АКАДЕМИЯ HAVK СССР
ИСТОРИЯ
СССР
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАШИХ ДНЕЙ
В двух СЕРИЯХ В ДВЕНАДЦАТИ ТОМАХ
ГЛАВНЫЙ РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:
Б. Н. ПОНОМАРЕВ (председатель),
Ц. П. АГАЯН, I Ш. Б. БАТЫРОВ , Г. А. БЕЛОВ, Л. Г. БЕСКРОВНЫЙ, П. В. ВОЛОБУЕВ, Л. С. ГАПОНЕНКО, Я. С. ГРОСУЛ, И. А. ГУРШИЙ, И. А. ГУСЕЙНОВ, А. А. ДРИЗУЛ, H. М. ДРУЖИНИН, Ю. И. ШТОГЖДА, К. К. КАРАКЕЕВ, М. П. КИМ, И. С. КРАВЧЕНКО, Д. М. КУКИН, В. А. МААМЯГИ, Г. А. МЕЛИКИШВИ- ЛИ, И. И. МИНЦ, И. М. МУМИНОВ, М. В. НЕЧКИНА, H. Н. НОВИКОВА, А. Н. НУСУПБЕКОВ, Ю. А. ПОЛЯКОВ, П. Н. ПОСПЕЛОВ, 3. Ш РАДЖАБОВ, Б. А. РЫБАКОВ,
А. В. ФАДЕЕВ^
М.Н. ТИХОМИРОВ
A. М. САМСОНОВ,
B. М, ХВОСТОВ (заместитель председателя)
Ч 	ЗДАТЕАЬСТВО //НАуКА/ЛМОСКВА• 1Ç 68


институт ИСТОРИИ
ИСТОРИЯ
СССР
ПЕРВАЯ СЕРИЯ
ТОМА I VI
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОДИАЛИСТИНЕСКОЙ РЕВОЛЮДИИ
РЕДАКЦИОННАЯ КОМИССИЯ ПЕРВОЙ СЕРИИ:
Б. А. РЫБАКОВ (главный редактор),
Л. Г. БЕСКРОВНЫЙ (заместитель главного редактора),
П. В. ВОЛОВ УЕВ (заместитель главного редактора),
Я. С. ГРОСУЛ, А. Н. ГУЛИЕВ, Я. Г. ГУЛЯМОВ, H. М. ДРУЖИНИН, С. Т. ЕРЕМЯН, Ю. И. ЖЮГЖДА,
A. К. КАСИМЕНКО, X. X. КРУУС, Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ,
B. Д. МОЧАЛОВ, М. В. НЕЧКИНА, А. Н. НУСУПБЕКОВ, И. М. ПУШКАРЕВА, З.Ш. РАДЖАБОВ, [а. Л. СИДОРОВ] , |м. Н. ТИХОМИРОВ! , |а. в. ФАДЕЕВ] (заместитель главного редактора), Л. В. ЧЕРЕПНИН, |В. И. ШУНКОВ|
ИЗДАТЕЛЬ С ТВ О // НАуКА^МО С КВА • 1Ç 6 8


1—6—4
Подписное издание


том
РОССИЯ В ПЕРВОД ВМВ ЕРИААВЗМА 1900'19)7 гг
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ТОМА
А. Л. СИДОРОВ
(ответственный редактор),
А. 	Н. ГУЛИЕВ, Г. М. ДЕРЕНКОВСКИЙ,
С. М. ДУБРОВСКИЙ, В. А. ЕМЕЦ, М. А. РУБАЧ, К. Н. ТАРНОВСКИЙ (заместитель ответственного
редактора)


ВВЕДЕНИЕ
Переломный характер периода, приходящегося на конец XIX столетия, сознавался даже современниками. Его наиболее явным и характеризующим признаком были империалистические войны, начавшие передел территории земного шара между наиболее могущественными государствами Западной Европы и Америки. Первой такой войной была испано-американская (1898 г.). Воспользовавшись восстанием народов Кубы и Филиппин против испанских колонизаторов, США установили свое господство в Карибском бассейне и создали форпост на путях к Восточной Азии. Через год началась англо-бурская война; около трех лет лилась кровь из-за алмазов и золота Трансвааля, за монопольную эксплуатацию коренного населения Южной Африки. В конце XIX в. шесть европейских государств — Германия, Россия, Англия, Франция, Австро- Венгрия и Италия, а также Япония и США послали свои войска в Китай и соединенными усилиями потопили в крови восстание ихетуаней, поднявшихся против иноземных поработителей.
Горстка «великих» держав Запада установила господство над огромными колониальными и полуколониальными территориями азиатского и африканского континентов. Понятие «империализм» первоначально выражало прежде всего этот отчетливо видимый процесс складывания обширных и замкнутых колониальных империй, процесс установления господства капиталистически развитого Запада над феодальным и полупатри- архальным Востоком.
Однако завершение территориального раздела мира было далеко не единственным признаком наступавшей новой эпохи. Сам раздел совершался в результате глубоких изменений, происходивших в экономическом строе капиталистически
7


развитых стран. Буржуазные социологи и экономисты начала XX в. отметили это, зафиксировав ряд отклонений в развитии капитализма западноевропейских стран от привычных норм старого капитализма, капитализма «свободной конкуренции». Однако их мысль не продвинулась дальше противопоставления «мирного», «добропорядочного» капитализма капитализму с могущественными трестами в Америке, гигантскими банками в Германии, паразитизмом в Англии, международными займами Франции и т. п. Не уяснив связи и взаимозависимости новых явлений, одни из них превратились в апологетов, другие — в мещанских критиков капиталистических монополий. Утопические предложения по борьбе с «крайностями» политики монополий в соединении с призывами возвратиться к принципам «свободной конкуренции» — этим, по сути дела, ограничивались практические итоги их исследований, нередко интересных и ценных с фактической стороны.
Свою неспособность до конца понять и объяснить особенности новой стадии развития капитализма обнаружили и теоретики II Интернационала. Исключения не представляет даже труд Р. Гильфердинга «Финансовый капитал». В. И. Ленин дал в целом положительную оценку сочинению Гильфердинга К Но он обратил внимание и на существенные отрицательные стороны этой работы, выделяя прежде всего уже тогда очевидную склонность автора к примирению марксизма с оппортунизмом и указывая на ряд существенных теоретических ошибокА t
Марксистский анализ империализма как высшей стадии капитализма был дан только Лениным. Исследовав всю систему мирового хозяйства и характер экономических связей как в границах капиталистически развитых стран, так между ними и колониями, выяснив источники и конкретные проявления смены «свободной конкуренции» монополиями, Ленин увидел в новых явлениях «не случайный нарост на капитализме, а неустранимое продолжение и продукт капитализма..:» 1 2 3 и установил общие закономерности перехода капитализма в новую стадию развития и ее наиболее существенные признаки. Он писал: «...Капитализм стал капиталистическим империализмом лишь на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 309.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 90; т. 27. стр. 309; т. 28, стр. 308—309.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. '28, стр. 173.
8


от капитализма к более высокому общественно-экономическо- му укладу»
Эти черты, составляющие вместе с тем определение империализма как особой стадии капитализма, Ленин свел в следующую формулу: «Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами» 2.
Таким образом, на рубеже XIX и XX вв. мир вступил в новую, империалистическую эпоху. Относительно спокойная полоса мировой истории сменилась «более порывистой, скачкообразной, катастрофичной, конфликтной...»3. Противоречия между колониями и метрополиями усложнялись обострением соперничества «великих» держав за передел мира, за обладание возможно большим количеством колоний; в империалистических государствах обострились противоречия высокоразвитого капитализма; навстречу национально-освободительным и буржуазно-демократическим революциям шел огромный колониальный Восток.
На мировой арене создавалась новая расстановка революционных сил. Наряду с социалистическим рабочим движением внутри высокоразвитых буржуазных государств возникал еще один антиимпериалистический фронт — национально-освободительное движение в колониях и зависимых странах.
В социально-экономическом и политическом развитии России в начале XX в. противоречиво совмещались .основные особенности развития стран как Запада, так и Востока. С первыми Россию сближало положение империалистической страны. Российский монополистический капитализм по своей экономической природе принципиально не отличался от империализма западноевропейских стран, хотя, как и империализм каждой из них, имел некоторые специфические особенности. В империалистическую стадию развития Россия вступила на рубеже XIX и XX вв., одновременно с капиталистическими странами Запада.
К кануну первой мировой войны монополистический капитализм в России сложился окончательно, а в военные годы, как и в других воевавших империалистических странах, здесь возникла система военного государственно-монополистического капитализма. Она знаменовала собой новую ступень в разви-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 385.
2 Там же, стр. 387.
3 Там же, стр. 94.
?


тии капиталистического обобществления производства и, следовательно, в вызревании материально-организационных предпосылок победы социалистической революции: государственно- монополистический капитализм, подчеркивал Ленин, «есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет»1. Социализм созрел экономически. В этом отношении Ленин не делал различий между Россией, страной среднего уровня капитализма, и экономически более развитыми странами.
Однако понятие среднего уровня капиталистического развития неразрывно связано и раскрывается через противоречивость экономики России периода империализма. Эта противоречивость выражалась, с одной стороны, в неодинаковости развития капитализма по районам и отраслям народного хозяйства дореволюционной России: если в банковском деле и крупнокапиталистической промышленности капитализм достиг высокой ступени развития, то в сельском хозяйстве его уровень был относительно низок; с другой стороны, противоречивость российской экономики выражалась в сохранении значительных остатков докапиталистических укладов, прямых пережитков феодально- крепостнической эпохи, тормозивших движение страны по пути прогресса. Главными из этих пережитков были помещичьи латифундии и отработочная система хозяйства.
Одну из важных особенностей исторического развития России начала XX в. Ленин видел в том, что здесь наряду с «новейше-капиталистическим империализмом» сохранился и даже преобладал старый, «военно-феодальный империализм». Его носителем был царизм, опиравшийся во внутренней, внешней и особенно колониальной политике не столько на могущество капитала, сколько на военную силу и армию чиновников, действовавший не столько методами финансово-капиталистической экспансии, сколько методами земельных изъятий, поборов и прямых захватов. Последние широко применялись и другими империалистическими державами. Но во внешней и колониальной политике царизма они, с одной стороны, явно преобладали над методами финансово-капиталистической экспансии; с другой стороны, в политике царизма на первый план выступали не столько интересы империалистической буржуазии (хотя ее домогательства все более принимались во внимание), сколько интересы реакционных помещиков и военщины.
Наконец, военно-феодальные и раннекапиталистические приемы и методы эксплуатации, применявшиеся более развитыми империалистическими странами главным образом в коло-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 193.
10


ииальных владениях, т. е. за пределами своих государственных территорий, царизм и представляемые им эксплуататорские классы широко использовали не только во вне, но и в пределах Российской империи.
Самодержавие стояло на страже самых примитивных, варварских методов эксплуатации крестьянства и рабочего класса. Полное политическое бесправие народных масс сочеталось с преследованием и беспощадным подавлением любых проявлений протеста. Царизм был олицетворением великодержавного шовинизма, жесточайшего национального гнета, сочетая подавление выступлений «инородцев» с натравливанием одних национальностей на другие.
Вот почему решение задач буржуазно-демократической революции, прежде всего уничтожение самодержавия и полуфеодального землевладения как в центральных районах европейской части России, так и на колониальных окраинах, выдвинулось в России начала XX в. на первый план.
Эти задачи оставались в силе и после поражения первой буржуазно-демократической революции в России. Правда, стремясь предотвратить нарастание нового революционного взрыва, царизм пошел на ломку крестьянского надельного землевладения; тем самым был сделан еще один шаг по прусскому пути развития капитализма в сельском хозяйстве. Был сделан также следующий шаг по пути превращения самодержавия в буржуазную монархию: в России появилась Государственная дума, политически оформившая союз помещиков с верхушкой империалистической буржуазии в общегосударственном масштабе. Но сумма экономических и социальных противоречий от этого не уменьшилась, а возросла; противоречия в условиях дальнейшего развития империализма не только обострились, но и приобрели качественно иной характер. Финансовый капитал, возникнув в результате сращивания банковского капитала с промышленным, распространял свое господство на все стороны и сферы хозяйственной жизни; он взаимодействовал не только с крупнокапиталистическим производством, но также с до- и раи- некапиталистическими укладами, способствуя в некоторых случаях их разрушению, а в других — прямой консервации. В России начала XX в. вторая тенденция преобладала над первой. Финансовый капитал поддерживал крупнейшие помещичьи латифундии, средоточие пережиточных форм эксплуатации. Он непосредственно сросся с торговым и ростовщическим капиталом, функционировавшим в колониальных и экономически отсталых районах, включив тем самым хозяйство мелких производителей в орбиту империалистической эксплуатации. Без свержения империализма нельзя было, таким образом, кардинально обновить структуру российской экономики.
11


В силу этого буржуазно-демократические революции в России не могли быть повторением ранних буржуазных революций западноевропейских стран. Буржуазно-демократические революции в России происходили при качественно ином соотношении классовых сил. Гегемоном в них выступал пролетариат — единственный до конца революционный класс, а не крупная буржуазия. Поэтому буржуазно-демократические революции в России были пролетарскими по средствам борьбы. Они обогатили международный пролетариат опытом проведения массовой революционной стачки, перерастающей в вооруженное восстание, созданием Советов — зародышей государственных форм диктатуры рабочего класса и крестьянства. Ленин подчеркивал, что «этот опыт имеет мировое значение для всех пролетарских революций» \
Имелось и другое принципиальное отличие. Ранние буржуазные революции в западноевропейских странах ограничивались странами-метрополиями. Национально-освободительного движения в их колониальных владениях, расположенных к тому же за десятки тысяч километров, на других континентах, в го время еще не было. В Российской империи колониальные территории и национально-угнетенные районы непосредственно примыкали к метрополии. По мере развития капитализма их экономические взаимоотношения с метрополией принимали разнообразные формы в зависимости от уровня экономического развития и некоторых других условий. На обширном пространстве Российской империи они варьировались от последовательно колониальных отношений до таких, где при экономическом равенстве с Россией (или даже более высоком экономическом развитии по сравнению с Великороссией) преобладало угнетение политическое (Польша, Прибалтика, Украина, Финляндия). Непосредственно территориальное соседство колоний и угнетенных национальностей с метрополией вносило некоторые своеобразные черты в систему их эксплуатации. В России образовались единый рынок сырья и единый рынок труда. Существенная политическая особенность развития национальных окраин состояла в том, что во многих из них наиболее сознательную часть пролетариата составляли русские рабочие, имевшие опыт борьбы с царизмом.
Общность целей пролетарской борьбы, а также общность экономических и политических условий жизни рабочих в центре и на периферии составляли объективную основу развиты пролетарского движения как движения общероссийского. Социал- демократические организации на окраинах, сложившиеся, как
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 370.
12


правило, раньше буржуазных националистических партий и включавшие в свой состав как местных, так и русских рабочие, вели огромную работу по воспитанию рабочего класса в духе интернациональных революционных идеи. Все это приводило к тому, что рабочий класс национальных окраин, поднимаясь на борьбу, вливался в общий поток пролетарской борьбы против царизма.
Аграрные отношения на территориях, населенных такими угнетенными национальностями, как украинцы, белорусы, народы Поволжья, мало чем отличались от аграрных отношений в Центральной России. Аграрные отношения в Средней Азии, Казахстане, Сибири и на Кавказе имели некоторые сходные черты с остальными районами России. Полицейский гнет и военно-феодальная эксплуатация народов со стороны царизма при всей своей особой жестокости и варварстве по отношению к нерусским национальностям в основе своей были едиными для всей империи. Поэтому национально-освободительное движение народов России сближалось, соединялось с борьбой русского крестьянства за землю и рабочего класса за демократию и социализм.
Если весь ход исторического развития подводил империалистические страны Запада к социалистической революции, а на Востоке складывались условия и вызревали социальные силы для осуществления антиколониальных и демократических революций, то в России начала XX в. стали неизбежными и демократические, и социалистические преобразования. Тем самым Россия была своеобразной моделью тогдашнего мира, узловым пунктом противоречий империалистической эпохи. Объективная логика исторического развития страны состояла в том, что все главнейшие социально-экономические преобразования, в том числе демократические по своему характеру, можно было осуществить, действуя с позиции наиболее революционного класса — российского пролетариата.
В силу указанных причин в России впервые в мировой истории сложились объективные предпосылки для выявления нового типа революционного движения, характеризовавшегося непосредственным соединением, переплетением трех революционных сил: рабочего движения, крестьянской аграрной революции и национально-освободительного движения на окраинах царской России. Центр мирового революционного движения переместился в Россию.
Перемещение центра революционного движения было обусловлено также особенностями развития социалистической идеологии и деятельностью пролетарской партии.
В конце XIX столетия начался новый, ленинский этап в развитии марксизма. С именем Ленина связана непримиримая
13


борьба против ревизии марксизма, против выхолащивания его революционной сути. Но отстоять революционный марксизм означало развить его применительно к новой исторической эпохе, связать его со всеми новыми явлениями. Это было не только объяснение всего нового с позиций революционного марксизма; обогащалась и сама марксистская теория. От пристального внимания Ленина, от его дерзновенной мысли не ускользнуло ни одно сколько-нибудь крупное явление. В той или иной мере ленинский гений наложил свою печать на все сферы человеческой деятельности, будь то область искусства и литературы или новейшая революция в физике.
Особенно велик вклад Ленина в развитие теории революции. Величайшим научным достижением марксизма XX в. был вывод Ленина о том, что в условиях империалистической эпохи движущие силы буржуазно-демократической революции будут иными, чем прежде, что последовательно демократические преобразования можно осуществить, действуя против империалистической буржуазии, т. е. выходя за рамки буржуазной революции, что поэтому пролетарская революция будет иметь несравненно более широкую социальную базу, чем представлялось ранее. Эти положения, имеющие общее значение, были прежде всего результатом анализа конкретной ситуации в России.
Внимательно изучая закономерности развития империализма, Ленин пришел к выводу о возможности победы пролетарской революции первоначально в одной, отдельно взятой стране. Это открытие развязало инициативу пролетариата каждой из капиталистических стран, прежде всего пролетариата России — авангарда международного революционного движения.
Свою гегемонию в освободительном движении пролетариат может осуществить лишь при наличии самостоятельной революционной партии. На ее создание и укрепление Ленин направил все силы, весь свой организаторский талант. Ленинская партия строилась и развивалась в связи с ростом рабочего движения, руководя этим движением и вбирая в свои ряды лучших его представителей. Она возникла на прочной базе теории марксизма, унаследовала все лучшее, что дало социалистическое движение на Западе, и была самым последовательным противником любых проявлений ревизии революционного учения Маркса.
Вместе с тем большевизм боролся с догматическим отношением к теории. Первой партией, воспринявшей и осознавшей то новое, что внес Ленин в теорию Маркса, была большевистская партия. Призванная идти во главе народной революции, партия была непримиримым врагом всякого сектантства, стремилась выявить, разбудить и до конца использовать все наличные революционные потоки и силы.
14


В России возникла партия нового типа, действовавшая в новую историческую эпоху, при ином, чем ранее, соотношении классовых сил, вооруженная марксистской теорией, развитой Лениным применительно к новым условиям революционной борьбы, выработавшая отличную от западноевропейских социал-демократий организационную структуру.
Таким образом, история России периода империализма — это история складывания и вызревания необходимых предпосылок и факторов — экономических и социальных, политических и идеологических, взаимодействие которых привело к победе Великой Октябрьской социалистической революции.
Методологический фундамент истории России периода империализма был заложен Лениным. Освоение ленинского теоретического наследия первым поколением советских историков, пришедших в науку в 1920-х годах, сопровождалось конкретным изучением ряда проблем истории России периода империализма. Это привело к преодолению некоторых буржуазных л меньшевистских концепций и утверждению марксистских взглядов в трактовке исторических предпосылок социалистической революции в России.
Особенно интенсивно история России периода империализма стала разрабатываться после окончания Великой Отечественной войны. К настоящему времени создана обширная литература, посвященная проблемам экономического развития России периода империализма, революционного, прежде всего рабочего, движения, истории буржуазно-демократических революций, вопросам внутренней и внешней политики. Ряд ценных трудов исследовательского и обобщающего характера создан историками союзных и автономных республик. В публикуемом томе в сжатом виде излагаются основные результаты исследовательской работы советских историков во всех областях исторического процесса предоктябрьской эпохи.
Том написан авторским коллективом в составе: А. Я. Авре- ха, А. М. Анфимова, И. В. Бестужева, М. С. Волина, П. В. Во- лобуева, П. Г. Галузо, И. Ф. Гиндина, Г. М. Деренковского, С. С. Дмитриева, В. А. Емеца, С. А. Залесского, В. Т. Логинова, И. М. Пушкаревой, А. Л. Сидорова, М. С. Симоновой, К. Н. Тар- новского, С. В. Тютюкина, Е. Д. Черменского (подробнее см. оглавление). Использованы тексты, представленные Н. П. Егу- новым, Э. П. Михеевой, X. Т. Турсуновым, Ц. Л. Фридманом, Я. А. Чубуковым, Л. М. Шалагиновой, У. А. Шустером. Макет тома обсуждался в Москве, Алма-Ате, Баку, Киеве, Ленинграде, Ростове-на-Дону. В распоряжение редакции поступали также отзывы и предложения от научных коллективов и отдельных специалистов. Всем им редколлегия и авторский коллектив выражают глубокую признательность за помощь в работе.
15


Подбор иллюстративного материала осуществлен Н. А. Ивановой; ею же подготовлена библиография. Синхронистическая таблица составлена Д. А. Шириной. Авторы и составители карт: Б. Г. Галкович, И. А. Голубцов, А. А. Королева, В. Н. Павлова, Л. А. Рутковская. Редактирование карт проведено Б. Г. Галко- вичем. Бригадир тома Н. А. Иванова. Научно-вспомогательная и организационная работа по тому проведена Н. А. Ивановой при участии М. М. Носачевой и Д. А. Шириной.
Все даты приводятся по старому стилю. Для событий внешнеполитического характера приводятся даты по старому и новому (в скобках) стилю.


ГЛАВА ПЕРВАЯ
РОССИЯ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
1
Социально-экономические предпосылки революции
1905—1907 гг.
История России первых лет XX в. характеризуется хронологическим совпадением двух явлений, взаимодействие которых определило суть и своеобразие всего ее последующего развития вплоть до победы Великой Октябрьской социалистической революции: находясь у порога своей первой буржуазно-демократической революции, Россия одновременно с развитыми капиталистическими странами вступила в эпоху империализма. Совпали, казалось бы, взаимоисключающие явления. В самом деле: империализм —- это высшая стадия развития капитализма, следствие далеко зашедшего процесса концентрации крупнокапиталистического производства; буржуазные революции, напротив, происходили до этого на заре капитализма, при мануфактурной стадии его развития. Не случайно между ранними буржуазными революциями и началом империалистической эпохи прошло более 100 лет, на протяжении которых мануфактурное капиталистическое производство преобразовалось в систему крупной промышленности.
Итак, целый исторический период между буржуазными революциями и переходом к империализму на Западе и совпадение того и другого в России. Разница очевидная. Но она вполне объясняется особенностями исторического развития Россия, в частности особенностями капиталистической эволюции страны на протяжении второй половины XIX в. Именно в пореформенное время в России, с одной стороны, в максимально сжатые сроки возникла система крупнокапиталистического производства, и тем самым необходимые предпосылки перерастания капитализма в высшую стадию развития; с другой стороны,
2 История СССР, т. VI
17


Крупная
промышленность и транспорт
к концу XIX в. до крайности обострился кризис полукрепост- ного аграрного строя, сложившегося в стране после падения крепостного права.
После реформы 1861 г. крупная промышленность стала расти невиданными темпами. К концу 70-х годов в основных отраслях легкой промышленности завершился промышленный переворот. Здесь быстро формировались индустриальный пролетариат и промышленная буржуазия, гибло или становилось придатком фабрики мелкое производство.
Однако характерная для развитых стран Западной Европы последовательность развития крупнокапиталистического производства — от легкой промышленности к отраслям, производящим средства производства, а затем к паровому транспорту -- была в России резко смещена. Еще до завершения промышленного переворота в легкой промышленности развернулось за счет привлечения иностранных капиталов интенсивное сооружение железных дорог в европейской части страны, повлекшее за собой возникновение предприятий тяжелой промышленности в виде хорошо оборудованных для того времени заводов без прохождения мануфактурной стадии. Возникла и капиталистическая кредитная система, причем опять-таки сразу вшиде акционерных банков; на Западе их появлению предшествовал длительный процесс постепенного развития капиталистического кредита, начиная с его примитивных форм.
Отличающаяся высокой концентрацией производства, крупнокапиталистическая промышленность сосредоточивалась в немногих индустриальных районах страны — Северо-Западном (Петербург и Прибалтика), Южном (Донбасс, Криворожье, Баку), Центральном, Царстве Польском. За их пределами в зависимости от естественно-географических условий развивались мукомольная и маслобойная, лесная и деревообрабатывающая отрасли промышленности, производство местных стройматериалов и т. п. Как и на Западе, эти отрасли отлршались невысоким уровнем концентрации производства; число рабочих на самых крупных предприятиях, как правило, не превышало 200 человек. В менее развитых и малоразвитых в промышленном отношении районах, таких, как Литва, Белоруссия, соседние с ними русские губернии, Север, Поволжье, Кавказ и значительная часть Закавказья, наемных рабочих мелкокапиталистического и мелкого производства было значительно больше, чем фабрично-заводских рабочих. Самыми крупными капиталистическими предприятиями были здесь вагоноремонтные мастерские железных дорог.
Стихийное развитие российского капитализма и приток иностранных капиталов еще не объясняют ни сжатых сроков, пи
18


Юзовский металлургический завод. 1914 г.
смещения последовательности развития системы крупнокапиталистического производства. Рост капитализма «снизу» в домонополистический период дополнялся в России его «насаждением сверху» 1. Историческая необходимость преодоления глубокой экономической отсталости страны порождала необычное для Запада в домонополистическую эпоху непосредственное воздействие государства на экономику, многостороннее вмешательство, направленное на ускорение капиталистического развития. В первые пореформенные десятилетия это воздействие выражалось в привлечении государством огромных капиталов из-за границы для создания железнодорожной сети. Частное по форме железнодорожное строительство фактически осуществлялось при самом непосредственном воздействии государства. Государство способствовало и возникновению новых крупных заводов — металлургических и транспортного машиностроения, которым предоставлялись необходимые средства, обеспечивался устойчивый спрос на их продукцию. Государственный банк участвовал в созданир1 и укреплении кредитной системы и существенно влиял на ее развитие.
1 См. В. 11. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 38.


С середины 80-х и особенно в 90-х годах прошлого столетия роль государства в экономике, в ускорении капиталистического развития еще более усилилась; были созданы новые правительственные банки, огосударствлена подавляющая часть железнодорожной сети. Огромное железнодорожное строительство 90-х годов, в частности сооружение Транссибирской магистрали и Ташкентской железной дороги, использовалось для развития тяжелой промышленности. Государство стало непосредственно осуществлять строительство железных дорог и финансировать их за счет не только заграничных займов, но и общебюджетных средств, что было для домонополистической эпохи совершенно исключительным явлением. За 11 лет, с 1893 но 1903 г., в железнодорожное, промышленное и городское строительство было вложено до 5,5 млрд. руб. Это превышало все перечисленные производительные вложения за предшествующие 32 года почти на 25%, причем доля внутренних капиталов в общей сумме вложений поднялась с 45 до 70%. Политика ускорения экономического развития переросла в политику содействия капиталистической индустриализации. Ее объективными основами были достигнутый к началу 90-х годов уровень развития капитализма внутри страны и возможность использовать иностранные капиталы, в «избытке» имевшиеся в развитых капиталистических странах; главная цель заключалась в создании собственной топливно-металлургической базы на юге страны; ведущим средством и рычагом было железнодорожное строительство, вызывавшее повышенный спрос на металл и минеральное топливо. Все эти меры оказались достаточно эффективными благодаря тому, что были проведены в преддверии и во время крупнейшего в истории капиталистической России экономического подъема 1890-х годов. В результате в течение немногих лет совершился скачок в индустриальном развитии страны, удвоилась железнодорожная сеть, сложилась крупнокапиталистическая промышленность, в структуре которой существенно повысился удельный вес отраслей, производящих средства производства. По добыче минерального топлива, выплавке металлов, по машиностроению Россия вышла примерно на уровень промышленного развития Франции.
Так, после реформы 1861 г. реакционнейшее российское самодержавие в интересах своего сохранения и укрепления вынуждено было приспосабливаться к новым условиям, ускорять развитие капитализма, «насаждать» железные дороги и предприятия, а затем и целые отрасли тяжелой промышленности.
Но своеобразным ускорителем экономического прогресса российское самодержавие выступало по отношению лишь к отдельным и очень немногим отраслям народного хозяйства. Больше того, использование для капиталистической индустриа-
20


СООТНОШЕНИЕ ПЛОЩАДЕЙ ПОМЕЩИЧЬИХ ЛАТИФУНДИЙ И КРЕСТЬЯНСКИХ НАДЕЛОВ. 1905 Г.
Губернии, в которых общая площадь латифукдий размером свыше 500 десятин составляла:
Цифрами на карте обозначены губернии и области:
К'7,1 «» 25%
300%
площади
всей
крестьянской
надельной
земли
Примечание. Цифрами в кружках показано распространение по губерниям крупных дворянских латифундий (размером свыше 10 тысяч десятин)
Границы губерний и областей
1 Архангельская
2 Олонецкая
3 Вологодская
4 Петербургская
5 Новгородская
6 Псковская
7 Эстляндская
8 Лифляндская
9 Курляндская
10 Ковенская
11 Виленская
12 Гродненская
13 Минская
14 Витебская
15 Могилевская
16 Смоленская
17 Калужск.ая 13 Московская
19 Тверская
20 Ярославская
21 Владимирская
22 Костромская
23 Нижегородская
24 Вятская 25. Пермская
26 Тульская
27 Рязанская
28 Орлсзская
29 Курская
30 Воронежская
31 Тамбовская
32 Пензенская
33 Симбирская
34 Казанская
35 Уфимская
36 Оренбургская
37 Самарская
38 Саратовская
39 Астраханская
40 Донская обл.
41 Харьковская
42 Полтавская
43 Чернигозская
44 Киевская
45 Подольская
46 Волынская .
47 Екатеринославская
48 Херсонская
49 Таврическая
50 Бессарабская обл.
51 Кубанская обл.
52 Черноморская
53 Ставропольская
54 Терская обл.


Аграрный вопрос
лизации не только внутренних, но и иностранных капиталов позволило провести ее при полном сохранении помещичьего латифундиального землевладения. Аграрная политика правительства была сугубо реакционной, ибо смысл ее сводился к охране экономических привилегий помещиков, к поддержке пх крупного полукрепостнического землевладения.
В пореформенное время сельское хозяйство России двигалось по пути интенсификации и торговой специализации. В черноземной полосе увеличивались посевы зерновых экспортных культур: пшеницы и ячменя. Другие районы специализировались на технических культурах: производстве свеклы, картофеля (для винокурения), льна, хлопка или торговом животноводстве. Прогрессировала и агротехника, главным образом у помещиков и кулаков, переходивших на капиталистическое ведение хозяйства. Все это было следствием и результатом развития капитализма в сельском хозяйстве.
Однако чисто капиталистические отношения в сельском хозяйстве страны еще не сложились. Аграрный строй России начала XX в. носил полукрепостной характер. Особенно отсталыми были поземельные отношения. Несмотря на утрату помещиками около трети принадлежавшей им земли, сохранились латифундии колоссальных размеров. Достаточно сказать, что 155 земельных магнатов имели в совокупности 16,2 млн. дес. земли, т. е. более V5 всего частного земельного фонда страны. Крупному помещичьему землевладению противостояло мелкое надельное землевладение крестьян. Им принадлежало в европейской части России 124 млн. дес., а с землями казаков — 138 млн. дес. Будучи результатом реформы 1861 г., крестьянское землевладение и в начале XX в. сохранило все его пороки: худшее, чем у помещиков, качество земель, голодная земельная норма, чересполосица, дальноземелье, почти полное отсутствие леса, нехватка лугов и пастбищ, неравномерность наделения и т. п. В связи с ростом населения размер надела на мужскую душу уменьшился с 4,8 дес. в 1861 г. до 2,6 дес. к 1905 г. Из-за малоземелья крестьянские земли оказались более выпаханными и истощенными. Леса и лугов в наделе стало еще меньше.
Поземельный строй определял и характер экономических отношений. Лишь на небольшой части принадлежавших им угодий помещики вели капиталистическое хозяйство (обработка земли своим инвентарем, наем на срок или на круглый год сельскохозяйственных рабочих). Остальные земли обрабатывались путем сдачи в аренду крестьянам или крестьянами же за определенную часть урожая. Так, на месте старой барщинной хозяйственной системы возникла после отмены крепостного права отработочная система ведения помещичьего хозяйства, означавшая
22


Сеятель
преобладание мелкой культуры на крупных крепостнических латифундиях К
Условием существования отработочной системы было наличие самостоятельно хозяйствующего крестьянина, крестьянииа- середняка, в распоряжении которого находилось бы явно недостаточное количество земли для обеспечения более или менее сносного существования; в противном случае крестьянам незачем было лезть в кабалу к помещикам и почти даром обрабатывать их латифундии. Сохранение такого положения и было целью аграрной политики царизма. Поэтому правительство препятствовало развитию переселенческого движения за Урал, всячески охраняло крестьянскую общину и круговую поруку. Хозяйственная деятельность и быт крестьян по-прежнему регулировались добуржуазным сословным правом; сохранялись местные сословные суды и телесные наказания. В деревне царили произвол и прямой террор со стороны земских начальников, чиновников разных рангов, полицейских и жандармов. Ради благополучия 300 тыс. помещиков миллионы крестьян обрекались на полуголодное существование.
Все это, однако, не могло предотвратить расслоения крестьянства; оно шло, но в наиболее мучительных для крестьян формах. В центре страны, в прошлом — главном районе крепостни-
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 204.
23


чества, это расслоение вело к появлению на одном полюсе не столько свободного от средств производства сельскохозяйственного рабочего, сколько пауперизированного батрака с наделом, а на другом — не столько аграрно-капиталистического предпринимателя, сколько кулака-мироеда, наживавшегося на торгово-ростовщической эксплуатации разорявшихся крестьянских масс.
В сельском хозяйстве тех районов, где слабее были традиции крепостничества, капитализм прогрессировал успешнее. В южных и восточных районах европейской части России увеличивались посевные площади, росло население за счет притока из центра, быстрее формировались сельскохозяйственная буржуазия и пролетариат, эксплуатировалось большее число пришлых сезонных рабочих — полупролетаризированных крестьян других районов. В Прибалтике и Польше, а также на Правобережной Украине, в Литве и Белоруссии помещичье хозяйство успешнее, чем в центре, продвигалось по пути капиталистического развития. Но в целом весь поземельный строй российской деревни к началу XX в. пришел в непримиримое противоречие с потребностями дальнейшего экономического развития.
Решительная ломка феодального землевладения выдвигалась как одна из жизненно необходимых задач. Наступил кризис установившегося после реформы полукрепостного аграрного строя. Его зримыми проявлениями были учащавшиеся недороды, неурожаи и массовые голодовки крестьян, которые нередко разрастались в народные бедствия. Политическим проявлением кризиса полукрепостного аграрного строя было обострение классовой борьбы крестьянства. В деревне усилилась первая социальная война — крестьян против помещиков. Обозначилась и вторая социальная война — полупролетаризированного крестьянства и сельскохозяйственного пролетариата против сельской буржуазии. Назревшая в России буржуазная революция неизбежно становилась буржуазно-демократической, крестьянской революцией, направленной против помещичьего землевладения — главной опоры российского самодержавия, за свободное буржуазное развитие.
В конкретных условиях России задачи де-
колсиниальный вопрос «ократического переворота не исчерпыва- лись революционным решением аграрного вопроса. Требовал своего разрешения и национально-колониальный вопрос.
С точки зрения остроты национального вопроса государства Западной и Восточной Европы составляли две самостоятельные различные группы. На Западе в результате революций 1789—1871 гг. возникли буржуазные национально единые государства, в которых на штопальное неравноправие
24


как «особое политическое явление» играло «совершенно незначительную роль» 1. Колониальная экспансия этих стран приняла внеевропейский характер, а угнетение колоний стало для них типичной формой угнетения наций. Национальные противоречия здесь были вынесены, таким образом, за пределы государственных границ, приняли межгосударственный характер. Напротив, государства Восточной Европы, где буржуазнодемократические преобразования не были завершены, сложились как многонациональные (в России, например, по данным переписи 1897 г., население говорило на 146 языках и наречиях), значительная часть населения которых подвергалась жестокому национальному угнетению со стороны правящих классов господствующей нации. Национальные противоречия составляли здесь неразрывную часть внутренних противоречий и переплетались с социальными. Более многообразными были в России и проявления национального угнетения.
Еще в начале XIX в. сложились три основных типа окраин царской России. Ее западные национальные окраины Прибалтика, Литва, Белоруссия, Украина, Царство Польское — но своему социально-экономическому развитию не уступали центральным великорусским губерниям, а частично стояли и выше их. Не являясь колониями царской России, эти национальные районы подвергались национально-культурному угнетению, были объектами насильственной русификаторской политики самодержавия. Другой тип окраин представляли тогда Южная Украина, Предкавказье (Северный Кавказ), большая часть Сибири. При незначительной плотности коренного населения и огромных фондах незанятых и неосвоенных земель они стали объектом русской колонизации, аграрными окраинами империи с отчетливо выраженным колониальным обликом экономики. Но заселявшиеся русскими, эти окраины не подвергались, естественно, национальному угнетению. Наконец, третий тип окраин составляли Центральный Кавказ и Закавказье, Казахстан и те районы Поволжья, Урала и Сибири, где имелся значительный процент коренного населения. Они были объектом русской колонизации, ареной феодального грабежа и жестокого колониального угнетения и уже тогда становились сырьевой базой и рынком сбыта для промышленного русского центра.
Происходившие во второй половине XIX — начале XX в. крупные социально-экономические сдвиги еще больше усилили контрастность между типами окраин. Царство Польское и Прибалтика превратились наряду с Московским и Петербургским районами в важнейшие индустриальные центры страны. Столь же важный центр вырос на Южной Украине. Менее развитыми
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 30, стр. 354.
25


Степное кочевье
в промышленном отношении оставались Литва и Белоруссия, но по общему уровню экономического развития они стояли выше, чем прилегающие к ним или северные русские губернии. Возникший в Баку центр нефтяной промышленности не изменил общего характера экономики закавказских национальных районов с преобладанием сельского хозяйства и малым развитием обрабатывающей промышленности. Колониальные владения России во второй половине XIX в. расширились путем завоевания Средней Азии, без формального присоединения к Российской империи Бухары и Хивы. Колониальные окраины Российской империи оставались и в эпоху капитализма колониями помещичьего военно-феодального империализма — царизма. Вместе с тем они во все большей степени становились источниками сырья и рынками сбыта для российской промышленности, а затем объектами эксплуатации российскими промышленными и банковскими монополиями. Колониальный грабеж старого типа переплетался с хищничеством нового, капиталистического империализма.
В России, таким образом, владение колониями не было исключительной и даже преобладающей формой угнетения наций, и колониальный вопрос не всегда совпадал с национальным. Поэтому формы проявления протеста против национального угнетения и содержание национально-освободительного движения не были одинаковыми и зависели прежде всего от
26


степени развития социальных противоречий в пределах того или иного национального района. Но поскольку национальное угнетение нерусских народов повсюду возглавлялось царизмом, национальный вопрос был неразрывной частью буржуазно-демократической революции.
Таким образом, на рубеже XIX и XX вв. оформилось главное противоречие экономики России, которое, по определению Ленина, «глубже всего объясняет русскую революцию»1: противоречие между высоким развитием капитализма в крупнокапиталистической промышленности и в банковском деле, с одной стороны, и невероятно отсталым, средневековым землевладением — с другой. Оно осложнялось различными проявлениями национального угнетения и могло быть разрешено лишь совместной революционной борьбой пролетариата и крестьянства центральных районов страны и окраин против самодержавия — главного оплота феодализма и реакции.
2
Революционное движение на рубеже XIX и XX вв.
В канун нового столетия в революционно-освободительном движении России, прежде всего в рабочем движении, намечались
глубокие сдвиги и перемены. Промышлен-
Стачки и демонстрации HbIg подъем сменился глубоким затяжным конца 1890-х годов ” п J
кризисом. Связанная с ним массовая безработица невероятно затрудняла, а подчас и исключала возможность проведения экономических стачек, которые во второй половине 90-х годов были самой распространенной и наиболее массовой формой рабочего движения. Царское правительство наглело. Когда в мае 1899 г. началась забастовка на Джутовой мануфактуре в Риге (обещанной прибавки к заработной плате не последовало), против рабочих были двинуты войска и полиция. 93 человека были убиты и несколько сот ранено. В июле того же года были расстреляны забастовавшие рабочие приазовских заводов «Русский Провиданс» и Никополь-Мариуполь- ского общества. В обоих случаях рабочие не оказали сопротивления. Но такое положение не могло продолжаться долго. 14 декабря 1899 г. в ответ на снижение расценок началась забастовка рабочих фабрики Паля и Максвеля в Петербурге. В ночь на 17 декабря полиция ворвалась в рабочую казарму, чтобы арестовать «зачинщиков». В полицейских полетели дрова, бочки, ведра. Женщины лили им на голову кипяток, выбрасывали
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 417.
27


золу и мусор... Этот «бой за правду», как назвали схватку сами рабочие, шел несколько часов. Многие рабочие были высланы из Петербурга, 15 человек отданы под суд.
Выдающимся событием стало празднование майских дней 1900 г. в Харькове. До этого передовые рабочие отмечали свой праздник на загородных сходках и тайных собраниях. Особенностью харьковской маевки было соединение стачечной борьбы рабочих нескольких предприятий с политической демонстрацией, организованной Харьковским комитетом РСДРП. До 10 тыс. рабочих демонстрировали в центре города под красными знаменами. Казаки дважды нападали на демонстрантов и арестовали около 200 участников. На следующий день в железнодорожных мастерских началась забастовка с требованием освободить арестованных. Власти вынуждены были, уступить.
Все это свидетельствует о том, что рабочие начинали понимать недостаточность одной только экономической борьбы; намечалось изменение характера и форм борьбы пролетариата.
Пока рабочее движение не выходило за рамки чисто экономической борьбы, оно не могло привлечь союзников. Положение стало меняться, когда обозначился переход рабочего класса к борьбе с самодержавным правительством, т. е. к политической борьбе.
8 февраля 1899 г. в Петербургском университете должен был состояться очередной годичный университетский акт. Ректор В. И. Сергеевич предусмотрительно вывесил объявление с перечнем взысканий в случае нарушения порядка во время акта. Студенты возмутились. На сходке было решено покинуть актовый зал, как только на кафедре появится ректор. Так и сделали. На улице студентов встретили казацкие нагайки. После этого возбуждение достигло предела. Три дня продолжались непрерывные сходки. 12 февраля в университете началась всеобщая забастовка. Вслед за тем прекратились занятия в Военно-медицинской академии, Технологическом, Горном, Лесном и Электротехническом институтах. К забастовке примкнули слушательницы Медицинского института и Высших женских курсов. Движение охватило ряд учебных заведений Киева, Харькова, Риги. Всего в конце февраля 1899 г. бастовало около 30 тыс. студентов, из них до 7з в Петербурге.
В мае 1899 г. царь поручил генерал-адъютанту П. С. Ваннов- скому произвести расследование причин и обстоятельств студенческих «беспорядков». Генерал решил дело по-военному. 29 июля, когда движение фактически сошло на нет, были введены так называемые «Временные правила» с рекомендацией об отдаче «бастующих студентов в солдатство». Попытка применить эти правила к участникам студенческих волнений в Киеве в конце 1900 г. послужила, как мы увидим далее,
28


Российская
социал-демократия
непосредственным толчком для дальнейшего развития революционного движения.
Переломные моменты в рабочем движении и пробуждение демократических слоев русского общества выдвигали новые задачи перед российской социал-демократией. Ее успехи в предыдущие годы, особенно деятельность ленинского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и социал-демократических организаций Москвы, Киева, Екатеринослава и других городов, были связаны прежде всего с широкой экономической агитацией, к которой русские марксисты перешли от пропаганды научного социализма в узких рабочих кружках. Но они понимали, что массовое рабочее движение, если даже оно не выходит за пределы экономической борьбы, доводит до столкновения с правительством, тем самым подводя рабочих к борьбе политической. Поэтому широкую экономическую агитацию на почве «законных» требований рабочих русские марксисты середины 90-х годов рассматривали как одно из направлений своей деятельности, выдвигая наряду с ней «самые широкие исторические задачи русской социал-демократии вообще и задачу ниспровержения самодержавия в особенности» 1.
В конце 90-х годов экономическая агитация уже не могла быть средством дальнейшей организации классовой борьбы пролетариата; между тем практиками того периода она но- прежнему рассматривалась в качестве главного, даже больше — единственно целесообразного направления социал-демократической деятельности. Это и было исходным пунктом возникновения в рядах РСДРП первого оппортунистического течения, получившего название экономизма.
Поворот деятелей многих местных комитетов РСДРП к экономизму совпал по времени с первой полосой ревизионистских наскоков на основные положения учения К. Маркса. Как известно, наиболее активно с требованиями «поправок» к Марксу выступил германский социал-демократ Эд. Бернштейн. Из партии социальной революции социал-демократия должна превратиться в партию социальных реформ — таково его главное политическое требование. В России поход против основных положений научного социализма возглавили «легальные марксисты».
Показателем намечавшейся связи легальной «критики» марксизма и западноевропейского ревизионизма с оппортунизмом экономистов было несколько «программных» документов, появившихся в 1899 г. в России и за границей. Важнейший из них — составленное Е. Д. Кусковой заявление с претенциозным
1 В И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 6, стр. 31.
29


заглавием «Credo» («Верую»). Для него, как и для других документов подобного рода, характерно «критическое» отношение к теории Маркса, изображение массового рабочего движения в России как движения, преследующего только экономические цели, наконец, противопоставление революционной социал-демократии как якобы только интеллигентской организации «чистому» стихийному рабочему движению, «не нуждающемуся» в вождях и руководителях.
Осуществление программных положений экономистов привело бы к ликвидации политического руководства классовой борьбой пролетариата со стороны социал-демократии и, следовательно, к подчинению рабочего движения интересам буржуазного либерализма.
Однако такая перспектива большинством деятелей местных комитетов партии не была осознана; в конце 90-х годов ни один из комитетов не выступил против экономизма. С тем большим негодованием встретили «Credo» Ленин и его товарищи по сибирской ссылке. В конце августа — начале сентября 1899 г. на собрании 17 социал-демократов (в селе Ермаковском Минусинского округа) был единогласно принят написанный Лениным «Протест российских социал-демократов». В «Протесте» подчеркивалось, что осуществление программы «Credo» было бы равносильно «политическому самоубийству русской социал-демократии»; в нем содержался страстный призыв к русским социал-демократам «объявить решительную войну всему кругу идей, нашедших себе выражение в „Credo“», и «приложить все усилия к окончательному укреплению партии, к выработке программы партии, к возобновлению ее официального органа» К Опубликование «Протеста» и ряд направ- В борьбе за «Искру» ленных за границу резолюций об одобрении этого документа имели важные последствия. Группа «Освобождение труда» во главе с Г. В. Плехановым решительно выступила против тяготевшего к экономизму большинства заграничного «Союза русских социал-демократов» и его органа — журнала «Рабочее дело». Весной 1900 г. группа вышла из «Союза» и возглавила самостоятельную организацию «Социал-демократ». Тогда же появилось Объявление о возобновлении изданий группы «Освобождение труда». Вместе с тем «Протест», написанный за полгода до окончания срока ссылки В. И. Ленина, составил первое звено и другой цепи событий. В заключительной части «Протеста», как и в «Объявлении» группы «Освобождение труда», формулировались очередные задачи русских социал-демократов. Но если группа Плеханова главной задачей своей последующей деятельности
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 4 73, 175.
30


считала ведение непримиримой теоретической борьбы с антире- волюционными элементами в партии, то для Ленина активная идейная борьба с ними была лишь одним из направлений будущей многогранной деятельности в целях окончательного укрепления партии.
Центральной идеей ленинского плана создания революционной партии пролетариата была организация боевой общероссийской политической газеты. Ее регулярный выход делал возможным непосредственное руководство движением путем подробного освещения классовой борьбы пролетариата, пропаганды наиболее целесообразных форм борьбы, формулирования лозунгов, объединявших эту борьбу. С выходом газеты открывались широкие перспективы для развертывания активной идейной борьбы с оппортунизмом и ревизионизмом внутри партии, а также с либерализмом и мелкобуржуазным анархизмом вне ее Наконец, в связи с необходимостью организации доставки корреспонденций в газету и распространения ее в России должен был постепенно сложиться остов будущей общероссийской партийной организации, опирающейся на действительно революционный класс — пролетариат, постоянно пополняющейся лучшими представителями этого класса, оберегаемой им от преследований и репрессий правительства. Все эти положения были развиты Лениным в написанных в ссылке статьях для «Рабочей газеты», затем на страницах «Искры» и в книге «Что делать?»
Первым шагом к постановке общероссийской политической газеты было создание «Литературной группы». Ленин списался с находившимся в ссылке Ю. О. Мартовым и А. Н. Потресо- вым и заручился их согласием на участие в работе редакции будущего органа.
29 января 1900 г. закончился срок ссылки Ленина. В тот же день рано утром он выехал из Шушенского в Псков, где ему было разрешено поселиться. Около месяца находился Ленин в пути, максимально использовав это время для подбора корреспондентов и агентов будущей газеты, получения адресов и явок.
В апреле 1900 г. на совещании в Пскове было утверждено название будущей газеты — «Искра» — и эпиграф к ней — «Из искры возгорится пламя!», принято решение об издании теоретического журнала «Заря» и одобрен написанный Лениным проект заявления редакции «Искры» и «Зари». В июле, совершив еще одну поездку по стране, Ленин выехал за границу, чтобы практически заняться подготовкой издания «Искры» и «Зари». Газету решено было издавать не в Швейцарии — главном центре русской эмиграции, а в Германии. Местопребыванием редакции был избран Мюнхен. Помимо соблюдения конспирации, такой выбор определялся соображениями удобства при организации сношений с Россией.
31


Предстояли переговоры с группой «Освобождение труда». Ленин неоднократно говорил и писал о заслугах группы в распространении марксизма в России, очень высоко ценил работы Плеханова и без самого деятельного участия Г. Плеханова, П. Аксельрода и В. Засулич не мыслил постановку «Искры» и «Зари». Со своей стороны, Плеханов и его товарищи также исключительно высоко оценивали Ленина и его деятельность. Впервые члены группы встретились с ним летом 1895 г. Общение Ленина с группой «Освобождение труда» не приостановилось и в период сибирской ссылки — в конце 90-х годов в Женеве был напечатан ряд ленинских статей и брошюр. И тем не менее летом 1900 г. в лице членов группы «Освобождение труда», с одной стороны, и Ленина — с другой, встретились разные поколения русских марксистов, расходившиеся в оценках новой исторической полосы, складывавшегося соотношения классовых сил в стране и вытекавших из этого задач русской социал-демократии.
Длительное время оторванные от России, члены группы «Освобождение труда» потеряли реальное ощущение русской действительности, воспринимали ее сквозь призму своих непосредственных впечатлений почти двадцатилетней давности. В .той или иной мере это чувствовали русские революционеры, приезжавшие в Женеву в 90-х годах. Понимал это и Ленин. Правда, в 1895 г. при первой встрече с Плехановым и Аксельродом Ленин не счел нужным вступать с ними в полемику; и все-таки, когда Аксельрод, прочитав работу Ленина против Струве, напал на него за резкую критику либералов («В данный исторический момент, — говорил Аксельрод, — ближайшие интересы пролетариата в России совпадают с основными интересами других прогрессивных элементов общества»), Ленин, улыбаясь, коротко заметил в ответ: «Знаете, Плеханов сделал по поводу моих статей совершенно такие же замечания. Он образно выразил свою мысль: „Вы,— говорит,— поворачиваетесь к либералам спиной, а мы — лицом“» 1.
Так, уже в 1895 г. завязался узелок противоречий между будущим создателем «Искры» и его коллегами по редакции — членами группы «Освобождение труда».
Позднее, находясь в ссылке, Ленин четко, но в то же время корректно и с большим тактом в расчете на полное взаимопонимание указал на главную причину разногласий между ним и группой «Освобождение труда», выявившихся при первой встрече. Разбирая составленный Плехановым «Проект программы русских социал-демократов» как основу для разработки про-
1 «Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода», т. I, Берлин, [б. г.1,
стр. 270, 271.
32


В. И. Ленин. 1900 г.


граммы РСДРП, Ленин обратил внимание, что в середине 80-х годов члены группы «Освобождение труда» «не видели еще перед собой сколько-нибудь широкого и самостоятельного рабочего движения в России». С тех пор оно появилось. «Из этого различия, — подчеркивал Ленин, — вытекает необходимость выставить на первый план и подчеркнуть сильнее тот экономический процесс развития, который порождает материальные и духовные условия социал-демократического рабочего движения, и ту классовую борьбу пролетариата, организовать которую ставит себе задачей социал-демократическая партия» *.
К сожалению, члены группы «Освобождение труда» не смогли в полной мере подняться до понимания очередных задач рабочего движения и российской социал-демократической партии. Этим объясняется и недооценка Плехановым роли «Искры». Он больше тяготел к журналу «Заря», которому рассчитывал придать главным образом теоретический характер. Кроме того, длительное пребывание Плеханова в эмиграции, с ее постоянными склоками, до чрезвычайности развило в нем недоверчивость и подозрительность. Все это и выявилось в середине августа 1900 г. на совещаниях В. И. Ленина и А. Н. Пот- ресова с членами группы «Освобождение труда», происходивших в Корсье и Женеве.
Соглашение о совместном редактировании газеты и журнала было достигнуто с большим трудом. Характер разногласий подтвердил правильность решения Ленина об издании газеты в стороне от женевского эмигрантского центра, но теперь это решение вытекало не только из интересов конспирации и большего удобства при организации сношений с Россией; это было и организационное отделение.
Приехав в Германию, Ленин с головой ушел в работу по подготовке издания «Искры» и «Зари». В канун 1901 г. первый номер газеты вышел в свет.
Ленинская «Искра» дала имя целой полосе в истории революционно-освободительного движения в России, полосе, подводящей к народной революции. Уже в первом номере «Искры» содержалась четкая программа формирования революционных сил во главе с пролетариатом, которые сметут ненавистное самодержавие. От имени русского рабочего класса газета резко критиковала политику царизма в отношении Финляндии и призывала трудящихся всех национальностей России к совместной борьбе против самодержавия. Газета обращалась к народным учителям — самому приниженному, но самому многочисленному отряду русской интеллигенции: «Не может быть плодотворной деятельность на пользу истинного просвещения народа вне
1 В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 217.
3 История СССР, т. VI
33


борьбы за его политическую свободу». Одобрив вывод петербургских студентов, увидевших в высылке курсистки лишь «частичное проявление господствующего режима», газета указывала на необходимость более решительных выступлений. «Искра» обратила внимание на расправу правительства с далеким от революционной деятельности Вольным экономическим обществом и на этом примере учила рабочих: «Для нас, социал- демократов, правительство — прямой враг. Наш долг — извлекать уроки политического воспитания рабочего класса из всякой расправы правительства с мирными и дозволенными законом обществами и учреждениями. Наш долг всегда напоминать о том, что из врагов нашего врага мы должны уметь выбирать себе союзников». И как бы сводя все вместе, газета словами Ленина формулировала главный вывод и вместе с тем программу деятельности: «Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется все, что есть в России живого и честного» Рабочий идет То, что в конце 90-х годов проявилось как
на помощь Студенту симптом или своего рода тенденция, бурно вырвалось наружу уже в самом начале 1901 г. в Петербурге и других городах.
11 	января в газетах появилось правительственное сообщение об отдаче в солдаты 183 студентов, принимавших участие в студенческих волнениях в Киеве в конце 1900 г. Оно вызвало бурю протестов. Прекратились занятия в высших учебных заведениях Петербурга. Массовые сходки следовали одна за другой. Аудитории наводнялись прокламациями. 14 февраля 1901 г. во время общего приема в министерстве народного просвещения студент П. В. Карпович несколькими выстрелами из револьвера смертельно ранил министра Н. П. Боголепова.
В такой обстановке среди студентов Петербургского университета созрел план проведения демонстрации на площади у Казанского собора с требованием отмены «Временных правил» и амнистии сданных в солдаты киевлян.
19 февраля, в 40-летнюю годовщину отмены крепостного права, в Казанском соборе собралось около 300 студентов. Выйдя на площадь, они двинулись по Невскому проспекту. «Сначала народу собралось тысячи три, потом — целая лава»,—сообщал в одном из писем А. М. Горький1  2. Конные и пешие поли¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 376—377.
2 «Архив А. М. Горького»!, т. V. М., 1955, стр. 74.
34


цейские окружили манифестантов, сбили их в кучу. У здания городской думы началась кулачная расправа.
Демонстрация вызвала сочувствие самых различных слоев русского общества. Так было и раньше. Новым и знаменательным моментом явилось участие в студенческой демонстрации рабочих петербургских фабрик и заводов. Их никто специально не звал; они, не сговариваясь, пришли сами. Активное участие рабочих стало характерной, определяющей чертой демонстрационного движения начала 1901 г. И не только в столице.
19 февраля одновременно с демонстрацией в Петербурге внушительная манифестация рабочих и студентов прошла в Харькове. Особенно активно против правительственной расправы над студентами протестовали рабочие Москвы. 4 марта состоялась новая демонстрация студентов и рабочих в Петербурге. Но затем в студенческих организациях взяли верх либерально настроенные студенты, выступавшие против демонстраций, за чисто академическую борьбу. Их доводы встретили «понимание» и со стороны социал-демократов Петербурга, среди которых преобладали экономисты. В результате назначенная на И марта третья демонстрация на Невском проспекте была отменена. Тем не менее рабочие массами явились в город. Не дождавшись призыва к борьбе, они разошлись, ругая студентов и умеренных социал-демократов.
Обуховская Оборона Приближались майские дни. На 22 апреля в Петербурге была назначена общая демонстрация. Проведенные накануне массовые аресты сорвали ее, тем не менее рабочие ряда предприятий столицы отметили свой праздник. 1 мая провели политическую забастовку и 1200 рабочих Обуховского завода. За «прогул» дирекция завода уволила 26 человек. 7 мая забастовка возобновилась; рабочие требовали не только возвращения уволенных товарищей, но и свободного празднования 1 Мая, введения 8-часового рабочего дня. Тысячи обуховцев и рабочих соседних предприятий (Александровского завода, Карточной фабрики и др.) вышли на Шлиссельбургский проспект перед заводом. Смех, песни, радостные возгласы помолодевших, празднично одетых людей. Около шлагбаумов (через Шлиссельбургский проспект к заводу проходила узкоколейка) появилась конная полиция и войска, вызванные администрацией завода. Их встретили булыжниками. Командовавший матросами боцман отдал приказ открыть огонь. Рабочие отступили к флигелям Карточной фабрики; до вечера они осаждались полицией и казаками. В И часов ночи после прибытия двух рот Омского полка начался «штурм» флигеля. 7 убитых, десятки раненых и около 200 арестованных — таковы потери рабочих 7 мая. Главные организаторы забастовки— Анатолий Ермаков и Анатолий Гаврилов — были сосланы
з*
35


на каторжные работы, 20 человек отданы в исправительные арестантские отделения, а 9 рабочих приговорены к тюремному заключению.
Весенними событиями 1901 г., как писала «Искра», «окончательно решен практически терзавший в последние годы нашу партию спор о том — может ли наш пролетариат в данное время вести политическую борьбу, или может ли такая борьба возникнуть иначе, как непосредственно на почве стачечного движения» 1. Экономисты отвечали на этот вопрос отрицательно, поэтому, даже когда движение уже началось, они ничего не сделали для его организации и расширения. Более того, экономисты постарались помешать (так было, например, в Петербурге) дальнейшему развитию движения, поскольку оно не вызывалось «непосредственными» интересами рабочего класса.
Революционные социал-демократы во главе с Лениным отвечали на сформулированный выше вопрос положительно. В соответствии с этим еще до начала демонстрационного движения в Петербурге и других городах «Искра», предвидя возможность общественного протеста против правительственной расправы над студентами, четко определила и роль рабочих, и наиболее целесообразные формы проявления этого протеста. «Студент шел на помощь рабочему, — рабочий должен прийти на помощь студенту», — писал Ленин в «Искре», получив известие о правительственном сообщении от И января, и рекомендовал рабочим стать инициаторами протеста против бесчинств и разнузданности самодержавного правительства. Формы протеста могли быть самые разнообразные. «Но было бы желательно,— указывал Ленин,— чтобы там, где есть крепкие и прочно поставленные организации, была сделана попытка более широкого и открытого протеста посредством публичной демонстрации» 2.
Далеко не все комитеты РСДРП поступили так, как рекомендовала «Искра». Но рабочий класс сразу же выступил в поддержку студентов. Массовое рабочее движение спасло студенчество от очередной правительственной расправы: ни весной 1901 г., ни позже правительство не посмело применить пресловутые «Временные правила».
«Искра» одержала первую победу над экономизмом. Активным участием в студенческих выступлениях рабочие показали, насколько отстали экономистски настроенные деятели местных комитетов от понимания насущных задач движения. Расширив и укрепив студенческое движение, рабочий класс своими действиями поднял его до уровня массового общественного протеста. Более того, Обуховская оборона воочию показала, что из всех
1 «Искра», № 3, апрель 1901 г.
2 «Искра» № 2, февраль 1901 г.; В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 395, 396.
36


слоев русского общества одни рабочие готовы и способны идти до конца, не остановившись, как подчеркивал Ленин, перед «прямой политической борьбой, открытой уличной схваткой» 1.
Однако в общедемократическом движении не рабочим принадлежала в то время инициатива — его начинали и заканчивали студенты. Не рабочим принадлежали и лозунги борьбы,— рабочие поддерживали студенческие требования. Одна из главных причин этого заключалась в слабости местных партийных комитетов, в отсутствии у революционеров штаба руководителей и организаторов. И об этом прямо и вовремя сказала «Искра». В четвертом номере газеты была помещена знаменитая статья Ленина «С чего начать?» После февральско-мартовских событий положения этой статьи, касающиеся плана приступа к построению партии, имели значение непосредственного урока, осознанного передовыми отрядами рабочих на собственном опыте. Ленинский план становился достоянием масс. В таких условиях развертывалась работа по созданию русской организации «Искры».
3
Русская организация «Искры»
В 1901 г. Ленину, на плечи которого легли тогда не только все заботы по составлению, редактированию и изданию «Искры», но и непосредственное руководство раз-
организации «Искры» Растающейся сетью агентов, пришлось выслушать немало упреков за то, что в России не была заранее создана разветвленная, тщательно законспирированная организация, которая могла бы сразу включиться в работу и выполнять сложные и разнообразные функции по обслуживанию газеты. Отвечая на такие упреки, Ленин и Н. К. Крупская писали одному из своих корреспондентов: «Вы совершенно правы, когда пишете, что „Искре“ надо организоваться. Неправы только говоря, что надо было оставить после себя в России организацию. — Сделать это, так сказать, наперед было немыслимо: только, когда дело в ходу, может выясниться, как должна сложиться организация» 2.
Создаваемая не для выполнения какой-то частной задачи, а для сформирования партии, призванной руководить рабочим движением в масштабе всей страны, организация «Искры» не могла строиться и развиваться иначе. Она никогда не была чем-то законченным в смысле заранее определенной замкнуто¬
1 В. И. Ленин« Полное собрание сочинений, т. 5, стр. 17,
2 «Ленинский сборник», VIII, стр. 190—191.
37


сти или постоянного состава работников. Опираясь на самый передовой класс — пролетариат, завоевав симпатии и доверие этого класса, искровская организация постоянно расширялась, пополняясь лучшими представителями рабочих и интеллигенции, воспитывая профессионалов-революционеров.
Уезжая за границу для налаживания издания газеты, Ленин оставил в России буквально считанное число агентов, которые должны были организовать группы содействия «Искре». К моменту выхода первого номера газеты таких групп было всего три: под «Питером» — в Пскове, во главе с П. Н. Лепешинским, «на юге России» — в Полтаве, где работой руководила Л. Н. Радченко, и «на Востоке», в Уфе. Помимо указанных групп, сторонники «Искры» находились в Петербурге (С. И. Радченко, А. М. Калмыкова), Астрахани (Л. М. Книпович), Самаре (В. П. Арцыбушев, К. К. Газенбуш), Риге (М. А. Сильвин), Покрове (И. В. Бабушкин), в Нижнем Новгороде (Пискуновы). Это были все, или почти все работники, на чью помощь мог вначале рассчитывать В. И. Ленин. Но он был уверен, что появление газеты в России ускорит формирование организации «Искры».
Так и получилось. Успех первых номеров газеты вызвал целое движение за создание слаженной, четко функционирующей организации по доставке и распространению газеты. Руководил этим движением Ленин. Но это не означает, что все делалось только с его санкции. Наоборот, Ленин давал яростные отповеди тем сотрудникам, которые привыкли «ждать указки, требовать всего сверху, со стороны, извне...» На подобных людей он обрушивал град сарказмов, укорял их за «желание получить прямо в рот жареных рябчиков», спрашивал у более активных, «...отчего вы не гоните в шею таких безруких приятелей??» 1 Действенность, результативность работы по созданию организации «Искры» объяснялась именно тем, что за ее построение взялись «с разных концов» десятки самых преданных делу и самых инициативных работников. В этом смысле, как и рассчитывал Ленин, организация складывалась «сама собой», под давлением практических запросов разрастающегося дела2.
В самом общем виде создание организации «Искры» было результатом неудержимого развития двух одновременно происходивших процессов. С одной стороны, увеличивалось число групп содействия «Искры», с другой — вырабатывалась и закреплялась специализация деятельности агентов, разделение между ними функций многообразной работы по обслуживанию газеты.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 46, стр. 269, 271, 272
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 5, стр. 11.
38


Дом на Воронцовской улице в Баку, где помещалась типография «Нина»
К осени 1901 г. вполне обрисовались основные контуры общероссийской организации «Искры». Опорные пункты или группы содействия «Искры» — первый элемент организации. Группы располагались в Пскове и Петербурге — па севере, Вильно — на западе, Москве — в центре, Киеве, Полтаве, Харькове и Одессе — на юге, в Самаре и Астрахани — на востоке европейской части России, в Баку — на Кавказе. Их возглавляли П. Н. Лепешинский, В. П. Ногин, С. О. Цедербаум, Н. Э. Бауман, В. Н. Крохмаль, Л. Н. Радченко, К. И. Захарова, К. К. Га- зенбуш, Л. М. Книпович и Л. Б. Красин.
Транспортные группы, осуществлявшие переброску искровских изданий через границу, — второй элемент организации «Искры». В результате многочисленных попыток организовать постоянно и регулярно функционирующие транспорты к осени 1901 г. определились пять направлений маршрутов, сохранивших свое значение и впоследствии. Три из них были сухопутными: северо-западное — через Тильзит, Мемель, латвийские торговые порты (Э. Ролау, Э. Скубик) ; западное — от границы к Ковно и Вильно (С. О. Цедербаум, О. А. Пятницкий); галицийское — от Львова на Киев (И. Б. Басовский-Дементьев, Б. С. Мальцман). Было и два сухопутно-морских маршрута: персидский — через Берлин, Вену и Тавриз в Баку (последний
39


переезд на лошадях) и путь из Марселя в Батум, откуда литература направлялась в Полтаву, Самару, Москву и Баку. В постановке этих путей главную роль играли Л. М. Книпович (Астрахань) и бакинская группа «Искры» (Л. Е. Гальперин,
A. С. Енукидзе, В. 3. Кецховели и Н. П. Козеренко).
Третьим элементом организации стали типографии «Искры». Первая из них была создана Л. И. Гольдманом в Кишиневе. В ней, помимо массы листков, оттисков и брошюр, был целиком набран и напечатан десятый номер «Искры». В сентябре 1901 г. начала функционировать знаменитая «Нина» — подпольная типография в Баку, организатором и душой которой был
B. 3. Кецховели. Здесь с матриц, присланных из-за границы, был напечатан одиннадцатый номер «Искры».
Наконец, четвертым элементом искровской организации в России была система складов, так или иначе связанных с главными распределительными складами в Пскове, Смоленске, Москве, Киеве и Полтаве.
Деятельность искровских агентов была цепью каждодневных подвигов. Конспиративная работа требовала неусыпной бдительности. Напряжение было настолько огромным, что иногда сдавали нервы, но в целом преобладало радостное, приподнятое настроение. Огромное дело захватывало, поднимало будничную работу до высот подлинной революционной романтики, вызывало жажду неуемной деятельности.
Так, по мере развертывания революционного дела, окруженная труднопроходимым для полиции и жандармов поясом сочувствия и симпатий, росла и складывалась русская организация «Искры». Именно складывалась, ибо к осени 1901 г. налицо были основные элементы организации, но внутри России не было еще центра, непосредственно и оперативно осуществлявшего координацию работы уже достаточно разветвленной сети агентов. Все сходилось в редакцию, связь с которой поддерживалась тоненькой, постоянно рвущейся ниточкой переписки.
Вопрос о создании координирующего органа путях ца организации «Искры» внутри России
к централизац ставился Лениным еще в начале 1901 г.
К лету 1901 г. необходимость этого органа осознавалась большинством агентов газеты. В августе 1901 г. В. И. Ленин и Н. К. Крупская выслали искровским организациям для обсуждения план устройства организации «Искры» 1. Вскоре, однако, стало ясно, что даже среди искровцев не было единства во взглядах относительно характера и объема функций органа, который должен находиться во главе дела. Это привело не толь-
1 «Ленинский сборник», VIII, стр. 196—197.
40


ко к полемике среди искровцев, но и к действиям, грозившим исказить основную идею ленинского плана построения партии.
«Ох, какая неурядица в России! — отмечает Крупская в одном из писем. — Главная беда в том, что у людей слишком много своего местного патриотизма»
Когда начал функционировать транспорт через Галицию, заработала типография в Кишиневе, а в Одессу прибыли первые партии литературы, перевозимые из Варны (Болгария) И. Г. Загубанским, «Искра» стала более или менее равномерно распределяться между городами России. Однако Центр, Север, Поволжье и другие районы страны страдали от нехватки литературы. Редакция принимала ряд мер для упорядочения распределения литературы и поручила И. Б. Басовскому «взять на себя заведование всей транспортной частью» 1 2. Это нужно было не только для того, чтобы хоть в какой-то мере обеспечить потребность всей страны. Это был вместе с тем и конкретный путь создания в России центрального органа организации «Искры». Тогда-то агенты «Искры», работавшие на юге, решили оградить себя от «вмешательства» редакции и создать, по сути дела, автономную группу. На совещании в Киеве в начале января 1902 г. они отвергли переданное И. Г. Смидович-Леман предложение редакции о создании распорядительного комитета русской организации «Искры» и одобрили проект создания южной группы «Искры». Прекратить всякое вмешательство редакции в практические дела создаваемой на юге группы; «Искру» печатать в России, а функции редакции ограничить подготовкой очередного номера к набору; транспорт через границу занимается перевозкой журнала «Заря» и брошюр; сбор денег и материалов группа целиком берет на себя — таковы основные положения проекта.
Но претворить в жизнь свое намерение искровцы юга не смогли. С лета 1901 г. деятельность «Искры» и ее агентов оказалась в центре внимания департамента полиции, а в конце 1901—начале 1902 г. жандармы обрушили па организацию серию жестоких ударов. За тюремной решеткой оказались агенты «Искры» в Петербурге, Одессе, Вильно, Киеве, Москве; была разгромлена типография в Кишиневе, нависла угроза провала над типографией «Нина». Стали транспорты, рушилась система адресов, явок, паролей. Разгром, казалось, был полный. Чтобы «положить конец» деятельности «преступного сообщества», в Киеве затевался грандиозный судебный процесс.
1 «Переписка В. И. Ленина и руководимых им заграничных партийных органов с социал-демократическими организациями Украины (1901—1905 гг.)». Сборник документов и материалов (далее — «Переписка...»), Киев, 1964, стр. 92.
2 «Ленинский сборник», XIII, стр. 134; «Переписка...», стр. 7.
41


Но жандармы просчитались. Организацию, опиравшуюся на революционный класс, нельзя было ни сломить, ни уничтожить, как нельзя было уничтожить и сам класс, неудержимо поднимавшийся на борьбу.
В начале ноября 1901 г. из-за границы в Россию возвратился Г. М. Кржижановский, имевший предварительно беседы с Лениным относительно устройства организации «Искры». Кипучая деятельность Кржижановского привела к крупному успеху. В конце января 1902 г. состоялся съезд агентов «Искры» в Самаре, избравший Центральный комитет (позже он стал называться Бюро) русской организации «Искры» из 16 человек во главе с Кржижановским.
Весточка о съезде в Самаре пришла в редакцию тогда, когда отовсюду поступали известия об арестах и провалах. Ленин ликовал. «Ваш почин нас страшно обрадовал,— писал он в Са- мару.— Ура! Именно так! шире забирайте! И орудуйте самостоятельнее, инициативнее — вы первые начали так широко, значит и продолжение будет успешно!» 1
В чрезвычайно сжатые сроки была проделана поистине гигантская работа по восстановлению организационно-технического аппарата русской организации «Искры». Главную тяжесть этой работы вынесли на своих плечах разъездные агенты организации — И. И. Радченко и М. А. Сильвин. С их помощью стали налаживаться и транспорты через границу. Уже в марте были приняты меры по провозу литературы северным путем, через Архангельск, и южным, через Египет на Херсон. В мае при деятельном участии члена Петербургского комитета Е. Д. Стасовой и H. Е. Буренина начал функционировать путь через Стокгольм и финскую границу. В июне И. И. Радченко известил редакцию «Искры» о восстановлении пути на Ковно и Вильно. Наконец, в июле возобновился морской путь из Марселя.
Организация набирала силу; она наглядно продемонстрировала это, устроив серию побегов схваченных жандармами агентов. В июле 1902 г., перепилив решетку окна, бежал из Александровской тюрьмы в Екатеринославе И. В. Бабушкин. В январе 1903 г. буквально из-под носа охранявших ее стражников скрылась И. Г. Смидович-Леман. По пути в ссылку из тюрьмы в Иркутске совершенно непонятным для охраны образом исчезли К. И. Захарова и С. О. Цедербаум: из ворот тюрьмы их вывезли в бельевой корзине, в которой они провели первый отрезок пути, продолжавшийся около 20 часов. Наибольшим успехом искровской организации был тщательно под- тотовленный массовый побег из Лукьяновской тюрьмы в Киеве.
1 «Второй съезд РСДРП. Протоколы». М., 1959, стр. 57Я, 42


РУССКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «ИСКРЫ» |1902 г.)
ф Искровские группы
и Социал-демократические комитеты и группы, связанные с ^Искрой“
|тб1 Транспортное Бюро
Важнейшие направления переправы ^Искры" в Россию
Типографии Искры А Склады литературы
Киев Месторасположение Организационного комитета • — •— Границы Российской империи в 1900 с.
Границы губерний в 1900 г.


18 августа 1902 г. на свободе оказались 10 видных работников искровской организации. Все они различными путями благополучно перебрались за границу.
Самарский съезд был вехой, с которой В борьбе начался новый этап в деятельности иск-
за единство парт ровцев в России. Он характеризуется по¬
следовательным проведением принципа централизма в организационном строительстве. Вместе с тем менялся характер деятельности организации: обеспечение идейного и организационного единства большинства российских социал-демократических комитетов и групп стало отныне ее непосредственной задачей.
Уже в феврале 1902 г. Бюро русской организации «Искры» поручило все транспорты ведению одного лица — И. И. Радченко. К осени того же года была создана четко функционирующая транспортная организация. В соответствии с ленинским планом за границей начал действовать секретариат транспортных групп во главе с М. М. Литвиновым; в его ведении находились экспедиции в Цюрихе и Берлине. В России доставкой и распространением литературы ведало транспортное бюро, находившееся в Вильно. До ноября 1902 г. бюро возглавлял И. И. Радченко, после его ареста — В. А. Носков и P. С. Галь- берштадт. Бюро подчинялись агенты в Ковно, Либаве и Кишиневе, принимавшие доставленную из-за границы литературу, и специальные агенты по ее развозке. Поток литературы увеличился, авторитет «Искры» возрастал.
Экономисты всячески пытались задержать, приостановить проникновение в массы искровских идей и принципов. В ряде комитетов РСДРП, в том числе в Петербургском и Киевском, им удалось оттеснить от руководства сторонников «Искры». В марте 1902 г. антиискровцы предприняли попытку собрать в России съезд партии, однако они натолкнулись на настороженное, а порой резко отрицательное отношение местных комитетов. Собрание нескольких делегатов, съехавшихся в Белосток, было вынуждено конституироваться как конференция. Единственным результатом работы конференции было избрание Организационного комитета (ОК) по созыву съезда, но вскоре двое из трех его членов были схвачены полицией. Слабость антиискровцев выразилась и в том, что конференция приняла искровский проект майского листка. Так стало очевидно, что подготовить съезд в обход русской организации «Искры» невозможно, что прочное общепартийное объединение надо создавать лишь на искровской идейной платформе.
В марте 1902 г. началось распространение книги Ленина «Что делать?». Успех этой работы, содержавшей блестящее изложение и защиту идейных, тактических и организационных
44


принципов, за осуществление которых боролась «Искра», был необычайно велик. В такой обстановке редакция и организация «Искры» начали непосредственную подготовку II съезда РСДРП. Эта работа велась но линии завоевания местных социал-демократических организаций и по линии создания Организационного комитета по созыву общепартийного съезда.
В 1901 г. руководители местных комитетов РСДРП относились в большинстве своем к «Искре» выжидательно, а некоторые из них — враждебно. Агенты «Искры» в комитеты, как . правило, не входили и все свои усилия сосредоточили на доставке искровской литературы. К весне 1902 г. поворот ряда местных комитетов на сторону «Искры» обозначился более или менее четко. Настало время соединить местные комитеты с русской организацией «Искры» в единый партийный организм. В это объединение организация «Искры» вносила свой вклад: централизацию, общероссийские связи и боевую революционную газету, а местные комитеты — связи с рабочими ячейками на предприятиях и другими низовыми партийными организациями. Тем самым создавалось фактическое единство всех звеньев партии. Его должен был оформить и закрепить съезд РСДРП. Четким выражением линии на достижение этого единства была ленинская директива агентам организации «Искры»: «Вступать в комитеты» 1.
Осуществление директивы встретило яростное сопротивление аптиискровцев. Достижение фактического единства русской организации «Искры» и местных комитетов вылилось в кампанию по завоеванию местных комитетов. В ней приняли участие лучшие из лучших агентов «Искры», цвет ее организации. В ряде случаев борьба была длительной и упорной. Петербургский комитет, например, несколько раз переходил из рук в руки. Очень сложной оказалась обстановка в Москве — гнезде зубатовской провокации. Осенью 1902 г. два этих ведущих комитета слились с организацией «Искры», одновременно опубликовав заявления о признании газеты своим руководящим органом. Это коренным образом изменило соотношение сил в пользу «Искры» и позволило решительно двинуть вперед дело создания Организационного комитета по созыву съезда.
Извещение об образовании Организационного комитета появилось в 32-м номере «Искры», вышедшем в свет в середине января 1903 г. В целях подготовки условий для созыва партийного съезда комитет впредь до избрания на съезде ЦК партии брал на себя выполнение некоторых общих функций: выпуск общероссийских листовок, транспортировку литературы, установление связей между комитетами и т. п. Все это стало воз¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 46, стр. 186.
45


можным лишь потому, что русская организация «Искры» передала ОК свои связи, систему явок и паролей, подчинила комитету транспортное бюро и две типографии — в Баку и вновь созданную в Нижнем Новгороде. ОК, таким образом, на деле был рабочим органом искровской организации, хотя в его состав входили не только искровцы, но и члены группы «Южный рабочий», не во всем солидарные с «Искрой», а также представитель Бунда. Наиболее видная роль в деятельности ОК принадлежала Г. М. Кржижановскому и агенту организации П. А. Красикову.
Одновременно продолжалась борьба за завоевание местных социал-демократических организаций. Частичным отражением результатов этой борьбы была систематическая публикация заявлений комитетов о признании «Искры» руководящим органом. Однако главным, решающим показателем растущего влияния «Искры» и падения престижа экономизма был характер деятельности местных социал-демократических организаций по руководству рабочим движением. Среди признаков, характеризующих революционное движение 1902 — начала 1903 г., Ленин отметил: «Участие организованной революционной социал-демократии еще более активное» 1.
4
Революционное движение в 1902 — первой половине 1903 г.
Февральско-мартовские дни 1902 г. вновь ознаменовались бурными студенческими выступлениями в Киеве, Петербурге, Москве и других городах. Они проходили иестачкиРаЧИИ при пгаР0К0М Участии рабочих. Внешне
демонстрационное движение напоминало выступления начала 1901 г.: рабочий шел на помощь студенту. На самом же деле оно начинало качественно новый этап борьбы. С одной стороны, изменился характер студенческого движения. Возможности развития на чисто академической почве были исчерпаны. С переходом же в русло общедемократической борьбы студенчество неминуемо должно было распасться на фракции, отражавшие основные политические течения, формировавшиеся в то время в стране. С другой стороны, рабочие начинали смотреть на демонстрацию, как на свою форму борьбы с правительством. Инициатива в движении переходила и закреплялась за рабочими. Уже весенние события на Кавказе наглядно подтвердили это.
1 В. II. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 9, стр. 251.
46


Отправка студентов из Александровской тюрьмы в ссылку. 1902 г.
Пролетариат Закавказья насчитывал тогда свыше 100 тыс. рабочих. Его наиболее крупные отряды были сосредоточены в нефтяной промышленности Баку, на железнодорожном и морском транспорте, меднорудных предприятиях Кадабека и Зангезура, марганцевых рудниках Чиатур, каменноугольных копях Тквибули. По своему составу пролетариат края был многонациональным. Так, в составе рабочих Баку к началу 900-х годов было около 44% азербайджанцев, в большинстве своем занятых на добыче нефти и бурении. В механических мастерских и на нефтеперегонных заводах преобладали квалифицированные русские рабочие. До 24% рабочих в ведущих отраслях промышленного производства города составляли армяне, до 17% — дагестанцы, татары и др.
В Закавказье, как и в других национальных районах России, широко применялись новейшие капиталистические и вместе с тем полуфеодальные методы эксплуатации. Безудержная жажда капиталистов к наживе, полное политическое бесправие, полицейский и национально-колониальный гнет самодержавия создавали для пролетариев края особенно невыносимые условия жизни и труда.
В многонациональном Закавказье буржуазные националисты (дашнаки, панисламисты и пантюркисты, грузинские со-
47


тшал-реформисты) и националистическая печать, с одной стороны, и правительственные агенты — с другой, разжигали взаимную ненависть и недоверие среди народов различных национальностей. Кавказская социал-демократия стремилась практическим сближением в повседневной революционной работе, постепенным введением рабочих каждой национальности в круг вопросов, занимающих другие национальности, уничтожить веками создавшуюся отчужденность и тем фактически слить их в единое целое.
На рубеже XX века оформились комитеты РСДРП в Тифлисе, Баку, Батуме и других городах. Существование единых социал-демократических организаций для русских, грузинских, армянских и азербайджанских рабочих, интернациональный принцип построения закавказских партийных организаций Ленин рассматривал как «пролетарское решение национального вопроса. Единственное решение»
Демонстрационное движение в сочетании со стачками сразу стало преобладающей формой борьбы рабочих Закавказья. «Исторически знаменательной для всего Кавказа» назвала «Искра» первомайскую демонстрацию в Тифлисе в 1901 г. «С этого дня,— отмечала газета,— на Кавказе начинается открытое революционное движение» 1 2.
Февраль 1902 г. ознаменовался стачками пролетариев Бату- ма. 18-дневная забастовка рабочих нефтеперегонного завода Манташева закончилась победой: рабочие добились освобождения арестованных товарищей и выдачи заработной платы за дни забастовки. Дружно началась стачка и на заводе Ротшильда, когда дирекция рассчитала нескольких старых рабочих как «неблагонадежных лиц». В ночь на 8 марта было арестовано и посажено в тюрьму 32 «зачинщика». Утром более 600 рабочих демонстрировали у здания тюрьмы, требуя освобождения арестованных. На следующий день демонстрантов стало еще больше. По безоружным рабочим был дан залп; на площади остался один убитый, 19 было ранено, из них 9 человек вскоре умерли.
В 1902 г. первомайские стачки и демонстрации стали повсеместными. В майские дни 1902 г. состоялась первая открытая массовая политическая демонстрация в Баку. Криками «ура!» около 5 тыс. рабочих поддержали И. Стуруа, закончившего свою речь лозунгами «Долой самодержавие! Да здравствует свобода!». С пением «Варшавянки» шли азербайджанцы, русские, армяне и рабочие других национальностей. Лишь через несколько часов царским властям удалось разогнать демонстрацию.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 162.
2 «Искра», № 6, июль 1901 г.
48


П. А. Заломов
В Вильно по приказанию губернатора фон Валя полиция избила демонстрировавших рабочих, произвела тут же массовые аресты, а на следующий день арестованные были высечены в полицейских застенках. Велико было возмущение рабочих и передовых слоев общества. 5 мая 1902 г. раздался выстрел рабочего Г. Леккерта, стрелявшего в фон Валя. Губернатор, однако, остался жив. Леккерт был предан военному суду и казнен.
«Свист розог характеризует нынешний наш политический порядок несравненно лучше, чем мог бы характеризовать его гром выстрелов», ибо «сечение — наказание, придуманное для рабов»,—читали рабочие в «Искре». И далее, имея в виду покушение Леккерта, газета разъясняла: «Самоотверженные подвиги отдельных лиц не устранят нынешней политической системы: а нам нужно устранить именно всю эту систему...» 1
Первомайская демонстрация 1902 г. в Сормове, проведенная под руководством Нижегородского комитета РСДРП, и последующие выступления участников демонстрации на суде показали всему обществу, что в действительности представляет собой русский рабочий, которого правительство стремилось низвести до положения бесправного раба.  * 41 Там же, № 22, июнь 1902 г.
4 История СССР, т. VI
49


Стачка
в Ростове-на-Дону
На глазах у многотысячной толпы сормовичсй демонстрировало около 200 сознательных рабочих. Над колонной развевалось три знамени. Два малых несли братья Алексей и Семен Барановы, большое — Петр Заломов. Заломов добровольно вызвался быть знаменосцем и настоял на том, чтобы на красном полотнище, помимо лозунга «Да здравствует политическая свобода!», было вышито: «Долой самодержавие!» Когда к месту демонстрации подошли войска и демонстранты, как было условлено, слились с толпой и скрылись в ней, Заломов, высоко подняв знамя, пошел яа приближающиеся штыки.
Речи Заломова и его товарищей на суде показали, что передовые рабочие отчетливо понимают необходимость коренного изменения всех общественных и политических порядков. Эти речи были напечатаны в «Искре» и прочтены десятками тысяч рабочих России.
2 	ноября 1902 г. в Ростове-на-Дону бросили работу котельщики мастерских Владикавказской железной дороги, а через два дня — рабочие и других цехов. 5 ноября была широко распространена прокламация Донского комитета РСДРП (во главе его стоял С. И. Гусев), в которой перечислялись чисто экономические требования рабочих. На следующий день двор железнодорожных мастерских стал заполняться рабочими других предприятий города. Это положило начало всеобщей стачке в Ростове-на-Дону и массовым митингам бастующих рабочих. Ленин отметил последнее обстоятельство, указав, что в 1902 г. «пролетариат завоевывает для себя и для революционных социал-демократов своего комитета свободу массовых уличных собраний» *.
Митинги проходили в Темернике, рабочем предместье города. Здесь, в огромной балке, собиралось до 30 тыс. человек. Очевидец писал в «Искру»: «Торжественное, невиданное еще в России зрелище представлял этот митинг. Стояла прекрасная погода, и солнце освещало многотысячную толпу, в которой, тесно прижавшись друг к другу, стояли представители буквально всех слоев общества... Дисциплина и порядок на митингах образцовые, толпа повинуется каждому слову оратора» 1 2.
11 	ноября войска стали действовать силой. Началось целое сражение. У казаков вырывали пики, ломали их о землю, всадников стаскивали с лошадей. По команде офицера в толпу без предупреждения был дан залп. Рабочие отступили, оставив на месте 6 убитых и 12 тяжелораненых. Утром 17 ноября войска перекрыли все подступы к Темернику. Митинги прекратились.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинен чй, т. 9, стр. 251.
2 «Искра», № 29, 1 декабря 1902 г.
50


Началась административная высылка рабочих из города. Но и это не сломило бастующих. Фабриканты и начальник железнодорожных мастерских вынуждены были пойти на уступки. 26 ноября, на 23-й день забастовки, рабочие стали к станкам. Они не чувствовали себя побежденными. Большинство говорило о новой стачке.
Ростовские события явились важным рубежом в развитии рабочего и всего революционного движения. В ходе ноябрьской стачки-демонстрации выявились могучая солидарность пролетариата, его восприимчивость к пропаганде социал-демократов. Как писал Ленин, в ростовских событиях пролетариат «впервые противопоставляет себя, как класс, всем остальным классам и царскому правительству» К
Пламя пожара в Ростове-на-Дону пробудило к борьбе многие тысячи пролетариев. В 1903 г. массовые демонстрации получали все большее развитие на юге европейской части России и на Кавказе. 2 марта прошла демонстрация в Ростове-на-Дону, 9 марта — в Батуме. Замечательной организованностью отличались выступления бакинского пролетариата весной 1903 г. Первую массовую забастовку провел четырехтысячный коллектив Алавердских медных рудников — наиболее сплоченный отряд пролетариата Армении. Именно в это время, на подъеме революционной борьбы рабочих Закавказья, был создан Кавказский союз РСДРП с комитетом во главе. Он сыграл важную роль в укреплении интернационального единства пролетариата края.
Рабочее движение началось на самых отдаленных окраинах страны. Как правило, стачки носили там экономический характер. Использование войск против бастующих превращало их в события крупного общественно-политического значения. Так было, например, воспринято выступление рабочих Златоуста в середине марта 1903 г. Несмотря на самые умеренные экономические требования, губернатор H. М. Богданович приказал стрелять в толпу. 69 рабочих были убиты, многие ранены.
Втягивание в открытую политическую борьбу все новых и новых отрядов рабочего класса — таков главный итог движения 1902 —- начала 1903 г. Рабочий класс, руководимый революционной социал-демократией, становился не только наиболее активной, но и сознательной силой движения. Он сумел поддержать и укрепить демократическое направление студенческого движения и пойти несравненно дальше, на деле показав свою способность быть гегемоном начинавшегося общедемократического движения.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 9, стр. 251.
4*
51


В первых числах марта 1902 г. в имении Карловка Полтавской губернии началось волнение крестьян. Незадолго перед этим сюда возвратилось около 300 крестьян Крестьянское после неудачной попытки переселиться в
движение Уфимскую губернию. Оставшись без вся¬
ких средств к жизни, без земли, без семян, они обратились за помощью к управляющему экономией; тот заломил непомерно высокую цену, а затем и вовсе отказался продать семена. Это h послужило непосредственным толчком для выступлений. Крестьяне выехали в поле и запахали около 2 тыс. дес. помещичьей земли, а семена для посева забрали из амбаров экономии. В последующие дни движение распространилось на соседние деревни, а затем перекинулось на Валковский и Богоду- ховский уезды Харьковской губернии. Всего за март — начало апреля 1902 г. было разгромлено 56 экономий в Полтавской губернии и 24 экономии в Харьковской губернии. Движение охватило 165 сел и деревень.
Непосредственный захват помещичьих земель, с чего начиналось крестьянское движение в марте 1902 г., оставался исключительным явлением: это выражало лишь тенденцию движения. Главное внимание восставших было направлено на захват хлеба и корма для скота из помещичьих экономий. Хлеб забирался не только у помещиков, но и у односельчан-бога- чей, «особенно у тех, которых народ недолюбливает» *.
Выступления крестьян вызвали панику среди помещиков. Полтавский и харьковский губернаторы были завалены требованиями о немедленной высылке войск в деревни. Более 10 тыс. солдат и офицеров участвовали в подавлении движения; солдаты были расквартированы по деревням и питались за счет крестьян.
В районе движения начались зверские массовые экзекуции. Затем суду было предано 1092 крестьянина. 836 человек понесли наказания, из них 127 крестьян были приговорены к лишению всех прав и отдаче в исправительные арестантские отделения сроком от 1 года до 4,5 лет. Правительство обязало крестьян уплатить дополнительный окладной сбор в сумме 800 тыс. руб., для возмещения «убытков», понесенных помещиками.
Борьба крестьянства России не ограничилась пределами Харьковской и Полтавской губерний. В той или иной степени волнениями крестьян были охвачены Киевская, Пензенская, Орловская, Саратовская, Новгородская губернии, Кубань и Кавказ. В Черниговской губернии крестьяне начали делить между собой помещичьи земли.
1 «Искра», № 20, 1 мая 1902 г. 52


Царь благодарит Оболенского за подавление крестьянского восстания. Карикатура
Организованный характер носили крестьянские выступле ния в Грузии, особенно в Озургетском районе Кутаисской губернии. Здесь под руководством кавказских социал-демократов впервые были созданы революционные крестьянские комитеты. В различных формах (отказ от уплаты налогов и отбывания повинностей, захват земель помещиков, разгром их имений и др.) проявлялась и борьба крестьян Азербайджана. Своеобразной формой этой борьбы было качагство (качаг — беглец). Вооруженные крестьяне, собираясь в небольшие отряды, уходили в горы и леса, устраивали засады против царских опричников и нападали на усадьбы помещиков, имущество которых они раздавали беднякам.
Размах и характер крестьянского движения весной 1902 г. в Харьковской и Полтавской губерниях позволил Ленину определить его как первое в пореформенной России крестьянское восстание. Оно было порождено сильнейшими пережитками крепостничества и направлено прежде всего против помещиков — в этом его сходство с крестьянскими выступлениями середины XIX в. Однако по сравнению с последними восста-
53


ние весны 1902 г. отразило углубление социальных противоречий в пореформенной деревне и в какой-то мере — влияние рабочего движения, а также пропаганды социал-демократии.
Уже в третьем номере «Искры» (апрель 1901 г.) была помещена программная статья Ленина «Рабочая партия и крестьянство», в которой были изложены основные положения аграрной программы российских социал-демократов.
Рабочие проявляли большой интерес к крестьянскому вопросу. Именно они, оказавшись в деревнях или соприкасаясь с крестьянами, были первыми пропагандистами и распространителями положений аграрной программы РСДРП. В деревню проникала социал-демократическая литература, кое-где создавались кружки. Но это были лишь первые шаги, начало социал-демократической работы в деревне. Такую работу необходимо еще организовать, подчеркивала «Искра».
Весной 1903 г. Ленин написал свою знаменитую брошюру «К деревенской бедноте». В мае она была напечатана и получила широкое распространение. Крестьянское восстание, писал Ленин, было подавлено, во-первых, потому, что «это было восстание темной, несознательной массы, восстание без определенных, ясных политических требований, т. е. без требования изменить государственные порядки». Во-вторых, «крестьянское восстание было подавлено, потому что оно было не подготовлено». В-третьих, «у деревенских пролетариев не было еще союза с городскими пролетариями». Отсюда следовал вывод, что самая настоятельная задача русских социал-демократов состоит в том, чтобы «укрепить союз деревенских пролетариев и полупролетариев с городскими пролетариями»
5
Мелкобуржуазные и либеральные партии и группировки
Процесс идейно-политического самоопределения классов обозначается сначала как настроение более или менее значительной группы или слоя этого класса, затем Кристаллизация кристаллизуются направления обществен-
и 6jw6<f^ но-политической мысли, которые в свою
течений очередь организационно закрепляются в
виде соответствующих политических партий или группировок1  2.
Революционное движение начала XX в. происходило в условиях слабого классового самоопределения. Недовольство по¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 193, 196.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 118.
54


литикой и действиями самодержавия охватывало и в какой-то мере объединяло широкие слои общества. «В течение некоторого, правда очень короткого, времени как бы сошлись на одной борьбе отцы и дети» l. С осуждением действий правительства, бросившего войска и полицию против студенческих демонстраций, публично выступил даже сенатор князь Л. Д. Вяземский, за что получил «высочайший нагоняй». Всё рукоплескали В. Г. Короленко и А. П. Чехову, демонстративно отказавшимся от академических званий в ответ на попытку исключить А. М. Горького из членов императорской Академии наук.
Начальную стадию идейно-политического самоопределения классов, стадию формирования будущих общественно-политических течений и группировок, отражал состав возникавших тогда кружков и организаций.
Либеральная оппозиция самодержавию развивалась сначала почти исключительно в русле земских учреждений. Ее идейно-организационное оформление связано с возникновением полуконспиративного кружка «Беседа» (1899 г., Москва). В состав кружка входило около 50 земских деятелей, представлявших собой по крайней мере три более или менее выявившихся течения. Одно из них составляли сторонники конституционной монархии (Ф. А. Головин, Л. А. Маклаков, князь Д. И. Шаховский и др.). В кружок входили и так называемые славянофилы, или сторонники «истинного самодержавия» (Д. Н. Шипов, Н. А. Хомяков, М. А. Стахович и др.). Придерживаясь славянофильского взгляда: народу — мнение, царю — власть, они выступали за создание при самодержавном царе законосовещательных представительных учреждений типа земских соборов. В кружок входили и будущие деятели черносотенных организаций (В. А. Бобринский, П. С. Шереметев). Деятельность кружка выражалась в издании ряда сборников общественно-политического характера: «Нужды деревни»,
«Мелкая земская единица», «Аграрный вопрос» и некоторые другие. В связи с работой над сборниками в рамках кружка происходило сближение либеральных помещиков с такими литераторами, как П. Б. Струве. Последний был одним из видных представителей так называемого нового либерализма, т. е. либерализма, который, по выражению Ленина, «почти совсем очистился» от народнических предрассудков2. Это «очищение» произошло в период расцвета «легального марксизма», который, с одной стороны, содействовал возникновению оппортунистических течений в рабочем движении России, с другой — оформлению типичной буржуазной идеологии. Выражая инте¬
1 «Доклад большевиков Международному социалистическому конгрессу в 1904 г.». М., 1963, стр. 35.
2 См. В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 346.
55


ресы широких буржуазных кругов (в том числе и либеральных помещиков), новый либерализм оставался тогда движением быстро формировавшейся буржуазной интеллигенции. Поддержкой политически инертной крупной буржуазии новый либерализм не пользовался и поэтому на какое-то время сомкнулся с земским либерализмом.
На рубеже XIX—XX вв. не было также четкого размежевания между пролетарской и мелкобуржуазной революционностью. Общий протест против увлечения экономизмом, против отказа от политической борьбы привел к возникновению таких, например, групп, как «Социалист» и «Рабочее знамя». В состав последней наряду с В. П. Ногиным и С. В. Андроповым, ставшими в 1901 г. агентами ленинской «Искры», входили одно время Б. В. Савинков и И. П. Каляев, впоследствии видные деятели партии социалистов-революционеров (эсеров). В первые годы XX в. существовали объединенные организации социал-демократов и социалистов-революционеров (на Урале, в Саратове). Что касается самостоятельных кружков и организаций социалистов-революционеров, то в идейном отношении здесь царила невероятная разноголосица. Еще в начале 90-х годов будущие эсеры разделяли доктрины либерального народничества. Под влиянием роста массового рабочего движения они согласились, что капитализм таит в самом себе не одни только разрушительные, но и созидательные силы в виде пролетарского движения. Так стало проявляться характерное для социалистов-революционеров смешение отдельных положений марксизма с положениями старого народничества. Различные дозы составных компонентов этой смеси давали целую гамму оттенков, начиная со взглядов, приближавшихся к точке зрения социал-демократии (таков изданный в ноябре 1900 г. манифест Южной партии социал-революционеров), и кончая почти дословными перепевами догм либерального народничества (программная брошюра «Очередной вопрос революционного дела», изданная в том же году заграничной «Аграрно-социалистической лигой»).
Тем не менее, в этой разноголосице имелась и объединяющая нить — признание интеллигенции, «умственного пролетариата», авангардом революции. Старая народническая идея о «вождях» и «массе», под которой раньше понималось главным образом крестьянство, трансформировалась в положение: интеллигенция — авангард революции, авангард «революционного народа», под которым теперь понимался в основном пролетариат. На какое-то время крестьянство перестало считаться «инициативной силой революции».
Ленинская «Искра» стремилась способствовать политическому самоопределению классов и социальных групп русского
56


общества. Перевести оппозиционное настроение в действия против самодержавия и тем самым выявить и показать рабочим степень революционности каждого общественного класса и слоя — так ставился вопрос «Искрой» в период кристаллизации общественно-политических течений. Отсюда поддержка всех выступлений, направленных против самодержавия, непременно сопровождавшаяся детальным разбором характера действий и тактики.
В конце июня 1901 г. состоялся тайный съезд земских деятелей. На нем было принято гектографированное воззвание к земским гласным с призывом обсудить на предстоящих губернских собраниях не только местные, но прежде всего общегосударственные вопросы. «Такова логика жизни,— писал Ленин в «Искре»,—добросовестные земцы, как они ни открещиваются порой от радикализма и нелегальной работы, силою вещей наталкиваются на необходимость незаконных организаций и более решительного образа действий» *.
Внимательно наблюдала «Искра» и за кристаллизацией идейных течений в мелкобуржуазном лагере. Из ряда обозначившихся мелкобуржуазных течений «Искра» выделила Южную партию социалистов-революционеров как группу, по своим идейным воззрениям приближавшуюся к российской социал- демократии. Сравнив ноябрьский (1900 г.) манифест южных эсеров с программой группы «Освобождение труда», Г. В. Плеханов обращался к ним со страниц «Искры»: «Неужели социалисты-революционеры думают, что они нравственно обязаны называться, как Перовская и Желябов, в такое время, когда Перовская и Желябов, наверное, назвались бы иначе?» Далее он пояснил: «Говорим: называться, потому что думают социалисты- революционеры по-нынешнему, т. е. как социал-демократы»1  2.
Однако половинчатое отношение социалистов-революционеров к пролетариату скоро привело эсеров к характерному даже для южан стремлению в равной степени опираться в своей деятельности не только на пролетариат, но и на интеллигенцию. В этом уже содержался фактический отказ от признания пролетариата гегемоном освободительного движения.
В начале века интеллигенция достаточно активно выявила свое оппозиционное настроение. Проявилось это не только в росте студенческого движения, но и в специфически интеллигентских средствах борьбы с самодержавием. Студент П. В. Карпович, стрелявший в министра просвещения Н. П. Боголепова, на допросе назвал себя социалистом-революционером. Так же поступил статистик самарской земской управы Лаговский,
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 5, стр. 94.
2 «Искра», № 5, июнь 1901 г.
57


пытавшийся в марте 1901 г, убить обер-ирокурора Синода К. П. Победоносцева.
Ни одна из эсеровских группировок не была инициатором этих террористических актов. Однако выстрелы Карповича и Лаговского позволили эсерам обрести свое лицо: они объявили террор важнейшим средством борьбы с правительством, а отношение к террору — главным показателем революционности политической группировки или партии.
Весной 1901 г. повышается активность эсеровских групп северо-западного края, в главе которых стоял Г. А. Гершуни. Возобновил свою деятельность и Северный союз социалистов- революционеров, образованный А. А. Аргуновым в 1896 г. Руководители союза организовали типографию и приступили к выпуску газеты «Революционная Россия», которая стала активно проповедовать идею террора.
Летом 1901 г. Аргунов, Гершуни и представители Южной партии социалистов-революционеров вступили в переговоры о слиянии представляемых ими групп в одну организацию. В связи с крупными арестами членов союза и провалом его типографии в Томске переговоры были перенесены за границу. Здесь в январе 1902 г. при активном участии Г. Гершуни, Е. Азефа и представителей заграничных эсеровских организаций В. М. Чернова и М. Р. Гоца состоялось формальное объединение разрозненных эсеровских групп. Участники переговоров поспешили известить о создании партии социалистов-революционеров, однако в строгом смысле этого слова партии, т. е. организации с программой и уставом, принятыми съездом, создано не было. В опубликованном в «Революционной России» (№ 3) соглашении подчеркивалось, что главное внимание партия обращает на деятельность среди промышленных рабочих крупных центров и интеллигенции, а революционной работой среди крестьян следует заниматься, «поскольку это возможно при наличных связях партии с деревпей». Там же указывалось на «неизбежность и целесообразность террористической борьбы». Газета «Революционная Россия» и издававшийся за границей журнал «Вестник русской революции» становились официальными органами партии. Партия принимала девиз «В борьбе обретешь ты право свое». В рядах эсеров начали зарождаться инициативные группы террористов, сведенные вскоре Гершуни в «боевую организацию партии социалистов-революционеров».
Крестьянское восстание в Полтавской и Харьковской губерниях, вспыхнувшее весной 1902 г., привело к очередному пересмотру программных установок эсеров. Работавшие среди крестьян эсеры образовали «Крестьянский союз партии социалистов-революционеров». «Интеллигенция и пролетариат без
58


крестьянства бессильны, в союзе с крестьянством они могут достигнуть всего»,—говорилось в воззвании союза. Конечная цель — «осуществление социалистического идеала во всей его полноте». Средства достижения этой цели — «социализация земли, т. е. переход ее в собственность всего общества и в пользование трудящихся», и развитие в крестьянстве «всевозможных видов общественных соединений и экономических коопераций для постепенного высвобождения крестьянства из-под власти капитала и для подготовления грядущего коллективного землевладельческого производства» *.
Сформулировав «в общих чертах» свою программу и тактику, эсеры начали яростную атаку на «Искру» и социал-демократию вообще. В совершенно искаженном виде были представлены взгляды социал-демократов на крестьянство и аграрный вопрос. Эсеры пытались опорочить деятельность социал- демократии по руководству рабочим движением, обвиняя ее в недостатке революционности и решительности, и призывали рабочих’к «вооруженным демонстрациям», которые могли бы явиться исходным моментом для немедленного вооруженного восстания.
В таких условиях резко менялось отношение «Искры» к эсерам. Поддержка эсеров как возможных союзников сменилась резкой, принципиальной критикой их программных установок и тактики. Со статьями выступили все члены редакции «Искры». Центральное место заняла статья Ленина «Революционный авантюризм». Была выяснена теоретическая несостоятельность аграрной программы эсеров, в которой смешивалась социализация земли с ее буржуазной национализацией; было показано, что эсеры игнорируют классовую борьбу как единственный путь освобождения трудящихся от всякой эксплуатации, подменяют ее террором и мелкобуржуазным реформаторством (положение о поддержке и развитии кооперации); наконец, было показано, что эсеры своей пропагандой и агитацией вводят в заблуждение и крестьянство (обещания «социализации» земли), и рабочий класс, распространяя совершенно неверные представления о «социалистичности» крестьянского движения.
Беспощадная критика «Искры», с одной стороны, привела к распаду объединенных организаций социал-демократов и эсеров (в Саратове это произошло в сентябре 1902 г., а на Урале—в начале 1903 г.), с другой — явилась надежной преградой распространению среди русского пролетариата мелкобуржуазных взглядов. Йопытки эсеров установить прочные связи с рабочими не привели к успеху. В канун первой рус-
1 «Революционная Россия», № 8, 1902.
59


ской революции чрезвычайно незначительно было влияние эсеров и на крестьянские массы. Единственным направлением практической деятельности эсеров явилось осуществление нескольких террористических актов против представителей государственной власти.
2 	апреля 1902 г. в Мариинском дворце член террористической группы С. В. Балмашев дважды в упор выстрелил в министра внутренних дел Д. С. Сипягина; вскоре Сипягин умер, Балмашев был повешен в Шлиссельбургской крепости. 29 июля было совершено неудачное покушение Ф. Кочуры на харьковского губернатора И. М. Оболенского — организатора массовых экзекуций при подавлении крестьянского восстания. 6 мая 1903 г. в Уфе Е. Дулебов выстрелами из браунинга покончил с губернатором H. М. Богдановичем — руководителем «Златоустовской бойни». Дулебову удалось скрыться, а организатор покушения Гершуни попал в руки полиции; он был приговорен к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. После ареста Гершуни во главе боевой организации стал Азеф, оказавшийся агентом департамента полиции.
Летом 1902 г. существенным образом из- ^Освобождение» менялась тактика революционных социал-
и либеральные демократов по отношению к русскому
организации либерализму. К этому времени политиче¬
ские позиции русских либералов выявились достаточно определенно в связи с появлением органа либеральной оппозиции журнала «Освобождение». Этому предшествовали следующие события.
В начале 1902 г. земское оппозиционное движение усилилось в связи с учреждением под председательством С. Ю. Витте «Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности». Земства не имели права выбирать в местные комитеты Особого совещания своих представителей, их приглашали в качестве «сведущих лиц». В мае того же года сразу после крестьянских восстаний на юге России в Москве состоялся слет земских деятелей. После длительной дискуссии было принято относительно смелое постановление, в духе которого представители земств должны были выступить в местных комитетах Особого совещания. Созданная таким образом программа предусматривала: уравнение крестьян в личных правах с другими сословиями, освобождение крестьян от чиновничьей опеки, организацию правильного суда для крестьян, отмену телесных наказаний, реформу земства на всесословном начале, свободу слова и печати и т. п. В программе, однако, ни слова не было сказано о земле, о решении аграрного вопроса.
Началась серия оппозиционных выступлений земских деятелей в уездных и губернских комитетах Особого совещания.
60


В ответ на это В. К. Плеве, заменивший па посту министра внутренних дел Д. С. Сипягина, добился «высочайшего» выговора для 16 представителей земских управ.
Наряду с репрессивными мерами царское правительство пошло на лицемерное заигрывание с земствами. Пригласив к себе председателя Московской губернской земской управы Д. Н. Шипова, Плеве заверил его, что политика в отношении земства будет благоприятна, но лишь при том условии, если земские деятели откажутся от «вызывающего образа действий», от всякого намека на стремление добиться «представительства» в высших правительственных учреждениях. Еще дальше пошел Витте. В беседе с Шиповым он ясно дал понять, что, по его мнению, Россия без земств не может правильно развиваться, что развитие земства приведет к ограничению самодержавия. Растроганный Шипов приложил все усилия, чтобы исключить из предметов обсуждения в уездных комитетах о нуждах сельскохозяйственной промышленности Московской губернии требования о пополнении состава Особого совещания выборными земскими представителями. В этих условиях «конституционалисты» решили отмежеваться от Шипова и его сторонников, скомпрометированных переговорами с Плеве и Витте, и наладить за границей выпуск журнала «Освобождение».
В качестве редактора был приглашен П. Б. Струве. В передовой статье первого номера (вышел в свет в Штутгарте в июне 1902 г.) указывалось: «Культурное освобождение России не может быть ни абсолютным, ни преимущественным делом одного класса, одной партии, одного учения. Оно должно стать делом национальным или общенародным... Пусть национальное освобождение будет провозглашено открыто общим делом детей и отцов, революционеров и умеренных». Таким образом, в отличие от «Беседы», участники которой никогда не стремились выйти за рамки земского либерализма, организаторы журнала «Освобождение» выступили с претензией повести за собой не только либералов, но и революционную демократию.
В июле 1903 г. в Швейцарии состоялся съезд сторонников журнала, в котором участвовала группа земцев, основавших и субсидировавших журнал, а также бывшие легальные марксисты и народники (Н. А. Бердяев, В. Я. Богучарский, С. Н. Булгаков, Е. Д. Кускова, С. Н. Прокопович, П. Б. Струве и др.). На съезде была в общих чертах намечена деятельность будущего «Союза освобождения». Участники высказывались за создание не политической партии, а союза различных групп, связанных общей задачей «освобождения» России от самодержавия, но сохраняющих свободу мнений по программным и тактическим вопросам. Это открывало возможность широкого вовлечения в будущую организацию самых различных участников, вплоть до
61


членов революционных партий и организаций. Предпринималась попытка подчинить революционное движение народных масс буржуазно-помещичьему либерализму. «Союз освобождения» начал официально действовать в начале января 1904 г., после учредительного съезда в Петербурге.
8 	ноября 1903 г. в Москве состоялся первый съезд земцев — сторонников конституционной монархии. Тон задавали граф П. А. Гейден, князь П. Д. Долгоруков и другие участники «Беседы». На съезде, в работах которого принимало участие около 30 человек, было положено начало «Союзу земцев-конституцио- иалистов».
Так сложились две главные группы русского контрреволюционного либерализма.
6
Накануне баррикад
Всеобщая стачка на юге России
1 	июля 1903 г. в Баку забастовали рабочие завода Хатисова, поскольку администрация завода не выполнила своего обещания о повышении заработной платы. Пролетариат Баку выступил в поддержку своих товарищей. Уже 4 июля остановились предприятия Биби-Эйбата, Балаханов, Черного и Белого городов. Прекратила работу электростанция, замерло движение на железной дороге, остановилась конка, закрылись магазины.
5—8 июля общее число бастовавших превысило 40 тыс. человек. Стачка приняла организованный характер и проходила под руководством Бакинского комитета РСДРП. Попытки полицейских агентов спровоцировать недостаточно сознательных рабочих на поломку машин, поджоги промыслов и т. п. получили отпор. На рабочем митинге был избран стачечный комитет из 30 человек. В его составе оказалось немало случайных лиц (вошли даже некоторые представители администрации), и это снижало уровень руководства борьбой бакинских рабочих. Стачечный комитет, однако, выработал и предъявил капиталистам общие требования бакинских рабочих; главные из них: 8-часо- вой рабочий день, повышение заработной платы, освобождение демонстрантов, арестованных 2 марта и 27 апреля 1903 г., возвращение на работу уволенных за участие в тех же демонстрациях и др. В Баку для подавления стачки был специально командирован помощник министра внутренних дел фон Валь. Лишь силой оружия властям удалось сломить героическую борьбу бакинского пролетариата. С 19 июля стачка пошла на убыль, а 22-го была прекращена.
Экономические завоевания рабочих оказались небольшими. Тем не менее июльская стачка бакинского пролетариата имела
62


выдающееся значение; она явилась началом всеобщей стачки на юге России.
В знак солидарности с бакинским пролетариатом 14 июля началась всеобщая забастовка в Тифлисе; 17 июля забастовал Батум, еще через три дня вступили в борьбу рабочие Поти и Чиатур. Развертывалось стачечное движение и на Украине. Еще 1 июля забастовали рабочие одесских железнодорожных мастерских; к 17 июля забастовка в Одессе стала всеобщей и приобрела ярко выраженную политическую окраску. Стачки состоялись в Херсоне, Бобруйске, Немирове. Отдельные выступления рабочих были в Севастополе, Симферополе, Ялте и других городах. 7 августа забастовочная волна перекинулась в Екатеринослав, затем в Елисаветград, Конотоп и Керчь. 21 июля началась забастовка рабочих железнодорожных мастерских в Киеве, сразу же поддержанная большинством пролетариев города. Вскоре выступили рабочие Николаева. От местных выступлений, от стачек в рамках одного города пролетариат перешел к борьбе в масштабе обширного района — в этом выдающееся значение летних стачек на юге России.
Всеобщая стачка на юге как бы подвела итог всему предшествующему революционному движению рабочих России. В ходе стачек ярко и многократно проявились существенные черты крупнейших забастовок 1901 —1903 гг.
Движение повсюду характеризовалось сочетанием экономических и политических стачек, что позволило вовлечь в борьбу новые слои трудящихся масс, до этого слабо участвовавших или не участвовавших врвсе в революционном движении.
Могучей школой политического просвещения и воспитания широких масс пролетариата явились демонстрации и массовые митинги-сходки. В Баку тысячные толпы рабочих собирались у Волчьих ворот и у горы Степана Разина в Балаханах; туда рабочие отправлялись на захваченном ими поезде. Рабочие Одессы — до 15 тыс. человек — собирались за городом, рабочие Керчи — на горе Митридат.
Однако власти «терпели» массовые рабочие сходки лишь до той поры, пока в их распоряжение не поступало достаточного количества войск. В ряде случаев, несмотря на огромный перевес сил в пользу властей, рабочие оказывали войскам ожесточенное сопротивление, пуская в ход камни и палки. Это было и раньше, но опять-таки в виде симптоматичных, исключительных случаев; теперь стало правилом, логическим следствием развития событий.
Для большинства местных комитетов РСДРП становилось ясно, что развитие рабочего движения с неизбежностью приведет к вооруженному восстанию. «Мирная стачка сделалась невозможной»,— подвел итог июльским стачкам Тифлисский ко¬
63


митет РСДРП и прямо нацеливал рабочих: «Товарищи! Смыкайтесь в боевые дружины. Готовьтесь! Пока мы будем продолжать всеобщую стачку. Но лишь весть придет о восстании рабочих в России, мы кликнем клич». О необходимости готовиться к восстанию писал в своей листовке и Николаевский комитет РСДРП. «Чувствуется, что мы накануне баррикад» — таков был вывод киевских социал-демократов *. Как бы суммируя приведенные оценки, «Искра», отмечая героизм пролетариата юга России летом 1903 г., писала: «Да, творится нечто знаменательное, то, что называется предвестником революции».
Все это вновь и вновь выдвигало, и теперь уже в качестве первоочередной, неотложной задачи, необходимость создания единой централизованной партии. Искровские комитеты крупнейших городов юга и Закавказья могли гордиться своей деятельностью в ходе всеобщей стачки — движение повсюду проходило под их руководством. Однако, добившись единства действий рабочего класса в границах одного города, социал-демократические комитеты не смогли обеспечить такого единства в масштабе крупного района, а тем более всей страны. Годом позже, характеризуя размах рабочего движения летом 1903 г. в связи с деятельностью российских социал-демократов, большевики докладывали Амстердамскому конгрессу II Интернационала: «Наши комитеты почти всюду были застигнуты движением врасплох, и это не могло быть иначе. Комитеты Одесский, Киевский, Екатеринославский или Бакинский действовали каждый совершенно изолированно друг от друга... Южные забастовки ясно продемонстрировали перед всей социал-демократией России неизбежность и необходимость спешного создания единой централизованной организации» 1 2.
Этот кардинальный вывод тогда* же, летом 1903 г., был подтвержден и еще одним направлением развития революционной борьбы. Если 1902 год принес зримые доказательства огромных потенциальных возможностей крестьянского движения против помещиков и царизма, то 1903 год дал такие же доказательства относительно возможностей национально-освободительного движения, прежде всего в колониях царской России.
Последние два десятилетия XIX в. в коло-
Народные движения ниальных районах России национально- в колониях w г ^
освободительное движение выражалось
главным образом в борьбе передовой интеллигенции против насильственной русификации, преследования местной культуры
1 «Всеобщая стачка на юге России в 1903 г.». Сборник документов. М., 1938, стр. 66, 123; В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 9, стр. 251.
2 «Доклад большевиков Международному социалистическому конгрессу в 1904 г.», стр. 64.
64


и языка и других проявлений национального угнетения. В крестьянстве накопилось недовольство против порядка управления, злоупотреблений чиновников и местной администрации. Но открытых выступлений было мало.
Широкие протесты крестьянства в колониях возникли на рубеже XIX и XX вв. в связи с принятием царизмом ряда мер, направленных к интенсификации военно-феодальной эксплуатации народов колониальных окраин. Они заключались в изъятии земель у населения колониальных окраин для передачи в непосредственное пользование царского двора (кабинета) или в колонизационный фонд для казачьей и крестьянской колонизации, а также в увеличении налогов и прямых поборов. Одновременно на местах возрастали власть и численность чинов- ничье-полицейского аппарата угнетения, а местные феодалы и полуфеодалы оттеснялись от управления.
Так столкнулись и вступили в острое противоречие интересы царизма с жизненными интересами крестьянства угнетенных национальностей. Началось народное движение, непосредственно направленное против русского царя. Представители местной феодально-клерикальной знати, а в более развитых районах и местной буржуазии пытались воспользоваться этим движением в своих целях. Передовые представители демократии, прежде всего российские социал-демократы, стремились превратить народное движение в антицаристское, антиколониальное.
12 	июня 1903 г. царское правительство издало указ о конфискации всех движимых и недвижимых имуществ армянской церкви, доходы которой царизм хотел получить в свое непосредственное расшзряжение. Армяне справедливо рассматривали указ как одно из проявлений колониальной политики царизма. Еще в середине 90-х годов командующий Кавказским военным округом и главноначальствующий администрации на Кавказе князь Г. С. Голицын закрыл армянские школы, а в 1898 г. конфисковал их денежные средства. В 1900 г. было закрыто Кавказское армянское издательское общество; усилились гонения на армянскую периодическую печать, свирепствовала цензура. Указ от 12 июня 1903 г. переполнил чашу терпения. Он задевал не только религиозные чувства армянского народа. Некоторая часть церковных доходов шла на культурно-просветительные и благотворительные цели, и указ, таким образом, был направлен также против армянских школ и культурно-просветительных организаций.
Начало всеобщей стачки на юге России заставило правительство отложить исполнение указа до сентября. В то же время борьба кавказского пролетариата ускорила переход армянского населения к активным выступлениям. По Закавказью прокати-  55 История СССР, т. VI
65


лась волна демонстраций протеста. Первыми (29 июля 1903 г.) выступили трудящиеся Александрополя. 3 августа демонстрация протеста состоялась в Эчмиадзине и Эривани. 29 августа в Гяндже (Елисаветполе) произошло вооруженное столкновение армянского населения с полицией; было убито и ранено более 80 человек. Волнения начались в Тифлисе, Баку, Шуше, и других городах.
Тем не менее с сентября 1903 г. указ о конфискации имущества армянской церкви начал проводиться в жизнь. Министр земледелия и государственных имуществ А. Ермолов писал в докладной записке Витте: «Народ, заранее уже наэлектризованный невероятными толками различных агитаторов, проявлял настолько вызывающе дерзкое сопротивление, что приходилось прибегать к помощи вооруженной силы» 1.
Напуганное тем, что выступления армянских трудящихся принимают характер массового народного движения, царское правительство сконцентрировало крупные карательные силы в Эчмиадзине и других городах. Одновременно власти попробовали спровоцировать межнациональную резню в Закавказье. Но просчитались. Борьба армянского народа встретила поддержку У трудящихся: русских, азербайджанцев и грузин. В Баку, Гяндже, Шуше, Эривани и других городах народы Закавказья неоднократно проявляли солидарность с армянским народом. Азербайджанцы Эривани отказались участвовать в торгах по продаже эчмиадзинских имений. В демонстрации, организованной армянами в Баку в знак протеста против конфискации церковного имущества, принимали участие азербайджанцы.
Когда конфискация имущества армянских церквей была закончена, главной формой протеста армянского народа стал активный бойкот. Несмотря на предоставление льготных условий, торговцы отказывались брать в аренду монастырские лавки, а крестьяне — арендовать земли.
Но за коротким периодом стихийного взрыва революционного чувства последовал период реакции; оживились и развернули энергичную деятельность армянские националистические партии, особенно дашнаки. В этой именно обстановке, как отмечал С. Г. Шаумян, армянское население, лишенное элементарного политического сознания, «отождествило интересы царизма с интересами русского народа' и нашло исход своему тяжелому чувству в грубом, близоруком шовинизме» 2.
Буржуазные националисты организовали террористические акты против царских чиновников. Их подкарауливали и изби¬
1 ЦГАОР СССР, ф. 540, on. 1, д. 992, лл. 1—26.
2 С. Г. Шаумян. Избранные произведения, т. I (1902—1916 гг.). М., 1957, стр. 19.
66


вали, в них стреляли. Не избежал своей участи и князь Г. С. Голицын. В октябре 1903 г. он был раней, выехал в Петербург и больше на Кавказ не возвращался.
Террористическими актами царское самодержавие не сломить, говорилось в листовке Кавказского союзного комитета РСДРП по поводу покушения на Голицына; самодержавие может быть низвергнуто только движением масс, «только на- роднымвосстанием» {. Листовка заканчивалась страстным призывом к угнетенным национальностям России сомкнуться под знаменем РСДРП для его подготовки и организации.
С первых дней народного движения в Армении социал-демократические организации края — Кавказский союзный комитет, Бакинский, Тифлисский и Батумский комитеты РСДРП — активно помогали армянским трудящимся, стремились оградить их от влияния церкви и националистических партий, направить их борьбу в русло сознательной борьбы с царизмом. Редакция «Искры» в специальном примечании к статье Б. Кнунянца одобрила линию кавказских социал-демократов во время народного движения в Армении. Социал-демократия выступает не в защиту привилегий церкви, а в интересах освободительной борьбы армянского народа. «Мы будем объединять армянских пролетариев между собой и с русскими рабочими для борьбы за экспроприацию всех их экспроприаторов» — писала «Искра».
Неспокойно было и в далекой Сибири. С 1896 по 1901 г. царское правительство приняло ряд законов, направленных к изъятию земельных «излишков» сибирского населения в пользу царского двора и в колонизационный фонд. В этих целях стало проводиться общее землеустройство местного населения. Началось грандиозное наступление царизма на землепользование бурятов, эвенков, алтайцев во имя интересов русских крепост- ников-помещиков и непосредственно царской фамилии. Всего в распоряжение кабинета перешло более 30 млн. дес. земли. Реформировалась и система управления сибирскими народами, установленная еще М. М. Сперанским в 1822 г. Власть местных феодалов и полуфеодалов — бурятских нойонов, алтайских зай- санов и т. п.— урезывалась. Все это вызвало брожение среди народов Сибири. Борьбу против мероприятий царизма возглавляли местные феодалы, поскольку реформами были задеты и их интересы.
На Алтае, где в пользу двора изымалось 6 млн. дес. земли, движение приняло религиозную окраску (бурханизм). В 1904 г. появился «проповедник», алтаец-пастух Чет Челпа-  11 	«Листовки Кавказского союза РСДРП. 1903—1905 гг.». М., 1955, стр. 83—85.
5*
67


нов, который через свою двенадцатилетнюю Дочь от имени нового «бога» — «белого Бурхана» — объявил заповеди и наставления: алтайцы должны перейти к новой вере, новому божеству — Бурхану, который освободит их. На большое общее «моление» новому богу в долине Теренг в июне 1904 г. собралось около 4 тыс. алтайцев; здесь по «указанию» явившегося к народу самого «молодого Бурхана» был избран князь алтайцев — крупнейший бай Килтык. Но в ночь на 21 июня царские войска окружили собрание и жестоко расправились с молельщиками; вожаки, в том числе Челпанов и Килтык, были арестованы.
Всеобщее возбуждение было вызвано царскими законами и у пародов четырех сибирских губерний: Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской. Уже в 1899 г. доверенные от бурятских ведомств Иркутской губернии обратились к министру земледелия и государственных имуществ с прошением о приостановке землеустройства в Забайкалье. Прошение, конечно, не дало никаких результатов. Два года спустя бурятские нойоны обратились по этому же вопросу к царю. В прошении, подписанном 10 тыс. бурятов, говорилось, что проектируемым землеустройством и связанными с ним изъятиями земель скотоводство бурят «безусловно уничтожится» и что поэтому нужно «освободить их от столь тяжелой участи». Не получив ответа, буряты послали делегацию к царю. Царь делегации не принял; делегатам было сообщено, что закон отмене не подлежит.
После этого движение приняло более широкий размах. Выборы новой низовой администрации бойкотировались, вновь избранные должностные лица отказывались приступить к исполнению своих обязанностей, землеустроительные партии не допускались к работам, им чинились всяческие препятствия. Правительство ввело в бурятских районах «Положение об усиленной охране», должностных лиц назначали сверху, без выборов. Только массовые репрессии царского правительства и предательство верхушки бурят и эвенков привели к спаду движения бурятского и эвенкского крестьянства накануне и в ходе первой русской революции, но тем не менее царизму не удалось провести ни землеустройство, ни даже реформу управления с той последовательностью, которая предусматривалась соответствующими законами; их осуществление растянулось на ряд лет.
Так, в широком движении масс обрисовывался канун первой народной революции в России. И если российский пролетариат из опыта своей борьбы уже понимал неизбежность решительной схватки с самодержавием, то в крестьянских массах и среди угнетенных народов колониальных окраин Российской империи накапливалась ненависть колоссальной силы, которую нужно
68


Возникновение
большевизма
было еще превратить в революционное действие, направляемое единым руководством.
В такой обстановке начал свою работу II съезд Российской социал-демократической рабочей партии. Он проходил за границей — в Брюсселе, а потом в Лондоне, в июле — августе 1903 г. 26 социал-демократических организаций прислали на съезд 43 делегата. 14 человек присутствовали на съезде с правом совещательного голоса. Полнота представительства обеспечила участие в работе съезда делегатов от организаций, враждебных «Искре» («Бунд» и «Рабочее дело»). Не было полного единства и среди искровцев. Съезд проходил в острой борьбе с оппортунистами различных оттенков.
Страна стояла у порога своей первой революции. Как показывает повестка дня съезда, ему предстояло определить характер, основные движущие силы и перспективы этой революции, т. е. уяснить задачи, стоящие перед партией российского пролетариата; наметить основные пути и средства осуществления этих задач, иными словами — разработать принципиальные вопросы тактики российской социал-демократии в предреволюционный период; наконец, конституировать партию революционного действия, члены которой были бы связаны друг с другом не только идейно, но и системой определенных взаимоотношений — речь шла о выработке наиболее целесообразной, отвечающей задачам момента и конкретным условиям России организационной структуры партии.
На первую группу вопросов ответ был дан в принятой съездом программе РСДРП. «Считая себя одним из отрядов всемирной армии пролетариата,— говорилось в программе,— российская социал-демократия преследует ту же конечную цель, к которой стремятся социал-демократы всех других стран» 1,— проведение победоносной пролетарской революции, установление диктатуры пролетариата и построение социалистического общества; но на пути к общей конечной цели ближайшие задачи социал-демократов разных стран не одинаковы вследствие особенностей социально-экономического и политического развития этих стран.
В России на очереди стояла буржуазно-демократическая революция, которая должна была смести многочисленные остатки крепостничества, низвергнуть царское самодержавие и заменить его демократической республикой. Сформулировапные в программе основные требования эксплуатируемых масс выделяли вместе с тем и общественные силы, совместное выступление которых обеспечило бы победу революции. В начале века свои воз¬
1 «Второй съезд РСДРП. Протоколы», стр. 418.
69


можности стать на революционный путь борьбы с самодержавием выявили пролетариат, крестьянство и народные массы угнетенных национальностей. Программа партии требовала:
в интересах охраны пролетариата от физического и нравственного вырождения, а также в интересах развития его способности к освободительной борьбе — ограничения рабочего дня восемью часами, полного запрещения сверхурочных работ, введения государственного страхования рабочих;
в целях устранения остатков крепостничества и в интересах свободного развития классовой борьбы в деревне — учреждения крестьянских комитетов для возвращения сельским обществам земель, отрезанных у крестьян при уничтожении крепостного права, возвращения денежных сумм, взятых у крестьян в форме выкупных и оброчных платежей, конфискации монастырского и церковного имущества, а также имений, принадлежавших лицам царской фамилии;
в интересах борьбы с национальным угнетением — равноправия национальностей, права на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства, получения образования на родном языке, введения родного языка наравне с государственным во всех местных, областных и государственных учреждениях.
Указанные требования выражали коренные интересы народных масс на этапе буржуазно-демократической революции и составляли основу для объединения социально разнородных сил в единый революционно-демократический лагерь, борющийся против самодержавия.
• \ Принятая съездом программа нацеливала пролетариат и крестьянство русских и национальных районов Российской империи на самостоятельное участие в буржуазно-демократической революции. Это подчеркивалось данным в программе определением характера государственной власти после победы буржуазно-демократической революции: самодержавие народа, т. е. сосредоточение всей верховной государственной власти в руках законодательного собрания, избранного на основе всеобщего равного и прямого избирательного права с тайной подачей голосов. Это подчеркивалось и в специальных резолюциях съезда, касающихся отношения РСДРП к буржуазным и мелкобуржуазным партиям и группировкам.
Социал-демократия «должна приветствовать пробуждение политического сознания русской буржуазии»,— говорилось в резолюции об отношении к либералам; но она обязана также разоблачать перед пролетариатом ограниченность и недостаточность буржуазного освободительного движения, его антиреволю- ционный и противопролетарский характер. Съезд решительно осудил «всякие попытки объединения социал-демократов с „со-
70


цпалистами-революционерами“», поскольку свои буржуазные тенденции они преследуют под флагом социализма, и признал возможным лишь частные соглашения с эсерами «в отдельных случаях борьбы с царизмом» ].
Что касается вопроса практической подготовки масс к организованному революционному натиску на самодержавие, то, исходя из реально достигнутого к тому времени уровня революционного движения, съезд обратил особое внимание на организацию массовых политических демонстраций, вырастающих из стачечной борьбы рабочих и ей сопутствующих. Отметив их воспитательное значение, съезд подчеркнул, что, постепенно разрастаясь, «демонстрации должны привести и частью уже приводят к ряду вооруженных столкновений народа с правительственной властью, подготовляя тем самым народные массы к всероссийскому восстанию против существующего строя»1  2.
Подготовка народных масс к активному и самостоятельному участию в революции против самодержавия — такова задача, выдвинутая съездом перед российской социал-демократией.
В неразрывном единстве с ней решались и вопросы организационного строительства партии.
Характер и темп развития революционного движения на Западе и в России, с одной стороны, и особые политические условия, в которых действовала РСДРП,— с другой,— таковы два главных обстоятельства, определившие особенности организационной структуры партии российского пролетариата по сравнению с западноевропейскими социал-демократическими партиями. В России революция стучалась в дверь, а в странах Запада была весьма отдаленной перспективой. Западноевропейские социал-демократические партии ориентировались прежде всего на легальную, главным образом пропагандистскую деятельность, по своему характеру не требовавшую жестких организационных форм; партия рабочего класса России должна была стать организацией, возглавляющей штурм самодержавного строя, что требовало безусловного единства действий и сплоченности. Следствием этого явилась идея централизма, пронизывающая собой организационный устав, принятый II съездом РСДРП. Она проявилась прежде всего в решительном отклонении предложений Бунда о построении партии на началах федерации, что явилось бы существенным, как подчеркнул съезд, препятствием «для более полного организационного сближения сознательных пролетариев разных рас» 3. Принцип централизма выразился
1 «Второй съезд РСДРП. Протоколы», стр. 430, 431.
2 Там же, стр. 431 (Разрядка наша.— Ред.).
3 Там же, стр. 428.
71


в жестких требованиях подчинения нижестоящих партийных инстанций высшим органам партии, в больших полномочиях ЦК. Таковы основные особенности организационной структуры РСДРП как партии революции. Другие особенности организационного строительства РСДРП обусловливались тем, что она действовала при самодержавном строе и полном отсутствии демократических свобод. Отсюда создание второй, кроме ЦК, руководящей инстанции партии — редакции центрального органа, обеспечивающей идейное руководство партией, с местонахождением за пределами царской России, и учреждение Совета партии для координации действий ЦК и ЦО; отсюда же ограничение принципа выборности и широкое применение права кооптации при формировании местных и центральных органов партии.
Все это, однако, не превращало партию в замкнутую, заговорщического типа организацию, оторванную от широких масс рабочего класса. Партия строилась с учетом сочетания строго конспиративных связей с менее конспиративными и даже открытыми. Указанный принцип позволил партии впоследствии, когда политическая обстановка стала иной, изменить соотношения тайных и открытых связей и организаций в пользу последних; в нем был уже заложен успех будущей тактики сочетания легальной и нелегальной работы; наконец, в условиях российской действительности именно это сочетание явилось выражением глубокого демократизма партии рабочего класса, ибо демократизм партии измеряется в конечном счете ее связями с массами, интересы которых она должна формулировать, выдвигать и отстаивать.
Значение II съезда РСДРП заключается, таким образом, в создании партии нового типа, партии революционного действия, первой ячейки будущего мирового коммунистического движения. Настойчивая, целенаправленная деятельность «Искры» и ее организации увенчалась победой, значение которой было огромным как для судеб нашей страны, так и для международного рабочего движения.
Однако съезд был не только ареной борьбы за победу искровского направления. Как известно, на нем выявились серьезные разногласия и среди самих искровцев. Они вскрылись в спорах по § 1 устава (содержавшему определение того, кто может быть членом партии), при обсуждении вопроса об объеме функций Центрального Комитета партии и особой остроты достигли во время выборов редакции «Искры» и Центрального Комитета. РТменно по результатам голосования при выборах руководящих органов партии съезд раскололся на большинство во главе с В. И. Лениным и меньшинство — во главе с Ю. О. Мартовым.
Раскол между искровцами на II съезде РСДРП был таким же закономерным результатом, как и полная победа искризма
72


над экономизмом. Выше уже говорилось о серьезных разногласиях среди практиков, членов русской организации «Искры». Не была единой и редакция газеты. Разногласия внутри редакционной шестерки возникли уже в начале 1901 г. при обсуждении предложения Струве о создании в виде приложения к «Заре», но под его редакцией, «Современного обозрения» — органа «демократической оппозиции». Они вновь обнаружились при разработке проекта программы партии (конец 1901 — первая половина 1902 г.). Наконец, дело едва не кончилось распадом редакционной коллегии при обсуждении статьи Ленина «Аграрная программа русской социал-демократии» (апрель — август 1902 г.). Главное столкновение Ленина с остальными членами редакции произошло по вопросу о национализации земли как лозунге буржуазно-демократической крестьянской революции, как наиболее радикальном средстве расчистки российского землевладения от всех и всяческих крепостнических пут и перегородок. Против этого предложения восстал Плеханов, а вслед за ним Мартов, Аксельрод и Засулич. Для них лозунг национализации земли был допустим лишь как часть общих социалистических требований; во всех других случаях, в том числе и для этапа буржуазно-демократической революции, национализация земли «антиреволюционна» (Аксельрод), ибо она «означала бы новое, колоссальное увеличение» «полицейского государства» (Плеханов) 1.
Следовательно, уже в 1902 г. Ленин отчетливо понимал, что победа буржуазно-демократической революции в России будет не победой крупной буржуазии, а ее поражением, что национализация земли будет способствовать не укреплению буржуазного государства, как думал Плеханов, а государства иного типа.
Таким образом, разногласия внутри редакции «Искры» были связаны с пониманием важнейшего вопроса — относительно типа развития революционного движения в России по пути к диктатуре пролетариата. Повторение «классических» буржуазных революций Запада при гегемонии буржуазии или народная революция нового типа с пролетариатом во главе, эти два диаметрально противоположных положения составляли водораздел между точкой зрения Ленина и точкой зрения остальных членов редакции «Искры», т. е. между будущими большевиками и меньшевиками.
Вот почему раскол на II съезде партии лишь начался с организационных вопросов; он неизбежно должен был перейти на трактовку других вопросов теории и тактики революционного марксизма.  11 «Ленинский сборник», III, стр. 385, 386.
73


Так и получилось. Когда Плеханов кооптировал в состав редакции П. Б. Аксельрода, В. И. Засулич и А. Н. Потресова, в р>ках меньшинства оказалась «Искра». Старая «Искра», которую вел Ленин, способствовала самоопределению большевизма как идейного течения в русской социал-демократии. «Большевизм,— писал он,— провел за три года, 1900—1903, старую «Искру» и вышел на борьбу с меньшевизмом, как цельное направление» К Новая «Искра» выражала систему меньшевистских воззрений. На Ленина посыпались обвинения в заговорщичестве, в бланкизме, в игнорировании «самодеятельности пролетариата» и его экономической борьбы. Рядясь в тогу защитников демократии, меньшевики на деле попирали решения съезда партии, тем самым показав себя противниками внутрипартийной демократии.
Однако главная особенность раскола состояла в том, что он шел сверху. В местных комитетах партии выявилась обратная тенденция. Одна за другой поступали резолюции с мест в поддержку решений II съезда партии, с осуждением дезорганизующих действий меньшевиков, с требованием созыва нового партийного съезда.
В начале августа 1904 г. в окрестностях Женевы состоялось совещание 22 большевиков; оно приняло написанное Лениным обращение «К партии» с призывом немедленно созвать третий партийный съезд.
В сентябре — октябре, когда обращение 22 большевиков стало широко распространяться по стране, с полной определенностью выявился политический смысл меньшевистского курса. Осень 1904 г. стала «весной земско-либерального движения». Князь П. Д. йвятополк-Мирский, после убийства Плеве (15 июля 1904 г.) назначенный министром внутренних дел, объявил «эпоху доверия» к обществу и фактически легализовал земское движение. Началась так называемая «земская» (или «банкетная») кампания. Разбуженные подъемом рабочего движения, получившие возможность благодаря этому подъему открыто собираться и разговаривать, либералы на своих собраниях-банкетах произносили речи о необходимости конституции, составляли и направляли «в верхи» соответствующие петиции. Вырвать у царизма минимум политических уступок и тем самым вывести страну из революционного положения — таков был политический смысл движения либералов, который они даже не старались сколько-нибудь завуалировать.
В такой обстановке меньшевистская редакция «Искры» в письме к партийным организациям изложила свою тактику по отношению к либерально-оппозиционному движению. Задачу социал-демократии меньшевики видели в том, чтобы придать  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 103.
74


земской оппозиции «побольше храбрости» и побудить ее присоединиться к тем требованиям, с которыми выступит руководимый социал-демократией пролетариат. В этих целях редакция новой «Искры» призывала к устройству демонстраций рабочих перед зданиями, где заседали земцы; рекомендовалось заранее предупреждать земцев о готовящейся демонстрации, а организаторам ее попытаться вступить в некоторое соглашение с представителями левого крыла оппозиционной буржуазии1.
В. И. Ленин назвал меньшевистский «план» бутафорски обставленным соглашением классов. В оживлении земского движения новоискровцы-меньшевики увидели путь достижения конституции; Ленин увидел в нем один из симптомов приближающейся революции. Новоискровцы стремились «придать храбрости» либералам ценой уменьшения храбрости пролетариата, призывая его к мирным демонстрациям перед земцами, поручая земцам свое представительство перед правительством; Ленин, наоборот, призывал до конца развить революционные возможности пролетариата, подчеркивая, что «центральным фокусом и руководящей нитью должно быть для нас воздействие именно не на земцев, а на правительство». Центральную идею своей критики меньшевистского «плана» Ленин формулировал в следующих словах: «И если мы способны оказать, на деле, а не на словах, ,,внушительное организованное воздействие на буржуазную оппозицию“, то уж конечно не глупенькими „переговорами“ о непроизведении панического страха, а только силой, силой массового отпора казакам и царской полиции, силой массового натиска, способного перейти в народное восстание» 2.
Два документа — две тактики. Партийцы могли выбирать.
В конце 1904 г. состоялись Южная, Кавказская и Северная областные конференции комитетов РСДРП. Они одобрили обращение 22 большевиков, выразили недоверие меньшевистским центральным учреждениям РСДРП и оформили большевистский организационный центр — Бюро комитетов большинства (БКБ) во главе с Лениным. Одновременно велась подготовка и к созданию большевистского партийного органа; им стала газета «Вперед», в редакцию которой вошли В. И. Ленин, В. В. Боровский, М С. Ольминский и А. В. Луначарский.
Так были созданы центры, выражавшие волю большинства партии, возобновившие традиции старой «Искры», строившие свою работу на прочной базе решений II съезда РСДРП. Рабочий класс России стоял перед первой революцией новой эпохи, имея свою самостоятельную марксистскую партию.
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинепий, т. 9, стр. 79, 89, 90.
2 Там же, стр. 84, 91.
75


7
Кризис «верхов»
Рост массового революционного движения был главным показателем назревания революционного кризиса в стране. Однако для развязывания революции, подчеркивал Ленин, «обычно бывает недостаточно, чтобы „низы не хотели“, а требуется еще, чтобы „верхи не могли“ жить и управлять по-старому. Раскрывая содержание второй части своей формулы, Ленин указывал на «невозможность для господствующих классов сохранить в неизменном виде свое господство»; необходим также «тот или иной кризис „верхов“, кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов» *.
В конечном счете кризис «верхов» вызывается недовольством и борьбой народных масс. Но, возникнув, кризис «верхов» сам становится фактором, стимулирующим рост революционного движения.
Развиваясь, кризис «верхов» проходит известные стадии. Свое полное проявление он получает тогда, когда правящие круги вынуждены приступить к проведению реформ, в той или иной степени затрагивающих основы государственного устройства. Такая стадия кризиса «верхов» связана обычно с резким обострением революционной борьбы: движение «низов» приобретает непосредственно революционные формы; начинается прямая борьба масс за власть. Начальная стадия кризиса «верхов» выражается в колебаниях правительства по отдельным вопросам политики, в отдельных уступках, имеющих целью ослабить недовольство масс или направить его по другому руслу.
Начало колебаний По меРе Усиления борьбы рабочего клас- са правительство, помимо репрессивных мер, начало поиски иных путей и средств борьбы с рабочим движением. Одна из таких попыток получила наименование «зубатовщины», по имени ее инициатора, начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова. Его замысел состоял в том, чтобы отвлечь рабочий класс от борьбы с самодержавием. При этом Зубатов рассчитывал извлечь пользу из проповеди экономистов о том, что главной задачей пролетариата является борьба за улучшение своего экономического положения.
Основная идея, которую начал настойчиво пропагандировать Зубатов, сводилась к тому, что царь и царское правительство «не заинтересованы по преимуществу ни в одном сосло-  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 218.
76


вии»; поэтому рабочие могут получить все, что им нужно, через царя и его правительство. Путем собеседования с отсталыми рабочими Зубатов стал готовить пропагандистов своих идей, а затем приступил к образованию рабочих кружков.
В мае 1901 г. в Москве из нескольких кружков была образована первая зубатовская организация под названием «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». В Минске, Вильно, Одессе действовала так называемая «Независимая рабочая еврейская партия», вербовавшая своих сторонников среди рабочих легкой и кустарной промышленности.
В целом предприятие царской охранки очень скоро провалилось. Единственным более или менее значительным выступлением, организованным Зубатовым, была манифестация московских рабочих к памятнику «царю освободителю» Александру II в Кремле 19 февраля 1902 г. Развертывание деятельности зубатовских организаций, стремившихся показать, что правительство заботится о рабочих, помогает им в экономической борьбе, привело Зубатова к столкновениям с капиталистами, которые не желали раскошеливаться в угоду «филантропическим затеям» охранки.
Однако главной причиной разоблачения сущности зубатовщины явилась активная борьба «Искры» и искровских комитетов в России против оппортунизма в рабочем движении, а также непрерывный рост классовой борьбы пролетариата. Г* период всеобщей стачки на юге России политика «полицейского социализма» окончательно обанкротилась.
Массовые студенческие демонстрации с участием рабочих в знак протеста против применения «Временных правил» об отдаче студентов в солдаты заставили правительство уступить. В спешном порядке были разработаны «Временные правила о студенческих учреждениях», опубликованные 30 декабря 1901 г. Студентам разрешалось устройство столовых, организация касс взаимопомощи, кружков для научно-исследовательских занятий и т. п. Однако за деятельностью этих кружков и учреждений должно было бдительно следить учебное начальство. Таким образом, «Временные правила о студенческих учреждениях» во многом напоминали зубатовские уставы собраний фабрично-заводских рабочих.
Применение «Правил» не привело к ослаблению студенческого движения. II Всероссийский студенческий съезд, состоявшийся в 1903 г., окончательно отверг борьбу на академической почве и признал целесообразной лишь политическую борьбу путем организации сходок в учебных заведениях, проведения забастовок в дни важнейших общественно-политических событий и уличных демонстраций совместно с рабочими.
77


С начала XX в. в связи с нарастающей опасностью революции «снизу» одним из важнейших в экономической политике правительства стал крестьянский вопрос. В соответствии с предлагавшимися методами его решения в правящих кругах имелось два течения: дворянско-буржуазное и дворянско-крепостническое. Они возглавлялись крупнейшими фигурами бюрократического мира того времени: министром финансов
С. 	Ю. Витте и министром внутренних дел В. К. Плеве.
В январе 1902 г. под председательством Витте было образовано «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности». Центральными пунктами рекомендаций Особого совещания были меры, рассчитанные на постепенное разрушение общины и насаждение частной собственности на землю. В этих целях, во-первых, облегчался выход из общины, во-вторых, подворное землевладение предлагалось считать личной собственностью крестьян-домохозяев, наконец, в-третьих, были выработаны меры, облегчавшие переход к хуторскому землевладению, вплоть до государственной поддержки выделившихся на хутора и помощи в организации межевых работ по образованию хуторских и отрубных участков. Совещание Витте наметило, таким образом, почти все основные элементы будущего столыпинского аграрного законодательства. Не хватало, однако, главного звена, воплощавшего насильственный по отношению к общине характер столыпинской аграрной реформы,— права каждого домохозяина в любое время, вне зависимости от переделов, требовать укрепления земли в личную собственность.
Рекомендации Особого совещания остались на бумаге. В царском манифесте от 26 февраля 1903 г. были сформулированы основные направления пересмотра аграрного законодательства, отвечавшие в основном воззрениям Плеве, но с рядом оговорок, отражавших колебания правительства в аграрном вопросе. Подтверждая неприкосновенность общинного строя крестьянского землевладения, сохранение сословного строя и неотчуждаемость надельных земель, царь вместе с тем обещал выработать меры для облегчения выхода крестьян из сельских обществ. Говорилось также об освобождении крестьян от круговой поруки.
Анализируя содержание царского манифеста 26 февраля 1903 г., Ленин писал: «Давно уже замечено опытными и умными людьми, что нет опаснее момента для правительства в революционную эпоху, как начало уступок, начало колебаний. Русская политическая жизнь последних лет блестяще подтвердила это. Правительство проявило колебание в вопросе о рабочем движении, дав ход зубатовщине,— и оскандалилось, сыграв прекрасно на руку революционной агитации. Правительство
78


хотело было уступить в студенческом вопросе — и оскандалилось, подвинув семимильными шагами революционизирование студенчества. Правительство повторяет теперь тот же прием в широких размерах, по отношению ко всем вопросам внутренней политики, — и оно неминуемо оскандалится — неминуемо облегчит, усилит и разовьет революционный натиск на самодержавие!» 1  2«Эпоха доверия»
15 июля 1904 г. Плеве был убит бомбой, брошенной эсером Е. Сазоновым. К этому времени общая обстановка в стране резко изменилась. Осенью кризис «верхов» вступил в новую стадию. В условиях всеобщего недовольства и озлобления, усилившихся в результате поражений в русско-японской войне, царизм был вынужден искать компромисса с «обществом» по вопросам государственного управления. Чтобы выяснить, как далеко зайдет «общество» в своих запросах и чем в конечном счете удовлетворится, правительство сделало крутой зигзаг в своей политике. Новый министр внутренних дел 11. Д. Святополк-Мирский, вступая в должность, заявил на приеме старших чинов министерства: «Плодотворность правительственного труда основана на искренне благожелательном и искренне доверчивом отношении к общественным и сословным учреждениям и к населению вообще. Лишь при этих условиях работы получим мы взаимное доверие, без которого невозможно ожидать прочного успеха в деле устроения государства» 2. Эти слова стали известны и вызвали восторги либеральной прессы, провозгласившей наступление «эпохи доверия».
Святополк-Мирский вернул из ссылки или восстановил в правах земских деятелей, попавших в опалу при Плеве, ослабил репрессии против либеральной печати и стал терпимее относиться к земской оппозиции. Последнее проявилось и в отношении к частным совещаниям земских деятелей. Они возникли в 1902 г. для обсуждения вопросов, относившихся к компетенции земских учреждений. Плеве запрещал и преследовал совещания земских деятелей, и они собирались тайно; Святополк-Мирский «нашел полезным» проведение этих совещаний.
Земцы приободрились. На совещании в Петербурге с 6 по 9 ноября их выборные представители впервые отважились поднять вопрос о политических реформах. Совещание нашло, что «для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни безусловно необходимо участие народного представительства как особого выборного учреждения в осуществлении законодательной власти». Но «спасительные
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 7, стр. 126—127.
2 ЦГАОР СССР, ф. 540, он. 1, д. 739, л. 25 об.
79


реформы», как всячески подчеркивали земцы в записке, поданной после совещания Святополку-Мирскому, должны были совершиться сверху. «Да не совершится это грядущее освобождение без верховной власти и помимо ее произволения» \
Началась «банкетная» кампания, ставшая своеобразной формой запрашивания у царизма уступок, выработки условий компромисса между «обществом» и правительством. Крайние предложения исходили от заграничного «Освобождения», ратовавшего за конституцию по западноевропейскому образцу. Сторонники Д. Шипова высказывались за Земский собор при самодержавном царе.
23 ноября 1904 г. Святополк-Мирский представил царю специальный доклад о политической программе правительства. Он предложил включить выборных представителей земств в Государственный совет, допустив их, таким образом, не к законодательной, а лишь к законосовещательной деятельности. Однако обсуждение этого доклада на специальном совещании под председательством царя показало как бессилие либералов, так и громадное влияние дворянской реакции. Мера уступок «обществу» со стороны правительства была определена в правительственном указе от 12 декабря. В нем в крайне расплывчатых выражениях обещалось постепенное уравнение крестьян в правах с другими сословиями, введение государственного страхования рабочих, пересмотр законодательства о раскольниках и евреях, устранение излишних стеснений печати, обеспечение самостоятельности судебных установлений, некоторое ограничение исключительных законов. О привлечении представителей земств и городов в Государственный совет не говорилось ни слова, и вместо этого земским и городским учреждениям обещалось предоставление возможно широкого и самостоятельного заведования «различными сторонами местного благоустройства». Специально подчеркивалось, что указанные преобразования должны быть осуществлены при «непременном сохранении незыблемости самодержавия».
Таким образом, «конституционные домогательства» земских деятелей были отвергнуты. Чтобы не оставлять на этот счет никаких сомнений, одновременно с указом 12 декабря было опубликовано специальное правительственное сообщение. В нем говорилось, что обсуждение пожеланий земцев о необходимости «реформ внутреннего управления» является недопустимым «в силу освященных основными законами империи начал нашего государственного строя», а в заключение подчеркивалось, что лица, принимающие участие в аитиправитель-
1 «Частное совещание земских деятелей 6—9 ноября 1904 г.». М., 1905;
Д. Я. Шипов. Воспоминания и думы о пережитом. М., 1918, стр. 581—587.
80


ственных выступлениях в «забвении тяжелой годины, выпавшей ныне на долю России..., сами того не сознавая, действуют на пользу не родины, а ее врагов» К
Улыбнувшись, «начальство» топнуло ногой. «Подчиненные» присмирели и начали лобызать державную руку. Последовала серия адресов с выражением верноподданнических чувств. «Такое быстрое успокоение показало,— писала большевистская газета «Вперед»,— что русское либеральное общество ищет не свободы, а реформ, облегчающих существование» 1 2.
В такой обстановке известие о начавшеи-
™^Р«Ссая ся 13 декабря всеобщей стачке в Баку
стэчкэ в ьаку тт ^
прозвучало ударом грома. Первыми забастовали рабочие завода Каспийско-Черноморского общества, а через несколько часов — весь Балахано-Сабунчинский район. К полудню забастовка охватила предприятия Черного и Белого городов. В следующие дни движение ширилось, показав все богатство форм, которые были накоплены революционным опытом предыдущих лет. Город был наводнен прокламациями, улицы заполнились демонстрантами; вновь начались массовые митинги у горы Степана Разина, на Биби-Эйбате, в Завокзальном районе. Полицейские меры не смогли приостановить бурного развития революционных событий. Нефтепромышленники были вынуждены пойти на уступки. Однако на этот раз не они диктовали условия; хозяевами положения оказались рабочие. Стачечный комитет выработал требования бакинских пролетариев, которые были приняты предпринимателями и оформлены в виде объявления. По признанию органа бакинских нефтепромышленников газеты «Нефтяное дело», уступки, завоеванные рабочими, в денежном выражении составляли 150 тыс. руб. в месяц, или примерно 20% к общей заработной плате рабочих. Нефтепромышленники согласились ввести 9-часовой рабочий день. 30 декабря 1904 г. рабочие вышли на работу, выразив тем самым свое согласие с вновь установленными условиями труда.
Декабрьские события в Баку, писала Роза Люксембург, были «не чем иным, как последним, могучим отголоском тех огромных массовых стачек, которые в 1903 и 1904 гг. потрясли, как периодическое землетрясение, всю южную Россию»3. Вместе с тем стачка в Баку была предвестником надвигавшейся революции.
1 ЦГАОР СССР, ф. 540, on. 1, д. 739, л. 30-30 об.
2 «Вперед», 24 (11) января 1905 г.
3 Роза Люксембург. Всеобщая стачка и немецкая социал-демократия. Киев, 1906, стр. 15.
6 История СССР, т. VI


ГЛАВА ВТОРАЯ
РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904—1905 ГГ.
1
Кризис дальневосточной политики царизма
Переход к империализму ознаменовался новыми явлениями во внешней политике капиталистических государств. К началу XX в. в основном завершается раздел мира Международные между крупнейшими капиталистическими
политика России государствами. Противоречия капитали-
в начале XX в. стических государств приобретают гло¬
бальный характер, перемещаясь на почву мировой империалистической политики — борьбы за насильственное перераспределение колоний и сфер влияния. Стремление к насилию, агрессии, аннексиям и порабощению слабых наций характеризует существо внешней политики монополистического капитала.
В результате резкого усиления неравномерности развития капиталистических государств на мировой арене появляются новые, бурно развивающиеся промышленные державы — Германия, США, Япония, требующие своей доли в империалистическом грабеже колоний и слаборазвитых стран. В мировом соперничестве капиталистических держав на первый план начинает выдвигаться англо-германский антагонизм. Фрапция в 80-х гг. XIX в. переходит к активной колониальной политике в Африке и Азии, что вызывает обострение противоречий с Германией и Англией. В империалистическую борьбу на Дальнем Востоке и в бассейнах Тихого и Атлантического океанов вступают Япония и США. Все это приводит к росту напряженности международных отношений, гонке вооружений, ко все учащаю¬
82


щимся международным кризисам. Вспыхивают первые империалистические войны за передел мира: испано-американская (1898 г.) и англо-бурская (1899—1902 гг.).
В империалистической борьбе великих держав активно участвовала и царская Россия; однако ее позиции в этой борьбе были менее прочными: социально-экономическая
отсталость отрицательно сказывалась на военно-промышленном потенциале России. К концу XIX в. международная роль русского царизма заметно изменилась: царская Россия уже не была главой мировых реакционных сил.
Особенности социально-экономического развития России на рубеже XIX и XX вв. накладывали своеобразный отпечаток на ее внешнюю политику, которая существенно отличалась от внешней политики крупнейших империалистических государств.
Внешняя политика царской России, как и крупнейших колониальных держав Западной Европы — Англии и Франции, на протяжении веков, начиная с XVI—XVII вв., носила ярко выраженный завоевательный, военцо-феодальный характер. Основные черты этой политики преобладали и после вступления России в эпоху империализма, в то время как передовые капиталистические государства Европы и Америки в своей внешней экспансии все шире стали применять экономические методы подчинения и эксплуатации слаборазвитых и зависимых стран. Именно с этой точки зрения Ленин говорил о наличии в России начала XX в. «военно-феодального империализма». Сама военно-феодальная природа царского самодержавия требовала завоеваний, территориальных приобретений, усиления помещичьей, фискальной и чиновничьей эксплуатации, а также расширения сферы «деятельности» дворянского офицерства — опоры царской власти. Тем самым внешняя политика самодержавия объективно служила целям сохранения политического и экономического господства помещиков, укрепления реакционных порядков внутри страны. Однако новые черты, в какой-то мере отражавшие интересы складывающегося российского капиталистического империализма, начали проявляться и во внешней политике царизма, прежде всего в отношении к Китаю, Персии и некоторым другим странам Востока. В этих районах российский империализм действовал методами внешнеэкономической экспансии, свойственными передовым капиталистическим державам Запада. Российский капитализм был в состоянии соперничать с более развитыми капиталистическими странами лишь при военно-политической и экономической поддержке царизма. Так, создание Русско-Китайского банка в Маньчжурии и Учетно-ссудного банка в Персии было делом рук царского правительства. Монополия военной силы царизма, его финансовая помощь дополняли и заменяли недостаточную силу
6*
83


финансового капитала России на внешнеполитической арене. Поскольку захват новых территорий мог способствовать смягчению противоречий между передовыми формами промышленности и полусредневековыми формами землевладения внутри России, внешнюю политику царизма поддерживали как помещики, так и капиталисты. Для внешней политики самодержавия начала XX в. было характерно стремление все в большей степени отражать наряду с интересами дворянско-помещичьих и интересы буржуазных кругов. «В России,— писал Ленин,— капиталистический империализм новейшего тина вполне показал себя в политике царизма по отношению к Персип, Маньчжурии, Монголии, но вообще в России преобладает военный и феодальный империализм» 1.
Помимо общности интересов в области внешней политики, между российским капиталистическим империализмом и воен- ЕЮ-феодальным существовали противоречия, которые были следствием того, что процесс «обуржуазивания» монархии был далеко не завершен, а русская буржуазия не имела политической власти. Эти противоречия остро проявились в период русско- японской войны и особенно после первой буржуазно-демократической революции.
В борьбе за окончательный раздел мира между империалистическими государствами крупнейшими объектами были Оттоманская и Китайская империи. С середины 90-х годов XIX в. Дальний Восток стал главным направлением внешнеполитической экспансии России. Однако дальневосточная политика царизма была тесно связана с его европейской и азиатской политикой, для наступления на Дальнем Востоке требовалось обеспечить тылы в Европе.
Основой европейской политики царизма был франко-русский союз, гарантировавший западные границы России от германской угрозы и являвшийся одним из элементов политического равновесия в Европе. Царское правительство постоянно стремилось сохранять и укреплять этот союз. В 1899 г. произошел обмен письмами между начальниками генеральных штабов русской и французской армий о подтверждении политического союза и военного соглашения. В 1900 г., учитывая враждебную позицию Англии, оба союзника на случай войны с ней дополнили военную конвенцию взаимными обязательствами. Укрепление внешнеполитических отношений с Францией было очень важно для царского правительства и по чисто финансово-экономическим соображениям — Франция была основным его кредитором; французские капиталы использовались также при экономиче¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 318.
84


ской экспансии царизма и русского капитализма на Дальнем Востоке.
На Балканском полуострове царское правительство придерживалось политики сохранения статус-кво. Именно к этому сводился основной смысл соглашения между Россией и Австро- Венгрией, заключенного в 1897 г. Новое, Мюрцштегское соглашение 1903 г. предусматривало установление совместного контроля за действиями турецкой администрации в Македонии. В 1904 г. Россия и Австро-Венгрия подписали декларацию о нейтралитете в случае войны, вызванной нападением третьей державы. Эти соглашения на время устранили остроту в отношениях России с Австро-Венгрией и Германией на Балканском полуострове.
Той же политики царское правительство стремилось придерживаться и на Ближнем Востоке. Здесь, однако, царизму приходилось считаться с усиливавшейся экономической экспансией Германии и наступательными маневрами британской дипломатии. В 1899 г. царская дипломатия попыталась достигнуть соглашения с Германией по малоазиатским вопросам. Германское правительство не пошло на это соглашение. Чтобы не допустить германской экспансии в приграничные районы, царское правительство стало добиваться от Турции предоставления преимущественного права на получение концессий по сооружению железных дорог в районе, примыкающем к Черноморскому побережью и русско-турецкой границе. В 1900 г. такое соглашение было заключено.
На Среднем Востоке в конце XIX в. основным объектом колониального соперничества была Персия. Здесь главным противником царизма была Англия. В торговле с Персией Россия в начале XX в. явно преобладала над всеми европейскими странами, взятыми вместе: она занимала монопольное положение на персидском рынке в северных районах страны и пыталась распространить свое влияние на юг. Сильнейшим орудием экономического и политического влияния царизма в Персии был организованный царским правительством в 1897 г. Учетно-ссудный банк Персии. В его деятельности ярко проявилось переплетение методов военно-феодального и капиталистического империализма. Россия была главным кредитором персидского правительства, что предопределяло ее политическое влияние на шаха. Стремясь пресечь внедрение европейского, особенно английского, капитала, царское правительство в 1890 г. добилось от шаха обязательства в течение 10 лет никому не разрешать постройку железных дорог в Персии. В 1900 г. шаху был предоставлен очередной заем, и одновременно царская дипломатия добилась продления соглашения 1890 г. еще на 10 лет. В начале XX в. правящие круги России начали проявлять интерес к по-
85


бережыо Персидского залива. Возникли проекты постройки трансперсидской железной дороги; однако их осуществлению препятствовал прежде всего недостаток средств. Успехи России побудили британскую дипломатию в 1899 г. сделать предложение царскому правительству о разделе Персии на сферы влияния, но это предложение было отвергнуто. В 1903 г. Англия возобновила свое предложение и вновь получила отказ. Обострение англо-русских противоречий в Персии оказывало значительное влияние на взаимоотношения между обеими странами и в других районах, в частности на Дальнем Востоке.
В 1899 г. в Китае вспыхнуло мощное на-
На путях родное восстание, вызванное беззастенчи-
к русско-японской г ^
ВОй„е вым грабежом страны иностранными им¬
периалистами. Это событие заставило империалистов забыть свои распри и объединиться. В 1900 г. соединенные силы царской России, Германии, Англии, Франции. Италии и Японии вторглись в Китай, заняли Пекин и подавили восстание; на Китай была наложена огромная контрибуция. В ходе военных действий Россия оккупировала Маньчжурию. Русско-японские противоречия вспыхнули с новой силой. Япония при поддержке США и Англии стремилась вытеснить Россию из Маньчжурии. Царская дипломатия предложила Японии компенсировать ее уступками в Корее, но Япония отказалась вести переговоры до тех пор, пока Россия не выведет свои войска из Маньчжурии. США настаивали на политике «открытых дверей» в Китае и Маньчжурии. Царское правительство начало переговоры с китайским правительством с целью сохранения за собой Маньчжурии в качестве сферы влияния после вывода из нее русских войск. В переговорах с китайским представителем Ли Хун-чжаном С. Ю. Витте, в то время фактически направлявший внешнюю политику России на Дальнем Востоке, стремился укрепить влияние России в Маньчжурии и привести к формальному расширению «сферы интересов» России до размеров всего Застенного Китая1. За удовлетворение притязаний России Ли Хун-чжану была обещана взятка в 1 млн. руб. Однако попытка укрепить положение в Маньчжурии путем двусторонних переговоров с Китаем не удалась.
В это время в Японии к власти пришла милитаристская группировка во главе с генералом Кацура, которая повела дело к обострению русско-японских отношений. В 1902 г. Япония заключила союз с Англией; перед лицом англо-японской коалиции царская дипломатия пошла на уступки. 26 марта царское правительство заключило договор с Китаем, предусматрива-  11 Б.А.Романов. Россия в Маньчжурии (1892—1906). Л., 1928, стр. 291.
86


ющий эвакуацию русских войск из Маньчжурии в три этапа в течение полутора лет.
Среди правящих кругов России не было единства по вопросам дальневосточной политики. Витте стремился к «мирному» завоеванию экономического господства в Китае и особенно в Маньчжурии, не гнушаясь при случае и прямыми военными методами захвата. Его единомышленник, директор Русско-Китайского банка и член правления КВЖД Э. Э. Ухтомский требовал удержания Маньчжурии за Россией с целью сохранения рельсового пути к Порт-Артуру. Однако, как более реальный политик, Витте был против преимущественно военных методов внешней политики, считая, что это может вызвать коллективный отпор России со стороны великих держав. Другая влиятельная группировка — крайне реакционных помещичьих элементов — стояла за грубые военно-феодальные методы проведения дальневосточной политики. Эта группировка получила в истории название «безобразовской шайки» — по имени возглавлявшего ее деятеля А. М. Безобразова. В ее состав входили сливки российского титулованного дворянства — князья Юсупов, Щербатов, граф Воронцов-Дашков, а также зять царя великий князь Александр Михайлович. Считая слишком дорогостоящими и ненадежными методы экономического завоевания Китая, они проповедовали прямой военный захват и тормозили осуществление обещания царского правительства о выводе русских войск из Маньчжурии. Николай II разделял взгляды «безобразовской шайки».
В мае 1903 г. Безобразов был назначен на должность статс- секретаря особого комитета по делам Дальнего Востока и фактически стал определять направление русской дальневосточной политики. Сторонник «безобразовской шайки» адмирал Е. И. Алексеев сделался наместником на Дальнем Востоке; Витте был удален с поста министра финансов и перестал играть какую-либо существенную роль в правительстве.
Победа «нового курса» внешней политики была связана также с обострением внутреннего положения в стране. Россия переживала невиданный доселе революционный подъем. В правящих кругах ее созрело убеждение в том, что победоносная война с Японией будет способствовать разрешению внутреннего кризиса, а шовинистическая волна захлестнет революционное движение. Именно министру внутренних дел Плеве принадлежит известная фраза: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война» !. Переоценивая свои силы и пренебрежительно относясь к «азиатам», безобразовцы требо-  11 С. Ю. Витте. Воспоминания, т. 2. М., 1960, стр. 291.
87


вали «твердой» политики, считая, что Япония на войну не пойдет, а лишь пытается побольше выторговать.
Летом 1903 г. начались русско-японские переговоры о Маньчжурии и Корее. Окончательно установив, что Россия находится в полной изоляции (русско-французский договор не распространялся на Дальний Восток), а Японии обеспечена поддержка Англии и США, Совет министров Японии 14 декабря 1903 г. решил, «несмотря на продолжающиеся дипломатические переговоры, действовать так, как будто их результат представляется несомненным» 1. В январе 1904 г. начались сосредоточение транспортов и скрытая мобилизация. Военная машина была в полной готовности.
В штабе наместника Алексеева серьезно не думали о возможности войны и полагали, что дело ограничится демонстрациями. В начале января Алексеев говорил главному инженеру Порт-Артура Дубицкому: «Поезжайте в отпуск... здесь у нас не предвидится никакой тревоги» 2. Подобное настроение царило и в Петербурге.
22 	января Большой совет под председательством микадо решил порвать дипломатические отношения с Россией и начать войну. 24 января, когда японский посол в Петербурге вручал российскому министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу ноту о разрыве, соединенный японский флот вышел в море, а вечером 26 января без объявления войны атаковал порт-артурскую эскадру.
Начавшаяся война была империалистической, реакционной с обеих сторон; ее цели были чужды как русскому, так и японскому народу.
2
Начало войны
Если сравнить общую численность вооруженных сил обеих империй, то сразу бросится в глаза подавляющее превосходство России. Втрое превышая Японию по численности населения (132 млн. человек против 46 млн.), Россия располагала в мирное время сухопутной армией свыше 1 млн. человек против 150-тысячной японской армии. Обученный контингент в России доходил до 4,5 млн. солдат, в то время
Силы
и стратегические планы сторон
1 «Русско-японская война 1904—1905 гг. Работа военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны», т. I. СПб., 1910, стр. 392.
2 М. В. Грулев. В штабах и на полях Дальнего Востока, ч. I, СПб., 1908, стр. 96.
88


как в Японии составлял (вместе с кадровой армией) не более 850—900 тыс. человек. Русский военно-морской флот превосходил японский по меньшей мере вдвое.
Основные районы дислокации и комплектования русской армии, а также промышленные центры России находились в 9— 10 тыс. км от будущего театра военных действий. Вследствие низкой пропускной способности Транссибирской магистрали в Маньчжурию могло подвозиться в месяц не более двух дивизий. На первых порах приходилось рассчитывать только на немногочисленные войска, расположенные в Сибири.
Соотношение морских сил на Дальнем Востоке было не в пользу России. Имея равенство с Японией в броненосцах, русская Тихоокеанская эскадра более чем вдвое уступала ей в крейсерах и втрое — в миноносцах. К тому же русские военно- морские силы были рассредоточены: главные силы (7 броненосцев, 6 крейсеров, 25 эсминцев, 4 канонерские лодки) базировались на Порт-Артур, 4 крейсера и 10 миноносцев находились во Владивостоке, отдельные корабли — в Чемульпо, Иякоу и Шанхае. Не лучше обстояло дело и с сухопутной армией. Япония создала организованную по германскому образцу, хорошо обученную и оснащенную военную машину. Боевая численность войск, выделенных для действия на материке, составляла 140 тыс. штыков и сабель при 684 орудиях, а к концу третьего месяца войны могла быть доведена до 200 тыс. штыков и сабель при 720 орудиях. Россия могла противопоставить этому противнику сразу после начала войны не более 25 тыс. (не считая гарнизонов крепостей), а через два-три месяца — 70 тыс. штыков и сабель при 160 орудиях для полевых действий и около 30 тыс. штыков в гарнизоне крепости Порт-Артур, строительство и вооружение которой не было закончено. В дальнейшем намечалась переброска из Западной Сибири и Европейской части России пяти армейских корпусов и кавалерии. Таким образом, на начальном этапе войны соотношение сил было не в пользу России.
Неподготовленность России к войне объяснялась не только трудностями сосредоточения крупных сил армии и флота на Дальнем Востоке и неповоротливостью бюрократического аппарата военного ведомства, но и в значительной мере недооценкой сил противника. Театр военных действий был недостаточно изучен, более или менее удовлетворительные карты имелись только для Южной Маньчжурии.
По своим боевым качествам японская армия и особенно флот представляли собой серьезного противника. Качество вооружения кораблей и армии было хорошим, значительным преимуществом было наличие сильнодействующих фугасных снарядов (шимоз), которыми русские не располагали. Японская
89


армия была хорошо подготовлена для действий в горах (многочисленная горная артиллерия, легкий подвижной обоз и т. п.). Усиленная шовинистическая пропаганда и суровая дисциплина обеспечивали высокую боеспособность японских вооруженных сил. Офицерский состав, воспитанный на самурайских традициях, был исполнителен, неплохо подготовлен тактически.
Высшее руководство вооруженными силами осуществлялось императорской главной квартирой во главе с начальником генерального штаба маршалом Ямагата. В июне 1904 г. был назначен главнокомандующий сухопутными силами в Маньчжурии маршал Ояма. Главными силами флота (так называемым Соединенным флотом) командовал вице-адмирал Того.
Русские армия и флот имели ряд существенных недостатков. Экипажи кораблей были недостаточно обучены и сколочены, корабли редко выходили в море и плохо маневрировали. Боевая подготовка войск отставала от требований современного боя. К тому же войска были совершенно не приспособлены к действиям в гористой местности.
Подготовка среднего и младшего офицерского состава армии и флота была в целом слабой. Но особенно печальную картину представлял высший командный состав. Генералитет, за немногим исключением, отличался реакционными взглядами как в политике, так и в военном деле. Военно-теоретическая отсталость, отсутствие какой-либо инициативы, бюрократизм и карьеризм были его главными отличительными чертами. Система продвижения на службе не способствовала выдвижению талантливых командиров. Не случайно, что будущий герой обороны Порт- Артура энергичный и умный Р. И. Кондратенко считался в мирное время весьма посредственным генералом, в то время как трус и самодур Стессель получал отличные аттестации. В результате на высших командных и штабных постах оказались лица, в подавляющем большинстве не соответствовавшие занимаемым должностям. Жестокий Штакельберг, дряхлый Грип- пенберг, бездарный Засулич, бестолковый Случевский, паникер Церпицкий, солдафон и казнокрад Ренненкампф — таковы некоторые представители галереи маньчжурских «героев». Та же картина наблюдалась и на флоте.
Во главе сухопутной армии был поставлен бывший военный министр А. Н. Куропаткин. Хорошо образованный, исключительно работоспособный, обладавший незаурядными административными способностями, Куропаткин показал себя исполнительным начальником штаба у Скобелева в 1877—1878 гг. Однако уже тогда Скобелев писал ему: «Помни, что ты хорош на вторые роли. Упаси тебя бог когда-нибудь взять на себя роль главного начальника; тебе не хватает решительности и твердости воли... Какой бы великолепный план ты ни разработал, ты
90


никогда его не сумеешь довести до конца» \ Нерешительность, боязнь риска, вечные колебания и постоянные оглядки назад характеризовали стиль командования Куропаткина.
Командующим Тихоокеанской эскадрой стал в начале войны вице-адмирал С. О. Макаров — крупнейший специалист по морскому делу, враг всякой рутины, умный и энергичный флотоводец, сумевший завоевать любовь и уважение на флоте.
Над командующими (которые, впрочем, получили права главнокомандующих) был поставлен главнокомандующий вооруженными силами на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев. Не говоря уже о том, что Алексеев совершенно не годился для этой роли, сложная система командования и фактическое отсутствие единоначалия порождали множество трений, тем более что взгляды Алексеева не совпадали со взглядами обоих командующих, а его отношения с Куропаткиным, вначале натянутые, затем стали открыто враждебными.
С самого начала война с Японией была крайне непопулярной в России. Солдаты, да и многие офицеры, не понимали, во имя чего они должны сражаться и умирать на чужой земле за тысячи верст от своих домов. Даже Куропаткин отмечал, что запасные собирались «без одушевления и частью даже с унынием» 1 2. Это не могло не сказываться на моральном состоянии армии, особенно когда она стала терпеть поражения.
Планы войны противников были диаметрально противоположны. Японский план был активно-наступательным и предполагал следующие этапы войны: нанесение поражения русской эскадре в Порт-Артуре и завоевание господства на море; высадка десанта в Корее и ее занятие; высадка десанта в Южной Маньчжурии, блокада и затем штурм Порт-Артура; одновременное наступление тремя армиями к Ляояну и разгром русской армии.
Русский стратегический план 1903 г. намечал сосредоточить главные силы в районе Хайчен-Ляоян с выделением 20-тысячного заслона на р. Ялу. Куропаткин взял за основу главную идею этого плана. Он намеревался вести оборону в Южной Маньчжурии, задерживая японцев до прибытия крупных подкреплений из России, а затем, примерно через полгода, перейти в наступление, сбросить противника в море, высадить десант в Японии и овладеть столицей страны Токио. Существовал также весьма общий план действий флота, имевший целью не допустить высадку противника в Корее или Маньчжурии. В целом планы соответствовали обстановке, однако не были согласованы
1 Теттау. Куропаткин и его помощники, ч. I. СПб., 1913, стр. 20.
2 «Русско-японская война 1904—1905 гг. Работа военно-исторической комиссии...», т. I, стр. 750.
91


между собой. Для их проведения в жизнь требовалось твердое и энергичное руководство.
25 января от вышедшего в море японского
Борьба Соединенного флота отделилась эскадра
за господство на море „ ^ Лг
крейсеров контр-адмирала Уриу и направилась к Чемульпо, где находились русский крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Главные силы Того двинулись к Порт-Артуру, чтобы ночью атаковать миноносцами русские корабли.
Русская эскадра стояла на внешнем рейде Порт-Артура. Охрана была недостаточной, не было бонов заграждения, на кораблях не спустили даже противоминные сети. Вечером у командующего эскадрой вице-адмирала Старка на броненосце «Петропавловск» проходило совещание о мерах охраны Порт- Артура, которое окончилось в 23 часа. Уезжая, контр-адмирал Витгефт сказал: «А все-таки войны не будет». И словно в насмешку через полчаса загремели взрывы. 3 из 16 выпущенных японскими эсминцами торпед попали в цель, были серьезно повреждены броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан», крейсер «Паллада».
Утром 27 января перед Порт-Артуром появилась эскадра Того. Встреченная огнем кораблей и береговых батарей, японская эскадра быстро отошла. Бой этот показал японцам, что русские сохранили боеспособность и готовы дать отпор.
В тот же день драматические события разыгрались в Чемульпо. Уриу предложил русским кораблям сдаться. Командир «Варяга» капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев решил принять бой и попытаться прорваться. Подняв боевые флаги, «Варяг» и «Кореец» устремились навстречу японской эскадре из шести крейсеров и восьми миноносцев. Произошел неравный героический бой, в котором экипаж «Варяга» показал образцы мужества и выдержки. Но прорыв не удался. Потеряв почти всю артиллерию, 7 офицеров и 115 матросов убитыми и ранеными (не считая свыше 100 легкораненых), поврежденный «Варяг» вернулся на рейд Чемульпо. Здесь «Кореец» был взорван, а «Варяг» затоплен. Экипаж был доставлен на иностранных кораблях в нейтральные порты.
24 февраля в Порт-Артур приехал Макаров, и сразу же на эскадре началась кипучая работа. Необходимо было восстановить поврежденные корабли и подготовить эскадру к генеральному сражению. Макаров сместил ряд неспособных командиров. Поставив перед флотом задачу ведения активной обороны, он начал усиленные тренировки эскадры в море.
26 февраля русские моряки вписали новую героическую страницу в историю флота. Утром эсминец «Стерегущий», возвращаясь в Порт-Артур из разведки, столкнулся с четырьмя японски-
92


Адмирал С. О. Макаров
ми эсминцами и был окружен. Целый час героический корабль под командованием лейтенанта А. С. Сергеева вел неравный бой, в котором погибла почти вся команда. Японцы пытались взять на буксир полузатонувший корабль, но два уцелевших матроса открыли кингстоны и погибли вместе с кораблем.
Японское командование попыталось 11 февраля и 14 марта закупорить выход из внутреннего рейда путем затопления в проходе брандеров (старые суда, груженные камнями), но обе попытки провалились благодаря энергичной обороне. После этого японский флот на время прекратил активные действия, обеспечивая перевозки войск в Корею.
В конце марта эскадра Того вновь появилась под Порт-Артуром. Утром 31 марта Макаров вывел эскадру на внешний рейд, намереваясь вступить в бой с противником и заманить его под огонь береговых батарей. Полковник С. А. Рашевский, наблюдавший эту картину, так описывает происшедшее: «„Петропавловск“ (флагманский броненосец.— Ред.), находясь между батареей Плоский мыс и Электрическим утесом, в расстоянии 1900 саж. от Золотой горы, медленно стал поворачиваться, изменяя прежнее направление. На нем было сосредоточено общее наше внимание. Вдруг в самой середине броненосца плавно поднялась гора черного дыма, из которого вырвался высокий тон-
93


кий столб, совершенно как это бывает при стрельбе под большими углами возвышения; все ахнули, но, пе желая верить огромному несчастью, поначалу думали, что „Петропавловск“ стреляет. Однако глухой, мягкий удар взрыва, увеличившийся огромный столб дыма и пара, а затем заметное движение всего корпуса корабля, покачнувшегося и начавшего затем медленно погружаться, сразу определили страшную истину,—„Петропавловск“ гибнет от взрыва мины... Между тем на „Петропавловске“ последовал второй взрыв, меньшей силы, показался еще столб пара и огня, весь корпус как бы рассекся, и одна половина затонула тотчас же, а другая плавно опустилась, и вскоре на поверхности ничего не осталось, только туча пара долго еще держалась над роковым местом» 1. Бропеносец погиб в течение полутора-двух минут; вместе с ним погибли адмирал Макаров со своим штабом, художник В. В. Верещагин и большая часть команды. Трагический случай унес жизнь талантливого флотоводца. Во главе эскадры был поставлен совершенно не подготовленный к этой роли контр-адмирал В. К. Витгефт. По указанию Алексеева он прекратил всякие активные действия и перешел к пассивной обороне.
15 	марта в Ляоян прибыл Куропаткин. К середине апреля, через два с половиной месяца после начала войны, японские войска, наконец, сблизились с русскими. 1-я армия генерала Куро- ки (35 тыс. штыков) 2 сосредоточилась на левом берегу р. Ялу.
2-я армия генерала Оку (35 тыс. штыков), погруженная на транспорты, находилась у Цинампо, готовясь к высадке в Южной Маньчжурии, как только продвижение 1-й армии сделает ее возможной. Русские могли противопоставить этому до 70 тыс. штыков (с учетом привлечения части гарнизона Порт-Артура к обороне побережья).
Таким образом, силы противников были равны. Но японцам предстояло провести форсирование серьезной водной преграды — Ялу и высадку десанта с моря, поэтому русские войска могли вести успешные активные оборонительные действия. Однако русское командование, не зная численности и группировки противника, распылило силы, расположив их основную массу отдельными группами вдоль железной дороги Порт-Артур — Ляоян. На Ялу же находился только изолированный Восточный отряд генерала М. И. Засулича (15 тыс. штыков). Его недостаточная численность и неудачное расположение (главные силы
Начало военных операций на суше
1 «Дневник полковника С. А. Рашевского».— «Исторический архив». Сборник, т. X. М.—Л., 1954, стр. 82.
2 Соотношение сил определяется, исходя не из общей численности, а из количества штыков (роль конницы е этой войне была незначительной) .
94


находились на правом фланге) исключали возможность ведения успешной обороны сильного рубежа — р. Ялу. В ночь на 17 апреля японцы форсировали Ялу и нанесли поражение слабой левофланговой группе отряда Засулича. Восточный отряд отступил на север.
Значение боя на Ялу было весьма велико. Отбросив Восточный отряд, японцы обеспечили возможность высадки 2-й армии на Ляодунском полуострове у Бицзыво, а затем начали высадку в Дагушане частей будущей 4-й армии.
Японское командование решило развивать наступательные операции одновременно — против Порт-Артура и в Южной Маньчжурии.
28 	апреля японцы перерезали железную дорогу на Порт-Артур, а затем начали наступать вдоль побережья на Цзиньчжо- уский перешеек 1. Изолированные действия 2-й армии были более чем рискованными. В случае решительного удара с севера силами 35—40 тыс. штыков, которые имелись в распоряжении Куропаткина, 2-я армия могла быть разгромлена. Вместо активных действий Куропаткин с конца апреля вел бесконечный спор с Алексеевым относительно плана дальнейших операций. Алексеев, беспокоясь за судьбу флота, настаивал на немедленном наступлении на юг. Куропаткин всячески противился наступлению, отвечая, что может начать его не ранее сосредоточения 300-тысячной армии.
Тем временем 2-я японская армия 13 мая атаковала Цзинь- чжоускую позицию. После овладения Цзиньчжоу генерал Оку, оставив одну дивизию на портартурском направлении, повернул свою армию на север. Только в начале июня японцы сосредоточили против Порт-Артура две дивизии, которые составили 3-ю армию генерала Ноги. Этих сил для штурма крепости было явно недостаточно.
Между тем Алексеев, потеряв надежду убедить Куропаткина в необходимости наступления на юг, обратился к императору, и 22 мая из Петербурга поступили указания, требовавшие эффективной помощи Порт-Артуру. Куропаткин выделил для наступления 1-й Сибирский корпус генерала Штакельберга (до 24 тыс. штыков), который 1—2 июня пол Вяфангоу потерпел поражение.
План действий японского командования против главных русских сил в Маньчжурии состоял в том, чтобы, концентрически наступая на Ляоян тремя группами, оказывать давление на русские войска в разных пунктах и тем заставить их разбросать свои силы. Но едва японцы начали наступление, как 11 июня
1 Этот перешеек шириной в 3 километра соединяет Квантунский полуостров с материковой частью.
95


последовала неожиданная директива из Токио о его прекращении; она была вызвана выходом в море портартурской эскадры.
Согласно приказу Алексеева, эскадра
Сражения в Желтом Д0Лжна была вступить в бой с японским и Японском морях л т->
флотом и попытаться прорваться во Владивосток. Поставленная задача облегчалась тем, что с 29 апре ля по 4 мая японский флот понес тяжелые потери под Порт- Артуром: на русских минах погибли два броненосца, эсминец и миноносец, а от столкновения со своими же кораблями — легкий крейсер и канонерская лодка.
10 июня русская эскадра вышла в море и встретилась с японским флотом. Соотношение сил было в пользу японцев, но не являлось подавляющим. При энергичных действиях можно было даже надеяться на успех, но Витгефт не принял боя. Вечером, отбив яростные атаки японских миноносцев и потопив три из них, эскадра вернулась в Порт-Артур.
Теперь японцы смогли развернуть наступление на всех направлениях. Убедившись, что Куропаткин предоставил Порт-Артур своим силам, японское командование поставило перед 3-й армией задачу, как можно скорее овладеть Порт-Артуром. 17 июля противник вышел к внешнему обводу крепости.
25 июля на внутреннем рейде Порт-Артура стали падать первые японские снаряды. Теперь эскадре угрожала японская осадная артиллерия. Витгефт отдал приказ о прорыве во Владивосток. Отставшие корабли не ждать, поврежденные топить, прорываться тому, кто сможет, но обратно не возвращаться, говорилось в приказе. 28 июля эскадра (6 броненосцев, 4 крейсера, 8 эсминцев) снова вышла в море и после полудня встретилась с японским флотом (5 броненосцев, 13 крейсеров, до 30 эсминцев). Вначале успех в артиллерийской дуэли склонялся на сторону русских; японские корабли, особенно флагман «Микаса», получили серьезные повреждения. Того уже подумывал об отступлении. Но тут японский снаряд, разорвавшийся у мостика «Цесаревича», убил Витгефта и вывел из строя его штаб. Еще полчаса командир броненосца продолжал вести эскадру, но после нового попадания в рубку он был ранен, а рулевое управление вышло из строя. Потеряв руководство, эскадра рассеялась. В итоге пять броненосцев, крейсер и три эсминца вернулись в Порт-Артур; остальные корабли, выполняя приказ не возвращаться и будучи не в состоянии из-за повреждений и недостатка топлива дойти до Владивостока, разоружились в нейтральных портах. Быстроходный крейсер «Новик» попытался прорваться во Владивосток; он дошел через Тихий океан до Сахалина, но погиб после боя с двумя японскими крейсерами. Так японцы окончательно обеспечили себе господство на море.
96


БОРЬКА ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИХ ДЕРЖАК ЗА РАЗДЕЛ КИТАЯ К НАЧАЛУ XX ■.


Отношение партий и классов к русско-японской войне
1 августа произошёл другой морской бой — в Корейском проливе, где три владивостокских крейсера, идя навстречу портар- турской эскадре, столкнулись с эскадрой Камимуры (четыре крейсера). Уже в начале боя сильно пострадал крейсер «Рюрик», имевший слабое бронирование. «Россия» и «Громобой», прикрывая его, попытались увлечь за собой крейсеры Камимуры и стали уходить на Владивосток. Японские корабли погнались за ними, оставив «Рюрика». Но спастись ему не удалось. Подоспели легкие крейсеры противника. «Рюрик» отбивался до конца. Лишь под угрозой захвата корабля противником коман довавший им лейтенант Иванов приказал открыть кингстоны. Героический корабль пошел ко дну вместе со своим командиром.
Перспективы русско-японских отношений накануне войны оживленно обсуждались в дворянско-буржуазных кругах, дебатировались на страницах печати. Против дальневосточной авантюры царизма высказывалась не только либеральная буржуазия, взгляды которой отражало струвистское «Освобождение», но даже те представители буржуазии, которые, казалось бы, были заинтересованы в расширении экспансии России на Дальнем Востоке и которые совсем недавно приветствовали решительные военные методы царской политики. Так, председатель правления Русско-Китайского банка Ухтомский считал в начале 1904 г., что не может быть войны «менее популярной», чем русско-японская; «Мы абсолютно ничего не можем выиграть, принося огромные жертвы людьми и деньгами» \ Идеолог либеральной буржуазии И. Струве, отражая интересы большинства российской буржуазии, выдвигал свою внешнеполитическую контрпрограмму: он призывал не ссориться с Японией, Англией и Соединенными Штатами и не разрушать франко-русский союз, а «искать рынков для русской промышленности» на Балканах, в Малой Азии, в Персии. В докладе о внешнеполитической программе либеральной партии на учредительном съезде «Союза освобождения» была поставлена задача добиваться «изменения унизительного поведения России на Балканском полуострове». Даже военный министр генерал Куропаткин предупреждал царя 28 ноября 1903 г., что «война с Японией будет крайне непопулярной в России, что противоправительственная партия воспользуется этой войной, чтобы увеличить смуту» 1 2.
Тем не менее после начала войны подавляющее большинство буржуазии и дворянства, как и подобает «истинным патри
1 В. А. Романов. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895—1905), изд. 2. М., 1955, стр. 298—299.
2 «Красный архив», 1922, т. 2, стр. 90.
7 История СССР, т. VI
97


OïâM», выразили свою поддержку правительству и царю. С верноподданническими адресами обратились к царю многие земства буржуазные организации и т. п. В оправдание захватнической политики царизма приводились самые различные аргументы: в адресе Совета Московского университета подчеркивались «нравственные идеалы», которыми руководствовалось русское правительство во внешней политике, а совет Киевского университета указывал на христианскую миссию России в отношении «дерзких монголов». Ура-патриотические манифестации, молебны, денежные пожертвования волной прокатились по всей стране. Лишь одними земствами за первых полтора месяца войны было ассигновано около 5 млн. руб. Один из лидеров московской буржуазии, А. И. Гучков, отправился в действующую армию, чтобы помочь организовать санитарную службу. Либеральная буржуазия заняла полушовинистическую позицию, считая, что в условиях этой чуждой русскому народу войны «нужно и нельзя не драться с внешним врагом». Поэтому, когда часть русского студенчества и интеллигенции высказалась против войны, устраивая «антипатриотические» манифестации в Москве, Петербурге, Киеве и других городах, П. Струве поспешил обратиться к студенческой молодежи с призывом «поддержать русскую армию», поскольку это, по его словам, «вооруженный народ, а не г. Алексеев». Либералы главную задачу видели «в разъяснении реальных причин и перспектив войны и в энергичной пропаганде коренного политического преобразования как единственной гарантии против опасных и бессмысленных авантюр» 1. Господствующие классы национальных окраин, церковь, высказались в поддержку правительства, связывая успешное завершение войны с надеждами на определенные уступки со стороны царизма. Глава закавказских мусульман и польский архиепископ возглавили сборы в пользу русской армии.
Война с самого начала была непопулярной и малопонятной народу. Шовинистические настроения, несмотря на усиленную пропаганду господствующих классов, охватили только небольшой слой мелкой городской буржуазии и то лишь в первые месяцы войны. Новые мобилизации, ухудшение экономического положения трудящихся в результате депрессии в промышленности и повышения цен, насильственное вычитание из заработной платы так называемых добровольных пожертвований на войну, усиливали недовольство крестьян и рабочих, способствовали антивоенным настроениям, развитию революционного кризиса в стране. Уже к концу 1904 г. по всей стране проходили массовые антивоенные выступления рабочих, студенчества.
1 «Освобождение», 1904, № 18 (42), стр. 319. 98


«Патриотические» манифестации, организованные при непосредственном участии полиции и жандармерии, не имели никакого отклика и очень скоро прекратились.
Последовательную революционную, глубоко патриотическую позицию заняли большевики, которые считали, что поражение царского правительства в этой империалистической войне рас- шатает царизм и облегчит победу революции. Ленин предсказывал, что война и военное поражение царского самодержавия неизбежно обострят политический кризис, выход из которого может быть один — всенародное вооруженное восстание. Большевики готовили массы к революции; они разоблачали несправедливый, захватнический характер этой войны как со стороны России, так и со стороны Японии, войны, в которой была заинтересована лишь немногочисленная кучка правящих классов, показывали всю гнилость самодержавия.
Громадную агитационную и организационную работу во время войны развернули Петербургский, Бакинский, Екатерино- славский, Одесский и многие другие комитеты РСДРП. Они выпустили множество листовок и прокламаций с разоблачением преступной антинародной войны, разъясняя отношение к ней большевиков. Листовки неизменно кончались призывом «Долой царское самодержавие!» В прокламации, выпущенной в ноябре 1904 г., Петербургский комитет РСДРП обращался к запасным Обуховского завода с призывом готовиться к тому моменту, когда оружие, данное им правительством, они должны будут обратить против царизма.
Сибирский социал-демократический союз вел большую пропагандистскую работу среди солдат, направлявшихся в Маньчжурию. Выпускавшиеся Омским, Томским, Красноярским, Читинским и другими партийными комитетами прокламации призывали солдат повернуть назад в Россию и обратить свое оружие против царя. Городские комитеты РСДРП в ряде случаев установили связи с воинскими частями. Они стремились внести организованность в стихийные выступления запасных и новобранцев. Такие выступления летом и осенью 1904 г. произошли в Одессе, Москве, Екатеринославе и некоторых других местах.
Отличную от большевиков позицию в вопросе о войне заняли меньшевики. Они хотя и разоблачали царское самодержавие, грабительский характер русско-японской войны, однако в главном вопросе — о путях развития революции и задачах пролетариата — заняли оппортунистическую позицию. В то время как Плеханов, хотя и не так безоговорочно, как большевики, считал, что русская социал-демократия должна желать поражения царской России, большинство меньшевистских лидеров (Дан, Мартов, Троцкий и др.) выдвинули лозунг «мира во что бы то ни стало». Исходя из своей оценки движущих сил буржуазно-демо¬
7* 99


кратической революции, меньшевики строили тактику применительно к поведению либеральной буржуазии, а не связывали свой лозунг с непосредственной борьбой против царизма. Критикуя большевиков за лозунг «поражения царизма в войне», поскольку он-де принесет «слишком плохую свободу и слишком дорогой ценой», меньшевистская «Искра» противопоставляла ему призыв к рабочим требовать прекращения войны и созыва Учредительного собрания.
Скорейшего заключения мира «требовал» П. А. Кропоткин, выражавший в анархистском органе «Хлеб и воля» свои опасения, что русско-японская война замедлит развитие революционного движения в России при любом ее исходе.
Первые военные неудачи царской армии на время подогрели начавший спадать шовинистический пыл дворянско-буржуазного общества. Однако, когда эти неудачи сменились тяжелыми поражениями под Ляояном и в Порт-Артуре, а в стране стало усиливаться революционное брожение, среди либеральной и даже консервативной буржуазии фрондерское недовольство стало сменяться прямой оппозиционностью к бюрократическому режиму царизма. Требования прекратить бесцельную войну стали раздаваться даже на страницах таких крайне правых газет, как «Гражданин» князя Мещерского. Усилились требования политических уступок и создания «авторитетного правительства», облеченного «доверием народа» и доступного «общественному» контролю. Заигрывания князя п. д. Святополк-Мирского на время породили надежду на долгожданное «политическое обновление» страны, но затем, разочаровавшись в возможности политических уступок со стороны царизма, левая часть либералов начала открыто высказываться за поражение царской России. Недавний «патриот» П. Струве призывал сломать тюрьму — «современную Россию». Отмечая это брожение среди либеральной буржуазии, Ленин писал, что в революцию начинают верить самые неверующие; всеобщая вера в революцию есть уже начало революции.
3
Оборона Порт-Артура. Бои в Маньчжурии
После завоевания господства на море японское командование решило взять Порт-Артур штурмом. Эта задача была поставлена перед 3-й армией генерала Ноги, которая располагала 45—50 тыс. штыков при 394 орудиях.
К началу войны в крепости была более или менее готова лишь береговая оборона (и то большинство батарей вчерне).
Первый штурм Порт-Артура
100


РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904—1905 гг.
Территория Ляодунского полуострова, арендованная Россией у Китая
Путь главных сил японского флота и нападение на Порт- -Артур 27.1 (8. II ).1904 г.
Места высадки японских войск (с указанием дат) и их продвижение
Районы сосредоточения русских войск в апреле 1904 г.
Оборона Порт-Артура (13.V-20.XII.1904 г.)
Положение сторон японцы русские
перед боем 13.V
на перевалах до 13.VII на Волчьих горах к 17.VII Блокада Порт-Артура японским флотом -W Вторая попытка Порт-Артурской ^ эскадры прорваться во Владивосток X Морской бой 28.VII
ШШшт тИ Направления
штурмов крепости
Расположение русских войск накануне капитуляции (20.XII. 1904 г.)
101


Сухопутной обороны фактически не существовало. Комендантом крепости с августа 1903 г. был генерал-лейтенант
A. М. Стессель (в марте 1904 г. он стал начальником Квантунского укрепленного района) — поверхностный и неуравновешенный, склонный к паникерству человек. Но среди гарнизона оказались энергичные, способные люди, сумевшие организовать работы по усилению крепости. Такими были: начальник 7-й Восточносибирской стрелковой дивизии генерал Р. И. Кондратенко, назначенный начальником сухопутной обороны крепости, начальник артиллерии крепости генерал
B. Ф. Белый, инженеры С. А. Рашевский, А. В. Шварц и др. Поспешно строились форты, возводились батареи и редуты. К началу осады в Порт-Артуре был создан сильный оборонительный пояс. Вооружение крепости составляло 646 орудий и 62 пулемета. Гарнизон крепости насчитывал к тому времени
42,5 	тыс. человек, из них около 30 тыс. пехоты; кроме того, имелось 8 тыс. моряков.
3 	августа генерал Ноги прислал парламентеров с предложением сдать крепость, но получил отказ. 6 августа начался общий штурм крепости.
Японские войска атаковали почти по всему фронту обороны. Главный удар намечался между фортами II и III, прорыв обороны на этом участке выводил японцев прямо к Старому городу и рассекал линию обороны надвое. Противник сосредоточил здесь до двух дивизий против двух русских полков. Два дня японские осадные батареи бомбардировали русские укрепления, превратив их в развалины. В ночь на 8 августа японская пехота начала яростные атаки. Все японские атаки были отбиты. Ноги сделал последнюю отчаянную попытку прорвать оборону крепости. Между фортами II и III он сосредоточил три бригады. После полуночи японцы стремительно бросились на Китайскую стенку и прорвались в район между Заредутной батареей и Большим Орлиным гнездом. Но тут они попали в мешок. Русская артиллерия в упор била по густым массам японцев, которых освещали прожекторами, пехота атаковала их с флангов. Прорыв был ликвидирован. На этом попытки японцев взять крепость одним ударом закончились; началась методическая осада. Неудачный штурм стоил японцам 15 тыс. человек (против 6 тыс. у русских). Героизм защитников Порт-Артура и умелые действия Кондратенко и его помощников позволили
Порт-Артур
102


одержать первую победу в этой войне. Значение отбитого штурма выходило за рамки местного успеха под Порт-Артуром. Маршалу Ояме пришлось отказаться от расчетов на поддержку армии Ноги под Ляояном, что значительно облегчало положение маньчжурской армии.
Ляоянское сражение На маньчжурском театре японские армян в июне — июле медленно продвигались на север. Имея силы, по меньшей мере равные силам противника, Куропаткин боялся потерпеть поражение до подхода крупных подкреплений и уклонялся от решительного боя. Неудачи преследовали русские войска па левом крыле маньчжурской армии, где японцы вытеснили их с горных перевалов и заставили отойти на оборонительный рубеж, прикрывавший подступы к Ляоянской позиции.
Постоянные отступления подрывали в солдатах и офицерах веру в своих начальников; моральное состояние армии было подавленным.
В начале августа маньчжурская армия, разделенная на два отряда (Южный и Восточный), занимала оборону на подступах к Ляоянским позициям. Всего в распоряжении Куропаткина насчитывалось до 128 тыс. штыков при 673 орудиях, однако из них на позициях находилось не более 70 тыс. штыков при 338 орудиях. Остальные силы составляли резерв и были разбросаны по флангам, так как Куропаткин боялся обходов. Японские войска насчитывали 110 тыс. штыков при 496 орудиях.
Утром 17 августа после усиленной артиллерийской подготовки японская пехота начала штурм русских позиций под Ляояном. Однако атаки японцев были отбиты повсеместно. Успешная оборона подняла боевой дух русских войск; кроме того, в этот день было объявлено о поражении японцев при штурме Порт-Артура. Куропаткину следовало использовать боевой подъем войск, неудачу японского наступления и перейти в контрнаступление, но на это он не решился. Еще до начала боя он допускал возможность отхода к Мукдену и с утра 17 августа начал эвакуацию тыловых учреждений из Ляояна.
В свою очередь командующий 1-й японской армией! Куроки, приняв движение эшелонов, на которых из Ляояна вывозили раненых, за начавшееся отступление русских, приказал форсировать Тайпзыхэ и обойти левый фланг русских, чтобы не упустить их. Несмотря на то, что в районе переправы находился весь 17-й корпус, его командир генерал А. Я. Биль- дерлинг даже не пытался оказать сопротивление переправлявшемуся противнику, а спокойно наблюдал за действиями японцев, ожидая указаний свыше. Куропаткин же, как всегда,
104


Генерал Р. И. Кондратенко
переоценил угрозу и принял решение оо отводе войск в ночь на 19 августа на главные позиции, непосредственно окружавшие Ляоян, с тем чтобы иметь возможность выделить крупные силы для парирования флангового удара, масштабы которого он явно преувеличивал.
Приказ Куропаткина об отходе с передовых позиций был встречен войсками с возмущением. К утру 19 августа отход был закончен. План Куропаткина для парирования обхода левого фланга был очень сложным; выполнение его маневра требовало большой четкости в управлении войсками и быстроты. Войска были утомлены, командиры не понимали смысла происходящего, в их распоряжении не было даже точных карт района операций. Вечером японцы, переправив более трех бригад, начали наступление; они заняли Четырехголовую сопку, затем захватили Нежинскую сопку и Сыквантунь.
Неудачи продолжали преследовать русские войска. Отряд Орлова заблудился в гаоляне, попал под сильный фланговый огонь с Четырехголовой сопки и в беспорядке отступил. Контратака Нежинской сопки была организована исключительно плохо; общее руководство отсутствовало, хотя наступало пять отдельных отрядов. Бой принял хаотический характер,
105


некоторые части по ошибке стреляли по своим. И все-таки Сыквантунь и Нежинскую сопку взяли, но затем ночью войска отошли по приказу своих начальников.
21 августа Куропаткин, который перед сражением заявил «от Ляояна не уйду, Ляоян — моя могила», под влиянием пессимистических донесений командиров корпусов отдал приказ об отступлении, хотя обстановка вовсе этого не требовала.
Японские войска совершенно выдохлись. В штабе Куроки царило мрачное настроение; японцы боялись, что русские перейдут в контрнаступление и окружат их. Маршал Ояма, который уже давно беспокоился за положение 1-й аркии, считая его крайне рискованным, собирался отдать приказ об отводе ее назад. И тут выяснилось, что русские отступают. «Нашей удаче пока как-то даже трудно верить»,— признавались японские офицеры*. В ходе кровопролитных 12-дневных боев под Ляояном (11—22 августа) японцы потеряли около 2ч тыс. человек, русские — свыше 18 тыс. К вечеру 24 августа русская армия отошла к р. Шахэ.
После неудачи первого штурма Порт-Ар-
Порт-*Артура и попытка^ япояцы началя Усиленные осадные контрнаступления работы. Защитники Порт-Артура проявили
большую изобретательность в обороне. Оборона крепости была усилена орудиями, снятыми с кораблей. Лейтенант Н. Л. Подгурский (минный офицер с крейсера «Баян») предложил установить в укреплениях катерные минные аппараты, выбрасывавшие мину на 100 шагов. По его предложению по деревянным лоткам в японские траншеи 5 сентября впервые скатили шаровую мину заграждения.
В начале сентября японские траншеи вплотную подошли к Кумирненскому и Водопроводному редутам. 6 сентября начался второй штурм Порт-Артура. Направление главного удара было избрано японским командованием на горы Длинную и Высокую. Последняя представляла собой превосходный наблюдательный пункт, с ее потерей положение обороняющихся резко ухудшалось.
7 	сентября японцы заняли Водопроводный и Кумирнен- ский редуты, овладели горой Длинной и атаковали Высокую. Два дня здесь шел ожесточенный бой, но русские войска, умело руководимые генералом Кондратенко, отстояли свои позиции. После неудачи под Высокой Ноги прекратил атаки. Второй штурм снова принес японцам огромные потери без
1 Я. Гамильтон. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны, т. 2. СПб., 1907, стр. 108.
106


существенных успехов. Под Порт-Артуром наступило временное затишье.
В сентябре 1904 г., несмотря на отступление из-под Ляояна, сложилась обстановка, благоприятная для русской армии. Портартурский гарнизон отбил два сильных штурма и сковал крупные силы противника. Японские войска в Маньчжурии теперь уступали по численности усилившейся русской армии и почти не имели резервов. В этих условиях Куропаткин, желая реабилитировать себя перед царем и армией за постоянные отступления и неудачи, принял правильное решение о контрнаступлении. Но получилось так, что с самого начала командование стало делать все, чтобы заглушить наступательный порыв армии и сорвать наступление. Главный удар наносился лишь третью сил и к тому же в гористой местности, вспомогательный — четвертью, а около половины войск удерживалось в тылу и на охране флангов.
Русское наступление на правое крыло японцев застало их врасплох и имело шансы на успех, но развивалось крайне медленно и нерешительно. Японцы сумели подтянуть подкрепления и организовать оборону, а затем перешли в контрнаступление своим левым крылом. Их удалось остановить, но весьма дорогой ценой; свыше 40 тыс. человек потеряла русская армия в сражении на р. Шахэ, обе стороны были обессилены и перешли к обороне. Началась позиционная война.
Перед японским командованием встал вопрос, что делать дальше. Шансов на успех нового наступления в Маньчжурии не было, для этого не хватало сил. Поэтому японская Ставка отдала приказ генералу Ноги овладеть Порт-Артуром во что бы то ни стало. С 18 сентября японцы начали обстреливать крепость из 11-дюймовых гаубиц. Так как укрепления Порт- Артура были рассчитаны на огонь орудий калибром не свыше 6 дюймов, тяжелые японские снаряды пробивали насквозь бетонные стены фортов и батарей, производя большие разрушения. Японцы готовили штурм, надеясь взять Порт-Артур ко дню рождения микадо (21 октября).
Замысел Ноги, как и во время первого штурма, состоял в прорыве обороны на восточном участке. Здесь было сосредоточено около трех дивизий (свыше 30 тыс. штыков), которым противостояло не более 8 тыс. защитников крепости (из общего числа 20 тыс.). С утра 14 октября началась усиленная бомбардировка крепости, однако штурм снова провалился. Ноги решил продолжать осадные работы. Началась упорная борьба за форты. Подземная минная война приняла широкие размеры. К середине ноября японцам удалось утвер¬
107


диться во рвах фортов II и III. Положение защитников крепости было трудным. Гарнизон постепенно редел от боевых потерь и болезней, среди участников обороны началась цинга.
В начале ноября под Порт-Артур прибыла свежая кадровая япопская дивизия (7-я), и силы Ноги возросли; они втрое превышали по боевому составу гарнизон Порт-Артура.
13 	ноября начался четвертый штурм. Японцы снова попытались прорвать оборону, но защитники Порт-Артура отбили все атаки противника. Тогда Ноги решил перенести главный удар на другой участок, поставив войскам задачу овладеть горами Высокой и Плоской. Здесь оборону держал 5-й стрелковый полк полковника Третьякова. 14 ноября после мощной артиллерийской подготовки начались ожесточенные и длительнее бои за Высокую. Над Высокой круглые сутки стояло сплошное облако пыли и дыма, ее укрепления были разрушены. Но героические защитники Высокой держались. Лишь 22 ноября, пользуясь ослаблением русского гарнизона, понесшего большие потери, японцы захватили гору Высокую, а затем Плоскую, Дивизионную и другие высоты на западном участке обороны.
Падение Высокой повлекло за собой гибель остатков флота. Японцы установили на Высокой наблюдательный пункт и начали расстрел кораблей во внутреннем рейде. Из крупных кораблей уцелел только броненосец «Севастополь», командир которого капитан 1-го ранга Н. О. Эссен перевел корабль в бухту Белый Волк. Здесь «Севастополь» выдержал в течение ряда дней шесть атак японских миноносцев, был поврежден и сел на грунт, но до конца осады вел перекидной огонь из своих башенных орудий.
К началу декабря положение Порт-Артура стало тяжелым; его гарнизон вместе с больными и ранеными насчитывал около 14 тыс. штыков — в 4—5 раз меньше, чем противник. Японцы подошли вплотную к линии фортов, вторая и третья линии обороны были относительно слабы. Кондратенко стремился, насколько возможно, продлить сопротивление. 2 декабря его не стало: 11-дюймовый снаряд пробил каземат форта, Кондратенко, Рашевский и еще семь офицеров были убиты; начальником сухопутной обороны стал генерал А. В. Фок — противник упорной обороны с самого начала осады крепости.
^ Несмотря на тяжелое положение, крепость
Сдача Порт-Артура r
г 7Г еще могла держаться, однако Фок при
поддержке Стесселя способствовал созданию условий, при которых сопротивление становилось невозможным. Фок сократил гарнизон форта И, а когда 5 декабря японцы взрывами разрушили бруствер, приказал оставить форт, хотя его защитники
108


отбили атаки японцев. 15 декабря та же участь постигла форт III. Тогда 16 декабря Сгессель созвал военный совет; подавляющее большинство его членов высказалось за продолжение обороны, только Фок и начальник штаба Стесселя Рейс выступили за сдачу.
18 декабря пало укрепление № 3, и японцы атаковали Китайскую стенку. Хотя эта атака была отбита, по приказу Фока стенку оставили. Фок не давал подкреплений для поддержки обороняющихся, как это раньше делал Кондратенко, который снимал части с иеатакованных участков. '19 декабря произошел последний бой на линии обороны Порт-Артура. Японцы атаковали Большое Орлиное Гнездо — важную господствующую высоту. Японская атака была отбита, и снова начался уничтожающий артиллерийский обстрел. Снизу по своей инициативе подошли две резервные роты. Горсточка героев в несколько десятков человек отбила пять атак японцев. Затем на горе произошел взрыв склада ручных гранат, который вывел из строя всех офицеров. В это время японцы начали шестой штурм. Больше резервов не было, и остатки защитников Орлиного Гнезда оставили высоту. Но еще до этого Стессель и Фок, не уведомив никого из генералов, отправили к японскому командованию парламентеров с согласием капитулировать. Когда стало известно о капитуляции, началось, вопреки приказам Стесселя, уничтожение кораблей, складов и вооружения. Пять уцелевших эсминцев прорвались в Чифу; они увезли знамена портартур- ских полков и документы. 20 декабря в Шуйшине была подписана капитуляция.
Крепость пала на 157-й день осады. Ее героические защитники выполнили свою боевую задачу. 50-тысячный гарнизон Порт-Артура притянул на себя целую армию, численность которой к моменту капитуляции достигла 100 тыс. человек. Более 110 тыс. солдат и офицеров потерял генерал Ноги под Порт-Артуром. Всего японское командование было вынуждено бросить под Порт-Артур до 200 тыс. человек. Куропаткин не сумел воспользоваться разделением сил противника и разбить его войска в Маньчжурии. Потери гарнизона намного уступали противнику, но все же были значительны: 27 тыс. убитых, раненых и больных (не считая вернувшихся в строй). Своей доблестной обороной русские солдаты и моряки под руководством таких генералов, как Кондратенко, Белый, Ирмап, В. Н. Горбатовский, вписали новую славную страницу в историю русского военного искусства, повторив подвиг героев Севастополя.
Падение Порт-Артура вскрыло все язвы царизма. Как указывал Ленин, оно подвело один из итогов преступлениям царизма, которые стали обнаруживаться с самого начала войны.
109


В, своем анализе этого события Ленин отметил и важнейшие стратегические последствия падения Порт-Артура: «Военный удар непоправим. Решен вопрос о преобладании на море, — главный и коренной вопрос настоящей войны» 1. Теперь поражение в войне стало неотвратимо.
4
Поражение царизма в войне
13 октября 1904 г. Алексеев был отозван, а Куропаткин назначен главнокомандующим. Маньчжурская армия была разделе-
Сандепу- Мукден на *а ТРИ аРмии- Командующим 1-й ар- миеи стал престарелый генерал Н. П. Ли- невич, 2-й — О. К. Гриппенберг и 3-й — А. В. Каульбарс. Никто из них, кроме Линевича, не знал театра военных действий.
Петербург требовал от Куропаткина побед. Совместно с командующими армиями Куропаткин разработал план наступления, в успех которого, видимо, сам не верил, хотя располагал превосходящими силами. 12—15 января 1905 г. произошло сражение под Сандепу, в котором русские потеряли 12 тыс. человек, не добившись никаких результатов. Всю вину за провал операции Куропаткин свалил на Гриппенберга. Последний обиделся и уехал в Петербург; вместо него был назначен Каульбарс, а командующим 3-й армией — Бильдерлинг.
Внутриполитическое положение в стране становилось все более напряженным, и правящие круги потребовали от Куропаткина нового наступления. Начало его намечалось на 12 февраля. По общей численности войск и орудий русская армия имела некоторый перевес над японцами 2.
Японское командование, однако, вновь упредило русских. Подтянув 3-ю армию и сформировав новую 5-ю армию, оно поставило перед войсками широкие наступательные задачи. Тяжелое финансовое положение в стране и ускорившиеся темпы переброски русских войск на фронт заставляли Ояму ставить на карту все ради быстрейшей победы. Его штабом был разработан смелый план наступательных операций с глубокими фланговыми охватами, которые должны были привести к окружению русских войск в районе Мукдена.
По своим масштабам Мукденское сражение было невиданным для того времени; оно разыгралось на более чем 100-ки-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 9, стр. 153.
2 Маньчжурская армия составляла 277 тыс. штыков, 1219 полевых и 256 тяжелых орудий, 56 пулеметов против 260—270 тыс. штыков, 892 полевых, 170 тяжелых орудий и до 200 пулеметов у японцев.
110


лометровом фронте и продолжалось без перерыва три недели. В нем участвовало свыше 550 тыс. человек при 2500 орудиях. Такие масштабы предвосхищали характер операций будущей мировой войны.
5 	февраля 5-я армия Кавамуры начала наступление на левом фланге русских войск. Последние отошли к Далинскому перевалу и, заняв позиции севернее его, остановили наступление японцев. С 11 февраля начались упорные атаки 1-й японской армии против 1-й армии русских. В ходе недельных боев
1- 	я русская армия отразила упорные атаки противника и не допустила прорыва обороны. Однако эти атаки отвлекли резервы Куропаткина на восток, и тогда 13 февраля Ояма двинул
3-ю армию Ноги в обход правого фланга 2-й русской армии.
2- 	я японская армия атаковала русских с фронта. Когда Куро- паткин с запозданием осознал угрозу обхода Мукдена, пришлось спешно возвращать резервы из 1-й армии.
Замысел Куропаткина состоял в том, чтобы, сокращая фронт, выделить необходимые силы, прикрыть ими Мукден с севера и запада, а затем, когда соберутся резервы, перейти в наступление. Но Каульбарс оказался совершенно неспособным руководить войсками в создавшихся сложных условиях и упустил благоприятную возможность нанести 18 февраля удар по растянувшейся армии Ноги. 19 февраля русские войска заняли укрепленную позицию фронтом на запад от императорских могил до Мадяпу на р. Хуньхэ. Во втором эшелоне собирались резервы. Всего здесь сосредоточилось около трети русских войск. Следовавшая в обход армия Ноги столкнулась с этим вновь образованным фронтом; атаки других армий оказались безрезультатными. Тогда Ояма принял решение продвинуть часть армии Ноги дальше на север и снова выиграть фланг у противника. Для обеспечения этого маневра Ояма решился ввести в бой свой резерв, началась сложная рокировка дивизий. Этот рискованный маневр удался лишь из-за пассивности русского командования.
Куропаткин приказал Каульбарсу 20 февраля перейти в контрнаступление, но последний не выполнил приказа. Наступление, предпринятое 21 февраля слабыми силами, оказалось неудачным. Тем временем японцы перегруппировали свои дивизии на север и медленно, но методично наступая, теснили слабые русские части. Медлительность и осторожность действий генерала Ноги все же дала возможность русским организовать сопротивление и прикрыть железную дорогу севернее Мукдена.
Ввиду того, что противник обходил Мукден с севера и перебрасывал сюда все новые силы, Куропаткин в целях сокращения фронта приказал 3-й и 1-й армиям, которые до сих пор успешно отбивали все атаки противника, в ночь на 23 февраля отойти
111


за р. Хуньхэ. Это позволило выделить до 40 батальонов, которые были направлены на север от Мукдена.
Попытка контрудара, предпринятая Куропаткиным 24 февраля, провалилась из-за плохой организации и отсутствия взаимодействия со 2-й армией. Пока шел бой, японцы прорвали фронт у Киузана на фронте 1-й русской армии; образовалась брешь шириной в 12 км, в которую хлынули японские войска. К утру 25 февраля японцы находились уже в 10 км от Мандаринской дороги. Оторвавшаяся восточная группа 1-й армии (2-й и 3-й Сибирские корпуса и отряд Ренненкампфа) начала отход на север.
Вечером 24 февраля Куропаткин, еще ничего не зная о прорыве, но утратив надежду на успех контрнаступления, отдал приказ об отступлении к Телину. В ту же ночь начался неорганизованный отход обозов и артиллерии по узкой полосе вдоль железной дороги. Днем 25 февраля 3-я и 1-я японские армии вытянули фронт один против другого, образовав коридор, по которому под огнем отступали русские войска. Отход становился все более хаотичным. Находясь в исключительно тяжелом положении, прикрывающие части героическими усилиями сдерживали противника и дали возможность отойти большинству войск из мукденского мешка. Но общие потери русской армии были весьма велики: они составили около 90 тыс. человек, в том числе 21 тыс. пленными. Японцы потеряли свыше 70 тыс. человек.
Русская армия все более утрачивала боеспособность. Огромное недовольство охватило массы солдат и офицеров; начались открытые антивоенные выступления. Куропаткин, отойдя за Фаньхе и убедившись в полном развале дисциплины, продолжал отступать дальше и остановился только в 180 км от Мукдена, на Сыпингайских позициях. Боевой дух армии был подорван в корне. И хотя численность войск в Маньчжурии продолжала возрастать и достигла к концу войны 940 тыс. человек (в том числе около 450 тыс. штыков) при 1672 орудиях и 270 пулеметах, армия была не способна к активным действиям. Солдаты осознали бессмысленность этой бойни, прониклись ненавистью к бездарным генералам. Огромное влияние на армию стала оказывать революция, вести о которой приносили с собой пополнения из России. Началось революционизирование армии.
Мукден подвел итог стратегической деятельности Куропат- кина и его сподвижников, показавших полную неспособность руководить армией. Куропаткин, главный виновник мукденского поражения, был смещен. Место главнокомандующего занял генерал Линевич.
После Мукденского сражения японцы не проявляли активности. Страна была истощена, сырьевые ресурсы подходили к концу, финансовое положение было тяжелым. Поэтому 24 фев-
112


Русско-японская война. Солдаты в окопах
раля Япония обратилась к президенту США Т. Рузвельту с просьбой о посредничестве. Но царь отклонил предложение Рузвельта о посредничестве. Несмотря на то, что в России развертывалась революция, что после Мукденского поражения против войны стала открыто выступать уже не только либеральная буржуазия, но даже некоторые реакционно-помещичьи круги и часть бюрократии (Витте), царизм с упорством обреченного продолжал войну. Последней его ставкой была 2-я Тихоокеанская эскадра.
u Еще 6 апреля 1904 г. было принято решение о
цуе ма посылке эскадры из Балтийского моря на Даль¬
ний Восток под командованием начальника Главного морского штаба контр-адмирала 3. П. Рожественского — человека с сильной волей и организаторскими способностями, но жестокого самодура, слабо разбиравшегося в морской тактике. В эскадру включили ряд недостроенных кораблей, поэтому подготовку этого мероприятия закончили лишь к осени 1904 г.
10 августа на особом совещании под председательством царя было решено, что эскадра идет для выполнения самостоятельной стратегической задачи — завоевания господства на море и взаимодействия с сухопутной армией, которая будет вести контрнаступление. 2 октября эскадра вышла из Либавы, а в середине октября, придя в Танжер, была разделена на два отряда: один направился через Суэцкий канал, другой, корабли которого
8 История СССР, т. VI
113


не могли из-за своей осадки пройти через Суэц, следовал вокруг мыса Доброй Надежды. В середине декабря оба отряда соединились на Мадагаскаре в Носи-Бе. Здесь были получены сведения о сдаче Порт-Артура и потоплении кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры. Моральное состояние личного состава резко упало, дисциплина с каждым днем ухудшалась. Среди офицерского состава царили уныние и неверие в победу, матросы были охвачены недовольством, вызванным тяжелыми условиями тропического климата, плохим питанием, грубым обращением со стороны командного состава. Вспыхнули волнения на ряде кораблей: «Наварин», «Нахимов» и «Орел». Рожествен- ский беспощадно расправлялся с теми, кто проявлял недовольство, избивал матросов, отддвал их под суд. Эскадра усиленно занималась учениями, но наверстать упущенное было невозможно; проведенные стрельбы показали плохую боевую подготовку эскадры.
Рожественский, когда-то активно выступавший за отправку эскадры, теперь понял безнадежность предприятия; он неоднократно писал царю о необходимости отмены похода и невозможности разбить японцев. Николай И, однако, не отменил похода, приказав прорываться во Владивосток.
3 	марта 1905 г. эскадра снялась с якоря и через месяц пришла в бухту Камранг (Индо-Китай). Здесь пришлось постоять более полутора месяцев в ожидании подхода вновь созданной из нескольких тихоходных устаревших кораблей 3-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирала Н. И. Небогагова. Всего кораблями, шедшими вокруг Африки, было сделано 16 600 миль. Русские моряки показали себя способными преодолеть большие трудности этого невиданного в истории военно-морского искусства похода; ни один корабль не вышел из строя. 26 апреля подошла эскадра Небогатова, а 1 мая обе эскадры направились к берегам Японии.
Рожественский избрал для прорыва во Владивосток Цусимский пролив. Все решения он принимал лично, ни с кем не советуясь. Более того, начальникам отрядов перед боем даже не было дано никаких указаний.
Русские имели 12 броненосных кораблей против 13 японских, но обладали превосходством в крупнокалиберной артиллерии. Слабой стороной была разнотипность русских кораблей, часть которых были тихоходными, и недостаточная площадь бронирования. Японские броненосцы, кроме одного старого, представляли собой новые быстроходные корабли. В классе крейсеров японцы вдвое превосходили русских (15 крейсеров против 8); превосходство в миноносцах было подавляющим (63 против 9). Японский флот превосходил русский и по своей боевой подготовке.
114


И все же, несмотря на многие слабые стороны русской эскадры, при искусном руководстве можно было надеяться на известный успех. Следовало компенсировать свою слабость смелостью и решительностью, но этого не случилось.
14 	мая в районе острова Цусима началось сражение русского флота с японским. Рожественский избрал негибкий строй длинной кильватерной колонны, в которую входили и тихоходные корабли. Скорость русской эскадры была всего 9 узлов, тогда как противник шел со скоростью 16—18 узлов.
Японские главные силы шли на пересечение курса русской эскадры. Флагманский броненосец «Суворов» открыл огонь по японскому флагману «Микаса». В это время Того последовательным поворотом взял обратный курс и сдвоил свои корабли. Но Рожественский упустил возможность в момент поворота сблизиться с кораблями противника, которые не могли еще стрелять, нарушить их строй и заодно использовать преимущество своей артиллерии на ближних дистанциях. Японские корабли быстро повернули и открыли ответный огонь, сосредоточив его на броненосцах «Суворов» и «Ослябя». «Ослябя» скоро затонул, а горящий «Суворов» вышел из строя. Находящийся на нем раненый Рожественский и его штаб были переправлены на эсминец «Буйный». Эскадру вели командиры головных броненосцев. Японские корабли, ведя сосредоточенный огонь по головным кораблям, наносили им большой урон. Уклоняясь от охвата, русская эскадра производила сложные маневры; около 16 час. 30 мин. она потеряла соприкосновение с противником. Командование эскадрой принял Небогатов. Через час адмирал Того нагнал русскую эскадру, и бой возобновился. Обгоняя эскадру, японцы сосредоточили огонь на головных броненосцах. Горящий «Александр III» перевернулся; весь экипаж погиб. Затем опрокинулся объятый пожаром «Бородино», из экипажа спасся только один человек. Броненосец «Суворов» был окружен несколькими отрядами японских кораблей, но продолжал геройски отбиваться из единственной уцелевшей 75-мм пушки и пулеметов. После полуторачасового обстрела корабль был атакован эсминцами, которые потопили его со всем экипажем.
Того отошел к северу, чтобы утром занять позицию у острова Дажелет и преградить оставшимся русским кораблям путь во Владивосток. Русская эскадра, пытавшаяся идти на север, подверглась атакам японских миноносцев и распалась на отдельные группы и одиночные корабли, которых искали и топили японские миноносцы. Утром 15 мая остатки главных сил под флагом Небогагова были окружены японскими кораблями и сдались. Лишь быстроходный крейсер «Изумруд» не подчинился сигналу о сдаче и прорвался сквозь строй противника.
8*
115


Ночью 16 мая он сел на мель уже у русских берегов и был взорван командиром из-за ложного опасения захвата корабля японцами. К вечеру японским эсминцам сдался также эсминец «Бедовый», на котором находился Рожественский, перешедший сюда с «Буйного». Во Владивосток удалось прорваться лишь одному легкому крейсеру и двум эсминцам. Три легких крейсера ушли в Манилу, где и были разоружены.
Трагическая гибель эскадры явилась в первую очередь результатом бездарного руководства. Ответственность за гибель флота целиком ложится на царизм и его представителей в лице Рожественского и Небогатова. Поражение при Цусиме не омрачает память героев, павших в бою.
Цусимская трагедия была последним актом русско-японской войны. Ленин в статье «Разгром» так оценил значение Цусимы: «Русский военный флот окончательно уничтожен. Война проиграна бесповоротно... Перед нами не только военное поражение, а полный военный крах самодержавия»*. Новое поражение всколыхнуло народные массы, явилось еще одним толчком к развитию революции. Теперь уже и царь, наконец, понял, что выиграть войну невозможно. 24 мая особое совещание в Царском Селе высказалось за немедленное прекращение войны.
Япония со своей стороны, несмотря на победу, добивалась мира, так как продолжение войны грозило ей не только финансовым крахом, но и внутренними волнениями. Через три дня после Цусимского сражения министр иностранных дел Японии Конура поручил японскому послу в США просить Рузвельта о посредничестве. 25 мая американский посол в Петербурге встретился с Николаем II, который дал согласие на начало мирных переговоров.
Портсмутский мир. Посредничество США было вовсе не бес- Итоги войны корыстным. США, не скрывавшие своих
симпатий к Японии в начале войны, теперь были обеспокоены ее успехами. В их расчеты не входило чрезмерное усиление Японии. Этим и объясняются энергичные усилия американского правительства поскорее примирить воюющие страны. Англия со своей стороны также не желала дальнейшего усиления Японии и стала постепенно закрывать для нее свой денежный рынок. Лишившейся помощи своих «друзей», Японии приходилось умерять свои аппетиты.
Мирная конференция началась 27 июля в Портсмуте (США) и продолжалась почти целый месяц. Японскую делегацию возглавлял министр иностранных дел Комура, русскую —
С. 	Ю. Витте. На переговорах Витте держал себя так, как
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 10, стр. 252.
116


Члены делегаций Японии и России на заключении мирного договора в Портсмуте. Слева направо: Витте, барон Розен, Т. Рузвельт, барон Комура, М. Такахира. Август 1905 г.
будто с Россией «приключилось в Маньчжурии небольшое несчастье, и только» *. В заявлении для прессы Витте довольно прозрачно намекнул, что на «непомерные требования» Россия не согласится. Требования крайних японских агрессивных кругов простирались на Квантун, Сахалин, Камчатку, Приморье, не считая 3 млрд. руб. контрибуции. Понимая нереальность этих требований, японское правительство предъявило более умеренные условия мира, которые включали уступку аренды Квантуна и железной дороги Порт-Артур — Харбин, передачу Сахалина, уже занятого японскими войсками, признание Кореи сферой интересов Японип, установление в Маньчжурии принципа «открытых дверей», предоставление японцам
1 	С. Ю. Витте. Воспоминания, т. 2. М., 1960, стр. 419.
117


рыболовных участков в русских водах, а также уплату крупной контрибуции. Витте принял условия, касающиеся Кореи и Маньчжурии, но категорически отверг требования уступки Сахалина и уплаты контрибуции. Переговоры зашли в тупик. Тогда «честный маклер» Т. Рузвельт посоветовал царю пожертвовать Сахалином. 10 августа царь сообщил, что половину острова он готов отдать, но на другие уступки не согласен. Об этом Рузвельт сообщил микадо, советуя согласиться на русские предложения и подчеркнув, что в случае продолжения войны Япония не будет встречать прежней поддержки у США. Находясь в безвыходном положении, Япония уступила. 23 августа был подписан мирный договор, по которому, помимо вышеуказанных условий, Россия вынуждена была передать Японии южную часть Сахалина до 50-й параллели. Пункт о контрибуции был снят; Россия по особому соглашению заплатила лишь за содержание русских пленных.
Война закончилась «благопристойным», как выразился Витте, миром. Условия договора были ближе к русской программе мира, чем к японской, но никакие «приличные» условия мира не могли покрыть тяжесть и унизительность поражения, понесенного царской Россией. Авантюристическая дальневосточная политика царизма потерпела полный крах. «Не русский народ, а русское самодержавие начало эту колониальную войну, превратившуюся в войну старого и нового буржуазного мира. Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению» *.
«Военное могущество самодержавной России оказалось мишурным,— отмечал Ленин.— Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей, организации военного дела, — того самого дела, которому царизм отдавался всей душой, которым он всего более гордился... Гроб повапленный — вот чем оказалось самодержавие в области внешней защиты, наиболее родной и близкой ему, гак сказать, специальности» 1 2.
Война стоила народам России и Японии больших жертв. Русская армия потеряла около 270 тыс. человек, в том числе свыше 50 тыс. погибшими. Общие потери Японии составили 270 тыс. человек, в том числе свыше 86 тыс. погибшими. Так расплачивались русский и японский народы за преступную политику своих империалистических правительств.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 9, стр. 158.
2 Там же, стр. 156.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ
РЕВОЛЮЦИЯ 1905—1907 ГГ.
1
Начало революции
Революция началась в Петербурге. Казалось бы, столица в силу сосредоточения там огромного количества войск, 9 янва я жандармерии, полиции была наименее подхо-
января дящим пунктом для перехода к открытой рево¬
люционной борьбе. А ведь именно вступление в борьбу не только авангарда, а всей рабочей массы и ознаменовало собой переход от революционной ситуации к революции, к эпохе непосредственных классовых битв.
Революция родилась как раз там, где царскому самодержавию удалось больше, чем в других городах, преуспеть в насаждении «полицейского социализма».
С февраля 1904 г. в Петербурге с ведома и при поддержке Министерства внутренних дел священник Г. Гапон начал создавать организации зубатовского типа. Гапоновщина была худшим вариантом зубатовщины. Та же цель — привлечение рабочего класса на сторону самодержавия, создание системы полукрепостнически-полицейского попечительства самодержавия над рабочим классом — достигалась Районом на основе разжигания наиболее грубых монархических, шовинистических, религиозных предрассудков в рабочей среде.
К 1905 г. действовало 11 отделов гапоновского «Собрания русских фабрично-заводских рабочих города С.-Петербурга». Успеху гапонады содействовали политическая отсталость пролетарских масс и растущая тяга рабочих к организации. Уродливая форма, в которую вылилось это стремление,— легальные гапоновские организации — все же способствовала сплочению рабочих. И в этом факте проявилась диалектика
119


развития классовой борьбы в России. Острота классовых противоречий, активность революционных партий превращали даже полицейские рабочие организации в свою противоположность; искусственная, с разрешения властей, легальность этих организаций обращалась в конечном счете против самого царизма.
Первый же, казалось бы, обычный трудовой конфликт — увольнение четырех рабочих-путиловцев — выявил крепкую пролетарскую солидарность. 3 января стал Путиловский завод. В течение нескольких дней стачка переросла во всеобщую, в ней приняло участие свыше 100 тыс. рабочих. Возник план шествия к царю с петицией о народных нуждах. Выработка петиции на собраниях гапоновских отделов оказалась своего рода политической школой. С начала стачки революционные партии и организации активно использовали гапоновские отделы для агитации. Сил не хватало. Развернутая меньшевиками фракционная борьба серьезно ослабила Петербургскую организацию РСДРП. Тем не менее и в этих сложнейших условиях социал-демократическая агитация дала свои плоды. В петиции рабочие потребовали созыва Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, передачи власти выборным представителям народа;
8-часового рабочего дня; равенства в правах всех сословий, народностей, вероисповеданий; гарантий демократических свобод, неприкосновенности личности, жилища, свободы слова, собраний, печати, обществ, союзов, стачек; амнистии политическим заключенным; прекращения войны.
Петиция была сложным и противоречивым документом. Фактически требования рабочих могли быть осуществлены только вооруженной борьбой за свержение самодержавия, и вместе с тем петиция была пронизана духом наивного монархизма. «Правды и защиты» рабочие искали у царя.
Большевики приняли решение участвовать в манифестации и быть с народом до конца. Для пролетарской партии это было единственно возможное решение, тем более героическое и самоотверженное, что провокационность гапоновского плана была для нее очевидной.
Никогда — ни до, ни после событий 9 января — царское правительство не обнаруживало столь цинично свою антинародную сущность, а вместе с тем вопиющую политическую слепоту и бездарность.
Совещание хозяев забастовавших фабрик и заводов грубо попрало пресловутое «попечительство», отказавшись пойти на какие бы то ни было экономические уступки рабочим. Правительство поддержало капиталистов. На совещании министров 8 января, несмотря на исчерпывающую информацию охранки
120


о 	мирном характере готовящегося шествия, было принято палаческое решение о применении воинской силы против безоружных рабочих. Правительство призпало манифестацию политической и готовилось дать в столице кровавый урок рабочему классу всей страны.
Многочисленность войск, их заранее разработанная дислокация, усиленные воинские наряды на подступах к Зимнему,— все обеспечивало «самое подлое, хладнокровное убийство беззащитных и мирных народных масс» *.
Политический финал этой невиданной в мире полицейской провокации был достоин ее режиссера — царского правительства: в день «кровавого воскресенья» была расстреляна вера рабочих в царя и в бога.
Наглядным проявлением глубочайшего революционного сдвига в сознании питерского пролетариата было его стремление к вооруженному восстаниго и переход тогда же, 9 января, к баррикадной борьбе с войсками и полицией.
Таким образом, уже первый день революции подтвердил жизненность большевистской тактики, обнаружив прямую связь пролетарской стачки с вооруженным восстанием.
Известие о кровавых событиях в Петербур-
рабочего*4движения Iе вызвало бУРю возмущения. В январе
бастовало, по неполным официальным данным, 444 тыс. рабочих, в 10 раз больше среднегодового уровня предшествовавшего десятилетия. Всего же за первую треть 1905 г. бастовало 810 тыс. человек. Это число превысило максимум, достигнутый рабочим классом ведущих капиталистических стран за целое пятнадцатилетие — 1894—1908 гг. Пролетарская стачка стала ведущей формой борьбы, определившей весь ход и развитие революции.
Январский подъем имел ряд особенностей, связанных с тем, что в борьбу включились миллионные массы рабочих, различные по уровню своей классовой сознательности. Громадную роль в революционной борьбе имели политические стачки, отражавшие зрелость пролетарского авангарда, выступавшего во главе борьбы. В январе было 123 тыс. политических стачечников, всего же за три месяца —206 тыс. Большая часть этих стачек была непосредственным откликом на 9 января и имела огромное значение в пробуждении революционной энергии всего народа. Выдающуюся роль г стачечной борьбе играли металлисты. «Авангард с максимальной энергией начал движение, „раскачивая“ остальную массу»,— писал Ленин 1 2. В январе ба¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 9, сгр. 214.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, сгр. 387.
121


стовало 155 тыс. металлистов, 1 2/з их общего числа. Движение развивалось неравномерно и в территориальном отношении. Рабочие двух фабрично-заводских округов — Петербургского и Варшавского — проявили наибольшую самоотверженность и упорство. Характерно, что рабочие Риги и Варшавы вслед за Петербургом поднялись до высших форм борьбы — вооружения и первых вспышек уличных боев.
Сила январского движения была в его массовости. Главным средством вовлечения масс были экономические стачки. Борьба на почве насущных интересов была неизбежным прологом к дальнейшему росту рабочего движения; она обеспечивала устойчивость, жизненность и массовость этого движения, 604 тыс. стачечников за первую треть года — это был наивысший уровень экономического движения за весь период революции. Январские стачки заложили прочный фундамент для дальнейшего развития революции.
Волна рабочих стачек впервые вызвала на Маневрирование политическую сцену «представительные»
Либеральные записки организации крупного капитала - обще- промышленников ства заводчиков и фабрикантов, биржевые
комитеты, отраслевые съезды промышленников. Поводом к их выступлениям послужила попытка правительства в целях ослабления революции склонить промышленников к экономическим уступкам рабочим.
На другой день после «кровавого воскресенья» Николай II в разговоре с петербургским генерал-губернатором Д. Ф. Тре- повым признал «крайне необходимым теперь же, рядом с мерами строгости, дать почувствовать доброй и спокойной массе рабочего люда справедливое и заботливое отношение правительства...» 1 По предложению Трепова решили устроить прием депутации рабочих царем. 19 января к царю были доставлены 34 «представителя» от рабочих. Царь обратился к ним с речью, в которой обвинял рабочих в том, что они хотели «мятежной толпой» заявить ему о своих нуждах; но так как рабочие были введены в заблуждение «изменниками» и «врагами» отечества, царь-убийца «прощал им вину их» 2.
В докладной записке Николаю II министр финансов В. Н. Коковцов признал целесообразным привести законодательство о стачках в соответствие с «условиями и требованиями нашей промышленной жизни» 3. 24 января на совещании промышленников Коковцов информировал о намерении правительства приступить к разработке законопроектов по рабочему вопросу и выразил пожелание, чтобы заводчики и фабриканты
1 ЦГАОР СССР, ф. 595, on. 1 д. 45, л. 1.
2 «Право», 23 января 1905 г., № 3, стр. 176.
3 «Красный архив», 1925, № 4—5, (11-12) стр. 22.
122


сами приступили к выработке общих мер по некоторым требованиям рабочих. Но в результате совещаний промышленников по отдельным группам производств выяснилось, что «ни одной общей меры в удовлетворении требований рабочих не может быть принято» 1.
В ответ на попытку правительства внести успокоение в среду рабочих при помощи экономических уступок промышленники обратились к правительству с пространными записками, в которых прозвучали необычные дотоле оппозиционные нотки. Во всех записках была выражена мысль, что единственно прочным средством к умиротворению рабочих являются политические реформы, прежде всего созыв свободно избранных представителей народа.
Царское правительство сделало новую попытку удержать рабочих от революционной борьбы, учредив под председательством сенатора Н. В. Шидловского комиссию для «безотлагательного выяснения причин недовольства рабочих в г. Санкт- Петербурге и его пригородах и изыскания мер к устранению таковых в будущем». В состав комиссии должны были войти представители от фабрикантов и рабочих.
Большевики характеризовали комиссию Шидловского как «комиссию государственных фокусов», предназначенную для надувательства рабочих. Меньшевики расценивали комиссию как победу пролетариата и призывали рабочих принять участие в ее работе. Но среди рабочих победила предложенная большевиками тактика бойкота этой комиссии. Выборщики от рабочих предъявили 16 февраля Шидловскому ряд требований: освобождение арестованных рабочих, свобода слова, неприкосновенность личности и т. п. Шидловский объявил эти требования невыполнимыми. Тогда рабочие-выборщики отказались от участия в комиссии. 20 февраля комиссия Шидловского была распущена ввиду полного провала расчетов правительства.
Под давлением январских событий и не- Акты 18 февраля удач в войне с Японией в правящих кру-
буржуазия гах усиливалось течение в пользу некото¬
рого обновления самодержавного строя. Министр земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолов, ссылаясь на адреса дворянских и земских собраний, настаивал на немедленном разрешении вопроса о созыве народных представителей как единственном выходе из «настоящего смутного положения» 2. Николай II оставил обращение Ермолова без внимания. Царское самодержавие стало терять доверие в глазах иностранных кредиторов России; в беседе с Ко¬
1 ЦГИА СССР, ф. 150, on. 1, д. 130, л. 92.
2 «Красный архив», 1925, т. 1 (8), стр. 49—69.
123


ковцовым и Николаем II об этом недвусмысленно заявил прибывший в Петербург в начале февраля представитель парижских банков Э. Нецлин.
Наконец, царь созвал Совет министров, в котором большинство склонилось на сторону Ермолова. Коковцов заявил, что без привлечения выборных к законодательству будет трудно получить заем, который необходим ввиду войны. Лишь Витте возражал против введения в России народного представительства в какой бы то ни было форме, повторяя избитые фразы в духе официальной доктрины крестьянского цезаризма о непригодности для России конституционного строя, о самобытности и исторической миссии самодержавия. Царь поручил министру внутренних дел Булыгину составить проект рескрипта о привлечении выборных к законодательству.
Утром 18 февраля, накануне годовщины освобождения крестьян — даты, которая считалась благоприятной для обнародования либерального акта, министры с изумлением прочли в «Правительственном вестнике» царский манифест с призывом к властям и населению содействовать правительству в одолении врага внешнего и в искоренении крамолы внутри страны. Манифест заканчивался обращением вознести молитвы к «вящему укреплению самодержавия».
Одновременно по инициативе царского временщика Д. Ф. Трепова был опубликован указ Сенату, возлагавший на Совет министров рассмотрение поступающих на имя царя от частных лиц и учреждений предложений об усовершенствовании государственного благоустройства и улучшении народного благосостояния. Указ создавал видимость непосредственной связи царя с народом, «минуя бюрократическое средостение», он был рассчитан на укрепление монархических иллюзий, являлся попыткой сыграть в цезаризм, направив крестьянское движение в мирное русло петиционной кампании. Нельзя сказать, чтобы эти расчеты были построены на песке. В начале революции многие крестьяне еще ждали «милостей» от царя. Только весной 1905 г. царю было послано от крестьян 60 тыс. прошений и приговоров о прирезке земли и уравнении их в правах с другими сословиями.
18 февраля состоялось очередное совещание министров с царем. Ермолов и Булыгин напомнили о рескрипте. Они настаивали на немедленном его опубликовании, заявляя, что иначе не ручаются за порядок и безопасность лиц, находящихся «под угрозой бомбистов». (Правящие круги продолжали считать самыми страшными революционерами террористов. Свежо в памяти было недавнее убийство в Москве эсером И. II. Каляевым великого князя Сергея Александровича.) Николай II спросил Булыгина: «Можно подумать, что вы
124


боитесь революции?» Министр ответил: «Государь, революция уже началась». Тогда царь вынул из кармана проект рескрипта, прочел его, получил одобрение министров и подписал, датировав тем же 18 февраля, что и манифест и указ Сенату, напечатанные утром К
В рескрипте, данном на имя Булыгина, царь объявлял о своем намерении «отныне... привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений... при непременном сохранении незыблемости основных законов империи»1  2, т. е. самодержавия. Далее в рескрипте говорилось об учреждении под председательством Булыгина особого совещания для обсуждения путей осуществления этой царской воли.
Таким образом, почти одновременно были обнародованы явно несогласованные, противоречивые акты. Угрозы манифеста уничтожались рескриптом, а надежды, которые мог вызвать рескрипт, подрывались манифестом.
Несмотря на явное двуличие царя и ничтожность обещанных им уступок, либералы — от шиповцев до освобожденцев — увидели в рескрипте 18 февраля «поворотный пункт» в истории России. Пытаясь посеять в народе конституционные иллюзии и тем самым ослабить нарастающий подъем революции, легальный орган «Союза освобождения» еженедельник «Право» сравнивал рескрипт Булыгина с «дверью, за которой рисуются перспективы светлого будущего» 3. Либералам вторили городские думы, биржевые комитеты и съезды промышленников. Биржа ответила на опубликование рескрипта повышением курса ценных бумаг.
Но царь не спешил с осуществлением обещанной им реформы государственного строя. Многочисленные ходатайства земских собраний, городских дум, биржевых обществ и других учреждений цензовой «общественности» о привлечении их представителей к участию в совещании под председательством Булыгина оставались даже без ответа. Чтобы положить раз и навсегда конец этим домогательствам, правительство объявило, что возвещенного рескриптом 18 февраля совещания не будет вовсе; проект, изготовленный в Министерстве внутренних дел, будет представлен в Совет министров, а затем подвергнут окончательному рассмотрению в совещании под председательством царя.
1 Рукописный отдел Библиотеки им. В. И. Ленина, ф. 126, on. 1, д 14, л. 18.
2 Там же.
3 «Право», 20 февраля 1905 г., № 7, стр. 475.
125


Явное нежелание царизма пойти навстречу либеральной буржуазии в обстановке подъема революции усилило оппозиционные настроения в ее среде. На третьем съезде «Союза освобождения», состоявшемся в Москве 25—28 марта, была принята программа, которая представляла известный шаг вперед по сравнению с дореволюционными заявлениями освобождении. Тогда они, в сущности, стояли на почве конституционной монархии с цензовой избирательной системой. Новая программа требовала организации народного представительства на началах всеобщей, равной, прямой и тайной подачи голосов без различия пола. Раньше освобожденцы умалчивали о социальных реформах. Теперь растущее революционное движение заставило «Союз освобождения» внести в свою программу пункт о наделении малоземельных крестьян государственными, удельными, кабинетскими землями, а где их нет — частновладельческими, с вознаграждением нынешних владельцев этих земель. Программа требовала введения 8-часового рабочего дня немедленно в тех производствах, где это возможно, и «приближения к нему в других производствах».
«Борьба между самодержавием и революционным народом обостряется», — писал Ленин в связи с опубликованием этой программы. Теперь уже либералам приходилось «лавировать между тем и другим, опираться на революционный народ (подманивая его „демократизмом“) против самодержавия, опираться на монархию против „крайностей“ революционного народа». Обратив внимание на оговорки, придававшие программе характер рекомендаций, не имеющих обязательной силы для членов союза, Ленин замечал: «Конституционно-„демократическая“
(читай: конституционно-монархическая) буржуазия сторгуется с царизмом на более дешевой цене, чем ее теперешняя программа, — это не подлежит сомнению, и сознательный пролетариат не должен делать себе на этот счет никаких иллюзий» 1.
И действительно, как показал съезд земских и городских деятелей в мае 1905 г., «радикальная» программа освобожден- цев, по выражению Ленина, служила «размалеванными кулисами» для народа. Для соглашения с царизмом либералы были готовы значительно отступить от своих программных требований. В обстановке тревоги по поводу поднимающейся волны революционных выступлений съезд решил обратиться к власти, чтобы общими усилиями внести умиротворение в народ. Отражая настроение съезда, представитель Саратовской городской думы Пустошкин говорил: «Посылка депутации — это стремление предотвратить революцию».
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 10, стр. 261—262, 264. 126


ПЕРВАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ (1905 г.)


Адрес начинался с указания на «великую опасность для России и самого престола», грозящую пе столько извне, сколько от «внутренней усобицы». Он был полон лжи, сваливая вину за полицейский произвол на советчиков царя, исказивших его предначертания, направленные на преобразование «ненавистного и пагубного приказного строя». Земские и городские деятели умоляли царя «без замедления» созвать народных представителей, которые должны будут «в согласии» с ним решить вопрос о войне и мире и установить «обновленный государственный строй».
6 	июня Николай II принял в Петергофе депутацию съезда. Князь С. Н. Трубецкой обратился к царю с речью, которая была еще более раболепной, чем адрес. Всячески подчеркивая расстояние, отделяющее лояльную земскую среду от революции, Трубецкой заявил о готовности либералов помогать царю в мирном преобразовании страны. Считая единственным выходом из «всех внутренних бедствий» созыв избранников населения, Трубецкой обошел вопрос о правах народного представительства и о порядке выборов, ограничившись пожеланием, чтобы представительство не было сословным.
Царь, выигрывая время, лицемерно ответил, что его воля созвать выборных от народа «непреклонна», но тут же дал понять, что «единение» его со «всей Русью» должно отвечать «самобытным русским началам». Это было, конечно, все то же самодержавие! И тем не менее либералы изображали прием земско-городской депутации как победу «общественности». Оснований для подобного оптимизма не было. Трепов был назначен на пост товарища министра внутренних дел, заведующего полицией с правом отдельного доклада царю. Трепову были даны диктаторские полномочия. Цензурное ведомство запретило газетам толковать царскую речь в конституционном смысле. Царь принял депутации от курского дворянства и от черносотенных «Союза русских людей» и «Отечественного союза». Депутации настаивали на сохранении «исторически выработавшегося государственного уклада» и на организации выборов в будущее законосовещательное учреждение от сословно-бытовых групп населения. Царь заверил, что «все будет по старине».
Николай II не скрывал своего презрения к либералам с их трусливой и двуличной тактикой, показывая всем своим поведением, что он считается только с силой и без боя уступить не намерен.


2
Две тактики социал-демократии в демократической революции
Разногласия в рабочем движении. Два съезда — две партии
Революция с невиданной остротой поставила задачу сплочения рабочего класса и объединения его партии.
Большевики взяли на себя инициативу созыва нового съезда, целью которого было преодоление имевшихся разногласий, выработка политической тактики пролетарской партии в революции, превращение партии в боевой штаб по руководству всенародной борьбой против самодержавия.
Бюро, избранное большинством комитетов РСДРП, работавших в России, и ЦК партии приняли энергичные меры для обеспечения максимального представительства на съезде всех местных комитетов партии. Однако меньшевики, продолжая свою раскольническую политику, в последний момент не приняли участия в работе съезда. Съезд был созван в Лондоне 12—27 апреля (25 апреля — 10 мая) 1905 г. в составе 24 делегатов с правом решающего голоса и 14 — с правом совещательного. Делегаты с правом решающего голоса представляли 21 большевистский комитет крупнейших пролетарских центров.
Меньшевики в те же дни собрались сепаратно в Женеве. Ввиду недостаточности представительства меньшевистский съезд был конституирован как конференция партийных работников.
И большевистский съезд, и меньшевистская конференция обсуждали один коренной во всякой революции вопрос — о власти.
Резолюции, принятые большевистским съездом и меньшевистской конференцией, выявили коренные разногласия по важнейшим вопросам политики и тактики, в том числе об отношении к Временному революционному правительству — органу революции — и вооруженному восстанию, вставшему уже в порядок дня. Раскол в партии углубился. Опасность его была тем более велика, что разногласия оказались перенесенными в область непосредственной практической политики партии, серьезно ослабляя позиции рабочего класса в борьбе с самодержавием.
Сразу же после съезда, в июне—июле 1905 г., Ленин написал книгу «Две тактики социал-демократии в демократической революции». В конце июля 1905 г. ленинский труд вышел в свет в Женеве, а затем по постановлению ЦК РСДРП был дважды переиздан в России.
128


Обложка книги В. И. Ленина «Две тактики социал- демократии в демократической революции». 1905 г.
Работа Ленина, основанная на анализе резолюций III съезда РСДРП и меньшевистской конференции, а также выступлений меньшевистских теоретиков в новой «Искре», опиралась на опыт, накопленный революцией. Ленин раскрыл принципиальную основу разногласий между большевиками и меньшевиками и наметил пути их преодоления с целью объединения всей партии на большевистской тактической платформе.
Особенности российской революции. «Гвоздем» разногласий была оценка типа буржуазной революции, происходившей в
9 История СССР, т. VI
129


России. Меньшевистские теоретики догматически переносили на Россию схему расстановки классовых сил прошлых буржуазных революций. Буржуазию они по-прежнему считали революционным классом, а крестьянство рассматривали как союзника буржуазии. Меньшевики не оценили тех изменений в расстановке классовых сил, которые внесло самостоятельное выступление пролетариата как класса.
На примере российской революции Ленин впервые раскрыл особенности расстановки классовых сил, типичной для буржуазной революции эпохи империализма. Теперь три политических лагеря отчетливо выступали на политической арене: правительственный (высшая бюрократия, правые черносотенцы, крепостники-помещики), либерально-б!уржуазный (буржуазия, верхушка буржуазной интеллигенции, либеральные помещики-земцы) и демократический (рабочий класс как главная, руководящая сила, крестьянство, городская мелкая буржуазия и интеллигенция).
Пролетариат — передовой борец за демократию. Меньшевики выступили против активного руководящего участия пролетариата в буржуазно-демократической революции; их позиция закреплялась тактическими решениями меньшевистской конференции об отказе пролетарской партии участвовать во Временном революционном правительстве. Само это правительство рассматривалось меньшевиками как диктатура буржуазии, а роль пролетарской партии по отношению к нему сводилась к парламентской оппозиции.
Эта тактика заведомо отдавала буржуазии все завоевания народа и революции, подчиняя буржуазии пролетариат и политически. Вся тактика пролетарской партии строилась меньшевиками по принципу: лишь бы не отпугнуть либеральную буржуазию. Отсюда отказ от пролетарских средств борьбы, умаление роли вооруженного восстания, которое ставилось в один ряд с традиционно буржуазными парламентскими легальными формами, вроде упования на создание Временного революционного правительства мирным легальным актом Учредительного собрания. Меньшевистская тактика резко расходилась с требованиями жизни, но это не смущало меньшевиков, приносивших судьбу революции в жертву мертвой оппортунистической доктрине.
Величайшая заслуга Ленина состояла в том, что он раскрыл истоки и вред меньшевистского отрицания значения демократизма в борьбе пролетариата за социализм.
Вопреки сектантской политике меньшевиков, которые отводили на долю пролетариата только чисто социалистические задачи и воспитывали в нем равнодушие к задачам демократическим, Ленин раскрыл тесную взаимосвязь демократизма и
130


социализма в буржуазно-демократических революциях империалистической эпохи.
В. И. Ленин доказал, что в таких странах, как Россия, вступивших в эпоху империализма с неразрешенными буржуазно-демократическими задачами, «рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма» 1. Поэтому именно рабочий класс заинтересован в возможно более полной и последовательной ликвидации всех остатков крепостничества как в экономическом, так и в политическом строе страны. В буржуазно-демократической революции нового типа возникла новая проблема, проблема степени демократизма в результате победы революции. Пролетариат выступил как класс, заинтересованный в максимальной демократизации, максимальной «расчистке почвы» от пережитков отжившего феодального строя, максимально благоприятных условиях для развития капитализма именно с точки зрения подготовки условий для социалистической революции. Ленин считал российскую буржуазно-демократическую революцию двигателем мировой социалистической революции2.
Меньшевики ограничивали революцию задачами буржуазнодемократических преобразований и воздвигали стену между ней и социалистической революцией. Троцкий и Парвус, наоборот, игнорировали буржуазный характер происходившей революции и рассматривали ее как социалистическую. Они вели борьбу против ленинской идеи революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, считали, что в результате победы революции к власти непосредственно придет рабочий класс. Авантюристическая политика троцкистов была еще и сектантской, обрекавшей пролетариат на одиночество. В конечном счете и их тактика вела революцию к поражению.
Разоблачая меньшевиков и троцкистов, большевики тем самым способствовали успешному решению национальных и интернациональных задач мирового пролетарского движения. На опыте борьбы российского пролетариата в 1905 г. Ленин установил, что буржуазно-демократическая революция в империалистическую эпоху была необходимым подготовительным этапом к революции социалистической. В силу зрелости классовых противоречий, свойственных империализму, победа буржуазнодемократической революции обеспечивала условия для быстрого перерастания в социалистическую революцию.
Контрреволюционность либеральной буржуазии. Игнорируя и принижая роль пролетариата в демократической революции, меньшевики не учитывали и изменений в политической пози-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. И, стр. 37.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 11, стр. 71—72.
9*
131


ции буржуазии. Между тем самостоятельные классовые выступления пролетариата неизбежно вызывали сдвиг буржуазии вправо, в сторону контрреволюции. Каждая победа пролетариата, усиливая его классовые позиции, была непосредственной угрозой буржуазии. Буржуазия оказалась не заинтересованной в полной и последовательной победе демократизма, поскольку она нуждалась в поддержке со стороны старой власти (в России — со стороны царского самодержавия) для борьбы с революционным пролетариатом. Все это обусловило отказ российской либеральной буржуазии и ее главного политического течения «освобожденцев», будущих кадетов, от использования традиций западного буржуазного республиканизма и утверждение либерального монархизма. Меньшевики, идеализировавшие роль либеральной буржуазии, затушевывали истинное значение политической эволюции этого класса, превращение его в класс контрреволюционный по отношению к революционному пролетариату.
Новая расстановка классовых сил породила «предательскую неустойчивость» буржуазного либерализма, колебания его между оппозицией царизму и изменой революции. Буржуазия боялась революционного народа и стремилась к мирной сделке с самодержавием.
Меньшевики выступили фактическими пособниками либеральной буржуазии, стремившейся перевести революцию на мирный конституционный путь.
Революционное крыло буржуазной демократии. Союз рабочего класса и крестьянства. Отказ либеральной буржуазии эпохи империализма от революционной борьбы определил тактику большевиков по отношению к ней. Большевики считали необходимым использование оппозиционных выступлений либеральной буржуазии, разоблачая вместе с тем узкоклассовый, своекорыстный их характер, предупреждая возможность предательства.
Главная задача большевистской тактики определялась ленинской формулой: «Парализовать неустойчивость буржуа¬
зии» 1. Речь шла о политической изоляции либеральной буржуазии, о высвобождении из-под ее влияния радикальной мелкой буржуазии и прежде всего крестьянства.
Уже на опыте буржуазных революций XIX в. Марксом и Энгельсом было установлено принципиальное различие исторической роли различных слоев буржуазной демократии — либерально-консервативной крупной буржуазии и радикальной, революционной, мелкой буржуазии — крестьянства. Эго различие еще более четко определилось в эпоху империализма.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. И, стр. 90. 132


Меньшевики же придерживались отжившей традиционной схемы революций XVIII в., где буржуазия выступала как вождь революции, а крестьянство было ее союзником.
Между гем выступление пролетариата в качестве наиболее передового и последовательного борца за демократию и соглашательские колебания либеральной буржуазии создали объективные возможности для перегруппировки классовых сил в освободительном движении.
При всем различии классовых позиций пролетариата и крестьянства на буржуазно-демократическом этапе революции у них была общая цель— наиболее полная и решительная победа революции в целях уничтожения помещичьего землевладения, передачи земли народу, ликвидации самодержавной монархии как политического оплота помещиков, установления демократической республики.
В. И. Ленин поставил перед большевиками задачу создания союза пролетариата и крестьянства в революции. Пролетариат выступал в качестве вождя в этом союзе, помогая преодолевать ошибки и присущие крестьянству либерально-монархические колебания, поднимая крестьянство до уровня политической сознательности основной массы рабочих. Крестьянство выступало союзником пролетариата, и его непосредственное активное участие в борьбе глубже всего раскрывало общенародный характер буржуазно-демократической революции. Союз рабочего класса и крестьянства был главной силой революции в борьбе с самодержавием; от его прочности зависела судьба революции.
Политической формой союза должна была явиться революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства.
Ленин открыл эту форму как высший тип буржуазной демократии. Такая власть могла быть только результатом победоносного вооруженного свержения царизма. Определяя роль пролетариата как гегемона в буржуазно-демократической и социалистической революциях, Ленин писал: «Пролетариат
должен провести до конца демократический переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неустойчивость бур- оку азии. Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии» 1.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 11, стр. 90.
133


Тактика
«левого блока»
Таким образом, революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства подготавливала переход к диктатуре пролетариата.
Борьба за установление революционно- демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, за создание прочного союза рабочего класса и крестьянства — социальной основы такой диктатуры — требовала определения тактики пролетарской партии по отношению к партиям мелкой буржуазии. Такая проблема не возникала перед меньшевиками. Под флагом борьбы против смешивания задач демократической и социалистической революций они отрицали необходимость союза рабочего класса и крестьянства и сектантски отгораживали пролетариат от партий мелкой буржуазии. Выступая ультра- «революционерами», а фактически ультра-сектантами по отношению к революционной мелкой буржуазии и ее партиям, меньшевики в то же время выдвигали по коренным вопросам революции такие тактические лозунги, которые затушевывали принципиальное различие между либерально-монархическим и революционно-демократическим лагерями, и скатывались на позиции либеральной буржуазии. Отчетливее всего эта тактика саморазоблачилась в связи с лозунгом Учредительного
собрания, воспринятым к тому времени всей либеральной буржуазией. Резолюция меньшевистской конференции обошла главный вопрос — будет ли это собрание обладать реальной силой учреждать, явится ли будущее Временное революционное правительство органом вооруженного восстания или станет результатом сговора с царизмом. Тактической расплывчатости, оппортунизму и политическому хвостизму меньшевиков Ленин противопоставил единственно революционную тактику, обеспечивающую сплочение всех революционных политических сил в единый лагерь революции, тактику «левого блока». Тактика «левого блока» преследовала цель создания союза рабочего класса и крестьянства. Основой этой тактики Ленин считал реальное единство в борьбе при неослабевающей критике со стороны пролетарской партии каждого «нетвердого» шага революционной демократии *. «Мы намерены руководить (на случай успешного хода великой русской революции) не только пролетариатом, сорганизованным с.-д. партиею, но и этой мелкой буржуазией, способной идти рядом с нами»,— писал вождь партии1  2. Это руководство и реальное единство действий в борьбе обеспечивались выдвижением революционных обще¬
национальных политических лозунгов, которые поднимали бы
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинении, т. 11, стр. 81—82.
2 Там же, стр. 34.
134


«до уровня пролетариата революционную и республиканскую буржуазию»
Такими лозунгами, развязывающими революционную энергию народа, были введение явочным путем 8-часового рабочего дня для рабочих и организация крестьянских комитетов в деревне как органов крестьянского восстания. Главным тактическим средством для обеспечения полной победы революции съезд считал вооруженное восстание. В отличие от меньшевиков, придававших этому лозунгу агитационное значение и отказывавшихся от непосредственной военно-технической подготовки восстания, большевики выдвигали этот лозунг как лозунг непосредственного действия, как призыв к начавшейся уже всенародной гражданской войне против царского самодержавия. Активная военно-техническая подготовка вооруженного восстания входила в число главных задач «левого блока». Непосредственное участие революционных партий в вооруженной борьбе было необходимой проверкой действием их политических программ и подготавливало их участие в будущем Временном революционном правительстве. Впоследствии развитие революции доказало жизненность большевистской тактики.
Ленинская тактическая линия в революции была триумфом творческого марксизма над марксизмом догматическим. Благодаря этой тактике большевики успешно осуществляли политическое руководство пролетариатом в революции.
И если буржуазная революция в России была пролетарской но формам борьбы, приобрела, по выражению Ленина, «пролетарский отпечаток», то огромную роль в этом сыграл субъективный фактор — партия, деятельность которой была подлинным «маяком» для народных масс 1 2.
3
Нарастание революции весной и летом 1905 г.
Первомайская стачка
Новая волна революционного подъема приходилась на весну и лето 1905 г. Она началась небывалой до того первомайской стачкой, в которой участвовало 220 тыс. рабочих. Впервые празднование 1 Мая в России проходило в обстановке революции. День международной пролетарской солидарности прошел под знаком мобилизации революционных сил и подготовки к вооруженному восстанию. Особенно внушительными были забастовки, демонстрации и митинги в городах Польши, где они проходили 18 апреля.
1 Там же, стр. 82.
2 См. там же, стр. 4.
135


В России праздник отмечался не в один день. Это объяснялось не только разницей календарного стиля. В 1905 г. 1 мая приходилось на воскресенье, и забастовка в этот день не имела смысла. Поэтому в ряде городов майские забастовки начинались еще накануне и продолжались 2 мая. Демонстрации, собрания, митинги, загородные маевки, как правило, прошли 1 мая.
30 апреля началась первомайская забастовка бакинских рабочих. В Саратове празднование открыли большим митингом. «Мы, рабочие города Саратова,—говорилось в единодушно принятой резолюции,— собравшись по призыву Саратовского комитета РСДРП в день Первого мая, постановили: так как для достижения конечной цели пролетариата — социализма — необходимо создание демократической республики на развалинах самодержавия, мы решаем бороться всеми средствами, гжлючительно до всенародного восстания, за немедленный созыв Учредительного собрания. Призываем граждан к вооружению. С сегодняшнего дня объявляем всеобщую стачку». В понедельник 2 мая в Саратове не работало 27 заводов и других предприятий. В Харькове политическая забастовка началась еще днем 30 апреля и 2 мая охватила большинство фабрик и заводов. Рабочие, студенты и гимназисты Уфы ознаменовали 1 Мая противоправительственной демонстрацией; полиции и воинской части удалось разогнать ее, окружить и арестовать свыше 50 демонстрантов, у которых было отобрано 14 револьверов. Демонстрации проходили также в Твери, Костроме, Ярославле и других городах. Несмотря на массовые аресты и административные высылки, властям не удалось сорвать Первомайский праздник в Петербурге. 2 мая бастовали рабочие многих предприятий. Накануне прошли собрания, митинги и загородные маевки.
Повсюду в городах распространялись первомайские листовки социал-демократических комитетов и написанное Лениным в канун международного пролетарского праздника воззвание Бюро комитетов большинства. В Польше получила широкое распространение написанная Р. Люксембург брошюра «Рабочий праздник 1 Мая».
Среди многочисленных первомайских требований рабочих выделялось требование прекращения войны с Японией. «Долой войну, убившую и искалечившую сотни тысяч наших братьев, оставивших на произвол судьбы свои семьи, сирот-детей»,— требовали в своей резолюции иваново-вознесенские рабочие
По мере развития революции рабочие все сознательнее и решительнее выступали как политические борцы.
1 «Революционное движение в России весной и летом 1905 г.», ч. 1. М., 1957, стр. 420.
136


Митинги, собрания, загородные массовки становились постоянным явлением. Разгром царского флота в Цусимском проливе дал новый толчок к выступлениям рабочих; на сходках рабочих в Петербурге, Москве и других городах ораторы гневно говорили о гибели флота, о необходимости свержения прогнившего царизма, немедленного созыва Учредительного
соорания.
Политическая борьба переплеталась с экономической. Большевики придавали последней большое значение. Достижение даже небольших экономических и правовых завоеваний способствовало активизации отсталых слоев рабочих и вовлечению их в политическую борьбу. Ярким примером этого является грандиозная стачка в одном из наиболее крупных российских промышленных центров — Иваново-Вознесенске.
Стачка началась 12 мая и носила сначала стачкаВО"В°ЗНеСеНСКаЯ исключительно экономический характер.
Уровень развития рабочих Иваново-Вознесенска и окрестных фабричных сел был крайне низок. Многие из текстильщиков не порвали с сельским хозяйством; после продолжительного рабочего дня на фабрике им приходилось работать еще и в своем хозяйстве. Война и промышленный кризис
ухудшили и без того тяжелое положение рабочих: расценки снижались, заработки уменьшались, рабочий день удлинялся плохо оплачиваемыми сверхурочными работами. Страдали рабочие и от произвольных штрафов. Жить было невмоготу. То на одной, то на другой фабрике вспыхивали отдельные стачки. В мае глухое брожение, нарастая, вылилось в дружное выступление всех иваново-вознесенских рабочих.
Забастовкой руководила большевистская организация, во главе которой находились опытный революционер питерский рабочий Ф. А. Афанасьев (которого ивановцы любовно называли «Отец») и бывший студент, направленный сюда в начале мая Московским комитетом РСДРП на партийную работу и быстро завоевавший доверие и авторитет у массы. Это был М. В. Фрунзе («Трифоныч»).
Помимо частных экономических требований, которые рабочие предъявляли владельцам предприятий, большевиками было выработано 26 общих требований от имени всех бастующих.
13 мая к бастующим текстильным фабрикам присоединились рабочие механических и химических заводов, железной дороги, типографий, а в последующие дни — ремесленники (сапожники, портные, кондитеры, прачки, прислуга). Стачка стала всеобщей.
Тысячи рабочих собирались на площади перед управой и за городом на берегу р. Талки. Первоначально они враждебно встречали политические речи ораторов. Но с развитием собы-
137


Ф. А. Афанасьев
Е. А. Дунаев
тий выковывалась пролетарская солидарность, рабочие просвещались, расширялся их кругозор, и они все с большей охотой слушали смелые обличительные речи ораторов рабочих-боль- шевиков Е. А. Дунаева, М. Н. Лакина и др.
19 мая забастовали рабочие Шуи, Кохмы, Тейкова, Лежнева и других фабричных сел Иваново-Вознесенского промышленного района. В забастовке принимало участие около 70 тыс. рабочих.
Московский комитет РСДРП по просьбе иваново-вознесен- ских большевиков направил им в помощь пропагандистов и послал небольшую летучую типографию, которая печатала листовки и бюллетени о ходе стачки.
В первые дни бастующие выбрали 151 депутата, в числе которых было 23 женщины. Они образовали «Собрание уполномоченных депутатов» — фактически первый в России общегородской Совет рабочих депутатов. Председателем его был избран рабочий-гравер А. Е. Ноздрин, а секретарем — член большевистской организации рабочий Н. П. Грачев. В Совете было 57 большевиков: С. И. Балашов, Н. А. Жиделев, М. И. Голубева, Ф. Н. Самойлов, М. Г1. Сарментова и др. Среди депутатов было также несколько эсеров.
Совет руководил стачкой. Он организовал охрану фабрик и заводов; по его требованию были закрыты все винные лавки, пивные, трактиры. Революционный порядок в городе поддер¬
138


М. В. Фрунзе
С. И. Балашов
живался рабочей милицией. Кроме того, была создана боевая дружина, которую возглавлял большевик И. Н. Уткин («Стан- ко»). Продовольственная комиссия Совета контролировала снабжение продуктами питания рабочих, не разрешала лавочникам повышать цены. Финансовая комиссия организовала сбор средств и выдачу пособий остро нуждающимся бастующим рабочим. Совет рабочих депутатов проявил себя как зачаток революционной власти. Царским властям приходилось считаться с ним. Явочным путем бастующие пользовались свободой собраний, слова, печати. Экономическая стачка приобретала все более политическую окраску. Рабочие выдвинули новое требование — Учредительного собрания, выбранного на основе всеобщего, прямого, равного для всех и тайного избирательного права. Депутатское собрание направило министру внутренних дел требования 8-часового рабочего дня и деАмокра- тических свобод.
«В течение последних дней...,—доносил 3 июня владимирский вице-губернатор И. Н. Сазонов своему начальству,— собрания на Талке стали принимать явно политический характер; дошло до того, что произносились возмутительные речи против особы его императорского величества» {. Царские власти
1 «Революционное движение в России весной и летом 1905 г.», ч. 1, стр. 438.
139


Иваново-Вознесенский Совет рабочих депутатов
решили пустить в ход войска. В ночь на 3 июня они пытались арестовать «приезжих из Москвы агитаторов», но это им не удалось. 3 июня отряд войск и полиции стрелял в митинговавших рабочих на р. Талке. Возмущенные рабочие, бежав в город, нападали на полицейских, рвали телеграфные провода, мстили фабрикантам. Иваново-Вознесенская большевистская организация выпустила листовку, требуя гласного народного суда над виновниками расстрела рабочих.
Сломить рабочих силой оружия врагу не удалось. Выстрелы еще больше революционизировали массу, участились демонстрации, появились красные флаги. Раздавались возгласы рабочих: «Долой самодержавие и царя-убийцу!»
В ходе стачки фабриканты выражали готовность идти на некоторые уступки. Рабочие настаивали на выполнении всех своих требований. 72 дня продолжалась стачка; силы рабочих были истощены. 23 июля они возобновили работу; предприниматели снизили продолжительность рабочего дня до 10 часов и повысили заработную плату на 10—15%.
Стачка была превосходной политической школой для рабочих, она сделала их более сознательными, способствовала росту организованности. Увеличилась численно п стала опытнее большевистская организация; выросли такие замечательные вожаки текстильщиков, как А. С. Бубнов, H. Н, Колотилов и другие большевики.
140


«Иваново-Вознесенская стачка,— писал Ленин,— показала неожиданно высокую политическую зрелость рабочих. Брожение во всем центральном промышленном районе шло уже непрерывно усиливаясь и расширяясь после этой стачки» *.
в „ От имени всероссийского пролетариата
Восстание в Лодзи ттт
III 	съезд РСДРП приветствовал мужественный пролетариат Польши, шедший в первых рядах борцов против царизма. Съезд выразил свое негодование по поводу кровавых злодеяний царского правительства 1 мая в Варшаве и Лодзи.
В течение мая — июня забастовочная волна продолжала нарастать с особенной силой в таком крупном промышленном центре, каким был город текстильщиков Лодзь. Бастующие сутками не покидали фабричных зданий, охраняя их от штрейкбрехеров и войск. Одновременно в Лодзи проходили многолюдные митинги; начались стычки с полицией и войсками. Похороны погибших рабочих превращались в политические демонстрации. Перед началом одной из них на 50-тысячном митинге представитель Лодзинской организации СДКПиЛ призывал продолжать революционную борьбу. Речь его прерывалась возгласами: «Долой царизм! Да здравствует революция!» На красном флаге было начертано: «Долой войну!»
В начале июня лодзинские фабриканты объявили локаут в надежде голодом сломить упорство бастующих. Борьба обострилась; в город стягивались воинские подкрепления.
8 	июня состоялась мощная политическая демонстрация в связи с похоронами двух рабочих — жертв царского террора. Казаки пустили в ход нагайки и оружие. Новые потери буквально потрясли пролетарскую Лодзь. На следующий день Лодзинский комитет СДКПрьП выпустил листовку, призывавшую рабочих к всеобщей политической забастовке. Рабочие вышли на улицы; вечером стихийно начались баррикадные бои. Три дня плохо вооруженные разнокалиберными револьверами, а чаще камнями и кирпичами, лодзинские повстанцы давали отпор наседавшим царским войскам. Власти спешно перебросили в Лодзь несколько полков; город был объявлен на военном положении. Понеся большие потери, лодзинские рабочие отступили, но их революционный дух сломить не удалось.
Главное правление Социал-демократии Польши и Литвы призвало польский пролетариат на улицы, на демонстрации в честь павших лодзинских братьев. В знак солидарности с лод- зинскими рабочими 12 июня началась всеобщая забастовка в Варшаве. Два дня улицы были во власти демонстрантов; всюду
1 	В. //. Ленин. Полное собрание сочинений, т. И, стр. 314.
141


красные флаги и революционные лозунги. Выступлениями рабочих руководил Варшавский комитет СДКПиЛ во главе с Ф. Э. Дзержинским. Нападение войск встречало отпор рабочих; появились баррикады. Бастовало большинство предприятий Домбровского бассейна и других пролетарских центров Польши.
Лодзинское восстание нашло отклик среди русских рабочих, оно было верным показателем приближения «общероссийского разгорающегося пожара» *.
Стачки и демонстрации оказали рево- Начало массового люционное воздействие на задавленную
движенияКОГ° полукрепостническим гнетом российскую
деревню. Уже в феврале — марте классовые бои в деревне выливались в крестьянскую революцию. Об этом свидетельствовали и масштабы движения, охватившего Уе часть уездов страны, и его ведущие формы — крестьянские восстания с разгромами помещичьих имений. Сложились три крупных очага революционного движения в сельских районах — Черноземный центр, Польша с прибалтийскими губерниями и Грузия.
Массовость движения определялась выступлением крестьянства старых русских черноземных губерний Центра — исконной цитадели крепостничества. Крестьянские восстания вспыхнули в начале февраля в селах Гламаздино, Сальное и Доброе Поле Дмитриевского уезда (Курской губ.), откуда в несколько дней распространились на соседние Севский, Дмитровский и Трубчевский уезды (Орловской губ.), Глуховский уезд (Черниговской губ.), захватив также Бюрюченский уезд (Воронежской губ.). Водном только Дмитриевском уезде в движении участвовало более 10 тыс. человек. Помещиками были сделаны заявки об убытках от разгромов имений на сумму 1237 тыс. руб. только по пяти уездам. В числе разгромленных были латифундии Мейендорфа, княгини Юсуповой, Хинельский винокуренный и Михайловский сахарный заводы Н. И. Терещенко, Дол- бенкинская экономия великого князя Сергея Александровича и др. Восстание крестьян было стихийным; вековая ненависть к помещикам вылилась в акты прямого уничтожения помещичьего инвентаря, скота, сожжения помещичьих усадеб.
В восстаниях, как и прежде, проявились политическая темнота крестьян, их царистские иллюзии. Вожаки восставших в Дмитриевском уезде Кузьма Токарев, Илларион Бородкин призывали к разгромам помещиков царевым именем, в уезде появились «царские» «золотые грамоты». Новым было появление зачатков организованности и сознательности в самом движении:  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 10, стр. 311.
142


Крестьяне-красносотенцы
Гурии
возникали первые вооруженные крестьянские отряды, которые, переходя с места на место, поднимали народ на разгромы помещичьих имений. Распространялись революционные прокламации. В ряде мест сказалось влияние эсеровской пропаганды.
Впечатление, произведенное на правительство первыми известиями о крестьянской борьбе, было весьма определенным. Министр земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолов докладывал Николаю II: «Лозунгом восставших... служила идея о принадлежности всей земли крестьянам» 1.
Другой крупный революционный очаг возник в районах сравнительно высокого развития аграрного капитализма — в Польше и Латвии. Здесь наряду с крестьянством самое активное участие в классовых боях приняли сельскохозяйственные рабочие. Переплетение социального и национального угнетения, растущее влияние революционных партий, особенно СДКПиЛ и Латышской социал-демократической партии, способствовали упорству и наступательное™ массовых стачек батраков и поденщиков.  11 	«Начало первой русской революции. Январь — март 1905 года». М., 1955, стр. 748.
143


Бастовавшие требовали установления нормированного рабочего дня, повышения заработной платы, ликвидации кабальных форм эксплуатации. Массовые и организованные сельскохозяйственные стачки приобретали политический характер, сопровождаясь митингами и демонстрациями, в которых принимало участие все сельское население.
На юге страны, в Грузии, особенно в Гурии, крестьянская борьба поднялась на уровень организованного политического движения. С начала революции укрепились связи крестьян Гурии с городскими рабочими, усилилось влияние в деревне социал-демократических организаций, которые фактически возглавили руководство крестьянской борьбой. Основной ударной силой восставших были крестьянские вооруженные «красные сотни». Повсеместно захватывались помещичьи земли.
Отчетливо проявившейся особенностью движения в Грузии, как и в других национальных районах, была его направленность не только против местных помещиков, но и против царских властей. Только за 10 дней марта в Кутаисской губернии было сожжено 16 сельских канцелярий со всеми делами; местная администрация была смещена, фактическую власть захватили революционные народные управления. Многотысячные митинги и демонстрации, проходившие под руководством социал-демократии, способствовали быстрому росту политической сознательности народных масс. Имя российского царя запрещалось произносить даже во время церковной службы, царские портреты уничтожались. Крестьянские требования сложились под влиянием революционной социал-демократии, выдвигавшей лозунги установления республики и безвозмездной передачи крестьянству всей земли.
Правительство перешло к подлинной войне с революционным крестьянством, применяя регулярные войска. Чрезвычайное положение в Польше и Прибалтике, посылка
8-тысячного карательного корпуса генерала Алиханова-Аварского в Гурию, «бешеные драгонады» против крестьян Черноземного центра — таков был арсенал контрреволюции. Но в условиях нарастания революции репрессиями удавалось добиться лишь временной приостановки движения. При первой возможности оно вспыхивало вновь с удвоенной силой.
Как и рабочее движение, крестьянская борьба нарастала волнообразно. Но уже в начале революции крестьянство в значительной мере преодолело традиционную сезонность выступлений, подъемы и спады крестьянского движения определялись общей революционной обстановкой в стране. Крестьянское движение поднималось вслед за рабочим, под непосредственным
144


Восстание на броненосце «Потемкин»
его воздействием. Это свидетельствовало о глубоко народном характере начавшейся революции, о постепенном формировании в ходе ее «союза сил» пролетариата и крестьянства при гегемонии пролетариата.
13 июня в Одессе началась всеобщая забастовка. Не выходили газеты; активно действовало революционное подполье, в котором работали большевики, меньшевики, бундовцы, эсеры, анархисты. Наиболее влиятельная среди рабочих большевистская организация к этому моменту очень ослабла в результате полицейских разгромов. Одесский комитет РСДРП оказался неработоспособным. Тем не менее, проявляя собственную инициативу, многие большевики — Ф. П. Ачканов, В. А. Деготь, А. О. Владимирский, Т. Ф. Люд- винская, Г. Л. Ляйфер и другие, выступая организаторами, агитаторами и пропагандистами, энергично руководили борьбой рабочих. На следующий день забастовка начала перерастать в восстание; происходили стычки бастующих с полицией и войсками; рабочие защищались камнями; на окраинах появились баррикады. Вечером на Соборной площади эсеровский боевик убил брошенной бомбой городового. «Оружия!» — требовали рабочие. Но оружия не было ни у одной из революционных организаций.
Утром 15 июня по городу разнеслась весть: накануне поздним вечером в Одессу прибыл восставший броненосец «Князь Потемкин Таврический». Казалось, военное восстание сольется с рабочим, и одесситы получат необходимое оружие.
Восстание на «Потемкине» предполагалось лишь как звено в общем плане выступления Черноморского флота, которое приурочивалось к осени 1905 г. Подготовкой восстания руководил Матросский центральный комитет, состоявший из представителей социал-демократических организаций кораблей. Он работал под руководством Севастопольского комитета Крымского союза РСДРП. В Крымском союзе было засилье меньшевиков, но в Севастопольском комитете, в Ялте и особенно в «Матросской централке» чувствовалось сильное большевистское влияние. В начале июня «Централка» обратилась ко всем матросам Черноморского флота с призывом включиться в освободительную борьбу и принять активное участие в общенародном восстании с целью свержения царизма.
Преждевременное восстание на «Потемкине» вспыхнуло стихийно. Новейший эскадренный броненосец находился в . сопровождении миноносца № 267 вдали от эскадры у пустынного острова Тендры, практикуясь в стрельбе. Толчком послужила попытка командира корабля учинить расправу над
10 История СССР, т. VI
145


Г. Н. Вакуленчук
матросами, демонстративно отказавшимися употреблять пищу, нриготовленную из протухшего, червивого мяса. Возмущенные матросы расстреляли и выбросили за борт наиболее ненавистных офицеров, а других — арестовали. В схватке был смертельно ранен большевик Григорий Вакуленчук — руководитель социал-демократической организации корабля.
Зная о событиях в Одессе, «Потемкин» вместе с миноносцем № 267 поспешил туда, рассчитывая с помощью одесских революционеров установить связь с Севастополем, со всей Черноморской эскадрой.
Самый мощный корабль Черноморского флота стал союзником восставших в Одессе. Толпы рабочих, учащихся, обывателей, ликуя, ждали в порту высадки матросов. Здесь же вокруг палатки, в которой лежал труп матроса Вакулеячу- ка, проходили митинги; среди ораторов были пламенные большевички: О. К. Виноградова («Галя»), К. Н. Громова («Наташа») и T. М. Левенсон («Людмила») *. Появились траурные флаги. Началась забастовка моряков торгового флота; прекратились погрузка и разгрузка пароходов.
Действуя смело, внезапно и решительно, потемкинцы вполне могли захватить Одессу. Рабочие поддержали бы
ЦПА ИМЛ, ф. 124, on. 1, д. 1083, лл. 2—5. 146


А. Н. Матюшенко
матросов. Объединение их в тот момент, когда местные власти были в растерянности, а немногочисленный гарнизон колебался, могло создать такой перевес сил, что город оказался бы в руках восставших. В Одессе имелась «контактная комиссия» для координации действий параллельно существовавших организаций большевиков и меньшевиков, а также бундовцев. Ее представители — большевик И. П. Лазарев («Афанасий») и меньшевики К. Н. Фельдман («Костя») и А. П. Бржезовский («Кирилл») —предложили матросам именно такой план действий. Команда решительно отказалась от немедленной высадки десанта и решила ждать прихода всей эскадры в надежде на переход ее на сторону революции. Доводы матросов поколебали делегатов одесских социал-демократов, и они не настаивали на принятии своего плана.
Почти половина потемкинцев состояла из новобранцев недавнего призыва. Революционная пропаганда не успела оказать на них сильного воздействия. Другая часть находилась под влиянием социал-демократии, но не была еще достаточно сознательной; эти матросы в значительной мере стихийно тянулись к небольшой группе своих товарищей, убежденных социал-демократов. Афанасий Матюшенко, возглавивший избранную матросами комиссию по руководств'/
Ю*
147


восставшим броненосцем, был предан революции, близко стоял к социал-демократам, но идейной устойчивостью не отличался. Он не всегда был способен действовать вразрез с настроением массы, придерживавшейся выжидательной тактики. А нерешительность и колебания на корабле усиливались группой кондукторов и офицеров — тайного оплота контрреволюции, которую не сумели обезвредить. Твердого и правильного руководства на корабле не оказалось; не было его и на берегу. В ожидании десанта с «Потемкина» революционные организации и рабочие массы Одессы бездействовали; этим воспользовались царские власти. Город и уезд, где вспыхнули крестьянские волнения, были объявлены на военном положении; из близлежащих гарнизонов стягивались войска. Вечером 15 июня пьяные черносотенцы, подстрекаемые полицией, подожгли порт, а прибывшие войска открыли стрельбу по безоружным толпам рабочих, митинговавшим в другом конце порта.
Однако на следующий день командующий войсками вынужден был удовлетворить требование матросов и разрешить похороны Вакуленчука. Днем 16 июня гроб с телом убитого сопровождали на кладбище почетный караул из 12 потемкинцев и несколько тысяч горожан. Похороны вылились в революционную демонстрацию. На кладбище в числе другие с речью выступил большевик Е. М. Ярославский (накануне он был освобожден из тюрьмы после многодневной голодовки). Все же обещание безопасности было нарушено властями: по возвращавшимся с кладбища на корабль матросам неожиданно, из-за угла открыли стрельбу, а трех из них задержали. Возмущенная провокациями властей команда «Потемкина» решила начать орудийную стрельбу по правительственным объектам в городе. Три холостых и два боевых пушечных выстрела снова посеяли растерянность среди властей и окрылили рабочих. Но потемкинцы опять допустили ошибку, не воспользовавшись благоприятным моментом для захвата города.
После безуспешных попыток секретаря Одесского комитета РСДРП Л. М. Книпович созвать заседание комитета для принятия соответствующих обстановке решений член комитета, организатор Пересыпского района рабочий В. А. Хрусталев и независимо от него Е. М. Ярославский пытались проникнуть на броненосец или установить контакт с матросами, но это им не удалось. Не смог возвратиться на броненосец съехавший на берег по поручению команды И. П. Лазарев.
17 	июня к Одессе подошла объединенная эскадра боевых кораблей Черноморского флота под общей командой вице-ад- мпрала Л. К. Кригера. «Потемкину» грозили потоплением в
148


случае сопротивления. Потемкинцы призвали матросов эскадры присоединиться к восстанию. Революционный корабль смело вышел в море, отверг предложение о сдаче и на полном ходу прорезал строй кораблей. Команда броненосца «Георгий Победоносец» встретила его восторженными криками «ура!»; канониры судов отказались стрелять по революционному кораблю. Перепутанный командующий приказал ненадежной эскадре возвратиться в Севастополь. Здесь она подверглась «чистке» от неблагонадежных. «Георгий Победоносец» отстал и перешел на сторону «Потемкина».
Севастопольский комитет РСДРП приветствовал команды, продемонстрировавшие свои симпатии к революционному броненосцу, и призывал всех переходить на сторону восставших матросов и рабочих. «Победоносное восстание народа,— говорилось в одной из листовок,— освободит Россию от мрака и насилия двуглавого орла» !.
Воодушевленные одержанной победой, руководители потем- кинцев решили начать смелые действия для соединения с рабочими Одессы. От имени команд броненосцев «Потемкин» и «Георгий Победоносец», миноносца № 267 и военного судна «Веха», которое присоединилось к восстанию еще в самом его начале, командующему войсками Одесского военного округа 18 июня был предъявлен ультиматум; восставшие требовали в течение 24 часов освободить из-под ареста и возвратить на «Потемкин» задержанных матросов; пополнить запасы продовольствия, воды и угля; освободить политических заключенных; вывести из города войска; передать власть в руки народа; разрешить вооружение населения. В противном случае они угрожали подвергнуть город. бомбардировке и захватить его силой.
Но изменники, воспользовавшись недостаточной бдительностью революционно настроенных матросов, посадили броненосец «Георгий Победоносен» на мель и сдали его военным властям. Потемкинцы в первый момент растерялись; к тому же контрреволюционные элементы продолжали исподтишка сеять панику. Возникли разногласия; некоторые матросы-большевики предлагали идти к берегам Кавказа, где разгоралась вооруженная борьба рабочих и крестьян, но большинство команды, а с ними и А. Матюшенко настояли на уходе в Румынию за продовольствием и углем, чтобы затем продолжать борьбу. 19 июня «Потемкин» покипул одесский рейд.
1 	«Революционное движение в Таврической губернии в 1905— 1907 гг.». Сборник документов и материалов. Симферополь, 1955, стр. 78.
149


Тем временем «Потемкина» разыскивал военный транспорт «Прут», команда которого во главе с матросом-болыпевиком
А. 	Петровым восстала. Не найдя броненосца, «Прут» ушел в Севастополь и сдался властям.
Еще 17 июня Заграничное бюро ЦК РСДРП обратилось к Восточному бюро ЦК, находившемуся в Самаре, с письмом, предлагая связаться с Одессой и поддержать всеми средствами начавшееся восстание на Черноморском флоте. Одновременно из Женевы в Одессу был командирован опытный партийный работник М. Н. Васильев-Южин. Однако письмо ЦК РСДРП было перехвачено полицией, а посланец Ленина прибыл в Одессу после ухода «Потемкина».
Румынские газеты сделали достоянием мировой общественности два воззвания команды «Потемкина». В обращении «Ко всему цивилизованному миру» потемкинцы излагали цели своей борьбы, а в другом — «Ко всем европейским правительствам» — гарантировали нейтральным иностранным судам безопасность плавания по Черному морю.
В. 	И. Ленин высоко оценил значение этих документов: «Русская революция объявила Европе об открытой войне русского народа с царизмом» !.
Румынское королевское правительство отказало в продаже броненосцу продовольствия и угля. «Потемкин» вернулся к родным берегам. В Феодосии потемкинцы добились получения продовольствия; была надежда и на получение топлива, но в последний момент военные власти помешали прибывшей на катере группе матросов увезти шхуну с углем.
Гордый революционный броненосец курсировал вместе с миноносцем № 267 по Черному морю. Всероссийский самодержец запрашивал главного командира Черноморского флота Чухнина о мерах, принятых «к прекращению шатания „Потемкина“ по портам», и требовал «покончить с этим невыносимым положением» 1 2. Но Чухнин был бессилен.
В. И. Ленин отмечал, что самое большое, чего удалось добиться царскому правительству, это «удержать флот от активного перехода на сторону революции» 3. Между тем восстание на броненосце «Потемкин» показало полную возможность такого перехода,— это был реальный шаг для образования ядра революционной армии.
25 	июня, израсходовав запасы угля, пресной воды и продовольствия, потемкинцы вынуждены были сдать корабль румынским властям.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 10, стр. 349.
2 «Былое», 1918, № 12 (6), стр. 146.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 10, стр. 337.
150


Броненосец «Потемкин/), по определению Ленина, остался «непобежденной территорией революции»1. Его пример не оставался без подражания; известно 42 случая массовых выступлений солдат и матросов с середины июня до конца сентября 1905 г. 2 Уже 15 июня вечером вспыхнуло стихийное вооруженное восстание флотских экипажей в Либаве. Непосредственный повод к нему был тот же, что и на «Потемкине». «Мясо мясом, а нам свобода нужна!»—этот и подобные возгласы матросов указывали на политический характер, который приобрело восстание. По воспоминаниям большевика И. К. Гамбурга, военное бюро Либавского комитета Латышской СДРП установило связь с восставшими матросами и выпустило листовку «На бой кровавый, святой и правый!» с призывом поддержать восстание матросов-потемкинцев3. Три дня военный порт был во власти восставших, над ним развевался красный флаг. Чтобы изолировать очаг восстания, почти все корабли были сразу же выведены из порта в открытое море; увели и паром, связывавший через канал район восстания с городом, где рабочие объявили забастовку солидарности с матросами. Восстание удалось подавить лишь после того, как в Ли- баву прибыли крупные подкрепления.
Как отмечал Ленин, несмотря на поражение, «восстание в Одессе и переход на сторону революции броненосца „Потемкин” ознаменовали новый и крупный шаг вперед в развитии революционного движения против самодержавия»4. События подтверждали своевременность решений III съезда РСДРП о подготовке вооруженного восстания. Сама жизнь, стремительный ход революционных событий свидетельствовали о правоте большевиков в их идейных спорах с меньшевиками относительно вооруженного восстания.
Работа Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции» была закончена до одесских событий, а 13 июля 1905 г. «Пролетарий» вышел со статьей Ленина «Революция учит», в которой он писал, что меньшевики под влиянием восстания на «Потемкине» «фактически стали переходить на сторону своих оппонентов, т. е. действовать не сообразно своим резолюциям, а сообразно резолюциям III съезда» 5. При всех последующих колебаниях меньшевиков фактический переход прежде всего меныпевиков-практиков на большевистские позиции создавал благоприятные условия для
1 Там же.
2 В. А. Петров. Очерки по истории революционного движения в русской армии в 1905 г. М.— Л., 1964, стр. 143.
3 И. К. Гамбург. Так это было. Воспоминания. М., 1965, стр. 20.
4 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 10, стр. 335.
5 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. И, стр. 136.
151


совместного сотрудничества, единства действий и мог послужить основой для успешного объединительного движения.
Революционные события летом 1905 г.
ли&мло!Тк народу вызвали тревогу среди буржуазии. Но страх перед революцией охватил буржуазию не в такой сильной степени, чтобы заставить ее без всяких условий заключить союз с самодержавием. Напротив, убедившись в растерянности и бессилии правительства, буржуазия после одесских событий начала даже «леветь».
В. И. Ленин писал: «Либеральная буржуазия „порозовела“ после 9-го января; она начинает „краснеть“ теперь, после одесских событий, ознаменовавших (в связи с событиями на Кавказе, в Польше и т. д.) крупный рост народного восстания против самодержавия за полгода революции» 1.
«Полевение» буржуазии выражалось в усилении заигрывания освобожденцев с демократией и в расширении оппозиционного фронта борьбы за счет торгово-промышленной буржуазии. 4—6 июля в Москве проходил съезд представителей совещательных по делам торговли и промышленности учреждений. Участники высказались за немедленное осуществление обещанного народного представительства, но по отношению к проекту Булыгина голоса разделились. Большинство пришло к заключению, что Дума «с совещательным голосом никого не удовлетворит и существующего возбуждения не успокоит»; меньшинство во главе с делегацией Московского биржевого общества нашло, что этот проект «при настоящем развитии народа — единственно возможный к осуществлению» 1 2.
Открывшийся 6 июля съезд земских и городских деятелей был вынужден признать неудачу обращения майского съезда к царю. Съезд принял обращение к народу7; оно призывало работать вместе с земцами ради «достижения истинного народного представительства». В воззвании подчеркивалось: «Путь, нами указываемый,— путь мирный. Он должен привести страну к новому порядку без великих потрясений и без тысяч напрасных жертв» 3.
Своим обращением либералы стремились, во-первых, удержать массы в рамках мирной борьбы и, во-вторых, опираясь на народную поддержку, поднять свой авторитет в глазах правительства и тем самым усилить свои позиции в выпрашивании политических уступок.
Но либералы не отказались и от идеи соглашения с царизмом. Это видно по их отношению к булыгинскому проекту.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 11, стр. 149.
2 ЦГИА СССР, ф. 150, on. 1, д. 373. л. 51.
3 ЦГАОР СССР, ф. 102, он. 5, д. 1000, ч. 1, лл. 212—213.
152


В специальной резолюции говорилось, что проект Булыгина «не может внести успокоение в страну, предотвратить все опасности, ей угрожающие, и вывести ее из настоящего состояния анархии на путь правильного и мирного развития на основах твердого государственного порядка». Когда же перешли к обсуждению вопроса, идти или не идти в Думу, большинство нашло преждевременным решение этого вопроса. Выжидательная позиция либералов в отношении булыгинской Думы облегчала им лавирование между самодержавием и революционным народом: она затрудняла разоблачение перед массами предательской тактики либералов и в то же время оставляла лазейку для сговора с царизмом.
После съезда некоторые земства устраивали совещания с приглашенными крестьянами, пытаясь направить аграрное движение в мирное, «приговорное» русло. Но среди крестьян царила атмосфера недоверия и даже вражды к земству. В одной из корреспонденций, напечатанной в большевистском «Пролетарии», отмечалось, что «земство во многих местах считается чуть ля не большим врагом, чем самодержавие» К
Действуя непосредственно от имени земства, либералы не могли рассчитывать на успех у населения; поэтому они стали прибегать к услугам «переводчиков», используя в качестве проводника либерального влияния на крестьянские массы «третий элемент». С помощью земских служащих и сельской интеллигенции либералы пытались организовать крестьянские союзы, рассчитывая таким путем удержать крестьян от погромов по-
Воздействие на широкие массы либералы осуществляли также через союзы интеллигенции, в возникновении которых видную роль сыграли освобожденцы. Еще в конце 1904 г. «Союз освобождения» решил начать агитацию за образование легальных союзов адвокатов, учителей и других лиц интеллигентных профессий и соединение их в «Союз союзов». Практически организация этих союзов началась после издания указа 18 февраля, когда население получило легальные возможности для заявления своих политических требований. В марте — апреле 1905 г. образовались профессионально-политические союзы— академический (профессоров), писателей (журналистов), инженеров, учителей, адвокатов, врачей, агрономов, статистиков, конторщиков, железнодорожных служащих и др.
8—9 мая 1905 г. в Москве состоялся учредительный съезд «Союза союзов», в котором участвовали делегаты 14 профессио-  1мещичьих имений. Либералы
и профессиональнополитические союзы
1 	«Пролетарий», 1 (14) сентября 1905 г.
153


нально-политических союзов. Председателем съезда был избран освобожденец П. Н. Милюков. Чтобы прикрыть буржуазный характер новой организации, либералы всячески подчеркивали «нейтральность» союзов, их «внеклассовость» и «беспартийность». При обсуждении политической платформы съезд признал, что «Союз союзов» имеет целью мобилизацию общественности для борьбы с существующим режимом и что более подробное изложение платформы его излишне. Почти половина делегатов заявила особое мнение, настаивая на принятии более развернутой формулы целей борьбы. «Иначе,— предупреждали они,— может оказаться, что «Союз союзов» или будет идти мимо жизни, или станет на сторону той части господствующих классов, которая решила идти на политические и социальные уступки народной массе, а не прямо на сторону трудящихся масс» *.
Представитель Московского комитета РСДРП С. И. Мицкевич огласил декларацию о том, что политическая платформа, принятая съездом, придает «Союзу союзов» неопределенную политическую окраску, приближающую его к умеренному либерализму. Призвав демократическую интеллигенцию порвать с буржуазными либералами и присоединиться к революционному народу, большевики покинули съезд.
По мере роста массового революционного движения происходило левение мелкобуржуазной интеллигенции; она выходила из повиновения либеральному руководству «Союза союзов». III съезд «Союза союзов» (1—3 июля 1905 г.) подавляющим большинством голосов признал проект Булыгина «дерзким вызовом со стороны правительства всем народам России» и счел недопустимым для членов «Союза союзов» ни проведение кого- либо в проектируемую Думу, ни личное в ней участие1  2. Ленин видел в этом решении «первый шаг мелкобуржуазной интеллигенции к сближению с революционным народом» 3.
8 	августа были опубликованы «Учреждение Государственной думы» и «Положение о выборах в Думу». Оба акта представляли собой грубую подделку народного представительства. Роль Думы была ограничена «предварительной разработкой и обсуждением законодательных предположений и рассмотрением росписей государственных доходов и расходов». Дума не только была лишена решающего голоса в деле законодательства, но и не обладала правом бюджетной инициативы, сохранившейся всецело в руках правительства.
Акты
6 августа 1905 г
1 ЦГЛОР СССР, ф. 518, on. 1, д. 1, л. 40.
2 Там же, д. 3, лл. 11—12.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 11, стр. 199.
154


Система выборов в Думу была построена по образцу старого земского положения 1864 г. Выборы были многостепенные, и г.се избиратели делились на три курии: землевладельцы, горожане и крестьяне. За исключением крестьян, к выборам были допущены только так называемые цензовые элементы — помещики и городская буржуазия. В составе губернских избирательных собраний, на которых должны были выбираться члены Думы, было 43% выборщиков от крестьянской курии, 34% — от землевладельческой и 23%—от городской курии. Предоставление крестьянским голосам возможности наибольшего влияния на ргсход выборов было обусловлено тем, что правящие сферы в то время считали «сермяжное» крестьянство консервативной силой. «Благонадежный» состав выборщиков от крестьянской курии обеспечивался тем, что крестьяне по закону 6 августа «просеивались» четырехстепенными выборами под строгим надзором предводителей дворянства.
Созывом такой Думы царское правительство преследовало задачу укрепить в населении конституционные иллюзии и тем самым раздробить и ослабить силы революции. К этому же стремилась и либеральная буржуазия, искавшая сделки с царизмом. Съезд земских и городских деятелей в сентябре 1905 г. признал желательным участие народных представителей в Думе.
Меньшевистская «Искра» призывала рабочих использовать закон 6 августа для агитации за создание органов «революционного самоуправления». Большевики провозгласили активный бойкот Думы. Революция развивалась по восходящей линии, и лозунгом дня сделалось вооруженное восстание; в этих условиях участие в Думе отвлекло бы внимание народа от главной задачи — от прямого натиска на самодержавие. Большевикам удалось объединить на платформе активного бойкота булыгинской Думы всю российскую социал-демократию, за исключением части меньшевиков. Бойкотировали Думу и эсеры, а также левый фланг либерализма в лице «Союза союзов». Большевистская политика сплочения и единства действий социал-демократии и революционной буржуазной демократии, боевого союза пролетариата и крестьянства имела большой успех. Более того, в ходе борьбы образовался единый фронт революционных и части оппозиционных сил против царизма. Все это содействовало нараставшему в стране небывалому революционному подъему и привело уже в октябрьские дни к всероссийской политической забастовке.


4
Высший подъем революции
Московские и петербургские рабочие были зачинателями всероссийской забастовки. До осени Москва не проявляла активности. Во второй половине сентября уча- Октябрьсная щенно забилось самое сердце России. Эко-
всероссийская номическая забастовка московских печат-
забастовкаЭЯ ников, возникшая 19 сентября, быстро
превратилась в политическую забастовку рабочих нескольких профессий. Для руководства ею возникли Советы депутатов рабочих соответствующих профессий. В городе не выходили газеты, улицы выглядели необычно, толпы бастующих демонстрировали под красным знаменем. Звучали революционные песни; на бульварах и площадях, в университетских аудиториях проходили митинги и собрания. Не смолкали возгласы «Долой самодержавие!», «Да здравствует республика!» Возникали ожесточенные схватки с полицией и казаками. Настоящее сражение разыгралось 25 сентября у булочной Филиппова на Тверской. Реакционеры, хваставшиеся до того тем, что Москва будто является их оплотом, находились в растерянности.
Московские события знаменовали боевое крещение второй столицы, вовлечение в революционную борьбу крупнейшего отряда промышленных рабочих. В знак солидарности с москвичами в Петербурге проходила частичная забастовка. Аналогичные забастовки вспыхнули в Харькове и Саратове.
Московские большевики прилагали усилия к расширению забастовки; важную роль в этом играли и профессиональные союзы. В начале октября бастовала уже почти половина Москвы.
Решающее значение для превращения частичных забастовок в общегородские и во всероссийскую сыграла железнодорожная забастовка. Призыв Московского комитета РСДРП присоединиться к забастовке фабрично-заводских рабочих имел успех; почва была подготовлена, так как московские большевики уже несколько месяцев вели энергичную организаторскую и агитационно-пропагандистскую работу среди железнодорожников. С аналогичным призывом выступили Московская группа РСДРП (меньшевики) и Московский узловой комитет Всероссийского железнодорожного союза. Первыми (6 октября) забастовали рабочие мастерских, а на следующий день — рабочие и служащие Управления и всей линии Московско-Казанской железной дороги.
Под влиянием развертывавшегося рабочего движения находившееся в Москве Центральное бюро Всероссийского железно-
156


дорожного союза, в котором преобладали эсеровские и либерально-буржуазные элементы, объявило всеобщую забастовку на железных дорогах. К этому его побудили также слухи о разгоне делегатского съезда железнодорожных служащих, который с ведома правительства собрался в Петербурге для разрешения вопроса о пенсионных кассах, но выдвинул политические требования. 10 октября бастовали уже все дороги Московского узла. Министру путей сообщения князю М. Н. Хилкову не удалось вступить в переговоры с бастующими. Пришлось самому вести паровоз и добираться в Питер.
Со стремительной быстротой развертывалась забастовка и в Петербурге. В ответ на призыв ПК РСДРП забастовали рабочие Путиловского, Невского судостроительного, Ижорского и других крупнейших заводов. 12 октября замер Петербургский узел железных дорог. Из столицы в Петергоф, где находился Николай И, министры добирались «вплавь», на казенном пароходе.
В течение нескольких дней забастовка железнодорожников охватила почти все дороги страны. Забастовали почта и телеграф; административная связь центра с периферией, а также между отдельными городами и районами сразу же была нарушена. Военные власти лишались возможности маневрировать вооруженной силой, быстро ее перебрасывать. Была парализована и экономическая жизнь. Железнодорожная забастовка стимулировала забастовки фабрично-заводского пролетариата и способствовала слиянию забастовок в отдельных промышленных центрах, городах и поселках во всероссийскую забастовку. Правительство было застигнуто врасплох «гигантским вихрем солидарного пролетарского натиска» \ и это обеспечило успех всеобщей забастовке. 13 октября Центральное бюро «Союза союзов» заявило о своей солидарности с всеобщей забастовкой. Когда мощная забастовка стала реальным фактором, учредительный съезд конституционно-демократической партии, проходивший в Москве, принял 14 октября постановление о поддержке «мирной забастовки». Это был тот максимум, на который оказалась способной «покрасневшая» в ту пору либеральная буржуазия; она примкнула к пролетарской борьбе, усмотрев возможность воспользоваться ее плодами. Одновременно в своем постановлении кадеты предупреждали, что приложат все усилия, чтобы не допустить вооруженного восстания рабочих.
Во всероссийской политической забастовке участвовало не менее 1,5 млн. промышленных рабочих и железнодорожников, 200 тыс. чиновников и служащих государственных учреждений, торговых предприятий и городского транспорта; интеллигенция, студенты, учащиеся средних учебных заведений. При всей  11 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 1.
157


грандиозности всероссийской стачки она далеко не исчерпала всех резервов.
Отличительной особенностью октябрьского революционного подъема было значительное преобладание политических стачек над экономическими. Если в январские дни 1905 г. в числе 444 тыс. бастующих фабрично-заводских рабочих предприятий, подведомственных фабричной инспекции, было 123 тыс. чисто политических стачечников, то в октябре среди 519 тыс. прекративших работу, чисто политических насчитывалось уже 328 тыс.1
Мир еще не знал такой грандиозной забастовки; она объединила рабочих всех национальностей России, которые своей борьбой подняли к политической активности промежуточные слои городского населения. В свою очередь, организованное выступление пролетариата было результатом единства действий, которого добивались большевики, вступая в контакт с другими революционными партиями и организациями. Координация действий осуществлялась специально создававшимися органами, которые по- разному назывались в различных городах: в Киеве — «Коалиционный революционный комитет», в Харькове—«Комитет борьбы», в Вильно — «Объединенный комитет», в Витебске — «Коалиционная комиссия» и т. п. Нередко блок социал-демократии и революционной буржуазной демократии не был оформлен, а складывался стихийно, как результат убежденности в необходимости соединить силы, чтобы сорвать бойкотируемую совещательную Думу. Революционный вихрь увлек даже тех оппортунистов и либералов, которые вчера проявляли готовность ухватиться за царский «дар». Но поддерживая колебнувшихся влево либералов в их борьбе с царизмом, большевики разоблачали их ограниченность и решительно противодействовали попыткам буржуазной демократии возглавить рабочее движение.
Октябрьская забастовка сопровождалась невиданным размахом демонстрационного движения, которое проходило под лозунгами: «Долой булыгинскую Думу!», «Организуйтесь, вооружайтесь!», «Да здравствует вооруженное восстание!», «Долой царскую монархию!», «Да здравствует временное революционное правительство!», «8-часовой рабочий день!»
Революционным творчеством масс в Петербурге был создан Совет рабочих депутатов. 13 октября он начал свою деятельность как орган, руководивший забастовкой. В ходе всеобщей забастовки укреплялись и возникали новые профессиональные союзы. Рабочий класс явочным путем завоевал свободу печати. Вместе со студентами он превратил университеты и другие высшие школы в очаги революционной пропаганды.  11 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 395, 396.
158


Рабочие собирали средства на оружие. Создавались боевые дружины. Дружинники охраняли митинги, отбивали атаки черносотенцев. Военно-техническая подготовка восстания усилилась, но она значительно отставала от стремительного подъема революции. В Харькове, Екатеринославе, Одессе и некоторых других городах забастовка стихийно перерастала в восстание. Началась баррикадная борьба.
Власти многократно пытались использовать против народа армию. Палач Тренов приказал: «Патронов не жалеть». Но надежных войск не хватало. «Революционный пролетариат,— отмечал Ленин,— добился нейтрализации войска, парализовав его в великие дни всеобщей стачки» 1.
Всероссийская политическая стачка активизировала и мобилизовала массы, продемонстрировала величайшую силу организованного выступления пролетариата. Она имела не только российское, но и международное значение, обогатив пролетариев всех стран новой формой революционной борьбы. Русская революция, писала Роза Люксембург, «впервые в истории классовой борьбы продемонстрировала грандиозное проведение в жизнь идеи массовой и... даже всеобщей забастовки — этим она открыла новую эпоху в развитии рабочего движения» 2.
Манифест 17 октяб я Момент Октябрьской всеобщей забастов- ф р ки Ленин оценивал как временное равно¬
весие борющихся сил, когда «царизм уже не в силах подавить революцию», а «революция еще не в силах раздавить царизма» 3. Такое соотношение сил порождало растерянность и колебания в правящих кругах. Крайние реакционеры (члены Государственного совета граф А. 11. Игнатьев, граф К. И. Пален, H. М. Чихачев, И. Л. Горемыкин) советовали царю «назначить энергичного военного человека и всеми силами постараться раздавить крамолу» 4, другие считали рискованным за недостатком войск прибегнуть к военной диктатуре и предлагали, пока не поздно, пойти на уступки «общественному мнению» и даровать конституцию.
9 	октября С. Ю. Витте подал царю записку, где доказывал, что мирное разрешение кризиса еще возможно, но для этого государственной власти, как в 50-е годы минувшего века, «надлежит смело и открыто стать во главе освободительного движения». Тогда правительство «сразу приобретет опору п получит возможность ввести движение в границы и в них удержать». По мнению Витте, практической задачей власти
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 33.
2 R. Luxemburg. Ausgewahlte und Schriften. Berlin, 1951, S. 159.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 28.
4 «Красный архив», 1927, т. 3 (22), стр. 167.
159


должно было стать создание условий для осуществления всеобщего избирательного права. Для успокоения рабочих Витте предлагал нормировку рабочего дня, государственное страхование рабочих, образование примирительных камер и т. п. В целях ослабления аграрного движения намечались продажа крестьянам казенных земель, расширение деятельности крестьянского поземельного банка и как крайняя мера выкуп ренты, получаемой помещиками в виде арендной платы. Для разрешения национального вопроса Витте считал возможным предоставление Польше, а также Грузии и другим частям Кавказа автономии в области просвещения, гражданского законодательства, низшего суда, обложения на местные нужды и т. п. По убеждению Витте, предлагаемая им программа преобразований могла вызвать замешательство, раскол в революционных рядах, переход на сторону царизма либеральной буржуазии. «Ход исторического прогресса неудержим, — предупреждал Витте,— идея гражданской свободы восторжествует, если не путем реформы, то путем революции» К
Но царь еще верил в «спасительную» силу полицейской нагайки. Вечером 13 октября Витте получил от него телеграмму: «Впредь до утверждения закона о кабинете поручаю вам объединить деятельность министров, которым ставлю целью восстановить порядок повсеместно» 1 2. О программе же реформ, изложенной в записке Витте, вовсе не упоминалось. Витте ответил, что одним механическим объединением министров, смотрящих в разные стороны, смуту успокоить нельзя; он прямо заявил, что если царь хочет назначить его первым министром, то надо согласиться с его программой и не мешать ему действовать3. Витте решительно поддерживал очень близкий в то время к царю великий князь Николай Николаевич. 15 октября князь принял главаря только что возникшей «Независимой рабочей партии» зубатовского толка М. А. Ушакова. Тот заявил: «Социал-демократия наталкивает рабочих «на
революцию с требованием республики, которую большинство народа не желает... Народ ненавидит бюрократическое средостение, которое отделяет царя от народа, и желает, конституционной монархии». Когда Николай Николаевич спросил: «А где же люди, которые способны и все могут это устроить?», Ушаков назвал Витте 4.
Уверовав в возможность при помощи «конституции» добиться восстановления «порядка», великий князь отклонил предложение взять на себя роль диктатора. Николай Никола-
1 «Красный архив», 1925, т. 4—5 (11—12), стр. 51—61.
2 С. Ю. Витте. Воспоминания, т. 3. М., 1960, стр. 12.
3 «Красный архив», 1927, т. 3 (22), стр. 168.
4 ЦГАОР СССР, ф. 1001, он. 1, д. 154, лл. 3-4.
160


Манифест 17 октября. Карикатура.
евич заявил министру двора барону Фредериксу, что будет, напротив, упрашивать царя согласиться с программой Витте и подписать его проект манифеста, а если царь не пойдет на это и захочет назначить диктатора, он застрелится на его глазах. На вопрос царя великий князь ответил, что полностью сочувствует программе Витте, а затем доложил о невозможности из-за недостатка верных войск прибегнуть к военной диктатуре.
17 октября царь подписал манифест, утвердил программу Витте и назначил его председателем Совета министров, который превращался в постоянно действующее высшее правительственное учреждение.
11 История СССР, г. VI
161


Манифест возлагал на объединенное правительство выполнение «непреклонной» царской воли о даровании населению «незыблемых основ гражданской свободы» на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. В манифесте было, обещано привлечь теперь же к участию в Государственной думе, «в мере возможности», соответствующей краткости остающегося до ее созыва срока, те классы населения, которые были лишены избирательных прав по Положению 6 августа 1905 г. Далее провозглашалось, что никакой закон не может получить силу без одобрения Думы, причем последней должна быть обеспечена возможность действительного участия в надзоре за действиями администрации.
Известие о манифесте вызвало взрыв радости среди буржуазии. Либералам казалось, что теперь массовое движение войдет в мирное русло парламентской борьбы.
Манифест 17 октября действительно предотвратил немедленное крушение царизма, позволив ему выиграть время. Буржуазия получила возможность легальной организации своих сил в противовес революционным партиям. У части рабочих и демократической интеллигенции манифест вызвал конституционные иллюзии.
Московский стачечный комитет, в котором преобладали представители интеллигентных профессионально-политических союзов, обратился к рабочим с воззванием «временно» прекратить всеобщую забастовку. Центральное бюро Всероссийского железнодорожного союза разослало по всем дорогам депеши о прекращении забастовки. Вслед за этим постановил прекратить 21 октября всеобщую политическую забастовку и Петербургский Совет рабочих депутатов.
Но расчеты либералов и царского правительства на скорое и прочное умиротворение страны не оправдались. Большевики с самого начала не питали никаких иллюзий в отношении манифеста 17 октября. Ленин видел в уступках самодержавия лишь первую победу революции, которая «далеко еще не решает судьбы всего дела свободы» *. В листовках большевики предупреждали, что царский манифест был уловкой, временным отступлением самодержавия на новые позиции с целью выигрыша времени и перегруппировки сил; чтобы упрочить за народом завоеванные права и добиться новых, необходимы были немедленное вооружение народа, созыв Учредительного собрания, полная амнистия всем политическим заключенным и ссыльным. Большевики звали к продолжению всеобщей забас-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 27.
162


Н. Э. Бауман
товки, к активной подготовке всенародного вооруженного восстания.
После получения известий о манифесте улицы городов тотчас же заполнились народом, появились красные знамена, возникали импровизированные шествия с пением «Марсельезы» и грандиозные митинги, где открыто произносились речи. В Петербурге, как доносил начальник охранного отделения, 18 октября «во всех местах скопления публики и демонстрантов произносились ораторами речи самого крайнего направления с призывом к дальнейшей кровавой борьбе с правительством» *. На митингах выдвигались требования полной политической амнистии, отмены смертной казни, военного положения и усиленной охраны, учреждения народной милиции, управляемой Советом рабочих депутатов, и немедленного удаления Трепова.
В Москве на митингах в университете, консерватории и других местах, по отчету репортера газеты «Русское слово», «везде публика состояла из разных элементов общества, но ораторами выступали исключительно представители социал-демократиче-  11 «Всероссийская политическая стачка в октябре 1905 г.», ч. I. М.— Л., 1955, стр. 375.
11*
163


ской партии, пользующиеся наибольшим влиянием и авторитетом среди рабочих организаций и других демократически настроенных групп. Пламенные речи, призывающие пролетариат к дальнейшей борьбе за политическое и экономическое освобождение народа, вызывали нескончаемые аплодисменты и энтузиазм битком набитых слушателями аудиторий». Ораторы подчеркивали, что акт 17 октября знаменует собой крупную победу народа над правительством, но нельзя переоценивать этого события, как делали представители либеральной буржуазии. Последняя «была всегда пособницей бюрократии и врагом народа. Ныне готовая помириться на правительственной подачке, она становится между двумя борющимися врагами: народом и правительством. И мы должны ей крикнуть: „Прочь, ибо ты будешь раздавлена!“» 1. В Нижнем Новгороде на митингах 18 и 19 октября речи социал-демократов вызвали бурю восторга; призыв идти освобождать томящихся в тюрьмах товарищей встречал горячий отклик. В Риге 20 октября на 60-тысячном митинге было принято решение добиваться республики, а пока не прекращать забастовки. В Варшаве польские националисты устраивали в честь манифеста 17 октября праздничные шествия с белыми орлами, но рабочие не верили царским обещаниям и не прекратили всеобщей стачки. В далеком Красноярске 18 октября на митинге в Народном доме ораторы указывали на недостаточность виттевской конституции и на необходимость вооруженной борьбы вплоть до полной победы над монархией. В Одессе колонны демонстрантов окружили здания полицейских участков и потребовали освобождения политических арестованных, угрожая в случае отказа освободить их силой.
Обескураженное неожиданной реакцией народа на «монаршую милость», царское правительство должно было пойти на новые уступки: 21 октября была объявлена политическая амнистия, правда, в урезанном виде; кровавый палач Трепов был удален с постов товарища министра внутренних дел, заведующего полицией и петербургского генерал-губернатора. В то же время царизм решил мобилизовать своих сторонников. Под защитой казаков и солдат, под руководством сыщиков, провокаторов и переодетых полицейских на улицах появились «патриотические» демонстрации с пением «Боже, царя храни», с трехцветными флагами и портретами царя. Толпы хулиганов, босяков п наемных убийц громили и убивали евреев, избивали интеллигентов и сознательных рабочих. По далеко не полным подсчетам В. Обнинского, «более чем в 100 городах и притом на протяжении всего двух-трех недель разыгрались однородные и по программе, и по преступности сцены дикой расправы с мирными жителями; менее чем за месяц было убито от 3,5 тыс.  11 «Северный край», 24 октября 1905 г.
164


Похороны Н. Э. Баумана
до 4 тыс. человек и ранено и изувечено более 10 тыс.» 1 Среди убитых были виднейшие революционеры, вожаки рабочих, большевики Н. Э. Бауман, Ф. А. Афанасьев, О. М. Генкина, М. Н. Лакин и др.
Так, только что дарованная «конституция» окрасилась кровью «свободных граждан».
Манифест 17 октября явился поворотным пунктом, ознаменовавшим переход либеральной буржуазии на сторону контрреволюции. Лидеры формировавшихся в то время буржуазных партий Д. Н. Шипов, М. А. Стахович, А. И. Гучков, князь Е. Н. Трубецкой и другие приняли без колебаний предложение Витте вступить в переговоры об образовании первого «конституционного» кабинета. Во время переговоров выяснилось, что либералы разделяли программу Витте, рассчитанную на укрепление царизма и подавление революционной демократии. Но из боязни уронить себя в глазах широких масс они не решались открыто с ней солидаризироваться, а хотели, чтобы программа проводилась без их прямого участия «деловым» кабинетом из царских бюрократов. Свое же призвание либералы видели в
1 В. Обнинский. Полгода русской революции.— «Сборник материалов к истории русской революции (октябрь 1905 г,—апрель 1906 г.)», вып. I. М., 1906, стр. 42.
165


дезорганизации революционного движения плетем пропаганды классового мира и распространения конституционных иллюзий.
В. И. Ленин писал: «Вся либеральная буржуазия России, от Гучкова до Милюкова... повернула сейчас же после 17-го октября от демократии к Витте. И это не случайность, не измена отдельных лиц, а переход класса на соответствующую его экономическим интересам контрреволюционную позицию» 1.
12—18 октября, в разгар всероссийской по- буржуазных партий литическои стачки, проходил учредительный съезд конституционно-демократической партии. Под влиянием победоносного шествия революции либералы «полевели». Во вступительной речи на съезде П. Н. Милюков отмежевался от «аграриев и промышленников» и всячески рекламировал «идейный, внеклассовый» характер своей партии.
Отличительной чертой принятой съездом программы была недоговоренность и двуликость. На съезде кадеты клялись в верности лозунгу Учредительного собрания, но в свою программу его не ввели. В период высшего подъема революции кадеты избегали афишировать монархизм своей партии, поэтому вопрос о форме государственного строя в их программе был оставлен открытым: в ней употреблялись термины и «империя», и «государство». В национальном вопросе кадеты высказывались за автономное устройство Царства Польского при условии сохранения государственного единства и участия поляков в общероссийском парламенте на одинаковых с прочими частями империи основаниях. Это означало сохранение внешней политики и вооруженных сил в ведении русского царизма. По мнению кадетов, самоуправление должно было облегчить национальной буржуазии «умиротворение» Польши.
В программе говорилось о необходимости принудительного выкупа частновладельческих земель. В комментариях же к ней кадеты допускали отчуждение преимущественно тех земель, которые обыкновенно сдавались в аренду за деньги из доли урожая или за отработки, а также земель, обрабатываемых крестьянским инвентарем. Помещики, которые вели хозяйство на капиталистических началах, могли сохранить свою землю, особенно, если сумели бы выдать это хозяйство за «образцовое».
По рабочему вопросу в программе красовались лозунги: «Свобода союзов», «Право стачек», «8-часовой рабочий день» и т. п. Но затем шли оговорки о немедленном осуществлении 8-часовой нормы только там, где она в данное время возможна, и о постепенном введении ее в остальных производствах.
По расчетам кадетов, широта и неопределенность програм¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 102—103.
166


мы должны были придать их партии «внеклассовые» или «общенациональные» черты и привлечь в нее самые разнообразные слои населения: либеральных помещиков, «прогрессивных» торговцев и промышленников, лиц интеллигентных профессий, ремесленников, служащих, крестьян и даже рабочих. Но эти расчеты не сбылись.
Местные кадетские группы ориентировались в своей деятельности преимущественно на крестьян. Богатые крестьяне сочувствовали программе кадетской партии и даже вступали в ее ряды, но пустить прочные корни в деревне кадетам не удалось. Объясняя причины непопулярности кадетской программы, тверские кадеты ссылались на то, что им «пришлось встретить в деревне веру в возможность немедленного перехода всей земли в руки крестьян» и поэтому «там, где подобные надежды успели уже пустить корни..., более умеренные и менее заманчивые пункты программы кадетов не могли встретить хорошего приема» 1. Еще меньше успеха имела кадетская агитация среди рабочих. Как вспоминал впоследствии Милюков, «рабочий класс сам настолько связал себя с партией социал-демократов, что доступ в его ряды партии кадетов был почти совершенно прегражден» 2.
Лишь у лиц интеллигентных профессий кадетская программа нашла поддержку. В связи с притоком интеллигенции социальный состав кадетской партии становился двойственным и противоречивым. Ядро партии, состоявшее из земских деятелей, обросло довольно толстым слоем мелкобуржуазных попутчиков, толкавших ее влево.
В отличие от кадетов, которые хотели прекратить борьбу маленькими уступками народу, крупная буржуазия после J7 октября встала на путь безоговорочной поддержки царского правительства и открытой борьбы с революцией. После 17 октября возник ряд крупнобуржуазных партий: прогрессивноэкономическая партия при Петербургском обществе заводчиков и фабрикантов, торгово-промышленная партия в Москве, партия правового порядка и др. Все эти партии отличались эфемерностью и исчезали так же быстро, как и нарождались. Интересы буржуазии как класса требовали консолидации ее политических сил. Капиталисты очень скоро убедились в неудобстве выступать под собственным флагом, под этикеткой «торгово-промышленной» и т. п. партий, так как в этом случае само название партии изобличало ее буржуазную природу и мешало обманывать народ.
1 ЦГАОР СССР, ф. 523, on. 1, д. 79, л. 16.
2 Л. Милюков. Либерализм, радикализм и революция.— «Современные записки», LVII. Париж, 1935, стр. 295.
167


Большинство крупнобуржуазных партий не проявили себя ничем и быстро зачахли. Более активные элементы впоследствии вошли в «Союз 17 октября», капиталистическая сущность которого была завуалирована этим названием; масса же членов из торгово-промышленной среды вернулась в политическое небытие, как только непосредственная угроза револю¬
ции миновала.
Ядром «Союза 17 октября» было так называемое меньшинство земско-городских съездов, которое в начале ноября решило образовать партию из лиц, готовых оказать полную поддержку правительству Витте. В «Союзе 17 октября» крупная русская буржуазия объединилась с капиталистическими помещиками. Учредителями «Союза» были А. И. Гучков, Д. Н. Шипов и др. Девизом октябристов было сохранение единства и нераздельности Российской империи, т. е. по сути дела великодержавная политика по отношению к нерусским нациям. Только за Финляндией признавалось право на известную автономию. Октябристы высказывались за «сильную монархическую власть», которая должна служить «умиротворяющим началом» в борьбе классов и партий. Аграрный вопрос октябристы предполагали решить путем уравнения крестьян в гражданских и имущественных правах с другими сословиями, облегчения выхода из общины, содействия переселению крестьян. Признавая свободу профессиональных союзов и экономических стачек, октябристы требовали ограничения их в тех предприятиях и учреждениях, от которых зависят жизнь, здоровье населения и безопасность государства.
В период высшего подъема революции, когда быстро зрела решимость масс начать генеральную битву для свержения царизма и завоевания политической власти, когда со стихийной силой в ряде мест прорывалось восстание, пролетариат создал демократические органы общереволюционной борьбы — Советы рабочих депутатов. Они, как подчеркивал Ленин, не выдуманы какой-нибудь партией, а возникли по инициативе самих рабочих масс и стали самопроизвольно расти на почве, разрыхленной политической стачкой !.
Вслед за Петербургом Советы открыто возникли в Екатери- нославе, Киеве, Твери, Костроме, Баку, Екатеринбурге, Николаеве, Одессе, Ростове-на-Дону, Самаре, Мариуполе, Саратове, Юзовке, Новороссийске — всего более чем в 50 городах и рабочих поселках. В Москве наряду с Советом рабочих депутатов, который начал свою деятельность 21 ноября, в начале декабря существовал несколько дней Совет солдатских депутатов.
Советы
рабочих депутатов
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 35, стр. 299.
168


Газеты Советов рабочих депутатов в 1905 г.
В Красноярске был создан объединенный Совет рабочих и солдатских депутатов, в Севастополе — Совет матросских, рабочих и солдатских депутатов, в Чите — Совет солдатских и казачьих депутатов. В Новинской волости Тверской губернии был избран Совет крестьянских депутатов.
Советы были беспартийными, массовыми организациями, олицетворявшими собой боевой союз пролетариата с революционной мелкобуржуазной демократией. Преобладание в Советах промышленных рабочих было залогом успеха в решении коренных задач революции. Как правило, в Советах доминировало социал-демократическое влияние. В Петербургском Совете 65% депутатов составляли социал-демократы, 13% эсеры и 22% беспартийные, в большинстве своем примыкавшие к социал-демократам. Депутаты избирались непосредственно на фабриках и заводах самими рабочими. Лица, делегируемые партийными организациями для связи с Советом и проведения в нем соответствующей политики, обычно пользовались лишь правом совещательного голоса.
В ходе борьбы Советы изменялись и по своему составу, и по функциям. Объективные условия развития событий, а также идейная борьба, которая велась в рядах социал-демократии между большевиками и меньшевиками, накладывали свой отпечаток и на деятельность Советов. Сказывался и различный подход
169


революционных партий к самим Советам, к определению их роли, функций и основных задач.
Большевики участвовали в Советах. Они добивались создания в них многочисленных и авторитетных партийных фракций — деятельных проводников общепартийной политики. Посредством Советов большевики стремились расширить и углубить свое влияние на пролетарские и революционно-демократические массы, а через них — на ход и исход революции. Взгляды большевиков на Советы сложились не сразу. Первоначально в ряде случаев проявлялось лево-сектантское пренебрежение Советами, которые рассматривались чуть ли не как конкуренты партийных организаций. В известной мере это была реакция на стремление меньшевиков к насаждению «широких» беспартийных организаций, которые в противовес партии должны были взять на себя руководство революционным движением. Кроме того, дело усугублялось еще тем, что к руководству некоторыми Советами пришли случайные и чуждые элементы (Хрусталев- Носарь — в Петербурге, братья Шендриковы — в Баку), и это породило настороженное к ним отношение.
С приездом Ленина из эмиграции в Петербург (8 ноября 1905 г.) в дискуссию о Советах, которая велась на страницах большевистской газеты «Новая жизнь», была внесена ясность. Ленин осветил вопрос о взаимоотношениях партии и Совета, четко определил роль и значение этой организации. На альтернативу «Советы или партия?» он ответил: «...гг Совет рабочих депутатов и партия» *. Ленин рассматривал Совет рабочих депутатов как орган вооруженного восстания и зародыш Временного революционного правительства. Наличие в Советах, которые были и должны были быть боевыми организациями, не только социал-демократов, но и представителей других революционных партий Ленин считал не минусом, а практическим достижением. Отсюда вытекала нецелесообразность побуждать Советы всецело принять программу какой-либо одной партии. Ленин вновь высказался за политику единства всех революционных сил для боевых целей, сочетающуюся со строгой партийной самостоятельностью и верностью принципам; он был убежден, что в идейной борьбе победа большевикам обеспечена. С непоследовательностью мелкобуржуазных революционеров «мы легко сладим,— говорил Ленин,— ибо за наши взгляды вступается сама история, вступается на каждом шагу действительность» 1 2.
Программа, которая позволяла сплотить все революционные силы и обеспечивала победу буржуазно-демократической революции, была выдвинута самой жизнью; она предусматривала
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12. стр. 61.
2 Там же, стр. 65.
170


полное и немедленное осуществление политической свободы, освобождение угнетенных национальностей, созыв всенародного Учредительного собрания, опирающегося на свободный и вооруженный народ, юридическое закрепление явочным путем вводимого 8-часового рабочего дня, передачу всей земли крестьянам и повсеместное учреждение революционных крестьянских комитетов. Самим объективным ходом событий программа, включавшая народные требования, стала знаменем Советов — органов нараставшего восстания.
Однако не все Советы в одинаковой мере выполнили свою роль в революции. Объясняется это не только порой неблагоприятно складывавшимися местными условиями, но и пагубным меньшевистским влиянием. Теоретики меньшевизма ограничивали Советы функциями обычных стачечных комитетов, разбором трудовых конфликтов или рассматривали Советы в качестве органов местного самоуправления, решающих проблемы городского хозяйства, но не ставящих перед собой задачи захвата власти и осуществления революционно-демократической диктатуры в буржуазной революции. Это прямо вытекало из общей оценки меньшевиками характера и движущих сил происходившей революции.
Не сумели по достоинству оценить Советы и лидеры Бунда. Лишь в самых крайних случаях членам бундовских организаций разрешалось входить в Советы, но лишь для того, чтобы добиться их превращения в партийные социал-демократические организации.
Только Ленин сумел дать правильное теоретическое обоснование невиданной еще в мире массовой политической организации рабочего класса. Претворение ленинской теории в жизнь в практической деятельности Советов и давало именно ту новую форму политической организации, которой суждено было сыграть историческую роль в борьбе против царизма, а затем и капитализма, за осуществление великих пролетарских идеалов.
Осенью 1905 г. крестьянское движение достигло своего апогея: оно охватило 240 уездов Европейской части России, т. е. 7г их общего числа (без Прибалтики и Кавказа). Преобладали наступательные формы движения — открытые восстания сотен и тысяч крестьян против помещиков, охватывавшие целые районы страны. По приблизительным данным Министерства внутренних дел, крестьянами в этот период было разгромлено до 2 тыс. помещичьих усадеб; размеры убытков помещиков составили около 29 млн. руб.1 В некоторых районах, например
Подъем крестьянской революции. Всероссийский крестьянский союз
1 ЦГИА СССР, ф. 1291, оп. 122, 1906 г., д. 123, лл. 122—134 об.
171


в Балашовском уезде Саратовской губернии, были уничтожены, буквально все помещичьи усадьбы. Но так было не везде. Ленин писал: «К сожалению, крестьяне уничтожили тогда... только пятнадцатую часть того, что они должны были уничтожить, чтобы до конца стереть с лица русской земли позор феодального крупного землевладения» 1.
В условиях революции быстро росла политическая сознательность миллионных масс народа, порывавших с традициями вековой покорности царю, церкви, земским начальникам. О крупных политических сдвигах в сознании крестьянства свидетельствовала первая и единственная в истории России попытка организации самостоятельной массовой крестьянской партии. Зародышевой формой такой партии был Всероссийский крестьянский союз. Созданный летом 1905 г. по инициативе мелкобуржуазной демократической интеллигенции, «Крестьянский союз рос со сказочной быстротой в период революционного вихря» 2. К концу 1905 г. Всероссийский крестьянский союз объединял не менее 200 тыс. членов, в составе его было, по неполным данным, 470 волостных и сельских организаций.
В ноябре 1905 г. в Москве состоялся съезд Крестьянского союза, в котором приняло участие 187 представителей от 27 губерний Европейской части России. Съезд потребовал ликвидации частной собственности и передачи всей земли, в первую очередь помещичьей, в «общую собственность» всего народа. Окончательное принятие закона о земле возлагалось как главная задача на всенародное Учредительное собрание. Съезд постановил передать всю землю в пользование тем, «кто будет ее обрабатывать силами своей семьи, без наемного труда». Мелкобуржуазный утопизм, типичные «крестьянские предрассудки» о возможности избежать ужасов капиталистической эксплуатации путем уравнительного распределения земли не могли заслонить революционной сути крестьянской программы. По существу крестьяне требовали национализации всей земли, означавшей, по оценке Ленина, «полный разрыв с крепостническими распорядками в деревне» 3.
Политическая платформа Крестьянского союза была расплывчата и неопределенна. Выдвинув лозунг созыва всенародного Учредительного собрания, съезд отклонил предложение представителя РСДРП большевика А. В. Шестакова о включении в резолюцию требования демократической республики.
В. И. Ленин учил большевиков «терпеливо и выдержанно» разъяснять крестьянам «их ошибки в понимании задач демократизма и социализма». Он писал о Всероссийском крестьян¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 30, стр. 322.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 334.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 406.
172


ском союзе, что это была «безусловно „почвенная“, реальная организация масс, безусловно революционная в своей основе, способная применять действительно революционные методы борьбы, не суживавшая, а расширявшая размах политического творчества крестьянства, выдвигавшая на сцену самих крестьян с их ненавистью к чиновникам и помещикам...» Особо отметил Ленин решение ноябрьского съезда Всероссийского крестьянского союза об организации совместно с городскими рабочими всеобщей стачки в поддержку требований народа, видя в этом одно из реальных проявлений союза рабочего класса с крестьянством 1.
В местечке Сорочинцах (Миргородского у. Полтавской губ.), в с. Слободском (Вятского у. Вятской губ.) и в ряде других районов страны местные комитеты Крестьянского союза возглавили вооруженные крестьянские ьосстания. Там, где общий натиск революции парализовал царские власти, комитетам Крестьянского союза удавалось на короткий период захватывать в свои руки всю фактическую власть. Возникали своеобразные «крестьянские республики», и крестьянские комитеты действовали в них как зародышевые формы новой, революционной власти. В октябре — ноябре 1905 г. в Сумском уезде (Харьковской губ.) комитет Крестьянского союза под руководством Л. Щербака создал народную милицию, сместил местные власти и установил контроль над всем районом. О проведенной под руководством комитета забастовке сельскохозяйственных рабочих свеклосахарных заводов Щербак в ноябре 1905 г. рассказывал на заседании Петербургского Совета рабочих депутатов: комитет возглавил бойкот помещиков, крестьяне организованно отказывались платить подати и т. п. В Сумах явочным порядком было издано два номера «Крестьянской газеты».
В Марковской волости (Волоколамского у. Московской губ.) возникла «Марковская республика». Выборная народная власть была установлена в середине ноября крестьянами сел Старый Буян и Царевщина (Самарского у. Самарской губ.). Кроме комитетов Крестьянского союза, в деревне действовали и другие массовые беспартийные революционные организации, созданные под идейным и организационным руководством революционных партий, влияние которых в тот период резко возросло.
Большевики входили в местные крестьянские организации; они разоблачали попытки либералов сеять иллюзии о возможности мирной сделки с царизмом и помещиками. С партиями революционно-демократического лагеря большевики заключали временные боевые соглашения, как это было, например, в Са¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 97—98, 334.
173


ратовской губернии, где социал-демократы и эсеры совместно вырабатывали тактику революционных крестьянских выступлений.
Если до революции эсеры были, по определению Ленина, только группой народничествующих интеллигентов, то револю- ция уточнила характеристику этой партии. «Революция доказала, что эта группа народничествующих интеллигентов есть крайнее левое крыло чрезвычайно широкого и безусловно массового народнического или трудовического течения, выразившего интересы и точку зрения крестьянства в русской буржуазной революции» 1. Эсеры были тогда популярны среди значительной части крестьянства.
Вступая во временные боевые соглашения с эсерами, большевики критиковали их программный утопизм, либеральные колебания их правого крыла, тяготевшего к соглашательству.
Центральным звеном агитационной и организационной работы большевиков в деревне в тот период было создание крестьянских комитетов, от которых в конечном счете и зависела судьба крестьянского восстания. Эта работа дала свои результаты.
Революционные крестьянские комитеты под большевистским воздействием возникли в Нижегородском и Балахнииском уездах. Нижегородский комитет РСДРП выпустил «Крестьянскую газету». В с. Николаевский городок Саратовского уезда крестьянский комитет, руководимый аграрной группой Саратовского комитета РСДРП, поднял вооруженное восстание; помещичья земля была захвачена крестьянами. В район восстания прибыли войска, в бой с ними вступила вооруженная дружина из учеников местного земледельческого училища с участием крестьян. В других уездах Саратовской и Пензенской губерний вооруженное восстание крестьян возглавили эсеровские боевые дружины.
Особенно успешно действовали крестьянские комитеты в национальных районах. В Латвии власть в сельских районах захватили народные «распорядительные комитеты», состоявшие из крестьян и батраков. Только в течение ноября в Курляндской и Лифляндской губерниях, по неполным данным, было создано 346 крестьянских комитетов. Крестьянские революционные комитеты приняли непосредственное участие в охватившем Латвию вооруженном восстании. Вооруженные отряды народной милиции были его главной ударной силой.
В Эстонии революционные крестьянские комитеты были избраны в 35 волостях; здесь также была создана народная милиция, на которую опирались новые органы власти. Под контролем восставших оказались целые уезды и даже уездные города.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 349.
174


В Гурии массовый характер приобрели нападения крестьянских отрядов на стражников и полицию. Крестьяне вступали в борьбу даже с казачьими частями; так было, например, в горной местности Нассакирали. В начале декабря «красные сотни» захватили уездный город Озургеты, где была установлена революционная власть. В дальнейшем крестьянские «красные сотни» явились активной боевой силой вооруженного восстания в Грузии.
Крестьянские восстания, начавшиеся с конца октября, были одним из проявлений высшего подъема революции. Они свидетельствовали о быстром назревании вооруженного восстания против самодержавия, решающим образом усиливали всенародный натиск на царизм.
Однако царскому правительству удалось предотвратить слияние рабочих и крестьянских восстаний в одновременное выступление. По инициативе Витте в районы массовых крестьянских восстаний были посланы специальные карательные воинские отряды во главе с генерал-адъютантами царя, получившими чрезвычайные полномочия.
Латвия и Эстония были объявлены на военном положении. В конце ноября Витте добился учреждения временного генерал- губернаторства в Прибалтийском крае специально с целью борьбы с «возмутительной „иллюминацией“ помещичьей собственности». Действия кровавого палача латышских и эстонских крестьян капитан-лейтенанта Рихтера, казнившего без суда и следствия, Николай II приветствовал резолюцией на телеграфном донесении: «Ай да молодец» 1.
В столкновениях с регулярными войсками ярче всего обнаруживались слабость крестьянского движения, его стихийность, неорганизованность, разрозненность крестьянских выступлений, отсутствие прочных связей с городскими рабочими.
Октябрьская всероссийская политическая и°нСТл!лоте армии забастовка, растущее крестьянское движе- ф т ние поколебали самую прочную опору ца¬
ризма — вооруженные силы. Началось массовое солдатское революционное движение. С октября 1905 г. до начала 1906 г. было 195 массовых солдатских выступлений, в то время как в первые месяцы революции их было всего 76. Со второй половины октября 1905 г. наблюдаются не единичные случаи, как прежде, а массовое участие солдат во всенародных митингах и демонстрациях. Под влиянием революционной борьбы пролетариата, вырвавшей у царя манифест о демократических свободах, у солдат зарождалась надежда на возможность улучшения своего положения. По примеру рабочих они поднимались на
1 С. Ю. Витте. Воспоминания, т. 3, стр. 157—158.
175


борьбу, организовывались, предъявляли начальству коллективно выработанные требования. Самой распространенной формой солдатского движения стала политическая стачка; ею руководили выборные солдатские организации. Случаи отказа солдат от несения полицейской службы и подавления революционных выступлений рабочих и крестьян стали более частыми. Солдаты вступались за cbopix товарищей, не допускали их ареста или силой оружия освобождали арестованных. Возбужденные солдаты нападали на особо ненавистных начальствующих лиц, покушались на их жизнь.
По новейшим подсчетам, только в конце октября и в ноябре 1905 г. имело место пять вооруженных солдатских митингов, шесть вооруженных демонстраций, пять случаев захвата власти в отдельных воинских частях и гарнизонах, два выступления казачьих частей и семь вооруженных солдатских выступлений, сопровождавшихся борьбой с верными правительству войсками 1.
К осени 1905 г. развернули свою нелегальную работу в войсках революционные партии. Самыми активными были большевики. Число военных социал-демократических организаций достигло 27, тогда как до революции их было всего 3. В Москве, Одессе и ряде других городов до своего слияния (в связи с объединительным движением) в конце 1905 — начале 1906 г. действовали параллельно две военные социал-демократические организации: большевистская и меньшевистская. В Саратове и некоторых других городах, где организации не раскалывались после h съезда РСДРП, была единая социал-демократическая военная организация. Создали военные революционные организации и наиболее крупные национальные социал-демократические партии. Действовали и эсеровские военные организации. Среди солдат распространялись листовки, создавались нелегальные революционные ячейки. В литературе, предназначенной для солдат, большевики обычно избегали касаться сугубо партийных вопросов, идейных разногласий между революционными партиями различных направлений. Большевики стремились привлечь солдатскую массу выдвижением и популяризацией тех самых общенародных требований, которые стали платформой деятельности Советов рабочих депутатов. «Требования солдат- граждан,— писал Ленин,— суть требования социал-демократии, требования всех революционных партий, требования сознательных рабочих» 2.
Одним из наиболее крупных выступлений солдат и матросов было восстание в крепости Кронштадт. Всероссийская ок¬
1 В. А. Петров. Очерки по истории революционного движения в русской армии в 1905 г., стр. 380—382.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. ИЗ.
176


тябрьская политическая забастовка оказала сильное влияние па солдат и матросов и вызвала среди них брожение. Наиболее революционная часть матросов обсуждала вопрос о переходе к вооруженному восстанию. Кронштадтская большевистская организация, которую возглавлял член Петербургского комитета РСДРП К. С. Жарновецкий, еще не успела окрепнуть, по была значительно сильнее, чем недавно возникшая эсеровская.
Большевики считали нецелесообразным форсировать восстание и прилагали все усилия для возможно лучшей его подготовки. Большое значение для организации массы имел митинг, проведенный в воскресенье 23 октября, на котором присутствовало несколько тысяч солдат и матросов. Начались выборы делегатов от отдельных воинских частей, и на 30 октября готовилось предъявление общегарнизонной организацией депутатов требований солдат и матросов начальству.
Однако в атмосфере всеобщего возбуждения произошли неожиданные события. Утром 26 октября с криками «Ура, свобода!» выступили на улицу солдаты 2-го крепостного пехотного батальона; к ним присоединились матросы учебно-минного отряда и команда 7-го экипажа. Военные власти прибегли к репрессиям. Это привело к стихийному восстанию флотских экипажей и солдат крепостной артиллерии. Кронштадт оказался во власти восставших. Стремясь дискредитировать революционное выступление, дезорганизовать и ослабить его, военные власти совместно с полицией при участии мракобеса Иоанна Кронштадтского и нескольких других священников спровоцировали разгром казенных винных лавок и бесчинства хулиганов. Несмотря на двухдневное геройское сопротивление передовой части солдат и матросов, стянутым в Кронштадт правительственным войскам удалось подавить восстание.
30—31 октября, произошло стихийное восстание матросов и солдат в другом конце страны — во Владивостоке; оно было вызвано задержкой запасных после окончания войны с Японией. Восставшие разгромили квартиры офицеров, разбили помещение гауптвахты, освободили арестованных.
Но самым крупным революционным выступлением на флоте и в армии было вооруженное восстание в Севастополе в ноябре 1905 г. Стачечное движение севастопольских рабочих и служащих, начавшееся с первых дней ноября, слилось с волнениями флотских команд. Команда крейсера «Очаков» громко требовала: «Командира долой!». Команда броненосца «Пантелеймон» (так был переименован крамольный «Потемкин») враждебно встретила командующего флотом. На берегу происходили митинги рабочих, матросов и солдат.
И ноября командование решило силой разогнать пятитысячный митинг. С згой целью были присланы' боевые ротьк
12 История СССР, т. VI
177


Матрос К. Петров из их состава, случайно услышавший провокационное распоряжение начальства, на глазах у всех зарядил винтовку, тремя выстрелами смертельно ранил штабс-капитана Штейна и легко ранил контр-адмирала Писаревского. Петров был арестован, но боевые роты отказались стрелять в митингующих. Вскоре матросы освободили своего товарища.
Эти события явились началом стихийно вспыхнувшего восстания. Для руководства восстанием был избран Совет матросских, рабочих и солдатских депутатов. К нему фактически перешла в городе власть.
Незадолго до восстания севастопольская социал-демократическая военная организация была сильно ослаблена многочисленными арестами. Командированные в Севастополь партийные работники не успели за несколько дней наладить нарушенные связи. Среди нового пополнения выделялся меньшевик И. П. Во- роницын, которого избрали председателем Совета матросских, рабочих и солдатских депутатов.
В Севастополе действовало немало большевиков. В военной социал-демократической организации работали: И. Сиротенко (на броненосце «Пантелеймон»), А. И. Гладков, С. П. Частник, Н. Г. Антоненко (на крейсере «Очаков») и др. Накануне восстания в Севастополь приехал агент большевистского ЦК РСДРП Г. И. Крамольников 1.
В ноябрьском восстании участвовали большевики: Н. А. Кремлянский, И. Н. Криворуков (Иваненко), М. М. Ко- стеловская, С. Н. Макаров и В. И. Чекмарев (С. С. Клименко) 2.
Социал-демократическая организация стремилась внести в движение сознательность, придать ему организованность.
Совет матросских, рабочих и солдатских депутатов организовал охрану казарм и патрулирование по городу для поддержания революционного порядка. Революционные патрули разоружали офицеров. Совет выработал требования матросов и солдат. Присоединяясь к всероссийским требованиям созыва Учредительного собрания на широкой демократической основе и введения 8-часового рабочего дня, севастопольцы требовали немедленного освобождения всех военных политических заключенных, неприкосновенности личности депутатов, снятия военного положения, отмены смертной казни и удаления из города всех боевых рот и казаков.
1 «Севастопольское вооруженное восстание в ноябре 1905 г.». Документы и материалы. М., 1957, стр. 7.
2 ЦПА ИМЛ, ф. 124, on. 1, д. 975, лл. 5—6; д. 983, лл. 5—9; д. 1553, лл. 2—4; д. 1177, лл. 4—5, 8; д. 873, лл. 6—23; «Революционное движение в Черноморском флоте в 1905—1907 гг.». Воспоминания и письма. М., 1956, стр. 262-276.
178


Севастопольское восстание. А. И. Гладков и С. П. Частник в группе подсудимых матросов
12 	и 13 ноября были для царских властей критическими. Безоружные офицеры вынуждены были покинуть крейсер «Очаков»; командные должности замещались выборными из матросской среды. Забастовали железнодорожники станции Севастополь. В городе не прекращались митинги и демонстрации. Народ восторженно встретил призыв лейтенанта П. П. Шмидта продолжать начатую борьбу. Это был один из немногих офицеров царской армии и флота, перешедших тогда на сторону народа. Революционер-демократ Шмидт согласился командовать восставшими кораблями и установил связь с Советом матросских, рабочих и солдатских депутатов. Исполнительный орган Совета постановил перейти к решительным действиям.
Между тем к восставшему «Очакову» присоединились «Пантелеймон» и несколько миноносцев. Вечером 14 ноября вооруженные матросы напали в порту на арсенал и завладели оружием, патронами, а также ударниками, которые офицеры сняли с орудий большинства броненосцев, чтобы не дать возможности революционным кораблям открыть огонь. Ночью удалось захватить еще несколько военных кораблей.
Утром 15 ноября на всех восставших кораблях взвились красные флаги. На «Очакове» был поднят сигнал: «Командую флотом. Шмидт». Царила атмосфера подъема. Шмидт направился вдоль всей эскадры на миноносце «Свирепый». Часть кораб-
12
179


лей приветствовала его, другая — отнеслась враждебно, находясь во власти офицеров, и готова была к подавлению восстания. Отряд восставших матросов во главе с командующим Шмидтом освободил арестованных матросов-потемкинцев из плавучей тюрьмы «Прут».
И все же восставшие действовали медленно, недостаточно решительно перешли к вооруженной борьбе, страдали самоуспокоенностью и излишней доверчивостью к офицерам. Этим не преминули воспользоваться осмелевшие царские власти. Опираясь на большую часть флота, которую им удалось удержать в своих руках, и на вновь прибывшие в Севастополь войска, они перешли в наступление и жестоко подавили восстание. Лейтенант Шмидт и три его ближайших помощника — машинист А. И. Гладков, комендор Н. П. Антоненко и баталер С. П. Частник — были расстреляны на острове Березань в начале 1906 г.; сотни участников восстания были приговорены военным судом к разным срокам заключения в крепости и тюрьме, высланы на каторгу. «Восстание Крыма побеждено,— писал Ленин 18 ноября 1905 г.— Восстание России непобедимо» К
Отдельные восстания, с громадной быстротой прогрессировавшие, по широте, силе и упорству ярко свидетельствовали О том, что развитие событий вплотную подводило независимо от субъективных желаний отдельных групп и партий к всеобщему восстанию рабочих, крестьян, солдат и матросов.
Революция всколыхнула угнетенные мас-
ос^ободительное сы многонаДиональн°й Российской импе-
движение рии. Национально- освободительное дви¬
жение развивалось в связи с рабочим и крестьянским, и в этом факте также проявился глубоко демократический, общенародный характер революции.
Особенностью российской революции было то, что национальный вопрос был подчинен главному — аграрному. Национально-освободительное движение теснейшим образом переплеталось с социальным — антикрепостническим. Национальной буржуазии в борьбе за гегемонию противостоял весь рабочий класс России. Главной движущей силой национально-освободительного движения явилась не буржуазия, а крестьянство, которое, борясь за разрешение аграрного вопроса, в то же время боролось и за национальное освобождение; борясь за свержение царизма, освобождало себя от царского национального гнета.
Национально-освободительные требования усиливали демократическое движение, участие народных масс определяло результативность национально-освободительной борьбы. Так, революционная борьба рабочего класса и крестьянства Польши и
1 В. II. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 116,
180


Прибалтийского края была решающим условием успеха «школьной забастовки», охватившей все западные губернии. В ходе этой забастовки явочным путем вводилось преподавание на родном языке. На Кавказе борьба против местных властей, различные формы протеста против русификаторской политики царизма были неотъемлемой частью рабочих и крестьянских выступлений. Под давлением народных масс царский наместник на Кавказе И. И. Воронцов-Дашков уже летоА\1 1905 г. был вынужден легализовать фактически сложившееся положение, сместив ненавистных народу представителей царской администрации и разрешив преподавание в школах на родном языке. Правительство отменило указы о закрытии армянских школ и секуляризации имущества армянской церкви. Но эти второстепенные уступки приводили лишь к дальнейшему развитию революционного движения.
Рост национального самосознания шел особенно быстрыми темпами в период высшего подъема революции. Повсюду возникали массовые демократические организации просветительского типа, в которых участвовали писатели и другие представители национальной демократической .гнтеллигенции. На Украине возникли «Просвиты» и другие культурно-просветительные организации. Повсюду росла сеть национальных школ, в больших масштабах увеличился выпуск литературы и газет на национальных языках. Редакции многих демократических газет стали своеобразными центрами политической консолидации мелкобуржуазной национальной интеллигенции. Под влиянием революции лучшие представители ее переходили на сторону народа.
М. Коцюбинский, Л. Украинка, И. Франко на Украине, Я. Колас в Белоруссии, Н. Нариманов в Азербайджане и другие выдающиеся писатели и общественные деятели самоотверженно служили своему народу, укрепляя интернационалистские традиции борьбы народных масс.
В отличие от национально-освободительной борьбы трудящихся национальная буржуазия с самого начала революции не пошла дальше оппозиции царскому правительству. Буржуазнонационалистическое движение после январских событий приняло сугубо мирную, легальную форму — подачи петиций, организации национальных съездов — с ведома или разрешения царского правительства (развитие революции вынуждало царизм искать сближения с эксплуататорскими классами всех национальностей) .
Главным политическим требованием национальной буржуазии была автономия в пределах Российской империи. В первых рядах буржуазных автономистов выступала наиболее политически зрелая буржуазия Финляндии, Польши и Прибалтийского края. Лозунг автономии поддерживали украинские, бело¬
181


русские и другие буржуазные националисты. Этот лозунг питал оппозиционность национальной буржуазии, но отнюдь не исключал ее контрреволюционной роли по отношению к борьбе народных масс.
Остальные требования национальной буржуазии сводились к ликвидации наиболее грубых проявлений национального гнета, столь типичных для российского самодержавия,— насильственной русификации, преследования и уничтожения национальной культуры, языка, традиций, особенно религиозных, отмены цензурных гонений, уравнения местной буржуазии в политических и экономических правах с буржуазией господствующей русской нации, гарантирования национальной буржуазии преимуществ в местном управлении и суде.
Эта расплывчатая платформа конкретизировалась и дополнялась в различных национальных районах по-разному, в зависимости от степени экономической и политической зрелости национальной буржуазии, а также от революционной активности трудящихся данной национальности.
Среди татарской буржуазии и зарождавшейся буржуазии народов Средней Азии, действовавшей в контакте с мусульманским духовенством, оживилась и получила дальнейшее распространение идеология панисламизма и пантюркизма. На съезде мусульман (15 августа 1905 г.) во время Нижегородской ярмарки были заявлены требования правового уравнения мусульман с русскими, обеспечения преимущественных прав мусульманской буржуазии в местном управлении национальных районов, свободы мусульманской религии и т. п. Главенствовавшие на съезде татарская буржуазия и ее партия «Иттифак» стремились использовать стихийную тягу демократической интеллигенции и народа к объединению против гнета царизма в собственных узкоклассовых интересах. При одобрении участвовавших в работе съезда представителей татарской, башкирской, азербайджанской и казахской буржуазии, поддержанной колеблющимися мелкобуржуазными националистическими группировками типа «тангчаларов» (партия татарских эсеров), была выдвинута задача образования «Союза мусульман». Однако осуществить ее не удалось в силу политической слабости татарской буржуазии.
Национальной буржуазии удалось в обстановке подъема революционного движения увлечь за собой часть народа; однако в дальнейшем, в период высшего подъема революции, в ряде районов национальная буржуазия и ее партии все больше теряли свою массовую базу. Манифест 17 октября буржуазные националисты признали платформой, достаточной для мирного соглашения с царским правительством; главные свои усилия национальная буржуазия отныне направляла на борьбу с революцией. И чем активнее и наступательнее действовали в том или
182


ином районе рабочий класс и крестьянство, тем с более контрреволюционных позиций выступала национальная буржуазия.
Наибольших успехов национально-освободительное движе- рше достигло в Финляндии. Всероссийская октябрьская стачка, парализовав силы царизма, явилась решающим условием победы финской национальной революции. Вождем ее был финский рабочий класс, опиравшийся на созданную под руководством со- пиал-демократов «красную гвардию». Под угрозой установления в Финляндии революционной власти Николай II пошел на союз с буржуазной партией конституционалистов. По манифесту 22 ноября Финляндия получила автономию — однопалатный сейм на основе всеобщего избирательного права. Рабочий класс противопоставил царскому манифесту свой «Красный манифест», требуя созыва Учредительного собрания и продолжения борьбы до полной ликвидации царской монархии. Но финская буржуазия сорвала дальнейшее развитие национальной революции, использовав свою «белую гвардию» для террора против рабочего класса и всех революционеров. Так же действовала и польская буржуазия. В то время как в октябре — ноябре 1905 г. революционная борьба в Польше достигла наибольшего накала, лидер «национальной демократии» Р. Дмовский вступил в переговоры с Витте, обещая поддержку польской буржуазии в борьбе с революцией при условии «дарования» Польше автономии. И хотя автономии польская буржуазия так и не добилась, она оказала поддержку царизму, создав контрреволюционные отряды, срывая стачку горняков Домбровского бассейна, терроризуя польских железнодорожников в дни ноябрьской и декабрьской всероссийских забастовок.
Буржуазия других национальных районов по мере сил и возможностей также внесла свою лепту в наступление контрреволюции. Латышская буржуазия активно искала пути к соглашению с ненавистными народу прибалтийскими баронами. Националистическая буржуазия Азербайджана и Армении не гнушалась разжиганием межнациональной вражды.
Другой причиной (наряду с контрреволюционностью), способствовавшей расшатыванию влияния буржуазно-националистических партий в массах, было отсутствие или слабость их социальной программы.
Для национального рабочего класса решающую роль в этом плане имела борьба «своей» национальной буржуазии против революционного введения 8-часового рабочего дня. Еще более опасным «подводным камнем», о который разбивалась теория «единого потока», был аграрный вопрос. Буржуазные националисты либо восприняли кадетскую аграрную программу, лргбо вообще откладывали решение наболевших земельных нужд крестьянства до предполагаемого созыва национального верховного
183


органа, а позднее — Государственной думы. Народные массы нельзя было удовлетворить подобными обещаниями. 21—22 ноября литовская буржуазия при участии клерикалов созвала «Великий вильнюсский сейм». В меморандуме, посланном накануне съезда Витте, наряду с ходатайством об автономии содержалось пожелание сохранить за русским царем титул «Великого князя литовского». В то же время съезд обошел молчанием вопрос о земле, вызвав возмущение крестьянских делегатов. На тех же позициях стоял созванный 27 ноября в Тарту (Эстония) под руководством прокадетской буржуазно-националистической партии эстонских «прогрессистов» «Всеэстонский съезд народных представителей». Как и литовская буржуазия, эстонские прогрессисты стремились к участию в работе съезда привлечь крестьянских делегатов (выборных от волостей) и буржуазную интеллигенцию, однако революционно-демократическая часть съезда (500 делегатов из 800, в том числе большинство крестьянских делегатов) отделилась от либеральной буржуазии и приняла решение о вооружении народа и создании распорядительных комитетов.
Разочарование народных масс в буржуазном национализме приводило к своеобразному сдвигу влево, к укреплению влияния революционных мелкобуржуазных националистических партий. В отличие от национальной буржуазии эти партии непосредственно участвовали в борьбе народных масс (например, украинская «Спилка» — в деятельности «Крестьянского союза» на Украине, бундовцы — в выступлениях еврейского пролетариата, армянские социал-демократы-гнчакисты — в Закавказье и т. д.). Характерной особенностью этих партий в период революции была их растущая внутренняя дифференциация. Оппортунистическая часть их все более откровенно тяготела к национал-либерализму, зато революционная на практике проявляла свою солидарность с борющимся классом, сотрудничала с РСДРП. Многие деятели революционной части партии «Гнчак» вошли в ряды большевиков. Левые, составлявшие в ППС основную часть, выступили против национал-шовинистического руководства партии во главе с Пилсудским (окончательный раскол ППС произошел в ноябре 1906 г.).
Характерным было и стремление ряда революционных национальных партий, особенно пролетарских, к объединению с РСДРП.
Большевики, проводя ленинскую тактику сплочения всех демократических сил в борьбе с самодержавием, активно участвовали в национально-освободительной борьбе народов. Вместе с тем, заключая боевые соглашения с революционными национальными партиями, большевики беспощадно разоблачали любые, самые утонченные притязания этих партий на националь-
184


иую исключительность. Мелкобуржуазной абсолютизации национальных особенностей они противопоставляли интернациональный опыт борьбы рабочего класса и крестьянства, стремлению обособить партийные и профсоюзные организации по национальному признаку — образцы братского сотрудничества рабочих разных национальностей в таких организациях, националистическому лозунгу культурно-национальной автономии — ленинскую интернационалистическую программу полного государственного самоопределения при условии свержения самодержавия и установления революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. В то же время Ленин предостерегал и от национального нигилизма, от недооценки значения борьбы за национальное освобождение. Подобные ошибки допускала в своей деятельности революционная партия польского пролетариата — СДКПиЛ, что серьезно ослабляло ее влияние среди трудящихся.
«В каждом буржуазном национализме угнетенной нации,— писал впоследствии Ленин,— есть общедемократическое содержание против угнетения, и это-то содержание мы безусловно поддерживаем, строго выделяя стремление к своей национальной исключительности... Это — единственно практичная и принципиальная и действительно помогающая демократии, свободе, пролетарскому союзу политика в национальном вопросе» 1.
Большевики использовали оппозиционность национальной буржуазии и вступали в союз со всеми революционными демократическими элементами национально-освободительного движения; они боролись за освобождение демократического крестьянского и мелкобуржуазного городского национального движения ог влияния национальной буржуазии. Особая острота социальных противоречий, созданная царским и империалистическим гнетом в колониях и среди угнетенных национальностей, явилась предпосылкой того, что в будущем эта борьба увенчалась успехом.
В ходе революции не удалось преодолеть до конца раздробленности, мелкобуржуазных ошибок и колебаний народных масс, боровшихся за свое национальное освобождение; тем не менее значение революционного опыта 1905—1907 гг. и в этом плане трудно переоценить. Три потока освободительного движения слились в борьбе с царизмом: рабочий, крестьянский и национальный. Революция создала прочную интернационалистскую традицию дружбы народов. Все национальные партии прошли своеобразную боевую проверку. Народные массы убеждались на
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 275—27В.
185


опыте, что пролетариат и его партия — самые стойкие и последовательные борцы за национальное освобождение.
На пути к восстанию Общедемократический фронт борьбы про- должал расширяться. В немалой степени это была заслуга Советов рабочих депутатов, особенно Петербургского как столичного, где были представлены центральные комитеты революционных партий. Этот Совет, по оценке руководящего центра большевиков, «был как бы вторым правительством рядом с сохранившимся старым царским правитель^ ством» 1. Петербургский Совет пользовался доверием масс; его работа была у всех на виду. В рабочей прессе печатались подробные отчеты о заседаниях Совета; депутаты систематически информировали своих избирателей-рабочих о принятых Советом решениях. Тысячи пролетариев контролировали каждый шаг Совета; в любой момент они могли сменить своих депутатов. Важнейшие вопросы, как правило, предварительно обсуждались в Федеративном Совете РСДРП, на фабрично-заводских рабочих собраниях, в районных Советах рабочих депутатов, а затем уже окончательно в Петербургском Совете. Его решения были, таким образом, результатом всестороннего обсуждения вопроса и выражали волю всего столичного пролетариата.
В. И. Ленин уделял огромное внимание Петербургскому Совету, включавшему цвет питерских рабочих. Достаточно сказать, что большинство депутатов составляли металлисты (351 из 562). В работе Совета постоянно принимали участие специально уполномоченные члены ЦК РСДРП. На нескольких заседаниях исполнительного комитета и пленума Совета рабочих депутатов участвовал Ленин. Разумеется, это накладывало свой отпечаток на характер деятельности Совета и принимаемые им решения, но все же большевикам не удалось добиться устойчивого влияния в Совете, руководство в нем принадлежало меньшевикам.
Первоначально, когда Ленин находился в эмиграции, а петербургские большевики не сумели еще оценить значение только что возникшего Совета, председателем Совета был избран беспартийный (позже — меньшевик) Г. С. Хрусталев-Носарь — популярный в рабочей среде адвокат, выступавший на судебных процессах по конфликтным делам между рабочими и предпринимателями. В Совете и его исполнительном комитете со временем большую силу приобрел Л. Д. Троцкий, отличавшийся, как и его единомышленник Парвус, крайностями — то «левым» авантюризмом, то капитулянтством. Меньшевистское руководство пагубно сказывалось на деятельности Совета, но неред-
1 «Листовки петербургских большевиков. 1902—1917», т. I. 1902—1907. М., 1939, стр. 427.
186


ко объективная обстановка, противодействие большевиков, воля рабочих депутатов и их избирателей заставляли меньшевистских лидеров в Совете идти не своим, а большевистским путем.
Петербургский Совет провел в жизнь ряд революционных мер. Декретировав свободу печати, он сам стал издавать свой орган, а следуя его примеру, и многие провинциальные Советы выпускали «Известия» Совета рабочих депутатов. Петербургский Совет, несмотря на возражения эсеров и некоторых меньшевиков, декретировал 8-часовой рабочий день, уже вводившийся рабочими на фабриках и заводах явочным путем. Ленин высоко оценил этот вполне закономерный в тех условиях революционный акт. Петербургский Совет выступил в защиту Польши и потребовал отмены введенного там военного положения. Царское правительство вынуждено было уступить. Одновременно Петербургский Совет по настоянию рабочих решительно выступил в защиту активных участников кронштадтского восстания, которым грозили военно-полевой суд и смертная казнь. Демонстративная всеобщая забастовка петербургских рабочих спасла жизнь кронштадтским матросам и солдатам. Это укрепляло авторитет Петербургского Совета и вызывало симпатии со стороны солдатской массы.
Петербургский Совет поддержал начавшуюся в середине ноября всероссийскую забастовку почтово-телеграфных служащих; она была объявлена в ответ на запрещение их союза и на репрессии, которым подверглись его активные деятели.
В ноябре забастовки охватили Николаевскую, Риго-Орловскую, Псково-Рижскую, Средне-Азиатскую и некоторые другие .железные дороги. Когда на станции Кушка военно-полевой суд вынес смертный приговор обвиняемым в революционной агитации, возникла угроза всеобщей железнодорожной забастовки; многочисленные железнодорожные организации ультимативно потребовали отмены приговора. Правительство снова вынуждено было уступить. Министр путей сообщения К. С. Немешаев экстренной телеграммой уведомил все железные дороги, что приведение в исполнение приговора приостанавливается.
Политическая забастовка почтово-телеграфных служащих продолжалась месяц. Как и железнодорожные забастовки, она имела большое значение для развития революции, прерывала связь правительственного центра с периферией и расстраивала весь государственный механизм. В борьбу втягивались средние слои населения, воспринявшие пролетарские методы борьбы и открыто признававшие рабочий класс в лице Советов рабочих депутатов своим руководителем.
Наряду с идейно-политической подготовкой вооруженного восстания большевики все больше расширяли его военно-техническую подготовку. В городах увеличивалось число боевых
187


дружин. Боевые организации заботились о снабжении их оружием, самодельными бомбами. Часть оружия на средства, собранные путем пожертвований, была закуплена и доставлена из-за границы, другая — различными способами приобретена внутри страны. Так, петербургская боевая организация с помощью болыневиков-рабочих И. Анисимова, Т. Поваляева, И. Яковлева, Н. Емельянова организовала доставку винтовок в разобранном виде с Сестрорецкого завода, где они работали. Затем эти винтовки собирались. Мастерские по изготовлению бомб были созданы в Киеве, Екатерияославе, Москве, Петербурге и Ростове-на-Дону. Одновременно, как уже отмечалось, усиливалась работа большевиков в армии.
Однако трудности военно-технической подготовки были настолько велики, что она развертывалась значительно медленнее и не в тех масштабах, каких требовало опережавшее ее стихийно растущее восстание.
Мобилизовав все реакционные силы, царское правительство решило опередить революцию и начало постепенно переходить в наступление, пытаясь отобрать у народа его завоевания. Прежде всего царизм попытался расстроить ряды столичного пролетариата, нанести удар по революции там, где решались ее судьбы,— в самом центре страны.
Царское правительство вошло в сговор с капиталистами. Б ответ на введение Советом революционным путем 8-часового рабочего дня в столице был объявлен локаут на казенных и многих частных предприятиях. 100 тыс. рабочих остались без работы и средств существования.
Опасаясь, как бы авантюристически настроенные лица из руководящего состава Петербургского Совета не толкнули на опрометчивые шаги Совет, Ленин явился 13 ноября на заседание Совета и как представитель ЦК РСДРП выступил с речью, в которой разоблачил заговор контрреволюции. Член исполнительного комитета большевик Б. М. Кнунянц огласил написанный Лениным проект постановления о мерах борьбы с локаутом. Принятое Советом постановление было опубликовано в большевистской газете «Новая жизнь» 15 ноября вместе с ленинской статьей «Неудавшаяся провокация».
В. И. Ленин писал: «Петербургский пролетариат, истощенный предыдущей борьбой, хотят провоцировать на новую битву при условиях, самых невыгодных для него» 1. Постановление Совета предостерегало петербургский пролетариат, чтобы он не дал заманить себя в ловушку; Совет потребовал от правительства и капиталистов немедленного открытия заводов и возвращения на работу всех рассчитанных рабочих. В случае отказа
5 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 108.
188


Совет намерен был призвать к всеобщей политической забастовке, к вооруженному восстанию.
С разных концов страны в Петербургский Совет присылали взносы в фонд безработных. Совет организовал бесплатные столовые и оказывал другие виды помощи жертвам локаута.
Советы рабочих депутатов были лишь зачатками новой, революционной власти. По сравнению с рядом находящейся старой властью Советы опирались на плохо вооруженные силы. Особенно это относилось к Петербургу, где был самый крупный гарнизон, сосредоточены все гвардейские полки. Соотношение сил здесь складывалось не в пользу новой власти, которую к тому же ослабляло меньшевистское руководство. И тем не менее, как это ни было позорно и унизительно для царского правительства, оно вынуждено было 50 дней терпеть рядом с собой «власть рабочего Совета». Только 26 ноября царское правительство решилось на пробный удар по Совету, арестовав его председателя Г. С. Хрусталева-Носаря. Дело было, конечно, не в личности, а в вызове, который бросало царское правительство Совету рабочих депутатов. Незадолго перед тем царское правительство арестовало и бюро Всероссийского крестьянского союза.
На митингах и собраниях рабочие и крестьяне требовали немедленного освобождения арестованных по политическим причинам. Но этим все и ограничилось. Стихийного массового движения новая провокация царизма не вызвала. Петербургский Совет вместо «взятого в плен» председателя избрал временную председательскую коллегию (Л. Д. Троцкий, Д. Ф. Сверчков и П. А. Злыднев — все трое меньшевики) и заявил о намерении продолжать «готовиться к вооруженному восстанию».
Петербургский Совет совместно с Крестьянским союзом и революционными партиями решили помешать заключению царским правительством внешнего займа, необходимого ему для удушения революции. 27 ноября с целью подорвать финансовый престиж царизма Совет постановил выработать манифест к народу с предложением забирать вклады из сберегательных касс, требовать обмена бумажных денег на золотую монету, не платить налогов и податей. Это была важная мера, направленная на дезорганизацию и ослабление врага, но она далеко еще не решала всего дела подготовки вооруженного восстания. Совет не форсировал подготовку восстания, пребывал в нерешительности, а царское правительство торопилось действовать.
29 	ноября появился царский указ, предоставлявший местным властям право в случаях почтово-телеграфных и железнодорожных забастовок «прибегать к применению чрезвычайных мероприятий без испрошения на то разрешения центральной
189


власти»; другим указом устанавливалась уголовная наказуемость «наиболее опасных проявлений участия в забастовках» 1. Под действие этого закона можно было подвести не только прекращение работы на железных дорогах, почте, телеграфе, телефоне, но и на многих других предприятиях. Министерства юстиции и внутренних дел разослали секретные циркуляры об ускорении рассмотрения судебных дел и усилении репрессий против лиц, ведущих революционную пропаганду в армии, а также о необходимости выявления и ареста видных революционеров.
2 	декабря в связи с опубликованием полностью или в изложении «Финансового манифеста» Петербургского Совета, революционных партий и организаций царские власти начали уголовное преследование редакторов, наложили арест и запретили издание большевистской газеты «Новая жизнь» и еще семи меньшевистских, эсеровских и либерально-буржуазных газет.
Но самый дерзкий и наиболее чувствительный удар по революции последовал на следующий день. На вечерние часы 3 декабря в Соляном городке был назначен пленум Петербургского Совета рабочих депутатов. Надлежало обсудить ответные меры на действия царского правительства. Несколькими часами раньше этот же вопрос обсуждался исполнительным комитетом Совета.
Для большевиков было очевидно, что не реагировать на возраставший натиск реакции нельзя. Наступил момент, когда, несмотря на недостаточную подготовленность, необходимо было во что бы то ни стало выступить и дать реакции решительный отпор. Речь шла теперь не об обычной демонстративной забастовке. Члены исполнительного комитета большевики П. А. Красиков и Б. М. Кнунянц считали, что удержаться в рамках лишь всеобщей забастовки не удастся, она неизбежно выльется в вооруженное восстание. Представители рабочих Василеостровско- го и Московского районов поддержали делегатов Петербургского комитета РСДРП и заявили, что предстоящая забастовка «связана с выступлением к восстанию». Представитель эсеров высказался против, считая несвоевременным объявление всеобщей забастовки и тем более перевода ее в вооруженное восстание 2. За отсрочку всеобщей забастовки стояли делегаты от железнодорожников и от Выборгского района. Представитель почтовотелеграфного союза, напротив, решительно высказался за своевременность всеобщей забастовки, перерастающей в вооруженное восстание.
1 «Высший подъем революции 1905—1907 гг.», ч. I. М., 1955, стр. 145, 148.
2 Там же, стр. 441.
190


И. А. Саммер
Меньшевистское руководство Советом несколько дней пре- бывало в растерянности. Совет упустил драгоценное время, затратив его на обычные текущие малозначимые дела. В решающий час он оказался неспособным превратиться в орган вооруженного восстания. Речь председательствующего Троцкого не только не мобилизовывала, а сеяла неверие в силы и возможности столичного пролетариата.
В ходе заседания стало известно о грозящем Совету аресте. Вместо того, чтобы избежать опасности, призвать всероссийский пролетариат к восстанию и взять руководство им в свои руки, Совет под давлением Троцкого продолжал заседать. Все 37 присутствовавших на заседании членов исполнительного комитета и 230 делегатов, явившихся на пленум Совета, были арестованы и брошены в тюрьму. Вместе с другими были арестованы члены большевистского ЦК РСДРП А. А. Богданов и Д. С. По- столовский, а также ряд видных деятелей Петербургской организации. В руки полиции попали найденные при обыске архив Совета рабочих депутатов и другие важные документы, в том числе список представителей РСДРП в Совете по районам.
Арест Петербургского Совета отрицательно повлиял на столичный пролетариат, усугубив гнетущую обстановку. В стране, наоборот, во многих городах и районах проявилась решимость
191


защитить завоеванные народом крохи демократических свобод. Правда, реакция вызывала рабочих на улицу в крайне неблагоприятный, особенно в Петербурге, момент для восстания, но выбора не было; отступить без боя всероссийский пролетариат не мог. Делом чести было ответить на удары врага решительным контрударом. Сдача позиции без борьбы могла деморализовать массы гораздо больше, чем неудачи в борьбе. Да и все развитие революции, достигшей в конце 1905 г. наивысшего подъема, делало вооруженное восстание естественным и неизбежным.
Петербургский Совет рабочих депутатов был быстро воссоздан; арестованных членов Совета заменили ранее избранные кандидаты или вновь избранные депутаты. В Исполнительный комитет вошли от ПК РСДРП В. П. Ногин, М. И. Калинин и другие большевики.
4 	декабря Ленин принял участие в совещании представителей руководящих центров большевиков и меньшевиков совместно с исполнительным комитетом Совета рабочих депутатов второго состава. Совещание постановило объявить всеобщую политическую забастовку. В тот же день ЦК РСДРП командировал в Москву И. А. Саммера своим уполномоченным на открывавшуюся 5 декабря конференцию представителей 29 железных дорог. После ареста Петербургского Совета позиция Всероссийского железнодорожного союза сразу же изменилась, и для него стала очевидной необходимость немедленной всеобщей забастовки. И на этот раз большевикам удалось добиться единства действий всех левых сил. Даже Центральное бюро и комитет Союза союзов, заявив о своей солидарности с Советом рабочих депутатов, призвали все союзы, входившие в его состав, «приступить к мобилизации своих сил, чтобы быть готовыми немедленно примкнуть к всеобщей политической забастовке, как только она будет объявлена» 1.
Петербургский Совет рабочих депутатов, Российская социал-демократическая рабочая партия, партия эсеров, Бунд призвали весь народ к всеобщей политической забастовке, решив начать ее в Петербурге в полдень 8 декабря. «Подымайтесь все— рабочие, крестьяне, интеллигенция,— подымайтесь, борцы за народную свободу и народное счастье...,— говорилось в воззвании.— Лучше умереть в борьбе, чем жить в рабстве». К выступлению одновременно призывались солдаты и матросы: «Восстаньте заодно с нами. Нет силы, которая могла бы пойти против армии, объединившейся с народом» 2.
1 «Высший подъем революции 1905 -1907 гг.», ч. I, стр. 447.
2 Там же, стр. 454.
192


Призывы к всеобщей забастовке встретили широкий отклик по всей стране и особенно в Москве. Это было вполне естесгвен- л g но. Петербургские рабочие, шедшие все
вооруженное восстание вРемя в авангарде революционной борьбы, понесли крупные потери, были изнурены. В Москве — второй столице и центре крупнейшего промышленного округа — было гораздо больше фабрично-заводских рабочих, чем в Петербурге и его окрестностях. За истекшие месяцы революции московские рабочие бастовали значительно меньше, чем петербургские. В Москве накопилось много революционной энергии, рабочие буквально рвались в бой. Московская большевистская организация после петербургской была сильнейшей и влиятельнейшей. Как и в Петербурге, в Москве еще в октябрьские дни возник на паритетных началах Федеративный совет ГСДРП, включавший представителей руководящих органов местных большевистской и меньшевистской организаций «для совместного руководства политическими выступлениями московского пролетариата в предстоящих событиях» *.
Социал-демократы сотрудничали с эсерами в Совете рабочих депутатов и вошли с ними во временное боевое соглашение. Московский Совет по инициативе большевиков и при их самом активном участии энергично готовил массы к решающей схватке с самодержавием. Вспыхнувшие в конце ноября волнения в воинских частях Московского гарнизона привели 2 декабря к открытому восстанию в Ростовском полку. 3 декабря собрался только что созданный Совет солдатских депутатов, представлявших Ростовский, Екатеринославский, Несвижский, Троице- Сергиевский полки, саперные батальоны и казачий полк. В своих речах солдаты говорили, что их части «сочувствуют революционному движению, могут присоединиться к народному восстанию и во всяком случае стрелять в своих братьев не будут» 1 2.
Однако московские революционеры не воспользовались благоприятным моментом для того, чтобы призвать рабочий класс к поддержке солдат и поднять всеобщее восстание в городе. Восстание в Ростовском полку было подавлено царскими властями. Совет солдатских депутатов распался. Начался спад революционного настроения в гарнизоне. Опасение, что это лишит рабочих надежды на поддержку войска в предстоявшем выступлении, а также необходимость немедленно реагировать на арест Петербургского Совета побудили московских большевиков, другие революционные партийные организации и Совет рабочих депутатов 4 декабря поставить вопрос о всеобщей забастовке и вооруженном восстании. Этот вопрос решался своеобразным ре¬
1 «Новая жизнь», 1 ноября 1905 г.
2 «Вперед», 4 декабря 1905 г.
13 История СССР, т VI
193


ферендумом. Опрос происходил по предприятиям; на митингах и собраниях рабочие настаивали на немедленном выступлении.
Московская конференция большевиков, собравшаяся 5 декабря, выслушала прежде всего мнение представителей фабрично-заводских ячеек. Только им принадлежал на конференции решающий голос. Военные и боевые организаторы МК РСДРП обрисовали конференции истинное положение дел с подготовкой к восстанию, отметили слабость влияния в гарнизоне, недостаточность оружия и т. п. Тем не менее решимость начать борьбу была всеобщая; недостатки в подготовке к восстанию, казалось, можно преодолеть в ходе восстания. Беззаветная преданность революционным идеалам, самоотверженность и смелость давали несравненные преимущества восставшим перед врагом. Конференция высказалась за объявление всеобщей забастовки и перевод ее в вооруженное восстание.
«Всякому терпению есть свой конец. Новые выходки правительства настолько преступны, что оставить их без ответа нельзя»,— писал 6 декабря в московской рабочей газете «Вперед» один из видных руководителей местной большевистской организации, М. И. Васильев-Южин.
Московские большевики договорились с меньшевиками и эсерами о совместном выступлении. Последним, независимо от собственных воззрений, пришлось считаться с неизбежностью перерастания всеобщей стачки в вооруженное восстание.
Вечером 6 декабря Совет рабочих депутатов единогласно принял решение начать с полудня 7 декабря всеобщую политическую забастовку. Руководство «борьбой пролетариата и его дальнейшими решительными актами» возлагалось всецело на исполнительный комитет, который был пополнен новыми представителями организаций революционных партий и профессиональных союзов рабочих.
Московский Совет рабочих депутатов совместно с большевистскими городской и окружной организациями РСДРП, меньшевистской московской группой РСДРП, МК партии соци- алистов-революционеров обратились с воззванием «ко всем рабочим, солдатам и гражданам», призывая их подняться на решительную и беспощадную войну против преступного царского правительства и соединенными силами свергнуть его. Всероссийский съезд почтово-телеграфных служащих присоединился к решению Московского Совета и решил продолжать начатую еще в ноябре почтово-телеграфную забастовку. Конференция депутатов 29 железных дорог и Центральное бюро Всероссийского железнодорожного союза также заявили о присоединении к Петербургскому и Московскому Советам рабочих депутатов и объявили с 7 декабря всеобщую политическую забастовку.
194


В. Л. Шанцер-Марат
Как и в октябре, решающее значение для успеха всеобщей забастовки имело прекращение железнодорожного движения. Первыми 7 декабря забастовали рабочие и служащие Московского узла железных дорог, за исключением Николаевской дороги, которая сразу же была взята под охрану специальных войск. С 8 декабря забастовка распространилась на Владикавказскую, Екатерининскую, Харьково-Николаевскую, Самаро- Златоустовскую и Сибирскую, а также на Юго-Восточные дороги. На других дорогах проходили частичные забастовки.
Правительство извлекло урок из предыдущих забастовок, и на этот раз не везде его удалось застигнуть врасплох. Воинские команды удерживали в своих руках важные участки пути, отдельные узлы и станции.
Первоначально забастовка развертывалась мирно. Реакция первая прибегла к насилию. 7 декабря в Москве были арестованы В. Л. Шанцер-Марат, М. И. Васильев-Южин и несколько других руководителей движения, а 8 декабря разогнан многолюдный митинг в саду «Аквариум» и проведены массовые аресты.
9 	декабря в районе Чистых прудов войска подвергли артиллерийскому обстрелу училище Фидлера, в котором собрались дружинники и учащаяся молодежь.
13*
173


В ответ на действия реакции московские рабочие при активном участии студентов, ремесленников, мелких торговцев, дворников начали воздвигать на улицах и переулках баррикады. Поздним вечером эсеровские боевики взорвали охранное отделение в Гнездниковском переулке. Так, по инициативе самих масс стачка стала перерастать в вооруженное восстание. Директивы революционных организаций запаздывали. «Организации отстали от роста и размаха движения»,— отмечал Ленин 1. Восставшие нападали на одиночек — полицейских, офицеров, солдат, отбирали у них оружие. Кольцо баррикад все туже охватывало центр города, где находились под прикрытием огня артиллерии представители царской власти. Генерал-губернатор Ф. В. Дубасов объявил Москву «в положении чрезвычайной охраны». Не надеясь на Московский гарнизон, Дубасов просил Петербург помочь присылкой войск. Начальник Генерального штаба направил в Москву возвращавшийся с Дальнего Востока
3-й железнодорожный батальон, но на ближних подступах к Москве возникла опасность перехода солдат на сторону восставших, и командир вынужден был повернуть свой батальон назад2. Ослаблять Петербургский гарнизон правительство не решалось. «Было только сделано распоряжение военным министром о командировании в Москву из Царства Польского Ладожского пехотного полка,— вспоминал позже московский губернатор В. Ф. Джунковский.— Но прибытие этого полка запоздало, так как революционеры еще далеко от Москвы спустили с рельс несколько вагонов этого поезда» 3.
10 	декабря, получив первое известие о событиях в Москве, Ленин собрал совещание ЦК РСДРП и работников военной и боевой организаций Петербургского комитета РСДРП. Решено было оказать всемерную помощь московскому восстанию. Особенно важно было не допустить отправки войск из Петербурга в Москву.
Дружно начатая в Петербурге 8 декабря забастовка охватила за первые два дня 110 тыс. рабочих. Не работало 200 заводов и фабрик, в их числе Путиловский, Обуховский, Балтийский, Невский судостроительный и другие крупнейшие предприятия. Забастовка сопровождалась демонстрациями, стычками с полицией и казаками. Толпы бастующих пытались прекратить работу на соседних фабриках и заводах, остановить движение конки, закрыть магазины, ремесленные мастерские. Объединенному ПК РСДРП и Совету рабочих депутатов, несмотря на все
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 13, стр. 370.
2 ЦГВИА, ф. 1606, on. 1, д. 190, лл. 580—603.
3 ЦГАОР СССР, ф. 826, он 1, д. 46, л. 129.
196


М. И. Васильев-Южин
усилия, не удалось, однако, превратить забастовку во всеобщую. Объясняется это не только тем, что правительство сумело удержать в своих руках железнодорожный узел, а особо важную, Николаевскую железную дорогу эксплуатировать с помощью саперных и железнодорожных войск, ко также усталостью питерских рабочих.
13 	декабря оба руководящих центра большевиков и меньшевиков — ЦК и ОК РСДРП — обратились с совместным воззванием к российскому и прежде всего петербургскому пролетариату с призывом поддержать московское восстание, продолжать борьбу до конца, сделать петербургскую забастовку всеобщей.
Никогда еще со времени начала революции не было такого числа политических стачечников, как в декабре 1905 г. Стачки и демонстрации оставались основной формой декабрьского движения в стране, но в ряде мест они переросли в вооруженные восстания.
Рабоче-крестьянскими восстаниями были охвачены районы, где переплетение социальных и национальных противоречий придавало им исключительную остроту,— Грузия, Эстония и особенно Латвия с ее многочисленным пролетариатом, шедшим в авангарде революционных борцов против царизма. Латышский пролетариат, по оценке Ленина, «больше всех содейство-
197


вал поднятию движения на наивысшую ступень, то есть на ступень восстания» '.
Боевые дружины рабочих на юге захватили Екатерининскую, Курско-Харьково-Севастопольскую и Владикавказскую железные дороги. В Донбассе — в Ясиноватой, Авдеевке, Горловке — шли наступательные бои. Два дня продолжалось восстание в Александровске, куда на помощь прибыли дружинники из Нижнеднепровска, Синельникова и Никополя, а также крестьяне ближайших деревень.
12 декабря началось восстание в Харькове, но оно было в тот же день подавлено. На ближайшей к Харькову станции и в поселке Люботин восставшие железнодорожники создали своеобразную «республику» и были хозяевами положения в течение восьми дней, до 17 декабря. Восемь дней (с 13 по 20 декабря) продолжалось вооруженное восстание в Ростове-на-Дону. Две недели удерживали в своих руках власть вооруженные рабочие Новороссийска. «Новороссийская республика» стимулировала восстание в Сочи, куда прибыли боевые дружины из Гагры, Адлера и Хосты. Упорно боролись на баррикадах восставшие в Сормове и Канавине (Нижний Новгород). Восстали рабочие военного Мотовилихинского завода около Перми. Но наибольшее упорство приобрела борьба вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали, где восстанием были охвачены многие станции. Возникла «Красноярская республика» и почти одновременно с ней—«Читинская республика», которая просуществовала дольше всех — до 23 января 1906 г.
Петербургские рабочие оказались пе в силах подняться с оружием в руках. Охранке удалось в самом начале декабрьских событий захватить явочные квартиры Петербургской объединенной социал-демократической организации, склады оружия, две нелегальные типографии; удалось арестовать техническую, организаторскую и агитационно-пропагандистскую группы при ПК РСДРП, многих руководителей, десятских и членов боевых дружин1  2. Понесли урон и эсеры. Нелегальные организации революционеров были обескровлены.
Попытки бастующих перегородить широкие петербургские проспекты и улицы рабочих районов не увенчались успехом. Не удалось также ни питерским, ни московским боевикам разрушить Николаевскую железную дорогу. В середине декабря это сделали тверские рабочие и крестьяне, но движение оказалось
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 306.
2 «Высший подъем революции 1905—1907 гг.», ч. I, стр. 463—464, 478—479, 492—493, 501, 519—522; «Красная летопись», 1926, № 5 (20), стр. 93—98; ЦГАОР СССР, ф. ДП, 7-е дел-во, 1905 г., д. 7369, лл. 6, 8, 11, 14; ф. ДП, 00, 1905 г., д. 1800, ч 1, лл. 22—24.
198


P. С. Землячка
прерванным лишь на несколько часов; саперы восстановили путь.
Москвичи героически сражались. Центрами наиболее упорной борьбы стали Рогожско-Симоновский район, Замоскворечье и особенно Пресня. Боевая организация МК РСДРП издала инструкцию «Советы восставшим рабочим», которая учила правилам партизанской войны маленькими подвижными отрядами. В инструкции рекомендовалось не занимать укрепленных мест, так как войско всегда сумеет взять или разрушить артиллерией баррикады. «Пусть,— говорилось в этом документе,— нашими крепостями будут проходные дворы и все места, из которых легко стрелять и легко уйти» !. Именно так по преимуществу и действовали восставшие. Ленин высоко оценил рожденную московским восстанием новую тактику.
Московский гарнизон колебался. В нескольких случаях рабочие и работницы показали образцы отваги и геройства в борьбе за переход войска на свою сторону. В целом же они не проявили должной расторопности. Опередившие их генералы обезоружили и заперли в казармы ненадежное войско. Разумеется,
1 «Высший подъем революции 1905—1907 гг.», ч. I, стр. 665.
199


А. В. Шестаков
то, что удалось парализовать почти весь гарнизон, было достижением революции, но для успеха восстания этого оказалось недостаточно, необходимо было добиться перехода хотя бы части войска на сторону революции.
Рабочие районы вели борьбу под руководством прибывших в их штаб-квартиры членов МК РСДРП И. Ф. Дубровинского, 3. Н. Доссера, P. С. Землячки, А. В. Шестакова. Крайне слабые межрайонные связи или полная изоляция при отсутствии общегородского плана вооруженного восстания лишали возможности наладить координацию действий. В распоряжении Дубасова было всего 1350 верных солдат и офицеров, которые удерживали ключевые позиции города, и он не решался мизерными силами вести решительные наступательные оперании на революционные твердыни. Но не хватало умения и сил для наступательных действий ii у революционеров. На Каланчевской площади боевая дружина рабочих Казанской железной дороги во главе с эсером А. В. Ухтомским и большевиком А. И. Горчилиным безуспешно пыталась захватить Николаевский вокзал.
Наибольшую силу представляла Пресня. Здесь насчитывалось около 450 дружинников, хотя в уличной борьбе участвовало вдвое больше вооруженных рабочих. Желающих же бороться были тысячи, но не хватало оружия. Восстанием на Пресне руководил боевой штаб, начальником которого был большевик
200


3. Я. Литвин-Седой
3. Я. Литвин-Седой, а помощником его — эсер М. Соколов. Одной из лучших была боевая дружина рабочих мебельной фабрики Н. П. Шмита; ею командовал большевик М. С. Николаев. В борьбе выдвинулись такие самоотверженные бойцы, как рабочий сахарного завода Федор Мантулин и руководитель большевистской ячейки фабрики Шмита, член Городского районного комитета И. В. Карасев. Мужественно сражались М. В. Фрунзе и дружинники, приехавшие вместе с ним из Шуи.
Пресня представляла собой революционную крепость; ряд участков дружинники минировали фугасами, улицы и переулки забаррикадировали. Наиболее упорные бои шли на Кудринской площади, у Зоологического сада. Восставшие отбили все атаки войск и полиции.
На Пресне, как, впрочем, и в других районах, царил революционный порядок. Московский Совет и районные Советы рабочих депутатов действовали как революционная власть. Они взяли под контроль снабжение рабочих продовольствием, работу водопровода и других жизненно важных предприятий. На Пресне был создан рабочий суд, судивший опасных врагов и предателей.
Первые же трудности и неудачи вызвали уныние у эсеровских и особенно меньшевистских политических лидеров, что пагубно сказывалось на восстании. Уже 14 декабря меньшевики
201


М. С. Николаев
сочли необходимым оставить поле сражения. Однако рабочие, независимо от партийной принадлежности, боролись до конца под руководством стойких и последовательных борцов за свободу — большевиков.
С прибытием 15 декабря в Москву из Петербурга гвардейского Семеновского полка, а затем Ладожского полка из Варшавского военного округа соотношение сил резко изменилось в пользу царизма. Каратели перешли в наступление.
Дольше всех оборонялась Пресня. После того, как прекращалась борьба в других районах, дружинники стекались на Пресню. Семеновцы не сумели взять ее прямым штурмом; постепенно сжимая кольцо, они открыли по ней артиллерийский огонь.
19 декабря по решению Московского Совета рабочие организованно прекратили всеобщую забастовку, а накануне — восстание. «Мы начали. Мы кончаем»,— гласил последний приказ командира пресненских боевых дружин. 18 декабря дружинники были вывезены машинистом А. В. Ухтомским за пределы Москвы. Оружие спрятали.
Революционный натиск на самодержавие оказался недостаточным. По существу пролетариат выносил на своих плечах
202


Ф. М. Мантулин
всю тяжесть борьбы с царским самодержавием; поддержка со стороны крестьянства и солдат в декабрьские дни была слабой. Да и сам пролетариат действовал недружно: авангард пролетариата к концу года ослабел, а арьергард — запаздывал. Восстания вспыхнули неодновременно и носили разрозненный характер. Восставшим не хватало оружия, военных знаний, умения обороняться, а главное — наступать; оборонительная тактика губила восстания. Все это облегчало их подавление.
Но неудача восстаний вовсе не означает, что пролетариат допустил ошибку, выступив с оружием в руках. Печально знаменитое изречение Плеханова «не надо было браться за оружие» подавляющее большинство социал-демократов в России осудило как ренегатство.
Уроки декабрьского восстания свидетельствовали о том, что одна только всеобщая стачка в сложившихся в России условиях не может привести к победе; она исчерпала себя и могла привести к успеху лишь в сочетании с вооруженным восстанием.
Восстания обогатили пролетариат ценнейшим опытом. Пролетариат получил боевое крещение, закалился; он сплотил массы в боях и не позволил деморализовать их отступлением без боя.
203


Бой у Горбатого моста на Пресне. Декабрь 1905 г.
5
Отступление революции
Контрреволюция
развивает
наступление
Историю первой русской революции принято делить на два больших периода: период подъема (1905 г.) и период отступления революции (1906—1907 гг.). Только спустя несколько месяцев после декабрьского восстания стало вполне очевидно, что революция прошла через кульминационный момент своего развития, что волны ее постепенно спадают. Наступившая новая полоса характеризовалась медленным, едва заметным отступлением революции. Уровень стачечной борьбы пролетариата хотя и снизился по сравнению с 1905 г., но был еще довольно высоким. Общее число бастовавших в 1905 г. составило приблизительно 3 млн. В 1906 г. бастующих насчитывалось свыше 1 млн., а в 1907 г.— 740 тыс.
Тяжелым и трудным путем шла к своей цели революция. Каждый прилив революционной волны сменялся натиском контрреволюции. Революционные штормы сменялись затишьем. Свирепствовала реакция. Особенно тяжелый момент переживала революция после неудачи вооруженных восстаний. Контрреволюция жестоко мстила; карательная экспедиция семенов-
204


И. В. Бабушкин
цев под командованием полковника Римана, действуя в Подмосковье, расстреляла многих замечательных революционеров. В их числе были большевики: ответственный организатор Коломенского районного комитета РСДРП Н. И. Сапожков, члены того же райкома В. А. Тарарыков и В. С. Дорф, рабочий машиностроительного завода, председатель Коломенского Совета рабочих депутатов Д. А. Зайцев. Был расстрелян и А. В. Ухтомский. Свирепо расправлялись с революцией в Сибири карательные экспедиции генералов Ренненкампфа и Меллер-Зако- мельского; жертвами их палаческой деятельности стали видные большевики: И. В. Бабушкин, А. А. Костюшко-Валюжанич, А. И. Попов и многие другие. Исключительно жестоко усмиряли Прибалтийский край карательные отряды генералов Орлова, Мейнарда, Вендта и др. Кровавый след, выжженные селения оставляла после себя карательная экспедиция генерала Алиха- нова-Аварского в Грузии.
Войска, передвинутые из пограничных районов во внутренние, переброшенные по окончании войны с Дальнего Востока, выполняли полицейские функции. В сельской местности им помогала полицейская стража, давно сформированная в 49 губерниях Европейской части России и значительно усиленная.
Массовые организации рабочих и крестьян подверглись полному или частичному разгрому; тюрьмы были переполнены,
205


пострадала рабочая печать. Активизировались поощряемые п субсидируемые правительством монархические черносотенные организации; они пытались терроризовать передовиков-рабо- чих, активных участников революционной борьбы, разжигали национальную рознь и религиозный фанатизм. Правительство совместно с капиталистами все чаще прибегало к локаутам и специальному «просеиванию» рабочих, отказывая в работе тем, кто попадал в «черные списки»;
Однако не было оснований рассматривать победу царизма как полную. Революция давала серьезный отпор реакции. В ответ на террористическую политику царизма развертывалось партизанское движение. Массы ответили красным террором, убийством палачей народной свободы. На предприятиях рабочие требовали удаления из своей среды отъявленных черносотенцев, бойкотировали их. На смену авангардным слоям пролетариата, истощенным в предыдущих боях, накапливавшим силы и готовившимся к переходу в контрнаступление, в движение вступали глубинные слои пролетариата, менее развитые, ниже других оплачиваемые, но теснее всего связанные с крестьянством. Разбуженные революцией, они вели не только экономическую, но и политическую стачечную борьбу. Характерно, что в первой четверти 1906 г. только 73 тыс. рабочих участвовали в экономических забастовках, а 196 тыс.—в политических.
Большевики всемерно поддерживали массовую борьбу и своими лозунгами, своей тактикой добивались расширения натиска на царское самодержавие. Рабочий класс отпраздновал годовщину революции всеобщими и частичными забастовками во многих городах. В Петербурге 9 января 1906 г. бастовало почти 40 тыс. рабочих. Большевики ознаменовали годовщину революции выпуском многочисленных листовок, проникнутых оптимизмом, вселявших веру в победу революции. Особое внимание уделялось пропаганде опыта вооруженной борьбы в славные декабрьские дни.
Расширялась работа в армии. Военная организация при объединенном Петербургском комитете РСДРП в феврале 1906 г. стала издавать газету «Казарма». Ее первым редактором был левый меньшевик В. А. Антонов-Овсеенко; ему помогал его единомышленник М. П. Вельтман-Павлович. Оба они сотрудничали с большевиками и стояли на большевистской позиции вооруженного восстания. Касаясь относительного затишья, которое переживала тогда революция, газета «Казарма» писала: «Но это не затишье могилы, это — затишье нарастающей грозы» *. И это было справедливо. Уже тогда имелись ые-
1 «Казарма», 8 марта 1906 г.
206


съезд РСДРП. Пересмотр аграрной программы
которые симптомы, позволившие Ленину предвидеть неизбежность в скором времени подъема революционной волны.
Опыт революционных боев показал, что IV (Объединительный) рабочий класс может с полным успехом выполнить роль вождя революции, только объединив свои силы. Но такое объединение возможно было лишь при условии ликвидации раскола внутри пролетарской партии.
Таммерфорсская конференция большевиков, состоявшаяся в декабре 1905 г., а перед тем меньшевистская ноябрьская конференция приняли решение о слиянии партийных центров. Большевистский Центральный Комитет и меньшевистская Организационная комиссия образовали объединенный ЦК, составленный из равного числа представителей обоих центров.
Вместе с изменением обстановки после поражения декабрьского восстания изменилось также настроение и поведение меньшевиков. Хорошо сказал о них соратник Ленина А. В. Луначарский: «Меньшевики—импрессионисты, ...люди настроения, люди минуты» *. Теперь они приспосабливались к пониженному настроению, открещивались от октябрьско-декабрьских форм борьбы, каялись, что ошибались в период «революционного вихря», действуя по-большевистски, ставили во главу угла «использование легальных возможностей» и держали равнение на кадетов.
В РСДРП с начала 1906 г. снова обострились идейные разногласия. Развернулась широкая дискуссия; обсуждались большевистская и меньшевистская платформы. Удары реакции обрушились прежде всего по районам Сибири, Урала, Севера и Центра — оплотам большевизма; поэтому на съезде они были представлены ниже нормы. Меньшевики же предприняли специальные меры, чтобы обеспечить себе на съезде численный перевес. При этом они раздували численность своих организаций даже за счет фиктивных членов партии. Все это привело к тому, что на Объединительном съезде РСДРП в Стокгольме (Швеция), который заседал в апреле 1906 г., оказалось 46 большевиков и 62 меньшевика; остальные несколько делегатов колебались, по основным вопросам голосуя с меньшевиками. Всего на съезде присутствовало 134 делегата с правом решающего и совещательного голоса, представлявшие 62 организации.
Преобладание меньшевистских делегатов определило оппортунистический характер решений съезда по ряду вопросов: об оценке революционного момента и классовых задачах пролетариата, об отношении к Государственной думе и о вооруженном восстании.  11 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 13, стр. 53.
207


Важным практическим достижением съезда, помимо объединения большевиков и меньшевиков, было принятое решение об объединении с национальными социал-демократическими партиями (польской, латышской и еврейской). Отныне Российская социал-демократическая рабочая партия стала действительно всероссийской.
Все же достигнутое единство носило формальный характер. В состав избранного съездом ЦК вошли в подавляющем числе меньшевики, а в редакцию центрального органа — только меньшевики. Позднее в состав ЦК вошли представители упомянутых национальных социал-демократических партий, но это почти не изменило соотношения революционных и оппортунистических сил в руководящем органе. Меньшевики отступали от решений съезда еще более вправо. Идейная борьба внутри единой РСДРП разгоралась с новой силой.
На съезде основным вопросом был вопрос о пересмотре аграрной программы РСДРП. Большевики еще на IÏI съезде выдвинули лозунг конфискации помещичьей земли. Таммерфорсская конференция подтвердила это требование. Но феодально- крепостническими пережитками было опутано и крестьянское землевладение; поэтому на IV съезде Ленин выдвинул лозунг национализации всей земли. Это помогло бы смести Есе остатки крепостничества и расчистить почву для свободного развития капитализма в деревне.
В то же время национализация земли явилась бы на практике сильным ударом по частной собственности вообще, ускорявшим переход к социалистической революции. Ленин оценивал национализацию земли при условии свержения царизма и полной победы демократической революции «как естественный и необходимый шаг вперед от победы буржуазного демократизма к началу настоящей борьбы за социализм» 1.
Таким образом, в одном из коренных вопросов первой русской революции — в решении аграрного вопроса путем национализации земли — интересы пролетариата и крестьянства совпадали. Это способствовало объединению борьбы рабочих и крестьян.
В. И. Ленин расценивал буржуазно-демократическую революцию лишь как первую станцию, достигнув которой пролетариат пойдет вперед к социалистической революции. Именно поэтому он считал ошибочным раздел помещичьей земли в собственность крестьянам, предложенный отдельными большевиками (Сталиным, Суворовым и др.). «Разделисты» полагали, что эта мера покончит с господством помещиков, создаст  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 265.
208


благоприятные условия для быстрого и свободного развития капитализма, усилит и обострит классовую борьбу в деревне, но они упускали самое существенное — создание необходимых условий для социалистических преобразований в будущем. Раздел помещичьих земель в исторических условиях России укрепил бы позиции крестьянина-собственника и осложнил революционную борьбу.
Меньшевики выступили на съезде с проектом муниципализации земли. Этот проект предусматривал сохранение собственности крестьян на надельную землю и предоставление им права брать в аренду передаваемые областным самоуправлениям помещичьи земли. Программа муниципализации была реакционной в экономическом и политическом отношениях; она сохраняла пережитки крепостничества в виде сословного надельного землевладения, а лежавшая в ее основе идея областных земельных фондов притупляла у крестьян сознание необходимости полной демократизации политического строя в стране. В то же время программа муниципализации была насквозь утопической. Ленин указывал, что если крестьянская революция завершится полной победой, то она не остановится на муниципализации и сметет ее, так как крестьяне не согласятся оставить у себя «песочки», плохие надельные земли и платить арендную плату за лучшие по качеству бывшие помещичьи земли; если же революция не одержит полной победы, то муниципализация на деле превратится в новое ограбление крестьян помещиками.
Аграрная программа большевиков не только правильно определила демократические требования крестьянства, но явилась в конкретных условиях России наиболее последовательной и гибкой в борьбе за победу социалистической революции.
Тем не менее меньшевистским большинством съезда была принята программа муниципализации земли.
При обсуждении в Совете министров 19— 11^декабряН19053*КОН ^ ноября 1905 г. проекта избирательного
закона только меньшинство министров высказалось за всеобщее избирательное право в двухстепенной форме; прочие же (во главе с Витте) нашли, что такая система «представляет собой почву, весьма благоприятствующую проявлению деспотизма масс». При такой системе «в общей массе голосов совершенно растворяются... частные землевладельцы, вся крупная промышленность, наконец, все образованные классы» Они высказались за проект, основанный на куриальной системе выборов. Определенного решения Совет министров не принял; оба проекта были представлены на рассмотрение царя.  11 ЦГИА СССР, ф. 1544, оп. доп. к XVI т., 1905 г., д. 21, лл. 63—64. 14 История СССР, т. VI 209


Обсудив также вопрос о предоставлении избирательных прав рабочим, Совет министров решил выделить их в совершенно обособленную группу избирателей с отдельным представительством в Думе в лице 14 депутатов. По мнению Совета министров, такое выделение рабочих предохранило бы выборы от агитации того класса, который находится «в весьма сильном брожении, идет впереди охватившего страну движения и проявляет его в едва ли не наиболее острой и опасной форме» 1.
Предположения Совета министров были рассмотрены на совещании членов Государственного совета и Совета министров иод председательством царя.
Подавляющая часть членов совещания высказалась за сохранение порядка выборов по положению 6 августа. «Иначе,— говорил член Государственного совета H. С. Таганцев,— устранено будет влияние землевладельцев, помещиков и торгово-промышленных классов и останется одна серая масса». «Полицейских дел мастер» дворцовый комендант Д. Ф. Трепов пугал, что при всеобщей подаче голосов «мы получим революционную Думу». С ним согласился и царь: «Идти слишком большими шагами нельзя. Сегодня — всеобщее голосование, а затем недалеко и до демократической республики» 2.
Было отклонено и предположение Совета министров об особом представительстве рабочего класса. Выборщики от рабочих включались в состав губернских или городских избирательных собраний. Число выборщиков от рабочей курии было определено в 3%.
Но представительство от крестьян было решено оставить примерно на том же уровне, что и по Положению 6 августа. Царские сановники по-прежнему считали крестьян «опорой государства и престола».
11 	декабря был опубликован царский указ об изменении Положения о выборах в Государственную думу и изданных в дополнение к нему узаконений; он сохранял куриальную систему выборов в Думу, прибавив только к ранее установленным куриям — землевладельческой, городской и крестьянской — рабочую курию и значительно увеличив число городских избирателей. Выборы по-прежнему оставались многостепенными, не всеобщими и не равными. Один голос помещика приравнивался к 3 голосам городской буржуазии, 15 голосам крестьян и 45 голосам рабочих. Крупные землевладельцы, имеющие от 100 до 800 дес. земли, непосредственно участвовали в съездах уездных землевладельцев, которые избирали губернских выборщиков.
1 ЦГИА СССР, ф. 1544, оп. доп. к XVI т., 1905 г., д. 21, л. 61.
2 «Былое», 1917, № 3 (25), стр. 250, 258—259.
210


Мелкие землевладельцы участвовали в предварительных съездах, которые посылали уполномоченных на съезд уездных землевладельцев. Съезды городских избирателей посылали выборщиков в губернское избирательное собрание. Исключение было сделано для 26 наиболее крупных городов, которые получили право непосредственно посылать депутатов в Думу. По рабочей курии к выборам допускались рабочие с предприятий, имеющих не менее 50 рабочих. Внутри этой курии закон ставил в преимущественное положение рабочих более мелких предприятий. Съезды уполномоченных от рабочих выбирали губернских выборщиков. Крестьяне избирали на волостной сход одного представителя от домохозяев каждых 10 дворов; волостные сходы избирали уполномоченных на уездный съезд, избиравший губернских выборщиков. В 51 губернии Европейской части России крестьянские выборщики и в 3 губерниях выборщики от казаков отдельно избирали из своей среды одного члена Думы, а затем вместе с выборщиками других курий принимали участие в выборах от губернии остальных положенных по расписанию членов Думы.
Исход выборов зависел от соотношения числа выборщиков от отдельных курий в губернских избирательных собраниях, где избиралось 488 членов Думы из общего числа 524 членов Думы. При общем числе выборщиков по 53 губерниям 6156 землевладельцев избирали почти 32%, крестьяне — 43, горожане — 22 и рабочие — 3 %.
Учитывая, что избирательный закон будет встречен широкими кругами населения с большим разочарованием, указ от 11 декабря предоставил «дальнейшее развитие общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку», т. е. самой Государственной думе.
В манифесте 17 октября, возвестившем о предоставлении Государственной думе законодательных прав, вовсе не говорилось о второй палате. Но уже в декабре 1905 г. Витте заявил, что «для того, чтобы вывести Россию из переживаемого ею кошмара, нельзя ставить Государственную думу наряду с государем. Между ними должен быть поставлен Государственный совет в обновленном составе. Совет должен быть второй палатой и являться необходимым противовесом Думе, умеряя ее»1.
Совещание под председательством графа Д. М. Сольского, образованное для разработки необходимых изменений в действующем учреждении Государственного совета, пришло к заклю¬
Реформа Г осударственного совета
1 «Былое», 1917, № 3 (25), стр. 245.
14*
211


чению, что Совет должен быть поставлен на равную с Думой ступень и что все законопроекты подлежат представлению царю после рассмотрения и одобрения их Думой и Советом.
20 февраля 1906 г. был опубликован манифест царя о преобразовании Государственного совета из совещательного органа во вторую, верхнюю палату, получившую законодательные права, равные с правами Государственной думы. Изменен был и состав Государственного совета: в него входили теперь лица по назначению и по выборам, причем число назначенных не могло превышать общего числа членов по выборам. Список членов Совета, назначенных к присутствию, объявлялся каждый год 1 января. Лица, выступавшие с критикой правительства, находились, таким образом, под постоянной угрозой исключения из списка. Члены по назначению лишались свободы мнений, которая в известных границах существовала в старом Совете.
В основу выборов в Государственный совет была положена сословно-корпоративная и высокоцензовая система, обеспечивавшая преобладание в нем крупных помещиков-дворян. Крупные землевладельцы — почти исключительно дворяне — избирали 74 из 98 членов Совета. От духовенства православной церкви выбиралось 6 членов и столько же — от Академии наук и университетов. Торгово-промышленная буржуазия была представлена в Совете 12 членами, а рабочие и крестьяне вовсе не имели своих представителей в верхней палате. Председатель и вице-председатель Совета по-прежнему назначались царем из числа членов по назначению. Члены Совета избирались на девять лет. Каждые три года обновлялась 7з состава, но царь мог досрочно распустить выборных членов и назначить новые выборы.
В общем Государственный совет сохранил свой аристокра- тически-чиновничий характер. Он призван был играть роль фильтра, не пропускавшего законопроекты, которые проходили через Государственную думу, но были неприемлемы для царизма.
«Обновленный» Государственный совет сделался твердыней феодальной реакции.
Выборы в I Думу Выб°Р“в ДУ«У проходили в марте-ап-
реле 191ю г. В соответствии с постановлением Таммерфорсской конференции большевики объявили активный бойкот выборов; но это решение было принято в декабре 1905 г., когда революция достигла своего апогея, выборы же в Думу проходили в период отступления революции, когда использование легальных возможностей приобрело существенное значение. Поэтому, как впоследствии указывал Ленин, бойкот
212


Думы в 1906 г. был ошибкой, «хотя к небольшой, легко поправимой...» 1
Борьба с идеей активного бойкота Думы и укрепление в широких кругах населения веры в возможность мирного парламентского развития находились в цептре предвыборной кампании буржуазных партий. Виртуозами в сеянии конституционных иллюзий бесспорно были кадеты; они уверяли, что «маленький избирательный бюллетень» является «самым сильным средством борьбы», что только с его помощью можно одержать «бескровную победу над умирающим режимом». Для «улавливания» крестьянских голосов, которые играли значительную роль по закону от 11 декабря 1905 г., кадеты широко практиковали фальшивые посулы в аграрном вопросе. В предвыборной агитации кадеты часто обещали даже провести в Думе закон о даровом разделе помещичьей земли между крестьянами.
Кадеты звали за собой и рабочих. Но действительность быстро разбила их планы. Предвыборные собрания кадетской партии, по донесению петербургского градоначальника, обращались «в митинги, на которых произносились речи революционного характера с огульной и резкой критикой действий правительства и с призывами к бойкоту Государственной думы и к вооруженному восстанию» 2.
Бойкотистские настроения среди рабочих были так велики, что меньшевики заняли половинчатую, противоречивую позицию: они отвергали выборы депутатов в Думу, но готовы были принять участие в избрании уполномоченных, а затем выборщиков в целях создания революционного самоуправления. Только правое крыло меньшевиков во главе с Г. В. Плехановым стояло за участие в выборах и в работе Думы.
Крестьяне проявили к выборам живой интерес. Общей тенденцией при избрании уполномоченных от волостных сходов было выбирать беднейших и малоземельных крестьян. Охотно избирали «пострадавших за мир», побывавших в ссылке или тюрьме. В финальной стадии выборов — в губернских избирательных собраниях — лозунгом крестьян было: «Господ не выбирать, а выбирать из своей среды». Но в ряде губерний кадетам удалось, пользуясь несознательностью крестьян, внести раскол в их среду и провести в Думу своих людей. Особенно значительным был успех кадетов на городских выборах; йз 20 городов Европейской части России с отдельным представительством они победили в 19, и только в одном городе (Екатерино- славе) был выбран октябрист.
Всего к началу думской сессии было избрано в Думу 153 кадета, т. е. более 7з общего числа членов I Думы. Победа
1 В. II. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 18.
2 ЦГИА СССР, ф. 1276, он. 2, д. 8, л. 2.
213


Кадеты
и заем 1906 г.
кадетов объяснялась тем, что революционные партии и союзы бойкотировали Думу и своих кандидатов не выставляли. Поэтому революционно настроенные элементы, но политически мало сознательные, не понимавшие бойкота, поневоле голосовали за кадетов как за «меньшее зло». Сыграла свою роль и искусное использование кадетами конституционных иллюзий широких народных масс. Спад крестьянского движения в первые месяцы 1906 г. объяснялся прежде всего усилением кровавых преследований, но был связан и с надеждами на Думу.
В конце 1905 г. царское правительство очутилось на грани финансового банкротства. Витте обратился к французским банкирам с просьбой о неотложной финансовой помощи. Лучшие представители русской и французской общественности— А. М. Горький, Анатоль Франс и др.— страстно протестовали против предоставления займа кровавому царизму. В «Юманите» 9 апреля (28 марта) 1906 г. была напечатана статья Горького, озаглавленная «Ни одного су русскому правительству!» Горький предупреждал, что русский народ не возвратит французским банкирам денег, которые они ссудили царскому правительству для подавления революции.
Но правящие круги Франции решили поддержать царизм. Правда, у министра внутренних дел Жоржа Клемансо были сомнения на счет законности займа без санкции новых законодательных учреждений России, но они рассеялись, когда стало очевидным, что кадеты, одержавшие победу на выборах, и не помышляют об активном сопротивлении займу. На своем заседании 29 марта Центральный комитет кадетской партии, «относясь вполне отрицательно к означенному займу и находя его крайне вредным для интересов страны, признал, однако, единогласно невозможным делать какие-либо шаги от имени партии для того, чтобы воспрепятствовать займу» 1. Кадетская партия не только ничего не сделала для противодействия займу, но даже ставила себе в «заслугу» его успех. Милюков выступил в печати с заявлением, что заключение займа стало возможным благодаря победе кадетов на выборах, так как она «дала Европе некоторую надежду на успокоение России — на то, что революционный кризис, переживаемый нами, приходит к концу» 2.
4(17) апреля в Париже было подписано соглашение о русском займе на сумму 843 750 тыс. руб. Условия займа были
1 ЦГАОР СССР, ф. 523, on. 1, д. ЗЗв. лл. 18—19.
2 П. Милюков. Год борьбы. Публицистическая хроника 1905—1906. СПб., 1907, стр. 300.
214


Новые
«основные законы»
исключительно тяжелые — из расчета 5% годовых по цене
83,5 	руб. за 100-рублевую облигацию.
За три дня до открытия Государственной думы, 24 апреля 1906 г., были опубликованы новые «основные законы», которые преследовали цель, по выражению Витте, «отобрать от нее все, что опасно трогать» 1. Из «основных законов» было устранено определение царской власти как власти «неограниченной». Ряд статей придавал «основным законам» вид конституционного акта. Статья 7-я устанавливала, что император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Думой. Законопроекты, не принятые законодательными установлениями, признавались отклоненными. Согласно статье 87-й, меры, принятые правительством во время «парламентских каникул», вследствие «чрезвычайных обстоятельств» теряли свою силу без последующего одобрения их законодательными палатами и не могли вносить изменения ни в «основные законы», ни в учреждения Государственного совета и Думы, ни в положения о выборах в эти учреждения. Но исключив определение власти императора как неограниченной, составители «основных законов» последующими статьями почти в полном объеме ее восстановили. Стеснение бюджетных прав Думы, изъятие из ее компетенции наиболее важных отраслей государственного хозяйства и политики и сохранение за царем титула «самодержец» делали ограничение царского самовластья достаточно фиктивным. Прерогативой императора оставались: почин пересмотра «основных законов», высшее государственное управление, руководство внешней политикой, объявление войны и заключение мира, верховное командование вооруженными силами, объявление местности на военном или исключительном положении, право чеканки монеты, назначение и увольнение министров, помилование осужденных и общая амнистия. Особенно коварной на практике оказалась статья 87-я «основных законов» о «чрезвычайном законодательстве». Сформулированная как исключение, она стала «бытовым явлением».
Политика Витте, пытавшегося играть в и кабинет Горемыкина крестьянский цезаризм, подвергалась со все возрастающей силой нападкам со стороны влиятельных кругов полуфеодального дворянства, имевших опору в ближайшем окружении царя. Эти круги яростно возражали против аграрного законопроекта главноуправляющего землеустройством и земледелием H. Н. Кутлера, составленного по инициативе Витте. Законопроект был основан на мысли об обязательном, в известной мере за вознаграждение, от¬
1 «Былое», 1917, № 4 (26), стр. 202.
215


чуждении казенных, удельных, частновладельческих и иных земель. Причем земли, впусте лежащие (кроме лесов), а также земли, обычно сдававшиеся владельцами в аренду, отчуждались без всяких ограничений, а другие земли — в зависимости от размеров имения. Из действия закона исключались владения с выдающейся по местным условиям организацией хозяйства1. Съезд губернских предводителей дворянства в Москве 4 января 1906 г. обратился к царю с ходатайством об отклонении проекта Кутлера. Царь не только выразил категорическое неодобрение этому проекту, но и уволил Кутлера в отставку.
Витте все же не оставил мысли о решении аграрного вопроса путем принудительного отчуждения части помещичьего землевладения. На царскосельском совещании в апреле 1906 г. по пересмотру «основных законов» при обсуждении статьи о неприкосновенности собственности Витте горячо возражал против запрещения Думе касаться вопроса о принудительном отчуждении помещичьей земли; по его мнению, это означало бы «заранее составлять план общей революции в России».
Но против Витте сплоченным фронтом выступили почти все участники совещания во главе с И. Л. Горемыкиным, которого царь уже прочил в премьер-министры нового кабинета. С точки зрения Горемыкина, «неприкосновенность собственности должна быть установлена в ясной редакции, чтобы устранить возможность поползновения Думы к наделению крестьян землей за счет частной собственности... Поэтому, если предполагать, что Дума поднимет вопрос о переделе земли, то надо ясно и определенно преградить ей к этому путь» 2.
Отказ правящих кругов от цезаристской политики собственно и решил судьбу кабинета Витте. Николай II принял отставку Витте, а через день, 17 апреля, предложил Горемыкину составить новое министерство.
27 апреля в Зимнем дворце состоялось торжественное открытие Государственной думы. Царь прочел по записке короткую речь, в которой приветствовал в лице депутатов «лучших людей» России и обещал «сохранить незыблемыми установления», дарованные им народу. Затем депутаты отправились в Таврический дворец, где должна была заседать Государственная дума. Народ провожал депутатов криками «Амнистия!»
Черносотенные партии в I Думе мест не получили. На правом фланге оказались октябристы во главе с графом П. А. Гейденом и М. А. Стаховичем. Последние в середине июня образовали группу «мирного обновления», но остались членами «Союза 17 октября». Трудовую группу составили депутаты,
1 ЦГИА СССР, ф. 510, on. 1, д. 87, л. 93.
2 «Былое», 1917, № 4 (26), стр. 234.
216


Таблица 1
Распределение членов I Думы по партиям *
В начале сессии
В конце существования Думы
число депутатов
%
число де- п утатов
%
Октябристы
Члены торгово-промышленной
13
2,9
—
—
партии
Члены умеренно-прогрессивной
1
0,2
партии
2
0,4
—
—
Прогрессисты
Члены партии демократических
—
—
12
2,4
реформ
Члены фракции «мирного обнов¬
4
0,9
14
2,8
ления»
Автономисты (поляки, литовцы,
25
5,0
латыши, украинцы, мусульмане)
63
14,0
70
14,0
Кадеты
153
34,1
161
32,3
Трудовики
107
23,8
97
19,4
Социал-демократы
—
—
17
3,5
Беспартийные
105
23,4
103
20,6
Итого
448
100,0
499
100,0
* «Думский сборник. Государстве стр. 9—10.
!нная дума
первого с
созыва». СП
:б., 1906,
преимущественно крестьяне, которые на ьыборах называли себя «левее кадетов» и были избраны в основном крестьянскими голосами. Уменьшение их численности к концу думской сессии объясняется тем, что в начале в нее входили рабочие и социал- демократы, прошедшие в Думу по тем губерниям, где бойкот не удался. В дальнейшем они образовали самостоятельную социал-демократическую фракцию.
Как видно из данных таблицы, кадеты имели 7з депутатских мест. Но благодаря тому, что в начале сессии трудовики, значительная часть буржуазных националистов и беспартийных голосовали вместе с кадетами, последние фактически руководили I Думой. Председателем ее был избран кадет профессор С. А. Муромцев.
Думская тактика кадетов заключалась в том, чтобы прекратить революцию посредством незначительных уступок народу,
217


приемлемых для помещиков и самодержавия. С этой целью кадеты стремились ввести стихийно революционное настроение крестьянских депутатов в русло парламентской борьбы. Нельзя сказать, чтобы усилия кадетов пропали даром. В составе трудовой группы были элементы, представлявшие интересы зажиточной верхушки села и тяготевшие к кадетам. Многие трудовики смотрели на себя как на парламентеров, которые посланы в Думу, чтобы прекратить войну между народом и правительством и добиться земли и воли мирным путем.
Но в отличие от кадетов, умышленно спекулировавших на конституционных иллюзиях масс, трудовики, как и их избиратели, вследствие своей политической отсталости бессознательно оказались в плену иллюзий мирной борьбы. То обстоятельство, что реальные интересы крестьян находились в непримиримом противоречии с помещичьими интересами, которые, по сути дела, отстаивали кадеты, неминуемо должно было привести к освобождению трудовиков от кадетского влияния.
Уже в первые дни работы Думы при обсуждении вопроса о политической амнистии обнаружилось расхождение между кадетами и трудовиками. В выступлениях кадетских ораторов подчеркивалось, что амнистия и помилование — это прерогативы монарха и обращение к нему есть выражение «желания и мольбы», а не требования русского народа. Трудовики решительно отмежевались от коленопреклонных призывов кадетов к «всепрощению». В проекте закона об амнистии, предложенном трудовиками, ясно и сильно говорилось о даровании полной амнистии всем, кто боролся за свободу народа. Проект же амнистии, составленный кадетом В. Д. Набоковым, считался с тенденцией царских бюрократов «не выпускать на свободу бомбистов» *.
Играя в парламент, кадеты истолковали приветственное слово царя депутатам в Зимнем дворце как «тронную речь»; они полагали, что ответом на нее должен быть адрес, который представит царю избранная Думой депутация. В кадетском проекте адреса говорилось о политической амнистии и свободах, которые, впрочем, должны «регулироваться» царскими властями; было упомянуто и о всеобщем голосовании, но не прибавлено «прямое, равное и тайное». Стремясь к сделке с царизмом, кадеты первоначально очень глухо сказали о земельной реформе. Трудовики увидели во всем этом измену кадетов. По их мнению, в адресе не было слышно голоса обездоленного, угнетенного, голодного и измученного народа1  2. Под давлением
1 А. Цитрон. 72 дня первого русского парламента, изц. 3. СПб., 1906, стр. 10.
2 «Государственная дума. Стенографические отчеты 1906 г.». Сессия первая, т. I. СПб., 1906, стб. 135.
218


крестьянских депутатов думский адрес был дополнен заявлением, что земельную нужду крестьян Дума намерена удовлетворить посредством обязательного отчуждения частновладельческих, удельных, монастырских и церковных земель. И только тогда трудовики согласились голосовать за кадетский проект.
Учитывая глубоко революционный характер борьбы крестьян за землю, большевики стремились вырвать колеблющихся трудовиков из-под влияния кадетов. В ряде статей, напечатанных в легальной большевистской газете «Волна», Ленин призывал трудовиков выступать независимо и самостоятельно от кадетов, заявлять полным голосом о требованиях крестьянства, расширять внедумские связи и помнить, что не в стенах Думы, а на улице, в вооруженной борьбе с царизмом будет решаться земельный вопрос. На митингах в Петербурге кадетских ораторов встречали шиканьем и свистками и единодушно принимали большевистские резолюции, клеймившие кадетов за отказ от предвыборных обещаний. 9 мая на трехтысячном митинге в Народном доме Паниной выступал Ленин; после его речи была принята резолюция, предостерегавшая народ от предательской политики кадетской партии. Участники митинга обратились к трудовикам с призывом отмежеваться от кадетов и смело, без колебаний поддерживать революционные требования народа.
Освобождение трудовиков от конституционных иллюзий было ускорено отсутствием реальных результатов думской работы. Правящие сферы игнорировали парламентские приемы кадетов: депутация, избранная для вручения царю ответного адреса, не была им принята.
Инспирируемое реакционным дворянством, правительство Горемыкина выступило 13 мая в Думе с декларацией, в которой заявило, что разрешение аграрного вопроса на основе принудительного отчуждения помещичьей земли «безусловно недопустимо». По поводу пожеланий об установлении ответственности министров перед народным представительством, упразднения Государственного совета ц расширения законодательных прав Думы Совет министров подчеркнул, что эти установления не подлежат пересмотру по почину Думы. Наконец, на обращение к царю с просьбой о даровании амнистии политическим заключенным правительство ответило отказом.
Декларация Горемыкина оказалась сильнейшим ударом по престижу правительства и самой монархии. В заключение бурных прений Дума по предложению трудовиков вынесла резолюцию о полном недоверии правительству и с требованием замены его другим, пользующимся доверием Думы. Но министры не уходили, они стали игнорировать Таврический дворец и не вносили в Думу никаких законопроектов. Только 28 мая поступил первый законопроект... об устройстве оранжереи и
219


прачечной при Юрьевском университете. Дума засыпала правительство запросами о незакономерных действиях властей. Всего за 72 дня думской жизни был внесен 391 запрос, из них 123 спешных1. По закону правительство могло отвечать на запросы только через месяц после их поступления, и оно всецело использовало свое право даже в тех случаях, когда речь шла о смертных казнях, которые Дума хотела предотвратить.
Между тем в трудовую группу и на имя отдельных депутатов нескончаемым потоком шли со всех концов России телеграммы, приговоры, наказы и резолюции с требованиями, чтобы Дума с большей настойчивостью отстаивала интересы народа, и обещаниями в нужный момент поддержать ее всеми способами, вплоть до самых крайних. Все это сильно влияло на трудовую группу и ее настроение. В Думе чувствовалась новая струя; начало ей положила рабочая группа, которая 19 мая опубликовала в газетах обращение ко всему российскому пролетариату. Трудовики призывали Думу по примеру рабочих депутатов обращаться к стране и связаться с нею теснейшими узами. Но когда трудовая группа предложила обратиться к народу за поддержкой, кадетский председатель даже не поставил это предложение на голосование как решительно «неконституционное».
Ссылаясь на необходимость выиграть время для законодательной работы, кадеты провели постановление о том, чтобы запросам был отведен только один день в неделю и особые часы. Тем самым они хотели помешать социал-демонратам и трудовикам использовать Думу как революционную трибуну. Кадеты считали, что Дума должна «до последней минуты держать знамя легальности, знамя борьбы за право, борьбы не кулаком, не пушкой, а законом, во имя права и за право» 2. Но это при ограниченности прав Думы и отсутствии у нее контакта с правительством, по признанию самих кадетов, обрекало Думу на «гниение на корню» 3.
Аграрный вопрос Главной осью, вокруг которой вращалась в Думе вся деятельность I Думы, стал аграрный
вопрос. 8 мая в Думу был внесен аграрный законопроект кадетской партии за подписью 42 депутатов, а 19 мая—«проект основных положений аграрной, реформы» трудовой группы за подписью 104 депутатов.
Сущность аграрной реформы, согласно обоим проектам, заключалась в образовании «государственного земельного запа¬
1 «Государственная дума. Указатель к стенографическим отчетам 1906 г.». Сессия первая. СПб., 1907, стб. 252—300.
2 «Государственная дума. Стенографические отчеты 1906 г.». Сессия первая, т. II. СПб., 1906, стб. 2034.
3 Я. Милюков. Воспоминания (1859—1917), т. I. Нью-Йорк, 1955, стр. 375.
220


са» (записка 42-х) или «общенародного земельного фонда» (записка 104-х) для обеспечения безземельного и малоземельного населения путем отвода им не в собственность, а в пользование участков в пределах трудовой или потребительской нормы. В состав земельного фонда обоими проектами включались казенные, удельные, монастырские и частновладельческие земли. Но по проекту трудовой группы, последовательно проводившей принцип трудового землепользования, в этот фонд должны быть отчуждены все частновладельческие земли, превышавшие трудовую норму. Кроме того, трудовая группа считала необходимым постепенно перевести в общенародную собственность и те участки, которые пока оставлялись ею в частных руках, а также надельные крестьянские земли. Таким образом, трудовики отстаивали в конечном счете национализацию всей земли с введением уравнительно-трудового землепользования. Кадетская партия «руководящим началом земельной политики» тоже провозгласила «передачу земли в руки трудящихся», но это не помешало ей допустить сохранение за помещиками крупных имений (высший их размер устанавливался законом), которые местными земельными учреждениями будут признаны имеющими общеполезное значение. При этом к таким хозяйствам кадеты склонны были отнести не только образцовые, но и дающие большую урожайность по сравнению с соседними крестьянскими землями, а также хозяйства, где местное или пришлое сельское население находило немалый заработок.
Проекты коренным образом отличались и в вопросе о вознаграждении владельцев за отчуждаемые угодья. Кадетский проект обеспечивал частным владельцам «справедливую» оценку отчуждаемой земли «сообразно с нормальной для данной местности доходностью при условии самостоятельного ведения хозяйства, не принимая во внимание арендных цен, созданных земельной нуждой». Трудовая группа откладывала решение вопроса о размерах вознаграждения до того момента, когда «аграрная реформа будет обсуждена народом на местах», и допускала возможность безвозмездного отчуждения. Заведование общенародным фондом трудовая группа предлагала возложить на местные самоуправления, избранные всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием.
Несмотря на утопичность «трудового» землепользования при сохранении товарно-капиталистического производства, проект трудовиков верно выражал крестьянские интересы и надежды: его реализация означала бы уничтожение главного источника крепостнической кабалы в деревне — помещичьих латифундий — и свободное развитие крестьянских хозяйств фермерского типа.
221


Кадетский законопроект и проект трудовиков выражали собой два различных классовых, но объективно возможных пути разрешения аграрного вопроса — прусский и американский.
Выступивший во время обсуждения в Думе записки 42-х кадет Е. Н. Щепкин признался, что кадеты ограничиваются полумерами, поправками, укладывающимися в действующие правовые нормы, что проект 42-х — «это в общих чертах повторение реформы 1861 г.» 1
Но, пытаясь «принудить крестьян принять „второе освобождение“, т. е. втридорога получить „песочки“» 2, кадеты не учли, что с того времени классовый антагонизм в деревне стал неизмеримо глубже, а крестьянство стало гораздо сознательнее. Аграрные прения обнаружили непримиримое расхождение между кадетами и трудовиками. Трудовик Ф. М. Онипко (Ставропольская губ.) предупредил кадетов, чтобы они не пробовали утихомирить крестьян крохоборческими мерами. Миллионы голосов трудового крестьянства, заявил он, «сливаются в одном могучем возгласе: „всю землю, всю волю всему народу“, и в этом священном требовании крестьянин не допустит ни малейшей урезки» 3.
26 	мая трудовая группа внесла предложение о немедленном избрании комиссии для выработки законопроекта об организации на демократических началах местных комитетов, задачей которых будет подготовить все необходимые практические данные для проведения будущей земельной реформы. Участие в разрешении земельного вопроса организованных народных сил совершенно не устраивало кадетов; поэтому они решительно отвергли предложение трудовиков. Масла в огонь подлил третий проект земельного закона, внесенный в Думу 6 июня за подписью 33 депутатов, принадлежавших большей частью к трудовой группе. Этот проект предусматривал немедленное и полное уничтожение частной собственности на землю и объявление ее вместе с недрами и водами общей собственностью всего населения России. Кадеты добились отклонения проекта 33-х без обсуждения на том основании, что он выходит «из пределов реальной земельной политики» и предлагает «глубокий социальный переворот» 4.
1 «Государственная дума. Стенографические отчеты 1906 г.». Сессия первая, т. II, стб. 930.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 356.
3 «Государственная дума. Стенографические отчеты 1906 г.». Сессия первая, т. I, стб. 623.
4 Там же, т. II, стб. 1142, 1146.
222


Деятельность Думы протекала в обстановке нарастания революционной борьбы. Предвидение Ленина, большевиков сбы-
Усиление революционной борьбы масс
лось: начался весенне-летний подъем революционной волны. Если в марте, по неполным подсчетам, была 51 тыс. стачечников, то в апреле — в 4,5 раза больше. Дружно, с большим подъемом прошло празднование 1 Мая: как и в 1905 г., рабочие отметили свой праздник стачками, демонстрациями, собраниями и митингами.
Стачечная борьба неуклонно усиливалась. Только по предприятиям, подчиненным фабричной инспекции, в апреле — июне 1906 г. насчитывалось свыше 479 тыс. стачечников — примерно вдвое больше, чем в первой четверти года. Фактически же число стачечников было значительно больше. Официальная статистика не учитывала забастовки строительных рабочих, горнозаводских рабочих Донбасса, резко усилившиеся со второй половины мая, не учла крупную продолжительную забастовку моряков торгового флота в Одессе, а также многие другие.
Значительный размах получило движение безработных, которое было составной частью общепролетарской борьбы. В Петербурге, Москве, Костроме, Твери, Тифлисе, Ревеле, Баку, Таганроге и в ряде других городов возникли Советы безработных. В эти демократические органы входили также представители революционных партий, профессиональных союзов и нередко делегаты от рабочих крупнейших предприятий города. Советы добивались от буржуазии в лице городских дум и управ выделения средств для создания бесплатных столовых, ночлежных домов, а главное — организации общественных работ для безработных. «Работу для безработных!»—таков был лозунг этого движения.
Профессиональные союзы рабочих, устоявшие под ударами контрреволюции, постепенно организационно укрепились, расширили свою деятельность, выступая руководителями не только профессиональной, но и политической борьбы рабочих. Усиливалось объединительное движение среди союзов различных производств. Еще в 1905 г. начали возникать межсоюзные городские объединения и была созвана первая конференция представителей профессиональных союзов различных городов. В конце февраля 1906 г. нелегально в Петербурге состоялась 2-я всероссийская конференция профессиональных союзов. В ее работе участвовали делегаты от профессиональных союзов Петербурга, Москвы, Варшавы, Киева, Харькова, Одессы, Лодзи, Вильно, Нижнего Новгорода, Николаева, а также представители центральных комитетов: РСДРП, Бунда, партии соцмалистов-рево- люционеров, Польской социалистической партии. Делегаты
223


договорились о совместном отпоре царскому правительству, которое выработало закон о профессиональных союзах, ставивший их под опеку полиции. 4 марта закон, легализовавший профессиональные союзы и поставивший их в жесткие рамки, был опубликован. Там, где представлялись хотя бы малейшие возможности, профсоюзы существовали по-прежнему явочным порядком; в большинстве же случаев они использовали закон, превращая его, по рекомендации конференции, «из орудия закабаления рабочего класса в исходный пункт новой, еще более упорной борьбы...» *. В течение 1906 г. возникло также много новых профсоюзов. К началу 1907 г. насчитывалось 652 профсоюза с общим числом 245 тыс. членов.
Российская социал-демократическая рабочая партия широко использовала новую полосу дней относительных свобод в период выборов и деятельности I Государственной думы для развития печатной пропаганды. Возобновили свою деятельность издательства марксистской литературы, появились ежедневные легальные газеты, в которых сотрудничали большевики. Несмотря на преследование, конфискацию, закрытие, эти газеты продолжали издаваться под разными названиями: «Волна»,
«Вперед», «Русский набат», «Северная земля» — в Петербурге; «Светоч», «Свободное слово»—в Москве; «Работник»—в Киеве; «Пчела»—в Пскове; «Коч-Девет» («Призыв»)—в Баку; «Гантиади» («Рассвет»), «Кайц» («Искра»), «Элва» («Молния») — в Тифлисе. Развивалась также печать профсоюзов рабочих. В то же время издавались нелегальные большевистские газеты. Большими тиражами распространялись листовки. Темами печатной пропаганды были разоблачение правительственной политики, соглашательского, предательского поведения кадетов, выяснение сущности конфликтов в Думе, между Думой и царизмом, текущие задачи и перспективы революции. Широкое распространение получила также свободная печать эсеров и трудовиков.
На подъеме было и крестьянское движение, приближаясь по своей силе к осеннему подъему 1905 г. Вновь принял массовый характер захват помещичьих земель, но наибольшее распространение получили сельскохозяйственные забастовки (особенно на Украине и в Польше). В ряде районов проходили восстания, в ходе которых поджигались и подвергались разгрому помещичьи усадьбы. Революционные действия крестьянства свидетельствовали о том, что крестьяне по существу требовали не аграрной реформы, а творили аграрную революцию.
В армии и на флоте росли революционные настроения; вспыхивали волнения и стихийные восстания солдат и матро-
1 «1905—1907 гг. в профессиональном движении». М., 1925, стр. 244.
224


Профсоюзная печать 1906—1907 гг«
сов. В Тифлисе солдаты двух рот 16-го гренадерского Мингрельского полка 26 марта пустили в ход оружие, потребовав освобождения арестованных участников митинга. На донесении командира полка Николай II написал: «Нехороший признак». Подобные выступления учащались. В Ташкенте на помощь тысячной толпе рабочих, препятствовавшей отправке вагона с 18 осужденными за «бунт» солдатами, 3 июля двинулись из лагеря Закаспийский и Туркестанский саперные батальоны, но верные правительству части успели захватить вокзал и преградить им путь ружейным и пулеметным огнем.
Характерно, что в июне волнения произошли даже в гвардейских полках: в Семеновском, который еще полгода назад подавлял вооруженное восстание в Москве, и Преображенском, охранявшем самого царя.
В условиях нового подъема массовой ре- Переговоры волюционной борьбы усилились разногла-
н^когГминистерствасия в ^ме 0 Дальнейшем отношении к Контрсообщение Думы правительству. На заседании Совета мило аграрному вопросу нистров 1 июня министр просвещения
Г1. М. фон Кауфман, поддержанный В. Н. Коковцовым и А. П. Извольским, заявил, что без поддержки народного представительства никакая созидательная работа, а следовательно, и успокоение страны невозможны. Поэтому он считал необходимым войти в соглашение с думским центром в
15 	История СССР, т. VI
225


лице кадетской партии; так как нынешнему составу министров это недоступно, то его должны заменить люди, не связанные своим прошлым с прежним режимом; таких людей надо искать в общественной среде. Большинство же членов Совета во главе с Горемыкиным полагали, что примирение с Думой, которая стала «опорным пунктом революционного движения», невозможно; ввиду этого без роспуска Думы обойтись нельзя \
Идея создания министерства, пользующегося доверием большинства Думы, получила поддержку со стороны генерала Трепова, которого молва считала, и не без основания, закулисным диктатором. В середине июня в ресторане Кюба произошло тщательно законспирированное свидание Трепова с Милюковым. Отвечая на вопрос Трепова, в чем заключаются те условия, при которых кадетская партия считала бы возможным принять участие в составлении министерства, Милюков выдвинул семь пунктов: всеобщая политическая амнистия, отмена смертной казни, снятие исключительных положений, чистка высшего провинциального чиновничества, реформа Государственного совета, всеобщее избирательное право и земельная реформа по программе кадетской партии. Трепов заметил на это, что частичную амнистию провести было бы возможно, но амнистия полная, включающая бомбистов, встретила бы самое решительное противодействие. Он соглашался с необходимостью смены наиболее непопулярных губернаторов, но реформу Государственного совета находил излишней, так как, по его словам, эти «старички» пойдут за всяким правительством. Осуществление всеобщего избирательного права не встретило возражений. К изумлению Милюкова генерал выразил полное согласие с принципами кадетской аграрной программы; он только хотел, чтобы они были возвещены народу царским манифестом как особая монаршая милость. По-видимому, оговорки Трепова не смутили Милюкова, а Трепов не считал условия своего оппонента последним словом кадетской партии. Собеседники перешли к составлению списка возможных кандидатов в министры.
Но в правящих кругах были влиятельные группы, считавшие создание кадетского министерства «прыжком в неизвестность». Первый съезд уполномоченных дворянских обществ
1 	ЦГИА СССР, ф. 954, on. 1, д. 309, л. 2; ф. 1276, 1906 г., оп. 2, д. 158, лл. 3—5.
►
226
Помещики на I Всероссийском съезде объединенного дворянства


29 губерний (21—28 мая 1906 г.) обратился к царю с адресом, в котором подчеркивалось, что осуществление кадетского принципа принудительного отчуждения частновладельческих земель явится «первым шагом к победе идеи социализма, отвергающей всякую собственность». Съезд принял «основные положения по аграрному вопросу», предусматривавшие переход крестьян от общинного владения к личной собственности, приобретение ими помещичьей земли при помощи Крестьянского банка и широкое переселение малоземельных и безземельных крестьян на свободные казенные земли. Эти положения легли в основу законопроекта об увеличении и расширении крестьянского землевладения, внесенного 12 июня главноуправляющим землеустройством и земледелием в Думу.
Выполняя волю реакционного дворянства, Совет министров опубликовал 20 июня правительственное сообщение по аграрному вопросу; в нем возвещалось, что для улучшения земельного быта крестьянства предполагается передать малоземельным крестьянам все годные для земледелия казенные земли и купить для той же цели за счет государства у частных владельцев добровольно продаваемые ими земли. Сообщение издевательски «разъясняло», что принудительное отчуждение частновладельческих земель нанесет ущерб самим крестьянам, так как лишит их заработков в помещичьих экономиях.
Такое сообщение было открытым вызовом Думе, которая в ответном адресе уже приняла принцип принудительного отчуждения земли. На заседании Думы 26 июня прошло предложение члена партии демократических реформ В. Д. Кузьмина- Караваева о необходимости опубликовать в противовес правительственному сообщению обращение к населению с изложением истинного положения дела по подготовке земельного закона.
Тем временем министр внутренних дел П. А. Столыпин, считавший рискованным треповский план образования кадетского министерства, подал мысль о введении в правительство нескольких общественных деятелей октябристского и мирнообновленческого толка с целью «безболезненного» роспуска Думы. При этом он хотел прикрыться Д. Н. Шиповым, поставив его во главе кабинета. Но Шипов отказался возглавить коалиционный кабинет и посоветовал обратиться к кадетам как руководящей партии в Думе. На приеме у царя 28 июня Шипов резонно заметил, что по роли, какую кадеты играют в оппозиции, нельзя судить о том, как они будут вести себя в проектируемом правительстве; лишь только кадеты войдут в правительство, они, несомненно, «сочтут своим долгом значительно ограничить требования партийной программы при проведении их в жизнь и уплатят по своим векселям, выданным на пред¬
228


выборных собраниях, не полностью, а по 20 или 10 коп. за рубль»
Из беседы с царем «доверчивый» Шипов вынес впечатление, что комбинация с кадетским министерством встречена в Петергофе «сочувственно». Сами кадеты тоже считали, что «отставка нынешнего министерства и образование нового, из состава Думы,— дело только времени» 1 2. В действительности же правящие круги выжидали лишь удобного повода для разгона Думы. Таким поводом явилось контрсообщение Думы по аграрному вопросу.
6 	июля на заседании Думы предстояло окончательно принять текст обращения к населению. Но накануне, как свидетельствует кадет Н. Езерский, «стали распространяться слухи, что предположение образовать думский кабинет, о котором никогда так много не говорили, как в предшествующие дни, начинает терять почву, и колебание это вызвано именно проектом обращения к народу... В высших сферах приняли это обращение чуть ли не за революционный манифест» 3.
Кадеты очутились в тисках между реакционным самодержавием и революционным народом. Отказ от контрсообщения по первому намеку сверху дискредитировал Думу не только в глазах демократических элементов, но и самой правящей клики; отступать от раз занятой позиции было бы полным признанием своего бессилия. В то же время, обращение к народу давало повод обвинить Думу в революционных замыслах и явилось бы желанным предлогом для ее разгона.
Перед заседанием Думы Милюков убедил свою фракцию пересмотреть и по возможности «обезвредить» текст обращения. Было постановлено внести в Думу новый текст, главный смысл которого заключался в укреплении веры населения в благополучное разрешение земельного вопроса законодательным путем.
Вся левая часть Думы восстала против «успокоительного» характера кадетского проекта. Социал-демократы и трудовики указывали, что теперь, когда правительство объявило своим сообщением от 20 июня настоящую войну народу, преступно звать его к миру и тишине; напротив, Дума должна с особой настойчивостью подчеркнуть свою надежду на мощную поддержку ее со стороны организованных сил народа.
Правые и социал-демократы по разным мотивам голосовали против принятия обращения, польское коло и трудовики воз¬
1 Д. В. Шипов. Воспоминания и думы о перешитом. М., 1918, стр. 455.
2 «Русские ведомости», 30 июня 1906 г.
3 Я. Ф. Езерский. Государственная дума первого созыва. Пенза, 1907, стр. 75.
229


держались, и оно прошло только 124 голосами кадетов. Баллотировка же предложения о распубликовании обращения из-за отсутствия кворума вовсе не состоялась.
Таким образом, получилась странная картина: только кадеты исключительно из боязни разрыва с трудовиками сделали шаг, который дал повод реакционерам обвинить всю Думу в революционности, и кадетского большинства при этом в ней не оказалось! Изолированность кадетов, утрата ими руководящего значения в Думе означали вместе с тем и полный крах их попыток справиться с волнением «народного океана». Правящие круги решили больше не медлить с роспуском Думы.
9 	июля депутаты, прибывшие в Тавриче-
Разгон Думы
и выборгский манифест
скии дворец, нашли двери его запертыми;
ворота охранялись часовыми с ружьями, а на столбе ворот был наклеен указ о роспуске Думы.
В манифесте о роспуске Думе ставилось в вину, что она не успокаивала население, а лишь разжигала смуту. Вместе с тем в страхе перед неминуемыми, казалось, «общими беспорядками» царь не рискнул заодно с роспуском Думы изменить закон о выборах. В манифесте подтверждалось, что закон об учреждении Государственной думы будет сохранен без изменений К
Со своей стороны кадеты, уверенные в близости девятого вала революции, хотели придать протесту против разгона Думы такую форму, которая давала бы «наименее рискованный» выход наэлектризованному настроению масс. Кадеты остановились на мысли о призыве населения к пассивному сопротивлению — к отказу платить налоги и давать рекрутов правительству.
Тем временем у трудовиков зрел план собраться в Петербурге и издать манифест о том, что Дума не подчиняется акту о роспуске и зовет население сплотиться вокруг нее. Но кадеты страшно боялись всяких выступлений народа, даже в защиту Думы, и во избежание их предложили всем членам Думы ехать в Выборг. Трудовики понимали, что выезд в Выборг будет истолкован как простое бегство народных представителей за границу, где им меньше всего угрожает опасность преследования. К счастью для кадетов, трудовики никогда не отличались последовательностью своей политической линии; поэтому после робких протестов они из боязни «дробления сил» решили присоединиться к кадетам.
На собрании в Выборге 9 и 10 июля кадеты под влиянием вестей из Петербурга, что там все спокойно, забили отбой. При обсуждении проекта манифеста большинство кадетских ораторов предлагали ограничиться только протестом против роспуска  11 	«Законодательные акты переходного времени. 1904—1908 гг.», иэд. 3. СПб., 1909, стр. 391-392.
230


и отбросить всякие призывы к сопротивлению. Прибывший на собрание выборгский губернатор объявил, что он получил из Петербурга приказ распустить собрание. С. А. Муромцев, который вел заседание, удалился.
Неописуемое волнение охватило всех присутствующих в зале.
По свидетельству секретаря собрания князя Д. И. Шаховского, «некоторые были не прочь подчиниться непреодолимой силе и оставить дело не доведенным до конца». Всякий порядок был нарушен. «Выручил» кадет И. И. Петрункевич, предложивший подписать воззвание «как оно есть». Предложение это тотчас жо было проголосовано и принято почти единогласно 1.
Большинство кадетской фракции не сочувствовало воззванию, не верило в него, считало его ошибкой. Почему же в таком случае кадеты отдали дань «революционному увлечению» в Выборге?
В период I Думы кадеты, по собственному признанию, переоценили силы революции и недоучли жизнеспособность старого режима. Отсюда и их «ошибки», заключавшиеся в том, что они шли «на штурм». Нечто похожее произошло с ними и в Выборге, куда они ехали с тяжелым предчувствием, что роспуск Думы вызовет «стихийные кровавые столкновения». В этой атмосфере выборгский манифест был для кадетов предохранительным клапаном на случай «общего взрыва». Указывая народу мирный путь пассивного сопротивления, заявил Муромцев на судебном процессе над выборжцами, кадеты стремились «прорыть каналы и отвести поток по этим каналам от угрожаемых им жилищ» 1 2.
Но роспуск Думы прошел сравнительно спокойно. Не то, чтобы рабочие равнодушно отнеслись к этому акту произвола со стороны правительства; просто опыт кадетской Думы убеждал широкие массы, что только всероссийское вооруженное восстание может привести к свержению самодержавия.
В. И. Ленин писал в эти дни, что объективный ход событий поставил перед пролетариатом и крестьянством задачу борьбы не за безвластную Думу, а за свержение самодержавия и созыв действительно властного народного представительства — Учредительного собрания. Момент требовал использовать роспуск Думы как повод к концентрированной агитации, для усиления практической подготовки к всенародному восстанию 3.
1 «Красный архив», 1933, т. 2 (57), стр. 97.
2 С. Муромцев. Статьи и речи, вып. V. М., 1910, стр. 119.
3 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 13, стр. 318.
231


Царское правительство действовало осмотрительно; ему приходилось считаться с массовым движением, уровень которого был еще достаточно высок. В день объявления Новая волна восстаний 0 р0СПуСКе Думы, независимо от этого события, в крепости Брест-Литовск среди солдат крепостной и осадной артиллерии «возникли беспорядки, сопровождавшиеся стрельбой». Сообщение крепости с городом было прервано, здание офицерского собрания подожжено. Только в ночь на 10 июля восстание удалось подавить.
Во второй половине июля прокатилась волна восстаний в разных концах страны. На рассвете 17 июля выступили солдаты 83-го Самурского пехотного полка в Дешлагаре (Дагестанской обл.). Руководимые унтер-офицером Самойленко, а также рядовыми Яковенко и Петровым (они уже судились за «беспорядки» в полку в ноябре 1905 г.) *, Голубятниковым и другими, солдаты окружили гауптвахту и силой освободили арестованных товарищей. Караулы заняли почтово-телеграфную контору и пути, ведущие к ближайшим станциям железных дорог. Затем несколько сот восставших с оркестром, игравшим «Марсельезу», прошли по улицам Дешлагара к дому командира полка. Здесь к ним вышли собравшиеся офицеры, полковой священник и командир полка полковник Лемкуль. Солдаты заявили, что пришли арестовать командира и некоторых офицеров, и потребовали немедленной сдачи оружия. На вопрос командира о причинах восстания солдаты наперебой заявляли: Государственная дума разогнана; с Родины пишут, что войска по приказу офицеров убивают и истязают родных; офицеры — изменники народа служат угнетающему его режиму; говорили, что добиваются себе и Родине свободы. В ответ на уговоры священника Паль- мова и его напоминание «о долге службы и присяге» солдаты кричали: «Уходи отсюда, кровопийца, ты одинаково приводишь к присяге и кропишь святой водой солдат, отправляемых для расстреливания бастующих рабочих — наших братьев, как это было с нашим 4-м батальоном, ушедшим в город Грозный». Полковник Лемкуль, крикнувший: «Господа офицеры, оружие не сдавайте!», был тотчас же убит; та же участь постигла еще трех офицеров и священника, остальным офицерам удалось скрыться.
Солдаты выбрали из своей среды начальников, Самойленко принял командование гарнизоном. Жителям было объявлено, что их имущество и безопасность охраняются патрулями; винные лавки было приказано закрыть.  11 «Второй период революции 1906—1907 гг.», ч. 2, кн. 3, М., 1963. док. 316, 317.
232


А. П. Емельянов
Два дня продолжалось восстание в Дешлагаре, но ясных планов у восставших не было. Прибывшие воинские части «усмирили взбунтовавшихся» К
16 	июля Ленин получил сообщение, что брожение в гарнизоне крепости Свеаборга может вылиться в восстание; оно было еще недостаточно подготовлено. Большевики считали восстание несвоевременным. Оно было уместно лишь в случае максимального подъема рабочего и крестьянского движения и готовности всенародного восстания. Петербургский комитет РСДРП по предложению Ленина решил направить в Овеаборг делегацию, поручив ей добиться отсрочки выступления, а в случае невозможности — принять активное участие в руководстве восстанием 1 2. Но прежде чем делегация смогла прибыть к месту назначения, восстание вспыхнуло стихийно; в известней мере оно было спровоцировано эсерами. Восстание сразу же возглавили большевики — подпоручики А. П. Емельянов и Е. Л. Коханский, которые были членами созданного в конце июня военно-боевого центра Финляндской военной организации. Для руководителей Финляндской организации РСДРП М. А. Трилиссера и 3. Я. Литвина- Седого восстание явилось неожиданностью, так как информаци-
1 ЦГИА Грузинской ССР, ф. 12, оп. 3, д. 10, лл. 27—30.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 13, стр 328.


онная комиссия революционных организаций и представители гарнизона незадолго до того достигли соглашения не выступать раньше определенной ситуации в России. «К сожалению,— писали впоследствии повстанцы,— не дождавшись всего народа, мы вынуждены были начать, хоть у нас и было распоряжение организации (Финляндской военной) обождать, но терпение лопнуло, и дело началось» 1.
Поздно вечером 17 июля с оружием в руках выступили артиллеристы. С утра 18 на Михайловском форте был поднят красный флаг с надписью: «Учредительное собрание», «Земля и воля». На полуострове Скатуден матросы вооружились и выстрелами сигнализировали о присоединении к восстанию. Восстание быстро охватило почти все острова. Со стороны Лагерного острова начался обстрел островов, занятых восставшими; завязалась артиллерийская дуэль. В Гельсингфорсе узнали о восстании, и Центральная группа военной организации РСДРП в Финляндии в тот же день обратилась с воззванием к солдатам, призывая их примкнуть к восставшим.
На помощь повстанцам прибыл отряд финской Красной гвардии. В столице Финляндии началась забастовка. Чтобы воспрепятствовать прибытию правительственных войск к Гельсингфорсу, красногвардейцы и рабочие взорвали мосты, разрушили железнодорожные пути, телеграфную связь и прервали железнодорожное сообщение с Выборгом.
Кронштадтцы, несмотря на неподготовленность, решили поддержать Свеаборг. В ночь на 20 июля в Кронштадте началось восстание; поднялись матросы, минеры, саперы, вместе с ними действовали рабочие дружины. Енисейский полк, на который возлагались главные надежды, не только не присоединился к восстанию, но участвовал в его подавлении; это обескуражило восставших и внесло дезорганизацию в их ряды. Дезорганизации содействовали своими авантюристическими действиями и эсеры. Тщетны были героические усилия большевиков Д. 3. Ма- нуильского, И. Ф. Дубровинского, Ф. В. Гусарова, А. П. Мало- вемова организовать восставших.
На кораблях флота брожение не переросло в восстание, которого так ждали свеаборжцы и кронштадтцы. Правда, команда крейсера «Александр И» отказалась действовать против восставших. На одном только крейсере «Память Азова», который находился недалеко от Ревеля, в ночь на 20 июля вспыхнуло восстание. Крупную роль в нем сыграл большевик А. И. Коптюх
1 «1905. Армия в первой революции». Материалы и документы. М.— Л., 1927, стр. 44; В. Н. Соколов. Свеаборг. Военное восстание в 1906 г. М., 1933, стр. 25.
234


Е. Л. Коханский
(«Оскар»). В перестрелке несколько офицеров было убито, большинство арестовано. Управление кораблем перешло к судовому комитету во главе с матросом-болыневиком Нефедом Ло- бадиным. Однако, спустя несколько часов, реакционно настроенные кондуктора сагитировали часть команды и внезапно напали на революционеров; в схватке погиб Лобадин, многие матросы были арестованы, другие пытались бежать на шлюпках, но их перехватили у ревельского побережья правительственные войска.
Восстания на Балтике повсеместно были жестоко подавлены, но они имели исключительно важное значение. Вспыхнув рядом со столицей империи, восстания произвели сильное впечатление и явились показателем настроения в армии: она продолжала революционизироваться. Идея народного восстания приобретала все большее число сторонников.
После роспуска Думы ЦК РСДРП, в котором преобладали меньшевики, все время колебался и находился в состоянии растерянности. Предложения большевиков отвергались. ЦК проводил оппортунистическую тактику и давал нежизненные, урезанные в угоду либеральной буржуазии лозунги. Меньшевики высказывались за немедленную стачку-демонстрацию и за частичные выступления, связывая их с защитой Думы; болыиеви-
235


ки были против лозунгов воскрешения кадетской Думы, считали нелепостью демонстрации и стояли за продолжение подготовки к восстанию и более позднее его проведение, когда созреют для этого благоприятные условия. Когда вспыхнули восстания на Балтике, ЦК РСДРП счел, что они являются одним из частичных массовых проявлений протеста протитз разгона Думы.
19 июля ЦК РСДРП обратился к пролетариату с призывом к демонстративной забастовке. Петербургский комитет в свою очередь также объявил забастовку, но преследовал при этом другую цель: расширение и углубление восстания. Однако, прежде чем удалось организовать забастовку, восстания солдат и матросов были подавлены. Выступления рабочих оказались неудачными. Только в Петербурге и Москве в забастовках участвовало примерно по 80 тыс. рабочих, проявивших солидарность с восставшими; в других крупных промышленных центрах выступления не состоялись. Неудача июльского выступления объяснялась неблагоприятным моментом, выбранным для борьбы. Авангардные слои пролетариата не успели еще набраться сил. Крестьянское движение в июле начало спадать и, за исключением одной Ставропольской губернии, так и не вылилось в открытое восстание.
Летом усилилось не прекращавшееся со времени декабрьского восстания партизанское движение. Оно было одной из форм революционной борьбы, которая неизбежна в такое время, когда наступают более или менее крупные промежутки между «большими сражениями» в гражданской войне 1. Партизанское движение было и способом обороны от наступавшей реакции, и способом нападения с целью ослабления вражеских сил; оно было связано с настроением масс, готовившихся к новому вооруженному восстанию. Участие боевых дружин в военных действиях способствовало приобретению необходимого опыта и боевой готовности. Партизанское движение не имело ничего общего со старым терроризмом оторванных от масс заговорщиков — интеллигентов-одиночек. Партизанскую армию составляли отряды рабочих, безработных, крестьян. Наибольшего развития партизанская война достигла на Урале и в национальных районах: в Закавказье, Польше и особенно в Латвии.
Действия карательных экспедиций, террор реакции заставили партийных активистов, милиционеров, боевиков, видных участников массовых организаций рабочих и крестьян Латвии скрыться в леса. Отсюда «лесные братья», руководимые сельскими социал-демократическими организациями, совершали нападения на царских палачей, шпионов, предателей. «Лесные братья» были неуловимы, они пользовались поддержкой сель-  11 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 14, стр. 7.
236


Участники восстания на крейсере «Память Азова»
ского населения и прежде всего сельскохозяйственных рабочих. В различных районах края организациями «лесных братьев» руководили: Ю. П. Гавенис, В. Бербан, К. Боч, Д. Бейка, П. Знотынь. По поручению ЦК Социал-демократии Латышского края деятельность «лесных братьев» по всей Латвии с августа 1906 г. объединял Ю. Кажмер. Мужественно боролись и геройски умирали латышские революционеры. Накануне казни руководитель боевой дружины социал-демократ Артур Пегаз успел написать родителям: «Мой идеал меня не обманул. Это путь, ведущий к лучшему, счастливейшему будущему, и за него можно отдать все, что дорого и свято... И я отдал все и жалею, что... мало успел сделать для этого священного дела» *. Смерть свою он встретил пением «Интернационала».
В разных концах России партизаны нападали на военные склады и захватывали оружие и боеприпасы. Они совершали покушения на высших представителей царской власти, убили усмирителей: московского вооруженного восстания — командира Семеновского гвардейского полка генерал-майора Мина, севастопольского восстания — командующего Черноморским флотом адмирала Чухнина и ряд других палачей народной свободы, вожаков черносотенцев, полицейских агентов, провокаторов. Пар-  11 «Революция 1905—1907 гг. в Латвии». Документы и материалы. Рига, 1956, стр. 448—449.
237


Выборы во II Думу
тизаны конфисковывали правительственные денежные средства для нужд революции.
Встревоженное июльскими восстаниями и размахом партизанской войны, царское правительство мобилизовывало все реакционные силы, все средства для нового натиска на революцию. В июле министр внутренних дел П. А. Столыпин, ратовавший за «сильную и твердую власть», был назначен на пост председателя Совета министров. По инициативе Николая П, потребовавшего от Главного военно-судного управления приведения в исполнение приговоров о смертной казни не позднее, чем через 48 часов, Совет министров издал 19 августа Положение о военно-полевых судах. После подавления военных восстаний на Балтике реакция осмелела; по новому закону к военно- полевому суду могли привлекаться и лица «гражданского ведомства». По неполным данным периодической печати, за восемь месяцев действия закона о военно-полевых судах было приговорено только к смертной казни 1102 человека 1.
II Дума была создана в обстановке продолжавшегося спада революции и усиления правительственных репрессий против демократического движения масс. Перед выборами Сенат «разъяснил», что в уполномоченные от волостных сходов могут быть избираемы крестьяне — только домохозяева pi что крестьяне, владеющие землей, купленной при посредстве Крестьянского банка, не имеют права участвовать в съездах землевладельцев. По городской курии были лишены избирательных прав рабочие, даже в том случае, если они и имели требуемый законом квартирный ценз. Практика местных помпадуров еще более расширила круг лиц, исключенных из избирательных списков. Беззастенчивое преследование левых выборщиков, запрещение агитации революционных партий, злоупотребления при рассылке повесток, назначении дня и места выборов — все было пущено в ход, чтобы фальсифицировать выборы в интересах правых партий и правительства. Свободно выступать на выборах могли легальные партии — черносотенцы, октябристы и мирнообновленцы.
Перед выборами во II Думу большевики отказались от бойкота и решили принять участие в избирательной кампании. Тактика большевиков была направлена на создание в Думе блока левых сил, т. е. в конечном счете на упрочение боевого союза рабочих и крестьян против царизма, помещиков и буржуазии.
6 	января 1907 г. собралась конференция Петербургской организации РСДРП для решения вопроса об избирательных со¬
1 Я. Я. Полянский. Царские военные суды в борьбе с революцией 1905—1907 гг. М., 1958, стр. 215.
238


глашениях. На конференции присутствовало 70 делегатов: 39 большевиков и 31 меньшевик. Последние стояли за блок с кадетами, но, убедившись, что конференция отвергнет их тактику, демонстративно покинули конференцию. Делегаты-большевики, заслушав доклад Ленина, высказались за образование левого блока с трудовиками и эсерами против правых и кадетов. Ушедшие же с конференции меньшевики пошли на раскол: они отказались подчиниться ее решению и предложили кадетам договориться о порайонных соглашениях.
Кадеты, ссылаясь на изменение реального соотношения сил, провозгласили лозунг: «Беречь Думу во что бы то ни стало». Суть этого лозунга состояла в стремлении заключить сделку с реакцией против народа. На предвыборных собраниях кадеты рьяно нападали на «революционный бланкизм» и на такие «фантастические обещания» левых партий, как «вся земля народу», «немедленное введение 8-часового рабочего дня» и т. н. Они всячески превозносили «мирный парламентский путь». Одновременно кадеты прибегли к запугиванию черносотенной опасностью, т. е. опасностью победы на выборах сторонников неограниченного самодержавия в случае раздробления голосов между либералами и революционными партиями.
Между тем под давлением демократических избирателей народнические партии и группы — социалисты-революционеры, народные социалисты и трудовики — стали склоняться к блоку с большевиками против кадетов. В Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде и ряде других крупных городов был заключен блок левых партий. В результате из 1346 городских выборщиков кадетов было 501 (37 % ) (на первых выборах — 83 % ), — левых — 315 (23%), правых — 119, октябристов — 55 и т. д. Кадеты прошли в 10 городах с отдельным представительством, тогда как в 1906 г. они победили в 19 городах. Левый блок победил в Нижнем Новгороде, Саратове, Харькове, Екатеринославе, Риге я Ташкенте. Гегемония кадетов над городской мелкой буржуазией была подорвана; еще сильнее упало влияние кадетов среди крестьян. От съездов уполномоченных от волостей прошло только 103 кадетских выборщика, а левых —1391. Из 53 «обязательных» депутатов, выбранных одними крестьянскими выборщиками, 70% оказалось левее кадетов.
Если I Дума была «Думой народных надежд на мирный путь», то вторая вошла в историю как Дума «резких крайностей». Всего в Думу было избрано 518 депутатов Кадетский центр «растаял» вследствие усиления обоих флангов, особенно левого. По сравнению с первыми выборами кадеты потеряли 80 мест, отвоеванных у них преимущественно левым блоком. Народнические партии получили 157 мест (трудовики — 104, эсеры — 37 и народные социалисты — 16). Социал-демократов
239


было избрано 65. Всего левые партии завоевали 222 мандата, или 43% ко всему числу членов Думы. В связи с поворотом помещиков в сторону контрреволюции усилилось правое крыло. Черносотенцы и октябристы получили 54 места (10%).
Открытие Думы состоялось 20 февраля 1907 г. Председателем ее был избран правый кадет Ф. А. Головин.
При помощи лозунга «Беречь Думу» ка-
«бережения*1Думы» цеты хотели создать «сильный конститу¬
ционный центр» для «органической» законодательной работы, присоединив к себе слева народнические фракции, а справа — октябристов, польское коло и мусульманскую группу. Таким образом кадеты надеялись расколоть левое крыло, изолировать социал-демократическую фракцию и занять в Думе руководящее положение. Для трудовиков лозунг «Беречь Думу» истолковывался кадетами как переход от «штурма власти» к «правильной осаде» путем постепенного расширения прав Думы, а для правых фракций и правительства — как желание наладить дружную работу «народных представителей» с «исторической властью». С этой целью кадеты прежнее требование «ответственного» перед Думой кабинета заменили более гибкой формулой — «министерство, пользующееся доверием большинства». Они решили воздерживаться от инициативы и вести законодательную работу путем использования правительственных проектов, начав с рассмотрения менее принципиальных — о реформах местного самоуправления и суда.
Но Столыпин заявил о своем желании выступить с правительственной декларацией; дебаты об общей политике правительства стали неизбежными. Декларация Столыпина начиналась с лицемерных заверений о том, что руководящая мысль правительства — «создать те материальные нормы, в которых должны воплотиться новые правоотношения, вытекающие из всех реформ последнего времени». В этих видах правительство внесло на рассмотрение Государственной думы и Государственного совета законопроекты о неприкосновенности личности и свободе вероисповедания, об упразднении земских начальников и волостного суда, о бессословной самоуправляющейся волости, о расширении компетенции земских органов самоуправления и т. д. В области рабочего законодательства правительство обещало предоставить промышленникам и рабочим необходимую свободу действий через посредство профессиональных организаций и путем ненаказуемости экономических стачек. В декларации возвещалось о государственном страховании рабочих, о воспрещении малолетним и женщинам ночных и подземных работ, о понижении продолжительности труда взрослых, введенной законом от 2 июня 1897 г., об установлении общедоступности, а затем и обязательности начального образования.
240


«Либеральная» декларация Столыпина означала вступление царского правительства на путь бонапартизма, т. е. лавирования и заигрывания с различными классами. В то же время она должна была успокоить иностранных кредиторов России, боявшихся, что торжество крайней реакции может привести к обострению революционного кризиса в России.
Кадеты заранее уговорили народнические фракции во имя сохранения Думы встретить правительственную декларацию молчанием. Когда же социал-демократы внесли вотум недоверия правительству, кадеты предложили простую формулу перехода к очередным делам; она не выражала ни доверия, ни порицания. Это предложение было принято Думой. Кадеты продемонстрировали свою лояльность также при обсуждении в Думе вопроса о помощи голодающим. Левые фракции внесли предложение об избрании особой комиссии, которая контролировала бы действия правительства по продовольственному делу и собирала бы сведения о голоде путем расследования на местах. Кадеты усмотрели в этом опасный «неконституционный» шаг, который мог повести за собой чуть ли не роспуск Думы. Особенно горячо возражали они против посылки Думой контролеров на места, подозревая в этом попытку вызвать там «активные выступления». Кадеты согласились на создание комиссии, которая ограничилась бы рассмотрением отчета Министерства внутренних дел о продовольственной операции. К этому предложению присоединились октябристы, крайние правые и само правительство. Предложение было принято Думой.
Заодно с правительством выступили кадеты и при обсуждении вопроса о помощи безработным. Социал-демократическая фракция предложила образовать комиссию для расследования на местах действия правительственных органов, которой следовало бы присвоить в известной мере и исполнительные функции. Так как наблюдавшаяся в то время массовая безработица была вызвана не столько промышленной депрессией, сколько локаутами и политическими преследованиями, социал-демократы считали необходимым организовать помощь безработным, независимо от причины их увольнёиия. Кадеты признали недопустимым обследование нужд безработных посредством командировок членов Думы на места. Они предложили образовать комиссию для обсуждения вопроса о размерах денежных средств, которые должно ассигновать государство на помощь безработным, «пострадавшим от промышленного кризиса». Министр торговли и промышленности присоединился к предложению кадетов. При голосовании кадетского предложения была принята поправка социал-демократов об исключении слов «пострадавшим от промышленного кризиса». Вопрос же о расследовании на местах остался нерешенным.
16 	История СССР, т. VI
241


Следующим «подводным камнем», угрожавшим столкнуть Думу с «парламентского» пути, был вопрос о политической амнистии. Левые фракции внесли законопроект об амнистии. Кадеты усмотрели в этом «революционный жест», дававший повод правительству и черносотенцам обвинять Думу в посягательстве на прерогативы монарха. Снова пустив в ход угрозу роспуска Думы, кадеты уговорили трудовиков передать законопроект без обсуждения на рассмотрение предварительной комиссии, чтобы решить вопрос о возможности внесения его в Думу.
Самой опасной «занозой», все время бередившей Думу и мешавшей ей «законодательствовать», были настойчивые попытки Столыпина при помощи правых добиться от Думы осуждения революционного террора. Кадеты оказались между двух огней. Правительство, черносотенцы, октябристы и даже мирнообнов- ленцы угрожали, что «если Государственная дума не осудит политических убийств, она совершит его над собой» В то же время кадеты понимали, что осуждение революционных насилий может быть истолковано как одобрение военно-полевых судов, что было бы равносильно утрате всех связей с демократическими кругами. В результате в рядах кадетов наблюдались сильные колебания. Тем не менее эволюция их и в этом вопросе шла по линии капитуляции перед Столыпиным. 3 апреля на фракционном заседании кадетов И. В. Гессен заявил, что теперь следует выразить осуждение политическим убийствам: «С левыми вряд ли можно сойтись, ибо мы не левые и на это надо оставить надежды» 1 2. 17 мая, когда обсуждался запрос об истязаниях политических заключенных в тюрьмах Прибалтийского края, кадеты включили в свою формулу перехода к очередным делам осуждение политических убийств. Но трудовики не пошли за кадетами, и Дума приняла формулу левых, осуждавшую незаконные действия полицейской власти и умалчивавшую о красном терроре.
Угодничество кадетов перед царизмом особенно ярко проявилось при обсуждении государственной росписи доходов и расходов на 1907 г. Ленин отмечал, что, несмотря на ничтожность прав Думы, «фактически известная зависимость правительства от утверждения бюджета Думой существует» 3. Царскому правительству был необходим заем для покрытия дефицита по чрезвычайным расходам, но вера иностранных банкиров в кредитоспособность России во многом зависела от Думы; здесь ее голос был весьма важен. «Никто не мог бы так много сделать
1 «Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты 1907 г.». Сессия вторая, т. II. СПб., 1907, стб. 756.
2 ЦГАОР СССР, ф. 523, он. 1, д. 1, л. 70.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 163.
242


для лишения Столыпиных и К0 европейской финансовой поддержки, как Дума» \—писал Ленин. Кадеты и на этот счет поспешили рассеять опасения правительства. Предвыборные обещания кадетов, что в своей «осаде» власти они используют бюджетные права Думы, были выброшены за борт; теперь они заявили, что «роспись на 1907 г. вряд ли возможно использовать как орудие политической борьбы» 1 2. Играя на страхе трудовиков перед роспуском Думы, кадеты убедили их не голосовать за предложение социал-демократической фракции и группы со- циалистов-революционеров об отклонении бюджета целиком без передачи в комиссию. 27 марта Дума постановила передать роспись в комиссию, и, таким образом, судьба бюджета была предопределена.
Трудовая группа была довольно пестрой в политическом отношении. Лишь около 25% всех ее членов прошли на выборах как вполне определившиеся трудовики; большинство выступало в качестве левых (в смысле «левее кадетов») или просто прогрессистов. Не удивительно, что внутри трудовой группы часто возникали расхождения. При обсуждении в Думе острых и крупных вопросов трудовики колебались, и на их решениях то сказывалось влияние более левых фракций, то эти решения получали кадетский отпечаток.
Подчинение трудовиков кадетской тактике объясняется прежде всего классовым положением крестьянства, нередко колебавшегося в сторону либеральной буржуазии. Это объясняется также оппортунистической тактикой меньшевистского большинства социал-демократической фракции.
Меньшевики отказывались от революционных лозунгов ради сохранения единства с кадетами; об этом свидетельствовало отсутствие в социал-демократической декларации, оглашенной в Думе Церетели, основных классовых требований пролетариата, защита меньшевиками с думской трибуны лозунга муниципализации земли, в основе которого лежала идея компромисса с монархией, попытка избежать полемики с кадетами по аграрному вопросу и т. п.
м os*поп Оппортунистическая политика соглашения
V СЪбЗД РСДРП
об отношении с кадетами, которую проводила социал-де-
н буржуазным партиям мократическая фракция II Думы, встречала решительное осуждение со стороны подавляющего большинства социал-демократических организаций промышленных центров страны. Большевики развернули кампанию за немедленный созыв съезда партии. 30 апреля — 19 мая 1907 г. в Лондоне состоялся V съезд РСДРП. В это время партия
1 Там же, стр. 165.
2 «Вестник народной свободы», 1907, № 10, стр. 658.
16*
243


(вместе с национальными организациями) насчитывала в своих рядах 147 тыс. членов. Среди 336 делегатов, представлявших 145 партийных организаций, было 105 большевиков, 97 меньшевиков, 57 бундовцев, 44 польских и 29 латышских социал-демократов и 4 «нефракционных». Меньшевистские делегаты прибыли преимущественно из крестьянских и ремесленных районов. Меньшевиков поддерживали бундовцы. Поляки и латыши по всем принципиальным вопросам шли за большевиками.
Основное расхождение между большевиками и меньшевиками с самого начала заключалось в вопросе, кто должен стать вождем буржуазно-демократической революции — пролетариат или либеральная буржуазия. В связи с этим главное место в работах съезда занял вопрос об отношении к буржуазным партиям. Меньшевики, ссылаясь на необходимость противопоставить усилившейся реакции объединенный фронт «оппозиционно-революционных сил», отстаивали тактику соглашения с кадетами; они оспаривали большевистскую оценку кадетской партии как антиреволюционной силы.
В. И. Ленин в докладе об отношении к буржуазным партиям разоблачил меньшевистскую теорию о «ведущей» роли либеральной буржуазии в революции. «Победа современной революции в России возможна только как революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» *,— говорил он. Из такой оценки характера и движущих сил революции вытекало и отношение социал-демократии К различным непролетарским партиям.
В принятой съездом большевистской резолюции указывалось, что социал-демократия должна вести самую непримиримую и беспощадную борьбу с черносотенными и крупнобуржуазными партиями.
Партии либерально-монархической буржуазии во главе с кадетами преследовали задачу соглашения с царизмом против революции. В резолюции съезда подчеркивалось, что «социальной основой таких партий являются экономически более прогрессивные слои буржуазии, особенно же буржуазная интеллигенция», что их политический идеал — конституционная монархия, огражденная полицией и двухпалатной системой парламента от революционного пролетариата; социал-демократия должна в интересах политического воспитания народа разоблачать распространяемые либералами конституционные иллюзии и бороться против гегемонии кадетов над демократической мелкой буржуазией. С народническими партиями резо-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 15, стр. 332. 244


люция допускала совместные действия в целях общего натиска против царизма, требуя, однако, разоблачения их псевдосоци- алистической идеологии и стремления затушевать различие между пролетариями и мелкими хозяйчиками.
Резолюция съезда имела большое значение для практической деятельности партийных организаций в последующие годы. Но социал-демократической фракции II Думы не пришлось воспользоваться директивами съезда. Дума доживала свои последние дни.
Аграрный вопрос
Приоритет постановки аграрного вопроса во II Думе принадлежал трудовой группе. Вслед за декларацией правительства ею был внесен «проект основных положений земельного закона», воспроизводивший записку 104 депутатов I Думы.
В новом проекте земельной реформы, представленном кадетской партией, вопрос об изъятиях из принудительного отчуждения был поставлен гораздо шире и определеннее, чем по проекту 42-х, внесенному в I Думу.
По проекту 42-х крупные владения подлежали отчуждению без всяких исключений. Теперь не подлежали обязательному выкупу «высокоинтенсивные» хозяйства при наличии более высокой урожайности, чем у окрестных крестьян, или при техни- чески-заводском характере имения.
Если по проекту 42-х вознаграждение за отчуждаемую землю относилось полностью за счет государства, то по новому проекту примерно половина расходов возмещалась крестьянами. Наконец, из нового проекта исчезло признание национализации в виде образования постоянного государственного фонда: земля должна отводиться нуждающимся не во временное, а в постоянное пользование.
Черносотенцы и октябристы, выступая против «социалистической утопии», как они называли предложения о принудительном отчуждении помещичьей земли, утверждали, что крестьяне голодают и бедствуют не от малоземелья, а вследствие низкой культуры, чересполосицы, дальноземелья и т. и. Они высказывались за передачу надельной земли в полную собственность отдельным крестьянам, с тем чтобы она нарезалась отрубами.
По земельному вопросу даже монархически настроенные крестьянские депутаты произносили в Думе речи, проникну- ные непримиримой враждой к помещикам, в том числе и к либеральным. Крестьянин Витебской губернии Ф. И. Петрочен- ко в начале своей речи заявил: «Я до смерти буду защищать царя и Отечество от врагов внешних и внутренних». Но далее, обращаясь к помещикам, он сказал: «Сколько прений не ведите, другого земного шара не создадите. Придется, значит, эту
245


землю тм отдавать». К кадетскому выкупу по «справедливой оценке» Петроченко отнесся отрицательно *.
Еще более решительную позицию занимали трудовики и эсеры. Депутат С. В. Нечитайло (Киевская губ.) говорил: «Эти земли, которые принадлежат народу,— нам говорят: покупайте их..., с какой стати мы должны покупать свои земли? Они нами уже десять раз отработаны кровью, потом и деньгами». Кирносов (Саратовская губ.) заявил: «Теперь мы более ни о чем не говорим, как о земле; нам опять говорят: священна, неприкосновенна. Я думаю, не может быть, чтобы она была неприкосновенна; раз того желает народ, не может быть ничего неприкосновенного... Бог сотворил человека и вручил ему землю, но у нас ее нет, почему это? Я прямо скажу и откровенно: украли у нас ее. Но мы, господа, пришли сюда не искать,— мы нашли, а пришли сюда взять ее, это наше...» 1 2
Сильное впечатление на крестьян произвело выступление большевистского депутата Г. А. Алексинского. Проект этой речи был написан Лениным. Впервые с думской трибуны был провозглашен лозунг конфискации помещичьей земли, и крестьяне призывались взять решение земельного вопроса в свои руки.
Перед окончанием аграрных прений с программной речью выступил Столыпин. Он заявил, что национализация земли, предлагаемая левыми партиями, представляется правительству гибельной для страны, ибо с уничтожением класса 130 тыс. помещиков исчезли бы и «очаги культуры», вследствие чего катастрофически понизился бы и общий культурный уровень народа; такое разрешение аграрных вожделений возможно только путем насилия, недаром с думской кафедры была брошена фраза: «Мы пришли сюда не покупать землю, а ее
взять». Столыпин заявил, что правительство не позволит «обездолить 130 тыс. владельцев и оторвать их от привычного и полезного для государства труда».
Если с левыми партиями Столыпин разговаривал языком угроз, то с кадетами он полемизировал в любезном тоне и даже похвалил их докладчика Кутлера за то, что тот отнесся очень критически к началам национализации. Но проект партии народной свободы представлялся Столыпину во многом противоречивым, потому что, признав за крестьянами право постоянного пользования землей, он вместе с тем для расширения их владений находил возможным нарушение постоянного пользования соседей крестьян — помещиков. А это, по мнению
1 «Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты 1907 г.». Сессия вторая, т. 1. СПб., 1907, стб. 1614—1616.
2 Там же, стб. 781, 1143—1144.
246


Столыпина, могло повести в конечном счете к той же национализации земли. Впрочем, Столыпин признавал, что принудительное передвижение земельных границ действительно может явиться необходимым, но в виде исключения, а не общего правила; обязательное отчуждение возможно, например, при переходе к лучшему способу хозяйства, когда надо устроить водопой, дороги, прогон к пастбищу, (избавиться от вредной чересполосицы.
Кадеты увидели в речи Столыпина «поворотный пункт», с которого начинается «новая эра правительственной политики по аграрному вопросу». Им казалось, что уже одно то, что Столыпин признал возможным в известных случаях йринудитель- ное отчуждение, открывает лазейку для компромисса, приемлемого для обеих сторон. Совершенно по-другому реагировали на декларацию Столыпина левые фракции. Декларация вызвала возмущение крестьянских депутатов и способствовала консолидации трудовой группы.
После этого заявления лозунг «Беречь Думу» потерял значение даже для самых умеренных членов трудовой группы. На заседании соединенной аграрной комиссии трудовой группы, народных социалистов, социалистов-революционеров и социал- демократов было постановлено в виде вызова правительству внести в Думу формулу с требованием принудительного отчуждения частновладельческих земель и немедленной отмены столыпинских аграрных законов, проведенных по статье 87-й в период между I и II Думами.
26 мая представителями различных фракций было внесено пять формул перехода к очередным делам, в которых излагались основные положения земельной реформы, предлагаемые этими фракциями. Но кадеты предложили предварительно поставить вопрос, надлежит ли вообще входить в обсуждение и принимать какую-либо формулу. В настоящее время, заявил кадет Булгаков, немыслима такая формула, которая объединила бы большинство Думы, так как «принудительное отчуждение в программе правительства, принудительное отчуждение в программе партии народной свободы, принудительное отчуждение в программах партий, левее этой фракции стоящих, — это все вещи различные. Здесь речь идет не столько о том, „что“, сколько о том — ,,как“» 1. Большинством в 238 голосов правых и кадетов против 191 левых Дума решила не принимать никакой формулы перехода к очередным делам.
Такое решение Думы оставляло открытой дверь для сговора со Столыпиным на базе его аграрных законов. В этом, собст¬
1 «Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты
1907 г.». Сессия вторая, т. II, стб. 1240—1241.
247


венно, и заключался стратегический план кадетов, но реализация его не спасала Думу от роспуска.
Рбепуек Думы Внесение трудовиками перед окончанием
у у аграрных прений формулы с требованием
принудительного отчуждения показало, что тактика «береже- ЕЕЯ» Думы стала чисто кадетской. Газеты «Россия» и «Новое время» начали доказывать, что расчеты на «посредничество» кадетского центра не оправдались и поэтому соглашение с кадетами бесполезно.
В. И. Ленин подчеркивал, что объективные противоречия русской революции «оказались настолько глубоки, что кадетского мостика через пропасть перебросить оказалось невозможно» 1. Это предрешило судьбу Думы. Но распустить ее во время обсуждения аграрного вопроса царизму было невыгодно. Поэтому в качестве предлога и оправдания роспуска правительство использовало сфабрикованную охранкой фальшивку о «военном заговоре» социал-демократической фракции против государственного строя.
1 июня Столыпин потребовал отстранения от участия в заседаниях Думы 55 социал-демократических депутатов и немедленного лишения 16 из них депутатской неприкосновенности. Ф. А. Головин не допустил прений по существу вопроса, и требование правительства было передано в специальную комиссию, которая должна была сделать доклад Думе через 24 часа.
На заседании Государственной думы 2 июня, цогда стало ясно, что она доживает последние часы, представители левых фракций один за другим вносили предложения прекратить прения о местном суде и демонстративно отвергнуть бюджет и аграрное законодательство по статье 87-й. Но кадеты, ссылаясь на думский наказ, воспротивились принятию этого предложения как «решительно антиконституционного». Предложение о прекращении прений о местном суде голосами кадетов и правых было отклонено. Как впоследствии с удовлетворением вспоминал Головин, «Дума стойко выдержала натиск левых и до последней минуты осталась в строгих рамках закона». И это при обстоятельствах, когда, по признанию того же Головина, во всей этой грязной истории «был действительно заговор, но не заговор 55 членов Думы против государства, как утверждается в манифесте, а заговор Столыпина и К0 против народного представительства и основных государственных законов» 2.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 60.
2 «Исторический архив», 1959, № 6, стр. 80; ЦГИА СССР, ф. 1625, on. 1, д. 6, л. 343.
248


Социал-демократическая фракция II Государственной думы
Тем временем в комиссии был обнаружен подлог, учиненный судебным следователем. Правительство обещало представить членам комиссии разоблачающие документы в виде политических резолюций, принятых на солдатских сходках с участием депутатов Думы социал-демократов. Но вместо этого был предъявлен листок почтовой бумаги с написанными на нем тремя тезисами без всяких указаний, кем, когда и для чего эти тезисы написаны. Кадеты не решились сразу признать факт полицейской провокации и заявили о необходимости «рельефно изложить политическую точку зрения комиссии и факты в их последовательности»1. На заседании Думы председатель комиссии кадет А. А. Кизеветтер доложил, что она работ своих к вечернему заседанию не закончит, и просил отложить заслушивание ее доклада до понедельника 4 июня. Разумеется, Столыпин не мог допустить ни одного дня отсрочки, так как вынесение доклада комиссии на думскую трибуну грозило разоблачением полицейской фальшивки.
3 	июня был опубликован царский манифест о роспуске Думы и изменении Положения о выборах. Третьеиюньский переворот означал поражение революции и торжество реакции.
1 «Красный архив», 1930, т. 6 (43), стр. 91.
249


6
Историческое и международное значение революции 1905—1907 гг.
Революция 1905—1907 гг. положила начало открытой революционной борьбе против империализма; она обнаружила, что сравнительно мирный период капиталистического развития закончился и мировая империалистическая система вступила в эпоху все обостряющегося кризиса.
Россия стала центром мирового революционного движения.
В ходе революции рабочий класс сложился в класс-гегемон, объединивший все революционные слои общества в мощный лагерь демократии, представлявший смертельную опасность для самодержавия. Рабочий класс стал самым революционным в мире по уровню политической сознательности и опыту классовых боев. Российский пролетариат имел самую революционную в мире пролетарскую партию, объединившую авангард класса, выдвинувшую своих вождей; партию, которая руководствовалась проверенными в непосредственной борьбе программой и тактикой.
Обогащенные опытом революционной борьбы, кадры партии выросли в подлинных руководителей народа. Большевики были в первых рядах плеяды народных героев, порожденных революцией. В ходе революции сильно возросли авторитет и влияние большевиков.
Политическую армию революции составляли прежде всего пролетариат, многомиллионное крестьянство, угнетенные народы Российской империи, демократическая интеллигенция города и деревни.
Самоотверженная борьба крестьянских масс в революции 1905—1907 гг. опровергла догматическое представление, господствовавшее до этого в европейской социал-демократии, о мнимой реакционности крестьянства в буржуазно-демократических революциях капиталистической эпохи. Борьба крестьянства против помещиков и царизма в России показала необходимость и возможность использования его как союзника пролетариата. Участие крестьянства на стороне пролетариата не только обеспечивало победу буржуазно-демократической революции, но и было решающей предпосылкой для перерастания ее в революцию социалистическую.
В новую историческую эпоху коренным образом изменилась роль крупной буржуазии империалистических стран. На российском опыте отчетливо обнаружилось, что буржуазно-либеральный лагерь занял своеобразное промежуточное положение, колеблясь между революцией и открытой реакцией. Либерально-оппозиционное движение не затрагивало основ самодержав-
250


ного строя, а было направлено лишь на сделку с царским режимом. Отмежевавшись от революционных сил, либеральная буржуазия неизбежно поворачивала к контрреволюции. Борьба пролетариата за создание революционного лагеря демократии в 1905—1907 гг. включала в себя и использование оппозиционности буржуазии, и ее политическую изоляцию (высвобождение народных масс из-под влияния либералов), и прямое противодействие ее контрреволюционному предательству.
Революция укрепила интернационалистские традиции в пролетарском движении, раскрыла значение интернационалистского фронта трудящихся всех национальностей Российской империи в борьбе против царского самодержавия.
Революция дала невиданный простор творческим силам народа. В ходе ее возникли Советы — зародыш новой, революционной власти, прообраз диктатуры пролетариата. Накопленный народными массами России опыт борьбы имел всемирно-историческое значение. Революция показала, что высшие формы борьбы рабочего класса — массовая революционная стачка и вооруженное восстание — являются могучими формами сплочения всех народных масс в борьбе за демократию и социализм.
Буржуазно-демократическая революция в России была прологом и «генеральной репетицией» социалистической революции 1917 г.1
Первая русская революция открыла новую эпоху в международном рабочем движении. Ее непосредственное революционизирующее воздействие было огромным. Во всех капиталистических странах она вызвала мощный подъем политического рабочего движения, прямо связанного с выдающимися революционными событиями в России. Известия о 9 января, о восстании на броненосце «Потемкин», об октябрьской всеобщей стачке и декабрьских боях вызвали во всем мире волну пролетарской солидарности. Мировой пролетариат откликнулся на эти события политическими стачками, демонстрациями, движением протеста против зверств царизма. Период 1905—1907 гг. стал своеобразной грозной демонстрацией интернациональной солидарности рабочих всего мира.
Революционная борьба рабочих Германии и Англии сорвала попытки буржуазии этих стран оказать вооруженную поддержку царизму и организовать интервенцию против русской революции. Немецкий рабочий класс оказал прямую помощь в вооружении российских революционеров организацией складов оружия, траспортировкой его через границу и т. п. Когда стало известно о намерении французской буржуазии дать заем цар-
1 См, В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 41, стр 9—10.
251


скому правительству, во Франции развернулось движение под лозунгом «Ни одного су царизму!»
В течение всей революции во многих странах проходил массовый сбор средств в поддержку русских рабочих. Большие средства стекались в «русский фонд» Международного социалистического бюро от партий, входивших во II Интернационал. Огромное политическое значение имело участие в этих сборах самых широких рабочих масс в Германии, Англии, Франции, Болгарии, Сербии и других странах, в том числе и в США.
Пробуждение политической активности мирового пролетариата — европейского, американского, японского — немедленно сказалось на усилении классовой борьбы. По приблизительным данным, только в четырех ведущих по численности пролетариата капиталистических странах Западной Европы — Германии, Франции, Англии и Италии — в 1905—1907 гг. было на 1 млн. больше стачечников, чем за предыдущее трехлетие 1. В ходе борьбы рабочий класс Западной Европы учился «говорить по-русски», выдвигая требования 8-часового рабочего дня, повышения заработной платы, улучшения условий труда. Экономические стачки переплетались с политическими.
С весны 1905 г. рабочий класс ряда стран Западной Европы возглавил общедемократическую борьбу за всеобщее избирательное право. Почин принадлежал немецкому рабочему классу, выступавшему с программой демократизации политического строя главным образом путем введения всеобщего избирательного права на выборах в ландтаги Пруссии, Саксонии и других немецких земель.
Борьба за всеобщее избирательное право приобрела особенно наступательный характер в Австро-Венгрии. Русский опыт получил там наглядное подтверждение. Во главе борьбы шел рабочий класс, его поддержали крестьянство и сельскохозяйственные рабочие Чехии и Венгрии. Судьбу этой борьбы решила ноябрьская (1905 г.) всеобщая стачка, объявленная по боевому примеру российского пролетариата рабочими Вены, Праги, Остравы, Кладно, Пльзена и других промышленных центров. Правительство пообещало ввести всеобщее избирательное право. Спад стачечной волны крестьянского и батрацкого движения позволил правительству в дальнейшем значительно урезать обещанные уступки, но первая победа рабочего класса и крестьянства Австро-Венгрии тем не менее была очевидна. Оппортунизм руководства австрийской и чешской социал-демократии, отсутствие аграрных лозунгов (крестьянство надеялось на раздел помещичьей земли) немало способствовали свертыванию революционного движения в Австро-Венгрии.
1 «История II Интернационала», т. II. М., 1966, стр. 147—148.
252


Такой же характер приобрела классовая борьба в Румынии. Пролетарские стачки привели здесь в 1907 г. к невиданному по масштабам крестьянскому восстанию, но вследствие отсутствия союза с рабочим классом и революционного руководства боевая энергия крестьянских масс не была использована в интересах революции, что облегчило победу реакции.
Подъем рабочего движения в скандинавских странах обеспечил победу дела национального освобождения Норвегии, которая разорвала шведско-норвежскую унию. Исландия получила автономию в составе Дании.
Влияние русской революции на рабочее и общедемократическое движение сказалось и в формах борьбы. От мирных профессиональных форм рабочий класс переходил к наступательным, которые приобрели политический характер. Так, стачка туринских текстильщиков весной 1906 г., сопровождавшаяся расстрелами рабочих полицией, переросла во всеобщую, охватив крупнейшие промышленные центры Италии. Локаут текстильщиков осенью 1906 г. в Вервье (Бельгия) вызвал стачки и демонстрации солидарности рабочих всей страны.
Русская революция и вызванный ею подъем рабочего движения были мощным фактором, ускорившим размежевание оппортунистических и революционных сил внутри партий II Интернационала. Усилились влияние левых, революционных элементов и их политическая консолидация. Споры между реформистами и революционерами во II Интернационале получили боевую проверку не в парламенте, а в непосредственных классовых боях.
Несмотря на ошибки левых в ряде вопросов тактики, им принадлежала выдающаяся роль в поддержке русской революции, в теоретическом и практическом освоении ее опыта. Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Клара Цеткин в Германии, Г. Ро- лан-Гольст в Голландии, П. Лафарг во Франции, Э. Сабо в Австро-Венгрии, «тесняки» в Болгарии выступали как подлинные интернационалисты, призывали к применению «русских методов» борьбы, разоблачая реформистское руководство внутри собственных партий. Крупной победой левых германской социал-демократии было принятие Иенским съездом партии (сентябрь 1905 г.) резолюции о признании массовой политической стачки как важнейшего тактического средства борьбы рабочего класса. Поддержку левым в период подъема революционного движения оказали Август Бебель, Жан Жорес.
Напротив, правое реформистское руководство II Интернационала яростно сопротивлялось изучению, а тем более применению революционного опыта российского пролетариата.
Правые по-прежнему абсолютизировали опыт легальной парламентской борьбы, подрывая революционную энергию масс.
253


Английские лейбористы отказались даже от использования парламента для пропаганды социализма и критики правительства.
Размежевание революционных и реформистских сил под влиянием русской революции проявилось в некоторых странах в усилении революционного синдикализма. Революционные синдикалисты в Италии во главе с Артуро Лабриола отстаивали роль революционного насилия и всеобщей стачки. «Индустриальные рабочие мира» в Америке во главе с У. Хейвудом, Ю. Деб- сом, Д. Де Леоном выступили против правого руководства реформистских профсоюзов и в свою очередь сыграли видную роль в пропаганде опыта русской революции. Несмотря на анархистские ошибки —своеобразная реакция на реформистское преклонение перед парламентаризмом, подобные организации имели большое значение в подготовке к созданию подлинно марксистских партий.
В колониальных странах Востока русская революция открыла эру национально-освободительных антиимпериалистических революций. «Мировой капитализм и русское движение 1905 года окончательно разбудили Азию»,— писал Ленин *. Народные массы поднялись на борьбу с феодализмом и империалистическим гнетом и явились главной движущей силой национально- освободительной борьбы. Ввиду отсутствия в большинстве стран Востока национального пролетариата, способного возглавить движение, руководящую роль в нем захватила национальная буржуазия; это определило половинчатый характер антиколониальных демократических революций на Востоке.
Революция в Иране началась под непосредственным влиянием событий в России. Уже в 1905 г. страна была охвачена всенародными митингами протеста против шахского режима. В 1906 г. крестьянство, мелкая буржуазия и революционная мелкобуржуазная интеллигенция создали революционные органы местной власти — энджумены. Они опирались на вооруженные отряды — главную боевую силу иранской революции. Иранские революционеры получали поддержку и помощь от рабочих Закавказья оружием, литературой и прямым участием групп революционеров в вооруженной борьбе.
В июле 1909 г. иранская революция победила. Народные массы свергли шахское правительство, но пришедшие к власти либеральная буржуазия и помещики не рискнули уничтожить монархию; вместо доведения революции до полной победы они сосредоточили свои усилия на ликвидации ее вооруженных отрядов, это привело к разгрому иранской революции с помощью русских и английских интервентов. Несмотря на поражение, иранская революция подорвала господство феодально-мо-
1 В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 146.
254


нархического строя и уничтожила реакционную феодальную династию Каджаров, создав в народных массах прочную традицию борьбы за национальное освобождение.
В Оттоманской империи антифеодальная борьба началась также в 1905 г. стихийными восстаниями в армии и на флоте, национально-освободительной борьбой в турецких провинциях: Македонии, Албании и др. Слабость турецкой буржуазии, отсутствие у нее подлинно демократической социальной программы, антифеодальной и антиимпериалистической, обусловили своеобразный «верхушечный» характер революции. Основной формой борьбы явились военные восстания, осуществляемые военными организациями младотурков. Но лишь глубокий революционный кризис в стране, пробуждающаяся активность народных масс обеспечили успех младотурецких заговоров. В 1908 г. восстание армии вырвало у султана Абдул-Хами- да II согласие на введение конституции, а в апреле 1909 г., подавив контрреволюционный мятеж, младотурки взяли власть в свои руки. Как и иранская буржуазия, младотурки пошли на компромисс, добившись ограничения власти султана в пользу буржуазии. В дальнейшем .они использовали эту власть для борьбы с революционным народом, выступившим с самостоятельными экономическими и политическими требованиями.
В Индии в 1905 г. развернулось антиколониальное движение под лозунгами:«свараджа» и «свадеши» («своего управления» и «своего производства»). Борьбу начал рабочий класс Бенгалии, поддержанный рабочими и крестьянами других районов. Под влиянием народного движения началась дифференциация внутри главной партии индийской национальной буржуазии — Национального конгресса. Важным успехом антиколониальной борьбы была консолидация национально-революционных элементов («крайних») во главе с Тилаком, выступивших за полную национальную независимость страны. Напротив, правые Национального конгресса стремились использовать народные массы лишь в своекорыстных интересах крупной буржуазии в целях усиления последней за счет феодалов и сговора с империалистами. Арест Тилака в 1908 г. вызвал 100-тысячную стачку рабочего класса Бомбея, сопровождавшуюся столкновениями с полицией и первыми попытками баррикадных боев. Индийский рабочий класс выступил во главе национально-освободительного движения против Англии — одной из самых могущественных колониальных держав мира.
В Индонезии возникла революционно-демократическая организация Сарекой (Ислам). В религиозной оболочке под знаменем ислама развивалась борьба за освобождение страны от голландского колониального гнета. Революционное крыло
255


голландских социал-демократов — трибунисты оказали поддержку начатой индонезийским народом борьбе.
Самой демократической из национально-освободительных революций в Азии в ту эпоху была китайская. Летом 1905 г. Сун Ят-сен создал в эмиграции Объединенный союз («Тунмын- хой»). Орган союза газета «Миньбао» сыграла важную роль в размежевании либеральных и демократических элементов в национально-освободительном движении. Три народных принципа, провозглашенных «Тунмынхоем»,— национализм (свержение маньчжурской династии), народоправство (демократическая республика) и народное благоденствие (национализация земли) — были боевой программой, отвечавшей вековым чаяниям народных масс, прежде всего многомиллионного китайского крестьянства. Участие народных масс решило судьбу китайской революции. Цинская монархия в Китае была уничтожена. Либеральная буржуазия во главе с Юань Ши-каем, приобщившаяся к власти в дни наибольших успехов народной борьбы в феврале 1912 г., затормозила развитие революции и помешала последовательному осуществлению демократических, политических и социальных преобразований.
Ни одна из крупнейших революций в Азии не была доведена до конца, тем не менее величайшая прогрессивная роль их очевидна: они нанесли первый удар мировой колониальной системе, ослабив мощь империализма; создали боевую революционную традицию борьбы порабощенных империализмом народов. Революции в странах Востока, подорвав силы феодализма и колониализма, положили начало становлению во всемирном масштабе союза пролетариата и крестьянства, в котором роль гегемона принадлежала революционному пролетариату стран- метрополий, а роль союзника — угнетенному крестьянству колоний.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В НАЧАЛЕ XX В.
1
Экономический подъем 1909—1913 гг.
В начале XX в. Россия была неразрывной частью мирового
капиталистического хозяйства. Важнейшие этапы в развитии
экономики капиталистической России от-
В преддверии ражали с некоторыми изменениями пуль-
нового подъема rr j
сирующее движение мирового экономического цикла. Так было в конце 1890-х годов и в первые годы XX в.: вместе с другими капиталистически развитыми странами Россия после экономического подъема вступила в полосу кризиса. Так было и в годы, непосредственно предшествующие началу дервой мировой войны: для всего мирового капиталистического хозяйства, в том числе и для российского, они явились временем значительного промышленного подъема. Однако в промежутке между кризисом начала XX в. и подъемом 1909— 1913 гг. в развитии крупной капиталистической промышленности России наблюдалось существенное отклонение от движения мирового экономического цикла. 1904—1907 гг. для капиталистически развитых стран Запада были временем промышленного подъема, который в конце 1907 г. сменился новым экономическим кризисом. Но если действие последнего в России проявилось достаточно ощутимо, то мировой экономический подъем 1904—1907 гг. затронул ее слабо и односторонне.
Общее состояние российской промышленности в 1904— 1908 гг. было определено буржуазными экономистами того времени как застой, как депрессия, которая, по их представлениям, явилась следствием и продолжением глубокого экономического кризиса 1900—1903 гг. В действительности дело обстояло значительно сложнее. С одной стороны, пропуск восхо-
1 7 История СССР, т. VI
257


дящей стадии экономического цикла объясняется не особенностями кризиса XX в., а воздействием двух крупнейших политических событий — русско-японской войны и революции 1905— 1907 гг. Огромные затраты на ведение войны резко ухудшили состояние бюджета. На грань краха были поставлены финансы самодержавия, они уцелели лишь с помощью западноевропейского капитала. Железнодорожное строительство в 1904— 1907 гг. было почти прекращено. Русские и иностранные капиталисты не решались во время революции делать крупные вложения в новое промышленное и городское строительство. Русские капиталы переводились их владельцами за границу. Иностранные банки отзывали из России краткосрочные кредиты. Массовые локауты, к которым прибегали предприниматели, принесли гораздо больший экономический ущерб, чем стачечная борьба рабочих, а последствия карательных экспедиций царизма просто несравнимы с тем «уроном», который принесли крестьянские выступления против помещичьего латифундиаль- ного землевладения — тормоза экономического прогресса. Депрессию испытывали те отрасли тяжелой промышленности (металлургия, производство стройматериалов, транспортное машиностроение), продукция которых в основной массе потребляется во время подъема в новом капитальном строительстве. Другие ее отрасли (например, угольная, металлообрабатывающая) росли в темпах, не уступавших легкой промышленности. Отрасли промышленности, производящие средства потребления (группа Б), увеличили выпуск продукции значительно больше, чем производящие средства производства.
В итоге за 1900—1908 гг. промышленность продолжала развиваться, но своеобразно и противоречиво. Общее число рабочих за это время возросло на 432 тыс. человек, или на 21%, а выпуск продукции — на 37%. В черной металлургии, где депрессивное состояние было выражено в наибольшей мере и даже был ликвидирован ряд заводов, в том числе 8 на юге России, к 1908 г. повысились по сравнению с началом века все качественные показатели производства: энерговооруженность труда (количество лошадиных сил на одного рабочего), выплавка чугуна на одну доменную печь и на один завод, выплавка стали по отношению к выплавке чугуна. Прогресс в метал^ лургии выражался и в опережении технически оснащенным югом всех остальных металлургических районов страны. Энерговооруженность труда на юге в 3,3 раза превышала среднюю по стране. На пяти самых крупных заводах юга могло производиться 40% общероссийской выплавки чугуна. Были признаки известного прогресса и на Урале. Все это свидетельствовало о некотором укреплении производственно-технической базы промышленности.
258


К 1908 г. упрочилось и положение коммерческих банков; вновь создавалась возможность нормального развития учетноссудных операций. Особенно стремительным был рост крупных петербургских банков. За 1900—1907 гг. удельный вес их капиталов среди капиталов акционерных банков поднялся с 38 до 57%. Петербургские банки становились характерными для периода империализма банковскими монополиями.
В отличие от промышленного подъема
Общие условия 90-х ГОдОВ ПОдъем 1909—1913 гг. проходил
и особенности „
подъема в условиях сложившегося российского мо¬
нополистического капитализма.
База нового подъема в России была намного шире, чем в 90-х годах. Значительно расширился основной капитал крупной промышленности; по сравнению с 1893 г. к 1908 г. вдвое возросла сеть железных дорог; почти на столько же увеличилась продукция крупной промышленности и на 55 % — численность рабочих. Покупательная способность населения повысилась благодаря таким существенным завоеваниям революции, как отмена выкупных платежей (налоговое обложение крестьянства уменьшилось на 80—85 млн. руб. в год) и увеличение заработной платы рабочих примерно на 20%. По сравнению с 1900 г. весь фонд заработной платы рабочих увеличился примерно в 1,5 раза.
Экономический подъем 90-х годов происходил в условиях мирового аграрного кризиса и низких хлебных цен, тогда как подъем 1909—1913 гг. совершался при наличии высоких урожаев и растущих хлебных цен на мировом и внутреннем рынках. Это способствовало значительному увеличению экспорта сельскохозяйственных продуктов и росту покупательной способности населения.
В силу указанных причин расширились внутренний денежный рынок и источники финансирования промышленности. В 1908—1913 гг. вклады и текущие счета в коммерческих банках увеличились в 2,5 раза, достигнув 3,6 млрд, руб., причем в акционерных банках они почти утроились (с 0,9 млрд, до 2,58 млрд. руб.). За счет внутренних источников впервые стали финансироваться в крупных размерах такие важнейшие отрасли тяжелой промышленности, как металлургия, топливная промышленность, машиностроение, металлообработка. В промышленность и железнодорожное строительство ежегодно вкладывалось теперь 380 млн. вместо 160 млн. руб. в 90-х годах. Эта сумма могла быть значительно большей, но свыше 1 млрд, руб. внутренних капиталов правительство отвлекло в операции земельных банков в связи с проведением столыпинской реформы. Поэтому импорт иностранных капиталов продолжался почти в прежних абсолютных размерах, но их удельный вес
U*
259


в общей сумме производительных вложений за годы подъема значительно уменьшился.
По сравнению с подгьемом 90-годов железнодорожное строительство стало малоприметной величиной. То же самое следует сказать и относительно расходов на улучшение и переоснащение действующих железных дорог. Потребление металлов железными дорогами и транспортным машиностроением оставалось в 1900—1914 гг. примерно на уровне 1900—1902 гг. Эго сдерживало развитие тяжелой промышленности, прежде всего металлургической. Металлургия росла в основном за счет остального спроса, прежде всего за счет интенсивного промышленного и городского строительства.
В 1909—1913 гг. в России впервые проявилось влияние монополий на направление капиталовложений и взвинчивание цен. В металлургической и нефтяной отраслях промышленности не было открыто ни одного нового самостоятельного или сколько-нибудь значительного предприятия. В то же время цены на готовый металл повысились за годы подъема в среднем на 20%, на антрацит —на 40, на нефть и нефтяные остатки в Баку —до 100%. Рост цен на текстильные товары колебался в пределах 5—10%. Для увеличения своих прибылей монополии использовали создавшееся в условиях подъема положение, когда растущее производство не поспевало за еще более расширяющимся спросом. Обострение конкурентной борьбы вынуждало монополии к расширению производства и увеличению капиталовложений. Однако нефтяные монополии не вкладывали средств в бурение более глубоких и дорогих скважин на старых площадях Баку. В результате добыча нефти в 1913 г. была на 20% ниже уровня 1901 г. На фоне роста нефтяной промышленности США, а также увеличения продукции других отраслей российской тяжелой промышленности в годы подъема, падение производства нефти в России было исключительным явлением. Оно объясняется, следовательно, не только общекапиталистическими причинами, но и коренными условиями, в которых развивался российский капитализм. Сравнивая развитие нефтяной промышленности в России и США, где производство нефти за 10 лет удвоилось, а цены остались примерно на том же уровне, Ленин подчеркивал: «В России положение абсолютно невыносимо именно потому, что вместо широкого, свободного, быстрого развития капитализма мы видим застой и гниение» *.
промышленность В России’ как и на Западе, предвоенный промышленный подъем по интенсивности почти не уступал подъему 90-х годов, хотя был менее продолжительным. Среднегодовой прирост промышленной продукции составлял в 1893—1900 гг. 9%, а в 1909—1913 гг.— 8,8%.
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 35.
260


Отрасли, производящие средства производства, увеличили свою продукцию на 83% (среднегодовой темп роста 13%), а производящие товары широкого потребления—на 35,3% (за год в среднем на 6,2% ).
Удельный вес продукции отраслей тяжелой промышленности (группа А) в общей промышленной продукции вновь возрос до 38,5% (с добавлением неучтенных в 1900 г. железнодорожных и военных предприятий — до 41%), т. е. превысил уровень 1900 г.1
Темпы развития ряда производств в России были выше, чем на Западе. Так, выплавка чугуна за 1909—1913 гг. возросла: мировая — на 32%, в США — на 20, в Германии — на 50, в России—на 64%; выплавка стали: в Германии — на 50%, в России — на 82%. На Западе с 1913 г. наметились явные черты спада, в России же подъем подолжался и в 1913 г. Общая картина роста промышленного производства видна из данных таол. 2.
Общий прирост выплавки чугуна составил почти 111 млн. пудов, стали — 136,6 млн. пудов. Успешно развивались машиностроение и металлообработка (рост за 4—5 лет на 42—75%). Продукция промышленного машиностроения (вместе с электропромышленностью) увеличилась примерно на 50%, сельскохозяйственного — на 55 %. Начало развиваться и впервые достигло заметной величины морское судостроение на частных заводах. Производство подвижного состава для железных дорог продолжало падать. Выросшие на основе паровозо-и вагоностроения крупные многоотраслевые машиностроительные заводы (Путиловский, Брянский, Коломенский) стали переключаться на изготовление изделий других видов (Путилов ский завод, например, расширил производство артиллерии и снарядов).
Тем не менее, как и в других странах среднекапиталистического развития (Франции, Японии), машиностроение не удовлетворяло нужды страны. В России производилось машин гораздо меньше, чем в CIIL\, Германии и Англии, но больше, чем во Франции.
Импорт машин в Россию в годы подъема возрос. По сельскохозяйственным машинам в 1912 г. импорт превышал внутреннее производство, по промышленным — производство равнялось импорту.
Из других отраслей тяжелой индустрии значительный подъем испытывала цветная металлургия, главным образом меде-
1 По данным Госплана, удельный вес отраслей производства средств производства в 1913 г. достиг 42,9% («СССР и капиталистические страны». М.— Л., 1939, стр. 4).
261


Таблица 2
Промышленное производство России в 1900—1913
Общий рост промышленности*
Прирост
продукции
В том числе, %
абс.
%
группа А
группа Б
Год
Число заведений, тыс.
Чи ‘.ло рабочих, тыс.
Валовая продукция, млн. руб
1900
1908
1913
25,3
22,6
24,9
2043
2475
2926
3173
4351
6559
1178
2208
37
51
23
83
45
35
Рост продукции важнейших отраслей (в млн. пудов)
Год
Чугун
Сталь
У юль * *
Нефть **
всего
в том числе
всего
в том числе
сего
•' том числе Донбасс
•юего
том
числе
Баку
юг
Урал
юг
Урал
1900
ill
92
50
133
70
18
1019
675
106
671
1908
171
117
36
166
89
34
1581
1115
529
467
1913
283
190
56
29~>
141
41
2200
1561
561
408
Окончание табл. 2
Год
Строительные материалы***
Металлообработка *
**, млн. руб.
Хлопо
(пере¬
работ¬
ка)
Сахар
(про¬
извод¬
ство)
цемент, млн. пудов
кирпич, млрд, штук
лесопиление, тыс. куб.
ма шиностроение
остальная
металлооб¬
работка
»
о
со
ч
транс¬
портное
прочее****\
итого
млн.
пудов
1900
49
1,8
71
109
118
227
168
39)
16,9
49
1903
55
1,4
92
85
140
225
210
435
21,0
69
1913
117
2,2
145
65
255
330
322
652
26,0
92
* «Динамика российской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за сорок лет (1887-1926 гг.)» (далее — «Динамика...*), т. I, ч. 1—3. М,—Л., 1929—1930. Отобраны сопоставимые на три даты цифры.
** 1901 г.
*** 1912 г.
**** Промышленное, сельскохозяйственное и судостроение, кроме казенных заводов.
262


Лафетно-снарядная мастерская Путиловского завода
плавильное производство и основная химическая промышленность. Под влиянием интенсивного промышленного и жилищного строительства в 2,5 раза возросла продукция цементной и кирпичной промышленности, несколько меньше — стекольной.
Слабее развивалась топливная промышленность. За 1907 — 1909 гг. продукция угольной промышленности не увеличилась, за три последующих года возросла на 44%, в том числе в Донбассе более чем в 1,5 раза. О добыче нефти было сказано выше.
Значительно выросло производство ряда отраслей легкой и пищевой промышленности, более всего тех, которые удовлетворяли преимущественно городской спрос (обувная, табачная, сахарная). Самая крупная отрасль российской промышленности — хлопчатобумажная — развивалась несколько медленнее. И все же за семь лет, с 1906 г., переработка хлопка возросла на 44%, сохранив среднегодовой темп прироста подъема 90-х годов.
Основой быстрого развития промышленности были крупные капиталовложения. В 1912 г. акционерное учредительство превзошло уровень докризисного 1899 г. Всего с 1910 по 1913 г. открыли свои действия 757 обществ с акционерным капиталом 1112 млн. руб.; па 1 млрд. руб. увеличили свои капиталы и ра-
263


нее учрежденные обществаВ связи с этим существенные изменения претерпела фондовая биржа в России, служившая ранее главным образом для размещения займов, государственных и ипотечных (земельных банков). В годы подъема Петербургская биржа превратилась в настоящий рынок для размещения акций промышленных и других предприятий. Командное положение на бирже заняли крупнейшие банки; они вовлекли в биржевую спекуляцию капиталистов и зажиточные городские слои.
Акционерные капиталы всех обществ, включая непромышленные предприятия и банки, возросли на 2,1 млрд, руб., из которых более 64% были размещены в России. Среднегодовая сумма внутренних вложений в акции достигла 225 млн. против 89 млн. руб. во время подъема 90-х годов и 43 млн. руб. во время кризиса и депрессии. Среднегодовые иностранные капиталовложения составляли в 1890-е годы — 64 млн., в 1900— 1907 гг.— 38 млн., в 1908—1913 гг.— 126 млн. руб. Значительная часть новых капиталовложений в промышленность в 1910—1913 гг. пошла не на строительство новых предприятий, а на обновление и расширение имеющихся. Впереди по темпам и размерам учредительства и расширения капиталов шла тяжелая промышленность.
Промышленный подъем 1909—1913 гг. носил общероссийский характер. Однако сколько-нибудь существенных изменений в размещении крупной фабрично-заводской и горной промышленности России за годы подъема не произошло; почти вся она по-прежнему была сосредоточена в пределах шести районов : Центрального промышленного, Северо-Западного
(Петербургского), Прибалтийского, Южного, Польского и Уральского. В этих районах в 1911 г. производилось свыше 75% валовой продукции, концентрировалось 79% всех рабочих крупной промышленности.
По-прежнему ведущее положение сохранял Центральный промышленный район — главный район российской текстильной прохмышленности и важный центр машиностроения. Не меньшим по значению промышленным центром оставался Петербург, где наряду с металлообработкой и машиностроенивхМ развивались текстильное производство и химия. В предвоенные годы выросла металлообрабатывающая и электротехническая отрасли промышленности Эстонии и Латвии. В Таллине было построено или реконструировано три крупных судостроительных завода. Расширили производство крупнейшие рижские предприятия: вагоностроительные, металлообрабаты-
1 Л. Е. Шепелев. Акционерное учредительство в России.— «Из истории империализма в России». М.— Л., 1959, стр. 141, 143.
264


Работа по реконструкции Нижне-Тагильского завода
вающие, химические и др. Южный район (Донбасс и Криворожье) был основной угольно-металлургической базой страны (около 70% выплавки чугуна и около 80% добычи угля). Украина продолжала оставаться и главным центром сахарной промышленности. Урал был второй по значению горнопромышленной и металлургической базой страны. Важное место в системе российского капитализма занимало Царство Польское (производство угля и металла, машиностроение и текстильная промышленность). Бакинский район — индустриальный оазис Закавказья, несмотря на упадок добычи нефти, сохранял положение ведущего нефтепромышленного центра страны.
Остальные обширные русские и национальные районы России оставались в промышленном отношении малоразвитыми. В северных районах вдоль сплавных рек развивалась лишь лесная промышленность, в Архангельске — лесопиление на экспорт. В Поволжье (без Нижегородской губ.) были развиты пищевая промышленность (мукомольная, маслобойная, отчасти винокуренная), деревообработка и производство стройматериалов. Южное Поволжье (вместе с Приазовьем) было основным центром рыбной промышленности; здесь же находился один из основных районов добычи соли. В Бессарабии наибольшее развитие получила переработка сельскохозяйственного сырья (виноделие, мукомолье и т. п.). В Литве и
265


Белоруссии основными отраслями были лесная промышленность, деревообработка, производство местных стройматериалов, пищевая промышленность (особенно винокурение). В обрабатывающей промышленности Северного Кавказа преобладали цементная и пищевая отрасли промышленности (мукомольная, маслобойная, табачная) ; лишь в районе Грозного вырос крупный центр нефтедобычи. Огромные территории Сибири, Казахстана, Туркестана представляли собой отсталые колониальные и полуколониальные окраины — аграрные придатки промышленной метрополии.
В начале XX в процесс развития капитализма проявлялся также в росте мелкого производства, в возникновении новых производств и промыслов.
Наряду с 29,4 тыс. предприятий фабрично-заводской и горной промышленности (3,1 млн. рабочих и 7,3 млрд. руб. валовой продукции) в России было еще 150 тыс. мелких заведений с числом рабочих от 2 до 15 человек. В общей сложности на них было занято около 800 тыс. рабочих, а продукции изготовлялось на 700 млн. руб.1
Помимо этих мелкокапиталистических предприятий, насчитывалось по меньшей мере 600 тыс. «самостоятельных» ремесленников, занимавшихся промысловой работой без наемных рабочих или с одним рабочим.
Крестьянские промыслы оставались дополнительным источником существования для миллионов полупролетаризо- ванных крестьян. От трех до пяти-шести месяцев в году изготовлением разных промышленных товаров занималось 3,5—4 млн. человек2. Сотни тысяч таких же крестьян работали в лесной промышленности и в строительстве, на предприятиях, находившихся еще на мануфактурной стадии развития.
В отраслях и районах с высокоразвитой крупной промышленностью (металлообработка, текстильная, некоторые виды пищевой) мелкая промышленность дополняла крупную, занимая подчиненное положение. В хлебопечении, столярно-плотничном, кожевенно-обувном, шорно-седельном, валяльно-войлочном и швейном производстве мелкая промышленность поставляла основную массу продукции.
В некоторых индустриально малоразвитых районах, например в Западном (Литва, Белоруссия, соседние русские губернии), число наемных рабочих мелкокапиталистической и ремесленной промышленности превосходило число рабочих крупной промышленности, а ее продукция в абсолютных раз-
1 «Динамика...», т. I, ч. 3, стр. 176—177; С. Г. Струмилин. Статистикоэкономические очерки. М., 1958, стр. 525.
2 А. А. Рыбников. Мелкая промышленность и ее роль в восстановлении русского народного хозяйства. М., 1922, стр. 4.
266


Рукавичное производство
мерах не уступала количеству продукции крупной промышленности. В национальных районах (Средняя Азия, Закавказье) не только сохранились, но и приобрели важное значение для экспорта такие традиционные производства, как ковроткачество, изготовление художественных изделий из серебра и т. п.
Сосредоточение важнейших отраслей крупной промышленности в немногих индустриальных центрах, резкие контрасты между ними и аграрными и колониальными районами страны, преобладание в таких районах мелкой промышленности, сохранение многочисленные крестьянских промыслов в центре и в ряде периферийных районов характеризуют неравномерность развития российского капитализма начала XX в. Вместе с тем еще больше усилилось за 1900-е годы преобладание крупной промышленности в целом, которая определяла уровень индустриализации всей страны и могла послужить материально-производственной базой для перехода к социализму
Конкретная картина состояния крупнейших отраслей промышленности к исходу подъема была такова. В 1912 г. в России имелось 255 металлургических заводов (доменных и передельных, включая казенные). Наиболее производительными из них были 27 металлургических заводов юга России, среди которых 18 с полным металлургическим циклом. В угольной
267


промышленности в 1911 г. насчитывалось 568 предприятий. Бакинская нефтяная промышленность была представлена 170 нефтедобывающими предприятиями и 54 нефтеперерабатывающими заводами, металлообрабатывающая промышленность — 1800 предприятиями разного типа и масштаба. Из них на такую новейшую отрасль, как электротехника, приходился 31 завод. В хлопчатобумажной промышленности в 1913 г. имелось 840 фабрик с 9 млн. веретен и свыше 210 тыс. ткацких станков. Общая мощность электростанций равнялась 1098 тыс. квт.
В предвоенные годы несколько окрепла техническая база промышленности, возросли механизация и энерговооруженность труда. Общее количество используемых в промышленности механических сил увеличилось более чем в 2 раза — с 2,1 млн. л. с. в 1908 г. до 4,5 млн. л. с. в 1914 г. Заметно расширилось применение электроэнергии и двигателей внутреннего сгорания. Энерговооруженность труда за это же время возросла на одного рабочего с 0,9 до 1,5 л. с., или на 67% 1.
В целом структура российской промышленности в период империализма сильно отличалась от промышленной структуры индустриально развитых стран. В 1913 г. из общего числа рабочих фабрично-заводской промышленности в текстильной и пищевой отраслях было занято 43% рабочих. В горной, металлургической промышленности, машиностроении и металлообработке число занятых рабочих составляло 35%. В индустриально развитых странах, например в Германии, в 1907 г. в этих отраслях было занято около 42% рабочих, а в текстильной и пищевой — примерно 23%. Следовательно, в начале XX в. в промышленно развитых странах преобладали отрасли, производящие средства производства, а в России — все еще текстильная и пищевая отрасли промышленности. Правда, по концентрации производства крупнокапиталистическая промышленность России опережала промышленность Германии и других стран Запада, но это было скорее всего признаком недостаточно интенсивного промышленного развития страны. Оборотной стороной высокой концентрации производства была слабая специализация предприятий, их меньшая техническая оснащенность.
Железнодорожный транспорт в начале р н рт XX в. по-прежнему играл ведущую роль
во внутренних перевозках грузов и пассажиров. Грузооборот железных дорог, отражая экономический рост страны, увеличился в 1913 г. по сравнению с 1900 г. в 2,5 раза, и в 1,5 раза превосходил водные перевозки.
1 Я. С. Розенфельд, К. И. Клименко. История машиностроения СССР (с первой половины XIX в. до наших дней). М., 1961, стр. 94.
268


Кругобайкальская железная дорога
В 1904-1907 гг. достраивались лишь ранее начатые железнодорожные магистрали и линии. Среди них такие экономически важные, как Кругобайкальская, Оренбург-Ташкент- ская, связавшая прямым путем центр страны с Казахстаном и Средней Азией, Петербург — Вологда — Вятка, соединявшая столицу царской России с севером и Уралом. Еще больший застой наступил в железнодорожном строительстве в 1908— 1910 гг. Казенное строительство было прекращено, а затем возобновлено в самых ограниченных размерах: прокладывались некоторые военно-стратегические линии, достраивалась линия Тюмень — Омск, открывшая второй выход Сибирской магистрали на Екатеринбург — Вятку и далее на Петербург, велось строительство Амурской железной дороги до Хабаровска, соединявшей Сибирскую магистраль с Владивостоком по российской территории (окончена в 1916 г.).
Попытки организовать частное железнодорожное строительство без правительственного участия не дали результатов. Лишь после возвращения в годы подъема к практике гарантирования правительством облигационных займов крупные столичные банки начали организацию ряда новых частных железнодорожных обществ для сооружения магистралей в Сибири, Средней Азии, на Урале. Обшествам были выданы концессии на сооружение 15 тыс. верст железных дорог. Фактически они
269


построили до начала войны 1,9 тыс., а по 1917 г. включительно еще 3,6 тыс. верст. Всего за 1908—1913 гг. было введено в эксплуатацию 4,3 тыс. верст новых казенных и частных железных дорог. Такого низкого уровня железнодорожного строительства царская Россия не знала с 80-х годов прошлого столетия.
В 1913 г. вся сеть железных дорог имела 63,8 тыс. верст, не считая дорог Финляндии, Китайско-Восточной железной дороги и узкоколейных дорог местного значения. По общей обеспеченности рельсовыми путями Россия даже в Европейской части сильно уступала странам Западной Европы и США. 70% дорог принадлежало государству, а подавляющая часть частных дорог — шести крупным обществам, созданным в 90-х годах К К рассматриваемому периоду они превратились в крупнейшие монополистические объединения на железнодорожном транспорте. Их своеобразие, однако, состояло в том, что частные дороги по-прежнему оставались придатком государственного железнодорожного хозяйства. Вся тарифная политика и финансы частных железных дорог определялись правительством.
Доходы казенных и частных дорог значительно увеличились: чистые поступления в бюджет за 1909—1913 гг. по сравнению с предшествующим пятилетием возросли почти на 1 млрд. руб. Большая часть этой суммы пошла на перевооружение армии, на увеличение бюджетных резервов и на частичное уменьшение государственного долга. Расходы на дальнейшее расширение железнодорожного хозяйства и его модернизацию были до предела урезаны.
Россия располагала высокоразвитым паровозостроением. Было освоено производство сконструированных русскими инженерами паровозов, превосходивших (по техническим данным) иностранные образцы. Однако российское паровозостроение в результате правительственной политики оказалось свернутым. В 1901 г. было произведено 1225 паровозов, а в 1912 г.— лишь 308. Паровозный парк всех железных дорог к 1913 г. состоял на 40% из локомотивов устарелых типов; требовавших замены. Грузоподъемность вагонов возросла с 10 до 16,6 тонны. В Германии в это время уже преобладали вагоны грузоподъемностью в 37,5 и имелись вагоны в 50 тонн.
По водным путям страны перевозились в огромных количествах лес, хлеб, нефть и т. п. Волга с ее притоками по-прежнему была основной транспортной артерией страны: на ее
1 Общества Московско-Казанской, Московско-Виндаво-Рыбинской, Московско-Киево-Воронежской, Рязано-Уральской, Юго-Восточных и Владикавказской железных дорог.
270


Бурлачки
долю приходилось около 60% всех водных речных перевозок Европейской части России. Остальные водные пути, особенно реки Сибири, использовались крайне недостаточно.
Речной флот насчитывал в 1912 г. 30 901 судно, в том числе паровых 5556 *. В 1907 г. на Коломенском заводе был построен первый в мире речной теплоход. К началу войны из 80 теплоходов, имевшихся во всем мире, на долю России приходилось 70.
Морской торговый флот был незначителен, за исключением каспийского, игравшего особенно крупную роль в перевозке нефти. По существу только зарождался морской торговый (некаботажный) флот. Основная масса грузов перевозилась по морям на иностранных судах, что увеличивало платежи в иностранной валюте.
Россия оставалась страной трактов и проселочных дорог. Шоссейных и мощеных дорог было мало. Практиковались главным образом гужевые перевозки. Местные перевозки сплошь и рядом носили сезонный характер.
С начала XX в. шире стали использоваться современные виды связи: телеграф, телефон и т. и.
1 А. Л. Вайнштейн. Народное богатство и народнохозяйственное накопление предреволюционной России. М., 1960, стр. 250.
271


С начала XX в. заметно ускорилось развитие мировой торговли. Росла и внешняя торговля России: в 1909—1913 гг. она увеличилась вдвое по сравнению с 90-ми года- р ми. Внешнеторговый оборот достиг 2,6 млрд. руб.
Однако роль России в мировой торговле была по-прежнему невелика, колеблясь на уровне 4% в конце XIX в. и 4,25% в 1913 г. По величине своего оборота Россия в 2 раза уступала Франции и в 2 раза превосходила Японию.
В отличие от индустриально развитых стран Россия продолжала экспортировать главным образом хлеб и другие сельскохозяйственные товары, а импортировала преимущественно промышленные изделия. Вывоз хлебов, будучи важнейшей статьей русского экспорта, особенно сильно увеличился в 1909—1913 гг.: количественно в 1,5, а по стоимости в 2 раза по сравнению с последним пятилетием 90-х годов. Удвоился и вывоз льна, пеньки, кож. В 3—4 раза за тот же срок увеличился вывоз масла я яиц, круглого леса и пиломатериалов. Продолжался на уровне, достигнутом к началу XX в., вывоз нефти и нефтепродуктов. Годовой объем экспорта перед войной равнялся 1,5 млрд, руб., причем доля хлебов составляла в нем 44%, а продуктов животноводства и леса — 22 %. Экспорт промышленной продукции был ничтожен, не достигая и 10%. Большая часть его шла на Восток — в отсталые страны Азии. Преобладание сырья и продовольствия в экспорте было для России экономически невыгодно; немалая часть вывозимого сырья возвращалась в виде обработанных изделий: кожевенных, меховых и бумажных товаров, пиломатериалов и фанеры.
Сильно возрос и импорт: с 90-х годов он удвоился, достигнув в 1909—1913 гг. в среднем 1,2 млрд. руб. Основное место в импорте занимали текстильное сырье (хлопок, шерсть, шелк- сырец), уголь для промышленности Петербурга и Прибалтики, химикалии и цветные металлы, машины и оборудование, из продовольственных товаров — чай.
Непомерно возрастал ввоз предметов потребления господствующих классов: фруктов и вина, рыбы и устриц, заграничных текстильных и кожевенных изделий, мебели и экипажей, стекла, фарфора, косметики и т. п. Немало средств утекало из страны на заграничные поездки помещиков и капиталистов. Все это еще больше увеличивало напряженность платежного баланса страны, обремененного уплатой процентов и дивидендов по иностранным займам и инвестициям.
В российской внешней торговле по-прежнему первое место занимала Германия (30% по экспорту и почти 50% по импорту в 1913 г.). За ней следовала Англия, и, наконец, на третьем месте была Франция, роль которой в русской торговле была совсем невелика.
272


Внутренний торговый оборот достиг в 1913 г. 18 млрд, руб., превысив более чем в 1,5 раза уровень 1900 г. Торговая сеть составляла 1188 тыс. единиц (против 854 тыс. в 1900 г.)* Среди них было 183 тыс. оптовых и крупных розничных фирм и свыше 1,2 млн. владельцев лавок, ларьков и лиц, занимавшихся развозной и разносной торговлей. Вместе с наемным персоналом в торговле было занято до 2 млн. человек.
В столицах и крупных городах имелись передовые по тому времени универсальные магазины и другие торговые заведения. Однако в целом во всем строе российской торговли сказывалась многоукладное™ экономики страны. Докапиталистические отношения оказывали на торговлю не меньшее влияние, чем «передовой капитализм» — крупная промышленность, транспорт и банки.
Большая роль сельскохозяйственной продукции придавала сезонный характер торговле, а ее зависимость от сбора хлебов порождала резкие колебания спроса на товары. В российской торговле из-за огромных расстояний и недостаточной обеспеченности страны транспортом обороты были более длинными, а запасы — относительно большими, чем в капиталистической торговле Запада. Наследие старины — ярмарки, потеряв свое былое значение, все еще занимали важное место.
Недостаточно были развиты складская сеть и сортировка товаров, отсутствовали стандарты, поэтому невозможно было вести торговлю по образцам. Низкий культурный уровень торговли выражался и в несоблюдении сроков поставок, в нарушении условий по качеству поставляемых товаров, в задержке платежей покупателями и т. п.
Даже крупная оптовая торговля все еще была недостаточно специализирована. Распространенным явлением оставалось сочетание в одной фирме торговли разнородными товарами. Наиболее частые комбинации — хлеб — скот — лес или же мануфактура в сочетании с теми же товарами — были одинаково характерны для Поволжья, Центрального черноземного района и Приамурья.
Отсталость российской торговли нагляднее всего сказалась в организации хлебной торговли и экспорта хлеба. Чрезвычайно слабое развитие элеваторной сети в России и необеспеченность станций отправления и прибытия складами, при недостаточной пропускной способности железных дорог и слабой оборудованное™ портов оказывали самое отрицательное влияние на хлебную торговлю. Зерно портилось. Торговцы в спекулятивных целях значительно увеличивали его засоренность. Непорядки в русской хлебной торговле с ее огромными непроизводительными расходами всей своей тяжестью ложились на крестьян, вынужденных для уплаты налогов выбрасывать свой хлеб на рынок в
18 История СССР, т. VI
273


осенние месяцы. Форсированная реализация зерна в осенние месяцы, его разносортность и засоренность понижали экспортные цены, обогащали заграничных импортеров.
В отличие от промышленности процессы концентрации в российской торговле были выражены слабо и проявлялись в сильном расширении банковского кредитования, в развитии крупной оптовой торговли синдикатами и банками. Однако в средней и особенно в мелкой торговле мало что изменилось. И без того высокие цены на российские промышленные изделия намного взвинчивались, пока товары доходили до деревенского потребителя. Большое число посредников грабили крестьян и других мелких производителей.
Торговля в России и на высшей стадии капитализма оставалась более прибыльным делом, чем промышленная деятельность. Общая масса торговой прибыли (788 млн. руб. в 1913 г.) была больше прибыли фабрично-заводской промышленности (510 млн.) и мелкокапиталистических предприятий (142 млн. руб.) 1. Поэтому в России и в период империализма продолжался рост торгово-купеческого капитала, который сохранял большое значение в формировании богатств российской крупной буржуазии и оказывал влияние на ее социальный облик.
К 1914 г. Россия имела высокоразвитую анковская система систему коммерческих банков. Главная
роль в ней принадлежала Государственному банку и акционерным коммерческим банкам. Помимо этого, имелось много банков местного значения: обществ взаимного кредита и городских банков, принадлежавших местным самоуправлениям. За 1908— 1913 гг. общее число банков вместе с их филиалами увеличилось вдвое и достигло 2393 единиц. В 2,5 раза возросли ресурсы всех коммерческих банков (до 7 млрд, руб.) и их активные операции (до 7,2 млрд. руб.).
Государственный банк был центральным эмиссионным банком страны, т. е. регулировал ее денежное обращение, сосредоточивал золотые запасы, выпускал в обращение взамен золота банкноты, называвшиеся в России кредитными билетами. В банке сосредоточивались все средства бюджета — доходы зачислялись на счета Государственного (центрального) казначейства и оттуда отпускались по его требованиям; свободные же средства казначейства стали главным источником учетно-ссудных операций банка.
Существенные отличия Государственного банка от центральных банков других стран заключались в его особо тесной связи с государственным бюджетом и аппаратом Министерства финансов. Далее, банк занимался непосредственным кредитовани¬
1 С. Г. Струмилин. Статистико-экономические очерки, стр. 523.
274


ем промышленности и торговли; наконец, он широко использовался для проведения общей экономической политики правительства. Это выражалось, например, в длительной поддержке правительством с помощью банка покровхыельствуемых предприятий и банков или в широком кредитовании хлебной торговли. В 1911 г. на банк было возложено даже строительство широкой сети элеваторов, которое не смогло развернуться из-за начала первой мировой войны.
Государственный банк действовал в тесном контакте с Кредитной канцелярией — органом Министерства финансов, который контролировал все кредитные учреждения, осуществлял операции по государственному кредиту, все заграничные расчеты правительства и распоряжался принадлежавшими ему за границей средствами. Банк совместно с канцелярией был своеобразным государственно-капиталистическим центром всей кредитной системы страны.
В акционерных банках к 1914 г. было сосредоточено 70% вкладов и текущих счетов. Значительно выросли их собственные капиталы и средства из других источников, в частности краткосрочные заграничные кредиты. Активы акционерных банков достигали почти 5 млрд, руб., или 69% всех активов коммерческих банков. В 1914 г. число акционерных коммерческих банков равнялось 53, их филиальная сеть расширилась до 778 единиц; из них 574 филиала принадлежали 13 петербургским, 145 — 8 московским и 44 — 16 польским и прибалтийским банкам. Петербургские коммерческие банки окончательно заняли господствующее положение среди всех акционерных коммерческих банков.
Концентрация ресурсов и монополизация кредита совмещались в России с невиданным ранее бурным ростом обществ взаимного кредита — провинциальных банков среднекапиталистических слоев города. Их число с 117 в 1900 г. увеличилось к 1914 г. до 1108, в том числе в уездных городах в 15 раз — до 900. Здесь число членов-участников превысило 400 тыс. человек.
После революции бурно росла и кредитная кооперация — банки главным образом сельской буржуазии и зажиточных слоев деревни; их сеть достигла 18 тыс. единиц с 10 млн. членов- участников, выданные ссуды — 645 млн. руб.
Развитие обществ взаимного кредита и кредитной кооперации отражало продолжавшийся и в период империализма рост капиталистических отношений за счет докапиталистических. В то же время параллельное развитие низовых, мелких и мельчайших банков и еще больший рост могущества банков-моно- полистов выражали резкие контрасты многоукладной российской экономики периода империализма.
18*
275


Система земельных банков оставалась неизменной; в ней доминировали два крупнейших правительственных банка: Дворянский земельный и Крестьянский поземельный. Наряду с ними действовали 8 местных дворянских, 10 акционерных земельных банков и 36 городских кредитных обществ. Последние выдавали ссуды только под залог городских земель; акционерным банкам разрешалось в такие ссуды вкладывать не более трети своих ресурсов. В результате такой политики из общей суммы ссуд всех земельных банков (5,3 млрд. руб. в 1914 г.) только 32% приходились на долю буржуазии и могли быть использованы в городском строительстве. Даже в буржуазно-юнкерской Германии ипотечный городской кредит превышал тогда в 2,3 раза все долги владельцев сельскохозяйственных земель ипотечным банкам.
После революции царизм был уже не
Экономическая способен ставить широкие общеэкономи-
политика правительства. y
Государственные ческие задачи, сформулировать новую
финансы программу экономической политики; ему
прежде всего было необходимо залечить раны, нанесенные войной и революцией. «Финансовое благополучие» стало главным направлением экономической политики.
Железнодорожное строительство по-прежнему «признавалось» основным рычагом экономического роста страны. И в то же время в интересах «прочности бюджета» оно свертывалось почти полностью. Декларировалась незыблемость «покровительственной системы» — сохранение высокой таможенной охраны, ставка на привлечение иностранных капиталов в хозяйство страны. Однако существо этой системы — форсирование развития промышленности и транспорта государственно-капиталистическими методами — объявлялось «крайностями» учредительства 90-х годов. И если министр финансов С. Ю. Витте связывал с «покровительственной системой» планы быстрого развития российской промышленности до уровня передовых стран Запада, то эпигон Витте — председатель Совета министров и министр финансов В. Н. Коковцов — заявлял в IV Государственной думе: «Предполагать, чтобы на пространстве каких-нибудь 20 с небольшим лет мы могли бы догнать государства с вековой культурой, это требование такое, которого предъявлять не следует» К Как Коковцова, так и министра торговли и промышленности Тимашева вполне удовлетворял начавшийся с i 909 г. рост промышленности. Коковцов даже изображал этот рост как доказательство «прочности бюджета», т. е. правильности экономической политики. Между тем в 90-х годах Россия действительно несколько приблизилась к индустриально разви-
1 «Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. 1913 г.». Сессия первая, ч. II. СПб., 1913, стб. 1244.
276


тым странам. За годы же кризиса и депрессии она опять от них значительно отстала и во время промышленного подъема 1909—1913 гг. не успела полностью компенсировать этого отставания.
В 1910—1913 гг. новые займы для нужд бюджета не заключались. В условиях экономического подъема значительно возросли доходы, особенно от казенных железных дорог. Казначейские средства в Государственном банке, растаявшие во время русско-японской войны и революции, к 1914 г. составили почти 1 млрд. руб. Были образованы огромные инвалютные резервы Кредитной канцелярии на ее счетах в заграничных банках.
Все это было достигнуто в значительной мере за счет роста налогообложения эксплуатируемых классов, неудовлетворения самых настоятельных нужд железнодорожного хозяйства, за счет экономии на строительстве морских портов и других экономически необходимых затратах. Даже на перевооружение армии и флота выделялось мало средств.
За 1900—1913 гг. государственный долг, внутренний и внешний, возрос с 7,9 млрд, до 12,7 млрд. руб. (вместе с гарантированными правительством железнодорожными займами и займами Дворянского и Крестьянского банков), в том числе внешние долги к началу 1914 г. увеличились с 4 млрд, до 5,4 млрд, руб.. Царское правительство стало одним из крупнейших должников в мире. Только Франция имела государственный долг примерно такого же размера, но он был целиком внутренним. Российское правительство намного превзошло остальные страны мира по размеру внешней государственной задолженности. Вместе с платежами по иностранным вложениям в российские промышленные и непромышленные предприятия приходилось ежегодно уплачивать за границу до 400 млн. руб., что вызвало большое напряжение платежного баланса.
2
Российский монополистический капитализм
Переход от домонополистического капитализма к империализму был подготовлен в России, как и в других капиталистичес-
Основные ких странах, ростом крупного производ-
этапы развития ства, его концентрацией и централизацией
промышленных капиталов.
монополий Особенностью развития российского ка¬
питализма была ранняя и весьма значительная концентрация производства. Помимо общекапиталистических причин (например, прогресс техники), она была обусловлена рядом специфических факторов. В известной мере высокая концентрация свя¬
277


зана с прямыми пережитками крепостничества (напомним, например, сосредоточение большого, даже излишнего числа рабочих на металлургических заводах Урала). Немалое значение для ускорения концентрации производства в России, стране позднего развития капитализма, имело перенесение уже сложившегося на Западе машинного производства и технического опыта. При прямой помощи иностранного капитала и активной государственной поддержке тяжелая промышленность юга выросла сразу в виде крупных, передовых для того времени предприятий. Наличие немногих крупных и крупнейших предприятий в ряде отраслей промышленности благоприятствовало их охвату монополистическими объединениями.
Для России была также характерна ранняя централизация денежных капиталов в небольшом числе акционерных коммерческих банков, а затем в еще меньшем числе столичных банков. С наступлением периода империализма эта ранняя централизация явилась основой необыкновенно быстрого роста банковских монополий и концентрации в них ресурсов и операций в большей степени, чем в крупнейших банках-монополистах стран Западной Европы.
Первые монополистические объединения появились в России, как известно, в 80-х годах. Вместе с кризисом 1900— 1903 гг. начался второй этап в истории монополистических объединений. За годы кризиса и депрессии быстро складывались и укреплялись монополистические объединения, характерные для империалистической эпохи. Они охватывали важнейшие отрасли промышленности и начинали превращаться в одну из основ хозяйственной жизни страны. Преобладающим видом монополий, возникших в это время, были синдикаты.
В черной металлургии крупнейшим объединением было созданное в 1902 г. Общество для продажи изделий русских металлургических заводов («Продамета»). Возникли также монополии, объединившие сбыт отдельных видов изделий металлургических заводов: синдикаты «Трубопродажа» (основан в 1902 г.), «Кровля» на Урале (1907 г.). В цветной металлургии решающие позиции завоевали синдикат меднопрокатных заводов (1903 г.) и общество «Медь» (1907 г.), в угольной— синдикат «Продуголь» (организован в 1904 г., начал действовать с 1906 г.), а в нефтяной совершенно исключительное положение занял картель «Нобель — Мазут», окончательно оформившийся в 1903—1906 гг. путем соглашения товарищества «Бр. Нобель» и торгово-транспортного общества «Мазут». В железорудной промышленности сложился синдикат «Продаруд» (1907 г.). В машиностроении действовали монополистические объединения паровозных (1901 г.), вагонных (1902 г.) и мостостроительных заводов (1903 г.).
278


Монополистические объединения появились в легкой и пищевой отраслях промышленности. Кроме союза рафинеров (1902 г.), начали действовать объединения фабрикантов следующих предприятий: петербургских полотняных, лодзинских хлопчатобумажных, шелковых Московского района, джутовых и многих других. Однако наиболее мощная хлопчатобумажная промышленность Центрального района оставалась слабомонопо- лизированной вплоть до 1915—1916 гг.
Третий и решающий этап в развитии монополистических объединений приходится на годы предвоенного экономического подъема. Процесс монополизации крупной промышленности усиливался, распространяясь как вширь, на новые отрасли, так и вглубь: укреплялись важнейшие монополии синдикатского типа, образовавшиеся ранее, возникли высшие формы монополий — концерны и тресты.
В течение каких-нибудь четырех-пяти лет вновь оформилось несколько десятков картельных и синдикатских соглашений общероссийского или районного масштаба. Таковы: синдикат «Проволока» (1909 г.), синдикат стекольных заводов, синдикат кабельных заводов «Электропровод» (1912 г.), синдикат по башенным установкам для военных кораблей, синдикат южных консервных заводов, ситцевый синдикат московских фирм (товарищество для внутренней и вывозной торговли мануфактурой) , синдикаты заводов сельскохозяйственного машиностроения, химических заводов, картель шести волжских пароходств и т. п. Тенденция к синдицированию распространилась и на среднюю фабрично-заводскую промышленность областного и местного значения. По неполньш данным, в 1910 г. существовало несколько десятков такого рода картельных и синдикатских соглашений. Объединились, например, заводчики, производившие чугунную посуду и чугунное литье (Калужская губ.), предприниматели, занимавшиеся добычей и скупкой алебастра (Нижегородская губ.), солепромышленники баскунчакские и южноастраханские (Астраханская губ.), владельцы доломитовых предприятий (Екатеринославская губ.), каменоломен и известковых заводов (Московская губ.) и т. п.1
Одновременно укреплялись позиции ранее возникших синдикатов. Крупнейшими среди них были общества «Продамета» и «Продуголь».
Синдикат «Продамета» к концу 1909 г. завершил в основном синдицирование сбыта всех видов изделий металлургических заводов и стал решающей силой на железном рынке страны. В 1912 г. синдикат реализовал от 76% (рельсы) до 95% (балки и швеллеры) общероссийской продукции металлургической про¬
1 	ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 65, д. 1526, лл. 1—21.
279


мышленности и поставил в полную зависимость крупнейших потребителей металла — металлообрабатывающие заводы.
К 1910 г. в общество входило 30 предприятий, из них 16 на юге России, 8 в Польше, 3 в Прибалтике и Петербурге и по одному в Центральном районе, Поволжье и на Урале. Синдикат имел сложный учетно-распределительный аппарат, различные отделы в центре и конторы на местах.
Основным методом конкурентной борьбы «Продаметы» с другими предприятиями была политика «боевых цен». Сущность ее заключалась в том, что в районах, где действовали конкуренты, синдикат сбывал свою продукцию по значительно пониженным ценам, компенсируя понесенные в связи с этим потери путем повышения цен на свои изделия в районах, где конкуренции не было. Как правило, противники синдиката не выдерживали конкуренции и, вступив в синдикат, были вынуждены подчиниться его требованиям.
Для объединяемых предприятий (контрагентов) синдикат устанавливал доли участия (квоты) в общем сбыте «Продаметы» на российском рынке. За превышение квот уплачивался крупный денежный штраф, а за полный отказ от производства договорных предметов контрагент получал от синдиката денежное вознаграждение.
Между контрагентами шла острая борьба за влияние и величину квот. До 1910—1911 гг. в синдикате лидировало Южно- Русское Днепровское металлургическое общество; затем его положение стало оспаривать Донецко-Юрьевское общество, присоединившее к себе Петербургский железопрокатный и по существу Урало-Волжский заводы. Крупным комбинированным предприятием становилось также и Таганрогское металлургическое общество, не занимавшее в «Продамете» ведущего положения. С помощью Азовско-Донского банка в 1912 г. в его состав был включен Керченский завод, находившийся до этого в собственности Государственного банка.
В состав Общества для торговли минеральным топливом Донецкого бассейна («Продуголь») первоначально вошло 11 франко-бельгийских предприятий Донбасса. В 1910 г. число контрагентов достигло 24. Удельный вес «Продугля» в общедо- нецкой добыче угля (без антрацита) составил в 1910 г. 60%, а в 1913 г.-53,3%.
«Продуголь» не представлял собой такого мощного монополистического объединения, как «Продамета»; об этом свидетельствует не только меньший охват «Продуглем» сбыта продукции Донецкого бассейна, но и намного меньшее увеличение цен на уголь. Позиции «Продугля» ослаблялись прежде всего огромным ростом собственной добычи угля и, главное, выжига кокса на предприятиях металлургических обществ юга. Они в подав-
280


МОНОПОЛИИ В МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ и НА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМ ТРАНСПОРТЕ РОССИИ НА 1913


ляющем большинстве обеспечивали себя тем и другим и сверх этого реализовали крупные излишки угля через «Продуголь» или в качестве его конкурентов. Ослабляло «Продуголь» и то, что крупнейшие банки, Азовско-Донской и Петербургский международный, не только финансировали ряд не входивших в синдикат угольных предприятий, но и сами занимались продажей угля через ими же организованные специальные торговые общества.
Новой и наиболее характерной чертой процесса монополизации накануне первой мировой войны было возникновение монополистических объединений типа концернов и трестов; их появление неразрывно связано с так называемым комбинированием, т. е. с образованием предприятий (или группы предприятий), соединяющих последовательные процессы производства, каждый из которых до этого выполнялся отдельными предприятиями или даже отраслями. Разнообразные «фузии», т. е. поглощения и слияния, являясь дальнейшим развитием процессов концентрации производства, составляли вместе с тем основу процессов трестирования.
Активнее всего формирование монополий высшего типа проходило в отраслях тяжелой индустрии. В нефтяной промышленности поглощение одних предприятий другими, установление между ними «общности интересов» завершились к 1914 г. оформлением трех трестов и концернов: группы товарищества «Ьр. Нобель», группы «Шелл», являвшейся филиальным отделением мирового нефтяного треста «Ройял Датч Шелл», и вновь созданного концерна «Русская генеральная нефтяная корпорация» (сокращенно «Ойл»). Решающую роль в создании «Ойл» сыграли петербургские банки во главе с Русско-Азиатским и Петербургским международным. Чтобы обойти трудности организации подобного акционерного общества в России, они учредили головное контрольное общество концерна в виде английской фирмы в Лондоне.
Под эгидой крупнейших русских банков перед войной складывались крупные тресты и концерны в военной и металлообрабатывающей отраслях промышленности. Русско-Азиатский банк выступил организатором мощной военно-промышленной группы из восьми контролируемых им металлообрабатывающих предприятий (Общества Путиловских заводов, Товарищества Невского судостроительного и механического завода, Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов и др.) с общим акционерным капиталом в 85 млн. руб. и суммой балансов 230 млн. руб. В группу было включено и чисто металлургическое Общество Тульских чугуноплавильных заводов. Поскольку оно не смогло удовлетворить потребности концерна в металле, банк в 1914 г. пытался приобрести решающее влияние на
281


Паровоз, изготовленный на Сормовском заводе
дела Новороссийского металлургического общества, что завершилось покупкой всех его акций в 1916 г.
Военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка захватила в свои руки все частное производство артиллерии в России, часть производства военных судов для Балтийского флота и весьма значительную долю производства снарядов и мин. Единство производственно-хозяйственной деятельности концерна осуществлялось посредством личной унии директоров правлений, поставленных банком во главе финансируемых им предприятий.
Монополистические группы «Коломна — Сормово» и «Наваль —■ Руссуд» были организованы Me; дународным банком. Первая из них, объединив Коломенский, Сормовский и несколько других заводов, монополизировала судостроение в бассейне Волги и играла ведущую роль в монополистических организациях транспортного и сельскохозяйственного машиностроения; вторая, вследствие фактического слияния двух судостроительных заводов, расположенных в Николаеве (Русского судостроительного общества и Общества Николаевских судостроительных заводов), добилась полной монополии на военное судостроение для Черноморского флота. Аналогичная монополистическая группа «Лесснер-Нобель», организованная Петербургским учетно-ссудным банком, включала несколько петербургских машиностроительных и металлообрабатывающих заво-
282


дов, специализировавшихся в основном на производстве вооружения (подводных лодок, торпед, мин ит. п.).
Некоторые российские монополии такого же типа были ответвлениями иностранных концернов (например, дочерние предприятия германских электроконцернов).
Русско-Азиатский банк провел трестирование табачной промышленности. С этой целью он в 1913 г. в Лондоне при участии ряда других петербургских банков учредил головное контрольное общество «Русская табачная компания» («Tobacco»), которая с помощью кредитов того же банка приобрела контрольные пакеты акций самых крупных табачных предприятий («Ла- ферм», «Асмолов и К0» и др.). Канун войны явился также начальным этапом формирования монополистических, группировок Н. А. Второва и И. И. Стахеева.
„ Таким образом, в годы подъема в России
получили распространение оба главных типа промышленных монополий: картели и синдикаты, во-первых, тресты и концерны, во-вторых. Помимо этого, широко были распространены разного рода временные соглашения, подчас не оформляемые договорами: об установлении цен, о закупке сырья, о предоставлении единообразных условий кредита покупателям, о совместных действиях в течение непродолжительного срока и т. п.
При всем разнообразии объединений синдикатского типа они тем не менее имели ряд общих черт. Синдикаты возникали на основе договорных соглашений их участников, сохранявших за собой право на выход из объединения. Они монополизировали, как правило, производство и сбыт лишь определенных видов изделий предприятий какой-либо отрасли промышленности, не подчиняя производство этих предприятий в целом. По той же причине одно предприятие могло быть участником нескольких синдикатов. Наконец, синдикат обычно не был непосредственно связан с одним или с группой дружественных банков; в него могли входить предприятия, принадлежавшие к различным банковским группам. Между заводами — контрагентами синдиката не было обычно ни производственной связи, ни личной унии директоров правлений.
Указанные признаки синдикатов целиком относятся и к картелям: это монополии одного типа, и разница между ними лишь в степени концентрации сбыта.
Отличительными признаками другого типа монополий — трестов и концернов — является полное объединение производства путем слияния предприятий (трест) или общее руководство производственно-хозяйственной деятельностью предприятий при формально юридической их самостоятельности (концерн). Во втором случае объединение базируется на фи-
283


Первый в мире теплоход, построенный на Коломенском заводе
нансовом контроле (системе участий), осуществлявшемся в России одним или несколькими крупными банками. Кроме того, для концерна характерно взаимное участие предприятий в делах каждого из них путем владения акциями, организации или приобретения новых дочерних предприятий, личных уний членов правлений и директоров объединенных в концерн акционерных предприятий.
Тресты и концерны представляют более высокую стадию монополизации производства, но они нередко уступают картелям и синдикатам по степени монополизации отрасли. При наивысшем развитии трестов и концернов подавляющая часть отраслевой продукции, как правило, охватывается не одной монополией высшего типа, а двумя — четырьмя, между которыми ожесточенная борьба временами сменяется соглашениями картельного типа.
В России до первой мировой войны количественно преобладали картели и синдикаты. Этому немало способствовали слабая специализация предприятий российской металлургии и машиностроения, производство чрезвычайно широкого сортамента изделий, каждое из которых изготовлялось в относительно небольшом количестве. При такой универсализации синдикатская форма была чрезвычайно удобна, делала возмож¬
284


ным участие предприятия в нескольких синдикатах одновременно. Общее число промышленных монополий в России, по далеко не полным данным, доходило до 150—200. В Германии их было значительно больше. Однако уровень развития монополистического капитализма определяется не числом объединений, а степенью монополизации ведущих отраслей тяжелой промышленности и прочностью сложившихся в них монополий. По этим показателям между монополистическим капитализмом России и других империалистических держав существенных отличий не имелось, несмотря на отставание России по уровню развития промышленности.
. В годы подъема в России сложились мощ-
Банковские монополии м т» „ ^
ные банковские монополии. Крупнейшими
из них были Русско-Азиатский и Петербургский международный коммерческий банки. Активные операции их достигали в 1914 г. соответственно 672 млн. и 488 млн. руб., иля 14 и 10% от операций всех коммерческих банков. У трех других крупных банков — Русского для внешней торговли, Азовско-Донского и Русского торгово-промышленного активные операции были меньше. Каждый из указанных пяти банков имел от 56 до 115 филиалов, в том числе филиалы в Париже, Лондоне и в других городах стран Запада, а Русско-Азиатский — еще в Китае и Индии. К 1914 г. они сосредоточили почти половину ресурсов и активных операций всех российских акционерных коммерческих банков. Такой концентрации ресурсов и активных операций у горстки банков-монополистов не было тогда ни в одной стране Запада.
С образованием банковских монополий самостоятельное участие франко-бельгийских банков в российской промышленности, характерное для 90-х годов, становилось весьма редким. Оно начало сменяться участием французских и бельгийских банков в капиталах русских банков и сотрудничеством русских банковских монополий с иностранными банками и другими финансово-монополистическими группами.
Южная металлургия в целом и ее синдикат «Продамета» оставались и в начале XX в. под большим влиянием французских банков. Однако Петербургский международный, Азовско-Донской и другие банки патронировали некоторые важнейшие предприятия и были тесно связаны с «Продаметой». Основные металлургические предприятия Урала попали под контроль Азовско-Донского и других столичных банков. В медедобывающей промышленности преобладали английские монополистические группы при участии Азовско-Донского и Сибирского банков. В синдицированных меднопрокатных предприятиях значительно было влияние Петербургского международного коммерческого банка.
285


Почти все важнейшие предприятия машиностроительной промышленности находились под контролем Русско-Азиатского, Петербургского международного и отчасти связанных с ними менее крупных банков. Эти же банки были представлены в дочерних обществах германских электромонополий.
В нефтяной промышленности сталкивались и переплетались русские и иностранные финансово-монополистические группы. Старейшая монополия «Бр. Нобель» поддерживалась Азовско- Донским банком и в то же время имела связи с германским банком Дисконтогезелыпафт. Детищем русских банковских монополий и некоторых крупных нефтепромышленников была монополия «Ойл». Группа «Шелл» действовала в России в контакте с Петербургским международным и Сибирским банками.
В донецкой угольной промышленности и в «Продугле» преобладал французский финансовый капитал, но росла роль Петербургского международного и Азовско-Донского банков. Международный банк контролировал основные угольные предприятия восточных районов страны. В золотопромышленности наряду с английскими монополистическими группами ведущее положение занимали Русско-Азиатский и Петербургский международный банки.
Всего под контролем и влиянием восьми крупнейших банков страны в 1917 г. находилось 224 предприятия отраслей, производивших средства производства и имевших 60% всех акционерных капиталов этих отраслей; в том числе 90 предприятий относились к металлургии, машиностроению и металлообработке, 60 — к нефтяной промышленности.
В пищевой промышленности банковские монополии контролировали важнейшие предприятия сахарной, табачной и жировой отраслей. Две большие группы предприятий с 50% общероссийского производства сахара находились под контролем Русского для внешней торговли и Торгово-промышленного банков. Напротив, в высококонцентрированной текстильной промышленности банковские монополии контролировали единичные предприятия и вовсе не проникали в цитадель русского промышленного капитала — московскую текстильную промышленность. Ее потребности в кредитах полностью удовлетворялись московскими банками, хозяевами которых были несколько десятков семейств крупных капиталистов Москвы.
Контроль и влияние банковских монополий распространялись на подавляющую часть железнодорожных обществ, важнейшие пароходства, а также на страховые общества и частные земельные банки. Большинство акционерных предприятий коммунального обслуживания (городской транспорт, освещение, водоснабжение и т. п.) находилось под контролем иностранного, преимущественно бельгийского, капитала.
28é


Чрезвычайно высокий уровень монополизации банков усиливал неравномерность развития и противоречия российской экономики. Банковские монополии кредитовали через свои филиалы главным образом только сбыт промышленных товаров и реализацию сельскохозяйственной продукции. Они оставляли без среднесрочного промышленного кредита местные, малоконцентрированные отрасли промышленности, такие, как лесная, деревообрабатывающая, кожевенная и т. п. В то же время в отличие от банков западных стран, которые занимались торговлей только в колониях, российские банки широко проникали в торговлю скотом, хлебом, сахаром, хлопком и другими сельскохозяйственными продуктами как на национально-колониальных окраинах, так и в центре страны. В результате прибыль крупных банков складывалась: из части монопольной прибыли крупной промышленности, из части получаемой на периферии домонополистической промышленной прибыли, а также из торговой и торгово-ростовщической прибыли, получаемой от эксплуатации крестьянских масс как в центре страны (например, торговля хлебом), так и на колониальных окраинах (например, торговля хлопком и т. п.).
Таким образом, и в России банки превратились в «центры современной хозяйственной жизни, главные нервные узлы всей капиталистической системы народного хозяйства» 1. Образовалось тесное переплетение промышленных и банковских монополий. Далеко зашел процесс сращивания крупнейших предприятий и банков. Монополистические объединения стали одной из важнейших основ экономической жизни страны. Сложилась система российского монополистического капитализма.
3
Особенности монополистического капитализма в России
Империализм является высшей стадией капитализма, «надстройкой» над старым капитализмом2. Ряд его специфических черт определяется поэтому особенностями капиталистической эволюции той или другой страны.
Как было сказано, российский капитализм не принял типичных для капитализма «свободной» конкуренции форм, которые были присущи «классическому» капитализму стран Западной Европы; он характеризовался активным государственным вмешательством в экономическую жизнь и массовым притоком
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 161—162.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 38, стр. 154—155.
287


иностранных капиталов. Эти особенности капиталистической эволюции обусловили и специфические черты монополистического капитализма в России.
Г осударственно-монополистические тенденции проявились в России раньше, чем в других капиталистически развитых странах,—,одновременно с переходом в империалистическую стадию развития. Это объясняется отнюдь не силой монополистических объединений. Раннее проявление государственно-монополистических тенденций связано с наличием в России государственного капитализма — крупного казенного, главным образом железнодорожного хозяйства и широкого правительственного вмешательства в экономическую жизнь страны.
Еще в 80-х годах правительство активно способствовало организации первых синдикатов в тяжелой промышленности и «справедливо» распределяло между предприятиями уменьшавшиеся железнодорожные заказы. Та же политика, но в гораздо более широких масштабах проводилась и в период кризиса 1900—1903 гг. Созданный в то время государственно-капиталистический Комитет по распределению железнодорожных заказов правительство рассматривало как временный орган поддержки металлургии и транспортного машиностроения. Однако металлургия испытывала трудности до конца 1909 г., а транспортное машиностроение вследствие проводимой самим же правительством политики сокращения железнодорожного строительства и «экономии» на государственном железнодорожном хозяйстве — вплоть до начала мировой войны. Правительство было вынуждено несколько раз продлевать сроки действия комитета, и он просуществовал с 1902 по 1914 г. включительно. В это время и складывались определенные взаимоотношения комитета с монополиями транспортного машиностроения. В® взаимодействии в равной степени были заинтересованы как государственные железные дороги, так и монополии. На почве регулирования производства возникли объединение научно-технических сил Министерства путей сообщения и заводов транспортного машиностроения, совместная разработка новых проектов паровозов и вагонов, закрепление производства отдельных типов паровозов за определенными заводами и т. п. Правительственный государственно-капиталистический орган постепенно превращался в госу- дарственно-монополис гический.
Если в только что рассмотренном случае государственно- монополистическое регулирование имело своей целью поддержку промышленности, работавшей с недостаточной нагрузкой из-за правительственной политики, то процессы сращивания
Г осударственный капитализм и государственно- монополистические тенденции
288


государственного аппарата и военно-промышленных монополии складывались на иной основе. Приступая к выполнению программ судостроения и перевооружения армии, правительство становилось заинтересованным в быстром и значительном развитии частной военной промышленности. Перспектива расширения военных заказов вызвала ажиотаж и способствовала в годы подъема созданию новых и развитию прежних военно-промышленных монополий. Они вступили в борьбу за влияние на те звенья государственного аппарата, в которых сосредоточивалась выдача заказов на вооружение. В ходе этой борьбы, как, в частности, показали ревизии сенаторов Гарина и Нейдгардта, обследовавших в 1908—1911 гг. порядок выдачи учреждениями военного ведомства подрядов частным фирмам, монополии в широких масштабах практиковали подкуп должностных лиц, организацию тайных соглашений в целях устранения конкуренции во время торгов, скупку патентов и т. п. Накануне войны военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка добилась значительного влияния на Главное артиллерийское управление и сосредоточила в своих руках выполнение артиллерийских заказов. Группы Петербургского международного и Учетно-ссудного банков добились того же в аппарате Морского министерства, сконцентрировав у себя преобладающую часть заказов по военному судостроению. Несколько иными путями, чем в транспортном машиностроении, здесь также складывалось объединение научно-технических сил монополий и ведомств.
Совсем иной смысл имела сахарная нормировка — государ- сгвенно-капиталистическое регулирование сахарной промышленности, возникшее в 90-х годах XIX в. Она преследовала цель, с одной стороны, поддержать полупомещичыо сахарную промышленность, с другой — повысить доходы бюджета от акцизного обложения сахара.
Однако, несмотря на разные причины возникновения государственно-капиталистических органов регулирования промышленности, общность их эволюции в условиях быстрой монополизации промышленности начала XX в. заключалась в перерастании в государственно-монополистические институты с той или иной степенью объединения учетно-распределительных и научно-технических отделов правительственных органов с соответствующим аппаратом монополий.
Государственно-монополистические тенденции выражались также в прямом сращивании банковских монополий с Кредитной канцелярией и Государственным банком. Их бывшие крупные чиновники становились заправилами банков-монополистов, а кредитование последних Государственным банком и Кредитной канцелярией достигли к середине 1914 г. невиданной в
19 	История СССР, т. VI
289


мире величины — около 1 млрд. руб. По существу это означало дальнейшее замораживание jb операциях банковских монополий бюджетных и инвалютных резервов государства.
Но все же политика правительства в отношении капиталистических монополий, хотя и шла навстречу их домогательствам, отнюдь не выражала непосредственных интересов последних. В экономической и политической обстановке 1909— 1913 гг. отношения правительства и монополий становились сложными и противоречивыми.
Взвинчивание цен монополиями тяжелой промышленности задевало интересы менее монополизированных и немонополизи- рованных отраслей и наносило ущерб государственному железнодорожному хозяйству. Хотя правительство в целом продолжало политику поддержки монополий, тем не менее оно считало, что в отличие от времени кризисов и депрессий в годы экономического подъема монополии используют свое положение «во вред потребителям и казне». Поэтому было признано необходимым бороться с «крайностями» политики монополий, особенно в связи с разразившимся в 1911 — 1914 гг. топливным и чугунным кризисом. В эти годы не только помещики, но частично и буржуазия обвиняли «Продамету», «Продуголь» и нефтяных королей в сознательном сдерживании выпуска продукции ради взвинчивания цен. Министр путей сообщения С. В. Рухлов выступил с реакционно-утопической идеей ограничения деятельности монополий и искоренения покровительства им в государственном аппарате. Было начато следствие по делу «Продугля». Оно закончилось безрезультатно: правительство стало на сторону монополий, считая, что «чрезмерное и неосмотрительное» расширение производства, как «показал опыт 90-х годов», может привести к тяжелому кризису и длительной депрессии. Не удалось Рухлову до начала войны добиться и прекращения действий Комитета по распределению железнодорожных заказов. Лишь в октябре 1914 г. Совет министров принял решение о ликвидации Комитета по распределению железнодорожных заказов. В условиях начавшейся войны неподготовленность к ней железнодорожного транспорта была усилена развалом всей организации железнодорожных заказов.
Таким образом, государственно-монополистические тенденции в России носили своеобразный характер. Если на Западе эти тенденции развились на базе высокого уровня монополистического капитализма, то в России они возникли на начальной стадии монополизации народного хозяйства в результате взаимодействия государственно-капиталистического (казенного) хозяйства и правительственных регулирующих органов с нарождающимися частнокапиталистическими монополиями. Однако в отличие от Запада государственно-капиталистические
290


Нобелевские нефтепромыслы в Баку
предприятия не становились составной и прочной частью фор* мирующегося государственно-монополистического капитализма!. Напротив, государственное хозяйство и правительственные регулирующие органы, взаимодействуя и переплетаясь с капиталистическими монополиями, сохраняли свою, отличную от них, социально-классовую природу. Наряду с полукрепостннческими латифундиями российский государственный капитализм был материальной и социальной опорой самодержавия, служил и В отношениях с монополиями укреплению «громадной независимости и самостоятельности царской власти и „бюрократии“» К Получая большие выгоды о г казенных заказов, монополии не стали еще решающей силой во взаимоотношениях с правительством, хотя роль и влияние их на отдельные звенья государственного аппарата возрастали.
В социально-политическом смысле российский государственный капитализм отражал стремление самодержавия приспособиться к капиталистическому развитию и использовать его в своих интересах. В то же время государственный капитализм способствовал приспособлению крупной и монополистической буржуазии к политическому господству помещиков и
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 32.
19* 291


сохранению крепостнических пережитков в экономике страны. Выражая союз царизма и помещиков с крупной, а затем монополистической буржуазией, государственно-монополистический капитализм вбирал в себя и противоречия этого союза, значительно возросшие в период империализма.
Россия и в период империализма остава- Иностранный капитал лась страной, импортирующей капиталы К Иностранные капиталы использовались в двух направлениях: производительном (вложения в народное хозяйство) и непроизводительном (государственные займы для покрытия бюджетных дефицитов). Производительные вложения в свою очередь осуществлялись в двух формах: предпринимательской — акционерной с участием в управлении и прибыли предприятий, и в ссудной — облигационной с получением только процентов по займам.
Иностранные вложения в российские железные дороги происходили с 1860-х годов до 1917 г. исключительно в форме государственных и гарантированных правительством железнодорожных займов. В инвестициях в промышленные и непромышленные предприятия резко преобладали вложения в акционерной форме. В 1914 г. государственные и гарантированные правительством железнодорожные займы, размещенные за границей, достигали почти 4 млрд, руб., примерно в 2,5 раза больше, чем их находилось в России.
Иностранные же инвестиции в промышленные и непромышленные предприятия достигали в акционерной форме 1,6— 1,8 млн. руб. (34—38% всей суммы акционерных капиталов), а в форме облигаций — только 270 млн. руб.
Вывоз капиталов чрезвычайно ускоряет капиталистическое развитие тех стран, куда он направляется 1 2. В России эта тенденция ослаблялась завышенным непроизводительным использованием внутренних капиталов. В 1861 —1913 гг. больше половины капиталов внутреннего денежного рынка отвлекалось правительством на непроизводительные затраты государства и помещиков. Иностранные капиталовложения в русские ценные бумаги за период капитализма в основном возмещали непроизводительно использованные внутренние капиталы. Таким образом с помощью иностранных капиталов царизм приспосаб¬
1 Вывоз капиталов в небольших размерах в Китай и Иран относится целиком к 1890-м — началу 1900-х годов и проводился весьма необычными тогда государственно-капиталистическими методами (организация юридически частнокапиталистических, а по существу правительственных- Русско-Китайского банка, Учетно-ссудного банка Персии, Китайско-Во- сточнОй железной дороги и других предприятий).
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 362.
292


ливался к капиталрютическому развитию, направляя его по наиболее реакционному пути.
Сохранение царизма и помещичьего землевладения постоянно повышало потребности в импорте капиталов, тормозило свойственную растущему капиталистическому хозяйству тенденцию на уменьшение зависимости от иностранных инвестиций.
Сферой деятельности иностранных капиталов в основном оставалась тяжелая промышленность. Франко-бельгийские капиталы сохранили свои позиции в металлургии и угольной промышленности юга России, английские капиталы преимущественно были инвестированы в нефтяную промышленность Баку и других районов, медную промышленность Урала и Казахстана, а также в золотопромышленность. За время подъема 1909—1913 гг. почти во всех этих отраслях и районах значительно повысились удельный вес российского капитала и влияние крупнейших банковских монополий. Ввоз германского капитала, направлявшегося главным образом в дочерние предприятия германских электроконцернов и химических монополий, в 1900-е годы значительно отставал от ввоза из других стран- импортеров. Германский капитал сохранял свои позиции в тяжелой промышленности Царства Польского, отчасти Прибалтики. В финансировании коммунальных предприятий первенство принадлежало бельгийскому капиталу.
В отношении функционирования иностранных капиталов Россия коренным образом отличалась от колониальных и полуколониальных стран. Там иностранные капиталы приспосабливали местную экономику к нуждам метрополии и направлялись главным образом в промышленность, занятую первичной обработкой сырья. В России, напротив, иностранные капиталы направлялись на развитие российской экономики (в железнодорожное строительство и тяжелую промышленность), приспосабливались к этому развитию. Никакого влияния на направление железных дорог, на железнодорожную политику иностранные капиталы, выступавшие здесь к тому же в ссудной форме, не оказывали. Предприятия тяжелой промышленности, куда иностранные капиталы вкладывались в предпринимательской форме, были неразрывной частью российской экономики, а не филиалами заграничных монополий, как это было в колониях и полуколониях.
Непосредственное хозяйничанье заграничных капиталистов в учрежденных ими предприятиях имело место лишь в период промышленного подъема 90-х годов, когда русские монополии были слабы, а ресурсы крупных русских банков ограниченны. В 1900-х годах стало типичным широкое соучастие и сотрудничество верхов русской монополистической буржуазии с иностранными монополистами в крупных банках и в промышлен¬
293


ных монополистических объединениях 1. Это опять-таки отличало Россию от колониальных и полуколониальных стран, где такое «содружество» было исключением.
Участие в делах русских обществ, разумеется, приносило иностранному финансовому капиталу повышенную прибыль по сравнению с той, которую они получали в «своих» странах. Однако величину ее нельзя представлять по подобию огромных прибылей, которые извлекаются монополиями в колониях и имеют своим источником разграбление национальных богатств или же неэквивалентный обмен с полуколониальными странами. Реакционный русский экономист П. В. Оль, выступавший противником привлечения иностранных капиталов, оценивал средний дивиденд, доставшийся иностранным владельцам акций, в 7,4% во время подъема 1890-х годов, 4,1% —в 1900—1908 гг. и 6,3% —в 1909—1913 гг. Иначе говоря, лишь в годы подъема дивиденд немного превышал процент по облигациям государственных займов. Фактическая балансовая прибыль была выше дивиденда, но большая часть этой разницы вкладывалась в расширение предприятий, т. е. оставалась в России. Представление о том, что из России утекали огромные средства, превышавшие в 1900-х годах новые вложения иностранных капиталов, сложилось на основании отрывочных данных о прибылях и дивидендах немногих предприятий и банков и предвзятого уподобления России полуколониальным странам. Наиболее высокие прибыли получали в России не иностранные предприниматели, а русские текстильные магнаты. С 90-х годов XIX в. до начала первой мировой войны прибыль в текстильной промышленности была намного больше, чем в высокомонополизированной тяжелой. Масса валовой прибыли одной хлопчатобумажной промышленности Московского района составила за 1901 —1910 гг. 434 млн. руб.2; это в 2,3 раза превышало валовую прибыль всех нефтяных предприятий Баку, в 4,7 раза — металлургических предприятий юга — контрагентов «Продаметы» (без передельных заводов), в 14 раз — угольных предприятий Донецкого бассейна. Таким образом, до первой мировой войны — с 1900 по 1913 г.— главная масса промышленной прибыли состояла не столько из монопольной прибыли, сколько из старой «русской» сверхприбыли 3. Источником этой прибыли были наиболее грубые формы капиталистической эксплуатации, которые
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 367.
2 Все цифры о валовой прибыли и ее использовании получены по документам ЦГИА СССР, ф. 32, он. 1, д. 1294—1334.
3 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 62.
294


преобладали даже в крупной промышленности. Они были следствием недостаточности капиталистического развития в целом и полного политического бесправия народных масс.
Свойственные проникновению иностранного капитала тенденции воздействия в своих интересах на политически самостоятельные страны были в России связаны с крупнейшим внешним государственным долгом. К 1914 г. он достиг 5.4 млрд. руб. Если в домонополистический период свыше 80% иностранных капиталов в ссудной форме были использованы на железнодорожное строительство, то в 1900-е годы резко возросла часть внешнего государственного долга, использованная непроизводительно: с 0,7 млрд, она поднялась до 1,8 млрд, руб., составив почти 35% всего долга по государственным и гарантированным займам.
Значение внешних государственных займов для усиления экономической и политической зависимости страны очень долго недооценивалось в нашей литературе, прежде всего теми авторами, которые преувеличивали роль иностранного капитала в хозяйстве страны. Помимо огромной величины и непрерывного роста внешнего государственного долга России, в усилении ее зависимости не меньшую роль играла и чисто политическая сторона. В 90-е годы царизм с его огромной военной силой был старшим партнером в недавно заключенном франко-русском политическом союзе. Это дало возможность использовать в значительных размерах ресурсы французского денежного рынка в интересах дальневосточной экспансии царизма. Напротив, после поражения царизма в войне с Японией и ослабления его во время первой русской революции французский финансовый капитал выступил с займом 1906 г. в роли спасителя царизма. Соотношение сил партнеров изменилось, и впервые стала сказываться зависимость царизма от Франции.  44
Сельское хозяйство в 1900—1914 гг.
Основными факторами, определявшими развитие сельского хозяйства России в начале XX в., были, как и прежде, рост общественного разделения труда и развитие капитализма в стране в целом. Но в рассматриваемый период появились новые моменты, оказавшие влияние на хозяйственную жизнь деревни. Главными из них были: 1) штурм крестьянами помещичьего землевладения в ходе революции 1905—1907 гг.; 2) сменивший его натиск помещиков на крестьянское надельное землевладение в ходе столыпинской земельной реформы, сопровождавшийся резким усилением государственно-канита-
295


диетического вмешательства в поземельные отношения; 3) рост цен на сёльскохозяйствениую продукцию на мировом и внутреннем рынках.
Перечисленные явления в разной степени влияли на сельское хозяйство в направлении его дальнейшего развития. Но сохраняли свое значение и мощные силы торможения этого развития. Среди них главными оставались крупное помещичье землевладение и феодальная монархия, а также торговоростовщический капитал. Противоречивым было воздействие на сельское хозяйство финансового капитала, в конечном счете также ставшего значительной преградой на пути сельскохозяйственного прогресса.
Помещичье хозяйство
Революция 1905—1907 гг. усилила моби¬
лизацию помещичьей земли. За 1906—
1916 гг. частные владельцы продали только Крестьянскому банку, а также крестьянам при посредстве банка 9,5 млн. дес. земли. За эту землю помещики получили ценными бумагами
1 млрд. руб. и наличными доплатами крестьян — не менее 250 млн. руб. По-прежнему широкие размеры имели залоговые операции. В одном Дворянском банке за 1906—1914 гг. было заложено и перезаложено 8,8 млн. дес. земли. С 1901 по 1915 г. помещики получили под залог земель в Дворянском и частных банках свыше 700 млн. руб. ссуд (за вычетом погашения).
Однако мобилизация земли в пользу крестьянства затронула немногим более Vio части помещичьей земли, преимущественно имений мелких и средних размеров. Крупнейшие латифундии, за немногими исключениями, сохранялись, поэтому возрастал их удельный вес в общей площади частного землевладения. Значительную часть земли помещики по-прежнему эксплуатировали путем сдачи в денежную, испольную или отработочную аренду. Последствием революции было некоторое снижение арендных цен, но вскоре они снова быстро пошли вверх. Помещики Европейской части России получили земельной ренты в денежной оценке за 1907—1913 гг. около
2 млрд. руб. Общая же сумма доходов помещиков от продажи, залога и аренды земли может быть приблизительно оценена в 3,3 млрд. руб.
Значительная часть этой колоссальной суммы была прожита помещиками «в столицах и заграницах». Последнее десятилетие своего господства русская аристократия отметила таким шквалом разгула и мотовства, который затмил блеск и роскошь XVIII в. Немалая доля капиталов ушла также за пределы сельского хозяйства, отложившись в виде закладных листов земельных банков, ценных бумаг акционерных компаний, облигаций государственных займов и т. п. Резко возросли чисто рантьерские доходы крупных помещиков.
296


Тем не менее какая-то часть капитала была употреблена и на развитие сельского хозяйства. Например, в Ракитянском имении князей Юсуповых за 1907—1915 гг. было приобретено машин и орудий на 120 тыс. руб. В знаменитой Карловке герцогов Мекленбург-Стрелицких стоимость мертвого инвентаря возросла с 468 тыс. в 1900 г, до 1585 тыс. руб. в 1914 г., а количество крупного скота увеличилось с 7,8 тыс. до 12,6 тыс. голов.
Собственное помещичье хозяйство, основанное на капиталистических началах, шло впереди крестьянского по всем основным показателям. В нем выше, чем у крестьян, были материально-техническое оснащение, агротехнический уровень, производительность земли, а следовательно, и доходность. Помещичье хозяйство все более приобретало характер крупного производства.
В 1916 г. в 76,2 тыс. учтенных частновладельческих хозяйствах насчитывалось посевной площади 7,2 млн. дес. Из них 9,9 тыс. хозяйств (8,5%) засевали 4 млн. дес., или 55,4% общей площади, в том числе 2,7 тыс. хозяйств с посевом свыше 500 дес., составлявшие всего лишь 3,2%, засевали свыше 2.4 млн. дес., или 34% общей площади К
Надо учитывать, однако, что далеко не вся посевная площадь помещиков обрабатывалась капиталистическим способом. Значительная часть площадей возделывалась крестьянским инвентарем в порядке отработок за арендованную землю, за взятые вперед деньги, ссуды хлебом, за потравы и т. п. По расчетам В. С. Немчинова, накануне первой мировой войны из 5 млрд, пудов хлеба в помещичьем хозяйстве производилось 600 млн. пудов, или 12%. При огромном удельном весе помещичьего землевладения в общей массе земли доля капиталистического хозяйства помещиков в общем объеме производства была ничтожной. Таков был итог развития капитализма в помещичьем хозяйстве за полвека, прошедших со времени реформы 1861 г.
Следует, однако, отметить видную роль помещичьего хозяйства на хлебном рынке вследствие его высокой товарности (47% валового сбора хлебов), а также в переработке сельскохозяйственного сырья (собственные сахарные и винокуренные заводы, мельницы и т. п.).
Характерной особенностью развития помещичьего хозяйства было то, что крупные латифундии являлись обычно и крупнейшими очагами концентрации капитала в земледелии. Они же
1 Здесь и далее статистические данные по сельскому хозяйству приводятся без Царства Польского.
297


были и главными носителями нолукрепостнической эксплуатации окрестного крестьянского населения.
Второй важной особенностью было то, что организуемое помещиками на части земли капиталистическое хозяйство, более рентабельное и устойчивое, чем отработочное, своей повышенной доходностью придавало большую устойчивость всему владению, т. е. также служило средством для удержания остальной большей части земли и сохранения на ней отработочной системы хозяйства.
В очень сложных условиях шло развитие Крестьянское крестьянского хозяйства. Столыпинское
ХОЗЯЙСТВО ^ g. g,
землеустройство создало более благоприятные условия землепользования для небольшого слоя хуторян и отрубников. Кроме того, реформа осложнила положение общинников и поставила под угрозу разорения низшие группы новых собственников, особенно малоземельных и тех, кто купил землю через Крестьянский банк, с высокими ежегодными платежами по ссудам.
Нельзя отрицать, что столыпинская земельная реформа дала известный толчок дальнейшему развитию крестьянского хозяйства по пути капитализма. Этому способствовали и другие моменты, в частности отмена выкупных платежей как результат крестьянского движения в период первой русской революции.
Заметное стимулирующее влияние на развитие сельского хозяйства оказал наблюдавшийся в рассматриваемый период рост цен на сельскохозяйственные товары на мировом и внутреннем рынках. Так, с 1901 по 1912 г. цена на рожь на внутреннем рынке возросла с 55 коп. до 90 коп. за пуд, на пшеницу в южных портах — с 86 коп. до 1 руб. 24 коп., на мясо (свиное) в Москве — с 4 руб. 69 коп. до 7 руб. 31 коп. за пуд.
Развитию сельского хозяйства сопутствовал рост различных видов кооперации. С 1900 по 1915 г. число сельских кооперативов выросло с 1348 до 23 841, т. е. почти в 18 раз. На 1 января 1914 г. в России насчитывалось 12 165 кредитных и ссудо- сберегательных товариществ, число членов кооперативов этих двух видов составило к 1914 г. 7711 тыс. Но нельзя переоценивать мощь и экономическое влияние русской кооперации. Ценность имущества члена кредитной кооперации в Уфимской губернии в 1913 г. в среднем составляла 1,1 тыс. руб., тогда как, например, в Германии в 1910 г.— 7,9 тыс. руб. Кредитные товарищества в России выдали в 1913 г. в среднем на одного члена 42 руб. ссуд, а германские в 1910 г.— 634 руб. Тем не менее кредитная кооперация несколько ослабляла гнет ростовщического капитала, способствовала укреплению экономической мощи деревенских верхов, являвшихся основными вклад-
298


Уборка хлеба жаткой «Новая ласточка»
Рост
сельскохозяйственного
производства
чинами и главными получателями кооперативных ссуд. Беднота же и середняки широко эксплуатировались ростовщическим капиталом, главными представителями которого были помещики и кулаки-мироеды. Кооперация, таким образом, не могла быть сколько-нибудь сильным подспорьем для развития сельского хозяйства подавляющей массы крестьян.
Указанными выше стимулирующими моментами создавались большие, чем до революции 1905—1907 гг., возможности для укрепления материально-технической базы сельского хозяйства и его интенсификации. Так, ввоз и внутреннее производство сельскохозяйственных машин и орудий возросли (по стоимости) с 39,7 млн. в 1906 г. до 109,2 млн. руб. в 1913 г., т. е. в 2,8 раза. Стоимость наличного парка машин и орудий за то же время увеличилась примерно со 163 млн. до 408 млн. руб., т. е. в 2,5 раза. Но достигнутый к началу мировой войны уровень технического оснащения земледелия был все еще весьма низким. Даже в 1917 г. 52% крестьянских хозяйств не имели плугов, обрабатывая землю сохами, косулями и т. п.
Перед первой мировой войной в России впервые появились заграничные тракторы. В 1913 г. их насчитывалось 152. Главное же, чем характеризовалась материально-производственная
299


база земледелия, это почти безраздельное господство ручного труда и живой тягловой силы. Источником восстановления плодородия почвы было навозное удобрение, но его не хватало. Со стороны помещиков и кулацко-зажиточных слоев крестьянства усилился спрос на искусственные удобрения. В частности, потребление суперфосфата только с 1908 по 1913 г. увеличилось с 8 млн. до 20 млн. пудов. Но и к началу мировой войны минеральные удобрения применялись не более чем на 2,5—3% посевной площади, преимущественно в свекловичном районе.
Основные итоги развития сельского хозяйства в рассматриваемый период характеризуются следующими данными. Общая посевная площадь в 62 губерниях (без Закавказья, Туркестана и Дальнего Востока) с 1901 по 1913 г. возросла с 81,2 млн. до 93,8 млн. дес., или на 15,6%. Наименьший прирост приходился на Европейскую часть России, где посевы увеличились всего лишь на 7,8%. В Центральном промышленном районе они продолжали сокращаться, пашни запускались под пастбища и сенокосы. Из 5,7 млн. дес. прироста 2,7 млн. дес. приходилось на Южный степной район. Значительный прирост посевных площадей (на 36,2%) наблюдался на Северном Кавказе, а наибольший — в колонизуемых областях нынешнего Казахстана (72,6%) и в Сибири (в 3,3 раза). В Туркестане только за
1906—1914 гг. площади зерновых расширились на 51,1%.
Улучшение севооборотов, расширение плужной пахоты взамен сошной, внедрение машинной уборки и других усовершенствований в помещичьих, кулацких и отчасти середняцких хозяйствах обеспечили некоторый рост урожайности. Урожаи с первого по третье пятилетие XX в. возросли: ржи на помещичьих полях — с 63 до 70 пудов с десятины, на крестьянских — с 53 до 59 пудов; урожайность пшеницы у помещиков — с 51 до 57 пудов, у крестьян — с 45 до 50 пудов с десятины.
Вследствие роста урожайности и расширения посевной площади валовой сбор в предвоенное трехлетие стал на 2/s выше, чем в конце XIX в. Изменился и состав производимых хлебов. В то время как сборы ржи оставались на одном уровне, торгово-экспортные культуры — пшеница и ячмень — дали значительный прирост.
Большая часть зернового производства (1,9 млрд, пудов из 5 млрд, пудов всего сбора) накануне мировой войны приходилась на долю кулацко-зажиточной части крестьянства. Довольно высокой (34%) была товарность зернового хозяйства кулачества. Помещики, как было сказано, производили 600 млн. пудов зерна. Половина валового сбора приходилась на долю середняков и бедноты при весьма низкой товарности (14,7%).
По сравнению с концом XIX в. значительное развитие получило производство технических культур. С первого по третье
300


пятилетие XX в. средний сбор картофеля увеличился в Европейской части России с 889 млн. до 1186 млн. пудов, т. е. на 33,4%. Быстро росла площадь под сахарной свекловицей: с 318 тыс. дес. в 1895 г. до 560 тыс. дес. в 1907 г. и до 712 тыс. дес. в 1911 г. Это был наивысший уровень, достигнутый в дореволюционной России. Заметно повысилась сахаристость свеклы: вывод сахара из свеклы, собранной с десятины, за И лет поднялся в 1,8 раза. Наблюдался заметный рост кормового травосеяния. С 1901 — 1905 по 1913 г. доля кормовых трав увеличилась с 0,8 до 1,4% всех посевных площадей.
Льноводство оставалось чисто крестьянской культурой и развивалось преимущественно за счет интенсификации возделывания льна. При значительном сокращении посевных площадей в Европейской части России сбор льна-волокна к 1913 г. возрос на 37% и достиг 26,5 млн, пудов. Новый район льноводства возник в Западной Сибири. Производство льна тормозилось тем, что крестьяне-льноводы по-прежнему эксплуатировались скупщиками, торговым капиталом, а после революции 1905— 1907 гг.—крупным московским капиталом, банками-монополи- стами. Посевы льна на семя на юге России сокращались, лен уступал место другой масличной культуре — подсолнечнику, получившему довольно большое распространение. Сбор табака возрос на 25 % и достиг 6,9 млн. пудов.
Успешнее пошло развитие хлопководства, особенно в Средней Азии, где оно, как и льноводство Северо-Запада, оставалось в руках мелких производителей. Сбор хлопка-сырца за 1907— 1914 гг. поднялся с 18 млн. до 29 млн. пуд. Однако развитие хлопководства было ограничено всей системой старых форм эксплуатации крестьян скупщиками, ничтожными частными вложениями в производство хлопка и незначительными государственными затратами на ирригационные работы. Некоторые успехи были заметны в развитии виноградарства в Закавказье, Бессарабии, на Северном Кавказе и в Средней Азии. Развивалось и садоводство, особенно в Закавказье, Крыму, Ферганской и Самаркандской областях и в долине Зеравшана.
Сельское хозяйство России все больше втягивалось в систему мировых торговых связей, поставляя на мировой рынок •возрастающие количества хлеба и сельскохозяйственного сырья. Р> денежном выражении вывоз сельскохозяйственных продуктов увеличился с 701 млн. в 1901 —1905 гг. до 1126 млн. руб. в 1911-1913 гг.
Наибольший прирост ценности экспорта дали продукты животноводства (в 2,4 раза), затем продукты интенсивного земледелия (в 1,8 раза), хотя на первом месте по-прежнему находился зерновой экспорт — 596 млн. руб., выросший количественно в 1,5 раза, а по стоимости — в 2 раза.
301


Некоторые моменты прогрессивного характера наблюдались в развитии животноводства, особенно в Прибалтике, Западной Белоруссии, в районах, прилегающих к столицам и крупным промышленным центрам. Продолжалось совершенствование пород скота, улучшалось содержание его, росла продуктивность. Значительного развития достигло маслоделие, особенно в Западной Сибири. Однако хронический кризис животноводства углублялся. Этот кризис особенно очевиден при сравнении количества скота с численностью населения: на 100 человек населения количество скота сократилось с 67 голов в 1896— 1898 гг. и 65 голов в 1899—1901 гг. до 55 голов в 1911—1913 гг. Накануне войны в России на тысячу жителей приходилось 293 головы крупного рогатого скота, в США — 622, в Дании — 888. К тому же надо иметь в виду более низкую продуктивность скота в России по сравнению с передовыми капиталистическими странами.
Как бы то ни было, а рассмотренными выше факторами были обусловлены значительные изменения в экономической жизни российской деревни. Сельское хозяйство стало более доходной отраслью народного хозяйства, чем прежде. По исчислению С. Н. Прокоповича, с 1900 по 1913 г. доход от зерновых хлебов и технических культур вырос с 1842,5 млн. до 3426 млн. руб., или на 86%, а от скотоводства — с 831,5 млн. до 1729,7 млн. руб., т. е. более чем вдвое (на 108%). Доход на душу деревенского населения от сельского хозяйства, по ориентировочным подсчетам, вырос за это время с 30 до 43 руб. Несмотря на значительное повышение платежей крестьянства, особенно в связи с ростом земских сборов, косвенных налогов и платежей за купленную и арендованную землю, остаток чистого дохода на душу сельского населения возрос с 22 до 33 руб. 1 Разумеется, доходы зажиточной части и середняков, продававших хлеб и скот, были значительно выше этих средних цифр.
Сельское хозяйство все более втягивалось в орбиту влияния крупного капитала. Известна роль крупного капитала, в том числе иностранного, в монополизации сбыта продукции сибирских маслодельных артелей. Отечественные и зарубежные торговые фирмы скупали также продукцию вологодских маслодельных кооперативов.
Особенно большую роль играл крупный капитал частных фирм и коммерческих банков в хлебной торговле. Проникновение его в сферу хлебной торговли было характерно тем, что
Развитие капитализма в сельском хозяйстве
1 	«Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962 г.,>. Минск, 1964, стр. 502.
302


он превратил в своих агентов многочисленную армию прежде самостоятельных торговцев — скупщиков хлеба. Но сохранялась и традиционная иерархия этой хлеботорговой касты. «Крестьянский пуд хлеба,— писал известный зубр Объединенного дворянства Н. А. Павлов,— оборачивается у 5—6 перекупщиков, и с такого пуда наживается верные 15—20% плюс обвес...» 1 Хлеб большинства мелких крестьян при таких условиях становился товаром не в руках самих товаропроизводителей, а за пределами деревни, в руках скупщиков и перекупщиков. При такой системе реализации продукта, исключавшей свободную конкуренцию товаропроизводителей, был неизбежен застой мелкого крестьянского хозяйства. Таким образом, крупный капитал, подчинив себе сельское хозяйство в области реализации его продукции, консервировал существовавшие отсталые формы производства и сам становился тормозом капиталистических преобразований и прогресса.
Поэтому, аналогично известному ленинскому положению об относительности быстрого развития капитализма в России применительно к пореформенному периоду, можно сказать, что после революции 1905—1907 гг. развитие капитализма в сельском хозяйстве шло быстро, во всяком случае быстрее, чем в период известного «оскудения» в конце XIX в.
Вместе с тем оно шло медленно по сравнению с тем, как оно могло бы идти при победе демократической революции, свержении царского деспотизма и ликвидации помещичьего землевладения.
О 	крайней отсталости сельского хозяйства России свидетельствует главный показатель — производительность единицы посевной площади. Средний урожай пшеницы с десятины накануне первой мировой войны составлял в России 55 пудов, в Австрии —89, в Германии — 157, в Бельгии — 168 пудов. По урожайности ржи — соответственно 56, 92, 127, 147 пудов. По оценке специалистов, русская корова давала в среднем продукции на 28 руб., тогда как американская — на 94 руб., а швейцарская — на 150 руб.
Оценивая результаты развития российской деревни за годы столыпинской реформы, Ленин с полным основанием мог заявить в 1913 г.: «Все противоречия обострились, возросла эксплуатация, возросли арендные цены, совершенно ничтожен прогресс хозяйства» 2.
Более сильно развитие капитализма в сельском хозяйстве отразилось на социальной структуре российской деревни. Раз-
1 Н. А. Павлов. Записки землевладельца, ч. I. Пг., 1915, стр. 59.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 390.
303


ло.жение крестьянства на противоположные классовые группы — буржуазию и пролетариат — в годы столыпинской реформы пошло значительно быстрее, чем прежде. Оно было ускорено, в частности, насильственной ломкой общины, сопровождавшейся обогащением небольшой верхушки хуторян и отрубников и ускоренным разорением массы «новых собственников». Убедительные данные о процессе расслоения крестьянства по повторным подворным переписям крестьянских хозяйств приведены П. Н. Першиным. В Мелитопольском уезде (Таврической губ.), например, число крупных посевщиков из крестьян увеличилось в 1,5 раза, а число беспосевных дворов — почти в 2 раза. По семи уездам Полтавской губернии с 1900 по 1910 г. общее число хозяйств увеличилось на 23,4%? тогда как число хозяйств с посевом 9 и более дес. возросло на 48,2%, а беспосевных и с посевом менее 3 дес.— на 28,5% *. Можно привести немало аналогичных данных, свидетельствующих о дальнейшем расслоении крестьянства. Характерной чертой этого процесса было быстрое увеличение массы деревенской бедноты и пролетаризированного слоя деревни. Возрастало применение наемного труда в сельском хозяйстве, в том числе и в крестьянском. По приблизительному расчету А. Г. Рашина, численность сельскохозяйственного пролетариата к 1913 г. составила 4,5 млн. человек вместо 3,5 млн. в конце XIX в.1  2
Несмотря, однако, на рост применения наемного труда в сельском хозяйстве, усиленный отток населения в города, особенно в годы нового промышленного подъема, и волну массового переселения за Урал, аграрное перенаселение в Европейской части России не только не уменьшилось, но еще более возросло. Вместо 23 млн. человек лишних рабочих рук в деревне, насчитывавшихся в 1900 г., к 1913 г., по ориентировочному расчету, число их составило около 30 млн. Далеко не всегда можно было стать наемными рабочими «тем десяткам миллионов крестьян, которым некуда уйти из деревни и которые должны зимой идти в кабалу помещикам» 3. А это означало дальнейшее земельное утеснение, усиление гнета помещичьих латифундий, неизбежность нового натиска крестьян на помещичье землевладение, стоявшее преградой для дальнейшего развития капитализма в России.
В статье «Сущность „аграрного вопроса в России“» Ленин в 1912 г. указывал на «коренное противоречие... между капитализмом, высоко развитым в нашей промышленности, значителъ-
1 П. Н. Першин. Аграрная революция в России, кн. I. От реформы к революции. М., 1966, стр. 111, 114.
2 А. Г. Рашин. Формирование рабочего класса России. Историкоэкономические очерки. М., 1958, стр. 171.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 174.
304


но развитым в нашем земледелии, и землевладением, которое продолжает оставаться средневековым, крепостническим» *.
Возросшие в начале XX в. производительные силы сельского хозяйства становились во все более непримиримое противоречие с сохранявшимися пережитками крепостничества. Свое- образрш рассматриваемого времени — начала столыпинской буржуазной ломки в деревне — состояло, следовательно, в том, что сам капиталистический прогресс на данной стадии вел не к предотвращению, а к приближению крестьянской революции.
Еще более запутав земельный вопрос, столыпинская реформа не обеспечила того скачка в капиталистическом развитии деревни, который был необходим, чтобы расширить внутренний рынок и дать новый простор развитию общественного производства. Новейшая политика самодержавия, писал Ленин еще в 1908 г., «не может обеспечить условий капиталистического развития России»1  2. Жизнь подтвердила правильность ленинского предвидения.
Вместе с тем эта политика и новые экономические условия вызвали существенные социальные сдвиги в деревне, оказавшие влияние на ход революционной борьбы. Росту численности и сознательности сельскохозяйственного пролетариата и беднейших слоев крестьянства сопутствовало усиление второй социальной войны — их борьбы против капиталистических элементов деревни. Преобладающее же значение по-прежнему имела первая социальная война — революционно-демократическое движение всего крестьянства против помещичьего землевладения и царских властей.
Массовое революционно-демократическое движение крестьянства, как известно, является следствием проникновения капитализма в сельское хозяйство, роста капиталистических отношений, и возникает не раньше того времени, когда развитие капитализма достигает определенного уровня. В Российской империи, за исключением некоторых отсталых окраин, такое массовое революционно-демократическое движение возникло на рубеже XIX—XX вв., развернувшись во всю мощь в годы первой русской революции. Но капитализм не только ставит крестьянскую революцию в порядок дня общественной борьбы. Он же, разлагая крестьянство на противоположные, антагонистические классовые группы, приводит к тому, что единое крестьянское движение угасает, аграрная революция становится невозможной.
Российская империя представляла собой конгломерат территорий с самыми различными уровнями развития капитализма
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 308—309.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 327.
20 	История СССР, », VI
305


в сельском хозяйстве — от высокоразвитого капитализма прусского типа до патриархально-феодального полукочевого хозяйства. В ряде районов последнего типа развитие товарно-денежных и капиталистических отношений было еще на таком уровне, когда массовое революционно-демократическое движение крестьян только начиналось (восточные окраины). В других местах в революционной борьбе в деревне на первый план все более выдвигалась вторая социальная война (например, массовое движение сельскохозяйственных рабочих в Прибалтике).
В большинстве же районов огромной страны развитие аграрного капитализма было на такой стадии, когда массовое революционно-демократическое движение крестьянства уже поднималось с неотвратимой неизбежностью. Но эта стадия развития характеризовалась также тем, что капитализм еще не ликвидировал базу этого массового движения, не снял с повестки дня крестьянскую революцию, как это удалось сделать, например, германскому капитализму. Аграрный капитализм в России, будучи однотипным с германским, победившим еще в условиях «свободного» капитализма, не пришел еще к своему торжеству и в эпоху новейшего, монополистического капитализма и развивался в тесном переплетении с неимоверно живучими остатками крепостничества. Это накладывало особый отпечаток на характер назревавшей в России аграрной революции.
Две социальные войны тесно сплелись. Борьба против выделявшихся на хутора и отруба капиталистически-кулацких верхов деревни была неразрывно связана с борьбой против царских властей, проводивших это выделение и чинивших насилия над общинниками. Такое переплетение особенно проявлялось в движении против полукрепостнических, помещичьих латифундий, которые, как сказано выше, часто были и очагами наибольшей концентрации капитала в земледелии. Борьба против латифундий как главных носителей полукрепостнической эксплуатации крестьянства оказывалась в то же время и борьбой передового, демократического капитализма с капитализмом реакционным, помещичьим. Период господства буржуазии, пришедшей к власти после Февральской революции, показал, что помещичье землевладение, тесно связанное с крупным капиталом, нельзя ликвидировать, не ликвидировав власть этого капитала. Экономические условия, следовательно, подводили крестьянство к совместной борьбе с рабочим классом, к борьбе за одновременную ликвидацию пережитков крепостничества и капиталистического империализма.
306


5
Колониальная система империалистической России
Колонии России
К. Маркс и Ф. Энгельс различали два типа колоний — «свободные» территории, заселявшиеся пришлым европейским населением (например, Канада и Австралия), и «подчиненные земли, занятые туземцами», не становившиеся или лишь частично становившиеся объектом европейского заселения (например, Индия или Алжир). Их исторические судьбы были различными. Как и предвидел Энгельс1, колонии первого типа развивались свободнее и быстрее стали самостоятельными, тогда как экономическое и политическое угнетение вторых, напротив, постоянно усиливалось, и в период империализма они стали колониями в современном значении этого термина. Однако на определенном этапе развития и те и другие были поставщиками сельскохозяйственных продуктов, позднее и горнорудного сырья, т. е. экономически эксплуатировались как колонии.
По подсчетам Ленина, в 1914 г. колониальные территории России — Сибирь с Казахстаном, Средняя Азия, Центральный Кавказ и Закавказье — простирались на 17,4 млн. квадратных километров (76,3% общей площади страны) с населением в 33,2 млн. человек (19,6% общей численности населения) 2.
По переписи 1897 г. в Казахстане русских насчитывалось около 20, а в Средней Азии —3,7%. Сибирь, за исключением отдельных национальных районов (Якутия, Бурятия и некоторые другие), давно уже представляла собой собственно русскую территорию не только в политико-административном, но и в национальном отношении (80,9% населения составляли русские). В период империализма процесс колонизации продолжался с большой интенсивностью. С 1897 по 1911 г. население Азиатской части России (без Кавказа) увеличилось почти в
1,5 	раза, т. е. за счет колонизации возрастало значительно быстрее, чем население Европейской части России (на 30% по 50 губерниям). Число русских в составе населения Сибири дошло до 85 %, в Казахстане — до 40, в Туркестане — лишь до 6,3%. Сибирь и Казахстан интенсивно заселялись крестьянами из русских, белорусских, украинских губерний; они были колониями переселенческого типа. В густонаселенном Узбекистане, а также в Закавказье русская колонизация была выражена весьма слабо, в Хиве и Бухаре ее вообще не было; это колонии второго типа, с почти исключительно местным населением.
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 35, стр. 297.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 314; т. 27, стр. 377; т. 28, стр. 518.
20* 307


Рытье оросительных канавок
Экономическому освоению колоний царской России способствовало сооружение железных дорог. Масштабы железнодорожного строительства за Уралом были огромны. Дороги строились главным образом на государственные средства. Транссибирская магистраль не имела себе равных в мире. За 25 лет, с 1892 по 1917 г., протяженность железных дорог в Средней Азии и Сибири (без Китайско-Восточной железной дороги) увеличилась в 10 раз, а железнодорожные перевозки по азиатским территориям, включая и Закавказье, с 1902 по 1910 г. возросли на 81,7%, достигнув в абсолютных цифрах 1148,8 млн. пудов К
Из Сибири вывозились золото, медь и во все больших размерах продукты земледелия, скотоводства, рыболовства и охоты. Вывоз хлеба в 1915—1916 гг. по сравнению с началом века возрос в 6,5 раза 1 2. Ввозились мануфактура, сельскохозяйственные и другие машины, металлические изделия и металлы, соль, керосин, каменный уголь, табак и табачные изделия. Ввоз перечисленных товаров в 1897 г. составлял 1813,6 тыс. пудов, в 1905 г.— 12 122,6 тыс. пудов 3.
1 «Ежегодник России 1904 г.». СПб., 1905, стр. 355; «Статистический ежегодник России. 1913 г.». СПб., 1914, XI отдел, стр. 7—12.
2 Н. П. Огановский. Народное хозяйство в Сибири. Омск, 1921, стр. 99—100.
3 М. Соболев. Пути сообщения в Сибири.— «Сибирь, ее современное состояние и ее нужды». Сборник статей. СПб., 1908, стр. 27.
308


Средняя Азия поставляла центральным районам России в основном хлопок. Площади хлопковых плантаций с 1907 по 1914 г. увеличились с 342 тыс. до 508 тыс. дес., а сбор хлопка- сырца поднялся с 18 млн. до 29 млн. пудов. В снабжении хлопком российской текстильной промышленности доля среднеазиатского хлопка поднялась с 32,6% в 1900 г. до 54,9% в 1913 г., а в 1915—1916 гг.— фактически до 100% 1.
Помимо хлопка, значительное место в вывозе из Средней Азии занимали фрукты, хлопковые семена, шерсть, кожи и шкуры, шелк (коконы). В небольшом количестве вывозилась нефть. Ввозились текстильные товары, металлоизделия, выделанные кожи, нефтепродукты и пр. Из Казахстана поставлялись в Россию главным образом скот и продукты животноводства, но в XX в. вывозился и хлеб. Только в 1912 г. из степных областей по железной дороге было отправлено скота 98 тыс. голов, мяса и сала — 1715 тыс. пуд., хлеба — 20 млн. пудов.
Таким образом, в период капитализма и особенно империализма центральные районы России превратились в поставщиков промышленных изделий, а окраинные стали источником сельскохозяйственного и горнорудного сырья для промышленности Европейской части России. Это означало, что в начале XX в. завершилось экономическое завоевание колониальных районов России метрополией, о котором как о незавершенном процессе писал В. И. Ленин в книге «Развитие капитализма в России» 2. Сложилась колониальная система российского империализма.
Своеобразие эксплуатации колоний опре-
Военно-феодальная делялось социально-политическим строем эксплуатация колонии V» ^ г *
России — метрополии и особенностями
эволюции самих колоний.
Преобладание в России военно-феодального империализма сказывалось на характере колонизации восточных окраин российским крестьянством. Огромные незаселенные пространства Сибири и Степного края были потенциально ценнейшим колонизационным фондом. Все земли Зауралья — заселенные и незаселенные — правительство объявило государственной собственностью. Однако, закрепив за собой земельную ренту, оно почти ничего не предпринимало, чтобы путем орошения и мелиорации привести эти земли в годное для заселения состояние. Процесс заселения зауральских земель был эффективным лишь в той мере и до тех пор, пока не истощились земли, пригодные для обработки силами крестьянского хозяйства, и пока в процесс заселения мало вмешивалось помещичье государство.
До середины 90-х годов гонимое малоземельем и помещичьей эксплуатацией крестьянство устремлялось на восток стихийно,
1 П. Г. Галуао. Туркестан — колония. Ташкент, 1935, стр. 127.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 3, стр. 594.
309


обходя правительственные запреты. В Сибири получило распространение захватное право на землю, в Казахстане и Средней Азии переселенцы занимали земли в большинстве случаев по соглашению с местным населением и за плату.
В XX в. характер колонизации стал меняться под влиянием двух слабо выраженных ранее факторов. Во-первых, в результате развития товарных отношений цены на зауральские земли стали расти; царизм начал прилагать серьезные усилия, чтобы реализовать свое верховное право собственности на эти земли, присвоить возможно большую часть земельной ренты. Во-вторых, развертывалась крестьянская борьба за землю. Во имя спасения помещичьего землевладения в центре царизм стал поощрять движение переселенцев за Урал. По официальным преуменьшенным данным, с 1896 по 1916 г. включительно на восток переселилось около 4 млн. человек *. Не имея нужного количества свободных, пригодных для обработки земель, правительство пошло на изъятие в пользу государства земель у местного, в том числе и старожильческого, русского населения Сибири для передачи этих земель в пользование переселенцев. За 1906—1915 гг. переселенцы получили в Сибири, Казахстане и Средней Азии 1537 тыс. душевых долей обш.ей площадью около 29 млн. дес.; «на другие надобности» было изъято еще 7,5 млн. дес., а всего свыше 36,4 млн. дес.1  2 Это значительно превосходило изъятия XIX в. для казачьих поселений, военных нужд и других надобностей.
Спасение помещичьего землевладения в России за счет расхищения земель за Уралом было лишь одной из целей царского правительства. Другая заключалась в получении с земельных угодий колоний все более высокой ренты. Среди изъятых «на другие надобности» земель были огромные лесные заросли, объявленные казенными «оброчными статьями», которые сдавались казахам и киргизам под пастьбу скота за особую плату, и так называемые «скотоводческие участки», сдававшиеся скотово- дам-предпринимателям по установившимся «рыночным» арендным ценам. После всех земельных изъятий податное обложение кочевников — киргизов, казахов, бурят и др.—не уменьшалось, а даже возросло. Так как подать взималась не с площади земли, а с кибитки (хозяйства), то после земельных изъятий уровень податного обложения на единицу землепользования возрастал, военно-феодальная эксплуатация кочевников интенсифицировалась. Интенсифицировалась и эксплуатация оседлого населения. В Туркестане, например, налоги, подати и другие
1 «Статистический ежегодник России. 1916 г.», вып. 1. М., 1918, стр. 108.
2 В. Тресвятский. Итоги переселенческого дела за Уралом за десятилетие с 1906 по 1915 гг.— «Вопросы колонизации», 1917, № 20, стр. 74.
310


сборы в доход казны увеличились с 7 млн. в 1896 г. до 21 млн. руб. в 1911 г., т. е. в 3 раза [.
Правительство систематически повышало государственную оброчную подать и земские денежные сборы со старожилов и новоселов1  2. По обследованиям 1910—1911 гг., в Казахстане на одно переселенческое хозяйство приходилось платежей по ссудам, государственных, земских и страховых налогов, волостных и сельских сборов в среднем 13,3—14,6 руб.3 За полученные в пользование земли переселенцы вынуждены были уплачивать не меньше налогов и сборов, чем платили крестьяне в центре России до отмены выкупных платежей. При низких ценах на хлеб это было непосильным бременем: более 7з урожая крестьяне сдавали помещичьему государству в виде налогов.
Тяжесть обложения чрезвычайно возрастала вследствие способов его взыскания. В колониальных районах вплоть до 1917 г. действовали особые системы изъятия народного дохода, отмеренные в Европейской части России под влиянием роста революционного движения. Сохранялась круговая порука; сборы производили местные феодалы, которые завышали величину обложения в целях собственного обогащения.
В колониях действовал насквозь прогнивший чиновничий аппарат, который безудержно грабил как местное, так и переселенческое крестьянство. Чиновники извлекали дополнительно феодальную ренту посредством принуждения крестьян к работе, взяток, поборов, штрафов за малозначительные проступки и преступления и т. п.
Крестьянскую колонизацию русских колоний царизм превращал в военно-феодальный грабеж земель местного населения, а самих переселенцев вместо свободных хлебопашцев — в крестьян, феодально угнетаемых российским чиновничеством.
Таким образом, переселение не только не разрешало противоречия в сельском хозяйстве центра, но порождало узел новых острых противоречий; возникла борьба переселенческого крестьянства против феодальной эксплуатации. Кроме того, земельные просторы Зауралья при царских методах их использования оказались слишком тесными для развития земледельческого хо¬
1 И. К. Александров. Проникновение монополистического капитала на окраины Российской империи — в Среднюю Азию и Казахстан.— «Ученые записки кафедр политэкономии высших партийных школ», вып. IV. М., 1963, стр. 109.
2 Л. Ф. Скляров. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л., 1962, стр. 423.
3 «Статистические материалы по подворному обследованию переев' ленческих хозяйств девяти типичных поселков Акмолинской области за 1910 г.». Омск, 1911, таблицы; «Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Сибири. Западная Сибирь», вып. II. Таблицы. СПб., 1912.
311


зяйства крестьян-новоселов. Свыше 1 млн. человек (т. е. почти каждый четвертый из переселенцев) были вынуждены возвратиться на родину. Не имея средств к жизни, они вливались в ряды пауперизованного крестьянства европейских губерний, переполняли рынок рабочей силы. Происходила нивелировка цен на рабочую силу в центре и в колониальных окраинах страны. Это обостряло классовую борьбу рабочих России, затрудняло образование в среде русского пролетариата прослойки рабочей аристократии, облегчало объединение рабочего движения всей империи в единый фронт пролетарского движения.
Вместе с ростом российского капитализма
Капиталистическая «вширь» наряду с военно-феодальной экс-
эксплуатация колонии r „ J ^
плуатациеи развивалась и капиталистическая эксплуатация колоний. Здесь она принимала прежде всего форму торгово-ростовщической эксплуатации местных крестьян и крестьян-переселенцев, вовлекаемых в товарные отношения,— форму, характерную для капиталистического первоначального накопления. Преобладая в колониях, торгово-ростовщическая эксплуатация была широко распространена и в промышленно развитых районах страны. Таким образом, в империалистической России торговый и ростовщический капитал находился в тесном взаимодействии с крупным промышленным и финансовым капиталом.
Рассмотрим характер этого взаимодействия в колониях Российской империи. В конце XIX в. здесь повсюду преобладала торгово-ростовщическая буржуазия, частично совмещавшая свою основную «деятельность» с промышленным предпринимательством в золотодобыче, местных пищевых предприятиях и т. п. В Сибири доля этой группы составляла 77%, в Казахстане и Средней Азии — почти 90, на Кавказе — около 68% 1.
Таким образом, явно преобладал капитал, не организующий производство, а подчиняющий себе эксплуатируемое крестьянство путем ростовщической кабалы и спекулятивных операций, изымавших из крестьянского хозяйства огромное количество труда при помощи неэквивалентного обмена.
Торгово-ростовщический капитал получал огромные прибыли на неэквивалентной торговле с местным туземным населением Сибири; широко практиковались обман, обвес, спаивание водкой. Такая же спекуляция и неэквивалентный обмен применялись в торговле скотом и продуктами животноводства, в частности сибирским маслом.
Неэквивалентный обмен переплетался с ростовщичеством, что особенно проявлялось в Туркестане во всей системе загото-
1 Подсчет произведен по данным «Общего свода по империи результатов разработки данных первой общей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года», т. I—И. СПб., 1905,
312


вок и торговле хлопком. Здесь все население было опутано долгами, кредит хлопководу обходился в среднем в 40—60% в год Ко всему этому добавлялись бесчисленные махинации по обиранию хлопкороба, которые практиковались при кредитовании: ссуда совершенно не нужными дехканину товарами и, конечно, по повышенной цене; такие же махинации при скупке: обсчет, обвес, штрафы, скидки на «качество» и т. п.
Местные скупщики-посредники, авансировавшие хлопкоробов под будущий урожай, действовали с помощью заемных средств, получаемых в конце XIX в. от крупных хлопко-торговых фирм, а в начале XX в.— от филиалов столичных банков. Проникновение российских банков в колонии в начале XX в. шло весьма интенсивно; их операции развивались здесь быстрее, чем в целом по стране. К началу 1912 г. в Азиатской части России насчитывалось 154 отделений, комиссионерств и агентств банков. Если принять операции всех банковских филиалов по учету векселей за 1898 г. за 100, то в 1909 г. они составляли: в Сибири — 274,3, в Средней Азии — 387,2.
Банковские монополии и связанные с ними крупные торговые фирмы возглавили систему торгово-ростовщической эксплуатации колоний, приняли непосредственное участие в дележе добычи от экспроприации колониального крестьянства. Совершалось сращивание архаических форм торгово-ростовщического и «передового» российского финансового капитала, который стал реакционной экономической силой, задерживавшей экономический прогресс всей страны.
Колониальное крестьянство — и местное, и переселенческое — боролось против военно-феодальной эксплуатации царизма, против торгово-ростовщической эксплуатации, против местного феодализма. «Русская революция и революция в Азии = борьба за вытеснение октябристского капитала и за замену его демократическим капиталом»,— указывал Ленин1  2. Поэтому демократическая революция в России не могла не включать в себя и решение такой кардинальной задачи, как разрушение колониальной системы царизма и российского капиталистического империализма, тормозившей социально-экономическое развитие всей страны.
Существенное значение для оценки коло-
хо\Тй«вГннойИэв”люцки ниальной системы российского империи- колониальных окраин лизма имеет анализ размещения обрабатывающей промышленности. На 1 января 1914 г. в Сибири, Средней Азии, Казахстане и на Кавказе насчитывалось, по официальным данным, 7145 промышленных заве-
1 А. И. Буковецкий. Финансово-налоговая политика царизма на колониальных окраинах России.— «История СССР». 1962. № 1, стр. 151.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 13.
313


депий обрабатывающей промышленности с общим числом рабочих в 107,4 тыс. Местная промышленность была представлена, таким образом, мелкими предприятиями (в среднем 15 рабочих на каждое; в Центральной России на одно предприятие приходилось 75,7 рабочих). Преобладала первичная обработка сырья с последующей переработкой в индустриальных центрах Европейской части России.
Сибирь, Казахстан и Средняя Азия были для России и источником снабжения горнорудным сырьем, что опять-таки характерно для экономики колоний в период империализма. Россия отличалась лишь слабым использованием огромных естественных богатств восточных районов. Общероссийское значение имело производство меди в Армении и Грузии, которое давало 30 % всей выплавки, но занимало лишь 8 тыс. рабочих. В Казахстане и Средней Азии (Атбассар, Риддер, Эмба, Караганда, Фергана) разрабатывались некоторые месторождения цветных металлов, нефти, угля. В огромной Сибири была значительно развитой лишь добыча золота — четверть всего производства в стране приходилась на территорию нынешней Восточной Сибири, где выделялись Ленско-Витимский округ (крупнейшее предприятие — «Ленское золотопромышленное товарищество», тесно связанное с английским капиталом и русскими коммерческими банками) и Дальний Восток. Росла добыча угля (Черем- хово, Анжер),
Заселение царских колоний крестьянством из России ни в коей мере не означало их деколонизацию. Наоборот, в XX в. колониальное состояние окраин еще более усилилось.
Крестьянство разорялось. Девственные почвы Сибири поддавались обработке плугами, в которые запрягались две пары лошадей. Между тем, по данным военно-конских переписей, среди русских крестьян-переселенцев Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерний в 1908 г. насчитывалось хозяйств без лошадей и с одной лошадью 18,1%, в 1912 г. их стало 24,1%, а вместе с хозяйствами, имевшими 2—3 лошади,— 49,1 и 56,5% 1. Подобная же картина наблюдалась среди переселенцев Казахстана и Средней Азии. Пауперизация ■крестьянства местных национальностей протекала с еще большей силой. Беднейшие крестьяне составляли в шести уездах степных областей, по данным военно-конской переписи 1912 г., 85%, а в Ферганской долине Узбекистана, в Андижанском и Наманганском уездах— 63% всех обследованных хозяйств2.
Все это, однако, приводило не к пролетаризации, а к пауперизации беднейших крестьян. Они не могли уйти в города, так
1 «Военно-конская перепись 1908 года». СПб., 1910; то же 1912 года. Пг, 1914.
2 Данные Переселенческого управления за 1908—1910 гг.
314


Пахота туркмена
как вследствие слабого развития промышленности спрос на рабочую силу там был незначительным, они не могли быть использованы как сельскохозяйственные рабочие и в крупных кулацких хозяйствах Сибири, Казахстана и Средней Азии. Последнее обстоятельство объясняется не малочисленностью и тем более не размерами кулацких хозяйств. По данным военно-конской переписи 1912 г., 5% сибирских хозяйств имели от И до 50 лошадей каждое. Более того, были крестьянские хозяйства, по своим размерам похожие на помещичьи. В четырех сибирских губерниях число хозяйств с 51 и более (до 300) лошадей выросло с 213 в 1908 г. до 345 в 1912 г. Однако технический уровень ведения кулацкого хозяйства был в целом крайне низок. В Западной Сибири и у переселенцев Казахстана господствовали подсечная и залежно-паровая системы полевого хозяйства; приемы обработки почвы были грубыми, орудия — примитивными.
Очень слабо был развит и наем рабочей силы. Сибирские кулаки нанимали 0,2—0,6 человека на круглый год, или приблизительно 0,5—1,5 человека в весенне-летне-осеннюю пору. Еще слабее был развит капиталистический наем в переселенческих хозяйствах Казахстана.
Таким образом, несмотря на отсутствие помещичьего землевладения, в царских колониях Зауралья не было и не могло по экономическим условиям образоваться передового фермерского хозяйства. В Сибири, Казахстане, Средней Азии из зажи-
315


точных хозяйств крестьян-переселенцев вырастал не фермер- капиталист, а кулак-мироед, низовое звено «октябристского» капитала. Переселенческое кулачество эксплуатировало не столько наемный батрацкий труд, сколько крестьянскую бедноту, еще сохранившую подобие самостоятельного мелкого хозяйства, причем применялась самая беззастенчивая ростовщическая полуфеодальная кабала.
Количество производимого хлеба на душу населения уменьшалось. По сравнению с 1901 — 1905 гг. чистый сбор хлебов на душу населения в Сибири за пятилетие (с 1908 по 1912 г.) снизился на 1,4 пуда. Несколько снизилось количество скота: в четырех губерниях Сибири на 100 душ населения приходилось скота в 1904 г. 66, а в 1914 г.— 62 головы. То же наблюдалось и в Казахстане. В конечном счете все это было результатом того, что в Сибири и Казахстане происходила не свободная колонизация, дававшая простор для капиталистического производства в сельском хозяйстве, а колонизация российского типа, осложненная полуфеодальным строем сельского хозяйства в центре страны, военно-феодальной и примитивно капиталистической эксплуатацией колоний.
Ухудшалось и состояние сельского хозяйства местного крестьянства. По семи уездам Семипалатинской и Акмолинской областей поголовье скота, зарегистрированное по переписи 1916 г., уменьшилось на 17% по сравнению с 1907—1911 гг. 1
0 состоянии хлопководства в Средней Азии журнал «Туркестанское сельское хозяйство» сообщал: «Быстрый рост хлопчатника происходил вследствие относительной свободы в количестве орошенных земель, могущих быть отведенными под эту культуру. При этом техническое урегулирование и усовершенствование обработки земли и водопользования не имели места, и хозяйство велось хищнически. Достигнув известного предела истощения земель и в качественном, и в количественном отношении, рост культуры хлопчатника неминуемо должен остановиться, особенно в силу необходимости в плодосменной системе и в распределении работ в течение лета на разные культуры» 2.
Последовательные буржуазно-демократические преобразования были невозможны без разрушения колониальной системы царизма и империализма, без разрешения национально-колониального вопроса. В свою очередь решение национально-колониального вопроса было невозможно без буржуазно-демократической революции в России и свержения власти капиталистического империализма. Именно поэтому национально-освободи¬
1 Подсчет сделан по материалам обследований Переселенческого управления и по кн.: «Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 Г.», вып. III. Пг., 1917.
2 «Туркестанское сельское хозяйство», 1911, № 4, стр. 176.
316


тельная борьба угнетенных народов России стала одной из составных частей буржуазно-демократической и социалистической революций. Борьбы переселенческого крестьянства против царской и империалистической эксплуатации сливалась с национально-освободительной борьбой трудящихся масс колоний.
6
Население и социально-политическая структура
России
Население России возросло за период с 1897 г. (первой всероссийской переписи) по 1913 г. на 7з и составляло перед войной 165,7 млн. человек (без Финляндии). Такой рост был достигнут вследствие характерного для аграрных стран довольно высокого уровня естественного прироста населения (в 1909—1913 гг. на тысячу населения приходилось 44 родившихся). В то же время и смертность, хотя несколько снизилась по сравнению с пореформенным периодом, оставалась еще очень высокой (28,5 умерших в те же годы на тысячу населения) ; частые голодовки, эпидемии при недостаточной медицинской помощи уносили миллионы человеческих жизней.
Продолжалось перемещение населения на восток — в Зауралье и Сибирь — и на юг; там наблюдался наибольший прирост населения. Но его основная масса (более 3/4) была по-прежнему сосредоточена в Европейской части России. Однако и здесь плотность населения оставалась низкой (28,8 жителя на квадратную версту в 1913 г.). Национальный состав населения мало изменился по сравнению с концом XIX в. Русские (великороссы), будучи господствующей нацией, составляли немногим менее половины.
Капиталистическое развитие сопровождалось более быстрым ростом городского населения по сравнению с общим ростом населения. Тем не менее его удельный вес был по-прежнему невелик; в 1913 г. он составлял 16% (26,3 млн. человек).
Социальная структура России выражала аграрно-индустриальный характер ее экономики. Особенности развития капитализма в России обусловили значительную специфику в соотношении сил между различными классами и слоями российского общества.
Россия и в период империализма оставалась одной из самых мелкобуржуазных стран капиталистического мира; при ведущей роли города сельское население резко преобладало над городским. В свою очередь в деревне численно преобладала зажиточная и разорявшаяся мелкая буржуазия. Деревенские мелкие капиталисты значительно превышали аналогичный социальный
317


Таблица 3
Классовый состав населения на 1913 г. в сопоставлении с 1897 г.
(вместе с семьями) *
Всего населения обоего пола, млн. человек
Удельный вес социальных групп, %
Прирост, % 1913 з. к 1897 г.
1897 г.
1913 г.
1897 г.
1913 г.
Крупная буржуазия, помещики, высшие чиновники и пр
3,0
4,1
2,4
2,5
40,0
Зажиточные мелкие хозяева . . .
23,1
31,5
18,4
19,0
38,0
Итого
26,1
35,6
20,8
21,5
38,4
Беднейшие мелкие хозяева . . .
35,8
42,0
28,5
25,3
19,0
Полупролетарии
1 41,7
55,6
33,2
33,6
33,0
Пролетарии
) 22,0
32,5
17,5
19,6
49,0
Итого
63,7
88,1
50,7
53,2
40,0
Всего
125,6 1
1167,7
100,0
100,0
33,5
* Данные на 1897 г. см.: В. И. Ленин. Б
[олное собрание
сочине]
ний, т. ;
3, стр, 505;
данные на 1913 г. см:. И. Ю. Писарев. Народонаселение СССР. М.
, 1962, стр. 68.
слой города. Удельный вес индустриального пролетариата в составе всего рабочего класса неуклонно повышался, однако остальная часть рабочего класса была во много раз больше и смыкалась с массой полупролетариев в деревне, не находивших себе достаточного применения ни в промышленности, ни в сельскохозяйственном производстве.
л „ Общая численность рабочего класса нака-
Рабочии класс ^ „ à
нуне первой мировой воины достигла почти 18 млн. человек1; это составило приблизительно 35% всех взрослых работников эксплуатируемых классов. По сравнению с 1880—1890 гг. произошло значительное увеличение численности рабочего класса и существенные сдвиги в его составе. Число фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих возросло более чем в 2,5 раза — с 1,5 до 4,2 млн. человек. Меньше увеличился сельскохозяйственный и строительный пролета-
1 А. Г. Рашин. Формирование рабочего класса России. Историко-экономические очерки. М., 1958, стр. 171.
318


Рабочие фабрики Э. Цинделя в Москве
риат, но зато чрезвычайно возросла масса населения, занятого неквалифицированным наемным трудом: чернорабочие, поденщики, обслуживающий персонал в учреждениях, на промышленных и бытовых предприятиях, домашняя прислуга. В целом же удельный вес рабочего класса крупной промышленности и на железнодорожном транспорте повысился с начала 90-х годов с 15 до 23,5 %. Однако это возрастание передовой части пролетариата относится в основном ко времени подъема 90-х годов. Если к 1900 г. по сравнению с началом 90-х годов численность рабочего класса крупной промышленности и железнодорожного транспорта возросла почти на 80%, то за 1900—1913 гг.—всего на 36 %.
Состав рабочего класса России был неоднороден. Ядро его составляли потомственные пролетарии крупнокапиталистической промышленности. В строительстве, на водном транспорте, в лесном деле, а тем более в мелкой ремесленной промышленности был силен крестьянский, мелкобуржуазный элемент.
Тем не менее основной тенденцией в начале XX в. было уменьшение связи рабочих с сельским хозяйством. В 1900— 1913 гг., особенно после 1906 г., резко сократился уход из городов на летние полевые работы; рабочие все больше освобожда-


лись от своих земельных участков. Среди рабочих-металлистов, начавших работать в промышленности до 1905 г., имели землю 26%, в 1906-1913 гг.-22,6%, а в 1914-1917 гг.-49,4%.
Возрастала доля постоянных кадров рабочего класса, для которых труд в промышленности был основным занятием. Об этом свидетельствуют данные о продолжительности работы на фабриках и заводах в старых промышленных центрах. В Москве, например, уже в 1902 г. 60% фабрично-заводских рабочих постоянно проживало более 6 лет, из них 41,6% —более И лет. На Трехгорной мануфактуре в 1908—1913 гг. около половины рабочих имели стаж работы на данной фабрике от пяти лет и больше. На крупнейших петербургских металлообрабатывающих заводах удельный вес металлистов, проработавших на данном заводе свыше пяти лет, был равен в 1908 г. 38,7%. Росла доля постоянных кадров рабочих и в новых промышленных районах (в Криворожье, Донбассе, Баку).
«Возмужание» российского капитализма выражалось и в росте преемственности фабрично-заводского труда. Численность потомственных рабочих уже в начале XX в. была не меньше 40% всех рабочих страны. Больше всего их было на металлообрабатывающих заводах (54%).
В профессиональной структуре рабочего класса изменения происходили в направлении увеличения численности и удельного веса металлистов — наиболее передового и культурного отряда российского пролетариата.
Существенной особенностью развития промышленного пролетариата в начале XX в. было неуклонное возрастание доли работниц. В обрабатывающей промышленности их число составляло в 1900 г. 441 тыс. (26,1%), а в 1913 г. достигло 723,9 тыс. (31% ); 494 тыс., или более 2/з всех работниц, было занято в текстильной промышленности, где женщин работало больше, чем мужчин. В металлообработке и машиностроении было занято лишь 23 тыс. женщин, 6% работающих в этой отрасли. По применению женского труда в обрабатывающей промышленности Россия еще отставала от стран Запада, но в использовании труда подростков и детей первенство принадлежало российским капиталистам.
Промышленный пролетариат к 1914 г. более чем наполовину был сосредоточен на крупных предприятиях. Особенно высок был уровень концентрации пролетариата в Петербурге, где на предприятиях с числом более 500 человек было занято 70% всех фабрично-заводских рабочих столицы. В Москве уровень концентрации был ниже, но и здесь на крупных предприятиях работало 51,5% рабочих города.
Общественно-политическая роль пролетариата необычно возрастала вследствие того, что его массы были сосредоточены в
320


немногих промышленных центрах, являвшихся одновременно й политическими центрами страны. В Петербурге и Москве удельный вес рабочих всех категорий среди самодеятельного населения в 1910—1912 гг. достигал 42—43%. В абсолютных цифрах это означало около 1 млн. наемных рабочих.
К началу первой мировой войны возрос и культурный уровень рабочего класса, в первую очередь фабрично-заводского. Грамотными были два из трех промышленных рабочих. Революция 1905—1907 гг. обогатила русский пролетариат опытом массовой борьбы, расширила его политический кругозор, повысила духовные запросы, избавила от наивного монархизма. Широкие массы рабочих жадно тянулись к свету, к знаниям. Все это способствовало росту сознательности и боеспособности пролетариата в предвоенные годы.
Российский пролетариат, как известно, был многонациональным по составу. Многонациональными были такие отряды пролетариата, как бакинский (русские, армяне, азербайджанцы), латышский и эстонский (латыши, эстонцы, русские, немцы, литовцы), донецко-криворожский (русские, украинцы) и др. Совместный труд и борьба против общих врагов сближали рабочих разных национальностей, сплачивая их в одну могучую интернациональную силу.
За годы революции рабочие крупной промышленности добились существенного повышения заработной платы. По ориентировочным данным, средняя годовая заработная плата в обрабатывающей промышленности, поднадзорной фабричной инспекции, возросла с 205,5 руб. в 1904 г. до 244,7 руб. в 1908 г., а с 1900 г. по 1908 г.— на 44 руб. В годы реакции заработная плата несколько снизилась, вновь увеличилась безработица. С 1911 г. денежная оплата труда стала понемногу повышаться, достигнув 263,6 руб. накануне войны К Однако повышение заработной платы рабочих за предвоенные годы в среднем на 20 % не привело к равноценному повышению реальной платы. Подлинным бичом в эти годы стало вздорожание предметов массового потребления, часто сводившее на нет завоевания рабочих в области денежной оплаты труда. Норма эксплуатации в фабрично-заводской промышленности России составляла около 100% 1 2.
К 1908 г. произошло некоторое выравнивание средней заработной платы по отраслям. Так, в металлообрабатывающей промышленности и машиностроении заработная плата была в 1900 г. в 2 раза выше, чем в текстильной промышленности,
1 «Своды отчетов фабричных инспекторов за 1909—1913 гг.». СПб., 1910—1914.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 24—25; С. Г. Струмилин. Статистико-экономические очерки, стр. 544.
21 	История СССР, т. VI
321


Доменщики Брянского металлургического завода в Екатеринославе
в 1908 г.—на 78%. В то же время сохранялось весьма заметное различие в заработной плате по районам страны. В металлургии заработная плата достигала более высокого уровня на Юге (451 руб.), в Царстве Польском была ниже на 14%, на Урале — на 38%, еще ниже — в старой металлургии Центра и Олонецкого края. В машиностроении и металлообрабатывающей промышленности Петербурга и Прибалтики заработная плата доходила до 511 руб., в других районах была значительно ниже. В текстильной промышленности заработная плата была выше всего в Царстве Польском — 322 руб. В Петербурге и Прибалтике она была ниже на 15%, в Московском районе — почти lia 40 %.
Более низкая заработная плата в Московском районе отражала меньшую организованность рабочих, их более тесную связь с деревней.
Самой высокой заработной платой отличалась металлообрабатывающая промышленность Петербурга. В конце XIX в. в ряде отраслей промышленности (в полиграфии, машиностроении, металлургии) из числа высокооплачиваемых рабочих выделялась «рабочая аристократия», но она так и осталась тонким, верхушечным слоем российского пролетариата.
Рабочий день в 1900—1913 гг. имел тенденцию к постепенному сокращению, но все же перед войной его продолжитель-
322


В казарме на шахте № 21 Вознесенского рудника
ность достигала 9—10 часов; бытовым явлением были сверхурочные работы. Общие условия труда рабочих улучшались медленно. Россия занимала по промышленному травматизму одно из первых мест среди капиталистических стран. Особенно выделялись металлургическая и каменноугольная отрасли промышленности Юга и нефтяные промыслы Баку. Медицинская помощь рабочим была поставлена неудовлетворительно, жилищные условия были скверными; казармы для холостяков и дома для семейных рабочих были, как правило, перенаселены. На юге России и в Баку до половины рабочих ютились в грязных, темных и холодных землянках. Разрыв между возросшими материальными и духовными потребностями рабочего класса и низким жизненным уровнем был разительным.
Крестьяне ® процессе развития капитализма крестьянское
хозяйство утрачивало присущий ему при феодализме натуральный характер и превращалось в товарное, а само крестьянство приобретало мелкобуржуазные черты.
Для эволюции крестьянства России начала XX в. были характерны три следующие особенности: во-первых, при продолжавшемся расслоении крестьянства средние его слои численно все еще возрастали; во-вторых, крестьянство в целом оставалось самым многочисленным классом в социальной струк- iype России; в-третьих, при значительном росте промьгшленно-
21*
323


сти и занятых в ней рабочих сельскохозяйственное население продолжало увеличиваться, хотя и несколько меньшими темпами. Между тем в индустриально развитых странах Запада рост торгово-промышленного населения происходил за счет численного уменьшения населения, занятого в сельском хозяйстве.
Продолжавшееся в начале XX в. расслоение крестьянства отчетливо видно из того, что больше всего (в 1,5 раза) по сравнению с 1897 г. возросла (разумеется, в основном за счет крестьянства) численность пролетариата. Почти на 40% увеличилось число мелких капиталистов и на 7з — пролетаризировавшихся и пауперизировавшихся слоев крестьян. Однако удельный вес рабочего класса во всем населении увеличился только на 2 %, буржуазии — на 0,7%, полупролетариев — еще меньше. Доля же средних слоев населения уменьшилась за 16 лет всего лишь на 3,2%, но в абсолютных размерах их численность увеличилась на 6,2 млн. человек, т. е. почти на 20%. Таким образом, дальнейший процесс расслоения крестьянства выражался в России начала XX в. не в уменьшении численности среднего крестьянства, а лишь в более замедленном его росте по сравнению с крайними группами.
Сельская буржуазия — кулачество — часто избегала вкладывать капиталы в земледелие и животноводство, так как извлекала большие выгоды от эксплуатации бедноты посредством кабалы, ростовщичества, торговли. Разорявшиеся средние слои увеличивали и без того огромное по численности беднейшее крестьянство, которое не могло найти достаточного применения своей рабочей силе и все больше пауперизировалось. Ни растущий отход, ни переселение на окраины страны не могли ликвидировать огромное аграрное перенаселение во внутренних губерниях, не могли ослабить остроту аграрного вопроса.
Крестьянство, которое до конца XIX в. с его наивной верой в царя оставалось массовой патриархальной базой российского самодержавия, политически пробудилось в начале XX в., когда на арене борьбы появились российский революционный пролетариат и его партия. Революция 1905 — 1907 гг. «впервые создала в России из толпы мужиков, придавленных проклятой памяти крепостным рабством, народ, начинающий понимать свои права, начинающий чувствовать свою силу» 1.
Революция не разрешила аграрного вопроса. Следствием дальнейшего расслоения крестьянства было более отчетливое проявление второй социальной войны в деревне — борьбы сельскохозяйственных рабочих и деревенских полупролетариев против сельской буржуазии. Однако крестьянство оставалось не до конца расколотым, и первая социальная война — борьба всего
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 141.
324


крестьянства против крепостников-помещиков — по-прежнему доминировала в деревне.
_ Сохранение в России докапиталистических
Буожуэзия а ^
форм и преобладание наиболее грубых форм капиталистической эксплуатации, огромный удельный вес «русской» сверхприбыли в капиталистическом накоплении, наконец, сохранение за торговым капиталом самостоятельной сферы эксплуатации мелкого производителя — таковы факторы, определявшие существенные особенности русской буржуазии, отличавшие ее от буржуазии индустриально развитых европейских стран. Типичная промышленная буржуазия сложилась в России только в ведущих промышленных центрах и, за исключением Петербурга, в основном на базе легкой и пищевой отраслей промышленности. Преобладающее положение в ее составе занял московский промышленный капитал, который сочетал производство с самостоятельным сбытом своей продукции и проникал в сферы заготовки текстильного сырья. Сосредоточив в своих руках огромные богатства, московские капиталисты стали центром притяжения для всего русского национального промышленного и торгового капитала в обширных районах западнее Петербурга, Прибалтики и Правобережной Украины.
В период империализма крупный московский капитал постепенно трансформировался в монополистический. Однако до превращения хотя бы некоторых текстильных магнатов центра в типичных представителей финансовой олигархии было еще далеко. Они не возглавляли промышленных и банковских монополий, им была чужда борьба за расширение своего влияния путем скупки акций — главным финансово-капиталистическим методом расширения контроля трестов, они не прибегали и к новым приемам присвоения монопольной прибыли. Даже Рябу- шинские, имевшие свой банк, не вставали на этот путь, а Морозовы, Прохоровы, Коноваловы и др. так и остались владельцами крупных семейных предприятий и больших состояний.
Тем не менее политическое влияние московской буржуазии в период империализма расширилось и упрочилось. Именно она стала общепризнанным лидером всей российской торгово-промышленной буржуазии. Это объясняется, в частности, особенностями формирования крупной буржуазии в тяжелой промышленности и банковском деле.
Сказочно разбогатевшие грюндеры 1860—1870 гг., как и дельцы-учредители 1890-х годов, не стали зачинателями русских династий промышленных и банковских магнатов. Их скороспелые личные состояния либо распались, либо перешли в сферу рантъерства. Не могло способствовать возникновению национальной буржуазии и широкое учредительство предприятий тяжелой промышленности иностранным капиталом. Вот почему
325


узкий слой российской финансовой олигархии рекрутировался в основном за счет высших служащих промышленных и банковских монополий. Среди них наряду с отдельными иностранными капиталистами преобладали российские представители, вышедшие из технической интеллигенции или чиновников Министерства финансов и Государственного банка. Добившись контроля над предприятиями и банками, быстро разбогатев, они превращались в фактических участников и хозяев монополий, а некоторые — А. И. Путилов, А. И. Вышнеградский, А. П. Мещерский, H. С. Авдаков, Н. Ф. Дитмар и др.—стали виднейшими фигурами российской финансовой олигархии. Центром российской финансовой олигархии, штабом важнейших монополий страны становился Петербург. Здесь решались дела, связанные с организацией монополий, учреждением и реорганизацией крупнейших предприятий, отсюда тянулись и устанавливались связи с иностранными банками и финансово-монополистическими группами.
В целом же формирование финансовой олигархии, крупнейших магнатов тяжелой промышленности и банков, сочетавших крупные личные состояния с контролем над огромной массой чужих капиталов, оставалось в России незавершенным.
Российская крупная буржуазия была многонациональной. В ее составе, помимо русских, были и капиталисты украинские (Харитоненко, Терещенко), армянские (Мантатнев, Лианозов, Гукасовы), еврейские (Каменка, Бродские, Поляков), азербайджанские (Тагиев, Нагиев, Асадулаев), а также капиталисты иностранного происхождения, обрусевшие выходцы из разных стран Запада, такие, как Нобель (из Швеции), Кнопы (из Германии), Арманды и Гужон (из Франции), Торнтоны (из Англии) и др.
От монополистической буржуазии и формирующейся финансовой олигархии столичных и других промышленных центров резко отличалась периферийная буржуазия непромышленных районов страны; она действовала главным образом в сфере торговли, совмещая ее с предпринимательством в судоходстве, лесном деле и местной промышленности (например, мукомольной и маслобойной). Участие в предпринимательстве общероссийского значения было сравнительно редким явлением. Однако именно в предвоенные годы на периферии складывались торгово- промышленные фирмы, ворочавшие миллионами.
В окраинных районах страны, как промышленно развитых, так и малоразвитых, местная буржуазия была многонациональной по своему происхождению. В Прибалтике в ее составе преобладали местные немцы. В Царстве Польском наряду с коренной буржуазией были выходцы из Германии. В составе местной буржуазии Литвы, Белоруссии, западных губерний Украи¬
326


ны, Латвии и Царства Польского заметную часть составляла буржуазия из местных евреев. В Казахстане и Средней Азии значительную роль играла местная русская торговая буржуазия, в Узбекистане наряду с коренной буржуазией — лица армянского происхождения. Узкий слой крупной, владевшей многомиллионными состояниями буржуазии сложился еще в XIX в. в области внешней торговли и был характерен для портовых городов. Этот слой также был многонационален: наряду с Елисеевыми, были Кларки и Брандты — английского происхождения (в Петербурге), ряд капиталистов греческого происхождения (в Одессе, Ростове и Таганроге). Широкое использование докапиталистических и раннекапиталистических форм и методов эксплуатации наиболее ярко выражалось в деятельности буржуазии периферийных районов, но в той или иной степени было характерно для всей крупной и монополистической буржуазии России. Этими приемами и методами пользовались даже банковские монополии, проникавшие в область заготовок и торговли хлопком, льном, хлебом и лесом. В сочетании с желанием, по выражению Ленина, «ухватить добрый кусок казенного пирога в виде гарантий, субсидий, концессий, покровительственных тарифов и т. д.» 1 это выражало в конечном счете приспособление крупной буржуазии к политическому господству помещиков и крепостническим пережиткам в деревне. Так получает объяснение реакционность крупной русской буржуазии на протяжении всего периода ее формирования и развития, тот ее особый характер, который Ленин определял термином «октябристский капитал». Это объясняет также политическую инертность крупной русской буржуазии. Чрезвычайно характерно, что процесс политического оформления буржуазии наметился тогда, когда в России уже возникла политическая партия пролетариата. Лишь во время революции 1905—1907 гг. буржуазия сложилась в класс. Тем не менее сильной политической партии буржуазия так и не создала; ее усилия были направлены на создание своих узкоклассовых организаций, таких, как Совет съездов представителей промышленности и торговли, общества заводчиков и фабрикантов и т. п.
Россия вплоть до 1917 г. отличалась крупным помещики у
латифундиальным землевладением, намного превосходя и по размерам латифундий, и по удельному весу их в земледелии даже Пруссию. Оплотом крепостничества в экономике и социально-политической структуре страны оставались, как и в дореформенный период, старые российские районы — Центрально-черноземный, Поволжье, в меньшей степени Белоруссия и Правобережная Украина.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 141.
327


В начале XX в. продолжался процесс превращения крепостнических латифундий в капиталистические хозяйства, но этот процесс продвигался вперед медленно и чрезвычайно противоречиво. Практика полукрепостнической эксплуатации крестьян тормозила капиталистическое развитие и крестьянского, и помещичьего хозяйств. Само капиталистическое производство на части земли латифундий, укрепляя экономические позиции ее владельца, способствовало удержанию в его руках той большей части земли, которая служила средством полукрепостнической эксплуатации крестьян. Таким образом, помещичье хозяйство, даже включавшее элементы капиталистического производства, было экономически реакционным в целом, являлось тормозом всего капиталистического и общественного прогресса в стране. Гнет латифундий в XX в., по словам Ленина, не уменьшался, а еще более усиливался 1.
Противоречивость процесса приспособления латифундий к капиталистическому развитию состояла и в том, что крупные латифундии, будучи оплотом пережитков крепостничества, сами нередко были наиболее крупными очагами концентрации капитала в земледелии. Более того, помещичье хозяйство все теснее связывалось с промышленностью, главным образом по переработке сельскохозяйственной продукции; помещики становились владельцами или пайщиками сахарных, винокуренных, пивоваренных, консервных заводов, мельниц и т. п.
Чрезвычайно противоречиво влияло на эволюцию помещичьего хозяйства и развитие ипотечного кредита. Быстрый рост земельных цен создавал возможность значительного увеличения ипотечной задолженности помещиков. При этом в России установилась практика получения ссуд, размеры которых приближались к полной цене земли, а сроки, на которые они выдавались, доходили до 48—66 лет. Это во много раз превышало потребности латифундистов в капиталах для ведения хозяйства. В Пруссии, например, ссуды выдавались в значительно меньших размерах, часто на сроки не более пяти-шести лет.
Излишние, сверх используемых в хозяйстве, средства, получавшиеся русскими помещиками, либо проживались ими, либо использовались за пределами сельского хозяйства. Влиятельные крупные помещики из царского окружения стремились приобщиться к грубому предпринимательству типа первоначального накопления, вроде получения лесных концессий на р. Ялу (Корея) или на Чукотке. Часть полукрепостников-помещиков, участвуя в крупных предприятиях и банках, сближалась с крупной буржуазией. Но и такие помещики оставались полукрепост- никами в исконной сфере своей деятельности, не изменяли своей
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 19.
328


главной социально-экономической сущности. Процессы капитализации их хозяйства, превращения стародворянского помещика в юнкера-капиталиста оставались в России далекими от завершения. Именно на это обращал внимание Ленин, когда указывал, что при всем различии между прусским юнкером и американским фермером оба они, несомненно «буржуа», а о «буржуазности» российских пуришкевичей писал в кавычках *.
В начале XX в. класс помещиков был неоднородным. С одной стороны, он включал уже не только старое поместное дворянство, но и крупных землевладельцев из среды городской и сельской буржуазии. С другой стороны, мелкие помещики-дворяне разорялись, превращались в рядовых чиновников или сближались с разночинной мелкобуржуазной интеллигенцией и по существу выталкивались из среды поместного дворянства. Часть средних помещиков становилась капиталистическими хозяевами; они пополняли собой слой либеральных дворян, связанных с кадетской партией. Напротив, крупнейшие латифундисты, как правило, не разорялись, сохраняли и умножали свои огромные богатства и оставались главной социальной опорой царизма до 1917 г. Именно представители этого слоя дворянства составляли так называемую камарилью, которая в условиях третье- июньской монархии была как бы вторым правительством, порой более влиятельным, чем официальный Совет министров.
Непосредственное управление страной, осуществление власти помещичьего государства в центре и на местах находились в руках особой группы господствующего класса — бюрократии, верхушка которой пополнялась также из числа представителей поместного дворянства. В государственном управлении на местах роль поместного дворянства была гораздо более значительной. Дворянство имело свою особую местную сословную организацию и выборное представительство в виде губернских и уездных предводителей дворянства, которые принимали прямое участие в местных органах управления. Преимущественно из числа местных дворян назначались земские начальники и другие чины местной администрации. Закон обеспечивал поместному дворянству преобладающее влияние на выборах в земство и возглавляющие земство органы.
В 1906 г. было создано общероссийское сословное представительство — Совет объединенного дворянства, который, имея тесные связи с царским окружением, стал оказывать большое влияние на внутреннюю и, в частности, аграрную политику правительства.
Таким образом, старый класс-сословие крепостного общества сохранял за собой многочисленные сословные, как частноправо¬
1 См. В. Я. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 58.
329


вые, так и особенно политические привилегии. В то же время усиливалось переплетение интересов помещиков с интересами монополистической буржуазии. Свое политическое выражение оно получило в союзе самодержавия, помещиков и буржуазии в период третьеиюньской монархии. Однако в рамках этого союза все более нарастали противоречия между верхами обоих эксплуататорских классов. Экономическая сила монополистической буржуазии росла, а старого помещичьего класса-сословия падала. Но самодержавие и дворяне-помещики удерживали 9/ю политической власти и политических привилегий в стране, а крупная буржуазия была осуждена на роль младшего и нередко третируемого партнера.
Именно это вело к обострению противоречий между эксплуататорскими классами — буржуазией и помещиками — накануне и особенно в годы первой мировой войны.
и * Высшая поссийская бюрократия была осо-
Высшая бюрократия ^ ~ r г
бои группой политически господствующего класса дворян-помещиков, которая не отождествляла себя с классом и не сливалась с ним. Такое обособление определялось тем, что именно высшая бюрократия осуществляла власть российского абсолютизма в центре и на местах, формулировала и проводила политику самодержавия.
Отличие высшей бюрократии от всего класса имело и отчетливое социально-экономическое выражение. Еще в XVIII в., когда главной формой общественного богатства была феодально- крепостническая собственность на землю и бесплатную рабочую силу, сановно-бюрократические верхи стали приобщаться и к накоплению денежных богатств. Тем самым в отличие от поместного дворянства эти верхи становились заинтересованными в развитии товарно-денежных отношений. В качестве же выразителя общеклассовых интересов помещиков высшая бюрократия с большей или меньшей последовательностью вынуждена была считаться с необходимостью экономического роста страны, а после 1861 г. стала главным выразителем и проводником государственно-капиталистической политики «насаждения капитализма сверху». Более того, высшие сановники и чиновники в 1860—1870 гг. сами активно участвовали в учредительстве частных железнодорожных обществ, первых банков, возглавляя их «по совместительству» в качестве членов правлений и директоров, стали владельцами акций. Тем самым они становились непосредственно заинтересованными в «делах» крупной буржуазии. С 1890-х и особенно 1900-х годов участились случаи перехода ведущих чиновников в правления ранее покровительствуемых крупных предприятий и банков. Это не исключало практически их возвращения в государственный аппарат на высшие должности, вплоть до министров и их заместителей.
330


Все эти явления, сопровождавшие государственно-капиталистическую политику, еще больше отделяли высших сановников и чиновников от реакционных полукрепостников-помещиков. И тем не менее именно правящая бюрократия наиболее полно выражала общеклассовые интересы дворян-помещиков. «Либеральные» бюрократы, вроде H. X. Бунге, С. Ю. Витте и др., отличались от менее либеральных и от реакционных бюрократов лишь тем, что они лучше выражали общеклассовые интересы помещиков, их заинтересованность в экономическом росте страны, понимали необходимость большего учета экономических интересов и домогательств крупной буржуазии для расширения социальной опоры самодержавия.
После первой революции значение «либеральной» части бюрократии падает, что является показателем исчерпания возможностей всей бюрократии и царизма в приспособлении к новым условиям. Усиливается давление на основную сферу деятельности либеральной бюрократии — общую экономическую политику — со стороны камарильи и Совета объединенного дворянства, т. е. черносотенных помещиков. Это отражало обострение противоречий внутри политического союза эксплуататорских классов, хотя и реакционная часть бюрократии вынуждена была теперь считаться с экономически господствующей крупной буржуазией.
Таким образом, в течение всего периода капитализма до февраля 1917 г. происходило лишь сближение высшей бюрократии с буржуазией при сохранении ее старой классовой основы.
Пользуясь поддержкой верхов буржуазии, отмечал Ленин, «бюрократия рекрутируется не из них, а из старого, совсем старого, не только дореволюционного (до 1905 г.), но и дореформенного (до 1861 г.) поместного и служилого дворянства. „Получая мотивы для своей деятельности“ в значительной степени от верхов буржуазии, бюрократия дает чисто крепостническое, исключительно крепостническое направление и облик буржуазной деятельности» 1.
7
Социально-экономические итоги развития российского империализма
В канун первой мировой войны Россия была страной среднего уровня капиталистического развития. За 1890—1913 гг. объем продукции отраслей промышленности, производящих средства производства, вырос в 7 раз, а его удельный вес в крупнокапи¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 58.
331


талистическом производстве достиг 43% вместо 26% в конце XIX в. За этот же срок в 6 раз возросла добыча угля, более чем в 5 раз увеличилась выплавка чугуна, в 13 раз — выплавка стали. Быстрыми темпами росла и легкая промышленность: переработка хлопка возросла в 7 раз, производство сахара — почти в 4 раза и т. п. По темпам роста крупной промышленности Россия опережала все более развитые страны. Но этот рост все же оказался недостаточным для преодоления вековой отсталости страны. В 1913 г. по удельному весу в мировом промышленном производстве Россия занимала пятое, а по некоторым ведущим отраслям — четвертое место. Однако в совокупном производстве четырех главных европейских государств — Германии, Англии, Франции и России — доля последней достигала лишь 8,5 %, а в продукции пяти ведущих капиталистических стран, включая США,-только 4,2%.
По уровню промышленного производства Россия больше всего приближалась к Франции и значительно превосходила Японию. Общий объем промышленной продукции Франции был примерно вдвое больше, чем России. Но такое превосходство достигалось главным образом за счет некоторых отраслей легкой и пищевой отраслей промышленности, особенно за счет изготовления предметов роскоши. В отношении развития других отраслей крупнокапиталистического производства картина была иной. По выплавке чугуна и добыче угля Россия отставала от Франции на 11 — 12% и была впереди по выплавке стали, прокату, машиностроению, переработке хлопка и производству сахара.
Крупная промышленность России отставала от высокоиндустриальных стран и в техническом отношении — весьма значительно от США и Германии, несколько меньше от Англии. Но и в данном случае неправильно представлять Россию как страну сплошной технической отсталости. Для нее характерны были резкие контрасты технической оснащенности в различных отраслях и районах страны. Если, например, металлургическая промышленность юга в техническом отношении мало отличалась от металлургии запада, то Урал в период империализма оставался отсталым районом как в социальном, так и в технико-экономическом отношении. В целом же для российской металлургии был характерен высокий процент выплавки стали к чугуну и производства проката — к стали. В этом отношении Россия не уступала индустриально развитым странам и даже превосходила некоторые из них.
Высокого уровня достигло в России и транспортное машиностроение, но эта наиболее развитая в машиностроении в целом отрасль в 1900-е годы была подорвана в результате сокращения правительством железнодорожного строительства. Все машиностроение не могло удовлетворить внутреннего спроса и устра¬
332


нить потребность в импорте машин и оборудования. Однако и в этом отношении Россия мало отличалась от Франции, которая широко импортировала машины (в том числе паровозы) из Англии.
При равенстве доходов от сельского хозяйства и торгово- промышленной деятельности (включая транспорт) в сфере сельского хозяйства было занято 70—75% населения страны; валовая продукцрш земледелия и животноводства, несколько превышая всю совокупную промышленную продукцию (в том числе продукцию лесной, кустарно-ремесленной промышленности, а также строительство всех видов), была в 1,5 раза выше валовой продукции крупной промышленности. Таким образом, в результате индустриального развития к кануну первой мировой войны Россия стала лишь аграрно-капиталистической страной.
Будучи наряду с Францией страной среднеразвитого крупнокапиталистического производства, Россия резко отличалась от нее по типу индустриального развития и характеру социально- экономической структуры.
Как отмечал К. Маркс, страны раннего капитализма прошли через «долгий инкубационный период развития машинного производства, чтобы добраться до машин, пароходов, железных дорог и т. п.»; выработка развитого капиталистического механизма обмена (банки, кредитные общества и т. п.) также «потребовала на Западе целых веков» 1. В России система крупнокапиталистического производства была создана в невиданно сжатые сроки, механизм обмена (банки, кредитные общества и т. п.), по образному выражению Маркса,— «в несколько дней» 2. В результате, как указывал Маркс, в России появился «известный род капитализма, вскормленный за счет крестьян при посредстве государства», который «противостоит общине» 3, т. е. аграрному строю, отягощенному грузом пережиточных отношений. Эти глубокие замечания Маркса, развитые впоследствии Энгельсом в его переписке с русскими политическими деятелями, прямо перекликаются с рядом ленинских положений. Характеризуя «период русской истории, который лежит между двумя поворотными пунктами ее, между 1861 и 1905 годами», указывая, что «в течение этого периода следы крепостного права, прямые переживания его насквозь проникали собой всю хозяйственную (особенно деревенскую) и всю политическую жизнь страны», Ленин далее подчеркивал: «И в то же время именно этот период был периодом у силе и¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2, т. 19, стр. 405.
2 Там же, стр. 413.
3 Там же, стр. 415.
333


ного роста капитализма снизу и насаждения его сверху»1.
В этом предельно емком определении Ленин указывает, во- первых, на социально-экономические и политические условия, в которых проходило развитие капитализма в России, во-вторых, выделяет общие закономерности и национально-особенныэ черты этого процесса, в-третьих, характеризует принципиальные особенности социально-экономической структуры дореволюционной России.
Феодализм в России был представлен крепостничеством, наиболее трудно поддающимся капиталистической трансформации. Вследствие этого капиталистический способ производства начал развиваться в России значительно позднее: во второй половине XIX в. в странах Западной Европы процессы первоначального накопления и «инкубационный период» машинного производства отошли в далекое прошлое, тогда как в России они были в полном разгаре. Свойственные ранним стадиям капиталистической эволюции преобладание торгово-ростовщических форм эксплуатации, возникновение из мелкотоварного* производства мануфактуры, а затем фабрики, социальное разложение крестьянства, короче говоря, явления, определенные Лениным как «рост капитализма снизу», были однотипны явлениям и процессам становления и развития капиталистического способа производства на Западе; они лишь развертывались позднее, в иную историческую эпоху, в начале империалистической полосы всемирной истории. И если Россия вступила в стадию монополистического капитализма одновременно с индустриально развитыми странами Запада, то это объясняется специфическими особенностями капиталистической эволюции страны. Именно они были определены Лениным как «насаждение капитализма сверху» и выражались в особой экономической политике правительства, в системе государственных мер, направленных на форсированное развитие тяжелых отраслей промышленности и транспорта. Прямое государственно-капиталистическое предпринимательство; так называемая концессионная система при организации железнодорожного строительства, обеспечивавшая «железнодорожным королям» невиданные прибыли; выдача казенных заказов на длительный срок и по явно и нарочито завышенным расценкам; привлечение иностранных капиталов для компенсации недостатка денежных ресурсов внутри страны; высокий, по сути дела, запретительный таможенный тариф для ограждения российской промышленности от конкуренции товаров заграничного производства при росте налогообложения
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 38. (Разрядка наша.— Вед,)
334


и всемерном форсировании экспорта хлеба и других предметов сельского хозяйства, а также древесины и некоторых видов сырья для промышленности — такова система мер, вызвавших бурный размах железнодорожного строительства и рост тяжелых отраслей промышленности на рубеже XIX и XX вв. И именно эти национально-особенные черты капиталистической эволюции страны определили некоторые ее принципиальные отличия от капиталистической эволюции индустриально развитых стран Запада. Отметим две наиболее важные. Первая состоит в том, что основные этапы складывания крупнокапиталистического производства, через которые прошли страны раннего капиталистического развития, в России оказались сдвинутыми, смещенными и переплетенными. То, что увенчивало этот процесс на Западе — создание современных средств сообщения (паровой железнодорожный и водный транспорт) на базе развитых отраслей тяжелой промышленности, в России стало стимулом и рычагом для возникновения отраслей промышленности, производящих средства производства: процессы первоначального накопления, «инкубационного периода» машинного производства и промышленного переворота, разделенные в странах Запада значительным промежутком времени, в России шли одновременно, взаимно обусловливая и модифицируя друг друга.
Отсюда и другое отличие капиталистической эволюции индустриально развитых стран Запада и России. Оно состоит в том, что для России не были характерны классические формы и закономерности развития домонополистического капитализма, капитализма «свободной конкуренции». Широкое государственное вмешательство и массовый прилив иностранных капиталов, с одной стороны, сохранение на всем протяжении истории российского капитализма до- и раннекапиталистических приемов, форм и методов эксплуатации — с другой,—вот что отличало домонополистическую стадию развития капитализма в России от промышленного капитализма западноевропейских стран.
Однако способствование развитию некоторых отраслей промышленности и транспорта (как отличительная черта экономической политики правительства) осуществлялось царизмом ради укрепления собственного политического положения и в интересах дворянско-помещичьего класса. Политика форсирования индустриального развития страны совмещалась поэтому с аграрной политикой, направленной на укрепление латифунди- ального землевладения. В условиях капиталистической эволюции продлить существование и укрепить помещичье землевладение можно было не простым препятствием развитию капиталистических отношений, это было бы реакционной утопией, а направлением этого развития по приемлемому для самодержавия и помещиков руслу, т. е. по такому пути, который обес¬
335


печил бы медленную трансформацию помещичьих латифундий в буржуазные хозяйства юнкерского типа в результате столь же медленного перерастания кабалы и отработок в капиталистические формы эксплуатации сельскохозяйственных пролетариев. Возможности такого прусского пути аграрно-капиталистической эволюции имелись и реально выражались не только в элементах помещичье-аграрного капитализма, но и в помещичье-капита- листическом предпринимательстве за пределами собственно сельского хозяйства. Важнейшим условием победы такого именно типа аграрно-капиталистической эволюции была пролетаризация миллионных масс трудового крестьянства через пауперизацию, через медленное обнищание и разорение. Обеспечить развитие капитализма в заданном направлении можно было беспощадным подавлением революционного движения, установлением открытой военно-феодальной диктатуры. Взяв «новый курс» в области аграрной политики, приступив к осуществлению земельной реформы, самодержавие сознательно и окончательно встало на путь капиталистического развития.
В социально-политическом смысле и значении новая аграрная политика самодержавия была однотипна с индустриальной политикой «насаждения капитализма сверху». И та, и другая были рассчитаны на укрепление помещичьего класса и царизма; и та, и другая были связаны с консервацией до- и раннекапиталистических форм эксплуатации в интересах помещиков. Но не только помещиков. Верхушка крупной буржуазии и вся российская торгово-промышленная буржуазия широко пользовались выгодами полукрепостнических и особенно торгово-ростовщических форм эксплуатации как в центре, так и на окраинах страны. Эту особенность крупной российской буржуазии Ленин определил через понятие «октябристский капитал» («октябристский капитализм»), производным от названия партии октябристов, в которой представители московского крупного капитала уживались в блоке с полукрепостниками-помещиками. Отмечая, что «культурный» западноевропейский капитал выступает в качестве октябристского лишь в колониях, используя только там до- и раннекапиталистические формы эксплуатации, изжитые в самой метрополии, Ленин подчеркивал, что российский крупный капитал сохранил октябристский характер во всех сферах своей деятельности. Ленин, таким образом, относил к октябристскому капиталу как монополистическую буржуазию, приспосабливавшуюся в своих экономических интересах к царизму и поме^- щикам, так и периферийную, преимущественно торговую, буржуазию, извлекавшую особые выгоды из эксплуатации крестьянских масс путем неэквивалентного обмена
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 106; т. 48, стр. 12—13.
336


В понятие «октябристский капитал» Ленин вкладывал не только социально-экономическое, но и важное общественно-политическое содержание, указывая, что октябристский капитализм эпохи первоначального накопления упорно уживается «с Пуришкевичами и пуришкевичевщиной российской жизни...» *. Крупная буржуазия настолько с ними срослась, что стала тем очень узким слоем зрелых и перезрелых капиталистов («сатрапы нашей промышленности»!), которые делили с пуришкевичами политическую власть и средневековые привилегии1  2.
Таким образом, «способствование капиталистическому развитию» означало отрицание свободной капиталистической эволюции. Ленин писал: «В России положение абсолютно невыносимо именно потому, что вместо широкого, свободного, быстрого развития капитализма мы видим застой и гниение» 3.
Курс на октябристско-прусский вариант капиталистического развития вызывал отпор со стороны трудящихся масс. Блоку крепостников-помещиков и буржуазии противостоял блок рабочего класса и трудового крестьянства. Развитие союза эксплуатируемых и союза эксплуататорских классов шло в противоположных направлениях. По мере роста революционного движения первый укреплялся, второй ослабевал. Переплетение экономических интересов верхов старого и нового эксплуататорских классов совмещалось с растущим антагонизмом между ними. При сохранении всей полноты политической власти в руках помещичьего класса экономическая сила и влияние верхов буржуазии росли, а дворянства — падали. Однако раздоры среди эксплуататорских классов не могли привести к распаду их союза. Даже политически активная и лидирующая монополистическая буржуазия Московского района не имела в России достаточно широкой и естественной социальной базы в виде средних и мелких капиталистов, а тем более мелкой буржуазии. Узость социальной базы, страх перед революцией и открытый политический союз с самодержавием в незавидной роли младшего партнера — все это изолировало ее в общественно-политическом смысле от характерного для России широкого слоя демократической интеллигенции. Общественно-политический вес крупной буржуазии был в России крайне незначителен. К ней свысока относились и либеральные помещики, и правящие верхи. Она встречала поддержку лишь в правокадетских кругах.
Старый класс-сословие — крестьянство — расслаивалось на классы капиталистического общества, но этот процесс далеко не
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 106.
2 Там же, стр. 361—379.
8 Там же, стр. 35.
22 	История СССР, т. VI
337


завершился. Соответственно шло крайне замедленно обуржуази- вание демократической интеллигенции.
Социально-экономическое развитие по пути капитализма не могло преодолеть многоукладное™ российской экономики; разрешение ряда задач буржуазно-демократической революции после свержения самодержавия становилось невозможным в случае прихода к власти крупной буржуазии.
Объективные предпосылки, а также экономические, социальные и политические задачи буржуазно-демократической и социалистической революций накануне мировой войны тесно сплелись.
В итоге полувековой истории российского капитализма страна стояла перед скрещением альтернативных путей дальнейшего развития. Рабочий класс после свержения самодержавия оказывался перед альтернативой: или продолжение борьбы с капиталистами в условиях большей политической свободы, но с менее широким кругом союзников, или завоевание политической власти для построения нового, социалистического общества. Крестьянские массы находились перед выбором: либо революционная ликвидация латифундиального землевладения, либо мучительная для крестьян постепенная эволюция по прусскому пути. Колониальному крестьянству предстояло либо полное освобождение от всех эксплуататоров, пришлых и местных, либо при устранении военно-феодальной эксплуатации пережиточного типа продолжение тех же приемов октябристской торгово-ростовщической эксплуатации буржуазно-помещичьим государством, а также русским и местным октябристским капиталом.
В скрещении всех указанных альтернатив находилось окончательно изжившее себя' самодержавие. Оно могло быть убрано с дороги также альтернативно — реформистски или революционно, сверху или снизу, посредством дворцового переворота, осуществленного представителями обоих эксплуататорских классов, или победоносной народной революцией рабочего класса и всего крестьянства.
Такова была социально-экономическая и общественно-политическая основа революционного кризиса в России. Первый натиск революции был отбит самодержавием. В канун мировой войны начал развертываться новый этап революционного кризиса.


ГЛАВА ПЯТАЯ
ТРЕТЬЕИЮНЬСКАЯ МОНАРХИЯ 11907—1914 ГГ.]
1
Реакция
Революция была подавлена. Прогнивший насквозь режим, воплощение дикости, застоя и надругательства над личностью, защищал свое существование самыми подлыми еРаРи варВарСКИМИ средствами. Повальному обыс¬
ку была подвергнута вся страна; обыскивали железнодорожные поезда, церкви, школы, университеты, земства и даже суды и психиатрические больницы. Никто не был застрахован от ареста и высылки, заключенных подвергали истязаниям и пыткам; пытали в Астрахани, Одессе, Севастополе, Кременчуге, Пинске, Тамбове, Казани, Вятке. Приговаривали к смерти несовершеннолетних, казнили беременных женщин. Те, кто избегал пули или веревки, погибали в тюрьмах. К началу 1908 г. в тюрьмах находилось более 200 тыс. человек — вдвое больше, чем было тюремных мест. Арестантов косил сыпной тиф. Хоронили их прямо в кандалах.
Смертные приговоры и смертные казни стали повседневностью, по крылатому выражению В. Г. Короленко — «бытовым явлением». С июля 1904 г. по июль 1909 г. пострадавших от всякого рода репрессий, начиная от простого обыска и кончая намыленной веревкой, было не менее 1,5 млн. человек.
Подверглись разгрому многочисленные демократические организации и союзы, возникшие в годы революции. Полностью исчезли крестьянские организации. От студенческих и интеллигентских союзов остались жалкие обломки. Мелкобуржуазные партии и организации эсеров, народных социалистов и меньшевиков находились в состоянии полного развала; они распадались на отдельные группы и течения. С особой яростью обру-
22* 339


Г. К. Орджоникидзе в Батумской тюрьме. 1908 г.
шился царизм на рабочий класс и его партию. Наступили тяжелые годы беспрерывных провалов, недостатка сил, разрозненных действий. Немногие уцелевшие и вновь возникавшие профессиональные союзы преследовались и закрывались. С 1906 по 1912 г. было закрыто свыше 600 союзов и около 500 получили отказ в регистрации. За короткий срок было уничтожено 978 газет и журналов.
Страна управлялась на основе Положения об усиленной и чрезвычайной охране, позволявшего администрации на местах издавать обязательные постановления, имевшие фактически силу закона. В результате многие местности и губернии превратились в настоящие сатрапии, а имена ряда губернаторов и градоначальников сделались нарицательными. Даже ко всему привыкший российский обыватель в изумлении восклицал: «Какое же сравнение! При Плеве много лучше было».
«Вехи» Но одних репрессий, чтобы задушить револю¬
цию, было мало; требовалось, чтобы реакция восторжествовала также идейно. Церковь натравливала на революционеров отсталые слои населения. В организацию черносотенных обществ и союзов включились митрополиты и епископы. Духовенство возглавляло местные отделения союзов «Русского народа» и «Михаила Архангела». За 1906—1912 гг. было открыто 5,5 тыс. новых церквей. Число священников перевалило за 100 тыс. Разрабатывались проекты создания христианских рабочих союзов.
340


Членская книжка профессионального общества рабочих печатного дела Благовещенска
В семинариях и духовных академиях был введен особый курс «обличения социализма». Заскорузлая православная церковь решила использовать опыт католического Запада в его борьбе с социализмом.
Но идейный арсенал царизма, бедный и грубый, был уже недостаточен. В решительный идеологический поход против революции пошли теоретики и вожди контрреволюционного либерализма. Задача состояла в том, чтобы дискредитировать революцию и революционные формы борьбы в глазах масс. Для того чтобы отвратить народ и его передовые слои от революции, ее надо было скомпрометировать. В июне 1907 г. Ленин писал: «Создалось уже громадное течение, называющее себя либеральным (!!), культивируемое в кадетской печати и посвященное сплошь тому, чтобы представлять нашу революцию, революционные способы борьбы, революционные лозунги, революцион-
341


ные традиции как нечто низменное, элементарное, наивное, стихийное, безумное и т. д. ...вплоть до преступного...» 1
В 1909 г., группой «известных», по выражению Ленина, депутатов, «известных ренегатов, известных кадетов» был выпущен сборник статей под общим названием «Вехи». Ленин назвал этот сборник «энциклопедией либерального ренегатства» 2. Формально темой «Вех» были «грехи» русской интеллигенции. В действительности их авторы решили устроить суд над русской революцией, опорочить революционные идеи, доказать «пагубность» целей и традиций русского освободительного движения.
Исходной посылкой «Вех» являлась мысль, что самый ошибочный путь — это путь революции. П. Б. Струве писал, что суть дела не в том, «как делали революцию, а в том, что ее вообще делали» 3.
С яростью «Вехи» обрушились на марксистское учение о классовой борьбе. С исключительной настойчивостью П. Б. Струве, Н. А. Бердяев, Б. А. Кистяковский и другие стремились доказать несостоятельность тезиса, что изменение «внешних» условий жизни общества, под которым разумелось революционное ниспровержение строя, основанного на эксплуатации и угнетении, приводит к достижению поставленной цели — к всеобщему благу. Веховцы издевались над «человеколюбием» и «народолюбцем» революционной интеллигенции; их прямо-таки выводил из себя тезис, что «символ веры русского интеллигента есть благо народа, удовлетворение нужд большинства», они бичевали революционного интеллигента за то, что «его бог есть народ, его единственная цель есть счастье большинства». Героизм революционной молодежи объявлялся лжегероизмом. «Вехи» осуждали «одержимость» революционеров, их «фанатизм», «пресловутую принципиальность», «экзальтированность», «авантюризм» и т. и. «Пафос революции,— утверждал С. Н. Булгаков,— есть ненависть и разрушение» 4.
Авторы сборника стремились вызвать у революционной интеллигенции чувство неполноценности и полной оторванности ее от народа. Народ ненавидит интеллигенцию, она чужда ему, уверял М. О. Гершензон. В качестве вывода следовала ставшая геростратовски знаменитой фраза: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом,— бояться его мы должны пуще всех казней власаи и благословлять эту
1 В. Ш. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 25.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 167, 168.
3 «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции», изд. 5. М., 1910, стр. 170.
4 Там же, стр. 39, 41—43. 183, 188.
342


власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной» 1.
В. И. Ленин характеризовал «Вехи» как «сплошной поток реакционных помоев, вылитых на демократию» 2.
Революционному марксизму «Вехи» противопоставили формулу Бернштейна: «Движение — все, конечная цель — ничто». Они восхваляли «экономистов» и ликвидаторов как «настоящих» социалистов. Особенно восставали они против идеи диктатуры пролетариата и вооруженного восстания3.
«Вехи» потребовали от демократической интеллигенции перехода к «новому сознанию» через «покаяние и самообличение», отказа от материализма и атеизма на почве «синтеза знания и веры». Взамен героизма предлагалось «христианское подвижничество». Струве доказывал, что «религиозная идея способна смягчить... жесткость и жестокость» крайнего политического радикализма4.
Однако отвращение к «внешним жизненным благам» удивительным образом уживалось на страницах «Вех» с самым грубым культом личного благополучия, волчьего эгоизма и наслаждения жизнью, который они противопоставили общественным идеалам. Высмеивались «странный аскетизм» революционной молодежи, нежелание «эгоистически» радоваться жизни, наслаждаться «свободно ее утехами». «Вехи» открыто провозглашали в качестве исходного пункта политическую программу и тактику контрреволюционного либерализма, приспособление к царизму и реакции. Струве доказывал, что лозунг социал-демократов о свержении монархии является «бездонным легкомыслием», все прежние лозунги и средства борьбы русской революционной интеллигенции после манифеста 17 октября, ставшего «порогом новой русской истории», должны быть оставлены5. Политику нельзя сводить к борьбе классов, ее надо вести к компромиссу — таков центральный лозунг «Вех».
С появлением «Вех» поворот либеральной буржуазии к контрреволюции, распад и развал среди попутчиков революции получили идейное обоснование и программу. Ренегатство было объявлено политическим прозрением, подлое и трусливое приспособление к реакции — подлинным мужеством. Ленин писал, что веховцы не просто применялись к подлости, они «сами по своему почину, на свой лад, исходя из неокантианства и других модных „европейских“ теория, построили свою теорию
1 Там же, стр. 89.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 173.
3 «Вехи», стр. 41, 121—122, 195.
4 Там же, стр. 8, 21, 52, 168.
5 Там же, стр. 166.
343


„подлости“» «Теорию» веховцев восприняли и ликвидаторы. Таким образом, на деле создалось нечто вроде единого фронта от Столыпина до ликвидаторов, которые своей проповедью отказа от революции способствовали сохранению атмосферы реакции.
Казалось, могильный «покой» воцарился в стране на долгие годы, и контрреволюция могла торжествовать. Но реакция не была спокойна. Урок, извлеченный царизмом из революции 1905—1907 гг., заставил его усвоить ту истину, что одних негативных средств для предотвращения новой революции недостаточно; необходимо сверху, контрреволюционным, бисмар- ковским путем «решить» задачи, поставленные революцией.
Для политической перестройки страны царизм создал так называемую третьеиюньскую систему, начало которой положил третьеиюньский государственный переворот. Аграрный вопрос он задумал решить на базе известного указа 9 ноября 1906 г.
2
Третьеиюньский блок
государственный
переворот
Суть переворота состояла в замене без санкции Думы, волей одного царя, избирательного закона И декабря 1905 г. избирательным законом 3 июня 1907 г. Это было Третьеиюньский нарушением основных законов от 23 апре¬
ля 1906 г., гласивших, что «никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной думы» 1 2. Новый закон коренным образом перераспределял число выборщиков в пользу помещиков и крупной буржуазии за счет демократии. Рабочие потеряли около половины выборщиков, крестьяне — более половины (56%). На долю крестьян приходилось около всех выборщиков, в то время как помещики, составлявшие ничтожную часть населения страны, получили половину их общего числа (49,4%). Лишь в шести губерниях (Петербургской, Московской, Владимирской, Костромской, Харьковской и Екатери- нославской) рабочие имели право посылать в Думу по одному депутату, выбираемому из числа рабочих-выборщиков общим губернским собранием выборщиков. Число обязательных крестьянских депутатов, избираемых таким же образом, равнялось 53 — по одному от каждой из 53 европейских губерний. Резко сокращалось представительство национальных окраин. Народы Средней Азии, Якутской области, кочевники Астраханской и
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 84—85.
2 Ф. И. Калинычев. Государственная дума в России. Сборник документов и материалов. М., 1957, стр. 144.
344


Трехстепенные выборы. Карикатура на избирательную систему 3 июня 1907 г.
Ставропольской губерний и нерусские народности Забайкалья вообще лишались представительства в Думе. Кавказу из 29 мест было оставлено 10, Польша вместо 37 теперь посылала 14 депутатов. Число депутатов в Думе сокращалось с 524 до 442. Даже царь и его министры окрестили новый избирательный закон «бесстыжим».
Два большинства
Третьеиюньский государственный переворот обеспечил переход от Думы с кадетским «центром» к Думе с «центром» октябристским. В 1907 г. численный состав фракций выглядел следующим образом: крайние правые — 50, умеренно-правые и националисты — 97, октябристы и примыкающие к ним — 154, прогрессисты — 28, каде^ ты — 54, мусульманская группа — 8, польское коло (вместе с литовско-белорусской группой) —18, трудовики—13, социал- демократы — 19 (позднее осталось 14 за счет отсева случайных элементов). Ни одна из помещичье-буржуазных партий, не го-
345


воря уже о левых, не имела в Думе абсолютного большинства. Большинство зависело от октябристов. В случае, если они голосовали совместо с правыми, создавалось правооктябристское большинство, при голосовании с прогрессистами и кадетами — октябристско-кадетское. Так действительно октябристы и голосовали. Единый контрреволюционный помещичье-буржуазный думский блок попеременно делился на два большинства, и в этом заключалась главная особенность третьеиюньской системы. Два большинства были не случайным, а рассчитанным результатом. Здесь обнаруживается другая важнейшая черта третьеиюньского избирательного закона — бонапартизм. По замыслу творцов третьеиюньского закона, два большинства были тем средством, которое позволяло царизму лавировать между помещиками и буржуазией и, играя на их противоречиях, оставаться хозяином положения. Исходя из этого и определялись задачи первого и второго большинства: если правооктябристское большинство должно было осуществлять «охранительные» функции — проводить в жизнь карательно-полицейские законопроекты и сдерживать октябристов и кадетов по части «реформ», то октябристско-кадетское большинство должно было обеспечить проведение «реформ», приемлемых для правительства.
На чем же основывалась уверенность Столыпина, что партия, во главе которой стоял представитель московского капитала А. И. Гучков, будет блокироваться со своими соседями справа по меньшей мере с такой же готовностью, с какой она будет голосовать с прогрессистско-кадетскими либералами? Ответ лежит в классовой природе октябристов.
Октябристская партия по своей программе была партией буржуазной, выражавшей интересы и крупного капиталиста, и крупного помещика, начинавшего перестраивать свое хозяйство на капиталистический лад. Но в своем большинстве она состояла из помещиков и чиновников, которые мало чем отличались от правых. Сам Гучков считал, что во фракции «настоящих» октябристов только 100 человек, остальные — «примыкающие». Фракция так и называлась: «Фракция Союза 17 октября и примыкающих». Это была преимущественно правая партия, которая наряду с помещиками обслуживала также и интересы крупной буржуазии. Помещичья часть фракции допускала блок с кадетами лишь по тем вопросам и в той мере, в какой это устраивало их самих и соседей справа; ее подлинным представителем был не Гучков, а крупный екатерино- славский помещик, настоящий правый по своим взглядам, М. В. Родзянко.
В. И. Ленин называл октябристскую партию правительственной в том смысле, что она была орудием политики Столыпина. Такой характер октябристской партии был обусловлен
346


прежде всего страхом буржуазии перед революцией, бросившей ее в объятия крепостников-помещиков, а также тесными экономическими связями с царизмом и помещиками.
Тот же страх перед революцией обеспечил функционирование октябристско-кадетского большинства. Напуганные своим провалом, кадеты в третьеиюньский период круто повернули к «веховской» политике. Во время избирательной кампании в III Думу в конце октября 1907 г. кадеты на своемУ съезде объявили, что они идут в Думу для «органической» законодательной работы в качестве «ответственной оппозиции» в отличие от оппозиции «безответственной», т. е. социал-демократов, которым Дума нужна только как трибуна. Несколько раньше П. Н. Милюков заявил, что у кадетов есть «враги слева». Чтобы было ясным, что речь идет только о большевиках, а не о меньшевиках, которые по-прежнему оставались их друзьями, Милюков писал: «В лице самого г. Плеханова мы имеем дело не с врагом, а с другом... Вот когда ,,победят“ все эти влияния (меньшевистские.— Ред.), мы скажем спокойно и решительно: у нас нет врагов налево» К
Итак, соотношение сил в третьеиюньском блоке сложилось вполне определенное: первое большинство господствовало над вторым; правые доминировали над октябристами, те в свою очередь помыкали кадетами, и над всеми ними стояла фактически неурезанная старая власть.
Взаимоотношение правых с официальным правительством соответствовало в общих чертах взаимоотношению этого правительства с придворным окружением, которое Ленин называл вторым, закулисным правительством. Ленин писал, что кабинет обычно в значительной части состоит из ставленников камарильи, но в то же время зачастую большинство кабинета по своему составу не вполне соответствует ее требованиям 1 2.
Официальное правительство было вынуждено ходом экономического развития идти в какой-то мере против интересов камарильи, помогая развитию капитализма прусского типа. На этом пути оно должно было встречать не только противодействие, но и поддержку известной части правых, представлявших помещика, эволюционирующего в юнкера и поэтому поддерживающего бонапартистский путь приспособления абсолютистского государства к требованиям жизни. Деление правых в Думе на несколько фракций, несомненно, было отражением этого процесса.
1 «Речь», 22 и 25 сентября 1907 г.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 140, 141.
347


Дирижировать разноголосым третьеиюньским оркестром намеревался Столыпин. Претендент в российские Бисмарки, бывший предводитель дворянства и губернатор, подготовил себя к этой роли всей своей предшествующей деятельностью: еврейскими погромами, крестьянскими экзекуциями, военно-полевыми судами, «конституционными» переговорами с октябристско- кадетскими либералами, лощеной «европейской» фразой и позой.
Справа, на самом краю, расположились два черносотенных Аякса — Пуришкевич и Марков 2-й. Хрипло-визгливый голос «самого русского» дворянина молдаванского происхождения сливался с зычным голосом курского «зубра» Маркова-Валяй; их основная тактика сводилась к критике правительства справа.
Роль первой скрипки в Думе не по праву взял на себя Гучков; он был типичным политиком московско-купеческого склада, корчил из себя смелого и решительного деятеля, но на деле был жалким политическим трусом, пресмыкавшимся перед Столыпиным и правыми. Капитуляция для Гучкова была так же характерна, как и победоносная поза. Основными методами его политики были закулисный сговор, выпрашивание мелких уступок ценой отказа от провозглашенных накануне категорических требований, беспринципное и мелкое торгашество.
Милюков претендовал на ведущую роль в III Думе, но ему пришлось заняться трудным делом: проводить политику прямой поддержки третьеиюньско-столылинского режима, подкрашивая его «конституционным» лаком, и одновременно выдавать себя за его противника, борющегося за «настоящую» конституцию. Умный и изворотливый политик, крупный историк Милюков был настоящим политическим иезуитом, исключительно ловким мастером политического гешефтмахерства, пытавшимся совместить политику «Вех» с показным демократизмом, рассчитанным на завоевание масс.
1 ноября 1907 г. III Дума начала свою работу.
3
Аграрная политика
Аграрное законодательство Столыпина было второй после создания Государственной думы крупнейшей акцией царизма, вызванной революцией. Начало было положено указом 9 ноября 1906 г., введенным в действие в период между I и II Думами по 87-й статье «Основных законов». Указ носил очень скромное название, как будто речь шла о малозначительных поправках к существующему закону: «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского
Указ
9 ноября 1906 г
348


Хутор
землевладения и землепользования». Его сущность раскрывает- ся в 1-й статье, устанавливающей, что каждый домохозяин, владеющий надельной землей на общинном праве, имеет право требовать укрепления в его личную собственность причитающейся ему части земли. Расчет был сделан на то, что более зажиточная часть крестьян, стесняемая общинными порядками в своих хозяйственных начинаниях, первая потребует выдела из общины. Чтобы увеличить число сторонников выделения, указ устанавливал, что домохозяева, имевшие земли больше нормы душевого наделения («мертвые души»), могли укрепить за собой эти излишки. Плата за излишки предусматривалась не по существующим земельным ценам, а по выкупной цене 1861 г., т. е. значительно более низкой, но и эта плата взималась лишь там, где за последние 24 года имели место переделы. В остальных общинах излишки укреплялись безвозмездно. Так силой тяги зажиточной верхушки изнутри, дополняемой силой административного давления извне, предполагалось взорвать крестьянскую общину.
Выделенная земля признавалась уже не семейным владением, как прежде, а личной собственностью домохозяина, который мог распорядиться ею по собственному усмотрению. Таким образом, объявлялась свобода мобилизации надельной земли, правда, сильно ограниченная тем, что продавать землю можно было лишь лицам, приписанным к сельскому обществу,
349


закладывать только в Крестьянском банке, а завещать по обычному праву, т. е. ближайшим наследникам. Перед кулачеством открывалась соблазнительная возможность увеличить земельные владения путем скупки наделов бедноты. Указ поощрял отвод укрепленной земли к одному месту для образования отрубного или хуторского хозяйства.
Начатую указом 9 ноября политику заигрывания царизма с кулачеством Ленин назвал «аграрным бонапартизмом», который был составной частью общей бонапартистской политики монархии. Царское правительство сделало ставку на «сильного хозяина», «крепкого мужика». Эта новая политика стала возможной потому, что в деревню к началу XX в. сравнительно глубоко проникли капиталистические отношения. Ленин писал, что аграрный бонапартизм Столыпина не мог бы даже родиться, «если бы внутри общины не складывалось постоянно элементов, с которыми самодержавие могло начать заигрывать, которым оно могло сказать: „обогащайтесь!“, „грабь общину, но поддержи меня!“» 1
Но этот слой был еще недостаточен в качестве надежной опоры против бедноты. Более того, его интересы еще не настолько обособились от интересов всей крестьянской массы, чтобы можно было оторвать его от общекрестьянской борьбы против помещичьего землевладения. Поэтому для разрушения старых земельных порядков требовалось насилие. И правительство без колебаний встало на этот путь.
Ломка архаического общинного землепользования была экономически прогрессивной, но она производилась в явно реакционных целях — в целях сохранения землевладения помещиков, их доходов, их политической власти. Это была реакционная попытка разрешить крестьянский вопрос за счет самих крестьян, ценой разорения, пауперизации миллионов в интересах горстки деревенских богатеев, а в конечном счете — в интересах помещиков и царизма.
Акты, подобные указу 9 ноября, должны ЗэкоиьМ^июия 1910 г. б’ыли в трехмесячный срок вноситься в
Думу для законодательного одобрения. Однако II Дума, в составе которой правые составляли меньшинство, не стала рассматривать этот законопроект. Только III Дума с ее покорным правительству правооктябристским большинством занялась обсуждением указа 9 ноября 1906 г. На заседании Думы 5 декабря 1908 г. Столыпин откровенно раскрыл истинную цель нового законодательства, заявив, что правительство поставило ставку «не на убогих и пьяных, а на крепких и
1 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 274.
350


сильных», которые и явятся «преградой для развития революционного движения» 1.
Правооктябристское большинство Думы встретило правительственный законопроект восторженными приветствиями. Позиция кадетов была продиктована страхом перед революцией; они пугали правое большинство тем, что насильственное проведение реформы, создающее массу обезземеленных и разоренных людей, может повести к новому революционному взрыву в деревне, и ратовали за «осторожность» и «постепенность» в деле разрушения общины.
Против указа решительно выступила фракция трудовиков, представлявшая интересы крестьян. Правые депутаты от крестьян поддержали указ 9 ноября, но одновременно потребовали наделения безземельных и малоземельных крестьян за счет земель помещиков. Более того, они внесли соответствующий законопроект за подписями 47 депутатов, потребовав его срочного обсуждения. Совпадение позиций правых крестьян и трудовиков в этом главном вопросе означало, что все крестьянство в целом и в годы реакции по-прежнему стояло за ликвидацию помещичьей собственности на землю.
Социал-демократическая фракция III Думы решительно поддерживала требования крестьян, разоблачала реакционность политических целей указа 9 ноября, антинародную сущность политики правых и октябристов, соглашательство и лжедемо- кратизм «конституционных демократов».
В думской земельной комиссии были выработаны важные дополнения к законопроекту, усиливающие его принудительные начала. Так, сельские общества, в которых не проводилось общих переделов в течение последних 24 лет, объявлялись целиком перешедшими к наследственному (участковому или подворному) владению.
Законопроект был принят в Думе незначительным большинством. Голосами помещиков закон о крестьянском землевладении навязывался крестьянам вопреки их ясно выраженной воле.
В Государственном совете, куда представители от крестьян не входили совсем, законопроект не встретил оппозиции. Докладчик земельной комиссии М. В. Красовский прямо заявлял, что насаждение личной земельной собственности «должно воспитать в русском крестьянстве то, чего ему недоставало до сих пор,— уважение к чужой собственности». В. А. Бутлеров с восхищением уверял, что «кулаки и мироеды — это люди стойкие, люди крепкие, люди трудолюбивые», и пусть к ним переходит  11 	«Сборник речей Петра Аркадьевича Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного совета и Государственной думы (1906— 1911)». СПб.,. 1911, стр. 75.
351


земля «от крестьян слабых, от крестьян, пропивающих свои земли» *.
Государственный совет принял одобренный Думой законопроект с поправкой о том, что перешедшими к единоличному владению считались общества, где переделов не было с момента наделения землей, а не 24 года, как предлагала Дума.
14 	июня 1910 г. законопроект с дополнениями палат был утвержден царем и стал законом.
29 мая 1911 г. был принят еще один закон — о землеустройстве. По этому закону землеустройство могло проводиться независимо от того, укреплена или нет земля в собственность; селение, в котором проведено землеустройство, уже в силу этого факта объявлялось перешедшим к наследственному участковому владению, расширялись нрава и функции землеустроительных комиссий по насаждению хуторского и отрубного землепользования.
4
«Министерский» кризис
С первых же шагов III Думы обнаружилось бессилие октябристско-кадетского большинства. Дума потонула в море мелких р . законопроектов, которые требовали зако-
р нодательной санкции потому, что чаще
всего были связаны с новыми ассигнованиями. Один за другим принимались правооктябристским большинством реакционные законопроекты, но все «преобразовательные» потуги либералов кончались самым плачевным образом. Законопроекты, принятые Думой, в которых Государственный совет усматривал малейший намек на «либерализм», проваливались им один за другим. Октябристы и кадеты подняли шум о необходимости реформирования второй законодательной палаты в сторону ее некоторой демократизации и уменьшения прав по сравнению с Думой. Крики либералов привели только к тому, что Государственный совет стал уничтожать плоды думского законодательного творчества уже демонстративно.
Для всех стало очевидно, что реформ не будет. За пять лет думская мельница перемолола 2197 законопроектов, ставших законами, но законы о волостном земстве, распространении земства на неземские губернии и другие среди них отсутствовали. В конце концов все требования либералов к царизму свелись к одному: поскольку наступило «успокоение», перейти к «нормальному» порядку управления. Но все было тщетно: прави-  11 В. Г е р ъ е. Второе раскрепощение. М., 1911, стр. 126, 136, 159.
352


тельство твердо продолжало придерживаться мысли, что управление страной на основе режима исключительных положений является нормальным и единственно возможным. Страх перед революцией был той исходной причиной, которая заставила царизм отказаться от реформ.
Несмотря на кажущееся «успокоение» и полное торжество реакции, народом владело революционное, а не конституционное настроение: он ждал, готовился и собирал силы для новой революции. Реформы, как известно, могут привести к двоякому результату: либо предупредить революцию, либо, наоборот, способствовать ее приближению. При господстве в массах революционных настроений неизбежен был второй результат. Любые реформы, как бы незначительны они ни были, способствовали бы углублению и расширению элементов общенационального политического кризиса в стране, приводили бы к росту революционной самодеятельности рабочего класса и крестьянства.
В феврале 1908 г., в самый разгар реакции, Ленин писал, что «правительство не управляет, а воюет, что состояние России есть состояние с трудом сдерживаемого восстания» 1.
Большим ударом по контрреволюции были выступления правых крестьянских депутатов в Думе при обсуждении указа 9 ноября, требовавших наделения крестьян землей за счет помещиков. Настроения же рабочего класса выражались, как указывал Ленин, в крылатой фразе одного рабочего: «Погодите, придет опять 1905 год» 2.
На кадетских конференциях в годы реакции лейтмотивом всех выступлений с мест было указание на угрожающий рост революционных настроений в народе. Возражая Н. А. Гредеску- лу, одному из лидеров правых кадетов, который доказывал, что прекращение революционного движения свидетельствует о повороте масс от революционного пути к «конституционному», представитель Нижнего Новгорода заявил: «Едва ли эта точка зрения на освободительное движение разделяется всеми; есть взгляд, что оно может вспыхнуть с новой силой и даже не в очень отдаленном будущем» 3. То же доказывали делегаты Риги, Вильно, Рязани, Чернигова.
В записке Совета объединенного дворянства, адресованной Столыпину, по поводу проекта волостного земства говорилось следующее: «С прискорбием приходится засвидетельствовать, что во многих местностях деревня и помещичья усадьба представляют в настоящее время два враждебных стана: нападаю¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 449.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 40.
3 ЦГАОР СССР, ф. 523, on. 1, д. 7, л. 17.
23 	История СССР, т. VI
353


щих и обороняющихся», и поэтому момент для реформы неподходящ К
Очень точно суть разногласий между либералами и правыми по поводу реформ выразил один из лидеров крайних правых Г. Г. Замысловскщй еще на первой сессия Думы. По мнению кадетов, заявил он, из реформ «ничего худого не произойдет. А мы боимся, что если все это сейчас ввести, то повторится то самое, что наступило после 17 октября» 1 2.
Несостоятельность Думы по части реформ превращала ее из орудия укрепления царизма, как она была задумана, в дополнительный фактор его ослабления и разложения. Ленин писал по этому поводу: «Самодержавие отсрочило свою гибель, успев сорганизовать такую Думу, но оно не укрепляется этим, а разлагается от этого» 3. Подобный результат вызвал всеобщее разочарование и раздражение в лагере контрреволюции. Контрреволюционный либерализм ответил на него так называемым ле- вением буржуазии. Реакцией камарильи и «верхов» была потеря веры в политику бонапартизма и, следовательно, в ее главного Еыразителя и действующего лица — Столыпина. Так возник «министерский» кризис апреля 1909 г.
Кризис был развязан правой частью Госу-
«министерский» кризис Дарственного совета. Поводом к нему по- служил мелкий законопроект о штатах Морского генерального штаба, требовавший асссигнования в несколько десятков тысяч рублей. Он был внесен морским министром и принят Думой 24 мая 1908 г. Но Государственный совет отклонил его на том основании, что Дума нарушила прерогативы монарха: она, мол, имела право утвердить только испрашиваемую сумму, но не штаты. В ответ на это Дума 19 декабря
1908 г., признав законопроект спешным, приняла его снова в прежнем виде. В марте 1909 г. Государственный совет вторично обсуждал его: на этот раз ценой большого нажима Столыпину удалось добиться утверждения законопроекта, правда, очень незначительным большинством. Но победа стоила ему дорого. Против Столыпина была организована такая кампания, что весной
1909 г. он очутился на грани отставки. Одновременно нападкам правой печати подверглись октябристы, прежде всего Гучков. Они были названы русскими «младотурками», т. е. людьми, стремящимися захватить власть при помощи военного переворота 4.
1 Цит. по диссерт.: Е. Д. Чесменский. Борьба классов и партий в IV Государственной думе (1912—1917 гг.), ч. I. М., 1947, стр. 25.
2 «Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты 1908 г.». Сессия I, ч. II. СПб., 1908, стб. 2455.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 401.
4 «Новое время», 27 апреля 1909 г.
354


27 	апреля 1909 г. царь издал рескрипт на имя Столыпина, где говорилось, что законопроект о штатах Морского генерального штаба он не утверждает. Столыпину вместе с военным и морским министрами предписывалось в месячный срок выработать правила, разграничивающие сферу компетенции верховной власти и законодательных учреждений в делах военного управления, т. е. дать толкование 96-й статье «основных законов», трактующей об этом.
«Министерский» кризис кончился тем, что Столыпин остался у власти ценой полной капитуляции перед правыми и камарильей, отказа от реформ, переориентации с октябристов на националистов. Выработанные «Правила 24 августа» означали новое нарушение «основных законов», очередной маленький государственный переворот. Ленин писал: «По разъяснению „правил“, утвержденных без всякой Думы, статья 96 основных законов оказалась сведенной на нет! Штаты военные и морские оказались по этим „правилам44 изъятыми из ведения Думы» К
В сентябре 1909 г. Столыпин дал нашумевшее интервью редактору провинциальной черносотенной газеты «Волга», в котором фигурировала известная фраза: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Другим тезисом этого интервью, который привлек наибольшее внимание, было осуждение «партийного политиканства», направленного на захват Думой прав верховной власти. И правые, и либералы смысл этого интервью расценили совершенно одинаково — как отказ от «реформ» и отмежевание Столыпина от своего октябристского союзника. Произошла, по крылатому выражению прогрессистской газеты «Слово», «смена г. Гучкова г. Балашовым».
Смена Параллельно и в связи с «министерским»
Гучкова Балашовым кризисом развивался кризис октябристского «центра». В начале 1909 г. группа октябристов в И человек во главе с Я. Г. Гололобовым образовала самостоятельную фракцию так называемых правых октябристов.
Следующий конфликт, возникший в апреле 1909 г., т. е. в разгар «министерского» кризиса, был наиболее серьезный. Поводом послужили разногласия по старообрядческому вопросу, но истинная причина лежала глубже. Несколько октябристов посетили Столыпина, чтобы договориться с ним об организации «центра» из правых октябристов и умеренно-правых. По свидетельству брата премьера, А. А. Столыпина, члена ЦК партии октябристов и сотрудника «Нового времени», умеренно¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 227.
23*
355


правы© рассчитывали отколоть от Гучкова примерно 3Д фракции. В статье с характерным заголовком «Вихрь предательства» тот же А. А. Столыпин, не называя ни одного имени, но абсолютно прозрачно намекая на Родзянко, писал, что под руководством последнего во фракции возник заговор против Гучкова с тем, чтобы свалить его. Ответ Гучкова и Родзянко на эту статью состоял в том, что оба подали в отставку: один — с поста председателя фракции, другой — с поста товарища председателя. После длительных и сложных препирательств, уговоров и голосований конфликт был внешне ликвидирован, оба лидера взяли свои отставки обратно, но всем было ясно, что достигнутое соглашение непрочно.
Расколу октябристов сопутствовал процесс создания новой партии и думской фракции на базе объединения умеренно-правых и националистов. Первым шагом было образование партии умеренно-правых. В апреле 1909 г. состоялось учредительное собрание, на котором был избран комитет во главе с П. Н. Балашовым. Последний произнес речь, главная мысль которой сводилась к тому, что это предварительный шаг, а окончательная цель состоит в объединении с националистами. Столыпинская «Россия» сразу же дала понять, что умеренно-правым готовится в Думе роль правительственной партии. В октябре умеренно-правые и националисты слились в одну фракцию. В конце января 1910 г. националисты в лице «Всероссийского национального союза» и умеренно-правые окончательно слились в «Партию русских националистов». Основная задача была сформулирована как «отпор инородческому засилью», т. е. была провозглашена политика воинствующего национализма. Лидером партии и фракции был избран Балашов. Никакими талантами он не обладал и был избран на председательский пост из-за своего богатства, за то, что он, по меткому выражению одного правого депутата, крестьянина, «кормил свою партию компотом», т. е. содержал ее на свой счет. Рядом с октябристским «центром» возник и стал действовать в Думе новый «центр» — националистический.
Вместе с октябристским «центром» весьма
«Параллельная горькие плоды своей политики пожинала и
деятельность» ^
«ответственная оппозиция». Кадетская
партия после революции 1905—1907 гг. стала крайне малочисленной; она насчитывала к середине 1909 г. всего 22 губернских и 29 уедцных партийных групп. До 1916 г. не было созвано ни одного съезда. Вместо съездов ЦК созывал конференции без определения норм представительства с мест, руководствуясь желанием скрыть факт малочисленности и слабости организаций от широкой публики. В мае 1910 г. один из лидеров партии, И. И. Петрункевич, специально отметил в своем докладе, что
356


если в момент выборов в III Думу у партии еще имелись какие- то остатки местных организаций, то теперь остались одни обломки. В марте 1912 г. Милюков говорил о том, что в течение минувших пяти лет работала в основном одна парламентская фракция кадетов, а «сама партия составляла более или менее фикцию» 1.
Кадеты пытались сколотить в Думе «левый центр», используя для этого «левение» буржуазии. Это «левение» выражалось в том, что октябристская печать время от времени жаловалась на отсутствие реформ и грозила переходом в «оппозицию». Целый ряд представительных организаций крупного капитала также выражал свое недовольство «помещичьей» политикой Думы и правительства. Крупнейшие московские и петербургские тузы устраивали закрытые совещания с кадетскими профессорами и писателями, вроде П. Б. Струве, А. А. Мануйлова, А. А. Кизеветтера и др., где критиковали экономическую политику царизма, обсуждали возможность создания «деловой» буржуазной партии и т. п. Объясняя это явление, Ленин писал: «„Левение“ буржуазии вызывается именно тем объективным фактом, что, несмотря на столыпинское подновление царизма, обеспечения буржуазной эволюции не получается» 2.
Но все попытки кадетов подтолкнуть октябристов на создание «левого центра» окончились провалом. Не найдя поддержки дома, кадеты отправились искать ее за границей. Летом 1909 г. «парламентская» делегация в составе 15 человек (из них 5 членов Государственного совета) отправилась с визитом в Англию, чтобы продемонстрировать там русский «конституционный» строй. От кадетов поехал Милюков в сопровождении наиболее правых кадетов В. А. Маклакова и М. В. Челнокова. На обеде у лорд-мэра Лондона Милюков выступил с речью, в которой заявил: «Пока в России существует законодательная палата, контролирующая бюджет, русская оппозиция останется оппозицией его величества, а не его величеству». Столыпинская «Россия» оценила речь Милюкова как «такую услугу родине, за которую ему простится немало прежних прегрешений» 3.
За свое политическое холопство, за выдачу «авансом» перед заграничным общественным мнением кровавому царю аттестата «конституционного монарха» кадеты требовали «понимания», т. е. осуществления обещанных реформ. Кадетская конференция в ноябре 1909 г. полностью одобрила речь Милюкова.
На этой же конференции Милюков выступил с тактическим докладом, опубликованным затем под названием «Политические
1 ЦГАОР СССР, ф. 579, on. 1, д. 690, л. 2.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 411—412.
3 «Россия», 21 июня 1909 г.
357


партии в стране и в Думе». Ленин расценил этот доклад как крайне важный документ, излагающий «официальную платформу к.-д. партии» *. Квинт-эссенция доклада заключалась в идее «параллельной деятельности». «Не исключена возможность,— указывал Милюков,— параллельной деятельности демократического конституционализма с непосредственными выражениями желаний народных масс», иначе говоря, с революционным движением1  2. Оценивая эту тактику, Ленин писал, что кадетам «ненавистно движение масс, ненавистна „демагогия“ „земли и воли“, ненавистны „политические судороги“» 3, но они вынуждены считаться с движением масс, поскольку оно неизбежно и поскольку без этого движения невозможно достижение политических целей кадетов — установление упорядоченного буржуазного конституционализма с монархией во главе4.
5
Национализм
Национализм явился важнейшей составной частью политики самодержавия и третьеиюньской Думы. В результате революции 1905—1907 гг. перед царизмом и бур- Программный жуазией возникла проблема предотвраще-
ния распада империи, сохранения «единой и неделимой» России. Для обоих партнеров по контрреволюции этот вопрос был вопросом жизни и смерти. Для царизма империя была оправданием его существования, основой политического всевластия и монополии военной силы. Для русской буржуазии, слабой и хищнической, она давала возможность расти вширь и сохранять господствующее положение по отношению к буржуазии окраин.
Национализм в третьеиюньский период выступил в самой свирепой зоологической форме. Теоретик национализма черносотенный журналист М. О. Меньшиков в качестве исходной посылки категорически отрицал мысль о том, что «инородцы» — такие же граждане империи, как и русские: «Конечно, не такие и не должны быть такими» 5. Программный лозунг национализма был предельно краток и ясен: «Россия для русских».
Позиция октябристов в национальном вопросе почти ничем не отличалась от позиции правых. Одна из главных ошибок избирательного закона 11 декабря 1905 г., по мнению октябрист¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 176.
2 «Речь», 26 ноября 1909 г.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 182.
4 См. там же.
5 «Новое время», 1 марта 1908 г.
358


ских политиков, заключалась в том, что колонии получили те же права, что и метрополия. Поворотом в сторону национализма и шовинизма характеризовалась в третьеиюньский период и национальная политика кадетов.
Конечная цель, которую поставили перед собой царизм и правооктябристское большинство Думы, состояла в том, чтобы привести к полной покорности все национальные окраины и нерусские народы России, сломить у них всякую волю к борьбе за национальное равноправие. Поэтому в равной мере преследовались и угнетались народы Кавказа и Средней Азии, Поволжья и Сибири, Прибалтики и Польши, Украины и Белоруссии. Однако в ходе выполнения этой задачи на первый план по ряду причин выдвинулись в качестве главных три вопроса: финляндский, польский и еврейский.
„ Ä Финляндия была избрана первой жертвой
«Поход на Финляндию» л
воинствующего национализма. 1 осударст-
венная автономия Финляндии с ее конституцией и всеобщим избирательным правом, экономические успехи, достигнутые в трудных природных и экономических условиях, были живым отрицанием Российской империи с ее методами жестокого подавления свободы народов, примером для других окраин.
Было решено раз и навсегда покончить с финляндской конституцией, не останавливаясь перед самыми крайними средствами, вплоть до применения вооруженной силы и уничтожения финляндского сейма. Царь, сам яростный ненавистник Финляндии, требовал от Столыпина самых решительных действий. Во исполнение поставленной задачи в 1907 г. было создано так называемое Особое совещание по делам Финляндии. О значении, которое ему придавалось, можно судить уже по его составу: председателем был назначен Столыпин, членами — министры Б. Н. Коковцов, П. А. Харитонов, И. Г. Щегловитов и др.
На помощь царизму пришла черная Дума. В 1908 г. октябристы, националисты и правые внесли в Думу запросы, адресованные председателю Совета министров, в которых доказывалось, что Финляндия во время революции готовилась путем вооруженного восстания добиться полного отделения от России и что политика сепаратизма и пренебрежения к России проводится ею и по сей день. Все три запроса были заранее согласованы со Столыпиным и должны были демонстрировать общую «тревогу» правительства и «народного представительства».
В ответ Столыпин потребовал покончить с финляндским «сепаратизмом» путем уничтожения финляндской конституции и просил для этой цели «нравственной поддержки» Думы К Его  11 «Государственная дума,. Третий созыв. Стенографические отчеты 1908 г.». Сессия I, ч. II, стб. 2940—2041.
359


речь была встречена правооктябристским большинством с восторгом. От имени правых Марков 2-й предложил объявить Финляндии «немедленную войну» и завоевать ее. «Если целый народ,—■ вопил он,— нельзя заключить в сумасшедший дом..., то все же придется надеть на него смирительную рубашку» 1. В том же духе говорили и октябристы, заверяя Столыпина, что он целиком может рассчитывать в финляндском вопросе на их поддержку1  2.
Кульминационным пунктом в походе на Финляндию было принятие Думой закона о так называемом общеимперском законодательстве, получившем также по дате утверждения его царем название закона 17 июня 1910 г. Главная суть его состояла в перечне вопросов, изымавшихся и,з сферы финляндского законодательства и делавшихся объектом общеимперского законодательства. Перечень включал такие вопросы, как налоги, воинская повинность, права русских подданных, проживающих в Финляндии, государственный язык, суд, охрана государственного порядка, уголовное законодательство, школьное дело, общества, союзы, печать, таможенные тарифы, торговля, монетная система, почта, железные дороги и др. Одного взгляда на этот перечень достаточно, чтобы понять, что закон начисто уничтожал автономию Финляндии, а финляндский сейм превращал в обычное губернское земское собрание. Обсуждение законопроекта в Думе проходило в атмосфере дикой травли и ненависти. Когда председатель объявил, что законопроект принят, Пуришкевич воскликнул: «finis Finlandiae» — конец Финляндии 3.
Кадеты и прогрессисты выступали против законопроекта; их общую точку зрения на задачи и методы империалистической и колониальной политики выразил Милюков. Наша основная ошибка, заявил он, состоит в том, что мы действуем «ассирийскими средствами», в то время как надо в пример брать Англию. «Та империалистская политика, которую ведет империалистская Англия, разве похожа на нашу?» Завидно становится, когда читаешь о культурных методах английской колониальной политики, «умеющей добиваться скрепления частей цивилизованными, современными средствами» 4.
Только левые депутаты заклеймили законопроект с подлинно демократических позиций. Трудовик-крестьянин А. Е. Кро- котов заявил: «Большинство крестьян Российской империи на своей шкуре переживают гнет правительства, и, следовательно,
1 «Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты 1908 г.». Сессия I, ч. III. СПб., 1908, стб. 370, 371.
2 Там же, ч. II, стб. 2942.
3 Там же. Сессия III, ч. IV. СПб., 1910, стб. 2582.
4 Там же, стб. 2077, 2078.
360


крестьяне не могут желать какому бы то ни было народу гнета, а тем более свободному народу финляндскому» К
Из выступлений .социал-демократов наиболее сильной была речь И. П. Покровского. «Теперь вы,— делал он свой главный вывод,— снова беретесь за финляндцев. И русский народ, и его боевой авангард, рабочий класс, еще раз подаст братскую руку финляндскому народу для общего дела освобождения от политического гнета. Не здесь решится финляндский вопрос, он решится народной борьбой!» 1 2
В. И. Ленин посвятил законопроекту специальную статью «Поход на Финляндию». Разоблачая не только царизм, но и кадетов как националистов и мнимых друзей Финляндии, а также финляндскую буржуазию, Ленин писал: «Придет время — за свободу Финляндии, за демократическую республику в Рос-* сии поднимется российский пролетариат» 3.
Закон 17 июня 1910 г. был основой для принятия законопроектов, конкретно затрагивающих тот или иной пункт, указанный в перечне. Дума успела принять два таких закона (об «уравнении» прав русских граждан, проживающих в Финляндии, с финскими и об уплате финской казной 20 млн. марок взамен отбывания финскими гражданами воинской повинности). Правительство и Дума очень торопились. Ленин писал: «Контрреволюция в России спешит воспользоваться полным затишьем у „себя домаа, чтобы возможно больше отнять ив финляндских завоеваний» 4.
Однако все принятые антифинляндские законы и проекты остались на бумаге; ни один из них не был осуществлен. Этому помешал новый революционный подъем 1912—1914 гг. Разразившаяся затем мировая война создала для решения финляндского вопроса уже принципиально иную ситуацию.
„ v Чрезвычайно важное место в политике ца**
ПОЛЬСКИЙ вопрос г - о
ризма и буржуазии занимал польский вопрос. Всегда сложный и острый, он продолжал оставаться таким же и в третьеиюньский период. Помимо таких причин, как революционное и национально-освободительное движение, важную роль играла связь польского вопроса с ближневосточной политикой и с украинским вопросом.
Активная ближневосточная политика царизма была возможна лишь под лозунгом славянского единства, возглавляемого Россией. Однако такой лозунг было трудно осуществить, когда на глазах у всего славянского мира царизм у себя дома травил
1 Там же, стб. 2423.
2 Там же, стб. 2392.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 222.
4 Там же, стр. 219.
361


и преследовал один из самых больших славянских народов — поляков. Основные обвинения по адресу польской буржуазии и помещиков со стороны правооктябристского лагеря сводились к двум пунктам: стремление к автономии как к первому шагу воссоздания прежнего польского государства и эксплуатация и полонизация «русских», т. е. украинских и белорусских крестьян, польскими помещиками и католической церковью.
На самом деле положение было несколько иным. В период первых двух Дум польское коло действительно требовало автономии Царства Польского и внесло соответствующий законопроект в Думу. В третьеиюньский период польские помещики и буржуазия отказались от лозунга автономии и встали на путь «реальной политики», ограничив свои требования введением земства и городского самоуправления в польских губерниях, суда присяжных и польского языка в школе и выражая полную готовность тесного и лояльного сотрудничества с царизмом. Именно такую политику вело в III Думе польское коло, состоявшее в большинстве из так называемых народовцев (нар.о- дово-демократическая партия), которых Ленин характеризовал как польских октябристов. Устами одного из членов польского коло было заявлено, что автономию до времени надо «повесить на вешалку» и заняться достижением возможного.
Но угодничество коло и усилия либералов добиться русско- польского «примирения» ни к чему не привели. Польский вопрос, так же как и другие, мог решаться третьеиюньской монархией только по-столыпински. На повестку дня Думы были поставлены антипольские националистические законопроекты.
Одним из первых обсуждался в Думе законопроект о введении земства в шести западных губерниях: Витебской, Минской, Могилевской, Волынской, Киевской и Подольской. Особенностью этих трех западных и трех юго-западных губерний (так же как и трех северо-западных губерний — Виленской, Ковенской и Гродненской) было то, что крупное землевладение там преимущественно было польским, а крестьянская масса состояла из белорусов и украинцев, которых, однако, правительство принципиально называло «русскими», поставив вообще вне закона слова «украинец» и «белорус». Русских помещиков в Западном крае было сравнительно мало, причем многие из них не вели там собственного хозяйства и либо сдавали свои зехмли в аренду, либо спекулировали ими, продавая по более высоким ценам, чем были куплены.
Отношение украинских и белорусских крестьян и батраков к польским магнатам характеризовалось глубокой ненавистью народа, в течение многих поколений подвергавшегося нещадной эксплуатации и насильственному ополячиванию. Этим об¬
Западное земство
362


стоятельством и решили воспользоваться вдохновители и авто*3 ры законопроекта, чтобы превратить западные губернии в своего рода котел, кипящий националистическими страстями и заражающий ими атмосферу всей страны. Дополнительная цель состояла в том, чтобы упрочить позиции и влияние русских помещиков и православного духовенства среди крестьян, создав тем самым благоприятные условия для политики их русификации и борьбы с национально-освободительными устремлениями. В основном ставка здесь делалась на кулачество, которое в крае, особенно в юго-западных губерниях, стало уже значительной величиной. Наконец, введение земства позволяло покончить с монополией польского представительства в Государственном совете от западных губерний (из-за отсутствия земских учреждений выборы проводились дворянскими собраниями, а в них господствовали польские землевладельцы).
Всех указанных целей нельзя было достичь механическим распространением на западные губернии земского Положения 12 июня 1890 г., основанного на сословности и размерах землевладения: в таком случае преобладание в земстве получили бы польские помещики. Поэтому законопроект вносил в него ряд принципиальных изменений. Главные из них были следующие. Вместо сословных курий — крестьянской и помещичьей — вводились курии национальные — польская и русская (куда зачислялись все неполяки), избиравшие отдельно уездных и губернских гласных. Представительство от каждой национальности зависело не от размеров землевладения, как это предусматривало Положение 12 июня 1890 г., а фиксировалось в определенных размерах. Фиксация была основана на совершенно искусственном приеме, состоявшем в том, что брался процент численности населения данной национальности по губернии и процент ценности принадлежавшей ей земли и недвижимых имуществ, облагаемых земскими сборами, но уже в поуездном исчислении, которые затем складывались вместе и делились пополам. Полученная цифра и составляла предельное число избираемых курией гласных *.
Но безоговорочное применение этого пункта привело бы к тому, что большинство во всех уездных и губернских земских собраниях перешло бы к крестьянам: результат столь же нежелательный для авторов законопроекта, как и польское большинство. Поэтому вводился другой пункт, согласно которому в уездные земские собрания сельские общества могли посылать не больше 7з всех гласных. В губернское же земство не полага¬
1 	Например, если польское население одной из губерний составляло 2%, а польская недвижимость в одн.ом из уездов этой губернии равнялась 38% ценности всего недвижимого имущества, то после сложения и деления получалось число в 20 гласных.
363


лось ни одного крестьянского гласного, но увеличивалось представительство духовенства с одного до трех в уездном земстве и до четырех — в губернском. Специальные статьи предусматривали, что председатель, а также не менее половины членов управ и земских служащих по найму (врачи, учителя, агрономы) должны быть русскими. Евреи в земство не допускались.
Законопроект о западном земстве был типичным образчиком бонапартистской политики. Он был задуман как союз русских помещиков с украинским и белорусским крестьянством, направленный против польских помещиков. В то же время это был классовый союз русских и польских помещиков против крестьянской массы. Реакционнейший по своему содержанию законопроект был завуалирован и представлен в виде крупного либерального начинания: введение бессословного начала в земстве, некоторое увеличение крестьянского представительства.
Законопроект обсуждался в Думе в мае 1910 г. Выступления представителей правооктябристского большинства вылились, как обычно, в травлю поляков. Критика его кадетами и прогрессистами исходила из того же тезиса о гибельности для великодержавной и имперской политики прямолинейного и грубо примитивного национализма. Другой тезис кадетов, как и при обсуждении финляндского законопроекта, состоял в том, что подобные законопроекты заставляют поляков (как и финнов) ориентироваться на Запад, точнее на Германию — потенциального врага России.
Польское коло, разумеется, выступило против законопроекта, но не с демократических, а с реакционно-националистических позиций, апеллируя к чувству классовой солидарности правых и октябристов и уверяя их в своей верности царю и империи. Конкретно требования коло сводились к тому, чтобы на западные губернии было распространено земское Положение 12 июня 1890 г. в своем чистом виде.
Чрезвычайно показательной была позиция правых депута- тов-крестьян от западных губерний. Все они высказались за законопроект, но потребовали увеличения крестьянского представительства, обрушившись по этому поводу с упреками в адрес правых. Крестьянин С. О. Галущак внес поправку, увеличивавшую число гласных-крестьян до половины их общего числа. Она была горячо поддержана другими правыми крестьянами. Ценой угроз, нажима и обмана правым удалось провалить эту поправку, но и здесь лишний раз правые крестьянские депутаты продемонстрировали свою ненависть и недоверие не только к польскому, но и к русскому помещику.
Крестьяне-трудовики выступили с критикой законопроекта и с суровым осуждением правых крестьян, которые, выступая заодно с помещиками, предают интересы крестьянства.
364


Сильную речь с интернационалистских позиций произнес И. П. Покровский: «Мы, социалисты,— заявил он,— работаем со всей демократией без различия национальностей и исповеданий, будь то грузин, армянин, поляк или еврей», одинаково разоблачая ее врагов, будь они русские или поляки; польское дворянство, как и русское, «является типичным противником демократии»; пусть Столыпин выполняет свою историческую миссию; травя «инородцев», он достигает лишь одного: восстанавливает русский народ против русского самодержавия 1.
Законопроект был принят Думой с незначительными поправками, но затем в марте 1911 г. отвергнут Государственным советом. В связи с этим Столыпин был вынужден провести законопроект по 87-й статье, и только таким чрезвычайным путем его удалось сделать законом.
Сущность законопроекта «О выделении из соста- л щ на ва губерний Царства Польского восточных
частей Люблинской и Седлецкой губерний с образованием из них особой Холмской губернии», как уже видно из самого заголовка, была очень проста. Несколько восточных уездов указанных польских губерний, населенных преимущественно кре- стьянами-украинцами, выделялись в особую губернию, которая превращалась во внутреннюю русскую губернию. Седлецкая губерния упразднялась, оставшаяся ее часть передавалась Люблинской губернии, а один уезд — Ломжинской. Обсуждение законопроекта Дума начала 25 ноября 1911 г. и приняла 26 апреля 1912 г. 4 мая он был передан в Государственный совет, 23 июня утвержден царем и стал законом.
Ни один законопроект не вызвал такой бешеной националистической свистопляски, как этот. Черносотенцы вопили о полонизации «русского» края, коло истошно кричало о «четвертом разделе» Польши, украинские националисты во главе с М. С. Грушевским объявляли Холмщину колыбелью «украин- ства». Во главе всей затеи с Холмщиной стоял депутат III Думы и признанный глава всего думского духовенства епископ Люблинский и Холмский Евлогий — умный, энергичный и беззастенчивый демагог, одна из самых зловещих фигур воинствующего национализма.
Такая ожесточенность во многом объясняется историей холмского вопроса, уходящего своими корнями в глубину столетий. В течение нескольких веков население края подвергалось жестокой эксплуатации со стороны польских панов и не менее жестокому окатоличиванию и ополячиванию. Огромную роль здесь сыграла Брестская уния 1596 г., заменившая право-»
1 	«Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты». Сессия III, ч. IV, стб. 1094—1095, 1101, 1106.
365


славную церковь греко-униатской. Столетия сделали свое дело, и население привыкло считать новую церковь исконной верой своих отцов. В то же время оно противопоставило греко-униатскую церковь как оплот и щит против натиска католицизма и сумело отстоять свой язык, национальность и культуру.
После того, как Холмщина вошла в состав России, начался обратный процесс — процесс столь же жестокого насильственного обрусения, выразившегося в первую очередь в наступлении на греко-униатскую церковь. В 1875 г. это наступление окончилось «добровольным воссоединением» униатской церкви с православной, т. е. насильственным обращением греко-униатского населения в православие.
Спустя 30 лет пришла расплата. После издания указа 17 октября 1905 г. о веротерпимости в течение двух лет около 200 тыс. человек в Холмщине перешли из православия в католичество. «Удержать» в православии, по официальному выражению, удалось 300 тыс. человек. То, что не могли сделать века католического натиска, сделал царизм в течение нескольких десятилетий.
Официальных доводов правительства и правооктябристского большинства в пользу выделения Холмщины было два. Первый довод — «русское» большинство края. В доказательство брался не вероисповедный, а этнографический признак: католик, если он был украинцем, объявлялся русским. Поляки, естественно, приняли обратный принцип — вероисповедный, который давал «польское» большинство. Второй довод обосновывался желанием правительства и Думы ввести в Царстве Польском городское и земское самоуправление; поскольку это самоуправление будет польским, надо заранее высвободить из-под его опеки и влияния «русское» население, в противном случав оно окончательно ополячится. Иначе говоря, полякам предлагали отдать Холмщину в обмен на обещание будущего польского земства. Коло избрало в качестве средства защиты все ту же обанкротившуюся тактику, сводившуюся к уверениям, что выделение Холмщины наносит вред прежде всего руссюш государственным интересам. В то же время ораторы коло грозили тем, что такая политика приведет к «расширению пропасти» между двумя нациями, к обострению русско-польских отношений *. Примерно те же доводы выставляли кадеты.
В заявлении трудовиков законопроект расценивался как «акт грубого лицемерия», действительная цель которого состоит в том, чтобы «возбуждением национальной и религиозной розни отвлечь внимание населения от его действительных нужд» 1 2.
1 «Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты». Сессия V, ч. I. СПб.. 1911, стб. 2649.
2 Там же, ч. II. СПб., 1912, стб. 610.
366


Антисемитизм. Дело Бейлиса
Позиция социал-демократической фракции была идентична той, которую она изложила при обсуждении законопроекта о западном земстве. Главное правление СДПиЛ еще задолго до обсуждения законопроекта в Думе приняло специальную резолюцию по вопросу о выделении Холмщины, которая «клеймила» коло и народовцев, пригвождая их вместе со Столыпиным «к позорному столбу», и полностью совпадала с позицией русской революционной социал-демократии 1.
Антисемитизм в третьеиюньский период достиг чудовищных размеров. Определяя задачу правительства в борьбе с евреями, дубровинское «Русское знамя» требовало: «Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постепенно вымирали» 2. VII съезд объединенного дворянства со всей решительностью заявил о необходимости «очищать русскую землю от евреев, очищать твердо, неуклонно, шаг за шагом и по выработанному заранее плану»3. Правительство действовало совершенно в духе этих требований. Газеты были полны сообщений о массовых выселениях евреев из Киева, Смоленска, Чернигова, Гомеля, Полтавы и других городов; евреям запрещалось проживать в дачных местностях, передвигаться по железным дорогам; устраивались облавы не только в городах, но и в лесах, где евреи скрывались, спасаясь от выселений. Правительство предприняло ряд мер по «урегулированию» процентной нормы, т. е. по дальнейшему ограничению приема евреев в школы и университеты.
Кульминацией непрекращающейся антисемитской кампании было знаменитое «дело Бейлиса».
В марте 1911 г. в Киеве был убит 12-летний мальчик Андрей Ющинский. Полиция очень скоро напала на след и точно установила место убийства и самих убийц. Ими оказалась шайка воров, группировавшихся вокруг содержательницы притона В. Чеберяк, на квартире которой и было совершено убийство. Ющинский дружил с ее сыном, был частым гостем в ее квартире и, следовательно, постоянным свидетелем творившихся там дел. Во время ссоры с товарищем Андрей пригрозил ему разоблачением. В тот же день он был убит. Убийство было совершено самым зверским образом — несчастному мальчику нанесли множество колотых ран. В дело вмешались черносотенные организации и думские правые; они заявили, что убийство было совершено евреями с ритуальной целью. Черносотенцы потребовали от правительства найти «настоящих» убийц.
1 «Социал-демократ», 8 (21) августа 1909 г.
2 Цит. по кн.: А. С. Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса. М., 1934, стр. 13.
3 Там же, стр. 54.
367


С ведома Николая II и при его полной поддержке правительство в лице министра юстиции И. Г. Щегловитова приняло ритуальную версию, и вместо истинных убийц на скамью подсудимых был посажен некий Мендель Бейлис, приказчик кирпичного завода, вблизи которого был найден труп убитого мальчика. Бейлис провел два с половиной года в тюрьме, прежде чем предстал перед судом осенью 1913 г. По расчетам правительства, процесс Бейлиса должен был явиться основанием для наступления на революционные организации. Бывший нижегород-> ский губернатор А. Н. Хвостов, лидер фракции правых IV Думы, уже в ходе процесса, надеясь на осуждение, заявил одному из корреспондентов: «После дела Бейлиса революционные выступления в России станут невозможными по крайней мере в течение трех лет» 1.
Состав присяжных был специально подобран. Чиновники Департамента полиции доносили своему шефу Белецкому: прокурор «сумел отвести из присяжных заседателей всю интеллигенцию..., состав заседателей — все сплошь в свитках и кособок ротках», «серый состав присяжных может обвинить ввиду племенной вражды»2. Но этой надежде не суждецо было сбыться: «серые» крестьяне-присяжные оказались намного выше тех, кто рассчитывал на их темноту и антисемитские предрассудки; Бейлис был ими оправдан.
«Пролетариат России,— писала «Правда»,— был в первых рядах тех, кто поднял свой голос в защиту попранной чести русского народа». Забастовки протеста против суда над Бейлисом прошли в Петербурге, Казани, Саратове, Харькове, Юзовке, Одессе и в западных городах: Киеве, Варшаве, Гродно, Брест- Литовске, Белостоке, Бердичеве, Минске, Двинске, Ревеле, Смоленске, Могилеве, Пинске, Вильно, Витебске, Бобруйске и др.
Весной 1914 г. большевистская фракция приняла решение внести в Думу законопроект, который был назван следующим образом: «Проект закона об отмене всех ограничений прав евреев и всех вообще ограничений, связанных с происхождением или принадлежностью к какой бы то ни было национальности». Публикуя этот законопроект на страницах «Правды», Ленин в написанном им обращении к рабочему классу объяснял, почему евреи выделены особо: «Антисемитизм пускает все более глубокие корни среди имущих слоев... Гонения против евреев приняли в последние годы совершенно невероятные размеры... При таких условиях еврейскому вопросу должно быть уделено должное внимание со стороны организованных марксистов»3.
1 «Речь», 16 октября 1913 г.
2 А. С. Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса, стр. 276, 277.
3 В. Я. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 16.
368


Реакция была вынуждена признать свое полное поражение в «деле Бейлиса». В своем отчете чиновник, посланный Белецким в Киев, писал: «Процесс Бейлиса, это полицейская Цусима, которую никогда не простят»
6
Рабочий вопрос
До революции 1905—1907 гг. царизм отрицал существование рабочего вопроса в России в западноевропейском смысле этого
Комиссия Коков ова слова* Считалось, как констатировал Комитет министров в январе 1905 г., что «условия фабричной жизни у нас и на Западе совершенно между собой различны», число фабрично-заводских рабочих в стране «весьма незначительно», большая их часть «тесно связана с землей», следовательно «нет... самого рабочего вопроса, а потому и не приходится создавать по западным образцам фабричного законодательства» 1 2. Рабочей политикой ведало Министерство внутренних дел. Смысл ее состоял в сочетании полицейских преследований с полицейской же «опекой». Закономерным следствием этой политики была знаменитая зубатовщина.
Революция заставила царизм искать другие пути решения рабочего вопроса. Первым конкретным шагом в этом направлении было создание в январе 1905 г. так называемой комиссии В. Н. Коковцова. Программа, предложенная Коковцовым, сводилась к следующему: 1) обязательная организация больничных касс, создаваемых на средства рабочих и фабрикантов; 2) создание на предприятиях смешанных органов из представителей администрации и рабочих «для обсуждения и разрешения возникающих на почве договора найма вопросов, а также для улучшения быта рабочих»; 3) сокращение рабочего дня с 11,5 до 10 часов; 4) пересмотр статей закона, карающих забастовки и досрочное расторжение договоров о найме 3-
Программа Коковцова была обсуждена и одобрена Комитетом министров. Комитет резко осудил зубатовщину и в качестве образца для подражания назвал Бисмарка, который «своевременно» издал страховые законы и тем самым взял «рабочее движение в свои руки» 4. В связи с пересмотром закона о стачках Комитет министров высказал чрезвычайно важное, имевшее принципиальный характер соображение: «Для правильного разрешения вопросов о забастовках, возникающих исключительно
1 А. С. Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса, стр. 280.
2 «Рабочий вопрос в комиссии В. И. Коковцова в 1905 г.». М., 1926, стр. 21.
3 Там же, стр. 13.
4 Там же, стр. 22.
24 	История СССР, г. VI
369


на экономической почве, необходимо, чтобы рабочие были надлежащим образом организованы и знали точно свои права и обязанности» *. Комитет министров будущий закон о свободе ста ¬ чек связывал с организацией профессиональных рабочих союзов.
По вопросу о стачках позиция промышленников и Комитета министров в принципе совпадала. В записке Петербургского общества заводчиков и фабрикантов говорилось, что вопросу о свободе стачек «должно предшествовать решение вопроса о рабочих союзах», ибо «без рабочих организаций немыслимо осуществление ни государственного страхования на случай инвалидности и старости, ни больничных касс, ни... нормировки рабочего дня» 1 2. Эта мысль подчеркивалась очень настойчиво. Совпадение взглядов царизма и буржуазии по поводу места и роли профсоюзов в рабочем законодательстве было весьма важным явлением. При помощи профсоюзов они хотели перевести рабочее движение с революционных рельс на реформистские.
Министерство финансов воплотило программу своего шефа в четыре соответствующих законопроекта, которое предстояло обсудить в комиссии Коковцова совместно с приглашенными представителями промышленности.
Последние, однако, сорвали работу комиссии Коковцова. В качестве предлога промышленники использовали известие о поражении при Цусиме. Это известие, заявили они, настолько потрясло их, что они дальше не в состоянии продолжать работу, так как это «сверх сил обыкновенных людей» 3.
В последующие несколько лет правительство и промышленники еще несколько раз совместно обсуждали программу рабочего законодательства. На так называемом совещании Д. А. Фи- лософова (министра торговли и промышленности) в декабре 1906 г. председатель Петербургского общества заводчиков и фабрикантов С. П. Глезмер заявил, что «чем позже будут рассматриваться эти (рабочие.— Ред.) законы в новой Государственной думе, тем правильнее будет их решение, тем почва для них будет солиднее, нормальнее, доступнее» 4.
Летом 1908 г. Министерство торговли и Остроградского промышленности внесло в Думу зако¬
нопроекты о страховании рабочих от несчастных случаев и по болезни вместе с двумя сопутствующими законопроектами о страховых присутствиях и страховом совете.
1 «Рабочий вопрос в комиссии В. Н. Коковцова», стр. 29—30.
2 Там же, стр. 175, 176.
3 Там же, стр. 236.
4 «Стенографический отчет Особого совещания при Министерстве торговли и промышленности под председательством министра торговли и промышленности шталмейстера Д. А. Философова для обсуждения законопроектов по рабочему законодательству». [СПб., 1907], стр. 25.
370


Предварительно все четыре законопроекта были обсуждены в специальном междуведомственном совещании под председательством товарища министра торговли и промышленности Н. А. Остроградского и на заседании Совета министров. Поправки шли по двум основным линиям: дальнейшие, весьма значительные уступки промышленникам и резкое усиление влияния и власти Министерства внутренних дел и губернаторов за счет Министерства торговли и промышленности в страховом деле.
Сами представители промышленности в совещании Остроградского признавали, что выторгованные ими уступки были очень существенными 1. В частности, правительство отказалось от установления точного размера лечебной повинности предпринимателя путем денежных сборов по числу рабочих. Владельцы предприятий должны были давать первоначальную врачебную помощь и амбулаторное лечение; что касается больничного лечения, то здесь законопроект предусматривал лишь денежную ответственность перед лечебными заведениями за лечение больных рабочих.
Но главное содержание работы совещания Остроградского было в другом. По требованию представителей Министерства внутренних дел был введен ряд статей, устанавливавших жесткий контроль полиции за деятельностью больничных касс. Председателем страхового присутствия становился губернатор, а не старший фабричный инспектор, как предполагалось раньше. Присутствие получило право закрывать кассы, если оно обнаружит в их деятельности «опасность для государственного порядка и общественного спокойствия», и передавать их дела другим кассам. Мотивировалась эта статья необходимостью «по возможности охранить... больничные кассы от вредного влияния со стороны социалистов-демократов»2. Царское правительство понимало, что, несмотря на жесткий контроль с его стороны над деятельностью больничных касс, «рассматриваемыми законопроектами создаются сильные рабочие организации, в руках которых будут сосредоточены крупные денежные суммы. Рабочему классу даются, таким образом, организация и деньги» 3.
Опасения царизма в связи с созданием новых рабочих организаций обнаруживаются также в том, что наиболее «профсоюзная» часть программы — законопроекты о продолжительности рабочего дня, об условиях найма и т. п.— была снята с повестки дня, хотя практически она уже была готова.
1 ЦГИА СССР, ф 150, on. 1, д. 591. л. 10.
2 Там же, д. 594, л. 240.
3 Там же, ф. 1276, оп. 4, д. 125, л. 411—411 об.
24*
371


Примерно три года понадобилось Думе, чтобы поставить страховые законопроекты на обсуждение. Буржуазия избрала
^ по отношению к ним тактику самого на-
Страховые законы ^
стоящего саоотажа, и эту тактику весьма
усердно проводили ее представители в Думе.
Сразу после начала работы III Думы часть членов обеих палат объединилась в особую группу, именовавшую себя «Совещанием членов Государственного совета и Государственной думы, интересующихся работами обеих палат в области промышленности, торговли и финансов». Большинство в ней составляли октябристы и правые. Страховые законопроекты сразу же оказались в центре внимания группы, и она заняла по отношению к ним самую боевую позицию.
Другой силой, вставшей на пути страховых законопроектов, явилась комиссия по рабочему вопросу Думы, возглавлявшаяся октябристом бароном Е. Е. Тизенгаузеном — директором фабрики Коншина в Серпухове.
Тизенгаузен и его соратники в комиссии добивались двух целей: всяческой затяжки обсуждения законопроектов и их максимального «улучшения» в интересах капиталистов. И в том, и в другом они преуспели вполне. В феврале 1910 г. Тизенгаузе- ну удалось добиться главного требования буржуазии — принятия поправки, отвергавшей лечение рабочих за счет предпринимателей. В декабре того же года комиссия, наконец, закончила свою работу, и еще спустя пять месяцев, в апреле 1911 г., страховые законопроекты попали в повестку дня Думы.
В своем докладе Тизенгаузен, выражая мнение буржуазии, открыто встал на защиту полицейской стороны законопроектов, одобрил все поправки, принятые в совещании Остроградского, причем по тем же мотивам, по которым на них настаивало Министерство внутренних дел 1.
Взгляды октябристов и правых, разумеется, совпали с точкой зрения председателя рабочей комиссии. Иной была позиция кадетов. Они выступили против поправок рабочей комиссии и требовали восстановления ряда статей правительственных законопроектов, особенно статей о лечении рабочих за счет предпринимателя. Кадеты подвергли также критике и «полицейские новеллы» Министерства внутренних дел. Одновременно кадеты отвергли «беспредельные» и «безграничные» поправки социал7 демократической фракции, направленные на расширение сферы применения страховых законов.
Поведение кадетов определялось страхом перед революцией. Кадет H. Н. Щепкин призывал Думу решить рабочий вопрос
1 «Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты 1911 г.». Сессия IV, ч. III. СПб., 1911, стб. 2321, 2324.
372


«по-государственному», т. е. заменить узкоклассовый подход общеклассовым. В противном случае, говорил кадетский оратор, вы «заставите идти трудящихся на катаклизмы». Надо уметь «пойти на некоторые жертвы». «И если вы этого minimum’a не дадите сейчас, то вам придется дать значительно больше в будущем» 1.
Трудовики хотя и проявили свою обычную непоследовательность, но в целом заняли революционно-демократическую позицию. Одним из их требований было распространение страхования на сельскохозяйственных рабочих. Крестьянин-трудовик К. М. Петров заявил, что страхование должно осуществляться государством за счет прогрессивного налога с капиталистов. В оглашенном им заявлении трудовой группы говорилось, что «законопроекты не отвечают самым основным условиям, которым должно удовлетворять обязательное страхование рабочих...» 2
Социал-демократическая фракция использовала страховые законопроекты для разоблачения антирабочей политики думского большинства, включая и кадетов. Критика законопроектов носила принципиальный характер. Показывая ублюдочность страховых законопроектов, объявив их «простым обманом» рабочих, Покровский изложил основные пункты программы социал-демократов по государственному страхованию: распространение страхования на все виды наемного труда, введение страхования по старости и инвалидности, безработице, беременности, страхование вдов и сирот, единая страховая организация, территориальный тип больничных касс, а не производственный, делавший хозяином кассы предпринимателя, полное самоуправление касс, увеличение пенсий до размера заработка и др 3.
Постатейное обсуждение законопроектов было перенесено на осень 1911 г. Все 162 поправки социал-демократической фракции были отвергнуты. Та же участь постигла и поправки трудовиков. Были провалены и все сколько-нибудь значительные поправки кадетов. Но правооктябристскому большинству пришлось, однако, поступиться, по настоянию правительства, поправкой рабочей комиссии, возлагавшей лечение рабочих на больничные кассы. По требованию председателя Совета министров и министра торговли и промышленности была восстановлена правительственная редакция соответствующей статьи, возлагавшая расходы за лечение на предпринимателей.
В январе 1912 г. страховые законопроекты были приняты Думой. Государственный совет утвердил их в мае, а с 23 июня 1912 г. они стали законами.
1 Там же, стб. 2609, 2611, 2613, 2615, 2669.
2 Там же, стб. 3262.
3 Там же. стб. 2344.
373


Что же представляли собой эти законы?
Закон о страховании рабочих от несчастных случаев был некоторым видоизменением уже действовавшего закона 2 июня 1903 г.; он предусматривал страхование рабочих, занятых на предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности, с общей численностью в 2,5 млн. человек, что составляло лишь 7б часть всего рабочего класса России. Закон не распространялся на строительных рабочих, особенно подверженных травматизму и увечью, сельскохозяйственных рабочих, прислугу, ремесленников и многие другие категории лиц наемного труда. Размер пособия пострадавшим на время лечения, так же как и пенсии в случае потери трудоспособности от несчастного случая, устанавливался в 2/з заработка. Пенсии семьям погибших от несчастных случаев были такие же, как и в законе 2 июня 1903 г.
Основное отличие нового закона от закона 2 июня 1903 г. заключалось в замене личной ответственности предпринимателя коллективной. Преимущества для рабочих от этого изменения были ничтожно малы по сравнению с теми выгодами, которые приобретали от него владельцы предприятий. Раньше рабочий в случае увечья имел дело непосредственно со своим нанимателем, который, разумеется, всеми доступными ему способами, особенно угрозой увольнения и судебной волокитой, старался уменьшить причитающееся пострадавшему рабочему пособие. По новому закону пособие должно было выплачивать страховое товарищество, в которое объединялись владельцы предприятий определенного района. Капиталисты получили мощную организацию со штатом служащих, специалистов страхового дела, врачей и пр., которая становилась боевым действенным оружием, направленным против рабочих. Пострадавший рабочий избавлялся от страха потерять пособие в случае закрытия предприятия, но зато он оставался один на один с организацией, которая располагала всеми возможностями и средствами либо вовсе лишить его вознаграждения, либо свести его к ничтожной сумме. Никаких организаций, которые могли бы противостоять страховым товариществам, у рабочих не было.
Законопроект о страховании от болезней не имел аналога в действующем законодательстве. Суть его состояла в принудительности, обязательности страхования рабочих данного предприятия, объединяемых для этой цели в фабричные больничные кассы. В обязанность кассы входила выдача денежных пособий заболевшим членам кассы в течение определенного периода. Средства кассы составлялись из обязательных взносов рабочих и владельцев предприятий. Общее число и категории страхуемых рабочих предусматривались те же, что и в законопроекте о страховании от несчастных случаев. Размер пособий для семейных
374


рабочих устанавливался от 7г до 2/з заработка, для холостых — от 74 До 7г. Срок выдачи пособий равнялся шести месяцам, при повторных заболеваниях общая продолжительность выдачи пособия в течение одного года не должна была превышать семи месяцев. Работницы должны были получать пособие от 7г ДО 2/з своего заработка в течение четырех недель после родов. В случае смерти члена кассы семья получала на погребение сумму в размере его 20—30-кратного дневного заработка. Взносы рабочих в кассу составляли 1—2% заработка. Владелец предприятия вносил в кассу 2/з суммы взносов рабочих. Туда же шли и штрафные капиталы. Минимальный размер фабричной кассы устанавливался в 200 человек; предприятия с меньшим числом рабочих объединялись в одну кассу. Фактическим хозяином кассы был владелец предприятия; средства кассы находились у него (чтобы на случай забастовки они не были использованы как стачечный фонд). Общее собрание всех членов касс не допускалось; оно заменялось собранием уполномоченных, не превышающим 100 человек, на котором председательствовал владелец предприятия или уполномоченное им лицо. Правление кассы должно было состоять из нечетного числа членов с перевесом числа рабочих над представителями хозяина всего в один голос.
Все дело страхования находилось под жестким контролем правительства. Губернские присутствия получили широкие права по надзору за страхованием в пределах губернии. Совет по делам страхования под председательством министра торговли и промышленности представлял собой всероссийский контрольный орган, объединявший и направлявший деятельность присутствий, больничных касс и страховых товариществ. О характере этих учреждений можно судить по составу губернских присутствий. Председательствовал губернатор; членами присутствия были: начальник жандармского управления, прокурор окружного суда, управляющий казенной палатой, врачебный инспектор, старший фабричный инспектор, окружной горный инженер. Кроме того, в него входили по одному представителю от губернского земства и городской думы и по два представителя от предпринимателей и больничных касс.
Таким образом, законы о страховании носили крайне реакционный характер, устанавливая недостаточные размеры пособий, лишая страховые учреждения всякой самостоятельности, отдавая их под власть чиновников, полиции и хозяев. Законы были неприемлемы для рабочего класса и по своим масштабам: они касались всего двух видов страхования и охватывали лишь часть рабочих.
375


7
Проведение столыпинской реформы
По данным земельного учета 1905 г., в Европейской части России насчитывалось 12,3 млн. крестьянских дворов (с казаками), в том числе на общинном праве владели крестьянской общины землей 9,5 млн. дворов, или 77,1%. В их владении было 115,4 млн. дес., или 83,2% всей надельной земли. Общинников не было совсем в Прибалтике, Западной Белоруссии и Литве. Очень мало их было на Правобережной Украине. В Полтавской губернии подворники составляли 82 %, в Черниговской — 49, в Витебской — 47 %. Встречалось подворное владение и в центрально-черноземных губерниях (в Курской губ.— 30%, в Тульской — 15, в Орловской— 10%), однако общинные порядки в этом районе в целом были еще весьма живучими. В остальных районах почти повсеместно господствовало общинное владение, но на недавно заселенных южной Украине и в степном Заволжье община была слабее и интенсивно размывалась развивавшимся капитализмом.
Наибольшая тяга к выходу из общины была, естественно, у зажиточной верхушки, стремившейся освободиться от стеснительных общинных порядков и завести более рациональное хозяйство. Многие сельские богатеи подогревали интерес к выделению в расчете на скупку укрепленной земли с целью земельной спекуляции. Часть средних крестьян выделялась из-за опасения остаться с худшими и урезанными наделами в результате начавшейся земельной перетасовки. Но была многочисленная группа таких выделенцев, которые стремились укрепить землю, чтобы тотчас же продать ее. Это были большей частью люди, либо уже порвавшие связь с хозяйством, либо понявшие неизбежность его ликвидации. В результате в числе выходцев из общины преобладали представители крайних групп деревенского населения — богатой и беднейшей, причем малоземельных было большинство.
Главными орудиями проведения реформы были административный нажим и явное насилие. На 1 сентября 1914 г. заявления об укреплении земли в личную собственность подало 2,7 млн. крестьянских хозяйств. Из них только 26,6% получили согласие сельских сходов, причем и эти положительные приговоры сплошь и рядом вырывались у схода путем грубого давления земских начальников. Характерно, что 9,1% крестьян во избежание конфликтов с однообщинниками взяли обратно свои заявления о выделе. Самая большая волна выходов из общины поднялась в Поволжье и на юге Украины, где община была подмыта развитием капитализма. Земледельческий центр, северо- восточные и северные губернии были затронуты в наименьшей
376


РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХУТОРОВ И ОТРУБОВ В ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ К НАЧАЛУ 1917 г.
Губернии,д_которых количество крестьянских хозяйств, перешедших к участковому землепользованию (хутора, отруба) , составляло:
от' одной пятой) до од|ной трети всех крестьянских хозяйств
ОТ' одной, десятой до одной пятой всех крестьянских хозяйств
Прнмечание1 Цифрами в кружках показано распространение хуторов и отрубов ниям1 bi процентах к общему числу всех крестьянских хозяйств
Границы губерний и областей
Цифрами на карте обозначены губернии и области:
менее одной десятой
Старые районы хуторского расселения отдельным губер-
1 Архангельская
10 Ковенская
19 Тверская
'28 Орловская
37 Самарская
46
Волынская
2 Олонецкая
11 Виленская
20 Ярославская.
29, Курская
38
Саратовская
47
Екатеринославская
3 Вологодская
12 Гродненская
21 Владимирская
30
Воронежская
39
Астраханская
48
Херсонская
4 Петербургская
13 Минская
22 Костромская
31
Тамбовская
40
Донская, обл..
49
Таврическая
5 Новгородская
14 Витебская
23 Нижегородская
32
Пензенская
41
Харьковская
50
Бессарабская обл.
6 Псковская
I5i Могилевская
24 Влтская
33
Симбирская
42
Полтавская
51
Кубанская обл.
7 Эстляндская
16 Смоленская
25 Пермская
34.
Казанская
43
Черниговская
52
Черноморская
8 Лифляндская.
17 Калужская
26 Тульская
35
Уфимская
44
Киевская
53
Ставропольская
9 Курляндская
18 Московская
27, Рязанская
36, Оренбургская
45
Подольская
54
Терская обл.
377


степени. 57% выделившихся из общины приходилось на 14 губерний северо-запада, юга и юго-востока и только 43% —на остальные 32 губернии Европейской части России с общинным землепользованием.
Наибольшее количество выделов из общины приходилось на 1908—1909 гг. В дальнейшем движение быстро пошло на убыль, что видно из данных о распределении выделяющихся по годам
1907 г. 1908 г. 1909 г. 1910 г. 1911 г. 1912 г. 1913 г. 1914 г. 1915 г.
Вкгделилось
хозяйств,
тыс. . . 48,3 508,3 579,4 342,2 145,6 122,3 134,6 97,9 29,8
Итого 2008,4
Часть крестьян (в беспередельных общинах) была объявлена собственниками по закону 14 июня 1910 г. Однако за 1910— 1915 гг. из 3,7 млн. членов таких общин только 625,7 тыс. крестьян потребовали выдачи удостоверительных актов, а получили такие акты 469,9 тыс. домохозяев, т. е. всего лишь 12,6% крестьян беспередельных общин1  2. Наибольшее число удостоверительных актов пришлось на Калужскую, Херсонскую, Оренбургскую, Тверскую и Псковскую губернии, т. е. на районы с ослабленными общинными порядками.
Широко было распространено общинное землепользование на Кавказе. Лишь в Кутаисской и в некоторых местностях Тифлисской губернии было подворное пользование. В других губерниях в подворном пользовании находились только усадьбы, сады, огороды, виноградники и тутовые насаждения. Наместник на Кавказе граф И. И. Воронцов-Дашков предлагал распространить мероприятия по разрушению общины и на этот край. Однако реформе мешали сохранявшиеся здесь временнообязанные отношения. 20 декабря 1912 г. был издан закон об их ликвидации с 1 января 1913 г. путем выкупа наделов на тяжелых для крестьян условиях. На деле все осталось по-прежнему.
За 1907—1915 гг. право личной собствен- Нэдельная^эемлЯоте ности получили 2478,2 тыс. крестьян с
в торговом о ороте площадью укрепленной земли 15,9 млн.
дес. Эта земля теперь могла свободно покупаться и продаваться. Кроме того, были устранены затруднения в продаже земли крестьянами с подворным владением землей (2818 тыс. хозяйств с 23 млн. дес. земли).
Втягивание укрепленной надельной земли в торговый оборот шло весьма интенсивно. За 1908—1915 гг. продало надель¬
1 II. В. Чернышев. Община после 9 ноября 1906 г. (По анкете Вольного экономического общества), ч. 1. Пг., 1917, стр. ХШ.
2 ЦГИА СССР, ф. 1291, ои. 121, 1916 г., д. 75, л. 4.
378


ную землю 1101,8 тыс. домохозяев. Площадь проданной земли исчислялась в 4 млн. дес., из которых 3,4 млн. дес. продано выделившимися из общины и только 0,6 млн. дес.— подворниками.
В 1912 г. по четырем губерниям (Ставропольской, Пермской, Витебской и Самарской) было произведено обследование мобилизации надельных земель. На основании полученных данных один из чиновников земского отдела Министерства внутренних дел пытался уверять, что обследование было произведено там, где можно было предполагать «наибольшее количество обеззе- мелившихся крестьян — мелких собственников». Однако, как писал Ленин в специальной статье «Мобилизация надельных земель», губернии великорусского земледельческого центра Европейской части России, где «всего сильнее гнет крепостников- помещиков, не вошли в обследование! Ясно, что министерство хотело не столько обследовать, сколько обманывать, не столько изучать дело, сколько извращать его» 1.
Министерский официоз утверждал, что масштабы мобилизации наделов были «весьма незначительными». Ленин отметил, что для улучшения хозяйства или для покупки новых участков землю продало ничтожное меньшинство; остальные продавали ее потому, что крестьянствовать больше не могли. «На деле обезземеливается и разоряется, как мы видим, громаднейшая масса продающих землю. Недаром продают землю преимущественно малоземельные: это признает даже казенная статистика, избегая, разумеется, точных и полных данных» 2.
Полученные за 1914 г. сведения по 45 губерниям дали еще более отчетливую картину крестьянского разорения, вполне подтвердив правильность ленинского анализа. За 1914 г. продали свою землю 117,9 тыс. крестьянских хозяйств. Одна четверть продавших землю порвала с хозяйством еще раньше. Из оставшихся 88,2 тыс. хозяйств половина сразу и полностью продала свои наделы, половина лишилась земли частично. Более !Д продавцов двух указанных категорий расстались с землей вследствие нехватки рабочих рук, упадка хозяйств и по «иным причинам». Менее Чъ части продали землю для покупки ее в других местах, а «для улучшения хозяйства» — совсем ничтожная доля — 6,4% 3.
Бросая хозяйство и продавая землю, далеко не каждый из продавших мог рассчитывать на получение работы по найму. Из опрошенных 305 домохозяев Богородицкого уезда (Тульской губ.), продавших или сдавших в аренду укрепленные наделы, земледелием и до продажи занимались всего лишь 69 человек,
1 В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 356.
2 Там же, стр. 358.
3 М. С. Симонова. Мобилизация крестьянской надельной земли в период столыпинской аграрной реформы. «Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР», сб. V. М., 1962, стр. 444—445.
379


а после продажи — только 29. Следовательно, 40 хозяев должны были приискать себе работу; из них 8 человек переселились в Сибирь, 15 человек нашли «промысел», а 17 бывшим хозяевам дела не нашлось — они пополнили графу «без занятий», в которой прежде состояло 44 «хозяина», а стало 71. Часть этих «незанятых» стали нищими К
Мобилизация наделов была выгодной для зажиточной верхушки деревни. Кулаки воспользовались открывшейся возможностью для округления своих земельных владений. Установлен' ное законом ограничение скупки земли шестью наделами сплошь и рядом нарушалось. Деревенские богатеи покупали землю на себя, на членов семьи и просто на подставных лиц. Многие покупки совершались в целях земельного ростовщичества.
Следует отметить немаловажный финансовый результат мобилизации надельной земли. Вовлеченные в оборот 4 млн. дес. стоили их покупателям, по официальным данным, 445 млн. руб. золотом. Большая часть этой суммы (свыше 400 млн. руб.) была отнята от сельского хозяйства. Сама частная собственность воздвигала препоны на пути прогресса русского земледелия, и без того хилого и отсталого.
Главная цель реформы — насаждение мил-
Землеустройство лионов очагов мелкокапиталистического
по-столыпински ^
земледелия — могла быть достигнута только при наличии ряда условий: новые владельцы должны иметь известный минимум земли и капитала; их участки должны быть обеспечены водой, удобными подъездами и т. д.; наконец, крестьяне должны быть свободны и равноправны в имущественном и правовом отношениях. Реформаторы же сделали главный упор на землеустройство. Но и само землеустройство понималось всего лишь как сведение к одному месту (в хутор или отруб) укрепленных чересполосных наделов. Царские землеустроители объявили хутора универсальным типом для всех местностей и насаждали их там, где по природным и экономическим условиям даже отруба практически создать было невозможно. Была развернута широкая пропагандистская кампания в печати, на сходках и т. п. Организовывались даже экскурсии в районы давнего хуторского хозяйства; крестьяне восхищались добротными хуторами латышей со всеми необходимыми угодьями и обилием воды, 60-десятинными участками херсонских немцев-колони- стов с каменными постройками, 100-десятинными хуторами самарских меннонитов с собственными артезианскими колодцами и возвращались домой прекрасными агитаторами против хуторов: на 5-десятинном хуторе, без воды и дороги, без луга и вы-  11 И. В. Мозжухин. Землеустройство в Богородицком уезде Тульской губернии. Очерки реформы крестьянского землевладения. М., 1917,
стр. 121.
380


гона делать было нечего. Только зажиточные крестьяне становились сторонниками выделения на хутора.
Сильнее официальной пропаганды действовали на бедноту и середняков обещания льгот и ссуды для переселения на хутор. Не видя другого выхода, многие соблазнялись ссудой и соглашались на выдел: «Некуда, так на хутора». Однако основная масса крестьян была настроена против столыпинского землеустройства. Реформа проводилась принудительно; в отдельных случаях власти прибегали даже к расстрелам протестующих сельских сходов. Тем не менее сила сопротивления крестьян и местные хозяйственные условия не позволили землеустроителям добиться сколько-нибудь массовой хуторизации. За 1907— 1915 гг. землеустроители провели работу на громадной площади надельных земель в 20,2 млн. дес., равной территории Великобритании *. Однако, по сведениям на 1 января 1915 г., из 16,8 млн. дес. на долю землеустройства единоличных хозяйств приходилось 10,3 млн. дес. (т. е. немногим более половины) 1 2, а остальная часть — на различные виды группового землеустройства (выдел земли целым селениям, уничтожение черес- иолосности, отграничение смежных и общих владений).
Единоличное землеустройство тоже было различных видов: разверстание на хутора и отруба целых селений и выдел участков отдельным домохозяевам. В обоих случаях землеустроительные работы производились с откровенным покровительством сельским богатеям. Сложные комбинации по распределению участков заканчивались обычно тем, что лучшие отруба и хутора попадали к богачам, а худшие — бедноте. Бесчисленные жалобы на несправедливый раздел земли, как правило, ни к чему не приводили. У костра столыпинского землеустройства, вокруг которого справляли шабаш ведьмы черносотенной реакции, одновременно грела руки алчная свора землеустроительных чинов, разных ходатаев и адвокатов по бесчисленным земельным спорам и всяких иных любителей наживы. И в том же самом костре догорали остатки крестьянской веры в закон, в заступничество «сверху», закалялась воля к дальнейшей борьбе и против крепостников-вдохновителей реформы, и против обогащавшегося кулачества. Землеустройство стало для российского крестьянства школой политического просвещения не меньшего значения, чем черносотенная Государственная дума.
Из-за сопротивления крестьян, ограниченности денежных ассигнований и нехватки специалистов землеустроительное дело шло медленно. Лишь 2,4 млн. домохозяев из 6,2 млн. человек,
1 «Известия земского отдела Министерства внутренних дел», 1917, 3V® 1, стр 13.
2 «Статистический ежегодник России 1915 г.». Пг., 1916, отд. VI, стр. 12.
381


подавших соответствующие ходатайства, получили утвержденные землеустроительные проекты. Из всех землеустроенных хозяйств действительно единоличных было 1265 тыс., т. е. всего 10,3% всех хозяйств; у них насчитывалось 12,2 млн. дес., т. е. 8,8% всей надельной земли.
Особенно безуспешным было стремление насадить хуторское землевладение. Как и укрепление земли в частную собственность, движение на хутора сильнее всего оказалось в районах, где капитализм глубже проник в общину (юг Украины, западные и северо-западные губернии, Степное Заволжье). Наоборот, в цитадели крепостничества — черноземном центре — доля хуторов в числе землеустроенных хозяйств оказалась просто ничтожной.
Как укрепление в собственность, так и землеустройство затруднялись еще и тем, что огромные площади земель продолжали оставаться в общем владении крестьян и помещиков. Были и спорные случаи, требовавшие судебно-межевого разбирательства. В 1912 г. возобновилось слушание дела о размежевании земель 69 обществ бывших государственных крестьян Балашов- ского уезда (Саратовской губ.) с 253 частными совладельцами- дворянами. Делу этому было уже 108 лет; член окружного суда Зверев состоял докладчиком по нему 27 лет, а его предшественник Шагнев, как говорили, «умер на этом деле». В процессе участвовали около полутора десятков адвокатов, из них со стороны крестьян — только один, да и тот князь (Девлет-Гиреев). Пять дней ушло только на рассмотрение плана земель, занимавшего площадь нескольких комнат.
Более 70 лет тянулось дело о размежевании земельной дачи крестьян с. Большой Ярославы (Данковского у. Рязанской губ.) с наследниками графа Зубова и князя Барятинского, оттягавших у крестьян во время реформы 2300 дес. При дореформенном генеральном межевании вся земля (около 5 тыс. дес.) была записана за крестьянами — однодворцами этого села, которые и требовали возврата отнятой земли. В 1909 г. крестьянами была сделана попытка захватить землю, закончившаяся вооруженным столкновением со стражниками, высылкой многих крестьян и осуждением 12 человек к тюремному заключению. Только это выступление ускорило прохождение дела в суде К
Эти примеры, конечно, наиболее яркие, но далеко не единичные. О разделе общих угодий крестьян и помещиков за 1907 —- 1915 гг. поступило 1670 ходатайств, однако только в 17% случаев такие разделы были проведены землеустроителями.
Мало что было сделано и для ликвидации такого пережитка крепостнического пореформенного межевания, как чересполос-
1 	ЦГИА СССР, ф. 1291, on. 74, д. 673, л. 247. 382


Крестьянский банк
ность крестьянских и помещичьих земель. Ее устранению мешало прежде всего то, что чересдолоспость давала многим помещикам соблазнительные возможности прижимать крестьян арендой клиньев, отработками и штрафами за потравы. По поступившему 9941 ходатайству чересполосные земли были размежеваны только в 27 % случаев.
В целом результаты землеустроительных работ были далеки от того, на что рассчитывало правительство. Причина и здесь крылась в том, что надежда разрешить земельный вопрос в сфере одного надельного землевладения, без ликвидации земель помещиков, была явно утопической. Столыпинское землеустройство, перетасовав один из разрядов — надельные земли, не уничтожило и не имело целью уничтожить ни самих разрядов, ни различий между ними. Земельный строй в основе остался прежним, приспособленным к кабале и отработкам, а не к требованиям агрикультуры.
Проходя по Адмиралтейской набережной Невы, можно и не обратить внимания на обыкновенный крытый переход между двумя обычными для северной столицы зданиями, нависший над нешироким Керченским переулком. Между тем судьба этого перехода, как и самих зданий, далеко не обычна. Подобно знаменитой арке между зданиями Сената и Синода, переход был своего рода символом единения двух по-своему могущественных сил: в одном из зданий помещалось крупнейшее в мире и очень своеобразное государственное учреждение ипотечного кредита — Крестьянский поземельный банк, в другом — Государственный дворянский земельный банк.
Что могло быть общего между столь разными по своему сословному назначению банками? Два слова из их истории.
Когда дворяне прожили деньги, полученные за освобождение их «крещеной собственности», они, естественно, обратились к своему основному богатству — земле. Тогда и родилась мысль создать специальный банк, который облегчал бы помещикам продажу путем выдачи крестьянам ссуд под залог покупаемой ими земли. Такой банк, получивший наименование Крестьянского поземельного, стал действовать с 1883 г. Помещик получал деньги от банка плюс приплату от крестьян, а крестьяне становились должниками банка, уплачивая 6,5% годовых в течение 55,5 года.
Но помещики этим не удовлетворились. В угоду им в 1885 г. был открыт Дворянский банк. Под небольшие проценты банк выдавал дворянам ссуды, позволявшие попридержать землю, выждать более высокой цены. Это еще больше способствовало росту земельных цен, а следовательно, и доходов помещиков. Так оба банка, Крестьянский и Дворянский, служили одной цели —
383


поддержанию и обогащению «первого сословия». А чтобы не было между ними какой-либо несогласованности в этом деле, во главе обоих банков был поставлен один управляющий. Эта любопытная «личная уния» продолжалась до самой ликвидации банков, и хотя банки помещались рядом, крытый переход оказался просто необходим.
Сначала Крестьянский банк вел лишь посреднические операции, выдавая крестьянам ссуды на покупку земли у помещиков. В 1895 г. банку было предоставлено право самому покупать имения и, раздробив их на участки, продавать уже от себя крестьянам. Это право банк использовал в интересах помещиков. Естественный при капитализме рост ренты и соответственно земельных цен усиливался в России из-за широкого распространения кабальных аренд. Операции Крестьянского и Дворянского банков также помогали этому росту. С 1896 по1904 г. продажная цена десятины выросла в 2 раза.
Но особенно большую услугу помещикам Крестьянский банк оказал в годы первой революции. В паническом страхе перед разбушевавшейся народной стихией помещики бросились на поиски покупателей земли; крестьяне же перестали покупать ее в надежде получить даром. Создавалась реальная угроза обесценения помещичьей собственности. 3 ноября 1905 г. правительство предоставило банку право выпускать ценные бумаги на всю сумму сделок, сколько бы их ни совершилось. Банк развернул массовую скупку помещичьей земли. Только за 1906—1907 гг. им было приобретено 1891 имение — в 3 раза больше, чем за предыдущие И лет. Банк не только не воспользовался возможностью купить землю дешевле, а, наоборот, вновь почти на 7з поднял цену покупаемой им земли. Это в свою очередь способствовало дальнейшему росту земельных цен в стране в целом. Всего за 1906—1916 гг. банк приобрел для продажи крестьянам 4614 тыс. дес. земли, за которую продавцам было уплачено около 500 млн. руб. При этом цены на землю увеличились со 105 руб. в 1907 г. до 136 руб. в 1914 г.1
Все операции с крестьянами в годы реформы банк проводил под знаком создания возможно большего числа хуторов и отрубов. Если от сельских обществ и товариществ требовались значительные приплаты наличными, то с отрубников брали лишь 5%, а хуторянам ссуды выдавались в размере полной стоимости земли.
В политике банка было противоречие, предопределившее ее неуспех. Взвинчивая до предела земельные цены и налагая на заемщиков большие платежи, банк своей грабительской прак-
1 «Отчеты Крестьянского поземельного банка за 1906—1915 гг.». СПб., 1907—1916.
384


тиной вел к неминуемому разорению большинство хуторян и отрубников. Заемщики попадали в сферу мелочной опеки, всякого рода ограничений и запрещений, подвергались репрессиям за несвоевременный взнос платежа, вплоть до продажи имущества и сгона с участка. В 1906—1915 гг. за неуплату взносов по старым и новым ссудам у неисправных заемщиков было отобрано 570 тыс. дес. земли. Росла недоимочность клиентов: с 1910 по 1915 г. недоимки по платежам возросли с 9 млн. до 45 млн. руб. Все это сильно подрывало доверие крестьян к банку, и число новых заемщиков стало заметно сокращаться.
Таким образом, расчеты на Крестьянский банк как на одно из главных средств создания в деревне новой опоры для монархии практически рухнули. Лишь небольшая кучка кулаков, захвативших лучшие земли, могла с выгодой для себя иметь дело с Крестьянским банком.
v * Столыпинская земельная реформа была
г рассчитана на подведение «нового, более
прочного, фундамента под здание самодержавия» 1 и поэтому являлась реакционно-черносотенной. Но с экономической точки зрения она имела некоторые прогрессивные черты, заменяя архаическую общинную форму землепользования более рациональными формами, открывая новые возможности для роста производительных сил в земледелии.
Проведенное в 1913 г. правительственное обследование землеустроенных хозяйств 12 уездов, а также немногочисленные земские обследования показали, что хуторяне и отрубники имели больше земли на двор, чем общинники. У хуторян и отрубников резко сократились мелкополосица, чересполосица и дальноземелье, что не могло не способствовать развитию хозяйства.
За сравнительно короткий срок, с начала землеустройства до 1913 г., стоимость сельскохозяйственных орудий увеличилась с 59 до 83 руб. на двор; доля хозяйств, пользовавшихся улучшенными севооборотами, возросла с 28,6 до 44,2%. Несколько увеличилась площадь посевов. Повышалась доля интенсивных пропашных культур в посевах, а также урожайность хлебов 2.
Но наивно было бы брать на веру результаты правительственного обследования и по ним оценивать прогресс хуторского и отрубного хозяйств. За 1907—1915 гг. было зарегистрировано свыше 400 тыс. хуторских и около 1,2 млн. отрубных участков. В действительности число хуторов было меньше почти на 20%. Многие отруба и даже хутора были не в полном смысле участковыми хозяйствами. Даже на землях банка у 72% хуторян имелась неустроенная земля в разных местах, надельная и внена-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 351.
2 «Обследование землеустроенных хозяйств, произведенное в 1913 г. в 12 уездах Европейской России». Пг., 1915, стр. 86а 93—95.
25 	История СССР, т. VI
385


дельная. Случалось, что хуторяне только числились ими, а сами продолжали жить в селениях и не имели построек на хуторах. Было и так: хуторянином в банке числился один, а участком пользовались двое или трое. Но самое главное состояло в том, что среди хуторян и отрубников имелась громадная разница в их хозяйственной состоятельности. Эту-то разницу и старались скрыть официальные обследователи. Зато земские обследования дают на этот счет яркий материал.
Возьмем Ржевский уезд (Тверской губ.). На хутора и отруба здесь перешло 1045 хозяйств, т. е. 4,5% всех хозяйств уезда. Вполне жизненных хозяйств (с посевом свыше 7 дес.) у общинников и чересполосных собственников было 7,3%, ими засевалось 13,5% всей посевной площади уезда. У хуторян и отрубников таких хозяйств было 15,6%, т. е. вдвое больше, и посевов у них было ровно 7з всей участковой площади. Преимущество очевидно. Но доля этой группы в общем числе хуторян ничтожна; основную массу хозяйств хуторян и отрубников (73,1%) составляли хозяйства с посевом менее 5 дес. и без посева, на их долю приходилось до половины всей посевной площади К
В Торопецком уезде (Псковской губ.) в числе хуторян было 9,8% хозяйств с тремя и более лошадьми, 11,9% были безлошадными и 44,7% хозяйств имели по одной лошади. Характерно, что высшие группы хуторян и отрубников были экономически более мощными, зато низшие группы хуторян были беднее своих собратьев общинников1  2. Это повсеместное явление, свидетельствовало о том, что расслоение среди новых собственников шло быстрее, чем в общинах.
Итак, хуторяне и отрубники были разными. Преуспевало и обогащалось меньшинство, остальные же бились на хуторах, как рыба об лед, разоряясь или стоя на грани разорения.
Обследователь Уфимской губернии (1913 г.) отмечал отсутствие на хуторах «выраженных признаков интенсификация земледельческого промысла. Те же приемы в земледельческой технике, то же господство трехпольного севооборота, что и на соседних общинных полях» 3. Из 178 хуторов Лаишевского уезда (Казанской губ.) на 170 велось трехпольное хозяйство4.
В тяжелом положении оказалось скотоводство в разверстанных на хутора и отруба хозяйствах; уменьшилось число рогатого и особенно мелкого скота.
1 «Сборник материалов для оценки земель Тверской губернии», т. III, вып. IT, Тверь, 1919, стр. 604, 636, 637, 639.
2 И. fl. Наймарк. Хуторское расселение на надельных землях Торо- пецкого уезда. Псков, 1912, стр. 27—28.
3 М. П. Красильников. Хутора Уфимской губернии. Уфа, 1914, стр. 51.
4 II. /У. Терентьев. Обследование хуторских хозяйств в Лаишевском уезде в 1910 г. Казань, 1911, стр. 20.
386


Переселенческое
движение
Комментируя сообщение либерального помещика В. А. Оболенского из многоземельного Новоузенского уезда (СахМарской губ.), где землеустройство имело наибольшие успехи, Ленин сделал важный вывод: «Все противоречия обострились, возросла эксплуатация, возросли арендные цены, совершенно ничтожен прогресс хозяйства» 1.
Тем более этот вывод неоспорим для местностей с худшим экономическим положением землеустроенных хозяйств.
Помещичья эксплуатация и нужда в земле давно гнали крестьян Европейской части России на поиски мест, где больше свободы и земельного простора. Не в силах полностью запретить переселенческое движение, правительство всячески тормозило его, стремясь удержать в деревне дешевые рабочие руки для помещичьих имений. Только революция 1905 г. заставила правительство изменить отношение к переселенческому вопросу. Переходя к форсированию переселений, власти рассчитывали хоть сколько-нибудь ослабить земельный голод во внутренних губерниях, а главное — побольше сбыть в Сибирь «беспокойного элемента», избавив его «от соблазна созерцания помещичьих латифундий» 2. Не упускалась из виду и колонизаторско-русификаторская роль заселения национальных окраин.
Потерпев поражение в борьбе за помещичью землю, крестьянство, естественно, отступало менее стойко и организованно, чем рабочий класс. Одним из путей отступления было массовое переселенческое движение. Правительство теперь всячески поощряло его выдачей незначительных пособий и ссуд, предоставлением льгот по переезду и налогам. Переселение облегчалось также тем, что крестьянин получил право укрепить и свободно продать свой земельный надел.
Таблица 4
Масштабы переселенческого движения за Урал (без ходоков) *
Годы
Число
Ив них
% возвратив¬
переселенцев
возвратилось
шихся
1906—1909
1 910 493
163 243
8,8
1910—1916
1224260
378 364
30,9
Всего
3134 753
546 607
17,4
* Л. Ф. Скляров. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л., 1962, стр. 151—159.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 390.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 325.
387


Правительству в первые годы реформы удалось поднять на переселение за Урал огромные массы крестьянского населения. Только за 1908—1909 гг. на новые места двинулось более 1,3 млн. крестьян. Но, как говорил Ленин, из рук русского чиновника всякое дело выходило непременно изгаженным. Особенно безобразной, преступной была организация переселенческого дела в описываемые годы. Процедура подыскания земли и оформления переезда была настолько канительной, что многие, махнув рукой на формальности и льготы, пускались в неизвестность на свой страх и риск. К 1910 г. в Томской губернии скопилось в ожидании своей дальнейшей судьбы около 700 тыс. таких «само- вольцев».
Не поддаются описанию мытарства, которые испытывали переселенцы в пути следования. Еще большие невзгоды встречали их на местах водворения. Землеустроители опаздывали с подготовкой участков или направляли новоселов в непригодные для ведения хозяйства места — заболоченные, заросшие лесом, лишенные дорог. Дополнительные трудности проистекали оттого, что подавляющее большинство переселенцев прибывали с крайне скудными средствами: если в XIX в. главную массу их составляли середняки («богатым — незачем, бедным — не на что»), то теперь осваивать новые места двинулась преимущественно беднота. По подсчетам экономистов, на переезд и обзаведение хозяйством даже в ближайших областях Сибири переселенцу надо было иметь 450 руб. Между тем, по переписи 1911 — 1912 гг., из прибывших в Сибирь крестьян 61,5% привезли с собой менее 100 руб., и только 22% — больше 200 руб. Ссуды «на домообзаводство» помогали мало, так как не превышали 100 руб. и выдавались частями, с чудовищной волокитой: дальние и дорогостоящие поездки за ссудой часто были напрасными. Переселенец обычно расходовал первую половину ссуды на прокормление, а не на хозяйство, но тогда он лишался права на получение второй половины, и это было обычным явлением. В случае приписки к старожильческим обществам новоселам приходилось платить большие суммы за приемные приговоры. Поборами не гнушались многочисленные чины переселенческого и других ведомств. В результате многие переселенцы с горечью убеждались, что они напрасно разорили родное гнездо и впустую приехали за тысячи верст. Промаявшись год-два, неудачные новоселы, поклонившись крестам на свежих могилах, пускались в обратный путь, теперь уже без надежд и без денег. За 1906—1916 гг. из-за Урала возвратилось свыше 0,5 млн. человек, или 17,5%; в 1910—1916 гг. доля возвратившихся составила 30,9, а в 1911 г. она достигала 61,3%.
Нелегким было положение и тех новоселов, которые пытались закрепиться на новых местах. Вот один pi3 примеров. В
388


Изба переселенца в Западной Сибири. 1910 г.
с. Ивановском (Уральской обл.) осели переселенцы из Каневского уезда (Киевской губ.), построили 110 землянок. Но с целиной они своим жалким инвентарем справиться не смогли, и уже через два года 61 семья выбыла частью в Сибирь, частью на родные пепелища. Через год еще 36 семей переписались в другие переселенческие участки. В с. Ивановском осталось 13 семей на площади 8100 дес. «Нищие — владельцы тысяч десятин! Явление — чисто русское»,— писал очевидец их разорения 1.
Из 4670 хозяйств, возникших в 1908 г. в Томской губернии и выборочно обследованных в 1911 г., 14% дворов ничего не сеяли, а 49,5% засевали менее 3 дес., т. е. были типичными бедняками. Среди переселенцев имелись и зажиточные предприимчивые хозяева, успешно приспосабливавшиеся к новым условиям. Из обследованных в 1911 — 1913 гг. 45,7 тыс. хозяйств свыше 7б хозяйств имели не менее чем но 9 дес. посева на двор.
Преодолевая огромные трудности, переселенцы упорно осваивали новые земли. Значительных успехов достигло сибирское скотоводство, а по маслоделию Сибирь быстро обогнала север Европейской части России. Но эти успехи относились к ограниченному слою зажиточного крестьянства колонизуемых районов — старожилов и немногих новоселов.
1 	Л. С. Панкратов. Без хлеба. Очерки русского бедствия. Голод 1898 и 1911—1912 гг. М., 1913, стр. 204,
389


Огромный район русской колонизации находился в степях нынешнего Казахстана и Средней Азии. Царские власти вели переселение, не считаясь с веками складывавшимися хозяйственными и бытовыми устоями местного населения. У казахов и киргизов отнимали самые лучшие земли, сгоняя их со своими стадами на солончаки. Не смущались отводить под переселенческие участки возделанную местными крестьянами землю. С 1906 по 1915 г. в указанных районах изъяли 28,9 млн. дес. земли. На захваченных у туркмен землях Закаспийской области было образовано Мургабское государево имение и 34 переселенческих поселения V
Менее обширным, но важным районом колонизации был Кавказ. Здесь под заселение было отведено до 1908 г. 258,6 тыс., с 1908 по 1912 г.— 277,6 тыс., а всего 536,2 тыс. дес. земли. Из 80 тыс. душевых долей к 1913 г. были заняты переселенцами 38 787 душевых долей. Только за 1908—1912 гг. на Кавказ переселилось 8326 семей, из них 3150 семей — в Бакинскую губернию, 11500 душевых долей было зачислено за ходоками1  2. И это в то время, когда местное население испытывало земельный голод.
Касаясь колонизации Кавказа, Ленин писал, что «переселенческий фонд образуется путем вопиющего нарушения земельных прав туземцев», а само переселение «производится во славу все того же националистического принципа „русификации окраин“» 3. Земельное утеснение местного крестьянства приняло такие размеры, что дальнейшая русская колонизация стала тормозить и в известной мере даже подрывать как скотоводческое, так и земледельческое хозяйство местного населения. Более того, и само хозяйство переселенцев, слабо развивавшееся в XIX в., в годы столыпинской реформы в массе своей пошло к упадку.
В результате переселения не было достигнуто сколько-нибудь заметной разрядки земельной тесноты и аграрного перенаселения во внутренних губерниях. Число оставшихся за Уралом переселенцев, а также ушедших из деревни в города было значительно меньше естественного прироста населения. Только в 1906—1910 гг. переселенцы составили около естественного прироста деревенского населения, а в последующие предвоенные годы их доля упала менее чем до Vio. Все большую долю крестьян стали поглощать города. Фактический рост городов
1 X. Турсунов. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1962, стр. 119.
2 «Обзор переселенческого дела на Кавказе за пятилетие 1908—■ 1912 гг.». СПб., 1913, стр. 6.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 330.
390


Европейской части России (за исключением естественного прироста городского населения) показывает, что города после кризисных лет начала века стали оттягивать из деревни до Vs прироста, а в годы промышленного подъема поглотили свыше 2/б прироста сельского населения. Большинство оставалось в деревне, создавая дальнейшее земельное утеснение и рост аграрного перенаселения, дальнейшее обострение противоречий все на той же аграрной почве.
8
Углубление кризиса и начало распада третьеиюньской системы
К концу 1910 г. провал столыпинского курса обнаружился полностью, терпя неудачу во всех своих звеньях. Политика аграрного бонапартизма привела к еще больше-
«министерский» кризис МУ обострению классовой борьбы в дерев- не; прежняя ненависть крестьянина к помещику дополнилась теперь ненавистью ограбленного общинника к кулаку-хуторянину. Дума обнаружила свое полное бессилие в попытках «европеизировать» хотя бы фасад старого, прогнившего здания царизма, касалось ли дело модернизации и укрепления военных сил, расширения земства и народного образования, реформы местного суда и т. п.
Но главный итог состоял в том, что в стране начался новый подъем рабочего движения. Просимый Столыпиным «покой» вместо 20 лет длился всего лишь 3 года, и уже не было никаких надежд на то, что его удастся вернуть.
Все это неизбежно вело к дальнейшему углублению кризиса «верхов», нашедшему свое наиболее острое проявление во вновь организованной правыми Государственного совета кампании против Столыпина. Поводом для похода против незадачливого саратовского Бисмарка на этот раз был избран законопроект о западном земстве, что было отнюдь не случайно. Столыпин сделал национализм своим последним прибежищем и знаменем. Законопроект о западном земстве был первым его совместным выходом с националистами в качестве новой правительственной партии. Поэтому Столыпин придал законопроекту демонстративно-принципиальное значение, поставив его по существу как вопрос о доверии к нему со стороны «верхов».
Борьбу против Столыпина возглавили лидеры правых в Государственном совете П. Н. Дурново и В. Ф. Трепов. Объектом нападения они избрали центральный пункт законопроекта — вопрос о национальных куриях. Главное обвинение состояло в том, что такие курии принципиально несовместимы с основными
391


государственными устоями, так как они исходят из идеи, грозящей опасным прецедентом, что в Российской империи нерусские национальности могут иметь свои особые выборные представительства, выражающие собственные интересы, отличные от интересов «русской государственности». На самом деле это было пустым предлогом, так как оба избирательных закона в Думу предусматривали выборы от отдельных национальностей.
Кампания на этот раз велась очень продуманно и скрытно. Столыпин до самого последнего дня был уверен в успехе, не подозревая о грозящей ему опасности, так как считал, что законопроект поддерживается царем. Между тем, как потом стало известно, Тренов в личной аудиенции с царем добился у последнего права голосовать членам Государственного совета «по совести», т. е. против законопроекта. 4 марта 1911 г. Государственный совет принял поправку, отвергавшую национальные курии. В ответ Столыпин подал в отставку, и в течение нескольких дней вся «большая» пресса писала о том, что отставка принята, называя тут же имена возможных преемников. Однако неожиданно оказалось, что Столыпин остается на своем посту, причем на определенных, выдвинутых им и принятых царем условиях: удаления в «отпуск» до 1 января 1912 г. Дурново и Трепова и роспуска обеих палат на три дня (с 12 по 14 марта) с тем, чтобы провести законопроект о западном земстве в его прежнем виде по 87-й статье. Узнав об этом, Государственный совет 11 марта провалил законопроект в целом. Через три дня он был проведен в жизнь в чрезвычайном порядке.
Казалось, Столыпин одержал полную победу, но на самом деле это была пиррова победа, равносильная его политическому самоубийству. Сам Столыпин признавался Коковцову, что его дни, как главы правительства, сочтены, что до него «добираются со всех сторон» и он «здесь не надолго» 1.
Одной из причин временного оставления Столыпина было нежелание «верхов» создавать «конституционный» прецедент — принятие отставки на базе конфликта исполнительной власти с «представительными учреждениями». Поэтому было решено убрать его потихоньку, сделав либо послом, либо наместником на Кавказе. В конце концов выход был найден охранкой, отправившей Столыпина на тот свет при помощи своего агента Бог- рова, смертельно ранившего премьера 1 сентября 1911 г.
Сами «верхи», вся правая и либеральная печать одинаково признали, что причиной политической гибели Столыпина был крах его бонапартистской политики. «Он сделал все для подавления минувшей революции, но очень мало для предот¬
1 В. Н. Коковцов. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903—1919, т. I. Париж, 1933, стр. 458.
392


вращения революции будущей»,— перепечатала «Речь» отзыв одной из немецких газет 1.
«Министерский» кризис повлек за собой «Парламентский» кризис «парламентский». Суть кризиса со-
кризис стояла в том, что в предельно обнаженном
виде всей стране было показано, что столыпинская «конституция» в смысле ограничения самодержавия есть абсолютная фикция. Третьеиюньское «народное представительство» оказалось возможным третировать, как какое-нибудь захолустное уездное земство: созывать и распускать под любым предлогом.
В ответ на роспуск Думы октябристы, кадеты и социал-демократы внесли спешные запросы Столыпину о незакономерных действиях правительства, нарушающих «основные законы». Объяснения Столыпина, доказывавшего, что он действовал в интересах Думы против «реакционной» части Государственного совета, не помогли, и Дума приняла формулу перехода, объявлявшую действия правительства незакономерными. Такую же по существу формулу принял и Государственный совет, решивший на этот раз вспомнить, что он также является «народным представительством», права и достоинство которого попраны исполнительной властью.
Гучков в знак протеста против принятия законопроекта о западном земстве по 87-й статье сложил с себя полномочия председателя Думы. «Левые» октябристы решили показать свою «оппозиционность», выбрав взамен Гучкова «левого» октябриста М. М. Алексеенко вторым, октябристско-кадетским большинством. Но правая часть фракции противопоставила ему кандидатуру Родзянко. В результате председателем Думы правооктябристским большинством был выбран Родзянко. «Выбор г. Родзянко,—писала «Речь»,— есть примирение со Столыпиным. Точнее говоря, это есть сдача руководства той части Государственной думы, которая с П. А. Столыпиным и не ссорилась, и сдача на условиях... преобладания националистской половины Думы над октябристской» 2.
После «парламентского» кризиса акции октябристов среди московской буржуазии сильно покатились вниз. На дополнительных выборах в Москве по 2-й курии кадет Н. В. Тесленко легко оставил за флагом октябристского кандидата, а при выборах в IV Думу расплата настигла и самого Гучкова — он был забаллотирован 1-й московской курией.
На московском торгово-промышленном небосклоне восходила новая звезда — партия прогрессистов, окончательно оформившаяся уже после выборов в IV Думу —^в ноябре 1912 г.; ее соз¬
1 «Речь», 9 марта 1911 г.
2 Там же, 23 марта 1911 г.
393


дателями была группа московских текстильных фабрикантов: Рябушинские, Коновалов, Третьяков, Четвериков и др., противопоставившая себя старозаветному московскому купечеству во главе с Гучковым и Г. А. Крестовниковым. Органом партии стала газета П. Рябушинского «Утро России». Создание партии прогрессистов явилось, несомненно, реакцией московской буржуазии на крах октябризма.
Однако надежды лидеров на то, что новая партия явится тем центром, который объединит весь либерально-буржуазный лагерь, присоединив к себе «левых» октябристов, с одной стороны, кадетов — с другой, не оправдались. Образование партии прогрессистов было шагом вперед на путях политической консолидации буржуазии. В то же время оно свидетельствовало о бессилии буржуазии создать свою единую «деловую» партию.
Значение «министерского» и «парламентского» кризисов состояло в крахе надежд буржуазии на третьеиюньскую «конституцию», как в свое время потерпели крах надежды на I и II Думы.
Крах столыпинского бонапартизма на «последнем мыслимом для царизма пути» 1 был одновременно и крахом политики контрреволюционного либерализма.
Спустя год после описанных двух кризисов вызванная Ленским расстрелом могучая волна революционного рабочего движения нанесла огромной силы удар всему зданию третьеиюньской монархии и подвела итог пятилетней деятельности III Думы. То, чего так боялись реакция и веховская контрреволюция, то, чем они пугали друг друга, наступило. «Ленский расстрел,— писал Ленин,— явился поводом к переходу революционного настроения масс в революционный подъем масс»2. Провалились как расчеты Столыпина на длительное «успокоение», так и надежды либералов на победу ликвидаторства в рабочем движении. Истинные размеры и последствия понесенного помещичье-буржуазной контрреволюцией поражения лучше всего подтверждались теми выводами, которые были сделаны идейными вождями ее правого и левого флангов.
«Возможность таких событий после пятилетнего существо-
Ленская стачка и третьеиюньская монархия
вания III Думы,— уныло констатировала «Речь»,— служит лучшим показателем итогов ее работ»3. В статье «Самозванная власть» нововремеиец М. О. Меньшиков не мог скрыть своего ужаса, вызванного первомайской демонстрацией 1912 г. в Петербурге. Несмотря на заранее принятые меры, «по чьей-то невидимой команде сотни тысяч рабочих прекратили работу и вы-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 329.
- В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 340.
3 «Речь», 10 апреля 1912 г.
394


шли на улицу». «Именно дисциплинированность,— подчеркивал Меньшиков,— отличает политическое движение от полицейского беспорядка. Очевидно, рабочий пролетариат Петербурга... имеет над собой им признанную какую-то тайную власть, более влиятельную, чем официальное правительство» 1. То же констатировал и орган П. Б. Струве: «Вернулось дооктябрьское (1905 г.— Ред.) отношение к власти» 2-
Для вождей либерализма стало ясно, что течение политической жизни России будет определяться силами, развязанными ленской стачкой. «Надежды на органическое развитие становятся все слабее»,— писал в «Русской мысли» С. Н. Булгаков3. Особенно тревожило кадетов явное банкротство ликвидаторов. Веховец А. С. Изгоев на коренной для либерализма вопрос, каково же ближайшее будущее ликвидаторства, кто победит — большевики или ликвидаторы, дал следующий ответ: «Если напору реакции не будет положен предел, если конституционных сил России окажется недостаточно для мирного государственного преобразования, то большевизм, несомненно, будет победителем и загонит ликвидаторов в задний угол» 4.
Последний акт третьеиюньского фарса царизм разыграл уже с IV Думой. Начался он с избирательной кампании. На этот раз «делание» выборов (т. е. их фальсификация) приняло поразительные масштабы и формы. Была проведена невиданная дотоле мобилизация духовенства, чинились препятствия даже части октябристских кандидатов — «левых» октябристов. Вся либеральная пресса подняла неистовый шум, обвиняя правительство в том, что оно не хочет допустить в Думу представителей «общества», т. е. октябристов и кадетов. Доля истины здесь была, но в целом картина рисовалась неправильная. В действительности, как указывал Ленин, «крики о право-националистическом большинстве были лишь торговлей с запросом», так как правительство «нуждается в обоих болыиинствах» 5.
Смысл кампании против части октябристов состоял в том, что правительству необходимо было укрепить «свое», т. е. правооктябристское большинство, поддерживая правых октябристов за счет «левых». В то же время поход против октябристов свидетельствовал о том, что в третьеиюньской системе, делавшей ставку на помещиков и тузов буржуазии, «оказалась трещина». Несмотря на то, что нельзя было себе представить большей угод-
Выборы в IY Думу
1 «Новое время», 3 мая 1912 г.
2 «Русская мысль», 1912, кн. VI, стр. 156 (вторая пагинация).
3 Там же, кн. XI, стр. 190 (вторая пагинация).
4 Там же, 1913, кн. VI, стр. 125 (вторая пагинация).
6 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 323.
395


Таблица 5
Общие итоги выборов в 1912 г. *
Треть 1908 г.
я Дума 1912 г.
Четвертая
Дума
Правые
49
46
65
Национ. и умеренно-правые
95
102
120
Октябристы
148
120
98
Прогрессисты
25
36
48
Кадеты
53
52
59
Три национ. группы
26
27
21
Трудовики
14
14
10
Социал-демократы .......
19
13
14
Беспартийные . . . ,
—
27
7
Всего
429
437
442
* Табл, составлена В. И. Ленины»
1 (В. И. Лепин
i. Полное собрание сочине-
ний, т. 22, стр. 322).
ливости, чем угодливость октябристов, «глубоко родственная им по натуре старая власть» не смогла с ними ужиться
Как видно из данных табл. 5, в IV Думе осталось прежних два большинства: правооктябристское в 283 (65 + 120 + 98) и октябристско-кадетское в 226 голосов (98+48 + 59 + 21). Вместе с тем таблица свидетельствует о довольно заметных изменениях внутри третьеиюньской системы. Основной факт состоял в том, что за пять лет произошло, с одной стороны, «громадное и неуклонное уменьшение у октябристов», а с другой— «громадное и неуклонное повышение у прогрессистов» 1 2. Первые по сравнению с 1908 г. потеряли 50 мандатов, или 34%, вторые, наоборот, увеличили свое представительство на 23 человека, или на 92%. Подобное явление не могло быть только результатом правительственной политики «делания выборов» хотя бы потому, что октябристы в самой III Думе потеряли больше, чем во время выборов в IV Думу (28 и 22 человека), в то время как число прогрессистов в III Думе выросло на столько же, на сколько при последующих выборах (И и 12 человек). Здесь имел место «процесс отмежевки правого, крепостнически-реакционного
1 Слг. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 321.
2 Там же, стр. 326, 327.
396


крыла контрреволюции от либерально-буржуазного крыла той же контрреволюции», «процесс образования настоящих классовых партий» 1. Граница этого межевания все явственнее стала проходить между правыми и «левыми» октябристами, ибо прогрессисты, как указывал Ленин, «и по своему составу и по своей идеологии, это — помесь октябристов с кадетами» 2.
Однако процесс образования настоящих, «чистых» классовых партий так и остался незавершенным вплоть до конца существования царизма. Не произошло окончательного объединения как правых, так и либеральных партий и фракций в единые классовые партии. Этому мешала царившая в стране революционная обстановка, усиливавшая противоречия как в помещичьем, так и особенно в буржуазном лагере, заставлявшая расходиться партнеров в оценке положения и выборе средств для борьбы с надвигавшейся революцией.
Усиление прогрессистов за счет октябристов отражало процесс так называемого «левения» буржуазии, являвшийся в свою очередь симптомом и отражением левения страны. На этом основании ликвидаторы делали вывод об обострении противоречий третьеиюньской системы и пророчили грядущее торжество умеренно буржуазному либерализму. Но суть дела состояла в том, что «левение» буржуазии было прежде всего связано с поправением кадетов.
О крене кадетов вправо прежде всего свидетельствовали их избирательная тактика и платформа при выборах в IV Думу. Фактически они строили всю избирательную кампанию на неоформленном блоке с прогрессистами и на лозунге «конституции попроще». В своей избирательной платформе кадеты полностью опустили аграрный вопрос. По признанию кадетских лидеров, им не с чем было обратиться к крестьянству.
Бесплодие III Думы переросло у ее пре- р у емницы в настоящий законодательный па¬
ралич. В течение первой сессии правительство вообще не внесло в Думу ни одного законопроекта, который можно было причислить к разряду значительных даже с точки зрения октябристско-кадетских либералов. Более того, министр внутренних дел взял обратно законопроект о поселковом управлении, внесенный еще в III Думу. Одновременно Государственный совет отклонил одобренный III Думой законопроект о введении земства в Архангельской губернии из-за отсутствия там помещичьего землевладения и ряд других законопроектов.
Вся помещичье-буржуазная пресса в один голос писала о царящей в Думе «скуке», безразличии и апатии, охвативших ее,
1 Там же, стр. 325—326.
2 Там же, стр. 327.
397


отсутствии кворума, непосещении комиссий и т. п., сознании полной бесплодности всяких усилий по части «органического» законодательства.
Вывести Думу из прострации попытались кадеты, вставшие в отличие от прошлых лет на путь довольно широкой законодательной инициативы. Они внесли ряд своих законопроектов, среди которых было несколько «боевых». Цель была при этом двойная: подтолкнуть октябристов влево, в сторону «левого центра», и поднять, насколько возможно, престиж Думы в глазах масс, который уже был близок к нулю. В течение первой сессии были внесены законопроекты о неприкосновенности личности, печати, свободе совести, о союзах и собраниях, реформе городского Положения 1892 г. и, наконец, об изменении избирательного закона по выборам в Думу. Судьба всех этих законопроектов, разумеется, была весьма плачевной, а кадеты, потирая еще одну шишку, которую они получили, стуча головой в октябристскую стену, стали обдумывать, с какой стороны удобнее снова подойти к этой стене, чтобы еще раз попытаться тем же способом проломить в ней «конституционную» брешь.
Центральное место в «малой законодательной программе» кадетов занимал законопроект, предлагавший заменить закон 3 июня всеобщим избирательным правом. Новизна здесь с точки зрения кадетской тактики заключалась в том, что это был демонстративный законопроект, не имевший ни малейших шансов быть принятым, так как это было бы актом самоубийства как для правых, так и для октябристов. Да и сами кадеты никогда бы не внесли его, если бы дело обстояло иначе. Опыт и III, и IV Дум достаточно убедил их в том, что их собственное представительство в Думу обеспечивается третьеиюньским избирательным законом. Именно поэтому октябристы упрекали кадетов в лицемерии, доказывая с полным основанием, что они не меньше их боятся всеобщего избирательного права. Таким образом, кадеты здесь встали на тот путь, который раньше отвергали, считая его принципиально неприемлемым для «ответственной оппозиции». Процесс безостановочного левения страны и столь же безостановочного падения роли Думы заставил их признать свое поражение перед социал-демократической фракцией и попытаться воспользоваться ее же оружием.
Потерпела неудачу и законодательная инициатива прогрессистов, выступивших с законодательным предположением об изменении земского Положения 1890 г. в сторону некоторого расширения избирательного права и прав земства; оно стало частью архива думской комиссии.
В IV Думе не было по существу возможности для либерального творчества даже по октябристскому рецепту. Ничтожный октябристский законопроект, предусматривавший некоторое по-
398


нижение ценза при выборе земских гласных, встретил возражения среди самих октябристов. И хотя Дума высказалась за желательность законопроекта, он, как и другие, погиб в недрах комиссии. Законодательный паралич IV Думы был неизлечим. к Параллельно с кризисом Думы развивался
Р с «верхов» кризис «верхов». Содержанием его были
резкий крен «верхов» вправо, падение авторитета и веса официального правительства, полное превращение его в объект игры камарильи и «темных сил», получивших свое наиболее яркое и законченное олицетворение в распутинщине.
Преемником Столыпина царь назначил Коковцова, оставив ему же пост министра финансов. Коковцов не был прямым ставленником камарильи, какими являлись, например, военный министр В. А. Сухомлинов и сменивший А. А. Макарова на посту министра внутренних дел черниговский губернатор Н. А. Маклаков. Но камарилья на него рассчитывала как на человека, целиком послушного голосу «верхов», как на исполнительного оппортуниста-чиновника, учитывавшего в своей деятельности прежде всего настроения и волю «сфер».
С. Шидловский позже писал, что царь при назначении Коковцова на пост председателя Совета министров прямо сказал ему: «Не следуйте примеру Петра Аркадьевича (Столыпина.— Ред.), который как-то старался все меня заслонять, все он и он, а меня из-за него не видно было» 1. Примерно то же услышал Коковцов от императрицы. Коковцов не только отлично понял, чего ждут от него «верхи» и правые, но с первых же дней своего премьерства стал делать все, чтобы оправдать эти ожидания. И тем не менее он потерял выданное в аванс доверие «верхов» очень быстро. Крепостникам-помещикам политика Коковцова казалась чересчур буржуазной.
Камнем преткновения для Коковцова, как и для ряда других министров, стал Григорий Распутин. Распутинщина в 1912— 1914 гг. уже расцвела пышным цветом; влияние «старца» при дворе стало огромным. Распутиным и его похождениями были заняты двор, Совет министров, Дума, пресса. Одна сенсация сменялась другой, газеты смаковали драку с Распутиным его недавних друзей — епископа Гермогена и монаха Иллиодора. По требованию царя оба еще недавно всесильные черносотенца- обскуранта подверглись суровому наказанию Синода. Царь требовал от Коковцова, чтобы последний заставил печать молчать о Распутине, что было невозможно. Со своей стороны Коковцов настаивал во имя спасения престижа царской власти на отъезде Распутина в Тюмень. В результате Коковцовым было полностью утрачено расположение царской четы.
1 	С. И. Шидлсзский. Воспоминания, ч. 1. Берлин, 1923, стр. 198.
399


Уже во время избирательной кампании в IV Думу министры Л. И. Кривошеин, И. Г. ХЦегловитов, С. В. Рухлов, В. А. Сухомлинов и др.—все ставленники камарильи и крайние черносотенцы — повели тайную и явную борьбу против своего премьер- министра. Когда собралась IV Дума, они вступили с этой целью в союз с главарями крайних правых и националистов. Первый удар от них Коковцов получил, явившись в Думу с правительственной декларацией. Оценивая декларацию, В. М. Пуришке- вич говорил: «Нам надоела, нам претит... эта шаткость правительственной власти... Программа, с которой выступил здесь перед нами председатель Совета министров, это не яркая звезда..., а ...туманность» l. С резкими нападками на Коковцова выступили также националисты, оттеняя эти нападки выражениями сочувствия и противопоставлением премьера сидевшим тут же в министерской ложе Рухлову, Щегловитову, Кривошеину и Маклакову2.
Следующий удар Коковцову был нанесен в мае 1913 г. в связи с его бюджетной речью в Думе. Адресуясь непосредственно к министру финансов, Марков 2-й произнес: «Красть нельзя». Это было рассчитанное оскорбление, в ответ на которое министры перестали посещать Думу. «Министерская забастовка» длилась до осени. Инцидент был улажен Щегловитовым, заявившим председателю Думы Родзянко, что конфликт исчерпал себя, так как ему точно известно, что дни Коковцова сочтены и он скоро будет уволен в отставку 3.
В сентябре 1913 г. князь В. П. Мещерский, имевший большое влияние на царя, в своем архиправом журнале «Гражданин» резко напал на Коковцова за то, что он якббы хочет ввести в России «парламентаризм» и узурпировать в пользу Совета министров прерогативы короны. В связи с этим Мещерский требовал вообще упразднить Совет министров и восстановить прежний, совершенно безвластный Комитет министров, поставив во главе его либо И. Л. Горемыкина, либо А. С. Танеева. Дополнительно Коковцов обвинялся в личной вражде к «молодому и талантливому министру внутренних дел» Маклакову, которому Коковцов якобы мешал выполнить волю государя — осуществить прекрасный план обуздания «разнуздавшейся» печати. Утверждалось, что Коковцов делает это потому, что ему нужны «думские аплодисменты» и государю пора «знать, кто его слуга и кто слуга Родзянок и Гучковых» 4.
1 «Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты 1913 г.». Сессия I, ч. I, сто. 290, 292.
2 В. Н. Коковцов. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903—1919, т. II, Париж, 1933, стр. 134.
3 Там же, стр. 164, 235.
4 Там же, стр. 199.
400


29 января 1914 г. последовала отставка Коковцова; его преемником стал И. Л. Горемыкин, крайний реакционер, равнодушный ко всему сановник. Уже сам этот факт говорил о том, что отныне всякой самостоятельности официального правительства по отношению к неофициальному — камарилье — пришел конец и оно становится безвольной игрушкой в руках «темных сил».
При невозможности осуществить реформы, обеспечивавшие переход царизма на рельсы буржуазной монархии, такой исход был неизбежен. По поводу утвердившегося в связи с этим настроения у царского окружения Коковцов писал: «В ближайшем кругу государя понятие правительства, его значение, как-то стушевывалось, и все резче и рельефнее выступал личный характер управления государем...» Авторитет главы правительства «совершенно поблек», и стали господствовать «упрощенные взгляды», что «государь может сделать все один», а власть министров и Думы должна быть «ограничиваема возможно меньшими пределами», так как они умаляют престиж царя1.
Закономерным следствием хронического Начало распада кризиса «верхов» и Думы было углубление
системы кризиса третьеиюньскои системы, начав¬
шего перерастать в ее полный распад. Окончательно этот распад наступил уже в годы войны и выразился, с одной стороны, в крушении системы правого и либерального большинства и переходе Думы как целого, за исключением крайних правых и части националистов, в оппозицию к режиму, а с другой — в открытой войне царизма против Думы. В предвоенные годы кризис третьеиюньской системы выражался в «левении» не только кадетов, но и октябристов и даже части правых, и в шараханье все более вправо насквозь прогнившего самодержавного строя. Оба момента были тесно связаны и обусловливали друг друга. Основа их была одна и та же — революционный подъем в стране, который к кануну войны достиг уже крайней степени остроты.
Наибольший крен влево, естественно, претерпела партия, именовавшая себя партией «народной свободы». На кадетских конференциях, заседаниях ЦК и фракции борьба «реальных политиков» с правым крылом руководства партии неизменно заканчивалась в пользу Милюкова, требовавшего строить тактику партии с учетом прогрессирующего левения страны и необходимости успевать за этим левением.
На заседании ЦК кадетской партии 28 октября 1912 г. Милюков, предложив поставить в Думе на первую очередь законопроект о всеобщем избирательном праве, указывал, что «в этот первый законопроект кадетами должны быть внесены боевые
Там же, стр. 155—156.
26 	История СССР, т. VI
401


политические ноты». Милюков был поддержан большинством ЦК своей партии ].
На кадетской конференции 31 января — 2 февраля 1913 г. Милюков выступил еще более решительно, заявив в своем докладе, что кадеты должны находиться в «непримиримой оппозиции к власти» до тех пор, пока не будет осуществлена «демократизация государственного строя, что возможно при всеобщем избирательном праве, равноправии народностей и ответственности министров» 1 2.
Еще более радикальные призывы раздавались на кадетской конференции в марте 1914 г. С докладом о тактике, произнесенным до этого на заседании ЦК этой партии, выступил один из наиболее левых кадетских лидеров Н. В. Некрасов. Он считал «маловероятным естественный, мирный исход из создавшегося тупика» и предлагал центр тяжести работы партии кадетов перенести на внедумскую деятельность, перестроив тактику в соответствии с господствующими в стране настроениями. «Можно не верить,— говорил докладчик,— в „мускулистый кулак“ пролетария, но нельзя игнорировать, что рабочие в высшей степени активная сила». Одновременно он говорил о необходимости для кадетов «отмежеваться от утопического социализма» и «сохранять дружественный нейтралитет» по отношению к октябристам 3.
Позиция Некрасова показалась слишком левой не только правым кадетам, но и милюковской группе «реальных политиков». Тем не менее принятая тактическая линия проходила довольно близко от линии, предлагавшейся Некрасовым. Формулируя позицию большинства, Милюков заявил, что деятельность партии кадетов должна строиться на учете общего полевения страны. Конкретно Милюков предлагал не останавливаться перед отвержением смет таких реакционных ведомств, как министерства внутренних дел, юстиции и народного просвещения, требовать ответственности министров перед Думой, а при попытках проведения реакционных законопроектов не останавливаться даже перед обструкцией.
Рост оппозиционных настроений прогрессистов также был довольно заметным. Уже на своем учредительном съезде они пришли к выводу о том, что «нет надобности беречь Думу четвертого созыва» и что «могут наступить такие обстоятельства, когда надо будет сознательно идти на роспуск и даже ускорять его...» В числе средств борьбы с правительством прогрессисты предусматривали такое радикальное, с точки зрения либералов,
1 Е. Д. Черменский. Указ, диссерт., ч. I, стр. 147.
2 Там же, стр. 177.
3 Там же, стр. 229—231.
402


средство, как отказ в кредитах1. Как правило, в Думе прогрессисты выступали совместно с кадетами.
В августе 1913 г. во время посещения Коковцовым Нижегородской ярмарки председатель ярмарочного комитета А. С. Са- лазкин от имени всероссийского купечества потребовал «осуществления обещанных реформ на началах, с высоты престола возвещенных 17 октября» 2. Выступление Салазкина нашло отклик в кругах торгово-промышленной буржуазии.
Оппозиционные ноты явственно прозвучали и на VIII Всероссийском съезде представителей промышленности п торговли в мае 1914 г. Капиталисты жаловались на то, что Министерство внутренних дел, применяя только полицейские меры, лишь обостряет и усиливает рабочее движение. Постоянные политические забастовки, указывали они, создают тревогу и неуверенность на бирже, подрывают международный финансовый кредит страны и затрудняют прилив иностранных капиталов. Съезд в специальной резолюции призвал правительство отказаться от крайностей черносотенно-националистической политики и встать на путь постепенных реформ.
Переломным моментом для октябристов явился их съезд в ноябре 1913 г., на котором с докладом об общем политическом положении страны и тактике «Союза 17 октября» выступил Гучков.
Основная идея доклада Гучкова состояла в том, что попытка октябристов «примирить... власть и общество» потерпела неудачу, правительство не выполнило своего обещания, договор им нарушен, и единственная остающаяся для октябристов возможность предотвратить надвигающуюся «катастрофу», т. е. революцию,— это перейти в резкую оппозицию к правительству. .Обвиняя во всем камарилью, «бывших людей», Совет объединенного дворянства и правое крыло Государственного совета, погубившего такого «исполина», как Столыпин, и дело обновления страны по октябристско-столыпинскому рецепту, Гучков заявил, что отныне договор «разорван»; победа реакции вызвала «глубокий паралич» власти; никогда авторитет правительственной власти не падал так низко; единственный выход, который остается в сложившейся обстановке перед октябристами,— это борьба с правительством за реформы, в которой «должны быть использованы все легальные средства парламентской борьбы», вплоть до права отклонять кредиты. «Перед грядущей катастрофой,— объяснял смысл и назначение предлагаемой им новой тактики лидер октябристов,— именно мы должны сделать эту последнюю
1 «Съезд прогрессистов И, 12 и 13 ноября 1912 г.». СПб., 1913, стр. 6—7.
2 «Речь», 17 августа 1913 г.
26*
403


попытку образумить власть, открыть ей глаза, вселить в нее ту тревогу, которою мы полны...» 1
Резолюция, принятая съездом, была выдержана в духе доклада и предложений Гучкова. Однако большинство парламентской фракции октябристов отказалось считать ее директивой; она вопреки протестам «левых» октябристов была принята лишь к сведению. Кончилось дело тем, что после нескольких бурных заседаний ЦК и фракции последняя в декабре 1913 г. распалась фактически на три фракции: земцев-октябристов (65 человек), «левых» октябристов (22 человека) и беспартийных, т. е. внефракционных октябристов (15 человек), которые представляли собой наиболее правую часть фракции. ЦК октябристов, обсудив создавшееся положение, принял решение «считать принадлежащими к „Союзу 17 октября“ всех членов бывшей парламентской фракции его, безотносительно к тому, в которую из трех образовавшихся групп фракции они зачислились...» 2.
Стала дробиться и фракция националистов. От национали- стов-балашовцев откололась значительная часть во главе с П. Н. Крупенским, назвавшая себя фракцией «центра». В дальнейшем она также стала постепенно переходить в оппозицию.
Наиболее резкие оппозиционные выступления и голосования в Думе обычно имели место во время бюджетных прений, особенно при обсуждении сметы Министерства внутренних дел, и при запросах о тех или иных незакономерных действиях правительства и администрации. На этих «боевых» вопросах и объединялись все чаще октябристы и кадеты. Первым их совместным выступлением было избрание Родзянко председателем Думы октябристско-кадетским большинством в отличие от его первого избрания, совершенного при помощи правого большинства. Вместе выступали они и при обсуждении запроса, обвинявшего правительство в выборных махинациях и беззакониях во время избирательной кампании в IV Думу.
Довольно острая дискуссия разгорелась при обсуждении декларации Коковцова. Милюков в своей речи выдвинул три основных лозунга: изменение избирательного закона, реформа Государственного совета, ответственность правительства перед Думой3. В том же духе была составлена и кадетская формула перехода. Для октябристов эта формула была слишком радикальной, поэтому они голосовали за формулу прогрессистов, предлагавшую правительству вступить на путь осуществления начал
1 «Отчет Центрального комитета „Союза 17 октября“ о его деятельности с 1 октября 1913 года по 1 сентября 1914 года». М., 1914, стр. 168— 169, 172—175, 177—179.
2 Там же, стр. 14
3 «Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты 1913 г.». Сессия I, ч. I. СПб., 1913, сто. 601—602.
404


манифеста 17 октября и водворения законности. К ней присоединились и кадеты, и она была принята октябристско-кадетским большинством.
Тема всех оппозиционных выступлений была в сущности одна и та же: правительство, отказываясь встать на путь реформ, делает тем самым неизбежной новую революцию, ускоряя ее приход. Административный произвол, говорил октябрист Шидловский, «не усиляет власть, а расслабляет ее совершенно». Если правительство не изменит своего «гибельного курса», предупреждал кадет В. А. Маклаков, оно окажется в одиночестве, а когда, наконец, «явятся умные люди» и «раздадутся умные слова», уже «будет поздно» — Государственная дума ничего не сможет предотвратить.
По смете Министерства внутренних дел на 1913 г. Дума приняла формулу октябристов, осуждавшую его за то, что оно «препятствует водворению в России правового порядка и убивает з народе уважение к закону и к власти и тем усиливает в стране оппозиционное настроение» *.
Весной 1914 г. прогрессисты и октябристы, не говоря уже о кадетах, поставили вопрос о борьбе с правительством путем использования бюджетных прав Думы. На совещании прогрессистов 8 апреля было решено объявить правительству бюджетную войну, не останавливаясь даже перед роспуском Думы. Земцы-октябристы вместе с «левыми» октябристами высказались за отклонение смет министерств внутренних дел, народного просвещения, юстиции, а также Синода.
Объясняя смысл всех подобных выступлений, Ленин писал: «Несомненно, учащение оппозиционных решений в IV Думе, принимаемых октябристско-кадетским большинством, доказывает нарастание политического кризиса в России,— доказывает, что третьеиюньская система зашла в тупик, не удовлетворив даже буржуазии, готовой жертвовать на благо этой системы, на укрепление контрреволюции,— и деньги, и честь, и совесть» 1 2.
Бессилие и ничтожность либеральной оппозиции заключались в том, что ее целью по-прежнему оставалось договориться с царизмом, добиться его «примирения» со страной. Вред либеральной оппозиции состоял в стремлении посеять конституционные иллюзии, удержать народ от революционного пути. На основании полевения октябристов кадеты принялись систематически защищать IV Думу и требовать для нее народной и общественной поддержки, и это делалось тогда, когда сами кадетские лидеры и в своем кругу, и открыто уже признали, что путь реформ в России полностью исчерпан. «Мостик к мирному пере¬
1 Там же, ч. II, стб. 1533, 1941; ч. III, стб. 125.
2 В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 311.
405


ходу совсем разрушен» !,— признал в мае 1913 г. на заседании ЦК кадетской партии Милюков.
Ответом царизма на эти призывы были поиски путей для разгона Думы и совершения нового государственного переворота.
Накануне открытия второй сессии Думы Маклаков в письме царю испрашивал разрешения на ее роспуск в случае, если она не умерит своего оппозиционного тона. Царь не только одобрил содержащийся в письме министра план разгона Думы, но и предложил обсудить в правительстве его «давнишнюю мысль» о превращении Государственной думы в законосовещательный орган1  2. Получив согласие царя, Маклаков внес свой план на рассмотрение Совета министров, но последний, вынужденный учитывать как внутреннюю, так и внешнюю обстановку, отнесся к этому плану отрицательно. В частности, такое отношение было связано с неудачей, постигшей Коковцова в Париже, где он вел переговоры о заключении железнодорожного займа и где ему заявили, что предлагаемые тяжелые условия займа вызваны шаткостью положения Думы, процессом Бейлиса, «министерской забастовкой» и т. п.
Убедившись в невозможности разгона Думы и нового государственного переворота, царизм встал на путь систематической войны с Думой. Именно так стал действовать Горемыкин сразу после того, как он сменил Коковцова. В частности, Горемыкин заявил в марте 1913 г., что председатель Совета министров по закону не обязан отвечать на обращенные к нему запросы Думы: такая обязанность вменена лишь министрам и главноуправляющим. До этого товарищ министра внутренних дел утверждал с думской трибуны, что Государственная дума не имеет права сама разрабатывать законопроекты, выработку которых правительство взяло на себя. Правительство также сделало попытку ликвидировать неприкосновенность депутатского слова и т. п. В свою очередь Дума на эти выпады отвечала усилением оппозиционного тона.
Третьеиюньская система исчерпала себя. Характеризуя в мае 1914 г. политическое положение в стране в связи с принятием Думой октябристской формулы, осуждающей политику Министерства внутренних дел, Ленин писал: «Распад, колебания, взаимное недоверие и недовольство внутри системы 3-его июня, внутри помещиков и реакционной буржуазии. „Они“ обвиняют друг друга — Пуришкевичи либералов, либералы Пу- ришкевичей — в поощрении и ускорении новой революции.
Таково положение» 3.
1 Е. Д. Черменский. Указ, диссерт., ч. I, стр. 180.
2 «Падение царского режима. По материалам Чрезвычайной комиссии Временного правительства», т. V. М.— Л., 1926, стр. 193—196.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 149—150.


ГЛАВА
ШЕСТАЯ
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ В ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ (1907—1914 ГГ.(
1
Отступление
Третьеиюньский государственный переворот положил конец первой попытке штурма царской монархии. Еще 3 июня —
.. в день переворота — недалеко от столицы,
в с. Рождествено, крестьяне демонстрировали с красными флагами и пением «Марсельезы», а на другом конце страны пытались восстать два корабля Черноморского флота — броненосцы «Три святителя» и «Синоп». В конце июня забастовали орехово-зуевские рабочие, поддержанные костромскими текстильщиками. В большинстве губерний еще имели место в деревнях поджоги, потравы лугов, порубки леса, самовольный покос помещичьих посевов, иногда захват земли, разгром имений, отказ платить недоимки и подати, сопротивление полиции и войскам. В июне пытались восстать саперы в Киеве, в сентябре — солдаты в Севастополе, в октябре — минеры во Владивостоке. В ноябре правительство закрыло все университеты из-за студенческих волнений.
Однако это были «последние тучи рассеянной бури». Борьба постепенно слабела. Во втором полугодии 1907 г. бастовало почти вдвое меньше рабочих, чем в первом, революционном. Из 270 тыс. стачечников около половины (134 тыс.) приходилось на ноябрьскую политическую стачку протеста против суда над социал-демократической фракцией II Государственной думы. Налицо была, по определению Ленина, «одиночная стачка-демонстрация», а не стачечная волна1. Летняя стачка орехово-зуевских текстильщиков так и не переросла во всеобщую забастовку рабочих промышленного Центра.
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 394.
407


На рабочий класс обрушился двойной удар — военно-полицейский террор царизма и наступление объединенного капитала. Число стачечников из года в год быстро падало: во втором нолугодии 1907 г. их было 271 тыс., в 1908 г.— 176 тыс., в 1909 г.— 64 тыс., в 1910 г.— 46,5 тыс. Еще в 1907 г. бастовало почти 42% всех рабочих, а в 1910 г.— всего около 2,5%. В последний раз широкий размах приобрела борьба рабочих Баку в начале 1908 г. «Последние могикане массовой политической стачки!»,— писал Ленин о героической борьбе бакинских пролетариев1. В годы реакции рабочее движение приняло характер разрозненных стачек на экономической почве, большей частью кончавшихся поражением.
Стачечная борьба совершенно замерла в 1908 г. в 10% губерний Европейской части России, а в 1910 г.— уже в 40%. К этому времени стачка стала редким событием (не больше одной-трех в год) на 4/б территории Европейской части России. Спад движения был повсеместный, но неравномерный. Сильнее всего он сказался в районах, где рабочие развили высокую энергию в революции: Петербург с прилегающим районом и Польша в 1908 г. еще дали около половины (45%) всех стачечников, а в 1910 г.— уже менее Vs (17%). Особенно видна была усталость рабочих Петербургского района. Этот передовой отряд российского рабочего движения дал в 1908 г. 25% всех стачечников, а в 1910 г.— всего 6%.
И все же революционный дух пролетариата не был сломлен. Об этом говорили многочисленные факты. Характер движения по-прежнему определяли основные промышленно развитые губернии. Удельный вес рабочих этих губерний в стачечном движении вначале резко упал с 70—75% во время революции до 48% в 1908 г. Однако вскоре их роль вновь стала расти: в следующие годы они составляли около 60% всех стачечников. Симптоматично и относительно высокое участие в стачках текстильщиков. Они позже, чем металлисты, вступили в революцию и значительно уступали им по силе движения. Но в это тяжелое время они обнаруживали известную стойкость, почти сравнявшись с металлистами по числу стачечников на сотню рабочих. О стремлении рабочих к организации говорят и непрерывные попытки создать профессиональные объединения, несмотря на то, что полицейские власти отказали в эти годы в регистрации 498 профсоюзам.
Передовой слой рабочих, который развил наибольшую энергию в революции и подвергся наибольшему разгрому после ее поражения, сохранил способность и готовность вновь подняться на борьбу, вовлекая в нее широкую массу.
1 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 385.
408


Стихла и крестьянская борьба: от 177 выступлений во втором полугодии 1907 г. до 80 в 1909 г. Число уездов, затронутых крестьянским движением, сократилось за те же годы со 161 до 96. Почти семикратно сократились поджоги — от 245 в 1907 г. до 36 в 1910 г. Редкими стали убийства помещиков, разгромы помещичьих усадеб. Почти совершенно прекратились выступления на Кавказе и в Прибалтике, где во время революции бушевала подлинная крестьянская война. Резко ослабла революционная пропаганда в деревне. Еще в 1907 г. полиция зарегистрировала издание социал-демократических листовок к крестьянам в Астраханской, Вологодской, Вятской, Екатеринославской, Ко- венской, Московской, Нижегородской, Новгородской, Оренбургской, Орловской, Тобольской, Томской, Тульской и Харьковской губерниях, в Латвии и на Урале, а в 1910 г.— только в Москве и Саратове.
Но на почве столыпинской аграрной политики зрели новые противоречия в деревне. Об этом говорил рост крестьянских выступлений против реформы: в 1907 г. они составляли всего лишь 4% всех крестьянских выступлений, в 1909 г.— 25%, в 1910 г., с некоторым оживлением крестьянской борьбы, достигли 41%. Количество поджогов хозяйств кулаков возросло с 3 до 42%. Значительно усилилась агитация крестьян против столыпинской аграрной политики. В 1907 г. она составляла немногим более '/ю всех зарегистрированных случаев агитации, а в 1910 г. было уже ZU подобных фактов.
В глубинах крестьянской массы росло озлобление. Привычными стали выступления на сходах самих крестьян против властей. Полиция тревожно отмечала революционную агитацию крестьян, вернувшихся в родную деревню из тюрьмы и ссылки.
В условиях военно-полицейского террора
Демократические широкие общественные круги охватило организации г rj
уныние и неверие в возможность дальнейшей борьбы. Массы устали после нескольких лет величайшего революционного напряжения. Демократия должна была прежде всего правильно оценить новую обстановку, сложившуюся в стране, и соответственно строить свою тактику.
Партия рабочего класса переживала кризис. На нее с особой силой обрушился правительственный террор. Не было ни одного местного комитета, который не подвергся бы полицейскому разгрому. За тюремной решеткой находился ряд членов Центрального Комитета партии. Сомнения и колебания проникли и в ее ряды. Мелкобуржуазные интеллигенты бежали из партии, часть неустойчивых рабочих отошла от нелегальной партийной работы. Партийные организации резко сократились в своем составе, связи между ними ослабли. Организационное ослабление соединялось с идейным разбродом. В РСДРП действовало мно¬
409


жество фракций и групп: ликвидаторы, голосовцы, отзовисты, троцкисты, примиренцы разного толка. Меньшевики поспешили заявить, что столыпинщина снимает вопрос о новой революции в России. Это была капитулянтская позиция, глубоко чуждая революционному духу марксизма. Меньшевики заранее отказывались от борьбы, которая только и могла решить, по какому пути пойдет послереволюционная Россия. Они проделали позорный путь от отстаивания на II съезде оппортунистического метода строительства нелегальной партии до открытой проповеди ликвидации этой нелегальной партии. Отрекаясь от революционной программы и тактики партии, меньшевики строили свою легальную «столыпинскую рабочую» партию; в 1910 г. у ликвидаторов был уже в России свой легальный центр. Дипломатическим прикрытием ликвидаторов были голосовцы, названные так по имени издаваемого за границей группой меньшевистских литераторов органа «Голос социал-демократа». Часть меньшевиков во главе с Плехановым, возмущенная действиями ликвидаторов, выступила в защиту подпольной партии; она образовала группу меныпевиков-партийцев. Колебания проникли и в ряды большевиков. Некоторые нестойкие большевики призывали отказаться от легальных форм работы и отозвать социал-демократическую фракцию из Государственной думы, чем толкали партию на глухую тропинку сектантства. В конце 1909 г. они оформили свою фракционную группу «Вперед». Троцкисты развивали гнилую «теорию» о сожительстве патриотов партии с ее разрушителями в рамках одной партии. В 1911 г. возникла еще одна "фракционная группа — примиренцев.
Особенно глубокий идейно-организационный развал переживали мелкобуржуазные партии и группы. Народные социалисты (энесы), сойдя фактически на нет как цельная партийная организация, сохранились в виде литературной группы журнала «Русское богатство». Типичные оппортунисты крестьянской демократии, они чурались революционного подполья и республиканской пропаганды, вздыхали о легальности и парламентаризме.
Трудовики из главной партии II Государственной думы превратились в III Думе в небольшую фракцию. Чтобы выдержать такой удар, у них не было ни последовательных убеждений, ни прочной нелегальной организации. Трудовики представляли слабо организованную группу, крайне неустойчивую в политике.
Эсеры после поражения революции так и не смогли выйти из кризиса, а провокация Азефа — одного из основателей эсеровской партии и руководителя ее боевой организации — усилила их разложение. Партию эсеров раздирали острые разногласия. Одни предлагали признать собственнические устремле-
410


Я. М. Свердлов в группе ссыльных. Нарым. 1910 г.
ния деревни и выделить коллективистическое крестьянство как базу создания крестьянской социалистической партии. Другие заявляли, что революция переживает катастрофу и единственное средство спасти ее — террор, пересмотр всего миросозерцания партии в смысле признания решающей роли инициативного меньшинства. А руководители эсеровской партии упрямо повторяли: «В России нет сил для совершения буржуазной революции. В России или совсем не будет революции, или она будет социальной», другими словами — социалистической; «Крестьянство неоднородно, но дифференциации, распадения его на обособленные классы с противоположными интересами не происходит», различия между пролетариатом и крестьянством «не классовые, а групповые»; «Современный момент является для нас одновременно моментом организационного собирания сил и усиления боевой тактики» К Отсюда вытекала тактика эсеров: бойкот Думы, «центральный» террор, боевая подготовка к будущему вооруженному восстанию. Красочную картину состояния этой партии нарисовал Ленин: «Воз в канаве. Лошади распряглись. Форейтор сидит верхом на тумбе и, заломив шапку  11 	«Знамя труда», 1907, № 2, стр. 5, 18; Да 5, стр. 9.
411


набекрень, „поздравляет“ себя с „единогласием“. Вот картина эсеровской партии» 1.
Положение в стране, разброд в демократическом лагере возлагали особую ответственность на рабочий класс. Основную задачу пролетарского
авангарда четко сформулировали большевики, руководимые Лениным: терпеливо и упорно готовить массы к новой революции, исходя из новых условий борьбы.
Наглядной демонстрацией двух в корне противоположных оценок перспектив и задач пролетариата были вышедшие в феврале 1908 г. большевистский «Пролетарий» п меньшевистский «Голос социал-демократа». Меньшевики обрушились на нелегальную революционную партию, которая якобы «пришла в полное расст- С. А. Тер-Петросян (Камо). роЙСТВО И Очутилась В ро-
ли какого-то пятого колеса при рабочем движении» 1 2. Большевики уверенно заявили: «Нас недаром прозвали твердокаменными. Социал-демократы слонами пролетарскую партию, которая не падет духом от неу ¬ дачи первого военного натиска, не потеряет головы, не увлечется авантюрами. Эта партия идет к социализму, не связывая себя и своей судьбы с исходом того или иного периода буржуазных революций. Именно поэтому она свободна и от слабых сторон буржуазных революций» 3.
Как ни свирепствовала реакция, ей не удалось вытравить революционный дух у рабочих. Об этом говорили выборы в III
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 353.
2 «Голос социал-демократа», № 1—2, февраль 1908 г.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 16, стр. 420.
412


Члены и сотрудники редакции газеты «Бакинский рабочий» в 1908 г. Сидят слева направо: М. Н. Ба- тырев, С. Г. Шаумян, С. Т. Якушев, П. А. Джапаридзе, В. Ф. Ефимов (Саратовец); стоят: С. С. Спанда- рян, С. Д. Вульфсон (Нюшин)
Государственную думу осенью 1907 г. Французскому пролетариату потребовалось около 10 лет, чтобы оправиться от разгрома Парижской Коммуны. Российский пролетариат, несмотря на разгул торжествующей контрреволюции, послал в Думу только социал-демократов. Дополнительные выборы в Думу в Петербурге в 1909 г. свидетельствовали о возросшем влиянии большевиков не только среди рабочих, но и мелкого городского люда.
Рабочий класс России не сломило поражение революции, ибо у него была своя марксистская партия, с которой его сроднили многие годы классовых битв. Боеспособность большевиков, их связь с массами не удалось разрушить ни полицейскими преследованиями, ни нападками фракционеров.
В лице пролетарского авангарда сохранилось боеспособное революционное ядро. В Государственной думе социал-демократы сотрудничали с представителями мелкобуржуазной демократии — трудовиками, беспартийными демократами, демократическими элементами мусульманской группы, даже с прогрессивными священниками, отражавшими настроения деревни. При всех колебаниях трудовики своим поведением в Думе напоминали, что жива крестьянская демократия. Рабочие груп¬
413


пы на легальных съездах — народных университетов, фабрично-заводских врачей, кооперативов, женском, антиалкогольном и др.— сплачивали демократические элементы, превращая эти съезды в крупные политические события.
В условиях жесточайшей реакции рабочий класс активно вмешивался в политическую жизнь страны, собирая вокруг себя все живые силы.
2
Начало поворота
1 	января 1911 г. последний русский царь устроил в Зимнем дворце новогодний прием. Шесть лет Николай II проводил свои _ приемы вне Петербурга, в Царском Селе.
1ак велик был испуг, вызванный революцией. Сейчас испуг стал проходить. Казалось, царизму удалось добиться столь страстно ожидаемого «успокоения».
Но в глубинах масс происходили невидимые процессы, в их настроении назревали серьезные перемены. Об этом прежде всего говорили стачки рабочих в Москве и Московской губернии летом 1910 г. Промышленное оживление способствовало усилению рабочего движения. Стачки стали наступательными: рабочие требовали увеличения заработной платы, отмены штрафов и обысков. Большевики, связанные с массами, первыми уловили смену апатии оживлением. «Рабочая газета» отмечала: «Особого внимания заслуживает требование: признать выборных от рабочих, без которых никого не увольнять» 1.
В этой обстановке состоявшиеся 7 октября 1910 г. в Москве похороны бывшего председателя I Государственной думы кадета С. А. Муромцева превратились в «первое робкое начало манифестаций» 2. Имела место попытка демонстрации и в Думе. Кадеты пытались нажить политический капитал, превращая своего покойного лидера в народного героя.
В. И. Ленин заклеймил Муромцева, как и всех либералов, 8а предательство демократии и революции. Этому умеренному и либеральному чиновнику он противопоставил расстрелянного царскими палачами питерского рабочего И. В. Бабушкина как подлинного народного героя русской революции. Вместе с тем обязанностью революционной партии пролетариата была поддержка демонстраций. В самом начале оживления В. И. Ленин наметил тактику использования любого повода с целью разви¬
1 «Рабочая газета», 31 октября 1910 г.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 74.
414


тия демократического сознания, сплочения и организации пролетариата.
Когда через месяц, 7 ноября, умер Лев Толстой, большевистский центр начал кампанию за отмену смертной казни. Момент был учтен верно. На заводах и фабриках, в университетских аудиториях царило возбуждение. Комитеты РСДРП в Петербурге и Киеве издали листовки. В день похорон великого писателя, 9 ноября, забастовали рабочие нескольких заводов и фабрик Москвы, Петербурга, Николаева и Киева. Это было начало демонстративных забастовок.
События нарастали с каждым днем. 10 ноября студенты Петербургского университета после сходки вышли на улицу; к ним присоединилось много студентов других высших учебных заведений. Поздно ночью кадеты призвали студентов воздержаться от демонстрации, но остановить движение было уже невозможно. И и 12 ноября, когда на улицы Петербурга вновь вышли студенты, к ним присоединилось много рабочих. На Невском развевались флаги с надписью: «Долой смертную казнь!». Демонстрации состоялись в Москве, Томске, Харькове и Киеве. Как правило, они приводили к столкновениям с полицией.
Новый взрыв негодования вызвали в конце ноября истязания политических заключенных в Вологодской и Зерентуйской каторжных тюрьмах. В Петербурге и Москве прошли студенческие сходки и стачки протеста. Возмущение было настолько велико, что запрос, внесенный социал-демократами и трудовиками в Думу, подписали многие кадеты и прогрессисты, и черносотенное большинство с трудом отклонило его немедленное рассмотрение.
Движение не приобрело еще всероссийского размаха. Как ни скромно было оно, все же это было начало. В канун нового, 1911 г. даже реакционный публицист князь В. Г1. Мещерский вынужден был злобно заявить о «новом цикле революционного движения». Тревожно чувствовали себя верхи буржуазной интеллигенции: «На грани наступающего года что-то произошло. Что именно — с точностью формулировать пока невозможно. Но что в воздухе потянулись какие-то струи ветра, заколебавшие как будто атмосферу,— это чувствуется достаточно определенно» 1. Им вторили народные социалисты: «Тихо. Но какое-то глухое, как бы подземное брожение ощущается» 2.
Только марксистская партия рабочего класса России уверенно смотрела вперед. Ее вождь Владимир Ильич Ленин в следующих словах подвел итоги года: «Пролетариат начал. Демокра-
1 «Вестник Европы», 1911, кн. I, стр. 419.
2 «Русское богатство», 1911, № 1, стр. 104 (вторая пагинация).
415


тическая молодежь продолжает. Русский народ просыпается к новой борьбе, идет навстречу новой революции»
В новой обстановке сразу определились два подхода к оценке момента — революционный и оппортунистический. Большевики увидели за происходившими событиями начало поворота к подъему революционной борьбы, ликвидаторы — лишь стремление рабочих улучшить свое положение в рамках третьеиюньского режима. Отсюда вытекали две в корне различные тактики: борьба против всего старого порядка и борьба только за частные реформы.
С особой силой зазвучал в это время голос Ленина. Одна за другой выходят из-под его пера статьи, заметки, резолюции и другие документы. Широк круг проблем и тем, освещаемых в ленинских произведениях. Суть всех ленинских работ можно кратко свести к одному — подготовка авангарда пролетариата к приближающейся новой революции. Изучайте опыт революции, призывал Ленин. Нет ничего гнуснее, чем ликвидаторская проповедь о «переоценке» пролетариатом своих сил в революции; наоборот, он недооценил свои силы. Рабочий класс поднял на борьбу миллионы, но натиск оказался недостаточно сильным, и царизм устоял. Чтобы его свергнуть, надо повести на новый штурм более широкую массу, десятки миллионов, повести более твердо и сознательно.
В связи с этим особое значение приобретало новое поколение революционной демократии, выросшее в условиях революции и ее поражения. Пролетариат вырос количественно, повысилась его сознательность, во многом изменился его общий культурный облик. Сложилось новое поколение крестьян, разбуженных революцией и обогащенных опытом трех Дум. Появилась новая демократическая интеллигенция, тысячами нитей связанная с массами пролетариата и бесправного крестьянства. Задача большевистской партии заключалась в том, чтобы с величайшим вниманием следить за тем, как растет новая, революционная демократия, научиться влиять на нее, а для этого нащупывать пульс жизни, вливаться в толпу, пробираться даже в либеральную гостиную, везде и всегда оставаясь социалистом и демократом.
Красной нитью через ленинскую публицистику того времени проходит идея гегемонии пролетариата. Борьба за нее вступила в новую стадию. Заявление ликвидаторов «не гегемония, а классовая партия» выразило весь дух оппортунизма. Борьбу рабочих во главе народа за свободу всей страны они пытались низвести до борьбы рабочих за право иметь свою классовую партию.
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 75. 416


Такую политику Ленин гневно заклеймил: «Пролетарий, не сознающий идеи гегемонии своего класса, или отрекающийся от этой идеи, есть раб, не понимающий своего рабского положения; в лучшем случае это — раб, борющийся за улучшение своего рабского положения, а не за свержение рабства» 1.
Ленинские идеи определили все направление революционной деятельности пролетарской партии.
Острая идейная борьба шла в печати. С потоком ликвидаторских идей нелегко было бороться. Ликвидаторы издавали ежемесячный журнал «Наша заря» и двухнедельник «Дело жизни». Им широко раскрыли свои двери «ликвидаторски-трудовическо- вехистский» еженедельник «Запросы жизни» и ежемесячник «Современник», весьма точно названный Лениным «помесью народничества с марксизмом» 2.
С большим трудом большевики наладили издание легальных органов. С декабря 1910 г. стали выходить еженедельная газета «Звезда» и ежемесячный журнал «Мысль». Журнал полиция закрыла уже в апреле 1911 г., газета подвергалась непрерывным гонениям — за год половина номеров (18 из 36) была конфискована или оштрафована; кроме того, с июня до ноября газета не выходила. Только месяц прожил журнал «Современная жизнь» в Баку. К концу 1911 г. положение изменилось в пользу большевиков. Они господствовали в нелегальной печати. Ликвидаторский «Голос социал-демократа» прекратил свое существование, троцкистская «Правда», выходившая в Вене, дышала на ладан, попытка ликвидаторов противопоставить большевистской «Рабочей газете» свою нелегальную газету «Рабочая жизнь» потерпела фиаско на третьем номере. Большевистское слово звучало и в легальной печати. «Звезда» прочно встала на ноги, начал выходить теоретический орган «Просвещение». Большевики влияли на массы и через думскую фракцию.
С оживлением рабочего движения организации РСДРП воспрянули духом. В партию вступило новое поколение передовых рабочих; вся тяжесть работы на местах легла на их плечи. Отовсюду шли радостные вести: «Масса требует массовок и на массовках требует указаний, как вести работу» (Петербург); «Все больше и больше отодвигаются в прошлое апатия, усталость, равнодушие к своим организациям в рабочей среде» (Москва); «Организация возобновила работу по всей линии» (Рига); «Общее оживление служит достаточной гарантией, что партия с.-д. сыграет свою историческую роль» (Екатеринослав) ; «...период застоя, упадка начинает проходить» (Баку); «Почти
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 308.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 153.
27 	История СССР, т. VI
417


не встречаешь уже больше знакомого, холодного и равнодушного взгляда... Вера в грядущее оживает» (Тифлис) ].
Иным было положение партии эсеров. Объективно выражая интересы крестьян, эсеры оставались интеллигентской организацией, далекой от своей социальной базы, не пустившей прочных корней в деревне и слабо чувствовавшейся в рабочих кварталах. Жизнь в местных организациях еле-еле теплилась.
Типичные мелкобуржуазные интеллигенты, эсеры легко переходили от отчаяния к громкой революционной фразе. Еще в ноябре 1910 г. они писали о студентах: «Абсолютная пустота с одной святыней и идеалом в виде аттестата и тепленького места» 2. Но вот вспыхнуло студенческое движение и они уже объявляют студенчество «застрельщиком и авангардом нового общественного подъема». На вопрос «Что делать?» эсеры отвечали: «Необходимо немедленно приступить к практической подготовке всенародного вооруженного восстания». Недаром один из эсеров горестно спрашивал: «Придет время общественного подъема — и где, и с чем мы очутимся? Будет ли у нас общественно- политический опыт? Будет ли у масс привычка прислушиваться к нам?» s
Время подъема было уже не за горами. В начале 1911 г. масса еще медленно раскачивалась. День 9 января прошел сравнительно спокойно; кое-где появились листовки, небольшая демонстрация, организованная социал-демократами, состоялась в Риге. Глухое брожение в глубинах масс нашло свое выражение в студенческом движении. Бурной жизнью жили студенческие организации разных направлений. Во многих городах возникли коалиционные советы, в которые вошли социал- демократы и эсеры. Студенты-кадеты пытались задержать движение, но потом, боясь изолировать себя от студенческой массы, также вошли в эти советы. Волнения достигли высшей точки в январе 1911 г., когда по всей стране началась студенческая забастовка. На студентов градом обрушились исключения, аресты, высылки. В высшие учебные заведения ввели полицейских, под их охраной некоторые профессора читали лекции в почти опустевших аудиториях. Особенно накалилась обстановка в Московском университете, все мало-мальски прогрессивные ученые в начале февраля покинули его стены. Это был подлинный разгром старейшего центра русской науки и просвещения. Ушли многие профессора и из Киевского политехнического института.
В защиту науки и высшей школы, в защиту студентов выступили представители рабочего класса в Государственной думе.  1 2 31 «Социал-демократ», 14 (1) сентября и 18 (31) октября 1911 г.
2 «Знамя труда», № 32, ноябрь 1910 г.
3 Там же, № 33, январь 1911 г.; № 39, январь 1912 г.
418


Особенно остро протестовали социал-демократы и трудовики против разгрома Московского университета. Кадеты отказались подписать их запрос, затем спохватились и с опозданием внесли свой, составленный в весьма умеренных тонах.
Массы, хотя и медленно, приходили в движение. Об этом говорила маевка 1911 г.; выпуском прокламаций ее отметили 15 социал-демократических организаций, польские и латышские социал-демократы.
В основе общественного оживления было рабочее движение. Число стачечников в 1911 г. более чем удвоилось по сравнению с 1910 г., достигнув 105 тыс. человек. Наиболее заметные размеры стачки приобрели в Москве и Центральном промышленном районе, в Петербурге, Польше и на юге Украины. 1911 год, по определению Ленина, представлял «медленный переход в наступление со стороны рабочих масс» К
Рост революционных настроений в массах нашел свой выход в организованной большевиками кампании за освобождение сосланных на каторгу социал-демократических депутатов II Государственной думы. 29 октября с требованием пересмотра дела втородумцев выступила «Звезда». 15 ноября социал-демократы внесли в Думу запрос об этом деле. В тот же день в Петербурге начались революционные митинги на крупных заводах. На всю рабочую Россию раздался призыв путиловцев, в котором звучал голос революции: «Освобождение рабочих депутатов II Думы должно быть и будет делом рук самих рабочих» 1 2. Запрос поддержали рабочие по всей стране.
С революционными событиями в стране тесно переплетались драматические события в Думе. Трижды на своих заседаниях черносотенная Дума, боясь разоблачения гнусной провокации правительства, отказывалась гласно рассмотреть запрос социал- демократов. От заседания к заседанию росло число депутатов, подписавших этот запрос. А когда черносотенное большинство все же решило рассмотреть запрос на закрытом заседании, социал-демократы и трудовики, а вслед за ними и вся буржуазная оппозиция покинули зал, как бы признав, по характеристике Ленина, «на минуту гегемонию с.-д.» 3.
Это была революционная кампания по своим задачам, методам и направлению. В изданной «Рабочей газетой» прокламации прозвучали лозунги, вскоре ставшие ведущими во всех обращениях большевиков к массам: «Демократическая республика! 8-часовой рабочий день! Вся земля — без выкупа — крестьянам!»4. Рядом с большевистской кампанией о «второ-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 340.
2 «Социал-демократ», 8 (21) декабря 1911 г.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 13.
4 «Рабочая газета», 22 декабря 1911 г.
27*
419


думцах» жалко выглядела затеянная ликвидаторами «петиционная кампания»: «петиция» о праве коалиции, т. е. свободе
союзов, в течение почти года собрала только 1300 подписей.
Две линии — две кампании. Большевики воспитывали в рабочем классе понимание своих исторических задач как передового борца за свободу всего народа. Ликвидаторский лозунг «свободы коалиций», выражавший одно частичное специфически рабочее требование, не носил общенародного характера, на нем нельзя было воспитать класс-гегемон. Рабочие произнесли свой приговор, пошли за революционными лозунгами большевиков, найдя в них ясное выражение народного возмущения царской монархией и всем эксплуататорским строем, воплощение своих стремлений к свободе и лучшей жизни.
Передовые социал-демократические рабо- конференция РСДРП чие Давно чувствовали необходимость созыва общепартийной конференции. Центральный Комитет РСДРП из-за саботажа меныневиков-лпквида- торов фактически перестал работать с 1910 г. как практический центр. Однако потребовалось более двух лет напряженных усилий, пока удалось собрать конференцию, ломая отчаянное сопротивление оппортунистов.
Конференция открылась в Праге 5 января 1912 г. и вошла в историю под названием «Пражская». На ней были представлены почти все действующие в России партийные организация. Она с полным правом объявила себя верховным органом партии.
Делегаты живо и горячо обсуждали широкий круг вопросов — от мировой политики до организационных форм партийных ячеек и пропагандистских кружков. Им предстояло определить линию партии в новых условиях борьбы. И каждый из них, несомненно, внимательно читал в номере большевистской «Рабочей газеты», вышедшем незадолго до конференции: «Российский пролетариат стоит в центре растущей и на Западе, и на Востоке революционной бури. Российский пролетариат должен быть готов сказать свое решающее слово. Революция российского пролетариата есть необходимое условие мирового прогресса, мировой революции. И это объективное положение заставляет российский пролетариат — уже разбудивший своей первой революцией всю Азию — все вопросы своей дальнейшей борьбы, все вопросы нашей русской жизни, вопросы даже самые будничные — всегда и постоянно рассматривать в свете мировых революционных перспектив, всегда и постоянно руководствуясь ими» Высоким сознанием своих интернациональных обязанностей и мирового значения русской революции была пронизана вся работа конференции.
«Рабочая газета», 22 декабря 1911 г. 420


Конференция исходила из точной и трезвой оценки момента, переживаемого страной. Партия по-прежнему держала курс на демократическую революцию, в которой пролетариат завоевывает власть, ведя за собой крестьянство. Отныне в тактике следовало исходить из нарастания революционного настроения масс, из перспективы приближения революционной бури. В свете этой перспективы конференция подошла к лозунгам, призванным внести в стихийное движение масс ясность цели. Концентрированным выражением программы-минимум партии, ее политики стали три лозунга: демократическая республика, 8-часовой рабочий день, конфискация помещичьей земли. Это были лозунги народной революции. Отныне они, подобно трем китам древней легенды, на которых держится мир, определяли направление и содержание работы партии в массах. Они и были названы «тремя китами».
Под знаком этих лозунгов партии предстояло вступить в крупнейшую политическую кампанию — выборы в IV Государственную думу. Конференция сформулировала тактику партии на выборах: самостоятельные кандидатуры в рабочей и 2-й городской курии, по возможности и в крестьянской; при перебаллотировках и на второй стадии выборов допустимы соглашения, в первую очередь с буржуазными демократами против либералов, а затем и с либералами против правительственных партий.
Партия рабочего класса не могла равнодушно пройти мимо огромного народного бедствия — голода более 30 млн. крестьян. Неурожай охватил в 1911 г. огромную территорию к юго-востоку от Москвы, вдоль Волги и на восток от нее, перевалил через Уральский хребет в Сибирь. Голод еще раз наглядно показал, как далеки царское правительство и черная Дума от нужд народа. В тяжелую для крестьянства годину только рабочий класс пришел ему на помощь.
Конференция ясно выразила бродившие в глубинах крестьянства мысли. Она призвала партийные организации развернуть широкую кампанию — разъяснять крестьянам связь голода с политикой царизма, направить возбуждение масс по поводу голода в русло организованной борьбы против царской монархии под лозунгами партии. Партия сделала следующий шаг в деле сплочения всех демократических сил — от совместных действий к созданию совместных ячеек социал-демократов и демократов в комитетах помощи голодающим *.
Партия пролетариата сразу оценила мировое значение великой революционной бури, начавшейся на Востоке под влиянием революции 1905 г. В социалистическом пролетариате Европы и
1 	См. «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I. М., 1954, стр. 278—279.
421


революционно-демократических слоях народов Азии большевики видели великого международного союзника русской революции. С особым вниманием конференция отнеслась к революциям в Персии и Китае, гневно осудив царскую политику колониальных захватов и борьбы против азиатской демократии. Марксистский авангард российского пролетариата прокладывал путь к сердцу угнетенных масс Востока, закладывал первые камни союза пролетариев Европы и угнетенных народов Азии в борьбе с империализмом.
Перефразируя известное положение К. Маркса, передовые русские рабочие говорили: «Не может быть свободным русский народ, угнетающий другие народы». Они первыми поднялись в защиту финского народа. Конференция выразила твердую уверенность, что лишь совместными усилиями рабочих России и Финляндии может быть свергнут царизм и завоевана свобода русского и финляндского народов.
Для решения всех этих задач нужна была крепкая и сплоченная партия. Путь к ее единству лежал через очищение партии от оппортунистов. Нельзя было игнорировать реальные факты раскольнической деятельности ликвидаторов: создание центра в журналах «Наша заря» и «Дело жизни», выделение в ряде городов совершенно независимых групп, окончательно отказавшихся от всякой партийной связи с местными организациями РСДРП. Все это означало, что ликвидаторы ускоренно строят свою легальную столыпинскую «рабочую» партию. Поэтому конференция заявила, что «группа „Нашей зари“ и „Дела жизни“ своим поведением окончательно поставила себя вне партии» \ Конференция призвала всех партийцев, без различия течений и оттенков, вести борьбу с ликвидаторством и напрячь все силы для восстановления и укрепления нелегальной РСДРП.
Восстановление авторитетного партийного центра укрепило боеспособность партии. Кроме Ленина, состав Центрального Комитета полностью обновился; в него избрали профессиональных революционеров, выдвинувшихся на местной работе, проявивших в тяжелые годы реакции революционное мужество п непоколебимость.
Пражская конференция четко сформулировала стратегию большевизма: курс на демократическую революцию в России и ее перерастание в социалистическую, союз с пролетариатом Европы, поддержка национально-освободительных движений во всем мире. Партия российского пролетариата оказалась на высоте коренных задач эпохи. На пороге подъема революционной борьбы она первой собрала свои силы, привела их в порядок,  11 «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, стр. 283.
422


очистила от оппортунистической скверны, проверила и отточила свое тактическое оружие. Марксистский авангард оказался достойным задач класса-вождя, выдвинув единственно правильную общенациональную программу борьбы за свободную Россию 1.
3
Наступление на царскую монархию и капиталистов
От революционных настроений к революционному натиску
В министерских кабинетах и либеральных салонах 1912 год встретили спокойно. Московское общество заводчиков и фабрикантов, обсудив в марте итоги забастовочного движения, пришло к выводу, что подъем, наблюдающийся среди рабочих, «есть не что иное, как выравнивание стачечной кривой, упавшей в начале 1910 г. слишком низко» 2. Тревоги не вызвала и начавшаяся 29 февраля забастовка рабочих «Ленского золотопромышленного товарищества».
«Лензото» — одно из крупнейших в мире объединений по добыче золота — было полновластным хозяином огромного края в глухой сибирской тайге, отдаленного на 2 тыс. километров от железной дороги. Российским и английским владельцам компании ежегодно доставались громадные прибыли, в то время как горняки никогда не получали полностью даже своих жалких заработков. Рабочие поднялись на борьбу. К середине марта 1912 г. стачка охватила все прииски. Боевое ядро движения составила группа большевиков; ее руководитель П. Н. Баташев стал председателем Центрального стачечного комитета. Входили в стачечный комитет и меньшевики, эсеры, анархисты, беспартийные рабочие.
На прииски были направлены войска, начались аресты. 4 апреля по приказу жандармского ротмистра Трещенко солдаты без предупреждения открыли огонь по рабочим, просившим освободить арестованных. 270 человек было убито, 250 — ранено.
Первые сообщения о ленской трагедии появились в газетах через день, а уже 7—8 апреля на предприятиях Петербурга состоялись митинги. Гневно осуждая царский режим, рабочие требовали сурово наказать виновников расстрела. Позднее стало известно, что к организации расстрела были причастны министерства внутренних дел, военное, торговли и промышленности, одобрившие применение против рабочих военной силы. Народ-  * *1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 16.
* «Звезда», 8 апреля 1912 г.
423


iioe негодование достигло предела, когда 11 апреля министр внутренних дел А. А. Макаров заявил в Думе: «Так было и так будет впредь». Первыми откликнулись стачками рабочие Украины (Николаев, Киев, Харьков, Екатеринослав, Елисаветград и Одесса). Сразу же с огромной силой разгорелась борьба в промышленных центрах страны. В Петербурге с 14 по 22 апреля бастовало 140 тыс. рабочих. В Москве 12—30 апреля бастовало до 70 тыс. рабочих. Дружно прекратили работу пролетарии Риги. Поднялись на борьбу рабочие Польши. Всего в движении протеста участвовало около 300 тыс. рабочих.
Вслед за стачками протеста против Ленского расстрела начались первомайские забастовки, митинги и демонстрации. Общее число бастовавших 1 мая достигло, по неполным данным, 400 тыс. Если в апреле 1912 г. произошло около 700 политических стачек протеста в 18 губерниях, то 1 мая, за один только день,— свыше 1 тыс. стачек в 50 губерниях.
Позднее, анализируя закономерности развития революционного движения, Ленин отмечал, что в процессе вызревания революционной ситуации в настроении масс происходит «быстрая перемена», когда из отсталых пролетарских слоев в несколько месяцев, а иногда и недель вырастает «миллионная армия, идущая за революционным авангардом пролетариата» 1. Такая «перемена» имела место после 9 января 1905 г., она произошла и в апреле 1912 г. Ленские события стали поводом к переходу революционного настроения в революционный подъем масс, в массовое наступление против царской монархии и капиталистов2. Главной формой выступлений рабочего класса вновь, после 1905 г., становится революционная стачка. Но если 1905 г. начался с шествия к царю-батюшке, то в ходе апрельско-майских стачек 1912 г. рабочие сразу провозгласили: «Долой царское правительство!» Революционное движение масс начиналось с более высокой ступени, чем в январе 1905 г.
Каждая политическая партия реагировала на происходившие события по-своему. Правые увидели в них «злокозненность буржуазии», либералы — «импульс неограниченной власти», ликвидаторы — борьбу рабочих за «свободу коалиций». Из оценки вытекала и тактика: либералы твердили о необходимости дальнейшей «конституционной работы», а ликвидаторы стремились придать стачкам узкопрофессиональный характер.
По-иному оценили ленские события большевики. Ленин писал: «Ленский расстрел... явился точнейшим отражением всего режима 3-июньской монархии... Именно это общее бесправие русской жизни, именно безнадежность и невозможность борьбы
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 263.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 340.
424


за отдельные права, именно эта неисправимость царской монархии и всего ее режима выступили из ленских событий так ярко, что зажгли маееы реввлюцивнным огнем» *. Большевики призвали пролетариат к революционной борьбе против царизма. «Весть о ленской бойне возмутила всех рабочих,— отмечала «Рабочая газета».—Но помогли этому чувству вылиться в ряд грандиозных митингов протеста партийные организации» 1 2. Около 9/ю первомайских стачек также прошли в городах, где действовали партийные организации. Многие из них в результате повальных арестов накануне 1 мая лишились руководящих центров. Так было, в частности, в Петербурге. В результате «самостоятельная жизнь ячеек выступила наружу» 3. Опираясь на заводские «майские комитеты», они создали Центральное бюро по устройству первомайских выступлений, сплотили различные социал- демократические группы на лозунгах, провозглашенных Пражской конференцией.
Пролетарская борьба нашла отклик в демократических слоях. Впервые в годы подъема в прямой связи с выступлениями рабочих прошли массовые студенческие волнения в Петербурге, Москве, Киеве, Риге и Юрьеве. Высшие учебные заведения охватили забастовки, сопровождавшиеся митингами и сходками, сбором средств семьям расстрелянных рабочих. Участвовали студенты и в рабочих демонстрациях.
Выступления рабочих вызвали глубокое брожение в армии и на флоте. «В С. Петербурге,— писал 19 апреля один из балтийских матросов своему товарищу,— начались беспорядки, заводы забастовали. Пожалуй, и к нам перебросится. Пу, тогда уж придется это пройти по стопам 5-го года, опять будут консервы свежие из адмиральского и капитанского мяса»4. Начальник Туркестанского охранного отделения сообщал в мае 1912 г. о существовании брожения среди нижних чинов, «которые очень интересуются проходящими в России забастовками и поджидают удобного момента, чтобы со своей стороны поддержать движение...» 5  *.
Большевики предупреждали, что призывы к восстанию преждевременны, что готовить его надо планомерно, связав с наивысшим подъемом рабочего и крестьянского движения. Но рост революционных настроений вышел за эти рамки. Сказались и результаты агитации эсеров, входивших в военные рево¬
1 Там же, стр. 341.
2 «Рабочая газета», 30 июля 1912 г.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 348.
4 К. Еремеев. Буревестники (Подготовка к восстанию в Балтийском флоте в 1910—1912 гг,).— «Пролетарская революция», 1928, № 6-7, стр. 201.
5 А. Бизер. Вооруженное восстание саперов в Троицком лагере в
1912 году.— «Военно-исторический журнал», 1962, № 8, стр. 116.
425


люционные организации и требовавших немедленного выступления.
22 апреля нелегальные судовые организации Балтики приняли решение о восстании. Об этом стало известно охранке. В ночь на 25 апреля на кораблях начались повальные аресты. С апреля 1912 г. по июнь 1913 г. на Балтийском флоте было арестовано 700 человек. В мае 1912 г. охранка раскрыла подготовку восстания и на военных судах Черноморского флота; было арестовано до 500 матросов. В июле 1912 г. шесть черноморских матросов были расстреляны. 1 июля восстали два саперных батальона в Троицком лагере под Ташкентом. Восстание жестоко подавили.
Героические выступления масс еще раз продемонстрировали, что Россия вступила в полосу именно революционного подъема. В течение лета не утихали стачечные бои экономического характера. Осень ознаменовалась крупнейшими политическими выступлениями пролетариата. В октябре в ответ на вынесение смертных приговоров еще 17 матросам Черноморского флота более четверти миллиона рабочих, а также поддержавшее их революционное студенчество, прояели стачки, митинги и демонстрации протеста в Петербурге, Москве, Риге, Ревеле, Киеве, Харькове, Николаеве, Нижнем Новгороде, Бердянске, Саратове, Казани и Новочеркасске.
В отличие от апрельско-майских стачек поводом для политического выступления стал факт, лежавший вне непосредственных интересов рабочих. Пролетариат выступил «за других», «протянул руку передовикам мужицкого войска, геройски поднявшимся против монархии» 1.
В день открытия IV Государственной думы (15 ноября) стачками и демонстрациями рабочие вновь протестовали против третьеиюньского режима. От стачек политического характера массы перешли к уличным демонстрациям.
По данным печати, в 1912 г. было проведено более 3 тыс. стачек с числом участников 1463 тыс. человек; из них 1100 тыс. политических стачечников. Масштабы и бурный темп развития движения объяснялись тем, что за истекшие годы увеличилась численность пролетариата, возросла концентрация его на крупных предприятиях, усилилась чисто пролетарская основа движения в силу ускоренного освобождения рабочего от связи с землей. Увеличилась пролетарская и полупролетарская масса в ремесле и сельском хозяйстве, возросли сознательность и сплоченность рабочего класса, обогащенного опытом первой русской революции.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 283.
426


В типографии газеты «Правда». 1914 г.
Революционный подъем пролетарских масс вылился не только в стачки; он сказался в пробуждении к политической жизни са- „ мых широких слоев рабочего класса. Проблемы, кото-
«Правда» г г г
г рые раньше обсуждались лишь в нелегальных круж¬
ках, были вынесены на улицу. Большевистская «Звезда» стояла в центре этой борьбы. И все-таки, ориентируясь на наиболее сознательных рабочих, «Звезда» не удовлетворяла полностью широкую пролетарскую массу. Вот почему Пражская конференция РСДРП признала необходимым издание массовой ежедневной газеты.
Смелый план издания в условиях реакционного режима легальной ежедневной рабочей газеты был поддержан массами. Число групповых рабочих сборов непрерывно росло (в январе— 14, в марте — 76). Петербургская «инициативная группа» ликвидаторов попыталась помешать появлению большевистской газеты, призвав рабочих к сборам на «внефракционную» газету. Но лозунг «беспартийности» в условиях, когда наиболее активный элемент в пролетарской среде составляли рабочие-партийцы, оказал ликвидаторам плохую услугу; в апреле «Звезда» получила 227 групповых рабочих сборов, ликвидаторы — 8.
Последовательная защита большевиками интересов рабочего класса в дни ленских событий предопределила окончательный исход борьбы. Революционное пролетарское движение, массовая поддержка рабочих создали политические и материальные усло-
427


вия, при которых стал возможен выпуск рабочей газеты. Утрохм 22 апреля (5 мая) 1912 г. первый номер ежедневной большевистской газеты «Правда» вышел 60-тысячным тиражом. Ликвидаторы сумели выпустить свою ежедневную газету «Луч» лишь в сентябре 1912 г., после получения субсидии у главного правления германской социал-демократии. Эсеры приступили к изданию газеты «Трудовой голос», да и то еженедельной, лишь в феврале 1913 г.
В редакции газеты «Правда» вначале работали H. Н. Батурин, С. С. Данилов, К. С. Еремеев, Л. М. Михайлов, М. С. Ольминский, Н. Г. Полетаев, М. А. Савельев, К. Н. Самойлова п еще несколько старых партийцев, имевших большой опыт издательской и редакционной работы. Фактически главным редактором газеты был В. И. Ленин. «Правда» сразу оказалась в центре рабочего движения. Из номера в номер газета публиковала корреспонденции о ходе борьбы на предприятиях в различных городах страны, анализировала требования бастующих, тактику предпринимателей, помещала статьи о формах пролетарской борьбы, печатала списки штрейкбрехеров, проводила сбор пожертвований в пользу бастующих. Около 2500 корреспонденций опубликовала газета за первый год ее издания под рубриками «Стачки в С.-Петербурге» и «Стачки в провинции». Значительную часть корреспонденций составляли и так называемые фабричные обличения условий жизни и труда рабочих. Подобно тому, как посылка в «Правду» сообщений о стачках стала обязательным элементом проведения самой стачки, письма о фабричных порядках становились одним из первых актов приобщения рабочих к политической жизни.
Коллективное корреспондирование, чтение и обсуждение газеты способствовали возникновению групп рабочих-«правди- стов». Они создавались не только в крупных промышленных центрах: Петербурге, Москве, Баку, Екатеринбурге, на шахтах и рудниках Донбасса, но и в отдаленных поселках — в депо станции Кунгур, в Шадринске, Конотопе, Лубнах, Коканде, Казанджике (Туркмения). Вокруг партии создавался широкий слой беспартийного актива, вступавшего в политическую жизнь под ее руководством. «Правда» разоблачала внутреннюю и внешнюю политику царизма, разъясняла тактику различных классов и партий. По существу не было ни одного крупного события в России и за рубежом, которое не получило бы в «Правде» своей оценки. Газета освещала все стороны жизни, расширяя общий кругозор рабочих.
С первых же номеров в «Правде» появились корреспонденции о жизни и борьбе крестьянства. В ряде статей газета нарисовала картину российских аграрных отношений с их испольщиной и отработками, фактической барщиной и другими пере-
428


Демьян Бедный среди работников «Правды»
житками крепостничества. «Правда» умело пропагандировала большевистский лозунг конфискации всей помещичьей земли в пользу крестьян. По мере пробуждения деревни рабочая газета становилась центром притяжения наиболее сознательных элементов из крестьянской среды. И не только из крестьянской. На ее страницах велись постоянные рубрики: «Среди студенчества», «Труд чиновников», «Среди учителей», «Среди приказчиков» и т. п. «Правда» стремилась сплотить все слои трудящихся для революционной борьбы против царизма.
Весь арсенал репрессий, которым располагало правительство в борьбе с печатью — жесточайшая цензура и штрафы, конфискация и полицейские налеты на редакцию, обыски, аресты сотрудников и читателей, обрушился на «Правду». Огонь полицейских преследований усиливался по мере того, как росло ее влияние. В 1912 г. было конфисковано около 17% выпущенных номеров, в мае — июне 1913 г.— до 40, а в июле — сентябре — до 80%. 5 июля после очередного полицейского налета «Правду» закрыли. Через неделю, 13 июля, вышла в свет ее первая преемница—«Рабочая правда», неоднократно затем менявшая свое название из-за репрессий царского правительства. Непрерывным потоком сыпались и денежные штрафы на газету. Но «Правде» оказывали действенную помощь рабочие. Сборы шли отовсюду: от нефтяников Баку и печатников Гомеля, металлистов Днепропетровска и железнодорожников Ташкента, деревообделочников Архангельска и электротехников Тифлиса. Наибольшую поддержку газете оказали питерские пролетарии. В 1912 г. общее число групповых рабочих сборов в фонд «Правды» составило 620. В 1913 г. количество сборов возросло до
429


2181, а за первые пять месяцев 1914 г.—до 2873. Сборы дали свыше 44 тыс. руб. Это позволило, несмотря на лавину репрессий, сохранить «Правду». За весь 1913 г. и первые месяцы 1914 г. в фонд ликвидаторской газеты был проведен лишь 661 и 671 групповой рабочий сбор, а эсеровской — 264 и 524 1. Эти газеты смогли существовать лишь благодаря пожертвованиям «сочувствующих» либералов.
«Правда» стала могучим оружием в борьбе за гегемонию
пролетариата. Она систематически влияла на десятки тысяч
читателей. При ее содействии революционная борьба рабочих
постепенно становилась образцом для всего народа.
п g, В условиях революционного подъема вы-
демократия на выоорэх ~ ттт n
боры в IV 1 осударственную думу, назначенные на осень 1912 г., стали ареной открытого столкновения всех классов. Правительство симпатизировало правым и черносотенцам и всячески поддерживало их кандидатуры на выборах. Угроза «черносотенной опасности» стала излюбленной темой предвыборной агитации либералов, одной из посылок для обоснования необходимости «единой оппозиции». «Подавать голоса придется не за партии,— писала «Речь»,—не за отдельных кандидатов, а за упрочение в России конституционного строя или против него» 2. Однако реальной силой, способной добиться свободы для народа, обладал только третий лагерь, отрицаемый либералами,—поднимавшаяся на борьбу демократия. Содержанием избирательной кампании стала борьба между пролетариатом и буржуазией за гегемонию в освободительном движении России.
Партия пролетариата первой подготовленно и организованно вступила в избирательную кампанию. На выборы она шла с лозунгами народной революции, сформулированными Пражской конференцией.
Ликвидаторы определили свою позицию в августе на конференции в Вене. Принятая ими избирательная платформа означала отречение от программы РСДРП: требование демократической республики было исключено, конфискация помещичьей земли заменена «пересмотром аграрного законодательства III Думы», а лозунг права наций на самоопределение — националистическим требованием* «культурно-национальной автономии»; важнейшим девизом избирательной кампании была провозглашена «свобода коалиций».
Трудовики на конференции в марте 1912 г. объявили себя сторонниками «коренного переворота», но не провозгласили лозунг республики и свели свою платформу к требованиям от-
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 252.
2 «Речь», 21 января 1911 г.
430


мены акта 3 июня 1907 г., ответственного правительства, развития местного самоуправления и т. п. Тяготея к блоку «в первую очередь» с социал-демократами, они не высказались ясно о контрреволюционном либерализме кадетов. Царские власти запретили издание платформы трудовиков (как и других оппозиционных партий), и трудовики не решились напечатать ее нелегально.
Подъем массового движения несколько оживил партию эсеров, начавшую издавать легальный журнал «Заветы». Эсеры, бойкотировавшие III Думу, колебались,
продолжать ЛИ эту тактику Марка, выпущенная РСДРП в дни и в дальнейшем. Решение не избирательной кампании в IV Го- было принято, НО больший- сударственную думу ство организаций высказалось против участия в выборах.
Большевистская избирательная кампания проходила под руководством ЦК РСДРП. Партийные организации Петербурга и Москвы создали нелегальные избирательные комиссии. Такие же комиссии с участием меныневиков-партийцев организовали большевики Харькова, Екатеринослава, Одессы и Тифлиса. Избирательная платформа РСДРП нелегально распространялась и легально разъяснялась в «Правде» и «Звезде». Во многих местах издавались нелегальные предвыборные листовки.
Социал-демократия безраздельно господствовала в рабочей курии. Как сообщали жандармы, кандидаты «правого образа мыслей не рискнули даже бороться» *. Всего по стране было избрано свыше 3,5 тыс. уполномоченных. Социал-демократы составили среди них 54%, а с сочувствующими беспартийными — около 80 %. В российских губерниях правые уполномоченные составили менее 1%. Лишь в Польше в уполномоченные прошло 120 «народовцев» и «христианских демократов». Царское правительство пыталось изменить результаты выборов путем так называемых разъяснений, т. е. отмены выборов на  11 «Рабочее движение на Украине в годы нового революционного подъема. 1910—1914 гг.». Сборник документов и материалов. Киев, 1959, стр. 261.
431


тех или иных предприятиях. В Петербурге власти лишили права участия в выборах 30 уполномоченных от 21 крупнейшего предприятия столицы. Рабочие по призыву Петербургского комитета РСДРП ответили на это стачками, митингами и демонстрациями. «Разъяснение» пришлось отменить.
Единство рабочих раскалывали ликвидаторы. Состав рабочих уполномоченных был неоднороден. По избирательному закону мелкие предприятия, где работало не менее 50 мужчин, выбирали по одному уполномоченному, крупные предприятия — по уполномоченному от каждой тысячи рабочих. Представительство от крупных заводов и фабрик, являвшихся базой большевиков, сводилось к минимуму, и, наоборот, максимально увеличивалось число уполномоченных от мелких предприятий, где преобладали рабочие, политически менее зрелые. На них и попытались опереться ликвидаторы.
Острая борьба развернулась в Петербурге. Из 82 уполномоченных было 26 большевиков, 15 ликвидаторов и 41 беспартийный (сочувствующие РСДРП). Исход выборов зависел от того, за кем пойдут беспартийные. Ликвидаторский «Луч» призывал уполномоченных «во имя единства» отдать голоса «нефракционным» кандидатам. Большевики сорвали замысел ликвидаторов, поставив на суд масс вопрос о кандидатуре рабочего депутата. Петербургский комитет принял «Наказ петербургских рабочих своему рабочему депутату». В основу его была положена ленинская избргрательная платформа. 16 октября съезд уполномоченных принял большевистский «Наказ», высказавшись тем самым за избрание своим депутатом большевика. И всюду, где выборы проходили на основе обсуждения избирательных платформ,— в Москве, Харькове, Костроме, Ростове- на-Дону — рабочие поддерживали революционную платформу партии. Лишь в Екатеринославе ликвидаторы, используя недостаточную осведомленность рабочих и примиренчество части большевиков, провели свой «Наказ». Но когда они попытались противопоставить большевику Г. И. Петровскому своего кандидата, то потерпели поражение.
Всего по стране из числа рабочих уполномоченных было избрано 150 выборщиков. Социал-демократы составляли среди них 60%, а с примыкавшими к ним беспартийными — 83%. Таким образом, и на второй стадии выборов социал-демократия одержала крупную победу. Подавляющее большинство среди рабочих-выборщиков от крупнейших пролетарских центров принадлежало большевикам; они и были избраны депутатами от рабочей курии во всех шести губерниях: Петербугской — А. Е. Бадаев, Московской — Р. В. Малиновский1, Владимир¬
1 Р. В. Малиновский был разоблачен впоследствии как агент царской оуранкп.
432


ской — Ф. Н. Самойлов, Костромской — H. Р. Шагов, Харьковской — М. К. Муранов, Екатеринославской — Г. И. Петровский.
Больших успехов добилась партия и во 2-й городской курии — главной арене открытого столкновения социал-демократии с либералами. Борьба с либералами требовала максимального сплочения сил рабочего класса. Поэтому большевики заключили соглашения о совместных выступлениях с меньшевиками. Выступая на собрании московских избирателей, кадет В. А. Маклаков кричал о том, что «мирное обновление» страны сверху еще возможно и что рабочая партия своим «необузданным максимализмом... подрезает крылья народившейся свободе». В ответ на это большевистский оратор заявил: «Пусть кадеты верят в какое-то просветление сверху. Мы будем верить только в народ» *.
Борьба кадетов против социал-демократии не ограничивалась речами. Как только на избирательных съездах возникал вопрос о выборах между кандидатом социал-демократов и правых, кадеты немедленно забывали свои слова о «черносотенной опасности» и блокировались с правыми. В Екатеринодаре И. П. Покровский в первом же туре получил 3 тыс. голосов против 300 голосов кадетов. В Риге за А. Я. Предкальна было подано 4583 голоса против 3754 кадетских. Но и в том, и в другом случае либералы в блоке с правыми провалили социал- демократических кандидатов.
Социал-демократы выдвинули своих кандидатов в 53 городах страны. В 32 городах они одержали победу при выборах выборщиков. И только правительственные репрессии, а также открытый блок либералов с правыми не позволили большевикам провести своих кандидатов по городской курии в Думу. Всего социал-демократы собрали около 100 тыс. голосов — примерно около 7з всех голосов, поданных в этой курии. Демократические слои города переходили от либералов к социал-демократам. Меньшевикам удалось провести в Думу семь кандидатов: трех в Закавказье и по одному от Области Войска Донского, Иркутской, Таврической и Уфимской губерний. Лишь трое из них были рабочими, но и те во время выборов вынуждены были скрывать свои ликвидаторские симпатии. В шести основных промышленных губерниях, пославших в Думу большевиков, насчитывалось свыше 1 млн. рабочих, а в губерниях, от которых в Думу прошли меньшевики,— лишь 136 тыс. Семь депутатов провели трудовики: четырех в Сибири и по одному от Закавказья, Ставропольской и Саратовской губерний.
О 	крестьянской курии особую заботу проявляли правительство и правые партии. Царские власти приложили все усилия,  * 281 	«Русское слово», 2 октября 1912 г.
28 	История СССР, т. VI
433


Рабочие депутаты
чтобы закрыть доступ в деревню представителям демократии. Среди депутатов от крестьянской курии большинство составляли волостные старшины, торговцы и кулаки. Вся эта группа ни в коей мере не выражала интересов широких крестьянских масс.
Большинство депутатов от национальных районов также были или ставленниками русской колониальной администрации, или представителями местной националистической буржуазии. Однако избрание трех социал-демократов в Закавказье (одного — от русского населения и двух — от местного) и восьми трудовиков в Литве, Закавказье и Сибири свидетельствовало о прочных демократических симпатиях трудящихся национальных районов.
15 	ноября 1912 г. в левом крыле зала Таврического дворца заняли места социал-демократы. Сплоченно держались рабочие депутаты-большевики. Они были молоды: самому старшему М. К. Муранову исполнилось 39 лет, Г. И. Петровскому — 34 года, H. Р. Шагову и Ф. Н. Самойлову — по 30 лет, А. Е. Бадаеву — 29 лет. Среди них не было ни теоретиков, ни публицистов, ни выдающихся ораторов. Но за плечами Петровского было 15 лет подпольной работы; в 1903 г. вступил в партию Самойлов, в 1904 г.— Муранов и Бадаев, в 1905 г.— Шагов. Все они прошли школу революции 1905—1907 гг., были членами подпольных заводских и районных большевистских комитетов, депутатами первых рабочих Советов. Таких, как они, в большевистской партии насчитывались уже сотни и тысячи.
Среди семи меньшевистских депутатов были люди «посолиднее». Их 48-летний лидер H. С. Чхеидзе имел пятилетний опыт работы в III Думе. В состав меньшевистской группы депутатов входили: опытный юрист А. И. Чхенкели, инженер М. И. Скобелев, конторский служащий И. Н. Маньков. Все они достаточно поднаторели в том, что называлось тогда «общественной деятельностью».
Первоначально шесть рабочих депутатов вместе с семью меньшевиками образовали общую думскую фракцию, но внутри нее шестерка составила сплоченную группу. Руководство ЦК РСДРП, советы Ленина, внимательная забота всей партии помогли рабочим депутатам вести верную линию. 127 раз поднимались большевистские депутаты на думскую трибуну, чтобы несмотря на улюлюканье черносотенцев и звонки председателя сказать правду о нуждах и чаяниях народа, об антинародной политике царизма, о лицемерии либералов. С каждым разом все увереннее звучал их голос.
Думские каникулы депутаты-большевики использовали для отчета перед рабочими. Муранов в первый приезд в Харьков сделал около 10 докладов. Шагов посетил Кострому, Кинешму,
434


фабричные села Вичугу, Бонячки, Гальчиху, Середу, Обухове, всюду устраивая партийные собрания и выступая с докладами. Под видом встречи Нового года он организовал конференцию представителей большевистских групп Костромской губернии. Доклад о деятельности социал-демократической фракции в IV Думе сделал Петровский на собрании заводской группы РСДРП Екатеринослава. Самойлов выступил перед собранием представителей партийных организаций Иваново-Вознесенского района. Депутаты-большевики вновь выезжали на места в апреле, а затем в июле 1913 г.; они установили тесную связь с Петербургским комитетом РСДРП, в состав которого вошел Бадаев, с питерскими рабочими, поддерживавшими стачками и демонстрациями выступления рабочих депутатов в Думе. Благодаря этой поддержке маленькая группа рабочих депутатов выступала в Думе как реальная политическая сила, за которой стоял революционный пролетариат всей страны.
Маевка 1913 г Огромный размах борьбы пролетариата ре¬
волюционизировал всю обстановку в стране, и из этого исходил каждый класс, намечая свою тактику. В конце декабря 1912 г. в Кракове собрались члены Центрального Комитета РСДРП, депутаты-большевики и активные партийные работники Петербурга, Москвы, Украины, Урала и Кавказа. Совещание определило руководящую линию по всем важнейшим вопросам работы партии. Россия вступила в полосу нарастания новой революция. Историческая задача пролетариата в этих условиях — революционное пробуждение и воспитание народных масс в борьбе, руководство ими для натиска на царскую монархию. Революционная массовая стачка сплачивала и вовлекала в борьбу широкие массы. Отсюда прямым долгом большевиков было всемерно развивать всякого рода революционные выступления масс: стачки, демонстрации, митинги.
Если авангард пролетариата подошел к своим задачам с точки зрения нарастающей революции, то представители либеральной буржуазии остались на позиции сохранения третъе- июньской «легальности». Конференция кадетов в феврале 1913 г. в Петербурге определила тактику и сформулировала основные лозунги: всеобщее избирательное право, реформа Государственного совета, ответственное министерство. Трем большевистским лозунгам революционного ниспровержения царизма кадеты противопоставили три куцых требования «исправления» третьеиюньской монархии. Конференция свидетельствовала о возрастающем несоответствии политики кадетов насущным потребностям страны.
В фарватере либерализма были ликвидаторы, выступавшие за реформистскую тактику. Массовое забастовочное движение подошло, по их мнению, к грани, дальше которой начинался
28* 435


«стачечный азарт». Ф. Дан писал: задача пролетариата — не отпугивать, а «воздействовать» на политику буржуазии, заставлять ее «расширять» свои лозунги 1.
Трудовики действовали только в стенах Думы и тоже не помышляли о революции.
Большевики последовательно осуществляли свою линию в ряде политических кампаний. Рабочий класс закалялся, росли его сплоченность и сознательность. Пролетарская партия укреплялась, усиливалось ее влияние в массах. Впервые после долгих лет ЦК РСДРП в прокламации «9 января» призвал рабочих отметить годовщину «кровавого воскресенья». Призыв был поддержан в ряде городов политическими забастовками, в которых приняло участие 160 тыс. рабочих. Это был достойный ответ пролетариата на широко задуманное правительством празднование 300-летия царствования дома Романовых. С думской трибуны Муранов протестовал против участия Думы «в праздновании этого позора России». Ряд большевистских комитетов издал нелегальные листовки. Так в обстановку всеобщего восхваления самодержавия ворвался протестующий голос пролетариата. А в годовщину Ленского расстрела по призыву большевиков бастовало 140 тыс. рабочих.
Особенно энергично готовились рабочие к празднованию 1 Мая. В апреле ЦК РСДРП направил в Россию первомайскую листовку, которая была перепечатана и распространена рядом местных большевистских организаций. Первомайские прокламации издали комитеты и группы РСДРП Петербурга, Донбасса, Киева, Костромы, Двинска, Нижнего Новгорода, Оренбурга, Ростова, Харькова, национальные социал-демократические организации — польские, латышские, литовские, украинские, еврейские (бундовцы). Кое-где напомнили о своем существовании анархисты и синдикалисты.
Шла подготовка к первомайскому празднику и в другом лагере. Министр внутренних дел Н. А. Маклаков предписал губернаторам и градоначальникам «принять все меры к недопущению какого-либо празднования 1 Мая». Только в Петербурге полиция арестовала около 100 рабочих-болыневиков. Обыски и аресты шли и в других городах. Фабриканты и заводчики грозили штрафами и локаутами. Но ни полицейские репрессии, ни угрозы хозяев не смогли предотвратить выступления. В Петербурге еще с вечера 30 апреля рабочие демонстративно прекращали работу, устраивали митинги и выходили на улицу. Шли с революционными песнями, красными флагами. В дервомай-
1 «Луч», 27 ноября 1912 г. 436


Стачечная волна нарастает
ских стачках и демонстрациях приняли участие рабочие Петербурга, Риги, Ревеля, Либавы, Митавы, Вильно, Москвы, Архангельска, Астрахани, Киева, Харькова, Николаева, Екатерино- слава, Ростова-на-Дону, Сормова и Томска. Число бастующих дошло до 420 тыс. «Маевка текущего года,— писал с гордостью Ленин,— показала всему миру, что российский пролетариат твердо идет по своему революционному пути, вне которого нет спасения для задыхающейся и гниющей заживо России» 1.
После маевки движение бурно развивалось. В июне вспыхнула 100-тысячная забастовка протеста против смертной казни, угрожавшей 52 матросам Балтийского флота, обвиненным в подготовке восстания. В результате забастовок ни одного смертного приговора не было вынесено. В июле в стачках против гонений на рабочую печать участвовало около 85 тыс. человек. Бурные размеры приняло движение в сентябре. Политические стачки и демонстрации против закрытия московской рабочей газеты «Наш путь» вызвали широкий отклик в стране. В конце сентября в знак протеста против преследований печати вновь забастовало 100 тыс. рабочих Петербурга.
В ноябре стачечное движение еще более усилилось. На этот раз причиной выступлений явился судебный процесс, затеянный властями против нескольких петербургских рабочих, обвиненных в подстрекательстве к забастовке на казенном предприятии. В день суда в Петербурге бастовало свыше 103 тыс. человек. Стачка была поддержана и московскими пролетариями. Опасаясь дальнейшего расширения забастовок, суд вынес сравнительно мягкий приговор — трехнедельный арест.
В стачечную борьбу вовлекались все новые отряды пролетариата: рабочие мелких предприятий, ремесленных мастерских. Впервые после революции забастовали трамвайные рабочие Одессы, Риги, Баку и Тифлиса. Замер трамвай и в Москве. Усилилось движение в Польше, Прибалтийском крае, Московском промышленном районе. Украину вновь, как и во время революции, потрясали стачки. Все больше революционизировалась 160-тысячная армия донецких шахтеров. В декабре большевики Юзовки подняли шахтеров на борьбу под лозунгами: «Да здравствует забастовка углекопов и 8-часовой рабочий день! Да здравствует царство социализма! Да здравствует РСДРП» 2. Снова, как в былые годы, закавказские пролетарии встали в первые ряды борющихся. Около двух месяцев длилась всеобщая забастовка 10 тыс. рабочих марганцевых рудников в Чиа-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 305.
2 «Рабочее движение па Украине в годы нового революционного подъема. 1910—1914 гг.», стр. 38, 466—467.
437


турах. К ней присоединялись грузчики Батума и Поти. Развернулось движение в Баку. Еще с весны Бакинский комитет большевиков и профсоюзы готовили всеобщую стачку. Одна за другой вспыхивали стачки на нефтепромыслах. В июле началась всеобщая забастовка; она перекинулась в Грозный. Борьбу закавказских рабочих энергично поддержала «Правда». Социал- демократическая фракция Государственной думы внесла запрос о насилиях полиции над чиатурскими рабочими.
В пролетарской массе росло чувство классовой солидарности; оно проявлялось в активной поддержке бастующих, как моральной, так и материальной. Борьба укрепляла у рабочих и чувство человеческого достоинства. Многие стачки 1913 г. были вызваны протестом против издевательств над рабочими; требование вежливого обращения становится одним из распростра- неннейших требований стачечников.
Рабочее движение характеризуется также большим числом коллективных стачек, в которых одновременно рабочие нескольких предприятий выдвигали одни и те же требования. Знаменитые, вошедшие в историю рабочего движения экономические стачки — 102-дневная забастовка рабочих завода «Новый Лесс- иер» (с 24 апреля по 2 августа), 60-дневная стачка рабочих завода «Новый Айваз» в Петербурге, 50-дневная борьба в Баку, трехмесячная забастовка рабочих паровозостроительного завода в Харькове — продемонстрировали изумительную стойкость и организованность рабочих.
Характерны для стачек 1913 г. и совместные выступления петербургских и московских пролетариев, к которым присоединялись рабочие других городов. Складывались единство и согласованность в действиях пролетариата крупнейших городов России. В 1913 г. бастовало около 2 млн. рабочих. Из них 1262 тыс. участвовали в политических забастовках. Среди рабочих зрела мысль о всеобщей стачке. В июле петербургский союз металлистов признал всеобщую стачку возможной. В сентябре вопрос о всеобщей стачке подняли большевики Москвы. На очередь встал вопрос о всероссийской политической стачке.
Подводя главный итог пролетарской борьбы, Ленин летом 1913 г. констатировал назревание в России общенационального политического кризиса. Он указывал, что этот кризис «касается именно основ государственного устройства, а вовсе не каких- либо частностей его, касается фундамента здания, а не той или иной пристройки, не того или иного этажа» К  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 300—301.
438


4
Назревание революционного кризиса
В России 1905—1907 и 1912—1914 гг. впервые в истории общенациональный кризис складывался при самостоятельном участии в нем пролетарских масс. Это накла-
Революционная дывало отпечаток и на характер самого
массовая стачка ~ ^
кризиса, и на характер пролетарской борьбы. Важнейшей особенностью рабочего движения в те годы было сочетание экономических и политических стачек. Вступая на дуть борьбы, многие рабочие прежде всего добивались повышения расценок, сокращения рабочего дня, отмены сверхурочных работ, улучшения условий труда. Ленин писал: «...без непосредственного и немедленного улучшения своего положения, масса трудящихся никогда не согласится представлять себе общий „прогресс“ страны... Добиваясь улучшения условий жизни, рабочий класс поднимается вместе с тем и морально, и умственно, и политически, становится более способным осуществлять свои великие освободительные цели» !. Поэтому массовое стачечное движение представляло собой неразрывную связь политических и экономических стачек, их тесное взаимодействие. Отсталые слои рабочих прежде всего включались в экономическую борьбу, но это происходило тем быстрее и шире, чем интенсивнее развертывалась борьба политическая.
Революционный опыт не механически переходит к новому поколению рабочих; он преломляется через призму собственного опыта и передается пролетарским авангардом лишь в ходе самой борьбы. Поэтому новому поколению рабочих после вынужденного «затишья» нередко приходилось вновь проделывать путь от стихийного возмущения до сознательной борьбы за определенные политические требования. И от обстоятельств этой борьбы, от активности пролетарского авангарда зависело, насколько быстро будет преодолен этот путь. В годы подъема он был пройден с первой же массовой стачечной волпой. По данным фабричной инспекции, в 1905 г. участники политических стачек составляли в движении 64,4%, в 1912 г.—75,8, в 1913 г. (когда в движение были вовлечены новые районы) — 63,6, в первой половине 1914 г.—79,2%. Это свидетельствовало о том, как отмечал Ленин, что «грядущая вторая революция обнаруживает уже теперь гораздо больший запас революционной энергии в пролетариате» 1 2.
Стачки были не только лучшей школой революционного воспитания пролетарских масс, но и главным средством организа-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 319.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 282.
439


ции рабочего класса. В 1912 г. в стачках участвовало более половины рабочих страны. Никакие другие средства и формы (профессиональные, кооперативные и т. п.) в условиях царской России не могли организовать для революционной борьбы столь широкие массы. Стачки сплачивали рабочих не только на данной фабрике, в данном городе или районе, но и в масштабах всей страны.
Для 1912—1914 гг. характерно многообразие форм движения. Стачки на отдельных предприятиях чередовались со стачками коллективными, всеобщие стачки в отдельных городах — с одновременными стачками в ряде промышленных центров. Имели место посменные и частичные забастовки, при которых бастовал не весь завод, а поочередно отдельные цехи или даже отдельные категории рабочих. Это давало возможность работающим поддерживать бастующих (маляров на Путиловском заводе — около 3 месяцев, разметчиков на Балтийском — более 2 месяцев, учеников на Невском — около 2 месяцев и т. п.). С конца 1912 г. кратковременные стачки пролетариата сочетались с митингами и демонстрациями. Подобные формы борьбы сохраняли силы рабочих, подготовляли новые, более революционные выступления.
Пролетарские стачки приобрели характер массового наступления не только на самодержавие, но и на капиталистов. Рабочие боролись уже не только за улучшение жизни, но и против капитала вообще. Буржуазия стала активно выступать и против экономической, и против политической борьбы рабочего класса. На первую же апрельско-майскую стачечную волну 1912 г. фабриканты ответили штрафами. В 1913 г, они перешли в более решительное наступление. В Петербурге, Москве, Риге, Одессе, Минске и Варшаве проводились массовые локауты с целью сломить рабочих, провести чистку, выбросить за ворота более сознательных. Сотрудничество предпринимателей, даже самых либеральных, с полицией становилось общим правилом.
В годы подъема пролетариат не только дифференцировал так называемый оппозиционный лагерь, но и теснее сплачивал вокруг себя всю революционную демократию. Стачки носили общенародный характер. Политические идеи, ставшие знаменем борьбы пролетарского авангарда, затрагивали устои жизни всех классов. Рабочий класс выступал «не в качестве одного из отдельных классов буржуазного общества, не с „своими“ только профессиональными лозунгами, а в качестве гегемона, поднимающего знамя революции за весь народ, от имени всего народа, для пробуждения и привлечения к борьбе всех классов, кому свобола нужна, кто способен добиваться ее»
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 350. 440


Стачки в сочетании с митингами и демонстрациями были одним из лучших средств революционной агитации; они выносили революционные лозунги пролетариата на улицу, в толпу, в народ. Подобно пожару, разбрасывали они вокруг миллионы искр, зажигавших повсюду огонь борьбы. Весть о них доходила до самых глухих углов, до деревень и казарм, заставляя каждого определять свое отношение к пролетарской борьбе. Стачки стали главной пружиной развития событий в стране, основным средством активизации масс, могучим оружием в борьбе за гегемонию пролетариата. И если в Западной Европе начала XX в. в силу объективных условий стачки служили борьбе за реформы, то особые условия России «в смысле наличности революционного положения, нарастания непосредственно революционного кризиса» породили своеобразные стачки, направленные «к свержению правительства, т. е. к революции» 1.
Назревание революционного кризиса вы- Демократия намечает двинуло новые задачи перед рабочим классом, перед всем лагерем демократии. В сентябре 1913 г. в местечке Поронино возле Кракова состоялось совещание Центрального Комитета РСДРП с партийными работниками основных районов страны. Партия могла с законной гордостью отметить, что жизнь подтвердила политическую линию, взятую ею в самом начале подъема. Рабочий класс выступил руководителем революционной борьбы за общенациональное освобождение. Надо было с удесятеренной энергией готовить революцию: ускорить сплочение пролетариата, пробудить крестьянскую и городскую демократию, шире развернуть в массах агитацию за лозунги революции. Следовало полнее ис- , пользовать легальные возможности, превращая легальные рабочие организации — профсоюзы, клубы, больничные кассы, кооперативы — в оплот партии. Для усиления революционного натиска рабочий класс должен был использовать и колебания правительства, и разногласия либералов с правыми. Большевики учитывали, что движение подходило к всероссийской политической стачке, подготовку к которой следовало начать немедленно.
События ничему не научили ликвидаторов; они по-прежнему упорно объявляли «свободу коалиций» всеобъемлющим лозунгом эпохи, подменяя им революционные требования. «Новым» было только одно — дальнейший шаг по пути оппортунизма. В августе 1913 г. лидер ликвидаторов Дан, признавая враждебное отношение либералов к «программам радикальным», вместе с тем заявлял, что события вынудят их, «если не сегодня,
1 В. И. Ленин Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 170, 353—354; т. 23, стр. 299, 301.
441


так завтра, комбинировать свои усилия с усилиями более радикальных слоев страны» *. Дальше «комбинирования» либералов с рабочими ликвидаторы не шли; их лозунги и тактика означали отказ от революции.
Трудовики не поняли общенародного характера пролетарской стачечной борьбы и поэтому выступали против идеи гегемонии пролетариата. Подготовка же крестьянства к «грядущему активному столкновению» так и не вышла у них за стены Думы. 30 октября 1913 г. по инициативе трудовиков на собрании депутатов-крестьян всех фракций обсуждался вопрос о создании в Думе «крестьянской фракции» и выработке общей программы. После летних думских каникул даже правые крестьяне, побывавшие у себя дома, заявляли, что они тяготятся зависимостью от депутатов-помещиков. Но фальсификация крестьянского представительства и тут сказалась в полной мере. Как только при выработке программы дошли до пунктов «Политический строй России», «Свободы» и т. п., правые крестьяне стали расходиться. Программа «внепартийной крестьянской группы» была выработана лишь в декабре. Стремясь собрать всех депутатов-крестьян, трудовики пошли на такие уступки, которые делали бессмысленной идею самостоятельной крестьянской фракции. В программе не было ни слова о помещичьей земле, о всеобщем избирательном праве, и ее предложения почти не выходили за рамки реформ, предлагаемых либералами.
Не обнаружили понимания обстановки и эсеры. В мае 1913 г. состоялась «Учредительная конференция» петербургских эсеровских групп, взявшая на себя инициативу возобновления работы партии в стране. Ее решения были признаны «общепартийными». Конференция выдвинула лозунг вооруженного восстания, но это в большей степени выразило лишь вспышку мелкобуржуазного радикализма, чем реальные намерения эсеров. Бессилие толкало эсеров на путь индивидуального террора. Конференция заявила, что и «широкие массовые выступления», и борьба с царизмом террористическими актами имеют одинаковую ценность, но именно индивидуальный террор может положить начало новому этапу революционной борь-’ бы1  2. Никаких попыток серьезно обосновать тактику партии в новых условиях решения конференции не содержали. Целая полоса истории России прошла для эсеров бесследно.
Но через все колебания мелкобуржуазной демократии проступало ее демократическое ядро. Перед марксистской партией, авангардом российского пролетариата, стояла сложная
1 «Новая рабочая газета», 23 августа 1913 г.
2 «Знамя труда», № 52, ноябрь 1913 г., стр. 10.
442


Стачечные бои 1914 г.
задача — сплотить весь лагерь демократии, разоблачая ее иллюзии, преодолевая ее колебания.
События вскоре подтвердили правоту большевиков, их оценок и тактики. Годовщина 9 января в 1914 г. была отмечена с большим размахом, чем в прошлые годы. В стачках и демонстрациях приняло участие свыше 260 тыс. человек. Рабочее движение нарастало с неудержимой силой. В марте прошли стачки протеста против гонений на рабочую печать. Не успели они закончиться 12 марта, как на следующий день 66 тыс. питерских рабочих поддержали стачкой запрос социал-демократической фракции в Думе по поводу Ленского расстрела.
В раскаленную атмосферу ворвалась весть о массовых отравлениях работниц на резиновых фабриках Петербурга и Риги. Рабочие вновь поднялись на борьбу. 17 и 18 марта в Петербурге бастовало 30 тыс. рабочих, 19 марта после выступления в Думе А. Е. Бадаева число стачечников возросло до 120 тыс. Всего в эти дни бастовало: в Петербурге — свыше 158 тыс., в Риге — более 60 тыс., в Москве — 10 тыс. Предприниматели ответили на забастовки локаутом, выбросив на улицу около 70 тыс. питерских рабочих. В этот момент сказалось доверие рабочих большевистскому руководству; они отвергли совет ликвидаторов ответить па локаут петициями и резолюциями и прошли мимо громких фраз эсеров о «ярких» выступлениях. Рабочие приняли большевистский план: ответить на локаут демонстрацией в годовщину Ленского расстрела. Революционный накал в массах заставил и эсеров поддержать этот план. 4 апреля тысячи рабочих успешно провели в центре города демонстрацию. Фабриканты и заводчики прекратили локаут.
В канун 1 Мая пролетариат Петербурга и Москвы вновь продемонстрировал свою организованность и сознательность, ответив более чем 100-тысячной забастовкой протеста против исключения на 15 заседаний депутатов (социал-демократов и трудовиков) за обструкцию, устроенную ими во время речи председателя Совета министров И. Л. Горемыкина. Борьба питерских пролетариев служила примером для рабочих всей страны. Особенно усилилось рабочее движение в Московском промышленном районе, на Кавказе и Украине. В первой половине 1914 г. бастовали рабочие крупнейших заводов Урала.
К маевке 1914 г. комитеты и группы РСДРП готовились особенно тщательно. Первомайские прокламации были изданы в 22 городах и промышленных центрах. Распространили листовки и латышские, литовские, эстонские, украинские социал-демократы и бундовцы. Ликвидаторы откликнулись на маевку листовками только в Петербурге и на Кавказе, а эсеры — лишь в
443


Екатеринодаре, Киеве и Западной Сибири. Гегемония в рабочем движении принадлежала большевикам.
В первомайских демонстрациях и забастовках участвовало свыше полумиллиона рабочих: в Петербурге — более 250 тыс., в Москве — 32 тыс., в Риге — 44 тыс., в Ревеле — 16 тыс., в Закавказье — около 20 тыс. Забастовки прошли также в Киеве, Екатеринославе, Харькове, Николаеве, Одессе, Ррстове-на-Дону, Самаре, Саратове, Астрахани, Нижнем Новгороде, Твери, Воронеже и Перми. За четверть века, с тех пор, как маевка вошла в плоть и кровь международного рабочего движения, Россия еще не знала такой грандиозной демонстрации боевых сил рабочего класса.
„ Революционные выступления пролетариа-
Легальные организации ^
рабочего класса та значительно раздвинули и рамки «ле¬
гальных возможностей», предоставленных рабочему классу столыпинским законодательством. «Правда» и думская фракция, связав всю свою деятельность с массовой пролетарской борьбой, стали главными легальными центрами революционного воспитания и организации рабочего класса.
Массовое пролетарское движение 1912—1914 гг. вдохнуло новую жизнь в легальные объединения рабочих. Быстрее росли они в центрах рабочего движения, где пролетариат стачками решительно защищал свои организации от преследований властей. В Петербурге, например, число членов профсоюзов выросло с 7 тыс. в начале 1912 г. до 30 тыс. летом 1914 г. Клубы и культурно-просветительные общества объединили к этому времени 20 тыс. петербургских рабочих.
Отношение различных партий к легальным пролетарским организациям строилось в соответствии с их общей тактикой. Эсеры, по их собственному признанию, в этой области «почти ничем не проявляли себя» К Ликвидаторы оценивали легальные организации лишь с точки зрения борьбы за право рабочих на легальные объединения; отсюда их проповедь «нейтрализма» по отношению к политической борьбе, противодействие установлению связей с «подпольем». Только большевики рассматривали легальные объединения как важную форму организации революционной (и политической, и экономической) борьбы, подчиненную историческим целям пролетариата. Эта позиция предопределила победу большевиков во всех легальных организациях рабочего класса.
О влиянии большевиков в массах говорила победа в профессиональном союзе металлистов — главной опоре ликвидаторов в Петербурге. Разнузданная агитация против «стачечного азарта» и «подполья», проводившаяся ликвидаторским правлением
1 «Северная мысль», 26 ноября 1913 г. 444


союза и журналом «Металлист», вызывала у рабочих законное возмущение. Лишь закрытие союза в августе 1912 г. отсрочило смену старого правления. Когда, наконец, союз был разрешен, на первом же его собрании 21 апреля 1913 г. большевики одержали победу. В состав правления вошло 13 большевиков и лишь 5 ликвидаторов; председателем правления был избран член ПК РСДРП А. С. Киселев. Новое правление сразу же включилось в стачечную борьбу, опираясь на заводские группы союза и стачечные комитеты. К концу лета союз вырос втрое и насчитывал более 5600 чел. Журнал «Металлист» стал одним из правдистских органов, непосредственно связанных с ЦК РСДРП.
От ликвидаторов отходили и печатники. Уже летом 1913 г. ликвидаторы потерпели поражение на выборах в правление московского союза печатников, являвшегося долгое время оплотом местных ликвидаторов. Осенью оппортунисты были изгнаны из союза печатников Прибалтийского края. К лету 1914 г. в профсоюзах обеих столиц полностью преобладали большевики.
К началу 1914 г. под влиянием большевиков находились почти все рабочие клубы и культурно-просветительные общества Петербурга, Москвы, Риги и Баку. После изгнания ликвидаторов работа клубов приняла ярко выраженный политический характер. В помещениях клубов, профсоюзов и рабочих кооперативов проводились партийные собрания, занятия партийных кружков, назначались явки, хранилась нелегальная литература. Легальные организация вбирали в себя активную часть рабочих и становились центрами революционной работы. В Самаре, например, роль такого центра выполняло «Общество разумных развлечений», в Красноярске — рабочий кооператив «Самодеятельность». Широко использовали кооперативы большевики Украины. В Прибалтике большевистские группы успешно работали в обществах трезвости, в Центральном промышленном районе — в спортивных и музыкально-драматических обществах.
Умело использовали легальные возможности большевики Закавказья. Большинство профсоюзов Баку и Тифлиса стали большевистскими. Идеи революции распространял бакинский рабочий клуб «Знание — сила». Ф. И. Махарадзе возглавлял редакцию грузинского легального журнала «Чвени цкаро» («Наш родник»). Д. Буниат-заде участвовал в редактировании легальной азербайджанской газеты «Бакы хачты» («Бакинская жизнь»). П. А. Джапаридзе руководил Тифлисским обществом народных университетов. М. А. Азизбеков защищал интересы трудящихся в бакинской городской думе.
Важную роль в политическом просвещении и организации женщин-работниц, число которых значительно возросло, осо¬
445


бенно в текстильной, табачной и швейной промышленности, сыграл созданный большевиками легальный журнал «Работница». В заграничную часть редакции вошли Н. К. Крупская, И. Ф. Арманд, Л. Н. Сталь, 3. И. Лилина; в Петербурге работали А. И. Елизарова, К. Н. Самойлова, П. Ф. Куделли, Л. Р. Менжинская, Е. Ф. Розмирович. Первый номер его вышел 23 февраля (8 марта) 1914 г. в Международный женский день1. Вокруг журнала сложилась «объединенная организация петербургских работниц», с июня 1914 г. установившая связи с женскими организациями Москвы и Риги.
Новой легальной организацией пролетарских масс были больничные кассы, создававшиеся по закону о страховании рабочих. К апрелю 1914 г. было открыто свыше 1,5 тыс. больничных касс. Особое значение приобрела эта форма организации в районах, где не было или почти не было других легальных рабочих организаций: на Урале, в Донбассе, в Центральном промышленном районе.
Краковское совещание ЦК РСДРП поставило перед большевистскими организациями задачу овладеть больничными кассами на предприятиях и отстаивать в них пролетарские интересы. Страховую кампанию направляли созданный большевиками нелегальный страховой центр и легальный журнал «Вопросы страхования», издававшийся с октября 1913 г. В его редакции работали Н. А. Скрыпник, А. Н. Винокуров, Б. Г. Данский, 3. Т. Фаберкевич. Ликвидаторы выпускали свой журнал «Страхование рабочих».
Борьба с ликвидаторами разгорелась вокруг вопроса о создании единых общегородских больничных касс. Ликвидаторы выступили против этой идеи, но большевистский лозунг активно поддержали пролетарские массы. 2 марта 1914 г. в Петербурге состоялись выборы в рабочую группу Всероссийского страхового совета. За большевистский наказ, предлагавший представителям рабочих «всю свою деятельность согласовать с решениями организованных марксистов», т. е. партии большевиков, голосовало 47 человек из 57. Полностью прошел и список кандидатов, опубликованный «Правдой». Большевики одержали победу также в Москве, Риге, Екатеринославе, Харькове, Одессе и других городах.
Были достигнуты первые успехи и в деле всероссийского объединения профсоюзов: в мае 1914 г. вышел номер «Профессионального приложения» к «Правде». «Легальная [работа] с нелегальной так перепуталась, что и не разберешь без привычки»,—писал «Социал-демократ»2. Именно поэтому ни аре¬
1 Впервые в России этот праздник был отмечен в 1913 г. работницами и рабочими Петербурга, Москвы, Киева, Самары и Тифлиса.
2 «Социал-демократ», 15 (28) декабря 1913 г.
446


сты, ни высылки партийных работников не могли уничтожить результатов их деятельности: на смену «изъятым» рабочий класс выдвигал новых вожаков.
В начале нового революционного подъема во главе рабочих организаций стояли, как правило, «ветераны старых времен». Центральное бюро по устройству первомайских выступлений, возникшее в Петербурге в 1912 г., почти сплошь состояло из участников революции 1905 г.; в него входил и герой Обуховской обороны 1901 г. рабочий H. Н. Юников. Но положение быстро менялось, и уже весной 1914 г. «Правда» отмечала, что руководящие посты во всех легальных организациях на 9/ю заняты новым поколением передовых рабочих. Среди питерских металлистов рядом с такими ветеранами, как М. И. Калинин, И. Г. Правдин, А. А. Митревич, бок о бок работали Н. К. Антипов, С. С. Лобов, Г. М. Шкапин и многие другие, только начинавшие свой революционный путь.
В ходе борьбы выдвинулись рабочие-вожаки: булочник
Б. Иванов, ткач М. Зайцев, столяр И. Кузьмин, водопроводчик И. Ксенофонтов, трамвайщик В. Алексин. Во время страховой кампании выросли талантливые руководители: С. Д. Чудин, Г. И. Осипов, Н. И. Ильин, С. И. Янкин. Молодежь училась у старых рабочих-партийцев, перенимала их опыт и вносила в работу новое.
Крупнейшим завоеванием революционного движения была растущая организованность пролетариата; она складывалась и в стачечных боях, и в политических кампаниях, и в профессиональных союзах, больничных кассах, рабочих клубах. Содержание этой организованности было революционное, ее руководство — большевистским.
Поднимаясь на борьбу, рабочие все настойчивее добивались единства своих рядов. Борьбу за единство Краковское совещание объявило одной из основных задач партии. Призывая к дальнейшей решительной борьбе с ликвидаторами, Краковское совещание ставило вместе с тем задачу: не раскалывать социал-демократических рабочих, а объединить их независимо от всех «течений и оттенков» на практической революционной работе при непременном условии признания ими нелегальной организации РСДРП. В противовес ликвидаторам, заявлявшим, что путь к единству лежит через «дипломатические» переговоры и соглашения с их вождями, совещание указало, что единство социал-демократических рабочих может быть претворено в жизнь только снизу (с заводских комитетов, районных групп), с проверкой самими рабочими, осуществляется ли на деле признание нелегальной организации, имеется ли готовность поддерживать революционную борьбу масс.
Борьба за единство
447


В борьбе за единство особое место заняла думская социал- демократическая фракция. Здесь сложилось крайне ненормальное положение: пользуясь случайным перевесом в один голос, ликвидаторская «семерка» нарушала элементарные права де- путатов-болыиевиков — представителей огромного большинства рабочего класса. Большевики потребовали равноправия обеих частей фракции. Ликвидаторская печать сразу же клеветнически обвинила большевиков в нарушении «единства». Как отмечал Ленин, эти крики о «единстве» напоминали анекдот: «семеро хотят „объединиться“ с шестью, как человек „объединяется“ с куском хлеба. Он его съедает»1.
Вопрос о думской фракции партия передала на суд рабочих. Тысячи подписей рабочих, отклики профессиональных союзов воочию показали, что рабочие больше не позволят ликвидаторам ущемлять права действительных представителей пролетариата. Однако «семерка» отказалась удовлетворить требования рабочих депутатов. Ликвидаторы пошли по пути раскола.
В октябре 1913 г. депутаты-большевики образовали в Думе самостоятельную «Российскую социал-демократическую рабочую фракцию»; ее создание значительно расширило возможности выступлений в Думе большевиков, усилило размах их вне- думской работы. К участию в работе фракции были привлечены передовые пролетарии столицы, составившие «рабочую комиссию», через которую депутаты еще теснее связались с рабочей массой.
Подлинному единству рабочего движения угрожала еще одна опасность. В 1913 г. у ликвидаторов появились союзники — эсеры. В обстановке острого столкновения двух направлений — большевизма и ликвидаторства — эсеры пошли на сближение с ликвидаторами. Но и этот блок не принес победы оппортунистам. В огне стачек, в массовых политических кампаниях, проводившихся большевистской партией, укреплялось единство пролетариата; оно складывалось в борьбе с ликвидаторством путем сплочения подавляющего большинства социал-демократических рабочих вокруг большевистских организаций.
На выборах в IV Думу из девяти рабочих депутатских мест шесть (67%) завоевали большевики. Во время политической кампании, связанной с созданием в Думе самостоятельной фракции, депутаты-большевики получили свыше 69% всех рабочих подписей. После образования фракции, с октября 1913 г. по 6 июня 1914 г. ликвидаторская «семерка» получила лишь 215 групповых рабочих сборов, а депутаты-большевики —1295 (85,7%). В 1913 г. ликвидаторская легальная газета получила 661 групповой рабочий сбор, «Правда» — 2181 (77%). В 1914 г.
1 	В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 24, стр. 85.
448


Пролетариат и демократические слои города
(до 18 мая) ликвидаторы получили сборы от 671 группы, «Прав^ да» — от 2873 (81%). На выборах в рабочую группу Всероссийского страхового совета 47 рабочих уполномоченных из 57 (82%) были большевиками. При выборах в столичную страховую группу большевики составили уже 84% среди рабочих уполномоченных.
Так было восстановлено единство революционного пролетарского авангарда. Численность его по отношению ко всей пролетарской массе была невелика. Около 30—50 тыс. передовых рабочих были членами большевистской партии; около 100 тыс. пролетариев объединяли профсоюзы. Но организация удесятеряла силы. Поэтому на выборах в IV Думу за партию голосовало 200 тыс. рабочих; поэтому под лозунгами партии около 2 млн. рабочих принимали участие в революционной стачечной борьбе.
Революционные рабочие не оставляли без внимания полупролетарские слои города: торговых, конторских и железнодорожных служащих, официантов, ремесленников, мелкое чиновничество. Прочно закрепились большевики среди приказчиков. Из специального отдела «Правды» в сентябре
1912 г. вырос боевой профессиональный журнал «Вестник прш казчика». Журнал был создан группой петербургских большевиков (М. А. Сейфером, Я. И. Буровым, Д. В. Антошкиным)} составивших нелегальный партийный центр по работе среди приказчиков; он стал центром притяжения и для большинства провинциальных профсоюзов приказчиков. Журнал немало способствовал подготовке IV Всероссийского съезда торгово-промышленных служащих, состоявшегося в Москве 29 июня — 3 июля
1913 г. Большевики задавали тон на съезде и, блокировавшись с меньшевиками и эсерами, повели за собой колеблющиеся элементы. Кадеты признали, что «утратили сочувствие приказчиков» 1. От них отшатнулись и наиболее сознательные круги низшего чиновничества, среди которых работала социал-демократическая группа во главе с большевиком А. М. Любовичем. Эта группа направляла журнал «Спутник чиновника» и была связана с весны 1913 г. с рабочими депутатами и Лениным. Большевики связались и с органом железнодорожных служащих — московской газетой «Семафор».
Большевистская партия работала и среди демократической интеллигенции, в частности среди студенчества. Политическая группировка студенчества всегда отражала политическую группировку всего общества. В годы подъема по сравнению с 1905 г. студенчество еще более дифференцировалось. По мере роста революционного движения число политически индифферентных  * 29«День», 27 марта 1914 г.
29 	История СССР, т. VI
449


студентов сокращалось. Реакционеры и «академисты» не скрывали своих прямых связей с правыми партиями, либерально настроенные студенты шли за кадетами, демократическое студенчество создавало в вузах большевистские, меньшевистские и эсеровские группы.
Для защиты высшей школы от посягательств реакции возникали коалиционные комитеты, которые сплачивали массы студенчества. Широкий размах приняли в 1913 г. студенческие волнения из-за введения «правил строевой службы» в Военномедицинской академии. Но непосредственно с рабочим движением были связаны лишь революционные элементы студенчества. Работавший под руководством петербургских большевиков Объединенный комитет социал-демократических фракций высших учебных заведений охватывал студенческие группы численностью около 100 человек. В Москве в объединенную студенческую организацию входили сначала не только социал-демократические, но и эсеровские группы. Лишь в 1914 г. был создан большевистский студенческий комитет, который объединил большевистские группы университета, Высших женских курсов, Коммерческого института, Московского технического училища. По инициативе большевиков в мае 1914 г. в Петербурге вышел первый номер легального журнала «Утро жизни». Своей задачей редакция объявила распространение среди учащейся молодежи идей марксизма и вовлечение демократического студенчества в революционное движение под руководством пролетариата.
Издавна большевики пользовались влиянием среди народных учителей. В декабре 1913 г. в Петербурге состоялся Всероссийский съезд по народному образованию, на который съехалось около 7 тыс. учителей. Использовать трибуну съезда большевикам не удалось, так как октябристско-кадетский организационный комитет не допустил представителей рабочих организаций. Однако через свою печать партия воздействовала на учительскую массу. Это отразили, в частности, резолюции, принятые в комиссиях и секциях съезда. А. Е. Бадаев в этой связи говорил в Думе: «Из недр русской земли пришли первый раз на первый съезд народные учителя, и они уже требуют демократической республики» К
В августе 1913 г. большевики приняли участие в работе II кооперативного съезда. Различные формы кооперации объединяли тогда несколько миллионов членов; большим влиянием пользовались в них либералы, вели работу в кооперации и эсеры. Большевики, в частности Г. И. Петровский, принявший  11 	«Большевистская фракция IV Государственной думы». Сборник материалов и документов. Л., 1938, стр. 368.
450


участие в работе съезда, настаивали на обсуждении «общих вопросов» русской жизни, но председатель отложил их на конец съезда, а затем преждевременно закрыл его. Но секции успели принять резолюции об общих условиях «бюрократического гнета и административной опеки над всеми проявлениями русской жизни», а потребительская секция послала телеграмму германским социал-демократам по поводу смерти А. Бебеля1.
«Что делается в деревне?» — это живо ин-
Крестьянское тересовало рабочую партию, пристально
движение
следившую за настроениями крестьянства. В конце 1910 г. Ленин констатировал: деревня не успокоилась 2. Вновь возвращаясь к этому вопросу в начале 1913 г., в разгар революционной борьбы в городе, Ленин подчеркнул, что крестьянская демократия жива, что сильно в ней стремление к «непосредственному и решительному действию» 3. «Про деревню можно сказать теперь,— писал из Пензенской губернии один из крестьянских корреспондентов,— что она совершенно почти оправилась от удара и потерь, нанесенных ей прошлой борьбой... С прежней верой глядит крестьянин в глаза будущей жизни. С молитвенной серьезностью следит за текущей жизнью и отмечает каждый шаг борьбы рабочих в городах как новый шаг начавшейся новой борьбы за лучшую долю всех обремененных и трудящихся...» 4. Общая картина крестьянского движения в
1907—1914 гг. видна из данных табл. 6 (см. стр. 452).
До 1909 г. движение заметно шло на убыль. С 1910 г. наметился подъем, который несколько снизился после 1912 г. Это отнюдь не свидетельствовало об ослаблении борьбы крестьянских масс. Столыпинская аграрная политика лишь обострила и расширила арену революционного кризиса, но она во многом изменила и обстановку в деревне. Борьба против помещиков — «первая социальная война» — по-прежнему доминировала (437 случаев). Однако все больший размах приобретало новое направление борьбы — против столыпинского землеустройства и кулаков-выделенцев (262 случая). Острота классовой борьбы возросла. В 1913—1914 гг. при некотором снижении общего числа крестьянских выступлений непрерывно рос удельный вес тех, которые были направлены непосредственно против царских властей. Участились и случаи вооруженных столкновений с властями; если в 1907—1909 гг. они составляли лишь XU всех крестьянских выступлений, то в 1910—1914 гг. число их возрос- ло до ’/з (32,3%).
1 «Живая мысль», 17 августа 1913 г.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 20, стр. 76—78.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 363.
4 «Живая мысль», 23 августа 1913 г.
29*
451


Таблица 6
Крестьянское движение в 1907—1914 гг. •
Год
Против
иарских
властей
Про¬
тив
поме¬
щиков
Против столыпинской реформы
Выступления сельскохозяйственных рабочих
Прочие
вы¬
ступ¬
ления
Всем
вы¬
ступ-
лений
В том числе с сопротивлением полиции или войскам
число
%
1907
32
102
7
30
6
111
38
21,5
(VII—XII)
1908
42
77
16
10
9
154
47
30,5
1909
10
38
20
6
6
80
14
17,5
1910
37
37
60
6
7
147
51
34,7
1911
21
36
41
7
8
ИЗ
37
32,7
1912
22
68
51
13
6
160
52
32,5
1913
32
53
43
14
4
146
38
26,0
1914
36
26
24
3
1
90
32
35,6
(I—VI)
Итого
232
437
262
89
47
1067
309
29,0
* Н. А.
Мальцева.
О количестве крестьянских выступлений в период столы-
пинской аграрной реформы
(3 июня 1907 г. — 1
августа 1914 г.). —«История
СССР», 1965, М 1.
Помимо открытых столкновений с помещиками, кулаками, чиновниками-землеустроителями, стражниками, а иногда и войсками, в этот период были широко распространены поджоги, порубки и другие первоначальные формы протеста, которые отражали чрезвычайно сильное озлобление и брожение в крестьянстве. Число арестов и штрафов (в том числе за проступки «против правительственного и общественного порядка»), наложенных на крестьян сельской администрацией, непрерывно росло — с 90 тыс. в 1910 г. до 132 тыс. в 1913 г.1
Настроения крестьянства косвенно сказались на выборах в земства летом 1913 г. На фоне обычной картины полнейшего безразличия к выборам и полицейского произвола выступило и нечто новое. В ряде уездов Пензенской и Рязанской губерний, в Кременчуге, Полтаве, Челябинске крестьяне дружно провалили представителей правых. В 1913 г., характеризуя настрое-
1 А. М. Анфимов. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 г —февраль 1917 г.). М., 1962, стр. 83.
452


ни я в деревне, кадетский публицист писал: «Может быть, мысль крестьянская работает теперь энергичнее, чем работала в самый разгар минувшей революции». «Не „может быть“, а наверное мысль крестьянская работает»,— отвечал ему Ленин 1. Передовые рабочие направляли эту мысль в русло революционной борьбы, указывая, что единственный выход из того невыносимого положения, в котором находилась российская деревня, заключается в конфискации всей помещичьей земли в пользу крестьян и свержении царской власти.
На Поронинском совещании ЦК РСДРП специально обсуждалось отношение к народническим партиям (энэсам, трудовикам, эсерам). Стремясь обеспечить единство действий всех демократических сил в борьбе против царизма, большевики не отказывались от соглашений с народниками. Большевистская фракция проводила в Думе тактику «левого блока»: выступали с совместными запросами, защищавшимися ораторами обеих фракций, договаривались о совместном голосовании. Газета народников печатала речи депутатов-болыпевиков, а «Правда» — трудовиков. Вместе с тем Поронинское совещание предлагало «поддерживать республиканско-демократические течения в крестьянской массе, постоянно указывая, что только последовательный в своем демократизме социалистический пролетариат может быть надежным руководителем масс крестьянской бедноты в ее борьбе с монархией и помещичьим землевладением» 2.
Депутаты-рабочие с думской трибуны решительно отстаивали нужды крестьян. В деревню начала проникать «Правда». Число крестьянских корреспонденций настолько возросло, что возникла необходимость выделить особый отдел — «Крестьянская жизнь». Чаще всего крестьяне писали из центральных промышленных губерний — Ярославской, Костромской, Смоленской, Нижегородской, Вятской, население которых больше было связано с фабрично-заводским пролетариатом. В некоторых местах появились постоянные корреспонденты.
«У крестьян бывают свои интересы, до которых рабочим мало дела,— писал крестьянин-корреспондент из Витебской губернии.— Но когда обижают крестьян, а обратиться им некуда, то рабочие приходят к ним на помощь. Вот почему мы пишем в „Северную правду“, хотя эта газета рабочая» 3. Другой корреспондент заявлял: «И нас, крестьян, газета „Правда“ многому учит: учит как жить и защищать свой труд» 4. Мысль о том, что пролетариат — единственный последовательный защитник интересов крестьянства, становилась достоянием деревни. Весной
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 390.
2 «KnCQß резолюциях...», ч. I, стр. 317.
3 «Северная правда», 8 августа 1913 г.
4 «Правда», 24 апреля 19J3 г.
453


движение
угнетенных народов
1914 г. крестьяне деревни Большой Липенки (Новгородской губ.) просили социал-демократическую фракцию Государственной думы сделать запрос о незаконном взыскании недоимок 1. В октябре 1913 г. корреспондент из Смоленской губернии писал: «Часто приводили меня в крайнее изумление неожиданные вопросы крестьян: ,,Скоро ли будет всеобщая забастовка?“ А некоторые старики упрямо повторяли: „Мы ждем всеобщей забастовки“» 2. Крестьянин Тульской губернии писал в ноябре 1913 г.: «Россия опять оживает. Проснулись снова рабочие, начались забастовки и стали требовать то, что требовали вместе с крестьянами в 1905 г... Надо просыпаться и нам, братья крестьяне!.. Надо протянуть руку товарищам рабочим и вместе с ними дружно бороться за общее дело, за улучшение нашей доли. Тогда добьемся того, что не получили в 1905—1906 гг.» 3.
В годы реакции угнетение нерусских наро- Освободительное д0В уСИЛилось. Столыпинская аграрная по¬
литика, связанное с ней землеустройство и административные реформы сопровождались экономическим и политическим наступлением на трудящихся национальных районов. Усилилась политика насильственного обрусения «инородцев», преследования национальной культуры, языка. Миллионы трудящихся национальных окраин лишили избирательных прав. Всемерно поощрялась деятельность черносотенных организаций, вроде «Союза русских людей» на Украине или «Союза туркестанских офицеров» в Средней Азии. Самодержавие действительно «все сделало для взаимоотчуждения народов» 4.
В годы нового революционного подъема рабочее движение все шире распространялось из центра на окраины — в Прибалтику, Польшу, на Кавказ. Пролетарское движение по-прежнему развивалось как движение общероссийское. И когда во время стачек на Украине и в Прибалтике, в Средней Азии и на Кавказе плечом к плечу боролись рабочие всех национальностей, когда стачка в Питере вызывала отклик у украинцев и латышей, белорусов и азербайджанцев, а стачка в Баку — поддержку рабочих Питера и Москвы, это было не только проявлением пролетарской солидарности и интернационализма, но и свидетельством того, что сами рабочие национальных окраин рассматривали себя как составную часть общероссийского пролетарского движения.
1 «Крестьянское движение в России. Июнь 1907 г.— июль 1914 г.». Сборник документов. М.—Л., 1966, стр. 617.
2 «Заветная мысль», 22 октября 1913 г.
3 «Северная мысль», 23 ноября 1913 г.
4 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 342.
454


В годы подъема усилилось брожение и среди крестьянских масс национальных окраин. В Белоруссии, на Украине и у таких народностей, как мордва, чуваши, башкиры, живших среди русского населения и в одинаковых с ним условиях, крестьянское движение не только ничем не отличалось от общерусского, но было тесно связано с ним.
В колониальных районах борьба крестьян против своих феодалов и богатеев тесно переплеталась с национальным движением против русского царизма. Ненависть к царизму прорывалась и в многочисленных отказах от уплаты налогов, и в порубке казенных лесов, и в так называемых «разбойных нападениях», когда доведенные до отчаяния крестьяне уходили в горы и совершали оттуда смелые набеги на своих феодалов и на царских чиновников. На Кавказе и в Средней Азии имена многих руководителей таких отрядов стали легендарными. В 1912 г. произошло восстание хивинских туркмен, в 1913 г.— волнения в Закаспийской области (Теджен); в эти же годы произошли крупные волнения казахов и киргизов в Семиречье, а в 1914 г.- волнения киргизов в Пишпекском уезде.
Под влиянием первой русской революции усилились процессы классовой размежевки, • в том числе внутри национальных групп и народностей. В результате в национально-освободительном движении 1907—1914 гг. более четко, более определенно выявились две взаимосвязанные тенденции. С одной стороны, шире становилась почва для сближения борьбы угнетенных народов с революционной борьбой русского пролетариата и крестьянства. На Алтае, например, борьба крестьян местных национальностей смыкалась с движением беднейших крестьян-пере- селенцев; на севере крестьяне-коми выступали вместе с вологодскими крестьянами; в Средней Азии разоренная, оседавшая на землю киргизская и казахская беднота сближалась с беднейшими слоями переселенцев; особенно заметно этот процесс шел в Семиречье, предгорных районах Ферганы и в Закаспии; на Кавказе русские и грузинские крестьяне во время выборов в IV Думу отдали свои голоса социал-демократам.
С другой стороны, слиянию национально-освободительной борьбы с общероссийским революционным движением мешало усиление местного буржуазного национализма. Рост его объяснялся развитием капитализма в национальных районах, обострившим конкуренцию между местной и русской буржуазией, углублением процесса консолидации самих наний, ответной реакцией на усиление великодержавной политики царизма.
Политика самодержавия ущемляла интересы местной буржуазии и крупных землевладельцев. Эти интересы требовали известной самостоятельности и устранения административной опеки со стороны царских чиновников. Но революционно-демо¬
455


кратическое освободительное движение было для национальных эксплуататорских верхов страшнее. Солдатский штык и казачья плеть, олицетворявшие в «инородческих» районах власть российского императора, были для них надежной защитой от «своего» народа. Помимо этого, развитие капитализма на окраинах России не только обостряло конкуренцию, но и укрепляло связи между верхушкой национальной и русской буржуазии. Все это создавало почву для антинародных сделок национальных «верхов» с царским правительством. Требование автономии в рамках империи вполне отвечало классовым интересам национальной буржуазии и крупных землевладельцев. К этому сводилась программа и финских «активистов», и польских «народовцев», и более демократических буржуазных групп Прибалтики, Белоруссии, Украины, причем требование автономии нередко подменялось лозунгом расширения местного самоуправления.
Но требовать от царизма каких-либо реформ буржуазия могла, лишь спекулируя на национально-освободительном движении. Кадетская формула — дайте «нам» реформы, иначе «они» пойдут дальше — вполне годилась для этой цели. Поэтому национальная буржуазия стремилась возглавить освободительное движение «своего» народа, направив его на реформистский путь.
Идеология национализма, ставящая на первый план «общенациональные» требования, толкуемые как требования свободы развития национальной культуры, пропагандирующая необходимость «классового мира» во имя интересов «своего народа», как нельзя более соответствовала этим задачам.
Пропаганда «классового мира» вполне уживалась в программах буржуазных националистических партий с изъявлением верноподданнических чувств царизму. Разжигая вражду к русскому крестьянину и рабочему, они сеяли национальную рознь и между самими угнетенными народами. Кампания травли украинцев и бойкот евреев, проведенные польскими националистами, натравливание грузин на армян, а армян на азербайджанцев свидетельствовали о том, что национализм направлен на раскол освободительного движения угнетенных народов.
Националистические тенденции усилились на Востоке. В Азербайджане партия мусаватистов, возникшая в 1911 г., резко повернула к панисламизму. После турецкой революции 1909 г. усилились протурецкие симпатии в Средней Азии. В городах стали создаваться подпольные панисламистские кружки и комитеты. Правее крыло джадидов повернуло от буржуазного либерализма к пантюркизму. Лишь в Бухаре более радикальные элементы, создав ряд полулегальных обществ, вели пропаганду за демократические преобразования. Росли протурецкие симпатии и в «Мусульманском союзе», сохранившем связи среди поволжских и крымских татар.
456


Усилились националистические тенденции в национальных мелкобуржуазных партиях и группах; их общей платформой по национальному вопросу стала программа «культурно-национальной автономии». По этой программе каждый гражданин данной страны, независимо от места жительства, мог «записаться» в ту или иную «нацию». Каждая такая «нация» должна была составить в данной стране государственно признанный союз, ведающий делами национальной культуры, с национальными парламентами и т. п. В 1907 г. эту программу приняли национальные партии эсеровского толка (в том числе ППС — Польская партия социалистов, «Еврейская социалистическая рабочая партия», «Грузинская партия социалистов-федералистов», «Белорусская социалистическая громада», армянские дашнаки, «Латышский социал-демократический союз»), в 1912 г. на августовской конференции — партии и группы, блокировавшиеся с ликвидаторами (Бунд, армянские социал-демократы и др.). Особую позицию занимали украинские партии. Б 1913 г. съезд «Украинского студенческого союза» во Львове, в котором приняли участие представители всех националистических украинских партий и групп, высказался за размежевку с российским революционным движением и «самостийность» Украины.
Все эти партии оставались революционными лишь в той мере, в какой выступали против царизма, и реакционными в той мере, в какой способствовали расколу революционного движения по национальному признаку. В целом освободительное движение угнетенных народов представляло пеструю картину в зависимости от степени классовой дифференциации и остроты классовой борьбы. Даже если в движении и не выдвигалось особых национальных требований, оно по существу было направлено против всей системы национального гнета в царской империи. Как отмечал Ленин, «тенденция всякого отпора национально угнетенного населения есть национальное восстание» *.
По сути антиколониальный характер носила и борьба русских рабочих и крестьян в колониях. Внести единство в национально-освободительную борьбу, слить ее с общероссийским революционным движением мог только российский пролетариат, возглавляемый своей революционной партией. Но сила его воздействия на эту борьбу зависела от многих причин.
Из всех политических партий в России только марксисты имели научно разработанную программу по национальному вопросу, отвечавшую насущным потребностям народов. На эту программу вели наступление оппортунисты. Поронинское совещание большевиков дало отпор «националистическому поветрию».
Рабочий класс и национальный вопрос
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 30, стр. ИЗ.
457


В центре большевистской национальной программы стоял лозунг права наций на самоопределение. Без этого права, как неоднократно указывал Ленин, признание равноправия наций остается фикцией. Каждая нация сама, свободно, без насилия и нажима может определять свою судьбу: оставаться ли ей на тех или иных равноправных началах в рамках большого централизованного демократического государства или выйти из его состава.
Партия отнюдь не преследовала цель раздробить Россию на мелкие национальные государства, понимая преимущества централизованного государства перед мелкими. Ленин писал: «Отделения мы вовсе не проповедуем. В общем, мы против отделения. Но мы стоим за право на отделение ввиду черносотенного великорусского национализма, который так испоганил дело национального сожительства, что иногда больше связи получится после свободного отделения!!» 1.
Таким образом, лозунг самоопределения насильственно соединенных народов партия выдвигала не для того, чтобы они разъединились, а для того, чтобы после свержения самодержавия они могли добровольно объединиться. Как и на каких условиях? На этот вопрос Поронинское совещание ответило требованием автономии для всех определившихся в хозяйственно-экономическом, национальном и территориальном отношениях областей. Резолюция Поронинского совещания подчеркивала, что ни одно из требований большевистской программы не может быть осуществлено без свержения самодержавия.
Национальный вопрос не был для пролетарской партии лишь теоретической проблемой; он во многом определял общее направление революционной борьбы и повседневную практику партийной работы. Заметное место в эти годы занял украинский вопрос. Правые с нескрываемой злобой обрушились на украинское движение; кадеты занялись его шовинистической травлей. Только большевики выступили в защиту законных прав украинского народа. Они сформулировали важнейшее положение конкретной платформы по украинскому вопросу: «При едином действии пролетариев великорусских и украинских свободная Украина возможна, без такого единства о ней не может быть и речи» 2. Только борьба российского пролетариата обеспечивала действенное решение армянского вопроса. Либералы видели это решение в дипломатической игре империалистических государств, подходили к нему с позиции царского Министерства иностранных дел. Большевики связывали его с демократизацией русских порядков.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 235.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 24, стр. 128.
458


В центре борьбы за права нерусских народов находилась «Правда». Газета гневно писала о насильственном обрусении украинцев, о бедственном положении крестьян Дагестана, о произволе царских чиновников в Туркестане, о голоде среди якутов и т. п. Когда председатель Государственной думы Родзянко заявил, что преподавание в украинских школах на родном языке невозможно, так как такого языка якобы вообще не существует, «Правда» опубликовала на украинском языке письмо-протест, подписанное 1790 крестьянами-украинцами. «Правда» приступила в 1914 г. к выпуску областных и национальных приложений; первые из них были посвящены рабочему движению в Прибалтийском крае и на Украине.
Для пропаганды национальной программы партия широко использовала и трибуну Государственной думы. Большевики разоблачали правительственную декларацию, лицемерно утверждавшую, будто «под сенью русского двуглавого орла достаточно простора для спокойной жизни всех народностей, населяющих наше отечество» Г 18 запросов, связанных с защитой интересов и нужд угнетенных народов России, внесла социал- демократическая фракция в 1912—1914 гг. И всякий раз, когда эти запросы обсуждались в Думе, рабочие депутаты доказывали, что царская политика национального угнетения превратила страну в подлинную тюрьму народов. 20 мая 1913 г. с речью о национальной политике самодержавия выступил Г. И. Петровский. Проект этой речи написал Ленин. Несмотря на попытки черносотенцев сорвать выступление, Петровский показал реакционность политики правительства в национальных районах и черносотенный характер самой Думы.
Когда при обсуждении в Думе запроса о Ленском расстреле черносотенцы попытались свалить всю вину на еврейских и иностранных капиталистов, Петровский заявил, что именно ленская трагедия продемонстрировала единство самодержавия и буржуазии, независимо от ее национальной принадлежности. На другом заседании Думы, выступая после польского черносотенного депутата Мацеевича, жаловавшегося на притеснение поляков, Петровский рассказал, как польская буржуазия сама угнетает другие народности. Массовое преследование в Польше евреев и эксплуатация польскими помещиками галицийских крестьян-украинцев, говорил он, «доказывают вашу близость к нашим угнетателям» 1 2. Каждое выступление большевики использовали для того, чтобы не дать националистам посеять рознь в среде трудящихся.
1 «Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты 1913 г.», сессия I, ч. I. СПб., 1913, стб. 262.
2 «Большевистская фракция IV Государственной думы», стр. 354.
459


Из всех думских фракций только большевики разработали законопроект о национальном равноправии. Текст его, написанный Лениным, «Правда» опубликовала в марте 1914 г. «...мы но ждем от националистическо-пуришкевичевской IY Думы,— говорилось во вводной части законопроекта,— чтобы она отменила ограничения против евреев и других „инородцев“. Но рабочий класс обязан поднять свой голос. И особенно громко против национального угнетения должен прозвучать голос русского рабочего» К
Для интернациональной пропаганды и сплочения рабочих всех национальностей большевистская партия использовала любой повод. Выше уже говорилось об участии пролетариата и большевиков в кампании протеста против позорного «дела Бейлиса». В феврале 1914 г. большевики провели политическую кампанию в связи со 100-летием со дня рождения Т. Г. Шевченко. В ответ на запрещение юбилея большевики подписали запрос группы депутатов правительству. В день юбилея пролетарские стачки состоялись в Киеве, Харькове, Одессе и Тифлисе. Юбилей Шевченко отметили рабочие Петербурга, Москвы и других городов. Массы убеждались в том, что только пролетарская партия последовательно защищает интересы угнетенных народов. Свыше тысячи рабочих-эстонцев, около 4 тыс. кресть- ян-украинцев обратились к рабочим депутатам с коллективными письмами, в которых просили большевиков отстаивать их интересы. В письме 2 тыс. польских рабочих к депутатам-болыпеви- кам говорилось: «Польские рабочие в своей освободитель¬
ной борьбе пойдут рука об руку с русскими рабочими, не давая себя обморочить националистической агитацией» 1 2.
Большевизм одержал крупную победу в национальных социал-демократических организациях, где в те годы столкнулись две тенденции: одна — к обособлению от РСДРП, другая — к сплочению под знаменем большевизма всех рабочих, независимо от национальности.
Острая борьба развернулась в Социал-демократии королевства Польского и Литвы. В апреле 1913 г. Варшавская межрайонная конференция высказалась за необходимость укрепления связи с РСДРП и установление контакта с большевистским ЦК, стоявшим «на революционных позициях, полностью разделяемых нашей партией» 3. Представители польских социал-демократов приняли участие в Поронинском совещании ЦК. В марте 1914 г. в Кракова был:о создано Краевое правление СДКПиЛ,
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 16—17.
2 «Правда», 1 мая 1913 г.
3 Р. А. Ермолаева. В. И. Ленин и польская революционная социал-демократия в 1912—1914 годах.— «Новая и новейшая история», 1960, № 3, стр. 83.
460


которое объединило руководство Варшавской, Лодзинской и Ченстоховской организациями. Тогда же в Петербурге стала выходить на польском языке газета правдистского направления «Нова трибуна». «Традицией польских марксистов,—писала, обращаясь к русским рабочим, «Нова трибуна»,— было всегда идти плечо к плечу с русским пролетариатом, и эта традиция сегодня является живой действительностью в совместных действиях рабочих масс. Приветствуем вас, старшие, верные товарищи!» 1
Не менее остро протекала борьба между ликвидаторским руководством и рабочими-партийцами в Социал-демократии Латышского края. В июне 1912 г. представители ряда организаций создали Большевистский центр, который установил связь с ЦК РСДРП, «Правдой» и рабочими депутатами. В январе 1914 г. состоялся IV съезд СДЛК. С первого же заседания между большевиками и меньшевиками разгорелась борьба. Выступление Ленина помогло сплотить вокруг большевиков часть колеблющихся, и большинством голосов съезд принял резолюцию об отзыве представителя СДЛК из ликвидаторского OK. С уходом латышей, представлявших единственную реальную величину в «августовском блоке», оформившемся на ликвидаторской конференции 1912 г., блок окончательно развалился. В июле 1914 г. IX конференция СДЛК постановила оформить объединение с РСДРП на очередном общепартийном съезде.
ЦК РСДРП установил связь и с Социал-демократической партией Литвы, Заграничное бюро ЦК которой с 1913 г. находилось в Кракове. С ноября 1913 г. в Риге стала выходить на литовском языке рабочая газета «Вильнис» («Волна») правдистского направления. Крепли большевистские организации Эстонии. С июня 1912 г. в Нарве издавалась правдистская газета «Кийр» («Луч»). В июне 1914 г. в Нарве состоялась общеэстонская партийная конференция, которая избрала большевистский ЦК Эстонского края и решила участвовать в съезде РСДРП, поручив свое представительство депутатам-болыпевикам. К лету 1914 г. только Бунд и Украинская социал-демократическая партия оставались носителями национализма в рабочей среде. Большевизм завоевал прочные позиции среди национальных социал-демократических партий и организаций.
Единство действий революционного пролетариата всей страны, выявившееся в совместных стачках, демонстрациях и других политических выступлениях, было лучшей оценкой работы большевистской партии по интернациональному сплочению рабочего класса.
1 Цит. по статье: А. Я. Манусевич. «Нова трибуна»—польский собрат большевистской «Правды».— «Вопросы истории КПСС», 1963 N° 1 стр. 88. ’ ’
461


Июльские баррикады
С общими задачами освободительного движения была тесно связана борьба за мир.
Вскоре после начала балканской войны Центральный Комитет РСДРП опубликовал написанное Лениным воззвание «Ко всем гражданам России». Партия предупреждала об угрозе общеевропейской войны, разоблачала империалистическую политику «великих держав» и прежде всего русского царизма. Поэтому наряду с лозунгами «Долой войну!», «Долой капитализм!» воззвание содержало и такие призывы, как «Долой царскую монархию!», «Да здравствует демократическая республика Российская!» 1
Большевистская партия развернула борьбу против угрозы войны в легальной печати и в Думе. Большевики были непримиримыми врагами милитаризма царского правительства. 12 июня 1913 г. при обсуждении в Думе доклада бюджетной комиссии Бадаев прямо заявил, что социал-демократические депутаты отказываются голосовать за военный бюджет.
Антивоенная агитация большевистских организаций нашла широкий отклик в пролетарской среде.
В обстановке нараставшего революционного движения между правительством и буржуазией непрерывно происходили столкновения. Стремясь сколотить единый антиправительственный блок, либералы начали заигрывать даже с партией рабочего класса. В марте 1914 г. в Москве состоялись совещания, созванные по инициативе лидера прогрессистов товарища председателя Государственной думы фабриканта А. И. Коновалова. Совещание создало Информационный комитет, в состав которого был включен и большевик И. И. Скворцов-Степанов. Получив от него информацию о настроениях в кругах либеральной буржуазии, Ленин писал: «...дело очень важно в смысле симптома... Наша цель информироваться и подтолкнуть на всякое активное содействие революции...» 2. Однако попытки представителей либеральной буржуазии создать «единый» антиправительственный блок успеха не имели, ибо сами либералы испытывали не меньший, чем правительство, страх перед революционным движением.
По характеристике Ленина, страна переживала «состояние плохо прикрытой гражданской войны. Правительство не управляет, а воюет» 3.
В сентябре 1913 г. Совет министров продлил срок действия усиленной охраны в крупнейших промышленных губерниях; в декабре военный министр приостановил очередную демобили¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 135—139.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 275, 276.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 65.
462


зацию. К началу 1914 г. в правящих кругах взяли верх самые реакционные элементы.
Политическая атмосфера весны 1914 г. была насыщена грозой. Малейший повод вызывал массовый отпор рабочих. Против суда и приговора шести рабочим Обуховского завода, обвиненным в подстрекательстве к стачке, 19—20 мая бастовало 225 тыс. питерских пролетариев. В середине мая началась забастовка в центре страны: первыми выступили текстильщики Костромской губернии, затем — рабочие Владимирской и Московской губерний; всего около 100 тыс. рабочих.
Раскаты пролетарского грома нашли свой отклик в Государственной думе. Октябристы и кадеты упрекали друг друга и вместе обвиняли правительство в неспособности «справиться с революцией». Иная картина наблюдалась в лагере демократии: он все сильнее сплачивался вокруг представителей пролетариата. Окреп «левый блок», блок большевиков с меньшевиками и трудовиками. В напряженной атмосфере Таврического дворца почти ежедневно раздавались полные огня речи рабочих депутатов. 7 мая исключенные левые депутаты вернулись в Думу. В интересах укрепления демократического блока была выработана совместная декларация большевистской, меньшевистской и трудовой фракций. Огласить ее должен был трудовик А. Ф. Керенский. Он начал читать декларацию, но был прерван председателем. Вслед за тем на трибуну поднялся Петровский. Его речь также была прервана председателем после слов: «...мы крикнули стране: последние остатки завоеваний 1905 г. в опасности, мы крикнули стране, что без демократии и против демократии не может быть действительной борьбы за раскрепощение народа, не может быть успешной борьбы с преступными попытками... Рабочий класс в ответ на ленские залпы...» Та же участь постигла Муранова 23 мая, а 27 мая вновь был лишен слова Петровский, который заявил с думской трибуны, что «свобода депутатского слова тесно спаяна с демократическим движением, с тем демократическим движением, которое должно закончиться демократической республикой» ].
28 	мая началась стачка 50 тыс. рабочих в Баку. Подготовка к ней велась Бакинским комитетом РСДРП. В стачечном комитете преобладали большевики, имелись меньшевики-партийцы и эсеры. Ликвидаторы никакого участия в стачке не принимали. Большевики парализовали попытку эсеров толкнуть рабочих на террористические акты. Стачечный комитет выдвинул широкую программу экономических и политических требований. Упорство
1 «Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты
1914 г.», сессия II, ч. IV. СПб., 1914, стб. 128, 1414, 1709.
463


стачечников предприниматели ломали силой: начались массовые увольнения, выселения из квартир. В ответ на репрессии рабочие организовали демонстрацию, но ее разогнала полиция. В городе объявили военное положение, спешно примчался шеф жандармов В. Ф. Джунковский.
Бакинская стачка стала началом нового этапа пролетарской борьбы. Вести о событиях в Баку распространились по всей стране. Повсеместно на фабриках и заводах производились сборы в фонд помощи бастующим бакинцам. В знак солидарности бастовали пролетарии Петербурга, Москвы, Харькова, Коломны, Киева, Ростова, Нахичевани, Николаева и других городов.
По призыву Петербургского комитета РСДРП 1 июля на крупнейших заводах столицы состоялись летучие митинги, проходившие под лозунгом: «Победа бакинцев — наша победа». 12-тысячный митинг рабочих Путиловского завода сорвала полиция. Когда 3 июля путиловцы собрались вновь, полиция открыла стрельбу.
Весть о расстреле путиловцев потрясла рабочую Россию. 4 июля в столице бастовало 90 тыс. человек. ПК выпустил листовку, призывавшую к трехдневной забастовке, которую намечалось завершить 7 июля демонстрацией. 7 июля в Петербурге стояли почти все фабрики и заводы, закрылись магазины, замерло трамвайное движение; бастовало 130 тыс. человек. В тот день для завершения переговоров в связи с готовившейся войной прибыл президент Франции Пуанкаре. Власти изо всех сил старались, чтобы иностранные гости не видели того, что творится на улицах столицы. Центр и прилегающие к нему кварталы оцепили полиция и казаки; в остальных районах двигались группы демонстрантов с красными флагами и пением революционных песен. Во многих местах происходили столкновения с полицией, были раненые; рабочие оборонялись камнями. В ряде районов впервые после 1905 г. сооружались баррикады. Волна забастовок и демонстраций не спадала. 8 июля бастовало 150 тыс. человек, 9-го — 117 тыс., 10-го — 111 тыс., 11-го и 12-го — более чем по 130 тыс. Стачки и демонстрации состоялись во многих городах. В Москве бастовало 55 тыс. рабочих, в Риге — 54 тыс., в Варшаве — 20 тыс., в Харькове и Тифлисе — по 12 тыс., Ревеле — 10 тыс.
В эти дни со всей силой сказался авторитет большевистской партии, безраздельно руководившей движением. Ликвидаторы были оттеснены. В начале июля они провели в Петербурге конференцию своих сторонников. «Самое ужасное и печальное,— писал один из ее участников,— полная оторванность этой публики от движения, непонимание момента, задач...», а среди рабочих — «самое типичное большевистское решение вопросов...
464


На первый план выступило подполье» !. Таков был бесславный итог ликвидаторства. В революционной России им так и не удалось создать реформистской рабочей партии.
Правительство перешло в наступление. 8 июля была закрыта «Правда». Не пощадили и ликвидаторский «Луч», и эсеровский «Трудовой голос». Власти громили профессиональные союзы и рабочие клубы; на помощь полиции из летних лагерей вызвали кавалерийские части. В рабочих районах разместились войска. Черносотенная газета в статье под красноречивым названием «Бадаева на виселицу» призывала к физической расправе с деятелями рабочего движения 1 2.
Большевистский ПК писал в своей листовке: «Дни великого народного суда над всем господствующим режимом не за горами». Вместе с тем, трезво анализируя обстановку, большевики 10 июля призвали организованно приостановить движение протеста3. ПК исходил из ленинских указаний об учете условий, необходимых для перехода к восстанию.
Еще в 1912 г. Ленин писал: «Преждевременные попытки восстания были бы архинеразумны. Рабочий авангард должен понимать, что основными условиями своевременного — т. е. победоносного — вооруженного восстания в России являются поддержка рабочего класса демократическим крестьянством и активное участие армии» 4. 12 июля стачка закончилась.
Мощное движение пролетариата в 1912—1914 гг., выступления крестьянства, армии и угнетенных народов в условиях нарастания непосредственного революционного кризиса свидетельствовали о том, что Россия шла к революции. Это доказали и июльские события в Петербурге. К лету 1914 г. размах революционных стачек превысил уровень 1905 г.: тогда, по официальным данным, бастовала 1291 тыс., а в первом полугодии 1914 г.— около 1,5 млн. человек. Однако большинство выступлений приходилось на такие пролетарские центры, как Петербург, Москва и Рига.
Авангард пролетариата вырвался далеко вперед, тогда как в Центральном промышленном районе, на Урале, в Сибири и многих других районах рабочие только поднимались на борьбу. Глухое брожение в деревне к лету 1914 г. так и не вылилось в массовые революционные выступления.
Начавшаяся империалистическая война прервала дальнейшее развитие революционной борьбы.
1 ЦГАОР СССР, ф. ДП, 00, д. 967 (перлюстрация).
2 «Русское знамя», 17 июля 1914 г.
3 «Листовки петербургских большевиков», ч. 2. 1907—1917. Л., 1939, стр. 109.
4 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 345.
31 История СССР, i. VI
465


Революционный подъем 1912—1914 гг. стал серьезной школой политической организации и классового воспитания пролетариата России. Рабочий класс вступил в этот период свободным от каких бы то ни было либеральных иллюзий. Впервые его борьба развивалась в условиях полного преобладания большевистского влияния. Богатство форм борьбы, более гибкая тактика, наличие общероссийской легальной печати и думской трибуны, многообразие легальных и нелегальных форм организации — все это подняло движение на новую ступень. В революционных битвах тех лет осознание пролетариатом своей исторической роли гегемона общенародного освободительного движения шагнуло далеко вперед. Вместе с тем в процессе массового наступления на капиталистов, сталкиваясь с буржуазией как класс против класса, пролетариат созревал как последовательный борец за социализм.
Годы подъема не прошли бесследно и для крестьянства. Большую остроту приобрела вторая социальная война — борьба беднейшего крестьянства против кулаков. Крестьяне уже не верили ни царю, ни уряднику, ни Думе, ни тем более помещику. Крепла с каждым годом их вера в рабочий класс как передового борца за народное дело.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЦАРИЗМА В 1905—1914 ГГ.
1
После Портсмутского мира
Поражение в русско-японской войне и революция в стране значительно осложняли условия, в которых приходилось действовать царским дипломатам, тем более что ^меж* на о ной в Остановке на мировой арене к тому вре-
об^т^овкеР°АН°И мени произошли существенные изменения.
Прежде всего на первый план постепенно выдвигалось соперничество между Англией и Германией. Германия обогнала Великобританию по промышленной мощи и военному потенциалу; германские товары теснили английские на рынках земного шара. Германские империалисты открыто зарились на колониальную империю Англии. Германская армия считалась тогда сильнейшей в мире, а германский военный флот строился такими темпами, что Англия опасалась потери господства на морях.
Англия в апреле 1904 г. заключила с Францией соглашение о разделе «сфер влияния». Таким образом, наряду с франко-русским союзом Германии противостояла англо-французская Антанта. Однако, несмотря на усилия английских и французских дипломатов, объединить франко-русский союз с Антантой было не простым делом. Для Петербурга Англия оставалась традиционным врагом, да к тому же главным вдохновителем «маньчжурской катастрофы». Как строить дальше отношения с Германией и Англией? Эта задача после Портсмутского мира стала весьма важной для русской дипломатии.
Другим фактором явилось резкое ослабление царизма. Его армия была деморализована и небоеспособна, военного флота по существу не осталось. Были подорваны финансы страны. Для
30* 467


подавления революции и укрепления вооруженных сил требовались миллиардные займы за границей. Русская дипломатия оказалась в положении «рычага без опоры». Обострение отношений с любой из держав грозило опасными последствиями. Между тем Англия, Германия и Австро-Венгрия спешили воспользоваться ослаблением России, чтобы вынудить ее пойти на разного рода уступки. Отсюда главная задача русской дипломатии после Портсмутского мира — избежать значительных уступок и в то же время не довести дело до серьезных осложнений.
Третьим сдвигом, имевшим для России особенное значение, было новое нарастание русско-германских и русско-австрийских противоречий, грозивших подорвать наметившееся сближение с этими державами.
С конца XIX в. Германия энергично стремилась к завоеванию русского рынка. Доля германских товаров превышала 7з русского импорта. Вместе с тем в Германию шла почти половина экспортируемой продукции сельского хозяйства России. Воспользовавшись русско-японской войной, германское правительство навязало России в 1904 г. новый, не выгодный для нее торговый договор. Это сильно било по карману русских помещиков, промышленников, коммерсантов и вызывало негодование против Германии в среде буржуазно-помещичьего общественного мнения России.
Одновременно Германия вела наступление на рынки Ближнего и Среднего Востока. Она начала строительство железной дороги через всю Малую Азию до Багдада, что отдавало в ее руки ключевые позиции этого района. От Багдадской дороги планировались ответвления к Трапезунду и Тегерану; это грозило лишить промышленный и торговый капитал России его преимуществ на рынках Персии.
Упрочение Германии на Ближнем Востоке, особенно в районе Черноморских проливов, неминуемо влекло за собой ослабление влияния России на Балканах и, что самое главное, серьезную угрозу стратегическим интересам России в районе Черного моря. Естественно, русское правительство и буржуазно-помещичье общественное мнение нервозно реагировали на каждое известие об успехах Германии в Константинополе.
Все более острыми становились противоречия и с Австро- Венгрией, экономические и политические позиции которой на Балканах после Берлинского конгресса 1878 г. стали преобладающими. Как известно, национально-освободительное движение балканских народов было направлено не только против турецкого господства, но и против австрийского засилья. В 1903 г. произошел дворцовый переворот в Сербии. Ставленник проавст- рийских кругов король Александр Обренович был убит. На престол вступил Петр Карагеоргиевич, представлявший круги, ко¬
468


торые ориентировались на Россию. Намечалось сближение Сербии с Болгарией. После русско-японской войны, таким образом, перед царской дипломатией на Балканах открывались новые перспективы.
Как воспрепятствовать экспансии Германии в Турции и Персии? Продолжать ли политику соглашений с Германией и Австро-Венгрией или, наоборот, занять непримиримую позицию, опираясь на Англию и Францию? Эти вопросы встали перед русской дипломатией на следующий же день после заключения Портсмутского мира.
Сдвиги произошли и на Дальнем Востоке. Поражение России делало ее менее опасным соперником не только для Японии, но также для США и Англии. Напротив, усиление Японии представляло собой для США явную угрозу. В то же время было известно, что в правящих кругах Японии сильное влияние имели сторонники продолжения войны с Россией. Численность японских войск в Корее и Южной Маньчжурии, несмотря на заключение мира, продолжала оставаться значительной. Угроза go стороны Японии очень тревожила правящие круги Петербурга.
Как сохранить на Дальнем Востоке хотя бы оставшиеся позиции? Попытаться ли закрепить Портсмутский мир соглашением с Японией или, наоборот, заручиться поддержкой ее основного теперь соперника — Соединенных Штатов?
Эти вопросы русской дипломатии тоже предстояло решать немедленно.
Сдвиги в международной обстановке происходили на фоне роста мирового революционного движения. Бурные отклики за границей на события в России не оставляли сомнения в том, что империалистам предстоят крупные неприятности и в собственных странах и в колониях. Страх перед революцией, перед национально-освободительным движением народов Китая, Индии, Персии и других колониальных и зависимых стран придавал соперничеству между империалистическими державами особое напряжение.
Борьба партий по вопросам внешней политики
Большинство русских помещиков и буржуазии выступали за сближение с Англией против Германии. Голоса сторонников сближения с Англией в 1905 г. звучали еще глухо, но постепенно делались все более настойчивыми. Буржуазно-помещичьи группировки от кадетов до октябристов и умеренно-правых включительно в один голос ратовали за ориентацию на Англию, или, точнее, на англо-французскую Антанту. Непрестанно воюя между собой по вопросам внутренней политики, они были почти единодушны в области внешней политики; различие между ними сводилось лишь к тому, что кадеты с самого начала стояли за союз с Англией, тогда как
469


октябристы и особенно умеренно-правые боялись открытого разрыва с Германией и предлагали вести англо-русское сближение Оолее осторожно.
Сторонники сближения с Англией имели за собой влиятельные силы. Когда один из лидеров умеренно-правых, крупнейший помещик и капиталист граф В. А. Бобринский заявлял о солидарности в области внешней политики с октябристами, то было ясно, что он говорит от имени значительной части помещичьего класса. А когда на съезде представителей промышленности и торговли России поднимался вопрос о том, что русское правительство плохо борется с «германской угрозой», когда в том же духе выступали с думской трибуны кадет Милюков или октябрист Гучков, то точно так же не составляло тайны, что это был голос российской империалистической буржуазии.
Нельзя было, однако, развертывать борьбу против Германии и Австро-Венгрии на Ближнем Востоке, не обеспечив себя с тыла. Поэтому в «общественном мнении» России стали усиливаться голоса за соглашение и даже за союз с Японией. Но здесь единодушия уже не было; часть «антантофилов» во главе с Милюковым рьяно проповедовала необходимость сближения с США против Японии.
Горький опыт революции подсказывал самодержавию, что без опоры на буржуазию власти вхму не сохранить. С осени 1908 г., когда в связи с Боснийским кризисом самодержавию пришлось особенно туго на мировой арене, начали происходить неслыханные прежде явления: министр иностранных дел стал совещаться с лидерами умеренно-правых и октябристов (а позднее и кадетов); председатель Совета министров начал вести беседы по вопросам внешней политики с председателем Московского биржевого комитета, а Коновалова, Рябушинекого, Полякова, Морозова и других столпов русского капитала стали приглашать на заседания Совета министров по вопросам, связанным с внешней политикой.
Иную позицию в области внешней политики занимала крайне-правая группировка. «Самое тесное сближение с Германией» — таков был рецепт крайне-правых для укрепления позиций царизма и внутри страны, и на мировой арене. Союз с Германией — это помощь «немецкого бронированного кулака» как последнее средство в борьбе с революцией, это «сдерживание» Австро-Венгрии на Балканах, это, наконец, обеспеченный тыл для реванша на Дальнем Востоке.
Крайне-правые количественно представляли собой ничтожную часть «общественного мнения» России; но за их спиной стояли несколько министров, большая группа сановников Государственного совета и многие влиятельные дипломаты, тесно связанные с придворными кругами; главное же — за ними стояла
470


значительная часть придворной камарильи, в том числе ряд лиц из непосредственного окружения царя.
П. Н. Дурново и И. Л. Горемыкин, ближайшие сотрудники министра иностранных дел барон М. А. Таубе и К. А. Губастов, послы и посланники Ю. П. Бахметев, барон P. Р. Розен, П. С. Боткин, помощник министра двора князь H. С. Долгорукий, гофмаршал граф П. К. Бенкендорф, обер-церемониймейстер граф В. А. Гендриков, начальник канцелярии царя князь В. Н. Орлов — уже одного этого, далеко не полного перечня достаточно, чтобы составить представление о том удельном весе, который имели сторонники сближения с Германией в правящих кругах России. И когда В. М. Пуришкевич или А. И. Дубровин, издатель журнала «Гражданин» князь В. П. Мещерский или обозреватель «Нового времени» М. О. Меньшиков изо дня в день предостерегали против «подчинения русской политики коварным английским козням», то ни для кого не было тайной, чье именно мнение они выражают.
Отстаивая определенный курс внешней политики, помещики и буржуазия стремились привлечь на свою сторону подлинное общественное мнение страны — народные массы. Перед лицом народных масс буржуазно-помещичьи группировки всегда выступали под лозунгами «национального единства», борьбы с «реакционной» Германией на стороне «прогрессивных» Англии и Франции.
На удочку буржуазной пропаганды попадали эсеры. Угрозу русскому революционному движению они видели только в опасности германской интервенции, упуская из виду, что финансовая помощь царизму правящих кругов Франции тоже способствует подавлению революции, что сближение с Англией усиливает прежде всего царизм. То же самое можно сказать и о меньшевиках с их линией на соглашение с либералами. Выбирать надо не между кадетами и социал-демократами, утверждали меньшевики, а между кадетами и придворной камарильей; и поскольку сближение с Германией усиливает камарилью, нужно выступать против нее. Это было начало того пути, который привел позднее эсеров и меньшевиков в лагерь империалистической русской буржуазии, к союзу с Антантой.
Последовательно отстаивали интересы пролетариата и крестьянства в области внешней политики только большевики. Ленин указывал, что в борьбе за внешнеполитическую ориентацию страны речь идет не об отношении русского народа к другим странам, а о различных направлениях все той же антинародной, империалистической политики царизма. «Русский народ,—разъясняла большевистская печать,—нимало не заинтересован в восстановлении и укреплении международного влияния русской дипломатии, в том, чтобы служить пешкой в ру¬
471


ках английской и французской буржуазии против буржуазии германской или в тому подобных международных комбинациях. Симпатии русского народа должны быть не на стороне враждующей между собой европейской буржуазии, а на стороне солидарного, несмотря на различие национальностей, европейского пролетариата, борющегося против буржуазного господства» *.
«Долой всякую колониальную политику, долой всю политику вмешательства и капиталистической борьбы за чужую землю, за чуждое население, за новые привилегии, за новые рынки, проливы и т. п.Ь> 1 2 — с этими ленинскими призывами революционная русская социал-демократия выступала против внешней политики царизма и в печати, и с думской трибуны. Эта позиция в дальнейшем привела большевиков к протесту против империалистической бойни, к лозунгу превращения империалистической войны в гражданскую.
В своей внешней политике царское прави-
Позиция царского тельство должно было считаться и с мне- правительстза
нием прогермански настроенной части дворцовой камарильи, и с мнением буржуазно-помещичьих группировок, выступавших за сближение с Англией. Правда, до 1905 г. вопрос о том, на кого ориентироваться во внешней политике, не стоял еще так остро. Существовал союз с Францией, в то же время борьба с Японией и ее союзницей Англией вынуждала опираться на Германию. Проблема, стоявшая перед царской дипломатией, заключалась в том, как совместить опору на Германию с франко-русским союзом, без которого сближение с Германией грозило превратиться в подчинение Германии.
С. 	Ю. Витте, судя по его «Воспоминаниям», еще будучи влиятельным министром финансов, склонялся к мысли, что решением этой проблемы может быть Континентальный союз России, Германии и Франции против Англии. Эту идею поддерживал министр иностранных дел граф В. Н. Ламздорф. Весьма возможно, что ее разделял и Николай II, относившийся к Англии прямо-таки с ненавистью. В разгар русско-японской войны германское правительство дважды пыталось использовать это в своих целях.
В октябре 1904 г., в связи с «Гулльским инцидентом» 3, Вильгельм II телеграфировал царю о необходимости совместно
1 «Вперед», 6 июня 1906 г.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 231.
3 «Гулльский инцидент» возник в результате обстрела русской эскадрой адмирала Рожественского в Северном море английских рыбачьих судов, которые были приняты за японские миноносцы. Английское правительство, не довольствуясь протестом, постаралось раздуть значение инцидента и приступило к подготовительным мероприятиям военного ха • рактера.
472


бороться против Англии; он рассчитывал подорвать франкорусский союз, поставив Францию перед свершившимся фактом русско-германского соглашения. Переговоры тянулись до декабря, но не дали никакого результата.
Вторая попытка вовлечь Россию в фарватер германской политики или во всяком случае расколоть франко-русский союз была предпринята Вильгельмом в июле 1905 г., когда он нанес визит Николаю II, отдыхавшему на яхте в финских шхерах, около острова Бьерке. С точки зрения кайзера, момент был чрезвычайно удобным: С. Ю. Витте отправился вести переговоры в Портсмут, Ламздорф остался в Петербурге. Предстояла сравнительно нетрудная задача: уговорить царя. И действительно, Николай II легко поддался на уговоры. Видимо, убежденный, что речь идет о будущем русско-франко-германском соглашении против Англии, которую царь считал виновницей всех бед на Дальнем Востоке, он подписал договор о союзе с Германией. Бьеркский договор содержал обязательства России и Германии о взаимной помощи в Европе в случае нападения на одну из договаривающихся сторон какой-либо европейской державы. Он должен был войти в силу сразу после заключения мира между Россией и Японией. После этого Россия должна была побудить Францию присоединиться к этому договору.
Между тем мир с Японией был заключен. Напряженность в отношениях с Англией спала. Нужда во французском займе становилась все неотложнее, а Германия настаивала на созыве международной конференции по вопросу о Марокко, явно рассчитывая на поддержку России. Нужно было открывать карты, и Николай II поведал о Бьеркском договоре Ламздорфу. Тот немедленно бросился к Витте с текстом договора. «Да это — прямой подвох!»,—воскликнул Витте, сразу поняв скрытый смысл договора. После долгих уговоров удалось убедить царя фактически ликвидировать Бьеркский договор. В ноябре 1905 г. Вильгельму было сообщено, что союзные обязательства России в отношении * Германии не распространяются на случай войны Германии с Францией и что русско-французский союз сохраняет силу вплоть до заключения договора между Германией, Францией и Россией. Это был дипломатический отказ, поскольку французское правительство ие желало и разговаривать о подобном договоре. Мало того, оно дало понять, что не предоставит займа России без ее согласия поддержать Францию против Германии на международной конференции в Альхесирасе по марокканскому вопросу. Тяжелое финансовое положение заставило царское правительство принять это условие.
На Альхесирасской конференции в январе — апреле 1906 г. Россия вместе с Англией поддерживала Францию; там же начались беседы русского и английского послов, подготовивших поч¬
473


ву для переговоров о будущем соглашении между обеими державами. 4 (17) апреля 1906 г. был заключен заем на сумму около 850 млн. руб. (2250 млн. франков), из которых более 2/зприходилось на долю французских и английских банков. Заем помог царизму задушить революцию, но в то же время он усилил зависимость России от англо-французской Антанты.
Вместе с тем возросла угроза со стороны Японии. К концу 1905 г. в японских правящих кругах усилилось влияние сторонников более «жесткой» политики в отношении России. Началась демонстративная перегруппировка японских войск. Тон японской дипломатии сделался вызывающим. В феврале 1906 г. военная тревога среди правящих кругов России значительно усилилась. К весне 1906 г. напряжение на Дальнем Востоке несколько спало, но было очевидно, что для избавления от угрозы со стороны Японии необходимо либо идти на сближение с ней и с Англией, либо искать спасения в союзе с США и Германией.
Словом, нужно было срочно вырабатывать конкретную программу внешней политики и, кроме того, обеспечить поддержку ей со стороны Государственной думы. Ламздорф не годился для такой роли, и после долгих колебаний Николай II остановил выбор на А. П. Извольском.
Извольский был во многих отношениях противоположностью Ламздорфу. Конечно, их роднила преданность самодержавию, стремление спасти царизм от захлестывавшей его революционной волны, но как государственные деятели это были разные люди. Ламздорф являл собой тип чиновника старого закала, всю карьеру прошедшего в канцелярии министерства. Составить ноту, написать отчет — на это он был мастер. Но пересматривать устоявшиеся взгляды, отстаивать свое мнение, особенно перед Думой, — одна мысль об этом приводила его в смятение. Извольский, напротив, импонировал царю не только как дипломат, но прежде всего как энергичный политический деятель с определенной программой, которая настойчиво пропагандировалась им в правящих кругах. Что он не отличался дальновидностью, что за его красноречием крылся авантюризм, это выяснилось лишь позднее.
Что именно предлагал Извольский? Если верить его «Воспоминаниям», то он якобы с самого начала предлагал примкнуть к англо-французской Антанте. И поскольку его политика в конечном счете действительно способствовала вовлечению России в лагерь Антанты, его часто изображают сторонником антигерманской коалиции с самого вступления на пост министра. Однако свидетельства коллег Извольского, а главное — его собственные действия рисуют более сложную картину. Извольский вступил на министерский пост примерно с такой программой
474


действий: заключаются соглашения по наиболее спорным вопросам как с Англией и Японией, так и с Германией и Австро- Венгрией, чем достигается сближение с Англией без разрыва с Германией; этим соглашениям обеспечивается поддержка и со стороны придворных «германофилов», и со стороны «общественного мнения», выступающего за сближение с Англией. Чтобы еще более расположить «общественное мнение» в свою пользу, предполагалось отступить от буквы «основных законов» 1906 г., исключавших вопросы внешней политики из ведения Государственной думы, и практиковать выступления министра иностранных дел с думской трибуны.
Такая линия внешней политики, по замыслу ее инициаторов, обещала необходимую царизму передышку для восстановления вооруженных сил, сулила все выгоды «третьего радующегося» в надвигавшемся англо-германском конфликте; она должна была гарантировать царизму в его борьбе с революцией помощь я Германии и Антанты, содействовала сплочению вокруг самодержавия буржуазно-помещичьих группировок. Неудивительно, что Николай II — убежденный противник сближения с Англией против Германии — полностью одобрил ее. Одобрили ее также послы России в Париже, Лондоне и Риме, к которым Извольский специально ездил совещаться. В апреле 1906 г. он получил министерский портфель и приступил к проведению своей программы в жизнь.  22
Политика соглашений в действии
Соглашения с Англией и Японией
Первым шагом Извольского-министра были переговоры с английским послом А. Никольсоном и японским посланником И. Мотоно относительно условий соглаше^ ния с Англией и Японией. Однако вскоре переговоры зашли в тупик. Англия соглашалась признать «сферой влияния» России лишь Северную Персию, где русское влияние и без того было господствующим, а взамен требовала безоговорочно признать английской «сферой влияния» Южную Персию и Афганистан, т. е. те районы, из-за которых шел спор. Еще один спорный район — Тибет — предполагалось «нейтрализовать».
Япония соглашалась признать Северную Маньчжурию «сферой влияния» России, однако в обмен требовала таких льгот для своих торговцев и промышленников, которые фактически превращали в японскую сферу влияния всю Маньчжурию и даже само русское Приморье.
475


Извольский не возражал против признания Южной Персии и Афганистана «сферой влияния» Англии, но с рядом существенных оговорок в пользу России. Кроме того, он дал понять, что было бы желательно согласие Англии на пересмотр Лондонской конвенции 1871 г. о Черноморских проливах с тем, чтобы русским военным кораблям было разрешено проходить через проливы.
Началась длительная дипломатическая борьба по вопросам, связанным с конкретными условиями будущих англо-русского и русско-японского соглашений. Между тем выяснилось, что Извольский недооценивал силы противников сближения с Англией в правящих кругах самой России. Против переговоров с Англией и Японией выступили ряд представителей придворной камарильи, значительная часть членов Государственного совета и, кроме того, влиятельные военные круги.
Извольский организовал пропаганду соглашения с Англией и Японией на страницах русской буржуазно-помещичьей печати. Вместе с тем он упорно торговался с Никольсоном и Мотоно, спекулируя на том, что ему приходится преодолевать сопротивление «общественного мнения».
Сдвиг в англо-русских и русско-японских переговорах наметился лишь к началу 1907 г. К этому же времени окончательно восторжествовала линия на соглашение с Англией и Японией в петербургских правящих кругах. 1 февраля Совет министров одобрил условия размежевания с Англией в Персии; вопрос о «нейтрализации» Тибета прошел без особых трений. Труднее оказалось решить вопрос о судьбе Афганистана, признать который английской «сферой влияния» Извольский соглашался лишь при условии, если будет гарантирована территориальная неприкосновенность этого государства и не будет чиниться препятствий русско-афганским торговым сношениям. После долгих пререканий и с рядом оговорок Никольсон уступил. Кроме того, Извольский получил у английского министра иностранных дел Э. Грея неофициальное обещание в неопределенном будущем пойти навстречу России в вопросе об открытии Черноморских проливов для русских военных кораблей.
Еще сложнее оказалось уладить дело с Японией. Только под давлением Англии, заинтересованной в русско-японском сближении, а также Франции, отказавшей Японии в займе до заключения соглашения с Россией, японское правительство согласилось снять большинство своих требований.
15 	(28) июля 1907 г. были подписаны русско-японские торговый договор и рыболовная конвенция, а 17 (30) июля — соглашение по политическим вопросам. Оно состояло из гласного договора, провозглашавшего статус-кво на Дальнем Востоке, и секретного договора, по которому Северная Маньчжурия и
476


Внешняя Монголия входили в «сферу влияния» России, а Южная Маньчжурия и Корея — в «сферу влияния» Японии.
Что касается англо-русского соглашения, то проект конвенции об Афганистане, согласованный Извольским с Никольсо- ном, был отклонен Советом министров под предлогом неошэе- деленносги английских гарантий. Извольскому потребовались новые переговоры и с Никольсоном, и с коллегами по собственному правительству.
Наконец, 18 (31) августа 1907 г. были подписаны конвенции о Персии, Афганистане и Тибете. Первая из них делила Персию на три зоны: северную — русскую «сферу влияния», юго-восточную — английскую «сферу влияния» и промежуточную — нейтральную. Обе державы взаимно обязывались не домогаться концессий в «чужой» зоне и не вмешиваться в какие бы то ни было мероприятия, которые предпримет другая сторона в своей «сфере влияния». Вторая конвенция признавала Афганистан английской «сферой влияния» с приведенными выше оговорками. Третья содержала взаимные обязательства России и Англии не нарушать территориальной целостности Тибета и сноситься с тибетскими властями только через сюзеренное китайское правительство.
Извольский был удовлетворен результатами переговоров; он считал, что теперь России обеспечена выгодная роль «третьего радующегося» в англо-германском конфликте. Однако логика развития международных отношений в эпоху империализма была такова, что соглашения с Англией и Японией объективно явились лишь очередным этапом формирования антигерманской коалиции.
«...Делят Персию, Афганистан, Тибет (готовятся к войне с Германией)»1. В этих немногих ленинских словах вся суть заключенных соглашений.
Соглашение с Англией в Азии никоим об- "Рг°1Л^Логлашений разом не мешает соглашению с Германи- и с Австро-Венгрией еи в Европе, утверждал Извольский.
И действительно, вслед за началом переговоров с Никольсоном он приступил к переговорам с германским послом В. Шеном.
Германия требовала согласия России на ответвление Багдадской дороги в Персию; Извольский, разумеется, отказывал. В июле 1907 г. на рейде у Свинемюнде состоялось очередное свидание Николая II с Вильгельмом, которых сопровождали канцлер Бюлов и Извольский. Свидание вызвало большую тревогу в Лондоне и Париже. Уже то обстоятельство, что Извольский вел переговоры втайне не только от Англии, но и от со¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 28, стр. 669.
478


юзной Франции, не могло не вызвать подозрений. «Пролог к союзу трех императоров» — так расценила свидание в Свине- мюнде английская и французская печать. Однако на деле тревога была ложной; переговоры по-прежнему не давали никаких практических результатов.
Столь же трудным оказалось достигнуть соглашения с Австро-Венгрией. К 1906 г. обстановка на Балканах еще более накалилась; началась австро-сербская таможенная война. «Общественное мнение» требовало от Извольского активизации политики на Балканах. Вместе с тем были до крайности обострены отношения между Сербией, Болгарией, Грецией и Турцией из-за Македонии. В любой момент могли наступить «осложнения», к которым Россия не была готова. Требовалось удержать Австро-Венгрию от «решительных шагов» и в то же время не допустить столкновения между балканскими государствами.
В октябре 1906 г. австрийский посол барон А. Эренталь, только что.назначенный министром иностранных дел, возвратился в Петербург для вручения отзывных грамот. В беседе с ним Извольский говорил о необходимости «урегулировать» балканские дела, но Эренталь уклонился от обсуждения этого вопроса; и при встрече с Извольским, и на аудиенции у Николая II он вел речь об «общих династических интересах Габсбургов и Романовых», намекая на возможность более тесного сближения обеих держав. Извольский возражал, что не может вести «непопулярную политику». Николай II называл себя «убежденным сторонником» австро-русского соглашения, но призывал Эренталя считаться с «традиционной покровительственной ролью русских на Балканах». Переговоры остались безрезультатными и в этом, и в следующем году, а затем открылась причина такой позиции Эренталя...
В январе 1908 г. Эренталь выступил с заявлением о предстоящем строительстве железной дороги через Ново-Базарскнй санджак, что значительно усиливало позиции Австро-Венгрии в Македонии. Он не называл цену, которой удалось купить согласие турецкого правительства на эту концессию, но было ясно, что такой ценой могло быть только обещание не настаивать на македонских реформах, в проведении которых (ради «умиротворения» Балкан) было весьма заинтересовано русское правительство. Это вызвало среди «общественного мнения» России новую волну негодования. Требования «жесткой политики» в отношении Австро-Венгрии становились все более настойчивыми.
В мае 1908 г. на ревельском рейде состоялось свидание Николая II с английским королем Эдуардом VII, знаменовавшее дальнейшее сближение России и Англии. Извольский сделал все возможное, чтобы это сближение не привело к обострению
479


отношений с Германией и Австро-Венгрией; он нанес визит в Берлин, возобновил переговоры с Эренталем, официально опроверг слухи о том, что в Ревеле шла речь об англо-франкорусской коалиции против Германии. Николай II и Столыпин подтвердили это заявление.
Однако в Германии видели, что течение событий относит Россию к англо-французскому лагерю. В Берлине ревельское свидание было расценено именно как очередной шаг к образованию антигерманской коалиции. «Мы знаем теперь, чего можно ожидать от этих мерзавцев»,—заметил Вильгельм II на донесении своего посла в Петербурге об этом свидании. А на следующем донесении написал: «Отсюда вывод — общеимперская финансовая реформа! Больше косвенных налогов! Сильный флот, сильная армия! Держать порох сухим!» 1
Тем временем на Дальнем Востоке, несмотря на русско- японское соглашение, обострились отношения с Японией, которая развертывала экспансию в русском Приморье. На Среднем Востоке, несмотря на англо-русское соглашение, обострялись отношения с Англией, которая поддерживала проанглийски настроенные круги персидской буржуазии против шаха, ориентировавшегося на Россию. Наконец, на Ближнем Востоке (в Турции) вспыхнула революция. Наступали «осложнения», которых так опасался Извольский.
«Горючего материала за последнее время накопилось достаточно, и он все растет,— писал Ленин в те дни.— Революция в Персии грозит перемешать все перегородки — „сферы влияния“, расставленные там европейскими державами. Конституционное движение в Турции угрожает вырвать эту вотчину из лап европейских капиталистических хищников; а дальше угрожающе встали старинные, обострившиеся теперь „вопросы“ — македонский, среднеазиатский, дальневосточный и т. д. и т. д.
Между тем, при сети нынешних явных и тайных договоров, соглашений и т. д. достаточно незначительного щелчка какой- нибудь „державе“, чтобы „из искры возгорелось пламя“» 2.
Через два месяца после опубликования этих вещих строк разразился очередной международный кризис.
1 «Die Große Politik der Europäischen Kabinette 1871—1914. Sammlung der Diplomatischen Akten des Auswärtigen Amtes», Bd. XXV, Th. 2. Berlin. 1922—1927, S. 450, 454.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 186.
480


3
Боснийский кризис
Революция в России, а затем в Турции вызвала новый подъем национально-освободительного движения балканских народов.
Это очень встревожило правительство Ав- иния звольского стро-Венгрии, которое опасалось потери
славянских земель, прежде всего Боснии и Герцеговины, находившихся с 1878 г. под австрийским управлением. Поэтому в Вене решили формально присоединить обе провинции к австро-венгерской империи.
2 (15) сентября 1908 г. состоялась встреча Извольского и Эренталя в замке Бухлау. Заключенное между ними соглашение было устным, «джентльменским»: Извольский не возражал против аннексии Боснии и Герцеговины, а Эренталь — против открытия проливов для русских военных кораблей и, кроме того, обязывался вывести войска из Ново-Базарского санджака. Оба министра согласились также признать Болгарию независимым
королевством.
В ходе переговоров Извольский пытался добиться и «компенсаций» для Сербии и Черногории — передачи им хотя бы незначительной части Боснии и Герцеговины, признания права Черногории иметь военный флот и др. Но Эренталь отказался пойти на уступки.
Из Бухлау Извольский отправился получать согласие на открытие проливов у остальных держав. В Берхтесгадене он встретился с В. Шеном, ставшим уже статс-секретарем германского министерства иностранных дел, и получил заверение, что Германия не будет возражать против открытия проливов, но в свою очередь потребует компенсаций. Такое же заверение Извольский получил в Дезио при встрече с итальянским министром иностранных дел Т. Титтони. Оставались Париж и Лондон.
Однако в Париже обусловили согласие Франции на открытие проливов согласием Англии, а в Лондоне — согласием Турции (получить которое было мыслимо как раз лишь под давлением всех великих держав). Э. Грей заявил, что Англия по- прежнему не возражает пойти навстречу России в этом вопросе, но считает момент для пересмотра конвенции о проливах неподходящим ввиду «неподготовленности общественного мнения». На деле ларчик открывался просто: раньше в Турции преобладало влияние Германии, а теперь новое турецкое правительство склонялось в сторону Англии. Одно дело было поддерживать претензии России в пику Германии, и совсем иное, когда явился шанс самой Англии стать хозяйкой проливов.
Пока Извольский кружил по Европе, Эренталь не терял времени даром; он тайно договорился с болгарским князем Фер-  3131 История СССР, т. YI
481


динандом, и вскоре последовало провозглашение Болгарии независимым королевством, а затем — 24 сентября (7. октября) 1908 г.— официальное объявление об аннексии Боснии и Герцеговины. Россия и вся Европа были поставлены перед свершившимся фактом. Престиж царизма на Балканах и во всем мире оказался под угрозой. Тогда Извольский дал интервью редактору французской газеты «Тан», в котором по существу обвинил Эренталя в вероломстве, заявив, что обусловил свое согласие на аннексию Боснии и Герцеговины (чем открыто спекулировал Эренталь) созывом международной конференции для пересмотра Берлинского трактата 1878 г. 1  2 Извольский без труда добился согласия на созыв конференции со стороны английского и французского правительств, но в Берлине произошла осечка: о передаче вопроса о Боснии и Гер- пеговине на международный арбитраж Германия и Австро-Венгрия и слышать не хотели. В Петербург Извольский вернулся банкротом.
Линия Столыпина
Под впечатлением неудач Извольского Столыпин, ранее почти не вмешивавшийся в сферу компетенции министра иностранных дел, теперь стал специально заниматься внешней политикой. Он сумел глубже понять настроения влиятельных кругов русских помещиков и буржуазии, ратовавших не за раздел Балкан с Австро-Венгрией, а за ее вытеснение оттуда, внимательно прислушивался к голосу «общественного мнения», которое требовало «натолкнуть балканские государства на мысль о необходимости безотложного единения, чтобы уйти из-под готовящегося им австро-германского ярма», требовало обеспечить России роль «верховного арбитра между всеми христианскими народностями и государствами на Балканах» 2.
К этому времени у Столыпина сложилась определенная система взглядов в отношении балканской политики России, которую он начал пропагандировать в печати и которая сводилась приблизительно к следующему: нужно примирить все балканские государства с Турцией и между собой, нужно объединить их в общий Балканский союз,— конечно, под эгидой России; объединение снимет споры между ними из-за Македонии и других областей, которым можно предоставить автономию; Балканский союз станет могучей опорой России, коренным образом изменит расстановку сил на Балканах в ее пользу.
Аннексия Боснии и Герцеговины, которая вызвала взрыв возмущения в Турции, Сербии и Черногории, показалась Столыпину неповторимым предлогом для сплочения балканских государств и вообще для усиления влияния России на Балканах.
1 «Новое время», 25 сентября и 12 октября 1908 г.
2 Там же, 23 июня 1906 г.; «Слово», 27 марта 1908 г.
482


Столыпин выразил протест против того, что сделка в Бухлау была заключена без ведома Совета министров, предписал Извольскому прервать переговоры и возвратиться в Петербург. Извольский отказался подчиниться главе правительства, напомнив, что отвечает за свои действия только перед царем. Столыпин и Чарыков обратились к Николаю II; они предупредили его, что согласие России на аннексию Боснии и Герцеговины вызовет возмущение «общественного мнения» страны и считается неприемлемым всеми министрами. Они настаивали на немедленном отзыве Извольского в Петербург.
Николай II занял уклончивую позицию. Тогда Столыпин и Чарыков решили действовать обходным путем. Чарыков разработал проект соглашения с Турцией, по которому та признавала независимость Болгарии и обязывалась не возражать против открытия проливов для русских военных кораблей в обмен на гарантию Россией соответствующих «компенсаций» (возвращение Ново-Базарского санджака, отмена ограничения суверенитета над Македонией и Арменией, отмена режима капитуляций, отказ России от невыплаченного еще Турцией остатка контрибуции за войну 1877—1878 гг. и т. п.). Затем они добились одобрения этого проекта царем. Кроме того, Чарыков вступил в переговоры с турецким послом и получил согласие турецкого правительства принять русский проект в качестве материала для обсуждения на будущей международной конференции.
Как только Извольский вернулся в Петербург, Столыпин потребовал обсуждения его действий в Совете министров. Извольский долго отказывался. Наконец, Столыпин настоял на своем, и Совет министров специально собрался для обсуждения дальнейшего курса балканской политики.
После прений линия Столыпина восторжествовала. Было решено продолжать переговоры с Турцией, а в отношении Австро- Венгрии, как выразился один из участников заседания, «дело длить и вести в затяжку», ожидая, чем кончатся ее переговоры с Сербией и Турцией, и не настаивая пока на конференции 1.
Решение «вести дело в затяжку» было принято в условиях, когда казалось, что сплочение балканских государств и Турции против Австро-Венгрии — перспектива ближайшего будущего. Как уже говорилось, аннексия Боснии и Герцеговины вызвала на Балканах еще более бурную реакцию, чем в России. Сербия и Черногория заявили протест. В Турции начался бойкот австрийских товаров, что принесло Австро-Венгрии крупные убытки. В самой Боснии и Г ерцеговине росли волнения.
«Дипломатическая
Цусима»
1 «Исторический архив», 1962, № 5, стр. 136—144.
31* 483


Русское правительство не пожалело усилий, чтобы добиться сербо-болгаро-турецкого сближения; оно помирило Болгарию с Турцией, торжественно признало Фердинанда «царем болгар», завязало с ним тайные переговоры о союзе и настаивало, чтобы Сербия сделала все возможное для сближения с Болгарией. И главное — оно продолжало переговоры о русско-турецком соглашении, которое должно было явиться основой перегруппировки сил на Балканах. Но именно в Турции Столыпина постигла неудача. В январе 1909 г. там произошла смена правительства; к власти снова пришли круги, ориентировавшиеся на Германию. Вследствие этого Эренталю удалось заключить соглашение с Турцией, по которому та окончательно отказывалась от Боснии и Герцеговины за денежный выкуп.
Изолировав Сербию, Австро-Венгрия начала открыто готовиться к военным действиям. Тон австрийских требований принял характер ультиматума: либо безоговорочно отказаться от притязаний на Боснию и Герцеговину, либо война. В России кадетские, октябристские и умеренно-правые газеты в один голос требовали «не допустить вступления австрийских войск в Белград». Но к войне Россия еще не была готова. По убеждению Столыпина и большинства его министров, об этом пока не могло быть и речи. Попытались заручиться дипломатической поддержкой в Париже и Лондоне, но ни Франция, ни Англия не желали рисковать обострением отношений с Германией, пока Россия не восстановит свои вооруженные силы. Никакой эффективной поддержки Россия не получила. Приходилось уступать.
В Петербурге попытались придать отступлению хотя бы вид соглашения, чтобы поражение не выглядело позорным. Но германское правительство соглашалось только на один «компромисс»: Австро-Венгрия попросит державы формально санкционировать аннексию при условии, что Россия заранее обещает сделать это, а Сербия откажется от притязаний на Боснию и Герцеговину без компенсаций.
8 (21) марта 1909 г. Германия предъявила России ультиматум: безоговорочно признать аннексию Боснии и Герцеговины под угрозой вторжения австрийской армии в Сербию.
10 	марта Совет министров России был вынужден согласиться на аннексию Боснии и Герцеговины. А еще через несколько /щей капитулировала и Сербия. Кадетской, октябристской и умеренно-правой печати оставалось лишь изливаться в бессильной злобе по поводу «дипломатической Цусимы», как называли тогда это новое поражение царизма во внешней политике.
484


4
Новые попытки лавирования
Боснийский кризис усилил антигерманские и антиавстрийские настроения в кругах русской буржуазии и помещиков. О сближении с Германией теперь не желали слышать даже там, где раньше его считали возможным. Вместе с тем очевидное бессилие царизма, страх перед военным поражением и революцией — все это способствовало необычайному оживлению деятельности крайне-правых, стремившихся поставить во главе правительства и Министерства иностранных дел «своих людей».
Извольский, несмотря на падение личного престижа, еще в течение полутора лет оставался министром, хотя отставка его была предрешена: уже очень скандально в глазах мира выглядел бы уход главы русского ведомства иностранных дел сразу после «дипломатической Цусимы». Столыпин, тоже подвергавшийся нападкам, должен был пока довольствоваться тем, что посадил к нему в качестве заместителя своего зятя С. Д. Сазонова, который вместе с Чарыковым и занялся сколачиванием Балканского союза. Сазонов как дипломат оказался во многих отношениях более осторожным и дальновидным, чем Извольский. Однако в то время он представлял собою лишь креатуру Столыпина и ничего больше. Не имея за плечами опыта руководящей дипломатической работы, он был способен лишь неукоснительно проводить в жизнь столыпинскую линию, что и делал на протяжении ряда лет даже после гибели Столыпина. В конце концов Столыпин окончательно прибрал к рукам Министерство иностранных дел, и в ноябре следующего года Сазонов получил министерский портфель. Но до этого Извольский еще играл важную роль в руководстве внешней политикой и провел ряд мероприятий, против которых Столыпин не возражал.
В первую очередь нужно было решить, наконец, проблему соглашений с Германией и Австро-Венгрией. Извольский после развязки Боснийского кризиса уехал лечиться, но Чарыкову, который остался управлять министерством до прибытия Сазонова, было поручено возобновить переговоры с Германией. Переговоры и на этот раз не дали результатов.
Новый провал попыток Извольского добиться соглашения с Германией и Австро-Венгрией ускорил крушение его политической линии. Соглашение с Италией, заключенное им в Ракко- ниджи 11 (24) октября 1909 г. во время свидания Николая II с итальянским королем, как будто продолжало тот курс внешней политики, который был принят до Боснийского кризиса: оно
Снова
проблема соглашений с Германией и Австро-Венгрией
485


Второе соглашение с Японией
предусматривало согласие Италии на открытие Черноморских проливов для русских военных кораблей в обмен на благожелательную позицию России по вопросу о возможном захвате Италией турецкой провинции Триполитании (что, кстати сказать, подрывало взятый Столыпиным курс на сближение с Турцией). В то же время, однако, это соглашение носило уже характер явного сговора о совместной дипломатической борьбе против Австро-Венгрии. Начиная же со второй половины 1910 г., линия Столыпина — Чарыкова — Сазонова на сколачивание антиав- стрийской балканской коалиции все явственнее становится лейтмотивом внешней политики России.
Последним мероприятием Извольского как министра было спасение своего детища — соглашения с Японией — от грозившего ему краха. Японцы наводняли русское Приморье своими товарами, вели хищнический лов рыбы у побережья России, требовали все новых льгот для своей торговли на Дальнем Востоке и в довершение продолжали бряцать оружием. Со своей стороны царское правительство предприняло строительство Амурской железной дороги вокруг Маньчжурии к Владивостоку и под давлением российских капиталистов отменило там порто-франко (беспошлинный ввоз и вывоз товаров). Новая дорога призвана была усилить стратегические позиции России. Отмена порто- франко наносила убытки японской торговле в Приморье. Все это вызывало резкое недовольство в Японии и способствовало обострению русско-японских отношений.
Между тем в еще большей степени продолжало расти напряжение в отношениях между Японией и США. К 1908 г. дело едва не дошло до войны между ними. Американцы сосредоточивали свой флот на Тихом океане и очень интересовались возможностью сближения с Россией. Было ясно, что Россия стоит перед выбором: либо дальнейшие уступки Японии, либо сближение с США. В 1909 г. этот вопрос сделался предметом дискуссии в Совете министров. Сначала верх брали противники дальнейшего сближения с Японией, На заседаниях Совета министров в апреле — июле 1909 г. было решено пойти на сближение с Китаем, чтобы усилить там свои позиции против Японии. Было заключено русско-китайское соглашение о совместном управлении зоной КВЖД; ставился вопрос об уступках Китаю и в области торговых отношений. Для изучения положения дел на Дальнем Востоке туда командировали Коковцова.
В Вашингтоне решили ковать железо, пока горячо. Новый посол США У. Рокхилл был послан в Петербург со специальной миссией — добиться возможно более широкого соглашения с Россией, чтобы облегчить проникновение американских капиталов в Маньчжурию. В ноябре 1909 г. он предложил, чтобы Рос¬
486


сия согласилась на выкуп маньчжурских железных дорог международным (а по сути дела американским) финансовым синдикатом; взамен же США гарантировали России против Японии всяческую помощь. Японская дипломатия, узнав об американских происках в Петербурге, начала принимать контрмеры. В Маньчжурию на встречу с Коковцовым был послан князь Ито — один из наиболее видных сторонников сближения с Россией, но в момент встречи с Коковцовым на харбинском вокзале .Ито был убит членом корейской подпольной организации, боровшейся против японских оккупантов, и переговоры не состоялись \ В Петербурге барон Мотоно явился к Извольскому буквально следом за своим американским коллегой и предложил обсудить «всякую формулу развития русско-японского соглашения» вплоть до «формального союза».
28 ноября 1909 г. для обсуждения предложений Рокхилла и Мотоно собрался Совет министров; Извольский и Коковцов выступили против разрыва с Японией. Было принято решение отвергнуть предложения и Рокхилла и Мотоно, принять меры к усилению обороны Приморья, но в то же время не доводить дела до разрыва с Японией. Тогда в Вашингтоне прибегли к нажиму. 14 (27) декабря государственный секретарь США Ф. Нокс направил правительствам России и Японии меморандум с предложением передать маньчжурские железные дороги международному финансовому синдикату. Вокруг американского предложения снова разгорелись страсти. Состоялось еще одно заседание Совета министров, и 8 (21) января 1910 г. Россия официально отклонила меморандум Нокса. Характерно, что отрицательный ответ в Петербурге был опубликован одновременно с таким же ответом в Токио, что должно было демонстрировать торжество линии на сближение с Японией.
Русскому послу в Токио поручили приступить к переговорам о новом соглашении с Японией. Японцы настаивали на признании аннексии Кореи. Переговоры тянулись несколько месяцев. Наконец, русское правительство приняло решение пойти навстречу Японии в вопросе о Корее, добившись от нее ответных уступок. После этого дело быстро пошло к развязке. 21 июня (4 июля) 1910 г. было подписано второе русско-японское соглашение. В гласной своей части оно повторяло первое, на все лады склоняя принцип статус-кво. А в секретных статьях Россия признавала Корею «сферой специальных интересов» Японии (в обмен на признание Внешней Монголии такой же «сферой специальных интересов» России), причем обе державы
1 Существует также мнение, что убийство Ито было спровоцировано японскими военными кругами, выступавшими за возобновление войны с Россией (Б. Аварии. Империализм в Маньчжурии, т. I. М.—Л., 1934. стр. 122).
487


обязывались совместно противодействовать всяким покушениям на свои «сферы» со стороны других держав. Это соглашение бы- ло подтверждено в июле 1912 г. еще одним, которое уточняло границы «сфер специальных интересов» России и Японии на Дальнем Востоке. Опираясь на это соглашение, Япония в августе 1910 г. аннексировала Корею. В октябре 1912 г. в связи с развернувшимся в Монголии национально-освободительным движением было объявлено об автономии Внешней Монголии под российским протекторатом. Спустя год автономия Монголии была закреплена специальным соглашением между Россией и Китаем. Все более тесно сближаясь между собой, Россия и Япония начали совместную борьбу с попытками англо-франкогермано -американского финансового консорциума установить контроль над Китаем. Постепенно дело дошло до фактического союза обеих держав, закрепленного впоследствии русско-японским соглашением 1916 г.
После Боснийского кризиса проблема от- Потсдамское ношений с Германией оставалась откры-
той, но в Берлине не собирались, сложа руки, смотреть, как Россия окончательно становится членом враждебной коалиции. Как раз к 1911 г. истекал срок русско- персидского соглашения о железнодорожном строительстве, и Германия дала понять, что если Россия не пойдет на сближение с ней, то расплачиваться придется потерей персидского рынка.
В апреле — мае 1910 г. этот вопрос неоднократно обсуждался в Совете министров; было признано желательным «войти в соглашение с берлинским кабинетом на сколь возможно выгодных основаниях» *. Но германские угрозы стали известными не только правительству, и вокруг вопроса о соглашении с Германией снова закипела борьба.
Крупная русская буржуазия через Совет съездов представителей промышленности и торговли, а также через Московский биржевой комитет требовала принять меры «к развитию торговых отношений с Ближним Востоком»1  2. Багдадской дороге предлагалось противопоставить Трансперсидскую железную дорогу Тифлис — Карачи (Индия). О согласии на ответвление Багдадской дороги в сторону Закавказья и Персии русская буржуазия не желала и слышать.
Напротив, влиятельные придворные и правительственные круги видели в осложнении отношений с Германией лишь новое доказательство необходимости русско-германского сближения, чтобы разрешить все спорные вопросы полюбовно. Опираясь на
1 ЦГИА СССР, ф. 1276, оп. 3, д. 700, лл. 273—284; «Красный архив», 1933, т. 3 (58), стр. 46—57.
2 ЦГИА СССР, ф. 32, on. 1, д. 594, лл. 34--36; ГИА МО, ф. 143, on. 1, д. 379, лл. 1-2, 12, 47.
488


такую поддержку в самом Петербурге, Германия усиливала нажим на Россию. В августе 1910 г. германский посол в России Ф. Пурталес повел переговоры с Сазоновым о русско-германском соглашении. В октябре вопрос о том, насколько далеко следует идти навстречу Германии, снова обсуждался в Совете министров, а затем Сазонов отправился в Берлин. Николай И гостил в то время в одном из немецких замков и 22 октября (4 ноября) 1910 г. нанес визит Вильгельму в его резиденции под Берлином, в Потсдаме. Сазонов сопровождал императора на очередном свидании монархов. Вильгельм и новый статс-секретарь германского Министерства иностранных дел А. Кидерлеи- Вехтер в беседах с Сазоновым вновь повторили доводы о необходимости восстановления «традиционных уз дружбы». Уезжая из Потсдама, Сазонов согласился рассмотреть новый проект русско-германского соглашения, который обещала представить германская сторона.
18 	ноября (1 декабря) 1910 г. Пурталес передал Сазонову проект соглашения, по которому Германия обязывалась не поддерживать политику экспансии Австро-Венгрии на Балканах, а Россия — не поддерживать враждебную Германии политику Англии. Чтобы окончательно скомпрометировать Россию в глазах Парижа и Лондона, отрезав ей пути к отступлению, германский канцлер Бетман-Гольвег буквально через несколько дней после вручения этого документа Сазонову выступил в рейхстаге с заявлением, что Россия и Германия обязались не принимать участия во враждебных друг другу «комбинациях». Но этим он лишь ослабил позиции сторонников сближения с Германией в правящих кругах России.
Дело в том, что один только слух о сближении с Германией вызвал крайнее возбуждение «общественного мнения» России. Крупные московские фабриканты и банкиры, собравшись на квартире у П. Рябушинского, выразили протест против русско- германских переговоров. Последовали также запросы со стороны Парижа и Лондона, где царское правительство только что разместило очередной заем на 0,5 млрд. руб. Да и сами по себе условия соглашения, присланные из Берлина, были заведомо неприемлемы для России: за словесное обещание Германии «сдерживать» Австро-Венгрию на Балканах (с оговоркой, что из Вены уже получены заверения самого успокоительного характера) от России требовалось фактически такое заявление, которое, будучи предано огласке, заведомо поссорило бы ее с Антантой, т. е. привело бы к реальному ослаблению внешнеполитических позиций царизма. В итоге германский проект соглашения был отклонен.
Что касается соглашения по персидским делам, то переговоры о нем сдвинулись с места только летом 1911 г., когда Гер¬
489


мания и Франция снова оказались на волосок от войны из-за Марокко. В условиях напряженной борьбы с Англией и Францией Германия приняла в основном русский проект соглашения. 6 (19) августа 1911 г. русско-германское соглашение по персидским делам было подписано. Это соглашение, вошедшее в историю под названием Потсдамского, сводилось к тому, что Германия обязывалась не добиваться железнодорожных и других важных концессий в «русской зоне» Персии, а Россия — начать постройку железной дороги от Тегерана к Ханекину на турецкоперсидской границе не позже, чем через два года после того, как Германия завершит сооружение ответвления Багдадской дороги к Ханекину. Подписанные обязательства были по существу лишь оттяжкой решения спора: Германия рассчитывала возобновить требование о железной дороге к Тегерану после того, как будет завершено в основном строительство самой Багдадской дороги, а Россия выгадывала время, чтобы собраться с силами для отпора германской экспансии.
Взаимный обман в целях выигрыша времени — вот все, что осталось от проектов далеко идущего соглашения между Россией и Германией.
5
Россия и Балканский союз
Б дни Боснийского кризиса среди кругов, группировавшихся вокруг столыпинского правительства, окончательно созрело убеж-
Миссия Чарыкова Дение, что единственное средство успешной р борьбы с «германизмом» на Балканах —
это «союз объединившихся с Турцией балканских государств с Россией и в то же самое время союз России с Англией и Францией» 1. И как только Боснийский кризис остался позади, послом в Константинополь был назначен Чарыков, перед которым стояли две задачи: добиться сближения России с Турцией и объединить Турцию, Болгарию, Сербию, Черногорию, а также по возможности Грецию и Румынию в союз под эгидой России.
В июле 1909 г. Чарыков прибыл в Константинополь и начал энергично проводить курс на сближение с Турцией; он пошел навстречу турецкому правительству в вопросах, связанных с проблемой автономии Македонии и повел переговоры о свидании царя с султаном в Крыму, где предполагалось договориться о соглашении между обеими державами. Одновременно Столыпин начал принимать меры для усиления позиций России в борьбе за рынки Ближнего Востока. Было основано акционерное
1 «Повое время», 2 и 5 ноября 1908 г.
490


общество «Восток» для расширения русской торговли на Балканах и в Малой Азии, учреждалась Славянская торговая палата для изучения возможностей этой торговли, развернулась работа по устройству торговых выставок, обмену делегациями и т. п.
Но месяц шел за месяцем, а дело с Балканским союзом не двигалось с места. На словах турецкие, болгарские и сербские министры соглашались с необходимостью единения, а на деле Сазонов получал известия, что при активном содействии германской и австрийской дипломатии Турция, Болгария и Румыния ведут тайные переговоры о коалиции против Сербии и Черногории.
К маю 1910 г. и русско-болгарские, и сербо-болгарские, и турецко-болгарские переговоры окончательно зашли в тупик. Македония, которой не желали поступиться в Константинополе и на которую претендовали в Софии и в Белграде, казалась непреодолимым камнем преткновения на пути к Балканскому союзу.
Явная бесплодность стараний по сколачиванию антиавсг- рийской коалиции с участием Турции усилила оппозицию курсу Столыпина в правящих кругах Петербурга. Извольский, посланник в Софии Д. К. Сементовский-Курилло, посланник в Белграде Н. Г. Гартвиг и другие влиятельные дипломаты все более резко критиковали эту идею, советуя перейти на «реальный путь» создания болгаро-сербо-черногорского союза. Однако Сазонов в Петербурге и Чарыков в Константинополе не складывали оружия; посвятив несколько месяцев «обработке» турецких и болгарских министров, они осенью 1910 г. возобновили переговоры об общебалканском союзе.
Положение осложнялось тем, что Франция и Англия тоже причиняли России немало хлопот. Французские предприниматели домогались у турецкого правительства концессии на железную дорогу Самсун—Сивас—как раз в том районе, который русская дипломатия всячески отстаивала от посягательств других держав. Англия с помощью своих собственных, а также шведских и американских «инструкторов» пыталась усилить свое влияние в Тегеране и выдвигала претензии на зону, признанную по соглашению 1907 г. нейтральной. Отношения между Англией и Россией из-за этого были довольно напряженными. Чарыкову в Константинополе часто приходилось вести споры не только с германским и австрийским, но также с английским и французским послами. Ясно, что при таких условиях добиться прогресса в отношении формирования Балканского союза было трудно.
Осенью 1911 г. произошло событие, открывшее надежду на успех. 16 (29) сентября началась итало-турецкая война, кото¬
491


рая заставила Турцию искать поддержки у других держав, в том числе и у России. К власти в Константинополе пришли круги, выступавшие за ориентацию на Англию и Францию. Новый министр иностранных дел Турции открыто объявлял себя сторонником сближения с Россией.
Столыпина к тому времени уже не было. Сазонов только еще выздоравливал после длительной болезни, но сменивший Столыпина Коковцов и управлявший Министерством иностранных дел А. А. Нератов разделяли мнение Чарыкова о необходимости использовать итало-турецкую войну для вовлечения Турции в орбиту влияния России. И вот чуть ли не на следующий день после объявления Италией войны Турции Нератов направил Чарыкову инструкцию начать переговоры о соглашении, по которому Турция обязалась бы воздержаться от железнодорожного строительства к востоку от линии Самсун — Сивас и согласиться на открытие проливов для русских военных кораблей, а Россия — взять на себя охрану проливов и оказать Турции экономическую поддержку. Чарыков был настолько уверен в успехе, что передал турецкому правительству не только статьи о железнодорожном строительстве (как ему предписывал сделать это для начала более осторожный Нератов), а весь проект соглашения в целом, правда, в неофициальном порядке. Одновременно Нератов запросил правительства Англии, франции, Германии, Австро-Венгрии и Италии относительно их согласия на право прохода русских военных кораблей через проливы. Все державы (кроме союзной Франции) дали уклончивый ответ. На деле же и английский, и германский послы в Константинополе стремились сделать все возможное, чтобы не допустить такого усиления позиций России. В итоге турецкое правительство тянуло с ответом, откладывало решение с недели на неделю. Становилось очевидным, что Порта просто спекулирует на кажущемся сближении с Россией, чтобы выторговать возможно большую поддержку у других держав в начавшихся переговорах с Италией. Поэтому Чарыков решил поставить вопрос ребром и 14(27) ноября официально вручил великому визирю проект соглашения. Глава турецкого правительства обещал обсудить его в Совете министров. Но снова потянулись неделя за неделей, а ответом Чарыкову по-прежнему были просьбы подождать еще день, еще два дня.
Между тем слухи о русско-турецких переговорах проникли в европейскую печать. Началась ожесточенная кампания против России, которую обвиняли в нарушении «равновесия» на Ближнем Востоке. Посыпались обидные для престижа царизма намеки о заискивании русской дипломатии перед Турцией. Сазонов в этот момент заканчивал лечение в Швейцарии. Узнав о том, как оборачиваются переговоры с Турцией, он предписал
492


Нератову, чтобы тот запретил Чарыкову придавать «частному характеру его обмена мыслей с турками» значение официальных переговоров. В тот же день газеты опубликовали его заявление, где утверждалось, что «Россия ни о чем не просит, не начинала никаких переговоров, не пыталась предпринимать никакого шага» 1. Был пущен слух, что русский посол в Константинополе вышел за пределы данных ему инструкций. А в марте 1912 г. Чарыков получил отставку; его миссия потерпела полную неудачу.
„ w Сазонов и Чарыков видели препятствие на
пути к Балканскому союзу в несговорчивости Турции. Одержать верх над германским влиянием в Константинополе, убедить турецких министров в выгоде сближения с Россией и балканскими государствами, помирить враждующих на автономии Македонии — и задача создания антиавстрий- ской коалиции, по их мнению, была бы разрешена. Руководители русской дипломатии недооценивали остроты противоречий между Турцией и балканскими государствами. Как раз в это время народы Албании и Македонии усилили борьбу против турецкого ига. Правительства балканских государств готовились к войне за раздел турецкого наследства на Балканах, а турецкое правительство, беспощадно подавляя движение угнетенных народов, намеревалось разгромить балканские государства поодиночке. Понятно, что при таких условиях о соглашении между Турцией и балканскими государствами не могло быть и речи. В Софии, Белграде, Афинах, Цетинье итало-турецкая война была расценена как неповторимый случай для разгрома Турции общими силами.
В тот момент, когда Чарыков начинал свой демарш, между Болгарией и Сербией, с одной стороны, Болгарией и Грецией — с другой, возобновились переговоры о союзе. Правда, Болгария снова отказалась идти на уступки, но Сазонов видел в сербо- греко-болгарском сближении первый этап на пути к заветной антиавстрийской коалиции; и пока сам он стремился помирить Италию с Турцией, русские посланники на Балканах столь же упорно трудились над примирением балканских государств.
Переговоры между Сербией и Болгарией, в которых принимали участие представители России в Белграде и Софии, тянулись чуть ли не полгода. Наконец, 29 февраля (13 марта) 1912 г. сербо-болгарский союзный договор был подписан; обе стороны обязались совместно выступить против «любой державы» (читай: Австро-Венгрии), которая посягнула бы на балканские владения Турции. Если возникнет конфликт с Турцией, то
1 «Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств 1878—1917», серия II, т. XIX, я. I. М., 1938, стр. 173.
493


война против нее объявлялась возможной лишь с согласия России. В случае же развала Турецкой империи на Балканах Македония подлежала разделу на три части: большая — Болгарии, меньшая — Сербии, а спорные районы — на арбитраж России.
Спустя два месяца была подписана и военная конвенция, которая устанавливала, сколько войск выставляли союзники против Австро-Венгрии и сколько — против Турции. Еще полмесяца спустя последовало соглашение между Болгарией и Грецией о совместных действиях в случае конфликта с Турцией. Позднее Греция достигла соглашения в тохм же духе с Сербией, а с Болгарией заключила военную конвенцию по типу с ербо-бо лгарской.
Итак, на Балканах образовался союз, направленный (как полагали в Петербурге) против Австро-Венгрии. Русское правительство рассчитывало, что, опираясь на свое влияние в Белграде и Софии, ему удастся удержать союзников от нежелательных для России «осложнений» на Балканском полуострове. Гарантией тому представлялось само положение России как арбитра в территориальных спорах между Болгарией и Сербией.
Черногория формально не примкнула к союзу по ряду причин, в которых далеко не последнее место занимала личная вражда черногорского короля к сербскому, претендовавшему на объединение Сербии и Черногории под своим скипетром. Но в сентябре 1912 г между Черногорией и Болгарией было достигнуто соглашение о совместных действиях в случае конфликта с Турцией, так что фактически Балканский союз оказывался четверным.
Перед русской дипломатией вставала новая задача: не допустить преждевременного (с точки зрения Петербурга) столкновения участников Балканского союза ни с Турцией, ни тем более с Австро-Венгрией.
Задача избежать конфликта с Австро-Венгрией осложнялась тем, что обстановка в Европе вообще была чревата войной. Отношения между Германией и Францией после очередного столкновения из-за Марокко становились все более напряженными. В Англии тоже все громче раздавались голоса о необходимости покончить с Германией, пока ее флот не сравнялся с британским. Англия и Франция подкрепили свое «сердечное согласие» военно-морской конвенцией. Австро-германская дипломатия развернула напряженную деятельность с целью взорвать сложившийся Балканский союз и образовать новый — румыно- болгаро-турецкий, направленный против Сербии и Черногории. Из Вены послышались угрозы о вторжении австрийской армии в Сербию.
Стремясь оттянуть назревавшие «осложнения», Сазонов во время очередного свидания Николая II и Вильгельма догово¬
494


рился с Бетман-Гольвегом о том, что Германия будет удерживать Австрию, а Россия — «умерять нетерпеливые вожделения малых славянских государств» *. Но германские обещания были ненадежными. В поисках гарантий от австро-германской экспансии на Балканах России приходилось рассчитывать только на содействие Парижа и Лондона.
Еще труднее оказалась задача не допустить конфликта между Балканским союзом и Турцией. Планы Сазонова относительно постепенного приобщения Турции к образовавшемуся на Балканах союзу с самого начала натолкнулись на непреодолимые препятствия. Турецкое правительство в апреле 1912 г. закрыло Босфор и Дарданеллы для торгового судоходства; оно не без основания ссылалось на необходимость обороны от нападений итальянского флота; вместе с тем оно рассчитывало побудить великие державы, которые несли от этого миллионные убытки, склонить Италию к уступкам на переговорах о мире. Особенно большие убытки несли русские помещики и коммерсанты: оказалась перекрытой главная артерия хлебного экспорта России. В «общественном мнении» России курс Сазонова на русско-турецкое сближение вызывал все более резкое осуждение.
В июне 1912 г. албанцы нанесли турецким войскам ряд поражений. Волнения охватили и Македонию. Турецкое правительство ответило на них резней мирного населения. Это вызвало новый взрыв негодования в Болгарии, Сербии, Греции и Черногории. Сазонову приходилось заботиться уже не столько о сближении Турции с Балканским союзом, сколько о предотвращении войны между ними. После безуспешных попыток склонить Порту предоставить автономию Албании и Македонии он отправился за помощью в Париж и Лондон. С французским премьером Р. Пуанкаре ему удалось договориться сравнительно быстро, но Грей упирался, не желая рисковать обострением отношений с Турцией. В конце концов Сазонов и Пуанкаре выработали проект декларации, в которой великие державы объявляли, что не допустят нарушения статус-кво на Балканах и возьмут дело македонских реформ «в свои руки».
На обратном пути Сазонов остановился в Берлине. Там 25 сентября (8 октября) 1912 г., выступая с речью на банкете, он дал понять, что его усилия увенчались успехом и «отныне мир на Балканах обеспечен»1  2. А через несколько часов ему принесли телеграмму о начале военных действий между Турцией и Черногорией.
1 «Международные отношения в эпоху империализма», серия II, т. XX, ч. 1. [MJ, 1939, стр. 269—271.
2 М. А. Taube. Der großen Katastrophe entgegen. Berlin — Leipzig, 1929, S. 2o4.
495


б
Россия и балканские войны
«Они вырвались у меня!» — воскликнул Сазонов, узнав, что черногорский король отдал приказ войскам перейти турецкую границу. Сазонов пугал Сербию и Болгарию
Первая вмешательством Австро-Венгрии; он при-
балканская воина * г
остановил выдачу субсидии «ослушавшейся» Черногории, грозил, что Россия и пальцем не шевельнет, если балканские государства будут разгромлены Турцией, и вместе с тем энергичнее, чем когда-либо, хлопотал об автономии для Македонии, видя в этом единственное средство уладить конфликт. Все было тщетно. 5 (18) октября объявили войну Турции Сербия и Болгария, а на следующий день — Греция. В их решимости воевать с Турцией, несмотря на противодействие России, не было ничего удивительного: правительства балканских стран знали, что курс Сазонова на сближение с Турцией фактически провалился и не пользуется уже, как прежде, поддержкой в правящих кругах России; им было известно, что Россия не может допустить разгрома балканских государств Турцией, так как это привело бы к поглощению Балкан Германией и Австро-Венгрией. Действительно, весть о войне Балканского союза против Турции была с восторгом встречена русской буржуазией. В Петербурге начались манифестации под лозунгом: «Крест на святую Софию!»
Воинственные призывы буржуазно-помещичьей печати не были, конечно, голосом подлинного общественного мнения страны. Напротив, народные массы России, как и повсюду, выступали против войны. В октябре — ноябре 1912 г. по многим странам Европы прокатились антивоенные демонстрации. Левое крыло II Интернационала, которое еще на Копенгагенском конгрессе в августе 1910 г. добилось принятия резолюции «О борьбе с милитаризмом и войной», в ноябре 1912 г. настояло на созыве внеочередного конгресса в Базеле. Базельский конгресс принял манифест, клеймивший балканскую войну как пролог к империалистической мировой войне. Манифест призывал социалистов всех стран усилить борьбу против милитаризма.
Подчеркивая прогрессивное, антифеодальное содержание борьбы балканских народов против гнета Турецкой империи, Ленин разоблачал империалистическую сущность политики на Балканах всех европейских держав, прежде всего царской России. Он писал: «Травля Австрии, науськивание на войну с ней, крики о „славянских задачах“ России — все это есть шитое белыми нитками стремление отвлечь внимание от внутренних
496


дел России и „урвать кусок” Турции» За Балканскую федеративную республику! Против славяно-турецкой вражды! Против вмешательства в балканскую войну других держав! — таковы были требования, которые выдвигал Ленин от имени всего российского пролетариата 1 2.
Первой заботой русского правительства с началом военных действий было уберечь балканские государства от разгрома. У всех на памяти были неудачные войны этих государств против Турции в 70—90-х годах XIX в., когда только заступничество России спасало их от ужасов турецкой оккупации. Сазонов потребовал от Порты приостановки военных действий, угрожая вмешательством России; взамен он предлагал гарантию полного суверенитета Турции над районом проливов и номинального суверенитета над автономными Македонией и Албанией.
Однако ход войны на Балканах принял иное направление. Войска балканских союзников разбили турецкую армию; через две — три недели остатки ее были осаждены в крепостях Ску- тари, Янина и Адрианополь, сербы вышли на побережье Адриатики, а болгары уже штурмовали турецкие позиции у Ча- талджи, в 45 километрах от Константинополя.
Теперь само турецкое правительство взмолилось о перемирии, соглашаясь на предложения России. Но было поздно, союзники требовали передачи им всех территорий на Балканах к западу от линии Энос — Мидия.
Больше всего тревожил Петербург штурм болгарской армией позиций у Чаталджи. Достаточно было прорвать их, и через день болгары вступили бы в Константинополь; тогда почти наверняка можно было ожидать появления на Константинопольском рейде английских и германских военных кораблей, высадки с них десантов, захвата ключевых пунктов в районе проливов и т. п. Такой оборот событий был чрезвычайно нежелателен для России с ее сравнительно незначительными военно-морскими силами. Сазонов одно за другим посылал в Софию и Константинополь требования заключить перемирие. Вместе с тем Черноморский флот был приведен в состояние боевой готовности; при первом же известии о прорыве позиций под Чаталджой он тоже должен был высадить десант в Константинополе.
Неизвестно, как развернулись бы дальше события, если бы не выяснилось, что атаки болгар под Чаталджой оказались безуспешными. Однако эту тревогу сменила другая: в Петербург
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 146.
2 См. там же, стр. 198.
32 История СССР, т. VI
497


пришло известие, что Австро-Венгрия начала мобилизацию своей армии, предъявив ультиматум Сербии отвести войска с побережья Адриатики. Выход Сербии к Адриатике означал ослабление экономической зависимости Сербии от Австро-Венгрии и неизбежное усиление национального движения славянских народов в австрийских провинциях. В Вене дали понять, что не допустят выхода Сербии к морю, даже если придется воевать. Тут же подвернулся и предлог для войны: австрийский консул в одном из македонских городов был «оскорблен» сербскими властями. Словом, вторжение в Сербию могло последовать с часу на час.
10 	ноября, 29 ноября и 5 декабря 1912 г. в Петербурге проходили заседания Совета министров с единственным пунктом повестки дня: как реагировать на новую угрозу со стороны Австро-Венгрии? Почти все министры высказались за то, чтобы «на усиленные военные подготовления Австрии отвечать такими же мерами»; иначе «мы можем быть вовлечены в войну помимо всякого нашего желания и в ту минуту, которая представится наиболее выгодной не для нас, а для держав Тройственного союза». Общая рекомендация большинства участников совещания сводилась к формуле: «Так как сосредоточение русской армии требует гораздо более продолжительного времени, чем соответственные операции наших возможных противников, то нам надлежало бы с не меньшей энергией, нежели Австрия, усиливать нашу военную подготовку и стягивать войска по направлению к западной границе...» 1
Но Коковцов и Сазонов восстали против этого, повторяя свои аргументы об опасности для царизма общеевропейской войны, в которую неминуемо выльется столкновение с Австро- Венгрией. «Военная поддержка нас всеми державами Тройственного согласия не может почитаться безусловно обеспеченной,— заявил председатель Совета министров, которого решительно поддержал министр иностранных дел.— При таких условиях война с Тройственным союзом во главе с Германией явится для нас в настоящее время положительным бедствием, тем более что у нас нет активной военно-морской силы на Балтийском море, армия ещё не приведена в достаточную степень готовности, а внутреннее состояние страны далеко от того одушевленно-патриотического настроения, которое позволяло бы рассчитывать на могучий подъем национального духа и живое непосредственное сочувствие к войне в широких кругах населения» 2. Наконец, было принято решение: военный министр оставлял под ружьем 350 тыс. солдат, подлежавших увольне-
1 «Особый журнал» Совета министров России от 29 ноября и 5 декабря 1912 г. (АВПР, ф. Канцелярия, 1912 г., д. 218, л. 7).
2 Там же, лл. 5—6.
498


яию в запас (что было равносильно частичной мобилизации, но выглядело менее вызывающе), а министр иностранных дел брался договориться с Австро-Венгрией о компромиссном соглашении, используя дипломатическую поддержку Англии и Франции на собиравшейся в Лондоне конференции послов великих держав.
Воинственно настроенная часть правящих кругов России осталась недовольной таким решением; она получила поддержку из Парижа, где без обиняков требовали, чтобы Россия ускорила подготовку к войне, обещая помочь в случае, если за Австро-Венгрию вступится Германия. Была организована настоящая травля Коковцова и Сазонова как «продавшихся немецкому влиянию». Но ввиду явной неготовности России к войне большого масштаба курс на соглашение с Австро-Венгрией победил. В конце ноября под нажимом России Болгария и Сербия заключили с Турцией перемирие, а в начале декабря в Лондоне начали работу мирные конференции представителей воюющих сторон и послов великих держав. На лондонских конференциях сначала наметился ряд соглашений. Турция вынуждена была отказаться от Албании, Македонии и Крита. После долгих споров она согласилась также передать Болгарии Адрианополь. Албания объявлялась независимой. Сербия лишалась всех своих завоеваний в районе Адриатики и должна была довольствоваться лишь правами «коммерческого доступа» к морскому побережью, т. е. беспошлинного провоза своих товаров по территории прибрежных государств. Однако 10 (23) января 1913 г. в Константинополе произошел государственный переворот. К власти пришли сторонники продолжения войны, ориентировавшиеся на Берлин. Военные действия возобновились.
Отказом от перемирия Турция лишь ухудшила свое положение. 21 февраля (6 марта) пала Янина, 13 (26) марта пал Адрианополь. Болгары перебросили осадную артиллерию к Ча- талдже и снова начали штурм этой позиции. Опять в Петербурге поднялась тревога, опять был приведен в боевую готовность Черноморский флот. Сазонов потребовал от Болгарии и Турции немедленного перемирия.
Только обострение отношений Болгарии с Сербией и Грецией заставило ее уступить настояниям Петербурга. В начале апреля Болгария, а за ней Сербия и Греция объявили о перемирии с Турцией и возобновили переговоры с ней в Лондоне. Тем временем Россия после продолжительных споров согласилась на включение Скутари в состав будущей Албании, а Австро- Венгрия — на присоединение Призрена, Ипека, Дьякова и Диб- ры к Сербии. Точную границу Албании должна была установить международная комиссия, но оставались вопросы о ту-
32* 499


рецко-болгарской границе, об островах в Эгейском море, на которые претендовала Греция, о взаимных финансовых претензиях. Главное же — оставались вопросы о границах между самими союзниками, прежде всего между Болгарией и Сербией, а также между Грецией и Болгарией; здесь спорам не видно было конца.
Внимание Сазонова после соглашения с Австро-Венгрией сосредоточилось на отношениях с Румынией. Русский посланник в Бухаресте еще в начале балканской войны доносил в Петербург, что общественное мнение Румынии настолько решительно выступило против проавстрийской политики короля, что создалась возможность перетянуть Румынию на сторону Балканского союза. Завязались секретные переговоры.
Румынское правительство настаивало на передаче Румынии части Добруджи, принадлежавшей Болгарии. Но в Петербурге не могли поддерживать подобного рода требования, так как это означало бы разрыв с Болгарией. Между тем Румыния, боясь упустить момент, пока болгарская армия скована под Адрианополем и Чаталджой, ультимативно потребовала от Болгарии уступить ей Южную Добруджу. Сазонов объявил, что Россия не допустит вторжения румынских войск в Болгарию. Однако, чтобы не отталкивать Румынию, он предложил разрешить спор на конференции послов великих держав в Петербурге.
Петербургская конференция открылась 18 (31) марта 1913 г. Германский посол, стремясь удержать Румынию в орбите Тройственного союза, выступил на ее стороне, итальянский посол — тоже. Сазонов при поддержке французского и английского послов предложил ограничиться исправлением болгаро-турецкой границы в пользу Румынии и передачей ей укреплений, господствовавших над самым крупным городом Южной Добруджи — Силистрией. Любопытно, что Россию поддержала в этом отношении и Австро-Венгрия, стремившаяся упрочить свое влияние в Софии.
Споры тянулись свыше месяца. Наконец, был достигнут компромисс: Румыния получала Силистрию. Кроме того предполагалось незначительное исправление границы в ее пользу. Это решение не удовлетворило ни Бухарест, ни Софию. Болгарское правительство тянуло с ратификацией соглашения, а румынское продолжало бряцать оружием, грозя войной.
В Петербурге было в это время уже не до Силистрии. На первый план выдвинулся вопрос о Скутари. Дело в том, что известие об уступке Сазонова в этом вопросе вызвало новый взрыв негодования русского «общественного мнения». В Петербурге и ряде других городов России состоялись шовинистические демонстрации под лозунгом: «Скутари — черногорцам!»
500


БАЛКАНСКИЙ ПОЛУОСТРОВ В 1913 г.


Сазонов устраивал совещания с членами правительства, лидерами кадетов, октябристов, умеренно- и крайне-правых, убеждая их, что рисковать войной из-за Скутари — значит рисковать новой революцией. Он требовал, чтобы Черногория сняла осаду крепости, но король Николай, хорошо зная о настроениях в Петербурге, продолжал осаждать Скутари. В середине апреля он договорился с комендантом крепости Эссад-пашой о сдаче ее в обмен на признание паши властителем Албании.
Австро-Венгрия порвала с Черногорией дипломатические отношения. Австрийские войска сосредоточились на черногорской границе. Австрийский флот и корабли других великих держав блокировали черногорское побережье. Россия объявила, что не допустит разгрома Черногории. Снова встал вопрос о мобилизации австрийской и русской армий, снова запахло общеевропейской войной.
Только 21 апреля (4 мая) после долгих уговоров черногорский король согласился очистить Скутари за денежную компенсацию. Сазонов вздохнул с облегчением. Король Николай собирался «зажечь мировой пожар, чтобы на огне его изжарить себе яичницу»,— раздраженно отвечал он на упреки, что не поддержал Черногорию до конца 1.
А в Лондоне продолжались споры между представителями Турции и балканских государств. Однако после решения вопроса о Скутари великие державы заговорили иным языком. Англия в это время домогалась в Константинополе признания Кувейта британским протекторатом, Германия и Франция добивались выгодных концессий в Малой Азии, Россия собиралась вести переговоры о соглашении с Турцией по железнодорожному вопросу и по вопросу об автономии турецкой Армении под своим протекторатом. В первых числах мая обеим воюющим сторонам от имени всех великих держав был предъявлен ультиматум: немедленно заключить мир, предоставив детали сербо- грекр-албанского, болгаро-турецкого и греко-турецкого разграничения на усмотрение конференции великих держав. Представители Турции и балканских государств пытались возражать, но председательствовавший на конференции Грей грубо оборвал их: «Или подписывайте, или уходите!»
17 	(30) мая 1913 г. Лондонский мирный договор был подписан. Турция уступала победителям остров Крит и все свои владения на Балканах к западу от линии Энос—Мидия, Албания признавалась независимым государством; судьбу нескольких турецких островов в Эгейском море, занятых греками в ходе войны, должны были решить великие державы. Решение
1 «Константинополь и проливы по секретным документам б. Министерства иностранных дел», т. I. М., 1925, стр. 48.
502


других вопросов откладывалось до выработки специальных конвенций после ратификации договора. Но договор так и не был ратифицирован.
27 октября (9 ноября) 1912 г., ровно че-
Вторая рез три недели после начала военных дей-
балканская воина r S
ствии, когда войска Балканского союза
довершали разгром турецкой армии в Македонии, на Балканах прогремели выстрелы новой (правда, пока еще не объявленной) войны — войны между недавними союзниками: Болгарией — с одной стороны, Сербией и Грецией — с другой. События развернулись таким образом, что главные силы болгарской армии оказались сосредоточенными на адрианопольском направлении. Воспользовавшись этим, сербские войска оккупировали большую часть Македонии, а греческие — продвинулись далеко за Салоники. Тогда в Софии решили явочным порядком обеспечить свои права, разместив повсюду болгарские гарнизоны вместе с сербскими или греческими.
27 октября болгарский батальон сомкнутой колонной прошел через линию греческих застав и вошел в Салоники. Но не везде дело кончалось так мирно; другие попытки болгар пройти через линии союзников встретили отпор. В ноябре начались стычки патрулей, в декабре завязались бои между ротами и батальонами. К февралю 1913 г. кое-где вели перестрелку уже целые полки и бригады. Пока основная масса болгарских войск оставалась под Адрианополем и Чаталджой, Болгария вынуждена была довольствоваться этой своеобразной «войной исподтишка», но затем болгарское правительство начало перебрасывать войска в Македонию и предъявило союзникам требование оставить те районы, которые по сербо-болгарскому договору должны были войти в состав Болгарии или являлись спорными и подлежали арбитражу Петербурга.
Греция, с которой в Софии не успели заключить договора о разграничении занятых земель в случае победы над Турцией, ответила категорическим отказом. Из Белграда же пришел ошеломляющий ответ. Там объявили договор с Болгарией устаревшим, предложив провести новое разграничение с учетом того, что Сербии пришлось отказаться от выхода к Адриатике, что она выставила больше войск, чем предусматривалось военной конвенцией, что она помогла болгарам под Адрианополем и т. п. И болгарское, и сербское правительства апеллировали к России.
Поначалу Сазонов делал вид, что произошло «недоразумение». Он и сам, и через посланников России в Софии и Белграде доказывал обоим правительствам, что балканская война— лишь «первый этап», за которым последует схватка с Австро-Венгрргей; Сербию ждет борьба за восстановление юго¬
503


славянских земель, и ей не обойтись без помощи Болгарии, следовательно, необходимо по возможности удовлетворить болгарские требования, хотя бы в виде платы за обещанную поддержку в грядущей войне. Да и Болгарии одной не устоять перед натиском «германизма», поэтому нужно держаться вместе и идти на уступки друг другу.
Русское правительство снова предложило оставить Македонию автономной под номинальным турецким суверенитетом, разделив ее на болгарскую, сербскую и греческую «сферы влияния», но в Софии и Белграде и слышать не хотели о такой перспективе. Тогда Сазонов объявил, что Россия, согласно договору от 29 февраля 1912 г., берет на себя арбитрая^ и требует немедленной демобилизации обеих сторон. Одновременно он обратился к Франции с просьбой стать арбитром в греко-болгарском споре и не давать займов ни одному из воюющих впредь до примирения. Из Софии и Белграда последовали уклончивые ответы. Там «заранее склонялись» перед решением России, но сербы требовали, чтобы болгары сначала согласились на пересмотр союзного договора, а болгары требовали, чтобы сербы сначала допустили их к совместной оккупации спорных районов.
По совету посланника России в Белграде Н. Г. Гартвига Сазонов предпринял новый шаг. Он вызвал премьеров Сербии, Болгарии, Черногории и Греции в Петербург, чтобы решить спор на конференции под его председательством. Из Белграда, Софии и Афин снова поступили уклончивые ответы. Сазонов решился на чрезвычайную меру: 27 мая Николай II направил телеграммы сербскому и болгарскому королям, в которых официально требовал подчиниться арбитражу России и немедленно приступить к демобилизации. Оба короля обещали выслать своих премьеров в Петербург немедленно... после разрешения правительственного кризиса в Софии и после обсуждения условий арбитража на заседании скупщины в Белграде. Стало ясно, что Сербия и Болгария лишь выгадывают время, готовясь к решающей схватке.
Так оно и было на деле.
Ни в Софии, ни в Белграде не помышляли всерьез о русском арбитраже. Там знали, что не в интересах России встать целиком на ту или другую сторону. Следовательно, возможен был лишь компромисс. И Сазонов действительно планировал компромисс, предполагая отдать Сербии спорные районы, а Болгарии — вернуть ту часть македонских земель, занятых сербами, которая «причиталась» ей по договору 29 февраля 1912 г. Это не устраивало никого из враждующих. Фердинанд еще задолго до этого вступил в тайные переговоры с Веной и получил обещание поддержки в случае войны с Сербией.
504


В Вене легко дали такое обещание: Австро-Венгрии важно было столкнуть Болгарию с Сербией и развалить Балканский союз. В свою очередь сербское правительство рассчитывало затянуть спор и заставить всех примириться со свершившимся фактом.
К середине июня в Петербурге убедились, что никакие дипломатические средства уже не помогут, что война между Сербией и Болгарией — дело ближайших дней. И Сазонов перешел к военному нажиму; 13 июня он дал понять румынскому посланнику, что «при нынешних обстоятельствах» Россия прекращает поддержку Болгарии в ее конфликте с Румынией, считая «давление» последней на болгарское правительство «лучшим способом предотвратить войну» \
Угрожающая позиция Румынии произвела в Софии замешательство. В правящих кругах Болгарии завязалась борьба по вопросу о том, воевать или не воевать с Сербией. Фердинанд колебался. В этот момент болгарский главнокомандующий генерал Савов предложил, чтобы болгарская армия внезапным ударом отбросила сербские и греческие войска из Македонии, а болгарский премьер явился в Петербург и добился признания совершившегося факта. Это была явная авантюра, но авантюра заманчивая. И Фердинанд не устоял перед соблазном. В ночь на 17 (30) июня болгарские войска начали неожиданный штурм сербских и греческих позиций по всему фронту. Однако Сербия и Греция, как выяснилось, тоже не теряли времени даром; еще за месяц до этого они заключили союз между собой и тайно сосредоточили в Македонии не меньше войск, чем болгары. В результате болгарские атаки захлебнулись, и уже к вечеру 17 (30) июня болгарам пришлось перейти к обороне. Завязались напряженные бои. 27 июня (10 июля) румынские войска перешли болгарскую границу. Положение Болгарии стало безнадежным.
Фердинанд обратился в Петербург с просьбой о заступничестве. Сазонов снова направил в Белград, Афины, Софию и Цетинье телеграммы с категорическим требованием немедленно заключить перемирие и прислать полномочных делегатов для мирных переговоров при посредничестве России 1 2. Однако бывшие союзники Болгарии торопились довершить ее разгром. Сербия и Греция поспешили формально объявить Болгарин войну; их войска теснили болгар на всех направлениях. Румынская армия брала без выстрела город за городом. Турецкая армия у Чаталджи, воспользовавшись тем, что перед ней остались лишь слабые заслоны, 8 (21) июля тоже перешла в
1 АВПР, ф. Канцелярия, 1913 г. д. 162, лл. 102, 111.
2 Там же, д. 153, лл. 122—125, 152—153, 216—220.
505


наступление и захватила Адрианополь. Передовые разъезды румын появились к этому времени уже у Софии. 9 (22) июля Фердинанд капитулировал, предоставив России «неограниченные полномочия» для заключения мира на любых условиях: он знал, что Россия не может допустить существенного ослабления Болгарии.
В Петербурге при первом известии о «братоубийственной войне» начали было обсуждать меры для спасения Сербии. Особенно боялись вмешательства Австро-Венгрии. Но Германия и Австро-Венгрия, рассчитывая на чрезвычайно выгодную для них затяжную сербо-болгарскую войну, сочли нецелесообразным вмешиваться. А через несколько дней пришлось уже думать о спасении Болгарии. Сразу после вторжения румынской армии в Южную Добруджу Сазонов решил, что Румыния сыграла свою роль, и потребовал приостановки наступления ее войск. Когда же последовало неожиданное нападение турецкой армии, он под угрозой вмешательства России добился приостановки ее продвижения. 16 (29) июля под нажимом России Румыния, Сербия и Греция согласились на перемирие, а на следующий день в Бухаресте открылась мирная конференция.
Военные действия закончились, а дипломатические бои только разгорались. Перед Россией в Бухаресте стояла задача спасти от развала Балканский союз, удержав в нем Болгарию. Поэтому Россия выступала главным образом как защитница Болгарии. Поддерживала Болгарию и Австро-Венгрия, рассчитывавшая окончательно перетянуть Фердинанда на свою сторону. Так два соперника, руководствуясь противоположными целями, снова случайно сомкнулись в своей балканской политике. Столь же удивительным образом сомкнулись Германия, Англия и Франция в поддержке Греции, которую каждая из них надеялась обратить в свою «сферу влияния».
Вопросы о передаче Румынии Южной Добруджи, Сербии — большей части Македонии, а Греции — Салоник прошли в Бухаресте сравнительно гладко, но по вопросу о Восточной Македонии завязалась ожесточенная борьба. В конце концов Россия выторговала у Сербии в пользу Болгарии район Струмицы. Спор из-за Каваллы был решен в пользу Греции. Все это было зафиксировано в Бухарестском мирном договоре, подписанном 28 июля (10 августа) 1913 г.
Не удалось России отстоять в пользу Болгарии и Адрианополь; ее попытка заставить Турцию пойти на уступки встретила противодействие Англии и Германии, продолжавших борьбу за влияние в Константинополе. Болгаро-турецкий мирный договор, подписанный в Константинополе 16 (29) сентября 1913 г., закрепил Адрианополь за Турцией.
506


V
Накануне мировой войны
Бухарестский мир оказался таким же непрочным, как и Лондонский. Турция открыто готовилась к войне с Грецией из- за островов Эгейского моря. Болгария Лимана фон Сандерса столь же открыто готовилась к реваншу в Македонии. Австро-Венгрия требовала от Сербии передать дорогу на Салоники под австрийский контроль. Сербия и Греция требовали пересмотра албанской границы, в районе которой уже начались военные столкновения. А в самой Албании шла междоусобная борьба князьков — ставленников Италии и Австро-Венгрии. Надвигалась третья балканская война, еще более невыгодная для России, чем первая и вторая.
В Петербурге по-преяшему ставили целью восстановить и расширить Балканский союз. Нашлось и средство для достижения этой цели: французские займы, в которых отчаянно нуждались разоренные войной балканские государства. Опираясь на Париж, где тоже были заинтересованы в образовании антигерманской коалиции на Балканах, Сазонов усердно мирил Сербию с Болгарией, Грецию с Турцией, Болгарию с Грецией.
Особенно трудно было добиться сближения с Турцией, где все более крепло влияние Германии и где Франция отказывалась поддерживать Россию, стремясь получить концессии в обход русско-турецкого соглашения 1900 г. Но Сазонов и здесь не терял надежды на успех. Еще в разгар балканских войн он снова завязал с турецким правительством переговоры об образовании автономной армянской провинции под протекторатом России. Этот вопрос ставился тогда на повестку дня в связи с растущим национально-освободительным движением армянского народа против гнета Турецкой империи, и Сазонов рассчитывал использовать его как средство давления на турецкое правительство. Вместе с тем он потребовал включения представителя России в «Совет Оттоманского долга», чтобы принять участие в контроле над турецкими финансами.
Переговоры продвигались туго. Германия решительно воспротивилась русскому предложению образовать автономную армянскую провинцию. В Берлине прекрасно понимали, насколько это усилит влияние России на политику турецкого правительства. Сазонову удалось настоять только на том, чтобы в областях, населенных армянами, действия турецкой администрации контролировались инспекторами, которые должны были назначаться по согласованию с великими державами. Соглашение об этом (которое в Петербурге рассматривали как
507


первый шаг к автономной Армении, а в Константинополе и не думали выполнять) было подписано 26 января (8 февраля) 1914 г. Пойти на компромисс в отношении железнодорожных концессий Францию тоже удалось заставить лишь к весне 1914 г., а переговорам о допуске России к контролю над финансами Турции вообще не видно было конца: России дружно противостояли и Германия, и Франция, и Англия.
Однако главное препятствие к достижению своей цели Сазонов встретил не там, где ожидал. 20 октября (2 ноября) 1913 г., когда переговоры с Турцией и балканскими государствами были еще в разгаре, в Петербург пришло сенсационное известие: германский генерал Лиман фон Сандерс назначался командиром корпуса турецкой армии, расположенного в районе Константинополя, а еще несколько десятков германских офицеров получали в турецкой армии важнейшие командные посты.
Турецкая армия обучалась германскими инструкторами на протяжении ряда десятилетий, но теперь турецкое правительство, стремясь закрепить ориентацию на Берлин, пошло значительно дальше: в районе проливов хозяином оказывался германский генерал. Это обстоятельство было сразу отмечено русской печатью. «Прекращение самостоятельного существования Оттоманской империи», «политическое завоевание Турции Германией», «германский Египет на берегах Босфора»,—било тревогу «Новое время» К
Сазонов предпринял отчаянные усилия, чтобы спасти положение или хотя бы достичь компромисса, позволяющего надеяться на успех в будущем. И сам, и через русских послов в Берлине и Константинополе, и через Коковцова, специально остановившегося в Берлине проездом из Парижа в Петербург, он старался склонить германское и турецкое правительства к восстановлению прежней системы инспекции или к передаче под германское командование только второстепенного по своему значению корпуса турецкой армии, дислоцированного в районе, возможно более далеком от Константинополя и проливов. Германия тянула с ответом, явно рассчитывая настоять на своем. Россия обратилась за помощью к Англии и Франции, однако Англия сочла неудобным ставить вопрос об удалении германского генерала из Константинополя, так как там находился ее собственный адмирал, командовавший турецким флотом, и она не желала поступаться своими позициями ради России. Франция же, по словам одного из ее дипломатов, решила воспользоваться случаем, чтобы окончательно «сломать мост» между Петербургом и Берлином1  2. 21 ноября (4 декабря) на¬
1 «Новое время», 21 октября, 12 и 27 ноября 1913 г.
2 «Константинополь и проливы...», стр. 59.
508


На путях
к мировой войне
значение Сандерса и других германских офицеров на командные посты в турецкой армии стало свершившимся фактом.
Только угроза России прибегнуть к ответным мерам, вплоть до расторжения Потсдамского соглашения, изъятия русских ценностей из германских банков и даже денонсации русско-германского торгового договора, заставили Германию сделать шаг навстречу русским требованиям. К середине декабря было достигнуто соглашение, имевшее целью придать дипломатическому поражению России видимость компромисса. Договорились о том, что Лиман фон Сандерс будет произведен в следующий чин, получит звание маршала турецкой армии и соответственно будет «повышен» в должности: вместо командира корпуса станет главным инспектором турецкой армии. Формально Россия как бы добилась уступки, по сути же Германия сохранила решающее влияние в Турции.
Раз Германия закрепила свое влияние в Константинополе, курс на сближение с Турцией терял смысл. И 23 декабря 1913 г., вскоре после того, как окончательно выяснилось нежелание Германии отступить по существу в деле миссии Лимана фон Сандерса, Сазонов обратился к царю с докладной запиской, в которой указывалось на невозможность для России примириться с создавшимся фактом. Это, писал Сазонов, усилило бы возрастающие притязания Германии и ее союзников, расшатав в то же время и «без того не очень сплоченное единство держав Тройственного согласия»; при попытке добиться своего силой «решение вопроса может быть перенесено из Константинополя и Турции на нашу западную границу со всеми последствиями, отсюда вытекающими». Следовательно, заключил Сазонов, «если наши Военное и Морское ведомства со своей стороны признают возможным идти на риск серьезных осложнений» при условии поддержки со стороны Франции и Англии, «то нам следует теперь же вступить с обеими державами в весьма доверительный обмен мнений по сему вопросу» К
Записка Сазонова обсуждалась в Совете министров 31 декабря 1913 г. Коковцов поставил вопрос прямо: «Желательна
ли война с Германией и может ли Россия на нее идти?» Сазонов ответил, что война нежелательна, так как нет уверенности, готова ли к ней русская армия. Представители военных ведомств хвастливо заявили о «полной готовности России к единоборству с Германией, не говоря уже о столкновении один на один с Австрией» (что было преувеличением, ибо в отношении боевой готовности, не говоря уже о военно-экономическом потенциале, Россия намного отставала от Германии). Но и они
1 	Там же, стр. 62—64.
509


признали, что, вероятно, «дело придется иметь со всем Тройственным союзом», а к войне подобного масштаба Россия далеко еще не была готова. При подведении итогов обсуждения Коковцов высказался «в смысле крайней нежелательности вовлечения России в европейское столкновение». К его мнению присоединились и «остальные члены совещания» *. По предложению Сазонова было решено «продолжать настояния в Берлине, но согласиться на общую инспекцию германского генерала над турецкой армией». В случае неудачи переговоров планировалось обсудить с Францией и Англией такие «меры воздействия» на Германию и Турцию, как финансовый бойкот Турции, отзыв послов из Константинополя, временное занятие Трапе- зунда или Баязета. Особо подчеркивалось, что если поддержка Франции и Англии не будет обеспечена, то «не представляется возможным прибегнуть к способам давления, могущим повлечь войну с Германией» 1 2.
Пытаясь отстаивать столыпинский курс на отсрочку войны любой ценой, пока царизм не восстановит свои вооруженные силы и не покончит с опасностью революции, Коковцов не учитывал той степени остроты, которой достигли к тому времени противоречия между Россией и Германией. Не учитывал он и соответствующих сдвигов в настроении влиятельных буржуазно-помещичьих кругов России, с мнением которых царизм не мог не считаться.
Между тем миссия Лимана фон Сандерса еще более накалила вражду между русской и германской империалистической буржуазией. Взаимная ненависть, копившаяся годами, вылилась наружу. Еще во времена кампании протеста против Потсдамского соглашения русская буржуазно-помещичья печать начала требовать подготовки к пересмотру русско-германского торгового договора 1904 г. С тех пор требования о пересмотре невыгодного договора становились все более настойчивыми. На протяжении первых трех-четырех месяцев 1914 г. не было почти ни одного номера кадетской, октябристской или умеренно-правой газеты, не содержавшего призыва пересмотреть «невозможный, несправедливый, обидный для чести и материально убыточный договор», положить конец германскому «захвату разлагающейся Турции» 3. Тон германской прессы был еще более воинственным. В ответ на провокационные статьи в германской печати о плачевном состоянии русской армии 27 февраля 1-914 г. «Биржевые ведомости» напечатали инспирированную военным министром Сухомлиновым статью, в которой за¬
1 «Константинополь и проливы...», стр. 67—68.
2 Там же, стр. 68.
3 «Новое время», 1 января, 5 февраля и 4 марта 1914 г.
510


являлось, что «русскому общественному мнению нет причин волноваться: Россия готова к войне».
Нельзя забывать также, что все это происходило в условиях нового революционного подъема в России, когда призрак 1905 г. явственно вставал перед правящими кругами. «Небольшая победоносная война» вновь стала казаться заманчивым средством задушить революционное движение. Даже сам Николай II, убежденный противник разрыва с Германией, под впечатлением конфликта из-за миссии Лимана фон Сандерса и воинственной позиции Берлйна, заявил в конце 1913 г.: « Я вижу ясно, что мы ненадолго сохраним мир». Отныне его волновало только одно: «Что же будет, если мы опять будем не готовы к войне!» 1 Ускорение военных приготовлений, обеспечение поддержки со стороны Франции и Англии — таковы были задачи, естественно вытекавшие из этой установки.
Сторонники сближения с Германией в правящих кругах России забили тревогу. Доказывая, что война с ней неминуемо приведет к новой революции, Розен и Дурново, Боткин и Таубе убеждали царя возобновить русско-германские переговоры, но эти попытки остались тщетными.
Сазонов все более склонялся к выводу, что столкновение с Германией неизбежно. В самый разгар конфликта из-за миссии Лимана фон Сандерса, в ноябре — декабре 1913 г., он рассматривал вопрос об упрочении антигерманской коалиции путем укрепления отношений с Англией и привлечения на сторону России Румынии.
23 	декабря 1913 г. Сазонов в докладной записке поставил этот вопрос, причем выразил убеждение, что в случае отказа от решительных действий по отношению к Германии «во Франции и Англии укрепится опасное убеждение, что Россия готова на какие угодно уступки ради сохранения мира» и что тогда они могут покинуть Россию как союзника, не представляющего ценности2.
8 февраля 1914 г. под председательством Сазонова состоялось особое совещание ряда министров, обсудившее «программу действий» на случай наступления событий, которые «коренным образом изменят международное положение Константинопольских проливов». Участники совещания сошлись на том, что «обеспечение Константинополя от захвата третьими державами должно составить основную задачу нашей внешней политики» и что «борьба за Константинополь вряд ли возможна без общеевропейской войны». При этом выяснилось, что
1 В. Н. Коковцов. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903—1919 гг., т. II. Париж, 1933, стр. 162
2 «История дипломатии», т. II. М., 1963, стр. 762—763.
511


сил для прямого захвата проливов в случае такого рода войны у России все еще недостаточно. Были приведены данные, согласно которым к осени 1914 г. русский флот на Черном море будет слабее турецкого. Совещание поставило перед русским правительством задачу ускорить строительство Черноморского флота, снарядить десантный корпус и обеспечить его переброску путем усиления транспортного флота и сооружения стратегических железных дорог. Вместе с тем ставилась задача активнее содействовать сближению Сербии и Румынии с Болгарией против Австро-Венгрии.
В соответствии с этим курсом русское правительство разработало законопроект об увеличении военных ассигнований, а также приняло решение о постепенном сокращении банковских вкладов за границей и вообще о подготовке финансовой системы страны к близкой войне.
В соответствии с этим курсом была возобновлена субсидия Черногории (при условии ее тесного союза с Сербией), и начались переговоры с сербским и греческим премьерами о восстановлении Балканского союза. Состоялось также свидание Николая II с румынским королем, во время которого продолжались переговоры о привлечении Румынии на сторону России. Одновременно в Петербурге продолжали добиваться смены про- австрийского правительства в Болгарии.
Наконец, Министерство иностранных дел решило безотлагательно приступить к переговорам о заключении соглашения между Россией и Англией о согласованных операциях их морских сил в случае совместных военных действий, рассматривая это соглашение как «крупный шаг по пути более тесного привлечения Англии к франко-русскому союзу» *. Конечной целью, по убеждению Сазонова, должно было явиться превращение «Тройственного согласия, реальность которого столь же мало доказана, как и существование морского змия», в формальный военный союз.
В феврале 1914 г. между Сербией, Черногорией, Грецией и Румынией было заключено секретное соглашение о совместных действиях в случае «осложнений» на Балканах. Сазонову удалось также договориться с Англией и Францией о предварительном согласовании всех важных дипломатических шагов трех держав на конференции послов в Лондоне под председательством Грея.
Большего Сазонов добиться не смог. Турция в январе 1914 г. заключила тайный союз с Болгарией против Греции и Сербии. Старания добиться смены проавстрийского правитель-  11 «Международные отношения в эпоху империализма», серия III, т. III. М.—Л., 1933, № 109.
512


ства в Болгарии успеха не имели. Не удалось добиться и союза с Англией, правительство которой уклонялось от прямого ответа, всячески тянуло переговоры и в конце концов прервало их, ссылаясь на разглашение тайны в европейской печати.
Уклончивая позиция Англии в вопросе союза с Россией объяснялась тем, что английское правительство считало невыгодным связывать себя формальными обязательствами, полагая, что поддержка России при столкновении с Германией обеспечена и без союзного договора. Кроме того, в это время Англия, воспользовавшись обострением русско-германских отношений, развернула экспансию на Среднем Востоке. Она рассчитывала заставить Россию признать свой протекторат над Тибетом и примириться с распространением концессий Англоперсидской нефтяной компании на «нейтральную зону» и цаже частично на русскую сферу влияния в Персии. Затягивая с Россией переговоры о союзе, Англия надеялась сделать ее более уступчивой.
Союзные отношения России с Францией накануне войны стали еще более тесными. В 1911—1913 гг. состоялись очередные совещания начальников генеральных штабов России и Франции, на которых были приняты решения об увеличении численности выставляемых против Германии сил и ускорения сроков их сосредоточения. Таким образом, здесь все было до предела ясно.
Итак к июню 1914 г. Россия в случае столкновения с Германией и Австро-Венгрией могла твердо рассчитывать на поддержку со стороны Франции, Сербии и Черногории. Не было полной уверенности в поддержке со стороны Англии, еще менее определенна была позиция Румынии. Что касается Болгарии и Турции, то их правительства явно склонялись на сторону Германии и Австро-Венгрии.
С такими результатами пришла русская дипломатия к решающей схватке за передел мира.
Дипломатическая борьба в годы перед первой мировой войной развертывалась на фоне лихорадочной гонки вооружений. Лидировала в этой гонке Германия, но и другие державы по мере сил своих стремились не отстать от нее. Прикрывалось все это, разумеется, лозунгами «сохранения мира», однако чем больше миллиардов выбрасывалось на вооружение, чем больше солдат ставилось под ружье, тем неотвратимее делалось приближение того момента, когда, согласно давнему изречению, пушки, сами начинают стрелять.
Действительно, по мере развертывания гонки вооружений собственно дипломатические соображения постепенно отступа-  3333 История СССР, т. VI
513


ли на второй план перед стратегическими. Выгоднее нанести удар сейчас или выждать более благоприятного соотношения сил? В Берлине и Вене склонялись к первому решению, в Париже и Петербурге — ко второму; в Лондоне с переменным успехом шла борьба между сторонниками того и другого решения.
В России гонка вооружений особенно усилилась после Боснийского кризиса. В 1908 г. была начата реорганизация армии, в 1913 г. была принята «Большая программа по усилению армии);, согласно которой численность войск и артиллерии значительно увеличивалась. Одновременно были разработаны программы по восстановлению Балтийского флота и по усилению Черноморского флота до полного превосходства над турецким. Все программы были рассчитаны на три-четыре года, и выполнение их ожидалось примерно к 1917 г. Обеспечить до того времени вооруженным силам России возможность завершить подготовку к войне — такова была одна из главных задач внешней политики России.
Но рассчитывали не только в Петербурге. Англия, с тревогой следившая за быстрым ростом германского флота, еще в 1912 г. приняла закон о сооружении двух дредноутов против каждого германского. Франция, с не меньшей тревогой следившая за ростом германской армии, в 1913 г. приняла закон об увеличении срока службы с двух до трех лет. В правящих кругах Лондона и Парижа все чаще слышались голоса за немедленную войну при первом удобном случае.
Еще больше торопились с войной в Берлине и Вене. Германия в 1911 г. приняла очередной закон об увеличении армии. В 1912 г. последовали законы о новом увеличении армии и об ускорении темпов строительства морского флота. В 1913 г. вновь был принят закон о значительном увеличении армии. Русский военный агент (атташе) в Германии полковник Базаров еще в 1912 г. доносил, что германская программа вооружений будет выполнена к концу 1913 г. или самое позднее — к весне 1914 г., после чего «настанет критический момент, когда и общественное мнение, и армия, и стоящие во главе государства лица придут к сознанию, что в данное время Германия находится в наиболее выгодных условиях для начала победоносной войны» К
В Австро-Венгрии гонка вооружений также развертывалась быстрыми темпами. Дипломатические успехи, военные успехи — только в этом правящие круги Вены видели средство спасти разваливавшуюся империю. «Предчувствуя свою гибель,— доносил русский военный агент в Сербии полковник Артамо-
1 ЦГВИА, ф. 2000, on. 1, д. 687, л. 127. 514


пов,— Австро-Венгрия, вероятно, постарается сделать все, чтс доступно ее дипломатии. Возможно, что даже рискнет войной против Сербии, вызывая тем обшую европейскую войну»
Весной 1914 г. в военных кругах Австро-Венгрии был разработан новый план войны против Сербии. Сигналом к войне должно было послужить намечавшееся тогда объединение Сербии с Черногорией или любой другой столь же «удобный» повод.
Сознание своего военного превосходства в данный момент, сознание, что это превосходство может вскоре сойти на нет, что оно может быть ликвидировано развалом Австро-Венгрии, привело правящие круги Берлина и Вены к решению о необходимости начать войну против России и Франции при первом удобном случае. «В основном,— отмечал статс-секретарь германского Министерства иностранных дел фон Ягов летом 1914 г.,— Россия сойчас к войне не готова. Франция и Англия также не захотят сейчас войны. Через несколько лет, по всем компетентным предположениям, Россия уже будет боеспособна. Тогда она задавит нас количеством своих солдат; ее Балтийский флот и стратегические железные дороги уже будут построены. Наша же группа между тем (Ягов намекал на прогрессирующее разложение Австро-Венгрии.— Ред.) все более слабеет»1  2. Ягова поддерживал начальник германского Генерального штаба Мольтке: «Словом, чем скорее, тем лучше. Мы уверены в победе...» 3
Несколько позднее Ленин писал, что немецкая буржуазия «выбрала наиболее удобный, с ее точки зрения, момент для войны, используя свои последние усовершенствования в военной технике и предупреждая новые вооружения, уже намеченные и предрешенные Россией и Францией». Имея в виду Германию и Австро-Венгрию, Ленин отметил: «Два разбойника напали раньше, чем трое (т. е. Англия, Франция и Россия.— Ред.) успели получить заказанные ими новые ножи» 4.
1 Там же, оп. 2, д. 3089, лл. 36—38.
2 Цит. по кн.: «История дипломатии», т. II, стр. 776—777.
3 В. И. Нотович. Империалистические противоречия накануне первой мировой войны.— «Исторические записки», т. 23, стр. 216.
4 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 16, 122.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ
РОССИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
1
Военно-дипломатическая история России в годы войны
15 (28) июня 1914 г. в боснийском городке Сараево сербским националистом был убит наследник престола Австро-Венгрии эрцгерцог Франц-Фердинанд — глава аг- Вступление России рессивных империалистических кругов в воину двуединой монархии, стремившихся к по¬
глощению Сербии. Известие об убийстве эрцгерцога вызвало в Вене взрыв военной истерии. Казалось, здесь только и ждали удобного случая, чтобы обрушиться на сербов. «Ну, теперь мы сведем счеты с Сербией!» — воскликнул министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Берхтольд, а начальник австрийского генштаба Конрад фон Гетцендорф потребовал немедленного объявления войны.
Воинственные планы Австро-Венгрии были встречены в Берлине с одобрением. 22 июня (5 июля) Вильгельм решил поддержать Австро-Венгрию, даже если это вызовет войну с Россией и Францией. Кайзер и его дипломаты были убеждены, что Англия останется вне конфликта. Германское правительство все же рассчитывало, что Россия вследствие военной неготовности не вмешается в австро-сербский конфликт и Австро- Венгрия без особого труда разгромит Сербию; если же Россия будет поддерживать Сербию до конца, то развернется большая война в выгодных для Германии условиях. Германский император не только не сдерживал агрессивные намерения Австро- Венгрии, но и подталкивал ее к скорейшему началу войны.
Текст ультиматума Сербии был утвержден на заседании Совета министров Австро-Венгрии 6 (19) июля 1914 г. Однако вручить его в Белграде было решено лишь 10 (23) июля, после
516


отъезда из Петербурга президента Франции Пуанкаре, с тем чтобы не дать возможности французским и русским руководящим деятелям сразу же договориться о совместных действиях.
Царское правительство было очень обеспокоено сообщением о сараевском убийстве. Первой реакцией Сазонова на сараевское убийство была попытка найти путь для урегулирования конфликта. Прежде всего он попробовал воздействовать в примирительном духе на австро-венгерское правительство, а также убедить сербов пойти на возхможно большие уступки в удовлетворении требований Австро-Венгрии. Кроме того, он пригрозил германскому послу в Петербурге Пурталесу, что «Россия не могла бы смотреть равнодушно» на уничтожение Сербии и что «ни в коем случае не может быть речи об ультиматуме» Сербии. Сазонов попытался также организовать коллективный демарш Англии, Франции и России в Вене, однако потерпел в этом неудачу, так как английская и французская дипломатия стремилась показать свою незаинтересованность в конфликте на Балканах.
Решающее значение для дальнейшего поведения царской дипломатии в австро-сербском конфликте имела позиция Франции. 7 (20) июля 1914 г. в Россию с трехдневным официальным визитом прибыл Пуанкаре в сопровождении председателя Совета министров и министра иностранных дел Вивиани. Вопрос об определении позиции России и Франции в связи с ожидавшимся выступлением Австро-Венгрии занимал центральное место в переговорах. Президент Франции, не случайно получивший прозвище «Пуанкаре-война» за свои реваншистские устремления, был, пожалуй, наиболее подходящим агитатором и проповедником «твердого курса» по отношению к Тройственному союзу перед слабохарактерным царем. Главным результатом визита Пуанкаре было подписание «интимного соглашения», в котором перед лицом надвигавшихся событий было дано твердое «торжественное подтверждение обязательств», налагаемых франко-русским союзом на обе стороны.
Через час после отъезда Пуанкаре из Петербурга австровенгерский посланник в Белграде вручил сербскому правительству ультиматум. Он был составлен в нарочито оскорбительном и провокационном тоне и содержал заведомо неприемлемые условия для любого суверенного государства. Сербское правительство тотчас же обратилось к России за защитой.
Получив уверенность в поддержке Франции, царская дипломатия решила не отступать перед действиями Австро-Венгрии, хотя в то же время было решено не пренебрегать и мирными средствами улаживания конфликта. Эта позиция царского правительства нашла отражение в принятых 11 (24) июля решениях Совета министров, которые сводились к следующим
517


четырем пунктам: 1) попытаться добиться от венского правительства предоставления Сербии некоторой отсрочки в ответе на предъявленные Австро-Венгрией ультимативные требования; 2) посоветовать сербскому правительству не противодействовать вооруженному вторжению на сербскую территорию и заявить, что Сербия уступает силе и вручает свою судьбу решению великих держав; 3) уполномочить военного и морского министров «в зависимости от хода дела» получить согласие царя на мобилизацию четырех военных округов (Киевского, Одесского, Московского и Казанского) и Черноморского флота; 4) незамедлительно ускорить пополнение запасов материальной части армии, принять меры к уменьшению государственных денежных вкладов в Германии и Австро-Венгрии.
На следующий день Совет министров под председательством царя принял решение ввести в действие «Положение о подготовительном к войне периоде». Вечером того же дня членам комитета генштаба было сообщено о решении царя «поддержать Сербию, хотя бы для этого пришлось объявить мобилизацию и начать военные действия, но не ранее перехода австрийскими войсками сербской границы» *.
Одновременно с Россией к подготовительным военным мероприятиям приступила и Франция. Германия и Австро-Венгрия начали подготовку к войне на две недели раньше. В Англии первый лорд адмиралтейства (морской министр) У. Черчилль сконцентрировал военно-морской флот у британских берегов в состоянии боевой готовности.
Под аккомпанемент все усиливавшихся военных приготовлений проходили дипломатические переговоры. Анализ этих переговоров ясно показывает, что участники противостоящих друг другу блоков стремились не столько к улаживанию конфликта, сколько к тому, чтобы обеспечить себе и своим союзникам в случае вооруженного конфликта военные преимущества, а также создать благоприятные политические условия для вступления в войну (снять ответственность со своих правительств за развязывание войны). Германское правительство, вначале державшее курс на «локализацию» конфликта на Балканах, т. е., проще говоря, на выдачу Сербии Австро-Венгрии, выдвинуло затем неприемлемое для России предложение о прямых переговорах между Веной и Петербургом при условии предварительного занятия Белграда австро-венгерскими войсками. Когда Сазонов отклонил это условие, германское правительство поспешило обвинить Россию в развязывании европейской войны. Английский министр иностранных дел Грей
1 «Международные отношения в эпоху империализма», серия Ш, т. V, № 79. М.— Л., 1934.
518


предложил посредничество четырех держав (Германии, Англии, Италии и Франции) между Веной и Петербургом для улаживания австро-сербского конфликта, а когда Австрия объявила войну Сербии, предложил созыв конференции этих держав. Тайный смысл этого предложения Грей объяснил в своих мемуарах: «Я полагал, что германские приготовления к войне зашли гораздо дальше, чем приготовления Франции и России; конференция дала бы время последним двум приготовиться и изменить ситуацию к невыгоде Германии, которая имела тогда явное преимущество» \
Царское правительство, начиная с 11 (24) июля, почти ежедневно обращалось к Англии с просьбой открыто солидаризироваться с Францией и Россией, однако Грей всякий раз отказывался от подобного выступления. В Париже также ничего определенного не могли сказать о позиции Франции, так как президент и премьер-министр еще находились в дороге. Положение прояснилось лишь к 15 (28) июля 1914 г., когда Пуанкаре прибыл в Париж и в Петербурге было получено сообщение «о полной готовности Франции исполнить, если понадобится, свои союзнические обязательства» 1 2, а русский посол в Лондоне известил о том, что Англия, по-видимому, не останется в стороне от развертывающихся в Европе событий. Тактика союзников России в дипломатической борьбе с Тройственным союзом заключалась в том, чтобы инициатива развязывания войны исходила от австро-германского блока. Поэтому они просили царское правительство сделать все необходимое, чтобы военные приготовления царизма носили «как можно менее открытый и вызывающий характер» 3. Однако объявление Австро- Венгрией войны Сербии, а также запаздывание русской армии в сроках мобилизации и развертывания по сравнению с австрогерманскими войсками не позволили царскому правительству полностью выполнить эти советы
Решение о мобилизации в России, как свидетельствует начальник мобилизационного отдела Генерального штаба Добро- рольский, «созрело окончательно» после начала Австро-Венгрией военных действий против Сербии. 16 (29) июля утром начальник Генерального штаба Янушкевич вручил Добророль- скому подписанный Николаем II указ об объявлении общей мобилизации с 17 (30) июля. Этот указ до его рассылки и опубликования должны были подписать три министра: военный, морской и внутренних дел. Министр внутренних дел Н. А. Макла¬
1 Ed. Grey. Twenty Five Years, 1892—1916. London, 1925, vol. I, p. 315.
2 «Международные отношения в эпоху империализма», серия Ш,
т Y. «Ns 172.
3 Там же, JV° 291.
519


ков, подписывая документ, сказал: «Война у нас, в народных глубинах, не может быть популярной, и идеи революции народу понятнее, нежели победа над немцем. Но от рока не уйти...» 1
Вечером, когда на телеграфе все уже было подготовлено к рассылке телеграмм об общей мобилизации, последовал телефонный звонок царя с отменой указа. В ночь на 17-е был разослан указ о частичной мобилизации четырех военных округов против Австро-Венгрии. Колебания Николая II были вызваны аелеграммой Вильгельма, которую царь понял как просьбу «не допустить дело до войны». До получения телеграммы Вильгельма у Сазонова был германский посол, который сообщил телеграмму имперского канцлера с предупреждением, что «если Россия будет продолжать свои военные приготовления, хотя бы и не приступая к мобилизации, Германия сочтет себя вынужденной мобилизоваться, и в таком случае последует с ее стороны немедленное нападение»2. На это противоречие телеграммы канцлера и кайзера Сазонов обратил внимание императора, но Николай, поддавшись чувству тревоги в связи с угрозой войны с Германией, отменил свой приказ о всеобщей мобилизации. По-видимому, на поведение Николая оказывало влияние узкое придворное окружение (включая императрицу), среди которого были сильны германофильские симпатии.
Военное руководство было встревожено заменой общей мобилизации частичной. Мобилизационные планы русской армии были составлены так, что мероприятия по частичной мобилизации нарушали и затягивали проведение общей мобилизации. Трио — Сазонов, Янушкевич и Сухомлинов — главные активные фигуры, боровшиеся за исправление «ошибки» Николая, пытались использовать наиболее влиятельного царского министра А. В. Кривошеина, который должен был объяснить Николаю опасения в связи с отменой общей мобилизации. Царь, однако, отказал ему в приеме и не захотел принимать даже военного министра. И только в 3 часа дня он согласился выслушать доклад Сазонова и то в присутствии своего личного представителя при Вильгельме генерала И. Л. Татищева, который направлялся в Берлин. Сазонов пытался убедить императора, что Германия ведет дело к войне, что она отказывается «образумить свою союзницу» и в этой обстановке нужно стремиться «встретить войну во всеоружии». При этом Сазонов заявил: «...лучше, не опасаясь вызвать войну нашими к ней приготовле-
1 С. Добророльский, Мобилизация русской армии в 1914 году.— «Военный сборник», кн. 1. Белград, 1921, стр. 106,
2 «Международные отношения в эпоху империализма», серия III, т. V, N° 224 (Разрядка наша.— Ред.).
5? О


Мобилизация в Петрограде. 1914 г.
ниями, тщательно озаботиться последними, нежели из страха дать повод к войне быть застигнутыми ею врасплох» 1. Николай сдался перед доводами своего министра и вновь дал свое согласие на общую мобилизацию армии и флота. Сазонов немедленно телефонировал о новом решении императора Янушкевичу и закончил свой разговор с ним фразой: «Теперь вы можете сломать телефон» (заранее было условлено испортить телефон, чтобы Николай не имел возможности вновь отменить свой указ). В 17 часов 30 минут 17(30) июля телеграммы об общей мобилизации армии и флота были разосланы.
Германия предложила русскому правительству к 12 часам 19 июля (1 августа) приостановить «всякие мероприятия», угрожающие Австрии и Германии, т. е. приостановить мобилизацию. По истечении срока ультиматума вечером того же дня Германия объявила войну России.
В период июльского кризиса действия царского правительства получили одобрение и полную поддержку подавляющего большинства буржуазно-помещичьих классов. После предъявления Австро-Венгрией ультиматума Сербии в России поднялась невиданная по масштабам и накалу антиавстрийская кампания, по городам страны прокатились шовинистические буржуазные манифестации с требованием Сказать поддержку Сербии. В этой обстановке прогерманская группировка в правящих  11 Там же, № 284.
521


кругах России оказалась в изоляции, ее влияние было серьезно подорвано.
Война положила конец политическим маневрам кадетов. Приспосабливаясь к революционному подъему, развернувшемуся в предвоенные годы, они стремились отмежеваться от остальных буржуазно-помещичьих группировок, представить себя «прогрессивным», «пацифистским» течением, оппозиционным «реакции» и «национализму» октябристов и правых. В период июльского кризиса главный печатный орган партии газета «Речь» выступала против «воинственных фанфар националистических газет». Однако после объявления манифеста о войне Милюков сбросил личину «оппозиционности». 22 июля «Речь» вышла с царским манифестом о войне, с призывом «отложить внутренние споры, когда внешний враг стоит у ворот», и с такими воинственными статьями, которые делали ее не отличимой от махровых газет крайне правых. Так кадеты в самый ответственный период политических испытаний лишний раз доказали, что являются не партией «народной свободы», а одной из партий русской империалистической буржуазии.
3 	августа Германия объявила войну Франции. На следующий день Англия под предлогом нарушения германскими войсками нейтралитета Бельгии объявила войну Германии. Дипломатические отношения между Австро-Венгрией и Россией продолжали сохраняться; лишь 6 августа было объявлено о состоянии войны между обеими странами. Вступление в войну Англии повлекло за собой участие в ней всей Британской империи. 23 августа 1914 г. войну Германии объявила Япония, решившая воспользоваться конфликтом в Европе и захватить германские владения на Дальнем Востоке. Таким образом, европейская война приняла характер мировой.
В. И. Ленин вскрыл империалистический, захватнический характер войны обеих коалиций, во главе которых стояли Германия (Тройственный союз) и Англия (Тройственное согласие). Это была война за передел колоний и «за ограбление конкурирующих стран». Ленин разоблачал империалистические устремления царизма в Турции, Галиции, Персии, проливах Ч В войне 1914 г. национальный момент играл совершенно подчиненную роль, он имел место в борьбе Сербии против Австрии и Бельгии против Германии. Нет нужды перечислять основные противоречия между державами, приведшие к войне. Решающими из них были противоречия между Германией и Англией. С точки зрения пролетариата не имеет существенного значения, кто первый начал стрелять. Необходимо отметить, что именно Германия сочла в 1914 г. момент благоприятным для себя и поощрила Австро Венгрию начать войну.  11 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 120, 162, 318.
522


Обострение империалистических противоречий между крупнейшими государствами мира, классовых и национальных противоречий, бурный подъем массового рабочего движения в странах Европы и национально-освободительной борьбы на Востоке свидетельствовали о назревании общего кризиса всей капиталистической системы. Кровавая бойня мировой войны ускорила этот процесс.
Русско-японская война и революция
Русская армия и флот ^995 — 1907 гг. привели к резкому ослаб- накануне воины ^ г уц -
лению вооруженных сил России. Большая
часть царского флота была уничтожена: японцы потопили или захватили 15 эскадренных броненосцев, 11 крейсеров, 22 эсминца и много других судов. Стоимость потерянных кораблей и вооружений оценивалась почти в четверть миллиарда рублей. И Тихоокеанское побережье России, и Балтика оказались фактически беззащитными.
Сухопутная армия также потерпела тяжелое поражение, хотя и не такое полное, как флот. Материально-технические запасы армии были почти полностью израсходованы. В армию начали проникать революционные настроения, и она уже не представляла того сплоченного и прочного организма, который был бы способен выдержать новые испытания. По единодушному мнению представителей царского правительства и буржуазной оппозиции, армия по крайней мере в течение пяти лет оставалась небоеспособной. Возглавлявший Совет государственной обороны вел. кн. Николай Николаевич писал в секретной записке в декабре 1907 г.: «Наша живая сила — армия, флот и гесь организм обороны государства находится в грозном, по своему несовершенству, состоянии, и безопасность государства далеко не обеспечена»1. Однако царское правительство не могло немедленно приняться в широком масштабе за восстановление армии и строительство флота, поскольку финансы России были в крайнем расстройстве. Для реорганизации и усиления армии и создания флота в 1905 г. был образован Совет государственной обороны. Однако он не выполнил своей главной задачи — выработать единый план обороны государства и согласовать деятельность Военного и Морского министерств.
В правящих кругах России в этот период не было единства в вопросе о первоочередности восстановления армии или флота и распределении между ними средств. В то время, как вел. кн. Николай Николаевич не без основания считал, что и в
1 Цит. по kit.: М. Л. Петров. Подготовка России к мировой войне на море. М., 1926, стр. 122.
523


будущем конфликте решающая роль будет принадлежать армии, и высказывался за скорейшее ее усиление, Николай II, напротив, был гораздо более чуток к нуждам флота и стремился начать прежде всего строительство военных кораблей. Это пристрастие царя сказалось на распределении военных ассигнований в ущерб армии.
В своих требованиях новых ассигнований военные ведомства неизменно встречали благожелательное отношение со стороны Думы. Буржуазно-помещичьи партии считали одной из своих основных задач восстановление военной мощи русской армии и флота — главного орудия осуществления их экспансионистской внешнеполитической программы. За 1908—1913 гг. только на чрезвычайные расходы армии было истрачено свыше 380 млн. руб., из них половина средств — на оружие и боевое снабжение. За полтора-два года до начала войны темпы пополнения материальной части армии резко возросли. В 1913 г. на ее нужды было отпущено 103,2 млн. руб. На строительство флота в 1908—1914 гг. было израсходовано свыше 350 млн. руб.
В связи с балканскими войнами, обострением политической обстановки в Европе и гонкой вооружений великих держав, особенно германской армии, в 1913 г. была разработана так называемая «Большая военная программа», рассчитанная на четыре-пять лет. Она предусматривала увеличение армии на 7з и значительный рост вооружений. К началу войны практически почти ничего не было сделано по ее осуществлению.
После революции 1905—1907 гг. царское правительство провело ряд реформ в армии, носивших по существу буржуазный характер. Был осуществлен переход к территориальной системе комплектования, увеличена власть военного министра, расширена социальная база офицерского корпуса за счет буржуазии. В 1910 г. были полностью отменены сословные ограничения при приеме в офицерские училища. Однако эти мероприятия правительства были нерешительны и непоследовательны. Так, уже в 1913 г. Военное министерство частично отказалось от территориальной системы комплектования, поскольку опасалось, что пополнение частей местными жителями не обеспечит «сохранение в случае внутренних волнений порядка как в стране, так и в армии». К началу мировой войны армия царской России по-прежнему отражала крестьянский характер страны и отсталость ее промышленного развития.
Подготовка царской армии к войне тормозилась низким военно-промышленным потенциалом страны. Русские военные заводы не производили авиационных моторов, автомобилей, минометов, бомбометов и т. п. В изготовлении многих видов военной продукции царская Россия зависела от заграницы.
524


Русская армия мирного времени состояла из 37 пехотных корпусов общей численностью в 1284 тыс. человек, т. е. приблизительно столько же, сколько имели вместе Германия и Австро-Венгрия (1246 тыс.). На случай войны дополнительно формировалось 35 резервных пехотных дивизий. Корпуса были громоздкими и малоподвижными. Русская пехотная дивизия имела 16 батальонов, а немецкая — 12.
Солдатский и офицерский состав отличался высоким уровнем боевой подготовки, однако высший командный состав, за небольшим исключением, мало соответствовал своему назначению, поскольку сама система продвижения по службе не способствовала выдвижению на командные посты генералов только по их деловым качествам.
В составе родов оружия кавалерия занимала слишком большое место. Технические и инженерные войска были мало развиты. По числу самолетов русская армия занимала второе место в мире, но авиация не опиралась на собственное самолетостроение. Механизированного транспорта не было.
Хотя русская армия и имела положенное по штату число орудий (7,1 тыс.) и выстрелов к ним (по 1000 на орудие), а русская 76-мм пушка ни в чем не уступала лучшим орудиям такого же калибра других армий, все же в артиллерийском отношении русская армия стояла значительно ниже германской армии. Русский корпус имел всего 108 орудий, из них только 12 гаубиц; в германском корпусе было 160 орудий, из них 34 гаубицы.
Мобилизационные запасы русской армии, рассчитанные по опыту русско-японской войны, оказались значительно заниженными. Армия располагала к началу войны полным комплектом винтовок. Но оказалось, что огромного запаса винтовок в 4,3 млн. штук хватило только на общую мобилизацию. К ноябрю 1914 г. недостаток в винтовках достигал уже 870 тыс. штук, тогда как месячная производительность винтовок планировалась перед войной в 60 тыс. штук. Так же обстояло дело с пулеметами и патронами.
К началу войны русская армия была оснащена по сравнению с армиями противника примерно равным оружием и уступала немецкой армии только в артиллерии. Боевая способность регулярной армии России быстро поднималась, и это не могло не беспокоить германский генштаб, который даже склонен был ее несколько переоценивать.
Накануне войны царская Россия делала судорожные усилия, чтобы стать первоклассной морской державой. По расходам на флот Россия заняла третье место в мире после Англии и США. В объяснительной записке к закону о флоте 1911 г. приводились политико-стратегические соображения в пользу быстрейшего строительства современных военных кораблей; в ней указыва-
525


лось на громадный рост морских вооружений и слабость России, создававшую «угрожающие перспективы»: война может на¬
чаться тогда, когда это совершенно не будет отвечать «нашим вадачам и интересам»; политическое равновесие в Европе «в последнее время базируется на огромных морских вооружениях»; в союзах и комбинациях держав имеет значение только «та держава, военное могущество которой опирается на сильную армию и сильный флот»; главное значение для России в предстоящем столкновении будет иметь Балтийский флот, а остальные моря являются «второстепенными театрами».
Перед самой войной, однако, потребовалось срочное усиление и Черноморского флота. В сентябре 1913 г. министр иностранных дел Сазонов поставил вопрос о том, что в 1914— 1915 гг. турецкий флот будет иметь превосходство над русским «по качеству своих судов и силе их артиллерии». Поэтому в самый канун войны было решено строить для Черного моря еще линейный корабль, два крейсера, восемь миноносцев и шесть подводных лодок.
Принятые в России накануне войны программы развития морских (как и сухопутных) сил запаздывали приблизительно на три-четыре года; большая часть этих программ к началу войны осталась неосуществленной. Россия вступила в войну, не имея современного флота. Хотя Балтийский флот России был в состоянии противостоять германским военно-морским силам на Балтике, однако немцы могли в любой момент подкрепить свои силы новейшими линкорами из состава германского «флота открытого моря».
Черноморский флот России был сильнее турецкого, однако в самом начале войны в Черное море вошли два германских крейсера («Гебен» и «Бреслау»), которые существенно изменили это соотношение, хотя и не поколебали преимущество русских, когда Черноморский флот действовал в полном составе.
Несмотря на медленное приращение сил флота, его боевая подготовка со времени русско-японской войны улучшилась. Это, однако, не могло восполнить отсутствия современных военных кораблей и техники.
Неподготовленность царизма к войне, отставание его вооруженных сил были не просто результатами ошибок отдельных лиц. Сказывались общая экономическая отсталость страны, недостаток финансовых средств. Вся система столыпинской монархии обрекала ведомства на бюрократическую медлительность, на бумажное согласование. Неспособность царизма скоординировать развитие армии и флота, неправильное соотношение усилий и средств на развитие сухопутных и морских сил в ущерб армии, неспособность согласовать внешнюю политику
526


1АНЫ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ И РАЗВЕРТЫВАНИЕ АРМИЙ ЕНТРАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ И АНТАНТЫ В АВГУСТЕ 1914 года
527


и строительство флота отрицательно влияли на подготовку вооруженных сил к мировой войне.
Царская Россия готовилась к мировой вой- Стратегические не в союзе с Францией, с которой она бы-
планы России г ~ л ОПо п
ла связана конвенцией 18Уо г. Союзные
отношения с Англией не были оформлены, хотя военные круги России не сомневались, что в случае европейской войны Англия займет по отношению к Германии «враждебное положение». Главными противниками России считались Германия и Австро- Венгрия, не исключено было также выступление Румынии, Швеции и Турции.
Германский генштаб рассчитывал на скоротечность войны и поочередный разгром своих противников. Германия ставила своей задачей в первый период войны нанести поражение Франции. После победы над французами германская армия перебрасывалась против России. До этого момента оборону на Восточном фронте должна была обеспечить австро-венгерская армия. Военные планы Австро-Венгрии предусматривали наступление четырьмя армиями из Галиции с целью окружения и разгрома русских войск в Польше. Сосредоточенная в Восточной Пруссии 8-я германская армия должна была способствовать осуществлению этих задач ударом на Седлец.
Русский генштаб разработал два варианта стратегического развертывания вооруженных сил: 1) для направления большей части сил против Австро-Венгрии (план «А») и 2) для направления большей части сил против Германии (план «Г»). Поскольку было известно о намерении Германии развернуть большую часть своих сил против Франции, был принят вариант «А».
Империалистическим интересам правящих классов России наиболее полно отвечали наступление русских армий против Австро-Венгрии и оборона на германском фронте. Победив Австро-Венгрию, царская Россия имела возможность завладеть Галицией, проникнуть на Балканы и выйти к Черноморским проливам. С чисто военной точки зрения также необходимо было наступать на австрийском фронте, чтобы противодействовать операциям австро-венгерских армий, опережавших русских в сроках сосредоточения и угрожавших вторжением в южные районы России. Однако царские генералы опасались, что наступление против Австро-Венгрии и оборона на германском фронте могут привести к поражению французов, так как это оставит их один на один с Германией. «Победоносное вторжение (немцев) во Францию,— говорилось в записке генштаба,—
►
На линии огня. К. С. Петров-Водкин. 1916 г.
528


принимая во внимание малую глубину театра, а также впечатлительность французской нации, может привести к быстрой развязке и к заключению Францией отдельного мира, после чего Германия получит полную возможность обратить все свои силы против нас» 1. Следовательно, надо было помогать и французам, ударив по Германии с Востока. Поэтому решено было добиваться одновременного осуществления обеих задач. Для наступления против Германии в Восточной Пруссии предназначались две армии (1-я и 2-я), а против Австро-Венгрии — три армии (3, 4 и 5-я). Впоследствии 3-я армия была разделена на две: 3-ю и 8-ю. Для охраны Петербурга и Финляндии предназначалась 6-я армия, для защиты побережья Черного моря и против Румынии — 7-я. Полное сосредоточение всех армий достигалось к 40-му дню мобилизации. Перед командующими фронтами ставились наступательные задачи с целью перенесения военных действий на территорию противника.
В основном правильно решалось и распределение сил между германским и австрийским фронтами. Однако выполнение плана наталкивалось на непреодолимые трудности, в частности на недостаток сил русской армии на начальном этапе войны, вызванный запозданием в сроках ее сосредоточения по сравнению с армиями противника. На главном фронте против 44— 47 австрийских дивизий могло быть выставлено 53,5 русских дивизий. Чтобы обеспечить превосходство в 6,5—9,5 дивизий, русское командование планировало перебросить воинские части со Среднего Немана, как только выяснится, что германское командование оставило там меньшее количество войск, чем ожидалось; кроме того, предполагалось направить на австрийский фронт еще 7 второочередных дивизий.
На германском фронте перевес был более значительным. Тем не менее 18 немецких дивизий, оставленных для обороны Восточной Пруссии, превосходили русских по мощности тяжелой артиллерии и могли успешно противодействовать с выгодных оборонительных рубежей 27 русским дивизиям, объединенным в две армии.
В царском генштабе понимали, что при существующем распределении сил и при менее быстром сосредоточении по сравнению с армиями противника трудно рассчитывать на решающий успех на обоих направлениях. К тому же 1-я и 2-я армии вынуждены были начать наступательные операции до полного сосредоточения своих сил, чтобы оказать скорейшую поддержку французской армии вторжением в Восточную Пруссию. Главнокомандующий французскими армиями во время войны генерал Жоффр писал впоследствии в своих мемуарах, что положение  * 341 ЦГВИА, ф. 2000, on. 1, д. 470, лл. 24-25.
34 История СССР, т. ЛИ
529


русской армии было чрезвычайно затруднительным; «соглашаясь на значительное наступление до концентрации всех своих сил, она давала доказательства самоотверженности» 1.
Русский генштаб разработал также план войны с Турцией, имевший оборонительные задачи: прикрывать кавказскую границу, а в случае невозможности удержаться при наступлении турок постепенно отступать на линию главного Кавказского хребта, удерживая на левом фланге Баку, а в центре — Военно-Грузинскую дорогу. Для действий на Кавказском фронте предусматривались три корпуса, два из которых могли быть переброшены на европейский театр, если бы Турция осталась нейтральной.
Оперативный план действий русского флота, разработанный в морском генштабе, ставил Балтийскому флоту чисто оборонительные задачи — не допустить проникновения противника в Финский залив и прикрыть морские подступы к столице. Общие задачи Черноморского флота сводились к тому, чтобы преградить противнику пути со стороны проливов и Дуная, не допускать высадки десантов и обеспечить за собой господство на море.
В целом, несмотря на известные успехи в выработке оперативных планов, общая неподготовленность царизма к войне сказалась и на них, поскольку они были согласованы с программами расширения и усиления армии и флота: требовалось три — пять лет, чтобы достигнуть полного соответствия.
Усиление политической напряженности в Европе привело к активизации военного сотрудничества между союзниками. Угроза главного удара германских войск против Франции вынудила ее правящие круги усиленно добиваться более существенной и, главное, скорейшей помощи со стороны России в начале войны. На трех последних предвоенных совещаниях начальников генеральных штабов армий обеих держав в 1911 —1913 гг. французы просили, чтобы Россия стремилась в первую очередь к разгрому Германии. Франция обязалась сосредоточить для наступления против Германии на начальном этапе до 1,5 млн. человек. Начальник русского генштаба Я. Г. Жилинский дал обещание сосредоточить на германском фронте в начале войны 800-тысячную армию и начать наступление «тотчас же после 15-го дня мобилизации» 2.
На последнем предвоенном совещании начальников генштабов в 1913 г. французы просили увеличить группировку русских сил в Варшавском округе, чтобы «она уже в мирное время
1 Joffre. Mémoire du maréchal Joffre, t. 1. Paris, 1931, p. 130.
2 «Материалы по истории франко-русских отношений за 1910— 1914 гг ». М., 1922, стр. 710, 716.
530


КАМПАНИЯ 1914 г. НА РУССКОМ ФРОНТЕ


представляла для Германии прямую угрозу». Для ускорения сроков мобилизации и переброски русских войск французский генштаб предложил план постройки стратегических железных дорог на западных границах России, который французская буржуазия обещала финансировать. Однако проект этот не успели реализовать.
Наряду с укреплением связей между сухопутными силами в июле 1912 г. была заключена конвенция между русским и французским морскими генеральными штабами; в ней говорилось, что морские силы Франции и России будут действовать совместно во всех тех случаях, в которых союзом предусматриваются и обусловливаются совместные действия сухопутных войск.
Уже через три недели после начала войны в результате дефектов французского стратегического плана, серьезных ошибок и просчетов в ведении операций на Западном фронте создалось исключительно тяжелое положение для союзных армий. После проигрыша французами пограничного сражения немцы неудержимо продвигались к Парижу. Взоры союзников были обращены к России. Французские и английские представители в Петрограде чуть ли не ежедневно просили царя, верховного главнокомандующего вел. кн. Николая Николаевича, генералов и министров начать скорейшее наступление против немцев.
Царское командование после объявления Восточно-Прусская войны было озабочено положением, сложившимся на Западном фронте, и стремилось быстрее оказать помощь Франции. Поддержка французов должна была выразиться, как указывалось в директиве Ставки, «в возможно скорейшем нашем наступлении против оставленных в Восточной Пруссии немецких сил». 2 августа 1-й (Неманской) армии под командованием генерала Ренненкампфа было предписано начать наступление на фронте Инстенбург — Ангебург в обход Мазурских озер с севера. 2-я (Наревская) армия под командованием генерала Самсонова должна была обойти Мазурские озера с юга. Перед обеими армиями ставилась задача охватить немецкие войска с обоих флангов, окружить их и не дать возможности отступить за Вислу. Французскому главнокомандующему генералу Жоф- фру было сообщено о переходе русской армии в наступление. «Великая и счастливая новость,— назвал это сообщение Жоффр.— Таким образом, опережая все наши надежды, Россия вступает в борьбу одновременно с нами» К
Для обороны Восточной Пруссии Германия выставила 8-ю армию генерала Притвица, в составе четырех пехотных корпу-
и Галицийская операции
1 Joffre. Mémoire du maréchal Joffre. t. 1. p. 264—265.
34*
531


сов, несколько ландверных бригад и частей гарнизонов крепостей, всего до 16 дивизий пехоты, 89 эскадронов кавалерии и 1044 орудия. В обеих русских армиях было 9 пехотных корпусов (18 дивизий), 8,5 кавалерийских дивизий и 1140 орудий. В совокупности силы обеих русских армий превосходили немцев в 1,5 раза по пехоте и в 2 раза по кавалерии, но порознь каждая русская армия уступала им.
Первое серьезное столкновение наступавшей 1-й армии Рен- ненкампфа с 1-м германским корпусом произошло у Сталюпе- нена 6 августа, в результате которого корпус отошел к Гумби- нену. На следующий день развернулось сражение армейского масштаба при Гумбинене — Гольдале, закончившееся поражением 17-го немецкого корпуса Макензена. В тот же день 2-я армия потеснила немецкие войска и заставила их отступить. Все вместе было оценено Притвицем как крупная неудача, угрожавшая окружением немецкой армии; поэтому он решил отступить за Вислу. Однако германское верховное командование (генерал Мольтке) решило защищать Восточную Пруссию. С Западного фронта были сняты два пехотных корпуса и кавалерийская дивизия и направлены на Восток. Новым командующим 8-й армией был назначен генерал Гинденбург, а начальником его штаба — Людендорф.
После сражения при Гумбинене командующий 1-й армией не организовал преследования отступающих немецких войск, хотя в его распоряжении имелась сильная кавалерия. Разведка отсутствовала, тревоги о положении 2-й армии Ренненкампф но испытывал. Руководство фронтом, не имея данных об обстановке, требовало от 2-й армии скорейшего продвижения вперед, а от 1-й армии — обложения двумя корпусами Кенигсберга.
Известное влияние на ход Восточно-Прусской операции оказали изменения, которые царское командование внесло в это время в первоначальные планы. Стремление скорее помочь союзникам и воспользоваться отвлечением основных германских сил на Западный фронт, чтобы нанести противнику решительное поражение до подвоза подкреплений с Запада, привело к решению о создании нового оперативного направления для непосредственного наступления на Берлин. С этой целью в районе Варшавы на левом берегу Вислы развертывались вновь образуемые 9-я и 10-я армии. Царское командование, рассматривая Восточно-Прусскую операцию как начальную фазу борьбы с Германией, стремилось поскорее высвободить занятые в ней воинские части для выполнения задуманной главной операции. Раздвоенность планов наступления Северо-Западного фронта, спешка и нетерпение Ставки, форсировавшей операции в Восточной Пруссии, отрицательно сказались на руководстве действиями 1-й и 2-й армий.
532


Новое германское командование воспользовалось бездействием Ренненкампфа. Оставив против 1-й армии лишь 1,5 пехотных дивизий и цепочку кавалерии, оно перегруппировало свои войска на правый фланг, в район Алленштейна и юго-западнее его, против 2-й русской армии.
Осведомленные из русских незашифрованных телеграмм о положении сил, немцы ударили по флангам и тылам наступавших русских частей. Очень плохо работал штаб армии. Отдельные соединения действовали разрозненно. Самсонов совершил крупнейшую ошибку, сняв связь с фронтом и выехав в штаб 15-го корпуса для личного управления боем. Приказ об отступлении был дан слишком поздно — 15 августа. Катастрофа произошла на следующий день, когда отступающие колонны 13-го и 15-го корпусов перемешались и начали сдаваться. Генерал Самсонов застрелился. Высшие начальники не проявили упорства и мужества, чтобы вывести своих людей из окружения. Главная масса войск (около 30 тыс. чел.) попала в плен.
Разгромив 2-ю армию, немцы 26 августа начали наступление против 1-й русской армии. Ренненкампф фактически бросил войска на произвол судьбы; он четыре раза менял место штаба армии, уезжая далеко в тыл. Тем не менее корпуса 1-й армии вышли из немецкого охвата и к 8 сентября отошли за Неман.
Первый этап борьбы за Восточную Пруссию закончился крупными неудачами для русской армии и привел к большим потерям в людях и технике. 1-я армия потеряла около 80 тыс. человек, 2-я армия — до 90 тыс. Из Восточной Пруссии русская армия была вытеснена.
В поражениях русской армии было всецело повинно царское командование. Поражения произошли вследствие ошибок армейского и фронтового командования, отсутствия взаимодействия 1-й и 2-й армий, плохо организованной разведки. Тем не менее один из главных виновников неудач русских армий, генерал Ренненкампф, не понес никакого наказания, найдя поддержку у царя и камарильи: Николай II помнил «геройское» поведение бездарного генерала в подавлении революции 1905 г. Лишь командующий Северо-Западным фронтом Жилинский был заменен генералом Рузским.
Восточно-Прусская операция оказала серьезное влияние на ход операций на Западном фронте. Переброска двух пехотных корпусов и кавалерийской дивизии с Западного на Восточный фронт произошла в наиболее ответственный период германского марша на Париж — начиная с 13 (26) августа, когда Франция переживала критические дни. Ослабление германских войск в дни подготовки генерального сражения на Западном фронте явилось одной из важных причин проигрыша немцами Марн-
533


ского сражения, на что указывали все его участники. Восточно-Прусская операция оказала влияние и на развитие военных действий на русском Юго-Западном фронте: она помешала германскому командованию предпринять обещанное австрийцам наступление на Седлец и оказать своевременную помощь армиям своей союзницы.
Одновременно с началом решающих боев в Восточной Пруссии на Юго-Западном фронте разгорелось сражение гораздо более крупного масштаба между четырьмя русскими и четырьмя австро-венгерскими армиями. Русские армии развернулись на 450-километровом фронте от Ивангорода до Каменец-Подольска, имея задачей взять «в клещи» весь район между Львовом и крепостью Перемышль и воспрепятствовать отходу значительных сил противника на юг за Днестр и к западу к Кракову. 3-я и 8-я армии были нацелены на Львов и Галич, 4-я и 5-я — на Перемышль и Львов. Ко времени общего наступления в составе фронта было 36,5 пехотных и 13,5 кавалерийских дивизий.
Австро-венгерское командование разработало план по охвату и разгрому русских армий, расположенных между Вислой и Бугом. Численное превосходство в целом было на стороне австро-венгерской армии, особенно против русского правого фланга (28,5 дивизий против 16,5 дивизий русских). На левом фланге, наоборот, преимущество в силах было на стороне русских армий.
С 10 августа на всем фронте начались кровопролитные бои. Австрийцы перешли в наступление силами 1-й и 4-й армий в общем направлении на Люблин. Пользуясь превосходством в силах, а также тем, что 4-я русская армия не закончила развертывания, им удалось в боях у Краоника и Томашува потеснить 4-ю и 5-ю русские армии. Однако на левом фланге инициативу с самого начала прочно захватили русские. В сражениях на р. Золотая Липа 13 августа и на р. Гнилая Липа 16 августа 3-я и 8-я русские армии разбили австрийцев. Конец этого сражения совпал с критическим периодом 5-й армии и ее отступлением. Поэтому Ставка настойчиво требовала от командующего 3-й армией генерала Рузского, чтобы он начал обходное движение своим правым крылом севернее Львова и ударом во фланг австрийцам оказал помощь соседней 5-й армии. Своевременно проведенный маневр мог привести к крупному поражению 4-й австрийской армии, однако Рузский предпочел направить войска для захвата Львова, хотя отступление австрийцев было предрешено обходным движением с юга 8-й армии А. А. Брусилова. Лишь после овладения 21 августа столицей Галиции Рузский выполнил предписание Ставки. Но время было упущено, австрийцы успели вывести свои армии из-под удара и за-
534


Батарея на передовых позициях
крепиться тга оборонительных рубежах западнее Львова у местечка Городок. Подтянув свежие силы с других участков фронта, они нанесли контрудар на стыке 3-й и 8-й русских армий. Последние были вынуждены перейти к обороне. Рузский расплачивался за то, что своевременно не оказал помощи 5-й армии; теперь уже он просил у нее помощи.
Успех Городокского сражения был обеспечен начавшимся наступлением 4-й и 5-й армий и вновь образованной 9-й армии, которые выходили в тыл всей городокской группировки противника. 29 августа начала отходить 1-я австрийская армия; через два дня австро-венгерское командование отдало приказ об отходе всех своих сил за р. Сан во избежание окружения. Но и здесь австрийцам не удалось удержаться, и они отступили еще на 100—130 километров за р. Дунаец. И только окруженная русскими войсками крепость Перемышль продолжала обороняться. К 13 сентября русские войска вышли на линию р. Вис- лока в 80 километрах от Кракова. Так закончилась продолжавшаяся 33 дня грандиозная Галицийская битва.
Военные и политические итоги победы России были чрезвычайно велики. В ходе боев на Юго-Западном фронте русская армия продвинулась на 280—300 километров, захватив Галицию и ее древнюю столицу Львов. Боевые потери австро-венгерской армии достигали 400 тыс. человек, причем 100 тыс. пленными.
535


Победа русской армии в Галиции поставила под угрозу весь германский план войны, рассчитанный на оборону Восточного фронта силами Австро-Венгрии, она свела «к нулю» надежду на быструю победу Германии и отодвинула исход войны «на совершенно неопределенное время» К Она серьезно подорвала военный и политический престиж Австро-Венгрии и всего германского блока, оказала большое влияние на решимость Италии присоединиться к Антанте, способствовала сохранению Болгарией и Румынией нейтралитета, помогла сербской армии выдержать натиск австрийцев и затем перейти в наступление. Эта победа, наконец, воодушевила армии Франции и Англии верой в мощь своего далекого восточного союзника.
Для отражения русского наступления в ^^октябр^ ■— ноябре^ Венгрию и Силезию германское командо- 1914 г р вание сосредоточило в районе Ченстохова
новую 9-ю армию, образованную из главных сил 8-й армии. Командующим ее был назначен генерал Гинденбург. Этой армии, а также 1-й австрийской ставилась задача нанести удар с левого берега Вислы во фланг и тыл наступающим русским армиям. Положение германского командования облегчалось тем, что между Северо-Западным и Юго-Западным фронтами образовался 200-километровый разрыв, прикрываемый лишь Вислой и устаревшей крепостью Ивангород с небольшим гарнизоном. Сюда и нацелили свой удар немцы.
Русская Ставка своевременно разгадала планы противника. 12 сентября она дала директиву главнокомандующему Юго- Западным фронтом приостановить наступление. Это было вызвано не только угрозой немецкого наступления. Русское командование в это время приняло решение о подготовке армий обоих фронтов к наступлению крупными силами от Средней Вислы в направлении к Верхнему Одеру для глубокого вторжения в Германию. Возвращение Ставки к первоначальным планам вторжения в глубь Германии вызвало удовлетворение союзников, которые призывали Россию сосредоточить основные усилия против Германии, а на русские победы в Галиции смотрели лишь, как на обеспечение с юга операций против главного противника.
Новее решение Ставки потребовало провести перегруппировку войск на фронте в очень крупных масштабах. С конца сентября (н. ст.) и в течение первой половины октября на Среднюю Вислу и в район Варшавы было переброшено четыре армии: 4, 5 и 9-я с р. Сан и 2-я и два корпуса 1-й армии — с На- рева, т. е. около половины всех наличных сил на фронте. Про-  11 Э. Фалъкенгайн. Верховное командование 1914—1916 гг. в его важнейших решениях. М., 1923, стр. 29, 31,
536


тив австрийцев бы по оставлено только две армии: 3-я и 8-я. Рокировка русских армий — совершенно правильное решение Ставки, однако для наступления в глубь Германии момент был упущен. 15 сентября немцы начали наступление силами 9-й армии по обоим берегам Вислы. Развернулась одна из крупнейших операций 1914 г.— Варшавско-Ивангородская, в которой участвовало с обеих сторон свыше 820 тыс. человек и которая продолжалась весь октябрь.
В первые дни боев немцы нанесли поражение слабым русским частям на левом берегу Вислы и 23 сентября отбросили их на правый берег. Австрийцы продвинулись к р. Сан, но форсировать ее не смогли. Упорное сопротивление крепости Иванго- род и подошедших частей 9-й и 4-й русских армий вынудило Гинденбурга перейти к обороне на этом участке. Он не отказался тем не менее от наступательных планов и создал ударную группу из трех корпусов для захвата Варшавы. 30 сентября немцы подошли к предместьям Варшавы и заняли линию фортов, окружавших город. Кайзер Вильгельм прибыл на фронг, чтобы триумфально вступить в польскую столицу, однако в середине октября подошедшие части 5-й армии заставили немцев прекратить атаки. 5—10 октября на варшавском и ивангородском направлениях русские войска перешли в наступление. К концу октября германская армия была отброшена на свои исходные рубежи.
Перелом в Варшавско-Ивангородском сражении произошел почти одновременно с началом наступления германских войск во Фландрии. Союзники обратились к России за помощью. В конце октября — начале ноября бои на Западном фронте достигли кульминации. В этот критический период начали сказываться результаты русского наступления в Польше. Германскому командованию вновь, как и в августе, пришлось спасать положение на Восточном фронте. Наступление во Фландрии было приостановлено 15 ноября. Только за ноябрь с Западного фронта были сняты семь пехотных и кавалерийская дивизии.
Угрозу русского нашествия германское верховное командование решило предотвратить новым наступлением на левом берегу Вислы. Эта операция получила название Лодзинской.
Русская Ставка еще в ходе отступления противника вновь вернулась к плану вторжения в Германию. 20 октября она известила обоих командующих фронтами, что «конечной целью, к достижению которой должны быть направлены все наши усилия, является вторжение в Германию» 1 между Вислой и Судетами.  11 «Лодзинская операция». Сборник документов. М.— Л., 1930. стр. 57—58.
537


План Ставки в целом был нереален. Положение русских армий не было таковым, чтобы выдвигать столь широкие задачи в такое позднее время года и после больших потерь, понесенных в кровопролитных трехмесячных боях.
Командующий германским Восточным фронтом генерал Гинденбург и на этот раз опередил русских в наступлении, начав его 30 октября. Отступавшие после Варшавского сражения войска были переброшены в район Торна. В ударной группе
9-й армии Макензена, усиленной за счет частей, снятых с Западного фронта, было собрано 5,5 пехотных и два кавалерийских корпуса. Этим тараном германское командование нанесло удар через Кутно в обход Лодзи с востока во фланг и тыл 2-й и 5-й русским армиям, стремясь окружить и разгромить их. В операции против 5-й русской армии участвовала 2-я австровенгерская армия, наступавшая в направлении Новорадомск — Серадзь.
В Лодзинской операции с обеих сторон действовало более 600 тыс. человек, около 1500 пулеметов и 2800 орудий. Расположение войск было более выгодным для немцев, хотя численное превосходство было на стороне русских.
В первых боях в районе Влоцлавска корпуса Макензена потеснили русских. К 5 ноября группа генерала Шеффера (три пехотные и две кавалерийские дивизии), вклинившаяся ударом на Брезины в промежуток между 1-й и 2-й русскими армиями, обошла Лодзь с востока, перерезала железную дорогу Петроков — Варшава. Создалась угроза окружения 2-й армии. На выручку ей с востока была срочно направлена 1-я армия, а с юга — 5-я. Для прикрытия Варшавы в районе Ловича были сосредоточены две дивизии. Вошедшие в прорыв немецкие войска сами очутились в окружении; потери их достигли 40 тыс. человек. От полного разгрома и пленения их спасло лишь бездарное руководство операциями командующего 1-й русской армией генерала Ренненкампфа, который дал возможность остаткам группы Шеффера (6 тыс. человек) пробиться через Брезины и выйти из окружения. На этот раз Ренненкампфа отстранили от командования армией и уволили в отставку.
Лодзинская операция закончилась в конце ноября. Германской армии удалось отразить попытки вторжения русских войск в пределы своей территории. Однако ей не удалось нанести серьезных поражений русским, по-прежнему угрожавшим новым наступлением в глубь Германии.
30 	ноября в Бресте состоялось совещание Ставки с командующими фронтами. Оба командующих указали на громаднейший некомплект в солдатах и офицерах, достигавший 2/з штатного состава, на недостаток винтовок, артиллерийских снарядов, поступление которых на фронт было ничтожным. На фронтах
538


остались только подвижные запасы снарядов — менее 400 штук на орудие. Кризис вооружения был не за горами. Что касается оперативных задач, то оба командующих считали развитие широких наступательных действий в ближайшее время невозможным.
В соответствии с выяснившейся обстановкой Ставка для сокращения линии фронта и улучшения снабжения армии дала директиву об отходе армий Северо-Западного фронта на рубеж рек Бзуры, Равки, Пилицы и Ниды. Это заставило также приостановить медленно развивавшееся наступление и на Юго-Западном фронте, где русские подошли на 20—40 километров к Ченстохову и Кракову. К 5 декабря русские отошли на фронт Сохачев — Скерневицы — Опочно — р. Нида. На Восточном фронте наступило затишье; однако это была лишь небольшая передышка, уже в январе 1915 г. бои возобновились с новой силой.
Оценивая боевые действия русской армии в кампании 1914 г., необходимо отметить неуклонное возрастание военно-политического значения русского фронта в общем ходе войны. Расчеты германского командования на скоротечность войны и поочередный разгром противников потерпели полный провал. Энергичное наступление русских армий сразу же поставило германское командование перед необходимостью ведения войны на два фронта; оно было вынуждено все больше внимания уделять Восточному фронту. Это отразилось на увеличении германской группировки на Востоке — с 16 пехотных дивизий в начале войны до 36 дивизий к середине декабря. Германское командование было вынуждено снять с Западного и перебросить на Восточный фронт 6—7 пехотных корпусов и 6 кавалерийских дивизий. Всего к моменту установления позиционной войны на Восточном фронте находилось, по данным русской Ставки, около 85 австро-германских дивизий, т. е. не меньше, чем против англо-франко-бельгийских армий на Западном фронте. По данным германского генштаба, общие потери австро-германских войск на Восточном фронте в кампанию 1914 г. составили около 950 тьтс. убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными (723 тыс. австрийцев к 223 тыс. немцев); на Западном фронте германская армия потеряла 757 тыс. человек.
Русская армия заставила германское командование радикально перестраивать свои планы: вместо обороны на востоке и наступления на западе оно вынуждено было принять противоположный образ действий. Главной причиной этого было сознание того, что пока существовал русский фронт, тыл Германии находился под постоянной угрозой; она была скована в своих действиях на западе и была не в состоянии покончить с англо-французскими армиями.
539


Все эти обстоятельства породили стремление германских1 правящих кругов избавиться от русского фронта путем заключения сепаратного мира с Россией. Поскольку шансов для такого мира после успехов русского оружия было очень мало, предварительным условием стало нанесение серьезного поражения русской армии.
После начала мировой войны царская Вступление Турции дипломатия под влиянием генштаба стре- в воину и военные милась предотвратить переход Турции на
на Кавказском фронте сторону австро-германского блока. Царские генералы исключали одновременные операции против центральных держав и Турции и считали, что борьба за овладение проливами и Константинополем потребует отдельной войны, а это будет возможным лишь после победы над Германией и Австро-Венгрией.
2 	августа 1914 г. была объявлена мобилизация турецких вооруженных сил. В тот же день Турция заключила секретный договор с Германией. 10 августа в Дарданеллы вошли два германских военных корабля: тяжелый крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». Когда началась война, эти корабли находились в Средиземном море. Английские и французские военно- морские силы, имевшие возможность уничтожить германские суда, тем не менее беспрепятственно пропустили их в проливы Турецкое правительство поспешило «приобрести» эти военные корабли вместе с их командами. Турецкий флот в Черном море значительно усилился; германское влияние в турецком кабинете еще более возросло.
Империалистические противоречия между державами Антанты проявились и в дипломатических переговорах е Турцией. Царская дипломатия прилагала все усилия, чтобы удержать Турцию от выступления на стороне австро-германского блока, предлагая турецкому правительству за сохранение нейтралитета гарантировать территориальную целостность и неприкосновенность, изъявляла готовность пойти на обсуждение видоизменения капитуляций в качестве первого шага к их отмене, а также передать Турции остров Лемнос, захваченный греками в 1913 г. Союзники России, однако, отвергли эти условия, за исключением пункта о территориальной гарантии.
Турецкое правительство, проведя мобилизацию, колебалось в вопросе о вступлении в войну. Тогда прогерманские круги решили поставить страну перед свершившимся фактом. В ночь на 16 (29) октября без объявления войны турецкий флот напал на Севастополь, Одессу и ряд других портов Черного моря. 20 октября (2 ноября) Россия объявила войну Турции.
Выступление Турции создавало новый фронт войны в Закавказье и на Черном море. Выход в Средиземное море закупо¬
540


ривался; Россия отделялась от союзников. Все это, несомненно, затрудняло снабжение России и затягивало войну. Турция расширила фронт войны, но она не могла изменить соотношение сил между двумя коалициями.
Россия сформировала отдельную Кавказскую армию, численностью 170 тыс. человек: 100 батальонов пехоты, 117 сотен кавалерии, 15 инженерных рот, 350 орудий. Главнокомандующим армией был граф И. И. Воронцов-Дашков, а его помощником — генерал А. 3. Мышлаевский. Небольшие силы должны были прикрыть границу почти па 1 тыс. километров фронта. Важнейшим направлением было эрзерумское, на котором было развернуто более Уз живой силы и 120 орудий. Турки сосредоточили на Кавказе 3-ю армию в составе трех пехотных корпусов и нескольких кавалерийских дивизий (190 тыс. человек и 300 орудий). Основные силы находились в районе Эрзерума.
Во второй половине октября развернулись сильные бои на эрзерумском направлении у Кеприкея, закончившиеся оттеснением русских. До декабря наступило затишье. Турецкое наступ¬
ление сопровождалось почти поголовным истреблением на захваченной территории армянского населения. На батумском направлении туркам удалось отбросить русских в район города. 9 декабря турки начали наступление на Сарыкамыш. Они намеревались отрезать главные силы русских от Карса и сбросить их в ущелье р. Араке. Им удалось обойти Сарыкамыш с севера и прервать железнодорожную и телеграфную связь с Тифлисом. Развернулись упорные бои вблизи города, а затем и за город. В боях под Сарыкамышем 3-я турецкая армия была разбита наголову; она потеряла 90 тыс. человек.
Победа русских войск в Сарыкамышской операции имела важные последствия. Она упрочила фронт Кавказской армии, значительно облегчила англичанам оборону Суэца, а также их действия в Месопотамии и Сирии, поскольку турки были вынуждены снимать части с фронтов и посылать их на Кавказ.
Весьма остро проявлялись империалистические противоречия в лагере Антанты в вопросе о дележе будущей добычи. Сразу же после начала войны союзники пришли к соглашению о незаключении сепаратного мира с противником, а также договорились, что «когда настанет время для обсуждения условий мира, ни один из союзников не будет ставить мирных условий без предварительного соглашения с каждым из других союзников» *.
С инициативой в определении целей войны в лагере Антан-  1Захватнические планы царской России и ее союзников
1 «Международные отношения в эпоху империализма», т. VI, ч. 1. М.- Л., 1935, № 220.
541


ты выступила Россия. Благодаря успехам русского оружия царская дипломатия в этот период имела сильные позиции. 1 (14) сентября 1914 г., т. е. в момент, когда русская армия после захвата Львова двигалась к границам Венгрии и Германии, Сазонов в нотах, адресованных французскому и английскому послам в Петрограде, определил основные условия будущего мира. Эта обширная программа включала присоединение к России нижнего течения Немана, Восточной Галиции, переход Познани, Силезии и Западной Галиции к Польше; не забыла царская дипломатия и союзников: Франции передавались Эльзас и Лотарингия и часть Рейнской области, Сербии — Босния, Герцеговина, Далмация и Северная Албания, германские колонии предполагалось поделить между Англией, Францией и Японией. Германия должна была выплатить военную контрибуцию. Вскоре Сазонов включил в эту программу дополнительное условие, касавшееся гарантии свободного прохода русских военных кораблей через Черноморские проливы.
Момент, выбранный Сазоновым для обсуждения условий будущего мира, был явно неблагоприятным для западных союзников России. Нависшая над Францией угроза поражения отнюдь не располагала союзных дипломатов заниматься разделом шкуры неубитого медведя, поэтому они ограничились принятием в общих чертах предложений Сазонова с некоторыми добавлениями.
После присоединения Турции к германскому блоку британская дипломатия фактически поставила на повестку дня вопрос о разделе «турецкого наследства». 9 ноября (н. ст.) лорд Грей заявил русскому послу в Лондоне, что «если Германия будет раздавлена, судьба проливов и Константинополя» разрешится сообразно с выгодами России Г Через несколько дней король Георг повторил Бенкендорфу то же самое в более категорических выражениях: «Что касается Константинополя, то ясно, что он должен быть вашим» 1 2. Британские политические деятели, испытывая определенную зависимость от России и ее вооруженных сил, решили воодушевить ее перспективами победы; не дожидаясь постановки вопроса о проливах Россией, они подняли его по своей инициативе, рассчитывая выговорить себе при этом определенные компенсации. В качестве платы за туманное обещание разрешить вопрос о Константинополе «в согласии с Россией» «лишь после поражения Германии», содержавшееся в ноте Грея от 1 (14) ноября, Англия вскоре аннексировала Египет. Вместе с тем британские дипломаты убеждали русских
1 «Международные отношения в эпоху империализма», т. VI, ч. 2, № 484.
2 Там же, № 506.
542


государственных деятелей в необходимости сосредоточить все усилия в борьбе против Германии и не перебрасывать больших сил против Турции (особенно в Персию), так как победа над ней не решит вопроса о проливах. Обещание, данное англичанами, было с радостью встречено царским правительством. Тем не менее Сазонов, полагая «крепко приобретекньш только... то, что до-быто нами самими», считал необходимым овладение обоими проливами и просил Ставку сообщить ему, «к каким военным операциям решено прибегнуть для фактического проникновения к проливам и захвата их». Ответ верховного главнокомандующего разочаровал его: «Одни мы захватить проливы не можем ни под каким видом» 1.
Опасения, что Англия и Франция в случае захвата проливов не передадут их своей союзнице, особенно возросли в России после того, как в феврале 1915 г. британская и французская эскадры предприняли операцию по овладению Дарданеллами. На заседаниях Думы, в печати и на различных собраниях все громче начали раздаваться голоса представителей империалистических кругов, требовавших, наконец, овладеть «ключами от собственного дома», как называли Черноморские проливы. Известие о начале этой операции подтолкнуло царское правительство форсировать заключение по этому вопросу формального соглашения с союзниками. 19 февраля (4 марта) 1915 г. Сазонов обратился к английскому и французскому послам с официальной нотой, в которой выражал надежду на то, что союзники согласятся на включение Константинополя и проливов «в состав Российской империи». При этом Сазонов добавил, что союзники встретят со стороны правительства России сочувствие также осуществлению планов, которые могут явиться у них по отношению к другим областям Оттоманской империи и иным местам.
Англия памятной запиской от 12 марта (27 февраля) первая согласилась удовлетворить требования царского правительства при условии, «если война будет доведена до успешного конца и если будут осуществлены пожелания Великобритании и Франции в Оттоманской империи, так и в других местах» 2. Последние слова британская дипломатия расшифровала лишь в отношении Персии, потребовав передачи ей нейтральной зоны. Такая формулировка ноты позволяла ее составителям в любой удобный момент отказаться от выполнения соглашения под предлогом того, что осуществлены не все пожелания Великобритании «в Оттоманской империи и в других местах».
1 Ф. И. Нотович. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны, т. 1. М.—Л., стр. 356.
2 «Международные отношения в эпоху империализма», т. VII, ч. 1. М.-Л., 1935, № 351.
543


Французское правительство, однако, было несклонно удовлетворить требования России и при таких оговорках. Империалистические интересы французского капитала были сосредоточены в смежных с Дарданеллами районах. Чтобы сломить сопротивление Франции, Сазонов вынужден был прибегнуть к угрозам. 5 (18) марта он заявил французскому послу Палеологу, что дальнейшее сопротивление Франции заставит его подать в отставку, «что может привести к замене его другим министром из числа тех лиц, которые еще имеются в России и являются приверженцами старой системы ,,Dreikeiserbund’au» (Союза трех императоров) \ Угроза не могла не подействовать. В Петрограде в это время активизировались сторонники заключения сепаратного мира с Германией.
28 марта (10 апреля) 1915 г. Франция согласилась на присоединение проливов и Константинополя к России на условиях, содержавшихся в английской ноте. Однако предварительно французское правительство добилось от России согласия на присоединение Сирии и Киликии к Франции. В ноябре 1915 г. между союзниками России начались переговоры о разделе Азиатской Турции, проходившие за спиной России. К концу года проект договора был готов.
Успешные операции русских войск на Кавказском фронте в начале 1916 г.—взятие Трапезунда, Эрзинджана и Битлиса — вывели их на ближайшие подступы к Сирии и Ираку. В этих условиях Англия и Франция пошли на согласование с Россией плана раздела Турции. К России должны были отойти «области Эрзерума, Трапезунда, Вана и Битлиса до подлежащего определению пункта на побережье Черного моря к западу от Трапезунда», а также часть Курдистана.
В апреле — мае 1916 г. союзники заключили соответствующие договоры. В начале 1917 г. между Францией и Россией было заключено соглашение о поддержке последней французских претензий на Эльзас-Лотарингию и Саарский бассейн. В обмен Франция подтверждала свое согласие на передачу России Константинополя и проливов и признавала свободу ее в определении своих западных границ.
В начале 1915 г. русская Ставка подготов- Бои в Восточной ляла наступление в Восточной Пруссии
Пруссии и на Карпатах для захвата исходных позиций в целях на- в январе —— апреле -р тт
1915 г. несения главного удара на Берлин. Для
осуществления намеченной операции была сформирована новая, 12-я армия, которая должна была в середине февраля начать наступление вместе с 10-й армией. Коман-  11 «Международные отношения в эпоху империализма», т. VII, ч. 1, № 312.
544


КАМПАНИЯ <915 г. НА РУССКОМ ФРОНТЕ
35 История СССР, т. YI
545


дование Юго-Западного фронта планировало возобновить дальнейшее продвижение в Карпатах и просило резервов для своих армий. Ставка отказала командующему фронтом генералу Н. И. Иванову в подкреплениях, хотя и не воспрепятствовала его решению о наступлении «в пределах собственных сил». Однако вскоре Ставка признала Карпатскую операцию равнозначной Восточно-Прусской. Вновь, как и в период октябрьско-ноябрьских сражений 1914 г., командующие фронтами тянули свои армии в расходящихся направлениях. Обе задуманные операции совершенно не соответствовали наличным силам.
К середине января 1915 г. созрел план предстоящих в новом году операций и у германского командования. Германские генералы не могли не считаться с угрозой нового русского наступления, о котором они были осведомлены. Начальник германского генштаба Фалькенгайн проводил новое серьезное усиление германских армий на Востоке, перебросив туда четыре вновь сформированных корпуса — лучших, какими когда-либо располагала Германия. Это был весь общий резерв германской Ставки, и из него была сформирована в Восточной Пруссии новая,
10-я армия. На помощь Австро-Венгрии германское командование перебросило на Карпаты армию Линзингена, составившую вместе с австрийскими частями так называемую Южную армию. Переброска таких больших резервов на Восток означала, что русский фронт становится для Германии главным театром военных действий.
Германское командование решило предупредить русских и захватить инициативу широко задуманным контрударом с обоих флангов: с севера —- в направлении Гродно — Лида и с юга — от Карпат на участок Перемышль — Львов. Ближайшей целью этого грандиозного плана было уничтожение 10-й русской армии в Восточной Пруссии и захват Осовца, Гродно и, возможно, Варшавы.
26—27 января 8-я и 10-я германские армии начали наступление против 10-й русской армии, расположившейся перед Мазурскими озерами. 10-я русская армия понесла большие потери и была вынуждена отойти на южный берег р. Бобр. Но не была осуществлена ни одна из задач, поставленных немецким командованием. Форсировать р. Бобр и взять героически оборонявшийся Осовец немцам не удалось. Общим наступлением трех русских армий (9, 12 и 1-й) , предпринятым в марте 1915 г., немцы были оттеснены в Восточную Пруссию. В районе Прас- ныша было взято в плен до 10 тыс. немцев.
В ходе операций Ставка сменила командующего Северо-Западным фронтом. Новый главнокомандующий генерал А. В, Алексеев был сторонником быстрейшего разгрома Австро-Венгрии и противником овладения Восточной Пруссией. Фронт по¬
546


лучил оборонительные задачи, его войска стали источником для усиления Юго-Западного фронта.
7 	января австро-германское командование начало наступление в Карпатах для деблокады Перемышля. Одновременно в наступление перешла 8-я русская армия генерала Брусилова; она должна была преодолеть Карпаты и вступить на территорию Венгрии. Наступление, однако, велось чрезвычайно медленно из-за тяжелых зимних условий в горах, недостатка материальных средств и резервов.
9 	марта крепость Перемышль капитулировала. Кроме 120 тыс. пленных, было захвачено 900 орудий. Освободилась 11-я русская армия, которая была направлена на пополнение остальных армий фронта. Готовилось наступление во фланг и тыл Южной и 3-й австро-венгерской армиям. Для его отражения в район Бескидского хребта был направлен вновь сформированный германский корпус. Тяжелые кровопролитные бои проходили здесь до середины апреля.
Весной 1915 г. русские войска, по свидетельству Фалькен- гайна, угрожали австрийскому фронту «в такой степени, которая в дальнейшем становилась невыносимой... Пришел момент, когда дальше нельзя было уже откладывать решительного наступления на Востоке, которое уже с месяц верховное командование имело в виду на случай необходимости» *. Из двух возможных направлений для удара — на Средней Висле и в Галиции — германское командование избрало последнее, руководствуясь при этом прежде всего «таявшей сопротивляемостью австрийского фронта в Карпатах».
С апреля 1915 г. германское верховное ко-
Поражение мандование подготовляло прорыв русского
русских армии v 1 r
весной летом 1915 г. фронта, имея целью охват русского левого
фланга, выдвинутого в Галицию. Для этой операции была создана новая, 11-я германская армия во главе с генералом Макензеном, состоявшая из отборных частей, в основном переброшенных с Западного фронта. Местом прорыва была избрана линия Горлица — Громник, занимаемая 3-й русской армией генерала Радко-Дмитриева. На 35-километровом участке австро-германские войска имели более чем двойное превосходство в живой силе, в 2,5 раза — в пулеметах, в 4,5 раза — в легкой и в 40 раз — в тяжелой артиллерии. Ни в какое сравнение не шло наличие боеприпасов: в то время, как русская артиллерия располагала всего 30—40 выстрелами на орудие, ее противник имел 1200 снарядов на легкое и 600 снарядов на тяжелое орудие.
1 Э. Фалъкенгайн. Верховное командование 1914—1916 гг. в его важнейших решениях, стр. 78—79.
35* 547


19 	апреля после почти суточной артиллерийской подготовки
11-я германская армия перешла в наступление. Под нажимом войск противника 3-я русская армия начала откатываться на восток, отступив к 24 апреля на 40 километров. Только теперь командование фронтом оценило, наконец, обстановку. На совещании в Ставке было решено послать в 3-ю армию резервы с Северо-Западного фронта. Между тем положение отступающей армии ухудшалось, посылаемые резервы запаздывали и сгорали в огне боев — германская артиллерия уничтожала их по частям. Армия уже не могла удержать позиции и на р. Сан, так как, по словам Радко-Дмитриева, войска были «настолько ослаблены, что от корпусов и дивизий остались только жалкие тени» *. Вслед за ней были вынуждены отступить и остальные армии Юго-Западного фронта. Вскоре был оставлен Ярослав, и весь правый берег р. Сан заняли немцы и австрийцы. 3-я армия отступила за р. Любачевку, 11-я и 9-я армии — за Днестр. В связи с отходом 3-й армии должна была отступить и 8-я армия генерала Брусилова, оставившая Перемышль. 9 июня русские войска покинули Львов. Попытки русских задержать дальнейшее продвижение противника у Томашува не увенчались успехом. К концу июня русские войска оставили большую часть Галиции.
Немцы активизировали свои действия и на северном участке Восточного фронта. Чтобы отвлечь русские резервы от Галиции и сковать силы Северо-Западного фронта, германское командование предприняло в конце апреля наступление на рижском направлении. Немцы овладели Либавой и подошли к Мигаве. С этого времени военные действия переместились в Риго-Ша- вельский район, откуда пути лежали к Вильно, Двинску и Риге. Для прикрытия этого направления была образована новая, 5-я армия под командованием генерала Плеве. Немцы в свою очередь создали новую, Неманскую армию. В июле — августе развернулись бои за Шавли и Митаву.
Общий итог боевым действиям и отступлению из Галиции был подведен Ставкой в середине июня на совещании в Холме; было принято решение удерживать центральную часть «передового театра» и пути от него в Восточную Пруссию и Галицию. Русское верховное командование не хотело отказываться от выгодного плацдарма для наступления в глубь Германии.
Спустя три недели военное положение настолько ухудшилось, что Ставке пришлось проводить новое совещание в Седле- це, отменившее по существу постановление предыдущего. Верховное командование, наконец, поняло, что нельзя цепляться за территорию, принося бесконечные жертвы людьми, и поставило
1 «Горлицкая операция». Сборник документов. М., 1940, стр. 2894 548


Беженцы
коренной задачей «заботиться о сохранении живой силы армии». Командующему Северо-Западным фронтом было дано право не удерживать Варшаву и по условиям обстановки отводить архмии назад по линии Ломжа — Ковель. Эти решения были вызваны быстрым продвижением австро-германских армий между Бугом и Вислой и активностью четырех германских армий на северном крыле Восточного фронта. Двумя встречными охватывающими ударами с севера и юга германское командование стремилось окружить и уничтожить русские армии в «польском мешке».
Главные бои на наревском направлении начались 30 июня наступлением 12-й и 8-й германских армий. Русский фронт был прорван у Прасныша; через несколько дней начался отход русских армий. Между Ивангородом и устьем Пилицы форсировала Вислу 9-я германская армия. В связи с угрозой окружения русских войск на Средней Висле было принято решение оставить Варшаву и отвести армии. Варшава была сдана противнику 22 июля, а 6 августа пал Новогеоргиевск.
Стремясь к более глубокому охвату русских войск со стороны Немана, германское командование направило удар своей 10-й армии в направлении Ковно — Вильно — Минск. 9 августа комендант Ковно без боя сдал крепость, облегчив продвижение немцам. Неожиданным ударом в стык вновь образованных Северного и Западного фронтов немцам удалось 31 августа занять Свенцяны и Вилейку. Под угрозой окружения 10-я русская ар-
549


мия была вынуждена оставить Вильно. Начавшимся вскоре контрнаступлением русских войск противник был отброшен в район озер Свирь и Нарочь, а образовавшийся прорыв закрыт.
В октябре 1915 г. фронт стабилизировался и русские армии закрепились на рубеже: Рига, р. Западная Двина, Двинск, Барановичи, Дубно, р. Стрыпа.
В результате германского наступления на Восточном фронте весной — летом 1915 г. царские войска были вытеснены из большей части Галиции, из Польши, части Прибалтики и Белоруссии. В ожесточенных боях с вооруженным до зубов противником русская армия была обескровлена. С начала войны потери составили около 3,5 млн. убитыми, ранеными и пленными — самые тяжелые среди армий всех воюющих держав. Свыше 300 тыс. было убито, 1,5 млн. попало в плен; офицерский корпус потерял 45 тыс. человек. К осени 1915 г. кадровая армия была почти полностью выведена из строя. Огромный ущерб понесла армия в вооружениях и снаряжении.
Определяя главную причину поражений русской армии в 1915 г., некоторые историки видят их в полном отсутствии у русского командования искусства управления войсками. Хотя ошибки руководства фронтов и Ставки, безусловно, имели существенное значение, но основной секрет успехов германской армии крылся в катастрофической нехватке у русской армии артиллерии и снарядов, винтовок и патронов. Кризис вооружения неуклонно нарастал на протяжении кампании 1915 г. «Немцы вспахивают поля сражений градом металла и ровняют с землей всякие окопы и сооружения, заваливая часто их защитников землей. Они тратят металл, мы — человеческую жизнь»,— писал военному министру один из командиров корпусов1. Летом 1915 г. обнаружилась острая нехватка винтовок; только часть солдат, находящихся на фронте, была ими вооружена. Огромная нехватка вооружения, боеприпасов и полное отсутствие надежды на скорое их получение породили растерянность и глубокий пессимизм в Ставке. Ставка засыпала Петроград просьбами и мольбами о скорейшей присылке вооружений и боеприпасов. «Ведь ни одна наука не учила еще этому методу ведения войны: без патронов, без винтовок, без пушек и т. д.»,— сетовал в письме военному министру Поливанову начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Янушкевич 2.
Значительные успехи австро-германских армий на Восточном фронте стали возможны также и в результате отсутствия помощи со стороны союзников России. Среди французских и английских политическпх деятелей в то время все более укрепля¬
1 А. А. Поливанов. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907—1916 гг. [Б. м.], 1924, стр. 186,
2 Там же, стр. 183.
550


лась стратегическая концепция о решающей роли Западного фронта в будущей победе над Германией. Для этого необходимы были строгая экономия сил и достижение подавляющего военного и материального превосходства над противником. Русской армии, как, впрочем, и остальным союзным армиям, отводилась неблагодарная задача истощения сил германского блока. Англия с конца 1914 г. вообще все главные усилия обратила на Восток, стремясь закрепить свои позиции в восточной части Средиземноморья, в Египте, Аравии, Месопотамии и Иране.
Несмотря на значительный численный перевес англо-французской армии над германской, оцениваемый к осени 1915 г. в 35 дивизий, союзники не воспрепятствовали массовым переброскам немецких дивизий с Западного на Восточный фронт. С апреля по сентябрь их число увеличилось с 46 до 65, а на Западном фронте — сократилось со 100 до 90. Почти все свои новые формирования немцы направляли против России. К сентябрю 1915 г. на русском фронте находилось 140 австро-германских пехотных и кавалерийских дивизий, в то время как на англофранцузском их было 91. Предпринятые союзниками наступательные операции у Арраса в мае 1915 г. и в Шампани в сентябре были практически бесполезны для русской армии. Выступление Италии, также не привело к отливу значительных австро-венгерских сил с русского фронта. Не оказали союзники должной помощи русской армии и в вооружениях.
В 1915 г. русская армия выдержала главную тяжесть борьбы, сковав более половины вооруженных сил германского блока. Она уничтожила и вывела из строя свыше 2 млн. вражеских солдат, тем самым сделав значительный вклад в «войну на истощение». Своими активными наступательными действиями русская армия заставила Германию с конца 1914 г. обратить все свои усилия против России, тем самым предоставила союзникам почти полуторагодовую передышку, использованную ими для оснащения своих армий и подготовки к отражению германского наступления на Западном фронте в феврале 1916 г.
Военные поражения русской армии в 1915 г. не только вызвали острое недовольство царизмом всех слоев общества и оказали революционное влияние на рабочий класс России, но и ускорили кризис «верхов». В июне 1915 г. был уволен в отставку военный министр Сухомлинов. В конце августа царь сменил вел. кн. Николая Николаевича на посту верховного главнокомандующего. Это не было репрессивной мерой за военные неудачи. Эта была отчаянная попытка укрепить свой пошатнувшийся трон и избавиться от опасного конкурента. Николай Николаевич был назначен наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией. Восточный фронт был разделен на три фронта: Северный прикрывал Петроград, Западный —
551


Москву и Юго-Западный — Киев. Начальником штаба Ставки, т. е. фактическим военным руководителем армии, стал М. В. Алексеев. Он был, несомненно, выдающимся генштабистом, способным верно оценивать стратегическое положение, но не обладал твердостью характера, не был в состоянии противодействовать настояниям Николая и придворного окружения, не мог с достаточной настойчивостью добиваться проведения в жизнь решений Ставки командующими фронтами.
Осенью 1915 г. военно-политическое положение держав Антанты значительно ухудшилось в результате присоединения Болгарии к германскому блоку и начала совместного австро- германо-болгарского наступления на Сербию. С целью оказания косвенной поддержки сербской армии Ставка начала в конце декабря наступление на Юго-Западном фронте; оно привлекло новые части на австрийский фронт, но не могло изменить развития событий на Балканах. Сербская армия была разбита, англофранцузские экспедиционные войска, посланные на помощь сербам, отступили к Салоникам. Союзники потеряли Балканский полуостров. Германским войскам открывался свободный путь в Турцию. Все это было результатом политических противоречий и несогласованности взглядов в лагере Антанты по коренным вопросам ведения войны. Союзные руководители вынуждены были сделать вывод о необходимости координации военных действий в предстоящей кампании 1916 г.
На конференции представителей всех союзных армий, состоявшейся во французской главной квартире в Шантильи в декабре 1915 г., было принято решение о том, что исход войны будет решаться согласованными наступательными действиями союзных армий летом 1916 г. на главных фронтах: англо-фра:н- цуз'ском, русском и итальянском. В связи с угрозой германского наступления на Западном фронте по предложению генерала Жоффра было принято обязательство об оказании помощи той из союзных армий, против которой противник направит главный удар. Эта помощь оказывалась наступлением союзников на остальных фронтах не более чем через две недели после официальной просьбы со стороны армии, подвергнувшейся атаке противника. На мартовской конференции 1916 г. было принято принципиальное решение об общесоюзническом наступлении летом 1916 г.; срок начала наступления подлежал определению главнокомандующих.
Весенние операции 1916 г.
21 февраля (н. ст.) 1916 г. началось генеральное наступление германских войск на Западном фронте в районе Вердена, имевшее целью обескровить французские войска, прорвать линию обороны и добиться победы над Францией в 1916 г.
Через три дня генерал Алексеев созвал в Ставке совещание.
552


В соответствии с обязательствами о взаимопомощи, принятыми на конференции в Шантильи, было решено «перейти в решительное наступление», «собрав в точке удара возможно большие силы» 1. Операцию было решено вести левым флангом Северного фронта и правым — Западного, силами 5, 1 и 2-й армий в общем направлении на Ковно. Главной ударной силой была 2-я армия, насчитывавшая около 400 тыс. бойцов, 605 легких и 282 тяжелых орудия. Перед армией ставилась выполнимая задача, однако войска были плохо подготовлены к прорыву неприятельской укрепленной полосы; не хватало тяжелой артиллерии и снарядов к ней. К тому же время для наступления было самое неблагоприятное — низины, залитые талыми водами, крайне затрудняли передвижение войск и доставку снаряжения.
Наступление началось 5 марта между озерами Вишневское и Нарочь. Пехота пошла в атаку преждевременно, до конца артиллерийской подготовки. В первый же день боев армия потеряла 15 тыс. человек, но существенных результатов достигнуто не было. Особенно упорные бои развернулись в районе Двинска. Небольшого успеха войска Западного фронта добились в направлении на Поставы. Однако атаки велись разрозненно, и поэтому численное превосходство русских не могло проявиться. 16 марта распоряжением Ставки операция была прервана, так как «не привела к решительным результатам». Эта плохо организованная помощь французам стоила русской армии 78 тыс. человек, потери немцев составили свыше 30 тыс. человек. Тем не менее русское наступление принесло некоторое облегчение французским войскам. Немцы были вынуждены собрать к месту прорыва русской армии не менее шести корпусов и с 20 по 30 марта прекратить атаки Вердена. Французское командование получило драгоценную передышку, позволившую подтянуть резервы и укрепить позиции.
В соответствии с постановлением межсо-
Юго-Западного фронта узнической конференции в Шантильи петом 1916 г. русское командование с весны 1916 г. под¬
готовляло решительное наступление на Восточном фронте, которое было намечено на середину июня (н. ст.). 1 апреля 1916 г. в Ставке состоялось обсуждение плана предстоявших операций. Алексеев предполагал нанести главный удар силами Северного и Западного фронтов, обладавшими почти двойным численным превосходством над силами противника (1220 тыс. против 620 тыс. человек). За наступление армий своего фронта высказался также и командовавший Юго-Западным фронтом генерал Брусилов. Численный перевес здесь был
1 «Стратегический очерк войны 1914—1918 гг.», ч. V. М., 1920, стр. 17-18.
553


сравнительно невелик, и Алексеев, неохотно согласившись с предложением Брусилова, тут же предупредил, что дополнительно Юго-Западный фронт не получит ни людей, ни тяжелой артиллерии.
И апреля план наступления был утвержден. Главный удар наносился войсками Западного фронта на виленском направлении; Северный фронт наступал на Видзы — Уцаны; Юго-Западный фронт должен был облегчить выполнение задачи Западному фронту и «тревожить» противника по всему фронту, но главную атаку направить на Луцк.
Намеченный Ставкой план не был осуществлен. В начале мая австрийцы нанесли итальянской армии сокрушительное поражение в Трентино. Италия и англо-французские союзники обратились к России за помощью; они не только просили, но и требовали от Алексеева скорейшего перехода русских войск в наступление. После личного обращения итальянского короля к царю было решено начать наступление Юго-Западного фронта раньше намеченного срока.
Брусилов с железной настойчивостью провел подготовку всех четырех армий своего фронта к наступлению, организовал обучение войск по преодолению укрёпленной полосы и начал заблаговременно и скрытно готовить штурмовые группы; он решил применить при наступлении новую тактику прорыва оборонительных рубежей противника. В отличие от практиковавшихся ранее методов тарана на узком участке фронта при подавляющем превосходстве сил над противником Брусилов подготовил прорыв одновременно всеми армиями на четырех направлениях; этим достигались полная внезапность наступления и невозможность для противника маневра резервами Армии Юго-Западного фронта имели небольшое численное преимущество над австрийцами в живой силе (633 тыс. против 475 тыс. человек), легкой артиллерии (1770 против 1301 орудия), но в тяжелой артиллерии уступали им более чем втрое (168 против 545 орудий).
Наступление всех четырех армий фронта началось 22 мая мощной артиллерийской подготовкой, продолжавшейся от 8 до 48 часов. Наступление русских было неожиданным для австрийцев. Их позиции были сильно укреплены, и командование не верило в возможность успешного русского наступления.
Армии Юго-Западного фронта прорвали австрийский фронт в четырех направлениях. Наиболее успешно развивалось наступление 8-й армии, наносившей главный удар. 25 мая, разгромив противостоявшую ей 4-ю австрийскую армию, она заняла Луцк. За первые три дня наступления русские армии взяли свыше 100 тыс. пленных, захватили большое количество военного имущества.
554


КАМПАНИЯ 1916 г. НА РУССКОМ ФРОНТЕ


Брусиловский прорыв. Русская пехота идет в атаку
Немцы начали перебрасывать подкрепления с других участков фронта, из резервов Западного фронта на помощь австрийцам был направлен 10-й корпус. Германское командование решило укрепить прежде всего район Ковеля и остановить продвижение русских в районе Луцка.
Юго-Западный фронт быстро израсходовал свои резервы, а для продолжения наступления не было сил. Из попыток прорыва конницы к Ковелю для расстройства немецких тылов ничего не получилось. Между тем соседний Западный фронт бездействовал. Нанесение главного удара было отложено до начала июня. Неудача атаки на Барановичи силами только одного корпуса послужила предлогом для отсрочки наступления еще на две недели. Испугавшись лобовой атаки этого сильно укрепленного района, Эверт стал искать новое место прорыва; его нашли на левом берегу Немана, севернее Барановичей на фронте Лида — Гродно. Алексеев оказался не в состоянии настоять на выполнении плана, одобренного Военным советом. И июня Юго-Западному фронту была передана 3-я армия из состава Западного фронта. Силами 3-й и 8-й армий Брусилов пытался взять Ковель, но неудачно. Сломить сопротивление крупных сил противника, собранных на этом хорошо укрепленном участке фронта, не удалось. Наступление прекратилось.
На левом фланге фронта больших успехов добилась 9-я армия генерала П. А. Лечицкого. 5 июня она взяла Черновцы и за месяц наступательных боев продвинулась на 120 километров,
555


К середине августа австрийцы отступили к карпатским перевалам, очистив всю Буковину и южную Галицию. Германское командование было вынуждено и здесь усилить австрийские войска германскими дивизиями.
Наступление Западного фронта началось только 20 июня. Эверт вел его нерешительно силами одной 4-й армии. В раздробленных атаках он цотерял за девять дней до 80 тыс. человек и вскоре совершенно отказался от наступления. Лишь после этого на Юго-Западный фронт были направлены резервы для форсирования р. Стоход и взятия Ковеля. Переброшенная с Западного фронта гвардейская армия заняла болотистые места между 3-й и 8-й армиями. Эта позиция стала для нее своеобразным Верденом, где безрезультатно были принесены огромные жертвы. Наступлением на Ковель руководили, кроме Брусилова, командующие армиями: А. М. Каледин, В. М. Безобразов и В. И. Гурко. Пять безуспешных атак унесли цвет армии. Положение немецких войск было критическим, но Ковель удержался.
Натолкнувшись на серьезное сопротивление прибывших на фронт свежих германских дивизий и исчерпав все свои резервы, Юго-Западный фронт в первых числах сентября стал закрепляться на рубеже р. Стоход, Киселин, Злочев, Бережаны, Галич, Станислав, Ворохта.
В общем ходе войны наступление Юго-Западного фронта сыграло огромную роль, хотя его военные результаты не вышли за рамки тактических успехов. Руководящие военные и политические деятели центральных держав свидетельствуют о том, что Австро-Венгрия и Германия переживали «один из наисильнейших кризисов» на протяжении всей войны; русское наступление «нанесло самое тяжелое потрясение, какое до сих пор приходилось испытывать австро-венгерскому войску» К Процесс распада двуединой монархии резко усилился. Чтобы сохранить свою союзницу, Германии пришлось сделать судорожное усилие для подкрепления австрийского фронта. За время «Брусиловского наступления» австро-венгерский фронт получил 30,5 пехотных и 3,5 кавалерийских дивизий подкреплений, т. е. больше, чем весь германский резерв Западного фронта перед наступлением на Верден. Даже по сильно преуменьшенным германским данным, австрийцы потеряли на Юго-Западном фронте 511 тыс. человек, из них более 2/з пленными и пропавшими без вести. Непосредственным результатом военного кризиса явилась смена германского и австрийского верховного командований. Фактическим военным руководителем германской армии стал Гин- денбург.
1 «Der Weltkrieg 1914 bis 1918», Bd. X. Berlin, 1936, S. 567.
556


Русское наступление принесло реальную и весьма значительную помощь западным союзникам России. Немцы вынуждены были снять 11 дивизий с Западного фронта и направить их на австрийский фронт. Атаки в районе Вердена были ограничены и прерваны. Коренным образом изменилась обстановка на итальянском фронте. Австро-венгерское командование приостановило наступление в Трентино. С фронта было снято шесть дивизий и отправлено в Россию.
Наступление Юго-Западного фронта не было поддержано ни эффективным наступлением остальных русских фронтов, ни союзниками. Операции англо-французских войск на р. Сомме начались не через две недели после начала русского наступления, как было обусловлено соглашениями в Шантильи, а только через месяц. В это время, пишет Фалькенгайн, «в Галиции опаснейший момент русского наступления был уже пережит» 1.
Одним из важных политических результа-
Присоединение тов руССКого наступления было присоеди-
Румынии к Антанте ^ А
1 нение Румынии к Антанте.
Правящие круги Румынии в течение двух лет колебались в выборе союзников, выжидая перелома в ходе военных действий в пользу одной из сторон. Успехи русских армий летом 1916 г. склонили их на сторону Антанты.
Румыния выставляла в качестве одного из условий своего выступления отправление 250-тысячной русской армии в Доб- руджу против болгар. Удовлетворение этих требований опрокидывало все оперативные планы русской Ставки на 1916 г.; она согласилась перебросить на Дунай лишь особый корпус. Румыны потребовали также наступления англо-французской армии со стороны Салоник. Союзники, однако, отказывались, хотя и стремились использовать румынскую армию не столько против Австро-Венгрии, сколько на Балканах. Это отвечало их политическим расчетам, поскольку они рассматривали Румынию наряду с Грецией и Италией в качестве противовеса России и славянским государствам на Балканах. Споры по этим вопросам затянули переговоры с Румынией по меньшей мере на целый месяц, в результате чего благоприятный момент, созданный русским наступлением, оказался утраченным. Только 10 августа (н. ст.) Жоффр сообщил Алексееву о согласии принять условия Румынии. 4 (17) августа соглашение с Румынией было подписано; ей было гарантировано территориальное расширение в Трансильвании, Буковине и Баиате. Россия обеспечивала военное прикрытие страны во время мобилизации, в Добруджу направлялся русский корпус генерала А. М. Зайончковского. Са¬
1 Э. Фалькенгайн. Верховное командование 1914—1916 гг. в его важнейших решениях, стр. 243.
557


лоникская армия должна была начать решительное наступление по крайней мере за восемь дней до начала военных действий румынской армией. В конце августа (н. ст.) Румыния объявила войну Австро-Венгрии. Вооруженные силы Румынии после мобилизации насчитывали около 600 тыс. человек. Они были сведены в четыре армии, включавшие в общей сложности 23 пехотные и две кавалерийские дивизии. Северная армия примыкала к Юго-Западному фронту, 1-я и 2-я армии развернулись от Орсово до Ойтос и 3-я армия — от Орсово вдоль Дуная. Боеспособность войск была низкая из-за недостаточного вооружения, нехватки офицерских кадров и плохой выучки людей. Лишь 10 дивизий можно было считать кадро;выми.
Немцы и их союзники были хорошо осведомлены о предстоявшем выступлении Румынии и имели время подготовиться к нему. Германское командование собрало две группы войск. Одна — под командованием Фалькенгайна, более сильная, из 9-й германской и 1-й австрийской армий (26 пехотных и 7,5 кавалерийских дивизий) была сосредоточена в Трансильвании; вторая — группа Макензена (9 пехотных и 2 кавалерийские дивизии — болгаро-турецкие войска) наносила удар на Добруджу. Против 9-й русской армии действовала 7-я австро-венгерская армия, усиленная несколькими немецкими дивизиями.
Русское командование допустило вначале ряд ошибок.
9-я левофланговая армия была слабо подкреплена; в Добруджу был послан только один корпус Зайончковского, он влился в румынскую армию и действовал под началом румынских генералов, которые не имели опыта современной войны. Вскоре же начались неудачи на фронте в Добрудже. 6 сентября под Тур- тукаем Макензен разбил румынскую армию. После этого остатки армии были подчинены Зайончковскому. В Добруджу были посланы значительные русские подкрепления (4-й Сибирский корпус и еще одна дивизия с Кавказского фронта).
Несколько иначе развивались события на правом фланге Румынского фронта. 9-я русская армия перешла в наступление на Сигот, которое продолжалось до середины сентября. Это дало возможность румынской армии занять некоторые города в Трансильвании. Но вскоре Фалькенгайн перешел в контрнаступление. Румынские войска оказывали отчаянное сопротивление в горах до середины ноября, но затем немцам удалось сломить их и вторгнуться на территорию Румынии. Одновременно армия генерала Макензена форсировала Дунай и повела наступление на Бухарест с юга. 5 декабря (н. ст.) румыны были вынуждены оставить свою столицу. К концу декабря были сданы Браилов, Плоешти и Фокшаны. Войска противника оккупировали Румынию, но, по признанию Людендорфа, «в общем ведении войны стали слабее», так как разбросали свои силы.
558


559


Слабее стал и русский фронт, увеличившийся еще почти на 500 километров. К январю 1917 г. в румынской армии осталось не более 35 тыс. солдат, армия фактически развалилась, и ее приходилось реорганизовывать в тылу русских войск. России пришлось постепенно перебросить на румынский фронт 15 пехотных корпусов (35 дивизий) и три кавалерийских корпуса, т. e. XU часть русской армии. Был образован четвертый самостоятельный фронт — Румынский. России пришлось из своих скудных запасов выделить румынской армии оружие, боеприпасы, интендантское и всякое другое имущество. Стоимость переданных и подлежавших передаче румынскому правительству предметов снабжения определялась в начале 1917 г. почти в 290 млн. руб.1
От увеличения Восточного фронта реальные выгоды имели союзники России. К концу января 1917 г. на Румынском фронте было сосредоточено до 50 неприятельских дивизий, немцы были вынуждены сократить линию фронта во Франции и за счет новых формирований и изъятий с Западного фронта направить в Румынию до двух десятков дивизий.
В период мировой войны Россия имела са- Положение русской МуЮ многочисленную сухопутную армию, армии кг. pf концу 1916 г. в ней насчитывалось
275 дивизий — на фронте и в резерве (из них 228 пехотных), всего около 6,5 млн. человек. За время войны в армию было призвано около 15 млн. человек, что составляло 37% всех сил, мобилизованных странами Антанты.
После поражения Румынии протяженность Восточного фронта достигла 1500 километров; своими флангами он упирался в Балтийское и Черное моря. На этом фронте находилось 107 пехотных и несколько десятков кавалерийских дивизий противника (всего, по данным Ставки, 134 дивизии). Под давлением Франции Россия была вынуждена направить четыре особые бригады численностью около 45 тыс. человек на Салоникский и Западный фронты; свыше половины турецкой армии (29 пехотных дивизий) сдерживала она и на Кавказском фронте. Здесь в 1916 г. русская армия одержала ряд важных побед, овладев Эрзерумом (февраль), Трапезундом (апрель), Эрзинд- жаном (июль), и углубилась на территорию Турции на 250— 300 километров. В Персии казачий корпус Баратова занял район Керманшаха и вышел на мосульское направление навстречу английским войскам в Ираке. Англичане фактически отказались от совместных действий с русскими, опасаясь усиления позиций России на Ближнем Востоке; поэтому Баратову было приказано «временно» приостановить наступление.
1 ЦГИА СССР, ф. 560, оп. 26, д. 1403, лл. 91-96.
560


Вследствие улучшения материально-технического снабжения боеспособность русской армии в 1916 г. возросла по сравнению с 1915 г. Однако преимущества германской армии в области артиллерии, особенно тяжелой, сохранялись. Значительно отставала русская армия по уровню военного оснащения и от англофранцузских вооруженных сил; к середине 1916 г. она была хуже обеспечена (из расчета на километр фронта) полевой артиллерией (почти в 5 раз), тяжелой артиллерией (почти в 9 раз), пулеметами (в 4,5 раза). В конце 1916 г. на километр русского фронта приходилось в среднем по 2 орудия, тогда как на французском фронте —12 орудий. По общему количеству Россия имела в 2 раза меньше полевой артиллерии, в 3 раза меньше тяжелой, в 4 раза меньше авиации, а по обеспеченности снарядами для тяжелой артиллерии уступала союзническим армиям в 6 раз. При протяженности фронта, вдвое большей, чем англофранцузского, русская армия израсходовала в 4 раза меньше артиллерийских снарядов.
Громадный недостаток вооружения и снаряжения в русской армии снижал ее боеспособность и во много раз увеличивал жертвы; недостаток вооружений восполнялся людскими ресурсами. В военных действиях русская армия потеряла около 4 млн. солдат и 77 тыс. офицеров убитыми и ранеными, 2,3 млн.— пропавшими без вести. От болезней умерло 111 тыс. человек, и было освобождено от службы по болезни около 1 млн. человек. Относительные потери России, не говоря об абсолютных, были значительно выше, чем у союзников. На тысячу человек английская армия потеряла 6 человек, французская — 59, а русская — 85.
Русская армия сыграла существенную роль в общей вооруженной борьбе держав Антанты с германским блоком. С начала войны и до конца 1916 г. германская армия потеряла на Восточном фронте 1739 тыс., а австро-венгерская — 2623 тыс. убитыми, ранеными и пленными. Боевые операции на русском фронте обеспечили Англии и Франции почти полуторагодовую передышку (с ноября 1914 г. по февраль 1916 г.), которая была использована ими для усиления своих укреплений на Западном фронте, создания многочисленной английской армии и оснащения союзных армий современным вооружением. Русская армия неоднократно оказывала непосредственную помощь англо-французским армиям в 1914 г. и в период германского наступления на Верден, итальянской армии — после ее поражения в Трен- тино в мае 1916 г., наконец, она взяла на себя весь Румынский фронт после поражения Румынии. Большие людские потери, острый недостаток вооружений, экономический хаос и революционный кризис в России к концу 1916 г. серьезно подорвалр! боевые и моральные качества армии. Революционное брожение  3636 История СССР, т. VI
561


охватило армию, солдаты отказывались воевать за чуждые им интересы господствующих классов России.
Неспособность царизма оправиться с кризисом вооружений и острая нехватка финансовых средств для успешного ведения войны приводили, начиная с 1915 г., к росту военной, политической и финансово-экономической зависимости России от союзников.
2
Влияние войны на экономику России
Общая характеристика развития промышленности в 1914—1917 гг.
Задолго до начала мировой войны марксисты показали неразрывную связь между организацией армии и экономическим базисом страны, который определял как характер вооружения армии, так и способ ведения войны. Буржуазные экономисты и военные специалисты начала XX в. не понимали этой связи. Большинство русских экономистов считали, что сельскохозяйственные страны имеют явное преимущество перед промышленными и проявят большую хозяйственную устойчивость. Генералы не верили в возможность длительной войны.
Война опрокинула эти теории..
Как правило, в первые месяцы войны большинство предприятий сокращало производство. Это объяснялось призывом рабочих в армию, перебоями транспорта, расстройством тортовых связей с заграницей, нехваткой импортного сырья и т. п. Некоторые из названных факторов оказались временными и были преодолены, другие — постоянными. Кроме того, появились новые факторы, положительно действовавшие на развитие отдельных отраслей производства. К ним относился прежде всего казенный спрос, вызванный войной; он все более усиливался и расширялся по мере продолжения войны. Казенный спрос охватил в первую очередь крупные заводы, занятые изготовлением оружия, бое¬
вого снабжения, взрывчатых веществ.
Промышленность Польши, Прибалтики и ближайших к фронту губерний пострадала наиболее сильно; летом 1915 г. в связи с отступлением русских войск оттуда началась эвакуация ряда предприятий. К осени 1915 г. была потеряна большая часть территории Варшавского района, где, по своду отчетов фабричных инспекторов, насчитывалось около 4,2 тыс. предприятий с числом, рабочих около 350 тыс. Только благодаря этим потерям промышленность России должна была сократить свою производительность на 7б часть.
562


В 1914—1915 гг. капиталовложения в промышленность значительно сократились. 1916 год, напротив, характеризуется бурным расширением учредительства. Больше всего капиталов направлялось в горную промышленность (вложения 1916 г. превзошли уровень предвоенного 1913 г.), потом шла выплавка и обработка металлов. Вложения капиталов отечественного происхождения резко преобладали; сколько-нибудь крупного притока иностранных капиталов в народное хозяйство не было.
Наряду с созданием новых предприятий и их расширением происходил процесс закрытия и ликвидации существующих. Военная обстановка оказалась особенно неблагоприятной для мелких предприятий, они закрывались чаще всего. 85% всех закрывшихся предприятий приходились на пять отраслей промышленности, менее всего связанных с выполнением военных заказов; было закрыто свыше 51% предприятий по обработке камня и глины, а вновь открыто лишь 3,7%; в пищевой промышленности закрылось свыше 7з предприятий, а открылось лишь 7,6% 1. Отрасли, непосредственно обслуживавшие нужды фронта, быстро развивались.
Рассмотрим движение промышленной продукции за военные годы (в млн. довоенных рублей) 2:
1913 г.
1914 г.
1915 8.
1916 г.
1917 8.
Всего . .
5620,8
5690,4
6389,7
6831,4
4344,1
% ...
100
101,2
113,7
121,5
77,3
Как видно, 1914 год почти не дал никакого прироста продукции. В 1915 г. промышленность с большими трудностями приспосабливалась к условиям войны. 1916 год дал наивысший прирост продукции — на 21,5%. Таким образом, никакого грандиозного роста промышленности в условиях войны не получилось; но в 1917 г. произошло прямо катастрофическое падение ценности продукции почти на lU, до 77,3% предвоенного года. Такое падение не могло произойти сразу. Очевидно, уже в 1916 г. стали действовать факторы, которые способствовали падению продукции за один год чуть ли не вдвое.
Не все отрасли промышленности развивались одинаково. В ряде отраслей совершенно отчетливо наблюдался огромный рост производства. Металлообрабатывающая промышленность дала в 1916 г. прирост продукции на 300%, химия выросла
1 «Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг.». М., 1926, стр. 35.
2 Н. Я. Воробьев. Изменения в русской промышленности в период войны и революции (го данным переписи 1918 г.).—«Вестник статистики», кн. XIV, 1923, стр. 152-153.
36*
563


в 2,5 раза; производство смешанных волокнистых веществ увеличилось более чем втрое. Но были и другие отрасли, которые вовсе не увеличили производства. Таковы, например, горная и горнозаводская промышленность, и даже наиболее мощная отрасль русского капитализма — обработка хлопка — из года в год давала снижение производства. Обслуживание потребностей армии происходило за счет сокращения поставок для нужд тыла.
Гигантскими шагами росло изготовление вооружения. Производство винтовок в августе 1916 г. поднялось по сравнению с августом 1914 г. на 1100%, а ружейных патронов — на 250%. Производство пушек (76-мм и горных) к январю 1917 г. по сравнению с январем 1916 г. увеличилось более чем на 1000%, а 76-мм снарядов — на 2000%. Выработка пороха и взрывчатых веществ увеличилась на 250—300%. В десятки раз возросло производство химического сырья.
Рост производства смертоносных орудий войны — вот что создавало картину общего промышленного развития страны. Для этого отпускались сырье и топливо, бронировалась рабочая сила, выдавались громадные правительственные субсидии.
Промышленность вступила в революцию в крайне тяжелом положении: «с одной стороны, к этому времени почти замерли целые важнейшие отрасли промышленности (керамическая, стекольная, цементная, спичечная, мыловаренная и т. п.)...; с другой — нельзя считать благополучным положение отраслей промышленности, к 1916 г. увеличивших свое производство до колоссальных размеров» *, ибо они работали исключительно на войну и с ее окончанием должны были подвергнуться колоссальному кризису.
Таков самый общий итог развития российской промышленности в годы первой мировой войны.
^ „ Финансовое положение России накануне
Финансирование воины J
воины значительно улучшилось по сравнению с периодом революции 1905—1907 гг. Тем не менее Россия оказалась хуже подготовленной в финансовом отношении к мировой войне, чем к войне с Японией, так как масштаб войны был неизмеримо большим, а расходы также несравнимыми; за месяц казна тратила столько же, сколько было израсходовано за год русско-японской войны. Всего с начала войны и до свержения самодержавия на военные и обыкновенные расходы было потрачено 39 млрд, руб., причем на прямые военные нужды —
30,5 	млрд.
Источниками финансирования бойны были выпуск бумажных денег, внутренние и внешние займы, налоговое обложение.
На 1 марта 1917 г. сумма бумажных денег, находившихся  11 «Фабрично-заводская промышленность...», стр. 66.
564


в обращении, достигла 9950 млн. руб. при золотом обеспечении в 1476,3 млн. руб. Таким образом, золотое обеспечение кредиток сократилось примерно до 14—15 %. Огромный выпуск бумажных денег и сокращение количества товаров приводили к обесценению денег и росту цен, большему, чем в любой другой воюющей стране. В Англии сохранился размен фунта на золото, во Франции количество бумажных денег увеличилось на 100%, в Германии— на 200%, а в России — в 6 раз. Перед Февральской революцией рост дороговизны уже обгонял выпуск денежных знаков. Все же царское правительство получило от выпуска бумажных денег огромные ценности, равные в переводе на золото 5365, 9 млн. руб.
С начала войны и до Февральской революции было выпущено шесть внутренних займов на сумму в 8 млрд. руб. (царское правительство выручило от займов 7,5 млрд, руб., 0,5 млрд, ушло на выплату процентов). Займы не получили широкого распространения среди трудящихся масс. «Правительство не пользуется доверием биржи и трудящихся, поэтому займы не берут»,— говорил кадет А. И. Шингарев. На заседании бюджетной комиссии Думы он рассказал о своей неудачной попытке популяризировать заем среди путиловских рабочих и служащих. Около 1,5 тыс. слушателей кричали в ответ: «А где наши депутаты?» 1.
Перед февралем 1917 г. финансовая машина работала на холостом ходу. Из октябрьского займа 1916 г. в 3 млрд. руб. синдикат банков взялся разместить 1,8 млрд. руб. Что же получило царское правительство от банкиров? 1281 млн. руб. облигаций от прежних займов, 176 млн. руб. наличными, занятыми в Государственном банке под заклад облигаций, и только 225 млн. руб. наличными по подписке.
В годы войны царское правительство значительно увеличило налоговое обложение: повысило ставки всех прямых и косвенных налогов, пошлин, ввело новые налоги. Все это дало в 1915 г. более 500 млн. руб., а в 1916 г.— 725 млн. Тяготы увеличивавшихся налогов ложились главным образом на низшие слои населения. В 1915 г. правительство решило ввести подоходный налог, который должен был отразиться на благосостоянии основной массы трудящихся. Налог не распространялся на доходы царя, царского дома и дворцовое имущество. Налог на военные прибыли не взимался в течение двух с половиной лет войны, а на 1917 г. он был запланирован всего на сумму в 55 млн. руб. В проекте бюджета на 1917 г. на долю налогов приходилось 53% государственных доходов вместо 35% в 1913 г.
1 ДГИА СССР, ф. 1278, оп. 5, д. 331, лл. 78-83.
565


Внешние займы также стали источником для покрытия расходов. Расходы по заграничным кредитам и сделанным в их счет заказам к моменту Февральской революции составили около 6.3 млрд. руб. Главным кредитором России в период войны была Англия, предоставившая царскому правительству 4,5 млрд. руб. Французские кредиты исчислялись в 1,25 млрд. руб. Кроме своих главных партнеров, царское правительство получило небольшие кредиты у США (250 млн. руб.), Японии (154,5 млн. руб.), Италии (121 млн. руб.). Предоставляемые союзниками займы шли на оплату заграничных заказов на предметы вооружения и боевого снаряжения. Значительные суммы расходовались на уплату процентов по старым государственным долгам (из французского кредита на эти цели пошло почти 2/s всех средств), на поддержание катастрофически падавшего курса рубля, на расчеты по обязательствам русских промышленных предприятий и банков.
Финансовые соглашения с союзниками имели тяжелые для России условия; она должна была платить по ним огромные проценты, подчиниться контролю английского и французского правительств над русскими заказами. В счет английских кредитов царское правительство доставило в Великобританию на 68 млн. фунтов стерлингов золота, обязалось продать союзникам десятки тысяч пудов пшеницы, платину и т. п. Английское правительство являлось посредником в осуществлении военных заказов России в США, что было для нее крайне невыгодно в финансовом отношении.
Финансирование войны за счет иностранных займов было новым этапом усиления финансовой и экономической зависимости России. Иностранные кредиты не могли спасти страну от роста дороговизны и страданий миллионов людей, они лишь затягивали войну.
Создание крепкого военного хозяйства в России для снабжения армии оружием и предметами боевого снаряжения представляло наиболее важную задачу военного времени. В начале войны частная промышленность не была привлечена к работам на военные нужды; только отдельные частные предприятия наряду с казенными военными заводами непосредственно обслуживали армию и флот. Требовались быстрейшая мобилизация всей промышленности и развитие ряда отставших отраслей, в продукции которых нуждался фронт.
Уже в конце 1914 г. русская армия испытывала серьезный недостаток в снарядах. Значительно острее он стал ощущаться в начале 1915 г. По инициативе Ставки 15 февраля 1915 г. была создана Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части во главе с вел. ки. Сергеем Михайловичем. Создание
Организация военного хозяйства
566


комиссии явилось слабой бюрократической мерой, не способной серьезно изменить положение со снарядами и винтовками. Вопрос упирался не в распределение снарядов и винтовок, на что пыталась обратить внимание комиссия, а в организацию их производства: за пять месяцев 1914 г. промышленность дала 134 тыс. новых винтовок, 144 тыс. было отремонтировано, в то время как потребность в винтовках исчислялась в 1,5 млн. штук единовременно и 100—150 тыс. штук ежемесячно. Ставка потребовала довести производство трехдюймовых снарядов до 1,5 млн. штук в месяц, тогда как крупные заводы могли производить только до 500 тыс. снарядов в месяц. Требовалось расширение заводов, нужны были новые станки.
С весны 1915 г. наглядно проявились глубина и острота снарядного голода в русской армии. В это время председатель Государственной думы М. В. Родзянко, поддержанный крупнейшими представителями банков и промышленности, предложил главнокомандующему русской армией вел. кн. Николаю Николаевичу «разогнать воровскую шайку артиллерийского ведомства» и убрать военного министра Сухомлинова. В результате переговоров Родзянко в Ставке в мае было создано Особое совещание по усилению снабжения действующей армии главнейшими видами довольствия. К работам совещания привлекались члены Государственной думы и Государственного совета и некоторые представители петроградских банков. Комиссия, возглавлявшаяся вел. кн. Сергеем Михайловичем, была ликвидирована.
Одновременно с первыми робкими шагами правительства в области перевода экономики на военные рельсы буржуазнопомещичьи элементы намечали свою программу. IX съезд представителей промышленности и торговли в конце мая 1915 г. выдвинул идею создания военно-промышленных комитетов. В июле состоялся I съезд военно-промышленных комитетов. Руководство в избранном на нем Центральном комитете захватили представители московской буржуазии: А. Гучков стал председателем, а А. Коновалов — товарищем председателя. Руководителями областных комитетов были крупнейшие представители местной буржуазии (П. Рябушинский в Москве, М. Терещенко в Киеве и т. п.).
С созданием системы военно-промышленных комитетов появилась общероссийская организация буржуазии, которая претендовала на общее руководство делом военно-экономической мобилизации тыла страны. Военно-промышленные комитеты должны были также способствовать политической организации «общественных сил».
4 	августа 1915 г. Совет министров утвердил Положение о комитетах, по их деятельность правительство ограничивало лишь
567


«содействием» в снабжении армии и флота; всякие попытки выйти за эти рамки оно пресекало. Военно-промышленные комитеты объединили около 1300 средних и мелких предприятий и построили более 100 новых. До февраля 1917 г. комитеты выполнили для армии заказов на сумму около 200 млн. руб.
Буржуазия стремилась расширить свое влияние на государственные органы, ведающие снабжением армии. Характер буржуазного представительства в майском Особом совещании не удовлетворял широкие круги «общественности». В июле 1915 г. кадеты внесли в Думу законопроект об учреждении Главного управления по снабжению армии. Оно должно было объединить все мероприятия по обеспечению армии и флота предметами боевого и материального снабжения. Во главе управления предполагалось поставить главноуправляющего, причем специально подчеркивалось, что должность главноуправляющего и его помощника совместимы со званием члена Государственной думы и Государственного совета. В случае осуществления проекта снабжение армии уже не было бы прерогативой военного министра и могло перейти в ведение представителей буржуазии. Правительство предприняло ответный шаг. На заседании Совета министров кадетский законопроект был признан «по существу неправильным» \ и в Государственную думу было направлено составленное военным министром А. А. Поливановым Положение об Особом совещании для объединения мероприятий по обороне государства.
Правительственный законопроект, намечая функции Особого совещания и объем его работы, шел гораздо дальше законопроекта фракции кадетов. Помимо вопросов боевого снабжения армии, в ведение совещания предполагалось передать вопросы снабжения топливом предприятий и железных дорог и общее руководство продовольственным делом. В состав совещания предполагалось включить, помимо представителей ведомств и законодательных палат, членов Центрального военно-промышленного комитета и союзов земств и городов. Таким образом, по сравнению с майским Особым совещанием буржуазное представительство значительно усиливалось. Вместе с тем — и это резко отличало правительственный законопроект от думского проекта — вся исполнительная власть оставалась в руках военного министра, а совещание обладало только правом совещательного голоса.
1 ЦГИА СССР, ф. 1276, оп. И, д. 1140, л. 6.
>
568
Всероссийский съезд представителей военно-промышленных комитетов


Объединенное заседание бюджетной и военно-морской комиссий Государственной думы приняло за основу правительственный законопроект, а предложение фракции кадетов отвергло. Однако большинство выступавших в прениях находили представленный правительством законопроект слишком широким; было высказано опасение, что сосредоточение в руках военного министра всех экономических вопросов пойдет в ущерб руководи ству чисто военным производством. Поэтому было предложено оставить за военным министром его прямые обязанности снабжения армии, а для руководства железными дорогами, снабжением предприятий углем и заготовкой продовольствия и фуража создать специальные органы. В результате вместо одного Особого совещания было организовано четыре: особые совещания по обороне, по топливу, по продовольствию и по перевозкам с соответствующими министрами во главе. Разработанные положения были приняты Думой и Государственным советом и 17 августа 1915 г. утверждены царем.
Все особые совещания получили широкие полномочия. Особенно велика была власть военного министра, руководившего Особым совещанием по обороне. Совещание осуществляло «высший надзор» за деятельностью промышленных предприятий, содействовало образованию новых заводов и распределяло военные заказы; оно имело свой местный аппарат — заводские совещания, в которые входили чиновники и представители местной буржуазной общественности. Совещанию подчинялись Русский правительственный комитет в Лондоне, через который оформлялись заказы в Англии, США и Японии, и аналогичный комитет в США.
Военный министр, был не только промышленным, но и финансовым диктато'рой; в его руках были сосредоточены фактически неограниченные средства — прежде всего так называемый военный фонд, за счет которого шло финансирование всех заказов внутри страны. Огромные займы царского правительства за границей также поступали в распоряжение военного министра; порядок их расходования утверждался Особым совещанием. Понятно, что представители буржуазии очень ценили добытое «право» быть членами особых совещаний, через которые проход дили миллиардные суммы; им был открыт доступ к государственному сундуку и возможность влиять на расходование казенных средств. Этим правом буржуазия щедро пользовалась. В связи с военными заказами отпускались огромные авансы, достигавшие 60% суммы заказа; выдавались миллионные безвозвратные субсидии на развитие производства, на восстановление предприятий в связи с их эвакуацией, отпускалась иностранная валюта на приобретение за границей станков, инструментов и сырья.
570


С созданием системы особых совещаний усилилось проникновение буржуазии в поры государственного аппарата, ускорилось формирование военного государственно-монополистического капитализма. Этот процесс пошел особенно интенсивно, когда, помимо особых совещаний, осуществлявших общее руководство военно-экономической мобилизацией тыла страны, началось создание органов по непосредственному регулированию отдельных отраслей промышленности. Еще в июле 1915 г. при Министерстве торговли и промышленности был создан Комитет для снабжения сырьем хлопчатобумажных фабрик, а затем Комитеты по делам суконной, льняной и джутовой промышленности. В своей работе они опирались на монополистические объединения текстильных фабрикантов. Формально комитеты были подсобными совещательными органами при Министерстве торговли и промышленности, их решения утверждались министерством; но фактически все вопросы решались именно в комитетах, ибо министерство не имело ни средств, ни возможностей заниматься существом дела.
В январе 1916 г. при Особом совещании по обороне был создан Комитет по делам металлургической промышленности во главе с генералом А. 3. Мышлаевским. Постепенно комитет становился типичным государственно-монополистическим органом. Не сумев справиться с распределением черных и цветных металлов русского и заграничного производства, комитет привлек к работе все монополистические объединения металлургической промышленности — синдикаты «Продамета», «Кровля», меднопрокатных заводов и общество «Медь» — с их разветвленным учетно-распределительным аппаратом. Они и определяли политику и деятельность Металлургического комитета и всемерно использовали его в своих целях в трех главных направлениях: в выработке цен, в интересах ведения конкурентной борьбы, наконец, для усиления и укрепления своего влияния.
Монополистические объединения в коксобензольном производстве активно сотрудничали в созданном при Главном артиллерийском управлении Химическом комитете, возглавлявшемся крупным ученым-химиком академиком В. Н. Ипатьевым; синдикат «Проволока» был привлечен к работам проволочного делопроизводства Главного военно-технического управления.
Таким образом, наряду с особыми совещаниями в систему военного государственно-монополистического капитализма в России входили и органы по непосредственному регулированию отдельных отраслей промышленности, опиравшиеся в своей деятельности на имевшиеся и вновь возникшие в годы войны монополистические объединения различных типов. Специфика этой системы заключалась в преобладании представителей царской бюрократии в правительственных органах — особых совещани¬
571


ях. Это было одним из проявлений политического соотношения сил в рамках теснейшего союза горстки крепостников-помегци- ков с магнатами финансового капитала. Однако подчиненное политическое положение буржуазии нельзя распространять на область экономических отношений между государственным аппаратом царизма и монополиями в системе государственно-монополистического капитализма в целом. Буржуазия «давно правит нашей страной экономически»,— указывал Ленин в марте 1917 г,1 Она «правила» и в органах по непосредственному регулированию, возникших в результате сращивания государственного аппарата с капиталистическими монополиями. Появление этих органов, вызванное потребностями военного времени, было показателем того, насколько далеко зашел процесс обобществления производства, насколько возросли при империализме, когда банки и крупнейшие отрасли производства срослись неразрывно, созданные капитализмом теснейшая связь и взаимозависимость различных отраслей народного хозяйства.
На годы войны приходится новый этап в истории русских монополий. Он характеризуется бурным ускорением процессов монополизации народного хозяйства в самых различных направлениях и формах. Ведущим процессом было дальнейшее развитие комбинирования производства. В той или иной степени оно захватило все отрасли народного хозяйства, наиболее отчетливо проявившись в металлургической и металлообрабатывающей отраслях промышленности.
Уже до войны крупнейшие металлургические предприятия обзавелись собственными угольными шахтами и железными рудниками. В военные годы у них появились механические цехи и мастерские. Комбинирование металлургической промышленности с металлообрабатывающей развертывалось также за счет слияния предприятий той и другой отраслей. Основной предпосылкой интенсификации этого процесса явилось значительное развитие металлообрабатывающей промышленности в гады войны (к 1916 г. ее продукция увеличилась по сравнению с 1913 г. более чем в 4 раза, с 200 до 955 млн. довоенных рублей) при наличии острого недостатка металлов и роста цен на него. Отсюда — стремление металлообрабатывающих предприятий обзавестись собственной металлургической базой. Необходимым условием осуществления таких гигантских комбинаций был рост могущества русских банков, удесятеривших в военные годы свои основные капиталы.
До первой мировой войны Русско-Азиатский и Международный коммерческий банки, наиболее тесно связанные с машиностроительной промышленностью России, весьма слабо участво¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 18.
572


вали в металлургических обществах юга России, где существенную роль играл иностранный капитал. Война ослабила или вовсе прекратила связи иностранных банков с южнорусскими обществами и поставила их в финансовую зависимость от коммерческих банков России. Этим обстоятельством последние воспользовались для осуществления своих планов по обеспечению металлообрабатывающих предприятий собственной угольно-металлургической базой. Вот несколько примеров. Весной 1916 г. Русско-Азиатский банк приобрел акции Новороссийского металлургического общества, основанного англичанами, а на территорию принадлежавшего ему Юзовского завода перебазировал из Петрограда предприятия Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов (6ыеш. «Парвиайнен»). Возникло гигантское комбинированное предприятие, объединившее несколько заводов различного производственного профиля, с общим акционерным капиталом свыше 60 млн. руб. В 1916— 1917 гг. чрезвычайно разрослась возглавлявшаяся Международным коммерческим банком группа заводов «Коломна — Сормово». В 1914 г. в состав объединения входило четыре предприятия: машиностроительные заводы в Сормове и Коломне, Куле- бакский горный завод и общество «Шестерня-Цитроен». В 1915 г. с получением нескольких крупных заказов на изготовление снарядов общество Коломенского завода приобрело Бочмановский завод товарищества «Эмиль Липгарт», который был переоборудован в снарядный отдел, а затем совместно с обществом Сормовского завода предпринял крупные операции на Урале. Летом 1916 г. в распоряжение группы перешли Бело- рецкие железоделательные заводы Пашковых, вслед за ними — богатейшие месторождения железной руды в районе горы Магнитной, а в начале 1917 г.— Юрюзань-Ивановский горнозаводской округ князя Белосельского-Белозерского, расположенный по соседству с Белорецким округом. Наконец, в сентябре 1917 г. начались переговоры о присоединении к концерну Русского общества артиллерийских заводов в Царицыне.
Таковы некоторые проявления процессов комбинирования производства в годы первой мировой войны, на основе которых развивались и крепли монополистические объединения высшего типа — типа трестов и концернов. Эти же процессы лежали в основе возникновения концерна братьев Рябушинских, еще более могущественного концерна Стахеева — Ватолина и т. п. Именно такие монополистические организации, возникшие на базе вертикального и горизонтального комбинирования производства для объединения всех последовательных стадий изготовления тех или иных изделий, начиная от самых первичных, исходных продуктов, имел в виду Ленин, когда писал о наличии в России трестированных отраслей промышленности, связывая
573


с ними возможность проведения национализации круппокапи- талистического производства *.
Если объединения типа концернов и трестов создавали каркас крупного общественного производства, то монополии синди- катского типа подготовили достаточно сложный разветвленный аппарат распределения промышленной продукции в масштабе всей страны.
По мере развития государственно-монополистического регулирования функции монополий синдикатского типа подверглись значительной трансформации. Резкое увеличение казенного спроса и уменьшение заказов на изделия «нормального» сортамента, условия сбыта которых регулировались контрагентскими договорами мирного времени, создали реальную угрозу распада даже таких крупных монополий, как общество «Про- дамета». Этого не произошло лишь благодаря тому, что синдикат стал работать совместно с правительственным Комитетом по делам металлургической промышленности и перешел от распределения частных заказов на металл к распределению казенных, государственных заказов. Так же поступили и остальные синдикаты металлургической и других отраслей крупнокапиталистической промышленности России. Тем самым из частнокапиталистических они фактически превратились в государственно-капиталистические монополии. И этот процесс не прошел мимо внимания Ленина. Развивая дальше учение Маркса о необходимости слома государственной машины в процессе свершения социалистической революции, Ленин провел четкое различие между преимущественно «угнетательским» аппаратом, который пролетариат должен разбить, и аппаратом, особенно тесно связанным с синдикатами и банками, который «разбивать нельзя и не надо», поскольку он выполняет массу учетно-регистрационной работы. Этот аппарат, писал Ленин, надо «вырвать из подчинения капиталистам, от него надо отрезать, отсечь, от- рубить капиталистов с их нитями влияния, его надо подчинить пролетарским Советам, его надо сделать более широким, более всеобъемлющим, более всенародным» 1 2.
Таким образом, дальнейшее развитие монополистического и государственно-монополистического капитализма в годы войны ускорило вызревание материально-организационных предпосылок победы пролетарской революции. Несмотря на незавершенность процессов комбинирования производства и сращивания государственного аппарата с монополиями, к 1917 г. характер и уровень капиталистического обобществления в крупной про¬
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 142—143.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 307.
574


мышленности были таковы, что идти вперед нельзя было, не идя к социализму, не делая шагов к нему 1.
Делая этот кардинальный вывод, Ленин учитывал не только достигнутую ступень монополизации народного хозяйства, но и общее направление развития капиталистической экономики в условиях войны. Регулирующие органы царского правительства добились некоторых положительных результатов в увеличении чисто военного производства; особенно это относится к производству оружия, ружейных и артиллерийских патронов. Достаточно сказать, что организация уполномоченного Главного артиллерийского управления генерала С. Н. Ванкова удачно поставила производство трехдюймовых артиллерийских снарядов французского образца на частных заводах; до конца 1917 г. ею было изготовлено около 13 млн. снарядов. Организация справилась и с задачей изготовления литых корпусов шестидюймовых бомб из сталистого чугуна, добившись в ноябре 1917 г. производства 800 тыс. штук. Химическим комитетом в 1915—1917 гг. было построено. 14 коксобензольных заводов. Число рекуперационных установок при коксовых печах увеличилось в 5 раз, изготовление сырого бензола — в 100 раз.
Изготовление винтовок, пушек, пулеметов, пороха возросло в несколько раз, но потребности были настолько велики, что рост внутреннего производства не освободил страну от необходимости больших иностранных заказов. Все же уже в 1916 г. действующая армия была лучше обеспечена оружием и боеприпасами. Это и помогло Брусилову летом 1916 г. выиграть крупную операцию.
Однако строительство новых военных предприятий, особенно металлообрабатывающих, оптического стекла, взрывчатых веществ, снаряжательных, автомобильных и авиационных, происходило крайне медленно. Начальник Главного артиллерийского управления генерал А. А. Маниковский разработал целую программу строительства 37 военных предприятий, но большая их часть до революции не была построена.
В целом правительству и буржуазии не удалось создать крепкого военного хозяйства, приостановить падение производительности труда, помешать росту дороговизны. Регулирующие органы свою задачу видели в том, чтобы всемерно сократить производство изделий, шедших на нужды тыла, и увеличить выпуск продукции для удовлетворения чисто военных потребностей. Развертывание военного производства происходило, таким образом, за счет всего народного хозяйства, за счет ограбления рабочего класса и крестьянства, за счет беспощадного расхищения основного капитала промышленности и транс¬
1 См. там же, стр. 192.
575


порта. Это привело к кризису важнейших отраслей народного хозяйства, являвшихся фундаментом военной экономики, в пер¬
Кризис
железнодорожного
транспорта
вую очередь железнодорожного транспорта, металлургической и топливной промышленности.
Царская Россия вступила в мировую войну, имея слаборазвитую сеть железных дорог и крайне недостаточное число паровозов и вагонов. Рельсовых путей на единицу пространства только в Европейской части России было в 11 раз меньше, чем в Германии, и в 7 раз меньше, чем в Австро-Венгрии. Поэтому маневренность и мобилизационная готовность германской армии были много выше русской.
Накануне войны для нормального грузооборота русским дорогам не хватало 2 тыс. паровозов и 80 тыс. вагонов; кроме того, почти lU часть паровозов, безусловно, устарела и уже давно требовала замены. Тем не менее производительная способность паровозостроительных и вагоностроительных заводов использовалась далеко не полностью.
Русские железные дороги вступили в войну с ничтожной пропускной способностью; отсутствовала связь с морскими портами, через которые союзники осуществляли военное снабжение России: с Мурманском вовсе не имелось железнодорожной связи, Архангельск был соединен с Вологдой лишь узкоколейкой; Амурская дорога не была достроена. Большим недостатком железных дорог России была их неспособность обеспечить донецким топливом Петроград и Прибалтийский район. Двухколейных дорог было очень мало.
Война привела к разделению железнодорожной сети на две части. 7з дорог находилась в ведении и подчинении военных властей и обслуживала непосредственно потребности фронта. На фронтовые дороги было сразу же передано свыше 21 тыс. вагонов и 879 паровозов сверх имевшихся. Для огромной страны и тыла армии вагонов и паровозов оставалось намного меньше, чем до войны. В результате за второе полугодие 1914 г. коммерческих грузов было перевезено на 2 млрд, пудов меньше, чем за те же месяцы 1913 г. Погрузка леса, нефти и хлеба сократилась.
Грозные признаки ухудшения работы дорог проявились уже в декабре 1914 г.— на юге России остановилось 13 доменных печей из 54 из-за нехватки топлива; недостаточно подвозился хлопок для промышленности Московского района.
В 1915 г. произошли два важнейших события, вызвавших полное расстройство железных дорог: во-первых, отступление армии, массовая эвакуация людей, перебазирование предприятий и военных складов, во-вторых, мобилизация промышленности, усилившая спрос на топливо и сырье. Эвакуация нача-
576


лась в мае и продолжалась до октября 1915 г. Эвакуационная волна прокатилась через Донецкий бассейн до Северного Кавказа. Многие предприятия из Прибалтики перебазировались в Нижний Новгород. Терялось оборудование целых заводов. Были нарушены все графики. В сентябре 1915 г. вывоз угля из Донецкого бассейна упал до небывало низкого уровня —
74,4 	млн. пудов. Подвоз продовольствия в Петроград уменьшился наполовину, а в Москву —на 2/з.
На усиление пропускной способности 39 важнейших участков дорог и крупнейших узловых станций, а также фронтовых дорог до Февральской революции было затрачено 1,5 млрд. руб. Проведенными мероприятиями удалось увеличить на 30—40% поступление грузов из Сибири и Донбасса. В Москву и Петроград стало поступать ежедневно грузов на 1 тыс. вагонов больше, и все же количество невывезенных грузов к январю 1916 г. увеличилось вдвое и превысило 140 тыс. вагонов.
В конце февраля 1916 г. страна еще раз пережила обострение топливного кризиса, охватившего главнейшие промышленные районы: Харьковский, Екатеринославский и Уральский.
До наступления русских войск летом 1916 г. министру путей сообщения А. Ф. Трепову удалось справиться с февральскими трудностями, однако он не сумел добиться коренного оздоровления дорог, нуждавшихся, в частности, в огромной помощи металлургической промышленности. Железные дороги не удовлетворяли возросших потребностей народного хозяйства, lU планируемых грузов по-прежнему не вывозилась. Вывоз из Архангельска и Владивостока, несомненно, увеличился, но оба порта оставались заваленными многими миллионами пудов невывезенных товаров. Железная дорога Мурманск — Петрозаводск, начатая постройкой весной 1915 г., вступила в строй к концу 1917 г. В конце концов союзники стали считаться не с действительными потребностями русского хозяйства и русской армии, а с возможностями вывоза товаров из портов. Доставка товаров морем обгоняла их вывоз по суше.
Пополнение железных дорог империи подвижным составом и рельсами происходило чрезвычайно неудовлетворительно; намеченные планы их производства не выполнялись. «Главной причиной этого обстоятельства,— сообщало Управление железных дорог министру путей сообщения,—является по-прежнему обращение металла, предоставляемого Министерству путей сообщения, на нужды артиллерийского ведомства, и, кроме того, на производительность заводов в последнее время сильно влияет недостаток топлива» 1. Срыв плана изготовления рельсов  371 «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской
социалистической революции», ч. И. М., 1957, стр. 212.
37 История СССР, т. VI
577


был вызван также нежеланием заводчиков их изготовлять ввиду невыгодности производства рельсов по сравнению с дру-
Кризис металлургии
гими военными заказами. Необеспеченность рельсами заставила разобрать ряд железнодорожных линий второстепенного значения и использовать рельсы там, где они были более необходимы.
Неудовлетворительно шло пополнение дорог новыми паровозами и вагонами. Внутреннее производство не удовлетворяло потребности фронта и тыла. В июле 1916 г. правительство решило исправить положение путем большого заказа железнодорожного оборудования в США общей стоимостью почти 290 млн. руб. (143,6 млн. долларов). Однако до Февральской революции Министерству путей сообщения удалось разместить в США только незначительную часть этого заказа; весь же заказ был реализовашпри Временном правительстве. Накануне Февральской революции железнодорожный транспорт находился уже в глубоком кризисе, что и явилось непосредственной причиной расстройства других отраслей экономики.
Мировая война впервые во всю ширь поставила проблему металла для армии. Уже в 1914 г. Ставка потребовала снарядов на каждый месяц в
2,5 	раза больше, чем их было израсходовано за всю русско- японскую войну; для строительства укреплений нужны были миллионы пудов проволоки. Особенно возрос спрос на высококачественные стали. И все же в русской армии приходилось на каждого бойца лишь 5 кг металла в месяц, в то время как в германской — 102 кг, т. е. в 20 раз больше. Эти цифры особенно наглядно показывают уровень развития металлургии в России и в Германии.
Война открыла огромный спрос на металл и широкие перспективы для развития этой отрасли промышленности. Однако расширения производства металла не произошло. В 1915 г. сократилась выплавка чугуна во всех районах империи. В 1916 г. производство чугуна и стали увеличилось на 3% против 1915 г.
Коренным образом изменился характер спроса на металл. В 1915 г. военный спрос составлял уже 73,6%, а на все потребности тыла оставалось около lU. Месячная производительность заводов составляла 16,3 млн. пудов, а потребность в металле была определена Центральным военно-промышленным комитетом в 26—27 млн. пудов.
В такой обстановке начал действовать упомянутый выше Комитет по делам металлургической промышленности; он взял под контроль распределение всего производившегося в стране и ввозимого из-за границы металла. С октября 1916 г. комитет сумел наладить ежемесячную разверстку металла между министерствами и ведомствами, однако ему не удалось улучшить
578


дело с производством металла внутри страны. Острый дефицит металла не смягчался. В ноябре 1916 г. он достигал 8 млн. пудов ежемесячно, или 50% производства внутри страны, хотя мощность действовавших предприятий использовалась примерно на 2/3. Большинство заводов сокращало прокатку металла главным образом из-за недостатка топлива и сырых материалов, Лишь отдельные заводы сокращали работу вследствие нехватки рабочих рук и, как редкое явление, по техническим условиям.
Последние пять месяцев перед Февральской революцией прокатка черного металла колебалась в пределах от половины до 80% потребности. Правительство показало полное бессилие добиться увеличения производства в стране. Выплавка металла с 16,5 млн. пудов в октябре 1916 г. упала в феврале 1917 г. до 9,5 млн. пудов. В марте дело пошло еще хуже.
В январе 1917 г. Особое совещание по обороне несколько раз выносило решение о необходимости выделения большого количества валюты для закупки металлов в США и Японии. Было решено поставить на Петроградской конференции союзников вопрос «о срочном снабжении России металлами в необходимых ей количествах» 1. В этом видели единственное спасение России. Правительство толкало страну на путь дальнейшего усиления зависимости от союзников.
Кризис одной из развитых отраслей капиталистической экономики не был просто техническим кризисом производства. Он отражал начало кризиса всего капиталистического хозяйства.
Особенность топливного баланса России накануне мировой войны заключалась в том, что в нем непомерно большую роль играли дрова (57,4%) и слишком малую — минеральное топливо, каменный уголь и нефть (40,7%). Добыча минерального топлива развивалась медленно. Богатства Донецкого бассейна использовались крайне недостаточно. Очень слабо развивалась добыча угля в Подмосковном бассейне, Западной и Восточной Сибири, на Урале. На долю Донецкого бассейна приходилось 75% имперской добычи угля, а на названные районы —лишь 10%.
Ç началом войны Россия лишилась иностранного топлива, а вскоре и Домбровского угля. Образовался огромный дефицит, который, по самым скромным подсчетам, достигал всей добычи. Прекращение экспорта нефтепродуктов могло лишь частично закрыть образовавшуюся брешь в топливном балансе. Необходимо было увеличить добычу всех видов топлива, чтобы покрыть возросший спрос и потерянные источники топлива.
Топливный кризис
1 ЦГВИА, ф. 369, on. 1, д. 180. Журнал Особого совещания по обороне, № 135, 14 января 1917 г.
37*
579


В целом по империи за военные годы добыча угля не поднялась до уровня 1913 г. Добыча угля в Донецком бассейне за 1914—1916 гг. была несколько больше предвоенной; в 1916 г. она увеличилась на 200 млн. пудов и достигла 1744 млн. пудов, что дало прирост почти на 13%. Увеличилась добыча угля в Подмосковном бассейне, но он удовлетворял потребности лишь небольшой части промышленности Московского района и был низкого качества.
Рост добычи в Донецком бассейне достигался увеличением числа рабочих. Максимальное число рабочих в Донбассе (в январе-феврале 1917 г.) было 291,5 тыс., но производительность труда снизилась до 2/з довоенной (64,4%). В составе рабочих уменьшилось число квалифицированных шахтеров, увеличилось число пленных (74 тыс.), женщин и подростков (до 30 тыс.). Ухудшилось снабжение Донбасса металлом, лесом, взрывчатыми веществами. Накануне Февральской революции в Донецком бассейне добывалось угля лишь 70% технически возможного. Между тем потребление угля росло. В 1916 г. на железных дорогах использовалось 48,3% вывезенного донецкого угля. Петроградский район, являвшийся военной кузницей страны, в 16 раз увеличил потребление донецкого угля, причем в 1916 г. он постоянно испытывал недостаток в топливе в 20%, другие районы — Уральский, Одесский, Волжский — удовлетворялись углем немного больше 50%; перспективы снабжения углем на 1917 г. были самые безрадостные. К трудностям добычи угля добавились еще трудности его вывозки по железным дорогам.
Добыча нефти в первые два года войны шла на уровне предвоенного 1913 г. и только в 1916 г. увеличилась на 7%, достигнув 602 млн. пудов. Во время войны нефть стала широко заменять уголь, дрова, спрос на нее расширился. Значительно увеличилось потребление нефти промышленностью, железными дорогами и флотом. Регулирующие мероприятия правительства в области нефти ограничивались установлением предельных цен на нефть, регулированием перевозок и введением правил распределения нефти между потребителями.
Крупными потребителями дров были города, железные дороги и особенно горнозаводской Урал. На заготовках дров для промышленных предприятий, кроме Урала, было занято 875 тыс. рабочих. Однако намеченные Особым совещанием по топливу планы вырубки не выполнялись, а заготовленные дрова вывозились не полностью.
Значительно расширилось использование торфа для промышленности. Торфозаготовки велись в 30 губерниях, на них было занято 268 тыс. человек. Торф широко применялся в промышленности Центрального района. В военное время был по¬
580


ставлен вопрос об использовании для топлива сланцев Эстонии, но практически до революции ничего не было сделано.
Таким образом, основные трудности топливной проблемы в России связаны были с организацией производства. К этому выводу министр путем сообщения С. В. Рухлов пришел уже в марте 1915 г., когда правительство создало под его председательством Комитет по распределению топлива. Однако он не добился реального увеличения добычи угля, как и его вывозки. С созданием особых совещаний руководство делом добычи угля перешло к министру торговли и промышленности, а вывоз угля остался за железными дорогами.
Осенью 1915 г. страна пережила полосу острейшего топливного голода. В сентябре — ноябре недогруз в среднем достигал 36—40%, а в последующие месяцы он снизился до 20% намеченного отпуска топлива. В декабре положение ухудшилось: Петроградский район получил только 49% топлива, Москва — 46% угля и 57% нефти; на юге бездействовало 17 домен. Только в первую половину 1916 г. вывозка топлива поднялась до 115 млн. пудов в месяц, и промышленность могла работать более ровно. Однако осенью топливный кризис вновь обострился и охватил ряд районов страны, причем в отличие от 1915 г. в этом кризисе стал острее чувствоваться недостаток добычи угля, так как потребности мобилизованной промышленности возросли. Минимальная ежемесячная потребность угля определялась в 125—130 млн. пудов, а общий недогруз угля достигал 39%. Промышленность страны вступала в зиму 1917 г. без минимальных запасов топлива. 1 февраля 1917 г. Особое совещание по обороне должно было признать: «Положение дела снабжения заводов топливом подлежит признать критическим и внушающим серьезные опасения. Во всяком случае необходимо считаться с предстоящим сокращением деятельности или даже временным закрытием некоторых обслуживающих оборону заводов» 1. Закрытие военных предприятий означало на деле невозможность продолжать войну. Оздоровить отдельно угольную промышленность не представлялось возможным, ибо она была связана с транспортом, проблемой рабочей силы и продовольствием. Топливный кризис приобрел перманентный характер, он стал одним из проявлений общего кризиса экономики России.
Общая численность пролетариата в годы войны по сравнению с довоенным уровнем заметно уменьшилась. Это произошло главным образом вследствие занятия противником западных губерний Российской империи — население страны сократилось со 165.7 млн. (без Финляндии) в
1 ЦГВИА, ф. 369, on. 1, д. 180. Журнал Особого совещания по обороне, № 140, 1 февраля 1917 г.
Состав и положение рабочего класса в годы войны
581


1913 г. до 142 млн. человек в 1917 г. Однако численность про- мышленного пролетариата значительно увеличилась. Удельный вес промышленных рабочих в общей пролетарской массе возрос, достигнув почти 23%. Вовлечение в промышленную деятельность новых рабочих проходило в основном за счет отраслей, работавших на войну. Наибольший рост численности рабочих (почти в 6 раз) приходился на казенные предприятия, принадлежавшие Военному и Военно-морскому ведомствам. Значительно возросло число рабочих в металлообрабатывающей промышленности — на 66,6% (более чем на 200 тыс. человек), в металлургической, химической, горнозаводской отраслях промышленности, на железнодорожном транспорте и т. п. В то же время в текстильной промышленности число рабочих уменьшилось на 2 % ; особенно сильно сократилось их число в деревообрабатывающей промышленности, бумажно-полиграфическом производстве. В результате войны заметно поредели такие категории наемного труда, как строительные и сельскохозяйственные рабочие, прислуга и т. п.
К началу 1917 г. рабочий класс крупной промышленности, железнодорожного и водного транспорта России насчитывал 4253 тыс. человек. Усилив темпы роста промышленного пролетариата, война оказала отрицательное влияние на его качественный состав, особенно в социальном отношении. В армию было призвано к 1917 г., по ориентировочным подсчетам, от 400 до 500 тыс. кадровых рабочих. В различных районах общий процент мобилизованных рабочих в годы войны был неодинаков: в Петрограде — около 17%, на Урале —- почти 50%, в Донбассе — не менее 30—40%. В целом по России за период войны в армию было призвано 15—19% всего довоенного пролетариата — 20---25% его мужского состава. При недостаточной общей численности рабочего класса России и бедности в обученных рабочих кадрах эти изъятия тяжело отразились на качественном составе пролетариата. Увеличились численность и удельный вес подростков и малолетних и особенно рабочих старших возрастов (свыше 40 лет) за счет уменьшения рабочих наиболее физически крепких, работоспособных возрастов. Изменилось соотношение между мужчинами и женщинами в составе рабочего класса: почти на 10% увеличилось число женщин, занятых в фабрично-заводской промышленности. Все это привело к понижению уровня квалификации и производительности труда.
В горнодобывающей промышленности широко использовался труд военнопленных: среди рабочих каменноугольной промышленности Донбасса к январю 1917 г. военнопленные составляли V4, а на железных рудниках Криворожья — более половины. На заводах Урала военнопленных было до 30%
582


Женщины в снарядном цехе Сормовского завода
рабочего состава. В конечном итоге за счет женщин, подростков, военнопленных, беженцев и других была не менее чем на 2/3 восполнена убыль в рабочем составе крупной промышленности и обеспечен его значительный прирост к 1917 г.
Война вызвала серьезные и глубокие сдвиги в социальном составе рабочего класса, ослабив численно коренное ядро пролетариата, и резко усилила приток в его ряды буржуазных и мелкобуржуазных элементов, стремившихся избежать призыва в армию. В результате, как отмечал Ленин, «со времени войны фабрично-заводские рабочие в России стали гораздо менее пролетарскими по составу, чем прежде...» 1
По имеющимся подсчетам, только в Петрограде выходцы из буржуазной среды в 1917 г. среди промышленных рабочих составляли до 7 % ; в целом по стране их удельный вес был не меньшим. На фабрики и заводы пошли также средние и зажиточные слои деревни, сохранившие связь с землей; это способствовало сохранению у значительной части пролетариата мелкобуржуазных взглядов и представлений. Отрицательным последствием войны было усиление в его рядах так называемой рабочей аристократии. Громадные военные прибыли позволили
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 45, стр. 19.
583


русским капиталистам увеличить прослойку рабочей аристократии среди металлистов Петрограда, печатников, рабочих металлургических заводов юга, крупных заводов металлообрабатывающей промышленности центра, нефтяной промышленности Баку.
В годы войны, таким образом, усилилась социальная неоднородность пролетариата, снизилась его организованность; из его рядов были вырваны тысячи передовых рабочих, обескровлены жестокими репрессиями большевистские руководящие центры, уничтожены зачатки массовых рабочих организаций. Мелкобуржуазные элементы также оказывали влияние на ослабление организованности пролетариата. Произошло понижение общего уровня сознательности пролетариата. Если перед войной большевики вели за собой 4/б сознательного пролетариата страны, то в первые военные годы их влияние на весь пролетариат, хотя и временно, ослабло. Вместе с тем общие условия войны способствовали необычайно быстрому общему революционизированию рабочего класса. Большевикам удалось сохранить и укрепить свои позиции среди коренного пролетариата.
В тяжелые годы войны большевистская партия была единственной последовательно революционной силой в стране.
Война оказала разностороннее и глубокое воздействие на сельское хозяйство. Была разорвана связь с мировым рынком, на который Россия поставляла массу хлеба, льна, конопли, масла и т. п. Прекратился импорт сельскохозяйственных машин, половина которых ввозилась из-за границы. От призывов в армию тяжелее всего страдали бедняцко-середняцкие хозяйства, но и помещики остро испытывали недостаток рабочих рук и стали усиленно применять женский труд. В сельском хозяйстве было занято также 57% всех военнопленных (около 640 тыс. человек в 1916 г.). Реквизиции для армии лошадей (было изъято 2,6 млн. голов) тяжело отозвались как на крестьянском, так и на помещичьем хозяйстве; среди последних больше пострадали хозяйства меньших и средних размеров с посевом до 250 дес. Крупные хозяйства лишились значительно меньшего числа рабочего скота.
За два года войны посевы сократились почти равномерно: продовольственных культур— на 11,9%, кормовых — на 10,4 и общие посевы — на 11,4%. Сокращение посевов продовольственных культур проходило повсеместно, за исключением окраинных областей, Степного края, Уфимской я Астраханской губерний. Наибольшее сокращение посевов было в основных районах торгового зернового хозяйства: юг России, Северный
Положение сельского хозяйства. Продовольственный кризис
584


Таблица 7
Изменение посевных площадей в годы первой мировой войны по 72 губерниям России
(в тыс, дес.) *
Год
Культуры
Всего
продовольствен¬
ные
кормовые
1914
1915
1916
* А. М. А войны (1914 —
58 710 57 343 51 738
нфимов. Российск февраль 1917 г.). ]
27 003 25 050 24173
ая деревня в годы VI.. 1962, стр. 280.
85 713 82 393 75 911
; первой мировой
Кавказ. В четырех губерниях Северного Причерноморья сокращение достигло 20,7%. Посевы кормовых культур (для конницы) возросли в прифронтовых районах. Сократились посевы картофеля, сахарной свеклы, льна, но возросли посевы хлопка и подсолнечника. Таким образом, дезорганизующее влияние войны на сельскохозяйственное производство бесспорно. За 1914—1916 гг. было собрано 13,5 млрд, пудов продовольственных и кормовых хлебов. Этого было достаточно, чтобы обеспечить хлебом армию и города. Прекращение экспорта и сокращение производства водки сохраняли много хлеба. Правительственные закупки были менее общей суммы довоенного экспорта хлеба. За 1914—1916 гг. из 13,5 млрд, пудов собранного урожая правительство закупило хлеба около 1,4 млрд, пудов, т. е. примерно 10% валового сбора и около 50% количества товарного зерна. В 1916 г. сбор хлебов был ниже на 15—20% по сравнению с урожаем 1915 г., но и этого количества хватило бы для обеспечения нечерноземных районов, и даже остался бы излишек. Хлеб в стране был, но владели им кулаки, помещики и частные предприниматели. Особенно много хлеба находилось в руках торговцев, мукомолов, в распоряжении банков. Хлеб не продавали в надежде, что цены на него повысятся и можно будет нажиться. Поэтому сокращение производства и сборов хлеба не было основной причиной продовольственных трудностей, а потом и кризиса продовольствия. Основным камнем преткновения царского правительства была организация закупок. При разумной политике правительства население могло бы избежать части тех трудностей, которые появились в снабжении хлебом.
585


Значительно хуже обстояло дело с сахаром и мясом. Страна переживала сахарный голод, так как производство сахара сократилось на 7з — со 126 млп. до 82 млн. пудов, а потребность возросла. Причинами трудностей с сахаром были сокращение посевов свеклы на 13,5% и гибель значительной части посевов. В 1916 г. ввиду острого недостатка сахара в 70 губерниях были введены карточки и твердые цены.
Большие трудности страна и армия испытывали в снабжении мясом, хотя рацион мяса был уменьшен и введены мясопостные дни. Только на довольствие армии за полтора года войны было израсходовано 27% основного мясного фонда страны. Потеря Польши лишила страну 6 млн. голов скота. В 1916—1917 гг. годовая потребность армии в мясе достигала огромной цифры —
53,4 	млн. пудов, или около 150 тыс. пудов в день. Выполнить такой большой план было очень трудно. За 1916 г. в армию было отправлено свыше 6 млн. пудов мяса и 1,5 млн. голов скота. Основной фонд скота Европейской части России сократился, по оценкам ведомств, на 5—7 млн. голов. Избытки скота находились на окраинах, откуда его невозможно было доставить.
Снабжение мясом фактически было монополизировано правительством; оно обязалось снабжать мясом не только армию, но и города. В 1916 г. поступление мяса на частный рынок в столице сократилось в 4 раза по сравнению с 1915 г. В результате цены на мясо в столицах и крупных городах в середине 1916 г. поднялись на 200—220% по сравнению с 1914 г.
Правительство вынуждено было установить твердую разверстку на хлеб, введя ее в 31 губернии в количестве 771,1 млн. пудов. Разверстка охватывала лишь Европейскую часть России и была довольно велика. Так, на Полтавскую губернию приходилось почтй 49 млн. пудов, Уфимскую — свыше 43 млн., а Киевскую, Саратовскую и Самарскую — по 30 млн. пудов. Более всего должны были поставить хлеба Таврическая губерния (более 90 млн. пудов) и Донская область (более 57 млн. пудов). К концу декабря 1916 г. предполагалось довести разверстку до крестьянских дворов. Фактическое поступление хлеба должно было начаться лишь с января 1917 г. Продовольственная кампания на основе разверстки полностью провалилась. До 15 февраля 1917 г. «удалось приобрести крайне незначительное количество зерна»,—докладывал Особому совещанию по обороне последний царский министр земледелия *. Он говорил о неизбежной катастрофе, если не удастся объединить силы правительства и «общества» для реализации продразверсг-
1 ЦГВИА, ф. 369, on. 1, д. 180. Журнал Особого совещания по обороне, № 144, 15 февраля 1917 г.
586


ки. Но успех разверстки зависел не от позиции либеральной буржуазии, а от отношения к данной мере крестьянства, которое не хотело продавать хлеб правительству по твердым ценам и покупать необходимые товары по спекулятивным. Волости отказывались принимать разверстку.
Даже армия оказалась на грани голода. За декабрь 1916 г. — январь 1917 г. поступление хлеба на фронты колебалось от 50 до 33% плановых норм. Запасы были давно израсходованы, перебивались кое-как из текущего подвоза. Командующие фронтами были заняты главным образом тем, как накормить солдат К Из-за недостатка сена и овса происходил массовый падеж лошадей.
Обострился продовольственный вопрос в столицах и крупных рабочих центрах. Особое совещание по продовольствию предупреждало 1 февраля 1917 г., что Петрограду и Москве «придется некоторое время питаться исключительно запасами» 1 2. Но этих запасов уже давно не было. Продовольственный кризис в Петрограде в дни Февральской революции — не конъюнктурное явление, свойственное только данному городу, а типичное для всей промышленно-городской жизни государства. Со всех концов империи в Петроград летели телеграммы: «Дайте хлеба, пришлите муки». 3 февраля московский городской голова М. В. Челноков телеграфировал, что за две последние недели вместо 86 вагонов с продовольствием в Москву поступало лишь 36 вагонов (в сутки). Через несколько дней в новой телеграмме он сообщал, что «для значительной части населения уже наступил хлебный голод». Продовольственный кризис свидетельствовал о бессилии и немощности правительства и был наиболее ярким выражением дезорганизации и оскудения всей хозяйственной жизни страны.
Тыл страны раздирался экономическими противоречиями, ни одно из которых не могло быть разрешено изолированно. Народ не понимал, во имя чего он приносит огромные жертвы на фронте и в тылу. Массовое недовольство войной, правительством все глубже охватывало как армию, так и трудящиеся массы в тылу.
1 ЦГИА СССР, ф. 457, on. 1, 1916 г., д. 914, л. 46.
2 Там же, д. 10, ч. 2.
587


3
Назревание революционного кризиса в годы войны
Отношение классов и партий к войне
Война довела до крайнего предела десятилетиями накапливавшиеся в стране противоречия, беспощадно обнажила всю гнилость самодержавия, ускорила крушение царизма и вплотную подвела Россию к социалистической революции.
Бедствия войны оказали огромное революционизирующее воздействие на многомиллионные массы пролетариата и крестьянства. Вместе с тем поражения на фронтах вызывали прогрессирующее разложение правительственного лагеря и рост буржуазной оппозиции. В результате уже осенью 1915 г. в России возник революционный кризис, а к концу 1916 г. страна оказалась на пороге новой революции. В огне мирового пожара родилось «глубокое пролетарское и массовое народное (все беднейшее население городов и деревень) движение революционного характера за хлеб, за мир, за настоящую свободу» \ руководителем которого была партия большевиков.
26 июля 1914 г. состоялась экстренная сессия Государственной думы. Она должна была продемонстрировать единство народа с императорской властью перед лицом внешнего врага. В белоколонном зале Таврического дворца прозвучало в этот день немало красивых слов о «миролюбии» России, ее верности союзническому долгу, помощи «братьям-славянам» и т. и. К войне до победы призывали глава правительства И. Л. Горемыкин и министр иностранных дел С. Д. Сазонов, председатель Думы октябрист М. В. Родзянко и курский «зубр» Марков 2-й. Либеральная буржуазия также целиком я полностью одобрила империалистическую внешнюю политику царизма. Лидер кадетов П. Н. Милюков огласил опубликованное накануне заседания Думы воззвание ЦК своей партии, в котором говорилось о необходимости отложить на время внутренние споры и исполнить священный долг российских граждан: «сохранить нашу страну единой и нераздельной и удержать за ней то положение в ряду мировых держав, которое оспаривается у нас врагом». От имени крестьянской трудовой группы с призывом отстоять русскую землю и культуру от германского нашествия выступил А. Ф. Керенский. Как опытный демагог, он попытался и на этот раз представить себя революционером, заявив с театральным пафосом, что после победы рабочие и крестьяне должны будут освободить Россию от внутренней реакции.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 17,
588


И все же в Думе прозвучал голос протеста против войны. Еще до открытия сессии депутат А. Е. Бадаев заявил журналистам, что большевистская фракция всеми имеющимися в ее распоряжении средствами будет бороться против кровавой авантюры самодержавия под лозунгом: «Война войне!» Меньшевистские депутаты, учитывая настроение авангарда рабочего класса, также заняли вначале антивоенную позицию, не отличавшуюся, однако, ни твердостью, ни последовательностью. 26 июля обе фракции выступили в Думе с совместной декларацией. Охарактеризовав войну как неизбежный результат захватнической политики всех капиталистических государств, социал- демократы заявили, что рабочий класс России вместе с пролетариатом всего мира выступает против этого нового преступления правящих классов. Нет и не может быть единения народа с властью, попирающей волю трудящихся,— таков был ответ российского пролетариата на лживые призывы царизма и буржуазии к национальному миру для «защиты отечества». Уход социал-демократов из зала заседания Думы в момент голосования военных кредитов еще больше подчеркнул антиправительственный характер их декларации. Однако по настоянию меньшевиков в декларацию был включен полуоборонческий тезис о необходимости «защищать культурные блага народа от всяких посягательств, откуда бы они ни исходили — извне или изнутри». Ничего не говорилось в декларации и о конкретных задачах пролетариата по борьбе с войной. Поэтому одобряя в общем позицию большевистских депутатов, Ленин настаивал на том, чтобы в дальнейшем они выступали совершенно самостоятельно и излагали свою антивоенную программу более четко и последовательно.
С первых же дней войны бешеный разгул шовинизма охватил не только всю буржуазию, но и значительную часть мелкобуржуазных слоев города и деревни, включая студенчество и интеллигенцию. Торжественные молебны о ниспослании победы и патриотические манифестации сменялись немецкими погромами, сборы пожертвований на нужды солдатских вдов и детей — славянофильскими банкетами. Печать, школа, церковь, искусство — все было поставлено правящими классами на службу «патриотической» идее. В июле — августе 1914 г. были созданы Земский союз и Союз городов — всероссийские либерально-буржуазные организации, ведавшие помощью раненым и беженцам (в дальнейшем они взяли на себя и часть работы по снабжению армии). Буржуазия национальных районов также торопилась продемонстрировать свою лояльность по отношению к правительству, надеясь заслужить этим высочайшую «милость» и реформы после войны. Об этом говорили с думской трибуны представители еврейской и прибалтийской буржуазии
589


и польского коло, к которым затем присоединилась мусульманская фракция Думы. На позициях поддержки царизма стояли в период войны близкие к кадетам партии украинских туповцев и армянских рамковаров, азербайджанские мусаватисты, национал-демократы Королевства Польского 1 и т. п. С помощью национальной буржуазии формировались батальоны латышских стрелков, армянские добровольческие отряды, польские дружины. Вместе с тем война вызвала некоторое оживление сепаратистских стремлений части буржуазных националистов, делавших ставку на помощь со стороны Германии, Австрии и Турции (прогерманский «Союз освобождения Украины», часть грузинских социалистов-федералисгов и национал-демократов, азербайджанские и среднеазиатские панисламисты, пантюркисты, финские националисты, ППС-правица и людовцы в Польше).
Шовинистические настроения охватили не только подавляющее большинство зажиточного и среднего крестьянства, но и значительную часть деревенской бедноты и часть рабочего класса.
С активным сознательным протестом против империалистической войны выступил лишь передовой отряд рабочего класса. Антивоенные демонстрации и забастовки состоялись в Петербурге, Риге, Твери, Баку и некоторых других городах. В столице, например, в день объявления войны бастовало около 27 тыс. рабочих. Однако эти героические выступления, проходившие под руководством большевиков, тонули в общем море военной истерии. Большинство рабочих, обессиленных грандиозными весенне-летними стачками 1914 г., хранили угрюмое молчание, определяя свое отношение к войне формулой: прикажут — будем воевать. Но уходя на фронт, они не скрывали своей глубокой веры в то, что час расплаты с царизмом уже недалек.
Тем не менее даже летом и осенью 1914 г., когда волна шовинизма достигла своего высшего подъема, царским властям не удалось добиться классового мира в стране. Выражением стихийного, в большинстве случаев еще не осознанного протеста народных масс против царских властей и войны явились выступления призывников, зарегистрированные в период мобили¬
1 В годы войны польский вопрос приобрел особую актуальность. Стремясь привлечь поляков на свою сторону, царское правительство в специальном воззвании верховного главнокомандующего от 1 августа 1914 г. выдвинуло идею воссоединения всех польских земель в составе России с предоставлением им областного самоуправления. Ориентировавшиеся на Россию и Антанту польские буржуазно-помещичьи круги, органом которых стал Польский национальный комитет в Варшаве, настаивали на автономии Польши. Летом 1915 г., накануне отступления русской армии из Польши, царское правительство вынуждено было обещать полякам автономию после войны.
590


зации в 43 губерниях России. Они сопровождались не только разгромом винных лавок и магазинов, но и нападением на полицейские участки, помещичьи усадьбы, кулацкие хутора. В ряде случаев дело доходило до вооруженных столкновений мобилизованных с войсками и полицией. Самое крупное из них произошло на Лысьвенском заводе (Пермской губ.), где рабочие и крестьяне окрестных деревень потребовали выдачи пособий семьям призывников. В результате зверской расправы царских властей с участниками «беспорядков» было убито и ранено около 50 человек. 85 участников восстания были преданы военному суду, из них 22 приговорены к смертной казни и 23 — к бессрочной каторге. Всего в 27 губерниях с 19 июля по 1 августа 1914 г. в ходе волнений было убито и ранено свыше 500 мобилизованных и около 100 должностных лиц.
До конца 1914 г. в 56 губерниях Европейской и Азиатской частей России было отмечено 265 крестьянских волнений, причем в 35 случаях правительству пришлось прибегать к вводу в бунтующие деревни отрядов стражников и воинских команд. Не менее половины этих выступлений было направлено против помещиков.
Введение в стране военного положения и мобилизация временно сбили пламя забастовочного движения пролетариата. За каждое серьезное выступление рабочим грозила теперь отправка на фронт. Жестокие репрессии обрушились на большевистские организации, рабочую печать, профсоюзы. Все это привело к тому, что с августа по декабрь 1914 г. на предприятиях, подчиненных надзору фабричной инспекции, бастовало лишь
37,5 	тыс. рабочих, тогда как за предыдущие семь месяцев — 1500 тыс. В октябре, например, число стачечников по всей стране едва превышало 1 тыс. человек. В известной мере этот спад рабочего движения в первые месяцы войны явился и результатом влияния буржуазно-монархической шовинистической пропаганды. Рабочий класс России тысячами нитей был связан с наиболее «патриотическим» слоем капиталистического общества — мелкой буржуазией; он включал в себя не только основное ядро кадровых пролетариев, но и довольно многочисленный, полукрестьянский по своей психологии отряд рабочих, не прошедших еще в полной мере суровой школы пролетарской борьбы и труда.
Первая волна стихийного оборончества захватила рабочих в самом начале войны, вторая — после весенних и летних поражений 1915 г. и третья, самая слабая,— в период недолгих успехов Брусилова летом 1916 г. Характерно, однако, что даже в проявлениях рабочего «патриотизма» (сбор средств для помощи солдатским семьям, требования об удалении с заводов нем- цев-мастеров и т. п.) социальные мотивы неизменно брали верх
591


над национальными чувствами. В. Куйбышев, имевший возможность общаться в начале войны с солдатами Петроградского гарнизона, писал: «У большинства запасных из рабочих
я замечал приблизительно такое настроение: чванного шовинизма и безразборчивой ярости против всех немцев я у них не видел, но ненависть к германскому правительству и командующим классам Германии сильна... Мечтают освободить Германию от безответственной власти и разоружить в результате всю Европу» !.
Однако по сравнению с буржуазными и мелкобуржуазными слоями в самой России, а также по сравнению с рабочим классом других воюющих стран российский пролетариат, по словам Ленина, в общем и целом оказался «иммунизированным в отношении шовинизма»1  2. По данным фабричной инспекции, из 1410 зарегистрированных во время войны выступлений рабочих лишь 15, т. е. немногим более 1%, были вызваны «патриотическими» мотивами. Причина иммунитета рабочего класса к шовинизму заключалась прежде всего в небывалой остроте социальных конфликтов в России, являвшейся средоточием всех противоречий империалистической эпохи, а также в некоторых общих условиях жизни российского пролетариата (низкий жизненный уровень, небольшой удельный вес привилегированных прослоек и т. п.). Огромную роль сыграли также революционные и интернационалистские традиции рабочего класса России, воспитанного большевистской партией.
С первых же дней войны большевистские Большевистская организации России возглавили борьбу про-
борьбьГс9 войной летариата против кровавой бойни и ее виновников. Функции партийного центра — Русского бюро ЦК РСДРП — взяли на себя в это трудное время члены большевистской фракции Думы. За первые три месяца войны члены большевистской думской пятерки Г. И. Петровский, А. Е. Бадаев, М. К. Муранов, Ф. Н. Самойлов и H. Р. Шагов провели большую работу по сплочению сил партийного подполья в Петрограде, Москве, Иваново-Вознесенске, Ека- теринославе, Харькове, Баку, Костроме и других городах. В самые последние недели перед войной Муранов объехал около 10 крупнейших большевистских организаций Урала и Поволжья. В отличие от европейских парламентариев-социалистов, кичившихся своим краснобайством и вхожестыо в буржуазные салоны, депутаты-большевики неизменно шли к массам, выполняя самую тяжелую и опасную работу — работу нелегальных пропагандистов и организаторов.
1 ЦГАОР СССР, ф. ДП, 00, оп. 265, д. 992, л. 1179.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 331.
592


Главным средством большевистской агитации в период войны стали листовки. Уже в июле — августе 1914 г. с антивоенными прдкламациями выступили большевики Петрограда, Москвы, Харькова, Киева, Екатеринослава, Сызрани и других городов. Очень активно действовали в этом направлении и латышские социал-демократы, выступавшие вместе с большевиками. За первые три с половиной месяца войны, т. е. до получения Манифеста ЦК РСДРП о войне, большевистскими организациями России было выпущено около 70 прокламаций. Всего же в период войны большевики распространили более 600 листовок общим тиражом около 2 млн. экземпляров. Уже в первых июльских листовках 1914 г. большевики разоблачали грабительский характер войны и призывали пролетариат и крестьянство готовиться к вооруженной борьбе за свержение царизма. Наиболее популярными большевистскими лозунгами были призывы: «Долой войну!», «Долой царское правительство!», «Да здравствует революция!» В ряде листовок в качестве конкретной программы действий партии на ближайший период выдвигались в различной комбинации знаменитые «три кита» — борьба за демократическую республику, конфискация помещичьих земель и 8-часовой рабочий день, а также требование национального равенства. Однако первым большевистским листовкам военного времени не хватало еще глубины в анализе характера войны и четкости в определении ближайших задач и перспектив революционного движения. Эта гигантская теоретическая работа легла на плечи Ленина.
В первых же программных документах партии военного периода — «Тезисах о войне» и Манифесте ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия», написанных Лениным в сентябре 1914 г. в Швейцарии, был вскрыт империалистический характер мирового конфликта и определены основные задачи революционной социал-демократии. Ленин пришел к выводу, что единственно правильным лозунгом пролетариата является превращение империалистической войны в гражданскую, подготовка социалистических революций в передовых капиталистических странах и завершение буржуазно-демократических революций с последующим перерастанием их в социалистические в таких странах, как Россия.
Особое значение придавал Ленин беспощадному разоблачению всех проявлений буржуазного патриотизма и социал-шовинизма вождей II Интернационала. Он постоянно подчеркивал, что пролетариат не только не может защищать отечество в империалистической войне, но должен стремиться к поражению «своего» правительства. «В каждой стране, — писал Ленин, — борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в резуль-  3838 История СССР, т. VI
593


тате революционной агитации поражения этой страны» Военные поражения империалистических правительств должны были ускорить назревание революционной ситуации, способствуя обострению и углублению тех социально-экономических противоречий, которые составляли объективную основу революции в каждой стране. Пораженческую тактику большевики считали обязательной для революционных социалистов всех без исключения воюющих стран, неизменно подчеркивая, что войну с войной нужно начинать со своей страны, с борьбы против «своей» буржуазии и «своего» правительства, с решительного отказа строить благополучие своего народа за счет угнетения и ограбления трудящихся других стран. Они выступали не только как революционеры-интернационалисты, но и как подлинные патриоты своей родины, отдавая все силы борьбе за свободную, демократическую Россию, строящую свои отношения с другими народами на принципах равенства и братства.
С гневом и презрением обрушился Ленин на оппортунистов II Интернационала во главе с Каутским, перешедших на сторону своих правительств. «Да здравствует пролетарский Интерна- ционал, освобожденный от оппортунизма!» 1 2 — эти ленинские слова стали девизом большевиков в борье за сплочение всех левых революционных сил на международной арене.
Свое дальнейшее развитие эти идеи получили на страницах центрального органа партии газеты «Социал-демократ», издание которой было возобновлено в Швейцарии 1 ноября 1914 г. (н. ст.), а затем в решениях Бернской конференции заграничных секций большевиков в марте 1915 г. Борьба с социал-шовинизмом и центризмом в России и в партиях II Интернационала стала с осени 1914 г. основной осью всей деятельности большевистского заграничного центра во главе с Лениным. Большевики использовали для этой цели публичные рефераты, страницы «Социал-демократа» и левой социалистической прессы нейтральных стран, международные социалистические конференции (Лондонская конференция социалистов стран Антанты, женская и юношеская конференция в Берне и др.). Активное участие в этой многообразной и напряженной работе принимали Н. К. Крупская, И. Ф. Арманд, А. М. Коллонтай, М. М. Литвинов, Я. А. Берзин, В. А. Карпинский и многие другие 3.
Огромное значение придавал Ленин установлению связей с большевистскими организациями в России и регулярной доставке туда очередных номеров «Социал-демократа». В годы войны
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 166.
2 Там же, стр. 23.
3 См. «История Коммунистической партии Советского Союза», т. II. М., 1966, стр. 590-609.
594


Заграничное бюро ЦК неоднократно посылало в Россию своих представителей (А. Г. Шляпникова, Е. Ф. Розмирович, Н. В. Крыленко, С. И. Гоштер и др.).
В середине сентября 1914 г. тезисы Ленина были доставлены в Россию и получили одобрение сначала Русского бюро ЦК РСДРП, а затем и местных большевистских организаций (Москва, Баку, Тифлис, Харьков, Уфа). В это же время Бюро выработало текст ответа на телеграмму бельгийского министра-со- циалиста Э. Вандервельде, призывавшего русских социал-демократов принять участие в единении «всех живых сил Европы» для борьбы с германским империализмом. В своем ответе большевики заявили, что российский пролетариат ни при каких условиях не может идти рука об руку с царским правительством и будет и во время войны продолжать борьбу за осуществление старых революционных лозунгов 1905 г.
2 ноября в Озерках, близ Петрограда, открылась конференция большевиков, в которой приняли участие члены Русского бюро ЦК РСДРП и представители партийных организаций Петрограда, Харькова, Риги и Иваново-Вознесенска. Предстояло обсудить ленинские тезисы и полученный к тому времени в Петрограде Манифест ЦК о войне, вопрос о создании рабочей газеты, а также наметить конкретные пути к оживлению и координации деятельности большевистских организаций в стране. Однако 4 ноября участники конференции за исключением депутатов были арестованы. Через два дня аресту подверглись и члены большевистской фракции Думы.
10—13 февраля 1915 г. в Петрограде состоялся открытый судебный процесс над участниками конференции, которые были приговорены к ссылке на поселение в Енисейскую губернию. В статье «Что доказал суд над РСДР фракцией?» Ленин отметил огромное агитационное значение суда, продемонстрировавшего «невиданную еще в международном социализме картину использования парламентаризма революционной социал-демократией» *. Опубликованные в буржуазной печати материалы суда, в том числе выдержки из Манифеста ЦК, помогли донести живое ленинское слово до самых отдаленных уголков России, способствуя тем самым распространению антивоенных лозунгов большевизма в массах.
Война вызвала глубокий внутренний кризис в рядах мелкобуржуазных партий меньшевиков и эсеров. В них явственно обозначилось правое, открыто шовинистическое, и левое, центристское крыло, выступавшее с позиций платонического интернационализма. Наиболее типичным представителем российского
Социал-шовинизм и центризм в России
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 172.
38*
595


социал-шовинизма в его зрелой, «европеизированной» форме был Г. В. Плеханов; он развернул целую систему экономических, философских и историко-дипломатических аргументов в пользу активного участия пролетариата России в защите буржуазно-монархического отечества. Считая Германию зачинщиком и главным виновником войны, Плеханов призывал рабочий класс России «всеми силами, всем сердцем и всем помышлением» поддержать вооруженную борьбу царизма и его союзников с прусским юнкерством К При этом он старался доказать, что победа Германии принесет Европе экономический и политический регресс, вызовет усиление милитаризма и шовинизма и замедлит развитие революционного движения. В военном поражении царизма Плеханову чудился «конец России», «новое татаро- монгольское иго», превращение страны в германскую колонию.
Практически выводы из этой концепции означали полное политическое самоубийство Плеханова как марксиста. В 1915 г. он уже открыто рекомендовал меньшевистской фракции голосовать в Думе за военные кредиты и требовал отвергнуть как безумную «всякую вспышку и всякую стачку, способную ослабить силу сопротивления России неприятельскому нашествию» 1 2. Подобные заявления по существу отбрасывали Плеханова в лагерь кадетов, которые вместе с черносотенцем Пуришкевичем рукоплескали бывшему вождю социал-демократии, объявившему идею превращения войны в революцию «грезофарсом».
Аналогичные взгляды развивали в русской и заграничной печати ликвидаторы Е. Смирнов и П. Маслов, лидер грузинских меньшевиков Н. Жордания, меньшевик-партиец Н. Иорданский, бывший впередовец Г. Алексинский, вождь анархистов П. Кропоткин и представители правого крыла эсеровской эмиграции Б. Савинков, И. Бунаков, Н. Авксентьев, Н. Рубанович и др.
Однако в самой России, где полицейские участки и казацкие нагайки слишком живо напоминали об истинных хозяевах «отечества», идея прямого сотрудничества с царизмом и буржуазией не могла рассчитывать на сколько-нибудь широкую популярность в рабочей среде. Поэтому наиболее влиятельная в ликвидаторском лагере группа сотрудников журнала «Наша заря» (А. Потресов, Н. Череванин, В. Левицкий и др.), разделяя плехановскую оценку мировых событий, решила выступить с более нейтральной формулой «непротиводействия войне». С правительством нам не по дороге, но мешать ему мы не будем ни словом, ни делом — так охарактеризовал эту тактику «малокровного оборончества» ликвидатор Е. Маевский. К осени
1 Г. В. Плеханов. Вопросы войны и социализма. Иг., 1917, стр. 26.
2 Г. В. Плеханов. Интернационализм и защита Отечества. Пг., 1917, стр. 16.
596


1915 г. ликвидаторы-заристы от пресловутого «непротиводейст- вия» перешли на позиции «самозащиты», признав необходимость участия в обороне страны.
Центризм был представлен в меньшевистском лагере целым рядом групп. Организационный комитет (ОК), выполнявший с 1912 г. роль меньшевистского центра в России, и думская фракция меньшевиков (H. С. Чхеидзе, М. И. Скобелев, В. Хаустов, А. И. Чхенкели, И. Н. Туляков) возглавляли так называемый правый центр, платформа которого носила ярко выраженный каутскианский характер. Осуждая на словах империализм и шовинизм и подвергая критике внешнюю и внутреннюю политику царизма, эта группа меньшевиков ограничивалась, однако, лозунгом мира без аннексий и контрибуций. Задачу пролетариата России она видела в «полном внутреннем раскрепощении страны и демократизации всего политического и общественного строя». Но перейти от слов к делу меньшевики так и не смогли. План проведения любой стачки встречался ими в штыки под предлогом «несвоевременности», недостатка сил и т. п. Голосование против военных кредитов, несколько пацифистских деклараций и безрезультатных думских запросов по внутренней политике правительства — вот весь политический актив фракции Чхеидзе и ОК за период войны.
Грань, отделявшая правый центр от сторонников непроти- водействия войне, была весьма условна. Чхенкели, например, неоднократно выступал как открытый социал-шовинист, а патриарх меньшевизма член Заграничного секретариата ОК П, Б. Аксельрод систематически занимался обелением Каутского и других лидеров II Интернационала. По определению Ленина, роль фракции Чхеидзе состояла лишь в прикрытии неопределенными или почти «левыми» фразами оппортунистической политики социал-патриотов. «Вы обещаете быть революционерами, а сейчас помогаете шовинистам, буржуазии, царизму...»,—говорил Ленин, характеризуя позицию Чхеидзе и ОК К
Вождями левого центра были член Заграничного секретариата ОК Мартов и «нефракционный» Троцкий. С сентября 1914 г. левоцентристы издавали в Париже газету «Голос», а после ее закрытия французскими властями в начале 1915 г.— «Наше слово». Сотрудниками этих газет были В. А. Антонов- Овсеенко, Д. 3. Мануильский, А. В. Луначарский, С. А. Лозовский, М. Н. Покровский, Г. В. Чичерин и др.1  2 Позиция Мартова
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 245.
2 Наиболее левые позиции в этой группе занимали Антонов-Овсеенко, Мануильский и Луначарский, выступавшие за сближение с большевиками. К весне 1915 г. они пришли к выводу о необходимости полного организационного разрыва с социал-шовинистами.
597


в первые месяцы войны встретила одобрение Ленина: «...Этот писатель делает теперь именно то, что должен делать социал- демократ. Он критикует свое правительство, он разоблачает свою буржуазию, он ругает своих министров», — говорил он о Мартове в октябре 1914 г. 1
Однако довольно скоро Аксельрод и другие меньшевики «повернули» Мартова вправо, заставив его публично выступить против раскола с социал-шовинистами.
Основным лозунгом левого центра был призыв к демократическому миру, в котором меньшевики-интернационалисты видели пролог европейской революции. Лозунг мира, несомненно, отражал неуклонно нараставшие антивоенные настроения масс, их стихийный протест против войны. Однако он дезориентировал пролетариат, порождая вредные иллюзии о возможности подлинного мира без ряда революций. «Не ,,мир без аннексий“, а мир хижинам, война дворцам, мир пролетариату и трудящимся, война буржуазии!» — только с таким лозунгом, подчеркивал Ленин, должна идти к народу подлинно революционная партия в период империалистической войны 2. Объявляя себя сторонниками «неуспеха» царизма, но отвергая большевистский лозунг гражданской войны и тактику революционного пораженчества, левоцентристы противопоставляли им двусмысленный оппортунистический лозунг «ни побед, ни поражений».
Наконец, в организационных вопросах меньшевики-интернационалисты стояли на типичной для всего II Интернационала позиции блока пролетарских и мелкобуржуазных элементов в рамках единой партии.
Соотношение указанных течений в меньшевистском лагере складывалось явно в пользу сторонников непротиводействия войне и умеренных пацифистов. Взгляды левого центра разделяло лишь небольшое меньшинство, например члены петроградской Центральной инициативной группы. Несколько особую позицию занимали среди интернационалистов межрайонцы — петроградская организация, объединявшая болыпевиков-при- миренцев и меныпевиков-партийцев. Начав с выступлений в духе левого центра, они в ходе войны постепенно подошли по основным вопросам тактики к большевизму, оставаясь в организационных вопросах на примиренческих, центристских позициях (призыв к созданию «единой» РСДРП).
В партии социалистов-революционеров, находившейся со времени раскрытия провокаторской деятельности Азефа в состоянии разброда и шатаний, также не было недостатка в различных мнениях по вопросу об отношении к войне. Правые
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 26, стр. 31.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 249.
598


эсеры активно работали на оборону. «Центр» во главе с В. Черновым стоял на пацифистских позициях, выдвигая лозунг борьбы «третьей силы» — пролетариата и мелкобуржуазных демократических элементов — против империализма, за мир; однако активные выступления против царизма они откладывали на «последний день войны». Вместе с тем в партии эсеров гораздо ярче, чем у меньшевиков, было представлено левое интернационалистское крыло, отражавшее интересы части рабочих и радикальной интеллигенции, в первую очередь демократического студенчества. Лидер левых эсеров М. А. Натансон и ряд его единомышленников выступали даже за поражение царизма в войне. В России до конца 1914 г. левые эсеры выпустили не менее 15 антивоенных листовок (в Петрограде, Москве, Харькове, Киеве, Иркутске и других городах) с лозунгами свержения самодержавия, демократической республики, вооруженного восстания, земли и воли. К февралю 1917 г. число таких прокламаций, по неполным данным, дошло до 100.
В мелкобуржуазных националистических партиях в годы войны также существовали различные течения. Бундовские организации, которые вели работу среди еврейского пролетариата западных областей России, официально выступали как сторонники умеренного пацифизма. Вместе с тем в Бунде было открыто оборонческое крыло, а также небольшая группа германофилов. Центристские элементы преобладали и среди меньшевиков Грузии и Азербайджана, стоявших на позиции «нейтралитета» в борьбе России с Германией и Турцией. Напротив, армянские дашнаки и гнчакисты, на словах осуждавшие войну, выступали за победу России, связывая с ней надежды на создание в Турецкой Армении автономного государства. Украинская социал-демократия (УСДРП) распалась на три группы: германофильскую, оборонческую и «интернационалистскую», представители которой решительно отрицали, однако, право наций на самоопределение, обвиняя большевиков в «сепаратизме» и требуя для национальных меньшинств лишь территориальной или культурной автономии. Часть членов Белорусской социалистической громады в оккупированных Германией районах выступала за создание независимой Белоруссии под протекторатом Германии.
Таким образом, в России, как и в других странах, война разделила социалистов на три главных течения: сторонников социал-шовинизма, центристов и пролетарских революционе- ров-интернационалистов. Борьба за демократию и социализм требовала самого последовательного и решительного идейного и организационного размежевания с социал-шовинистами и центристами всех оттенков. Россия была единственной страной,
599


где благодаря деятельности большевиков это размежевание было доведено до конца.
С весны 1915 г. началось земетное ожив- Начало оживления ление рабочего движения: в апреле в стра- рабочего движения. не 5астовало 38.6 тыс., в мае — 63 тыс. и в
тревога» буржуазии июне — 80 тыс. рабочих. Оцепенение первых месяцев войны постепенно уступало место открытому недовольству пролетариата; в основе его лежало ухудшение экономического положения рабочих в результате роста цен и начавшейся нехватки продовольствия. Особенно активно выступил в это время пролетариат текстильного района, раньше других почувствовавший на себе тяготы войны.
В Иваново-Вознесенске в конце мая прошла тридцатитысячная всеобщая стачка, сопровождавшаяся антивоенными массовками; она закончилась победой рабочих, которым удалось добиться снижения цен на продукты питания.
Напуганные размахом рабочего движения, царские власти стали прибегать к кровавым репрессиям и провокациям. В конце мая полицией и черносотенцами был спровоцирован в Москве немецкий погром, явившийся попыткой направить возмущение народных масс в желательное для правительства «патриотическое» русло. 5 июня в Костроме полиция расстреляла рабочих, требовавших освобождения арестованных товарищей; 12 человек были убиты и 45 ранены.
После некоторого спада стачечного движения в июле август снова дал 54,6 тыс. забастовщиков. Из них 44 тыс. рабочих бастовали по политическим мотивам. Толчком к этому новому подъему активности рабочего класса послужили события в Иваново-Вознесенске. Уже в июле по решению областной большевистской конференции Центрального промышленного района здесь началась подготовка к всеобщей политической стачке. 10 августа забастовка охватила весь город; она сопровождалась многолюдными массовками с лозунгами: «Долой правительство!», «Всеобщая амнистия!» и т. п. Среди рабочих распространялись листовки с призывом к революции. Когда многотысячная демонстрация направилась к тюрьме, чтобы освободить арестованных накануне рабочих-активистов, жандармы открыли огонь; 100 человек, в том числе видные рабочие-большевики Е. С. Зиновьев и А. И. Дунаев, были убиты и 40 ранены. Известие об этом новом злодеянии царизма быстро разнеслось по всей стране. Только в Петрограде 17—19 августа в знак протеста против расстрела иваново-вознесенцев бастовало около 23 тыс. рабочих. Стачки протеста прошли также в Нижнем Новгороде, Сормове, Туле.
600


Весенне-летний подъем рабочего движения был, несомненно, связан и с активизацией деятельности большевистской партии. Несмотря на жестокие преследования царизма (за годы войны в Петрограде, например, было арестовано свыше 600 большевиков, Петербургский комитет подвергался полным или частичным «ликвидациям» не менее 30 раз, Харьковский — 24 раза), к лету 1915 г. вновь оживилась работа большевистских организаций крупнейших промышленных центров страны: Москвы, Харькова, Иваново-Вознесенска, Екатеринослава, Нижнего Новгорода, Сормова, Ростова и других городов. Заметно выросли их ряды: осенью 1915 г. в Петрограде, например, было уже около 1200 большевиков, в Москве — 550, в Ека- теринославе — свыше 200. В некоторых организациях летом и осенью 1915 г. прошли городские и областные партийные конференции (в Петрограде, Иваново-Вознесенске, Твери, Екатеринбурге, Харькове, на Кавказе).
Координацию деятельности большевиков России осуществлял в это время Петербургский комитет партии. Здесь работали А. А. Андреев, М. И. Калинин, В. В. Куйбышев, В. М. Молотов, H. М. Шверник, Н. Ф. Агаджанова, К. И. Шутко, Т. К. Кондратьев, В. В. Шмидт, Н. Г. Толмачев и др. В конце лета 1915 г. Петербургский комитет поддерживал связи более чем с 20 местными организациями. Его деятельность Ленин считал образцом социал-демократической работы не только для России, но и для всего Интернационала.
Немалая заслуга в пропаганде ленинской программы борьбы с войной принадлежала большевистской печати. В феврале в Петрограде вышел первый номер нелегальной газеты «Пролетарский голос» и было возобновлено издание журнала «Вопросы страхования». В августе — октябре в Саратове легально выходила «Наша газета», активное участие в которой принимали В. П. Ногин, М. С. Ольминский, В. П. Антонов-Саратов- ский, Г. И. Оппоков. В годы войны большевики России выпустили 11 нелегальных газет и 5 легальных журналов. Кроме того, нелегальные газеты выходили на латышском, литовском, эстонском и грузинском языках.
Поражения на фронте, ухудшение экономического положения страны и рост рабочего движения оказали серьезное влияние и на господствующие классы. Либеральная буржуазия все больше разочаровывалась в царизме, который явно не справлялся со своей традиционной ролью «сторожа земли русской»; «патриотический подъем» сменился весной 1915 г. «патриотической тревогой». Военно-промышленные комитеты стали вторым, после земского и городского союзов, центром политической консолидации российской буржуазии. Желая в какой-то мере нейтрализовать растущую оппозицию, царизм вынужден был
601


пойти на привлечение буржуазии к делу мобилизации промышленности, а также на частичные изменения в составе правительства.
События показали, что закостенелый дворянско-бюрократический государственный механизм самодержавия не выдерживал нагрузки военного времени; ему не хватало четкости, оперативности и достаточной гибкости в управлении страной. Правительство возглавлял преданный монарху семидесятилег-, ний реакционер И. Л. Горемыкин, которого снова «вынули из нафталина» после отставки В. Н. Коковцова в январе 1914 г. В составе кабинета было несколько деятелей, готовых идти на сотрудничество с буржуазией (министр иностранных дел С. Д. Сазонов, министр земледелия А. В. Кривошеин, близкий к банковской верхушке морской министр И. К. Григорович и др.). Однако правительственную политику направляли царь и царица, великие князья, придворная камарилья и распутинская клика. Правительство не могло установить делового контакта не только с буржуазией, но и со Ставкой, которая в свою очередь гораздо легче находила общий язык с либеральными деятелями земского и городского союзов и председателем Государственной думы Родзянко, чем с Горемыкиным или военным министром Сухомлиновым.
Первым проявлением назревавшего кризиса «верхов» стала отставка четырех наиболее ненавистных буржуазии министров в июне — июле 1915 г. Князь Н. Б. Щербатов сменил на посту министра внутренних дел Н. А. Маклакова; за поражения на фронтах пришлось отвечать бывшему любимцу царской четы Сухомлинову, над ним было начато следствие, а на пост военного министра по рекомендации Ставки царю пришлось назначить А. А. Поливанова. Наконец, министра юстиции И. Г. Щег- ловитова сменил А. А. Хвостов, а обер-прокурора Синода В. К. Саблера — А. Д. Самарин. Этот маневр самодержавия был рассчитан на то, чтобы успокоить общественное мнение, не меняя существа внутренней политики.
В обстановке растущей тревоги и неуверенности господствующих классов открылась в первую годовщину войны 19 июля 1915 г. очередная сессия Думы. Несмотря на то, что сессия проходила под традиционным девизом войны до победы, в выступлениях ряда депутатов зазвучали новые ноты. О создании власти, опирающейся «на доверие всех живых сил страны», заговорили не только Чхеидзе и Керенский, но и прогрессист И, Н. Ефремов. Даже Родзянко вынужден был закончить свое выступление робким пожеланием «изменения самого духа» действующей системы. Милюков сделал в своей речи сразу два поклона: один — власти, второй — рабочим; он призвал страну бороться до конца во имя окончательного разрешения вековой
602


национальной задачи — «выхода к свободному морю», подразумевая под этим захват Черноморских проливов. Вместе с тем лидер «оппозиции его величества» высказал ряд «пожеланий», выполнение которых должно было несколько успокоить демократические слои (политическая амнистия и возвращение большевистских депутатов, восстановление профсоюзов, организация мирного посредничества между трудом и капиталом, введение подоходного налога и т. п.). В целом критика Милюкова в адрес правительства носила довольно умеренный характер, что отражало явное стремление буржуазии к деловому сотрудничеству с властью. «Не поддерживать сейчас правительство — это значило бы шуаить с огнем,— говорил лидер кадетов летом 1915 г.— Какова бы ни была власть — худа или хороша, но сейчас твердая власть необходима более, чем когда-либо».
13 августа в московской газете Рябушинского «Утро России» был опубликован возможный состав угодного буржуазии «кабинета обороны» (октябристы Родзянко и Гучков, прогрессист Коновалов, кадеты Милюков, Маклаков, Шингарев и др.). Из состава правительства в него предполагалось включить лишь Кривошеина и Поливанова. В августе с требованием создания «правительства доверия» выступила Московская городская дума, к которой присоединились затем съезд военно-промышленных комитетов Московского района, ряд провинциальных городских дум, сентябрьские съезды земского и городского союзов.
Одновременно в столице шли закулисные переговоры, завершившиеся 9 августа 1915 г. образованием «прогрессивного блока». Он объединял буржуазно-помещичьи фракции Государственной думы (кадеты, октябристы, прогрессисты, фракция центра, «прогрессивные националисты», всего около 3Д депутатов) и часть членов Государственного совета. Вне блока остались лишь крайне правое и крайне левое крыло Думы, причем меньшевики и трудовики в общем и целом поддерживали его политическую линию.
«Прогрессивный блок» явился своеобразным компромиссом между полуфеодальными и буржуазными элементами третье- июньской системы. Этот компромисс нашел свое выражение и в довольно куцей политической программе блока, и в тех противоречиях, которые обнаружились среди блокистов в ходе думской работы. Вся деятельность «прогрессивного блока» была направлена не столько против царизма, сколько против революции. Его идеологи не скрывали, что не пойдут на баррикады; их идеалом была парламентская монархия западноевропейского типа. «Не для революции мы призываем власть пойти на согла шение с требованиями общества, а именно для укрепления власти и в целях защиты родины от революции и анархии»,—
603


говорил Гучков. Отношение блокистов к монархии ярко проявилось в известной аллегории кадета В. Маклакова, который сравнивал царя с безумным шофером, ведущим автомобиль по краю пропасти. Маклаков считал, что во время войны нельзя вырывать руль управления страной из рук царя, ибо это может привести к гибели всей России. Из «любви к родине» буржуазная оппозиция, по мнению кадетов, должна была ограничиваться лишь «советами» коронованному ничтожеству, отложив свои счеты с ним до конца войны.
Центральными пунктами программы блока были создание министерства общественного доверия, частичная политическая амнистия, восстановление профсоюзов и рабочей печати, некоторое смягчение национального гнета, в частности предоставление автономии Польше и примирительная политика в финляндском вопросе, уравнение крестьян в правах с другими сословиями, введение волостного земства и т. п. реформы в сочетании с планом буржуазной мобилизации промышленности для победы над Германией. Хотя «прогрессивный блок» не имел ничего общего с революцией, однако сам факт его создания служил не только своеобразным барометром антиправительственных настроений в стране, но и сыграл немаловажную роль в процессе дальнейшего углубления кризиса «верхов». Известное влияние образование «прогрессивного блока» оказало и на активизацию демократического и рабочего движения в стране, вступавшей в полосу нового революционного кризиса.
В конце августа — начале сентября 1915 г. осенью^ 1915 кризис революционный кризис в России был уже
налицо. Через военные поражения страна шла к революции. Слухи об изменах на фронте и в тылу, рост дороговизны, известия о расстрелах рабочих в Костроме и Иваново-Вознесенске, выступления думской оппозиции — все это будоражило страну, наполняя ее смутным ожиданием каких- то больших событий.
Характерной особенностью революционного кризиса осенью 1915 г. было то, что кризис «верхов» и рост буржуазной оппозиции еще опережали в это время широкое народное движение. Одним из проявлений нарастающей неустойчивости правящей верхушки было обострение борьбы внутри самого правительства, а также конфликт между правительством и дворцовой камарильей по ряду важнейших вопросов внутренней и военной политики, в частности по вопросу о соглашении с буржуазией. Эти противоречия обнаружились и при обсуждении кандидатуры нового верховного главнокомандующего. По совету Распутина и царицы Николай II принял решение стать во главе армии. Семь «оппозиционных министров», выражавших несогласие с этим шагом, вынуждены были, как всегда, уступить.
604


В вопросах внутренней политики на секретных заседаниях Совета министров в августе 1915 г. наметились две линии: одна во главе с Сазоновым за соглашение с «прогрессивным фюкрм» и совместную работу с Думой, вторая против уступок буржуазии и за скорейший роспуск Думы, где, по словам Горемыкина, «болтают много всякого вздора». По мнению Сазонова, 5/б программы блокистов могли бы войти в программу правительства. Он справедливо полагал, что кадеты первыми пойдут на соглашение, так как Милюков — «величайший буржуй и больше всего боится социальной революции». Горемыкин, напротив, упрямо твердил, что блок создан для ограничения и даже захвата царской власти, против чего он собирался бороться «до последних сил». Решающее слово оставалось за царем, который встал на сторону Горемыкина. 3 сентября Дума была распущена до февраля 1916 г.
«Разгон» Думы в ответ на образование в ней оппозиционного блока Ленин назвал одним из самых рельефных проявлений революционного кризиса в России осенью 1915 г.1
Роспуск Думы вызвал растерянность в буржуазном лагере. Родзянко обратился к императору с письмом, в котором он характеризовал Думу как предохранительный клапан от возможных вспышек и эксцессов революционного характера и требовал отставки Горемыкина. Однако дальше этих увещеваний блокисты не пошли. Милюков призывал к «сдержанности», а главноуполномоченный Союза городов московский городской голова М. В. Челноков советовал молчать до конца войны. В результате деятели «прогрессивного блока» не решились даже отозвать своих представителей из особых совещаний. Спор за власть выиграл Горемыкин. И сразу же начался новый тур «министерской чехарды». На этот раз были удалены «левые» министры: Щербатов, Самарин, Кривошеин. При содействии Распутина министром внутренних дел стал А. Н. Хвостов, прикарманивший во время своего пребывания на министерском посту 1,3 млн. руб. казенных денег.
Именно в это время роль придворной камарильи в государственном управлении приняла гиперболические размеры. В истории русского самодержавия уже давно не было такого нетитулованного временщика, каким стал Г. Е. Распутин — этот полуграмотный сибирский мужик, пьяница и развратник, пользовавшийся почти неограниченным влиянием на царскую семью. Рэспутинщина сыграла огромную роль в окончательном падении престижа царской власти, способствуя созданию настоящего политического вакуума вокруг царизма, который отчетливо обнаружился в февральские дни 1917 г.
См. В. И Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 26.
605


Революционное движение масс развивалось осенью 1915 г. крайне неравномерно. Если в Петрограде в конце августа 1915 г. уже носились в воздухе идеи всероссийской политической стачки, подготовки вооруженного восстания и создания* Советов, то рабочая периферия в значительной мере еще только раскачивалась, а революционная активность деревни была крайне незначительна. В известной мере эта пассивность крестьянства компенсировалась, правда, усилием революционного брожения в армии и на флоте. В рабочем движении, за исключением отдельных периодов (сентябрь 1915 г., январь и март 1916 г.), преобладающей формой борьбы вплоть до осени 1916 г. оставались еще экономические стачки, приобретавшие, однако, все более массовый и упорный характер. Отличительной особенностью рабочего и крестьянского движения в это время было также переплетение революционности и стихийного оборончества — так называемый революционный шовинизм, захвативший мелкобуржуазные массы города и деревни, а также высокооплачиваемую верхушку и отдельные политически неразвитые слои рабочего класса.
Сентябрьские бои пролетариата начались массовыми политическими забастовками в Петрограде, в которых приняло участие около 83 тыс. рабочих, главным образом металлистов. Поводом послужили аресты 30 рабочих-активистов и служащих больничной кассы Путиловского завода. Стачки, продолжавшиеся со 2 по 5 сентября, сопровождались массовыми митингами и столкновениями с полицией. О характере требований бастовавших рабочих можно судить по резолюции пути- ловцев, принятой 2 сентября (освобождение пяти большевистских депутатов, продолжение нормальной работы Думы, свобода печати, всеобщее избирательное право). Роспуск Думы и известия о проекте «милитаризации труда» в промышленности явились дополнительным фактором активизации рабочего класса. Москва, Нижний Новгород, Саратов, Харьков поддержали Петроград. Всего в сентябре 1915 г., по официальным данным, бастовало около 114 тыс. рабочих, из них 87,6 тыс. приняли участие в политических забастовках. В октябре в стачках участвовало 78 тыс. рабочих, а в ноябре — около 40 тыс. С осени 1915 г. и особенно в 1916 г. рабочее движение в России прочно приобретает массовый характер. Впервые с начала войны оно практически начало соединяться с общедемократическими выступлениями студенчества и так называемых средних слоев города (стычка с полицией на Страстной площади в Москве 14 сентября, забастовки-протесты московских студентов 16 сентября и т. п.).
В общий поток революционной борьбы вливались также волнения в армии и на флоте. Весенне-летнее отступление
606


Юго-Западного фронта, огромные людские потери, недостаток вооружения подрывали моральный дух армии и вызывали у солдат недовольство командованием. В период очередного призыва летом и осенью 1915 г. движение ратников охватило Курскую, Рязанскую, Харьковскую, Ярославскую губернии, Петроград, Москву, Ростов, Астрахань, Барнаул и другие места. Солдаты-новобранцы бежали из эшелонов, причем иногда разбегалось до половины состава маршевых рот; к осени дезертиры исчислялись уже сотнями тысяч. В специальном циркуляре Министерства внутренних дел всем гражданским властям предписывалось принимать самые решительные меры к недопущению побегов и задержанию дезертиров. Вопросом о восстановлении пошатнувшейся дисциплины вынуждена была заниматься и Ставка. Применением экстренных мер командованию временно удалось предохранить армию от дальнейшего распада, но остановить процесс ее революционизирования царские власти уже не могли.
Охваченные стихийно растущим возмущением войной, солдаты и матросы оказывались особенно восприимчивыми к революционной пропаганде. С каждым призывом в армию приходили все новые и новые большевистские агитаторы, а вместе с ними одна за другой появлялись в окопах и на кораблях антивоенные листовки. Работу среди солдат вели также эсеры- интернационалисты. В 1916 г. действовали Северная военная организация эсеров в Новгороде, военные группы в Кронштадте, Владивостоке, Пскове; совместные большевистско-эсеровские военные организации существовали в Смоленске, Томске, Чернигове. Специальная военная группа была также у меж- районцев.
Центром большевистской пропаганды и агитации стали Северный фронт и Балтийский флот, находившиеся в сфере революционного воздействия питерских большевиков. Большую работу среди войск Северного фронта вели и латышские социал-демократы.
При Петербургском комитете РСДРП была создана специальная военная организация во главе с С. Г. Рошалем и старым потемкинцем И. Н. Егоровым (К. Орловым). Она установила тесную связь со многими частями и флотскими экипажами. Партийные ячейки существовали на каждом корабле. Уже весной 1915 г. среди матросов-балтийцев распространялись прокламации Петербургского и Ревельского комитетов партии с призывом к вооруженному восстанию против самодержавия. В августе 1915 г. охранка прямо предупреждала о возможности беспорядков на кораблях.
Тяготы военной службы и революционная агитация привели в октябре к стихийным выступлениям на линкоре « Гангут»
607


и крейсере «Рюрик», а затем на линкоре «Павел I», крейсере «Россия» и учебном судне «Двина». 34 участника волнений на «Гангуте» и 42 матроса с «Рюрика» были преданы военному суду. Морской штаб списал с судов и из береговых батальонов Балтийского флота до тысячи матросов. В декабре были арестованы наиболее опытные большевистские организаторы: матросы И. Д. Сладков, Н. А. Ховрин, Т. И. Ульянцев, Ф. С. Кузнецов; полиция захватила сотни большевистских листовок, шифр, партийные документы. Однако вырвать «революционную заразу» с корнем властям так и не удалось.
Характеризуя крестьянство летом и осенью 1915 г., Ленин указывал, что оно политически частью спит, частью колеблется между шовинизмом и революционностью 1.
В 1915 г. число крестьянских волнений уменьшилось до 177. Внешнее «успокоение» деревни было связано с тремя основными факторами: уходом наиболее активных элементов мужского населения деревни на фронт, сравнительно хорошими урожаями и приостановкой в апреле 1915 г. выделения крестьян на отруба без согласия сельского общества. Это решение было буквально вырвано у правительства целой полосой открытых столкновений крестьян с хуторянами и отрубниками, охвативших весной 1915 г. Харьковскую, Нижегородскую, Самарскую и другие губернии.
Однако скрытый потенциал крестьянского движения оставался очень высоким. Даже министр внутренних дел Хвостов вынужден был признать, что настроение деревни напоминает 1905—1906 гг. Характерно в этом отношении и высказывание одного из курганских помещиков в конце августа 1915 г.: «Ой! Колыхнется масса... Колышется даже... Пока еще верят несколько Думе, но надолго ли хватит этой веры? А потом?.. Потом останутся ведь действительно „свои средства“: красный петух да дубина» 2.
Таким образом, с осени 1915 г. Россия вновь вступила в предреволюционное состояние. Однако обстановка, в которой развертывалось революционное движение, существенно изменилась не только по сравнению с кануном первой русской революций, но и по сравнению с летом 1914 г., когда страна стояла перед всеобщей политической стачкой и вооруженным восстанием. Гораздо более острые формы принял кризис «верхов». Значительно повысился уровень революционной сознательности масс. Угнетенные классы получили в свои руки оружие, которое нужно было лишь «переложить с одного плеча на дру-
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 79.
2 ЦГАОР СССР, ф. ДП, 00, ф. 265, д. 1030, л. 1236.
608


гое» и направить против истинных врагов трудящихся — царизма и буржуазии. Параллельно с революционным кризисом в России ширился фронт борьбы пролетариата в других капиталистических странах. Осенью 1915 г. была одержана и первая победа на пути к созданию нового Интернационала: в сентябре состоялась международная социалистическая конференция в Цим- мервальде, где большевики возглавили левое, подлинно революционное крыло интернационалистов.
Все эти факторы в сочетании с процессом дальнейшего, притом все более быстрого развития монополистического и государственно-монополистического капитализма в России создавали благоприятные предпосылки для перерастания новой буржуазнодемократической революции в непосредственную борьбу за социализм.
Назревание революционного кризиса в России и других странах обусловило постановку целого ряда новых проблем марксистской революционной теории. Опираясь на научный анализ новейшей стадии капитализма, Ленин сформулировал в августе 1915 г. свой гениальный вывод о возможности победы пролетарской революции и построения социалистического общества первоначально в одной, отдельно взятой стране. В 1916 г. в книге «Империализм, как высшая стадия капитализма» вождь большевистской партии подвел итог своей огромной теоретической работе по изучению империализма. Установив его основные признаки, Ленин подчеркнул, что империализм является кануном социалистической революции. Особое внимание он уделил в этот период вопросу о соотношении объективных и субъективных условий пролетарской революции, дав классическое оп-  39Обложка первого издания книги В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма»
39 История СССР, т. YI
609


ределение основных черт революционной ситуации. При этом Ленин беспощадно разоблачал оппортунистическую сущность меньшевизма и троцкизма, подчеркивая, в частности, полную несостоятельность троцкистской теории «перманентной революции». Важное место в теоретической деятельности Ленина занимают в 1915—1916 гг. национальный вопрос и проблема соединения пролетарских революций с демократическим по своему характеру национально-освободительным движением угнетенных народов против империализма.
С борьбой за превращение империалистической войны в войну гражданскую была связана и разработанная Лениным в статье «Несколько тезисов» (октябрь 1915 г.) большевистская программа мира, включавшая в себя освобождение всех зависимых, угнетенных и неполноправных народов, отмену тайных договоров, аннулирование кабальных займов.
Ленинская теория революции вооружала партию, рабочий класс, всех трудящихся ясной программой борьбы за мир, демократию и социализм.
Назревание революционного кризиса отразилось и на тактике мелкобуржуазных партий. Даже откровенные социал-шовинисты типа Плеханова, потеряв веру в способность царизма выиграть войну, заговорили о революции для спасения страны от разгрома. 25 декабря 1915 г. на страницах парижской газеты «Призыв» сторонники Плеханова и группа правых эсеров во главе с Бунаковым и Авксентьевым сформулировали политическое кредо революционного шовинизма: «В России революция может вспыхнуть до окончания войны... И не конец войне положит она, а даст ей новый толчок, новый размах. Ибо цель у нее определенная и ясная — отбросить победоносного врага и защитить родину».
Революционный шовинизм, как политическое течение, объединяло меньшевиков, правых эсеров и трудовиков во главе с Керенским. Его социальную основу Ленин видел в промежуточном положении мелкой буржуазии, в ее постоянных колебаниях между буржуазией и пролетариатом, между националистическими предрассудками и оборончеством, с одной стороны, и революционным протестом против войны — с другой К
Сочиняя рецепты революции, «не наносящей ущерба обороне страны», «революционеры-шовинисты» фактически низводили ее до уровня верхушечного дворцового переворота и стремились любой ценой избежать повторения бурных событий 1905 г. Вся тактика «революционеров-шовинистов» была подчинена интересам либеральной буржуазии, в которой они видели
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 27, стр. 28.
610


ближайшего политического преемника самодержавия. Недаром Ленин подчеркивал, что шовинизм мешает «призывцам» быть даже последовательными буржуазными революционерами-де- мократами. Известная общность интересов пролетариата и мелкой буржуазии на почве борьбы с царизмом не могла заслонить принципиального расхождения между ними по вопросу о войне и судьбах социалистической революции. Поэтому соглашение большевиков с «революционерами-шовинистами» было невозможно: «Наш лозунг — против шовинистов, хотя бы революционеров и республиканцев, против них и за союз международного пролетариата для социалистической революции», — подчеркивал Ленин *.
Большевики пошли лишь на временный компромисс с представителями левых меньшевиков (Мартов, Троцкий) и эсеров-интернационалистов (Чернов, Натансон), вошедшими осенью 1915 г. в Циммервальдское объединение, что отнюдь не означало прекращения непримиримой идейной борьбы большевиков против российского и международного центризма по основным вопросам войны, мира и революции.
Осенью 1915 г. центристы также выдвинули лозунг революции для ликвидации войны и самодержавного строя. Однако они по-прежнему строили все свои планы исключительно в расчете на «полевение» русской буржуазии и совершенно умалчивали о крестьянстве как союзнике пролетариата в революционной борьбе. При этом центристы отрицали всякую возможность перерастания буржуазно-демократической революции в России в социалистическую.
Заграничный центр эсеров-интернационалистов и его орган газета «Жизнь» также проповедовали «революционный пацифизм», развивая идею революции общеевропейского масштаба во имя мира «без победителей и побежденных». В самой России эсеры-интернационалисты в некоторых случаях шли на прямой контакт с большевистскими организациями в подготовке стачек, выпуске листовок и других мероприятий. Характерно, что в 1916 г. Петербургский комитет эсеров заявлял, что «не братоубийственной войной народов, а гражданской войной против буржуазии и помещиков добудет свою лучшую долю трудовой народ» 1 2. В дальнейшем логика борьбы привела многих левых эсеров в ряды активных участников Октябрьской революции.
Активизация деятельности меньшевиков, эсеров, анархистов и некоторый рост их влияния в рабочей среде в конце 1915—1916 г. были связаны с изменениями в социальном со¬
1 Там же, стр. 50.
2 ЦГАОР СССР, ф. ДП, 00, 1916 г., д. 292, л. 83.
39*


ставе рабочего класса, а также с общим оживлением мелкобуржуазной стихии в стране под влиянием войны. Большевистские организации были серьезно ослаблены репрессиями правительства и не могли охватить своим влиянием всего рабочего класса России. Кроме того, пораженческая тактика большевиков в то время еще отпугивала политически неразвитые слои рабочих, чем пользовались мелкобуржуазные партии. Однако в основных промышленных центрах страны большевики по- прежнему вели за собой большинство сознательного пролетариата. Это доказали и выборы рабочих групп военно-промышленных комитетов, проходившие начиная с осени 1915 г.
Инициатором привлечения пролетариата к участию в мобилизации промышленности явилась часть московской «национальной» буржуазии во главе с Рябушинским, Коноваловым, Гучковым, Третьяковым. Традиционная политика репрессий в сочетании с элементами патриархального попечительства, практиковавшаяся царизмом в рабочем вопросе, с каждым днем все больше обнаруживала свою полную несостоятельность. Поэтому буржуазия считала необходимым перейти к новым, «европейским» методам регулирования отношений между трудом и капиталом. Привлекая рабочих в военно-промышленные комитеты, Гучковы и Коноваловы рассчитывали посеять иллюзии о едином патриотическом фронте пролетариата и буржуазии и хотя бы на время ослабить накал стачечной борьбы. В рабочих группах буржуазная фронда видела и одно из средств давления на царизм, рассчитывая использовать их в той большой политической игре, которую она затеяла осенью 1915 г. В свою очередь правительство дало согласие на создание рабочего представительства, втайне надеясь затруднить тем самым положение буржуазной оппозиции, которая неминуемо должна была прийти в столкновение с пролетариатом.
Большевики призвали рабочих бойкотировать военно-промышленные комитеты. На августовском пленуме ПК РСДРП было решено использовать предвыборную кампанию в агитационных целях, провести выборы уполномоченных и поручить им при благоприятных условиях провозгласить себя Советом рабочих депутатов, отказавшись от вхождения в комитеты. Это решение было одобрено затем и Русским бюро ЦК РСДРП, возобновившим осенью 1915 г. свою деятельность в новом составе (А. Г. Шляпников — от заграничной части ЦК, В. Н. За- лежский и И. И. Фокин — от ПК, Г. И. Осипов — от рабочей группы страхового совета; позднее в бюро вошли известный правдист К. С. Еремеев и Е. А. Дунаев). В разработанном ПК РСДРП специальном наказе выборщикам говорилось о необходимости «смести старый строй России и на его развалинах организовать демократическую республику». В статье «Не¬
412


сколько тезисов», опубликованной в «Социал-демократе» 13 октября 1915 г., Ленин предупреждал об опасности выдвижения лозунга Совета рабочих депутатов вне связи с восстанием. В то же время Ленин целиком и полностью одобрил тактику использования выборов в организационных и агитационных целях при отказе от участия в работе самих комитетов, созданных буржуазией для продолжения империалистической войны.
Меньшевики, напротив, выступали за участие пролетариата в комитетах, мотивируя свою соглашательскую тактику необходимостью использовать рабочие группы для защиты экономических интересов пролетариата и его политической организации, а также для «подталкивания» буржуазии на борьбу с царизмом. Кампанию за участие рабочих в военно-промышленных комитетах возглавил рабочий-металлист завода Эриксона меньшевик К. Гвоздев. Часть эсеров также одобрила предательскую тактику меньшевиков, рассчитанную на подчинение пролетарского движения интересам буржуазной оппозиции.
Борьба большевиков с социал-оборонцами развернулась уже на первых предвыборных собраниях питерских рабочих в конце августа—сентябре 1915 г. Впервые с начала войны большевики и меньшевики могли открыто изложить перед рабочими свои взгляды по важнейшим вопросам политической жизни страны. На состоявшемся 27 сентября общегородском собрании выборщиков, которые должны были избрать рабочие группы Центрального и Петроградского областного военно-промышленных комитетов, с яркими речами выступили члены ПК большевиков В. Н. Залежский и С. Я. Багдатьев. Они развернули перед собравшимися всю программу большевиков по вопросам войны, мира и революции, включая пункт о поражении царизма.
Несмотря на выступление целого десятка ораторов-«патрио- тов», собрание 90 голосами против 81 одобрило заявление об отказе рабочих от участия в Центральном военно-промышленном комитете. Вместе с большевиками голосовало около 30 эсе- ров-интернационалистов и беспартийных.
Однако меньшевики не сдавались. Вскоре в газетах появилось открытое письмо Гвоздева. Ссылаясь на допущенное якобы большевиками нарушение процедуры собрания, он требовал повторных выборов. Новое собрание состоялось 29 ноября. Для борьбы с гвоздевцами большевики вступили в блок с межрай- онцами и эсерами-интернационалистами. Уже на предварительном совещании этих групп было решено считать повторные выборы фальсифицированными и от голосования отказаться. 29 ноября после ухода интернационалистов в выборах приняло участие менее половины всех уполномоченных — 95 из 218. Они
613


избрали рабочую группу Центрального военно-промышленного комитета в составе 10 человек (К. А. Гвоздев, Г. Е. Брейдо, В. М. Абросимов и др.). В Петроградский областной военно- промышленный комитет было избрано 6 рабочих.
Очень острые формы приняла борьба между большевиками и меньшевиками на предвыборных собраниях в Харькове, Киеве, Самаре, Баку. В Самаре, например, предвыборная кампания растянулась почти на полгода. В Харькове, Нижнем Новгороде, Луганске, Баку большевикам удалось убедить рабочих отказаться от участия в комитетах. Учитывая печальный опыт Петрограда, буржуазия перестала стремиться к соблюдению «демократии»: выборы фальсифицировались, от участия в них искусственно устранялась значительная часть рабочих, в некоторых провинциальных комитетах члены рабочих групп назначались администрацией и т. п. В отдельных случаях выборы не были допущены властями или самой буржуазией. В целом большинство рабочих России осталось в стороне от этой кампании; к февралю 1917 г. всеми правдами и неправдами в 244 комитетах было создано всего 58 рабочих групп.
К концу 1916 г. «военно-промышленные социалисты» оказались фактически в полной изоляции. Правительство относилось к ним крайне враждебно, усматривая в рабочих группах опасную затею «левых партий», а основная часть буржуазии также не склонна была идти на рискованные эксперименты, вроде создания примирительных камер, бирж труда, регулирования заработной платы и т. и. Наконец, та часть рабочих, которая
вначале видела в гвоздевцах «защитников» своих интересов, вскоре убедилась в их полном бессилии и сговоре с буржуазией. Поэтому ни одно из намеченных рабочими группами мероприятий (созыв рабочего съезда, создание института фабричных старост, улучшение продовольственного дела) не увенчалось успехом. Практическая деятельность гвоздевцев окончательно разоблачила их в глазах сознательного пролетариата как либеральных рабочих политиков, агентуру буржуазии в рабочем движении.
Углубление революционного кризиса в 1916 г.
1916 год прошел под знаком дальнейшего углубления революционного кризиса. Правда, на первый взгляд могло показаться, что положение самодержавия несколько стабилизировалось. Однако часы истории неумолимо отсчитывали уже последние месяцы существования старой дворянско-буржуазной России.
Для первой половины 1916 г. характерна прежде всего исключительная активность рабочего класса. По числу стачек 1916 год наполовину превысил уровень 1915 г. Месяц за месяцем давал устойчивые показатели числа стачечников: январь —
614


135.5 тыс., февраль — 94,5 тыс., март — 100,1 тыс., апрель —
125.6 тыс., май — 154,6 тыс., июнь—113,1 тыс. рабочих. Некоторые колебания и временные спады забастовочного движения (июль — 77,5 тыс., август — 52,5 тыс. и сентябрь — 51 тыс. человек) не могли уже изменить общей картины нарастающего подъема. Стачки 1916 г. отличались необыкновенным размахом и упорством. В отдельных забастовках участвовали теперь тысячи и десятки тысяч рабочих, борьба охватывала целые районы и продолжалась неделями и даже месяцами, нередко сопровождалась столкновениями с войсками и полицией. В апреле 1916 г., например, экономические забастовки охватили 21 губернию и 7 горных округов, в июне — 24 губернии и 4 округа, в июле — 25 губерний и 3 округа.
Основным требованием рабочих было повышение заработной платы, которая все больше отставала от уровня цен. Однако в 1916 г. стало особенно ясно, что в условиях войны грань между экономическими и политическими выступлениями рабочих крайне условна: каждая крупная экономическая стачка, особенно на военных предприятиях, неизбежно приобретала огромное политическое звучание. Кроме того, многие стачки, начавшиеся на экономической почве, постепенно перерастали в политические; широкое распространение получили стачки солидарности рабочих различных предприятий и даже городов.
В авангарде стачечного движения шли в 1916 г. металлисты, давшие и самый высокий процент политических стачечников. На втором месте были текстильщики. Наибольшую активность проявлял пролетариат Петрограда (за период войны он дал около 30% всех стачечников в стране), за ним шли Москва, Харьков, Баку, Урал.
Начало стачечной волне 1916 г. положила январская политическая забастовка в Петрограде в память жертв «кровавого воскресенья», в которой приняло участие 100 тыс. рабочих. С призывом отметить традиционный день рабочей солидарности выступил не только ПК РСДРП, но и ПК эсеров, а также меж- районцы.
На заводе «Старый Лесснер» состоялся 10-тысячный митинг, превратившийся затем в антивоенную демонстрацию. Впервые с начала войны на петроградских улицах можно было снова увидеть красные флаги, услышать революционные песни и возгласы: «Долой войну!» В рядах демонстрантов мелькали в этот день и солдатские шинели — первые вестники рождавшегося союза армии и революционного народа.
Экономические стачки охватили в январе 1916 г. 25 губерний. На всю страну прогремела продолжавшаяся почти два месяца стачка на николаевском судостроительном заводе «На- валь», закончившаяся расчетом И тыс. рабочих и отправкой
615


военнообязанных на фронт. 12 тыс. рабочих бастовали на тульских заводах. В феврале по призыву большевиков снова забастовали путиловцы. В ответ на закрытие завода в Петрограде начались стачки солидарности, охватившие около 63 тыс. рабочих. При этом экономическая стачка быстро переросла в политическую. В резолюции, принятой 23 февраля рабочими Пути- ловского завода, говорилось о необходимости бороться против войны, за демократическую республику, 8-часовой рабочий день и конфискацию помещичьих земель. Стачка закончилась секвестром завода и призывом 2 тыс. рабочих на военную службу. В апреле и мае бастовало около 45 тыс. шахтеров Горловско- Щербиновского района в Донбассе и 16 тыс. рабочих на Брянском заводе в Бежице.
Политическими стачками отметил пролетариат годовщину Ленского расстрела и день 1 Мая. Небольшой спад движения летом 1916 г. не принес разрядки напряженности. Пролетариат готовился к решающим боям.
События показывали, что экономические стачки пролетариата уже недостаточны. Поэтому петроградские большевики вы- С1упили инициаторами «политизации» забастовочного движения. На состоявшемся в середине мая собрании служащих больничных касс Петрограда прямо говорилось о том, что «рабочее движение в России в настоящее время фактически уже „упирается“ в вооруженное восстание» 1. В связи с этим было решено переводить забастовки на отдельных предприятиях в общерайонные и городские, вынося движение против войны и дороговизны на улицу. Рабочие ставили вопрос о создании на заводах боевых групп и дружин и вооружении пролетариата. В листовке ПК РСДРП от 21 июня 1916 г. подчеркивалось, что от экономической борьбы с капиталистами в стенах фабрик и заводов нужно переходить к борьбе за власть, к гражданской войне. ПК призывал рабочих при каждой стачке выдвигать лозунги: «Долой войну!» и «Долой царскую власть!»
Большое значение придавали большевики развитию легальных рабочих организаций. В трудных условиях войны им приходилось проявлять максимальную гибкость, используя все легальные возможности — больничные кассы, страховые органы, рабочие клубы и просветительные общества, комитеты помощи беженцам и борьбы с дороговизной, уцелевшие профсоюзы и кооперативы — для расширения влияния большевистской партии на рабочие массы и создание необходимой базы для своей нелегальной работы.
Наиболее крупными опорными пунктами большевиков были Лиговский народный дом, университет Лутугина и Всероссий¬
1 «Рабочее движение в Петрограде в 1912—1917 гг.». Л., 1958, стр. 461.
616


ский страховой совет в Петрограде, университет Шанявского и клуб «Просвещение» в Москве, общество «Маяк» в Саратове Комитет помощи беженцам без различия национальностей в Баку, Дом рабочих в Харькове, Общество по распространению грамотности среди грузин и др.
В 1916 г. продолжалось и организационное укрепление большевистской партии. Большую роль в объединении и руководстве местными организациями играли областные и губернские комитеты таких крупных центров, как Москва и Иваново-Вознесенск в Центральном промышленном районе, Харьков и Ека- теринослав на Украине, Тифлис и Баку на Кавказе, Саратов в Поволжье, Екатеринбург на Урале, Иркутск в Сибири. Всего в годы войны большевистские организации и группы действовали в разное время более чем в 200 городах. Активное участие в работе местных организаций в 1915—1916 гг. принимали М. И. Ульянова, П. Г. Смидович, P. С. Землячка, В. П. Милютин, М. И. Лацис, И. И. Скворцов-Степанов (Москва), С. Г. Шаумян! П. А. Джапаридзе, Ф. Е. Махарадзе, И. Т. Фиолетов, С. И. Кав- тарадзе (Кавказ), Я. Берзинь-Андерсон, Я. Руткис, Я. Шилф- Яунзем, И. Ю. Кясперт, В. Рекашюс (Прибалтика), Я. И. Базанов, С. В. Косиор, Э. И. Квиринг, H. С. Данилевский (Украина), В. А. Каравайкова, В. Н. Наумов (Иваново), А. И. Криниц- кий (Тверь), С. И. Дерябина, H. Н. Крестинский (Урал), А. С. Бубнов (Поволжье) и многие другие.
Весной и летом 1916 г. вновь усилилось крестьянское движение, вызванное прогрессировавшим разорением деревни в результате войны. За год в стране было отмечено 294 выступления- 91 раз правительству пришлось вводить в охваченные волнениями деревни войска. Новым моментом по сравнению с предыдущим годом было то, что большинство выступлений было направлено против дороговизны и приняло форму разгрома сельских лавок и магазинов. Вторую по величине группу волнений составляют столкновения крестьян с помещиками и властями, т. е так называемая первая социальная война в деревне (отказ от уплаты арендной платы и земских сборов, выступления против военных реквизиций и т. п.). Случаи открытой борьбы с отрубниками и хуторянами в 1916 г., напротив, отмечались сравнительно редко. Наибольший размах крестьянское движение против дороговизны получило на Кубани и в Ставрополье, где была сосредоточена большая масса сельского пролетариата. Как и в 1915 г., крупными очагами волнений были прифронтовая Подольская губерния, а также «старые» районы крестьянского движения: Поволжье, Центрально-черноземный район Украина.
Продолжалось революционное движение в армии и на флоте. С весны 1916 г. участились случаи братания солдат — этой
617


Участники восстания против царизма. Тургай. 1916 г.
новой формы протеста против войны, охватывавшей иногда целые участки фронта.
Одним из основных элементов революционного кризиса 1916 г. было широкое национально-освободительное движение угнетенных народов, принявшее в Средней Азии и Казахстане форму открытого восстания против колониальной политики царизма.
Восстание имело глубокие социально-экономические и политические предпосылки, порожденные всей системой колониальной эксплуатации Казахстана и Средней Азии со стороны русского военно-феодального и капиталистического империализма.
В годы войны положение трудящихся масс этих районов резко ухудшилось. Уровень благосостояния коренного населения был сильно подорван массовыми изъятиями земель, проводившимися царским правительством с начала XX в. В годы мировой войны резко возросли ставки поземельного и промыслового налогов и кибигочной подати, военные реквизиции и «добровольные сборы» на нужды фронта. Установление правительством предельных цен на хлопок также отрицательно сказалось на платежеспособности крестьянского населения. Потребности в деньгах для уплаты налогов и всяческих поборов и «пожертвований» возрастали, но денег у крестьянства было все меньше


и меньше. Особенно это относилось к киргизским и казахским скотоводческим районам, пережившим в 1912—1913 гг. небывалый падеж скота, унесший до 40 % поголовья.
В этих условиях царизм в поисках новых человеческих ресурсов, чтобы облегчить положение на фронтах, объявил набор рабочих на тыловые работы из местных национальностей, никогда не привлекавшихся к военной службе. Царский указ от 25 июня 1916 г. о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах «инородческого населения» Казахстана, Средней Азии, Сибири и Кавказа переполнил чашу терпения.
По этому указу Туркестанский край должен был дать фронту 250 тыс., Степной — около 230 тыс. рабочих. При этом местная администрация сделала все, чтобы переложить основную тяжесть этой новой повинности на городскую и сельскую бедноту и облегчить положение эксплуататорских классов.
Восстание охватило огромный район с многонациональным десятимиллионным населением, среди которого на долю русских приходилось лишь около 1 млн. жителей. Оно развертывалось стихийно, неорганизованно и сразу же вылилось в массовые столкновения с полицией и войсками под лозунгом: «Не дадим рабочих!» Гнев народа был направлен против царских властей, а также против местной административной верхушки, помогавшей русским чиновникам в их грабежах и насилиях. Восставшие уничтожали списки мобилизованных, громили полицейские участки и волостные канцелярии, расправлялись с жандармами и старшинами. При этом очень скоро национальное восстание стало в ряде мест перерастать в антифеодальное движение против баев и манапов, ростовщиков и пр. Одной из форм протеста стал массовый уход киргизов, казахов, туркмен в глубь степей, в горы.
Основными движущими силами восстания были дехкане и скотоводы, а также трудящиеся массы города — рабочие и ремесленники, представители демократической интеллигенции. В Ташкенте вожаками движения были рабочие Ю. Ибрагимов, Р. Икрамов и др. Правые элементы национальной буржуазия, феодально-байская верхушка и мусульманское духовенство, напротив, сыграли в восстании антинародную, предательскую роль. Буржуазные националисты — джадиды и алаш-ордын- цы — открыто призывали к поддержке царизма и помогали проведению мобилизации. Оппозиция буржуазии в лучшем случае ограничивалась прошениями об отсрочке набора рабочих или об освобождении от набора небольших групп «незаменимых» рабочих.
В отдельных районах, в частности, на юге Семиречья, в Джи- заке, Теджене и в пойме р. Гюрген, оппозиционно настроенные
619


против царизма байские сепаратистские элементы пытались использовать народное движение в своих корыстных целях. Они примкнули к восстанию, возглавили и организовали крестьянство нескольких районов в борьбе против набора, стремясь повести национально-освободительное движение по своему, буржуазно-байскому пути, обеспечивавшему укрепление их господства над трудящимися массами и их позиции в конкурентной борьбе с русской буржуазией. Выбирая из своей среды ханов, они стремились вместо царской власти создать и укрепить свою байско-буржуазную власть.
Первая искра восстания вспыхнула 4 июля 1916 г. в Ход- женте; через неделю оно перекинулось в район Самарканда, а в середине июля охватило уже всю Фергану, Ташкент и близлежащие районы Сыр-Дарьинской области, а также значительную часть уездов Самаркандской области. По официальным данным, в Самаркандской области произошло 25 выступлений, в Сыр-Дарьинской — 20 и в Фергане — 86.
Царские сатрапы немедленно ответили на справедливый гнев угнетенных народов кровавыми репрессиями. Только в Фергане в июле 1916 г. произошло 14 столкновений войск и полиции с восставшими. Однако движение продолжало расти; особенно большие размеры приняло оно в Ташкенте, Андижане, Маргелане. В Семиречье восстание продолжалось до сентября 1916 г., а в Закаспийской области — до конца января 1917 г. Для усмирения туркмен правительству пришлось бросить десятитысячную карательную экспедицию, которая огнем и мечом прошла по всему Закаспию.
Наибольший размах восстание приобрело в казахской степи (Акмолинская, Семипалатинская, Уральская и Тургайская области) . Его вождями стали национальные герои казахского народа: сын бедного пастуха Амангельды Иманов и большевик Алибий Джангильдин. К началу октября 1916 г. Иманов собрал в Тургайском и йргазском уездах около 15 тыс. повстанцев, организованных в 20 отрядов. Активное участие в борьбе принимали также местные рабочие-горняки. 22 октября началось тщательно подготовленное наступление повстанцев на Тургай. На подавление восстания было брошено 17 рот пехоты и 19 казачьих сотен и эскадронов кавалерии с 14 орудиями и 17 пулеметами. Однако лишь к 16 ноября 1916 г. экспедиционному отряду удалось прорваться к городу и освободить осажденный гарнизон.
Во второй половине ноября численность повстанцев достигла 50 тыс. Подавление восстания затягивалось. «Не подлежит сомнению, что на умиротворение края потребуется не менее 1—2 годов»,—доносил в Петроград командующий Казанским военным округом, отмечая необыкновенную храбрость и орга-
620


Амангельды Иманов
яизованвость восставших. Вооруженные лишь пиками, они смело атаковали регулярные войска. Несмотря на отход от восстания ханской и байской верхушки, героическая борьба казахского народа продолжалась буквально до свержения самодержавия. Антивоенные выступления в ответ на указ от 25 июня 1916 г. имели место и в других национальных районах, например, в Терской области и на Алтае. Для оценки предпосылок Февральской революции очень показательно, что взрыв начался с колоний. Если в 1905—1907 гг. поддержка революции в России со стороны трудящихся колоний была в общем слабой, то теперь она выражалась в мощном революционном подъеме. Царизм и империализм, интенсифицируя военно-феодальную и расширяя капиталистическую эксплуатацию колоний, проводя политику национального угнетения народов окраин России, тем самым готовили почву для разрушения своей колониальной системы, для включения национально- освободительной борьбы в общий поток борьбы за демократию и социализм.
В 1916 г. продолжался и процесс разложения «верхов». В январе при деятельном участии Распутина на пост председаг теля Совета министров был назначен Б. В. Штюрмер. Бывший премьер И. Горемыкин, этот типичный чиновник эпохи «благо-


честивого» Александра III, был для всесильного «старца» недостаточно удобной фигурой: он слишком верил в божественное происхождение царской власти w с подозрением относился к различным проходимцам вроде Манасевича-Мануйлова, князя Андронникова или митрополита Питирима, которых рекомендовал царю Распутин. В то же время Горемыкину явно не хватало гибкости в проведении реакционного курса; его конфликт с «прогрессивным блоком» принял затяжной характер, что вызвало особую тревогу ввиду предстоящего созыва Государственной думы.
Штюрмер — архиреакционный бюрократ школы Плеве, беспринципный, лживый и жадный к казенным деньгам — не имел своей политической программы и был послушным исполнителем воли царицы и Распутина. Назначение его было встречено резко отрицательно и либеральной буржуазией, и союзниками, и большей частью министров. Гучков прямо писал начальнику штаба Ставки генералу Алексееву, что «власть гниет на корню». У Штюрмера репутация «если не готового предателя, то готового предать»,— добавлял он1.
В марте Штюрмер стал по совместительству и министром внутренних дел, устранив Хвостова, который замышлял убийство Распутина и стремился столкнуть самого Штюрмера. Почти одновременно с этим закончилась и кратковременная карьера военного министра Поливанова, защищавшего домогательства буржуазии в деле организации военного хозяйства. Особенно встревожило Штюрмера стремление военного министра открыть буржуазии доступ к распоряжению займами союзников.
На руководство Военным ведомством один за другим посыпались удары. Деятельность Особого совещания по обороне, которым руководил Поливанов, была найдена «в резком несоответствии с видами и нахмерениями объединенного правительства», и вскоре Поливанов был заменен Д. С. Шуваевым, скромным и довольно ограниченным армейским интендантом.
С середины 1916 г. стали систематически урезываться функции буржуазных организаций, а 7 июля был смещен убежденный сторонник «прогрессивного блока» Сазонов. Его портфель был также передан Штюрмеру, новое назначение которого было не без оснований воспринято буржуазией как усиление прогерманского влияния в придворных сферах. После того как управляющим Министерством внутренних дел стал А. Д. Протопопов, Распутин нагло заявил, что теперь он «всю Россию держит в своем кулаке».
1 ЦГИА СССР, ф. 627, on. 1, д. 58, л. 282.
622


Однако вся эта министерская эквилибристика уже не могла спасти самодержавие. Революция стояла на пороге.
Примерно в октябре 1916 г. революцион- Канун революционного HbI]g КрИЗИС в стране вступил в свою выс- взрыва 1 п
шую стадию. Свержение самодержавия и
выход из империалистической войны стали главными вопросами дня. Экономическая разруха и стихийная тяга к миру с неумолимой настойчивостью толкали массы к революции. В ноябре Петербургский комитет большевиков выдвинул перед пролетариатом в качестве очередной задачи борьбу за создание Временного революционного правительства как органа демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.
Осенью 1916 г. нервное напряжение масс дошло до предела. Каждая хлебная очередь стихийно превращалась в политический клуб, где, не стесняясь в выражениях, обсуждали вести с фронта, последние новости о Распутине, слухи о близком мире. «Полуголодный обыватель с восторгом приветствует всякое проявление оппозиции — будет ли она направлена на городское самоуправление или на кондукторшу трамвая, на министров, мародеров, на правительство или на немцев — все равно»,— доносили московские жандармы *.
Характеризуя настроение деревни в этот период, полиция отмечала: «Все ждут не дождутся, когда же, наконец, окончится эта проклятая война. Крестьяне охотно беседуют на политические темы, чего до начала войны, после 1906 г., почти совершенно не наблюдалось... Настроение деревни стало резко оппозиционным...» 2
Все более «ненадежной» становилась и армия. Царские власти не без оснований опасались, что в решающий момент войска перейдут на сторону революционного народа, интересы которого были для солдат «более близкими и понятными, нежели выполнение воинского долга». Достаточно было одной искры, чтобы весь этот горючий материал вспыхнул ярким пламенем революционной борьбы.
В октябре стачки приобрели невиданный в годы войны размах: только в Петрограде бастовало около 250 тыс. рабочих, причем их борьба носила ярко выраженный политический характер и проходила под руководством большевиков. С 13 октября на заводах и фабриках столицы проходили организованные ПК РСДРП массовые митинги против дороговизны, войны и самодержавия, переросшие 17 октября в общую стачку, кото¬
1 Цит. по кн.: Б. Б. Граве. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М.—Л., 1926, стр. 194.
2 «Буржуазия накануне Февральской революции». Сборник документов. М.— Л., 1927, стр. 134.
623


рая продолжалась до 21 октября. Рабочих поддержали солдаты 181-го пехотного полка, отказавшиеся стрелять в демонстрантов. Вызванные для усмирения солдат казаки также отказались стрелять в своих товарищей. Как подчеркивал ПК РСДРП, пролетариат вплотную подошел к «всеобщей стачке в союзе с армией».
26 	октября началась новая стачка в знак протеста против суда над матросами-кронштадтцами, арестованными в конце
1915 г. по делу военной организации большевиков. По призыву ПК 26—28 октября бастовало около 130 тыс. рабочих. Когда по распоряжению начальника Петроградского военного округа 13 заводов и фабрик было закрыто, в знак протеста против локаута число бастующих поднялось до 182 тыс. человек. Несмотря на репрессии правительства (более 1 тыс. рабочих были арестованы, 1750 назначены к отправке на фронт), стачка была выиграна рабочими: царский суд не посмел приговорить моряков к смертной казни, а локаут был отменен. Выступления в Петрограде были поддержаны также политическими антивоенными стачками в Москве. Экономические забастовки имели место в Тверской, Московской, Костромской губерниях, в Донской области, на Урале и в других местах. В ноябре и декабре
1916 г. снова наступил некоторый спад рабочего движения (примерно по 40 тыс. бастующих в месяц). Однако это было лишь затишье перед бурей.
В осенних событиях 1916 г. особенно ярко проявилась руководящая роль большевистской партии в рабочем движении. Осенью 1916 г. было вновь воссоздано распавшееся весной 1916 г. Русское бюро ЦК (А. Г. Шляпников, П. А. Залуцкий, В. М. Молотов; в работе Бюро принимали также участие А. И. Елизарова, Е. Д. Стасова, Н. И. Подвойский, Ю. X. Лу- товинов, Д. А. Павлов). В тесном контакте с ним действовал Петербургский комитет большевиков (В. Н. Каюров, Ф. А. Лемешев, А. К. Скороходов и др.), поддерживавший связь почтя с 40 местными организациями.
Деятельность большевиков проходила в острой борьбе с буржуазной агентурой в рабочем движении — гвоздевцами, которые призывали к свертыванию рабочего движения. В то же время в 1916 г. дальнейшее развитие получила тактика «левого блока» — соглашение большевиков с частью меньшевиков и эсе- ров-интернационалистов. Одной из наиболее распространенных форм «левого блока», помимо обмена информацией, совместного ведения подпольной техники, выпуска листовок и т. п., были объединенные стачечные комитеты, создававшиеся по инициативе самих рабочих.
В конце 1916 г. усилилось и революционное движение в армии. Анализ солдатских писем 12-й армии привел военную
624


цензуру к выводу, что около 1 октября 1916 г. «произошел какой-то перелом в настроении армии в худшую сторону»; он явился результатом новых военных неудач, писем из дома о росте дороговизны и расцвете спекуляции, а также огромной усталости солдат от войны. В конце 1916 г. еще более усилилось дезертирство. По данным Родзянко, в 1915—1916 гг. число сдавшихся в плен дошло до 2 млн., а дезертиров — до 1,5 млн. человек. Увеличилось число дел о предании суду за отказ от выполнения приказов начальства, критику офицеров, призывы к избиению начальников и т. п. Движение в армии становилось все более массовым. 22—26 октября произошло выступление 4 тыс. солдат на распределительном пункте в Гомеле, в котором приняли участие казаки и балтийские моряки, отправленные на фронт за участие в осенних «беспорядках» 1915 г. Оно окончилось перестрелкой между восставшими и войсками, высланными для их усмирения. После массовых арестов и суда И участников выступления были расстреляны. Почти одновременно произошло восстание и на другом распределительном пункте — в Кременчуге. Участились случаи отказов идти в наступление. Так, во время декабрьских боев на Рижском плацдарме отказались наступать солдаты 2-го Сибирского корпуса. Инициатива принадлежала 1-му батальону 17-го стрелкового полка. Он был разоружен, а 24 солдата расстреляны по приговору военно-полевого суда. В январе 1917 г. не выступили на позиции солдаты 223-го Одоевского полка.
Большевистские военные организации действовали в это время в Петрограде, Кронштадте, Москве, Киеве, Минске, Твери, Баку, Тифлисе, Екатеринбурге, Харькове и других городах. Активную работу в армии вели такие видные деятели большевистской партии, как М. В. Фрунзе, А. Ф. Мясников, С. М. Киров, Я. Ф. Фабрициус.
Буржуазия все отчетливее сознавала, что самодержавие бессильно вывести страну из тупика. Во время ноябрьско-декабрьской сессии Государственной думы критика правительства со стороны левых фракций, «прогрессивного блока» и части правых (Пуришкевич) достигла своей кульминации. «Что это— глупость или измена?» — задавали вопрос буржуазные оппозиционеры, анализируя деятельность правительства, проявившего полную неспособность руководить страной и армией. Депутаты открыто говорили о необходимости немедленной отставки Штюрмера и удаления Распутина.
Вместе с тем сессия Думы еше раз продемонстрировала свое полное политическое бессилие. Недаром председатель бюро «прогрессивного блока» С. И. Шидловский заявил, что оппозиция будет стремиться к достижению своей цели лишь «законными способами».  4040 История СССР, т. VI
625


Одновременно буржуазия усиливала борьбу против рабочего движения, все чаще применяя такое крайнее средство расправы с непокорными рабочими, как локаут. Несмотря на наличие серьезных противоречий между буржуазией и царизмом, они были едины в борьбе с революционным движением народных масс.
Кризис «верхов» достиг особой остроты в ноябре — декабре 1916 г. По совету своих приближенных 10 ноября царь устранил Штюрмера со всех занимаемых им постов и назначил главой правительства сторонника «разумных реформ» А. Ф. Тре- пова. Но брат кровавого палача революции 1905—1907 гг. пробыл у власти невиданно короткий в истории срок — 48 дней. После того как Трепов потребовал от Николая суда над Сухомлиновым и отставки министра внутренних дел Протопопова, он был устранен. В вину Трепову было поставлено и убийство Распутина, совершенное в ночь на 18 декабря Пуришкевичем, князем Ф. Юсуповым и вел. кн. Дмитрием Павловичем. Это запоздалое возмездие, естественно, уже ничего не могло изменить в общем ходе политической истории России.
В декабре 1916 г. заигрывания Николая II с буржуазией кончились. Самодержавие стало на путь реакции, граничащей с мракобесием. Председателем Совета министров был назначен старый и больной князь Н. Д. Голицын — «министр без программы, без реформ, без доверия, без плана действий», как характеризовала его газета «Русское слово». Реакция стала вынашивать план проведения выборов в новую, V Государственную думу, составленную только из представителей дворянства и духовенства. В записке, поданной царю группой видных членов Государственного совета (А. А. Римским-Корсаковым, Н. Маклаковым и др.), рекомендовалось ввести в больших городах военное, а если нужно, и осадное положение, полевые суды, вооружить столичный гарнизон артиллерией и пулеметами, закрыть все органы либеральной печати, милитаризировать оборонные заводы. Эта записка стала программой действий Николая II и нового придворного «провидца» Протопопова — самой влиятельной фигуры в кабинете Голицына.
В ответ на это в либеральных кругах начали все чаще поговаривать о возможности и даже необходимости дворцового переворота. За устранение Николая II высказывались не только буржуазные деятели типа Гучкова, Терещенко, Коновалова, Путилова, но и генералы Деникин и Крымов, некоторые представители высшей бюрократии и даже родственники царя. Планы «заговорщиков» предусматривали арест Николая И, его принудительное отречение в пользу сына Алексея с назначением одного из великих князей регентом и установление в стране
626


конституционной монархии. Империалисты Антанты, побуждавшие Россию к более активному ведению войны и опасавшиеся сепаратного мира царя с Германией, пытались через послов Англии и Франции в Петрограде Д. Бьюкенена и М. Палеолога «подтолкнуть» руководителей «заговора». Однако для его практического осуществления к февралю 1917 г. было сделано очень мало. Распуская слухи о близком дворцовом перевороте, буржуазия стремилась по существу лишь запугать царя и добиться от него новых уступок.
Характерным проявлением политической беспомощности русской буржуазии явилось совещание представителей московских торгово-промышленных кругов, деятелей «прогрессивного блока» и гласных Московской городской думы, состоявшееся 24 декабря 1916 г.— 3 января 1917 г. Участники совещания пришли к выводу о неизбежности конфликта правительства с Думой и приняли решение в случае роспуска российского «парламента» продолжать его работу в Москве и обратиться к стране и армии с воззванием, аналогичным известному Выборгскому манифесту 1906 г. Однако по вопросу о методах борьбы на совещании возникли разногласия. Октябристы и кадеты признавали единственно возможной борьбу «законными парламентскими способами», тогда как прогрессисты, вышедшие в октябре 1916 г. из состава блока, полагали, что подобные методы уже не дадут никакого результата. Совещание зашло в тупик и не смогло принять никакого конкретного решения.
В кадетской партии к началу 1917 г. выявилось четыре основных направления:
1) крайне-левое (главным образом из провинциальных организаций) , выражавшее готовность заменить старый режим даже демократической республикой;
2) более умеренные «легалисты» (левое крыло думской фракции и часть представителей Земгора), которые выступали за превращение Думы в подлинно законодательный орган, находящийся «под защитой всей страны»;
3) «центр», стремившийся не обострять отношений с самодержавием до исчерпания всех парламентских возможностей, и, наконец,
4) правое крыло, готовое идти на любые компромиссы с правительством. Однако, несмотря на некоторое усиление первой и второй групп, политику кадетов по-прежнему определяли умеренные правоцентристские элементы во главе с Милюковым.
В ходе войны контрреволюционная российская буржуазия в силу чрезвычайно оригинальной исторической ситуации снова, как летом и осенью 1905 г., оказалась в антиправительственном лагере. По словам Ленина, на рубеже 1916—1917 гг.
40*
627


в единый поток «слились вместе, и замечательно ,,дружно“ слились, совершенно различные потоки, совершенно разнородные классовые интересы, совершенно противоположные политические и социальные стремления» С одной стороны, стремление либеральной буржуазии к захвату власти и смене одного монарха другим в интересах продолжения империалистической войны, с другой — глубокое пролетарское и массовое народное движение против самодержавия и войны, которое и определило дальнейший ход событий.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 16.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ВТОРАЯ БУРЖУАЗНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Днем 2 марта 1917 г. Ленин собрался идти в библиотеку. Неожиданно на пороге его цюрихской квартиры появился польский социал-демократ Мечеслав Вронский.
— Вы ничего не знаете? — воскликнул он.— В России революция!
В. И. Ленин быстро направился к набережной, где на газетном щите вывешивались свежие сообщения. Он пробегал глазами скупые газетные строчки: в Петрограде всеобщая забастовка, столкновения рабочих с полицией, солдаты переходят на сторону забастовщиков, избравших Совет депутатов...
Свершилось!
Революционная ситуация привела к новой народной революции. Первая буржуазно-демократическая революция не разрешила острых противоречий в экономическом и политическом строе России. Мировая война расширила фронт революционных и оппозиционных сил против царизма и создала условия для громадного революционного взрыва и быстрого крушения монархии.
1
Канун революции
В начале 1917 г. ненависть народных масс к самодержавию достигла своего апогея. В январе стачечное движение превзо-
Нарастание стачек шло п0 Разма*У высшую точку военных лет: в стачках участвовало более 27U тыс. человек, что составляло 76% рабочих 344 предприятий, подчиненных надзору фабричной и горной инспекций. Почти иоло-
629


вина всех бастующих приходилась на Петроград и Петроградскую губернию.
Январь 1917 г. ознаменовался политическими выступлениями, приуроченными к годовщине «кровавого воскресенья). Революционный пролетариат накануне 9 января старался собрать и организовать свои силы во многих крупных центрах страны. В этом проявилась великая заслуга большевиков, которые в трудных условиях военного времени взаимной информацией связывали столичную организацию с Москвой и другими городами, рабочими поселками. Единство действий в борьбе против царского самодержавия складывалось снизу: рабочие
на предприятиях независимо от партийной принадлежности или ориентации дружно участвовали в стачках и демонстрациях.
В отдельных случаях большевики с информационно-практическими целями устанавливали контакты с небольшой, но активной социал-демократической группой межрайонцев, а также другими левыми организациями: эсерами и меньшевиками, собранными в малочисленных «инициативных» группах. Однако оппортунистические колебания последних делали эти контакты непрочными, и связи быстро рвались. Большевики строго придерживались своих принципов, отстаивали их в идейной борьбе; они помогали массам в выборе наиболее целесообразных боевых форм борьбы, добивались сочетания стачек с уличными демонстрациями. Это давало возможность вовлечь в революционное движение не только широкие массы рабочих, но и демократические слои городского населения, благоприятствовало развитию революционных настроений в армии. Учитывая изменение состава пролетариата и увеличение на предприятиях числа женщин, большевики особое внимание уделяли агитации среди работниц и вовлекали их в революционную борьбу.
Много усилий приложили большевистские организации, чтобы придать революционному протесту в годовщину 9 января широкий размах. Еще в конце декабря несколько разъездных агентов-болыпевиков по заданию Бюро ЦК побывали в ряде крупных промышленных центров. Одной из целей их поездок было помочь местным нелегальным большевистским организациям подготовить стачки и демонстрации 9 января. На предприятиях большевики вели агитацию, призывая к забастовкам и уличным демонстрациям под лозунгами: «Долой монархию!», «Долой войну!»
Активизация революционного подполья тревожила правительство. Департамент полиции разослал в губернские жандармские управления секретный циркуляр, которым предписывалось провести повальный обыск у всех «подозрительных» лиц. 2 января полиция в пятый раз за последние несколько
630


недель совершила налет на Петербургский комитет РСДРП и арестовала 10 его членов, «ликвидировала» ряд большевистских ячеек на предприятиях, захватила нелегальную типографию, которая должна была печатать листовки о 9 января. В Москве также проводились обыски и аресты. Поредели большевистские организации и в других городах. В Нижнем Новгороде рабочие районы были наводнены войсками. В Ростове-на-Дону полицией был обнаружен гектограф и арестованы люди, которым поручалось распространить листовки с призывом к политической стачке.
Однако сорвать намеченное на 9 января выступление пролетариата не удалось. Накануне состоялись собрания и митинги в Петрограде на предприятиях Выборгской стороны, Нарв- ской заставы, Московского и Петроградского районов. Раздавались призывы к однодневной забастовке 9 января и уличным демонстрациям. Листовки, выпущенные двумя большевистскими районными комитетами столицы, были показателем того, что руководящий коллектив большевиков продолжает свое дело. В Петрограде, Москве, Екатеринославе, Харькове и еще в семи других городах большевики издали большими тиражами 24 листовки1. Они распространялись на фабриках и заводах. В листовке Московского комитета РСДРП говорилось: «Предатели рабочего класса, гвоздевцы, зовут и нас... под знамена буржуазии. Нет, конец войне и всем насилиям положит только революционное выступление рабочего класса под своим, под красным знаменем социализма... Нужно вырвать власть из рук царского правительства и передать ее в руки правительству, созданному революцией...» 2
Обращения последовали и от других организаций. В Петрограде межрайонцы, разоблачая соглашательскую политику гвоз- девцев, провозгласили антисамодержавные, антивоенные лозунги и призвали к борьбе за победу революции. «Инициативная группа» меньшевиков призывала в листовке отметить памятный день 9 января забастовками и митингами, но острые проблемы развернувшейся революционной борьбы меньшевики обходили. Группа эсеров выпустила прокламацию с призывом к стачке. В демонстрациях она отказалась участвовать, ссылаясь на то, что рабочие не вооружены. Учитывая настроение рабочих масс, высказались за стачку и меньшевики-оборонцы из Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, призывая объединиться вокруг Государственной думы.
1 «История Коммунистической партии Советского Союза», т. II. М., 1966, стр. 655.
2 «Листовки Московской организации большевиков. 1914—1925 гг.». М., 1954, стр. 25.
631


Рабочие пошли за болмиевиками. 9 января политическая стачка была наиболее массовой в Петрограде; она охватила Путиловский завод, завод «Новый Лесснер», Невский и Металлический заводы. Впервые за годы войны забастовали Обуховский завод и Арсенал. В Выборгском и Невском районах стачка была всеобщей. На многих предприятиях состоялись митинги. В Выборгском районе прошла политическая демонстрация.
В Москве в забастовках (в основном политического характера) участвовало около ИЗ предприятий, среди них крупнейшие заводы «Динамо», Бромлея, Михельсона, Листа, «Добровых и Набгольц», фабрика Цинделя. Стачки сопровождались уличными демонстрациями с красными флагами и пением революционных песен. 9 января трехтысячная демонстрация рабочих, к которым присоединились студенты, от Тверского бульвара направилась к центру. На полотнищах демонстрантов были лозунги: «Долой войну!», «Да здравствует революция!» Конная полиция с обнаженными шашками разгоняла толпы демонстрантов у Неглинного проезда, на Лубянской и Елоховской площадях, Немецкой улице, у Балчуга, за Пресней, у Красных ворот.
Забастовки в годовщину «кровавого воскресенья» проходили на крупных предприятиях Подмосковья, в Твери, Харькове, Ростове-на-Дону, Донбассе, Новочеркасске, на Урале. 9 января способствовало дальнейшему подъему революционного настроения масс.
Растущий политический кризис в стране усугублялся наступлением голода, ставшим особенно ощутимым в промышленных центрах, в столице. Зима в Центральной России выдалась холодная и затяжная. Около городских лавок в Петрограде, Москве и во многих других городах в длинных «хвостах» стояли продрогшие от холода женщины и дети, ожидая выдачи полуголодной нормы хлеба. Помещики, кулаки и торговцы, припрятывая продукты, наживались на бедствии народа. В февральские дни в Петрограде при двенадцатидневном запасе муки вдруг обнаружился недостаток хлеба: владельцы пекарен начали вывозить муку в уезд, где продавали ее втридорога. Спекуляция стала массовым явлением и в других городах. Озлобление против правительства усиливалось. Очереди за продовольствием, как отмечало охранное отделение, были «равноценны по влиянию революционным митингам и десяткам тысяч революционных прокламаций» 1.
1 Цит. по публикации А. М. Анфимова «Царская охранка о политическом положении в стране в конце 1916 г.».— «Исторический архив», 1960, № 1, стр. 205.
632


Русская империалистическая буржуазия была насмерть перепугана приближением революции. Пыл дворцовых заговорщиков охладевал. Родзянко, узнав от Тере- Воля народа— ^ щенко о планах смещения Николая II, прекращение войны заявил: «Вы не учитываете, что будет по-
самодержавия сле отречения царя... Я никогда не пойду
на переворот» 1. Русская буржуазия, подталкиваемая союзниками, стремилась к продолжению войны, но народные массы не хотели больше воевать. Буржуазия настаивала на быстрейшем возобновлении заседаний Государственной думы, распущенной па каникулы.
Царь назначил первое заседание Думы на 14 февраля. Шовинистическая буржуазная организация «Общество 1914 г.»
предложила ознаменовать день возобновления работы Думы мирным шествием к Таврическому дворцу с целью «единения» буржуазии и рабочих. Меныпевики-гвоздевцы, напутствуемые членами Думы меньшевиком H. С. Чхеидзе и трудовиком А. Ф. Керенским2, поддержали эту идею, агитируя за рабочую демонстрацию. Оборонцы решили воспользоваться активностью рабочего класса, чтобы содействовать повышению политических акций либеральной буржуазии. Царские власти расценили призывы гвоздевцев как желание создать благоприятную обстановку для государственного переворота; министр внутренних дел Протопопов распорядился в ночь на 27 января арестовать членов Рабочей группы во главе с Гвоздевым. Но сторонники Рабочей группы составили петицию и стали собирать под ней подписи рабочих, призывая их принять участие в демонстрации перед зданием Думы.
Прогрессивный блок отказался открыто солидаризироваться с организаторами демонстрации. Думская оппозиция придерживалась выжидательной тактики: у нее теплилась надежда, что, может быть, демонстрация заставит царя даровать ответственное министерство, в случае же, если демонстрация начнет выходить за мирные рамки, думцы надеялись на ее разгром.
Правительство готовилось. 5 февраля 1917 г. столица была выделена в особый военный округ, возглавляемый генералом С. С. Хабаловым с подчинением Ставке. 8 февраля состоялось совещание высших чинов полиции под председательством градоначальника А. П. Балка. Обсуждались вопросы обеспечения «спокойствия» в городе. В последующие дни были мобилизова-
1 М. В. Родзянко. Крушение империи. Л., 1927, стр. 209.
2 Эсер А. Ф. Керенский в период IV Государственной думы (1912- февраль 1917 г.) входил во фракцию мелкобуржуазных демократов-трудо- виков и был ее председателем. После Февральской революции 1917 г. объявил себя снова эсером.
633


И. Д. Чугурин
ны все силы полиции, кавалерийские части и в ночь на 14 февраля приведены в состояние готовности. Около здания Думы по дворам были расставлены вооруженные полицейские команды.
Большевикам удалось предотвратить готовившуюся расправу над безоружным народом. Опорой большевиков был прежде всего пролетариат Выборгского района. Самую большую в Петрограде Выборгскую районную большевистскую организацию возглавляли энергичные революционеры — рабочие И. Д. Чугурин с завода «Айваз» (председатель Выборгского РК), Н. Ф. Свешников с завода «Старый Лесснер», И. Ф. Антюхин с завода «Новый Лесснер», В. Н. Каюров с завода «Эриксон» и многие другие. По воспоминаниям Н. Ф. Свешникова, конференция большевиков Выборгской стороны категорически высказалась против демонстрации к Думе и призвала к свержению самодержавия]. Бюро ЦК РСДРП разъяснило рабочим, что шествие к Думе означало бы поддержку контрреволюционной буржуазии. Учитывая революционный подъем масс, Бюро ЦК РСДРП призвало к демонстрациям под большевистскими лозунгами. К 10 февраля ПК РСДРП распространил около 10 тыс.
1 «Петроградская правда», 14 марта 1923 г.
634


В. Н. Каюров
листовок и типовую резолюцию собраний, в которых большевики, отмежевываясь от оборонцев, призывали к забастовке по поводу двухлетней годовщины расправы над думской фракцией большевиков. Против шествия к Думе высказались межрайон- цы и меньшевистская «Инициативная группа». Но и те и другие не поддержали призыв к массовым выступлениям, считая их преждевременными. Отказ от выступления совместно с большевиками наносил ущерб единству действий рабочих.
10 	февраля организовать забастовку не удалось: накануне началась масленица, многие предприятия не работали. Но 13 февраля вечером на фабриках и заводах в Петрограде состоялись митинги, на которых был выдвинут лозунг: «Свержение самодержавия и образование революционного правительства».
14 февраля демонстранты не пошли к Думе. Утром около Таврического дворца собралось всего человек 400, которые были быстро рассеяны дежурившими во дворце полицейскими. Керенский разразился градом упреков в адрес большевиков, обвиняя их в срыве демонстрации к Думе. На открытии Думы ораторы говорили в духе лидера кадетов Милюкова, заявившего, что в критике царского правительства Дума «будет действовать словом и только словом». По свидетельству Родзянко, члены Думы остались «пассивными зрителями» происходивших на улицах событий. Страх перед революционными массами окончательно парализовал их.
635


В то же время около 90 тыс. человек (примерно 25% общего числа петроградских рабочих) приняли участие в стачке 14 февраля. Стачка сопровождалась демонстрациями, которые прошли не там, где рассчитывали Протопопов, Хабалов, Балк, а по Сампсониевскому, Петергофскому и Невскому проспектам. Над демонстрантами реяли написанные на полотнищах лозунги: «Долой войну!», «Да здравствует вторая российская революция!»
Попытка арестовать вожаков демонстрантов ни к чему не привела; толпа отбила арестованных у полиции.
Выступая на одном из митингов петроградского завода «Феникс», И. Д. Чугурин хорошо выразил мысли передового российского пролетария. Он сказал, что народ должен сам диктовать свою волю, а «воля народа — это прекращение войны и свержение самодержавия».
2
Восстание в Петрограде
В последующие дни революционное движение в Петрограде развертывалось с нарастающей силой. Стихийные взрывы ре-
Революция начинается «опционной борьбы свидетельствовали о глуоинных корнях движения, его силе и неустранимости. Большевики своей пропагандой, агитацией, организаторской деятельностью вносили в это движение сознательность, направляли его к определенной цели.
Еще 13—14 февраля состоялись тысячные митинги на предприятиях столицы. В организации митингов на Путиловском заводе приняли участие руководители большевистского Нарв- ско-Петергофского районного комитета. 17 февраля рабочие лафетно-штамповочной мастерской Путиловского завода в категорической форме потребовали повышения расценок на 50% и предложили администрации возвратить на завод группу недавно уволенных рабочих. Директор завода отказался удовлетворить эти требования. Рабочие мастерской забастовали. 21 февраля к ним присоединились рабочие других цехов. На следующий день администрация, чтобы сломить забастовщиков, закрыла завод, оставив без работы 30 тыс. человек.
20 февраля, независимо от путиловцев, бастовали рабочие Российской бумажной мануфактуры, Путиловской верфи, Вагоностроительного завода; 21 февраля — рабочие Обуховского завода; 22 февраля забастовали рабочие предприятия общества «Перун», фабрики Лебереля, на многих фабриках и заводах Нарвской заставы и Выборгской стороны проходили соб¬
636


рания и митинги с протестами против локаута на Путиловском заводе.
Обстановка в Петрограде накалялась. Многие семьи рабочих предприятий Выборгской стороны, где администрация не производила специальной заготовки продуктов (как было на заводах, работавших на оборону), не ели хлеба по два-три дня. 22 февраля в городе начались стихийные возмущения, 23 февраля они усилились; толпы голодных громили продовольственные лавки, булочные, останавливали движение на улицах.
Стихийные выступления на почве продовольственных затруднений слились с грандиозной политической демонстрацией против войны и самодержавия. По инициативе Выборгского районного комитета большевиков было решено на нескольких крупных предприятиях города отметить митингами и собраниями Международный женский день и с помощью женщин-ре- волюционерок усилить антивоенную агитацию.
Революционную эстафету приняли Сампсониевская мануфактура, фабрика Лебедева, Русская прядильня. Рано утром 23 февраля работницы этих текстильных фабрик обошли металлические и машиностроительные заводы, призывая к политической стачке. В поддержку женщин выступили тысячи рабочих петроградских предприятий. На Большом Сампсониев- ском и Безбородкинском проспектах, Нижегородской и Сибирской улицах состоялись демонстрации. К ним примкнули женщины, стоявшие в очередях за продовольствием. Они стали и участниками ряда митингов, проходивших под лозунгами: «Долой войну!», «Хлеба!», «Мира!», «Свободы!»
В рабочих районах появились конные жандармы и казаки, которые получили от Хабалова приказ: не допускать демонстрацию на Невский, в центр города. Полиция избивала рабочих нагайками и шашками, арестовывала руководителей демонстраций. На Литейном мосту околоточные надзиратели и городовые останавливали трамваи и высаживали рабочих. Часть демонстрантов-выборжцев, пройдя по льду на левый берег Невы, соединилась с рабочими других районов на Литейном и Суворовском проспектах. Между 5 и 7 часами вечера демонстранты вышли на Невский в районе Садовой, Казанского собора и Знаменской площади.
Революционное движение охватило всю столицу. 23 февраля бастовало более 128 тыс. человек, в основном металлисты и текстильщики. К стачке примкнула часть студентов и служащих. 23 февраля стало первым днем революции.
В штаб-квартиру большевиков на Сердобольской улице (явка Бюро ЦК РСДРП) стекались сведения о событиях на улицах столицы и настроении рабочих на предприятиях. Боль-
637


А. К. Скороходов
шевики призывали продолжать борьбу, развивать движение, не ограничивать его каким-либо сроком, вступать в вооруженные схватки с полицейскими и верными царю войсками. Вечером в Головинском переулке в комнате рабочего И. Александрова состоялось организованное И. Д. Чугуриным заседание Выборгского райкома совместно с представителями крупнейших предприятий района. От Бюро ЦК и ПК на нем присутствовали П. А. Залуцкий, А. К. Скороходов и К. И. Шутко. Собрание решило поддержать начавшиеся стачки, не ограничивать их сроком, провести на следующий день антивоенную демонстрацию на Невском и митинг у Казанского собора, добывать оружие, усилить агитацию среди солдат Петроградского гарнизона. Все участники собрания сочли момент подходящим для практической реализации лозунга свержения самодержавия.
24 	февраля демонстранты запрудили главные
НЭ ПОДЪ6М0 T» y
улицы города. Виднелись красные флаги и лозунги: «Долой войну!», «Долой самодержавие!» На Казанской, Знаменской и других площадях вновь состоялись митинги. Число стачечников составляло более половины рабочих Петрограда.
Размах революционного движения ошеломил Протопопова, Хабалова и других царских опричников. Арест меньшевиков- гвоздевцев, развернувших агитацию за шествие к Думе, в представлении Протопопова отодвигал опасность революции; он считал их «главарями» революционного движения, способны-
638


ми совместно с думской оппозицией совершить «государственный переворот». За эту расправу, которая квалифицировалась как «успешное предотвращение беспорядков 14 февраля», Протопопов даже получил «высочайшую благодарность».
Убежденность Протопопова и других, близких Николаю II лиц, что угроза революции устранена, заставила царя, по свидетельству Родзянко, изменить решение о созыве 22 февраля совещания с некоторыми министрами об ответственном министерстве. Вечером 21 февраля царь выехал в Ставку. Сообщения из Петрограда о стачках были оценены им как бунтарская вспышка голодного народа. Николай II поверил Протопопову и Хабалову, считавшим, что цричиной выступлений был недостаток хлеба в столице, и отмахивался от советов Голицына, Беляева, вел. кн. Михаила о принятии «чрезвычайных мер» для подавления стачечного движения в Петрограде. Даже позднее, 26 февраля, когда пришла паническая телеграмма Родзянко о начавшейся революции, Николай II сказал министру двора Фредериксу: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать».
Еще 23 февраля на совещании в градоначальстве Хабалов, после того как были даны распоряжения о подвозе хлеба к столице, выразил уверенность, что бастующие скоро приступят к работе. Но эти ожидания не оправдались.
Утром 24 февраля Балк доложил Хабалову, что полиция не может справиться с народом. Со стороны Выборгской на берегу Невы собралось до 40 тыс. человек. Хабалов, наблюдавший за некоторыми рабочими демонстрациями из окон своей квартиры, собрал экстренное совещание городских властей, полицейских и жандармских начальников для выработки мер борьбы с революционным движением. В фабричные и заводские лавки крупных предприятий Петрограда было направлено около 3 тыс. пудов хлеба. Из пригородов были вызваны в столицу полк кавалерии и сотня казаков. Протопопов объехал начальников воинских частей и инструктировал их о действиях против революционного народа. Вечером по улицам Петрограда рыскали полицейские шпики: Хабалов приказал провести повальные обыски и аресты. Но все эти меры оказались бессильными остановить революцию.
Утром 25 февраля рабочие вновь вышли на демонстрацию с красными флагами и пением революционных песен. Они направлялись от окраин к центру города. В пути ряды демонстрантов выросли; некоторые колонны достигали 8—9 тыс. человек. Полицейские, пустив в ход нагайки и обнаженные шашки, пытались остановить их.
Однако полиции приходилось все труднее и труднее. Рабочие, вооружаясь чем попало, переходили в наступление. К кон¬
639


цу дня полиция вынуждена была бежать с Выборгской стороны и от Нарвской заставы в центральную часть города. На Пути- ловском Временный комитет взял в свои руки руководство заводом.
Петроградский гарнизон был многочисленным, но зто была уже не безропотная солдатская масса, беспрекословно исполнявшая приказы начальства. В гарнизоне находилось немало новобранцев из кадровых рабочих, мобилизованных за революционные выступления, солдат-фронтовиков, оправившихся после ранений.
О 	революционных настроениях в частях гарнизона свидетельствовал ряд пока немногочисленных, но характерных фактов: проявление сочувствия к забастовавшим рабочим, нежелание стрелять в народ. Это выявилось уже 23 и 24 февраля. 25 февраля на Садовой улице солдаты вместо выполнения приказа не пропускать демонстрантов отомкнули штыки и смешались с народом. Да и казачьи части становились ненадежными. Посланные раньше войсковых частей на подавление рабочих, казаки вели себя спокойно, шутили с демонстрантами. 24 февраля казаки 1-го Донского полка на Знаменской площади отказались разгонять демонстрантов.
25 	февраля была выпущена большевистская листовка «Братья солдаты»; она призывала к союзу рабочего класса и революционной армии. Вокруг казарм, около часовых, патрулей появлялись группы рабочих и работниц, которые перекидывались с солдатами дружескими словами. Лучшие агитаторы были направлены большевиками в казармы. Они стремились привлечь солдат на свою сторону или хотя бы нейтрализовать их. В том же направлении действовали и межрайонцы.
Большевики с самого начала восстания руководствовались ленинской идеей о необходимости смелого и решительного наступления. Они призывали к свержению самодержавия, рассматривая эту задачу не только как национальную, но и как интернациональную, решение которой усилит международное революционное движение. «Поднимайтесь все,— говорилось в листовке от 25 февраля.— Долой царскую монархию! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует 8-часовой рабочий день! Вся помещичья земля народу! Долой войну! Да здравствует братство рабочих всего мира! Да здравствует социалистический Интернационал!»
Стачка становилась всеобщей. В нее вступали новые отряды рабочего класса — кожевники, печатники, деревообделочники, пищевики, швейники и масса студентов. С центральных улиц города исчезла фланирующая публика, закрылись магазины, нарушилась телефонная связь, была прекращена подача электроэнергии.
640


Наплыв демонстрантов в центр, на Невский, был в этот день огромным; то там, то здесь вспыхивали стычки рабочих с полицией. Днем 25 февраля в здание городской думы, где обсуждался продовольственный вопрос, внесли несколько рабочих, раненных в схватке с полицией; это были первые жертвы бойцов революции. Около 5 часов дня у Николаевского вокзала завязался бой с полицией. Вой был выигран восставшими; выстрелами из револьверов, камнями, бутылками они обратили в бегство отряд конной полиции.
Вечером Хабалов и Протопопов получили из Ставки от Николая II срочную телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией» 1. Тут же последовал приказ Ха- балова командирам полков и начальникам полицейских участков применять против демонстрантов огнестрельное оружие. «Когда на флагах надпись: „Долой самодержавие!“ — никакой хлеб не успокоит»,— заявил он.
Ночью и утром 26 февраля было арестовано около 100 активных деятелей различных революционных организаций. Среди них были члены Петроградского комитета большевиков и его секретарь А. К. Скороходов. Выполнение практических задач в борьбе за развитие стачки, за перерастание уличных демонстраций в вооруженное восстание взял на себя большевистский Выборгский районный комитет.
В воскресенье 26 февраля к 12 часам, как Переход солдат и в предыдущие дни, из пролетарских рай-
восставших рабочих онов столицы в центр устремились многолюдные демонстрации. Когда на Невском собралось много народа, в районе Владимирского проспекта, Садовой улицы, Знаменской площади по демонстрантам был открыт огонь. На мостовых осталось убитыми более 50 человек и много раненых. Хабалов и Протопопов поспешили заверить царя, что «порядок восстановлен». Однако они явно недооценивали размаха растущих событий. Всеобщая стачка продолжалась. Демонстрации все чаще переходили в вооруженные столкновения с войсками, а также с полицейскими и городовыми. Восставшие добывали оружие при разгроме ружейных магазинов, складов на военных заводах, в стычках с полицией.
Испуганный Родзянко, боясь, что «крайние меры» вызовут еще более сильное озлобление народа, позвонил Хабалову, чтобы войска ни в коем случае не стреляли в демонстрантов. В то же время в Ставку им была послана телеграмма: «Государь, спасите Россию!»  11 «Падение царского режима», т. I. Л., 1925, стр. 190.
41 История СССР, т. VI
641


Опасения Родзянки были не напрасны. Расстрелы рабочих днем 26 февраля оказали решающее воздействие на солдат. Возмущения начались прежде всего в полках, которые накануне использовались для разгона демонстраций. В 5 часов вечера восстало 1500 солдат 4-й роты запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка, где было много фронтовиков. Узнав о расстрелах демонстрантов, солдаты, дежурившие в казармах
4-й роты, потребовали у ротного возвращения своих однополчан в казармы. Тот отказал. Тогда солдаты ворвались в цейхгауз, захватили 30 винтовок и отправились на Невский вернуть солдат Павловского полка в казармы. Навстречу им были высланы городовые и солдаты-преображенцы. На набережной Екатерининского канала в районе Марсова поля 4-я рота открыла огонь по городовым; преображенцы отказались стрелять в своих. С большим трудом рота была водворена в казармы. 19 солдат этой роты были арестованы и посажены в казематы Трубецкого равелина Петропавловской крепости. Им гровил военно-полевой суд.
Выстрелы павловцов предвещали начало массового перехода войск на сторону восставших. Вечером на собрании Выборгского комитета большевиков в районе станции Удельная Финляндских железных дорог революционно настроенные солдаты бронедивизиона одними из первых обещали поддержку восставшим рабочим; здесь же было принято решение всемерно бороться за перерастание забастовки в вооруженное восстание, вооружаться, добиваться братания рабочих и солдат.
Расправа с безоружными демонстрантами и арест 4-й роты ночью обсуждались в казармах Волынского, Литовского и Финляндского и других полков, а также среди казаков. Накипала злоба на офицеров, заставлявших стрелять по демонстрантам. «Рука не поднимается против своих... Ведь они хлеба хотят» *,— говорили солдаты и казаки.
Утром 27 февраля началось восстание учебной команды Волынского полка. Восставшие убили капитана Дашкевича, отдавшего команду расстреливать народ на Знаменской площади, и направились к соседним казармам Преображенского, Литовского и 6-го саперного полков. Часть солдат этих полков двинулась к Литейному проспекту; они разгромили казармы жандармского дивизиона, а затем пошли к заводам и фабрикам на Выборгской стороне. Там к революции присоединились солдаты запасного батальона гвардейского Московского полка, раскрыв восставшим большие оружейные склады. Восстание охватило солдат Семеновского, Измайловского, Петроградского и других полков. Тогда же известный еще по 1905 г. организатор рабо-  11 «Правда», И апреля 1917 г. 642


Солдаты Кексгольмского полка на демонстрации
чих-текстилыциков, член районного комитета Ф. А. Лемешев повел работниц фабрики Д. Бека к Гренадерским казармам. Отдав винтовки и патроны, гренадеры тоже присоединились к восстанию. Вот данные о числе солдат в Петрограде, перешедших на сторону восставшего народа с 26 февраля по 1 марта
26 февраля, день 600
27 » утро 10 200
27 » день 25 700
27 » вечер 66 700
28 » утро 72 700
28 » день 112 000
28 » вечер 127 000
1 	марта утро 144 700
1 » день 170 000
Восстали солдаты и в пригородах Петрограда. В Ораниенбауме на рассвете 28 февраля в казармах 1-го пулеметного полка появились путиловские рабочие с призывом: «Пулеметчики, на помощь петроградским рабочим». Солдаты этого полка прорвались к железнодорожной станции сквозь заградительный пу-
1 «Большевизация Петроградского гарнизона в 1917 г.». Л., 1932, сэр. V-VI.


леметиый огонь офицеров. Почти в полном составе полк во главе с болыневиком-агитатором С. И. Петри ковс ним прибыл в Петроград, где помог нарвским рабочим очистить район от контрреволюционных сил. Из Красного Села в Петроград отпра- вились на помощь рабочим 11-я и 12-я отдельные тяжелые батареи. В течение трех дней почти все воинские части Петрограда и его окрестностей перешли на сторону восставших.
Лозунг большевиков «Да здравствует революционный рабочий класс и революционная армия!» получил практическое воплощение. Солдаты помогали рабочим-дружинникам вооружаться. К восставшим перешло и несколько полевых орудий, одно из которых было установлено на баррикаде еще в начале борьбы на Литейном проспекте. Баррикада сооружалась для ведения оборонительных боев. Отсюда восставшие повели наступление.
Вооружение рабочих продолжалось и дру-
Победа гим ПуТ0М# Рабочие Выборгской стороны
вооруженного народа J 1 г
захватили на заводах патронном и точных
механических изделий склады с боеприпасами. 300 винтовок и револьверов были получены с Охтенских пороховых складов. Утром 27 февраля, переправившись на противоположный берег Невы, выборгские рабочие с подоспевшими им на помощь солдатами захватили после недолгого боя Арсенал и Главное артиллерийское управление на Литейном проспекте. Здесь восставшие разобрали более 40 тыс. винтовок и 30 тыс. револьверов. В районе Лесного проспекта раздавались оружие и патроны, оружие распределялось между рабочими всех пролетарских районов.
Днем 27 февраля центром кровопролитных столкновений восставших с царскими войсками стали Литейный и Суворовский проспекты и прилегавшие к ним улицы. Туда Хабалов направил отряд Кутепова из двух пехотных и одной пулеметной рот и эскадрона кавалерийского полка. Каратели расстреливали толпы и одиночек, вели огонь по автомобилям, наполненным восставшими. Но силы революции превосходили. Среди солдат Кутепова началось брожение. Они стали переходить на сторону восставших.
Революционный народ в упорных боях захватил в тот же день тюрьму предварительного заключения и охранное отделение. Полицейские и охранники спешно уничтожали следы своей деятельности: груды выброшенных из полицейских участков документов горели в огромных кострах на углу Казанской и Тихвинской улиц, Загородного проспекта. Отовсюду виднелось огромное зарево на месте Литовского замка — политической тюрьмы, которую подожгли восставшие совместно с заключенными, выпущенными на свободу. Был занят и Финляндский вокзал. Отсюда под руководством рабочих-болыневиков
644


М. И. Калинина и А. П. Тайми толпа восставших рабочих и солдат повела наступление на тюрьму «Кресты», где находилось много осужденных за революционную деятельность. Тюремные ворота были взяты штурмом.
Стихийное движение народных масс росло с невероятной быстротой и в какие-то моменты опережало руководство. Большевики старались быть в центре развивающейся борьбы. Видные пролетарские вожаки — И. Д. Чугурин и А. К. Скороходов, Г1. Т. Коряков (Русско-Балтийский завод), И. М. Гордиенко (завод «Нобель»), В. А. Алексеев, С. И. Афанасьев (Путилов- ский завод), Н. Ф. Свешников и многие другие — находились в самой гуще событий во главе- восставших масс, занимались практической работой по вооружению рабочих. Заводские большевики и районные комитеты большевистской партии выступили организаторами рабочей милиции.
Большевики обратились к рабочим и солдатам с листовками, которые призывали к выборам в Совет рабочих депутатов и созданию Временного революционного правительства. Листовка Выборгского районного комитета предлагала избранным депутатам собираться в здании Финляндского вокзала; она указывала на необходимость скорейшего захвата правительственных зданий, электрической станции, телеграфа и телефонной сети.
Вечером 27 февраля на зданиях главных улиц Петрограда большевиками был расклеен отпечатанный на гектографе Манифест ЦК РСДРП «Ко всем гражданам России». На следующий день появилась листовка, изданная тиражом в 100 тыс. экземпляров с текстом Манифеста. Часть тиража была отослана в другие города.
Манифест имел огромное значение для развертывания борьбы народных масс против царизма. «Задача рабочего класса и революционной армии,— указывалось в Манифесте,— создать Временное революционное правительство, которое должно встать во главе новоганарождающегося республиканского строя. Временное революционное правительство должно взять на себя создание временных законов, защищающих все права и вольности народа, конфискацию монастырских, помещичьих, кабинетских и удельных земель и передать их народу, введение 8-часового дня и созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, без различия пола, национальности и вероисповедания, прямого, равного избирательного права с тайной подачей голосов». Манифест большевистского ЦК указывал на необходимость «войти в сношения с пролетариатом воюющих стран для революционной борьбы народов всех стран против своих угнетателей и поработителей, против царских правительств и капиталистических клик и для немед-
645


Манифест ЦК РСДРП(б)
ленного прекращения кровавой человеческой бойни, которая навязана порабощенным народам» 1.
Только большевики в момент Февральского вооруженного восстания 1917 г. имели такую четкую революционную программу, равной которой не было ни у одной другой партии. Межраи- онцы, меньшевики-интернационалисты и группа эсеров, участвовавшие в уличных выступлениях с антицаристскими призывами, не имели сколько-нибудь ясного плана последующих социальных преобразований. Примерно в одно время с большевистским Манифестом была выпущена и прокламация меньшевистского ОК, в которой очень туманно обозначалась задача Временного правительства: создать «условия для организации новой свободной России» 2.
Таврический дворец стихийно сделался средоточием революционных событий. Поводом к этому были и слухи, что царь
1 «Революционное движение в России после свержения самодержавия». Документы и материалы. М., 1957, стр. 3—4.
2 «Известия», 1 марта 1917 г.
646


распустил Думу, а она не подчинилась, взяла на себя организацию новой власти. Правительственная охрана дворца была ликвидирована, ее заменили теперь вооруженные солдаты и рабочие. В нижних помещениях здания восставшие складывали оружие и продовольствие. Екатерининский зал напоминал огромный бивуак, где прямо на полу располагались сотни вооруженных рабочих и солдат.
Растерянность среди думцев была полной. Указом царя «занятия» Думы были прерваны. Собравшись на частное совещание в Полуциркульном зале Таврического дворца, окруженные восставшими, думцы лихорадочно выискивали пути безболезненного выхода из создавшегося положения. Днем 27 февраля они приняли решение о создании из представителей различных буржуазных партий и партийных группировок Временного комитета Государственной думы. Комитет во что бы то ни стало стремился сохранить монархию. Он обратился к председателю Совета министров Голицыну, чтобы «достигнуть немедленного объявления ответственного министерства» при диктаторе вел. кн. Михаиле. Родзянко послал царю очередную «отчаянную» телеграмму, умоляя образовать новую власть, вновь созвать Государственную думу.
Одна тревожнее другой начали поступать Николаю II и телеграммы от царицы. В них сообщалось, что на сторону революции перешло много войск, что стачки продолжаются. Это побудило царя и Ставку начать организацию карательной экспедиции. В разгар боев, когда большая часть Петрограда находилась уже в руках восставших, и.з Ставки в Совет министров пришла телеграмма о предоставлении царем диктаторских полномочий Голицыну. Но царское правительство в Петрограде уже не имело сил осуществлять свои решения. Вечером в здание Адмиралтейства перебрался штаб округа, охраняемый пятью стрелковыми ротами (600 человек), 12 орудиями и 40 пулеметами1. Эти же силы были призваны защищать царское правительство в Мариинском дворце, но не смогли даже вывесить объявление о введении военного положения. Около И часов вечера царские министры услышали, что революционный народ движется к Мариинскому дворцу. Не надеясь более на вооруженную защиту, царские сановники бежали из дворца с черного хода. К вечеру весь город, за исключением Градоначальства, Адмиралтейства, Зимнего дворца и Петропавловской крепости, был в руках восставших.
Боевой союз питерских рабочих и солдат решил победонос- пый исход вооруженного восстания в Петрограде. Повсюду создавались районные революционные комитеты. По улицам пат¬
1 3. Н. Бурджалов. Вторая русская революция. М., 1967, стр. 198.
647


рулировали солдаты с красными, бантами на фуражках, шинелях или винтовках. И. Д. Чугурин с винтовкой в руках и лентой патронов через плечо, сияющий и радостно-возбужденный, пришел на Сердобольскую улицу в квартиру Павловых, где помещалось Бюро ЦК. «Наша взяла»,— сказал он.
Весть о победе вооруженного народа в Петрограде сразу же достигла боевых кораблей Балтийского флота. П. Е. Дыбенко, В. Д. Трефолев, П. Д. Хохряков, Н. Г. Маркин и другие большевики взяли в свои руки руководство восстанием на кораблях Балтийского флота. 1 марта Кронштадт перешел на сторону революции. В последующие два дня восстание охватило корабли и воинские части в Гельсингфорсе и Ревеле. Командующий флотом ненавистный матросам адмирал А. И. Непенин был убит. «Слава», «Рюрик», «Олег», «Богатырь» и «Адмирал Макаров» подняли красные флаги; немного позже линкор «Император Павел I» был переименован в «Республику».
Большую роль e ходе и победе революции сыграла начавшаяся со всеобщей стачки и демонстрации 18 февраля революция в Москве. Затем она охватила Тверь, Харьков, Нижний Новгород, Вологду, Ковров, Севастополь и Архангельск.
Образование ® ходе вооРУженного восстания революци-
Петроградского онный пролетариат Петрограда приступил
Совета рабочих к созданию Совета рабочих депутатов. На
и солдатских предприятиях выборы в Совет начались
депутатов еще 24 и 25 февраля. «...В феврале 1917 го¬
да,— указывал Ленин,— массы создали Советы, раньше даже, чем какая бы то ни было партия успела провозгласить этот лозунг. Само глубокое народное творчество, прошедшее через горький опыт 1905 года, умудренное им,— вот кто создал эту форму пролетарской власти» К Большевики поддерживали это стремление масс. В Выборгском районе была создана инициативная группа по оформлению Совета, выпущены листовки. Но в момент вооруженного восстания все помыслы большевиков были прикованы к развертывающейся уличной борьбе. Русское бюро ЦК проявило медлительность в практическом решении вопроса об организации новой власти.
Днем 27 февраля между 2 и 3 часами в левой части Таврического дворца, в комнатах Бюджетной комиссии меньшевистско-эсеровские деятели — депутаты Государственной думы, члены Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, околопартийные элементы, литераторы из меньшевистских и народнических кругов, провозгласили себя Временным исполнительным комитетом Совета рабочих депутатов. В воззваний к населению столицы они предлагали избирать в Совет при  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 36, стр. 6.
648


норме представительства по одному депутату на каждую тысячу рабочих, по одному на каждую роту (считалось, что в запасных ротах было не менее тысячи человек). Заводы, имеющие менее тысячи рабочих, избирали также по одному депутату. Избранным в Совет предлагалось прийти в Думу к 7 часам вечера.
А. Г. Шляпников (по его воспоминаниям), узнав, что депутаты с Выборгской стороны направляются в Таврический дворец, поспешил туда. Он поставил вопрос о необходимости подождать представителей всех рабочих районов. В 9 часов вечера при случайном составе лиц началось первое заседание Петроградского Совета. В нем главную роль играли представители оборонческого блока. Председателем Совета был выбран меньшевик Чхеидзе, его заместителями — меньшевик Скобелев и эсер Керенский. В исполком вошло еще 12 человек, в том числе большевики А. Г. Шляпников и П. А. Залуцкий.
Русское бюро ЦК РСДРП предложило ввести в исполком Совета по равному числу представителей от всех социалистических партий — большевиков, меньшевиков, эсеров, а также по одному представителю от их национальных организаций. На основании принятого решения в исполком на следующий день были введены от большевиков В. М. Молотов, К. И. Шутко, от латышских социал-демократов — П. И. Стучка, от польских — М. Ю. Козловский.
Вечером большевики обратились к находящимся в Екатерининском зале рабочим и солдатам с призывом возвратиться на свои предприятия и в воинские части и принять участие в выборах в Совет. П. А. Залуцкий возглавил работу по созданию солдатской секции в Совете; вместе с А. Д. Садовским, А. Н. Падериным и другими революционными солдатами он развернул агитацию за издание официального приказа об изменении условий солдатской службы.
Под напором масс Петроградский Совет начал действовать как орган революционной власти. 27—28 февраля он принял ряд важных решений. В частности, было постановлено изъять у царской власти все финансовые средства, установить контроль за их расходованием.
Инициативная группа, в том числе большевик В. Д. Бонч- Бруевич, сумела организовать выход первого номера органа Совета газеты «Известия». По предложению большевиков исполком Совета продолжил начатое 27 февраля в ходе борьбы дело по созданию отрядов рабочей милиции. В разных районах города были учреждены сборные пункты для вооружения рабочих и организации не прикрепленных к казармам солдат. Исполком Совета создал продовольственную и военную комиссии. Последнюю возглавили эсеры С. Д. Мстиславский и В. Н. Фи- липповскмй. Восставшие подталкивали комиссию действовать
649


более активно и решительно. От имени Совета она организовала караул Таврического дворца, взяла под свой контроль свезенное туда оружие, послала вооруженные отряды для захвата вокзалов. Комиссия сыграла определенную роль в уничтожении опорных пунктов царизма, сформировав для их захвата отряды солдат и рабочих.
28 февраля царские войска в столице сдавали свои последние позиции. На улицах была слышна перестрелка; утром флаг революции был поднят на крейсере «Аврора»; на Сампсониев- ском проспекте прекратил сопротивление яростно защищавший самодержавие батальон самокатчиков. В первой половине дня восстали солдаты гарнизона Петропавловской крепости; они освободили из казематов солдат Павловского полка и вместе с ним открыли ворота крепости рабочей демонстрации. Все заключенные были выпущены на свободу. В районе Дворцовой площади прекратили сопротивление остатки верных царю войск. В течение этого и последующего дня революционный народ продолжал закреплять завоевания революции. Зимний дворец, различные министерства, Градоначальство были заняты революционными отрядами.
Днем 28 февраля, когда победа революции была уже бесспорной, вдруг началась беспорядочная пулеметная стрельба с башни Николаевского вокзала, с церкви Спасопреображения, собора св. Пантелеймона, с крыш и верхних этажей других зданий. Стреляли преисполненные ненависти офицеры, несколько увлеченных ими солдат-пулеметчиков, юнкера, противовоздушная охрана. Но это была лишь агония контрреволюционных сил, защищавших самодержавие. Вскоре огневые точки были ликвидированы. Сопротивляться Хабалову было бесполезно, и он бежал из Адмиралтейства; несколько позднее его арестовали и препроводили сначала в Таврический дворец, а потом в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Двери мрачных казематов, где прежде томились лучшие представители русских революционеров, закрылись теперь за ненавистными народу царскими генералами, министрами и сановниками: Горемыкиным, Штюрмером, Щегловитовым и др. Некоторые представители бывшей правящей бюрократии (например, Протопопов), боясь самосуда народа, сами приходили в Думу и просили о заключении их в тюрьму.
В Таврическом дворце шли непрерывные митинги. Один из них описан участником Февральской революции: «Слева, жестко ощерясь небритой щетиной, визгливо скрипел, как гвоздь по железу, Чхеидзе: „Революционная демократия... не допустит... Задачи буржуазной революции... порядок“. Справа бухало над толпой: „...Православные воины... не позволим исконному врагу... проклятому немцу... погубить нашу матушку — Русь...“
650


А насупившаяся масса солдат, матросов и рабочих глядела на них исподлобья, тяжело опершись на винтовки... и зловеще молчала.— Ты нам вот лучше что расскажи! — вдруг вскочил посредине на какие-то ящики бойкий солдатик... Поддерживаемый десятками рук, он звонкоголосо, как медный колокольчик зазвенел о земле, о помещиках... Он кричал о том, что ни турецких, ни немецких, ни поляцких земель им, крестьянам, не надобно, что в России про всех всего хватит, ежели б только своя власть... Зал то и дело взрывался бешеными восторгами» *.
1 марта часть восставших солдат и матросов, поддержанная большинством рабочих делегатов, избрала своих представителей в Совет и исполнительный комитет. От солдат и матросов в исполком Совета вошло 10 человек, в том числе большевики: Падерин (Преображенский полк), Вакуленко (Егерский полк). На своем третьем заседании 1 марта Совет рабочих депутатов преобразовался в Совет рабочих и солдатских депутатов. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов сложился как широкая представительная организация народных масс. Образование этого органа было ярким проявлением крепнувшего союза рабочих и крестьянских (солдатских) масс, закономерным результатом вооруженного восстания.
Параллельно с работой исполкома Совета в левой части Таврического дворца, в правой части этого двуглавого здания лихорадочно развертывала деятельность думская буржуазия. Молниеносное развитие революции заставило ее принять самостоятельное решение, независимо от царя и Ставки. К вечеру 27 февраля стало ясно, что Дума должна иля признать революцию и постараться использовать ее в своих целях, или погибнуть вместе с романовской монархией. Приехав в Мариинский дворец, Родзянко и товарищ председателя Думы Н. В. Некрасов, действуя через вел. кн. Михаила, потерпели последнюю неудачу в попытке получить из рук царя ответственное министерство и новое буржуазное правительство. Возвратившись в Думу, Родзянко ходил растерянный: «Сделали меня революционером! Сделали!» — твердил
он1  2. Неожиданно было получено сообщение, что в Думу вошли солдаты. Послышалось бряцание ружей. Боясь, что возникший исполнительный комитет Совета рабочих депутатов объявит себя новой властью, буржуазия поспешила официально заявить в ночь на 28 февраля о созданном ею Временном комитете Государственной думы. По воспоминаниям полковника Б. Л. Эн- гельгарда, Родзянко тогда же после многих колебаний, переглянувшись с Милюковым, с размаху ударил ладонью по столу:
Конец самодержавия
1 А. Тарасов-Родионов. Февраль. М., 1931, стр. 228—229.
2 Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова- Щедрина, ф. 481 (Мережковский), тетрадь 3, л. 93.
651


«„Хорошо, господа,— громким голосом произнес он. Все замолкли.— Хорошо, я решился, я беру власть в свои руки. Но отселе прошу всех беспрекословно мне подчиняться... Александр Федорович,— добавил он обращаясь к Керенскому.— Это особенно к Вам относится“. Керенский встал: „Я готов действовать в полном согласии с Временным комитетом Государственной думы“,— сказал он» 1. Во Временный комитет вошли представители всех фракций Думы кроме крайне-правых, в том числе А. Керенский и Н. Чхеидзе. Из членов Думы Временный комитет назначил комиссаров во все министерства, отстранив от должности царских министров. Комиссар Министерства путей сообщения А. Бубликов разослал по всем линиям железных дорог телеграмму о происшедшем перевороте в Петрограде.
Сообщая о решении создать правительство, Временный комитет втайне от революционного народа установил связь со Ставкой и царем с целью сохранения в России конституционной монархии. Но самодержавие настолько прогнило, что спасти его в каком бы то ни было виде было уже невозможно. События того же дня ясно показали, что планы подавления революции самодержавием провалились. Предполагалось в районе Царского Села собрать воинские части, артиллерию с Северного и Западного фронтов и начать наступление на революционный Петроград. Для выполнения поставленной задачи был выбран палач революционных матросов в Кронштадте в 1905 г. генерал-адъютант Н. И. Иванов. Он был облечен особыми полномочиями и срочно отправлен во главе батальона георгиевских кавалеров «для водворения полного порядка в столице и ее окрестностях». Миссия генерала Иванова не увенчалась успехом. Из двух пехотных и двух кавалерийских полков и артиллерии, посланных Ставкой на революционный Петроград, только одному полку (с Северного фронта) удалось достичь станции Александровской Варшавской железной дороги. Направляемые с фронта другие воинские соединения выходили из повиновения. Прибыв с Северного фронта на станцию Луга, солдаты одной из частей сдали свои винтовки революционному комитету, объявив, что «против своих драться не будут». Днем 28 февраля прибывший в Царское Село воинский поезд генерала Иванова окружили революционные солдаты и начали агитацию среди георгиевских кавалеров. Иванов спешно увел свой состав на станцию Вырица. Когда он попытался затем выехать на станцию Александровскую, революционные железнодорожники загнали поезд в тупик, а потом отправили назад в Вырицу, откуда Иванов с трудом вернулся в Ставку.
1 Государственная библиотека имени В. И. Ленина. Отдел рукописей, ф. 218, папка 306, стр. 736—737.
652


«А посему признали мы за благо отречься от престола...» Карикатура
Еще утром 28 февраля из Могилева в Царское Село тронулись литерные поезда Николая И. Однако и они были остановлены на станции Торошино. Последнему царю пришлось убедиться, что власть в стране ему больше не принадлежит. Николай был вынужден отправиться в Псков в штаб Северного фронта.
Уже после отъезда царя в Ставке была получена телеграмма, что министры в Петрограде арестованы, а Государственная дума присвоила себе функции правительства. В ночь на 1 марта, когда провал карательной экспедиции Иванова стал очевидным, Родзянко от имени Временного комитета послал телеграмму в Ставку и в штаб Северного фронта Рузскому, в Псков, где находился царь. Родзянко предупреждал, что если не последует отречения Николая II, то власть ускользнет из рук Думы. Ставка также пришла к выводу, что отречение Николая II является единственным выходом. О сложившейся обстановке генерал Рузский доложил Николаю II. Днем 2 марта царь, удостоверившись в безвыходности своего положения, приказал Ставке составить проект манифеста о своем отречении в пользу сына и о назначении вел. кн. Михаила Александровича регентом. Проект был составлен и послан царю. В 15 часов 2 марта царь объявил Рузскому, что он решил отречься от престола в пользу наследника.
653


Сожжение царских эмблем
В это время на пути к Пскову находились посланные по заданию Временного комитета Думы Гучков и Шульгин; они хотели получить в свои руки манифест об отречении Николая II. Буржуазия со страхом думала о возможном республиканском строе и рассчитывала разделить власть с новым представителем династии. В Пскове Гучков и Шульгин подтвердили царю, что у старого правительства нет ни одной воинской части, на которую можно было бы рассчитывать. В ночь на 3 марта в вагоне- гостиной в присутствии министра двора Фредерикса, генералов Рузского и Данилова царь подал Гучкову один из экземпляров нового варианта манифеста. В царском манифесте говорилось: «...Признали мы за благо отречься от престола государства Российского», стояла подпись Николая II и прежнее время: «2 марта 15 ч. 10 м.». Теперь царь отказывался от престола в пользу своего брата Михаила Александровича. Одновременно царь подписал указ о создании нового правительства во главе с князем Г. Е. Львовым, а также приказ о назначении верховным главнокомандующим вел. кн. Николая Николаевича.
Слухи о возможном регентстве вел. кн. Михаила вызвали среди рабочих и солдат Петрограда возмущение. Возникли митинги протеста с лозунгами: «Долой Романовых!», «Да здравствует республика!» Утром 3 марта, когда возвратившийся в Петроград Гучков отправился было в Николаевские железнодо-
654


рожные мастерские, чтобы объявить рабочим о новом императоре Михаиле, раздались негодующие возгласы. Рабочие требовали уничтожить текст манифеста, арестовать царя и провозгласить республику. На вокзале был обыскан приехавший из Пскова Шульгин, но он заранее сумел передать акт об отречении встречавшему его Бубликову, которому удалось уйти незамеченным и спрятать акт об отречении у себя в шкафу среди запыленных номеров газет.
Днем 3 марта на квартире князя Путятина в присутствии членов думского комитета и Временного правительства испуганный событиями последних дней вел. кн. Михаил довольно легко отказался от притязаний на престол. Только Милюков ратовал за необходимость воцарения Михаила. Остальные собравшиеся не разделили мнения Милюкова. Родзянко прямо сказал, что в противном случае он не ручается «за жизнь его высочества». Вопрос о форме правления был отложен до Учредительного собрания.
8 	марта Совет рабочих и солдатских депутатов в Петрограде принял решение арестовать семью Николая Романова, а самого бывшего царя заключить в Трубецкой бастион Петропавловской крепости К
3
Победа Февральской революции в стране
Установление
двоевластия
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, воплощавший революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства, шаг за шагом развертывал свою деятельность, ликвидировал остатки самодержавного строя. Именем Совета бьиш запрещены черносотенно-монархические газеты, конфискованы для раздачи населению имевшиеся на государственных складах продукты питания. Совет постановил возобновить железнодорожное и трамвайное движение. При Совете были образованы отделы: иногородний и международных сношений с рабочими других стран. Перед Петроградским Советом как столичным органом власти с самого начала его деятельности встали общие государственные вопросы: снабжение армии, обеспечение страны хлебом и топливом.
Буржуазия с тревогой и страхом смотрела на попытки народа овладеть государственной властью. Временный комитет, используя соглашательство руководителей Петроградского Со-
1 Временное правительство обошло это решение. Николай II и его семья были отправлены сначала в Царское Село, а в августе 1917 г.‘— в Тобольск.
655


вета, стремился опередить инициативу масс и прибрать власть к своим рукам. Правительственные учреждения, министерства, Государственный банк, Главный штаб постепенно переходили в подчинение Временному комитету. Временный комитет не- медленно делегировал в продовольственную комиссию Совета своих представителей, вскоре была учреждена совместная продовольственная комиссия Совета и комитета. Банки выделили 500 тыс. руб., чтобы закрепить за буржуазией дело продовольственного снабжения.
Главной задачей буржуазии в осуществлении задуманной цели было подчинить себе армию. Временный комитет сразу же создал военную комиссию, которая также быстро объединилась с аналогичной комиссией Совета. Во главе ее встал Б. А. Энгельгард. Приказом по войскам Петроградского гарнизона Родзянко от имени Временного комитета предложил солдатам возвратиться в казармы и повиноваться офицерам. Приказ Родзянко вызвал нарастающее возмущение среди солдат и был расценен как контрреволюционная попытка запереть восставшие полки в казармах и подчинить их бывшим царским офицерам.
Большевики постарались направить растущее негодование в солдатской среде на дело революции. В воинских частях шли в это время выборы ротных и батальонных комитетов. Вечером 1 марта представители солдат и матросов в исполнительном комитете Совета выступили инициаторами издания новых правил о предоставлении нижним чинам широких прав в гражданских, политических и военных вопросах. Особенно четко это требование звучало в выступлении большевика Падерина. Руководители Совета, сославшись на свою некомпетентность в военных делах, направили делегацию солдат к Энгельгарду, требуя издания приказа о проведении выборов в воинских частях. Энгельгард счел издание такого приказа недопустимым. Тогда революционные солдаты и матросы (в основном члены солдатской секции исполнительного комитета) в присутствии секретаря исполкома Н. Д. Соколова сами составили текст приказа по армии. Этот знаменитый приказ, вошедший в историю как Приказ № 1, явился образцом революционной самодеятельности восставших. Приказ предлагал ввести в армии и на флоте выборные от нижних чинов комитеты, которым, как и Советам рабочих и солдатских депутатов, воинские части подчинялись во всех вопросах, а главное — в политических выступлениях. Под контроль этих комитетов ставилось и оружие. Приказ № 1 покончил с унижением человеческого достоинства солдата. Отменялось титулование офицеров: «ваше благородие», «ваше превосходительство». Офицерам предлагалось вежливо обращаться с солдатами. Солдат объявлялся полноправным гражда-
656


пином. Тогда же Приказ № 1 был отпечатан и распространен по воинским частям, находящимся в столице. Согласно Приказу № 1, гарнизон подчинялся теперь Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов, что лишало контрреволюцию возможности использовать армию в своих интересах. Приказ № 1 фактически узаконивал выборы, которые были проведены ранее в воинских частях Петроградского гарнизона.
2 марта переданный по телеграфу Приказ № 1 быстро распространился в действующей армии и среди солдат тыловых гарнизонов. Под приказом стояла подпись Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Петроградский Совет укрепил свой авторитет как всероссийский орган народной власти. Солдаты встретили Приказ № 1 с ликованием, бывшее царское офицерство — с ненавистью.
Реальная сила была в руках Совета, и представители восставшего народа могли бы составить Временное революционное правительство. Логика развития событий подсказывала это: власть, завоеванная народом, должна быть народной. Большевики К. И. Шутко, А. Г. Шляпников, П. А. Залуцкий, В. М. Молотов, А. Н. Падерин, меньшевик-интернационалист А. Д. Садовский, межрайонец К. К. Юренев и левый эсер П. Александрович еще 28 февраля требовали на заседании исполкома Совета образовать Временное правительство из состава самого Совета, которое должно было прекратить войну и осуществить минимальные требования социалистических партий. Но эти восемь человек оказались в меньшинстве, хотя их требование отражало настроения революционных рабочих и крестьян. 1 марта собрание рабочих завода Щетинина избрало своего представителя в Совет как «во Временное революционное правительство». Тогда же в Таврический дворец прибыли делегации Шлис- сельбургского порохового завода и крестьян из Парголова, Озерков и Шувалова, чтобы получить директивы от Совета как от Временного революционного правительства. И тем не менее меньшевистско-эсеровские лидеры Совета избрали путь добровольной передачи власти буржуазии; они остались верны своим старым догмам. Меньшевик H. Н. Суханов, повторяя схему Г. В. Плеханова, заявлял: «Власть, идущая на смену царизма, должна быть только буржуазной. Трепова и Распутина должны и могут сменить только заправилы думского и «прогрессивного блока». На такое решение необходимо держать курс. Иначе переворот не удастся, и революция погибнет» 1. Вечером 1 марта меньшевистско-эсеровское руководство Совета предложило проект соглашения, в котором говорилось об условиях предостав-
1 Н. Суханов. Записки о революции, кн. I. Берлин — Пг., 1922, стр. 21.
42 История СССР, т. VI
657


ления Временному комитету Думы права сформировать правительство. Эти условия не затрагивали коренных интересов буржуазии. Временный комитет потребовал от соглашателей официального признания Советом Временного правительства и предложил включить в его состав представителей Совета.
Протоколы заседаний исполкома Совета не дают представления о том, как обсуждался вопрос о передаче власти Временному комитету Государственной Думы. Ясно одно: сбивая революционный народ с верного пути создания собственной власти, соглашатели протащили в Совете свою резолюцию, они уверили не искушенных тогда в политике рабочих и солдат — членов пленума Совета, что без поддержки буржуазии революционный народ не сможет овладеть государственным аппаратом и защитить завоевания революции. При этом творились громкие фразы об использовании знаний буржуазии в интересах революции, о контроле народом буржуазного правительства при помощи «контактной комиссии» Совета.
Пленум Совета, идя за соглашательским руководством, 2 марта отклонил предложение о создании Временного правительства из состава Совета. Почему это произошло? Неверно думать, что случай помог утвердиться Чхеидзе, Керенскому и другим мелкобуржуазным демократам в Совете, когда большевики сражались на улицах города. Нельзя все ставить в зависимость и от организации выборов в Совет. Политическая направленность Совета при решении вопроса о Временном правительстве объясняется совокупностью более глубоких причин. Первую скрипку в Совете не случайно стал играть соглашательский блок меньшевиков и эсеров, который в численном отношении превосходил фракцию большевиков в Совете. В годы войны оборонцам удалось сохранить свои кадры; они использовали легальные средства: трибуну Думы, газеты. Вследствие этого они имели возможность широкого влияния на не искушенные в политике массы. Далее, в восстании в столице на этот раз приняли участие не только рабочие, студенты, но и мелкобуржуазный обыватель (мелкие чиновники, купцы, приказчики, домашняя прислуга), не говоря уже о том, что большую массу восставших составляли солдатские массы, преимущественно крестьянские по своему составу. В то же время, как указывалось выше, в составе самого рабочего класса произошли изменения за счет вновь влившихся в его ряды мелкобуржуазных элементов города и деревни взамен мобилизованных на фронт лучших кадровых рабочих — опоры большевиков. Временное преобладание в пролетариате получили вследствие этого мелкобуржуазные идеи, усилилось влияние на рабочих со стороны меньшевистских и эсеровских организаций. Не только на мелких заводах, фабриках и в мастерских оказалось много до-
658


литически незрелых рабочих, но и на предприятиях, являвшихся бастионами революции (на Путиловском заводе, на заводе «Феникс» и др.). Большинство этих предприятий было представлено в Петроградском Совете в марте 1917 г. членами партий эсеров, меньшевиков или беспартийными. Значительно больше предполагаемого числа в Совет попало солдат, так как команды, насчитывавшие меньше 1000 человек, назвав себя ротой, посылали депутатов в Совет. В большинстве это были мобилизованные крестьяне с присущими им мелкобуржуазными настроениями.
В. И. Ленин писал: «Гигантская мелкобуржуазная волна захлестнула все, подавила сознательный пролетариат не только своей численностью, но и идейно, т. е. заразила, захватила очень широкие круги рабочих мелкобуржуазными взглядами на политику» 1.
Храбро сражавшиеся и руководившие борьбой на улицах Петрограда большевики первоначальп > оказались не в состоянии противодействовать политике соглашателей. Они твердо стояли на позиции создания Временного революционного правительства из состава Совета, но не могли изменить доверчиво- бессознательное настроение масс, которым обстановка революционного подъема мешала разобраться в классовых противоречиях. У большевистской партии, ослабленной репрессиями и мобилизациями, не хватило в этот момент сил, чтобы справиться со сложной задачей идейного воспитания масс, пробужденных к политической жизни революцией. Нужно было время.
2 марта оформилось буржуазное кадетско-октябристское Временное правительство. Председателем и министром внутренних дел стал один из видных деятелей земского движения, близкий к кадетам князь Г. Е. Львов, министром иностранных дел — кадет П. Н. Милюков, военным и морским министром — делец крупного масштаба октябрист А. И. Гучков. Портфель министра торговли и промышленности получил текстильный король, прогрессист А. И. Коновалов, министра финансов — миллионер, сахарозаводчик и помещик, близкий к кадетам М. П. Терещенко. Другие посты — министров земледелия, путей сообщения, просвещения, обер-прокурора Синода, государственного контролера — поделили между собой активные участники «прогрессивного блока»: кадеты А. И. Шингарев, Н. В. Некрасов, А. А. Мануйлов, представитель группы центра В. Н. Львов, октябрист И. В. Годнев. На ноет министра юстиции был привлечен А. Ф. Керенский. Участие представителя мелкобуржуазной партии создавало ложную видимость демократического харах*-
1 в. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 156.
42*
659


тера этого правительства. Ленин рассматривал факт вхождения Керенского в состав Временного правительства и призыв к поддержке этого правительства как классический образец «измены делу революции и делу пролетариата» 1.
Известие о сформировании Временного буржуазного правительства вызвало протест передовой части петроградоких рабочих. 3 марта рабочие предприятий Выборгского района на митинге в «Сампсониевском братстве», проходившем под председательством члена Петербургского комитета большевиков II. Г. Толмачева, приняли резолюцию, в которой призывали Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов объявить себя Временным революционным правительством. Недоверие буржуазному Временному правительству высказали на митинге, состоявшемся в тот же день, и рабочие железнодорожных мастерских Николаевской железной дороги. Речь шла о мирном решении проблемы власти.
В стране сложилось оригинальное положение. В лице Петроградского Совета власть принадлежала рабочшм и крестьянам, а правительство было составлено в основном из предста-вителей буржуазии и помещиков. Трудящиеся массы терпели буржуазное правительство лишь постольку, поскольку верили лидерам Совета — меньшевикам и эсерам, убеждавшим их, что «под контролем» это правительство способно проводить в жизнь завоевания революции. Двоевластие не могло существовать длительное время; оно должно было кончиться установлением власти либо Советов, либо Временного правительства.
28 февраля 1917 г. по железнодорожному Революция телеграфу было передано известие о свер-
жении самодержавия в столице. Местная царская администрация пыталась скрыть от народа это известие, но правду скрыть было невозможно. У редакций местных газет во многих городах собирались толпы народа; люди расхватывали свежие оттиски с подробностями происшедших в столице событий. Известия о революции в Петрограде падали на подготовленную почву.
Утром 28 февраля Московское областное бюро ЦК РСДРП распространило прокламацию к рабочшм и солдатам Московского гарнизона с призывом поддержать пролетариат столицы: «Российский пролетариат должен поддержать петербургское восстание! Товарищи, бросайте работу!
Солдаты! Помните, что сейчас решается судьба народа! Все на улицу! Все под красные знамена революции! Выбирайте в Совет рабочих депутатов!». Забастовка охватила почти все предприятия. Многолюдные демонстрации рабочих двинулись
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 30.
660


Демонстрация на Красной площади
из пролетарских районов в центр города на Воскресенскую площадь. В воинских частях нарастало возмущение. Солдаты двух рот 56-го запасного полка отказались выйти из казармы на подавление восставших. Полицейские не могли справиться с революционной лавиной.
В это же время делегаты крупнейших заводских предприятий, возглавляемые большевиками, направились к военным казармам, чтобы поднять солдат на восстание. К вечеру часть солдат Московского гарнизона перешла на сторону революции. Начался захват правительственных учреждений. Были взяты радиостанции и Арсенал. В ночь на 1 марта командующий Московским военным округом генерал И. И. Мрозовскип объявил город «на осадном положении».
1 	марта к восстанию присоединилась 1-я запасная артиллерийская бригада. При шести орудиях она появилась на Воскресенской площади. Туда же явились солдаты из Александровских, Хамовнических, Покровских и других казарм. Это очень укрепило силы восставших. В тот же день вооруженные отряды рабочих и солдат заняли Кремль, Градоначальство, охранное отделение, телеграф, телефон, почту, вокзалы, полицейские участ-
661


ки и освободили из тюрьмы политических заключенных. Генерал-губернатор Татищев, градоначальник Шебеко, генерал Мрозовский и другие представители царской власти были арестованы.
На московских предприятиях в ходе борьбы стали создаваться революционные комитеты и начались выборы в Совет. Уже 1 марта Совет рабочих депутатов начал функционировать. На одном из первых его заседаний присутствовало 623 депутата с правом решающею голоса; сторонников большевистской партии среди них было около 250. По тем же причинам, что и в Петрограде, на первых порах в исполком Московского Совета рабочих депутатов были избраны главным образом меньшевики и эсеры.
Московская буржуазия поспешила воспользоваться результатами победы народа. 1 марта ею был создан Комитет общественных организаций во главе с гласным городской думы кадетом H. М. Кишкиным. Меньшевистские руководители Московского Совета рабочих депутатов приняли предложение буржуазии о сотрудничестве. Таким образом, в Москве, как и в Петрограде, создалось двоевластие.
В первую неделю после победы революции в столице царская власть была свергнута в большинстве крупных городов. Каждый день приносил новые известия о победе народа. Повсюду возникали стачки, митинги и демонстрации под лозунгами: «Да здравствует революция!», «Долой войну!», «Хлеба!» Революционный народ освобождал из тюрем политических заключенных, занимал разлшшые учреждения, срывал вывески с двуглавым орлом — эмблемой самодержавия, уничтожал царские портреты. Царских чиновников арестовывали, а наиболее ненавистных расстреливали по решению стихийно созданных народных судов.
Победа петроградского пролетариата в значительной мере облегчила уничтожение царизма в стране, по большей части оно произошло без жертв. Но в ряде городов, как и в столице, в столкновениях рабочих отрядов с полицией и войсками погибли герои революции; среди них вожак рабочей молодежи Илларион Астахов (в Москве), Степан Беляков (в Твери).
Революционное движение охватило солдат тыловых гарнизонов и запасных частей в Коврове, Туле, Старой Руссе, Царицыне, Костроме, Казани, Новгороде, Красноярске и других городах. Среди них было много фронтовиков, желавших быстрейшего окончания войны и возвращения домой; они примыкали к рабочим демонстрациям, отдавали революционному народу свое оружие, участвовали в организации новой власти.
3 	марта революционные выступления начались в войсковых частях Ставки. Генерал А. С. Лукомский, находившийся в то время в Могилеве, признавал, что начавшийся период «углуб-
662


Демонстрация освобожденных из тюрьмы революционеров в Якутске
ления революции... постепенно становится все более и более бурным на фронте». С каждым днем выступления охватывали новые участки фронта.
В выступлениях солдат часто не хватало организованности, ясного понимания политических задач; в армейской массе получили широкое распространение мелкобуржуазные идеи, революционное оборончество; солдаты в равной степени активно приветствовали и Петроградский Совет, и буржуазное Временное правительство. Но тем не менее в требованиях солдат звучали антивоенные настроения. Сообщение о свержении царя было встречено на фронте с надеждой на скорое окончание войны, усилилось братание с противником. Во фронтовых частях проходили митинги и собрания. Революционные выступления в армии поддерживались большевиками.
Тысячи солдатских писем, направленных с фронта, свидетельствовали, что крестьянская армия с нетерпением ждала решения вопроса о земле. Солдаты советовали односельчанам захватывать помещичьи земли, рубить леса. Слухи о предполагаемом разделе помещичьих и казенных земель наряду с усталостью от войны побуждали солдат к дезертирству.
В деревнях, наиболее удаленных от городов, были получены весьма скудные сведения о том, что произошло в Петрограде;
663


органы старой царской администрации, церковь распространяли среди крестьян ложную информацию. Движение крестьянских масс отчасти было продолжением волнений предшествующих лет, отчасти (это касалось в основном центральных районов России) началось в связи со слухами о свержении царя. Разрозненные стихийные революционные выступления крестьян в марте 1917 г. охватили 17 русских губерний. Кое-где крестьяне громили помещичьи усадьбы, захватывали пахотные земли, хлеб, инвентарь, заставляли наемных рабочих уходить с полей и таким образом лишали помещиков рабочих рук. Там, куда дошли сведения о революции в столице, смещалась старая власть. Возвратившиеся с фронта солдаты активно помогали крестьянам в их борьбе за землю. Владельцы имений телеграфировали Временному правительству: «Крестьяне потребовали передачи имения»; «Крестьяне заявили, что не будут обсевать поля»; «Захвачено имение вооруженными дезертирами из местных крестьян» К Крестьяне верили, что Временное правительство одобрит произведенный ими захват земель после того, как будет проведен закон о земле, которого ждала с нетерпением исстрадавшаяся деревня.
Революция всколыхнула всю многоязычную Россию. На Украине, в Белоруссии, на Кавказе, в Прибалтике, Молдавии, Уфимской, Казанской губерниях и других национальных районах она охватила вначале пролетарские центры. В Туркестанском крае зачинателями революционных выступлений были железнодорожники Средне-Азиатской железной дороги. 1 марта грандиозный митинг состоялся в Ташкенте. В последующие дни революционные события произошли на станции Кызыл-Кия, в Пишпеке, Ашхабаде, Краснозаводске, Кызыл-Арваге. В местечке Иолетань на митинге туркмоны-сарыки обменялись с русскими рукопожатиями и передали им списки баев, имеющих пшеницу. Совместный митинг туркмен-дайхан, русских рабочих и солдат состоялся на станции Джебел Средне-Азиатской железной дороги.
Народы России единодушно признавали авангардную роль русских трудящихся масс в борьбе с самодержавием. В мартовские дни собрание рабочих-поляков в клубе «Промеиь» («Луч») ь Петрограде приняло приветствие Совету. Собрание призвало польских рабочих и солдат к поддержке борьбы русского пролетариата. Финские рабочие писали русским рабочим и солдатам: «Свергнув господствовавший столетия наихудший из европейских политических порядков, вы совершили великое и благородное дело, равного которому по величию и значению история не знает. Вы открыли двери русскому народу и расчистили ему  11 ЦГИА СССР, ф. 1285, оп. 185, д. 63, лл. 6 об.— И. 664


ттуть к свободе. Но вы освободили также финский народ от оков деспотизма и подняли высоко красное знамя рабочих, доставив также финскому рабочему классу свободу и освободив его из-под гнета произвола» 1. Демократическая печать в Баку, в частности журнал «Молла Насреддин», приветствуя русский пролетариат, призывал азербайджанцев «помнить о принесших себя в жертву делу свободы в Петрограде» * 2. «С чувством живой радости узнали о том, что русский народ отвоевал для себя и для всех народов, населяющих Россию, счастье и благо свободы»,— писали жители Сыр-Дарьинской области 3.
Революция активизировала демократическую борьбу народов за полное национальное освобождение, за равноправие и демократию. Ненавистью к царизму дышали выступления народных масс национальных окраин. Демонстранты Ревеля 2 марта громили полицейские участки, помещения судов, губернской царской канцелярии, затем освободили из тюрьмы политических заключенных. Шествуя по городу, они гордо несли красный стяг, сохранившийся еще со времени революции 1905 г. Рабочие и солдаты в Минске 6 марта разоружили полицию и жандармерию, взяли под охрану правительственные учреждения, почту и телеграф. На следующий день они вышли на демонстрацию под лозунгами: «Да здравствует демократическая республика!», «Да здравствует свободный народ!» В подлинно народный праздник вылилась демонстрация в Кишиневе 10 марта под лозунгами: «Долой тиранов, прочь оковы!», «Да здравствует свобода!»
Лозунги самоопределения, возрождения национальной прессы и школы были законным требованием народов, томившихся в течение столетий под гнетом царского произвола. 12 марта в Петрограде, а через неделю в Киеве состоялась массовая манифестация солдат и студентов-украинцев под лозунгами: «Да здравствует свободная Украина в свободной России!» В Москве собрание латышей, приветствуя в лице Совета русский рабочий класс и народную армию, потребовало «полного права политик ческого самоопределения» Латвии на основе демократических прав. В другом конце страны собрание бурят-лмонгольских общественных деятелей в Чите постановило добиваться национальной автономии.
Требования национального самоопределения, зазвучавшие с небывалой силой в разных концах России, таили в себе и буржуазные националистические настроения, направленные на изо¬
‘ «Революционное движение в России после свержения самодержавия», стр. 731.
2 «История Азербайджана», т. 2. Баку, 1960, стр. 775.
3 «История Казахской ССР», т. I. Алма-Ата, 1957, стр. 588.
665


Первые шаги
Временного
правительства
ляцию трудового населения национальных окраин от русского трудового народа. Но как нельзя разделить в устье большой полноводной реки влившиеся в нее ранее реки, так нельзя было разделить слившиеся воедино рабочий, крестьянский и национальный потоки освободительного движения. Революция в стране продолжалась, и решение национального вопроса было тесно связано с осуществлением социальных преобразований, демократических свобод, с коренными аграрными реформами.
К концу марта на всем пространстве бывшей Российской империи установился новый, революционный порядок и образовалось двоевластие. Это доказывало, что условия для революции и соотношение классовых и политических сил, приведших к двоевластию, созрели одновременно по всей стране
Свержение царизма открыло новую страницу в истории России. В стране произошли глубокие классовые сдвиги, буржуазия стала у власти; ей предстояло решать социальные задачи необычайной трудности, мобилизовать все силы для обеспечения экономического и политического подъема страны. Но русская буржуазия оказалась способной только копировать политику свергнутого царизма. Символично, что в декларации от 3 марта Временное правительство умолчало о своем отношении к установлению в стране республики. Организационная деятельность правительства с первых же шагов сводилась к тому, чтобы приспособить старый государственный аппарат к своим требованиям. Изменились названия учреждений, но в большинстве случаев в них остались старые царские чиновники. Так было в центре и на местах. Уже 4 марта вместо губернаторов и уездных начальников в города были назначены комиссары Временного правительства. На эти должности, а также в состав созданных буржуазных комитетов выдвигались видные капиталисты, буржуазная интеллигенция, члены земских управ.
Временное правительство стремилось парализовать революционный порыв масс, перехватить инициативу у революционного народа в хозяйственно-организационной деятельности. В этом деле оно нашло верных помощников из числа лидеров эсеро- меньшевистского блока. Предоставляя Врехменному правительству свободу в решении государственных дел, эсеро-меньшевистское руководство Петроградского Совета сразу же предложило буржуазии принять участие в финансировании Совета. Совет практически попал в зависимость от буржуазии. Исполнительный комитет Совета только «входил с ходатайством» в различные министерства по поводу работы учреждений, оставшихся от старого режихма, замены воинской части, охранявшей тот или иной объект в городе, и по другим второстепенным вопросам.
666


На одном пз заседаний исполкома Совета большевик П. И. Ступка предложил предать гласности работу контактной комиссии, но его предложение собрало менее половины голосов. Соглашатели протаскивали через Совет нужные им резолюции.
Временное правительство стремилось использовать реоволю- иию прежде всего в целях доведения войны «до победного конца». В этом оно получило полную поддержку буржуазных общественных организаций — Земского и Городского союзов, съездов представителей банков, представителей промышленности и торговли и др. Временное правительство сразу же получило признание де-факто союзниками Антанты. Милюков, прозванный Дарданелльским за его империалистические планы захвата проливов, призывал парод на военные подвиги во имя «защиты республики». Соглашатели — меньшевики и эсеры — в унисон призывам буржуазии требовали отказаться от антивоенных циммервальдских решений, убеждали измученный войной народ, что теперь война перестала быть империалистической и речь идет об «обороне революции». Пропагандируя эту ложную идею, играя на патриотических чувствах, соглашатели агитировали рабочих и солдат за продолжение войны. Между тем только мир мог ликвидировать голод и разруху в стране, идущей к экономической катастрофе, только мир мог обеспечить осуществление демократических требований народных масс. Но в первое время массы поддались агитации оборонцев. В апреле 1917 г. Ленин писал: «Самым крупным, самым ярким проявлением мелкобуржуазной волны, захлестнувшей „почти все“, надо признать революционное оборончество. Именно оно — злейший враг дальнейшего движения и успеха русской революции» 1.
Обстановка двоевластия оказывала существенное влияние на политику Временного правительства. В первые дни после победы революции оно объявило об амнистии всем политическим заключенным, 18 марта — отменило смертную казнь, а 22 марта — сообщило об отмене ограничений в национальных вероисповеданиях. Но завоеванные народом главные демократические свободы — слова, союзов, печати, собраний, стачек — декретированы не были.
В решении рабочего вопроса буржуазия выступала с оборонческих позиций. Это было модно и позволяло скрывать корыстные мотивы. Буржуазия отказалась издать закон о 8-часовом рабочем дне, ссылаясь на нужды фронта и обороны революции. Соглашатели из Петроградского исполкома Совета, находясь между двух огней, пытались убедить рабочих, что, требуя 8-часовой рабочий день, они забывают солдат, сидящих в окопах.
1 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 159.
667


Введение на ряде предприятий 8-часового рабочего дня явочным порядком и понимание бесперспективности сопротивления заставляли капиталистов следовать примеру Петроградского общества заводчиков и фабрикантов, которое 10 марта вступило в соглашение с Советом о введении в Петрограде 8-часового рабочего дня, но провозглашение закона по этому вопросу было отложено до Учредительного собрания. Временное правительство безоговорочно становилось на сторону предпринимателей и в других пунктах рабочего вопроса: удаление контрреволюционных элементов фабрично-заводской администрации, повышение заработной платы, улучшение условий труда. Оно нейтрально относилось к возникшим в марте явочным порядком фабзавко- мам лишь потому, что рассматривало их как институт фабричных старост, предусмотренный царским законом 1903 г.
Временное правительство уже в первый месяц существования определило свои позиции в аграрном вопросе. 19 марта в специальном воззвании оно признало необходимость земельной реформы, но объявило всякие самочинные захваты земли противозаконными. Это означало сохранение помещичьей собственности. Затем последовали попытки «пресечения» аграрного движения.
Временное правительство не ставило перед собой задачи решения сложнейшего для России национального вопроса. Некоторые его постановления в отношении отмены национальных ограничений вызывались ростом национально-освободительного движения, и были не чем иным, как попыткой осуществить либеральную программу кадетов, которая удовлетворяла значительную часть национальной буржуазии.
Стремление сохранить Финляндию в составе России заставило Временное правительство 7 марта отменить изданный Столыпиным закон, уничтожавший права сейма, и принять «Акт об утверждении конституции Великого княжества Финляндского». Закон исключал суверенность Финляндии, ограничивался культурной автономией и обещанием в будущем расширить права сейма в отношении суда, свободы печати, союзов, доходов и расходов казны.
В борьбе с австро-германской буржуазией за Польшу Временное правительство заговорило о «независимом» польском государстве при условии «свободного» военного союза Польши с Россией. Цель была одна — привлечь на свою сторону оживившиеся польские буржуазные и мелкобуржуазные группировки.
Русская и национальная буржуазия искала друг в друге взаимную опору в борьбе с растущим революционным движением. В пределах культурной автономии Временное правительство пошло навстречу отдельным требованиям национальной
668


буржуазии и других окраин, развитых в экономическом отношении, признало созданные ею организации. Самой значительной из них была образованная 4 марта украинскими буржуазными и мелкобуржуазными националистами Центральная рада; она поддерживала Временное правительство в стремлении погасить пламя революции. Ее обращение «К украинскому народу» призывало к «спокойствию». Рада ставила себе целью добиться территориальной автономии Украины, где главенствующую роль играли бы представители украинской буржуазии, помещиков и служившей им буржуазной украинской интеллигенции. Рада предлагала собирать деньги в «украинский национальный фонд», «выбирать своих украинских людей на все места», она принимала активное участие в организации демонстраций украинцев. 14 марта Временное правительство ввело в виде исключения преподавание на украинском языке в низшей школе Киевского учебного округа.
Частичные уступки были сделаны Временным правительством пришедшей в движение прибалтийской буржуазии. 30 марта в опубликованном постановлении о проведении границ между Зстляндской и Лифляндской губерниями и создании там земских Советов указывалось, что язык делопроизводства и обращения определяется самими этими учреждениями, но государственным языком здесь, как и на Украине, оставался русский. Временное правительство передало финансы и делопроизводство Лифляндии глубоко антинародной кулацкой организации «Земес иадоме» (Земский совет), поддерживало латышскую буржуазию в борьбе с немецким дворянством и буржуазией. Г. Львов обещал рассмотреть в скором времени вопрос о будущем устройстве Литвы.
Временное правительство не могло обойти молчанием претензии татарской национальной буржуазии, образовавшей уже 7 марта Мусульманский комитет. Декретом от 20 марта было разрешено употребление в Казанской губернии национальных языков в делопроизводстве, торговых книгах, а также в частных учебных заведениях.
Во все губернии и области национальных окраин были также назначены комиссары Временного правительства. На местах создавались организации и комитеты, в которых сотрудничала контрреволюционная русская и национальная буржуазия. Белорусские националисты в борьбе за сохранение своей земельной собственности пользовались поддержкой Ставки и штаба Западного фронта.
9 	марта было ликвидировано наместничество на Кавказе. Вместо него был учрежден Особый закавказский комитет (Оза- ком) под председательством кадета А. Харламова при участии буржуазных лидеров кадетского толка из национальной бур¬
669


жуазии: армянина М. Пападжанова, азербайджанца М. Ю. Джа- фарова, грузина К. Абашидзе и др. 18 марта Озаком сообщал, что решение рабочего, крестьянского, религиозного и национального вопросов отложено им до Учредительного собрания. Оставались без изменения суды к ведомства; в школах и учреждениях на Кавказе в принудительном порядке сохранялся русский язык. Федералистские тенденции грузинских национал-демократов, азербайджанских мусаватистов, армянских дашнаков проявились позднее. В марте националисты Закавказья выдвинули лозунг культурно-национальной автономии. Расширившие свою деятельность мусаватисты выражали доверие Временному правительству, ратуя за привилегии азербайджанской буржуазии. Объединение в Озакоме представителей наиболее многочисленных народов Закавказья не продвинуло решение здесь национальной проблемы. Члены Озакома ненавидели друг друга, каждый старался вершить судьбы «своей» нации; занимались «подсиживанием, подслушиванием, подсматриванием и интригами» *.
Неизменным оставалось положение в Средней Азии. Эмир бухарский и хан хивинский присягнули Временному правительству. Последнее в начале марта заявило о сохранении с ними договоров царского правительства. В течение марта Средней Азией по-прежнему управлял царский наместник генерал А. Н. Куропаткин. В центральный и местный управленческий аппарат Туркестанского края были введены националисты из числа ханов, баев, кулаков-мирабов, которые полностью поддерживали антинародную политику Временного правительства. Здесь сохраняли силу все старые царские указы, лишавшие прав народные массы; национальные языки оставались под запретом. В Средней Азии не были оформлены, как на Украине и в Прибалтике, организации, претендующие на роль общенациональных институтов, хотя попытки консолидации националистических сил были сделаны. В марте оформился «Шура-и-ислам» (Совет ислама), куда вошли идеологи джадидизма, видные представители исламистской буржуазии, требовавшие национальнокультурной автономии. Националистические круги среднеазиатской буржуазии, кавказских мусаватистов, сильно активизировавшейся татарской и башкирской буржуазии были идейно близки друг к другу, что подкреплялось общностью религии. Среди них были и сторонники выделения из состава России и образования единого мусульманского государства под эгидой Турции. Пропаганда буржуазного национализма, вдохновляемая Временным правительством, не смогла сколько-нибудь серьезно раз-  11 С. Г. Шаумян. Статьи и речи 1917—1918 гг. Баку, 1929, стр. 119.
670


Революционное творчество масс
вратить широкие народные массы. Антинародная политика Временного правительства вызывала растущее недовольство народных масс и крепнущий отпор.
В. И. Ленин говорил: «Большинство революций ограничивалось тем, что выходило новое правительство вроде наших Тереще- нок и Коноваловых, а страна пребывала в пассивности и дезорганизации. Русская революция пошла дальше» 1. Революция не только покончила с царским самодержавием, но и создала Советы. Это были органы, где без буржуазии и против буржуазии рабочие и вся трудящаяся масса сплачивали свои силы, отстаивали свои интересы, приобретали опыт государственного строительства. Буржуазное правительство не располагало реальными силами подавления и держалось у власти только вследствие соглашения с Петроградским Советом. Гучков в начале марта заявил генералу Алексееву: «Временное правительство существует лишь пока это допускается Советом рабочих и солдатских депутатов» 1 2.
Один из чиновников Временного правительства в те же мартовские дни писал из Ташкента в Петроград, что и там Советы стали «единственными организациями, твердая власть которых чувствуется населением» 3.
В марте 1917 г. по всей стране было создано 600 Советов4. Кроме того, многочисленные железнодорожные, солдатские, фабрично-заводские и крестьянские комитеты были также проявлением революционного творчества масс. Советы возникали не только в Центральной России, но и в отдаленных районах Сибири и Дальнего Востока. В творческий созидательный процесс были вовлечены и народы национальных районов. В создании Советов в марте 1917 г. приняли участие миллионы пролетарских и полупролетарских масс города и деревни, добивавшихся мира, хлеба, свободы. Выборы в Советы сопровождались многолюдными народными демонстрациями и составлением наказов депутатам. Это свидетельствовало о давно зревшем в глубинах народных масс стремлении к созданию своей государственной власти.
Постепенно складывалась структура и определялся характер деятельности Советов. Трудящиеся массы сами определяли нормы представительства, состав этих организаций, их статут. Руководящая роль в формировании Советов в городах принадлежала
1 Б. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 93.
2 «Революционное движение в России после свержения самодержавия», стр. 430.
3 «История Казахской ССР», т. I, стр. 590.
4 И. И. Минц. Образование Советов (февраль — март 1917 г.).— «История СССР», 1967, № 1, сгр. 6.
671


пролетариату. Но Советы стали организациями, которые отвечали интересам не только рабочих, но и широких масс крестьянства. Это проявилось в первую очередь в создании Советов солдатских депутатов. Советы рабочих депутатов действовали в контакте с возникавшими Советами солдатских депутатов. В Красноярске, Саратове, Екатеринбурге, Уфе, Ташкенте, Минске, Владивостоке, Вологде, Казани и ряде других городов сразу или путем слияния раздельных Советов были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. В некоторых губернских Советах рабочих депутатов крестьянские отделы связывались с выборными крестьянскими комитетами и под руководством рабочего класса оформляли Советы крестьянских депутатов. В марте возникло 10 волостных и 12 уездных Советов крестьянских депутатов. В 11 городах и населенных пунктах возникли Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Характерной особенностью начального периода является стремление местных Советов к объединению и созданию общероссийской организации Советов. Объединенные совещания 48 местных Советов состоялись 15—17 марта в Донбассе. 16— 17 марта на Ферганском областном съезде была согласована работа Советов городов и местечек Средней Азии. 18—20 марта состоялся съезд Советов рабочих депутатов Закавказья, 23— 24 марта — конференция Советов 18 городов и рабочих поселков Поволжья и Южного Урала. На Западном Урале, в Перми, возник областной Совет, объединивший рабочих 63 заводов и солдат ряда воинских частей; в Прибайкалье — Совет, объединивший рабочих промышленных городов, копей, рудников, а также крестьян волостей и улусов.
Центральными руководящими органами народной власти были повсеместно признаны Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и связанный с ним Московский Совет рабочих депутатов. Сюда со всех концов страны шли приветственные телеграммы и письма с просьбами помочь в организации новой власти.
Выше было сказано, что в Советах — как в центре, так и почти повсюду на местах — сразу после ревЪлюции большинство принадлежало мелкобуржуазным партиям. Соглашательская политика мелкобуржуазных партий проявилась в стремлении передать полноту власти буржуазии путем координации работы буржуазных комитетов и Советов. Буржуазия охотно шла на участие представителей Советов в этих комитетах, так как хотела через них усилить свое влияние на трудящихся. Ярким примером предательства интересов народов на местах была политика грузинских меньшевиков во главе с Н. Жордания. Они помогали крупной буржуазии Кавказа утвердиться у власти,


СОВЕТЫ В ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г.
А 3 История СССР, г. VI
673


отказались от осуществления социальных реформ до Учредительного собрания, поддерживали Временное правительство, помогли генералу Юденичу укрепить позиции в армии.
Советы того времени в большей или меньшей степени несли на себе печать соглашательства, но соглашатели под давлением революционного народа вынуждены были считаться с его требованиями. Политика соглашателей Петроградского Совета, потворствовавших буржуазному правительству, не могла не вызвать сразу же протеста сознательного пролетариата. Особенно сильное недовольство вызвало постановление Совета от 5 марта о возобновлении работ; в нем ни слова не говорилось об улучшении условий труда рабочих. Заседания пленумов Совета были очень бурными. В дневниках депутата Ф. П. Матвеева рассказывается, что 10 марта на пленуме Совета ясно прозвучали тре- . бования нескольких депутатов устранить Временное буржуазное правительство. Выступавший там же от имени большевистской фракции член ПК К. И. Шутко зачитал проект резолюции о недоверии Временному правительству, составленный в духе указаний Бюро ЦК РСДРП. В нем говорилось о бесполезности «контроля» над буржуазным правительством, указывалось, что «главнейшей задачей революционного народа является борьба за создание временного революционного правительства» *.
Деятельность Советов была широкой и разнообразной. Анкеты провинциального отдела Московского Совета рабочих депутатов и Московского областного бюро Советов рабочих и солдатских депутатов, разосланные по различным городам России, содержат подробный перечень вопросов, обсуждавшихся на заседаниях местных Советов. О широкой сфере деятельности Советов на Украине свидетельствует наличие ряда активно действовавших секций. В Харьковском Совете работали секции: мандатная, финансово-хозяйственная, железнодорожная, муниципальная, агитационная, профессиональная, продовольственная, в Киевском — продовольственная, милиционная, агитационная, провинциальная, конфликтная и т. п. Несмотря на оборонческие настроения, Советы выносили резолюции о скорейшем окончании войны. Одним из главных вопросов на заседаниях Советов был вопрос об улучшении социально-экономического положения рабочих. Победа петроградских рабочих в борьбе за 8-часовой рабочий день была первым крупным выигранным сражением j с буржуазией. Вслед за Петроградским Советом иод давлением рабочих Советы других городов принимали решения о введении 8-часового рабочего дня. В марте 8-часовой рабочий день был  11 Ф. П. Матвеев. Из записной книжки депутата 176-го пехотного полка. М.— JL, 1932, стр. 151.
674


установлен на предприятиях еще 14 губернских и других крупных городов.
Революционное творчество масс после Февральской революции проявилось в возрождении профсоюзов и других демократических организаций. В марте этот процесс только начинался. Советы были тесно связаны со всеми демократическими организациями и добивались совместно с ними повышения заработной платы, улучшения условий труда, кое-где брали на себя контроль и управление производством.
Огромную роль сыграли Советы в решении ряда политических задач в национальных районах, противопоставляя свою власть Временному правительству. Рижский Совет рабочих депутатов успешно возглавил борьбу против комиссара Временного правительства, бывшего городского головы А. Красткална, который под конвоем революционной дружины Совета был выслан из Риги. Этот Совет смело вступил в борьбу за решение аграрного вопроса в Лифляндской губернии; под его руководством уже в марте местные Советы в Руене, Алуксне и Вал- миере объединяли сельскохозяйственных рабочих, батраков, безземельных крестьян против кулацкого земского совета.
Ташкентский Совет рабочих и солдатских депутатов возглавил борьбу трудящихся масс Туркестанского края за смещение с занимаемых постов генерала Куропаткина и других царских чиновников. 31 марта Временное правительство отозвало Куропаткина из Туркестанского края.
Деятельность Советов и сам факт двоевластия свидетельствовали о непрочности позиций буржуазии в политической жизни страны. «Вот она, та революция, которая не сказала еще своего последнего слова»,— писал Ленин о Советах, возникших в феврале 1917 г.1
На второй день после получения известий о революции в России Ленин закончил черновой набросок тезисов о дальнейших задачах пролетариата. Они были отосланы в Стокгольм большевикам, отъезжавшим в Россию. В тот же адрес 6 марта Ленин послал телеграмму: «Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями» 1 2. Весь март вплоть до своего отъезда из Цюриха Ленин много и напряженно работал. В «Письмах из далека», а также в статьях, письмах товарищам по эмиграции Ленин дал глубокий анализ характера и движущих сил происшедшей революции, показал ее международное значение. Февральская революция закончилась свержением ца¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 94.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 7.
43*
675


ризма. И вместе с тем она начала первый этап борьбы за полное освобождение народов от всякого гнета и эксплуатации. Ленин выступал категорически против какой бы то ни было поддержки Временного правительства, которое не могло дать ни мира, ни хлеба, ни земли, ни свободы. Ленин предвидел, что это правительство будет стремиться к реставрации монархии.
Разоблачая империалистический характер внешней политики Временного правительства, продолжавшего войну под прикрытием лживой фразы о защите завоеваний революции, Ленин связывал вопросы выхода из войны с вопросами перехода власти к Советам. Войну нельзя было кончить, воткнув в землю штык. Ленин подчеркивал, чю и после свержения самодержавия остается в силе большевистская программа мира: отказ от выполнения царских договоров, призыв к рабочим всех стран свергнуть их правительства и взшь власть в свои руки. Большевистская программа мира выходила за узкие рамки заключения перемирия между Россией и Германией. Ленин отмечал, что только правительство революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства может обеспечить действительно прочный и демократический мир.
Главной и определяющей задачей момента в России была пролетарская и общенародная организация сил, чтобы обеспечить дальнейшее развитие революции, подготовить победу на втором, социалистическом ее этапе. В «Письмах из далека» была определена задача перехода к социалистической революции, создания пролетарского государства, а также разработаны важнейшие вопросы тактики. Партии предстояло творчески применять теорию к своеобразной обстановке, развернуть большую агитационную и организационную работу в массах под лозунгом углубления революции, сплочения революционных сил вокруг Советов, за осуществление демократических требований народных масс.
Составной частью вопроса собирания сил было вооружение масс, создание пролетарской милиции. Вооружение народа иод руководством рабочих необходимо было для отпора возможным попыткам реставрации монархии. «...Единственная гарантия свободы и разрушения царизма до конца,— писал Ленин,— есть вооружение пролетариата, укрепление, расширение, развитие роли, значения, силы Совета рабочих депутатов» К
Учтя обстановку первых дней революции, Ленин предупреждал, что самая большая опасность, угрожающая развитию революции, это потеря партией большевиков своего лица от объединения с меныневиками-оборонцами. «...Мы за то,—писал Ленин,—чтобы предостеречь рабочих против Чхеидзе... Мы  11 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 20.
676


за ЦК в России, за „Правду“, за свою партию, за пролетарскую милицию, подготовляющую мир и социализм» *.
Упрочение единства рядов большевистской партии — таков был партийный лозунг. Партия вышла из подполья организационно ослабленной, но идейно закаленной и обогащенной революционным опытом, накопленным в боях с царизмом. Ряды большевистской партии укреплялись, пополнялись новыми членами. Большую роль в организации и революционном воспитании масс играла возрожденная газета «Правда», которая начала выходить с 5 марта. Вскоре возникли «родные братья» центрального органа большевиков — местные большевистские газеты. Большевистская печать развернула борьбу за дальнейшее развитие революции, за мир, за настоящую свободу. Большевики, имея опыт практической работы в массах, привлекали на свою сторону лучших представителей революционно-демократических групп, беспартийную молодежь. Принимая участие в работе революционно-демократических организаций национальных окраин: «Гуммета» («Энергия», Азербайджан), «Карахалка» (союз, объединивший крестьян-бедняков Кабарды), «иттифа- ков» (союзы трудящихся мусульман) и других, большевики призывали рабочий класс и беднейшее крестьянство национальных окраин бороться за полное социальное освобождение и уничтожение национального гнета. Большевики поддерживали право наций на самоопределение, связывая решение национального вопроса с победой власти Советов.
В центральных и местных Советах большевики были деятельными проводниками требований народных масс в их борьбе за улучшение условий труда, за мир, за демократические права, за конфискацию помещичьих земель. Большевики сыграли главную роль в установлении на предприятиях 8-часового рабочего дня. В местных Советах Донбасса, Урала, Иванове Рэзне- сенска и Костромы под их руководством в марте началась борьба за установление рабочего контроля на предприятиях. Деятельными организаторами первых Советов на местах в марте 1917 г. были М. В. Фрунзе, И. Е. Любимов (Минск), В. П. Кузнецов, В. Я. Степанов (Иваново-Вознесенск), Е. А. Дунаев, В. Н. Лосев (Нижний Новгород, Сормово, Канавино), В. В. Куйбышев, С. И. Дерябина, А. П. Галактионов (Самара), H. Н. Яковлев (Томск), И. М. Малышев (Екатеринбург), М. П. Кучкин (Вятка), С. Г. Шаумян, И. М. Фиолетов (Баку) и много других большевиков. Под их руководством на крупных предприятиях ряда городов Центрального промышленного и других районов — Украины (Харьков, Екатеринослав, Юзовка), Закавказья (Баку), Сибири (Красноярск) — начали создаваться
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 49, стр. 410.
677


боевые дружины — будущие отряды рабочей милиции. Они возникли в противовес буржуазной «народной милиции». Крупнейший из таких отрядов был создан в Минске. Отряд боролся с преступными и уголовными элементами, следил, чтобы из города представителями старой власти не вывозились ценности и предметы первой необходимости, наблюдал за выпечкой и продажей хлеба.
В сложной своеобразной политической обстановке, порожденной Февральской революцией, когда перед партией большевиков встали новые трудные задачи руководства многомиллионными народными массами, стремившимися к своему полному овобождению, революционная Россия нуждалась в быстрейшем возвращении из эмиграции Ленина. Это было тем более необходимо, что Русское бюро ЦК, ряд видных деятелей партии допустили тогда промахи и ошибки в решении некоторых важных тактических вопросов *.
27 марта Ленин покинул Швейцарию. Поздним вечером 3 апреля Ленин вступил на родную землю Петрограда. На площади Финляндского вокзала его восторженно встречали многотысячные колонны рабочих, солдат и матросов. Рабочие на руках пронесли своего вождя к броневику. Мощные прожекторы осветили Ленина, Его краткая речь была посвящена перспективам революции, она заканчивалась словами: «Да здравствует революция социалистическая!»
4
Международное значение Февральской революции
Народные массы России свергли романовскую монархию. Много народной крови было пролито в исторической борьбе народов России с царским самодержавием. В последних вооруженных схватках с царскими войсками на улицах Петрограда в феврале 1917 г. было убито и ранено 1382 человека, погибли видные пролетарские бойцы за народное дело: П. Коряков, А. Зимин, Д. Гормонов, И. Дмитриев, Н. Машнев, А. Мельников, В. Хлеб- цевич, Н. Устинов, В. Федоров, Т. Осенников и многие другие.
Как и в первой русской революции, в феврале действовали гри политических лагеря. Но революционный, демократический лагерь становился все более сильным и сплоченным. Пролетариат — застрельщик революции — распропагандировал солдатские (крестьянские) массы, привлек на свою сторону городское полупролетарское и демократическое население, а также трудящихся разных национальностей.
1 «История Колтмунистической партии Советского Союза», т. III, кн. 1. М., 1967, стр. 29—41.
678


Надгробная плита на братской могиле Марсова поля
Выступление петроградского пролетариата, начавшего революцию в России, было первым ударом против империалистической войны, реальным осуществлением большевистского лозунга превращения этой войны в войну гражданскую. На одной из братских могил Марсова поля написано: по воле тиранов друг друга терзали народы. Ты встал, трудовой Петербург, и первый начал войну всех угнетенных против всех угнетателей, чтоб тем убить самое семя войны.
События в России привели в движение мир, казалось, окончательно запутавшийся в сложных противоречиях империалистической войны. Подвиг народов России, совершивших гигантский скачок от царизма к демократической республике, к Советам, вдохновлял на борьбу трудящиеся массы, измученные в
67?


беспросветной тьме кровавой войны. Гарри Поллит писал, вспоминая это время: «Точно яркий луч новой надежды блеснул нам... Что-то величественное свело вместе всех нас, исполненных новых надежд и пламенного энтузиазма» К
Буржуазия за рубежом не скрывала беспокойства, что падение царизма может стать прологом новых, еще более грандиозных потрясений в мире. Февральская революция, свергнув один из оплотов мировой реакции, усилила борьбу трудящихся против империалистической войны и классового угнетения. Она открыла простор для развития международного революционного движения. Опыт Февральской революции показал, что в эпоху империализма существует реальная возможность сплочения всех трудящихся вокруг пролетариата в целях успеха буржуазно-демократической революции и создания условий для осуществления социалистической революции.
Первые признаки влияния революции нашли реальное выражение в марте и последующие месяцы 1917 г. в грандиозных митингах, демонстрациях, стачках, происходивших как в Европе (в Германии, Австро-Венгрии, Франции, Англии, Италии, Испании, Болгарии), так и в США. В Германии, где тяжелое продовольственное положение, принудительный труд, огромные потери на фронте давно вызывали недовольство политикой кайзера и окружавших его прусских юнкеров, в стачках в марте — апреле участвовали десятки и сотни тысяч рабочих. В апреле в этой стране бастовало свыше 400 тыс. человек. В Австро-Венгрии стачечное движение приобрело особенно широкий размах в чешских землях. Острый характер принимала борьба в тех районах империи, где социальный гнет переплетался с национальным. Внутреннее политическое положение в Германии и Австро-Венгрии усиливало благоприятную обстановку, созданную Февральской революцией, для братания на отдельных участках Восточного фронта. Стачечное движение в европейских странах выдвигало новые лозунги и требования восстановления уничтоженных за годы войны политических свобод, рабочего контроля, расширения прав профсоюзов и т. п. В ходе борьбы пролетариат Германии и Англии делал попытки создать и укрепить рабочие боевые организация. Образцом служили русские Советы. Среди солдат французской армии нелегально распространялись «10 заповедей французского солдата», воспроизводившие отдельные пункты Приказа № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.
Февральская революция в России поколебала устои монархических режимов в Европе. Усилились левые настроения среди социалистов. 17 марта германские социал-демократы, чтобы
1 Г. Поллит. Английский рабочий класс и Октябрьская революция.— «Красный интернационал профсоюзов», 1927, № 10, стр. 354.
690


не потерять полностью авторитет в массах, проголосовали в рейхстаге против военных бюджетов. Окрепло также левое крыло среди американских социалистов.
Сотни приветственных писем и телеграмм на имя Петроградского Совета и Временного правительства, в адрес русских газет посылались из разных стран с поздравлениями по случаю победы революции. Братскую симпатию и искреннее восхищение российскому рабочему классу выражали французские рабочие Были приветствия от итальянской социалистической партии «Аванти», от норвежской Рабочей партии, от левой социал-демократической партии Швеции, от рабочих Мадрида. Яркая приветственная декларация русскому народу по случаю победы над царизмом от парламентской группы «тесняков» была зачитана в Народном собрании Болгарии В. Коларовым. В Барселоне несколько сот демонстрантов устроили в честь русской революции манифестации перед русским консульством. В Лондоне 31 марта состоялся митинг, в котором участвовало около 16 тыс. человек. В те мартовские дни большевистская «Правда» писала: «Революционный ураган, поднявшийся в России, прорвал пограничные плотины... Вновь раздается и облетает весь мир забытый лозунг: ,,Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“» 1 2
О 	влиянии Февральской революции на международное рабочее движение говорили в обращении к пролетариату России японские социалисты. Приветственную телеграмму, выражавшую радость по случаю революции в России, прислал виднейший руководитель китайской демократии Сунь Ят-сен. В Китае, Индии, Иране пример свержения царизма оказал воздействие на антиимпериалистические демократические силы. Летом 1917 г. индийские прогрессивные деятели опубликовали обращение к Петроградскому Совету с призывом поддержать национальные требования Индии перед мировым общественным мнением. Английское правительство вынуждено было заговорить о развитии самоуправления в Индии как ближайшей цели британской политики. В Иране усилилось крестьянское движение, добивавшееся изгнания из страны чужеземных войск. Началась кампания за созыв меджлиса (парламента).
Миллионы людей всех стран мира на примере Февральской революции еще раз поняли, что революционный народ России с честью продолжает выполнять великую освободительную роль авангарда революционного движения. Передовой отряд российского пролетариата — большевистская партия во главе с В. И. Лениным — указывала теперь путь к революции социалистической. Призывы к ней с новой силой звучали в знаменитых «Апрельских тезисах».
1 «Социал-демократ», 12 марта 1917 г.
2 «Правда», 21 марта 1917 г.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
БУРЖУАЗИЯ У ВЛАСТИ. РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КРАХ БУРЖУАЗНОЙ ДИКТАТУРЫ
1
Временное правительство в борьбе с народной революцией в период двоевластия
Революция необычайно ускорила темп общественно-политической жизни России. К апрелю процесс размежевания классов
вые интересы разводили их по разным политическим лагерям, заставляли все классы и общественные слои определять свое отношение к основным задачам революции и друг к другу. *
Задачи, стоявшие перед страной, были порождены продолжавшейся войной и незавершенностью буржуазно-демократических преобразований. Парод жаждал мира. Хозяйственная разруха и ее спутники — продовольственный кризис, бестоварье, дороговизна, несли народу те же бедствия, что и раньше. Остался неразрешенным вековой спор между крестьянами и помещиками из-за земли. Конфликт между трудом и капиталом вокруг 8-часового рабочего дня и повышения заработной платы свидетельствовал об остроте рабочего вопроса. Ждали удовлетворения своих национальных чаяний угнетенные народы бывшей Российской империи.
По всей стране развернулась борьба за разрешение этих насущных задач; она велась тем решительнее, чем полнее участвовавшие в ней классы осознавали свои интересы.
Объективное положение России было таково, что только передовой класс — пролетариат мог решить великие задачи рево¬
Размежевание классовых сил после Февральской революции
не оставил и следов от недавнего кратковременного «единения» пролетариата, передового крестьянства (солдат) и буржуазии — основных участников Февральской битвы против царизма. Коренные классо-
682


люции в интересах большинства народа и вывести страну на новые пути общественного прогресса. В. И. Ленин писал: «Революция поставила вопросы необычайной трудности, гигантской важности, мирового размаха. Ни сладить с разрухой, ни вырваться из ужасных тисков империалистской войны нельзя без самых решительных, на беззаветный героизм угнетенных и эксплуатируемых масс рассчитанных, революционных мер, без доверия и поддержки этими массами своего организованного авангарда — пролетариата» 1.
Рабочий класс являлся ведущей политической силой в стране, основным двигателем революции. В стихийно зародившемся движении за рабочий контроль над производством выявились его антикапиталистические устремления. Добиваясь революционным путем проведения не только политических, но и социальных преобразований, пролетариат смело раздвигал рамки буржуазно-демократической революции. Чтобы двигать революцию дальше, к социалистическому этапу, самому пролетариату надо было освободиться от мелкобуржуазных иллюзий, осознать роль гегемона революции и сплотить вокруг себя большинство трудящихся.
Замечательно быстро шел процесс классовой консолидации рабочего класса. Большевистская партия развернула широкую идейную и организаторскую работу в гуще масс. Большой размах приняло строительство профсоюзов и фабзавкомов. Советы, будучи массовыми организациями рабочих и революционных солдат, распространились по всей стране. Они стали политическими центрами революции, аккумулируя революционную мощь и энергию пролетариата и его демократических союзников.
Пролетариату противостояла такая крупная политическая сила, как буржуазия. Она стала правящим классом и опиралась на мощь капитала и организации. Временное правительство выполняло ее волю. Оно состояло из буржуазно-помещичьих представителей и формально являлось единоличным носителем государственной власти. Но Временное правительство было лишь полувластью; рядом с ним действовали авторитетные и обладавшие атрибутами реальной власти Советы рабочих и солдатских депутатов. Буржуазия рано поняла, что революция, как откровенно заявил министр торговли и промышленности А. И. Коновалов, поставила перед ней роковой вопрос: «быть или не быть» 2. Именно потому, что демократическая революция далеко вышла за рамки, приемлемые для буржуазии, последняя стала сплошь
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 383.
2 «Торгово-промышленная газета», 16 апреля 1917 г.
683


контрреволюционной. Борьба буржуазии за единовластие сделалась центральной задачей всей ее политики.
Буржуазные круги, чувствуя узость социальной базы своего господства, принимали все меры, чтобы усилить политические позиции и идейное влияние своего класса. Этой цели отвечало политическое сплочение всех имущих классов вокруг кадетов как главной правящей и правительственной партии буржуазии. Именно в первый месяц революции кадеты становятся основной политической силой буржуазной контрреволюции, вождем всего буржуазно-помещичьего лагеря. Росту организованности буржуазных рядов способствовало развертывание широкой сети различных предпринимательских союзов всероссийского, областного и отраслевого масштабов.
Буржуазия стремилась укрепить свое влияние и в армии. В условиях, когда солдатские массы шли за Советами и своими солдатскими комитетами, она искала опору в офицерском корпусе. Возникший в начале апреля Союз офицеров армии и флота был тесно связан с кадетскими и финансово-промышленными кругами. На службу буржуазии перешла и такая мощная идеологическая сила, как церковь, в первую очередь православная.
Буржуазия, естественно, стояла на почве незыблемости капиталистического строя в России. В отношении дальнейшего развития революции она заняла резко враждебную позицию. Признавая на словах необходимость социальных реформ, она на практике придерживалась известного столыпинского тезиса: «сначала успокоение, потом реформы». Придя к власти, буржуазия с еще большей настойчивостью стояла за продолжение войны «до победного конца», связывая с ней надежды на достижение своих внешне- и внутриполитических целей.
Третьей политической силой была мелкая буржуазия. Численно она подавляла и пролетариат и, тем более, крупную буржуазию. Помимо этого, ее политическое значение определялось большой ролью, которую сыграли солдатские массы в победе над царизмом, а также тем, что основные стремления мелкобуржуазных трудящихся масс, ради которых они боролись с царизмом: свобода, мир, хлеб и земля — народу, совпадали с пролетарскими. Но мелкая буржуазия была, во-первых, наиболее социально неоднородной, охватывая зажиточные верхи города и деревни, широкие круги интеллигенции, среднее крестьянство и полупролетариат, т. е. беднейшее крестьянство; во- вторых, в силу своего экономического положения она не была способна на самостоятельную линию в революции и колебалась между пролетариатом и буржуазией.
Выразителями интересов широкой мелкобуржуазной демократии являлись партии меньшевиков и социалистов-револю-
684


ционеров. Меньшевики и эсеры оказались господствующими партиями в Советах и других массовых организациях трудящихся. Считая себя социалистами, они на деле были мелкобуржуазными демократами, поскольку стояли на почве буржуазного строя и в сущности дальше буржуазной республики западного образца не хотели идти. Выражая общие взгляды меньшевистско-эсеровского блока на будущее России, Г. В. Плеханов утверждал, что оно принадлежит капитализму, ибо «русская история еще не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма» 1. Меньшевики и эсеры возлагали большие надежды на творческую роль буржуазии, ее организаторские таланты и считали ее одной из «живых сил» страны, способной участвовать в демократической революции. Поэтому они проводили курс на поддержку буржуазного Временного правительства и цель своей политики видели прежде всего в том, чтобы примирить борющиеся классы, установить в стране «гражданский мир». Задачи, стоявшие перед страной и волновавшие широчайшие народные массы, меньшевики и эсеры стремились разрешить реформистским путем, путем мирного соглашения трудящихся с буржуазией.
Таким образом, ни находившаяся у власти буржуазия, ни главенствовавшие тогда в Советах меньшевики и эсеры не могли, в силу своей классовой природы, указать народу реальный выход из очень трудного положения. Казалось, революции угрожает самая страшная из подстерегавших ее опасностей — отсутствие перспективы. В этот критический для судеб России момент В. И. Ленин выступил с Апрельскими тезисами.
Историческое значение Апрельских тезисов состоит в том, что они раскрыли перед народом возможность движения по новому пути развития — к социализму. Это была захватывающая перспектива, отвечавшая стремлению народных масс к коренному обновлению своей жизни, к утверждению идеалов свободы и социальной справедливости. Одновременно Апрельские тезисы содержали конкретную программу действий, увязанную с насущными нуждами масс. Ленин выдвинул лозунг: «Вся власть Советам!», что обеспечивало мирное развитие революции и ее постепенное перерастание в социалистическую. Ленин был полон уверенности в том, что народ, поставленный перед выбором: Республика Советов рабочих и крестьянских
депутатов или обычная парламентарная буржуазная республика, сделает выбор в пользу Республики Советов и социализма2.
Ленинские тезисы, принятые партией большевиков, сыграли поворотную роль в исторических судьбах русской револю¬
1 Г. В. Плеханов. Год на Родине, т. I. Париж, 1921, стр. 26—27, 218.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 163—164.
685


ции. Со времени Апрельских тезисов, чем дальше, тем больше становившихся достоянием широких народных масс, главным содержанием разгоревшейся в стране ожесточенной классовой борьбы стала борьба за тот или иной путь исторического развития. Ни один сколько-нибудь существенный вопрос жизни страны не мог быть решен тогда изолированно от главной политической проблемы — проблемы выбора пути дальнейшего развития. Ключом же к решению этой проблемы был вопрос о государственной власти. Он и оказался в центре политической борьбы.
После опубликования Апрельских тезисов Ленина развернулась борьба между большевиками, с одной стороны, и буржуазными и мелкобуржуазными кругами — с другой, по вопросу о возможности социализма в России. На страницах буржуазной и эсеро-меньшевистской печати велась шумная пропагандистская кампания, в ходе которой самая мысль о социализме в России осуждалась как абсурдная. Поставщиками теоретических аргументов о «невозможности» социализма в России были меньшевики. Вскрывая несостоятельность буржуазных и эсероменьшевистских домыслов о «незрелости» России для социализма, партия большевиков сосредоточила свои усилия на том, чтобы убедить народ в возможности и необходимости социалистической революции. Большевики исходили из того, что в стране имелись созданные капитализмом материальные предпосылки для перехода к социализму в виде крупной промышленности и транспорта, а также организационно-регулирующего аппарата — синдикатов, трестов, банков государственно-монополистических органов. Большевики рассматривали социалистическую революцию как лучшее и единственно возможное в тех условиях средство решения общенациональных задач, стоявших перед страной.
Классовые основы политики Временного правительства
В основе всей политики Временного правительства лежали классовые интересы и устремления буржуазии. В этом заключалось одно из основных противоречий объективной действительности: во главе революционной страны находилось поставленное волей революционного народа правительство, но своей классовой природе заведомо враждебное интересам большинства народа. В обстановке революции это противоречие не могло сохраняться долго. Но требовался собственный политический опыт масс, чтобы они в конце концов осознали всю несообразность такого положения.
Временное правительство отдавало себе полный отчет в непримиримости представляемых им классов делу революции, но в период двоевластия оно не могло выступать против революции с открытым забралом, ибо сила была на стороне революци-
686


онного народа. Более того, обязанное своим происхождением революции и находясь под постоянным давлением снизу, Временное правительство вынуждено было действовать под флагом охраны и развития завоеваний революции. По точному определению Ленина, Временное правительство было «вынуждено лгать, вертеться, выгадывать время, как можно больше „провозглашать“ и обещать..., как можно меньше исполнять, одной рукой давать уступки, другой отбирать их» 1. Тормозить революцию потихоньку и осторожно, скрывать свое классовое родство с капиталистами — таков был главный метод борьбы Временного правительства с революцией. Однако уже в дни апрельского кризиса кадетские министры поставили вопрос о переходе к репрессиям против революционных рабочих и солдат и против партии большевиков.
Вопреки провозглашенным революцией принципам свободы и демократии Временное правительство проводило курс на сохранение старого государственного аппарата и ограничение демократических завоеваний народа. К апрелю Временное правительство поставило на службу буржуазии доставшийся ему в наследство от царизма государственный аппарат (министерства, ведомства и т. п.). При этом в центре оно ограничилось минимумом преобразований, пополнив гигантскую армию старого, заскорузлого и реакционного чиновничества за счет кадетов, эсеров и меньшевиков. Опорой власти и проводниками политики Временного правительства на местах являлись губернские и уездные комиссары, действовавшие в контакте с так называемыми комитетами общественных организаций — временными коллегиальными органами местного управления. Как правило, руководящая роль в них принадлежала буржуазным элементам. По требованию Советов и других демократических организаций Временное правительство в апреле-июне вынуждено было обновить состав своих комиссаров. Вместо откровенно реакционных деятелей, крупных дворян и капиталистов на эти посты были назначены более приемлемые для общественности лица — преимущественно из числа деятелей кадетской и эсеровской партий. С созданием демократических органов городского и сельского (земского) самоуправления Временное правительство не спешило, предпочитая действовать путем оттяжек, чтобы сохранить старые буржуазно-помещичьи городские думы и земства. Правда, последние разрешено было несколько демократизировать «для придания должного авторитета и доверия народных масс» 2.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 31, стр. 36.
2 «Краткий очерк деятельности Министерства внутренних дел со времени государственного переворота по 1 июля 1917 г.». Пг., 1917, стр. 10.
687


Постановлением Временного правительства было введено всеобщее и равное избирательное право при тайном голосовании для выборов в органы городского и земского самоуправлений. В мае-июне начались выборы в новые городские думы, растянувшиеся почти до октября. Земские выборы, начавшись в августе, за исключением волостных земств, вообще не были закончены до Октябрьской революции. В итоге демократическое местное самоуправление при Временном правительстве повсеместно фактически так и не было создано. И это не случайно. В ходе первых же выборов в городские думы буржуазия, несмотря на подлоги, фальсификацию и т. п., понесла тяжелое поражение. Достаточно сказать, что в думы губернских городов кадеты провели менее 15% гласных (депутатов) 1.
Предметом особых забот Временного правительства была армия. Буржуазия требовала, чтобы правительство взяло в свои руки контроль над армией, положило конец ее «разложению» и восстановило ее боеспособность. Сама буржуазия немало потрудилась, чтобы путем лжи и клеветы оторвать солдатские массы от пролетариата, вбить клин между ними. Но, сохраняя армию под командованием бывших царских генералов и офицеров, не демократизируя ее, а главное, не разрывая с империалистическими целями войны, нельзя было сделать армию боеспособной. Отставка в начале мая А. И, Гучкова с поста военного министра показала, что буржуазное Временное правительство не смогло овладеть армией.
Временное правительство сохранило почти необновленными суд и прокуратуру. Но из-за противодействия Советов ему все же не удалось восстановить под видом милиции разбитый революцией полицейский аппарат. Как указывалось в отчете Министерства внутренних дел, к июлю формирование милиции было далеко не закончено и власть на местах не располагала необходимой полицейской силой.
Не спешило Временное правительство и с юридическим закреплением завоеванных народом демократических свобод и прав. Почти полтора месяца потребовалось ему для того, чтобы подготовить закон о собраниях и союзах. Изданный 12 апреля закон провозгласил общий буржуазный принцип свободы собраний и союзов. Но революционные массы, не ожидая закона, явочным путем широко осуществляли подлинно народную свободу собраний.
Укрепившись, Временное правительство еще в период двоевластия стало предпринимать шаги по ограничению демократических свобод. В мае оно благосклонно отнеслось к предяо-
1 	«Дело народа», 2 августа 1917 г.
688


жению министра юстиции «социалиста» П. Н. Переверзева о временном введении института внесудебного ареста. Всеобщее возмущение рабочих Петрограда вызвал вооруженный набег юнкеров и казаков на дачу Дурново, организованный тем же Переверзевым 19 июня с целью выселения разместившихся там рабочих и демократических организаций.
Особенно показательно для характеристики антидемократического курса Временного правительства его отношение к созыву Учредительного собрания. Собственно, весь смысл существования этого правительства состоял в том, что оно должно было подготовить выборы и в кратчайший срок созвать Учредительное собрание. Но это не соответствовало классовым интересам буржуазии: она боялась, что в обстановке революции состав депутатов «хозяина земли русской» окажется слишком левым. Поэтому с созывом Учредительного собрания буржуазные круги не спешили. По словам одного из кадетских деятелей, следовало вести дело так, чтобы Россия пришла к Учредительному собранию «измученная и обессиленная, растерявшая по пути значительную часть революционных иллюзий» 1.
Опасаясь Учредительного собрания и не желая его созыва, буржуазия вместе с тем спекулировала на этом популярном тогда в народе лозунге, чтобы отодвинуть разрешение насущных задач революции. Все чаще ссылались на то, что основные Вопросы жизни страны правомочно разрешить только Учредительное собрание.
По обоим пунктам — не спешить с Учредительным собранием и отсрочить до него основные вопросы — буржуазия нашла деятельную поддержку у эсеров и меньшевиков. Эти мелкобуржуазные демократы в данном случае стали жертвой собственной фетишизации институтов буржуазной демократии. Учредительное собрание представлялось им неким «надклассовым» органом, способным «справедливо» и «мирно» разрешить все вопросы и тем увенчать «славную» революцию.
В угоду буржуазии Временное правительство изыскивало различные предлоги, чтобы оттянуть созыв Учредительного собрания. Только в конце марта было принято постановление об образовании Особого совещания для выработки проекта положения о выборах в Учредительное собрание. Ровно два месяца заняло формирование состава этого совещания, в которое вошли виднейшие деятели буржуазно-помещичьих партий. Приступив к работе, совещание не торопилось с разработкой законопроекта о выборах. И если бы большевики не назначили на
1 Цит. по кн.: Н. Рубинштейн. К истории Учредительного собрания.
М.— Л., 1931, стр. 31.
44 История СССР, т. VI
689


10 	июня демонстрацию рабочих и солдат Петрограда, неизвестно, когда удосужилось бы Временное правительство объявить о дате выборов в Учредительное собрание. Демонстрация не состоялась, но перепуганное Временное правительство для успокоения масс приняло 4 июня постановление о назначении выборов на 17 сентября.
Оттягивая выборы в Учредительное собрание, Временное правительство проявляло трогательную заботу о третьеиюнь- ской IV Государственной думе, ставшей одним из центров буржуазно-помещичьей контрреволюции; оно отказывалось пойти навстречу требованиям пролетариата о роспуске Думы.
Наиболее жгучим вопросом общественновременное политической жизни страны был вопрос
правительство ^ ^ ^
и война 0 воине- Даже охваченные в первые меся¬
цы чувством революционного оборончества народные массы считали, что Временное правительство должно проводить такую внешнюю политику, которая будет способствовать скорейшему достижению всеобщего мира. Между тем, правительство не только не помышляло о скорейшем окончании войны, но, напротив, хотело использовать революционное воодушевление народа для «победоносного» завершения войны «в полном согласии с союзниками» Свои империалистические вожделения правящим буржуазным кругам приходилось маскировать заявлениями об оборонительных целях войны, о ее освободительном характере, об отказе от захвата чужих территорий и о признании права народов на самоопределение. В обмане народа ложными ссылками на якобы изменившиеся цели войны со стороны России буржуазии усиленно помогали эсеро- меньшевистские лидеры Советов; они внушали трудящимся мысль, будто война после свержения царизма и заявлений Временного правительства со стороны России перестала быть империалистической. Русские империалисты типа П. Н. Милюкова считали, однако, что никакой пересмотр целей войны недопустим; они опасались, что даже словесные заявления об отказе России от прежних целей войны могут быть истолкованы союзниками по-своему и послужить поводом к тому, чтобы лишить Россию ее «законной» доли в общей добыче. Для разъяснения союзникам, что позиция и цели России в войне в действительности остались неизменными, Милюков, с согласия правительства, 18 апреля обратился со специальной нотой к правительствам союзных стран. Нота вызвала совершенно неожиданную для правящих кругов реакцию у рабочих и солдатских масс и  11 «Революционное движение в России в апреле 1917 г. Апрельский кризис». Документы и материалы. М., 1958, стр. 726.
690


в конечном счете поставила буржуазную власть на край гибели. Открыто заявив в ноте о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы» 1 на основе ранее взятых обязательств, т. е. на основе политики захватов, правительство тем самым показало народным массам, что оно вовсе не ищет путей к миру и скрывает от них истинные цели войны. Велико было возмущение солдат и рабочих Петрограда. 20—21 апреля состоялась первая после революции антиправительственная демонстрация. На улицах столицы впервые властно прозвучал подхваченный массами лозунг большевиков: «Вся власть Советам!».
Демонстрация питерских рабочих и солдат, поддержанных рабочими и солдатами многих городов (Москвы, Иваново-Вознесенска, Нижнего Новгорода и др.), привела к первому кризису Временного правительства. Апрельский политический кризис со всей остротой поставил вопрос о ликвидации двоевластия в пользу Советов, которые могли мирным путем взять власть в свои руки. Однако в момент, когда буржуазная власть буквально висела на волоске, на помощь правящим буржуазным кругам пришли эсеро-меньшевистские лидеры Петроградского Совета. По закулисному сговору было решено вместо чисто буржуазного правительства создать коалиционное, составленное из представителей буржуазии и так называемой «революционной демократии». 5 мая первое коалиционное правительство с участием 6 министров-социалистов (А. Ф. Керенский, М. И. Скобелев, В. М. Чернов, И. Г. Церетели, А. В. Пешехо- нов, П. Н. Переверзев) и 10 министров-капиталистов заменило прежнее правительство. Его главой остался князь Г. Е. Львов, но из правительства под давлением народных масс были выведены П. Н. Милюков и А. И. Гучков.
Несмотря на внешне удовлетворительное разрешение правительственного кризиса, именно в эти апрельские дни вера буржуазии в возможность благополучного для нее исхода революции пошатнулась. А летом 1917 г. она совсем мрачно смотрела на свое будущее, жила и действовала, по публичному признанию А. И. Гучкова, с ощущением «щемящей боли предсмертной тоски» 2. Это инстинктивное чувство исторической обреченности сопровождалось утратой способности реально оценивать действительность. Сознание же смертельной опасности заставляло буржуазию действовать с максимальным напряжением сил, с яростью гибнущего хищника.
Образование коалиционного Временного правительства не изменило его буржуазной природы: в правительстве по-преж¬
1 «Вестник Временного правительства», 20 апреля 1917 г.
2 «Государственное совещание». М,— Л., 1930, стр. 100.
44*
691


нему преобладали представители буржуазии и помещиков, буржуазия господствовала во всех областях экономики и. в государственном аппарате. Но форма политического господства буржуазии претерпела изменения. Теперь буржуазия, заключив официальный блок с Еерхами мелкой буржуазии в лице партий эсеров и меньшевиков, стала осуществлять свою власть при участии и руками «социалистов», пользовавшихся еще доверием народных масс.
Таким образом, мелкобуржуазные партии стали, наряду с кадетами, правительственными партиями, ответственными за всю политику Временного правительства. Так эсеры и меньшевики сами привязали себя к буржуазии, соединили с ней свою политическую судьбу.
В. И. Ленин указывал, что после 5 мая управлять Россией стал «блок двух блоков, союз двух союзов», т. е. «блок эсеров с меньшевиками и блок этого блока с кадетами, которые в блоке со всеми, стоящими правее их, политическими партиями» 1.
Образование коалиционного правительства ни на шаг не подвинуло вперед разрешение стоявших перед страной задач.
Апрельское антивоенное выступление народных масс побудило эсеро-меньшевистских лидеров и Временное правительство развернуть для их успокоения мирную кампанию. Лидеры меньшевиков и эсеров выдвинули идею созыва Международной социалистической конференции, чтобы объединить усилия социалистов всех стран для прекращения войны. 2 мая Петроградский Совет опубликовал воззвание «К социалистам всех стран», в котором призывал их заставить свои правительства отказаться от завоевательных целей и встать на платформу русского Временного правительства — мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов. В свою очередь коалиционное правительство направило 2 июня ноту союзным странам с предложением «созвать в ближайшее время, когда для того создадутся благоприятные условия (!), союзную конференцию для пересмотра соглашений, касающихся конечных целей войны» 2. О том, что это был жест, вовсе не преследовавший цели ускорения мира, свидетельствовало конфиденциальное разъяснение министра иностранных дел М. И. Терещенко послам о том, что Временное правительство ввиду слабости его международных и внутренних позиций считает нежелательным созыв этой конференции ранее половины августа.
Иными были реальные дела правящего блока. От нового правительства буржуазия прежде всего потребовала возобно¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 403, 382.
2 «Революционное движение в России в мае — июне 1917 г. Июньская демонстрация». Документы и материалы. М., 1959, стр. 260.
692


вить активную империалистическую внешнюю политику и, покончив с фактическим перемирием на фронте, бросить войска в наступление. За это дело горячо взялись министры-социалисты и в первую очередь новый военный и морской министр А. Ф. Керенский. Сразу же после образования коалиционного правительства началось «подтягивание» солдат с тем, чтобы сделать армию послушным орудием в руках правительства. Были усилены репрессии за антивоенные выступления на фронте, запрещено братание и т. п. Исподволь готовилось расформирование революционных частей Петроградского гарнизона.
С наступлением буржуазия связывала надежды на оздоровление политической обстановки в стране. Министр иностранных дел М. И. Терещенко информировал своих послов, что стратегической целью наступления было «удержать на нашем фронте неприятельские войска», а политической — «создать психологический перелом в нашем отношении к войне...» 1
Правительства Англии, Франции и Италии и их представители в России оказывали сильнейший нажим на Временное правительство, чтобы побудить его к переходу в наступление. Плохо подготовленное в военном и материально-техническом отношении наступление, начатое 18 июня, после первоначального успеха на Юго-Западном фронте закончилось поражением. Провал наступления привел к резкому падению внешнеполитического престижа Временного правительства: оно было вынуждено отказаться от активной внешней политики.
Союзники стали еще меньше считаться с Временным правительством, отстранив его от участия в решений европейских и азиатских дел. Внутри же страны июньское наступление раскрыло глаза миллионам солдат, крестьян и рабочих на авантюризм и антинародный характер внешней политики Временного правительства.
Правящим кругам были отлично известны Временное подлинные устремления трудового кресть-
правительство янства, громко и ясно выраженные им
и вопрос о земле ’ ^ г
в тысячах резолюции деревенских сходов,
собраний, съездов крестьянских представителей: «Земля — крестьянам!». Однако помещики никак не желали расстаться с «благоприобретенной» собственностью. Решительно выступала против каких бы то ни было нарушений права собственности на землю и буржуазия. Не случайно кадеты заняли в аграрном вопросе позицию гораздо более консервативную, чем в первой революции. Состоявшийся в мае VITI съезд кадетской партии лишь небольшим числом голосов высказался за проект прину-
1 «Красный архив», 1927, т. 1 (20), стр. 23.
693


дительиого отчуждения части частновладельческих земель в пользу «трудового населения» за соответствующую денежную компенсацию. Кадеты понимали, что осуществить этот проект в условиях революции будет невозможно, так как крестьянство требовало конфискации всей помещичьей земли. Поэтому нашли предлог: земельная реформа может быть проведена только Учредительным собранием. Ревностными пропагандистами этой формулы и основанной на ней правительственной аграрной политики были эсеры. Из-за страха перед возможностью разрыва коалиции с буржуазией эсеры, считавшие себя защитниками интересов крестьян, отказались даже от своей аграрной программы социализации земли и «права всех на землю».
Еще Временное правительство 1-го состава при выработке аграрной политики взяло курс на защиту помещичьего землевладения. Скрывая это от крестьянства, оно предпочло действовать методом оттяжек и посулов. Вынужденное заговорить о необходимости земельной реформы после первых крестьянских выступлений (Рязанская губ.), Временное правительство призывало крестьян воздержаться от «самовольных действий» и не браться за «немедленное переустройство земельного строя».
Наиболее крупной мерой в аграрной политике в период двоевластия было постановление Временного правительства от 21 апреля о создании земельных комитетов: главного — в центре и губернских, уездных и волостных — на местах. На них была возложена подготовка закона о земельной реформе, а также регулирование земельных отношений в течение переходного времени. Последнее они должны были осуществлять «в пределах действующих (т. е. царских.— Ред.) законоположений и постановлений Временного правительства».
Предоставив большинство как в Главном земельном комитете, так и в губернских и уездных (под видом беспартийных специалистов) буржуазно-помещичьим представителям, а не крестьянам, Временное правительство ясно показало, кому оно доверило подготовку будущей земельной реформы. Назначенный председателем Главного земельного комитета, прогрессист А. С. Посников в первой же своей речи (19 мая) не скрыл отрицательного отношения к идее безвозмездной экспроприации частновладельческих земель. В созданных при Главном земельном комитете комиссиях специалистов теоретически доказывалась необходимость «справедливой» компенсации за отчуждаемые земли, бережного отношения к помещичьему землевладению, сохранения его под видом «культурных хозяйств». В речах многих ораторов звучал страх перед «аграрной стихией» и «поножовщиной». Не удивительно, что Главный земельный комитет не пользовался, как откровенно заявляли на его заседаниях представители с мест, авторитетом и доверием крестьянства.
694


Ничего не изменил в основном направлении аграрной политики Временного правительства приход е Министерство земледелия эсеровского вождя, «мужицкого министра» В. М. Чернова. Его попытки провести через Временное правительство законопроекты, хоть в какой-то мере идущие навстречу крестьянам, неизменно терпели неудачу, наталкиваясь на возражения буржуазных министров. Такая судьба постигла, в частности, закон о запрещении земельных сделок, законопроект о передаче земель в ведение земельных комитетов и т. п.
Если Министерство земледелия преимущественно уговаривало крестьян «подождать» до Учредительного собрания, то Министерство внутренних дел, также активно занимавшееся вопросами аграрной политики, пыталось воздействовать на них репрессивно-административными мерами. С полным основанием крестьяне считали, что «все законы, угодные народу, везут на быках, тогда как законы, крестьянству ничего не дающие, доходят по телеграфу» *. Подобное игнорирование Временным правительством крестьянских земельных нужд неизбежно привело к тому, что крестьянство начало терять доверие к его обещаниям и прибегать к прямым революционным действиям.
В своей рабочей политике Временное пра- Временное вительство стремилось играть роль треть-
и рабочий класс ей, надклассовой силы в борьбе между
трудом и капиталом, но фактически оно тайно и скрытно от масс покровительствовало капиталистам и всячески старалось ограничить революционные завоевания пролетариата в экономической области. Временное правительство тянуло с законодательным введением 8-часового рабочего дня, обещая сокращение рабочего времени в будущем. Не мешая развитию профессиональных союзов, содействуя созданию примирительных камер, Министерство торговли и промышленности пыталось направить рабочее движение в русло «законной» экономической борьбы на западноевропейский манер. Этой же цели было подчинено постановление правительства от 23 апреля о рабочих комитетах в промышленных заведениях. Закон, с одной стороны, санкционировал возникшие явочным путем фабрично-заводские комитеты, а с другой — содержал такие ограничения их прав и сферы деятельности, которые сделали его нежизненным.
В начале мая с большим шумом начало свою деятельность Министерство труда, которое возглавил меньшевик М. И. Скобелев. Министр сгоряча пообещал издать декрет о 8-часовом ра-
1 «Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов», 13 июля 1917 г.
695


бочем дне, разработать мероприятия о законодательной охране труда, а капиталистам грозил отнятием 100% прибыли. Однако капиталисты заявили, что дальнейшие уступки в отношении продолжительности рабочего дня и повышения заработной платы уже невозможны, и потребовали от правительства «положить конец» дальнейшим «притязаниям» рабочих. Меньшевистское ведомство вынуждено было бить отбой. Капитулируя перед капиталом, Скобелев стал доказывать, что издать немедленно декрет о 8-часовом рабочем дне «не так просто», как «может показаться с первого взгляда», что «в условиях войны невозможно заметное улучшение положения рабочих» \
В дальнейшем Министерство труда стало на путь осуждения экономической борьбы рабочего класса и самочинных действий рабочих. Меньшевистские лидеры, боясь, что буржуазия отшатнется от революции, добивались от рабочего класса того же, что и капиталисты,— «самоограничения» и отказа от «непомерных требований». Особенно резко они выступали против рабочего контроля. Вмешиваясь же в многочисленные конфликты на фабриках и заводах, Министерство труда под видом примирения борющихся сторон фактически всегда оказывалось на стороне капиталистов против рабочих. За два месяца 1-е коалиционное правительство, столь щедрое на обещания, не издало ни одного закона в пользу рабочего класса. Позднее, будучи не у дел, Скобелев вынужден был признать, что все мероприятия министров-«социалистов», «направленные к защите интересов трудящихся», всегда встречали «резкое противодействие» со стороны министров-канйталистов1  2.
Чтобы спасти страну от нависшей угрозы правительство экономической катастрофы, новая государ-
и хозяйственная разруха ственная власть должна была предпри¬
нять поистине героические, смелые революционные меры. Надо было осуществить контроль, надзор, учет и регулирование со стороны государства, мобилизовать производственные, сырьевые, продовольственные, финансовые и людские ресурсы страны, не останавливаясь перед «священной » частной собственностью и прибылями капиталистов. Неспособное в силу своей классовой природы на такую революционную политику в области экономики, Временное правительство ограничилось мерами реакционно-бюрократического регулирования отдельных ведущих отраслей, 1-е коалиционное правительство под давлением масс пообещало в своей официальной программе (декларации от 6 мая) вести решительную
1 «Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов». т. I. М — Л., 1930, стр. 232.
2 «Рабочий путь», 17 сентября 1917 г.
696


борьбу с разрухой посредством планомерного проведения государственного и общественного контроля и даже организации производства К На деле никаких решительных мер против разрухи принято не было. Слегка демократизировав прежний регулирующий аппарат, оно оставило его в руках капиталистов. В конце июня было принято решение о создании новых высших регулирующих органов — Экономического совета и Главного экономического комитета. В итоге система регулирования оказалась настолько сложной и громоздкой, что самим чиновникам, по свидетельству буржуазного современника, пришлось составить «путеводитель по дебрям ведомств, совещаний и комитетов». Все регулирование, как и раньше, почти не затрагивало организации производства и ограничивалось чиновничье- бюрократичоским распределением основных видов промышленной продукции и сырья между потребителями, в первую очередь работавшими на «оборону», и повышением цен по контрактам и казенным поставкам. О таких действительно революционно- демократических мерах контроля и регулирования, как национализация банков и капиталистических монополий, отмена коммерческой тайны, принудительное синдицирование, всеобщая трудовая повинность, Временное правительство и не помышляло. Оно всячески помогало дорвавшейся до власти буржуазии наживаться на войне, на страданиях и бедствиях народа. В начале мая Особое совещание по обороне признало необходимым прийти на «помощь» промышленности путем повышения цен но казенным заказам, ввиду якобы выявившейся после революции убыточности производства для промышленников. На «законном» оснбвании цены по военным поставкам по требованию монополистов пересматривались несколько раз и каждый раз в сторону повышения. Щедрой рукой финансировало Временное правительство крупную монополизированную промышленность, предоставляя многомиллионные ссуды, авансы, субсидии. Даже лево-меньшевистская печать назвала этот разгул неприкрытого грабежа казны капиталистами «вакханалией мародерства» 1 2.
Временное правительство не принимало никаких мер и против дезорганизации производства предпринимателями. Между тем именно дезорганизацию избрали капиталисты в качестве средства не столько экономической, сколько политической борьбы с рабочим классом. Расчет капиталистов заключался в том, чтобы сломить рабочий класс локаутами, безработицей и голодом, и, еще сильнее расстроив хозяйство, свалить всю вину на революцию.
1 «Вестник Временного правительства», 6 мая 1917 г.
2 «Новая жизнь», 24 мая 1917 г.
697


Одной из острейших проблем был вопрос о хлебе, вопрос о спасении трудящихся масс от голода. Под давлением Петроградского Совета Временное правительство, не без колебаний, приняло 25 марта закон о передаче хлеба в распоряжение государства по твердым ценам. Эта мера, несомненно, была целесообразной и демократической, отвечавшей интересам широких народных масс. Однако она ущемляла интересы помещиков, банкиров, торговцев и кулаков. Влиятельные торгово-промышленные и банковские круги высказались против хлебной монополии, за возврат к свободной торговле и вольным ценам. Помещики, буржуазия города и деревни саботировали государственные хлебозаготовки. Временное правительство проявило обычную в отношении имущих классов робость и уступчивость и не приняло мер для практического проведения хлебной монополии. Оно предпочитало брать хлеб у трудового крестьянства, льстя ему — устами министра земледелия А. И. Шингарева — как «исконному радетелю русской земли и ее кормильцу», и взывая к его патриотизму. И пока крестьянство верило правительству и Советам, оно везло хлеб. Однако хлеба все же не хватало, и в мае — июне продовольственное положение после кратковременного улучшения вновь стало крайне напряженным.
В финансовой политике Временное правительство, столкнувшись с необходимостью покрывать непомерно возросшие военные расходы (40 млн% руб. в день в 1916 г. и 55,5 млн. руб. в первой половине 1917 г.), не решилось ни на какие радикальные меры. Правда, 12 июня, напуганное предполагавшимся в те дни выступлением питерских рабочих и солдат, оно приняло сразу 3 налоговых закона о повышении ставок подоходного налога и налога на военную сверхприбыль (до 90%). Но это был еще один жест, рассчитанный на обман масс. Вместо налогового обложения капиталистов и покрытия государственных расходов за счет их прибылей оно в еще больших размерах выпускало бумажные деньги. Это вело к росту инфляции и дороговизны, от чего страдали главным образом рабочие и крестьяне. Правительство в поисках денежных средств в конце марта выпустило пресловутый «Заем свободы». Его реализация, однако, шла туго и не дала ожидаемого эффекта; народные массы не хотели поддерживать военный заем, а имущие классы воздерживались от подписки, ибо не верили в прочность государственной власти. Усиленно пыталось Временное правительство получить новые займы у своих союзников — Англии, Франции и особенно США. Но союзники, утрачивая веру в его способность восстановить «порядок» и продолжать войну, опасались давать новые кредиты и урезывали размеры финансовой помощи.
698


Таким образом, шло время, а коренные задачи революции — дать народу мир, полную свободу, хлеб, землю — оставались р неразрешенными. Рабочим и крестьянам,
набирает силу как 11 прежде> приходилось упорно бороть¬
ся за каждое свое требование.
Вначале большинство рабочих, солдат и крестьян не понимало еще, что без отстранения буржуазии от власти нельзя удовлетворить их нужды и чаяния. Но революция быстро учила народные массы. На почве обострения борьбы между трудом и капиталом в связи с отказом капиталистов удовлетворить экономические требования рабочих с новой силой развернулось рабочее движение. Оно носило массовый, боевой и наступательный характер. От выступлений против отдельных предпринимателей рабочие в мае — июне переходили к борьбе против капиталистов в масштабе целых промышленных районов или отраслей промышленности. Наступление на капитал возглавили фабзавкомы и профсоюзы. Благодаря этому рабочее движение стало более организованным. В ряде мест (Москва, Сормово, Харьков, Киев и др.) рабочим пришлось прибегнуть к такому острому средству борьбы, как стачки. Рабочие все смелее вмешивались в капиталистическое производство, во многих случаях устанавливали контроль за наймом к увольнением, за снабженческо-сбытовой деятельностью предприятий. Рабочий класс начал создавать свои вооруженные формирования в лице отрядов Красной гвардии и рабочей милиции.
Политическая работд большевиков в массах и суровые уроки жизни способствовали быстрому освобождению рабочего класса от революционно-оборонческого угара. Сплочение пролетариата вокруг большевистской партии, рост политической активности и сознательности усилили его роль как вождя революции. Пролетарское влияние на демократические массы заметно расширилось.
Нарастало революционное двюкение в армии и флоте; солдаты и матросы были недовольны затягиванием войны, в штыки встречали попытки генералитета восстановить старые порядки в армии. Борьба солдат принимала различные формы: требования скорейшего заключения мира, неподчинение приказам, братания, аресты офицеров и т. л. Солдаты были возмущены репрессиями, начавшимися в связи с подготовкой к наступлению, и самим наступлением 18 июня. Военачальники постоянно жаловались, что большевистская агитация за мир находит все больший отклик у солдатской массы. Революционизированию армии в немалой степени способствовала совместная работа передовых солдат и матросов с рабочими в Советах, а также тесные связи между воинскими частями и заводами.
Медленнее, не без колебаний становилось на путь револю¬
699


ционной борьбы крестьянство. Игнорирование правительством в угоду помещикам крестьянских нужд постепенно убеждало крестьян в том, что они должны полагаться на собственные силы. Крестьянское движение, острием своим направленное против помещиков, приобретало все более активные формы и широкий размах. В мае — июне непосредственно и через свои организации, а также местные земельные и продовольственные комитеты участились случаи захвата крестьянами земли, посевов, сенокосов и инвентаря помещиков. Призывы большевистской партии о безотлагательном разрешении земельного вопроса самими крестьянами падали на благодатную почву. Одновременно крестьянство выдвигало и общеполитические требования (прекращения войны, скорейшего созыва Учредительного собрания и т. п.).
Удельный вес выступлений беднейшего крестьянства против кулачества был еще невелик. Явно доминировала борьба всего крестьянства против помещиков.
В революционное движение, охватившее всю Россию, активно включились представители всех национальностей. Они не могли примириться с угнетательским характером национальной политики Временного правительства. Национально-освободительное движение переживало бурный подъем. Если первый месяц революции ушел на оформление национальных общественно-политических организаций (Центральная Рада на Украине, Литовский Национальный Совет, национальные советы в Азербайджане, Грузии, Армении, Таллинский союз эстонских общественных организаций, Казанский мусульманский комитет и др.), то последующие месяцы были периодом борьбы всех наций за признание их национальных прав центральной властью. В то же время в национально-освободительном движении более четко определилось два направления: буржуазно-националистическое и революционно-демократическое. Буржуазия национальных районов, опираясь на поддержку националистических мелкобуржуазных партий, спешила собрать под свое знамя трудящихся «своих» наций; она, как правило, возглавляла представительные национальные организации, используя их для торга и соглашения с Временным правительством. Революционно-демократическое крыло национально-освободительного движения выдвигало на первый план социальные требования, единые для трудящихся всех народов России; оно развивалось в русле общего пролетарского или демократического движения и постепенно набирало силу.
Революция с каждым месяцем шла вперед, расширяя свою социальную базу.
1зольшевистская партия, одобрив на Апрельской конференции ленинский курс на социалистическую революцию, после¬
700


довательно добивалась перехода государственной власти к Советам. Она разъясняла массам, что ни буржуазия, ни мелкобуржуазные реформисты не могут разрешить задачи революции в интересах трудящихся. Е* условиях, когда было объективно возможно мирное развитие революции, партия сплачивала массы вокруг Советов и в то же время боролась за завоевание в них большинства. Большевики активно работали во всех массово-политических организациях — Советах, фабзавкомах, профсоюзах и т. п. Они стойко защищали интересы трудящихся, смело разоблачали контрреволюционную политику буржуазии, колебания и соглашательство эсеров и меньшевиков. Авторитет партии и ее влияние на массы быстро росли. Уже в июне большинство питерских рабочих — цвет русского пролетариата — шли за большевиками. И хотя соглашательский блок, как показал I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (3—24 июня), вел еще за собой большинство народа, его политические позиции слабели день ото дня.
Буржуазия стремилась любой ценой повернуть в свою пользу ход событий. При поддержке Временного правительства она укрепилась и сорганизовалась. С начала мая капиталисты не только усилили сопротивление рабочему классу, но и явно готовились перейти в наступление. Контрреволюция особенно воспрянула духом в связи с начавшимся 18 июня наступлением на фронте. Одним из центров контрреволюции стали так называемые «частные совещания» членов Государственной думы. Люди вчерашнего дня, вроде Пуришкевича, откровенно выступали здесь с контрреволюционными призывами «властно заговорить с чернью».
Укрепление контрреволюции и ее вылазки накаляли политическую атмосферу. Народные массы, разочаровываясь во внешней и внутренней политике Временного правительства, выражали громкое недовольство его бездеятельностью. Большевистский лозунг «Вся власть Советам!» становился одним из самых популярных в народных массах. Классовые противоречия обострялись. Усилились колебания мелкобуржуазной демократии, метавшейся от буржуазии к пролетариату и обратно.
Всю меру недовольства широких рабочих и солдатских масс буржуазным Временным правительством показала демонстрация 18 июня в Петрограде и других городах. Совершенно неожиданно для соглашателей она обнаружила громадный рост авторитета большевистской партии и ее лозунгов среди политически активных слоев народа. Июньская демонстрация показала решимость масс дать отпор организовавшейся контрреволюции, способствовала сплочению рабочих и солдат, неизмеримо повысила их политическую сознательность. Еще более чем демонстрация 20—21 апреля она приковала внимание масс к не¬
701


обходимости решить основной вопрос революции — вопрос о власти путем передачи ее Советам.
К началу июля возросшая политическая напряженность в стране вылилась в июльский политический кризис. Толчком к нему послужил правительственный кризис, развязанный ми- иистрами-кадетами, ушедшими 2 июля из состава Временного правительства. Этот провокационный шаг преследовал цель оказать давление на эсеро-меньшевистский блок и принудить его перейти к открытой борьбе с революционным народом. С другой стороны, бившее через край недовольство рабочих и солдат войной, тяготами разрухи, политикой буржуазного Временного правительства прттвело к стихийному взрыву. 3—4 июля в Петрограде состоялась мощная демонстрация рабочих и солдат. Она представляла собой последнюю попытку масс оказать морально- политическое давление на Советы, заставить их мирно взять власть в свои руки. Однако эсеро-меньшевистские лидеры ЦИК Советов, напуганные этим выступлением, отказались внять призыву революционных масс. Власти бросили против демонстрантов войска, применившие оружие. Лидеры эсеров и меньшевиков приняли активное участие в подавлении выступления рабочих и солдат, благословили вызов в столицу контрреволюционных войск.
2
Буржуазно-соглашательский блок в тупике
Июльские события стали поворотным пунктом в развитии революции, положив конец двоевластию. Единственным облада-
„ телем власти стало Временное правитель-
наступление ^
контрреволюции ство, опиравшееся на военную клику. Со¬
веты вследствие открытого перехода меньшевиков и эсеров па сторону буржуазии и их соучастия в кровавой расправе над питерскими рабочими и солдатами утратили свое значение как органы революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Измена эсеров и меньшевиков делу революции, их открытый переход в стан контрреволюции склонили чашу весов на сторону буржуазии. Последняя, ободренная июльской победой, спешила воспользоваться временным изменением в соотношении сил в ее пользу и перешла в наступление на революционные завоевания народа. Буржуазия требовала от Временного правительства, чтобы оно стало «твердой властью». ЦК кадетской партии настаивал на принятии решительных мер к большевикам, на немедленном аресте В. И. Ленина и его соратников для ограждения «свобо¬
702


ды (!) и безопасности России» К Представители крупной буржуазии официально потребовали от Временного правительства отказаться от проведения основных социальных реформ до Учредительного собрания и сосредоточить усилия на наведении «порядка» в стране. Одновременно руководящие деятели кадетской партии открыто проповедовали отсрочку созыва Учредительного собрания до окончания войны. Резким нападкам со стороны буржуазии подвергались Советы, в том числе Петроградский.
В послеиюльский период Временное правительство, которое теперь возглавлял эсер Керенский, в борьбе с революцией сделало ставку на силу. Был обрушен град репрессий на революционных рабочих и крестьян, на партию большевиков. 7 июля был издан указ об аресте и привлечении к суду В. И. Ленина. 12 июля было принято постановление о введении на фронте смертной казни и учреждении «военно-революционных судов» (по образцу царских военно-полевых). Приказом верховного главнокомандующего от 10 июля были запрещены митинги и собрания в войсковых частях в период боевых действий. Был отдан приказ о разоружении Красной гвардии. В те же дни правящие круги посягнули и на свободу печати, приняв специальное постановление о праве закрытия неугодных властям периодических изданий. В конце августа Министерство труда предприняло попытку ограничить свободу рабочих собраний. Все антидемократические меры были направлены на то, чтобы постепенно восстановить в стране буржуазные «порядок и законность». Не отбрасывалась, однако, и тактика посулов и обещаний. Декларация Временного правительства от 8 июля содержала обещания ускорить созыв конференции союзников, провести выборы в Учредительное собрание в назначенный срок, вести решительную борьбу с хозяйственной разрухой, осуществить мероприятия по защите труда, разработать проект земельной реформы для Учредительного собрания (на основе идеи о переходе земли в руки трудящихся), а в преддверии реформы — упорядочить земельные отношения. Как и прежде, ни одно обещание не было выполнено.
25 июля второй правительственный кризис,
Полный провал продолжавшийся более трех недель, завер-
политики Временного * г о
правительства шился образованием 2-го коалиционного
кабинета. Но кризис политики правительства усилился. Наступившая реакция позволила правящим кругам снять с повестки дня вопрос об Учредительном собрании. 9 августа было принято постановление об отсрочке выбо-  11 «Речь», 13 июля 1917 г.
703


ров до 12 ноября. Меньшевики и эсеры всячески оправдывали эту отсрочку.
На задний план был отодвинут и вопрос о мире. Как признал в речи на Демократическом совещании бывший министр юстиции А. С. Зарудный, за время пребывания в правительстве он не только не видел, делало ли оно что-либо в пользу мира, но для него даже осталось неизвестным отношение Временного правительства к этому вопросу.
На первом плане стоял вопрос «о восстановлении боеспособности армии», дабы «в нужный час», как заявило 18 июля правительство в своей ноте союзным державам, она, «преобразованная и обновленная», могла «двинуться вперед во имя защиты родины и свободы и завершить победно великое дело...» 1 Задачу воссоздания боеспособности армии правительство поручило новому верховному главнокомандующему генералу Л. Г. Корнилову, пытавшемуся драконовскими мерами заставить солдат вести безнадежную войну.
Ни на шаг не подвинулось и разрешение аграрного вопроса, хотя с мест поступали тревожные сообщения об обострении земельных отношений в деревне. Вместо этого управляющий Министерством внутренних дел меньшевик И. Г. Церетели предложил циркуляром от 17 июля губернским и областным комиссарам принять решительные меры к охране частновладельческих земель и «прекращению всех самоуправных действий» 1 2. Репрессии обрушились на многих членов местных земельных комитетов, виновных в поддержке крестьянских требований.
В рабочем вопросе Временное правительство стало еще меньше считаться с требованиями пролетариата, решив говорить с ним на языке силы. В недрах Особого совещания по обороне родился проект введения на заводах, работавших на «оборону», института особых военно-уполномоченных, наделенных чрезвычайными полномочиями, в том числе правом применения военной силы для водворения «порядка». С трибуны Государственного совещания правительство осудило рабочий контроль и заявило о своей решимости бороться с ним «надлежащими мерами власти»3. На разработке законопроектов, отвечающих интересам рабочего класса (в первую очередь о 8-часовом рабочем дне), был поставлен крест.
О национальной политике Временного правительства и ее новых тенденциях достаточно красноречиво говорит одно из
1 «Революционные движения в России в июле 1917 г. Июльский кризис». М., 1959, стр. 313, 322.
2 Там же, стр. 309—311.
3 «Государственное совещание», стр. 29.
704


его послеиюльеких деяний: в ответ на принятие сеймом закона об автономии Финляндии 18 июля было принято решение о роспуске сейма.
В области борьбы с хозяйственной разрухой в июле — августе буржуазно-соглашательским блоком было сделано еще меньше, чем в предшествовавшие месяцы. А в сентябре — октябре Временному правительству, занятому организацией карательных экспедиций против крестьян и рабочих, вообще было не до преодоления разрухи.
В конечном итоге экономическая политика Временного правительства не только не привела к смягчению экономической разрухи, но, напротив, обострила и усилила ее, поставив перед Октябрем нашу страну на грань экономической катастрофы. Промышленное производство еще быстрее покатилось вниз. Выплавка чугуна за март — октябрь 1917 г. сократилась по сравнению с тем же периодом 1916 г. почти на 20%. По уровню производства чугуна Россия к концу 1917 г. оказалась отброшенной к 1910 г.
Не лучше было и в других отраслях промышленности. В совершенное расстройство пришел железнодорожный транспорт. Начался разрыв нормальных экономических связей между отдельными отраслями хозяйства, между городом и деревней, между отдельными районами страны. Она распадалась на отдельные изолированные хозяйственные районы, т. е. шла вспять в своем экономическом развитии. Разрушались не только материальное производство, но и его современная капиталистическая организация — это высшее достижение капиталистического обобществления.
При наличии хлеба в стране начинался голод. Временное правительство не решалось взять хлеб у помещиков и кулаков, предпочитая стимулировать хлебозаготовки, к явной выгоде этих групп, удвоением хлебных цен. Крестьяне же, утратив доверие к правительству, охранявшему интересы богачей, также отказывались сдавать хлеб государству. Осенью заготовки хлеба в деревне напоминали уже военные действия против крестьян. Но попытки взять хлеб силой оказались безуспешными. За 10 дней до Октябрьской революции министр продовольствия С. Н. Прокопович вынужден был признать, что «продовольственное дело висит на ниточке» ]. Фактически крупные города, фронты, тыловые округа и многие промышленные районы осенью 1917 г. испытывали острую нехватку хлеба, а частично и голодали. Рабочий класс оказался в особенно тяжелом
1 «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской
социалистической революции», ч. II. М., 1957, стр. 368.
45 История СССР, т. VI
705


положении, иоо голод и дороговизна свели на нет все его экономические завоевания.
В полное расстройство пришли финансы. Военный бюджет за март — октябрь 1917 г. увеличился более, чем в полтора раза. Резко возросла дефицитность государственного бюджета. За 8 месяцев своего правления Временное правительство выпустило бумажных денег почти 9 млрд, рублей, т. е. больше, чем царское правительство за 32 месяца войны. В результате количество кредитных билетов в обращении увеличилось с 9,9 млрд. руб. на 1 марта до 18,9 млрд. руб. на 23 октября, т. е. почти удвоилось. Покупательная способность рубля за тот же примерно период понизилась с 27 кои. до 6—7 коп. Только прямой государственный долг увеличился за 8 месяцев 1917 г. на
14,4 	млрд. руб. (в том числе внешний — на 2 млрд, руб.) и достиг к кануну Октябрьской революции гигантской суммы в 49 млрд. руб. (в том числе внешний — 11,2 млрд. руб.).
VI съезд большевистской партии (26 июля — 3 августа) констатировал, что страна поистине падала «в бездну окончательного экономического распада и гибели» \
Резко возросшую финансово-экономическую зависимость России использовали ее империалистические союзники — правительства Англии, Франции и США — для бесцеремонного вмешательства во внутренние дела с целью консолидации сил контрреволюции, разгрома революции и продолжения войны. Они третировали Россию как второразрядную державу, вынашивая — не без ведома Временного правительства — проекты ее будущего разграбления и расчленения.
Никогда еще угроза национальной ката- ?ГЛ®Ч^.?1наСТуПлеНИе строфы не была так осязаемо близка. Великий народ не мог безропотно примириться с уготованной ему перспективой. Трудность положения страны удесятерила его силы и решимость бороться. Оказалось, что июльская победа буржуазии была неполной и временной. Благодаря гибкости политики большевиков революционный пролетариат вышел из июльских событий, не будучи обескровлен и деморализован. Под руководством партия он оказался в состоянии дать организованный отпор наступавшей контрреволюции, не только отстоять свои революционные завоевания, но и заметно расширить их.
Соучастие эсеров и меньшевиков в расправе над революционными рабочими и солдатами, капитуляция перед буржуазией, отказ от удовлетворения народных нужд подорвали их автори-  1революции и контрреволюции
1 	«КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, изд. 7. М., 1954, стр. 377.
706


тет в широких народных массах. Вследствие этого усилился отход рабочих, солдат и крестьян от этих партий. Ход событий быстро просвещал массы. «...Факты говорят,— писал В. И. Ленин,— что именно после 3—4 июля, именно... в связи с тем, что массы увидали в болыневртках своих передовых борцов, а в „со- цнал-блокистах“ изменников, начинается развал эсеров и меньшевиков» 1.
Партия болыиевиков, мужественно встретив и отбив атаки реакции, расширила свое влияние во всех массово-политических организациях трудящихся. Уже в сентябре она сплотила вокруг себя большинство промышленного пролетариата. На VI съезде партия констатировала, что мирный переход власти к Советам стал невозможен, и приняла решение об общеполитической подготовке вооруженного восстания.
Революция набирала силу. Попытки Временного правительства стать «твердой властью» натолкнулись на решительное сопротивление революционных масс. Рабочий класс резко осудил так называемое Московское государственное совещание (12—14 августа), созванное для консолидации контрреволюционных сил. Особенно внушительной была всеобщая забастовка московских рабочих, проведенная 12 августа по призыву большевиков.
Буржуазия п военщина сделали вывод, что Временное правительство не способно справиться с революцией, что для спасения господства буржуазии необходимо осуществить контрреволюционный переворот и потопить революцию в крови рабочих и крестьян. За организацию заговора взялся верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов, поддержанный кадетами, финансово-монополистическими кругами и союзниками. Составной частью контрреволюционного заговора была предательская сдача немецким войскам Риги, рассчитанная на нагнетание атмосферы страха в стране и деморализацию революционных сил. 26 августа Корнилов двинул свои войска на Петроград, для подавления якобы намечавшегося «выступления большевиков». Он потребовал от Временного правительства передачи ему государственной власти с целью установления военной диктатуры. Кадетские члены Временного правительства, солидаризируясь с Корниловым и уверенные в его успехе, подали в отставку, развязав тем самым новый, третий по счету и наиболее продолжительный, правительственный кризис.
Грозная опасность буржуазно-генеральской контрреволюции всколыхнула массы. Повсюду возникли чрезвычайные революционные органы по борьбе с контрреволюцией, широкий  11 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 337.
45*
707


размах приобрело формирование отрядов Красной гвардии и вооружение рабочих, вновь оживилась деятельность Советов. Став во главе революционных масс, партия большевиков организовала всенародный отпор мятежникам. Мелкобуржуазная демократия, напуганная контрреволюционным выступлением, колебнулась влево, в сторону революционного пролетариата. В дни борьбы с корниловщиной (26—31 августа) впервые в истории революции стихийно, снизу сложился блок большевиков с эсерами и меньшевиками против буржуазной контрреволюции. При этом, если лидеры эсеров и меньшевиков, участвуя в борьбе с корниловщиной, спасали правительство Керенского, т. е. другой фланг все той же буржуазной контрреволюции, то эсеро-меньшевистские «низы» вместе с большевистскими рабочими и солдатами боролись за искоренение всякой контрреволюции. Так образовался единый общереволюционный фронт в защиту завоеваний револЕОции. Столкнувшись с этой силой, корниловский мятеж потерпел поражение.
С разгромом корниловского мятежа в стране сложилось новое соотношение классовых и политических сил. Поражение корниловцев — ударной силы буржуазно-помещичьей контрреволюции — резко ослабило политические позиции буржуазии. Участие кадетов в генеральском заговоре скомпрометировало их в глазах широких народных масс и навсегда подорвало у них веру в жизненность коалиции с буржуазией. В эти дни блок меньшевиков и эсеров с кадетами дал трещину. Руководящие органы соглашательских партий заговорили даже о разрыве коалиции с кадетами. В меньшевистской и эсеровской партиях усилился рост левых элементов, выступивших против новой коалиции с буржуазией, за сотрудничество с большевиками на платформе борьбы за власть Советов. Сплошь и рядом массы, идейно ориентировавшиеся еще на эсеров и меньшевиков, на деле поддерживали большевистские требования и действия. Все это красноречиво свидетельствовало об общенародном характере большевистских лозунгов.
Разгром корниловщины положил начало Революционный новому мощному революционному подъе-
подъем Му. Ведущей его силой был рабочий класс.
Из дней корниловских он и его боевой авангард — партия большевиков — вышли с многократно возросшим морально-политическим авторитетом в глазах самых широких масс. Рабочий класс к Октябрю завершил свое сплочение вокруг большевиков, восстановив тем самым революционное единство пролетариата, нарушенное первой мировой войной. Меньшевики утратили в нем сколько-нибудь заметное влияние. 27 сентября «Рабочий путь», опираясь на сообщения с мест, констатировал «почти полное исчезновение в рядах рабочего класса партии меньшевиков».
708


Революционно-пролетарское движение приобрело в сентябре — октябре широчайший размах; его характерными чертами были единство пролетарских рядов, сочетание политической и экономической борьбы, решительность действий против капиталистов. Массовое стачечное движение потрясло страну.
Корниловщина послужила предметным уроком для мелкобуржуазных масс; они не только увидели кровавый оскал контрреволюции, грозившей восстановлением былой власти генералов, помещиков и капиталистов, но и осознали, что это стало возможно вследствие соглашательства эсеров и меньшевиков с буржуазией. С ростом влияния большевиков среди этих слоев трудящихся резко упал авторитет эсеро-меныневиков. Даже эсеровское «Дело народа» 12 сентября 1917 г. вынуждено было признать: «Большевизм усилился. Это вне сомнений. Он усилился, поглотив собой все революционные элементы. Он усилился численно за счет с.-р. и меньшевистских трудовых масс».
Особенно сильно возросло влияние большевиков среди солдат, отдававших партии свои голоса на выборах в Советы, городские думы, земства и т. п. Солдатское движение осенью достигло громадной силы, по сути дела выбив армию как организованную силу из рук правительства и командного состава.
Покончило со своими колебаниями и крестьянство. Оно все больше прислушивалось к голосу большевиков, становясь в борьбе против буржуазной власти на сторону пролетариата. Осенью в стране развернулась аграрная революция, полыхало пламя крестьянского восстания против помещиков.
Острый конфликт между нерусскими народами страны и Временным правительством превратил национально-освободительное движение, даже там, где им руководили буржуазно-националистические партии, в силу, объективно направленную против власти Временного правительства, сливавшуюся с революционным движением рабочих, солдат и крестьян России.
В обстановке революционного подъема Советы, особенно в крупных промышленных районах, переживали бурный процесс большевизации. Вслед за Петроградским (31 августа) и Московским (5 сентября) большевистскими становится большинство Советов рабочих и солдатских депутатов по всей стране. Показательны данные о преобладающем влиянии большевиков в Советах рабочих и солдатских депутатов Центрального промышленного района (14 губерний). На состоявшемся в начале октября 11 Московском областном съезде Советов из 104 представленных на нем Советов рабочих и солдатских депутатов 42 Совета были представлены только делегатами-большевиками, среди делегатов 14 других Советов большевики составляли не менее половины, в делегациях от 4 Советов большевики были в большинстве вмес-
709


тс с интернационалистами *. Большевики политически, доминировали в Советах даже там, где еще не имели формального большинства (Нижний Новгород, Тверь, Баку и др.).
Революция в своем стремительном росте явно опережала контрреволюцию. В то время как революционный лагерь сплачивал вокруг пролетариата свои силы, буржуазно-соглашательский блок переживал состояние разброда. Управлявшая страной после распада 2-го коалиционного правительства Директория из 5 лиц во главе с Керенским явно не справлялась с этим делом. Буржуазия выражала недовольство правительством и соглашателями, не оправдавшими ее надежд. Потерпев поражение, буржуазия не только не смирилась с ним, но, напротив, мобилизовала все силы своего класса, чтобы еще раз нанести удар по революции. На своем знамени она открыто написала лозунг Рябушин- ского: локаут, саботаж и «костлявая рука голода». Буржуазно- предпринимательские круги, сделав ставку на экономическую контрреволюцию, надеялись удушить революцию голодом. Одновременно были предприняты попытки организовать новый, на этот раз более удачный контрреволюционный заговор1  2.
Сделав ставку на террористическую военную диктатуру, буржуазия окончательно отказалась от буржуазной демократии. Ото был вынужден признать сам Милюков, писавший, что в сентябре создалось парадоксальное положение: буржуазная республика, «защищаемая одними социалистами умеренных течений, не находила более опоры в массах...— и в то же время потерявшая последнюю поддержку „буржуазии4-...». Она мечтала о возврате назад, к монархии. Откровенной демонстрацией приверженности имущих классов монархическим идеалам было решение Поместного собора православной церкви (открылся 15 августа в Москве) о восстановлении патриаршества. Таким образом, практикой русской революции было подтверждено, что в XX веке в капиталистической стране буржуазия неспособна решать оощедемократические и общенациональные задачи. Они по плечу только победившему пролетариату.
Буржуазия начала искать спасения от собственного народа у германских империалистов, т. е. докатилась до прямой национальной измены. Если среди части буржуазных деятелей, ввиду бесперспективности войны, осенью появились настроения в пользу сепаратного выхода из войны (оно мыслилось с согласия союзников!), то наиболее влиятельным течением в ее среде отало контрреволюционное пораженчество. О подлинных настроениях этих кругов поведал М. В. Родзянко, открыто заявив в
1 Г. А. Трукан. Октябрь в Центральной России. М., 1967, стр. 196—197.
2 Н. Я. Иванов. Корниловщина и ее разгром. Л., 1965, стр. 210—234.
710


начале октября о своем желании, чтобы Петроград был сдан немцам для наведения в нем «порядка».
В проекте резолюции о современном политическом моменте (сентябрь 1917 г.) В. И. Ленин писал: «Восстание Корнилова доказало для России то, что для всех стран доказала вся история, именно, что буржуазия предаст родину и пойдет на все преступления, лишь бы отстоять свою власть над народом и свои доходы» 1.
Если смертельная опасность до известной степени сплачивала буржуазию в одно контрреволюционное целое, то эсероменьшевистский блок находился в состоянии полного развала и разброда. Обе партии — и меньшевистская и эсеровская — переживали острейший кризис. Их революционные элементы либо уходили к большевикам, либо оформлялись в виде левых фракций своих партий, отвергавших политику коалиции с буржуазией. Верхи же эсеровской и меньшевистской партий, потеряв опору в массах, все более круто поворачивали вправо. Несмотря на очевидные уроки жизни, они продолжали цепляться за коалицию с буржуазией. Перед Октябрем они заняли свое место на буржуазной стороне баррикад.
Эсеро-меньшевистские лидеры прилагали отчаянные усилия, чтобы сорвать нараставший революционный подъем, дезориентировать массы, расколоть революционные ряды. После шестимесячной оттяжки Временное правительство решилось 1 сентября провозгласить Россию республикой, а через несколько дней приняло долгожданное постановление и о роспуске ненавистной народу Государственной думы. С той же целью ЦИК Советов созвал Демократическое совещание (14—22 сентября). Hô оно, напротив, показало, что идея коалиции отвергается большинством демократических масс. Одновременно эсеро-меньшевистские лидеры трудились над сколачиванием новой коалиции с буржуазией, стремясь превратить ее в широкий антибольшевистский фронт. Вслед за буржуазией отш, став генералами без армии, пришли к выводу о необходимости «решительными мерами рас- иравиться с большевизмом» и тем положить конец «вечным потрясениям в государстве» 2, т. е. революции. Несмотря на совпадение взглядов по этому вопросу, противоречия раздирали буржуазно-соглашательский блок, ослабляя его перед лицом революции. По этой причине правительственный кризис затянулся на целый месяц. Об этом времени меньшевик H. Н. Суханов писал: «Министров нет. либо не то есть, не то нет» 3. 25 сентября было сформировано 3-е и последнее коалиционное правительст¬
] В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 146.
2 В. Б. Станкевич. Воспоминания. 1914—1919. Берлин, 1920, стр. 258.
3 Н. Суханов. Записки о революции, кн. 6. Берлин, 1923, стр. 73.
711


во. В его состав вошли, помимо кадетов и «социалистов», представители московских монополистических кругов (А. И. Коновалов, С. Н. Третьяков и С. А. Смирнов). Всю свою деятельность правительство подчинило тому, чтобы подавить нараставшую революцию. Деревня вновь увидела карательные экспедиции, с той лишь разницей, что их направляли теперь не царские опричники, а «социалистические» министры. Рабочему классу тоже готовилась кровавая бойня. В конце сентября в Донбасс по требованию монополий были введены казачьи части. Керенский грозил «железом и кровью» подавить бунт «черни». Авторитет правительства, сулившего народу одни репрессии, окончательно пал. Не выдержав экзамена на управление страной, отвергнутый и презираемый народом буржуазно-соглашательский блок, однако, судорожно цеплялся за власть. Нужны были организованные действия революционных масс, чтобы вырвать государственную власть из рук политических банкротов.
3
Революционный штурм буржуазной власти
Ленинская программа спасения страны от национальной катастрофы
Только революционный пролетариат, свергая буржуазию, мог спасти страну от национальной катастрофы. Партия пролетариата, организуя массы на штурм буржуаз- * ного господства, располагала научно обоснованной программой коренных революционных преобразований, осуществление которых должно было не только вывести страну из экономического тупика, но, главное, «смести все старое и обновить, переродить Россию хозяйственно» *.
Творцом этой программы был Ленин. Казалось, никогда еще так напряженно и плодотворно не работала гениальная ленинская мысль, давая ответы на наиболее насущные сложные вопросы жизни, практики революционной борьбы, как в эти грозовые месяцы революции, в преддверии новых решающих битв. Осенью, 1917 г., когда в порядок дня встал вопрос о взятии власти пролетариатом, Ленин развивает и конкретизирует основополагающие идеи Апрельских тезисов о советской форме пролетарской государственности, о переходных шагах и мерах к социализму. Именно в это время им были созданы такие выдающиеся произведения, как «Грозящая катастрофа и как с ней бороться?», «Государство и революция», «Удержат ли большевики го-  11 В. И Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 195. 712


сударственную власть?», обогатившие марксистско-ленинскую теорию революции.
Отвечая на многочисленные нападки и заявления о недопустимости социалистического «эксперимента» в России, Ленин подчеркивал, что партия большевиков никогда не ставила перед собой «неразрешимых» общественных задач. Призывая народ к революции, она ставит перед собой «вполне разрешимые задачи немедленных шагов к социализму», рассматривая их как единственный выход из очень трудного положения \
Особое внимание Ленин уделил роли Советов. Советы политически являются шагом к социализму. Вне социализма они не имеют будущего. Необходимость установления власти Советов Ленин обосновывал также тем, что в условиях войны и хозяйственной разрухи народ нуждается в наиболее совершенной политической организации, ибо она облегчает борьбу с расстройством экономической жизни. Никакие преобразования — ни политические, ни экономические — невозможны без Советов, ибо они являются тем государственным аппаратом, который нужен рабочему классу для решения задач социалистической революции. В связи с этим Ленин со всей категоричностью указывал: «Если бы народное творчество революционных классов не создало Советов, то пролетарская революция была бы в России делом безнадежным, ибо со старым аппаратом пролетариат, несомненно, удержать власти не мог бы, а нового аппарата сразу создать нельзя» 1 2. По мысли Ленина, Советы должны были обеспечить России не только самый демократический строй, но и вывести ее из тисков разрухи на путь экономического прогресса.
Разработка программы революционных преобразований в области экономики у Ленина была неразрывно связана с решением задачи спасения страны от «грозящей катастрофы». «Контроль, надзор, учет — вот первое слово в борьбе с катастрофой и с голодом» 3,— указывал Ленин. При этом учет и контроль он рассматривал одновременно и как главное средство борьбы с хозяйственной разрухой и как основной рычаг постепенного социалистического преобразования экономики. С целью осуществления наиболее полного и действенного контроля и учета со стороны государства Ленин предлагал осуществить следующие меры: 1) объединение всех банков в один и государственный контроль над ним или национализация банков; 2) национализация крупнейших монополистических союзов капиталистов; 3) отмена коммерческой тайны; 4) принудительное синдицирование;
1 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 34, стр. 295.
2 Там же, стр. 305.
3 Там же, стр. 156.
713


5) принудительное объединение населения в потребительные общества и контроль за ними. Важное значение отводилось также всеобщей трудовой повинности. Именно такими радикальными мерами, затрагивая «священную» собственность и прибыли капиталистов, можно было мобилизовать все силы народа и ресурсы страны на борьбу с разрухой.
Каждая из намеченных Лениным экономических мер и все они в совокупности (вместе с национализацией земли) представляли собой шаги к социализму. Не будучи сами по себе еще социалистическими мерами, ибо их осуществление не означало еще полного и окончательного уничтожения капиталистической собственности, они, при условии их революционно-демократического проведения, положили бы начало коренной ломке капиталистических отношений и созданию опорных пунктов для нового, социалистического уклада. Замечательной особенностью разработанной Лениным экономической программы большевистской партии было то, что она учитывала нераздельность и взаимосвязанность демократических и социалистических задач революции. Осуществляемая в последовательно революционно- демократическом духе, она обеспечивала постепенный и наиболее безболезненный переход к социализму; с ее претворения в жизнь пролетарское государство могло начать первые социалистические преобразования.
Партия большевиков была той единственной партией, которая указала народу верный путь выхода из политического и
Большевистская партия — организатор революционного свержения буржуазной власти
экономического тупика.
В Октябре революция вступила в критическую фазу. Общенациональный политический кризис достиг предельной остроты. И экономическое, и политическое положение страны поставило народ перед немедленным выбором: либо гибель в тисках войны и разрухи, либо решительные шаги к спасению от национальной катастрофы; либо победа генеральской контрреволюции и возврат к монархии, либо победа пролетариата и трудового крестьянства.
Широкие народные массы на собственном жизненном опыте убедились в бесплодности надежд на мелкобуржуазных реформистов. В народном сознании возможность избавления от господства капитала, войны и разрухи связывалась отныне с революционной политикой большевиков. Это означало, что капитализм как экономическая система п буржуазно-демократический строй как политическая система были окончательно дискредитированы в глазах народа. Трудящиеся массы России избрали своим будущим социализм, отвергнув капитализм.
Массы проявляли высокую политическую активность и жаждали перемен. Они чувствовали, что «время резолюций и рево¬
714


люционных слов прошло, настало время революционных действий» К
Прошедшие в сентябре — октябре областные и губернские съезды Советов и крупнейших профсоюзов показали готовность организованных масс оказать поддержку большевикам.
В условиях мощного революционного подъема, охватившего миллионы эксплуатируемых и угнетенных, от пролетарской партии требовались величайшие твердость, последовательность и гибкость в руководстве нараставшей народной революции. Необходимо было сорвать маневры соглашателей, пытавшихся перевести движение на парламентский путь. Партия большевиков в связи с этим разоблачила затею с созданием безвластной подделки под парламент — так называемого Временного Совета Республики и призвала массы к его бойкоту. Большевики привлекли внимание рабочих и солдат к попыткам эсеро-меньшевистского руководства ЦИК Советов сорвать созыв II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов и тем расстроили коварный план соглашателей. Партия делала все, чтобы соединить в едином революционном натиске на буржуазию мощные, но разнородные по своему социальному содержанию и целям революционные движения: борьбу пролетариата за социализм, общедемократическое движение против войны за мир, общенародную борьбу против хозяйственной разрухи, войну крестьян с помещиками за землю, национально-освободительное движение угнетенных пародов России.
Исход борьбы за завоевание власти пролетариатом в решающей степени зависел от умения партии выбрать момент и место для нанесения последнего завершающего удара по врагу. Причем внутренняя и внешняя обстановка позволяла осуществить свержение буржуазной диктатуры одним ударом. В написанных
12—14 сентября знаменитых письмах в ЦК, ПК и МК РСДРП (б) «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание» В. И. Ленин поставил перед партией задачу немедленной практической подготовки вооруженного восстания с целью свержения Временного правительства и установления власти Советов. Большевистский лозунг «Вся власть Советам!» стал боевым призывом к вооруженному свержению буржуазной власти. Разработанный вождем революции план вооруженного восстания был принят партией на исторических заседаниях ЦК 10 и 16 октября. Взяв курс на практическую организацию восстания, партия правильно учла момент: наибольшие колебания и разброд в лагере врагов пролетарской революции, с од¬
1 «Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве». Доку¬
менты и материалы. М., 1957, стр. 352.
715


ной стороны, pi перелом в настроении и поведении широких народных масс, их готовность и решимость к борьбе за власть Советов с оружием в руках — с другой. За короткий срок партия провела громадную работу по мобилизации революционных сил для проведения вооруженного восстания. Она сумела обеспечить в Петрограде — политическом центре страны, где находились главные силы обоих борющихся лагерей,— решающий перевес над силами контрреволюции. Завоевав на свою сторону большинство пролетариев и солдат, опираясь на поддержку и сочувствие крестьянства, партия организовала и мастерски осуществила 24—25 октября вооруженное восстание в Петрограде. В России началась Великая Октябрьская социалистическая революция.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
КУЛЬТУРА РОССИИ В ЭПОХУ ИМПЕРИАЛИЗМА
Российская культура эпохи империализма — не только нага вчерашний день; кое в чем и сегодняшний.
Идеи Ленина светят миру. Они — вершина культуры России начала нашего века. Литература и искусство социалистического реализма зарождались в нашей стране в годы первой русской революции, развивались в трудное время между двумя революциями. Многие достижения современной науки уходят своими корнями к началу нашего века. Идейные бои марксистов за прогресс в науке, против упадочничества в литературе и искусстве, за правильное понимание национальной гордости и уважение к революционным и демократическим традициям, походы против ренегатства, за социальный оптимизм, за научно обоснованную веру в светлое будущее актуальны, поучительны и сейчас.
Что определяло содержание, характер и темпы развития культуры в России на рубеже прошлого и нашего столетий? Общественные настроения, идейные течения, обычаи, быт и нравы, искусство, печать, школа — всю культуру общества можно правильно истолковать только при ясном понимании главных движущих сил и процессов данного общества в данное время.
Всеопределяющим фактором отечественного исторического процесса в начале XX в. стала революция. И все народы России, народы разного уровня развития, все люди, жившие в России,— и те, которые хотели революции, боролись и страдали за нее, и те, кого она пугала, и даже те, кто ее травил и преследовал,— все россияне вдруг ощутили в той или иной степени, что нет никого, кто мог бы быть вне ее, что все они уже в революции.
717


Царская, помещичья Россия погибала. Свободная, народная Россия рождалась. В разгар событий 1905—1907 гг. первую уже нельзя было видеть во всей ее полноте и нетронутости. Вторая только-только показывалась. Естественно и закономерно, что в условиях переворота, общественных и духовных перемен тема крушения старого и становления нового должна была занять центральное место в общественном сознании. Для одних это был конец света (светопреставление), для других — откровение в грозе и буре, прообраз грядущих светлых дней.
В стране многонациональной, а Россия была одной из таких стран, эти два разных классово-политических осмысления действительности созидаемой и действительности гибнущей в конкретном их воплощении в общественно-культурной жизни приобретали множество национальных разновидностей и оттенков. Национально-освободительное движение, рост буржуазного национализма во всех его проявлениях и вызревание идей пролетарского интернационализма характерны для тех десятилетий.
Самый добросовестный историк способен был бы потеряться во множестве разнообразных национально-культурных проблем, течений, направлений, если бы общий смысл, основную закономерность всей этой пестроты не свел воедино марксизм, развитый и обогащенный Лениным.
Буржуазному, а часто и черносотенно-клерикальному в те времена лозунгу «национальной культуры» Ленин противопоставил идею интернациональной культуры демократизма и всемирного рабочего движения. Ленинский тезис основан на классовом анализе сущности наций и национальных культур эпохи империализма. Полемизируя со сторонниками лозунга единой национальной культуры, с буржуазными взглядами по национальному вопросу, Ленин замечал: «В каждой национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую. Но в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная) — притом не в виде только „элементов“, а в виде господствующей культуры. Поэтому „национальная культура“ вообще есть культура помещиков, попов, буржуазии»
Памятуя эти положения, следует избегать упрощений ленинских мыслей. Далеко не всегда линия водораздела в борьбе направлений, идей, образов в национальной культуре столь наглядна, как в борьбе политических партий. Зачастую ареной борьбы,
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 24, стр. 120—121.
718


известным водоразделом служат душа писателя, кабинет ученого, статья журналиста, урок учителя, лекция профессора, порой тот или иной спектакль, соната, картина, заметка в печати. Не всегда и не во всех случаях творчество одного представителя культуры может быть безоговорочно, всецело отнесено к одной культуре, а другого — к совершенно другой, как бы полностью находящейся вне первой. Очень часто не было совершенного, так сказать, механического единства и в культурном творчестве отдельных живых деятелей культуры. И все же достаточно ясно различимы элементы демократической и социалистической культуры, противостоявшие культуре буржуазии и помещиков в каждой данной национальной культуре.
Для современного историка культуры приведенные мысли и положения Ленина являются основополагающими. В каждой из наций России начала нашего столетия, в одних резче, в других менее отчетливо, в зависимости от общего уровня исторического развития отдельных наций и народностей, противостояли одна другой две силы, в каждой национальной культуре — две тенденции, два направления, как бы две культуры. Разумеется, в культуре отдельных народностей, еще только складывавшихся в нации, эти тенденции были в зародыше, лишь начинали проявляться. Иначе и не могло быть в условиях эпохи империализма, когда пролетариат выступал как главная разрушительная сила по отношению к нации, возглавляемой буржуазией. Ленинская критика буржуазного лозунга «национальной культуры» была важнейшим проявлением этой пролетарской разрушительной силы, разрушительной в отношении буржуазной нации. И именно разрушение такой нации, нации, руководящим началом в которой желала быть буржуазия, было в перспективе движения времени созиданием, закладыванием основ будущей социалистической нации.
1
Культурно-бытовые сдвиги. Просвещение и печать
Приближение XX века, какого-то особенного, отличного от доживавшего последние годы века XIX, стало осознаваться примерно лет за пять — семь до его начала. И это было естественно: именно с середины 90-х годов обозначился новый период в истории того класса, жизнь и борьба которого были определяющей силой в исторических судьбах России той эпохи. Речь идет о российском пролетариате, о начале рабочего периода революционного движения в нашей стране. «Пролетарская борьба захватывала новые слои рабочих и распространялась по всей России,
719


влияя в то же время косвенно и на оживление демократического духа в студенчестве и в других слоях населения» *.
Быстро распространились в обществе написанные молодым М. Горьким «Песня о Соколе» (1895 г.) и «Песня о Буревестнике» (1901 г.). На сходках, маевках и демонстрациях зазвучали песни Л. П. Радина «Смело, товарищи, в ногу» (1897 г.), Г. М. Кржижановского «Варшавянка» (1897 г.), гимн рабочей солидарности «Интернационал», русский перевод текста которого был выполнен А. Я. Коцем (1902 г.). «Почуяласьогромная, прочная новая сила, уверенно выступающая на арену русской истории,— вспоминал В. В. Вересаев.— Совсем новые люди были кругом — бодрые, энергичные, с горящими глазами и с горящими сердцами. Дикою и непонятною показалась бы им проповедь „счастья в жертве“, находившая такой сочувственный отклик десять лет назад. Счастье было в борьбе — в борьбе за то, во что верилось крепко, чему не были страшны никакие „сомнения“ и „раздумия“» 1 2.
Явление нового века в общественном сознании наиболее выпукло выразилось в успешной, победоносной борьбе марксистов против изжившей себя народнической идеологии. Десятилетие 1894—1904 гг. было временем широкого распространения марксизма в России. Марксизм овладевал общественным сознанием страны.
Радостью борьбы, верой в победу революции был проникнут пролетариат; его борьба усиливала демократические настроения в других социальных слоях. В то же время тягостной, мертвящей апатией, предчувствиями конца и краха пронизаны были настроения владельцев и обитателей дворцов, усадеб и особняков.
Можно наметить по крайней мере три полосы в русской общественно-культурной жизни последней четверти века перед падением царизма.
Десятилетие, примерно от середины 90-х годов XIX в. и по 1904 г. включительно, по справедливости может быть названо кануном первой революции в России.
Вторая, определенная в своей целостности полоса — первая русская революция 1905—1907 гг.
Третья полоса была временем между двумя революциями, это — десятилетие 1907—1917 гг. В пределах этих 10 лет явственно различаются годы реакции, годы нового революционного подъема, наконец, время первой мировой войны и Февральской буржуазно-демократической революции в России.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 6, стр. 181.
2 В. В. Вересаев. Воспоминания, изд. 3. М.— Л., 1946, стр. 367.
720


Определяющим для культурной жизни фактором политической действительности кануна первой революции был широчайший, всеохватывающий демократический подъем. Главной его особенностью было все более заметное выступление рабочей демократии, увлекавшей за собой основную массу населения страны, в том числе и значительную часть интеллигенции.
Общенациональный демократический подъем сказывался в те годы во всех областях науки, искусства и литературы, в печати и школе, во всей культурной жизни России.
Тяга к освобождению от политического и национального гнета, тяга к просвещению, знаниям, науке, боевые наступательные настроения были очень характерны для культурной жизни того времени.
Революционные потрясения 1905—1907 гг. ознаменовались в культурной жизни России необыкновенным ростом желания разных слоев населения не только самим разбираться в политике, но и самим делать ее. Сама революция явилась, по словам М. Горького, «актом великого культурного значения» Г В те годы резко противостояли друг другу силы революции и силы реакции во главе с самодержавием. Среди деятелей культуры происходило отчетливее, чем прежде, размежевание двух станов. Демократические и социалистические элементы в культуре решительно вставали в стан революции. В то же время, увидев воочию, какой грозной революционной силой стала рабочая демократия, либеральная буржуазия круто повернула вправо, к правительству.
Первые три года после третьешоньского переворота 1907 г. прошли под знаком поражения революции и разгула реакции. Это были тяжелые годы упадка, годы столыпинщины, годы общественной усталости, пессимизма и разочарования менее устойчивых элементов интеллигенции в идеях революции и демократии.
Крайне болезненно и тягостно сказалось это время в истории русской культуры. «Веховщина» и декаданс царили на поверхности культурной жизни страны.
Только накануне первой мировой войны и особенно в ходе ее снова начали усиливаться передовые, свободолюбивые общественные настроения. Господствующая буржуазная, помещичья, поповская и черносотенная культура явно оскудела. Ростки новой, народной культуры, порождаемые революционной рабочей демократией и тяготевшим к ней трудовым крестьянством, заметно усиливались в эти годы. Молодой В. Маяковский уже видел:
1 М. Горький. Статьи 1905—1916 гг., изд. 2. Пг., 1918, стр. 92.
46 История СССР, т. VI
721


Где глаз людей обрывается куцый, главой голодных орд, в терновом венке революций, грядет шестнадцатый год.
Безвестный пролетарский поэт в стихотворении «Привет товарищам», напечатанном в «Правде» 12 марта 1917 г., сразу же после свержения самодержавия, пророчески писал:
И над руинами царизма,
Над пеплом царевых палат Поднимет флаг социализма Свободный пролетариат!
Новая техника и новые черты быта
Крылатое суждение «девятнадцатый век был веком пара, двадцатый — век электричества» зародилось на рубеже прошлого и нынешнего столетий. Людям, жившим в начале нашего века, с первых же его лет пришлось постоянно встречаться со все возрастающим количеством невиданных прежде технических новшеств, машин, приборов. Ширившимся потоком они врывались в жизнь, меняя ее сложившийся, привычный уклад. Вместе с тем разительно менялись ритм, темп течения жизни общественной, домашней, личной; менялся внешний облик людей — и горожан, и сельского люда. Менялся, наконец, духовный облик всего населения.
Могущественными силами, совершавшими эти перемены, были революция и война. Менее чем за 15 лет (1904—1917 гг.) Россия пережила три революции и две большие войны. События этого времени оказали могучее влияние на все стороны экономической и общественной жизни страны. Глубинными основами происходивших перемен были капиталистическая индустриализация страны, скачкообразный рост экономики (особенно машинного производства) в период бурных промышленных подъемов, стремительное возрастание роли городов в общественнохозяйственной и культурной жизни России.
Соха и цеп, водяная мельница и ручной ткацкий станок дожили местами в нашей стране до Октября, но все же экономика России в период империализма покоилась не на них: паровая машина, плуг, молотилка, паровая мельница, ткацкий станок, двигатель внутреннего сгорания стали для нее определяющими и характерными; электричество и электротехника во все расширяющихся масштабах стали применяться в машинном производстве и на транспорте и прочно входили в быт не только столичных, но и провинциальных городов. Сравнительно развитая в городах России конка (конно-железная дорога) стала
722


вытесняться трамваем; газовое и керосиновое освещение в Петербурге и Москве заменялось электрическим. Значительному увеличению потребления электроэнергии способствовало открытие М. О. Доливо-Добровольским трехфазного тока, позволившее резко поднять мощность электростанций.
На улицах появились необыкновенные новинки — автомобили. Первоначально это были машины иностранные, но в годы первой мировой войны начались опыты производства отечественных автомобилей. Появились и аэропланы. Летное дело, начинавшее осваиваться в передовых странах мира с первых лет нашего столетия, быстро привлекло симпатии русской общественности и начало успешно развиваться. 8 марта 1910 г. в Одессе летчик М. Н. Ефимов совершил первый полет в России на аэроплане иностранной конструкции, а в июне того же года в воздух поднялся аэроплан русской конструкции, созданный Я. М. Гаккелем. Были построены сверхмощные (для тех лет) самолеты с несколькими моторами («Русский витязь», «Илья Муромец», совершивший рекордный полет Петербург — Киев и обратно; «Святогор» и др.), а также первые летающие лодки (гидросамолеты). Начинали входить в жизнь первые русские дирижабли. Крупным событием в развитии техники явился первый ранцевый парашют (1911 г.), изобретенный Г. Е. Котельниковым.
Авиация начала применяться в русских вооруженных силах с начала первой мировой войны. Но еще за год до нее военный летчик П. Н. Нестеров 27 августа (9 сентября) 1913 г. сделал впервые в истории человечества мертвую петлю, описав полный круг в вертикальной плоскости. Петля Нестерова положила начало высшему пилотажу в летном деле.
Новая техника начала существенно менять вооружение армий, характер военных действий, психологию солдат и офицеров. Чрезвычайное усиление мощности артиллерийского огня, появление пулеметов, применение химических отравляющих веществ — вот далеко не полный перечень новых явлений в военном деле. В ходе первой мировой войны химик Н. Д. Зелинский предложил применять активный уголь для защиты от химических отравляющих веществ (противогаз Зелинского — Куманта).
Многое изменилось и на море. Появился мощный линейный и подводный флот. В 1897 г. А. С. Попов ставил опыты и осу- ществил на практике радиосвязь между берегом и кораблем, между кораблями в открытом море. Радио нашло применение в военном деле.
В начале нового века обе русские столицы стали городами с более чем миллионным населением. В Петербурге перед первой мировой войной (к январю 1914 г.) проживало свыше 2 млн.
46*
723


Особняк Рябушинского в Москве
человек, в Москве — без малого 1800 тыс. Во время строительной горячки 1909—1913 гг. Киев, Одесса, Рига, Тифлис приобрели облик больших современных городов. В их обличии явно сказывались типичные черты, характерные для крупных капиталистических городов мира. В общественном быте и культурной жизни этих городов преобладал русский элемент; было много русских рабочих. Большие города на окраинах страны стали заметно приобретать значение национальных и экономических центров. Томск становился культурным центром Сибири. Важнейшее значение в общественно-культурной жизни народов Кавказа приобрел в то время Тифлис. В нем сосредоточились и плодотворно трудились большие группы представителей грузинской, армянской и азербайджанской интеллигенции. Наряду с Тифлисом такие крупные города, как Баку и Эривань, стали заметными центрами азербайджанской и армянской культур, а Ташкент и Самарканд — центрами культур узбекского и таджикского народов.
Богатые особняки купцов и заводчиков, пышные, часто безвкусные здания в стиле модного «модерна», большие эффектные магазины, благоустроенные кварталы с водопроводом, канализацией, телефонами, хорошим уличным освещением — так выглядели центры круппых городов России. Здесь были сосредоточены театры, музеи, библиотеки, музыкальные залы.
724


Казанский вокзал в Москве
С весны 1896 г. начались первые сеансы кинематографа. К 1913 г. в городах России насчитывалось более 1400 кинотеатров. Кино напористо вторгалось в новый быт городской России. Домашним «конкурентом» кинематографа в русском быту с конца 90-х годов начал выступать граммофон. Сначала он стал принадлежностью городов, любимым музыкальным развлечением зажиточных городских слоев населения, но вскоре звуки граммофона услышала и деревня.
Непременной частью крупных капиталистических городов были фабрики, заводы, железнодорожные мастерские, вокзалы, бойни, склады. Вокруг городского центра теснились перенаселенные, скученные, прокопченные дымом рабочие районы с угрюмыми, обычно красно-кирпичными казармами-общежитиями, с бесконечными грязными улочками деревянных трехоконных домишек городских окраин. Здесь жил трудовой люд. Здесь не было театров и музеев. Кое-где, однако, появились (особенно после 1905 г.) чайные, иногда чайные-читальни.
Не следует забывать одно очень верное суждение Ленина: «Пятый год поднял жизненный уровень русского рабочего так, как в обыкновенное время не поднимается этот уровень за несколько десятилетий» 1. Повыше стали ставки заработной
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 27.
725


платы, появилось страхование рабочих, возникли профессиональные союзы, развивалась вопреки гнету цензуры и полицейским преследованиям рабочая печать. Рабочие живо интересовались газетами, приобретали книги.
Из всех городов России особенно разительно быстро преображались Москва и Петербург. Центральная часть Петербурга в целом оставалась почти неизменной. Императорские и великокняжеские дворцы, дворцовые ансамбли знатнейших дворянских фамилий, здания центральных правительственных учреждений, гвардейские и иные казармы, торжественно пышные храмы, давно и прочно вписавшиеся в обширные площади памятники царям — все это составляло привычный облик Петербурга. Однако новые черты проступали и здесь. Один из огромных дворцовых ансамблей — старинный Таврический дворец, переоборудованный для заседаний Государственной думы, стал, начиная с 1906 г., невиданным до того на Руси официальным средоточием общественно-политической жизни. Посередине Невского проспекта в центре Знаменской площади был открыт памятник Александру III, созданный талантливым скульптором князем П. П. Трубецким в непривычной для Петербурга импрессионистской манере. Очень быстро разрастались и ширились промышленные, рабочие окраины столицы России. Петербургские железнодорожные вокзалы оказались внутри густонаселенных районов города.
Москва меняла свой облик быстрее. Многоэтажные доходные жилые дома, торговые здания, кинематографы строились почти на всех улицах центра города. В. Брюсов писал:
На месте флигельков восстали небоскребы,
И всюду запестрел бесстыдный стиль модерн...
Крупные города стали играть в общественно-культурной жизни России роль, которая прежде в таких масштабах была им просто не по плечу.
За первые полтора десятилетия нашего века городское население России увеличилось на 8,6 млн. человек. В 1914 г. в городах насчитывалось почти 23,6 млн. жителей. При этом большие города росли быстрее малых.
Деревенская деревянная Русь уходила в прошлое. Все больше и больше сельского люда отрывалось от занятия земледелием, переходило в города. Капиталистический торгово-промышленный город — город фабрик и заводов, банков и торговых домов, город рабочих, буржуа и интеллигентов — теснил уездную Россию. Да и сама она, уездная Россия, страна помещичьих усадеб, монастырей и церквей, уступала место индустриальной, городской, рабочей России. Крестьянское движение в корне под¬
726


рывало старый усадебный быт. Немало дворянских «гнезд» было спалено в 1905—1906 гг. Весной и летом 1917 г. «красный нетух» снова пролетел над помещичьими усадьбами.
Облик и быт российской деревни также приобретали некоторые новые черты. Чаще встречались в сельской местности новые каменные постройки (непомещичьи!), жилые дома, крытые кровельным железом. Городской костюм, резиновая обувь, гармонь, швейная машина, а то и граммофон частенько встречались в селах и деревнях, особенно пригородных. Разумеется, все эти новинки были доступны деревенским богатеям.
Главной особенностью нового духовного облика России начала нашего века была необыкновенная, неслыханная прежде тяга широчайших масс к просвещению, к свету, к знаниям.
„ Революция — акт величайшего культур -
ного значения. Она самим своим ходом, победами и поражениями, успехами и неудачами учит и просвещает. Революционная борьба против самодержавия была в понимании передовых рабочих борьбой и за культуру. Герой Сормовской первомайской демонстрации 1902 г. рабочий П. А. Заломов заявил от имени всех рабочих в речи на судебном процессе: «Пока самодержавие не будет заменено политической свободой, дальнейшее культурное развитие русского народа невозможно...» 1
Самодержавие, церковь, официальная печать и различные реакционные политические организации прилагали все усилия к удержанию народа в повиновении. В деле народного образования по-прежнему главную ставку правительство делало на церковно-приходские школы и классические гимназии, но эта ставка в новых условиях оказалась битой. До середины 90-х годов рост церковно-приходских школ опережал земские и городские начальные школы. В годы первой русской революции, а также в десятилетие 1907—1917 гг. наблюдался повсеместный упадок церковно-приходского образования. Многие родители, особенно в городах, забирали своих детей из церковно-приходских школ.
Классические гимназии оказывались все более чуждыми жизненным потребностям. В 1905—1906 гг. забастовки стали повседневным явлением в жизни гимназий, реальных и коммерческих училищ, учительских институтов и других учебных заведений. Учащиеся требовали перемен в школьном режиме, коренной реформы школ.
Сложнее приходилось правительству с высшей школой. Масса студентов была преимущественно демократической и настроена революционно. Студенты выступали нередко вместе
1 «Искра», 1 декабря 1902 г.
727


с рабочими в демонстрациях, принимали участие в забастовках. Дворянская и буржуазная верхушка обеспеченного студенчества была немногочисленной и неавторитетной в студенческой среде. Эта верхушка, чуждая революционности, сплотившаяся в начале века в группу «академистов», протестовала против участия студентов в политической жизни. Но даже «академисты» объявили реакционный университетский устав 1884 г. «ненормальным явлением» и призывали вести «борьбу за академическую свободу, на академической почве, академическими средствами».
Правительство вело настоящую войну со студентами. Студентов сдавали в солдаты. Демократические студенческие организации — землячества, артели, союзы, кружки — запрещались и разгонялись. Царские министры народного просвещения Н. П. Боголепов, Л. А. Кассо, А. Н. Шварц предпринимали «опустошительные набеги» на университеты (да и не только на университеты!). Усилиями реакции был почти совершенно обескровлен старейший университет России — Московский; в 1911 г. из него вынуждено было уйти около 130 профессоров и преподавателей, не угодных правительству. Новороссийский университет в Одессе был доведен до полного упадка; оттуда выжили всех прогрессивно настроенных профессоров, провели в проректоры заведомого черносотенца. В университетских помещениях были размещены городовые. Все это было особенно характерным для 1907—1917 гг. Многие кафедры пустовали. Только в университетах в 1909 г. 113 кафедр оставались незамещенными. Число университетов в России в 1917 г. оставалось почти на том уровне, которого оно достигло к 80-м годам прошлого века. Был открыт только один новый университет в Саратове в 1909 г. Но все усилия правительства не смогли помешать известному росту высшего образования. Число учащихся высших технических, сельскохозяйственных, медицинских учебных заведений значительно возросло в годы революции 1905 — 1907 гг. Открылись Высшие женские курсы в Казани, Киеве, Одессе, Тифлисе. В 1906 г. был открыт Психоневрологический институт в Петербурге, а в 1910 г.— Высшие курсы при биологической лаборатории профессора П. Ф. Лесгафта. В университетах в 1895 г. насчитывалось 14 тыс. студентов, в 1905 г. — 24,5 тыс., в 1907 г. — 35,3 тыс., в 1913 г. — 35,7 тыс. студентов. За три года революционных потрясений (1905—1907) число студентов увеличилось на 10 тыс.
Россия продолжала остро нуждаться в образованных кадрах, просто в грамотных людях. По уровню образования она стояла далеко от первых мест среди буржуазных стран той эпохи. Один учащийся средней школы в России приходился на 564 человека населения страны, тогда как во Франции — при¬
728


мерно на 300 жителей, в Англии — на 202, в Пруссии — на 122, а в США — на 83 человека. Из-за нехватки школ и учителей очень много детей школьного возраста оставались за порогом школы. В 1910 г. отказано было в приеме в начальную школу почти миллиону детей. В проекте речи, написанной для выступления большевистского депутата в IV Государственной думе, Ленин заметил: «Итак, детей в школьном возрасте 22%, а учащихся 4,7%, то есть почти впятеро меньше!! Это значит, что около четырех пятых детей и подростков в России лишено народного образования!!
Такой дикой страны, в которой бы массы народа настолько были ограблены в смысле образования, света и знания,— такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России» Ленин ссылался на официальные данные, согласно которым в России грамотные составляли всего 21 % населения, а за вычетом детей дошкольного возраста, т. е. детей до 9 лет,—27%. Гневное обвинение царскому самодержавию прозвучало на всю Россию в речи, произнесенной 4 июня 1913 г. А. Е. Бадаевым на заседании Государственной думы. Оратору не дали закончить речь. Его лишили слова за выражение: «Не заслуживает ли это правительство, чтобы народ его выгнал?..»
Против правительства и сил реакции выступали в деле просвещения две силы, два направления — пролетарская демократия, представленная прежде всего рабочей марксистской революционной партией, поддерживаемая радикально настроенными мелкобуржуазными слоями, и либеральная буржуазия. При вполне понятной классово различной направленности рабочей и буржуазной демократий конкретные представители их нередко выступали вместе в тех или иных просветительных начинаниях.
Пролетарская партия отчетливо выразила стремления народов России к просвещению и образованию в программных документах РСДРП (б), в статьях Ленина, в ряде выступлений партийной и рабочей печати, с трибуны Таврического дворца. В программе, принятой на II съезде партии в 1903 г., выдвинуты требования о праве населения получать образование на родном языке, праве, обеспечиваемом созданием за счет государства и органов самоуправления необходимых для того школ, об отделении церкви от государства и школы от церкви1  2. Создать школы, свободные от поповщины, бесплатные, связанные с жизнью и производством, дающие массам начала демократического научно обоснованного мировоззрения, с преподаванием на родном языке,— вот чего добивалась пролетарская демократия.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 23, стр. 127.
2 См. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 32, стр. 154, 155.
729


За широкую демократизацию образования выступали также радикально настроенные слои мелкой буржуазии: крестьянские и «крестьянствующие» демократы. Многие из них справедливо видели в просветительно-образовательной программе рабочей демократии и свою программу.
Буржуазные либералы стремились взять руководство всем просвещением и народным образованием в свои руки. Еще с 90-х годов в либеральных кругах выдвигалась идея всеобщею обучения, вносились предложения о разработке новых школьных программ, но все это мыслилось при сохранении самодержавного строя.
Под влиянием революционного подъема в начале XX в. их оппозиционность усилилась. Даже в таком относительно консервативном слое буржуазной интеллигенции, каким была профессура высших учебных заведений, зрело понимание органической враждебности самодержавия духу науки и просвещения. В «Записке о нуждах просвещения» 342 ученых, которую предполагалось огласить 12 января 1905 г. на праздновании 150-летнего юбилея Московского университета, говорилось: «Угрожающее состояние отечественного просвещения не дозволяет нам оставаться безучастными и вынуждает нас заявить наше глубокое убеждение, что академическая свобода несовместима с современным государственным строем России. Для достижения ее недостаточны частичные поправки существующего порядка, а необходимо полное и коренное его преобразование».
Чаяния буржуазной демократии в России отразились в решениях нелегальных учительских съездов периода русской революции (три таких съезда в 1905—1906 гг. состоялись в Финляндии), в постановлениях и деятельности тогда же возникшего Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию. Демократический характер носили и национальные учительские союзы (украинский, литовский, латышский и др.). Буржуазно-демократические устремления то более, то менее отчетливо, но постоянно проявлялись на многочисленных и бурных съездах и совещаниях по вопросам образования в годы между первой и второй буржуазно-демократическими революциями в России, а также при Временном правительстве.
Исторической проверкой на деле красивых фраз либералов явилась политика в области просвещения буржуазного Временного правительства в 1917 г. Буржуазные демократы, в лице своих политических организаций занявшие позиции, открыто враждебные рабочей социалистической демократии, не смогли сделать ничего существенного и полезного для создания подлинно народной школы, для настоящей демократизации просвещения и образования. Ее представители кричали о гибели об¬
730


разования, грозящем одичании народа, полном развале дела просвещения. В действительности гибло дело старого образования. А ростков нового буржуазные публицисты не видели.
Элементы нового, зарождавшегося в России просвещения и образования проявлялись в невиданном росте активности различных общественных слоев при обсуждении вопросов образования, в деятельности добровольных обществ по народному школьному и внешкольному образованию. Образцами таких обществ служили в последние годы прошлого века Московский и Петербургский комитеты грамотности, состоявшие один при Московском обществе сельского хозяйства, другой при Вольном экономическом обществе. Правительство приложило много сил, чтобы помешать работе этих общественно-просветительных институтов, но не сумело полностью подчинить их своему контролю.
Постоянная Педагогическая комиссия по техническому образованию при Русском техническом обществе с отделениями в Москве, Харькове, Одессе, Баку — чисто общественная демократическая организация — стала общенациональным центром и двигателем важнейшего культурно-просветительного дела — профессионально-технического образования. Огромную роль в развитии технической культуры и подготовке технически-ква- лифицированных кадров для промышленности сыграл III Всероссийский съезд по техническому профессиональному образованию в России (1903—1904 гг.). Съезды созывала Педагогическая комиссия. Подготовленный ею же IV съезд был назначен на 1913 г., но собрался только после победы Октября. Съезд дал богатый и ценный материал для работы Главпроф- обра в первые годы Советской власти.
Очень много добровольных образовательных обществ возникало на рубеже прошлого и нашего века, особенно в период первой русской революции и после нее. Уже в 1898 г. таких обществ числилось в России 135, в них состояло 8480 человек. Многие из таких местных обществ — в Ярославле, Томске, Харькове и других городах — становились крупными культурными центрами. Гонимые, запрещаемые добровольные общества во множестве возродились в годы первой революции. Существовавшие прежде и вновь созданные общества вошли в Лигу образования; ее возглавляли прогрессивные деятели просвещения Г. А. Фальборк и В. И. Чарнолуский. От имени Лиги образования было торжественно провозглашено открытие небывалого в России культурного учреждения — Педагоги ческой академии. Большую роль в борьбе за демократизацию просвещения в России в эпоху первой русской революции сыграло Московское педагогическое общество при Московском университете. Во главе этого общества стояли выдающиеся
731


Народный университет им. А. Л. Шанявского
ученые и публицисты, деятели революционного движения И. И. Скворцов-Степанов, М. Н. Покровский.
Быстро развивалась педагогическая периодика. Рос тираж педагогических журналов: «Русская школа», «Вестник воспитания», «Русский народный учитель», «Воспитание и обучение», «Техническое образование». Лучший педагогический журнал — «Вестник воспитания»—выступал за народное образование на основах научной педагогики, в духе демократизма и свободного развития личности. Талантливые педагоги И. Ф. Лесгафт, П. Ф. Каптерев, В. П. Вахтеров дали ценные труды по физическому воспитанию, педагогике, психологии и методике.
Организационные центры новой, прогрессивной системы народного образования зарождались в Европейской части России, в Сибири, на Украине и на Кавказе. Это были зримые, важные демократические элементы культуры; для их свободного развития и движения к социалистической культуре необходима была победа социалистической революции.
Только социалистическая революция могла обеспечить образование массам трудящегося населения. Но еще в условиях империализма возникали в России совершенно новые формы просвещения рабочих. Со времени первой русской революции значительное распространение получили народные университеты
732


Преподаватели и слушатели Пречистенских рабочих курсов
и рабочие просветительные общества. В Петербурге и Москве, а затем и во многих других городах часто по инициативе самих рабочих открывались общества народных университетов. В 1906 г. народные университеты открылись в большинстве губернских и даже в некоторых уездных городах. Основателем Общества народных университетов в Петербурге был выдающийся психолог и криминалист Д. А. Дриль. Председателем Московского общества был профессор медицины В. Д. Шер- винский.
Передовые ученые и педагоги безвозмездно выступали в народных университетах в качестве лекторов. Слушателями были мастеровые, рабочие, ремесленники, железнодорожники, торговые служащие; первое время — одни мужчины, затем, главным образом со времени 1904—1906 гг., появлялись кое-где и группы слушательниц. Рабочие организации и профсоюзы старались в таких обществах противопоставить преобладавшему в них влиянию буржуазно-просветительской идеологии свои революционные, пролетарские принципы.
Наиболее сильным из русских народных университетов оказался университет имени Шанявского в Москве, открытый в 1908 г. У входа в него золотыми буквами были начертаны слова завещателя — известного общественного деятеля А. Л. Ша- пявского, давшего средства для постройки университетского
733


здания: «Наука — источник добра и силы». В университете было три отделения (факультета): 1) общественно-юридических наук, 2)историко-философское и 3) естественно-историческое. В первый же год обучения в университете состояло 975 слушателей.
Рабочие просветительные общества и обычно тесно с ними связанные рабочие курсы также были важными элементами демократической культуры. К 1908 г. только в Петербурге насчитывалось 13 таких обществ.
В 1901 г. начали действовать Харьковские курсы для рабочих; своим учреждением они обязаны почину местных заводских рабочих и демократических интеллигентов. Председателем совета курсов был избран крупный ученый, географ и ботаник профессор А. Н. Краснов; слушателями были главным образом рабочие. С 1906 г. появились слушательницы, их пришло сразу около 200 человек. Занятия проводились по воскресеньям и в будни по вечерам. Преподавателей поражала колоссальная энергия слушателей курсов, их целеустремленная воля к знаниям.
Всероссийскую известность получили Пречистенские рабочие курсы в Москве; они выросли из скромных «вечерних классов для рабочих», открытых в 1897 г. С апреля 1917 г. по решению общего собрания слушателей и преподавателей курсы стали именоваться Пречистенскими рабочими социалистическими курсами; в 1921 г. они были преобразованы в первый советский рабочий факультет (рабфак). Число слушателей на курсах доходило до 1500, преподавателей — до 200. Среди них мы встречаем крупных ученых: И. М. Сеченова, М. Н. Шатернико- ва, А. Н. Реформатского. Преподавали на курсах люди, имена которых через несколько десятилетий прочно и заслуженно , вошли в историю советской науки и культуры: В. П. Волгин, В. И. Пичета, В. П. Потемкин, H. Н. Полянский, М. Н. Кова- ленский, В. Н. Бочкарев.
Московских рабочих знакомили на курсах с искусством скульптор А. С. Голубкина, артист и режиссер Е. Б. Вахтангов, певец Л. В. Собинов.
Большевики уделяли большое внимание курсам. И. И. Скворцов-Степанов, P. С. Землячка, В. Л. Шанцер («Марат»), В. М. Фриче вели среди слушателей легальную и нелегальную работу. Из слушателей курсов вышли многие советские деятели культуры: историк А. В. Шестаков, художник Г. Г. Ряжский, артист Н. П. Телетпев, писатель С. Д. Фомин.
Подобными же, хотя и менее крупными культурными очагами рабочей демократии, были курсы в других рабочих районах Москвы: Бутырские, Дорогомиловские, Пресненские, при фабриках Таля, Цпнделя.
734


Зимой 1904/05 г. в Москве зародилась Народная консерватория. В ее организационный комитет входили композиторы и музыкальные деятели: А. Т. Гречанинов, С. И. Танеев,
А. Д. Кастальский, Е. Э. Линева. Свыше 600 человек из «простого люда» занимались в хоровом классе, несколько десятков человек учились сольному пению, игре на скрипке, виолончели, гармонии.
В таких просветительных начинаниях участвовали представители пролетарской демократии, связанной с революционной и социалистической идеологией. Социальный оптимизм, бодрость, упорство в преодолении трудностей были им органически присущи. «Трудно и даже невозможно жить без знаний»,— отвечало большинство слушателей Харьковских рабочих курсов на вопрос анкетного листка: «Что вас побудило поступить на курсы?»
Зарождались элементы нового просвещения и образования, действительно народного, чуждого всяческой религиозности, кровно связанного с революционной демократией, с делом борьбы за социалистическую революцию. Передача знаний народу, популяризация завоеваний культуры, открытие сокровищ науки и техники для широчайших масс населения, для рабочих и крестьян — все это рассматривалось передовыми людьми России как важнейшее, неотложное дело.
Книга и печать Книга и периодическая печать начали иг¬
рать чрезвычайно важную роль в общественно-культурной и политической жизни России эпохи империализма. Возрастало отечественное производство бумаги, все больше литературы поступало в Россию из-за рубежа, намного увеличилось число типографий, лито- и цинкографий. Производство книг, журналов и газет, книгоиздательское и переплетное дело становились серьезными промышленно-предпринимательскими занятиями.
Книжное дело и печать развивались в то время в России в системе крупного капиталистического хозяйства. В лице А. С. Суворина и И. Д. Сытина появились едва ли не первые русские издатели-миллионеры, нажившие баснословные капиталы на книжном деле. Купцы, аристократы, фабриканты-миллионеры, люди, державшиеся и консервативных, и либеральных, и демократических взглядов, вкладывали капиталы в книгоиздательства («Скорпион» Рябушинского, «Донская речь» Парамонова) и в издания дорогих художественно-литературных журналов («Мир искусства», «Золотое руно» и др.). В деятельности первого в России объединения предпринимателей в области книжного дела, каким было Российское общество кни- гопродавцов и издателей, выразительно наметились тенденции
735


к монополистическим приемам хозяйствований на российском книжном рынке.
Книжный, журнальный и газетный поток ширился с каждым годом. В 1913 г. в России выпущено было только на русском языке 106 765 138 экземпляров книг стоимостью свыше 40 млн. руб., 874 газеты, 1263 журнала. В 1914 г. Россия (впервые в ее истории) участвовала в знаменитой Международной выставке графики и печатного дела в Лейпциге; многие издания лучших книжных фирм России получили награды.
Помимо легальных изданий, в стране действовало немало подпольных типографий и распространялось множество нелегальных книг, газет, брошюр, листовок. Часть их печаталась на русском языке за границей, а потом конспиративно доставлялась российским читателям. Нелегальная революционная литература, прежде всего литература революционной рабочей демократии, имела насущно важное значение для идейно-политического просвещения масс.
Главнейшими центрами книжного дела в России по-прежнему оставались Петербург и Москва. В них были сосредоточены самые крупные книгоиздательства, выпускавшие в совокупности не менее 1 2/з всей книжной продукции России. Здесь же находились фирмы двух русских книжных королей: А. С. Суворина в Петербурге и И. Д. Сытина в Москве. В деятельности их ясно проступали две глубоко отличные тенденции: у первого — консервативно-охранительная, у второго — буржуазно-демократическая, просветительская.
Суворин рвался к наживе, стремился к влиянию в «высшем обществе»; начав с бедняка, либерала и даже демократа, он окончил свой путь в 1912 г. как «миллионер, самодовольный и бесстыдный хвалитель буржуазии, пресмыкающийся перед всяким поворотом политики власть имущих» !. Одна из самых крупных в России газет — «Новое время» Суворина, приносившая ему огромные доходы, вошла в общественное сознание под постыдным именем «Чего изволите?» Она была образцом продажных газет в России. «Нововременство» стало выражением, идентичным понятиям: отступничество, ренегатство, подхалимство. «„Новое время“ Суворина — образец бойкой торговли „на вынос и распивочно“. Здесь торгуют всем, начиная от политических убеждений и кончая порнографическими объявлениями» 2,— так оценивал Ленин газету Суворина.
Сытин вышел из крестьян Костромской губернии; начал со службы мальчиком в книжной лавке, потом обзавелся небольшой литографией и разбогател на издании лубочных картинок.
1 См. В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 43.
2 Там же, стр. 44.
736


От картинок он перешел к дешевым книгам и стал главой крупнейшего издательства дешевых и хороших книг для самых широких читательских масс России. Книга, всем своим характером рассчитанная на народ, прославила имя Сытина. Празднование 50-летия его книгоиздательства в 1916 г. стало национально-культурным торжеством. Он «приблизил к народу настоящую книгу»,—писал тогда о Сытине известный педагог и автор детских книг Н. Тулупов К Сытин дал России самые дешевые издания собраний сочинений Пушкина, Гоголя, Толстого, Чехова и других классиков нашей литературы, издал популярные Народную, Детскую и Военную энциклопедии.
Книгоиздательства братьев Гранат, Брокгауза и Ефрона специализировались на словарях, энциклопедиях, на издании классиков мировой литературы или многотомных обобщающих коллективных научных трудов. Издатель Девриен выпускал прекрасно оформленные капитальные сочинения по география, естествознанию, сельскому хозяйству. Издательство московского фабриканта и финансиста Сабашникова завоевало популярность сериями книг по истории и литературе. Фирма Риккера снабжала читателей высококачественно отпечатанными и хорошо подобранными книгами по медицине, математике, физике, химии; несколько медицинских, общих и отраслевых журналов в течение десятков лет выпускались этим же издателем. Товарищество «Знание», книгоиздательство педагога-демократа К. П. Пятницкого, долгое время идейно направляемое М. Горьким, ориентировалось на демократического, передового читателя; оно старалось поддержать молодых писателей-реалистов: Куприна, Серафимовича, Скитальца, Г арина-Михайловского, Бунина, Шмелева. 40 книг литературно-художественных сборников «Знания», выпущенных с 1904 по 1913 г., содержали все лучшее, что написали русские писатели-реалисты за это время. Расцвет книгоиздательской деятельности «Знания» был связан с эпохой первой революции.
Революция 1905—1907 гг. вызвала к жизни массовую политическую и общественно-просветительную литературу в России. Общедоступные политические брошюры, небольшие по объему сочинения К. Маркса и Ф. Энгельса, Ф. Лассаля, А. Бебеля, С. и Б. Вебб, П. Лафарга, А. Герцена стали издаваться массовым тиражом вновь возникшими издательствами «Труд» и «Колокол» в Москве, «Молот» — в Петербурге, «Донская речь» — в Ростове-на-Дону, «Вперед» и «Буревестник» — в Одессе и многими другими. Молниеносно расходилась такая литература. Характеризуя эту эпоху, Ленин писал: «Миллионы дешевых изданий на политические темы читались народом, массой, толпой, „низами41
1 «Полвека для книги». Сборник. М., 1916, стр. 102.
47 История СССР, т, VI
737


так жадно, как никогда еще дотоле не читали в России... Купцы бросали торговать овсом и начинали более выгодную торговлю — демократической дешевой брошюрой. Демократическая книжка стала базарным продуктом» К
В то же время значительно больше стало издаваться журналов и особенно газет; во много раз выросли их тиражи. «Толстые» ежемесячные журналы были потеснены такими конкурентами, как газета и еженедельный иллюстрированный журнал. В широких читательских кругах, главным образом буржуазных и мелкобуржуазных, исключительную известность приобрел еженедельный журнал «Нива» (издатель А. Ф. Маркс). В качестве приложений к нему были изданы собрания сочинений многих русских писателей.
В годы нового подъема революционного движения и начавшейся первой мировой войны резко возрос общественный интерес к газетам. Их расхватывали, выпрашивали, передавали из рук в руки. В середине 90-х годов в России выпускалось на русском языке 105 ежедневных газет (из них в Москве и Петербурге— 28). После 1905 г. картина стала иной: всех зарегистрированных периодических изданий, выходивших в России, было в 1908 г. 2028, в 1912 г. — 2787, из них 1131 название (40% всех изданий) приходилось на долю газет. Из этого числа газет на русском языке выходило 827. К этому времени издавались в России еще газеты на 24 языках (среди них 62 газеты — на польском, 39 — на немецком, 32 — на латышском, 26 — на эстонском, 23 — на древнееврейском, 20 — «на татарских наречиях», 16 — на грузинском, 12 — на армянском, 5 — на литовском, 5 — на еврейском)1  2.
По общественно-политической направленности большая часть русских журналов и газет той эпохи была либерально-буржуазной. Наиболее популярными были «толстые журналы» — петербургский «Вестник Европы» (старейший и, можно сказать, классический по благопристойной бесцветности буржуазный журнал) и московская «Русская мысль» (кадетская по духу), возглавляемая П. Б. Струве. Либерально-народническим органом было«Русское богатство». Интересам либеральной буржуазии «верой и правдой» служили «Русские ведомости», «Речь», «Биржевые ведомости», «Русское слово».
Из официозно-охранительных, монархических, а после 1905 г. п прямо черносотенных газет и журналов были: «Россия»,
«Гражданин», «Киев», «Русское знамя», «Земщина». По своей политической направленности к этой же группе изданий при¬
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 83.
2 «Международная выставка печатного дела и графики в Лейпциге 1914 г. Каталог Русского отдела». СПб., 1914, стр. 208, 209.
738


надлежали «Церковность», «Московские церковные ведомости», «Русская земля». Лидером всех таких органов были по- прежнему «Московские ведомости». Сколько-либо значительным распространением и влиянием реакционно-монархическая и церковно-религиозная печать не пользовалась. Очень близкими к ней по роли, которую они играли в общественно-культурной жизни, были журналы и газеты низкопробного бульварного типа, рассчитанные на мелкобуржуазного читателя —обывателя.
В трудных условиях крепла и развивалась демократическая печать. На рубеже XIX и XX вв. революционно-марксистские издания печатались, как правило, за границей. Легальная партийная печать в России, печать двух направлений — большевистского и меньшевистского — появилась на наивысшем гребне революционной волны 1905—1907 гг.
Любимыми среди рабочих читателей в 1907—1917 гг. были большевистские газеты «Звезда» и «Правда» (с 1912 г.), общественно-политический и литературный журнал марксистского направления «Просвещение», теоретический марксистский журнал «Мысль». Вокруг таких периодических изданий, в их редакциях, выросли я сформировались замечательные представители марксистской публицистики и литературы революционной русской рабочей демократии: В. В. Боровский, М. С. Ольминский, А. В. Луначарский, H. Н. Батурин, В. Д. Бонч-Бруевич, М. Н. Покровский, А. Е. Бадаев.
Общепризнанным главой марксистских публицистов и литераторов был В. И. Ленин.
Довольно значительным распространением в те годы пользовались и некоторые социал-демократические издания меньшевистского направления. Главными публицистами в них обычно выступали Г. В. Плеханов, А. Н. Потресов, Ю. О. Мартов.
Большую популярность в годы первой русской революции получили боевые сатирические журналы демократического направления, лучшие из которых («Пулемет», «Зритель», «Сигнал», «Жупел», «Свобода») имели остро злободневное политическое содержание; они метко били по самодержавию и силам реакции.
Пролетарскую печать рабочие не только читали, но и создавали. Социал-демократические издания, особенно большевистские, имели многочисленных корреспондентов из числа фабричных и заводских рабочих. Даже у меньшевистского «Луча» были рабочие сотрудники. Один из кадетских публицистов А. С. Изгоев, несколько упрощая картину состояния рабочей печати и неправомерно ставя в один ряд большевистскую «Правду» и меньшевистский «Луч», писал летом 1913 г.: «„Луч“ и „Правда“ сильны не тем, что пишут о рабочих и для рабочих, а тем, что в них рабочие пишут о себе самих. Никакая другая пар¬
47*
739


тин не могла этого добиться, ни из правых, ни из левых... Одни только социал-демократы покамест смогли перешагнуть через эту стену. В этом их сила, в этом их историческое значение и — заслуга...» 1
Что и говорить: верно, очень верно подмечено, в чем была сила и правда рабочей печати!
2
Наука и ее главные направления
Революция и связанный с нею необыкновенный, всеобщий рост интереса к политике, а также многократное увеличение взаимосвязей и форм общений в эпоху империализма — таковы факторы, воздействие которых выразительно сказывалось в научной жизни, в научно-технических и общественно-идейных течениях и направлениях. Особенно проявились они в крайнем обострении идейно-теоретических споров, в страстности идейной борьбы. Научная жизнь страны стала менее «кабинетной», более «общественной»; деятели науки чаще стали выступать в печати и на собраниях. Более активным стало участие русских ученых в международной научной жизни; десятки крупнейших международных научных встреч состоялось в России.
Властное вторжение общественных, политических начал в область науки едва ли не ярче всего было видно в демократизации науки. Среди ученых крепло стремление пойти к народу, стать повседневно нужными, полезными и понятными всем людям; сблизить науку и демократию, популяризировать научные достижения более всего старались ученые, придерживавшиеся материалистического мировоззрения.
Величайшим научным деятелем был Ленин. Он приложил в этом отношении максимум усилий и добился замечательных результатов. Ленин вооружил наукой пролетарскую демократию России, сделал науку постижимой для крестьян и рабочих. Он колоссально содействовал популяризации научных знаний, научно-политическому воспитанию и образованию народных масс.
В условиях того времени популяризация научных знаний была одной из главных форм борьбы за демократизацию культуры. Огромное распространение получила научно-популярная литература. Образцы ее дали тогда великие русские исследователи: в области естествознания и техники — Д. И. Менделеев, К. А. Тимирязев, И. М. Сеченов, А. Н. Бекетов, А. Г. Столетов; в области обществоведения — В. И. Ленин, Г. В. Плеханов.
1 А. С. Изгоев. Рабочий класс и социал-демократия.— «Русская мысль», 1913, кн. 6, стр. 126.
740


Благородному труду пропаганды научных знаний посвятили себя такие мастера популяризации науки, как В. В. Лункевич (давший не менее 50 выпусков небольших книг по естествознанию и биологии), Д. Н. Кайгородов (автор популярнейших «Бюллетеней жизни петербургской природы» и «Бесед о русском лесе»), Н. А. Рубакин (работы по книговедению), H. Н. Аменицкий («Научно-забавная библиотека для семьи и школы»), Е. И. Игнатьев (широко популярная математическая книга «В царстве смекалки»), Я. И. Перельман («Занимательная физика», изданная впервые в 1913 г. и получившая мировую известность).
Умные и талантливые популяризаторы активно содействовали прогрессу науки; научные открытия становились нередко фактами общественно-культурной жизни благодаря их усилиям. К. Э. Циолковский свидетельствует: «Широким кругам читателей идеи мои стали известны лишь с того времени, когда за пропаганду их принялся автор „Занимательной физики“ Я. И. Перельман, выпустивший в 1915 г. свою популярную книгу „Межпланетные путешествия“» 1. Великолепным образцом научной пропаганды марксизма была статья о Марксе, написанная Лениным для энциклопедического словаря братьев Гранат (1914 г.).
Популяризации научных знаний служили сравнительно широко распространенные недорогие журналы: «Вокруг света», «Природа и люди», «Природа», «Научное обозрение», «Научное слово», «Популярный техник».
Новые научные общества ставили на видное место задачи популяризации знаний и поисков приложения научных открытий в производстве. Таковы были Общество содействия успехам опытных наук и их практических применений, Московское педагогическое общество, Общество содействия физическому развитию учащейся молодежи, Академический союз профессоров и преподавателей.
Наиболее представительными форумами ученых России были в то время всероссийские съезды естествоиспытателей и врачей. На таких съездах, особенно на последнем, XII, в Москве (1909—1910 гг.) встречались сотни ученых разных поколений и специальностей, работавших главным образом в области естествознания. Съезды насчитывали от 14 до 24 секций. Постоянно действующими секциями на них были секции статистики, географии, этнографии и антропологии; ставились доклады и сообщения по археологии и истории. На заседаниях XII съезда И. П. Павлов докладывал о своих работах по изучению высшей нервной деятельности, Н. А. Умов — о теории относительности, П. Н. Лебедев — о давлении света, К. Д. Глинка — о новейших
1 	Цит. по кн.: Л. Разгон. Волшебство популяризатора. М., 1962, стр. 41.
741


почвенных исследованиях в Азиатской части России. Рядом с маститыми учеными выступала научная молодежь. Всего участвовало в трудах и заседаниях съезда около 6 тыс. человек.
Пироговские съезды врачей по-прежнему регулярно созывались Обществом русских врачей в память Н. И. Пирогова. Душой пироговских съездов был великий русский хирург Н. В. Склифосовский. Институт усовершенствования врачей, созданный и в течение семи лет возглавляемый этим ученым, стал на рубеже прошлого и нашего веков как бы постоянно действующим научно-квалификационным съездом медицинских кадров России.
Большое место в научной жизни страны занимали съезды геологические, сельскохозяйственные, инженеров путей сообщения, деятелей по техническому профессиональному образованию, юридические, археологические.
Стремление к общественному объединению научных сил сказалось в возникновении многих добровольных групп ученых. Выдающийся физик П. Н. Лебедев настойчиво развивал мысль о создании научных исследовательских коллективов, в которые входили бы ученые разных специальностей. Лебедев стоял во главе одного из них. Протестуя против похода реакции на высшую школу, Лебедев в 1911 г. демонстративно подал в отставку и ушел из Московского университета. Тогда на собранные по частной подписке средства началось строительство по плану самого Лебедева специального физического института в Москве; здание института, оконченное в 1916 г. (уже после смерти Лебедева), органически вошло в ныне существующий архитектурный комплекс Физического института Академии наук СССР.
На общественных началах успешно развивалось молодое почвоведение, в котором главную роль играли комиссии при Вольном экономическом обществе в Петербурге (с 1888 г.) и при Московском обществе сельского хозяйства (с 1895 г.), а затем почвенные комитеты (с 1910 г.) в Москве. Мировое почвоведение складывалось и развивалось на основе успехов русской почвоведческой науки; в международную почвоведческую терминологию вошли многие русские слова и понятия. Имя великого естествоиспытателя, создателя почвоведения как науки В. В. Докучаева получило в нашем веке громкую и заслуженную известность среди ученых всего мира.
Инициатива В. И. Вернадского вызвала к жизни в начале первой мировой войны научное учреждение по выявлению и разработке природных богатств России — Комиссию по изучению естественных производительных сил страны (КЕПС). Эта комиссия плодотворно работала многие годы. Прямым преемником ее является ныне действующий Совет по изучению производительных сил СССР.
742


Группа профессоров, ушедших из Московского университета в связи с реакционной политикой министра просвещения. 1911 г.
Сильно расширились международные связи русской науки. Президентом Международной сейсмологической ассоциации был избран создатель сейсмологии Б. Б. Голицын (1911 г.). Едва ли не самую важную роль в Международном союзе для исследования Солнца, организованном в 1905 г., играл астроном А. А. Белопольский. На Международном конгрессе физиков в 1900 г. П. Н. Лебедев вызвал сенсацию сообщением об установлении им опытным путем давления света.
С отдельными лекциями и целыми курсами лекций выступали за рубежом десятки русских ученых: П. Н. Лебедев, И. И. Мечников, К. А. Тимирязев и многие другие.
Признание международной общественностью успехов российской науки выразилось в присуждении русским ученым Нобелевских премий. Такие премии были вручены И. П. Павлову за его труды по изучению процессов пищеварения (1904 г.) и И. И. Мечникову — за исследование проблем иммунологии и инфекционных заболеваний (1908 г.).
Классовые противоречия в России эпохи Общественные науки империализма были крайне обостренными. Политические вопросы прямо-таки вторгались в общественные науки: экономические, юридические, исторические, филологические. Эти науки представляли в первую очередь почтенные профессора, принадлежавшие по своему положению к верхуш¬
743


ке буржуазной интеллигенции. Они заботливо рядились в одежды внепартийности, надклассовости, но политическая тенденциозность идеологов буржуазии прослеживалась совершенно отчетливо.
Буржуазной идеологии противостояла, в лице русского революционного марксизма, теория, способная дать действительно научное понимание проблем общественных наук. Идеология борющегося пролетариата, социально-политические интересы крестьянства оказывали заметное воздействие на буржуазную интеллигенцию в целом и на многих представителей общественных наук.
Важное значение в исследовании конкретных политико- и историко-экономических проблем имели в конце XIX — начале XX в. труды легального марксиста М. И. Туган-Барановского, особенно его богатая фактами и не раз переиздававшаяся книга «Русская фабрика в прошлом и настоящем» (1898 г.), и историка народного хозяйства П. И. Лященко, прежде всего его книга «Очерки аграрной эволюции России» (1908 г.). Историки Е. В. Тарле, Р. Ю. Виппер, П. Г. Виноградов и Д. М. Петрушев- ский дали ценные исследования по социально-экономической истории Англии, Франции, Германии и по другим проблемам средневековой и новейшей истории Западной Европы. Некоторые из этих авторов своими трудами внесли много новых идей в развитие западноевропейской историографии. Историки С. А. Жебелев, Б. А. Тураев и В. В. Бартольд исследовали крупные проблемы востоковедения, античного мира. Богатейшие материалы для изучения народов Востока дали научные экспедиции в Тибет, Китай, на Дальний Восток П. К. Козлова, Г. Е. Грум-Гржимайло и В. К. Арсеньева.
Труды этнографов и географов Д. Н. Анучина, В. Г. Богораза (Тана) и Л. Я. Штернберга внесли живую демократическую струю в русскую этнографию. Многочисленными раскопками, давшими богатые материалы, и обобщающими научными трудами В. А. Городцов положил начало научной археологии в России.
Ценные конкретные исследования по русской истории оставили С. Ф. Платонов (прежде всего его широко известные «Очерки по истории Смуты в Московское i государстве XVI— XVII вв.», 1899 г.), А. Е. Пресняков («Образование Великорусского государства», 1915 г.). Большие и плодотворные для развития русской историографии проблемы истории России были поставлены в трудах Н. П. Павлова-Силььанского (в первую очередь «Феодализм в древней Руси», 1907 г., «Феодализм в удельной Руси», 1910 г.). Много потрудился для прочного укоренения в русской историографии интереса к социально-экономической истории Н. А. Рожков. Большое значение имели такие
744


его исследования, как «Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в.» (1899 г.), «Город и деревня в русской истории» (1902г.), «Происхождение самодержавия в России» (1906 г.). Эти работы были написаны в годы близости автора к марксизму. Искренний демократизм пронизывал труды В. И. Семевского, либеральнонароднического историка, пристально изучавшего судьбы крестьянства и историю революционного движения в России. Получила свое развитие в русской исторической науке и марксистская мысль. Наиболее видной в этом отношении была смелая попытка М. Н. Покровского, историка-болыневика, дать общее истолкование всей истории России в духе марксизма («Русская история с древнейших времен», 1907—1910 гг.). С тех же позиций были написаны многочисленные работы М. Н. Покровского в научно-популярном издании «История России XIX в.» (1909 г.). Блестящий стилист, в литературно-художественном отношении достойный ученик такого мастера, как В. О. Ключевский, Покровский писал просто, остроумно, красочно и выразительно. Его работы имели важнейшее значение в критике и преодолении традиционных буржуазно-дворянских концепций истории России. Правда, в трудах Покровского сильно сказывался так называемый экономический материализм. Позднее он припоминал: «Кто прошел через легальный марксизм, тот обычно долго носил на себе след такой установки, известный пережиток, болезненный пережиток этого недиалектического, хотя и материалистического объяснения [исторического процесса]» К
Заметно проявлялось влияние марксизма в научном творчестве историков литературы и искусства Е. А. Соловьева-Андре- евича, В. М. Фриче, П. С. Когана. Книги Соловьева-Андрееви- ча («Очерки по истории русской литературы XIX в.», 1903 г., «Опыт философии русской литературы», 1905 г.) вызывали острейшие споры историков литературы и критиков. Автор стремился подходить к разбору произведений, идей и образов писателей с классовой точки зрения. В литературном процессе он видел особую форму общественной борьбы. Об «Опыте философии русской литературы» М. Горький писал в конце 1904 г.: «Это положительно хорошая вещь, истинно демократическая, это первая попытка дерзкой мысли пролетария осветить рост идеи свободы в России». Работа Соловьева-Андреевича казалась Горькому вехой «на пути развития демократической мысли»1  2. Книги Фриче и Когана содействовали развитию в России марксистской истории западноевропейской и русской литературы,
1 М. Н. Покровский. Историческая наука и борьба классов, вып. II. М.—Л., 1933, стр. 268.
2 М. Горъкий. Собрание сочинений в 30 томах, т. 28. М., 1954, стр. 320*
745


театра, отчасти живописи. В годы реакции и видимого торжества идеалистической критики Д. С. Мережковского и Ю. И. Айхен- вальда Коган решительно боролся против их концепций.
В распространении демократического просвещения и пропаганды научной литературы, особенно среди рабочих, большую роль сыграл писатель и библиограф Н. А. Рубакин. Его библиографическо-статистические труды «Среди книг» (1906 г.) и «Россия в цифрах» (1912 г.) высоко ценил Ленин. Демократическими устремлениями были проникнуты труды молодых правоведов М. Н. Гернета и H. Н. Полянского.
После поражения первой революции воинствующий идеализм, эклектизм и эмпиризм стали широко проявляться в общественных науках. Идеологи буржуазного либерализма принялись на все лады «уничтожать» марксизм. Воинствующий идеализм, обычно в единстве и содружестве с поповщиной, был взят на вооружение многими видными представителями общественных наук в 1907—1917 гг. В философии установился подлинный культ уже тогда покойного Вл. Соловьева (умер в 1900 г.), самого крупного представителя идеалистической философии в России в конце XIX в., философские построения которого развивались им в органическом единстве с религиозными убеждениями. В шумной популярности мог потягаться с Соловьевым в то время только разве нововременский философ-публицист В. В. Розанов, впрочем более известный своими циничными парадоксами, разными вывертами по части «религии пола» и другими подобными «открытиями». Философские построения Ницше, Бергсона, Джемса, Маха и Авенариуса, новые книги неокантианцев, риккертианцев и гуссерлианцев были в большом ходу. Ширился мутный поток разочарований в возможности научного познания общества и природы, отказа от материализма, неверия в силы науки и культуры, страха перед демократией и революцией. Этот поток грозил стать всепоглощающим в буржуазной идеологии последнего десятилетия истории царской России. На смену «деликатным», почтительным к К. Марксу (по крайней мере на словах) ревизионистам конца 90-х гг., сравнительно «скромнотихим» идеалистам и «религиозно ищущим» пришли прямолинейные веховцы.
Нашумевший сборник «Вехи» (1909 г.) сразу же завоевал, по меткому замечанию Плеханова, большой и громкий «успех скандала» ]. Даже кое-кто из более «политичных» кадетов во главе с историком П. Н. Милюковым сочли уместным заявить о некотором своем несогласии с «Вехами».
1 Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. 3. М., 1957, стр. 326.
746


Буржуазные ученые в области общественных наук, отчаявшиеся в возможности научно разбирать настоящее, все чаще выступали с чисто эмпирическими работами. Еще с 90-х годов историк Н. И. Кареев старательно «уничтожал» исторический материализм; к нему присоединились А. С. Лаппо-Данилевский с «Методологией истории» (1910—1913 гг.), P. К). Виппер с «Очерками теории исторического познания» (1911 г.),
Д. М. Петрушевский.
Продолжала успешно развиваться марксистская наука, укреплялся марксистский метод в обществоведении, метод, с которым шел к будущей победе пролетариат России.
В «Заметках публициста», опубликованных в 1910 г., Ленин писал: «Мы знаем теперь только одну пролетарскую науку — марксизм» \
Целым этапом в истории философии явилась книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (1909 г.). В ней он выступил против философского ревизионизма, которому после поражения первой русской революции, к сожалению, отдавали дань даже некоторые мыслители, «ходгшшие в марксистах» (достаточно припомнить хотя бы только философские сочинения А. А. Богданова, В. А. Базарова, С. А. Суворова и некоторые сочинения А. В. Луначарского).
В многочисленных работах Ленина, касавшихся прошлого, настоящего и будущего России, освещавших генезис, движущие силы и перспективы русской революции, представала перед читателями марксистско-ленинская концепция всего исторического процесса развития нашего Отечества.
Ленинская книга «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916 г.) стала основополагающим трудом в развитии мировой марксистской социально-экономической науки и теоретической политэкономии.
Статьи Ленина о Л. Н. Толстом, многочисленные, краткие, но емкие по содержанию суждения о Некрасове, Салтыкове-Щедрине, Герцене, Тургеневе, Чернышевском, Г. Успенском, Короленко, Вересаеве, Горьком, дружеская переписка Ленина с Горьким, наконец, великолепная по барельефной выпуклости публицистического языка и идеальной четкости воплощения марксистского коммунистического мировоззрения статья Ленина «Партийная организация и партийная литература» (1905 г.) послужили тогда и служат поныне становлению и развитию марксистского литературоведения, боевой партийной художественной критики и научной истории русской литературы.
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 250.
747


Естествознание и техника
В обогащении и укреплении научной методологии в общественных науках в России той эпохи велика была роль работ Г. В. Плеханова, А. В. Луначарского, В. В. Воровского, М. С. Ольминского. Философия, эстетика, история искусства, литературы, русской общественной мысли были существенно обогащены трудами отечественных марксистов.
Для эпохи империализма характерными были разнообразные проявления «новейшей революции в естествознании», революции, философско-теоретическую и методологическую сущность которой анализировал Ленин на страницах книги «Материализм и эмпириокритицизм». В свете новых открытий, прежде всего в области физики, многим философам стало казаться, что «материя исчезла», что движение мыслимо без материи.
В. И. Ленин писал Горькому в феврале 1913 г.: «И как раз куча виднейших современных физиков по случаю „чудес“ радия, электронов и т. п. протаскивает боженьку — и самого грубого и самого тонкого, в виде философского идеализма» \ Заговорили о кризисе физики и всего естествознания, о невозможности с помощью материалистических представлений научно объяснить новые факты. Наметилось определенное возрождение философского идеализма в естествознании. Извечная борьба материализма и идеализма вспыхнула с новой силой.
Оживлению философского идеализма в естественных науках частично содействовали и некоторые теоретические построения отдельных крупных представителей русской науки, в целом придерживавшихся позитивистских взглядов, как, например, В. И. Вернадского (определявшего свое общенаучное мировоззрение как «философский скепсис»), Н. А. Умова (стремившегося «к созданию цельного механического воззрения на явления природы»), математиков Н. В. Бугаева (с его метафизической «математической философией», которую он именовал «аритмологией») и П. А. Некрасова (в его поздних работах). Однако подавляющее большинство естествоиспытателей Россия и в эпоху империализма держалось материалистического миропонимания. Материалистический дух характеризует труды Д. И. Менделеева, И. П. Павлова, И. М. Сеченова и И. И. Мечникова, К. А. Тимирязева и И. В. Мичурина, П. Н. Лебедева, H. Е. Жуковского, К. Э. Циолковского и А. С. Попова. Их новые идеи и великие открытия содействовали революции в естествознании.
Пламенные статьи Тимирязева показывали единство интересов развития науки и демократии. Ядовито высмеивал он носителей реакционно-идеалистических взглядов в биологических
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 161.
748


науках, сторонников слияния науки и религии. В условиях временного торжества реакции и различных проявлений философского идеализма в естествознании, в годы распространения неокантианства, агностицизма и пессимизма Тимирязев ратовал против индивидуалистических и нередко человеконенавистнических взглядов Шопенгауэра и Ницше, которые многим тогда и в России дурманили головы.
Пропаганде воинствующего материализма был посвящен последний крупный труд Сеченова «Элементы мысли» (1903 г.). Продолжатель сеченовских научных традиций, Павлов увидел именно в этом труде Сеченова доказательство приближения важного этапа человеческой мысли, «когда физиологическое и психологическое, объективное и субъективное действительно сольются, когда фактически разрешится или отпадет естественным путем мучительное противоречие или противопоставление моего сознания моему телу» К Три проблемы интересовали Павлова: физиология кровообращения, физиология пищеварения и физиология мозга. Систематическая разработка их позволила обосновать научно-материалистическое объяснение высшей нервной деятельности, создать учение об условных рефлексах. Психическая жизнь человека получила впервые в истории человечества научно-материалистическое, на опытах основанное объяснение.
Революционная идея Мичурина, выраженная им в словах «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача» 1 2, не могла быть реализована в должных масштабах в условиях царской России. «Вся дорога моя до революции,— вспоминал Мичурин,— была выстлана осмеянием, пренебрежением, забвением»3. Идея Мичурина требовала для своего воплощения в жизнь иных социально-политических условий и порядков.
H. Е. Жуковский больше, чем кто-либо, сделал для того, чтобы русские люди создали авиацию и овладели техникой и искусством самолетовождения. В 1898 г. он писал: «Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к силе мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума» 4.
В. И. Ленин справедливо назвал Жуковского «отцом русской авиации». Жуковский определил подъемную силу крыла самолета и установил метод ее вычисления, разработал вихревую теорию гребного винта — пропеллера, положил прочную основу
1 «Люди русской науки», т. 2. М.— Л., 1948, стр. 683.
2 Там же, стр. 763.
3 И. В. Мичурин. Избранные сочинения. М., 1948, стр. 505.
4 «История Московского университета», т. I. М., 1955, стр. 413.
749


К. Э. Циолковский
теории и практике планерного дела. В Московском университете Жуковский построил первую в России аэродинамическую трубу (1902 г.), устроил первые аэролаборатории (в 1904— 1906 гг. в Кучине под Москвой, в 1909 г. при Высшем техническом училище в Москве).
К. Э. Циолковский в начале нашего века продолжал учительствовать в Калуге. В обстановке, неблагоприятной для научно- теоретической работы, он целеустремленно и напряженно обдумывал возможность полетов в космическое пространство, развивал теорию газов, создал теорию цельнометаллического управляемого дирижабля-аэростата. Позднее главные свои усилия ученый сосредоточил на проблемах теории движения ракет и реактивных приборов. Переворот в представлениях о ракетах начался с опубликования статьи Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (1903 г.). Идея
750


Лаборатория Н. Е. Жуковского
создания космической ракеты для межпланетных полетов получила с того времени прочную основу. Теории ракетных полетов касались и последующие труды Циолковского, особенно «Реактивный прибор как средство полета в пустоте и в атмосфере» (1910 г.) и работы о космических полетах (1911—1914 гг.).
3
Люди и дела русской литературы и искусства
Искусство России периода империализма являет собой сложную картину взаимодействия, т. е. взаимопроникновения и борьбы многочисленных художественно-эстетических школ, направлений и течений. В плане широкого обобщения можно говорить о двух главных тенденциях в искусстве того времени: реалистической и модернистской. Однако каждая из них не представляла собой единого общественно-политического направления. Отход от традиционных форм был не только уходом в область «чистого» искусства, а нередко связывался со стремлением художника полнее выразить усложнившуюся противоречивую действительность, которая требовала для своего отображения иных подходов, методов и решений. Борьба двух культур — демократиче-
751


реалистическая
литература
ской и реакционной — шла. таким образом, не только между, но и в пределах каждой из двух главных тенденций. Итоги этой борьбы выразились, с одной стороны, в разнообразных сплавах художественных методов, стилей и почерков, обогативших реалистическое искусство, с другой — в отношении художников к революции.
Именно по отношению к революции вне зависимости от принадлежности к тому или иному художественно-эстетическому течению произошло глубокое размежевание среди деятелей культуры России начала XX в.
Два этапа культурно-исторического процесса, пережитого Россией в начале нашего века (первый до могучих революционных потрясений 1905—1907 гг., второй— 1907—1917 гг.), весьма выразительно выявились в судьбах русского искусства и русской литературы.
Нараставший из года в год революционный Русская подъем начала 900-х годов сопровождался
бодрыми, оптимистическими, наступательными общественными настроениями. Этот подъем сказался определяюще в литературе и искусстве. Реалистические силы крепли; освежающее дуновение надвигавшейся революции поднимало их на своем гребне.
Реалистический стан литературы и искусства был представлен творчеством больших людей русской культуры — Л. Толстого, А. Чехова и шедших по тому же пути В. Короленко, Д. Мамина-Сибиряка; в театре — М. Ермоловой, М. Савиной; в живописи — И. Репина, В. Сурикова, И. Левитана, В. Серова; в музыке — Н. Римского-Корсакова. Напористо в этот стан входила молодая поросль творцов, искавших правду в жизни и в искусстве. Один из таких молодых, писатель Скиталец (С. Г. Петров), чудесно передал мажорное настроение начала 900-х годов: «Отовсюду как бы выпирало молодую русскую талантливость, все расцветало: сцена — с Художественным театром, Комиссар- жевской, Шаляпиным и Собиновым; живопись — с Васнецовым, Врубелем, Малявиным; музыка — с Рахманиновым, Скрябиным и Глазуновым; литература —с Горьким, Андреевым, Буниным.
В воздухе веяло обновлением, и, казалось, вся Россия пробуждалась, грезила какими-то сказочными, радужными снами» К
Вступление рабочего класса в освободительную борьбу, и отныне как гегемона, повлекло за собой чрезвычайное оживление общественной, политической и культурной жизни страны. Безвременье восьмидесятников отошло в прошлое. В литературу, на сцену, в картины живописцев заметными новыми героями
Скиталец. Встречи.— «Красная новь», 1934, № 10, стр. 163.
752


Портрет А. М. Горького.
В. А. Серов. 1905 г.
вошли рабочие люди. Часто рядом с рабочими стоял тогда студент. О рабочих, по-разному разумеется, начали писать различные авторы: М. Горький, А. Куприн, В. Вересаев, даже П. Боборыкин (роман «Тяга»). Тогдашний вождь декадентов В. Брюсов одно за одним пишет стихотворения, названия которых сами говорят за себя: «Фабричная» (1900 г.), «Фабричная» (1901 г.), «Каменщик» (1901г.).
«Каменщик» Брюсова и знаменитая песня «Солнце всходит и заходит», впервые прозвучавшая в пьесе Горького «На дне» в 1902 г., стали популярнейшими рабочими и революционно-студенческими гимнами; их пели, декламировали, переписывали, без конца перепечатывали и переиздавали, они вошли в народный обиход, зажили жизнью народных песен.
Всероссийское звучание получили «Песня о Соколе» (1895 г.) и «Песня о Буревестнике» (1901г.) Горького. Они стихийно воспринимались общественностью как манифесты пролетарской
48 История СССР, т. VI
753


поэзии в литературе. Лучшие артисты соревновались на эстрадах, собраниях, на благотворительных вечерах и в концертах в исполнении этих произведений: П. Н. Орленев, П. В. Самойлов, H. Н. Ходотов, В. Ф. Комиссаржевская, В. И. Качалов.
Критический реализм в литературе возглавляли А. П. Чехов и Л. Н. Толстой. В обстановке революционного подъема и первой революции они создали новые шедевры. Драматургия этих писателей в то время закрепила за собой прочное место на русской сцене; она вместе с ранними (1901 —1906 гг.) пьесами Горького («Мещане», «На дне», «Дачники», «Дети солнца», «Варвары», «Враги») в сильной степени содействовала укреплению и расширению позиций реализма в российском театре. Чехов создал тогда (1896—1904 гг.) лучшие пьесы: «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад». Прежде написанные пьесы Толстого «Власть тьмы» (1886 г.) и «Плоды просвещения» (1889 г.), из которых первая долго находилась под запретом, только со второй половины 90-х годов вошли в репертуар театров. Затем была создана драма «Живой труп» (1900 г.). Но первая постановка ее в России была осуществлена только после смерти автора, в 1911 г.
Толстовско-чеховско-горьковская драматургия составила обширную и прочную основу реалистического репертуара для театров России.
Последний большой роман Толстого «Воскресение» (1899 г.) явился произведением нового звучания в творчестве великого реалиста. Это был социально-политический роман. Суровые, невеселые, зачастую мрачные картины жизни народных масс заняли в романе главное место. Печальные жалобы крестьян на малоземелье дополнились в романе показом повседневных будней деревни накануне первой революции. Разоблачение Толстым неприглядной полицейской службы церковников, «комедии» буржуазно-помещичьего суда, лицемерия морали господствующих слоев общества —все это придавало «Воскресению» особую силу в предгрозовой обстановке начала столетия. Весь облик Толстого, все его действия звали каждую личность к осознанию ответственности перед всеми другими людьми, перед народом. Толстовское письмо-протест против зверских репрессий царизма «Не могу молчать!» (1908 г.) явилось ярчайшим выражением общественной совести. Силу творений Толстого составляли не философия и не утопические религиозно-этические наставления. Во всем этом как раз проявилась слабость социального движения крестьянства той эпохи. Великое национальное и всемирное значение творчества Толстого в необычайной художественной силе его реализма. Именно благодаря этому его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе.
754


Портрет В. Я. Брюсова.
М. А. Врубель. 1904 г.
На подмостках только что родившегося Московского Художественно-общедоступного театра ожили милые и смешные, благодушно добрые, а рядом с ними нудные и хищные герои чеховских пьес. Постоянные поиски правды, высокая моральная требовательность к себе и окружающим, обостренное сознание долга перед обществом характеризовали новых героев А. П. Чехова. Не всегда доставало у них ясности в понимании общественных явлений, не хватало им волевого усилия, нужного для разрушения удушливой атмосферы «Палаты № 6», символизировавшей гнетущую атмосферу тогдашнего быта самодержавной России. Но защита Чеховым необходимости «обобщающей идеи» для любого общественно-культурного дела и деятеля имела важнейшее общественно-идейное значение. Сам Чехов не постиг значения вступления пролетариата в историю России, люди рабочего класса не заняли в его творчестве большого самостоятельного места. Однако творчество его служило борьбе со старым за интересы нового. «Огромное вы делаете дело,— писал
48*
755


Горький Чехову,— вашими маленькими рассказиками — возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумертвой жизни — черт бы ее побрал!» *.
Горький вошел в русскую и мировую литературу одновременно со вступлением российского пролетариата в борьбу за освобождение России и устройство лучшего мира для трудящегося человечества. Писатель стал передовым борцом русской революции; его герои, по меткому замечанию Б. Шоу, сами «несли в себе революцию» 1 2. Горький начал путь в литературе как реалист и в то же время как романтик. В его первых романах «Фома Гордеев» (1899 г.), «Трое» (1900 г.) и в упоминавшихся уже пьесах появились начатки социалистического реализма. К 1910 г. Горький уже воспринимался общественностью как «безусловно крупнейший представитель пролетарского искусства, который много для него сделал и еще больше может сделать» 3. Бодрая сила жизнеутверждения, гуманистический оптимизм российского пролетариата, священная ненависть к любым проявлениям деспотизма наполняли произведения писателя-демократа. Задачу свою он видел в том, чтобы помочь людям понять их силу, вступить в борьбу за создание условий, достойных человека.
Писатель-реалист правдиво показал, как власть денег и буржуазной морали искажала лучшие стороны человека. Драмы Горького разоблачали пошлость мещанства, бесплодие индивидуалистско-анархистского протеста, мерзость капиталистического хищничества и стяжательства. Творчеством Горького началось формирование социалистического реализма в литературе России.
При всех различиях художественного творчества писателей- реалистов объединяло содержание их произведений; оно было тесно связано с насущными вопросами жизни русского общества той эпохи.
Повести и рассказы В. В. Вересаева («Без дороги», «Поветрие», «Два конца», «Записки врача») запечатлели процесс перехода интеллигентской молодежи от либерального народничества к мировоззрению революционной социал-демократии. Его повесть «На повороте» (1902 г.) живо отразила борьбу творческого марксизма с оппортунизмом на русской почве в начале века, в дни ленинской «Искры».
Громадное общественно-политическое значение имели художественные произведения и публицистика В. Г. Короленко. Все-
1 «М. Горький. Материалы и исследования», т. II. М.— Л., 1936, стр. 186.
2 «Иностранная книга». 1932, № 9, стр. 43.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 19, стр. 251.
756


А. М. Горький, А. П. Чехов, К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко среди артистов МХАТ. Ялта, 1902 г.
российский и даже международный резонанс получили документальные и одновременно художественно-красочные публицистические очерки писателя «Дом № 13» (1903 г.) о еврейском погроме в Кишиневе, «Сорочинская трагедия» (1906 г.) о палаческих методах «усмирения» крестьянского движения, «Бытовое явление» (1910 г.) о вакханалии смертных казней после поражения первой революции.
Лично соприкасаясь с революционной работой социал-демократии, Н. Г. Гарин-Михайловский создал в «Корейских сказках» и в своих очерках правдивые зарисовки «подвигов» колониализма на Востоке. Четыре романа писателя («Детство «Темы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры») дали художественную картину русской буржуазной семьи пореформенного периода. Вместе с «Историей моего современника» В. Г. Короленко эти романы оставили нам наиболее художественно-достоверные повествования о духовной жизни и исканиях демократической русской молодежи.
Значительными явлениями в развитии критического реализма были рассказы А. И. Куприна и И. А. Бунина. Бунин с предельной четкостью и лаконизмом, точнейше подобранными красками, отточенным языком нарисовал деревню, раздираемую капиталистическими противоречиями («На край света», 1895 г., «Деревня», 1909—1910 гг.), хозяйственно-бытовое и нравствен-
757


Скиталец (С. П. Петров), Л. Н. Андреев, А. М. Горький, Н. Д. Телешов, Ф. И. Шаляпин, Е. Н. Чириков. И. А. Бунин. 1903—1905 гг.
но-интеллектуальное оскудение поместного дворянства («Антоновские яблоки», «Суходол», 1911 г.). Куприн ввел в литературу рабочих и техническую интеллигенцию 90-х годов, показал капиталистическое накопление с его язвами («Молох»), бесчеловечный быт царской армии («Поход», «Поединок» и др.).
Всеобщее внимание привлекли рассказы Л. Андреева. Молодого писателя приветствовали и Толстой, и Горький. В эпоху первой русской революции Л. Андреев в замечательных новеллах («Губернатор», «Рассказ о семи повешенных») смело разоблачал палачей, карателей и жандармов. Но многие более поздние произведения Андреева оказались в русле литературы, проникнутой упадочнической идеологией российской буржуазии.
Крупными творческими объединениями писателей-реалистов были некоторые издательства, литературные кружки. В Петербурге писатели демократического направления сплотились во главе с Горьким вокруг издательства «Знание». Другим средоточием реалистических писателей Петербурга была редакция журнала «Мир божий». Московским центром демократических писателей-реалистов был литературный кружок «Среда», основанный Н. Д. Телешовым; в нем участвовали М. Горький, А. Куприн, И. Бунин, Л. Андреев.
758


Названными писателями не исчерпывается реалистическая литература того времени.
Борьба двух культур — демократической и реакционной — пронизывала собой и реалистическое направление, раскалывая его на противостоящие друг другу группы и объединения.
На поверхности литературной жизни России было и чрезвычайно много писателей-натуралистов, борзых на перо литераторов, поставщиков буржуазно-обывательской бытовой литературы «для сытых». В больших маститых беллетристах и драматургах ходили тогда плодовитейший П. Д. Боборыкин, популярный фельетонист и романист А. В. Амфитеатров. А. А. Вербицкая «изготовляла» «чувствительно-романтические» повести, рассказы, романы «из женской жизни». Однако некоторые произведения добросовестного наблюдателя, фотографа текущей жизни, в роли которого часто выступал Боборыкин, сохранили значительный познавательный интерес («Китай-город», «Перевал», «Тяга» и др.). Романы-хроники Амфитеатрова «Восьмидесятники» и «Девятидесятники» содержали сочные и верные зарисовки общественно-культурной и семейно-бытовой жизни городской интеллигенции и буржуазии.
Большую популярность среди буржуазной публики имели драматурги В. А. Крылов, П. П. Гнедич, «сам» А. С. Суворин и И. Л. Щеглов (Леонтьев). «Ходовые» водевили, комедии-фарсы поставляли В. А. Рышков и И. И. Мясницкий. В поэзии подвизались «несметные полчища» эпигонов С. Я. Надсона.
Во главе так называемых казенных импе-
Русское раторских театров стояли: из драматиче-
реалистическое а - -п ^
искусство ских — Александринскии в Петербурге и
Малый в Москве, из музыкальных — Мариинский в Петербурге и Большой в Москве. Все казенные театры находились под бдительным присмотром царских чиновников. В репертуаре русской сцены конца XIX в. наблюдалось засилье псевдореалистических, натуралистических пьес, разных перелицовок произведений иностранной драматургии на русский лад, наконец, просто развлекательных поделок.
Передовые русские актеры-реалисты того времени — М. Н. Ермолова, А. И. Южин, А. П. Ленский — боролись в Московском Малом театре за сохранение традиций и заветов Щепкина и Мочалова. В их собственной манере игры, в их искусстве раскрытия и сценического истолкования образов драматургов,
в их приемах создания живого единства сцены и зрителя — единства, без которого нет истинного театра как общественнокультурного действа, они развивали и новаторски преображали эти благородные традиции и заветы. Однако в постановках, режиссуре, игре артистов драматических театров преобладала напыщенная театральность. В частных театрах разные деляги-ан-
759


В. И. Качалов
трепренеры видели главным образом один из способов наживать деньги. Театральное искусство переживало кризис; назревала потребность значительных перемен.
В обстановке революционного подъема начала 900-х годов такие перемены наступили. В истории русского театра главнейшие из них связаны с инициативой замечательнейших мастеров русской сцены К. С. Станиславского, В. И. Немировича-Данченко, В. Ф. КомиссаржеЕской.
Созданный Станиславским и Немировичем-Данченко в 1898 г. Московский Художественно-общедоступный театр осуществил глубокую реформу русского театрального искусства. «Программа начинающегося дела была революционна,— писал Станиславский.— Мы протестовали и против старой манеры игры, и против театральности, и против ложного пафоса, декламации, и против актерского наигрыша, и против дурных условностей постановки, декораций, и против премьерства, которое портило ансамбль, и против всего строя спектаклей, и против ничтожного репертуара тогдашних театров» *.
1 К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. М., 1962, стр. 238.
760


Прежде всего новый театр старался утвердить для себя новый репертуар. Практически в первый период своей истории (1898—1905 гг.) Московский Художественный театр предстал перед зрителями как театр современной драматургии; главными событиями его жизни стали постановки пьес А. Чехова, М. Горького, частично Л. Толстого — из русских писателей, Г. Гауптмана и Г. Ибсена — из иностранных.
Для понимания общественно-идейной направленности Художественного театра крайне существенны слова Станиславского, обращенные к артистам в первый день сбора молодой труппы: «Не забывайте, что мы стремимся осветить темную жизнь бедного класса, дать им счастливые эстетические минуты среди той тьмы, которая покрыла их. Мы стремимся создать первый разумный, нравственный общедоступный театр, и этой высокой цели мы посвящаем свою жизнь» *. Фабричные рабочие, учащаяся молодежь, демократическая интеллигенция — вот зрители, которых хотел иметь молодой театр.
«Чеховское» и «горьковское» начала прочно вошли в жизнь Художественного театра. На этих началах, в поисках приемов для воплощения на сцене образов, созданных Горьким и Чеховым, формировались творческие личности замечательных артис- тов-«художественников»: М. Г. Савицкой, О. Л. Книппер-Чехо- вой, М. П. Лилиной, В. И. Качалова, И. М. Москвина, А. Р. Артема, Л. М. Леонидова. Содружество Художественного театра, Чехова и Горького имело громадное значение для укрепления позиций реалистической литературы и искусства в русской культуре эпохи империализма.
Дело Художественного театра довольно быстро получило благодарное признание со стороны передового демократического зрителя. Благожелательно отнеслась к «художественникам» и передовая русская печать. Но были и противники, встретившие в штыки все эти начинания по демократизации театра и сближению театрального искусства с жизнью. В. Я. Брюсов ратовал за театр условный, за театральное искусство символов, аллегорий, иносказаний. Резко отрицательно относился также к делу «ху- дожественников» видный театральный критик того времени А. Р. Кугель. Он отрицал тогда и новаторские устремления театра В. Ф. Комиссаржевской.
Уйдя из Александрийского театра, где чиновная казенщина и рутина душили ее талант, Комиссаржевская после долгой подготовки создала осенью 1904 г. свой театр. Артистка необыкновенного темперамента, несравнимого обаяния, Комиссаржевская сделала свой театр в 1905 —1906 гг. ярким выразителем настрое-  11 Ю. Соболев. Московский художественный театр. М.— Л., 1938, стр 23.
761


В. ф. Комиссаржевская
ыий и чаяний российской демократической интеллигенции. Репертуар театра Комиссаржевской («Чайка» Чехова, «Бесприданница» Островского, «Дачники» и «Дети солнца» Горького, «Нора» и «Строитель Сольнес» Ибсена) был обращен к демократическому зрителю. Со сцены ее театра, особенно в страстной, напряженно-нервной игре самой Комиссаржевской, радостью веяла на зрителя горячая надежда на социальные перемены. «Было чувство великой благодарности за искры чудес, облетевшие зрительный зал»,— писал А. Блок после посещения одного из спектаклей театра Комиссаржевской 1.
Накануне и в годы первой русской революции возникли Союз драматических и музыкальных писателей (1903 г.) и Всероссийский союз сценических деятелей (1906 г.) при Русском театральном обществе. В этих кругах была разработана и опубликована записка «Нужды русского театра», поднявшая голос протеста против «гнета, испытываемого русским театром». Это было, пожалуй, первое общественное выступление русских артистов, имевшее политический характер. Под запиской стояли имена многих выдающихся деятелей русской сцены.
Большое место в общественно-культурной жизни занял во-
1 Александр Блок. Собрание сочинений, т. 5. М.— Л., 1962, стр. 98.
762


прос о призвании и назначении театра. При обсуждении этого вопроса он закономерно вырос в проблему народного театра.
Много самодеятельных театров возникло в Народных домах, открывавшихся правительством при помощи так называемого Общества попечительства о народной трезвости с целью отвлечь рабочих от революционного движения. Вопреки намерениям правительства эти театры усилиями демократической интеллигенции нередко превращались в важные очаги прогрессивной культуры, способствовавшие культурно-политическому просвещению рабочих.
Революция содействовала новаторским реалистическим преобразованиям в театральном искусстве; она придавала небывалое общественно-политическое звучание лучшим постановкам тех лет и игре талантливых артистов. «На сцене тоже ощущалось массовое настроение, и большинство публики реагировало при всяком удобном случае в тех местах, где говорилось против зарвавшегося самовластья»,— вспоминал артист H. Н. Ходотов К
Значительный подъем определился и в музыкальном театре. Крупный промышленник С. И. Мамонтов, меценат в области искусства, организовал в Москве великолепный художественноартистический ансамбль, вошедший в историю под названием Московской частной русской оперы. До 1904 г. с этим ансамблем связана большая часть новых начинаний в истории русского оперного театра. Самое пристальное внимание было обращено здесь на постановочную, режиссерскую работу. Непременным требованием к исполнителям было сочетание высокого вокального искусства с убедительной, правдивой и выразительной драматической игрой. Художественно-эстетическое credo Московской частной оперы с максимальной полнотой выразилось в пении-игре Ф. И. Шаляпина. Деятельность этой оперы, по словам Станиславского, дала «могучий толчок культуре русского оперного дела». После закрытия этого театра его дело продолжил Оперный театр С. И. Зимина — театрального деятеля, который позднее, уже в советское время, немало помог развитию Большого театра.
Заметно было оживление оперного и балетного искусства и в двух крупнейших казенных театрах: Большом в Москве и Мариинском в Петербурге. Молодые талантливые артисты балета Большого театра Е. В. Гельцер, М. М. Мордкин и другие получили в лице балетмейстеров А. А. Горского и В. Д. Тихомирова умных воспитателей и руководителей. Среди новых певцов Большого театра выдвинулись звезды первой величины: А. В. Нежданова и Л. В. Собинов. Молодые кадры появились на подмостках Мариинского театра, пели там долгое время Ф. И. Ша-
1 H. Н. Ходотов. Влизкое-далекое. Л.—М., 1962, стр. 189.
763


Ф. И. Шаляпин и А. И. Куприн
ляпин и И. В. Ершов, а в балете начали блистать А. П. Павлова, Т. П. Карсавина, В. Ф. Нижинский, развернулся талант выдающегося балетмейстера М. М. Фокина.
Новую реалистическую школу русского вокального искусства, представленную прежде всего Шаляпиным, Собиновым и Неждановой, характеризовало органическое сочетание драматической выразительности с высокой вокальной техникой. Определение «поющий актер» наиболее верно охватывает суть творчества Шаляпина, Собинова и Неждановой. Игра-пение Шаляпина в ролях Бориса Годунова, Ивана Грозного, Мефистофеля, дона Базилио; Собинова — в ролях Ленского, Лоэнгрина, Ромео; Неждановой —в ролях Антониды, Снегурочки, Татьяны, Маргариты утвердила заветы русской национальной школы оперно-исполнительского искусства в мировом искусстве пения. Их выступления давали слушателям-зригелям ощущение величайшего счастья, счастья искусства. «Федор Иванович Шаляпин,— писал Горький,— всегда будет тем, что он есть: ослепительно ярким и радостным криком на весь мир: вот она — Русь, вот каков ее народ — дорогу ему, свободу ему!» 1
1 М. Горький. Собрание сочинений, т. 29. М., 1955, стр. 187. 764


A. П. Павлова и
B. Ф. Нижинский в балете H. Н. Черепнина «Павильон Армиды». Мариинский театр.
1907 г.
Маститым представителем «могучей кучки» в русской музыкальной культуре начала века был Н. А. Римский-Корсаков. Новые его оперные произведения — «Сказка о царе Салтане» (1900 г.), «Кащей бессмертный» (1902 г.), «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» (1904—1907 гг.), «Золотой петушок» (1907—1909 гг.) — дали образцы народных музыкальных драм, опер-сказок, острых музыкальных сатир о большим общественным звучанием. Первые представления «Ка- щея бессмертного» и «Золотого петушка» сопровождались открытыми демонстрациями зрителей против самодержавия.
Усилиями Римского-Корсакова стали доступны для сценического воплощения «Хованщина» и «Борис Годунов», оставшиеся недоработанными после смерти их создателя М. П. Мусоргского. С необычайной силой прозвучали в накаленной политической атмосфере 1904—1905 гг. монументальные исторические драмы- оперы Мусоргского, в течение предшествующих десятилетий не находившие достойного воплощения на сцене.
Воздействие Римского-Корсакова и Чайковского заметно проявилось в творчестве А. С. Аренского, А. К. Глазунова и А. Т. Гречанинова. Поддержке и развитию реалистических традиций великих русских композиторов XIX в. способствовала в то
765


Римский-Корсаков среди исполнителей первой постановки «Кащей бессмертный». 1902 г. Слева направо: (сидят) Н. А. Римский-Корсаков, В. Н. Петрова- Званцева, С. Ф. Гацевич, Н. И. Забела-Врубель, H. Н. Званцев-Неволин, Ф. А. Ошустович; (стоят) М. В. Бочаров, М. М. Ипполитов-Иванов, В. В. Осипов.
время творческая и общественно-педагогическая деятельность М. М. Ипполитова-Иванова и С, И. Танеева.
Особую полосу в русской и мировой музыке составило творчество С. В. Рахманинова и А. Я. Скрябина. Гений Рахманинова был на редкость многогранным. Уже в первые годы своей деятельности он создает оперу «Алеко», первый концерт для фортепьяно с оркестром, ряд великолепных камерных ансамблей и романсов. Второй фортепьянный концерт (1901 г.) открывает новый этап творчества композитора. Глубокие раздумья первой части, проникновенный лиризм второй в соединении с жизнеутверждающим финалом с небывалой до того глубиной выразили и тревожную страстность творческой индивидуальности автора, и предгрозовую атмосферу России начала нового века. Вскоре прозвучала Вторая симфония Рахманинова, воспринятая слушателями как отзвук и своеобразное отражение великих событий 1905 г.
На эти же годы приходится расцвет симфонического творчества А. Н. Скрябина, начавшего свою композиторскую деятель-
766


H. A. Римский-Корсаков
A. 	К. Глазунов и С. И. Танеев
кость с камерной фортепьянной музыки. В самом начале 900-х годов появились Первая и Вторая симфонии. В мае 1905 г. в Париже под управлением Артура Никита состоялось первое исполнение его «Божественной поэмы» (Третьей симфонии). В 1905—1907 гг. Скрябин создает одно из самых ярких своих творений — знаменитую «Поэму экстаза». Музыкальное сознание Скрябина было устремлено вперед, рвалось к грядущему. Музыкант, поэт, мыслитель-идеалист, он видел в искусстве силу, способную изменить мир. Поистине безгранична музыкальная палитра композитора, бескрайне звучание его оркестра, со- диняющее тончайшие интимнейшие мелодии с каскадным взрывом страстей, с прорывами в высь и лавинами обвалов. «Пророческой» назвал эту музыку А. В. Луначарский.
Свою славу Рахманинов п Скрябин закрепили неутомимой концертной деятельностью.
9 Реалистические и демократические пачала в русской живописи того времени ярче всего представлены новыми созданиями художников И. Е. Репина, В. А. Серова, В. И. Сурикова. Поздние картины Сурикова, в частности «Стенька Разин» (1907 г.), достойно представляли русскую историческую живопись. Целую художественную летопись рубежа двух веков, по удачному
767


А. Н. Скрябин
выражению Б. В. Иогансона, оставил нам В. А. Серов. Великий портретист создал галерею образов деятелей русской и мировой культуры — своих современников: портреты артистов
М. Н. Ермоловой, Ф. И. Шаляпина, художников И. Е. Репина, И. С. Остроухова, К. А. Коровина, писателей H. С. Лескова, Л. Н. Андреева, «Буревестника революции» М. Горького (писанный накануне революционного натиска 1905 г., этот портрет экспрессивнее и вернее всех других закрепил в нашей общественной памяти облик Горького тех мятежных дней), критика В. В. Стасова, общественных деятелей С. А. Муромцева, М. А. Морозова, М. Ф. Морозовой. Среди шедевров портретного искусства Серова нельзя не вспомнить и портреты двух итальянских певцов: Ф. Таманьо и А. Мазини.
Много нового внесли в развитие русского реализма художники В. М. Васнецов, М. В. Нестеров, В. Д. Поленов, К. А. Коровин и А. Е. Архипов. На полотнах и в рисунках художников К. А. Савицкого, С. А. Виноградова, А. П. Рябушкина, Н. А. Касаткина, С. В. Иванова и И. И. Бродского выступила вереница народных типов и сцен тех лет. Представитель поздних передвижников Н. А. Касаткин первым из художников ввел в русскую живопись образы рабочих, изображения жизни и борьбы
768


С. В. Рахманинов
российского пролетариата эпохи империализма; его широко известные картины «Углекопы — смена», «Шахтер-тягольщик», «Шахтерка», «Рабочий боевик» заслуженно заняли прочное место в художественной летописи истории российского рабочего класса.
Великие художники-реалисты Репин и Серов в целой серии картин, этюдов, рисунков закрепили в общественной памяти события первой русской революции.
В то же время начало века было ознаменовано явным оскудением «передвижничества» как ведущего и целостного по его общественно-идейным и художественным особенностям направления в русском изобразительном искусстве 70—80-х годов. В конце 90-х годов возникло влиятельное объединение молодых русских художников, литературно-критическим выразителем взглядов которых стал художественно-критический журнал «Мир искусства» (1899—1904 гг.). Во главе «мира искусников» стоял богато одаренный и тонкий художник и историк живописи А. Н. Бенуа. Эстетическое мировоззрение его покоилось на признании доктрины «искусство для искусства»; его больше интересовали проблемы формы, сочетания красок, приемы живописи, чем идейное, общественно-значимое содержание труда художников. Для ряда участников объединения связанные с этим поиски остались самоцелью и в конечном счете привели к обед-
49 История СССР, т. VI
769


Старичок-полевичок. С. Т. Коненков
нению не только содержания, но и формы их произведений. Другим, имевшим более тесные связи с новыми, здоровыми общественными силами, удалось удачно сочетать реалистическую тенденцию своего творчества с найденными вновь формами и приемами изобразительного искусства и создать красочные образы русской природы и быта.
Многие произведения замечательного мастера М. А. -Врубеля, давно уже заслуженно занимавшего видное место среди русских художников, а также произведения более молодых, талантливых живописцев и графиков — К. Ф. Юона, А. А. Рылова, Б. М. Кустодиева, Н. К. Рериха, А. Я. Головина, И. Я. Билибина, Г. И. Нарбута, И. Э. Грабаря, В. Э. Борисова-Мусатова и Е. Е. Лансере — обрели непреходящую ценность и прочно вошли в золотой фонд русского искусства.
Развитие русской скульптуры связано прежде всего с именами С. Т. Коненкова и А. С. Голубкиной. Вышедший из народных масс, замечательный скульптор Коненков дал образцовые воплощения эпических, народно-сказочных сюжетов, образов народных вождей. Голубкина мастерски передавала тонкие, интимные переживания, Дерево« создавала поразительные образы
угнетенных людей. Реализм составил основу их творчества.
Зеленый шум. А. А. Рылов. 1904 г.


Демократические устремления, глубокое сочувствие революционным идеям было характерно и для Голубкиной, и для Коненкова. Статую «Идущий человек», созданную Голубкиной, современники воспринималр1 как своеобразную скульптурную параллель горьковского революционного «Буревестника». По поручению Московского комитета большевиков Голубкина создала первый в стране скульптурный портрет Карла Маркса.
Декадентское поветрие получило в конце прош-
ДбКЭДЗНС ^
лого — начале нашего века наибольшее распространение в художественной литературе и критике. В роли теоретиков декадентства, его оруженосцев и провозвестников выступали писатели, философы и историки искусства Д. С. Мережковский, А. Л. Волынский, H. М. Минский, Д. В. Философов, В. В. Розанов. Долгое время в этом кругу большое место занимал и В. Я. Брюсов.
Безрадостное мироощущение и сумеречную эстетику многих гшсателей-декадентов неплохо выразил К. Д. Бальмонт — талантливый и крупный русский поэт, один из видных представителей молодой русской поэзии конца прошлого века: «Как показывает самое слово, декаденты являются представителями эпохи упадка. Это люди, которые мыслят и чувствуют па рубеже двух периодов, одного законченного, другого еще ненародившегося... Они развенчивают все старое, потому что оно потеряло душу и сделалось безжизненной схемой. Но, чувствуя новое, они, сами выросшие на старом, не в силах увидеть это новое воочию,— потому в их настроении, рядом с самыми восторженными вспышками, так много самой больной тоски» 1.
Однако великий революционный подъем 1905 г. заметно сказался в творчестве наиболее талантливых и ярких писателей даже этого направления. Подхваченные общественной борьбой, многие из них отдали дань освободительным порывам.
Спешу к проснувшимся селеньям,
Твержу: «Товарищи, я ваш!»2
Эти стихи показывали, какие обнадеживающие настроения и виды возникали даже у такого, казалось бы, безысходно отчаявшегося и сумеречного поэта, каким был Ф. Сологуб.
В развитии форм русского стиха поэты начала XX в. достигли многого. Лучшие поэтические открытия А. Белого, К. Бальмонта, Ф. Сологуба прочно и по праву утвердились в свое время в русской поэзии. Горький, так много и принципиально выступавший в печати против упадочнических мотивов Сологуба, дал в письме к нему четкую и полную высокой спра¬
1 К. Д. Бальмонт. Горные вершины. М., 1904, стр. 78.
2 Ф. Сологуб. Соборный благовест. Пб., 1922, стр. 9.
49*
771


ведливости оценку всего творчества этого крупного поэта: «Я отношусь отрицательно к идеям, которые Вы проповедуете, но у меня есть известное чувство почтения к Вам, как поэту; я считаю Вашу книгу ,,Пламенный круг“ образцовой по форме и часто рекомендую ее начинающим писателям как глубоко поучительную с этой стороны» *.
Воссоздавая конкретную картину литературного творчества в России начала XX в., отметим, что некоторые отдельные произведения писателей, принадлежавших к декадентам и символистам, заняли тогда видное место в развитии новой русской художественной прозы.»В целом же чувство оторванности от народа, постоянное болезненное ощущение своего неизбывного одиночества, эгоцентризм и пессимизм остались характерными для авторов и произведений, не вышедших за пределы декадентских веяний.
Поражение первой русской революции, темный период жестокой реакции и столыпинщины, военно-полевых судов, виселиц, разгула политической провокации, распутинщины и кровавых погромов, культивирования и разжигания националистических страстей, сфабрикованных судебных процессов и злобного антисемитизма, годы лицемерного ораторствования в Ш и IV Государственных думах, наконец, годы широчайшей волны великодержавного шовинизма в начале первой мировой войны — все это тяжко отозвалось на культурной жизни страны.
Предательство, отречение, ренегатство по отношению к революции. потерпевшей поражение, ко' всем общественно-демократическим традициям и идеалам выдавались в те времена за доблесть, за проявление самостоятельности. «Веховщина» мутным половодьем захлестывала общественные нравы и вкусы.
«Проблема пола» и богоискательство заняли большое место в литературе и искусстве после 1907 г. В повседневном общественно-литературном быту «проблема пола» проявлялась в засилье сексуальных тем. Самыми «шумными» писателями в годы реакции оказались М. Арцыбашев и А. Каменский. Первый «прогремел» своим романом «Санин» (1907 г.), второй — бесстыдно-натуралистическими «Легкомысленными рассказами» и романами. Тогда же зарождалось и новое декадентское течение в поэзии — акмеизм или адамизм. Его основоположниками и теоретиками были H. С. Гумилев и С. М. Городецкий. Противопоставляя свою группу символистам, увлекавшимся «областью неведомого», Гумилев писал: «Мы немного лесные звери и во всяком случае не отдадим того, что в нас есть звериного, в обмен на неврастению». Утверждение мира и всего земного было связано у акмеистов с «принятием» действительности, с ницшеан¬
1 «М. Горький. Материалы и исследования», т. I, Л., 1934, стр. 196—
197.
772


ским культом силы, с противопоставлением биологического начала социальности.
«Искание боженьки» занимало в общественно-культурной жизни в период 1907—1917 гг. не меньшее место, чем «проблема пола». Центрами «богоискателей» в литературной среде стали собрания религиозно-философского общества в Петербурге и Москве, где с лекциями, докладами и на диспутах выступали Н. Минский, А. Белый, А. Блок, Д. Мережковский, 3. Гиппиус, В. Розанов. Бывали там и художники И. Е. Репин, А. Н. Бенуа, М. В. Нестеров, писатели В. Я. Брюсов, М. М. Пришвин и многие другие.
Средоточием религиозно-мистических исканий творческой интеллигенции были «Ивановские среды» — встречи, происходившие по средам в квартире поэта и ученого В. И. Иванова. На них почти несменяемо председательствовал философ-идеалист Н. А. Бердяев.
Богостроительство, мало чем по сути отличавшееся от богоискательства, захватршо даже кое-кого из социал-демократов; в частности, А. В. Луначарский в те годы выступал едва ли не главным вожаком в богостроительстве. Огромное, на многих ошеломляющее, впечатление произвело опубликование двухтомного сочинения Луначарского «Религия и социализм» (1908 и 1911 гг.). В нем автор пытался доказать, что «философия Маркса есть философия религиозная» и что научный социализм обретет величайшую силу, воспринимаемый как религия. Взгляды Луначарского оказывали некоторое время большое влияние на литераторов, менее устойчивую часть демократической интеллигенции и даже на отдельных рабочих.
В богостроительство вовлечен был тогда старый социал-демократ, большевик в период первой революции В. А. Базаров (В. А. Руднев); увлекся богостроительством на недолгое время Горький, что и нашло свое художественное отражение в повести «Исповедь» (1908 г.) с ее народобожием, с примешиванием к делу революции религиовно-мистических идей.
В. И. Ленин в своем философском труде «Материализм и эмпириокритицизм» (1908—1909 гг.), во многих статьях, выступлениях и письмах критически разобрал всю несостоятельность, всю противоестественность построений «богоискателей» и «богостроителей».
В. И. Ленину пришлось поправлять и направлять Горького. Серию статей «О так называемых религиовных исканиях в России» напечатал Г. В. Плеханов (1909 г.). Религию, изображенную Луначарским, Плеханов образно и остроумно назвал «душегрейкой для интеллигентских душ, не вынесших ударов 1905—- 1906 гг.» Упадочническая тенденция в период между двумя революциями 1905 и 1917 гг. сильно чувствовалась в литературе и
773


искусстве. Начавшаяся первая мировая война на некоторое время «скрепила» участников этого «литературного распада» в общем угаре шовинистических и ура-патриотических настроений, но затем процесс распада развернулся с новой силой.
Печально отразилось это время на судьбе Московского Художественного театра. Влияния декадентства, мистики, пессимизма и буржуазно-анархического индивидуализма проявились в постановке «модных» пьес невысокого качества, мрачных и символистских драм. Реалистическое начало в театре было потеснено. Горький гневно протестовал против таких отступлений и ошибок театра, которые могли помочь «дремлющей совести общества заснуть крепче», настаивал на возврате «к источнику энергии — к демократии, к народу, к общественности и к науке» 1.
Под воздействие декадентского литературного импрессионизма и натурализма попала зарождавшаяся тогда в России кинематография. Лишь малая группа творческих деятелей русского кино сохраняла верность реалистической литературе. Во главе этой группы стоял режиссер Я. А. Протазанов, два дооктябрьских фильма которого — «Пиковая дама» и «Отец Сергий» — показали богатые силы русского киноискусства.
Десятилетие между революциями 1905— К искусству 1907 гг. и 1917 г. вовсе не было, однако,
(временем совершенного и полного господства буржуазно-помещичьей упадочнической идеологии, временем единодержавного декадентского засилья в литературе и искусстве. Элементы демократической культуры видны были во всех отраслях искусства и литературы.
Не случайно уже в 1907 г. заговорили о «декадансе декаданса». Выражалось это не только в «дифференциации», т. е. выделении из символизма новых течений типа акмеизма. Как раз в годы разгула реакции и всяческого ренегатства против упадочнической буржуазной культуры, против индивидуализма и отречения от революции возвысил свой голос А. Блок. Его драматическая трилогия («Балаганчик», «Король на площади», «Незнакомка», 1906 г.) свидетельствовала об окончательном разочаровании Блока в «юношеской вере». Здесь, особенно в «Балаганчике», жестоко высмеяна практика соловьевских мистиков, отвергнута философия Вл. Соловьева, под влиянием которой поэт находился долгое время. В 1907 г. Блок создал стихи, вошедшие впоследствии в цикл гражданской лирики «Ямбы». С этого же времени тема Родины, ее прошлого, настоящего и грядущего выдвигается на первый план в его творчестве. В знаменитом цикле «На поле Куликовом», отталкиваясь от гоголев¬
социалистического
реализма
1 Ю. Соболев. Московский Художественный театр, стр. 63.
774


ского представления о Руси как рвущейся вперед тройке, Блок находит свое выражение образа Родины — яркого, динамичного и вместе с тем глубоко лирического:
О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь!<(...>
И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица И мнет ковыль...
И нет конца!..
Вторая значительнейшая из творческих тем зрелого Блока — тема человека. Идеалом поэта становится человек с характером стойким и мужественным, «человек-артист», умеющий «жадно жить и действовать». Никакие сладостные «соловьиные песни» не способны заглушить в душе, в сознании такого человека призывный рокот житейского моря — такова основная идея поэмы «Соловьиный сад», одного из самых глубоких и совершенных созданий Блока. Поэт прекрасно понимал, что «человек-артист» может родиться в результате коренного обновления мира, в результате революции. Отсюда еще две ведущие темы его произведений: тема «страшного мира», обрекающего человека на «невольную тоску» и «невольные муки», и тема революции как могучего потока, сметающего «страшный мир» с его фальшью, моральным убожеством, мещанским самодовольством и «сытостью». Вышедший в 1912 г. третий том стихотворений Блока — вершина его лирического творчества. От него тянутся зримые нити к гениальной поэме «Двенадцать», созданной зимой 1918 г., когда новая Россия еще только начинала свое революционное шествие в уже зримое грядущее.
Именно с этих позиций выступал Блок против упадочнических и индивидуалистических тенденций в литературе и искусстве России 1907—1917 гг. В нем пробудился публицист с ярким общественным темпераментом. Ему становилось душно в модных кружках и декадентских салонах, из которых «давно уже не выходит ничего, кроме разложения и вреда». Он страстно желал «окончательного распадения всяких кружков и истребления литературной кружковщины», находя, что общение «между писателями русскими может устанавливаться, по-видимому, лишь постольку, поскольку они не писатели, а общественные деятели» *.
Гражданские мотивы, звучавшие в поэзии В. Брюсова накануне первой русской революции, впоследствии стали преобла-  11 Александр Блок. Собрание сочинений, т. 5, стр. 343.
775


дающими в его творчестве. В шумных прениях 1907—1910 гг. о судьбах русского символизма Брюсов сразу и резко отверг различные философские толкования сути символизма, заявив, что «символизм хотел б ы т ь и всегда был только искусством». Брюсов тем самым оставил за собой право самостоятельно определить и отстаивать свое мироощущение и общественно-политическое кредо. Последнее же при всей его противоречивости в конечном итоге характеризовалось демократизмом, сочувствием к людям труда, восприятием труда как средства самоутверждения человека. Брюсов слагал яркие гимны во славу человека. Заглядывая в будущее, поэт писал:
Верю, дерзкий! ты поставишь Над Землей ряды ветрил.
Ты по прихоти направишь Бег в пространстве, меж светил.
И насельники вселенной,
Те, чей путь ты пересек,
Повторят привет священный:
Будь прославлен, Человек!
С верой в глубокие творческие возможности человека-пре- образователя связана у Брюсова и вера в прогресс. Брюсов-уче- ный исследовал историю прошлых цивилизаций и, вбирая их неповторимый колорит, вынес из глубин веков убежденность в конечном торжестве разума и гения человечества. Брюсов- патриот гордился прошлым своей Родины и предсказывал ей великое будущее. Брюсов — сын своего времени — жадно и нетерпеливо прислушивался к глубинным толчкам революции, призванной радикально изменить страну, весь ее уклад:
Пусть ветры вновь оледенили Разбег апрельских бурных рек:
Их жизнь — во временной могиле,
Мы смеем верить скрытой силе,
Ждать мая, мая в этот век!
Нет, с декадансом поэту было не по пути. Он шел своей дорогой и с полным основанием в одном из своих последних стихотворений указал на Октябрь как на соединение своего пути с героическим путем страны:
Год пятый прошумел, далекой Свободе открывая даль.
И после гроз войны жестокой Был Октябрем сменен Февраль.
776


Мне видеть не дано, быть может,
Конец, чуть блещущий вдали,
Но счастлив я, что был мной прожит Торжественнейший день земли.
В обстановке кризиса и распада символизма на арене литературной жизни появился футуризм — модернистское в своей основе течение, резко и нарочито шумно выступавшее против упадочнических тенденций, ущербного мироощущения, самодовольной сытости и респекта. Кричащее «Долой!» — долой ваш быт, вашу любовь, вашу религию, ваше искусство — таковы были общественно-политическая (в целом родственная анархобунтарским настроениям) и литературно-эстетическая позиции футуристов. Последняя доводилась ими до отрицания всей прошлой и современной литературы. Характеризовалась она также положением о «самовитом слове», по выражению В. В. Хлебникова, слове «вне быта и жизненных польз». Отсюда исключительное внимание к словесному экспериментаторству, «словонов- шеству» ради достижения «стремительной современности» речи.
Первый выпуск сборника футуристов «Садок судей» вышел в свет весной 1910 г. За ним последовал еще ряд сборников с нарочито вызывающими заглавиями: «Дохлая луна», «Рыкающий парнас», «Пощечина общественному вкусу». Последний из названных сборников вышел из печати в конце 1912 г. В нем впервые появились стихи В. В. Маяковского.*
В группе футуристов Маяковскому принадлежала самая активная роль. Он вместе с Д. Бурлюком, «открывшим» Маяковского как поэта, и В. В. Каменским всячески пропагандировал футуризм, разъезжая по стране, был одним из авторов программных заявлений футуристов. Тем не менее Маяковский занимал особое место в этом литературном течении. И поэт понимал это с самого начала. Впоследствии, вспоминая первую встречу с Бурлюком, Маяковский писал: «У Давида —гнев обогнавшего современников мастера, у меня — пафос социалиста, знающего неизбежность крушения старья. Родился российский футуризм» *. К футуристам Маяковского привело не столько отрицание литературно-художественных канонов, сколько ненависть к общественному строю тогдашней России. Она открыто проступала в каждом произведении Маяковского. В его ранних поэмах («Облако в штанах», «Флейта- позвоночник», «Война и мир», «Человек») она достигла предельного накала и сделала Маяковского глашатаем надвигавшейся революции.
1 Владимир Маяковский. Полное собрание сочинений, т. 1. М.. 1955, стр. 19 (Разрядка наша.— Ред.).
777


Понимая действенность своей поэзии, Маяковский отказался вскоре и от объединявшего футуристов лозунга о «самовитом», «самоценном» слове- «Нам слово нужно для жизни,— провозгласил поэт.— Мы не признаем бесполезного искусства». И когда «в терновом венке революций» наступил семнадцатый год, для Маяковского не было вопроса, «в каком сражаться стане»: «Моя революция. Пошел в Смольный» !,— так сказал он в автобиографии.
В последнее десятилетие дореволюционной России вступила в литературу целая фаланга писателей из рабочей и крестьянской среды. Группа пролетарских поэтов сложилась вокруг «Правды» и других изданий революционной социал-демократии.' Появились книги рабочих поэтов: «Наши песни. Первый сборник стихотворений поэтов-рабочих» (1913 г.), «Первый пролетарский сборник» (1914 г.), открывавшийся предисловием Горького. В литературу входили С. П. Подъячев, М. Г. Сивачев, А. П. Бибик. Крупным представителем поэтов-правдистов стал баснописец и сатирик Д. Бедный (Е. А. Придворов).
Как поэт деревни начал свою творческую деятельность С. А. Есенин, сразу обративший на себя внимание читателей проникновенным лиризмом и тонким чувством природы. Его первые шесть стихотворений отобрал для печати Блок. Сохранилась запись Блока о первой встрече с Есениным: «Крестьянин Гязанской губернии, 19 лет, стихи свежие, чистые, голосистые, многословный язык, приходил ко мне 9 марта 1915 г.» 1 2
Так, своеобразно отражая исторические судьбы противостоящих друг другу в революции общественных сил, сил реакции, с одной стороны, и сил демократии и социализма — с другой, выявлялись две тенденции в русской литературе 1907—1917 гг. Декаданс хирел и вырождался. Демократическая струя ширилась и крепла, вбирая в себя лучшие традиции русской классики и действительное новаторство, обретенное и отобранное в результате поисков и исканий начала XX в.
Так же, как и в литературе, обстояло дело и в других областях искусства начала XX в. Как гимн борьбе воспринималось последнее крупное симфоническое произведение А. Н. Скрябина «Прометей» («Поэма огня», 1910 г.). Используя все средства расширенного симфонического оркестра, бескрайние возможности звуковых красок и ритмов, Скрябин ввел в партитуру «Прометея» «партию люстр», стремясь всполохами света, разрезающими тьму, дополнить и усилить главную мысль, главную идею своего создания: «Да здравствует Солнце!» По замыслу
1 Владимир Маяковский. Полное собрание сочинений, т. 1. стр. 25.
2 Александр Блок. Записные книжки. 1901—1920. М., 1965, стр. 567.
778


В. В. Маяковский
композитора, заключительные такты поэмы — титанические аккорды-взрывы — должны заполнять все пространство вместе с каскадами «Белого света», олицетворяющего жизнь.
Наряду с С. Н. Василенко и Н. Я. Мясковским смело, широко, талантливо вступил в музыку С. С. Прокофьев. К 1917 г. он создал уже десятки произведений самых разнообразных форм и жанров. Ученик Римского-Корсакова, Лядова и Глиэра, Прокофьев сам различал впоследствии в своем раннем творчестве несколько параллельных линий: «классическую», «новаторскую», «токкатную», «лирическую», «окерцозную». Они неразрывно переплелись в зрелых созданиях Прокофьева, динамичных, импульсивных и вместе с тем глубоко национальных.
Родственным Прокофьеву по духу и музыкальному письму был И. Ф. Стравинский. Блестящий мастер балетной, оперной и симфонической музыки — балеты «Жар-птица» (1910 г.), «Петрушка» (1911 г.), «Весна священная» (1913 г.) —Стравинский уже тогда начал занимать видное место в современной музыке.
Стремление широкой демократической общественности к передовой культуре сказывалось в самых разнообразных прояв-
779


лениях. В 1910 г. при Всероссийском союзе сценических деятелей была учреждена Комиссия по сельскому театру. В последующие годы в эту комиссию поступили со всех концов России просьбы об организации трупп, присылке режиссеров, составлении разумного и доступного репертуара. Размах деятельности комиссии в связи с такими запросами заставил театральных деятелей преобразовать ее в особый «Отдел содействия устройству фабричных и деревенских театров» при московском отделении Русского технического общества. Большевистская «Правда» с удовлетворением писала об этом: «Членами и сотрудниками отдела наряду с профессиональными артистами, художниками, литераторами являются рабочие, студенты, сельские учителя, крестьяне. И вся эта пестрая масса идейно сливается на лозунге передачи народу в художественной и красивой форме образцов искусства и поэзии, которые его захватят и приобщат к искусству» *.
Собравшийся в- Москве съезд деятелей народного театра (декабрь 1915 г.—январь 1916 г.) свидетельствовал о растущей тяге народа к искусству, о жизненности здорового, высокохудожественного реалистического театра. Съезд прошел под председательством художника-реалиста академика В. Д. Поленова.
Рождалось новое искусство, целостное своей верой в силы русской революции и удивительно многообразное по жанрам, приемам, формам. Складывались новые центры притяжения прогрессивных деятелей искусства. Все здоровое в русской литературе и искусстве тяготело в ту пору к Горькому.
Горький стоял и как великий художник, и как демократический организатор литературных дел во главе реалистических начал русской культуры. Его повесть «Мать» стала началом нового этапа в развитии русского реализма — народился художественный метод социалистического искусства и литературы. Очень быстро «Мать» была переведена на многие иностранные языки; произведение это имело огромное значение для художественного развития всего человечества. Впервые в истории мировой культуры с потрясающей правдой и беззаветной верой в победу правого дела великим писателем-художником была нарисована картина революционной борьбы пролетариата против капитализма и политического деспотизма. Бессмертные образы этой повести убеждали читателей в неизбежности победы народа и революции. «Мать» Горького внесла в российское и международное революционное и освободительное движение великую силу — силу искусства, нужного для освобождения народа, для его борьбы и победы.
1 «Дооктябрьская „Правда“ об искусстве и литературе», 1936, стр. 251—252.
780


С. С. Прокофьев
Творчество Горького стало важнейшим фактором в зарождении литературы социалистического реализма.
В. И. Ленин и А. М. Горький ратовали за собирание и сохранение здорового реалистического начала в художественном творчестве России тех лет. Собрать, объединить, ободрить на новые действия писателей, художников, постановщиков и актеров, способных дать народу правдивое слово, ясный образ,— вот о чем они заботились.
В феврале 1913 г. Ленин делился с Горьким мыслями о новом начинании в марксистской печати — издании журнала «Просвещение»: «Вот действительно превосходно будет, ежели мы помаленьку присоседим беллетристов да двинем „Просвещение“! Превосходно! Читатель новый, пролетарский, — сделаем журнал дешевым,— беллетристику станете Вы пускать только демократическую, без нытья, без ренегатства. Рабочих скрепим. А рабочие пошли хорошие» *.
К голосам Ленина и Горького присоединялись лучшие представители русской литературы и искусства.
Настойчивые усилия по собиранию реалистических сил литературы и искусства дали положительные результаты.  11 	В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 161.
781


Большинство творчески активных деятелей и мастеров художественной культуры России радостно приветствовало свержение самодержавия и победу революционного народа в 1917 г.
В новых условиях освобождавшейся России Горький продолжал заботиться о судьбах искусства и литературы, беспокоился о сохранении памятников культуры. 8 марта 1917 г. он от имени группы писателей, художников и артистов напечатал воззвание ко всему населению:
«Граждане! Старые хозяева ушли, после них осталось огромное наследство. Теперь оно принадлежит всему народу.
Граждане, берегите это наследство...
Искусство — это то прекрасное, что талантливые люди умели создать даже под гнетом деспотизма и что свидетельствует о красоте, о силе человеческой души...» 1
4
Культурная жизнь народов России
Начало XX в. ознаменовалось быстрыми темпами национальной культурной жизни и оживленным движением вперед в разви- Сближение тии национальных культур народов
народов России России. Основные направления в этих
и процесс культурно- культурах были тесно связаны с русской национального культурой. Демократические и социали-
развития етические элементы в национальных куль¬
турах народов России того времени были важными предпосылками для будущего развития социалистической культуры.
В условиях эпохи империализма многократно усилились экономические и политические предпосылки к более оживленному общению народов многонациональной России. Революционные события эпохи — три революции в России в течение менее чем полутора десятилетий — послужили колоссальной силой к сближению и взаимоознакомлению разных народов нашей страны. В ходе революций даже самые отсталые и темные слои народов России стали понимать, кто является их общим врагом — российское самодержавие, помещики и капиталисты, к какой бы национальности или народности они ни принадлежали, чиновники, послушная царю часть армии, духовные лица всех существовавших в Российской империи вероисповеданий и церквей.
Развитие революции в России убедительно показывало всем народам, что самой крупной, сознательной и организованной силой, способной наносить врагу наиболее крепкие удары, явля-  11 	«Литературное наследство», т. 65. М., 1958, стр. 543. 782


ются русский рабочий класс и русское крестьянство. Демократические настроения и стремления огромных масс населения многонациональной России были социально родственными соответствующим настроениям и стремлениям русских крестьян и рабочих. Царская Россия и в эпоху империализма была страной, где большая часть населения жила в условиях сельского быта, была связана с землей и занята в разных формах и видах сельскохозяйственного производства.
Пониманию того, кто является врагом всех народов России, способствовали и две большие войны, в которых участвовала Россия (русско-японская и первая мировая). В ходе военных действий значительные слои населения — поляков, латышей, литовцев, эстонцев, евреев, белорусов — одни как беженцы, другие как вывезенные и выехавшие из западных губерний в связи с эвакуацией промышленных предприятий — оказались не только в Центральной России, но и на Урале и в Сибири. Одновременно представители мужской части населения Казахстана, Средней Азии, Кавказа, находившиеся в частях русской армии, оказались в западных краях империи: Прибалтике, Литве,
Польше, Западной Украине и Белоруссии.
Сближение народов России в эпоху империализма усилилось не только во всероссийском масштабе, но и в пределах исторически сложившихся национально-культурных районов Российской империи.
Общность происхождения и исторических судеб, языковое родство украинского и белорусского народов с русским были важнейшими предпосылками к особой близости национальных культур Украины и Белоруссии и культурно-исторического развития Европейской части России и Сибири. Минск, Витебск, Гомель, Харьков, Киев и Одесса в то время были по многим своим чертам городами одновременно русской, украинской и белорусской культур. В Прибалтике усилилось взаимопроникновение латышской, эстонской и литовской культур. Важным и общим условием для развития культуры эстонцев и латышей явилось вытеснение из Прибалтики немецкого населения сначала в связи с общим ухудшением русско-германских отношений, а затем, в годы мировой войны, вследствие выселения немцев из Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерний. В итоге юрода этих губерний стали полностью латышскими и эстонскими, а старинные национально-культурные связи прибалтийских пародов с русским народом и его культурой существенно укрепились.
Характерными явлениями в культурно-национальном развитии народов Кавказа и Средней Азии были усиленное выдвижение национальной тематики, народных мотивов, рост реалистической направленности в искусстве и литературе, формирование
783


и усиление освободительных и революционных тенденций. Эти новые явления были общими в развитии армянской, азербайджанской, грузинской, осетинской и татарской культур, они же проявлялись и в культурах народов Дагестана, Средней Азии и Казахстана, Поволжья и Сибири.
Ускорение процесса сближения народов России между собой и объединения вокруг русского народа во всероссийской социально-политической борьбе с самодержавием в условиях капиталистического строя, естественно, сопровождалось проявлением некоторых самых общих закономерностей в культурной жизни всех народов России эпохи империализма. Главной из таких закономерностей было расширение взаимодействия передовых элементов русской культуры pi культур народов Россирт. В борьбе с общим врагом крепло революцрюнно идейное содружество прогрессивных демократических и социалистических элементов нацрюнальных культур народов России.
Национальная местная буржуазия тоже консолидировалась, привлекая на сторону идеологии господствующих слоев общества национальную интеллигенцию. В условиях царской России, где культивировался великодержавный шовинизм, буржуазно- националистическая идеология нередко получала известное распространение и оказывала влияние на менее развитые слои местного населения. Буржуазный национализм объективно был основным противником развития демократических и социалистических элементов в нацрюнальных культурах России, главным врагом установления боевого единства и содружества трудящихся всех наций и племен России.
Взаимовлияние Российская революционная социал-демо-
передовых элементов кратия напряженно боролась и с великорусской культуры державным шовинизмом, и с буржуазным
и культур народов национализмом, боролась за сплочение и
России сближение трудящихся и эксплуатируе¬
мых всех наций и народностей России. Естественно, что прогрессивные, демократические деятели национальных культур видели в российской социал-демократии своего надежного союзника и соратника.
Лучшие деятели культуры России и Украины давно понимали, что действительного объединения украинского народа на началах демократизма можно достигнуть только через всероссийскую революцию. В таком понимании сближались друг с другом и с революционной Россией М. Коцюбинский и Леся Украинка (Л. П. Косач) с «галичаниным» Иваном Франко и «буко- винкой» Ольгой Кобылянской. Поэт и публицист П. Грабовский, находясь на рубеже XIX и XX вв. в якутской ссылке, писал: «Теперь все, что только есть в России живого, подвижного и работающего, идет под знаком марксизма». Л. Украинка, обраща-
784


ясь к соотечественникам, говорила: «Сознательные рабочие не должны обращать внимания на то, кто из них какой веры, какой национальности... для каждого рабочего должны быть святы слова: рабочие из всех стран, соединяйтесь!» Восторженно приветствовал первую русскую революцию И. Франко в своем «Открытом письме к галицкой украинской молодежи». Против буржуазных украинских националистов и консервативных «мос- квофилов» западноукраинских земель, находившихся тогда под гнетом Австро-Венгрии, было направлено заявление Франко в 1905 г.: «Мы все русофилы, слышите, повторяю еще раз: мы все русофилы. Мы любим великорусский народ и желаем ему всяческого добра, любим и изучаем его язык и читаем на этом языке... Мы любим в русской духовной сокровищнице драгоценные золотые зерна, но отличаем их от половы, от шлака, от плодов темноты... И в этом мы чувствуем себя солидарными с лучшими сынами русского народа. И это прочная, устойчивая и светлая основа нашего русофильства» 1.
События русской революции усиливали стремление масс украинского народа в России и Австро-Венгрии к культуре и просвещению, усиливали процесс национальной консолидации украинцев и белорусов.
Как бы навстречу таким стремлениям народных масс Украины, Ленин в 1914 г. от имени российской революционной социал-демократии выдвинул задачу «пробудить, просветить и встряхнуть украинцев и австрийских, и российских» 2. Накануне падения царизма в России (1916 г.) Ленин писал: «Для украинцев и белорусов, например, только человек, в мечтах живущий на Марсе, мог бы отрицать, что здесь нет еще завершения национального движения, что пробуждение масс к обладанию родным языком и его литературой — (а это необходимое условие и спутник полного развития капитализма, полного проникновения обмена до последней крестьянской семьи) — здесь еще совершается» 3.
Примерно 3Д населения русской Украины и Белоруссии в начале XX в. было неграмотным. Число школ увеличивалось медленно. Преподавание на родном языке преследовалось.
Один только ретивый попечитель Киевского учебного округа за семь лет после начала первой революции (1905—1912 гг.) закрыл в подопечном округе 12 гимназий и уволил почти тысячу не угодных ему учителей4. Во всех школах Белоруссии перед первой мировой войной числилось 266 тыс. учащихся, что
1 «История Украинской ССР», т. I. Киев, 1953, стр. 600, 754—755, 777, 785.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 25, стр. 67.
3 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 30, стр. 89.
4 «История Украинской ССР», т. I, стр. 774.
50 История СССР, т. VI
785


составляло менее 1/б всех детей школьного возраста1. Значительное число детей обучалось на дому разными перехожими грамотеями, но сеть школьного образования была крайне недостаточна. Свыше 78% населения Белоруссии было неграмотным 2. По данным всеобщей переписи населения 1897 г., в Бессарабии было 82% неграмотных, а среди женщин этой основной территории Молдавии — 96% 3. Так же обстояли дела на Кавказе, прежде зеего среди мусульманского населения Северного Кавказа и Азербайджана, еще хуже — в Средней Азии и у народов Дальнего Востока и Сибири. Число грамотных казахов среди населения Казахстана не превышало 1—2% 4. В русских средних школах Туркестана в 1908/09 учебном году учащиеся местных национальностей — узбеки, таджики, киргизы, казахи, туркмены — составляли в мужских гимназиях 1,7%, в женских— 0,8, в коммерческих училищах (Кокандском и Ташкентском) — 16,7% 5.
В условиях национально-колониальной политики самодержавия университеты Киева, Харькова и Одессы официально оставались русскими учебными заведениями. И все же, несмотря на все преграды, они становились заметными средоточиями национально-культурной жизни Украины. Научные общества и издания, связанные с ними, разрабатывали преимущественно вопросы природы, общества, истории Украины, Крыма, Бессарабии, Белоруссии, вообще юга и юго-запада России. В таких обществах и изданиях объединялись передовые кадры украинской, белорусской, молдавской и русской интеллигенции. Труды выдающихся естествоиспытателей А. А. Богомольца, М. Т. Кащенко, Н. Ф. Гамалеи, Д. К. Заболотного, Н. А. Димо, историков, филологов, экономистов Д. И. Багалея, В. Н. Перет- ца, Е. Ф. Карского, Н. Ф. Сумцова, К. Г. Воблаго, В. В. Хвойко явились важнейшими вкладами в развитие науки на Украине, в Белоруссии, в Молдавии. В историческом Обществе Нестора- летописца при Киевском университете плодотворно трудились по изучению Украины, Белоруссии, всего юга России видные историки В. С. Иконников, М. Ф. Владимирский-Буданов, М. В. Довнар-Запольский и В. Б. Антонович. После долгих хлопот и усилий передовых ученых и общественных деятелей был восстановлен Северо-Западный отдел Русского географического общества (1910 г.). Начали действовать новые опытные сельскохозяйственные центры в Белоруссии: Минская болотная станция, Беняконьская станция на минеральных почвах. Горыгорец-
1 «История Белорусской ССР», т. I. Минск, 1954, стр. 448.
2 Там же.
3 «История Молдавии», т. I. Кишинев, 1951, стр. 611.
4 «История Казахской ССР», пзд. 3, т. I. Алма-Ата, 1952, стр. 444.
5 «История Узбекской ССР», т. I, кн. 2. Ташкент, 1956, стр. 334.
786


Иван Франко
кий сельскохозяйственный институт стал важным центром научной мысли в Белоруссии.
Новые культурные начинания и организации возникали, в основном на общественных началах, в Грузии, Армении, Азербайджане, Казахстане и Средней Азии.
В борьбе за освобождение и духовное развитие родного народа передовые деятели украинской и белорусской культур, естественно, тянулись к всероссийским идеям демократизма и социализма.
Поэма И. Франко «Моисей» (1905 г.) — непосредственный отклик украинского демократа и просветителя на события первой русской революции. Идеи беззаветного служения народу и борьбы против угнетателей получили высокохудожественное воплощение в величественных образах поэмы. Сборник стихотворений Франко «Semper firo» («Вечный новичок»), его публицистика, плодотворная научная работа по истории украинской литературы — все было проникнуто гражданским и патриотическим пафосом украинского демократа-просветителя и общероссийского патриота. В чествовании сорокалетия литературно-общественной деятельности Франко (1916 г.) участвовали и русские писатели (М. Горький, В. Короленко), и представители чешской и болгарской общественности.
50*
787


Вступление в литературу Л. Украинки приветствовал И. Франко, заявивший в 1898 г. в печати: «Со времен шевченковского: ,,Схороните и вставайте, оковы порвите...41 Украина не слыхала такого сильного, горячего и поэтического слова» ]. Лирика Л. Украинки («Думы и мечты», 1899 г.), драмы и поэмы 1905—1911 гг. («Осенняя сказка», «В катакомбах», «Лесная песня») были страстными, боевыми призывами к революционной борьбе. Сближение с русской революционной социал- демократией, знакомство с сочинениями К. Маркса и В. И. Ленина помогли молодой писательнице вступить на путь революционной борьбы.
Художественная проза М. М. Коцюбинского обогатила украинскую литературу. Сочные по краскам, отточенные по языку рассказы Коцюбинского («Смех», «Тени забытых предков», «Кони не виноваты») принесли ему славу новеллиста, его имя современники ставили рядом с Чеховым и Горьким. В повести «Fata morgana» (1904—1910 гг.) Коцюбинский правдиво показал жизнь и быт украинской деревни эпохи буржуазно-демократической революции в России. Коцюбинский вошел не только в историю украинской культуры. Много писал он и на русском языке. Крепкая дружба связывала Коцюбинского с Горьким. Она укрепилась в совместной работе и беседах на Капри, в гостеприимном горьковском доме. «Мы читали друг другу черновики наших работ, и оба очень искренно говорили друг другу, что каждый думает о работе другого. Если говорить о „влиянии“, оно, вероятно, было взаимным»,—засвидетельствовал сам Горький 1 2.
Крупнейшие белорусские писатели той эпохи Я. Купала (И. Д. Луцевич), Я. Колас (К. М. Мицкевич), А. С. Пашкевич, М. А. Богданович принадлежали к революционно-демократическому направлению; их произведения составили золотой начальный фонд классики реалистической белорусской литературы первого десятилетия XX в. Белорусский фольклор послужил основой искусства этих писателей.
Крупными успехами отмечено развитие реалистического искусства Украины и Белоруссии. С блеском выступало несколько высокоталантливых украинских театральных групп (П. Сакса- ганского, М. Садовского, театры Львовский и Буковинский). Братья Тобилевичи, известные по сцене под фамилиями П. К. Саксаганский, М. К. Садовский и И. К. Карпенко-Карый, внесли огромный вклад в развитие украинского театрального искусства. Драматург, режиссер и актер Карпенко-Карый своими правдивыми пьесами («Мартын Боруля», «Наймычка»
1 «История Украинской ССР», т. I, стр. 602.
2 Там же, стр. 782.
788


it др.), постановками и игрой на сцене сделал реализм господствующим направлением в украинском театре. Пьесы этого драматурга не сходят со сцен наших советских театров, часто ставятся и за границей. Саксаганокий создал галерею характерных образов (Возного и Макагоненко в «Наталке-Полтавке» Котля- ревского, Гната в «Назаре Стодоле» Шевченко, Шельменко в «Шельменко-денщике» Квитко-Основьяненко). Руководимая им труппа сделала украинские пьесы и украинский театр любимыми во всей России. Популярности украинского театра, той любви, с которой относились к нему все народы нашей страны, сильно содействовала игра обаятельной актрисы М. К. Занько- вецкой. В 1911 г. К. С. Станиславский писал: «Такие украинские актеры, как Кропивницкий, Заньковецкая, Саксаганский, Садовский — блестящая плеяда мастеров украинской сцены, вошли золотыми буквами на скрижали истории мирового искусства и ничем не уступают знаменитостям — Щепкину, Мочалову, Соловцову, Неделину. Тот, кто видел игру украинских актеров, сохранит светлую память на всю жизнь» 1.
Труппа белорусского актера и театрального деятеля И. Т. Буйницкого возникла в 1907—1910 гг. Она объездила всю Белоруссию, выступала в Петербурге и Варшаве с белорусскими, украинскими, русскими, польскими пьесами, с белорусскими народными песнями и плясками. Деятельность этой труппы положила начало белорусскому профессиональному театру. Я. Купала под влиянием успехов коллектива Буйницкого написал первую свою пьесу-комедию «Павлинка» (1912 г.), позднее получившую широкую известность среди народов нашей страны. Так усилиями демократической интеллигенции на основе народного творчества зарождался белорусский национальный театр.
Богатство народного мелоса Украины и Белоруссии предопределило развитие национальной музыкальной культуры. Н. В. Лысенко обратился к народной украинской музыке. Творчески соединил он традиции украинского народного мелоса и реалистические заветы русской «могучей кучки». К началу XX в. он был уже известным украинским композитором. Долго и упорно создавал Н. В. Лысенко любимую свою оперу «Тарас Бульба», но не дождался постановки ее на сцене. Активный музыкально-общественный деятель своими усилиями подготовил открытие первой консерватории на Украине (в Киеве в 1913 г.). Под его влиянием выросла большая группа украинских и белорусских композиторов и музыкальных педагогов. Еще при жизни композитора Станиславский писал: «Я горячо люблю украинскую музыку. Если Чайковского мы называем чародеем рус¬
1 «История Украинской ССР», т. I, стр. 786,
789


ской музыки, то Лысенко — этого чудесного и пленяющего красотой своей музыки композитора — мы смело можем назвать солнцем украинской музыки» К
Идеи русской революционной демократии сильно и благотворно повлияли на новую еврейскую литературу, особенно на формирование мировоззрения Менделе-Мойхер-Сфорима, одного из создателей еврейского литературного языка. Весьма заметны их отголоски в творчестве Авраама Гольдфадена, драматурга и основателя еврейского народного театра. Революционные еврейские рабочие поэты (М. Винчевский, И. Бовшевер, М. Розенфельд) и творчество такого выдающегося художника, как Шолом-Алейхем (Ш. Н. Рабинович), связаны с идеями всероссийского революционного движения начала XX в.
На стороне народных масс Прибалтики и Литвы выступали выдающиеся писатели и общественные деятели: Я. Райнис и А. Упит, П. Стучка и П. Дауге, Р. Блауман, Э. Бирзниек-Упит в Латвии, Э. Вильде, В. Кингисепп и Ю. Лилиенбах в Эстонии, Жемайте (Ю. Жемантене), И. Билюнас, Ю. Янонис, В. Миц- кявичюс-Капсукас в Литве. Многие из них участвовали в революционном и демократическом национально-освободительном движении, были связаны с крепнущим русским рабочим движением и российской революционной социал-демократией.
Великий латышский поэт и драматург Я. Райнис дал классические образцы латышской лирической и гражданской поэзии (сборник стихотворений «Дальние отзвуки синего вечера»), героической и народной драматургии. Передовые общественно-политические позиции Райниса прямо противостояли порядкам российского самодержавия. Его газета «Dienas Lapa» («Ежедневный листок») распространяла идеи марксизма в Латвии уже в середине 90-х годов. В царской ссылке окрепли марксистские взгляды молодого Райниса. В канун первой революции в России Райнис, вернувшийся в родную Латвию из ссылки, создал бессмертную героическую трагедию «Огонь и ночь» (1904 г.). Она была поставлена на сцене Нового рижского театра в 1911 г. Герой трагедии Лачплесис — сказочный образ латышского народного эпоса — был воспринят общественностью как символ революционного рабочего класса. Творчество Райниса эпохи первой революции в России (особенно мятежная романтическая лирика и мощные образы драматургии) сделало его самым любимым и самым известным поэтом Латвии периода империализма. Известность Райниса перешагнула далеко за пределы Латвии и привлекла внимание мировой общественности к историческим судьбам и культуре его родины. Органически тесно связанный с национальными традициями родной латышской  11 История Украинской ССР», т. I, стр. 788. 790


H. В. Лысенко
культуры, с народной поэзией Латвии и поэтическим наследием писателей Аусеклиса и Пумпура, Райнис позднее испытал определенное воздействие творчества Горького, отчасти Брюсова и Блока.
Писатель А. Упит явился создателем современной художественной латышской прозы. Потрясения первой русской революции помогли У питу расстаться с «крестьянским идеализмом» его ранних рассказов. Монументальная эпопея-трилогия романов «Робежниеки» дала реалистически правдивую картину быта и социальной борьбы в Латвии эпохи империализма. В творчестве Упита проявились начатки будущей социалистической латышской литературы.
Гуманистическое просветительство было мировоззрением классика литовской литературы, выдающейся демократической писательницы Жемайте (Ю. Жемантене). Живой, сочный по краскам реализм Жемайте сложился на основе больших и длительных житейских наблюдений, личного горького опыта жизни и под влиянием русской литературы, особенно Гоголя, а также польских писателей-реалистов Б. Пруса и Э. Ожешко. Писательница сочувственно изображала недовольство литовских крестьян, их стихийную борьбу против помещичьего землевладения. Религиозные верования и предрассудки и довольно сильное влияние в Литве той эпохи реакционного католического
79t


духовенства и вообще клерикализма обличались писательницей в художественных образах, очерках и статьях.
Самое яркое явление в эстонской литературе начала XX в.— это творчество демократического писателя-реалиста Э. Вильде, близкого в 90-е — начале 900-х годов к революционной российской соцпал-демократии. Романы, рассказы и очерки Вильде утвердили реализм в эстонской художественной культуре.
Талантливые композиторы Латвии (А. А. Юрьян, Я. И. Ви- тол), Литвы (Ч. Саснаускас, М. Петраускас), Эстонии (А. Капп, А. Ляте) на основе народного литовского, латышского, эстонского мелоса создавали новую национальную музыкальную культуру народов Прибалтики и Литвы. Возникло много национальных хоровых объединений и оркестров народных инструментов. В Риге был основан латышский оперный театр (1912 г.). Петербургская консерватория и Н. А. Римский-Корсаков помогали воспитанию музыкальных деятелей Прибалтики. В своем творчестве композиторы Прибалтики ориентировались на принципы русской реалистической музыки.
Новые общественно-идейные направления, культурные начинания и организации на Кавказе, в Казахстане и Средней Азии возникали в эпоху империализма в процессе взаимного творческого общения и сотрудничества деятелей русской и других национальных культур. Так было в Грузии, Армении, Азео- байджане, так было в Казахстане, так же было и у народов Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и Киргизии.
Кавказ все более входил в общероссийскую хозяйственную, общественно-политическую и культурную жизнь. Большие города — Тифлис, Баку, Эривань, Кутаис, Владикавказ — становились важнейшими центрами общественного движения и культурной жизни. Здесь, а также по линиям железных дорог Кавказа, в бакинском промышленном районе жили и трудились грузины, армяне, азербайджанцы, осетины, татары, евреи, украинцы и русские. В Тифлисе издавались журналы и газеты на грузинском, армянском и русском языках. В Баку выходили русские, армянские и азербайджанские периодические издания. В годы первой русской революции здесь появилась большевистская печать на азербайджанском, армянском и русском языках.
Революционное движение и на Кавказе, и в Казахстане, и в Средней Азии выполняло свою великую просветительную роль. В нем участвовали лучшие, передовые люди всех наций и народностей. В 1913 г. Ленин писал Горькому: «У нас и на Кавказе с.-д. грузины + армяне + татары + русские работали вместе, в единой с.-д. организации больше десяти лет. Это не фраза, а пролетарское решение национального вопроса» То же на-
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 48, стр. 162. 792


блюдалось и в культурно-историческом процессе на Кавказе в эпоху империализма.
Демократическими идеями оплодотворено творчество молодых грузинских писателей-демократов Э. Ниношвили, И. Евдо- швили, публициста С. А. Цулукидзе. К прославленным классикам грузинской литературы И. Чавчавадзе и А. Церетели, продолжавшим и в эпоху империализма стойко держаться своих прогрессивных демократических убеждений и реализма «шестидесятников», присоединились замечательные писатели В. Пша- вела и А. Казбеги. С восторгом встретил Церетели революционные бои начала века. Его поэтический перевод на грузинский язык «Интернационала» (1905 г.) имел большое общественнокультурное значение. Огромное идейно-воспитательное значение в общественно-культурной жизни Кавказа приобретала настойчивая в то время борьба Церетели за сближение азербайджанского и грузинского народов. Поэт и писатель И. Евдошвили (Хоситашвили), участник революционного движения на Кавказе, дал первые в грузинской литературе изображения труда и быта пролетариата.
Для осетинского поэта и публициста К. Хетагурова, основоположника осетинской литературы, родным языком наряду с осетинским был и русский. Много произведений он написал по-русски. Его стихи, посвященные памяти Лермонтова и Островского, были данью признательности народов Северного Кавказа мастерам русской культуры.
В Азербайджане и Грузии жил и создавал свои произведения выдающийся армянский писатель-реалист А. Ширванзаде (А. М. Мовсесян). Творчество его воспринималось как близкое, родное и азербайджанским народом. Глубокие основания имели крылатые слова А. Ахвердова, азербайджанского драматурга, театрального и общественного деятеля, любившего повторять, что Ширванзаде настолько же армянин, насколько и азербайджанец, что его имя и Александр и Искендер, а фамилия (псевдоним) сама за себя говорит: Ширванзаде — сын Ширвана К
Прославленный азербайджанский революционно-демократический журнал «Молла Насреддин» издавался в Тифлисе (1906—1917 гг.). Одним из главных сотрудников этого журнала, влияние которого выходило далеко за пределы Азербайджана и Грузии, был азербайджанский писатель-демократ Сабир (Мирза Алекпер Зейналабдин оглы Таирзаде). На страницах «Молла Насреддина» Сабир метко и ядовито обличал антинародные порядки царской России, султанской Турции и шахской Персии.
1 «История Азербайджана», т. 2. Баку, 1960, стр. 381.
793


Выдающийся азербайджанский писатель-реалист и демократический общественный деятель Н. Нариманов много сделал для преодоления национальной розни между азербайджанским и армянским народами. Популярный роман Нариманова «Бахадур и Сона» показывает близкие судьбы и тесные связи армян и тюрок Кавказа. Националистической идеологии тюркской буржуазии — пантюркизму — Нариманов противопоставил идеи дружбы народов Кавказа. Поборником взаимосближения народов Кавказа между собой и дружбы их с русским народом выступал азербайджанский писатель и публицист Д. Мамедгули- заде.
Юбилейные даты Толстого, Гоголя, Шевченко с любовью отмечались в Грузии, Армении, Азербайджане как свои празднества. В юбилейном стихотворении «Памяти Гоголя» грузинский поэт А. Церетели писал:
Не может автор «Ревизора»
Чужим остаться для грузин,
Его всем краем без разбора Мы чтим и славим, как один К
Огромное значение для совершенствования и развития культуры и музыки армянского стихосложения имела поэзия
B. Теряна. Публицисты и деятели большевистской партии
C. Шаумян и С. Спандарян наладили армянскую партийную печать в 1905—1917 гг. К этому же времени относится начало творческого пути и первых армянских пролетарских писателей. Акоп Акопян — зачинатель пролетарской литературы в Армении — дал своим соотечественникам перевод «Интернационала».
Из Московского училища живописи, ваяния и зодчества вышел М. Сарьян, буйная красочная гамма картин которого сразу же привлекла к себе внимание художников всех наций России. Уроки живописи, которые давал в училище В. А. Серов, навсегда остались в памяти армянского художника. В пользовавшейся популярностью среди населения Кавказа школе живописи и скульптуры Кавказского общества поощрения изящных искусств, находившейся в Тифлисе, обучались грузины, армяне, азербайджанцы и русские; преподавателями были главным образом русские художники.
Возникшее в Баку в 1903—1904 гг. Общество мусульманских артистов поставило своей главной задачей развитие театрального искусства у всех тюркоязычных народов Кавказа. Да и не только Кавказа, а всей России. Талантливые азербайджанские артисты и театральные деятели Гусейн Араблин-
1 «Хрестоматия по истории СССР», изд. 2, т. 3. М., 1952, стр. 780. 794


А. М. Ширванзо/ie
ский (Халафов) и Джахангир Зейналов много сделали для укрепления театрального искусства в разных краях Кавказа и в Средней Азии. Азербайджанские артисты играли в Эривани, Тифлисе, Батуме, Владикавказе, Ашхабаде, Мерве, Ташкенте, Казани, Оренбурге. Крупным событием в общественно-музыкальной жизни Москвы был концерт азербайджанских артистов весной 1911 г. Важная роль принадлежала азербайджанским театральным деятелям и артистам в развитии сценического искусства в Иране.
Замечательные артисты и театральные деятели Грузии А. И. Сумбаташвили-Южин (Сумбатов), К. А. Марджанишвили (Марджанов), В. С. Алекси-Месхишвили нераздельно связали свои имена как с историей театральной культуры Грузии и вообще Кавказа, так и с историей русской сцены. Драматург- реалист, великий актер и театральный деятель Сумбатов- Южин возглавлял с 1909 г. Малый театр в Москве.
Основоположником реализма и революционных мотивов в татарской литературе, зачинателем демократических и социалистических элементов в национальной культуре татар России явился поэт и публицист Габдулла Тукай. Его общественно-литературные позиции и просветительско-издательская деятельность (журналы «Яшен» и «Ялтюлт») сложились под воздейст-


вием азербайджанского журнала «Молла Насреддин». Программное стихотворение Тукая «Пушкину» (1905 г.) говорит о любви татарского народа к великому деятелю русской культуры; поэма-сказка «Шурале» (1907 г.) ввела в художественную культуру тюркоязычных народов сокровища народной татарской поэзии. Революционные призывы к борьбе сочетались у Тукая с едкой критикой буржуазного национализма пантюркистов и панисламистов, мещанства, реакционного мусульманского духовенства.
Процесс сближения Казахстана и Средней Азии с внутренней Россией в период империализма стал еще более быстрым. Все наиболее проникнутые демократическими устремлениями в деле просвещения родных им народов деятели культурной жизни тогдашнего Туркестана не мыслили себе развития национальных культур народов Средней Азии и Казахстана без постоянного живого общения с русской культурной жизнью. В этом были едины казахский акын Джамбул Джабаев, узбекский поэт, прекрасно писавший и на таджикском языке, Убай- дулла Салих (Завки), узбекский писатель и педагог Хамза Хакимзаде (обязанный своим посвящением в сценическое искусство азербайджанскому артисту Г. Араблинскому), замечательные узбекские поэты и публицисты Закирджан Фуркат (Халмухаммедов) и Мухаммед Мукими (Аминходжа Мирза- ходжа), туркменские народные поэты Вайрам Шахир (Мамедов) и Курбан Шахир, замечательный таджикский писатель, просветитель и общественный деятель Садриддин Айни, также создававший свои произведения и на таджикском, и на узбекском языках. Киргизские народные акыны-демократы Токтогул Сатылганов и Тоголок Молдо (Байымбет Абдурахманов), обличавшие в своих песнях-сказках феодалов, реакционное мусульманское духовенство Киргизии и вообще Туркестана, убеждали своих соотечественников овладевать передовой русской культурой. Обличение баев, мулл, ишанов в художественном творчестве и общественно-просветительской работе обычно, сочеталось с горячей симпатией к идеям освобождения и просвещения всех народов России. Передовые деятели Туркестана (Средней Азии и Казахстана), ратуя за сближение с русской культурой, в то же время как боевые демократы выступали против антинародной политики российского самодержавия, боролись против реакционного ислама и влияния джадидов — буржуазно-националистических идеологов эпохи империализма.
Музыкальные сочинения композиторов М. А. Баланчивадзе, 3. П. Палиашвили, У. А. Гаджибекова, А. А. Спендиарова заложили основы для развития современной грузинской, азербайджанской и армянской музыки. В этом им помогли деятели русской музыки. Спендиаров был воспитанником Н. А. Рим-
796


А. А. Спендиаров
ского-Корсакова и Петербургской консерватории; Гаджибеков изучал теорию музыки в Москве и Петербурге; Палиашвили учился у С. И. Танеева в Московской консерватории. Долгое время во главе Тифлисского музыкального училища стоял русский композитор М. М. Ипполитов-Иванов. Отрывки из первой грузинской оперы Баланчивадзе «Дареджан Цбиери» были поставлены впервые в Петербурге в 1897 г.
Развитие новой музыкальной культуры народов Кавказа обогащало в свою очередь и русскую музыку. Национальные музыкальные элементы народов России расцветили и обогатили музыку Римского-Корсакова, щедро и богато зазвучали восточные мотивы в композициях С. Н. Василенко.
Упорно и с любовью знакомил русских читателей с латышской, армянской, финской, еврейской, грузинской, украинской поэзией и художественной прозой Горький — инициатор таких известных изданий, как «Сборник армянской литературы» (1916 г.), «Сборник латышской литературы» (1917 г.), «Сборник финляндской литературы» (1917 г.), а также Брюсов, подготовивший богатейшую антологию «Поэзия Армении с древнейших времен и до наших дней» (1916 г.). Блок дал прекрасные переводы стихотворений латышских, финских и армянских
797


Великодержавный шовинизм и буржуазный национализм — противники передовых элементов культуры
поэтов, его современников. Сологуб мастерски перевел стихи Шевченко; Бальмонт сделал первый перевод на русский язык великой поэмы Шота Руставели «Витязь в барсовой шкуре».
Так прогрессивные элементы национальных культур находили опору в демократических и социалистических элементах р\сской национальной культуры эпохи империализма, и одновременно лучшие достижения культурной жизни народов России входили в общерусскую культуру, обогащали ее.
Помещики и контрреволюционная буржуазия — не только русские, но и все прочие — сеяли зловредные семена национализма, старались, используя темноту и невежество, с помощью националистических предрассудков и вероисповедных отличий перессорить народности и нации России. Царизм упрямо придерживался политики национального угнетения народов России.
Царские власти насаждали злобствующий антисемитизм, с помощью фальшивых обвинений и процессов разжигали национальную рознь, культивировали буржуазный национализм.
В связи с 50-летием со дня смерти Т. Г. Шевченко (26 февраля 1861 г.—26 февраля 1911 г.) русские, украинцы, белорусы и казахи хотели всенародным благородным «тихим словом» помянуть дорогого кобзаря. Группа украинских депутатов III Государственной думы выступила с предложением о чествовании памяти поэта. В ответ с думской кафедры раздалась речь черносотенца В. М. Пуришкевича, как пощечина общественному мнению: «Кто такой Шевченко? — Несомненно, революционер 60-х годов. Разве вы не слышите в его песнях призыва к народному восстанию? Да и кем другим мог быть поэт — бывший крепостной? Он чувствует себя паном над панами, а ему, как и всякому другому, следует всыпать „горячих“, отведя на конюшню» \ Царские власти не позволили сколько- либо широкое чествование памяти великого украинского поэта- демократа в 1912 г. Не позволили они его и в 1914 г., в 100-летие со дня рождения великого поэта-демократа.
Буржуазно-националистическая идеология, глубоко враждебная демократическим и социалистическим элементам национальных культур народов России, крайне вредно сказывалась в культурной жизни страны. Сильно ощущался буржуазный национализм в украинской культуре начала XX в. Видный украинский историк М. С. Грушевский стал одним из главных теоретиков украинского буржуазного национализма эпохи империализма. Он деятельно участвовал и в практике националистического,
1 Цит. по кн.: Е. С. Шаблиовский. Т. Г. Шевченко и русские революционные демократы. М., 1962, стр. 263.
798


глубоко антинародного движения на Украине. В 90-х — начале 900-х годов Грушевский был лидером националистического движения в Галиции — Западной Украине, находившейся тогда под гнетом Австро-Венгерской империи. После первой русской революции, уже в Киеве (с 1908 г.), Грушевский и люди из его окружения составили костяк Товарищества украинских поступов- цев — политический аналог российской кадетской партии. После свержения царизма Грушевский оказался главой буржуазно-националистической украинской Центральной рады. Печать буржуазного национализма лежала на трудах и деятельности учеников Грушевского, работавших по истории Украины и украинской литературы. Национализм проявлялся и в творчестве различных по своим художественным особенностям и устремлениям писателей, оказавшихся в русле декадентских литературных течений В. Винниченко и О. Олеся.
Революционные и демократические силы литовской, латышской и эстонской культур преодолевали сильное сопротивление буржуазного национализма, декадентских влияний в литературе и искусстве («младоэстонцы»—литературная группировка «Ноор ээсти»; латышские писатели-декаденты А. Ниедра, К. Екабсон и др., литовский клерикальный философ и писатель А. Дамбраускас-Якштас и др.) Влияние буржуазно-националистических течений панисламизма и пантюркизма немало вредило полноценной идейно здоровой культурной жизни мусульманских народов Средней Азии и Кавказа. Модернистские веяния чувствовались и в грузинской (группа поэтов «Голубые роги», 1916 г., в которую входили такие крупные писатели, как Т. Табидзе, П. Яшвили), и в армянской литературе. Сильными оказались буржуазно-националистические идеи и настроения в еврейской литературе. К сожалению, довольно большую дань отдали им во многих своих произведениях выдающиеся писатели и публицисты Шолом Аш, X. Бялик, отчасти и И. Л. Перец.
Но в конце концов ни буржуазному национализму, ни великодержавному российскому шовинизму не удалось серьезно затормозить прогрессивные процессы сближения и взаимовлияния национальных культур народов России в эпоху империализма.
Творец истории — народ — является и творцом культуры. Он — ее созидатель, хозяин и распорядитель, он — наследник всего лучшего, что было создано в историческом развитии культуры.
Многочисленные нации и народности России конца XIX— начала XX в. участвовали в культурной жизни страны, в строи¬
799


тельстве просвещения, культуры и техники, науки, искусства и литературы. Каждая из них в меру своих сил внесла лепту в развитие отечественной культуры.
В культуре и культурной жизни России того времени отразились обостряющиеся социальные, экономические и политические противоречия, которые характерны для эпохи империализма и пролетарских революций. Эти противоречия и острейшая борьба выразились в чрезвычайной сложности, многоплановости явлений в истории культуры той эпохи и в широко распространенных тогда мыслях о кризисе, крахе, конце культуры. В развитии общественного сознания, искусства и литературы буржуазной России той эпохи возникло и существовало множество направлений, течений, кружков и объединений. Большая часть из них оказалась очень нестойкими. Их эфемерность, в частности, и порождала мысли о распаде культуры, о конце культуры.
Демократические и социалистические элементы довольно полно представлены в отечественной культуре той эпохи. Они предваряли основные черты характера современной социалистической культуры.
Ощущение потребности в принципиально новом научном и художественном истолковании действительности стало, можно сказать, всеобщим в общественном сознании и выпуклее всего — в сознании мастеров культуры предоктябрьской России.
Зародыши такого нового истолкования, новых методов и приемов, научных и художественных средств познания и изменения действительности, средств отображения и воспроизведения ее в искусстве складывались в культуре народов России начала XX в. Высокая правда действительности и поэтическое преображение ее в «магическом кристалле», в мечте, провидении и теории писателя, артиста, художника, ученого сливались р гармоническом синтезе творческой практики искусства и науки. Это был синтез, сплав реализма и романтизма, науки и полета фантазии, действительности и мечты, сущего и должного, прошедшего и настоящего, освещаемых зарей грядущего.
Такой синтез теории и практики, трезвого знания действительности и знания путей ее преобразования воплощен в революционном учении В. И. Ленина — этом наивысшем и самом ценном культурном наследстве начала нашего столетия.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Три революции пережила Россия за полтора десятилетия XX в.—две буржуазно-демократические (в 1905—1907 гг. и в феврале 1917 г.) и социалистическую (в октябре 1917 г.). Но лишь Великая Октябрьская социалистическая революция кардинально разрешила доведенные до предела социально-экономические и политические противоречия страны и подвела закономерный итог всему историческому развитию России. Решение многих чисто демократических задач оказалось невозможным в рамках буржуазно-демократических революций. Они были осуществлены в ходе пролетарской революции.
Такой результат не был случайным. Закономерность развития цикла буржуазных революций, прокатившихся по странам Европы с Запада на Восток в конце XVIII — первой половине XIX в., заключалась в том, что их эффективность, завершенность постепенно ослабевали по мере усиления пролетариата и ослабления революционных устремлений буржуазии. Однако сила революционного натиска была достаточной для того, чтобы проблема буржуазно-демократических преобразований оказалась снятой с повестки дня. Героический подвиг парижских коммунаров (1871 г.) дал первый образ пролетарского выступления против буржуазии. Он свидетельствовал о том, что инициатива в революционном процессе перешла к новому классу. Но история Парижской Коммуны показала также, что крестьянство — главная ударная сила ранних буржуазных революций — осталось в стороне от схватки. Запад, таким образом, покончил с этапом буржуазно-демократических революций.
51 История СССР, том VI
801


В России реформа 1861 г. не решила коренных буржуазно- демократических задач, не устранила и не могла устранить многочисленные феодально-крепостнические пережитки в социально-экономическом и политическом строе страны. Не случайно К. Маркс и Ф. Энгельс возлагали столь большие надежды на русскую буржуазно-демократическую революцию; она могла дать могучий толчок для развертывания пролетарских революций в Европе, а последние в свою очередь оказали бы определяющее влияние на дальнейшие судьбы России.
Буржуазно-демократическая революция в России положила начало качественно новому циклу революционного движения. В начале XX в. социально-экономическая структура страны имела некоторые общие черты с раннекапиталистической структурой западио-европейских стран кануна буржуазных революций. Она характеризовалась применительно к аграрному строго России — обилием феодально-крепостнических пережитков, широким распространением в сельском хозяйстве торгово-ростовщического капитала и соответствующих этому капиталу форм и методов эксплуатации; применительно к промышленному производству — сочетанием в различных вариациях торгового капитала с промышленным, широким.распространением примитивно хищнических приемов эксплуатации; политическая надстройка еще не была буржуазной по своему социальному содержанию, царизм лишь делал шаги в сторону буржуазной монархии. При всем том социально-экономическая структура России начала XX в. имела много общего со структурой индустриально развитых стран Западной Европы того времени. В России завершилось складывание системы крупнокапиталистического производства и появились монополистические объединения общероссийского масштаба; здесь, как и на Западе, сложился мощный индустриальный пролетариат, который, имея во главе партию нового типа, был способен на активные самостоятельные выступления. В середине 90-х годов прошлого столетия в России начался новый, пролетарский период революционно-освободительного движения.
Передовые отряды российского рабочего класса вполне осознавали конечные цели своей ОорьЬы — пролетарская революция и установление диктатуры пролетариата, построение социалистического общества. В программе РСДРП, принятой в 1903 г. на II съезде партии, записано: «Считая себя одним из отрядов всемирной армии пролетариата, российская социал- демократия преследует ту же конечную цель, к которой стремятся социал-демократы всех других стран» К Однако блпжай-
1 «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I. М., 1953, стр. 37.
802


шив задачи российского пролетариата отличались от задач, стоявших перед западно-европейским рабочим классом. В 1905 г. В. И. Ленин писал, что борьба между пролетариатом и буржуазией, стоящая на очереди дня во всей Европе, перекинулась в Россию, но «в современной России не две борющиеся силы заполняют содержание революции, а две различных и разнородных социальных войны: одна в недрах современного самодержавно-крепостнического строя, другая в недрах будущего, уже рождающегося на наших глазах буржуазно-демократического строя. Одна — общенародная борьба за свободу (за свободу буржуазного общества), за демократию, т. е. за самодержавие народа, другая — классовая борьба пролетариата с буржуазией за социалистическое устройство общества» К Обе социальные войны шли в России одновременно, сплетаясь и обусловливая одна другую. В борьбе российского крестьянства преобладала первая социальная война, война за «наиболее чистый, максимально-последовательный, идеально-совершенный капитализм» 1 2. Направленная прежде всего против помещичьего землевладения, она включала и борьбу против низших, худших форм капитализма в помещичьем и крестьянском хозяйствах. К первой социальной войне относились и антицаристские выступления народов колониальных территорий Российской империи, непосредственно угнетаемых и эксплуатируемых царизмом — военно-феодальным империализмом.
Российский пролетариат вел борьбу и против капитализма, и против царизма. Поскольку российская буржуазия, используя политическое бесправие рабочего класса, широко применяла раннекапиталистические приемы и формы эксплуатации, экономическая борьба рабочего класса была борьбой за смену капитализма октябристского типа демократическим капитализмом. Поскольку, далее, достижение даже такого результата было немыслимо в условиях полицейского деспотизма и отсутствия политических свобод, российский пролетариат был непосредственно заинтересован в революционном ниспровержении самодержавия. Борьба с ним целиком относилась к первой социальной войне, была ее политическим воплощением. Первая и вторая социальные войны были, таким образом, неразрывно связаны. Пролетариат видел в силах, представляющих интересы демократической революции, своих естественных союзников; в свою очередь по мере развертывания революционного движения в промышленных центрах и районах российское крестьянство и угнетенные народы других национальностей убеждались в том, что рабочий класс является наиболее решительным и последо*
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. И, стр. 282—283.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т, 21, стр. 405.
51 *
803


вательным борцом против самодержавия, за общедемократические требования. Складывался революционный союз огромного большинства народа, развертывалась могучая народная революция, антифеодальная направленность которой определялась не буржуазией, а пролетариатом, и носила принципиально иной, чем в ранних буржуазных революциях, характер. «Победа буржуазной революции у нас невозможна, как победа буржуазии» 1,— писал Ленин и подчеркивал, что лишь революционно- демократическая диктатура пролетариата и крестьянства способна дочиста смести всю грязь средневековья. Радикальная победа демократической революции поставила бы в порядок дня борьбу против капитализма вообще, против «самых основ буржуазного общества» 2.
В 1905—1907 гг. такой результат не был достигнут. Революционные силы действовали недостаточно дружно. Широкие массы крестьянства включились в революцию тогда, когда высший подъем рабочего движения был уже пройден; армия еще не перешла на сторону восставшего народа; национально-освободительное движение не развернулось еще в полной мере. Первая русская революция потерпела поражение. Изменить направление, тип капиталистической эволюции не удалось. Коренные задачи буржуазно-демократической революции остались неразрешенными. Новый революционный натиск был неизбежен.
Понимая это, царизм попытался решить задачи буржуазного преобразования страны «сверху», т. е., повторив опыт крестьянской реформы 1861 г., сбить страну с революционного пути, закрепить октябристско-прусский тип буржуазного развития. В этом он нашел естественного союзника в лице империалистической буржуазии. Напуганная размахом революционного движения, она пошла на политический союз с самодержавием, оформленный в третьеиюньской системе. В этом союзе империалистическая буржуазия была заинтересована и экономически. Накануне первой русской революции формирование российского империализма находилось в начальной стадии. Период 1907—1914 гг. характеризуется, с одной стороны, интенсивным процессом складывания системы монополистического капитализма, с другой стороны, именно в это время отчетливо выявляется тенденция к сращиванию финансового капитала с латифундиальным помещичьим землевладением, с торгово-ростовщическими формами эксплуатации, его приобщение к до- и раннекапиталистическим формам эксплуатации. Вместе с царизмом, таким образом, империализм консервировал наиболее
1 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 17, стр. 44.
2 В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 11, стр. 284.
804


отсталые, варварские формы эксплуатации трудящихся масс страны.
Уже к началу первой мировой войны стало очевидным, что столыпинская земельная реформа, ускорив развитие капитализма в сельском хозяйстве, не только не разрешила аграрнокрестьянского вопроса, но расширила предпосылки для развертывания крестьянской революции: сохранялось помещичье
землевладение; не был создан достаточно многочисленный слой крепкой сельской буржуазии, заинтересованной в сохранении предусмотренных реформой земельных порядков, т. е. такой слой, который явился бы опорой самодержавия; не было устранено аграрное перенаселение; усугубилось бедственное положение подавляющего большинства российского крестьянства; на окраинах страны вследствие развития капитализма в сельском хозяйстве, перехода кочевых народов к земледелию, земельных изъятий, обнищания и разорения переселенцев и коренного населения национально-освободительное движение также стало в основе своей аграрно-крестьянским. В результате первая социальная война в деревне — общекрестьянская борьба против самодержавия, против феодально-крепостнического землевладения, кабалы и отработок — не только не ослабла, а усилилась и приобрела объективно антиимпериалистическую направленность. Обострилась и война против раннекапиталистической, торгово-ростовщической эксплуатации крестьян. Короче говоря, обострилась борьба за изменение направления капиталистического развития страны, за смену октябристско-прусского типа капитализма демократическим, более передовым и прогрессивным. Но теперь эта задача решалась не только борьбой с самодержавием. Борьба должна была неизбежно перерасти в решительную схватку с капиталистическим империализмом. Тем самым аграрно-крестьянское и национально-освободителг>- иое движение, оставаясь демократическим, объективно вливалось в борьбу против империализма. Создавались условия для расширения социальной базы пролетарской революции.
Расширилась и окрепла пролетарская струя в этом революционном потоке. Возникновение высших форм монополистического капитализма в годы предвоенного промышленного подъема усугубило и обострило чисто капиталистические противоречия, противоречия между индустриальным пролетариатом и империалистической буржуазией. Пролетариат вырос не только количественно; расширилась прослойка потомственных рабочих. В новый революционный подъем 1912—1914 гг. рабочий класс России вступал обогащенный опытом первой русской революции, с более высоким классовым сознанием и организованностью, с четким пониманием расстановки классовых сил. Ленинская партия, восстановив единство своих рядов, сплотила
805


вокруг себя передовую часть российского пролетариата и обес* иечила единство действий рабочего класса.
Поднималась новая волна революционного натиска, зрела новая открытая схватка революционно-демократических сил против самодержавия и против империализма.
Первая мировая война лишь на время прервала развитие русской революции. Но она явилась также мощным ускорителем экономических, социальных и политических процессов в стране и привела не только к усилению и переплетению уже сложившихся ранее, но и к возникновению новых предпосылок демократической и социалистической революций, связав их в единый неразрывный узел.
Война ускорила созревание материально-организационных предпосылок для социалистических преобразований экономики: происходил дальнейший рост высших форм российского монополистического капитализма, сложилась система государственно- монополистического регулирования. С другой стороны, военные условия способствовали росту низших форм капитализма. В результате расширился диапазон многоукладной структуры российской экономики, значительно вырос ее капиталистический сектор в целом, от его раннекапиталистических форм до государственно-монополистического капитализма. Социально-экономические противоречия в стране поднялись на новую качественную ступень, приобрели особо конфликтный характер.
Военные поражения царизма и прогрессирующий развал народного хозяйства, усиление нужды и бедствий трудящихся масс ускорили назревание революционного кризиса в стране. Рост экономического могущества буржуазии в годы войны, расширение ее социальной опоры и влияния, ее политическая консолидация повлекли за собой изменения в соотношении сил правящих классов. Буржуазия рвалась разделить политическую власть в стране с царизмом в целях организации более эффективного ведения войны и более гибкой борьбы с нараставшим революционным движением. Она стремилась взять в свои руки основные рычаги руководства экономикой страны — особые совещания. Политические притязания буржуазии в этот период не простирались далее требований «правительства доверия», а формы политической борьбы с царизмом — далее организации оппозиционного «прогрессивного блока». Притязания буржуазии, однако, были решительно отвергнуты самодержавием. В особые совещания буржуазия была допущена лишь с правом совещательного голоса — это был предел эволюции царизма на путях к буржуазной монархии даже в такой критический период его истории, каким являлась мировая война. Таким образом, вполне определились границы политических требований и формы борьбы буржуазии, с одной стороны,
806


и уступок самодержавия — с другой. Отказ царизма от политического сотрудничества с буржуазией и разгон Государственной думы свидетельствовали об окончательной утрате им способности приспосабливаться к задачам буржуазного развития. В этих условиях даже дворянско-помещичий класс, за исключением крайне-правых, отказал царизму в своей поддержке. Самодержавие окончательно изолировало себя, исторически исчерпало возможности объективного выражения интересов эксплуататорских классов страны.
Два с лишним года войны поставили Россию перед общенациональным кризисом. Самые большие жертвы на фронтах войны среди всех воюющих держав (в абсолютном и относительном выражениях), экономическая разруха, обнищание широких слоев трудящихся, быстрое разорение огромных масс крестьянства, голод, надвигавшийся на основные промышленные районы страны и на фронты,— все это прибавило к существовавшим до войны задачам демократической революции такую первостепенную задачу, как необходимость демократического выхода из войны и спасение страны и народа от экономической катастрофы.
Революционный кризис в России в годы войны развертывался на базе более высокого уровня развития капитализма, при выросшем рабочем классе, обогащенном опытом революционных боев, при более четкой классовой дифференциации в деревне. Судьбу революции в значительной мере определяло поведение армии и флота, в которых оказалась наиболее деятельная часть населения страны, получившая к тому же в свои руки оружие. Ленинский лозунг превращения империалистической войны в гражданскую был рассчитан на то, что солдаты и матросы — те же рабочие и крестьяне, одетые в шинели или бушлаты, крепко связанные с тылом, с общим настроением в стране, в решительный момент присоединятся к борьбе своих собратьев по классу. Наконец, в годы войны поднялись на вооруженную борьбу угнетенные народы Российской империи. Все эти потоки с неизбежностью слились в единое революционное русло борьбы против царизма и империализма.
Февральская революция 1917 г., обеспечив народу буржуазные политические свободы, не осуществила коренных социально-экономических преобразований, не дала народам мира, не изменила направления капиталистического развития страны. Пришедшая к власти буржуазия, укрепив свой союз с помещиками, не решилась поднять руку на помещичье землевладение, не покончила с войной, не дала подлинной национальной свободы угнетенным народам России. Иначе говоря, она оказалась неспособной разрешить стоявшие перед страной исторические задачи.
807


Мелкобуржуазные партии России, которые вели за собой значительную массу демократических сил страны, не смогли выработать программу осуществления демократических требований широких масс. Не смогли не только в силу объективного положения мелкой буржуазии, колеблющейся между буржуазией и пролетариатом; они не сумели правильно оценить особенности новой исторической эпохи и связанную с ней иную, чем в ранних буржуазных революциях, расстановку классовых сил. Поэтому свою тактику мелкобуржуазные партии строили на основании старого шаблона, в расчете на революционные потенции крупной буржуазии. К коалиции с буржуазией эсероменьшевистских лидеров привело также непонимание характера первой мировой войны, в корне изменившей старые представления об оборонительных и завоевательных войнах, о соотношении патриотизма и интернационализма. «Оборонческая» позиция, лозунг «защиты отечества» в условиях империалистической войны были на пользу буржуазии, вели к союзу с ней и к измене интересам широких народных масс. В итоге представители «революционной демократии», как именовали себя лидеры меньшевиков и эсеров, оказались коллегами кадетов в контрреволюционном Временном правительстве, потеряли свой престиж как среди рабочих, так и среди крестьян. Таким образом, последовательная победа буржуазно-демократической революции в России оказалась невозможной не только как победа буржуазии, но и как победа мелкобуржуазных партий в союзе с буржуазией.
Среди всех революционных сил страны только ленинская партия, стоя на позициях передового класса — пролетариата, отчетливо представляла невозможность осуществления последовательных демократических преобразований без социалистической революции и вместе с тем все значение натиска демократических сил для победы пролетариата. В конце 1916 г. Ленин писал: «Надо уметь соединить борьбу за демократию и борьбу за социалистическую революцию, подчиняя первую второй. В этом вся трудность; в этом вся суть». И далее: «не упускай из виду главного (социалистической революции) ; ставь ее в первую голову..., подчиняя ей, координируя, соподчиняя ей, ставь все демократические требования..., и памятуй, что разгореться борьба за главное может, начавшись и с борьбы за частное» К
В знаменитых «Апрельских тезисах» Ленин выдвинул курс на социалистическую революцию, с ее победой связав максимально полное и радикальное осуществление демократических требований широких непролетарских трудящихся масс. Ясное
1 В. И. Лепин. Полное собрание сочинений, т. 49, стр. 347.
808


понимание качественно различных целей и в то же время неразрывного сплетения задач социалистического и демократического движения давало большевистской партии возможность добиваться осуществления своей политической программы в различной последовательности, «с разных концов» и любыми способами — как мирными, так и немирными.
В период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции ленинская партия держала великий экзамен на зрелость. И за эти немногие месяцы она продемонстрировала такое богатство тактики, такое разнообразие приемов руководства революционной борьбой масс и вместе с тем такую последовательность и твердость осуществления избранного ею курса, что стала фактически единственным руководителем революционного натиска на российский капитализм. Девиз: за мир, за демократию, за социализм, под которым развертывается революционно-освободительное движение на земном шаре, был рожден Октябрем. Победа Октябрьской революции — закономерный итог всего социально-экономического и политического развития страны, закономерный итог неустанной работы и борьбы Коммунистической партии, созданной и руководимой В. И. Лениным.


ПРИЛОЖЕНИЯ


Синхронистическая таблица
Россия
(даты по старому стилю)
Европа и Америка
Азия и Африка
1899-1902
Англо-бурская война
1899—1901
Восстание «ихэтуаней» и интервенция восьми держав в Китае (Германии, США, Англии, Франции, Австро-Венгрии, Италии, России и Японии)
1900, февраль
Образование в Англии «Комитета рабочего представительства» (с 1906 г.— лейбористская партия)
1899—1908
Завоевание Соединенными Штатами Филиппинских островов
1900, 1 мая
Политическая демонстрация рабочих в Харькове
1900, 23—27 сентября
Конгресс II Интернационала в Париже
1900, июль
Начало первой эмиграции В. и. Ленина
1900, декабрь —1903
Ленинская газета «Искра»
1900
Создание социал-демократической партии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ)
1900—1903
Промышленный кризис в России
1900- 	1908
Возникновение синдикатов
1901, май
«Обуховская оборона»
1901— 	1902
Студенческие волнения в Петербурге, Москве, Казани, Харькове и других городах
1900—1903
Мировой экономический кризис
1900—1901
Образование социалистической партии в США
1901
Образование социал-демократической партии «Сякай Минсюто» в Японии
1902, март, май
Крестьянские восстания в Харьковской и Полтавской губерниях, в Грузии
i
1902, 18 апреля
Всеобщая политическая стачка рабочих в Бельгии
1902, 30 января
Заключение англо-японского союза
813


П родолжение
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1902, 2—26 ноября
1902, 15—17 мая
Всеобщая политическая стачка в Швеции
1902
Всеобщая стачка рабочих
Создание Французской
в Ростове-на-Дону
социалистической пар-
1902
тии
1902—1916
Образование партии социа-
Крестьянскоз восстание
листов-ре..олюционеров (эсе-
в Бразилии (Контестадо)
ров)
1903, июль
Всеобщая стачка рабочих на юге России
1903, 17 июля — 10 ав-
1903, март
Раскол болгарской социал-демократической партии на «тесных» «(тесняков») и «широких» социалистов
1903, август —1904,
густа
январь
ii съезд РСДРП
Стачка саксонских тек¬
1904, январь
Начало деятельности «Союза освобождения»
1904, 27 января — 1905,
стильщиков в Криммичау (Германия)
1903, ноябрь
Дрезденский съезд Германской социал-демократической партии. Осуждение ревизионизма
1904, 8 апреля
23 августа
Заключение англо-французского соглашения
Русско-японская война
(Антанта)
1904, 17 июля — 20 де¬
1904, 14—20 августа
кабря
Героическая оборона Порт-
Конгресс II Интернационала в Амстердаме
Артура
1904, сентябрь
1904, 13—31 декабря
Всеобщая стачка рабочих в Баку
1904, декабрь —1905, май
Издание в Женеве большевистской газеты «Вперед»
1905—1907
Всеобщая политическая стачка в Италии
1905
Первая буржуазно-демокра¬
Организация Сун Ят-се-
тическая революция в Рос¬
ном революционной по¬
сии
литической организации
в Китае — «Союзной лиги»
814


П родолжение
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1905, 9 января
Кровавое воскресенье. Начало буржуазно-демократической революции в России
1905, февраль
Поражение русской армии под Мукденом
1905, 12—27 апреля
III съезд РСДРП
1905, май — ноябрь
Издание большевистской газеты «Пролетарий»
1905, 15 мая — 1 июля
Всеобщая стачка рабочих в Иваново-Вознесенске; образование одного из первых Советов рабочих депутатов
1905, 14—15 мая
Морское сражение у острова Цусима
1905, 9—11 июня
Вооруженное выступление рабочих и баррикады в Лодзи
1905, 14—24 июня
Восстание на броненосце «Потемкин»
1905, 11 (24) июля
Русско-германский договор в Бьёрке
1905, 31 июля — 1 августа
I (учредительный) съезд Всероссийского крестьянского союза в Москве
1905, 6 августа
Опубликование проекта закона об учреждении совещательной Государственной думы
1905, 23 августа (5 сентября)
Портсмутский мирный договор между Россией и Японией
1905, сентябрь
Политическая стачка в Москве
1905, январь
Всеобщая стачка горняков в Руре
1905, апрель
Создание Объединенной социалистической партии во Франции
1905, июль
Образование американской рабочей организации «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ)
1905, сентябрь
Массовая политическая стачка в Будапеште
1905, сентябрь
Обсуждение вопроса о всеобщей политической стачке на съезде германской социал-демократической партии в И(Н?
815


П родолжепие
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1905, октябрь
Всероссийская политическая стачка
1905, 12—18 октября
Учредительный съезд буржуазной конституционнодемократической партии
1905, 13 октября
Создание Совета рабочих депутатов в Петербурге
1905, 17 октября
Манифест Николая II о созыве законодательной Думы и о конституционных свободах
1905, конец октября
Вооруженное восстание в Кронштадте. Вооруженное восстание во Владивостоке
1905, октябрь — ноябрь
Массовое движение в Австро-Венгрии за всеобщее избирательное право
1905, 27 октября —3 декабря
Издание большевистской легальной газеты «Новая жизнь»
1905, 8 ноября
Приезд В. И. Ленина в Россию
1905, 11—15 ноября
Вооруженное восстание в Севастополе
1905, 22 ноября
Первое заседание Московского Совета рабочих депутатов
1905, ноябрь
Возникновение буржуазной партии октябристов «Союз 17 октября»
1905, 12—17 декабря
Таммерфорсская конференция РСДРП
1905, декабрь
Вооруженные восстания в Москве и других городах
1905-1906
Подъем забастовочного движения во Франции
1905—1906
Подъем революционного движения в Германии. Стачка рабочих электропромышленности Берлина
1905—1906
Первый марокканский кризис
1905—1911
Революция в Персии
816


Продолжение
Россия
1906, 10—25 апреля
IV (Объединительный) съезд РСДРП
1906, 27 апреля — 8 июля
Деятельность I Государственной думы
1906, май
Образование «Совета объединенного дворянства»
1906, 17—20 июля
Военные восстания в Свеа- борге, Кронштадте и в Ревеле
1906, 21 августа — 1909, 28 ноября
Издание нелегальной большевистской газеты «Пролетарий»
1906, 9 ноября
Указ о выделении крестьян из общины. Начало столыпинской аграрной реформы
1907, 20 февраля —
2 июня
Деятельность И Государственной думы
1907, 30 апреля — 19 мая
V съезд РСДРП
1907, 3 июня
Государственный переворот
1907, 17 (30) июля
Русско-японское соглашение
Европа и Америка
1906, 15 января —
7 апреля
Алхесирасская конференция
1906, январь — март
Таможенная война Австро-Венгрии против Сербии
1906, август — сентябрь
Народное восстание на Кубе; оккупация Кубы американскими войсками
1906
Создание в Италии Всеобщей конфедерации труда
1907, март
Крестьянское восстание в Румынии
1907, июнь
Движение виноделов на юге Франции
1907, 18—24 августа
Штутгартский конгресс II Интернационала
Азия и Африка
1906, октябрь
Открытие в Персии первого меджлиса
1906
Восстание горнорабочих в Цзяньси
1906
Начало антиимпериалистического движения «сварадж» и «свадеши» в Индии
1906
Создание Всеиндийской мусульманской лиги
1907, май
Восстание крестьян в Пенджабе. Политическая забастовка железнодорожников в поддержку крестьянского восстания
52 история СССР. т. VI
817


П род о ляс e nue
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1907, 18 (31) августа
Англо-русское соглашение о разграничении интересов в Иране, Афганистане и Тибете
1907, 1 ноября —1912,
9 июня
Деятельностъ III Государственной думы
1907
Образование англо-голландского нефтяного треста «Ройял Датч Шелл»
1907, декабрь
Раскол Всеиндийского национального конгресса
1907, декабрь
Начало второй эмиграции В. И. Ленина
1908, февраль —1917
Издание нелегальной большевистской газеты «Социал- демократ»
1910, 14 июня
Закон «Об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении» (утверждение царем закона о выходе крестьян из общины)
1910, 21 июня (4 июля)
Русско-японское соглашение
1908, 5 октября
Провозглашение независимости Болгарии
1908 , 7 октября
Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией, начало Боснийского кризиса (1908—1909 гг.)
1908
Принятие германским рейхстагом закона об увеличении военного флота
1909, 26—31 июля
Всеобщая забастовка трудящихся в Испании. Восстание в Барселоне («кровавая неделя»)
1909, август — сентябрь
Всеобщая забастовка в Швеции
1910, 28 августа —
3 сентября
Копенгагенский конгресс II Интернационала
1910, 24—28 сентября
Забастовка и уличные бои рабочих с полицией в Берлине
1908, 23 июля
Младотурецкая революция
1908, июль
Революционные выступления бомбейского пролетариата
1908, октябрь
Создание первой национальной организации «Буда Утомо» Индонезии
1909
Образование Англо-персидской нефтяной компании
1910, апрель
«Рисовый бунт» в г. Чанша (Китай)
818


Продолжение
Россия
1910, 16 декабря
Выход первого номера большевистской легальной газеты «Звезда» в Петербурге
1911, 29 мая
Закон о землеустройстве на крестьянских надельных
эемлях
1911, 6 (19) августа
Потсдамское соглашение
между Россией и Германией
1912, 5—17 января
YI Всероссийская конференция РСДРП в Праге
1912, 4 апреля
Расстрел рабочих на Ленских золотых приисках
1912, 22 апреля
Выход первого номера ежедневной легальной большевистской газеты «Правда»
1912, 23 июня
Страховые законы
1912, 15 ноября — 1917, 25 февраля
Деятельность IV Государственной думы
Европа и Америка
1910, 4—6 октября
Буржуазная революция в Португалии
1910, 6—18 октября
Забастовка железнодорожников во Франции
1910—1917
Революция в Мексике
1911, июль — ноябрь
Агадирский кризис
1911, 29 сентября —
1912, 18 октября
Война между Италией и Турцией
1912, февраль — апрель
Всеобщая стачка горняков в Англии
1912, март — май
Создание Балканского союза
1912, 9 октября —
1913, 30 мая
Первая балканская война
1912, 24—25 ноября
Базельский конгресс II Интернационала. Манифест об угрозе империалистической войны
Азия и Африка
1911, 29 марта
Революционные выступления в Кантоне
1911, 10 октября
Восстание в Учане. Начало революции 1911— 1913 гг. в Китае
1911, 29 декабря
Избрание Сун Ят-сена временным президентом Китайской республики
1912, 25 августа
Организация партии гоминьдан в Китае
1912, сентябрь
Основание в Индонезии буржуазно-националистической организации «Сарекат»
52*
819


П родоллсенив
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1912, ноябрь
Образование буржуазной партии «прогрессистов»
1912
Организация международного монополистического союза «Русская генеральная нефтяная корпорация»
1913, 23 сентября —
1 октября
Совещание ЦК РСДРП с партийными работниками в Поронино
1914, 26 января (8 февраля)
Русско-турецкое соглашение о реформах в турецкой Армении
1914, май — август
Всеобщая забастовка нефтепромышленных рабочих в Баку
1914, июль
Массовые политические стачки рабочих Петербурга Москвы, Харькова и других городов
1912
Принятие в Англии программы военно-морского строительства
1913, 29 июня —
10 августа
Вторая балканская война
1913, июнь
Закон о новом увеличении армии и флота в Германии
1913, август
Закон о трехгодичном сроке воинской службы во Франции
1913, 14 августа
Смерть Августа Бебеля
1913-1914
Ольстерское движение в Ирландии
1913—1914
Забастовка горняков в Колорадо (США)
1914, апрель
Всеобщая забастовка в Бельгии
1914, апрель—ноябрь
Интервенция США в Мексике
1914, 7—14 июня
Массовые выступления рабочих и крестьян в Италии («Красная неделя»)
1914, 28 июня
Убийство австрийского эрц-герцога Франца- Фердинанда в Сараево
1913, 10 августа
Начало «Второй революции» в Китае
820


Продолжение
Россия
1914, 19, 24 июля (1, 6 августа)
Объявление Германией и Австро-Венгрией войны России
1914, 4 августа — 2 сентября
Восточно-Прусская операция
1914, 10 августа —
И сентября
Галицийская битва
1914, 15 сентября —
26 октября
Варшавско-Ивангородская
операция
1914, 20 октября (2 ноября)
Объявление Россией войны Турции
1914, 29 октября —
12 ноября
Лодзинская операция
1914, ноябрь
Опубликование Манифеста ЦК РСДРП об империалистической войне
1914, ноябрь
Арест большевистской фракции IV Государственной думы
1914, декабрь
Сарыкамышская операция
1915, 14(27) февраля —
19 февраля (4 марта)
Конференция заграничных секций РСДРП(б) в Берне
Европа и Америка
1914, 23 июля
Австрийский ультиматум Сербии
1914, 28 июля
Объявление Австро-
Венгрией войны Сербии
1914, 31 июля
Убийство Шореса
1914, 3 августа
Объявление Германией войны Франции
1914, 4 августа
Вторжение германских войск в Бельгию
1914, 4 августа
Объявление Англией
войны Германии
1914, 5—9 сентября
Сражение на Марне
1914, 29 октября
Вступление Турции в войну на стороне Германии
1914, 2 декабря
Выступление К. Либк- нехта в германском рейхстаге против военных кредитов
1915, февраль — декабрь
Дардан лльская операция
1915, 18 февраля
Арест Р. Люксембург
Азия и Африка
1914, 2 августа
Подписание секретного союзного договора между Турцией и Германией
1914, 23 августа
Объявление Японией войны Германии
1914, декабрь
Установление английского протектората над Египтом
1915, 18 января
Предъявление Японией «Двадцати одного требования» Китаю
821


Продолжение
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1915, март — апрель
Соглашения России с Англией и Францией о Черноморских проливах
1915, апрель — август
Отступление русских войск из Галиции и Польши
1915, июнь — июль
Образование военно-промышленных комитетов и Земгора
1915, 10 августа
Всеобщая стачка в Иваново-Вознесенске и расстрел демонстрации рабочих
1915, 17 августа
Учреждение Особых совещаний по обороне государства, топливу, перевозкам и продовольствию
1915, август
Возникновение «прогрессивного блока» буржуазно-помещичьих партий в IV Государственной думе
1915, 19 октября
Восстание моряков на корабле «Гангут»
1915, 22 апреля
Применение немцами отравляющих веществ на Ипре
1915, 20 мая
Присоединение Италии к Антанте
1915, 5—8 сентября
Циммервальдская конференция интернационалистов
1915
Создание в Германии группы «Интернационал» во главе с Р. Люксембург и К. Либкнехтом (в 1916 г. переименована в «Союз Спартака»)
1915, сентябрь —• октябрь
Наступление англо-французских войск в Артуа и Шампани
1915, 3 июля
Оккупация Гаити американскими войсками
1915, июль
Занятие германских колоний в Юго-Западной Африке английскими войсками
1915, 14 октября
Присоединение Болгарии к германскому блоку
1915, сентябрь — декабрь
Оккупация Сербии австро-германо-болгарскими войсками
1916, январь — февраль
Эрзерумекая операция
1916, 21 марта
Начало боев под Верденом
I
822


П родолжение
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1916, 22 мая — 31 июля
Наступление русских войск на Юго-Западном фронте
1916, июль — октябрь
Национально-освободительное восстание в Средней Азии и Туркестане
1916, 26—31 октября
Стачка протеста петербургских рабочих против расправы над большевиками- моряками
1917, 9 января
Политические стачки и демонстрации в Петрограде, Москве, Баку, Нижнем Новгороде и других городах
1917, 23 февраля
Международный день работниц. Демонстрация петроградских рабочих по призыву ЦК партии большевиков против голода, войны и царизма
1917, 25—26 февраля
Всеобщая политическая забастовка и политические демонстрации в Петрограде. Начало перехода войск на сторону бастующих рабочих
1917, 27 февраля
Победа Февральской буржуазно-демократической революции в России. Свержение самодержавия
1917, 2 марта
Образование Временного правительства в России
1916, 24 — 30 апреля
Конференция интернационалистов в Кинтале
1916, 23—30 апреля
Восстание в Ирландии.
1916, 1 мая
Массовая антивоенная демонстрация под руководством К. Либкнехта в Берлине
1916, 31 мая
Ютландское сражение между германским и английским флотами
1916, май
Поражение итальянских войск в Трентино
1916, 26 июня
Суд над К. Либкнехтом
1916, 1 июля
Начало англо-французского наступления на Сомме
1916, 27 августа
Вступление Румынии в войну
1917, 1 февраля
Объявление Германии о неограниченной подводной войне
1917, 3 февраля
Разрыв Соединенными Штатами дипломатических отношений с Германией
1917, февраль
Высадка американских войск на Кубе
823


Продолжение
Россия
Европа и Америка
Азия и Африка
1917, 3 апреля
Возвращение В. И. Ленина из эмиграции в Петроград
1917, 4 апреля
Выступление В. И. Ленина с тезисами о задачах пролетариата в данной революции («Апрельские тезисы»)
1917, 18 апреля
Заявление Временного правительства о продолжении войны «до победного конца»
1917, 24—29 апреля
VII Всероссийская конференция РСДРП (б) в Петрограде
1917, 5 мая
Образование первого коалиционного Временного правительства
1917, 3-24 июня
I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов
1917, 18 июня
Начало наступления русских войск
1917, июнь
Массовые демонстрации в Петрограде, Москве, Сормове, Харькове и других городах
1917, 3—4 июля
Революционные демонстрации в Петрограде под лозунгом «Вся власть Советам! »
1917, 6 апреля
Объявление Соединенными Штатами Америки войны Германии
1917, 6 апреля
Создание независимой социал-демократической партии Германии на съезде в Готе
1917, 16—23 апреля
Политическая стачка в Германии
1917, апрель — май
Провал французского наступления на Западном фронте
1917, апрель — июнь
Революционные выступления в армии и забастовки рабочих во Франции
1917, 3 июня
Антивоенная конференция рабочих организаций в г. Лидсе (Англия)
1917, 29 июня
Вступление Греции в войну на стороне Антанты
1917, 31 июля — 10 ноября
Операция английских войск у Ипра
1917, 24 июля
Образование второго коалиционного Временного правительства
1917, 26 июля — 3 августа
VI съезд РСДРП(б) в Петрограде
1917, 25—30 августа
Корниловский мятеж
1917, август
Революционные выступления матросов германского флота
1917, 14 августа
Объявление Китаем войны Германии
1917, 25 сентября
Образование третьего коалиционного Временного правительства
1917, 29 августа —
2 сентября
Народное восстание в Турине
1917, 6 сентября
Образование в Кантоне южнокитайского правительства во главе с Сун Ят-сеном
824


Окончание
Россия
Европа и
Америка
Азия и Африка
1917, сентябрь — октябрь
Болыиевиоация Советов
1917, 10 и 16 октября
Решения ЦК РСДРП(б) о подготовке вооруженного восстания
1917, 24 октября
Поражение итальянских войск при Капоретто
1917, 25 октября
Вооруженное восстание рабочих, солдат и матросов в Петрограде
Победа Великой Октябрьской социалистической революции


БИБЛИОГРАФИЯ
Произведения В. И. Ленина *
С чего начать?, т. 5.
Анархизм и социализм, т. 5.
Что делать?, т. 6.
Аграрная программа русской социал-демократии, т. 6.
Самодержавие колеблется, т. 7.
К деревенской бедноте, т. 7.
Шаг вперед, два шага назад (Кризис в нашей партии), т. 8.
Земская кампания и план «Искры», т. 9.
Первые уроки, т. 9.
Новые задали и новые силы, т. 9.
Пролетариат и крестьянство, т. 9.
Революционная демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, т. 10.
Демократические задачи революционного пролетариата, т. 10.
Революционная армия и революционное правительство, т. 10.
Две тактики социал-демократии в демократической революции, т. И.
Революция учит, т. И.
Бойкот булыгинской Думы и восстание, т. И.
В хвосте у монархической буржуазии или во главе революционного пролетариата и крестьянства?, т. И.
Политическая стачка и уличная борьба в Москве, т. 11.
Всероссийская политическая стачка, т. 12.
Первая победа революции, т. 12.
Наши задачи и Совет рабочих депутатов (Письмо в редакцию), т. 12.
Пролетариат и крестьянство, т. 12.
Партийная организация и партийная литература, т. 12.
Победа кадетов и задачи рабочей партии, т. 12.
Доклад об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим), т. 13.
О современном политическом положении, т. 13.
Роспуск Думы и задачи пролетариата, т. 13.
О бойкоте, т. 13.
Уроки московского восстания, т. 13.
Партизанская война, т. 14.
Опыт классификации русских политических партий, т. 14.
Вторая Дума и задачи пролетариата, т. 15.
Против бойкота (Из заметок с.-д. публициста), т. 16.
* Произведения В. И. Ленина указываются по Полному собранию сочинений.
826


Предисловие к сборнику «За 12 лет», т. 16.
Третья Дума, т. 16.
Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905—1907 годов, т. 16.
К оценке русской революции, т. 17.
Аграрный вопрос в России к концу XIX века, т. 17.
Горючий материал в мировой политике, т. 17.
Об 	оценке текущего момента, т. 17.
Как социалисты-революционеры подводят итоги революции и как революция подвела итоги социа- листам-революционерам, т. 17.
«Левение» буржуазии и задачи пролетариата, т. 17.
Материализм и эмпириокритицизм, т. 18.
Поездка царя в Европу и некоторых депутатов черносотенной Думы в Англию, т. 19.
Царь против финского народа, т. 19.
О «Вехах», т 19.
Последнее слово русского либерализма, т. 19.
Поход на Финляндию, т. 19.
Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России, т. 19.
О статистике стачек в России, т. 19.
Уроки революции, т. 19.
Л. II. Толстой и современное рабочее движение, т. 20.
Начало демонстраций, т. 20.
О социальной структуре власти, перспективах и ликвидаторстве, т. 20.
Столыпин и революция, т. 20.
Избирательная кампания в IV Государственную думу, т. 21.
Политические партии за 5 лет Третьей Думы, т. 21.
Анкета об организациях крупного капитала, т. 21.
Экономическая и политическая стачка, т. 21.
Переселенческий вопрос, т. 21.
Революционный подъем, т. 21.
Восстания в архмии и во флоте т. 22.
Может ли быть теперь основой рабочего движения лозунг «свободы коалиций?», т. 22.
Последний клапан, т. 22.
Заработки рабочих и прибыль капиталистов в России, т. 22.
Балканские народы и европейская дипломатия, т. 22.
Новая глава всемирной истории, т. 22.
Кадеты и националисты, т. 22.
Социальное значение сербско-болгарских побед, т. 22.
К вопросу о некоторых выступлениях рабочих депутатов, т. 22.
Развитие революционной стачки и уличных демонстраций, т. 22.
Итоги выборов, т. 22.
Пробуждение Азии, т. 23.
Маевка революционного пролетариата, т. 23.
Отделение либерализма от демократии, т. 23.
Критические заметки по национальному вопросу, т. 24.
О расколе в русской социал-демократической фракции Думы, т. 24.
Стачки в России, т. 24.
Объективные данные о силе разных течений в рабочем движении, т. 25.
О праве наций на самоопределение, т. 25.
Приемы борьбы буржуазной интеллигенции против рабочих, т. 25.
Отклик рабочих на образование Российской социал-демократической рабочей фракции в Государственной думе, т. 25.
Война и российская социал-демократия, т. 26.
Крах II Интернационала, т. 26.
О поражении своего правительства в империалистской войне, т. 26.
Социализм и война (Отношение РСДРП к войне), т. 26.
О лозунге Соединенных Штатов Европы, т. 26.
Поражение России и революционный кризис, т. 27.
Прикрытие социал-шовинистской политики интернационалистскими фразами, т. 27.
Империализм, как высшая стадия капитализма (Популярный
очерк), т. 27.
Итоги дискуссии о самоопределении, т. 30.
Военная программа пролетарской революции, т. 30.
Империализм и раскол социализма, т. 30.
827


Доклад о революции 1905 года. т. 30.
Статистика и социология, т. 30.
Письма из далека, т. 31.
О задачах пролетариата в данной революции, т. 31.
О двоевластии, т. 31.
Задачи пролетариата в нашей революции (Проект платформы пролетарской партии), т. 31.
Государство и революция, т. 33.
К лозунгам, т. 34.
Уроки революции, т. 34.
Грозящая катастрофа и как с ней бороться, т. 34.
Марксизм и восстание. Письмо Центральному Комитету
РСДРП (б), т. 34.
Кризис назрел, т. 34.
Удержат ли большевики государственную власть? т. 34.
Письмо в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам, т. 34.
Письмо членам ЦК, т. 34.
* * *
«Владимир Ильич Ленин. Биография», изд. 3. М., 1967.
«Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», ч. 1—3. М., 1956—1960.
Крупская Я. К. Воспоминания о Ленине. М., 1957.
Общие работы
Беляева Л. Н., Зиновьева М. К., Никифоров М. М. Библиография периодических изданий России. 1901—1916, т. 1—4. Л., 1958—1961.
«Большевистская периодическая печать (Декабрь 1900 г.— октябрь 1917 г.)». Библиографический указатель. М.. 1964.
«История СССР». Указатель советской литературы за 1917—1952 гг,, т. II. История СССР в период капитализма (1861-1917). М., 1958.
«Очерки истории исторической науки в СССР», т. 3. М., 1963; т. 4. М., 1966.
Сидоров А. Л. Некоторые проблемы развития российского капитализма в советской исторической науке.— «Вопросы истории», 1961,
* ‘ № 12.
«Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. Исто¬
рия СССР». Сборник статей. М.,
1962.
Тарковский К. Н. Советская историография российского империализма. М., 1964.
П1а,пиро А. Л. Русская историография в период империализма. Курс лекций. Л., 1962.
* * *
Гернет М. Н. История царской тюрьмы. В пяти томах, изд. 3, т. 4—5. М., 1962—1963.
Гиндин И. Ф. Русская буржуазия в период капитализма, ее развитие и особенности.— «История СССР»,
1963, № 2, 3.
Ерошкин Н. П. Очерки истории государственных учреждений России. М., 1960.
Иванов Л. М. К вопросу о формировании промышленного пролетариата в России.— «История СССР», 1958, № 4.
«Из истории империализма в России». М.— Л., 1959.
«История Азербайджана». В трех томах, т. 2. Баку, 1960.
«История Белорусской ССР». В двух томах, изд. 2, т. I—II. Минск, 1961.
«История дипломатии», изд. 2, т. II. Дипломатия в новое время. 1871— 1914. М., 1963.
«История Казахской ССР», т. I. Алма-Ата, 1957.
«История Киргизии», т. 1—2. Фрунзе, 1963.
«История Коммунистической партии Советского Союза». В шести томах, т. 1. М., 1964; т. 2. М., 1966; т. 3, кн. 1. М., 1967.
«История Латвийской ССР», т. 2. Рига, 1954.
«История Молдавской ССР». В двух томах, изд. 2, т. I. Кишинев, 1965.
«История таджикского народа», т. 2, кн. 2. М., 1964.
«История Туркменской ССР», т. I, кн. 2. Ашхабад, 1957.
«История Узбекской ССР», т. 2. Ташкент, 1968.
«История Украинской ССР». В двух томах, т. I. Киев, 1956.
«История Эстонской ССР». В трех томах, т. 2, Таллин, 1966.
828


Красин Ю. А. Ленин, революция, современность. Проблемы ленинской теории социалистической революции. М., 1967.
Мещеряков В. Партия социалистов- революционеров, ч. 1—2. М., 1922.
Мителъман М., Глебов Б.у Ульян- ский А. История Путиловского завода. 1801—1917 М., 1961.
«Монополии и иностранный капитал в России». М.— Л., 1962.
«Об особенностях империализма в России». М., 1963.
«Особенности аграрного строя России в период империализма». М., 1962.
«Очерки истории российского пролетариата (1861—1917)». М., 1963.
Покровский М. Н. Русская история в самом сжатом очерке, изд. 4. [М]. 1933.
«Рабочий класс и рабочее движение в России. 1861—1917». М., 1966.
Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811—1913 гг.). Статистические очерки. М., 1956.
Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России. Историко-экономические очерки. М., 1958.
Глава первая
Назревание революционного кризиса в начале XX в.
Источники
Витте С. Ю. Воспоминания, т. 1—3. М., 1960.
«Искра», № 1—52. Декабрь 1900- ноябрь 1903, вып. 1—7. Л., 1925— 1929.
«Крестьянское движение в Полтавской и Харьковской губерниях в 1902 г.». Сборник документов. Харьков, 1961.
«Обуховская оборона в 1901 году (К 25-летию Обуховской обороны)». Сборник. М.— Л., 1926.
«Переписка В. И. Ленина и руководимых им заграничных партийных органов с социал-демократи-
Литература
Вовчик А. Ф. Политика царизма по рабочему вопросу в предреволюционный период (1895—1904). Львов, 1964.
Волин М. Ленинская «Искра» (1900—1903 годы). М., 1964.
Гулиев А Н. Славная победа бакинского пролетариата (К 50-летию декабрьской забастовки в Баку в 1904 г.). Баку, 1955.
Емелях J1. И. Крестьянское движение в Полтавской и Харьковской губерниях в 1902 г.— «Исторические записки», т. 38.
ческими организациями Украины (1901—1905 гг.)». Сборник документов и материалов. Киев,
1964.
Пятницкий О. А. Записки большевика, изд. 5. М., 1956.
Сильвин М. А. Ленин в период зарождения партии. Воспоминания. Л., 1958.
«Студенческие волнения в 1901— 1902 гг.»— «Красный архив,
1938, т. 4-5.
Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 1918.
Лось Ф. Е. Формирование рабочего класса на Украине и его революционная борьба в конце XIX и в начале XX ст. (конец XIX ст.— 1904 г.). Киев, 1955.
Персиц М. М. Атеизм русского рабочего (1870—1905 гг.). М., 1965.
Симонова М. С. Политика царизма в крестьянском вопросе накануне революции 1905—
1907 гг.— «Исторические записки», т. 75.
«Славные страницы борьбы и побед. Материалы научной сессии,
829


посвященной 60-летию II съезда РСДРП и всеобщих забастовок в Баку и на юге России летом 1903 г. Баку, 17—20 сентября 1963 г.». Баку, 1965.
Сулейменов Б. С. Аграрный вопрос в Казахстане последней трети XIX-начала XX вв. (1867-
Глава вторая
Русско-японская война
Источники
«Воспоминания А. В. Вптгефта о сражении при Цусиме».— Исторический архив», 1960, № 4.
Грулев М. В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о русско-японской войне, ч. 1—2. СПб., 1908— 1909.
«Дело о сдаче крепости Порт-Артур японским войскам в 1904 г.». Отчет. СПб., 1908.
Куропаткин А. Н. Записки генерала Куропаткина о русско-японской войне. Итоги войны, изд. 2. Берлин, 1911.
Литература
Быков П. Д. Русско-японская война
1904— 	1905 гг. Действия на море. М., 1942.
Ку таков Л. Н. Портсмутский мирный договор (Из истории отношений Японии с Россией и СССР.
1905- 	1945 гг.). М., 1961. Левицкий Н. А. Русско-японская
война 1904—1905 гг., изд. 3. М., 1938.
Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской
1907 гг.). Алма-Ата, 1963.
Тарновский К. Н. О .социологическом изучении капиталистического способа производства.— «Вопросы истории», 1964, № 1.
Черменский Е. Д. Земско-либеральное движение накануне революции 1905—1907 гг.— «История СССР», 1965, № 5.
«Протоколы Портсмутской мирной конференции и текст договора между Россиею и Япониею, заключенного в Портсмуте 23 августа (5 сентября) 1905 г.». СПб., 1906.
«Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока. 1895—1905 гг.». СПб., 1906.
«Финансовое положение царского самодержавия в период русско- японской войны и первой русской революции».— «Историче¬
ский архив», 1955, № 2.
войны. 1895—1907, изд. 2. М.— Л., 1955.
« Ру сско-японская война 1904—
1905 гг. Работа Военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны», т. 1—9. СПб., 1910.
Сорокин А. И. Оборона Порт-Артура, изд. 3. М., 1954.
Сорокин А. И. Русско-японская война 1904—1905 гг. (Военно-исторический очерк). М., 1956.


Глава третья
Первая буржуазно-демократическая революция в России
Источники
«Воспоминания Ф. А. Головина о II Государственной думе».— «Исторический архив», 1959, № 4.
«Вперед» и «Пролетарий». Первые большевистские газеты 1905 года, вып. 1-6. М.— Л., 1924-1925.
«Законодательные акты переходного времени. 1904—1908 гг. Сборник законов, манифестов, указов Правительствующему сенату, рескриптов и положений Комитета министров, относящихся к преобразованию государственного строя России», изд. 3. СПб., 1909.
Литература
Власова М. Н. Пролетариат Финляндии в годы первой русской революции. Петрозаводск, 1961.
Деренковский Г. М. Всеобщая стачка и Советы рабочих депутатов в июле 1906 г.— «Исторические записки», т. 77.
Дубровский С. М. Крестьянское движение в революции 1905— 1907 гг. М., 1956.
Емелях Л. И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции. М.— Л.,
1965.
Ерман Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966.
Зобачев И. Г. Сибирь в первую русскую революцию 1905—1907 гг. Новосибирск, 1955.
Ибрагимов 3. И. Революция 1905— 1907 гг. в Азербайджане. Баку, 1955.
В. 	Кириллов. Большевики во главе массовых политических стачек в период подъема революции 1905—1907 гг. М., 1961.
Кирюхина Е. И. Всероссийский крестьянский союз в 1905 г.— «Исторические записки», т. 50.
Климов П. И. Революционная деятельность рабочих в деревне в 1905—1907 гг. М., 1960.
«Листовки большевистских организаций в первой русской революции 1905—1907 гг.». Сборник, ч. 1—3. М., 1956.
«Протоколы делегатского совещания Всероссийского крестьянского союза 6—10 ноября 1905 г. в Москве». М., 1906.
«Революция 1905—1907 гг. в России». Документы и материалы. М., 1955—1965.
«Социал-демократия Польши и Литвы в революции 1905 г.». Сборник документов. Перевод с польского. М., 1956.
Крастынъ Я. П. Революция 1905—- 1907 годов в Латвии. М.. 1952.
Мороховец Е. А. Крестьянское движение и социал-демократия в эпоху первой русской революции. М., 1926.
Парсамян В. А. Революционное движение в Армении 1905— 1907 гг. Ереван, 1955.
«Первая русская революция и международное революционное движение». Сборник статей, ч. 1—2 М., 1955-1956.
Петров В. А. Очерки по истории революционного движения в русской армии в 1905 г. М.— Л., 1964.
Полянский H. Н. Царские военные суды в борьбе с революцией 1905—1907 гг. М., 1958.
Пясковский А. В. Революция 1905— 1907 годов в Туркестане. М., 1958.
«Революция 1905—1907 гг. в национальных районах России». Сборник статей. М., 1955.
Сидельников С. М. Образование и деятельность I Государственной думы. М., 1962.
Тих Ф. Из истории деятельности польской социал-демократии (СДКПиЛ) в 1905 году.— «Исторические записки», т. 54.
831


Черменский Е. Д. Буржуазия и царизм в революции 1905—*
1907 гг. М.-Л., 1939.
Шабуня К. II. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Белоруссии в революции 1905—
1907 гг. Минск, 1902.
Яковлев H. Н. Вооруженные восстания в декабре 1905 года. М., 1957.
«Первая русская революция 1905— 1907 гг. Аннотированный указатель литературы». М., 1965.
Глава четвертая
Социально-экономическое развитие России в 1900—1913 гг.
Источники
«К вопросу о наличии в России мои нополистических организаций высшего типа».— «Исторический архив», 1960, № 3.
«Материалы по истории СССР», т. VI. Документы по истории монополистического капитализма в России. М., 1959.
«Монополии в металлургической промышленности России. 1900— 1917». Документы и материалы. М — Л., 1963.
Литература
Амбарян А. С. Развитие капиталистических отношений в армянской деревне (1860—1920). Fpe- ван, 1959.
Анфимов А. М. Земельная аренда в России в начале XX века. М., 1961.
Анфимов А. М. Прусский путь развития капитализма в сельском хозяйстве и его особенности в России.— «Вопросы истории», 1965, № 7.
Бовыкин В. И. Банки и военная промышленность России накануне первой мировой войны.— «Исторические записки», т. 64.
Бовыкин В. И., Тарновский К. Н. Концентрация производства и развитие монополий в металлообрабатывающей промышленности России.— «Вопросы истории», 1957, № 2.
Бовыкин В. И.} Шацилло К. Ф. Личные унии в тяжелой промышленности России накануне
«Монополистический капитал в нефтяной промышленности России. 1883—1914». Документы и материалы. М.—Л., 1961.
«Русские финансы и европейская биржа в 1904—1906 гг.». М.— Л., 1926.
«Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств». В десяти томах. СПб., 1907—1917 гг.
первой мировой войны.— «Вестник Московского университета». Серия IX. История, 1962, № 1.
Брейтерман А. Д. Медная промышленность России и мировой рынок, ч. I—III. Л., 1922-1930.
Волобуев П. В. Из истории монополизации нефтяной промышленности дореволюционной России (1903—1914).—«Исторические записки», т. 52.
Галузо П. Г. Аграрные отношения на юге Казахстана в 1867—1914 гг. Алма-Ата, 1965.
Галузо П. Г. Туркестан — колония (Очерк истории колониальной политики русского царизма в Средней Азии). Изд. 2-е. Ташкент, 1935.
Гефтер М. Я. Из истории монополистического капитализма в России (Сахарный синдикат).— «Исторические записки», т. 38.
Гиндин И. Ф. Московские банки в
832


период империализма (1900— 1917 гг.)«Исторические записки», т. 58.
Гиндин И. Ф. О некоторых особенностях экономической и социальной структуры российского капитализма в начале XX в.— «История СССР», 1966, № 3.
Гиндин И. Ф. Русские коммерческие банки. Из истории финансового капитала в России. М., 1948.
Горюшкин Л. М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Конец XIX—начало XX в. Новосибирск, 1967.
Гугушвили П. В. Развитие промышленности в Грузии и Закавказье в XIX—XX вв., т. I. Тбилиси, 1957.
Дихтяр Г. А. Внутренняя торговля в дореволюционной России. М., 1960.
«Ежегодники по аграрной истории Восточной Европы за 1958— 1964 гг.». Таллин, 1959; М., 1960; Киев, 1962; Рига, 1963; Минск, 1964; Вильнюс, 1964; Кишинев,
1966.
Крупина Т. Д. К вопросу о взаимоотношениях царского правительства с монополиями.— «Исторические записки», т. 57.
Лаверычев В. Я. Монополистический капитал в текстильной промышленности России (1900— 1917 гг.). М., 1963.
Лященко П. И. История народного хозяйства СССР, изд. 4, т. 2. Капитализм. М., 1956.
Нетесин 10. Н. Синдикаты «Гвоздь» и «Проволока» (1903—1914 гг.).— «Исторические записки», т. 70.
Першин П. Н. Аграрная революция в России, кн. 1. От реформы к революции. М., 1966.
Погребинский А. П. Очерки истории финансов дореволюционной России (XIX—XX вв.). М, 1954.
Покровский С. А. Внешняя торговля и внешняя торговая политика России. М., 1947.
Соловьева А. М. К вопросу о роли финансового капитала в железнодорожном строительстве России накануне первой мировой войны.— «Исторические записки», т. 55.
Степынин. В. А. Колонизация Енисейской губернии в эпоху капитализма. Красноярск, 1962.
Струмилин С. Г. Статистико-экономические очерки. М., 1958.
Струмилин С. Г. Черная металлургия в России и в СССР. Технический прогресс за 300 лет. М.— Л., 1935.
Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. В двух томах, т. I. Аграрный вопрос и ленинские аграрные программы в трех русских революциях. М., 1967.
Тюкавкин В. Г. Сибирская деревня накануне Октября (К вопросу о формировании социально- экономических предпосылок социалистической революции) [Иркутск], 1966.
Фридман Ц. Л. Иностранный капитал в дореволюционном Казахстане. Алма-Ата, 1960.
Цукерник А. Л. Синдикат «Прода- мет». Историко-экономический
очерк, 1902 —июль 1914 г. М., 1959.
Цыперович Г. Синдикаты и тресты в дореволюционной России и в СССР. Из истории организационных форм промышленности за последние 50 лет, изд. 4. Л., 1927.
Чуланов Г. Ч. Промышленность дореволюционного Казахстана. (Историко-экономический очерк) Алма-Ата, 1960.
Шацилло К. Ф. Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны (1906-1914). М., 1968.
Шебалдин Ю. Н. Государственный бюджет царской России в начале XX в. (до первой мировой войны) .— «Исторические записки», т. 65.
Шполянский Д. И. ^Монополии угольно-металлургической промышленности юга России в начале XX века (К вопросу о соотношении монополии и конкуренции). М., 1953.
Яцунский В. К. Изменения в^ размещении населения Европейской России в 1724—1916 гг.— «История СССР», 1957, № 1.
53 История СССР, т. VI
833


Глава пятая
Третьеиюньская монархия
Источники
«Борьба с революционным движением на Кавказе в эпоху столыпинщины. (Из переписки П. А. Столыпина с гр. И. И. Воронцовым-Дашковым)».— «Красный архив», 1929, т. 3—4. «Государственная дума. Стенографические отчеты». €озыв III, сессия I, ч. 1—3, СПб., 1908; Сессия IV, ч. 1—3. СПб., 1910—1911; сессия V, ч. 1-4. СПб., 1911—1912. Созыв IV. Сессия I, ч. 1—3. СПб., 1913; сессия II, ч. 1—5. СПб., 1914. Калинычев Ф. И. Государственная дума в России. Сборник документов и материалов. М., 1957. «Обследование землеустроенных хозяйств, произведенное в 1913 году в 12 уездах Европейской России. Сводные поуездные данные». Пг., 1915.
«Переселение и землеустройство за Уралом (Отчет о работах Пере¬
Литература
Аврех А. Я. Аграрный вопрос в III Думе.— «Исторические записки», т. 62.
Аврех А. Я. Столыпин и Третья дума. М., 1968.
Антонова С. И. Влияние столыпинской аграрной реформы на изменения в составе рабочего класса (По материалам Московской губернии). 1906—1913 гг. М,, 1951.
Василевский Е. Г. Идейная борьба вокруг столыпинской аграрной реформы. М., 1960.
Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. Из истории сельского хозяйства и крестьянства России в начале XX в. М.,
1963.
селенческого управления)». Пг.,
1911— 	1916.
«Промышленность и торговля в законодательных учреждениях 1907—1912 гг.», кн. 1-3. СПб.,
1912— 	1914.
Симонова М. С. Мобилизация крестьянской надельной земли в период столыпинской аграрной реформы.— «Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР». Сборник V. М., 1962.
«Статистика землевладения 1905 г. (Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел). Свод данных по 50 губерниям Европейской России», вып. 1—50. СПб., 1906—1907. «Столыпин П. А. и смертная казнь в 1908 г.».— «Красный архив», 1926, т. 6.
Ковальчук М. А. Социал-демократическая фракция III Государственной думы.— «Ученые записки ЛГУ», 1959, № 259. Серия исторических наук, вып. 31.
Корбут М. К. Рабочее законодательство III Государственной думы Казань, 1925.
Нетесин Ю. Н. Рабочее движение в Риге в период столыпинской реакции. Рига, 1958.
Першин П. Н. Участковое землепользование в России. Хутора и отруба, их распространение за десятилетие 1907—1916 гг. и судьбы во время революции (1917— 1920 гг.). М., 1922.
834


Предкальн А. Я. Мытарства страховых законов. (К истории страхования рабочих в России). СПб., 1913.
Симонова М. С. Экономические итоги столыпинской аграрной политики в центрально-черноземных губерниях.— «Исторические записки», т. 63.
Скляров Л. Ф. Переселение и зем*- леустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л., 1962.
Чернышев И. В. Община после 9 ноября 1906 г. (По анкете Вольного экономического общества), ч. 1-2. Пг., 1917.
Глава шестая
Демократический лагерь в послереволюционный период
Источники
Бадаев А. Е. Большевики в Государственной думе. Воспоминания, изд. 8. М., 1954.
Баташев П. Н. Ленский расстрел. Воспоминания председателя Бюро стачечного комитета, изд. 2. М., 1936.
«Большевистская печать в тисках царской цензуры. 1910—1914». Газеты «Звезда», «Правда»». Сборник документов. Л., 1939. «Большевистская фракция IV Государственной думы». Сборник материалов и документов. Л., 1938.
«Звезда», № 1—96, 1910—1912 гг., вып. 1—8. М., 1932—1934. «Крестьянское движение в России. Июнь 1907 г.— июль 1914 г.». Сборник документов. М.— Л.,
1966.
Лебедев М. И. Воспоминания о ленских событиях 1912 года, изд. 2-е. М., 1962.
«Ленские прииски». Сборник документов. М., 1937.
Ольминский М. Из эпохи «Звезды» и «Правды» (Статьи 1911— 1914 гг.). М., 1956.
«Партия большевиков в годы нового революционного подъема (1910—1914 гг.)». Документы и материалы, М., 1962.
«Правда», № 1—204. 1912 г., вып. 1-4, 7. М., 1933-1934.
«Правда», № 1—289. 1913 г., вып. 3 и 8. Вып. 8 «Северная правда». М., 1934-1935.
«Рабочее движение в Петрограде п 1912—1914 гг.». Документы и
материалы. Л., 1958.
«Свод отчетов фабричных инспекторов за 1910—1914 гг.». В пяти книгах. СПб., 1911—1915.
«Социал-демократ», № 1—58. 1908— 1917 гг., вып. 4, №23-32, 1911-н 1913 гг. М., 1934.
Литература
Аврех А. Я. Ленский расстрел и кризис третьеиюньской системы. — «Вопросы истории», 1962, № 4.
Аксенов Ю. С. Ленские события 1912 года. Положение и борьба ленского пролетариата. Пособие для учителя. М., 1960.
«Большевистская печать и рабочий класс России в годы революционного подъема 1910—1914». М.,
1965.
Володарская А. М. Ленин и партия в годы назревания революцион¬
ного кризиса. 1913—1914. М., 1960.
Гулиев А. II. Бакинский пролетариат в годы нового революционного подъема. Баку, 1963.
Круглова 3. С. Из истории студенческого движения в России накануне первой мировой войны (Петербург и Москва).— «Ученые записки Московского педагогического института им. В. И. Ленина», т. 229, 1965.
53* 835


Крузе Э. Э. Петербургские рабочие в 1912—1914 годах. М.— Л., 1961.
Лавров П. А. Рабочее движение на Украине в период нового революционного подъема 1910—
1914 гг. Киев, 1966.
Лескова Л. И. Годы подъема. Рабочий класс Южного Урала в период подъема рабочего движения (1910—1914 гг.). Челябинск, 1958.
Логинов В. Т. Ленин и «Правда» 1912—1914 годов. М., 1962.
Лурье М. Л. Июльские баррикады 1914 года. Л., 1939.
Мальцева Я. А. О количестве крестьянских выступлений в период столыпинской аграрной реформы (3 июня 1907 г.— 1 августа 1914 г.).—«История СССР», 1965, № 1.
Свирский С. Я. Революционное движение в царской армии в Туркестане в годы нового революционного подъема (1910—
1914 гг.). Ташкент, 1960.
Глава седьмая
Внешняя политика 1905—1914 гг.
Источники
Извольский А. П. Воспоминания. Перевод с английского. Пг.— М., 1924.
«Константинополь и проливы по секретным документам б. Министерства иностранных дел», т. I— [I. М., 1925—1926.
«Материалы по истории франкорусских отношений за 1910— 1914 гг.». Сборник секретных дипломатических документов б. императорского российского Мини-
Литература
Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906—1910 гг. М., 1961.
Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики накануне первой мировой войны (1910—1914 гг.).—«Исторические записки», т. 75.
Бовыкин В. И. Из истории возникновения первой мировой войны. Отношения России и Франции в 1912—1914 гг. М., 1961.
Галкин И. С. Дипломатия европейских держав в связи с освободительным движением народов европейской Турции в 1905-1912 гг. М., 1960.
Зайончковский А. М. Подготовка России к империалистической войне. Очерки военной подготов-
стерства иностранных дел. М., 1922.
«Международные отношения в эпоху империализма». Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878—1917. Серия II, 1900-1913, т. 18-20. М, 1938- 1940; Серия III, 1914—1917, т. 1— 10. М.— Л., 1931-1938.
«Переписка Вильгельма II с Николаем II». М., 1923.
Соловьев Ю. Я. Воспоминания дипломата (1893—1922). М., 1959.
ки и первоначальных планов. По архивным документам. М., 1926.
Зайончковский А. М. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. [Л.], 1926.
Игнатьев А. В. Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908—1914 гг.). М., 1962.
Нотович Ф. И. Империалистические противоречия накануне первой мировой войны.— «Исторические записки», т. 23.
Петров М. А. Подготовка России к мировой войне на море. М.— Л., 1926.
Розенталь Э. М. Дипломатическая история русско-французского союза в начале XX века. М., 1960.
836


Глава восьмая
Россия в первой мировой войне
Источники
«Большевики в годы империалистической войны. 1914 — февраль 1917». М., 1939.
Брусилов А. А. Мои воспоминания, изд. 5. М., 1963.
«Воспоминания Сухомлинова». М.— Л., 1926.
«Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане». Сборник документов. М., 1960.
Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю, т. 1—2. М., 1959.
«К истории гвоздевщины («Бюллетени» Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета)».— «Красный архив»,
1934, т. 6.
«К истории „Рабочей группы“ при Центральном военно-промышленном комитете».— «Красный архив», 1933, т. 2.
«Крестьянское движение в России в годы первой мировой войны. Июль 1914 — февраль 1917 г.». Сборник документов. М.— Л., 1965.
Литература
Анфимов А. М. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.). М., 1962.
Вержховский Д. В., Ляхов В. Ф. Первая мировая война 1914— 1918 гг. М., 1964.
Граве Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. Июль 1914 г.- февраль 1917 г. Пролетариат и буржуазия. М.— Л., 1926.
Грунт А. «Прогрессивный блок».— «Вопросы истории», 1945, № 3—4.
Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны (1914—1917). Л., 1967.
Емец В. А. О роли русской армии в первый период мировой войны 1914—1918 гг.— «Исторические записки», т. 77.
«Падение царского режима». Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, т. 1—7. Л., 1925—1927.
Палеолог М. Царская Россия накануне революции. Перевод с французского. М.— Пг., 1923.
Поливанов А. А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907—1916 гг. М., 1924.
«Рабочее движение в годы войны». М., 1925.
Семенников В. П. Монархия перед крушением. 1914—1917. Бумаги Николая II и другие документы. М.— Л., 1927.
«Солдатские письма в годы мировой войны (1915—1917 гг.)».— «Красный архив», 1934, т. 4—5.
«Царская Россия в мировой войне», т. I. Л., 1925.
«Экономическое положение России перед революцией».— «Красный архив», 1925, т. 3.
Зайончковский А. М. Мировая война 1914—1918 гг., изд. 3, т. I—II. М., 1938.
Капшуков С. Г. Борьба большевистской партии за армию в период первой мировой войны (1914 г.— март 1917 г.). М., 1957.
Корсун Н. Г. Первая мировая война на Кавказском фронте. Оперативно-стратегический очерк. М., 1946.
Лаверычев В. Я. По ту сторону баррикад (Из истории борьбы московской буржуазии с революцией). М., 1967.
Лейберов И. П. О возникновении революционной ситуации в России в годы первой мировой войны (июль — сентябрь 1915 г.).— «История СССР», 1964, № 6.
Минц И. Я. Революционная борьба
837


пролетариата России в 1914— 1916 годах.— «Вопросы истории», 1959, № 11.
«Очерки по истории Октябрьской революции», т. 1—2. М., 1927.
«Первая мировая война. 1914— 1918». М., 1968.
Погребинский А. П. Военно-промышленные комитеты.— «Исторические записки», т. 11.
Погребинский А. П. К истории союзов земств и городов в годы империалистической войны.— «Исторические записки», т. 12.
Полетика Н. П. Возникновение первой мировой войны (Июльский кризис 1914 г.). М., 1964.
Сейранян Б. С. Борьба большевиков против военно-промышленных комитетов. Ереван, 1961.
Сидоров А. Л. Железнодорожный транспорт России в первой мировой войне и обострение экономического кризиса в стране.— «Исторические записки», т. 26.
Сидоров А. Л. К истории топливного кризиса в России в годы пер¬
вой мировой войны (1914— 1917 гг.).— «Исторические записки», т. 59.
Сидоров А. Л. Отношения России с союзниками и иностранные поставки во время первой мировой войны 1914—1917 гг.— «Историче ские записки», т. 15.
Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914—1917). М., 1960.
Тарковский К. Н. Формирование государственно - монополистического капитализма в России в годы первой мировой войны (На примере металлургической промышленности). М., 1958.
Турсунов X. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1962.
Церцвадзе М. В. Революционное движение в Грузии в 1914—1917 годах, ч. I. М., 1957; ч. II. Тбилиси, 1960.
Чаадаева О. Н. Армия накануне Февральской революции. М.— Л., 1935.
Глава девятая
Февральская революция
Источники
Блок А. А. Последние дни императорской власти Составлено по документам Чрезвычайной следственной комиссии для расследования действий бывших министров.— «Собрание сочинений», т. VI, 1918—1921. М.—Л., 1962.
Каюров В. Шесть дней Февральской революции.— «Пролетарская революция», 1923, № 1.
Литература
Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М., 1967.
Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 году. М.,
1964.
Минц И. И. История Великого Октября. В трех томах, т. 1—2. М., 1967, 1968.
«Октябрьское вооруженное вое-
«Революционное движение в России после свержения самодержавия». Документы и материалы, М., 1957.
Родзянко М. В. Крушение империи, изд. 2. Л., 1929.
Шляпников А. Семнадцатый год, кн. 1. М., 1927.
стание. Семнадцатый год в Петрограде». В двух книгах, кн. 1. На путях к социалистической революции. Двоевластие. Л., 1967.
Черменский Е. Д. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М.. 1959.
Яковлев Я. Февральские дни 1917 г.— «Пролетарская революция», 1927, № 2—3.
838


Глава десятая
Буржуазия у власти.
Революционный крах буржуазной диктатуры
Источники
«Великая Октябрьская социалистическая революция». Документы и материалы, т. 1—8. М., 1957— 1962.
«Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии». Документы и материалы, т. I—II. Минск, 1957.
«Великая Октябрьская социалистическая революция в Эстонии». Сборник документов и материалов. Таллин, 1958.
«Великая Октябрьская социалистическая революция и победа Советской власти в Армении». Сборник документов. Ереван,
1957.
«Великая Октябрьская социалистическая революция и граждан¬
Литература
Андреев А. М. Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября. Март — октябрь 1917 г. М, 1967.
Васюков В. С. Внешняя политика Временного правительства. М.,
1966.
Венедиктов А. В. Организация государственной промышленности в СССР, т. I. Л., 1957.
Волобуев И. В. Экономическая политика Временного правительства. М., 1962.
Голиков Г. Н. Очерки истории Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1959.
Грунт А. Я. Победа Октябрьской революции в Москве (февраль — октябрь 1917 г.). М., 1961.
Гусев К. В. Крах партии левых эсеров. М., 1963.
ская война в Киргизии (1917— 1920 гг.)». Документы и материалы. Фрунзе, 1957.
«Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине (февраль 1917 г.— апрель 1918 г.)». Сборник документов и материалов, т. I—III. Киев, 1957.
«Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий», т. 1—4. М., 1957—1961.
«Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 — февраль 1918». М., 1958.
«Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции». Документы и материалы (март — октябрь 1917 г.), ч I—II. M.- Д., 1957, ч. III. Л., 1967.
Егорова А. Г. Профсоюзы и фаб- завкомы в борьбе за победу Октября. М., 1960.
Ерицян X. А. Советы крестьянских депутатов в Октябрьской революции. М., 1960.
Знаменский О. Н. Июльский кризис 1917 года. М.— Л., 1964.
Иванов Н. Я. Корниловщина и ее разгром. Из истории борьбы с контрреволюцией в 1917 г. Л.,
1965.
Игнатьев А. В. Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции (февраль — октябрь 1917 г.). М., 1966.
Иоффе А. Е. Русско-французские отношения в 1917 г. Февраль — октябрь. М., 1958.
Кожин В. В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий
839


России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалистической революции. М.,
1965.
Панкратова А. М. Фабзавкомы и профсоюзы в революции 1917 г. М.—Л., 1927.
Першин П. П. Аграрная революция в России, т. 2. Аграрные преобразования Великой Октябрьской социалистической революции (1917—1918 гг.). М.,
1966.
«Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде». В двух книгах, кн. 2. Вооруженное восстание. Победа
социалистической революции. Л.,
1967.
Соболев П. Н. Беднейшее крестьянство — союзник пролетариата в Октябрьской революции. М.,
1958.
Токарев Ю. С. Народное право- творчество накануне Великой
Октябрьской социалистической революции (март — октябрь
1917 г.). М.-Л., 1965.
Трукан Г. А. Октябрь в Центральной России. М., 1967.
Федосеев П. Н. Об интернациональном значении исторического опыта Великого Октября.— «Вопросы истории КПСС»,
1967, 	№ 7.
Глава одиннадцатая
Русская культура и культура народов России в эпоху империализма
Источники
«Борьба за науку в царской России. Неизданные письма И. М. Сеченова, И. И. Мечникова и др.», М.—Л., 1981.
«Воспоминания о Рахманинове», изд. 3, т. 1—2. М., 1967.
«Врубель (Переписка. Воспоминания о художнике)». Л.—М., 1963.
«Горький М. Литературные портреты». [М.], 1959.
«Коровин К. Жизнь и творчество. Письма. Документы. Воспоминания». М., 1963.
«Левитан И. И. 1861—1900. Воспоминания и письма. К 50-летию со дня смерти». М., 1950.
«Материалы и документы по истории русской реалистической музыкальной эстетики. Классики русской музыки и музыкальной критики об искусстве», т. 2. М., 1956.
«Московский Художественный театр в иллюстрациях и документах. 1898—1938». М., 1938.
Немирович-Данченко В. И. Из прошлого. М., 1938.
Нестеров М. В. Давние дни. Встречи и воспоминания, изд. 2. М.,
1959.
Репин И. Е. Далекое — близкое, изд. 7. М.— Л., 1964.
Римский-Корсаков Н. А. Летопись моей музыкальной жизни, изд. 7. М., 1955.
«Сборник материалов к изучению истории русской журналистики», вып. 2-3. М, 1952—1956.
Сеченов И. М. Автобиографические записки. М., 1952.
Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве. М., 1962.
Стасов В. В. Избранные сочинения. Живопись. Скульптура. Музыка, т. 1-3. М., 1952.
Литература
Абрамзон С. М. Очерк культуры Ариф М. Литература азербайджан-.
киргизского народа. Фрунзе, 1946. ского народа. Баку, 1958.
Арбузов А. Е. Краткий очерк раз- Ауэзов М. О. Традиции русского ре- вития органической химии в Рос- ализма и казахская литература.— сии. М.— Л., 1948. «Ученые записки Казахского го-
840


сударственного университета им. С. М. Кирова», т. 13, вып. 5. Алма-Ата, 1950.
Асафьев Б. В. Русская музыка XIX и начала XX в. Л., 1968.
Барамидзе А., Радианы Ш., Жген- ти В. История грузинской литературы. Краткий очерк. М., 1958.
Бартольд В. В. История культурной жизни Туркестана. Л., 1927.
Берг Л. С. История русских географических открытий. М., 1962.
Брагинский И. С. Очерки из исто- рии таджикской литературы. Сталинабад, 1956.
Бузескул В. П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века, ч. 1—2. Л., 1929—1931.
Бухникашвили Г. В. Грузинский театр за сто лет (Краткий обзор). Тбилиси, 1950.
Бялый Г. А. В. Г. Короленко. М.— Л., 1949.
Василенок С. И. Белорусская литература. М., 1951.
Вссволодский-Гернгросс В. //. История русского театра, т. 2. Л.— М., 1929.
Ганаланян О. Т. Очерки армянской литературы XIX—XX веков. Ереван, 1957.
Гиляровский В. А. Москва и москвичи. Очерки старомосковского быта. М., 1959.
Гинзбург С. С. Кинематография дореволюционной России. М., 1963.
Гольдштейн С. Н. Государственная Третьяковская галлерея. Краткий исторический очерк, М., 1956.
Гор Г. С., Петров В. Н. Василий Иванович Суриков. 1848—1916. М., 1955.
Грабарь И. Э. Репин, т. 1—2. М., 1964.
♦Грузинская музыкальная культура». Сборник статей. М., 1957.
Данилов С. С. Очерки по истории русского драматического театра. М.— Л., 1948.
Джафаров Д. Г. Азербайджанский драматический театр. М., 1962.
Дурылин С. Н. Мария Николаевна Ермолова. 1858—1928. Очерки жизни и творчества. М., 1953.
Ермилов В. В. А. П. Чехов, изд. доп. М., 1959.
«История Московского университета». В двух томах, т I. 1755— 1917. М., 1955.
«История русской архитектуры», изд. 2. М., 1956.
«История русской литературы». В трех томах, т. 3. Литература второй половины XIX — начала XX в. М., 1964.
«История украинской литературы». В двух томах, т. I. Дооктябрьская литература. Киев, 1954.
Караев К. Узеир Гаджибеков — основоположник азербайджанского оперного искусства.—.«Известия АН Азербайджанской ССР», 1948, № 12.
Келдыш Ю. История русской музыки, ч. 2—3. М.^-Л., 1947-1954.
Князев Г. А., Кольцов А. В. Краткий очерк истории Академии наук СССР, изд. 3. М.—Л., 1964.
Константинов Н. А., Струминскиц В. Я. Очерки по истории начального образования в России, изд.
2. 	М, 1953.
Константинов Н. А. Очерки по истории средней школы (Гимназии и реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 г.). М., 1956.
Краулинъ К. Я. Ян Райнис. (Крй- тико-биографический очерк). М., 1957.
Лихачев Б. С. Кино в России (1896—1926); Материалы к истории русского кино, ч. 1. 1896— 1913. Л., 1927.
Лобанов В, М. Художественные группировки за последние 25 лет. М., 1930.
Луначарский А. В. Классики русской литературы. Избранные статьи. М., 1937.
Луначарский А. В* Собрание сочинений в восьми томах. Литературоведение, критика, эстетика. М., 1963—1967.
«Люди русской науки». Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. В четырех книгах. М., 1961—1965.
Медынский Е. Н. История русской педагогики до Великой Октябрьской социалистической революции, изд. 2. М., 1938.
54 История СССР т« vi
841


Мейлах Б. Ленин п проблемы русской литературы конца XIX — начала XX в. Исследования и очерки. Л., 1956.
Михайловский Б. В. Творчество М. Горького и мировая литература 1892—1916. М., 1965.
Муратов М. В. Книжное дело в России в XIX и XX веках. Очерк истории книгоиздательства и книготорговли. 1800—1917 годы. М.— Л., 1931.
Мясников А. С. М. Горький. Очерк творчества. М., 1953.
«Об эстонской литературе». Литературно-критические статьи. Таллин, 1956.
Оголевец А. С. В. В. Стасов. К 50-ле- тию со дня смерти (1906—1956). М., 1956.
«Одесский университет за 75 лет (1865—1940)». Одесса, 1940.
«Очерки по истории искусства Армении». М.—Л., 1939.
«Очерки по истории русского искусства». М., 1954.
Пельше Р. А. Связи латышской и русской культуры.— «Краткие сообщения Института этнографии им. H. Н. Миклухо-Маклая», вып. 12. М., 1950.
Перепелицина Л. А. Влияние русской культуры на культуру народов Средней Азии. Ташкент, 1960.
Перцов В. О. В. Маяковский. Жизнь и творчество, т. 1—2. М., 1957, 1958.
«Писатели современной эпохи. Био- библиографический словарь русских писателей XX века», т. I. М., 1928.
«Пречистенские рабочие курсы. Первый рабочий университет в Москве». Сборник статей и воспоминаний к 50-летию курсов (1897—1947). М, 1948.
Пугаченкова Г. А., Елъкович Л. Я. Очерки по истории искусства Туркменистана. Ашхабад, 1956.
Раджабов 3. Ш. Из истории общественно-политической мысли таджикского народа во второй половине XIX и в начале XX в. Сталинабад, 1957.
Рашин А. Г. Грамотность и народное образование в России в XIX и начале XX в.— «Исторические записки», т. 37.
Римский-Корсаков A. H. Н. А. Римский-Корсаков. Жизнь и творчество, вып. I—V. М., 1933—1937.
«Русско-украинские литературные связи». М., 1951.
Сильченко М. С. Абай. Очерки жизни и творчества. Алма-Ата, 1945.
Фасеев К. Ф. Из истории татарской передовой общественной мысли (Вторая половина XIX — начало XX в.). Казань, 1955.
«Харьковский государственный университет имени А. М. Горького за 150 лет. 1805—1955». Харьков, 1955.
Цехновицер О. В. Литература и мировая война. 1914—1918. М., 1938.
Чуковский К. Из воспоминаний. М., 1959.
Шавердян А. И. Большой театр Союза ССР. М., 1952.
Шагинян М. С. Культура Советской Армении. Ереван, 1956.
Эфиров А. Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. Исторические очерки. М., 1948.


СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИИ И КАРТ
Иллюстрации
В. И. Ленин. 1900 г. Фото. Центральный музей В И. Ленина 1 Общий вид Юзовского металлургического завода. 1914 г. Фото.
MP (А-41335) 19
Сеятель. Приветлужье. 1911 г. Фото.
ГИМ (80926) 23
Степное кочевье. Конец XIX в. Фото.
ГИМ (68951) 26
Дом на Воронцовской ул. в Баку, где помещалась в 1901—1902 гг. подпольная типография «Искры» «Нина». Фото. Центральный музей В. И. Ленина .... 39 Отправка студентов из Александровской тюрьмы к месту ссылки. 1902 г. Фото ГИМ (793455) 47
П. А. Заломов перед ссылкой. Фото. ГИМ (59306) .... 49
Царь благодарит харьковского губернатора Оболенского за подавление крестьянского восстания. Карикатура. Приложение к «Искре», № 22, MP (А-38888) . . 53
Адмирал С. О. Макаров. Фото. МР
93
Порт-Артур. Фото из журнала «Искры», 1904, 36 .... 103 Генерал Р. И. Кондратенко. Фото. ГИМ (77599) ...... 105
Русско-японская война. Солдаты в окопах. 1905 г. Фото. ГИМ
(76591) ИЗ
Члены делегаций Японии и России на заключении мирного договора в Портсмуте. Слева направо: Витте, барон Розен, Т. Рузвельт, барон Комура, М. Такахира. Август 1905 г. Фото. ГИМ
(76907) 117
Обложка книги В. И. Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции»,
изд. 1905 г 129
Ф. А. Афанасьев, Е. А. Дунаев.
1905 г. Фото. МР (2278) . . 138
М. В. Фрунзе, С. И. Балашов.
1905 г. Фото. МР (2275) . . 139
Иваново-Вознесенский Совет рабочих депутатов. 1905 г. Фото МР
(А-22050) 140
Крестьяне-красносотенцы Гурии. Грузия. 1905 г. Фото. МР (870)
143
Г. Н. Вакуленчук. Фото. МР (23422)  146
А. Н. Матюшенко. Фото. МР (23422)  147
Манифест 17 октября 1905 г. Карикатура. МР (А-39944) . 161
54*
843


Н. Э. Бауман. 1902—1904 гг. Фото.
MP (А-25195) 163
Похороны Н. Э. Баумана 20 октября 1905 г., Москва. Фото. МР
(А-18174) 165
Газеты Советов рабочих депутатов. 1905 г. Монтаж. MP (А-36817)
169
Севастопольское восстание. А. И. Гладков (четвертый справа) и
С. 	П. Частник (второй справа) в группе подсудимых матросов. 1905 г. Фото. МР (2792) . . 179
И. А. Саммер. Фото. МР (990) 191
В. Л. Шанцер-Марат. Фото. МР (997)
195
М. И. Васильев-Южин. Фото. МР
(1533) 197
P. С. Землячка. 1900 г. Фото. МР
(А-38326) 199
А. В. Шестаков. Фото. МР (4894)
200
3. 	Я. Литвин-Седой. 1906 г. Фото.
МР (А-25292) 201
М. С. Николаев — начальник Шмитовской боевой дружины на Пресне. 1905 г. Фото. МР
(1358) 202
Ф. М. Мантулин. Фото. МР (А-2711)
203
Бой у Горбатого моста на Пресне. Декабрь 1905 г. Художник Г. К. Савицкий. Масло. Центральный музей В. И. Ленина . . . 204 И. В. Бабушкин. 1904 г. Фото. МР
(А-20738) 205
Профсоюзная печать 1906—1907 гг. Монтаж. МР (А-38372) . . 225
Крупнейшие помещики — крепостники России на I Всероссийском съезде объединенного дворянства. Май 1906 г. Фото. ГИМ (Экспозиция, зал 39) . . 227
А. П. Емельянов. Фото. Военно- морской музей в Ленинграде 233 Е. Л. Коханский. Фото. Военно- морской музей в Ленинграде 235 Участники восстания на крейсере « Па мять Азова». 1906 г. Фото.
МР (А-38369) 237
Социал-демократическая фракция II Государственной думы. ГИМ (Экспозиция, зал 40) , . 249
Лафетно-снарядная мастерская Путиловского завода. ГИМ
(77174) 263
Работа по реконструкции Нижне- Тагильского завода. Начало XX в. Фото ГИМ (83818) .... 265
Рукавичное производство Теплова в селе Юрине. 1909—1913. Фото.
ГИМ (80933) 267
Кругобайкальская железная дорога. Фото. ГИМ (83813) . . 269
Бурлачки-женщины тянут плот вверх по течению. Нижегородская губерния. 1910 г. Фото.
ГИМ (80939) 271
Паровоз, изготовленный на Сормовском заводе. 1912 г. Фото.
ГИМ (77180) 282
Первый в мире теплоход, построенный на Коломепском заводе. Музей Коломенского завода 284 Нефтепромыслы товарищества «Братья Нобель». Баку. Фото.
ГИМ (83812) 291
Уборка хлеба жаткой «Новая ласточка». Фото. ГИМ (Экспозиция, зал 39) 299
Рытье оросительных канавок. Начало XX в. Фото. Из альбома 3. 3. Виноградова. ГИМ (83857)
308
Пахота туркмена. Конец XIX в.
Фото. ГИМ (68952) . . . 315
Рабочие текстильной фабрики Э. Цинделя. Москва. 1900 г. Фото. МР (А-46543) . . 319
Доменщики Брянского металлургического завода в Екатериносла- ве. 1901 г. Фото. ГИМ (72866)
322
В казарме на шахте № 21 Вознесенского рудника Рутченковско- го горнопромышленного общества. 1900 г. Фото. МР (А-38439)  323
Г. К. Орджоникизде — активный партийный работник Бакинского комитета большевиков в Батумской тюрьме. 1908 г. Фото. МР (А-17152) 340
Членская книжка профессионального общества рабочих печатного дела г. Благовещенска с от-
844


меткой о закрытии общества. 1913 г. ГИМ (Экспозиция, зал
40) 341
Трехстепенные выборы. Карикатура на избирательную систему 3 июня 1907 г. MP (А-10336) 345 Хутор крестьянина А. Ф. Гриба. Рузский уезд Московской губ.
1913 г. Фото. ГИМ (76921) 349
Изба переселенца. Западная Сибирь. 1910 г. Фото. ГИМ (83785)
389
Я. М. Свердлов в группе ссыльных. Нарым. 1910 г. Фото. МР
(А-41300) 411
С. 	А. Тер-Петросян (Камо) в кандалах. 1909 г. Фото. МР
. (А-41309) 412
Члены и сотрудники редакции газеты «Бакинский рабочий». Сидят слева направо: М. II. Баты- рев, С. Г. Шаумян, С. Т. Якушев, П. А. Джапаридзе, В. Ф. Ефимов (Саратовец) ; стоят: С. С. Спандарян, С. Д. Вульф- сон (Нюшин). Баку. 1908 г. Фото. МР (А-12894) ... 413
В типографии газеты «Правда».
1914 г. Фото. МР (А-24422) 427
Демьян Бедный среди работников
«Правды». Кинокадр. Центральный государственный архив ки¬
но-фото-фонодокументов. (1-
13080) 429
Марка с изображением К. Маркса, выпущенная РСДРП в дни избирательной кампании в IV Государственную думу. 1912 г.
МР (12843) 431
Мобилизация в Петрограде. 1914 г.
Фото. МР (16646) .... 521
На линии огня. 1916 г. Художник К. С. Петров-Водкин. Масло. Русский музей 528—529
Батарея на передовых позициях. 1914—1917 гг. Фото. МР (26094)
535
Беженцы. 1914—1917 гг. Фото. ГИМ (83789) 549
Брусиловский прорыв. Русская пехота идет в атаку. Май — июнь 1916 г. Фото. МР (27682) . 555
Всероссийский съезд представителей военно-промышленных комитетов. Фото. МР (А-789) 569
Женщины в снарядном цехе Сормовского завода. 1914—1916 гг. Фото. ГИМ (76567) ... 583
Обложка первого издания книги В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». 1917 г. МР (А-2090) . 609
Участники восстания против царизма. Тургай. 1916 г. Фото.
МР (А-47013) 618
Амангельды Иманов (1873—1919).
Фото. МР (А-47060) ... 621
И. Д. Чугурин. 1911 г. Фото. МР
(А-43064) 634
В. Н. Каюров 635
А. К. Скороходов 638
Солдаты Кексгольмского полка на демонстрации. Петроград, Невский проспект. Февраль — март 1917 г. Фото. МР (А-47261) 643
Манифест ЦК РСДРП (б) «Ковеем гражданам России». 27 февраля
1917 г 646
Отречение Николая Романова от престола. Карикатура В. Дени из журнала «Бич», 1917 г. . , 653 Сожжение царских эмблем у Аничкова дворца в Петрограде в дни Февральской революции 1917 года. Фото. Государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства в Ленинграде (Г-208) . 654
Демонстрация на Красной площади в Москве в дни Февральской революции. Кинокадр. Центральный государственный архив кипо- фото-фонодокументов (Т-12526)
661
Демонстрация освобожденных из тюрьмы революционеров у здания Городской публичной библиотеки в Якутске. Март 1917 г. Фото. МР (А-48574) ... 663
Надгробная плита на братской могиле Марсова поля . . . 679 Особняк Рябушинского у Никитских ворот в Москве. Архитектор Ф. О. Шехтель. Фото. Музей архитектуры в Москве (кол. II, № 222) 724
845


Казанский вокзал в Москве. Архитектор А. В. Щусев. 1911— 1913 гг. Фото. Музей архитектуры в Москве (кол. VIII,
№ 33592) 725
Народный университет им. А. Л. Шанявского на Миусской площади в Москве. Фото. ГИМ
(45812) 732
Преподаватели и слушатели Пречистенских рабочих курсов в Москве. 1908 г. Фото. МР
(А-41410) 734
Группа профессоров, ушедших из Московского университета в связи с реакционной политикой министра просвещения Кассо.
1911 г. Фото. MP (А-41391) 742
К. Э. Циолковский среди изготовленных им моделей металлического дирижабля. Калуга. 1913 г. Фото. Архив Политехнического музея 750
Лаборатория H. Е. Жуковского. Музей H. Е. Жуковского в
Москве 751
Портрет А. М. Горького. В. А. Серов. 1905 г. Масло. Третьяковская
галерея 753
Портрет В. Я. Брюсова. М. А. Врубель. 1906 г. ГТГ .... 754
A. М. Горький, А. П. Чехов, К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко среди артистов МХАТ. Ялта, 1902 г. Фото. Музей А. М. Горького в Москве 756
Скиталец (С. П. Петров), Л. Н. Андреев, А. М. Горький, Н. Д. Телешов, Ф. И. Шаляпин, Е. Н. Чириков, И. А. Бунин. 1903— 1905 гг. Фото. Театральный музей им. А. А. Бахрушина . 758
B. И. Качалов. Начало XX в. Фото.
Театральный музей им. А. А. Бахрушина 760
В. Ф. Комиссаржевская. 1902 г. Фото. Театральный музей им. А. А. Бахрушина .... 762 Ф. И. Шаляпин и А. И. Куприн.
1912 г. Фото. Театральный музей
им. А. А. Бахрушина . . 764
А. П. Павлова и В. Ф. Нижинский в балете H. Н. Черепнина «Павильон Армиды». Мариинский театр в Петербурге. 1907 г. Фото. Театральный музей им. А. А.
Бахрушина 765
II. А. Римский-Корсаков среди исполнителей первой постановки оперы «Кащей бессмертный». Слева направо: (сидят) Н. А. Римский-Корсаков, В. Н. Петрова- Званцева, С. Ф. Гацевич, Н. И. Забела-Врубель, H. Н. Званцев- Неволин, Ф. А. Ошустович; (стоят) М. В. Бочаров, М. М. Ипполитов-Иванов, В. В. Осипов. 1902 г. Фото. Театральный музей им. А. А. Бахрушина . 766 Н. А. Римский-Корсаков, А. К. Глазунов и С. И. Танеев. Фото. Музей музыкальной культуры им. М. И. Глинки в Москве 767 А. Н. Скрябин. Фото. Музей му¬
зыкальной культуры им. М. Й. Глинки в Москве .... 768 С. В. Рахманинов. 1904 г. Фото. Театральный музей им. А. А. Бахрушина 769
Зеленый шум. А. А. Рылов. 1904 г.
Масло. Русский музей 770—771 Старичок-полевичок. С. Т. Коненков. 1910 г. Дерево. ГТГ (64792)  770
B. В. Маяковский. 1915 г. Фото.
Государственный литературный музей 779
C. С. Прокофьев. 1916 г. Фото. Музей музыкальной культуры им. М. И. Глинки в Москве . . 781
Иван Франко. Фото. Литературный музей в Москве . . . 787 Композитор Н. В Лысенко. Музей музыкальной культуры им. М. И. Глинки в Москве . 791 А. М. Ширванзаде. Фото. Александр Ширванзаде. Избранные произведения в двух томах, т. I.
М., 1958 795
А. А. Спендиаров 797
846


Карты
Соотношение площадей помещичьих латифундий и крестьянских наделов в Европейской части России в 1905 г. ... 21 Русская организация «Искры»
(1902 г.) 43
Борьба империалистических держав за раздел Китая к началу
XX в 96-97
Русско-японская война 1904—
1905 гг 101
Первая русская революция
(1905 г.) 126-127
Монополии в металлургической промышленности и на железнодорожном транспорте России на
1913 	г 280—281
Распространение хуторов и отрубов в Европейской части России к началу 1917 г 377
Раздел Ближнего и Среднего Востока в начале XX в. . . 477 Балканский полуостров в 1913 г.
после второй Балканской войны 501
Стратегические планы Антанты и центральных держав в августе
1914 г.
. . . 527
Кампания
1914
г.
на
Русском
фронте
. . . 531
Кампания
1915
г.
на
Русском
фронте
. 544-545
Кампания
1916
г.
на
Русском
фронте
. 554—555
Военная
обстановка
в
Европе в
начале 1917 г. Военные действия на Кавказском фронте в 1914—
1916 гг 559
Советы в Февральской революции 1917 г. . , . . . . 673


ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение '
Глава первая
Россия накануне первой революции (/Г. Н. Тарковский) .... 17
1. Социально-экономические предпосылки революции 1905—1907 гг.
(А. Ш. Анфимов, И. Ф. Гиндин, К. Н, Тарковский) 17
Крупная промышлённость и транспорт—18. Аграрный вопрос — 22. Национально-колониальный вопрос — 24
2. Революционное движение на рубеже Х1Х^-ХХ вв 27
Стачки и демонстрации конца 1890-х годов — 27. Российская социал- демократия — 29. К борьбе за «Искру» — 30. Рабочий идет на помощь студенту — 34. Обуховская оборона — 35
3. Русская организация «Искры» 37
Элемёнты организации «Искры» — 37. На путях к централизации —
40. Ê борьбе за единство партии — 44
4. РбволюЦионное движение в 1902 — первой половине 1903 г. . 46
Демонстрации и стачки 46. Стачка в Ростове-на-Дону — 50. Кресть¬
янское движение — 52
5. Мелкобуржуазные и либеральные партии и группировки ... 54
Кристаллизация мелкобуржуазных и либеральных течений — 54. Журнал «Освобождение» и либеральные организации — 60
6. Накануне баррикад . 62
Всеобщая стачка на юге Рбссии — 62. Народные движения в колониях — 64. Возникновение большевизма — 69
7. Кризис «верхов» 76
Начало колебаний — 76. «Эпоха доверия» — 79. Декабрьская стачка в Баку — 81
848


Глава вторая
Русско-японская война 1904—1905 гг, (С. А. Залесский) ....
1. Кризис дальневосточной политики царизма (В. А. Емец, С. А. Залесский)
Международные отношения и внешняя политика России в начале XX в.— 82. На путях к русско-японской войне — 86
2. Начало войны
Силы и стратегические планы сторон — 88. Борьба за господство на море — 92. Начало военных операций на суше — 94. Сражения в Желтом и Японском морях — 96. Отношение партий и классов к русско- японской войне — 97
3. Оборона Порт-Артура. Бои в Маньчжурии 100
Первый штурм Порт-Артура — 100. Ляоянское сражение — 104. Героическая оборона Порт-Артура и попытка контрнаступления — 106. Сдача Порт-Артура — 108.
4. Поражение царизма в войне 110
Сандепу-Мукден—НО. Цусима — ИЗ. Портсмутский мир. Итоги вой- ны — 116
Глава третья
Революция 1905—1907 гг.
(Г. М. Деренковский, М. С. Симонова, Е. Д. Черменский) , .
1. Начало революции
9 января—119. Январский подъем рабочего движения — 121. Манев рирование царизма. Либеральные записки промышленников — 122. Ак ты 18 февраля и либеральная буржуазия — 123
2. Две тактики социал-демократии в демократической революции 128
Разногласия в рабочем движении. Два съезда — две партии—128. Тактика «левого блока» — 134
3. Нарастание революции весной и летом 1S05 г 135
Первомайская стачка—135. 1иваново-Вознес.енская стачка—137; Восстание в Лодзи — 141. НачажГ массового крестьянского движения —
142. Восстание на броненосце «Потемкин» — 145. Обращение либералов к народу—152. Либералы и профессионально-политические союзы —
153. Акты 6 августа 1905 г.— 154
4. Высший подъем революции . 156
Октябрьская всероссийская политическая забастовка—156. Манифест
17 	октября—159. Образование буржуазных партий—166. Советы рабочих депутатов — 168. Подъем крестьянской революции. Всероссийский крестьянский союз—171. Восстания в армии и на флоте — 175. Национально-освободительное движение — 180. На пути к восстанию —
186. Декабрьское вооруженное восстание — 193
5. Отступление революции 204
Контрреволюция развивает наступление — 204. IV (Объединительный) съезд РСДРП. Пересмотр аграрной программы — 207. Избирательный закон 11 декабря 1905 г.— 209. Реформа Государственного совета —
211. Выборы в I Думу — 212. Кадеты и заем 1906 г.— 214. Новые «основные законы»—315. Дума и кабинет Горемыкина — 215. Аграрный
849


вопрос в Думе — 220. Усиление революционной борьбы масс — 223 Переговоры об образовании кадетского министерства. Контрсообщение Думы по аграрному вопросу — 225. Разгон Думы и выборгский манифест — 230. Новая волна восстаний — 232. Выборы во II Думу — 238. Кадетская тактика «бережения Думы» — 240. Y съезд РСДРП об отношении к буржуазным партиям — 243. Аграрный вопрос — 245. Роспуск Думы — 248
6. Историческое и международное значение революции 1905—
1907 гг 250
Глава четвертая
Социально-экономическое развитие России в начале XX в.
(А. М. Анфимов, П. В. Волобуев, И. Ф. Гиндин) 257
1. 	Экономический подъем 1909—1913 гг • 257
В преддверии нового подъема — 257. Общие условия и особенности подъема — 259. Промышленность — 260. Транспорт — 268. Торговля — 272. Банковская система — 274. Экономическая политика правительства. Государственные финансы — 276
2. Российский монополистический капитализм 277
Основные этапы развития промышленных монополий — 277. Типы монополий — 283. Банковские монополии — 285
3. Особенности монополистического капитализма в России . . . 287
Государственный капитализм и государственно-монополистические тенденции — 288. Иностранный капитал — 292
4. Сельское хозяйство в 1900—1914 гг. 295
Помещичье хозяйство — 296. Крестьянское хозяйство — 298. Рост сельскохозяйственного производства — 299. Развитие капитализма в сельском хозяйстве — 302
5. Колониальная система империалистической России (П. Г. Га-
лузо) 307
Колонии России — 307. Военно-феодальная эксплуатация колоний —309. Капиталистическая эксплуатапия колоний — 312. Направление и итоги хозяйственной эволюции колониальных окраин — 313
6. Население и социально-политическая структура России . . . 317
Рабочий класс — 318. Крестьяне — 323. Буржуазия — 325. Помещики —
327. Высшая бюрократия — 330
7. Социально-экономические итоги развития российского . импе¬
риализма 331
Глава пятая
Третьеиюньская монархия (1907—1914 гг.) (А. Я. Аврех) .... 339
1. Реакция , 339
Террор — 339. «Вехи» — 340
2. Третьеиюньскпй блок 344
Третьеиюньский государственный переворот — 344, Два большинства — 345
850


3. Аграрная политика (А. М. Анфимов)
Указ 9 ноября 1906 г.— 348. Законы 14 июня 1910 г. и 29 мая 1911 г.—
350
4. «Министерский» кризис 352
«Реформы» — 352. Первый «министерский» кризис — 354. Смена Гучкова Балашовым — 355. «Параллельная деятельность» — 356
5. Национализм 358
Программный лозунг национализма — 358. «Поход на Финляндию» —
359. Польский вопрос — 361. Западное земство — 362 Холмщина — 365. Антисемитизм. Дело Бейлиса — 367
6. Рабочий вопрос 369
Комиссия Коковцова — 369. Совещание Остроградского — 370. Страховые законы — 372
7. Проведение столыпинской реформы {А. М. Анфимов) .... 376
Штурм крестьянской общины — 376. Надельная земля в торговом обо¬
роте— 378. Землеустройство по-столыпински— 380. Крестьянский банк —
383. Хуторяне и отрубники —* 385. Переселенческое движение — 387
8. Углубление кризиса и начало распада третьеиюньской системы 391 Второй «министерский» кризис — 391. «Парламентский» кризис — 393. Ленская стачка и третьеиюньская монархия — 394. Выборы в IV Думу — 395. Паралич Думы — 397. Кризис «верхов» — 399. Начало распада третьеиюньской системы — 401
Глава шестая
Демократический лагерь в послереволюционной России (1907—1914)
(М. С. Волин, В. Т. Логинов) 407
1. Отступление 407
Спад движения — 407. Демократические организации — 409
2. Начало поворота 414
Вновь демонстрации — 414. Две линии —416. Пражская конференция РСДРП — 420
3. Наступление на царскую монархию и капиталистов .... 423
От революционных настроений к революционному натиску — 423. «Правда» — 427. Демократия на выборах — 430. Рабочие депутаты — 434. Маевка 1913 г.— 435. Стачечная волна нарастает — 437
4. Назревание революционного кризиса 439
Революционная массовая стачка -=*- 439. Демократия намечает свою линию — 441. Стачечные бои 1914 г.— 443. Легальные организации рабочего класса — 444. Борьба за единство — 447. Пролетариат и демократические слои города — 449. Крестьянское движение — 451. Освободительное движение угнетенных народов — 454. Рабочий класс и национальный вопрос — 457. Июльские баррикады — 462
Глава седьмая
Внешняя политика царизма в 1905—1914 гг. (Я. В. Бестужев) . . . 467
1. 	После Портсмутского мира 467
Сдвиги в международной обстановке — 467. Борьба партий по вопросам внешней политики — 469. Позиция царского правительства — 472
851


2. Политика соглашений в действии 475
Соглашения с Англией и Японией — 475. Проблема соглашений с Германией и с Австро-Венгрией — 478
3. Боснийский кризис 481
Линия Извольского — 481. Линия Столыпина — 482. «Дипломатическая Цусима» — 483
4. Новые попытки лавирования 485
Снова проблема соглашений с Германией и Австро-Венгрией — 485.
Второе соглашение с Японией — 486. Потсдамское соглашение — 488
5; Россия и Балканский союз 490
Миссия Чарыкова — 490. Балканский союз — 493
6. Россия и балканские войны . 496
Первая Балканская война — 496. Вторая Балканская война — 503
7. Накануне мировой войны 507
Миссия Лимана фон Сандерса — 507. На путях к мировой войне — 509
Глава восьмая
Россия в первой мировой войне (В. А. Емец. А. Л. Сидоров |).
1. 	Военно-дипломатическая история России в годы войны
Вступление России в войну — 516. Русская армия и флот накануне войны — 523. Стратегические планы России — 528. Восточно-Прусская и Галицийская операции — 531. Сражения в Польше в октябре — ноябре 1914' г.— 536. Вступление Турции в войну и военные действия на Кавказском фронте — 540. Захватнические планы царской России и ее союзников— 541. Бои в Восточной Пруссии и на Карпатах в январе — апреле 1915 г.— 544. Поражение русских армий весной — летом 1915 г.— 547. Весенние операции 1916 г.— 552. Наступление Юго-Западного фронта летом 1916 г.— 553. Присоединение Румынии к Антанте — 557. Положение русской армии к 1917 г.— 560
2. 	Влияние войны на экономику России 562
Общая характеристика развития промышленности в 1914—1917 гг.— 562. Финансирование войны — 564. Организация военного хозяйства — 506.
Кризис железнодорожного транспорта — 576. Кризис металлургии —
578. Топливный кризис — 579. Состав и положение рабочего класса в годы войны — 581. Положение сельского хозяйства. Продовольственный кризис — 584
3. 	Назревание революционного кризиса в годы войны
(|/1. Л. Сидоров^ С. В. Тютюкин) 588
Отношение классов и партий к войне — 588. Большевистская программа борьбы с войной — 592. Социал-шовинизм и центризм в России — 595. Начало оживления рабочего движения. «Патриотическая тревога» буржуазии— 600. Революционный кризис осенью 1915 г.— 604. Углубление революционного кризиса в 1916 г.— 614. Канун революционного взрыва — 623
852


Глава девятая
Вторая буржуазно-демократическая революция (И. М. Пушкарева) 629
1. Канун революции 629
Нарастание стачек — 629. Воля народа — прекращение войны и свержение самодержавия — 633
2. Восстание в Петрограде 636
Революция начинается — 636. На подъеме — 638. Переход солдат на сторону восставших рабочих — 641. Победа вооруженного народа —
644. Образование Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов— 648. Конец самодержавия — 651
3. Победа Февральской революции в стране 655
Установление двоевластия — 655. Революция шагает по стране — 660. Первые шаги Временного правительства — 666. Революционное творчество масс — 671
4. Международное значение Февральской революции 678
Глава десятая
Буржуазия у власти. Революционный крах буржуазной диктатуры
(П. В. Волобуев)
1. Временное правительство в борьбе с народной революцией в период двоевластия 682
Размежевание классовых сил после Февральской революции — 682. Классовые основы политики Временного правительства — 686. Временное правительство и война — 690. Временное правительство и вопрос о земле — 693. Временное правительство и рабочий класс — 695. Временное правительство и хозяйственная разруха — 696. Революция набирает силу — 699
2. Буржуазно-соглашательский блок в тупике 702
Наступление контрреволюции — 702. Полный провал политики Временного правительства — 703. Встречное наступление революции и контрреволюции — 706. Революционный подъем — 708
3. Революционный штурм буржуазной власти 712
Ленинская программа спасения страны от национальной катастрофы —
712. Большевистская партия — организатор революционного свержения буржуазной власти — 714
Глава одиннадцатая
Культура России в эпоху империализма (С. С. Дмитриев) .... 717
1. Культурно-бытовые сдвиги. Просвещение и печать 719
Новая техника и новые черты быта — 722. Просвещение — 727. Книга
и печать — 735
2. Наука и ее главные направления 740
Общественные науки — 743. Естествознание и техника — 748
3. Люди и дела русской литературы и искусства 751
Русская реалистическая литература — 752. Русское реалистическое искусство — 759. Декаданс — 771. К искусству социалистического реализма— 774
853


4. 	Культурная жизнь народов России 782
Сближение народов России и процесс культурно-национального развития — 782. Взаимовлияние передовых элементов русской культуры и культур народов России — 784. Великодержавный шовинизм и буржуазный национализм — противники передовых элементов культуры — 798
Заключение 801
Приложения
Синхронистическая таблица 813
Библиография 826
Список иллюстрации и карт 843


История СССР с древнейших времен до наших дней Серия первая. Том VI
Россия в период империализма (1900—1917)
Утверждено к печати Институтом истории Академии паук СССР
Редактор издательства А. И. Нордюкова Оформление художника Н. А. Седельиикова Художественный редактор Л. П. Гусева Корректоры В. К. Гарди, Б. И. Рывин
Сдано в набор 14/VI 1963 г.
Подписано к печати 1/Х 1963 г.
Формат 60x90l/ie- Бумага № 1.
Уел. печ. л. 54,75. Уч.-изд. л. 51,8 Тираж 45200 экз. Т-13056. Тип. за к 784 Цепа 2 р. 40 к.
Издательство «Наука»
Москва, К-62, Подсосенский пер., д. 21 2-я типография издательства «Наука» Москва, Г-99, Шубинский пер., 10


ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стр.
Строка
Напечатано
Должно быть
15
6—7 СН;
Ц. Л. Фридманом
Ц. Л. Фридманом, С. Г. Ху- цишвили
31
20 сн.
находившимся
находившимися
41
10 св.
России
Юга России
211
24 св.
землевладельцев
землевладельцы
260
8 св.
1900—1914 гг.
1909—1914 гг.
791
9 сн.
Жемантене
Жимантене
История СССР, т. YI