский консул во Владивостоке граф Мацудайра. За Хорвата высказались влиятельные
военные круги, в частности, генерал П.П. Иванов-Ринов [133]. В поддержку Хорвата выступили
также представитель Великобритании генерал А. Нокс, следовавший (вместе с Колчаком) из Япо-
нии через Владивосток в Омск, и один из командиров Чехословацкого корпуса генерал Р. Гайда. Во
Владивостоке Вологодский трижды встречался с американским послом в Японии Моррисом, кото-
рый специально прибыл в Россию для изучения ситуации на месте. США оговаривали свою помощь
ВСП контролем над русскими железными дорогами [134].
Союзники взяли курс на создание жёсткой центральной белой власти в Сибири и на Дальнем
Востоке. Это было очередным шагом контрреволюции на пути к военной диктатуре.
Д.Л. Хорват стал Уполномоченным Временного Сибирского правительства на Дальнем Восто-
ке. В его функции входило проведение политики ВСП на местах, связь с иностранными представи-
телями, разрешение пограничных конфликтов, в т.ч. на Амуре и Уссури. Хорват опирался на 2-х
помощников, причём последний был одновременно и командующим войсками на Дальнем Востоке.
В декабре 1918 г., т.е. уже после колчаковского переворота, вместо В.Е. Флуга им стал генерал П.П.
Иванов-Ринов. Совет Уполномоченного обсуждал и рассматривал постановления об обеспечении
порядка и безопасности. Д.Л. Хорват урезал права земств и городских управ, запретив им обра-
щаться к иностранным консулам и командованию иностранных войск с просьбами выяснить судьбу
арестованных. В вопросах назначения и увольнения чиновников П.В. Вологодский и Д.Л. Хорват
восстановили Табель о рангах [135].
Своим постановлением от 6 июля 1918 г. ВСП стремилось вернуть все захваченные казённые,
частновладельческие, церковные, монастырские, школьные и надельные земли прежним владель-
цам. ВСП ликвидировало земельные комитеты, которые разрабатывали проект реформы земель-
ных отношений в Сибири и на Дальнем Востоке [136].
В ноябре 1918 г. в Амурской области под давлением предпринимательских кругов, кадетов и
офицерства также ушло в отставку эсеровское правительство А.Н. Алексеевского. Раскололся, а
затем «самоупразднился» Временный исполком Песчано-Озёрского Съезда хлеборобов [137]. К
власти в Амурской области пришёл эмиссар атамана Семёнова полковник Шемелин, затем его
сменил колчаковский управляющий областью И.Д. Прищепенко.
В области экономики ВСП двигалось по пути её освобождения от ограничений со стороны госу-
дарства. Ещё в августе 1918 г. ВСП создало Торгово-промышленный Совет при Министерстве тор-
говли, который занимался вопросами активизации производительных сил, экспорта и импорта, при-
влечения иностранного и отечественного капитала в разработке природных богатств, возвращения
24
предприятий их прежним владельцам. Планировалась экспедиция для изучения горных, рыбных и
лесных богатств Дальнего Востока [138]. К концу 1918 г. ряду владельцев были возвращены их
предприятия. Так, к началу октября 1918 г. судовладельцам Власову, Шиманскому, Ваулину, Гусеву и
др. были возвращены 162 плавсредства (пароходов, катеров и барж) из 521, имеющегося в Амурс-
ком торговом флоте на 1 января 1917 г. [139]. В Приморье Васильеву была возвращена мебельная
фабрика, Пьянкову — стекольный завод, Лукьяновскому и Шаховскому — золотые прииски, Ми-
наеву — угольные копи и т.д. [140] Выросли налоги, забастовки жестоко подавлялись.
После прихода к власти ВСП политическая жизнь Сибири и Дальнего Востока продолжала дрейф
вправо. В конце сентября 1918 г. офицерские отряды разогнали в Уфе Сибирскую областную Думу
и даже убили ряд эсеров, в т.ч. члена Сибоблдумы А.Е. Новосёлова.
На Дальнем Востоке правые социалисты пытались протестовать против белогвардейского про-
извола. 3 октября 1918 г. совещание Приморской областной земской управы и городских Дум напра-
вило письмо П.В. Вологодскому с протестом против разгона Сибоблдумы и назначения Д.Л. Хорва-
та. Совещание подчёркивало, что в омских событиях видны «все признаки военного заговора» и
потребовало расследования разгона Сибоблдумы и убийства Новосёлова [141]. Но в начале октяб-
ря репрессии обрушились на приморские местные самоуправления, где сильны были позиции эсеров
и меньшевиков. 5-7 октября 1918 г. были арестованы несколько членов Думы Никольск-Уссурийско-
го. Дума была разогнана. Заместитель городского головы Ф. Лапин содержался в заключении до 23
ноября 1918 г., а затем передан атаману Калмыкову и увезен в по направлению к Хабаровску, но в
город не прибыл, т.к. по пути был застрелен [142]. Это была месть атамана Калмыкова Думе за её
попытку не допустить его казаков в город ещё в июле. В разгоне Думы приняли участие также
местные кадеты, члены Торгово-промышленного союза и Союза домовладельцев. Внешнюю охра-
ну несли японцы. Несмотря на протесты председателя Приморской областной земской управы А.С.
Медведева и уссурийских думцев, действия террористов не получили должной оценки властей, и на
20 октября 1918г. были назначены новые выборы в Думу. Жалоба была направлена и Вологодскому,
однако всё осталось без последствий [143]. 16 октября Приморский краевой земский съезд заявил
протест против разгула реакции, усиления полномочий правительственных комиссаров, превращаю-
щихся фактически в дореволюционных наместников. Съезд заявил, что — это «опасный путь со-
действия монархическим и военно-бюрократическим домогательствам». Краевой земский съезд
довольно наивно потребовал возобновить занятия Сибоблдумы, отменить назначение правитель-
ственных комиссаров без ведома и согласия органов местного самоуправления, вернуть милицию в
ведение земств и Дум и т.д. [144]
29 сентября на т.н. Уфимском государственном совещании была создана Директория, объявив-
шая себя Временным Всероссийским правительством. Это был временный и очень неустойчивый
компромисс между правыми социалистами и кадетами. В Директорию вошли народный социалист
Н.Д. Авксентьев, эсер В.М. Зензинов, генерал В.Г. Болдырев, кадет В.А. Виноградов и П.В. Воло-
годский (его партийная принадлежность так и не выяснена). С образованием Директории (она вско-
ре переехала в Омск) правительство Комуча ушло в отставку. На пост военного министра Директо-
рии был приглашён прибывший из Японии вместе с английским генералом А. Ноксом адмирал А.В.
Колчак. Представителем Директории на Дальнем Востоке стал Хорват.
В «Грамоте ко всем народам России», которую выпустила Директория, провозглашались ликви-
дация Советской власти, «торжество права и демократии», забота о рабочих, необходимость вос-
становления городского и сельского самоуправления. Директория заявила о непризнании Брестского
мира, возврате в ряды держав Согласия (Антанты) в войне против Германии и справедливом окон-
чании мировой войны. Была подчёркнута необходимость восстановления единства и независимости
России на федеративных началах, создания боеспособной и дисциплинированной армии. В области
экономики предусматривался подъём производительных сил путём привлечения российского и иност-
ранного капитала, развитие частной инициативы, отмена государственного регулирования цен и хлеб-
ной монополии. Однако здесь же говорилось о государственном регулировании торговли и промыш-
ленности, нормировании продуктов, имеющихся в недостаточном количестве. В рабочем вопросе
провозглашалась охрана труда, справедливое регулирование условий найма и увольнения, свобода
действий профсоюзов. Земля должна остаться в руках фактических пользователе; обещалось упо-
рядочение землепользования и расширение трудового использования земель.
25
Особенно подчёркивалось, что с 1 января 1919г. должна быть возобновлена деятельность Учре-
дительного собрания «настоящего созыва» (т.е. 1918 г, разогнанного большевиками, где большин-
ство мест принадлежало правым эсерам), которое и разработает правовые основы будущего госу-
дарства [145].
Представителем Директории за рубежом стал Б.В. Савинков, который встречался в Омске с
Главнокомандующим войсками В.Г. Болдыревым и Военным и морским министром А.В. Колчаком
и получил от них поручение на ведение дел во Франции с целью информации Запада, организации
поддержки сибирской «демократии» и получения займов [146].
Таким образом, Директория пыталась усидеть сразу «на двух стульях», т.е. совместить кадетс-
кую и правоэсеровскую программы. Она пошла по пути формирования буржуазно-демократическо-
го государства, государственного регулирования экономики при освобождении цен (!), декларирова-
ла определённые социальные гарантии трудящимся, в аграрном вопросе осталась на позициях «За-
кона о земле», принятом Учредительным собранием. Но самым «страшным» преступлением в гла-
зах кадетов и скрытых монархистов было заявление о возобновлении деятельности Учредительно-
го собрания. Чтобы нейтрализовать реакционные круги (Сибирское правительство П.В. Вологодс-
кого и офицерство) Директория решила использовать тактику «обволакивания», но она полностью
провалилась и дискредитировала эсеровскую партию. Спасая положение, ЦК ПСР по настоянию
В.М. Чернова издал циркулярное письмо с критикой результатов Уфимского государственного сове-
щания и политики Директории. Эсеры заявили, что они лишь тогда поддержат Директорию, если она
будет проводить демократическую политику, а в армии будут созданы условия для пропаганды эсе-
ровских идей [147]. Как вспоминал А.В. Колчак, данная прокламация ЦК ПСР за подписью В.
Чернова вызвала бурю негодования в офицерских кругах, ибо в ней было указано, что офицеры,
вводящие в армии погоны, являются реакционерами, что под этим видом снова готовится реакция
или контрреволюция [148]. Барон А. Будберг презрительно называл В. Чернова «селянским мини-
стром», «товарищем из похоронного бюро, похоронившего Россию». Армия, согласно взглядам А.
Будберга, «должна быть народной по задачам, но аристократичной по духу, по жажде подвига, по
рыцарству поступков, по джентльменству жизни и по геройству в борьбе; наши же мужики — не по
своей вине — могут дать только серые толпы, смесь слизняков, шкурников и хулиганов...» [149].
Придёт время и белый «рыцарь и джентльмен» Будберг убедится, что шкурниками и хулиганами
станут сами белогвардейцы, а мужики погонят их к Тихому океану.
Планы правых социалистов вызвали тревогу и у союзников. Генеральный консул США в Иркут-
ске Гаррис в сообщении госсекретарю Лансингу подчёркивал, что все заявления различных анти-
большевистских правительств воспринимаются населением безразлично. Если чехи будут выведе-
ны из любого города Сибири, Урала или Самары, большевики немедленно снова возьмут власть.
Намеченная Всероссийским совещанием в Уфе программа возрождения России «содержит ради-
кально социалистические пункты в том, что касается земельного вопроса, частной собственности,
промышленности и торговли; так что это —большевистский план, только в иной форме... Пока что
в этих правительствах не появилось ни одной сильной личности» [150].
В докладе А.И. Деникину бывший гвардейский офицер Энгельгарт писал с Восточного фронта,
что убеждённые монархисты не будут восставать против Советской власти потому, что народ «ещё
недостаточно хочет царя. Социалистов, кричащих об Учредительном собрании, мы ненавидим не
меньше, чем большевики... мы будем их уничтожать, помогая большевикам. А там, если судьбе
будет угодно, мы и с большевиками рассчитаемся» [151].
Генерал В.Г. Болдырев (за сотрудничество с эсерами его называли «розовым» или «лиловым»
генералом) вспоминал в своём «Дневнике» о скандалах, которые устраивали офицеры-монархисты.
13 ноября 1918 г. (т.е. за пять дней до колчаковского переворота в Омске) во время торжественного
обеда в честь французских офицеров после исполнения гимна Франции «Марсельеза» по требова-
нию большинства русских офицеров оркестр заиграл «Боже, царя храни!». Несмотря на вмешатель-
ство ряда генералов, прекратить этот скандал не удалось. Тогда генерал М.А. Матковский и фран-
цузские офицеры покинули гарнизонное собрание[152].
Директория продержалась недолго. В ночь на 18 ноября 1918 г. офицеры и казаки при поддержке
английского батальона полковника Уорда совершили в Омске переворот. Ни англичане, ни кадеты,
ни офицерство не могли больше мириться с правосоциалистическими партиями и сделали ставку на
26
военную диктатуру. Лидеры Директории правые эсеры Авксентьев, Аргунов, Зензинов и Роговский
были высланы в Маньчжурию. Особенно жалели белогвардейцы о том, что не схватили В.М. Чер-
нова, но его спасли чехи [153]. Оскорблённый генерал В.Г. Болдырев уехал в Японию [154].
Позже, в марте 1919 г. кадет В.Н. Пепеляев писал руководству «Национального центра» о цели
своей миссии в Сибири: «Национальный центр» командировал меня на восток для работы в пользу
единоличной диктатуры и для переговоров с адмиралом Колчаком в целях предотвращения сопер-
ничества имён Алексеева и Колчака. Со смертью Алексеева кандидатура адмирала стала бес-
спорной...» [155].
В 1920 г. надопросе в Иркутске А.В. Колчак говорил, что офицерские и казачьи круги, настроен-
ные против эсеров и Директории, уговорили его взять на себя власть и верховное командование.
Адмирал, выступая под флагом беспартийности, приравнивал эсеров и Учредительное собрание к
коммунистической узкопартийности [156]. Как уже отмечалось, сам Колчак не был чужд традици-
онных черносотенных воззрений и рассматривал революцию как результат «всемирного масонского
заговора». Он готов был видеть масонов повсюду: и среди окружающих, и в Директории, и среди
членов иностранных миссий [157].
А.В. Колчак стал Верховным правителем России и Верховным Главнокомандующим Вооружён-
ными силами белогвардейцев, а другие вожди Белого движения признали за ним эти титулы [158].
Аналогичные события произошли на европейском Севере России. В ночь на 6 сентября 1918 г.
белогвардейцы свергли правительство Н.В. Чайковского (ВУСО), но союзные консулы потребовали
его восстановления. Однако оскорблённые социалисты не могли оставаться у власти и в конце сен-
тября сами ушли в отставку. В новом правительстве из социалистов остался один Н.В. Чайковский,
но и он в январе 1919 г. покинул Архангельск и уехал в Париж. Через год фактическим военным
диктатором Северной области стал генерал Е.К. Миллер.
Идейными вдохновителями Белого движения, как уже указывалось, стали кадеты и монархисты.
Они делали всё, чтобы вытеснить эсеров и меньшевиков из их же правительств, или свергнуть эти
правительства [159].
Не случайно известный кадет, будущий сменовеховец Н.В. Устрялов отмечал, что «наша граж-
данская война была войной между большевиками и кадетами». Был близок к кадетам и адмирал
Колчак, который согласился на уговоры кадета В.Н. Пепеляева и правого офицерства принять пост
военного диктатора [160]. Кадеты и белые генералы прикрывались лозунгами беспартийности и
аполитичности армии, хотя целенаправленно проводили свою политику. Адмирал Колчак был сто-
ронником военной диктатуры, продолжения войны с Германией. У него вызывали отрицательное
отношение все социалистические партии и Учредительное собрание, «которое с места запело Ин-
тернационал под руководством Чернова». В заслугу большевикам он поставил только одно — раз-
гон Учредительного собрания [161]. Реакцией крестьян на приход к власти Колчака стало опасение,
что «бывший царский адмирал хочет вернуть царя и реставрировать монархию в России» [162].
Современный исследователь гражданской войны в Сибири В.И. Шишкин считает, что, приняв
участие в заговоре против правительства, в котором он был военным и морским министром, А.В.
Колчак совершил тягчайшее государственное преступление — измену. По действовавшим при
Директории законам за измену полагалась смертная казнь. В то же время колчаковский переворот
вызвал резкое сужение социальной базы контрреволюции, ибо часть правых социалистов создали
т.н. «третью силу», боровшуюся как против белогвардейцев, так и против большевиков, другая же
их часть перешла на сторону Советской власти [163].
Сторонники белой диктатуры пришли к власти под лозунгом правосоциалистических партий. А.И.
Деникин писал, что под флагом Учредительного собрания, так же как и под трёхцветным знаменем
Корнилова, создавалась классовая армия. «Народ не шёл добровольно к поборникам «Земли и Воли».
Пошли, главным образом, офицерство — скрепя сердце, в надежде на изменение политической
обстановки — и буржуазная молодёжь» [164].
Монархист генерал К.В. Сахаров считал правосоциалистические правительства и их членов са-
мозванцами и предателями [165]. Кумир белого офицерства в Сибири монархически настроенный
полковник (впоследствии — генерал-лейтенант) В.О. Каппель встал поначалу под знамёна Комуча
«лишь бы воевать с большевиками» [166]. Войска «демократической контрреволюции», в т.ч. Ижев-
ская и Воткинская рабочие дивизии, перешли под белогвардейские знамёна. Жестоко подавив про-
27
тестные выступления, белогвардейцы, тем не менее, из опасений реакции иностранных представи-
телей, сибирской кооперации и земства не до конца расправились с эсерами и меньшевиками.
Исследователь истории эсеровской партии К.В. Гусев писал, что военно-террористической дик-
татуре Колчака и Деникина, для которых даже Учредительное собрание было крамолой, эсеры были
уже не нужны. Белогвардейские генералы, вероятно, сожалели лишь о том, что в силу тактических
соображений нельзя было их всех перевешать, а пришлось ограничиться пинком генеральского са-
пога, отбросившего эсеров на задворки контрреволюции [167].
По сути дела, реакционное офицерство взяло в свои руки судьбу антибольшевистского движения
в Сибири и на Дальнем Востоке. Известно, что в критические моменты жизни страны армия (или её
часть) сама стремилась стать самостоятельной политической силой. В истории России армия (гвар-
дия) играла и пыталась играть определяющую в политическом аспекте роль, о чём говорит «эпоха
дворцовых переворотов» XVIII — начала XIX вв., движение декабристов и т.д. [168] Ряд исследо-
вателей считает, что и отречение Николая II было инспирировано генералитетом. Идеология кадет-
ской партии не исключала попыток белого офицерства играть доминирующую роль в политике Си-
бири и Дальнего Востока, тем более, что в белой армии было множество сторонников монархии, в
т.ч. абсолютной. Эсеро-меньшевистские правительства в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Даль-
нем Востоке в 1918 г. можно рассматривать как альтернативу Советской власти. На деле же «де-
мократическая контрреволюция» проложила путь белой диктатуре и «самоликвидировалась».
***
Развитие событий в регионе показало, что Дальний Восток, как и вся Россия, постепенно «впол-
зал» в гражданскую войну. Условно историю возникновения, развития и гибели небольшевистских
режимов в регионе можно разделить на три периода. Первый период длился с конца 1917 по сен-
тябрь! 918 гг. и был ознаменован установлением Советской власти, мятежом чехословацкого корпу-
са и рождением правосоциалистических режимов в Приморье и Амурской области. Необходимо
признать, что, совершая ошибки «левизны», Советы, тем не менее, потерпели поражение из-за вме-
шательства во внутренние дела России сначала чехословацкого корпуса, а затем объединённых сил
интервентов.
Второй период охватывает сентябрь 1918 — февраль 1920 гг. и характеризуется крахом право-
социалистических правительств, Уфимской Директории, господством белых режимов и попытками
эсеров и меньшевиков реанимировать правосоциалистические государственные образования в кон-
це 1919 — начале 1920 гг.
Третий период длился с февраля 1920 по 25 октября 1922 гг. и включал в себя время подготовки
к созданию буферной Дальневосточной республики и самой борьбы ДВР против интервентов и ос-
татков Белого движения.
Летом — осенью 1918 г. для ликвидации Советской власти потребовалась широкомасштабная
интервенция. Тогда же кадетско-монархические силы при опоре на интервентов ликвидировали пра-
восоциалистические правительства и установили свою диктатуру. Гражданская война привела к
поляризации социальных слоёв, лишила правых социалистов после их кратковременного правления
всякой опоры. Это и стало главной причиной краха эсеро-меньшевистской альтернативы развития
страны.
Будучи марксистами — «идеалистами», меньшевики и следовавшие по многим позициям за
ними эсеры, исходили из модели развития западноевропейского общества в целом и социал-демок-
ратии, в частности. Они не желали понимать особенностей развития российского капитализма, кото-
рый тысячами нитей был связан с реакционными монархическими кругами, в т.ч. генералитетом и
офицерством. Кроме того, в России отсутствовали исторические традиции демократии и парламен-
таризма, на которые уповали правые социалисты. Трагедией же тех, кто поверил эсеро-меньшевис-
тским лозунгам, стало то, что они закономерно оказались в лагере кадетско-монархической контр-
революции. В.И. Ленин отмечал, что из эсеро-меньшевистских правительств вышла «старая дер-
жиморда, которая во время «демократии» принесла неслыханное насилие стране». Он также под-
чёркивал, что колчаковщине «помогли родиться на свет» эсеры и меньшевики [169]. Не поддержали
трудящиеся и идеи сибирской автономии, которая ассоциировалась у них с развалом России, отры-
вом Дальнего Востока от страны. Дальний Восток заселялся гораздо позже Сибири, поэтому его
28
население было тесно связано с центральной Россией и не поддавалось, за исключением узкого
круга казачьей верхушки, идеям регионального сепаратизма. Коренные народы не создавали нацио-
налистических организаций, выступающих за отделение от России.
С сентября 1918 г. на всех территориях, где до этого существовали Советская власть или право-
социалистические правительства, установились режимы белогвардейской диктатуры.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Сам термин связан со значением белого цвета в геральдике. Он издревле символизировал
мир, чистоту, совершенство и порядок и был цветом многих династий в Европе. Белым было коро-
левское знамя во Франции ХУШ в. Впервые термин «белая эмиграция» возник после Великой Фран-
цузской буржуазной революции. Такое же значение имел белый цвет на национальном флаге России
до 1917 г. Белый (серебряный) цвет означал в России ещё и бескорыстие, жертвенность и был цве-
том святого Георгия Победоносца на московском гербе. Аналогичная полоса была на государствен-
ном флаге России (чёрно-жёлто-белого цвета), который был отражением «единения царя с наро-
дом». Белые армии воевали под трёхцветным бело-сине-красным флагом. Гербы же различных
белых режимов представляли двуглавого орла в различных вариациях, но лишённого атрибутов мо-
нархии. (См. Родина. 1990. №10; Цейхгауз. 1991. №1; Сапрыков В. Флаг России над Россией // Наука
и жизнь. 1992. №2; Дерябин А.И. Гражданская война в России 1917-1922: Белые армии. М., 1998 и
ДР)-
[2] Ряд историков и мемуаристов считает, что Белое движение родилось летом 1917 г. как реак-
ция правых политических кругов, предпринимателей, офицерства на курс А.Ф. Керенского. Ещё до
Октября 1917 г. генералы Корнилов, Врангель и адмирал Бубнов начали формировать доброволь-
ческие части, которые должны были решить вопрос о правительственной власти, если Временное
правительство не вступит на путь решительной борьбы с большевиками и не продолжит войну с
Германией Термины «белогвардейцы», «белая армия» утвердились в политическом лексиконе Рос-
сии к лету 1918 г. (См. Иоффе ГЗ. Колчаковская авантюра и её крах. М., 1983; его же. «Белое дело».
Генерал Корнилов. М., 1989; Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполити-
ческого ведомства. Кн.1. М., 1993 и др.).
[3] Бывший председатель ЦК кадетской партии П.Н. Милюков пытался определить партийный
и социальный состав различных слоёв антибольшевистского фронта, проанализировать их политику
и причины поражения. В работе «Россия на переломе» (Париж, 1927. Т.П.) он разделил антибольше-
вистский лагерь и Белое движение и даже выделил реакционно-реставраторское течение в после-
днем. В конце гражданской войны, оценивая эволюцию Белого движения на примере диктатуры
Дитерихса, он сделал вывод о сужении контрреволюции до монархизма и национализма. Авторитет
П.Н. Милюкова как идеолога либерального крыла Белого движения заставил многих отечествен-
ных и зарубежных учёных принять его оценки контрреволюции. Однако П.Н. Милюков менял свои
взгляды и уже в 30-е годы в Белое движение записал весь антибольшевистский лагерь. Это, по его
мнению, была «широкая часть» Белого движения. «Узкая часть» включала монархистов и реакци-
онное офицерство. Подобная эволюция взглядов Милюкова позволяла многим авторам трактовать
его идеи по-своему.
[4] Государственный архив Хабаровского края (ГАХК), ф.1128, оп.1, д.91, л. 1-197; д.92, л. 1-250;
д.93, л.1-227; д.94, л.1-250; д.95, л.1-282; д.97, л.1-289; д.98, л.1-356; Дубинина Н.И., Ципкин Ю.Н.
Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции // Отечественная история. 1996.
№1.С.72-73.
[5] Ильин И. А. Белая идея //Летопись белой борьбы. Кн. I. Берлин, 1926. С. 10, 13, 14.
[6] Зимина В.Д. Белое движение времён гражданской войны: в плену «чистой» идеи // Белая
армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах (Екатеринбург). 1996. №1. С. 13. В
монографии « Белое дело взбунтовавшейся России», вышедшей в 2006 г., В.Д. Зимина подчёркива-
ла, что белые правительства пытались реализовать особый путь развития российской государствен-
ности, который был сориентирован на возрождение политических традиций бывшей Российской им-
29
перии в их возможном соединении с идеями западноевропейского либерализма. Однако политичес-
кая практика белых режимов показала совершенно другую картину.
[7] Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. М., 2008. С.240.
[8] М.В. Алексеев с 11 марта по 22 мая 1917 г. был Верховным главнокомандующим русской
армией, затем военным советником Временного правительства, Начальником штаба Верховного
главнокомандующего После Октября 1917 г. бежал на Дон. Вместе с Л.Г. Корниловым формировал
Добровольческую армию и был её Верховным руководителем. Л.Г. Корнилов был командующим
Добровольческой армией.
[9] Письмо М.В. Алексеева М.К. Дитерихсу. С.79. Чехословацкий корпус был сформирован в
России в годы мировой войны из пленных славян (чехов и словаков), которые служили в австро-
венгерской армии. Корпус предназначался для войны с Германией на Западном фронте в составе
французских войск.
[10] М.К. Дитерихс — М.В. Алексееву 11 ноября 1917 г. // «Оттянуть гражданскую войну не
удастся». К истории формирования Добровольческой армии. (См. Источник. 1999. №3. С. 12).
[11] Политическая программа генерала Корнилова // Архив русской революции. Т. IX. Берлин,
1923. С. 285-286.
[12] Molchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972. P.44; Гиацинтов Э. Записки белого
офицера. С-Птб., 1992. С.82.
[13] Алексеев Михаил Васильевич //Политические деятели 1917. Биографический словарь. М.,
1993.С.16.
[14] Там же. Даже известный либерал и бывший «легальный марксист» П.Б. Струве, считавший
Белое движение «освободительным», начал в 1918 г. ценить низвергнутую монархию, которая, не-
смотря на все её ошибки, пороки и преступления, «всё-таки выражала и поддерживала единство и
крепость государства» (См. Струве П. Исторический смысл русской революции и национальные
задачи // Из глубины. Сб. статей о русской революции. М., 1990. С. 236-237, 242).
[15] Совет общественных деятелей, состоящий из кадетов, бывших октябристов и промышлен-
ников, в феврале-марте 1918г. принял программу, в которой, кроме требований борьбы с Советской
властью и восстановления частной собственности, подчёркивалось, что единственно приемлемой в
России формой правления должна быть конституционная монархия (См. Красная книга ВЧК. Т.2.
М„ 1989. С.20).
[16] Красная книга ВЧК. Т.2. М., 1989. С. 18-61.
[17] Зданович А.А. Ещё раз о «Национальном центре» // Вопросы истории. 2009. №9. С.99.
[18] Протоколы заграничных групп Конституционно-демократической партии. Т.4. М., 1996. С.
400-401, 526. После Февральской революции 7-й съезд кадетской партии заменил программное по-
ложение о том, что Россия должна быть конституционной и парламентской монархией, на демокра-
тическую парламентарную республику. Однако в феврале 1918 г. кадеты высказались за восстанов-
ление «законоприемлемой монархии». Подобные колебания кадетов были весьма показательны (См.
Думова Н.Г. Кадетская контрреволюция и её разгром. М., 1982. С.78).
[19] На заседании ВЦИК 1(14) декабря 1917 г. В.И. Ленин говорил, что кадетский центральный
комитет — это политический штаб класса буржуазии, а кадетская партия — штаб гражданской
войны (См. Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 35. С. 135, 137).
[20] Михайловский Г.Н. Записки. Кн.2. С.36.
[21] После образования колчаковского режима белогвардейская разведка оказывала активную
помощь подпольному «Национальному центру» и его филиалам. Летом 1919 г. в Москву был пере-
правлен 1 млн. руб. на содержание военной организации «Национального центра». Второй миллион
не был доставлен из-за ареста курьера органами ЧК (См. Красная книга ВЧК. Т.2. М., 1989. С.7-9,
48).
[22] В конце 1917 г.е за поддержку мероприятий Л.Г. Корнилова Б.В. Савинков был исключён из
эсеровской партии (См. Красная книга ВЧК. Т.2. С. 87-94, 102; Из показаний В.Н. Розанова по делу
«Союза возрождения» // Меньшевики в 1919-1920 гг. М., 2000. С.805-814; Протокол допроса А.Н.
Потресова по делу «Тактического центра» // Там же. С.814-816; Партия социалистов-революционе-
ров. Док. и материалы. Т.3.4.2. М., 2000.С.65, 67).
[23] Дальний Восток России (бывшее Приамурское генерал-губернаторство) до начала марта
30
1917 г. включал территории современных Хабаровского, Приморского краёв, Амурской, Камчатс-
кой, частично Магаданской областей, Северный Сахалин. До 1906 г. в генерал-губернаторство вхо-
дила Забайкальская область (ныне Читинская область и Бурятия). В 1920-1922 гг. Забайкалье вхо-
дило в Дальневосточную республику. Российский Дальний Восток составлял территорию почти 3870
кв. км, что равняется территориям Англии, Германии, Франции, Швеции и Норвегии вместе взятым.
На этой территории в 1917 г. проживало всего около 2 млн. чел.; 80% составляли русские, украинцы,
белорусы. Остальные были представителями коренных народов региона. Кроме того, здесь прожи-
вали более 200 тыс. корейцев, китайцев, японцев. (См. Героические годы борьбы и побед. М., 1968.
С.7).
[24] Героические годы борьбы и побед. С.11.
[25] В выборах в Учредительное собрание на Дальнем Востоке приняли участие около 50%
зарегистрированных избирателей. Большевики получили 18,3% голосов (по стране — 23,4%), каде-
ты — 8% (4,4%), эсеры — 43,8% (39,4%), остальные приходятся на национальные группы и про-
чих. Таким образом, влияние большевиков в регионе было меньшим, чем по стране, а правых соци-
алистов и кадетов — большим. Однако в крупных промышленных центрах соотношение голосов
было иным. Большевики получили в крупных городах 33% голосов, а во Владивостоке и Харби-
не — соответственно 50% и 27,3%. В то же время кадеты в городах получили около 21%, эсеры —
20,7%, а меньшевики — 13,6% (См. Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России
(1917-1920 гг.). М., 1967. С.418-423; Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание: исто-
рия рождения и гибели. М., 1997. С. 219, 363-366).
[26] Дальсовнарком 1917-1918 гг. Сб. док. и материалов. Хабаровск, 1969. С.31-44. 5 января
1918 г. Дальневосточный краевой комитет Советов принял решение о том, что его наименование
должно быть «Дальневосточный краевой комитет Советов рабочих, солдатских, крестьянских де-
путатов и самоуправлений».
[27] Китайско-Восточная железная дорога была построена согласно русско-китайскому догово-
ру 1896 г. Дорога строилась с 1897 — по 1903 гг. по территории Маньчжурии. Её длина составляла
2941,6 км. Регулярное движение по КВЖД открылось 1 июля 1903 г. КВЖД также включала Южно-
Маньчжурскую железную дорогу (ЮМЖД) к портам Дальний и Порт-Артур на Ляодунском полуос-
трове. Первым Управляющим КВЖД с 1903 по 1920 гг. был генерал Д.Л. Хорват. В полосе отчуж-
дения КВЖД русские пользовались правом экстерриториальности. Здесь действовали обычные
институты российской административной системы. Центром КВЖД был многонациональный г. Хар-
бин. В 1913 г. в Харбине проживало более 43 тыс. чел., причём китайцы составляли только треть
населения (См. История Северо-Восточного Китая XVII —XX вв. Кн. 1. Владивосток. 1987. С.288-
298; Мелихов Г.В. Маньчжурия далёкая и близкая. М., 1991. С.27-62, 299).
[28] ГолионкоВ.П. В огне борьбы. М., 1958. С.40.
[29] Красногвардейцы и партизаны. Сб. воспоминаний участников гражданской войны в Забай-
калье. Чита, 1957. С.12, 56; Голионко В.П. Указ. соч. С. 41-43.
[30] Разногласия между большевиками и правыми социалистами до 1917 г. касались не только
тактики в период мировой войны, но и самом главном — оценке особенностей российского капита-
лизма, зрелости предпосылок социалистической революции и исторического шанса на её победу. В
феврале-марте 1917 г. эсеры и меньшевики открыто заявили о своей «властебоязни» и помогли фор-
мированию Временного правительства, объяснив это « неготовностью России к социализму»,
«опасениями отпугнуть буржуазию», поскольку, мол, наступила её эпоха. Но, когда в марте-октябре
1917 г. история предоставила эсерам и меньшевикам шанс реализовать свои политические идеалы,
они не решили ни один главный вопрос российской общественно-политической жизни и, фактически,
безболезненно отдали власть большевикам. От кадетов и корниловцев правые социалисты ушли, к
большевикам так и не пришли (См. Суханов Н.Н. Записки о революции. T.I. Кн.1-2. М., 1991. С. 50-
55; 131-135).
[31] Далёкая окраина (Владивосток). 1918. 22 февр.
[32] Потери японского отряда во время гамовского мятежа составили 191 убитыми и ранеными.
Член образованного в январе 1918 г. в Благовещенске «Союза борьбы с анархией» монархист П. Оле-
нин в годовщину мятежа признавался, что на помощь Гамову из Сахаляна (ныне —Хейхэ) прибыли
русские офицеры, которые получили оружие при помощи японского консула в Харбине Сато и воен-
31
ного агента (атташе) Куросавы. В годы господства белого режима в Амурской области ротмистр
Накояма являлся представителем японскими экспедиционными войсками генерала Ямады и конт-
ролировал работу спецслужб белого правительства. Другим японским разведчиком в Благовещенс-
ке «журналист» являлся майор Макиё. Он занимался стратегической разведкой в интересах японс-
кого Генштаба, но считал неоправданным военное вмешательство Японии во внутренние дела Рос-
сии (См. Малышев В.П. Борьба за власть Советов на Амуре. Благовещенск, 1961. С.78-90; Бойко-
Павлов Д.И., Сидорчук Е.П. Так было на Дальнем Востоке. М., 1964. С. 168 — 181; Показаньев А.
На крутых поворотах. Благовещенск, 2007. С.32-36; Амурское эхо (Благовещенск). 1919. 30 марта).
[33] Мухачёв Б.И. Дневник А.М. Краснощёкова (по новым архивным документам) // Россия и
АТР. 2009. №4. С. 12-16.
[34] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.260, л.27.
[35] В начале 1918 г. Народный комиссариат внутренних дел РСФСР указал местным Советам,
что они не только имеют право распускать городские Думы и Земства, но и обязаны их распускать,
если они противодействуют Советской власти, «ибо никакого двоевластия на местах быть не долж-
но» (См. Крушанов А.И. Победа Советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье (1917-
апрель 1918 г.). Владивосток. 1983. С. 140).
[36] Малышев В.П. Борьба за власть Советов на Амуре. Благовещенск, 1961. С. 92-93.
[37] Дальсовнарком 1917-1918 гг. Сб. док. и материалов. Хабаровск, 1969. С. 126; Голионко В.П.
В огне борьбы. М., 1958. С.35.
[38] Крестьянство Дальнего Востока СССР XIX-XX вв.(очерк истории). Владивосток, 1991 .С.124-
125,133-134,146-147.
[39] Там же. С. 124 — 125, 147.
[40] Крушанов А.И. Победа Советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье. С. 173;
Крестьянство Дальнего Востока СССР. С. 116.
[41] Благовещенску 100 лет. С. 227.
[42] Дальсовнарком. С. 177 — 178.
[43] Бойко-Павлов Д.И., Сидорчук Е.П. Указ. соч. С. 254 — 255.
[44] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 299.
[45] Крушанов А.И. Победа Советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье. С. 187.
[46] Щагин Э.М. Деятельность Советов Дальнего Востока и Забайкалья по мобилизации сил на
отпор врагу (весна —лето 1918 г.) // Защита Великого Октября. Сб. М., 1982. С. 346 — 351.
[47] Будберг А. Дневник белогвардеца (Колчаковская эпопея) // Дневник белогвардейца. Ново-
сибирск, 1991. С.320.
[48] Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции (Ис-
торический очерк). М., 1975, С.226-229;. VIII Совет партии социалистов-революционеров (7-16 мая
1918 г. Москва)//Партия социалистов-революционеров. Док. и материалы. Т.3.4.2. М., 2000. С.366-
393,565-567.
[49] Материалы Всероссийского партийного совещания при ЦК РСДРП. Москва. 21-27 мая 1918 г. //
Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С.446-491.
[50] В октябре 1917 г. корпус насчитывал более 50 тыс.чел. и базировался на Украине. В ноябре
1917 г. на совещании представителей Антанты, Румынии и белого командования в Яссах обсуждал-
ся вопрос об использовании чехословаков против Советской России. В январе 1918 г. в связи с пере-
говорами о возвращении русских частей из Франции Париж поставил условием этого возвращения
эвакуацию чехословацкого корпуса во Францию (через Мурманск). Однако позже корпус решено
было перебросить через Сибирь, Тихий океан, США, Атлантику в Европу. 8 февраля 1918 г. предсе-
датель чехословацкого Национального совета Т.Г. Масарик объявил корпус часть французской ар-
мии. Англия и Франция приняли на себя финансирование корпуса. В командование корпуса входили
русские белые генералы и офицеры М.К. Дитерихс, С.Н. Войцеховский и др. Агитаторы Антанты и
белогвардейцы усиленно внушали солдатам и офицерам, что большевики хотят их выдать Австро-
Венгрии «как предателей, добровольно сдавшихся России». Вся сложность ситуации состояла в
том, что советские власти, ограничив вооружение чехословацких эшелонов в условиях угрозы пол-
номасштабной интервенции с Востока, стали требовать полного разоружения корпуса и включения
его в Красную Армию. 25 мая 1918 г. Л.Д. Троцкий отправил всем совдепам на пути следования
32
корпуса по Транссибирской магистрали телеграмму с приказом разоружить чешские эшелоны, а
сопротивляющихся — расстреливать или заключать в лагеря для военнопленных. В дело вмеша-
лось германское посольство. 8 июня 1918 г. германский посол граф Мирбах заявил, что отправка
чехословацкого корпуса во Францию является нарушением условий Брест-Литовского договора.
Сыграли свою роль трагические случайности, участие в разоружении чешских эшелонов венгров,
перешедших на сторону Советской власти и т.д. 12 июня 1918 г. Г.В. Чичерин направил дипломати-
ческим представителям Англии, Франции, Италии, США ноты, в которых говорилось, что Россия,
как нейтральное государство, не может терпеть на своей территории вооружённых отрядов, не при-
надлежащих к армиям Советской республики. В документах говорилось, что ещё задолго до мяте-
жа чехословаки не подчинялись местным органам, провоцировали беспорядки и т.д. (См. Докумен-
ты внешней политики СССР. Т. 1. М., 1957. С.356-358, 721-722 (далее — ДВП СССР); Парфёнов
П.С. (Алтайский Пётр). Гражданская война в Сибири. 1918-1920. М., 1925. С.25-26; Веселы И. Чехи
и словаки в революционной России. М., 1965. С.73-74; Клеванский А.Х. Чехословацкие интернацио-
налисты и проданный корпус. М., 1965. С. 77, 196-197,208-209, 212, 219,223, 226; Юрченко В. Мятеж,
которого не было // Родина. 1994. №1; Дневник С.Н Войцеховского: новые штрихи к выступлению
чехословацкого корпуса в мае 1918 г. // Белая армия. Белое -дело. 2001. №9).
[51 ] Пишон Ж. Французский план. Доклад контрразведчика, 4 апреля 1918 года // «Им не убить
идеала...». Хабаровск, 1990. С.20, 22, 28-29, 33.
[52] «Народная армия» Комуча была создана 8 июня 1918 г. Эсеровское правительство запрети-
ло погоны. Вместо кокард применялись георгиевские ленточки, а вместо погон — нарукавные щит-
ки по цвету рода войск (См. Цейхгауз. 1993. №№1, 3).
[53] Майский И.М. Демократическая контрреволюция // В огненном кольце. М., 1988. С. 564.
Именно И. Майский ввёл в политический лексикон понятие «демократическая контрреволюция». В
середине сентября 1918 г., когда стал ясен крах политики меньшевиков, ЦК исключил И.М. Майско-
го из своего состава и из РСДРП. В своём письме в ЦК от 7 ноября 1918 г. И.М. Майский обвинил
ЦК меньшевистской партии в политическом лицемерии, т.к. Самарский областной комитет партии
санкционировал его вступление в правительство Комуча, а сама партия была крайне непоследова-
тельна в своей политике. Сам же автор письма, по его выражению, лишь принял «посильное участие
в последней героически-отчаянной попытке демократии спасти революцию» в борьбе на два фрон-
та — против большевиков и против реакции. Позже И.М. Майский перешёл на сторону большеви-
ков и был советским послом в Великобритании (См. Письмо И.М. Майского в ЦК РСДРП. Омск, 7
ноября 1918 г.//Меньшевики в 1918 году. С.649-663).
[54] В программе сибирских областников содержались требования отмены декретов Советской
власти, создания правосоциалистического Сибирского правительства. Советы же объявлялись од-
ной из демократических организаций народа. Сибоблдума выступила за продолжение войны с Гер-
манией, создание Сибирской добровольческой армии для защиты Учредительного собрания. Обла-
стники требовали признать автономию Сибири в рамках федеративной России. Они считали, что в
ведение Сибоблдумы должны перейти местный бюджет и право распоряжения землями, лесами,
водами и недрами края, установление порядка пользования ими, способа колонизации и устройства
переселенцев, заведование местными путями сообщения с правом в ряде случаев устанавливать
тарифы перевозок по этим путям, участие в установлении пошлин на русско-азиатской границе и в
портах Тихого и Ледовитого океанов, здравоохранение, общественная безопасность, местное уго-
ловное и гражданское законодательство. Сибирские правые социалисты стояли за реализацию «За-
кона о земле», который был принят Учредительным собранием, но с учётом особенностей региона.
Они выступали за «начало национализации» горной промышленности, но с сохранением частной
собственности в других областях народного хозяйства. Правые сибирские социалисты деклариро-
вали введение 8-часового рабочего дня, регулирование зарплаты и цен на товары первой необходи-
мости, развитие народного образования и т.д. Программу областников поддержали кооператоры и
земцы (См. Декларация Временной Сибирской областной Думы // ГАХК, ф. П-44, on. 1. д.365, л.302-
307; Серебренников И.И. Гражданская война в России: Великий отход. М., 2003. Предисловие В.А.
Майера. С. 23 — 28; Серебренников И.И. Мои воспоминания. T.I. В революции (1917-1919) // Се-
ребренников И.И. Гражданская война в России: Великий отход. М., 2003. С.287 —292, 310 —311,
314-318).
33
[55] ГАХК, ф. 1736, on. 1, д.31 а, л.85, 86.
[56] Посол США в России Д.Р. Фрэнсис —Лансингу. Петроград, 26 января (8 февраля) 1918 г.//
Подготовка и начало интервенции на Дальнем Востоке России. С.55.
[57] Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны.
Томск, 1976. С.221-222.
[58] Светачев М.И. Интервенты и сибирская контрреволюция (ноябрь 1917 — 1918 гг.) // Воп-
росы истории Дальнего Востока. Вып. Ш.(ХГПИ). Хабаровск, 1973. С.14, 29-30.
[59] В то же время и некоторые советские деятели также не были чужды идее самостоятельно-
сти Сибири. Так, ЦИК Советов Сибири пытался создать иностранный комиссариат. Однако В.И.
Ленин выступил против этого, подчеркнув, что «так называемая самостоятельность Сибири только
облегчит формально дело аннексии с Востока». Он предложил ограничиться автономией Сибири,
как неразрывной части России, и остановиться на институте комиссаров при НКИД, от которого они
будут получать директивы и именем которого они будут действовать (См. Телеграмма Янсону 13
апреля 1918 г. // Поли. собр. соч. Т.50. С.366).
[60] Другая часть ВПАС осталась в Сибири для антисоветской работы и получила название
«Западно-Сибирского комиссариата». Его военные деятели Гришин-Алмазов и Элерц-Усов созда-
вали подпольные вооружённые организации для борьбы с Советами. Одновременно формировались
отряды под командованием П.П. Иванова — Ринова. В них входили и казачьи части.
[61] «Правительство» Дербера жило в двух вагонах и боялось и семёновцев, и революционных
рабочих одновременно. Раскол страны на два полярных лагеря сделал его «контрреволюционным»
для большевиков и «большевистским» для белых (См. Гендлин Е.И. Записки рядового революцио-
нера. М-Л., 1926. С.124).
[62] Между тем США были встревожены возможным ущербом для американских экспортёров
зерна (См. Подготовка и начало интервенции. С.80-84; Беликова Л.И. Коммунисты Приморья в
борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1967. С.119).
[63] Голос Приморья (Владивосток). 1918. 26 марта.
[64] Ларьков Н.С. Начало гражданской войны в Сибири. Армия и борьба за власть. Томск, 1995.
С.117,124.
[65] Мозер —Лансингу, Харбин 12 апреля 1918 г. // Подготовка и начало интервенции на Даль-
нем Востоке России. Док. и материалы. Владивосток, 1997. С.150-151.
[66] Фоминых С.Ф. К истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на Дальнем Восто-
ке. Критический анализ американской дипломатической переписки как исторического источника.
Томск, 1988. С.75.
[67] Светачев М.И. Интервенты и сибирская контрреволюция (ноябрь 1917-1918 гг.) // Вопросы
истории Дальнего Востока. Вып. 111. (ХГПИ). Хабаровск, 1973. С.29.
[68] Нота Французскому Генеральному Консулу в Москве Гренару // Документы внешней поли-
тики СССР. Т.1. М., 1957. С. 265-268; Сообщение Временного Заместителя Народного Комиссара
Иностранных Дел всем представителям иностранных держав в Москве // Там же. С.268-287.
[69] Кожевников В.А. Земский собор в Харбине в 1918 г. и планы организации иностранной ин-
тервенции в Россию // Вопросы истории Дальнего Востока. Межвуз. сб. науч, статей. Вып.З (8).
4.1. Хабаровск, 2001. Существовали планы антисоветских переворотов и приглашения союзников,
авторами которых были генералы Потапов, Доманевский, представитель Министерства торговли и
промышленности в Токио Сюннерберг и др.
[70] Савченко С.Н., Лёвкин ГГ. Создание белогвардейских воинских формирований на Дальнем
Востоке (ноябрь 1917-сентябрь 1918 гг.) // Гродековские чтения. Вып.1. Хабаровск, 1996.
[71] Вестник Маньчжурии. 1918. 10 июля; Лившиц С.Г. Крах «Временного правительства авто-
номной Сибири» // Вопросы истории. 1974. №8. С.92-93.
[72] Агарёв Алексей (Александр) Фёдорович (1878-?) — меньшевик-интернационалист. С 19
августа 1917 г. — городской голова Владивостока. С 1919 по 1920 гг. из-за преследований колчаков-
цев жил в Шанхае. Затем вернулся во Владивосток. В 1921-1922 гг. — член дипломатической мис-
сии ДВР в Пекине (См. Хисамутдинов А.А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском реги-
оне и Южной Америке. Биобиблиографический словарь. Владивосток, 2000. С.24-25).
[73] ГАХК, ф. П-44, on. 1 .д. 556, л.50-51.
34
[74] У сибирских областников не было единства в вопросах федеративного устройства России.
В случае победы над большевиками эсеры и меньшевики требовали сохранения общегосударственной
финансовой, земельной и рабочей политики «за поглощением целым интересов областей», а «бес-
партийные» областники (по сути, кадеты), наоборот, считали «фундаментом власти временные об-
ластные правительства». Понятно, что кадеты не желали реализации эсеро-меньшевистской моде-
ли государственного устройства. Благовещенский «Союз сибирских федералистов» поставил своей
целью объединение «Великой Сибири» с Россией на принципах федерации по примеру США (См.
Голос труда (Благовещенск). 1918. 12 янв.; Бюллетень правительства Амурской области. 1918. 25
(12) сент.).
[75] Декларация Временного правительства автономной Сибири // Подготовка и начало интер-
венции на Дальнем Востоке России (октябрь 1917-октябрь 1918 г.): Док. и материалы. Владивосток,
1997. С. 221-225.
[76] Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сб. док. Владивосток, 1955. С. 107-
108.
[77] Колдуэлл —Лансингу, Владивосток 18 июля 1918 г. // Подготовка и начало интервенции.
С.227.
[78] Временное правительство автономной Сибири // Красный архив. 1929. Т. 4 (35). С.77, 92-93.
[79] Там же. С. 39, 52-70. Японский исследователь Хара Томио утверждает, что по отношению к
правительству Дербера в Генштабе существовали разногласия. Военно-морской флот был за Дер-
бера, а армия — за Хорвата. Генконсул Японии в Харбине Сато Наотаке сообщал правительству,
что Дербер является социалистом, близким к большевикам (См. Пасков С.С. Сибирские планы
экспансионистов//Дальний Восток. 1972. №9. С.99.).
[80] Лившиц С.Г. Крах «Временного правительства автономной Сибири». С.52.
[81] ГАХК, ф.1736, оп.1. д.106 а, л.1-2.
[82] Декларация Временного правительства автономной Сибири. С. 222.
[83] Приказы МВД ВПАС // Государственный архив Российской федерации (ГАРФ), ф. 158, on. 1,
д.95, л.20-22.
[84] Декларация Приморской областной земской управы // ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л. 157-160,
163.
[85] Крушанов А.И. Гражданская война в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1920 гг.). Кн.1.
Владивосток, 1972. С. 51; Сонин В.В. Великий Октябрь и становление советской государственности
на Дальнем Востоке (1917-1922). Владивосток, 1987. С.66-67.
[86] Воззвание атамана Семёнова// Голос Приморья. 1918. 20 янв. (2 февр.).
[87] Ларьков Н.С. Указ. соч. С. 125.
[88] Голос Приморья. 1918.25 июля; Далёкая окраина. 1918. 1 (14) сент.; Временное правитель-
ство автономной Сибири // Красный архив. 1929. Т. 4 (35).С.39. Бойко-Павлов Д.И., Сидорчук Е.П.
Так было на Дальнем Востоке. М., 1964. С. 221-222.
[89] Атаман Семенов. Вопросы государственного строительства. Сб. док. и материалов. Чита,
2002. С.8.
[90] Временное правительство автономной Сибири // Красный архив. 1929 №4 (35). С.39.
[91] Протокол 2-го съезда хлеборобов Амурской области в с. Песчаноозерском // ГАХК, ф. П-
44, оп.1, д.563, л. 5-11. Амурская область по праву считалась житницей Дальнего Востока. Здесь
производилась основная масса сельскохозяйственной продукции. Весной 1918г. заготовители из При-
морья и Забайкалья начали самостоятельно закупать зерно и муку, минуя Комиссариат продоволь-
ствия. Цены на хлеб выросли, а подвоз продуктов в города прекратился. В деревню же перестали
поступать соль, сахар, керосин, ситец и т.д. Советские работники области допустили грубую эконо-
мическую и политическую ошибку. Они стали закупать зерно и муку в Китае, тем более, что китай-
ские поставщики охотно шли на торговлю с российским Дальним Востоком. Очевидно, необходимо
было закупать в Китае больше товаров, необходимых крестьянам, а в обмен на них получить хлеб
и другие продукты питания. (Тогда, возможно, разрешился бы и вопрос с поставками хлеба в При-
морье, поскольку Хорват, как уже указывалось, блокировал КВЖД). Истратив остатки валюты,
Совнарком Амурской области пустил в оборот почтовые марки и т.н. «алексеевские» рубли (боны
бывшего городского головы правого эсера А. Н. Алексеевского). Дефицит областного бюджета
35
вырос до огромных размеров. Тогда большевики стали выпускать свои боны (т.н. «мухинки» по
имени главы советского правительства области Ф.Н. Мухина). Выпуск же миллионов «мухинок»
без должного обеспечения привёл их к обесценению (См. Бойко-Павлов Д.И., Сидорчук Е.П. Так
было на Дальнем Востоке. М., 1964. С.252-255).
[92] Государственный архив Амурской области (ГААО), ф. 564, оп.1, д.2, л.15, 173.
[93] Протокол 2-го съезда хлеборобов Амурской области в с. Песчаноозерском // ГАХК, ф. П-
44, оп.1, д. 216, л.52.
[94] ГААО, ф.564, оп.1, д.2, л. 153-154. Одновременно с правыми эсерами в Амурской области
действовал кадеты и т.н. «Амурский союз республиканцев» с его кадетско- правосоциалистической
программой. Платформа союза включала не только традиционные кадетские требования, но и 4-й
пункт об образовании «государственного земельного фонда из кабинетских, удельных, монастырс-
ких, казённых земель и принудительное отчуждение за справедливое вознаграждение за счёт госу-
дарства крупновладельческих для предоставление фонда населению в трудовое пользование». Этот
мудрёный симбиоз базировался, скорее всего, на отсутствии помещичьего землевладения и круп-
ных частных земельных владений в Сибири и на Дальнем Востоке. 5-й пункт говорил о необходимо-
сти рабочего законодательства «на основе программы-минимум социалистической рабочей партии».
Не случайно зелёный кадетский флаг Союза республиканцев разделялся по диагонали узкой крас-
ной полосой. К апрелю 1917 г. в состав Союза входило примерно 150 чел. Возглавил Союз глава
Амурского областного КОБа Н.И. Шишлов. В составе Союза были, главным образом, предприни-
матели, торговцы, офицеры (См. Платформа Амурского союза республиканцев // ГАХК, ф. П-44,
оп.2., д.647, л.1).
[95] ГАХК, ф.П-44, оп.1, д. 412, л.11-12; д.414, л.32; Мухачёв Б.И. Становление Советской власти
и борьба с иностранной экспансией на Северо-Востоке СССР (1917-1920 гг.). Новосибирск, 1975.
С.134,135.
[96] Краснознамённый Дальневосточный... Военно-исторический очерк о Дальневосточном во-
енном округе. 4-е изд. Хабаровск, 2003. С.86-91.
[97] И интервенты, и калмыковцы ни во что не ставили ВПАС. Представителям последнего
японским командованием не были выданы пропуска, и они не смогли попасть в захваченный Хаба-
ровск. Остались без ответа и протесты ВПАС против калмыковского террора. ВПАС безуспешно
просило Чехословацкий Национальный совет прекратить беззакония и насилия калмыковцев и по-
ставить их в передовые части. 19 сентября 1918 г. ВПАС и Земская управа просили консульский
корпус подчинить ОКО войскам ВПАС. Однако реальное руководство Калмыковым осуществляли
японцы (См. Красный архив. 1929. №5 (36). С.33-40).
[98] По воспоминаниям председателя Амурской областной ЧК В.Ф. Жукова, перед эвакуацией
из Благовещенска Совнарком Амурской республики решил положить в китайский банк в Сахаляне 1,
5 млн. руб. золотом, чтобы затем через доверенных людей получать средства для подпольной ра-
боты. Зарплата служащим, рабочим, красногвардейцам и красноармейцам была выдана за три ме-
сяца вперёд. Ряду преданных Советской власти крестьян было выдано по 500 руб. на двор, обмун-
дирование, винтовки и патроны. Ф.Н. Мухин считал, что к началу партизанской борьбы удастся
сохранить до 50% розданного оружия (См. Жуков В.Ф. Стенограмма доклада о подпольной работе
РСДРП (б), Февральской и Октябрьской революции в Амурской области на заседании Дальневос-
точного землячества при музее ЦДКА 11 апреля 1932 г. // ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.259, л.200; Малы-
шев В.П. Борьба за власть Советов на Амуре. С.121).
[99] Бюллетень правительства Амурской области. №1. 1918. 21 (8) сент.
[100] ГААО, ф.564, оп.1, д.2, л.7. А.Н. Алексеевский, кроме председательских функций, ведал в
правительстве отделами юстиции, охраны, путей сообщения, иностранных дел и финансов. И.Н.
Никитин стал командующим войсками Амурской области. И.М. Гамов управлял казачьими делами,
Н.Н. Родионов возглавил торгово-промышленный отдел. А.В. Сторожев руководил отделами зем-
леделия и государственных имуществ, а также ликвидационным отделом, В.Т. Лохэ возглавил от-
дел труда и призрения. Члены Земской управы А.И. Рыслев и П.В. Попов руководили соответствен-
но отделами здравоохранения и организационным и народного просвещения (последним — П.В.
Попов). Гласный областного земства Т.К. Кузьменко ведал продовольственным отделом (См. Бюл-
летень правительства Амурской области. 1918. 6 окт. (23 сент.).
36
[101] Только в Благовещенске интервенты и эсеровские власти в течение первых 10 дней после
захвата города бросили в застенки 2343 чел, подозреваемых в сотрудничестве или сочувствии Со-
ветской власти. Население же города в этот период насчитывало около 40 тыс. чел. (См. Ляшко
Е.Ю. Молодёжь Амура в борьбе за власть Советов // Великий Октябрь и социалистические преоб-
разования в Амурской области. Тезисы докл. Вып.1. Благовещенск, 1987. С.19).
[102] Бюллетень правительства Амурской области. 1918. 6 окт. (23 сент.).
[103] Бюллетень правительства Амурской области. 1918. 6 окт. (23 сент.), И окт. (28 сент.). Но
успехи правых социалистов, как и всех антибольшевистских сил, были асинхронны, поскольку 21
сентября 1918 г. ВПАС во Владивостоке ушло в отставку, уступив место правому Временному
Сибирскому правительству.
[104] ГААО, ф. 564, оп.1, д.2, л. 159.
[105] Савченко С.Н. Временное Амурское правительство (18 сентября-10 ноября 1918г.)// Дальний
Восток России: исторический опыт и современные проблемы заселения и освоения территории. Ч.З.
Материалы региональной науч-практ. конфер. Хабаровск, 2001. С.47, 50.
[106] Будберг А. Дневник. Колчаковская эпопея // Дневник белогвардейца. Новосибирск, 1991.
С. 196.
[ 107] Лавров Иван Александрович (1871-1942) после гражданской войны был заместителем Нар-
кома финансов Бурят-Монгольской АССР (1922-1924). Был арестован и находился под следствием.
В 1931 г. эмигрировал в Маньчжурию. Работал кассиром в Харбине. В 1938 г. из-за болезни пере-
ехал в Циндао (См. Хисамутдинов А. А. Российская эмиграция в Китае. Опыт энциклопедии. Вла-
дивосток. 2002. С. 130).
[108] Временное правительство автономной Сибири // Красный архив. 1929. Т. 4.(35). С.41; Све-
тачев М.И. Интервенты и сибирская контрреволюция (ноябрь 1917-1918 гг.) // Вопросы истории
Дальнего Востока. Вып.III. (ХГПИ). Хабаровск, 1973. С.42.
[109] Сахаров К.В. Белая Сибирь. Мюнхен, 1923. С.47.
[110] Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920 гг.
(Впечатления и мысли члена Омского Правительства). Т.1. Пекин, 1921. С.79.
[111] Большевики и левые эсеры получили на выборах 53 мандата из 101. (См. Беликова Л.И.
Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1967. С. 135).
[112] Ещё летом 1917 г. правые круги активно искали кандидата на пост военного диктатора.
Кроме генерала Л.Г. Корнилова, рассматривалась кандидатура адмирала А.В. Колчака. Уже тогда
представители американской миссии США в России Э. Рут и Дж. Гленнон предложили Временному
правительству отправить Колчака начальником военной миссии в американский Военно-морской
флот. Но ещё в 1916 г. по настоянию руководителя британской военной миссии в России Сэмюэля
Хора (члена британского парламента от консервативной партии и сотрудника Интеллидженс сервис)
Колчак был назначен командующим Черноморским флотом. Уже в США А.В. Колчак узнал об
Октябрьской революции в России. В марте 1918 г. А.В. Колчак, поступивший на службу в Воору-
жённые силы Великобритании и следовавший в Мессопотамию из Японии через Шанхай и Синга-
пур, был, однако, направлен через Пекин в Маньчжурию для того, чтобы возглавить антибольшеви-
стские силы вместе с Семёновым. В начале апреля А.В. Колчак встречался в Пекине с князем
Н.А. Кудашевым, который откровенно говорил о надеждах кадетских кругов создать на Дальнем
Востоке силы по типу Добровольческой армии на Юге России. Колчак отказался вернуться в США,
куда его приглашал бывший российский посол Б. А. Бахметев и заявил, что его вступление в правле-
ние КВЖД было произведено по приглашению Путилова и с согласия британского правительства.
Ясно, что такие шаги Колчака объективно усиливали роль Великобритании на Дальнем Востоке
(См. Допрос Колчака. Протоколы заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колча-
ка // Арестант пятой камеры. М., 1990. С.348; Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. С. 15-
19, 30; Светачев М.И. Интервенты и сибирская контрреволюция. С. 23; Алексеев М. Военная раз-
ведка России. Первая мировая война. Кн.Ш. Часть вторая. М., 2001. С. 148).
[ИЗ] Удельный вес иностранного капитала в Русско-Азиатском банке в 1917 г. составлял 79%.
Кроме проведения кредитных операций, банк контролировал добычу полезных ископаемых, в т.ч.
золота, разведку нефти, развитие лесной отрасли и т.д. Иностранный капитал занимал ведущие по-
зиции в главных отраслях народного хозяйства российского Дальнего Востока (См. Алепко А.В.
37
Зарубежный капитал и предпринимательство на Дальнем Востоке России (конец XVIII в. — 1917 г.).
Хабаровск, 2001. С.289-295).
[114] Приморская жизнь (Владивосток). 1918. 15 (28) февр.
[115] Рейнш —Лансингу из Пекина30 апреля 1918 г. //Подготовкаи начало интервенции. С. 198-
199.
[116] Допрос Колчака. С.358.
[117] ГАХК, ф. 1039, on. 1, д.З, л.205.
[118] В специально составленной справке канцелярии помощника Хорвата о действиях отряда
Семёнова констатировалось, что только 21 мая 1918 г. семёновцы напали наст. Бухэду, арестовали
полковника Шелихова, реквизировали имущество Охранной стражи. На таможне ст. Маньчжурия
было реквизировано 250 тыс. руб., несколько пудов опиума, сахарин, спирт и др. Казаки творили
пьяные безобразия, грозили служащим оружием и т.д. На допросе в Иркутске в начале 1920 г. А.В.
Колчак вспоминал, что Семёнов действовал, не считаясь с Хорватом, широко применяя в полосе
отчуждения КВЖД реквизиции, т.е. просто забирая всё, что можно. Колчак показывал: «Семёнов
реквизировал всё железнодорожное имущество, — приставлял револьвер колбу, и всё выносилось.
Хорват противился этому, но он не слушался» (См. ГАХК, ф.1039, оп.1, д.З, л.220; Допрос Колчака.
С.352,358-366).
[119] ГАХК, ф.1039, оп.1, д.З, л.210.
[120] Большую часть времени в Японии Колчак провёл вместе со своей гражданской женой А.В.
Тимирёвой на курортах Атами и Никко (См. Шишкин В.И. 1918 г.: от Директории к военной диктату-
ре // Вопросы истории. 2008. №10. С.42, 43).
[121] Ватранцев В.Д., Романенко А.И., Колобов М.В., Тетюков А.Х. Дмитрий Леонидович Хор-
ват. Владивосток, 1918; их же. Помни, Отечество // «Дело не получило благословения Бога». С.9-20.
Ещё в январе 1918 г. командование Добровольческой армии командировало в Сибирь своих эмисса-
ров генерала В.Е. Флугаи подполковника В. А. Глухарёва с целью организации антибольшевистских
сил, ознакомления с тайными офицерскими организациями, «освобождения их от исключительной
опеки эсеровских ячеек и подчинения исключительному влиянию местных несоциалистических групп,
преимущественно кадетских» (См. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба
добровольческой армии. Май-октябрь 1918 г. Минск, 2002. С. 178-179; Флуг В.Е. Генерал-лейтенант
Д.Л. Хорват и политика держав на Дальнем Востоке в 1918 году//Подготовка и начало интервенции
на Дальнем Востоке России. С.230-243).
[122] ГАРФ, ф.1397, оп.1, д.1, л.16; ГАХК, ф. Р-1058, оп.1, д.1, л. 300-301,307, 310; Вестник Мань-
чжурии. 1918.17 июля.
[123] Временный правитель Хорват и его Деловой кабинет. Издание Бюро Краевой конференции
Партии Народной свободы // ГАХК, ф. П-44, оп.1. д.348, л. 6-14.
[124] Флуг В.Е. Генерал-лейтенант Д.Л. Хорват и политика держав на Дальнем Востоке в 1918
году // Подготовка и начало интервенции. С. 230-243.
[125] ГАРФ, ф. 1397, оп.1, ед.хр.З, л.16. Ещё 24 июля 1918 г. милиция Владивостока по приказу
А.С. Медведева и А.Ф. Агарёва сделала попытку выслать из города прибывших сюда членов Дело-
вого кабинета. Только вмешательство М.К. Дитерихса спасло ситуацию от скандала, и в первых
числах августа весь Деловой кабинет перебрался во Владивосток. Однако союзники потребовали
высылки конвоя Д.Л. Хорвата, поскольку были не заинтересованы в хаосе и неразберихе в анти-
большевистском лагере.
[126] Там же, л. 19; Далёкая окраина. 1918. 1 (14) сент.
[127] Поначалу ВПАС стояло за переговоры с Деловым кабинетом, но не с Хорватом, считая
его «реакционером». Хорват же считал ВПАС «самозванным правительством», т.к., по его утверж-
дению, оно было создано Сибирской областной думой из «социалистических слоёв» без предприни-
мателей, а это, мол, добрая четверть населения. Само избрание ВПАС происходило на заседании,
где было всего 47 чел. из 270, причём от них ушёл руководитель сибирских областников Г.Н. Пота-
нин. Поэтому, по мнению Хорвата, ВПАС не было представительным. Представители ВПАС, со
своей стороны, также считали Хорвата самозванцем. Защищаясь от обвинений в отсутствии квору-
ма на заседании Сибоблдумы, они заявляли, что кворум был в 100 чел., а Потанин никуда не уходил.
Обе стороны апеллировали к представителям союзников советнику английской миссии в Пекине
38
Олстону и 1 -му секретарю французской миссии графу де Мартелю, специально прибывшим во Вла-
дивосток для ускорения соглашения между ВПАС и Деловым кабинетом (См. Журнал заседаний
Делового кабинета и ВПАС 2 августа-9 сентября 1918 г. // ГАРФ, ф.1397, оп.1, д.1, л.6-7; Светачев
М.И. Интервенты и сибирская контрреволюция. С.46-47).
[128] Журнал заседаний Делового кабинета и ВПАС 2 августа-9 сентября 1918 г. //ГАРФ, ф. 1397,
оп.1, д.1, л. 1-22; ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.215, л.10.
[129] ГАРФ, ф.158, оп.1, д.5, л. 13-18.
[130] Состав ВСП неоднократно менялся. Оно было неоднородно и состояло из «левых» (М.Б.
Шатилов, Г.Б. Патушинский, В.М. Крутовский) и «правых» или «внутриправительственной мафии»
(И.А. Михайлов, И.И. Серебренников, А.Н. Гришин — Алмазов, Н.И. Петров, Н.С. Зефиров, Г.К.
Гинс). Подробнее о ВСП см.: Лившиц С.Г. Крах «Временного правительства автономной Сибири» /
/ Вопросы истории. 1974. №8; его же. Временное Сибирское правительство (июль — ноябрь 1918 г.)
// Вопросы истории. 1979. №12; Дроков С.В. Государственному делу преданы... // Белая армия.
Белое дело. 1999. №6; его же. «Реальная» политика Временного Сибирского правительства// Белая
армия. Белое дело. 2001. №9 и др.
[131] Вологодский в своём дневнике умолчал, что на собрании Приморской областной Земской
управы он обещал не делать Хорвата своим наместником на Дальнем Востоке, а после отставки
ВПАС Хорват вопреки обещаниям стал уполномоченным ВСП в крае. Для ликвидации дел ВПАС
из местного отделения Госбанка было выделено 2 млн. руб. После ликвидации ВПАС П.Я. Дербер
служил на Алтае агентом по закупке мяса в одном из кооперативов и был арестован колчаковскими
властями. Обстоятельства его освобождения неясны. В конце 1919 г. он был комиссаром одного из
отрядов партизанской армии Мамонтова, действующего в районе Семипалатинска. После граждан-
ской войны служил в Сибгосплане. Будучи арестован в 1922 г., как один из лидеров правых эсеров,
Дербер призвал своих соратников прекратить борьбу против Советской власти. Позже — на хозяй-
ственной работе в Москве. В начале 1937 г. был научным сотрудником Центрального Бюро краеве-
дения. Арестован в начале 1938 г. и 19 марта 1938 г. расстрелян «за участие в контрреволюционной
организации». Реабилитирован 27 июля 1991 г. (См. Гендлин Е.И. Записки рядового революционера.
С.139-140; Звягин С.П. Общественно-политическая деятельность П.Я. Дербера в 1917-1919 гг. //
История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока. Сб. материалов II региональной науч.-практ.
конфер. Красноярск, 2001).
[132] Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. T.I. Пекин, 1921. С.211-212, 228-229, 251-253.
[133] К образованию Всероссийской власти в Сибири (из дневника П.В. Вологодского: 8 сентяб-
ря — 4 ноября 1918 г.) // Отечественная история. 2000. №6. С.143-145; Отечественная история.
2001. №1. С.135,139, 140, 142,147.
[134] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 20-22.
[135] Далёкая окраина. 1918. 6 ноября.
[136] Сборник узаконений и распоряжений Временного Сибирского правительства №2.18 июля
1918 г. Ст.22. С. 15-16.
[137] Временный исполком Песчано-Озёрского съезда хлеборобов, недовольный усилением ре-
акции и падением собственного влияния, 10 ноября 1918 г. потребовал передачи всей полноты влас-
ти правительству Уфимской Директории, ухода из Временного Амурского правительства А.В. Сто-
рожева и В.Т. Лохэ, избрания комиссии для отчёта Съезду Амурских земледельцев, а потом «само-
упраздниться». Исполком констатировал, что он перестал «влиять на события. Население равно-
душно... Враждебные группы не стали считаться с Исполкомом». (См. Воззвание Временного
Исполнительного Комитета Песчано-Озёрского Съезда // ГАХК, ф. П-44, оп.2, д.574, л.1).
[138] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л.90.
[139] Там же, ф.19, оп.1, д. 14, л.1; Далёкая окраина, 1918. 11 окт.
[140] Забайкальская новь (Чита). 1918. 20 ноября.
[141] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л.200-201.
[142] Балковая В.Г. Украшение фасада режима. Буржуазные органы самоуправления Приморья
в условиях установления военной диктатуры (июль-ноябрь 1918 г.) // Россия и АТР (Владивосток).
1997. №3. С.25-26.
[143] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л.196-201.
39
[144] Резолюция Краевого Земского съезда // Там же, л. 187-189; Далёкая окраина. 1918. 24 окт.
[145] Далёкая окраина. 1918. 2 окт. В конце 1918 — начале 1919 гг. на Юге России эсеры и
меньшевики рассматривали проекты создания Директории, которая выступала бы как против Со-
ветской власти, так и против «монархическо-политической и социальной реставрации». Однако пози-
ция А.И. Деникина и кадетского «Национального центра» не позволили осуществиться этим «де-
мократическим» проектам (См. Бортневский В.Г. Проекты создания Директории на Юге России
осенью 1918- весной 1919 гг. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. 1992. №1. С.
54-61).
[146] Допрос Колчака. С.422, 475.
[147] Ко всем партийным организациям. Обращение ЦК ПСР 22 октября 1918 г. // Партия соци-
алистов-революционеров. Т.З. 4.2. С.393-396; Виктор Чернов о тактике «обволакивания» // Там же.
С.431-434.
[148] 2 октября 1918 г. главнокомандующий войсками Уфимской Директории генерал В.Г. Бол-
дырев своим приказом ввёл в армии погоны. В т.н. Сибирской армии, подчинявшейся Временному
Сибирскому правительству П.В. Вологодского, бело-зелёные ленточки и шевроны по приказу ко-
мандующего П.П. Иванова-Ринова были заменены погонами ещё 10 сентября 1918 г. (См. Допрос
Колчака. С.400-401,473; Ко всем партийным организациям. Обращение ЦК ПСР 22 октября 1918 г.
// Партия социалистов-революционеров. Док. и материалы. М., 2000. С.393-396; Цейхгауз. 1993.
№№1,3).
[149] Будберг А. Указ. соч. С.221-222.
[150] Гаррис — Лансингу. Иркутск, 23 сентября 1918 г. // Подготовка и начало интервенции.
С.293.
[151] Деникин А. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба добровольческой армии.
Май-октябрь 1918. Минск, 2002. С. 257.
[152] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.224, л.200-201; Вологодский П.В. Во власти и в изгнании. Дневник
премьер-министра антибольшевистских правительств и эмигранта в Китае (1918-1925 гг.). Рязань,
2006.С.116.
[153] Допрос Колчака. С.431-432.
[154] В декабре 1918 г. колчаковцы жестоко подавили рабочее восстание в Омске. При
этом они расправились с эсерами и меньшевиками-членами Учредительного собрания, деятелями
кооперации, часть из которых была освобождена восставшими из тюрьмы, но покорно в неё верну-
лась по требованию военных властей. Среди погибших были активные участники антибольшевист-
ской борьбы Н.В. Фомин, И.И. Девятов, Карпенко, Марковецкий и др. Следствие по этому делу
заглохло. П.В. Вологодский в своём дневнике оправдывал офицеров за их жестокости, но сокрушал-
ся по поводу того, что на этом «будут играть не только большевики, но и вообще левая обществен-
ность» (См. Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской
войны. Томск, 1976. С.222, 247. 185-286; Вологодский П.В. Во власти и в изгнании. С. 123, 126).
[155] Цит по: Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. С.55.
[156]Допрос Колчака. С.345,409.
[157] Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С.191.
[158] На Ясском совещании, проходившем с 16 по 23 ноября 1918 г., представители различных
течений российской контрреволюции, несмотря на призывы к восстановлению «единой и неделимой
России», организации интервенции на Юге России, приданию приоритета Добровольческой армии,
так и не смогли договориться о единстве действий. В ходе совещания произошёл переворот в Омс-
ке, и стало ясно, что союзники сделали ставку на Колчака, а не на Деникина.
[159] 16 октября 1918 г. ЦК меньшевистской партии в письме ко всем партийным организациям
осудил участие своих членов в Уфимском государственном совещании, Директории и других анти-
большевистских правительствах. В 1919 г. подверглись осуждению парторганизации Волжской и
Уральской областей за поддержку Комуча и Уфимской Директории. ЦК эсеровской партии осудил
участие ряда членов ПСР в Директории и тактику «обволакивания». Н.Д. Авксентьев был раздра-
жён амбициозностью и тщеславием В.М. Чернова и даже в официальных письмах называл его «на-
шим косоглазым другом» (См. Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С.628-632, 719; Резолюция ЦК
РСДРП по докладу делегации ЦК о работе на Восточном фронте летом 1918 г. 30 июня 1919 г. //
40
Меньшевики в 1919-1920 гг. М., 2000. С.219-221; Юго-Восточному комитету членов Всероссийского
Учредительного собрания // Партия социалистов-революционеров. Т.З. 4.2. М., 2000. С.397-406;
Письмо Авксентьева к социалистам-революционерам Юга России. Париж, 31 октября 1919 г. // Там
же. С.411-416).
[160] Дневник Пепеляева // Красные зори (Иркутск). 1923. №4. С.85-86; Иоффе Г.З. Колчаковс-
кая авантюра и её крах. М., 1983. С. 115-134; Шишкин В.И. 1918 г.: от Директории к военной дикта-
туре // Вопросы истории. 2008. №10. С.50-51.
[161] Допрос Колчака. С. 345,391-392,400-401,406-407,409. Как известно, большинство голосов
на выборах в Учредительное собрание (около 70%) получили социалистические партии (эсеры, боль-
шевики, левые эсеры, меньшевики и народные социалисты). Председателем собрания был избран
В.М. Чернов. При открытии работы Учредительного собрания делегаты спели пролетарский гимн
«Интернационал», хотя каждая социалистическая партия понимала социализм по-своему. А.В. Кол-
чака, кроме этого, возмутило то, что В.М. Чернов призвал Учредительное собрание создать «доб-
ровольческую армию под красными знамёнами социализма». Большевики, эсеры и меньшевики имели
одинаковый партийный символ — красное знамя (См. Речь В.М. Чернова во Всероссийском Учре-
дительном собрании 5 января 1918 г. // Партия социалистов-революционеров. Док. и материалы.
Т.3.4.2. С.288).
[162] Memoirs of Red Partisan movement in the Russian Far East, 1918-1920 // The testimony of
Kolchak and other Siberian materials. Stanford-London, 1935. PP. 271-273.
[163] Шишкин В.И. Указ. соч. С.58. Временное Всероссийское правительство (23 сентября —
18 ноября 1918 г.). Сб. док и материалов. Новосибирск, 2010. Введение. В.И. Шишкина. С.3-14.
[164] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба добровольческой армии.
Май-октябрь 1918. Минск, 2002. С.168; Каппель и каппелевцы. М., 2003. С.545-578.
[165] Сахаров К.В. Белая Сибирь // «Дело не получило благословения бога». Публицистика и
мемуары белых. Хабаровск, 1992. С.37-40, 116-117, 164, 170.
[166] Каппель и каппелевцы. С.25, 83.
[167] Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции.
(Исторический очерк). М., 1975. С.297.
[168] Бучко Н.П. Армия в политике антибольшевистских сил в Сибири и на Дальнем Востоке
России 1917-1922 гг. // Вестник права и управления. 2011. №24. С. 127, 130.
[169] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.39.С.42,156, 169.
41
Глава 2.
БЕЛЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ:
ДЕКЛАРАЦИИ И РЕАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
(1918-1920 гг.)
С установлением белогвардейских диктатур была в значительной степени восстановлена старая
царская правовая система. В губерниях утвердилась власть губернаторов и областных управляю-
щих [1].
Формально состав белых правительств был беспартийным, поскольку при вхождении в прави-
тельство многие кадеты и правые социалисты вышли из своих партий. Н.В. Устрялов вспоминал,
что кадетская среда стала основой колчаковской власти. Хотя омские министры не входили в ка-
детский комитет, по существу они были кадетами; кадетскими были правительственная идеология,
и правительственная программа. Правда, они этого не признавали — власть должна быть «надпар-
тийной», но это было так... «Становясь властью, кадетизм прятал своё знамя» [2]. Главным лозун-
гом колчаковцев стал лозунг «Диктатура во имя демократии». Этим лозунгом они пытались при-
влечь на свою сторону союзников, чехословаков и правосоциалистических деятелей. Он прозвучал в
обращении «К населению России» и «Положении о временном устройстве государственной власти»,
опубликованных в первом номере омского официоза «Правительственный вестник». В социально-
экономических вопросах кадеты вернулись к классическому либерализму: минимизировали госу-
дарственное регулирование, отменили государственные монополии, поддержали частное землевла-
дение крестьян [3].
На 3-й Сибирской конференции в мае 1919 г. региональная организация КДП вновь заявила, что
готова к военным мерам, диктуемыми переходным периодом. Кадеты поддержали право назначе-
ния министров Верховным правителем, исключительные полномочия военных и гражданских влас-
тей в период гражданской войны. Конференция подчеркнула верность партии православию, обяза-
лась заботиться о национальной культуре, проводить в жизнь строгие правовые нормы, поддержала
курс на свободную торговлю «для нормального товарообмена и пресечения спекуляции». Конститу-
ционно-демократическая партия стала опорой колчаковской власти и объявила себя «связывающим
элементом справа и слева», т.е. пыталась представить себя центристской и говорить от имени всего
народа [4]. Кадеты говорили о наличии в России всех признаков правового государства, что в усло-
виях разгула карательных отрядов звучало циничной насмешкой. Местные отделения кадетской
партии стремились всеми силами поддержать Омский режим. Так, 18 мая 1919 г. в Чите состоялось
открытие Клуба Национального возрождения, целью которого стали «пропаганда единой России,
развитие национального сознания в народе, проведение в жизнь строгих правовых норм». Особо
подчёркивалось, что «интеллигенция не должна забывать о церкви». В указанный клуб вошли глава
гражданской администрации области С.А. Таскин, предприниматели, местные кадеты во главе с
А.Л. Цейтлиным [5].
Вместе с тем позиции кадетов были присущи высокомерие и презрение к собственному народу,
от имени которого они пытались выступать. Бывший российский посол в Париже кадет В.А. Макла-
ков, приветствуя союзников по случаю победы над Германией, заявил, что «господство хама» в
России является результатом огромных жертв России на полях битв [6]. Д.Л. Хорват в беседе с
корреспондентом японской газеты «Осака Асахи» ещё в августе 1918 г. заявил не только о том, что
за большевиками стоят тёмные массы рабочих, солдат, матросов, вся безграмотная, неразвитая
масса и «союзники должны бороться с гангреной большевизма»: «В России вообще тёмные массы
количественно во много раз превышают интеллектуальные классы», — утверждал он [7].
У А.И. Деникина роль органа «гражданского управления» играло т.н. «Особое совещание», кото-
рое совмещало функции царского Совета министров и Государственного Совета. Его возглавляли
генерал А.М. Драгомиров, а затем — генерал А.С. Лукомский. В состав входили видные члены
«Национального центра» П.И. Новгородцев, Н.И. Астров, Ф.И. Родичев, К.Н. Соколов, бывшие
октябристы, а также монархисты А.А. Нератов, Н.Н. Чебышев, В.П. Носович и др. «Особое сове-
щание состояло на треть из кадетов и политиков, близких к ним («Национальный центр»). Осталь-
ные были ещё правее [8].
42
В вопросах будущего политического устройства России лидеры Белого движения провозгласили
лозунг «непредрешения» [9]. Он означал, что созыв нового Учредительного (Национального) собра-
ния или Земского собора будет осуществлен только после разгрома большевиков. И лишь тогда
будет решен вопрос о политическом и социально-экономическом строе страны. Этот лозунг не уст-
раивал до конца ни кадетов, ни монархистов-самодержавников, ни правых социалистов, перешедших
на сторону Колчака. Никто не хотел таскать каштаны из огня для других.
Вместе с тем следует отметить характерную деталь. Ни один лидер Белого движения в Сибири
и на Дальнем Востоке (кроме барона Р.Ф. Унгерна в 1920-1921 гг. и М.К. Дитерихса на Дальнем
Востоке в 1922 г.) не поднял знамя монархии, понимая всю его непопулярность [10]. Тем не менее,
лозунг «непредрешения» усиливал подозрения в монархических реставрационных тенденциях Бело-
го движения. По этому поводу один из лидеров кадетов П.Н. Милюков писал, что «умолчание о
форме правления есть тоже вид политики, обыкновенно прикрывающий готовое антидемократичес-
кое решение, в котором неудобно сознаться публично» [11]. Но данный лозунг не объединил и само
Белое движение. Многие офицеры-монархисты всех оттенков боялись возрождения эсеро-меньше-
вистских режимов, а многие не жаловали даже кадетов. (Именно эта идеология и практика белых
режимов дала основание западным союзникам, прежде всего США, считать либералами и демо-
кратами не кадетов и не белых генералов, а эсеров и меньшевиков).
Особенно вольготно чувствовали себя монархисты в окружении А.И. Деникина [12]. В централь-
ной и южной части европейской России до Октября 1917 г. существовало помещичье землевладение
как экономическая основа монархии. У А.И. Деникина было до 45 тыс. офицеров, из которых не ме-
нее 80% были сторонниками монархии, поскольку среди них было значительное количество помещиков
и связанных с данным типом хозяйства людей [13].
Известный кадет Ф.И. Родичев жаловался, что монархист граф А. Бобринский прямо угрожал
расправиться с кадетами после победы над большевиками. Диктатура главкома Вооруженных сил
Юга России (ВСЮР) А.И. Деникина дала основание народу называть его «царём Антоном». А
между тем, А.И. Деникин считался среди генералов и офицеров «умеренным» и свято верил в ло-
зунг непредрешения, хотя и стоял на позициях единоличной военной диктатуры [14]. Он писал, что
не раз «либеральная мера, прошедшая с трудом сквозь коалиционное чистилище, разбивалась в
прах о дружное сопротивление исполнителей, по преимуществу принадлежавших к правым кругам»
[15]. Генерал А.С. Лукомский в мае 1918 г. упрекал А.И. Деникина в том, что последний отошёл от
идеи непредрешения Белого движения, заложенной основателями Добровольческой армии Корнило-
вым и Алексеевым. Заявив о «народоправстве» и будущем Учредительном собрании, А.И. Дени-
кин, якобы, предрешил республиканский строй, а это, по мнению А.С. Лукомского, расколет армию
и оттолкнёт от неё многих сторонников Белой борьбы. Большинство из них «видят единственно
приемлемой формой правления конституционную монархию» [16].
В своих воспоминаниях А.И. Деникин говорил и о крайне правых кругах, которые ополчились на
генералов М.В. Алексеева, И.П. Романовского, руководителя подпольной организации «Азбука»,
действовавшей в тылу красных, В.В. Шульгина и др. Среди «крайних» были «рыцарь монархии»
граф Келлер, герцог Лейхтенбергский, его окружение и др. Киевские правые монархические группи-
ровки обвиняли Добровольческую армию в «социалистичности», связях с Авксентьевым, Черно-
вым и Керенским. Даже «просто правый» граф А. Бобринский говорил, что боится не левых, а
крайне правых, которые, ещё не победив, «проявляют столько изуверской злобы и нетерпимости,
что становится жутко и страшно...» [17].
С помощью германского командования и прогерманского монархического российского «Правого
центра» в районе Пскова осенью 1918 г. начала создаваться белая Северная армия (Северный кор-
пус). Командующим армией намечался вышеупомянутый генерал граф А. Келлер (его сторонника-
ми были известный монархист В.М. Пуришкевич и гетман Украины П.П. Скоропадский). Среди
условий формирования Северной армии, выработанных на русско-германском совете, были и такие
пункты, как «привод армии к присяге законному царю и Русскому государству» и объявление воен-
ной диктатуры после захвата Петрограда. Решение А. Келлера возглавить Северную армию было
санкционировано А.И. Деникиным, который был в «некотором смущении» от заявлений этого мо-
нархиста. Однако революционные события в Германии в ноябре 1918 г. заставили А. Келлера при-
нять сторону Антанты [18].
43
В Добровольческой армии и режим Колчака считался левым и чуть ли не «розовым» [19]. Прав-
да, А.В. Колчак и его администрация публично заявили о невозможности реставрации монархии, а
день годовщины Февральской революции в 1919 г. был объявлен нерабочим. Вывешивались нацио-
нальные флаги [20].
Весьма пёстрыми в Сибири были политические взгляды офицерства. За годы гражданской вой-
ны численность офицеров в Сибири не превышала 23-25 тыс. чел. Из них 6 тыс. получили офицерс-
кие звания в 1918-1922 гг. Среди офицеров и генералов были замаскированные сторонники самодер-
жавной монархии (М.К. Дитерихс и Р.Ф. Унгерн), приверженцы Учредительного собрания или Зем-
ского собора с областнической ориентацией (А.Н. Пепеляев), казачьи сепаратисты с весьма пу-
таной идеологией (Г.М. Семёнов и И.П. Калмыков) и откровенно проэсеровски настроенные офи-
церы и генералы в лице В.Г. Болдырева, командиров ижевских и боткинских частей.
В Сибири также существовали монархические интриги. В конце 1918 г. премьер П.В. Вологод-
ский получил информацию о том, что правые офицерские круги, недовольные «мягкостью» Колчака
клевым силам, готовили антиколчаковский переворот [21]. Эту группу, якобы, возглавлял генерал
П.П. Иванов-Ринов [22]. По другим данным, заговор созрел в Осведомительном отделе штаба
Колчака и редакции газеты «Русская армия». Во главе заговора стояли полковник Франк и его су-
пруга. Будущим монархом должен был стать князь Кропоткин из «чистокровных» Рюриковичей.
Участники заговора предполагали в случае успеха отдать Японии Северный Сахалин, Камчатку,
сдать КВЖД в аренду и множество концессий в Сибири и на Дальнем Востоке. Речь шла о смене на
Земском соборе династии Романовых на династию «истинных Рюриковичей». После раскрытия
заговора Кропоткин был выслан в Харбин и «всплыл» только белого переворота во Владивостоке в
мае 1921 г. Старая редакция «Русской армии» была распущена и заменена новой [23]. В апреле
1919 г. в Омск под фамилией Курбатова прибыл бывший петроградский предприниматель, а затем
адъютант генерала Л.Г. Корнилова полковник В. Завойко. В вагоне английского генконсула состоя-
лась встреча В. Завойко с представителем Сибирской казачьей конференции на предмет нового
переворота, но казаки отказались выступить против адмирала [24].
Финансовые круги Урала и Сибири в 1918 г. мечтали о создании в России конституционной мо-
нархии во главе с в.к. Михаилом Александровичем. После прихода Колчака к власти в этих кругах
стали муссироваться слухи о провозглашении Императором самого Верховного правителя Колчака
или в.к. Дмитрия Павловича, если бы его провёл на престол адмирал, поддерживаемый Деникиным
[25].
Что же касается созыва представительного органа, то, несмотря на существование ряда проек-
тов формирования, выборы в него постоянно откладывались.
Управляющий колчаковским Министерством иностранных дел (МИД) И.И. Сукин писал В.А. Мак-
лакову 20 марта 1919 г. отом, почему выборы в Национальное Учредительное собрание преждевре-
менны: белые армии еще не вышли к Волге, во Владивостоке господствует, по сути, международное
управление, местные самоуправления на Дальнем Востоке находятся под контролем «антигосудар-
ственных элементов» (т.е. эсеров и меньшевиков), не изжиты вспышки крестьянских восстаний,
которые носят явно большевистский характер, несовершенство административного и военного ап-
парата, «расправы отдельных военных» и ряд подобных явлений «дают, конечно, материал для кри-
тики правительства». Выборы вызовут разрастание борьбы в тылу и рост попыток «разложить ар-
мию» [26].
В период господства колчаковского режима действовали земства, городские Думы, гражданс-
кие суды присяжных. Однако их номинальность была очевидной, особенно на фоне военно-полевых
судов и разгула террора [27]. Серьезной проблемой в деятельности земств и городских дум была
нехватка средств. В конце 1918 г. на бюджете МВД находилось 80 городов Сибири и Дальнего Вос-
тока, из них 10 имели бюджет более 1 млн. руб. Правительство не могло в полной мере поддержать
городские самоуправления, которые несли расходы по расквартированию войск, содержанию мили-
ции, помощи беженцам, благоустройству и т.д. Например, Забайкальская областная земская управа
вынуждена была нести натуральные повинности по отношению к белым и японским войскам и наи-
вно запрашивала МВД о том, есть ли правовое основание нести эти повинности [28]. В 1918 г. из-за
нехватки средств правительство смогло удовлетворить финансовые ходатайства только 15 городс-
ких дум из 50-ти [29]. 15 областных и 90 уездных земств через Земский отдел МВД просили у
44
правительства ссуду в 32 млн. руб. Земский отдел утвердил сумму только в 18 млн. руб., а Совет
Министров выдал всего 4,5 [30]. Земства, как и городские Думы, находились в бедственном поло-
жении, что признавала правительственная печать [31]. Не изменилось положение и в 1919 г. [32].
Хабаровское уездное земское правление летом 1919 г. телеграфировало в Омск об исчерпании всех
источников финансирования. Смета этого земства 1919 г. на народное образование, медицинское
обслуживание, ветеринарное дело, агрономию и т.д. была опротестована Приморским областным
земством, но и оно средств не имело. Земские сборы почти повсюду были сорваны. Волостные
земские управы тратили куцые земские сборы на свои нужды, но и их не хватало. По всему Примо-
рью волостные земские управы грозились прекратить свою деятельность [33]. 30 июня 1919 г. При-
морская Областная земская управа заявила, что в результате сложившегося положения земство
стоит накануне закрытия всех своих учреждений в области [34].
Органы местного самоуправления, особенно волостные и уездные, работали в экстремальных
условиях преследования белых властей и финансового кризиса. Промышленники и руководители
казённых предприятий, а также правления казачьих войск отказывались платить земские сборы.
Кроме того, земства недополучали суммы из бюджета и зачастую были вынуждены перечислять в
казну все сборы.
Правительственный комиссар Иманского уезда (позже — управляющий уездом) Приморской
области Н.А. Андрушкевич свидетельствовал о том, что земские врачи и учителя, не получая жа-
лования, разбегались. Земские сборы никто не хотел платить [35].
Но самым большим источником тревог для колчаковской власти было то, что земства стали
легальными центрами оппозиции. Эсеро-меньшевистская пресса публиковала сведения о терроре и
насилиях белогвардейцев и интервентов. Это стало определенной формой протеста и более или
менее объективным каналом информации населения о реальном состоянии дел. Поэтому админис-
трация часто закрывала эсеровские и меньшевистские газеты. А.В. Колчак запретил земским дея-
телям контакты с союзными представителями.
Н.А. Андрушкевич отмечал, что никто не хотел Колчака, а крестьяне были «против господ».
Резко выросла популярность большевиков. Суд разваливался, правопорядка не было, жизнь ослож-
нилась, «люди стали беднее». Расцвела уголовщина, появились банды, которые грабили поезда [36].
Но даже ограниченное влияние эсеров и меньшевиков в земствах и Думах вызывало крайнее
недовольство белогвардейцев. Ещё 20 декабря 1918 г. колчаковский Совет Министров постановил
изменить пропорциональную систему выборов гласных (т. е. депутатов) в городские Думы на ма-
жоритарную. Активное избирательное право (право участвовать в выборах) наступало с 21 года.
Пассивное (право быть избранным) — с 25 лет при цензе оседлости в 1 год. Избирательных прав
лишались военнослужащие и милиция («армия и полиция — вне политики»). Избранным считался
кандидат, набравший не менее 10% голосов по данному избирательному участку. Что касалось
Земских управ, то в постановлении Совмина подчеркивалось, что при удалении из них «представи-
телей противогосударственных дел» (читай — антиколчаковских сил) разрешалось назначать уп-
равы до избрания законных земскими собраниями [37]. Целью подобных изменений была ликвида-
ция выборов по пропорциональной системе (по партийным спискам), изгнание оппозиции из органов
местного самоуправления и подбор «удобных» для белого правительства депутатов.
В апреле 1919 г. МВД попыталось ввести «Временные правила по выборам волостных и уездных
гласных», согласно которым должен был повышен возрастной ценз, введён ценз оседлости. Лица, не
проживающие там, где проводятся выборы, должны были лишены пассивного избирательного пра-
ва. Намечалось упразднение пропорциональной системы выборов. Тогда же была сделана попытка
ввести должности помощников управляющих уездами с очень широкими полномочиями. На местах
земства весьма резко выступили против проектов МВД по сужению избирательных прав населения,
введения опеки над органами местного самоуправления. Активнее всех в этом отношении были
Иркутские земские органы, где были сильны позиции эсеров [38].
Прошедшие в мае-июле 1919 г. выборы гласных в городские Думы показали высокий абсенте-
изм (уклонение от выборов) избирателей на Дальнем Востоке. В Верхнеудинске не пришли к изби-
рательным урнам 93% избирателей, в Чите — 85%, в Благовещенске — 82%, в Хабаровске —
85% [39].
Из 50 гласных, избранных в Хабаровскую городскую Думу, 38 были избраны по «Списку домо-
45
владельцев, промышленников и торговцев», 10 — по т.н. «демократическому списку», т.е. от эсеров
и 2 — от кадетского «Союза Возрождения России».
Это межпартийное объединение («Союз Возрождения России») строилось по персональному прин-
ципу через голову партийных центров и состояло из части кадетов, правых эсеров, народных социа-
листов, торгово-промышленников, кооператоров. Через кадетов Союз был связан с «Правым цент-
ром», азатем —«Национальным центром». Члены «Союза Возрождения России» от эсеров сыгра-
ли дезорганизующую роль по отношению к своей партии, подталкивая её к решениям, противореча-
щим программным установкам. Так было ещё на Уфимском совещании. А лидеры ПСР В.М. Чер-
нов и В.М. Зензинов вовремя не разгадали сущность Союза, считая его «политическим клубом»
[40].
Если в центре страны «Союз возрождения России» был создан в марте 1918 г., то на Дальнем
Востоке — в конце 1918 г, т.е. после ликвидации Советской власти. Хабаровское отделение вклю-
чало кадетов, эсеров и представителей «Амурского союза республиканцев». В отделение входили
С.С. Бабиков, И.Н. Збайков, К.Т. Лихойдов, М.П. Львов, братья А. и П. Плюснины, П.И. Принципар,
М.А. Тимофеев и др.) [41]. Однако все 44 кандидата в гласные от Союза Возрождения ранее были
одновременно включены во все три списка, и большинство из них, благодаря такой махинации, про-
шли по другим спискам. Городским головой стал Председатель Хабаровского Союза домовладель-
цев К.Т. Лихойдов [42].
Во Владивостоке из 101 места в Думе 55 получили кадеты, 31 — представители правых социа-
листов и профсоюзов. Однако по требованию Управляющего областью И.И. Циммермана больше-
вики Никифоров и Усов, прошедшие в Думу по списку Центрального бюро профсоюзов, были исклю-
чены из состава гласных на основании «Постановления об устранении представителей антигосудар-
ственных партий из органов самоуправлений» [43].
В Чите из 36 гласных 25 были избраны от домовладельцев, 5 — от кадетов, 6 — от профсоюзов
и социалистических партий. В Благовещенске из 49 гласных 29 были избраны по списку меньшеви-
ков, 17 — по списку «Амурского союза республиканцев» (организации кадетской направленности) и
лишь 3 — от торгово-промышленников [44]. Итоги выборов показали, что высокий абсентеизм
избирателей стал формой протеста против белого режима. Преследование большевиков и других
левых партий позволило белогвардейцам подобрать свой состав городских Дум, однако и они оказа-
лись «засорены» правыми социалистами, которые, хотя и непоследовательно, но выступали против
колчаковцев.
С 18 по 28 января 1919 г. в Приморье работал Дальневосточный краевой съезд земств и городов.
На нём присутствовали делегаты от всех областей региона и Харбина. В работе съезда принял
участие бывший председатель Сибирской областной думы И.А. Якушев. В своей речи он осудил
гонения властей на демократию, которые «толкают её во власть большевиков». Власти с тревогой
следили за подготовкой и работой съезда. Телеграмма Управляющего МВД из Омска строго пред-
писывала съезду заниматься хозяйственно-экономическими вопросами и не касаться политических
проблем. Комендант Владивостокской крепости потребовал изъять доклады П.И. Дмитраша и Л.И.
Евстратова о компетенциях власти местных самоуправлений и их взаимоотношения^ с правитель-
ственными комиссарами. Съезд создал Дальневосточный союз земств и городов (Далькрайземгор)
и избрал краевой комитет в составе А.А. Меньшикова, Ф.Е. Манаева, А.Н. Русанова, В.М. Порва-
това. Председателем стал эсер А.С. Медведев.
27 января съезд принял резолюцию, в которой говорилось, что единственным выходом из создав-
шегося положения является восстановление порядка и законов, изданных Всероссийским Времен-
ным правительством 1917 г, и созыв Сибирского Учредительного собрания на основе всенародного
голосования [45].
Работавшее 24 июля — 4 августа 1919 г. Чрезвычайное Приморское областное земское сове-
щание, из-за преследования властей собравшееся в неполном составе, потребовало от администра-
ции прекратить гонения на органы местного самоуправления, остановить гражданскую войну и на-
чать возрождение России через Учредительное собрание [46].
Политика белых правительств не могла не вызывать подозрений у союзников, требовавших «де-
мократизации» режима и благопристойного «имиджа» в глазах западной либеральной общественно-
сти. 16 января 1919 г. начала свою работу Парижская мирная конференция, на которой остро встал
46
вопрос о признании правительства Колчака. На конференции резко активизировалась белогвардейс-
кая дипломатия. На свет родился целый ряд проектов будущего государственного устройства Рос-
сии. Бывший российский посол во Франции, один из руководителей т.н. «Русского Политического
Совещания» В.А. Маклаков писал 9 марта 1919 г. из Парижа Колчаку и Деникину о том, что на
Парижской мирной конференции есть сомнения в демократизме новой национальной России. Хоро-
шо было бы подтвердить демократический фундамент русской государственности путём выборов
представителей областей в центральное представительное собрание [47]. 8 марта 1919 г. Поверен-
ный в делах колчаковского правительства в США С.А. Угет телеграфировал из Вашингтона о пози-
ции госдепартамента, который осторожно даёт понять, что аресты земцев, ограничения прав евреев
и т.д. «под давлением американского общественного мнения могут затруднять его в оказании помо-
щи Сибири». Поэтому, — советовал Угет, — «когда по условиям обстановки необходимо принять
меры, которым сознательно или бессознательно могло бы быть придано ложное толкование, своев-
ременно осведомлять посольство о мотивах, чтобы помочь нам давать государственному департа-
менту и прессе нужные по условиям политического момента объяснения» [48].
26 апреля 1919 г. тот же Угет сообщал, что желательно совершенно определённое заявление
Омска по организации правительственной власти. Необходимо указать, что руководство политикой
правительства сосредоточено в руках Совета министров, в состав которого входят представители
различных оттенков русской общественности, включая социалистов. Желательно «самое категори-
ческое заявление, что правительство ставит своей задачей довести Россию до Учредительного
собрания. Появление такого заявления, в котором демократичность намерений правительства была
бы усиленно подчёркнута, сразу выровняло бы американское общественное настроение» [49].
2 мая 1919 г. В.А. Маклаков писал «Национальному центру» в Екатеринодар, что на Западе пуга-
ются монархических реставраторов, с тревогой наблюдают за тем, что представляют собой Кол-
чак и Деникин. «Вы не убедите... в настоящее время союзников, что «путь оздоровления России
может идти через политическую и социальную реакцию» [50].
Следует отметить, что антибольшевистские силы не упускали из виду вопрос о создании проек-
тов будущего государственного постсоветского устройства России. Еще 15 октября 1918 г. Адми-
нистративный Совет Временного Сибирского правительства под руководством П.В. Вологодского
постановил осуществить проект реформирования избирательной системы в Сибири. 4 ноября 1918 г.
ВСП создало «Комиссию по выработке Положения о выборах во Всесибирский представительный
орган» во главе с кадетом-областником И.И. Серебренниковым, но она «умерла», ни разу не собрав-
шись [51].
29 апреля 1919 г. колчаковский Совет Министров создал Подготовительную комиссию из назна-
ченных Верховным правителем лиц для определения порядка выборов в будущий представитель-
ный орган России. Комиссию возглавил активный кадет А.С. Белевский (Белоруссов), а в ее состав
вошли видные юристы (всего — 8 чел.). После смерти А.С. Белевского в сентябре 1919 г. предсе-
дателем стал С.П. Мокринский. На заседании 21 июня 1919 г. комиссия решила готовить экстрен-
ный созыв Учредительного собрания с ускоренной и упрощенной процедурой голосования. Сама
комиссия была лишена права принятия избирательного закона. Однако созыв парламента (Нацио-
нального Учредительного собрания) в условиях гражданской войны был весьма проблематичен.
Комиссия избрала курс на замену пропорциональной системы голосования мажоритарной. Боль-
шинство членов комиссии и их единомышленников из кадетской партии считало, что прямые выбо-
ры по пропорциональной системе (по партийным спискам) применимы лишь в политически и куль-
турно развитых странах и совершенно не применимы для России (тем более для Сибири) с ее куль-
турно и политически неразвитым большинством населения. Население, мол, не знает партии, их
программы и, зачастую даже не имеет понятия о самой технике голосования. Поэтому, в условиях
русской жизни, по мнению кадетов, наиболее пригодной является система двухступенчатых мажо-
ритарных одноименных выборов.
Кадеты, проиграв выборы в Учредительное собрание 1917 г. (на выборах в Учредительное со-
брание в ноябре 1917 г. за кадетов проголосовали менее 5% избирателей), в январе 1918 г. выступи-
ли за ограничение принципа народного суверенитета и решили пропустить в будущий представи-
тельный орган лишь «государственно-мыслящие элементы общества» (т.е. своих сторонников).
Следует учесть, что левые силы, в первую очередь большевики, преследовались и не могли уча-
47
ствовать в предполагаемых выборах. Комиссия выступила за прямые выборы в городах, и за сту-
пенчатые — в сельской местности (через избрание выборщиков). Это «объяснялось» пассивнос-
тью и неразвитостью жителей села. В связи с наплывом беженцев в Сибирь в проекте был отменен
ценз оседлости. Избирательные права были представлены женщинам. Кадеты опасались очевид-
ной недемократичности этого пункта в своей старой программе [52]. Избирательный возраст, со-
гласно проекту, наступал с 25 лет; избирательное право не делилось на пассивное и активное. От
выборов были отстранены все военнослужащие. Жертвуя офицерским составом, кадеты, помня опыт
1917 г., попытались «уберечь» рядовой состав армии от политики. Армия должна быть бессловес-
ным инструментом политики контрреволюции —такова главная мысль этого пункта проекта. Каза-
ки, не находящиеся на воинской службе, также пользовались избирательными правами. Между тем,
как уже указывалось, белая армейская элита сама пыталась играть роль главной политической силы
в будущей России.
Для членов комиссии будущая Россия виделась либо президентской республикой, либо конститу-
ционной монархией. Комиссия предлагала создать сильную исполнительную власть на местах, по-
этому генерал-губернаторы должны были, по ее мнению, назначаться из центра и иметь широкие
полномочия. В августе 1919 г. комиссия закончила работу, а подготовленные проекты документов
получили одобрение Совмина [53].
Проект так и не был реализован из-за быстрого наступления Красной Армии, но он показывает,
как далеко кадеты шагнули назад в вопросах демократизации избирательной системы, отошли от
своих принципов всеобщего равного, прямого избирательного права при тайном голосовании. Един-
ственный шаг вперед они сделали в предоставлении избирательного права женщинам и отмене цен-
за оседлости. Проект так и не вышел за рамки «непредрешения». Необходимо помнить ещё об
одном неразрешённом противоречии. Проекты комиссии Белевского — Мокринского для генерали-
тета были не более, чем академическими изысками. Это подтверждалось не только террористи-
ческой практикой белых режимов и вакханалией мародёрства в экономике. Необходимо помнить
ещё и о личной позиции лидеров Белого движения в Сибири. Их взгляды, в т.ч. и Колчака, как это
будет показано ниже, расходились даже с самыми скромными проектами парламентской демокра-
тии
К 20 июня 1919 г., когда комиссия взяла курс на подготовку ускоренного проекта голосования,
Красная Армия уже овладела стратегической инициативой с целью освобождения Урала и Сибири.
Колчаковскому режиму нужна была срочная внешняя поддержка.
В июле 1919 г. ожидался специальный визит в Омск посла США в Японии Э.Р. Морриса, который
имел задание президента США Вильсона и госдепартамента собрать информацию о реальном со-
стоянии дел в Сибири. В свете этого становится ясной та поспешность, с которой действовала
комиссия, принимая упрощенный вариант избирательной системы.
16 сентября 1919 г., когда колчаковская армия стремительно откатывалась на Восток, Колчак
выпустил Грамоту, в которой обещал созвать Государственное Земское совещание, которое мысли-
лось как Законосовещательный орган. Разработать проект положения о Государственном Земском
совещании было поручено председателю Совмина П.В. Вологодскому, но 23 ноября 1919 г. Колчак
заменил его на этом посту В.Н. Пепеляевым [54]. Угодливые журналисты сразу же «объяснили»,
что П.В. Вологодский «был подчас излишне мягок... что давало возможность разыгрываться инт-
риганским вожделениям разного рода политических проходимцев». Печать подчёркивала, что В.Н.
Пепеляев имеет не только большой политический стаж, является сибирским патриотом, но и явля-
ется человеком «несокрушимой энергии и железного закала характера» [55].
Заместителем председателя Совмина стал близкий к кадетам С.Н. Третьяков, который некото-
рое время был ещё и Управляющим МИД; военным министром стал генерал М.В. Ханжин и т.д
[56].
С 1 октября 1919 г. начали работу Комиссия по выработке положения о Государственном Земс-
ком совещании и Подкомиссия по выработке положения о выборах в это совещание. Подкомиссией
руководил сам В.Н. Пепеляев. Предполагаемые права законодательных инициатив Земского Сове-
щания были сильно урезаны. Что касается проекта избирательного закона, то он выглядел весьма
архаично. Фактически была восстановлена куриальная система с различными нормами представи-
тельства от разных категорий населения и различными системами выборов. Для сельской местно-
48
сти предполагались двухстепенные выборы. И для избирателей, и для делегатов был установлен
высокий возрастной избирательный ценз-30 лет, за некоторым исключением для крестьян-дворов-
ладельцев. По-прежнему были лишены права выборов военнослужащие, студенты и лица, «причас-
тные» к Октябрю 1917 г. Предполагалось, что больше всего представителей будут иметь крестьяне
и казаки (более 70 чел.). Часть мест предоставлялась земствам, кооперации и приходским органи-
зациям. Крупные города могли избирать 23 делегата, профсоюзы — 7 чел. В Положении было
сказано, что государственное Земское совещание даёт возможность всем народным представите-
лям изложить перед правительством свои нужды и обиды и требовать от министров объяснений о
непорядках и беззакониях. 16 октября 1919 г. Часть депутатов должна назначаться Верховным пра-
вителем. Положение о Государственном Земском совещании и выборах в него было принято, а 19
ноября опубликован указ Верховного правителя о проведении выборов. Однако даже сторонники
Колчака подвергли эти документы острой критике за антидемократичность [57]. Выборы бойкоти-
ровали большинство национальных организаций, земств и городских Дум (особенно активно в этом
была Иркутская Дума, находившаяся под влиянием эсеров), в т.ч. все органы местного самоуправ-
ления на Дальнем Востоке
Выборы были сорваны также из-за быстрого отступления белой армии и активизации партизан-
ской борьбы в тылу белых фронтов.
Колчаковский режим не соответствовал ни парламентской демократии, ни президентской рес-
публике. Он опирался на грубую военную силу и ограничил функции гражданской власти чисто но-
минальными функциями. В Омске господствовала исполнительная власть с громоздкой бюрократи-
ческой системой. Это был авторитарный террористический военный режим. Колчак предоставил
командующим войсками права казни и помилования. Так, в частности, для подавления партизанско-
го движения в Енисейской и Иркутской губерниях Колчак свои приказом от 31 марта 1919 г. предо-
ставил командующему войсками Иркутского военного округа генералу Артемьеву права команду-
ющего армией, а командующему войсками в местностях, охваченных партизанским движением,
генералу Розанову — права генерал-губернатора. Розанов приказал сжечь несколько сёл, жители
которых помогали партизанам [58]. Он же 10 апреля 1919 г. отдал приказ о расстреле от 3-х до 20-ти
заложников в Енисейской губернии за каждое революционное выступление [59].
Позже на допросе в Иркутске Колчак заявил, что его приказ не касался сжигания деревень, но
«во время боёв и подавления восстания такая мера неизбежна» [60]. По воспоминаниям Главноуп-
равляющего делами Верховного правителя и Совета министров Г.К. Гинса А.В. Колчак откровенно
говорил ему, что «гражданская война должна быть беспощадной. Я приказываю начальникам час-
тей расстреливать всех пленных коммунистов. Или мы их перестреляем, или они нас...Если я сниму
военное положение, вас немедленно переарестуют большевики, или эсеры, или ваши же члены Эко-
номического совещания, вроде Алексеевского, или ваши губернаторы, вроде Яковлева» [61].
Но и колчаковское правительство по-настоящему не управляло огромной территорией. Строевые
командиры белой армии в Сибири делали все, что им заблагорассудится. Они были совершенно
самостоятельны в своей военной и гражданской политике и действиях. Сибирь при Колчаке, по
существу, превратилась в конгломерат военных княжеств, лишь номинально подчиненных прави-
тельству [62]. Произвол белой военщины на местах лишь свидетельствовал о слабости вертикали
власти, своеволии исполнителей всех структурных подразделений, неэффективности судебно-право-
вой системы режима. К тому же и правительство было поражено междоусобной борьбой. Приказы
же Колчака прекратить взаимные обвинения ведомств и удельную рознь под страхом наказания,
дружно работать и не разваливать государство игнорировались [63].
Громоздкая структура управления войсками, самовластие армейских командиров наносили ог-
ромный вред колчаковской власти. При вступлении в должность Верховный правитель отмечал, что
многие офицеры в Сибири учредили свои округа, штабы и явочным порядком поделили всё, как
свою собственность. Только в Омске действовали 5 штабов [64].
В экономической области белогвардейцы взяли курс на создание рыночной экономики, в которой
государственное регулирование было минимальным. Новая Омская власть окончательно освободи-
ла цены на абсолютное большинство продуктов питания. Уже в начале декабря 1918 г. колчаковское
правительство отменило государственное регулирование цен на хлеб, масло и мясные продукты и
ввело торговлю ими по свободным ценам. Аналогичные постановления были приняты с некоторыми
49
изменениями представителями правительства и в областях. Была введена почти полная свобода
торговли. Старым владельцам были возвращены их предприятия. Колчаковское правительство де-
национализировало ранее национализированные большевиками предприятия, кроме Черемховских
копей, поставлявших уголь для железных дорог. Были признаны внешние долги царского и Времен-
ного правительств.
К середине 1919 г. было снято большинство ограничений в деятельности промышленности и тор-
говли. Газета «Амурское эхо», издающаяся в Благовещенске с удовлетворением писала 8 июня
1919 г. о снятии тормозов с развития и возврате торгово-промышленному классу его прав и места в
государстве, «которое он должен по праву занимать». Все свои требования предприниматели аргу-
ментировали необходимостью активизации экономики и снабжения армии. На съезде Омских тор-
гово-промышленных и кооперативных кругов, который состоялся почти сразу же после колчаковско-
го переворота, говорилось, что страна обрела в лице армии нового Пожарского, а в лице торгово-
промышленного класса — нового Минина. Съезд заявил о необходимости помочь армии, одеть,
обуть и накормить войска, «ибо, в конечном счете, это наш шкурный вопрос» [65].
Верховный правитель выдал российским промышленникам и банкирам безвозвратных ссуд на
сумму 637 млн. руб. [66].
31 декабря 1918 г. постановлением Совмина были открыты кредиты Министерству торговли и
промышленности на расходы по денационализации предприятий на Дальнем Востоке и выдача ссуд
частным предприятиям, имеющим общегосударственное значение. На эти нужды было отпущено
более 8, 5 млн. руб., из них 1 млн. для ссуд и расходов по денационализации в регионе с зачётом в
почти 23 млн. руб., отпущенных ещё 27 декабря 1918 г. [67]
Значительную помощь колчаковскому режиму оказали сибирские кооператоры. 2 января 1919 г.
Колчаку выразили доверие Совет Всесибирских кооперативных съездов в лице А.В. Сазонова и
председателя кооперативного союза «Центросибирь» и это уже после убийства офицерами 9 вид-
ных кооперативных работников [68].
Союз маслодельных артелей в конце 1918 г. предоставил Колчаку для удобства расчётов в при-
фронтовой полосе 1 млн. руб. мелкими купюрами (на условиях долгосрочного займа). Маслоделы
обещали военному министру собрать тёплые вещи, организовать пошив обмундирования и т.д. [69].
Союз маслодельных артелей заготовил в США для белой армии 500 тыс. пар сапог, товаров для
Министерства путей сообщения на 20 млн. руб. В процессе заготовки находились предметы для
армии на сумму 500 млн. руб. Сибирский Союз кредитной кооперации (Синкредсоюз) за 6 месяцев
1919 г. заготовил для белых войск продовольствия, обмундирования и снаряжения на сумму 180
млн. руб. Закупсбыт после свержения Советской власти в Сибири летом 1918 г. до мая 1919 г. отпу-
стил различным ведомствам, чехословацким и белым войскам товаров и кредитов на сумму более
32 млн. руб. Закупсбыт организовал снабжение белых воинских частей предметами первой необхо-
димости в прифронтовой полосе [70]. Кроме того, кооперативные союзы Сибири постановили отчис-
лять в фонд белой армии 0,5% товарных операций, что давало огромную сумму [71].
Кооператоры даже направили депутацию к Колчаку с просьбой разрешить им взять в свои руки
призыв добровольцев в армию, но адмирал отказал [72].
Заграничные представительства Сибирской кооперации также усилили помощь Колчаку. Золотой
мечтой кооператоров и земцев стало распространение американских товаров через сеть кооперати-
вов в Сибири. В ноябре 1918 г. во Владивостоке состоялось совещание представителей кооперации,
на котором обсуждался вопрос о торговых отношениях с США и Великобританией. Кооператоры
стремились выступить единым фронтом на иностранных рынках и даже взять на себя снабжение
американских войск в Сибири. 8 февраля 1919 г. представители сибирской кооперации встретились
во Владивостоке с послом США в Японии Моррисом и заявили ему о готовности сотрудничать с
американским правительством в деле оказания экономической помощи России. Моррис одобри-
тельно отнёсся к этому предложению [73].
Всероссийский союз земств и городов организовал комиссии для закупки товаров через свои
конторы в Нью-Йорке, Японии и Владивостоке. В Иокогаме представителем комиссии был А.Н.
Сахновский, во Владивостоке — Е.В. Ключанский и А.А. Сызранский. Было создано Экспортно-
импортное общество Американской комиссии Всероссийского Земского союза, которое уведомило
все земства и городские самоуправления о возможности закупок товаров через конторы общества.
50
Через общество кооператоры и земцы стремились сбить цены на американские товары и организо-
вать вывоз российского сельскохозяйственного сырья в США по ценам американского рынка для
предотвращения его скупки за бесценок. Ряд специалистов Союза земств и городов, изучив техно-
логию в США, могли бы организовать в России производство тракторов, станков, ремонт сельхоз-
машин, строительство элеваторов для зерна, деревянных сборных домов и т.д. [74]. Вопросы по-
ставки товаров из США и Англии через Карское море обсуждались на Дальневосточном краевом
съезде земств и городов, состоявшемся с 18 по 28 января 1919 г. во Владивостоке [75]. Поскольку
район Новой земли дольше открыт для мореплавания, чем Архангельск, то возникли планы пост-
ройки порта Белужье на западном берегу острова, а также авиационной ледовой разведки. Проекти-
ровщики рассчитывали, что через Карское море можно будет делать 8-10 рейсов в год, что будет
дешевле железнодорожных поставок на 40%. Высокие железнодорожные тарифы родили планы
вывоза леса также морем. Существовал даже проект строительства Красноярского судостроитель-
ного завода, чтобы суда спускать в море по весенней воде, чтобы экспортом занимались не иност-
ранные фирмы, а сами русские [76]. Казалось, мечта была подкреплена тем фактом, что летом
1919 г. из Англии вышла экспериментальная экспедиция, которая состояла из 11 судов с ледоколами.
Караван прошёл вдоль северных берегов России через Карское море и доставил грузы по Оби и
Иртышу в Омск и Новониколаевск (Новосибирск) [77]. Летом 1919 г. был начат вывоз сырья за
рубеж по Оби, Енисею, Лене, Амуру [78]. Так, 800 тыс. пудов хлеба (более 13 тыс.т.) из района
Алтая и Семипалатинска были вывезены баржами по Оби в Обскую губу, затем перегружены на
морские суда и отправлены в Мурманск и Архангельск для снабжения американских и английских
войск [79].
Бюро Института исследования Сибири (Институт был создан на Всесибирском съезде предста-
вителей научных обществ и учреждений в январе 1919 г.), находившееся в Иркутске, организовало
летом 1919 г. экспедицию полярника Матиссена для исследования дельты р. Лены. Было решено
организовать рейс парохода из США и доставить по Лене через её устье до Якутска драгу и другие
машины для Ленского золотопромышленного товарищества. Но последующие события не позволи-
ли это сделать [80].
В 1919 г. колчаковское правительство создало Комитет Северного пути для организации товаро-
обмена Омска Северным морским путём со странами Европы от Архангельска до Обдорска (Са-
лехарда) и далее вверх по Оби. Представителем Комитета Северного пути в США был командиро-
ван радиоинженер, будущий изобретатель телевидения Владимир Козьмич Зворыкин. Ранее он вы-
езжал в ряд стан Европы и США для закупки радиостанций и исследования рынков сельхозмашин
для «Синкредсоюза». Однако этот визит для В.К. Зворыкина закончился неудачей. 1 июля 1919 г. он,
будучи уже в Нью-Йорке, был уволен с должности юрисконсульта министерства торговли и про-
мышленности якобы за неисполнение своих обязанностей. Причиной этого, видимо, был общий кри-
зис режима, бесконечная чиновничья чехарда, дрязги между ведомствами и т.д. Пока выяснялась
несправедливость этого увольнения, режим Колчака рухнул. В.К. Зворыкин остался в США и занял-
ся научной работой [81].
Однако планы земцев и кооператоров не сбылись из-за отсутствия заказов официального Омска
и гарантий поставок товаров, разворовывания тех товаров, которые шли по линии Транссиба. Аме-
риканцы, к тому же видели в Закупсбыте и других российских торгово-закупочных организациях
только конкурентов. Об этом свидетельствовали обзоры американской прессы [82]. Нельзя не учи-
тывать и того, что уже к осени 1919 г. колчаковский режим близко подошёл к своему коллапсу.
В связи с разветвлённой системой филиалов кооперативов на местах и в благодарность за по-
мощь правительству Особое совещание представителей администрации, земств и кооперативов в
августе 1919 г. решило передать снабжение продуктами населения Охотского побережья и устрой-
ство факторий Закупсбыту. Дополнительным аргументом послужило стремление защитить населе-
ние от хищников-торговцев. Закупсбыт собирался поставлять рыбу в Китай, поскольку остальные
рынки сбыта захватили японцы [83].
Серьёзным соперником для сибирской кооперации стали частные торгово-промышленники. Для
восстановления частной промышленности и торговли ещё в сентябре 1918 г. в Уфе, азатем в январе
1919 г. в Омске были созданы Всероссийский и Сибирский Советы съездов торговли и промышлен-
ности. Они состояли из представителей городов, районов, а также Советов съездов золотопромыш-
51
ленников, мукомолов и т.д. Работа Советов была организована по отраслям. В проекте закона об
организации Торгово-промышленных палат (в отличие от закона 1917 г.) был исключён принцип про-
порционального представительства. Теперь все торговцы должны были делегировать в Торгово-
промышленные палаты по одинаковому количеству представителей. Средства на содержание палат
формировались из 10% отчислений с основного и дополнительного промыслового сбора. Предста-
витель Всероссийского Совета съездов торговли и промышленности в Чите Абрамов заявил, что
возврата к прошлому не будет, а перед русской либеральной буржуазией открывается широкое поле
деятельности [84].
На основании постановления Советов съездов торговли и промышленности во Владивостоке было
открыто Коммерческое бюро для изучения рынка, оптовых и розничных цен, динамики отправления
и приёмки грузов. Поданным газеты «Правительственный вестник» во Владивосток в начале 1919 г.
приходило по 15 тыс. т. грузов ежемесячно. Бюро имело связи с Торгово-промышленными палатами
США и Японии [85]. 3 июня 1919 г. в Омске открылся съезд уполномоченных Министерства снаб-
жения и продовольствия и представителей торгово-промышленных кругов, на котором присутство-
вали более 200 чел. Обсуждались вопросы снабжения армии, организации товарных бирж и Торго-
во-промышленных палат, борьбы со спекуляцией и т.д. Летом 1919 г. в крупных городах Сибири и
Дальнего Востока были созданы Торгово-промышленные палаты, в т.ч. во Владивостоке (на базе
Коммерческого бюро), Хабаровске, Чите и др. [86].
Созданные хозяйственные ведомства пытались восстановить аппарат промышленности и тор-
говли, поощряли восстановление кредитных учреждений, но возрождению экономической жизни
мешали гражданская война, раскол страны, потеря экономических связей и отсутствие свободных
капиталов.
Частная торговля, однако, возрождалась в откровенно спекулятивной форме и наносила огром-
ный ущерб кооперативной торговле. Совет торгово-промышленных съездов Сибири требовал от
торговцев и промышленников 2-х процентного обложения для борьбы с «социалистами» и коопера-
торами. Совет съезда выступил против участия кооператоров в Торгово-промышленных палатах.
Собрание уполномоченных «Амурского кооператора» в мае 1919 г. отметило давление власти на
кооперацию в пользу частного капитала [87].
Меры по оживлению экономики рыночными методами да ещё в условиях перенапряжения в ус-
ловиях гражданской войны дали негативные результаты. Свобода цен привела к их скачку, сильной
инфляции [88]. Поначалу колчаковский режим испытывал острую нехватку денежных знаков, и по-
этому было принято решение использовать дензнаки Советской власти. Амурское правительство
Алексеевского разрешило наряду с «романовскими» и «керенками» хождение «мухинок». Позже
началось штемпелевание советских дензнаков печатями местного отделения госбанка [89]. Анало-
гичное хождение имели и т.н. «краснощёковки» (А.М. Краснощёков был в 1918 г. председателем
Дальсовнаркома) [90]. В Хабаровске в 1918 г., помимо гербовых марок местного отделения госбан-
ка, выходили акцептованные чеки 18 учреждений. Всего Хабаровское казначейство и отделение
госбанка только в 1918 г. выпустило 116 разновидностей суррогатов денежных знаков [91]. В сере-
дине 1919 г. колчаковское правительство стало изымать из обращения «керенки» и заменять их т.н.
«сибирскими» деньгами. Это ещё больше усилило финансовую неразбериху и недоверие к бумаж-
ным денежным знакам. Основными центрами печатания «сибирских» денег были Екатеринбург,
Омск, Иркутск, а с осени 1919 г. и Владивосток. Эти знаки были плохого качества и не были защи-
щены от подделки. К концу октября 1919 г. выпуск бумажных дензнаков превысил 9, 2 млрд. руб.
[92].
В период 1918-1920 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке ходили почти 125 родов денежных знаков.
Свои деньги выпускали Временное Сибирское правительство, колчаковское правительство, казачьи
атаманы. Это были гербовые и контрольные марки, боны отделений госбанка, временные квитан-
ции, акцептованные чеки, чехословацкие почтовые открытки. Они быстро теряли свою цену и выхо-
дили из строя. Свою валюту навязывали населению интервенты. На Дальнем Востоке по стихийно
складывавшемуся курсу ходила иена «Чосен-банка», отпечатанная на плохой бумаге. Она способ-
ствовала выкачке российских богатств за границу. Специальные кредитные билеты для Сибири
пытались изготовить США. Однако опасения, что это займёт много времени, привели к тому, что в
Россию были отправлены денежные знаки, изготовленные в США ещё по заказу Временного прави-
52
тельства в 1917 г. В конце 1918 г. во Владивосток прибыл американский транспорт «Шеридан», на
борту которого находились дензнаки на 1 млрд. руб. Предполагалось производить их специальное
штемпелевание. В этом случае контроль за эмиссией дензнаков в Сибири принадлежал бы США.
Это вызвало резкие протесты в Англии и США. Французский комиссар в Сибири де Мартель при-
грозил колчаковцам, что если они примут американские дензнаки, то Франция потребует немедлен-
ной уплаты всего русского государственного долга [93]. Кроме того, в США были заказаны казна-
чейские знаки на 20 млн. руб. 5-рублёвого и 3-х рублевого достоинства, но этот заказ потребовал бы
900 тыс. долл., которые изыскать было невозможно [94]. В начале июня 1919 г. во Владивосток из
США прибыли 50-копеечные кредитные билеты на 25 млн. руб. и 600 ящиков 25 и 100 рублёвого
достоинства [95].
Однако, делая шаги навстречу предпринимателям, правительство потребовало от них и опреде-
ленных жертв. Официальным лозунгом режима стал призыв «Все для фронта, все для армии!» [96].
Для пополнения казны, ликвидации дефицита бюджета правительство увеличило акцизы, которые
стали дороже в 10 раз, чем до Февральской революции 1917 г. Прямой налог на торговлю и промыш-
ленность достиг 90% декларируемой прибыли, что приводило к сокрытию доходов. При задержке
уплаты налога инфляция сбивала его. Правительство вводило специальные налоги для состоятель-
ных граждан. Разрабатывался проект чрезвычайного военного налога. Усиливался налоговый гнет
на низшие слои. Граждане были обязаны платить земские, земельные и другие налоги. Падение
жизненного уровня объяснялось еще и наплывом беженцев. Подоходный налог формально состав-
лял от 2 до 30% в зависимости от деклараций о доходах, которые никто не заполнял [97].
При росте цен правительство попыталось облегчить налоговый гнет для граждан, работающих
на государственных предприятиях. 3 апреля 1919 г. вышло постановление Совмина о том, что при
прогрессивной шкале налога доход до 3 тыс. руб. в год освобождался от подоходного налога [98].
Однако инфляция и другие налоги съедали все доходы трудящихся. По данным профсоюзов летом
1919 г. в Хабаровске прожиточный минимум составлял 866 руб. в месяц на одного человека без
семьи [99]. Даже если не учитывать рост цен и инфляцию, то прожиточный минимум в год состав-
лял 10632 руб. на одного человека без семьи и свидетельствовал о несоответствии налогов и жиз-
ненного уровня населения. В 1919 г. налоговые органы режима собрали с населения Сибири и Дальнего
Востока прямых и косвенных налогов 145 млн. зол. руб., что тяжело сказалось на положении трудя-
щихся [100].
Кроме налогов, население обязано было сдавать вещи для обмундирования армии, седла для
кавалерии. Если за сданную одежду производилась оплата, то амуниция реквизировалась бесплат-
но. В случае отказа провинившихся ожидал штраф в 3 тыс. руб. или 3 месяца тюремного заключе-
ния [101].
Другим способом ликвидации бюджетного дефицита стал выпуск в декабре 1918 г. 5% краткос-
рочных обязательств государственного казначейства на 100 млн. руб. Когда и это не помогло, в
октябре 1919 г. были выпущены дополнительные краткосрочные государственные обязательства
(КГО) на сумму 3 млрд. руб. Кроме того, в обращение вышли разменные дензнаки на 100 млн. руб.
Огромные военные расходы и коррупция увеличили рост бумажной массы и дефицит бюджета
одновременно. К августу 1919 г. дефицит бюджета составлял 6,5 млрд. руб. с тенденцией роста на
5 млрд, к концу 1919 г. [102]. Уже в конце 1919 г. стоимость КГО упала в десятки раз. Кроме допол-
нительных выпусков КГО и казначейских знаков были выпущены в обращение билеты 4, 5% выиг-
рышного «Займа Свободы» 1917 г. 200-рублёвого достоинства и бумажный полтинник [103]. В Крас-
ноярске в ноябре 1919 г. в обращение было пущено на 80 млн. руб. т.н. «дутовских» денег. В Иркут-
ске было начато печатание казначейских знаков 300-рублёвого достоинства. Наряду с денежными
знаками правительство намеревалось пустить в обращение облигации выигрышного займа на 400
млн. руб. и купонов к ним на 180 млн. руб. Разрешалось хождение бонов городов [104].
Из более, чем 645 млн. руб. золотого запаса, захваченного частями Комуча и чехословаками в
августе 1918 г. в Казани Колчак растратил на оружие и снаряжение 242 млн. руб. [105]. Золото
растаскивали, кто и как мог. Солдаты и офицеры чехословацкого корпуса захватили золота на 40
млн. руб. и позже открыли в Праге т.н. «Легио-банк». Часть золота захватили казачьи атаманы.
Драгоценный металл крала охрана «золотых эшелонов».
Зарубежные операции колчаковского правительства вели его поверенные в делах за рубежом и
53
финансовые агенты [106]. Кроме того, значительные суммы числились за российскими дипломати-
ческими учреждениями за границей, главным образом, в Париже, Лондоне, Токио, Вашингтоне. Эти
суммы были переведены на счета российских посольств ещё царским и Временным правитель-
ствами для своевременной выплаты процентов по заказам и оплаты самих военных заказов. Из этих
источников также финансировалось Белое движение [107]. Р. Мэддокс отмечал, что Вильсон выде-
лил 10 млн. долл, на поддержку белых армий в Сибири из средств бывшего российского посольства
в Вашингтоне, переданные президенту на антибольшевистские цели [108].
Когда дела колчаковского правительства стали ухудшаться, американцы прямо поставили воп-
рос перед адмиралом о передаче золотого запаса им на хранение в миссию в Пекине, или другое
место, но Колчак отказался [109].
Белая пресса распространяла слухи, что после поражения Германия вернёт Антанте 300 млн.
руб., полученных от Советской России в качестве контрибуции по Брест-Литовскому миру. Бело-
гвардейцы наивно полагали, что данные средства, взятые Францией на хранение, якобы, будут воз-
вращены России «с момента образования правомочного Правительства и отправлены, когда уста-
новится порядок» [110].
Из-за плохого финансового положения правительство в декабре 1919 г. рассматривало вопрос о
продаже КВЖД Русско-Азиатским банком за валюту, причём было отмечено, что худшим будет
такое положение, когда дорога перейдёт под контроль союзников, формально оставаясь русской.
Однако решения по этому вопросу так и не было принято [111].
Для получения иностранной поддержки и дополнительных доходов колчаковский режим взял курс
на распродажу природных богатств иностранцам.
В конце 1918 г. шла подготовка к февральским 1919 г. торгам на 208 горных концессий в Иркутс-
ком горном округе (29 из них предполагалось предоставить иностранцам) [112]. Справедливости
ради стоит отметить, что колчаковское правительство и его представители на местах принимали
меры для защиты российских интересов от иностранцев в области горного промысла. Ещё в 1885 г.
для защиты интересов России был запрещён горный промысел в 100-вёрстной прибрежной полосе
Приморской области. Этот запрет был подтверждён в 1903 г. В октябре 1919 г. сменивший Д.Л.
Хорвата генерал С.Н. Розанов объявил о запрете занятия горным промыслом в 100-вёрстной при-
брежной полосе в Приморской, Сахалинской, Камчатской и Амурской областях для лиц, перешед-
ших в иностранное подданство [113]. В то же время Всероссийский Совет съездов торговли и про-
мышленности в ответ на обращение японского дипломатического представителя просил торгово-
промышленные организации на местах сообщить о возможности вывоза сырья в Японию и видах
этого сырья [114].
Ряд экономистов отмечал сырьевую направленность сибирской экономики. Экономист П.П. Маслов
6 декабря 1918 г. на гарнизонном собрании Омска прочитал лекцию «Экономическое возрождение
России и задачи экономической политики», в которой подчёркивал, что для страны нужен экспорт
полуфабрикатов и готовой продукции, а не сырья. Для этого необходимо привлечение иностранного
капитала, поскольку российский капитал слаб. Необходимо прекратить истребление национальных
богатств за бесценок. П.П. Маслов считал, что Сибирь должна сделать ставку на США, Англию,
Францию и Швецию, которые в техническом отношении более развиты, чем Япония, и могут помочь
машинами [115]. В уже упоминавшемся Докладе Земского союза о снабжении российского населе-
ния предметами первой необходимости также отмечалось, что необходимо защитить российских
рынок, поскольку единственное богатство страны — сырьё, которое она готова отдать по самой
низкой цене. А между тем необходимо есть, пить и одеваться при высоких ценах на товары первой
необходимости, которые монопольно устанавливают иностранные фирмы [116].
Широко распространялась информация о том, что американские предприниматели желают про-
давать оборудование для русских заводов и фабрик или строить заводы для русских «под ключ».
Планировалось строительство чулочной и обувной фабрик во Владивостоке и т.д. [117]. Американ-
цы, японцы, китайцы стремились создать совместные с российскими предпринимателями предпри-
ятия в области мукомольного, лесопильного и золотодобывающего дела. К этому стремились и
российские дальневосточные промышленники Алексеев, Кувшинин, Буянов, Шевченко и др. [11 8].
Однако экономические отношения между белыми правительствами и иностранцами были далеки от
равноправных и взаимовыгодных [119].
54
Вместе с тем иностранцы не всегда позитивно относились к возможностям расширения торговли
и инвестиций в экономику Сибири и главными причинами этого явились политическая неустойчи-
вость белого режима и высокий уровень коррупции среди администрации, армейских кругов и пред-
принимателей. Советник колчаковского МИДа В.О. Клемм свидетельствовал, что посол США в
Японии Моррис ещё в 1919 г. в беседе с директором кредитной канцелярии во Владивостоке Ни-
кольским сетовал на то, что американские медикаменты на 1 млн. долл, были распроданы в попут-
ных города и не дошли до белой армии. «Оказывать помощь России трудно, так как никому дове-
рять нельзя», —заявил Моррис [120].
На неофициальном совещании по вопросам военного снабжения Колчака в Омске, которое со-
стоялось 31 июля 1919 г., генералы М. Жанен и А. Нокс с грубой откровенностью говорили о дезор-
ганизации, коррумпированности, интригах и амбициях в армейском штабе и безрезультатности обра-
щений к адмиралу. В связи с этим генералы потребовали установления союзного контроля не только
над распределением поставок, но и над организацией самой колчаковской армии [121].
Предприниматели и первые лица белогвардейской администрации активно распродавали имуще-
ство, захватывали земли и т.д.
Ещё Временное Сибирское правительство П.В. Вологодского по просьбе Морского штаба США
передало американскому ВМФ в пользование 300 квт. радиостанцию Морского ведомства России
на Русском острове вблизи Владивостока. Но только к апрелю 1919 г. колчаковское правительство
решило оформить договор с тем, чтобы американцы передавали бы и российские радиограммы,
увеличили мощность станции и определили сроки возврата её России [122].
Русские пароходовладельцы Буянов, Власов, Шиманский, Ваулин, Комов, Вшивкин, Гусев, Коси-
цын, Кондрашов, Кринский, опасаясь национализации флота Советской властью, перегнали суда по
Сунгари в Харбин и начали их продавать китайцам. С ликвидацией Советов пароходовладельцы,
заручившись поддержкой Хорвата и Кудашева, продали китайцам в нарушение закона 1916 г. 62
парохода и 5 5 барж из 285 пароходов и 343 барж Амурского торгового флота. Только в 1919 г. прода-
но 47 пароходов и 39 барж. В мае 1919 г. командующий Приамурским Военным округом П.П. Ива-
нов-Ринов назначил комиссию для следствия о продаже русских судов в Амурском бассейне инос-
транцам, но только после 5 ноября 1918 г., когда сделки визировались российским консулом в Харби-
не. Следовательно, разбазаривание судов при Советах считалась как бы «законной» [123].
Хорват и его приближенные захватили все свободные земли Посьетского района. Сам Хорват
получил 18 тыс. десятин земли, видный деятель Дальневосточного Комитета защиты Родины и
Учредительного собрания Тетюков — 12 тыс. и т.д. [124]. Наместник Колчака на Дальнем Восто-
ке генерал С.Н. Розанов в декабре 1919 г. без всяких объяснений реквизировал во Владивостоке
хлопок русско-французской компании и продал его...французскому консулу [125].
Коррупция наносила огромный ущерб железным дорогам. Предприимчивые коммерсанты за взятки
железнодорожной администрации отправляли свои грузы под видом воинских. В конце 1918 г. на
западном участке КВЖД скопилось огромное количество гружёных вагонов, которые ожидали та-
моженного досмотра. Таможенники установили таксу за внеочередное обслуживание: 5 зол. руб./
вагон или 150 руб. сибирскими кредитками [126].
Белые генералы жаловались на жадность и эгоизм буржуазии, мародёрство армии, которые гу-
бят всё Белое движение. А.И. Деникин отмечал, что классовый эгоизм процветал пышно повсюду.
«Особенно странной была эта черта в отношениях большинства буржуазии к той власти, которая
восстанавливала буржуазный строй и собственность. Материальная помощь армии и правительству
со стороны имущих классов выражалась ничтожными цифрами. И в то же время претензии этих
классов были весьма велики» [127]. Барон А. Будберг указывал на спекулянтов и буржуазию, жире-
ющих от доходов и барышей, но не желающих ничем жертвовать и реально помочь армии. Он
подчёркивал, что «постепенно гибнут последние остатки того самопожертвования и великого под-
вижнического служения идее, с коими было начато сибирское белое движение» [128]. Об этом же
вспоминал бывший член ВСП и колчаковского правительства И.П. Серебренников [129].
И это понимали дальновидные представители режима. 3 августа 1919г. газета «Амурская жизнь»,
издающаяся в Благовещенске, в статье «Когда же мы очнемся?» писала о равнодушии населения, о
том, что имущий класс вместо спасения России набивает карманы. И хотя правительство Колчака
не удовлетворяет многих, «но другого выбора у нас нет», — писала газета. «Существует только
55
два выхода: Ленин и Троцкий или адмирал Колчак». От этих признаний веет не только фатализмом,
но и пониманием крайне ограниченных альтернатив российской жизни эпохи гражданской войны.
Постоянно ухудшавшаяся обстановка на фронтах вызвала растущую тревогу в тылу. В августе
1919 г. в Амурской области в субботу и специально указанные дни на основании ст. 230 «Установле-
ния благочиния и безопасности» были запрещены всякого рода увеселения. Это объяснялось «серь-
ёзностью переживаемого времени, подъёмом религиозного духа патриотов, находящихся в резком
противоречии с разгулом и безудержным веселием тыла» [130].
Для разработки экстренных мероприятий в области экономики и финансов при Верховном прави-
теле было создано Чрезвычайное государственное экономическое совещание (ГЭС), в которое вош-
ли министры, представители Совета съездов торговли и промышленности. Единственным предста-
вителем в ГЭС от Дальнего Востока стал бывший глава Амурского правительства А.Н. Алексеев-
ский. Совещание начало свою работу 23 ноября 1918 г. Программой его деятельности стали снятие
всех ограничений с промышленности и торговли, вызванных войной, обеспечение свободы действий
частных банков, повышение доходности бюджета путём роста железнодорожных тарифов, восста-
новления акцизов, усиления прямых налогов, роста таможенных пошлин, использования внутренних
и внешних кредитов. Намечалось также сокращение государственных расходов, выработка рабо-
чего законодательства. ГЭС стало консультативным органом с ограниченным привлечением зем-
цев и кооператоров. В конце мая 1919 г. ГЭС первого созыва закончило работу, но 18 февраля 1919 г.
был создан правительственный комитет экономической политики во главе с министром земледелия
Н.И. Петровым [131]. Однако Совет Министров проводил самостоятельную политику и не учиты-
вал решения различных совещательных органов.
Государственное экономическое совещание возобновило свою работу 19 июня 1919 г. под пред-
седательством ГК. Гинса. В качестве главных задач были отмечены установление справедливой
нормы оплаты труда, стабилизация бюджета, снабжение армии. В докладе министра труда Л.И.
Шумиловского прозвучала тревога по поводу роста цен и прожиточного минимума, отставание от
него зарплаты. Министр высказал мнение о том, что необходимо возродить деятельность профсою-
зов, усилить регулирующую роль государства в экономике. Генерал А.И. Андогский отмечал, что
армия раздета и разута. В докладной записке членов ГЭС Колчаку подчёркивалось, что Совмин
действует без определённой программы, бюрократически, несогласованно с органами промышлен-
ности и торговли, нарушает законность. Записка требовала прекратить вмешательство военных
властей в дела гражданского управления и даже создать «солидарный Совет министров».
Однако широко декларируемые мероприятия в области экономики не дали ожидаемых результа-
тов. Свобода торговли привела к огромному росту цен и инфляции. Промышленность стояла, топли-
ва не хватало, процветали спекуляция и коррупция, падал жизненный уровень населения. Неуплата
налогов предпринимателями приняла катастрофический характер, рост же выпуска государствен-
ных краткосрочных обязательств (ГКО) не компенсировал дефицита бюджета. «Вмешательство
военных властей», т.е. конфискации, мародерство, произвол армейских командиров на местах дела-
ли все усилия правительства бессмысленными. Критика вызвала гнев адмирала. Колчак назвал
ГЭС «совдепом» и чуть было не разогнал [132]. Кроме того, Верховный правитель отмёл упрёки в
том, что в ГЭС не допущены прямые выборы от земств и городов, и заявил, что это, мол, не недо-
верие, а стремление создать быстродействующий и эффективный орган управления в тяжёлые годы [133].
Провалился и проект преобразования Экономического совещания во Временное государствен-
ное совещание, которое могло быть наделено некоторыми законодательными и контрольными фун-
кциями. С конца августа 1919 г. А.В. Колчак вообще отказался обсуждать этот вопрос, поскольку
белая армия терпела поражения, и ему было не до «парламента».
Экономические проблемы усугублялись тем, что все железные дороги Сибири и Дальнего Вос-
тока были обязаны снабжать войска союзников топливом и водой под расписку начальников эшело-
нов. На основании этих расписок и должны были составляться счета для оплаты перевозок войск
интервентов. Однако все расчеты так и остались на бумаге. В результате долги командования ин-
тервентов к 1 сентября 1921 г. только Уссурийской железной дороге, Владивостокскому порту, по-
чтово-телеграфному ведомству составили более 75 млн. зол. руб., которые так и не были уплачены [134].
Не менее порочной и путаной была политика колчаковского правительства в аграрном вопросе.
Колчак восстановил частную собственность на землю. Вводились новые налоги и взыскивались
56
недоимки за прошлые годы. Колчаковцы стояли за реализацию столыпинской земельной программы
с некоторыми послереволюционными поправками (постепенность, высокий прогрессивный налог,
запрет на самовольный захват земель и т.д.). Правительство не могло не учитывать интересы кре-
стьян, которые фактически стали пользоваться землёй в период Советской власти. В «Записке о
направлении аграрной политики правительства», которая была призвана определить основные на-
правления мероприятий в данной области, авторы настаивали на сроке реформы в 42 года, начиная
с 1911. Такая постепенность была нужна, по их мнению, чтобы поглотить крупное землевладение
мелким и внести успокоение в крестьянские массы [135].
В Декларации от 4 апреля 1919 г. правительство запретило дальнейшие захваты казенных и час-
тновладельческих земель и обещало наделить малоземельных и безземельных крестьян из тех
казенных и частновладельческих земель, которые фактически уже перешли в обладание крестья-
нам. Обязательным был возврат захваченных земель хуторянам и отрубникам. Колчак даже обе-
щал сохранить урожай 1919 г. самовольным засевщикам. В Декларации подчеркивалось, что прави-
тельство ставит своей задачей развитие мелких трудовых хозяйств на началах личного или общин-
ного землевладения. Но 8 апреля 1920 г. правительство издало «Правила о производстве и сборе
посевов в 1919 г. на землях, не принадлежащих посевщикам.», а 13 апреля 1919г. — «Положение об
обращении во временное заведывание правительственных органов земель, вышедших из фактичес-
кого обладания их владельцев и поступивших в фактическое пользование земледельческого населе-
ния» [136]. В «Инструкции по исполнению правил о порядке производства и сбора посевов в 1919 г.
на яровых землях, не принадлежавших посевщикам» пользователи земель, кроме налогов и земских
сборов, обязаны были вносить еще и особый поземельный сбор. Он исчислялся из арендной цены
земли с учетом возрастания местных цен на сельхозпродукцию в конкретный момент времени.
Посевщикам запрещалось использовать казенные, частновладельческие, церковные, монастырские
и надельные земли, возвращенные законным владельцам по закону Временного Сибирского прави-
тельства П.В. Вологодского от 6 июня 1918 г. [137]. Таким образом, пользователи земли фактичес-
ки перешли в разряд арендаторов. Это положение распространялось и на 1920-й год. Аналогичный
подход применялся и к частным лесам. Все порубки в частных имениях запрещались, а срубленный
лес подлежал возврату владельцу [138]. Из всех деклараций и инструкций по аграрному вопросу
вырисовывалась крайняя противоречивость колчаковского аграрного законодательства. Кроме того,
все эти инструкции и положения не имели чёткого механизма практического воплощения, поздно
доходили до мест, не учитывали местных особенностей. Чего, например, стоит требование Цирку-
ляра, который копировал инструкции ВСП П.В. Вологодского, решать все вопросы аренды земель с
помощью советов по земельным делам или «по частным соглашениям» [139]. Это был, по сути
дела, колчаковский бонапартизм», лавирование между крупными землевладельцами и крестьянами.
С началом полевых работ возникало огромное количество конфликтов. Кроме того, на местах
взыскивали недоимки за прошлые годы, отбирались ранее захваченные земли и инвентарь. Так,
колчаковский Управляющий Амурской областью И.Д. Прищепенко в мае 1919 г. требовал от крес-
тьян вернуть 7 млн. руб. ссуды, национализированный ещё в 1917-1918 гг. Советской властью скот и
инвентарь и угрожал взыскать их в принудительном порядке [140]. Была введена ненавистная под-
водная повинность для перевозки войск интервентов и белогвардейцев.
Вместе с тем старые владельцы земель стали обвинять Министерство земледелия правитель-
ства за то, что временные пользователи («захватчики») не только остались «безнаказанными», но и
получили право посевов и сбора урожая согласно противоречивым инструкциям и циркулярам. Бо-
лее того, эту политику кое-где даже стали называть «совдеповской» [141]. С другой стороны, неже-
лание колчаковского правительства законодательно закрепить стихийный передел земель привёл к
тому, что оно стало в глазах крестьян реставратором старых порядков, а политика «непредреше-
ния», в т.ч. в аграрном вопросе, ещё больше подрывала социальную базу Белого движения. Прихо-
дил конец колебаниям сибирского и дальневосточного крестьянства.
Для ослабления остроты земельного вопроса в некоторых местах Западной Сибири Омское пра-
вительство пыталось проводить переселение крестьян на Дальний Восток [142]. Были определены
переселенческие земельные участки, в т.ч. и на землях, отведённых ранее Амурскому и Уссурийс-
кому казачьим войскам [143].
Колчаковские власти пытались проводить переселенческую политику не только в области зем-
57
леделия и скотоводства, но и в области рыбодобывающей промышленности, горном деле и т.д. Для
этих целей было намечено создание рыбацких посёлков и промышленных селений. Был организован
сбор данных о полезных ископаемых и составление планов по строительству дорог, портов и т.д. В
Омске готовился даже съезд заведующих переселенческим делом в губерниях. Данные проекты
лежали в русле стремлений отечественных и иностранных предпринимателей организовать экспе-
диции на реки Колыму, Яну, Индигирку для их исследования на предмет рыбного и пушного промыс-
ла [144]. Однако военные неудачи разрушили и эти планы.
А.И. Деникин действовал в другой обстановке. На юге России существовало помещичье земле-
владение, которое было ликвидировано Советской властью только в 1917 г. Перед кадетами, окру-
жавшими А.И. Деникина, встал вопрос: как сохранить помещичьи земли и, одновременно, привлечь
крестьян на сторону белых? По совету кадетов А.И. Деникин принял программу отчуждения части
помещичьих земель в пользу крестьян за выкуп. Реформа была рассчитана на 7 лет, но провалилась
почти сразу, когда стало ясно, что крестьянам достанется только 30% помещичьих земель [145].
Была, однако, ещё одна сложность. М.В. Родзянко предостерегал А.И. Деникина, что Колчак, Юде-
нич и он (Деникин) могут разрешить вопросы земельной реформы «на различных основаниях», и
тогда страна будет заведена в такой тупик, из которого её не выведет никакое Учредительное со-
брание [146]. Аграрная политика белых на Юге никого не удовлетворяла. Самовольные засевщики,
ставшие арендаторами, не хотели платить владельцам земли ни «третий сноп», ни «пятый» [147].
Эсеры протестовали против реставрации помещичьего землевладения и требовали «чёрного пере-
дела», правые (Н.Н. Чебышев) грозили, что «в придачу Махно мы получим Дубровских» [148]. Всю
противоречивость деникинской аграрной программы отразили дискуссии членов Всероссийского
Национального центра в Екатеринодаре [149]. Однако никто из лидеров Белого движения и крупных
земельных собственников не захотел поступиться частью собственности [150].
В национальной политике А.В. Колчак и А.И. Деникин стояли на принципах «единой и недели-
мой» России и отказали просьбам Польше, Финляндии и прибалтийских государств безоговорочно
признать их независимость, а Кавказа — автономии. Правда, белые правители чисто декларативно
иногда заявляли, что готовы предоставить независимость Финляндии, рассмотреть вопрос об авто-
номии Бессарабии, дать «внутреннюю автономию» Бухаре, Хиве, Башкирии, Якутии, открыть доро-
гу духовной и культурно-национальной автономии тюрко-татарским национальностям России. Одна-
ко все эти планы тонули в бесконечных обещаниях и бесплодной переписке. Белогвардейцы, с одной
стороны, не смогли преодолеть имперское мышление, а с другой, стремились обеспечить поддерж-
ку национальных окраин. Из-за этой двойственности белые лидеры не получили поддержки контрре-
волюции национальных окраин и районов России.
Правда, эта проблема была связана ещё и с тем, что националистический курс Пилсудского
предусматривал создание «Великой Польши» от Балтийского до Чёрного морей. А.В. Колчак в те-
леграмме А.И. Деникину от 5 декабря 1919 г. подчёркивал, что образование на западных границах
независимых Литвы, Польши, Украины ставит Россию в положении Московии после Столбовского
мира. Потеря выходов к Балтийскому и Чёрному морям означает гибель русского народа. Но имен-
но поэтому Колчаку и Деникину не удалось достичь соглашения с Пилсудским о совместных дей-
ствиях против Красной армии. Деникину, правда, советовали уступить Польше, а затем «не испол-
нить данного обещания, если фортуна улыбнётся» [151].
Лидеры Белого движения опасались великодержавных амбиций Финляндии и захвата ею Каре-
лии и даже Петрограда. Н.Н. Юденичу в период наступления его войск осенью 1919 г. на Петроград
не удалось добиться единства действий с К.Г Маннергеймом, ибо А.В. Колчак отказался немед-
ленно подтвердить независимость Финляндии. А. Будберг вспоминал, что Маннергейм предлагал
Верховному правителю двинуть на Петроград стотысячную финскую армию и просил за это зая-
вить об официальном признании независимости Финляндии. Управляющий колчаковским МИД И.И.
Сукин заявил, что Маннергейму послан такой ответ, который отучил его впредь обращаться с таки-
ми дерзкими и неприемлемыми для России предложениями. «... по сияющей физиономии и по всему
тону сообщения было видно, что главную роль в этом смертельно-гибельном для нас ответе сыграл
наш дипломатический вундеркинд. Я не выдержал и громко сказал: «какой ужас и какой идиотизм»,
чем вызвал изумлённые взгляды своих соседей...» [152].
Аналогичная ситуация сложилась в период советско-польской войны, когда барон П.Н. Врангель
58
отклонил предложение о едином командовании белой и польской армией Ю.Пилсудского. Подобная
асинхронность и несогласованность действий антибольшевистских сил была далеко не случайной.
Белогвардейцы пыталось сколотить «единую и неделимую Россию» на дофевральских 1917 г. эко-
номических, политических и идеологических основах.
Довольно сложным и противоречивым является вопрос о позиции официального Омска и лично
Колчака по т.н. еврейскому вопросу. Во всех документах белый режим заявлял о равенстве всех
наций, однако, известно, что и сам Колчак, и многие его генералы были антисемитами. И только
боязнь «потерять лицо» в глазах союзников, а также помощь богатых американских благотвори-
тельных обществ сдерживали их антисемитские эмоции [153]. В уже упоминаемой секретной теле-
грамме поверенного в делах колчаковского правительства в Вашингтоне С.А. Угета от 26 апреля
1919 г. говорилось, что отношение Омска к национальному вопросу «желательно особенно подчерк-
нуть, ввиду большой политической, финансовой и культурной роли, которую еврейское общество
играет в Соед. Штатах» [154].
Со своей стороны А.И. Деникин жаловался, что не контролирует действия офицеров и бессилен
предотвратить еврейские погромы. Уже упоминаемый работник деникинского МИДа Г.Н. Михай-
ловский писал о диком юдофобстве и грабежах офицеров Добровольческой армии. На случай побе-
ды Деникина еврейские благотворительные организации скупили дома в Константинополе для евре-
ев в случае их поспешного бегства из России [155].
В рабочем вопросе белогвардейские правительства Колчака и Деникина формально проводили
политику Временного правительства: были сохранены 8-часовой рабочий день, профсоюзы, боль-
ничные кассы и т.д. В реальной же жизни профсоюзы преследовались, ужесточались условия труда.
9 мая 1919 г. Омское правительство приняло закон о коллективных договорах, согласно которому
недовольные могли увольняться с интервалом в 24 часа [156]. В условиях, когда трудовое законода-
тельство фактически не действовало, нерентабельные предприятия закрывались, широко использо-
вался бесплатный труд военнопленных красноармейцев, а профсоюзы преследовались. Единствен-
ным средством борьбы против произвола предпринимателей оставались забастовки.
В ноябре-декабре 1918 г. во Владивостоке были арестованы члены Центрального бюро профсо-
юзов, правления Союза грузчиков и металлистов [157]. Постоянное падение жизненного уровня тру-
дящихся вызвало подъём забастовочного движения. 1 июля 1919 г. началась всеобщая забастовка
рабочих Уссурийской железной дороги. Поводом к забастовке явилось увольнение 58 рабочих Уссу-
рийской дороги за службу в Красной гвардии и армии. Уссурийские железнодорожники выставили
требования восстановления Союза рабочих и служащих, отмены репрессий, выработки справедли-
вых норм оплаты труда. Стачку поддержали моряки Доброфлота, рабочие Владивостокского же-
лезнодорожного узла и морского порта. Портовики потребовали увеличить зарплату на 67%. Из-за
остановки внеурочных работ порт нёс огромные убытки, выплачивая заказчикам неустойку [158].
Дальневосточный областной комитет РКП (б) призвал всех трудящихся поддержать забастовку
железнодорожников и рабочих порта [159]. Белогвардейская контрразведка отмечала, что больше-
вики пользуются тяжёлым материальным положением рабочих, ростом цен, спекуляцией, нуждой и
отчаянием. «Усугубляющим мотивом являются воспоминания о большевизме, когда материальное
положение мелких служащих было гораздо легче и лучше...подстрекатель — сама нужда» [160].
18 июля вспыхнула стачка рабочих Харбинских железнодорожных мастерских. Начались забас-
товки сучанских шахтёров, фабрично-заводских рабочих Читы, Благовещенска, Хабаровска. Ос-
новным требованием забастовщиков было заключение справедливых коллективных договоров, по-
вышение зарплаты. Забастовки совпали с активизацией партизанского движения в Приморье под
руководством С. Лазо. Стачка затруднила снабжение бёлого фронта. Для её подавления на КВЖД
были введены войска. В репрессиях принял участие и прибывший на Дальний Восток со своим
конвоем Походный атаман всех казачьих войск, генерал-инспектор кавалерии белой армии А.И.
Дутов. В результате репрессий 19 августа 1919 г. забастовка была закончена. В то же время ряд
экономических забастовок дал свои результаты. В Благовещенске мукомолы добились повышения
зарплаты и освобождения арестованных товарищей. Городская Дума решила предоставить надбав-
ку в 75% к зарплате рабочим электростанции и ремонтных мастерских. Шахтёры Сучана (ныне —
Партизанск) добились увеличения зарплаты на 50%, отмены сверхурочных, восстановления проф-
союзов и других требований [161].
59
В июле 1919 г. должность Д.Л. Хорвата была ликвидирована, а сам он переведён на должность
Главноначальствующего КВЖД. Д.Л. Хорват не справился с партизанским и забастовочным дви-
жением на Дальнем Востоке и на железных дорогах. Вместо него Главным начальником Приамур-
ского края с правомочиями Приамурского генерал-губернатора и командующим Приамурским во-
енным округом был назначен генерал С.Н. Розанов, который «прославился» своими жестокими ка-
рательными акциями в Енисейской губернии и совместно с казачьими атаманами временно сбил
накал партизанской и забастовочной борьбы трудящихся на Дальнем Востоке.
Одним из главных средств политики белых режимов стал террор. В гражданской войне борющи-
еся стороны в схватке за власть, собственность, уклад жизни и традиции, истинно или ложно поня-
тые долг и присягу, интересы России применяли крайние средства. И до гражданской войны в стра-
не отсутствовали традиции парламентаризма, толерантности и соблюдения прав человека. Когда
же встал вопрос о существовании целых классов и социальных слоёв, борьба приобрела крайние
формы. Гражданская война усилила роль социально-психологических мотивов борьбы: веры про-
тивников в свою правоту, готовности идти на любые жертвы, чувства мести и т.д.
А.В. Колчак признавал, что все те ужасы, которые творились по линии Транссиба и КВЖД, «про-
исходили на почве мести» [162]. А.И. Деникин писал, что жизнь приводила к тому ужасающему
способу войны на истребление. Он подчеркивал, что гражданская война жестоко калечила не только
тело, но и душу [163]. Расстрел царской семьи большевиками в Екатеринбурге в июле, убийство
М.С. Урицкого и ранение В.И. Ленина в августе 1918 г. вызвали массовый красный террор. Всё это
ожесточило обе стороны.
Ставший в декабре 1918 г. директором департамента милиции, товарищем министра, а затем
министром внутренних дел В.Н. Пепеляев развил бурную деятельность. В феврале 1919 г. он провел
указ о формировании «отрядов особого назначения» при МВД. Они создавались в губерниях и обла-
стях и насчитывали до 1 тыс. чел. Эти отряды предназначались для «борьбы с мятежниками», и они
тесно сотрудничали с контрразведкой. Офицеры для службы в этих формированиях могли быть
привлечены только по согласованию с военным ведомством. Подобные отряды были созданы и в
Приморской области. Управляющий областью И.И. Циммерман ходатайствовал перед МВД и МПС
о довольствии и льготах для членов отряда. Командиром отряда особого назначения в Приморье
был назначен капитан Перов. В Амурской области с 1 марта 1919 г. начальником отряда милиции
особого назначения стал штабс-капитан Ясинский.
В Иркутской области губернатор П.Д. Яковлев пытался набрать в отряды заключённых, но часть
из них, получив оружие, перешла к партизанам [164].
В марте 1919 г. были учреждены «органы государственной охраны» для борьбы с политически-
ми преступлениями. Разрешалось набирать «милицейские команды» на частные средства для охра-
ны предприятий и учреждений. И это, не считая карательных воинских частей и «отделов военного
контроля», т.е. контрразведки. Не было счета жалобам, донесениям о грабежах и издевательствах,
чинимых колчаковской милицией и отрядами особого назначения. 30 сентября 1919 г. В.Н. Пепеляев
подписал циркулярное письмо управляющим губерниями и областей, в котором признавал, что «пре-
ступные деяния милиционеров... вооружают население против милиции, подрывают в нем вообще
доверие к правительственной власти» [165]. А. Будберг писал, что в отряды особого назначения
идут отбросы армии и чиновничества, очевидно, в надежде нажиться. Он называл их полуразбойни-
чьими бандами, годными на карательные экзекуции и на расправу с крестьянами... В отряды попа-
ло немало старых, опытных полицейских и жандармских ярыжек, которые по старой привычке наду-
вают начальство донесениями об успехах, разгроме повстанцев и отводят душу над беззащитным
населением [166].
О накале ненависти к белогвардейцам свидетельствовал участник гражданской войны на Даль-
нем Востоке В.П. Голионко. Рассказывая о нападении партизан на японцев и белогвардейцев вблизи
села Чёрная речка в Хабаровском уезде, он подчёркивал, что красные «преследовали калмыковцев
по пятам, они рубили их и пристреливали, как бешеных собак» [167].
Обе стороны применяли заложничество. 3 мая 1919 г. командующий Приамурским военным ок-
ругом генерал П.П. Иванов-Ринов отдал приказ о расстреле активных деятелей большевизма, кон-
фискации их имущества и уничтожении домов до основания. «Из заражённых большевизмом» мес-
тностей приказано брать заложников из числа сочувствующих большевизму. Заложников из числа
60
пленных и политзаключённых приказано было «расстреливать в случае убийства белых воинов и
террористических актов». За каждый подобный акт приказ предписывал расстреливать по 10 чел.
[168] За убийство чешского солдата в Красноярске расстреливали 8-10 чел. [169]
По приказу генерала Косьмина пленных красноармейцев и партизан, у кого не было нательных
крестов, расстреливали на месте.
Аналогично поступали и партизаны. В начале июня 1919 г. Е. Туманов, начальник Центрального
штаба партизанских отрядов, действующих в районе ст. Свиягино в Приморье, в ультиматуме кол-
чаковцам, оперирующим в районе Спасска, подчёркивал, что белогвардейцы допускают такие звер-
ства по отношению к мирному населению, каких русский народ не запомнит со времени И. Грозного,
когда на Руси царила опричнина. Партизаны заявляли, что если зверства не прекратятся и будет
сожжена ещё хоть одна крестьянская изба, то они применят такую же меру к имуществу белогвар-
дейцев, не минуя господ офицеров, а остальных членов семей объявят заложниками [170].
Террор стал средством карьеры и доказательством преданности. Один из руководителей парти-
занского движения в Приморье П.П. Постышев вспоминал, что калмыковские казаки, чтобы дока-
зать свою преданность и искупить прошлое, так жестоко расправлялись с бывшими однополчанами,
попавшими в плен, что у партизан «иногда морозом кожу подирало» [171]. Колчаковское командова-
ние отдало приказ «об очистке» от политзаключенных вагонов на линии Транссибирской железнодо-
рожной магистрали [172]. Летом 1919 г. на ст. Андриановка в Забайкалье за один день было убито
1600 пленных и «очищено» таким образом 53 вагона [173]. В начале января 1920 г. в Троицкосавске
в Забайкалье при «очистке» т.н. «красных казарм» по приказу начальника штаба Читинского воен-
ного округа полковника Зубковского было расстреляно, зарублено шашками и лопатами, затоптано
лошадьми около 1200 политзаключенных, пленных красноармейцев и партизан. Врачи и фельдшеры
пытались организовать массовое отравление больных заключённых. Спаслось лишь 20-25 чел. [ 174]
В Никольске-Уссурийском, Шкотово, Имане (ныне — Дальнереченск), Спасске существовали
концлагеря, где сотнями гибли люди.
В Обращении Уполномоченного по иностранным делам ЦИК и ревкомов Сибири В. Сибирякова
ко всем правительствам и Советам в связи с белым террором в Сибири, сделанном весной-летом
1919 г., подчёркивалось, что в регионе белогвардейцы расстреляли свыше 40 тыс. чел., более 80
тыс. рабочих и крестьян заключены в тюрьмах и концлагерях. Тысячи пленных красноармейцев
блуждают по Транссибирской магистрали в т.н. «эшелонах смерти» без пищи и воды. Правду же об
этих эшелонах может подтвердить Американская миссия Красного Креста, которая заявила свой
протест правительству Колчака [175].
Ответом на террор белых карателей были народные восстания и массовое партизанское движе-
ние. В 1918-1920 гг. в Забайкалье действовало более 40 партизанских отрядов численностью до 25
тыс. чел., в Амурской области — 40 отрядов численностью до 12 тыс. чел., в Хабаровском При-
амурье — 20 отрядов, в Приморье — несколько десятков отрядов. Общая численность партизан
на Дальнем Востоке и в Забайкалье в этот период составила 50 тыс. бойцов [176]. Многие отряды
возникали стихийно, как ответ на бесчинства белогвардейцев и интервентов.
Согласно информации эсеров, весной 1919г. японское командование предоставило доклад Колча-
ку, в котором констатировалось, что Амурскую железную дорогу охраняли 3 японских дивизии. Тем
не менее, ежедневно происходило до 18 нападений партизан на дорогу. В докладе звучала мысль о
том, что для охраны дороги необходимы не только военные меры, но и изменение политической
обстановки, в которой живёт население [177]. В конце августа 1919 г. партизаны Амурской области
провели операцию «Капитальный ремонт Амурки», в ходе которой на протяжении 1500 км. от ст.
Ерофей Павлович до Ольгохты были взорваны и сожжены 370 деревянных мостов общей длиной 9
вёрст, другие искусственные сооружения, разобраны рельсы. Дорога надолго была выведена из
строя [178].
По данным белой контрразведки, только в Амурской области в 1919 г. произошло до 200 выступ-
лений партизан [179]. Подъём партизанского движения отразился не только в активизации действий,
но и включении в борьбу всё новых и новых слоёв населения. Говоря современным языком, это было
ярким проявлением протестного поведения населения, которое серьёзно опасалось за свою жизнь и
вынуждено было взяться за оружие. В январе 1919 г. вспыхнуло восстание в крупном селе Мазано-
во. Партизаны и жители села захватили в плен карательный отряд колчаковской милиции под коман-
61
дованием прапорщика Тарболова. После суда, в котором участвовали все жители села, все солдаты
и офицеры живыми были спущены под лёд реки Зеи [180]. В ответ каратели сожгли деревни Иванов-
ка, Сохатино, Черновку, Мазаново, Заливка, Крутой Лог, Красный Яр и др. В Амурской области в
1918-1919 гг. белогвардейцы и интервенты сожгли 25 сел.
В январе — феврале 1919 г. произошло восстание крестьян Никольск-Уссурийского уезда При-
морской области, жестоко подавленное белогвардейцами. В феврале в селе Владимиро-Александ-
ровском Сучанского уезда Революционный штаб поднял первое крупное анти колчаковское восста-
ние в области, к которому присоединились крестьяне соседних деревень. В марте 1919 г. восстали
жители Ольгинского уезда Приморской области.
В июле 1919 г. некоторые части Никольск-Уссурийского попытались поднять восстание против
колчаковской власти. Оно вошло в историю, как «восстание Чемеркина». Его руководители погибли.
Только один из них, прапорщик (по другим данным — поручик) Копылов с документами на имя
штабс-капитана А.Ф. Андреева, полученными от подпольщиков, бежал с гауптвахты и позже стал
командиром партизанского отряда [181], а в 1920 г. — командующим революционными войсками
Никольск-Уссурийского.
В середине февраля 1919 г. против семёновского режима выступили крестьяне с. Куленза Ак-
шинского уезда Забайкальской области. В октябре вспыхнуло крестьянское Ингодинское восста-
ние, которое охватило 23 населённых пункта [182]. Конечно, противостоять регулярным войскам
повстанцы долго не могли, но все выступления расшатывали белую власть, воздействовали на боль-
шую часть солдат и офицеров белых и интервенционистских войск.
Всего же по данным Уполномоченного по иностранным делам ЦИК и ревкомов Сибири В. Сиби-
рякова в крестьянских восстаниях в Сибири приняли участие до 2-х млн. чел.
Активно действовали в городах подпольщики. В Чите, Благовещенске, Хабаровске, Харбине,
Никольск-Уссурийском, Владивостоке в сотрудничестве с левыми эсерами работали большевистс-
кие подпольные организации. Они издавали газеты и листовки, собирали информацию (подпольщики
работали на телеграфе) и передавали её партизанам, совершали диверсии [183].
Белые власти придавали огромное значение деятельности контрразведывательной деятельности
против подпольных левых организаций, и, прежде всего, против большевиков. Контрразведка дей-
ствующей армии и тыла объединилась под общим руководством 2-го генерал-квартирмейстера штаба
Верховного Главнокомандования. Генерал-квартирмейстерскую службу Приамурского военного
округа с февраля 1919 г. возглавлял генерал-майор И.И. Ефимов. При вербовке агентуры предпоч-
тение отдавалось кадровым офицерам царской армии и бывшим жандармам, как наиболее надёж-
ным. Резидентом ВСО в Благовещенск был назначен капитан Шмидт [184].
Свои контрразведки на местах имели казачьи атаманы Г.М. Семёнов, И.М. Гамов и И.П. Кал-
мыков, а также местные воинские начальники. Наличие разного рода спецслужб вело к неразбери-
хе. 1 февраля 1919 г. учреждался Отдел контрразведки и военного контроля (ОКРВК) Управления
генерал-квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего (т.е. Колчака). Возглавил его
бывший жандармский генерал В.А. Бабушкин. При штабах армий и округов создавались контрраз-
ведывательные отделения (КРО) с подчинёнными им контрразведывательными пунктами (КРП).
Так КРП имелись во всех крупных городах Дальнего Востока, территория которого была подконт-
рольна Приамурскому ВО. Начальником отделения военного контроля при штабе Приамурского
военного округа стал подполковник М.С. Алексеев, Иркутского военного округа — подполковник
Булахов, служивший ранее в Отдельном корпусе жандармов [185].
В Амурской области на основе военной контрразведки царских времён был создан «Благовещен-
ский пункт контрразведывательного отделения и паспортно-пропускного отдела штаба Приамурс-
кого военного округа» во главе с подполковником Лебедевым. После прихода к власти адмирала
Колчака в Благовещенске был дислоцирован 35-й стрелковый полк белой армии, в составе которого
действовало подразделение разведки и контрразведки (КРО) во главе с поручиком М.В. Безруко-
вым (т.е. военный контроль). Объектом разработки военного контроля стали партизанские отряды и
городское подполье в Благовещенске и Свободном. Колчаковские контрразведчики действовали в
тесном взаимодействии с японской военной разведкой и жандармерией [186].
Гражданские органы внутренних дел также занимались политическим сыском. 7 марта 1919 г.
при Департаменте милиции МВД был создан «Особый отдел государственной охраны» и соответ-
62
ствующие отделы на местах. В Приморской области Отдел государственной охраны возглавлял
бывший жандарм А.А. Немысский.
Для ускорения судопроизводства были созданы военно-полевые суды. Отличительными их чер-
тами были упрощённая процедура, расширительное толкование объектов их подсудности, непрофес-
сиональный состав. Однако трудно согласиться с мнением историка С.П. Звягина, что деятель-
ность этих судов позволяет усомниться в традиционных оценках советской историографии [187].
Реалии же Гражданской войны были таковы, что такие суды огульно записывали в большевики
большинство подсудимых. (А это, фактически, усиливало популярность большевиков среди населе-
ния). Именно в работе белых судов проявилась классовая ненависть и нетерпимость. В условиях их
разгула деятельность судов с участием присяжных становилась чисто номинальной.
Против всех лиц, входивших в состав исполкомов Советов областей и уездов, как «филиальных
отделений преступной организации СНК», прокуратура возбуждала уголовные дела. Прокурор Вла-
дивостокского окружного суда, ссылаясь на постановление Временного Сибирского правительства
о судебном преследовании всех членов РКП (б) и бывших советских работников, объявил о при-
влечении арестованных в Приморье большевиков не к политической, а куголовной ответственности [ 188].
Диким произволом отличались контрразведки казачьих атаманы Г.М. Семёнова и П.П. Калмыкова.
Исследователь истории белых правительств В.Ж. Цветков пытался доказать, что в законотвор-
честве белых существовала определённая правовая система, что, мол противоречит суждениям об
отсутствии «институциональной составляющей» белого террора и его исключительно «истероид-
ной» форме [189]. В качестве доказательства он привёл ряд положений «О государственном бунте»,
принятом колчаковским Совмином 11 апреля 1919 г. Ещё раньше (3 декабря 1918 г.) была восста-
новлена санкция Уголовного уложения 1903 г., которая в целях сохранения существующего государ-
ственного строя уравняла статус Верховного правителя (т.е. Колчака) и императора. Что касается
Закона от 11 апреля 1919 г., то расследование деяний в целях «большевистского бунта» в Сибири
возлагалось на следователей МВД и комиссии на уровне существующих судебных округов. Фор-
мально санкции за участие в «большевистском» бунте предусматривались достаточно смехотвор-
ными: ссылка от года до пяти лет без конфискации имущества и лишение на этот срок политических
прав. Иностранные подданные должны высылаться за границу. Лица, не достигшие 17 лет, отдава-
лись под надзор родителей. Это, якобы, говорило о «демократизме» режима. Но при наличии статей
99-101 Постановления от 3 декабря 1918 г., всегда можно было квалифицировать действия против-
ников власти по нормам, предусматривающим смертную казнь, каторжные работы и тюремное
заключение [190]. Таким образом, автор опирается на нормативные источники о белом терроре,
игнорируя факты об «истероидном» характере злодеяний белых режимов.
В приёмы оперативно-розыскной деятельности белогвардейских спецслужб входили наружное
наблюдение, расстановка секретных постов, внедрение агентов в подпольные группы и партизанс-
кие отряды, а также провокации. Зачастую контрразведка и отряды колчаковской милиции проводи-
ли массовые облавы и аресты, чтобы затем путём «фильтрации» арестованных выявить партизан и
подпольщиков.
В ноябре 1919 г. в шахтёрском посёлке Сучан в Приморье (ныне — г. Партизанск) надзиратели
выпустили из карцера осуждённых и «перешли» к партизанам. Но их быстро разоблачили [191].
В начале марта 1919 г. белогвардейцам удалось раскрыть подпольную организацию в Благове-
щенске и предотвратить восстание под руководством большевиков. Погибли многие подпольщики,
в т.ч. руководитель Благовещенского подпольного комитета РКП (б) Ф.Н. Мухин [192]. 26 марта
1919 г. в Благовещенской тюрьме без суда и следствия японцами и белогвардейцами были расстре-
ляны и заколоты 16 советских работников («амурских комиссаров»). Смог бежать П.Е. Вшивков.
Из могилы выбрался тяжело раненый В.В. Повелихин [193].
Для сохранения источников информации в партизанской среде Безруков провёл комедию суда
над захваченным партизаном Лобовским, шедшим на связь с городским подпольем. В газетах Ло-
бовского представили как человека, который сотрудничал со следствием и заслужил снисхождение
по суду [194].
Белогвардейская контрразведка использовала агента Розенблата, который считался членом Бла-
говещенской организации РКП (б), и направила его, якобы, для связи в Хабаровск. Большевики же
знали Розенблата как члена партии с 1914 г.
63
В мае 1919 г. провокатор провалил Хабаровскую подпольную организацию РКП (б). Были арес-
тованы её руководители Б.А. Славин, Н.А. Гаврилов и др. Позже они были перевезены в Забайка-
лье и погибли в застенке на ст. Маккавеево. Провалил организацию Розенблат. Попытка его ликви-
дировать не удалась [195]. Он же установил личность известного соратника С.Г. Лазо А.Н. Луцкого
[196]. (Это произошло во время японского выступления 4-6 апреля 1920 г. в Приморье).
В мае 1919 г. при попытке освобождения из тюрьмы Б.А. Славина и Н.А. Гаврилова были схва-
чены, а затем убиты подпольщики Г.Н. Аксёнов, С. Номоконов, А.М. Криворучко и др. [197] Провал
произошёл из-за агента контрразведки Струкова, который прибыл из Благовещенска и выявил конс-
пиративные квартиры подпольщиков [198]. Попытка обменять попавшего в плен к партизанам отря-
да ГС. Мизина полковника Гроссевича не удалась. Подпольщики были расстреляны. Тогда был
расстрелян и полковник Гроссевич [199].
Зимой —весной 1919 г. белогвардейская контрразведка нанесла удар по подпольным организа-
циям Урала, Сибири и Дальнего Востока. Были раскрыты организации в Перми, Челябинске, Екате-
ринбурге, Омске, Новониколаевске (Новосибирске), Чите, Благовещенске. Были сорваны планы
большевиков организовать всеобщее восстание в тылу Колчака. В частности, это объяснялось опыт-
ностью кадров белой контрразведки, часть которых имела опыт старой жандармской службы, и
ошибками в конспирации подпольщиков [200]. Уже после ликвидации белого режима в регионе Пол-
номочное представительство ВЧК по Сибири отмечало профессионализм работников белогвардей-
ской контрразведки, их организаторские способности и таланты, в особенности в деле вербовки и
обучения агентуры [201].
Провал подпольных организаций и неудача восстаний в тылу колчаковского режима пришлись на
время наибольшего успеха колчаковских войск в марте-апреле 1919 г. Летом 1919 г. Деникин издал
т.н. «Московскую директиву» о взятии столицы, и белые армии развернули наступление на Москву с
юга. Не случайно В.И. Ленин ещё в апреле 1919 г. говорил об общем плане белогвардейцев, кото-
рый предусматривал военное наступление, диверсии и восстания в тылу Красной армии. Красной
армии удалось переломить ситуацию на фронтах лишь к лету-осени 1919 г. [202]
Постепенно дальневосточные большевики восстановили подпольные организации в городах.
Массовые репрессии обрушились и на кооператоров, причём виновники бессудных расправ час-
то оказывались безнаказанными. Реквизиции товаров у кооперативов приняла массовый характер.
Только в Восточной Сибири в 1919 г. было реквизировано товаров на сумму почти 7 млн. руб. [203].
Вс. Н. Иванов вспоминал, что управляющий Новониколаевским (Новосибирским) уездом Сыэру и
начальник участка милиции Галаган высекли местных кооператоров за какое-то неисполнение рас-
поряжений Омска. А ведь сибирская кооперация много тратила и труда, и средств на поддержку
белой армии [204].
Земские органы пытались протестовать против белого террора. 18 февраля 1919 г. на заседании
Приморской областной земской управы обсуждался вопрос о насилиях, чинимых смешанными от-
рядами японцев и калмыковских казаков в Хабаровском, Иманском и Ольгинском уездах. Был зас-
лушан ряд сообщений об избиении граждан, в т.ч. земских деятелей, грабежах, незаконных арестах,
порках, стрельбе по людям и сделан запрос командованию округа по поводу террора [205].
В «Объявлении командующего Приамурским военным округом генерала П.П. Иванова-Ринова»,
изданном листовкой в феврале 1919 г., сообщения прессы о белогвардейских насилиях были объяв-
лены «провокацией» и «клеветой на русские и японские отряды». Генерал от имени крестьян (приве-
дены даже фамилии) заявлял, что их никто не бил и не обижал [206]. Как следует из Бюллетеней,
издаваемых Штабом округа, крестьяне были благодарны японским и белым войскам «за восста-
новление законности и порядка», сами опровергали слухи о насилиях воинских отрядов, которые,
мол, корректно относились к населению, никого не били, школ не закрывали, не пороли, а если и
пороли, то — «за вызывающее поведение» [207]. Информационно-пропагандистский орган штаба
японских войск на российском Дальнем Востоке «Японское осведомительное бюро» сообщал в
Бюллетенях, что в Хабаровске граждане поднесли начальнику 12-й японской дивизии генералу Оой
почётную саблю с адресом, а Амурские казаки в Благовещенске — скакуна «за совместную дея-
тельность и восстановление порядка» [208]. Когда же японцы сожгли в Хабаровске здание детского
приюта на 50 детей, его основатель местный купец Плюснин просил японское командование компен-
64
сировать ему стоимость приюта в 35 тыс. иен, но не получил ответа. Тогда Плюснин обратился к
Госсекретарю США, но также безрезультатно [209].
Амурское областное земское собрание в феврале 1919 г. просило командующего войсками в об-
ласти принять все меры, чтобы при действии военно-полевых и прифронтовых судов не страдало
невинное население, чтобы воинские отряды не допускали порок, истязаний и мародерства и дей-
ствовали строго в рамках закона. Собрание при этом отметило сожжение карателями деревни Со-
хатино и постановило ходатайствовать о предоставлении земцам права установить контакт с япон-
ским командованием, учредить институт уездных правительственных комиссаров в ряде мест, про-
сить атамана Гамова посылать на места солдат и казаков, но не офицерские отряды [210].
Земцы пытались искать защиту у иностранных консулов и командования. К американскому гене-
ралу В. Гревсу обращались представители земств, частные лица либеральных взглядов, группы
крестьян с просьбой о защите от белого террора [211]. Жалобы иностранному командованию на
реквизиции и мародерство предъявляло Хабаровское городское самоуправление. Помощник началь-
ника штаба американского экспедиционного корпуса на российском Дальнем Востоке офицер раз-
ведки Эйхельбергер, предсказывая крах колчаковского режима, писал 7 ноября 1919 г. в донесении
Директору Отдела военной разведки в Вашингтон, что правительство Колчака успешно бороться с
большевизмом не в состоянии, несмотря на золотой запас и помощь союзников. Отмечая разгул
белого террора, даже против американцев, Эйхельбергер подчеркивал, что имя Колчака замарано
Семеновым, Калмыковым, Розановым и Анненковым, и 97% населения Сибири враждебно адмира-
лу. Автор донесения указывал, что Омское правительство «ведет борьбу против демократии» и
только увеличивает число сторонников большевиков. Он призывал своих руководителей не верить
официальной информации колчаковского правительства [212]. Французский генерал Морис Жанен
писал о зверствах белых, о том, что даже люди, приветствовавшие белых, теперь переходят на
сторону большевиков [213].
Реальная ситуация складывалась так, что белые лидеры были вынуждены мириться с запре-
дельным произволом реакционной военщины. А.И. Деникин в своих «Очерках русской смуты» вспо-
минал, что, если бы он отдал приказ о суде над своими вешателями и мародерами, а также принял
решение о передаче помещичьих земель крестьянам, то его бы повесили офицеры собственной
ставки. Вот почему умы и сердца тех, кто приветствовал белых как избавителей от большевиков,
были быстро потеряны для Белого движения из-за погромов, беззаконий, коррупции и произвола
командования [214].
В такой же ситуации находился и А.В. Колчак. П.В. Вологодский подчёркивал, что борьба со
всякого рода насилиями за общественную самодеятельность явно не соответствовала практике.
«Но исполнители на местах, воспитанные на старых навыках обращения с народом, творили безоб-
разия, пороли без разбора и старых, и малых, виновных и невинных, реквизировали крестьянское
добро за мизерное вознаграждение. Такие действия сильно дискредитировали в глазах населения
центральную власть, а мы не имели достаточно сильного административного аппарата на местах,
чтобы бороться с этими злоупотреблениями власти. К тому же гражданская власть в лице Совета
министров была парализована засильем военной власти, которая не считалась с правительством и
творила такое, что у нас волосы на голове становились дыбом» [215]. Колчак в разговоре по прямо-
му проводу с В.Н. Пепеляевым сетовал на то, что не может справиться с произволом своих боль-
ших и малых начальников, различных интервентов, которые своими действиями подрывают пре-
стиж правительства [216]. Барон А. Будберг подчёркивал закономерности и повсеместность проис-
ходящего. Получив письмо от начальника Уральского края Постникова, он ужаснулся аналогии со
всем тем, что происходит на Дальнем Востоке. Барон предупреждал, что развёртывается такая же
безнадёжная, гнетущая и грозная по своим неизбежным последствиям картина [217].
Для обуздания произвола своих же представителей на местах Совмин 27 июня 1919 г. постановил
учредить Комитет по обеспечению порядка и законности в управлении, который должен осуществ-
лять общее руководство за деятельностью военных и гражданских начальников на местах, прини-
мать к предотвращению и пресечению незаконных мероприятий, отменять неправомерные решения
и т.д. [218]. Эта попытка приостановить бесправие так и осталась бесплодной. В приказе Колчака о
введении военного положения в ряде местностей Верховный правитель, отмечая произвол воинских
65
начальников, приказывал пользоваться военным положением и чрезвычайными мерами с особой
осмотрительностью так, чтобы враги правительства каждый «ложный шаг, ненужную жестокость»
не использовали для противоправительственной агитации [219].
В ноябре 1919 г. командующий Восточным фронтом генерал М.К. Дитерихс приказывал не до-
пускать насилий, жестокостей, нарушения имущественных прав, но «особенно не допускать сжига-
ния деревень» [220].
Ответом на белый и интервенционистский террор стало не только массовое повстанческое дви-
жение, но и усиление симпатий клевым силам, повышение восприимчивости населения к большеви-
стской пропаганде [221].
Общий перелом настроений сибирского крестьянства сказался и на колчаковской армии. Прове-
дя широкую мобилизацию, в т.ч. в Амурской, Приморской, Сахалинской, Камчатской областях, а
также полосе отчуждения КВЖД, А.В. Колчак не призвал в армию бывших фронтовиков, а заменил
их молодёжью 1898 и 1899 гг. рождения, т.е. сроков службы 1919 и 1920 гг. [222]. В качестве коман-
диров были призваны бывшие офицеры царского времени. С нарастанием военных неудач в армию
стали призывать и ветеранов мировой войны [223].
На апрель-май 1919 г. пришёлся пик военных успехов белых сибирских армий. Однако весной-
летом 1919 г. наступил перелом в ходе боевых действий на Восточном фронте. На боеспособности
белогвардейских войск сказались не только ошибки командования, нарастающий коллапс экономи-
ки, но и настроения крестьянства Урала и Сибири [224]. Всё чаще мобилизованные крестьяне де-
зертировали из своих подразделений, переходили на сторону Красной армии и партизан, стреляли в
спину своим офицерам. Для укрепления дисциплины в белой армии широко применялись каратель-
ные меры. 14 мая 1919 г. вышел приказ Колчака о расстреле предателей и перебежчиков, конфиска-
ции их земли и имущества. Сводки секретных приказов по армии и казачьим войскам полны предпи-
саний о разжаловании, отдаче под суд и расстрелах солдат, офицеров и казаков за переходы на
сторону партизан и дезертирство [225].
Барон А. Будберг, который в должности управляющего Военным министерством отвечал за фор-
мирование новых контингентов войск, с пессимизмом отмечал, что не верит в возможность скорого
формирования надёжных частей из зелёной крестьянской и городской молодёжи. 18 мая 1919 г. он
записал в своём «Дневнике», что новые воинские части «могут сделаться причиной нашей гибели;
ведь уже и сейчас в шифрованных донесениях с фронта всё чаще попадаются зловещие слова:
«перебив своих офицеров, такая-то часть передалась красным» [226].
Это же отмечали в своих донесениях и иностранные дипломаты. Они были информированы о
низком боевом духе белой армии, дезертирстве даже офицеров, самострелах, переходах на сторону
большевиков, убийствах командиров своими солдатами и т.д. [227]
Весной и летом 1919 г. была произведена мобилизация зажиточных слоёв города и деревни, а
также интеллигенции и казаков не только на российском Дальнем Востоке, но и на КВЖД. Рабочие
в это время уже не подлежали призыву [228]. Для того, чтобы восполнить убыль чиновников, моби-
лизованных в армию, 13 июня 1919 г. Совмин принял указ о всеобщей трудовой гражданской повин-
ности. Согласно ему, лица от 18 до 55 лет обязаны были нести общественную службу в правитель-
ственных, земских и городских учреждениях без увольнения с прежних мест службы, «поскольку
интеллигентные силы... призваны специальными актами 4 марта и 3 апреля в ряды войск». За укло-
нение от общественной службы полагалось заключение на 6 месяцев в тюрьму или домашний арест
на 3 месяца [229].
Кризис белых режимов обнаружил несоответствие их практической политики и деклараций. Ещё
28 июля 1919 г. в приказе Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала Кол-
чака № 170 говорилось: «Ко мне поступают сведения, что во многих частях до настоящего времени
остаются неизвестными цели и задачи, во имя которых я веду и буду вести с большевиками войну
до полной победы. Отношу это явление, прежде всего, к крайне неудовлетворительной постановке
дела осведомления частей на фронте». Приказ сопровождался изложением главных целей анти-
большевистской борьбы. Командиры всех рангов были обязаны прочесть приказ во всех ротах,
эскадронах, сотнях, батареях и командах [230]. Колчак, по сути дела, не только признал неудовлет-
ворительной организацию пропаганды, но и возложил часть этой деятельности на командиров час-
66
тей. И это при огромных тиражах печатных изданий и значительном штате профессиональных про-
пагандистов [231].
Американские дипломаты отмечали, что для усиления «надёжности» белых войск и реализации
своих целей японцы пытались сформировать на Дальнем Востоке новые русско-японские подразде-
ления, и только отрицательное отношение Омского правительства к этому плану не позволили ему
реализоваться. Скорее всего, Колчак опасался, что в итоге русская армия на Дальнем Востоке
растворится в японской и будет служить не интересам России, а Японии [232].
Большие надежды страны Антанты и белые режимы возлагали на Чехословацкий корпус. Одна-
ко 28 октября 1918 г. Чехословацкий Национальный комитет провозгласил создание самостоятель-
ного Чехословацкого государства, а 11 ноября было заключено перемирие Германии со странами
Антанты. Теперь Чехословацкий корпус изъявил желание отправиться на Родину.
В связи с этим было решено сформировать новые контингенты войск из представителей мигран-
тов-прибалтов, поляков, румын и др. Они имели свои региональные национальные советы и обще-
ства в Сибири и полосе отчуждения КВЖД. Они не признали Советскую власть и поставили своей
задачей создание национальных войск для борьбы с революцией в своих странах. Ещё осенью 1918 г.
французская военная миссия объявила о начале формирования национальных воинских частей для
включения их в состав Чехословацкого корпуса. Особоуполномоченный французской военной мис-
сии майор Р. Ирвинг повсюду рассылал воззвания на русском языке с призывом вступать в добро-
вольческие части для борьбы с большевиками. Особое внимание уделялось пропаганде среди каза-
ков [233].
В середине ноября 1918 г. между Чехословацким Национальным комитетом и Латышским Наци-
ональным Советом было подписано соглашение об объединении сил в борьбе против большевиков.
Созданные части должны были войти в Чехословацкий корпус. Было решено, что в латышские час-
ти будут входить литовцы и эстонцы. Против создания прибалтийских частей выступил А.В. Кол-
чак, который, создавая «единую и неделимую Россию», не желал создания национальных частей.
По его приказу в латышских, литовских, эстонских поселениях проводились карательные экспеди-
ции, а молодёжь насильно забирали в белую армию. Аналогично поступали японцы, которые, под-
держивая казачьих «самостийников», не желали видеть иных воинских частей. Так, 15 марта 1919 г.
на ст. Бочкарёво (ныне — Белогорск Амурской области) японцы расстреляли 32 латыша по обви-
нению в принадлежности к партизанам, хотя они направлялись во Владивосток для вступления в
добровольческие латышские части [234].
Однако колчаковцы вынуждены были мириться с созданием польских национальных частей, по-
скольку ещё в ноябре 1918 г. было создано Польское государство, которому страны Антанты отво-
дили значительную роль в борьбе против Советской России. В декабре 1918 г. вышел приказ Колча-
ка, согласно которому в Сибири и на Дальнем Востоке полякам было разрешено вступать в польские
национальные части, если они изъявят желание перейти в польское подданство и предоставят удос-
товерение польского национального и военного комитетов. Первый Польский национальный комитет
был создан в Харбине 3 октября 1918 г. Правление кооперативной организации «Центросибирь» по-
жертвовало польским частям 1 млн. руб. Позже польские организации вербовали соплеменников в
армию Пилсудского [235]. Формированием польских национальных частей на Дальнем Востоке за-
нимался Польский военный комитет (ПВК) и Польский национальный комитет (ПНК). Личный
состав польских частей был неоднородным. В них служили военнопленные германской и австро-
венгерской армии, так и военнослужащие русской белой армии польской национальности. К началу
1919 г. польские подразделения были сведены в 5-ю польскую дивизию, которая сражалась против
Красной армии [236]. В феврале 1920 г. дивизия была разгромлена частями РККА, и много солдат
и офицеров попали в плен к большевикам.
Была сделана попытка создать на Дальнем Востоке и украинские белые части из потомков укра-
инских переселенцев. Вместе с тем националистические организации региона «Украинская Рада»,
общество «Громада», кооператив «Чумак» вербовали украинцев в армию Петлюры. Опираясь на
украинские «курени», националисты даже пытались захватить власть в Приморье. Из украинцев
пытался создать свою «гвардию» такой интриган, как П.П. Иванов-Ринов. Но и эта деятельность
была пресечена белогвардейцами и японцами [237].
67
Добровольцы из национальных частей укрепить белую армию не смогли. Чехословацкий корпус
был выведен в тыл, также как и 5-я Польская дивизия и румынская бригада, и использовался для
охраны железных дорог [238]. Национальные части заняли лучшие казармы, классные пассажирс-
кие вагоны. Так же, как и чехи, поляки также захватывали подвижной состав, объясняя это нехват-
кой вагонов и хаосом на железных дорогах. Но именно чехословацкие, польские и румынские части
использовались для ликвидации «беспорядков». В случае нападения партизан они проводили кара-
тельные экспедиции и жгли русские деревни. 5-я польская дивизия подавила восстание русских
белых частей, за что удостоилась благодарности командования Восточным фронтом [239].
По мере углубления кризиса режима и его армии генерал М.К. Дитерихс, мистик и религиозный
фанатик, мнивший себя «архистратигом Михаилом», начал создавать «дружины святого Креста» и
«дружины Зелёного знамени» (последние — из мусульман-беженцев). Однако призывы М.К. Дите-
рихса и пермского профессора Д.В. Болдырева «идти под ружьё» встречались с недоумением или
иронией. На собрании беженцев в Омске в августе 1919 г. А.В. Колчак жаловался «на отсутствие у
широких кругов русского общества делать своё непосредственное дело — дело борьбы за своё
право на мир» [240].
Слабо помогали и угрозы наказания за уклонение от призыва. Так, в приказах командующего
округом генерала П.П. Иванова-Ринова, изданных в апреле 1919 г., подчёркивалось, что командую-
щие военными округами, согласно постановлению Совмина от 18 февраля 1919 г., получили право
увеличивать наказания за уклонение от воинской службы, а также за антиправительственные дей-
ствия вплоть до смертной казни [241]. Чтобы избежать призыва, многие военнообязанные уезжали
в полосу отчуждения КВЖД. 30 апреля 1919 г. Иванов-Ринов издал постановление о вызове через
родственников всех лиц призывного возраста из-за границы в 3-х недельный срок и угрожал объя-
вить не явившихся на призыв дезертирами [242]. Мобилизация русских граждан в полосе отчужде-
ния КВЖД была объявлена ещё приказом Д.Л. Хорвата 10 февраля 1919 г. [243].
В сентябре 1919 г., когда белые армии в Сибири отступали по всему фронту, А.В. Колчак обра-
тился «К русским людям» с призывом идти на борьбу с большевиками добровольцами и заявил, что
решил «лично взять на себя высшее руководство добровольческим движением». Адмирал обруши-
вал проклятья на тех, «кто ждёт, что и без него спасут Родину» [244]. На местах «углубили» аргу-
ментацию. В воззвании Войскового Осведомительного отдела Сибирского казачьего войска от 8
сентября 1919 г. содержались такие призывы: «Слово к забывшим свой долг», «Дряблое племя!»,
«Жалкие трусливые людишки!... Вылезьте из ваших мышиных нор, возьмите в руки винтовку, от-
дайте часть Вашего добра для укрепления фронта» и т.д. [245].
Ноябрьский призыв 1919 г. касался уже ранее уволенных и забракованных. Только по Благове-
щенску в Амурской области милиция разыскивала более 120 дезертиров, фамилии которых были
опубликованы на первой полосе газеты «Амурские областные ведомости» [246].
Белая армия несла огромные потери, а ее тылы и штабы распухали от уклоняющихся сражаться
«за торжество белого дела». Все попытки навести элементарный порядок, прекратить спекуляцию и
отправить праздношатающихся тыловиков на фронт закончились неудачей. Призыв 1919 г. в При-
морской области дал 40% требуемого контингента. Крестьянская молодёжь уходила в сопки, а в
сёлах оставались пожилые люди да дети. Мужское население избегало попадаться на глаза прави-
тельственным отрядам. Все офицеры и военные чиновники остались в тыловых учреждениях в
качестве «незаменимых в тылу работников». Для набора офицеров в армию во Владивостоке устра-
ивались облавы, а потом они рассасывались по штабам и учреждениям. Как писал в мемуарах
колчаковский управляющий Иманским уездом полковник Н. А. Андрушкевич, в конце лета 1919 г. во
Владивостоке военных было больше, чем гражданских людей [247].
Многие поляки выходили из русского подданства, но в польские части не вступали. Они не подле-
жали ни призыву, ни власти местной администрации [248].
И так было повсеместно. Командир Уфимской кавалерийской дивизии В.А. Кислицын с негодо-
ванием писал о «пухнувших штабах», высокомерии штабников — этой «табуреточной кавалерии»,
переполненных ресторанах в Омске, праздношатающихся офицерах, когда войска таяли, а попол-
нить части было некем [249].
В результате крупных поражений белых армий фронт быстро приближался к Омску. 10 ноября
1919 г. Совмин покинул свою «столицу», 12 ноября за ним последовал Верховный правитель.
68
Прошло менее года после колчаковского переворота, и режим стал перед перспективой катастрофы.
9 декабря 1919 г. на ст. Тайга (вблизи Томска) новый премьер колчаковского правительства В.Н.
11епеляев и его брат генерал А.Н. Пепеляев арестовали командующего белым Восточным фрон-
том генерала К.В. Сахарова и предъявили ему обвинение в преступной сдаче Омска большевикам.
11епеляевы отправили телеграмму Колчаку с требованием издать акт о созыве «Сибирского Земс-
кого собора». Однако позже они отошли от жесткого языка ультиматума и объяснили это стремле-
нием «спасти Верховного правителя помимо его воли». «Братья-разбойники», как их называли в
Сибири, пытались предотвратить сползание колчаковского режима в пропасть путем его «либерали-
зации». Уже 12 декабря 1920 г. В.Н. Пепеляев в шифровке Колчаку заверял последнего в полной
лояльности. Быстрое отступление колчаковских войск сметало все планы. Правда, сам В.Н. Пепе-
ляев продолжал надеяться на созыв Земского собора, чтобы привлечь на свою сторону земские
круги, оторвать их от левых сил и расширить социальную базу режима. В новом положении о «Госу-
дарственном Земском совещании» предусматривалось увеличение его членов от сельского населе-
ния и от «демократических организаций». В.Н. Пепеляев обещал сблизиться с оппозицией, требо-
вать от представителей правительства на местах «понимать народ» и «быть ему близким». Но при
всем этом окончательное утверждение законодательных предположений отдавалось Верховному
правителю. В конце 1919 г. колчаковское правительство обещало покончить с «ошибками», пригла-
сило к государственной работе все круги общественности, подготовило созыв расширенного Госу-
дарственного совещания. Однако правоэсеровская оппозиция уже взяла курс на ликвидацию колча-
ковского режима. 25 ноября 1919 г. на заседании Иркутской городской Думы, куда были приглашены
иностранные представители, против белой власти открыто выступили эсеры Колосов и Константи-
нов. Е.Е. Колосов прямо поставил вопрос об отставке самого В.Н. Пепеляева [250]. В ноябре 1919 г.
Всесибирский краевой комитет эсеров разоблачал манёвры колчаковцев с созывом Государствен-
ного Земского совещания и призвал объединить все социалистические силы в борьбе против белой
контрреволюции [251 ].
В конце декабря 1919 г. под руководством эсеровского Политцентра вспыхнуло восстание в Ир-
кутске, которое стало прологом к краху колчаковского режима.
* * *
Идейные вдохновители Белого движения — кадеты попытались возглавить контрреволюцию.
Будучи партией предпринимателей и буржуазной интеллигенции, кадеты имели кадры, обладавшие
организаторскими и административными способностями, но были далеки от народа. Тем не менее,
они стремились присвоить себе право говорить от его имени, нарочито занимали беспартийные
позиции. Однако реальную власть в Сибири имели военные.
Ориентируясь на малопонятные для народа западные модели политического устройства, кадеты
смотрели на революцию и гражданскую войну как на новую «смуту» или «пугачевщину». Считая
себя демократами, они поддержали военную диктатуру, тесно соединили себя с белым генералите-
том и офицерством, занимали посты в белых правительствах, добиваясь воцарения их политических
идеалов путем террора. Кадеты ориентировались на «единую и неделимую» Россию, придержива-
лись позиции великодержавного русского шовинизма. Однако им не удалось возглавить Белое дви-
жение. Главную роль в нём играла реакционная военщина. Она относилась ко всем политическим
прожектам как к «необходимому злу» и ориентировалась скорее на военную диктатуру, чем на кон-
ституционную монархию или республиканское конституционное устройство.
В реальной политике белые руководствовались не «общенациональным сознанием», а социальными
мотивами. Вместо реализации либеральных программ они реставрировали старые порядки, зачас-
тую худшие, чем до Февраля 1917 г. Вся их политика свелась к политической реакции, социальному
эгоизму, экономическому хаосу, коррупции и террору.
Одной из причин развала белых режимов стала их неспособность реализовать единство тыла и
фронта, «законность и порядок». Колчаковский режим страдал слабой вертикалью власти, как на
уровне омских государственных структур, так и на губернском и областном уровне, выразившейся
в своевольстве местных властей, бессудном терроре, неэффективной правовой системе, наконец,
«атаманщине».
Белое движение дискредитировало себя сотрудничеством с интервентами, рвущими на куски Россию.
69
У России в годы гражданской войны был крайне ограничен набор альтернатив развития в силу её
исторических традиций и расстановки политических сил. Реакцией на Белое движение стало массо-
вое повстанческое и партизанское движение. Кроме того, вожди Белого дела представляли правя-
щую политическую и финансовую элиту России, потерявшую власть и собственность в Феврале и
Октябре 1917 г., и не могли уже претендовать на роль общенациональных лидеров, тем более, что
они опирались на иностранные штыки. Резкое несоответствие и без того противоречивых программных
установок буржуазно-либеральных кругов и военных руководителей с жестокой реальностью Белых
режимов и стало одной из главных причин краха колчаковской диктатуры.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Гербом омской колчаковской государственности был двуглавый орёл, но без корон, державы
и скипетра. В когтях орла были мечи. Флаг —трёхцветный бело-лазорево-красный. Гимн-музыка
композитора Д.С. Бортнянского на слова «Коль славен наш господь в Сионе». См. Правительствен-
ный вестник (Омск). 1918. 13 дек.).
[2] Устрялов Н.В. 1919-й год. Из прошлого// Русское прошлое. 1993. Кн.4. С.201-202. Г.А. Тру-
кан в своей статье подчёркивал, что, свергнув эсеровскую Директорию, Колчак сохранил утверж-
дённый ею Совет министров. Большинство членов кабинета составляли умеренные социалисты
(Е.С. Старынкевич, Л.И. Шумиловский, Н.И. Петров, А.А. Грацианов, Н.С. Зефиров, И.А. Михай-
лов), но достаточно сильным был и прокадетский фланг. Общим для ядра колчаковского правитель-
ства являлся также уклон в сторону сибирского областничества. Партийность же руководителя
ВСП П.В. Вологодского до сих пор вызывает дискуссии историков. Одни называли его эсером,
другие — кадетом, третьи — «кадествующим эсером», четвёртые —правым областником, близ-
ким к кадетам. См. Трукан Г.А. Верховный правитель России // Отечественная история. 1999. № 6.
С.33, 34; Казакова Е.А. П.В. Вологодский в оценках отечественных историков и мемуаристов //
История Белой Сибири. Материалы 6-й междунар. науч, конфер. Кемерово, 2005).
[3] Хандорин В.Г. Идейно-политическая эволюция либерализма в Сибири в период революции и
гражданской войны (1917-1920 гг.). Автореф. докт. дисс. Томск, 2011. С.51-53.
[4] Забайкальская новь. 1919. 20 мая, 1 июня.
[5] Там же. 1919. 20 мая.
[6] Там же. 1919. 19 ноября.
[7] ГАРФ, ф.1397, оп.1, ед.хр.7, л.4 -5; Вестник Маньчжурии. 1918. 8 авг. Важно отметить, что на
кадетской конференции в Харькове в ноябре 1919 г. известная деятельница кадетской партии А.В.
Тыркова заявила, что необходимо прежде всего поддержать армию, а демократическую программу
отодвинуть на второй план. Она подчёркивала, что универсальность идей западной демократии —
обман. «Мы должны иметь смелость взглянуть прямо в глаза дикому зверю, который называется
народ». См. Думова Н.Г Кадетская контрреволюция и её разгром (октябрь 1917-1920 гг.). М., 1982.
С.313).
[8] Кризис белого Юга привёл в конце 1919 г. к реформированию власти. 16 декабря 1919 г.
Особое совещание было упразднено и вместо него создано новое правительство — Совет при Глав-
нокомандующем.
[9] Идея «непредрешения» родилась в предреволюционные и революционные годы 1904 -1907 гг.
В ноябре 1904 г. съезд земцев-конституционалистов, которые, как и «Союз освобождения», были
предтечами кадетской партии, высказался в довольно неясной форме за «народное представитель-
ство». На своём I съезде в октябре 1905 г. кадеты ушли от чёткого и ясного заявления о характере
государственного строя, к которому стремится партия. В пункте 13 программы КДП было заявлено,
что «конституционное устройство российского государства определяется основным законом». Это
объяснялось неопределённостью перспективы революции. Но уже в январе 1906 г., т.е. после подав-
ления декабрьского вооружённого восстания в Москве, на II съезде кадеты заявили, что Россия
должна быть конституционной и парламентской монархией. В 1917-1918 гг. часть кадетов даже
готова была восстановить монархию с прогерманской ориентацией. Лишь на Ясском совещании
антибольшевистских сил в ноябре 1918 г. идея непредрешения приобрела, наконец, официально офор-
70
мленный вид. См. Программа конституционно-демократической партии, выработанная учредитель-
ным съездом партии 12-18 октября 1905 года // Сб. док. и материалов по курсу «Политическая
история XX века». М., 1991. С.104; Комин В.В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуаз-
ных политических партий в России. 4.1. Калинин, 1970. С.46-49).
[10] Известный уральский банковский деятель, конституционный монархист В.П. Аничков, впос-
ледствии — деятель Приморского «Демократического союза» вспоминал, что генерал В.В. Голи-
цын отказался сделать Ипатьевский дом в Екатеринбурге национальной собственностью, охранять
и стал готовить его под резиденцию генерала Р. Гайды. См. Аничков В.П. Екатеринбург-Владивос-
ток. 1917-1922. М., 1998. С.162, 163).
[11] ДумоваН.Г, Трухановский В.Е Черчилль и Милюков против Советской России. М., 1989. С. 152.
[12] В конце 191 & и начале 1919 гг. на роль диктатора и Верховного главнокомандующего правы-
ми кругами выдвигался великий князь Николай Николаевич. Он был популярен в офицерской среде
ещё с мировой войны, на его стороне были симпатии ряда членов Особого совещания. Однако Ни-
колай Николаевич отказался от предлагаемого ему поста ив 1919 г. вместе с семьёй переехал из
Крыма в Италию.
[13] Эйхе ГХ. Опрокинутый тыл. М., 1966. С.4; Милюков П. Россия на переломе. Т.П. С.57;
Войнов В.М. Офицерский корпус белых армий на Востоке страны (1918-1922 гг.) // Отечественная
история. 1994.№ 6. С.58-62).
[14] Э. Гиацинтов называл А.И. Деникина представителем нашей «либеральной розовой интел-
лигенции» и, будучи в эмиграции, подчёркивал, что необходимо было выбросить монархическое зна-
мя, поскольку крестьяне бы поверили обещаниям царя дать землю в личное владение, а генералам
не верили. Аналогичную мысль высказывал в своих мемуарах В.П. Аничков. См. Гиацинтов Э.
Записки белого офицера. С.Птб, 1992. С.83; Аничков В.П. Екатеринбург-Владивосток. С.257).
[15] Деникин А. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Заключительный пери-
од борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С. 128.
[16] Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция вРоссии. 1905-1917. М., 2004. С.372-373.
[17] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба Добровольческой армии.
Май-октябрь 1918. Минск, 2002. С.240-245.
[18] Корнатовский Н.А. Борьба за Красный Петроград. М., 204. С.35-44, 70. После расстрела А.
Келлера петлюровцами Верховный правитель России А.В. Колчак назначил главкомом Северо-За-
падной белой армии Н.Н. Юденича, который возглавил наступление белых войск на Петроград. В
октябре-ноябре 1919 г. Северо-Западная армия была разгромлена РККА и отступила в Эстонию,
где была разоружена.
[19] Зимина В.Д. К вопросу о типологии политического режима Колчака // История «Белой»
Сибири. Тез. науч, конфер. Кемерово, 1995. С.26-29.
[20] В январе 1919 г. А.В. Колчак назначил следствие по делу о расстреле царской семьи. Вёл
следствие Н.А. Соколов, а общее руководство осуществлял генерал М.К. Дитерихс. Интересно
отметить, что у адмирала добивался приёма первый из многочисленных самозванцев, выдававших
себя за, якобы, спасшегося цесаревича Алексея. А.В. Колчак и большинство его окружения на
панихиду по царской семье в годовщину расстрела 17 июля 1919 г. не явились (Будберг А. Дневник
белогвардейца (Колчаковская эпопея) // Дневник белогвардейца. Новосибирск. 1991. С.282; Касви-
нов М.К. Двадцать три ступени вниз. М., 1987. С.403-414; Иголкин В. Тайна свёртка Пепеляева //
Интерфакс —Время. 1999. 15-21 июля. С. 12).
[21] П.В. Вологодский писал, что в день праздника Сибирского казачьего войска предполага-
лось заставить оркестр играть гимн «Боже, царя храни», а присутствующих встать при этом. Не
вставшие будут расстреляны на месте. См. Вологодский П.В. Во власти и в изгнании. Дневник
премьер-министра антибольшевистских правительств и эмигранта в Китае (1918-1925 гг.). Рязань.
2006. С.122).
[22] Дневник П.В. Вологодского // Россия антибольшевистская: из белогвардейских и эмигран-
тских архивов. М., 1995. С.138-139; его же. Во власти и в изгнании. С.122. А. Будберг также наме-
кал на антиколчаковскую интригу, называя атамана Сибирского казачьего войска П.П. Иванова-
Ринова «держимордой аракчеевского типа». К заговорщикам он также относил атамана А.Н. Дуто-
ва и чешского генерала Р. Гайду. См. Будберг А. Указ. соч. С.244, 263, 266, 291-292, 309).
71
[23] Дневник П.В. Вологодского. С. 138-139.
[24] Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. С.170-171. Представитель Великобритании в
России Дж. Бьюкенен в своих мемуарах подчёркивал, что В. Завойко был одним из организаторов
корниловского заговора в 1917 г., и ему даже предназначался пост министра финансов. В. Завойко
занимался интригами против Колчака и был выслан. Он временно уехал в Нью-Йорк и оттуда рас-
сылал «обличительные письма» и памфлеты, в которых обвинял Колчака и Деникина в неверной
военной стратегии, взаимных интригах, в результате чего Москва так и не была взята. Позже он
служил у атамана Семёнова (Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., 1991. С.284, 287).
[25] Аничков В.П. Екатеринбург-Владивосток. 1917-1922. М., 1998. С.162, 257.
[26] Исторический архив. 1961. № 6. С.77.
[27] Законом от 10 января было установлено ввести суд присяжных в местностях Восточной
Сибири за исключением Камчатской области и полосы отчуждения КВЖД. Сроки введения опреде-
лял министр юстиции. К лицам, способными быть членами суда присяжных, относились лица муж-
ского пола, знающие русский язык, умеющие читать и писать по-русски (по закону от 21 сентября
1917 г.). Однако составление списков лиц, годных для суда присяжных, затянулось на Дальнем Вос-
токе до июня 1919 г. (ГААО, ф.558, оп.1. д.З. л.13).
[28] Правительственный вестник (Омск). 1918. 4 дек.
[29] Там же. 28 ноября.
[30] В.А. Аверин утверждает, что с 1 июля 1918 по 1 июля 1919 гг. Временное Сибирское прави-
тельство и правительство Колчака выдали городским и сельским самоуправлениям Западной Сиби-
ри более 17 млн. руб., а по всей Сибири — более 47 млн. руб. Пик выдачи ссуд пришёлся на период
на период с 1 июля 1919 по 1 февраля 1920 гг. и составил в Западной Сибири почти 19, 6 млн. руб. а
по всей Сибири — более 57 млн. руб. Следует, однако учесть, что средства зачастую разворовыва-
лись и не доходили до мест, а постановления правительства просто не выполнялись. См. Аверин
В.А. К вопросу о кредитовании органов городского самоуправления западной Сибири Временным
Сибирским правительством и правительством А.В. Колчака // История белой Сибири. Кемерово,
2001.С.71).
[31] Правительственный вестник. 1918. 17 ноября.
[32] 1 августа 1919 г. Совет Министров утвердил правила о союзах земств, городов и посёлков
для объединения их деятельности по осуществлению культурных и хозяйственных мероприятий,
развитию народного образования, рациональной постановке медицинского и санитарного дела, улуч-
шения финансового положения городов и земств, торговли и промышленности, оказания продоволь-
ственной и юридической помощи населению. Однако эти правила запоздали. Да и средств в бюдже-
те правительства не хватало. См. Наш край. 1919. 18 авг.).
[33] Голос Приморья (Владивосток). 1919. 25 июля; Наш край (Хабаровск). 1919. 15 авг.
[34] Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток,
2003.С.331.
[35] Андрушкевич Н.А. Последняя Россия (Воспоминания о Дальнем Востоке) // Белое дело. Т.
IV. Берлин, 1928. С. 123-124. Следует иметь ввиду, что значительную долю расходов на обустрой-
ство крестьянства до Февральской революции вело Переселенческое управление. Затем эти функ-
ции при Временном правительстве перешли к земствам, которые были созданы на Дальнем Восто-
ке летом 1917 г. Однако Октябрьская революция и гражданская война, экономический кризис, не-
верное, по мнению Н.А. Андрушкевича, расходование средств, раздувание штатов привели к бед-
ственному положению земств. Земские сборы переселенцы не платили еще и потому, что до рево-
люции они были освобождены на несколько лет от податей. Отказались от земств и забайкальские
казаки. 3-й войсковой круг Забайкальского казачьего войска в мае 1919 г. постановил отменить
«двоевластие», т.е. казачье правление и земства. Казаки не хотели менять уклад своей жизни и
нести расходы на земства. См. Забайкальская новь. 1919. 31 мая).
[36] Андрушкевич Н.А. Последняя Россия. С.121, 125-127, 134. К уголовным «гастролёрам»,
которые мигрировали на Восток с началом Первой мировой войны, добавились уголовники, выпу-
щенные из тюрем, которые эвакуировали колчаковцы при отступлении. К этому надо добавить ещё
и китайских бандитов — «хунхузов».
[37] Правительственный вестник . 1918. 27 ноября; Далекая окраина. 1918. 24 дек.
72
[38] Выписка из журнала Очередного губернского земского собрания от 4 июля 1919 г. за № 26
//ГААО, ф.566, оп.2, д.5, л. 1-2.
[39] Забайкальская новь. 1919. 4 июня; Амурская жизнь. 1919. 13 июня; Бутенин Н.А. Демокра-
тическая оппозиция режиму Колчака на Дальнем Востоке // Проблемы отечественной и всеобщей
истории. Сб. науч, трудов. Уссурийск. 1996. С.91.
[40] Коновалова О.В. К вопросу о роли «Союза возрождения России» в истории партии социали-
стов-революционеров и гражданской войне // История Белой Сибири. Материалы 6-й междунар.
науч, конфер. Кемерово. 2005.
[41] Приамурская жизнь (Хабаровск). 1919. 16 марта, 5 июня.
[42] Там же. 5, 7, 11 июня.
[43] Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток,
2003. С.328-329.
[44] Приамурье. 1919. 11 июня; Забайкальская новь. 1919. 4 июня; Амурская жизнь. 1919. 13 июля.
[45] Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток,
2003. С.329-330.
[46] Там же. С.332.
[47] Исторический архив. 1961. № 6. С.71.
[48] Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела России (По ар-
хивным материалам) // К десятилетию интервенции. Сб. статей. М,- Л., 1929. С. 108-109.
[49] Секретная телеграмма поверенного в делах в Вашингтоне Угета от 26 апреля 1919 г. // Там
же. С. 108.
[50] Красный архив. 1929. № 5 (36). С.21.
[51] Правительственный вестник. 1918. 3 дек.
[52] Политическая история XX века. Сб. док. и материалов. Вып. 1. М., 1991. С.105.
[53] Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и ее крах. М., 1983. С.172-174; Кожевников В.А. Дея-
тельность колчаковской подготовительной комиссии по разработке вопросов о Всероссийском Пред-
ставительном собрании учредительного характера // Вопросы истории Дальнего Востока. Межвуз.
сб. науч, статей. Вып. 2. Хабаровск, 2000. С. 59-74.
[54] Замена Вологодского произошла тогда, когда правительство прибыло в свою новую «столи-
цу» — Иркутск, оставив Омск 10 ноября 1919 г.
[55] Наш край. 1919. 2 дек. Как уже указывалось, В.Н. Пепеляев в правительстве Колчака
возглавлял департамент милиции и государственный охраны, т.е. репрессивный аппарат режима. Он
стал синонимом террора. Не случайно в интеллигентских кругах Сибири его называли «вторым
Плеве». См. Думова Н.Г., Трухановский В.Г. Черчилль и Милюков против Советской России. М.,
1989. С.90, 112).
[56] С.Н. Третьяков (1882-1943 гг.) происходил из семьи московского текстильного фабриканта.
В годы Мировой войны был членом Центрального Военно-промышленного комитета. В 1917 г. во
Временном правительстве третьего состава стал председателем Главного экономического совета.
В январе 1920 г. сумел бежать за границу. Во Франции сотрудничал с советской разведкой. См.
Политические деятели России. Биографический словарь. М., 1993. С.319-320).
[57] Наш край. 1919. 2 дек.; Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. С.231-232.
[58] Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный прави-
тель России. М., 2003. С.347-348, 368-370.
[59] Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918-1926. М., 2002. С.96-97. И.Ф.
Плотников считает, что Розанов «подставил Верховного правителя, т.к. последний приказов о сжи-
гании деревень и заложниках не отдавал, а требовал соблюдения на местах законности». Как изве-
стно, это опроверг сам Колчак на допросе в Иркутске. См. Плотников И.Ф. Александр Васильевич
Колчак. С. 141.
[60] Допрос Колчака. Протоколы заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу Кол-
чака (Стенографический отчёт) // Арестант пятой камеры. М., 1990. С.454-455.
[61] Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920. М.,
2008. С.449. А.Н. Алексеевский стал членом Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колча-
ка в Иркутске, а П.Д. Яковлев позже перешёл на сторону большевиков.
73
[62] Бровкин В.Н. (США). Россия в гражданской войне: власть и общественные силы // Вопросы
истории. 1994. № 5. С.30.
[63] ГАХК, ф.741, оп.1, д.220, л. 1. Тоже происходило и на Юге России. А.И. Деникин вспоминал,
что не мог подобрать людей для реализации своей политики. См. Деникин А.И. Очерки русской
смуты. Вооружённые силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 —январь 1919.
Минск, 2002. С.400-401).
[64] ГАХК, ф.741, оп.1, д.180, л.1; Амурское эхо. 1918. 1 дек.
[65] Правительственный вестник (Омск). 1918. 6 дек.
[66] Крушанов А.И. Гражданская война в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1920 гг.). Кн.2.
Владивосток, 1984. С. 16, 17.
[67] Правительственный вестник (Омск). 1919. 25 янв.
[68] Там же. С.285 -287.
[69] Там же. 1918. 4 дек.
[70] Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны.
Томск, 1976. С.258-267.
[71] Иванов Б.В. Указ. соч. С.258-267.
[72] Генерал Иностранцев М. История, истина и тенденция. По поводу книги генерал-лейтенанта
К.В. Сахарова «Белая Сибирь» (Внутренняя война 1918-1920 г.г.). Прага, 1923. С.27-28.
[73] Иванов Б.В. Указ. соч. С.274-276.
[74] Доклад Американской Комиссии Всероссийского Земского Союза по вопросу о снабжении
российского населения продуктами первой необходимости из Северо-Американских Соединённых
Штатов от 21 марта 1919 г.//ГАХК, ф. 1736. Оп.1, д.ЗЗ а. Л.22-26. 38-40.
[75] Ещё в 1913 г. специальная экспедиция пыталась выяснить возможность морского сообще-
ния Европы с Сибирью через Северный Ледовитый океан. Из норвежского порта Тромсе пароход
«Коррект» прошло через северные моря к устью Енисея, куда прибыло 15 августа 1913 г. В состав
экспедиции входили известный полярный исследователь Ф. Нансен, секретарь русской миссии в
Христиании (Осло) И.Г. Лорис-Меликов и депутат Государственный Думы кадет С.В. Востротин
(будущий член «Делового кабинета» Д.Л. Хорвата). Пароход «завёз цемент для строительства же-
лезной дороги, однако часть речных судов, которые пытались доставить товары вверх по реке, села
на мель, получила поломки и т.д. В этом рейсе было потеряно до 1 /3 вложенных средств. Ф. Нансен
не стал возвращаться в Норвегию, а по приглашению начальника управления по сооружению желез-
ных дорог Е.Д. Вурцеля посетил российский Дальний Восток. В Хабаровске Ф. Нансен встречался
с исследователем края В.К. Арсеньевым. См. Дальневосточный краевой съезд земств и городов.
Протокол № 7 от 24 января 1919 г.// Российский государственный исторический архив Дальнего
Восток (РГИА ДВ), ф.28, д.900, л.29-33; Крадин Н. Старый Хабаровск. (1858-1938). Хабаровск,
1999. С.84-85).
[76] Дальневосточный краевой съезд земств и городов. Протокол № 7 от 24 января 1919 г. //
РГИА ДВ, ф.28, д.900, л.29-33.
[77] Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С. 140.
[78] Русская армия (Омск). 1919. 21 авг., 4 сент.
[79] ГАХК, ф. 1736. on. 1, д.55 а, л. 108.
[80] Серебренников И.И. Мои воспоминания. Т.Е В революции (1917-1919) // Серебренников
И.И. Гражданская война в России: Великий отход. М., 2003. С.478-479.
[81] Васин А.Н., Велембовская К.М. Страницы биографии «отца телевидения» В.К. Зворыкина
(1888-1982) // Новая и новейшая история. 2009. № 5. Первое время выжить В.К. Зворыкину помог
бывший российский посол в США Б.А. Бахметев. Позже В.К. Зворыкин устроился работать в ком-
панию «Вестингауз электрик», защитил диссертацию по физике в Питтсбургском университете. Он
сумел убедить крупного предпринимателя Д. Сарнова в больших перспективах применения элект-
роннолучевой трубки. И с конца 1920-х годов телевизионная система Зворыкина была принята во
всём мире. Он отказался вернуться на родину, но в 30-е годы XX в. дважды был в СССР в научных
командировках. В 1943 г. В.К. Зворыкин вошёл в руководство нью-йоркского отделения Фонда по-
мощи жертвам войны в СССР. В СССР его считали американским шпионом, в США — советским.
После ухода на пенсию в 1954 г. В.К. Зворыкин работал в Центре медицинской электроники при
74
Институте Рокфеллера в Нью-Йорке и совместно с медиками реализовал идею эндорадиозондиро-
вания. См. Там же).
[82] Наш край. 1919. 11 авт.
[83] Наш край. 1919. 18 авт.
[84] Забайкальская новь (Чита). 1919. 7 янв.
[85] Правительственный вестник. 1919. 19 янв.
[86] Амурское эхо (Благовещенск). 1918. 8 июня.
[87] Иванов Б.В. Указ. соч. С.269-272.
[88] В связи с колоссальной девальвацией рубля и общей финансовой неразберихой Правление
КВЖД с 1 ноября 1919 г. ввело все расчёты по золотому рублю, что вызвало возмущение омских
коммерсантов. В результате сильного давления на КВЖД стали принимать различные дензнаки, но
по установленному курсу. См. Долгов Л.Н. Денежное обращение на «белом» Дальнем Востоке (1918-
1920 гг.)// История «Белой» Сибири. Кемерово, 19195. С.73).
[89] Бюллетень правительства Амурской области. 1918. 6 окт.((23 сент.); Амурская жизнь (Бла-
говещенск). 1918. 24 ноября.
[90] Приамурье (Хабаровск). 1918. 13 дек. В конце 1918 г. по решению Хабаровского городского
головы Збайкова, председателя Хабаровской Уездной Земской управы Долежаля, управляющего
Хабаровским отделением Госбанка Фугалевича в местном госбанке было произведено специаль-
ное штемпелевание этих дензнаков, возвращённых из Благовещенска, на сумму более 5 млн. руб.
Кроме того, в пределах Хабаровского района были обязательны в обращении и 100-рублёвые акцеп-
тованные чеки. Ныне не проштемпелёванные советские дальневосточные дензнаки 1918 г. являют-
ся большим раритетом.
[91] Чекунаев В.В. Денежное обращение на Восточной окраине России 1918-1924 гг. // Из исто-
рии гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч, статей. Вып.2. Хабаровск,
2000.
[92] Дмитриев Н.И. Экономическая политика правительства адмирала А.В. Колчака и ее реали-
зация // Сибирь в период гражданской войны. Кемерово, 1995. С.29-31.
[93] Светачев М.И. Империалистическая политика «помощи» и её роль в антисоветской интер-
венции в Сибири в 1918-1919 гг. // Вопросы истории Дальнего Востока (ХГПИ). Хабаровск, 1972.
С.26-27.
[94] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. Док. и материалы. Владивосток, 1995. С.142-
143.
[95] Хорват — Вологодскому. Владивосток, 4 июня 1919 г. // Колчак и интервенция на Дальнем
Востоке. С. 143.
[96] Русская армия (Омск). 1919. 30 авг.
[97] Рынков В.М. Налоговая политика контрреволюционных правительств Сибири (июнь 1918 —
1919 гг.) // Власть и общество в Сибири в XX в. Вып.1. Новосибирск, 1997. С.72-74, 78.
[98] Амурские областные ведомости (Благовещенск). 1919. 27 окт.
[99] Наш край (Хабаровск). 1919. 15 авг.
[100] Крушанов А.Н. Гражданская война в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1920 гг.). Кн.2.
Владивосток, 1984. С. 17.
[101] ГАХК, ф. П-44, оп.2, д.588, л.1; ф.741, оп.1, д.412, л.1.
[102] Дмитриев Н.И. Чрезвычайное государственное экономическое совещание: как это было //
Белая армия. Белое дело. 1996. № 1. С.90.
[103] Чекунаев В.В. Указ. соч. С.123-124.
[ 104] ГААО, ф. 571, on. 1. д. 1, л.20-21.
[105] Гак А.М. О судьбе золотого запаса России // Новая и новейшая история. 1993. № 6.
С.137,139,151; Сироткин В. Зарубежное золото России. М., 2000. С.58. Белая пресса с восторгом
писала о ценностях, хранящихся в кладовых госбанка в Омске. Их осматривали Колчак, генералы
Ставки, представители союзников. Здесь, кроме слитков драгоценных металлов и монет, были фа-
мильные золотые сервизы, конфискованные ещё большевиками, золотые и платиновые самородки,
коллекции художественных изделий, оклады икон из золота, платины и серебра. Был даже искусст-
венно изготовленный золотой шар, весом более 2-х пудов и т.д. Посетители с удовольствием фото-
75
графировались на фоне этого великолепия. См. Забайкальская новь. 1919. 13 июня; Амурская жизнь.
1919. 28 авг.).
[106] Золото отправлялось во Владивосток в т.н. Кредитную канцелярию, а оттуда в депозиты
зарубежных банков. Финансовыми операциями за рубежом занимались как частные фирмы, так и
поверенные в делах Омска и финансовые агенты бывшего российского, а затем колчаковского пра-
вительств К.К. Миллер в Токио, К.Е. Замен и А. Рафалович в Лондоне и Париже, С.А. Угет в Нью-
Йорке и др. неистраченные золотые российские депозиты в США и Японии составляют сегодня
более 60 млн. зол. руб. (по курсу тех лет). И это без долгов союзного командования за перевозки по
российским железным дорогам, таможенные и акцизные пошлины, претензии по которым наша страна
сняла еще в 1933 г. при установлении дипломатических отношений с США См. Ципкин Ю.Н. Ещё
раз о судьбе «белогвардейского золота» // Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке
(1918-1922 гг.). Хабаровск. 1999).
[107] Бывший российский посол в США Б.А. Бахметев после Октября 1917 г. перевёл на своё
имя средства посольства на сумму 58 млн. долл. Он тратил их фактически бесконтрольно и повы-
сил себе жалование с 30 тыс. долл, до 160 тыс., т.е. более чем в 5 раз. На предложение А.И.
Деникина передать казённые средства ВСЮР Б.А. Бахметев ответил отказом. Дело осложнялось
тем, что Бахметев заявил о своём подчинению Колчаку, а Деникин признал главенство Верховного
правителя. Кроме того, управляющий МИД колчаковского правительства И.И. Сукин ранее был
секретарём посольства в Вашингтоне и пытался командовать представителем Колчака и Деникина
в Париже С.Д. Сазоновым. Нельзя не учитывать и того, что аппарат С.Д. Сазонова финансировался
Б.А. Бахметевым. Позже Б.А. Бахметев передал часть средств Совещанию бывших российских
послов в Париже, а затем открыл в США спичечную фабрику. Б.А. Бахметев оказывал помощь
российским эмигрантам-историкам. В частности. Г.В. Вернадскому. Б.А. Бахметев был членом
правления гуманитарного фонда, который спонсировал издание многотомной истории России. См.
Михайловский Г.Н. Записки. Кн.2.С.51, 196-198,205-206,236-237, 322-326,361-362, 626-627; Вернад-
ский Г.В. Русская историография. М., 1998. С.398-399).
[108] Maddox R. The unknown War with Russia. San Rafael, 1977. P. 137.
[109] Колчаки интервенция на Дальнем Востоке. С. 145-146.
[110] Правительственный вестник. 1918. И дек.
[111] Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф.372, оп.1,
д.1210,л.144, 150.
[112] Правительственный вестник (Омск). 1818. 26 ноября.
[ИЗ] Амурские областные ведомости (Благовещенск). 1919. 6 окт.
[114] Правительственный вестник. 1919. 7 янв.
[115] Там же. 1918. 11 дек.
[116] ГАХК, ф.1736, оп.1, д.ЗЗ а. л.22.
[117] Голос Родины (Владивосток). 1919. 7 ноября.
[118] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 148.
[119] В отечественной исторической литературе довольно подробно освещена деятельность рос-
сийских властей в конце XIX — начале XX вв. по привлечению иностранного капитала для развития
производительных сил Сибири и Дальнего Востока. Особенность этой деятельности состояла в
противоречивом единстве привлечения зарубежных предпринимателей в экономику указанных ре-
гионов России и, одновременно, ограничения функционирования иностранного капитала рамками
законодательства для предотвращения хищничества и захвата иностранцами ключевых позиций в
хозяйственной жизни Сибири и Дальнего Востока. Вместе с тем, среди исследователей нет единой
точки зрения на эту проблему. См. Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических
держав на Дальнем Востоке 1860-1895 гг. М., 1956; Григорцевич С.С. Дальневосточная политика
империалистических держав в 1906-1917 гг. Томск, 1965; Ананьич Б.В. Россия и международный
капитал. Очерки финансовых отношений. 1874-1914 гг. Л., 1970; Донгаров А.Г. Иностранный капи-
тал в России и СССР. М., 1990; Бовыкин В.И. К проблеме иностранного предпринимательства в
России на рубеже XIX — XX вв. // Отечественная история. 1998. № 6 и др.).
[120] Дальневосточное обозрение (Владивосток). 1920. 24 февр.
[121] Моррис — Лансингу. Омск, 31 июля 1919г.// Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 160.
76
[122] Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сб. док. Владивосток. 1955. С. 186,
187,211-212.
[123] ГАХК, ф. 19, оп.1, д. 14, л.1,4, 7-9; Борьба за власть Советов в Приморье. С.201-203.
[124] Будберг А. Указ. соч. С.304-305.
[125] РГАСПИ, ф.372, оп.1, д.1210, л.83, 121.
[126] Правительственный вестник. 1918. 28 ноября. В сентябре 1919 г. Военно-полевой суд при-
говорил к расстрелу интенданта Азиатской дивизии полковника Усачевского и 3-х коммерсантов за
провоз коммерческих грузов под видом воинских. Сам Усачевский за взятку продал огромную партию
чая по пониженной цене и растратил 6 пудов серебра из кассы дивизии. См. Русская армия. 1919. 24
сент.).
[127] Деникин A-И. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Заключительный
период борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С.312.
[128] Будберг А. Указ. соч. С.271-272.
[129] Серебренников И.И. Мои воспоминания. T.I. В революции (1917-1919)//Серебренников
И.И. Гражданская война в России: Великий отход. М., 2003. С.475-477.
[130] Амурские областные ведомости. 1919. 27 авг.
[131] Дмитриев Н.И. Чрезвычайное государственное экономическое совещание... С.69-70, 73.
[132] Там же. С.82-89; Гинс ГК. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской исто-
рии. 1918-1920. М., 2008. С.449.
[133] Амурская жизнь (Благовещенск). 1919. 24 июня.
[134] Русский край (Владивосток). 1921.23 дек.
[135] Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. М., 1983. С.183.
[136] Декларация Российского правительства (по земельному вопросу) от 8 апреля 1919 г. //
Собрание Узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое при Правительствующем сенате
№ 16 от октября 1919 г. Ст. 252. С.4-5.
[137] ГАРФ, ф. 159, оп.1, д.81, л.39.
[138] Там же, л.30.
[139] Сборник узаконений и распоряжений Временного Сибирского правительства № 2. 18 июля
1918 г. Ст.22. С. 15-16.
[140] ГАХК, ф. П — 44, оп.2, д.572, л.1. Листовка.
[141] Амурская жизнь (Благовещенск). 1919. 6 сент.
[142] В июне 1919 г. Министерство земледелия рассматривало вопрос о порядке аренды земель
в Посьетском районе, граничащем с Китаем и Кореей. Было принято решение заселить этот район
русскими и предоставить участки в аренду для создания земледельческих хозяйств на 12 лет, а для
скотоводческих — на 36 лет. Совмин разработал закон (а Колчак утвердил его) о преимуществен-
ных правах и льготах бывших военнослужащих белой армии в отношении земельного и хозяйствен-
ного устройства. Земли бывшим солдатам и офицерам отводились в полную собственность. Кроме
того, в течение 10 лет за ними сохранялись все преимущества на переселенческих участках. Для
строительства им выделялся строевой лес, а также предоставлялась рассрочка платежа за всё
необходимое для обзаведения хозяйством, выделенное из запасов Министерства земледелия. В
определённом смысле это была попытка сформировать этническую составляющую российской гео-
политики в пограничном районе Дальнего Востока, где издавна наблюдался перевес китайского и
корейского населения над русским. Делались также попытки организации опытных хозяйств для
селекционной работы. Однако переселенческая программа не была реализована из-за нехватки
средств, отсутствия правовой обеспеченности и быстрого краха самих белых режимов. См. Доклад
Министерства земледелия об условиях сдачи в долгосрочную аренду оброчных статей и скотовод-
ческих участков в Посьетском районе Приморской области (июнь 1919 г.)// ГАРФ, ф. 159, оп.1,
ед.хр.159, л. 1-3; ГАХК, ф. П-44, оп.2, д.548, л.1).
[143] Правительственный вестник. 1919,27 сент.
[144] Далёкая окраина (Владивосток). 1919. 16 янв.; Родина (Владивосток). 1919. 7 ноября.
[145] Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С.277.
[146] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Распад Российской
империи. Октябрь 1918-январь 1919. Минск, 2002. С.390-391.
77
[147] Воля (Владивосток). 1920. 6 мая.
[148] Деникин А. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Распад Российской
империи. Октябрь 1918-январь 1919. Минск, 2002. С.410-412. А.И. Деникин видел выход из этого
противоречия в политике «непредрешения», приняв колчаковскую программу узаконения безвозмез-
дного пользования захваченной землёй до решения Народного собрания, рискуя разрывом с правы-
ми кругами и, следовательно, осложнениями в армии. А.Н. Деникин ошибался, поскольку и в Сибири
самовольные пользователи земли платили арендную плату. 28 августа 1919 г. А.В. Колчак уведомил
А.И. Деникина, что общее руководство земельной политикой принадлежит Омскому правительству.
По этим причинам работа земельной комиссии Деникина «получила чисто академическое значе-
ние».
[149] Протоколы Всероссийского Национального центра// Отечественная история. 1997. № 6.
С.129-130.
[150] В.П. Аничков считал, что, если бы Колчак объявил, что часть помещичьих и все удельные
земли переходят бесплатно к крестьянам, а сам Верховный правитель, или в.к. Дмитрий Павлович
взошёл на престол, поддерживаемый Деникиным и на земельных актах стояла бы царская печать,
то белые армии были бы давным-давно в Москве. «Раз этого не сделано, всё движение белых будет
подавлено». См. Аничков В.П. Екатеринбург-Владивосток.1917-1922. М., 1998. С.257).
[151] Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. Кн. вторая. М., 2004. С.290; Зубачевский
В.А. Геополитическая страница истории гражданской войны. 1918-1919 годы // Отечественная ис-
тория. 2005. № 5. С.119-125. По Столбовскому миру со Швецией, заключённому в 1617 г., Россия
потеряла удобные выходы в Балтийское море.
[152] Будберг А. Указ. соч. С.296-297.
[ 153] Сибирские еврейские общины оказывали значительную помощь Колчаку. В январе 1919 г.
в Иркутске состоялся съезд еврейских общин Сибири и Урала, который означал формирование орга-
нов национального самоуправления евреев региона. В Харбине действовало Исполнительное бюро
Национального Совета общин. Организовывались клубы, создавались организации взаимопомощи и
благотворительности. Однако всё это происходило на фоне растущего антисемитизма белогвардей-
цев. Адмирал А.В Колчак уверял уполномоченного Американского Объединённого Еврейского Рас-
пределительного Комитета для организации помощи жертвам гражданской и мировой войны («Джой-
нта») Ф.Э. Розенблата, который привёз из США значительную гуманитарную помощь, что в Сибири
антисемитизма нет, а занесён он беженцами из России во время войны с Германией. В том же духе
высказывался и управляющий МИД И.И. Сукин. См. Романова В.В. Власть и евреи на Дальнем
Востоке России: история взаимоотношений (вторая половина XIX в. —20-е годы XX в.). Красно-
ярск,2001. С.143-145, 149-150).
[154] К десятилетию интервенции. С. 108.
[155] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Заключительный
период борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С.113-122; Михайловский ГН. Записки. Кн.2.
С.234,257-260.
[156] Куцый Г. Борьба рабочего класса Дальнего Востока против интервентов и внутренней
контрреволюции 1918-1920 гг. Владивосток, 1967. С.151-152.
[157] Правительственный вестник. 1918. 12 дек.; Приамурье (Хабаровск). 1918. 13 дек.
[158] Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сб. документов. Владивосток, 1955.
С.241.
[159] Там же. С.256-258.
[160] Сводки агентурных сведений Информационного Отделения инспекции краевой милиции
при Верховном Уполномоченном на Дальнем Востоке 4-11 июля 1919 г.// ГАХК, ф. П-44, on. 1, д.45, л.6-8.
[161] Амурская жизнь. 1919. 24 авг.; Русская армия. 1919 .30 авг.; Куцый Г. Указ. соч. С. 166-181.
[162] Допрос Колчака. С.377-378.
[163] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба добровольческой армии.
Май-октябрь 1918. Минск, 2002. С.309-312; Вооружённые силы юга России. Распад Российской
империи. Октябрь 1918-январь 1919. Минск, 2002. С.163-174.
[ 164] Звягин С.П. Отряды особого назначения в составе МВД Российского правительства (1918-
1919 гг.) // История Белой Сибири. Материалы 6-й междунар. науч, конфер. Кемерово, 2005.
[165] Там же. С.201-202.
[166] Будберг А. Указ. соч. С.256, 261.
[167] Голионко В.П. В огне борьбы. М. 1958. С.138.
78
[ 168] ГАХК, ф. П-44, on. 1. д.365, л. 260-261.
[169] Допрос Колчака. С.454.
[170] Борьба за власть Советов в Приморье. С.231. В госархиве Хабаровского края (ГАХК)
имеются воспоминания члена Военно-революционного штаба Тетюхинских рудников В. Сержанта о
том, как повстанцы в начале 1919 г. взяли в заложники членов комиссии, состоящей из офицеров
интервенционистских войск, владельца Тетюхинского рудника Бриннера и 40 моряков команды анг-
лийского крейсера «Кент» и держали до тех пор, пока белогвардейцы с рядом стоящего парохода
«Георгий» не отпустили обманом захваченных партизан и местных учителей. См. ГАХК, ф.1736,
on. 1, д.ЗЗа, л. 167-173).
[171] Постышев П. Партизаны входят в города // Таёжные походы. Хабаровск. 1972. С.239.
[172] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 172, л.51,53.
[173] Авдеева Н., Чечулина Г. Пять лет героической борьбы. Благовещенск, 1972. С. 17.
[ 174] Протоколы заседаний суда и приговор по делу о зверском убийстве семёновцами политзак-
лючённых в декабре 1919 — январе 1920 г. в г. Троицкосавске, 2-4 марта 1922 г. // ГАХК, ф. П-44,
оп.1, д. 283, л. 109 — 114.
[175] Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918-1926. М., 2002. С.96-97.
[176] Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С. 129.-141, 156, 170.
[177] Смирнов И.Н. От колчаковщины к Советам. Приложение. Журнал объединённого заседа-
ния мирной делегации Политического центра с Реввоенсоветом 5 армии и Сибревкомом от 19 янва-
ря 1920 г. // Сибирские огни. 1927. № 5. С. 142.
[178] ГАХК, ф.1726, оп.1, д.106 в, л.150; Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С.153.
[179] Октябрь на Амуре. Сб. док. 1917-1922. Благовещенск, 1961. С. 113-114; Колчак и интервен-
ция на Дальнем Востоке. С.87-90, 101-102, 106-107, 124, 165.
[180] ГАХК, ф.442, оп.2, д.36, л.7-16; Молодой дальневосточник (Хабаровск). 1957. 19 окт.
[181] Свет (Харбин). 1920. 8 окт.
[182] ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 172, л. 7-12, 45-49.
[183] Сводки агентурных сведений Информационного Отделения инспекции краевой милиции
при Верховном Уполномоченном на Дальнем Востоке 4-11 июля 1919 г. //ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.45,
л.1-3.
[184] Кирмель Н.С. Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне. 1918-1922 гг. М., 2008.
С.86, 89,91, 133, 152,184.
[185] Там же. С. 174-175.
[186] Показаньев А.Д. На крутых поворотах. Благовещенск, 2007. С.39; его же. Спецслужбы в
гражданской войне на Амуре // К 80-летию окончания гражданской войны на Дальнем Востоке.
Материалы науч.-практ. конфер. Благовещенск. 2002. С. 179.
[187] Там же. С.313-314.
[188] Звягин С.П. Правоохранительная политика А.В. Колчака. С.156-157.
[189] Цветков В.Ж. Репрессивное законодательство белых правительств // Вопросы истории.
2007. №4. С. 16, 25.
[190] Там же. С.20-21. В.Ж. Цветков пытается в качестве доказательства своего тезиса приве-
сти Указ Главного начальника Приамурского края генерала С.Н. Розанова во Владивостоке от 23
января 1920 г. об амнистии партизан и красноармейцев. Но дело в том, что белый режим в Примо-
рье доживал последние дни и у Розанова попросту не оставалось верных войск. 31 января 1920 г.,
т.е. после 7 дней после указа вспыхнуло всеобщее антиколчаковское восстание, организованное боль-
шевистскими, эсеровскими, земскими деятелями. В нём участвовало большинство белых частей,
перешедших на сторону восставших. С.Н. Розанов со своим штабом бежал в Японию. Аналогич-
ный подход автор осуществляет к законодательству Временного Приамурского правительства бра-
тьев Меркуловых в Приморье и к указам Верховного правителя Приамурского края генерала М.К.
Дитерихса, где смертная казнь в качестве санкции вообще отсутствовала. См. Там же. С.24-25).
[191] Звягин С.П. Правоохранительная политика А.В. Колчака. Кемерово, 2001. С.201.
[192] Малышев В.П. Борьба за власть Советов на Амуре. Благовещенск, 1961. С. 152.
[193] Красная Голгофа. Сборник, посвящённый памяти товарищей, погибших за рабоче-кресть-
янское дело. Вып. 1. Благовещенск, 1920; Показаньев А.Д. На крутых поворотах. С.40, 48-49; его
же. Спецслужбы в гражданской войне на Амуре. С. 181. В аресте Ф.Н. Мухина принимали участие
контрразведчики братья Яков, Василий и Антон Задерновские. Вёл дело и организовал разгром
подполья уже упомянутый поручик Безруков. Однако главную роль в этом деле, как считает полков-
79
ник КГБ в отставке А.Д. Показаньев, сыграл сотрудник М.В. Безрукова прапорщик В.Г. Задернов-
ский. Введение последнего в среду партизан осуществлялось поэтапно и было обеспечено легендой
прикрытия, умелой линии поведения и личностной легендой исполнителя операции. Это позволило
белому разведчику легализоваться в партизанской среде как участнику хабаровского и благове-
щенского подполья. В среду подпольщиков был внедрён и провокатор Сизов. А слабая конспирация
среди партизан позволили В.Г. Задерновскому остаться неразоблачённым. Он же завербовал арес-
тованного соратника Ф.Н. Мухина П.И. Гриднева, спас его от расстрела и поддерживал с ним связь
и после гражданской войны, обеспечивая себе алиби После гражданской войны В.Г. Задерновский
бравировал тем, что он подпольщиком, партизаном и чекистом (он служил в Хабаровской ЧК до
захвата города белыми и интервентами в сентябре 1918 г.). Ряд партизан искренне считал, что В.Г.
Задерновский был направлен Военно-революционным комитетом Амурской области в колчаковс-
кую армию для пропагандистской работы. См. Макарова Л.М. Партизанское движение в 1-ом рай-
оне и подпольная организация г. Белогорска 1918-1920 гг. // К 80-летию окончания гражданской вой-
ны на Дальнем Востоке. Материалы науч.-практ. конфер. С.66; Воспоминания партизан о Задернов-
ском сегодня содержится в фонде П-44 Государственного архива Хабаровского края (Дальистпарт).
[194] Показаньев А.Д. Спецслужбы в гражданской войне на Амуре. С.181.
[195] Постоловская К. Большевистское подполье в Хабаровске // Таёжные походы. Хабаровск,
1972. С.163-164.
[196] Показаньев А.Д. Спецслужбы в гражданской войне на Амуре. С. 179; Мухачёв Б.И. Кон-
трразведчик А.Н. Луцкий о международном положении на Дальнем Востоке в 1918 г. // Шестые
Гродековские чтения «Актуальные проблемы исследования российской цивилизации на Дальнем
Востоке». Межрегион, науч.-практ. конфер. Том II. Хабаровск, 2009. С. 156-162.
[ 197] ГАХК, ф. 442, оп.2, д.23, л. 11 -12.
[198] Бойко-Павлов Д.И. Как зарождалось партизанское движение в Приамурье // Этих дней не
смолкнет слава. Хабаровск, 1957. С.65.
[199] Жуков И.Ф. По амурским сёлам // Этих дней не смолкнет слава. С. 178-181.
[200] Героические годы борьбы и побед. С. 101, 103; Кирмель Н.С. Указ.соч. С.340-344.
[201] Кирмель Н.С. Указ.соч. С. 185-186.
[202] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.38. С.162-164. В марте 1919 г. в Омске состоялась подполь-
ная III Сибирская конференция РКП (б), на которой присутствовали и представители Владивосток-
ской и Благовещенской организаций. Конференция обсудила вопросы о развёртывании партизанской
борьбы, активизации работы, тактике подпольных организаций. Однако к этому времени белогвар-
дейцы нанесли удар по коммунистическому подполью Сибири и Дальнего Востока.
[203] Иванов Б.В. Указ. соч. С.291, 302.
[204] Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток. 1994. № 12. С. 19-20.
[205] Земские известия (Владивосток). 1919. 23 февр.
[206] ГАХК, ф. П-44, оп. 2, д. 570, л. 1. Листовка.
[207] Последние известия Штаба Верховного Главнокомандующего и Осведомительного Бюро
Штаба Округа 1919. 3, 5 июля // ГАХК, ф.П-44, д.548, л.1; д.549, л.1.
[208] Там же, д.565, л.1. Саблю генералу Оой преподнёс и выразил ему признательность «за
борьбу с большевизмом» заместитель Хабаровского городского головы И.Н. Збайков. Существо-
вали и сёла, настроенные резко антибольшевистски и поддерживающие интервентов и белогвардей-
цев. Так, жители богатого староверческого села Тарбагатай вблизи станции Бочкарёво (ныне — г.
Белогорск Амурской области) в 1919 г. арестовали 11 делегатов на партизанский съезд в село Ром-
ны и передали их японцам. Позже они схватили парламентёра съезда Гаврилова, который ехал к ним
с протестом против ареста этих делегатов, и также выдали его японцам. Гаврилов был расстрелян.
См. Обиденко А. Быль-воспоминание И Таёжные походы. Хабаровск, 1972. С.292; Атавин М.Н. На
VII съезде трудящихся Амура (Из воспоминаний) // Вопросы истории Амурской области. Благове-
щенск, 1981. С.34).
[209] Семашко Н.А. Интервенция и культура // К десятилетию интервенции. Сб. статей. М-Л.,
1929. С.18-19.
[210] Протоколы Амурского областного земского собрания 1 февраля, г. Благовещенск // Амур-
ская жизнь. 1919. 6 февр.
[211] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.45-46.
[212] Мальков В. Свидетельство подполковника Эйхельбергера. Донесение американского раз-
ведчика, рассекреченное через 55 лет // Новое время. 1988.№ 40. С.34-37.
80
[213] Генерал М. Жанен. Отрывки из моего Сибирского дневника // Сибирские огни. 1927. № 4.
С.148.
[214] Бровкин В.Н. Указ. соч. С.30.
[215] Цит по: Трукан Г. А. Верховный правитель России // Отечественная история. 1996. №6.
С.34.
[216] Последние дни колчаковщины. М.-Л., 1926. С. 132.
[217] Будберг А. Указ. соч. С.239.
[218] Наш край (Хабаровск). 1919. 13 авг.
[219] Амурские областные ведомости. 1919. 13 окт.
[220] Амурские областные ведомости. 1919. 27 ноября.
[221] В.И. Ленин отмечал, что сибирские крестьяне получили такой урок от Колчака, такое
практическое сравнение, которое дало миллионы сторонников Советской власти в самых отдалён-
ных от промышленных центров районах, где их трудно было бы завоевать. Он также подчёркивал,
что собственный опыт кровопускания сибирских рабочих и крестьян есть «лучший учитель боль-
шевизма». См. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.39. С. 178, 241).
[222] В декабре 1918 г. в штабах военных округов были созданы специальные комиссии по про-
верке российских солдат, возвращающихся из германского плена. В приказе говорилось о необходи-
мости задержания подозрительных лиц, отпуская остальных и снабжая их необходимым доволь-
ствием. Ясно было, что белый режим не доверял фронтовикам. См. Правительственный вестник.
1918.7 дек.; Новости жизни. 1919.20 февр.).
[223] Статистический анализ социального состава маньчжурской эмиграции позволяет прибли-
зительно определить и социальный состав белых армий в Сибири и на Дальнем Востоке. В составе
белогвардейских воинских формирований насчитывалось 7% рабочих, 44,3% крестьян, 20,8% каза-
ков, 10% мещан. Остальные 17,9% приходятся на профессиональных военных (офицеров и унтер-
офицеров, начавших службу до 1917 г.), дворян, почётных граждан, лиц купеческого и духовных со-
словий. 60% опрошенных указали, что были мобилизованы. Понятно, что социальный состав белой
армии в Сибири и на Дальнем Востоке не был постоянен в годы гражданской войны. Изменения
произошли и в эмиграции. Тем не менее, эти данные позволяют сделать определённый вывод, что
гражданская война втянула в свою орбиту все слои общества, а войска противостоящих сторон
формировались, главным образом, за счёт низших социальных слоёв. См. Ципкин Ю.Н. Свои против
своих // Россия и АТР. 1995. № 4).
[224] На планировании боевых операций оказывали влияние не только бездарность генералов,
некомпетентность Колчака в вопросах тактики сухопутных войск, но и эгоизм ряда военачальников,
в частности Дутова и Гайды. Так, при планировании весеннего наступления присутствующий на
совещании начальник штаба Западной армии генерал С.А. Щепихин отмечал «бессмысленность,
несерьёзность и даже позорность для Белого движения этого мероприятия». Челябинская операция,
рассчитанная на отвод белых войск из Челябинска и заманивание 5-й Красной армии для будущего
окружения, планировалась начальником штаба Колчака Д.А. Лебедевым и К.В. Сахаровым бездар-
но и авантюрно. Расчет был сделан на немногочисленность 5-й Красной армии, но проигнорированы
были антиколчаковские настроения уральских рабочих и широкое партизанское движение. В резуль-
тате белогвардейцы потерпели страшное поражение. Началось отступление по всему фронту. См.
Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак... С.655. Примечание 150; Ганин А. «Такой прими-
тивный подход...». Челябинское совещание и планирование весеннего выступления Восточного фронта
адмирала Колчака // Родина. 2008. № 11).
[225] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.45, л.6; ф. р-401, оп.1, ед.хр.9, л. 18, 19. 124; ф.1039, оп.1. д.6, л.2-3;
ф. 1054, on. 1, д. 1. л. 1 -9 и др.
[226] Будберг А. Указ. соч. С.254-255.
[227] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.44, 165, 175, 183.
[228] ГАХК, ф.1730, оп.1, д. 1, л.215; Голос Родины (Владивосток). 1919. 7 сент.
[229] Постановление Совета министров от 13 июня 1919 г. о введении в действие до обнародова-
ния Правительствующим сенатом закона о всеобщей гражданской трудовой повинности // ГААО,
ф.566,оп.2, д.1, л.1-2.
[230] ГАХК, ф. 959, on. 1, д. 1, л.4.
[231] Подробнее о масштабах белой пропаганды см. Катков Н.Ф. Агитационно-пропагандистс-
кая работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев в период 1918-1920 гг. Л., 1977. Многие
исследователи и мемуаристы подчёркивали отсутствие единой идеологии Белого движения, коор-
81
динации действий органов пропаганды, её бессистемность. Н.В.Устрялов жаловался на кустарщи-
ну, отсутствие опытных пропагандистов. Он отмечал, что воззвание к «доблестным героям» о взя-
тии у большевиков Перми и Уфы доходят по адресу тогда, когда герои «катятся» к Тоболу, а призы-
вы к деревне не противиться той или иной повинности попадают не в деревню, а на передовые
позиции. Отовсюду сыпались жалобы на полное незнание населения о программе и самом облике
правительства. Солдаты признавались, что не знают, за что они «проливают кровь». Деревня не
хотела нести никаких жертв и враждебно относилась к мобилизациям. Он же подчёркивал, что в
агитационной литературе господствовала чрезвычайная пестрота мнений — от правоэсеровских
до погромно-монархических тонов, но не было общих лозунгов, общей платформы. См. Устрялов
Н.В. 1919-й год. Из прошлого // Русское прошлое. 1993. Кн.4. С.220).
[232] Рейнш — Полку. Пекин, б/д // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.40.
[233] ГАХК, ф.П-44, оп.2, д. 461, л.1. Листовка.
[234] Правительственный вестник. 1918. 4 дек.; 1919. 19 янв.; Светачев М.И. Использование
мигрантов в интервенционистских мероприятиях в Сибири и на Дальнем Востоке // «Миграционные
процессы в Восточной Азии». Тезисы докладов и сообщений междунар. науч, конфер. Владивосток,
1994. С.73-74.
[235] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.215, л.37; д. 365, л.118; Далёкая окраина. 1918. 29 июня; Правитель-
ственный вестник. 1918. 4 дек.; Новости жизни. 1919. 20 февр. Необходимо отметить, что ещё 27
июня 1918г. консулы Англии, Франции, Японии и Китая заявили протест Владивостокскому Совету
против призыва поляков в Красную армию. Из поляков, проживающих в Сибири и на Дальнем Вос-
токе, была сформирована 5-я Польская дивизия (командир — полковник Румша) и румынская бри-
гада, которые вошли в состав Чехословацкого корпуса.
[236] Нам И.В. Формирование польских воинских частей в Сибири и Временное Сибирское пра-
вительство // История Белой Сибири. Материалы 6-й междунар.науч.конфер. Кемерово, 2005. Часть
военнослужащих польских частей добралась до Харбина, а позже — до Польши, где из них после
доукомплектования была сформирована т.н. Сибирская бригада, принявшая участие в советско-
польской войне 1920 г.
[237] Светачев М.И. Использование мигрантов... С.75-76; Черномаз В.А. Украинский фактор в
дальневосточной истории // Россия и АТР (Владивосток). 1999. № 4.
[238] Желая укрепить свои отношения с чехословаками, особенно в период отступления белой
армии на Восток, А.В. Колчак в декабре 1919 г. пожаловал по 100 знаков отличия ордена Св. Геор-
гия Победоносца на каждый полк и артбригаду 1 -й и 2-й чехословацких дивизий. Атаман Г.М. Семё-
нов также практиковал награждение своих казаков, японских солдат и офицеров дореволюционными
российскими орденами и медалями. См. ГАХК, ф. р-401, on. 1, ед.хр. 9, л. 25-26; ф. р-959, on. 1, д. 9.
л.1, 5; Правительственный вестник. 1918. 12 дек.; Русская армия. 1919. 30 авг; Дальневосточная
республика: Становление. Борьба с интервенцией. 4.1. С.63-64, 167, 280-282).
[239] Русская армия. 1919. 26 авг.; Дальний Восток (Владивосток). 1920. 11,13 янв.
[240] ГАХК, ф. р-1103, оп.1, д.64, л.37, 53; Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток. 1994. № 12.
С. 18-19, 25, 30-31. В «Дружины Зелёного знамени» записались 6 тыс. чел. добровольцев. Но их
распылили по различным частям и тыловым службам, в конвой Колчака и т.д. Их плохо одели и
вооружили. Над их обрядами подшучивали все, даже офицеры.
[241] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 551, л.1; д.589, л.1; д.590, л.1; д.602, л.1. Листовки.
[242] Там же, д.598, л. 1.
[243] Новости жизни. 1919. 20 февр.
[244] ГАХК, ф.741, оп.1, д.240, л.1. Листовка.
[245] Там же, д.238, л.1. Листовка.
[246] Амурские областные ведомости. 1919. 7, 13. 17 ноября.
[247] Земская жизнь Приморья. 1919. № 13. С. 19-20; Андрушкевич Н.А. Последняя Россия //
Белое дело. Т. IV. Берлин, 1928. С. 133-134, 136.
[248] А.И. Деникин писал об изворотливости при уклонении от воинского призыва, вплоть до
принятия персидского подданства. См. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооружённые силы
юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С.101).
[249] Кислицын В.А. В огне гражданской войны. Мемуары. Харбин, 1936. С.51,52, 55.
[250] Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. С.244-251; Трукан Г.А. Верховный прави-
тель России // Отечественная история. 1996. № 6. С.41.
[251] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 520. л.1. Листовка Всесибирского краевого комитета ПСР.
82
Глава 3.
«АТАМАНЩИНА» И ПРОЕКТЫ СОЗДАНИЯ
СЕПАРАТНОГО ГОСУДАРСТВА
В ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ РЕГИОНЕ РОССИИ В 1918-1919 гг.
Особенностью Белого движения была его неоднородность и отсутствие единства. Серьезной
проблемой для Колчака и Деникина стала «казачья самостийность» или «атаманщина».
Атаман Донского казачьего войска П.Н. Краснов, создавший после самоубийства атамана
А.М. Каледина казачью Южную армию, поначалу ориентировался на немцев и был сторонником
казачьего сепаратизма с лозунгом «Здравствуй, царь в кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом
Дону!». Только после поражения Германии П.Н. Краснов под давлением представителей стран Ан-
танты подчинил казачьи части командующему Добровольческой армией А.И. Деникину. После это-
го объединения все белые армии, подчинённые А.И. Деникину (Добровольческая, Донская, Кавказ-
ская и Туркестанская), стали называться Вооружёнными силами Юга России (ВСЮР).
Тем не менее, казачий сепаратизм не исчез и проявлялся’ в планах создания «Юго-Восточного
союза», «Доно-Кавказского Союза» и др. Весной-летом 1919 г. верхушка Донского, Кубанского и
Терского казачьих войск организовала конференцию своих Кругов и правительств. Однако А.И. Де-
никин расценил её как демонстрацию центробежных сил. Под нажимом белой администрации кон-
ференция признала А.В. Колчака Верховным правителем, а командующего ВСЮР — его предста-
вителем на Юге России. В ноябре 1919 г. А.И. Деникин разгромил Кубанскую Краевую Раду. Был
повешен депутат Рады Калабухов, а ряд других оппозиционеров выслан в Константинополь. Ещё
ранее монархически настроенные офицеры убили председателя кубанской Рады Н. Рябовола за
попытку проведения автономии области [1]. Причиной преследования Кубанской Краевой Рады стали
планы создания «Свободного союза Кубани, Украины, Грузии и прочих народов Кавказа и Юга Рос-
сии». В июле 1919 г. делегация Рады в Париже заключила договор с правительством т.н. Горской
республики. Оно, в свою очередь, стремилось установить шариатскую монархию в Дагестане и
Чечне и сделать её независимой как от красных, так и от белых. Кроме того, Кубань не посылала
Кавказской армии П.Н. Врангеля ни войсковых пополнений, ни продовольствия [2].
1918 г. в Забайкалье и на Дальнем Востоке также ознаменовался ростом автономизма, нацио-
нального сепаратизма и тяготением части национальных лидеров народов этого региона к традици-
онным Восточным цивилизациям. Эти тенденции совпали с казачьей «самостийностью», стремле-
нием сохранить казачьи вольности и привилегии, паназиатскими взглядами части казачества Вос-
точной Сибири и Дальнего Востока, особенно забайкальцев во главе с атаманом Семёновым [3]. Он
опирался на зажиточную казачью верхушку, феодалов и духовенство бурят и монголов. Часть лиде-
ров Белого движения в этот период разуверилась в ценностях Западной цивилизации, не сумевшей
справиться с революционным движением, и пыталась обратиться к идеалам цивилизаций Востока.
Согласно философии атамана Семёнова, Россия является наследницей империи Чингизидов. Пути
же Семёнова, якобы, совпадали с путями великого завоевателя Чингиз-хана. «Роковой ошибкой Кол-
чака, — считал биограф Семёнова В.Л. Сергеев, — являлась его ориентация на Запад и США и
отчуждение от истинных и естественных союзников России — народов Азии и Японии, как их
представителей. Это была, действительно, роковая ошибка, т.к. наше отечество всегда тяготело к
Азии...Россия никогда не чувствовала себя дома в Европе, и Европа никогда не считала нас свои-
ми» [4]. Атаман тяготел к буддизму. Он использовал символику и ритуалы Восточных религий и
позже стал носить на погонах символ Солнца в Тибетской мифологии — свастику.
Еще в бригаде генерала Баратова в Персии у Семёнова возникла идея создания Бурят-Монголь-
ского полка. Только армия, созданная из национальных частей и под командованием национальных
командиров, по его мнению, могла быть спасена от революционного разложения. Эту идею ГМ. Се-
мёнов предложил летом 1917 г. генералу Л.Г. Корнилову и Временному правительству, после чего
был командирован в родные места в Забайкалье для организации «инородческих частей». После
Октябрьской революции он стал объединять в Забайкалье антибольшевистские силы, но вынужден
был бежать в Маньчжурию. Когда Семёнов начинал антисоветскую борьбу, у него было всего 15 сто-
ронников. Борьбу против Советов будущий атаман начинал под лозунгом Учредительного собрания
83
[5]. В начале 1918 г. он начал формировать на КВЖД «Особый Маньчжурский отряд» (ОМО) для
борьбы с Советской властью. К январю 1918 г. отряд быстро вырос до 600 чел. В отряде служили
русские, сербы, буряты, японцы и китайцы. В семёновском штабе работали японские офицеры Са-
дао и Куроки [6].
В начале января 1918 г. семёновцы напали на ст. Маньчжурия, которая находится на границе
российского Забайкалья и Китая. Здесь они перепороли нагайками ополченцев дружин, высланных
китайцами с КВЖД во время разгона Харбинского Совета. Членов же местного станционного Сове-
та семёновцы замучили, а их трупы отправили в запломбированном вагоне в адрес Читинского Со-
вета [7].
Деятельность Г.М. Семёнова привлекла к нему самое пристальное внимание российских пред-
принимателей, иностранных дипломатов и разведчиков. Среди кредиторов Особого Маньчжурского
отряда были Русско-Азиатский банк, Правление КВЖД и консульства Франции, Англии, Японии. На
эти средства закупались оружие, боеприпасы и снаряжение. Иностранных консулов привлекали цели
Семёнова, которые он изложил им в Харбине в январе 1918г. Поначалу он выдвигал лозунги борьбы
за Учредительное собрание, «порядок в России», создание противогерманского фронта в Сибири,
борьбы против Советов. Есаул обещал поставить себя под начало хорошо известного лидера и дви-
нуться в Сибирь для соединения с казаками Дутова, чтобы, в конечном счёте, присоединиться к
Каледину. Во время весеннего наступления Семёнов опубликовал декларацию о создании Времен-
ного правительства Забайкалья, в которое вошёл он сам в качестве командующего вооружёнными
силами, генерал И.Ф. Шильников — в качестве управляющего военно-административной частью
области и кадет С.А. Таскин как управляющий гражданской частью. В Воззвании Временного пра-
вительства области содержались слова благодарности союзникам, а задачей правительства объяв-
лялись «восстановление законности и порядка» в Забайкалье, борьба за автономию Сибири и созыв
Сибирского Учредительного собрания [8]. Всё это импонировало иностранным дипломатам, осо-
бенно лозунги сибирской автономии, отсутствие связей с монархистами, рост ОМО за счёт добро-
вольцев в период успехов и т.д.
Никого из союзников в то время не волновал семёновский террор [9]. Главное состояло в том,
что в начале 1918 г. Семёнов, а также Калмыков и Гамов были единственными, кто начали воору-
жённую борьбу против Советской власти. Как уже указывалось, до середины 1918 г. Г.М. Семёнов
даже сотрудничал с ВПАС Дербера— Лаврова и тесно контактировал с его Военным министром
А.А. Краковецким.
Поначалу США даже надеялись поставить ОМО под свой контроль. 7 мая 1918 г. вице-консул
США в Харбине Уорнер докладывал Лансингу, что семёновское движение представляет собой са-
мую значительную, самую законопослушную, наиболее популярную, многообещающую силу, дей-
ствующую в Сибири [10]. И мая 1918 г. президент В. Вильсон просил госсекретаря Лансинга найти
законный способ «оказать ему помощь» [11].
Однако из американской дипломатической переписки известно, что англичане опасались поддер-
жки Семёнова, поскольку он, по их мнению, будет использован в качестве «острия» японской интер-
венции. В силу этого Великобритания решила ежемесячное финансирование Семёнова в сумме 50
тыс. долл, прекратить [12]. Известный американский политический деятель Дж. Кеннан писал, что
зимой 1918 г. «Семёнов казался западным наблюдателям одним из надежных источников здоровой
реакции на большевистский вызов в Сибири...». Однако позже он начал превращаться в японскую
марионетку и источник значительного беспокойства и раздражения для других союзников [13].
С апреля 1918г. союзники прекратили финансирование ОМО, и теперь он получал деньги только
от Японии. Успехи Семёнова были недолги. Он потерпел поражение от советских войск под руко-
водством С.Г. Лазо в апреле и в июле 1918 г. Лишь мятеж чехословацкого корпуса и начало откры-
той широкомасштабной иностранной интервенции позволили казачьим атаманам вернуться в Рос-
сию и установить свои террористические режимы.
В ноябре 1918 г. на встрече атаманов Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск
Г.М. Семёнова, И. М. Гамова и И.П. Калмыкова во Владивостоке был создан «Дальневосточный
союз казачьих войск». Его главой был избран Г.М. Семёнов. Происходило организационное оформ-
ление дальневосточной прояпонской казачьей силы. «Дальневосточный союз казачьих войск» не
присоединился к «Восточному союзу казачьих войск», созданному из Оренбургского, Уральского,
Сибирского, Семиреченского, Енисейского и Иркутского казачьих войск, который подчинялся Омс-
ку. С помощью страны Восходящего солнца атаманы стремились стать полновластными владыка-
ми на Дальнем Востоке. Япония же стремилась создать марионеточное государство на российском
Дальнем Востоке, оторвать регион от России и сделать его источником полуколониальной эксплуа-
тации.
Для проведения своей политики японцы попытались даже сформировать «самостоятельные» рус-
ские белые отряды, которые бы не подчинялись Омскому правительству. В октябре 1918 г. бывший
начальник штаба белых войск на Дальнем Востоке генерал Р.А. Хрещатицкий предложил проект
создания русской белой армии в регионе, причём в составе каждого русского полка должна быть
японская рота (для усмирения), а в штабе — японский комиссар. Сам Р.А. Хрещатицкий пожелал
быть инспектором этих формирований [14]. В плане Генштаба Японии, составленном 31 августа
1918 г. намечалось создать ядро российской белой армии из дальневосточных казачьих войск. В
Приморье в ряды этих войск предполагалось привлечь около 5 тыс. казаков, в Приамурье — около
3-х тыс., в Забайкалье— около 50 тыс. Ими должны соответственно командовать атаманы И.П.
Калмыков, И.М. Гамов и Г.М. Семёнов. Япония должна была представить казакам необходимую
помощь и инструкторов. Казачьи войска должны были не только «восстановить порядок на местах»,
создать органы казачьего самоуправления, но и распространить их власть на остальное население,
чтобы они стали основой местной автономии в Сибири. В документе японского Генштаба высказы-
валась надежда, что при опоре на казачьи войска и органы казачьей автономии, русское население
«сумеет создать единое правительство российского Дальнего Востока» [15]. Это был, по сути дела,
план формирования белоказачьего прояпонского буферного государства на российском Дальнем
Востоке.
Генерал Накашима заявил военному агенту (атташе) Омска в Японии полковнику Подтягину
о том, что формирование русских частей японцами будут происходить без сношения с русским пра-
вительством и независимо от его одобрения. Однако позже военный министр Японии Танака уточ-
нил, что это будет делаться при посредничестве генерала Хорвата, который является высшей мес-
тной властью. Однако союзные послы настолько отрицательно отнеслись к этой затее Японии, что
генерал Накашима подчеркнул об отказе поддержки отдельным русским начальникам в случае их
неповиновения высшему русскому начальству [16].
Существовало сотрудничество семёновцев с японцами и по линии разведки и контрразведки.
Начинал эту деятельность в ОМО капитан японского Генштаба Канеко. Он был связным между
семёновской контрразведкой и японским консулом в Харбине Судзуки, который предложил услуги
японской жандармерии семёновцам. Белогвардейские и японские разведчики обменивались сведе-
ниями о большевистских деятелях, «работали» в тюрьме с заключенными и т.д. Позже, через того
же Канеко, было налажено сотрудничество с контрразведкой штаба 3-й японской дивизии в Чите.
Затем эту деятельность продолжил разведчик Мацамура, который осуществлял связь белогвардей-
цев с начальником контрразведки 5-й японской дивизии майором Накаока [17].
После колчаковского переворота в Омске, исполнителями которого стали казачьи офицеры
В.И. Волков, А.В. Катанаев и И.Н. Красильников, был организован фарс суда над «заговорщиками».
21 ноября 1918 г. суд их оправдал, а Колчак повысил в звании. Семёнов же, якобы, воспринял этот
процесс за чистую монету и не признал адмирала Колчака [18]. Но главное состояло в том, что
дальневосточные атаманы почувствовали угрозу своему положению. Как известно, Колчак высту-
пил с лозунгом «единой и неделимой России». Этим была встревожена и Япония. Не случайно,
через несколько дней после Омского переворота Семёнов, Гамов и Калмыков получили от японцев
инструкции с предложением не признавать Колчака. Сыграла также свою роль проанглийская ори-
ентация адмирала и его японофобия. 27 ноября 1918г. министр иностранных дел маркиз Като теле-
графировал Семёнову в Читу, что «японское общественное мнение не одобряет Колчака. Вы про-
тестуйте против него» [19].
Попытки примирить Колчака и Семёнова предпринимали французский генерал М. Жанен, Д.Л. Хор-
ват, П.П. Иванов-Ринов и др. В семёновскую Читу были назначены несколько комиссий из Омска. В
дело включились дипломаты. В.Н. Крупенский сообщал в Омск, что он обращался в Токио к Воен-
ному министру и начальнику Генштаба с просьбой заставить Семёнова прекратить его оппозицию
правительству. Японцы обещали, но ручаться до конца не могли [20]. Однако отношения Семёнова с
85
Колчаком обострились настолько, что Верховный правитель 1 декабря 1918 г. издал знаменитый
приказ № 61 об отрешении атамана от всех должностей [21]. Семёнов обвинялся в неповиновении,
прерывании телеграфного сообщения между Омском и Дальним Востоком и задержке грузов на
железных дорогах [22].
В середине декабря 1918 г. колчаковский генерал В.И. Волков (подполковником он участвовал в
ноябрьском перевороте в Омске) двинулся с сильным отрядом (2 полка и несколько казачьих час-
тей) в Читу с целью разоружить войска Семёнова. Но японцы встали на пути колчаковцев и сами
разоружили отряд Волкова. Угрожали Волкову неповиновением и офицеры его отряда. У Колчака,
таким образом, не нашлось надёжной силы для приведения в повиновение казачьего «самостийни-
ка» [23]. Не дали успеха и обращения омского МИДа к союзным представителям. 21 декабря 1918
г. Управляющий МИД И.И. Сукин направил ноту протеста на имя представителей союзных держав
по поводу задержки японскими частями отряда Волкова и просил их сделать официальное диплома-
тическое представление Японии, но безуспешно [24]. 21 января 1919 г. Совмин постановил считать
все распоряжения семёновских властей «казённым, частным имуществом, транспортом и снабже-
нием юридически недействительными и признать последствия таких ничтожными». Сообщить об
этом японскому представителю во Владивостоке 16 февраля 1919г. было поручено советнику МИДа
В.О. Клемму [25].
Однако Семёнов и не думал реагировать на постановления Омского Совмина. Семёновцы арес-
товывали представителей администрации Д.Л. Хорвата на КВЖД, расхищали и продавали железно-
дорожные материалы, цветные металлы, сахар, хлопок, спирт. Всё это сопровождалось пьяными
дебошами и угрозами применения оружия [26]. Семёнов активно вмешивался в экономическую
деятельность колчаковской администрации. Он организовал собственную торговлю в Забайкалье,
спекулируя продовольствием. На заседаниях колчаковского правительства обсуждались факты вме-
шательства атамана в дела горнозаводских предприятий Забайкалья. В марте 1919 г. из Нижне-
Берёзовского лагеря из 1200 пленных красноармейцев семёновцы отобрали около 300 чел. для рабо-
ты на золотых приисках, а сами прииски перевели в ведение своих воинских частей. Остальные
пленные были без тёплой одежды и очень слабы. Семёнов конфисковал 3, 119 млн. руб. в отделении
Госбанка в Чите и 2, 5 млн. руб. в таможне ст. Маньчжурия, и перечислил их в своё интендантство [27].
Бесчинства отрядов Семёнова и Калмыкова стали предметом многочисленных жалоб Д.Л. Хор-
вата в различные министерства в Омске [28].
Атаман Семёнов организовал в Забайкалье 11 застенков, в т.ч. на ст. Маккавеево, Даурия, Оло-
вянная и др. По железной дороге курсировали карательные бронепоезда «Истребитель», «Мсти-
тель». При всём при этом Семёнов даже набирал в свои войска лиц еврейской национальности.
Известно, что во 2-м Маньчжурском полку была еврейская рота численностью в 225 чел. [29]. Сам
же атаман получил чек на 100 тыс. руб. на приобретение тёплой одежды для казаков от крупного
дальневосточного предпринимателя Скидельского [30].
Действия Семёнова вызывали протесты иностранных предпринимателей и дипломатов. Подан-
ным американских дипломатов, подавляющее большинство семёновских офицеров являлось откро-
венными монархистами, но «реально мыслящие люди» считали, что крайне правые лучше крайне
левых [31]. Союзники прямо поставили вопрос о безопасности железнодорожного сообщения в Си-
бири. 27 февраля 1919 г. Д.Л. Хорват сообщал П.В. Вологодскому о заявлении американского посла
в Японии Морриса, что Семёнову будет внушено не касаться железнодорожных дел и что в случае
каких-либо поползновений иностранные войска всегда могут его обуздать [32].
Официальные органы колчаковского правительства были завалены жалобами иностранцев на
семёновские грабежи и насилия. Американский консул заявил многомиллионный иск фирмы Вульф-
сона за захваченные Семёновым два вагона пушнины [33]. Китайское правительство обратилось к
бывшему российскому послу в Китае Н.А. Кудашеву с просьбой, чтобы Д.Л. Хорват, или П.П.
Иванов-Ринов побудили Семёнова вернуть китайским купцам 6, 5 млн. руб., отобранные его отря-
дом в Даурии [34].
Однако официальный Омск бессилен был обуздать «читинскую вольницу». На одном из заседа-
ний Совмина было высказано опасение, что «если мы станем на путь оплаты всех обиженных орга-
нами Семёнова частных лиц, наших потрохов не хватит, чтобы возместить убытки» [35].
В ответ на обвинения омских властей семёновцы развернули антиколчаковскую пропаганду. Штаб
86
Семёнова печатал многочисленные приказы о «коварстве» Омска [36]. В начале 1919 г. в Чите
вышла анонимная брошюра «Адмирал Колчак и атаман Семёнов» с нападками на Верховного пра-
вителя.
С огромным трудом союзникам и колчаковским властям удалось уладить конфликт с Семёно-
вым. Раскол ослаблял белый лагерь. Колчак очень надеялся на помощь дальневосточных казачьих
войск, которые очень были необходимы на Уральском фронте. Необходимо было также организо-
вать бесперебойное снабжение фронта оружием и снаряжением, шедшими по Транссибу и КВЖД из
Владивостока через Забайкалье. Работа комиссий, расследующих деятельность Семёнова, закон-
чилась тем, что задержка грузов в Забайкалье была объявлена «стечением обстоятельств», «не-
верными докладами» Верховному правителю и т.д. В телеграмме Управляющего МИД И.И. Суки-
на С.Д. Сазонову в Париж от 2 апреля 1919 г. перечислялись не только все прегрешения Семёнова,
но и подчёркивалось, что Омск заставляет терпеть атамана зависимость от помощи Японии, если
вдруг на Дальнем Востоке выступят большевики [37].
25 мая 1919 г. А.В. Колчак отменил пресловутый приказ № 61, а 26 мая Г.М. Семёнов в своей
телеграмме Д.Л. Хорвату согласился подчиниться адмиралу и признать его власть [38].
В своих мемуарах Н.В. Устрялов отмечал, что в «атаманщине» особенно густо обнаруживалась
муть гражданской войны. «Трудно бывало определить, где кончается политика и начинается зауряд-
ная, а то и незаурядная уголовщина. Термин «белобандиты» и впрямь подходил к этой среде....
Отталкивала от Семёнова и его слишком уж откровенная связь с японцами, его авантюристская
нелояльность к Адмиралу... Колчак вспоминал об этом: «Вы думаете, — говорил он, — легко мне
было идти на компромисс в этой истории с Семёновым? Однако же пришлось, ничего не подела-
ешь... И в самом его тоне ясно чувствовалось его отношение к читинскому молодцу: презрение,
брезгливость, раздражение, заглушённая злоба» [39].
Барон А. Будберг со злой издёвкой писал о похождениях Семёнова, что атаман раскатывает по
Харбину с какой-то девкой, облепленной бриллиантами, которые должны изображать «кристаллизо-
ванную любовь к отечеству» [40]. Не счесть приказов самого атамана о злоупотреблениях, бесчин-
ствах, мародёрстве своих солдат, казаков и офицеров [41]. В ночь с 14 на 15 июля 1919 г. в Первом
Забайкальском казачьем полку восстали две сотни казаков, перебили офицеров и ушли к партиза-
нам. Сам атаман в своём приказе от 19 июля 1919 г. объяснял это изменой, большевистской пропа-
гандой и неизбежным результатом «взаимоотношений офицеров и казаков». Кроме требований «стоять
ближе к казакам», не допускать «мордобойство», в приказе содержались требования расстреливать
изменников, лишить их земельных наделов, взять заложников из семей и т.д. [42].
Атаман Семёнов пытался расширить зону своего влияния. Воспользовавшись сложной ситуаци-
ей в Амурском казачьем войске, он самостоятельно назначил бывшего главу Амурского правитель-
ства эсера А.Н. Алексеевского областным комиссаром, но последний уклонился от этого назначе-
ния атамана [43]. 20 ноября 1918 г. Семёнов назначил полковника Шемелина командующим войска-
ми Амурской области. Последний тотчас же приказал выселить Областную Земскую управу из
резиденции бывшего губернатора [44]. Шемелин взял на себя всю полноту гражданской и военной
власти в области. Террор резко усилился. По Амурской железной дороге ходили карательные броне-
поезда «Беспощадный» и «Каратель». Теперь военно-полевые суды стали карать меньшевиков и
эсеров. Газеты запестрели белыми пятнами цензурных изъятий. Однако когда возник конфликт Се-
мёнова с Колчаком, полковник Шемелин взял сторону Верховного правителя и был смещён со сво-
его поста. Главную роль в отстранении Шемелина сыграл командующий японскими войсками в
Амурской области генерал Ямада [45]. 9 декабря 1918 г. военная власть в области была передана
атаману И.М. Гамову, а функции командования войсками стал исполнять штаб Амурского казачье-
го войска. Гражданскую власть приняла Амурская областная земская управа. Позже Колчак назна-
чил Амурским областным комиссаром бывшего городского голову Благовещенска правого эсера
И.Д. Прищепенко [46]. Совет Министров по представлению Начальника Главного управления по
делам казачьих войск постановил отпустить Амурскому казачьему войску безвозвратное пособие в
более чем 1 млн. руб. на покрытие расходов по содержанию стражников, несущих охрану границы
от хунхузов и контрабандистов. Позже Совмин отпустил войску ещё 342 тыс. руб. для расходов по
содержанию мест заключения, караулы, охрану и т.д. [47]. Амурское казачье войско было более
лояльным Омску, это и вызвало его повышенное финансирование
87
Большие надежды в обуздании дальневосточной «атаманщины» возлагались А.В. Колчаком на
Походного атамана всех казачьих войск (и, одновременно, атамана Оренбургского казачьего войс-
ка), генерал-инспектора кавалерии генерал-лейтенанта А.И. Дутова, который в июне-августе 1919 г.
совершил поездку на Дальний Восток. Кроме того, Верховный правитель надеялся с помощью А.И.
Дутова подавить забастовку железнодорожников на КВЖД и Уссурийской железной дороге, оце-
нить размах партизанского движения в крае и заставить казачьих атаманов отправить хотя бы часть
казачьих войск с Дальнего Востока на фронт. В ходе поездки состоялись выступления Дутова «пе-
ред общественностью», сбор средств для Оренбургского казачества. В честь приезда Дутова в
Чите состоялся парад, гарнизон поклялся в верности Походному атаману всех казачьих войск. 14
июня 1919 г. А.И. Дутов выступил на 3-м Круге Забайкальского казачьего войска и просил Круг
послать казачьи части на фронт, хотя и признавал «важность борьбы на Востоке». В ответной речи
атаман Г.М. Семёнов заявил «о глубоких корнях большевизма у нас на Востоке», но обещал помочь
Омску [48]. В июле 1919 г. атаман Г.М. Семёнов был назначен помощником командующего войска-
ми Приамурского Военного округа с правами генерал-губернатора, и ему было присвоено звание
генерал-майора. Тщетно протестовал против этого назначения Д.Л. Хорват. 28 июля 1919 г. Н.А.
Кудашев телеграфировал И.И. Сукину из Пекина в Омск для передачи Колчаку: «Мне совершенно
ясно, что доверие Ваше к Семёнову совершенно незаслуженно, так как он по прежнему ведёт само-
стоятельную политику, подчиняясь лишь формально правительству и следуя советам Японии» [49].
Дела колчаковского режима на фронтах шли далеко не блестяще, и он крайне нуждался в помощи
Дальневосточного союза казачьих войск.
Но, несмотря на все усилия Колчака и его эмиссара Дутова, дальневосточные атаманы не дали
на Уральский фронт ни одного казака, объясняя это большим размахом партизанского движения в
регионе. Они не желали рисковать ни властью, ни жизнью.
Тяжёлое положение Омска осенью 1919 г. делало атаманщину всё более и более наглой. В сен-
тябре 1919 г. атаман Семёнов захватил два вагона с золотом, отправленного из Омска во Владиво-
сток в счёт оплаты поставок оружия союзниками колчаковскому режиму. Несмотря на резкую теле-
грамму Колчака, Семёнов не вернул захваченные в этих вагонах 722 ящика с царской золотой моне-
той на сумму более 43, 5 млн. руб. [50].
Продолжался организованный Семёновым хаос на железных дорогах. В июле 1919 г. Техничес-
кая комиссия Межсоюзного железнодорожного комитета в связи с непрекращающимся вмешатель-
ством атамана в дела железных дорог отозвала всех своих сотрудников с участка ст. Маньчжу-
рия — Верхнеудинск [51].
В октябре 1919 г. Семёнов задержал эшелон с американским оружием. Два батальона 27 амери-
канского полка под командованием полковника Морроу взяли под охрану железную дорогу около
Байкала. Между семёновцами и американцами разгорелась маленькая война. Обе стороны откры-
вали огонь из пушек, пулемётов. Применяли бронепоезда. И только вмешательство японцев спасало
ситуацию [52]. Безнаказанность Семёнова зиждилась и на беспомощности Омска, который не мог
отвлекать силы с фронта для борьбы с атаманом, и на поддержке его Японией.
Сепаратизм атамана Семёнова угрожал не только Белому движению, но и государственному
единству России. Г.М. Семёнов вынашивал идею создания в центральной Азии сепаратного панбуд-
дистского федеративного государства — «Великой Монголии», которая бы включала «независи-
мый» Дальний Восток, Бурятию, Внешнюю и Внутреннюю Монголию, территории, населяемые кал-
мыками и казахами. Планы Семёнова и бурят-монгольских верхов поддерживались Японией, кото-
рая была заинтересована в существовании вассального государства на Дальнем Востоке для ук-
репления своих стратегических позиций в Азии. Это государственное образование в случае своего
создания отрезало бы Россию от Тихого океана и создавало благоприятные условия для гегемонии
Японии в Азии, позволяло втянуть Китай в орбиту влияния Страны Восходящего солнца. Атаман
Семёнов воспользовался ослаблением российской государственности и попытался для сохранения
своей собственной власти использовать тяготение региональной субцивилизации к великим цивили-
зациям Востока.
Политика, направленная на создание сепаратного центральноазиатского государства, ориентиро-
ванного на Японию, получила название «панмонгольского движения». Идеологи этого движения спе-
кулировали на идеях президента США В. Вильсона о самоопределении народов. Идея создания
88
Монгольского государства, которое бы включало Внутреннюю, Внешнюю Монголию и Баргу, воз-
никла у бурят-монгольских феодалов и духовных лиц ещё в 1915 г., когда было заключено т.н. «трой-
ное соглашение» между Россией, Китаем и Внешней Монголией об автономии Внешней Монголии [53].
В начале 1919 г. на ст. Даурия в Забайкалье прошли переговоры руководителей т.н. «Националь-
ного Монголо-Бурятского Совета» с атаманом Семёновым. Было решено созвать монголо-бурятс-
кий съезд, подготовить создание панмонгольского государства», духовным главой которого должен
стать высший религиозный лидер Монголии — хутухта. Идею поддержал тибетский далай-лама,
посланник которого инкогнито побывал в Забайкалье.
В феврале 1919 г. в Чите прошёл съезд представителей Внутренней Монголии, Барги, Тибета,
российских бурят и калмыков. На съезд собрались всего 16 чел. В качестве наблюдателя на съезде
присутствовал японский майор Судзуи. Председательствовал Нейсэ-геген из Внутренней Монго-
лии. На съезде были намечены кандидаты на должности 4-х министров и их товарищей (заместите-
лей). Председателем Совмина будущей центральноазиатской федерации стал Нейсэ-Геген. Образ
правления (республика или конституционная монархия) должно было определить Учредительное
собрание, которое намечалось собрать позднее. Была также определена численность войск, выс-
тавляемых каждым членом федерации. Общее же количество войск должно быть 24 тыс. чел.
Было решено заключить соглашение с рядом государств о займах под залог эксплуатации природ-
ных богатств (золота, серебра, соли и минеральных источников на 20 лет). Семёнов заявил делега-
там о готовности «одного иностранного государства» предоставить создаваемому государству ору-
жие и заём в 6 млн. лан (унций) серебра и даже построить железную дорогу. Сам Семёнов обещал
вооружить армию нового «государства» [54]. Съезд избрал Семёнова советником при новом прави-
тельстве. Ранее атаман и ряд лиц из его окружения стали «светлейшими монгольскими князьями».
Предполагалось послать представителя на Парижскую мирную конференцию. 18 февраля 1919 г.
Н.А. Кудашев сообщал из Пекина в Омск, что Семёнов послал президенту В. Вильсону телеграмму
с просьбой о содействии самоопределению нового бурят-монгольского государства и посылке его
делегации на мирную конференцию в Париж. За месяц до съезда Семёнов отправил в Париж пол-
ковника Бентовского, чтобы хлопотать на мирной конференции о признании нового государства, Об
итогах съезда были информированы и японцы, которые высказали своё глубокое удовлетворение
итогами прошедшего съезда [55].
Новое «правительство» выпустило декларации, в которых «обосновывалась» необходимость со-
здания нового государства и содержалась просьба поддержать требование отмежевания от Китая
находящуюся вне Великой стены «первоначальную монгольскую территорию». Столицей будущего
государства намечался китайский город Хайлар, поэтому «правительство» пока оставалось на ст.
Даурия в Забайкалье [56]. В будущем государстве предполагалось провести широкую депортацию
населения по национально-конфессиональному, а то и расовому принципу: выселить из Забайкалья
всех русских, а бурят — из Иркутской области и вселить последних в пределы «Великой Монголии».
Из Внутренней Монголии предполагалось выселить всех китайцев. Если же нельзя будет реализо-
вать этот план в полной мере, то тогда к Внешней Монголии должно было отойти южное Забайка-
лье, а северное должно остаться русским. Соответственно необходимо переселить русских на се-
вер, а бурят — на юг. Таким же образом надо поступить с китайцами Внутренней Монголии: китай-
цев переселить в южную часть, а монголов— вселить в северную часть [57].
Деятельность бурят-монгольских сепаратистов и Семёнова и поддержка их Японией вызвали
беспокойство Омска и его зарубежных представителей. В марте 1919 г. Н.А. Кудашев из Пекина
предупреждал МИД и генерала Д.Л. Хорвата об опасности бурят-монгольского съезда, угрозе ста-
тус-кво на границе и договорным правам России. Он предупреждал, что могут рухнуть все догово-
ры с союзниками и подчёркивал, что Семёнов играет на руку японцам. Последние же «заинтересо-
ваны в создании смуты в соприкасающихся с нашей территорией краях, которая оправдает бес-
срочное оставление в наших пределах японских войск и их влияния» [58]. Для успокоения Омска
заместитель министра иностранных дел Японии заявил в марте 1919 г. послу В.Н. Крупенскому в
Токио, что официальные японские лица получили предписание держаться в стороне от панмонголь-
ского движения. Однако на деле Семёнов при помощи японцев начал формировать бурят-монгольс-
кую дивизию и готовил переворот во Внешней Монголии, ламы которой придерживались китайской
ориентации и не прислали делегацию на бурят-монгольский съезд [59].
89
Омское правительство внимательно следило за деятельностью атамана по организации бурят-
монгольского государства. Колчак отправил специальную комиссию для расследования сепаратиз-
ма Семёнова. В Ургу был командирован специальный агент поручик Б. Волков, а другие агенты
добыли документы о бурят-монгольской авантюре [60]. За самим Семёновым был установлен не-
гласный контроль. В Омске и Харбине внимательно читали донесения старшего адъютанта Штаба
Охранной стражи КВЖД полковника Балкашина [61].
2 апреля 1919 г. И.И. Сукин сообщал в Париж бывшему российскому послу С.Д. Сазонову, что
Япония не может отстраниться от Семёнова. В особую вину атаману ставился отказ от посылки
войск на фронт и против партизан Кравченко в районе Минусинска, созыв Монголо-Бурятского съез-
да с проектом основания особого государства. «Япония через семёновцев будет осуществлять кон-
троль над Дальним Востоком, ибо его связь открыто признана самой Японией. Союзники не хотят
делать по этому поводу представления Японии. Поэтому у правительства нет твёрдой уверенности
в необходимости публикации итогов работы следственной комиссии, не задевая Японии», — под-
чёркивал И.И. Сукин [62]. Официальный Омск указал Семёнову, что «самостоятельной политики
его в Монголии не должно быть» [63].
Колчаковское правительство направило ноты правительствам США, Великобритании и Франции
с требованием не признавать Временное правительство «Великого Монгольского государства». В
марте 1919 г. Семёнов, инспектируя части Амурского и Уссурийского казачьих войск во Владивос-
токе, нанёс визит начальнику разведки американского экспедиционного корпуса полковнику Барроу,
которому вручил декларацию о независимости «Великой Монголии» и послание «премьер-министра»
Даурского «правительства» президенту Вильсону. Однако Барроу, имея соответствующие указания
своего командования, вернул эти документы Семёнову. Отказались обсуждать эту тему английский
и французский консулы [64].
Встревоженные китайские власти, опасавшиеся расчленения своей страны и ослабления своего
влияния в Монголии, начали стягивать свои войска к русской границе и потребовали от Семёнова
высылки из Забайкалья всех монгольских духовных лиц. Семёновская авантюра могла привести к
осложнению отношений Омска с Китаем. 9 апреля 1919 г. В.О. Клемм телеграфировал управляю-
щему Забайкальской областью С.А. Таскину о том, что в связи с монголо-бурятской агитацией
китайцы готовят военную демонстрацию на ст. Маньчжурия КВЖД или даже ввод войск в Даурию.
Клемм просил искать компромисс с Семёновым и не допускать осложнения отношений с Китаем.
Необходимо было выслать монгольских представителей, хутухту Внутренней Монголии и эмиссара
далай-ламы Мендубаира. Клемм предупреждал все консульства России о действиях агентов Семё-
нова Унгерна, Цыдыпова, Пржевлоцкого по созданию сепаратного государства [65].
Резкие протесты Омска, опасения западных держав, что Япония таким образом усилит свои
позиции в азиатской части России, привели к тому, что делегатам этого «правительства», которые в
конце апреля 1919г. проездом прибыли в Токио, не были выданы визы на Парижскую мирную конфе-
ренцию, и Япония вынуждена была отказаться от его поддержки.
Однако в мае 1919 г. Семёнов возобновил свою деятельность в Монголии. Он созвал конферен-
цию, где рассматривался вопрос о присоединении Внешней Монголии к панмонгольскому движению
и пригласил принцев Внутренней и Внешней Монголии в Читу для обсуждения вопроса о независи-
мости «Объединённой Монголии». Представители Семёнова прибыли в Ургу к Богдо-гегену и по-
требовали от него принять трон общемонгольского хана. Чтобы склонить Богдо-гегена к участию в
панмонгольком движении, осенью 1919 г. Семёнов направил в Ургу генерала Левицкого. Однако
прокитайски настроенные монгольские чиновники отвергли планы атамана. Не доверяло атаману и
окружение Богдо-гегена, т.к. Семёнов опирался не на лам, а на князей Внутренней Монголии. В
случае же создания общемонгольского государства духовные лица и феодалы Внешней Монголии
опасались потери своего влияния. Семёнов даже начал формировать отряд для посылки в Ургу, но
наёмники разбежались [66].
Когда эти планы рухнули, атаман Семёнов при поддержке Японии стал усиленно зондировать
почву для переговоров с Верховным губернатором Мукденской провинции Китая Чжан Цзолином
для распределения сфер влияния в Монголии и Манчжурии. Прикрываясь официальной должностью
помощника командующего войсками Приамурского Военного округа, в сентябре 1919 г. через свое-
го представителя Малиновского атаман сделал заказ Чжан Цзолину на 4 тыс. винтовок, что вызва-
90
ло резкий протест колчаковского МИДа, увидевшего в этом шаге попытку возрождения панмон-
гольского движения. Готовилась и личная встреча Семёнова и Чжан Цзолина [67]. Семёнов начал
самочинные переговоры с Внешней Монголией о концессии на строительство железной дороги Кях-
та — Урга. Семёнов даже назначил на таможню в Кяхту своего контролёра есаула Лихачёва с
правом сдачи пошлин на счёт атамана [68].
Семёнов стремился установить свой контроль над КВЖД, что давало ему возможность перево-
зок и продажи награбленного имущества иностранным фирмам, поставок за валюту вагонов китай-
ским купцам для вывоза хлебных грузов через порт Дайрен (бывший Дальний), а не через Владиво-
сток. В организации такого грузопотока были заинтересованы японские компании [69].
В сентябре и октябре 1919 г. семёновские казаки пытались захватить ряд станций на КВЖД, но
были блокированы китайскими частями. И только своевременный отход семёновцев не дал вспых-
нуть вооруженному конфликту. В октябре-ноябре 1919 г. Семёнов прервал связь между Владивос-
током и Омском. Связь стала поддерживаться через Кяхту по китайскому телеграфу. После неук-
люжих оправданий атаман просил наместника Омска на Дальнем Востоке генерала С.Н. Розанова
«не беспокоиться за ситуацию на КВЖД и пользоваться прямым проводом». Ввод же своих войск
на КВЖД атаман объяснял «унижением русских» со стороны китайцев, когда последние стали тре-
бовать от русской Охранной стражи освободить казармы, а также тем, что Д.Л. Хорват «плохо
борется с коммунизмом и не обеспечивает на дороге порядок» [70].
В октябре 1919 г. в Мукдене при посредничестве японского консула и втайне от колчаковской
администрации КВЖД прошли переговоры Семёнова с Чжан Цзолином, у которого атаман просил
разрешения на ввод своих частей на КВЖД, вербовку китайцев для своей армии на территории
Маньчжурии, пытался закупить оружие и т.д. Семёнов обещал восстановить в Китае монархию,
ходатайствовать о присвоении Чжан Цзолину титула монгольского князя и т.д. Японский консул
убеждал Чжан Цзолина сотрудничать с Семёновым. Однако переговоры закончились провалом.
Чжан Цзолин не только не дал разрешения на ввод семёновских частей на КВЖД, но даже обещал
Д.Л. Хорвату усилить охрану дороги. Китайцы, союзные державы и колчаковский Омск были обес-
покоены усилением Японии в Маньчжурии и на КВЖД и активностью ее креатуры — Семёнова. В
ноябре 1919 г. китайские войска вошли во Внешнюю Монголию и ликвидировали ее автономию, а от-
ступление белых армий и близость краха режима Верховного правителя сорвали планы Семёнова.
В конце ноября 1919 г., когда колчаковский Совмин уже перебрался из Омска в Иркутск, атаман
Семёнов, чувствуя резкое ослабление белого Центра, послал в Ставку проект реконструкции влас-
ти. По мнению атамана, необходимо было разделить антибольшевистскую территорию на восточ-
ную часть, где он будет главноначальствующим, и западную под руководством генерала А.Н. Пепе-
ляева (брата колчаковского премьера). И Семёнов, и Пепеляев должны подчиняться Колчаку и
иметь при нём своих представителей. Адмирал же должен назначить своих эмиссаров к атаману,
А.Н. Пепеляеву и областным правительствам. По этому плану при управляющих областями необ-
ходимо создать совещательный орган из представителей центральной власти, местных самоуправ-
лений, кооперативов, промышленников, отдельных народностей (бурят), а в Забайкалье — ещё и от
магометан. Областные власти должны получить широкие права. При областных правительствах
предполагалось организовать малые канцелярии для управления текущей деятельностью. Когда же
этот проект не нашёл одобрения в Ставке, Семёнов пожаловался чехословацкому майору Кошеку,
когда последний следовал через Читу, на то, что колчаковская администрация не признаёт его зас-
луг в борьбе с большевизмом, что кабинет В.Н. Пепеляева в Иркутске по-прежнему боится децен-
трализации власти и дать атаману больше самостоятельности. Семёнов даже не постеснялся зая-
вить, что он «никогда не думал об автономии» [71]. В проекте Семёнова частично были учтены
положения о государственном Земском совещании, но главное состояло в том, что центральная
власть при реализации этого проекта становилась номинальной, а Семёнов — полновластным хозя-
ином на Востоке.
В конце 1919г. ситуация менялась катастрофически быстро. Когда в Иркутске началось эсеров-
ское восстание, последней надеждой Колчака остался Семёнов. Однако ни атаман, ни японцы не
смогли спасти атамана, поскольку союзники ради своего спасения уже решили пожертвовать адми-
ралом. Колчак лишь успел 24 декабря 1919 г. присвоить Семёнову звание генерал-лейтенанта и
назначить на должность командующего всеми восточными военными округами [72].
91
Аналогично Семёнову вел себя И.П. Калмыков, этот «квалифицированный военный преступник»,
«это хабаровское исчадие, младший брат читинского атамана» [73]. Выходец из харьковских ме-
щан, он закончил Тифлисское военное училище, был сапером, а в годы мировой войны обманом
приписался к уссурийским казачьим частям [74]. Увлекался левыми идеями и был выслан генера-
лом А.А. Брусиловым с фронта в тыл [75]. С казаками Калмыков выехал на Дальний Восток, где
после перемирия на германском фронте и разгона Учредительного собрания занял антибольшевис-
тскую позицию и в начале 1918 г. при поддержке зажиточного казачества на IV Войсковом Круге
Уссурийского казачьего войска стал походным атаманом Уссурийского казачьего войска. Как и
Семёнова, Калмыкова поддержали иностранные представители. Японцы и французы открыли кре-
дит Уссурийскому казачьему войску по 100 тыс. руб. в месяц [76]. Японский историк Такахаси
утверждал, что японский Генштаб одно время даже хотел видеть атамана Калмыкова главным
лицом в прояпонском буферном государстве, однако он не был человеком, который оправдывает
надежды. Где бы он ни появлялся, везде пахло кровью. Это раздражало американцев, и они несколь-
ко раз заявляло протест японскому командованию [77]. Командующий американскими войсками на
российском Дальнем Востоке генерал В. Греве характеризовал атаманов Семёнова и Калмыкова
как отъявленных негодяев, убийц и грабителей [78].
При занятии Хабаровска в начале сентября 1918 г. атаман Калмыков организовал расправу над
16 пленными австро-венгерской армии (судетскими немцами), которые играли в городском кафе
«Чашка чая» и городском саду над Амуром [79].
15 сентября 1918 г. хабаровская городская Дума «с согласия союзников? был назначен начальни-
ком хабаровского гарнизона. Сам атаман в резкой форме отказал в этом полковнику Бутенко, кото-
рый был назначен на эту должность Хорватом [80]. Помощник Д.Л. Хорвата по военной части гене-
рал В.Е. Флуг стремился обуздать Калмыкова, но последнего поддерживали японцы. Планирова-
лось двинуть против атамана части 8-й стрелковой дивизии из Забайкалья [81]. Однако в декабре
1918 г. Флуг был смещён, а вместо него к Хорвату был назначен помощником по военной части
генерал П.П. Иванов-Ринов, а омское правительство просило Калмыкова сотрудничать с новым
заместителем колчаковского наместника [82]. Ясно, что свою роль в этой замене чинов админист-
рации Хорвата сыграли японцы.
Бессудные расправы, обыски и грабежи еврейских магазинов и обывателей, которые записыва-
лись в «большевики» и «немецкие агенты», пассажиров поездов, следовавших через Хабаровск,
достигли невероятных размеров. Атаман запугал милицию и заменил её своей контрразведкой («Юри-
дическим отделом»). Он сам решал многие вопросы, относящиеся к компетенции Хабаровской го-
родской Думы [83]. Осознав негативную реакцию зажиточного населения, опасаясь угроз амери-
канцев разоружить его ОКО и, что часть добычи уходила от него, Калмыков расстрелял в октябре
1918 г. свой «Юридический отдел» во главе с хорунжим Кандауровым [84]. Но и после этого дикий
произвол калмыковцев продолжался. По официальным данным Приморской областной земской уп-
равы (Хабаровский уезд тогда входил в Приморскую область) число жертв калмыковского террора
в Хабаровске только к концу 1918 г. насчитывало до 5 тыс. чел [85]. По Уссурийской железной
дороге курсировал желтый бронепоезд (под цвет лампасов дальневосточных казачьих войск) с т.н.
«походной полевой гауптвахтой», которую народ прозвал «вагоном смерти». В этом вагоне калмы-
ковцы производили пытки и казни. По ночам поезд выходил на Амурский мост, где белогвардейцы
убивали людей и сбрасывали тела убитых в реку. Колчаковские офицеры свидетельствовали, что у
Калмыкова была не офицерская организация, а «гнусная шайка самых отборных негодяев», учиня-
ющих над населением невероятные насилия [86].
В 1918 г. калмыковцы убили представителей миссии Шведского Красного Креста, которые при-
были в Приморье для помощи еще не эвакуированным германским и австро-венгерским военноп-
ленным. По данным Красного Креста на начало года в Сибири насчитывалось 425 тыс. военноплен-
ных. 1 июня 1918 г. глава миссии С. Хедблюм и его помощник У. Обсхауг были задержаны калмы-
ковцами на станции Пограничная. Белогвардейцы отобрали у них 273 тыс. руб., а самих выслали в
Харбин с предупреждением, что при следующем задержании они будут убиты [87]. За их освобож-
дение хлопотал генерал Д.Л. Хорват.
В октябре 1918 г. (по другим данным 22 сентября) четыре представителя Шведского Красного
Креста (в т.ч. одна женщина) повторно были арестованы. У них отобрали 1,6 млн. руб., а имущество
92
миссии (60 тыс. предметов 37-ми наименований — одежда, обувь, палатки, продовольствие) кал-
мыковцы присвоили [88]. Сами арестованные были повешены в «вагоне смерти». Атаман Калмы-
ков инспирировал в прессе статью, что повешенные — германские шпионы [89]. Шведский консул
неоднократно заявлял протесты, а Омский МИД требовал от генерала Розанова затребовать от
Калмыкова самого срочного объяснения [90]. Однако арестовать и судить Калмыкова не удалось,
ибо его поддерживали японцы. Лишь позже многие калмыковцы получили заслуженное наказание
[91]. Калмыкова неоднократно посещали высокопоставленные японские военные, дипломаты и даже
члены японского парламента [92].
На заседании Хабаровского уездного земского собрания 16 февраля 1919 г., которое проходило
в присутствии командующего японскими экспедиционными силами генерала Оой, гласные осмели-
лись выразить свой протест против преступлений со стороны калмыковцев и чинов японской армии.
Террор белых и интервентов коснулся и средних и даже состоятельных кругов Хабаровска и уезда.
Генерал Оой вынужден был оправдываться тем, что ему об этом «ничего не известно», и обещал
прекратить «подобные безобразия» [93].
Произвол Калмыкова достиг такой силы, что хабаровские обыватели вынуждены были обра-
титься к американскому командованию. Под давлением американцев командир 12-й японской диви-
зии генерал Оой потребовал от Калмыкова, чтобы без приговора военного трибунала не производи-
лись аресты и расстрелы. Оой, однако, обратил внимание атамана на то, что американцы «всё вос-
принимают эмоционально». По сути, японский генерал дал совет Калмыкову быть осторожным. В
ноябре 1918 г. командир 27 американского полка, расквартированного в Хабаровске, Штайер при-
грозил разоружить отряд Калмыкова, если казни будут продолжаться. На случай нападения калмы-
ковцев американцы привели свои войска в боевую готовность [94]. 18 ноября 1918 г. калмыковцы
расстреляли ещё 11 чел. Но после ареста офицеров частей, подчинявшихся Д.Л. Хорвату, в дело
вмешались английский и французский представители Эллиот и де Мартель. Только опасность ссоры
с союзниками, заставила японское командование согласиться на создание смешанного конвоя из
японцев, американцев и китайцев в Хабаровской тюрьме. Это было сделано по просьбе родственни-
ков арестованных, которые обратились к генералу В. Гревсу [95].
29 декабря 1918 г. японо-американское совещание обязало Калмыкова наказать лиц, виновных
в ноябрьских расстрелах, политзаключённых судить не военным трибуналом, а гражданским судом
[96].
Это лишь немного разрядило обстановку и снизило накал полного беззакония. Террор же против
сторонников Советской власти не ослабевал.
Подобная позиция США объяснялась не только американо-японскими противоречиями и попыт-
кой ограничить своеволие креатуры Страны Восходящего солнца, каковой являлся атаман Калмы-
ков. Речь шла и о соблюдении неких «демократических процедур» при проведении антибольшевист-
ского террора, которые соответствовали американским либеральным ценностям. Американцы под-
держивали органы гражданского самоуправления, где ведущую роль играли эсеры и меньшевики,
ориентировавшиеся на идеи заокеанской демократии.
Произвол калмыковцев имел международный резонанс и не только в деле сотрудников миссии
Шведского Красного Креста. На слушаниях в т.н. «Оверменской комиссии» сената США в 1919 г.,
которая пыталась «судить» Октябрьскую революцию, отмечался жестокий белый террор атамана
Калмыкова [97].
Калмыков игнорировал Омские власти и в административных вопросах. Как уже отмечалось,
15 сентября 1918 г. «с согласия союзников» (т.е. японского командования) он был назначен началь-
ником хабаровского гарнизона. По сути дела, Калмыков сам себя «назначил». Все же попытки снять
его с этого поста закончились неудачей. Атаман не подчинился Временному сибирскому правитель-
ству П.В. Вологодского, а все угрозы в его адрес со стороны командующего Сибирской армией
генерала П.П. Иванова-Ринова закончились ничем. Из-за противодействия Калмыкова штаб При-
амурского Военного округа даже не смог переехать в Хабаровск. 5 декабря 1918 г., т.е. в разгар
конфликта между Колчаком и Семёновым, по приказу Д.Л. Хорвата в Приморье была разоружена
сотня уссурийских казаков, которая отправлялась в Хабаровск на усиление ОКО. Инцидент грозил
перерасти в более серьёзные события, и только приказ командира 9-й стрелковой дивизии вернуть
сотне оружие, сделанный под давлением японцев, разрядил обстановку.
93
Барон А. Будберг считал, что атаманщина работает на большевизм лучше всех проповедей и
пропаганды Ленина и Троцкого [98].
Только материальная помощь японцев позволила Калмыкову в январе 1919 г. отослать Оренбург-
скому казачьему войску 3 тыс. винтовок и более 10 тыс. комплектов тёплого белья и других вещей
[99].
В ночь с 27 на 28 января 1919 г. в Хабаровске произошло антикалмыковское восстание 2-х сотен
1-го Уссурийского полка. К ним присоединились часть артиллеристов и пулемётная команда. Число
восставших достигло 450 чел., которые требовали прекращения расправ и грабежей, антирусской
политики Калмыкова, грубости офицеров. Попытка взять в плен атамана не удалась. ОКО был
поднят по тревоге, а сам Калмыков обратился за помощью к японцам. Восставшие, понимая свою
обречённость, сдались американцам. Интернированных казаков из лагеря на Красной речке (приго-
рода Хабаровска) Калмыкову американцы не выдали. Генерал В. Греве писал, что сдавшиеся шта-
бу 27-го американского полка в Хабаровске казаки просили разрешения вступить в армию США, но
большая часть просила помочь им выбраться из Хабаровска. Японское командование обратилось к
генералу В. Гревсу с просьбой возвратить ОКО оружие, снаряжение и лошадей, переданных амери-
канцам сдавшимися казаками. Причём японцы заявили, что всё оружие и снаряжение является
собственностью Японии, которая вооружила ОКО [100].
Военно-полевой суд, созданный Калмыковым для расследования восстания, приговорил всех вос-
ставших к 1 году тюремного заключения. Делегаты следственной комиссии выезжали в американ-
ский лагерь и уговаривали казаков сдаться атаману, но американцы по-прежнему отказались вы-
дать интернированных до тех пор, пока они «не самоопределятся» [101]. Калмыковская контрразведка
даже обвинила американцев в том, что часть их солдат открыто поддерживает большевиков. В фев-
рале 1919 г. на квартире большевика Володина контрразведчики обнаружили 8 американцев, ко-
торые не дали его арестовать [102].
6-й Круг Уссурийского казачьего войска, который открылся 28 февраля 1919 г., свёл все причины
выступления к плохому обращению офицеров с рядовыми казаками. Круг решил протестовать че-
рез Совет Всероссийского союза казачьих войск перед США по поводу вмешательства американ-
ского командования в дела Уссурийского казачьего войска. Однако И.И. Сукин сообщал В.О. Клем-
му, что МИД предупредил бывшего российского посла в Вашингтоне: в случае протеста Уссурий-
ского казачьего войска оставить таковой без внимания [103]. Омск явно не хотел ссориться с Ва-
шингтоном по поводу ещё одного казачьего сепаратиста.
Вместе с тем 6-й Круг признал власть Колчака и его правительства. Более того, Калмыков
заявил о решении выступить со своим отрядом на фронт. Если в октябре 1918 г. Калмыков отказал-
ся встречаться во Владивостоке с военным министром ВСП, командующим Сибирской армией
Ивановым-Риновым и даже угрожал выпороть его за угрозы в свой адрес, то уже в феврале 1919г.
атаман виделся с ним и согласился признать власть Колчака и даже разместить в Хабаровске штаб
нового помощника Хорвата, коим теперь стал Иванов-Ринов [104]. Дальнейшая изоляция от цент-
ральной власти в Омске становилась опасной для атамана. Зрело недовольство среди казаков, а
режим Колчака был на временном подъёме. Но, признав Колчака, Калмыков и не думал выполнять
своё обещание отправиться на фронт. Ведь это грозило ему потерей власти в Уссурийском казачьем
войске и лишения поддержки японцев. Ссылаясь на атамана Семёнова, который был руководителем
Дальневосточного союза казачьих войск и не отдавал приказа об отбытии на фронт, Калмыков объяс-
нил свою задержку ростом партизанского движения в Приморье.
В начале мая 1919 г. произошло ещё одно выступление подчинённых Калмыкова. Около 70 офи-
церов и юнкеров ОКО потребовали от атамана прекратить соперничество с Колчаком и отправить
их на Уральский фронт. Другими причинами выступления были непрекращающиеся беззакония, ко-
торые вызвали протесты зажиточных слоёв населения Хабаровска. 12 мая атаман арестовал своих
офицеров и юнкеров, осмелившихся протестовать против его политики. После освобождения части
из них под арестом оставалось 32 чел. Арестованные сумели переправить с гарнизонной гауптвах-
ты письмо шведскому консулу во Владивостоке М. Крюллу. Оно было подписано прапорщиком А.
Эповым и еще 20 офицерами. В письме содержались сведения о гибели членов миссии Шведского
Красного Креста осенью 1918 г. Арестованные офицеры были отправлены к атаману Семёнову в
Забайкалье, поскольку Калмыков остерегался расправиться с ними в Приморье. И только запросы
94
иностранных консулов и колчаковской администрации, которые свидетельствовали о том, что пись-
мо дошло до адреса, спасли офицеров от неминуемой гибели. По требованию Д.Л. Хорвата семёновцы
вернули офицеров в Приморье, а военно-окружной суд освободил их «за отсутствием улик» [105].
В начале июля 1919 г. в Хабаровск прибыл атаман Дутов. 4 июля 1919 г. он посетил городскую
Думу. Председатель Думы И.К. Артемьев, заместитель городского головы И.Н. Збайков (актив-
ный сторонник Калмыкова, участник судов против сторонников Советской власти) и гласные (депу-
таты) приняли приветствие Колчаку и Дутову, организовали сбор 50 тыс. руб. в пользу Оренбургско-
го казачьего войска, кричали «ура» [106]. А между тем конвой атамана Дутова по приглашению
атамана Калмыкова принял участие в расстрелах советских работников, содержащихся в хабаровс-
кой тюрьме. В связи с ростом партизанского движения А.И. Дутов был вынужден задержаться в
Хабаровске. Ему были подчинены все войска вдоль железной дороги по линии Гродеково-Никольск-
Уссурийский-Хабаровск, однако он был обязан согласовывать все свои действия с Д.Л. Хорватом
[Ю7].
В Хабаровске А.И. Дутов издал приказ, в котором призывал забайкальских, амурских и уссурий-
ских казаков бросить всякие трения с Омской властью, крепить единение и дружбу и приказывал
казакам отзываться на призыв командующего войсками Приамурского Военного округа, назначен-
ного Колчаком, в деле борьбы с большевиками [108].
В ходе поездки колчаковского эмиссара И.П. Калмыков был назначен его заместителем по борь-
бе с партизанским движением в Приморье. Однако в руки колчаковских чиновников попало письмо
Семёнова к Калмыкову, в котором говорилось: «Не слушайся Дутова. Его политика слишком ясна.
Работай над объединением дальневосточного казачества. Имею 30 миллионов иен. Провозглашу
полную независимость Дальнего Востока. Ни одного человека на фронт не давай» [109]. По поводу
назначения Калмыкова представители союзников заявили В.О Клемму, что Омск просит помощи в
борьбе от анархистов слева, а сам доверяет «анархистам справа» [110].
В результате Омск назначение Калмыкова не утвердил.
Атаман добился своего: ни один уссурийский казак на фронт отправлен не был. В ответ обвине-
ния в развале тыла и предательстве Белого дела Калмыков 1 сентября 1919 г. издал демагогичес-
кий приказ, в котором, в частности, говорилось: «Пусть не бросают нам упрёка, что нас «нет на
фронте». Не будет прочного тыла — не будет и фронта. Мы — уссурийцы также стоим в рядах
общеказачьей семьи» [111].
Служба в ОКО стала средством уклонения от фронта. Только что сформированные полки таяли
с каждым днём, а в отрядах Калмыкова— веселье, разгул. «Большинство ищет, где легче служить
и больше платят» [112]. «Интересный» способ уклонения от призыва изобрели некоторые офицеры.
Они приписывались к Уссурийскому казачьему войску, которое не дало Восточному фронту Колчака
ни одного казака из-за сепаратистской политики атамана И.П. Калмыкова. На июль 1919 г. в войске
числилось 160 офицеров, а по штатам необходимо было 60 [113].
К попыткам получить поддержку казачества относится и «Грамота Российского правительства
казачьим войскам» от 1 мая 1919 г., подписанная А.В. Колчаком, П.В. Вологодским и почти всеми
членами кабинета [114]. Правительство обещало сохранить основы войскового самоуправления,
«неприкосновенность занимаемых казачьими войсками земель и прав их на владение и распоряже-
ние этими землями». 12 сентября 1919 г. Омск решил временно предоставить Амурскому и Уссу-
рийскому казачьим войскам т.н. «отвод Духовского», за исключением переселенческих участков
[115]. Разрешалось пользоваться и переселенческими участками, но по согласованию с правитель-
ством. Уссурийцам, кроме того, предоставлялось ещё и ежегодное вознаграждение, размер которо-
го определялся по соглашению с рядом омских министерств [116].
25 октября 1919 г. Калмыков «организовал» ещё один международный скандал. Калмыковская
артиллерия в районе с. Воронежа под Хабаровском обстреляла и заставила повернуть назад 5 ки-
тайских канонерок. Они имели задание пройти из Шанхая через Амур в Сунгари для охраны китай-
ского торгового судоходства от японцев, тем более, что последние захватили большую часть рус-
ской Амурской речной военной флотилии и вооружили часть русских гражданских судов [117]. Пос-
ле обстрела поврежденные китайские корабли вынуждены были зазимовать под Николаевском-на-
Амуре. МИД Китая стремился заключить с колчаковским правительством договор о свободе воен-
ного судоходства по Нижнему Амуру. Омское правительство отказалось от заключения подобного
95
договора и потребовало ещё и договора о плавании китайских коммерческих судов в нижнем тече-
нии реки.
Ещё 3 сентября 1919 г. И.И. Сукин поручил Н.А. Кудашеву ограничиться протестом по поводу
прохождения китайских военных судов по Амуру. Генерал М.К. Дитерихс стоял за организацию
вооружённого заслона против прохождения китайских судов по Амуру [118]. Атаман Калмыков по-
лучил благодарность Колчака «за проявленную твёрдость».
Вместе с тем российские послы в Китае и Японии В.Н. Крупенский и Н.А. Кудашев призвали
И.И. Сукина не ссориться с китайцами, тж. они осуществляют поставки продуктов из Маньчжурии
[119]. Н.А. Кудашев в телеграмме в МИД 5 ноября 1919 г. подчёркивал, что Китай был предупреж-
дён не посылать свои канонерки по Амуру [120].
Конфликт был улажен в результате сдержанности Омска, который стремился сохранить нор-
мальные отношения с Китаем. Немаловажную роль сыграла не только торговля с сопредельным
государством, но борьба с казачьими сепаратистами, которая так или иначе затрагивала интересы
Китая. Вместе с тем в позиции России ясно наблюдался крен в пользу Японии. Омск вынужден был
мириться с японскими захватами русских судов и судоходством на Амуре.
Чем ближе был конец белого режима, тем сильнее было разложение калмыковских частей. В
ходе карательных экспедиций часть казаков перебегала на сторону партизан, а то и просто дезерти-
ровала. Росло число смертных приговоров за дезертирство, измены, пропаганду большевизма, не-
повиновение офицерам, пьянство и мародёрство. Дело дошло до того, что в Уссурийском казачьем
войске был создан особый военно-полевой суд над добровольцами за измену. Частыми были груп-
повые приговоры для 7, 17, 21 чел. и т.д. [121]. Часть казаков являлась на службу пешими, оставляя
лошадей для работы в хозяйстве, за что атаман Калмыков угрожал конфисковать лошадей в казну
[122].
Из-за своевольства Калмыкова была серьезно затруднена экономическая жизнь Приамурья. Развал
хозяйства достиг апогея перед крахом режима. 4 февраля 1920 г. Торговый Дом Пьянкова просил
атамана разрешить подать вагоны на станцию Корфовская под погрузку дров. Под угрозой останов-
ки оказались мельницы, а из-за монополии Уполномоченного по продовольствию нельзя было про-
дать хлеб. При отсутствии хлеба могли остановиться сучанские угольные шахты, а с ними — Вла-
дивостокский порт. Пока же уголь конфисковался без оплаты [123].
Чем ближе был конец белой власти, тем сильнее было дезертирство из калмыковских частей.
Атаман рассылал телеграммы, издавал листовки с угрозами всех перевешать, предать огню и мечу
всех предателей и т.д. [124].
Перед своим бегством из Хабаровска в феврале 1920 г. Калмыков ограбил местное отделение
Госбанка на 38 пудов (622 кг.) золота, которые передал на хранение японцам, причём 27 пудов (422
кг.) до сих пор находятся в Японии [125]. При отступлении калмыковцы изъяли у поселковых атама-
нов казачьих станиц по Амуру и Уссури насеки и булавы из серебра, которые затем были «реализо-
ваны» в Харбине [126].
В Китае Калмыков был арестован [127]. Японцы к этому времени отказались от помощи Калмы-
кову. Атаман, как политическая фигура, им больше не был нужен. Китайские власти собирались
передать Калмыкова в руки революционных властей во Владивостоке. Уполномоченный Приморс-
кого правительства в полосе отчуждения КВЖД эсер Н.П. Пумпянский требовал от китайских вла-
стей выдать Приморскому правительству атамана П.П. Калмыкова для организации суда над ним
[128].
В начале сентября 1920 г. Калмыкова перевозили из Гирина в Чанчунь. Атаман сделал попытку
бежать, но был убит конвоем.
* * *
Политика дальневосточных атаманов, граничащая с национальной изменой, вызвала резкое со-
противление не только левых сил, но и колчаковского Омска, умеренных антибольшевистских сил, а
также большей части союзников, опасавшихся усиления Японии в регионе. Если колчаковский ре-
жим проводил бонапартистскую и державную политику, то «атаманщина» характеризовалась гру-
быми лобовыми действиями и прояпонским сепаратизмом, тягой к азиатскому центру власти. По-
пытки образовать японский протекторат в виде сепаратного государства консервировала полити-
96
ческий и территориальный раскол России, способствовала её дезинтеграции. Эта политика угрожа-
ла негативными геополитическими изменениями для нашей страны — закрытию выходов в Тихий
океан и затруднению связей с государствами Азиатско-тихоокеанского региона. Но именно в этом и
заключалась провальная перспектива атаманщины. Против неё выступили не только большевики,
но и Белое движение, выступающее с идеей «единой неделимой России», а также соперник Японии
на Тихом океане — США.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Заключительный пе-
риод борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С.192, 200-226.
[2] Подробнее об «атаманщине» на Дону и Кубани см.: Краснов П.Н. Всевеликое Войско Донс-
кое//От первого лица. Сб. М., 1990; Соколов К.Н. Правление генерала Деникина// Белое дело. Кн.8.
М., 1992. С. 180-199; Филимонов А.П. Разгром Кубанской Рады // Там же. С.285-297, 350; Лехович
Д. Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина. М., 1992. С.202-203; Деникин А.И.
Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь
1919-март 1920. Минск, 2002. С. 191 -226 и др.
[3] Григорий Михайлович Семёнов (1890 — 1946 гг.) родился в станице Дурулгаевской поселка
Куранжи в Забайкалье. Спорным остается вопрос о его национальности. В 1911 г. окончил Оренбур-
гское казачье училище. Участник первой мировой войны.
[4] Сергеев В.Л. Очерки по истории Белого движения на Дальнем Востоке. Харбин, 1938. С.98.
[5] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. Сб. док. и материалов. Чита,
2002. С.6-7.
[6] Пасков С.С. Сибирские планы экспансионистов // Дальний Восток. 1972. №9. С.97, 98. К
апрелю 1918 г. отряд Семёнова состоял из 2-х пехотных полков, конной бригады, 2-х рот сербов,
роты корейцев, японского отряда (батальона из 346 чел.). ОМО имел 4 бронепоезда, 4 артбатареи,
автомобили с пулемётами. Отряд соответствовал штатам Сводной дивизии. Однако в связи с тем,
что ОМО первое время терпел поражения от советских частей, его численность была довольно
нестабильной, и к 1 июля 1918 г. ОМО насчитывал 1800 чел., из которых только 500 были русскими
(См. ГАХК, ф.р-401, оп.1, д.6, л.44; Атаман Семёнов. ОМО. 1917. Б.м., б.г. С.15; Особый Маньч-
журский отряд имени Атамана Семёнова// Русский на 1937 г. настольный календарь. Харбин, 1937.
Страницы календаря не нумерованы).
[7] Голионко В.П. В огне борьбы. М., 1958. С.40.
[8] Голос Приморья (Владивосток). 1918. 22 (9 мая). Перед апрельским наступлением совеща-
ние старших офицеров ОМО постановило присвоить есаулу Семёнову титул «Атаман ОМО», по-
скольку все вопросы назначений должны были подписываться им. Однако он имел чин меньший,
чем ряд офицеров его отряда. Лишь в мае 1919 г. на Ш Войсковом круге Забайкальского казачьего
войска он был избран походным атаманом Забайкальского казачьего войска. Путём угроз Семёно-
ву удалось избежать соперничества генерала И.Ф. Шильникова. Был арестован и замучен автори-
тетный среди бурят кандидат в атаманы М.Н. Богданов (См. Забайкальская новь. 1919. 22, 23, 24,
27 мая; Дальневосточное обозрение. 1920. 2 июня).
[9] Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С.52-53; Подготовка и начало интервенции. Сб.
док. С. 124.
[10] Уорнер —Лансингу 7 мая 1918 г.// Подготовка и начало интервенции. С.203.
[И] Шерешевский Б.М. Разгром семёновщины. Новосибирск, 1966. С.14.
[12] Моррис —Лансингу 16 мая 1918 г.// Подготовка и начало интервенции. С. 178-179.
[13] Kennan G. F. Soviet-American relations 1917-1920. Vol. I. Russia leaves the War. New York,
1967. PP. 460,468.
[14] Будберг А. Дневник белогвардейца (Колчаковская эпопея) // Дневник белогвардейца. Ново-
сибирск. 1991. С.224,229.
[15] Подготовка и начало интервенции на Дальнем Востоке России. С.280-281
[16] В.Н. Крупенский —советнику МИД М.П. Куренкову. Токио, 27 октября 1918 г. (Переписка
97
Советника МИДа во Владивостоке о деятельности Семёнова и Калмыкова) // Архив внешней поли-
тики Российской империи (АВПРИ), ф. 324, оп. 894, д. 2, л. 36-37; В.Н. Крупенский — МИД. Токио,
14 ноября 1918г. (Секретная переписка Омского правительства с генералом Хорватом и российски-
ми послами в Пекине и Токио) // Там же, д. 20, л. 15.
[17] Рапорт обер-офицера контрразведывательного отделения Штаба Читинского Военного Ок-
руга штабс-капитана Кюнса от 12 декабря 1919 г.// ГАХК, ф. 741, on. 1, д. 227, л. 1.
[ 18] Уже 19 ноября 1918г. командир 5-го Приамурского Отдельного корпуса полковник Семёнов
«ввиду передачи всей полноты власти адмиралу Колчаку в интересах спокойствия и порядка» вре-
менно взял на себя всю полноту военной власти в пределах Забайкальского, Амурского и Уссурий-
ского казачьих войск (См. Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С.11).
[19] Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела России // К де-
сятилетию интервенции. Сб. статей. M-JL, 1929. С.81.
[20] В.Н. Крупенский — МИД. Токио, 29 ноября 1918 г. //АВПРИ, ф. 324, оп. 894, д. 2, л. 33, д.
20, л. 33.
[21] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С. 122.
[22] В своем письме А.И. Деникину от 28 декабря 1918 г. адмирал называл Семёнова «агентом
японской политики». В апреле 1919 г. А.И. Деникин выслал эмиссара Семёнова и обвинил атамана в
национальной измене (См. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России.
Заключительный период борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С.25-26, 29).
[23] Ещё 13 ноября 1918 г., т.е. до переворота в Омске, П.П. Иванов-Ринов призывал главкома
войск Директории В.Г. Болдырева к осторожности по отношению к Семёнову. Генерал предлагал
проект создания казачьего корпуса под командованием Семёнова, «а в противовес этому корпусу на
всякий случай создать армейский корпус» Однако последующие события не позволили осуществиться
планам Омска (См. Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.61).
[24] Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела России // К де-
сятилетию интервенции. Сб. статей. M-JE, 1929. С.82-83.
[25] МИД — В.О. Клемму. Омск, 16 февраля 1919 г. (Переписка Советника МИДа во Владиво-
стоке о деятельности Семёнова и Калмыкова) // АВПРИ, ф. 324, оп. 894, д. 2, л. 20.
[26] Переписка Д.Л. Хорвата с Омском, октябрь 1919 г.// РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д. 1210, л.4, 36,
56; ГАХК, ф.1039, оп.1, д.З, лл.205,210, 220; Правительственный вестник. 1918. 11 дек.; Приамурье.
1918. 15 дек. Голос Приморья. 1918. 26 дек.
[27] Сукин —Сазонову. Омск, 2 апреля 1919 г.//РГАСПИ, ф.372, оп.1, д. 1210, л. 118; ГАХК, ф.
1054., on. 1, д. 1, л. 1; Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела Рос-
сии. С.87; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.62-63.
[28] РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д 3, л.З, 63-65, 68; д. 1210, л. 6-9.
[29] 20 декабря 1918 г. эсер-максималист Матвей Беренбаум (В. Неррис) бросил 2 гранаты в
ложу Семёнова в Читинском театре. Ему помогали члены читинской группы эсеров-максималистов
Косихин и Сафронов. Атаман был ранен осколками в ноги. Вскоре Беренбаум был арестован фель-
дфебелем Малышевым, за что Семёнов присвоил ему офицерское звание. Были схвачены Косихин
и Сафронов. Все они истязались в «вагоне смерти» на ст. Маккавеево, где и были убиты (См. ГАРФ,
ф. 1383, on. 1, ед. хр. 3, л. 3-4; Зайцев Ф. В родной станице // «Им не убить идеала!...». Хабаровск,
1990.. С.277-280).
[30] После покушения М. Беренбаума атаман, по данным С. Звягина, создал личную охранную
«золотую сотню», состоящую из одних евреев, однако в мае 1920 г. сотня полностью перешла на
сторону большевиков (См. Романова В. Власть и евреи на Дальнем Востоке России: история взаи-
моотношений. Красноярск, 2001. С. 151-152, 187; Атаман Семёнов. Вопросы государственного стро-
ительства. С.93).
[31] Посланник США в Китае Рейнш — и.о. госсекретаря о сепаратизме атамана Семёнова.
Пекин, 3 января 1919 г.// Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.62.
[32] Д.Л. Хорват — П.В. Вологодскому 27 февраля 1919 г.// Там же. С.63.
[33] Будберг А. Дневник белогвардейца. С.304.
[34] Н.А. Кудашев — М.П. Куренкову. Пекин, 15 апреля 1919 г.// АВПРИ, ф.324, оп. 894, д.2,
л.56.
98
[35] Дневник П.В. Вологодского, 1923 // Россия антибольшевистская. Из белогвардейских и
эмигрантских архивов. М., 1995. С.229.
[36] Забайкальская новь (Чита). 1918 24 дек.
[37] Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела России. С.87.
[38] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С.22-23.
[39] Устрялов Н.В. 1919-й год. Из прошлого // Русское прошлое. 1993. №4. С.250.
[40] Будберг А. Дневник. С.227. Цыганка Маша из Харбинского шантана стала «женой» атама-
на Семёнова ещё в 1918 г. В сопровождении дам и офицеров ездила в Шанхай и Японию за наряда-
ми. Имела «свой двор» в Чите, покровительствовала подрядчикам и освобождала за выкуп еврейс-
ких коммерсантов, арестованных «за большевистский шпионаж». Занималась благотворительнос-
тью и шефствовала над лазаретами. Супруги генералов почитали за честь дружбу с ней. Ревнивый
«муж» расстреливал её предполагаемых любовников. В 1920 г. уехала в Париж (См. Единение (Ха-
баровск). 1920. 16 марта).
[41] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С.7, 14-15, 16, 18,24,27-33,37-
38,40-41,49-50, 60,63, 66-68, 74-75, 94-95, 106.
[42] Там же. С.34.
[43] На 5-м казачьем Круге, который проходил 9-17 октября 1918 г., атаман И.М. Гамов положил
булаву на стол президиума и отказался от власти. Была назначена юридически — следственная
комиссия по расследованию действий войскового правительства и атамана И.М. Гамова. Комиссия
освободила Гамова от подозрений в растрате средств, и Круг вновь избрал его атаманом Амурско-
го казачьего войска (См. Протоколы заседаний 5-го Круга Амурского казачьего войска. Благове-
щенск, б.г.; Правительственный вестник. 1918. 1 дек.).
[44] Амурская жизнь. 1918. 24 ноября.
[45] Не удалось назначить вместо Шемелина его заместителя полковника Мунгалова. Главную
роль в этом сыграло также японское командование. Японцы предложили вступить в командование
войсками области атаману Гамову. В связи с этим Верховный Уполномоченный Колчака на Даль-
нем Востоке Д.Л. Хорват заявил протест японскому командованию против вмешательства во внут-
ренние русские дела. Японское командование вынуждено было формально признать справедливость
заявления Хорвата (См. Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.67).
[46] Далёкая окраина. 1918. 1 дек.; Амурская жизнь. 1918. 12 дек; Приамурье. 1918. 17 дек.;
Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.67. Атаман И.М. Гамов в феврале 1919 г. все-таки
ушёл в отставку «по состоянию здоровья». Однако по косвенным данным И.М. Гамов не был согла-
сен с разгоном эсеровского правительства Амурской области и не желал брать на себя ответствен-
ность за белый террор. Атаманом Амурского казачьего войска стал полковник Н.Д. Кузнецов. В
феврале 1920 г., когда в Амурской области вспыхнуло большевистское восстание против колчаковс-
кого режима, И.М. Гамов бежал в Маньчжурию. С 1920 по 1925 гг. И.М. Гамов был учителем в
школах КВЖД, а с 1925 по 1945 гг. — заведующим русскими школами в Северной Маньчжурии.
Позже И.М. Гамов вступил в «Союз казаков на Дальнем Востоке». После 1945 г. принял советское
гражданство, но на родину не вернулся. Жил на одной из станций КВЖД и умер в начале 1950-х гг.
(См. ГАХК, ф. 830, оп. 3, д. 8930, л. 1-3; Абеленцев В.П. Амурское казачество XIX — XX вв. Сб.
статей и публикаций. Благовещенск, 2004. С. 198 — 206).
[47] Русская армия (Омск). 1919. 4, И сент.
[48] Забайкальская новь. 1919. 17 июня.
[49] Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела России. С.90.
[50] Гак А.М. О судьбе золотого запаса России (1918-1920 гг.) // Новая и новейшая история.
1993. №6. С.141; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.147.
[51] В.О. Клемм — МИД Омск 28 июля 1919 г.// Колчак и интервенция на Дальнем Востоке.
С.67-68.
[52] В.О. Клемм, Н.А. Кудашев в Омск. 7 ноября 1919 г. // РГАСПИ, ф.372, оп.1. д. 1210, л. 54;
Maddox R. Unknown War with Russia. PP. 109-110.
[53] Спасский А.Ф. Материалы к истории интервенции // Новый Восток. 1922. №2. С.592. Вне-
шняя Монголия (Халха) —это Монголия в современных границах. Внутренняя Монголия составля-
ет области Китая, лежащие к югу и юго-востоку от Внешней Монголии. Барга — территория в
99
Китае (Маньчжурии), западнее хребта Большой Хинган и восточнее границ Монголии. На севере
граничит с Россией.
[54] Хаптаев П.Т. Бурятия в годы гражданской войны. Улан-Удэ, 1967. С.53-55; Светачев М.И.
Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.) Новосибирск,
1983.С.119.
[55] Дело о монгольской авантюре атамана Семёнова 1918-1919 гг. // ГАРФ, ф.1383, оп.1, ед.
хр.З, л. 1-4; Спасский А.Ф. Указ. соч. 593, 594-596.
[56] Хаптаев П.Т. Указ. соч. С.54-56.
[57] Спасский А.Ф. Указ. соч. С.597.
[58] Н.А. Кудашев — МИД (Омск) 8 марта 1919 г. // ГАРФ, ф.1383, оп.1, ед. хр.З, л.5; Н.А.
Кудашев — Д.Л. Хорвату. Пекин, 18 марта 1919 г.// АВПРИ, ф.324, оп.894, д.2, л.63.
[59] Спасский А.Ф. Указ. соч. С.596.
[60] Юзефович Л. Самодержец пустыни (Феномен судьбы барона Р.Ф. Унгерн-Штернберга).
1993. С.56-57.
[61] Воля. 1920. 5 мая.
[62] И.И. Сукин — С.Д. Сазонову 2 апреля 1919 г.// РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д.1210, л.118.
[63] ГАРФ, ф.1383, оп.1, ед. хр.З, л.9.
[64] Юзефович Л. Указ. соч. С.56.
[65] Воля. 1920. 5 мая.
[66] Донесение китайского резидента в Чите от 9 июля 1919 г. // АВПРИ, ф.324, оп.894, д.54, л.7;
ГАРФ, ф.1383, оп.1, ед. хр.З, л.9; Хаптаев П.Т. Указ. соч. С.56-57.
[67] И.И. Сукин — Н.А. Кудашеву 22 сентября 1919 г. // АВПРИ, ф.324, оп.894, д.2, л.171.
[68] И.И. Сукин —финагенту в Урге. Омск, 19 сентября 1919 г.//Там же, л.170; д.20, л.8. Урга
с 1924 г. — Улан-Батор. Кяхта — бурятский город на границе России и Монголии, важный торго-
вый центр российско-монгольской и российско-китайской торговли.
[69] Согласно Портсмутскому договору 1905 г. к Японии отошла Южно-Маньчжурская железная
дорога, соединяющая Харбин с портами Дальний и Порт-Артур.
[70] ГАХК, ф. 1039. on. 1, д.З, л.63-65, 86, 129.
[71] Дальний Восток. 1920. 11 янв.
[72] Указ Колчака доставила Семёнову графиня Ланская, которая с огромными трудностями
добралась до Читы и вручила атаману этот документ (См. Сергеев В.Л. Очерки по истории Белого
движения на Дальнем Востоке. С.80.).
[73] Будберг А. Указ. соч. С.227, 308.
[74] Дж. Стефан, монография которого пестрит фактическими ошибками, пытался утверждать,
что Калмыков родился и вырос в приморской станице Гродеково в семье казачьего офицера (См.
Stephan John J. The Russian Far East. A History. Stanford. 1994. PR 120, 319).
[75] Парфёнов П.С. (Алтайский) Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. Л., 1928. С.94.
[76] Голос Приморья. 1918. 29 окт.
[77] Такахаси. Посылка войск. Часть 3. Снегом и метелью. Токио-Осака-Нагоя, 1976. С.62.
(Перевод с японского).
[78] Греве В. Американская авантюра в описании командующего военными силами на российс-
ком Дальнем Востоке. // «Им не убить идеала...». Хабаровск, 1990. С.165.
[79] По сведениям хабаровского краеведа А.М. Жукова австро-венгерские пленные были рас-
стреляны по указке чеха В. Юлинека за отказ вступить в чехословацкий легион в 1915 г. (См. Жуков
А. «Чашка чая» с привкусом истории // Хабаровские вести. 1997. 8 авг.).
[80] Амурское эхо. 1918. 1 ноября.
[81] Будберг А. Указ. соч. С.227.
[82] Приамурская жизнь. 1918. 24 дек.
[83] ГАХК, ф. Р-401, оп.1, ед.хр.9, л.18; Приамурье. 1918.28 дек. На заседании городской Думы
6 декабря 1918 г. гласный А.Н. Русанов (бывший комиссар Временного правительства 1917 г.) на-
шёл в себе смелость сделать запрос о незаконных обысках. Произведённых калмыковцами. Город-
ской голова К.Т. Лихойдов не нашёл ничего лучшего, чем удалить с заседания Думы корреспонден-
тов (См. Приамурье. 1918. 8 дек.).
100
[84] ГАХК, ф. р-401, оп.1. ед.хр.9, л. 106; ф.741, оп.1, ед.хр. 166, л.1.
[85] Чернышева В.И. Страницы героической борьбы И Дальний Восток. 1972. №3. С. 124; Шель-
дешев Э.М. Указ соч. С.81. В 1913 г. в Хабаровске проживало 52 тыс. чел., в 1922 г. — 32 тыс.
[86] Будберг А. Указ. соч. С.227.
[87] ГАХК, ф.962, оп.1, д.З, л.85.
[88] ГАХК, ф. р-401, on. 1, д. 7, л.41; ед. хр. 9, л.79; Ингемансон Б.М. Космополитический Влади-
восток: шведские отблески, 1908-1923 // Рубеж (Владивосток). 2003. №4. С.277-278. Несмотря на
мольбы о помощи, консул М. Крюлл так и не вступился за С. Хедблюма и его сотрудников. Сам
Крюлл умер от тифа 28 января 1920 г., а похороны его состоялись 31 января, т.е. в день антиколча-
ковского восстания во Владивостоке.
[89] АВПРИ, ф. 324, оп.894, д.20, лл.83, 89,90. ТЯ. Иконникова считает, что многие иностранные
миссии ещё до Октября 1917 г. занимались не только прогерманской пропагандой, но и сбором раз-
ведывательных сведений о численности гарнизонов в дальневосточных городах России. В начале
1916 г. Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти уведомлялся МВД о разведывательной
деятельности миссии Шведского Красного Креста. МВД просило установить за членами миссии
негласный надзор. И после Февраля 1917 г. миссия, якобы, занималась сбором разведывательных
данных. В 1933 г. по соглашению между Швецией и СССР 5 млн. крон из российского золотого
депонента, размещённого в Швеции в счёт кредита 1917 г., отходили шведскому правительству в
качестве покрытия требований к российскому государству, в частности, со стороны Шведского Крас-
ного Креста в порядке возмещения его расходов (См. Иконникова Т.Я. Дальневосточный тыл Рос-
сии в годы Первой мировой войны. Хабаровск, 1999. С.269, 290-291; Лундстрем М. Российское
золото в Швеции // Новая и новейшая история. 2002. №3. С.227-228).
[90] Управляющий МИД С. Н. Третьяков — В.О. Клемму. Иркутск, 17 декабря 1919 г.// РГАС-
ПИ, ф.372, on. 1, д. 1210, л. 17; АВПРИ, ф. 324, оп. 894, д.20, л.78
[91] После краха колчаковского режима, бегства Калмыкова в Китай и образования Дальневос-
точной республики многие калмыковские палачи и контрразведчики были арестованы. Часть из них
в ночь с 22 на 23 апреля 1920 г. пыталась бежать из Благовещенского отделения Государственной
политической охраны (ГПО в ДВР осуществляла функции органов госбезопасности), но была убита.
Эсеровская газета «Дело народа» пыталась утверждать, что это — провокация ГПО, которая, мол,
сама и «подстроила халатную охрану», а потом перестреляла всех при попытке к бегству. В июле
1927 г. состоялся судебный процесс по делу коменданта поезда атамана Калмыкова сотника Л.И.
Пискунова, который сам явился в ОГПУ Свидетели диких расправ белогвардейцев на суде показа-
ли, что обвиняемый, а также калмыковский прокурор Унинский, следователи Скворцов, Светлов и
Михайлов лично участвовали в порках, издевательствах и расстрелах политзаключенных (См. ГАХК,
ф. П-44, оп.1, д.206, л. 1-31; Амурская правда. 1920.27 апр.; Дело народа. 1920. 14, 16 мая; Жданов Б.
Побег из «вагона смерти» // Таежные походы. Хабаровск, 1972. С.214-218).
[92] Осенью-зимой 1919 г. российский Дальний Восток посетили генерал-адъютант Уцияма, один
из руководителей Генштаба генерал Такаянаги, члены японского парламента. Большинство визитё-
ров встречались с атаманом Калмыковым. Сам атаман передал через флигель-адъютанта графа
Мицубу мундир своего казачьего отряда ОКО для наследника японского престола (См. Савченко
С.Н., Лёвкин ГГ. Интервенционистские силы Японии на российском Дальнем Востоке (1918-1922
гг.) // Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч, статей. Хаба-
ровск, 1999. С. 149).
[93] Японская интервенция 1918-1922 гг. в документах. М., 1934. С.49-52.
[94] Такахаси О. Указ. соч. С.64, 67-68.
[95] ГАХК, ф. П-44, оп.2, д.32, л.2; Такахаси О. Указ. соч. С.67-69.
[96] Такахаси О. Указ. соч. С.68-69.
[97] Октябрьская революция перед судом американских сенаторов. М., 1990. С. 131.
[98] Будберг А. Указ. соч. С.232, 239, 307-308. В начале сентября 1919 г. штаб Приамурского
Военного округа получил заключение военного прокурора о деяниях «мещанина Ивана Калмыкова».
Заключение было составлено на основании документов и свидетельских показаний, причём изложе-
ние калмыковских преступлений заняло 20 страниц. Они давали картину преступного разгула Кал-
мыкова. О заключении было доложено Колчаку, управляющему Военным министерством генерал-
101
лейтенанту барону Будбергу и его помощнику по казачьим делам. Однако делу не был дан ход
ввиду «государственных заслуг» Калмыкова. Колчаковские деятели и казачьи атаманы заявили,
что преследование Калмыкова не будет поддержано казачьей конференцией, поскольку казачьи вой-
ска имели автономию, а звание атамана является выборным.
[99] ГАХК, ф. р-401, оп.1, ед.хр.9, л.50.
[100] Японская интервенция в документах. М., 1934. С.178; Колчак и интервенция на Дальнем
Востоке. С.63-64.
[101] ГАХК. ф. р-401, оп.1, д.9, л.227; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.63-65.
[102] ГАХК, ф.849, оп.1, д. 141, л. 14-15; Шурыгин А.П. Революционное движение в интервентс-
ких войсках на Дальнем Востоке 1918-1922 гг. // На рубеже. 1934. №2.
[103] И.И. Сукин — В.О. Клемму. Омск, 11 марта 1919 г. // АВПРИ, ф.324, оп.894, д.20, л.6;
Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.65-66.
[104] Будберг А. Указ соч. С.225-226. 231.
[105] АВПРИ, ф.324, оп.894, д.20, л.7, 78.
[106] РГИА ДВ, ф. р-955, оп.1, д.201, л.302-303.
[107] Савченко С.И. Дальневосточный казачий сепаратизм в годы гражданской войны (1918-
1919 гг.) и поездка атамана Дутова на Дальний Восток (июнь-август 1919 г.) // Из истории граждан-
ской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч, статей. Хабаровск, 1999. С.65, 74.
[108] Приказ Походного атамана всех казачьих войск 26 июля 1919 г. №5. Хабаровск // ГАХК,
ф.Р-401, оп.1, ед.хр.9, л.68.
[109] Цит. по: Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Восто-
ке. С.321.
[110] Там же.
[111] ГАХК, ф.р-401, оп.1, ед.хр.9, л.90.
[112] Будберг А. Указ. соч. С.207.
[113] Сводка агентурных сведений Информационного Отделения Инспекции краевой милиции
при Верховном Уполномоченном на Дальнем Востоке 29 июля 1919 г.// ГАХК, ф.П-44, оп.1, д. 354,
л.39.
[114] Грамота Российского правительства казачьим войскам. Омск, 1 мая 1919 г.// Уссурийский
край. 1919. 4 окт.
[115] В 1894 г. Приамурский генерал-губернатор, Войсковой Наказной Атаман Приамурских ка-
зачьих войск генерал-лейтенант С.М. Духовской выделил Уссурийскому и Амурскому казачьим войс-
кам около 15 млн. десятин плодородных земель, лесов и горных участков по берегам Амура и
Уссури вдоль российско-китайской границы. 5785 тыс. десятин получило Амурское казачье войско,
9142 тыс. —Уссурийское. «Отвод» стал главным источником войсковых доходов. В 1913 г. в связи
с проведением переселенческой политики т.н. «отвод Духовского» был передан казне для наделения
землей крестьян-переселенцев. В 1917 г. А.Ф. Керенский обещал передать «отвод Духовского» ка-
закам, но Октябрьская революция помешала это сделать. Советская власть передала эти земли
в общегосударственный земельный фонд. (См. Уссурийское казачье войско: история и современ-
ность. Владивосток, 1999. С. 15).
[116] Правительственный вестник. 1919. 27 сент. 5-й Чрезвычайный Войсковой Круг ещё в ок-
тябре 1918 г. самовольно постановил, несмотря на протесты местных властей, вернуть «отвод Ду-
ховского» Уссурийскому казачьему войску и распоряжаться им впредь до разрешения этого вопроса
Учредительным собранием. Однако Управляющий государственным имуществом ВСП Делле объя-
вил решение 5-го Круга недействительным ввиду отсутствия распоряжения правительства (См.
Далекая окраина. 1918. 24 ноября).
[117] В соответствии с Айгунским (1858 г.) и Петербургским (1881 г.) договорами между Кита-
ем и Россией плавание по Амуру разрешалось только судам двух стран. В мае 1918 г. Советские
власти Амурской области подписали соглашение с китайцами, согласно которому китайским паро-
ходам разрешалось плавание по Амуру. Чтобы обойти эти правила, японцы через русских подстав-
ных лиц приобрели несколько пароходов, вооружили их и стали совершать в навигацию 1919г. рейсы
по Амуру вопреки протестам колчаковских властей и русских судовладельцев.
102
[118] И.И. Сукин — Н.А. Кудашеву. Омск, 3 сентября 1919 г. // АВПРИ, ф.324, оп.894, д.2,
л. 189.
[119] РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д. 1210, л. 143, 156.
[120] Н.А. Кудашев — МИД // Там же, л.43; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.84,
95.
[121] Копии приказов поличному составу ОКО 1919 г.// ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 45, л.6; ф. р-401,
оп.1, д.5, л.2; д.6, л.З; д.8, л. 18-19.
[ 122] ГАХК, ф. р-401, on. 1, ед.хр.9, л. 124.
[123] Там же, л. 141.
[124] ГАХК, ф. 741, оп.1, д.489, л.1. Листовка.
[125] Савченко С.Н. История «калмыковского» золота// Из истории гражданской войны на Даль-
нем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч, статей. Хабаровск, 1999.
[126] ГАХК, ф.401, on. 1, д.6, л. 1.
[127] И.П. Калмыков был интернирован в Гирине. Несмотря на ходатайство бывшего русского
посольства в Пекине и консульства в Гирине, он содержался под арестом в китайском жандармском
управлении. Китайские власти не могли простить ему обстрела китайских канонерок, шедших из
Амура в Сунгари в октябре 1919 г., вооружённый проход его отряда по территории Китая и т.д.
Норвежское правительство в июле 1920 г. возбудило обвинение против Калмыкова в ограблении и
убийстве в Хабаровске в октябре 1918 г. членами его отряда представителей Красного Креста
Хедблюма и его сотрудников. Однако бывшее российское консульство в Гирине сумело добиться от
китайцев разрешения на прогулки для атамана Калмыкова и капитана 1 ранга Безуара по территории
представительства. 13 июля 1920 г. с помощью бывшего гиринского консула В.А. Братцова и вице-
консула К.В. Лучича был инсценирован побег Калмыкова с территории консульства. Расследовани-
ем занимались не только китайцы, но и по просьбе бывшего российского посла в Китае Кудашева
бывший Генеральный консул в Мукдене Колоколов. 25 августа в результате повторного обыска кон-
сульства Калмыков был обнаружен в потайной комнате помещения. Деятельность консульства, не-
смотря на гневную телеграмму Кудашева в адрес Братцова и просьбы защитить честь консульства,
была прекращена. Для освобождения Калмыкова войсковой старшина (подполковник) Пискунов
получил от атамана Семёнова более 70 тыс. руб. Однако Пискунов сфабриковал расписки о выпла-
те денег, пошедших, якобы, для организации побега Калмыкова, а сам потратил средства на личные
нужды и нанял себе охрану. Он также присвоил личные драгоценности атамана Семёнова, передан-
ные ему на хранение, и заявил, что их у него «украли». В Харбине Пискунов, а также подполковник
Мишин растратили деньги, которые должны были пойти на лечение раненых и обмороженных каза-
ков (См. ГАХК, ф.401, оп.1, д.6, л.1, 4; Савченко С.Н. Уссурийское казачье войско в гражданской
войне на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.). Хабаровск, 2002. С.203-207).
[128] Партия социалистов-революционеров. Док. и материалы. Т.З. 4.2. М., 2000. С.264, 266;
Савченко С.Н. Уссурийское казачье войско в гражданской войне на Дальнем Востоке. С. 195-207.
103
Глава 4.
ИНТЕРВЕНТЫ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ
В 1918-1920 гг.
Расширение и затягивание гражданской войны в нашей стране прямо связано с интервенцией
иностранных держав, которые ставили цель ликвидировать большевизм, возвращения старых дол-
гов России и национализированной собственности. Для союзников России в мировой войне необхо-
димо было вернуть её солдат на поля битв.
Важной частью их планов было расчленение России на ряд небольших государств и превраще-
ние их в объект международной политики. Англия и Франция начали планировать вмешательство во
внутренние дела России с ноября 1917 г. Вопрос о начале вооружённой интервенции в России фор-
мально был решён на открывшейся в конце ноября 1917 г. Парижской конференции Верховного сове-
та стран Антанты. На конференции, где присутствовали представители Великобритании и Франции
был принят конкретный план поддержки антибольшевистских сил во всех регионах России, в т.ч. и
Сибири. В результате 23 декабря 1917 г. было подписано соглашение о совместной интервенции и
разделе сфер влияния в России под названием «Условия конвенции, согласованной в Париже 23
декабря 1917 года». Согласно этому плану зона английского влияния включала территории с казачь-
им населением, Армению, Грузию и Курдистан, зона французского влияния простиралась на Бесса-
рабию, Украину и Крым. Что касается Сибири и Дальнего Востока, то здесь, по мнению военного
кабинета Великобритании, должны были выступить японцы и американцы [1 ].
Несмотря на разногласия между державами, позже к этим планам, особенно в отношении Сиби-
ри и Дальнего Востока, присоединились США и Япония. Иностранные державы стремились к мак-
симальной дезинтеграции и ослаблению нашей страны. Интервенция содержала в себе целый ком-
плекс факторов — классовый, геополитический, антирусский и др. С реализацией данных проектов
Россия теряла статус великой державы, переставала быть одним из центров международной поли-
тики со своими национальными интересами. Тем самым решалась бы геополитическая задача по
ослаблению России и её исключению из активных субъектов международной политики [2].
В начале 1918 г. президент США Вудро Вильсон выдвинул свою программу послевоенного миро-
вого устройства, состоявшую из 14 пунктов. В. Вильсон призывал к отмене тайной дипломатии,
свободе морей, снятию таможенных барьеров, созданию Лиги наций. Народам России обещалась
свобода в выборе своей судьбы. Под этой риторикой скрывалось стремление построить мир по-
американски. Американский историк Р. Голдхэрст отмечал, что интервенция являлась печальной
необходимостью для великих держав, которые для сохранения мира чуть ли не обязаны были конт-
ролировать этот мир, ликвидировать разногласия, насаждать марионеточные правительства, наблю-
дать за другими народами. Вильсон, мол, понял, что США стали великой державой и должны сохра-
нить необходимую ответственность, если хотят оставаться ею [3].
Для укрепления взаимопонимания с США Советское правительство в период Брестских перего-
воров опубликовало «14 пунктов» Вильсона в газетах и листовками, которые распространялись в
тылу и на фронте, а также среди немецких и австро-венгерских военнопленных.
Программа В. Вильсона стала идеалом международных отношений для буржуазно-либеральных
кругов. Это была, по мнению отечественных учёных, странная смесь идей американского мессиан-
ства, благих пожеланий и теоретических конструкций послевоенного мира, построенного на демок-
ратических принципах [4]. Геополитическая концепция В. Вильсона в значительной степени страда-
ла идеализмом. Главным регулятором мира должна стать Лига Наций, но ни её устав, ни экономи-
ческая мощь США не обеспечивали целей Вильсона. Попытка ввести какие-то цивилизованные
правила поведения в раздирающемся противоречиями мире того времени не нашли отклика. Виль-
сону не удалось доказать в Конгрессе США необходимость членства США в Лиге наций. Кроме
того, идеи Вильсона отличались «двойным стандартом». Для России планировалась интервенция и
раздел на сферы влияния: Кавказ сделать частью Турецкой империи, Среднюю Азию отдать под
протекторат какой-нибудь европейской державе, а на европейской территории и Сибири создать до-
статочно представительные правительства [5]. Однако главной геополитической задачей участни-
ков интервенции в Сибири стало установление контроля над стратегическими позициями в Азиате-
104
ко-тихоокеанском регионе, источниками сырья, захват рынков сбыта и т.д. Экономические и поли-
тические интересы участников вмешательства воплотились в конкретных геополитических концеп-
циях.
Американский адмирал и историк А.Т. Мэхэн выдвинул идею преимущества морских или океани-
ческих держав. Но и Мэхэн пришёл к выводу, что главную опасность для «морской цивилизации»
представляют континентальные государства Евразии (Россия, Китай, Германия). Он считал, что
главным инструментом политики является торговля, а военно-морской флот (ВМФ) служит лишь
гарантом обеспечения торговли. Таким образом, Мэхэн недвусмысленно давал понять, что ВМФ
является орудием монополий США и средством захвата рынков сбыта и источников сырья. Мэхэн,
как и американский генерал Мак-Клеллан, выступал за реализацию принципа «анаконды». После-
дний заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, что долж-
но привести постепенно к стратегическому истощению противника. По Мэхэну евразийские держа-
вы следует удушать в кольцах «анаконды», перекрывая им выходы к морским пространствам. Эту
стратегию США реализовали в период первой мировой войны. Она состояла и в организации интер-
венции и Белого движения в России [6].
В конце 1917 — начале 1918 гг. иностранные военные корабли без всякого приглашения и разре-
шения вошли в морские порты России. В середине ноября 1917 г. в бухту Золотой Рог Владивостока
вошёл американский крейсер «Бруклин», на борту которого находился командующий Азиатским
флотом США адмирал Найт [7]. 12 января 1918 г. во Владивостокском порту появился японский
броненосец «Ивами», 17 января— крейсер «Асахи». Всего в начале 1918 г. в порт без всякого
разрешения советских властей зашли 4 японских военных судна. 14 января 1918 г. в порт вошёл
английский крейсер «Суффолк» [8]. Затем во Владивосток прибыл американский крейсер «Нью-
Орлеан», итальянский «Виктория Эмануэль», французский «Жанна Д’Арк», румынские и греческие
миноносцы.
Ранней весной 1918 г. союзники оказывали давление на Наркома по иностранным делам Л.Д.
Троцкого с целью добиться от него «организации интервенции по приглашению». Особенно активно
участвовали в этом глава британской специальной миссии при Советском правительстве Локкарт и
руководитель американской миссии Красного Креста в России Робинс. Они использовали опасения
Троцкого за судьбу ратификации Брест-Литовского договора на IV Чрезвычайном Съезде Советов и
возможности возобновления войны с Германией. Путём приглашения союзных войск в Архангельск,
Мурманск, Владивосток и на Юг России можно было, по их мнению, не только восстановить анти-
германский фронт в России, но и свалить большевиков. Однако советник Вильсона полковник Хауз
писал в своём дневнике: президент США опасался в случае интервенции закрепления в Сибири
японцев. ЦК РКП (б) не поддержал опасные планы Троцкого. В этих условиях союзники стали ис-
кать другие возможности свержения большевиков и возврата России в лоно мировой войны. Не
последнее место в их планах занимала Маньчжурия [9].
Надуманными причинами иностранного вмешательства явился тезис о «помощи чехословакам»,
стремящимся проехать на родину через российский Дальний Восток, необходимость защиты скла-
дов воинских материалов и продовольствия в Мурманске, Архангельске и Владивостоке от «гер-
манских агентов» (т.е. большевиков) и австро-германских военнопленных [10]. 2, 5 и 11 августа 1918
г. правительства Японии, США и Англии опубликовали Декларации о начале интервенции, в которых
говорилось о помощи России и чехословакам, отражении германской опасности, уважении террито-
риальной целостности и невмешательстве во внутренние дела нашей страны [11]. В американской
Декларации, к тому же, утверждалось, что США и Япония «являются единственными державами»,
которые способны действовать в Сибири для выполнения «даже таких скромных целей». США
также заявили о посылке экономических экспертов, коммерсантов, представителей Красного Крее--
та, агентов Христианского союза молодых людей (ХСМЛ) для «просветительной помощи» и удов-
летворения «экономических потребностей» русского народа» [12].
По мнению премьер-министра Великобритании Ллойд Джорджа, необходимость англо-амери-
канской интервенции вытекала из важности создания гарантии от односторонней японской оккупа-
ции, захвата Сибири японцами и сближения большевиков с Германией. Причём, по словам Ллойд
Джорджа, Керенский 24 июня 1918 г. просил именно такой интервенции. Участие США объяснялось,
якобы, ещё и тем, что Вильсон вбил себе в голову, что Нокс едет во Владивосток восстанавливать
105
царизм [13]. Таким образом, союзники, кроме общих антисоветских целей, имели и собственные
интересы.
США были заинтересованы во взаимном ослаблении Японии и России, разгроме большевизма
руками японцев. В то же время США выступали против захвата Японией прибрежных районов Рос-
сии. Этим и были обусловлены противоречивость и непоследовательность политики США по отно-
шению к Белому движению. Значительные надежды американцы питали на свою экономическую
мощь и идеологические организации.
Политика Японии, начиная с эпохи Мэйдзи, отражала особенности её географического и полити-
ческого положения. Островное положение, перенаселённость, недостаток природных ресурсов и, в
то же время, мощная динамично развивающаяся промышленность, потребность в сырье и рынках
сбыта делали Японию особенно агрессивным соседом России и Китая. Японская геополитика на
практике воплотилась в агрессии Японии против Китая, захвате Кореи, русско-японской войне в
1904-1905 гг., интервенции на российском Дальнем Востоке в 1918-1922 гг.
Ситуация в России, сложившаяся в конце первой мировой войны, не могла не волновать японские
правящие круги. Отстранение от власти династии Романовых подрывало авторитет института мо-
нархии. Летом 1917 г. по совету императора в Японии был создан Комитет по изучению внешней
политики. Он был создан для выработки внешнеполитического курса страны. В рамках работы
этого Комитета выдвигались различные цели интервенции в России. Японские русофилы поддержи-
вали идею интервенции в силу того, что хотели восстановить царский режим в России. Интервенция
поддерживалась промышленными, торговыми и финансовыми кругами, т.к. они стремились вос-
пользоваться кризисной ситуацией в России для захвата ресурсов и рынков сбыта в нашей стране.
Коммунистическая агитация, которая проводилась на территории русского Дальнего Востока, а под
руководством Коминтерна и на территории самой Японии делала уязвимой паназиатскую риторику
и представляла непосредственную опасность для японской колониальной политики [14].
Япония стремилась закрепить свое влияние на (условной) линии Ляодун — Хабаровск — Нико-
лаевск, изолировав Россию от Тихоокеанского побережья [15].
Правда, в японском руководстве не было единства по вопросу о способах продолжения интервен-
ции. Начальник Генерального штаба японских войск генерал Уехара, его заместитель генерал Тана-
ка, министр иностранных дел Гото отстаивали идею односторонних самостоятельных действий
Японии.
Оппонентом этой силе выступала группировка во главе с премьер-министром Хара. Она настаи-
вала на согласовании действий Японии с США считая, что без этого страна может встретить ог-
ромные трудности [16].
Вопрос о том, что Япония больше не сможет оставаться в границах своих островов, был решен
еще в начале XX в. аграрно-феодальной кликой, стоявшей тогда у власти. Стремление к расшире-
нию своих территорий за счет соседних государств встречало поддержку торгово-промышленных
кругов Японии.
Приблизительные границы «Великой Империи Восходящего солнца» были очерчены японским
Генеральным штабом. Им была создана карта «Будущей Японии, в которой будущие границы стра-
ны были определены следующим образом:
К востоку — вся Полинезия. К югу — Филиппинские, Зондские острова и Австралия. К запа-
ду — Сиам, побережье Китая, Монголия, Маньчжурия, Корея, Амурская и Приморская области. К
северу — Сахалин, Камчатка, Беринговы острова и Якутская область. Расширение Японии до этих
пределов должно начаться с образования базы на ближайших берегах азиатского континента и с
превращением всего водного пространства, замкнутого между грядой Японских островов, включая
Сахалин и берега русского Приморья и Кореи, во внутреннее Японское море.
С 1905 по 1915 гг. Япония активно развивала свой военный и торговый флот, наводняла своими
эмигрантами богатые острова Полинезии и Калифорнию, изучала под видом неудавшейся экспеди-
ции к Южному полюсу берега Австралии и Новой Зеландии и усиленно ловила рыбу у берегов Кам-
чатки. Японские политики и военные считали, что огромный клин материка Азии, лежащий между
морским берегом и нижним течением Амура, а затем р. Уссури и Уссурийской железной дороги,
сливается с Кореей. И эта территория вместе с грядой японских островов от Формозы (Тайваня) до
Сахалина представляла из себя гигантское кольцо владений Японии с внешне определенными грани-
106
цами и внутренним вполне замкнутым кольцом — морем [17]. Япония стремилась не только ликви-
дировать Советскую власть, но и захватить российский Дальний Восток и часть восточной Сибири.
Японцы внедряли своих советников в отряды дальневосточных атаманов, расширяли свою разве-
дывательную сеть, создавали из соотечественников, проживающих на российском Дальнем Восто-
ке, добровольческие отряды для поддержки антибольшевистских сил. Однако Япония ограничилась
традиционной сферой экспансии и не двинулась далее Байкала. Япония действовала методом гру-
бой военной интервенции и противодействовала центральной белой Омской власти. Япония направи-
ла на российский Дальний Восток более 70 тыс. солдат и офицеров, т.е. в 10 раз больше, чем пред-
лагали США. Вашингтон намеревался высадить во Владивостоке 7 тыс. солдат и ожидал такого же
количества от Японии [18]. Одновременно начались переговоры с японскими представителями на
основе американской программы от 6 июля 1918 г. об участии США в интервенции на российском
Дальнем Востоке под флагом помощи чехам. Японцы, соглашаясь с целями интервенции, проявили
недовольство стремлением США ограничить численность их войск на Дальнем Востоке, необходи-
мых, якобы, для преодоления сопротивления большевиков, поддержания порядка на Транссибирской
магистрали и т.д. Япония стремилась с максимальной выгодой использовать американский план
интервенции, что вызвало резкое обострение взаимоотношений между Вашингтоном и Токио [19].
Англия и Франция поддерживали антисоветские силы и пытались использовать Японию для лик-
видации большевизма в западной Сибири и даже европейской России. Соперничество в антисовет-
ском лагере явилось в определённой степени отражением ожесточённой конкуренции между союз-
ными державами, но оно сглаживалось единством борьбы с революцией [20].
Американские и другие иностранные войска заняли стратегические пункты в регионе и пытались
ограничить различными нотами и ультиматумами пребывание русских белых частей в крупнейшем
русском порту на Тихом океане — Владивостоке.
Для русских граждан японцы издали унизительные инструкции о правилах поведения [21]. Япон-
ские флаги и жандармы оскорбляли русское национальное достоинство: ведь только недавно была
русско-японская война, — писал местный колчаковский чиновник Н.А. Андрушкевич [22]. В час-
тях, подчиняющихся атаману Семёнову практиковалось отдание чести японским военным, что вы-
зывало недовольство солдат и офицеров. Японцы устроили на Дальнем Востоке ряд полигонов для
артиллерийских стрельб и бомбометаний с самолётов. Значительные площади земель были исклю-
чены из пользования для местного населения [23].
Одновременно интервенты говорили о «невмешательстве» в русские дела. И японский генерал
Оой, и английский генерал Нокс в интервью российским журналистам подчёркивали, что они не
хотят вмешательства в российские дела, а освобождение России — дело самих русских. Сами же
они, якобы, борются «за дело, имеющее общемировой характер, за мировую цивилизацию» [24].
А.В. Колчак на допросе в Иркутске вспоминал, что во время его поездки из Японии в Омск
Владивосток произвёл на него «впечатление чрезвычайно тяжёлое... Все лучшие дома и казармы
были заняты чехами, японцами, союзными войсками,... а наше положение было глубоко унизитель-
но, глубоко печально. Я чувствовал, что Владивосток не является уже нашим русским городом... Я
считал, что эта интервенция, в сущности, говоря, закончится оккупацией и захватом нашего Дальне-
го Востока...». Колчак также отмечал «позорное отношение» союзников к русским белым войскам,
властям и всем русским людям [25]. В своём письме генералу М.В. Алексееву в Добровольческую
армию от 1 октября 1918 г. А.В. Колчак также писал об опасности потери Россией Дальнего Восто-
ка, бесконтрольном хозяйничанье японцев и унизительном и бесправном положении всего русского
населения [26].
В 1919 г. были введены т.н. «Правила», согласно которым подсудность военнослужащих Вели-
кобритании в Сибири подлежала английским судам [27]. Как известно, право экстерриториальнос-
ти — привилегия метрополии по отношению к колониям.
Союзники взяли «под охрану» Владивосток и его окрестности ещё 6 июля 1918 г. с целью «сбро-
сить иго тиранической диктатуры австро-германских держав» (т.е. ликвидировать Советскую власть)
[28]. Во Владивостоке действовала смешанная иностранная полиция во главе с американским май-
ором Джонсоном (русским эмигрантом, натурализовавшимся в США), который сочувствовал эсе-
рам. К концу ноября 1918 г. во Владивостоке функционировали 11 генеральных консульств и 7 воен-
ных представителей.
107
На Дальнем Востоке активно работали иностранные спецслужбы, которые собирали информа-
цию, занимались конспиративной деятельностью, участвовали в борьбе против левого подполья и
партизан. Японцы для разведки и антипартизанских действий использовали своих военных коррес-
пондентов, вербовали китайские бандитские отряды (хунхузов), создавали японские добровольчес-
кие отряды, открыто занимались съёмкой местности, особенно дорог и мостов [29].
В Харбине, Владивостоке, Благовещенске, Чите, Иркутске и Омске японцами были созданы
органы «специальной службы» (Токуму-Кикан), во главе которой стояли представители японской
военной администрации, игравшие роль военных атташе при колчаковских органах власти. Они ста-
ли именоваться японскими военными миссиями (ЯВМ). Их главной целью было ведение разведы-
вательной деятельности в России, Китае и Корее. В ЯВМ работали кадровые японские разведчики,
которые действовали ещё в царской России и хорошо владели русским языком [30].
Многие японские разведчики начинали свою карьеру ещё во время японской интервенции. Так, ге
нерал-майор Шун Акикуса, который ещё в 1919 г. работал в разведорганах японских экспедицион-
ных сил на российском Дальнем Востоке, в годы второй мировой войны возглавлял главную Японс-
кую военную миссию (ЯВМ) в Маньчжурии [31].
На Дальнем Востоке служили американские военные разведчики сын командующего экспедици-
онным корпусом США генерала В. Гревса майор Сидней Греве, сменивший его на этом посту под-
полковник Эйхельбергер, майор Феймонвил и др. [32]
Известно, что разведывательной деятельностью на территории российского Дальнего Востока
занимались и иностранные дипломаты, журналисты, работники Международного Красного Креста
и организации «Маяк» — филиала американского Христианского союза молодых людей (ХСМЛ).
К началу 1919 г. на Дальнем Востоке насчитывалось более 150 тыс. чел. интервенционистских
войск. С августа 1918 по октябрь 1919 г. через российский Дальний Восток прошли 120 тыс. японс-
ких солдат и офицеров. На 15 сентября 1919 г. силы интервентов в Сибири и на Дальнем Востоке
насчитывали более 60 тыс. японцев, 9 тыс. американцев, 1,5 тыс. англичан, 1,5 тыс. итальянцев, 1,1
тыс. французов, 60 тыс. чехословаков. Кроме них, имелись польские, румынские, китайские части
[33]. При штабе Верховного правителя находились иностранные военные миссии, которые пытались
координировать действия белых и союзных войск [34]. Главную роль в разработке оперативных
планов играл главком союзными войсками в Сибири и на Дальнем Востоке французский генерал М.
Жанен, который с 1916 г. был начальником французской военной миссии в России. Это назначение
было крайне болезненно воспринято Колчаком [35]. Жанен прибыл со своим штабом в Омск 14
декабря 1918г., где его встречали Комиссар Франции генерал Реньо, военный атташе капитан Пеш-
ков и деятели колчаковского правительства [36]. Главную роль в снабжении белой армии играл
английский генерал А. Нокс [37]. Известный колчаковский журналист, а затем советский писатель
Вс.Н. Иванов подчеркивал, что английские обноски так намозолили глаза, что сибиряки стали кол-
чаковцев принимать за иностранцев. «И какая агитация могла бы заставить замолчать Москву, что
Англия посылает в Сибирь свои войска, пытаясь захватить богатства Сибири и Урала?» [38].
Интервенты поставляли Колчаку и белым атаманам значительное количество вооружения и сна-
ряжения. В конце 1918 г. США направили белогвардейцам в Сибирь более 200 тыс. винтовок, пуле-
меты, орудия, боеприпасы. В первой половине 1919 г. колчаковская армия получила 250 тыс. винто-
вок, тысячи пулеметов и сотни орудий. В августе 1919 г. белым было послано более 1,8 тыс. пулеме-
тов, более 92 млн. патронов к ним, 665 автоматических винтовок, 15 тыс. револьверов и 2 млн.
патронов к ним. Великобритания направила 2 тыс. пулеметов. Японские интервенты передали белой
армии 30 орудий, 50 тыс. снарядов, 20 тыс. винтовок, 40 млн. патронов и другое оружие, а также
снаряжение, обмундирование и медикаменты [39]. Ещё в январе 1919 г. между колчаковским прави-
тельством и союзниками было достигнуто соглашение о том, что всё оружие, поставленное для
чехословаков, после их эвакуации будет передано Омским властям. К началу 1919 г. чехословацко-
му корпусу в Сибири через англичан было передано 100 тыс. винтовок Ремингтон, 100 пулемётов
Виккерс, 4,7 млн. патронов, смазочные масла и др. Американский Красный Крест передал чехам
150 тыс. пар обуви и другие вещи. Правительство США послало 22 орудия, а также запчасти к
пулемётам и др. [40]
Расходы Франции на помощь Колчаку насчитывали до 50 млн. франков в месяц. Франция поста-
вила Омску 900 пулемётов, 126 самолётов, 422 орудия, 70 автомобилей и т.д. Французский авиаот-
108
ряд в районе действия 3-й армии производил разведку, и был за это отмечен боевыми наградами
[41].
Для подготовки офицерского состава для армии Колчака в декабре 1918 г. вблизи Владивостока
на Русском острове было открыто военное училище, которое было создано при содействии генерала
А. Нокса и потому получило название «школа Нокса». Поначалу школой руководил генерал К.В. Са-
харов. 1-й набор насчитывал 500 офицеров военного времени и 800 унтер-офицеров [42].
В октябре 1918 г. в Хабаровске Калмыков с помощью японцев открыл кавалерийское училище
под командованием генерал-майора Никонова.
В декабре 1918 г. в Спасске с помощью американцев были созданы т.н. «Сибирский аэродром» и
авиашкола под командованием полковника Старипавлова. Ранее школа функционировала в Харбине.
Полёты начались 7 декабря 1918 г., а уже в марте 1919 г. в Приморье из США прибыли 24 самолёта,
6 из которых предполагалось передать чехам, а 16 — собрать и облетать в Спасске для обучения
лётчиков и механиков, а затем отправить в Сибирь. Но результаты работы школы были невелики.
К июлю 1919 г. было выпущено всего 13 пилотов. Не удался выпуск мотористов. Часто личный
состав школы отвлекался на разные карательные экспедиции и т.д. Был силён износ матчасти.
В сентябре-декабре 1919 г. произошло слияние эвакуированной из Сибири Курганской авиашколы
со Спасской [43].
Однако всю помощь белым правительствам интервенты оказывали только в прямой связи с успеха-
ми белых армий и только за валюту и компенсации в виде концессий и торговли на льготных усло-
виях. Интервенты навязали белым правительствам в Сибири и на Дальнем Востоке ряд неравно-
правных договоров о промыслах, добыче и вывозе полезных ископаемых. Союзники взяли под кон-
троль и запасы Владивостокского порта [44].
Вывоз леса японцами с российского Дальнего Востока с 1918 по 1922 гг. увеличился с 90 до
411 тыс. кубометров. Вывоз леса в 1918-1920 гг. в стоимостном выражении составил почти 3, 9 млн.
иен (японская иена по курсу приравнивалась к условному золотому российскому рублю). Но это
только то, что учтено статистикой. В Приморской области, кроме фирм «Мицуи», «Окура», «Акита»,
сотни японцев вели самовольную хищническую рубку леса, отправляя его в Японию контрабандным
путём. Значение Владивостока, как главного лесоэкспортного российского порта в регионе упало
с 70% в 1918 г. до 22% в 1922 г. Причём вывозился исключительно «кругляк», тогда как русские
лесопильные заводы простаивали [45].
Рыболовный промысел осуществлялся японцами сначала на основе договоренностей с Приморским
земством, а затем с правительством Колчака [46].
Соперниками японцев были американцы. В водах крайнего Севера промышляли американские
компании, добывшие с 1917 по 1922 гг. китового жира и уса на 27 млн. иен [47].
Российским законом 1911 г. о морских рыбных промыслах Дальнего Востока полоса территори-
альных вод определялась в 12 морских миль, но иностранные промышленники признавали только 3-
мильную зону. США пытались взять в аренду у России порты Аян, Петропавловск-Камчатский.
Ставился вопрос об аренде за 20 млн. долл, бухты Улисс вблизи Владивостока для постройки порта
для приёма океанских судов и т.д. [48]. Товары в Россию из США поставляла американская «Си-
бирская навигационная и экспортная корпорация», которая имела своё отделение во Владивостоке.
Только за январь-февраль 1919 г. во Владивосток ввезено из США товаров 16 наименований общей
стоимостью более чем 1 млн. руб. Вся же номенклатура товаров из США включала 68 наименова-
ний [49]. В то же время американские представители оказывали мощное давление на руководство
Владивостокской таможни просьбами пропустить грузы различных фирм, а также Христианского
союза молодых людей (ХСМЛ) и Красного Креста льготным порядком, как военные грузы [50].
Американцам усиленно помогали омские Министерство финансов и Министерство иностранных дел.
17 июня 1919 г. Управляющий МИД И.И. Сукин обращался к министру финансов И.А. Михайлову с
жалобой на Владивостокскую таможню, которая задерживала железнодорожные материалы из США,
гем более, что Межсоюзный железнодорожный комитет и Высокие комиссары союзных держав
просили устранить препятствия в этом [51]. Управляющий Владивостокской таможней Ковалевский
12 июля 1919 г. писал американскому консулу о том, что грузы ХСМЛ будут допускаться в Россию
на облегчённых условиях и с ускоренным досмотром, как для военных грузов. «Но ведь местный
ХСМЛ, — продолжал Ковалевский, — продолжает нарушать законы». Более того, 7 июля 1919 г.
109
местное отделение ХСМЛ прислало Ковалевскому письмо, поразившее его «своим недопустимым в
официальных отношениях тоном». Ковалевский считал, что необходимо скорее уладить инцидент
[52]. Подобная позиция ХСМЛ базировалась на том, что ещё 20 октября 1917 г. Временное прави-
тельство А.Ф. Керенского разрешило перевозить бесплатно и внеочередно грузы Союза по желез-
ным дорогам России, освободило от пошлин товары, следующие из-за границы для его нужд, выде-
лило здания в городах, прикомандировало офицеров для помощи и т.д. [53]. Однако управляющий
МИД И.И. Сукин в секреатной телеграмме в Госдепартамент США и В.О. Клемму от 20 октября
1919 г. сообщал, что ввиду непопулярности деятельности ХСМЛ в Сибири деятельность Союза на
фронте запрещена. Льготы ХСМЛ, предоставленные правительством Керенского в Омске подтвер-
ждены не были, и Союз не может провозить грузы по Сибири бесплатно [54]. ХСМЛ (как и Амери-
канский Красный Крест) занимался пропагандой американского образа жизни, сбором разведыва-
тельной информации, вербовкой сторонников. Подобная деятельность не укрылась от внимания кол-
чаковской контрразведки. Осенью 1919 г. было решено выслать представителей ХСМЛ с фронта и
направить их для работы с оставшимися германскими пленными [55].
Американский Красный Крест в 1919 г. отправил для населения по линии Транссиба 466 вагонов
(по 8 т. на вагон) с продовольствием, одеждой, медикаментами. Причём тёплая одежда раздава-
лась бесплатно [56]. Американцы организовали курсирование специального поезда Красного Крес-
та для борьбы с эпидемиями на железных дорогах Сибири и Дальнего Востока. Поезд состоял из 8
спецвагонов на 255 больных и раненых. В августе 1919 г. персонал поезда произвёл профилактику
тифа для 18 тыс. солдат и обработку их обмундирования [57]. В то же время Главное управление
налогов и сборов Омского Министерства финансов по ходатайству Управляющего Западным отде-
лом Сибирской миссии Красного Креста майора Макдональда разрешило с 18 июля 1919 г. выво-
зить на американских поездах сахар якобы для нужд персонала и русских солдат, находящихся на
излечении [58].
Сами же американцы нарушали условия контрактов. Уже в начале сентября 1919 г. ряд амери-
канских заводов «в связи с неустойчивой политической обстановкой в Сибири» стали требовать
уплаты 30% стоимости оборудования на месте (т.е. в в Сан-Франциско) против ранее обусловленно-
го контракта от 15 марта 1919 г. об уплате платежей во Владивостоке. Представители Русской
Технической комиссии просили Омск уплатить через американские банки 60 тыс. долл, на месте
[59]. Американцы затягивали оплату счетов за ремонт судов в доках Дальневосточного судоремза-
вода и т.д. [60].
Все поставки из США оплачивались ценным сырьём и товарами. Вот только один пример. В
июне 1919 г. управляющий МИД И.И. Сукин от имени министра снабжения запрашивал своего пред-
ставителя Знаменского в Вашингтоне о сроках поставок обмундирования, в то время как через
Владивосток в США поступает пушнина, графит, асбест, медь, кожи, шерсть и т.д. [61] Американ-
ские дипломаты утверждали, что правительство США не может предоставить кредиты для воен-
ных закупок без санкции Конгресса. В связи с этим американцы прямо поставили вопрос о предоп-
лате военных поставок, которые, к тому же, должны сопровождаться публичными заявлениями кол-
чаковского правительства о демократичности его курса, обуздания атаманов и т.д. [62]. Весьма
показательной является следующая телеграмма. 27 августа 1919 г. финансовый агент Омска в США
Угет через Бахметева просил подтвердить данные о золотом депозите колчаковского правитель-
ства на более чем 2,5 млн. долл, (на его имя и счета фирмы «Ремингтон») в Гонконг-Шанхайском
банке во Владивостоке для оплаты поставок оружия. «В случае задержки депозита ружья не смо-
гут быть отправлены из Сиэтла», — подчёркивал Бахметев [63].
Обойти США в захвате ведущих экономических позиций на российском Дальнем Востоке, не-
смотря на приверженность Вашингтона «политике открытых дверей», смогла Япония. Причинами
этого являлись не только грубая захватническая политика Токио, но и продолжавшаяся после 1920 г.
японская интервенция, когда союзники были уже вынуждены вывести свои войска из России.
Японцы скупали российские предприятия, либо владели ими через подставных русских «вла-
дельцев». Проводниками японской экспансии на российском Дальнем Востоке являлись японские
промышленники, торговцы, обслуживающий персонал, многие из которых осели в регионе ещё до
1917 г. Многие из них были агентами японской разведки [64].
Япония стремилась захватить в свои руки экспорт зерна из Маньчжурии и направить его через
НО
порт Дайрен (Дальний), и даже через Нижний Амур, лишив этого транзитного реэкспорта Владиво-
сток [65].
Колчаковские дипломаты с тревогой отмечали опасную тенденцию захвата Японией стратеги-
ческих позиций на российском Дальнем Востоке. В феврале 1919г. российское консульство в Дайре-
не предупреждало Омский МИД об активизации японских компаний и банков на КВЖД и в Сибири.
В Дайрене было создано акционерное общество по скупке русских денег и ссужении ими японских
торговцев, которые пытались приобрести земельную собственность на российском Дальнем Восто-
ке, открыть всевозможные предприятия. С этой же целью расширял сферу своей деятельности япон-
ский полуправительственный Корейский банк, который имел уже свои отделения в Харбине, Хаба-
ровске, Владивостоке и Чите. Японцы стремились захватить и водные пути для транспортировки
зерна по Сунгари и Амуру и даже приобрести судоверфь в Благовещенске. Всё это, — подчёркива-
лось в донесении консульства, — может привести к роковым последствиям и в корне подорвать то
русское дело на Дальнем Востоке, которое на протяжении полувека упорно созидалось русским
трудом [66].
Среди иностранных деловых кругов обсуждались планы создания объединённой Англо-Амери-
кано-Японской корпорации, которая занималась бы промышленной эксплуатацией Сибири. Инициа-
тором этого выступили представитель английских деловых кругов Х.Е. Меткалф. 8 августа 1919 г. в
МИД Японии состоялось совещание, которое обсуждало вопрос о создании корпорации. В Меморан-
думе совещания говорилось, что должна работать по разрешению колчаковского правительства и
под его контролем, но в руководство должны входить только иностранцы (3 японца, 3 англичанина и
3 американца). От каждой из трёх стран должны быть представлены по 5-6 фирм. Важной особен-
ностью корпорации было то, что она должна действовать под флагом японской компании с ограни-
ченной ответственностью [67]. В 1919 г. Военное министерство Японии разработало план строи-
тельства на российском Дальнем Востоке оружейного, артиллерийского и патронного заводов, а
также новых железных дорог стратегического назначения. И только быстрое изменение военно-
политической обстановки не позволило осуществиться этому плану [68].
В разграблении богатств российского Дальнего Востока участвовали и китайские фирмы. Ущерб
России наносился не только крупными китайскими фирмами, но и мелкими китайскими и корейски-
ми торговцами и промышленниками (в т.ч. бродячими охотниками). Последние бесконтрольно били
ценных зверей в дальневосточной тайге, добывали лекарственное сырьё, незаконно мыли и вывози-
ли золото. Масштабы же контрабанды низкокачественного китайского спирта, опиума и мануфакту-
ры вообще слабо поддаются учёту. Причём в этом промысле активно участвовали забайкальские,
амурские и уссурийские казаки, которые должны были охранять русско-китайскую границу. Свою
негативную роль сыграли тяга к лёгкой наживе и нарушение в годы мировой и гражданской войны
нормального снабжения товарами пограничных станиц [69].
Активно действовали в Сибири и на Дальнем Востоке английские фирмы. Главную роль играла
«Компания по снабжению Сибири». Близкий к английскому бизнесмену Уркарту, который до рево-
люции имел предприятия в Сибири, на Урале и в Казахстане, Федосеев был финансовым советни-
ком Колчака. Весной 1919 г. в Омск из Англии прибыла миссия во главе с профессором Пэрсом. Её
сотрудники разрабатывали планы политического и экономического переустройства России. Значи-
тельное внимание уделили англичане активизации земств и кооперации для укрепления социальной
базы режима [70].
Особо важное значение интервенты придавали контролю над Транссибирской железной дорогой.
Эта магистраль при огромных расстояниях Сибири и Дальнего Востока имела первостепенное по-
литическое, экономическое, военное значение. Железнодорожные коммуникации использовались для
военной и экономической экспансии иностранцев вглубь Азиатского материка. В январе 1919г. было
подписано соглашение об установлении контроля интервентов над Транссибирской магистралью.
Формально контроль осуществлял Межсоюзный железнодорожный комитет во главе с Министром
путей сообщения в колчаковском правительстве Л.А. Уструговым. В МЖК вошли представители
США, Англии, Франции, Японии, Китая и Италии. Реальное же руководство взяли на себя Совет по
воинским перевозкам во главе с японцами и Технический Совет во главе с Дж. Стивенсом, а также
Закупочный комитет во главе с американцем Спенглером. Члены МЖК приняли на себя обязатель-
ства по кредитованию российских железных дорог на сумму в 20 млн. зол. долл, (более 500 млн.
111
руб. по харбинскому золотому курсу) для закупки материалов и оборудования за границей. В это
число входили доставка и сборка 608 паровозов и 10 тыс. вагонов. Однако реально в распоряжение
Технического Совета поступило 1, 5 млн. зол. долл., что не позволило выполнить обязательства
МЖК [71]. США посылали Колчаку рельсы, вагоны, паровозы и запчасти к ним. Активно хозяйни-
чали на железной дороге и японцы, которые также использовали свое влияние для коммерческих
перевозок и всячески препятствовали американцам. Интервенты не платили колчаковскому прави-
тельству за воинские перевозки по российским железным дорогам. И.И. Сукин с тревогой сообщал
бывшему российскому послу в Вашингтоне Б.А. Бахметеву, что грузы для иностранного командо-
вания проходили через Владивостокскую таможню без предварительной оплаты, впредь до оконча-
ния финансовых расчётов с союзниками. Условный расчёт производился по тарифу 1906 г., что да-
вало несомненный выигрыш поставщикам [72]. В силу соглашения между союзниками, на долю
американцев выпал район от Владивостока до Никольск-Уссурийского, включая Сучанскую ветку, а
также от Спасска до Уссури и от Верхнеудинска до Байкала. А.В. Колчак был против американско-
го контроля над железной дорогой в Прибайкалье, особенно Кругобайкальских тоннелей, которые
считались «дальневосточными Фермопилами» [73]. Китайцы контролировали КВЖД и участок между
Уссури и Губерово.
Японцы заняли огромный участок от Губерово до Читы через Хабаровск и Благовещенск, а
также от Никольск-Уссурийского до Спасска. Японцы разработали планы строительства 12 линий
стратегических железных дорог на российском Дальнем Востоке, которые предполагалось соеди-
нить с магистралями в Маньчжурии, Корее и на Сахалине (путём создания тоннеля под Татарским
проливом) [74].
США и Япония стремились вытеснить Россию из Маньчжурии и на случай неблагоприятного
развития событий обескровить восточный участок Транссиба. Летом 1919 г. американский инженер
Пюрингтон, российский инженер Ленц и полковник Боткин предложили колчаковскому правитель-
ству проект проведения изыскательских работ для строительства железной дороги от российского
порта Посьет, находящегося южнее Владивостока, до китайского города Хунчунь. Линия длиной
чуть более 60 вёрст давала выход маньчжурским грузам выход в незамерзающий русский порт, а
также северную Корею. Дорога могла стать началом магистрали, которая бы прошла параллельно
КВЖД с выходом к Транссибу через Монголию западнее Байкала. Аналогичное предложение сде-
лал некто Коган во Владивостоке, но он был прояпонским деятелем [75]. С постройкой нового порта
можно было лишить Владивостокский порт маньчжурского хлебного реэкспорта, доля которого в
грузообороте порта в годы Гражданской войны постоянно падала и составляла в 1917 г. 85,4%, 1918
г. —75,6%, 1919 г. —48,3%, 1920 г. —42,3% [76]. Японцы, недовольные стремлением американцев
получить концессию на строительство дороги Посьет-Хунчунь, заявили протест, и официальный Омск
заявил об отказе концессии для США.
Проблема железных дорог в Сибири для США выделялась в самостоятельную тему. 2 февраля
1919 г. в инструкциях своему заместителю Полку относительно обсуждения «русского вопроса» в
Конгрессе госсекретарь США Лансинг писал, что «это дело может быть полностью отделено от
общей русской проблемы как независимо от того, какой может быть наша политика в отношении
России, так и независимо от будущего российского развития. Существенно, — подчеркивал Лан-
синг, — что мы поддерживаем политику открытых дверей относительно Сибирской и в частности
Китайской восточной железной дороги» [77]. Такой подход позволял, с одной стороны, избегать
информирования Конгресса о реальном положении вещей на Сибирских железных дорогах, с другой
стороны, продемонстрировать союзникам, и Японии в первую очередь, что США, во что бы то ни
стало, будут добиваться проведения политики «открытых дверей» в отношении Сибири и железных
дорог.
В письме генералу М.В. Алексееву на Юг будущий Военный министр в колчаковском правитель-
стве генерал Н.А. Степанов подчёркивал, что союзники вступили в пределы России не ради спасе-
ния её, а скорее ради своих собственных выгод. Американцы много говорят о необходимости обес-
печить за собой право на постройку железной дороги через Камчатку на Иркутск с эксплуатацией
прилежащего района. Вопрос этот не новый и возникал уже до войны [78].
Американцы, несмотря на обещания усилить пропускную способность дальневосточных россий-
ских железных дорог, не сделали это. Из США поступило только 50 паровозов (по другим дан-
112
ным— 60) [79]. Иначе обстояло дело с грузовыми вагонами. С начала 1918 до мая 1921 гг. во
Владивостоке было собрано 6 тыс. вагонов [80]. На Амурской железной дороге к имеющимся 119
паровозам необходимы были ещё 163. Не хватало пассажирских вагонов, тж. многие из них были
заняты японцами [81]. Серьёзной проблемой стала нехватка иностранных специалистов для обслу-
живания железных дорог. К маю 1919 г. в Сибири из 300 американских инженеров осталось чуть
более 100. А необходимо было ещё 230 чел. Японцы же могли командировать только 130 чел. В
сентябре 1919 г. американцы возбудили вопрос о выводе из Сибири своих войск и отзыве Стивенса.
Инцидент был улажен, но вызван он был тем, что, по мнению правительства США, Япония недоста-
точно охраняла безопасность американских техников на участках дорог, вверенных охране японских
войск [82]. Для нормализации движения японцы использовали свои железнодорожные части. С Южно-
Маньчжурской железной дороги на Транссиб был переброшен Особый японский железнодорожный
отряд, который восстановил ряд участков, разрушенных партизанами на Забайкальской и Амурской
железных дорогах. Он же отремонтировал летом 1919 г. 108 вагонов и 44 паровоза [83].
Господство интервентов приносило значительный вред российским железным дорогам в Сибири
и на Дальнем Востоке. В прифронтовой же полосе паровозов катастрофически не хватало. Устругов
пытался наладить железнодорожное сообщение, прекратить-хищения железнодорожного имуще-
ства, обеспечить магистрали современной техникой, но из-за общего состояния экономики, почти
бесплатной эксплуатации дорог интервентами, срывом всех их поставок всё это осталось благими
пожеланиями.
Весьма бесцеремонно вели себя на железных дорогах Сибири чехословаки. Управляющий МИД
колчаковского правительства Ю.В. Ключников в телеграмме бывшему российскому послу в Пари-
же В.А. Маклакову от 24 декабря 1918 г. сообщал, что чехословацкое командование вмешивается в
деятельность правительственных органов в отношении транспорта, снабжения, продовольствия, за-
готовок и т.д. [84] 30 тыс. чехов расположились в помещениях, которых могло хватить для 1 млн.
чел. Только на ст. Иннокентьевская под Иркутском они держали 300 порожних вагонов для перевоз-
ки награбленного в Сибири имущества [85]. По свидетельству генерала К.В. Сахарова, сменившего
в ноябре 1919 г. М.К. Дитерихса на посту командующего Восточным фронтом, чехословаки захва-
тили 25 тыс. порожних вагонов для перевозки награбленного добра [86]. Барон А. Будберг писал,
что нищенский график движения поездов сильно страдал от того, что хозяевами дороги являлись не
русские, а многочисленные опекуны, и в первую голову идут поезда чешские, польские, союзные, а
восточнее Байкала — японские и семёновские [87].
Как уже указывалось, интервенты стремились захватить, кроме железных дорог, и Амурскую
речную систему, поскольку по рекам можно было проникнуть в отдалённые районы, освоить гиган-
тский рынок и захватить стратегические позиции. Особую активность в этом проявляли японцы,
которые стремились вытеснить с Амура китайских конкурентов. В 1917-1918 гг. в Китае было со-
здано полуправительственное общество «Утун» с целью развития судоходства на Амуре. В состав
его правления вошли бывшие министры, губернаторы, крупные предприниматели. Китайские влас-
ти предоставляли займы тем дельцам, которые скупали русские плавсредства и создавали судоход-
ные компании. Для охраны своего судоходства китайцы формировали речные силы, состоящие из
канонерских лодок и катеров. 40% проданных российских плавсредств достались обществу «Утун».
В противовес китайцам японцы создали т.н. «Дальневосточную транспортную компанию», кото-
рая скупала русские суда. В 1918 г. японцы купили у русских пароходовладельцев 17 пароходов, 23
баржи, 3 пристани, складские помещения в портах Маго и Николаевске на Нижнем Амуре. Однако
Япония желала действовать открыто и рассчитывала использовать для захвата Амурского бассей-
на белое правительство. С помощью правительства Колчака японцы захватили каботаж на Охотс-
ком побережье, Камчатке, Чукотке. Таким образом, японцы получили свободный доступ на побере-
жье и во внутренние русские воды, что создавало угрозу российской национальной безопасности
[881-
Захват судов осуществляли и другие интервенты. США и Англия под предлогом экономической
необходимости и борьбы против Германии реквизировали 18 судов российского Доброфлота грузо-
подъёмностью более 100 тыс. дедвейт-тонн. Из них 6 ранее работали в Охотском и Беринговом
морях. На этих судах были сменены экипажи и подняты флаги Великобритании и США [89]. В
начале 1919 г. председатель Общества рыбопромышленников обратился к американскому консулу
ИЗ
во Владивостоке доложить послу в Токио Моррису просьбу возвратить пароходы Доброфлота, по-
скольку война с Германией уже закончилась. Однако суда были возвращены нашей стране только
после окончания гражданской войны благодаря настойчивым требованиям Советского правитель-
ства [90].
Вместе с тем позиция американцев и командующего экспедиционным корпусом генерала В. Гревса
значительно отличалась от позиций других интервентов. Он колебался между антибольшевизмом и
опасением завязнуть в Сибири, не желал быть пособником Семёнова и Калмыкова. Он неоднократ-
но настаивал на выводе американских войск из Сибири. 17 апреля 1919 г. и.о. госсекретаря Полк
писал: «Греве — бесполезная старая баба...и в результате наши солдаты уступают по эффективно-
сти даже сельским полицейским» [91]. Дело было, конечно, не в военной эффективности экспедици-
онного корпуса США, а в позиции его командования. 19 мая 1919г. последовала нота МИД Великоб-
ритании Госдепартаменту США по поводу пассивности американской политики в Сибири, нескоор-
динированного поведения генерала Гревса с союзниками и колчаковскими властями [92]. К генкон-
сулу США Гаррису в Омск прибыл специальный офицер, чтобы уточнять донесения генерала, ибо
они отличались от донесений генконсула.
В сентябре 1919 г. генерал В. Греве задержал во Владивостоке 14 тыс. винтовок для колчаковс-
кой армии до тех пор, пока Колчак не примет решительных мер к обузданию Семёнова и Калмыко-
ва. Против такой позиции США выступили англичане, опасавшиеся задержки поставок Омскому
правительству. Однако осуждению подвергся не только Семёнов, но и генерал Греве. И.И. Сукин
сообщал Б.А. Бахметеву в Вашингтон, что Греве не понимает обстановку на Дальнем Востоке.
Омское правительство не имеет в своём распоряжении достаточно надёжной военной силы и не
располагает правильно действующими органами для проведения в жизнь своих начертаний. Оно
неоднократно предписывало Семёнову и Калмыкову изменить их образ действий, что не всегда,
однако, исполнялось. Правительство Колчака восемь месяцев просило у союзников помощи, а в
результате ему советовали идти на компромисс. Радикальные меры же, предлагаемые генералом
Гревсом, привели бы к хаосу на Дальнем Востоке. Правительство требует поставки оружия, на что
депонирована часть золотого запаса... Греве под влиянием натянутости японо-американских отно-
шений пришёл в слепую нетерпимость в отношении Семёнова и Калмыкова. Необходимы немед-
ленные меры, иначе он будет рекомендовать остановить всякую помощь нашей армии. Пока же он
задерживает во Владивостоке винтовки [93]. В этих конфликтах ярко проявился раскол Белого дви-
жения, противоречия между интервентами.
В то же время поведение американских солдат и офицеров немногим отличалось от поведения
своих «коллег» по интервенции. Своими жестокостями в Приморье был известен карательный от-
ряд Педдера [94]. В бухте Золотой Рог во Владивостоке на месте стоянки американских кораблей
водолазы обнаружили на дне связанные трупы обнажённых женщин [95].
С 30 сентября 1918 по 13 марта 1920 гг. американский военный трибунал во Владивостоке разоб-
рал 286 дел о преступлениях военнослужащих США, связанных с насилиями против русского насе-
ления. В Верхнеудинске по приказу атамана Семёнова были наказаны розгами 10 американцев за
приставание к русским девушкам и женщинам [96].
Генерал В. Греве докладывал начальнику штаба армии США, что возмущение местного населе-
ния зверствами японских войск и казачьих атаманов распространяется и на Соединённые штаты.
Большевики, разумеется, в полной мере используют эти зверства в своих целях. «...Положение
США таково, что Соединённым Штатам придётся либо ещё глубже увязнуть в здешней ситуации,
либо выйти из игры» [97].
Американцев обвиняли даже «в пробольшевистской политике», хотя речь шла далеко не о боль-
шевизме, а о антикалмыковской и антияпонской политике. Отношения американцев с местным на-
селением Приморья и партизанами вызывали острые нарекания других союзников, колчаковских
властей и казачьих атаманов [98]. Главная задача американцев состояла в том, чтобы из зоны
Сучанских шахт уголь беспрепятственно поступал для железной дороги и Владивостокского морс-
кого порта. Именно поэтому американцы поддержали забастовщиков-шахтёров на Сучане, долгое
время не трогали партизан, заставили генерала П.П. Иванова-Ринова вывести белые войска из рай-
она шахт и освободить всех шахтёров от мобилизации. Поддерживая забастовку на Сучане, амери-
канцы, тем не менее, удалили большевистских агитаторов, из-за чего характер забастовки стал
114
изменяться с политического на экономический [99]. Генерал Хорват жаловался Председателю Со-
вмина Вологодскому на американское командование, которое старалось доказать, что восстание на
Сучане вызвано зверскими нападениями на жителей т.н. «колчаковских банд» [100]. Белогвардейс-
кая агентура перехватила письмо командира американского гарнизона на ст. Свиягино в Приморье
капитана 31 пехотного полка И.Е. Фентриса к командиру партизанского отряда. Письма датирова-
лось 25 мая 1919 г. Американский офицер просил уведомлять партизан о своём появлении на стан-
ции и не разрушать железную дорогу. Тогда партизаны встретят «мирное и дружеское отношение»
американцев [101].
Наблюдалось несколько случаев, когда американские отряды действовали заодно с партизанами
против колчаковцев для освобождения попавших в плен к белогвардейцам американцев. Так случи-
лось, когда подполковник Эйхельбергер со своими сотрудниками собирал информацию в районе Сучана
и даже попал в плен к колчаковцам [102]. Следует учитывать и то обстоятельство, что часть аме-
риканских солдат и офицеров были потомками русских и украинских эмигрантов в США и хорошо
знали русский язык. Зачастую они спонтанно агитировали против белых. Так, в сводке агентурных
донесений белогвардейской контрразведки на середину мая 1919 г. фигурировали американские сол-
даты Карачун, Комиссарчик, канадский переводчик Клыбко и др., которые помогали партизанам и
подпольщикам [103]. На этой почве у американского командования возникали острые конфликты с
атаманами Семёновым, Калмыковым, генералами Ивановым-Риновым и Розановым. Управляю-
щий Верхнеудинским уездом Коровин-Пиотровский сообщал 23 мая 1919 г. управляющему Забай-
кальской областью об антиколчаковской пропаганде, которой занимались американские военнослу-
жащие-евреи, бывшие выходцы из России. Отмечалось: «Масса из них отлично говорит по-рус-
ски...» [104]. Будущий глава белого Временного Приамурского правительства (в 1921-1922 гг.) пред-
приниматель (японофил и антисемит) С.Д. Меркулов писал своему компаньону 15 марта 1919 г. о
безобразиях, творимых американцами на российском Дальнем Востоке. Он подчёркивал, что «аме-
риканские войска здесь переполнены жидами и разными преступными эмигрантскими элемента-
ми», которые помогают большевикам. «Большевизм был бы здесь уже окончательно ликвидирован,
если бы не эти проклятые американцы. Приехали, скандалят, занимаются развратом, заразили вене-
рическими болезнями весь край, глумятся над русскими, занимаются большевистской пропагандой,
снабжают большевиков оружием, развращают организованные воинские части. < ...> Пусть лучше
властвуют японцы, чем жидо-американцы» [105].
Случались и вооружённые стычки американцев с семёновцами и калмыковцами [106].
Колчаковская контрразведка подчёркивала, что американское командование потворствует боль-
шевикам под видом невмешательства в русские дела. Американцев обвиняли в инициировании вос-
стания в отряде Калмыкова, попытке освободить руководителя этого выступления Шлыгина. Кон-
трразведчики считали, что американцы снабжали партизан оружием, помогали красным разведчи-
кам, собирали средства для большевиков, находящихся в заключении, способствовали излечению
красноармейцев в лазарете Американского Красного Креста. Особое негодование белых властей
вызвало то, что в годовщину Октябрьской революции рабочие Сучанских шахт получили разреше-
ние на проведение манифестации с красными знамёнами с надписями «Да здравствует Советская
Федеративная Республика». Американцы способствовали проведению митингов на Сучане и стре-
мились к пересмотру ставок оплаты шахтёров без участия русской администрации и т.д. В ответ на
эти претензии генерал В. Греве заявил, что целью иностранных войск в районе Сучанских копей
является нормальная эксплуатация шахт для снабжения углем населения России и железных дорог,
и в зону американских войск не будут допускаться никакие русские войска [107]. Центральное бюро
кадетского «Дальневосточного комитета защиты Родины» (ранее — «Дальневосточного комитета
активной защиты родины и Учредительного собрания») потребовало объяснений от американского
командования по поводу его политики на Сучане [108].
Однако постепенно отношения американцев с партизанами обострялись, и в июне 1919 г. после-
дние под руководством С.Г. Лазо перешли в наступление с целью нарушения снабжения Владивос-
токского порта углем. После этого американские части вместе с другими интервентами и белогвар-
дейцами стали принимать активное участие в карательных акциях против партизан [109].
Кроме военных акций, США проводили в Сибири и на Дальнем Востоке экономическую и идео-
логическую экспансию. Этим занимались ХСМЛ и Красный Крест. Они поначалу действовали под
115
эгидой русского филиала Комитета общественной информации — Американского бюро печати во
главе с журналистом Артуром Буллардом [ИО]. К пропагандистской деятельности американцев
подключились земцы и кооператоры. В ноябре 1918 г. Закупсбыт направил своего представителя
Зеленко в США чтобы закупить 30 кинопередвижек и кинокартин, 30 ротаторов с принадлежностя-
ми, 500 граммофонов и 10 тыс. пластинок к ним, 150 тыс. плакатов на 10 сюжетов из кооперативной
жизни [111]. В начале 1919 г. начал свою деятельность Отдел культурно-просветительного кинема-
тографа Всесибирского Союза земств и городов (Сибземгоркино). Киноаппараты были закуплены у
ХСМЛ по льготным ценам. Поскольку своей фильмотеки не было, решено было арендовать ленты
из Европы и США [112]. Один из руководителей Приморской земской управы эсер А.И. Афанасьев
высоко оценивал кинематограф и деятельность кинематографического отдела АБП и его главы Дж.
С. Ботвелла «как в деле развития народного образования, так и вообще в деле поднятия культурно-
экономической жизни» [113]. В результате переговоров между земством и АБП американский кине-
матограф охватил своим влиянием Приморье и Приамурье. В сельской местности с помощью земств
были организованы лекции с демонстрацией картин научно-популярного характера. Ряд из них каса-
лись вопросов сельского хозяйства, но большинство пропагандировало американский образ жизни,
американскую модель демократии, культ силы, шовинизм, мощь армии и флота США, экономичес-
кие и научные достижения Вашингтона и т.д. [114] Аналогичным образом обстояло дело с амери-
канскими газетами, журналами и бюллетенями («Дружеское слово», «Американские бюллетени»),
издававшимися на российском Дальнем Востоке. Американская и эсеро-меньшевистская печать
стала, по сути дела, популяризатором американской формы демократии, бизнеса и идеологии. Пра-
восоциалистическая печать (газеты «Эхо» и «Далёкая окраина»), хотя и критиковала США «за не-
искреннюю и неискусную политику по отношению к России», но выступала против отказа американ-
ского правительства от интервенции, высказывала опасения, что после ухода американцев дело
интервенции будет передано Японии [115].
В то же время русская правая пресса резко обрушилась на американцев не только за пьяные
дебоши американских солдат и хулиганов из ХСМЛ, но и за политическую позицию США. Газета
«Дальний Восток» 15 февраля 1919 г. прямо назвала В.Вильсона «апостолом большевизма». Она же
обвинила американское командование в укрывательстве казаков, поднявших восстание против ата-
мана Калмыкова [116]. Генерал В. Греве прямо потребовал от П.П. Иванова-Ринова прекратить
антиамериканские публикации в русской прессе [117]. В сентябре 1919 г. по требованию американ-
ского командования за ряд критических статей по отношению к американцам была закрыта кадет-
ская газета «Голос Приморья», а явившийся в редакцию глава международной милиции Джонсон
избил редактора [118].
От американцев пытались не отставать японцы. Осенью 1918 г. японцы открыли бесплатные
больницы в Хабаровске, Никольске-Уссурийском, Алексеевске (Свободном), Зее, Спасске, Архаре,
Бочкарево (ныне — Белогорск), Вяземском. Япония затратила на благотворительность 1 млн. иен,
пожертвовала медикаментов на 100 тыс. иен. Услугами японских военных врачей воспользовались
до 60 тыс. русских людей. Но при этом японцы умалчивали, на какую сумму они вывезли из России
ценного сырья, сколько убили российских граждан [119]. В Хабаровском госархиве хранится множе-
ство жалоб сельских обществ японскому Генконсулу и Приморской Земской управе на бесчинства
японской военщины в годы интервенции [120]. Японские войска участвовали в кровавых каратель-
ных акциях против партизан и мирного населения [121].
Интервенты стремились определить модели будущего развития России и предлагали различные
проекты «демократического» устройства нашей страны.
В беседе с Советником МИДа во Владивостоке В.О. Клеммом, состоявшейся 16 февраля 1919
г., член Чехословацкого Национального Совета в России доктор Вацлав Гирса заявил, что, несмотря
на негативные последствия, интервенцию необходимо продолжать, однако при этом важно усилить
агитацию за неё. В. Гирса предложил создать междусоюзный комитет, в который бы вошли по два
члена от союзных держав и шесть от России, причём председателем комитета должен быть граж-
данин России. Комитет бы подчинялся международной конференции и получал бы от неё указания.
В данном случае речь шла о том, что государственное устройство России определялось бы веду-
щими странами Антанты и США на Парижской мирной конференции. Однако союзники, по словам
В. Гирса, должны сначала издать Декларацию, которая должна стать базой для работы вышеука-
116
занного комитета. Декларация, по его мнению, должна включать три пункта: 1. Союзники желают
видеть Россию окрепшей, но не желают восстановления деспотического образа правления; необхо-
димо создать такие условия, чтобы русский народ мог свободно высказаться относительно желае-
мой конструкции страны и власти; 2. Междусоюзный комитет будет иметь военную силу и предло-
жит большевикам сложить власть и распустить свои войска; 3. Местная власть в Европейской Рос-
сии должна будет перейти к земствам и городским самоуправлениям периода Временного прави-
тельства 1917 г. Общегосударственные же дела должны сосредоточиться в руках правительства
Колчака. Гарантией от монархической контрреволюции должен стать Междусоюзный комитет. Со-
циалисты всех стран (а д-р Гирса относился к правосоциалистическим силам Чехословакии) снимут
возражения против интервенции. В. Гирса утверждал, что местные социалисты А.С. Медведев и
А.Ф. Агарев приемлют эту программу [122].
Данная программа была направлена на примирение «демократической» и белой контрреволюции
в целях создания в России буржуазно-демократического государства. Однако генератором идей и
гарантом реализации этого проекта должны стать интервенты, что грозило России потерей нацио-
нальной независимости. Есть также сомнения в том, что в случае победы антибольшевистских сил
правые круги Белого движения согласились бы с такой моделью развития страны. Проект В. Гирса
был утопичным ещё и потому, что победа одной из сторон в гражданской войне в тех условиях могла
быть достигнута только военным путём, а не требованием «сложить власть и распустить свои вой-
ска».
Вопрос о признании колчаковского режима встал на заседании Верховного совета Антанты на
Парижской мирной конференции, обсуждавшей вопросы послевоенного мира.
Американская делегация в Париже, которую возглавил В. Вильсон, 20 апреля 1919 г. поручила
и.о. госсекретаря Полку запросить посла в Японии Э.Р. Морриса, чтобы последний обдумал «целе-
сообразность условного признания правительства Колчака» на фоне военных успехов Омского пра-
вительства [123]. Дело в том, что сам Моррис был против признания правительства Колчака даже
де — факто, поскольку испытывал сомнения относительно стабильности белого режима, о чём он
докладывал в Вашингтон 12 апреля 1919 г. Однако он выступал за помощь Омску в зависимости от
успехов Колчака на фронте. Кроме того, Моррис хотел бы открыть консульства в ряде городов
Сибири, в т.ч. Хабаровске и Благовещенске, в дополнении к 8 уже действующим [124]. Представи-
тели США даже пытались воздействовать на Омское правительство, чтобы сдержать репрессии
Иванова — Ринова в Приморье, угрожая затруднить предоставление помощи Колчаку.
С другой стороны, генконсул США в Омске Гаррис некоторым образом идеализировал состоя-
ние дел в белой Сибири, и это мнение разделял и.о. госсекретаря Филлипс. Единственной пробле-
мой, по мнению Гарриса, были вероломные казачьи атаманы. Гаррис, докладывая свою точку зре-
ния через посла в Токио, невысоко оценивал Колчака. Адмирал, по его оценке «искренне взял на
себя обязательство осуществить во имя блага России реорганизацию политической системы на
либеральной основе, лично являясь сторонником конституционной монархии, нежели республики...
Колчак, вероятно, представляет самый приемлемый тип людей, которыми располагает Россия, но
мы не считаем его великим национальным лидером». Колчак не разорвал с реакционерами, не нала-
дил отношения с земством, не обуздал Семёнова и Калмыкова. Тем не менее, Гаррис считал необ-
ходимым предварительно признать правительство Колчака, оказать ему финансовую и материаль-
ную помощь [125]. Из американской дипломатической переписки следует, что среди дипломатов и в
правящих кругах США не было единого мнения по отношению к Омскому режиму. Сам же Колчак
оценивался по принципу «Faute de mieux» («за неимением лучшего»), В целом государственные
деятели США относились к нему с достаточной долей осторожности.
С середины 1919 г. Вашингтон стал поддерживать колчаковскую идею «единой и неделимой»
России, поскольку правительство Вильсона осознало, что раздел нашей страны укрепил бы соперни-
ков США и опрокинул мировой «баланс сил» [126]. Однако позиция администрации США под давле-
нием военно-политической обстановки была крайне противоречивой. По мнению хабаровского ис-
торика Е. Юрченко, неспособность Белого движения разгромить Советскую власть, преодолеть
внутренние разногласия, привело к нежеланию официального Вашингтона оказать вооружённую под-
держку белым режимам. Свою роль сыграла обструкция вильсоновского курса Конгрессом США и
активная политика РСФСР. Лишь в мае 1919 г. США решили признать омский режим де-факто, но
117
не де-юре. И уже в 1920 г. Вильсон провозгласил политику невмешательства в решение вопроса о
территориальной целостности России и право наций самим решать вопрос и о форме своего прави-
тельства. По сути дела, Колчак не смог провести в жизнь американский принцип «открытых дверей
и равных возможностей», противостоять японской экспансии в Сибири и на Дальнем Востоке, спра-
виться с казачьим сепаратизмом, разгромить большевизм и провести в жизнь идеи американской
либеральной демократии. Это и сделало белый режим в глазах американской администрации крайне
нежелательным не только в качестве общероссийского, но и регионального правительства [127].
Американский историк К. Смит подчёркивал, что «американцы честно помогали Колчаку», а
японцы только мешали «становлению единого русского государства» [128]. Однако американцы
поддерживали оппозиционные эсеро-меньшевистские силы, которые могли бы при соответствую-
щих условиях стать политической альтернативой Колчаку. Уже упоминавшийся Н.А. Андрушкевич
в своих мемуарах обвинял американцев не только в разнузданном поведении, но и в потворстве
большевикам, к которым он причислял эсеров и меньшевиков. Он считал, что американский консул
и генерал В. Греве «смотрели на жизнь через эсеровские партийные очки» [129].
Настоящими демократами США считали эсеров. Американцы не просто учитывали реакцион-
ное окружение Колчака, но и контроль эсеров земского и кооперативного движения в Сибири и на
Дальнем Востоке [130].
Это проявилось и на Парижской мирной конференции. 7 и 9 мая 1919 г. на совещании глав держав
В. Вильсон высказался по поводу дипломатической дилеммы, стоящей перед США: либо встать на
сторону Колчака, либо вывести войска из Сибири. В первом случае существует опасность столкно-
вения американцев с русскими белыми войсками ввиду «нейтралитета» США (имелась в виду «особая
позиция» США в Приморье). Во втором — на Дальнем Востоке России преимущество получали
японцы.
Высказался и Ллойд Джордж. Опираясь на информацию Н.В. Чайковского, он заявил, что необ-
ходимо предотвратить воссоздание Российской империи. Он также подчеркнул, что политическая
программа Колчака смутная и неопределённая, содержащая такие выражения, как «должна быть
проведена аграрная реформа». Л. Джордж даже предложил запросить Колчака, позволит ли он кре-
стьянам сохранить за собой землю, которая им досталась, или же он предложит восстановить права
помещиков, намерен ли он воскресить Учредительное собрание? Было решено запросить програм-
му реформ, заявив, что продолжение помощи союзников будет зависеть от принятия её Колчаком
[131].
26 мая 1919 г. союзники предъявили Колчаку ноту, излагающую условия, на которых белому
режиму будет предоставляться помощь. Колчаку советовали после взятия Москвы созвать Учре-
дительное собрание, организовать свободное избрание органов местного самоуправления, обеспе-
чить гражданские свободы и свободу вероисповедания, не восстанавливать сословные привилегии,
не возрождать помещичье землевладение, признать независимость Польши и Финляндии и т.д. [132].
Речь, таким образом, шла не только о придании колчаковскому режиму демократического облика,
стремлении Антанты поставить лидеров Белого движения под свой контроль. Союзники попытались
путём навязывания условий помощи белым воспроизвести основные принципы западной демокра-
тии, экспортировать в Россию «матрицу» американских и европейских экономических, политичес-
ких и социальных институтов. Кроме того, данная нота подрывала принцип «единой неделимой Рос-
сии».
В своём ответе на ноту Верховного совета Антанты А.В. Колчак 4 июня 1919 г. отмечал, что он
готов признать суверенные права Учредительного собрания, но не того, которое было избрано в
1917 г. Колчак признал независимость Польши, но подчёркивал, что её границы, как и судьба Фин-
ляндии и Бессарабии, будут определены только новым Учредительным собранием. Адмирал согла-
шался с автономией Прибалтики, Кавказа и Закаспия, но размеры этих автономий должны быть
определены отдельно. В этом вопросе допускалось посредничество Лиги Наций. Колчак также обе-
щал, что не может быть возврата к режиму, существовавшему до февраля 1917 г. [133]
Однако в узком генеральском кругу А.В. Колчак довольно цинично заявил, что Земский собор он
соберет только тогда, когда Россия будет очищена от большевиков, а Учредительному собранию
старого состава не позволит собраться, а тех, кто не будет повиноваться — повесит. При выборах
же в настоящее Учредительное собрание он обещал пропустить в него «лишь государственно —
118
здоровые элементы и людей работоспособных и знающих, а не говорунов» [134]. Колчак был вы-
нужден признать требования Антанты, но собирался ли он реализовывать её в случае победы над
Советами?
Н.В. Устрялов подчёркивал, что самосохранение требовало от колчаковского правительства кон-
центрации власти и фактическую милитаризацию управления. А для того, чтобы заручиться под-
держкой союзников, требовался маскарад под нормальный правовой демократический режим [135].
Аналогичными были взгляды и деникинского окружения. Ненавидя «социализм в целом плюс
международное еврейство» в отношении демократии оно занимало весьма осторожную позицию и
было против «немедленной демократии для России» [136].
Режим Верховного правителя так и не был никем официально признан. Союзники ждали решаю-
щих успехов Колчака и захвата Москвы. Размеры же их помощи прямо зависели от успехов белых.
Следует согласиться с историком С.В. Листиковым, который утверждает, что главной причиной
недостаточной поддержки Белого движения западными державами было также и то, что политики
этих стран опасались возрождения дореволюционной авторитарной России в случае победы «белого
дела». Стремление многих европейских стран расчленить Россию и изолировать её вне зависимос-
ти от того, будет она красной или белой, отмечалось, в частности, в августе 1919 г. в письме началь-
ника штаба Колчака генерала М.К. Дитерихса председателю Совета министров омского прави-
тельства П.В. Вологодского [137].
Для получения достоверной информации о положении дел в Сибири В. Вильсон направил в Омск
посла в Японии Э.Р. Морриса. Ему было поручено выяснить у колчаковского правительства, какой
режим в будущем будет установлен в России и какими методами, получить разъяснения о гаранти-
ях избирательных прав и деятельности Учредительного собрания. Необходимо было выяснить бу-
дущее аграрной реформы, узнать, под чьим влиянием находится Колчак, заслуживает ли его прави-
тельство признания, или, по крайней мере, материальной и моральной поддержки США. В. Вильсон
хотел использовать визит Морриса для получения средств у конгресса для финансирования Колча-
ка, восстановления Сибирских железных дорог и широкого проникновения в Сибирь американских
товаров. Миссия Морриса должна была показать своему конкуренту Японии, что США будут про-
водить политику «открытых дверей» в России. Однако Моррис получил инструкции вести себя в
духе той политики, которая была сформулирована в переписке Верховного Совета Антанты с Колча-
ком [138].
Во время поездки Моррис убедился в отсутствии поддержки белого режима со стороны народа,
финансовом, экономическом, военном развале, интригах атаманов и т.д. Он сообщал о слабой деес-
пособности правительства и невысоких деловых качествах самого Колчака. Моррис также понял,
что бойцы РККА по уровню дисциплины превосходят белую армию, солдаты которой занимаются
грабежом, стреляют в своих офицеров и т.д. Однако он подчёркивал, что цели колчаковского режи-
ма «умеренно-либеральные и прогрессивные». В свете успехов деникинской армии на Юге России
Моррис изменил своё мнение относительно Омского правительства. От крайней осторожности в
апреле 1919 г. он перешёл к необходимости его безоговорочной поддержки. Родилась надежда на
взятие Москвы войсками Деникина. Моррис стал считать, что у колчаковского правительства есть
ещё запас прочности и ему «нет альтернативы, вокруг которой могли бы сплотиться те, кто противо-
стоит большевизму» [139].
11 августа 1919 г. Моррис направил госсекретарю Лансингу письмо, в котором предлагал предо-
ставить Колчаку кредит на 180 млн. долл., отправить в Сибирь дополнительно 40 тыс. солдат для
защиты железных дорог, назначить официального представителя в Омске и т. д. [140].
По итогам поездки Морриса союзные представители собрались 21 августа 1919 г. на совещание
в Омске и приняли решение продолжать оказывать помощь Колчаку и ещё раз поставить вопрос о
формальном признании Омского правительства. Моррис предлагал Колчаку провести ряд реформ,
сблизиться с «умеренными кругами» и т.д. [141].
В августе 1919 г. кризис белого режима в Сибири стал особенно заметен. Тем не менее, США и
Великобритания в сентябре-октябре 1919 г. решили продолжить оказывать помощь Колчаку. Они
питали надежды на успехи армий Деникина и Юденича.
20 сентября 1919 г. Добровольческая армия взяла Курск, а к 20 октября армия Юденича вышла
на ближние подступы к Петрограду. Однако РККА смогла переломить ситуацию в свою пользу и на
119
этих фронтах. Нарастала опасность прямого военного столкновения войск интервентов с Красной
Армией. Росло революционное разложение иностранных войск, крепли антивоенные настроения в
частях интервентов, которые усиливались целенаправленной агитационной работой левых сил. Эти
процессы захватили даже самые дисциплинированные японские войска. Генерал В. Греве сообщал
в Вашингтон, что его солдаты вряд ли будут воевать с Красной Армией, которая приближалась к
районам дислокации американских войск. Попытка же массовой вербовки американских солдат
для войны с Советской Россией не дала значительных результатов. Из 100 тыс. чел., опрошенных в
США, лишь немногим более 1 тыс. изъявили желание отправиться в Сибирь [142]. В августе 1919 г.
В.О. Клемм сообщал в Омск И.И. Сукину, что из транспорта, прибывшего из США, только 60 чел.
остаются во Владивостоке, остальные следуют в Манилу [143].
За рубежом крепло движение «Руки прочь от Советской России!». Всё больше и больше здраво-
мыслящих людей на Западе из политиков и бизнесменов выступали за нормализацию отношений с
РСФСР [144].
Отказались сражаться за интересы белогвардейцев и союзных держав чехословаки, тем более
что первая мировая война окончилась 11 ноября 1918 г., а ещё до этого, 28 октября 1918 г., была
официально провозглашена независимость Чехословакии. В Меморандуме Чехословацкого Нацио-
нального Совета союзным представителям от 14 ноября 1919 г. говорилось о произволе и беззако-
нии, которое творит колчаковский режим. Авторы меморандума Б. Павлу и В. Гирса сетовали на то,
что белогвардейцы под защитой чехословацких штыков совершают «действия, перед которыми
ужаснётся весь цивилизованный мир». Главная мысль документа состояла в необходимости выво-
да чехословацких войск на Родину [145].
В обращении «Чехословацкое войско — населению Сибири» говорилось о приверженности че-
хословаков идеалам демократии и Учредительного собрания, о том, что они были против колчаков-
ского переворота 18 ноября 1918 г. В документе подчёркивалась неспособность Чехословацкого
министра Национальной обороны Штефаника вывести свои войска из Сибири. Авторы Обращения
подчёркивали, что чехи спасли от белой контрразведки многих деятелей земств, кооперации и соци-
алистических партий. Чехословаки уверяли, что они стояли чуть ли не в первых рядах борцов с
белыми режимами и что благодаря их информации о Сибири британский премьер-министр Ллойд
Джордж заявил: «Адмирал Колчак окружён генералами старого режима и чехи первые сказали нам
эту правду» [146]. Когда белый режим разваливался, чехословаки вдруг вспомнили о демократии и
спасении представителей оппозиции. Это была «расчистка пути» перед бегством из России.
В условиях отступления белой армии и ухода с фронта чехословаков белое командование решило
призвать на помощь японские войска [147]. Официальная просьба колчаковского командования про-
звучала ещё в период пребывания в Омске генерала Такаянаги в июне 1919 г., когда пик военных
успехов Омска сменился чередой поражений. Для обсуждения вопроса в Японию был командирован
генерал Романовский. Омское правительство обещало японцам новые концессии и участок КВЖД
от Чанчуня до Харбина [148]. Японцы обещали Колчаку поддерживать порядок на Дальнем Восто-
ке, уладить недоразумения Омска с дальневосточными атаманами, наладить сотрудничество с бе-
логвардейской контрразведкой. 22 июля 1919 г. Япония окончательно отказала Колчаку в посылке 2-
х дивизий западнее Иркутска, а в октябре Токио подтвердил отказ [149]. Япония по-прежнему ори-
ентировалась на захват Дальнего Востока России и идти на запад далее Байкала не собиралась.
Когда приближающийся коллапс режима стал очевиден, последней надеждой Колчака, как уже
отмечалось, остались Япония и атаман Семёнов. 26 ноября 1919 г. И.И. Сукин сообщал С.Д. Сазо-
нову в Париж, что Колчак видит единственный выход из трудного положения, созданного уходом
чехословаков, в «продвижении на запад от Байкала хотя бы небольших японских отрядов...Колчак
считал желательным возобновить переговоры в Вашингтоне и Токио, причём в последнем случае
правительство считает необходимым проявить готовность удовлетворить те или иные пожелания
Японии, если бы она захотела их формулировать». Против такой позиции адмирала выступил А.И.
Деникин. 9 декабря 1919 г. он телеграфировал С.Д. Сазонову о невозможности территориальных
уступок Японии, ибо это отразится в сознании русского народа на долгие годы. Нельзя также закры-
вать двери для экономической деятельности США. Буквально на следующий день точка зрения
командующего ВСЮР была доложена колчаковскому МИДу. 10 декабря 1919 г. С.Д. Сазонов обра-
щал внимание И. И. Сукина на «опасность слишком яркой ориентации нашей политики в сторону
120
Японии, могущей оттолкнуть от нас Америку, помощь которой имеет для нас теперь особое значе-
ние, ввиду её международного положения и экономической силы» [150]. Одновременно лидеры бе-
лоэмиграции стали подыскивать замену Колчаку. 16 ноября 1919 г. Н.А. Кудашев писал И.И. Суки-
ну, что в Пекине считают, что Колчак погибнет и верховная власть перейдёт к Деникину. Желатель-
но, чтобы тот назначил свои представителем на Дальнем Востоке Хорвата, который пользуется
доверием союзников и об отводе которого жалеют все цензовые элементы. «Конечно, подчинить
себе таких лиц, как Розанов и Семёнов, ему будет нелегко, но при поддержке его союзниками им так
или иначе придётся с ним считаться и, во всяком случае, им нельзя будет растрачивать беспрепят-
ственно наши национальные богатства на Дальнем Востоке, т.к. никакие концессии и уступки без
его согласия не будут иметь смысла. Иначе следует ожидать самых гнусных последствий и. преж-
де всего, полного внедрения здесь японцев» [151].
Разногласия между Колчаком и Деникиным вытекали из различной военно-политической ситуа-
ции в Сибири и на Юге России. Ни для кого не была секретом японофобская позиция Колчака, но в
тех условиях Япония и Семёнов стали для Верховного правителя последней соломинкой, за которую
хватается утопающий.
К ноябрю 1919 г. отчётливо обозначился близкий крах омского режима. Осенью 1919 г. в окруже-
нии президента Вильсона, японских правящих кругах родилась идея буферного государства, с помо-
щью которого они надеялись спасти колчаковский режим и не допустить восстановления в Сибири
Советской власти. Однако в условиях катастрофического развала белой власти, бурного подъёма
повстанческого и партизанского движения было решено отказаться и от поддержки Колчака и сде-
лать ставку на сибирских правых социалистов, земцев и кооператоров [152]. Меньшевик И.И. Ах-
матов в январе 1920 г. признавал, что ещё летом 1919 г. из встреч с американскими дипломатами он
вывел заключение, что США предчувствовали смену правительства Колчака новыми силами и
даже были готовы допустить существование государства-буфера с включением в органы власти
представителей коммунистических сил [153].
Началось повальное бегство белых и интервентов на восток. О кошмаре отступления написано
много. Тем не менее, картины этой трагедии весьма показательны.
Вс.Н. Иванов писал, что сам генерал А. Нокс был вынужден дать взятку железнодорожникам
ст. Омск в 50 тыс. руб. и несколько бочонков рому, чтобы получить вагон и двигаться на восток по
нечётному (т.е. встречному пути) [154]. Так же ехал в своём поезде и адмирал Колчак, поэтому он
и смог обогнать все эшелоны. 14 ноября 1919 г. пал Омск. Писатель свидетельствовал: « ...мы
выскочили из Омска, куда уже входили красные части. Я видел, как немолодой офицер, присев под
поленницей, плача, срывал с себя погоны. Вот она, гражданская война!» [155].
Генерал В.А. Кислицын вспоминал о замёрзших паровозах, теплушках с несчастными беженца-
ми, голоде, тифе и самоубийствах. Если падала лошадь— умирали все, кто ехал в этих санях.
Армия теряла дисциплину, росло мародёрство [156]. В связи с тем, что на восток шло слишком
много эшелонов, было организовано т.н. «ленточное движение» поездов без скрещения на станциях.
Поезд шёл за поездом почти вплотную. Да и встречных поездов для снабжения фронта не было.
При отступлении сжигалось и взрывалось всё ценное, что нельзя было увезти с собой. Не хватало
топлива для паровозов. Тогда стали выламывать шпалы, иногда из под самого поезда [157].
Эвакуации мешали чехословаки и поляки из национальных частей. Они везли жён и награбленное
имущество. Некоторых русских женщин убивали и в мешках выбрасывали из вагонов [158]. Чехос-
ловаки загоняли русские эшелоны с ранеными, больными и беженцами в тупики, отцепляли парово-
зы, грабили русских. Люди в этих эшелонах были обречены на смерть от голода и холода. По дан-
ным российского эмигранта Н.А. Гальфтера, отец которого был крупным колчаковским чиновни-
ком, таких эшелонов— «кладбищ на колёсах» насчитывалось 120 [159]. Чехи отобрали паровоз
даже у командующего Восточным фронтом генерала В.О. Каппеля. Командующий чехословацкими
частями в России генерал Я. Сыровой (Сыровы) не ответил на вызов В.О. Каппеля по поводу ото-
бранного паровоза. Вызовы Я. Сыровому на дуэль посылали также командующий колчаковскими
войсками после смерти В.О. Каппеля генерал С.Н. Войцеховский и др. [160]. Основной массе бе-
лых русских войск и беженцев пришлось двигаться по дорогам вдоль железнодорожной магистра-
ли. Командир Ижевской дивизии, двигавшейся в арьергарде и прикрывавшей отход основных сил,
генерал В.М. Молчанов вспоминал, что избы в деревнях были забиты ранеными и умирающими от
121
тифа. Белые двигались на истощённых лошадях, полуслепые от недоедания и недосыпания. Но и
красные, постоянно атаковавшие белых, также падали от истощения. «Сцены, которые я наблюдал,
были неописуемы», — писал В.М. Молчанов. При нападении партизан чехословаки и белые отря-
ды сжигали целые деревни и пороли крестьян. Это превращало крестьян «в бешеных врагов белой
армии» [161].
16 декабря 1919 г. представители США, Англии, Франции, Италии и Японии на совещании в Лон-
доне приняли решение о выводе своих войск из Сибири. Союзные державы фактически признали
крах колчаковского режима и стремились предотвратить революционное разложение своих войск. 9
января 1920 г. правительство США официально объявило об эвакуации своих воинских контингентов
из России [162]. Вместе с тем, в результате переговоров госсекретаря США Лансинга и японского
посла в Вашингтоне Шидехара было принято решение об усилении японских войск в Сибири, чтобы
«оказать сопротивление продвижению большевиков на Восток» [163]. Однако японцы, получив оп-
ределённую свободу рук, стремились к установлению своей гегемонии на российском Дальнем Во-
стоке.
* * *
История гражданской войны в России недвусмысленно показывает, что белогвардейская альтер-
натива могла реализоваться только с помощью интервентов [164]. Но и отношения белых режимов
с интервентами были далеко не безоблачными и характеризовались вынужденным сотрудничеством,
латентным, а иногда и открытым соперничеством. Попытка насадить демократические институты
западного типа в России в тот период была обречена на провал. Народы нашей страны вряд ли
могли согласиться с навязанными извне моделями социально-политического развития, тем более,
что авторы таких проектов были иностранцами, которые «прославились» таким же грабежом и тер-
рором, как и белогвардейцы. Не могли согласиться с иностранной «трансплантацией» демократии
ни Колчак, ни Деникин, которые временно прикрывали свои идеалы концепцией «непредрешения». В
период успехов белые державники выступали с патриотических позиций против опасных уступок
Японии. На пороге же гибели Колчак готов был простить Семёнову весь его прояпонский сепара-
тизм и привлечь к собственному спасению даже страну Восходящего солнца. Провал интервенции
означал крах планов великих держав ослабить позиции России на Тихом океане.
Говоря о негативных последствиях интервенции, Р. Голдхэрст отмечал, что она обратила ком-
мунистических лидеров от Запада, и даже пустила механизм соперничества между Японией и США
а результатом стала бомбардировка Пёрл-Харбора 7 декабря 1941 г. Сын генерала В. Гревса майор
Сидней Греве в мае 1921 г. в своей статье в «Нью-Йорк Таймс» описывал крайне негативные по-
следствия японской интервенции для США. Сменивший его на этом посту подполковник Эйхельбер-
гер в своих донесениях утверждал, что японская военщина будет в будущем составлять большую
опасность для США, чем красный режим [165]. Всё это подтверждает слова В.И. Ленина о том,
что США и Япония, с одной стороны, борются за сферы влияния на Тихом океане, а с другой —
заключают соглашения для помощи Колчаку. Он предсказывал будущую войну между США и Япо-
нией «из-за Тихого океана и обладания его побережьями» [166].
Близость поражения Белого движения в Сибири позволила правым социалистам не без помощи
иностранных держав попытаться вернуться к власти в конце 1919 — начале 1920 гг.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Волков Ф.Д. Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит. М., 1980. С.25, 28-29, 31-33.
[2] Светачев М.И. Иностранные державы и революционные события 1917 г. в России: опыт
экспорта контрреволюции // Эволюция и революция: опыт и уроки мировой и российской истории.
Материалы междунар. конфер. Хабаровск, 1997. С.7-12; его же. США и Россия, 1917 год: пролог
интервенции // Вестник Центра по изучению международных отношений в Тихоокеанском регионе.
№2. Хабаровск, 2001; Нарочницкая Н.А. Историческая Россия и СССР в мировой политике XX в. //
Новая и новейшая история. 1998. №1. С. 125.
[3] Goldhurst R. The midnight War. New York, 1978. P. 270.
[4] P. Голдхэрст писал, что Вильсон пошёл в Россию в надежде трансформировать русскую
122
нацию в такую, интересы которой бы «гармонировали с интересами других наций» (См. Goldhurst R.
The midnight War. PP. 270-271.
[5] Григорцевич С. Американская и японская интервенция на Советском Дальнем Востоке и её
разгром (1918-1922 гг.). М., 1957; Берёзкин А.В. Октябрьская революция и США 1917-1922 гг. М.,
1967; Попова Е.И. Политика США на Дальнем Востоке (1918-1922). М., 1967; Гвишиани Л. Совет-
ская Россия и США (1917-1920). М., 1970; Яковлев Н.Н. Преступившие грань. М., 1970; Зубок Л.И.,
Яковлев Н.Н. Новейшая история США (1917-1968). М., 1972; ГершовЗ.М. Вудро Вильсон. М., 1983;
Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.).
Новосибирск, 1983 и др.
[6] Тихонравов Ю.В. Геополитика. М., 2000. С.70-76.
[7] 17 ноября 1917 г. состоялась встреча Найта с А.Н. Русановым и приморским областным
комиссаром Временного правительства А.Ф. Керенского А.Ф. Милеевым (См. Героические годы
борьбы и побед. М., 1968. С.48).
[8] Позже англичане укомплектовали орудиями, снятыми с «Суффолка», бронепоезд. Летом 1919г.
они создали 3 речных флотилии (21 пароход), которые воевали с большевиками в Поволжье и Сиби-
ри (См. Геец Н.Ф. Сибирская Одиссея английских военных моряков (1918-1919 гг.) // Россия и АТР.
1998. №1. С. 107-108).
[9] Архив полковника Хауза. T.II1. М., 1939. С.275, 277, 280-283, 287-290. Глава британской осве-
домительной службы рассматривал и вариант, если Троцкий не пойдёт на «интервенцию по соглаше-
нию». Тогда англичане предполагали сделать ставку на Керенского и других деятелей Февральской
революции и побудить их образовать правительство в Маньчжурии. Это могло бы вызвать восста-
ние всех антисоветских сил и тогда союзники смогли бы иметь с Керенским дело через послов
бывшего Временного правительство как в Вашингтоне, так и в других странах. Однако США от-
вергли такой вариант действий. Глава Русского отдела Комитета общественной информации США
(правительственной пропагандистской организации) А. Буллард сообщал Хаузу, что Керенский «уже
обманул великие надежды» (См. Там же. С.296-297).
[10] Для дискредитации РКП (б) и Октябрьской революции была сфабрикована идея о больше-
виках — «немецких агентах». Она опиралась на сфальсифицированные «документы Сиссона». Они
были опубликованы в ряде газет США осенью 1918 г. под названием «Германо-большевистский
заговор». Эксперты данных «документов» позже признались, что поддались нажиму властей, тре-
бовавших подтверждения выводов о большевиках, как «немецких агентах» и что этим они внесли
вклад в разжигание антисоветской истерии в США. Сфабриковал документы о германо-большеви-
стском заговоре и продал их через посредников американскому журналисту Сиссону писатель и
журналист Фердинанд Оссендовский, который вошёл в историю как мистификатор и фальсифика-
тор. При его участии в 1914 г. на волне антигерманской истерии было сфабриковано т.н. «дело Дат-
тана» против фирмы «Кунст и Альберс» на Дальнем Востоке и лично А.В. Даттана как одного из её
владельцев. Позже Ф. Оссендовский составил список «германских агентов» в Сибири и на Дальнем
Востоке, которые, якобы, были готовы напасть на японских, американских и русских офицеров. Он
уверял, что письмо-инструкция германского Генштаба предписывала НКИД Советской России пе-
ребросить немецкий отряд из Ростова в Красноярск для борьбы с атаманом Семёновым. Он утвер-
ждал, что немецкие агенты спровоцируют хунхузов на КВЖД к нападению на американцев и япон-
цев под видом «восстания китайского пролетариата» и т.д. Сам Ф. Оссендовский редактировал в
белом Омске «Вестник финансов, промышленности и торговли» (См. Светачев М.И. Империалис-
тическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С.30-32, 105-106, 311; Старцев В.И. Ненапи-
санный роман Фердинада Оссендовского. СПб., 1994. С.35, 235-260, 145-158, 189-200; Буяков А.М.
Становление и развитие русской контрразведки на Дальнем Востоке в начале XX в. // Известия
Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Т. III. Владивосток, 1998.
С. 120-127 и др.).
[11] Борьба за власть Советов в Приморье. Сб. док. Владивосток, 1955. С.165-166, 167-170.
Миссия американского Красного Креста и британской армии выяснила, что слухи об организации
немецкого фронта в Сибири являются не более чем пропагандой для прикрытия военных мероприя-
тий союзников. Однако страх перед большевизмом повлиял на решение союзников начать интервен-
цию. Известный исследователь истории иностранной интервенции на Дальнем Востоке России М.И.
123
Светачев считает, что тезис о «германской опасности», «помощи чехословакам», стремление Запа-
да удержать Россию в лоне мировой войны являлось прикрытием контрреволюционных планов ино-
странных государств. Многие западные руководители не заблуждались относительно способности
России продолжать войну. Необходим был повод для интервенции в Россию. В тот период для ино-
странных держав было невозможно открыто выступить против Советской власти, т.к. под влиянием
революционных событий поднималась революционная волна на самом Западе. Версия о восстанов-
лении антигерманского фронта нужна была и для идеологической обработки солдат и офицеров
чехословацкого корпуса, который предполагалось использовать в качестве ядра антибольшевистс-
ких войск. Но для этого необходимо было убедить чехословаков, что большевики являются немец-
кими агентами и что Германия вторгается в Сибирь с помощью немецких военнопленных. Эти
пропагандистские версии поддерживались после высадки союзников во Владивостоке и во время
боёв на Уссурийском фронте (См. Греве В. Американская авантюра // «Им не убить идеала...».
С.82-86; Светачев М.И. Россия, Антанта и вопрос о воссоздании Восточного (антигерманского)
фронта в Сибири в 1918 году // Вопросы истории Дальнего Востока. №3 (8). Хабаровск, 2001).
[12] Борьба за власть Советов в Приморье. С. 168, 169; Буллард А. Деятельность Америки в
Сибири. Передовая статья нового журнала «Дружеское слово». Издание Американского Прави-
тельственного Бюро печати. Владивосток, 1918.
[13] Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. IV. М., 1937. С.78-79, 84, 86, 93, 95.
[14] Молодяков В. Россия и Япония: поверх барьеров. Неизвестные и забытые страницы россий-
ско-японских отношений (1899-1929). М., 2005. С. 162-165.
[ 15] Ципкин Ю.Н., Орнацкая Т.А. Внешняя политика Дальневосточной республики (19120-1922
гг.). Хабаровск, 2008. С.31.
[16] Щебеньков В.Г. Японские исторические материалы о японской интервенции в Сибири и на
российском Дальнем Востоке // XX век и военные конфликты на Дальнем Востоке. Тез. докл. и
сообщений междунар. науч, конфер. Хабаровск, 1995. С. 132.
[17] Ципкин Ю.Н., Орнацкая Т.А. Указ. соч. С.32.
[18] Максимальная численность войск США на российском Дальнем Востоке достигла 9024
чел., японский же экспедиционный корпус на российском Дальнем Востоке к 1 октября 1918 г. на-
считывал 73 тыс. чел. К началу февраля 1919 г. численность японских войск уменьшилась до 25,6
тыс. солдат и офицеров. В письме Дж. Кеннану от 2 января 1920 г. бывший госсекретарь Р. Лансинг
подчёркивал, что послать большой контингент войск в Россию США не могли из-за отсутствия
санкции и ассигнования Конгресса, ибо это отвлекло бы силы и средства с Западного фронта. Кроме
того, японцы не пошли далее Иркутска, и взаимодействие в Сибири с ними отсутствовало бы (См.
Мальков В.Л. США: от интервенции к признанию Советского Союза (1917-1933 гг.)// Новая и новей-
шая история. 1984. №1. С.133; Савченко С.Н., Лёвкин Г.Г. Прибытие, дислокация и численность
интервенционистских войск на российском Дальнем Востоке осенью 1918 г.// Гродековские чтения.
Тезисы научно-практ. конфер. 4.1. Хабаровск, 1996. С.98-99).
[19] Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С.74-78.
[20] Пасков С.С. Сибирские планы экспансионистов // Дальний Восток. 1972. №9. С.97-99; Све-
тачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С.288-289.
[21] Голионко В.П. В огне борьбы. М., 1958. С. 102.
[22] Андрушкевич Н.А. Последняя Россия. С. 142, 144.
[23] Забайкальская новь (Чита). 1919. 30 янв.
[24] Голос Родины (Владивосток). 1919. 7 ноября. Поводом к началу интервенции послужили ряд
инцидентов во Владивостоке: вооружённый грабёж в гостинице «Версаль» в феврале, убийство слу-
жащих японской фирмы «Исидо» в начале апреля 1918 г. В ответ на это 5 апреля 1918 г. японцы и
англичане высадили десант со своих кораблей. Однако это было сделано по инициативе самих ко-
мандиров военных судов. Полномасштабная интервенция ещё не была согласована между союзни-
ками. После протестов советских властей десант через две недели ушёл на свои корабли. Полно-
масштабная интервенция Японии, США, Англии, Франции, Китая и других стран началась в августе
1918 г., когда во Владивостоке высадились английский и французский батальоны, первые отряды
экспедиционного корпуса США, части 12 и 14 японских дивизий и т.д.
[25] Допрос Колчака. С.385-386.
124
[26] Деникин А.И. Очерки русской смуты. Белое движение и борьба добровольческой армии.
Май-октябрь 1918. Минск, 2002. С. 193-194.
[27] ГАХК, ф.П-44, оп.1, д.365, л.З.
[28] Декларация представителей союзного командования об объявлении Владивостока под меж-
дународным контролем // Подготовка и начало интервенции. С.220-221.
[29] ГАХК, ф. 1736, on. 1, д. 106 в, л. 154 а.
[30] Ямпольский В.П. Роль японских спецслужб в борьбе против Советского Союза (1918-1945)
// Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. Т.П. М., 2006. С. 174-175.
[31] Соловьёв А.В. Тревожные будни забайкальской контрразведки. Говорят архивы спецслужб
Читинской области. М., 2002. С.200-201.
[32] РГВА, ф. 1727,.оп.1, д.57, л.323, 328; ГАХК, ф.П-44, оп.1, д. 144. л.70; Мальков В. Свидетель-
ство подполковника Эйхельбергера. Донесение американского разведчика, рассекреченное через
55 лет // Новое время. 1988.№40. С.34-37.
[33] Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.,1983. С.229.
[34] Офицером связи армии США при штабе Колчака был Уильям Донован (1883-1959). После
возвращения в США в конце 1920 г. занимался частной юридической практикой. В конце 30-х годов
Донован был послом для особых поручений при президенте Ф. Рузвельте и объездил ряд стран
Европы и Среднего Востока. После создания 13 июня 1942 г. Управления стратегических служб
(УСС), т.е. нового органа внешней разведки, стал его директором. Организовал в 1945 г. вместе со
своим подчинённым (будущим директором ЦРУ) Алленом Даллесом сепаратные переговоры в Берне
с личным представителем Гиммлера генералом СС Вольфом. Данные переговоры получили оглас-
ку и были сорваны благодаря деятельности советских спецслужб (См. Пыхалов И.В. ЦРУ и другие
спецслужбы США. М., 2010. С.71-72).
[35] Поначалу Жанен назначался Главнокомандующим иностранными и белыми русскими войс-
ками в Сибири, но после протеста Колчака в Омске была получена телеграмма от 13 декабря 1918
г. о назначении генерала командующим лишь союзническими (чехословацкими) войсками. Генерал
Жанен имел штаб в составе более, чем двадцати офицеров, Весь этот аппарат подразделялся на 4
отдела: операционный, технический, административный и финансовый. Во главе каждого отдела
стоял полковник. Руководство аппаратом Жанена осуществлял полковник Бухгешвитц (См. Прави-
тельственный вестник (Омск). 1918. 20 дек.; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: ис-
следователь, адмирал, Верховный правитель России. М., 2003. С.383, 653).
[36] Забайкальская новь (Чита). 1918. 16 дек. Зиновий Пешков (1884-1966) был единственным
во французской миссии, кто знал русский язык как родной. Это способствовало общению Реньо и
Жанена с колчаковскими деятелями. Зиновий Пешков (Ешуа Золомон Свердлов) — старший брат
Я.М. Свердлова (соратника В.И. Ленина). В 1902 г. М. Горький стал крестным отцом 3. Свердлова
и дал ему свою фамилию Пешков, поскольку Зиновия как еврея не приняли в Филармоническое
училище в Москве. В 1904 г. 3. Пешков эмигрировал, жил в Канаде, США, Италии. С началом
Первой мировой войны поступил во французский Иностранный легион, был тяжело ранен, но вернул-
ся в армию и был произведён в офицеры. В 1917-1920 гг. был на дипломатической работе в России,
Румынии Китае, Японии, Грузии. Был сотрудником французской миссии при правительстве Колчака
и Врангеля. Есть сведения, что именно он рекомендовал генералу Жанену выдать Колчака Полит-
центру. Врангель крайне недоверчиво относился к французской миссии, считая её членов, в т.ч.
«известного социалиста» Пешкова, скомпрометированными заигрыванием с эсерами при Колчаке.
По воспоминаниям людей, знавших 3. Пешкова, он никогда не рассказывал о том, что он видел в
Сибири и Крыму, никогда не говорил о белых армиях, мотивируя это тем, что данные воспомина-
ния — ужасны. В 1921 г. был секретарём Международной комиссии помощи, собиравшей средства
для голодающего Поволжья. Затем служил в МИДе Франции, участвовал в колониальных войнах. В
1940 г. присоединился к движению «Свободная Франция» во главе с генералом Де Голлем. После
Второй мировой войны был послом в Китае и Японии. В 1950 г. вышел в отставку в звании корпусно-
го генерала. Имел пятьдесят наград. Автор ряда мемуаров (См. Пархомовский М.А. Сын России,
генерал Франции. М., 1989. С. 164-167; Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М.,
1990. С.93-94; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Исследователь, адмирал, Верхов-
ный правитель России. С.383).
125
[37] Барон А. Будберг вспоминал, что «омские зубоскалы» стали называть А. Нокса «интендан-
том Красной армии», особенно после захвата большевиками обмундирования и снаряжения. Они
сочинили грамоту на его имя от имени Троцкого с благодарностью за хорошее снабжение. (См.
Будберг А. Дневник белогвардейца (Колчаковская эпопея) // Дневник белогвардейца. Новосибирск.
1991. С.286).
[38] Иванов Вс.Н. Исход // Дальний Восток. 1994. №12. С. 16. Вс. Н. Иванов с горечью писал,
что офицерская молодёжь того времени свято верила в европейцев. «И вот в Омске мы вдруг
увидели европейцев во всей их волчьей натуре... Нам становилось смешно, досадно на самих себя
за то, что мы думали, что эти «союзнички» будут нас почему-то спасать, помогать нам... Мы,
белые офицеры, политики, культурные работники, деловые люди, верили в Европу, в европейцев тог-
да так, что просто счастье, что правящие группы европейских государств того времени не восполь-
зовались этим нашим увлечением. Да сделай они тогда ставку на антибольшевистскую, интелли-
гентскую Россию, ... они взяли бы нас всех, всю нашу страну голыми руками. Россия потеряла бы
свою самостоятельность» (См. Там же. С.26).
[39] Эхо (Владивосток). 1919. 16 дек.
[40] Угет — Сукину. Вашингтон, 22 января 1919 г. // ГАХК, ф. 1736, оп.1, д.33 а, л.11, 194.
[41] Сперанский А.Ф. Вмешательство иностранных держав во внутренние дела России. С. 102-
ЮЗ.
[42] Воспоминания Нокса // ГАХК, ф.1736, on. 1, д.42 а, л.56-59; Сахаров К. Белая Сибирь //
«Дело не получило благословения бога...». Хабаровск, 1992. С.72-78; Колчак и интервенция на Даль-
нем Востоке. Док. и материалы. Владивосток, 1995. С.37-38.
[43] ГАХК, ф. 1736, оп.1, д.51 а, л.101; Доронин Ю.П. Подготовка кадров авиации армии А.В.
Колчака // Белая армия. Белое дело. 2002. №10. С.28-34.
[44] К 1916 г. странами Ан танты и США во Владивостокский порт было доставлено более 2
млн. т. грузов, предназначавшихся для отправки в европейскую часть страны. Подъездные пути
порта и Владивостокского же лезнодорожного узла были буквально забиты импортными товарами.
Однако из-за кризиса на транспорте большая часть ввезенных грузов так и осталась в порту. Список
товаров был на удивление разнообразен: от тракто ров, автомобилей, станков и электромоторов до
карбида, цветных металлов, мануфак туры, сгущенного молока, меда, муки, сахара и соли. Кроме
того, в порту скопились огромные запасы оружия и взрывчатых веществ — пороха, меленита, дина-
мита и тротила, пикриновой кислоты. Интервенты создали специальную комиссию, которая стала
заведовать грузами, «пока союзники не признают какого-либо русского правительства». Комиссия
решила «утилизировать самым лучшим образом все военные запасы во Владивостоке». Предста-
вители русского белого командования не согласились с решением комиссии, которая требовала,
чтобы русские власти получали снаряжение из запасов порта только с разрешения комиссии. На-
чальник штаба союзных войск во Владивостоке японский генерал Юи заявил, что это касается
только грузов, ввезённых до 1918 г. Таким образом, интервенты не только вмешивались во внутрен-
ние дела России, но и стремились, видимо, спасти грузы порта от расхищения и бесхозяйственного
отношения (См. Далёкая окраина. 1918. 25 (12) дек.; Ципкин Ю.Н. Белое движение на Дальнем
Востоке (1920-1922 гг.). Хабаровск, 1996. С.98).
[45] Экономическая жизнь Дальнего Востока (Чита). 1922. №3-4. С. 135-136. Архипов Н.В. Даль-
невосточный край. М —Л., 1929. С.71-73, 90.
[46] 15 июля 1907 г. в соответствии с Портсмутским договором Россия и Япония подписали
рыболовную конвенцию, регулировавшую японское рыболовство в русских водах сроком на 12 лет.
Согласно конвенции японские подданные имели право ловить и обрабатывать все виды рыбы и
морепродуктов, за исключением котиков и морских бобров (каланов), вдоль российского побережья
Японского, Охотского и Берингова морей, кроме рек и бухт, указанных в специальном протоколе.
Российские и японские рыбаки платили одинаковые налоги и должны были подчиняться одинако-
вым правилам ловли. В 1919 г. данная конвенция была продлена.
[47] Авдеева Н.А. Дальневосточная народная республика (1920-1922 гг.). Хабаровск, 1957. С.41.
[48] Доклад Дальревкома «Некоторые данные об экономической политике Америки времен ин-
тервенции» // ГАХК, ф.58, оп.1, д.З, л.38-41.
[49] ГАХК, ф. 1736, оп.1, д.ЗЗа, л. 14; д.34а, л. 10-11.
126
[50] Там же, д.З la, л. 37, 50, 63, 67, 70; д.ЗЗа, л.2, 3, 10, 21,28, 33-37, 45, 46, 57, 65, 79, 155; д.34а,
л.20, 23,46,55.
[51] Там же, д.ЗЗа, л.54.
[52] Там же, л.85.
[53] Там же, д.З 1а, л.2.
[54] Государственный архив Приморского края (ГАПК), ф.715. оп.1. д.9, л. 19-20.
[55] И.И. Сукин — Д.Л. Хорвату 20 октября 1919 г. // АВПРИ, ф.324, оп.894, д.2, л.28.
[56] ГАХК, ф. 1736, оп.1, д.ЗЗ б, л.21.
[57] Русская армия (Омск). 1919. 6, 10, 17 сент.
[58] Там же, д.ЗЗ а, л.57.
[59] Там же, д.ЗЗ б, л. 119.
[60] Там же, д.35а. л.3-4.
[61] Сукин — Знаменскому. Омск, 13 июня 1919 г. //АВПРИ, ф.324, оп. 894, д.2, л. 163. 10 сентяб-
ря 1919 г. на аукционе в Сент-Луисе (штат Миссури) предлагались к продаже 68 тыс. шкурок колон-
ков, 1, 7 млн. — белок, 6, 3 тыс. — красных лисиц, 8 тыс. — песцов, 7, 6 тыс. — соболей и другие
меха из России (См. ГАХК, ф. 1736. оп.1, д.42 а, л.261).
[62] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 153-164.
[63] Бахметев — Клемму. Вашингтон, 27 августа 1919 г.// Там же. С. 144, 162.
[64] К началу 1918 г. в городах Дальнего Востока проживали 7255 японцев, в т.ч. во Владивосто-
ке — 3283 чел. Из 120 тыс. жителей города 40% были китайцами и корейцами (См. ГАХК, ф. П-44,
оп.1, д.556, л.24; Русское Приморье (Владивосток). 1922. №4. С.13; Звонарев К. Японская разведы-
вательная служба. М., 1934; Японский шпионаж в царской России. Сб. док. М., 1944).
[65] Первый опыт экспортного транзита маньчжурских зерновых грузов по Сунгари и Амуру
через Николаевск-на-Амуре, который находится почти в устье реки, был осуществлён ещё в 1910 г.
и достиг более 72% грузооборота портов Маго и Николаевска. Затем, в связи с мировой войной и
революционными событиями, экспортные операции стали затухать (См. Юзефов В.И. Из опыта
организации экспортного транзита соевых бобов из Маньчжурии через морские порты Нижнего Амура
// Дальний Восток России — Северо-Восток Китая: опыт взаимодействия и перспективы сотрудни-
чества. Материалы междунар. науч, конфер. Хабаровск, 1998. С.37).
[66] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 149-150.
[67] Посол Великобритании в Японии Олстон — Керзону. Токио, 29 августа 1919 г.// Там же.
С.151-152.
[68] Болдырев ГИ. Дальневосточный край (экономический очерк) // Тихий океан (Москва). 1935.
№2 (4). С. 158.
[69] Ввоз спирта только в Приморье в 1913 г. составил более 4, 1 млн. л. Но при этом 25% спирта
ввозилось контрабандным способом. Следует учитывать, что в 1913 г. была закрыта 50-вёрстная
пограничная полоса беспошлинной торговли. В Харбине спирт покупался оптом по 2, 5 руб. за ведро
и продавался на границе по 8-12 руб. за ведро. Производством спирта в полосе отчуждения КВЖД
занимались заводы Фреда, Врублевского, Антипаса, Смольяниченко, Мордуховича, Канна, Альт-
шуллера, Перельштейна и др. Свою роль играли низкие цены на зерно, дешевизна китайской рабочей
силы и т.д. В 1914 г. на первом месте по распространению контрабандного спирта стоял район
Уссурийского казачьего войска Здесь более 99% взрослого населения было охвачено контрабандой.
Ежегодно одна казачья станица потребляла в среднем около 3-х тыс. ведер спирта (1 ведро — 12, 3
л.). По данным 1915 г. в Забайкальской, Амурской и Приморской области ввозилось около 1 млн.
вёдер спирта (См. Экономический еженедельник (Владивосток). 1921. №6. 2 окт.; Кротова М.В.
Борьба с контрабандной торговлей спиртом в приграничных районах Дальнего Востока (1900-1917)
// Гродековские чтения. Вып.1. Хабаровск, 1996. С.39-41).
[70] Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С. 140-
141. По воспоминаниям Вс. Н. Иванова, профессор русской литературы Пэре не только читал лек-
ции рабочим и студентам, призывая «к искренности». Он наставлял колчаковское Русское Бюро
печати как вести пропаганду. Позже выяснилось, что профессор — профессиональным разведчи-
ком, и, говоря современным языком, специалист по психологической войне. В годы мировой войны
он был на русском фронте и работал у начальника разведки 3-й армии полковника Звегинцева, вёл
127
пропаганду и забрасывал разведчиков в чешские части австро-венгерской армии, чем способство-
вал переходу на русскую сторону 36-го чешского полка. Позже, уже в советские времена, Пэре
побывал в Москве и был принят в Союзе писателей. Он перевёл на английский язык басни Крылова.
(См. Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток. 1994. №12. С.27-29).
[71] Дмитриев Н.И. Межсоюзный железнодорожный комитет и его роль в восстановлении Си-
бирской магистрали в 1919 г.// «Гражданская война на Дальнем Востоке России: итоги и уроки».
Тезисы докладов и сообщений междунар. науч, конфер. Владивосток, 1992. С.47.
[72] Сукин — Бахметеву. Омск, 18 августа 1919 г.// АВПРИ, ф. 324, оп. 894, д.2, л. 185.
[73] В годы мировой войны российское правительство заказало в США и Канаде мощные паро-
возы типа «декапод» и большегрузные пульмановские вагоны. Они предназначались для перевозки
военных грузов США из Владивостока по Транссибу в центральные районы России. Местом сборки
паровозов были мастерские в Харбине, вагонов — мастерские во Владивостоке. Правительство
Керенского пригласило для технического перевооружения российских железных дорог американс-
кую железнодорожную миссию. Из Сиэтла прибыл т.н. «Корпус русской железнодорожной службы»
во главе с полковником Эмерсоном. После Октябрьской революции американские специалисты вы-
ехали в Нагасаки и вернулись в Россию лишь с интервентами (См. Забайкальская новь. 1918. 17
ноября).
[74] Молодяков В. Россия и Япония: поверх барьеров. М., 2005. С.173.
[75] Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С.131-
132; Ковальчук М.А. Роль транспорта в укреплении военно-стратегического положения России на
её дальневосточных рубежах (1917-июнь 1941 гг.) // Вопросы истории Дальнего Востока. Межвуз.
сб. науч, статей. Вып. 2 (7). Хабаровск, 2000. С. 160.
[76] Ципкин Ю.Н.. Ковальчук М.А. Экономическая политика белого Временного Приамурского
правительства (1921-1922 гг.) // Белая армия. Белое дело. 1999. №6. С.44-45. Соревнование россий-
ских и японских железных дорог началось ещё до 1917 г. До русско-японской войны тарифы на
перевозки по КВЖД составлялись так, чтобы направить грузы бобовых (главным образом, сою)
через порт Дальний для активизации транспортной инфраструктуры Южного Китая и закрепления
России в этом регионе. После русско-японской войны и перехода ЮМЖД в руки Японии ситуация
изменилась. С 1908 г. тарифная политика КВЖД строилась так, чтобы направить зерновые грузы на
Уссурийскую железную дорогу и Владивосток. Тем не менее, Россия уже тогда начала постепенно
уступать Японии в экспортных операциях маньчжурских грузов. Свою роль сыграли реконструкция
японцами ЮМЖД, укрепление иены и т.д. Падение доли Владивостока особенно заметно, если учесть,
что в 1911 г. через порт вывозилось 91, 4% северо-маньчжурских грузов (См. Ковальчук М.А. Со-
ревнование японских и российских железных дорог в Маньчжурии в начале XX в. // Дальний Восток
России — Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудниче-
ства. С.48-50).
[77] Юрченко Е.С. Позиция правительства США по вопросу о дипломатическом признании ре-
жима Колчака // Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч.ста-
тей. Вып. Пятый. Хабаровск, 2007. С. 107.
[78] Григорцевич С.С. Американская и японская интервенция на советском Дальнем Востоке и
её разгром (1918-1922 гг.). М., 1957. С.35. Планы экономического проникновения иностранцев на
Дальний Восток России нашли своё выражение ещё в дореволюционных проектах строительства
путей сообщения в регионе, авторами которых были Коллинз, Моррисон, Горн, Слейк, Лойк де Ло-
бель и др. Проект Лойка де Лобеля касался строительства железной дороги от Канска до Беринго-
ва пролива. Приамурский генерал-губернатор П.Ф. Унтербергер в письме министру финансов В.П.
Коковцеву от 1 декабря 1906 г. рекомендовал отклонить проект виду огромной стоимости, опасности
захвата края американцами и отпадения его от России. 20 марта 1907 г. Совет министров отклонил
предложение Лойка де Лобеля. (См. Алексеев А.И., Морозов Б.Н. Освоение русского Дальнего
Востока (конец XIX В.-1917 г.). М., 1989. С.62-69; «Американцы шаг за шагом захватывают наш
край». Письмо Приамурского генерал-губернатора П.Ф. Унтербергера министру финансов России
В.Н. Коковцеву 1 декабря 1906 г. // Источник. 1996. №4. С.44-48).
[79] В годы Первой мировой войны в США были размещены заказы на 350 спроектированных в
России паровозов, в Канаде — 50. В октябре 1915 г. первые паровозы серии «Е» с хорошими тяговы-
128
ми характеристиками были отправлены во Владивосток. К концу 1916 г в США были заказаны ещё
300 паровозов с некоторыми конструктивными изменениями. Паровозы этого заказа стали обозна-
чаться «Ел». В начале 1917 г. в США были заказаны ещё 75 паровозов. После апреля 1917 г., т.е.
вступления США в первую мировую войну, Россия заказала ещё 500 паровозов с поставкой их до 1
июля 1918 г. Hal июля 1917 г. из 775 ранее заказанных паровозов было поставлено всего 398, и все
они работали на железных дорогах западнее Урала. Лишь позже паровозы этой серии стали перево-
диться на железные дороги Сибири и Дальнего Востока. С 1915 по 1918 гг. в Россию из США (и
частично из Канады) был отправлен 941 паровоз. Но из последнего заказа было поставлено только
100 машин. На 1 января 1923 г., т.е. к окончанию гражданской войны в регионе, на железных дорогах
страны работали 604 паровоза серии «Е», из них 277 — в Сибири (См. Раков В.А. Локомотивы
отечественных железных дорог (1845-1955 гг.). М., 1995. С.192-197; Дмитриев Н.И. Чрезвычайное
государственное экономическое совещание... С.80).
[80] Дмитриев Н.И. Чрезвычайное государственное экономическое совещание... С.80; Коваль-
чук М.А. Владивостокские временные мастерские (1915-1921 гг.): из истории трудового сотрудни-
чества // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность.
Доклады Второй междунар. науч — практ. конфер. Кн. Вторая.-М. — Иркутск — Тэгу, 1997. С.222-
226.
[81] Правительственный вестник (Омск). 1918. I дек.
[82] Телеграмма посла Бахметева от 4 сентября 1919 г. // Сперанский А.Ф. Указ.соч. С.ИЗ.
[83] Русская армия (Омск). 1919. 24 сент.
[84] Исторический архив. 1961. №6. С.66-67.
[85] Дальний Восток. 1920. 13 янв.; Будберг А. Указ. соч. С.269-270, 271,279. Чехи, кроме того,
пытались продать колчаковскому правительству бывшую императорскую гранильную фабрику и
станки, снятые с фортов Владивостокской крепости.
[86] Сахаров К.В. Чешские легионы в Сибири. Рига, 1930. С.47, 74-75.
[87] Будберг А. Указ. соч. С.271.
[88] Светачев М.И. Союзническая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке и вопрос о
судьбе выходов России к Тихому Океану // Российский флот на Тихом океане: история и современ-
ность. Вып. второй. Материалы Тихоокеанской конференции. Владивосток, 1996. С.67-69.
[89] Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918-1926. М., 2002. С.27-28, 30-31;
Нота Народного комиссара по иностранным делам американскому консулу в Москве Д. Пулу от 12
июня 1918 г. //ДВП СССР. Т.1. М., 1957. С.355.
[90] Правительственный вестник. 1919. 19 янв.; Борьба за власть Советов в Приморье. С.210.
Суда Доброфлота, оказавшиеся в европейских морях, были заложены Франции за 200 млн. франков
(20 млн. зол.руб.). Часть этой суммы позже пошла на эвакуацию врангелевской армии из Крыма
(См. Экономический еженедельник (Владивосток). 1921. 28 авг.).
[91] Зубок Л.И., Яковлев Н.Н. Новейшая история США (1917-1968). М., 1972. С.22. Позиция В.
Гревса не осталась незамеченной правительством США. После вывода войск США с российского
Дальнего Востока он был на некоторое время направлен на Филиппины без права возвращения на
родину.
[92] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.52-53.
[93] И.И. Сукин— Б.А. Бахметеву в Вашингтон. Омск, 24 сентября 1919 г. // АВПРИ, ф. 324,
оп.894, д.2, л.155.
[94] Гулыга А., Геронимус А. Крах антисоветской интервенции США (1918-1920 гг.). М., 1952.
С.70. 78-79.
[95] ГАХК, ф. 1736, on. 1, д.35 а, л.51.
[96] В.О. Клемм — МИД. Владивосток, 4 мая 1919 г.// АВПРИ, ф.324, оп.894, д.20, л.172; Борь-
ба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сб. док. Владивосток, 1955. С.248-250, 279-280,
294-297, 349-350, 354, 367, 649-650, 668; Якушевский А.С. Интервенция против Советской России //
США: экономика, политика, идеология. 1987. №11. С.27.
[97] Американские солдаты в Сибири. Документы // История СССР. 1991. №1. С.167-168.
[98] Уорд Джон. Аргонавты с берегов Темзы. Из записок начальника английского экспедицион-
ного отряда // «Им не убить идеала...». Хабаровск, 1990. С.68-70.
129
[99] Телеграмма Управляющего Приморской областью Козеко в Департамент милиции // Крас-
ный архив. 1938. Т.6 (91). С.44.
[100] Сперанский А.Ф. Указ. соч. С.114.
[101] Борьба за власть Советов в Приморье. С.228-229.
[102] Участники партизанского движения в Приморье Н. Ильюхов и М.Титов вспоминали, что в
марте 1919 г. американцы пытались продать партизанам обмундирование. Переговоры велись в
деревне Перятино. Однако после отступления партизан из деревни 6 американцев попали в плен к
белым. Полковник Пендельтон хотел договориться с партизанами о совместном наступлении на
белогвардейцев, чтобы выручить своих солдат и офицеров. Но совместных действий не получи-
лось, поскольку Пендельтон завёл свой отряд в болото. Партизаны, уклонившись от такой «помо-
щи», освободили Перятино сами (См. Ильюхов Н.К., Титов М.В. Партизанское движение в Примо-
рье. Л., 1928. С.72-74; Борьба за советы на Дальнем Востоке. Сб. дальневосточного землячества
при музее РККА. М., 1932. С.7, 30).
[103] Из сводки агентурных сведений Информационного отделения Инспекции краевой милиции
при Верховном Уполномоченном на Дальнем Востоке 13 марта, 10-24 мая 1919 г.// Борьба за власть
Советов в Приморье. С. 199, 203-204, 213-215.
[104] Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. С.332-336; Колчак и интервенция на Дальнем Восто-
ке. С.91-92.
[105]Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918-1926. М., 2002. С.76-79.
[106] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.12, 72, 102-125.
[107] Из сводки агентурных сведений Информационного отдела во Владивостоке о политике
американского командования в Приморье // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 108-117.
[108] Приамурская жизнь (Хабаровск). 1919. 26 марта, 16 мая.
[109] Борьба за власть Советов в Приморье. С.234-235.
[110] Подробнее см.: Привалова Е.А. В союзе с белогвардейской прессой: Американское Бюро
печати в Советской России (1917-1920 годы). М., 1990.
[111] Правительственный вестник. 1918. 26 ноября.
[112] Амурская жизнь (Благовещенск). 1919. 2 июля.
[113] Привалова Е.А. Указ. соч. С.191-192.
[114] Там же. С. 194-208.
[115] Там же. С.253.
[116] Там же. С.248, 252.
[117] Сахаров К.В. Белая Сибирь // «Дело не получило благословения бога». Хабаровск, 1992.
С.68.
[118] Привалова Е.А. Указ. соч. С.256-257; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.94-95.
[119] Светачев М.И. Сибирь, Антанта и политика «помощи» белым // Дальний Восток России в
период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток, 1998; Савченко С.Н., Левкин ГГ.
Интервенционистские силы Японии на российском Дальнем Востоке (1918-1922 гг.) // Из истории
гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч, статей. Хабаровск, 1999
[ 120] ГАХК, ф. 1736, on. 1, д. 106 б, л.64, 66, 68-73, 78-89, 95, 181 -194 и др.
[121] Наиболее известна трагедия села Ивановки в Амурской области. Крупное село в 40 км. от
Благовещенска стало местом сосредоточения партизанских сил. Интервенты неоднократно угро-
жали «наказать» Ивановку. 22 марта 1919 г., когда партизаны уже ушли из села, крупный японский
отряд прибыл в Ивановку и устроил расправу над мирными жителями. 257 чел. были расстреляны
из пулемётов, ещё 36— сожжены заживо в амбаре. В 1995 г. Всеяпонская ассоциация бывших
военнопленных (президент Рокуро Сайто) собрала средства для памятника погибшим жителям села.
На белом памятнике — надпись «С чувством покаяния и глубокой скорби жителям Ивановки от
народа Японии. Сайто Рокуро и его единомышленники. 1995 год». (См. Малышев В.П. Борьба за
власть Советов на Амуре. С. 144-146; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.87-90).
[122] Беседа Клемма с д-ром Гирса // АВПРИ, ф.324, оп.894, д.20, л.155.
[123] Полк — Моррису. Вашингтон, 20 апреля 1919 г. // Колчак и интервенция на Дальнем Восто-
ке. С.58.
130
[124] Моррис— и.о. госсекретаря США. Токио, 12 апреля 1919 г. // Там же. С.51-52. Ранее
поверенный в делах США в Японии Мак Мэррей в докладе Полку выражал надежду, что официаль-
ного признания Колчака не произойдёт, тж. он окружён реакционерами, главной целью которых явля-
ется отвоевание прежних незаконных доходов. Дипломат отмечал, что несколько белых воинских
частей восставали против зверств офицеров. Главная идея доклада состояла в том, что «поддержка
союзниками реакционного эксперимента Колчака будет особенно прискорбной» (См. Там же. С.44).
[125] Моррис — и.о. госсекретаря. Токио, 19 апреля 1919 г. // Там же. С.49-51.
[126] Зубок Л.И., Яковлев Н.Н. Новейшая история США. М., 1972. С.21.
[127] Юрченко Е.С. Отношение администрации США к небольшевистским правительствам в
России в 1917-1920 гг. Автореф. канд. дисс. Хабаровск. 2011. С.22, 23.
[128] Smith С. Vladivostok under Red and White Rule. Revolution and Counterrevolution in the Russian
Far East 1920-1922. Seattle and London, 1975. P. ХП.
[129] Андрушкевич Н.А. Последняя Россия. С. 108.
[130] Юрченко Е.С. Позиция правительства США по вопросу о дипломатическом признании
режима Колчака // Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч,
статей . Вып. пятый. Хабаровск, 2007. С. 104-126.
[131] Из протокола совещания в резиденции президента США В. Вильсона в Париже. 7, 9 мая
1919 г. // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.54-58.
[132] Нота Верховного совета Антанты адмиралу Колчаку // Керенский А.Ф. Россия на истори-
ческом повороте: Мемуары. М., 1993. С.369-370.
[133] Уссурийский край. 1919. 12 июля.
[134] Иностранцев М.А. Первое поручение адмирала Колчака // Белое дело. Кн.1. Берлин, 1926.
С.108.
[135] Устрялов Н.В. 1919-й год. С.231.
[136] Михайловский ГН. Записки. Кн.2. С.235.
[137] Листиков С.В. Великие державы и «русский вопрос»: решения Версальской мирной конфе-
ренции 1919-1920 годов и их последствия // Российская история. 2011. №5. С.18, 19.
[138] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 167-168; Светачев М.И. Империалистичес-
кая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С. 163.
[139] Моррис —Лансингу. Омск, 4, 6 августа 1919 г.// Колчак и интервенция на Дальнем Восто-
ке. С. 172-176.
[140] Моррис — Лансингу. Омск, И августа 1919 г. // Там же. С. 176.
[141] Там же. С. 178-179; Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Даль-
нем Востоке. С.155-175.
[142]3убок Л.И., Яковлев Н.Н. Указ. соч. С.22.
[143] В.О. Клемм — И. И. Сукину. Владивосток, 7 августа 1919 г. // ГАХК, ф.1736. оп.1. д.42 а,
л.92.
[144] 18 октября 1919 г. из Сиэтла с опозданием натри недели ушёл пароход «Далайт» с грузом
116 тыс. винтовок, патронов, дизелей и других грузов для Колчака. Местные докеры «из-за больше-
вистской пропаганды» отказались грузить корабль, и погрузка осуществлялась силами членов орга-
низации «Американский легион» (См. ГАХК, ф. 1736, on. 1, д.ЗЗ а, л.. 141; Колчак и интервенция на
Дальнем Востоке. С. 164).
[145] Последние дни колчаковщины. Сб. документов. М-Л., 1926. С.112-113..
[146] Чехословацкое войско — населению Сибири // ГАХК, ф. П-44, оп.2, д. 639, л.1.
[147] Идея об использовании японских войск против большевиков прозвучала в письме уехав-
шего в Токио после падения Директории генерала В.Г. Болдырева. Он писал А.В. Колчаку 20 марта
1919 г., что Япония поможет выбить большевиков до Урала. Затем адмирал должен решить атаман-
ский вопрос и реализовать народное представительство, которое даст режиму опору в народе, выбь-
ет козырь из рук коммунистов, поможет в признании Омского правительства союзниками (См. Бол-
дырев В.Г. Из пережитого // Сибирские огни. 1924. №1. С.166).
[148] В.Н. Крупенский — И.И. Сукину. Токио, 3 июля 1919 г. // РГАСПИ. Ф.372, оп.1, д.1210,
л. 102.
131
[149] Романовский — Колчаку. Токио, 27 июня 1919 г. // РГАСПИ, ф.372, оп.1, д.1210, л. 104; И. И.
Сукин — В.Н. Крупенскому // Там же, л. 103, 112, 114. 127; В.Н. Крупенский — МИД. Токио, 11
октября 1919 г. //АВПРИ, ф. 324, оп.894, д.54, л. 12.
[150] Дальневосточное обозрение. 1920. 24 февр. В декабре 1919 г., когда уже для всех был ясен
близкий конец колчаковской власти, японцы решили провести «плебисцит» среди русского населе-
ния, чтобы «узаконить» своё пребывание на российском Дальнем Востоке. В с. Тамбовка Амурской
области японцы согнали крестьян на сход с голосованием о необходимости присутствия своих войск
в деревне. Ни закрытое, ни открытое голосование не дали результата. Крестьяне либо высказались
против, либо отказались вообще голосовать. Тогда офицер заставил каждого крестьянина подпи-
сать заранее подготовленный документ, да ещё и решение о проведении телеграфа за счёт крестьян
(См. ГАХК, ф. 1736, on. 1, д. 106 а, л.21).
[151] Генерал Д.В. Филатьев в своих мемуарах писал, что если бы Верховным правителем был
А.Н. Деникин, а его заместителем В.Г. Болдырев, то тогда бы не стоял вопрос о Колчаке-перево-
ротчике и Семёнов бы не восстал (См. Филатьев Д.В. Катастрофа белого движения в Сибири 1918-
1920 гг. Впечатления очевидца. Париж, 1985. С.6, 13, 33).
[152] Филатьев Д.В. Катастрофа белого движения в Сибири. 1918-1922. Париж, 1985. С.6, 13.33;
Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. 177-178.
[153] Журнал объединённого заседания мирной делегации Политического центра с Реввоенсове-
том 5 армии и Сибревкомом от 19 января 1920 г. // Сибирские огни. 1927. №5. С. 142, 144.
[154] Традиционно в России, в т.ч. и сегодня, поезда, идущие на восток, имеют чётные номера.
[155] Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток (Хабаровск). 1994. №12. С.35.
[156] Кислицын В.А. В огне гражданской войны. С.59-62; Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Вос-
ток. 1994. №12. С.51-52.
[157] Дальний Восток (Владивосток). 1920. 13 янв.
[158] Кислицын В.А. Указ. соч. С.88.
[159] Гальфтер Н.А. Верховный правитель России адмирал Александр Васильевич Колчак. Мель-
бурн, 1988. С.72-75.
[160] Кручинин А.С. Атаман Г.М. Семёнов и «союзники». М., 2002. С. 12, 11-14; Каппель и каппе-
левцы. М., 2003. С.29. В письме-вызове на дуэль генералу Я. Сыровому генерал В.О. Каппель
упоминал о потерянных для белой армии 120 составах с эвакуированными ранеными, жёнами и
детьми солдат и офицеров.
[161] MoltchanoffV. М. The Last White General. Berkley, 1972. PP.90, 93-95; Ефимов А.Г. Ижевцы
и воткинцы. (Борьба с большевиками 1918-20 г.г.). Сан-Франциско, 1975. С.190-196, 226, 232-242.
244-260, 274-275, 300-304; Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток. 1994. №12. С.47-48, 59-61; Кап-
пель и каппелевцы. С.31, 216-248; Серебренников И.И. Великий отход: рассеяние по Азии белых
русских армий, 1919-1923 // Серебренников И.И. Гражданская война в России: Великий отход. М.,
2003. С.51-81.
[162] Борьба за власть Советов в Приморье. С.292-294.
[163] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.207-210.
[164] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.36. С. 125; Т.39. С.46, 343 и др.
[165] Goldhurst R. Op. cit. PP.267-270.
[166] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 42. С. 60, 94-95.
132
Основатель Добровольческой армии
генерал М.В. Алексеев
Основатель Добровольческой армии
генерал Л.Г. Корнилов
Командующий Вооруженными силами Юга
России (ВСЮР) генерал А.И. Деникин
Главнокомандующий «Русской армией» в
Крыму барон П.Н. Врангель
РЕЗОЛЮЦИЯ
по международному положению, вы-
несенная пятым Дальне-Восточным
съездом трудящихся 28 августа.
Войска Японии, Соединенных Штатов
Америки. Англии и Франции вторглись в пре-
делы Дальнего Востока.
Они разрушают наши села и города,
убивают наших жен и дочерей и раэстрели-
вают каждого, кто не подчиняется ьж рас-
поряжениям. Рука об руку со злейшими вра-
гами трудового народа с изменниками и пре-
дателями рабоче-крестьянского дела они гу-
бят завоевания нашей революции и топчут в
грязь права и свободу трудящихся, нагло
издеваясь над рабоче-крестьянским прави-
тельством России и Дальнего Востока, они
вмешиваются в наши внутренние дела, уни-
чтожая нами избранные советы и навязыва-
ют нам продажных авантюристов и царских
палачей в лице временного сибирского пра-
вительства и Хорвата.
Раэстреливая наших братьев на Уссу-
р йеной и Забайкальском фронтах, оплеаы-
ва. все. что дорого и свято трудовому люду
Ро<х-и. правительства Японии. Соединен-
ных и'татов. Америки. Англии и Франции
ос мел и t»инея еще заявить, что они не вме-
шиваются в наши внутренние дела и пришли
воевать < германцами и мадьярами. Против
этой нагль лжи и неслыханного издеватель-
ства. броик чого в лицо трудовому люду
Дальнего Ворона. мы. представители всех
рабочих, крестьян и казаков всего края, со-
бравшись на пятом чрезвычайном краевом
съезде трудящихся Дальнего Востока, реши-
тельно протестуем и заявляем: 1) акт втор-
жения японских, американских, английских
и французских войск в пределы Дальнего Во-
стока мы считаем как самое грубое оскор-
бление и возмутительное нарушение суве-
ренных прав трудового народа России: 2) мы
обращаемся и братьям трудящимся Америки.
Англии. Японии и Франции и. указывая на
злодеяния, грабежи и убийства, творимые их
правительственными войсками, требуем, что-
бы виновники этих зверств были наказаны,
а войска немедленно отозваны: 3) дальше
заявляем, что Дальний Восток является не-
раздельной частью великой Российской фе-
деративной советской республики, управля-
ется выборными органами трудового народа,
именуемого советами и никому вмешиваться
в наши дела не позволим: ♦) что касается
грубой лжи наших врагов, что на наши*
фронтах являются мадьяры, мы заявляем—
никогда трудящиеся социалистической Рос-
сии не прибегали к наемникам для защиты
своих прав и интересов, а сами грудью от-
стаивали свои революционные завоевания.
Если на Уссурийском и Забайкальском фрон-
тах имеются наемные бандиты, таи они, как
раз. в рядах иностранных войск в лице чехо-
словаков и белогвардейцев, обрушившихся
на нас в целях разграбления Дальнего Во-
стока и всей России: 5) против этих насиль-
ников и убийц мы будем бороться всеми си-
лами. имеющимися в нашем распоряжении.
НИ ОДНОЙ ПЯДИ СВОЕЙ СОЦИАЛИ-
СТИЧЕСКОЙ РОДИНЫ НЕ УСТУПИМ БЕЗ
БОЯ.
(Примечание. Если же под напором огромных
вражеских сил мы должны будем отойти от
теперь занятых нами позиций, то сделаем это
лишь в последнюю минуту с проклятием на
устах для того, чтобы, собравшись с свежи-
ми силами, вновь ринуться на обнаглевших
врагов): в) изменникам и предателям рабо-
че-крестьянского дела, всем л же-социалистам
и их сообщникам, продававшим великую Рос-
сию на порабощение международного капи-
тала и отдавшим на растерзание белогвар-
дейцам и временного сибирского правитель-
ства и Хорвата, трудящиеся Дальнего Восто-
ка бросает им в лицо свои ПРОКЛЯТИЯ на
вехи веков.
Нашим-же героям и борцам за рабоче-
крестьянское дело на многочисленных фрон-
тах России и Дальнего Востока шлем свой
горячий привет.
Мы клянемся, что никогда не забудем
своих братьев и отцов, с оружием в руках за-
щищающих права и свободу трудового наро-
да.
Мы клянемся отомстить за их святые му-
ки уничтожением наших врагов и тех людей,
которые добивались и проливали святую
кровь трудящихся.
И. преклоняя колена пред могилами на-
ших павших борцов, даем клятву снова воз-
стаиовить царство свободы и равенства всех
трудящихся, грудью прокладывая дорогу к
социализму.
Да здравствует социализм!
Долой изменников и предателей рабоче-
крестьянского дела!
Долой наемных убийц иностранных
войск, опустошающих наш край и Россию!
Да здравствует власть трудящихся!
Да здравствуют советы рабочих, кресть-
янских. казачьих и солдатских депутатов!
Председатель 5-го чрезиычаЯяого съезда
советов раб.. кр . каз. и солд. депутате»»
Дальнего Востока Мухин.
Тогрнщ председателя Хамдима.
Секретари:
Н Рябим. Липкавский и Н. Рачиаасннй.
Глава РОВС генерал А.П. Кутепов
Главнокомандующий Северо-Западной
армией генерал Н.Н. Юденич
Главнокомандующий Северной армией,
глава РОВС Е.К. Миллер
Главнокомандующий войсками
Директории генерал В.Г. Болдырев
Военный министр во Временном
правительстве автономной Сибири
А. А. Краковецкий
Американский
военный корабль
в бухте Золотой Рог
Владивостока.
Японский военный
корабль
во Владивостоке.
Американцы в порту Владивостока.
Пулемётная рота 31 -го пехотного полка Американского экспедиционного корпуса на
Дальнем Востоке. 1 декабря 1918 г.
Интервенты на улицах Владивостока.
Жители Владивостока передают продукты арестованным красноармейцам.
Правительство (деловой кабинет) генерала Д.Л. Хорвата, Владивосток, 1918 г.
Вице-адмирал А.В. Колчак, генерал Д.Л. Хорват (сидят в центре).
Д.Л. Хорват и представители интервентов, Владивосток.
Генералы П.П. Иванов-Ринов и Д.Л. Хорват на параде войск, Владивосток.
Генерал С.Н. Розанов и японские офицеры во Владивостоке.
Солдаты из чехословацкого легиона маршируют по Светланской улице в центре
Владивостока, 1919.
Атаманы И.П. Калмыков, Г.М. Семёнов и И.М. Гамов. 1918 г.
Особый казачий отряд атамана Калмыкова (ОКО) в Приморье.
Глава Временного правительства Амурской
области в 1918 г. правый эсер
А.Н. Алексеевский. В 1920 г. - участник
Чрезвычайной следственной комиссии в
Иркутске по делу А.В. Колчака
Атаман Забайкальского казачьего войска
Г.М. Семёнов
Атаман Сибирского казачьего войска
генерал П.П. Иванов-Ринов
Атаман Оренбурского казачьего войска
А.И. Дутов
Атаман Г.М. Семёнов и члены его штаба с японскими военными. 1918 г.
Г.М. Семёнов во Владивостоке с офицерами американской армии (в центре - генерал В. Греве).
Комсостав ОКО.
Карательный бронепоезд «Семеновед».
Нъ населенно Poccin
18 Ноября 1!Н8 года Всероссийское Времен-
ное Правительство распалось. СовТ.тъ Министровъ
принялъ всю полноту власти и передала, ее мн1>—
Адмиралу русскаго Флота Александру КОЛЧАКУ.
Принявъ крестъ агон власти въ исключительно
трудныхъ услов1яхь гражданской войны и пол-
паго разстройства государственной жизни, объ-
являю: я не пойду ни по пути реакщи, ни по
гибельному пути партийности.
Главной своей цЪлыо ставлю создаше боевой
способности армш, поб'Ьду надъ болыневизмомъ
и установлено законпотси и правопорядка, дабы
народъ могь безпрепятственпо избрать себЪ об-
разъ правлешя, который опъ пожелаетъ и осу-
ществить велик1я идеи свободы, ныпЪ провоз-
глашенный по всему Mipy. Призываю Васъ, граж-
дане, къ единенио и борьбЬ съ большевизмом!.,
къ труду и жертвамъ.
Верховный Правитель,
Адмиралъ КОЛЧАКЪ.
Омскъ.
18 Ноября 1918 года.
___________:_____________________________
Манифест адмирала А.В. Колчака «К населению России»
Командующий Восточным фронтом белых
в 1919 г. генерал К.В. Сахаров
Последний главнокомандующий
Восточным фронтом, назначенный
А.В. Колчаком, генерал В.О. Каппель
Ледяной поход. Открытка.
Радола Гайда среди английских офицеров.
Гардемарины и солдаты правительственных частей
после подавления гайдовского мятежа во Владивостоке в январе 1919 г.
Наместник А.В. Колчака на Дальнем Востоке генерал С.Н. Розанов с японским орденом.
Японские военнослужащие возле тел убитых солдат войск Приморского Земского
правительства, 1920 г.
Японская артиллерия обстреливает русское село.
Председатель Восточного отдела ЦК
кадетской партии, министр внутренних
дел, председатель Совета министров
колчаковского правительства
В.Н. Пепеляев
Генерал-лейтенант А.Н. Пепеляев в форме
«Сибирской армии», мл. брат
В.Н. Пепеляева
Генерал-майор С.Н. Войцеховский,
сменивший В.О. Каппеля
в «Ледовом походе».
Генерал В.М. Молчанов, командующий
белоповстанческими частями в 1921-1922 гг.
Генерал Г.А. Вержбицкий и братья С.Д. и Н.Д. Меркуловы
Группенфюрер СС Рудольфе Бангерскис,
1943 г.
Командующий партизанскими отрядами
Приморья в 1919-1920 гг., заместитель
главы Военного совета войск Приморского
земского правительства в 1920 г., член
Дальбюро РКП(б) С.Г. Лазо
Политуполномоченный Революционных
вооруженных сил Приморья, большевик
П.С. Парфёнов
Председатель правительства
Дальневосточной республики
А.М. Краснощеков
Председатель Совета министров
Дальневосточной республики
П.М. Никифоров
Военный министр Дальневосточной
республики, главком НРАв 1920-1921 гг.
Г.Х. Эйхе
Военный министр Дальневосточной
республики, главком НРА в 1921-1922 гг.
В.К. Блюхер
Главком НРА в 1922 г. И.П. Уборевич
Встреча правительства ДВР в Чите.
Артиллерия НРА.
Командование отдельной Читинской бригады НРА (Забайкальская группа войск).
Парад НРА во Владивостоке, 1922 г.
Барон Р.Ф. Унгерн фон Штернберг в халате
монгольского князя с генеральскими
погонами.
Правитель Приамурского Земского края,
Воевода Земской рати, генерал
М.К. Дитерихс.
Комсостав Ижевско-Воткинской бригады во главе с генерал-майором В.М. Молчановым
(сидит в центре).
Генерал В.М. Молчанов с китайскими офицерами, 1923 г.
Отъезд М.К. Дитерихса из Гирина.
Орден Сибирского Ледяного Похода.
Памятный знак к 25-летию Памятник А.В. Колчаку в Иркутске.
Ижевско-Воткинского восстания.
Глава 5.
ПОПЫТКИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
ПРАВОСОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ
В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1919 — НАЧАЛЕ 1920 гг.
После колчаковского переворота часть правых эсеров, народных социалистов, меньшевиков-
оборонцев совместно с кадетами и промышленниками составили т.н. «Блок политических и общест-
венных объединений», который признал власть Верховного правителя и обещал тесно сотрудничать
с ним. Другая часть правых социалистов составила легальную и нелегальную оппозицию Колчаку.
Приморская областная земская управа, Владивостокская городская Дума, местные самоуправ-
ления городов и районов негативно отнеслись к колчаковскому перевороту, ограничению свободы
слова и печати, а также белому террору.
С регулярной критикой властей выступала правосоциалистическая и профсоюзная печать —
газеты «Далёкая окраина», «Наш голос», «Дальневосточное обозрение», «Голос крестьян», «Слова
труда», «Искра», «Эхо», «Путь народа», «Земские известия» и др. К концу 1918 г. в Восточной Сиби-
ри и на Дальнем Востоке издавались 72 ежедневных газеты и 9 журналов. Из них 4 меньшевистс-
ких, 10 объединённых эсеро-меньшевистских, 5 кооперативных, 5 земских. В Маньчжурии выходили
4 российские газеты различных политических направлений [1]. Позже колчаковский режим стал
закрывать неугодные органы печати. Последовали аресты редакторов и закрытие правосоциалис-
тической прессы. В марте 1919 г. колчаковская администрация закрыла газеты «Далёкая окраина»
и «Земские известия», издающиеся во Владивостоке [2].
Приморское земство бойкотировало центральное и местные экономические совещания. Амурс-
кое земство, как уже указывалось, делегировало в ГЭС бывшего главу Амурского эсеровского пра-
вительства А.Н. Алексеевского. Возвращаясь с заседаний ГЭС, Алексеевский читал лекции в Ир-
кутске, Чите, в которых призывал к... антиколчаковскому восстанию [3]. За это он был арестован в
Хабаровске и выслан в Иркутск.
Н.А. Андрушкевич отмечал влияние эсеров в земствах и вспоминал, что Приморская областная
земская управа клеймила Омский режим и призывала крестьянство не платить налоги, не сдавать
оружие, не давать правительству солдат и подчиняться только земствам [4].
Осенью 1918 г. в политике социалистических партий произошёл поворот от открытой враждебно-
сти к большевикам к нейтральности, а в некоторых случаях даже к сотрудничеству. К причинам
этого поворота относится революция в Германии и аннулирование Советской Россией Брестского
мира, иностранная интервенция и белый террор. К другим причинам относятся поворот среднего
крестьянства в сторону Советской власти, крах среди некоторой части правых социалистов учреди-
ловских иллюзий. В марте-апреле 1919 г. ЦК ПСР выпустил «Письмо по поводу тезисов пленума
ЦК ПСР», в котором излагалась тактика борьбы на два фронта, «против всякой диктатуры и за
подлинное народовластие». Письмо призывало местные организации мобилизовать силы на борьбу
с Колчаком, организовать массы, но идти врозь с большевиками [5].
JX Совет эсеровской партии, состоявшийся 18-20 июня 1919г., официально оформил т.н. политику
«третьей силы». Заявляя о борьбе с белогвардейцами, эсеровский Совет партии подчёркивал, что
эта политика является лишь тактическим решением, продиктованным положением вещей. Совет
предупреждал о вредных иллюзиях части эсеров относительно большевистской власти. Только «тре-
тья сила», по мнению эсеров, могла вывести страну из тупика гражданской войны. Эсеры по-пре-
жнему стояли за Учредительное собрание и демократию. Опорой последней они видели крестьян-
ство. «Третья сила» должна стоять между большевистской охлократией и военно-буржуазной кон-
трреволюцией [6].
К середине 1918г. меньшевики, хотя и не безоговорочно, пришли к признанию Советской власти.
2 августа 1918 г. ЦК РСДРП принял сразу две резолюции. Одна запрещала местным организациям
участвовать в свержении Советской власти. Другая сообщала о протесте ЦК против интервенции
как средстве избавления от большевистской диктатуры. Меньшевики подчёркивали, что рассчиты-
вают лишь на свои силы, силы демократических масс и на содействие международного пролетари-
ата [7]. Партийное совещание в конце декабря 1918 — начале января 1919 гг. объявило о снятии
133
лозунга борьбы за Учредительное собрание. Именно это отличало меньшевиков от эсеров. Крити-
куя большевиков, Совещание, тем не менее, признало, что «часть демократии, связав судьбу УС с
союзным империализмом и отечественной реакцией, содействовала подрыву доверия к Учреди-
тельному собранию со стороны широких народных масс». Лозунг Учредительного собрания мог
быть использован «как знамя и прикрытие прямой контрреволюции» [8]. 1 октября 1919 г. ЦК РСДРП
принял постановление о мобилизации членов партии в Красную Армию «для отпора контрреволю-
ции» [9].
Когда тенденция к краху колчаковского режима выявилась наиболее отчетливо, сибирские эсеры
выдвинули идею создания в Сибири буферного государства, основанного на принципах демократии,
рыночной экономики и ориентирующегося на США. Со своей стороны, США и Япония увидели в
этом шанс на спасение Белого дела в Сибири и на Дальнем Востоке. Вопрос состоял лишь в том,
сохранит ли Колчак власть в предполагаемом буфере.
Сибирская кооперация, настроенная проамерикански, открыто говорила о необходимости помо-
щи со стороны американского капитала и в то же время подчёркивала опасность японского хищни-
ческого капитала, который страшно истощает, эксплуатирует страну и мечтает о территориальных
приобретениях и колонизации завоеванных земель. В июле 1919 г. дальневосточный журнал «Вели-
кий океан», отражавший интересы правых социалистов и кооператоров, писал, что интервенция не
только не способствовала успеху в борьбе с большевизмом, а, наоборот, вновь вызвала его к жизни,
способствуя его укреплению и росту. «В бескорыстие помощи империалистических государств больше
никто не верит» [10].
Значительная часть правых социалистов осознавала потерю авторитета эсерами и меньшевика-
ми, сужение социальной базы их партий. Реакцией на это явился отход от политики «третьей силы»
колеблющихся слоёв, требующих союза с большевиками для борьбы с Белым движением. В Сиби-
ри эсеры предложили большевикам создать единый антиколчаковский фронт, но под лозунгами Уч-
редительного собрания. Но Сибирское бюро ЦК РКП (б) отклонило это предложение. В дальней-
шем Сибирский краевой комитет Партии социалистов-революционеров (Сибкрайком ПСР) выпол-
нял указания своего ЦК о самостоятельной борьбе против Колчака, ибо это открывало демократии
«возможность создания фронта Учредительного собрания, противопоставленного Красной Армии».
Сибкрайком ПСР постоянно предостерегал местные парторганизации от сотрудничества с больше-
виками [11].
Именно по этим причинам сотрудничество правых социалистов и большевиков носило крайне
нестабильный характер, а отношения — характеризовались взаимным недоверием. Так, в Примо-
рье весной 1919 г. большевики и эсеры — максималисты создали объединённый областной ревком.
Он занимался снабжением партизанских отрядов и состоял из 3-х представителей Приморского
областного комитета РКП (б) и 3-х представителей областного бюро эсеров-максималистов, но
был распущен в августе 1919 г. по постановлению большевистского комитета [12].
В начале августа 1919 г. Сибкрайком ПСР создал «Военно-социалистический союз защиты наро-
довластия», который занимался агитацией в белой армии, особенно в 1-й сибирской армии А.Н.
Пепеляева, который и сам был не чужд правоэсеровским взглядам [13]. Стихийный протест против
насилия белогвардейцев и интервентов вызвал рост партизанского движения. Первыми командира-
ми партизан были, кроме большевиков, эсеры, меньшевики, анархисты, беспартийные [14]. Так, в
партизанском движении в Ольгинском уезде Приморской области активное участие принимал предсе-
датель местной земской управы эсер И.С. Масленников. На японском крейсере «Миказа» он ходил
из Владивостока в бухту Ольга и обратно и убеждал японцев, что повстанцы уезда являются не
большевиками, а лишь отстаивают права народа, нарушенные правительством Колчака. И.С. Мас-
ленников был арестован белыми властями. Позже он стал большевиком и погиб от рук белогвар-
дейцев в 1921 г. [15].
Тенденцию к активизации правых социалистов отмечала и колчаковская контрразведка. По аген-
турным сведениям в начале января 1919 г. наблюдался рост антиправительственных настроений
значительной части рабочих и возможность объединения эсеров и меньшевиков в районе Иркутска.
Во Владивосток и Иркутск прибывали из эмиграции лица, связанные с руководством эсеровских
центров в Западной Европе. Они устанавливали контакты с чехословацкими и союзными представи-
телями, но особенно с американцами [16]. Американцам явно импонировала эсеровская программа,
134
представлявшая собой смесь правосоциалистических и либеральных взглядов. Эсеры, по данным
контрразведки, получали огромные денежные суммы от еврейских и масонских организаций и нахо-
дили поддержку у части английской и французской печати [17].
Летом 1919 г. МВД Колчака докладывало о состоявшемся съезде ПСР (Центра), где, якобы,
было принято решение об объявлении по отношению к Верховному Правителю и членам правитель-
ства «красного террора». Об этом же позже писал А.И. Деникин в своих воспоминаниях [18]. Гото-
вились к ликвидации Колчака и большевики (совместно с левыми эсерами), для чего планировался
взрыв поезда Верховного правителя. В феврале 1919 г. партизаны Урала планировали взорвать по-
езд Колчака, но поезд запоздал и крушение потерпел товарный состав [19].
В мае-июне 1919 г. контрразведка получила сведения о том, что и ЦК партии левых эсеров по-
становил совершить теракт по отношению к Колчаку, для чего в Сибирь были посланы эсер Р. Буш
и несколько матросов, лично знавших адмирала. План этот не удалось реализовать по ряду причин.
Тогда было принято решение арестовать Верховного правителя в Омске в момент возвращения его
с фронта. Контрразведка считала, что в заговоре принимали участие лица из конвоя Колчака и даже
один из министров. Но и этот замысел не был исполнен [20].
Даже Колчак вынужден был учитывать ситуацию. Генерал К.В. Сахаров в своих воспоминаниях
отмечал, что Верховный правитель выступал за политику компромиссов, за то, что необходимо
достичь временного соглашения с эсерами, т.к. «их поддерживают все «союзные» представители.
Видно было, что адмирал устал в борьбе и уже уступал» [21].
С 18 по 28 января 1919 г. в Приморье работал Дальневосточный краевой съезд земств и городов.
На нём присутствовали делегаты от всех областей региона и Харбина (по 10 делегатов от Забай-
кальской, Амурской и Приморской областей и по 1 делегату от Сахалинской, Камчатской областей,
Харбина и пос. Маньчжурия на КВЖД), однако часть делегатов не смогла прибыть, часть опоздала.
В работе съезда принял участие бывший председатель Сиболбдумы И.А. Якушев, избранный по-
чётным председателем форума. В своей речи он выдвинул главный лозунг: «Через автономную
Сибирь к возрождению свободной России», осудил гонения властей на демократию, которые «тол-
кают её во власть большевиков». Он сетовал, что Сибирь не стала колыбелью свободы, и временно
победили «центростремительные антисоциальные силы». (Так Якушев осторожно охарактеризовал
колчаковский режим). Критикуя адмирала Колчака и его правительство, докладчик заявил, что у
них, мол, нет «морального авторитета», но в то же время предупреждал об опасности большевизма
слева и справа (т.е. белых), подчёркивал «кризис государственной демократии». Так, правые соци-
алисты заявили о своём «третьем пути». И.А. Якушев призвал города и земства «быть на своём
посту» [22]. Краевой съезд и объединение земств и городов стали частью Всесибирского союза
земств и городов. Была получена приветственная телеграмма из Томска от Главного Сибирского
комитета земств и городов. Как уже отмечалось выше, съезд заслушал и обсудил доклад о торгов-
ле с Европой Северным морским путём и состоянии торгового флота.
Съезд констатировал захват японцами российских рыболовных участков в Японском и Охотском
морях и их хищнический лов. По докладу Д.П. Пантелеева о рыболовной конвенции между Россией
и Японией, срок которой истекал в июле 1919 г., съезд постановил, что право заключать междуна-
родные договоры «должно принадлежать общепризнанной и вполне правомочной Всероссийской
государственной власти, созданной путём всеобщего голосования» [23]. Как известно, колчаковское
правительство продлило конвенцию без всяких советов со стороны правых социалистов.
Власти с тревогой следили за подготовкой и работой съезда. Телеграмма Управляющего МВД
из Омска строго предписывала съезду заниматься хозяйственно-экономическими вопросами и не
касаться политических проблем. Комендант Владивостокской крепости потребовал изъять докла-
ды о компетенциях власти местных самоуправлений и их взаимоотношениях с правительственными
комиссарами. Съезд создал Дальневосточный союз земств и городов (Далькрайземгор) и избрал
краевой комитет в составе А.А. Меныцикова, Ф.Е. Манаева, А.Н. Русанова, В.М. Порватова. Пред-
седателем стал эсер А.С. Медведев.
27 января съезд принял резолюцию, в которой говорилось, что единственным выходом из создав-
шегося положения является восстановление порядка и законов, изданных Всероссийским Времен-
ным правительством 1917 г., и созыв Сибирского Учредительного собрания на основе всенародного
голосования [24].
135
После съезда ряд его организаторов, в т.ч. А.С. Медведев, были вынуждены скрываться от
преследований белогвардейских властей. В ночь на 2 марта 1919 г. по приказу генерала П.П. Ивано-
ва-Ринова были арестованы «за неблагонадёжность» члены Земской управы Классинг, Косминский,
Сквирский, журналист Ходоров и др. Они были отправлены на ст. Пограничная к атаману Калмыко-
ву, но благодаря вмешательству американского генерала В. Гревса остались живы. В начале марта
по всему Владивостоку были расставлены японские, чехословацкие, канадские патрули. Взводы
русских гардемаринов заняли ключевые посты в городе. Усиленные меры охраны были приняты в
Хабаровске [25]. Это было связано с тем, что в начале марта 1919 г. белогвардейцам удалось
раскрыть подпольную организацию в Благовещенске и предотвратить восстание под руководством
большевиков.
Работавшее 24 июля —4 августа 1919 г. Чрезвычайное Приморское областное земское совеща-
ние, собравшееся из-за преследования властей в неполном составе, потребовало от администрации
прекратить гонения на органы местного самоуправления, остановить гражданскую войну и начать
возрождение России через Учредительное собрание [26].
Однако действия правых социалистов затруднялись их внутренним расколом. Весной 1919 г. группа
эсеров во главе с П. Михайловым образовала Сибирский союз эсеров, который выступал за союз с
большевиками. Сибирский союз призывал к всенародному референдуму о форме власти после лик-
видации колчаковского режима, чтобы решить этот вопрос не кровавой борьбой, а всенародным
голосованием. Союз повторил общепартийные лозунги по рабочему и аграрному вопросу, об обще-
ственных организациях и т.д. [27]. Союз даже обратился к солдатам чехословацкого корпуса с при-
зывом к совместной борьбе против Колчака [28].
В листовке Всесибирского краевого комитета партии социалистов-революционеров, изданной в
1919 г., содержался призыв к борьбе с колчаковщиной и провозглашался лозунг единства Федера-
тивной Российской республики и Всероссийского Учредительного собрания. В то же время в лис-
товке клеймились позором «политические авантюристы» в лице Сибирского союза эсеров и Сибир-
ского комитета членов Учредительного собрания [29]. Листовка, по сути дела, информировала чи-
тателя о расколе в эсеровских парторганизациях Сибири. В ноябре 1919 г. Всесибирский краевой
комитет ПСР призвал всех трудящихся к борьбе против колчаковщины и созданию «однородной
социалистической власти» [30].
В июле 1919 г. был создан Сибирский комитет членов Учредительного собрания, который выпу-
стил обращение «Ко всем гражданам Сибири». В нем провозглашались цели борьбы против контр-
революции, за «однородную социалистическую временную власть», а также поставлены задачи
выработки закона о выборах в Сибирское Учредительное собрание на основе закона о выборах во
Всероссийское Учредительное собрание. В аграрном вопросе комитет выступал за реализацию за-
кона о земле, принятом Всероссийским Учредительным собранием 5-6 января 1918 г., и законопро-
екта о земле от Партии социалистов-революционеров во JJ Государственной Думе. Комитет призы-
вал передать всю власть на местах органам местного самоуправления, существовавшим в 1917 г.,
провозглашал необходимость свободы деятельности профсоюзов, 8-часового рабочего дня и кол-
лективных договоров [31]. Таким образом, Сибирский комитет членов Учредительного собрания
возрождал идею сибирского автонодоизма и «однородной социалистической власти», что отличало
курс данной эсеровской организации от курса Всесибирского краевого комитета.
Вместе с тем, все эсеровские группировки провозглашали мир с Советской Россией, борьбу с
интервенцией, отказ блокирования с цензовой буржуазией, что показала избирательная компания в
городские Думы Сибири в середине 1919 г.
7 июля 1919 г. в Иркутске состоялось губернское земское собрание, которое поддержал близкий
к эсерам Управляющий губернией П.Д. Яковлев [32]. В собрании приняли участие, главным обра-
зом, правые социалисты. Собрание, хотя и поздно, приняло резолюцию о непризнании колчаковского
переворота. Иркутские земцы обвинили Омск в разрухе, урезании прав органов местного самоуп-
равления, насилии над печатью, произволе. Собрание подчеркнуло, что страна превратилась в объект
эксплуатации и расхищения её народного достояния, и потребовало созыва Земского собора как
переходной власти к Учредительному собранию. (Земская управа приняла решение созвать 1 ок-
тября Земский собор, однако к этому времени делегаты не смогли съехаться, да и жизнь выдвинула
другие задачи). Реакция властей на эту резолюцию последовала незамедлительно. Ставший к это-
136
му времени министром внутренних дел В.Н. Пепеляев приказал предать суду председателя собра-
ния — секретаря Иркутской городской Думы А.В. Пихтина и всех гласных, участвовавших в со-
брании. Решено было отстранить от должности помощника Управляющего Иркутской губернией
П.П. Агапьева за то, что тот вовремя не сообщил в МВД о данной резолюции [33].
В Иркутске в январе 1919 г., как уже указывалось, состоялся Съезд еврейских общин Сибири.
Там же выходил журнал «Еврейская жизнь», вокруг которого группировалась национальная интелли-
генция. Именно из Иркутска раздавались протесты против публикаций Омским Русским Бюро пе-
чати (РБП) погромных антисемитских афиш [34].
Цели правых социалистов по созданию буферного государства в Сибири импонировали иностран-
ным дипломатам. Среди них были английский поверенный О’Раллей, американский посол в Японии
Моррис. 14 сентября 1919 г. И.И. Сукин поручил Б.А. Бахметеву обратиться в Госдепартамент и
проверить настроения официальных властей и информировать об этом Омск [35]. Через неделю
Сукин вновь запрашивал Бахметева и подчёркивал, что наблюдается заигрывание американцев с
лидерами эсеров. Двусмысленная позиция американских представителей на Дальнем Востоке про-
изводит особенно тягостное впечатление [36]. Это было тем более удивительно, что недавно тот же
Моррис, несмотря на критику колчаковского режима, стоял на позиции поддержки Верховного пра-
вителя. Скорее всего, свою роль сыграли встречи Морриса с антиколчаковски настроенными земца-
ми в Иркутске и Владивостоке при его возвращении из Омска, тем более, что сама эсеровская
оппозиция делала ставку на союзников, чтобы продолжить борьбу с большевиками [37]. Следует
учитывать и то, что контакты американских дипломатов с правыми социалистами наблюдались
ещё летом 1919 г.; тогда же выяснилось, что посольские и консульские сотрудники США в России
уже гипотетически рассматривали вопрос о замене правительства Колчака новой демократической
властью, состоящей из представителей социалистических партий. Скорее всего, сам Моррис уже не
верил в способность Омска создать действенный барьер на пути большевизма. Верховный комис-
сар Великобритании в Сибири О’Раллей сообщал в Лондон, что Моррис считал «новое движение
предпочтительнее» и готов был рекомендовать оказать эсерам экономическую помощь, а если пра-
вительство Колчака падёт, то желать, чтобы оно сменилось режимом «заранее хорошо организо-
ванным и способным взять власть без лишних беспорядков». Однако 2 октября помощник Госсек-
ретаря США Филлипс предписал консулу во Владивостоке поставить в известность всех американ-
ских представителей в Сибири о том, что Вашингтон продолжает поддерживать Омское правитель-
ство [38]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что представители Вашингтона в Сибири
были более информированы о настоящем положении вещей, и их взгляды в определённой степени
опережали взгляды столичного руководства. Если официальный Вашингтон уповал на успехи А.И.
Деникина и частично Колчака, то его представители на местах уже искали запасной вариант в лице
правых социалистов на случай смены власти в Сибири. Доказательством этого служат события
сентября 1919 г. во Владивостоке.
Ещё 8 августа во Владивосток со своим штабом и конвоем прибыл чешский генерал Р. Гайда,
вконец рассорившийся с Колчаком. По пути он встречался с известным сибирским эсером Е.Е.
Колосовым, когда, видимо, и был обговорен план дальнейших действий. В Иркутске Гайда уговари-
вал местных земцев устроить переворот, но они не пошли на это. Гайда даже рассчитывал исполь-
зовать проэсеровски настроенного генерала А.Н. Пепеляева, но просчитался.
Прибыв во Владивосток, Гайда подверг резкой критике лицемерную политику колчаковского ре-
жима, который, с одной стороны, обещает загранице созвать Учредительное собрание, а, с другой,
имеет, якобы, тайный план реставрации монархии [39]. Примерно 15 августа 1919 г. Гайда собрал во
Владивостоке совещание местного чешского командования, на котором разъяснил причины его рас-
хождений с Колчаком: реакционность, дезорганизация тыла, развал административного аппарата на
железной дороге и т.д. Гайда придерживался программы правых социалистов, которые побеждали
на выборах в местные самоуправления в Сибири [40]. 2 сентября 1919 г. Верховный правитель за
интриги и неподчинение лишил Р. Гайду чина генерал-лейтенанта [41].
Вокруг генерала концентрировались бывший военный министр в правительстве Дербера — Лав-
рова А.А. Краковецкий, полковники Б.И. Солодовников, Воронов, известный сибирский автономист
В.И. Моравский, бывший деятель Директории М.Н. Павловский, бывший председатель Сибоблду-
мы И.А. Якушев, начальник гайдовского штаба Гусарик, капитан Блажек, поручик Мелетковский и
137
др. Для подготовки восстания было создано Центральное бюро военных организаций Сибири, кото-
рое имело два центра — в Иркутске и Владивостоке [42]. Целью восстания было свержение влас-
ти Колчака, борьба с атаманщиной, созыв Сибирского Учредительного собрания, объявление авто-
номии Сибири, вывод иностранных войск, переговоры о мире с Советским правительством. В перс-
пективе планировалось создание Сибирской государственности с широким местным самоуправле-
нием. Речь, таким образом, шла о подготовке к созданию эсеро-меньшевистского буфера.
Большевики решили принять участие в работе гайдовской организации, но не связывать вопрос о
выступлении с договорённостью о политике предполагаемой новой власти. «Вместе бить — врозь
идти», — таков был лозунг Приморского областного комитета РКП (б) [43].
Не остались в стороне и американцы. Колчаковская контрразведка в Приморье сообщала, что
американцы вошли в контакт с чехами и обоюдно решили поддерживать русских правых социал-
революционеров с целью приведения их к власти. Белогвардейские контрразведчики утверждали,
что американцы кредитуют эсеров и чехов, активизировали пропаганду в пользу эсеров, проводят
подкуп должностных лиц режима и офицеров с целью получения информации и привлечения их в
партию эсеров. Американцы ассигновали чехам на контрразведку 30 тыс. долл, в месяц. Прибыли
специалисты по шпионажу. «Цель всего этого — подготовка переворота» [44].
Надеясь на помощь союзников, присутствие во Владивостоке значительных иностранных сил и
международной милиции, Р. Гайда попытался в конце сентября 1919 г. организовать в городе пере-
ворот. Контрразведка раскрыла подготовку к выступлению, и 26 сентября 1919 г. генерал С.Н. Роза-
нов ввёл во Владивосток войска для подавления возможного эсеровского мятежа. В тот же день
комендант союзных войск полковник Бехтерле потребовал вывода русских белых войск из крепости
до середины дня 29 сентября. Об этом, в частности, свидетельствует Заявление Межсоюзного
комитета военных представителей командующему войсками Приамурского Военного округа гене-
ралу С.Н. Розанову от 26 сентября 1919 г. Подобная нота от имени союзных представителей была
представлена омскому правительству. Интервенты мотивировали свои требования тем, что ещё в
начале 1919 г. было принято постановление, согласно которому всякое передвижение русских войск
во Владивостоке и его окрестностях должно производиться с разрешения союзного командования.
В резкой форме Колчак и Розанов заявили о суверенитете России и потребовали невмешательства
союзников в дела крепости Владивосток. Местные биржевые комитеты и прокадетские организа-
ции поддержали позицию Колчака и Розанова [45].
Однако 28 сентября в городе произошли столкновения чехов и американцев с белогвардейцами.
Английский генерал А. Нокс сначала присоединился к союзному ультиматуму, а затем по требова-
нию Форин Оффис отказался от него. Однако в целом давление союзников оказалось настолько
сильным, что Розанов был вынужден вывести белые войска из Владивостока [46]. Таким образом,
союзники, хотя и не видели в то время в эсерах серьёзной альтернативы колчаковскому режиму, но и
не позволили С.Н. Розанову разгромить заговорщиков, что не только давало им новые надежды, но
и свидетельствовало о том, что иностранные державы имели запасной вариант развития ситуации.
В октябре 1919 г. в Иркутске состоялся нелегальный «Земско-социалистический съезд», на кото-
ром присутствовали представители 16 земств Сибири и Дальнего Востока. Съезд избрал «Земское
политическое бюро» и поставил своей целью ликвидацию колчаковского режима и создание на тер-
ритории Сибири буферного государства при «однородном социалистическом правительстве». 12 но-
ября на тайном «Всесибирском совещании земств и городов», которое охраняли чехи, был создан
т.н. «Политический центр» для практической подготовки антиколчаковского восстания [47]. Полит-
центр возглавил бывший член Учредительного собрания правый эсер Ф.Ф. Федорович. В блок По-
литцентра вошли Земское политбюро, Центральный комитет объединений трудового крестьянства,
Сибкрайком ПСР, Бюро Сибирских организаций РСДРП (т.е. меньшевиков) [48]. Но ни Политцентр,
ни Сибкрайком ПСР санкции на восстание приморским эсерам не давали.
Тем временем во Владивостоке создалась новая довольно сложная интрига. Готовился новый
заговор Гайды и эсеров. В то же время с идеей автономии Дальнего Востока вдруг выступил колча-
ковский наместник генерал С.Н. Розанов, который попытался опереться на японцев и казачьих ата-
манов, главным образом Г.М. Семенова. Он же попытался договориться с эсерами и Гайдой. Это
был проект создания ещё одного буфера — прояпонского в условиях близкой угрозы развала колча-
ковской власти. Гайда же сомневался в Семёнове и предложил ликвидировать его. Японцы тотчас
138
же заявили, что в этом случае первым будет убит сам Гайда. Восстание намечалось на время,
когда Колчак покинет Омск. Между эсерами и Розановым была, однако, достигнута договорён-
ность о свободе действий и взаимной информации на случай выступления [49]. Так Розанов (вольно
или невольно) устроил ловушку эсерам.
Гайдовские заговорщики хотели привлечь на свою сторону бывшего главкома войск Директории
генерала В.Г. Болдырева, проживавшего в то время в Японии. Эсеры М.Н. Павловский и И.А. Яку-
шев писали ему, что необходимо действовать, пока ещё нити заговора находятся в руках эсеров.
«Дать раскачаться» широкому массовому движению при нынешних условиях крайне опасно». Од-
нако Болдырев, видимо, не верил в успех восстания и в ответном письме заявил, что ему было бы
крайне «неудобно» приезжать для переворота из Японии во Владивосток [50].
Надеясь на помощь американцев, эсеры информировали о своих планах и переговорах с С.Н.
Розановым американского генерала В. Гревса. Последний за 10 дней до выступления эсеров и Гай-
ды направил в Госдепартамент донесение о встрече с местной эсеровской верхушкой [51].
События развивались катастрофически быстро. Как известно, наступление 5-й Красной армии
на Восточном фронте вынудили колчаковский Совмин 10 ноября 1919 г. покинуть Омск, и уже 12
ноября Гайда дал интервью корреспонденту газеты «Эхо», которому намекнул о перевороте, наме-
рении создать новое правительство и вступить в переговоры с большевиками. Более того, он заявил,
что ждёт приезда во Владивосток новых лиц и потому в ожидании новых событий никуда уезжать не
собирается. 14 ноября 1919 г., т.е. чуть менее, чем через год после колчаковского переворота (18
ноября 1918 г.), пал белый Омск. В этот же день появился уже упоминаемый Меморандум Чехосло-
вацкого Национального Совета с с осуждением белого режима и требованием вывода чехословац-
ких войск из Сибири. 16 ноября Меморандум был опубликован во Владивостокских газетах [52].
Гайда и эсеры решили, что пришла пора действовать.
Большие надежды питали заговорщики на помощь чехословацких частей во Владивостоке, чис-
ленность которые насчитывали 8 тыс. чел. [53] Чешский генерал Чечек снабжал гайдовцев оружи-
ем и обмундированием, кооператоры предоставили деньги. Продолжалась подпольная работа эсе-
ров в белых войсках [54]. Оказали помощь Гайде и местные эсеры и земцы. Накануне восстания
было выпущено несколько листовок с призывом к смене власти и назначении лидера ПСР В. Черно-
ва председателем нового правительства. Повстанцам через Приморскую областную земскую уп-
раву передавались деньги (около 70 тыс. руб.) и оружие [55].
Американцы заняли двойственную позицию. Официально США продолжали поддерживать Кол-
чака. Но одновременно американские дипломаты и военные во Владивостоке поддержали Гайду.
Штаб восстания в поезде Гайды охраняли чехи и американцы. Они же не позволили контрразведке
арестовать заговорщиков [56]. Сибирский историк Л.М. Папин, опираясь, в свою очередь, на мему-
ары полковника Б.И. Солодовникова, подчёркивал, что американцы снабжали эсеров оружием и
обмундированием, а эсеры информировали американцев об интересах Японии на территориях, оспа-
риваемого обеими державами торгового влияния [57].
Ход гайдовского восстания довольно подробно освещён в исторической литературе [58]. Однако
на основе ряда документов и материалов хотелось бы уточнить ряд моментов. Восстание началось
17 ноября 1919 г. К Гайде прибыли крепостной батальон с Русского острова, морские стрелки со ст.
Тихоокеанской, пехота и другие части. Около поезда Гайды производилась запись добровольцев.
Силы восставших составили 1, 5 тыс. чел. Чехословаки и союзники объявили нейтралитет. Флагом
восстания стал бело-зелёный флаг автономной Сибири, разделённый красной узкой полосой по диа-
гонали, призванной символизировать не то участие большевиков, не то мир с Советской Россией.
Сигналом к выступлению должна была стать информация о начале восстания в Иркутске, но она не
поступила [59]. Величайшей нелепостью стало то, что 17 ноября Гайда посетил Розанова и заявил о
«свободе действий». Но ещё за день до выступления белые части генерала Розанова, в т.ч. офицер-
ское училище на Русском острове (т.н. «школа Нокса») и гардемарины, заняли стратегические пун-
кты Владивостока. Ещё раньше контрразведка Штаба военного округа и «Школа Нокса» направили
в гайдовские части 18 агентов [60]. Рядом с поездом Гайды встал бронепоезд «Калмыковец», сыг-
равший одну из решающих ролей в подавлении выступления [61]. Подобная позиция Розанова объяс-
нялась тем, что союзники официально не поддержали Гайду, поскольку ещё питали надежды на
Колчака и не верили в успех эсеров. Свою роль сыграли и прокламации, выпущенные Центральным
139
бюро военных организаций Сибири, в которых высказывалось требование свержения Колчака и ус-
тановления мира с Советской Россией. Негативное влияние на ход начавшегося восстания сыграли
неорганизованность и безволие гайдовцев. После захвата вокзала восставшие сразу же начали ме-
нять план дальнейших действий. Солодовников призывал ждать подхода подкреплений, Краковец-
кий и представитель большевиков Сакович требовали наступать. И.А. Якушев самоуверенно зая-
вил, что переворот закончен, а войска Розанова и население будут на стороне восставших. Он обе-
щал, что будет образовано «Временное народное правительство Сибири» в составе В. Моравского,
А. Краковецкого, И. Якушева. Гайда был назначен главкомом вооружённых сил. Солодовников дол-
жен был стать начальником штаба, Сакович — начальником оперативного отдела штаба, Воронов
— начальником отдела снабжения, Блажек — начальником разведотдела и т.д. [62].
К сожалению, Приморский обком РКП (б) не занял чёткой позиции по отношению к выступле-
нию, хотя и узнал от правых эсеров о готовящемся восстании ещё в конце августа 1919 г. [63].
Заявляя, что гайдовское восстание — «авантюра», обком в то же время направил в штаб восстания
председателя Центрального бюро профсоюзов Владивостока ГФ. Раева, бывшего командующего
большевистским Уссурийским фронтом в 1918 г. В.В. Саковича и бывшего командующего больше-
вистским Гродековским фронтом в 1918 г. А.И. Абрамова.
Обком «не запретил большевикам принимать участие в восстании», но и не предусматривал
непосредственного участия рабочих в вооружённой борьбе [64]. В то же время начали создаваться
боевые дружины грузчиков порта. Среди железнодорожников был сформирован «Совет уполномо-
ченных» и т.д. Рабочие приняли участие в выступлении, что крайне встревожило интервентов [65].
Историк А.Х. Клеванский утверждал, что воззвание Дальневосточного подпольного комитета РКП
(б) с призывом способствовать успеху восстания было сфальсифицировано гайдовцами. Этим была
введена в заблуждение часть рабочих. Союзное командование было особенно напугано тем, что в
одном из районов Владивостока был создан Совет рабочих и батрацких депутатов [66].
Нарушив нейтралитет, союзники фактически разрешили Розанову подавить восстание. В разгро-
ме выступления приняли участие и японцы. Иностранные корабли прожекторами ослепляли восставших
и освещали цели для белогвардейцев. К утру 18 ноября 1919 г. всё было кончено. Гайда был ранен, но
передан чешскому генералу Чечеку и срочно выехал в Европу вместе с Солодовниковым [67].
Генерал С.Н. Розанов телеграфировал Верховному правителю, что гайдовское восстание подав-
лено «исключительно русскими силами». В другой телеграмме он заявил, что «союзники обеспечи-
ли охрану тыла Владивостокского гарнизона и порта и признали восставших бунтовщиками» [68]. За
подавление выступления С.Н. Розанов наградил орденами Святой Анны трёх степеней и Георгиев-
скими медалями 60 офицеров и военных чиновников, повысил в звании 16 офицеров и юнкеров [69].
В то же время Верховному правителю полетели доносы штаба округа на самого С.Н. Розанова.
Генерал Романовский и начальник штаба округа полковник Сыромятников обвиняли Розанова в свя-
зях с Гайдой. Они подчёркивали, что офицер для поручений полковник Малыгин по заданию Розанова
обсуждал в Биржевом комитете вопрос об автономии Дальнего Востока и отдал Гайду Чечеку [70].
Согласно информации большевиков, при разгроме выступления было убито около 300 повстанцев,
а вместе с расстрелянными контрразведкой число жертв составило почти 1 тыс. чел. Было аресто-
вано около 2 тыс. чел., часть которых также была позже расстреляна. Часть скрылась у чехов,
других выдали американцы [71]. Генерал В. Греве получил указание из Вашингтона не укрывать
мятежников, что могло бы «неверно истолковано соперничающими группировками, поставило бы в
неловкое положение американское командование» [72]. Но укрывавшиеся в американском штабе
руководители восстания, в т.ч. А. А. Краковецкий, благополучно бежали. Белогвардейцы были раз-
дражены двуличием американцев, в т.ч. и тем, что американский Красный Крест взял на себя ока-
зание помощи раненым повстанцам [73].
Таким образом, попытка правых социалистов вернуться к власти в Приморье не встретила пона-
чалу поддержки со стороны правительств союзников. Они, быть может, по инерции, были настроены
ещё на поддержку колчаковского режима, надеялись на успехи Деникина и Юденича. Но так было
до конца 1919 г. Когда же режим Колчака приблизился к своему краху, союзники поддержали асинх-
ронные антиколчаковские выступления в Иркутске и во Владивостоке.
К концу декабря 1919 г. иркутский Политцентр был готов поднять восстание. Он охватил своим
влиянием Томскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Якутию, Забайкалье и Приморскую область
140
[74]. Большевики решили принять участие в восстании, возглавить рабочие дружины и при благо-
приятных условиях восстановить Советскую власть, используя развал белого режима и наступле-
ние 5-й Красной армии. С начала восстания в Иркутске в Политцентр с совещательным голосом
вошёл представитель большевиков. Политцентр стал альтернативным правительством, вокруг ко-
торого объединились все социалистические силы Восточной Сибири [75]. Но это было временное
альтернативное правительство.
Американцы были в курсе предстоящего восстания эсеров в Иркутске, о чём сообщал Времен-
ный поверенный в делах США в Китае Тенни госсекретарю Лансингу [76].
Контрразведка раскрыла подготовку к выступлению Политцентра, но предотвратить его не мог-
ла: надёжных сил в тылу у колчаковской администрации не было [77]. Эсеровский «Военно-социали-
стический союз» поднял ряд восстаний в сибирских городах. Их возглавили офицеры Зеленский и
Габрилович в Томске, Ивакин — в Новониколаевске (расстрелян после подавления выступления
польской дивизией), генерал Зиневич — в Красноярске и т.д. [78].
Выступление началось 21 декабря 1919 г. в Черемхово, где расположены крупные каменноуголь-
ные шахты, а к 27 декабря охватило и весь Иркутск. 22 декабря была создана небольшая Народно-
революционная армия Политцентра под руководством штабс-капитана Н.С. Калашникова. Она на-
считывала всего около 1300 чел. и состояла из колчаковских частей, перешедших на сторону эсе-
ров. Однако её поддержали партизанские силы и рабочие дружины Иркутска общей численностью
почти в 13,5 тыс. чел., которые в своём большинстве подчинялись коммунистам [79]. Восстанию, хотя и
весьма непоследовательно, оказал помощь Управляющий Иркутской губернией П.Д. Яковлев [80].
24 декабря 1919 г. Колчак обратился по телеграфу к Семёнову с просьбой задержать эвакуацию
чехов, не останавливаясь даже перед взрывом кругобайкальских тоннелей [81]. Для организации
помощи Колчаку в семёновскую Читу 19 декабря 1919 г. был командирован зам. председателя
Совмина С.Н. Третьяков. Последний обещал Иркутску помощь со стороны Семёнова и японцев и
ставил колчаковским министрам задачу «какими угодно мерами, до террора включительно, продер-
жаться неделю...» [82]. Японский генерал Оой выразил согласие оказать Семёнову помощь. Ата-
ман телеграфировал командованию чехов с просьбой помочь Верховному правителю «во имя брат-
ства славян» и угрожал, что он заставит их подчиниться Колчаку [83]. Но вскоре чехи задержали в
Нижнеудинске Колчака и Пепеляева и взяли их «под охрану» [84]. В связи с этим колчаковский
Совмин создал в Иркутске Директорию, в которую вошли и.о. председателя Совмина А.А. Червен-
Водали, генерал М.В. Ханжин, товарищ Министра путей сообщения А.Н. Ларионов. Директория
вступила в переговоры с Иркутской Думой, земством и Политцентром [85].
Но эсеры и в ходе восстания пытались проводить политику «третьего пути». В период перегово-
ров Политцентра с Директорией, они заверяли иностранных дипломатов, что будут продолжать борьбу
с большевизмом. Как заявил товарищ (заместитель) председателя Политцентра меньшевик И.И.
Ахматов, Политцентр не может допустить эвакуации армии (белой), тж. это открыло бы доступ
советским войскам за Байкал, и, считая себя общесибирской властью, готов принять «все обяза-
тельства и заботы относительно отступающей армии» [86]. Правые социалисты всеми силами стре-
мились найти себе военную опору в лице белой армии, опасаясь партизан и рабочих дружин, которы-
ми руководили большевики. Ещё в ноябре 1919 г. Политцентр искал соглашения с генералом А.Н.
Пепеляевым, затем — с новым командующим Восточным фронтом генералом В.О. Каппелем и
его заместителем С.Н. Войцеховским. Однако болезнь А.Н. Пепеляева и резкая неуступчивость
Каппеля и Войцеховского не дали этим надеждам сбыться [87].
Политцентр предъявил А.А. Червен-Водали ультиматум из 12 пунктов, главными из которых
были следующие: отвод войск Семёнова за пределы Иркутской губернии, передача охраны Круго-
байкальской железной дороги и тоннелей Национально-революционной армии (так в тексте), отстав-
ка Колчака и Совмина, отказ атамана от всех должностей, которые ему были пожалованы адмира-
лом, передача всех виновных в гражданской войне лиц новому правительству и суду. Однако Дирек-
тория начала тянуть время [88]. В заявлении Политцентра на переговорах с Директорией подчёрки-
валось, что старая власть не желает отстранения Семёнова, страдает отсутствием искренности и
т.д. Главная угроза, по мнению Политцентра, исходила от семёновского Забайкалья, поэтому «эва-
куация частей Сибирской армии (каппелевцев. —Авт.), особенно с фронта, открыла бы совершен-
но свободный доступ сюда советским войскам. И вообще, образование самостоятельной власти в
141
Забайкалье заставило бы новое правительство капитулировать перед большевизмом» [89]. Таким
образом, надежды колчаковцев на Семёнова и позиция самого атамана разрушали все планы эсе-
ровского Политцентра. Непримиримые белогвардейы, отступающие с запада на восток через Ир-
кутск, стремились к соединению с войсками атамана Семёнова в Забайкалье. За отступающими
белыми по пятам шли части 5-й Красной армии.
В конце декабря 1919 г. в Иркутске и его предместьях разгорелись тяжёлые бои. 29 декабря
белая артиллерия начала обстрел тюрьмы, где содержались 2 тыс. политзаключённых. Спасло их
только то, что стены тюрьмы выдержали некоторое время обстрел 3-х дюймовых (76, 2 мм.) ору-
дий. 30 декабря революционный отряд освободил заключённых [90]. Стойкость повстанцев, парти-
зан и угрозы чехословацких частей вступить в бой на стороне Политцентра заставили отряд семё-
новского генерала Скипетрова, посланного на помощь начальнику иркутского гарнизона Сычеву, от-
ступить. Японцы же не решились наступать на Иркутск, т.к. представители США, Великобритании
и Франции были на стороне Политцентра. 1 января 1920 г. произошло боевое столкновение между
семёновцами и чехами [91]. Союзные представители потребовали от японского командования уве-
сти семёновские части. Но и перед чехословаками встала угроза гибели из-за боёв, разрушения
железнодорожных путей, тоннелей и сильных морозов. Чехословаки не только поддержали Полит-
центр, но и продали ему излишки товаров и оружия. 8 января 1920 г. чехи и американцы разоружили
семёновцев на Кругобайкальской железной дороге. Было взято 5 тыс. пленных и 2 бронепоезда [92].
Директория, фактически признав своё поражение, 3 января отправила в Нижнеудинск телеграм-
му А.В. Колчаку с требованием отречения от власти. 4 января 1920 г. А.В. Колчак сложил с себя
полномочия Верховного правителя России и передал их А.И. Деникину. Г.М. Семёнову передава-
лась вся полнота власти на Востоке страны.
5 января 1920 г. власть в Иркутске перешла к Политцентру [93]. Его программа, зафиксирован-
ная в Манифесте, предусматривала ликвидацию белого режима, создание «однородно-социалисти-
ческой власти», переговоры с Советским правительством с целью прекращения гражданской вой-
ны, автономию Сибири и созыв Сибирского Учредительного собрания, вывод иностранных войск из
Сибири, политическую амнистию и осуществление гражданских свобод. Манифест провозглашал
также восстановление кооперативов, передачу в руки государства угольной промышленности и транс-
порта, госконтроль совместно с представителями кооперативов над внешней торговлей, госконт-
роль над всеми областями торговли и промышленности, 8-часовой рабочий день, оплату труда с
обеспечением прожиточного минимума, свободное самоуправление [94]. Это была демократичес-
кая программа с сильными сибирскими автономистскими тенденциями.
Манифест гарантировал пропуск чехословацких и польских частей на Восток при условии их
невмешательства во внутреннюю жизнь Сибири.
12 января 1920 г. собрался «Временный Сибирский Совет народного управления» в составе 23
членов. В него вошли эсеры —бывшие члены ВПАС, участники Государственного экономического
совещания, в т.ч. бывший глава правительства Амурской области А.Н. Алексеевский, бывший ми-
нистр юстиции Временного Сибирского правительства Г.Б. Патушинский и др. Однако профсоюзы
не дали в Совет ни одного представителя. Совет народного управления назначил Совет управляю-
щих ведомствами (СУВ), в котором Ведомство иностранных дел возглавил И.И. Ахматов, Ведом-
ство юстиции — Г.Б. Патушинский, финансовое ведомство — А.И. Погребецкий и т.д. [95]. Для
создания собственной финансовой базы Политцентр попытался опротестовать решения колчаковс-
кого правительства по переводу т.н. «золотых счетов» на личные счета его финагентов за рубежом
и возвратить средства в Россию, но это ему не удалось. 15 января 1920 г. для «успокоения» ряда
революционных частей был даже издан закон о военно-полевых судах, но ему резко воспротивились
большевики, требовавшие ухода Политцентра и передачи власти Иркутскому комитету РКП (б) [96].
Руководители Политцентра, будучи настроены антибольшевистски, в то же время понимали, что
без согласования с большевиками они будут бессильны создать буферное государство. Было реше-
но послать делегацию навстречу наступающим частям 5-й Красной армии [97]. 19 января 1920 г.
делегация Политцентра во главе с меньшевиком И.И. Ахматовым, в которую входил председатель
Иркутского комитета РКП (б) А.М. Краснощёков, подписала в Томске с Реввоенсоветом 5 армии и
Сибревкомом соглашение о создании Восточно-Сибирской государственности в виде государства-
буфера. Главным аргументом делегации Политцентра о необходимости создания буферного госу-
142
дарства были нейтрализация чехов, предотвращение военного столкновения революционной демок-
ратии с Японией. Правые социалисты пытались убедить большевиков, что США будут приветство-
вать демократический буфер, состоящий из левых сил, в т.ч. коммунистов и сожалели, что амери-
канцы не поддержали гайдовское восстание. Задача буфера, по мнению делегации Политцентра,
состояла в очищении от иностранных войск Кругобайкальской и Амурской железных дорог, переда-
че Советской власти золотого запаса и адмирала Колчака. Границы такого государства виделись от
Тихого океана до реки Оки — притока Ангары у ст. Зима к западу от Иркутска [98]. В.И. Ленин дал
согласие на переговоры командования 5-й Красной армии с Политцентром и поддержал идею Вос-
точно-Сибирской государственности с эсеровским правлением, ибо опасался столкновения Советс-
кой России с Японией [99]. Сибирские большевики видели буфер как временное государственное
образование, которое должно быть посредником для переговоров с союзниками. Председатель Сиб-
ревкома И.Н. Смирнов в телеграмме В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому от 20 января 1920 г. не случайно
назвал переговоры с Политцентром «игрой с буфером». Сибревком, с одной стороны, дал согласие
на признание государства-буфера от р. Оки до Владивостока, а с другой, намеревался сосредото-
чить 3 дивизии у ст. Зима, согнать туда подвижной состав, захватить Кругобайкальскую железную
дорогу и перевести Политцентр в Читу. Граница между буфером и РСФСР, таким образом, будет
проходить восточнее Байкала. Большевики также собирались взять на себя руководство войсками
Политцентра, вывезти чехословаков через Европейскую Россию и надеялись, что эсеро-меньшеви-
стский буфер просуществует не более 4-х недель [ 100]. Однако события, как известно, развернулись
иным образом. Буферная республика, действительно, была создана за Байкалом, но просущество-
вала более 2-х лет и функционировала под руководством РКП (б). Тем не менее, именно правые
социалисты заложили концептуальную основу буферного государства как политического средства
избежать войны с Японией.
В качестве условия безопасного проезда во Владивосток чехословаки по решению командующе-
го союзными войсками в Сибири французского генерала М. Жанена и при полном своём согласии 15
января 1920 г. выдали Политцентру адмирала Колчака, который ехал в вагоне под охраной флагов 9
союзных государств [101]. Вс. Н. Иванов писал, что Колчака предали 9 иностранных флагов, кото-
рые его «охраняли». Уже в Верхнеудинске М.К. Дитерихс сказал М. Жанену, что за ним охотятся
белогвардейцы, и Жанен немедленно удрал в Харбин [102]. Телеграмму протеста против предатель-
ства А.В. Колчака отправил командующему чехословацкими войсками в Сибири генералу Сырово-
му атаман Семёнов [103].
Тем временем к Иркутску с запада подошли отступающие белые каппелевские формирования.
Ещё в начале января 1920 г. руководители Политцентра хотели при посредничестве чехов достичь
соглашения с генералом С.Н. Войцеховским, который заменил умершего в походе генерала В.О.
Каппеля [104]. 17 января 1920 г. стало известно, что 35 тыс. белогвардейцев вышли на железную
дорогу и заняли Черемхово [105]. Местный ревком был расстрелян.
С востока же Иркутску угрожал атаман Семёнов. 19 января 1920 г. Политцентр заявил, что
перед лицом «злейшей реакции в лице атамана Семёнова и тех сил, которые поддерживают его и
руководят им» должны сомкнуться все силы революционной демократии [106]. Изрядно струсив-
ший Политцентр решил передать власть большевикам. На совместном заседании Политцентра,
Иркутского комитета РКП (б) и штаба рабочих дружин Н.С. Калашников заявил о низкой боеспо-
собности своей армии, «советских настроениях» солдат и внёс предложения о передаче власти ком-
мунистам. Не возражали и чехословаки, поскольку не были уверены в успешном отражении наступ-
ления белых [107]. Был создан Иркутский Военно-революционный комитет из 5 чел. во главе с А.А.
Ширямовым. 21 января 1920 г. Политцентр передал власть ревкому. В городе была восстановлена
Советская власть [108].
2 февраля 1920 г. С.Н. Войцеховский подошёл к Иркутску и предъявил ультиматум: выдать от-
ступающим белым отрядам адмирала Колчака, золотой запас и снабдить их боеприпасами, оружи-
ем, теплой одеждой и продовольствием [109]. Военно-революционный комитет города поднял про-
тив белогвардейцев революционные войска и рабочие дружины. 6-8 февраля 1920 г. в Иркутске шли
бои [110]. На помощь большевистским отрядам пришли чехословацкие части, командование кото-
рых подписало соглашение с Реввоенсоветом 5-й Красной армии о возвращении золотого запаса
России и свободе их проезда во Владивосток [111].
143
30 января 1920 г. Чрезвычайная следственная комиссия Иркутского ревкома разработала про-
грамму обвинений к ответственным представителям белой власти, на основе которой строились
вопросы А.В. Колчаку. Ему были предъявлены обвинения: «а) в захвате власти вопреки воле народа
и в ведении гражданской войны в целях восстановления дореволюционного режима; б) в фактичес-
ком установлении на территории павшей власти дореволюционного режима, с доведением наихуд-
ших проявлений его до небывалых пределов, в частности: 1) в упразднении всех политических и
социальных завоеваний революции, в особенности по отношению к рабочему классу и беднейшему
крестьянству; 2) в расхищении прямым и косвенным путями народного достояния; 3) в создании
целой системы организованных грабежей, вооруженных разбоев и всякого рода насилий над населе-
нием, разгромов и выжиганий целых сел и деревень; 4) в организации одиночных и групповых убийств
политических противников и массового истребления населения» [112]. Однако суд над Колчаком так
и не состоялся. 7 февраля 1920 г. Иркутский ВРК в связи с опасностью белогвардейского наступле-
ния и контрреволюционного мятежа в городе (по другим данным — по секретному указанию В.И.
Ленина и И.Н. Смирнова) расстрелял бывшего Верховного правителя России А.В. Колчака и его
последнего премьер-министра В.Н. Пепеляева [ИЗ].
Не добившись успеха под Иркутском, каппелевцы обошли город, захватили склады в Глазково,
пополнили запасы оружия и снаряжения, но отвоевать Иркутск у большевиков не удалось: чехи
предъявили им ультиматум, и белогвардейцы вынуждены были двинуться на соединение с атама-
ном Семеновым через Байкал. Объединение каппелевских и семеновских войск в Забайкалье про-
изошло 11-15 февраля 1920 г. [114] После объединения каппелевцев и семёновцев белая армия полу-
чила название Дальне-Восточной.
7 марта 1920 г. передовые части 5-й Красной армии вошли в Иркутск. Возникла опасность стол-
кновения РККА с японскими войсками, которые стояли за Байкалом. Советская Россия в тех усло-
виях не могла одновременно вести войну против Польши на Западе, белых армий Деникина на Юге
России и Японии на Дальнем Востоке. 18 февраля 1920 г. Председатель Реввоенсовета РСФСР
Л.Д. Троцкий в телеграмме Председателю Сибревкома И.Н. Смирнову предлагал ускорить созда-
ние буфера, чтобы не дать козырь в руки сторонникам дальнейшего продолжения японской интер-
венции [115]. Л.Д. Троцкого поддержал В.И. Ленин, который 19 февраля в телеграмме Реввоенсове-
ту 5-й армии потребовал «ни шагу на Восток далее», а войска и подвижной состав двинуть на запад
в Россию [116]. 24 февраля 1920 г. НКИД РСФСР обратился с нотой в МИД Японии начать мирные
переговоры между Советской Россией и Японией [117].
Антиколчаковские восстания в различных областях Дальнего Востока проходили в различных
военно-политических условиях [118].
Большевики Приморья решили поддержать силы местных земцев как условие будущего безбо-
лезненного перехода к власти Советов, который нельзя осуществить при интервентах. 24 января
1920 г. на заседании областного комитета РКП (б) было решено, что выступать под советскими
лозунгами невозможно, поэтому было решено предложить Земской управе взять власть. Был со-
здан Ревштаб, в который вошли представители большевиков, сибирских эсеров и эсеров-максима-
листов [119]. 26 января 1920 г. началось восстание в Никольск —Уссурийском. Уйти в Китай гене-
ралу Маковкину и полковнику Враштелю не удалось: во время марша восстали конно-егерский полк,
а тех, кто остался с офицерами, не пропустили местные казаки.
26 января во Владивостоке восстал, как казалось, самый надёжный егерский батальон, который
охранял генерала Розанова. Однако восстание было преждевременным, и его не поддержал Военно-
революционный штаб во главе с С.Г. Лазо. В ночь с 30 на 31 января 1931 г. власть во Владивостоке
бескровно перешла в руки Приморской областной земской управы, которую поддержали большеви-
ки, чехи и американцы. Порядок поддерживали революционные войска и международная милиция
под американским контролем. Японцы объявили нейтралитет. Генерал С.Н. Розанов и часть его
штаба бежали на пароходе «Орёл» в Японию [120].
Бурное развитие партизанского движения в Амурской области привело к тому, что японские гар-
низоны были блокированы во всех крупных населённых пунктах. Ещё 24 января 1920 г. командую-
щий японскими войсками в Амурской области генерал Ямада обещал амурским белоказакам, что
японские части не будут эвакуироваться с Дальнего Востока и «не покинут казаков» [121]. Но уже 2
февраля 1920 г. японцы заявили, что прекращают боевые действия против партизан, а 3 февраля
144
атаман Амурского казачьего войска Кузнецов передал власть земству, объявил амнистию всем
политзаключённым, а сам бежал в Китай. 6 февраля 1920 г. земство передало власть Временному
исполкому Советов во главе с Я. Яковлевым. 4 февраля 1920 г. японские войска в Благовещенске
объявили нейтралитет, а 18 февраля командующий 14-й японской дивизией генерал Сиородзу заявил
об уходе японских войск из Амурской области. 19 марта эвакуация японцев была закончена [122]. В
Амурской области в силу действенности большевиков и ухода интервентов установилась Советская
власть в «чистом» виде.
В Хабаровске была ликвидирована власть атамана Калмыкова. 16 февраля 1920 г. экспедицион-
ный отряд Приморской земской управы под командованием эсера И.Г. Булгакова-Бельского вступил
в город. Чуть позже в Хабаровск вошли партизаны. Калмыков со своим отрядом ушёл в Китай. Там
он был арестован, а в сентябре 1920 г., как уже указывалось, был убит конвоем при попытке к
бегству.
5 марта 1920 г. в Верхнеудинске было образовано Временное земское правительство Прибайка-
лья. В него вошли представители бывшего Политцентра, ЦИКа Советов Прибайкалья и местные
земцы. 9 марта японцы стали эвакуироваться в Читу, где до октября 1920 г. сохранялась власть
атамана Семёнова.
В начале января 1920 г. в Петропавловске-Камчатском власть в результате восстания взял Вре-
менный революционный комитет во главе с П.С. Маловечкиным, а летом и в Чукотском уезде от
власти был отстранён бывший колчаковский управляющий Хренов, и была установлена Советская
власть [123].
Таким образом, к началу 1920 г. белая власть в Сибири и на Дальнем Востоке, кроме ряда райо-
нов Читинской области, была свергнута. Но и правым социалистам не удалось создать на сколько-
нибудь длительный срок свои правительства. Провалились попытки создать в Сибири буферное
государство, в котором бы воплотились идеалы эсеровской демократии. Начало 1920 г. было отме-
чено крупными поражениями антибольшевистских сил и в других регионах России. В сентябре-
октябре 1919 г. интервенты покинули Архангельск, а в феврале 1920 г. — Мурманск. 19 февраля
1920 г. т.н. Правительство Северной области при Главном начальнике Северного края генерале Е.К.
Миллере бежало за границу. В начале марта 1920 г. в Северной области была восстановлена Совет-
ская власть.
На Северо — Западе в октябре-ноябре 1919 г. потерпела поражения белая армия во главе с
генералом Н.Н. Юденичем, и в начале декабря 1919 г. её остатки отступили в Эстонию, где и были
разоружены эстонскими войсками. Прекратило свое существование и т.н. Северо — Западное пра-
вительство при Юдениче, созданное ещё в августе 1919 г.
Общую ситуацию в Белом движении в начале 1920 г. обрисовал бывший российский посол в
Вашингтоне Б.А. Бахметев. 21 января 1920 г. он писал В.А. Маклакову в Париж: «Трагичность
нашего положения по преимуществу заключается в том, что у нас нет субъекта национального
движения. Вы можете сколько угодно...придерживаться оазиса национальной военной силы, кото-
рая сохранится где-то на Дальнем Востоке или в кубанских степях, но Вы никого не заразите своим
энтузиазмом, а главное из этого упорства ничего практически не выйдет» [124]. Только на Дальнем
Востоке сопротивление белых армий длилось ещё почти 3 года, да и то при опоре на японцев.
В результате неудач белых армий на Юге России возник серьезный кризис в верхушке контрре-
волюции. А.И. Деникин вынужден был покинуть пост командующего «Вооруженными силами юга
России». Его сменил барон П.Н. Врангель, который одним из первых начал корректировать курс
Белого движения. Он реорганизовал ВСЮР в «Русскую армию» и создал «правительство Юга Рос-
сии». Оно выступило с декларацией о будущем федеративном устройстве страны, предоставлении
народам России права на свободное волеизъявление о выборе будущей формы правления. Прави-
тельство разработало «Закон о земле», согласно которому часть помещичьих земель могла отойти
в собственность крестьянства в течение 25 лет за выкуп. Взамен сельских и волостных Советов
должны быть созданы другие органы местного самоуправления — волостные земства и сельские
общины. Рабочим обещалась «защита» от владельцев предприятий. Однако реальная политика се-
рьезно отличалась от обещаний. Все реформы саботировались, террор продолжался, проводились
насильственные мобилизации.
В надежде на успех П.Н. Врангель, исповедующий русский шовинизм, отклонил предложение
145
руководителя польского государства Ю. Пилсудского о единстве боевых действий против Советс-
кой России. Крестьянство и казачество, включая часть зажиточного, не поддержало режим П.Н.
Врангеля. Несмотря на помощь Франции, США и Польши, белогвардейцы в Крыму потерпели пора-
жение и в ноябре 1920 г. эвакуировались в Турцию.
Кризис Белого движения вызвал кризис его идеологии и появление «сменовеховства» и «евразий-
ства». Оба течения строились на идее державности, однако «сменовеховство» Ю.В. Ключникова,
Н.В. Устрялова базировалось на надежде перерождения большевизма при нэпе, а «евразийство»
И.Степанова, Е.Трубецкого строилось на концепции «срединной», особой цивилизации, к коей, якобы,
принадлежит Россия. У истоков сменовеховства стоял бывший председатель Восточного отдела
ЦК кадетской партии Н.В. Устрялов. Он выдвинул идею признания Советской власти, которая под
знаменем Интернационала защитила единство России. Белые же со своей национальной идеей свя-
зали себя с интервентами [125]. Н.В. Устрялов питал надежды на внутреннее перерождение боль-
шевизма, которые усилились с началом НЭПа. Суммировал эти настроения сборник «Смена вех»,
авторами которого явились Н.В. Устрялов, Ю.В. Ключников, А.В. Бобрищев-Пушкин и др. [126]
Появление идеологии «сменовеховства» весьма показательно. Она стала реакцией на политику и
практику белых режимов и провал белогвардейской альтернативы развития России.
* * *
Безрезультатными стали и попытки «демократической контрреволюции» вернуться к власти и
создать эсеро-меньшевистский буфер в Сибири. Господство белых режимов привело эсеров и мень-
шевиков к пониманию необходимости изменения программных установок и практической политики.
Как только правые социалисты в Сибири почувствовали угрозу со стороны белогвардейцев, они
немедленно обратились к большевикам и сдали им власть. Это был провал политики «третьей силы».
Слабость правых социалистов и их позиция постоянно заставляла эсеров и меньшевиков искать
себе союзников то в белом, то в красном лагере, что рождало для них имидж предателей. Больше-
вики считали, что правые социалисты проложили путь Колчаку, крайние антикоммунисты считали и
считают сегодня, что эсеры и меньшевики дали зелёный свет коммунистам. И это — закономерно,
ибо такова судьба любой середины.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Правительственный вестник (Омск). 1918. 27 ноября.
[2] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л. 171, 172; Далёкая окраина. 1918. 24 ноября; Гендлин Е.И. Запис-
ки рядового революционера. M.-JE, 1926. С. 134,141.
[3] Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920. (Впе-
чатления и мысли члена Омского Правительства). М., 2008. С.403, 440. А.Н. Алексеевский (1878-
1957) закончил в 1903 г. Санкт-Петербургскую Духовную академию. Был в дружеских отношениях
с Гапоном. Преподавал в Благовещенской духовной семинарии. В годы революции 1905-1907 гг.
примкнул к эсерам, был арестован. В 1907 г. бежал из тюрьмы сначала в Японию, а затем переехал
в Западную Европу. После Февральской 1917 г. революции вернулся в Россию и был избран городс-
ким головой Благовещенска, а также членом Учредительного собрания. По возвращению из Пет-
рограда был арестован большевиками. После падения Советской власти в Амурской области воз-
главил областное правительство, а позже — Амурскую областную Земскую управу. Член Экономи-
ческого совещания при правительстве Колчака. Критиковал Омский режим/ В Иркутске — член
Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака, созданной по решению Политцентра в нача-
ле 1920 г. После восстановления Советов в Восточной Сибири эмигрировал во Францию. В августе
1957 г. в Париже на площади Согласия попал под мотоцикл и скончался в больнице. (См. Амурская
область. Опыт энциклопедического словаря. Благовещенск, 1989. С.39; Подлинные протоколы доп-
росов адмирала А.В. Колчака и А.В. Тимирёвой // Отечественные архивы. 1994. №5. С.85, 88;
Партия социалистов-революционеров. Док. и материалы. Т.З. 4.2. М., 2000. С.254. 264).
[4] Андрушкевич Н.А. Последняя Россия //Белое дело. Т. IV. Берлин, 1928. С. 121, 125-127, 134.
[5] Партия социалистов — революционеров. Док. и материалы. Т.З. 4.2. М., 2000. С.454-455.
146
[6] Партия социалистов-революционеров. Док. и материалы. ТЗ. 4.2. С.455-467; Гусев К.В.
Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М., 1975. С.300-301.
[7] Меньшевики в 1918 году. М., 1999. С.600-601.
[8] Из материалов Всероссийского совещания РСДРП 27(28) декабря 1918 г.-1 января 1919 г.
Резолюции и постановления Совещания // Там же. С.711-712.
[9] Меньшевики в 1919 — 1920 гг. М., 2000. С.262-263.
[10] Цит. по: Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданс-
кой войны. Томск, 1976. С.278. Осенью 1919 г. Закупсбыт опубликовал свою политическую програм-
му: демократическая республика, широкое местное самоуправление, автономия областей, полити-
ческие и гражданские права, 8-часовой рабочий день, обеспечение землёй всех желающих на ней
трудиться, отчуждение государственных и частных земель и т.д. Но в программе ничего не говори-
лось о «социализации земли». Кадетская пресса охарактеризовала эту программу, как «политичес-
кую спекуляцию», которая используется в зависимости от обстоятельств (См. Там же. С.299-301).
[ 11 ] Там же. С.309-310.
[12] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.45, л. 1-3; д. 174, л.64-74; Борьба за власть Советов в Приморье (1917-
1922 гг.). Сб. док. Владивосток, 1955. С.300, 383.
[13] См. например: Ко всем солдатам. Листовка Военно-социалистического союза защиты на-
родовластия // Партия социалистов-революционеров. Т.3.4.2. С.517-520.
[14] Наш голос (4ита). 1920. 26 ноября.
[15] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. Док. и материалы. Владивосток, 1995. С.101-
102; Бутенин Н.А. Демократическая оппозиция режиму Колчака на Дальнем Востоке // Проблемы
отечественной и всеобщей истории. Сб. науч, трудов. Уссурийск, 1996. С.94.
[16] Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. М., 1983. С.237.
[17] Кирмель Н.С. Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне 1918-1922 гг. М., 2008. С.360.
[18] ГАРФ, ф. Р-147, оп.10, д.8, л.57; ф. Р -5871, оп.1, д.111, л.5; Деникин А.И. Очерки русской
смуты. Вооружённые силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918-январь 1919.
Минск, 2002. С.378; его же. Очерки русской смуты. Вооружённые силы юга России. Заключитель-
ный период борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002. С.309-310.
[19] Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный пра-
витель России. М., 2003. С.362-365.
[20] Кирмель Н.с. Указ.соч. С.361-362.
[21 ] Сахаров К.В. Белая Сибирь // «Дело не получило благословения бога». Хабаровск, 1992. С. 112.
[22] Дальневосточный краевой съезд земств и городов. Протокол №1 от 19 января 1919 г. //
РГИА ДВ. Ф.28, оп.1, д.900, л. 11-13.
[23] Дальневосточный краевой съезд земств и городов. Протокол №7 от 24 января 1919 г.// Там
же, л.29-33.
[24] Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток,
2003. С.329-330.
[25] Приамурская жизнь. 1919. 7 марта.
[26] Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток,
2003. С.332.
[27] ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 529, л.1. Листовка; Фоминых С.Ф. «Демократическая контрреволю-
ция» в Сибири периода крушения колчаковщины (по материалам американской дипломатической
переписки) // Классы и политические партии в Октябрьской революции и гражданской войне в Сиби-
ри. Межвуз. сб. науч, трудов. Новосибирск. 1991. С.160.
[28] К чехам. Обращение Сибирского союза социалистов-революционеров // Партия социалис-
тов-революционеров. Т.3.4.2. С.497-501.
[29] ГАХК, ф. П-44, оп.2, д.516. л.1; Ко всем трудящимся. Воззвание Всесибирского Краевого
комитета ПСР // Партия социалистов-революционеров. Т.3.4.2. С.509-511.
[30] Партия социалистов-революционеров. Т.3.4.2. С.512-514.
[31] ГАХК, ф.П-44, оп.2, д.534, л.1.
[32] Вс.Н. Иванов писал, что Иркутск всегда был оппозицией Омску. С августа 1919 г. там стали
открыто говорить о близком крахе режима. Иркутское земское собрание отказалось почтить па-
147
мять погибших противников революции. 18 ноября 1919 г. Управляющий губернией П.Д. Яковлев
устроил торжественный молебен в честь годовщины колчаковского переворота, хотя в этот же день
газеты сообщили о падении Омска. Он же специально смешивал даты приказов Колчака, чтобы
«вызвать в умах путаницу» (См. Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток. 1994. №12. С.21-22).
[33] Резолюция, принятая Первым Иркутским Очередным Губернским Земским собранием от
7 июля 1919 г. // ГААО, ф.566, оп.2, д.5, л.1.
[34] Иванов Вс. Н. Исход // Дальний Восток. 1994. №12. С.22.
[35] Сукин —Бахметеву. Омск, 14 сентября 1919 г.//АВПРИ, ф. 324, оп.894, д.2, л. 191.
[36] Сукин — Бахметеву. Омск. 23 сентября 1919 г. // Там же, л.156.
[37] Папин Л.М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики. М., 1957. С.72-
77; Фоминых С.Ф. «Демократическая контрреволюция» в Сибири... С. 161-166.
[38] Фоминых С.Ф. «Демократическая контрреволюция» в Сибири ... С.164 -166.
[39] Лансинг-американской делегации на Парижской мирной конференции. Вашингтон, 15 авгус-
та 1919 г. // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.183-184.
[40] Агентурные сведения Приморского областного управления государственной охраны о гене-
рале Гайда. Владивосток, 18 августа 1919 г.// Там же. С. 186.
[41] Понимая, что конфликт между Колчаком и Гайдой может привести к опасным последстви-
ям, В.О. Клемм И сентября 1919 г. специальной телеграммой просил колчаковскую администрацию
смягчить наказание для Гайды, но безуспешно (См. РГАСПИ, ф.372. оп.1, д.1210, л.27).
[42] Документы по истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.). Гайдовское
восстание // ГАХК, ф. П-44, оп.1. д.172, л. 1, 13.
[43] Там же, л. 2, 3; Из воспоминаний бывшего заворготделом Дальневосточного подпольного
комитета РКП (б) С.Г. Черемных, 1975 г. // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 187.
[44] Секретные агентурные сведения колчаковского Приморского областного управления госу-
дарственной охраны // Борьба за власть Советов в Приморье. С.272.
[45] Правительственный вестник. 1919. 5, И сент.; Наш край. 1919. 3 окт.
[46] В.О. Клемм —Омск, 29 сентября 1919 г. // ГАРФ, ф. 1383, оп.1, ед.хр.2, л. 56, 57, 64, 65; Из
ноты МИД колчаковского правительства Франции, Англии, Японии и США в связи с союзным ульти-
матумом Розанову от 26 сентября 1919 г.// Колчаки интервенция на Дальнем Востоке. С.97; Goldhurst
R. The midnight War. P. 238. О несостоявшемся выступлении эсеров в сентябре 1919 г. известно
слишком мало, чтобы можно было говорить о попытке Гайды и его окружения перехватить инициа-
тиву у Иркутска ещё до создания Политцентра и сделать Владивосток центром предполагаемого
буферного образования. Косвенным доказательством подготовки эсеровского восстания во Влади-
востоке в сентябре 1919 г. являются материалы 4-й Дальневосточной партконференции РКП (б),
состоявшейся уже в марте 1920 г. В докладе члена Дальневосточного обкома Сахьяновой говори-
лось, что ещё в конце августа 1919 г. коммунисты установили связь с группой правых эсеров, кото-
рые информировали большевиков о готовящемся «розовом» перевороте. Подпольная большевистс-
кая конференция 17 сентября отнеслась к этому отрицательно, т.к. считала, что задачей переворота
явится усиление борьбы с Советской Россией (Борьба за власть Советов в Приморье. С.384).
[47] В Политцентр входили 7 чел,, в т.ч. 3 бывших члена Учредительного собрания (Ф. Федоро-
вич, В. Коногов, А. Иваницкий-Василенко), товарищами председателя были известные в Сибири
меньшевики И. Ахматов и Б. Косминский (он же-товарищ председателя Приморской земской упра-
вы, что свидетельствовало о широких связях и влиянии Политцентра). В Политцентр также входили
эсеры Л. Гольдман и председатель Иркутской земской управы Я. Ходукин. (См. ГАХК, ф. 741, оп.1,
д. 172, л.1).
[48] Смирнов И.Н. От колчаковщины к Советам. Приложение. Журнал объединённого заседа-
ния мирной делегации Политического центра с Реввоенсоветом 5 армии и Сибревкомом. 19 января
1920 г. //Сибирские огни. 1927. №5. С.140, 141.
[49] ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 172, л. 4; И.о. высокого британского комиссара в Сибири Лэмпсон —
Керзону. Владивосток, И ноября 1919 г. // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.184-185;
Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. Новосибирск,
1983.С.185-186.
[50] Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. Новониколаевск, 1925. С.547, 549.
148
[51] Фоминых С.Ф. «Демократическая контрреволюция» в Сибири... С. 168.
[52] Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.191; Светачев М.И. Империалистическая
интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. С. 185.
[53] Goldhurst R. Op. cit. РР. 241-242.
[54] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.172, л. 3; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 187-188.
[55] Бутенин Н.А. Демократическая оппозиция режиму Колчака на Дальнем Востоке // Пробле-
мы отечественной и всеобщей истории. Сб. науч, трудов. Уссурийск, 1996. С.96.
[56] Дальиспарт. Сб. материалов по истории революционного движения на Дальнем Востоке.
Кн.П. Владивосток, 1924. С. 170, 172.
[57] Папин Л.М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики. М., 1957. С.80-81.
[58] Гайдовское восстание во Владивостоке 17-20 ноября 1919 г. //Дальиспарт. Кн. П. Владиво-
сток, 1924; Документы о попытке гайдовского мятежа во Владивостоке против власти Колчака //
Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. Док. и материалы. Владивосток, 1995; Папин Л.М. Крах
колчаковщины и образование Дальневосточной республики. М., 1957; Клеванский А.Х. Чехословац-
кие интернационалисты и проданный корпус. М., 1965; Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах.
М., 1983; Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-
1922 гг.). Новосибирск, 1983 и др.
[59] Контрразведка Иркутского Военного округа первоначально утверждала, что восстание По-
литцентра в Иркутске назначено на 15-20 ноября. Однако власти произвели аресты эсеров в связи с
прибытием сюда 16 ноября 1919 г. колчаковского правительства (См. Иоффе Г.З. Колчаковская
авантюра и её крах. М., 1983. С.237-238; Мухачёв Б.И. Александр Краснощёков. Владивосток, 1999.
С. 100).
[60] ХартлингК.Н. На страже Родины. События во Владивостоке. Конец 1919 г. —начало 1920
г. Шанхай, 1935. С.49-50, 89.
[61] Гайдовское восстание // ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.172, л.3-4; Борьба за власть Советов в При-
морье. С.284.
[62] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.172, л.4-5; Информация Владивостокского отделения Русского теле-
графного агентства (РТА)... // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 192.
[63] Доклад члена Дальневосточного областного комитета коммунистов т. Сахьяновой на 4-й
Дальневосточной партийной конференции // Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.).
Сб. док. Владивосток, 1955. С.384.
[64] Беликова Л.И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке.
Хабаровск, 1967. С. 169-171.
[65] ГАХК, ф. П-44, оп.1. д.172, л.З; д.174, л. 66, 71-72, 79; Колчак и интервенция на Дальнем
Востоке. С. 188.
[66] Клеванский А.Х. Указ. соч. С.346.
[67] Радола Гайда (Рудольф Гейдель) (1892-1948) сделал карьеру во время чехословацкого мя-
тежа и быстро вырос с капитана до генерал-лейтенанта. Был награждён Чехословацким военным
крестом за возвращение чехословацких граждан на Родину. В 1926 г. стал одним из лидеров группы
фашистов в Чехословакии и даже был её депутатом в парламенте. Д.Л. Хорват видел его в каче-
стве командующего 30-ти тысячной армией белоэмигрантов, которая должна была вторгнуться в
Забайкалье в начале 30-х годов. Но в конце 20-х — начале 30-х годов Гайда был внезапно обвинён
в шпионаже в пользу СССР, лишён звания генерала, депутатской неприкосновенности и даже осуж-
дён. В 1945 г. осуждён за коллаборационизм (См. Задорожнюк Э.Г. О роли генерала Гайды // Вопро-
сы истории. 1996. №7. С. 171-172; Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг. Док. и
материалы. М., 1999. С.51; Хронология жизни генерала Радола Гайды // Белая армия. Белое дело.
2000. №7).
[68] ГАХК, ф. 1039, оп.1, д.З, л.З, 5.
[69] Военный вестник (Владивосток). 1919. 29 дек.
[70] Дальневосточное обозрение (Владивосток). 1920. 5 марта.
[71] Гайдовское восстание // ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.172, л. 6, 13-14. По другим данным в ходе
восстания погибли 100 чел., расстреляно после ареста — 400 чел., арестовано 1500 чел.
[72] Фоминых С.Ф. «Демократическая контрреволюция»... С. 170.
149
[73] Хартлинг К.Н. На страже Родины. С.49-50, 143.
[74] По данным Дальневосточного подпольного комитета РКП (б), в 20-х числах января 1920 г.
филиал Политцентра для подготовки восстания был создан и в Приморье. Его составили представи-
тели земств, городских Дум и кооператоров. Инициатива его создания принадлежала прибывшему
12 января 1920 г. в чешском эшелоне во Владивосток эмиссару Политцентра и члену Сибкрайкома
ПСР М. Линдбергу. Было организовано совещание представителей местных организаций социалис-
тических партий. Поскольку в местный Политцентр не вошли большевики, отказались войти и мень-
шевики, и левые эсеры (См. ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.174, л.76-77; ф.741, оп.1, д.172, л.1; Парфёнов
П.С. (Пётр Алтайский). Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. М., 1931. С. 105-106).
[75] Трукан Г.А. Верховный правитель России // Отечественная история. 1999. №6. С.41.
[76] Тенни —Лансингу. Пекин, 3 декабря 1919 г. // Колчаки интервенция на Дальнем Востоке. С.195.
[77] Зная об оппозиционности Иркутска, колчаковское командование намеревалось ранее пере-
бросить туда одно из самых боеспособных соединений — Ижевскую дивизию. Однако главком
Восточного фронта генерал К.В. Сахаров запретил это делать, мотивируя отказ нехваткой войск
для предотвращения прорывов большевиков (См. Ефимов А.Г. Ижевцы и воткинцы. Сан-Франциско,
1975. С.279).
[78] Папин Л.М. Указ. соч. С.78, 85; Иванов Вс. Н. Исход// Дальний Восток. 1994. №12. С.41-42,49-50.
[79] Лёвкин ГГ. Волочаевка без легенд. Хабаровск, 1999. С.202. Схема №1.
[80] П.Д.Яковлев (1891-1925) начинал свою деятельность как член ПСР, однако из-за конфликта
с Иркутским губернским комитетом по поводу выборов в Учредительное собрание в августе 1917
г. вышел из партии и сосредоточил силы на работе в земстве. В феврале 1918 г. он был избран
председателем Иркутской губернской земской управы. 13 июля 1918 г. Временное Сибирское пра-
вительство назначило П.Д. Яковлева Иркутским губернским комиссаром. После колчаковского пе-
реворота он остался на этом посту и в мае 1919 г. стал Управляющим Иркутской губернией. Соглас-
но его объяснениям, он поверил П.В. Вологодскому о демократическом направлении деятельности
Омского правительства, а также хотел смягчить антисоветскую реакцию военных властей. На сво-
их постах П.Д. Яковлев, как он утверждал позже, спас много арестованных, в т.ч. большевиков, но,
как говорят факты, в то же время подписал немало указов об арестах советских работников и орга-
низовал ряд карательных экспедиций против партизан и восставших крестьян. Его считали врагом и
большевики, и белогвардейцы, что было типично по отношению к проэсеровским деятелям. П.Д.
Яковлев участвовал в организации отряда особого назначения МВД омского правительства для
борьбы с повстанцами, деятельность которого была отмечена бесчинствами по отношению к мир-
ному населению. Часть отряда перешла на сторону партизан и участвовала в боях на стороне По-
литцентра. Сам П.Д. Яковлев, несмотря на участие в антиколчаковском заговоре земства, вёл себя
крайне непоследовательно. 22 марта 1920 г. Яковлев под фамилией Дунин прибыл в Харбин, где вёл
активную работу в профсоюзах и начал сближение с коммунистами. Он даже попытался создать
группу для совершения террористического акта против атамана Семёнова, но большевистское ру-
ководство запретило это делать. В полосе отчуждения КВЖД П.Д. Яковлев занимался политичес-
кой и военной разведкой в пользу Народно-революционной армии Дальневосточной республики.
Осенью 1921 г. он пережил тяжёлый душевный кризис из-за личной жизни и своей прошлой полити-
ческой деятельности и попытался покончить с собой, но был спасён врачами. Получив от Дальбюро
ЦК РКП (б) гарантии прощения за прошлое, в августе 1922 г. выехал в Читу, где работал помощни-
ком начальника разведуправления НРА ДВР. Позже П.Д. Яковлев по требованию ОГПУ выехал в
Москву и работал в «Экспортхлебе». 26 сентября 1924 г. он был арестован и обвинён в расправах
над мирным населением Восточной Сибири. Следствие, а затем коллегия ОГПУ не приняли во
внимание его работу в пользу Советской власти, и 12 января 1925 г. П.Д. Яковлев был приговорён к
расстрелу. В 1994 г. он был реабилитирован как жертва необоснованных политических репрессий
(См. Слово документу. Показания Павла Дмитриевича Яковлева // Сибирский архив. Архивные
документы, публикации, факты, комментарии. Научно-популярный историко-краеведческий сб. Ир-
кутск, 2000. Вып.1. С.37-63; Скорикова Н.А. П.Д. Яковлев: необходимое послесловие // Там же.
С.63-68; Звягин С.П. Отряды особого назначения в составе МВД Российского правительства //
История Белой Сибири. Материалы 6-й междунар.науч, конфер. Кемерово, 2005).
[81] Построенная в 1904 г. Кругобайкальская железная дорога огибала озеро Байкал с юга и
150
проходила по местности с очень сложными геологическими условиями. На протяжении всего 260
км. было построено 39 тоннелей и 47 галерей (См. Первопроходцы Восточных магистралей России.
Хабаровск, 2001. С.5; Воспоминания строителя железных дорог А.В. Ливеровского. Хабаровск, 2003. С. 18).
[82] Папин Л.М. Указ.соч. С.88; Политические деятели России 1917. Биографический словарь.
М., 1993. С.319-320.
[83] Парфёнов П.С. (Алтайский Пётр). Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. М., 1931. С. И 6,
118. 23 декабря 31 сторонник Политцентра был арестован Иркутской контрразведкой и объявлен
заложником. 6 января 1920 г. казаки генерала Е.Г. Сычёва вывезли заложников на середину Байкала,
убили их ломами и деревянными колотушками, а тела сбросили в озеро. По сведениям И.И. Сереб-
ренникова, там был убит известный народный учитель П.С. Окладников-отец будущего советского
академика-археолога А.П. Окладникова. Расследованием преступления занималась союзная след-
ственная комиссия. Бывший деятель Политцентра правый эсер П. Доценко в воспоминаниях заявил,
что Сычёв был секретным советским агентом и выполнял указания большевиков по ликвидации
эсеров и дискредитации Колчака, чтобы, мол, сорвать создание буферного государства (!-авт.). (См.
Dotsenko Р. The struggle for a democracy in Siberia, 1917-1920. Stanford, 1983. PP.l 12, 114-115, 167;
Власов В. Страницы из дневника // Проблемы Дальнего Востока. 1990. №4. С.80; Серебренников
И.И. Гражданская война в России: Великий отход. М., 2003. Предисловие В.А. Майера. С.23; Се-
ребренников И.И. Мои воспоминания. T.I. В революции (1917-1919)//Серебренников И.И. Граждан-
ская война в России: Великий отход. М., 2003. С.488 — 489; Дроков С.В. Хронология, участники
событий и убийцы 31 заложника на Байкале в рождественскую ночь 1920 г. // История Белой Сиби-
ри. Материалы 6-й междунар.науч.конфер. Кемерово, 2005).
[84] Поведение чехословацких частей не отличалось постоянством и диктовалось моментом.
Ввиду этого большевистские части не были гарантированы от предательства чехов. В районе ст.
Зима произошёл бой между отступавшими белыми и большевистскими частями. Поражению крас-
ных способствовали действия 3-й Чешской дивизии. В плен были захвачены около 1 тыс. бойцов.и
их командир А.Г. Нестеров. Как только белые прошли ст. Зима, по приказу генерала Сырового
красные пленники были отпущены Чехи предоставляли белым свою форму для проведения развед-
ки и т.д. (См. Шли дивизии вперёд 1920-1921. Сб. док. Иркутск, 1987. САЗ; Новиков П.А. 3 Иркут-
ская Сибирская стрелковая дивизия // Белая армия. Белое дело. 2002. №10. С. 18).
[85] И.о. британского высокого комиссара в Сибири Лэмпсон —Керзону. Владивосток, 21 нояб-
ря 1919 г. // Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.193-194.
[86] Трукан ГА. Указ. соч. С.42.
[87] Папин Л.М. Указ. соч. С. 105; Dotsenko Р. Op. с it. РР. 114, 117, 118.
[88] Парфёнов П. Последние дни правительства Колчака // Сибирские огни. 1927. №5. С.103.
[89] Цит по: Парфёнов П. Последние дни правительства Колчака. С. 103.
[90] Мухачёв Б.И. Александр Краснощёков Владивосток, 1999. С. 103.
[91] Атаман Семёнов. О себе. Воспоминания, мысли и выводы. Харбин, 1938. С.137-138.
[92] Папин Л.М. Указ. соч. С.91,99; Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири
и на Дальнем Востоке. С. 195, 200.
[93] Сообщение Политического центра 5 января г. Иркутск// Партия социалистов-революционе-
ров. Т.3.4.2. С.531-532. Политцентр арестовал 17 товарищей министров колчаковского правитель-
ства и одного министра — Шумиловского. Арестован был и А.А. Червен-Водали. Вологодский,
Гинс, Михайлов, Тельберг, Сукин и др. бежали в чехословацких эшелонах. Колчак же отклонил пред-
ложение переодеться в солдатскую шинель и бежать в чешском поезде (См. Парфёнов П. После-
дние дни правительства Колчака. С. 109; Трукан А.Г. Указ. соч. С.42).
[94] Манифест Политцентра от 5 января 1920 г. // ГАХК, ф.741, on. 1, д. 172, л. 1; Партия социали-
стов-революционеров. ТЗ. 4.2. С.532-534.
[95] Парфёнов П. Последние правительства Колчака. С. 109; Папин Л.М. Указ. соч. С.97-98.
А.И. Погребецкий в 1924 г. сделал пересчёт всех остатков «золота Колчака» на зарубежных счетах
и подсчитал ущерб от интервенции. По его данным, эта сумма достигла 100 млн. зол. руб. Однако
она не включает средства, переведённые в эмигрантские организации в Англии и США. Юденичу
было переведено средств на сумму, более чем в 8 тыс. зол. франков. Если же учесть все убытки, в
т.ч. хищнический лесной, рыболовный, охотничий промыслы, то общая сумма ущерба от интервен-
151
ции в 1919-1922 гг. только на российском Дальнем Востоке (без учёта долгов КВЖД, статус которой
в то время был весьма неясен) составила почти 230 млн. зол. руб. (См. Погребецкий А.И. Денеж-
ное обращение и денежные знаки Дальнего Востока в период Войны и Революции (1914-1924). Хар-
бин, 1924. С.11-13, 17-18).
[96] Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. С.57.
[97] Телеграмма Иркутского политического центра в Москву, в СНК, ЦИК Советов, ЦК РСДРП,
ЦК ПСР. Ачинск, 21 января 1920 г. //Меньшевики в .1919-1920 гг. С.328.
[98] Журнал объединённого заседания мирной делегации Политцентра с Реввоенсоветом 5 ар-
мии и Сибревкомом от 19 января 1920 г. //Сибирские огни. 1927. №5. С.140-147. Двуличие эсеров и
меньшевиков видно хотя бы из того, что ранее они уверяли иностранных дипломатов в своём анти-
большевизме и пытались договориться с белым командованием. Большевики вполне обоснованно
поставили вопрос о том, что западная граница будущего буфера должна проходить восточнее, т.е. от
Верхнеудинска (ныне — Улан-Удэ), или даже от Читы. Они считали, что у Политцентра нет реаль-
ной силы, чтобы говорить твёрдым языком с Японией, а партизанские армии не могут противосто-
ять регулярным войскам. РВС-5 стремился занять стратегические позиции для противостояния с
Японией и союзниками: территорию к Югу от Байкала до Монголии, чтобы создать укрепрайон и
контролировать кругобайкальские тоннели, Черемховский каменноугольный бассейн, который снаб-
жал топливом железные дороги.
[99] Ленин В.Н. Поли. собр. соч. Т.36. С.85, 97; Т.42. С.93,95; Т.51. С. 137,334. ЦК РСДРП 22
января, а ЦК ПСР 25 и 28 января 1920 г. одобрили работу сибирских меньшевиков и эсеров по
организации восстания против Колчака и идею создания Восточно-Сибирского буферного государ-
ства (См. Ответная телеграмма ЦК РСДРП 22 января 1920 г. // Меньшевики в 1919-1920 гг. С.329-
330; От Центрального Комитета партии социалистов-революционеров. Извещение // Партия социа-
листов-революционеров. Т.3.4.2. С.537-539; Протокол заседания ЦК ПСР от25 января 1920 года//
Там же. С.606-607).
[100] Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С. 175-176.
[101] Ещё 7 января 1920 г. Политцентр создал Чрезвычайную следственную комиссию под пред-
седательством бывшего председателя Омского Совета рабочих и солдатских депутатов и Запад-
но-Сибирского облисполкома меньшевика-интернационалиста К.А. Попова. В комиссию также вошли
один из руководителей Сибирской кооперации меньшевик-интернационалист В.П. Денике, бывший
председатель правительства Амурской области правый эсер А.Н. Алексеевский (в протоколах за-
седаний комиссии, изданных в 1925 г., указан Н.А. Алексеевский), эсер ГИ. Лукьянчиков, в буду-
щем — член Дальбюро ПСР, товарищ председателя Народного собрания Дальневосточной рес-
публики, редактор читинской газеты «Труд» (в протоколах 1925 г. — Г.Г. Лукьянчиков). Позже Ир-
кутский ревком назначил председателем Чрезвычайной следственной комиссии большевика С.Г.
Чудновского. Допросы Колчака начались 20 января, закончились 6 февраля 1920 г. (См. Протоколы
заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака (Стенографический отчёт) //
Арестант пятой камеры. М., 1990. С.243; Подлинные протоколы допросов адмирала А.В. Колчака и
А.В. Тимирёвой // Отечественные архивы. 1994. №5. С.85, 87-88).
[102] Иванов Вс. Н. Огни в тумане. Думы о русском опыте. М., 1990. С.17. Уже в Чите в вагон
чешского генерала Сырового явился русский офицер, который вручил дежурному пакет с 30 сереб-
ряными монетами и письмо от офицеров Уральского и Ижевского полков, в котором сообщалось,
что эти деньги — цена крови адмирала Колчака. Взбешённый Сыровой приказал отправить эти
деньги в штаб С.Н. Войцеховского (См. Ледяной поход. Однодневная газета (Владивосток). 1921.6
февр.).
[103] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. Сб.док. и материалов. Чита,
2002. С.57-58.
[104] Папин Л.М. Указ. соч. С. 105. П. Доценко писал в своих воспоминаниях, что попытка По-
литцентра получить поддержку армии Пепеляева и Каппеля была безуспешна. Войцеховский, обой-
дя Иркутск, двинулся на Восток, «ликвидируя демократические элементы, очищая дорогу для боль-
шевиков». Правда, генерал К.В. Сахаров в своих мемуарах указывал, что во время переговоров с
152
представителями эсеров и меньшевиков на ст. Зима он был готов признать власть Политцентра, и
только решительный протест остальных генералов не дал этому свершиться (См. Dotsenko Р. Ор.
cit. РР. 114, 115, 117, 118; Сахаров К.В. Белая Сибирь // «Дело не получило благословения бога».
Публицистика и мемуары белых. Хабаровск, 1992. С. 158).
[105] Количество белогвардейцев, двигавшихся к Иркутску, оценивалось по-разному. А. Ширя-
мов ссылался на данные чехословаков и называл цифру в 35 тыс. чел. В то же время генерал С.Н.
Войцеховский предъявил Иркутску ультиматум и потребовал предоставить провизию на 50 тыс.
чел. Возможно, в это количество вошли и беженцы, отступавшие с белой армией. П.С. Парфёнов
также говорил о 35 тыс. белых. Л.М. Папин же считал, что белогвардейцев было всего 8 тыс. чел.
(См. Ширямов А. Иркутское восстание и расстрел Колчака // Сибирские огни. 1924. №4. С.131;
Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. Л., 1928. С.57; Папин Л.М. Указ. соч. С. 105).
[106] Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. Кн. вторая. М., 2004. С.448-449.
[107] Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. С.57-59.
[108] Таким образом, вопрос о западной границе буфера решился в пользу большевиков. Она
отодвигалась до р. Селенги восточнее Байкала. Черемховские угольные шахты и кругобайкальские
тоннели отходили к Советской России, что вызвало крайнее недовольство ЦК и Сибревкома ПСР, а
также ЦК РСДРП, которые надеялись, что правосоциалистический буфер будет иметь свою эконо-
мическую базу в виде Черемховского каменноугольного бассейна. Провалилась также идея о со-
здании «однородной социалистической власти» в Восточной Сибири. (См. Ответная телеграмма
ЦК РСДРП 22 января 1920 г. // Меньшевики в 1919-1920 гг. С.329-330; Резолюция Центрального
комитета партии социалистов-революционеров по сибирским вопросам //Партия социалистов-рево-
люционеров. Т.3.4.2. С.616-618).
[109] При отступлении командующий Восточным фронтом генерал-лейтенант В.О. Каппель про-
валился с лошадью в прорубь и тяжело заболел крупозным воспалением лёгких. 26 января 1920 г.
В.О. Каппель умер в теплушке румынского эшелона на разъезде Утай. Смерть констатировали
русский врач Рябов и военврач румынского батальона Панец. По имени В.О. Каппеля отступающие
колчаковские войска стали называть себя каппелевцами. Командование ими принял заместитель
Каппеля генерал-лейтенант С.Н. Войцеховский. Последний считался в белой армии решительным и
волевым командиром. 23 ноября 1919 г. главком К.В. Сахаров объявил С.Н. Войцеховскому благо-
дарность зато, что он лично застрелил командующего северной войсковой группой генерала Гриви-
на за неисполнение приказа и отказ сдать командование (См. Амурские областные ведомости. 1919.
1 дек.; Казачье эхо. 1920. 3 марта; Русская армия. 1922. 27 янв.; Каппель и каппелевцы. М., 2003.
С.31,216-248).
[110] Moltchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972. PP. 96-97. В.М. Молчанов утверж-
дал, что серьёзных боёв за Иркутск не было. В город были посланы несколько переодетых офице-
ров для выяснения обстановки. Войцеховский надеялся, что при атаке на Иркутск восстанут все
белые пленники. На Военном совете генералы проголосовали за то, чтобы обойти Иркутск и не
ввязываться в бой, т.к. у них не было артиллерии и достаточного количества кавалерии. В.М. Молчанов
подчёркивал, что ненависть к чехословакам выросла безмерно, но у них было много бронепоездов.
[111] Акт о передаче государственной власти от Политцентра Иркутскому Военно-революцион-
ному комитету от 22 января 1920 г. // ГАХК. ф. П-44, оп.2. д.159, л.1. Для того, чтобы проехать на
восток чехи провозили в своих эшелонах большевистскую почту, комиссаров, давали прямой провод
для переговоров Сибревкома с Иркутским ревкомом. В зависимости от складывающейся обста-
новки они помогали то белым, то красным. Отобранное у семёновцев оружие они передавали забай-
кальским партизанам, а последние не мешали продвижению чешских эшелонов (См. Сахаров
К.В.Чешские легионы в Сибири. Рига, 1930. С. 100; Шемелин А. Селенгинские партизаны // Таёж-
ные походы. Хабаровск, 1972. С.455-456).
[112] Подлинные протоколы допросов адмирала А.В. Колчака и А.В. Тимирёвой // Отечествен-
ные архивы. 1993. №5. С 89.
[113] 21 ноября 1999 г. в Иркутске на мысу при впадении р. Ушаковки в Ангару на месте рас-
стрела Колчака был установлен памятный крест. Он был воздвигнут в ознаменование 125-й годов-
153
щины со дня рождения Колчака. В 2004 г. в Иркутске был открыт памятник А.В. Колчаку, что было
весьма неоднозначно встречено общественностью (Белая армия. Белое дело. 2000. №7. С.113; там
же. 2004. №14. С. И 7-124).
[114] Гинс ГК. Сибирь, союзники и Колчак (Впечатления и мысли члена Омского правитель-
ства). Т.П. Пекин, 1921. С.493, 553.
[115] Дальневосточная республика: Становление. Борьба с интервенцией. Док. и материалы.
4.1. Владивосток, 1993 С. 157.
[116]Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.51. С.137.
[117] Нота была передана по радио и опубликована в газете «Известия 26 февраля 1920 г. Только
в марте 1920 г. во Владивосток в чешском эшелоне прибыл эмиссар Советского правительства В.Д.
Виленский, который 15 марта передал японскому консулу Мацудайре ноту НКИД РСФСР. В ноте
выражалась готовность Советской Россйи начать переговоры с Японией и подчёркивалось, что
Советское правительство «признаёт особые экономические и торговые интересы Японии на Даль-
нем Востоке» и готово к заключению соглашения по этому вопросу. В документе выражалась на-
дежда на скорейшее прекращение японской интервенции на российском Дальнем Востоке и уста-
новление прочного мира между Россией и Японией. Однако переговоры так и не начались по причи-
не целого ряда последующих трагических событий, которые стали поводом для продолжения интер-
венции Японии (См. Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). Т.П. М., 1958. С.388-389;
Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. Л„ 1928. С. 135-136).
[118] Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С.131-136, 140-146, 155, 167.
[119] Борьба за власть Советов в Приморье. С.309, 385.
[120] Колчаковский наместник во Владивостоке генерал С.Н. Розанов передал японскому ко-
мандованию золото, хранившееся в подвалах местного отделения Госбанка. В Японии, куда он бе-
жал после краха белого режима, генерал положил в банк золота на сумму 55 млн. иен, после чего
исчез, не воспользовавшись своим богатством. По данным С.П. Звягина, С.Н. Розанов уехал в
Грецию, где был арестован за аферы с английским хлопком во Владивостоке. Род его занятий в
Европе остался неизвестен. Умер генерал в Париже 29 августа 1937 г. (См. Латышев И. Как Япония
похитила русское золото. М., 1996. С.41-46; Звягин С.П. Генерал С.Н. Розанов: реконструкция био-
графии // Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). Сб. науч, статей.
Вып.4. Хабаровск, 2004. С.213).
[121] ГААО, д.566, оп.1, д.1, л.50. Листовка.
[122] ГАХК, ф. П-44, оп.2. д.594, л.1. Листовка; Дальневосточное обозрение. 1920. 24 февр.
[123] Камчатская область первая на Дальнем Востоке в конце 1919 — начале 1920 гг. освобо-
дилась от колчаковской власти (См. Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С.206-207; Муха-
чёв Б.И. Геополитическая ситуация на Севере Дальнего Востока в период Дальневосточной рес-
публики и борьба с иностранной экспансией // Азиатско-Тихоокеанский регион в глобальной полити-
ке, экономике и культуре XXI века. Материалы докладов междунар. науч, конфер. Вып.1. Хаба-
ровск, 2002).
[124] Будницкий О.В. «Окунуться в Россию». Переписка В.А. Маклакова с Б.А. Бахметевым /
/ Отечественная история. 1996. №2. С. 143.
[125] Устрялов Н. В борьбе за Россию. Сб. статей. Харбин, 1920.
[126] Позже Н.В. Устрялов в рецензии на книгу левого кадета Л.А. Кроля «За три года» (Влади-
восток, 1921) писал, что автор неправ, утверждая, что Белое движение могла бы спасти демократи-
зация. Этого не приняли бы массы, — считал Н.В. Устрялов, — и аппарат бы развалился, ибо
народ был в революционном угаре. И Москва, и Омск, созови они парламент, развалились бы сразу.
Идеология белой диктатуры во имя Великой России и грядущей национальной демократии была
лебединой песнью кадетской партии (См. Устрялов Н. «Из прошлого» // Русская жизнь. Альманах
(Харбин). 1922. Октябрь. С.57-58).
154
Глава 6.
ПРИМОРЬЕ ПОСЛЕ АНТИКОЛЧАКОВСКОГО ПЕРЕВОРОТА.
РАЗГРОМ СЕМЁНОВЩИНЫ В ЗАБАЙКАЛЬЕ.
ЭВАКУАЦИЯ БЕЛЫХ ВОЙСК В ПРИМОРЬЕ
В КОНЦЕ 1919 — НАЧАЛЕ 1920 гг.
Союзные державы (кроме Японии), опасаясь революционного разложения своих войск и прямого
их столкновения с Красной армией, в апреле-мае 1920 г. вывели основные контингенты интервенци-
онистских войск с российского Дальнего Востока [1 ].
Эволюция тактики Белого движения, отброшенного в 1920 г. за Байкал, проходила в условиях
функционирования уникального буферного образования — ДВР. Поначалу лидеры Белого движения
надеялись, что ДВР станет чисто буржуазным государством. Когда же выяснилось, что оно строит-
ся под руководством РКП (б), белогвардейцы поставили своей целью создание антибольшевистс-
кого буфера, который мог бы стать реальной альтернативой ДВР, базой возрождения российского
унитарного государства на антикоммунистической основе. Эта политика объективно препятствова-
ла выходу Советской России и Дальневосточной республики к Тихому океану, способствовала ос-
лаблению их геополитических позиций в Азии.
31 января 1920 г. в результате антиколчаковского восстания в Приморье социалистические партии
создали Временное правительство Приморской областной земской управы (ВП ПОЗУ) [2]. В него
входили большевики, меньшевики, эсеры, народные социалисты, а с лета 1920 г. — и прокадетские
деятели. Такой альянс был обусловлен присутствием крупных сил интервентов в Приморье. Земс-
кое правительство Приморья потребовало от Японии и консульского корпуса во Владивостоке выво-
да японских войск, объявило о проведении политики «экономического демократизма», неприкосно-
венности частной собственности, свободе договорных отношений, предпринимательства и торгов-
ли. Оно добилось освобождения политзаключённых, закрыло реакционные газеты, не препятствова-
ло оформлению массовых организаций трудящихся [3]. Приморские земцы неоднократно заявляли
протест японскому командованию против вмешательства в дела печати и её распространения, по-
скольку интервенты пытались остановить закрытие реакционных изданий, в частности, «Голоса При-
морья» и т.д. [4]
Дальневосточный (Приморский) комитет РКП (б) поддержал переход власти к земцам, посколь-
ку Советы нельзя было восстановить из-за присутствия на российском Дальнем Востоке значи-
тельного числа иностранных войск, особенно японских. Кроме того, Дальний Восток был оторван от
Советской России, которая в тот момент не могла оказать помощь своей окраине. Большевики ви-
дели земство как переходную ступень к Советской власти [5]. Большевики вошли в Совет управля-
ющих ведомствами (СУВ). Был создан Военный совет революционных войск Приморья. Его пред-
седателем стал А.С. Медведев. Позже в Военный совет вошли большевики С.Г. Лазо, В.М. Сибир-
цев, А.Н. Луцкий и Б.Н. Мельников. Главкомом войск Приморья стал бывший военный министр
ВПАС (в 1918 г.) эсер полковник А.А. Краковецкий. При Военном совете был создан политотдел,
который возглавили коммунисты. При главкоме существовал институт политуполномоченных. Это
были большевики М.В. Титов, а затем П.С. Парфёнов. Так был обеспечен контроль коммунистов
над вооружёнными силами Приморья [6].
Приморское правительство пыталось защитить экономические интересы России: были запреще-
ны сделки русских подданных по передаче прав на недвижимость по эксплуатации лесов и недр на
срок более 1 года, в феврале 1920 г. проведены торги на рыболовные участки с льготами для рус-
ских рыбопромышленников и т.д. [7] Приморские власти стремились усилить контроль за ввозом
спирта из Китая. Были увеличены акцизные ставки на продажу спирта, усилена пограничная кор-
чемная стража и т.д. [8]
В марте — начале апреля 1920 г. обозначились три альтернативы развития политической ситуа-
ции в Приморье: эсеро-меньшевистская с опорой на каппелевские войска и с ориентацией на США,
большевистская и прояпонская семёновская.
Командование американских и чехословацких войск симпатизировало умеренной либеральной
программе Приморского земского правительства и его антияпонской позиции. Американское кон-
155
сульство во Владивостоке предложило председателю Временного правительства Приморской об-
ластной земской управы А.С. Медведеву проект конституции. Его автором был упоминавшийся В.
Завойко. Этот проект, состоящий из 17 разделов и 292 статей, был рассчитан для всей России, но
начать переустройство страны предполагалось с создания проамериканской «Приморской земской
республики» как ядра будущих «Дальневосточных Соединенных штатов» [9]. По сути дела, это был
еще один проект буржуазно-демократического буфера, но с ориентацией на США. В проекте В.
Завойко были использованы Конституция США 1787 г., законодательство Временного правитель-
ства А.Ф. Керенского, отдельные акты белых правительств Сибири и Дальнего Востока. В. Завойко
стоял на базе беспартийности, полагая, что в социальных потрясениях России виновны политичес-
кие партии и борьба между ними, поэтому создать новую Россию, по его мнению, могли только
земства, а начать этот процесс было необходимо с Приморья. Основными принципами строитель-
ства земской республики должны были стать народовластие, федерализм и разделение властей.
Проект «Основных законов» (Конституции) сочетал в себе земский государственный уклад с прин-
ципами американского государственного права. В проекте Конституции Приморья предусматрива-
лись широкие политические права и гражданские свободы граждан, а также социальные гарантии.
В проекте запрещалась, однако, деятельность политических партий. Земля и её недра объявлялись
общенародной собственностью, а пользование ими возможно было на правах аренды. Избиратель-
ное право ограничивалось возрастным цензом в 21 год, цензом оседлости (2 года проживания в
Приморье, что давало право голоса многочисленным беженцам) и образовательным цензом (уме-
ние бегло читать Конституцию и объяснить прочитанное). Область, как субъект будущей федера-
ции, по статусу напоминала американский штат, но власть в ней должны осуществлять земства.
Предусматривалось создание Законодательного собрания из 2-х палат. Предводитель Приморской
республики, как и президент США, должен быть одновременно главой государства и правительства
и иметь широкие права. Верховную судебную власть должен осуществлять Высший суд Приморс-
кой республики.
А.С. Медведев признал проект В. Завойко заслуживающим внимания, но этот памятник кон-
ституционализма в глазах большинства населения как проамериканский в условиях гражданской
войны и интервенции приобретал негативную окраску, поскольку был направлен на отрыв Приморья
от России. И поэтому документ по понятным причинам был оставлен земцами без внимания [10].
Каппелевские генералы С.Н. Войцеховский, Г.А. Вержбицкий, В.М. Молчанов, И.С. Смолин,
П.П. Петров и др. для спасения Белого движения решили сместить одиозного кровавого атамана
Семёнова и перейти на сторону правительства Приморской земской управы во Владивостоке. Кап-
пелевцы стремились создать в Приморье независимый от японцев буфер, чтобы с него начать вос-
становление «единой и неделимой» России. Как известно, каппелевские командиры, несмотря на
проэсеровские настроения части из них, в январе-феврале 1920 г. не пошли на соглашение с Полит-
центром, поскольку видели в лидерах правосоциалистического Иркутска мятежников и предателей
Колчака. И даже колебания С.Н. Войцеховского не смогли изменить ситуацию. Теперь же в услови-
ях подготовки к созданию буфера, когда в Приморье существовало эсеро-меньшевистское прави-
тельство, а Красная армия осталась за Байкалом, каппелевская верхушка сделала ставку именно на
земскую власть. Семёнов уже не мог играть роль объединителя белых сил из-за его прояпонской
ориентации и кровавого террора. Не забылись и анти колчаковские интриги атамана, и попытки со-
здать в 1919 г. панбуддистское сепаратное Монгольское государство и т.д. Белые генералы хотели,
как ив 1918г., спрятаться за правых социалистов, чтобы потом, укрепив силы, сформировать режим
кадетско-монархического толка.
С другой стороны, каппелевцам импонировало наличие в Приморье сильных торгово-промыш-
ленных кругов, близость Харбина — центра дальневосточной эмиграции, присутствие консулов ино-
странных держав во Владивостоке. В конце марта — начале апреля 1920 г. эмиссары генерала
С.Н. Войцеховского (полковник Петров и еще два офицера) прибыли во Владивосток и начали пере-
говоры с руководителями правительства Приморья эсерами А.С. Медведевым и главкомом войск
Приморья А.А. Краковецким. Однако инициативу в переговорах перехватили большевики.
Начало переговоров каппелевцев с Временным правительством Приморской областной земской
управы не случайно совпало с подготовкой к созданию Дальневосточной республики, которая офи-
циально была провозглашена 6 апреля 1920 г. в Верхнеудинске. В Западном Забайкалье (При-
156
байкалье), откуда началось строительство ДВР, существовала земско-советская форма власти, а пра-
вительством руководили большевики. Поэтому с большой долей вероятности можно утверждать,
что С.Н. Войцеховский и его генералы стремились поставить общественность Дальнего Востока и
иностранные державы перед свершившимся фактом создания антисоветского буфера в оболочке
Приморского земского правительства. Да и сам С.Н. Войцеховский предлагал Верхнеудинскому
правительству и его Народно-революционной армии (НРА) перейти на его сторону и объявить войну
Советской России. В письме председателю Приморского правительства А.С. Медведеву и началь-
нику штаба войск области генералу В. Г. Болдыреву С.Н. Войцеховский сообщал, что каппелевцы
готовы сражаться с большевизмом и Советской властью [11]. А.С. Медведев не поддержал антисовет-
ский настрой С.Н. Войцеховского, но обещал помочь в примирении каппелевцев и большевиков [12].
Переговоры с каппелевскими офицерами начали вести политические руководители войск Примо-
рья большевики С.Г. Лазо и П.С. Парфенов. Коммунисты пытались организовать будущий контроль
над белой армией, каппелевцы — сохранить организационную структуру войск. Обсуждались во-
просы ареста атамана Семёнова и подчинения белой армии Приморской земской управе. Общим
было стремление создать антияпонскую военную силу будущего буфера. С.Г. Лазо убеждал Пет-
рова бороться с японским засильем объединенными силами. Сохранить секретность переговоров
от японцев и семёновцев, однако, не удалось [13].
4-6 апреля 1920 г. японские войска выступили по всему Приморью и напали на войска Приморской
земской управы и партизан. После падения колчаковского режима партизаны и революционные войска
(бывшие белогвардейские части, перешедшие на сторону народа) открыто располагались в круп-
ных населенных пунктах Приморья [14]. До отбытия из области основной массы американских и
чехословацких войск японцы соблюдали нейтралитет. Видимо, поэтому, в марте 1920 г. большевики
Приморья совершили крупную политическую ошибку. Несмотря на присутствие в Приморье япон-
ских войск, IV Дальневосточная конференция РКП (б) в марте 1920 г. приняла решение о восстанов-
лении Советской власти на Дальнем Востоке [15]. Ранее большевики Приморья получили директиву
Центра о недопущении советизации региона и пошли на признание власти Приморской областной
земской управы, которая распространялась на большинство областей Дальнего Востока. Японцы
же стремились уничтожить, в первую очередь, большевиков как наиболее активных и последова-
тельных противников иностранной интервенции, а также отомстить за т.н. «николаевский инцидент»
[16]. И как только основная масса американских и чехословацких войск покинула Владивосток,
японцы немедленно выступили [17].
Во время японской кровавой акции 4-6 апреля 1920 г. погибли более 7 тыс. воинов революционной
приморской армии, партизан и мирных жителей [18]. Японцы уничтожили почти всех участников
уникальных большевистско-каппелевских переговоров. Были убиты большевики С.П Лазо, В.М. Си-
бирцев, А.Н. Луцкий [19]. Эмиссары Войцеховского были утоплены японцами в одной из бухт под
Владивостоком. Таким образом, стремление части белой армии создать буржуазный антияпонский
буфер на базе земского Приморья в 1920 г. натолкнулось на серьезное сопротивление Японии, роль
которой в ликвидации данной альтернативы очевидна. С этого времени раскол белых сил стал оче-
видным для всех. Формально атаман Г.М. Семёнов назначил С.Н. Войцеховского представителем
при штабе А.И. Деникина и даже выразил ему благодарность в специальном приказе, отметив, что
он являлся «достойным преемником героического вождя Восточного фронта покойного генерала
Каппеля, а сам атаман с грустью расстаётся с Сергеем Николаевичем» [20]. С.Н. Войцеховский
был вынужден покинуть Дальний Восток, что с сожалением было воспринято американскими пред-
ставителями [21].
Однако полностью добиться своей цели Японии не удалось. В период японского выступления
американцы и чехи спасли от расправы большинство членов приморского земского правительства,
в т.ч. А.А. Краковецкого [22]. Возмущение действиями Японии среди трудящихся и консульского
корпуса, опасавшегося усиления страны Восходящего Солнца на российском Дальнем Востоке, было
настолько велико, что интервенты вынуждены 7 апреля 1920 г. возвратить к власти Временное пра-
вительство Приморской областной земской управы. Однако Японское командование навязало При-
морью крайне тяжёлый договор от 29 апреля 1920 г., который получил название «Дальневосточного
Бреста». Согласно ему приморские власти для поддержания порядка могли иметь только 4250 бой-
цов Народной охраны, причём оружие им выдавало японское командование. Военный совет был
157
ликвидирован. Русские части в Приморье не имели права находиться в 30-вёрстной полосе вдоль
Уссурийской железной дороги. Правда, японцы позже ушли с участка Хабаровск-Иман, и его заняли
части Народно-революционной армии ДВР [23]. Японское выступление наносило прямой ущерб стра-
нам-членам Межсоюзного железнодорожного комитета, который выступил с протестом против зах-
вата японцами российских железных дорог [24].
В то же время эсеровская газета «Воля», выходившая во Владивостоке, заявила, что события 4-
5 апреля произошли только потому, что в Приморье «проводилась прямолинейная большевистская
политика». Отвечая эсерам, газета приморских большевиков «Красное знамя» писала, что события
4-5 апреля произошли бы с любым правительством, «которое не согласилось бы играть роль про-
водника японских интересов» [25]. Правда, большевики позже признали свою ошибку в попытке
преждевременной советизации Дальнего Востока [26].
С 31 марта 1920 г. Приморская областная земская управа стала называться Временным прави-
тельством Дальнего Востока. 6 мая оно приняло декларацию, в которой формулировалась его про-
грамма. Она предусматривала объединение Дальнего Востока со всей Россией, созыв представи-
тельного органа на основе всеобщего избирательного права, сохранение основ существующего (т.е.
буржуазно-демократического) строя, развитие мирных отношений со всеми иностранными держа-
вами, мирную ликвидацию интервенции, обеспечение свободы частной инициативы русского и ино-
странного капитала, но под контролем государства, соблюдение всех международных и российских
законов и договоров, обеспечение рабочему классу средств существования (в пределах возможно-
го), упорядочение землепользования и т.д. [27] Большевики были вынуждены поддержать Времен-
ное правительство Дальнего Востока и его программу, чтобы предотвратить японские провокации
[28]. Таким образом, приморские земцы даже в названии правительства претендовали на власть в
масштабах всего Дальнего Востока.
Политическая ситуация вновь дала шанс эсерам и меньшевикам воплотить свою программу,
хотя бы и частично, в рамках Временного правительства Дальнего Востока. Положительно воспри-
няли декларацию эсеро-меньшевистского Временного правительства крупные предприниматели и
кадеты, надеявшиеся укрепить свои позиции в крае. Однако, эсеры и меньшевики также понимали,
что без большевиков они не смогут реализовать свою программу. Земские власти, местные эсеры и
меньшевики (да и большевики) понимали всю шаткость политической ситуации в Приморье, осо-
бенно после японского выступления 4-6 апреля 1920 г. 9 мая 1920 г. было даже создано Межпартий-
ное бюро всех социалистических организаций, которое объявило протест против продолжающейся
японской интервенции и заявило о единстве действий всех социалистов Дальнего Востока. Данное
объединение было создано также для подготовки к выборам в Народное собрание Дальнего Восто-
ка (Приморья) [29]. Перед выборами в Народное собрание был фактически реализован лозунг «еди-
ного социалистического фронта». На выборы во Временное Народное собрание Дальнего Востока
правые социалисты (правые эсеры, меньшевики, сибирские эсеры и народные социалисты) шли
вместе с большевиками и левыми эсерами. Однако позже правые эсеры вышли из блока. Таким
образом, сотрудничество местных организаций социалистических партий временно строилось на
основе борьбы с общей опасностью — японскими интервентами.
После японского выступления в самых широких кругах населения региона укрепилась идея пат-
риотизма и национального самосознания. Приморские предприниматели и белые офицеры, за ред-
ким исключением (только в Хабаровске японцам удалось привести к власти своего ставленника
городского голову К.Т. Лихойдова), отказались принять власть из рук интервентов [30].
Большевики сделали ещё одну попытку войти в контакт с каппелевскими офицерами, тем более,
что часть из них проявила инициативу и вошла в контакт с Амурским ревкомом (в Амурской обла-
сти в этот период существовала Советская власть). Этим стремлениям способствовало то обстоя-
тельство, что в середине июля 1920 г. на станции Гонгота Забайкальской железной дороги был
подписан договор о прекращении военных действий между Народно-революционной армией Даль-
невосточной республики и японскими войсками в Забайкалье и установлении нейтральной зоны между
ними [31 ]. В конце июля 1920 г. в Благовещенск из центра Маньчжурской эмиграции Харбина прибы-
ли полковники Бондарев, Буров, Зуев и Остроумов. Они высказали желание перейти на сторону ДВР
и помочь это сделать другим. Для связи с эмигрантами в Харбин под видом уполномоченного «Амур-
ского кооператора» выехал член Амурского ревкома большевик Б. Жданов. В Харбине он встречал-
158
ся с генералом А.Н. Пепеляевым. Генерал высказался против атамана Семёнова и его прояпонской
политики, но отказался иметь дело с коммунистическими властями Амурской области. Не удовлет-
ворила генерала и информация Бурова, который заявил, что с большевиками «можно и нужно иметь
дело» [32]. В интервью газете «Заря», данном в конце августа 1920 г., А.Н. Пепеляев выступил за
такое буферное государство, которое бы обеспечило независимость территории к востоку от Байка-
ла, прекратило гражданскую войну и было к тому же независимым от Советской власти. Он предло-
жил в течение двух месяцев созвать краевое Учредительное собрание, которое изберет правитель-
ство Дальнего Востока. По его мнению, необходимо объединить областные правительства Читы,
Владивостока и Верхнеудинска, их армии для защиты национального независимого буферного обра-
зования. Необходимо было, по мнению А.Н. Пепеляева, встать выше «партийных и классовых инте-
ресов» и гарантировать иностранным державам, что на российском Дальнем Востоке «будет поря-
док». Выступая с «беспартийных позиций», генерал, тем не менее, подчёркивал свой антикомму-
низм. Но в таком случае объединение областей Дальнего Востока с разнородными политическими
режимами должно было совершиться на антибольшевистской основе, что привело бы регион к от-
рыву от Советской России, его ослаблению и зависимости от иностранных держав [33]. Неизвестно,
чего было больше в позиции А.Н. Пепеляева: политической наивности, или антикоммунизма, при-
крытого нарочитой беспартийностью.
И эта попытка объединения большевиков и патриотических слоёв из белого лагеря закончилась
неудачей из-за непримиримых политических разногласий.
Как уже указывалось, 6 апреля 1920 г. на съезде трудящихся Прибайкалья в Верхнеудинске была
официально провозглашена Дальневосточная республика, которую 14 мая официально признала Со-
ветская Россия. Строительство буферного государства осуществлялось на основе «Кратких тези-
сов по Дальневосточной республике», утвержденных Политбюро ЦК РКП (б) 13 августа 1920 г.,
решений пленумов ЦК от4 и 12 января 1921 г. и прямых указаний В.И. Ленина [34]. Эти документы
показывают, что буфер создавался как официально независимый от РСФСР, но в нем правящей
партией должна быть Коммунистическая. В тезисах указывалось, что недопустимо формальное
отрицание института частной собственности, но предлагалось проводить политику ограничения ка-
питала, проведения государственной монополии на хлеб, товарное сырье и прочее. Согласно «Крат-
ких тезисов о Дальневосточной республике» определялся характер взаимоотношений между РСФСР
и ДВР. В «Тезисах» от 13 августа 1920 г. подчёркивалось, что «все существенные вопросы внутрен-
ней и все без исключения внешней политики... решаются с согласия центра» [35].
В «Кратких тезисах о Дальневосточной республике», утвер жденных ЦК РКП (б) 12 января 1921
г. по вопросу о внешней политике ДВР, говорилось: «Внешняя политика ДВР целиком подчиняется
РСФСР» [36].
ЦК РКП (б) руководил политикой ДВР через назначенное из Центра Дальневосточное Бюро [37].
Ранее РСФСР признала ВП ПОЗУ во Владивостоке. Признание этих двух правительств означа-
ло, что Москва надеялась на объединение Дальнего Востока под руководством большевиков, лик-
видацию остатков Белого движения и японской интервенции. Между тем, приморское земское пра-
вительство выступило против политики Москвы по отношению к Китаю, заняло жёсткую позицию
по вопросу о КВЖД и т.д. [38]
По согласованию с ЦК РКП (б) верхнеудинские коммунисты решили отойти от жестких классо-
вых принципов, пойти на признание многоукладной экономики, многопартийности, парламентской
демократии, отказаться от декларирования строительства социализма и советской системы [39]. В
Учредительном (Народном) собрании ДВР были представлены эсеры, меньшевики, народные со-
циалисты и даже кадеты [40]. Однако ключевые позиции в парламенте и буферном государстве в
целом занимали большевики. Правительство буфера в 1920-1921 гг. возглавлял А.М. Краснощеков,
а затем Н.М. Матвеев [41].
Дальневосточная республика имела формально некоммунистическое политическое устройство,
что позволило большевикам маневрировать и избегать крупных столкновений с японскими интер-
вентами. Таким образом, создание Дальневосточной республики явилось вторым по значению и
масштабу после Брестского мира компромиссом Советской России.
В результате образования Дальневосточной республики территория, занятая белыми войсками
атамана Семёнова (т.н. «Читинская пробка»), оказалась между двух огней: с запада она подверга-
159
лась ударам войск Верхнеудинского правительства ДВР, с востока против белых сражались совет-
ские войска Амурской области.
Атаман Семёнов попытался спасти свой режим. Ещё 31 января 1920 г., т.е. в день антиколчаков-
ского восстания во Владивостоке и образования Временного правительства Приморской областной
земской управы, он заявил о созыве представительного органа, поддержке органов местного само-
управления, обещал «бережно относиться к гражданским свободам населения, строго руководству-
ясь законом и правом» [42].
В апреле 1920 г. Семёнов выдвинул идею воссоздания Российской империи во главе с великим
князем Дмитрием Павловичем [43]. И тогда же объявил о выборах в Народное краевое совещание
из 14 чел., оставив за собой право его роспуска и ограничив количество депутатов многочисленны-
ми цензами. Это совещание обладало только правом законодательной инициативы. Председателем
этого декоративного псевдопарламента стал кадет А.Г. Васильевский. 26 июня Семёнов провёл
новую реорганизацию власти. Совещание стало Краевым Народным собранием. Был создан ответ-
ственный только перед атаманом Совет управляющих ведомствами (СУВ), который должен был
изображать гражданскую власть. Но все ведущие ведомства в нём возглавили семёновские гене-
ралы. Возглавил СУВ бывший колчаковский управляющий Забайкальской областью кадет С.А.
Таскин. В этот же день в интервью сотруднику Осведомительного отдела штаба Дальне-Восточ-
ной армии атаман указал на «ошибки» японского командования, которое, мол, вступило в перегово-
ры с большевиками (на ст. Гонгота — Авт.), недооценивает большевистскую опасность для самой
Японии и т.д. [44]
Помощник атамана генерал Афанасьев совершил поездку в Японию, но займа не получил, по-
скольку дело Семёнова в глазах японцев уже было проиграно [45]. Не дали результатов и перегово-
ры семёновских делегаций о создании коалиционного правительства с участием приморских каде-
тов. Слишком одиозной фигурой стал атаман, запятнавший себя кровью тысяч соотечественников и
иностранных граждан. Семёнов обещал прекратить незаконные аресты и бессудные расправы, гро-
зился расстрелять своего вешателя генерала Афанасьева и заявил американским представителям в
Чите, что он «ничего не знал». «Жена» атамана содействовала освобождению арестованных желез-
нодорожников. Помощь Семёнову оказывали не только японцы, но и американцы. В апреле 1920 г.
миссия американского Красного Креста под руководством Инверсолла из Лос-Анджелеса распре-
делила в Чите значительные продовольственные и вещевые запасы. Семёнов устроил в честь мис-
сии званый вечер и подарил её главе саблю [46].
Атаман призывал командиров красных партизанских отрядов в свою армию, обещая «амнис-
тию» и хорошее жалование. Был даже объявлен призыв к населению сдавать оружие и боеприпасы
за приличное денежное вознаграждение и установлена специальная такса [47]. Одновременно в мае
1920 г. на строгий учёт были взяты все офицеры, военные чиновники, военные врачи и даже военные
священники [48]. Но и это не спасло белую армию от дезертирства.
Руководство Советской России очень хорошо понимало опасность существования семёновской
«читинской пробки», разделяющей Забайкалье и Амурскую область. К концу апреля 1920 г. оправ-
дались прогнозы В.П. Ленина, данные ещё в декабре 1919 г., о нападении Польши на Советскую
Россию [49]. К тому же в апреле-мае 1920 г. Народно-революционная армия Дальневосточной рес-
публики потерпела ряд временных неудач в боях с семёновцами и каппелевцами, которых поддер-
жали японцами.
Кроме военных, большевики принимали усиленные меры пропагандистского характера для раз-
ложения белых войск, пытаясь поднять в солдатах и офицерах патриотические чувства. 2 июня 1920
г. Председатель Совнаркома В.П. Ленин, Наркомвоенмор Л.Д. Троцкий и Нарком юстиции Д.И.
Курский подписали декрет «По поводу бывших офицеров, ещё остающихся в лагере белых». Декрет
СНК обращался к национальному самосознанию офицеров армий Врангеля, Деникина, Колчака и
Семёнова и призывал их оказать содействие рабоче-крестьянской России в скорейшей ликвидации
внутренней и внешней контрреволюции [50]. Широкую известность получило Обращение Председа-
теля Особого совещания при Главкоме Красной Армии на западном (польском) фронте бывшего
генерала Брусилова и членов совещания бывших генералов А.А. Поливанова и А.М. Зайончковско-
го, В.Н. Клембовского и других ко всем бывшим офицерам с призывом идти служить в Красную
Армию, чтобы отстоять «дорогую нам Россию и не допустить её расхищения» [51]. Указанные
160
документы публиковались в газетах, специальных брошюрах, выпускались листовками и распрост-
ранялись в прифронтовой полосе, тылу белых войск и на КВЖД.
Экономические трудности самой Японии, протесты общественности против вмешательства в
дела России, сильное давление со стороны РСФСР, ДВР и США (которые боялись усиления своего
конкурента на Тихом океане) привели к тому, что на заседании японского правительства 4 августа
1920 г. было принято решение об отказе от оккупационных планов в Сибири и необходимости улуч-
шения отношений с Приморским правительством. Еще весной 1920 г. японские войска эвакуирова-
лись из Амурской области. 3 августа 1920 г. военный министр Японии Танака через генерала Така-
янаги передал на ст. Оловянная Семёнову телеграмму, которая недвусмысленно отказывала атама-
ну в помощи Токио из-за его слабости, ненависти народа и отрицательном отношении союзных пра-
вительств.
7 августа 1920 г. Семёнов написал письмо Министру иностранных дел ДВР Б.З. Шумяцкому, где
обещал увести свои войска в Монголию и Маньчжурию и просил профинансировать его деятель-
ность в сумме 100 млн. иен. в течение первого полугодия с обязательством «вышибить Японию с
материка» и создать... независимые Маньчжурию и Корею. Главным условием он ставил собствен-
ную амнистию, право «свободного проезда в торжественной обстановке поезда атамана и маньчжу-
ро-монгольских делегаций по всем железным дорогам Сибири и России» [52]. Однако после встре-
чи с приморскими кадетами 25 августа Семёнов уже выступил против монархии и интервенции
(«довольно быть болванкой в руках тех или иных интервентов...») и подчёркнул необходимость
восстановления русской государственности на базе Приморья [53]. Такой «патриотизм» атамана
объяснялся усиливающимися поражениями белых войск и решением Японии о выводе своих частей
из Забайкалья. В августе-сентябре 1920 г. Г.М. Семёнов показал невиданные образцы политическо-
го шулерства. Если в апреле атаман выдвинул идею воссоздания Российской империи во главе с В.
К. Дмитрием Павловичем, то в августе уже вел переговоры с коммунистами, выступал против
монархии и интервенции и подчеркивал необходимость «воссоздания русской государственности»
на базе Приморья. Атаман даже сместил «за реакционность» генерала Н.А. Лохвицкого с поста
командующего армией и выслал его в Харбин. Новым главкомом был назначен каппелевский гене-
рал-лейтенант Г. А. Вержбицкий, который, будучи монархистом по убеждениям и сторонником «единой
и неделимой России», тем не менее выступил за корректировку политики в сторону либерализма
[54]. Семёнов пытался начать переговоры с партизанами и заготовил приказ о производстве коман-
дира партизанской бригады М. М. Якимова в генерал-майоры. К партизанам был направлен полков-
ник Резухин, но «братание» закончилось неудачей [55].
В августе-сентябре 1920 г. руководители Приморской организации РКП (б) И.Г. Кушнарёв и П.М.
Никифоров предложили атаману Семёнову прекратить бои против ДВР и отправиться со своими
войсками на польский фронт. Причём П.М. Никифоров считал, что после разгрома в Забайкалье
белогвардейцы уйдут в Приморье, откуда их придётся выбивать снова. В своих воспоминаниях он
подчёркивал, что существовала надежда договориться с каппелевскими генералами и Народным
собранием в Чите о роспуске белых войск и даже включении части из них в НРА ДВР. И.Г. Кушна-
рёв даже обратился к Главкому Восточно-Забайкальского и Амурского фронтов Народно-револю-
ционной армии ДВР Д.С. Шилову с письмом, в котором ставил вопрос о прекращении боёв с белы-
ми, ссылаясь на возможность мирного освобождения Забайкалья [56]. Однако Дальбюро ЦК РКП
(б) сделало приморским коммунистам строгое внушение за эти переговоры [57].
Пытался маневрировать и атаман Семёнов. 31 августа 1920 г. вышел его указ о предоставлению
населению политических прав и свобод [58]. В ответ на требования правых социалистов отстранить
от политической жизни реакционные элементы Семёнов 9 сентября 1920 г. распустил Краевое На-
родное собрание в Чите. В середине сентября в Чите был создан новый «представительный орган»
— Временное Восточно-Забайкальское Народное собрание из 7 чел. для гражданского управления
областью. Большинство в нём принадлежало правым социалистам. Этот «парламент» возглавил
народный социалист К.С. Шрейбер (в мае 1921 г. он станет министром просвещения в Совете мини-
стров ДВР). Однако Верхнеудинское правительство не признало новый читинский орган за демокра-
тическую власть и равноправную сторону на переговорах, справедливо считая его новой семёновс-
кой марионеткой. Большие надежды Временное Забайкальское Народное собрание возлагало на
каппелевцев, помня их вражду с семёновцами. Генерал Г.А. Вержбицкий «подчинил себя» новому
161
читинскому Народному собранию и даже пообещал поддержать конференцию по объединению об-
ластей Дальнего Востока, которая мыслилась и Г.М. Семёновым, и К.С. Шрейбером в Чите. При-
морские кадеты, а также эсеры и меньшевики поддержали идею объединительной конференции в
Чите, поскольку, мол, семёновцы оттуда ушли, а каппелевцы готовы «гарантировать безопасность»
её работы. Одновременно правые социалисты выступили с предложением включить белую армию
в Народно-революционную армию ДВР, аргументируя это антисемёновским настроем каппелевс-
ких частей [59]. Таким образом, кадеты и правые социалисты сделали попытку трансформировать
государственное образование в антикоммунистический буфер, организовав объединительную кон-
ференцию областей Дальнего Востока под эгидой белой Читы.
Но 6 октября 1920 г. атаман Семёнов, убедившись, что Верхнеудинск не пойдёт на переговоры
ни с ним, ни с его новым Народным собранием, публично дезавуировал все свои ранние заявления и
подчинил себя барону П.Н. Врангелю. Свою роль сыграло то, что 1 октября 1920 г. партизанские
отряды активизировали свои действия против Читы с севера и юга, 15 октября начал наступление
красный Амурский фронт с востока. Ещё 18 сентября японское командование заявило о начале
вывода своих войск из Хабаровска.
Следует, однако, отметить, что 23 сентября 1920 г. к Ленину обратился Председатель Сибревко-
ма И.Н. Смирнов. В телеграмме на имя Председателя СНК он сообщал, что в белой армии наблю-
дается брожение и желание перейти на сторону ДВР. И.Н. Смирнов предлагал обратиться к бело-
гвардейцам с воззванием за подписью Ленина, обещая им полное прощение при переходе на сторону
Советской власти для борьбы на польском фронте. В.И. Ленин направил телеграмму И.Н. Смирно-
ва в РВС с предложением дать заключение по сути вопроса [60]. Аналогичное предложение изло-
жил в записке В.И. Ленину в конце сентября 1920 г. бывший член Дальбюро ЦК РКП (б) Б.З.
Шумяцкий [61]. Но Председатель РВСР и Наркомвоенмор Л.Д. Троцкий, Председатель правитель-
ства ДВР А.М. Краснощёков и Главком НРА ГХ. Эйхе стояли за военное решение проблемы [62].
Так, возможно, была утрачена альтернатива компромисса с частью белой армии. Вместе с тем
не стоит преувеличивать эту возможность; необходимо помнить и о взаимной непримиримости боль-
шинства коммунистов и белых генералов и офицеров в тот период [63].
В целях консолидации своих сил семёновцы создали 3 октября в Чите съезд 9 казачьих войск, из
которых только Забайкальское, Амурское и Уссурийское могли направить своих делегатов, да и то
только от антибольшевистски настроенных казаков. На съезд собралось просемёновски настроен-
ное руководство казачьих войск, но в связи с отсутствием кворума было решено назвать съезд
общеказачьей конференцией. Она направила приветственные телеграммы П. Н. Врангелю в Крым
и атаману Г. М. Семёнову. Конференция прошла под лозунгом борьбы за Учредительное собрание,
что было созвучно с настроениями каппелевцев и выступлением Г. А. Вержбицкого при ее откры-
тии. Мотивы дальневосточного сепаратизма были приглушены настоятельными требованиями объе-
динения всех «национальных сил» перед большевистским наступлением.
Стремясь удержать под своим влиянием население и каппелевцев, атаман Г. М. Семёнов в нача-
ле октября своим указом передал часть бывших кабинетских земель (рудники, копи, Минводы) «в
руки крестьян, казаков и бурят». Разверстку этих земель должны были производить съезды кресть-
ян, казаков и бурят, а затем комиссии на местах. Другая же часть кабинетских земель должна была
поступить в переселенческий фонд, из которого предполагалось наделить землей «бойцов Западной
армии», т.е. каппелевцев и врангелевцев [64].
16 октября 1920 г. из Забайкалья ушёл последний эшелон с японскими войсками. 22 октября
белая Чита пала под ударами НРА и партизан. Каппелевцы прикрывали отход семёновцев. Вс', что
нельзя было увезти с собой, взрывалось или сжигалось. Тем не менее, НРА достались большие
трофеи [65].
В общей неразберихе отступления до опасной грани обострилась семёновско-каппелевская враж-
да. На ст. Борзя чуть было не произошло боевое столкновение между бронепоездом Семёнова,
куда явился для переговоров с атаманом генерал В. М. Молчанов, и каппелевскими частями, уси-
ленными артиллерией [66].
В ноябре 1920 г. Дальне-Восточная (белая) армия, потерпев поражение в Забайкалье, отступила в
Маньчжурию, а затем с помощью США, Японии и Китая была переправлена по КВЖД в Приморье [67].
На ст. Цицикар командующий каппелевцами генерал Г.А. Вержбицкий издал приказ, в котором
162
объявил войну с большевиками «законченной», а армию переводил «на трудовые начала» [68]. Во
время продвижения по КВЖД среди каппелевцев вели активную пропагандистскую работу больше-
вики Харбина и Комиссия Народного собрания Приморья во главе с П.С. Парфёновым [69]. Боль-
шевикам удалось распропагандировать и вернуть в ДВР около 1,5 тыс. чел. Однако из-за нехватки
средств и противодействия белого командования и китайской полиции большего сделать не удалось [70].
Перед Дальневосточной армией, отступившей в Китай, со всей остротой встал вопрос о её даль-
нейшей судьбе. Буквально за два дня до ухода из Забайкалья Г.М. Семёнов сообщил личному со-
ставу о том, что японское командование обещало перебросить белые войска в Приморье и совмес-
тно с китайскими частями прикрыть отход армии на КВЖД [71]. На территории Маньчжурии нача-
лось разоружение семёновских и каппелевских частей. Однако не все они сразу сдали оружие. Мно-
гие командиры опасались преследования НРА на китайской территории [72]. Американская дипло-
матическая переписка свидетельствует о том, что японское командование подозревало о существо-
вании договоренности правительств РСФСР, ДВР и Китая о вступлении партизан в полосу отчужде-
ния КВЖД для разгрома семёновских войск [73].
Очень непростой для белой армии оказалась проблема вывезенного из Забайкалья золота. Кап-
пелевцы предъявили претензии на свою часть семёновского золота. У вагонов с этим грузом были
выставлены смешанные караулы. Дело осложнялось тем, что к этому времени каппелевцы открыто
перестали подчиняться атаману и заявили о своей самостоятельности. В дело вмешались японцы, и
на ст. Маньчжурия КВЖД начальник снабжения белой армии генерал П. П. Петров сдал японской
военной миссии 20 ящиков с золотой монетой и 2 ящика с золотыми слитками. Сданное золото на
сумму 1,27 млн. зол. руб. так и не было возвращено командованию белой армии. Японская сторона
позже объясняла это решение ликвидацией самой белой армии и отсутствием царя в России [74].
Часть золота Г. М. Семёнов передал своим солдатам и офицерам, а также каппелевскому ко-
мандованию. Но даже после сдачи золота Семёнов сохранил значительные суммы в драгоценных ме-
таллах, иностранной валюте и перевел их в Порт-Артур, где он и обосновался после ухода из Забайкалья.
В свою очередь, Г. А. Вержбицкий раздал золото генералам, офицерам и солдатам. Часть из них
смогла воспользоваться этим золотом и начать свое дело в Харбине. Другие через некоторое время,
растратив деньги, вернулись в белую армию к Г.А. Вержбицкому [75].
30 ноября 1920 г. штабной поезд Г.М. Семёнова под охраной японцев прибыл на ст. Гродеково в
Приморье, где атаман произвел смотр гарнизона, повысил в звании ряд офицеров, а нескольких (Н.И.
Савельева и Ю.А. Савицкого) произвел в генералы. Во Владивостоке атаман был встречен проте-
стами общественности и 1 декабря 1920 г. уехал в Харбин.
Часть семёновских войск под командованием барона Р. Ф. Унгерна фон Штернберга ушла в
Монголию. Остальные семёновцы и каппелевцы двинулись в эшелонах по КВЖД в Приморье . Под
давлением Харбинского консульского корпуса управление КВЖД, в котором служило много сторон-
ников белогвардейцев, при содействии китайских властей двинуло на пограничную ст. Маньчжурия
2 тыс. порожних вагонов. Было также отменено решение о разоружении белой армии [76].
Большая роль в организации продвижения белой армии в Приморье принадлежит японской воен-
ной миссии во главе с полковником Р. Идзоме и председателю Межсоюзного технического комите-
та Стивенсу.
Во Владивостоке представитель каппелевского командования полковник Л.Л. Ловцевич вел пе-
реговоры с и. о. председателя Народного собрания Приморья генералом В.Г. Болдыревым и пред-
ставителями цензовиков области о продвижении и размещении белой армии. После этого предпола-
галось произвести переворот в Приморье и создать в красном буфере буфер белый [77]. В будущее
правительство намечались генералы М.К. Дитерихс, А.И. Андогский, Г.А. Вержбицкий и др. [78]
Народное собрание Приморья приняло решение не пропускать белую армию в Приморье, однако
В.Г. Болдырев дал указание управлению военных сообщений Уссурийской железной дороги пропус-
тить белые эшелоны в область, тем более что кадеты и эсеры стояли за прием войск с КВЖД. По
ней двигалось 76 эшелонов с 26 тыс. чел. (с учетом больных, раненых солдат и офицеров и членов
их семей). В 24 эшелонах двигались строевые части, в 11 — беженцы, в 7 — штабы и учреждения.
9 эшелонов были санитарными, 16 — интендантскими; остальные везли имущество армии: пере-
движные мастерские по производству патронов, станки, оборудование, мостопоезд, авиаотряд и т.
д. Командование армии организовало кооператив, членами которого были все солдаты и офицеры, а
163
имуществом кооператива стало имущество армии. Многие оставались в армии, чтобы «не потерян,
свой пай» [79].
Приморское правительство, будучи ограничено в своих возможностях, особенно после апрельс-
кого выступления японцев, не смогло противостоять значительному потоку белых. Но Приморскому
правительству удалось убедить китайские власти разоружить белогвардейцев. Белогвардейцы были
высажены из эшелонов и вошли в Приморье пешим порядком. Часть белых войск, а также возвра-
щающиеся домой из Европы бывшие русские военнопленные были размещены в казармах, откуда
предварительно выселили бывших германских и австро-венгерских военнопленных [80].
После освобождения Забайкалья от белогвардейцев в Чите с 28 октября по 11 ноября 1920 г
состоялась конференция областных правительств Дальнего Востока, которая завершила объедине-
ние Забайкальской, Амурской, Приморской, Сахалинской и Камчатской областей вокруг правитель-
ства ДВР и приняла решение о созыве Учредительного собрания республики. Правительство ДВР
было сформировано в составе А.М. Краснощекова (председатель), К. Бреуса, О. Кузнецова, П.М.
Матвеева, П.М. Никифорова, Г. Румянцева и Ф. Иванова. В декабре 1920 г. Земское правительство
Приморья ушло в отставку и его место заняло Областное управление ДВР во главе с большевиком
В.Г. Антоновым. Большевики временно взяли верх в силу поражения белых войск и эвакуации япон-
ских войск из Забайкалья. Японское командование вновь объявило «нейтралитет».
К сожалению, среди части большевиков возникли иллюзии, что единственной проблемой на Даль-
нем Востоке осталась только японская интервенция [81]. Однако сами белогвардейцы и поддержи-
вающие их японские интервенты считали борьбу с большевиками не законченной и как показали
дальнейшие события, готовились к военному перевороту в Приморье.
* * *
Поражение белых войск в Забайкалье в ноябре 1920 г. совпало с разгромом и эвакуацией армии
Врангеля из Крыма. Гражданская война на большей части территории России к концу 1920 г. закон-
чилась. Оплотом Белого движения на Дальнем Востоке осталось Приморье. Сыграли свою роль
общее ослабление белого лагеря после краха колчаковского режима, потеря белыми социальной
базы, уход интервентов из Забайкалья, военные победы Народно-революционной армии и партизан.
На фоне военных неудач обострились разногласия в белой армии, что и привело к антисемёновс-
кому заговору. Раскол белых сил болезненно сказался на всей армии. Ее разложение усиливалось.
Не сбылись надежды и на антибольшевистскую ориентацию образовавшейся Дальневосточной бу-
ферной республики. Не дали результатов и маневры атамана Семёнова. Руководство Советской
России и ДВР понимало, что главная сила белых в поддержке их интервентами. По этой причине
лидеры коммунистов стремились «выдавить» белую армию в Маньчжурию, лишив интервентов
одного из главных аргументов продолжения вмешательства во внутренние дела России, белогвар-
дейские формирования сняли погоны, однако сохранили всю организационную структуру и были
готовы взять реванш за поражение в Сибири и Забайкалье.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] По данным американского исследователя Р. Голдхэрста к маю 1920 г. из Владивостока эва-
куировалось 27459 чехословацких солдат и офицеров, а с ними 12 тыс. русских женщин и детей. 13
тыс. чехословаков погибли в Сибири. Только из Владивостока уехали 1738 жён чехословаков. С.С.
Попова утверждает, что в 1920 г. через Тихий Океан было эвакуировано 67700 чел. По данным
контрразведки Приморского правительства, чехословаки широко распродавали оптом и в розницу
оружие, которое затем перепродавалось спекулянтами китайским, корейским купцам и белогвар-
дейцам в 4 — 5 раз дороже. На вырученные средства специально созданная во Владивостоке
Чехословацкая Центральная экономическая комиссия покупала медь, селитру, каучук и до 15 сен-
тября 1920 г. потратила на эти цели 5, 2 млн. иен. Однако вывезти всё имущество чехословаки не
смогли. После эвакуации Комиссия оставила на складах Владивостока и составах, стоящих в тупи-
ках, имущества на 80 млн. зол. руб., в т.ч. несколько тыс. винтовок. Позже японцы, которые несли
охрану складов, передали оружие белогвардейцам (См. РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д.1156, л. 1-2; ГАХК.
164
ф. П-44, оп.1, д.366, л.80-81; Goldhurst R. The midnight War: The American Intervention in Russia 1918-
1920. New York, 1978. P.258; Попова C.C. Страницы биографии Мориса Жанена // История белой
Сибири. Тезисы 4-й науч, конфер. Кемерово, 2001. С.234; Дальневосточная республика: Становле-
ние. Борьба с интервенцией. Док. и материалы. Ч.П. Владивосток, 1993. С.203; Вечерняя звезда
(Владивосток). 1922. 19 марта).
[2] Сама Приморская областная земская управа состояла из 5 чел. В неё входили эсеры А.С.
Медведев (председатель), А.Н. Русанов, П.П. Попов, меньшевики Б. Косминский и С.И. Афанась-
ев, а также С.И. Белкин (секретарь управы).
[3] Обращение Приморской областной земской управы к населению области 31 января 1920 г. //
Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сб. док. Владивосток, 1955. С.340-342; Нота
Временного правительства Приморской областной земской управы японскому правительству 2 мар-
та 1920 г. // Там же. С.371-373.
[4] ГАХК, ф. 1736, on. 1, д.51 а, л.2-5, 8-9.
[5] Воззвание Дальневосточного комитета Коммунистической партии большевиков о переходе
власти в крае к Областной земской управе // Борьба за власть Советов в Приморье. С.342-345.
[6] Дальний Восток России в период революций 1917 года и Гражданской войны. (История Даль-
него Востока России. Т.З, кн.1). Владивосток, 2003. С.423.
[7] Дальневосточное обозрение (Владивосток). 1920. 24 февр. Однако 24 февраля 1920 г. японс-
кий Генконсул во Владивостоке заявил Приморской Земской управе о том, что японские рыбопро-
мышленники будут продолжать ловить рыбу на 307 участках российских территориальных вод, в
т.ч. в районе Камчатки, «на прежних основаниях» (т.е. согласно договора с колчаковским прави-
тельством 1919 г.). Подчёркивалось, что японские рыбопромышленники будут вносить плату за
аренду в японское казначейство. Промысел будет сопровождаться военно-морской охраной. Японс-
кий рыбный надзор будет осуществляться независимо от русского. В декабре 1920 г. согласно инст-
рукции своего МИДа японская дипломатическая миссия заявила о захвате рыболовных промыслов
в низовьях Амура и около Северного Сахалина (См. ГАХК, ф. 1736, оп.1, д. 1066, л. 154-155; д. 106 г, л.
349,350-366).
[8] Указанные меры, а также трудности гражданской войны привели к тому, что в 1921 г. прода-
жа спирта в Приморье составила 76 тыс. вёдер (935 тыс. л.), т.е. в 4, 4 раза меньше, чем в 1913 г.
(См. Экономический еженедельник. 1921. №6. 2 окт.).
[9] Генерал В.Г. Болдырев вспоминал, что, будучи в Японии, он встречал полковника Курбатова,
под чьим именем скрывался В. Завойко. Последний носил американскую форму с буквами «РШ»
(«Российские штаты» (См. Дневник и личные письма генерала Болдырева (октябрь 1918-ноябрь
1919 гг. // ГАХК, ф. П-44, on. 1, д.224, л. 118).
[10] Сонин В.В. Дальневосточная конституционная модель (1920-1922 гг.) // Дальний Восток
России в период революций 1917 г. и гражданской войны. Сб. науч, статей. Владивосток, 1998. С. 178-183.
[11] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 164, л.86, 87; Дальневосточная политика Советской России (1920-1922
гг.). Сб. документов Сибирского бюро ЦК РКП (б) и Сибирского революционного комитета. Ново-
сибирск, 1996. С.25, 33.
[12] А.С. Медведев понимал, что антисоветизм и антибольшевизм подорвёт его позиции среди
населения и профсоюзов, которые в значительной степени были на стороне коммунистов, особенно в
таких рабочих центрах региона, как Владивосток и Никольск-Уссурийский. Нельзя было не учиты-
вать и то обстоятельство, что Приморское правительство в конце февраля 1920 г. было признано
Совнаркомом РСФСР. Признание Приморской земской управы Советским правительством означа-
ло поддержку тактики компромиссов приморских коммунистов и буферной стратегии на Дальнем
Востоке в целом. Однако, отказываясь от лобового антибольшевизма, А.С. Медведев проводил
двусмысленную политику, которая проявилась не только в поддержке каппелевцев. Он просил В.А.
Маклакова представлять в Париже Приморское правительство. Но поскольку оно образовалось в
ходе антиколчаковского восстания, В.А. Маклаков отдал предпочтение правительству А.И. Деникина,
а затем П.Н. Врангеля. (См. Болдырев В.Г. Из пережитого // Сибирские огни. 1924. №1. С.171-173).
[13] Парфенов П. Переговоры с командованием белых Сибирских армий // Пролетарская рево-
люция. 1926.№11.С.150-151.
[14] До выступления японцев Военный Совет войск Приморского правительства сумел вывезти
165
в Амурскую область, которая находилась под контролем большевиков, до 60 тыс. винтовок, много
пулемётов, патронов и обмундирования. Было угнано около 10 танков, переданных американцами
Приморскому правительству. Большевики сумели переправить в Благовещенск значительное коли-
чество золота и платины, захваченного во Владивостокском банке после антиколчаковского перево-
рота. Позже платина была переправлена в Советскую Россию (См. Ярёменко А. Партизанское
движение в Приморской области (1918-1920 г.г.) // Пролетарская революция. 1922. №7; Денежное
обращение на русском Дальнем Востоке с 1918 по 1924 гг. Чита, 1924. С.18; Погребецкий А.И.
Денежное обращение и денежные знаки Дальнего Востока за период Войны и революции (1914-
1924). Чита-Владивосток-Харбин, 1924. С. 110, 115, 229-233; Курочкин Н. Легенды и мифы ДВР... //
Дальний Восток (Хабаровск). 1993. №10. С.179).
[15] Резолюция Дальневосточной конференции РКП (б) о реконструкции власти 16-19 марта
1920 г. // ГАХК, ф. 1736, on. 1, д. 106 а, л.96-97.
[16] В феврале 1920 г. партизанские отряды, действующие в низовьях Амура («Красная Армия
Николаевского района») под командованием анархиста-максималиста Я. Тряпицына, заключили
договор о нейтралитете с японским гарнизоном и вошли в Ииколаевск-на-Амуре. Тряпицын развер-
нул в городе «красный террор», не трогая, однако, японцев. 12 марта 1920 г. японский гарнизон (350
чел.) и местная японская колония (380 чел.) напали внезапно на партизан, но были разгромлены.
Позже почти все японские пленные были расстреляны. Тряпицын, используя местную радиостан-
цию, сообщил всему Дальнему Востоку и даже Москве о своём неприятии идеи буферной республи-
ки и призвал все революционные силы региона к войне с Японией. Сам Тряпицын широко применял
бессудные расстрелы против всех несогласных с ним и т.н. «нарушителей дисциплины». 22 марта
1920 г. НКИД РСФСР выразил сожаление в связи с происшедшими событиями в Николаевске-на-
Амуре и вновь предложил начать мирные переговоры между Советской Россией и Японией. Однако
правящие круги Японии развернули мощную антироссийскую пропагандистскую кампанию и заяви-
ли о необходимости «компенсации» за «николаевский инцидент». Летом 1920 г. японцы высадили
десант в низовьях Амура. Отряд Я. Тряпицына вынужден был эвакуироваться из Николаевска. При
отступлении партизаны по приказу командующего НРА ГХ. Эйхе сожгли город и угнали почти всех
жителей в таёжный посёлок Керби (ныне-пос. им. П. Осипенко). Уже в Керби в отряде произошёл
переворот, и из местных жителей и партизан был организован т.н. «суд 103». За свои преступления
Я. Тряпицын со своими соратниками был расстрелян. Однако и сегодня события весны-лета 1920 г.
на Нижнем Амуре служат предметом острых дискуссий среди историков. Часть исследователей
считает Я. Тряпицына «патриотом», павшим от рук «замаскированных белогвардейцев» (дело в
том, что организаторы «суда 103-х», боясь мести сторонников Тряпицына, сбежали в США). В каче-
стве «компенсации» японцы заняли Северный Сахалин, откуда ушли только в 1925 г. Японский ис-
следователь В. Фудзимото подчёркивал, что главной целью занятия Северного Сахалина было удер-
жание нефтяных и угольных месторождений (См. Дальневосточная республика: Становление... 4.1.
С.28-39,225-232; Лёвкин Г. Волочаевка без легенд. Хабаровск, 1999. С. 104-128; Фудзимото В. Даль-
невосточная республика и Япония // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от про-
шлого к будущему. Материалы междунар. науч, конфер. Владивосток, 1997. С. 141; Смоляк В.Г.
Междоусобица. По следам нижнеамурской трагедии. Хабаровск, 2009).
[17] Согласно воспоминаниям красного партизана Степаненко, американцы предупреждали ко-
мандиров революционных сил Приморья о грядущем выступлении японцев. Да и сами партизаны
подозревали японцев и сообщали об этом С. Лазо. 2-3 апреля 1920 г. из Никольск-Уссурийского
удалось вывести в тайгу часть сил, оружие и продовольствие. Командующий войсками Никольск-
Уссурийского боевого района А.В. Андреев (позже погиб от рук японцев) хотел за это самовольство
расстрелять будущего автора воспоминаний, но японские войска своим выступлением доказали пра-
воту части партизан. Есть сведения, что отступавшие в тайгу части революционных войск снабдил
топографическими картами известный исследователь Дальнего Востока В.К. Арсеньев. Эти карты
в своё время были созданы на основе его маршрутных съёмок и изданы штабом Приамурского
Военного округа. В период господства колчаковского режима В.К. Арсеньев, несмотря на нажим
белой администрации и японцев, отказался представить карты командованию интервентов. Будучи
человеком далёким от политики, В.К. Арсеньев всегда помогал проигравшей стороне. В 1924 г. он
дал бывшим белым офицерам, в т.ч. известному поэту А. Несмелову, кусок карты-двадцатипяти-
вёрстки с обозначением таёжных троп на русско-китайской границе, чтобы они ушли за рубеж от
преследований ГПУ (См. Воспоминания Степаненко// ГАХК, ф.1736, оп.1, д.34 а, л.24; Рубеж. Тихо-
166
океанский альманах. (Владивосток). 1995. №2. С.264; Семченко Н. Наташа, дочь Арсеньева // Даль-
ний Восток (Хабаровск). 2002. №9-10. С.217).
[18] «Из гуманных соображений» японское командование передало медикаменты железнодо-
рожной больнице в Никольск-Уссурийском. Железнодорожникам предлагались подарки, в которые
входили более пуда муки, более 3-х кг. сахара, 2 куска мыла на одного чел. Но лишь немногие
приняли их. Большевики и профсоюзы призывали рабочих не принимать японских подачек (См. Ра-
бочее знамя (Никольск-Уссурийский). 1920. 16 июля; Борьба за власть Советов в Приморье. С.508-
511, 535-537).
[19] Руководители Военного совета Приморских революционных войск С.Г. Лазо, А.Н. Луцкий и
В.М. Сибирцев были переданы японцами офицерской банде В. Бочкарева. Наиболее распростра-
ненной версией о гибели революционеров является их сожжение в паровозной топке белыми офице-
рами. Однако в коллективной монографии «Дальний Восток России в период революций 1917 года и
Гражданской войны» эта версия ставится под сомнение (См. Дальний Восток России в период рево-
люций 1917 года и Гражданской войны. С.369, 517).
[20] Василевский В.Н. Забайкальская белая государственность. Чита, 2000. С. 135; Атаман Се-
мёнов. Вопросы государственного строительства. Сб. док. и материалов. Чита, 2002. С.86. С.Н.
Войцеховский уехал во Владивосток, азатем в Китай. В 1921 г. принял чехословацкое подданство и
вступил в армию республики. Занимал крупные командные посты и имел чин генерала. В годы
фашистской оккупации был министром обороны в подпольном правительстве Чехословакии. После
освобождения Чехословакии был арестован СМЕРШ и осуждён на 10 лет. Умер 7 апреля 1951 г. в
Озерлаге (Иркутская область). 28 октября 1997 г. президент Чешской республики В. Гавел посмер-
тно наградил С. Войцеховского орденом Белого Льва Ш класса за воинское заслуги (См. Новиков
П.А. Сергей Николаевич Войцеховский // Белая армия. Белое дело. 2001. №9. С.87-89; Белая армия.
Белое дело. 2002. №10. С.116).
[21] Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке. Новоси-
бирск, 1983. С.222. Из документов Б.А. Бахметева известно, что США передали военному агенту
белой России в Японии Подтягину имущество (на пароходе «Омск») для каппелевцев Войцеховско-
го на сумму почти в 420 тыс. долл. Но что произошло с этим имуществом в Японии далее, неизве-
стно. Все же американские поставки белым армиям и союзным войскам в Сибири были определе-
ны на сумму около 20 млн. долл. (См. Советско-американские отношения. Годы непризнания. 1918-
1926. М„ 2002. С.226-228).
[22] Парфенов П.С. (Алтайский). Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. Л., 1928. С. 178. После
японской провокации А.А. Краковецкий уехал через США в Европу. В Чехословакии вёл работу
среди бывших врангелевских офицеров. Переехал во Францию, был арестован и выслан. Был совет-
ским полпредом в Албании, консулом в Мукдене. Он вступил в ВКП (б) и начал работать штатным
сотрудником экономического управления ОГПУ В 1934 г. уволен из органов как бывший контррево-
люционер, а в 1938 г. — расстрелян. Пока неизвестно, когда А.А. Краковецкий начал сотрудничать
с ВЧК — ОГПУ (См. Капчинский О.И. К биографии подпоручика А.А. Краковецкого // История
белой Сибири. Тезисы 4-й науч, конфер. Кемерово, 2001).
[23] Борьба за власть Советов в Приморье. С.485-487, 494-495; Дальний Восток России в период
революций 1917 года и Гражданской войны. С.369, 517.
[24] Межсоюзный железнодорожный комитет (МЖК), обеспокоенный захватом японцами же-
лезных дорог Дальнего Востока России, неоднократно протестовал против вмешательства японско-
го командования в российские дела, задержек движения поездов, незаконных перевозок войск по
КВЖД и Уссурийской дороге, террора и беззакония. Данные противоречия использовало Временное
правительство Приморской областной земской управы. Неоднократные требования Приморского
правительства увенчались успехом. Под давлением МЖК 7 мая 1920 г. Уссурийская железная до-
рога была передана из ведения Управления КВЖД в ведение собственного Управления дороги, т.е.
под юрисдикцию Приморья. Управляющим Уссурийской железной дорогой стал русский инженер
Н.Э. Спенглер. Это помогло навести на дороге элементарный порядок, востребовать часть средств
от японского командования за перевозки войск и грузов. Общая задолженность войск интервентов
Уссурийской железной дороге на 1 сентября 1921 г. составила более 1, 6 млн. зол. руб. Японское
командование не выплатило Читинской, Амурской и Уссурийской железным дорогам почти 8 млн.
зол. руб. В конце 1920 г. Управлению Уссурийской железной дороги через поставщиков угля с Сучан-
ских шахт на дорогу и во Владивостокский морской порт удалось добиться взноса от японского
167
командования в 400 тыс. зол. руб. (См. Журналы заседаний Междусоюзного Комитета железных
дорог №№1, 7-13, 21-23, 29, 32, 40, 86-87 от 12 февраля — 19 ноября 1920 г. // ГАХК, ф.1736, оп.1,
д. 1066, л. 164; д. 106 г, л.315-346).
[25] Папин Л.М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики. М., 1957. С. 165.
[26] Беликова Л.И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке.
Хабаровск, 1967. С. 185 — 187; Никифоров П.М. Записки премьера ДВР. М., 1974. С. 126.
[27] Воля (Владивосток). 1920. 7 мая.
[28] Воззвание Дальневосточного краевого комитета Коммунистической партии к населению
Дальнего Востока от 7 апр. 1920 г. // Борьба за власть Советов в Приморье. С.447.
[29] Обращение Межпартийного бюро всех социалистических организаций Дальнего Востока к
трудящимся всего мира от 9 мая 1920 г. // Борьба за власть Советов в Приморье. С. 470-474.
[30] Председатель Совмина Дальневосточной республики П.М. Никифоров впоследствии выс-
казал мысль о «национальном противояпонском фронте». В июне 1920 г. в Совете управляющих
ведомствами Приморского правительства оформилась коалиция эсеров, меньшевиков, народных
социалистов, большевиков и даже кадетов, однако создать единый антияпонский фронт не удалось.
Коалиция распалась в ноябре из-за непримиримых политических противоречий между её участни-
ками. Приморская буржуазия заняла непримиримо антибольшевистскую позицию (См. Никифоров
П.М. Записки премьера ДВР. М., 1963. С.207-220).
[31] Дальневосточная республика: Становление... 4.1. С. 179-201. Япония, таким образом, де-
факто признала Верхнеудинское правительство ДВР и бесперспективность военным путём разбить
НРА. Белые войска атамана Семёнова в районе Читы оказались перед угрозой разгрома.
[32] Жданов Б. Особое поручение // Красный остров, Благовещенск, 1967. С.232-250; Генерал
Пепеляев и буфер // Заря (Харбин). 1920. 26 авг. Тем временем, часть офицеров создала в Харбине
т.н. «Брусиловский комитет», который занимался агитацией среди эмигрантов за возвращение их на
Родину. В.М. Бондарев и А.А. Буров выехали в Благовещенск и позже занимали высокие посты в НРА.
[33] Генерал Пепеляев и буфер // Заря. 1920. 26 авг. До ноября 1920 г. на Дальнем Востоке
функционировали несколько разнородных правительств. В западном Забайкалье (Прибайкалье) су-
ществовала власть ДВР с центром в Верхнеудинске. Восточнее, на территории вокруг Читы гос-
подствовал атаман Семёнов. Это была т.н. «Читинская пробка», которая мешала объединению
Прибайкалья и Амурской области. После разгрома белой армии в Забайкалье (т.е. «Читинской проб-
ке») и ухода её в Маньчжурию все областные правительства в ноябре 1920 г. объединились под
властью правительства ДВР. Столицей буфера стала Чита.
[34] В 1920-1922 гг. Политбюро и Пленумы ЦК РКП (б) с участием В.Н. Ленина обсуждали
вопросы, касающиеся внутренней и внешней политики ДВР (См. Владимир Ильич Ленин. Биографи-
ческая хроника. ТТ.8-11. М., 1977-1980; Беликова Л.И. В.И. Ленин и Владивостокская партийная
организация (1917-1922 гг.) // В.И. Ленин и революционное движение на Дальнем Востоке (1900-
1922 гг.). Сб. статей. Владивосток, 1982. С.46).
[35] Щагин Э.М. В.И. Ленин и создание Дальневосточной республики // В.И. Ленин и Дальнево-
сточная республика. Сб. науч, статей. Владивосток, 1985. С.28-30.
[36] Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С.318.
[37] Дальневосточное бюро РКП (б) было создано в марте 1920 г. для руководства местными
большевистскими организациями. Поначалу оно состояло из двух групп — Верхнеудинской (Запад-
ной) и Владивостокской (Восточной). В Западную группу входили А.М. Краснощеков, А.А. Ширя-
мов, И.К. Гончаров. В Восточную — С.Г. Лазо, П.М. Никифоров, И.Г. Кушнарев. Впоследствии
состав Дальбюро неоднократно менялся. Между группами Дальбюро существовали разногласия
относительно тактики действий, выбора столицы ДВР и т. д. Поначалу Дальневосточное бюро РКП
(б) подчинялось Сибирскому бюро ЦК РКП (б). 13 августа 1920 г. Дальбюро РКП (б) было преоб-
разовано в Дальбюро ЦК РКП (б) и стало подчиняться непосредственно ЦК. В октябре 1920 г.
Восточная группа Дальбюро подчинилась Западной, а сама слилась с Приморским областным ко-
митетом РКП (б). Дальбюро не избиралось, а назначалось ЦК РКП (б). Большинство членов Даль-
бюро было членами правительства ДВР. Так обеспечивалось выполнение партийных директив. Ру-
ководство РКП (б) и Советского государства рассматривало Народно-революционную армию ДВР
как составную часть Красной армии РСФСР (См. Героические годы борьбы и побед. С. 191-192;
Сидоров А.Ю. Внешняя политика Советской России на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) М., 1998.
С.45; Щагин Э.М. В.И. Ленин и создание Дальневосточной республики. С.29-30).
[38] Авторы раздела «Развитие контактов ДВР с Китаем» в коллективной монографии «Дальний
168
Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны» считают, что советское руко-
водство плохо представляло себе ситуацию в самом Китае, его официальном прави тельстве, а
также Полосе отчуждения КВЖД, где жили и трудились тысячи русских людей. Готовность Моск-
вы безвозмездно отдать КВЖД Ки таю в надежде, что он сразу же превратится в ее союзника и
вместе с ней вы ступит против Японии, выглядела наивной и утопичной, а в той ее части, которая
касалась судьбы русских людей, работавших на дороге и живших в Полосе отчуждения, а также
колоссальных народных средств, вложенных в строительство КВЖД, — противоречащей нацио-
нальным интересам России (См. ДВП СССР. Т.П. М., 1958. С.221-223, 427; Дальний Восток России
в период революций 1917 года и гражданской войны. С.556-560).
[39] Большую роль в создании ДВР сыграл А.М. Краснощеков. Однако летом 1921 г. он был
отозван ЦК с Дальнего Востока, а в начале 1922 г. был назначен 2-м замнаркома финансов РСФСР
и приложил немало сил для проведения финансовой реформы и становления советского червонца.
Причиной его отзыва стали серьёзные разногласия с Москвой и Дальбюро по политическим вопро-
сам, а также причинам личного характера (См. Мухачёв Б.И. Александр Краснощёков. Владивос-
ток, 1999. С. 152-153, 160-167).
[40] В докладе «В Дальнем Востоке» члена Сибирского краевого комитета для заграничных
представителей и групп ПСР (май 1920 г.) и на заседаниях пленума заграничных делегаций ПСР 26
декабря — 8 января 1922 г. приветствовалось создание ДВР с парламентом. Эсеры подчёркивали
целесообразность создания Дальневосточной республики, но считали, что «большевики готовы про-
дать Японии целые области России» и поэтому оставляли за собой право критики внешней политики
ДВР и входящих в Совмин республики членов своей партии (См. Партия социалистов-революционе-
ров. Т.3.4.2. М., 2000. С.678-687, 802).
[41] Правительство в республике играло роль коллективного президента, и в этом — особен-
ность государственного устройства ДВР. Исполнительно-распорядительный орган ДВР — Совет
Министров (не путать с Правительством!) был коалиционным. В него входили 9 большевиков, 3
меньшевика, 3 эсера и народный социалист. Социалисты занимали посты министров финансов, про-
мышленности, национальных дел, просвещения, юстиции, председателя правления Дальбанка, ряд
мест заместителей министров. Коммунисты руководили министерствами труда, земледелия, тор-
говли, почт и телеграфа, а также Народно-революционной армией (НРА) и флотом, МВД, госбезо-
пасностью (Государственной политической охраной). В их руках были также МИД, Госконтроль и
Верховный суд. Председателем Совмина стал большевик П.М. Никифоров. Совет Министров ДВР
был временным «однородным социалистическим» органом исполнительной власти. Совмин назна-
чался Правительством, но ответственность нес перед Учредительным (Народным) собранием. В
конце 1921 г. из-за разногласий большевиков и правых социалистов по вопросам внешней политики
(последние не были допущены к формированию внешней политики и в состав делегации на Дайрен-
ские переговоры не вошли), противодействия эсеров и меньшевиков экономической стратегии ком-
мунистов, «левый блок» в Совмине ДВР распался. ДВР стала демократической альтернативой Со-
ветской России, тем более, что правящей партией в ней была РКП (б). Однако данная альтернатива
была временной и вынужденной, хотя и сознательно принятой ради ликвидации иностранной интер-
венции и сохранения единства страны. Подробнее о политическом и экономическом строе ДВР см.
Авдеева Н.А. Дальневосточная народная республика (1920-1922 гг.). Хабаровск, 1957; Сонин В.В.
Становление Дальневосточной республики, 1920-1922. Владивосток, 1990 и др.
[42] Декларация краевой власти // Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С.68-69.
[43] Дальневосточная республика: Становление...Ч. 1.. С.270, 273-277.
[44] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С. 100-101.
[45] ГАРФ, ф.942, оп.1, д.35, лл.19, 41-44; Шерешевский Б.М. Разгром семёновщины. Новоси-
бирск, 1966. С. 185-188; Сонин В.В. Великий Октябрь и становление советской государственности на
Дальнем Востоке (1917-1922 гг.). Владивосток, 1987. С.75.
[46] ГАХК, ф. 1736, оп.1, д.34 а, л.51,52; Воля. 1920. 5 мая.
[47] ГАХК, ф. 1039, on. 1, д.З, л.204.
[48] Там же, д.4, л.358.
[49] Ленин В.П. Поли. Собр. соч. Т.51. С. 137.
[50] Декреты Советской власти. Т. IX. М., 1978. С.7-8.
[51] Брусилов А.А. Мои воспоминания.(2-я часть) // Военно-исторический журнал. 1989. №10. С.73.
[52] Народы Дальнего Востока (Иркутск). 1921. №2. Ст. 168-170; Юзефович Л. Самодержец
пустыни. М., 1993. С.67.
169
[53] Манифест атамана Семёнова // «Дело не получило благословения бога». Хабаровск, 1992.
С.319-321. За день до указанного Манифеста, т.е. 24 августа 1920 г. атаман встречался с некомму-
нистической частью делегации Приморского Народного собрания (официальное название — Вре-
менное Народное собрание Дальнего Востока). Делегация возвращалась из Верхнеудинска, где вела
переговоры об объединении областей региона. Г.М. Семёнов, меньшевик А.Н. Кабцан и эсерствую-
щий деятель Крестьянского союза Приморья В.П. Абоймов подписали на ст. Хадабулак протокол,
согласно которому атаман соглашался на создание единого государственного образования из При-
морья и Забайкалья под управлением Владивостока с момента вступления во Временное Народное
собрание Дальнего Востока 1/3 делегатов от Забайкалья. Сам же Семёнов должен был остаться
атаманом казачьих войск Дальнего Востока. При реализации этого протокола белогвардейцы полу-
чали надежду взять реванш за прежние поражения и расширить свою территорию до масштабов
почти всего Дальнего Востока. Вряд лц правые социалисты смогли бы взять под свой контроль
белую армию в Забайкалье. По возвращению во Владивосток данное соглашение было дезавуиро-
вано Приморским Народным собранием (См. Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. С.236-238;
Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С.109-110).
[54] Григорий Афанасьевич Вержбицкий (1875 -1942 гг.) происходил из мелкопоместной дворян-
ской семьи. Закончил Одесское юнкерское и Виленское военное училища. Участвовал в русско-
японской и 1 мировой войне, которую закончил полковником. У Колчака командовал дивизией, груп-
пой войск и армией. В 1918-1919гг. был генерал-губернатором Западной Сибири. Генерал-лейтенант
колчаковского производства. Участник «ледового перехода». В 1920-1922гг. командовал Дальнево-
сточной (белой) армией. С 1922 г. в эмиграции. (См. ГАХК, ф. Р. 830, оп. 3, д. 551, л. 1-18).
[55] Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. С.239.
[56] Шерешевский Б.М. Разгром семёновщины... С. 185.
[57] Никифоров П.М. Записки премьера ДВР. М., 1974. С.141-151; Кушнарёв И. На рандеву с
атаманом Семёновым // «Дело не получило благословения бога». Хабаровск, 1992. С.306-312.
[58] Атаман Семёнов. Вопросы государственного строительства. С. 113-114.
[59] Русская армия. 1920. 6 окт.; Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. С.249-250; Папин
Л.М. Крах колчаковщины и образование Дальневосточной республики. С.179-181; Шерешевский
Б.М. Разгром семёновщины. С. 186-188.
[60] Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т.9. М., 1978. С.302.
[61] Якушина А.П. Борис Захарович Шумяцкий // История СССР. 1969. №2.
[62] Никифоров П.М. Записки премьера ДВР. М., 1974. С.141-151; Пленум ЦК 29 сентября 1920 г.
Протокол №8 (46) // Известия ЦК КПСС. 1991. №4. С. 151, 156.
[63] Эта дискуссия получила продолжение через пятьдесят лет после окончания гражданской
войны (См. Шерешевский Б.М. Ликвидация «читинской пробки»-важный этап в борьбе за освобож-
дение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев // 50 лет освобождения Забайкалья от
белогвардейцев и интервентов. Материалы науч, конфер. Чита, 1972. С.31-43).
[64] Забайкальский казак. 1920. 6 окт.; Русская армия. 1920. 6 окт.
[65] При ликвидации «Читинской пробки» НРА захватила 16 бронепоездов, десятки самолетов и
автомобилей, около 100 орудий, много боеприпасов и снаряжения, массу железнодорожного имуще-
ства и т. д. Отход белой армии сопровождался переходом ряда ее частей на сторону НРА и парти-
зан. К последним перешел полк из семёновской дивизии генерала Бангерского. С 20 ноября по 5
декабря 1920г. число отдельных перебежчиков составило 275 чел. (См. РГВА, ф. 221, on. 1, д. 13, л.
1-20; Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С.218-219).
[66] Moltchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972. P. 109.
[67] Часть забайкальских казаков ушла в Маньчжурию и осела на плодородных землях т.н.
Трёхречья (правых притоков Аргуни-реках Ган, Дербул и Хаул). Генерал Шильников организовывал
из этих казаков отряды, которые совершали налёты на территорию ДВР, а затем — РСФСР. Для
пресечения налётов в апреле 1921 г. Трехречье был совершён рейд специальных войск, и часть
белоказаков была расстреляна. Второй налёт был совершён частями ОГПУ в 1929 г. (См. Сибиря-
ков Н.С. Конец Забайкальского казачьего войска // Минувшее. Исторический альманах. Т. 1. М.,
1990. С.211-213; Смирнов Н.Н. Слово о Забайкальских казаках. Исторический очерк-хроника. Вол-
гоград, 1994. С.571-572; Серебренников И.И. Великий отход: Рассеяние по Азии белых русских ар-
мий, 1919-1923 // Гражданская война в России: Великий отход. М., 2003. С.238-241).
[68] Сергеев В.Л. Очерки по истории Белого движения на Дальнем Востоке. Харбин, 1937. С.90.
170
[69] Пётр Семёнович Парфёнов активно боролся за Советскую власть в Сибири и на Дальнем
Востоке. По заданию руководства служил в колчаковской контрразведке и лично знал многих офи-
церов и генералов. Вместе с С.П Лазо вёл переговоры о переходе каппелевцев на сторону ДВР. П.С.
Парфёнов стал автором слов всемирно известной песни «По долинам и по взгорьям» (в первона-
чальном варианте — «По долинам, по загорьям»). Он стал автором многих трудов по истории
гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке, в которых использовал уникальные документы.
Несмотря на определённый субъективизм, его труды и сегодня остаются ценным историческим
источником. В 20-е — 30-е годы XX в. П.С. Парфёнов подвергся сильной критике за самостоятель-
ность суждений, «беспринципность», «соглашательство с белогвардейцами». Был арестован в 1937
г. за отказ от написания литературной биографии Сталина. Погиб в заключении в 1943 г. (См. Историк-
марксист. 1927. №5; Лёвкин Г. «По долинам, по загорьям» // Молодой дальневосточник. 1991.3 авг.).
[70] РГАСПИ, ф.372. on. 1, д.12, л. 125; д.15, л.111, д.60, л. 138; Парфёнов П. На соглашательских
фронтах. М., 1932. С.205; его же. Борьба за Дальний Восток. Л., 1928. С.280-283. Опасаясь возвраще-
ния с Дальнего Востока домой бывших белых солдат и офицеров (во время крестьянских восстаний
из-за кризиса политики «военного коммунизма»), Сибревком вообще закрыл въезд из ДВР в РСФСР.
[71] Дальневосточная республика: Становление... Ч. II. С.27-28.
[72 Moltchanoff V.M. Op. cit. рр. 111-112.
[73] Дальневосточная республика: Становление... Ч. II. С.31-32.
[74] Атаман Г. М. Семёнов захватил у Колчака 722 ящика золота на сумму более чем 43 млн.
руб. Японцы также получили от атамана И. П. Калмыкова 36,5 пудов золота, захваченных им в
Хабаровском банке в феврале 1920 г. при бегстве в Китай. Золото было перевезено в Японию и
осталось в местных банках. В ходе судебного разбирательства, затеянного генералом П. П. Петро-
вым в 1934 г., японская сторона утверждала, что 22 ящика золота были возвращены Семёнову уже
в декабре 1920 г. (См. ГАХК, ф. р-959, on. 1, д. 9, л. 3, 4; Дальневосточная республика: Становле-
ние... Ч. I. С.158-159; Ч. II. С.29-30; Гак А. М. О судьбе золотого запаса России (1918-1920гг.) //
Новая и новейшая история, 1993. №6).
[75] Как утверждал В. М. Молчанов, старшим офицерам Семёнов выдавал по 10 тыс. зол. руб.
Вывезенное золото, драгоценности и валюту Семёнов разделил и вложил в различные зарубежные
банки. Из этих средств происходило финансирование Семёнова и его штаба в Порт-Артуре, а также
различных антибольшевистских группировок и их органов печати в Маньчжурии и Приморье в 1920-
1921 гг. Однако в середине 1921 г. семёновские вклады были заморожены. (См. ГАХК, ф. 1103, д. 64, л.
267; MoltchanoffV.M. Op. cit. р. 110; Иванов Вс. Н. Из неопубликованного. Л., 1991. С.195,198-201,204-
208, 220-222; его же. Огни в тумане. Думы о русском опыте. М., 1991. С.67-68; Вечер. 1921.20 июня).
[76] Парфенов П. С. Борьба за Дальний Восток. С.267, 269-270.
[77] «Дело не получило благословения бога». С.363.
[78] Парфенов П. С. Борьба за Дальний Восток. С.272 — 273.
[79] Данные о белой армии, двигающейся по КВЖД в Приморье, весьма разнятся. По другим
данным эти войска насчитывали 10354 солдата, 5804 офицера и 7 тыс. беженцев — всего 23158
чел. (См. РГАСПИ, ф. 372, on. 1, д. 60, л. 138; Парфенов П. Переговоры... // Пролетарская револю-
ция. 1926. №12. С.201-205).
[80] Бывших иностранных военнопленных «на вольное содержание» перевёл ещё СУВ Времен-
ного правительства Приморской земской управы. Из-за нехватки средств лагеря военнопленных
были ликвидированы. Член СУВ кадет В.А. Виноградов заявил представителям иностранных кон-
сульств, а также представителям международного Красного Креста, что эвакуация бывших гер-
манских и австро-венгерских пленных будет производиться «за счёт заинтересованных организа-
ций». Последние пленные уехали в Европу через США только к середине 1921 г. (См. ГАРФ, ф.942.
оп.1,ед.хр.16, л.76, 78-80,94; Уссурийский гудок. 1920. И ноября).
[81] В конце октября 1920 г., т. е. после взятия Читы, А. М. Краснощеков направил телеграмму
В. И. Ленину, в которой говорил что «последний оплот реакций на Дальнем Востоке пал». На I
Дальневосточной партконференции большевиков состоявшейся 25-28 ноября 1920 г., А. М. Красно-
щеков самонадеянно заявлял, что опасность создания новой «пробки», по-видимому, отпадает. Су-
щественно занизив численность отступивших в Маньчжурию белых армий, он высказал уверен-
ность, что 6 тыс. семёновцев, якобы, «будут высланы в концентрационные лагеря вглубь Монголии»
(См. РГАСПИ, ф. 372, on. 1, д. 9, лл. 1-3, 22; В. И. Ленин и борьба за власть Советов на Дальнем
Востоке. Владивосток, 1968. С.77).
171
Глава 7.
БЕЛЫЙ ПЕРЕВОРОТ 26 МАЯ 1921 г.
И ОБРАЗОВАНИЕ МЕРКУЛОВСКОГО РЕЖИМА В ПРИМОРЬЕ
В конце 1920 — начале 1921 гг. в Приморье сложилась уникальная по своей сложности полити-
ческая ситуация. Официально здесь существовала власть ДВР. Однако в области находились япон-
ские интервенты, которые согласно русско-японским соглашениям от 29 апреля 1920 г. формально
занимали нейтралитет.
Одновременно в Приморье скопилось несколько тысяч каппелевцев и семеновцев, полных жела-
ния сражаться с большевиками [1]. Значительное количество военнослужащих белой армии были
родом с берегов Волги, Камы, Приуралья и Западной Сибири. Уроженцев Восточной Сибири, Амур-
ской и Приморской областей было немного. Населению Приморья бойцы белой армии были чужа-
ками. Лишь оренбургские и забайкальские казаки нашли здесь сородичей. По свидетельству пору-
чика Б.Б. Филимонова, кроме сознательных борцов с большевизмом, попадались и такие, кто боял-
ся оставить ряды армии и жить самостоятельно и жил пока его кормили. Но были и такие, кто был
не прочь пожить на казённые средства, а при случае и погреть на этом руки [2]. Раскол на семёнов-
цев и каппелевцев расстроил армейский порядок. Следует учитывать ещё и то, что после поражения
в Забайкалье и продвижения по КВЖД ряды войск серьёзно поредели. Но многие командиры про-
должали цепляться за громкие названия, чтобы сохранить кадры, особенно штабные. Многие полки
состояли из 2-3 рот и представляли, по сути, один батальон. Отношения между солдатами и офице-
рами были самыми демократичными, чему способствовали совместные сражения, стремление дер-
жаться вместе вдалеке от родных мест, а также наличие офицерских рот, в которых офицеры несли
такую же службу. Как и солдаты. К 1921 г. болезнь атаманщины поразила и каппелевские части, а
дрязги между старшим офицерским составом приняли недопустимые размеры [3].
До осени 1921 г. существовали два независимых друг от друга высших органа управления войс-
ками: Штаб Главнокомандующего всеми вооружёнными силами Российской Восточной Окраины (в
Гродеково) и Штаб Командующего Дальне-Восточной армией (в Никольск-Уссурийском, а затем
во Владивостоке). Гродековской (т.е. семёновской) группой командовал генерал Савельев. Она на-
считывала до 1, 5 тыс. чел., имела свою контрразведку и 3 арестантских вагона. В состав группы
входили все казачьи части и части 1 -го («семёновского») корпуса, а также две бригады, которые
выделились из каппелевских 2-го и 3-го корпусов. Ещё 200 семёновцев были размещены в с. Раз-
дольном. Семёновцы постоянно проводили провокации против местных жителей и каппелевцев, орга-
низовали взрыв в помещении дивизиона Народной охраны Приморья [4].
В подчинении Командующего Дальне-Восточной армией генерала Вержбицкого находились 2-й
Сибирский стрелковый корпус (генерал Смолин) и 3-й Стрелковый корпус (генерал Молчанов). Эти
войска размещались в Никольск-Уссурийском, с. Раздольном и во Владивостоке.
Власти же ДВР контролировать обстановку в области в полной мере не имели возможности из-за
нехватки сил, которые были специально ограничены рядом требований японского командования.
В начале 1921 г. США и Япония приняли активное участие в подготовке белого переворота во
Владивостоке. В начале февраля американские дипломаты развернули бурную деятельность по при-
влечению атамана Семёнова на свою сторону. На борту крейсера «Олбани» состоялась встреча
американских представителей с генералом В.Г. Болдыревым. Американцы заявили, что если Семё-
нов откажется от японской ориентации, то США и Антанта признают акт адмирала Колчака от 4
января 1920 г. о передаче всей полноты власти на Дальневосточной окраине России атаману [5].
Однако Семёнов продолжал ориентироваться на Японию. Одной из главных причин такой ориента-
ции оставались его вклады в японских банках. В феврале 1921 г. консульский корпус обсуждал воп-
рос о предполагаемом международном статусе Владивостока. В городе и порту находилось множе-
ство иностранных фирм и складов. Вопрос ставился прямо: не допустить их захвата большевиками.
В то же время японцы тайно вооружали каппелевцев [6].
Остатки белых сил стремились взять реванш за прошлые поражения. Белую армию поддержи-
вал т.н. «несоциалистический блок». Блок приветствовал каппелевскую армию и призвал всех про-
тивников коммунистов к борьбе против ДВР. На собрании членов блока 21 декабря 1920 г., на кото-
172
ром присутствовали местные промышленники и лидер приморских кадетов И.А. Фихман, было при-
нято решение поддержать каппелевцев и принять участие в выборах в Учредительное собрание
ДВР, поскольку «некоммунистов во Владивостоке больше, чем коммунистов». На собрании публич-
но был разорван флаг ДВР и развёрнут старый национальный российский флаг [7].
В начале января 1921 г. была создана «Комиссия по объединению несоциалистических организа-
ций Приморской области», в которую вошли Приморская Окружная Торгово-промышленная палата
и палаты городов Приморья, «Русское национально-экономическое объединение», а также 17 торго-
во-промышленных объединений (союзы домовладельцев приморских городов, Совет частных бан-
ков, Комитет общества рыбопромышленников и другие коммерческие общества Владивостока,
Хабаровска, Никольск-Уссурийского, Спасска), а также руководители местных кадетских организа-
ций [8].
В состав «несоциалистического блока» входил и т.н. «Комитет спасения Дальнего Востока»,
лозунги которого характеризовались крайними правыми взглядами и антисемитизмом. Комитет
выступил против ДВР и председателя её правительства, «орудующего под вымышленной русской
фамилией Краснощёков» [9]. В резолюции Комитета, принятой ещё 4 ноября 1920 г, говорилось, что
для Дальнего Востока «нужна национальная русская власть, каковой является правительство Вран-
геля». Комитет попросил у великих держав защиты от коммунистов «для восстановления законнос-
ти и правопорядка» и направил резолюцию через консулов правительствам Великобритании, Италии,
Японии, США, Франции, а также врангелевскому правительству [10]. В знак протеста против анти-
семитизма Комитета из «Комиссии по объединению несоциалистических организаций Приморской
области» вышли Торгово-промышленная палата и часть кадетов [11].
К крупным политическим организациям дальневосточной буржуазии относились «Национально-
демократический союз» и «Демократический Союз».
«Национально-демократический Союз», представлял интересы средней буржуазии Приморья и
чиновничества. Его возглавляли предприниматели и политические деятели братья Спиридон и Ни-
колай Меркуловы. «Национал-демократический союз» выступал за сильную исполнительную власть,
а сами братья Меркуловы тяготели к правому флангу Белого движения и имели связи с монархистами.
Если «Национал-демократический союз» выступал за сильную исполнительную власть, то «Де-
мократический союз» придерживался программы либерализации экономики, парламентской демок-
ратии, правового государства и контроля законодательной власти за деятельностью исполнительной
ветви. В «Платформе Демократического Союза», опубликованной к выборам в Учредительное со-
брание ДВР, содержались требования создания поста президента республики, который должен пра-
вить при помощи кабинета, но быть ответственным перед Народным собранием (парламентом).
Выборы в Народное собрание должны проводиться на основе пропорционального представитель-
ства политических партий и всеобщего избирательного права. Ни один закон не может иметь силы,
не будучи одобренным парламентом. Платформа говорила о незыблемости прав граждан, правиль-
ном и гласном судопроизводстве. В экономической части подчёркивалась необходимость внешних
займов, создания прочной денежной единицы, проведения концессионной политики, сохранения неза-
висимости кооперации, проведения государственного контроля над торговлей и промышленностью
[12].
В «Демократический союз» входили деятели бывшей Директории правые социалисты М.Н. Пав-
ловский, генерал В.Г. Болдырев, видные кадеты Л.А. Кроль и В.А. Виноградов, известные в Примо-
рье биржевики Б.Ю. Бриннер, И.И. Циммерман, В.Я. Исакович, и др. Союз пытался занять центри-
стскую позицию и отмежеваться как от «экстремизма» большевиков, так и от «эксцессов» Белого
движения. Он выдвинул лозунг: «Ни коммунизма, ни реакций!» Союз формально дистанцировался от
кадетов, хотя по сути оставался кадетским, но с сильным влиянием эсеровских идей.
Приморская организация кадетов во главе с присяжным поверенным И.А. Фихманом пыталась
использовать т.н. «новую тактику», которую провозгласил в Париже П.Н. Милюков, и создать со-
вместно с правыми социалистами «единый демократический антибольшевистский фронт» [13].
25 марта 1921 г. Владивостокский отдел партии Народной свободы выработал «Тактические
положения», в которых признал необходимость перехода всей земли крестьянству без всякого выку-
па, очищения партии от элементов «справа» и подтвердил курс на парламентскую республику, в
которой бы представительный орган контролировал исполнительную власть. Это была серьёзная
173
подвижка в тактике кадетской партии (особенно в аграрном вопросе), вызванная поражением Бело-
го движения в 1918-1920 гг. Приморские кадеты поддержали «Демократический союз», но постави-
ли своей целью создать собственную фракцию в областном Народном собрании, организовать низо-
вые ячейки, особенно в деревне, и воссоздать партийные структуры по всей ДВР. Особенно подчёр-
кивалась необходимость создания единого антибольшевистского фронта на базе коалиции с «левы-
ми антибольшевиками и прогрессивными правыми», т.е. эсерами, меньшевиками, народными соци-
алистами. Создать в Приморье блок с правыми социалистами, однако, не удалось, поскольку после-
дние, опасаясь потерять остатки влияния среди населения, не пошли на коалицию с кадетами.
В конце марта 1921 г. правые силы собрали во Владивостоке т.н. «Съезд несоциалистических
организаций Дальнего Востока», в работе которого участвовали представители 51 антибольшевис-
тской группировки [14]. Приморское Областное управление ДВР не смогло препятствовать съезду
из-за давления японского командования,и ограниченности своих сил. На съезде были образованы
несколько комиссий (политическая, финансово-экономическая, административно-общественная, цер-
ковно-общинная, сельскохозяйственная и др.), которые готовили свои постановления по обсуждае-
мым вопросам в итоговый документ. В резолюциях съезда говорилось о необходимости созыва
Всероссийского Учредительного собрания нового созыва, воссоздания «единой и неделимой Рос-
сии», формирования эффективной, исполнительной и независимой судебной властей. Будущая власть
должна «установить нормальный правопорядок, гарантировать личную безопасность, защитить об-
щественное достояние и имущественные интересы населения, содействовать в восстановлении хо-
зяйственной жизни на принципах частной инициативы и частной собственности». В документах съезда
была закреплена программа столыпинского аграрного переустройства. В резолюции по вопросам
внешней политики делалась ставка на продолжении японской интервенции [15]. В этой скорректиро-
ванной прокадетской программе уже не звучали мотивы военной диктатуры, приглушена была идея
непредрешения. Это была, по сути, программа создания альтернативного ДВР буржуазного буфер-
ного образования. Тем не менее, она была полна противоречий. Так, трудно совместить заявление
съезда о «возврате к завоеваниям Февраля 1917 г.» с принципом непредрешения и призывом к созы-
ву Учредительного собрания, хотя и нового состава. Как известно, в 1918-1920 г. белогвардейцы не
терпели даже такого названия. В то же время определённые подвижки в позиции небольшевистских
групп диктовались прежними поражениями Белого движения. Несоциалисты фактически признали
узость своей социальной базы, сделав ставку на интервентов. Съезд подчеркнул, что для большеви-
ков Дальневосточная республика является подобием Брестского мира. В Президиум Съезда вошли
руководители «Национально-демократического союза» братья Меркуловы и их соратники. Ход ра-
боты съезда широко освещался несоциалистической прессой, пропагандировался на встречах деле-
гатов съезда с общественностью, митингах.
30-31 марта 1921 г., т.е. сразу же после съезда несоциалистических организаций, белогвардейцы
попытались совершить в Приморье переворот, однако власти ДВР быстро подавили его. Главной
причиной «недоворота» оказалась плохая подготовленность выступления и отсутствие поддержки
японцев [16]. Налицо была несогласованность действий переворотчиков и интервентов [17]. Подго-
товка к восстанию шла уже в ходе работы съезда. Из Никольск-Уссурийского во Владивосток была
переброшена Сводная стрелковая бригада полковника Глудкина и группа полковника Патиашвили.
Ненадежен был конвой командующего войсками Приморского областного управления ДВР. В быт-
ность командующим войсками Приморья В.Г. Болдырев принял на службу в свой конвой солдат и
офицеров Уфимской дивизии каппелевцев [18].
Для получения средств на переворот каппелевцы намеревались выкрасть несколько евреев-ком-
мерсантов с целью выкупа, а семеновцы планировали покушение на командующего японскими
войсками для усиления интервенции и прямого вмешательства японцев в дела Приморья [19].
В этой обстановке большевики усилили свою оборону в области. 16 декабря 1920 г. В.Г. Болды-
рева сменил направленный в Приморье из Читы новый командующий К.А. Травников. Его, в свою
очередь, 25 марта 1921 г. сменил А.П. Лепехин. 29 марта был создан Совет обороны Приморья.
Были легализованы партизанские отряды в Анучино: они официально были включены в состав час-
тей НРА в области. Во Владивостоке стала формироваться комсомольская боевая дружина и под-
польный комсомольский батальон им. К. Либкнехта [20]. Однако в условиях интервенции сил для
предотвращения предполагаемого переворота было недостаточно. Правительство ДВР предупреж-
174
дало своих представителей в Приморье о подготовке переворота [21]. Приморское отделение Гос-
политохраны ДВР успело арестовать 150 человек. Но в ночь с 30 на 31 марта 1921 г. каппелевцы
попытались совершить во Владивостоке и Никольск-Уссурийском переворот и даже сумели освобо-
дить 50 арестованных. Однако к утру 31 марта бойцы Дивизиона Народной охраны, рабочие дружи-
ны и слушатели большевистской партийной школы подавили выступление белых. Японские части
попытались разоружить правительственные силы, но в результате протестов властей ДВР вынуж-
дены были вернуть оружие. Японцы разоружали белых, но тут же отпускали их [22].
После белого «недоворота» представитель семеновцев Патиашвили обратился с жалобой на
большевистский террор в консульский корпус. Были расстреляны несколько руководителей «недово-
рота», что вызвало протесты консульского корпуса Владивостока. Его представители обратились к
властям не отправлять заговорщиков в Читу и дать возможность осмотреть места заключения.
Руководитель властей ДВР в Приморье Антонов заявил о политике «двойных стандартов», когда
консулы молчали во время террора Колчака и Семёнова [23].
Вместе с тем руководство несоциалистических организаций, в первую очередь «Национально-
демократической группы», командование белой армии принимали активные меры по организации
новой попытки переворота. Они вошли в соглашение с японским командованием о продаже части
оружия, оставленного при эвакуации чехословаками на складах и в поездах на подъездных путях в
порту Эгершельд во Владивостоке, белогвардейцам. За взятки японским офицерам часовые на оп-
ределенное время уходили с постов. Специально подобранные люди на шаландах ночью подходили
к пристани и грузили оружие. В этих операциях принимал участие и лично Николай Меркулов. По
сведениям В.М.Молчанова для каппелевцев за 30 тыс. золотых руб. было таким образом приобре-
тено 5 тыс. винтовок [24].
Налицо была попытка достичь координации выступления белогвардейцев на Дальнем Востоке с
крестьянскими восстаниями и Кронштадтским мятежом [25]. Всё это лежало в русле т.н. «новой
тактики» российской эмиграции. «Новая тактика» включала отказ от иностранной военной интер-
венции, размежевание с монархистами и переход к политике «разложения большевизма внутренни-
ми средствами». Кадеты во главе с П.Н. Милюковым готовы были поддержать Советы, но без
коммунистов, а в 1921 г. они заявили о своем сочувствии кронштадтскому и крестьянским восстани-
ям в России. Частью «новой тактики» эмиграции было сближение кадетов и правых социалистов,
которое было поддержано лидерами Запада [26].
Известный террорист Б. Савинков 11 марта 1921 г. направил письмо военному министру Франции
Луи Барту, в котором предсказывал массовые крестьянские восстания весной 1921 г. и фактически
просил помощи Франции и Польши в борьбе его банд на территории Советской России. Это выступ-
ление планировалось на август 1921 г. Но письмо осталось без ответа: Франция не собиралась боль-
ше открыто использовать свои войска против нашей страны, опасаясь их революционизирования [27].
В начале 1921 г. резко активизировалась белоэмиграция. Ещё 2 февраля 1921 г. к посланнику
Великобритании в Китае Олстону явились с визитом князь Ухтомский (младший) и бывший колча-
ковский министр финансов И. Михайлов. Они сообщили Олстону, что к весне начнёт действовать
антибольшевистское движение под военным руководством Семёнова, а главой всей организации
будет бывший Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти. Белогвардейцы очень надеялись
на крестьянские восстания в Сибири (ещё не был введён НЭП) и стремились создать на её терри-
тории сепаратное государство со своим учредительным собранием. Центральная же Россия сама
должна добиться освобождения от большевиков. Ошибка Колчака, говорили они Олстону, в том и
состояла, что он хотел освободить всю Россию, а не только Сибирь. Восстание должно начаться с
Приморья. Новое движение ожидало помощи от Японии и маньчжурского диктатора Чжан Цзолина.
Была выражена надежда, что и союзники окажут восставшим военную и финансовую помощь. Бе-
логвардейцы же будут готовы заложить все источники государственных доходов (таможня, акциз-
ные сборы, почта, телеграф и т.д.) в качестве возмещения расходов по предоставлению займов. И
Олстон в Пекине, и посланник в Токио Элиот в телеграммах министру иностранных дел Великобри-
тании Керзону высказали сомнение в успехе белых, которое является, по их мнению, реакционным.
Речь, конечно, же шла о прояпонском ставленнике Семёнове, который себя уже дискредитировал
в глазах западных демократий. Кроме того, ясно было, что белогвардейцы ради успеха пойдут даже
на торговлю национальными интересами своей страны [28].
175
В марте-апреле 1921 г. в Пекине и Порт-Артуре прошла серия совещаний представителей эмиг-
рантских групп Бакича, Савельева, Семенова, Унгерна, которые должны были выступить одновре-
менно против РСФСР и ДВР. На этот раз координацию усилий белогвардейцев осуществляло япон-
ское командование, которое обязалось оказать им помощь в обмен на ряд льгот японским предпри-
нимателям после успешного выступления. Однако успеха белые добились только в Приморье. В
апреле 1921 г. на поддержку белогвардейцев японцы перечислили 10 млн. иен. 16 и 18 мая 1921 г. в
Токио прошли совещания высших представителей колониальной администрации и военных, на кото-
рых обсуждались вопросы подготовки к перевороту в Приморье. Правительство Японии подверг-
лось сильному давлению военных, хотя и предупреждало последних о нарастании общественно-
политического кризиса в стране, нехватке средств и перегруженности бюджета [29].
26 мая 1921 г. каппелевцы и семеновцы с помощью японцев совершили в Приморье переворот и
свергли областное управление ДВР [30] ’ Власти ДВР знали о приближающейся угрозе, но нехватка
сил и противодействие японского командования помешали предотвратить мятеж. Он открыто под-
держивался японскими частями. Японские автомобили подвозили белых офицеров с трехцветными
повязками на рукавах и кипы российских дореволюционных флагов [31]. Японские войска разоружи-
ли конвой командующего силами НРА в Приморье и блокировали Дивизион Народной охраны. Лишь
немногие бойцы смогли оказать сопротивление белым. Дольше всех сопротивлялись сотрудники
Госполитохраны на ул. Полтавской [32].
К власти пришел Совет Союза несоциалистических организаций. Он объявил себя Временным
Приамурским Правительством (ВПП), в которое вошли братья С.Д. Меркулов (председатель) и
Н.Д. Меркулов, И.И. Еремеев, А.Я. Макаревич, Е.М. Адерсон, т.е. почти весь Президиум Совета
Съезда и руководство «Национально-демократического союза». Главным организатором переворо-
та считался атаман Семёнов, но в решающий момент семёновцев оттеснили каппелевцы, которые и
поддержали ВПП во главе с братьями Меркуловыми [33].
В Заявлении Совета, которое впоследствии стало называться «Конституцией», были изложены
основные принципы государственного устройства и политики нового режима. Временное Приамур-
ское правительство объявило себя «носителем ни от кого независимой Верховной власти» (чем
поставило себя выше съезда несоциалистов), «беспартийным учреждением» и определило свою
политическую ориентацию, объявив большевистскую партию и лиц, ей содействующих, противого-
сударственными, преступными, сурово наказуемыми по суду.
Новое правительство обещало сохранить Народное собрание, но как орган исключительно зако-
нодательный. Отменялся Закон от 11 декабря 1920 г., по которому Народное собрание области мог-
ло издавать законы без утверждения Верховной властью. В самом парламенте представители ле-
вых партий господствовали с начала 1920 по 26 мая 1921 г.
Временное Приамурское правительство объявило себя высшим органом исполнительной власти
с огромными полномочиями, которые оно обещало сложить по избранию постоянного, впредь до
восстановления Всероссийского (т. е. колчаковского) правительства. В Заявлении также подчерки-
валось, что Дальневосточная армия во главе с генерал-лейтенантом Вержбицким признала прави-
тельство и готова встать на его защиту. Новое политическое устройство в Заявлении было названо
«демократическо-правовым порядком» [34].
Крайнюю тревогу белый переворот вызвал в ДВР и РСФСР. С нотой протеста против поддержки
японцами белогвардейцев в начале июня 1921 г. выступило правительство Дальневосточной респуб-
лики. С нотой выступило и правительство РСФСР. В ноте правительствам Англии, Франции и Ита-
лии указывалось на их поддержку правительства Японии в его завоевательной политике в Сибири.
В. И. Ленин оценил белый переворот, как начинающуюся интервенцию японцев в Дальневосточной
республике [35]. В директиве ЦК РКП (б), полученной в Чите во время работы 111 Дальневосточной
краевой партийной конференции в июне 1921 г., говорилось, что белогвардейское движение было
организовано японской военщиной для создания на территории ДВР базы для борьбы с Советской
страной. ЦК РКП (б) поставил задачу большевикам Дальнего Востока напрячь все силы для раз-
грома белогвардейцев [36].
Были встревожены и США. 31 мая 1921 г. госдепартамент США вручил японскому посольству
меморандум с протестом против оккупации Дальнего Востока, в котором подчеркивалось, что ок-
купация Нижнего Амура в ответ на события в Николаевске не является законной акцией, что захват
176
русской части Сахалина и владение Владивостокским портом ведет к антагонизму между Японией
и США. В меморандуме подчеркивалось, что «на друзьях России лежит обязанность держаться в
стороне от домашних распрей русского народа» и не нарушать территориальной целостности стра-
ны, тем более, что чувство национального самолюбия может превосходить по своему значению
«вопрос об исходе происходящей в его среде борьбы» [37].
Аналогичные идеи содержались в представлении госдепартамента США японскому посольству
от 18 июня 1921 г. об активизации атамана Семенова и планах Японии закрепиться в низовьях Аму-
ра [38].
Эти дипломатические документы США свидетельствовали об обострении американо-японских
противоречий в связи с меркуловским переворотом в Приморье.
Белогвардейцы стали создавать аппарат исполнительно-распорядительной власти. Были сфор-
мированы ведомства внутренних дел, юстиции, иностранных дел, госконтроль, управление финансо-
во-экономической частью и т.д. 16 июня 1921 г. был учрежден главный исполнительно-распоряди-
тельный орган правительства — Совет управляющих ведомствами (СУВ), который иногда называ-
ли Советом министров или кабинетом. Первым председателем СУВ стал бывший казанский жур-
налист и работник бывшего колчаковского «Русского Бюро печати» В.Ф. Иванов. На посты управ-
ляющих ведомствами были назначены бывшие царские и колчаковские чиновники.
При формировании органов власти и правовой системы за основу принимался Свод законов Рос-
сийской империи и колчаковское законодательство [39]. Восстанавливались органы городского са-
моуправления, существовавшие до краха колчаковской власти. Особое внимание правительство
уделяло созданию судебно-репрессивного аппарата.
Новый белый режим стал формировать аппарат разведки и контрразведки. Временное Приамур-
ское правительство имело свою контрразведку — Информационное (т.н. милицейско-инспекторс-
кое) отделение Административного отдела МВД во главе с жандармским полковником Булаховым.
Он в 1918 г. руководил военной контрразведкой (т.н. военным контролем) Иркутского военного окру-
га. Его помощником стал полковник Н.П. Злобин, при Колчаке служивший начальником Центрально-
го органа военного контроля, т.е. контрразведки (ЦОВК). На местах действовали филиалы Отдела
— т.н. Информационные пункты [40].
Военную контрразведку возглавил полковник Богословский. Ему подчинялись контрразведки бе-
логвардейских корпусов и бригад.
Управление политического розыска Гродековской группы войск возглавил с июля 1921 г. бывший
жандармский офицер, теперь уже генерал-майор, А.А. Немысский, руководивший при Колчаке Уп-
равлением государственной охраны Приморской области [41]. Контрразведку Штаба группы (КРО)
возглавляли сначала подполковник Изотов, а с октября 1921 г. — полковник Лебедев. Последний при
Колчаке руководил военной контрразведкой в Благовещенске — т.н. «Благовещенским пунктом кон-
трразведывательного отделения и паспортно-пропускного отдела штаба Приамурского военного
округа» [42].
Значительную поддержку белой контрразведке оказывали японские спецслужбы, которые раски-
нули сеть своей агентуры на российском Дальнем Востоке [43].
В Советской России остались не разоблачёнными также множество агентов белогвардейцев.
Японцы усиленно изучали Народно-революционную армию ДВР и систему её обороны в Примо-
рье и Приамурье. Японская миссия в Хабаровске занималась разведывательной деятельностью и
имела радиосвязь с Владивостоком.
Аналогичной деятельностью занималась китайская и японская миссии в Благовещенске [44].
Японский разведчик Ямада Масаици в районе Спасска специально организовывал банды хунхузов
для ведения разведки и диверсий.
Необходимо иметь в виду, что рядом с российским Дальним Востоком лежала Маньчжурия с её
столицей Харбином — этой, по выражению писателя Вс.Н. Иванова, «китайской Женевой», где дей-
ствовали разведки различных стран мира.
Государственная политическая охрана ДВР (ГПО) раскрыла в Чите и Хабаровске несколько
подпольных белогвардейских групп. В конце февраля 1921 г. органами военной контрразведки НРА
была вскрыта подпольная организация белых офицеров в штабе 2-й Народно-революционной армии
ДВР в Хабаровске. В неё входили помощник начальника разведотделения штаба бывший штабе-
177
капитан Фёдоров-Брюханов, начальник оперативного отделения Невяский и даже сотрудник для
особых поручений ГПО Богдановский и другие.
Во 2-й Верхнеудинской дивизии НРА за шпионаж в пользу Японии были арестованы несколько
работников штаба, в т.ч. начальник разведотделения Колесник, командир бригады охраны желез-
ных дорог Гак и др. В 1-й Забайкальской кавдивизии была выявлена организация, которой руководил
из Маньчжурии генерал Шильников. В неё входили и гражданские лица. Члены организации собира-
ли информацию о частях НРА, вербовали казаков в банды и т.д.
В Хабаровске также была ликвидирована шпионская группа, подчиняющаяся разведке атамана
Семёнова. Белые разведчики поддерживали связь с Харбином через владелицу мастерской по по-
шиву дамских шляп. Была раскрыта и другая группа во главе с владельцем ресторана Феофановым
[45].
В апреле 1921 г. ГПО предотвратила белогвардейский мятеж в Благовещенске, который готови-
ла т.н. «Амурская военная организация» (АВО) генерала Сычёва, которая базировалась на правом
берегу Амура в китайском городке Сахалян. Начальник штаба АВО семёновский генерал Сербино-
вич руководил разведкой и контрразведкой белых и контролировал связи с атаманом Семёновым, а
после белогвардейского переворота в Приморье, и с правительством Меркуловых. Общую коорди-
нацию действий заговорщиков осуществляло через японские военные миссии в Китае командование
японской армии [46].
Временное Приамурское правительство Меркуловых усилило преследование своих политичес-
ких противников. В мае-июне 1921 г. вышла целая серия приказов и постановлений о запрещении
митингов и собраний и т.д. За тяжкие антигосударственные преступления была введена смертная
казнь. Однако определение РКП (б) как преступной организации во внесудебном порядке делало
независимость суда весьма проблематичной. За короткий срок были закрыты почти все оппозици-
онные органы печати. Большевики сначала выпускали свою газету «Красное знамя» под другими
названиями, а затем перешли к её нелегальному изданию.
В области рабочего законодательства был сохранен 8-ми часовой рабочий день, разрешена де-
ятельность профсоюзов. В конце июня 1921 г. правительство установило минимум зарплаты, не
облагавшийся подоходным налогом. Профсоюзы, как и другие общественные организации, были
обязаны регистрировать в судебных органах свой устав, в котором должен содержаться пункт о
лояльности новому правительству. Центральное Бюро профсоюзов и большинство союзов сочув-
ствовали большевикам и отказались регистрировать свой устав. По этой причине их лидеры стали
преследоваться правительственными органами.
18 июня Временное Приамурское правительство приняло решение о сельском самоуправлении.
Из выборных лиц (1 на 10 дворов) создавались волостные съезды во главе с волостными старшина-
ми. Уезд включал несколько волостных съездов. Один раз в месяц должен проходить съезд волос-
тных старшин. Съезд разрешал административные дела, жалобы и приговоры. Председатель съез-
да волостных старшин назначался или увольнялся не Уездной Земской управой, а Ведомством внут-
ренних дел [47]. Новый режим стремился обеспечить контроль за сельским самоуправлением, ми-
нуя земство, поскольку оно было «засорено», по его мнению, эсерами и меньшевиками.
Принимались меры по укреплению вооруженных сил. Каппелевские части выводились в новые
места дислокации, с помощью японского командования получили новые помещения и т.д. Приказом
правительства от 31 мая 1921 г. командующий Дальневосточной Армией генерал Г.А. Вержбицкий
был назначен командующим Вооруженными силами Приморской области. Он подчинялся Времен-
ному Приамурскому правительству в лице его председателя. В июне 1921 г. командующим Сибир-
ской военной флотилией был назначен контр-адмирал Ю.К. Старк [48].
С.Д. Меркулов заявил, что правительство целей войны с Дальневосточной республикой не ста-
вит, планировалась лишь ликвидация партизан и хунхузов [49]. Планировался же заговор и переворот
в Хабаровске, до декабря 1921 г. подчинявшемся правительству ДВР в Чите и находившемся в зоне
его власти [50].
Однако оформление политической системы в Приморье не могло осуществляться без предста-
вительного органа власти. Бывшие колчаковцы получили всю возможность продемонстрировать
свой «демократизм». 14 июня 1921 г. правительство издало Указ о выборах в Народное собрание на
основе всеобщего, прямого, равного избирательного права с тайным голосованием. Выборы во Вла-
178
дивостоке, Никольск-Уссурийском (и Хабаровске, который до конца декабря 1921 г. оставался во
власти ДВР), планировалось провести по пропорциональной системе. В Положении это аргументи-
ровалось тем, что эти города являются наиболее развитыми в политическом отношении. В сельской
местности и в малых городах и посёлках выборы предполагалось провести по мажоритарной «одно-
именной» (т.е. одномандатной системе). Согласно Положению о выборах, активное избирательное
право наступало с 21 года, а пассивное — с 25 лет. Таким образом, белая приморская власть сдела-
ла определённый шаг вперёд в области формальной демократии по сравнению с проектами колча-
ковской Подготовительной комиссии по разработке вопросов о Всероссийском Представительном
собрании учредительного характера (комиссии А.С. Белевского — С.П. Мокринского). Право голо-
са формально предоставлялось всем гражданам, в т.ч. военным. Отменялись ступенчатые выборы
и вводились прямые. Избирательное право по-прежнему делилось на активное и пассивное, а в
разных местностях существовали различные системы выборов (пропорциональные — по партий-
ным спискам и одномандатные). Однако, от участия в выборах были отстранены представители
большевиков, левых эсеров, эсеров-максималистов и анархистов. «Всеобщие» выборы были при-
званы включить в число избирателей личный состав каппелевских и семеновских войск, а также
многочисленных беженцев, которые сосредоточились в Приморье. Это было необходимо для того,
чтобы переломить ситуацию в Приморье в пользу антибольшевистских сил и сделать их возмож-
ную победу на выборах более «убедительной» и легитимной.
Временное Приамурское правительство (ВПП) вынуждено было так же учитывать ряд положе-
ний Конституции ДВР, согласно которой выборы в буферной республике были всеобщими, равными,
прямыми при тайном голосовании, причем активное и пассивное избирательное право наступало для
всех граждан, не ограниченных в правах по суду, с 18 лет. В области гражданских прав в меркулов-
ском Положении о выборах в Приамурское Народное собрание содержался обычный для либералов
перечень обещаний. Однако на практике белогвардейцы постоянно нарушали свои декларации, об-
рушив на левые силы репрессии и лишив их избирательных прав. Не говорите пользу демократии и
попытка избежать абсентеизма (уклонения от выборов) путем денежного штрафа в 50 руб. (позже
положение о штрафе было отменено). В Положении не был оговорен процент явки избирателей на
выборы [51].
8 июля 1921 г., т. е. в ходе самих выборов правительство приняло «Положение о Приамурском
Народном собрании», которое определяло полномочия областного представительного органа. Пос-
ледний избирался на 1 год, после чего должны быть организованы новые выборы. Народное собра-
ние должно осуществлять законодательную власть совместно с правительством. Законы, принятые
Собранием должны одобряться Высшей властью, т. е. Временным Приамурским правительством.
Законодательная инициатива принадлежала правительству, СУВ и парламенту. Указы и постановле-
ния правительства должны были рассматриваться Народным собранием и могли быть им отклоне-
ны, но при принятии они имели обязательную силу наравне с законами. Совет управляющих ведом-
ствами (СУВ) назначался правительством, однако нес ответственность и перед правительством, и
перед Народным собранием. Оно могло отдать под суд управляющего тем или иным ведомством в
случае совершения преступления или злоупотребления служебным положением. Именно эта часть
положения впоследствии породила у части депутатов Народного собрания стремление претендо-
вать на право формирования СУВ и его политики. Согласно же Положению, Народное собрание не
имело полномочий принимать законы, касающиеся образования Верховной власти и органов высше-
го управления, т. е. правительства и СУВ, а также определять публичные права граждан и основные
вопросы общественного устройства. Парламент Приморья имел право участвовать в высшем над-
зоре за управлением и назначать парламентские комиссии, рассматривать договоры с иностранны-
ми государствами, утверждать бюджет, налоги, пошлины, займы, повинности и размер эмиссии.
Депутаты имели право парламентской неприкосновенности. Одной из задач Народного собрания
была выработка Закона об Учредительном съезде будущего Учредительного собрания, которое
должно было избрать постоянные органы всех ветвей Приморской власти. Только будущее Учреди-
тельное собрание могло сместить Временное Приамурское правительство [52].
Таким образом, права законодательного органа власти Приморья были серьезно ограничены как
временем функционирования, так и сферой компетенции. Это могло объясняться сложностями пере-
ходного периода к либерально-демократической модели общества, противостоянием не только с
179
ДВР, но и с Советской Россией, необходимостью мобильности исполнительной ветви власти, кото-
рая способна была в этих условиях модифицироваться достаточно быстро и т. д.
Меркуловский режим являлся в своем роде уникальным среди других белых режимов. Учиты-
вая существование ДВР, его лидеры решились пойти на «демократические» выборы в законода-
тельный орган власти, но отстранили от них ряд левых партий и групп. Созвав Народное собрание,
белый режим сузил его полномочия. Вместо декларируемого «демократического правового устрой-
ства» была реализована т.н. «политическая целесообразность», отразившаяся в усилении полномо-
чий исполнительных органов власти. Народное собрание не имело серьёзных властных, контрольных
полномочий и было, по сути дела, законосовещательным органом времён Николая П. Концентрация
власти в руках меркуловского правительства позволяет квалифицировать Приморский режим как
олигархически-авторитарный, где принцип разделения властей был реализован в минимальном объе-
ме. Об этом также свидетельствует избирательное запрещение партий, общественных организаций
и закрытие их печатных органов [53].
Выборы в Приамурское Народное собрание проводились по 10 партийным спискам. В выборах
участвовали несоциалистические группировки, среди которых ведущим был «Национально-демок-
ратический союз»; к ним относились также «Старообрядческое общество», 2 просемёновские орга-
низации, а также «Еврейской общество Владивостока». «Беспартийных» (близких к несоциалистам)
представлял «Союз увечных воинов». К «демократам» относили себя « Дальневосточный Демок-
ратический союз» и кадеты. Единым списком выступали правые эсеры и Союз трудового крестьян-
ства. В выборах принимали участие и монархисты.
«Национал-демократы» вели свою предвыборную кампанию под лозунгом народовластия, поли-
тических свобод и прав граждан, «восстановления равного для всех правопорядка, экономической
жизни и финансов». Они обещали трудящимся прочное материальное обеспечение, устройство без-
работных, защиту русских интересов, прекращение братоубийственной бойни, «возрождение единой
подлинной России и освобождение ее от коммунистической власти» [54].
С призывом «Ни единого социалистического, ни единого несоциалистического фронта!» высту-
пил «Дальневосточный Демократический союз». Он также обещал улучшить положение граждан,
их личной безопасности, обеспечить вдов, сирот и инвалидов, бороться с иностранным экономичес-
ким засильем, за преимущественное право на труд русских граждан, ликвидацию безработицы, стро-
ительство больниц и т. д. Финансово-экономический раздел предвыборной платформы «Демократи-
ческого союза» включал программу поощрения частной инициативы русского и иностранного капи-
тала, развития концессий, возрождения независимой кооперации, создания прочной денежной едини-
цы, обеспечения внешнего займа, уменьшения государственных расходов путем упрощения госу-
дарственного управления, контроля за поступлением налогов, сдачи в эксплуатацию государствен-
ного имущества. Программа предусматривала содержание минимального количества Вооружен-
ных сил для охраны границы, развитие земского самоуправления, государственное регулирование
отношений между трудом и капиталом, легальную борьбу рабочих через профсоюзы за улучшение
своего положения и т.д. [55].
Таким образом, программа «Демократического союза» предусматривала создание в Приморье
либеральной экономики с сохранением государственного регулирования. Крупные предпринимате-
ли, входившие в союз, выступали за ослабление позиций японского капитала в области. Известный
коммерсант С. Ф. Знаменский сравнивал японскую интервенцию с татаро-монгольским игом.
«Национал-демократический» и «Демократический» союзы выставили кандидатами в депутаты
своих лидеров (кроме вошедших в правительство руководителей «национал-демократов»).
Большевики и Приморское областное Исполнительное бюро Совета профсоюзов призвали бойко-
тировать выборы в меркуловское Народное собрание. Правые эсеры, критикуя «ублюдочный де-
мократизм» меркуловского режима, тем не менее, отказались бойкотировать выборы. В конце июня
1921г. на рабочей конференции во Владивостоке, которая обсуждала текущий момент и отношение к
выборам в Народное собрание, лидер эсеров И. А. Плеханов выступил за участие в выборах и
заявил, что, идя на бойкот, коммунисты закончат политическим самоубийством. Не сумев найти
типографию для публикации своих предвыборных документов, эсеровская газета «Неволя» призва-
ла избирателей голосовать за «безгласный список №4 и покорно принять то, что есть». Двойствен-
ная позиция правых эсеров выразилась и в том, что объединенный список эсеров и Союза трудового
180
крестьянства включал деятелей, которые не только баллотировались в депутаты Приамурского
Народного собрания, но и были членами распущенного Приморского Народного собрания и не отка-
зались от членства в Читинском Учредительном (Народном) собрании ДВР. Среди них были быв-
ший председатель Приморского Народного собрания, товарищ председателя Учредительного со-
брания ДВР Ф.С. Мансветов, бывший управляющий отделом народного образования Приморского
облуправления В. П. Абоймов (от Союза трудового крестьянства), бывший член Всероссийского
Учредительного собрания, секретарь Комуча в Самаре, управляющий отделом юстиции Приморс-
кого облуправления, бывший член Приморского Народного собрания и член Учредительного собра-
ния ДВР С.Н. Николаев, бывший член Викжеля, лидер областной организации правых эсеров И.А.
Плеханов, бывший член Иркутского Политцентра А.И. Погребецкий, бывший солдат Воткинского
полка Н.Д. Несведов и др. [56]
Правые эсеры, не примкнувшие к «Демократическому союзу», претендовали на роль «третьей
силы» в политической жизни региона. Вместе с тем они по-прежнему были противниками больше-
виков. Если Дальбюро эсеровской партии заявило только протест против вхождения Ф. С. Мансве-
това, С. Н. Николаева, А. И. Погребецкого и др. в меркуловское Народное собрание, то эсер Е.
Трупп за отказ выйти из коалиционного Совета Министров ДВР был исключен из партии [57].
В выборах в меркуловское «Приамурское Народное собрание», которые состоялись 5-7 июля
1921 г., участвовали около 20% избирателей из зарегистрированных 150 тыс. Такой высокий абсен-
теизм был связан с общими настроениями избирателей, бойкотом выборов коммунистами и проф-
союзами, деятельностью партизан в сельской местности, неуверенностью многих избирателей в
политическом будущем белого правительства [58]. Всего в Приамурское Народное собрание было
избрано (с учетом довыборов) 87 депутатов. Поначалу в Приамурском Народном собрании было 10
фракций. Наиболее реакционной считалась смешанная, или «дикая» фракция, в которую входили мо-
нархисты. Так, член этой фракции монархист Оленин на одном из заседаний проклял весь народ Чехос-
ловакии за «предательство» чешскими легионерами Колчака. Другие фракции заявили протест [59].
Главной помехой в работе белого парламента являлась борьба законодательной власти исполни-
тельной ветвей власти. Народное собрание требовало расширения полномочий и права контроля над
исполнительной властью, т.е. назначения и контроля за деятельностью Совета управляющих ведом-
ствами (СУВ).
Политическую ситуацию в области усугубил приезд 2 июня 1921 г. из Порт-Артура атамана
Семенова, который предъявил претензии на высшую власть на Дальнем Востоке, а также пост
командующего всеми белыми армиями Дальнего Востока. Первое время Семёнова поддерживали
японцы, поскольку результаты переворота 26 мая не совсем их устраивали, ибо к власти пришли
каппелевцы во главе с Меркуловыми. В борьбе за власть атаман ссылался на Указ А.В. Колчака от
4 января 1920 г. о передачи ему всей полноты власти на Восточной окраине России [60]. Против
этого выступили не только армия и правительство, но и консульский корпус. Поначалу атаману Се-
мёнову не позволили даже сойти с парохода; были временно задержаны его сторонники и т.д. Пер-
вое время переговоры С.Д. Меркулова и Г.М. Семёнова велись на кораблях «Патрокл» и «Лейте-
нант Дыдымов», а затем в японском штабе на берегу. Глава ВПП заявил, что в Приморье «обста-
новка сложная». В области наблюдается острая нехватка финансов. Съезд несоциалистических
организаций обошёлся в 28 тыс. зол. руб., переворот — в 70 тыс. зол. руб. Долги ВПП про зарплате
достигли 1,7 млн. руб. Правительство просило заём у японских фирм под залог товарами Владиво-
стокского порта. Если же придёт Семёнов, подчёркивал С. Меркулов, то начнётся война и реквизи-
ции [61]. Таким образом, С. Меркулов ясно дал понять атаману, что новое правительство не собира-
ется вести войну с ДВР и не будет делиться с властью с воинственной семёновской группировкой.
Владивостокский гарнизон и милиция находились в полной боевой готовности. Данные меры полу-
чили полную поддержку иностранных консулов во Владивостоке [62]. Меркуловскому правитель-
ству и каппелевскому командованию не нужен был столь одиозный соперник. Иностранные держа-
вы резонно опасались усиления Японии на российском Дальнем Востоке, Маньчжурии и Монголии с
приходом Семёнова. Китайские власти под давлением США не позволили атаману перебросить
подчинявшиеся ему части по КВЖД из Приморья к границам Монголии, где летом 1921 г. вёл бое-
вые действия против китайских, советских войск и НРА барон Унгерн [63]. Главком японских войск
на российском Дальнем Востоке генерал Тачибана в телеграмме в Токио по поводу переговоров
181
между Семёновым и Меркуловыми заявил, что занял позицию выжидания, но только до того момен-
та, когда Унгерн «достигнет известных результатов в районе Забайкалья [64]». Атаман Семёнов
потребовал от Меркуловых 200 тыс. долл, и разрешения проезда в Хайлар (ст. на западном участке
КВЖД вблизи Забайкалья). Поддержку в этом ему обещал маньчжурский диктатор Чжан Цзолин.
Однако США, опасаясь семёновских грабежей и дезорганизации транспорта и коммуникаций, ока-
зали сильнейший нажим на центральное правительство Китая и самого Чжан Цзолина. В середине
июля 1921 г. Чжан Цзолин заверил центральное правительство Китая, что ни один семёновский
солдат не будет перевезён по КВЖД. Защищая сферу своих интересов в Маньчжурии, США не
позволили Семёнову прийти на помощь Унгерну и реализовать японские планы в этих районах Китая
и Монголии [65].
Г.М. Семёнов отправился в Гродеково, где находились подконтрольные ему казачьи части. Од-
нако ВПП объявило его государственным' преступником, вернуло должность атаману Уссурийского
казачьего войска, ранее разжалованному Г.М. Семёновым, Ю.А. Савицкому, присвоило последнему
чин генерал-майора и сделало его членом СУВ по делам казачества. Семёновские части в Гроде-
ково просто голодали и давно не получали жалования, а средства атамана в японских банках были
«заморожены». Семёнов даже реквизировал у гродековских казаков семенную пшеницу и 400 пудов
муки. Однако ситуация продолжала ухудшаться, и при посредстве японского командования Семенов
и меркуловское правительство достигли соглашения, согласно которому атаман признавал ВПП и
дал обязательство покинуть Приморье. Командующим Гродековской группировкой вместо генера-
ла Н.И. Савельева был назначен генерал Ф.Д. Глебов, а сами части 1 сентября 1921 г. решили
подчиниться ВПП. 12 сентября ВПП включило семёновцев в состав своих войск [66].
В результате давления иностранных консулов, меркуловского правительства и даже профсоюзов,
угрожавших забастовкой, а также, чтобы не раскалывать белые силы, японцы отказались поддер-
живать столь непопулярную фигуру, как Семёнов, и атаман 14 сентября 1921 г. покинул Приморье и
выехал в Шанхай [67]. Таким образом, в ходе меркуловского переворота кадетско-буржуазная аль-
тернатива развития событий, однако она не носила семёновской окраски. Причиной этого являлась
позиция иностранных держав — конкурентов Японии, приморской буржуазии и командования каппе-
левских войск. При прямой помощи Японии победила альтернативная антибольшевистская группи-
ровка, которая пресекла все попытки такой политически «отыгранной» фигуры, как Семёнов, вер-
нуться к власти [68]. Вместе с тем внутренние раздоры и междоусобицы ослабляли антибольшеви-
стские кадетско-монархические силы.
Избавившись от притязаний Семёнова, меркуловскому правительству, тем не менее, приходи-
лось согласовывать каждый свой шаг с японским командованием. Обвиняя атамана Семёнова в
«национальной измене», Временное Приамурское правительство само было вынуждено заключить
секретный договор с Японией. Последняя обещала оказывать финансовую и военную помощь бело-
му правительству, а в случае его падения гарантировала его членам убежище. За это Япония могла
приобретать товары, скопившиеся во Владивостокском порту, по фиксированным ценам. Ей был
обещан Северный Сахалин и все рыбные промыслы океанского побережья, аренда Сучанских копей
и привилегии при получении концессий [69].
Белогвардейцы, теряющие поддержку народа и ищущие союзников за рубежом, неизбежно ста-
новились проводниками иностранного влияния в России. Об этом предупреждал лидер сменовехов-
цев на Дальнем Востоке Н.В. Устрялов.
В условиях ограниченности экономического развития Приморья основными для пополнения бюд-
жета белого правительства стали следующие источники: концессии, экспорт природных ресурсов,
реализация товарных запасов Владивостокского порта, налоги.
Политическая неустойчивость, стремление получить любым способом поддержку из-за рубежа
превратили экспортную политику приморских властей в расхищение товарных запасов и грабеж
природных богатств области. Выполняя волю предпринимателей, власти не решились прибегнуть к
мерам жесткого государственного регулирования экономики, не поставили заслон коррупции и сами
погрязли в ней. Белое правительство распахнуло двери перед почти неограниченными рыночными
отношениями, довершило развал финансовой системы, довело население до обнищания.
Главным источником доходов для белого правительства стала распродажа товаров, скопивших-
ся во Владивостоке со времен Первой мировой войны. Как известно, поставки союзников в Россию
182
(для колчаковского режима) продолжались и в 1918-1920 гг. Общий ввоз товаров через Владивос-
токский порт в 1917-1920 гг. составил более 2 млн. т. (и более 280 тыс. т. в 1921-1922 гг.) [70].
Подъездные пути порта и Владивостокского железнодорожного узла были буквально забиты им-
портными товарами. Для распродажи казенных грузов ВПП создало специальную комиссию, кото-
рая выставляла их на продажу. Владивостокская контора Российского транспортного и Страхового
общества организовала аукционные торги невостребованных грузов из Москвы, Петрограда, Ниж-
него Новгорода, Томска, Бухары и других городов России. Все эти грузы также осели во Владиво-
стоке в годы мировой войны и не были в своё время реализованы. Если на 1 августа 1921 г. в
пакгаузах порта было более 1 млн. товарных мест на 87, 8 тыс. брутто-тонн, то на 1 сентября — уже
927 тыс. мест на 80, 5 тыс. брутто-тонн [71]. «Комиссия по ликвидации ненужного имущества Мор-
ского ведомства» заявила о продаже 1 млн. пудов рельсов (более 61 тыс. т). В октябре 1921 г. Совет
управляющих ведомствами постановил продать 7 миноносцев из состава Сибирской военной флоти-
лии. К середине декабря 1921 г. были уже проданы 4 миноносца. В распродаже грузов приняла
участие и таможня, стремясь реализовать товары, хранящиеся на ее складах по 4-5 лет, владельцы
которых к этому времени либо погибли, либо эмигрировали [72].
Усиленная реализация товаров Приморским правительством привлекла внимание иностранных
дипломатов и коммерсантов. 20 августа 1921 г. старшина Консульского корпуса во Владивостоке
обратился в СУВ с просьбой рассмотреть вопрос о вывозе товаров, экспортных и импортных по-
шлинах, об упрощении оформления разрешения на экспортные и импортные операции, о гарантиях
против реквизиций. ВПП стремилось удовлетворить пожелания консульского корпуса, Союза японс-
ких экспортеров и местных Торгово-промышленных палат. Были сняты пошлины с экспорта всех
видов рыбы и морепродуктов, снижены пошлины с других видов экспорта. Речь шла не только о
доходах, но и о политической и моральной поддержке режима, а также о получении вооружений, к
которым белое правительство прямого доступа не имело, поскольку все воинские склады в Примо-
рье были захвачены японцами во время выступления 4-6 апреля 1920 г. [73].
Так как многие контракты реализовались втайне, а продажа грузов зачастую осуществлялась
бесконтрольно, происходили большие хищения, а чиновники обогащались при посредничестве. При-
морская пресса постоянно обсуждала скандалы, связанные с получением значительных сумм раз-
личными дельцами при недобросовестных поставках в армию. В начале 1922 г. Чрезвычайный ре-
визор Л.К. Медведев провел ревизию 8 комитетов, комиссий и управлений ВПП. И везде были
обнаружены злоупотребления, хищения грузов, превышение власти, или, наоборот, бездействие.
Однако власти не предприняли никаких мер для пресечения коррупции [74]. Братья Меркуловы бра-
ли деньги без ведома и предупреждения Управления финансовым ведомством. Народное собрание
Приморья, находившееся в конфронтации с ВПП, опубликовало ассигновки Николая, подписанные
Спиридоном и наоборот. Например, 20 июля 1921 г. «на нужды правительства» было взято 200 тыс.
руб., а затем ещё 211 тыс. руб. [75]. Одним из способов хищений были ассигнования на «премиаль-
ные», в т.ч. для родственников членов правительства и СУВ, «командировочные» и т.д. Часть средств
уходила для «подкормки» прессы [76]. Примеру Меркуловых следовали их подчинённые. Так, уп-
равляющий Ведомством торговли и промышленности Зайцев за крупную взятку продал 60 тыс.
пудов английской шерсти по 8 руб./пуд при рыночной цене 50-60 руб./пуд и удрал в Харбин [77].
Тем не менее, мероприятия правительства Приморья в области тарифно-экспортной политики,
направленные на увеличение вывоза товаров из области и транзитных грузов из Маньчжурии через
Владивостокский порт, дали 1 млн. зол. руб. за 1921 г. [78], но не ликвидировали огромного дефицита
бюджета области. Не удались попытки возвратить долги союзного командования за перевозки гру-
зов и войск по Уссурийской железной дороге и через Владивостокский порт в 1918-1920 гг. [79].
Иностранные державы не разблокировали колчаковские золотые депозиты в иностранных банках
[80], что свидетельствовало о степени их доверия к меркуловскому правительству и собственном
эгоизме.
Активизировалась концессионная политика Временного Приамурского правительства.
Для активизации деловой активности отечественных предпринимателей и привлечения иност-
ранного капитала приморские белые власти объявили о сдаче в концессии лесных площадей и мес-
торождений полезных ископаемых. Уже 14 июня 1921 г. начались торги на лесные участки для сдачи
их в концессию. В сентябре того же года Управление земледелия и государственных имуществ
183
Приморской, Камчатской и Сахалинских областей объявило торги на сруб леса на 2 года по 13
лесничествам этих областей на сумму более чем 412 тыс. руб. К концу 1921 г. в Приморье и по
Охотскому побережью были сданы в концессию 10 лесных участков площадью 2,71 млн. десятин.
Правительство намеревалось заселить концессии и организовать 5750 хозяйств для наблюдения за
концессионерами. Однако средств для этого не было [81 ]. Вывоз Японией леса в 1922 г. достиг 412
тыс. куб. м., что было в 10 раз больше среднегодового экспорта предыдущего десятилетия. Осо-
бенно крупные размеры приобрел вывоз леса с Северного Сахалина. В 1924 г. вывоз леса составил
1, 9 млн. куб. м. [82] Японские лесные концессии располагались полосой по побережью Охотского
моря, где росли ценные породы деревьев — кедр, ель, пихта и др. Кроме пиратской вырубки леса,
японские фирмы использовали подставных русских владельцев фирм для получения льгот и ослаб-
ления контроля при лесоразработках. За концессиями Венде и Ставровского стояла фирма Хара-
Каями, за концессией Пикара — фирма Мицуи, за концессией Орлова — фирма Цуцуми, концессией
Волковицкого — Ватанабе, концессией Сергеева— Киокито Окуро Аки и т. д. Только по официаль-
ным данным в 1921-1922 гг. вывоз леса японскими фирмами составил более 680 тыс. м3. [83]. За
годы гражданской войны значение Владивостока, как главного лесоэкспортного порта российского
Дальнего Востока, упало с 70% в 1918 г. до 25% в 1922 г. Вывозился исключительно круглый лес,
тогда как российские лесопильные заводы простаивали [84].
Японские промышленники занимали доминирующее положение и в рыболовных промыслах на
российском Дальнем Востоке. В 1907 г., т. е. после поражения России в русско-японской войне 1904-
1905 гг., была подписана рыболовная конвенция, согласно которой японские подданные получили
право ловли, добычи и обработки любой рыбы и морепродуктов вдоль побережья Охотского, Япон-
ского и Берингова морей, а также в Амурском лимане. Как уже отмечалось, после окончания 12-
летнего срока в 1919 г. японское и колчаковское правительства подтвердили российско-японскую
рыболовную конвенцию. После т.н. «николаевского инцидента» в 1920 г. японские войска оккупиро-
вали районы нижнего Амура и Северный Сахалин. После краха колчаковского режима отлов рыбы
производился японцами самовольно, причем японские рыбацкие суда сопровождались японскими
военными кораблями, что обеспечивало рыбалку «силами самообороны» [85].
В вербальной ноте японского генерального консула Временному Приамурскому правительству
от 29 декабря 1921 г. было заявлено, что Япония поддерживает конвенцию 1907 г. и будет следовать
ей. Но еще со 2-й половины 1920 г. японские рыбопромышленники перестали платить российским
властям арендную плату. Недоимки Японии с 1920 по 1923 гг. составили 5, 5 млн. зол. руб. [86] Дело
дошло до того, что японские власти сдавали с торгов рыболовные участки в русских водах. Японс-
ким рыбопромышленникам сдавались заповедные участки, где лов рыбы был запрещен, а также
участки, которыми пользовались местные жители. В 1921 г. японцы захватили 298 рыболовных уча-
стков российского Приморья [87]. Если в 1920 г. японские власти получили за сдачу российских
рыболовных участков 57 тыс. иен арендной платы, то в 1921 г. — 105 тыс. иен, в 1922 г. — 216 тыс.
иен. Японские фирмы явочным порядком построили на р. Светлой около Императорской Гавани
краболовный завод, захватили камчатские рыболовные участки [88].
В водах крайнего Севера американские промышленники с 1917 по 1922 гг. добыли китового жира
и уса на 27 млн. иен [89].
Японские дипломаты не останавливались перед прямым нажимом на приморское правительство
перед торгами на вылов рыбы и добычу крабов, оставляя за своими рыбаками право пиратствовать
в случае невыполнения их «просьб». В начале апреля 1922 г. состоялись очередные торги на рыбо-
ловные участки, перед проведением которых японский консул во Владивостоке обратился в мерку-
ловское правительство с просьбой о снижении объявленной оценки 74 рыболовных участков на 50%
и 3 участков на более чем 75%. Консул также просил разрешить японским подданным пользоваться
неводами более емкого типа и сделать другие уступки. Временное Приамурское правительство
частично пошло навстречу японцам и снизило оценку 74 участков на 25%, но не позволило использо-
вание неводов нового типа, поскольку объемы вылова рыбы в этом бы случае резко возрастали при
снижении арендной платы за участки. Этот порядок распространялся на весь 1922 год, но при усло-
вии уплаты японцами недоимок по промысловому налогу до 1920 г. и позже. 4 апреля 1922 г. торги
состоялись, но японцы, недовольные отклонением их заявок, в них не участвовали. Рыболовные и
краболовные участки достались русским рыбопромышленникам Козлову, Шапочникову и Горбуно-
184
ву. Японские представители объявили, что оставляют право действовать по своему усмотрению.
Японский рыбопромышленный синдикат «Союз японских рыбопромышленников» стал самовольно
захватывать рыболовные и краболовные участки, что вызвало протесты приморской прессы. Газе-
та «Слово» возмущалась японским произволом и требовала от правительства защитить русские
национальные интересы [90].
В 1922г. японские рыбопромышленники добыли в русских водах почти 1,1 млн. пудов рыбы (по-
чти 18 тыс. т), произвели 709 тыс. ящиков консервов. На внутренний рынок Японии было вывезено
более 84% добытой рыбопродукции. На рыбных промыслах трудилось более 10 тыс. японцев. Толь-
ко в 1918-1922 гг. допущенные японцами нарушения правил рыболовства были зафиксированы в 407
протоколах [91].
Меркуловское правительство вынуждено было реагировать на протесты общественности облас-
ти против незаконной деятельности иностранных фирм. 24 июня 1922 г. вспомогательный крейсер
«Лейтенант Дыдымов» пресек хищнический крабовый промысел японских рыбаков около устья р.
Светлой, где находился крабоконсервный завод «Товарищество Такэда и К0», и конфисковал имуще-
ство промысла, 218 ящиков готовых консервов, 2 катера, 5 кунгасов общей стоимостью 33 тыс. зол.
руб. Завод был закрыт, а японская пресса заговорила о «зверствах русских» [92].
20 июля 1922 г. вышел указ Временного Приамурского правительства о запрете самовольной
вырубки и вывоза леса морским путем. При обнаружении этой вырубки предполагалась конфиска-
ция леса и плавсредств [93]. Но даже при всей запоздалости данного указа правительство навряд ли
нашло достаточное количество сил и средств для контроля огромного по своей протяженности Охот-
ского побережья.
Одновременно меркуловское правительство вело тайные переговоры с японскими официальны-
ми лицами и предпринимателями о продаже Уссурийской железной дороги с частью порта Эгер-
шельд, Сучанских каменноугольных копей, Дальневосточного судостроительного завода. Было даже
организовано специальное акционерное общество для эксплуатации этих предприятий, самых круп-
ных в Приморье.
В конце апреля 1922 г. на расширенном заседании Приморской Торгово-промышленной палаты
были заслушаны доклады руководителей палаты и Биржевого комитета Э.И. Синкевича и Б.Ю.
Бриннера. Заседание постановило протестовать против захвата японцами рыболовных участков без
торгов и уведомления русских властей, против передачи японским фирмам казенных грузов и пред-
приятий, которые являются национальным достоянием. Палата потребовала передачи власти При-
амурскому Народному собранию и настаивала на том, чтобы новая власть начала переговоры с
правительством ДВР с целью заключения соглашения о предоставлении автономии для Приморья
[94]. На заседании Торгово-промышленной палаты присутствовали представитель министерства
торговли США Мейер и консул Макгаун. Обсуждался также вопрос об установлении связей с аме-
риканскими деловыми кругами, говорилось о необходимости создания во Владивостоке специаль-
ного банка, использовании богатств Камчатки американскими бизнесменами, создании промыш-
ленных фирм в Приморье [95]. США всеми силами стремились вытеснить японцев из экономики
Районов Дальнего Востока, находящихся под контролем белого правительства.
В катастрофическом состоянии находился российский «Добровольный флот» [96]. Флот обслу-
живал российских рыбопромышленников и обеспечивал грузо-пассажирские перевозки. К началу
первой мировой войны Доброфлот насчитывал 22 судна. В годы гражданской войны американские и
английские власти реквизировали 12 судов Доброфлота общей грузоподъемностью около 105 тыс.
дедвейт-тонн. В 1920 г. для российских рыбопромышленников использовано всего 5 судов Добро-
флота, а в 1921 г. из-за износа судов — ни одного. Российские рыбопромышленники вынуждены
были арендовать японские суда [97].
Вывоз США за период 1920-1921 гг., за небольшим исключением, оценивался в 10,3 млрд, долл.,
т.е. почти в 700 раз больше суммы, на которую было ввезено оружия и снаряжения для белой армии
[98]. Тем не менее, США не удалось захватить ведущие позиции в экономике российского Дальнего
Востока [99]. 7 января 1922 г. правительство ДВР заключило концессионный договор с американс-
кой нефтяной компанией «Синклер», согласно которому последняя получила участки на Северном
Сахалине для добычи нефти, газа и смол. Однако японцы, захватившие эту часть острова, выслали
американских специалистов за пределы Сахалина, что ещё больше обострило американо-японские
185
отношения [100]. К началу 1922 г. японцы инвестировали в экономику Приморья до 20 млн. иен, в т.ч.
на разведку нефти на Северном Сахалине [101].
Меркуловским правительством были объявлены торги на концессии по добыче месторождений
угля и свинцово-серебряных руд. Выигрыш достался представителю Горнопромышленного обще-
ства «Тетюхе» инженеру Л.Л. Арцту, родственники которого владели горными промыслами в этих
местах еще до 1917 г. Он приобрел свои права на концессию всего за 1 тыс. зол. руб. Контрольный
же пакет акций «Тетюхе» принадлежал английским компаниям.
Сдавая иностранным фирмам в концессию горные промыслы, белые власти поставили вопрос об
отмене ограничений заниматься этим видом деятельности иностранным подданным в 100-вёрстной
прибрежной полосе Приморской области, установленных царским правительством ещё в 1903 г.
Согласно протоколу заседаний Совета управляющих ведомствами ВПП от 31 декабря 1921 г. СУВ
просил Правительство разрешить заниматься горным и золотым промыслом ряду французских граж-
дан в Приморской, Сахалинской, Камчатской областях, а предпринимателю из США Холмсу — в
Охотском уезде Камчатской области. 11мая 1922 г. Холмс и ряд других иностранных граждан полу-
чили такое разрешение [102].
Вместе с тем иностранные компании и отечественные предприниматели, оказавшиеся в эмигра-
ции, с недоверием и осторожностью относились к возможностям инвестиций в экономику Приморья
и приобретению концессионных прав на эксплуатацию природных богатств области. Главными при-
чинами этого была нестабильность ВПП и опасения возврата большевиков. В июне 1921 г. японская
фирма Мицуи подписала предварительный договор о лесной концессии в Приморье с правитель-
ством Дальневосточной республики. А между тем эти участки находились на территории, контроли-
руемой меркуловцами. Белая печать разразилась упреками в адрес японцев и ВПП. Болезненно
реагировало на этот шаг и советское правительство, поскольку председатель правительства ДВР
А.М. Краснощеков подписал этот договор без согласования с Москвой. Советское правительство
полагало, что условием заключения концессионных договоров с Японией должен быть вывод всех
ее войск с российского Дальнего Востока и выдача всех лидеров Белого движения [103].
Важной статьей дохода в бюджет Приморья должны были стать налоги. В начале июня 1921 г.
Временное Приамурское правительство приняло постановление об уплате промыслового, подоход-
ного налогов с капитала и недвижимости к 5 июля, что было успешно провалено. Было принято
решение о заполнении деклараций о доходах, которое также никто не выполнял [104]. 28 июня 1921 г.
правительство установило официальный минимум зарплаты в 20 руб. в месяц на государственных и
в 36,5 руб. на частных предприятиях, который не облагался подоходным налогом. Профсоюзы же
настаивали на повышение минимума зарплаты на государственных предприятиях до уровня част-
ных [105]. Уклонение и задержка уплаты налогов стали хроническим и массовым явлением в При-
морье. Крестьянство области, которое должно было платить в казну оброчную подать (подоходный
натуральный налог), сплошь и рядом уклонялось от этого.
Отсутствие стабильных источников доходов, значительные военные расходы приводили к инф-
ляции, вынужденным и намеренным задержкам выплаты зарплаты, неуплате налогов, снижению
покупательной способности населения. 7 октября 1921 г. Народное собрание обсудило вопрос о не-
выплате зарплаты рабочим Дальсудоремзавода за июль-сентябрь. В ответ на запрос парламента
правительство ассигновало 20 тыс. руб. на выдачу части зарплаты деньгами и 25 тыс. руб. —
продуктами [106].
Для получения доходов правительство постановило взимать с иностранцев при въезде в Примо-
рье налог в 200 зол. руб. Средства, полученные от поступления этого налога шли на финансирование
пособий по безработице.
В аграрной области ВПП проводило курс на столыпинскую политику. В начале мая 1922 г. На-
родное собрание одобрило, а правительство утвердило «Временные правила о порядке определения
земельных наделов на территории, управляемой Временным Приамурским правительством». Они
гласили, что наделение землей в Приморье производится из земель, находящихся в действительном
пользовании, но не более 15 десятин удобной земли и 3 десятин леса на мужскую душу. Это был
возврат к нормам, сложившимся в Приморье, после 1901 г. для «новосёлов».
В состав наделов включались усадебные земли, земли в сплошном отрубе, мельницы, заводы и
фабрики, огороды и сады, торфяники и осушенные земли, орошаемые и очищенные от леса. Само-
186
стоятельно разработанные ранее земли согласно «Правил» оставались в пользовании хозяев ещё
2 года. Если земельный надел, находящийся в пользовании крестьянина, был больше 15 десятин, то
приходилось доприселение других мужских душ. Однако в «Правилах» было важное исключение,
состоящее в том, что в ряде случаев можно было сохранить действующие наделы, которые были
большими, чем по 15 десятин на мужскую душу без всякого доприселения. Это исключение было
введено для защиты крупных хозяйств при фактическом признании дефицита удобных земель.
Сельский сход простым большинством голосов (при господстве зажиточных и средних крестьян
и сочувствии им правительственных и земских чиновников) мог заменить общинное пользование
землей участковым или подворным (наследственным) и сохранить наделы большими, чем опреде-
лялось правилами. Сход также мог ограничить наделы отдельных домохозяев или сохранить их.
Правительство пошло по пути укрепления единоличных хозяйств, подтвердив их право на выход
из общины, которая и до революции носила во многом формальный характер, поскольку землеполь-
зование на Дальнем Востоке до 1901 г. основывалось на льготном наделении землей и т.н. «захват-
ном праве». Вместе с тем правительство заявило, что не идет по пути насильственного разрушения
общины, оставляя за ней право решать вопросы землеустройства на сельском сходе, что имело
чисто формальное значение. Осуществлялась подготовка к законодательному оформлению фер-
мерского хозяйства, о чем прямо говорилось в «Пояснительной записке» к «Правилам». Важно было
отмежевать земли крестьян от казённых земель, разверстать черезполосицу и не допустить прину-
дительного обмена ценных земель. Разрешалось совмещение общинных наделов с обособленными.
На владение отводимыми наделами должен выдаваться Акт, именуемый «Отводной записью». Как
говорилось в «Объяснительной записке», — «необходимо было закрепить то. что создалось самой
жизнью» [107]. Речь, таким образом, шла не только о переходе к фермерскому типу хозяйствования,
но и закреплении имущественного неравенства и углублении социального расслоения в аграрном
секторе экономики Приморья.
В белом Приморье 1921-1922 гг. активно действовала сельская кооперация. Ещё до 1917 г. значи-
тельная часть дальневосточных крестьян участвовала в кооперации. Возникновение кооперации на
селе было связано с разрушением натурального хозяйства и развитием в деревне товарно-денеж-
ных отношений, а также борьбой крестьянства с торговцем-ростовщиком и перекупщиком. В 1919 г.
только потребительская кооперация Сибири и Дальнего Востока охватывала 65,2% всех крестьянс-
ких хозяйств и 50,6% всего населения региона [108]. Помимо снабжения населения товарами, по-
требкооперация занималась заготовкой и сбытом сельскохозяйственных продуктов и сырья. Одной
из главных организаций потребкооперации являлся Закупсбыт (Общесибирский союз союзов потре-
бительской кооперации), созданный в 1916 г. В Амурской области активно работал Союз Приамур-
ских кооперативов. Он снабжал 400 местных кооперативов, а его прибыль в 1917 г. составила почти
260 тыс. руб.
В 1921-1922 гг. Приморский крестьянский союз (крупная кооперативная организация, находящая-
ся под руководством эсеров) стал монопольным поставщиком сельскохозяйственных продуктов и
агентом приморского правительства на маньчжурском хлебном рынке. Как и другие коммерческие
организации, крестьянский союз выступал против прогрессивного подоходного налога и пошлин на
торговлю с иностранными фирмами. Его интересы в Народном собрании представляла фракция от
Крестьянской трудовой партии во главе с К.И. Славянским, которая получила название «крестьянс-
кой правой фракции» [109]. Крестьянство области, которое должно было платить в казну оброчную
подать (подоходный натуральный налог), сплошь и рядом уклонялось от этого, предпочитая заклю-
чать контракты на поставку своей продукции через Приморский крестьянский союз.
Несмотря на дефицит удобных земель, в области имелся т.н. «колонизационный фонд». Это по-
зволило Комитету несоциалистических организаций Владивостока в своей Декларации от 11 апреля
1922 г. поставить вопрос о привлечении иностранных инвестиций путём продажи земельной соб-
ственности иностранным подданным в пределах Дальнего Востока. Комитет также поставил воп-
рос о ликвидации оброчных статей и передаче крестьянских наделов в частную собственность [110].
Понимая, что в условиях нарушения хозяйственных связей в период гражданской войны Примо-
рье может оказаться у порога финансового и продовольственного дефицита, Отдел землеустрой-
ства ВПП считал необходимым наделить землёй т.н. «заселыциков», т.е. безработных и беженцев.
К середине декабря 1921 г. учтённый минимум тех, кто желал получить земельные наделы, соста-
187
вил 3860 душ мужского пола (3 тыс. семей). Отдел землеустройства выработал пятилетний план
наделения их землёй. Для этих целей были намечены 4 района, в т.ч. пригородный в окрестностях
Владивостока и район, где размещены 10 лесных концессий в 2, 71 млн. десятин (между 45° и 52°
с.ш.). Кроме земельных участков, предполагалось также наделить безработных рыболовными уча-
стками. На Дальнем Востоке, в отличие от Сибирских губерний, не действовал закон о землеуст-
ройстве. В своё время т.н. «Временная партия по землеустройству» заготавливала проект, который
утверждался генерал-губернатором. По плану землеустроительных работ на 1921 г. необходимо
было выполнить разбивку усадебных мест, съёмку наделов, обследование и отвод хуторов только в
Никольск-Уссурийском и Ольги неком районах по 43 планам. Однако эти работы были сделаны толь-
ко там, где население само платило землемерам. Государственное финансирование землеустрои-
тельных работ отсутствовало из-за гигантского дефицита бюджета ВПП. А между тем минималь-
но необходимая ссуда заселыцикам (мелиорация, проведение дорог, приобретение инвентаря и тяг-
лового скота)с учётом съёмки местности составляла 3 тыс. руб. на семью (9 млн. руб. на всех
учтённых заселыциков). Таких средств Отдел землеустройства ВПП не имел. Земля давалась бес-
платно, но для приобретения остального нужны были средства. Для этого предоставлялась ссуда.
Предполагалось, что вся земля и имущество шли в залог со дня получения ссуды. По долгу должны
были взиматься платежи из расчёта погашения с начислением процента роста. Средства для ипо-
течной деятельности могли быть предоставлены путём передачи вкладчикам капитала предпочти-
тельных прав на железнодорожную концессию и монопольной поставки сельскохозяйственных ору-
дий, машин и т.д. Перед правительством был также поставлен вопрос о возрождении практики
вексельных кредитов государственного банка [111]. Однако Народное собрание белого Приморья
из-за дефицита средств и сложного внутриполитического положения не приняло закон о создании
Ипотечного банка и ссудной деятельности. Кроме того, не выяснено, сколько заселыциков было
готово взять ссуду на условиях ипотечного кредитования, тем более, что они были беженцами и
безработными.
Аграрная политика ВПП способствовала дальнейшему укреплению капиталистических отноше-
ний в деревне. Однако её следствием было бы дальнейшее социальное расслоение деревни, а ипо-
течное кредитование в сельском хозяйстве при неблагоприятных погодных условиях могло привес-
ти к разорению хозяйств и долговой кабале заселыциков и крестьян. Вкладчиками же капитала (и
поставщиками сельхозтехники) при слабости приморской буржуазии могли быть только американс-
кие и канадские фирмы, что ещё больше бы усилило зависимость ВПП от иностранных кредиторов.
Для получения доходов меркуловцы пытались контролировать производство, торговлю и вывоз
опиума. Но ещё в 1914 г. под мак отводилось 60 тыс. десятин земли [112]. Правительство разреши-
ло свободное макосеяние для получения опиума при уплате налога в 50 руб. с десятины в год. При
его неуплате взимался штраф в 3-кратном размере. Правительство стало выдавать разрешения на
содержание опиекурилен, ввело инспекцию по делам опиума. Официальные представители Китая в
Приморье выступили с протестом против этих мер. Правительству и прессе было известно, что
хунхузы взыскивают у макосеев до 50% доходов, однако пресечь рэкет у властей не было сил. В
опиумный бизнес включились и японские фирмы. СУВ ВПП разрешил японской фирме «Якуро-
Сиокай» скупать, перерабатывать, импортировать и экспортировать в Приморье опиум [113].
В опиумный бизнес включились японские фирмы [114]. Однако неурожай 1921 г. привёл к тому,
что крестьяне Приморья не стали продлевать аренду земли для китайцев и корейцев и готовили
запашку новых земель. Но часть земель продолжала засеваться маком.
Для стабилизации финансов, снижения инфляции, сохранения покупательной способности рубля и
предотвращения массовой скупки природных запасов области необходим был твердый курс рубля.
В этом период в Приморье ходило много самых различных валют, но главной была иена. Кроме
романовских, в области применялись «сибирские» (колчаковские) денежные знаки, которые с 1919 г.
выпускались и во Владивостоке. Эти деньги были плохого качества и не были защищены от поддел-
ки. Подобный способ ликвидации дефицита бюджета, естественно, не привел к желаемому резуль-
тату. Тогда в Сибири в хождении оставалось 125 родов различных денежных знаков [115]. На Даль-
нем Востоке ходили денежные знаки, изготовленные в США еще по заказу Временного правитель-
ства А.Ф. Керенского. Их штемпелевание проводилось колчаковцами и правительством Дальнево-
сточной республики.
188
В середине июня 1921 г. в области за 1 тыс. руб. «романовскими» деньгами давали 120 иен, за 1
тыс. руб. «керенками» — всего 1,8 иен, а за 1 тыс. руб. «сибирскими» деньгами — 1 иену. Широкое
хождение в этот период имело разменное билонное (неполноценное) серебро, курс которого постоян-
но рос и которое припрятывалось. С середины июня Управление финансово-экономической частью
правительства стало объявлять официальные фиксированные недельные курсы валют. В июне курс
золотого рубля был определен в 3 тыс. руб. кредитными билетами, в 3,2 руб. разменным серебром
и приравнен к 1,035 иены, 0,52 доллара США и 1,05 китайского доллара. В конце 1920 г. курс «буфер-
ных» денег во Владивостоке составлял 1500 руб. за иену, а иена котировалась в 10,5 раз ниже, чем
золотой рубль [116]. Таким образом, Временное Приамурское правительство почти уравняло курсы
российского золотого рубля и иены, повысило курс кредитных билетов, среди которых денежные
знаки ДВР не пользовались спросом. По данным японской прессы золотой запас Приморья в ноябре
1921 г. составлял лишь 50 тыс. зол. руб. [117]. Дефицит бюджета, изъятие из обращения денежных
знаков ДВР привели к нехватке денежных знаков в области. Практически исчезла из обращения
разменная серебряная монета. Население переходило на иену и натуральный обмен. Правительство
дважды ставило вопрос о выпуске денежных бонов для замещения разменной серебряной и медной
монеты. Планировался также выпуск краткосрочных государственных обязательств, однако прави-
тельство не успело этого сделать.
В октябре 1921 г. Народное собрание утвердило Роспись государственных доходов и расходов
Приморья (бюджет) на II полугодие текущего года. Доходы были определены в почти 12,41 млн.
руб. Главная масса поступлений ожидалась от эксплуатации казенного имущества (сдача в аренду
рыболовных участков, лесных площадей, залог и доходы казенных предприятий, продажа грузов
порта), а также от налогов. Прямые налоги, сбор которых был весьма затруднен, составляли почти
1,15 млн. руб., косвенные— почти 2,2 млн. руб., что говорит о способах получения средств прави-
тельством. Бюджет был составлен с дефицитом в 5,83 млн. руб., не считая еще 0,6 млн. руб., выде-
ленных на чрезвычайные расходы СУВ. 40% расходов приходилось на армию и флот, 19% — на
ведомство внутренних дел и его учреждения (с учетом обязательного физического труда заключен-
ных), 24% — на содержание путей сообщения и лишь остальные — на просвещение, Святейший
синод и т. д. Комментируя бюджет, С. Д. Меркулов заявил, что причиной его дефицита является
небольшая территория Приморья и арест русского имущества интервентами. При этом председа-
тель правительства ни слова не сказал о значительных военных расходах, тратах на содержание
карательного аппарата, разграблении природных богатств иностранными фирмами. С.Д. Меркулов
сетовал, что в области нет своего твердого денежного знака, а основным денежным знаком остает-
ся иена. Создать же свой эмиссионный банк было пока невозможно, поскольку золото неизбежно
уплывет за границу. С.Д. Меркулов признал, что в Приморье нет условий для развития частной
промышленности, поскольку русские предприниматели-эмигранты в условиях политической и эко-
номической нестабильности отказались от инвестиций в экономику области [118].
Хроническим явлением стало уклонение граждан от уплаты налогов. Никто не заполнял деклара-
ции о доходах. Сбор налогов в 1921 г. был сорван. Подоходный налог был собран на 16%, дополни-
тельный промысловый налог — на 17%, налог на недвижимость — на 39%. Недоимки по налогам к
концу года составили 184 млн. руб. [119]. Во Владивостоке была обложена акцизом электроэнергия.
Президиум городской Думы, правда, клялся наладить бесперебойную работу электростанции и дать
гражданам дешёвую электроэнергию [120].
Отсутствие стабильных и серьёзных источников доходов, значительные военные расходы приво-
дили к инфляции, задержкам выплат зарплаты, неуплате налогов, снижению покупательной способ-
ности населения, росту социальной напряжённости. 7 октября 1921 г. Народное собрание обсудило
вопрос о невыплате рабочим Дальсудоремзавода зарплаты за июль-сентябрь. В ответ на это прави-
тельство ассигновало 20 тыс. руб. на выдачу части зарплаты деньгами и 25 тыс. руб. — продоволь-
ствием. Вопрос о невыплате зарплаты рабочим и служащим государственным предприятиям стоял
постоянно на повестке дня заседаний приморского парламента.
Из-за изъятия из обращения денежных знаков ДВР в области наблюдалась нехватка денежной
массы. Население переходило на натуральный обмен и японскую иену. Её курс был почти уравнен с
условным российским золотым рублем.
В бедственном положении находилось народное образование. Смета Владивостокского городе-
189
кого отдела народного образования, ведающего средними школами, на II полугодие учебного 1921-
22 года равнялась 800 тыс. руб., а вся смета правительства на народное образование, в т.ч. и ВУЗы,
составляла 450 тыс. руб. [121].
Местные организации левых партий организовали сопротивление меркуловскому режиму. После
белого переворота по всему Приморью прокатились митинги протеста, забастовки. Была организо-
вана кампания бойкота выборов в меркуловское Народное собрание [122]. Специально созданное
Межпартийное социалистическое бюро (МСБ) создало целую сеть подпольных ячеек в белой ар-
мии, использовав недовольство многих солдат и офицеров навязанной им ролью японских марионе-
ток [123].
Перестраивая работу, большевистская организация Приморья ушла в подполье и создала новый
руководящий орган коммунистов — Областной революционный комитет РКП (б) — (Облревком
или Облпартревком). Поначалу в этот орган вошли В. П. Шишкин (председатель), К.П. Серов (Виш-
лин), Н.И. Дорелло, А.М. Ковражицкий, Я.К. Кокушкин, Р.А. Шишлянников. Позже состав Облпар-
тревкома из-за преследований белогвардейцев неоднократно менялся.
Коммунисты Владивостока были разделены на 26 «десятков», члены которых знали только друг
друга и своего руководителя [124]. Дальневосточное бюро ЦК РКП (б) ассигновало средства для
ведения работы в Приморье и обратило особое внимание подпольщиков на соблюдение осторожно-
сти по отношению к японцам, которые сделали большевикам провокационное предложение совер-
шить антимеркуловский контрпереворот. Интервенты стремились таким образом выявить и разгро-
мить партийную организацию Приморья [125].
Для борьбы с белым режимом большевики вступили в соглашение с эсерами и меньшевиками.
18 июня 1921 г. организации левых партий области создали т.н. «Межпартийное социалистическое
бюро» (МСБ) из 4-х человек: большевика, меньшевика, левого и сибирского эсеров. (Выяснить
имена членов МСБ по архивным данным не удалось) [126]. МСБ сформировало Военно-техничес-
кий центр для разложения белой армии, призвало бойкотировать выборы в Приамурское Народное
собрание и бороться против меркуловского режима. Так была сделана попытка создания единого
фронта левых сил для борьбы против одного из последних белых режимов в России.
27 июля 1921 г. Дальневосточное бюро ЦК РКП (б) постановило начать подготовку к восстанию
с целью свержения белого режима [127]. Активизировали операции партизаны. Они взрывали мос-
ты, рвали связь, обстреливали посты и казармы японцев и белых.
Активно действовала Приморская областная организация РКСМ. Для руководства подпольной
работой была создана комсомольская «Облтройка» в составе А. Помилуйко, С. Пчёлкина, А. Цапу-
рина. Однако вскоре из-за преследований белогвардейцев она распалась и была восстановлена в
июле 1921 г. в несколько обновлённом составе. В неё вошёл в качестве руководителя представитель
ЦК РКСМ на Дальнем Востоке Виктор Шнейдеров («Лео», он же — «Виктор Большой»), а членами
были А.Х. Помилуйко и А.В. Цапурин. В. Шнейдеров давал задания комсомольцам через руководи-
телей подпольных «десяток», он же осуществлял связь комсомольской «Облтройки» с Облпартрев-
комом [128]. Комсомольцы охраняли собрания рабочих, собирали разведывательную информацию,
изучали моральное состояние личного состава белой армии, передавали партизанам денежные сред-
ства, одежду, медикаменты, продукты-. Заведующий отделом снабжения Облпартревкома В.М. Элеш
с помощью ряда фирм и документов на подставных лиц организовал поставку продуктов в парти-
занские отряды [129]. Большевикам активно помогали комсомольцы Д. Часовитин, А. Евданов, И.
Кошкарев, В. Фадеев, В. Эстрович, М. Стишов, В. Коношенок. Связными Облпартревкома были
комсомолки Надежда Буторина и Нина Чукашева. Комсомольцы распространяли газеты и листовки
в общественных местах, подкладывали в почтовые ящики и даже дерзко сдавали под расписку (в
запечатанной бандероли) в подшивку канцелярии белого правительства [130]. Для усиления конспи-
рации и оперативности работы комсомольцы позже перешли от громоздких «десяток» к более под-
вижным «тройкам».
В каппелевские войска под видом безработных вступили несколько десятков коммунистов и ком-
сомольцев. Главную работу в частях белых взял на себя Военно-технический отдел МСБ, в состав
которого входили большевики В.П. Шишкин, Н.К. Ильюхов, И.В. Рукосуев-Ордынский, В.В. Ива-
нов, П.Г. Пынько и др. [131]
Конечно, в белой армии было много непримиримых противников Советской власти, готовых сра-
190
жаться до конца и даже, говоря словами генерала В.М. Молчанова, «дойти до океана и утонуть» в
случае поражения [132].
Как выяснится позже, из протоколов следствия по делу подпольной организации большевиков
белогвардейской контрразведке стало известно, что Осведомительным (т.е. разведывательным)
отделом коммунистов руководил П.К. Евтушенко («Павел»). Его помощником был А. Одинцов («Ми-
хаил») из Москвы. В судебной палате работала Анна Слокова-Трубецкая, а в японском штабе дей-
ствовал Трофим Юркевич. Скорее всего, все эти фамилии были вымышленными [133].
Известно, что в Приморье и на КВЖД действовали разведчики ВЧК (ГПУ), Красной армии и
спецслужб Дальневосточной республики — Осведомительного (разведывательного) отдела На-
родно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР) и Государственной полити-
ческой охраны (ГПО) [134].
Известный исследователь истории советских и российских спецслужб В.И. Лота пишет, что в
период Гражданской войны на российском Дальнем Востоке работали советские военные разведчи-
ки. С созданием Народно-революционной армии Дальневосточной республики начала формировать-
ся и разведывательная служба НРА [135].
Один из них военных разведчиков — Л.Я. Бурлаков в 1919 г. специально вступил в белую армию
для разложения её личного состава. Однако он был раскрыт, и от смерти его спасла Владивостокс-
кая подпольная организация, а также чехи, которые спрятали его в своих казармах [136].
В 1921 г. резидент во Владивостоке Л.Я. Бурлаков («Аркадий») создал агентурную сеть [137].
Он привлёк к работе бывшего переводчика Заамурского военного округа и Разведотдела Приамур-
ского военного округа В.С. Ощепкова. Последний ещё в 1917 г. оставил военную службу и открыл
частное бюро переводов. Прекрасно знающий японский язык В.С. Ощепков согласился работать на
большевиков, и ему был присвоен псевдоним «Японец», а затем — «Д.Д.». Он устроился в Управле-
ние военно-полевых сообщений японских войск в Приморье и сообщал «Аркадию» сведения о дис-
локации частей интервентов и планов их командования [138]. Скорее всего, именно о нём сообщал в
июне 1921 г. в Дальневосточное бюро ЦК РКП (б) председатель Облпартревкома В. Шишкин, что
большевистские агенты, работающие в японском штабе, сфотографировали (на тот момент) 50 до-
кументов [139].
В Приморье в 1921 г. работал военный разведчик X.И. Салнынь. Он был руководителем резиден-
туры РУ РККА во Владивостоке. В сентябре 1922 г. Х.И. Салнынь стал резидентом советской
военной разведки в Северо-Восточном районе Китая [140]. В регионе действовала разветвлённая
сеть советской военной разведки.
Намерения большевиков проникнуть в белые части были известны командованию Дальневос-
точной (белой) армии. 20 июля 1921 г. В. М. Молчанов издал приказ не принимать на службу быв-
ших комиссаров Сибирской военной флотилии и большевиков Никольск-Уссурийского. Приказ со-
провождался списком на 31 фамилию [141]. В августе 1921 г. молодые партизаны секретарь комсо-
мольской организации Спасского цементного завода Иван Дербенёв и комсомолец Григорий Лаза-
ренко шли парламентёрами к казакам. Но контрразведчики их перехватили и убили. Комсомольцы
казнили коменданта Никольск-Уссурийского, который участвовал в расправе над комсомольцем И.
Дураковым [142].
Несмотря на все сложности, к осени 1921 г. в каппелевских соединениях и частях были созданы
подпольные ячейки. Бывший член Облпартревкома Я. К. Кокушкин вспоминал, что коммунисты
стремились распространить влияние на рядовых солдат каппелевских частей, которые к семенов-
цам были настроены недружелюбно и тяготились своей ролью прислужников японской военщины
[143].
Вместе с тем часть подпольных ячеек в белой армии сочувствовала эсерам. Идея антимерку-
ловского переворота под эсеровским флагом была довольно популярна среди части каппелевцев. Их
представители приезжали из гарнизона в селе Раздольном для установления связей с МСБ [144].
В контакт с МСБ вступила даже каппелевская верхушка. Командир Воткинского полка барон
фон Вах на переговорах с членом Военного Совета партизанских отрядов Приморья В.И. Кручиной
обещал признать ДВР, оказать помощь большевикам, но просил 25 тыс. руб. золотом и амнистию
для командного состава. Генералы выставили условия не расформировывать каппелевские войска
после успешного переворота. В сентябре 1921 г. по просьбе каппелевцев, переданной командованию
191
Народно-революционной армии через офицера Покровского, в Приморье был командирован бывший
полковник П. Луцков, который был начальником Полевого штаба главкома НРА В.К. Блюхера. Но
офицеры, шедшие с ним на переговоры, были перехвачены контрразведкой и ликвидированы [145].
Осенью стала вырисовываться возможность двух параллельных антимеркуловских заговоров:
большевистского (в рамках МСБ) и эсеровского, причем и большевики, и эсеры не прочь были
использовать возможности друг друга и сотрудничать в деле переворота.
Дальбюро ЦК РКП (б) командировало в область несколько работников, но настороженно отнес-
лось к сотрудничеству большевиков Приморья с эсерами [146]. Дальбюро считало, что истинной
целью готовящегося переворота будет замена правительства Меркуловых, которое, по мнению кап-
пелевского командования, слишком открыто сотрудничало с японскими интервентами, и создание
эсеро-меньшевистского буфера. В ряде шифровок в адрес Облпартревкома Дальбюро предостере-
гало местных коммунистов от излишнего’доверия к эсерам. Нелегально работающий во Владивос-
токе специальный Уполномоченный правительства ДВР Роман Цейтлин получил инструкции дер-
жаться позиции, что компромисс с белыми о переходе их на сторону ДВР возможен, но с условием
роспуска всех белогвардейских отрядов [147].
В конечном итоге, Дальбюро ЦК РКП (б) отказалось от компромиссов с эсерами в деле исполь-
зования части белой армии для антимеркуловского восстания.
Тем не менее, среди приморских большевиков зрела уверенность в успехе будущего выступле-
ния и без участия эсеров. Военный Совет Народно-революционной армии дал приказ командующе-
му Приморскими силами НРА и партизан А. П. Лепехину ускорить подготовку переворота во Вла-
дивостоке. Была установлена связь подпольщиков с органами военной контрразведки НРА. С конца
августа были приостановлены боевые операции партизан. 27 сентября 1921 г. нелегальная Владиво-
стокская общегородская партконференция РКП (б) приняла решение о практической подготовке
восстания. Нелегально работающий в Приморье представитель правительства Р. Цейтлин встре-
чался с представителями партийных организаций, входящих в межпартийную коалицию. Большеви-
ки считали, что их поддерживает треть Ижевского полка, а четверть всех каппелевцев сочувствует
идее переворота [148]. Подпольные ячейки установили связь с партизанами, отправляли им оружие
и медикаменты. Партизаны принимали также перебежчиков из белой армии.
На т.н. «войсковой конференции», состоявшейся 4 октября 1921 г., на которой присутствовали
представители подпольных групп в белой армии, члены Исполнительного бюро профсоюзов и Со-
юза грузчиков, обсуждался вопрос об участии в восстании грузчиков и прибытии из таёжного села
Анучино во Владивосток 150 партизан для помощи восставшим [149]. Однако контрразведка Вре-
менного Приамурского правительства с помощью японцев раскрыла заговор.
Ещё в августе 1921 г. в японской жандармерии состоялось совещание японского контрразведчика
полковника Асано и белогвардейского контрразведчика полковника Шиманаева о совместных дей-
ствиях против коммунистического подполья. Начальник штаба японской жандармерии в Приморье
генерал Сибаяма ассигновал на эти цели 10 тыс. иен и вызвал новых людей для смены старой
агентуры. Японская контрразведка имела во Владивостоке 10 пунктов, где служили 124 чел. Была
организована слежка за иностранными консулами, особенно за американским. Японцы и белые по-
дозревали американцев в помощи большевикам. Дело в том, что США, соперничающие с Японией
в захвате экономических позиций на Дальнем Востоке, крайне негативно относились к продолжаю-
щейся интервенции Токио на Северном Сахалине и в Приморье [150]. Сибаяма настаивал, чтобы
политзаключённые белого режима проходили через японское жандармское управление. Свой поли-
тический сыск создали японские коммерсанты [151].
29 сентября 1921 г. С.Д. Меркулов посетил генерала Сибаяма и просил его оказать помощь бело-
му правительству в случае открытого выступления «антиправительственных группировок» [152].
Японцы потребовали у белогвардейцев списки всех государственных служащих, изучали настрое-
ния чиновничества, собирали информацию о подпольщиках и партизанах.
Белогвардейская контрразведка сделала многоходовую комбинацию. Она внедрила в ряд госу-
дарственных организаций ДВР в Хабаровске (скорее всего — в ГПО) своего агента Нину Антонен-
ко (она же — Виноградская, она же — Бутенко). Агент сумела завоевать доверие, и ей поручили
осуществлять связь из Хабаровска с коммунистическим подпольем во Владивостоке. Так были
провалены подпольные партийные и комсомольские организации, явки, в т.ч. квартира Надежды
192
Буториной, и арестованы до 100 чел. Позже И. Антоненко под именем Л. Кременецкой после захва-
та белыми Хабаровска работала в контрразведке полковника Щербова [153].
Да и сами некоторые подпольщики во Владивостоке проявили в деле конспирации непроститель-
ную беспечность [154].
9 октября 1921 г. во Владивостоке начались массовые аресты. 15 октября на квартире доктора
Моисеева «неизвестными» в военной форме был убит скрывающийся там Р. Цейтлин [155]. 19 ок-
тября был арестован руководитель Приморской комсомольской Облтройки В. Шнейдеров. В ре-
зультате провала в тюрьму попали более 200 подпольщиков, в т.ч. ряд солдат и офицеров — членов
подпольных ячеек в белых войсках. Была разгромлена и Никольск-Уссурийская подпольная боль-
шевистская организация.
9 октября 1921 г. были арестованы члены «военно-технического отдела» Облпартревкома И. В.
Рукосуев-Орды некий, П. Г. Пынько, И. Портных, В. Пашков, В.В. Иванов. Их выдал ротмистр Пе-
стяков, который проник в организацию. О его доносе в контрразведку сообщила харбинская газета
«Россия», которая издавалась большевиками [156]. По данным В. Элеша провокаторами оказались
Пестяков (Пестиков), Камякин и Языгеров (Хаметов), которые были агентами контрразведки [157].
Арестованных большевиков держали не в тюрьме, а на гауптвахте. В ночь с 17 на 18 октября они
были по подложным ордерам изъяты с гауптвахты и убиты офицерами контрразведки [158]. Тела
подпольщиков были разрублены на куски и утоплены в мешках в бухте Улисс. Через день мешки
были найдены местными жителями. Собралась толпа, но её разогнали прибывшие казаки. Они по-
грузили трупы на телеги и увезли. Жёны погибших Е.А. Пынько, Я.И. Рукосуева — Ордынская,
Н.Ф. Иванова писали жалобы на произвол контрразведки в меркуловский парламент (Народное со-
брание), консульский корпус, газеты, но безуспешно. Ответом было стереотипное: о пропавших ни-
чего не известно [159].
Под предлогом сожжения умерших от чумы во Владивостокском крематории были сожжены
живыми 5 известных руководителей профсоюзов. Но, несмотря на протесты и обращения обще-
ственных организаций и отдельных граждан с требованиями остановить пытки и убийства, консуль-
ский корпус отделывался лишь обещаниями произвести расследование [160].
Только в октябре 1921 г. было расстреляно 200 подпольщиков. Подпольную большевистскую
организацию возглавила «тройка» в составе Н.Н. Бахвалова, В.А. Вриблевского и Н.Н. Дорелло-
Орского [161].
13 октября 1921 г. правительство ввело «Особое положение об охране государственного поряд-
ка», согласно которому войска размещались в стратегических пунктах области, а на Военно-морс-
кое ведомство возлагались функции по охране государственного порядка. Ужесточались законы,
вводилась смертная казнь. Была усилена охрана правительственных чиновников и государственных
учреждений, вводилась обязательная прописка, без особого на то разрешения запрещались все со-
брания. Ряд офицеров за косвенное причастие к заговору были уволены из армии в запас. Они лиша-
лись орденов и воинских званий [162].
Тем не менее, сам факт успешной работы левых партий в белой армии показал отсутствие един-
ства в Белом движении и внутреннюю слабость режима [163].
Тем временем белогвардейская контрразведка в Приморье продолжала «раскручивать» дело о
коммунистическом подполье. Управление внутренних дел ВПП занялось либеральной газетой «Ку-
рьер» и её «подставным» редактором Н.Б. Микрюковой. «Курьер» на своих страницах помещал
статьи в большевистском духе, а печатался в типографии газеты «Далёкая окраина», где редактор
вовсе не бывала [164]. В декабре 1921 г. на квартире Н.Б. Микрюковой перед нелегальным выездом
в Читу был арестован ответственный работник областной организации РКП (б) Я.И. Дерелло (П.И.
Дорелло) [165]. У него при обыске был найден револьвер и паспорт на имя Б.П. Орского. Под
пытками Дерелло выдал 21 чел., в т.ч. руководителя одной из «десяток» Н.А. Толпегина, а последний
— ещё двоих руководителей. Следует учесть, что ещё 6 декабря провокатор Вейзе (он же — Иванов,
он же — Долоткадзе) выдал Дерелло контрразведке. Контрразведка захватила на квартире у извест-
ной общественной деятельницы М.В. Сибирцевой партийный архив и кассу в 25 тыс. иен [166]. Была
раскрыта подпольная типография, которая находилась у комсомольца А. Цапурина. В ней были отпе-
чатаны несколько номеров «Красного знамени», «Юного коммунара» и газета «Каппелевец» [167].
Тогда же были арестованы почти все члены Владивостокского горкома РКП (б), многие члены
193
Облпартревкома, Исполнительного бюро Совета профсоюзов. МСБ перестало функционировать.
Если после октябрьских 1921 г. арестов часть комсомольцев из-за несовершеннолетия была выпу-
щена под залог и на поруки, то в декабре 1921 г. последовали новые массовые аресты [168]. Было
начато официальное дознание по делу коммунистической организации, и для суда над большевиками
создано Особое совещание при УВД ВПП, которое 3-4 июля 1922 г. постановило «выслать» в Хаба-
ровск 24 чел. В результате жесточайших избиений в тюрьме умер руководитель Союза грузчиков
Василий Степанович Авраменко. Но тюремный врач составил справку, что обвиняемый умер 28
мая 1922 г. от саркомы [169]. Только протесты общественности помогли спасти от расправы М.В.
Сибирцеву [170]. Особенно «старался» выбить признания у подпольщиков начальник контрразведки
3-го корпуса полковник Гиацинтов. Ранее он служил в охранном отделении Петрограда, а при Колча-
ке был начальником Челябинской контрразведки [171].
24 мая 1922 г. заключённые Владивостокской крепостной гауптвахты переправили на волю пись-
мо, в котором они сообщали о невыносимых условиях содержания. Среди них были 600 военноплен-
ных бойцов НРА. Власти же специально запутывали учёт и заявляли, что военнопленные были поли-
тическими, а политические (руководящие работники ДВР, партизаны, подпольщики) — военноплен-
ными, хотя именно они могли быть убиты контрразведкой в любое время. Заключённые просили
своих товарищей войти в контакт с крестьянской фракцией Приамурского Народного собрания и
поставить перед правительством вопрос об улучшении положения и гарантии безопасности жизни
[172]. Однако ничего не изменилось.
Не все выдержали испытания опасной подпольной работой. Но, несмотря на ошибки и преда-
тельство, система конспирации выдержала проверку, и подпольщикам удалось сохранить кадры.
Тем не менее, большевики, оставшиеся на свободе, оказались в тяжёлом положении. Как сообщал
ещё 25 декабря 1921 г. из Харбина связной Дальбюро ЦК РКП (б) и уполномоченный Облпартрев-
кома на КВЖД В. Элеш, работающий под видом торгового агента Сибдальвнешторга, у партийной
организации не было денег, оружия, боеприпасов, взрывчатки. Всю осень и зиму 1921-1922 гг. он
пытался различными способами раздобыть средства и помочь подпольщикам и их семьям [173].
В октябре 1921 г. прибывшие на военных судах «Свирь», «Взрыватель» и пароходе «Кишинев»
меркуловцы заняли Охотск, Гижигу и Петропавловск-Камчатский. Перед приходом меркуловских
кораблей из Авачинской бухты ушли японские суда, чтобы не дать повода к причастности к данной
экспедиции. Из-за нехватки сил коммунисты и советский актив не приняли боя и ушли в тайгу для
организации партизанского движения. Камчатка, которая в 1920 г. перешла из состава ДВР в состав
РСФСР, поскольку ожидалось заключение концессионной сделки между советским правительством
и американским трестом В. Вандерлипа, несмотря на неудачу сделки осталась советской. Уполно-
моченным Временного Приамурского правительства во вновь захваченных районах был назначен
рыбопромышленник Х.П. Бирич, военными отрядами командовали генерал Поляков и небезызвест-
ный войсковой старшина (подполковник) В. Бочкарёв [174]. Последний, намекая на концессионный
проект В.И. Ленина — В. Вандерлипа, заявил, что он прибыл «защищать Камчатку от жадных
иностранцев, которым их продаёт Советская власть» [175]. Поэтому экспедиция Бирича, Полякова
и Бочкарёва затрагивала непосредственные интересы Советской России. Белый режим, таким об-
разом, нанёс удар и по ДВР, и по РСФСР. При занятии Охотска Бирич и Бочкарёв телеграфировали,
что «пресечена деятельность авантюристов, большевиков и Вандерлипа» [176]. Большевикам не
удалась доставка оружия на полуостров: судно белой Сибирской военной флотилии «Батарея» об-
стреляло и заставило уйти в Японию английский пароход, специально зафрахтованный представите-
лями ДВР в Шанхае [177].
Белогвардейцы разграбили склады кооперативных обществ и почтовые отделения, захватили
ряд судов Доброфлота, зафрахтованных американскими промышленниками, конфисковали находя-
щиеся на них товары и оружие. Претензии предъявили русские, американские и китайские купцы,
товары которых были конфискованы белыми. По решению специальной комиссии компенсация была
выплачена американскому консулу во Владивостоке [178].
11 ноября 1921 г. ВПП учредило «Временное Особое по Охотско-Камчатскому краю совещание»
во главе с С.П. Рудневым. В объяснительной записке к проекту Совещания говорилось, что оно
было призвано «помочь населению в культурном отношении, направить поток людей, желающих
жить рыболовством или пушным промыслом, уменьшить безработицу в Приморье, спасти край от
194
иностранных посягательств» [179]. Однако проекты так и не были реализованы. Несмотря на при-
зывы С. Меркулова уважать обычаи местных жителей, белогвардейцы грабили и оскорбляли насе-
ление Севера, чем вскоре заслужили ненависть к себе.
«Спасти край от иностранных посягательств» белым не удалось. Представители иностранных
фирм задешево скупали у местного населения пушнину, искали и добывали золото, били оленей,
активно торговали, в т.ч. спиртными напитками и табаком. При этом мало кто из них обращался к
белому Приморскому правительству и в бывшие российские консульства за визами и лицензиями. В
марте 1922 г. в Сиэтле была создана Русско-Амери канская компания по торговле мехами, в кото-
рую вошли О. Свенсон, якутский предприниматель П.А. Кушнарев, русские капиталисты братья
Демби, Бриннер, Швецов. Компания послала к Охотскому побережью шхуны «Мазатлан» и «Чукот-
ка». Ее конкурентами были японские фирмы и англо-американские компании «Гудзон Бей» и «Вес-
терн Драй Гудз», которые наняли охотников и готовили склады под пушнину и привозные товары.
Хищническим промыслом занимались мелкие и крупные браконьеры.
Вместе с тем следует отметить, что белое правительство Приморья пыталось сохранить при-
родные богатства уникальных островов в Охотском и Беринговом морях. Ведомство Торговли и
Промышленности ввело строгие правила по ведению пушного промысла на Командорских островах
и определило нормы добычи котиков, каланов и песцов. Сдача этих островов в концессию была
запрещена. Кроме того, в июле 1922 г. это же ведомство учредило «Временные правила о порядке
сдачи в аренду островов Охотско-Камчатского края для промышленного звероводства». Согласно
им целый ряд островов на 12 лет объявлялся заповедным для разведения и содержания ценных
пушных зверей.
Однако сил для соблюдения этих правил у ВПП не хватало. Да и сама администрация Охотско-
Камчатского края погрязла в коррупции. Оправдываясь перед С.Д. Меркуловым за продажу пушни-
ны с Командорских островов японской фирме Нихон-Моохе, Х.П. Бирич сообщал во Владивосток,
что у него нет угля, не выплачивается зарплата; учителя, персонал радио и метеостанций не меня-
лись много лет. На Камчатке и Чукотке не хватало продовольствия, и среди учителей, чиновников,
солдат и офицеров Северного экспедиционного отряда наблюдается настоящее недоедание. В. Боч-
карев и Х.П. Бирич самовольно сдавали в аренду рыболовные и засольные участки иностранным
фирмам. В аренду акционерным обществам Свенсона, Кушнарева, Демби, Бриннера были отданы
Командорские острова, что являлось грубейшим нарушением вышеуказанных «Временных пра-
вил». Продовольствие на Командоры по договору с приморским правительством должна была дос-
тавлять японская фирма Нихон-Моохе, которая получила право скупки пушнины на Камчатке. Од-
нако в июле 1922 г. при получении пушнины с полуострова почти на 100 тыс. руб. фирма поставила
на острова продовольствия на 40 тыс. руб. при месячной потребности в закупках на 70 тыс. руб.
Особенно тесные связи у В. Бочкарева сложились с фирмой О. Свенсона. Бочкарев сдал на шхуну
«Мазатлан» более 100 тыс. шкурок белки, 1, 5 тыс. шкурок песцов на 220 тыс. зол. руб. Он получил
на 30 тыс. руб. товаров, а на остальные — долговые обязательства с выплатой в США. Общие же
счета Свенсона Бочкарёву насчитывали 468 тыс. долл. Кроме того, Бочкарёв подписал со Свенсо-
ном договор на разработку золота, эксплуатацию Охотского побережья и беспошлинную торговлю.
Свенсон со своей стороны поставлял Бочкарёву оружие [180].
Белые власти не просто грабили местное население, но и обложили его большими налогами, а
концессионная политика ВПП также превратилась в разграбление природных национальных богатств.
* * *
Лишь после ликвидации т.н. «Читинской пробки» и эвакуации в Приморье остатки белых армий
смогли с помощью тех же японцев создать «буфер в буфере». Только с помощью интервентов белые
лидеры смогли прийти к власти и пресечь все претензии атамана Семенова. Однако вместо декла-
рируемого «демократического правового устройства» была реализована т.н. «политическая целесо-
образность», отразившаяся в усилении авторитаризма. Доминирование исполнительной власти —
характерная черта политической истории России, усиленная гражданской войной. Огромные полно-
мочия правительства, которое имело президентские прерогативы, было характерно и для ДВР, но в
белом Приморье оппоненты режима не только были отстранены от политической власти, но и под-
верглись судебному, а зачастую и внесудебному преследованию. Все это вызывало сопротивление
195
левых сил, главным образом красных партизан и коммунистического подполья, а также представи-
тельной власти, что ослабляло и без того не блещущий стабильностью белый режим. Не было
единства и среди предпринимателей Приморья. Крупные биржевики, в отличие от Меркуловых,
придерживающихся японской ориентации, предпочитали укреплять связи с США как наиболее пер-
спективным партнером.
Политическая нестабильность, зависимость Временного Приамурского правительства от интер-
вентов, стремление получить любым способом поддержку держав превратили тарифно-экспортную
политику приморских властей в расхищение товарных запасов и грабеж природных богатств облас-
ти. Правительство под давлением общественности, пыталось ограничить хозяйничанье иностран-
ных фирм в русских водах и на побережье, но сил для этого не хватало. Выполняя волю предприни-
мателей, власти не решились прибегнуть к мерам жесткого государственного регулирования эконо-
мики в условиях войны, не поставили заслон коррупции и сами погрязли в ней.
Несмотря на небольшие подвижки в области формальной демократии, белый меркуловский ре-
жим стал, по сути, переизданием колчаковского. Наличие же белого режима на восточной окраине
России поставило под вопрос само его существование на сколько — нибудь длительный период.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Численность Дальне-Восточной (белой) армии в Приморье составляла около 20 тыс. чел. П.
Милюков давал цифру в 37 тыс. чел. с учётом пришедших с каппелевцами беженцев, Б.Б. Филимо-
нов указывал на армию численностью «до тридцати тысяч ртов» (См. Свет (Харбин). 1921. 7 янв.;
Милюков П. Россия на переломе. Т.П. Париж, 1927. С.173; Филимонов Б.Б. Белая армия адмирала
Колчака. М., 1999. С.68).
[2] Филимонов Б.Б. Белая армия адмирала Колчака. М., 1999. С.68. О внешней подтянутости,
однообразной форме одежды говорить не приходилось, т.к. армия жалования и одежды после прихо-
да в Приморье не получала. Солдаты отдавали честь только офицерам своей части и большим
воинским начальникам (См. Там же. С.71).
[3] Там же. С.70-73.
[4] РГАСПИ, ф.372, оп.1, д. 1165, л.10, 21; Филимонов Б.Б. Белая армия адмирала Колчака. С.69-
70. Атаман Семёнов 26 января 1921 г. из-за уменьшившегося личного состава, нехватки средств
своим приказом свернул Отдельную Сводную Маньчжурскую Атамана Семёнова Дивизию, Свод-
ную Казачью дивизию и 1-ю Забайкальскую Казачью дивизию в бригады.
[5] РГАСПИ, ф.372, оп.1, д.1165, л.2, 18.
[6] Там же, л. 16.
[7] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 365, л. 132-135; Слово. 1920. 21 ноября, 22 дек.
[8] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л.132-134. 139, 146; Слово. 1921. 7 янв. Для содержания белой
армии в январе 1921 г. местные предприниматели организовали сбор средств в ходе т.н. «недели
каппелевцев». В места дислокации белых частей было отправлено 3 тыс. пудов муки, 800 пудов
крупы и 450 пудов мяса. Кроме того, каппелевцы имели особый фонд из части золотого запаса
Семёнова, но этих средств было явно недостаточно. Солдаты и офицеры работали грузчиками в
Офицерской трудовой артели во Владивостокском порту, на железной дороге, христарадничали, а то
и занимались разбоем. Семёновская офицерская террористическая группа, которую возглавлял не-
кий Суражкевич, занималась грабежами и похищениями богатых евреев с целью выкупа. Члены
этой группы подозревались в ограблении кассы Народного собрания Приморья. (См. ГАХК, ф. П-
44, оп.1, д. 147, л.34, 36; Свет. 1921. 12, 13 янв.).
[9] Настоящей фамилией Краснощёкова была фамилия Тобинсон.
[10] Резолюция Комитета спасения Дальнего Востока от 4 ноября 1920 г. // ГАХК, ф. П-44, оп.1,
д.365, л.42-143; Слово. 1920. 9 ноября. Последние части врангелевской армии эвакуировались из
Крыма в Турцию 18 ноября 1920 г.
[И] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л. 146; Слово. 1921. 7 янв.
[12] Вечер (Владивосток). 1921.9 янв.
[13] На выборах в Учредительное собрание ДВР, состоявшихся 9-11 января 1921 г., приморские
196
местные организации социалистических партий, в т.ч. и большевики, завоевали 49 депутатских мест,
а т.н. «несоциалисты» — 53 места. Это было результатом концентрации в области белогвардейцев
и беженцев (См. Егунов Н.П. Очерки истории Дальневосточной республики. Улан-Удэ, 1972. С.69).
[14] По другим данным в Съезде представителей несоциалистических организаций участвовали
53 антибольшевистские группы правого направления.
[15] Съезд представителей несоциалистических организаций Дальнего Востока. Протоколы //
ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.365, л.216-252; Вестник съезда несоциалистических организаций Дальнего
Востока. 1921. 31 марта, 5 апр.
[16] Еще в 1919 г. после неудачного выступления во Владивостоке эсеров и чехословацкого гене-
рала Р. Гайды в политический лексикон Дальнего Востока вошло слово «недоворот». Попытка бело-
го переворота в марте 1921 г. была также названа «недоворотом».
[17] В феврале 1921 г. только во Владивостоке были размещены японские 12-й пехотный полк,
железнодорожный батальон, 11-я артбригада, 8-й кавалерийский полк, жандармский отряд. Эти ча-
сти насчитывали 8550 чел., 30 орудий, 40 грузовых и 200 легковых автомобилей, 3 самолёта (См.
РГАСПИ, ф.372, on. 1, д. 1165, л. 12).
[19] ГАХК, ф. 44, оп.1, д.165, лл.21, 26, 49; Кокушкин Я.К. Давнее, да не минувшее // Вопросы
истории КПСС. 1986. №7. С.11.
[20] РГИА ДВ, ф. Р-726, оп.1, ед.хр.6, л.4.
[21] Авдеева Н.А. Военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке в 1921 г. и ее влияние
на действия Народно-революционной армии Дальневосточной республики // Вопросы истории Даль-
него Востока (ХГПИ). Вып.У. Хабаровск, 1975. С. 170.
[22] Дальневосточная республика: Становление. Борьба с интервенцией. Док. и материалы. Ч.П.
Владивосток, 1993. С.61.
[23] Там же. С.62-64.
[23] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.202, л. 194; Парфёнов П.С. Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. Л.,
1928. С.310-311.
[25] ГАХК, ф.44, оп.1, д.165, лл.18, 98; Moltchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972.
P.116; Иванов Bc.H. Из неопубликованного. Сб. Л., 1991. С.247-248.
[25] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.43. С.123, 124. В.И. Ленин в речи при закрытии X съезда
РКП (б) 16 марта 1921 г. (т.е. за 4 дня до открытия «Съезда несоциалистических организаций Даль-
него Востока») говорил о «неслыханнонервной» кампании западноевропейской печати, «массовом
производстве фантастических измышлений о Советской России». Зарубежная печать писала даже
о том, что, якобы, Семёнов во главе 25 тыс. казаков движется по Сибири и т.д. Нельзя забывать и о
том, что 18 марта 1921 г. был подписан Рижский договор с Польшей, по которому страна потеряла
территории Западной Украины и Западной Белоруссии.
[26] «Новая тактика» привела в июне 1921 г. к расколу кадетских организаций, большинство
из которых было не согласно с ней. Парижский комитет кадетов, поддерживающий П.Н.Милюкова,
в 1921 г. создал Демократическую группу партии «Народной свободы». В группе поначалу было
18 членов. Председателем стал П.Н.Милюков, товарищем председателя — М.М.Винавер, секре-
тарем — Н.К.Волков, казначеем — А.М. Михельсон. Позже группа трансформировалась в Респуб-
ликанско-демократическое объединение, в которое вошла и часть правых эсеров. В октябре 1921 г.
П.Н. Милюков специальной телеграммой одобрил деятельность дальневосточных кадетов и при-
звал Л.А. Кроля и В.А. Виноградова присоединиться к Парижской демократической группе каде-
тов. Однако приморские кадеты ориентировались на Берлинскую группу КДП во главе с И.В. Гес-
сеном (См. Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и ее крах. М., 1983. С.79; Мухачев Ю.В. Идейно-
политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. М., 1982. С.74-87; Кувши-
нов В.А. Кадеты в России и в эмиграции // Новая и новейшая история. 1995. №4. С.57; Голос Роди-
ны. 1921.29 окт.).
[27] Тайные информаторы Кремля. Очерки о советских разведчиках. М., 2011. С.230-231.
[28] Дальневосточная республика: Становление. Борьба с интервенцией... Ч.П. С.48-49. Дальне-
восточный историк Н.И. Дубинина в своей монографии о последнем Приамурском генерал-губерна-
торе Н.Л. Гондатти ошибочно считает, что он в 1921 г. побывал в Хабаровске, где участвовал в
совещании политических деятелей кабинетов Керенского и Колчака. На совещании, якобы, рас-
сматривался вопрос о политическом положении и атамане Семёнове как «единственно реальной
197
военно-политической фигуре на Дальнем Востоке в то время». Но Хабаровск оставался в зоне вли-
яния ДВР до 21 декабря 1921 г. и был взят белоповстанцами в ночь на 22 декабря. К этому времени
Семенов уже проиграл борьбу с братьями Меркуловыми за власть и уехал в Шанхай. Кроме того,
ни один источник не свидетельствует о таком совещании в захваченном белогвардейцами Хабаров-
ске. При этом Н.И. Дубинина ссылается почему-то на указанную телеграмму Олстона Керзону от
3 февраля 1921 г. (См. Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти. Хабаровск.
С.163-164).
[29] Мостовец Н.В. Дайренская конференция // Учёные записки АОН. Вып. III // Вопросы все-
общей истории. М., 1948. С. 283-287.
[30] Перед переворотом на передовые позиции во Владивостокском порту вышли японский крейсер
«Миказа» и американский «Олбани» (См. ГАХК, ф. П-44, on. 1, д.40, л.293).
[32] ГАХК, ф. 44, оп. 2, д. 556, л. 1; Рябов Н. И. Последние дни «белого царства» в Приморье // На
рубеже. 1941. №2. С. 179-199; Иванов Вс. Н. Из неопубликованного. С. 224 — 226.
[33] Белые задержали 130 человек из Дивизиона Народной охраны. Но специальная комиссия не
смогла отделить коммунистов от беспартийных. Члены Приморского областного управление и ко-
мандование Дивизиона под японским конвоем были высланы в Хабаровск. Часть прежнего Народ-
ного собрания области и облуправления временно продолжили работу в Имане, где пытались орга-
низовать сопротивление мятежникам (См. РГАСПИ, ф. 372, on. 1, д. 172, л. 26; Русский край. 1921.
3 июня).
[33] Братья Меркуловы играли известную роль в политической и экономической жизни Примо-
рья. Николай Дионисьевич Меркулов закончил всего 3 класса гимназии и сумел вырасти из простого
плотника и матроса в капитана парохода. Позже Н.Д. Меркулов стал владельцем ещё и спичечной
фабрики. Среди простого люда он был известен нещадной эксплуатацией рабочих, обманами, пере-
сортицей товаров и т.д. Его брат Спиридон стал крупным юристом. До 1917 г. был октябристом. До
революции написал ряд статей о засилье т.н. «жёлтого труда» (т.е. китайских, корейских и японских
сезонников) на российском Дальнем Востоке. Третий брат В.Д. Меркулов скончался во Владивос-
токе 25 ноября 1921 г.
[34] Голос Родины. 1921.28 мая. Несоциалистические организации приветствовали образование
Временного Приамурского правительства и обязались оказывать ему всемерную поддержку. Но-
вое правительство информировало о событиях во Владивостоке бывшие российские посольства в
Париже, Лондоне, Токио, Вашингтоне. Из Лондона Приморское правительство приветствовал быв-
ший поверенный в делах Временного правительства А.Ф. Керенского Саблин. Однако общая реак-
ция российской эмиграции в Европе была весьма осторожной. 5 июня 1921 г. бывший военный и
морской министр Временного правительства А. И. Гучков предостерегал П.Н. Врангеля от соли-
дарности с Семеновым, поскольку «это окончательно похоронило бы возможности связаться со
здоровыми элементами Дальнего Востока и Сибири». О С.Д. Меркулове А.И. Гучков писал как о
человеке давно ему знакомом, аферисте, неглупом, ловком, оборотистом дельце «дальневосточного
типа». С.Д. Меркулов принадлежал к октябристам, но говорят, «он сдвинулся далеко вправо... Дума-
ется, что он временный, даже кратковременный жилец у власти» (См. Известия Временного При-
амурского правительства. 1921. 29 мая; Сенин А. С. Александр Иванович Гучков // Вопросы исто-
рии. 1993. №7. С. 85-86).
[35] Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 325.
[36] Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.). Сб.док. Владивосток, 1955. С.628.
[37] Дальневосточная республика: Становление...4. П. С. 82-86.
[38] Там же. С. 87-89.
[39] Гербом Приамурской белой государственности стал двуглавый орёл без корон, державы и
скипетра. В центре орла изображен Георгий Победоносец, в когтях правой лапы орла — трехцвет-
ный дореволюционный флаг, левой — Андреевский флаг. Государственным флагом стал трехцвет-
ный бело-лазорево-красный флаг с вышеописанным орлом посредине (См. Приамурье (Владивос-
ток). 1922. Июль.).
[40] ГАРФ, ф.944, оп.1, д.591, л.4, 7, 11-12; Кирмель Н.С. Белогвардейские спецслужбы в Граж-
данской войне. 1918-1922 гг. М., 2008. С.173, 175.
[41] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.356, л.89-90. А.А. Немысский в 1914 г. возглавлял жандармское
управление в Хабаровске. До меркуловского переворота, т.е. в период деятельности Временного
198
правительства Приморской областной земской управы и областного управления ДВР (январь 1920
— май 1921 г.), он руководил подпольной офицерской организацией в Приморье, а средства в золо-
тых рублях получал от атамана Семёнова. Полковник А. Немысский был тесно связан с японской
разведкой и, по сути, работал в её пользу. Совместно со служащим конвоя командующего войсками
приморского правительства генерала Болдырева Кольвенасом пытался организовать взрыв в Ком-
мерческом училище, где заседало Народное собрание области, но мина не сработала.
[42] Показаньев А.Д. На крутых поворотах. Благовещенск, 2007. С.39; его же. Спецслужбы в
гражданской войне на Амуре // К 80-летию окончания гражданской войны на Дальнем Востоке.
Материалы науч.-практ. конфер. Благовещенск. 2002. С. 179; Кирмель Н.С. Указ. соч. С. 132, 181.
[43] Неразоблачённые японские резиденты продолжали действовать на советском Дальнем
Востоке и после окончания гражданской войны. Так, лишь в 1929 г. в Никольск-Уссурийске была
разоблачена группа японских разведчиков, проживавших здесь с времён интервенции (См. Шуль-
женко А.Б. Противодействие органов ГПУ-НКВД антисоветской деятельности японских спецслужб
и белоэмигрантских центров на Дальнем Востоке России в 20—30-е гг. XX в. // Труды Общества
изучения истории отечественных спецслужб. Т.4. М.. 2008. С.83).
[44] Японская миссия в Хабаровске имела радиосвязь с Владивостоком и собирала информа-
цию о Народно-революционной армии. Аналогичной деятельностью занималась китайская миссия в
Благовещенске. В пограничной зоне Китая действовали две группы японской военной миссии под
руководством генерала Ямады и генерала Ватанабе. 5 июня 1921 г. заведующий Амурским отделе-
ние ДальТА Файнберг объявил члену япронской военной миссии, аккредитованной в Благовещенске,
майору Югаме об ограничении его поездок в китайский город Сахалян на правом берегу Амура
(ныне — Хэйхэ) для получения и отправки корреспонденции. Такой мерой органы ГПО пытались
сковать разведывательную деятельность японских военных дипломатов (См. Авдеева Н.А. Воен-
но-политическая обстановка на Дальнем Востоке в 1921 г. и ее влияние на действия Народно-рево-
люционной армии Дальневосточной республики // Вопросы истории Дальнего Востока. Вып.У.
(ХГПИ). Хабаровск, 1975.С.194; Показаньев А. На крутых поворотах. Благовещенск, 2007. С.81).
[45] РГАСПИ, ф. 372, on. 1. д. 1176, л.70, 74; Чумаков Н.С. Становление органов государственной
безопасности на российском Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) // На защите Отечества. Из истории
управления ФСБ РФ. Хабаровск, 2001. С. 17; Зданович А.А. Организация и деятельность органов
военной контрразведки в Народно-революционной армии Дальневосточной республики (1920-1922
гг.) // Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 1. М., 2006. С.64-65, 69-71;
Хабаровские чекисты. Хабаровск, 2011. С. 14-15.
[46] Показаньев А. На крутых поворотах. С.25-26.
[47] Вестник Временного Приамурского правительства№3.1921.6 июля (далее — ВестникВПП).
49 Вестник ВПП №2. 1921. 30 июня; №4. 1921. И июля. Юрий (Георгий) Карлович Старк,
участник Цусимского боя, в годы мировой войны воевал на Балтике. В 1918 г., оставив семью в
Петрограде, ушел к Колчаку. Вывел белый флот из Волги в Белую, чем спас его. Позже командовал
бригадой морских стрелков.
[49] ГАРФ, ф.936, оп.1, д.62, л.2; Русский край. 1921.1 июня.
[50] Протоколы заседания С. Меркулова и атамана Семёнова // ГАРФ, ф.936, оп.1. ед.хр.63. л.2;
Русский край. 1921.2 июня. Член «Демократического союза» и сторонник конституционной монар-
хии, бывший колчаковский финансист В.П. Аничков в своих воспоминаниях утверждал, что японцы
стремились создать на российском Дальнем Востоке, включая Забайкалье, белый буфер. Они так-
же намекали на организацию белого переворота в Благовещенске и Чите. Сам В.П. Аничков считал
необходимым создать на Дальнем Востоке белое буферное государство под общим протекторатом
держав Антанты и «под верховным водительством одного из Романовых» (См. Аничков В.П. Ека-
теринбург-Владивосток. 1917-1922. М., 1998. С. 329,343, 348).
[51] Вестник ВПП. 1921. 30 июня; 21 июля; Русский край. 1921. 5 авг. Приложение к Указу
Временного Приамурского правительства от 14 июня 1921 г. Отдельный выпуск.
53 Вестник ВПП №5. 1921.21 июля; Русский край. 1921. 5 авг.
[53] В.П. Аничков характеризовал меркуловский режим как скрытую диктатуру под нелестным
именем «Торгового дома братьев Меркуловых». Он призывал распустить Народное собрание, или
собирать его раз в год для контроля и утверждения смет (См. Аничков В.П. Екатеринбург-Владиво-
сток. С.342-343).
199
[54] Русский край. 1921.7 июля.
[55] ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 167, л. 8.
[56] Борьба за власть Советов в Приморье. С. 642 — 643.
[57] Носков К. Авантюра или Черный год для русских белых в Монголии. Харбин, 1930. С. 74-75.
Позже и приморские эсеры были исключены из партии, но восстановлены к маю 1922 г.
[58] Владиво-Ниппо.1921.5, 10 июля; Слово. 1921. 10 июля; Русский край. 1921.25 авг.
[59] Куцый В.Ю. Внутренняя контрреволюция в Приморье 1920-1922 гг. Владивосток, 1994. С.86-
87; Экономический еженедельник. 1921.28 авг.; Голос Родины. 1921.29 окт.
[60] Состоявшийся 28 мая — 5 июня 1921 г. монархический «Съезд хозяйственного восстановле-
ния» в Рейхенгалле (Германия) послал приветственную телеграмму барону Врангелю, атаману Се-
мёнову и барону Унгерну (См. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1986. С.33; Политичес-
кая история русской эмиграции. 1920-1940 гг. Док. и материалы. М., 1999. С.71).
[61] Протоколы заседания С. Меркулова и атамана Семёнова// ГАРФ, ф.936, оп.1, ед.хр.63, лл. 1-11.
[62] Атаман Семёнов жаловался командующему японским экспедиционным корпусом генералу
Талибана, что Меркуловы при его помощи захватили власть и что они «стараются лишить меня
возможности продолжать святое дело борьбы с большевизмом во имя восстановления родины Рос-
сии и связанных с нею интересов Его императорского величества государя японской империи и его
народа». Откровенно торгуя интересами своей страны, атаман просил политической и финансовой
помощи и обещал, что покрытие расходов «будет носить характер территориального отчуждения,
расширения конвенционных торговых прав и специальных конвенций, вытекающих как следствие из
дружеской помощи соседнему государству». ( См. Письмо атамана Семёнова генералу Талибана //
ГАХК, ф.44. оп.1. д.40, лл.52, 275-276).
[63] Остзейский немец барон Р.Ф. Унгерн фон Штернберг задумал создание центральноазиатс-
кой федерации, реставрацию в Китае династии Цинь и в союзе с Японией поход объединённых сил
«жёлтой расы» на Россию и Запад для восстановления монархий во всём мире. Его письма, манифе-
сты и воззвания были полны исторических экскурсов, призывам к уничтожению евреев и коммуни-
стов, поискам центра мудрости и истины в Тибете — легендарной Шамбалы, созданию мировой
империи, центром которой должна быть держава Чингиз-хана, но под другим названием. В октябре
1920 г. Азиатская конная дивизия Унгерна отделилась от войск атамана Семёнова, пересекла рос-
сийско-монгольскую границу и начала операции в Монголии. После неудачного штурма столицы
Монголии Урги 5 ноября 1920 г., белогвардейцы 3 февраля 1921 г. всё-таки взяли город и возвратили
высшему духовному лицу Богдо-гегену престол. Коронация последнего состоялась 26 февраля 1921 г.
После жестокого террора барон 21 мая 1921 г. выступил из Урги на север к российской границе. В
июне-августе шли упорные бои войск РККА и НРА с частями Унгерна в районе Кяхты. В июле
1921 г. революционные части Сухэ-Батора и Красной армии вступили в Ургу. В августе 1921 г. Ун-
герн был разгромлен. Сам же барон выдан своими же «цириками» красноармейскому патрулю и
15 сентября 1921 г. расстрелян в Новониколаевске (Новосибирске) за свои жестокости. В среде
монархистов барон был возведён в ранг великомученика. В фашистской Германии, лидеры которой
пытались создать оккультную «теорию» Третьего рейха, Унгерн стал идеалом арийца, героем пьес
и кинофильмов (См. ГАХК, ф.19, оп.1, д.77, л.95-97; Ярославский Е.М. Барон Роман Унгерн-фон-
Штернберг. Птб., 1922; Строд И. Унгерновщина и семёновщина// Пролетарская революция. 1926.
№9 (56); Цибиков Б. Разгром унгерновщины. Улан-Удэ, 1947. С.86; Юзефович Л. Самодержец пус-
тыни. М, 1993. С. 66,73-74,85, 136-137, 164, 175-176, 186, 204-209, 234-239; Белов Е.А. Барон Унгерн
Фон Штернберг: Биография, Идеология. Военные походы. 1920-1921 гг. М., 2003 и др.).
[64] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.40, л.275.
[65] ГАХК, ф.П-44, оп.1, д. 625, л.12; Дальневосточная республика: Становление...Ч. II. С.94-95.
Известно, что Семёнов для связи с Унгерном пользовался радиостанцией Владивостокского порта.
[66] Савченко С.Н. Борьба за власть между Временным Приамурским правительством и атама-
ном Семёновым в Приморье летом 1921 г. // Дальний Восток России: исторический опыт и пути
развития региона (Первые Крушановские чтения. 1998). Владивосток, 2001. С.152-153.
[67] ГАРФ, ф.936, оп.1, д.62, л.1-3; РГАСПИ, ф.372, оп.1, л.З; ГАХК, ф.768, оп.1, д.53, л.39.
В 1922 г. Семёнов посетил США для организации сбора средств для Белого движения. Однако взрыв
возмущения американской общественности этим визитом был настолько велик, что атаман был
в Нью-Йорке арестован. Ему припомнили и грабежи американского имущества, и «поезда смерти»,
200
и убийства соотечественников. По делу Семёнова были организованы слушания в сенатской комис-
сии под руководством сенатора Бора. Против атамана дали показания Морроу, Смит и др. Но прави-
тельство распорядилось выпустить Семёнова под залог, и он немедленно покинул США.
[68] Специальным постановлением ВПП в июне 1921 г. все воинские производства Семёнова
выше полковника, сделанные до 1921 г., объявлялись недействительными, и многие офицеры и гене-
ралы стали носить звания, присвоенные им ещё Колчаком. Лишь после гражданской войны вышло-
Указание канцелярии в.к. Николая Николаевича, что все производства атамана Семёнова считают-
ся действительными (См. Вестник ВПП.1921.№4. 1921. И июля; №7. 1921. 3 авг.; Ефимов А.Г.
Ижевцы и воткинцы. Сан-Франциско. 1975. C.V1).
[69] Павлович М. (Вельтман М.П.). Советская Россия и империалистическая Япония. М., 1923. С.68-70.
[70] Целищев М.И. Экономические очерки дальнего Востока. Владивосток. 1925. С. 125; Эконо-
мика Дальнего Востока. М., 1926. С.86. Грузооборот Владивостокского порта резко вырос с 1915 г.
Это было связано с началом мировой войны и поставками союзников в Россию. Падение грузообо-
рота, в т. ч. маньчжурского хлебного транзита началось в 1918 г. и было связано с началом граждан-
ской войны. Некоторый рост грузооборота наблюдается в 1919 г. за счет поставок колчаковскому
режиму и вывоза с российского Дальнего Востока. Поражение белой сибирской власти в 1920 г.,
сложная обстановка и разруха привели к падению экспорта и импорта. Рост грузооборота в 1921-
1922 гг. осуществлялся за счет увеличения реэкспорта маньчжурских хлебных грузов и роста экс-
порта с российского Дальнего Востока в 1922 г. Это было достигнуто за счет снижения экспортных
пошлин Временным Приамурским правительством. Транзитные перевозки по Уссурийской желез-
ной дороге в 1922 г. достигли почти 43% общего объема грузоперевозок.
[71] Экономический еженедельник (Владивосток). 1921.28 авг., 18 сент.
[72] Преобладание вывоза над ввозом видно из того, что в 1922 г. до краха белых режимов
Владивостокский порт посетили около 400 судов, из них 291 гружёное. Вышло из порта 393 судна, из
них 359 гружёных. Из последних 250 — японских (См. Экономическая жизнь Дальнего Востока.
1923. №1-2. С.145).
[73] Протоколы заседаний Совета управляющих ведомствами Временного Приамурского пра-
вительства 1921-1922 гг. // ГАРФ, ф.950. оп.1, д.92, л.1, 13-14; ед. хр.108, л.115-116, 289-290. 328;
Русский край. 1921. 1 сент., 11 окт., 15 дек; Дальневосточная республика: Становление... Ч.11.С.106.
[74] Голос Родины. 1921. 18 окт.; Слово. 1922. 8 февр.
[75] Вехи (Хабаровск). 1922.23 апр. Эмигранты-сменовеховцы считали, что к лету 1922 г. Меркуловы
лично украли 458 тыс. зол. руб. (См. Русская жизнь. Альманах. (Харбин). 1922. Вып. 2-й. Июль. С.48).
[76] Русская жизнь (Харбин). 1922. Вып.2-й. Июль. С.48.
[77] Мостовец Н.В. Дайренская конференция // Учёные записки АОН. Вып. II. Вопросы всеоб-
щей истории. М., 1948. С.299.
[78] ГАРФ, ф.950, оп.1, ед.хр.108, л.228; Целищев М.И. Экономические очерки Дальнего Восто-
ка. С. 125; Голос Родины. 1921.4 окт.; Русский край. 1921. 18 окт.
[79] После переворота Управляющим Уссурийской железной дорогой стал А. Кациенко.
[80] ГАРФ, ф.973, оп.1, ед.хр.8, л.32-36; Русский край. 1921.28 июля; Владиво-Ниппо. 1921.30нояб.
[81] Вестник ВПП. №15. 1921. 8 сент.; №29. 1921. 17 дек.
[82] Болдырев ГИ. Дальневосточный край // Тихий океан. 1935. №2 (4) С.173.
[83] Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. №1-2. С. 11,13; 1924. №1. С. 19.
[84] Архипов Н. В. Дальневосточный край. М-Л. , 1929. С. 71-73, 90.
[85] Судзуки А. К российским берегам. Советско-японские отношения в области рыболовства
до 1945 г. // Россия и АТР (Владивосток). 1922. №2. С. 39-40.
[86] Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. №1 — 2. С. 38 — 39.
[87] Годовой отчет НКИД РСФСР IX съезду Советов // Международная жизнь. 1990. №1. С.
154; Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. №1-2. С. 35, 38-39.
[88] Русский край. 1921. 15 июня, 28 дек.
[89] Авдеева Н. А. Дальневосточная народная республика (1920-1922 гг.). Хабаровск, 1957. С.41.
[90] Слово. 1922. 9 апр.; Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. №1 — 2. С. 39. В 1921 г.
редакция либеральной газеты «Голос Родины» составила сборник официальных документов, отно-
сящихся к интервенции держав в Приамурье, незаконным захватам лесных и рыболовных участков
и т.д. Сборник, в который вошло около 90 документов, был назван «Действия Японии в Приамурском
201
крае». В 1922 г. сборник пополнился брошюрой К.К. Куртеева «Угроза русскому Дальнему Восто-
ку» (См. Действия Японии в Приамурском крае. Владивосток, 1921; Куртеев К.К. Угроза русскому
Дальнему Востоку. Владивосток, 1922).
[91] Мандрик А.Т. Подавляющее превосходство японского капитала в рыболовстве Дальнего
Востока России (1923-1926гг.) // Россия и АТР (Владивосток). 1922. №1. С. 49 — 50.
[92] ГАХК, ф. 44, оп. 1,д. 147, л. 52; Родина. 1922. 1 8 авг.
[93] Родина. 1922. 3 авг.
[94] Болдырев В.Г. Из пережитого // Сибирские огни. 1924. №1. С.192; За договоренность При-
морья с ДВР выступили также «левые» фракции Народного Собрания. В марте 1922 г. Комиссия
Народного собрания по иностранным делам командировала В.Г. Болдырева в Пекин для перегово-
ров с французским маршалом Жоффром о помощи Приморью. В ходе поездки генерал встречался с
работником советского посольства В.Д. Виленским-Сибиряковым и зондировал почву о возможно-
сти экономического соглашения между Приморьем и ДВР. Но это предложение не нашло отклика у
правительства буфера. Жоффр не пожелал встретиться с Болдыревым, что оскорбило «достоинство
русского гражданина» (ГАХК, ф. 44, on. 1, д. 219, л. 2).
[95] Григорцевич С.С. Американская и японская интервенция на советском Дальнем Востоке и
ее разгром. М., 1957. С. 131. Москва готова была рекомендовать правительству ДВР принять пред-
ложение американского финансиста Пейлина, связанного с группой Рокфеллера, учредить в Чите
совместно с правительством республики эмиссионный банк. Последний должен иметь капитал в
10-15 зол. руб. и иметь смешанное правление пропорционально числу акций, т.е. с американским
большинством. Оборудование монетного двора банк брал бы на себя с тем, чтобы через 10 лет
ДВР выкупило его. В письме Г.В. Чичерина в Политбюро ЦК РКП (б) от 2 октября 1921 г. говори-
лось, что можно было бы согласиться с американцами «на какой-нибудь банк вообще» и «сколько
угодно торговаться» для того, чтобы не допустить сговора США и Японии против ДВР на Вашинг-
тонской конференции. При этом Г.В. Чичерин подчёркивал, что все «отрицательные стороны амери-
канского финансового нашествия бледнеют» перед возможным сговором американцев и японцев на
Вашингтонской конференции Но в связи с тем, что доля правительства ДВР в акциях не могла
превышать 45%, власти буфера отказались от этого соглашения. (См. Борьба за власть Советов в
Приморье. С. 679 — 680, 820; Москва-Вашингтон: политика и дипломатия Кремля, 1921-1941. Сб.
док. в 3-х т. Т.1 1921-1928.М., 2009. С17-18).
[96] «Добровольный флот» (Доброфлот) был создан в 1879 г. на добровольные взносы и пожерт-
вования населения России. В функции флота входили помощь военно-морским силам (в военное
время), перевозка на Дальний Восток войск, переселенцев, ссыльных, а также эмигрантов из России
в США, грузов в военное и мирное время. (См. Тудоряну Н. Л. Очерки российской трудовой эмигра-
ции периода империализма. Кишинев. 1986. С. 146-151).
[97] ГАХК, ф. 1503, оп. 1,д. 45, л. 143; Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. №1—2. С.
38.
[98] Борьба за власть Советов в Приморье. С.671-672.
[99] С учётом подставных лиц японцам в Приморье принадлежало более 80% мелких предприя-
тий. Крупные предприятия были редки, но и они, как Уссурийская железная дорога и Сучанские
угольные шахты, готовились к продаже или сдаче Японии в аренду. (См. Русский край. 1921. 15
июня, 28 дек.; Колобов М. Экономические перспективы ДВР // Экономическая жизнь Дальнего
Востока. 1922. №3. С.63).
[100] Марьясова Н.В. Организация концессионной политики и практики в условиях ДВР // Из
истории Дальневосточной республики. Сб. науч, трудов. Владивосток, 1992. С.131.
[101] Экономическая жизнь Дальнего Востока (Владивосток). 1922. №5-6. С. 176.
[102] Протоколы заседания Совета управляющих ведомствами Временного Приамурского пра-
вительства 1921-1922 гг. // ГАРФ, ф.950. оп.1. д.92, л.6. 273.
[103] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С.133, 549.
[104] Русский край. 1921. 12 июля.
[105] Вестник ВПП. №33. 1921. 31 дек.
[106] Русский край. 1921.9 окт.
[ 107] ГАРФ, ф.937, on. 1, ед.хр.8, л.1; Вестник ВПП №№21,22. 1922. 6, 12 апр.; №№28, 29. 1922. 9,
12 мая.
202
[108] Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской вой-
ны. Томск, 1976. С. 4, 45, 92, 124.
[ 109] Щагин Э.М. Крах белогвардейских крестьянских союзов в Сибири и на Дальнем Востоке //
Исторические науки. XXIV Герценовские чтения. Л., 1971. С.37-40.
[110] ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 144, л. 114.
[111] Вестник ВПП №29. 1921. 17 дек.
[112] Экономическая жизнь Дальнего Востока (Чита). 1922. №1. С. 17, 21.66-67; №5-6. С. 176.
[113] ГАРФ, ф.950, on. 1, ед.хр. 108, л.289-290.
[114] ГАХК, ф. 44, on. 1. д. 144, л. 123; д. 147, лл. 132 — 133; Погребецкий А.И. Денежное
обращение и денежные знаки Дальнего Востока за период Войны и революции (1914-1924). Чита-
Владивосток-Харбин, 1924. С.135; Русский край. 1921.5, 26 июня.
[115] Дмитриев Н. И. Экономическая политика правительства администрации А.В. Колчака и ее
реализация // Сибирь в период гражданской войны. Кемерово. 1995. С. 29 — 31.
[116] Русская мысль на Дальнем Востоке. 1920. 23 дек.; Русский край. 1921. 16, 18 июня, 5 авг.
[117] Владиво-Ниппо. 1921.22 ноября.
[118] Голос Родины. 1921.27 окт.
[119] РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д.1182, л.115-116; Русский край. 1921.27 дек.
[120] ГАХК, ф. П-44, оп.2, д.593, л.1 (Листовка Президиума Владивостокской городской Думы).
[121] Родина (Владивосток). 1922. 19 авг. На фоне ухудшающегося экономического положения
буржуазная пресса заговорила о придании Владивостоку статуса «вольного города», что, мол, при-
ведёт к введению порто-франко (беспошлинному ввозу товаров), а, следовательно, дешевизне про-
дуктов (См. Вечерняя звезда. 1922. 19 марта).
[122] Борьба за власть Советов в Примрье. С. 644-648.
[123] Вечно колеблющиеся правые эсеры продолжали придерживаться своей политики «третьей
силы». Они выступали против белого правительства Меркуловых, но на сотрудничество с больше-
виками не шли. Сначала они решили войти в МСБ, но затем отказались и решили участвовать в
выборах в белый парламент — Приамурское Народное собрание. В августе-сентябре 1921 г. лиде-
ры приморских правых эсеров Мансветов и Калюжный даже выезжали в Прагу для консультаций со
своим руководством. С 1920 г. в Праге в качестве заграничного представителя ЦК ПСР обосновал-
ся В.М. Чернов, который издавал еженедельник «Воля России» и журнал «Революционная Россия».
Как и большевики, эсеры готовили переворот в Приморье, а их лидер Ф.С. Мансветов утверждал,
что имеет связи с каппелевцами и даже 4 боевых отряда, но просил у большевиков на переворот 50
тыс. руб. Однако Дальбюро ЦК РКП (б) не утвердило план сотрудничества большевиков с правы-
ми эсерами из опасения предательства последних. За участие в работе Приамурского Народного
собрания эсеры Мансветов, Калюжный и Алко решением Дальбюро ПСР были исключены из партии.
Ранее из ПСР был исключён видный дальневосточный эсер Е.А. Трупп за то, что он в 1921 г. стал
министром юстиции в ДВР. Однако к маю 1922 г. все исключённые были восстановлены в партии
(См. РГАСПИ, ф.372, оп.1, д.54, л.147-148; ед.хр.99, л.20).
[124] Беликова Л.И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке
(Приморская организация РКП (б) в 1917-1922 гг). Хабаровск, 1967. С.231-232.
[125] Дальневосточная республика: Становление. Борьба с интервенцией. Док. и материалы. Ч.П.
Владивосток, 1993. С.120-121.
[126] РГАСПИ, ф.372, оп.1, ед.хр.99, л.200; ГАХК, ф.1024, оп.1, д.2, л.40.
[127] РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д. 182, л. 133.
[128] ГАРФ, ф.944, on. 1, д.4, л. 172; ГАХК, ф. 1068, on. 1, д. 1, л. 1 -5.
[129] Элеш В. Записки подпольщика. Владивосток, 1965. С.150-158.
[130] Бреслав Е. Большевистская печать Приморья (1918-1922 годы). Владивосток, 1958. С.80;
Соловьёва Е. Во имя счастья народа // Вечно живое пламя. Хабаровск, 1965. С.84.
[131] Иван Васильевич Рукосуев-Ордынский (1889-1921 гг.) был кадровым полковником русской
армии. В 1919 г., когда служил в штабе колчаковского наместника С.Н. Розанова во Владивостоке,
вступил в РКП (б) и вёл разведывательную и пропагандистскую работу в белой армии. Павел Геор-
гиевич Пынько (1895-1921 гг.) до революции был солдатом 4-го полка крепостной артиллерии во
Владивостоке.
[132] Moltchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972. P. 100.
203
[133] РГИА ДВ, ф.р-578, оп.1, д.2, л.1-8.
[134] Государственная политическая охрана (ГПО) ДВР была создана при Совете министров
республики в июне 1920 г. Основными функциями ГПО были борьба с политическими преступлени-
ями и шпионажем на всей территории ДВР. Цели, задачи и структура ГПО копировали Всероссийс-
кую Чрезвычайную комиссию (ВЧК) при СНК РСФСР. Управление ГПО осуществлялось ВЧК на-
прямую— через представителя ВЧК по Сибири, а с марта 1921 по февраль 1922 гг. и через полно-
мочного представителя ВЧК по ДВР. Руководство ГПО осуществлялось и Дальбюро ЦК РКП (б).
Кандидатуры директоров и начальников отделов Главного управления ГПО согласовывались с ВЧК
и утверждались Дальбюро. На руководящие посты ГПО назначались проверенные коммунисты, а
также сотрудники центрального аппарата ВЧК и местных органов ВЧК Советской России (См. Ва-
сильченко Э.А. Партийное руководство деятельностью чекистских органов по борьбе с контррево-
люцией на Дальнем Востоке, 1920-1922. Владивосток, 1984. С.29, 32; Зданович А.А. Организация и
деятельность органов военной контрразведки в Народно-революционной армии Дальневосточной
республики (1920-1922 гг.) // Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 1. М.,
2006. С.64-65; Чумаков Н.С. Становление органов государственной безопасности на российском
Дальнем Востоке (1917-1923) // Хабаровские чекисты. История в документах и судьбах. Хаба-
ровск, 2011. С.9-18).
[135] 26 июня 1921 г. вместо Военного контроля (военной контрразведки) при Военном Совете
НРА ДВР (военной контрразведки) был создан Военный отдел ГУ ГПО при Военном Совете НРА.
Военный отдел подчинялся директору ГПО и Военному Совету НРА. Разведка НРА копировала
военную разведку Советской России и подчинялась ей. Её главными целями были организация рези-
дентур в сопредельных странах и глубоком тылу белых режимов. На территории ДВР Разведыва-
тельное управление Штаба Красной армии РУ Штаба РККА действовало под названием «Управле-
ние политической инспекции НРА (УПИ НРА)». Позже УПИ было расформировано, а его дела
переданы Разведывательному управлению (РУ) НРА. Особое внимание уделялось работе на линии
КВЖД, поскольку здесь осело большинство белоэмигрантов, а по самой дороге происходила пере-
броска китайских и японских войск. Ещё в феврале 1920 г. в Харбин для организации партийной
работы и разведки был направлен Я.Г. Минскер. Он действовал под видом представителя филиала
кооперативной организации Центросоюз. Им была создана даже небольшая боевая группа для лик-
видации особо активных белогвардейцев. Агентурной деятельностью ведал уже упоминаемый быв-
ший иркутский губернатор П.Д. Яковлев. Однако в связи со слабой эффективностью работы и уча-
стившимися провалами Я.Г. Минскер в апреле 1921 г. был отозван в ДВР. (См. Васильченко Э.А.
Партийное руководство деятельностью чекистских органов по борьбе с контрреволюцией на Даль-
нем Востоке, 1920-1922. Владивосток, 1984.С.29, 32; Зданович А.А. Организация и деятельность
органов военной контрразведки в Народно-революционной армии Дальневосточной республики (1920-
1922 гг.) // Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 1. М., 2006. С.64-65;
Шинин О.В. Советская военная разведка на Дальнем Востоке в 1920-1922 гг. // Военно-историчес-
кий журнал. 2012. №3. С. 32-34).
[136] Лота В.И. За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке 1918-
1945 гг.М., 2008. С.8-1 5, 61,93-94.
[137] О.В. Шинин считает, что Л.Я. Бурлаков был заведующим осведомительным отделом (раз-
ведорганом) Приморской подпольной большевистской организации (См. Шинин О.В. Советская во-
енная разведка на Дальнем Востоке в 1920-1922 гг. // Военно-исторический журнал. 2012. №3. С.34).
[138] Лота В.И. Указ.соч. С.8-10, 61. После окончания гражданской войны В.С. Ощепков стал
сотрудником Разведывательного управления 5-й Красной армии. Он создал советскую резидентуру
советской военной разведки на Северном Сахалине, а затем работал в Японии под псевдонимом
«Чёрный монах» (Там же. С. 16-17, 26, 40-41,90).
[139] РГИА ДВ, ф.р-602, оп.1, ед.хр.5, л.25, 43, 72; ГАХК, ф. 1024, оп.1, д.2, л.2.
[140] Лота В.И. Указ.соч. С.90-94.
[141] Борьба за власть Советов в Приморье. С.659.
[142] Смоляков А.В. Под алым стягом революции. Комсомол Дальнего Востока в 1920-1922
годах. Исторический очерк. Хабаровск, 1971. С. 132, 133.
[143] Кокушкин Я.К. Давнее, да не минувшее // Вопросы истории КПСС. 1986. №7. С. 106.
[144] РГАСПИ, ф.372, оп.1, ед.хр.50, л.113..
204
[145] Там же.
[146] ГАХК, ф. 1024, оп.1, д.2, л.35.
[147] [147] РГАСПИ, ф.372, on. 1, д.54, л.147-148; д.61, л. 160.
[ 148] ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 147, л. 129.
[149] РГИА ДВ, ф.р-758, оп.2,д.1, л.17.
[ 1 50] РГВА, ф. 1727, on. 1, д.57, л.323, 328; ГАХК, ф. 1024, on. 1, д.2, л.21; ф. П-44, on. 1, д. 144, л.70.
[151] ГАХК, ф. 1024, on. 1, д.2, л.21,32, 38,41.
[152] Там же, л.23.
[153] ГАРФ, ф.944, оп.1, д.591, л.4; Авдеева Н.А. Военно-политическая обстановка на Дальнем
Востоке... С. 179-180.
[154] Р. Цейтлин, забыв о бдительности, сделал ряд намеков о готовящемся восстании члену
русско-японской согласительной комиссии по перемирию Хигучи, которого он знал еще по прежней
работе в 1920 г. В дело включились спецслужбы Японии и меркуловского режима, которым и уда-
лось внедрить свою агентуру в подпольные ячейки в белой армии. (См. РГИА ДВ, ф. р-727, оп.1, д.
37, л.26; Авдеева Н. А. Военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке .... С. 179 — 180).
[155] Дальневосточный историк В.Ю. Куцый считает, что убийство Р. Цейтлина организовали
японцы (См. Куцый В.Ю. Внутренняя контрреволюция в Приморье. 1920-1922 гг. Владивосток, 1994.
С. 103-104).
[156] РГАСПИ, ф.372, оп.10, д. 41, л.36; Смоляков А.В. Указ. соч. С. 136.
[157] Элеш В. Указ. соч. С. 190.
[158] В.Ю. Куцый считает, что убийство подпольщиков также организовали японцы (См. Куцый
В.Ю. Внутренняя контрреволюция в Приморье. С.103-104).
[159] Элеш В. Указ. соч. С.190-192; Личный архив Ю.Н. Ципкина.
[160] РГАСПИ, ф.372, оп.1, ед.хр.99, л.2, 6-9, 10-12, 17, 18; Дальневосточная республика: Станов-
ление. Борьба с интервенцией. Док. и материалы. Ч.П. Владивосток, 1993. С.106-107.
[161] Авдеева Н.А. Военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке ... С. 180.
[162] Вестник ВПП. 1922. 29 июля.
[163] Депутат от «Демократического союза» в Приамурском Народном собрании, бывший ра-
ботник Директории эсер М.Н. Павловский резко обрушился на Указ ВПП о введении усиленной
охраны Приморской области. Он сравнил правительство с «хулиганами», а затем заявил, что всего
лишь цитировал речь кадета А.И. Шингарёва в 3-й Государственной Думе. В своё время П.А.
Столыпин заявлял в Думе, что во время пожара пожарные могут бить стёкла в горящем доме. В
ответ на это цитирование правая часть Приамурского Народного собрания покинула заседание. По
решению собрания М.Н. Павловский был исключён на одно заседание, а правый журналист Ф.Ф.
Клепиков даже вызвал его на дуэль, которая, правда, не состоялась (См. Русский край (Владивос-
ток). 1921.3 ноября).
[164] ГАРФ, ф.944, оп.1, д.4, л. 165.
[165] В следственном деле Н.И. Дорелло проходит как Я.И Дерелло (См. РГАСПИ, ф.372, оп.2,
ед.хр.18, л.2-3).
[166] РГАСПИ, ф.372, оп.2, ед.хр.18, л.2-3.
[167] ГАХК, ф. 1068, оп.1, д.1, л.1-5.
[168] Элеш В. Указ. соч. С.209-210.
[169] ГАРФ, ф.944, оп.1, ед.хр.1 И, л. 1-2, 16,25,57-58, 106-108.
[170] Беляев Б. Семья Сибирцевых. Владивосток, 1954; Серов-Вишлин К. Героиня-мать героев //
Вечно живое пламя. Хабаровск, 1965 и др.
[171] РГАСПИ, ф.372, on. 1, д. 113, л.229, 234.
[172] Борьба за власть Советов в Приморье. С.698-702.
[173] РГАСПИ, ф.372, оп.1, д.113, л.15; ГАХК, ф. 19, оп.1, д.18, л.63; д.144, л.122. 123; Элеш В.
Указ.соч. С.195, 196-197.
[174] В.П. Аничков писал, что Х.П. Бирич и В. Бочкарёв имели авантюристический план захва-
та Камчатки, Охотского побережья и Якутска. Двигаясь на юг по Лене, белые предполагали угро-
жать с севера Транссибирской магистрали и совместно с войсками ВПП нанести поражение боль-
шевикам и вести дальнейшее наступление на Читу и Иркутск. Река Лена же, являясь, по их мнению,
единственным путём сообщения с Якутией, местами так сдавлена скалами, что если их укрепить,
205
то, якобы, получатся вторые Фермопилы. Средства же дадут золото, рыба, оленина, добытые на
Камчатке. Возможно, главным двигателем этой авантюры был «Торговый дом братьев Меркуло-
вых», заинтересованный в прибылях (См. Аничков В.П. Указ.соч. С. 345-347).
[175] Мухачев Б.И. В.И. Ленин и Северо-Восток в период образования и деятельности Дальне-
восточной республики // В.И. Ленин и Дальневосточная республика. Владивосток, 1985; его же.
Геополитическая ситуация на Севере Дальнего Востока в период Дальневосточной республики и
борьба с иностранной экспансией // Азиатско-Тихоокеанский регион в глобальной политике, эконо-
мике и культуре XXI века. Материалы докладов междунар. науч, конфер. Вып.1. Хабаровск, 2002.
Во второй половине 1920 г. советское правительство вело переговоры с американским бизнесменом
В. Вандерлипом о сдаче Камчатки в концессию на 60 лет специально созданному консорциуму. В.И.
Ленин неоднократно подчеркивал необходимость привлечения иностранного капитала не столько
ради экономических интересов, сколько ради политических выгод. Ослабленной гражданской вой-
ной Советской России необходимо было использовать противоречия между империалистическими
державами, чтобы ослабить натиск Японии и США, в т.ч. против ДВР. В.И. Ленин требовал, чтобы
официальная партийная и советская печать делала упор на экономических выгодах концессий. НКИД
РСФСР предлагал А.М. Краснощекову проводить торги на рыбалки отдельно на территории ДВР и
отдельно на территории РСФСР, в т.ч. на Камчатке, которая отошла к Советской России в декабре
1920 г. Рыбалки должны остаться, если не за русскими, то за американцами «в противовес захвату
их японцами». В то время как деловые связи на уровне неправительственных организаций между
США и Советской Россией развивались довольно активно (достаточно вспомнить об американской
продовольственной помощи голодающим Поволжья), Вашингтон отказывался даже обсуждать во-
прос о восстановлении торговых отношений с нашей страной. 20 марта 1921 г. ВЦИК обратился к пре-
зиденту США У. Гардингу и конгрессу с предложением возобновить деловые отношения между Со-
ветской Россией и США. Однако Вашингтон ответил отказом (См. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 42.
С. 23,44,45, 54-56,61 -67,92-96,452,461; ДВП СССР. Т.Ш. М, 1959. С. 430,588-589; Т. IV. М, 1960. С. 10).
[176] Героические годы борьбы и побед. М., 1968. С. 294 — 295; Русский край. 1921. 9 окт.
[177] Русский край. 1921.22, 25 окт.; ГАХК, ф.П-44, оп.1, д.412, л.26-32; Казанин М.И. Записки
секретаря миссии. М., 1962. С.135; Мухачёв Б.И. Александр Краснощеков. Историко-биографичес-
кий очерк. Владивосток, 1999. С. 147; Дальний Восток России в период революций 1917 года и граж-
данской войны. С.410-411. Когда переворот в Приморье уже состоялся, на Камчатке ещё сохраня-
лась власть облнарревкома. На полуостров была организована специальная экспедиция с советски-
ми работниками (16 чел.), товарами и продовольствием. Советским комиссаром Камчатки был
утверждён И.П. Кларк. (Поначалу начальником экспедиции планировался его отец — старый боль-
шевик П. Кларк, который после поражения революции 1905-1907 гг. эмигрировал в Австралию, но
затем вернулся в Россию). Политбюро ЦК РКП (б) своим решением от 25 марта 1921 г. выделило
для Камчатки 1 млн. руб. золотом. Правда, затем эта сумма была снижена до 750 тыс. руб. Из-за
белогвардейского переворота в Приморье экспедицию пришлось начинать из Шанхая, где с помо-
щью местной конторы советской кооперативной организации «Центросоюз» было зафрахтовано судно
«Ральф Моллер» под английским флагом, которое, якобы, зафрахтовал американский бизнесмен
(его роль играл большевик Дорф — также бывший австралийский эмигрант). Поначалу экспедиция
намеревалась отправиться в порт Усть-Камчатск, и её должен был сопровождать «Адмирал Завой-
ко», но из-за плохой подготовки она вышла в океан только в сентябре 1921 г. «Адмирал Завойко» же
остался в Шанхае. Однако по пути на Камчатку «Ральф Моллер» был обстрелян белогвардейским
кораблём «Батарея», первая встреча с которым состоялась в японском порту Муроран. Именно там
секретарь И.П. Кларка Сергеев выдал планы экспедиции белогвардейцам. «Ральф Моллер» был
вынужден вернуться в Муроран. Японская полиция начала следствие. Груз был передан конторе
«Центросоюза» в Хакодате и позже распродан, а средства использованы для развития партизанско-
го движения в Приморье. Сами же участники экспедиции вернулись через Шанхай в Читу. В Шан-
хае И.П. Кларк продал оставшуюся часть мехов, а средства, вырученные от этого, присвоил. За
провал камчатской экспедиции и растрату денег он был исключён из РКП (б), после чего уехал в
Австралию, где жили его родители-эмигранты, и завёл ферму
[178] ГАРФ, ф. 936, on. 1, д.25 а, лл.38-41,53, 57-58, 79-81,92, 102-106.
[179] Там же, ф. 944, on. 1, д.233, лл.1-10; Вестник ВПП. №27. 1921.30 ноября.
[180] ГАХК, ф.1736, оп.1, д.35а, л.63, 73-80, 82-94; Родина. 1922. 15 авг.; Гарусов И.С. Разгром
белогвардейщины в Охотско-Камчатском крае. Магадан, 1963. С.24-25.
206
Глава 8.
ХАБАРОВСКИЙ ПОХОД БЕЛОПОВСТАНЦЕВ И ЕГО ПРОВАЛ.
КРИЗИС И ПАДЕНИЕ МЕРКУЛОВСКОЙ ВЛАСТИ
С начала сентября 1921 г. меркуловское правительство развернуло подготовку к ликвидации парти-
занского движения, поскольку территория, контролируемая белым режимом, ограничивалась зоной
пребывания японских войск. Лишь укрепив тылы, можно было выступить против Дальневосточной
республики.
Одной из наиболее важных задач, стоящих перед приморским режимом, была задача укрепления
Вооруженных сил. И октября 1921 г. командующий войсками генерал-лейтенант Г.А. Вержбицкий
был назначен Управляющим Военно-морским ведомством, в функции которого входило руковод-
ство армией и флотом и что соответствовало должности военного министра.
В военном строительстве правительство и командование Вооруженными силами выступили за
добровольный принцип формирования армии и флота. Газета «Русская армия» 20 июня 1921 г. писа-
ла, что колчаковская преждевременная мобилизация погубила режим, ибо добровольческие части
были разбавлены и ослаблены «ужасным контингентом». Но объявленный добровольческий набор
не дал результатов. Армия и флот остались почти в прежнем кадровом составе. В армии наблюдал-
ся недостаток рядовых и переизбыток офицеров, не занимающих командных должностей. В связи с
этим формировались отдельные офицерские роты, эскадроны и батареи. Правительство пыталось
ликвидировать офицерские трудовые артели, чтобы привлечь их членов на службу в армию, тем
более, что половина этих артелей состояла из солдат. Однако большинство работников офицерских
трудовых объединений не изъявляли желания к военной службе. Из-за конкуренции с артелями ме-
стных грузчиков часто происходили кровавые стычки, в ходе которых члены офицерских объедине-
ний пускали в ход револьверы [1].
Несмотря на переизбыток офицеров, командование армии организовало подготовку новых в ка-
детском корпусе и пехотном училище. Последнее было сформировано в июне 1921 г. на базе стар-
ших классов бывших Хабаровского и Сибирского кадетских корпусов и размещалось на Русском
острове вблизи Владивостока. 12 октября 1921 г. в нем открылись занятия, а курсантами стали 180
юнкеров и 20 молодых офицеров, не имевших военного образования, но получивших свои звания в
годы гражданской войны. В сентябре возобновил занятия Сибирский кадетский корпус, также нахо-
дившийся на Русском острове [2]. Занятия в военно-учебных заведениях вели известные препода-
ватели Академии Генштаба старой русской армии генералы-профессора А.И. Андогский, А.И. Мед-
ведев, Б.М. Колюбакин и др. Для кадетов, юнкеров, офицеров и преподавателей работала библиоте-
ка Академии, насчитывающая более 250 тыс. томов [3].
Для офицеров Владивостокского гарнизона командование организовало циклы лекций по военной
истории, военной психологии, инженерному делу. Все офицеры, свободные от службы, были обязаны
посещать их. В войсках функционировал передвижной кинематограф. Школьно-просветительный
отдел Особого отдела штаба армии, ведающего просветительно-пропагандистской работой, ставил
спектакли, организовал работу различных кружков и т.д. Армейская пресса публиковала статьи о
традициях русской армии, обобщала опыт мировой и гражданской войн, печатала материалы о так-
тике, военной психологии и медицине, предостерегала отт. н. «пьяной храбрости» и т.д. [4].
В армии широко отмечались полковые праздники, особенно Ижевского и Воткинского полков, на
которых присутствовали члены правительства, командование армии и японские офицеры. Все это
превращалось, по выражению В.Г. Болдырева, «в целые спектакли и массовые представления», а
также в пьяные оргии [5].
К 3-летию ижевско-воткинского восстания вышли газеты различных полков, бригад и дивизий,
такие так «Тернистый путь», «В кровавом пожаре», «Воткинский юбилей», «Юбилей камцев» и др.
Газета «Воткинский юбилей» вышла с обращением «Товарищи рабочие и крестьяне!» и призывала
развернуть знамя борьбы за народовластие и Всероссийское Учредительное собрание, помнить
«доблесть стального воина рабочего-воткинца и ижевца» [6].
В целях пополнения армии меркуловское правительство организовало вербовку офицеров в поло-
се КВЖД. Только на вербовочном пункте в Харбине зарегистрировались 10 тыс. чел. Аналогичная
207
работа проводилась на станциях Хайлар и Маньчжурия. Однако офицеры слонялись по самым раз-
личным фондам и не спешили отправиться в Приморье [7].
Несмотря на слухи о переброске белых войск из Турции на Дальний Восток, французское прави-
тельство ввиду полной бесперспективности данного шага не пошло на расходы по организации этой
акции.
Вся перевозка белых частей на Дальний Восток свелась к тому, что английские власти к концу
сентября 1921 г. перебросили на корабле «Франц Фердинанд» во Владивосток 470 матросов и офице-
ров бывшей белой Каспийской флотилии, ранее интернированных англичанами, казаков из Отдель-
ной Уральской армии генерала Толстова и врангелевских офицеров, а также 110 беженцев, осевших
в Бомбее, Басре, Сингапуре и Гонконге [8]. Однако доставка даже такого количества солдат и офи-
церов стала громко называться «прибытием врангелевских частей» и стала поводом для выпраши-
вания меркуловским правительством материальной поддержки японского командования [9].
Меркуловские власти неоднократно обращались к японскому командованию с просьбой о выда-
че оружия, намекая на то, что без оружия правительство не сможет обеспечить безопасность рус-
ских и японских граждан. 2 ноября 1921 г. японцы выдали милиции 1200 винтовок. Кроме того, пла-
нировалось выдать начальнику Раздольнинского гарнизона генералу Овсяновскому 800 винтовок, 10
пулеметов с соответствующим количеством патронов. Выдача оружия сопровождалась строгой
регистрацией и оговорками генерала Талибана, что переговоры в Дайрене, а также русско-японское
соглашение от 29 апреля 1920 г. не позволяют японскому командованию допустить официального
формирования воинских частей в 30-верстной нейтральной полосе [10]. Большего японское коман-
дование в деле вооружения белой приморской армии не могло сделать. Как вспоминал поручик Б.
Филимонов, в войсках было мало артиллерии, и ряд артиллерийских дивизионов действовал как
пехотные части. Не хватало обуви и обмундирования. В начале декабря 1921 г. 2-й корпус белой
армии получил от японцев 1818 винтовок «Ремингтон», которые были хуже русских, да к тому же
отказывали в сильный мороз [11 ].
Временное Приамурское правительство скупало оружие у различных фирм и дезертиров в поло-
се КВЖД [12]. Для получения оружия меркуловские власти попытались даже воздействовать на
Японию через США, Англию и Францию. С.Д. Меркулов обратился за содействием к правитель-
ствам этих государств оказать помощь в возврате русского оружия, находящегося в руках японцев.
Данное обращение вызвало раздраженную реакцию японского командования, которое обратилось за
разъяснением к Временному Приамурскому правительству [13].
Дефицит бюджета привел к тому, что правительство установило такое денежное содержание
военных, которое было гораздо ниже окладов гражданских чинов. Согласно утвержденному Народ-
ным собранием табелю окладов по 14 разрядам армейские и флотские чины должны были получать
от 23 руб. по 14 разряду до 100 руб. по 11 разряду (оклад по 1 разряду устанавливался правитель-
ством отдельно). Оклады же гражданских чинов колебались в пределах от 35 до 300 руб. Такой
табель окладов вызвал возмущение в войсках.
Правительство запретило увольнения из Вооруженных сил с 1 ноября 1921 по 1 мая 1922 гг., а с
офицерами и рядовыми был заключен «добровольный» 6-месячный контракт [14].
Нехватка средств, дефицит бюджета и зависимость от интервентов вынудили Временное При-
амурское правительство в конце октября обратиться к японскому правительству и командованию с
просьбой о срочной помощи. Однако одним из главных условий помощи Японии приморскому режи-
му стали обязательства меркуловского правительства открыть военные действия против ДВР. Об
этом откровенно говорилось в переписке японского военного министерства с командованием экспе-
диционных сил во Владивостоке. В переписке шла речь о просьбах меркуловского правительства о
выдаче оружия, формировании белых партизанских отрядов и зоне их действия, выработке плана
военных действий. Подчеркивалось затруднительное экономическое положение приморского прави-
тельства и необходимость помощи консульского корпуса. Японское военное министерство затребо-
вало от штаба экспедиционных войск выяснить штаты белой армии и дать заключение о планах
военных действий меркуловского режима. С.Д. Меркулов был готов принять условия японцев в
случае «вооружения врангелевских частей» [15]. Япония в своих эгоистических интересах толкала
Временное Приамурское правительство на явную авантюру, последнее же ясно осознавало всю
безрассудность этой затеи, но было поставлено в безвыходное положение. Уже в феврале 1922 г.,
208
выступая на закрытом заседании Народного собрания, С.Д. Меркулов сообщил депутатам о дого-
воре правительства с Японией, согласно которому японцы обязались помогать Приморью амуници-
ей и оружием, а в случае его падения гарантировали убежище лидерам и возвращение средств
белого режима, находящихся в японских банках. Япония же получала все нужные ей товары Влади-
востокского порта по фиксированным ценам, остров Сахалин и весь рыбный промысел океанского
побережья, привилегии при концессиях и арендах. Ей также была обещана пятилетняя аренда Су-
чанских угольных копей [16]. Зависимость Временного Приамурского правительства от интервен-
тов приводила не только к торговле национальными интересами, но и к тому, что белый режим стал
откровенным агентом Японии на Дальнем Востоке.
Б. Филимонов подчеркивал, что братьям Меркуловым приходилось «считаться с желанием япон-
ского командования, почти что испрашивать у него соизволения на проведение в жизнь того или
иного положения» [17]. Лидер харбинских сменовеховцев Н.В. Устрялов в 1920 г. указывал, что
белые «могут продолжать гражданскую войну, лишь соединившись с иностранными штыками, —
точнее послушно подчинившись им. Иначе говоря, им пришлось бы в таком случае усвоить себе
психологию французских эмигрантов-роялистов: радоваться поражениям Родины и печалиться ее
успехам» [18].
Меркуловское правительство пыталось избежать ошибок Колчака: армия стала называться бе-
лоповстанческой, что должно было подчеркнуть «гнев народа». В ней укреплялась дисциплина, под-
черкивалась верность православию и т.д. Был объявлен добровольческий набор в войска, заявлено
об отказе от налога на армию, насильственной мобилизации и реквизиций. Однако население оста-
лось равнодушным к белоповстанцам: сказались усталость от гражданской войны и собственный
политический опыт. Участник хабаровского похода белых поручик Б. Филимонов вспоминал, что
каппелевская армия по аналогии с калмыковцами считалась дикой разнузданной бандой, крестьяне,
скрепя сердце, платили налоги ДВР, но не хотели прихода белых, ожидая от них бесчинств [19].
Генерал В.М. Молчанов пытался остановить пьянство и грабеж своих подчиненных. Но все на-
казания в белой армии были сплошным лицемерием, ибо «расстрелянные» за мародерство на сле-
дующий же день спокойно гуляли по улицам [20]. Для поднятия боевого духа организовывались
полковые праздники, парады, молебны, банкеты.
Чтобы начать операции против ДВР, Временному Приамурскому правительству необходимо было
сначала покончить с партизанским и подпольным движением левых сил. Белые части могли спокой-
но себя чувствовать только в зоне действия интервентов. На партизанские районы, особенно Ану-
чино, власть правительства не распространялась.
В начале ноября 1921 г. «белоповстанческие отряды», командующим которыми был назначен
генерал-майор В.М. Молчанов, начали боевые операции против партизан. Председатель СУВ В.Ф.
Иванов заявил, что «правительственные войска лишь закрепляют успех повстанцев» [21]. Белая
Сибирская флотилия сумела отбить и вернуть правительству ранее угнанные партизанами корабли
«Лейтенант Дыдымов», «Диомид», «Монгугай», катер «Амур». В ряде случаев белоповстанцам
помогали местные казаки. Главные партизанские силы были вытеснены из Анучино. Вместе с тем,
генерал В. М. Молчанов считал Анучинскую операцию неудачной, поскольку партизаны не были
разбиты, а только вытолкнуты из Анучинского урочища [22].
Как докладывал Временно исполнявший должность военкома Приморского военного района НРА
А. Ильин, одной из причин отступления партизан из Анучино было стремление не входить в столкно-
вение с японцами. А за японскими, зачастую малочисленными подразделениями, шли белые. Бить
же только белых было невозможно, ибо и белые, и японцы в местах расквартирования стояли вме-
сте, и белые никуда не уходили без конвоя японцев [23]. С другой стороны, у партизан не хватало
опытных командиров, поскольку часть из них была отозвана в Читу. В отрядах возникли разногласия
по поводу дальнейшей тактики действий [24]. Белоповстанцы же стали отпускать пленных парти-
зан, а впоследствии — и народоармейцев. Отпущенные пленные получали по три фунта хлеба, что
имело серьезный эффект, поскольку 1921-й год в области выдался неурожайным. Многие партизаны
сдались в плен, другие сами потянулись домой [25].
Однако население, как уже отмечалось, в подавляющем большинстве не поддержало белопов-
станцев. На их сторону встали 1-2 староверческих деревни и казаки пос. Петропавловка. Как писал
В.Г. Болдырев, казаки аплодировали призыву правительства, «но в то же время жадно ловили наме-
209
ки на возможность мира и согласия» [26]. 1 декабря 1921 г. Уссурийский казачий круг в Гродеково,
хотя и призвал к объединению всех сил вокруг Приамурского правительства, но решил воздержать-
ся от мобилизации призывных возрастов и ограничился организацией самообороны в казачьих ста-
ницах [27].
Пользуясь ошибками командования партизан, моральным разложением некоторых отрядов, бе-
лоповстанцы сумели очистить свои тылы перед наступлением на ДВР [28].
Тем не менее, создать социальную опору режиму белогвардейцы не сумели. Тот же поручик Б.
Филимонов вспоминал, что «попадались одиночные экзальтированные, кои кричали о белом движе-
нии и о дорогих «наших воинах», но это были единицы...». Горячие воззвания генерала Молчанова
встречали равнодушие усталого населения и многих чинов армии [29]. Ни от населения Приморья,
ни от эмиграции Маньчжурии белоповстанцы добровольцев не получили и выступили против Даль-
невосточной республики в старом кадровом составе. Белогвардейцы вновь предложили народу граж-
данскую войну, однако его собственный политический опыт сорвал планы добровольческого набора
в белую армию. Не имея поддержки населения Дальнего Востока и даже маньчжурской эмиграции,
белый режим имел возможность продолжить борьбу только с помощью интервентов.
Японское же командование, опасаясь возмущения в самой Японии, противодействия США и про-
тестов РСФСР и ДВР, оставило свои войска на юге Приморья. Тем не менее, японцы усиленно
изучали Народно-революционную армию ДВР и систему её обороны в Приморье и Приамурье.
Японская миссия в Хабаровске занималась разведывательной деятельностью и имела радиосвязь
с Владивостоком. Аналогичной деятельностью занималась китайская и японская миссии в Благо-
вещенске. Японский разведчик Ямада Масаици в районе Спасска специально организовывал банды
хунхузов для ведения разведки и диверсий. Известно, что разведывательной деятельностью на тер-
ритории ДВР занимались не только специально подготовленные агенты белогвардейских режимов и
иностранных спецслужб, но и иностранные дипломаты, журналисты, работники Международного
Красного Креста и организации «Маяк» — филиала американского Христианского союза молодых
людей (ХСМЛ).
Органы государственной безопасности Дальневосточной республики раскрыли в Чите и Хаба-
ровске несколько подпольных белогвардейских групп. В Хабаровске была ликвидирована шпионс-
кая группа, подчиняющаяся разведке атамана Семёнова. Белые разведчики поддерживали связь с
Харбином через владелицу мастерской по пошиву дамских шляп. Была раскрыта и другая группа во
главе с владельцем ресторана Феофановым [30].
Тем не менее, японское командование, контролируя запасы вооружений и снаряжения, не предос-
тавило белой армии необходимого количества оружия. Япония была вынуждена учитывать позицию
РСФСР, ДВР и своего конкурента — США, но, тем не менее, решилась на авантюру за счет русской
крови. Скорее всего, интервентами не были забыты и каппелевский антияпонский заговор весной
1920 г., и попытка антимеркуловского восстания осени 1921 г., когда часть белых солдат и офицеров
встали на сторону левых сил в силу патриотических убеждений.
Наступление белоповстанцев против ДВР было организовано под давлением японцев, которые
таким образом пытались шантажировать Дальневосточную республику в ходе Дайренской конфе-
ренции [31]. Японская делегация шантажировала делегацию ДВР в Дайрене тем, что Токио может
организовать перевозку остатков врангелевских войск из Европы на Дальний Восток и двинуть их
против ДВР [32]. До конца ноября 1921 г. власти Дальневосточной республики рассчитывали, что на
Дайренской конференции Японии пойдет на подписание договора о выводе своих войск с российско-
го Дальнего Востока. Серьезным аргументом большевиков должно стать восстание в Приморье к
4-й годовщине Октябрьской революции, которое должны были поддержать партизаны. Однако поли-
тическая ситуация, как уже указывалось выше, сложилась иначе.
Инициируя поход белоповстанцев против ДВР, Япония стремилась расширить зону своего влия-
ния и закрепить это положение на Вашингтонской конференции, которая проходила с 12 ноября 1921
по 6 февраля 1922 гг. [33] В заявлении главы японской делегации на конференции барона Сидехары
вновь прозвучало оправдание японской интервенции на российском Дальнем Востоке: содействие
чехословакам, защита японских подданных, осевших в Сибири, обеспечение безопасности корейс-
кой границы, «николаевский инцидент», после чего, мол, Японии «оставалась лишь одна альтернати-
ва, а именно занять в качестве репрессалии некоторые пункты русского Сахалина» [34]. Японская
210
делегация представила на конференции «Предварительный протокол реформ, подлежащих введе-
нию на территории бывшей Российской Империи, ныне именуемой Дальневосточной республикой».
По замыслу министра иностранных дел Японии Усида он должен быть реализован на предстоящей
Генуэзской конференции, если Советская Россия не примет условий иностранных держав по возвра-
ту долгов и реституции имущества. Протокол (и другие документы, попавшие в руки разведки ДВР
в 1922 г.) предполагал ввод на российский Дальний Восток международных сил, в которых главную
роль должны играть японские войска. Это был очередной план японской интервенции на российском
Дальнем Востоке, который предусматривал создание структур управления для всех новых террито-
риальных образований — губернаторств, департаментов, округов, общин, которые должны быть
образованы на основе соответствующих статей протокола. Первые пять лет руководить «умиротво-
рением» российской территории должен был японский генерал-губернатор с весьма широкими пол-
номочиями, которыми обычно наделялись наместники императора. В его распоряжении должны
быть военные силы из числа японских войск [35]. Система управления Японией острова Сахалин
могла бы служить моделью оккупационных порядков на всём российском Дальнем Востоке [36].
Но японское предложение не было принято конференцией.
Это был успех дипломатии ДВР и РСФСР: Японии не удалось организовать объединённую ин-
тервенцию против Советской России, как это было в 1918 г. [37] Более того, часть американского
бизнеса и политических кругов выступали за улучшение отношений между США и РФСР и ДВР. За
активизацию советско-американских отношений, признание РСФСР и ДВР выступали в США сена-
тор Бора, бывший командующий американскими войсками на российском Дальнем Востоке генерал
В. Греве, бывший представитель Красного Креста в России полковник Р. Робинс, сотрудники Меж-
союзного железнодорожного комитета Дж. Стивенс, Ч. Смит, бывший губернатор штата Индиана
Гудрич и другие политические деятели и бизнесмены.
Большие надежды на Вашингтонскую конференцию возлагало белое Временное Приамурское
правительство [38]. Его делегация сделала попытку добиться признания со стороны США [39]. Но
из-за нестабильности меркуловского режима госдепартамент не пошел на его признание. Времен-
ное Приамурское правительство не было признано ни одним государством. Почти аналогичная си-
туация сложилась с ДВР. Она была официально признана только Советской Россией.
Большие планы строила и белоэмиграция. Её лидеры надеялись, что конференция закрепит за ней
КВЖД, тем более, что к этому времени в Маньчжурии из беженцев сформировалась значительная
российская диаспора. Бывший российский посол в Вашингтоне Б.А. Бахметев выступил с идеей
единого обращения к Вашингтонской конференции от «всей зарубежной русской общественности»
[40]. Эмиграция призывала западные державы признать меркуловский режим, сохранить КВЖД за
Россией и в то же время создать из дороги финансовый источник для Белого движения. Бывший
глава временного правительства князь ГЕ. Львов и П.Н. Милюков встречались в Вашингтоне с
делегацией Приморской торгово-промышленной палаты (в неё вошли Гудков, Алексин и Лавров),
чтобы ознакомить русские эмигрантские организации в Европе с экономической и политической
жизнью Дальнего Востока. Делегация Приморской ТПП вела переговоры с представителями мини-
стерства торговли США, департаментами рыбопромышленности и горного дела о возможном со-
трудничестве [41].
Однако Япония и США отказались обсуждать вопросы задолженности союзного командования
Уссурийской железной дороге и Владивостокскому порту, статуса КВЖД и даже пытались осуще-
ствить план её интернационализации, ущемить российские интересы в Китае и на Тихом океане [42].
Вместе с тем продолжающаяся японская интервенция на российском Дальнем Востоке вызвала
обеспокоенность не только США, но и Великобритании.
30 ноября 1921 г. японцы выпустили белоповстанцев из нейтральной зоны под Иманом, и они
начали наступление на Хабаровск. Однако в войсках не хватало оружия, особенно тяжелого, снаря-
жения и обмундирования. Белые смогли выставить всего 6 тыс. штыков и сабель. Столько же при-
шлось держать в тылу для охраны порядка и коммуникаций [43]. Конец 1921 г. был отмечен в Со-
ветской России успехами НЭПа. Еще летом 1921 г. в Забайкалье был разгромлен барон Р.Ф. Ун-
герн. Не было никаких надежд на восстания в Советской России и одновременное выступление
зарубежных белых группировок.
Не был высок и боевой дух армии. Генерал П.П. Петров свидетельствовал, что каппелевцы не
211
хотели умирать, не веря в полный успех дела, тем более, что не видели поддержки ни в местном
населении, ни даже в местном казачестве [44]. Отряд полковника Д.Ф. Карлова (Илькова), послан-
ный с обозом оружия впереди армии по тылам НРА, так и не смог зажечь восстание в казачьих
станицах.
Не было ощутимой поддержки со стороны предпринимательских кругов Приморья. Семенов,
внимательно следивший за походом белоповстанцев, сетовал, что буржуазия «проявила весьма мало
жертвенности и больше зарабатывала на белых армиях, чем помогала им» [45].
Несмотря на авантюризм всей затеи, белогвардейцам поначалу сопутствовала удача. В пропа-
гандистских целях белоповстанческие отряды под командованием генерала В.М. Молчанова дей-
ствовали «самостоятельно», но при занятии населенных пунктов они признавали власть меркуловс-
кого Временного Приамурского правительства. В местностях, захваченных белоповстанцами,
восстанавливались земство и администрация волостных старшин, создавались «Национальные ко-
митеты несоциалистической общественности».
Командованию НРА удалось вывести из Хабаровска часть войск, эвакуировать семьи комсоста-
ва, спасти значительную часть материальных ценностей и боевой техники [46]. Тем не менее, про-
тивнику достались значительные трофеи. В ночь на 22 декабря 1921 г. белоповстанцы без боя заня-
ли Хабаровск.
В городе были восстановлены Думы и горуправа колчаковского состава. Началась подготовка к
выборам новых гласных Дум в захваченных городах с полномочиями до 1924 г. [47] Попытки мень-
шевиков и эсеров Хабаровска организовать свое самоуправление не увенчались успехом. Хабаров-
ский городской голова, бывший заместитель К.Т. Лихойдова, С.С. Бабиков благодарил С.Д. Мерку-
лова «за освобождение от большевистского ига» и подчеркивал, что коммунисты теперь не могут
говорить на Дайренской конференции от имени Приамурья [48]. Для захваченных районов стали
издаваться газеты «Приамурский край», «Белоповстанец», «Назад» (в противовес народоармейской
газете «Вперед»), Однако по признанию самих лидеров белого движения, официальная пропаганда
была лжива, хвастлива и декларативна. В.М. Молчанов негодовал по поводу искажения информа-
ции и неверного цитирования его высказываний в хабаровской прессе. Он вызвал редакторов трёх
местных газет и под угрозой ареста приказал опубликовать опровержение статей и заголовков типа
«Молчанов идет на Москву» [49].
В январе 1922 г. «Национал-пресс» совместно с Особым отделом штаба армии направил в Хаба-
ровск и другие районы Приамурья группу лекторов. В занятые белоповстанцами районы наносили
визиты делегации Народного собрания, «Дальневосточного союза русских журналистов», различ-
ных благотворительных обществ. В начале января в Хабаровск с целью инспекции войск прибыл
член правительства Н.Д. Меркулов. Однако его попытка проехать на бронепоезде вместе с В.М.
Молчановым на передовые позиции не увенчались успехом. Прорвавшиеся в тыл к белоповстанцам
партизаны обстреляли и повредили бронепоезд, и он был вынужден вернуться назад [50].
Генерал В.Г. Болдырев, посетивший Хабаровск в составе делегации белого Народного собрания
Приморья, писал, что население оставалось безучастным, казачество очень туго мобилизовывало
свои силы, в тылу оживлялось партизанское движение, начались взрывы на железной дороге, зат-
руднявшие и без того плохо налаженное довольствие армии. Армия голодала и мерзла, вместо вале-
нок ей послали резиновую обувь. Возникали слухи о грандиозных мошенничествах [51].
Генерал В.М. Молчанов требовал от Народного собрания не приветствий, а валенок и подчерки-
вал, что народ, отказывающийся содержать свою армию, будет вынужден содержать чужую [52].
На помощь армии не прибыли ни эмигранты из Харбина, ни даже офицеры-монархисты, которыми
был полон Владивосток. Правда, в конце декабря 1921 г. в Никольск-Уссурийский из Харбина при-
были 150 офицеров из разгромленных войск барона Унгерна [53].
В захваченном белыми Хабаровске был оставлен нелегальный Ревштаб. Всей подпольной рабо-
той в районах, занятых белоповстанцами, руководил Центр в составе члена Дальбюро ЦК РКП (б)
В.А. Масленникова, члена правительства ДВР П.В. Слинкина, члена Военного Совета Восточного
фронта П.П. Постышева. Вместе с тем П.В. Слинкин в шифрованной телеграмме в адрес Дальбю-
ро ЦК РКП (б) и правительство ДВР сетовал на неопытность членов Ревштаба и нехватку опытных
подпольщиков [54]. Правда, с декабря 1921 г. до освобождения Хабаровска в середине февраля
212
1922 г. в городе действовала группа комсомольцев-подпольщиков. Ими руководил С. Пчёлкин. В
подпольную группу входили Д. Бакун, сёстры А. и М. Бочкаревы, Т. Брагина, Н. Калашников, А.
Кокин, Н. Афанасьев, У. Бакшеева. Подпольщики вели разведку белых войск, собирали оружие,
белогвардейские документы и пропагандистские материалы, распространяли большевистскую ли-
тературу и листовки, которые сами и сочиняли. Оружие, теплая одежда и медикаменты через связ-
ную Е.А. Плеханову передавались в партизанский отряд Кочнева, а сведения — фронтовой развед-
ке НРА [55]. Разведчики НРА и сами проникали в Хабаровск и в различных общественных местах
завязывали разговоры с солдатами и офицерами. Если офицеры откровенно жаловались на жад-
ность Японии, которая не смогла должным образом профинансировать поход белоповстанцев, то
солдаты откровенно высказывались за окончание гражданской войны и возвращение по домам [56].
Девушки-подпольщицы ухаживали за ранеными командирами НРА и укрывали также тех, кто не
успел уйти из города. Подпольщики Д. Носок, Е.К. Гедэ и др. работали в т. и. «Компомране» (бело-
гвардейском комитете помощи раненым). Они собирали медикаменты и переправляли их партиза-
нам [57].
Деятельность подпольщиков была крайне опасна. 9 января 1922 г. в Хабаровске была создана
контрразведка, которая сразу же «отличилась» тем, что спустила под лед Амура нескольких плен-
ных партизан и народоармейцев.
В ночь с 11 на 12 января 1922 г. партизанский отряд под командованием Д.И. Бойко-Павлова
совершил налет на Хабаровск. Однако командир не знал, что в Хабаровск были отведены на отдых
самые надежные и боеспособные части Ижевско-Воткинской бригады. Во время партизанского
налета были убиты и ранены 42 солдата и офицера. Потери партизан составили 6 чел. убитыми, 13
пленными, а также 2 пулемёта Шоша.
Белогвардейцы организовали погоню за партизанами, выбили их из Вятского, заняли Елабугу и
загнали отряд в тайгу. После этого Д.И. Бойко-Павлов активности не проявлял и в боях за Волоча-
евку не участвовал [58]. Более того, сам командир чудом избежал расстрела за неподчинение при-
казам командования НРА и лично В.К. Блюхера.
Белогвардейская контрразведка начала аресты всех подозреваемых в связях с большевиками,
НРА и партизанами. Проводились повальные обыски, поощрялись доносы. Был схвачен бывший
военный комиссар Васильев, который выдал белым ряд партийных работников. 9 февраля 1922 г.
партизаны попытались напасть на тюрьму, но безуспешно. Белогвардейцы захватили 10 чел. Контр-
разведка раскрыла еще одну конспиративную квартиру в Арсенальной слободке [59].
Начальник белогвардейской контрразведки в Хабаровске (Пункта милицейско-инспекторского
отдела МВД) подполковник Юрков в своей докладной записке, сохранившейся в Государственном
архиве Российской Федерации, докладывал и о нравах, царящих среди белой администрации Хаба-
ровска, организационной неразберихе и т.д. Он жаловался на плохие условия работы, нехватку средств,
указывал на расцвет интриг среди различных спецслужб, командования белоповстанцев и граждан-
ской администрации [60].
Факторы долговременного характера (отсутствие социальной базы, пошатнувшийся боевой дух,
нехватка оружия и снаряжения и др.) обусловили поражение белогвардейцев под Волочаевкой. Глу-
боким неверием в рядового солдата, пессимизмом веяло от приказа главнокомандующего белопов-
станческими войсками генерала В.М. Молчанова перед Волочаевским боем. Он обращался к ко-
мандирам частей и соединений: «К вам, старшие начальники, я обращаюсь с призывом вдунуть в
сердца подчиненных страстный дух победы. Надо поговорить со всеми и наэлектризовать каждого
солдата... Победа в нас, начальниках, победа нужна и должна быть... Не теряйте времени, говорите
с подчиненными, не только офицерами, но и нижними чинами, помня, что не каждый офицер пере-
даст так, как нужно... С победой мы живем, неудача может лишить нас самого бытия как антиболь-
шевистской организации» [61].
В Волочаевской операции командование НРА ставило задачи разгрома белоповстанческих сил и
освобождения Хабаровска. В частях была укреплена дисциплина, усилена политработа. Несмотря
на превосходство НРА на Восточном фронте над белоповстанцами по личному составу в 1,6 раза,
артиллерии — в 3 раза, пулеметам — в 5 раз, Дальбюро ЦК РКП (б) считало в начале февраля
1922 г., что противник при нормальном снабжении фронта (чего не было) «намерен в ближайшие дни
213
повести наступление» [62]. Даже 12 февраля 1922 г., т. е. в день взятия Волочаевки, Дальбюро,
несмотря на опасность международных осложнений, обсудило вопрос о состоянии НРА и постановило
«считать допустимым ввод 5-й Красной Армии в Забайкалье и на Амур» [63].
Со своей стороны, командование белой армии сделало все от него зависящее, чтобы превратить
район операции в неприступную крепость. Волочаевскую же сопку (Июнь-Корань), господствую-
щую над безлесной равниной, правительственная пресса называла «дальневосточным Верденом».
Вместе с тем В.М. Молчанов знал, что никаких резервов он не получит, и главной его задачей было
удержаться на захваченных позициях хотя бы до весны. Правительство и командование успокаива-
ли солдат и офицеров, что к весне будет сформирована добровольческая армия [64]. 11 февраля
была сделана попытка белоповстанцев нанести контрудар. Однако он не принес успеха, а за отказ
идти в контрнаступление в Волочаевке были расстреляны 2 солдата и 2 офицера [65].
Перед началом операции главком НРА и Военный министр ДВР В.К. Блюхер стремясь предотв-
ратить кровопролитие русских людей, обратился с письмом к В.М. Молчанову. В.К. Блюхер спра-
шивал: за какое солнце собирается воевать русский человек генерал Молчанов? Не за то ли, кото-
рое красуется на японском флаге? Главком НРА звал главкома белоповстанческой армией вместе
бороться за свободную Россию. Письмо было передано В. М. Молчанову через отпущенного плен-
ного офицера и издано отдельной листовкой, которая распространялась на переднем крае [66]. Од-
нако оно осталось без ответа.
Волочаевская операция длилась с 10 по 13 февраля 1922 г. Два штурма оказались неудачными
из-за отсутствия бронепоездов НРА, которые стояли перед речкой Поперечная, где был сожжён
мост. Огромный урон частям НРА наносили белые бронепоезда «Волжанин» и «Каппелевец». Лишь
после наведения сапёрами временного моста бронепоезда № 8 и № 9 прибыли на помощь частям
НРА под Волочаевку. 12 февраля воины народоармейцы штурмом заняли сопку Июнь-Корань. Дей-
ствия бронепоездов НРА, а также обходной колонны с юга решили судьбу Волочаевки. Бронепоезд
№ 8 даже решил пойти на таран, но белый бронепоезд, команда которого заметила подожжённый
партизанами мост у себя в тылу, успел уйти [67].
Забайкальская группа войск НРА Н.Д. Томина двинулась по долине Амура и Уссури на юг с
целью отрезать Хабаровск от белых тылов. Как в зеркале повторилась ситуация декабря 1921 г. В
этих условиях оборона Хабаровска была бессмысленной. Белые спешно эвакуировались, и 14 фев-
раля части Народно-революционной армии ДВР без боя вошли в Хабаровск. Сил и времени для
того, чтобы перерезать железную дорогу южнее города у НРА не хватило. Слишком велики были
потери и переутомление войск. Белая армия ушла на юг [68].
В.М. Молчанов сделал попытку закрепиться в районе села Васильевское и ст. Бикин в более чем
200 км южнее Хабаровска. В.К. Блюхер и начальник его Полевого штаба П.А. Луцков перед боями
на Бикино-Васильевских высотах направили письма генералу В.М. Молчанову с обещаниями не-
прикосновенности и разрешением офицерам вступить в НРА и РККА. Письма в штаб белоповстан-
цев отвез парламентер НРА П. Подервянский. Он встретил вежливый прием, беседовал и дискути-
ровал с офицерами, но к В.М. Молчанову его не допустили. Позже в своем отчете П. Подервянский
писал, что офицеры проявили огромный интерес к жизни в ДВР и Советской России. Особенно инте-
ресовал их вопрос: расстреливаютли в НРА перебежчиков? «Один поручик неожиданно проговорил-
ся об общем упадке нравов и об озверении... все время в тоне и в лицах чувствовалась усталость и
желание кончить эту «волынку», и несколько поручиков об этом откровенно говорили» [69].
В марте-апреле 1922 г., когда белые отряды после разгрома под Волочаевкой отступали от Хаба-
ровска в Южное Приморье, они зачастую переходили Уссури и шли по китайской территории. Войс-
ка НРА, выполняя строгие предписания не нарушать китайской границы, не могли успешно действо-
вать против белогвардейцев [70]. На все протесты МИД ДВР МИД Китая сообщал, что Пекин не
может отвечать за местных сепаратистов [71].
После поражения в ожесточённых боях на Бикино-Васильевских высотах белоповстанцы ушли в
нейтральную зону под защиту японских войск [72]. Потери частей, участвовавших в Хабаровском
походе, составили 40 % личного состава [73]. До 1 тыс. солдат и офицеров к середине мая 1922 г.
были ещё в госпиталях [74].
Волочаевское поражение и отступление белоповстанцев в Южное Приморье вызвали шок в пра-
214
вительственных и либеральных кругах. Народное собрание обвинило в Хабаровской катастрофе
правительство, заявило о замалчивании причин оставления Хабаровска в правительственной прессе
и потребовало специального расследования. В ответ на критику С.Д. Меркулов заявил, что до Учре-
дительного съезда с поста председателя Временного Приамурского правительства не уйдет [75].
Правительство, в свою очередь, усилило нападки на Народное собрание. 4 апреля 1922 г. проправи-
тельственное «Слово» в редакционной статье назвало Народное собрание «Бюро сплетен и травли
власти», призвало исполнительную власть быть решительной и бросить излишнюю предупредитель-
ность по отношению к парламенту.
Огромное недовольство правительством наблюдалось в армии. После отступления из Хабаров-
ска правительство объявило новый добровольческий набор в войска. Началось восхваление «побе-
доносного шествия» и «беспредельной жертвенности» солдат и офицеров. Снабжение же армии так
и не было налажено, а правительство не выплатило солдатам и офицерам жалование за 6 месяцев
т.н. «добровольного контракта». Г.А. Вержбицкий заранее объявил, что 1 мая 1922 г. будет объявле-
на демобилизация войск, и сразу же заявления об увольнении из армии подали 60 % личного состава
армии. Но 24 апреля 1922 г. Временное Приамурское правительство «для сохранения Приамурской
государственности» запретило увольнения из армии и заявило, что «возможно во имя спасения дела
национального возрождения» будет объявлена мобилизация граждан. Как и прежде правительство
обещало реорганизовать снабжение, сократить штабы, «установить твердую шкалу хотя бы скром-
ного денежного довольствия, но аккуратно выплачиваемого» и т.д. [76] Этот приказ правительства
был фактическим признанием краха добровольческого набора в армию, всего военного строитель-
ства режима и идеи белоповстанчества. Контрразведка и милиция постоянно докладывали о пьяных
скандалах и дебошах, разложении аппарата на местах, хищениях в штабах по ведомостям на снаб-
жение войск и т.д. [77]
Для спасения режима после провала Хабаровского похода каппелевцы прибегли к попытке созда-
ния автономного Приморского демократического правительства. В разговоре по прямому проводу в
конце апреля 1922 г. председатель Приморского областного бюро РКП (б), член Военного Совета
партизанских отрядов Приморья К.Ф. Пшеницын сообщал Главкому НРА В.К. Блюхеру о том, что
главком белоповстанцев В.М. Молчанов в середине марта предлагал через эсеров создать «демок-
ратическое правительство», которое должно начать переговоры с ДВР. Эсеры же «с привычной
наивностью» взялись за это, но с условием поддержки коммунистов. По оценке коммунистов, пра-
вые социалисты в области были уже настолько слабы, что напоминали «потрёпанную ветошь».
Большевики предложили, тем не менее, создать Революционный орган, но эсеры непременно жела-
ли им руководить. Ясно, что эсеры стремились играть самостоятельную роль, да ещё и заручиться
поддержкой большевиков, особенно тогда, когда территория белого Приморья сузилась до мини-
мальных размеров. Чтобы избежать эсеровской «розовой» автономии Приморья, большевики пред-
ложили создать Земское областное собрание и признать ДВР, но эсеры струсили.
Поражения на фронте и коррупция в тылу вызвали кризис белого режима [78]. В некоторых воин-
ских частях наблюдались случаи прямого отказа от выполнения приказов командиров [79]. Резко
обострились отношения армейского командования с Меркуловыми. Генерал П. Петров отказался
весной 1922 г. от должности начальника снабжения армии, когда воочию увидел демагогию и кор-
рупцию членов правительства. Он вспоминал, что у него сложилось «скверное впечатление» о С.
Меркулове, как о человеке. Все приёмы С. Меркулова указывали, что «во главе правительства
стоит человек, легко обращающийся с правдой» [80].
С марта 1922 г. активизировали свою работу большевики Приморья. Было образовано областное
партбюро, проведена реорганизация партизанских отрядов. Во Владивосток были переброшены
малоизвестные коммунисты, тех же, кого искали белогвардейцы, переправлены в партизанские от-
ряды. Горняки Сучана (ныне — Партизанск) оказали помощь Владивостоку. Две подпольщицы
доставили в город золото, а из города вывели больного коммуниста А.М. Рогальского [81].
В местах области, где отсутствовали интервенты и меркуловская администрация, гражданскую
власть ДВР осуществлял Народно-революционный комитет в составе И.В. Слинкина, К.Ф. Пшени-
цына, А.К. Флегонтова. Нарревком широко использовал профсоюзы, в которых работали глубоко
законспирированные большевики. Самым боевым был Союз грузчиков, руководитель которого
215
В.С. Авраменко погиб в меркуловском застенке. Союзом в 1922 г. руководили Евдокимов, Сафро-
нов, Глушков, Лебедев, Соколовский, Крысов, Малин и др. С помощью Союза большевики снабжали
партизан оружием, медикаментами, продуктами. В Союзе скрывались нелегалы-коммунисты. С
мая 1922 г. Союз стал принимать на работу партизан. Большевики опирались также на Союзы ме-
таллистов и железнодорожников [82]. В июне 1922 г. руководство Владивостокской резидентурой
РУ НРА в связи с отъездом из-за болезни Х.И. Салныня взял на себя Л.Я. Бурлаков. Объединение
подпольной партийной разведки с разведкой НРА должно было, по мнению руководства, увеличить
объём и качество добываемой информации. Резидентура имела связи с группой агентов-корейцев и
офицерами-востоковедами, знавшими восточные языки, в т.ч. тибетский. Резидентура имела трёх
агентов в иностранных консульствах во Владивостоке. У Харбинской резидентуры было десять
агентов из числа бывших белых офицеров [83].
Командование белой армии решило перейти от добровольчества к мобилизационному принципу
военного строительства. В конце апреля 1922 г. глава Военно-морского ведомства ВПП генерал
Г.А. Вержбицкий уведомил своих подчинённых о возможной мобилизации ряда призывных возрас-
тов. В борьбе с ДВР расчёт делался на помощь маньчжурского диктатора Чжан Цзолина. После-
дний обещал предоставить ВПП средства для мобилизации армии и ремонт флота, но в обмен на
помощь меркуловской контрразведки в борьбе с коммунистами на КВЖД. К Чжан Цзолину выехали
4 офицера из контрразведки 3-го корпуса [84]. Белогвардейской контрразведкой в Харбине ведал
генерал Барышников, однако инспектор из Владивостока выявил её бездеятельность. Активизация
белых контрразведчиков дала свои результаты. Была объявлена награда в 250 руб. за голову комму-
нистического шпиона. По данным ГПО ДВР в феврале 1922 г. в Сахаляне была разгромлена китай-
ская и корейская сеть Госполитохраны [85].
Тем не менее, для всех было ясно, что белое движение в России доживает последние месяцы.
Поэтому Чжан Цзолин направил в мае 1922 г. из Харбина в Приморье вербовщиков для китайской
армии. По сведениям белой контрразведки, запись солдат и офицеров в китайскую армию произво-
дилась через китайское консульство во Владивостоке. К началу мая 1922 г. дезертирство из белой
армии достигло 10 % личного состава [86].
Народное собрание, постоянно обсуждавшее коррупцию в администрации, в конце мая 1922 г.
низложило правительство и приняло новый закон о всеобщих выборах, в котором избирательное
право предоставлялось и коммунистам. Белый парламент явно искал соглашения с большевиками,
чтобы спасти Приморье и не допустить прихода в область НРА ДВР [87]. Однако правительство
обвинило парламент в заговоре и 29 мая 1922 г. распустило его. Конфликт между ветвями власти
затронул и армию. Каппелевцы поддержали Народное собрание, моряки и семеновцы — правитель-
ство [88]. Произошли даже вооруженные стычки, в результате которых были жертвы [89]. Это де-
морализовало армию, чем воспользовались большевики. Контрразведка с тревогой отмечала уси-
ливавшуюся работу коммунистов в войсках [90].
В споре за власть временно взяло верх Народное собрание [91]. Крестьянская и эсеровская
фракции в Народном собрании, Демократический союз предполагали до созыва Учредительного
съезда оставить у власти Президиум Народного собрания во главе с Н.А. Андрушкевичем. Однако
генерал В.М. Молчанов не стал арестовывать С.Д. Меркулова (на чем настаивал Президиум На-
родного собрания), поскольку опасался реакции японского командования. Оно могло поддержать
Меркуловых, так как ожидался ряд коммерческих сделок японских фирм с исполнительной властью.
Каппелевское командование пообещало поддержать законодательную власть (т.е. Народное со-
брание), но при условии, что новую исполнительную власть будет возглавлять командующий воору-
женными силами Приморья. Поначалу на пост военного диктатора планировался бывший Приамур-
ский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти, но после его отказа выбор пал на бывшего начальника
штаба колчаковской армии генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса, проживавшего в Харбине [92]. Иде-
алом монархиста М.К. Дитерихса была средневековая Русь с Земским собором, Думой и прочими
учреждениями сословно-представительной монархии. Себя М.К. Дитерихс видел в роли спасителя
России, нового «Дмитрия Пожарского». Единственным и последним средством сохранения остат-
ков Белого движения на последнем островке России контрреволюция считала реставрацию дома
Романовых.
3 июня 1922 г. был сформирован новый состав Временного Приамурского правительства. В него
216
вошли М.К. Дитерихс (председатель), И.И. Еремеев, К.Т. Лихойдов. До приезда М.К. Дитерихса
обязанности председателя правительства исполнял В.М. Молчанов [93]. 8 июня 1922 г. М.К. Дите-
рихс прибыл во Владивосток и сразу же обвинил все враждующие группировки в «совдеповской
политике». Было принято решение о созыве Земского собора.
Прибытие Дитерихса во Владивосток было, по сути дела, санкционировано и оплачено японским
командованием. Еще 29 мая 1922 г. Дитерихс встречался в Харбине с генералом Хамомото, где
обещал укрепить белую власть на Дальнем Востоке и легализовать пребывание японских войск.
Высший Военный Совет Японии постановил выплатить Дитерихсу из секретных фондов 5 тыс. иен.
13 июня 1922 года генерал Акияма из Военного министерства телеграфировал генералу Талибана
во Владивосток, что императорское правительство готово поддержать Дитерихса, если его планы
не будут расходиться с ранее данными им заверениями генералу Хамомото. «Земский собор дол-
жен в окончательной форме сконструировать состав высшей государственной власти, согласно ука-
заниям, данным Вам, укрепить пребывание императорских войск на российском Дальнем Востоке
для целей изъятия этого вопроса из международного обсуждения», — заявлял Дитерихсу генерал
Талибана [94]. Таким образом, японцы сажали очередную белую марионетку в Приморье для того,
чтобы любыми способами удержаться на российском Дальнем Востоке.
Однако военно-политическая обстановка в самой Японии и регионе складывалась таким обра-
зом, что 24 июня 1922 г. японское правительство заявило о выводе своих войск с российского Даль-
него Востока в ближайшие несколько месяцев. Свою роль сыграл экономический кризис в Японии и
протесты общественности против интервенции, позиция РСФСР, ДВР и политика конкурента Японии
на Тихом Океане — США.
Намерение Токио вывести японские интервенционистские силы с российского Дальнего Востока
стал предтечей конца Белого движения не только в регионе, но и во всей России.
Прибыв в Приморье, М.К. Дитерихс подтвердил акт роспуска Народного собрания, а 11 июня
отказался от поста главы правительства, передав свои полномочия С.Д. Меркулову и оставив за
собой пост командующего армией и флотом. Народное собрание было распущено. С.Д. Меркулов
объявил о «Директории 4-х» и ближайшем созыве Земского собора, чтобы решить вопрос о госу-
дарственном устройстве Приморья [95]. Исполнительная власть традиционно одержала победу. Для
М.К. Дитерихса не было вопроса, чью сторону принять. Были пресечены попытки ограничения и
корректировки политики исполнительной власти со стороны законодательной. Такой итог кризиса
«белой демократии» вполне вписывался в традиции российской политической культуры. Приморс-
кий режим скатывался к открытой военной диктатуре монархического толка [96].
22 июля 1922 г. открылся Земский собор. В него вошли 347 членов, принадлежавшие к духовен-
ству различных конфессий, верхушке армии и флота, государственным ведомствам, земствам. Проф-
союзам был выделен всего 1 % мест [97].
30 июля 1922 г. газета «Русская армия» в редакционной статье «На пути к оздоровлению» писа-
ла, что в Земском соборе представлены наиболее здоровые течения общественной мысли. «Всеоб-
щее же избирательное право в эпоху революционного психоза не могло дать положительных резуль-
татов. Народ же в своём большинстве был болен, и воля его была невменяема». Но самым замеча-
тельным пассажем была критика «догмы о том, что воля народа превыше всего, а постановления
большинства — священны».
Однако крупные приморские предприниматели придерживались более умеренных позиций. В
«Наказе Приморской Окружной Торгово-промышленной палаты её делегатам в Земском соборе»
говорилось, что необходимо избрать Директорию из 3-5 чел. Директория должна созвать Учреди-
тельное собрание, которое будет полномочно установить образ правления и основные законы При-
амурского Государственного образования. Но самым любопытным был пункт 5 «Наказа». Если
японские войска эвакуируются из Приморья на основе договора с ДВР, а может быть и с Советской
Россией, то «Приамурскому Государственному образованию надо принять участие в этих перегово-
рах и обеспечить себе хотя бы автономное политическое существование, признанное международ-
ным соглашением, на основах внутреннего правопорядка, установленного Учредительным собрани-
ем» [98]. Это была весьма наивная попытка спасения приморских предпринимателей как от монар-
хистов, так и от большевиков.
Выступая на закрытом заседании собора 28 июля член ВПП Е.М. Адерсон к причинам полити-
217
ческого кризиса Приморья отнес отсутствие средств в бюджете, эгоизм иностранцев, которые не
признали приморское правительство и не возвратили долги Уссурийской железной дороге и Владиво-
стокскому порту, а также русское золото. К причинам провала он также отнес инертность населе-
ния, отсутствие у предпринимателей гражданской ответственности, слабость налогового аппарата
правительства, отрыв несоциалистов от населения, разрыв с Народным собранием, внутриармейс-
кую борьбу, генеральские амбиции, разногласия в самом правительстве, «которое не слушало голо-
са народа и применяло диктаторские приемы в управлении» [99].
Причину кризиса власти Временного Приамурского правительства П.Н. Милюков видел в кон-
центрации власти в руках Меркуловых, их коррумпированности и неопытности самого белого На-
родного собрания [100]. Орган несоциалистических организаций Владивостока газета «Вестник на-
ционального движения» вынуждена была, хотя и завуалировано, признать отсутствие народной под-
держки белой армии. 31 июля 1922 г. в статье за подписью «Старый корниловец» говорилось, что
крах белой армии начался тогда, когда добровольческий набор сменился мобилизацией, и в армию
попали трусы, предатели, большевистские агитаторы. «Власть растерялась, а мы не могли найти ни
средств к прокормлению бойцов, ни оружия» [101].
8 августа 1922 г. Собор избрал М.К. Дитерихса «Верховным правителем Приморья» и «Воеводой
Земской рати» [102]. В это же день М.К. Дитерихс принес присягу Земскому собору в том, что он
«будет руководствоваться основными законами Российской империи применительно к условиям места
и времени, следуя заповедям Божьим». В тот же день ВПП официально сложило свои полномочия
[103]. Семёнов не был избран делегатом Земского собора, хотя на заседаниях присутствовали 16
чел. его «команды». На последнем заседании Земского собора командиры соперничающих армей-
ских группировок Молчанов, Пучков, Глебов, Савельев приняли решение прекратить распри и бо-
роться за восстановление монархии в России [104]. Белые генералы вновь попытались сыграть роль
ведущей политической силы в жизни страны, но уже на последних остатках территории Приморья,
где господствовал антибольшевистский режим.
* * *
После поражения колчаковского режима антибольшевистские силы попытались создать альтер-
нативное государственное образование на дальневосточной окраине России. Однако превратить
Дальневосточную республику в буржуазный буфер не удалось.
Особенность этого периода состояла в том, что гражданская война уже завершилась в центре
страны и Сибири, что позволило Советской России сосредоточить главные усилия на восстановле-
нии народного хозяйства на базе НЭПа, не ослабляя внимания борьбе с контрреволюцией на окраи-
нах государства. Белое движение, будучи отброшенным на дальневосточную периферию, стреми-
лось скорректировать свою программу и создать здесь свой буфер, синхронизировать свои дей-
ствия с Кронштадтским и другими антисоветскими выступлениями в центральной России и Сибири.
Другой особенностью гражданской войны на Дальнем Востоке в 1920-1922 гг. явилось продолже-
ние японской интервенции. Под давлением внутреннего кризиса, протестов РСФСР, ДВР и соперни-
ка Токио — США Япония вынуждена была применять против буферной республики и дипломати-
ческие средства, что было нехарактерно для периода 1918-1920 гг. Специфика гражданской войны в
указанный период состояла также в том, что борьба велась между сепаратными государственными
образованиями — Дальневосточной республикой, за которой стояла Советская Россия и белыми
режимами (семёновским, меркуловским и монархическим Дитерихса), за которыми стояла, глав-
ным образом, Япония. Она стремилась законсервировать политический и территориальный раскол
России, воспрепятствовать её выходу на Тихий океан, затруднить связи со странами Азиатско —
Тихоокеанского региона. В 1920-1922 гг. Япония стала главным генератором консервативных анти-
большевистских альтернатив. Она пресекла возможность создания эсеро-меньшевистского проаме-
риканского буфера с опорой на каппелевские войска. В то же время японцам не удалось создать
летом 1921 г. «семёновский буфер», поскольку против этого варианта развития ситуации выступили
не только конкуренты Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и приморские предпринимате-
ли и каппелевцы, нежелающие возвращения атамана, как прояпонской одиозной кровавой фигуры в
Белом движении. «Заказчик» столкнулся с другой группой «исполнителей», стремящейся играть в
политике более самостоятельную роль. Но сыграть самостоятельную и «патриотическую» роль
218
меркуловцам не удалось. Под давлением Японии приморскому режиму пришлось выступить в поход
против ДВР, который бесславно провалился. Немалую чашу унижений пришлось испить белогвар-
дейцам на Вашингтонской конференции. Реализуя «демократические принципы» в государственном
строительстве, меркуловцы формально пошли дальше колчаковцев, однако носителями этой полити-
ческой модели стали те же предприниматели, чиновники, офицеры и генералы, которые привели в
своё время к власти Хорвата, Калмыкова, Семёнова и Колчака. Логическим финалом явилось спол-
зание Белого движения к монархическому курсу Дитерихса.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] РГИА ДВ, ф. р-727, оп.1, ед. хр. 3, л. 1-3; Владиво-Ниппо. 1921.3 сент.
[2] Русская армия. 1921.23 июня, 12 окт.
[3] В августе 1918 г. имущество Академии Генерального штаба русской армии было захвачено
в Казани, куда оно было эвакуировано в 1917 г. правительством А. Ф. Керенского, войсками Комуча
под командованием В.О. Каппеля. Затем эшелоны со слушателями, преподавателями, типографией,
библиотекой, архивом, экспонатами и реликвиями музея Суворова были вывезены на восток и к
началу 1920 г. оказались во Владивостоке. (См. Последние дни белогвардейцев в Приморье // Изве-
стия ЦК КПСС. 1991. № 8. С. 140; Печорин В. Более полувека назад...// Красное знамя. 1977. 1
окт.).
[4] Русская армия. 1921.23 июня, 11,18 авг., 7, 23 сент., 19 ноября и др.
[5] РГИ АДВ, ф. р-727, оп. 2, ед. хр. 95, л. 161; Болдырев В. Г. Директория. Колчак. Интервенты.
Воспоминания. Новониколаевск, 1925. С.449.
[6] Воткинский юбилей. 1921. 17 авг.
[7] РГВА, ф. 221, on. 1, д. 725, л. 5.
[8] Русская армия. 1921. 25 сент. По другим данным, прибывших солдат, матросов, казаков,
офицеров и беженцев насчитывалось 900 чел., из них 300 — военные. Английское правительство
передало местным властям на их содержание и устройство 3 тыс. иен (См. Дальневосточная рес-
публика: Становление. Борьба с интервенцией. Док. и материалы. Ч.П. Владивосток, 1993. . С.219-
220).
[9] Дальневосточная республика: Становление... Ч.П. С.115 — 116.
[10] Русский край. 1921.3 ноября; Дальневосточная республика: Становление... Ч.П. С. 117 —
118.
[11] Филимонов Б. Белоповстанцы. (Хабаровский поход зимы 1921-22 годов). Кн.1. Шанхай, 1932.
С.74-75,216.
[12] РГВА. Ф.221, оп.1, д.725, л.5.
[13] Голос Родины. 1921.24 сент.; Русский край. 1921.2 ноября; Владиво-Ниппо. 1921.20 нояб-
ря.
[14] Русская армия. 1921.22 сент.; 27 окт.
[15] Дальневосточная республика: Становление... Ч.П. С.114-119; Никифоров П. Исторические
документы о действиях и замыслах международных хищников на Дальнем Востоке. М., 1923. С.63.
[16] Павлович М. (Вельтман М.П.). Советская Россия и империалистическая Япония. М., 1923. С. 70.
[17] Филимонов Б. Белоповстанцы. С. 71.
[18] Устрялов Н. В борьбе за Россию (Сб. статей). Харбин, 1920. С.22.
[19] Филимонов Б. Белоповстанцы. С.2.
[20] Там же. С. 141-142.
[21] Русский край. 121.24 ноября.
[22] Филимонов Б. Белоповстанцы. С. 98.
[23] И японцы, и партизаны использовали отряды хунхузов как для реализации диверсионных
целей, так и для прикрытия. (См. ГАХК, ф. р-959, on. 1, д. 9, л. 7; Дальневосточная республика:
Становление... Ч. П. С. 130, 139 — 141).
[24] Беликова Л. И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке.
Хабаровск. 1967. С.241 —242.
219
[25] Флегонтов А. Партизанское движение (1918-1922 гг.) // В огне революции. Сб. статей и
воспоминаний о революционных событиях на Дальнем Востоке. Хабаровск. 1927. С. 171-172; Сло-
во. 1922. 3 янв.
[26] Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. С. 457.
[27] Еще в июне-июле 1921 г. была создана Отдельная Уссурийская казачья сотня. Но дело
этим и ограничилось.
[28] Авдеева Н.А. Военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке в 1921 г. и ее влияние
на действия Народно-революционной армии Дальневосточной республики // Вопросы истории Даль-
него Востока (ХГПИ). Вып.У. Хабаровск, 1975. С.168-208.
[29] Филимонов Б. Белоповстанцы. С.4, 141-142.
[30] РГАСПИ, ф. 372, on. 1. д. 1176, л.70, 74; Чумаков Н.С. Становление органов государственной
безопасности на российском Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) // На защите Отечества. Из истории
управления ФСБ РФ. Хабаровск, 2001. С. 17.
[31] Дайренская конференция работала в Дайрене (бывший порт Дальний) с 26 августа 1921 по
16 апреля 1922 гг. Японская сторона выдвинула проект «Соглашения о торговле и прочем» (т.н. «17
требований», в т.ч. 3 секретных), которые включали ликвидацию российских военных укреплений и
военного флота на Тихом океане, превращение Владивостока в чисто торговый порт под иностран-
ным контролем, свободное плавание японских кораблей во внутренних российских водах, беспош-
линную торговлю японских подданных. Япония требовала пересмотра ранее принятых рыболовных
конвенций, расширения прав японских рыбопромышленников, подтверждения договоров с прежними
российскими правительствами и белыми властями, аренды Северного Сахалина на 80 лет как ком-
пенсации за «николаевский инцидент» и т.д. Японская сторона требовала не вводить на территории
Дальнего Востока коммунистический режим и сохранить принцип частной собственности, а также
ввести право частной собственности японских подданных на землю в пределах российских владе-
ний. Но главное состояло в том, что японская сторона обещала вывести свои войска с российского
Дальнего Востока только по своему усмотрению. Реализация этих условий неизбежно превращала
ДВР в полуколонию Японии. Проект договора, представленный делегацией ДВР, предусматривал
равноправие сторон и их взаимную выгоду. ДВР шла на уступки японской стороне в экономических
вопросах в обмен на вывод японских войск. Однако Дальбюро ЦК РКП (б) и правительство ДВР
переоценили дипломатические способы борьбы и недооценили опасность нападения белогвардей-
цев со стороны Приморья. Главком НРА и Военный министр ДВР В.К. Блюхер в разгар военной
реформы в республике был назначен военным советником делегации в Дайрен. Он вернулся в Читу
за 4 дня до сдачи белогвардейцам Хабаровска. В связи с бесперспективностью переговоров в апре-
ле 1922 г. «дайренское сидение» прекратилось. РСФСР защищала интересы ДВР на Генуэзской
конференции. Г.В. Чичерин поставил вопрос о неправомерности японской интервенции на российс-
ком Дальнем Востоке, но японская делегация опять настаивала на компенсации за «николаевский
инцидент» (См. Дальневосточная республика: Становление... Ч.П.С.159-190; Шерешевский Б.М.
В битвах за Дальний Восток (1920-1922 гг.). Новосибирск, 1974. С.123-124 и др.).
[32] Сидоров А.Ю. Внешняя политика Советской России на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.).
М., 1998. С.98. Вопрос о переброске частей Врангеля на Дальний Восток поднимался ещё в конце
1920 г., т.е. сразу же после эвакуации белой армии из Крыма. Тогда у Врангеля было около 100
единиц военного и коммерческого флота различных классов. Свою помощь обещало правление Доб-
рофлота в Париже. При посредничестве японского генерала Ушида состоялось соглашение барона
П.Н. Врангеля с атаманом Г.М. Семёновым. К февралю 1921 г. армия Врангеля насчитывала 56
тыс. чел. 12 марта 1921 г. между Японией и Францией была достигнута договорённость о переброс-
ке из Турции на Дальний Восток врангелевских войск. Япония брала на себя обязательства предос-
тавить суда, а Франция — оказать белым материальную помощь и поддержать японскую политику
на Дальнем Востоке. Японцы предоставили три транспорта, которые были готовы к перевозке бе-
лых частей из Турции. К переброске готовились 42 тыс. бывших военнослужащих армии Врангеля,
причём половина из них — офицеры. Небольшие группы офицеров даже выехали из Константинопо-
ля на Дальний Восток. Позже по соглашению С.Д. Меркулова с П.Н. Врангелем из Сербии через
Прагу и Гамбург во Владивосток отправились также несколько партий офицеров. За этими действи-
220
ями с тревогой следили американские дипломаты, о чём свидетельствует переписка представителя
США в Шанхае Хэммонда с госдепартаментом. 2 июня 1921 г. НКИД РСФСР предупреждал со-
ветских дипломатов о готовящейся акции Японии, Франции и Англии. Белое Временное Приамурс-
кое правительство пыталось добиться от Франции оплаты расходов по этой операции. Об этом хода-
тайствовал Управляющий Ведомством иностранных дел ВПП В.С. Колесников в письме к бывше-
му российскому послу в Париже В.А. Маклакову 24 июня 1921 г. Однако французское правительство
в виду полной бесперспективности данного шага не пошло на расходы по организации этой пере-
правки. Огромных расходов требовали снабжение войск продовольствием хотя бы на 20 суток пере-
хода и заправки судов углем. Более того, с 1 апреля 1921 г. Франция прекратила помощь врангелев-
ской армии в Турции. На середину января 1921 г. расходы Франции на содержание русских беженцев
из Крыма составили 100 млн. франков. Помощь других стран и Международного Красного Креста
была слишком мала. Потеряли интерес к этой авантюре Англия и США. Вот почему ни В.А. Мак-
лаков в Париже, ни бывший российский посол в Токио В.Н. Крупенский после запроса японского
МИДа не обнадежили В.С. Колесникова в этом вопросе. Да и бывший военный и морской министр
Временного правительства А.И. Гучков в письме П.Н. Врангелю от 5 июня 1921 г. предостерегал
генерала от солидарности с одиозным атаманом Семёновым, тж. «это окончательно похоронило бы
возможности связаться со здоровыми элементами Дальнего Востока и Сибири». Правда, в сентяб-
ре 1921 и апреле 1922 гг. вновь поднимался вопрос о переброске 4-5 тыс. казаков из армии Врангеля
на Дальний Восток, но также безуспешно (См. Никифоров П. Исторические документы о действиях
и замыслах международных хищников на Дальнем Востоке. С.46-52; Документы внешней политики
СССР (ДВП СССР). T.IV. М., 1960. С.157,253-254,435,440-441; Русская военная эмиграция 20-х —
40-х годов. Док. и материалы. T.I. Кн. первая. М., 1998. С.42, 301-303; Кн. вторая. С.43-44, 59, 86,
222, 303, 338-344, 674, 536; Светачев М.И. Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем
Востоке. Новосибирск, 1983. С.245, 264, 328, 330; Сенин А.С. Александр Иванович Гучков // Вопро-
сы истории. 1993. № 7. С.85).
[33] Неофициальная делегация ДВР опубликовала в Вашингтоне ряд секретных договоров Япо-
нии с ВПП с целью демонстрации захватнических намерений Японии и сталкивания интересов Япо-
нии и США. Дальневосточная комиссия конференции имела на руках 17 требований Японии к ДВР
на Дайренской конференции. Делегация США, несмотря на общий антисоветский и антибольшевис-
тский настрой, потребовала «полного отозвания японских войск со всей русской территории» и «вер-
нуть Сахалин русскому народу» (См. Вашингтонская конференция по ограничению вооружений и
тихоокеанским и дальневосточным вопросам 1921 — 1922 годов. Полный перевод актов и докумен-
тов. М., 1924; Дальневосточная республика: Становление... Ч. II. С. 213 —214; История Северо-
Восточного Китая XVII-XX вв. Кн.2. Владивосток, 1989. С. 85; Протоколы заграничных групп кон-
ституционно-демократической партии. Июнь-декабрь 1921 г. Т.5. М., 1997. С.350 — 352 и др.).
[34] Дальневосточная республика: Становление... Ч.П. С.202-209.
[35] Ширяев В.А.,Чумаков Н.С. Японский план «умиротворения российского Дальнего Востока//
Военно-исторический журнал. 2009. № 4. С. 17-22.
[36] После высадки в апреле 1920 г. японских войск на Северном Сахалине японцы создали в
единственно крупном посёлке Александровске Военно-административное управление под руковод-
ством генерал-майора Цуо. Он подчинялся главному штабу командующего японскими войсками в
Сахалинской области генерал-лейтенанта Р. Козима. Система управления на Юге Сахалина строи-
лась по колониальному образцу, подобно Корее и Тайваню. В 1920 г. для Северного Сахалина был
введён «Сборник оккупационных нормативных актов», который резко ограничивал права 35 тыс.
русских на острове. В русских посёлках были введены должности местных старшин и советов при
них. На должности старшин подбирались лояльные японской администрации лица. Японцы ввели
для русских ряд повинностей, ограничили права на аренду земельных и рыболовных участков, зак-
рыли русские артели, запретили торговлю скотом и т.д. Остров наводнили японские коммерсанты,
которые развернули спекуляцию продуктами питания. Японские фирмы вели хищнический промы-
сел рыбы и пушного зверя. Быстро развивалась добыча угля для японского флота. Фирма «Кухара»
вела разведку нефти. 10 тыс. японских рабочих строили железную дорогу с Юга на Север острова
(См. РГАСПИ, ф. 372, оп.1, ед. хр.39, л.43-44; д.365, л.43-44; ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.111, л.71; д.365,
221
л.50-68, 74-77; Победа Советской власти на Северном Сахалине (1917-1925 гг.). Сб. док. и матери-
алов. Южно-Сахалинск, 1959. С. 146-148, 158-170, 174-191; Сонин В.В. Японский оккупационный
режим на Северном Сахалине (1920-1925 гг.) // Империалистическая интервенция на советском
Дальнем Востоке. Владивосток, 1988).
[37] Ленин В.И. Поли.собр.соч. Т.45. С.245-246.
[38] Поначалу делегация ВПП была назначена в самом представительном составе. Её должен
был возглавить Н.Д. Меркулов, а членами должны были стать Д.Л. Хорват, управляющий Ведом-
ством иностранных дел В.С. Колесников и особоуполномоченный ВПП в США крупный промыш-
ленник И.К. Окулич. На нужды делегации без ведома Народного собрания было ассигновано около
70 тыс. зол. руб. Но позже состав делегации был изменён. В связи с наступлением белых на ДВР
члены правительства остались в Приморье, а делегацию возглавил В.С. Колесников (См. РГАСПИ,
ф.372, оп.1, д.99, л.30; Вестник ВПП № 27. 1921.30 ноября).
[39] Уже в Вашингтоне разразился скандал. Белая приморская пресса сообщала, что, якобы
В.С. Колесников требовал вывода японских войск с российского Дальнего Востока. Источником
этой «информации» стал И.К. Окулич. Это было сделано явно с подачи США, которые действитель-
но требовали вывода японских войск с Дальнего Востока России. Ведомство иностранных дел сде-
лало опровержение и подчеркнуло, что «японские войска охраняют край от коммунистического ра-
зорения». В.С. Колесников также опроверг сообщения о том, что делегация обращалась за помо-
щью к вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, проживающей в Дании, и в.к. Николаю Нико-
лаевичу. Глава ВПП С.Д. Меркулов в одном из интервью заявил, что И.К. Окулич извратил слова
Колесникова о выводе японских войск с российского Дальнего Востока. В результате Окулич был
лишён всех полномочий ВПП (См. Вестник ВПП № 6. 1922. 31 янв.; № 18. 1922. 18 марта; Русская
армия. 1922. 25, 29 янв.).
[40] 22 августа 1921 г. Б.А. Бахметев писал П.Н. Милюкову о важности предстоящей Вашинг-
тонской конференции. Он подчёркивал, что на Дальнем Востоке Россия стоит перед лицом с силь-
ной, не пострадавшей в войне Японией. Военная слабость России отдаёт под контроль Японии всю
территорию к востоку от Байкала. А в будущем Япония может занять проходы из Сибири в Забай-
калье, где благодаря конфигурации местности ничтожной силой можно задержать армию почти любой
величины. Бахметев высказал надежду, что единственным спасением России будет позиция США,
которые будут выступать в защиту целостности России из-за непримиримых противоречий с Япони-
ей. Однако Россия расколота. Бахметев предлагал Милюкову создать документ от имени «третьей,
демократической» России, которую будут представлять торгово-промышленный союз (в эмигра-
ции), эсеры, лидеры кооперации, Весь вопрос состоит в том, чтобы их объединить (См. Из письма
Б.А. Бахметева П.Н. Милюкову 22 августа 1921 г. // Политическая история русской эмиграции.
1920-1940 гг. Док. и материалы. М., 1999. С.524-528).
[41] ГАХК, ф.1736, оп.1, д.ЗЗ б, л.6-7. Делегация ТПП 23 ноября 1921 г. прибыла в Сиэтл, встре-
чалась с ТПП города, а затем поездом выехала в Вашингтон. Финансировали поездку Приморская
ТПП и агент Министерства торговли и промышленности бывшего Омского правительства в Токио
К.К. Миллер (См. Там же, л.5, 18, 24).
[42] Главный русский акционер «Общества КВЖД» Русско-Азиатский банк (РАБ) дезавуировал
советскую декларацию 1919 г. об отказе Советской России от неравноправных договоров и намере-
нии передать дорогу Китаю и с помощью Франции убедил пекинское правительство в законности
представлять интересы России на КВЖД. РАБ оставил за собой право назначать управляющего
(после отставки Хорвата управляющим КВЖД стал Остроумов), сохранить контроль над техничес-
кой эксплуатацией, финансами и коммерческой деятельностью дороги. «Резолюция Рута», принятая
на Вашингтонской конференции, закрепила статус КВЖД до появления «законного» российского пра-
вительства. Лишь в 1924 г. КВЖД стала совместным советско-китайским коммерческим предпри-
ятием (См. Мякиньков С.И. Послеоктябрьская судьба КВЖД: поиски решения (1922-1924) // Вос-
ток. 2004. № 5. С.28-29).
[43] К началу похода белая армия в Приморье насчитывала 21 тыс. солдат и офицеров (См.
Филимонов Б. Белоповстанцы. С.68-69,103).
222
[44] Петров П.П. От Волги до Тихого Океана в рядах белых 1918-1922 г.г. Рига, 1930. С.161.
[45] Семенов. О себе. Воспоминания, мысли и выводы. Харбин, 1938. С.153.
[46] Это удалось сделать только благодаря стойкости Коммунистического отряда, который по-
чти полностью погиб у станицы Казакевичево, но задержал Поволжскую бригаду генерала Н.П.
Сахарова, имевшую задачу выйти в тыл Хабаровска и не допустить организованного отступления
войск НРА и эвакуации техники и материальных ценностей. 20 декабря конница поволжской брига-
ды вышла к Волочаевке и попыталась поджечь мост. Однако караульная рота и подоспевший «бро-
непоезд» НРА (паровоз с двумя платформами, на которых стояли 2 танка «Рено» по командованием
Ф.Н. Петрова-Тетерина отогнали противника. Отрезать Хабаровск от тылов НРА не удалось (См.
Лёвкин Г. Волочаевка без легенд. Хабаровск, 1999. С.99).
[47] Вестник ВПП № 33. 1921.31 дек.
[48] Русский край. 1921.31 дек. 17 декабря 1921 г. В.К. Блюхер дал командующему Восточным
фронтом НРА С.М. Серышеву директиву не сдавать Хабаровска, поскольку потеря города может
иметь тяжелые последствия в Вашингтоне и Дайрене. При занятии Хабаровска белыми «меркулов-
ское правительство может быть признано равноценным с правительством ДВР» (См. ГАХК, ф. 849,
on. 1, д. 200, л. 8).
[49] Moltchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972. P.l 19; Кроль Л.А. За три года. Вла-
дивосток, 1922. С.167.
[50] ГАХК, ф. р-1103, on. 1, д. 64, л. 402; Слово. 1922. 10 янв. П.Д. Меркулова в его поездке в
Хабаровск сопровождал редактор «Вечерней газеты» Вс.Н. Иванов, который и описал этот визит,
хотя и допустил ряд неточностей, особенно в части вояжа Н.Д. Меркулова на фронт.
[51] Болдырев В.Г. Из пережитого // Сибирские огни. 1924. № 1. С. 189.
[52] Слово. 1922. 14 янв. Антибольшевистские общественные организации Приморья организо-
вали сбор теплой одежды и продуктов для армии с точным учетом пожертвований каждой кварти-
ры или двора. В феврале 1922 г. гласный Владивостокской городской Думы Жиганов отвез собран-
ные подарки на фронт. Однако это не решило проблемы в принципе.
[53] Moltchanoff V.M. Op. cit. рр. 117—119; Голос Родины. 1921.30 дек.
[54] ГАХК, ф. 19, on. 1, д.42, л. 18-19.
[55] 25 декабря 1921 г. при Военном Совете Восточного фронта НРА был создан Военно-поле-
вой отдел, в задачу которого входила борьба со шпионажем, изменой, саботажем и контрреволюци-
онной агитацией. Отдел также занимался войсковой агентурной разведкой. При отделе был создан
отряд особого назначения под командой партизана Мелехина. Отряд проводил активные диверсион-
ные действия на коммуникациях белой армии, участвовал в Волочаевской операции (См. Зданович
А.А. Организация и деятельность органов военной контрразведки в Народно-революционной армии
Дальневосточной республики (1920-1922 гг.) // Труды общества изучения истории отечественных
спецслужб. Т. 1. М., 2006. С.71).
[56] РГВА, ф. 1727, on. 1, on. 1, д.58, л.80.
[57] ГАХК, ф.442, оп.2, д.36, л.28-37; Смоляков А.В. Под алым стягом революции. Комсомол
Дальнего Востока в 1920-1922 годы. Исторический очерк. Хабаровск, 1971. С.118; Дубинина Н.И.
Дальневосточницы в борьбе и труде. Исторический очерк. 1917-1941. Хабаровск, 1982. С. 16-17.
[58] В 30-е — 40-е годы XX в. Д.И. Бойко-Павлов приукрасил свои подвиги и увеличил потери
белогвардейцев при налёте на Хабаровск. Белогвардейская контрразведка в своих сводках указы-
вала, что дислокацию белоповстанческих частей в Хабаровске выдал Д.И. Бойко-Павлову бывший
руководитель городского самоуправления ДВР эсер Е.В. Людницкий, которому генерал В.М. Мол-
чанов отказал в организации белого городского самоуправления (См. ГАРФ, ф.944, оп.1, д. 108, л.386;
РГИА ДВ, ф.Р-1534, оп.2, д.4, л.59; ф. Р-1629, on. 1, д.25, л. 171; ГАХК, ф. 19, on. 1, д.58, л.41,42. 45).
[59] ГАХК, ф. 19, on. 1, д.42, л.47.
[60] ГАРФ, ф.944, оп.1, д.591, л.4, 7, 11-12, 14.
[61] Борьба за Хабаровск. Чита, 1922. С.99-100.
[62] Войска Восточного фронта НРА насчитывали 7600 штыков и сабель, 30 орудий, 300 пулеме-
тов, 3 бронепоезда и 2 танка. Белоповстанцы — 4700 штыков и сабель, 9 орудий, 62 пулемета и 3
223
бронепоезда. (См. Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922 гг.) Сб. док. Владивосток,
1955. С.672; Шерешевский Б.М. В битвах за Дальний Восток. (1920-1922 гг.). Новосибирск, 1974.
С.139—141).
[63] Шерешевский Б.М. В битвах за Дальний Восток. С.141; Шевчук И.П. Восьмой Тунгусский.
М., 1958. С. 136. Волочаевку НРА брала дважды. Ещё 6 января 1922 г. 5-й полк НРА взял деревню и
сопку Июнь-Корань (т.е. Волочаевскую сопку), но удержать их не смог. В конце 1921 г. в район Читы
прибыла 104-я бригада 35-й стрелковой дивизии 5-й Красной армии. Приведены в боевую готов-
ность 2-я бригада 5-й кавалерийской дивизии. 103-я бригада 35-й дивизии 21-я и 29-я стрелковые
дивизии, 10-я и 13-я кавалерийская дивизии. Для НРА были выделены дополнительно два бронепо-
езда (См. Янгузов з. Забвенья нет. Страницы жизни и полководческой деятельности маршала Со-
ветского Союза В.К. Блюхера. Хабаровск, 1990. С. 152).
[64] РГВА, ф. 1727, on. 1, д. 58, л. 80; Moltchanoff V.M. The Last White General. Berkely, 1972.
P.119.
[65] РГВА, ф. 1727, on. 1, д. 76, л. 85.
[66] ГАХК, ф. 44, on. 2, д. 32, л. 1; Борьба за Хабаровск. С. 85 — 88. .
[67] ГАХК, ф. 19, оп.1, ед.хр.58, л.10, 21; Лёвкин Г. Волочаевка без легенд. С.58.
[68] Общие потери белоповстанцев под Волочаевкой составили почти 1200 чел. НРА потеряла
почти 1800 чел. убитыми, ранеными, обмороженными. Убитые из-за нехватки теплой одежды не-
медленно раздевались. От ст. Ин до Волочаевки во многих общих могилах лежат и народоармейцы,
и белоповстанцы. К 90-летию Волочаевских боёв на сопке Июнь-Корань была открыта и освящена
часовня в память всех погибших в этой операции (См. Покус Я. Борьба за Приморье. 4.1. М., 1926.
С. 105; Гребенников Б.М. На бронепоезде № 8 // Этих дней не смолкнет слава. Хабаровск, 1957.
С.266-271).
[69] Борьба за Хабаровск. С. 50, 89-95. После боев на Бикино-Васильевских высотах начались
переходы белоповстанцев на сторону НРА. Среди перебежчиков были даже бывшие красноармей-
цы, попавшие в плен еще в 1919 г. и не сумевшие бежать раньше. С учётом пленных, согласившихся
более не служить в белой армии, таких лиц насчитывалось 36 %. Политорганы НРА распространяли
среди пленных и перебежчиков опросные листы. Все перебежчики назвали главной причиной пере-
хода на сторону НРА антинациональную (прояпонскую) политику белого режима и террор против
народа (См. РГВА, ф. 221, on. 1, д. 72, л. 53 — 54, 68 — 69; д. 76, л. 7 — 85; ф.1727, оп.1, д.9-185).
[70] Пролесковский В.А., Щербаков Л.Е. Бикино-Васильевский бой // Бюллетень ВНО при Ха-
баровском ОДО № 1 (3). Хабаровск, 1962. С.26-32.
[71] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.159, л.180-181 а.
[72] 17 февраля 1922 г. Дальбюро ЦК РКП (б) постановило, что войска НРА (после разгрома
белогвардейцев под Волочаевкой) должны двигаться в южное Приморье и нарушить т.н. «нейтраль-
ную зону» между японскими частями и Народно-революционной армией под Иманом (ныне-Даль-
нереченск), установленную договором от 29 апреля 1920 г. Более того, НРА должна преследовать
противника, не останавливаясь перед вооружённым столкновением с японцами. Решение Дальбюро
о переходе нейтральной зоны было согласовано с Москвой. Причём необходимо было усилить парти-
занские отряды, чтобы включить их в состав НРА, а затем овладеть Южным Приморьем, делая
набеги на железную дорогу и места дислокации японских частей. Руководство ДВР пыталось по-
вторить тактику по разгрому белогвардейцев в Забайкалье в 1920 г. К этому времени Вашингтонс-
кая конференция уже закончилась, но Дайренская продолжалась. Но 23 марта 1922 г. ЦК РКП (б)
обязал Дальбюро дать Директиву командованию НРА идти вперед, пока японцы не дадут отпор. В
Директиве указывалось: «Вместе с тем, вести переговоры как через Мархлевского в Дайрене, так и
непосредственно, указывать, что мы воюем с каппелевцами, с Японией не воюем и поддерживаем
с ней полный нейтралитет... С японцами хотим мирно жить». 3 апреля 1922 г. В.К. Блюхер получил
такую директиву. НРА, преследуя белогвардейцев, дошла до Спасска, где натолкнулась на сопро-
тивление японских войск, в результате чего среди воинов передовых частей были жертвы. К 24
апреля НРА очистила «нейтральную зону» (См. РГАСПИ, ф.5, on. 1, д.2191, л.22,30; ф.372, on. 1, д.69,
л. 12; ГАХК, ф П-44, оп.1, д. 159, л. 180-181 а, 214-215,240; Дальний Восток России в период револю-
ций 1917 года и гражданской войны. Владивосток, 2003. С.534-535).
224
[73] По данным разведывательного управления НРА, к 1 марта 1922 г. белая армия насчитывала
почти 13 тыс. штыков и сабель (без тыловых учреждений), 106 пулемётов, 19 орудий, 3 бронепоезда
и 3 самолёта. Сибирская военная флотилия насчитывала 36 судов, из них 12 миноносцев и 4 канонер-
ские лодки. Для маскировки ряд частей получил «цветные названия». 2-й Уральский полк стал име-
новаться «черным отрядом», Конно-егерский полк — «жёлтым отрядом», Омский полк — «зелё-
ным отрядом», Ижевско-Воткинская бригада -«синим отрядом» и т.д. (См. Сводки разведупра
НРА, август 1921 — июль 1922 гг. // РГАСПИ, ф.372. on. 1, д. 1182. л. 137-141, 157-158).
[74] Вехи. 1922. 19 мая.
[75] Слово. 1922. 5 марта.
[76] ГАХК, ф. 44, оп. 2, д. 558, л. 1; Слово. 1922. 25 апр. В середине мая 1922 г. генерал ГА.
Вержбицкий был уволен с поста Управляющего Военно-морским ведомством, и на его место назна-
чен более надёжный Н.Д. Меркулов. Генералу предложили пост командира корпуса, но он отказал-
ся. В армии царили дезертирские настроения и ненависть к правительству за калоши, присланные
вместо валенок. На парад 17 апреля 1922 г. смогли выйти только хорошо одетые солдаты и офице-
ры. Новый добровольческий набор провалился. В июне 1922 г. из Маньчжурии в Приморье прибыл
кавалерийский дивизион полковника Илларьева из разгромленных частей атамана Анненкова. Од-
нако в нем было всего 60 чел., да и те без лошадей. (См. Филимонов Б.Б. Конец белого Приморья.
Сан-Франциско, 1971. С. 17 — 18, 22 — 23; Куцый В.Ю. Внутренняя контрреволюция в Приморье.
1920-1922 гг. Владивосток, 1994. С. 134).
[77] РГИАДВ, ф. р-727, оп.2, ед. хр.95,л. 161; ед. хр. 102, л. 201-202.
[78] На заседании Берлинской группы Партии Народной свободы 26 декабря 1921 г., на котором
с докладом выступил председатель Владивостокского комитета И.А. Фихман, отмечалась слож-
ная обстановка на Дальнем Востоке и экспансионистская политика Японии. Кадеты осознавали
роль ДВР в спасении края от японского расхищения, но сожалели, что буфер находится в руках
большевиков, а «демократическую коалицию» создать не удалось. И.А. Фихман подчеркивал, что
меркуловское правительство представляет правые круги, «сидит без денег, авторитетом ни у кого
не пользуется. Грабежи и анархия во Владивостоке таковы, что делают пребывание там невозмож-
ным». Кадеты стояли за создание широкого демократического фронта с участием эсеров и мень-
шевиков, но сетовали на то, что партийные органы последних запрещают своим членам даже со-
вместные выступления на митингах. (См. Протоколы заграничных групп конституционно-демокра-
тической партии. Т.5. С.468 — 469).
[79] Филимонов Б.Б. Конец белого Приморья. Сан-Франциско, 1971. С. 17-18. Начальник гарнизо-
на Владивостока генерал В.М. Молчанов отмечал в своём приказе от 28 апреля 1922 г. резкое
падение дисциплины в войсках, нарушение уставов и т.д. В конце апреля 1922 г. в бухту Ольга для
борьбы с партизанами отказались отправиться 300 казаков. Отказ объяснялся невыплатой жалова-
ния, плохим обмундированием, слабым вооружением. Попытка генерала Смолина заставить коман-
дира казаков выполнить приказ под угрозой применения оружия потерпела неудачу. Генерал был
силой удалён из казармы, что было встречено с одобрением другими казаками (См. РГАСПИ, ф.372,
оп.1, д.113, л.205; Русская армия. 1922. 3 мая).
[80] Петров П. В Приморье (1921-1922 гг.)// Последние бои на Дальнем Востоке. М., 2005.С.17.
[81] Беликова Л.И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке.
С.240.
[82] РГАСПИ, ф.372. оп.1, д.113, л.234; Куцый В.Ю. Деятельность коммунистов во Владивосто-
ке в марте-июне 1922 года // Вопросы археологии, истории и этнологии Дальнего Востока. Сб. ста-
тей. Владивосток, 1997. С.111-113.
[83] Шинин О.В. Советская военная разведка на Дальнем Востоке в 1920-1922 гг. // Военно-
исторический журнал. 2012. № 3. С.34.
[84] Особенно «отличился» в борьбе с большевиками начальник контрразведки 3-го каппелевс-
кого корпуса полковник Гиацинтов. До Февраля 1917 г. он служил в Охранном отделении Петрогра-
да. При Колчаке был начальником Челябинской контрразведки. О жестоких пытках в белой контр-
разведке сообщало переданное на волю письмо заключённых Владивостокской крепостной гаупт-
вахты. (См. РГАСПИ, ф. 372, оп.1, д. 113, л.229, 234).
225
[85] ГАХК, ф.963, on. 1, д.2, л.42, 44.
[86] РГАСПИ, ф. 372, on. 1, д. 113, л.216, 219.
[87] В столице Дальневосточной республики Чите побывал член Приморской Торгово-промыш-
ленной палаты Шошин, который пытался прозондировать почву относительно будущей автономии
Приморья в рамках ДВР, а по возвращении во Владивосток дал положительные отзывы о буфере.
Однако этот вояж результатов не дал (См. Информационное письмо Дальбюро ЦК РКП (б) от 10
мая 1922 г. // ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 144. л.93).
[88] В конце мая 1922 г. генерал В.М. Молчанов заявил командующему японскими войсками в
Приморье генералу Талибана о необходимости смещения Меркуловых. С ним было согласно и руко-
водство Народного собрания. Однако Талибана потребовал не применять оружие. Со своей сторо-
ны, с 20 по 30 мая Меркуловы 16 раз посетили японский штаб и просили помощи, однако японцы
обещали только моральную поддержку (См. ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.147, л.15).
[89] Конфликт между белым парламентом и правительством развивался чуть ли не по латиноа-
мериканскому сценарию. 5 июня 1922 г. бывший адъютант Б. Савинкова сторонник Меркуловых
правый эсер Клепиков бросил бомбу в здание Народного собрания, в результате чего были ранены 3
милиционера. 6 июня семёновцы заняли здание городской милиции, а 10 июня сторонники Меркуло-
вых захватили таможню и банк, но внутри банка оставались каппелевские караулы. В этот же день
генерал Молчанов, который выступил против Меркуловых и поддержал Народное собрание, прика-
зал отключить все телефоны правительства и милиции. Однако японцы потребовали восстановить
связь. Готовилось нападение каппелевцев на дом известного купца Старцева, где Меркуловы устро-
или свою новую резиденцию. Для предотвращения нападения офицеров Воткинского полка охрана
морских стрелков была усилена японскими жандармами. 10 июня 1922 г. во время похорон одного из
воткинцев, убитого бомбой, брошенной в здание Народного собрания, сторонники Меркуловых пы-
тались забросать гранатами похоронную процессию. Японские жандармы начали стрельбу вверх, а
белые милиционеры — в террористов, в результате чего был убит племянник Меркуловых Павел
(См. Голос Родины. 1922. 11 июня; Вехи. 1922. 25 июня).
[90] РГИА ДВ, ф. Р-727, оп.2, д. 110, л. 182.
[91] В борьбе между ветвями власти Народное собрание было поддержано дипломатами США.
Вашингтон не желал сползания режима вправо, усиления монархических реакционных тенденций и
закрепления, таким образом, Японии на Дальнем Востоке. Часть членов Народного собрания выс-
тупала даже за договор с ДВР, предусматривающий автономию Приморья, но Чита на это не пошла.
Наиболее здравомыслящие политики и бизнесмены США пытались развивать экономические отно-
шения с ДВР. При установлении дипломатических отношений с США в 1933 г. СССР отказался от
претензий к Вашингтону по убыткам, нанесённым американской интервенцией. Народный комиссар
по иностранным делам М.М. Литвинов писал, что «это мы сделали, учитывая некоторые действия
Соединённых Штатов в то время, с которыми я познакомился во время посещений государственно-
го департамента...» (См. РГВА, ф. 1727, оп.1, д.57, л.323, 328; Литвинов М.М. Внешняя политика
СССР. Речи и заявления 1927-1935. М., 1935. С.261; Миссия М.М. Литвинова в Вашингтон в 1933 г.
Новые материалы // Новая и новейшая история. 1994. № 3. С.170; Сараджан ГС. Дальневосточная
республика и Вашингтонская конференция. Автореф. канд. дисс. Л., 1974 и др.).
[92] В начале гражданской войны М.К. Дитерихс был начальником штаба чехословацкого кор-
пуса. Затем он стал военным министром в колчаковском правительстве. Руководил следствием по
делу о расстреле царской семьи и написал двухтомник «Убийство царской семьи и членов дома
Романов на Урале». Приглашение Дитерихсу было подписано председателем Народного собрания
Андрушкевичем, командующим Сибирской военной флотилией адмиралом Старком и бывшим управ-
ляющим Военно-морским ведомством ВПП (упразднено в середине мая 1922 г.) генералом Верж-
бицким. (См. Голос Родины. 1922. И июня).
[93] В.М. Молчанов открыто потребовал от М.К. Дитерихса ухода Меркуловых и созыва Земс-
кого собора (См. ГАХК, ф. П-44, on. 1, д. 147, л.8).
226
[94] Переписка начальника японского Генерального штаба генерала Уехара и генерала Акаяма
из японского военного интендантства с командующим экспедиционным корпусом на российском
Дальнем Востоке генералом Тачибана// ГАРФ, ф.942, оп.1, ед.хр.61, л.24-27.
[95] В июле 1922 г. некоторые «горячие головы» в ДВР предлагали совершить террористический
акт против С.Д. Меркулова. Председатель правительства ДВР Н.М. Матвеев запретил это делать,
назвав предложение «сознательной или бессознательной авантюрой» (См. ГАХК, ф.19, оп.1, д.42,
л.167).
[96] В условиях кризиса белой власти генералы разрабатывали несколько вариантов действий.
В июне 1922 г. генерал В.М. Молчанов вёл в Харбине переговоры с Чжан Цзолином о переходе
белой армии на сторону последнего. Одновременно В.М. Молчанов и ГА. Вержбицкий пытались
прозондировать почву о совместных с НРА действиях против японцев с целью заслужить прощение
Советской власти. А.Н. Пепеляев вёл переговоры с представителем Дальбюро ЦК РКП (б) на
КВЖД М. Тайшиным о своём переходе на сторону ДВР и даже предложил создать в Приморье
«единый антияпонский фронт». На заседании 20 июня 1922 г. Дальбюро признало этот вариант с
участием каппелевцев «приемлемым». Скорее всего, большевики решили ускорить ликвидацию кон-
трреволюции и интервенции, особенно в предверии Чанчуньской конференции. Генерал Мациевский
в июле 1922 г. запрашивал власти ДВР о возможности возвращения в Советскую Россию при усло-
вии публичного отказа от контрреволюционной деятельности. Но никто из генералов так и на решился на
указанные шаги. (См. РГАСПИ, ф.372, on. 1, ед.хр. 132, л. 184; РГИА ДВ, ф..р-727, оп.2, ед.хр. 107, л.99).
[97] По другим данным в работе Земского собора участвовали 241 чел. из 258 по списку. Монар-
хическая секция из 55 членов выросла за счёт перебежчиков до 115 чел. (См. ГАХК, ф. р-1058, оп.1,
д.З,л.11-27,31-35,37).
[98] Наказ Приморской Окружной Торгово — промышленной палаты её делегатам в Земском
соборе // ГАХК, ф. 1058, on. 1. д.З, л.89.
[99] Земскому собору члена Правительства Евгения Михайловича Адерсона доклад // ГАХК, ф.
1058, on. 1, д. 3, л.90 — 97. По представлению Адерсона, будущая Россия должна быть парламент-
ской монархией, в которой государь должен избираться Всероссийским Учредительным собрани-
ем. Правительство должно иметь широкие полномочия, но действовать на основании изданных
Народным собранием законов. Парламент не должен вмешиваться в дела государственного управ-
ления и назначения должностных лиц. Совет управляющих ведомствами (СУВ), играющий роль
Совета министров, должен назначаться правительством, а его премьер — утверждаться прави-
тельством по соглашению с Народным собранием. Роль третейского и конституционного суда дол-
жен играть специально для этого созданный Государственный Совет, состоящий из представителей
всех ветвей власти и Вооруженных сил. Данная модель государственного устройства сочетала в
себе древнерусский, английский и французский образцы политических режимов.
[100] Милюков П. Россия на переломе. Т.П. Париж, 1927. С. 186.
[101] Вестник Национального движения. 1922.31 июля.
[102] Сначала этот пост предлагался бывшему генерал-губернатору Приамурского края, быв-
шему шталмейстеру е.и.в., известному ученому-этнографу Н.Л. Гондатти, но он отказался от этой
«чести».
[103] В Указе о передаче власти от ВПП к Дитерихсу говорилось, что передача власти обуслов-
лена «трудностями существования коллегиальных форм органа Верховной власти, необходимостью
найти способ объединения всех национальных сил». В то же время, в Указе говорилось, что все
действия правительства «не подлежат осуждению и отрицательной оценке. Все секретные расходы
почитаются государственной тайной, а расходы членов правительства относятся за счет казны».
Таким образом, ВПП признало провал своей политики и пыталось уйти от ответственности за казно-
крадство. (См. РГВА, ф. 221, оп.1, д.725, л.229; Вестник ВПП № 49. 1922. 8 авг.).
[ 104] ГАХК, ф. П-44, on. 1. д. 147, л.2, 3. 6, 14, 30, 88, 90.
227
Глава 9.
ДИКТАТУРА ДИТЕРИХСА И ПОРАЖЕНИЕ БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ
После официального утверждения М.К. Дитерихса Правителем Земского Приамурского края
началось формирование институтов власти монархического режима. В Указе № 1 от 8 августа 1922 г.
М.К. Дитерихс изложил программу своей деятельности: борьба с Советской властью с целью ее
свержения, религиозная идеология («православие, самодержавие, народность»), восстановление
монархии в России. Восстанавливались все царские церемониальные традиции, герб и гимн, а Вла-
дивосток был объявлен «IV Римом». В области воспитания народа была поставлена задача «соеди-
нить бунтарский дух Е. Пугачева с милосердием, добротой и религиозностью С. Радонежского».
Себя М.К. Дитерихс объявил «князем Пожарским нового времени». Официальным лозунгом режи-
ма стал лозунг «Вера, царь и народ» [1].
М.К. Дитерихс и Земский собор приветствовал членов дома Романовых в Европе и поддержал
великого князя Николая Николаевича (к великой обиде Кирилла Владимировича в его претензиях на
престол) [2]. Монархическая идея основана на вере в спасении великого князя Михаила Александ-
ровича (брата Николая II), которого пророчили на престол офицеры-монархисты. Эта идея вытекала
еще из, якобы, неверного отречения Николая II за себя и за своего сына. Исполнительная власть
принадлежала Земской Думе. Государственно-административной единицей стал церковный приход,
что демонстрировало единство православной церкви и военно-государственного аппарата. Церков-
но-приходские советы исполняли ещё и сыскные функции. Режим Дитерихса соответствовал идеям
славянофильского крыла монархистов-самодержавников, которые ещё в 1905 г. рассматривали в ка-
честве основной ячейки государственной жизни церковные приходы. Это крыло защищало традици-
онные ценности российской государственности, критиковало западные политические модели, непри-
емлемые, по их мнению, для России [3]. Значительные изменения произошли в организационной
структуре, символике Вооруженных сил и принципах военного строительства. Армия стала называться
Земской Ратью и получила новый лозунг «За веру, царя Михаила и Родину!». Был восстановлен
мобилизационный принцип военного строительства. Все это происходило на фоне ухудшения эконо-
мической обстановки. Распродажа государственного имущества приняла огромные масштабы [4].
Коррупция проникла во все уголки госаппарата и армии.
Просуществовавший всего три месяца режим Дитерихса стал единственным в истории граждан-
ской войны в России режимом, который начал восстанавливать самодержавную монархию и откры-
то заявил об этом [5].
Дитерихс объявил «крестовый поход» против ДВР и Советской России и пытался объединиться
с диктатором Маньчжурии Чжан Цзолинем, чтобы создать Русско-Маньчжурский буфер. Дитерихс
даже просил китайские власти разрешить мобилизацию русского населения, проживающего в поло-
се КВЖД, однако получил отказ и совет произвести набор добровольцев [6]. Но последний с трес-
ком провалился.
С каждым днем ухудшалась экономическая обстановка. Поступление налогов уменьшилось
со 105 тыс. руб. в день, как это было до июньского кризиса меркуловского правительства, до 15-
20 тыс. руб. в день при Дитерихсе. Последний резко увеличил налоги на грузоотправителей [7].
В конце августа 1922 г. «ненужные грузы» стали распродаваться с таможни огромными партиями.
Речь шла не только о пополнении бюджета, но и об обогащении перед возможной эмиграцией. Ки-
тайским купцам были проданы миноносец «Инженер-механик Анастасов» и пароход «Камчадал».
Были разграблены железнодорожные склады, расхищалось имущество депо, продавались рельсы,
тысячи пудов топочного мазута. С Уссурийской железной дороги на КВЖД угонялся подвижной
состав. Генерал А.И. Андогский продал японцам из библиотеки Академии Генштаба наиболее цен-
ные труды по истории русско-японской войны и т.д. [8]
Распродажа оружия приняла колоссальные масштабы [9].
Хронический кризис экономики тяжело отражался на положении основной массы населения. Учи-
теля городских школ Владивостока в августе 1922 г. получили зарплату за первую половину марта.
Работники уголовного розыска не получали жалования полгода и просили выдать его хотя бы ма-
228
нуфактурой, ибо износ одежды достиг последней степени [10]. Для пополнения бюджета М.К. Ди-
терихс прибег к драконовским мерам. Администрация стала прибегать к прямым изъятиям средств
из касс казённых предприятий.
В целях борьбы с коррупцией и мародерством М. К. Дитерихс издал ряд приказов, в которых он
призывал солдат и офицеров не грабить народ и определил перечень карательных мер за обиды,
чинимые населению. Указом Правителя Приамурского Земского края от 31 августа 1922 г. были
уволены Особоуполномоченный по Камчатской области Бирич, а также генерал Поляков и полков-
ник Бочкарев. Должность Особоуполномоченного стал исполнять капитан Ильин. Преступная дея-
тельность В. Бочкарева, как и прочих, выразилась в издевательстве над инородцами, спаивании
местного населения, реквизициях, порках, угрозах «всех перевешать», взимании незаконных нало-
гов, тайных коммерческих сделках с американцами и продаже им казенной пушнины и неподчине-
нии правительству, - говорилось в приказе об отстранении его от должности [11].
Всеми силами белый режим стремился оттянуть эвакуацию японских войск. Ещё в конце июня
С.Д. Меркулов посетил генерала Тачибана и старшину консульского корпуса Кикучи и заявил о
гибельности эвакуации японских войск, на что ему было заявлено, что эвакуация войск находится в
компетенции японского правительства. На заседании Приморского правительства был заслушан
А.Я. Макаревич, побывавший в Японии, и было решено сделать предложение иностранным держа-
вам возобновить интервенцию, а крупным фирмам Англии, Франции и США предоставить льготы в
разработке природных богатств Приморья и Камчатки [12]. Надежды же Дитерихса на военную
помощь США были обречены на крах [13].
В конце августа 1922 г. делегация Земского собора во главе с генералом А.И. Андогским при-
была в Японию с целью добиться отсрочки вывода ее войск с Дальнего Востока. Однако кабинет
министров Японии отклонил просьбу Собора о займах, выдаче оружия, «поскольку это усилит граж-
данскую войну в Приморье». А.И. Андогский не нашёл ничего лучшего, чем объяснить провал
своей миссии в Токио так: мол, Япония хочет вырвать из рук большевиков лозунг патриотизма и
заставить белых объединиться для борьбы с «красными» [14].
Протесты против вывода экспедиционных сил заявили многочисленные японские подданные во
Владивостоке, Харбине, Шанхае, Порт-Артуре а также японские фирмы, вложившие средства в
экономику Приморья. Вывод японских войск начался с низовьев Амура в августе и был завершен в
конце сентября 1922 г. Местности, откуда уходили интервенты и белогвардейцы, принимались влас-
тями ДВР [15].
В ходе вывода своих войск из Приморья Япония пыталась юридически закрепиться на Северном
Сахалине. На Чанчуньской конференции, которая проходила с 4 по 26 сентября 1922 г., руководитель
объединенной делегации РСФСР и ДВР А.А. Иоффе получил инструкции из Москвы держаться
твердой позиции: «Дайте понять, что Россия вернулась на Тихий океан и что всякие иллюзии нашей
слабости и возможности третировать нас как неравную державу бесплодны» [16].
К попыткам расширить контролируемую территорию Белого режима относится и экспедиция
генерала А.Н. Пепеляева на Охотское побережье и в Якутию. В марте 1922 г. якутские национали-
сты и местные эсеры под руководством П.А. Куликовского, воспользовавшись торопливостью и
ошибками большевиков в решении национального вопроса, пытались поднять местное население на
борьбу с Советами и обратились с ходатайством «о присоединении к территории Временного При-
амурского правительства». Указом меркуловского правительства от 30 марта 1922 г. Якутская об-
ласть включалась в состав территории, контролируемой приморским правительством, а П.А. Кули-
ковский с 1 апреля назначался управляющим Якутской областью [17]. К 20 августа 1922 г. во Влади-
востоке была сформирована т.н. «Милиция Северной области», затем переименованная в «Сибирс-
кую Добровольческую дружину». Как боевой генерал, да к тому же молодого возраста, А.Н. Пепе-
ляев был популярен в военных кругах Белого движения. Одно время он не был и чужд идеям сибир-
ского областничества. Известно, что в первые дни после меркуловского переворота в мае 1921 г.
Временное Приамурское правительство приглашало генерала прибыть из Харбина в Приморье и
возглавить белую армию, но тогда А.Н. Пепеляев отказался [18].
Поход начался под бело-зеленым знаменем «автономной Сибири». С генералом А.Н. Пепеляе-
вым попытались подписать договор (аналогичный договору с В.Бочкарёвым) представители фир-
мы О. Свенсона, действующей на Охотском побережье, Камчатке, Чукотке и Колыме [19].
229
«Дружине» не хватало оружия и теплой одежды. Под Якутском белые потерпели поражение от
красноармейских отрядов [20]. К февралю 1923 г. белые отряды под ударами красноармейских
частей отступили из Якутии и сосредоточились в Аяне (около 550 чел.), часть белых ушла в Охотск.
Пепеляев намеревался отправить часть отрядов через тайгу на Амур и затем в Маньчжурию, а
другую - на Северный Сахалин, занятый японцами [21]. Соратники же А.Н. Пепеляева свидетель-
ствовали, что генерал был непригоден в роли политического лидера и не способен продумать по-
следствия своих решений, что особенно проявилось в Якутском походе [22].
Перед окончательным поражением белого режима его правители рассматривали проект эвакуа-
ции правительства и войск на Камчатку, но из-за непреодолимых препятствий он так и не был реали-
зован [23].
В связи с началом боевых действий были закрыты ВУЗы и военные училища, а студенты и
курсанты призваны в Земскую Рать. Нормы призыва определялись в 4 тыс. чел., начиная с 18-ти
летнего возраста, от Владивостока и 700 чел. - от Никольска-Уссурийского. К 10 октября 1922 г.
ратники должны были выступить на фронт. Путем самообложения Владивосток должен был внести
в Чрезвычайный Фонд Правителя 1,5 млн. зол. руб., а Никольск-Уссурийский - 0,5 млн. зол. руб.
6 сентября 1922 г. Земская Рать перешла в наступление против НРА, заняла ст. Шмаковку и
пыталась форсировать р. Уссури, но была отбита [24]. Одновременно белые начали противопарти-
занские действия в районах Анучино и оз. Ханка. 27 августа контр-адмирал Ю.К. Старк объявил
блокаду по всему побережью Уссурийского залива и бросил для выполнения этой задачи даже граж-
данские суда Доброфлота.
Летом 1922 г. усилили свою активность эмигрантские боевые группы генералов Е.Г. Сычева в
Амурской области и И.В. Шильникова в Забайкалье. Только в июле 1922 г. на базах в Хайларе и
Чжалайноре были сформированы 4 новые конные сотни [25]. «Амурская военная организация» и
«Национальный Комитет Лиги борьбы с еврейством» пытались, кроме прочего, диверсиями на же-
лезной дороге задержать продвижение войск НРА в Приморье. В Амурской области проводили свои
операции отряды сотника Кучеренко, капитана Киевского, есаула Рязанцева и др. [26]. К осени 1922
г. произошло объединение многих эмигрантских отрядов. Все боевые эмигрантские группы на 1
октября 1922 г. насчитывали 4667 бойцов [27]. Однако для них острой проблемой была нехватка
оружия, на которое не было средств. М.К. Дитерихс, сам крайне стесненный в последних, смог
выделить эмигрантским отрядам в октябре 5 тыс. руб. вместо необходимых 30 тыс. Вербовка же
солдат и офицеров среди маньчжурских эмигрантов дала к 7 октября 1922 г. всего 300 чел., половина
из которых скрылась, получив подъемные [28].
В самом Приморье формировались отдельные офицерские и мусульманские батальоны [29]. В
связи с провалом массовой мобилизации власти стали оцеплять улицы и базары, выбирать мужчин
от 16 до 50 лет и под конвоем уводить на комплектование частей [30]. Для «ратников» не хватало
оружия (с которым многие даже не умели обращаться) и обмундирования (их гнали на фронт в
собственной одежде), и они погибали под огнём НРА.
Тем не менее, подобные меры дали временные результаты. К 1 октября 1922 г. Земская Рать по
сравнению с 15 августа выросла на 5 тыс. чел. Она составила 15537 штыков и сабель при 74 оруди-
ях, 151 пулемёте, 4 бронепоездах, 11 самолётах, 34 судах различных классов и 9 радиостанциях.
Часть судов Доброфлота вооружалась за счет разборки бронепоездов [31 ]. Однако боеспособность
белой армии резко снижалась за счет насильственно мобилизованных. Реально режим М.К. Дите-
рихса мог рассчитывать на ветеранов «белой борьбы» - ижевско-воткинские, казачьи (кроме уссу-
рийских) и офицерские части. Усиливались карательные меры против тех, кто помогал партизанам:
шло составление списков тех, кто ушел в партизанские отряды и их семей. Начальник отрядов
правительственной милиции полковник Аргунов своим приказом от 7 сентября 1922 г. обещал тем,
кто укажет местоположение партизан и, если таковые будут пойманы, по 25 зол. руб.; за выдачу
руководителей плата повышалась до 40 руб. [32] Режим Дитерихса возложил ответственность за
состояние пути и телеграфной сети на жителей сел вдоль железной дороги и владельцев частных
земельных участков. Было объявлено, что за порчу железной дороги и телеграфной линии от насе-
ления будут браться заложники [33]. Однако реализовать свои угрозы М.К. Дитерихс не успел.
Белый террор за короткое время правления М.К. Дитерихса достиг апогея. Обыски и погромы в
рабочих районах городов следовали один за другим. Готовился разгон профсоюзов и других оппози-
230
ционных легальных общественных организаций. Контрразведка жестоко расправилась с руководи-
телями профсоюзов Дальзавода и моряков А.А. Гульбиновичем и Н.Ф. Башидзе. Канонерская лод-
ка «Маньчжур» превратилась в плавучий застенок, куда свозились арестованные и откуда они не
возвращались. Стало известно, что в топках ее котлов сжигались люди [34]. Усилился и террор со
стороны японских интервентов.
В боях с партизанами Земская Рать несла потери. 16 сентября в боях против партизан потерял
свое знамя Забайкальский казачий полк. В бою под Орловкой на сторону партизан перешли с оружи-
ем в руках мобилизованные белыми крестьяне. 21 сентября 1922 г. в сражении с партизанами значи-
тельный ущерб понесла Оренбургская казачья бригада, а ее командир полковник А.В. Зуев был
ранен. В своих воспоминаниях А.В. Зуев свидетельствовал о разложении своей бригады, желании
многих казаков ехать домой в Россию. Он подчеркивал, что в ряде сел население было «совершен-
но обольшевичено», вся молодежь ушла в сопки, а оставшиеся злобно косились [35].
Реставрационные тенденции в политике Белых режимов, их антинациональный курс обостряли
чувства социального протеста и национального достоинства у значительной части интеллигенции,
солдат и офицеров. Даже генералы колебались и искали возможности соглашения с большевиками.
Многие генералы и офицеры понимали, что большевики ратуют за воссоздание великой державы и
их поддерживает русский народ. Среди военспецов в НРА ДВР были бывшие генералы Вихирев и
Мясников, полковники Васильев, Матвеев, Томилко и Луцков; последний занимал пост начальника
Полевого штаба главкома НРА В.К. Блюхера и сам писал письма своим сослуживцам, оказавшим-
ся в белой армии [36]. Ни РККА РСФСР, ни НРА ДВР не смогли быть созданы без помощи бывших
генералов и офицеров [37].
Кроме того, большевики прекрасно понимали, что после гражданской войны белоэмиграция по-
ведёт активную борьбу против Советского государства. Вот почему было необходимо активной
пропагандистской работой усилить разложение Белой армии.
В апреле-мае 1922 г. правительство ДВР объявило амнистию для солдат и офицеров, доброволь-
но перешедших на сторону республики. В августе вышло «Воззвание ВЦИК к каппелевцам», кото-
рое подписали М. И. Калинин и А. Е. Енукидзе. Значительное впечатление на солдат и офицеров
оказало возвращение на родину генералов Я.А. Слащева, А.С. Мильковского, полковников Э.П. Гиль-
биха, М.В. Мезернецкого и других эмигрантов из Константинополя в ноябре 1921 г. По возвращению
Я.А. Слащёв и А.С. Мильковский обратились к офицерам и солдатам армии Врангеля, а также
беженцам признать Советскую власть и прекратить борьбу против неё [38].
19 мая 1922 г. Военный совет НРА создал «Комиссию по эвакуации военнопленных и доброволь-
но перешедших белоармейцев» (Комэвакбел). Ей ставились задачи развернуть агитацию среди сол-
дат и офицеров, гарантировать всем добровольно явившимся неприкосновенность и разработать
план их эвакуации в ДВР и Советскую Россию. Военный Совет НРА ввёл институт уполномоченных
Комэвакбела на местах. Ее представители работали на фронте, линии КВЖД и согласовывали свои
действия с политорганами НРА, подпольщиками Харбина и партизанами. Уполномоченные Комис-
сии на КВЖД подчинялись Особоуполномоченному правительства ДВР Э.К. Озарнину. В июле 1922
г. уполномоченным Комэвакбела в Харбин был назначен комиссар Л.В. Шелепин. Уполномоченны-
ми Комиссии на станциях Маньчжурия, Пограничная, разъезде № 86 были назначены представите-
ли ДВР Похвалинский, Васильев, Красильников [39]. Они распространяли среди белоэмигрантов
агитационные материалы, письма родных и близких из РСФСР и ДВР, бывших сослуживцев по
белой армии, уставы и наставления РККА и НРА, учебники и профессиональные журналы, издан-
ные в Советской России и т.д. Комиссия выпустила один номер своего «Вестника» для белоармей-
цев.
С огромным трудом власти ДВР договорились с администрацией КВЖД о курсировании по до-
роге небольшого поезда, которым выезжали в ДВР эмигранты, солдаты и офицеры, дезертировав-
шие из белой армии в Приморье, брошенные еще колчаковцами на произвол судьбы пленные крас-
ноармейцы. Для финансирования эвакуации Особоуполномоченному правительства ДВР Э.К. Озар-
нину решением специальной комиссии 4 августа 1922 г. был выделен кредит в 10 тыс. зол. руб. [40]
За период своей деятельности Комиссия сумела организовать выезд в ДВР 3400 солдат и офицеров
белой армии, решивших вернуться на родину [41 ].
Применялся и такой прием, как заброска уже распропагандированных перебежчиков в свои час-
231
ти для организации перехода солдат и офицеров на сторону ДВР крупными группами. Так, офицеры
С. Скобеев и Л. Лалетин в августе 1922 г. способствовали возвращению 700 енисейских казаков на
родину [42].
К перешедшим же бывшим белогвардейцам как военным профессионал, боровшимся против
Советской власти, были приняты дополнительные меры контроля, а при сомнениях в лояльности - и
крайние меры [43]. Фильтрацию и регистрацию перебежчиков в ДВР вел Военный отдел ГПО. Те,
кто не прошёл регистрацию, не подлежали прописке и не принимались на работу. Не зарегистриро-
вавшиеся в течение трёх дней привлекались к ответственности, как не явившиеся на призыв [44].
Комэвакбел работал до 5 сентября 1922 г. С 13 по 18 ноября 1922 г., когда гражданская война на
Дальнем Востоке России уже закончилась и комиссия была уже распущена, из Маньчжурии в ДВР
прибыли более 500 бывших военнослужащих белой армии [45].
Деятельность представительств ДВР на КВЖД проходила в обстановке преследований и прово-
каций китайских властей и белогвардейцев.
Весной и летом 1922 г., когда особенно широко развернулась партизанская борьба за освобожде-
ние Приморья, японская и белогвардейская печать стала вновь распространять слухи, будто ДВР
концентрирует свои войска на границах с Китаем, чтобы вторгнуться в полосу, отчуждения и захва-
тить КВЖД. Усиленно муссировалась версия, согласно которой войска ДВР получат в полосе от-
чуждения реальную поддержку находящихся там официальных представителей Читы и коммунис-
тов, которые для этого завезли в Харбин и тайно хранят огромное количество оружия.
27 февраля 1922 г. полиция Чжан Цзолиня и офицеры главного штаба китайских войск произвели
40 обысков в различных официальных учреждениях ДВР, даже в канцелярии и на квартире Особоу-
полномоченного Э.К. Озарнина, а также в помещениях профсоюзов, в рабочем клубе и домах мно-
гих русских граждан. Консулы иностранных держав в Харбине весьма живо интересовались проис-
ходившими событиями и с нетерпением наводили справки о ходе обысков. Но к их большому огор-
чению никакого оружия нигде обнаружено не было. 1 марта 1922 г. министерство иностранных дел
ДВР направило ноту протеста министру иностранных дел Китая Ян Хойцину. В ноте указывалось,
что китайское правительство, покровительствуя белогвардейцам, фактически проводит враждеб-
ную по отношению к ДВР политику и препятствует горячему стремлению народов двух соседних
стран жить в мире и тесной дружбе [46]. Протесты МИД ДВР против такой политики Китая заявля-
лись неоднократно [47].
Официальные представители Пекина в Маньчжурии заявили о своей непричастности к обыскам.
Лишь 1 мая 1922 г. пекинское правительство высказало сожаления по поводу обысков и сообщило,
что приказало маньчжурским властям относиться с вниманием к представителю ДВР в Харбине и
предоставить ему охрану [48].
Спецслужбы Дальневосточной республики провели ряд удачных операций против белогвардей-
цев на КВЖД и вскрыли их планы, что позволило пресечь планы белого подполья в Чите и сорвать
ряд рейдов по территории ДВР [49]. Летом 1922 г. усилили активность эмигрантские боевые группы
Е.Г. Сычева И.В. Шильникова и З.И. Гордеева. «Амурская военная организация» и «Национальный
Комитет Лиги борьбы с еврейством» пытались диверсиями на железной дороге задержать продви-
жение войск НРА в Приморье.
В июне 1922 г. в Читу поступили сведения о формировании в Чжалайноре и Хайларе новых под-
разделений белогвардейцев. Стали известны их командиры и вооружение. В июле 1922 г. был рас-
крыт заговор в Народном собрании ДВР и городском самоуправлении Читы. Заговорщики были
связаны с подпольной офицерской организацией в штабе НРА. Все они координировали свои планы с
отрядами Краснова и Шапочкина, которые, в свою очередь, действовали под руководством генера-
ла Шильникова в Забайкалье. В Благовещенске был раскрыт филиал т.н. «Амурской военной орга-
низации», которая подчинялась генералу Сычёву в Сахаляне [50]. Летом 1922 г. рейды «белопарти-
занских» групп настолько активизировались, что по требованию МИД ДВР и представительств на
КВЖД китайские власти в августе арестовали генерала Шильникова и полковника Гуркова. Под
видом проверки жильцов квартирной комиссией работникам представительства ДВР на ст. Маньч-
журия с помощью китайского дипломатического комиссара, который тайно помогал им, удалось
получить чемодан генерала Шильникова с ценными документами. Несмотря на утрату некоторых
бумаг из-за халатности уполномоченного Б.А. Похвалинского, документы помогли ГПО ДВР полу-
232
чить ценные данные о планах белогвардейцев, их связях с японской военной миссией [51]. Были
установлены источники утечки информации из государственных учреждений республики, раскрыта
сеть белогвардейской агентуры, предотвращены мятежи, диверсии и покушения на жизнь руководи-
телей ДВР [52].
И после окончания Гражданской войны советская разведка неоднократно срывала планы бело-
эмиграции и иностранных спецслужб против СССР и его Дальнего Востока [53].
6-9 октября 1922 г. под Спасском произошло одно из решающих сражений гражданской войны на
Дальнем Востоке. Несмотря на ожесточенные контратаки, Земской Рати удержать Спасск не уда-
лось. Нельзя не признать, что офицерские роты под Спасском и Монастырищем дрались до после-
днего. Однако остановить наступление НРА они уже не могли. Для разгрома белогвардейцев в НРА
прибыли несколько кадровых дивизий 5-й Красной Армии из Сибири.
В период боев под Спасском во Владивостоке возник заговор и намечался новый переворот в
пользу Ю.К. Старка. Поводом к этому послужило известие о ранении М.К. Дитерихса на фронте.
Однако М.К. Дитерихс, вернувшись 17 октября 1922 г. во Владивосток, предотвратил переворот и
обязал Ю.К. Старка выполнять свои обязанности начальника тыла Земской Рати и командующего
Сибирской военной флотилией [54].
17 октября 1922 г. Воевода Земской Рати приказал начать эвакуацию из Владивостока и возло-
жил обязанности по вывозу войск и беженцев на Ю.К. Старка. Приказ М.К. Дитерихса начинался
трагическими словами: «Силы Земской Приамурской Рати сломлены. Два года тяжелой борьбы
одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледового Похода без пополнения, без патронов ре-
шили участь Земского Приамурского края»» [55]. Воевода высказал свою уверенность в «возрож-
дении Земли русской от ужасов Советской власти» [56].
Во Владивостоке началась паника [57]. Корабли брались с боя. 20 октября М.К. Дитерихс со
своей личной охраной и валютными запасами двинулся морем на порт Посьет, находящийся на рос-
сийско-корейско-китайской границе, чтобы присоединиться к основной группе беженцев, которая
шла к китайскому городу Хуньчунь. Пешим порядком в Хуньчунь шли части генерала Молчанова и
генерала Бородина. Позже они были размещены в Гирине. Части генерала Смолина ушли в Китай по
железной дороге через ст. Пограничная. Часть оружия группа И.С. Смолина продала китайцам за
50 - 60 тыс. долл., остальное пришлось сдать. Офицеры были отделены от солдат, и все были от-
правлены в лагерь Цицикара [58]. На 30 судах Сибирской Военной флотилии и Доброфлота под
командованием ГК. Старка, а также частных пароходах и шаландах за границу ушли около 6 тыс.
беженцев, солдат и офицеров Земской Рати [59]. Корабли Старка поначалу прибыли в корейский
порт Гензан, а затем двинулись в Шанхай, а из Шанхая в Манилу [60].
Перед эвакуацией японцы взорвали часть крепостных сооружений во Владивостоке, испортили
орудия, залили кислотой двигатели кораблей, затопили порох в бухте Золотой Рог, нагрузили оружи-
ем беженцев. Целый поезд с военным имуществом был передан японцами Чжан Цзолину. Тем не
менее, в руки НРА попали значительные трофеи. Специальная комиссия во главе с генералом Каид-
зуми обнаружила на складах и учла 120 тыс. винтовок, 20 млн. патронов к ним, 300 орудий и 3, 5 млн.
снарядов, значительные запасы артиллерийских порохов и пикриновой кислоты. [61]. Некоторые
патриотически-настроенные офицеры и чиновники решили спасти огромные ценности от вывоза их
за границу.
Посол США в Японии Уоррен просил японское командование не снимать охраны с военных скла-
дов до тех пор, пока ее не заменит охрана красных. Часть английских матросов вместе с японскими
солдатами охраняли склады в порту, чтобы не допустить их взрывов. Представители консульского
корпуса Владивостока обратились к главкому НРА и Военному министру ДВР И.П. Уборевичу и
просили гарантий личной и имущественной безопасности иностранных граждан в занятых НРА ме-
стностях, что было им обещано. И.П. Уборевич потребовал от консулов содействия в скорейшем
уходе японских войск из Владивостока и защите коммунистов и политзаключенных от насилий бе-
лых [62].
Перед уходом Земской Рати и интервентов некоторые офицеры и чиновники решили спасти ог-
ромные ценности от вывоза их за границу. Подпольщики и офицеры, решившие остаться на родине,
спасли огромные пороховые склады на Русском острове, библиотеку Генштаба, имущество авиа-
школы, часть подвижного состава Уссурийской железной дороги и т.д. Во Владивостоке большеви-
233
кам сдались 34 генерала и более 2-х тыс. офицеров и чиновников последнего белого режима [63].
С 19 по 25 октября 1922 г. коммунисты Владивостока организовали всеобщую политическую
забастовку с требованием ухода интервентов и прекращения грабежей. Рабочие дружины вышли на
защиту предприятий, складов и порта. Центральный стачечный комитет и горком РКП (б) просили
помощи у правительства ДВР.
Во Владивостоке Городская Дума пыталась объявить город «свободным портом» и обратилась
к дипломатическому корпусу в Токио с просьбой не допустить НРА во Владивосток.
23-24 октября 1922 г. «Совет уполномоченных автономной Сибири» создал последнее антиболь-
шевистское правительство на территории России. Его возглавил деятель сибирской кооперации, один
из лидеров «Крестьянского союза» и «Совета уполномоченных автономной Сибири» известный А.В.
Сазонов. У правительства были даже 30-40 казаков во главе с генералом Анисимовым. Правитель-
ство Сазонова получило название «пешего», поскольку оно не могло найти для себя автомобилей,
или «плакатным», ибо свои указы оно писало вручную на оборотной стороне плакатов, т.к. все ти-
пографии бастовали. Это «правительство» просуществовало... два дня.
24 октября 1922 г. командование НРА подписало соглашение с японским командованием о поряд-
ке занятия Владивостока, передаче ключей от складов с оружием и военным имуществом, принятии
под охрану государственных учреждений и т.д. 25 октября НРА торжественно вошла в город, а
население с энтузиазмом приветствовало ее. Последний японский транспорт ушел из Владивостока
в 15 часов [64].
14 ноября 1922 г. Дальневосточная республика постановлением ее Народного собрания II созыва
была ликвидирована, и Дальний Восток воссоединился с Советской Россией.
В 1923 г. на Камчатке были ликвидированы отряды Полякова и Бочкарева. В июне 1923 г. перед
красноармейским отрядом С.С. Вострецова в Аяне сложил оружие генерал А.Н. Пепеляев. ВЦИК
РСФСР заменил ему расстрел 10-ю годами заключения [65].
Для тысяч эмигрантов начались тяжелые годы чужбины и скитаний [66]. Ижевские и Воткинские
рабочие, осевшие в Харбине, открыли различные артели и мастерские, пользовавшиеся высокой
репутацией. Часть ижевцев и воткинцев, группа моряков флотилии Ю.К. Старка, многие генералы, в
т. ч. В.М. Молчанов, Н.П. Сахаров, переехали в США. До середины 30-х годов сохранялся неболь-
шой приток возвращающихся из Маньчжурии домой эмигрантов. Часть солдат и офицеров стали
сотрудничать с советскими спецслужбами и позже выехали в СССР. Это - генералы Н.С. Аниси-
мов, П.П. Иванов-Ринов, И.В. Тонких, А.Н. Шелавин и др. [67]
В 30-е - 40-е годы были репрессированы многие вернувшиеся из Маньчжурии. Погибли и ранее
амнистированные В.Г. Болдырев, Н.В. Устрялов, А.Н. Пепеляев и др. [68]
Часть солдат и офицеров, эмигрировавших в Китай, вступила в отряды генералов Мациевского,
Шильникова, Сычева др., совершавшие налеты на советскую территорию. Многие из них - такие,
как полковник А.Г Ширяев, погибли в схватках с чекистами. С 1923 по 1932 гг. только в Приморье
действовали 15 белопартизанских отрядов [69]. Советская сторона отвечала налетами на поселки
эмигрантов на китайской стороне. Бывшие белые солдаты и офицеры служили в войсках Чжан Цзо-
лина и погибали в боях с его соперником У Пейфу. Атаман Семенов, генералы Бакшеев, Власьевс-
кий, Кислицын пошли на службу к японцам и занимали значительные посты в Главном Бюро по
делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ).
После второй Мировой войны многие белоэмигранты, сотрудничавшие с Германией и Японией,
понесли заслуженное наказание как изменники Родины и военные преступники.
* * *
Белое движение при М.К. Дитерихсе продолжило дрейф вправо.
Монархическая реакция в Приморье была охарактеризована многими эмигрантами как «маразм»
и «последние судороги Белого движения». Попытка возврата к идее абсолютной монархии свиде-
тельствовала об отчаянии белых лидеров и обращении к самым реакционным моделям государ-
ственного устройства. Монархическая форма государственного устройства в тот период уже не
имела поддержки ни народа, ни большей части белых лидеров. Она давно дискредитировала себя
как в глазах народов России, большей части эмиграции, так и западных демократий.
В октябре 1922 г. Советская Россия и Дальневосточная республика положили конец японской
234
интервенции и Белому движению на российском Дальнем Востоке. Успехи же борьбы против интер-
вентов и белогвардейцев способствовали укреплению позиций нашей страны на Тихом океане, со-
хранению единства России и статуса великой державы.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Слово. 1922. 10 авг.
[2] Комитет монархических организаций Дальнего Востока запросил родственников бывшей
правящей династии, проживавших в Дании во главе с вдовствующей императрицей Марией Федо-
ровной, и великого князя. Николая Николаевича, проживавшего в Рапалло, князя Путятина в Париже
и Высший монархический совет в Берлине (Н.М. Маркова 2-го) с просьбой выяснить имя князя
династии, который согласится принять избрание Земского собора. Высший монархический совет
высказался за избрание местоблюстителем российского престола в.к. Николая Николаевича. Пос-
ледний согласился, если его поддержат «широкие русские круги». Н.М. Марков 2-й просил Комитет
монархических организаций во Владивостоке «предоставить всеподданнейшие прошения с просьбой
возглавить дело восстановления Российской империи и выработать тексты обращения от различ-
ных организаций, которые не должны быть составлены по единому образцу». Великий князь Кирилл
Владимирович выступал за то, чтобы Николай Николаевич был главкомом русской армии, а он
(Кирилл) будет Блюстителем Государева престола, т.к. является внуком Александра II «Освободи-
теля». Листовки и брошюры Кирилла распространялись в Приморье и Маньчжурии (См. ГАХК,
ф.741, оп.1, д.340, л.1; д.341, л.1; ф. р-1058, оп.1, д.1, л.24,36, 850).
[3] Давиденко А.В. Эволюция правомонархических концепций политического устройства России
(1900-1917 гг.). Автореф. канд. дисс. Хабаровск, 2001. С. 16-18.
[4] Своим указом от 30 сентября 1922 г. Дитерихс предоставил Начальнику Камчатской области
право отдавать в аренду рыболовные участки, изъятые из сферы действия русско-японской конвен-
ции 1907 г., т. е. восстановил права Камчатского губернатора 1913 г. в отношении заведывания
государственным имуществом (См. ГАХК, ф. 937, оп.1, д.8, л.47, 51-53, 60).
[5] Милюков П. Россия на переломе. Т.П. Париж, 1927. С. 182.
[6] ГАХК, ф.963, on. 1, д.2, л.334.
[7] Приамурье. 1922. № 1. С.5; Родина. 1922. 18 авг.
[8] ГАХК, ф. 44, on. 1, д. 147, л. 24, 32, 145, 186; Борьба за власть Советов в Приморье (1917-
1922 гг.). Сб. док. Владивосток, 1955.. С.758, 775.
[9] РГВА, ф. 221, on. 1, д. 725, л. 229; ГАХК, ф. 44, on. 1, д. 147, л. 6; Земский край. 1922. 19 окт.
При эвакуации из Владивостока японцы передали французскому консулу 10 (по другим данным —
19) вагонов с оружием. По просьбе Дитерихса французский консул Андрэ должен продать через
подставное лицо оружие белому правительству. Но вагоны оказались пустыми. Согласно объясне-
ниям управления Уссурийской железной дороги эти вагоны ушли на КВЖД с документами Россий-
ского Красного креста с грузом продовольствия и медикаментов для беженцев в Хайларе, а состав
на запасных путях был подменен. Это оружие было передано Чжан Цзолину и охранным войскам
КВЖД. Японское командование, которое отвечало за охрану оружия, обещало М.К. Дитерихсу ком-
пенсировать потери.
[10] Родина. 1922. 19 авг.
[11] ГАХК, ф. 44 on. 1, д. 147, л. 129, 137; д. 202, л. 10 — 11; Родина. 1922. 18 авг.; Земский край.
1922. 6 сент.
[12] ГАХК, ф. 44, on. 1, д. 147, л. 39, 47, 93, 129, 163. М.К. Дитерихс поставил назначенному
полпредом в Вашингтон С.Д. Меркулову задачу убедить правительство США прислать на Дальний
Восток войска для защиты своих граждан и имущества, подписать договор с предпринимателями о
финансировании снабжения белой армии оружием и боеприпасами в обмен на различные концессии
на льготных условиях. С.Д. Меркулов должен был добиться у США займа, а также установить
связи с российскими монархическими группировками. Планировалась его дальнейшая поездка в
Европу для встречи с вдовствующей императрицей Марией Федоровной и в. к. Николаем Николае-
235
вичем. Однако по требованию каппелевских офицеров С.Д. Меркулов был снят с парохода. Офице-
ры потребовали от Дитерихса назначить ревизию счетов братьев Меркуловых. Перед своим отхо-
дом в США С.Д. Меркулов хотел получить по ордерам крупные суммы за продажу 10 тыс. пар
сапог и 10 тыс. комплектов теплого обмундирования. Однако в последний момент это имущество
было конфисковано интендантством Земской Рати.
[13] Белые власти распространяли слухи, что после эвакуации японских войск во Владивостоке
будет высажен американский десант в 4, 5 — 5, 5 тыс. чел. «для охраны иностранных граждан»,
однако консульский корпус хранил молчание. (См. Сводки Осведомительного отдела, присланные
для сведения Дальбюро ЦК РКП (б), июнь-сентябрь 1922 г. // ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.147, л.87).
[14] Дальневосточная республика: Становление. Борьба с интервенцией. Док. и материалы. Вла-
дивосток, 1993.. Ч.П. 250 — 251; ГАХК, ф. 44, on. 1, д. 147, л. 93. Готовилась поездка делегации
Земского собора во главе с Н. Миролюбовым в Европу для встречи с Марией Федоровной, Никола-
ем Николаевичем и лидерами монархистов. Делегация намеревалась добиваться помощи монархи-
ческих эмигрантских кругов в Европе белому Приморью, активизации подготовки армии Врангеля к
выступлениям против Советской России. Дитерихс стремился через Францию оказать давление на
Германию с тем, чтобы последняя передала оставшихся русских пленных не Советской России, а
белому Приморью. Но быстрый крах режима М.К. Дитерихса сорвал и эту поездку.
[15] ГАХК, ф. 44, оп. 1,д. 147, л. 67; Дальневосточная республика: Становление... Ч. П. С.234 —
247; Родина. 1922. 8 авг. Когда же стало ясно, что японцы бесповоротно уходят, М.К. Дитерихс
заявил, что Россия должна возродиться русскими национальными силами. При занятии Земской
Ратью Спасского укрепрайона, созданного 8-й японской дивизией, М.К. Дитерихс «высказал ра-
дость по поводу освобождения от интервентов русской земли». (См. Филимонов Б.Б. Конец белого
Приморья. Сан-Франциско, 1971. С.109).
[16] Документы внешней политики СССР T.V (ДВП СССР). М., 1961. С.573. По вине Японии,
делегация которой вновь подняла вопрос о «компенсации» за «Николаевский инцидент», Чанчуньс-
кая конференция была сорвана. Японские войска покинули Северный Сахалин только в 1925 г. «Пат-
риот» М.К. Дитерихс, говоря о Чанчуньской конференции, заявлял в обращении «К гражданам Со-
ветской России и Земского края», что «Иоффе-еврей и Янсон-еврей начали переговоры о соглаша-
тельстве с японцами. Кто из нас идёт к своей цели прямее, открытее, честнее?» (См. ГАХК, ф. П-
44, оп. 2, д. 582, л. 1. Листовка).
[17] Вестник ВПП № 22. 1922. 12 апр.; Слово. 1922. 4 апр.
[ 18] ГАРФ, ф.936, on. 1, д.62, л.1.
[ 19] ГАХК, ф. 1736, on. 1, д.З5а. л.63-72.
[20] Клипель В. Аргонавты снегов. О неудавшемся походе генерала А. Пепеляева // Дальний
Восток. 2003. № 5.
[21] Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток,
2003. С.599.
[22] Еленевский А. 1921-1923 годы в Якутской области // Последние бои на Дальнем Востоке.
М.,2005. С.766.
[23] На Камчатке, по мнению белцх правителей, можно было бы заняться морским и пушным
промыслом, оборудовать завод по ремонту судов. Близость США и Японии позволило бы покупать
необходимое продовольствие. Возглавить «этот новоявленный Китеж», по мнению председателя
Охотско-Камчатского совещания С.П. Руднева, должен был член царствующего дома. С.П. Руднев
предлагал создать на Дальнем Востоке японский протекторат и отсидеться «хоть и за спиной интер-
вентов» или сформировать самостоятельное правительство из великих князей или князей крови.
В.М. Молчанов считал идею эвакуации на Камчатку безнадежной, поскольку перед белыми встали
бы неразрешенные вопросы снабжения армии продовольствием. Необходимо было учитывать со-
противление американцев. Кроме того, по его мнению, можно было ожидать появления у Камчатки
советского Балтийского флота. В.М. Молчанов и начальник контрразведки его корпуса полковник
Гиацинтов выступили за переход Дальневосточной белой армии на судах Сибирской военной флоти-
лии и японских транспортах в Болгарию. Однако в силу бесперспективности проектов и Меркуловы,
и Дитерихс выбрали вариант эвакуации в Китай. Белоэмигрант А. Еленевский наивно считал даже,
что если бы не предательство уполномоченных Дитерихса Ильина и Иванова-Мумжиева (получив
236
радиограмму адмирала Старка об уходе флотилии в Гензан, военные суда с отрядами белых 2 нояб-
ря 1922 г. ушли из Петропавловска в Корею), «борьбы себялюбий», то на полуострове 5-6 лет могла
бы существовать «независимая от красных Камчатка», которая добилась бы признания Лиги Наций
и была бы участницей международных конференций. (См. Руднев С.П. При вечерних огнях. Харбин,
1927. С.407,414,416; MoltchanoffV. М. The Last White General. Berkely, 1972. P.122; Дальний Восток
России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток, 2003. С.593; Еленевский
А. 1921-1923 годы в Якутской области // Последние бои на Дальнем Востоке. М., 2005. С.767, 768).
[24] По данным разведслужб ДВР в августе 1922 г. у белого командования существовали аван-
тюристические планы наступления... на Хабаровск. В район Спасска переводились части Земской
рати. Там же должен действовать партизанский отряд из уссурийских казаков в 300 чел. под коман-
дованием генерала Савельева. Один удар предполагалось нанести на север в направлении Имана. С
помощью Чжан Цзолина намечалось формирование новых белых частей в Маньчжурии (в районе
Хайлара) и наступление на Хабаровск по Сунгари, т.е в юго-западном направлении. С этой же целью
в Приморье был задержан отряд А.Н. Пепеляева. Однако силы белых были на исходе. Так, знаме-
нитая Ижевско-Воткинская бригада на 10 августа 1922 г. насчитывала лишь около 600 чел. (См.
Сводки Осведомительного отдела, присланные для сведения Дальбюро ЦК РКП (б), июнь-сен-
тябрь 1922 г.//ГАХК, ф.П-44, оп. 1,д. 147, л. 85, 118).
[25] РГАСПИ, ф. 372, on. 1, д. 171, л. 65.
[26] РГВА, ф. 221. on. 1, д. 725, л. 6 — 7, 84; Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С. 119.
[27] РГВА, ф. 221, on. 1, д. 725, л. 313, 409.
[28] Там же, л. 384, 438; Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С.365 — 366.
[29] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д.147, л.99, 129; Вестник Земского Приамурского края. 1922. 5 окт.
[30] В.П. Аничков писал о начавшейся панике, способах уклонения от призыва: уход в сопки,
бегство в Маньчжурию, перемена подданства за небольшие деньги. При этом происходила массо-
вый обмен иен на русское золото и серебро, доллары США и другую валюту. Руководители фирм и
банков скрывались со всей наличностью, оставляя ни с чем вкладчиков и компаньонов. (См. Анич-
ков В.П. Екатеринбург — Владивосток. 1917-1922. М., 1998. С.360-364).
[31] РГВА, ф. 221, on. 1, д. 725, л. 158,329, 409; ГАХК, ф. 44, оп. 1,д. 147, л. 146, 156.
[32] ГАХК, ф. 44, оп. 2, д. 581, л. 1.
[33] Там же. Д. 580, л. 1.
[34] ГАХК, ф. 44, on. 1, д. 147, л. 178; Беликова Л. И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть
Советов на Дальнем Востоке. Хабаровск. 1967. С.248 -249.
[35] Зуев А.В. В борьбе за Родину (Оренбургские казаки в борьбе с большевизмом). 1918 —
1922 гг. Очерки. Харбин. С.ИЗ, 117 — 118, 119, 122.
[36] РГВА, ф.221, on. 1, д.72, л. 10-11.
[37] Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 40. С. 199, 218.
[38] Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг. Док. и материалы. М., 1999. С.231-
232,235,733,750, 760-761.
[39] РГВА, ф.221, on. 1, д.85, л. 15, 17, 25, 56-57; д. 100, л. 11,71.
[40] Там же, д.79, л.1.
[41] РГВА, ф.221, оп.1, д.72, л.53-134; д.85, л.46-59; д.100, л. 101-127; д.101, л.2-168.
[42] Борьба за Хабаровск. Сб. Чита, 1922. С.96 —98; РГАСПИ, ф. 372, оп. 1,д. 132, л. 61; РГВА,
ф. 221, on. 1, д. 72, л. 28 — 134; д. 85, л. 14 — 59; д. 100, л. 11, 71; д. 101, л. 2 — 168; Вестник
Комэвакбела. 1922. № 1.
[43] Об этом, в частности, говорится в телеграмме Ф.Э. Дзержинского председателю Архан-
гельской губернской ЧК от 17 марта 1921 г. В то же время Дзержинский требовал изменить отноше-
ния к тем бывшим офицерам, которые показали героизм и преданность Советской власти. Но для
этого нужна перерегистрация офицеров и снятие многих из них с особого учёта. В 1925 г. эта проце-
дура в Дальневосточной области была поставлена неудовлетворительно, и это мешало бывшим
офицерам устроиться на работу, стать лояльными к власти. В 1926 г. на особом учёте в стране
состояло почти 64 тыс. бывших белых офицеров. Затем более 37 тыс. были сняты с особого учёта.
(См. Плеханов А.М. Дзержинский. Первый чекист России. М., 2007. С.594-595).
[44] Зданович А.А. Организация и деятельность органов военной контрразведки в Народно-
237
революционной армии Дальневосточной республики (1920-1922 гг.) // Труды общества изучения ис-
тории отечественных спецслужб. Т.1. М., 2006. С.70.
[45] РГВА, ф.186, оп.З, д.8, л.1,2, 5.
[46] Там же. С.245.
[47] ГАХК, ф. П-44, оп.1, д. 159, л. 180, 239; ДВП СССР. T.V. М., 1961. С. 126-127.
[48] Усов В.Н. Советская разведка в Китае. 20-е годы XX в. М., 2002. С.91-92.
[49] 28 февраля 1922 г. член Военного Совета НРА и Флота В. Погодин получил отчёт о деятель-
ности Разведуправления НРА за рубежом, из которого, в частности, следовало, что к этому времени
были созданы резидентуры во Владивостоке, Харбине и на границе Маньчжурии и Монголии. Аген-
тура НРА из лагеря противника добывала приказы и другие документы противника, учитывала на-
личие белогвардейских формирований, отслеживала передвижение японских и китайских частей по
КВЖД. Была создана также группа для разведывательно-диверсионных действий. (См. РГАСПИ,
ф. 372, оп. 1, д. 112, л. 40-41).
[50] РГАСПИ, д.99, л.64; д.171, л.65; д.1176, л.3, 7, 13, 18, 43; Дальневосточный путь. 1922. 14
июля.
[51] РГАСПИ, ф.372, оп.1, д.552, л. 110-111, 115; Персиц М.А. Дальневосточная республика и
Китай. М., 1962. С.243-244.
[52] К сожалению, неправильный подбор кадров, плохое продовольственное и вещевое доволь-
ствие, низкая дисциплина привели к тому, что ряд стрелков из бригады Зверева при Разведупре
НРА, созданной для разведывательно-диверсионной деятельности на территории Маньчжурии, за-
нимались «самоснабжением». Для расследования этих незаконных действий была в октябре 1921 г.
создана комиссия Дальбюро ЦК РКП (б), которая постановила пресечь «самоснабжение», сменить
состав Разведуправления НРА, отозвать ряд сотрудников из Маньчжурии, ассигновать на содержа-
ние секретной агентуры необходимое количество средств. 12 бойцов бригады за бандитизм были
расстреляны (См. РГАСПИ, ф.372, оп.1, л.2, 8-10).
[53] В 1922 г. группа сотрудников Иностранного отдела (ИНО ОГПУ) в Дальневосточной обла-
сти разгромила в Маньчжурии штабы белых отрядов полковника Куклина и генерала Золотухина, а
в 1923 г. ликвидировала базу генерала Шильникова. В СССР было вывезено оружие и несколько
участников белоэмигрантских групп. В ночь с 12 на 13 апреля 1925 г. из гостиницы ст. Маньчжурия
переодетыми в форму китайских полицейских чекистами были захвачены и вывезены в СССР быв-
ший руководитель белого отряда, совершавшего в 1922 г. рейды по территории ДВР, З.И. Гордеев и
группа фальшивомонетчиков, наладивших производство поддельных червонцев для их распростра-
нения на советском Дальнем Востоке. З.И. Гордеев по приговору коллегии ОГПУ в январе 1926 г.
был расстрелян. В 1928 г. военный разведчик К.И. Салнынь сумел взорвать бронированный вагон
Чжан Цзолина вместе с пассажирами. Подозрение в этом на несколько лет легло на японские спец-
службы. (См. Очерки истории российской внешней разведки. Т.2. М., 1997. С.9, 42-49, 74-80, 257-
270; Т.З. С.222-232; Соловьёв А.В. Тревожные будни забайкальской контрразведки. Говорят архивы
спецслужб Читинской области. М., 2002. С.19-38; Линдер И.Б., Чуркин С.А. Красная паутина. Тай-
ны разведки Коминтерна. 1919-1943. М., 2005. С.305-306, 368; Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ в годы
новой экономической политики. 1921 -— 1928. М., 2006. С.308; Шинин О.В. Проведение органами
ГПУ-НКВД активных мероприятий в 1922-1941 гг. (на материалах Дальневосточного региона) И
Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т.П. М., 2006. С. 152-153; Балмасов
С.С. Белоэмигранты на военной службе в Китае. М., 2007. С.36, 172-174, 324-340).
[54] ГАХК, ф. 44, оп. 1,д. 147, л. 137, 154; Болдырев В.Г. Из пережитого//Сибирские огни. 1924.
№ 1. С. 198; Дальневосточная республика: Становление... Ч. П. С.278.
[55] Филимонов Б.Б. Конец белого Приморья. С.334.
[56] Земский край. 1922. 17 окт.
238
[57] Иванов В. Крах белого Приморья. Тяньцзин, 1927. С.5, 12; 7 октября 1922 г. С.Д. Меркулов
«согласно личной просьбы» был освобожден от должности полпреда в Вашингтоне, а также от поез-
дки в Европу. Он уехал в Канаду, выговорив у М.К. Дитерихса денежную компенсацию в 30 тыс. зол.
руб. и отказ от возбуждения исков за прошлые деяния. (См. Вестник Земского Приамурского края
№ 10. 1922. 11 окт.).
[58] Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С.340.
[59] Адмирал Георгий (Юрий) Карлович Старк в Париже работал шофёром такси. Его сын, про-
тоиерей Борис Георгиевич Старк, был священником церкви кладбища в Сент-Женевьев де Буа, где
покоятся многие российские эмигранты, в т.ч. участники Белой борьбы. В 1952 г. по разрешению
И.В. Сталина Б.Г. Старк вернулся в СССР.
[60] В Гензане скопились 8,4 тыс. солдат, офицеров, чиновников и гражданских беженцев, но
лишь малая часть их смогла уйти на судах флотилии Ю.К. Старка. В начале ноября 1922 г. на рейд
Шанхая Вузунг прибыли 27 судов, а 14 сентября 1923 г., т.е. после 9 месяцев стоянки в Гензане, в
Шанхай под командованием контр-адмирала Безуара пришли еще 3 судна с 750 казаками генерала
Ф.Л. Глебова. По требованию советского консульства китайские власти потребовали ухода флоти-
лии Старка. Высадив большинство людей, корабли, кроме 3-х, ушли в Манилу. Во время перехода в
Шанхай из-за шторма вместе с командами и пассажирами погибли вспомогательный крейсер «Лей-
тенант Дыдымов» и тральщик «Аякс». На Филиппинах часть судов была продана в эксплуатацию,
часть — на слом. Из 3-х судов, оставшихся в Шанхае, «Монгугай» ушел с командой в СССР, а 2
других стояли на рейде более 3-х лет, пока казаки Ф.Л. Глебова не устроились в охрану междуна-
родного сеттльмента. После гражданской войны советское правительство вернуло 16 пароходов
Доброфлота, ранее реквизированных Англией и США, а также уведенных Ю.К. Старком. (См. Рус-
ские в Шанхае. Шанхай. 1926. С.34 — 37; Басевич В.В., Цытович А.А. Корабли не умирают. М.,
1974. С.108).
[61] Парфёнов П.С. (Алтайский). Борьба за Дальний Восток. 1920-1922. Л., 1928. С.354-355.
[62] Борьба за власть Советов в Приморье. С.775 — 776; Дальневосточная республика: Станов-
ление... Ч. П. С.264-265; 278-280; 283-289.
[63] Последние дни белогвардейцев в Приморье // Известия ЦК КПСС. 1991. № 8. С.138-140;
Красное знамя. 1977. 22 окт.
[64] Дальневосточная республика: Становление... Ч. П. С.290 —293.
[65] Краснознаменный Тихоокеанский флот. М., 1981. С. 102 — 105.
[66] По данным доклада специальной комиссии, составленном в 1929 г. для Лиги Наций, в 1917 г.
в Китае проживало 51310 российских подданных. В 1919 г. их стало 147710. В 1920 г. их количество
уменьшилось более, чем в 2 раза, а в 1922 г. увеличилось на 28447 чел. (См. ГАХК, ф. 849, on. 1,
д.23, л. 2-3).
[67] Голдин В.И. Российская военная эмиграция и советские спецслужбы в 20-годы XX века.
Архангельск —СПб, 2010. С.292,303-306. Судьба ряда генералов и офицеров, вернувшихся в СССР,
была незавидной. Слушателем военной академии РККА в отместку за гибель родственников в го-
ды Гражданской войны был убит генерал Слащёв, вернувшийся из Турции. Был расстрелян генерал
Анисимов.
[68] После разгрома Квантунской армии в 1945 г. часть эмигрантов выехала из Китая в США и
Австралию. Другие — вернулись на родину или остались с советскими паспортами на КВЖД.
С 1945 г. в Хабаровске стал жить писатель Вс.Н. Иванов, сотрудничавший с 1931 г. с советской
прессой.
[69] Колягин В.В. Из истории белого партизанского движения в Приморье // Гражданская война
на Дальнем Востоке России: итоги и уроки. Владивосток, 1922. С.151-154.
239
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Гражданская война нанесла огромный урон России и дальневосточному региону. Потери участ-
ников вооружённой борьбы составили более 2,5 млн. чел. Общие же людские потери в годы граж-
данской войны оцениваются в 21-25 млн. чел [1]. Погибли в боях, умерли от ран, замучены и рас-
стреляны более 80 тыс. дальневосточников [2]. Огромный ущерб был нанесён народному хозяйству.
Были разорены и остановлены по разным областям региона от 17% до 30% предприятий. Угнано за
рубеж 30 судов Сибирской военной флотилии. Речной флот потерял 76% самоходных судов. Добыча
золота за годы войны упала на 90%. Убытки народного хозяйства составили более 603 млн. зол. руб.
[3].
Поражение антибольшевистских сил в России и на Дальнем Востоке необходимо рассматривать
с различных сторон, учитывать целый комплекс факторов.
Эсеры и меньшевики стремились избежать крайностей, найти выход из кризиса на путях демо-
кратических реформ, но амортизатор в лице мелкобуржуазной демократии не сработал и не мог
сработать. Порочной явилась политика «третьего пути» эсеров и меньшевиков в условиях резкой
поляризации противостоящих лагерей. Правые социалисты не устраивали ни большевиков, ни лагерь
открытой контрреволюции [4]. На первый взгляд программа правых социалистов в начале XX в.
была наиболее приемлемой для России, тем более, что ряд современных исследователей пытается
доказать ошибочность большевистской Октябрьской революции. В 1918 г. эсеры и меньшевики
пришли к власти при помощи штыков чехословацкого корпуса. Однако, сотрудничая с предпринима-
телями, кадетами и реакционным офицерством, эсеры и меньшевики сами разрушили свою соци-
альную опору и рухнули под натиском белогвардейцев. Политическая маниловщина правых социа-
листов в 1918 г. привела к реальному результату — белой диктатуре Колчака. В тех конкретно-
исторических условиях эсеро-меньшевистская альтернатива стала просто невозможной. На разных
этапах гражданской войны правые социалисты в силу своей позиции играли роль временного при-
крытия для противоположных политических сил. Свидетельством этого является история рождения
и падения Иркутского Политцентра и Дальневосточной республики, где эсеры и меньшевики про-
должали метаться между белыми и красными. За свою «срединную» позицию эсеры и меньшевики
подвергались критике и преследованиям, как большевиков, так и белогвардейцев. Следует согла-
ситься с историографом и исследователем истории гражданской войны на Урале с Д.О. Чураковым
в том, что гражданская война навязывала свои законы. Оказалось, «что у баррикады могут быть
только две стороны, а стоящие посередине оказываются под перекрёстным огнём» [5].
Сторонники цивилизационного подхода к истории считают, что антибольшевистские альтернати-
вы были обречены в силу того, что западные ценности, предлагаемые противниками большевиков
(парламентаризм, рыночная экономика, защита частной собственности) в силу исторических осо-
бенностей страны имели слишком узкую социальную базу. Кроме того, кризис «западной» цивилиза-
ции отвратил от Запада широкие слои российской интеллигенции. Совмещение конституционно-мо-
нархических идей с западными моделями не решало проблемы по существу. Если большевики кри-
тиковали эти проекты «слева», то монархисты-самодержавники — «справа». Нельзя забывать и о
лукавстве «непредрешения», за которым многим виделось восстановление самодержавной монар-
хии, отброшенной историей в Феврале 1917 г. Белое движение ориентировалось либо на Запад, либо
на прошлое с его нищетой, неграмотностью, деспотизмом. Белым нечего было противопоставить
Советской власти, которая представляла народу те формы самоутверждения, которые ему были
близки и понятны в то время [6]. С точки зрения теории модернизации Октябрьской революции и
гражданской войне взял верх социальный тип модернизации, без рынка и демократии, с опорой на
мощное государство и коллективизм.
Кризис мирового и российского капитализма, кризис «западничества» того периода позволил боль-
шевикам, сознавая, что Россия экономически и культурно не созрела для социализма, призвать на-
род к мировой революции, чтобы затем плавно вписаться в европейскую цивилизацию. Большевизм
мобилизовал историческое подсознание народа, выплеснувшееся через насилие и утвердившееся
через признание нового авторитаризма. Белогвардейские «модернизаторы» ничего, кроме полуре-
формационного пути (с 1861 по октябрь 1917 г.), террора, насилия и национального унижения, предло-
жить России не смогли [7]. Можно в определённом смысле согласиться с Н.Г. Думовой, что быв-
240
шие поборники конституционализма и буржуазной демократии в годы гражданской войны открыто
продолжили курс, взятый ими ещё в период корниловского мятежа, курс на военную диктатуру, и
проводили его в белых правительствах [8].
На заседании, состоявшемся 19-20 мая 1920 г., Парижская группа кадетской партии во главе
с П.Н. Милюковым, анализируя ситуацию после поражения контрреволюции, так отмечала причины
неудач белых армий:
— нежелание некоторых классовых элементов примириться с переходом земли в руки крестьян;
— пренебрежительное отношение властей к местным силам и возвращение к старым при'мам
управления;
— промедление к восстановлению здоровых основ экономической жизни населения;
— нежелание идти навстречу законным требованиям автономии и свободы национального са-
моопределения;
— неизбежным последствием ослабления связи между армией и населением явилось разложение
в рядах самой армии, насилие над населением и еврейские погромы [9].
Формулировали идеологическую платформу контрреволюции кадеты. Однако главную полити-
ческую роль в антибольшевистских государственных образованиях пыталась играть белая армия, а
точнее её элита. Белая армия стремилась играть и управленческую функцию, что привело её, в
конце концов, (вместе с военными поражениями) к полному краху. Общим для всех белых режимов
в России явились политика крайнего антикоммунизма и антисоветизма, военная диктатура при от-
сутствии представительных законодательных учреждений, почти неограниченная рыночная эконо-
мика, массовый и неизбирательный террор, мародерство армии, имперская шовинистическая поли-
тика в национальном вопросе и др.
«Помогли» рухнуть Белому движению и интервенты. На заседании Берлинской группы кадет-
ской партии 21 ноября 1921 г. П.П. Юренев заявил, что военная помощь иностранцев принесла вред;
они оказались врагами не только большевиков, но и «всего русского» [10]. Союзники открыто граби-
ли Россию и желали или расчленения её на ряд небольших и слабых государств, или резкого ослаб-
ления геополитических позиций и превращения нашей страны из субъекта в объект международной
политики.
Догоняющий характер российской цивилизации вызвал к жизни попытки реализовать западные
модели развития, совместив их с русским опытом. Отсюда родились различные кадетские проекты
переустройства России. Антибольшевистские силы от правых социалистов до кадетов пытались
пересадить западный опыт развития на российскую почву. Произошёл разрыв между кадетскими
декларациями о будущем России с «ордынскими» методами практической политики белых режи-
мов. Изобретая теоретические модели постбольшевистского устройства России, кадетские «запад-
ники» так и не смогли осознать реальное место страны в мировом сообществе цивилизаций. В эко-
номике и политике белых режимов произошёл откат даже на дофевральские 1917 г. позиции, что
обусловило возвратное движение маятника социальных симпатий и антипатий крестьянства, мелкой
буржуазии города, части рабочих и, в конечном счёте, крах белых режимов. Социальный эгоизм
предпринимателей и белых контрреволюционных политических сил, их озлобление и неумение по-
нять бесперспективность «ретрополитики» стали основами поражения антикоммунистического ла-
геря. Кадетские лидеры игнорировали два тектонических сдвига в политическом сознании милли-
онов людей, происшедших после Революции 1917 г. и проводили во многом дореволюционную поли-
тику, декларируя в то же время ценности западной цивилизации. Сыграли свою роль не только абер-
рация сознания либералов, но и присутствие в рядах антикоммунистов того периода консервативных
политических сил в лице монархистов и реакционной военщины.
Наличие в белом лагере реакционных монархистов-самодержавников, готовых перестрелять даже
кадетов, делает весьма сомнительными утверждения ряда историков, что Белое движение явля-
лось носителем буржуазно-демократической альтернативы развития России, реаниматором дела
Февраля 1917 г. Нет никакой уверенности в том, что в случае победы Белого движения верх не взяло
бы его реакционное монархическое крыло, а подобранные депутаты не проштамповали бы установ-
ление откровенно правой военной диктатуры (вспомним рассуждения генерала К.В. Сахарова и
атамана Г.М. Семёнова о пользе фашизма для России [11]) или реанимацию самодержавия в лице
в.к. Николая Николаевича или в.к. Кирилла Владимировича.
241
По мнению известного историка А.Н. Сахарова, либеральная альтернатива в нашей стране в на-
чале XX в. была утопией, попытка реализации которой в гражданской войне лишь укрепила позиции
большевиков. Новая система вырастала из дуализма революционных потрясений и мира русских
традиций. Тогда взяли верх носители большевистского типа модернизации России [12].
Результатом современного разочарования и коммунизмом, и западным либерализмом стало воз-
рождение русского консерватизма. Ряд общественных деятелей и учёных восхищаются Белым дви-
жением. Они делают ставку на патриотизм, нравственное очищение личности, сильную державную
власть и либеральные ценности [13]. Ответ на вызов современности многие ищут в Русской идее.
Этот ответ заключается в принципиальной мировоззренческой переориентации, которая состоит не
в голом отрицании ключевых ценностей Запада и Востока, но в творческом синтезе их лучших
сторон, как моментов нового целостного мировоззрения [14].
Сегодня многие зарубежные политики й политологи пытаются навязать России свою «матрицу»
развития, усилить дезинтеграционные процессы в стране. Известный американский политик и поли-
толог 3. Бжезинский в своей нашумевшей «Великой шахматной доске» считал, что Россия должна
быть устроена по принципу свободной конфедерации и состоять из Европейской части, Сибирской и
Дальневосточной республик. Это, по его мнению, облегчило бы России развитие тесных экономи-
ческих связей с другими государствами и открыло бы возможности использования местного твор-
ческого потенциала для каждого из трёх членов конфедерации, который подавлялся на протяжении
веков тяжёлой рукой московской бюрократии [15].
Политическая история Белого движения в России показала, что белогвардейцы попытались пой-
ти на некоторые подвижки в своей политике только тогда, когда они в 1920 г. были «загнаны» Крас-
ной армией на окраины страны — в Крым и на Дальний Восток. И Врангель в Крыму, и каппелевцы
совместно с торгово-промышленными кругами Приморья стремились оживить Белое движение,
придать ему новый импульс, укрепить социальную базу. После разгрома Белого движения на Юге
России последним оплотом контрреволюции в стране осталось Приморье. Когда же обозначился
крах прокадетской альтернативы, то последней надеждой антисоветских сил стали монархисты-
самодержавники, которые использовали свои дореволюционные программные наработки с некото-
рыми послереволюционными изменениями. Но именно это окончательно добило Белое движение,
ибо его представители в глазах народа олицетворяли ненавистное прошлое. Белые пришли к крайне
правому флангу, т.е. самодержавному монархизму, который воплотился в политике таких реакционе-
ров и мистиков, как барон Р.Ф. Унгерн и генерал М.К. Дитерихс на Дальнем Востоке.
Известный русский социолог П. Сорокин писал о политическом и нравственном вырождении рос-
сийской правящей элиты, которая к началу XX в. трансформировалась в социального паразита, а ее
активность была порождена «примитивными хищническими аппетитами» [16]. Дворянство и буржу-
азия не обнаружили самопожертвования и стремления к единству, занимались интригами, дележом
власти, казнокрадством, наживались на военных поставках. Этими горькими признаниями полны
мемуары белоэмигрантов. Поэт-эмигрант Саша Чёрный в стихотворении «Слишком резвому» в 1925 г.
писал:
Гостинодворским языком
Кричит он нам об общем долге,
Вопит о родине, о Волге
И лупит в перси кулаком...
Но почему ж в Крыму, мой друг,
Ты был акулой тыловою?
Наверно, было недосуг
Рискнуть своею головою?
В.В. Шульгин, защитник монархии, один из главных организаторов контрреволюции подчёркивал,
что «белое дело» погибло, начатое «почти святыми», оно попало в руки «почти бандитов» [17].
В период гражданской войны население страны, особенно колеблющиеся слои, оказались перед
альтернативой: либо Советская власть, либо белогвардейская диктатура. Народы России сделали
свой осознанный выбор, а противники большевиков недооценили этот выбор и чрезмерно завысили
свои шансы [18]. В.Н. Ленин даже предполагал возможный гипотетический случай, худший из воз-
242
можных случаев, если бы завтра какой-нибудь счастливый Колчак перебил поголовно всех и каж-
дого большевика [19].
Барон А. Будберг подчеркивал, что причинами краха Белого движения стали насилие над на-
селением, готового променять белых на тех, кто поможет их свалить. Может быть, самым главным
признанием было признание в том, что белогвардейцы жизни «не поймали»; ее требований «не по-
няли и не уловили». Жизнь ушла от белых и стала искать других осуществлений [20]. В этом смысле
прав американский историк К. Смит, который отмечал, что красные предложили народу более жиз-
неспособную альтернативу, чем белые [21].
Определяя причины поражения Белого движения в России в 1917-1922 гг., хотелось бы отметить
следующее:
— модернизационные процессы в России (1861-1917 гг.), столкнувшись с консерватизмом в по-
литике и экономике, привели к острейшим социально-политическим конфликтам, которые были усугуб-
лены русско-японской и мировой войнами;
— крах старой политической и финансовой элиты в Октябре 1917г. привёл к попытке этой элиты
возвратить вооружённым путём утраченные власть и собственность, что стало главной, хотя и
не единственной причиной гражданской войны в России;
— Белое движение, несмотря на все программные декларации, проводило реставрационную по-
литику, что подтверждало опасения большинства россиян в реанимации не только дооктябрьских, но
даже и до февральских 1917 г. порядков;
— политики и идеологи белых режимов не учли несоответствия между политическими деклара-
циями и террористической практикой белых режимов, не захотели понять чужеродности западных
моделей либерального развития политическим традициям страны и менталитету россиян;
— само Белое движение, будучи неоднородным ни по составу, ни по политическим целям и
взглядам, погрязло во внутренних распрях, коррупции и эгоизме;
— разгул рыночной стихии в период гражданской войны ускорил развал белого тыла;
— сотрудничество антибольшевистских правительств с интервентами, грабёж последними на-
циональных богатств нашей страны и террор ассоциировались у граждан России, в т.ч. солдат и
офицеров белых армий, с национальной изменой;
— не последнюю роль в поражении белых режимов сыграли мужество и самоотверженность
бойцов, командиров и комиссаров Красной армии, подпольщиков и красных партизан, работа тыла,
вера миллионов сторонников Советской власти в справедливость и торжество своего дела, руковод-
ство, организованность и дисциплина РКП (б);
— опыт удержания власти коммунистами в эпоху гражданской войны (организация силовых струк-
тур, экономическая и социальная политика, идеологическая работа и др.) требует пристального и
непредвзятого изучения и в наше время.
Вместе с тем необходимо избавиться от упрощенного взгляда на многих участников антиболь-
шевистской борьбы, солдат и офицеров белых армий. Формирование на территории России несколь-
ких центров власти привело к созданию государственных образований со своей структурой и инсти-
тутами. Армии противоборствующих режимов создавались за счет нижних социальных слоев. Мно-
гие солдаты и офицеры были втянуты в гражданскую войну помимо их воли, а затем отправились
вместе с семьями в эмиграцию, опасаясь репрессий победителей. Объективное же содержание
Белого движения зачастую не совпадало с личными мотивами его подвижников. Участие в Белой
борьбе части рабочих, казаков и крестьян, многие из которых не имели крупной собственности, не
вписывалось в упрощенные социологические схемы. Зачастую мотивом добровольчества была месть
за погибшую семью, оскорбленное достоинство и т.д. Добровольчество, особенно среди низших
сословий, говорит о том, что социальные катаклизмы 1917-1922 гг. определялись сложным комплек-
сом экономических, политических, социально-психологических и национальных противоречий.
Деятель колчаковской администрации, а затем меркуловской власти Н.А. Андрушкевич в эмиг-
рации писал: «Дальний Восток —это последняя Россия, которую мы пытались удержать от порабо-
щения советской властью, в которой мечтали возобновить дело освобождения всей России. Меч-
там нашим не удалось осуществиться, и наше дело не получило благословения бога. В октябре
1922 г. и нам пришлось покинуть родные пределы» [22].
Борьба противоборствующих сторон не могла длиться бесконечно; она закончилась победой боль-
243
шевиков, взявших на вооружение идеи патриотизма, единства страны и социального равенства.
В эмиграции бывшие белогвардейцы объединились в т.н. Российский общевоинский союз (РОВС).
В 1930 и 1937 гг. НКВД выкрал из Парижа и ликвидировал его лидеров генералов А.П. Кутепова и
Е.К. Миллера [23]. В начале 30-х годов в Харбине была создана т.н. Русская фашистская партия
(РФП), которую возглавил К.В. Родзаевский. Атаман Семенов, генералы Бакшеев, Власьевский,
Кислицын и др. пошли на службу к японцам, а когда образовалось марионеточное государство Мань-
чжоу-го, занимали руководящие посты в Главном Бюро по делам российских эмигрантов в Мань-
чжурской империи (БРЭМ). В 1936 г. Япония разработала план создания буферного государства на
Советском Дальнем Востоке во главе с атаманом Семёновым, и Семёнов активно готовил силы
белоэмиграции для осуществления этого плана. Кадры разведчиков и диверсантов вербовались япон-
цами преимущественно из белогвардейцев и детей белоэмигрантов, которые были членами бело-
эмигрантских организаций —Русского Общевоинского союза (РОВС), Братства Русской прав-
ды (БРП), РФП.
В составе китайской и японской армий белоэмигранты принимали участие в боях с РККА
на КВЖД, на оз. Хасан и р. Халхин-Гол [24]. После неудач военных авантюр в 30-е годы Штаб
Квантунской армии возобновил план создания буфера сразу же после нападения фашистской Гер-
мании на СССР. Этот буфер планировался в рамках бывшей ДВР с центром в Чите. Временным
наместником намечался атаман Семёнов. Мыслилось, что после занятия немцами Москвы бело-
эмигрантские части перейдут советские границы на Дальнем Востоке, поднимут восстание и созда-
дут антисоветский буфер. Семёнов же должен обратиться за помощью к Японии. Если многие эмиг-
ранты выступили в годы войны за победу Советского Союза, то Семёнов увлекался фашистскими
идеями, восхищался Гитлером. Командир семёновской дивизии Р.К. Бангерский (Рудольф Бангерс-
кис) после гражданской войны вернулся в Латвию и в 1926-1928 гг. был даже Военным министром.
В годы Второй мировой войны он был Генеральным инспектором Латышского легиона, созданного
немцами и имел звание генерала СС. Отступил с немцами в Германию и сдался англичанам. Умер
в Ольденбурге в 1958 г. и в 1995 г. перезахоронен в Риге [25].
Многие руководители белоэмиграции, ставшие пособниками фашистской Германии и милитарист-
ской Японии, после войны понесли заслуженное наказание.
В то же время после начала Великой Отечественной войны многие эмигранты стали сочувст-
вовать советским людям в их борьбе против гитлеровской Германии. Среди наиболее известных
борцов против гитлеризма с оружием в руках во Франции, Бельгии и Голландии были эмигранты
В.Л. Андреев, В.Б. Сосинский, Б.Вильде, писатель А.П. Ладинский, А. Левицкий, княгиня В.А. Обо-
ленская, А.М. Петров, М.А. Шафрова-Марутаева, Г.В. Шибанов. В итальянском Движении Со-
противления героически сражались А. Исупов, К. Зайцев, И. Флейшер. В Югославии — это Ф. Вы-
сторопский, бывший царский офицер Ф.Е. Махин, ставший генералом Югославской Народной ар-
мии, в Болгарии — бывший полковник Е.И. Носков и др. Многие из них были награждены совет-
скими и иностранными орденами и медалями. Только во Франции погибло более 100 русских эмигран-
тов — участников подпольной борьбы против немецких оккупантов [26]. С началом войны в США
эмигранты создали т.н. Русский комитет, поставивший своей целью помощь Советскому Союзу.
Бывшие генералы А.И. Деникин и В.А. Яхонтов, композитор С.В. Рахманинов, скульптор С.В. Ко-
ненков, артист М. Чехов и др. в рамках организации «Русская военная помощь» («Russian War Relief»)
собирали средства в фонд Красной армии, призывали американцев помочь нашей стране в её спра-
ведливой борьбе против фашизма.
История рождения и ликвидации небольшевистских режимов в России в годы гражданской вой-
ны может и должна послужить хорошим уроком для современной финансово-политической элиты,
лидеров партий и общественных движений при выборе ими тех или иных моделей модернизации
страны.
244
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население.
М., 1986. С.103, 104, 127-128.
[2] Созданное в феврале 1924 г. «Общество содействия жертвам интервенции» к 1927 г. зафикси-
ровало 1,335 млн. претензий граждан СССР к интервентам, а число пострадавших достигло почти 7,
5 млн. чел. И это — через 7 лет после окончания гражданской войны в центре страны и Сибири. По
количеству претензий Дальний Восток оказался на шестом месте — 13, 65% (См. Потери населе-
ния СССР от интервенции (По материалам Общества содействия жертвам интервенции) // К деся-
тилетию интервенции. Сб. статей. М-Л., 1929. С.232-240).
[3] Мандрик А.Т. Последствия гражданской войны и иностранной интервенции для народного
хозяйства Дальнего Востока России // «Гражданская война на Дальнем Востоке России: итоги и
уроки». Тезисы докладов и сообщений междунар. науч, конфер. Владивосток. 1992. С. 117-119.
[4] Поляков Ю. Бич истории // Свободная мысль. 2001. №1. С.84.
[5] Чураков Д.О. «Третья сила» у власти: Ижевск, 1918 год // Вопросы истории.2003. №5. САЗ.
[6] Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск, 1996. С.281-282, 317-
319,339-342.
[7] Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. С.362-363; Волобуев П.В.,
Булдаков В.П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению // Вопросы истории. 1996. №5-6.
С.29,37; Согрин В.В. Российская история конца XX столетия в контексте всеобщей истории: теоре-
тическое осмысление // Новая и новейшая история. 1999. №1. С.74-76.
[8] Думова Н.Г. Кадетская контрреволюция и её разгром (октябрь 1917-1920 гг.). М., 1982.
[9] Протоколы заграничных групп... Т. 4. С. 12-13,443-444.
[10] Там же. Т.5. М., 1997. С.472.
[И] Сахаров К.В. Белая Сибирь // «Дело не получило благословения бога». Хабаровск, 1992.
С. 158-170; Атаман Семёнов. О себе. Воспоминания, мысли и выводы. М., 1999. С.287-298.
[12] Выступление А.Н. Сахарова на круглом столе «50 лет без Сталина». Отечественная исто-
рия. 2004. №1. С. 199, 200.
[13] Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения. «Круглый стол» // Отечественная исто-
рия. 2001. №3.
[14] Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? Вып. 2.С-Птб., 1994. С. 163.
[15] Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и её геостратегические им-
перативы. М., 1998. С.252.
[16] Сорокин П. Социология революции// Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С.292.
[17] Шульгин В.В. Дни. 1920. М., 1989. С.292.
[18] Волобуев П.В. Выбор путей общественного развития: теория, история, современность. М.,
1987. С.193.
[19] Ленин В.Н. Поли. собр. соч. Т.38. С.368; Т.39. С.47, 157-158; Т.40.С.16-17; Т.41. С.78.
[20] Будберг А. Дневник // Дневник белогвардейца. Новосибирск, 1991. С.320.
[21 ] Smith С. Vladivostok under Red and White Rule. Revolution and Counterrevolution in the Russian
Far East 1920-1922. Seattle and London, 1975. P. XII.
[22] «Дело не получило благословения Бога». Хабаровск, 1992. С. 108.
[23] Политические деятели России 1917. Биографический словарь. М., 1993. С.320; Советская
разведка и русская военная эмиграция 20-40-х годов // Новая и новейшая история. 1998. №3 и др.
[24] Сергеев О.И., Лазарева С.Н. Российская эмиграция на Дальнем Востоке (1917-1945 гг.) //
Российская эмиграция на Дальнем Востоке. Сб. статей. Владивосток, 2000.Сонин В.В. Дальневос-
точная эмиграция в годы Второй мировой войны // Там же.
[25] Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия. М., 1985. С.33; Органы государ-
ственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.1. Кн. первая. С.417-423; Генерал
Бангерский: материалы к истории гражданской войны на востоке России // Белая армия. Белое дело.
2001. №9. С.71-81.
[26] Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1986. С.208-242.
245
Научное издание
Юрий Николаевич Ципкин
Гражданская война на Дальнем Востоке России:
формирование антибольшевистских режимов
и их крушение (1917-1922 гг.)
Издание 3-е., исправленное и дополненное
МОНОГРАФИЯ
Сдано в набор 24.09.2012. Подписано в печать 15.10.2012.
Формат 60x84 '/ . Гарнитура «Таймс». Бумага офсетная.
Усл.-печ. л. 30,75. Тираж 500 экз.
Отпечатано с предоставленных материалов
в отделе научно-издательской деятельности
Хабаровского краевого музея имени Н.И. Гродекова
680000 г. Хабаровск, ул. Шевченко, И,
тел. 30-68-47; e-mail: grodekov@mail.ru
Ципкин Юрий Николаевич -
доктор исторических наук, про-
фессор кафедры Отечественной
истории Дальневосточного госу-
дарственного университета.
Основные направления науч-
ной деятельности: История анти-
большевистских режимов в Сибири
и на Дальнем Востоке в период Граж-
данской войны. Осуществляет науч-
ное руководство аспирантов и со-
искателей.
Опубликовал более 100 ста-
тей, 5 монографий и 5 учебных по-
собий.