Теория стоимости у Рикардо и Маркса - Розенберг И.

И. И. Рубин. Основные черты теории стоимости Маркса и ее отличие от теории Рикардо
II. Методологические основы экономической теории Маркса
И. Розенберг. Теория стоимости у Маркса и Рикардо
III. Отклонение товарных цен от трудовой стоимости
IV. Интерпретация Рикардовой теории стоимости
Б. Интерпретация в духе издержек производства
III. Стоимость и прибавочная стоимость или капиталистический способ производства
V. Взаимоотношения между рикардовой и марксовой теориями стоимости
Автор: Розенберг И.
Теги: переводная литература издательство московский рабочий экономическая серия критический этюд
Год: 1924
Похожие
Комментарии к 1-му тому «Капитала» К. Маркса
Очерки по теории стоимости Маркса
Теории прибавочной стоимости (IV том «Капитала», часть II)
Комментарии к «Капиталу» К. Маркса
Текст
                    ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СЕРИЯ
под общей редакцией Ш. ДВОЛАЙЦКОГО
И. Розенберг
ТЕОРИЯ СТОИМОСТИ
У РИКАРДО И У МАРКСА
КРИТИЧЕСКИЙ ЭТЮД
С вступительным очерком И. И. РУБИНА
ПЕРЕВОД С НЕМЕЦКОГО
И. СЕГАЛОВИЧА
«МОСКОВСКИЙ РАБОЧИЙ»
1924

Главлит № 4276.
39-я типография «Мосполиграф», Путинковский, 3.
Тираж 10.000

ОТ РЕДАКТОРА «СЕРИИ».
Для нас, марксистов, не подлежит сомнению, что ав¬
тор «Капитала» был преемником великих экономистов-
классиков и что именно в его системе учение Рикардо нашло
свое высшее завершение. Иначе смотрят на этот вопрос
представители буржуазной политической экономии. По
мере того, как они отходили от научных традиций класси¬
ков и становились на точку зрения так называемой субъек¬
тивной школы, они стали прилагать величайшие усилия,
чтобы изобразить Рикардо кем угодно, только не сторонни¬
ком теории трудовой стоимости. Им нужно было во что бы
то ни стало доказать, что величайший экономист начала
XIX столетия принадлежит ими что его никак нельзя
трактовать, как предшественника Маркса.
Розенберг успешно защищает Рикардо от самых разно¬
образных лжетолкований. Он достигает этого не только
прямой полемикой с целым рядом интерпретаторов вели¬
кого экономиста, но и тем, что он наряду с систематиче¬
ским изложением основных экономических воззрений ав¬
тора «Начал политической экономии» дает и сжатый
очерк экономического учения Маркса, не ограничиваясь
при этом 1 томом «Капитала».
Но предлагаемая книжка Розенберга имеет один су¬
щественный недостаток. Увлекшись борьбой с буржуаз¬
ными истолкователями Рикардо, он нередко приписывает
ему слишком много. Он склонен, с одной стороны,
«марксизировать» Рикардо и, с другой стороны, «рикар-
дизировать» Маркса. Этот дефект работы Розенберга ощу¬
щается особенно ильно в последней главе II отдела,
где он пытается провести параллель между учениями
о стоимости у Маркса и Рикардо.
1*

— 4 —
Здесь его работа требует существенных коррективов,
которые читатель найдет в превосходном методоло¬
гическом введении И. И. Рубина. В книжке Розенберга
есть и ряд отдельных спорных и даже явно неправильных
положений (таковы, например, его понимание производи¬
тельного труда у Маркса, проблемы средней нормы прибыли
у Рикардо, категории капитала у обоих авторов и т. д.),
но они не имеют существенного значения: читатель, который
усвоит основное, методологическое, расхождение ме¬
жду Рикардо и Марксом, сам разберется в деталях.
Предлагаемая книга вышла в 1904 г. в Вене. Перевод
сделан тов. И. Сегаловичем и проредактирсван мною.
Ш. Д

И. И. РУБИН
ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ТЕОРИИ СТОИМОСТИ
МАРКСА И ЕЕ ОТЛИЧИЕ ОТ ТЕОРИИ
РИКАРДО

I. Введение.
Вопрос об отношении экономической теории Маркса
к теориям его предшественников-классиков и в первую
очередь к теории Рикардо представляет огромный научный
интерес. Можно смело сказать, что без ясного представления
об отношении Маркса к Рикардо мы не можем получить
правильного представления о том, чтб нового внес Маркс
в теоретическую экономию, какое место занимает он в исто¬
рии экономической мысли. На первый взгляд казалось бы,
что вопрос этот должен быть давным-давно разрешен и
в настоящее время не может возбуждать особых сомнений.
Столетие протекло уже со времени появления великого
труда Рикардо, более полувека — со дня выхода в свет
первого тома «Капитала» Маркса. Неужели до сих пор все
еще остается нерешенным окончательно вопрос об отноше¬
нии теории Маркса к классической политической экономии?
К сожалению, приходится констатировать, что дело об¬
стоит именно таким образом. Трудно найти двух экономи¬
стов, вполне единодушных в этом вопросе, и немало приме¬
ров разноречивых суждений на этот счет читатель найдет
в предлагаемой его вниманию книге Розенберга. В на¬
стоящее время вопрос этот все еще вызывает живые споры,
и экономическая наука менее, чем когда бы то ни было,
может считать его разрешенным.
Причина этого странного на первый взгляд явления двой¬
ная. С одной стороны, с конца XIX столетия в буржуазной
экономической науке идет усиленный пересмотр господ¬
ствовавших в ней прежде взглядов на теории стоимости
Смита и Рикардо. До того времени экономическая теория
классиков, с теми или иными изменениями, представляла
ту общепризнанную основу, на которой воздвигались более
— 8 —
новые теоретические построения. Нападки исторической
школы на абстрактный, дедуктивный метод классиков не
могли увенчаться успехом, так как сама историческая школа
скоро обнаружила свое полнейшее теоретическое бессилие.
Положение дел резко изменилось в конце XIX столетия.
На сцену официальной науки выступила и быстро завоевала
ее теория предельной полезности. Эта теория не могла
пройти мимо объективной теории стоимости, заложенной в
свое время классиками и послужившей исходным пунктом
для теории стоимости Маркса. Наиболее непримиримые
представители субъективной школы предприняли решитель¬
ную атаку классиков с фронта, стремясь доказать неправиль¬
ность, противоречивость, бездоказательность их теорий.
Другие представители официальной науки предпочли обойти
классиков с тылу, доказать, что классики в сущности ни¬
когда и не были сторонниками теории трудовой стоимости
и лишь по ошибке в течение столетия принимались за тако¬
вых. Адама Смита начали теперь изображать теоретиком
субъективной трудовой стоимости (что имеет некоторые
основания) или даже потребительной стоимости, предше¬
ственником теории предельной полезности (что лишено
всяких оснований). В учении Рикардо теперь усматривали
теорию издержек производства, не имеющую, однако,
никакого отношения к трудовой стоимости. Поскольку речь
идет о Смите, критическая «ревизия» общепринятых прежде
взглядов на его теорию стоимости дала, по нашему мнению,
кое-какие положительные результаты и подчеркнула мно¬
гообразие тех идейных влияний и теоретических мотивов,
которые переплелись в его теории. Но даже эти положи¬
тельные результаты преподносились критиками в крайне
односторонней и преувеличенной форме. Тем более отно¬
сится это к Рикардо. Попытки отрицать за Рикардо значение
теоретика трудовой стоимости в корне ложны и не столько
исправляют, сколько искажают перспективу развития эко¬
номической мысли.
Если буржуазная наука занималась в последнее время
«переоценкою ценностей», оставленных классическою шко¬
дою, то, с другой стороны, марксистская мысль в трех
— 9 —
томах «Теорий прибавочной стоимости» получила новый,
обширный материал, позволяющий нам глубже заглянуть
в отношение теории Маркса к теориям его предшественни¬
ков. Вопрос этот ждет детального исследования и в настоя¬
щее время не только вызывает еще разногласия между сто¬
ронниками и противниками марксизма, но и внутри каждого
из этих лагерей не находит единодушного ответа. Отмечен¬
ная нами сложность и спорность вопроса об отношении
Маркса к классикам вполне оправдывает перевод на рус¬
ский язык книги Розенберга о теориях стоимости Рикардо
и Маркса. Автор—сторонник марксовой теории стоимости—
дает ясное, систематическое изложение учений Рикардо
и Маркса и их сравнительную оценку. В целом ряде пунктов
он внимательно прослеживает как сходство, так и различие
в учениях обоих мыслителей. Этот систематический, де¬
тальный анализ отдельных пунктов обеих теорий, предста¬
вляя большое достоинство книги Розенберга, вместе с тем,
однако, является источником ее слабых сторон г). Автор не
освещает сбщих, методологических основ той и другой теории,
и в силу этого склонен сближать обе теории, не выявляя в
достаточной мере принципиального различия между ними.
В эту сторону Розенберга толкает также его горячая и
весьма удачная полемика против критиков, утверждаю¬
щих, что теория Рикардо никакого отношения к теории тру¬
довой стоимости не имеет. Усиленное подчеркивание зна¬
чения Рикардо как теоретика трудовой стоимости, с одной
стороны, и отсутствие характеристики общих методологи¬
ческих основ теории стоимости Маркса, с другой, приводят
Розенберга к чрезмерному сближению обеих теорий. Автор
констатирует между ними ряд разногласий по отдельным
вопросам, но не может указать, в чем же заключается то
принципиально новое, чтб внесено Марксом в экономиче¬
скую науку и чтб отличает его от Рикардо. Автор сам это
чувствует и даже утверждает, что разногласия между Ри¬
кардо и Марксом «лишь в очень незначительной степени»
г) См. Гильфердинг. «Постановка проблемы теоретической эконо¬
мии у Маркса» в сборнике «Основные проблемы политической эконо¬
мии», под. ред. Ш. Дволайцкого и И. Рубина. 1922 г. Стр. 105.
— 10 —
проистекают из различия их теорий стоимости, а в большей
своей части объясняются различием их «исторических со¬
циологических и философских воззрений». (Стр. 112). С этим
мнением нельзя согласиться. Существует коренное отличие
между экономическими теориями Рикардо и Маркса вообще
и в частности между их теориями стоимости. Настоящая
наша статья ставит себе целью осветить эту сторону вопроса
и тем самым исправить перспективу, которая получается
при чтении книги Розенберга. В соответствии с этою целью
статья наша не может заниматься детальным анализом
отдельных вопросов, но дает общий очерк методологических
основ марксовой экономической теории и общую характери¬
стику его теории стоимости. После этого мы переходим к
сравнительной характеристике теорий Рикардо и Маркса,
при чем мы касаемся тех пунктов, в которых мы не можем
согласиться с изложением Розенберга.
II. Методологические основы экономической тео¬
рии Маркса.
Экономическая теория Маркса находится в тесном идей¬
ном родстве с его теорией социологическою, с теорией исто¬
рического материализма. Гильфердинг в свое время отме¬
тил, что теория исторического материализма и теория тру¬
довой стоимости имеют общий исходный пункт, а именно
труд «в его значении элемента, конституирующего челове¬
ческое общество и своим развитием определяющего в по¬
следней инстанции общественное развитие» *). Трудовую
деятельность людей, объединенных в общество, мы можем
изучать с двух различных сторон: либо как совокупность
средств производства и технических приемов, при помощи
которых человек побеждает природу и производит необхо¬
димые ему продукты, либо как совокупность социальных
отношений, связывающих людей в процессе производства.
Отсюда различие между техникою и экономикою, между
г) Гильфердинг. «Бем-Ваверк, как критик Маркса». 1923 г. Стр. 16.
Изд. «Моск. Рабочий».

- 11 -
материально-техническим процессом производства и его
общественною формою, между производительными силами
и общественными производственными отношениями людей.
Как теория исторического материализма, так и экономи¬
ческая теория Маркса вращаются вокруг одного и того же
основного вопроса об отношении между производитель¬
ными силами и производственными отношениями людей.
Предмет изучения у них обоих один и тот же: измене
ния производственных отношений лю
дей в зависимости от развития произ
водительных сил. Приспособление производствен¬
ных отношений людей к развитию производительных сил,—
процесс, протекающий в форме постепенно нарастающего
между ними противоречия и вызываемых этим катаклиз¬
мов — составляет основную тему теории исторического ма¬
териализма. Применяя тот же общий методологический
подход к товарно-капиталистическому обществу, мы полу¬
чаем экономическую теорию Маркса. Она изучает произ¬
водственные отношения людей в капи¬
талистическом обществе, процесс приспо¬
собления их к данному уровню развития производитель¬
ных сил и нарастание противоречий между ними, выражаю¬
щееся, между прочим, в кризисах.
Итак, политическая экономия изучает не процесс труда,
как таковой, с его материально-технической стороны, а
социальные формы организации труда
в капиталистическом обществе. Техника производства или
производительные силы входят в область исследования
экономической теории Маркса, как и теории исторического
материализма, только как предпосылка, как исходный
пункт, который привлекается постольку, поскольку он
необходим для объяснения подлинного предмета нашего
изучения, а именно производственных отношений людей.
Последовательно проведенное Марксом различие между
процессом производства как таковым и его общественною
формою дает им в руки ключ для понимания всей его эконо¬
мической системы. Оно сразу определяет метод политиче¬
ской экономии, как науки социальной и истори¬
— 12 —
ческой. В пестром, многообразном хаосе хозяйственной
жизни, представляющей «сочетание общественных связей
и технических приемов» (К. I, с. 614) г)г оно сразу напра¬
вляет наше внимание именно на «общественные связи»
людей в процессе производства, на их производственные
отношения, для которых техника производства служит пред¬
посылкою или основою. Политическая экономия есть наука
не об отношениях вещей к вещам, как думали
вульгарные экономисты, и не об отношениях людей
к вещам, как утверждает теория предельной полез¬
ности, но об отношениях людей к людям, в процессе
производства.
Политическая экономия, изучающая производственные
отношения людей в товарно-капиталистическом обществе,
заранее предполагает определенную социальную форму
хозяйства, определенный тип общества. Ни одно положение
«Капитала» Маркса не будет понято нами правильно, если
мы упустим из виду, что речь идет о явлениях, происходя¬
щих в определенном обществе. «Как и при всякой исто¬
рической социальной науке, по отношению
к экономическим категориям нужно постоянно иметь в
виду, что как в действительности, так и в голове здесь дан
субъект, в нашем случае современное буржуаз¬
ное общество, и что поэтому категории выражают
формы бытия, условия существования, часто только отдель¬
ные стороны этого определенного общества, этого субъекта».
«При теоретическом методе политической экономии субъект,
т.-е. общество должно постоянно витать в нашем представле¬
нии как предпосылка» (разрядка наша) 2). Исходя из опре¬
деленной социологической предпосылки, а именно из опре¬
деленной социальной структуры хозяйства, политическая
экономия должна прежде всего дать нам характеристику
этой формы хозяйства и свойственных ей производственных
х) Буква К обозначает «Капитал», цитируемый нами по пре¬
восходному переводу В. Базарова и И. Степанова,
первый том в издании 1923 г., второй том — 1919 г., третий том —
1907 — 1908 годов.
2) Маркс, «Введение к критике политической экономии.» Сборн.
«Основные проблемы полит, экон.», стр. 31 и 26.

— 13 —
отношений людей. Маркс дает нам такую общую характери¬
стику в своей «теории товарного фетишизма», которую
правильнее было бы назвать общею теорией производствен¬
ных отношений тбварно-капиталистического общества. Озна¬
комившись в настоящей главе с общим характером этих
производственных отношений, мы в следующей главе рас¬
смотрим одно из этих отношений, а именно отношение между
товаропроизводителями, изучаемое теорией стоимости.
Приступая к анализу товарно-капиталистического хозяй¬
ства, мы должны прежде всего рассмотреть его, как хозяй¬
ство товарное, состоящее из множества отдельных частных
предприятий, организуемых и руководимых отдельными
товаропроизводителями на праве частной собственности.
Общая структура товарного хозяйства обнаруживает сле¬
дующие основные черты: 1) отдельные клеточки народного
хозяйства, т.-е. отдельные частные предприятия фор¬
мально независимы друг от друга; 2) они м а -
териально связаны друг с другом вследствие
общественного разделения труда, при котором они взаимно
дополняют друг друга; 3) непосредственная связь между
отдельными товаропроизводителями устанавливается только
в обмене, но косвенно оказывает влияние и на их
производительную деятельность. В своем пред¬
приятии каждый товаропроизводитель волен по своему
произволу производить какой угодно продукт и при помощи
каких угодно средств производства. Но когда он выносит
готовый продукт своего труда на рынок, для обмена, он не
волен устанавливать пропорции обмена, а вынужден под¬
чиняться условиям (конъюнктуре) рынка, общим для всех
производителей данного продукта. Зависимость производи¬
теля от рынка означает зависимость его производительной
деятельности от производительной деятельности всех других
членов общества. Если суконщики выбросили на рынок
слишком много сукна, то суконщик Иванов, который не
расширял своего производства, тем не менее также страдает
от понижения цен на сукно и вынужден сократить свое
производство. Если другие суконщики ввели усовершен¬
ствованные средства производства (напр., машины), то и
— 14 —
наш суконщик вынужден улучшить технику производства.
И в направлении, и в размерах, и в способах своего произ¬
водства отдельный товаропроизводитель, формально неза¬
висимый от других, на самом деле тесно связан с ними через
рынок, через обмен. Отдельные товаропроизводители, не
связанные друг с другом общественными связями в самом
процессе производства, связываются через обмен, через
производственное отношение купли-продажи, через переход
вещей. Трудовая деятельность людей связывается через
продукты труда, люди связываются через вещи. Обмен
вещей воздействует на трудовую деятельность людей, без
обмена невозможен самый процесс капиталистического
производства. «Процесс капиталистического производства,
рассматриваемый в целом, представляет единство процесса
производства и обращения» (К. III1, с. 1).
Эта роль обмена, как необходимого момента самого про¬
цесса воспроизводства, вытекает из неорганизованного
характера или так называемой «анархии» капиталистиче¬
ского производства. В социалистическом обществе обмен
в современной его форме был бы излишним. Общественные
органы заранее устанавливали бы между людьми опреде¬
ленные производственные отношения, необходимые для пра¬
вильного и беспрепятственного хода материально-техниче¬
ского процесса производства. Предметы потребления и
средства производства переходили бы от одних людей к дру¬
гим не на началах обмена, купли-продажи, но в порядке,
предписанном обществом и соответствующем потребностям
технического процесса производства.
В капиталистическом обществе мы имеем пример органи¬
зованных производственных отношений в организации труда
внутри предприятия (техническое разделение труда), в
отличие от неорганизованного распределения труда между
отдельными частными предприятиями (общественное разде¬
ление труда). Предположим, что одному предпринимателю
принадлежит большая текстильная фабрика, состоящая из
отделений: прядильного, ткацкого и красильного. Инже¬
неры, рабочие и служащие заранее, по известному плану,
распределены между этими отделениями. Они заранее
— 15 —
связаны между собой определенными, постоянными произ¬
водственными отношениями, в соответствии с потребностями
технического процесса производства. И именно потому
вещи передвигаются в процессе производства от одних лю¬
дей к другим в зависимости от положения этих людей в
производстве, от производственных отношений между ними.
Получивши из прядильни пряжу и переработавши ее в
ткань, директор ткацкого отделения не отсылает эту ткань
обратно директору прядильной, как эквивалент (возме¬
щение) за присланную им раньше пряжу. Он отправляет ее
дальше, в красильное отделение, так как постоянные произ¬
водственные отношения, соединяющие работников данной
ткацкой с работниками данной красильной, предопределяют
заранее продвижение вещи, продукта труда, от людей,
занятых в предшествующей фазе производства (тканье),
к людям, занятым в последующей фазе (окраска). Производ¬
ственные отношения между людьми заранее организованы
в целях материального производства вещей, но не
через посредство вещей. С другой стороны, вещь
движется в процессе производства от одних людей к другим
на основании существующих между ними производ¬
ственных отношений, но своим переходом она не со¬
здает производственных отношений между ними. Произ¬
водственные отношения между людьми имеют исклю¬
чительно общественный характер, а переход в е -
щей — исключительно технический характер. Обе
эти стороны заранее сознательно приспособлены одна к
другой, но сохраняют различный характер.
Дело резко изменяется, если прядильная, ткацкая и
красильная принадлежат трем разным предпринимателям
А, В и С. Теперь А уже не отдаст изготовленной им пряжи В
только на том основании, что В может переработать ее в
ткань, т.-е. придать ей форму, полезную для общества.
Ему до этого дела нет; он, вообще, хочет теперь не отдать
свою пряжу, но продать ее, т.-е. передать ее такому лицу,
которое в обмен даст ему соответствующую сумму денег
или вообще вещь равной стоимости, эквивалент. Кто будет
это лицо, ему безразлично. Не связанный ни с кем постоян
— 16 -
ными общественными производственными отношениями, А
вступит в производственное отношение купли-продажи с
любым лицом, которое имеет и согласно отдать ему за пряжу
определенную вещь, эквивалентную сумму денег. Это произ¬
водственное отношение ограничивается переходом вещей,
а именно пряжи от А к покупателю и денег от покупателя
к А. Итак, производственные отношения между товаровла¬
дельцами не существуют заранее, но устанавливаются в
акте купли-продажи, через посредство перехода вещей от
одного к другому; они имеют, следовательно, не только
общественный, но и вещный характер. С другой
стороны, вещь переходит от одних людей к другим не на
основании заранее существующих между ними производ¬
ственных отношений, но в силу купли-продажи, ограничи¬
вающейся переходом этой вещи. Переход вещи устанавли¬
вает производственное отношение между людьми, имеет не
только техническое, но и общественное
значение.
Как видим, основное производственное отношение людей
в товарном обществе, а именно купля-продажа, отличается
от производственных отношений организованного типа
следующими особенностями: 1) оно устанавливается добро¬
вольно, в зависимости от выгодности его для участников;
общественная связь принимает форму частно й
сделки; 2) оно связывает участников кратковременно, не
создавая между ними постоянных производственных отно¬
шений; но эти кратковременные и преры¬
вающиеся сделки купли-продажи, взятые в своей
совокупности, должны обеспечивать постоянство
и непрерывность общественного процесса произ¬
водства; 3) оно соединяет людей по случаю перехода между
ними вещей и этим переходом вещей ограничивается; отно¬
шения людей принимают форму приравнивания в е -
щей. Установление производственных отношений между
людьми не предшествует переходу вещей, а совпадает с
ним. «Обмен товаров есть такой процесс, в котором обще¬
ственный обмен веществ, т.-е. обмен особых продуктов
частных лиц, одновременно означает установление (Еггец-
- 17 —
gung) определенных общественных производственных отно¬
шений, в которые лица вступают в этом обмене веществ» х).
Иначе говоря, обмен, купля-продажа, соединяет в себе не¬
разрывно моменты социально-экономический (отношения
между людьми) и материально-вещный (продвижение вещей
в процессе производства). В товарно-капиталистическом
обществе оба эти момента заранее не организованы и не
согласованы друг с другом, и именно потому каждый от¬
дельный акт обмена может осуществиться только в резуль¬
тате соединения и совместного действия обоих этих момен¬
тов, из которых каждый как бы подталкивает другой.
Переход вещей невозможен без установления между их
владельцами особого производственного отношения купли-
продажи. И обратно, люди вступают в отношения друг
с другом не как члены общества, занимающие определенное
место в общественном процессе производства, но лишь
как владельцы вещей.
Если данное лицо вступает в производственные отноше¬
ния с другими людьми только как владелец известной вещи,
то, следовательно, данная вещь, кому бы она ни принадле¬
жала, давг своему владельцу возможность занять определен¬
ное место в системе производственных отношений. Так как
обладание вещью является условием установления
производственных связей между людьми, то кажется, что
вещь сама по себе обладает способностью, свойством
устанавливать производственные отношения. Если товаро¬
владельцы связываются между собою через обмен вещей,
если данная вещь дает своему владельцу возможность
вступать в отношение обмена с любым другим товаровла¬
дельцем, то вещь приобретает особое свойство обменивае-
мости, имеет «стоимость». Если данная вещь связывает
двух товаровладельцев, из которых один капиталист,
а другой рабочий, то она является не только «стои¬
мость ю», но и «капиталом». Если капиталист вступает
х) Zur Kritik der politischen Oekonomie. 1907 г. стр. 32. В русском
переводе П. Румянцева слово Erzeugung неправильно переведено
как «результат» (Критика полит, экон. Пб. 1922 г., стр. 53). У Маркса
сказано Erzeugung (производство, установление), а не Erzeugniss
(продукт, результат).
И, Розенберг. Теория,	2

— 18 —
в производственное отношение с землевладельцем, то стои¬
мость, деньги, которые он передает землевладельцу и через
передачу которых вступает с ним в производственную связь,
представляют «ренту». Деньги, уплачиваемые промышлен¬
ным капиталистом денежному капиталисту за пользование
взятым у него в ссуду капиталом, называются «процентом»
Каждый тип производственных отно¬
шений между людьми придает вещам,
через посредство которых люди всту
пают в производственную связь, осо¬
бое «общественное свойство», «социаль¬
ную (экономическую) форму». Данная вещь,
помимо того, что она в качестве потребительной стоимости,
материальной вещи с определенными свойствами служит
предметом потребления или средством производства, т.-е.
выполняет техническую функцию в. процессе
материального производства, выполняет также с о -
циальную функцию связывания людей. Люди
устанавливают производственные отношения между собою
через посредство вещей. Вещи поэтому, становятся «посред¬
никами», «носителями» общественных производственных
отношений людей. Отношения между людьми выражаются
в этих социальных свойствах, приобретаемых вещами, они
«овеществляются».
Итак, в товарно-капиталистическом обществе люди
вступают в общественные производственные отношения
исключительно, как товаровладельцы, владельцы вещей и,
с другой стороны, вещи благодаря этому приобретают
особые общественные свойства, особую социальную форму.
Вместо «непосредственно общественных отношений самих
лиц и их работ», которые устанавливаются в обществах
с организованным хозяйством, мы наблюдаем здесь «вещные
отношения лиц и общественные отношений вещей» (К. I,
стр. 40). Эти две особенности товарного хозяйства, «персони¬
фикация вещей и овеществление производственных отно¬
шений» (К. III2, стр. 360), представляют в сущности только
две стороны одного и того же явления, описанного нами
выше: тесной связи, «непосредственного сращения» процесса
— 19 —
установления производственных отношений людей с дви¬
жением вещей в процессе материального производства.
Это «сращение» технических и социальных моментов произ¬
водства принимается как обыденным мышлением, так и
«вульгарными экономистами» за их тожество, и отсюда
возникают ошибки, раскрытые Марксом в его теории товар¬
ного фетишизма. Ошибки вульгарных экономистов двоякого
рода: 1) либо они выводят явления социальные
из технических, приписывают определенные со¬
циальные свойства (стоимости, денег, капитала и т. д.)
вещам как таковым, как элементам технического производ¬
ства; напр., выводят свойство капитала из технических
функций средств производства; 2) либо они выводят явления
технические из социальных; например, спо¬
собность средств производства повышать производитель¬
ность труда, — эту их техническую функцию, — они при¬
писывают капиталу, т.-е. социальной форме, которую капи¬
талистическое общество налагает на средства труда. Обе
эти ошибки, на первый взгляд противоположного харак¬
тера, сводятся к одному и тому же основному методологи¬
ческому дефекту: отожествлению материального процесса
производства и его общественной формы, техники и эконо¬
мики, технических и социальных функций вещи. Этот
дефект был устранен новым, социологическим методом
Маркса.
Метод Маркса заключается, как мы видим, в последова¬
тельно проведенном различии между производительными
силами и производственными отношениями, материальным
процессом производства и его общественною формою.
Политическая экономия изучает трудовую деятельность
людей не со стороны ее технических приемов и орудий
труда, но со стороны ее социальной формы. Она изучает
производственные отношения, устана¬
вливающиеся между людьми в процессе производства. Но
так как в товарно-капиталистическом обществе люди свя¬
зываются производственными отношениями через передачу
вещей, то производственные отношения людей приобретают
вещный характер. Это «овеществление» заключается
2*
— 20 —
в том, что вещь, по поводу которой люди вступают в опре¬
деленное отношение между собою, выполняет особую с о -
циальную функцию связывания людей, функцию
посредника или «носителя» данного производственного отно¬
шения людей. Помимо своего материального или техниче¬
ского существования, как конкретного предмета потребления
или средства производства, вещь как бы приобретает с о -
циальное или функциональное суще¬
ствование, т.-е. особое общественное свойство (стои¬
мость, деньги, капитал и т. д.), выражающее данное производ-
ственнзе отношение людэй и придающее вещи особую
социальную форму, «определенность формы»
(Formbestimmtheit). Таким образом, основные понятия
или категории политической экономии выражают
основные социально-эконо ми ческие формы,
которые характеризуют различные типы производственных
отношений людей и сообщаются вещами, через посредство
или по поводу которых эти отношения между людьми уста¬
навливаются.
Приступая к изучению «экономической структуры обще¬
ства» или «совокупности производственных отношений
людей» (Предисловие к «Критике политической экономии»),
Маркс выделяет отдельные виды или типы производ¬
ственных отношений1) людей в капиталисти¬
ческом обществе. Порядок их изучения Марксом устана¬
вливается следующий. Некоторые из этих отношений между
людьми предполагают наличность других типов производ¬
ственных отношений между членами данного общества;
последние же отношения не предполагают необходимо суще¬
ствования первых, представляя таким образом их предпо¬
сылку. Например, отношение между денежным капиталистом
С и промышленным капиталистом В, выражающееся в по¬
лучении последним от первого денежной ссуды, уже пред¬
полагает наличность производственных отношений между
т) Мы имеем в виду не различные типы или формы хозяйства
(феодальное, капиталистическое и т. д.), а различные типы или виды
производственных отношений людей в пределах капиталистического
хозяйства.

- 21 —
промышленным капиталистом В и рабочим А (вернее, мно¬
гими рабочими). С другой стороны, отношение, между про¬
мышленным капиталистом и рабочим не предполагает необ¬
ходимо, что первый берет деньги в ссуду у капиталиста С.
Отсюда понятно, что экономические категории «капитал»
и «прибавочная стоимость» предшествуют категоряим
«ссудный капитал» и «процент». Далее, отношение между
промышленным капиталистом и рабочим имеет форму
купли-продажи рабочей силы и, кроме того, предполагает,
что первый производит товар для продажи, т.-е. связан с
другими членами общества производственными отноше¬
ниями товаровладельцев друг к другу. Отношение же
мэжду товаровладельцами, т.-е. купля-продажа, не пред¬
полагает необходимо производственной связи между про¬
мышленным капиталистом и рабочим. Отсюда понятно,
что категория «товар» или «стоимость» предшествует катего¬
рии «капитал». Логический порядок экономических катего¬
рий вытекает из характера производственных отношений,
выражаемых ими. Экономическая система Маркса изучает
ряд усложняющихся типов производ¬
ственных отношений между людьми, выражен¬
ных в ряде усложняющихся социальных форм,
приобретаемых вещами. Эту связь между данным типом
производственных отношений людей и соответствующею
ему социальною функцией или социальною формою вещей
мы можем проследить на всех экономических категориях.
Основное производственное отношение людей, как това¬
ровладельцев, обменивающихся продуктами своего труда,
придает последним особое свойство обмениваемости, как-
будто присущее им от природы, особую «форму стоимости».
Регулярные меновые отношения между людьми, в резуль¬
тате которых общественное действие товаровладельцев
выделяет один товар (например, золото) в качестве всеоб¬
щего эквивалента, который может непосредственно обмени¬
ваться на любой другой товар, придает этому выделенному
товару • особую функцию денег или «денежную форму».
Эта денежная форма в свою очередь представляет несколько
различных функций или форм, в зависимости от характера
— 22 —
производственных отношений между покупателями и про¬
давцами. Если переход товара от продавца к покупателю и
обратный переход денег совершаются одновременно, деньги
выполняют функцию или имеют форму «средства обраще¬
ния». Если переход товара предшествует переходу денег и
отношение между продавцом и покупателем превращается
в отношение между кредитором и должником, деньги полу¬
чают функцию или форму «платежного свойства». Если про¬
давец задерживает вырученные от продажи деньги у себя,
отсрочивая момент своего вступления в новое производствен¬
ное отношение купли, деньги приобретают функцию или
форму «сокровища». Каждая социальная функция или форма
денег выражает иной характер или тип производственных
отношений обменивающихся лиц.
При появлении нового типа производственных отно¬
шений, а именно капиталистических, связывающих товаро¬
владельца-капиталиста с товаровладельцем - рабочим,
деньги, через передачу которых между ними устанавли¬
вается производственное отношение, приобретают новую
социальную функцию или «форму капитала». Точнее говоря,
деньги, непосредственно связывающие капиталиста с рабо¬
чими, выполняют функцию или имеют форму «переменного
капитала». Но для установления производственных отно¬
шений с рабочими капиталисту необходимо иметь также
средства производства или деньги, которые косвенно слу¬
жат также установлению производственных отношений ме¬
жду капиталистом и рабочими, имеют функцию или форму
«постоянного капитала». Поскольку мы рассматриваем
производственные отношения между классом капиталистов
и классом рабочих в процессе производства, перед нами
«производительный капитал» или «капитал в фазе произ¬
водства». Но до начала производства капиталист выступал
на рынке, как покупатель средств производства и рабочей
силы. Этим производственным отношениям между капита¬
листом-покупателем и остальными товаровладельцами соот¬
ветствует функция или форма «денежного капитала». По
окончании производства капиталист выступает как прода¬
вец своего товара, что находит выражение в функции или
— 23 —
форме «товарного капитала». Таким образом, метаморфоза,
или «превращение» форм капитала, отражает различные
формы производственных отношений между людьми.
Но этим еще не исчерпываются производственные отно¬
шения, связывающие промышленного капиталиста с дру¬
гими членами общества. Во-первых, через конкуренцию
капиталов и переход их из одной отрасли в другую промыш¬
ленные капиталисты данной отрасли связаны со всеми дру¬
гими промышленными капиталистами, и эта связь выра¬
жается в образовании «общей средней нормы прибыли»
и в продаже товаров по «ценам производства». Кроме того,
самый класс капиталистов распадается на несколько обще¬
ственных групп или подклассов: капиталистов промышлен¬
ных, торговых и денежных (финансовых). На ряду с этими
группами, составляющими в совокупности класс капита¬
листов, стоит еще класс землевладельцев. Производствен¬
ные отношения между этими различными социальными груп¬
пами создают новые социально-экономические «формы»:
торговый капитал и торговую прибыль, ссудный капитал
и процент, ренту. «Из своей так сказать внутренней органи¬
ческой жизни он (капитал) вступает в отношения внешней
жизни, в отношения, где противостоят друг другу не ка¬
питал и труд, ас одной стороны капитал
и капитал, с другой стороны индивидуумы опять-
таки просто как покупатели и продавцы»
(К. III1, с. 18. Разрядка наша). Речь идет здесь о разных
типах производственных отношений: 1) между капитали¬
стами и рабочими; 2) между капиталистами и членами об¬
щества, выступающими в качестве покупателей и продавцов;
3) между отдельными группами промышленных капитали¬
стов, а также между промышленными капиталистами в
целом и другими капиталистическими группами, т.-е. капи¬
талистами торговыми и денежными (сюда же входит и отно¬
шение между капиталистами и землевладельцами). Первый
тип производственных отношений, представляющий основу
капиталистического общества, изучается Марксом в I томе
«Капитала», второй тип—во II томе, третий тип—в III томе.
Что касается основного производственного отношения то¬
— 24 -
варного общества, отношения между людьми как товаро¬
производителями, то анализ его дан Марксом в «Критике
политической экономии» и повторен в первом отделе первого
тома «Капитала», озаглавленном «Товар и деньги» и предста¬
вляющем как бы введение в «Капитал» х). Система Маркса
изучает ряд усложняющихся типов производственных отно¬
шений людей, которому соответствует ряд усложняющихся
экономических форм.
Итак, основные категории политической экономии выра¬
жают различные типы производственных отношений, при¬
нявших вещную форму. «Стоимость представляет собою
только вещно выраженное отношение производительных
деятельностей людей» 2). Капитал есть «общественное отно¬
шение, выраженное в вещах и через вещи» 3). Так как в то¬
варном обществе производственные отношения связывают
людей только через вещи, то последние выполняют оссбую
социальную функцию. Если экономические категории выра¬
жают производственные отношения людей, то с таким же
правом мы можем сказать, что они выражают различные
социальные функции, выполняемые вещами,
как «носителями» различных производственных отношений.
С этой точки зрения стоимость, деньги, капитал, постоянный
и переменный капитал, основной и оборотный и т. д., —
представляют различные социальные функции». «Здесь дело
идет не об определении (основного и оборотного капиталов
И. Р.), под которое могут быть подведены вещи. Дело
идет об определенных функциях, которые должны
получить выражение в определенных категориях»
(К. II,стр. 205. Разрядка наша). «Свойство быть капиталом
принадлежит вещам не как таковым, но является функцией,
которую они в зависимости от обстоятельств то выполняют,
то не выполняют» (К. II, стр. 181).
Как видим, категории политической экономии выражают
различные социальные функции вещей, соответствующие
х) В первоначальном наброске Маркс предполагал озаглавить
этот отдел: «Введение. Товар, деньги». См. Theorien über den Mehrwert,
В. III., стр. Vlll.
2) Там же, 218.
3) Там же, 325.

— 25 —
различным производственным отношениям людей. Но со¬
циальная функция, выполняемая вещью, придает ей особый
общественный характер, определенную социальную
форму «определенность формы» (Formbestimmtheit), как
часто выражается Маркс. В предисловии к первому изданию
I тома «Капитала» Мраке говорит о трудностях «анализа
экономических форм» вообще, и в частности «формы стои¬
мости» и «денежной формы». Образование денег предста¬
вляет «новую определенность формы» х). Различные функ¬
ции денег суть вместе с тем различные «определенности
формы»2). «Капитал — социальная форма, которую при¬
нимают средства воспроизводства на базисе наемного труда»,
особая «общественная определенность»3). Система
Маркса изучает ряд усложняющихся
экономических форм или «определен¬
ностей формы» (Formbestimmtheiten), соответ¬
ствующих ряду усложняющихся про¬
изводственных отношений людей. Эти
формы или функции носят социальный характер, так как
они присущи не вещам как таковым, но вещам, которые
фигурируют в определенной общественной среде, вещам,
через посредство или по поводу которых люди вступают в
известные производственные отношения между собою.
Эти формы отражают не свойства вещей, но свойства со¬
циальной среды. Иногда Маркс говорит просто «форма»
или «определенность формы», но чаще он употребляет
следующие выаржения: социальная форма, экономическая
форма, общественная форма, исторически-общественная
форма, социальная определенность формы, экономическая
определенность формы, общественная определенность
формы, исторически-социальная определенность 4). Иногда
Маркс говорит в том же смысле, что вещи приобретают «об¬
х) Zur Kritik der politischen Oekonomie, 1907, стр. 28.
2) Там же, стр. 46.
3) Theorien über den Mehrwert, В. III., стр. 383, 547.
4) См. К. 1., стр. 116, 117, 119; К. III2, стр. 345, 359, Kapital
III2, стр 351, 359 , 360, 366; Theorien III, стр. 484—5, 547 , 563;
Zur Kritik стр. 20.

— 26 —
щественное существование», «функциональное существова¬
ние», «формальное существование», «идеальное существо¬
вание», которое противопоставляется или «материальному»,
«вещественному», «непосредственному», или «действитель¬
ному» существованию х). В том же смысле социальная форма
или функция противопоставляются «материальному со¬
держанию», «материальной субстанции», «содержанию»,
«субстанции», «элементам производства», материальным и
вещественным элементам и условиям производства 2). Все
эти выражения, которые проводят различие между техни¬
ческою и социальною функциями вещей, техническою ролью
средств и условий труда и их социальною формою, по су¬
ществу сводятся к тому основному различию, которое было
установлено нами выше. Речь идет об основном различии
между процессом материального производства и его обще¬
ственною формою, о двух сторонах, технической и социаль¬
ной, одной и той же трудовой деятельности людей. Полити¬
ческая экономия изучает производственные отношения лю¬
дей, т.-е. социальные формы процесса производства, в отли¬
чие от его материально-технического «содержания» или «суб¬
станции». Конечно, производственные отношения людей
вырастают на базисе известного состояния производительных
сил, экономические категории предполагают определенные
технические условия. Но в политической экономии послед¬
ние выступают не как условия процесса производства,
рассматриваемого с технической стороны, но как предпо¬
сылки тех определенных социально-экономических форм,
которые принимает процесс производства. Предметом же
изучения политической экономии являются эти «экономи¬
ческие формы», типы производственных отношений людей,
принявших вид социальных функций и социальных форм
вещей.
ч См. К. 1, стр. 93, 97; Kapital, III2, стр. 359, 360 и III1,
стр. 19; Theorien, III, стр. 193, 292, 314, 320, 349, 434; Kritik,
стр. 28, 94, 100, 101, 102.
2) См. К. I, стр. 2, 94, 116, 117, 119; К. III2, стр. 354; Kritik,
стр. 100—104, 121; Theorien, III, стр. 315, 316, 318, 326, 329, 424
и друг.

— 27 —
III. Теория стоимости Маркса.
Мы видим, что все основные понятия политической эко¬
номии выражают овеществленные производственные отно¬
шения людей. Если мы с этой же точки зрения подой¬
дем к теории стоимости, то перед нами встанет задача дока¬
зать, что стоимость выражает: 1) общественное отношение
людей, 2) принявшее вещную форму и 3) связанное
с процессом производства.
На первый взгляд стоимость, как и другие понятия по¬
литической экономии, кажется нам свойством вещи. Наблю¬
дая явления обмена, мы видим, что каждая вещь на рынке
обменивается на определенное количество любой другой
вещи или — в условяих развитого обмена — на известную
сумму денег (золота), за которую можно купить любую
другую вещь на рынке (конечно, в пределах данной суммы
денег). Эта сумма денег или цена вещи почти ежедневно
изменяется, в зависимости от конъюнктуры рынка. Сегодня
на рынке ощущается недостаток в сукне, и цена его вздо¬
рожала до 3 р. 20 к. за аршин. Через неделю количество
предлагаемого сукна на рынке превышает обычные размеры
предложения, и цена падает до 2 р. 75 к., за аршин. Эти
повседневные колебания и отклонения цен, если взять более
или менее продолжительный период времени, вращаются
вокруг некоторого среднего уровня, вокруг средней цены,
которая равна, например, 3 р. за аршин. В капиталисти¬
ческом обществе эта средняя цена пропорциональна не
трудовой стоимости продукта, т.-е. количеству труда,
необходимого для его производства, но так называемой
«цене производства», которая равна издержкам производ¬
ства данного продукта плюс средняя прибыль на вложен¬
ный капитал. Однако, для упрощения анализа мы сейчас
отвлекаемся от того факта, что сукно изготовляется капита¬
листом при помощи наемных рабочих. Ведь метод Маркса,
как мы видели, заключается в выделении и изучении от¬
дельных типов производственных отношений, которые
только в своей совокупности дают картину капиталистиче¬
ского хозяйства. Пока мы изучаем только один основной
— 28 —
тип производственных отношений между,людьми в товар¬
ном обществе, а именно отношения между ними, как о т -
дельными, друг от друга формально
независимыми товаропроизводителями.
Мы знаем только, что сукно изготовляется товаро¬
производителем и выносится на рынок для обмена или про¬
дажи другим товаропроизводителям. Перед нами общество
товаропроизводителей или так называемое «простое товар¬
ное хозяйство», в отличие от более сложного, капиталисти¬
ческого. В условиях простого товарного хозяйства средние
цены продуктов труда, пропорциональные их трудовой стои¬
мости, представляют тот средний уровень, вокруг которого
колеблются рыночные цены и с которым они совпадали бы
в том случае, если бы общественный труд был пропорцио¬
нально распределен между различными отраслями произ¬
водства, и если бы между ними в силу этого установилось
состояние равновесия.
Каждое общество, основанное на разделении труда,
необходимо предполагает известное распределение обще¬
ственного труда между различными отраслями производ¬
ства. Каждая система разделенного
труда есть вместе с тем система распре¬
деленного труда. В первобытной коммунисти¬
ческой общине, в патриархальной крестьянской семье или
в социалистическом обществе труд всех членов данной
хозяйственной единицы заранее сознательно распределяется
между отдельными работами, в зависимости от характера
потребностей членов группы и от уровня производитель¬
ности труда. В товарном хозяйстве никто не регулирует
распределения труда между отдельными отраслями произ¬
водства и отдельными предприятиями. Ни один суконщик
не знает, сколько сукна требуется в данный момент обществу
и сколько сукна изготовляется в данный момент во всех
предприятиях суконного производства. Производство сукна
поэтому то обгоняет спрос (перепроизводство), то отстает
от него (недопроизводство). Иначе говоря, количество
общественного труда, затрачиваемое на суконное производ¬
ство, оказывается то чрезмерно большим, то недостаточным.

— 29 —
Равновесие между суконною промышленностью и другими
отраслями производства постепенно нарушается. Товарное
хозяйство есть система постоянно нарушаемого равно¬
весия.
Но если это так, то каким образом оно продолжает суще¬
ствовать, как совокупность разных отраслей производства,
друг друга дополняющих? Товарное хозяйство может
существовать только благодаря тому, что каждое нарушение
равновесия вызывает тенденцию к его восстановлению.
Эта тенденция к восстановлению равновесия свойственна
самому механизму рынка и рыночных цен. В товарном
обществе ни один товаропроизводитель не приказывает
другому расширять или сокращать производство, но своими
действиями по отношению к вещам одни люди воздействуют
на трудовую деятельность других людей — сами этого
не зная — побуждают их расширять или сокращать произ¬
водство. Перепроизводство сукна и вызываемое им падение
цен ниже стоимости побуждают суконщиков сократить
производство, обратное происходит в случае недопроиз¬
водства. Отклонения рыночных цен от стоимости предста¬
вляют тот механизм, при помощи которого устраняются
перепроизводство и недопроизводство и создается тенденция
к восстановлению равновесия между данною отраслью
производства и другими отраслями народного хозяйства.
Итак, обмен двух различных товаров
по их стоимости соответствует состоя-
ниюравновесия между данными двумя
отраслями производства, при котором всякие
переливы труда из одной отрасли в другую прекращаются.
Но если так, то, очевидно, обмен двух товаров по их стои¬
мости уравнивает для товаропроизводителей выгодность
производства в обеих данных отраслях и устраняет мотивы
к переходу из одной отрасли в другую. В простом товарном
хозяйстве такое уравнение условий производства в раз¬
личных его отраслях означает, что определенное количество
труда, затрачиваемое товаропроизводителями в разных
сферах народного хозяйства, доставляет им продукт оди¬
наковой стоимости. Стоимости товаров нарын-
— 30 -
к е прямо пропорциональны количе¬
ствам труда, необходимого дляпроиз-
в о д с т в а. Если при данном состоянии техники на произ¬
водство аршина сукна требуются в среднем 3 часа труда
(считая также труд, потраченный на сырье, орудия произ¬
водства и т. п.), а на производство пары ботинок 9 час.
труда, то, — предполагая равную квалификацию труда
суконщиков и сапожников, — обмен трех аршин сукна
на одну пару ботинок соответствует состоянию равновесия
между суконным и сапожным производством.
Но если стоимость определяется количеством труда,
общественно-необходимого для производства единицы товара
то это количество труда в свою очередь
зависит от производительности труда.
Развитие производительности труда сокращает общественно¬
необходимое рабочее время и понижает стоимость единицы
товара. Введение машин, например, позволяет производить
пару ботинок в 6 часов вместо прежних 9 час. и таким обра¬
зом понижает стоимость их с 9 р. до 6 р. (считая, что час
сапожного труда, принимаемого нами здесь за средний,
создает стоимость в 1 рубль). Удешевленная обувь начнет
проникать в деревню, вытесняя лапти и самодельную обувь.
Спрос на обувь увеличится, и обувное производство расши¬
рится. Произойдет некоторое перераспределение произво¬
дительных сил в народном хозяйстве. Итак, развитие
производительности труда вызывает изменения стоимости
продуктов труда, а изменения стоимости в свою очередь
воздействуют на распределение общественного труда между
разными отраслями производства. Производительность
труда — трудовая стоимость — распределение обществен¬
ного труда; такова схема товарного хозяйства, в котором
стоимость играет роль регулятора, устанавливающего среди
постоянных отклонений и нарушений равновесие в рас¬
пределении общественного труда между различными отра¬
слями народного хозяйства. Закон стоимости
есть закон равновесия товарного общества.
Теория стоимости изучает законы обмена, приравнива¬
ния вещей на рынке лишь постольку, поскольку они связаны
— 31 —
с законами производства, распределения труда в товарном
хозяйстве. Каждая пропорция обмена двух товаров, —
речь идет о средних пропорциях, а не о случайных рыночных
ценах,— соответствует определенному состоянию производи¬
тельности и распределения труда между отраслями, изгото¬
вляющими эти товары. Через уравнение вещей, продуктов
труда, на рынке происходит уравнение разных конкретных
видов труда, как частей совокупного общественного труда,
распределенного между разными отраслями. Поэтому оши¬
бочным является ходячее представление о теории стоимости,
как теории, ограничивающейся изучением меновых соот¬
ношений вещей. Через закономерность приравнива¬
ния вещей она стремится открыть законы равновесия труда.
Однако, неправильно также мнение, согласно которому
теория Маркса изучает отношение труда к вещи,
как к продукту труда. Отношение труда к вещи имеет в виду
данный, конкретный вид труда и данную конкретную вещь;
это — отношение техническое, которое само по себе теорию
стоимости не интересует. Предмет изучения последней—
соотношение разных видов трудав про¬
цессе его распределения, устанавливающееся через меновое
соотношение вещей, продуктов труда. Таким
образом, марксова теория стоимости вполне удовлетворяет
изложенным выше общим методологическим требованиям
марксовой экономической теории, которая изучает не отно¬
шения между вещами и не отношения людей к вещам,
но отношения между людьми, связывающие их через посред¬
ство вещей.
Мы изложили общий ход идей, который ведет к теории
стоимости Маркса. По мнению критиков, Маркс на первых
страницах «Капитала» берет за исходный пункт своих
рассуждений факт равенства двух товаров в обмене и утвер¬
ждает, что приравнивание вещей на рынке невозм жно
без равенства трудовых затрат, необходимых для их произ¬
водства. Такое представление о марксовой теории в корне
ошибочно. За исходный пункт Маркс берет товарное общество
со свойственными ему производственными отношениями
отдельных товаропроизводителей. Благодаря анархии произ¬
— 32 -
водства, изменения в производительности и распределении
разных видов труда не могут проявляться ни в чем ином,
как в изменении меновых пропорций товаров на рынке.
Изменения в трудовой деятельности людей необходимо
принимают форму изменений в стоимости товаров. Этот
закон «трудовой стоимости» составляет отличительную
особенность товарного хозяйства. Вообразим себе общество
с регулированным уравнением и распределением труда,
при чем отдельные его члены имеют право обмениваться
продуктами и по тем или иным причинам практикуют такой
обмен. Этот обмен представляет социальное явление совер¬
шенно другого порядка, чем обмен, происходящий в товар¬
ном хозяйстве. В последнем обмен входит в самый процесс
воспроизводства, в первом обмен происходит рядом с про¬
изводством, находится вне его. Он не регулирует распре¬
деления труда и, в свою очередь, не регулируется законом
«трудовой стоимости». Если в этом обществе и будет наблю¬
даться какая-нибудь закономерность обмена, то, во всяком
случае, это не будет закономерность, связанная с законо¬
мерностью распределения общественного труда. Как видим,
закон трудовой стоимости вытекает
не из самого факта обменаи приравни-
ваниявещей, но из особой социальной
функции этого обмена в товарном произ¬
водстве, из особой социальной формы хозяйства.
Мы переходим, таким образом, к социальной форме
стоимости. В товарном хозяйстве стоимость выпол¬
няет роль регулятора распределения общественного труда.
Вытекает ли эта роль стоимости из технических
или социальных особенностей товарного хозяйства,
т.-е. из состояния его производительных сил или из формы
свойственных ему производственных отношений людей?
Достаточно поставить вопрос, чтобы ответить на него
в последнем смысле. Не всякое распределение обществен¬
ного труда придает продукту труда форму стоимости,
но лишь такое распределение труда, которое не направляется
непосредственно обществом, а регулируется косвенно, через
рынок и обмен вещей. В первобытной коммунистической
— 33 -
общине или в феодальной деревне продукт труда имеет
«ценность» в смысле полезности, потребительной стоимости,
но не имеет «стоимости». Последнюю он приобретает только
при том условии, если он производится специально для
продажи и на рынке получает объективно и точно опреде¬
ленную «расценку», которая приравнивает его через деньги
всем другим товарам и дает ему способность быть обменен¬
ным на любой другой товар. Иначе говоря, предполагается
определенная форма хозяйства (товарное хозяйство), опре¬
деленная форма организации труда в виде отдельных частно¬
владельческих предприятий. Не труд, как таковой, но
только труд, организованный в опреде¬
ленной социальной форме (в форме товаоного
хозяйства) придает продукту труда «стоимость». Если произ¬
водители относятся друг к другу как независимые друг
от друга, автономные товаропроизводители,
то продукты их труда противостоят друг другу на рынке,
как «стоимости». Формальное равенство товаропроизводи¬
телей, как субъектов хозяйства и контрагентов производ¬
ственного отношения купли-продажи, находит свое выра¬
жение в равенстве продуктов труда, как стоимостей.
Стоимость вещей отражает определенный тип производ¬
ственных отношений между людьми.
Если продукт труда приобретает стоимость только
при определенной социальной форме организации труда,
то, следовательно, стоимость представляет не «свойство»
продукта труда, но определенную «социальную
форму» или «социальную функци ю», к о т о-
рую продукт труда выполняет, как свя¬
зующее звено между разобщенными
товаропроизодителями, как «посредник» или
«носитель» производственного отношения между ними.
Конечно, на первый взгляд стоимость кажется просто одним
из свойств вещи. Когда мы говорим: «стол дубовый, круг¬
лый, коашеный, стоит или имеет стоимость в 25 руб.», то
может показаться, что эта фраза сообщает сведения о четы¬
рех свойствах стола. Но, поразмыслив, мы убедимся, что
первые 3 свойства стола резко отличаются от четвертого.
И. Розенберг. Теория.	3

— 84 —
Они характеризуют стол, как материальную вещь. По¬
скольку стол есть продукт человеческого труда, эти свойства
его представляют результат конкретного труда столяра,
они сообщают нам определенные сведения о технической
стороне столярного труда. Человек опытный по этим свой¬
ствам стола восстановит картину технической стороны
производства, получит представление о сырье, вспомога¬
тельных веществах, технических приемах и даже техни¬
ческой умелости столяра. Но, сколько бы он ни разгляды¬
вал стол, он ничего не узнает о социальных производствен¬
ных отношениях между производителем стола и другими
людьми. Он не узнает, является ли производителем само¬
стоятельный ремесленник, кустарь, наемный рабочий или,
может быть, член социалистической общины или столяр-
любитель, изготовивший стол для себя. Совсем иным харак¬
тером отличается свойство продуктов труда, выражаемое
словами: «стол имеет стоимость в 25 руб.». Эти слова пока¬
зывают, что стол есть товар, что он произведен для рынка,
что производитель его связан с другими членами общества
производственными отношениями товаровладельцев, что
хозяйство имеет определенную специальную форму, а
именно форму товарного хозяйства. Мы ничего- не узнали
о технической стороне производства или о самой вещи,
зато узнали кое-что о социальной форме производства,
и о людях, участвующих в нем. Значит, «стоимость» харак¬
теризует не вещь, но человеческое общество, в котором она
производится. Это — не свойство вещи, но «социальная
форма», приобретаемая вещью вследствие того, что через
ее посредство люди вступают в определенные производ¬
ственные отношения между собою. Стоимость есть «социаль¬
ное отношение, взятое как вещь», производственное отно¬
шение между людьми, принявшее форму свойства вещи.
Трудовые отношения товаропроизводителей или обществен¬
ный труд «овеществляется» или «кристаллизуется» в стои¬
мости продуктов труда. Это значит, что определен¬
ная социальная форма организации
труда придает особую социальную
форму продуктам труда. Марксова теория
— 35 —
стоимости изучает не отношение между трудом, как техни¬
ческою деятельностью, и продуктом труда, как материаль¬
ною вещью, но отношение между социальною формою труда
и социальною формою продуктов труда. «Труд, создающий
(или точнее: определяющий, setzende) меновую стоимость,
есть специфическая общественная форма т р у-
д а». Он «создает определенную общественную
форму богатства, меновую стоимость»1) (разрядка наша).
Учение Маркса о «форме стоимости» (т.-е.
о социальной форме, принимаемой продуктом труда),
являющейся результатом определенной социальной формы
самого труда, и есть то новое и своеобразное, что было вне¬
сено Марксом в теорию трудовой стоимости. Положение,
что труд создает стоимость, было известно задолго до Маркса,
но в теории Маркса оно приобрело совсем другой смысл.
Маркс провел точное различие между материально-тех¬
ническим процессом производства и его общественною
формою, между трудом, как совокупностью техниче¬
ских приемов (к онкретныйтруд), и трудом,
рассматриваемым со стороны его социальной формы
в товарно-капиталистическом обществе (абстрактный
или всеобщий труд). Особенность товарного
хозяйства состоит в том, что материально-технический
процесс производства обществом не организован и ведется
отдельными товаропроизводителями. Конкретный труд
является одновременно частным трудом отдельных лиц.
Частный труд отдельного товаропроизводителя свя¬
зывается с трудом всех других товаропроизводителей и ста¬
новится трудом общественным лишь постольку,
поскольку продукт его труда приравнивается на рынке
всем другим товарам. Это рыночное уравнение всех товаров,
выражающееся в расценке их в одном и том же товаре,
золоте (деньгах), одновременно, как мы видели, означает
уравнение всех конкретных видов труда, затраченных
в разных сферах народного хозяйства. Значит, частный
труд отдельного лица приобретает характер труда обще-
г) Zur Kritik, стр. 13, русский пер. Пб. изд. 1922 г., стр. 42.
3*

- 36 —
ственного не в самом процессе производства, но в акте
обмена, представляющем отвлечение (абстрагирование)
от конкретных особенностей отдельных вещей и отдельных
видов труда. Уравнение всех видов труда через рыночное
уравнение всех продуктов труда, как стоимостей, вот что вы¬
ражается Марксом в понятии абстрактного труда. А так как
уравнение труда через уравнение вещей вытекает из обще¬
ственной формы товарного хозяйства, в котором отсутствуют
непосредственная общественная организация и уравнение
труда, то, следовательно, абстрактный труд есть понятие
социальное и историческое. Абстрактный труд
выражает не физиологическое равен¬
ство разных видов труда, но социаль¬
ное уравнение разных видов труда,
происходящее в специфической форме
рыночного уравнения продуктов тру¬
да, как стоимостей.
Своеобразие марксовой теории стоимости заключается
в том, что она выяснила, какой именно труд создает
стоимость. «Маркс исследовал труд со стороны его
свойства создавать стоимость и в первый раз установил,
какой труд, почему и как образует стоимость, установил,
что вообще стоимость есть не что иное, как кристаллизован¬
ный труд этого рода»1) (разрядка Энгельса). Именно
в выяснении «двойственного характера труда» Маркс усма¬
тривал центральную часть своей теории стоимости2).
Итак, двойственный характер труда отражает различие
между материально-техническим процес¬
сом производства и его общественною формою.
Это различие, выясненное нами в предыдущей главе, соста¬
вляет основу всей марксовой экономической теории, в том
числе и теории стоимости. Из этого основного различия
вытекает различие между трудом конкретным и
абстрактным, которое в свою очередь отражается
х) Энгельс. Предисловие ко Пт. «Капитала», пер. В. Базарова
и И. Степанова, 1919 г., стр. XXV.
2) Капитал, т. 1, стр. 8; «Письма Маркса и Энгельса», перевод
В. Адоратского, 1923 г., стр. 168.

— 37 —
в противоположности потребительной стоимости
и меновой стоимости. В первой главе «Капитала»
изложение Маркса идет в обратном порядке. Он начинает
анализ с рыночных явлений, доступных наблюдению,
с противоположности потребительной и меновой стоимости.
От этой противоположности, заметной на поверхности
явлений, он как бы спускается вниз, к двойственному
характеру труда, как конкретного и абстрактного, чтобы
в конце первой главы, в разделе о «товарном фетишизме»
вскрыть социальные формы, принимаемые материально-
техническим процессом производства. От вещей через труд
Маркс приходит к человеческому обществу,от явлений, бро¬
сающихся в глаза, — к явлениям, которые должны быть еще
вскрыты научным анализом. Но ход доказательств Маркса
обратный, чем ход его изложения в первой главе «Капитала».
От различия между процессом производства и его обществен¬
ною формою, от социальной структуры товарного хозяйства
он переходит к двойственному характеру труда, рассматри¬
ваемого с технической и социальной сторон и к двойствен¬
ной природе товара, как потребительной стоимости и мено¬
вой стоимости. При поверхностном чтении «Капитала»
может показаться, что в противоположности потребитель¬
ной и меновой стоимости Маркс усматривает различные
свойства вещи, как таковой (так понимал Маркса Бем-
Баверк и ряд других критиков). На самом же деле речь
идет о различии между «материальным» и «функциональным
существованием» вещи, между продуктом труда и его
социальною формою, между вещью и производственным
отношением людей, «сращенным» с вещью, т.-е. проявляю¬
щимся через посредство вещи.
Таким образом, перед нами обнаруживается глубокая,
неразрывная связь марксовой теории стоимости с общими
методологическими основами, изложенными в его теории
товарного фетишизма. Стоимость есть производственное
отношение между автономными товаропроизводителями,
принявшее форму свойства вещи и связанное с распреде¬
лением общественного труда. Или, рассматривая то же
явление с другой стороны,—стоимость есть способность
— 38 —
продуктов труда каждого товаропроизводителя обмени¬
ваться на продукты труда любого другого товаропроизво¬
дителя в определенной пропорции, соответствующей уровню
производительности и пропорциональному распределению
общественного труда. Перед нами отношение людей,
принявшее форму свойства вещи и связанное с процес¬
сом распределения труда в производстве, иначе
говоря, овеществленное производственное
отношение людей. Овеществление труда в стои¬
мости представляет важнейший вывод из теории фетишизма,
доказывающей неизбежность «овеществления» производ¬
ственных отношений людей в товарном хозяйстве. Теория
трудовой стоимости утверждает не материальную конден¬
сацию труда, как фактора производства в вещах, как про¬
дуктах труда, — явление, имевшее место во всех истори¬
ческих формациях и представляющее техническую предпо¬
сылку стоимости, но не ее источник, — а фетишизированное,
овеществленное выражение трудовых отношений людей
в стоимости вещей. Труд «кристаллизуется» или оформ¬
ляется в стоимости в том смысле, что, принимая социальную
«форму стоимости», он в ней выражается или «предста-
BnneTCH»(sichdarstellt). Последнее выражение употребляется
Марксом наиболее часто для характеристики отношений
между абстрактным трудом и стоимостью. Можно только
удивляться, что критики Маркса не замечали этой нераз¬
рывной связи его теории трудовой стоимости с учением
об овеществлении или фетишизации производственных
отношений людей и понимали марксову теорию стоимости
в механическо-натуралистическом, а не социологическом
смысле.
Итак, марксова теория стоимости построена на двух
основных устоях: 1) на учении оформе стоимости,
как вещном выражении общественных производственных
отношений между автономными товаропроизводителями и
2) на учении о распределении обществен¬
ного труда и о зависимости величины стоимости
от развития производительности труда. Это
две стороны одного и того же процесса: теория стоимости
— 39 —
изучает социальную форму стоимости, принимаемую про¬
цессом распределения труда в товарно-капиталистическом
хозяйстве. «Форма, в которой проявляется это про¬
порциональное распределение труда
при таком общественном устройстве, когда связь обществен¬
ного труда существует в виде частного обмена индивидуаль¬
ных продуктов труда, — эта форма и есть меновая
стоимость этих продуктов» х) (разрядка наша). Стои¬
мость, таким образом,связана одновременно и с социаль¬
ною формою общественного процесса производства
и с его материально-техническим трудовым содержа¬
нием. Это и понятно, если вспомнить, что стоимость, как
и прочие экономические категории, выражает не вообще
отношения людей, но именно производ
ственные отношения людей. Труд составляет «содер¬
жание» или «субстанцию» стоимости,—эти выражения
Маркса означают, что процесс распределения и развития
производительности труда принимает в товарном обществе
социальную форму стоимости. Таинственная «субстанция»
стоимости, за которую Маркс подвергался стольким напад¬
кам со стороны критиков, означает не более и не менее как
материально-технический трудовой процесс, происходящий
в данной социальной форме2). Труд, как «субстанция»
стоимости, отвлеченная от ее формы, представляет просто
трудовую затрату, безразлично к социальной форме орга¬
низации труда, труд в таком смысле представляет только
предпосылку теории стоимости, предметом же изучения
последней является трудовая затрата, — выраженная не
непосредственно в единицах общественного труда, но в коли¬
честве продуктов, даваемых в обмен на данный товар, т.-е.
трудовая затрата, принявшая форму стоимости товара.
Но, с другой стороны, социальная «форма стоимости»
должна быть наполнена определенным материально-техни¬
ческим трудовым содержанием; форма стоимости, как и
х) «Письма Маркса к Кугельману», перев. под ред. Н. Ленина,
1907 г., стр. 44 или «Письма Маркса», пер. В. Адоратского, 1923 г.,
стр. 177.
2) О противопоставлении субстанции форме см. предыдущ. главу.

— 40 —
другие «экономические формы» или « определенности формы»
(Formbestimmtheiten) изучается политическою экономией
именно как организующая социальная форма материально-
технического процесса производства. Поскольку Маркс
изучает стоимость, как социальную форму-продуктов труда,
обусловленную определенною социальною формою орга¬
низации труда, на первый план выдвигается качествен¬
ная, социологическая сторона стоимости, аб¬
страктный труд. Поскольку в данной социальной форме
происходит процесс распределения и развития производи¬
тельности труда, движение «количественно-определенных
масс общественного совокупного труда»1), подчиненное
«железному закону строго определенных пропорций и отно¬
шений» (К. 1, стр. 334), постольку огромное значение приоб¬
ретает количественная, если можно так выразиться,
математическая сторона явлений стоимости (обще¬
ственно-необходимый труд). Основная ошибка большинства
критиков Маркса заключается в том, что 1) они совершенно
не поняли качественной, социологической стороны мар¬
ксовой теории стоимости и 2) ограничивали количественную
сторону исследованием меновых пропорций, т.-е. количе¬
ственных соотношений стоимости вещей, игнорируя лежа¬
щие в их основе количественные соотношения масс обще¬
ственного труда, распределенного между отдельными
отраслями производства и отдельными предприятиями.
IV. Маркс и Рикардо.
Переходя теперь к вопросу об отношении марксовой
теории стоимости к теории стоимости Рикардо, мы выста¬
вляем следующее общее положение: Маркс являлся преем¬
ником Рикардо в учении о содержании стоимости,
но не в учении о ф о р м е стоимости. Маркс нашел у Рикар¬
до учение сб изменениях величины стоимо¬
сти товаров в зависимости от измене¬
ний производительности труда, но он
Цитированное письмо Маркса к Кугельману

— 41 —
не нашел у него понимания социальной формы
стоимости, как вещного выражения
общественных производственных отно¬
шений людей. Новый, социологический метод
Маркса принес с собою изменение самого объекта
изучения: из свойства вещи стоимость превращается в обще¬
ственное производственное отношение людей, принявшее
вещную форму.
Мы видели, что учение Маркса о форме стоимости имело
в основе своей ясно проведенное различие между мате¬
риально-техническим процессом производства и его обще¬
ственною формою. Рикардо же это различие неизвестно,
в результате чего социальная форма стоимости остается
вне поля его зрения. Теория стоимости Рикардо отличается
от марксовой тем, что: 1) материально-техни¬
ческий процесс производства не различается от его
капиталистической общественной формы, 2) в ре¬
зультате этого отсутствует ясное понимание двойствен¬
ного характера труда, рассматриваемого со сто¬
роны технической (конкретный труд) или социальной
(абстрактный труд) и 3) отсутствует понимание социальной
формы стоимости, как результата определенной
социальной формы организации труда. Рассмотрим в отдель¬
ности каждый из этих пунктов, которые логически связаны
между собою.
а) Процесс производства и его общественная форма.
Классическая политическая экономия, выступившая
застрельщиком свободы промышленного развития, противо¬
поставляла устарелым ограничениям феодального, цехо¬
вого и меркантилистического происхождения, как неразум¬
ным и искусственным, новую капиталистическую форму
промышленности, как разумный и «естественный порядок».
Капиталистический строй, соответствовавший потребностям
развития производительных сил, казался экономистам-
классикам «настолько же естественным и необходимым,
— 42 —
как сам производительный труд» (К. 1, с. 49)х). Они рас¬
сматривали капиталистическую форму хозяйства «как
вечную естественную форму общественного производства».
(К. 1, стр. 49, 497). Социальные формы, присущие данной
общественной формации, превращались в «абсолютные
формы» и «естественные законы» производства (Theorien,
III, стр. 282, 492). Экономические категории превращались
из исторических в вечные и из социальных
в естественные. Экономические законы, вытекаю¬
щие из данной социальной формы производства, считались
присущими материально-техническому процессу производ¬
ства, как таковому.
Раз материальный процесс производства неразрывно
срастается и отожествляется с его социальною формою,
то, конечно, противоречие между ними невозможно. «Бур¬
жуазное, точнее капиталистическое, производство Рикардо
рассматривает как абсолютную форму производ¬
ства; поэтому присущие ему определенные формы производ¬
ственных отношений не могут вступать в противоречие
или налагать оковы на производство, как таковое». (Theorien
III, 54). Эти слова Маркса как нельзя лучше подтверждают,
что различие между процессом производства и его социаль¬
ною формою' представляет общий исходный пункт как
теории исторического материализма, так и экономической
теории Маркса. У Рикардо производительные силы дви¬
жутся вместе с производственными отношениями, и
потому противоречие между ними исключается. У Маркса
производительные силы движутся внутри данных
производственных отношений, постоянно наталкиваясь на
их пределы и стремясь их разорвать.
б) Двойственный характер труда.
Отожествление процесса производства и его социальной
фэрмы делает невозможным проведение ясного различия
х) В дальнейшем мы употребляем следующие сокращенные обозна¬
чения: «К. 1» обозначает: Капитал, т. 1, перев. В. Базарова и И. Степа¬
нова,изд. 1923 г. «Т. II»—«Теории прибавочной стоимости», т.П, Пб.,
изд. 1923 г., «Theorien, III»—«Theorienüber den Mehrwert», В. III.,
1910 г.

— 43 —
между техническою и социальною сторонами труда, между
конкретным и абстрактным трудом. Рикардо последо¬
вательно проводил мысль, что стоимость определяется
трудом. Но каким именно трудом, вернее, какою стороною
труда, — на этот вопрос он ответа не дает. Что вещь ста¬
новится стоимостью не потому, что она продукт труда,
но потому, что она продукт труда, организованного в социаль¬
ной форме товарного хозяйства, — этого Рикардо не гово¬
рит. Ясное понимание двойственного характера труда
у него отсутствует. «Классическая политическая экономия
нигде прямо не проводит вполне отчетливого и сознатель¬
ного различия между трудом, как он выражается в стоимости,
и тем же самым трудом, поскольку он воплощается в потре¬
бительной стоимости продукта». (К. 1, стр. 48). Рикардо
«смешивает» обе эти стороны труда (Theorien, III, стр. 164—5,
К. 1, стр. 48, 176). Это смешение технической и социаль¬
ной сторон труда приводит к тому, что на первый план
выдвигается первая сторона, бросающаяся в глаза, и игно¬
рируется именно социальная форма организации труда.
Рикардо «не понял той специфической фэрмы, в которой
труд является элементом стоимости, а именно не понял,
что единичный труд должен быть представлен как абстракт¬
но-всеобщий и в этой форме общественный труд»
(Theorien, III, стр. 163, 164).
Розенберг ни одним словом не упоминает об отсутствии
у Рикардо ясного понятия абстрактного труда,—пункт,
которому сам Маркс придавал решающее значение. Поста¬
вивши вопрос, «какой именно труд создает стоимость»,
Розенберг усматривает различие между Рикардо и Марксом
в их учениях о труде общественно-необходимом и произво¬
дительном1). Но это различие, при всей его важности,
отступает на задний план по сравнению с основным разли¬
чием между трудом конкретным и абстрактным. Оправда¬
нием Розенбергу может послужить только то обстоятельство,
что марксово понятие абстрактного труда понималось,
*) Об ошибках Розенберга в части, касающейся производитель¬
ного труда, см. цитированную статью Гильфердинга в сборнике
«Основные проблемы политической экономии», стр. 107 •— 108.
— 44 —
обычно, в физиологическом смысле. С этой точки зрения,
действительно, трудно провести принципиальное различие
в понимании труда у Рикардо и у Маркса. Ведь и Рикардо
рассматривал труд, определяющий стоимость, с количе¬
ственной стороны, и, несомненно, понимал общефизиоло¬
гическое единство разных видов труда. Понятие абстракт¬
ного труда в физиологическом смысле было известно не
только Рикардо, но и Франклину (К. 1, стр. 47—48, Zur
Kritik, стр. 38). Но понятие абстрактного труда, как особой
социальной формы организации труда, при которой «каче¬
ственное единство или равенство» (К. 1, 48) разных видов
труда устанавливается через рыночное приравнивание
продуктов труда, составляет особенность теории стоимости
Маркса, отличающую ее от теории стоимости классиков
и в частности Рикардо.
в) Форма стоимости.
Последовательно проведенное Марксом различие между
процессом производства и его общественною формою,
между трудом конкретным и абстрактным, дало ему возмож¬
ность развить учение о социальной «форме стоимости»,
принимаемой продуктами труда и выражающей опреде¬
ленный тип общественных производственных отношений
между людьми, как автономными товаропроизводителями.
Учение о форме стоимости и есть то новое и оригинальное,
что внес Маркс в теорию трудовой стоимости по сравнению
с Рикардо. «Один из основных недостатков классической
политической экономии состоит в том, что ей никогда не
удавалось из анализа товара и, в частности, товарной стои¬
мости вывести форму стоимости, которая именно
и придает ей характер меновой стоимости» (К. 1, стр. 48.
Разрядка наша). Понимание формы стоимости имеет решаю¬
щее значение, так как это «самая всеобщая форма буржуаз¬
ного способа производства, который именно ею характери¬
зуется как особенный вид общественного производства,
а вместе с тем характеризуется исторически» (К. 1, стр. 48—
49). Без понимания формы стоимости невозможно правиль¬
ное понимание данной общественной, а именно капитали¬
— 46 —
стической формы хозяйства и всех присущих ей экономи¬
ческих форм: денежной формы, формы капитала и т. д.
(там же). «Форма стоимости» означает, что в товарном
обществе трудовые затраты людей принимают форму стои¬
мости, как свойства продуктов труда, а количественные
изменения трудовых затрат принимают форму количествен¬
ных изменений стоимости вещей. Производственные отно¬
шения людей «овеществляются». Учение о «форме стоимости»
вскрывает истинную, социальную природу стоимости,
которая есть не свойство вещи, но вещное выражение произ¬
водственно-трудовых отношений людей. Если трудовые
затраты принимают форму стоимости вещей, то «форма
стоимости» представляет промежуточное звено, связываю¬
щее развитие производительности труда с изменением вели¬
чины стоимости продуктов труда. Игнорируя это проме¬
жуточное звено, Рикардо непосредственно связывал оба
крайних звена, усматривая в изменении меновых пропорций
товаров непосредственное, естественное следствие факта
развития производительности труда, рассматриваемого с
технической стороны, независимо от социальной формы
производства. Благодаря этому труд выступал как техни¬
ческий фактор производства, а стоимость—как свойство
вещи. Из социальной формы, выражающей общественную
связь между людьми, устанавливающуюся через посредство
вещей, стоимость превращалась в свойство вещи, являю¬
щееся результатом технической связи между продуктом
труда и трудом, как фактором производства. Рикардо
вскрыл лежащий в основе изменений величины стоимости
технический факт развития производительности труда,
но не интересовался вопросом, почему этот технический
факт принимает именно данную социальную,форму стои¬
мости. Он свел стоимость к труду, как ее техническому
«содержанию» или «субстанции», но не выяснил, почему
труд принимает социальную «форму стоимости».
Мы пришли к выводу, на первый взгляд парадоксаль¬
ному и, во всяком случае, резко расходящемуся с мнением
большинства критиков Маркса, утверждающих, что основ¬
ное различие между Рикардо и Марксом заключается как
— 46 -
раз в учении последнего о труде, как «субстанции» стои¬
мости. По их мнению, Рикардо установил причинную
зависимость изменений величины стоимости товаров от изме¬
нений количества необходимого для их производства труда,
оставляя в стороне вопрос о природе или сущности самой
стоимости. Маркс же, не удовольствовавшись изучением
причинных связей явлений стоимости, учил, что труд
не только определяет, но и есть стоимость, составляет
субстанцию или сущность стоимости. Это
метафизическое учение Маркса о субстанции стоимости
представляет, по их мнению, то новое, что внес Маркс
в теорию стоимости; это новое есть ухудшение, но не улучше¬
ние теории Рикардо. Такое мнение критиков Маркса объяс¬
няется неправильным их представлением, будто Маркс
видит в труде какую-то метафизическую сущность стои¬
мости, ее, так сказать, материальный субстрат. Как мы
уже знаем, такой натуралистический взгляд на отношение
между трудом и стоимостью чужд Марксу. Выражение,
что труд представляет «содержание» или «субстанцию»
стоимости, означает только, что в основе изменений стои¬
мости лежат изменения, происходящие в материально-
техническом процессе производства, в развитии произво¬
дительности труда. Эту сторону явлений с особою силою
подчеркнул именно Рикардо, и потому не в учении о «суб¬
станции» стоимости, а в учении о «форме стоимости» заклю¬
чается основное различие между ним и Марксом.
Так именно представлял себе данный вопрос сам Маркс.
По его словам, Рикардо в отдельных местах прямо подчер¬
кивает, что «труд есть то, в чем различные товары равны,
их единство, их субстанция внутреннее основание
их стоимости. Но что он оставляет неисследованным, так
это только то,’в какой именно определенной форме труд
является таковым» (Theorien, 111, стр. 163. Разрядка наша).
Рикардо «совершенно не исследует стоимости со стороны
ее формы — определенной формы, которую принимает
труд как субстанция стоимости, но исследует только вели¬
чину стоимости» (Theorien, II, стр. 12, русск. перев. стр. 16.
Разрядка наша).По существу туже мысль высказывает Маркс
— 47 —
в главе о товарном фетишизме, заменяя только термин
субстанция термином содержание. «Правда, политическая
экономия анализировала — хотя и недостаточно — стои¬
мость и величину стоимости и раскрыла скрытое в этих
формах содержание. Но она ни разу даже не поста¬
вила вопроса: почему это содержание принимает такую
форму, другими словами, почему труд выражается
в стоимости, а продолжительность труда как его мера
в величине стоимости продукта труда» (К. 1. стр. 47—48.
Разрядка наша). Иначе говоря, классики показали, что груд
составляет содержание стоимости; Маркс же хотел выяснить,
почему труд принимает форму стоимости. Внимание клас¬
сиков было направлено на то, чтобы вскрыть материально-
техническую основу данных социальных форм, которые
они принимали за данное, не подлежащее дальнейшему
анализу. Маркс же ставил себе целью раскрыть законы
возникновения и развития социальных форм, принимаемых
материально-техническим процессом производства на данной
ступени развития производительных сил.
Это глубочайшее различие методов исследования клас¬
сиков и Маркса отражает различные, необходимые этапы
развития экономической мысли. Научный анализ «исходит
из готовых результатов процесса развития» (К. 1, стр. 43),
из тех многочисленных социально-экономических форм,
которые он находит уже установившимися и фиксирован¬
ными в окружающей действительности (стоимость, деньги,
капитал, заработная плата и т. п.). Эти формы «успевают
уже приобрести прочность естественных форм общественной
жизни к тому времени, когда люди делают первую попытку
дать себе отчет не в историческом характере
этих форм — последние уже приобрели для них характер
непреложности, — а лишь в их содержании» (там же,
Разрядка наша). Классики, не анализируя данных социально-
экономических форм, хотят только вскрыть их содержание,
их материально-техническую основу. В стоимости они
открывают труд, в капитале — средства производства,
в заработной плате — средства существования рабочих,
в прибыли — избыток продуктов, доставляемый ростом
— 48 —
производительности труда. Исходя из готовых социальных
форм и принимая их за вечные и естественные формы про-
цесса производства, они не ставят вопроса об их возникно¬
вении. Для классической экономии, «не представляет инте¬
реса генетически развить различные формы, она хочет
только свести их посредством анализа к их единству, так
как она исходит из них, как из готовых предпосылок».
(Theorien, III, с. 572). После того, как данные социально-
экономические формы сведены к их материально-техни¬
ческому содержанию, классики считают свою задачу закон¬
ченною. Но именно там, где они прекращают свой анализ,
его продолжает дальше Маркс. Не ограниченный круго¬
зором капиталистического хозяйства и усматривая в нем
только одну из многих существовавших и возможных со¬
циальных форм хозяйства, Маркс ставит вопрос: почему
данное материально-техническое содержание на известной
ступени развития производительных сил принимает именно
данную социальную форму. Методологическая постановка
проблемы у Маркса гласит приблизительно так: почему
труд принимает форму стоимости, средства производства—
форму капитала, средства существования рабочих — форму
заработной платы, рост производительности труда — форму
увеличения прибавочной стоимости. Его внимание напра¬
влено на анализ социальных форм хозяйства и на законы
их происхождения и развития, на «действительный процесс
образования форм (Gestaltungsorczess) в различных его
фазах» (там же). Этот генетический метод Маркс
противопоставляет аналитическому методу клас¬
сиков. Особенность этого генетического метода Маркса
заключается, как мы видим, не только в его историческом,
но и в его социологическом характере, в пристальном вни¬
мании к изучению социальных форм хозяйства. Классики,
исходя из этих социальных форм как данных, стараются
главным образом вскрыть их материально-техническую
основу. Маркс же, исходя из данного состояния мате¬
риального процесса производства, из данного уровня
производительных сил, старается объяснить возникновение
и характер социальных форм, принимаемых материальным

— 49
процессом производства. Отсюда отмеченный нами выше
преобладающий интерес Маркса к экономическим формам
вообще и к форме стоимости в частности.
г) Стоимость и производительность труда.
Если учение о форме стоимости представляет наиболее
оригинальную часть марксовой теории стоимости, отличаю¬
щую ее от теории Рикардо, то в учении о зависимости изме¬
нений стоимости от развития производительности труда
он является преемником Рикардо. Если связь явлений
стоимости с социальною формою производства была оста¬
влена Рикардо без исследования, то связь этих явлений
с материально-техническим процессом производства привле¬
кала усиленное его внимание и составляла центральную
тему его теории. Если теорию стоимости Маркса можно
было бы назвать социально-производственною, то теории
Рикардо пришлось бы дать название производственной.
Теория стоимости Рикардо представляет учение о п ри-
чин н о й зависимости изменений величины стоимости
товаров в капиталистическом обществе от развития
производительности труда. Мы намеренно
подчеркнули несколько слов, выделяющих характерные
особенности теории Рикардо в отличие от его предшествен¬
ников, в частности от Адама Смита. 1) У Смита изучение
причинной зависимости изменений стоимости товаров сме¬
шивается с поисками мерила, точно определяющего степень
этих изменений. Смешение этих двух, в корне различных
методологических подходов принесло огромный вред поли¬
тической экономии как науке и продолжает сказываться
даже в настоящее время. Рикардо принадлежит великая
заслуга последовательного проведения научно-при¬
чинной точки зрения в теории стоимости. 2) Из смешения
причины изменений стоимости с мерилом стоимости у Смита
вытекало смешение труда, затрачиваемого на производство
товара, с трудом, который может быть получен в обмен
на данный товар. Отсюда сплетение в его теории объектив¬
ной трудовой стоимости с субъективною трудовою стои-
Ризенберг. Теория.	4
— 50 —
мостью. Рикардо же, поставивши вопрос о причине измене¬
ний стоимости, нашел эту причину в изменении количества
труда, затрачиваемого на производство товара. Он после¬
довательно проводил точку зрения объективной
трудовой стоимости. 3) Смит считал закон трудовой стои¬
мости (в его объективной формулировке) имеющим силу
только для докапиталистических форм хозяйства. Рикардо
же усматривал в нем закон, действующий также (с некото¬
рыми отклонениями) в капиталистическом хо¬
зяйстве и не противоречащий явлениям прибыли и ренты.
4) В развитии производительности труда
Рикардо видел последнюю причину изучаемых им эконо¬
мических явлений. Развитие производительности труда
определяет стоимость товаров вообще и стоимость средств
существования рабочих в частности. Тем самым опреде¬
ляется заработная плата и, в зависимости от нее, прибыль.
Различие производительности труда на разных земельных
участках создает дифференциальную ренту, — единствен¬
ный вид ренты, известный Рикардо. Строгая математи¬
ческая формулировка законов изменения величины стои¬
мости ( а также заработной платы, прибыли, ренты ит.д.)
в зависимости от количественного изменения масс труда
в производстве, с одной стороны, и безразличие к социаль¬
ным формам производства, с другой — таковы две основные
особенности теории Рикардо. Первая особенность делает
его предшественником Маркса, вторая особенность показы¬
вает нам, чего не было в теории Рикардо и что было внесено
в науку Марксом.
Если Рикардо не интересовался социальною природою
или формою стоимости и данною социальною формою
труда, то он тем не менее отлично понимал, что изменения
величины стоимости, как и лежащие в основе их изменения
производительности труда, суть явления общественные. Он
изучал эти изменения, как явления закономерные, объек¬
тивные (не зависящие от воли отдельных индивидуумов)
и массовые или, как выражается Н. Зибер, типические,
средние Последнюю причину изменений величины стои-
’) Н. Зибер.-Давид Рикардо и Карл Маркс. Пб. 1897 г., стр. 82 ислед.

— 51 —
мости он видел в изменениях общественного производства,
хотя и рассматривал последнее не со стороны его социаль¬
ной формы, но со стороны его материально-технического
содержания, йе как совокупность производственных отно¬
шений, но как совокупность технических, конкретных тру¬
довых деятельностей. Но уже одно последовательное вы¬
ведение стоимости из общественного процесса производства
составляет огромную заслугу Рикардо, подготовившего
этим путь для Маркса х). Мы поэтому совершенно не можем
согласиться с мнением Розенберга, который усматривает
одно из основных различий между Марксом и Рикардо в том,
что последний будто бы изучал явления стоимости с частно¬
хозяйственной, а не народно-хозяйственной точки зрения
(187, 172, 123—124). Если бы это было действительно
так, то, поистине, оставалось бы только удивляться, каким
образом Рикардо, исходя из частно-хозяйственной точки
зрения, сумел дать такую разработанную теорию капита¬
листического хозяйства, что по преувеличенному выражению
Розенберга — «Маркс в своей теории стоимости целиком
стоит на плечах Рикардо» (18б). В действительности только
народно-хозяйственная точка зрения дала Рикардо возмож¬
ность построить его теорию. Предметом своего изучения
он брал народное хозяйство, хотя и не исследовал его со¬
циальной формы.
г) Это дает даже иногда Марксу повод приписывать Рикардо,
взгляды, которые, по нашему мнению, были развиты только впослед¬
ствии самим Марксом Можно еще согласиться с Марксом, что в резуль¬
тате исследований классиков и особенно Рикардо «фантом мира вещей
рассеивается, и он теперь является только, как постоянно исчезающее
и постоянно же вновь создаваемое объективирование человеческого
труда» (Theorien, III, с. 391). Но мы не можем согласиться с тем, что
Рикардо рассматривает «меновую стоимость вещей только как выра¬
жение, как специфическую общественную форму производительной
деятельности людей» (там же, с. 218). В других местах Маркс дает
более осторожную оценку классиков, отмечая обе стороны их системы:
общественно-производительную и вещно-техническую, из которых
первая была потом развита Марксом, а последняя так называемыми
вульгарными экономистами (см. Theorien, III, стр. 573 — 574; Капи¬
тал, III2, стр. 360 и друг). В общем и целом можно сказать, что
Маркс скорее склонен был переоценивать, чем недооценивать великие
заслуги классиков. У многих марксистов, и в частности в книге Розен¬
берга, еще сильнее проявляется склонность сближать учение о стои¬
мости классиков с теорией Маркса.
4*

— 52 —
д) Относительная и абсолютная стоимость.
Так же не можем мы согласиться с мнением Розенберга,
усматривающего второе основное отличив Рикардо от
Маркса в пренебрежении первого к «абсолютной стоимости»
(с. 188, 185, 116, 118,). Таксе мнение широко распростра¬
нено как в марксистской, так и в антимарксистской лите¬
ратуре. Однако, мы считаем невозможным именно в этом
пункте усматривать принципиальное отличие Маркса от
Рикардо. В одном месте Маркс отмечает, что «относи
тельною стоимостью называют, во-первых, вели
чину стоимости в отличие от качества стой
мости, вообще... и, во-вторых, стоимость товара, выра¬
женную в потребительной стоимости другого товара».
(Theorien, III, стр. 156—157). Иначе говоря, перед нами
три разных понятия: 1) стоимость товара, выраженная в
потребительной стоимости другого товара, напр., стоимость
пары ботинок равна 3 аршинам сукна; 2) величина стоимости
товара, определяемая количеством труда, потраченного на
его производство, например, величина стоимости пары бо¬
тинок определяется 9-часовым трудом, или величина стои¬
мости пары ботинок относится к величине стоимости аршина
сукна, как 9-часовой труд относится к 3-часовому труду:
3) качество стоимости, вообще, без определения ее величины,
например, пара ботинок имеет форму стоимости вообще.
Первое понятие называют относительною стоимостью, вто¬
рое, как указывает Маркс, также иногда называют отно¬
сительною стоимостью, но чаще абсолютною (ср. Теории II,
стр. 14—17). Третье называют всегда абсолютною. Правиль¬
нее было бы отбросить эту неясную терминологию и харак¬
теризовать указанные три понятия, как 1) меновую про¬
порцию двух товаров, 2) количественно определенную трудо¬
вую стоимость товара или величину стоимости и 3) качество
или форму стоимости, вообще, без определения ее величины.
Можно ли сказать, что Рикардо изучает только относи¬
тельную стоимость в смысле первого понятия, т.-е. меновые
пропорции товаров вне зависимости от трудовых затрат на
их производство? Достаточно почитать хотя бы первую
— 53 —
главу труда Рикардо, чтобы убедиться, что при изучении
любых меновых пропорций товаров и их изменений Рикардо
неизменно ставит вопрос: изменилось ли количество труда,
затрачиваемого на производство данного товара? х). Ри¬
кардо изучает второе из указанных нами явлений, т.-е. тру¬
довую стоимость с количественной стороны и игнорирует
лишь третью проблему: качество стоимости вообще или,
точнее, социальную форму стоимости. Называть эту «форму
стоимости» абсолютною стоимостью значило бы зло¬
употреблять терминологией. В своих неоднократных ука¬
заниях, что Рикардо интересуется только величиной стои¬
мости, Маркс имел в виду, главным образом, подчеркнуть
отсутствие у Рикардо учения об общественной форме труда
или о форме стоимости (Theorien, III, стр. 154). В этом
а не в учении об абсолютной стоимости заключается основ¬
ное различие между Рикардо и Марксом.
Из этого же основного различия вытекает и различная
постановка теории денег. Только из учения о форме стой-
мости удалось Марксу развить свою теорию денег. Ри¬
кардо же не мог объяснить необходимость образования
денег, которые остались для него чем-то внешним, привхо¬
дящим, не вытекающим с необходимостью из характера то¬
варного хозяйства. Поэтому невозможно согласиться с
Розенбергом, который, чрезмерно сближая теории стоимости
Рикардо и Маркса, усматривает один из основных источни¬
ков расхождений между ними в их различных взглядах на
природу денег (стр. 179, 188). Различие теорий денег Ри¬
кардо и Маркса является не основным, а производным,
вытекающим из различной постановки теории стоимости.
е) Капитал и прибавочная стоимость.
Если уже в теории стоимости Рикардо пришлось встре¬
титься с непреодолимыми затруднениями вследствие того,
что ему не была ясна социальная‘природа стоимости, как
производственного отношения людей, то тем более следует
сказать это о теории капитала и прибавочной стоимости.
х) См., напр., Рикардо. «Начала политической экономии» Перев.
Д. Рязанова. 1908 г., стр. 7, 9, 10, 11, 12, 15, 16, 17, 31 и др.

— 54 —
Метод Маркса, как мы видели, заключается в выделении
и последовательном изучении различных типов производ¬
ственных отношений людей в капиталистическом хозяйстве,
начиная с простейших. Рассмотрев отношения людей как
автономных товаропроизводителей (теория стоимости и
денег), он анализирует отношения между капиталистами и
рабочими (теория капитала и прибавочной стоимости),
чтобы после этого перейти к отношениям между промышлен¬
ными капиталистами различных сфер производства (теория
равной нормы прибыли и цен производства). Фабрикант
продает изготовленное на его фабрике сукно. Казалось бы,
что может быть проще этой сделки? Но для Маркса эта сделка
представляет очень сложное социальное явление, в котором
переплетаются отношения фабриканта 1) к покупателям,
2) к его рабочим и 3) к другим промышленным капиталистам.
Силою логического анализа Маркс выделяет эти различные
типы производственных отношений людей, изучая их в по¬
следовательном порядке их усложнения. Рикардо же,
внимание которого устремлено не на производственные от¬
ношения людей, но на движение цен вещей, видит в данном
случае только одну сделку продажи сукна, в которой за¬
ранее, с самого начала, предполагается, что продавец есть
капиталист, который в силу конкуренции с другими капи¬
талистами выручает от продажи среднюю прибыль на свой
капитал. Рикардо заранее предполагает сосуществующими
все типы производственных отношений людей. С первых же
страниц своей книги, изучая стоимость, он уже предполагает
существование капитала и средней нормы прибыли. «В том-то
и состоит как раз ошибка Рикардо, что он в своей первой
главе о стоимости предполагает данными всевозможные
категории» х). Маркс располагает эти категории в известной
научной перспективе, Рикардо же помещает их в одну
плоскость, где они сталкиваются одна с другою и противо¬
речат друг другу.
В системе Маркса теория капитала излагается после
теории стоимости и предшествует теории цен производства
г) «Письма Маркса и Энгельса», стр. 177

— 55 —
и равной нормы прибыли. Так как у Рикардо все эти кате¬
гории предполагаются существующими с самого начала,
то 1) с одной стороны, категория капитала часто смешивается
с более простою категорией стоимости и 2) с другой стороны,
прибавочная стоимость смешивается с более сложною кате¬
горией прибыли.
Итак, Рикардо не может понять «специфическое различие
товара и капитала» (т. II, стр. 91), т.-е. не может
понять, что превращение товара (стоимости) в капитал
предполагает, что, кроме производственных отношений
людей как товаровладельцев, существует новый тип произ¬
водственных отношений между людьми, как капиталистами
и рабочими.
1) Если для Маркса капитал есть вещное выражение
производственных отношений между капиталистами и ра¬
бочими, то Рикардо дает вещное или техническое опреде¬
ление капитала, как средств производства в широком смысле
слова, включая и средства потребления рабочих (Рикардо,
стр. 53, 13 и др.). Розенберг совершенно игнорирует этот
решающий пункт (177).
2) Капитал Рикардо есть просто «накопленный труд»,
противостоящий живому или «непосредственному труду»
(Т. II, стр. 86—87). Социальная противоположность капитала
и труда превращается в техническую противоположность
накопленного и непосредственного труда. Обе основные
категории капиталистического хозяйства, капитал и рабо¬
чая сила (наемный труд), растворяются в «труде», этой ка¬
тегории простого товарного хозяйства.
3) Если обмен капитала на рабочую силу, — это основ¬
ное производственное отношение капиталистического об¬
щества, — имеет у Рикардо характер простого обмена между
накопленным и непосредственным трудом, то становится
непонятным образование прибавочной стоимости. Ибо с точки
зрения образования стоимости непосредственный
труд и накопленный труд играют совершенно одинаковую
роль (Т. II, стр. 87), и обмен между ними, согласный
с законом стоимости, т.-е. обмен эквивалентов, казалось бы,
не оставляет никакого места прибавочной стоимости.

— 56 —
4) Для разрешения этой проблемы образования приба¬
вочной стоимости накопленный труд и непосредственный
труд должны получить определенную социальную характе¬
ристику. «Накопленный труд», находясь в руках небольшой
части населения (класса капиталистов), служит средством
социального господства и эксплоатации труда рабочих,
т.-е. «капиталом». «Непосредственный труд», обособленный
от монополизированных капиталистами средств производ¬
ства, превращается в особый товар, продаваемый рабо¬
чими капиталисту, в «рабочую силу» (наемный труд). Только
социальное отношение между капиталистами и рабочими,
«капиталом» и «рабочею силою», может объяснить, каким
образом формальный обмен эквивалентов означает факти¬
ческий обмен не-эквивалентов.
В предисловии ко II тому «Капитала» Энгельс указал,
что Маркс своим учением о том, что капитал обменивается
не на труд, а на рабочую силу, «разрешил одно из затрудне¬
ний, о которые разбилась школа Рикардо» (К. II,
стр. XXVI), Розенберг оспаривает этот взгляд Энгельса
на том основании, что «Рикардо в своей теории фактически
всегда различает оба понятия: труд и рабочую силу» (119) г).
Но ведь весь вопрос в том, видит ли Рикардо между ними
различие техническое или социальнсе. «Рикардо должен
был бы говорить вместо труда о рабочей силе. Но этим
самым он представил бы капитал, как вещественные условия
труда, противостоящие рабочему в качестве силы, ставшей
самостоятельною. И капитал тотчас представился бы, как
определенное общественное отноше¬
ние. Таким образом, Рикардо его различает только как
«накопленный труд» от «непосредственного труда». И он
представляется как нечто только вещественное, только
элемент в процессе труда, из которого никогда не может быть
развито отношение труда и капитала, заработной платы и
прибыли» (Т. II, стр. 88). Эти слова Маркса превосходно
х) Утверждение Розенберга, будто Маркс в оценке этой стороны
теории Рикардо расходился с Энгельсом (118 — 119), совершенно
неправильно. Ср. Zur Kritik, стр. 45, иЛи русск. перев. стр. 60 — 61;
Теории, II, с. 87; Theorien, III, стр. 127, 212 и друг.

— 57 -
объясняют его мысль: когда Рикардо говорит, что капитал
обменивается на труд, то он, конечно, понимает, что в этом
обмене выступает живой, непосредственный труд (рабочая
сила в техническом смысле), но он упускает из виду особую со¬
циальную классовую форму этого «непосредственного труда»,
лишенного средств производства и потому продаваемого в ка¬
честве товара—рабочей силы (наемный труд или рабочая сила
в социальном смысле). Различие между «трудом» и «рабочею
силою» носит характер социальный, а не технический г).
Если, с одной стороны, Рикардо смешивал капитал и
рабочую силу, эти основные понятия капиталистического
хозяйства, с трудом, как созидателем стоимости, этим
основным понятием простого товарного хозяйства,—то,
с другой стороны, он смешивал прибавочную стоимость с
более сложною категорией прибыли. «Рикардо никогда не
исследовал прибавочную стоимость как таковую, т.-е.
независимо от ее особых форм, каковы: прибыль, земельная
рента и т. д.» (К. I, стр. 504). Это значит, что он не выделял
и не подвергал особому исследованию производственное
отношение между классом капиталистов и классом наемных
рабочих, независимо от производственных отношений,
существующих между отдельными группами капиталистов
или между капиталистами и землевладельцами. Рикардо
неправильно «отожествляет прибавочную стоимость и при-
ныль» и смешивает законы прибавочной стоимости с зако-
бами прибыли (Т. II, стр. 109, 74 и др.).
Если слабая сторона теории прибавочной стоимости
Рикардо заключается в игнорировании социальных форм
и производственных отношений людей, то сильная сторона
ее заключается в изучении величины и количественных
изменений прибавочной стоимости (которую, как указано,
он смешивает с прибылью). Закон, согласно которому зара¬
ботная плата и прибавочная стоимость изменяются в обрат¬
ном направлении (хотя и формулированный в слишком
абсолютной форме), влияние изменений производительности
труда на величину заработной платы, а через нее на вели-
*) Подробнее об этом см. в нашей работе «Очерки по теории стоимо¬
сти Маркса», 1923 г., стр. 92 — 94.

— 58 —
чину прибавочной стоимости, -- таковы основные явления,
исследованные Рикардо. И здесь, как и в теории стоимости,
мы замечаем преобладающий интерес Рикардо к изменению
производительности труда, как к основной причине измене¬
ний величины прибавочной стоимости; иначе говоря, пре¬
обладающий интерес к относительной, а не абсолютной
прибавочной стоимости (Т. II, стр. 93, 95, 99, 102). Что
касается факторов социального характера, влияющих на
величину прибавочной стоимости, каковы: длина рабочего
дня, интенсивность труда, число рабочих, — то они оста¬
влены Рикардо без исследования (там же, стр. 93, 95, 97, 99).
«Для него не существует изменений ни в длине рабочего
дня, ни в интенсивности труда, так что производительная
сила самого труда является для него единственным пере¬
менным фактором» (К. I, стр. 504).
ж) Цены производства.
Закончивши исследование производственных отношений
между товаровладельцами (теория стоимости) и между ка¬
питалистами и рабочими (теория капитала), Маркс в III томе
«Капитала» переходит к изучению производственных отно¬
шений между промышленными капиталистами разных сфер
производства (теория цен производства) г). Конкуренция
капиталов между разными сферами производства приводит
к образованию общей средней нормы прибыли и к продаже
товаров по ценам производства, которые равны издержкам
производства плюс средняя прибыль и количественно не
совпадают с трудовою стоимостью товаров. Но как величина
издержек производства и средней прибыли, так и их изме¬
нения объясняются изменениями в производительности
труда и в трудовой стоимости товаров; это значит, что за¬
коны изменений цен производства могут быть поняты только
исходя из закона стоимости. С другой стороны, средняя
норма прибыли и цены производства, являясь регуляторами
распределения капиталов между отдельными сферами про-
х) Мы берем здесь только эти три основных типа производствен¬
ных отношений капиталистического общества, оставляя в стороне
другие изучаемые Марксом производственные отношения (между
капиталистами промышленными, торговыми и денежными, а также
между капиталистами и землевладельцами).

— 59
изводства, косвенно—через распределение капиталов—регу¬
лируют и распределение общественного труда между ними же.
Капиталистическое хозяйство есть система распределенных и
находящихся в подвижном равновесии капиталов, но одно¬
временно оно не перестает быть — как всякое хозяйство,
построенное на разделении труда — системою распределен¬
ного и находящегося в равновесии труда. Надо только
суметь под видимым процессом распределения капиталов
разглядеть невидимый процесс распределения обществен¬
ного труда. Марксу удалось ясно показать связь между
этими двумя процессами благодаря тому, что им было выяс¬
нено понятие, которое служит связующим звеном между
ними, а именно понятие органического состава капитала.
Зная деление капитала на постоянный и переменный и норму
прибавочной стоимости, мы легко можем от распределения
капиталов перейти к распределению труда. Пусть в две
сферы народного хозяйства вложены равные капиталы,
по 100 в каждую. Органический состав капитала в первой
сфере 80 с + 20 v, во второй сфере 70 с +30 v (с означает
постоянный капитал, v переменный). Если норма приба¬
вочной стоимости равна 100%, то мы знаем, что общее
количество вложенного в производство труда, мертвого и
живого, составляет в первой сфере 120, а во второй 130.
Соотвесттвенные количества живого труда составляют в
первой сфере 40, во второй 60. От распределения капиталов
мы приходим к распределению труда.
Таким образом, если в III томе «Капитала» Маркс дает
теорию цен производства, как регулятора рас¬
пределения капиталов, то теория эта обоими
своими звеньями связывается с теорией стоимости: с одной
стороны, цены производства выводятся из трудовой стои¬
мости, а, с другой стороны, распределение капиталов при¬
водит нас к распределению общественного труда. Вместо
схемы простого товарного хозяйства: производительность
труда — трудовая стоимость — распределение обществен¬
ного труда, — мы получаем для капиталистического хо¬
зяйства более сложную схему: производительность труда —
трудовая стоимость — цены производства — распределение
капиталов — распределение общественного труда. Марксова
- 60 —
теория цен производства не противоречит теории трудовой
стоимости, она построена на ее основе и включает ее в себя,
как одну из своих составных частей. Это и понятно, если
вспомнить, что теория трудовой стоимости изучает только
один тип производственных отношений между людьми
(как между товаровладельцами), теория же цен производ¬
ства предполагает существование всех трех основных ти¬
пов производственных отношений людей в капиталисти¬
ческом обществе (отношения между товаровладельцами,
между капиталистами и рабочими, между отдельными груп¬
пами промышленных капиталистов). Если ограничиться, как
мы это здесь делаем, только этими тремя типами производ¬
ственных отношений, то капиталистическое хозяйство можно
уподобить трехмерному пространству, ориентирование в
котором возможно только при помощи трех измерений или
трех плоскостей. Как трехмерное пространство не может
быть сведено к одной плоскости, так теория капиталисти¬
ческого хозяйства не может быть сведена к одной теории
трудовой стоимости. Но как для ориентирования в простран¬
стве необходимо определить расстояние данной точки от ка¬
ждой из трех исходных плоскостей, так теория капиталисти¬
ческого хозяйства уже предполагает учение о производ¬
ственных отношениях между товаровладельцами, т.-е. тео¬
рию трудовой стоимости. Противники Маркса, усматриваю¬
щие противоречие между теорией трудовой стоимости и
теорией цен производства, не понимают метода Маркса,
заключающегося в последовательном изучении разных ти¬
пов производственных отношений или, так сказать, разных
социальных измерений х).
Если Маркс помещает указанные три типа производствен¬
ных отношений в различные, хотя и координированные
научные плоскости, устранив тем самым кажущееся проти¬
воречие между ними, — то Рикардо, как мы видели, поме¬
щает все эти явления, в одну плоскость, заставляя их, так
сказать, сталкиваться лбами. В первой же главе своего
х) Подробное изложение марксовой теории цен производства будет
дано в готовящемся к печати втором издании нашей книги «Очерки
по теории стоимости Маркса».

— 61 -
труда, посвященной стоимости, он уже предполагает дан¬
ными как капиталистическое хозяйство вообще, так и сред¬
нюю норму прибыли. Рикардо первый понял и формулиро¬
вал противоречие между теорией трудовой стоимости и свой¬
ственною капиталистическому хозяйству тенденцией нормы
прибыли к уравнению . (Адам Смит обошел это противоречие,
перенеся действие закона трудовой стоимости на докапи¬
талистический период). Но благодаря самому методу своего
исследования, заключающемуся в непосредственном сопо¬
ставлении различных экономических категорий и игнориро¬
вании промежуточных звеньев между ними, он не мог
поставить проблему во всей ее широте. Так как Рикардо с
самого начала предполагает среднюю норму прибыли, т.-е.
продажу товаров по ценам пропорциональным не трудовым
стоимостям, но ценам производства, то тем самым он уже
обходит основную проблему образования средней нормы
прибыли и превращения стоимости в цену производства.
Его внимание сосредоточивается поэтому на частном во¬
просе: влияет ли увеличение или уменьшение заработной
платы, независимо от изменений трудовой стоимости, на
относительные цены товаров, производимых капиталами не¬
одинакового органического состава (Рикардо имеет в виду
различное отношение между основным и оборотным капита¬
лами, имеющее своим следствием различную продолжитель¬
ность времени, на которое капитал должен быть авансиро¬
ван капиталистами). Этот частный вопрос затушевывает у
Рикардо общую, основную проблему о превращении приба¬
вочной стоимости в среднюю прибыль и стоимости в цену
производства. В то время как у Маркса цена производства
представляет, по сравнению со стоимостью, новое «опреде¬
ление формы» (Теории, II, стр. 20), соответствующее более
сложному типу производственных отношений людей, Ри¬
кардо усматривает в ней «исключение» из закона трудовой
стоимости х). Желая, однако, сохранить последний, он
успокаивает свои сомнения тем, что указанные «исключе¬
ния» играют второстепенную роль, а вызываемые ими откло¬
х) См. Теории, 11, стр. 18, 20, 22, 34, 40; Theorien, 111, 22 — 23,
73 — 76, 212 — 213.

- 62 —
нения цен от стоимости незначительны сравнительно с
влиянием, которое на стоимость товаров оказывает коли¬
чество труда, необходимое для их производства.
Резюмируя выводы настоящей главы, считаем необходи¬
мым напомнить, что она никоим образом не имеет в виду дать
подробный разбор сложного вопроса об отношении Маркса
к Рикардо, а ставит себе целью только наметить общую
точку зрения, с которой, по нашему мнению, к этому во¬
просу следует подходить. Разбор отдельных частностей
теорий Рикардо и Маркса, сравнительный анализ их сход¬
ных и различающихся сторон, смогут оказаться плодотвор¬
ными только при том условии, если они будут освещаться
ясным пониманием основных методологических особен¬
ностей обеих теорий. Принципиальное различие теории
Маркса от теории Рикардо мы усматриваем в проведенном
Марксом различии между материально-техническим про¬
цессом производства и его социальною формою, — разли¬
чии, которое не исключает их взаимодействия и причинной
зависимости изменений производственных отношений лю¬
дей от развития производительных сил. Политическая эко¬
номия изучает социальную форму хозяйства, — это поло¬
жение Маркса бросило новый, неожиданный свет на все
экономические явления, в том числе и на те, которые были
уже изучены классиками. Маркс показал нам все экономи¬
ческие категории в новой перспективе, с новой точки зрения,
которая коренным образом изменяет наши взгляды на при¬
роду экономических явлений. Из свойства вещей экономи¬
ческие категории превращаются в производственные отно¬
шения людей, принявшие вещную форму. Этот общий мето¬
дологический подход последовательно проведен Марксом
в его учении о стоимости, деньгах, капитале и т. д. В теории
стоимости эта социологическая точка зрения выдвигает на
первый план учение о социальной «форме стоимости».
Учение о стоимости, как социальной форме продукта труда,
вытекающей из опредёленной социальной формы организа¬
ции труда, есть то новое и оригинальное, что внес Маркс
в теорию стоимости и что делает его не завершителем теории
классиков, а основателем новой экономической теории.

И. РОЗЕНБЕРГ
ТЕОРИЯ СТОИМОСТИ У РИКАРДО
И У МАРКСА

Введение.
Идеи и теории тоже имеют свою, часто полную преврат¬
ностей, поучительную историю; они тоже проходят в своей
жизни различные процессы развития.
Большую и непрерывную историю, простирающуюся на
различные эпохи и страны, имеет за собою и та основная
идея, что человеческий труд является источником, основой
и масштабом товарной стоимости.
Лишь постепенно развиваясь, эта идея нашла свое за¬
вершение в цельной, логической и научно обоснованной
теории. Два мыслителя открыли в свое время-новую эру
для теории трудовой стоимости, и их учения еще до сих пор
являются краеугольными камнями этой теории. Этими мыс¬
лителями были Рикардо и Маркс.
Что оба учения о стоимости находятся в тесном духовном
родстве между собой и что марксово учение о стоимости
является зданием, воздвигнутым на рикардовском фунда¬
менте и построенным из рикардовских материалов, —
безусловно сознавал сам Маркс, который на этот счет ни
в ком не оставляет сомнений. Это открыто признает и Эн¬
гельс: «Маркс, — пишет он, — исходя из исследования Ри¬
кардо, говорит: «стоимость товаров определяется... трудам».
Энгельс говорит также о «нашумевшей теории стоимости
Рикардо—Маркса» х). Того же мнения придерживаются
почти все сторонники и друзья теории трудовой стоимости,
равно как и многие противники и враги ее. Проф. Зибер,
например, пишет: «Исследования Маркса составляют, в
сущности, не что иное, как дальнейшее историческое разви¬
тие тех основных начал науки, которыми мы одолжены клас¬
х) Herrn Dürings. Umwälzung der Wissenschaft, 3-ье, изд. 1894,
стр. 202.
И. Розенберг. Теория.
5

— бб —
сическим экономистам» г). У профессора Исаева мы читаем:
«Рикардо строит свое учение о ценности, которое получило
дальнейшее развитие и полное выражение в трудах Карла
Маркса» 2). Туган-Барановский считает даже возможным
выставить такое смелое положение: «Карл Маркс прибавил
мало существенно-нового к теории Рикардо и должен
считаться верным учеником последнего. Конечно, это
относится лишь к общей экономической теории Маркса» 3).
В таком же духе высказывается и такой враждебный Марксу
критик, как г. Слонимский: «Маркс ни в чем не отступает
от старых шаблонов, установленных экономистами-клас¬
сиками... Маркс следует Рикардо не только в общем, но
и в некоторых частностях и в самом методе исследования» 4).
С другой стороны, социально-политические взгляды
обоих авторов далеки друг от друга, как небо от земли,
и — что еще важнее — эти различные взгляды предста¬
вляют собою в известном смысле прямые выводы из обеих
теорий стоимости. Многим поэтому должно было казаться
странным и необъяснимым, как это из одних и тех же пред¬
посылок, из одного и того же положения могли быть полу¬
чены столь различные и даже диаметрально противополож¬
ные выводы. Различие в социально-политических взглядах
Рикардо и Маркса и то обстоятельство, что теория трудовой
стоимости сделалась в руках Маркса «подлинным фундамен¬
том социализма» б) и «краеугольным камнем его социали¬
стической системы»6) привели к тому, что в известных
кругах немецких экономистов стало выявляться стремление
насколько возможно уменьшать и затушевывать непосред¬
ственную связь и родство между рикардовской и марксовой
теориями стоимости, игнорировать существенные моменты
сходства этих теорий и раздувать до огромных размеров
часто незначительные моменты расхождения. Этим путем
х) Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономиче¬
ских исследованиях. Издание 3-е, 1897 г., стр. 139.
2) Начала полит, экономии. Изд. 7-ое, 1908 г., стр. 449.
3) «Мир Божий», апрель 1901 г., стр. 82.
4) «Маркс и его школа», «Вестник Европы», том 11, стр. 296, 302,
б) Schäffle. Quintessenz des Sozialismus, стр. 44.
6) Ad. Wagner, Grundlegung, 2-ое изд., стр. 45.

— 67 —
некоторые экономисты пришли к противоположной край¬
ности. Бем-Баверк, например, вполне согласен с Вериин-
Стюартом, когда тот в своей работе «Рикардо и Маркса
утверждает, что «Маркс не продолжал учение Рикардо,
а противопоставил ему свое собственное учение х)». Анало¬
гичные утверждения мы находим и у проф. Диля: «Расхо¬
ждения между марксовой теорией стоимости и рикардов-
ской настолько существенны, что сходство между ними
только в деталях» 2).
При наличности таких резко расходящихся мнений
вопрос о взаимоотношении между этими двумя важнейшими
теориями стоимости, создавшими целую эпоху в истории
политической экономии, — вопрос, сам по себе чрезвычайно
интересный и поучительный, получает особенно важное
значение. И тем не менее, вопрос этот до сих пор еще не
подвергался более или менее детальному исследованию 3).
Суждения, касающиеся интересующего нас вопроса, как
мы видели выше, отличаются больше решительностью и
непререкаемостью тона, чем деловитостью, глубиной и обос¬
нованностью. Все это способствовало тому, что обе стороны
стали приписывать друг другу какие нибудь особые м о -
т и в ы. Бем-Баверк, например, думает, что «социалисти¬
ческие писатели выдвигают трудовой принцип, как подлин¬
ную точку зрения Рикардо, для того чтобы воспользоваться
его авторитетом» 4). Не менее резко, но с противоположным
утверждением выступает проф. Исаев: «Боязнь, что при¬
нятие этой теории поколеблет право частной собственности...
вот обстоятельство, окрыляющее многих экономистов при
их полемике с учением Рикардо-Маркса... Эта боязнь за
х) Jahrbuch für Nationalökonomie und Statistik, 111. F. В. 1, стр.380.
2) Handwörterbuch der Staatswissenschaft, 11. Aufl., В. VI, стр. 340.
3) Существует, правда, два сочинения, в которых этот вопрос
специально рассматривается: проф. Зибер. «Рикардо и Маркс» и
Verrijn Stuart, Ricardo en Marx, Haag, 1890, но обе эти работы были
написаны до появления 3-го тома «Капитала», т.-е. до того, как их
авторы знали марксову теорию стоимости полностью. Их анализ
от этого много проигрывает.
4) Kapital und Kapitalzins, Band 1, 1884, стр. 111. (Ср. русск.
перевод «Капитал и прибыль». С.-Петербург, 1909 г. стр. 118).
5*

— 68 -
последние десятилетия перешла в панический страх» х).
Проф. Платтер дает еще более широкое обобщение точке
зрения проф. Исаева: «Существование социал-демократи¬
ческой партии,— пишет он,—оказало на немецких эко¬
номистов столь могучее, гнетущее и подавляющее влияние,
что многие из них не признают больше тех несомненно¬
верных положений либеральной экономической науки,
которые раньше принимались всеми, и заменяют их какими
угодно пустяками, — только потому, что социалисты де¬
лают из этих положений некоторые неудобные выводы» 2).
Причина тому, что этот пробел до сих пор не был запол¬
нен, двоякая. Во-первых, с тех пор, как мы имеем марксову
теорию стоимости в законченной форме, прошло только
несколько лет, а так как в немецкой науке еще до появления
3-го тома (т.-е. еще до того, как стали известны «важнейшие
экономические учения Маркса») считалось, что недостаточ¬
ность марксовой теории стоимости окончательно доказана»3),
то ни у кого не было охоты снова поднимать вопрос и пе¬
ресматривать вынесенный уже приговор в соответствии с
новыми данными. Наоборот, всякий считал для себя более
удобным говорить о противоречиях между Марксом и Ри¬
кардо и задним числом повторять старый приговор. Во-
вторых, ученый мир уже вообще считает несвоевременным
заниматься теорией трудовой стоимости, ибо она, по его
мнению, уже давно оставлена, как «ошибочное учение»!
И можно ли ожидать объективного, обстоятельного,
спокойного, свободного от предубеждений разбора до сих
пор не разрешенных вопросов и проблем рикардо-марксовой
теории стоимости там, где со стороны руководящих школ
высказываются такого рода суждения: «Его (Рикардо)
важнейшее учение, теория стоимости, — пишет проф. Диль
в ценной энциклопедии нашей науки, — которая привела к
роковым заблуждениям в нашей науке, представлена теперь
х) «Начала политическ. экономии» 7-ое изд. Петербург, 1908 г.,
стр. 461.
2) Kritische Beiträge zur Erkenntnis unserer sozialen Zustände
und Theorien, 1894 г., стр. 177.
3) Böhm-Bawerk, Handwörterbuch der Staatswissenschaften 1. Auf!.
В. VI, стр. 688.

- G9 -
отдельными лицами» х). Одним десятилетием раньше Бем-
Баверк утверждал, что «настоящая теория трудовой стои¬
мости едва ли имеет приверженцев вне социалистических
кругов» 2). Еще дальше в своем осуждении теории трудовой
стоимости пошел проф. Густав Кон: «Взгляд, — пишет он,—
согласно которому стоимость создается количеством приме¬
ненной мускульной работы, в виду его поверхностности,
не следует приписывать всем представителям научного
социализма» 3).
Приступая теперь к детальному исследованию соотно¬
шения между теориями стоимости Маркса и Рикардо и к
возможно более точному и отчетливому выяснению пунктов
сходства и различия между этими теориями, мы будем
стремиться рассматривать теоретические вопросы совер¬
шенно независимо от практических выводов, избегать упо¬
мянутого смешения чисто теоретических проблем с пар¬
тийно-политическими соображениями и оперировать аргу¬
ментами вместо того, чтобы объяснять различие во взгля¬
дах обоих авторов практическими мотивами.
Если эта задача кажется на первый взгляд простой и
ясной, то ее осуществление на деле связано с большими
трудностями. Она требует большой предварительной работы,
и, что еще хуже, приходится пускаться в полемику и споры
с различными направлениями и взглядами. Ибо для прове¬
дения параллели между двумя различными величинами,
в качестве предпосылки, необходимо, чтобы это были вели¬
чины одного и того же порядка. Только в этом случае можно
исследовать и познать взаимоотношения между ними.
При исследовании же теории стоимости Рикардо-Маркса
надо еще предварительно посвятить много труда, чтобы до¬
казать, что их теории однородны, что они являются теориями
трудовой стоимости.
Марксова теория стоимости сама по себе выдвигает
самостоятельную проблему: перед нами встает вопрос,
х) Handwörterbuch der Staatswissenschaften, 11 Auf 1., В. VI, стр. 428.
2) Wert, Kosten und Grenznutzen. Jahrbuch für Nationalökonomie
und Statistik, 111. F., B. 111, стр. 331.
3) System der Nationalökonomie, В. 1, Grundlegung, 1885г., стр. 203.

— 70 —
является ли она единой, цельной теорией стоимости или она
слагается из двух теорий — из теории трудовой стоимости
в первом томе «Капитала» и теории издержек производства
в 3-м томе. И если наша задача предполагает как нечто само
собой разумеющееся систематическое изложение обеих
теорий, то марксовой теории стоимости необходимо пред¬
послать подробный анализ этого спорного вопроса, ибо и в
этом вопросе дальше общих утверждений дело до сих пор
не пошло.
Гораздо сложнее обстоит дело с рикардовой теорией
стоимости. В ней нет почти ни одного более или менее су¬
щественного пункта, который не интерпретировался бы
различно. В общем она рассматривается то как тру¬
довая теория, то как теория издержек производства;
иные не относят ее ни к той, ни к другой. Некоторые авторы,
главным образом противники Рикардо, как мы увидим
дальше, производят над ним такие насилия, которые затруд¬
няют понимание его учений и разрушают их цельность.
Отдельные места особенно выделяются, «как истинное мне¬
ние» Рикардо; отрицается связь между различными его
учениями; нагромождаются противоречия. В настоящее
время, пожалуй, еще чаще, чем когла бы то ни было,
приходится сталкиваться с тем, на что так горько когда-то
жаловался Баумштарк. «Большинство ложных и ошибочных
толкований взглядов Рикардо, как нам кажется, происхо¬
дит от того, что его существенное учение о стоимости воспри¬
нимается в каком угодно понимании, только не в понимании
самого Рикардо. Опровергать таким способом Рикардо
становится очень легким делом, ибо нападают не на его
взгляды, а на взгляды, которые ему подсовывают, на поло¬
жения, несостоятельность которых была известна еще до
того, как они были ему приписаны» г). Но для того, чтобы
выступить против различных ложных толкований, несо¬
стоятельных возражений и несправедливых упреков и
доказать их неправильность, надо иметь под ногами проч¬
ный базис, а последний может быть создан только при
х) Volkswirtschaftliche Erläuterungen vorzüglich über Ricardos
System, 1838, стр. 288.

— 71 —
предварительном систематическом изложении теории стои¬
мости Рикардо в ее связи с остальными частями его системы
и при максимальном использовании его подлинных слов.
Первый отдел нашей работы будет поэтому посвящен изло¬
жению учения Рикардо.
Но этим наша задача еще не исчерпывается, ибо для
того, чтобы правильно и по достоинству оценить вышедшую
из недр рикардовой теории стоимости теорию Маркса в ее
отношении к рикардовой, последняя должна быть подверг¬
нута общему критическому разбору. Надо показать, что
Рикардо сделал для теории трудовой стоимости, каких
проблем он не разрешил вовсе, какие разрешены им неудо¬
влетворительно; это дает нам возможность установить, в чем,
собственно, теория стоимости могла пойти дальше того,
что дал Рикардо. Этим критическим разбором и заканчи¬
вается наш 1-й отдел.
Наряду с этим марксова теория стоимости, в связи с
новейшими попытками ее дальнейшего развития и критики
трудового принципа, представляет собою вообще сложный
самостоятельный вопрос.
Мы переходим непосредственно к нашей задаче.

ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ.
Теория стоимости Рикардо.
I. Труд, как основа и масштаб меновой стоимости.
«Определить законы, которые управляют этим распре¬
делением (продуктов земли между тремя классами обще¬
ства) — главная задача политической экономии» 1).
Эти вступительные слова Рикардо имеют огромное зна¬
чение для понимания и оценки его системы. Он хочет иссле¬
довать только законы, показать только «естественный
ход» (natural course) основных экономических явлений.
Более того, в этих словах указано также, где надо искать,
и где можно вскрыть закономерность явлений: не в
психике, не в отдельном индивидууме и его хозяйстве, а в
обществе, в его трех классах. Учету и
исследованию подлежат типичные, регулярные, всеобщие,
общественные явления, ибо только в отношении
этих явлений может итти речь об общей общественной за¬
кономерности. Все единичное, индивидуальное и случайное,
всякие исключения и отклонения от общественных типичных
явлений, устраняется с поля исследования и не принимается
во внимание. Баумштарк следующим образом характери-
зирует этот метод Рикардо: он (метод) предполагает устра¬
ненным, насколько это возможно, все местное, временное,
субъективное и ориентируется на самые общие основные
законы 2).
х) Давид Рикардо. — Собрание сочинений. Перевод с английского
под ред. Д. Рязанова. Том I. Начала политической экономии и по¬
датного обложения. СПБ. 1908 г., стр. 2. (В дальнейшем все цитаты
из Рикардо приведены по этому изданию. Перее.).
2) Erläuterungen, стр. 288.

73 -
В соответствии с этим Рикардо поступает вполне после¬
довательно, когда он только вскользь указывает на «редкост¬
ные блага», чтобы их затем совершенно оставить в стороне,
ибо «такие товары составляют лишь незначительную долю»,
и к тбму же «стоимость их... изменяется в зависимости от
богатства и вкусов лиц, которые желают приобрести их»
(стр. 6). Вследствие этого их меновая стоимость теряет
свое твердое, реальное, общественное основание и становится
игрой случайных, произвольных, индивидуальных оценок.
Если противники Рикардо впоследствии упрекали его
в том, что он «не .дает общей теории стоимости в целом» г),
что «он сам оставил в стороне целую категорию благ» 2),
то это объясняется только тем, что критики, стоя¬
щие на противоположной, субъективно-индивидуальной
точке зрения, совершенно проглядели метод Рикардо.
Последний и не собирается включить в свою теорию все
виды стоимостей. Он и не думает о том, чтобы «психически
обосновать» стоимость благ, «количество которых может
быть увеличиваемо по желанию». Упрек Цукеркандля, что
«Рикардо отказывается объяснить принципы определения
цен благ, количество которых может быть увеличено по
произволу» 3) (а это с точки зрения сторонника субъектив¬
ного направления является первородным грехом), мог
быть выдвинут против Рикардо, этого сторонника «крайнего
объективизма», только в силу недоразумения.
Впрочем, уже проф. Дитцель в свое время весьма просто
справился с этим возражением. Он писал: «Психическое
обоснование отсутствует у классиков потому, что в ту пору
существовала похвальная привычка не говорить о том,
что разумеется само собой и ясно с первого же взгляда»4).
Другая категория благ, — «подавляющее большинство
всех благ, являющихся предметом желаний, доставляется
трудом» («Начала», стр. 6). Для этой категории благ харак¬
терно то, что «количество их может быть увеличено чело¬
х) Knies, Credit. II. 1879, стр. 61.
2) Böhm-Bawerk, Kapital und Kapitalzins, I, стр. 441.
8) Zur Theorie des Preises. 1889, стр. 160.
4) Zur klassischen Wert- und Preislehre, Jahrbücher für Nat.
u. Stat., III. F., В. I, стр. 70.

— 7+ —
веческим трудом, и в производстве их соперничество не под¬
вергается никаким ограничениям». (Там же, стр. 6). Только
такие блага Рикардо имеет в виду, когда он говорит «о това¬
рах, их меновой стоимости и законах, управляющих их
относительными ценами» (стр. 6).
О потребительной стоимости товаров он не говорит,
ибо его «главная задача определить законы, которые упра¬
вляют распределением между тремя классами»
(стр. 2). Существенная роль потребительной стоимости,
ее полезность, начинается в потреблении, т.-е. после
общественного распределения; она, таким образом, не отно¬
сится к области последнего и потому не входит и в круг
исследований Рикардо. «Полезность (потребительная стои¬
мость) не может быть мерилом меновой стоимости», хотя
она для него безусловно существенна (absolutely essential)
(стр. 5).
В чем же заключается основа и мерило меновой
стоимости?
Источником меновой стоимости и стоимости благ, коли¬
чество которых может быть увеличено без ограничения,
является «количество труда, требующегося для их добы¬
вания» (стр. 10). «Меновая стоимость товаров определяется
количеством труда, овеществленного в них» (стр. 7). «Стои¬
мость предметов увеличивается или уменьшается в зависи¬
мости от увеличения и уменьшения затраченного на них
труда» (стр. 7). Поэтому «всякое возрастание этого коли¬
чества должно увеличивать стоимость соответствующего
товара, а всякое уменьшение — понижать ее» (стр. 6).
Для меновой стоимости поэтому не может быть никакого
другого мерила, кроме количества затраченного труда,
при чем Рикардо, в противоположность Смиту, понимает
под этим не то «количество его (труда), какое можно купить
за этот предмет на рынке», ибо «эти количества труда не¬
равны» (стр. 7). Далее, он имеет в виду не индивидуальный
труд и не «наименьшее количество труда, необходимого
для их производства при очень благоприятных условиях...»,
а «напротив, наибольшее количество труда, необходимо
затрачиваемое на их производство... при самых неблаго¬
— 75 —
приятных условиях... понимая под последними самые
неблагоприятные из тех, при каких необходимо вести
производство, чтобы было произведено необходимое коли¬
чество продукта» (стр. 38).
Как легкомысленны и комичны наряду с этим следующие
возражения Маклеода: если бы труд был мерилом стоимости,
то мусор, вынутый из колодца, имел бы больше стоимости,
чем алмаз, и далее: если бы издержки определяли стоимость,
то масло, переправленное из одного места в другое, приве¬
зенное обратно и затем вновь дсставленнсе на место назна¬
чения, было бы дороже того масла, которое было перепра¬
влено всего только один раз.
При таких возражениях нет ничего удивительного
в характеристике, которую проф. Зибер дает Маклеоду:
«Он принес науке громаднейшую услугу тем, что выворотил
наизнанку важнейшие ее положения, а другие объяснил
с непростительным легкомыслием» х).
Рикардо не оставляет без ответа вопрос о том, почему
именно «труд» является основой стоимости этой категории
благ.
Во-первых, «полезность (utility) не может быть мерилом
меновой стоимости». Во-вторых, «подавляющее большин¬
ство всех благ... доставляется трудом». Наконец, это может
быть строго доказано и от противного и притом в духе
учения Рикардо.
х) «Рикардо и Маркс», стр. 101. Удивительна живучесть легко¬
мысленных и ошибочных взглядов. После ряда десятилетий в сочи¬
нении, появившемся в 1902 г. (Dr. W. Liebknecht, zur Geschichte
der Werttheorie in England); автор находит возможным не только
повторить эти маклеодовские «возражения», ссылаясь на «перво¬
источник», но даже выставить их, как один из шести «главных недо¬
статков учения Рикардо», «разобранных и уничтоженных впослед¬
ствии Марксом» (Liebknecht, ук. соч., стр. 91—92).
Мы хотим здесь указать еще на одну историческую ошибку,
в которую впадает проф. Филиппович. Он пишет: «С о
циалистическая концепция видит в издержках произ¬
водства (Kostenwert) только труд, необходимый для произ¬
водства... при чем этой «истинной» стоимости, как исключение,
противопоставляется стоимость редкостей». (Grundriss der Pol. Oekon.,
В. I, 3 Aufl. 1899, стр. 202). Проф. Филиппович просмотрел здесь,
что происхождение этой концепции ничего общего с «социалистами»
не имеет, ибо она, как это после всего сказанного ясно нашим чита¬
телям, берет свое начало ни от кого другого, как от самого Рикардо.

— 76 —
Кроме труда могли бы еще итти в расчет остальные два
главных фактора производства: капитал и природа.
Но природа, по Рикардо, вообще не входит в стоимость
в качестве составной ее части. Даже «та доля продукта
земли, которая уплачивается землевладельцу за пользова¬
ние первоначальными и неразрушимыми силами почвы
(original and indestructiIle powers of the soil)» (стр. 34),
т.-е. «рента, не входит, и не может ни в малейшей степени
входить, в качестве составной части, в цену» (стр. 42).
Если здесь и платят за силы природы, то это делается за
«то свойство ее, которое должно бы считаться недостатком
ее» (стр. 40).
Но и капитал не может занять место труда, в качестве
общей основы меновой стоимости, ибо он, по Рикардо,
является не prius'oM, не первоначальной категорией про¬
изводства, а только «накопленным трудом» (accumulated
labour) (стр. 13). Правда, Рикардо, в противоположность
Смиту, думает, что капитал уже в первобытном состоянии
был необходим, но он вполне соглашается с тем положением
Смита, что-«труд был первой ценой, первоначальными день¬
гами, которыми платили за все предметы» *). Рикардо со¬
чувственно цитирует это положение и сам говорит о «труде,
действительно затраченном на создание капитала». Капитал,
согласно Рикардо, является, главным образом, двигателем
производства. Его экономическая функция заключается
в том, «чтобы труд мог произвести свое действие» (to give
effect to labour) (стр. 53), него значение так велико потому,
что он сберегает труд и тем самым удешевляет продукт.
«Всякое улучшение в машинах, орудиях, в постройках и в
производстве сырья сберегает труд, дает нам возмож¬
ность легче производить благо (commodity), в изготовлении
которого эти машины, орудия и проч, применяются, и та¬
ким образом изменяет его меновую стоимость». Но «машины
не мсгут быть построены без содействия людей, они могут
быть произведены только при помощи их труда». Следо¬
вательно, капитал тоже не может занять место труда в ка¬
г) The Health of Nations, ed. Collierand Son. New-York, I. p. 76.

— 77 —
честве основания стоимости; наоборот, каждое расходование
капитала можно в конечном счете свести к расходованию
труда. Отсюда и положение: «меньше капитала — или что
тоже — меньше труда» х).
Если Бем-Баверк упрекает Рикардо в том, что он вместе
со Смитом выставляет положение, согласно которому труд
является принципом стоимости благ, «совершенно не обосно¬
вывая его и считая его аксиомой» (цит. соч.., I, стр. 433),
и если то же самое повторяет Цуккеркандль 2), то этот
упрек не совсем правилен и не совсем справедлив. Они за¬
ходят слишком далеко, ибо это положение, как было дока¬
зано выше, не так уже необоснованно.
Закон, что труд является основой меновой стоимости,
действителен на. всех ступенях развития общества, не
только «на ранних стадиях общественного развития» (стр. 6).
Если мы даже «предположим, что количество отдельных
занятий в обществе увеличилось, то и в этом случае мено¬
вая стоимость произведенных товаров пропорциональна
труду, затраченному на их производство» (стр. 16). Более
того, «если мы представим себе более прогрессивнее состоя¬
ние общества, когда процветают промышленность и тор¬
говля, то попрежнему найдем, что стоимость товаров опре¬
деляется тем же принципом» (стр. 14). Это становится
возможным благодаря тому, что Рикардо под «трудом»
понимает «труд, затраченный не только на непосредственное
производство, но и на те орудия или машины, которые
требуются в каждом промысле» (стр. 14). Рикардо учиты¬
вает и рассматривает как производительные все виды
х) Рикардо, стр. 45. В цитированных предложениях Рикардо
вполне ясно высказывается относительно функций технических
вспомогательных средств; их значение заключается в том, что они
увеличивают производительность труда. И если проф. Лексис утвер¬
ждает, что «правильный взгляд, согласно которому машины и техни¬
ческие вспомогательные средства производства вообще не являются
самостоятельными факторами, а только увеличивают производитель¬
ность труда, впервые высказан Родбертусом», но это утверждение
исторически неверно. Этот «правильный взгляд» высказан гораздо
раньше и принадлежит Рикардо.
2) «Рикардо не дал никаких доказательств правильности своего
учения». Zur Theorie des Preises, 1889, отр. 258.

— 78 —
труда — «все количество его, которое необходимо для изго¬
товления их (вещей) и доставки на рынок» (стр. 14).
Рикардо при этом не забывает, что различные в каче¬
ственном отношении виды труда образуют разные стоимости и
различно оплачиваются. Но он думает, что «расценка труда
различного качества скоро устанавливается на рынке
с точностью, достаточной для всех практических целей» и
что «раз сложившаяся скала подвергается незначительным
изменениям» (стр. 12). С этой стороны трудовому принципу
ничто не угрожает, ибо это обстоятельство, «если брать
короткие периоды, мало влияет на относительную стои¬
мость товаров» (стр. 13).
II. Распределение стоимости.
А предприниматель? Он требует себе львиную долю от
производства и притом не оплаты его труда, а вознагра¬
ждения за свой капитал — прибыли. И эта прибыль должна
быть ему доставлена, ибо он обладает достаточной властью,
чтобы получить ее: в его руках находятся средства произ¬
водства.
Так как Рикардо на этой стадии исследования не до¬
пускает никакого отклонения меновой стоимости от тру¬
довой и так как он твердо держится трудового принципа,
как единственной основы меновой стоимости благ, которые
могут быть произведены в любом количестве, то добавочное
вознаграждение капиталиста, по его мнению, может про¬
исходить только из того же единственного источника стои¬
мости, т.-е. из труда, необходимого для производства ука¬
занных благ: доход от производства делится между рабо¬
чими и капиталистами (рента, по Рикардо, как известно,
не входит в цену товаров).
Рикардо и идет этим логическим и последовательным
путем для объяснения прибыли. Он находит, что «возна¬
граждение рабочего и то количество труда, которое он
потратил, неравны между собой» (стр. 7). «В зависимости
от условий... те, кто вложил.капитал одинаковой стоимости
в тот или другой промысел, будут* получать половину,
— 79 —
четверть или 1/8 добытого продукта, а остальное будет
уплачиваться в виде заработной платы тем, кто доставил
труд» (стр. 14). Так, происходит дележ стоимости, уже
произведенной трудом. «Сравнительная стоимость... будет
всецело регулироваться количеством труда, овеществлен-
нсго в различчых благах, каково бы ни было количество
продуктов или как бы высока или низка ни была обычная
заработная плата или прибыль» (стр. 15).
Рикардо, следовательно, дает своего рода теорию при¬
бавочной стоимости, хотя он и не присваивает ей особого
названия; или, как выражается Маркс, «его теория при¬
были... фактически есть теория прибавочной стоимости» 1).
Существование прибыли возможно только потому, что
труд производит больше, чем это необходимо для его со¬
держания, или, как говорит Рикардо, потому, что «есте¬
ственная цена труда» ниже «естественной цены продукта».
Бем-Баверк преспокойнейшим образом обходит все эти
положения; не признавая их взглядами Рикардо и припи¬
сывая ему другой взгляд на происхождение прибыли, он
упрекает его в том, что «процент на капитал составляет
(у него) необъясненное исключение, противоречащее прин¬
ципу» 2).
Взгляд, приписываемый Бем-Баверком Рикардо, дей¬
ствительно «противоречил бы принципу», если бы этот
взгляд принадлежал Рикардо. Но на самом деле это не
так.
Проф. Диль также утверждает, что «Рикардо был очень
далек от теории прибавочной стоимости» и что «он рассма¬
тривал прибыль, как самостоятельный источник дохода,
хотя он и не развил подробной теории прибыли (Zinstheo¬
rie)»3). Правда, Рикардо не развил подробной теории
прибыли, но смысл приведенных цитат достаточно ясен;
часто повторяемый Рикардо закон, что «повышение стои¬
мости труда невозможно без соответствующего падения
2) «Капитал», т. I, 1919 г., стр. 202.
2) «Капитал и прибыль», стр. 311.
3) Handwörterbuch der Staatswissenschaften, II. Aufl., В. VI.
стр. 430, 431,

— 80 -
прибыли» (стр. 21), также может быть объяснен и понят
не иначе, как в том смысле, что прибыль происходит от
деления трудсвсй стоимости на две части. И если проф.
Диль в одном месте сам признал, что, по Рикардо, «меновая
стоимость зависит почти исключительно от относительных
количеств труда» г), и если он сам утверждал, что «Рикардо
не развил подробней теории прибыли», то он, оставаясь
последовательным, должен был бы присоединиться к нашей
интерпретации, ибо «учение о тем, что количества труда
определяют меновые отношения, содержит в себе учение,
что прибыль является вычетом из продукта труда» (резуль¬
татом деления) 2).
Но Рикардо очень далек от того, чтобы усматривать
в присвсении капиталистами прибавочной стоимости что-то
ненормальное, незаконное. Напротив, все его мировоззре¬
ние, его учение о заработной плате и ренте, его взгляды
на роль капиталистов в производстве и на ход развития
народного хозяйства — все говорит в оправдание разум¬
ности такого рода присвоения.
Рель в производстве, которую Рикардо приписывает
не только капиталу, но и капиталистам, чрезвычайно
велика.
Правда, капитал сам по себе, как мы видели, не создает
стоимости, но он является «базисом, от расширения кото¬
рого всегда зависят размеры производящей промышленной
деятельности страны». Более того, «население регулируется
фондом, назначенным на доставление ему занятий, и, сле¬
довательно, всегда увеличивается или уменьшается с уве¬
личением или уменьшением капитала» (стр. 42).
Это благоговение перед капиталом Рикардо переносит
и на его собственников-капиталистов, по милости которых
живет все общество, ибо если капиталист «не имеет никаких
побуждающих причин быть бережливым в своих расходах,
то уменьшается капитал страны».
К счастью для общества, желание капиталистов в этом
отношении в известной степени несвободно, ибо каждый
Handwörterbuch der Staatswissenschaften, стр. 430.
2) Zuckerkandl, Zur Theorie des Preises, 1889, стр. 256.

— 81 —
капиталист всегда стремится приложить производительно
свой капитал. «Никто не накопляет иначе, как с целью
производительного применения накопленного капитала»
(стр. 73). Даже при выборе отрасли производства для вло¬
жения своего капитала капиталист зависит от экономиче¬
ских условий, ибо в жизни «господствует неугомоннее стрем¬
ление всех капиталистов оставлять менее доходное дело для
более доходного», а это создает «сильную тенденцию при¬
водить прибыль всех к одной норме» (стр. 49).
Итак, по Рикардо, в прибыли нет ничего ненормального,
ничего незаконного; хотя ее источником и является деление
продукта труда, но она вполне заслужено достается ка¬
питалисту.
Его учение о заработной плате тоже могло только уси¬
лить эту его склонность и симпатии к классу капиталистов.
Рикардо был ревностным сторонником и почитателем
учения Мальтуса о народонаселении. Он даже «чувствует
себя счастливым, что может выразить свое восхищение
«Опытом о народонаселении».
При том уклоне, который Рикардо придал учению о
народонаселении, оно в последнем счете является, скорее,
проблемой дохода (фонда заработной платы). В прогрессив¬
ных культурных странах население держится на уровне
дохода (фонда), находящегося в его распоряжении; и
каждое увеличение или уменьшение последнего вызывает
увеличение или уменьшение народонаселения. Только
благодаря этому и становится понятным, почему «есте¬
ственной ценой труда является та, которая необходима,
чтобы рабочие имели средства к существованию и к продол¬
жению своего рода, без увеличения или уменьшения их
числа» (стр. 52). Эта «естественная» цена является центром
тяжести, около которого колеблется заработная плата, и
как бы рыночная цена труда ни отклонялась от естественной
цены его, она, подобно цене товаров, имеет тенденцию
согласоваться с нею» (стр. 53).
Это происходит согласно изложенным выше принципам.
«Когда рыночная цена труда превышает его естественную
цену, рабочий достигает цветущего и счастливого поло-
И. Розенберг. Теория.

— 82 —
жения... Но, когда, вследствие поощрения к размножению,
которое дает высокая заработная плата, число рабочих
возрастет, заработная плата опять понижается до своей
естественной цены. Она может даже иногда, в силу реакции,
упасть ниже ее» (стр. 53). Положение рабочего класса в виду
этого может быть цветущим только в течение короткого
периода, — и это не результат внешних причин, а имма¬
нентных законов размножения народонаселения. А если
это так, то существование прибыли, т.-е. доли капиталистов
в продукте труда, н е может быть рассматриваемо, как
обирание или эксплоатация. Правда, Рикардо хорошо видит
противоположность интересов обоих классов; он даже фор¬
мулирует ее в следующем положении: «все, что увеличивает
заработную плату, уменьшает прибыль» (стр. 70); тем не
менее, он не видит в этом никакого повода для вражды и
ненависти между обоими классами, ибо причины противо¬
положности их интересов являются не результатом их
свободной воли, а коренятся в экономических условиях.
Классовые противоречия, таким образом, являются, по
Рикардо, результатом объективных сил и явлений. Этим
подтверждается глубокий психологический взгляд, выска¬
занный Спинозой: «Разрушительная сила природы не вызы¬
вает ощущения ненависти; вина здесь лежит на связи
вещей» 1).
Об эксплоатации рабочего класса путем вычета при¬
были и потому еще не может быть речи с точки зрения
Рикардо, что он представлял себе процесс распределения
таким образом, что заработная плата является первона¬
чальным фактором, а прибыль вторичным. «Прибыль за¬
висит от высокой или низкой заработной платы, зара¬
ботная плата от цены предметов необходимости, а цена
предметов необходимости, главным образом, от цены жиз¬
ненных припасов» (стр. 71).
Наконец, ослаблению классовых противоречий способ¬
ствует еще естественный ход экономического развития
х) Куно Фишер.—История новой философии, т. II. СПБ. 1906 г.,
стр. 448.

— 83 -
общества, который ведет к тому, что доля капиталистов
все уменьшается. «Прибыль имеет естественную тенденцию
падать» (стр. 49).
Существование прибыли, таким образом, отнюдь не моди¬
фицирует закона трудовой стоимости, и товары продаются
«по их первоначальной и естественной цене», или соответ¬
ственно «сравнительным количествам труда, необходимым
для их производства».
Рикардо и не думает отрицать, что существуют «случай¬
ные и временные отклонения действительной или рыночной
цены товаров от этой их первичной и естественной цены»
(стр. 49); наборот, он утверждает, что «нет ни одного то¬
вара, цена которого не подверглась бы случайным и вре¬
менным изменениям». Но он считает правильным «не при¬
нимать их во внимание, когда он трактует о законах».
Ибо эти нарушения вызываются лишь «временными или
случайными причинами». «Стремление всех фабрикантов
вынимать свои фонды из менее прибыльного и помещать
в более прибыльное дело не позволяет рыночной цене това¬
ров надолго оставаться или много выше, или много ниже их
естественной цены. Соперничество между ними это уста¬
навливает».
' Мы приходим, таким образом, к двум важным предпо¬
сылкам системы Рикардо. Этими предпосылками являются
«свободный капитал и свободный труд» и возможность их
более или менее быстрого перемещения. Эти моменты при¬
водят к тому, что «нормы прибыли капиталов одинаковы»
и что «повсюду устанавливается естественная цена труда».
Только благодаря одинаковой прибыли и одинаковой за¬
работной плате в обмене сохраняется принцип эквивалент¬
ности. Только благодаря этому, «разделение (занятий)
не отразится на относительной стоимости товаров; потому
что будет ли прибыль на капитал больше или меньше,...
будет ли заработная плата труда высока или низка,
все это окажет одинаковое влияние на оба промысла»
(стр. 14).
6*

- 84 —
III. Отклонения товарных цен от трудовой стоимости?)
Тем не менее Рикардо увидел себя вынужденным допу¬
скать не только эти «временные» отклонения товарных
цен от их трудовой стоимости, но признавать и постоянные
отклонения и модификацию цен,—и притом не из-за
«случайных причин», но из-за причин, коренящихся в
самой сущности капиталистического способа производства.
До сих пор молчаливо предполагалось, что средства
производства «одинаково долговечны и являются резуль¬
татом одинакового количества труда». Но это имеет место
только «на самых ранних стадиях общественного развития,
до применения в больших размерах машин или долговеч¬
ного капитала».
В современной же эмпирической действительности дело
обстоит иначе, ибо «есть огромная разница во времени, в
течение которого различные капиталы могут служить
в производстве». В силу этого все капиталы принципиально
распадаются на две категории. «В зависимости от того,
быстро ли изнашивается капитал и часто ли требует-
воспроизведения, или же потребляется медленно, он отно
сится или к оборотному, или к основному капиталу» (стр. 19)
Итак, обстоятельства и условия производства благ не
одинаковы; они могут различаться следующим образом*
I. «В двух отраслях промышленности могут упо¬
требляться капиталы одинаковой величины, но эти капиталы
различным образом подразделяются на долю основную и
оборотную» (стр. 19).
II. «Два фабриканта могут употреблять основной и
оборотный капитал одной и той же величины, но долго¬
вечность их основных капиталов весьма различна» или,
«что то же, промежутки времени, через которые готовые
товары поступают на рынок, различны» (там же).
Это различие условий производства не может не при¬
вести к различию в результатах производства, которое
(различие) должно так или иначе проявиться. Допустим,
2) Для этой главы мы отсылаем читателей к отделам 4-му и 5-му
1-й главы: «О стоимости».

— 85 —
что оба вида товаров, произведенных при различных
условиях обращения капитала, будут взаимно обмениваться
соответственно количеству заключающегося в них труда.
Каков был бы в таком случае результат? Один из участни¬
ков в дележе продукта труда, затраченного при менее бла¬
гоприятных условиях обращения капитала, должен здесь
пострадать: либо рабочие должны удовлетвориться меньшей
заработной платой, либо капиталист — меньшей прибылью.
Первого случая Рикардо не рассматривает. Так как
заработная плата держится на уровне минимума средств
существования, то она не может надолго опуститься
ниже этого уровня; кроме того, заработная плата является
первоначальным моментом при распределении. Наконец,
здесь дело идет вовсе не о различиях в труде. Но и прибыль
не может быть уменьшена, ибо этого не допустит капита¬
лист, предприниматель. Ведь он «свободен» и к тому же
«стремится» переместить свои капиталы из менее прибыль¬
ного в более прибыльное дело.
Таким образом, одинаковая прибыль является для Ри¬
кардо реальным фактом, результатом реального соотноше¬
ния сил, с которым необходимо считаться. Рикардо поэтому
ничего другого не оставалось, как пойти обратным путем
и признавать в таких случаях «значительную модификацию
основного закона трудовой стоимости». Отсюда и получи¬
лось следующее положение: «в виду различной долговеч¬
ности капиталов или, что одно и то же, в виду различий
промежутков времени, через которые готовые товары по¬
ступают на рынок, стоимость их не будет точно пропорцио¬
нальна затраченному на них труду... она будет несколько
больше, чтобы вознаградить за больший промежуток вре¬
мени, который должен пройти, прежде чем дорогой товар
поступит на рынок» (стр. 21).
Итак, уже при нормальных, постоянных условиях проис¬
ходит некоторый корректив закона трудовой стоимости:
одинаковую меновую стоимость имеют только те блага,
которые являются продуктами одинаковых количеств труда
и одинаковых количеств основного капитала. Другие же
блага, которые «в смысле основного капитала, произведены
— SG —
при иных условиях», имеют иную стоимость, чем первые.
При изменяющихся условиях, при повышении меновой
стоимости труда и вызванном этим падении прибыли»
(«повышение стой мести труда невозможно без соответствую¬
щего падения прибыли») к указанной причине, присоеди¬
няется еще один момент, «модифицирующий» меновую стои¬
мость. «Понизится относительная стоимость всех товаров,
в производстве которых употребляются очень ценные ма¬
шины, или очень ценные здания, или которые требуют
большого промежутка времени, прежде чем они могут
поступить на рынок, тогда как относительная стоимость
тех товаров, которые производятся, главным образом,
трудом или которые быстро поступают на рынок, повы¬
сится» (стр. 22). Отрицательный закон, вытекающий из
принципа трудовой стоимости, «в силу которого стоимость
не изменяется вследствие повышения или падения заработ¬
ной платы, ограничивается также вследствие неодинако¬
вой долговечности капитала и неодинаковой скорости, с
которой он возвращается к своему предпринимателю»
(стр. 24).
Мы вполне согласны с Бем-Баверком, когда он утвер¬
ждает, что «Рикардо делает уступки эмпирической действи¬
тельности» х). Но мы видим логическую непоследователь¬
ность Рикардо именно в том, что он, не замечая всей важ¬
ности указанных уступок, удовлетворился лишь их конста¬
тированием.
Совсем другой вопрос, не изменил ли Рикардо принципу
трудовой стоимости, и не следует ли его считать просто
сторонником теории издержек производства, раз он признал
упомянутые отклонения и модификации закона трудовой
стоимости.
Если бы мы хотели выслушать самого Рикардо и дове¬
риться его bona fide, то такой вопрос был бы для
него мучительным упреком. Для него «неправильно было бы
приписывать ему (вышеизложенному обстоятельству) слиш¬
ком большую важность» (стр. 23). Интересующая нас
’) Handwörterbuch der Staatswissenschaften, В. VI. I Aufl.. стр. 68S.
- 87 —
«модификация» является для него незначительной причиной
изменения стоимссти: ее «наибольшее действие не превы¬
сило бы», по его мнению, «6—7%» (стр. 22). Он даже счи¬
тает возможным сделать такое заявление: «Хотя в следую¬
щих частях этого сочинения мне и придется иногда ссы¬
латься на эту причину изменений, я все-таки буду рассма¬
тривать все крупные изменения..., как произведенные уве¬
личением или уменьшением количества труда» (стр. 23).
Однако в последнее время с различных сторон делались
попытки не очень то доверять Рикардо в его суждениях
о самом себе и рассматривать эти последние, как своего
рода самообман или доктринерское самоослепление,
«Молчаливо принимая каждую единицу труда равной
одинаковой сумме (einem gleichen Betrag), Рикардо», по
словам проф. Лексиса, «в сущности определяет стоимость
издержками производства» х). В том же духе высказывается
и проф. Конрад: «Рикардо — говорит он—рассматривал
издержки производства, как фактор, определяющий стои¬
мость всех тех предметов, которые имеются в достаточном
количестве» 2). Наконец, еще яснее высказывается проф.
Диль: «По многочисленным оговоркам и модификациям,
какие он допускает для установленного им вначале трудо¬
вого принципа, его можно причислить к теоретикам издер¬
жек производства» 3).
Что же эти господа понимают под издержками произ¬
водства? Во всяком случае не то, что под этим понимает
сам Рикардо, когда он, абстрагируясь от отклонений от
закона трудсвсй стоимссти, говорит об издержках. Они
вкладывают в эти слова другой смысл, чем Родбертус,
когда он выставляет положение, что «блага стоят только
труда»4), и даже, чем Ад. Вагнер, когда он утверждает, что
2) Wörterbuch der Volkswirtschaft, В. II, стр. 887.
2) Grundriss zum Studium der polit. Oekon., 1. Teil, 3. Aufl. 1900,
стр. 16.
3) Handwörterbuch der Staatswissenschaften, II. Aufl. В. VI, стр. 430.
До того Диль следующим образом характеризовал теорию стоимости
Рикардо: «Рикардо впервые выставил закон трудовой теории во
всей его остроте и последовательности». (Proudhon, seine Lehre und
sein Leben, Halle, 1888, стр. 121).
4) Zur Erkenntnis unserer staatswirtschaftlichen Zustände. 1842,
стр. 27.

- 88 —
«все издержки... сводятся в конечном счете к затратам
человеческого труда» х).
При таком понимании издержек последние предста¬
вляют собою в более или менее чистой форме труд, и такая
теория издержек есть не что иное, как теория трудовой
стоимости. Но в этом смысле наши авторы не мо¬
гут понимать издержки, ибо они в таком случае
не считали бы возможным противоставлять трудо¬
вую теорию теории издержек, отрывать Рикардо от
трудовой теории и причислять его к теоретикам из¬
держек. На самом деле, они понимают под теорией издержек
нечто совсем другое. Для Лексиса «издержки производ¬
ства являются в конечном счете заработной платой
и прибылью» 2). Для Рошера издержки производства —
это «употребленные капиталы, расходы на процент, зара¬
ботную плату и ренту... и невысокая предпринимательская
прибыль» 3). Для Шеффле издержки состоят из категорий
«а—е» 4) и т. д., и т. д.
В этих определениях нет никакой связи с трудом,
как фактором, создающим стоимость и капитал. В лучшем
случае место труда занимает здесь, как у Дж. Ст. Милля,
«заработная плата» — элемент издержек производства, к ко¬
торому прибавляется еще один необходимый элемент —
капитал, представляющий собой результат «сбережения» 5).
На дальнейший вопрос, чем же определяется стоимость
самих этих издержек, мы получаем различные ответы.
Многие, именно «эмпирики» удовлетворяются указанием
на то, что это «эмпирический» закон, тайну которого мы
раскрыть не можем. Это —«теоретики издержек производ¬
ства» de pur sang (чистой крови); для них понимание этих
издержек скрыто за семью печатями.
Большинство экономистов не хочет, однако, доволь¬
ствоваться этой «эмпирикой» и пытается эту тайну раскрыть
г) Grundlegung, 2. Aufl., 1879, стр. 111.
2) Wörterbuch der Volkswirtschaft, В. II, стр. 888.
3) System der Volkswirtschaft, В. I. Grundlagen, 21. Aufl. 1894,
стр. 272.
4) Das gesellschaftliche System der menschlichen Wirtschaft,
стр. 191.
6) Grundsätze, В. II, стр. 128.

— 89 —
как-нибудь теоретически. Здесь то и возникает масса
направлений, которые связаны с объяснениями, даваемыми
этому явлению.
Одни авторы склонны вместе с проф. Лексисом видеть
в стоимости издержек только «результат отношений конкур-
ренции и то лишь в общем и целом» х). Но в настоящее
время немногие остались сторонниками чистой теории
спроса и предложения. Для определения стоимости издер¬
жек производства в настоящее время обыкновенно прибе¬
гают к трактовке субъективной школы в ее различных
вариациях и ответвлениях, включительно до теории пре¬
дельной полезности, в которой развитие субъективного
направления достигло своего апогея.
Другие авторы,—а их в Германии незначительное
меньшинство, — ищут за издержками производства, за
отношениями конкуренции, не «психическое обоснование»,
не «индивидуальную оценку» и мотивацию, а регулирую¬
щую, единую, общественную силу,—силу человеческого
труда, заключающегося в благах. К этим авторам принадле¬
жат, между прочим, Родбертус, Маркс, а также Рикардо.
Для Рикардо природа не есть фактор производства стои¬
мости, и капитал представляет собою не самостоятельную
категорию, а «накопленный труд»; стоимость капитала за¬
висит не от «отношений конкуренции», а определяется
затраченным на него трудом; обычная прибыль, с его точки
зрения, не загадка, а определенная величина — разность
между трудовой стоимостью благ и стоимостью рабочей
силы. Все это свидетельствует о столь огромном принци¬
пиальном расхождении между Рикардо и теоретиками
издержек производства, что не видеть этого, значит игнори¬
ровать всего подлинного Рикардо.
Правда, Рикардо допускал отклонения от закона стои¬
мости. Правда и то, что он вполне отдавал себе отчет о всем
значении этих отклонений. Но мн не можем и не должны
забывать, что он допускал эти отклонения только «как
уступку действительное!и». Вся его система построена на
Wörterbuch der Volkswirtschaft, В. II, стр. 887.

— ПО —
основном положении трудовой стоимости, и он совершенно
упускает из виду упомянутую «модификацию». Опустите
IV и V отделы первой главы, и ни одно предложение из
«Начал» не изменится, — более того, она не будет нуждаться
ни в малейших исправлениях. Выкиньте из Рикардо тру¬
довой принцип, и «Начала» потеряют присущую им закон¬
ченность и логическое единство. В дальнейшем мы увидим те
попытки, которые действительно делались в этом направле¬
нии, и те результаты, к которым они приводили.
«Рикардо допускает отклонения и модификации». Но те
же модификации допускают и другие. Корифеи австрийской
школы сами признают, что для большинства потребительных
благ определяющим в нашем народном хозяйстве является
не их потребительская стоимссть, а стоимость их произ¬
водства» х). Родбертус тоже говорит о труде, как о «лучшем
мериле стоимости», лишь условно («если бы стоимость благ
всегда была равна сумме издержек, вычисленных в труде»)2).
Маркс идет так далеко, что он признает, что только «слу¬
чайно прибавочная стоимость,—а, следсвательно, и при¬
быль, — действительно произведенная в какой-либо сссбой
отрасли производства, может совпасть с прибылью, заклю¬
чающейся в проданном товаре» 3).
Однако, теоретики предельной полезности гордятся
своей научностью и причисляют Родбертуса и Маркса к
«крайним» теоретикам трудовой стоимости. Но что спра¬
ведливо по отношению к одному, должно быть справедливо
и по отношению к другому: требование одинаковой мерки
для всех остается в силе и при оценке научных суждений.
А если это так, то Рикардо нельзя не причислить к величай¬
шим теоретикам трудовой теории стоимости. Правда, его
теория стоимости страдает фатальным, неизлечимым недо¬
статком: «уступки эмпирической действительности» не согла¬
сованы у него теоретически с «филоссфской исходной точ¬
кой», с законом трудовой стоимости. Но об этом ниже.
А) Philippowich, Grundniss der politischen Oekonomie, Allgemeine
Wirtschaftslehre, 3. Aufl., 1899, стр. 206. Wieser, Der natürliche Wert,
1899, стр. 48—50.
2) Zur Erkenntnis etc., стр. 31.
3) «Капитал», т. 3, ч. I, стр. 146.

— 91 —
IV. Интерпретации рикардовой теории стоимости.
А. Трудовая интерпретация.
Такое произведение, как «Начала» Рикардо, не могло
пройти незамеченным в научном мире. Вполне понятно, что
оно тотчас же по выходе в свет нашло ярых поклонников
и почитателей, с одной стороны, и не менее ярых противни¬
ков различных направлений и оттенков, с другой.
Как же тогда понимали в обоих лагерях рикардову
теорию стоимости?
У ближайших «учеников» Рикардо, «у Джемса Милля,
Мак-Келлока и де-Квинси меновая ценность приобрётает
характер только внешнего проявления абсолюта, находя¬
щегося вне относительных условий менового оборота и
коренящегося в природе человека» х). Допущенные, учите¬
лем «модификации» они пытались различными, более или
менее удачными, способами примирить с принципом тру¬
довой стоимости. «Ничего другого нельзя разуметь, когда
Милль утверждает, что в конечном счете ценность капи¬
тала сводится к труду, потому что первые продукты были
произведены только трудом; или когда Мак-Келлок устана¬
вливает понятие трудовой ценности всей совокупности пред¬
метов, которыми располагает общество; или, наконец,
когда де-Квинси выдвигает труд, как principium essendi
ценности» 2).
Главные противники Рикардо того времени даже не со¬
мневаются, что он развивает теорию трудовой стоимости, и
все их аргументы направляются, главным образом, против
этого пункта его учения.
Мальтус, «отражающий точку зрения целой группы эко¬
номистов того времени» 3), «оспаривает учение Рикардо,
не подвергая ни одной минуты сомнению того, что меновая
ценность определяется доходами, оплата которых необхо¬
2) А. Мануйлов. «Понятие ценности по учению экономистов
классической школы». Москва. 1901, стр. 163.
2) Там же, стр. 165.
3) Там же, стр. 201.

— 92 —
дима, чтобы производство продолжалось... Он оспаривает
только один пункт этой теории, введенный Рикардо, именно,
что труд является мерилом ценности, как общее пра
вило, и считает, что его отклонения и модификации тео¬
ретически и практически так важны, что совершенно разру¬
шают это положение... При этом, однако, Мальтус приба¬
вляет, что никто, сколько ему известно, никогда не отрицал,
что различие в количестве труда, употребленного на произ¬
водство, составляет самую важную причину различия цен¬
ностей» х).
Ж. Б. Сэю тоже «представляется, что Рикардо принимает
во внимание только один элемент стоимости предмета,
а именно труд» 2).
Если Родбертус впоследствии писал, «что Смит ввел в
науку, а школа Рикардо глубже обосновала положение,
согласно которому все блага в хозяйственном отношении
являются только продуктами труда и стоят только труда» 3),
и если Маркс считал Рикардо «завершителем классической
политической экономии, наиболее точно формулировав¬
шим и развившим положение об определении меновой
стоимости рабочим временем» 4), то мы на основании выше¬
изложенного, можем сказать, что и Родбертус и Маркс в
своих утверждениях сходились со школой Рикардо и что
они, следуя в оценке автора «Начал» установившейся тра¬
диции, базировались на действительных фактах. Утвер¬
ждение, что социалисты объявили Рикардо теоретиком
теории трудовой стоимости, чтобы нажить на его авторитете
капитал, евда ли может претендовать на какое бы то ни
было обоснование.
Вообще, это утверждение даже в отдаленной степени не
соответствует действительности.
Интерпретация рикардовой теории стоимости, как тру¬
довой теории дается не только социалистами, но и людьми
самых различных научных и политических направлений. Мы
приводим здесь лишь несколько иллюстрирующих примеров.
*) Там же, стр. 184.
2) Примечания к французскому переводу «Начал», стр. 8.
3) Zur Beleuchtung der sozialen Frage, 1875 г., стр. 24, 25.
4) К критике полит, эконом. «Московский Рабочий», 1922. стр. 44.

— 93 —
Коморжинский: «Рикардо прямо утверждает, что стои¬
мость благ всегда может быть сведена исключительно только
к определенному количеству труда» х).
Проф. Цукеркандль излагает учение Рикардо таким
образом, что «из основных положений путем последователь¬
ной дедукции получается, что блага обладают покупатель¬
ной силой, соответствующей количеству затраченного на
них труда» 2).
Проф. Эйзенгардт: «Рикардо думает, что из всех произ¬
водящих сил (hervorbringenden Kräften) только один труд
влияет на меновую стоимость благ, что капитал и земля не
оказывают на нее никакого влияния и что товары не только
в первобытный период, но и во все времена обмениваются
друг на друга или на деньги только в соответствии с коли¬
чеством труда, затраченного на их производство. Это,
собственно, и есть учение Рикардо» 3).
Бывший русский министр финансов, проф. Н. X. Бунге:
«Рикардо показал, что стоимость зависит прежде всего от
количества труда, затраченного на производство» 4).
Проф Эшли старается в своей статье «The Rehabilita¬
tion of Ricardo» сохранить внутреннее родство между со¬
циалистами (Родбертус и Маркс) и рикардовой теорией
стоимости 5).
Назовем, наконец, еще Е. Дюринга, для которого
«относительно самой важной научной заслугой Рикардо
является то, что он труд, как естественное явление, сделал
мерилом стоимости всех производимых благ» G).
Но audiatur et altera pars! Дадим слово и представите¬
лям противной стороны и посмотрим, насколько они правы.
Zeitschrift für gesammte Staatswissenschaften, 1869, стр. 193.
2) Zur Theorie des Preises, 1889. стр. 256.
3) Geschichte der Nationalökonomie, II. Aufl., 1891, стр. 107
4) Esquisses de Litterature politico-economique, 1900, стр. 34.
5) Цитирую по Касселю.—Zeitschrift für gesamte Staatswissen¬
schaft, 57. Jahrg., 1901 г., стр. 75.
e) Kritische Geschichte der Nationalökonomie und des Sozialis¬
mus, III. Aufl., 1879, стр. 217. Дюринг и здесь имеет большие претензии
на «оригинальность». Он в резком противоречии с общепринятым мне¬
нием утверждает, что подходить к Рикардо строго логически значило бы
заниматься соверщенно беспочвенным делом» (там же, стр. 216).

- 94 -
Б. Интерпретация в духе издержек производства.
Уже у Джона Ст. Милля мы находим интерпретацию
рикардовой теории стоимости в духе издержек производ¬
ства. Он говорит, что «Смит и Рикардо называли «естествен¬
ной стоимостью» или «естественной ценой» такую стоимость
вещи, которая соответствует издержкам ее производства».
Но тот же Милль в дальнейшем изложении сам признает,
что «Рикардо высказывается в таком смысле, как будто ко¬
личество труда, которое нужно затратить для производства
товара и его доставки на рынок, является единственным
моментом, от которого зависит стоимость» х), — и он в ка¬
честве сторонника теории издержек производства считает
себя вынужденным выступить против такого утверждения.
К н и с также говорит, что меновая стоимость по Рикардо,
имеет не один, а два источника: редкость и количество труда,
но что этот последний источник превращается у него из
количества труда в «рассмотрение влияния и з
держек производства на меновую стоимость» 2).
Этот переход от «количеств труда» к издержкам произ¬
водства происходит у Книса без всякой попытки его обосно¬
вать и остается для такого глубокого мыслителя необъяс¬
нимой непоследовательностью.
Верийн Стюарт утверждает: Для Рикардотрудоваятеория
не была основным принципом его учения. Его истинная
точка зрения представлена общей теорией издержек, но
она формулирована таким образом, что участие труда,
вследствие принятия весьма существенных предпосылок
и оговорок, диалектически выделяется сильнее всего 3).
Мнение Бем-Баверка вполне совпадает с мнением Верийн
Стюарта:—«Верийн Стюарт правильно открыл (?), что Ри¬
кардо, собственно, развивал довольно чистую и последо¬
вательную общую теорию издержек» 4). Позже Бем-Баверк
писал: «Влияние второго фактора он формально отодвигает
г) Grundsätze der polit. Oekon., 4. Aufl. 1885, В. II, стр. 125.
2) Kredit, Bd. II, стр. 61.
3) Цитирую по реферату Бем-Баверка в Jahrbuch für Nationalöko¬
nomie und Statistik, III, В. I, стр. 318—380.
4) Там же.

— 95 —
на задний план, хотя он материально его вполне призна¬
вал; он представлял труд в качестве главного и руководя¬
щего принципа стоимости, достигая этого путем системати¬
ческого выдвигания труда на первый план и многократного
диалектического подчеркивания труда, как главного прин¬
ципа стоимости... При более внимательном рассмотрении
оказывается, что он учил не трудовой теории стоимости,
а общей теории издержек производства» г).
Раньше Бем-Баверк сам не был так убежден и тверд
в этом своем мнении.В своем главном труде он даже однажды
упрекает Смита и Рикардо в том, что они «выставляют дан¬
ный принцип (трудовой) аксиоматически и совершенно
его не обосновывают» 2). Правда, и там в другом месте го¬
ворится: «Рикардо высказывается в смысле признания
увеличения ценности благ, вызванного применением ка¬
питала» 3), т.-е. он признает капитал как равнозначный
фактор производства и стоимости. Но Бем-Баверк тут же
признает, что «впечатление, производимое этим рассу¬
ждением, несколько ослабляется... другими местами, в
которых Рикардо говорит о зависимости между прибылью
и заработной платой... и об установлении чистого «тру¬
дового принципа» для первобытной эпохи хозяйства» 4).
Здесь, таким образом, делается попытка подсунуть са¬
мому Рикардо теорию издержек производства, как его
«истинное мнение». Но это свое «истиннее мнение» Рикардо
старается формально отодвинуть на задний план. Напротив,
трудовую теорию, «которая не является основным принци¬
пом его учения», он, систематически выдвигает
на первый план», «многократно диалектически под¬
черкивает как главный и руководящий принцип».
Уже одно утверждение, что Рикардо, сам того не созна¬
вая, придерживался двух совершенно противоположных
точек зрения, едва ли может претендовать на правильность
9 Handwörterbuch der Staatswissenschaften, II. Aufl.. В. VII,
стр. 753.
2) «Капитал и прибыль», Петерб., 1909 г., стр. 427,
3) Там же, стр. 117.
4) Таи же, стр. 118,

— 96 —
по отношению к такому признанному и выдающемуся ло¬
гику.
Но какими средствами достигается эта интерпретация?
В качестве «истинного мнения» Рикардо выдается до¬
пущенная в IV и V отделах первой главы возможность «мо¬
дификации» основного закона. То обстоятельство, что сам
Рикардо рассматривает эту «модификацию как менее зна¬
чительную причину», которой «неправильно было бы при¬
писывать слишком большую важность» (стр. 23), так же
мало принимается Бем-Баверком во внимание, как и то
обстоятельство, что все остальное учение и вообще все со¬
чинение Рикардо построено на полном игнорировании упо¬
мянутой модификации, т.-е. на базисе, прямо противополож¬
ном «истинному мнению» Рикардо, именно на принципе
трудовой стоимости. Впрочем, Бем-Баверк и не думает
отрицать, что проблема распределения, которая является
для Рикардо «главной задачей политической экономии»
(стр. 2), покоится на принципе трудовой стоимости. Он
сам признает, что «места, где прибыль зависит от трудовой
стоимости, ослабляют это истинное мнение». (Почему же они
совершенно не опровергают его?). Но все эти места для него
не имеют значения. Странным и необъяснимым остается,
однако, то обстоятельство, что эти места, противоречащие
«истинному мнению» и ослабляющие его, имеются даже в
тех же IV и V отделах и не теряют своего значения даже
в случаях модификации трудового закона. Возможно ли,
чтобы Рикардо, излагая свое «истинное мнение» о стоимости,
в тех же самых строках и при рассмотрении тех же самых
вопросов не только допускал «ослабляющие места», но и
использовал их для его сбсснования?
И что достигается этой интерпретацией? Ничего дру¬
гого, кроме искажения рикардовых «Начал». Вместо логи¬
ческой, цельной системы получается смесь непоследова¬
тельностей, друг друга «ослабляющих мест», «противо¬
речащих принципу и необъясненных исключений» х). Если
бы была поставлена задача исказить рикардово учение
«Капитал и прибыль», Петерб. 1909, стр. 118 и 311.

- 97 -
и научно его дискредитировать, то лучшей интерпретации
для этой цели нельзя было бы и придумать.
Если «толксвание» рикардовой теории стоимости, как
теории издержек производства, еще можно так или
иначе объяснить и понять (хотя она, как мы уже видели,
совершенно несостоятельна), то попытка подсунуть эту
теорию самому Рикардо, как его «истинное мнение», аб¬
солютно необъяснима и совершенно неудачна.
Кассель тоже убежден, что Рикардо старается
объяснить «образование цен издержками производства»,
но он пытается доказать это другим способом. Кассель
соглашается с тем, что Рикардо признает не два равно¬
значащих фактора, а только один труд. Но он находит
что Рикардо «своими, иногда довольно странными абстрак¬
циями и предпосыпками» хотел в конечном счете «свести
все различные факторы, действующие в производстве, к од¬
ному, дабы тем самым иметь возможность
объяснитьобразование цен изд )р жками
производства»1), ибо «объяснение образования цен
издержками производства предполагает в качестве необ¬
ходимой и достаточной предпосылки, что все нужные фак¬
торы производства могут быть сведены к одному»2).
Хотя Кассель ровным счетом ничего не говорит ни о том,
на чем, собственно, базируется его мнение о намерениях
Рикардо, ни о том, какие обстоятельства мешают ему до¬
пустить, что Рикардо, исходя из трудовой стоимости, более
простым и более прямым путем дошел до единого фактора,
тем не менее мы спокойно могли бы предоставить ему
остаться при своем частном мнении, если бы он допускал
логичный псдход к Рикардо. Единственным путем— яа это
указывает сам Кассель—было бы «действительно свести фак¬
торы производства к одному», т.-е. свести капитал к труду
и сделать отсюда тот вывод, что все блага сводятся к труду
и все издержки — к издержкам труда. Но этот путь должен
был бы привести Касселя к заключению, что Рикардо был
г) Die Produktionskostentheorie Ricardos. Zeitschrift für gesamte
Staatswissensch ift 57. Jahrgang, 1901, стр. 72.
2) Там же стр. 69.
И. Розенберг. Теория.
7

— 98 —
теоретиком трудовой стоимости. А так как Кассель этого
ни в коем случае признать не хочет, то он заставляет Ри¬
кардо говорить нелепости. По словам Касселя, Рикардо
для проведения редукции «прибегает к очень смелой пред¬
посылке, допуская что употребление капитала, необходи¬
мого при каком-нибудь производстве, всегда пропорциональ¬
но затраченному при этом труду» х). Но своими предпо¬
сылками Рикардо совершенно отклоняется от действитель¬
ности, «что он и сам сознавал» (это показывают отделы IV
и V первой главы), ибо при первых же попытках приспо¬
собления к действительности приходится увеличивать число
факторов, сперва на два (труд и капитал), а в дальнейшем
еще на большее число. На этом теория издержек Рикардо
терпит крушение; метод, которым он пользуется, оказы¬
вается совершенно негодным 2).
Одно и то же несчастье преследует эту интерпретацию
теории стоимости Рикардо; если согласиться с ней, то вы¬
ходит, что Рикардо был кем уг дно, только не логически
мыслящим и не логически действующим человеком.
Подумайте только: из-за какого-то доктринерского пре¬
дубеждения он делает «странные абстракции», «смелые
предпосылки», но поставленной им цели ему все-таки до¬
стичь не удается, «он даже сам это сознает» и допускает
еще второй фактор. Но на этом все предприятие терпит
крушение, «метод оказывается негодным», а он все-таки
упорно продолжает стоять на свеем.
Мы сомневаемся, требуются ли еще дальнейшие опро¬
вержения этой неудачной попытки, тем более, что сам Кас¬
сель, как мы уже отметили, не привел никаких доказа¬
тельств в пользу своей точки зрения.
На одном пункте мы, однако, хотели бы еще остановиться.
Кассель утверждет, что Рикардо пришел к своей теории
ренты, как к предпосылке теории стоимости. Тоже пишет
и Прингсгейм. «Рикардо, — говорит он, — пустился в свои
г) Там же, стр. 74.
2) Там же, стр. 78.

— 99 —
исследования в области теории ренты явным образом (?)
для того, чтобы подкрепить свое учение о стоимости» х).
Это утверждение совершенно не соответствует действи¬
тельности. Теория земельной ренты хотя бы уже по од¬
ному тому не могла возн шнуть в качестве «предп сылк:»
или «подкрепления» его теории стоимости, что ее основная
мысль принадлежит не ему. Сам Рикардо утверждает
в предисловии к «Началам», что Мальтус и анонимный
автор, член университетской коллегии в Оксфорде, опуб¬
ликовали почти в одно и то же время истинное учение о
ренте» 2).
Конечно, учение Рикардо о ренте находится в логи¬
ческой связи с его учением о стоимости, но не в той связи,
о которой говорят наши авторы: первое не является ни
предпосылкой, ни «подкреплением» последнего. С одной сто¬
роны мы видим, что Мальтус—противник теории трусов й
стоимости—был автором учения о ренте; с другой стороны
такой ярый сторонник этой теории стоимости, как Родбер-
тус, резко выступал против того же учения о ренте. К тому
же надо принять во внимание, что сводить теорию столь
огромной важности, как учение о ренте, — в которсй целый
ряд исследователей и ученых видит главную заслугу Ри¬
кардо (напр., Дюринг, Макс Вирт, Бунге и т.д.), —к про¬
стой «предпосылке» другой теории, значит потерять всякую
перспективу и симметрию при оценке научного произве¬
дения.
В. Интерпретация с точки зрения дохода.
Мануйлов видит во всей рикардовой теории сто¬
имости только одну цель и одну заслугу: «он (Рикардо) опре¬
делял условия, при которых изменения факторов распределе¬
ния оказывают влияние на меновую ценность продуктов в
связи с основным фактором производства—з пратой труда»)3-
«Рикардо не была чужда мысль, что осковднием оценки
г) Die Ricardosche Werttheori in ihrem Zusammenhangn mit den
Lehren von Kapital und Grundrente, 18S3, стр 33.
2) Предисловие к первому изданию, стр. 2. См. насчет того же:
Prof. Leser. Untersuchungen zur Gsschichte der Narionalökon. 1881.
3) Мануйлов. Понятие ценности и т. д., стр._ 132.
7*

— 100 —
хозяйственных благ служит затраченный на их производ¬
ство труд, но во всяком случае его система построена не на
этой идее. В основу ее положено утверждение, что труд
служит регулятором объективной меновой ценности, или
покупательной силы предметов при известных гипотети¬
ческих условиях» х). «С его точки зрения все элементы
стоимости производства могут оказывать влияние на отно¬
сительную ценность предметов, но при установленных
им условиях все элементы, за исключением налогов, изме¬
няются параллельно одному из них — труду; и так как
упомянутые условия покрывают собою значительную часть
случаев в реальней жизни, то отсюда вытекает, что труд
служит главным регулятором меновой ценности — главным,
но не единственным» 2). Это имеет место только потому,
что «труд caeteris paribus является верным показателем
изменений затрат, производимых капиталистами» 3). Под
«факторами производства, от которых зависит относи¬
тельная ценность продуктов», Мануйлов понимает «доходы,
из которых слагаются цены» 4).
В качестве сторонников этей интерпретации Рикардо
Мануйлов называет двух английских экономистов—Мар¬
шаля и Гоннера, «чью точку зрения он вполне разделяет» б).
Эта искусственная и надуманная интерпретация не вы¬
держивает, однако, даже легкого прикосновения критики.
Ее неестественность и неправдоподобность становятся яс¬
ными с первого взгляда: стоит только подумать, как глупо
и нелогично поступает, по Мануйлову, Рикардо, чтобы до¬
стигнуть приписываемой ему цели.
Цель эта заключается в том, чтобы показать «влияние
изменений факторов распределения на меновую ценность».
Что для этого делает Рикардс? Он устанавливает гипоте¬
тические условия, «при которых высота заработной платы
и прибыли (факторов распределения) не обнаруживают
г) Там же, стр. 165.
2) Там же, стр. 141.
з) Там же, стр. 132.
4) Там же, стр. 132.
б) Там же, стр. 208.

- 101 -
своего действия на меновую ценность» г). Един¬
ственным регулятором при этих условиях остается ко¬
личество труда.
Почему труд фигурирует в качестве такого регулятора?
«Потому, что труд — отвечает Мануйлов—caeteris paribus
является верным показателем затрат, производимых ка¬
питалистами». Опять таки необъяснимая и непонятная
глупссть со стороны Рикардо. Разве он не знал, что един¬
ственное, что при всех обстоятельствах интересует ка¬
питалиста и чему он ни одной минуты не перестает вести
точного учета по правилам двойной бухгалтерии, есть вло¬
женный капитал? Ведь ясно, что если в экономических
вопросах исходить из точки зрения капиталистов и инте¬
ресоваться, как это, по мнению Мануйлова, делает Рикардо,
только относительной стоимостью товаров, то нет
лучшего «показателя» чем вложенный капитал. В лице
последнего Рикардо имел бы «показатель», годный при вся¬
ких обстоятельствах. Ему не пришлось бы при этом уста¬
навливать гипотетические условия, которые к тому же
«охватывают только большую часть случаев» и при том
еще «caeteris paribus». —Ценность этого сомнительного
предприятия становится еще более сомнительной, если
учесть какими средствами куплена достигнутая цель.
Что эти средства заключаются в насильственном навязы¬
вании Рикардо искусственного объяснения и комменти¬
рования отдельных его положений, в подсовывании ему
мыслей, которых он не высказывал, — этого не отрицают
и сами сторонники рассмотренной интерпретации. Напро¬
тив, они, так сказать, считают это своим долгом. Мануйлов
сочувственно цитирует, как «единственно правильный
критический прием», принцип, выставленный Маршал¬
лом: «интерпретировать Рикардо широко, — шире,
чем он сам интерпретировал Адама Смита» 2). Когда Гоннер
утверждает, что Рикардо считает основанием меновой цен¬
ности полезность благ (хотя и сам признает, что Рикардо
склонен говорить о труде, как основании меновой ценности),
’) Там же, стр. 132.
Мануйлов. «Понятие о ценности» и т д., стр. 207

— 102 —
потому что он, Гоннер, убежден, что Рикардо не придавал
труду такого значения, то и он встречает полное сочувствие
со стороны Мануйлова г).
Чтобы показать, как далеко наши авторы пошли в этом
направлении и к каким злоупотреблениям их привел их
таким образом понятый долг, приведем пару примеров.
Основное положение Рикардо, что «полезность не мо¬
жет быть мерилом меновой стоимости» («Начала», стр. 5)
превращается в утверждение, что она является ее основой,
а ясное, часто повторяемое положение, что количество труда
«является основанием меновой стоимости», (стр. 7) пре¬
вращается в свою прямую противоположность. Совершенно
не обращается внимание на тот основной тезис Рикардо,
что распределение продукта между классами предприни¬
мателей и рабочих «не отразится на относительный сто¬
имости» (стр. 14); в качестве задачи его теории стоимости
ему приписывается нечто совершенно противоположное.
Это действительно современное свободное хозяйство¬
вание на поприще чужих идей!
И всем этим достигается только один результат: ис¬
кусственно построенный карточный домик, которому они
присвоили название «рикардовой теории стоимости», стоит
совершенно особняком в системе Рикардо и не находится
ни в какой связи с остальными частями его учения, из коих
некоторые даже теряют свой теоретический базис. Так,
например, становится непонятным положение, в силу кото¬
рого «повышение стоимости труда невозможно без соответ¬
ствующего падения прибыли» (стр. 21). Ту же участь раз¬
деляет и тезис, что «прибыль имеет естественную
тенденцию падать» (стр. 71).
Но может быть есть специальные причины, заставля¬
ющие принять эту интепретацию? Послушаем доказатель¬
ства Мануйлова и проверим их.
Свои главные аргументы Мануйлов черпает из второго
отдела первой главы. В этом отделе Рикардо старается
доказать, что «различное вознаграждение за труд различ-
Там же, стр. 207

— 103 —
ного качества не служйт причиной изменения относитель¬
ной стоимости товаров» (стр. И), ибо «расценка труда раз¬
личного качества скоро устанавливается на рынке» и «раз
сложившаяся скала подвергается незначительным из¬
менениям» (стр. 11). «Так как анализ	ставит себе целью
исследовать влияние изменений не абсолютной, а относи¬
тельной стоимости товаров, то — утверждает Рикардо —
для нас вовсе не важно рассматривать сравнительную оценку
различных родов человеческого труда» (стр. 12—13).
Здесь на сцену появляется Мануйлов и делает свои вы¬
воды: «Рикардо не интересует то, что он называет абсолютной
ценностью, т.-е. исследование причин, ведущих к тому,
что данный предмет, вообще, не имеет экономическую цен¬
ность» х). «Рикардо не задается вопросом, изменяется ли
оценка предмета под влиянием того, что производство его
требует больше труда, чем раньше»2). Только потому,
что различные оценки приняты неизменными, они не ока¬
зывают никакого влияния на стоимость. Но если бы отно¬
шение было переменной величиной, то «количество труда,
затраченного на производство, уже не могло бы служить
верным мерилом меновой ценности» 3), и «Рикардо пришлось
бы принять в соображение и относительную высоту возна¬
граждения рабочего» 4).
Эти выводы, правда, очень смелы, но совершенно не¬
состоятельны, они, отчасти логически недопустимы, от¬
части совершенно не соответствуют действительности.
А. Неверно, будто Рикардо совсем не интересовался
абсолютной стоимостью. В отделе I главы о стоимости он
достаточно ясно разбирает эту тему; на вопрос, «изменится
ли оценка предмета от того, что на его производство нужно
затратить большее количество труда», Рикардо, ясно и от¬
четливо отвечает на стр. 16—19 и ниже. Задачи, навязанной
Мануйловым Рикардо,—проанализировать различные из¬
менения в абсолютной стоимости,—последний выполнить
х) Мануйлов. «Понятие о ценности» и т. д., стр. 127.
а) Там же, стр. 128.
3) Там же, стр. 128.
4) Там же, стр. 129.

— 104 —
не мег, так как ему в противном случае пришлось бы писать
не с б основных законах народного хозяйства, а историю
товарного производства и трудовых цен товара.
Б. Этот вывод Мануйлова неверен уже в своем исходном
пункте. По Рикардо, различная сценка труда различного
качества не потому не сказывает влияния на меновую сто¬
имость, что «скала неизменна», а потому, что «она (различная
оценка) устанавливается на рынке». Силой осуществля¬
ющей это выравнивание, является рыночная конкуренция.
Неизменность скалы является только условием, которое,
не изменяя сущности самого явления и не оказывая на него
никакого влияния, упрощает исследование.
А что было бы, если бы скала легко подвергалась из¬
менениям? Мануйлов спешит нас уверить, что закон тру¬
довой стоимости в этом случае потерпел бы фиаско. В дей¬
ствительности ничего подобного не было бы. Нивеллиру-
ющая деятельность рынка, которую признавал Рикардо,
должна была бы чаще сказывать свое влияние — и только.
Совершенно непонятно, почему эта выравнивающая сила,
уже раз сказавшая свое влияние, не сможет, сказаться еще
и еще раз.
Этим самым, как нам кажется, совершенно опровергнут
первый и главный аргумент Мануйлова.
Ту же самую систему косвенных доказательств Ману¬
йлов применяет и ко всем другим предпосылкам рикардовей
системы: его цель заключается в том, чтобы из условности
этих предпосылок извлечь аргументы в пользу своей ин¬
терпретации. Как известно, между этими предпосылками
наиболее важным является одинаковый уровень и заработ¬
ной платы и прибыли, ибо только при наличности этих
условий можно допускать, что каждое их изменение должно
оказывать всеобщее и более или менее продолжительное
влияние.
Но Мануйлов опять торжествует: раз эти предпосылки
не выполнены, то, ведь, Рикардо сам признает, что различ¬
ная высота доходов будет влиять на меновую стоимость;
следовательно... у Рикардо нет безусловного признания,
что труд является основой меновой стоимости благ: он

— Юб —
признает только, что труд «при известных условиях сае-
teris paribus является верным показателем изменения
затрат, производимых капиталистами» х).
Опять таки чере:чур смелые и для его задачи совер¬
шенно бесполезные выводы.
Правда, трудовая стоимость, при отсутствии указанных
выше предпосылок, не могла бы проявляться. Но эти пред¬
посылки являются результатом одной большой общей
предпосылки—существования свободной личности, сво¬
бодного договора, свободной конкуренции, свсбоднсго
распоряжения рабочего самим собой, а капиталиста и са¬
мим собой и своими капиталами. Правда, при отсутствии
этой предпосылки было бы невозможно говорить о законе
трудовой стоимости, а тем самым и о всех других законах,
изложенных в системе Рикардо. «Начала» в этом случае
либо вовсе не были бы написаны, либо Рикардо дал бы нам
нечто совсем другое. Без этих предпосылок, конечно, было
бы невозможно установить трудовой закон. Но тогда была
бы не менее невозможна и столь близкая сердцу Мануйлова
интерпретация рикардовой теории стоимости. Мануйлов
вместе с водой выплескивает из ванны и ребенка.
В общем, картина, набросанная Мануйловым, больше
всего подходит к теории стоимости Дж. Ст. Милля. Но по
характеристике Милля, данной самим Мануйловым, «в его
(Милля) формулировке теория Рикардо утрачивает свою
характерную черту, делающую ее трудовой» 2).
Мануйлов приводит еще несколько косвенных доказа¬
тельств в пользу своей интерпретации, но уже не из теоре¬
тической части «Начал», а из глав, касающихся налогов, и
из прочих сочинений Рикардо. Для прямого доказательства
своей точки зрения он прибегает к отрывкам из писем Ри¬
кардо. Но после всего сказанного, мы считаем излишним
следовать за ним и здесь.
х) Мануйлов. «Понятие о ценности» и т. д., стр. 132.
а) Там же, стр. 203.

— 106 -
Г, Эмпирическая интерпретация.
Совсем другой точки зрения придерживается Принг-
сгейм. Он даже не сомневается, что Рикардо принци¬
пиально стоит на точке зрения трудовой стоимости и что
«стоимость блага (по мнению Рикардо) зависит исключи¬
тельно от количества труда, затраченного на его производ¬
ство посредственно и непосредственно» г). Его интерпре¬
тация ограничивается лишь объяснением того, каким об¬
разом Рикардо дошел до трудового принципа. По его мне¬
нию, ход рикардовского исследования таков: «Одинаковый
уровень прибыли приводит к тому, что товары обменива¬
ются в отношении количеств труда, затраченных на их
производство. А из этой предпосылки, соответствующей
экономической действительности, вытекает рикардова те¬
ория стоимости... Он хочет только объяснить, что когда
прибыль одинакова, то и товары обмениваются соответ¬
ственно овеществленным в них количествам труда. Одина¬
ковый уровень прибыли является осью всего хозяйственного
строя, а тем самым и образования стоимости» 2). «Учение
о труде, как о принципе и мериле стоимости,... является
лишь следствием другого положения, — положения об
одинаковом уровне прибыли» 8).
Прингсгейм сам признается, что эта эмпирическая
интерпретация не есть прсстсе, невынужденное изложение
хода мыслей Рикардо; он сам говорит, что системати¬
ческих выводов в том виде, «как они даны выше, у
Рикардо во всяком случае найти нельзя» 4).
Автор уже этим до известной степени сам дискредити¬
рует свою попытку интерпретации Рикардо, но можно
и прямо доказать, что его попытка совершенно неудачна.
1. «Одинаковый уровень прибыли» приводит к тому
и т.д. Но тот же самый «одинаковый уровень прибыли»
вызывает, по Рикардо, отклонения от трудового закона —
его «модификацию». Допустимо ли, однако, логически,
х) Die Ricardosche Werttheorie et., стр. 33.
2) Там же, стр. 52.
э) Там же, стр. 53.
4) Там же, стр. 52.

— 107 —
чтобы Рикардо взял в качестве «основы» и теоретического
исходного пункта закона .трудовой стоимости такой прин¬
цип, который он сам же считал обоюдоострым оружием
для трудовой стоимости?
2. К тому же утверждение Прингсгейма, что «одинако¬
вый уровень прибыли является осью всего хозяйственного
строя», фактически неверно. По Рикардо, прибыль вообще
есть только та часть дохода от производства, которая оста¬
ется после уплаты заработной платы, и уровень ее зависит
от уровня заработной платы. Одинаковый уровень прибыли
возможен лишь постольку, поскольку первичный фактор
распределения стремится к одинаковой величине — «к есте¬
ственной цене труда» — и поскольку он тем самым служит
общей основой одинакового уровня вторичного фактора
распределения — прибыли. Прингсгейм старается исполь¬
зовать для своей интерпретации то обстоятельство, что
«Рикардо отнюдь не проявляет нежелания модифицировать
теорию стоимости там, где она противоречит своей пред¬
посылке, одинаковому уровню прибыли» х). Но и этот
аргумент только на первый взгляд говорит в пользу
Прингсгейма. Мы видели выше, что при «модификации»
трудового закона ставится псд знак вопроса либо ра¬
венство заработной платы, либо равенство при¬
были. Об отказе Рикардо от одинакового размера зара¬
ботной платы не может быть и речи, ибо он является
для него первичным фактором, который к тому же коре¬
нится глубоко в его взглядах на проблему народонаселе¬
ния. Но Рикардо не мог и не хотел отказываться и от
одинакового уровня прибыли.
3. Эта «эмпирическая» попытка с самого начала по
строена на песке. Заметьте только: закон трудовой стои¬
мости является, по Прингсгейму, простым выводом из
фактов «экономической действительности», а Рикардо до¬
пускает модификации «экономической деятельности» и
считает, что закон трудовой стоимости в своей чистой
форме, без модификации, осуществляется только «на ран-
*) Там же, стр. 55.

— 108 -
них стадиях общественного развития». («Начала», стр. 27); к
тому же Рикардо тактически «выводит» свой трудовой закон
противоположным путем: он начинает свое исследование
с самых ранних стадий общественного развития (стр. 6).
Д. Интерпретация е смысле редкости.
Проф. Конрад находит, что Лассаль и Маркс придали
«неправильное толкование учению Рикардо о причинах
стоимости», ибо Рикардо приписывает редкости благ зна¬
чительнее влияние и ни в ксем случае их не обходит, как
это впоследствии делалось социалистами т).
Этот взгляд ученого профессора несколько странен
и непонятен. Если сказанное подразумевает «редкостные
блага», то это не относится ни к Рикардо, ни к «социали¬
стам», ибо Марксу, например, и в голову не приходило
отрицать, что такие блага не могут быть подведены под
закон товарной стоимости, что они не оцениваются соот¬
ветственно затраченному на них труду. Маркс даже от¬
крыто допускал существование монопольных цен, а «ред¬
костные цены», по сути дела, представляют собой ничто
иное как монопольные цены. Если же проф. Конрад этим
своим утверждением хочет сказать, что Рикардо придает
какое-нибудь значение редкости даже в пределах кате¬
гории благ, «количество которых может быть увеличиваемо
до бесконечности», то это то же самое, что приписать ему
ccntradictio in adjecto. Кажущееся противоречие между
Марксом и Рикардо в фо мулировке «субстанции» или
«источника» стоимости объясняется просто различием их
точек зрения, исходя из которых они исследуют явления
стоимости. Но об этом ниже.
В связи с этой «редкостней» стоимостью находится одно
возражение, которое впервые было формулировано Кни-
сом, которое повторялось бесчисленное количество раз и
которое затем выдвигалось и самим проф. Конрадом.
х) Grundriss zum Studium der polit. Ökonomie. T. I, Aufl. III,
1900. стр. 334.

- 109 -
Это возражение заключается в следующем: Рикардо
придавал редкости слишком небольшое значение во всем
народном хозяйстве. В особенности, он ошибался тогда,
когда он считал, что землю худшего качества следует
рассматривать, как свсбсдное благо, ибо земля всех
качеств ограничена и в силу этого представляет собой
хозяйственное благо, обусловливающее существование
абсолютной ренты г).
Мануйлов тоже находит это возражение весьма удач¬
ным и серьезным, ибо если только допустить, подобно
Рикардо, что редкость является источником и причиной
стоимости, то и земля, ввиду ее ограниченнссти должна
обладать сссбой стоимостью, независимей от трудовой 2)
Не вдаваясь здесь в дискуссию о рикардовой теории
ренты, мы хотели бы только заметить, что это обстоятельство
только в том случае можно превратить в оружие против
теории стоимости, если смешивать стоимость земли со стои¬
мостью продуктов земли. Оставим в стороне цену земли.
При существовании частной собственности, ведь, можно
допустить, что и земля худшего качества будет иметь
какую-нибудь цену—по Рикардо, который связывает этот
вопрос с законсм убывающего плодородия, —«цену буду¬
щего» (Zukunftspreis), ибо земля эта рано или поздно
будет давать не только обыкновенную прибыль, но даже
ренту. Но одного этого обстоятельства еще недсстаточно
для того, чтобы обработка такой земли оказалась выгодной
уже теперь, когда общественная потребность в продуктах
земли еще не настолько велика, чтобы земля такого ка¬
чества могла быть пущена под обработку. Однако, и в
этом случае нельзя было бы еще говорить о ренте. Но пока
не доказано, что всякая земля не только имеет цену, но
что сна дает прибыль и ренту, т.-е., что выгодно обраба¬
тывать всякий участок земли, — до тех пор мы при рас¬
*) Knies. Der Kredit, II, стр. 61, 68, Wieser, Der natürliche
Wert, стр. 116 и Conrad, Grundriss, I, стр. 335 и стр. 17.
2) «Понятие о ценности», и т. д., стр. 54.

— 110 —
смотрении теории стоимости можем спокойно пройти мимо
этого вопроса, совершенно не опасаясь за судьбу теории
трудовой стоимости, которой с этой стороны ровно ника¬
кой опасности не угрожает.
V. Критика Рикардовой теории стоимости.
Предшествующим анализом мы старались доказать,
что теорию стоимости Рикардо, правильно понятую и по¬
следовательно истолкованную, необходимо рассматривать
и оценивать, как трудовую теорию. В силу этого к ней
относятся все возражения и опровержения, которые вы¬
двигались с различных сторон по поводу трудового прин¬
ципа, его применения и вытекающих из него выводов.
Но рассмотрение этих возражений не входит в задачу
нашей работы, ибо наша цель, как мы уже говорили во
введении, заключается в том, чтобы, во-первых, доказать,
что рикардова теория стоимости есть трудовая теория и,
во-вторых, в том, чтобы точнее исследовать взаимоотно¬
шения между теориями стоимости Рикардо и Маркса.
В виду этого мы в нашей критике будем подходить к тео¬
рии стоимости Рикардо как к трудовой теории, и, исходя
из этой точки зрения, попытаемся рассмотреть, что она
сделала для трудового принципа, в каких пунктах она
оказалась недостаточной, в каких вопросах научные по¬
следователи Рикардо должны были развивать его учение
и где они вынуждены были прокладывать новые пути.
Свою главную задачу Рикардо видел в том, чтобы
«определить законы, которые управляют распределением
благ между тремя классами общества» («Начала», стр. 2).
Базисом для этого послужила ему теория стоимости.
В связи с этим, при оценке его научного значения прежде
всего возникает вопрос: как он разрешал эту свою глав¬
ную задачу, и служила ли ему при этом трудовая стоимость
руководящей точкой зрения?
Ответ на этот вопрос может быть только положитель¬
ный. Рикардо на основе трудовой стоимости с полной
ясностью показал закономерность распределения и глу¬
- 111 —
боко и научно обосновал его законы1). Как он этого достиг,
показывают рассуждения проф. Зибера, к которым мы
в общем и целом присоединяемся. «В его учении мы встре¬
чаем вполне отчетливое решение всех задач, находящихся
в связи с вопросом о происхождении чистого дохода из про¬
изводительности труда, при условии купли-продажи ра¬
бочей силы. Здесь показано, во-первых, что труд, содержа¬
щийся в товарах, есть вполне универсальное мерило их
меновых пропорций; во-вторых, что этот труд и еще неис¬
траченная рабочая сила совсем не одно и то же, и,
в третьих, что хотя чистый доход и выплачивается в цене
или в меновой ценности произведений, но что это только
форма дела, и получается он у себя в мастерской, от про¬
изводительности труда своих наемных рабочих» 2).
Громадные научные заслуги Рикардо открыто признает
и Энгельс. Он пишет: «Из того, что товарная стоимость
товара определяется количеством реализованного в това¬
рах труда, он выводит распределение между рабочими
и капиталистами того количества стоимости, которое при¬
соединено трудом к сырому материалу, ее распадение на
заработную плату и прибыль (т.-е. в данном случае при¬
бавочную стоимость). Он показывает, что стоимость това¬
ров остается той же самой, как бы ни изменялось отноше¬
ние между этими двумя частями,—закон для которого
он допускает лишь единичные исключения. Он даже вы¬
ясняет некоторые важные законы, касающиеся взаимного
отношения между заработной платой и прибавочной стои¬
мостью (взятой в форме прибыли), хотя и в слишком общем
понимании, и показывает, что земельная рента есть избы¬
ток сверх прибыли, отпадающий при определенных усло¬
виях» 3). Что Рикардо не переоценил значения упомянутой
задачи и что ее решение является одной из главных его
заслуг, подтверждает и Маркс, ибо и он пишет: «Как важ¬
но было свести стоимость к труду, совершенно так же важно
х) Ср. Маркс: «Рикардо разлагает цену товара на эти составные
части (заработная плата и прибыль). Следовательно, величина стои¬
мости для него prius»... «Капитал». Т. II, стр. 375.
2) 3 и б е р. «Рикардо и Маркс», стр. 329.
3) «Капитал». Т. II. Предисловие, стр. XX.

— 112 -
было прибавочную стоимость, которая представлена в
прибавочном продукте, свести к прибавоч¬
ному труду. В сущности, это было сказано
уже А. Смитом и составляет главный мо¬
мент в том, что да л Ри кар до» х).
То сбстсятельство, что Маркс на основе тех же самых
принципов впоследствии построил в области распределения
совершенно новее кслсссальное здание идей, что он сде¬
лал это в совершенно другом стиле и получил совсем другие,
чаще всего прямо противоположные выводы, может лишь
в незначительней степени умалить приведенную выше
благоприятную оценку заслуг Рикардо на этом поприще.
Ибо причины расхождений между Марксом и Рикардо
лишь в малой мере покоились в области теории стоимости.
В общем и целом эти расхождения были результатом раз¬
личных исторических, социологических и философских
воззрений Рикардо и Маркса.
Менее удовлетворительные, менее глубокие результаты
дает рикардсвское построение самой теории стоимости,
ее обоснование и развитие. Если у Рикардо и здесь можно
найти большей прогресс в развитии принципа трудовой
стоимости по сравнению с теорией Смита, с одной стороны,
и многих его «последователей», с другой, то все же нужно
признать что теория стоимости у Рикардо не лишена многих
недостатков, пробелов и неясностей. Многие стороны и важ¬
ные пункты этой теории затронуты им лишь поверхностно,
мимоходом; отсутствует строгость в употреблении техни¬
ческих терминов. Благодаря всему этому Рикардо сам
немало содействовал позднейшим многочисленным искаже¬
ниям и лежным толкованиям своей теории. Хуже всего,
однако, то, что сам Рикардо оставил огромную брешь, в ко¬
торую свободно мог проникнуть каждый его противник,
чтобы опрокинуть и уничтожить всю его постройку. —
Рассмотрим однако, детальнее слабые стороны и недостатки
его теории стоимости.
«Что же оставалось автору «Капитала» прибавить
х) «Капитал». Т. II, стр, XXII.

— 113 -
к этому, помимо более точной, подробной и понятной фор¬
мулировки?»— спрашивает проф. Зибер. «А только то,
что производительность труда наемного рабочего не есть
явление, существующее вне условий пространства и
времени, а составляет результат приложения прибавочной
работы в течение прибавочного времени для создания
прибавочной стоимости» х).
Этот взгляд неправилен в двояком смысле. С одной
стороны, преф. Зибер переоценивает заслуги Рикардо,
когда думает, что он одну только эту проблему оставил
неразрешенной. Мы в дальнейшем попытаемся показать,
что таких пунктов име тся несколько. С другой стороны,
проф. Зибер недооценивает Рикардо, когда он утверждает,
что автор «Начал» оставил этот вопрос открытым, и когда
он приписывает разрешение этой задачи «автору Капитала»,
считая это его главной задачей. Мы выше цитировали
слева Маркса и Энгельса, из которых явствует, что, по их
мнению, это дсказано уже Рикардо; Маркс видит в этом
даже «главный момент в развитии Рикардо».
Ратнер, со св. ей стороны, усматривает главный основной
недостаток теории стоимости Рикардо в том, что «буржу¬
азное хозяйство не выделено им, как особый истори¬
ческий момент характеризующийся специфическими
чертами, а между тем эти черты имеют существенное зна¬
чение. Рикардо для доказательства закона ценности об¬
ратился к примерам из первобытных несложных отношений,
отличавшихся однообразием меновых сделок, и затем до¬
пустил, что такой же закон действует и в современном об¬
ществе. В результате получился аб трактный закон, хотя
отнесенный к современному хозяйству, но взятый вне
непосредственней связи с конкретными условиями нашего
времени» 2).
Эти соображения не оригинальны и не новы. Они сами
по себе взяты у Маркса. Новым и вместе с тем неправиль¬
ным является их специальное применение к теории сто¬
имости Рикардо, а именно утверждение, что в этом
«Рикардо и Маркс», сф. 329.
2) «Русское Богатство», 1897 г. Май, стр. 104.
И. Розенберг. Теэрия.
8

— 114 —
гланый ее недостаток. Правда, Рикардо, к сожалению,
недостает исторического чутья и исторического понимания,
но это не имело для его теории стоимости столь огромного,
фундаментального значения, ибо в корне неверно, что
Рикардо не «понимал характерных черт капиталистичес¬
кого хозяйственного строя». Как раз наоборот: отсут¬
ствие историзма у Рикардо привело к непониманию и от¬
рицанию всех других хсзяйственных форм как в прошлом,
так и в будущем, и к увековечению капиталистического
строя. Ратнеру известно относящееся сюда замечание
Маркса, и он вполне соглашается с автором «Капитала»,
ксгда последний пишет о Рикардо: «Параллелограммы
гсспсдина Оуэна являются, повидимому, единственной
известней ему формой общества, за искл ючением буржу¬
азией» х).
Неверно и утверждение Ратнера, что Рикардо для «до¬
казательства закона ценности обратился к примерам из
первобытных, несложных отношений». Во-первых, «прими¬
тивные эпохи» наделены у Рикардо всеми характерными
чертами и признаками капиталистическсй эпохи. Все те
признаки, которыми Маркс характеризует капиталисти¬
ческий строй — разделение труда, распадение общества
на классы, полная свобода и, в частности, свобода распо¬
ряжения самим собой и своим имуществом и, как результат
этсго, свободная конкуренция между ‘капиталистами и
рабочими — все это имеется уже в «первобытные эпохи»
Рикардо. Поэтому сомнительно, можно ли вообще говорить
об особой первобытной эпохе у Рикардо. Во-вторых, Ри¬
кардо вовсе не умозаключает от одной эпохи к другой. Он
затрагивает первобытную эпоху лишь мимоходом; он был
принужден к этому своей полемикой со Смитом, который
хотел провести принципиальную грань между обеими наз¬
ванными эпохами. Рикардо против этсго энергично бо¬
ролся.
В действительности слабая сторона Рикардо заключа¬
ется в том, что он в изложении трудового пр инципа и тру¬
х) «Капитал». Т. I, прим-. 34.

— 115 —
дового закона мало обосновывает и мало доказывает: он
все время логически развивает положения и выводы, не
заботясь об их обосновании, — обстоятельство, на которое
многократно указывалось его противниками. Правда,
последние идут слишком далеко, утверждая, что Рикардо
совсем не обосновал трудового принципа и что он вы¬
ставил его только как аксиому. Это, как мы уже до¬
казали, сильно преувеличенно, ибо если даже у него и не
хватает непосредственных доказательств, то име¬
ются косвенные доказательства и подтверждения правиль¬
ности трудового закона. Однако, этот недостаток ясного
доказательства и обоснования основного закона может
и должен быть отмечен здесь, при критике рикардовой те¬
ории стоимости.
Хотя Рикардо были известны специфические признаки
буржуазного общества, но непонимание исторической обу¬
словленности капиталистического способа производства
и рассмотрение его как «вечной естественной формы обще¬
ственного производства» мешало ему полностью понять
проблему стоимости. В этом, думал Маркс, заключается
причина тсго, что классической политической экономии
«никогда не удавалось из анализа товара и, в частности,
товарной стоимости вывести форму стоимости, которая
именно и придает товару характер меновой стоимости» х),
Мы оставляем открытым вопрос, действительно ли не¬
достаток исторического понимания помешал классикам
дать исчерпывающий анализ стоимости. Во всяком случае,
для рикардовой теории стоимости имело роковое значение
то, что он так мало интересовался анализом самой стоимо¬
сти, абсолютной стоимости и процесса ее возникновения
и развития. О возникновении стоимости он говорит лишь
мимоходом, кратко и в общих выражениях. Фактически
она у него потом распадается на прибыль и заработную
плату 2), но он этого никогда подробно не рассматривал
и даже ни разу не формулировал ясно и определенно.
х) «Капитал». Т. I, стр. 40, прим. 37.
2) «Его теория прибыли фактически есть теория прибавочной
стоимости». «Капитал». Т. II, стр. 202..
8*

— 11G
Маркс часто указывал на этот основной недостаток рикар-
довой теории стоимости: «Рикардо — писал он — приба¬
вочную стоимость, — как таковую, не отделял, как особую
категорию от особенных форм, которые она принимает в при¬
были и земельной ренте. Отсюда много ошибок и недора¬
зумений в исследовании» х). О том, какое огромное поле
для исследования упустил этим самым Рикардо, можно
судить только по тому анализу и тем выводам, которые
впоследствии сделал в этой области Маркс, исходивший
из тех же основных идей и принципов. Только при этом
условии можно себе отдать отчет в том, что рикардова те¬
ория стоимости, в виду отсутствия в ней анализа абсолютной
и прибавочной стоимости, не может быть названа совер¬
шенной теорией и что для последователей Рикардо здесь
осталось широкое поприще для самостоятельной дальней¬
шей разработки трудовой теории; мы познаем здесь ори¬
гинальность Маркса и научаемся ее ценить 2).
Это пренебрежение абсолютной стоимостью является
причиной и другого основного недостатка рикардовой
теории стоимости, — причиной того, что Рикардо не провел
ясного, точного и резкого разграничения между живым
трудом, переменным капиталом, израсходованным на за¬
работную плату, и накопленным трудом, постоянным ка¬
питалом. Иногда Рикардо подает даже повод думать, что
и накопленный труд — капитал — производителен, но про¬
тив этого протестует вся его система в целом. Возможность
допущения, что Рикардо считал постоянный капитал про¬
изводительным, была использована многими его против¬
никами, которые пытались представить его престо как сто¬
ронника теории издержек производства. Эта неясность
еще более затемняется, благодаря некритическому «удер¬
живанию», как выражается Маркс, «смитовского смешения
категорий постоянного и переменного капитала с катего¬
риями основного и оборотного капитала», ибо соединение
переменного капитала с частью постоянного, т.-е. с расхо¬
х) «Капитал», т. II, стр. XX.
2) Ср. Энгельс, предисловие к II тому «Капитала»: «Маркс иссле¬
довал труд со стороны его свойства создавать стоимость и в первый раз
установил, какой труд и как образует стоимость» (стр. XXV).

L17 —
дами на сырье и вспомогательные материалы, в одну кате¬
горию «оборотного капитала» действительно могло дать
ложный повод считать Рикардо сторонником теории из¬
держек производства. Что Рикардо не может быть отнесен
к- числу последних, было уже нами в достаточной мере
выяснено, и мы не считаем нужным дальше на этом оста¬
навливаться.
Однако, следующие причины содействовали, если не
уничтожению, то во всяком случае значительному ослаб¬
лению вредных последствий упомянутой неясности и пу¬
таницы:
1. Сам Рикардо рассматривает разделение на основной
и оборотный капитал, как «раздвоение несущественное,
в котором разграничительная линия не может быть точно
проведена» («Начала», стр. 19). Такое «несущественное
разделение» не может и не должно поэтому служить ору¬
дием для опровержения трудового принципа у Рикардо.
2. Рикардо, как мы знаем, подробно проанализировал
проблему стоимссти, главным образом, с точки зрения
процесса обращения, т.-е. реализации стоимостей во вза¬
имном обмене товаров. С этой точки зрения, деление на
живой и на накопленный труд, т.-е. на переменный и по¬
стоянный капитал, теряет свое острое значение, а другое
деление — на основной и оборотный капитал — вполне
оправдывается. Этим можно также объяснить, почему
Рикардо вообще удерживал это «смешение». «С точки зре¬
ния процесса обращения на одной стороне находятся сред¬
ства труда: основной капитал, на другой стороне — мате¬
риал труда и заработная плата: текущий капитал, и совер¬
шенно безразлично, в каком отношении данная стоимость
оборотного капитала распадается на материал труда и за¬
работную плату» х).
3. Маркс указывает еще на одно обстоятельство: при
более близком рассматривании оказывается, что «часть
капитальной стоимости, затраченная на материал труда
(сырые и вспомогательные материалы) не появляются ни
’) «Капитал». Т II. стр. 194.

— 118 —
на той, ни на другой стороне. Она исчезает совершенно.
Она не подходит к категории основного капитала, так как
она по способу своего обращения вполне совпадает с частью
капитала, затраченного на рабочую силу. С другой стороны,
она не может быть подведена под категорию оборотного
капитала, так как вместе с этим устранилась бы возмож¬
ность считать равнозначащими противопоставление «ос¬
новной и оборотный капитал» и противопоставление «по¬
стоянный и переменный капитал», — между тем Рикардо
молчаливо воспринимает проскальзывающее у А. Смита
отождествление этих двух противопоставлений. Рикардо
обладает слишком сильным логическим инстинктом, чтобы
не почувствовать этого, и потому-то упомянутая часть
капитала вовсе исчезает у него» х).
Рикардо, таким образом, мало интересуется абсолютной
стоимостью, и хотя он ясно высказался относительно ее
принципа и установил основное условие для ее анализа,
он тем не менее оставил ее в стороне. Имея, таким образом,
в своих руках ключ к полному пониманию капиталисти¬
ческого способа производства, он тем не менее закрыл себе
пути к уяснению того, что происходит за кулисами капи-
ческого хозяйства. Рикардо сам как бы намекает на это 2).
Совершенно, однако, не соответствует действительности
взгляд Энгельса, который считает, что один из двух пун¬
ктов, о которые разбилась школа Рикардо, состоит в сле¬
дующем: «Труд есть мера стоимости. Но живой труд при
обмене на капитал имеет меньшую стоимость, чем овеще¬
ствленный труд, на который она обменивается... В таком
понимании вопрос, действительно, неразрешим. Марксом он
правильно поставлен, и тем самым на него дан ответ. Труд
не имеет стоимости, а рабочая сила» 3). И далее: «Основы¬
ваясь на теории прибавочной стоимости, он (Маркс) развил
первую рациональную теорию заработной платы, какую
мы только имеем» 4).
*) «Капитал». Т. II, стр. 195.
2) «Начала», стр. 12.—«Так как анализ, на который» и т. д.
3) «Капитал». Т. II. Предисловие, стр. XXVIII.
4) Там же, стр. XXVI

— 119 —
После всего того, что мы сказали в нашем системати¬
ческом изложении и в критике Рикардо, нам кажется до¬
статочно доказанным, что рассуждения Энгельса не содер¬
жат в себе правильного изложения взглядов автора «Начал»
на интересующий нас вопрос. Мы поэтому удовлетворимся
указанием, что это утверждение находится в прямом
противоречии с тем, что сам Маркс думал об отношениях
между ним и Рикардо в этом вопросе.
В главе XV-ой I тома «Капитала» Маркс исследует соот¬
ношения м ежду ценой рабочей силы и величиной приба¬
вочной стоимости. Предполагая, что «величина рабочего
дня и интенсивность труда постоянны», и что «производи¬
тельность труда изменяется», он выставляет три закона,
которыми определяется «стоимость рабочей силы
и прибавочная стоимость», и пишет при этом: «Рикардо
первый строго формулировал три уста¬
новленные выше закона»1). Если же Рикардо
установил законы стоимости рабочей силы, то, ему дол¬
жно было быть известно и понятие рабочей силы, и его
школа не могла потерпеть крушения из-за незнания разли¬
чия между трудом и рабочей силой. Этого не могло слу¬
читься и потому, что Рикардо в своей теории фактически
всегда различает оба понятия: труд и рабочую силу.
В качестве второго пункта, послужившего причиной
«крушения» рикардовой школы, Энгельс — уже с большим
правом — приводит следующий момент: «По закону сто¬
имости Рикардо, два капитала, применяющие одинаковое
количество одинаково оплачиваемого живого труда, пред¬
полагая все прочие условия равными, производят в течение
времени одинаковой продолжительности продукты равной
стоимости, а также прибавочную стоимость или прибыль
равных размеров. Фактически равные капиталы в равное
время производят в среднем равную прибыль, независимо
от тсго, много или мало живого труда они применят. Сле¬
довательно, тут явнсе противоречие закону стоимости» 2).
х) «Капитал». Т. I, стр. 400.
2) ‘«Капитал». Т. II, стр. XXVIII.

120 —
Начнем с маленькой, но очень существенной поправки.
Это противоречие между теоретическим законом и эмпи¬
рической действительнсстью в свеем полном объеме заклю¬
чается не в «рикардовсм» законе, как это утверждает Эн¬
гельс, а в принципе труде вей стоимости и в трудевсм законе
вообще, и чем строже и последовательнее прсвсдится прин¬
цип трудовой стоимости, тем яснее и резче проявляется
это противоречие. Из этого следует, что каждый теоретик
трудовой стоимости должен стремиться к тему, чтс бы как-
нибудь защитить это уязвимое место, теоретически согла¬
совать трудовой принцип с фактами и разрешить указанное
противоречие.
Для этого прежде всего необходимо, чтобы теоретик
трудовой стоимости видел эту трещину, учитывал ее зна¬
чение и не успокаивался ложными компромиссами.
Будучи, с одной стороны, совершенно согласны с Эн¬
гельсом, что именно отсюда возникла величайшая опас¬
ность для школы Рикардо, мы, с другой стороны, придер¬
живаемся того мнения, что эта опасность стала вопросом
жизни для его теории, не благсдаря тому, что он формули¬
ровал это противоречие, а потому, что он его не формули¬
ровал.
Но так как Рикардо совершенно оставил в стороне
редкостные блага, то это «смешение» причинило небольшой
ущерб учению о трудовой стоимости. Кроме того этот метод
изолирования не мог дать особенно плохих результатов
для закона трудовой стоимости, поскольку в первых от¬
делах предполагается, что типичный, единственный реально
существующий для Рикардо меновой акт действительно
совершается в соответствии с трудовой стоимостью обме¬
ниваемых благ. Но Рикардо признает, что этот меновой
акт при определенных обстоятельствах может и должен
состояться при отклонении от трудовой стоимости, что на
него оказывают влияние другие моменты и факторы. Здесь
поэтому сам собой напрашивается вопрос: что же остается
от трудового закона, в чем выражается его существование
и влияние?

— 12] —
Рикардо не видел, к сожалению, всего значения этого
противоречия; он псэтсму успокоился на предположении,
что отклонения от трудовых стоимостей не часты и не зна¬
чительны и что в действительности трудсвой принцип на¬
ходит свое полнее применение в огромном большинстве
меновых актов. Мы знаем, однако, что это допущение было
соблазнительно, но совершенно ошибочно, и что противники
не замедлили ухватиться за эту ошибку. Уже Мальтус
указывал Рикардо на то, что исключения из закона так
многочисленны, что «правило должно быть признано ис¬
ключением, а исключение правилом» х). Комсржинский,
например, тоже выдвигает этот аргумент на первый план.
«Закен цен, —пишет он, —который был выведен вначале
с такой резкостью, этим обстоятельством не только моди¬
фицируется, но совершенно опровергается» 2).
Какие же средства дает Рикардо в своей теории стоимости
для борьбы с этим важным, правильным и уничтожающим
аргументом? Никаких. Таким образом, его ученикам
и последователям оставалось только одно из двух: либо
жалеть о «непоследовательности» учителя и стараться
затушевать и скрыть это противоречие, либо, признавая
это противоречие, избрать на свой риск и страх новые пути
и взяться за самостоятельнее разрешение проблемы.
По первому пути, — по пути уверток — пошли эпигоны,
малые мира сего, которые не доросли до этой проблемы.
Вторым путем пошли великие мыслители, которые поставили
своей целью дальнейшую разработку и развитие трудовой
теории.
Родбертус, например, не боится открыто признать,
что «в отдельности, т.-е. в каждом предприятии, на любой
ступени разделения труда, продукт не может точно обмени¬
ваться по количеству содержащегося в нем труда» 8), но
это не мешает ему быть ярым и убежденным сторонником
теории трудовой стоимости.
х) Definitions, стр. 27.
2) Zeitschrift für gesamte Staatswissenschaft, 1869, В. XXV,
стр. 195.
3) Zur Erkenntnis etc., стр. 130.

— 122 —
Еще более открыто и безоговорочно признавал это про¬
тиворечие Маркс. «Теперь, — писал он, — только слу¬
чайно прибавочная стоимость, — а, следовательно, и
прибыль, — действительно произведенная в какой-либо
особой отрасли производства (не только в отдельном пред¬
приятии, Р.), может совпасть с прибылью, заключающейся
в продажной цене товара» ^), и тем не менее никто столь
глубоко не убежден в реальности и важности закона тру¬
довой стоимости, как Маркс.
Приходится удивляться тому неоспоримому факту,
что сам Рикардо чувствовал это противоречие довольно
туманно и никогда не отдавал себе ясного отчета обо всем
его значении. Псэтсму он и оставил эту важную позицию
неприкрытой и незащищенной; более того, он даже не дал
никаких указаний для защиты этой позиции от враждебных
нападений.
Тот странный факт, что такой дальновидный и острый
мыслитель обнаружил в столь важном вопросе такую не¬
дальновидность, находит свое объяснение в методе, в точке
зрения, и вообще в характере его анализа проблемы сто¬
имости.
Так как мы имеем здесь ключ ко всем недоразумениям,
неясностям и недостаткам рикардовей теории стоимости,
то мы рассмотрим вопрос несколько подробнее.
Мы уже видели, что Рикардо поступал совершенно
неправильно и выворачивал вопрос наизнанку, когда он
разбирал теорию стоимссти и связанные с нею явления
в процессе обмена, в сфере обращения и, таким образом,
оперировал с готовыми величинами, возникшими за его
спиной. Если бы Рикардо при исследовании явлений сто¬
имости остался верен той же самой точке зрения, которую
он применял при проблемах распределения, если бы он
исследовал каждое явление, каждый фактор, в его влиянии
на все общество, в его связи с другими экономическими
явлениями, словом, если бы он вел свой анализ с точки
зрения всего народного хозяйства, то он вполне постиг бы
интересующее нас противоречие, равно как и многие другие
J) «Капитал». Т. III, ч. I. стр. 146.

- 123 —
недостатки своей теории. Вместо этого он, к сожалению,
применяет в главе «о стоимости» совсем другой метод.
Когда он говорит «о благах и законах,,определяющих их
взаимную цену», то речь у него идет об отдельном меновом
акте; он оперирует с двумя взаимно обменивающимися
товарами. Его интересуют, следовательно, только хозяй¬
ственные интересы частных контрагентов, только причины
и законы этого менового акта. Правда, этот исследованный
им меновой акт является типичным, но только одним из
бесчисленного множества параллельно совершающихся
меновых актов; он представляет собой частно-хозяйствен¬
ное явление. Более того, хстя для Рикардо с самого начала
существует два типа меновых актов: один меновой акт для
редкостных благ и другой для благ, «количество которых
может быть увеличиваемо до бесконечности», тем не менее
он нигде не попытался привести эти два типа во взаимную
связь и проанализировать положение, которое в результате
этсго получилось бы. Если бы он это сделал, то он сразу
увидел бы, что с точки зрения всего народного хозяйства,
т.-е. при учете связи общественного богатства с общест¬
венным производством, выражение: «Товары свою меновую
стоимость черпают из двух источников: своей
редкости и количества труда» — поверхностно и недопу¬
стимо. Ибо если редкостные блага, действительно, имеют
более высокую меновую стоимость, благодаря своей
монопольной цене, то это значит, что те блага, коли¬
чество которых может быть увеличиваемо до беско¬
нечности, при обмене на редкостные блага в такой же мере
теряют в своей меновой стоимости. При существовании
двух самостоятельных «источников» меновой стоимости
они, приходя в соприкосновение, должны вступить между
собою в конфликт: чем выше поднимается «редкостное
благо», тем ниже падает стоимость обмениваемого на него
блага, «количество которого может быть увеличиваемо
до бесконечности». Рикардо увидел бы тогда, что учение
о двух «источниках» меновой стоимости с народно-хозяй¬
ственной точки зрения не соеденимо с им же самим про¬
кламированным положением, что «труд одного миллиона

124 -
человек на фабриках всегда произведет одну и ту же сто¬
имость» («Начала», стр. 181). Ибо это положение оказывается
несостоятельным, если рассматривать «редкость», как нечто
совершенно самостоятельное, а не как это имеет место в
действительности — в качестве фактора распределения,
который дает одному то, что отнимается у другого.
Совершенно ясно также, что трудовая теория не может
и не должна ограничиться узким полем отдельных меновых
актов, которые совершаются между отдельными частными
хозяйствами. Судьба трудовой теории не зависит от того,
продаются ли в эмпирической действительности отдельные
товары по их трудовой стоимости. Задача трудовой теории
не может и не должна ограничиваться объяснением «пра¬
вила, определяющего, сколько одного товара дается в обмен
за другой товар». Трудовая теория, вообще, не идентична
объяснению фактических товарных цен. Трудовой принцип
покоится на объективном, неоспоримом, социологическом
базисе. Человек рождается голым, и все то, что произво¬
дится, собирается и накопляется обществом в качестве
богатств, благ и капитала, вырвано у природы человеческой
рабочей силой, т.-е. «совокупностью физических и духовных
спос.бн-стей которыми располагает конкретный организм»1),
и притом не трудом оторванных друг от друга индивиду¬
умов, а связанных между собой трудовыми отношениями.
В силу этого и трудовая теория не может быть проведена
строго индивидуалистически; она с самого начала базиру¬
ется на общественных — социологических — явлениях, и ме¬
новая форма трудовой стоимости должна поэтому рассма¬
триваться с общественной точки зрения. Если одни товаро¬
производители, благодаря данному соотношению сил в
обществе, имеют всзмсжнссть выигрывать за счет других
в меновых актах, в товарных ценах, то это еще не есть смер¬
тельный аргумент против трудовой теории. Это означает
только, что задача последней становится гораздо сложнее,
что проблема, быть может, должна быть поставлена иначе,
наконец, что надо попытаться разрешить противоречие
х) «Капитал». Т I, стр. 110.

- 125 —
теоретического закона с эмпирической действительностью,
согласовать их и объяснить. И если трудовой принцип
не определяет непссредственно размеры цен отдельных то¬
варов, то нельзя ли показать^ что он делает это косвенно
и, таким образом, все-таки оказывает решающее влияние
на товарные цены?
Рикардо оставил незатронутыми все эти трудные и важ¬
ные задачи трудовой теории; он, может быть, даже не по¬
дозревал их существования. Поэтому рассмотренное про¬
тиворечие стало таким опасным для его теории стоимости;
поэтому же «школа Рикардо споткнулась об этот‘камень»
(Маркс). Приведенные выше опровержения действительно
убийственны для рикардовсй теории стоимости, но не для
самого трудового принципа. Благодаря этому дальнейшее
развитие трудовой теории стоимости должно было, исполь¬
зовав много ценного и верного из теории стоимости Ри¬
кардо, внести наряду с этим много новых точек зрения,
идей и взглядов и, в частности, открыть новые пути для
разрешения указанного противоречия. Маркс взялся за
эту задачу и разрешил ее. Но об этом в следующем отделе.

ОТДЕЛ ВТОРОЙ.
Теория стоимости Маркса
I. Цельность марксовой теории стоимости.
Почти три десятилетия отделяют появление третьего
тома главного произведения Маркса — «Капитала»—от мо¬
мента выхода в свет первого тома. Эта чисто внешняя слу¬
чайность (ибо третий задолго до свсего появления в печати
лежал готовым в рукописи) не благоприятствовала правиль¬
ному пониманию, толкованию и разбору теории стоимости
Маркса, в особенности со стороны его противников. Каждый
научный исследователь имеет право на то, чтобы его произве¬
дение разбиралось и оценивалось в целом, а не частями,
отрывками. Но как раз последнее выпало на долю марксо¬
вой теории стоимости.
Не обращая внимания на то, что важнейшие экономи¬
ческие учения Маркса далеко еще не нашли своего завер¬
шения в 1 томе «Капитала» и игнорируя оговорки и ссылки
Маркса на дальнейшие части его труда, — ссылки, касаю¬
щиеся важнейших проблем теории стоимости (об этом
позже), его друзья и недруги, сторонники и противники,
ничтоже сумняшеся, определили свое отношение к Марксу,
базируясь исключительно на первом томе. Исходя из того
же первого тома «Капитала», одни заостряли свои стрелы
и метали их в сторону противника, а другие защищались.
Так по отношению к теории стоимости Маркса образо¬
валось нечто вроде научной рутины, которая рассматрива¬
лась как нечто установленное и законченное.
Но вот появился третий том «Капитала» с его новыми
понятиями, новой постановкой проблем и новыми решения¬
ми. С этого момента критика марксовой теории стоимости
— 127 —
пошла по двум путям. Так называемые «марксисты» пришли
к тому заключению, что, благодаря третьему тому, в пони¬
мании и разборе теории стоимости Маркса стала необходима
«ревизия»; «ревизия» эта, заключавшаяся в исправлении
теории и приспособлении ее к новой форме, действительно
была произведена.
Иначе обстояло дело в другом лагере, в лагере критиков
и противников Маркса. На их мнение о Марксе и об его
теории стоимости третий том не оказал никакого влияния.
Они цеплялись за старые возражения и старую критику
с упорством, настойчивостью и пристрастием истинной
«ортодоксии». Третий том удостоился лишь немногих
«опровержений»; критики пустили в свет известную сказку
о «противоречии», провозгласили «Маркс ccntra Маркс»
и... успокоились на старом. Вместо того, чтобы подверг¬
нуть серьезной «ревизии» вынесенный ранее несправедливый
приговор, они сочли более удобным еще раз просто его
подтвердить.
Так поступили «противники» Маркса, а по их стопам
пошли и сторонники критического социализма и ревизио¬
низма1).
Третий том с его практическим применением теорети¬
ческих принципов к капиталистическому обществу до сих
пор обычно не существует для них, когда они «излагают»
марксову теорию стоимости.
Возьмем, например, наиболее солидную справочную
книгу — вышедший в 1901 году седьмой том второго изда¬
ния, «Handwörterbuch der Staatswissenschaften». В этом
томе мы находим большую статью Бем-Ваверка о стоимости.
Бем-Баверк ведь считается самым значительным критиком
теории стоимости Маркса. Как же он трактует эту теорию?
Ее изложение ограничивается только первым томом
г) Ср. Böhm-Bawerk, Zum Abschluss des Marxschen Systems. Fest¬
gabe für Knies, 1896, S. 11, Prof. Diel, Jahrbuch, für Nationalökono¬
mie und Statistik, dritte Folge, В. III, S. 189—190; Ruefli, Zur Lösung.
Schweizer Blätter für Wirtschafts- und Sozialpolitik, 1895, Sombart,
Brauns Archiv, Bd. VII, 1894, S. 572. 1894, стр. 572; Struve, там же,
1899, стр. 14 и «Научное Обозрение», 1900; С. Франк, Теория ценно¬
сти Маркса и ее значение, 1900.

- 128 -
«Капитала». Затем следует критика, которая особенно
подчеркивает один момент, а именно, что на «меновую стои¬
мость продуктов фактически влияет также величина и про¬
должительность инвестированнсго капитала»1).
А третий том? Для него в тексте нет места; ему не посвя¬
щена ни одна строка. Бем-Баверк справляется с третьим
томом в подстрочном примечании, которое служит для
подтверждения правильности «критики» Бем-Баверка.
В т это примечание: «В пссмертнсм третьем томе «Капитала»
этот факт, временно (sic!) обойденный в основных
первых томах системы, отчетливо признается самим Марк¬
сом»2).
И это все: ни звука больше ни о содержании третьего
тома, ни о том, каким «способом» Маркс «признал это явле¬
ние». Зато Бем-Баверк старается успокоить читателя
утверждением, что этот замалчиваемый им «способ», этот
неизвестный х, «явно неудовлетворителен», что он нахо¬
дится «в противоречии с основными предпосылками его
(Маркса) теории стоимости» и т. д.
Заметьтз только: Бем-Бтверк знает, что Маркс в пер¬
вом томе обошел «этот факт» только «временно»; он
не сомневается также в подлинности третьего тема, и все-
таки он его очень мало беспокоит. Третий том существует
только для того, чтобы подтвердить его, Бем-Баверка, «кри¬
тику».
Поведение Бем-Баверка объясняется, однако, очень
просто: уже в первом издании «Handwörterbuch», появив¬
шемся в 1890 году, Бем-Баверк, игнорируя сосбщение
о предстоящем выходе в свет третьего тома и не обращая
никакого внимания на заявление Энгельса, что в этсм томе
будет дано «разрешение временно обойденных явлений»,
подобно оракулу изрек, что «несостоятельность теории
стоимости Маркса окончательно (!) доказана (?) перед
лиц^м ученого мира». Но «ученый мир» не отличается
особой подвижностью, и если он, не выжидая третьего
тома, поспешил вынести свой «окончательный» приговор,
х) Handwörterbuch der Staatswissenschaften, В. VII стр. 754.
2) Там же.

- 129 -
то у него естественно мало охоты заново взяться за дело.
Поэтому можно с полным правом говорить об «ортодок-
сальности» противников.
Но является ли третий том «Капитала» подлинным сочи¬
нением Маркса? Это, конечно, не подлежит сомнению.
В этом не сомневаются и противники Маркса, как Бем-
Баверк, преф. Диль и другие. Усумнился в этом один
слишком ревностный сторонник Маркса. Он пишет: «К слову
заметим, что наш автор, подобно многим другим критикам
марксизма, очень любит ссылаться на злополучный (!) 3-й
том «Капитала» и делать Маркса ответственным за все,
что в этом томе сказано или недосказано. Автор, однако,
забывает, что 3-й том «Капитала» был составлен после
смерти Маркса разными (?) друзьями и преемниками его...
Им приходилось на основании различных отрывочных
заметок самостоятельно восстановлять то, что, по их
мнению, хотел бы или мог бы сказать Маркс, если бы остался
в живых. Ясно, что при таких условиях 3-й тем «Капитала»
нельзя считать автентичным творением Маркса»1).
Автор, повидимому, хотел оказать Марксу большую
услугу — взять его под свою защиту против его «критиков».
Но он взялся за дело не особенно удачно.
На самом деле Энгельс дал нам в предисловии к третьему
тому «Капитала» подробный отчет о своей работе по редак¬
тированию этой книги. На основании предисловия мы
всегда можем установить, какие места принадлежат перу
Маркса, что им оставлено в виде фрагментов, и что
принадлежит не ему.
Прежде всего неверно, что «различные» друзья зани¬
мались редактированием третьего тома. Энгельс категори¬
чески объявляет, что он проделал всю работу сдш.
«Нельзя делать Маркса ответственным». За что? За то,
чего не хватает? Этого никто не утверждал. Может быть,
за способ изложения? Но это менее всего важно. Не под¬
лежит, однако, никакому сомнению, что способ «разрешения»
проблемы стоимости, все учение о «ценах производства,
г) В. Ул. «Научное Обозрение», Март, 1901, стр. 289.
И. Розенберг. Теория.	9

— 130 —
об общей и средней норме прибыли» и т. д. не только при¬
надлежат Марксу, но (а это особенно важно) что все это было
ему ясно уже при появлении первого тома «Капитала».
Лучшим свидетельством для этого является то, что Маркс,
по рассказу Энгельса, «между 1863 и 1867 гг.... составил
в наброске две последние книги «Капитала» и подготовил
к печати рукопись первой книги» (К. 111, стр. VII). Значит,
когда Маркс подготовил к печати рукопись первой книги,
он уже имел «в наброске две последние книги».
Но перед нами не только «набросок» тех отделов третьего
тома, в которых трактуется проблема нормы прибыли и
теории стоимости вообще: эти отделы—II—IV, — были
в такой мере обработаны Марксом, что Энгельс—как он
сам говорит,—«не говоря о стилистической редакции,
почти сплошь мог придерживаться оригинала рукописи»
(К. 111, стр. V111).
Многие места первого тома также подтверждают, что
Маркс ясно понимал «проблему» — «противоречие между
законом стоимости и действительностью». Более того,
Маркс уже в первом томе дает указания на способ «решения»
этой проблемы в духе 111 тома; он говорит в одном месте
«о средних ценах», которые регулируются «в последнем
счете» стоимостью, «но не совпадают непосредственно
с величиной стоимости товаров». Полностью это подтвер¬
ждается недавно опубликованным в «Neue Zeit» письмом
к Кугельману от 11 июля 1868 г., в котором Маркс ясно
пишет: «Вульгарный экономист не имеет ни малейшего
представления о том, что действительные обыденные отно¬
шения обмена и величины стоимости не могут быть непо¬
средственно тождественны»1).
Из всего этого ясно следует, что теория стоимости
первого и третьего тома «Капитала» является духовной
собственностью Маркса и что выводы 111 тема были
известны Марксу, когда он опубликовал первый том2).
2) Письма к Кугельману. Госиздат. Пет., 1920, стр. 63.
2) Ср. «Капитал», т. I, Целый ряд цитат приводит Г. П. в «Заре».
Т. II и III, стр. 324 и сл., т. IV, стр. 236 и сл. На целый ряд цитат из
первого тома в свое время указал и проф. Платтер. «Die Lösung»,
Schweizer Blätter für Wirtschafts- und Sozialpolitik. 1895, стр. 175.

- 131 -
Стало быть, для самого Маркса его теория стоимости суще¬
ствовала как цельное, законченное, последовательное
учение, внутри которого нет места для противоречий, для
«опровержений» одной части другою.
Но «критиков» все это мало трогает. Господа из субъек¬
тивной школы «субъективно» находят очевидные «противо¬
речия»: «Третий том «Капитала» отрицает первый», утвер¬
ждает— Бем-Баверк1). «Решение третьего тома стоит
в открытом противоречии к прежним выводам Маркса»,—
аккомпанирует ему проф. Диль2).
Рядом цитат из первого тома «критики» стараются дока¬
зать, что Маркс приписывал стоимости реальное значение
(Диль), при чем под «реальным значением» подразумевается
то, что «теория стоимости служит правилом для отдельных
бесконечно переплетающихся и сложных явлений цены»3).
«Меновая ценность есть следовательно то отношение,
в котором обмениваются друг на друга блага, а теория
меновой ценности занимается изучением причин, опреде¬
ляющих высоту этого отношения»4).
Серьезнее подходит к делу Руэфли. Он исходит из того,
что закон стоимости, по Марксу, применим только для
капиталистического общества. Но так как «меновое
отношение не есть сама стоимость, а только необходимый
способ выражения или форма ее проявления», то «в этой
форме проявления» должна заключаться тенденция к сов¬
падению со стоимостью»... «Из этого с железной необходи¬
мостью вытекает закон стоимости, как закон обмена»,
и Руэфли в силу этого находит между первым и третьим
томом противоречие, «резче которого и быть не может»5).
Наши критики хотят, следовательно, поставить Маркса
в противоречие с самим собою. Но наличность такого
х) Zum Abschluss des Marxschen Systems, Festgaben für Knies,
стр. 111.
2) Jahrbuch für Nationalökonomie und Statistik, В. III, F. XVIII,
1899, стр. 104.
3) Ueber das Verhältnis von Preis und Wert bei Marx. Festgaben
für Conrad, 1898, стр. 4.
4) Франк. «Теория ценности Маркса и ее значение», стр. 7
б) Zur Lösung. Schweizer Blätter für Wirschafts-und Sozialpolitik,
1895, стр. 388—394.
9*

— 132 —
внутреннего противоречия можно было бы доказать только
тогда, если бы было доказано, что Маркс изменил своим
принципам, своему методу и выводам из своего учения.
«Нельзя правильно и верно судить о системе» —
говорит Куно Фишер, — «если к ней в качестве критерия
применяются чужие взгляды, на основе которых опреде¬
ляется ее приемлемость и ценность», но именно так посту¬
пают наши цитированные выше критики. Проф. Диль и
Франк ставят свои требования теории стоимости Маркса,—
причем сам Франк, например, признает, что Маркс совсем
и не думал так ставить проблему, и анализировать ее так,
как это делает он, Франк1),—и находят «противоречие» в том,
что теория Маркса не соответствует их требованиям.
Господин Руэфли требует, чтобы «в форме проявления
заключалась тенденция к совпадению со стоимостью; но он
не хочет видеть, что по Марксу это «совпадение» осущест¬
вляется совсем иначе, чем это представляет себе он, Руэфли.
«Реальное значение» значит по Дилю «правило для отдель¬
ных явлений цены»; он не хочет считаться с тем, что по
Марксу «реальное значение» заключается уже в том, что
«закон стоимости управляет движением цен» (К. III1, стр.
158). По Дилю, теория стоимости вообще не может иметь
другой цели, кроме той, чтобы быть правилом для отдель¬
ных явлений цены. По Марксу же, величайшее значение
для его теорий стоимости имеет то обстоятельство, что
на ее основе «раскрыта внутренняя зависимость» (капита¬
листического строя), и притом «впервые» (К. Ш1,
стр. 147).
Мы, таким образом, видим, что наши критики, которые
хотят открыть логические противоречия у Маркса, посту¬
пают весьма нелогически.
Но был ли или остался ли Маркс верен самому себе?
Ответ на этот вопрос дает нам анализ его метода: в методе
и в плане его работы кроется объяснение иуничтоже-
н и е кажущегося противоречия между результатами пер¬
вого и третьего тома.
т) Франк, там же, стр. 18,

— 133 -
Как Маркс исследует явления народного хозяйства?
«Исследование, — говорит Маркс, — должно детально
освоиться с материалом, проанализировать различные
формы его развития, проследить их внутреннюю связь»
(К. 1, стр. XXXIV). Но это может быть достигнуто только
в том случае, если исследовать явления «там, где они про¬
являются в наиболее отчетливой форме и наименее затем¬
няются нарушающими их влияниями, или же, если это
возможно, производить эксперимент при условиях, обеспе¬
чивающих ход процесса в чистом виде» (К. 1, стр. XXV11).
Но так как хозяйственные явления представляют собою
не индивидуальные, а общественные массовые явления,
при которых общее, типичное часто отклоняется от частно¬
индивидуального, и так как в этой области не могут быть
произведены никакие реальные эксперименты, то из этого
следует, что «при анализе экономических форм нельзя
пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами.
То и другое должна заменить сила абстракции» (К. 1, стр.
XXV11).
Отсюда часто вытекает необходимость принимать для
исследования различные предпосылки, гипотезы и времен¬
ные допущения, которые дают возможность в деталях
представить явление в чистой, типичной форме, понять
и объяснить его.
Второй принцип, которым руководствуется Маркс,
заключается в том, чтобы «в... общем исследовании...
действительные отношения изобразить лишь постольку,
поскольку они выражают свой собственный общий тип»
(К. 1111, стр. 120). Под этим типом всегда «имеются в виду
средние, нормальные отношения» (К. Ш1, стр. 121).
Конструирование «средней», как синтеза отклоняю¬
щихся в различные стороны однородных явлений, является
поэтому необходимым и излюбленным методом Маркса.
«Средняя», в которсй выравнивается всякое отклонение
и в котором исчезает все случайное, индивидуальное и
произвольное, выражает, по Марксу, то «общественно¬
необходимое» и типичное, которое содержится в каждом
явлении. Чем больше количество явлений, охватываемых
— 134 -
«средней», тем больше вероятность, что эта «средняя», с одной
стороны представляет собой общественный тип, но, с другой
стороны, что отдельные явления от нее отклоняются.
Мы находим у Маркса массу понятий, которые он уста¬
навливает указанным путем; таковы: «рыночная стоимость»
и «рыночная цена», «средняя норма прибыли» для отдель¬
ных отраслей производства и «общая норма прибыли»,
средний органический состав капитала для отдельных
сфер производства и для всего общественного капитала,
общественно необходимое рабочее время, средняя заработ¬
ная плата, средний рабочий день, средняя интенсивность
труда и т. д. и т. д.
Таким образом уже в методе Маркса, последовательно
проведенном с первых страниц первого тома до последней
страницы третьего тома, кроется не только возможность,
но и необходимость образования абстракций, гипотез,
средних чисел и т. п.
Поэтому нет ничего странного, неожиданного и ненор¬
мального в том, что Маркс в первом томе проводит гипо¬
тезу, в силу которой цены товаров равны их стоимости.
Там, где исследование ведется в целях раскрытия противо¬
положности между обоими классами и где оно касается
анализа процесса производства в капитали¬
стическом обществе, эту гипотезу необходимо было про¬
вести, чтобы не затуманить исследование. Иначе обстоит
дело при переходе к распределению прибавочной стоимости
между отдельными капиталистами. Здесь, в сфере распре¬
деления стоимости, дело шло о том, чтобы учесть новые
эмпирические факты, объяснить их и привести их в соответ¬
ствие с теорией. Таким основным фактом капиталистического
способа производства является существование всеобщей
средней нормы прибыли. С этим фактом надо считаться;
его нельзя ни отрицать ни затушевывать (как это, например,
делает Рикардо). Маркс при разрешении проблемы, которое
так не нравится его противникам, снова прибегает к абстрак¬
циям и средним величинам, он на один момент рассматри¬
вает весь общественный капитал, как совокупный капитал
со средним общественным органическим составом, чтобы
— 135 —
таким образом иметь возможность конструировать всеобщую
норму прибыли, — ив этом нет никакой непоследователь¬
ности, никакого отклонения от его метода. Конечно,это «реше¬
ние» и учет эмпирической действительности путем введения
общей нормы прибыли в учение о ценах производства
очень неудобны для старой, закоснелой ортодоксальной
критики, ибо вся сила этой «критики» заключалась в том,
что капиталистическая эмпирическая действительность
противоречит гипотезе первого тома, по которой товар¬
ные стоимости равны их ценам. Само собой разумеется,
что решение, данное Марксом, делает невозможным обвине¬
ние его в том, что он не учитывал действительности.
О самостоятельной, законченной теории стоимости в пер¬
вом томе «Капитала» не может быть речи уже по одному
тому, что это означало бы игнорировать весь план этого
произведения и весь ход марксова исследования капита¬
листического общества.
Свое исследование Маркс ведет таким образом, что он
начинает с самого простого и постепенно переходит к более
сложному. Так как «отдельный товар является элементарной
формой богатства, то наше исследование начинается ана¬
лизом товара», — пишет Маркс в начале «Капитала».
И, действительно, чем дальше Маркс уходит в свое иссле¬
дование, тем больше он втягивает новых факторов и момен¬
тов, которые делают хозяйственные явления все более
разнообразными и сложными.
Первый отдел первого тома он рассматривает, предпо¬
лагая примитивное общество, состоящее только из само¬
стоятельных товаропроизводителей. Потом он делает шаг
дальше, втягивает в сферу своего исследования проблему
прибавочной стоимости и переходит таким образом к ка¬
питалистическому производству, которое он во всем первом
томе рассматривал только в стадии процесса производства
и с точки зрения антагонистических отношений между
классами капиталистов и рабочих. Во втором томе он
выдвигает на первый план новый фактор — отношение
капиталиста к своему капиталу и изучает процессобращения.
В третьем томе он разбивает единство класса капиталистов
— 136
и рассматривает взаимоотношения отдельных категорий
капиталистов между собой, равно как и распадение приба¬
вочной стоимости на различные части — на прибыль,
процент и ренту. Только теперь он приближается к полной
капиталистической действительности в ее основных явле¬
ниях и основных чертах. Эти дальнейшие шаги, понятно,
приносят с собой нсвые проблемы.
Мзгут ли критики Маркса действительно серьезно
думать, что он дал в первом томе полную, готовую закон¬
ченную теорию стоимости, приспособленную к капитали¬
стической действительности, и забыл при этом несколько
«мелочей»—конкуренцию капиталистов между ссбсй, торго¬
вый капитал, процент, ренту, одним словом, самое капи¬
талистическую действительность? «Третий том отрицает
первый», но в чем? Разве Маркс в первом томе не рисовал
класс капиталистов, как господствующий класс, руково¬
дящий капиталистическим производством и имеющий только
одно стремление — прибыль, и разве не было уже
ясно со времен классической политической экономии,
что это стремление с необходимостью должно привести
к образованию общей нормы прибыли?
«Этим решением Маркс признает, что товарные цены
не совпадают с их «стоимостями», но ведь это неминуемо
там, где капитал является господствующей силой,
ибо капитал, resp. денежный капитал («каждый капитал
начинает свое жизненное поприще, как деньги, и кончает
как увеличенное количество денег»), при таких условиях
однороден и равноправен; он не знает, — как заметил еще
старый Кенэ,—ни короля, ни родины. И разве Маркс непока-
зал в первом томе, что та же власть капитала приводит
в капиталистическом обществе к еще более чудовищному
явлению, — к отклонению стоимости рабочей силы от
стоимости продукта труда, к существованию наемного труда,
с одной стороны, и прибавочной стоимости, с другой?
Конкуренция, которая у рабочих доводит заработную
плату к экзистенц-минимуму (I том), совершенно последо¬
вательно и логически приводит у капиталистов к общей
норме прибыли, которая дает возможность одним капита¬
- 137 —
листам присвоить себе часть добычи (прибавочной стоимости)
своих коллег (III том). Ибо мы живем в антагонистическом
обществе point d’hcnneur которого состоит в присвоении
чужого труда.
К этим результатам ведет последовательное, строго
логичное проведение метода, принципов и учений первого
тома «Капитала».
Стоит только несколько глубже вникнуть в предмет,
чтобы понять, что между различными частями «Капитала»
нет никакого внутреннего противоречия. Чтобы признать
это, вовсе не надо быть неисправимым «марксистом».
Точно так же неправильно утверждение, что благодаря
«решению» третьего тема стоимость потеряла у Маркса
всякое реальное значение. Для самого Маркса верно
как раз обратное, ибо он и после данного им «решения»
остается в полном убеждении, что стоимость оказывает
свое влияние на цены и на их движение. Ведь сам Бем-
Баверк выдвигает четыре аргумента, на основе которых
Маркс считал себя вправе придерживаться практического
реального значения закона стоимости и после «решения»
III тома.
Этим собственно цель нашего исследования достигнута.
Его результат таков: теория стоимости Маркса может
и должна быть рассматриваема как единое, последовательно
проведенное целое. В этом же духе ее приходится излагать
и оценивать.
II. Стоимость и формы стоимости.
Товар, выступающий в качестве элементарной формы
богатства обществ, в которых господствует капиталисти¬
ческий способ производства, «есть прежде всего внешний
предмет, вещь, которая по своим свойствам способна удо¬
влетворить какую-либо человеческую потребность». (К. I,
стр, 3). «Полезность... делает ее потребительной стои¬
мостью» (К. I, стр. 4).
«Товарные тела представляют соединение двух эле¬
ментов— естественного материала и труда» (К. 1,стр.9).

138 —
Так как «общественное разделение труда... составляет
условие существования товарного производства», и «только
продукты самостоятельных, друг от друга не зависящих
индивидуальных работ, противостоят один другому, как
товары» (там же), то вполне понятно, что «для произ¬
водства товара необходимо произвести не просто потреби¬
тельную стоимость, но потребительную стоимость для
других, общественную потребительскую стоимость» (там же,
стр. 8). Но эта сторона товаров, их полезность, их потре¬
бительная стоимость не интересует Маркса. «Потребитель¬
ные стоимости товаров, — говорит он, — составляют пред¬
мет особой самостоятельной дисциплины, — товароведения»
(стр. 4). Его анализ имеет в виду «количественные соотно¬
шения, пропорцию, в которой потребительные стоимости
обмениваются на потребительные стоимости другого
рода», т.-е. меновую стоимость. Но меновая сто¬
имость сама «должна представлять способ выражения, —
«способ проявления», какого-то содержания, отличного
от него» (стр. 4), ибо меновое отношение «всегда можно
выразить уравнением», которое говорит нам, что «в двух
различных вещах существует нечто общее равной величины»
(стр. 5). «То общее, что выражается в меновом отношении
или меновой стоимости товара, и есть его стоимость» (стр 6).
Из чего же состоит это общее, т.-е. стоимость? Маркс
находит, что «этой общей основой не могут быть геометри¬
ческие, физические, химические или какие либо иные есте¬
ственные свойства товаров. Их телесные свойства подлежат
здесь рассмотрению вообще лишь постольку, поскольку
от них зависит полезность товаров, т.-е. поскольку они
делают товары потребительными стоимостями. Очевидно,
с другой стороны, что меновая стоимость товаров отвле¬
кается от их полезности. В пределах менового отно¬
шения товаров каждая данная потребительная стои¬
мость играет совершенно ту же роль, как и всякая другая,
если только она имеется в надлежащей пропорции... Как
потребительные стоимости, товары различаются прежде всего
качественно; как меновые стоимости, они могут иметь лишь
количественные различия, следовательно, не заключают
- 139 —
в себе ни одного атома потребительной стоимости. Если
отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то
у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они —
продукты труда» (стр. 5). Но это отвлечение от потреби¬
тельной стоимости товаров имеет своим результатом то,
что «вместе с полезным характером продукта труда исчезает
и полезный характер представленных в нем работ, исче¬
зают, следовательно, различные конкретные, определенные
формы этих работ, последние не различаются более между
собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду,
к абстрактному человеческому труду» (стр. 5). «Эти вещи
представляют теперь лишь выражение того, что в их про¬
изводстве затрачена человеческая сила, накоплен челове¬
ческий труд. Как кристаллы этой общей им всем обществен¬
ной субстанции, они являются стоимостями» стр. 6).
Величина стоимости продукта, следовательно, равна
количеству представленного в нем труда, «субстанции,
образующей стоимость». «Количество самого труда изме¬
ряется его продолжительностью, рабочим временем, а ра¬
бочее время находит в свою очередь меру в определенных
долях времени, каковы: час, день ит.д.»(стр.6).«Следова¬
тельно, один и тот же труд в равные промежутки времени
создает всегда равные по величине стоимости, как бы ни
изменялась его производительная сила» (стр. 121). Однако,
не всякий индивидуальный труд может быть принят в рас¬
чет на одинаковых правах с другим и полностью. Напротив,
в расчет необходимо внести два момента. 1) При каждом
индивидуальном труде нужно отвлечься от индивидуальных
свойств производителя и условий производства и свести их к
средней рабочей силе и среднему рабочему времени. Товар
может иметь определенную стоимость лишь постольку, по¬
скольку он содержит общественно-необходимое рабочее
время,т.-е.«то рабочее время, которое требуется для изгото¬
вления какой-либо потребительной стоимости при наличных
общественно-нормальных условиях производства и при сред¬
нем в данном обществе уровне умелости и интенсивности
труда... Каждый отдельный экземпляр функционирует в
данном случае лишь как средний экземпляр своего рода»
140 —
(стр. 6—7). 2) Так как имеются различные виды труда
(труд одного вида бывает сложнее, чем труд другого вида)
и так как более сложный труд «есть проявление такой ра¬
бочей силы, образование которой требует более высоких
издержек, производство которой стоит большего рабочего
времени и которая имеет поэтому более высокую стоимость,
чем простая рабочая сила» (стр. 135), то «в каждом процессе
образования стоимости высший труд всегда должен сво¬
диться к среднему общественному труду, например, один
день высшего труда к двум дням простого труда» (стр. 136).
«Сложный труд есть только возведенный в степень, или
скорее, помноженный простой труд... Опыт показывает,
что такое сведение сложного труда к простому совершается
постоянно» (стр. И).
Но возникшая таким образом стоимость проявляется,
как мы видели, только в меновом отношении товаров, в их
меновой стоимости, — ибо меновая стоимость есть необ¬
ходимый способ выражения, необходимая форма прояв¬
ления товарной стоимости» (стр. 6),—и это происходит
именно потому, что «общественное разделение труда де¬
лает труд столь же односторонним, сколь разносторонни
его потребности. Именно поэтому продукт представляет
лишь меновую стоимость» (стр. 60 ».
Строго следуя кратко изложенному нами выше методу,
т.-е. начиная исследование сложных явлений с их самых
простых элементарных форм и, переходя затем к дальней¬
шим усложнениям, Маркс и здесь начинает с элементар¬
ных явлений. «Простейшее отношение стоимостей есть,
очевидно, отношение между стоимостями данного товара
и единичного товара другого сорта, — все равно, какого
именно» (стр. 14). Эта «простая, единичная или случайная
форма стоимости» заключается в стоимостном выражении
двух взаимно обменивающихся и потому взаимно обуслов¬
ливающих друг друга товаров и показывает, что в обоих
представлена общая, а потому и соизмеримая величина
стоимости. Однако, эти «два разнородных товара... играют
здесь, очевидно, две различные роли. Первый товар играет
активную, второй пассивную роль. Стоимость первого
— 141 —
товара представена как относительная стоимость, или нахо¬
дится в относительной форме стоимости. Второй товар
функционирует как эквивалент, или находится в эквива¬
лентной форме» (стр. 14).
Смысл и значение этой формы стоимости состоит именно
в том, что она выражает величину стоимости первого то¬
вара; это осуществляется благодаря тому, что другой,
отличный от него товар, служит для него мерилом. При
этом второй товар выступает здесь не как конкретный товар,
а только как воплощение определенной величины субстан¬
ции стоимости, как материализация абстрактно-человече¬
ского, общественного труда.
Эта простая форма стоимости, при которой каждому
простому товару, находящемуся в относительной форме,
соответствует товар, находящийся в эквивалентной фэрме,—
«на практике встречается, очевидно, лишь при первых за¬
чатках обмена, когда продукты труда превращаются в то¬
вары лишь в исключительных и случайных актах обмена»
(стр. 28). Но этим самым дана возможность более полной
формы, ибо «по мере того, как один и тот же товар вступает
в меновые отношения с каждым из этих других видов това¬
ра, возникают различные простые выражения его стоимо¬
сти. Число возможных выражений его стоимости ограни¬
чено только числом отличных от него видов товара» (стр. 25).
Таким образом мы получаем полную или развернутую
форму стоимости. Благодаря обмениваемости (reso. стои¬
мостному выражению) одного товара на все другие, «товар
становится гражданином этого мира... В то же время беско¬
нечный ряд его выражений показывает, что товарная
стоимость относится с полным безразличием ко всякой
особой потребительской фэрме, в которой она прявляется»
(стр. 26). «Развернутая форма стоимости впервые осущест¬
вляется фактически тогда, когда один какой-нибудь продукт
труда... уже не в виде исключения, а как общее правило,
обменивается на многие другие товары» (стр. 28).
Но и эта форма имеет большие недостатки, ибо «ряд,
выражающий стоимость, безграничен»... и «представляет
пеструю мозаику переплетающихся между собой и в высшей
— 142 —
степени разнородных выражений стоимости» (стр. 27); не-
хватает, следовательно, ясности и единообразия. Но хуже
всего то, что она не дает возможности сравнивать стоимость
различных товаров между собой. «Так как натураль¬
ная форма каждого отдельного товарного вида является
здесь особенной эквивалентной формой на ряду с бесчис¬
ленными другими особенными эквивалентными формами,
то существуют вообще лишь ограниченные эквивалентные
формы, из которых каждая исключает все остальные»
(стр. 27). Имеется, однако, весьма простое средство уни¬
чтожить все эти недостатки. Так как в этой форме первый
товар может быть обменен на все остальные (в действитель¬
ности эта обмениваэмость представляется как «сумма про¬
стых относительных выражений стоимости») (стр. 28), то до¬
статочно только перевернуть ряд. Вместо того, чтобы проти¬
вопоставлять один товар в относительной форме всем другим
товарам в эквивалентной форме, гораздо целесообразнее
и последовательнее противопоставить один этот товар
в эквивалентной форме всем остальным товарам, которые
находились бы по отношению к нему в относительной форме.
Тогда мы получаем общую форму стоимости. Этим самым
сразу меняется все дело. «Теперь товары выражают свои
стоимости: 1) просто, т.-е. в одном единичном товаре и 2) еди¬
нообразно, т.-е. в одном и том же товаре. Форма их стои¬
мости проста и обща им всем, следовательно, всеобща».
Один этот товар приобретает благодаря этому характер
всеобщей эквивалентной формы, он «находится в форме,
дающей ему способность непосредственно обмениваться
на все другие товары» (стр. 30). Всеобщая эквивалентная
форма может, собственно, принадлежать любому товару,
и только тогда, когда эта форма окончательно связывается
с каким-нибудь специфическим товаром, «единая относи¬
тельная форма стоимости товарного мира приобретает объек¬
тивную прочность и всеобщее общественное значение.
Специфический товарный вид... становится денежным то¬
варом, или функционирует в качестве денег. Играть в то¬
варном мире роль всеобщего эквивалента делается его
специфической функцией, а следовательно, его обществен¬
— 143 —
ной монополией. Это привилегированное место среди то¬
варов... завоевал в истории определенный товар, а именно
золото» (стр. 31). Так мы получили денежную форму.
Что эта денежная форма господствует в обществе то¬
варопроизводителей, известно всякому. «Каждый знает...—
что товары обладают общэй формой стоим:сти... денежной
формой» (стр. 14). Нам надо поэтому точнее исследовать
и представить результаты, к которым приводит введение
этой формы.
По существу введение денег ничего не меняет
в принципе стоимости и в отношении стоимости обмени¬
ваемых товаров: они как и раньше, обмениваются
в отношении содержащегося в них общественного рабо¬
чего времени. Ведь и «золото лишь потому противостоит
другим товарам, как деньги, что оно раньше противостояло
им как товар» (стр. 32), а «его (золота) собственная стоимость
определяется рабочим временем, необходимым для его про¬
изводства, и выражается в том количестве всякого иного
товара, в каком кристаллизовалось столько же рабочего
времени» (стр. 49).
Напротив, с точки зрения формы введение денег приносит
с собой полный переворот в общественном процессе обмена.
На место непосредственного обмена продуктов, где каждый
акт продажи своего товара означает единовременнно куплю
чужого, необходимого для потребления, товара, и где весь
процесс обращения заканчивается с переменой места и вла¬
дельца потребительной стоимости,—с введением денег вы¬
ступает гораздо более сложное, но вместе с тем значительно
более свободное, не связанное товарное обращение, осу¬
ществляемое через форму цены.
Так как деньги получают клеймо подлинной обществен¬
ной формы проявления и функционируют как всеобщий
представитель стоимости, то каждый товар, прежде чем
вступить на рынок, должен иметь свою цену, т.-е. «денежное
название овеществленного в товаре труда» (стр. 57).
«Хранителю товаров приходится... навесить на них бумаж¬
ные билетики, чтобы поведать внешнему миру их цены»
(стр. 52). На самом рынке дело товаровладельца состоит
— 141 -
прежде всего в том, чтобы реализовать цену своего товара,
превратить идеальную цену в действительные деньги, ибо
«всеобщую, сбщественнс-значимую эквивалентную форму
он (продукт) получает лишь в деньгах» (стр. 60). Пэ заверше¬
нии этой первой метаморфозы товара (товар-деньги,—
продажа товара за деньги) он принимает чистую идеаль¬
ную форму стоимости и тем самым превращается «в одно¬
родную общественную материализацию безразличного че¬
ловеческого труда» (стр. 63). Но эта первая метаморфоза
только вступительная. Конечной целью обмена является
купля, обратнее превращение денег в товар, необходимый
для потребления. Только после того, как эта вторая за¬
ключительная метаморфоза, — обратное превращение денег
в товар — деньги-товар-купля — совершилась, вся опера¬
ция, а вместе с ней и жизненный путь товара, заканчивается.
«Если мы возьмем теперь в целом метаморфозу какогс-
либо товара... то мы увидим... что метаморфоза состоит
из двух противоположных и дополняющих друг друга
движений: товар-деньги и деньги-товар» (стр. 64), при чем
«обе противоположно направленные фазы товарной мета¬
морфозы образуют кругооборот: товарная форма, сбрасы¬
вание товарной формы, возвращение к товарной форме»
(стр. 65), и «процессе обмена товара совершается в виде
следующего певращения формы: товар-деньги-товар»
(стр. 66).
Но каждый акт обмена есть акт двусторонний, разыг¬
рывающийся между двумя, находящимся на противопо¬
ложных полюсах, лицами. «Один его полюс составляет
продажа товаровладельцем, противоположный полюс —
купля владельцем денег» (стр. 62). В силу этого получается
так, что указанные метаморфозы постоянно переплетаются:
в то время, как один товар вступает на рынок и начинает
свой кругооборот, другой товар, который раньше проделал
акт продажи на деньги, заканчивает свой кругоосборот.
«Таким образом, кругооборот, описываемый рядом мета¬
морфоз каждого данного товара, неразрывно сплетается
с кругооборотами других товаров. Процесс в целом пред¬
ставляет обращение товаров» (стр. 65).

— 145 —
Если кругооборот товара и здесь завершается только
тогда, когда он проделал обе метаморфозы, то товарное
обращение, в отличие от непосредственного обмена про¬
дуктов, ведет к тему, что товаровладелец, завершив первую
метаморфозу своего товара и имея уже в кармане деньги,
этот «абсолютно отчуждаемый товар» (стр. 63), может пе¬
ренести заключительную метаморфозу, как во времени,
так и пространстве. «Никто не обязан немеденно покупать
только потому, что он нечто продал. Обращение товаров
разрывает временные, пространственные и индивидуальные
границы обмена продуктов» (стр. 66). Более того, только
благодаря этому становится возможным производить то¬
вары и продавать их в целях накопления полученных
при этом денег.
«Товар продается не для того, чтобы купить другие
товары, но для того, чтобы заместить товарную форму
денежной. Из простого посредствующего звена при обмене
веществ эта перемена формы становится самоцелью...
Деньги окаменевают в виде сокровища, и продавец товаров
становится собирателем сокровищ» (стр. 80). В силу этого
становится возможным тот факт, что когда многие покупа¬
тели откладывают свои покупки, то ощущается недостаток
в покупателях. «Эти формы заключают в себе возможность—
однако, только возможность — кризисов» (стр. 67).
III. Стоимость и прибавочная стоимость, или капиталисти¬
ческий способ производства.
Предпосылкой нашего исследования до сих пор была
наличность общественного разделения труда, а следова¬
тельно, и товарного производства, но не расчленение са¬
мого общества на классы. В таком обществе, все члены ко¬
торого являются самостоятельными, свободными, незави¬
симыми товаропроизводителями, «потребление, удовлетво¬
рение потребности, одним словом, потребительная стои¬
мость есть конечная цель» (стр. 96) производства. Проис¬
ходит ли заключительная метаморфоза товаров раньше
или позже, «деньги, в конце концов» всегда «превращаются
/Ц. Розенберг. Теория.	10
— 146 —
в товар, функционирующий как потребительная стоимость,
(стр. 95). Хотя при этом, как мы уже видели, всегда обмени¬
ваются эквиваленты, хотя никто не выигрывает за счет
другого, и «оба крайних товара являются товарами одной
и той же стоимости» (стр. 97), — тем не менее обращение
товаров не представляет собой чего-то бессодержательного.
«Обмен продуктов... составляет здесь содержание движения»
(стр. 97). Но такое общество не есть капиталистическое;
в нем нет самого характерного явления, капитала. Поэтому
Маркс, приблизившись (во втором отделе первого тома)
в своем исследовании к капиталистической действитель¬
ности, приступает, прежде всего, к анализу этого основного
явления, капитала.
Что такое капитал?
Непосредственно в процессе обращения, которого иссле¬
дование касалось до сих пор, капитал выступает как деньги,
брошенные в обращение для определенных целей. «Деньги»
описывающие в своем движении этот последнийцикл (Д-Т-Д,
превращение денег в товар и обратное превращение товара
в деньги), превращаются в капитал, становятся капиталом
и уже по своему назначению представяют капитал» (стр. 94).
Если мы хотим уяснить себе содержание и значение этого
второго процесса обращения, — процесса, в результате
которого владелец денег или капиталист (ибо, «как созна¬
тельный носитель этого движения, владелец денег стано¬
вится капиталистом») (стр. 99) владеет тем же, что и в
начале, т.-е. теми же самыми однообразными деньгами, —
то сейчас же становится ясным, что их не следует искать в
качественной стороне дела. «Процесс Д-Т-Д обязан своим
содержанием не качественной разнице между своими
крайними пунктами — оба они деньги, — а лишь их ко¬
личественному различию. В результате этого процесса из
обращения извлекается больше денег, чем первоначально
было брошено в него... Поэтому полная форма, рассматри¬
ваемого процесса выражается так: Д-Т-Д', где Д'—Д=ДД,
т. е. равно первоначально авансированной сумме плюс
некоторое приращение. Это приращение, или избыток
над первоначальной стоимостью, я называю прибавочдай

— 147 —
стоимостью. Таким образом первоначально авансирован¬
ная стоимость не только сохраняется в обращении, но и из¬
меняет свою величину, присоединяет к себе прибавочную
стоимость, или самовозрастает. И как раз это движение
превращает ее в капитал» (стр. 97).
На этой прибавочной сумме денег (или прибавочной
стоимости) концентрируется весь интерес и весь смысл
этого движения не только для капиталистов, но и для
исследования; откуда она берется и какими средствами
капиталисту удается извлечь из обращения больше, чем
он бросает в него. Этот вопрос превращает пребгему
в проблему прибавочной стоимости, и из теории стои¬
мости возникает теория прибавочной стоимости.
Допуская, что обмениваются эквиваленты, мы тем са¬
мым ведь делаем невозможным извлечение из обращения
большего количества стоимости. Не остается, следовательно,
ничего другого, как допустить, что обмениваются не-экви-
валенты. Этим было бы фактически совершенно уничтожено
все наше исследование. Но и этот кажущийся столь вероят¬
ным выход оказывается в действительности совершенно
невозможным. Этот обмен не-эквивалентами был бы воз¬
можен только при следующих условиях: 1) если «продавец
обладает необъяснимой привилегией продавать товары выше
их стоимости» или 2) если «покупатель обладает привилегией
приобретать товары ниже их стоимости» (стр. 104). Не сле¬
дует, однако, забывать, что в пределах кругооборота товара,
каждый товаровладелец меняет свое положение, выступая
то как продавец, то как покупатель. Результат, следова¬
тельно, получился бы такой, что, выступая в одной роли,
каждый терял бы то, что он выигрывал^ выступая в другой
роли. «В общем дело сводится к тому, что все товаровла¬
дельцы продают друг другу свои товары дороже (или ниже)
их стоимости, а это совершенно то же самое, как если бы
товары продавались по их стоимостям» (стр. 105).
Точно так же невозможно, чтобы это изменение суммы
стоимости денег совершалось в самих деньгах, ибо, как
«покупательные средства или платежные средства они
реализуют лишь цену товаров, покупаемых на них или
10*
— 148 -
оплачиваемых ими. А поскольку они остаются тем, что есть,
сохраняют свою собственную форму, они представляют
лишь окаменелости застывших, неизменных величин стои¬
мости» (стр. 110).
Но, может быть, производители обладают привилегией
продавать потребителю свои товары с прибылью? Однако
и это не меняет дела, ибо если «продавец сам произвел свой
товар или представляет его производителя, то равным об¬
разом и покупатель сам произвел товары, выраженные
в его деньгах, или представляет их производителя. Следо¬
вательно, производитель противостоит производителю» (стр.
106). Наконец, может быть, выход из положения заклю¬
чается в том, что одни товаропроизводители обирают дру¬
гих? Но это имело бы своим результатом то, что деньги одних
перекочевывали бы в карман других, т. е. что изменялось
бы их распределение. «Очевидно, сумму находящихся в об¬
ращении стоимостей нельзя увеличить никакими изменени¬
ями в их распределении... Весь класс капиталистсв данной
страны в целом не может наживаться на счет самого себя...
как ни вертись, а факт остается фактом: если обмениваются
эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стои¬
мости, и если обмениваются не-эквиваленты, тоже не
возникает никакой прибавочной стоимости. Обращение,
или обмен товаров, не создает никакой стоимости»
(стр. 107).
Чтобы понять образование прибавочной стоимости,
надо выйти из сферы обращения и перенестись в сферу
производства товаров. Там, в мастерских и на фабриках,
где производится стоимость, должно совершаться и произ¬
водство прибавочной стоимости.
«Мы знаем, что стоимость каждого товара определяется
количеством труда, материализованного в потребительной
стоимости товара, — т. е. рабочим временем общественно
необходимым для его производства» (стр. 127). Но мы еще
не знаем, при каких условиях и обстоятельствах совер¬
шается весь этот процесс труда, каков процесс производ¬
ства товара и стоимости. Обратимся к рассмотрению этого
вопроса.

— 149 -
Стоимость создается в процессе труда. «Простые моменты
процесса труда следующие: 1) целесообразная деятельность,
или самый труд, 2 )предмет труда и 3) орудия» (стр. 120),
В качестве предметов труда могут служить или «данные
природой предметы», или такие предметы, которые «уже
были, так сказать, профильтрованы предшествующим тру¬
дом». Последние мы называем «сырым материалом». «Сред¬
ство труда есть предмет или комплекс предметов труда...
Он пользуется механическими, физическими, химическими
свойствами тел для того, чтобы в соответствии со своей
целью заставить их как силы действовать на другие тела»
(стр. 120). И средства труда первоначально доставляются
человеку природой. «Являясь первоначальной кладовой
его пищи, земля является также и первоначальным арсе¬
налом его средств труда» (стр. 121). Но лишь только «про¬
цесс труда достиг хотя-бы некоторого развития, он ну¬
ждается уже в некоторых подвергшихся обработке средствах
труда» (Там же).
В результате процесса труда возникает полезный пред¬
мет, продукт,и с точки зрения этого процесса «средства
труда и предмет труда являются средствами производства,
а самый труд — производительным трудом» (стр. 122).
Как таковой, он не только придает предмету труда новую
стоимость, но и обусловливает то, что «стоимость средств
производства сохраняется, переносясь на продукты» (стр.
136). Однако не вся стоимость всех средств производства
переходит на продукт. «Лишь постольку, поскольку сред¬
ства производства во время процесса труда утрачивают
стоимость, существовавшую в форме старых потребитель¬
ных стоимостей этих средств производства, они переносят
стоимость на новую форму продукта. Максимум той потери,
которую их стоимость может перетерпеть в процессе труда,
очевидно, ограничен той первоначальной величиной стои¬
мости, с которой они вступают в процесс труда, или рабочим
временем, необходимым для их ссбственнсго производства»
(стр. 141). «Итак, та часть капитала, которая превращается
в средства производства, т.-е. в сырой материал, вспомога¬
тельные вещества и средства труда, в процессе производства
— 150 —
не изменяет величины стоимости. Поэтому я называю ее
постоянной, неизменяющейся частью капитала, или, коро¬
че, постоянным капиталом» (стр. 144).
Совсем иначе обстоит дело с живым трудом, «с действую¬
щей рабочей силой... Каждый момент его движения создает
добавочную стоимость, новую стоимость... Эта стоимость
образует излишек стоимости продукта над теми элементами
последней, которые своим происхождением обязаны стои¬
мости средств производства. Эта — единственная новая
стоимость, возникшая в этом процессе, единственная часть
стоимости продукта, произведенная самим этим процес¬
сом» (стр. 143). «Та часть капитала, которая превращена
в рабочую силу, в процессе производства изменяет свою
стоимость... Поэтому я называю ее переменной частью
капитала, или, короче переменным капиталом» (стр. 144).
Результатом нашего анализа является то, что в процессе
труда или производства принимают участие два главных
элемента: вещи, средства производства, и живой действую¬
щий труд, а это для капиталиста обозначает распадение
его капитала на постоянную и переменную часть. Далее
наш анализ показал, что только переменная, расходуемая
на содержание труда часть капитала производит стоимость
и, что следовательно, только она может производить при¬
бавочную стоимость. Однако, мы еще ни на один шаг не по¬
двинулись в объяснении проблемы прибавочной стоимости,
ибо пока мы остаемся, как до сих пор, на почве единого
общества, состоящего из самостоятельных, независимых то¬
варопроизводителей, проблема прибавочной стоимости не
может быть разрешена. Ибо прибавочной стоимости и ка¬
питала в таком обществе не существует. Собственным тру¬
дом «товаровладелец может создать... стоимости, но не само¬
возрастающие стоимости» (стр. 109), не прибавочную стои¬
мость. Создание прибавочной стоимости возможно только
тогда, когда общество разделено на классы и когда на рынке
на-ряду с готовыми товарами, т.-е. с уже овеществленными
массами стоимости, появляется и рабочая сила, т.-е. суб¬
станция, образующая стоимость. «Владелец денег лишь
в том случае может превратить свои деньги в капитал,
- 151 —
если найдет на рынке свободного рабочего, свободного
в двояком смысле: во-первых, он должен располагать своей
рабочей силой, как свободная личность своим товаром, во-
вторых, не должен иметь для продажи никакого другого
товара, должен быть гол, как сокол, свободен от всех пред¬
метов, необходимых для практического применения ра¬
бочей силы» (стр. 112). Покупкой за известную плату ра¬
бочей силы или способности к труду, т.-е. «совокупности
физических и духовных способностей, которыми распола¬
гает конкретный организм» (стр. 110), капиталист приоб¬
ретает право «заставлять носителя рабочей силы, рабочего,
потреблять посредством своего труда средства производ¬
ства»; «рабочий работает под контролем капиталиста,
которому принадлежит его труд» (стр. 125) и который
является собственником продукта.
Посредством этого потребления труда, посредством
целесообразной траты рабочей силы, рабочий воспроизводит
не только стоимость последней, но создает еще и прибавоч¬
ную стоимость.
Объясняется это следующим образом. «Стоимость ра¬
бочей силы, как и всякого другого товара, определяется
рабочим временем, необходимым для производства, а сле¬
довательно, и воспроизводства этого специфического пред¬
мета торговли... Рабочая сила существует только как
способность живого индивидуума... Для своего самосо¬
хранения живой индивидуум нуждается в известной сумме
средств существования. Таким образом, рабочее время,
необходимое для производства рабочей силы, сводится
к рабочему времени, необходимому для производства
этих средств существования», сумма которых должна быть
достаточна для того, чтобы «поддержать трудящегося
индивидуума, как такового, в состоянии нормальной жизне¬
деятельности» (стр. 113) — и при том не только его
самого но и его «заместителей, т.-е. детей рабочих»
(стр. 114). «Размер так называемых необходимых потреб¬
ностей, равно как и способы их удовлетворения, сами
представляют продукт истории и зависят по большей
части, от культурного уровня страны» (стр. 114).

— 152 —
Эту стоимость рабочей силы владелец денег плати!
рабочему в фэрме дневной заработной платы. Разу¬
меется эти средства существования или рабочая сила
могут стоить лишь половину рабочего дня или содержать
лишь 6 часов труда. Но так как капиталист или «владелец
денег уплатил дневную стоимость рабочей силы, то ему
принадлежит потребление ее в течение дня, дневной труд.
То обстоятельство, что дневное содержание рабочей силы
стоит только половину рабочего дня, между тем как рабочая
сила может действовать, работать целый день, что поэтому
стоимость, создаваемая потреблением рабочей силы в те¬
чение одного дня вдвое больше, чем ее собственная дневная
стоимость, представляет лишь особое счастье для покупа¬
теля» (стр. 132). В действительности капиталист застав¬
ляет рабочего работать не половину дня, потребного для
производства эквивалента стоимости уплаченной ему за¬
работной платы, а целый день, чтобы он в прибавочное
время произвел для него (для капиталиста) приба¬
вочную стоимость. «Процесс увеличения стоимости есть
не что иное, как процесс образования стоимости, продол¬
женный далее известного пункта» (стр 133).
Этим разрешена проблема прибавочной стоимости. При¬
бавочная стоимость есть неоплаченная стоимость, т.-е. стои¬
мость, созданная рабочим временем, оплата которого попа¬
дает в карманы капиталистов, вместо того, чтобы попасть
в карманы действительных производителей. Этим самым
разрушается единство общества. Капиталистическое об¬
щество, состоит из двух антагонистических классов: из клас¬
са рабочих и класса капиталистов, и это разделение общества
становится основой дальнейшего марксова анализа обще¬
ственного процесса производства.
Хотя «при определении стоимости дело идет об обще¬
ственном рабочем времени вообще, о количестве труда, кото¬
рым вообще может располагать общество» (К. III2, стр. 420),
однако «отношение капитала к наемному труду определяет
весь характер данного (капиталистического способа произ¬
водства» (там же, стр. 418). Рабочий класс и класс капита¬
листов являются главными агентами производства.

— 163 —
Руководителем и властелином общественного производ¬
ства является класс капиталистов, рассматриваемый как
нечто единое и однородное. «Производство прибавочной
стоимости» является для него «прямой целью и определяю¬
щим'мотивом производства» (там же, стр. 419). Этой своей
жизненной цели класс капиталистов достигает, благодаря
тому, «что он господствует наЬ трудом» и что капитал «как
высасыватель прибавочного труда и эксплоататор рабочей
силы, по энергии, ненасытности и активности превосходит
все прежние системы производства, покоящиеся на прямом
принудительном труде» (К. I, стр. 227).
Этим класс капиталистов достигает возможно более
высокой нормы прибавочной стоимссти, т.-е. «относитель¬
ного увеличения переменного капитала или относительной
величины прибавочной стоимссти» (там же, стр. 149).
Норма прибавочной стоимссти может быть увеличена сле¬
дующими тремя способами.
1. Посредством удлинения рабочего дня или «экстен¬
сивней величины» труда до его максимальных пределов.
Это стремление встречает на своем пути два препятствия:
во-первых, «физический предел рабочей силы» (стр. 162),
а во-вторых «морально-социальный» предел, заключающийся
в необходимости удовлетворить «интелектуальные и со¬
циальные потребности, объем и количество которых опреде¬
ляется общим состоянием культуры» (стр. 162).
2. Посредством увеличения и усиления интенсивности
труда или «интенсивной величины» труда, ибо «эта сжатая
в пределы данного периода времени ббльшая масса труда
рассматривается теперь как большее количество труда,
чем оно являетя в действительности» (стр. 309).
3. Посредством уменьшения необходимого рабочего вре¬
мени, т.-е. оплаченного труда. Это может быть осуществлено
двояким путем: либо «путем понижения платы рабочего
ниже стоимости его рабочей силы» (стр. 231), либо умень¬
шением стоимости самой рабочей силы, что в свою очередь
предполагает уменьшение стоимости средств существования.
Но последнее «невозможно без повышения производитель¬
ной силы труда», т. е. без «изменения в процессе труда,
— 154 —
сокращающего рабочее время, общественно-необходимое
для производства данного товара», или без того, чтобы
«меньшее количество труда приобрело способность произ¬
вести большее количество потребительной стоимости»
(стр. 232).
«Стремление свести издержки производства к их миниму¬
му становится сильнейшим орудием повышения обществен¬
ной производительной силы труда» (К, III2, стр. 419).
Таковы основные и характерные черты капиталистиче¬
ского способа производства, производства стоимости и при¬
бавочной стоимости. С изготовлением товара и созданием
стоимости и прибавочной стоимости заканчивается вторая
стадия кругооборота капитала. Но чтобы достигнуть своей
цели и извлечь из обращения добавочную сумму денег, или
прибавочную стоимость, капиталист должен еще реализо¬
вать созданную прибавочную стоимость, превратить ее
в деньги. Это осуществляется третьей стадией кругообо¬
рота. «Капиталист возвращается на рынок, как продавец;
его товар превращается в деньги, или проделывает акт об¬
ращения Т-Д.» (К. II, стр. 1). Эта последняя стадия содер¬
жит, однако, новые проблемы — проблемы распределения,
к которым мы теперь и переходим.
IV. Распределение прибавочной стоимости.
Из мастерских и фабрик, т. е. из процесса производства,
товары выходят готовыми не только как стоимости, но и как
продукты, т. е. как потребительные стоимости; там произ¬
водится стоимость совокупного продукта годового труда.
С момента выхода из процесса производства ничто не может
увеличить стоимости товаров, а с общественной точки зре¬
ния, — величины, и суммы общественной стоимости.
Сколько издержек и труда не обусловила бы собой третья
стадия «содержание этой работы все равно не создает ни
стоимости, ни продукта», и «время, употребляемое на это,
представляет издержки обращения, ничего не прибавляю¬
щие к совершающим свое превращение стоим стям»
(стр. 107 —108).

— 155 —
Стоимость годичного совокупного продукта, следова¬
тельно, должна быть реализована она должна быть пре¬
вращена пэсредством продажи в денежную форму и одно¬
временно распределена.
Это распределение имеет двоякий характер. Прежде
всего вся стоимость и весь продукт распадаются, как мы
знаем, на две главные части: на стоимость и прибавочную
стоимость или на необходимый и прибавочный продукт,
из которых первая часть выплачивается потом рабочему
классу в форме заработной платы х), а вторая часть, —
прибавочная стоимость и прибавочный продукт — выпадает
на долю совокупного класса капиталистов.
Распределение первой части стоимости, внутри самого
рабочего класса не представляет никаких трудностей.
Предполагается, что каждому рабочему выплачивается
стоимость его дневной рабочей силы. После этого рабочий
класс совершенно сходит со сцены. Иначе обстоит дело
с распределением прибавочной стоимости внутри совокуп¬
ного класса капиталистов. Здесь перед нами выступают
совершенно новые проблемы. Первую проблему прино¬
сит с ссбою распадение общественного производительного
капитала на отдельные самостоятельные части и распадение
самого производства на различные сферы; вторую.проблему
представляет собой расчленение совокупного общественного
капитала на различные формы или факт существования ку¬
печеского или торгового капитала, денежного или ростов¬
щического капитала и ренты.
Рассмотрим сперва первую проблему.
Вся цель и все содержание капиталистического способа
производства состоит, как мы уже видели, в получении
прибавочной суммы денег, или прибавочной стоимости, и
притом в возможно большем количестве. Чтобы достигнуть
этого, капиталист производит различные необходимые за¬
х) Мы говорим потом (nochträglich), потому что, по Марксу,
не капиталист авансирует и кредитует рабочего, а наоборот, рабочий—
капиталиста. «Во всех странах с капиталистическим способом произ¬
водства рабочая сила оплачивается лишь после того, как она уже
функционировала в течение срока, установленного договором о ее
купле, например, в конце каждой недели». «Капитал», т. I, стр. 116.

— 166 —
траты в деньгах, или в капитале. Та роль, какую играют
в производстве различные части капитала для его безраз¬
лична. Юн одинаково авансирует все составные части,...
чтсбы произвести известный избыток стоимости» (К. III1,
стр. 15). Он вынужден это делать, ибо «капиталист может
эксплоатировать труд лишь при посредстве авансирова¬
ния постоянного капитала и увеличить стоимость постоян¬
ного капитала лишь при посредстве авансирования пере¬
менного» (там же, стр. 16). От всего этого авансированного
капитала он ожидает получения барыша или, по термино¬
логии Маркса, «прибыли»; при этом «капиталист ждет
одинакового барыша от всех частей авансированного им ка¬
питала» (стр. 10).
Но чтсбы знать свою прибыль, капиталист должен
знать, сколько ему стоит товар, издержки его производства.
Капиталист измеряет эти последние «затратой капитала»
(стр. 21). «Издержки производства товара образуются
исключительно капиталом, действительно затраченным на
его производстве» (стр. 7), т. е. из «снашиваемой части ос¬
новного капитала и из оборотного капитала». В состав
этих капиталистических издержек производства товара,
прибавочная стоимость не входит, потому что «заключаю¬
щийся в товаре прибавочный труд ничего не стоит капита¬
листу». «Прибавочная стоимость —• соответственно при¬
быль— сс стоит как раз из избытка товарной стоимссти
над издержками производства, т.-е. из избытка всей суммы
труда, заключающейся в товаре, над заключающейся в нем
оплаченной суммой труда» (К. III1, стр. 16). Это количе¬
ство прибавочной стоимссти, или прибыли, вычисленное
по отношению ко всему капиталу предприятия, или другими
словами «величина прибавочной стоимссти в ее отношении
ко всему капиталу, называется нормою прибыли» (стр. 16),
и единственно сна интересует капиталиста.
Но существуют, ведь, целые легионы капиталистов,
и все капиталисты воодушевлены одним и тем же стре¬
млением: погоней за возможно более высокой нормой при¬
были. Между ними поэтому возникает беспощадная конку¬
ренция и притом а) между различными предпринимате¬
- 157 —
лями внутри одной и той же отрасли производства и б) между
различными отраслями 'производства. В результате полу¬
чается, что «в действительности, — отвлекаясь от несу¬
щественных, случайных и взаимно уничтожающихся раз¬
личий, — в разных отраслях промышленности не суще¬
ствует различия между средними нормами прибыли, да и не
может существовать его без разрушения всей системы капи¬
талистического производства» (стр. 131), где «равенство
издержек производства образует базис для конкуренции
применяемых капиталов, при помощи которой осуще¬
ствляется средняя прибыль» (стр. 132).
И если Маркс отчетливо видит этот эмпирический факт,
то он видит и то, что это резко противоречит теории стои¬
мости и закону стоимости. «Итак, повидимому, теория стои¬
мости несогласима с действительным процессом, не согла-
сима с фактическими явлениями производства» (стр. 131).
Более того, Маркс развивает и формулирует это про¬
тиворечие всесторонне и в различных вариациях.
Это противоречие может развиваться по двум напра¬
влениям, и прзжде всего внутри одной и той же отрасли
производства. Каждый капиталист может различными спо¬
собами изменять норму прибыли своего капитала, ибо она
зависит от различных элементов и моментов. Норма при¬
бавочной стоимости может быть различная, в зависимости
от степени эксплоатации рабочих, от различной длины
рабочего дня, от интенсивности и оплаты труда. Но
допуская даже неизменную норму прибавочной стоимости
«норма прибыли, доставляемая определенным капиталом,
может повышаться или понижаться в зависимости от об¬
стоятельств, которые повышают или понижают стоимость
той или другой части постоянного капитала, и, следова¬
тельно, вообще изменяют соотношение между постоянною
и переменною составными частями капитала»... «Обстоя¬
тельства, удлиняющие или сокращающие время оборота
капитала, также могут оказывать аналогичное влияние
на норму прибыли» (стр. 120).
Эта изменчивость нормы прибыли находится, конечно,
в противоречии с фактическим существованием общей нормы
— 158 —
прибыли, но это противоречие легко разрешается и прео¬
долевается Марксом.
Соответственно своему методу, по которому «действи¬
тельные отношения изображаются в общем исследовании
лишь постольку, поскольку они выражают свой собствен¬
ный общий тип» (стр. 120), Маркс мало заботится о возмож¬
ности отклонения индивидуальных стоимостей от их цен,
которые могут иметь место при существовании одинаковой
нормы прибыли. Он открыто признает, что «индивидуальная
стоимость некоторых из этих товаров будет стоять ниже
их рыночной стоимости, индивидуальная стоимость других
товаров —выше их рыночной стоимости. Рыночная стои¬
мость должна рассматриваться, с одной стороны, как сред¬
няя стоимость товаров, произведенных в данной отрасли
производства, с другой стороны, как индивидуальная
стоимость товаров, которые производятся при средних усло¬
виях данной отрасли и которые составляют значительную
массу продуктов последней. Только при исключительных
комбинациях рыночная стоимость регулируется товарами,
произведенными при наихудших или наиболее благоприят¬
ных условиях, при чем эта рыночная стоимость, в свою
очередь, является центром колебаний для рыночных цен, —
которые, однако, всегда одинаковы для товаров одного
и того же вида» (стр. 156 — 157).
В первом случае, т. е. в самом обычном, нормальном
случае, обе крайности, т. е. товары, для производства ко¬
торых потребовалось меньше или больше рабочего времени,
чем это необходимо при нормальных общественных условиях
уравновешивают друг друга, «и средняя стоимость товаров,
принадлежащих к ним, равна стоимости товаров, принад¬
лежащих к средней массе. Рыночная стоимость определется
стоимостью товаров, произведенных при средних условиях.
Стоимость всей товарной массы равна действительной сумме
стоимости всех товаров, вместе взятых, как тех, которые
произведены при средних условиях, так и тех, которые
произведены при условиях лучших или худших, чем сред¬
ние» (стр. 161). Чтобы этот случай был господствующим
и нормальным при образовании средних стоимостей и сред¬
— 159 -
них или рыночных цен и чтобы рыночные цены были поэто¬
му равны рыночным стоимостям товаров внутри одной
и той же отрасли производства, — об этом заботится уже
конкуренция. «Конкуренция, колебания рыночных цен,
соответствующие колебаниям отношений между спросом
и предложением, всегда стремятся свести к этой мере общее
количество труда, затраченного на каждый вид товаров»
(стр. 172).
Итак, противоречие между законом стоимости и капи¬
талистической действительностью преодолено без большого
ущерба для закона стоимости, благодаря допущению, что
вся масса товаров одного и того же вида, производится
при сравнительно одинаковых, нормальных условиях.
Гораздо хуже, однако, обстоит дело при сравнивании
капитальных вложений в различных отраслях производ¬
ства. Здесь противоречие выступает гораздо ярче, разли¬
чия гораздо глубже и резче; поэтому и решение, хотя бы
и выведенное тем же методом, имеет менее удовлетворитель¬
ный и менее примиряющий характер.
Именно здесь противники Маркса усматривают его
слабое место.-Трудность заключается в следующем: точно
также как для каждого товара, предполагается определенная
рыночная цена, для каждой отрасли производства предпо¬
лагается капитал определенного органического ссстава,
т. е. определенного «отношения между его активной и пас¬
сивной составной частью, между переменным и постоян¬
ным капиталом» (стр. 122). При этом подлежат рассмотре¬
нию два отношения. Во-первых, определенное отношение
между живым трудом и проводимой им в движение массой
потребляемых средств производства. «Это отношение об¬
разует технический состав капитала» (стр. 122). Под вторым
отношением Маркс понимает «отношение между стоимостью
переменного и постоянного капитала, а вместе с тем и состав
капитала по стоимости» (стр. 123).
Этот двоякого рода состав капитала совершенно разли¬
чен в различных отраслях производства. В одной отрасли
переменный капитал представляет собой большую часть
всего капитала, в другой ~ малую. В результате полу¬
— 160 -
чается, что «капиталы одинаковой величины производят при
равном рабочем дне и равной степени эксплоатации труда
весьма различное количество прибыли, так как они произ¬
водят различные количества прибавочной стоимости: вслед¬
ствие различного органического состава капиталов в раз¬
личных отраслях производства, различны их переменные
части, следовательно, различно количество приводимого
ими в движение живого труда, а потому различны и коли¬
чества присваиваемого ими прибавочного труда, этой суб¬
станции прибавочной стоимости, а, следовательно, и при¬
были» (стр. 126). Следовательно, если «товары продаются
по своим стоимостям», то норма прибыли различна. Кроме
того сюда присоединяется еще один момент: «различная
продолжительность периода оборота в различных сферах
производства» (стр. 129).
Есть два обстоятельства, которые при сравнении капи¬
тальных вложений в различных отраслях производства
гораздо резче заостряют противоречие между теоретическим
законом стоимости и эмпирическим фактом существования
всеобщей равной нормы прибыли и делают разрешение
этого противоречия гораздо более трудным. Во-первых,
здесь дело не идет уже не об индивидуальных, а потому
случайных отклонениях и различиях, а об объективных,
общественных технических фактах. Во-вторых, Маркс
выше с полным правом мог допускать, что большинство
предприятий одной и той же отрасли производства, при
развитом капиталистическом способе производства, работает
в среднем в более или менее однородных, общественно нор¬
мальных условиях и что, поэтому, отклонение цен от стои¬
мости или от средней стоимости, или же рыночной стои¬
мости от индивидуальных стоимостей либо вовсе исчезает,
либо выражается в ничтожно малых долях совокупного
капитала. Но здесь различия в органическом составе ка¬
питалов различных отраслей производства настолько зна¬
чительны, что сам Маркс в своих таблицах принимает пере¬
менный капитал, равным от 5 до 40% совокупного капитала.
Таким образом получилось, что применение при разре¬
шении противоречия одного и того же метода здесь дадо
- 161 -
Совсем другой результат. Маркс должен был открыто и ясно
признать, что цены товара, благодаря образованию общей
нормы прибыли и введению нового понятия цен производ¬
ства, как общее правило не совпадают с их индивидуальными
стоимостями, что они не совпадают даже со средними стои¬
мостями соответствующих отраслей, и что цены часто значи¬
тельно отклоняются от стоимости.
Перейдем, однако, к изложению самого «решения» проб¬
лемы. Точно также, как каждый капитал, рассматриваемый
с общественной точки зрения внутри одной и той же отрасли
производства, должен сбросить свои индивидуальные свой¬
ства и фигурировать только как нормально-средний капи¬
тал, так и каждая отрасль производства при вычислении
и установлении общей нормы прибыли должна, по Марксу,
потерять индивидуальные свойства своего органического
состава и доставить созданную ею массу прибавочной стои¬
мссти и прибыли всему совокупному, солидарному классу
капиталистов, чтобы потом получить обратно из этой ог¬
ромной счетной суммы прибыль, пропорциональную ее
участию в совокупном капитале. Это осуществляется сле¬
дующим путем.
Капиталы всех отраслей производства складываются,
как части совокупного капитала, в результате чего
получается общественный капитал со средним органи¬
ческим составом; массы прибылей или прибавочных
стоимостей всех отраслей производства также складывают¬
ся в общую сумму, которая делится на весь общественный
капитал. Таким путем получается средняя норма прибыли.
Последняя, в качестве прибыли действительно присваи¬
ваемой классом капиталистов, присоединяется к действи¬
тельным капиталистическим издержкам производства. «При
равномерном ее распределении на каждую соответственную
часть всего капитала... различные капиталисты относятся
здесь друг к другу, как простые акционеры одного акцио¬
нерного предприятия, в котором прибыль, приходящаяся
на долю отдельных членов, распределяется равномерно
на каждую сотню капитала» (К. III1, стр. 136). Получае¬
мая этим путем цена называется ценой производства. Това-
H. Розенберг. Теория.	11
— 162 —
ры действительно продаются по ценам производства. «Та-
ким образом, если капиталист продает свой товар по цене
производства, то он выручает количество денег, соответст¬
вующее стоимости капитала, потребленного им в произ¬
водстве, и извлекает прибыль, пропорциональную его
авансированному капиталу, просто как определенной части
всего общественного капитала. Издержки производства
в каждой данной сфере производства носят специфический
характер. Прибыль, присоединяемая к этим издержкам
производства, не зависит от условий соответствующей
оссбэй формы производства и есть простая средняя на каж¬
дую сотню авансированного капитала» (стр. 137).
Что цены производства товаров отклоняются при этом
от их стоимостей, образовавшихся в отдельных отраслях
производства,—это совершенно ясно. Товары, произве¬
денные капиталом высшего органического состава, т.-е.
таким капиталом, «который содержит больший процент
постоянного, и, следовательно, меньший процент пере¬
менного капитала, чем средний общественный капитал»
(стр. 142), продаются выше их стоимости. Напротив, то¬
вары, произведенные капиталами с низшим органическим
составом, продаются ниже их стоимости. Только для то¬
варов, произведенных капиталами, «в которых состав слу¬
чайно совпадает с средним общественным составом, стои¬
мость и цена производства равны» (там же). Таким обра¬
зом «отклонения цен взаимно уничтожаются... В том же
самом отношении, в каком одна часть товаров продается
выше, другая часть продается ниже ее стоимости. И только
продажа их за такие цены делает возможным то явление,
что норма прибыли одинакова. Весь этот процесс нивел-
лирования совершается благодаря взаимной конкуренции
капиталистов в их погоне за прибылью. «Что осуществляет
конкуренция и при том первоначально в отдельных сферах
производства, так это установление одинаковой рыночной
стоимости и рыночной цены из различных индивидуальных
стоимостей товаров. Но только конкуренция капиталов
в различных отраслях производства создает цену производ¬
ства, уравнивающую норму прибыли между различными

- 163 -
Отраслями» (стр. 159). Это совершается посредством иммиг¬
рации и эмиграции капиталов: «капитал извлекается из от¬
расли с более низкой нормой прибыли и устремляется
в другие, которые приносят более высокую прибыль» (стр.
175). Было бы, однако, неправильно думать, что все это
«решение» представляет собой искусственно придуманный
тоеретический компромисс. Напротив, образование сбщей
нормы прибыли и продажа товаров «по меньшей мере»
по ценам производства, по мнению Маркса, коренятся
в самой сущности и природе капиталистического производ¬
ства. «Во-первых, капиталистическое производство само
по себе относится совершенно безразлично к определенней
потребительной стоимости и вообще к специфическим осо¬
бенностям того товара, который оно создает»... «Во-вторых,
пдна сфера производства действительно не имеет никаких
(реимуществ или недостатков по сравнению с другими»
там же), потому что каждая удовлетворяет какую-нибудь
общественную потребность. Во всех случаях дело идет
о том, «чтс бы на капитал, авансированный на производство,
извлечь ту же самую прибавочную стоимость, или прибыль,
какая приходится на всякий другой капитал такой же ве¬
личины, или pro rata его величины»... « В этой форме ка¬
питал сам начинает сознавать себя, как общественную силу»
(стр. 174—175).
Этим и разрешена первая проблема распределения:
образование общей нормы прибыли на основе закона стои¬
мости. Остается неразрешенной вторая основная проблема
распределения—существование торговой прибыли, процента
и ренты.
Этот вопрос, со своей стороны, распадается на различные
вопросы второго порядка: 1) Если вся общественная стои¬
мость имеет своим источником только процесс производства,
и если после его завершения в процессе обращения не соз¬
дается ни атома стоимости, то как это возможно, что целая
категория капиталов, которые не входят в процесс произ¬
водства и тем самым не принимают участия в процессе
создания стоимости, а именно вся масса купеческого капи¬
тала, дает столько же прибыли, сколько и настоящий произ-
11*
- 164 -
Водительный капитал? Откуда, следовательно, происхо¬
дит торговая прибыль? 2) Как это возможно, что владелец
денег, который сам не применяет их в качестве капитала,
а лишь уступает другому лицу для его предприятия, сам
получает от этого барыш и что это другое лицо также при
этом выигрывает? Откуда, следовательно, берется процент?
3) Каким образом землевладелец, несмотря на существо¬
вание общей нормы прибыли, может еще, кроме
этой последней, получать еще особые доходы? Откуда,
следовательно, берется рента? Уже из этой различной по¬
становки и формулировки вопросов ясно, что и объяснения
должны быть различны. И действительно, при двух послед¬
них вопросах мы имеем дело с двумя самостоятельными
теориями: с теорией процента, связанной в свою очередь
с областью денег и кредита, и с теорией ренты. Однако
для нас эти теории подлежат рассмотрению лишь постольку,
поскольку их принципиальное решение связано с теорией
стоимости, т.-е. поскольку они выводятся из теории стои¬
мости. Мы поэтому рассмотрим вкратце только одну эту
принципиальную сторону вопроса.
Общее для всех этих трех категорий капиталистических
доходов состоит лишь в том, что все они представляют собой
вычет из общественной прибавочной стоимости или из всей
массы прибавочного труда, выжатого из рабочего класса
производительным капиталом. Но присвоение прибавоч¬
ного труда различно у каждой категории и зависит от ее
функций.
Экономическая функция купеческого капитала состоит
в том, что он авансирует капитал промышленному капи¬
талисту и планомерно организует куплю и продажу това¬
ров, так что «при его посредстве происходит метаморфоз
товарного капитала, функционирование последнего в ка¬
честве товарного капитала, т. е. его превращение в деньги;
он осуществляет это посредством постоянной купли и про¬
дажи товаров. Это его исключительная операция» (К. III2,
стр. 257). Этим самым сокращается время обращения капи¬
тала, а, «чем короче период оборота, тем меньше по срав¬
нению со всем капиталом празднолежащая часть капитала
— 165 —
и, следовательно, при прочих равных условиях, тем больше
становится присваиваемая прибавочная стоимость» (стр.
45). Отсюда следует, что купеческий капитал, «поскольку
он содействует сокращению времени обращения, косвен¬
ным образом может содействовать увеличению прибавоч¬
ной стоимости, производимой промышленным капитали¬
стом. Поскольку он влияет на расширение рынка и обслу¬
живает разделение труда между капиталами, следовательно,
дает капиталу возможность работать в более крупном масш¬
табе, его функция повышает производительность промыш¬
ленного капитала и способствует его накоплению. Посколь¬
ку он сокращает время обращения, он повышает отношение
прибавочной стоимости к авансированному капиталу, сле¬
довательно, норму прибыли. Поскольку он уменьшает
ту часть капитала, которая должна постоянно оставаться
в сфере обращения, как денежный капитал, он увеличи¬
вает часть капитала, употребляемую прямо на производ¬
ство» (стр. 263). Купеческий капитал поэтому рассматри¬
вается, как косвенно производительный капитал и трак¬
туется при распределении общественнсй прибыли наравне
с промышленным капиталом. Он поэтому «влияет опре¬
деляющим образом на образование общей нормы прибыли
pro rata той доли, какую он составляет от всего капитала»
(стр. 268). Но благодаря этому и общая норма прибыли
видоизменяется. «Она определяется всей прибылью, ко¬
торую производит весь производительный капитал; она
высчитывается на весь производительный капитал плюс тор¬
говый капитал» (там же). Благодаря учету торгового капи¬
тала при образовании средней нормы прибыли, величина
последней уменьшается. Купец платит промышленному
капиталисту не полную цену производства товаров, а вы¬
читывает из нее торговую прибыль. «Таким образом цена,
по которой купец продает, выше той, по которой он поку¬
пает, не потому, что первая выше всей стоимости, но пото¬
му, что вторая ниже ее» (стр. 269).
Иначе обстоит дело с капиталом, приносящим проценты.
Характерное для этой категории капитала состоит в том,,
что владелец денег ссужает на определенное время свои
— 166 —
деньги какому-нибудь предпринимателю и тем самым дает
ему возможность производить прибавочную стоимость.
«Деньги могут быть превращены на основе капиталистическо¬
го производства в капитал, и вследствие такого превращения
из данной стоимости делаются самовозрастающей, увели¬
чивающейся стоимостью» (стр. 322). Употребляет ли пред¬
приниматель эти деньги в качестве промышленного или
торгового капитала,—это совершенно безразлично; они,
во всяком случае, становятся при вычислении общей нормы
прибыли составной частью совокупного капитала общества,
и, следовательно, дают прибыль. Если предприниматель
«уплачивает собственнику (денег) часть произведенной
прибыли, то он оплачивает таким образом потребительную
стоимость, их функции, как капитала, функции, необхо¬
димой для производства прибыли. Часть прибыли, упла¬
чиваемая владельцу этих денег, называется процентом,
что, следовательно, является ни чем иным, как особым
названием, особой рубрикой той части прибыли, которую
функционирующий капитал должен выплатить владельцука-
питала вместо того, чтобы положить ее в собственный карман.
Обладание (денегами) дает их владельцу силу привлечь
к себе процент» (стр. 323). Для того, чтобы можно было
экономически объяснить эту операцию отдачи денег в ссуду,
необходимо предположить, «что деньги действительно упот¬
ребляются, как капитал» (стр. 334). С другой стороны,
необходимо, однако, заметить, что один и тот же капитал
применяется производительно только один раз и что он по¬
этому получает только один раз выпадающую ему pro rata
часть прибыли, соответствующую по своей величине общей
норме прибыли. «То обстоятельно, что одна и та же сумма
денег двукратно существует, как капитал для двух лиц,
не удваивает прибыли. Эта сумма может функционировать,
как капитал для обоих только благодаря тому, что прибыль
делится. Та часть, которая достается кредитору, называется
процентом» (стр. 338). Процент превращается со временем
в самостоятельную форму, «которую приносит... всякий
капитал, как таковой, взят ли он в ссуду или нет» (стр. 364).
Другая частъ валовой прибыли достается должнику, пред^
- 167 —
принимателю в качестве предпринимательской прибыли.
Обратимся к ренте. Чтобы подойти к этому явлению
в его чистом виде и понять его, Маркс, уже в самом начале
своего исследования, исходит «из того предположения, что
земледелие — точно так же, как мануфактура, — подчи-
нено капиталистическому способу производства, т.-е. что
сельское хозяйство ведется капиталистами, которые от¬
личаются от других капиталистов в первую очередь только
тем элементом, к которому прилагается их капитал и при¬
водимый в движение этим капиталом наемный труд» (К. III2,
стр. 154). Капитал, вложенный в сельско-хозяйственные
предприятия, кроме прибыли капиталисту, приносит еще
особую дань — ренту за пользование земли — землевла¬
дельцу, не принимающему никакого участия в процессе
производства. Итак, как капиталисты получают возмож¬
ность уплачивать дань земельным собственникам, не прини¬
мающим никакого участия в процессе производства? Этот
вопрос противоположен вопросу о капитале, приносящем
проценты. Там вопрос заключается в том, чтобы из одной
средней прибыли удовлетворить двух капиталистов; здесь
же трудность заключается в том, «чтобы объяснить излишек
земледельческой прибыли над прибылью» (там же, стр. 319)-.
Для объяснения этого явления Маркс прибегает к явле¬
нию, которое он отмечает уже раньше, но о котором мы еще
не упомянули, — именно к добавочной прибыли.
Маркс признает, что отдельные предприниматели во всех
отраслях производства при известных обстоятельствах
могут получать индивидуальную добавочную прибыль.
Эти обстоятельства могут быть различного характера и раз¬
личной продолжительности. Они могут заключаться в слу¬
чайных происшествиях в процессе обращения, но они могут
также заключаться в том, что какому-нибудь предпринима¬
телю удается использовать особенно выгодные естествен¬
ные условия. Чтобы эти причины могли действовать нор¬
мально и на продолжительный срок, они должны представ¬
лять собой в известном смысле явления монополистиче¬
ского порядка. Но если в промышленных предприятиях
условия производства в общем и целом однородны, то в зем¬
— 168 —
леделии дело обстоит иначе. Различные земельные участки
различаются между собой, по Марксу, не только своим
плодородием, но и другими моментами (стр. 190). Таким
образом получается, что целые группы земельных участ¬
ков находятся в особенно выгодных услсвиях, и поэтсму
«добавочная прибыль может образоваться различными
путями» х). «Эта добавочная прибыль превращается в зе¬
мельную ренту, если одинаковые количества капитала
и труда с неодинаковыми результатами заняты на одина¬
ковых по величине земельных участках »2). Особые выгоды
и благоприятные результаты, даваемые определенным уча¬
стком земли, в силу их монополистического характера,
не принимают участия в образвании всеобщей средней
нормы прибыли, и образуют добавочную прибыль, которую
капиталист должен выплачивать собственнику, землевла¬
дельцу. «Повсюду, где природные силы могут быть моно-
полизованы и обеспечивают применяющему их промышлен¬
нику известную добавочную прибыль... лицо, признавае¬
мое в силу своего титула на часть земли собственником
этих предметов природы, улавливает у функционирующего
капитала эту добавочную прибыль в форме ренты»3). Стало
быть, землевладельцы присваивают себе часть прибавочной
стоимости, т. е. избыток над средней прибылью. Это и есть
рента.
Этим мы заканчиваем изложение теории стоимости
Маркса. Мы видели, что Маркс при объяснении цены,
прибыли и т. д. прибегает к целому ряду абстракций
и обобщений, и что результат всего этого сводится к тому,
что товары н е продаются по их стоимости и что их цены
не совпадают с их трудовыми стоимостями. В силу этого
само собой напрашивается вопрос: какую пользу приносит
теория трудовой стоимости и какое значение может быть
приписано закону стоимости? Правда, сам Маркс этого
вопроса не ставил, но он предвидел его и в различных
местах постоянно возвращался к тому, чтобы показать важ¬
х) «Капитал». Т. III, ч. 2, стр. 263.
2) Там же, стр. 189.
3) Там же, стр. 309.

- 169 -
ность закона стоимости. Маркс дает и отправные точки
для ответа на поставленный вопрос.
Польза, которую приносит нам теория стоимости для
познания капиталистического общества, имеет громадное
значение. Маркс даже думает, что только на основе теории
стоимости, «эта внутренняя зависимость была раскрыта»
и при том «впервые» (К. III1, стр. 147). Этот пункт
не следует рассматривать, как quantite negligeable и его
значение не следует, как это, к сожалению, часто бывает,
недооценивать.
И если Зомбарт видит все значение марксовой теории
стоимости только в том, что она «вспомогательное средство
нашего мышления, к которому мы прибегаем, чтобы понять
явления хозяйственной жизни» х), то он находится в рез¬
ком и явном противоречии с самим Марксом, ибо Маркс
был очень далек от такого рода оценки своей теории стои¬
мости. В противоположность Зомбарту, Маркс был убеж¬
ден, что теория стоимости есть «эмпирический факт», прояв¬
ляющийся в меновых отношениях капиталистически произ¬
веденных товаров. По Марксу, «вполне соответствует
обстоятельствам рассматривать стоимости товаров не только
как теоретическое, но и как историческое prius по отноше¬
нию к ценам производства» (там же, стр. 155).
Далее, Маркс придерживается того мнения, что закон
стоимости, если рассматривать его с общественной точки
зрения, не находится в противоречии с ценами производства,
ибо «сумма прибыли всех сфер производства должна быть
равна сумме прибавочной стоимости, и сумма цен производ¬
ства всего общественного продукта должна быть равна
сумме его стоимости» (стр. 151). Кроме того, «каждый
отдельный капиталист точно так же, как и совокупность
капиталистов каждой отдельной сферы производства, уча¬
ствует в эксплоатации всего рабочего класса всем капита¬
лом и в степени этой эксплоатации и участвует не только
в силу общей классовой симпатии, но и непосредственно
экономически» (стр. 176). По Марксу, закон стоимости
*) «Научное Обозрение», 1898 г., N? 3—4, стр. 692,

— 170 —
Имеет огромное практическое значение и для отдельного
товара. 1) «Как бы ни регулировались цены, получаются
следующие выводы: закон стоимости управляет движением
цен; уменьшение или увеличение- количества труда, необ¬
ходимого для производства, заставляет цены производства
повышаться или понижаться. 2) Средняя прибыль, опреде¬
ляющая цены производства, неизбежно должна быть при¬
близительно равна тому количеству прибавочной стоимости,
которое приходится на данный капитал, как соответствен¬
ную часть всего общественного капитала» (стр. 158). И если
закон стоимости имеет столь важное значение уже при
определении цены, то он оказывает решающее влияние
на изменение и движение цен. Для более коротких перио¬
дов его следует даже рассматривать, как подлинную причину
изменения товарных цен. «При рассмотрении сравнительно
коротких периодов (совершенно независимо от колебаний
рыночных цен) всегда следует изменение цен производства
объяснять в первую очередь действительным изменением
стоимости товаров, т. е. изменением общей суммы рабочего
времени, необходимого для их производства» (стр. 144).
Это происходит потому, что «действительное изменение
общей нормы прибыли, поскольку оно не вызывается какими-
либо исключительными чрезвычайными экономическими
событиями, есть очень поздний результат целого ряда ко¬
лебаний, захватывающих очень продолжительные периоды,
т. е. колебаний, требующих много времени для того, чтобы
консолидироваться и уравновеситься, вызвав изменение
общей нормы прибыли» (стр. 144).
V. Взаимоотношения между рикардовой и марксовой
теориями стоимости.
Во введении мы на нескольких примерах показали,
какие разнообразные, противоположные мнения высказы¬
вались в научной литературе по вопросу о взаимоотноше¬
нии между теориями стоимости Рикардо и Маркса. Не надо,
однако, удивляться этому, на первый взгляд, странному
явлению. В таком сложном вопросе, богатом столькими
тонкостями и нюансами, почти неминуема опасность непра¬
- 171 —
вильного, одностороннего суждения и поверхностного и не¬
правильного обобщения—дэ тех пор, пока критики остают¬
ся на поверхности проблемы и не стараются проникнуть
глубже, во внутреннюю сущность вопроса. Именно этим
основным недостатком страдает большинство суждений,
которые мы встречаем в литературе.
Чтсбы избегнуть этой опасности, мы считаем более-
целесообразным предпосылать общей оценке этого инте¬
ресующего нас вопроса более детальную параллель между
главными моментами обоих теорий. Начнем наш анализ
с труда. Обе теории являются трудовыми теориями.
Этот наш главный тезис мы считаем достаточно доказан¬
ным и обоснованным всем нашим исследованием. Этим
самым уже сказано, что человеческий труд, измеряемый
временем, является для обоих наших авторов основой
и мерилом меновой стоимости. Далее, в стоимость продукта
входит составной частью не только непосредственно затра¬
ченный труд, но и затраченный косвенном образом,
именно при производстве материалов и предметов труда.
Рикардо определяет труд, как «источник», «основу» стои¬
мости. Маркс — как «субстанцию» стоимости. То обстоя¬
тельство, что Рикардо считает еще «редкость» источником
меновой стоимости «редкостных благ», в то время, как
Маркс видит в «труде» единственный источник и субстан¬
цию стоимости, при блажайшем рассмотрении оказывается
совершенно несущественным, второстепенным пунктом рас¬
хождения между ними. В действительности они оба со¬
гласны в том, что «редкостные блага» обладают монопольной
ценой, которая зависит только от покупательной способ¬
ности тех, которые ощущают потребность в такого рода
благах: Маркс признает это так же, как Рикардо. Но для
Маркса, который рассматривает вопрос с народно-хозяйст¬
венной точки зрения, такое благо является для общества
фиктивной стоимостью, а в руках его собственника могущест¬
венным средством для присвоения большей доли обществен¬
ного труда. Таким образом редкость является для Маркса
фактором распределения, влияющим на распределение
труда или стоимости в пользу редкостных благ; он, следо?
- 172 -
вательно, мог бы сказать вместе с Рикардо: «Стоимость
их совершенно не зависит от количества труда, затрачен-
ного на их производство» (Начала, стр. 6). С другой сто¬
роны, если Рикардо говорит «о редкости», как об «источнике»
меновой стоимости, то он это делает потому, что рассмат¬
ривает явление стоимости с частно-хозяйственной точки
зрения. Для отдельного «индивидуума», для владельца
блага, редкость, конечно, есть «источник» меновой стои¬
мости. Тот факт, что общество от этого не выигрывает
и даже становится, благодаря монополиям, беднее, Рикардо
сам признал: он открыто высказал это в главе о «стои¬
мости и богатстве». В этой главе он пишет: «Конечно,
человек, владеющий редким товаром, богаче, если, с помо¬
щью этого товара он может получить более значительное
количество предметов необходимости и комфорта. Но так
как общая сумма, откуда берется богатство каждого чело¬
века, уменьшилась на все количество, взятое из нее отдель¬
ным человеком, от доля других людей необходимо умень¬
шится в зависимости то того, какое большое количество
может присвоить себе лицо, поставленное в благоприятнее
положение» («Начала», стр. 184). Этс—правильная народно¬
хозяйственная точка зрения, и только исходя из нее Маркс
выставляет основное положение, согласно которому труд
является единственной субстанцией стоимости. То, что
противники трудовой теории стоимости провозгласили
основным противоречием между обеими теориями стоимости,
при ближайшем рассмотрении оказывается принципиаль¬
ным сходством; кажущееся противоречие объясняется лишь
тем, что оба автора рассматривают одно и то же явление
с различных сторон. С частно-хозяйственной точки зре¬
ния, редкость является «источником» стоимости; с обще¬
хозяйственной же точки зрения этот «источник» оказы¬
вается мнимым, а стоимость, образуемая им,—лишь
«фиктивной стоимостью». Это неосторожное противопо¬
ставление Рикардо «труда» и «редкости», как «двух источ¬
ников меновой стоимости», содействовало, однако, тому,
что это противопоставление без критической проверки
выставлялось, как «основное положение» Рикардо,

— 178 -
Далее следует вопрос: какой труд создает стоимость
и в какой степени?
Здесь между обоими авторами также наблюдается полное
согласие насчет того, что не всякий индивидуальный труд
полноценен (vollgültig) и может создавать стоимость, и что
к индивидуальному рабочему времени и трудовой деятель¬
ности должно прилагаться общественное мерило. Но наши
авторы несколько расходятся при более точном определении
этого мерила. Марксе самого начала определяет труд, обра¬
зующий стоимость, как «общественно-необходимый труд»,
под которым он понимает «общественно-нормальные усло¬
вия производства и средний в данном обществе уровень
умелости и интенсивности труда» (К. I, стр. 6). Рикардо же,
несколько расширяет понятие «общественно-необходимого»
труда, образующего стоимость и определяющего ее. Товары,
произведенные «при наименее благоприятных условиях»,
не только сохраняют свою полную трудозую стоимость,
но стоимость их определяет и стоимость других товаров,
«если только спрос на товары позволяет продолжать произ¬
водство»; следовательно, и труд, затрачиваемый при усло¬
виях, которые ниже средних общественно-нормальных,
сохраняет свою полную стоимость, если только он необхо¬
дим для удовлетворения общественных потребностей. Зато
в вопросе о квалифицированном труде взгляды обоихавторов
совершенно совпадают. По Рикардо, как и по Марксу,
квалифицированный труд в одно и то же время создает
большую стоимость, чем простой труд, и это различие
в стоимости выравнивается на рынке, благодаря различию
в заработной плате. Квалифицированный труд можно,
таким образом, свести к простому.
Однако, в другом, очень важном пункте оба автора
резко расходятся между собой. По Рикардо, всякий труд
производителен и создает стоимость. Он не проводит ни¬
какого различия между трудом, действительно затрачен¬
ным на изготовление продукта, и тем трудом, который рас¬
ходуется в процессе распределения, в транспортировании
и т. д. готового продукта. Под «общей суммой труда» у него
на равных правах фигурирует «труд, необходимый для
— 174 -
их изготовления и для доставки на рынок». Труд «мелкого
торговца и многих других лиц», если только он общественно¬
нормален, является для Рикардо таким же трудом, обра¬
зующим стоимость, как и затрачиваемый в производстве
(«Начала», стр. 14). Маркс же, который также принимает
понятие «непосредственного» и «косвенного» труда, понимает
под этим только труд, необходимый для изготовления про¬
дукта. По Марксу, производителен и создает стоимость
только тот труд, который непосредственно и косвенно вхо¬
дит в продукт, содействуя его изготовлению. С того момента,
как продукт готов, к нему не может быть прибавлено ни ато¬
ма стоимости. Весь аппарат торговли, труд купцов,приказ¬
чиков, транспортников, грузовых носильщиков, бухгал¬
теров и т. д. может быть «общественно-необходимым»,
он не производителен и не создает стоимости. Как раз нао¬
борот, по Марксу это — издержки, издержки обращения,
вычет из стоимости. Единственный полезный момент в об¬
разовании самостоятельных торговых, транспортных и др.
профессий заключается в том, что без них дело обстояло
бы еще хуже — издержки были бы значительно выше.
Итак, под «совокупным трудом», образующим стоимость,
Маркс, в противоположность Рикардо, понимает только
труд «общественно-необходимый для изготовления продук¬
тов». Другая категория труда, труд, общественно-необхо¬
димый для «доставки на рынок», подпадает, по Марксу, под
другой «общий закон», согласно которому «все издержки
обращения, вытекающие лишь из превращения формы
товара, не прибавляют к нему никакой стоимости» (К. II,
стр. 125).
Если в этом пункте совершенно ясно выступает разли¬
чие во взглядах Рикардо и Маркса, то их точки зрения
на производительность труда, которые по сути дела одина¬
ковы, дают нам много материала для сложных и богатых
тонкими нюансами сопоставлений.
Понятие «производительность труда» было ясно и для
Рикардо, и кратко формулированный Марксом закон,
в силу которого «стоимость товаров обратно пропэрцио-
наль ня производительной силе труда» (К. I, стр. 236), вы-

- 176 -
ражал и взгляд Рикардо на этот предмет. Значение повы¬
шения производительности труда заключается в удешевлении
продуктов. Но оказывает ли удешевление продуктов, —
происходящее, благодаря увеличению производительности
труда и замене человеческого труда более производитель¬
ными, следовательно, более дешевыми машинами, — какое-
нибудь влияние на распределение дохода между антагони¬
стическими классами?
Конечно,—отвечают наши авторы,—введение машин
может привести к ухудшению положения рабочего класса,
в случае, если живой труд заменяется мертвым, если многие
рабочие выбрасываются на мостовую и наступает безра¬
ботица. Что это возможно, Рикардо в конце концов признал
так же, как и Маркс.
Но в частностях во взглядах обоих авторов выступают
и различия. Допустим, что производительность труда под¬
нялась в тех отраслях, в которых производятся предметы
потребления для рабочих. По мнению Маркса, положение
рабочих немедленно же ухудшилось бы, и распределение
дохода изменилось бы в пользу капиталистов, ибо резуль¬
татом повышения производительности было увеличение
относительней прибавочной стоимости, благодаря удешев¬
лению средств существования рабочего и понижению за¬
работной платы. Если бы даже производство настолько
расширилось, чтобы спрос на труд не уменьшился, то ра¬
бочий класс и тогда явился бы стороной теряющей, а капи¬
талисты — выигрывающей, ибо относительная прибавоч¬
ная стоимость увеличивается. По Рикардо же, в послед¬
нем случае «положение всех классов улучшается», в част¬
ности «положение рабочего класса значительно улучшает¬
ся» (стр. 269).
Допустим теперь, что повышение производительности
труда происходит в тех отраслях, которые производят
средства потребления не для рабочих, а для капиталистов.
Каков был бы тогда результат? По Марксу, «при капитали¬
стическом производстве развитие производительной силы
х) Ср. «Начала», стр. 269.

— 176 —
труда имеет целью сократить ту часть рабочего дня, которую
рабочий употребляет на самого себя, и как раз для того,
чтобы удлинить другую часть рабочего дня, в течение которой
рабочий даром работает на капиталиста», и «этот резуль¬
тат» — думает Маркс — «достижим без удешевления то¬
варов» (К. I, стр. 238). По Рикардо же, не может быть
и речи о том, чтобы имело место увеличение доли капита¬
листов при распределении продукта труда. Наоборот,
согласно основным положениям Рикардо, это может при¬
вести к уменьшению доли капиталистов. По Рикардо,
капиталисты от этого выиграли бы не при распределении
дохода, а лишь при потреблении своей доли. Благодаря
удешевлению продуктов потребления, они были бы в со¬
стоянии делать сбережения на своих расходах и превращать
в капитал ббльшую часть своих доходов. Но тогда насту¬
пило бы как раз обратнее, и доходы капиталистов должны
были бы упасть. В течение более или менее коротких пе¬
риодов это пошло бы на пользу рабочим, потому что с уве¬
личением капитала и заработная плата поднялась бы выше
«естественной цены труда». Но и для более продолжитель¬
ных периодов класс капиталистов мог бы только потерять,
а положение рабочего класса осталось бы то же самое; выиг¬
рали бы только землевладельцы, ибо увеличение капитала
по Рикардо, неминуемо вызывает размножение народона¬
селения, а «с увеличением капитала и народонаселения
растут цены на средства пропитания», а это означает аб¬
солютное увеличение ренты, относительное (в деньгах)
увеличение заработной платы и абсолютное уменьшение
прибыли. В вопросе о производительности труда мы имеем,
таким образом, маленький пример того, как у наших обоих
авторов в одном и том же вопросе переплетаются и спуты¬
ваются различия и сходства во мнениях.
Иначе обстоит дело с последним из главных пунктов
проблемы труда, образующею стоимость, а именно с интен¬
сивностью труда. Рикардо просто не знает этого понятия;
поэтому продолжительность труда и количество рабочих
остается для него единственно возможным и вполне доста¬
точным мерилом величины труда. Он прокламирует такое
— 177 -
положение: «Труд одного миллиона человек на фабриках
всегда произведет одну и ту же стоимость» («Начала»,
стр. 181). Маркс же совершенно правильно считал, что
увеличение интенсивности труда идентично соответствую¬
щему увеличению расходования энергии и напряжению
со стороны рабочего и что «белее интенсивное расширение
рабочего времени» означает поэтому «увеличение затраты
труда в единицу времени» (К. I, стр. 308). «Более интен¬
сивный час... содержит... больше труда, т.-е. затраченной
рабочей силы, чем более пористый час» (там же, стр. 309).
Его продукт содержит поэтому большую стоимость.
Природа. Если мы здесь сейчас же за «трудом»
переходим к «природе», то мы делаем это только потому, что
природа обыкновенно рассматривается, как главный фак¬
тор производства. Для наших авторов силы и дары природы,
хотя они и являются необходимей, незаменимей предпо¬
сылкой всякого производства вообще, не участвуют в со¬
здании стоимости, ибо «никто не взимает платы за пользо¬
вание этими силами природы, потому что они неистощ шы
и могут быть использованы всяким» («Начала», стр. 35).
Поэтому рента и для Рикардо, и для Маркса является
лишь «добавочной прибылью», дифференциальной рентой.
Рента платится не за естественные вспомогательные сред¬
ства, а как раз наоборот: она обязана своим происхождением
несовершеству земли, одним словом, закону убывающего
плодородия. Здесь взгляды наших обоих авторов совер¬
шенно сходятся. И если Маркс все же допускает существо¬
вание абсолютной ренты, которую Рикардо отрицает, то это
не имеет ничего общего с их взглядам на «естественные
вспомогательные средства», ибо, по Марксу, причина аб¬
солютной ренты заключается в правовых отношениях,
в частной собственности на землю.
Капитал. Своеобразную картину дает сопоставле¬
ние взглядов наших авторов на капитал. Они сходятся
в своих взглядах на капитал и его функции в производстве.
Капитал сам по себе не создает никаких стоимостей, но он
абсолютно необходим для всякого производства. Его
функция заключается в том, что он «приводит в движение
И. Розенберг. Теория-	1-
— 178 —
труд», делает возможным процесс труда и повышает его
производительность. Собственники капитала, предприни¬
матели, являются фактическими руководителями произ¬
водства, ибо в их руках находится общественное богатство,
капитал, средства производства, без которых рабочие не
могут проявлять свою деятельность. Они фигурируют
поэтому, как работодатели, они организуют предприятие,
им принадлежит готовый продукт, и они получают прибыль.
Благодаря этому капитал, как таковой, приобретает функ¬
цию самовозрастать, как стоимость, и доставлять своим вла¬
дельцам доход, прибыль. Хотя капитал сам по себе не со¬
здает никаких стоимостей, но, как общественная сила, он
получает возможность доставлять своим владельцам стои¬
мость из другого источника. Но все капиталы одинаково
могут, посредством каких угодно предприятий, давать при¬
быль, они могут быть вложены в самую выгодную отрасль,
поэтому они равноправны и доставляют своим владельцам
одну и ту же норму прибыли pro rata величины их капитала.
Борьба различных капиталистов между ссб~й за прибыль,
т.-е. конкуренция, приводит к образованию <гбщей одинако¬
вой нормы прибыли» и вызывает «стремление привести при¬
быль всех к одной норме» («Начала», стр. 49). Достижение
общей нормы прибыли фактически становится исключи¬
тельной конечной целью каждого капиталистического пред¬
приятия, а так как капитал сам не м^жет создавать стои¬
мости, то образование общей нормы прибыли осуществляется
путем изменения в распределении стоимости, созданной
трудом, путем присвоения одинаковой части прибавочной
стоимости pro rata капитала предприятия. В результате,
товары, произведенные капиталом «различного органиче¬
ского состава» (или капиталами с «относительно различным
количеством основного капитала» или же товары,
которые «не м^гут в то же самое время быть доставлены на
рынок»), в действительности продаются не по их стоимости.
Цены в этом случае определяются издержками производ¬
ства, плюс средняя прибыль, т.-е. ценами производства.
Таким образом капитал обходным путем, т.-е. через кон¬
куренцию, достигает того, что он становится решающим
- 179 —
фактором при определении цен отдельных товаров, или
«менового отношения товаров друг к другу». Весь этот ход
рассуждений содержит в себе, если не по характеру изло¬
жения то по существу, основные моменты во взглядах наших
обоих авторов на значение и функцию капитала. Это именно
и придало обеим теориям стоимости их своеобразную, спе¬
цифическую и общую физиономию, благодаря которой
эти чистые теории трудовой стоимости при поверхностном
рассмотрении принимают вид теории издержек произ¬
водства.
Но наши авторы резко расходятся между собой в таком
немаловажном пункте, как в ответе на вопрос: что такое
капитал?
По Марксу, капитал есть сумма денег, которую ее соб¬
ственник употребляет каким угодно способом, но так,
чтсбы она доставляла ему прибавочную сумму денег, чтобы
она возрастала, как стоимость. Каждый капитал начинает
свой жизненный путь в качестве денег и заканчивает его,
как увеличенная сумма денег. Для Рикардо денежная
форма не существенна при определении капитала. Наобо¬
рот, для него важна натуральная форма капитала, готовых
потребительских стоимостей, продуктов, которые при опре¬
деленном способе применения—и в этом наши авторы опять
сходятся — становятся капиталом. Для Рикардо капитал
представляет собой «первоначальное имущество, пред¬
назначенное для производительного потребления», разница
«между ежегодным производством и потреблением». При¬
чины расхождения взглядов наших авторов на понятие ка¬
питала заключаются в различии их теорий денег. А резуль¬
татом этого расхождения является большое принципиальное
различие в их взглядах на процесс обращения капитала.
Деньги и кругооборот товара и капитала. Оба автора
согласны в том, что вторжение денег между двумя обмени¬
ваемыми товарами не влияет на отношение их стоимостей
и не изменяет его. Но то значение, которое оба автора
придают этому вмешательству и посредничеству денег,
весьма различно, ибо их взгляды на функцию и значение
самих денег расходятся между собой.
124

- ]80 -
Для Рикардо деньги •— первые среди равных, такое же
благо, как и все другие. Они суть и остаются «товаром,
как и другие предметы, добываемые при тех же условиях».
То обстоятельство, что деньги являются «у образованных
народов общим средством обмена», вносит не принципиаль¬
ное, а лишь количественное различие между ними и всеми
другими товарами. Поэтому и роль посредника, которую
деньги играют в меновом процессе товаров, имеет лишь
практическое значение: при посредстве денег упрощается
процесс обмена товаров. Принципиального качественного
различия между непосредственным обменом продуктов и
товарным обращением, с одной стороны, и кругооборотом
товара и кругооборотом капитала, с другой стороны, для
Рикардо не существует. Капитал начинает свой жизненный
путь тем, что он «применяется производительно». Жизненный
путь капитала так же, как и товара самостоятельного това¬
ропроизводителя, начинается в процессе производства. Там,
в мастерских, в процессе труда, непосредственным трудом
создается стоимость; там же образуется и прибавочная
стоимость, как результат того, что производитель — уже
не самостоятельный, а наемный работник. Процесс произ¬
водства, если пользоваться терминологией Маркса, яв¬
ляется первой метаморфозой не только товара, но и капи¬
тала. Ha-ряду с этой первой метаморфозой у Рикардо
стоит вторая, заключительная метаморфоза, реализация
стоимости. И здесь опять нет разницы между самостоятель¬
ным производителем и капиталистом. Оба «доставляют
продукт на рынок», т.-е. совершают его заключительную
метаморфозу, реализацию стоимости или стоимости и при¬
бавочной стоимости. Эта реализация не завершается,
как у Маркса, лишь тогда, когда владелец товара получил
за него деньги. Напротив, для Рикардо превращение
товара в деньги является лишь преходящей, незаконченной
стадией. Отсюда такой тезис: «Продукты всегда покупаются
за продукты или услуги; деньги только служат орудием,
посредством которого совершается этот обмен» г). Рикардо,
т) «Начала», стр. 193.

- 181 —
следовательно, знает только один кругооборот — Т-Д-Т,
как для продукта самостоятельного товаропроизводителя,
так и для капитала. Более того, для него не существует
никакого принципиального различия между этим круго¬
оборотом и простым процессом обмена Т-Т. Резкого раз¬
граничения между процессом производства, в котором
стоимость возникает, и процессом обращения, в котором
стоимость претерпевает превращение, меняет свои формы,
для Рикардо вообще не существует. По Рикардо, каждый
продукт, в силу его взгляда на производительный труд
(см. выше), может увеличивать свою стоимость на любой
стадии своего жизненного пути; она может увеличиться
в результате вновь затраченного на него труда транспорт¬
ника, бухгалтера, крупного и мелкого торговца, если только
их труд расходован нормально. Таким образом, процесс
увеличения стоимости не прерывается до тех пор, пока
продукт не попадает в сферу потребления.
По Марксу, деньги получают форму денег тоже только
потому, что они уже раньше были товаром; деньги, как
и все остальные товары, должны содержать свою полную
стоимость. Но, с другой стороны, товар-деньги приоб¬
ретает, по Марксу, общественную монополию, выражаю¬
щуюся в том, что все стоимости выражаются в деньгах.
Деньги, как «абсолютно отчуждаемый товар», приобретает
функцию общественного эквивалента. Каждый товар дол¬
жен поэтому идеально и реально принять эту форму, пре¬
вратиться в деньги. Если эта метаморфоза товара
в деньги является только средней стадией кругооборота
товара, — стадией, соответствующей обмену, то она для
кругооборота капитала, как мы уже видели, становится
исходным пунктом и конечной целью движения. Нам не
нужно здесь повторять взгляды Маркса. Читатель все это
найдет в нашем изложении теории стоимости Маркса.
Достаточно только вспомнить исследования Маркса в этой
области, чтобы сразу же убедиться, что между Рикардо
х) Ср. различные взгляды на деньги у канонистов меркантилистов
и физиократов. Проф. Онкен, Geschichte der Nationalökonomie, т. I,
1902, стр. 126—128. 155—157 и 366—369.

— 182 —
и Марксом в относящемся к этому вопросу анализе — ди¬
станция огромного размера.
Деление капитала на его составные части. Маркс
знает двоякого рода деление капитала. 1) Деление на
постоянный и переменный капитал. Оно служит ему
путеводителем при определении и установлении нормы
прибавочной стоимости. Рикардо, в качестве сторонника
трудовой теории, фактически оперирует этим делением
капитала, но он, как это довольно часто с ним бывает, не
дает никакой формулировки понятий постоянного и пере¬
менного капитала. Возможно, что у него и не было отчет¬
ливого представления об этих понятиях. 2) Деление
капитала на «основной» и «оборотный», — деление, которым
Маркс оперирует при вычислении капиталистических «из¬
держек производства». Это деление целиком совпадает
с делением на «fixed» и «circulating Capital», которое Ри¬
кардо перенял от Смита.
Прибавочная стоимость. Прибыль. Рикардо не имеет
еще представления о том громадном значении и о той роли,
какую может иметь развитие понятия «прибавочной сто¬
имости». Рикардо еще не знает даже слова прибавочная
стоимость, хотя «прибыль» у него представляет собой то же
самое, что у Маркса, а именно неоплаченный труд, приба¬
вочную стоимость, вычисленную на весь авансированный
капитал. Наши авторы согласны между собой не только
в вопросе о возникновении прибыли, но и в том, что прибыль
вычисляется на весь авансированный капитал предприятия,
и что при нормальных условиях, при существовании раз¬
витого капиталистического способа производства, над раз¬
личными предприятиями одной и той же отрасли производ¬
ства и над различными отраслями производства должна
господствовать одинаковая величина прибыли, или «все¬
общая одинаковая норма прибыли». Как для Маркса,
так и для Рикардо двигательной силой, осуществляющей
это равенство прибылей, является конкуренция между
капиталистами. И если доход у Рикардо, каки у Маркса,
распадается на предпринимательскую прибыль и процент,
то Рикардо все же не знает того резкого принципиального
— 183 -
различия между этими обеими частями дохода, которое
впоследствии было сформулировано Марксом. Точно так же
и рента является, по мнению обоих авторов, добавочной
прибылью, возникающей в результате монополий. Прин¬
ципиальное различие между ними возникает в вопросе
о торговой прибыли. По Марксу все торговые расходы
как на труд, так и на капитал, равно как и вся торговая
прибыль, являются лишь издержками обращения, вычетом
из стоимости. По Рикардо, всякая затрата труда произво¬
дительна, и потому часть торговой прибыли создается
затраченным в этой области трудом.
Цена и стоимость. Мы знаем, что у обоих авторов
стоимость товаров равна затраченному на них труду. Но
мы знаем также,,что существование «общей нормы прибыли»
имеет своим последствием то, что товары не продаются
по их действительным стоимостям. Авансированный ка¬
питал плюс средняя прибыль является, по мнению наших
обоих авторов, решающим при определении меновых
отношений между товарами. Образовавшуюся таким об¬
разом цену Рикардо называет «естественной ценсй», Маркс—
«ценой производства». Кроме того, наши авторы знают
еще рыночную цену, которая может временно отклоняться
от цены производства или естественной цены. Во всем
этом, следовательно, оба наших автора согласны между
собой. Но они расходятся при решении вопроса, какая
категория предприятий должна быть рассматриваема, как
общественно нормальная, как определяющая цену. По
Рикардо, «меновая стоимость всех товаров... регули¬
руется... количеством труда, необходимо затрачиваемого
на их производство теми... кто... продолжает производить
при самых неблагоприятных условиях — понимая под
последними самые неблагоприятные из тех, при каких
необходимо вести производство, чтсбы было произведено
необходимое количество продукта» («Начала», стр. 38).
Напротив того, Маркс думает, что рыночная стоимость
есть средняя стоимость, —средняя различных стоимостей,
произведенных при различных условиях. Следовательно,
в среднюю стоимость входят стоимости, произведенные
- 184 —
как при наиболее благоприятных, так и при наименее
благоприятных условиях, но рыночная стоимость только
в исключительных случаях определяется стоимостью, произ-
веденнсй при худших и при лучших условиях. Обычно,
в нормальных случаях, сбе крайности уравновешивают
друг друга, так что «средняя стоимость товаров... равна
стоимости товаров, принадлежащих к средней массе»
(К. III, стр. 161). Эта средняя стоимость и есть рыночная
стоимость.
Из этого пункта расхождения следует, что существование
добавочной прибыли — понятие, по существу известное
обоим авторам, — по Рикардо, представляет собой более
частное явление, чем по Марксу, ибо, по Рикардо, и капи¬
талы, примененные в условиях ниже средних, должны
давать более высокую норму прибыли, чем средняя, т.-е.
дсбавсчную прибыль.
Заработная плата. Наши авторы резко расходятся
в своих взглядах на проблему народонаселения. Рикардо
является ярым сторонником учения Мальтуса, Маркс —
решительным противником этого учения. Но исходя из
различных посылок, они все-таки приходят к одним и тем же
выводам в вопросе о заработной плате. Заработная плата
есть, по их мнению, только частьсозданной трудом стоимости.
При нормальных условиях и для более продолжительных
промежутков времени она постоянно держится на одном
и том же уровне — на уровне минимума средств существова¬
ния. Такая заработная плата есть, по Рикардо, «естествен¬
ная цена труда». «Естественней ценей труда является та,
которая необходима, чтобы рабочие имели средства к су¬
ществованию и к продолжению своего рода без увеличения
или уменьшения» («Начала», стр. 52). Но и здесь у Рикардо
не хватает ясней формулировки и анализа понятий, мы не
находим у него разграничения между трудом, уже затрачен¬
ным, и рабочей силой, — факт, который повлек за собой
массу недоразумений.
По Марксу, такая заработная плата содержит полную
стоимость рабочей силы, которую он отличает от затрачен¬
ного труда. «Стоимость рабочей силы, как и всякого
— 185 —
товара, определяется рабочим временем, необходимым
для производства, а, следовательно, и воспроизводства
этсго специфического предмета торговли» (К. I, стр. 113).
«Стоимость рабочей силы сводится к стоимости определенней
суммы средств существования» (Там же, стр. 114).
Небольшие расхождения имеются и здесь. Уже в одном
том, что закон заработной платы для Рикардо является
«естественным законом», а для Маркса историческим законом
капиталистического сбщества, заключается источник расхо¬
ждений в их оценке этого закона. Далее, хотя заработная
плата, по мнению обоих авторов, не может при нормальных
условиях долгое время оставаться выше или ниже ее «есте¬
ственного состояния» — эксистенц-минимума, однако, по
Марксу, она под давлением резервной армии мэжет долге ос¬
таваться ниже этсго уровня. С другей стороны, сам минимум
средств существования есть, по Марксу, переменная кате¬
гория, изменяющаяся соответственно культурному разви¬
тию. Рикардо, как и всюду, воспринимает здесь явления
в их застывшем, неподвижном состоянии. Но если наши
авторы в общем и целом сходятся в вопросе о заработной
плате, то они совершенно расходятся по вопросу об экспло¬
атации рабочей силы.
Рикардо не интересуется этим вопросом. Для него
совершенно безразлично, каким способом рабочему удается
получить свой эксистенц-минимум. Так как абсолютная
стоимость его мало интересовала, то область отношений
между капиталистами и рабочими осталась для него со¬
вершенно неизвестной, неиследованной областью. Под
влиянием закона о народонаселении, с одной стороны,
и закона об убывающем плодородии, с другой, Рикардо
конструировал основной закон распределения, на основании
которого доля землевладельцев, рента, имеет тенденцию
беспрерывно увеличиваться, прибыль — падать, а заработ¬
ная плата — оставаться на уровне «естественной цены»
труда. Но он совершенно упустил из виду, что за одну
и ту же плату может быть продан разный труд (Leisturgen),
что с увеличением рабочего дня или с усилением интенсив¬
ности труда доля рабочего понижается, его положение
— 186 -
ухудшается, и заработная плата косвенным путем опускается
ниже минимума средств существования. Он не заметил
и другого важного обстоятельства,—все растущего вовле¬
чения женщин и детей в армию трудящихся. Так как
эксистенц-минимум вырабатывается при этом несколькими
членами рабочей семьи, то это в действительности означает
ухудшение положения рабочего класса, понижение зара¬
ботной платы.
Напротив того, для Маркса здесь открылось в высшей
степени благодарное поприще. Маркс с удивительной вир¬
туозностью вскрыл все тайники капиталистической экспло-
атации рабочих. Поэтому он наряду с законом тенденции
нормы прибыли к понижению, аналогичным закону Рикардо,
выведенному, правда, из других предпосылок, мог обосно¬
вать другой, на первый взгляд, противоречащий первому,
закон тенденции нормы прибавочной стоимости к повышению.
Наше исследование отдельных пунктов и основных
проблем обеих теорий показало нам, насколько разносто¬
ронне и сложно взаимоотношение между этими двумя
теориями стоимости. Каждый отдельный вопрос при более
детальном сопоставлении представляет собой пеструю кар¬
тину пунктов сходства и различия, разнообразных оттенков
и нюансов. То принцип и исходный пункт одинаковы
у обоих, а выводы различны; то результаты одинаковы,
хотя исходные пункты и даже сами понятия различны;
то мы имеем полное совпадение во всем, только не в обосно¬
вании.
Если мы хотим дать общую оценку теории стоимости
Рикардо, то нужно сказать со всей ясностью, что излсжзнные
нами во введении резко расходящиеся и противоречащие
друг другу мнения о Рикардо просто неверны.
Неверно утверждение, что марксова теория стоимости
«противоположна» теории Рикардо, или что, они «сходятся
только в деталях».
В действительности Маркс своей теорией стоимости
целиком стоит на плечах Рикардо. Исходный пункт,
основные черты и выводы удивительно похожи у обоих
авторов. Труд, как основа стоимости, распадение стоимости
— 187 —
на стоимость и прибавочную стоимость или—что то же—
деление на заработную плату и прибыль, существование
общей одинаковой нормы прибыли и, как вывод из нее,
определение цены издержками производства плюс средняя
норма прибыли, — разве все эти главные пункты совпадения
между обеими теориями (не говоря уже о бесчисленных
менее важных чертах сходства) только «детали»? Где же
в таком случае решающие пункты теории стоимости, в ко¬
торых Маркс «противоставляет» себя Рикардо? В самом
деле, если рассматривать взаимоотношение между обеими
теориями только в их основных чертах, так сказать, с птичь¬
его полета, то создается положение, при котором иссле¬
дователь склонен скорее не замечать различий и расхожде¬
ний, чем отрицать сходство и духовное родство этих теорий.
Однако, не менее неправильно вводить себя в заблуждение
сходством между Марксом и Рикардо, не замечать пунктов
различия между ними, пытаться отрицать оригинальность
и самостоятельность теории стоимости Маркса, говоря
о Марксе, как «о верном ученике Рикардо», который «мало
прибавил существенного», или, наконец, утверждать, что
«Маркс никогда не отклонялся от шаблонов классических
экономистов». Ведь мы уже видели, что нет почти ни одного
вопроса, при анализе которого Маркс не отклонился бы
«от шаблонов», что имеются целые области, почву которых
он первый подверг обработке, и даже такие, которые он
впервые оплодотворил своим исследованием.
Многочисленные расхождения и пункты различия между
теориями стоимости Рикардо и Маркса могут быть сведены
к четырем основным положениям, как к их причинам.
1. Различие точек зрения, исходя из которых наши
авторы рассматривают и трактуют явления стоимости.
В нашей критике рикардовой теории стоимости мы подробно
рассмотрели этот вопрос и показали, какое множество
ошибок, неясностей и неправильных выводов набралось
в ней, благодаря тому, что Рикардо в главе о стоимости
стал на точку зрения индивидуального хозяйства и рассма¬
тривал явления стоимости индивидуалистически. Мы ука¬
зали также на то, что дальнейшее развитие трудовой теории
188 -
стоимости должно было иметь своей предпосылкой изменение
течки зрения. Это и было сделано Марксом. Он, оставив
индивидуально-хозяйственную точку зрения, стал на
течку зрения нарсдно-хсзяйственную и со всей ясностью
и псследсвательнсстью провел ее в своем исследовании.
Поэтому ему и удалось разрешить многие противоречия
и отделить видимость от фактов.
2. Различие в трактовке абсолютной стоимости. Маркс
блестяще исправил второй большой недостаток теории сто¬
имости Рикардо — игнорирование им абсолютной сто¬
имости. С самого начала было ясно, что для объективной
теории стоимости, каковой является трудовая теория,
принципиально неправильно анализировать основной во¬
прос, процесс производства стоимости так поверхностно,
как это делал Рикардо. Поставив себе главной задачей ис¬
следование процесса производства капитала, Маркс открыл
себе для исследования огромное новое поле, на котором
можно было укрепить и полностью развить принципы
трудовой стоимости. В этой области лежат величайшие
достижения и заслуги Маркса; его выводы изобилуют
новыми оригинальными и блестящими идеями. Не видеть
всего этого — значит смотреть на вещи с закрытыми
глазами.
3. Недостаток в историческом понимании у Рикардо,
его неподвижная логика в противоположность гибкой
исторически-эволюционистской и диалектической трактовке
проблем у Маркса.
4. Оригинальная теория денег Маркса и вытекающие
из нее различия в их взглядах на капитал. Благодаря тому,
что Маркс пропускает через деньги весь общественный
капитал, что капитал у него начинается с денежной формы
и к ней же возвращается, между его теорией стоимости
и теорией Рикардо возник целый ряд принципиальных
и основных расхождений. Так, у Маркса возникла особая
формула для кругооборота капитала, резкое разделение
на процесс производства и обращения, разделение труда
на производительный (в процессе производства) и непроизво¬
дительный (в процессе обращения). Результатом той же
— 189 —
теории денег был, наконец, весь второй том «Капитала»,
трактующий о процессе обращения капитала.
Ко всему этому присоединяется еще один источник
всякого рода расхождений в разборе научных вопросов.
Мы говорили о духовном различии Рикардо и Маркса.
Рикардо всегда стремится прямолинейно к своей главной
цели, его мало занимают детали, практические факты,
он не дает себе труда точной и ясной формулировки понятий,
которыми он оперирует. Маркс же постоянно дает отчет¬
ливые, резкие формулировки; он медленно, с трудом,
пробирается вперед к своей цели. Путь его сопровождает
целый ряд вспомогательных средств: логический анализ,
диалектические приемы, исторические экскурсии. К этому
присоединяется еще обстоятельность и проникновение в
самые мелкие детали. Все это приводит к тому, что оди¬
наковые у обоих авторов идеи принимают совершенно
различную форму.
Теперь можно резюмировать наше исследование. Маркс
безусловно является непосредственным преемником Рикардо
в разработке и развитии теории трудовой стоимости. Его тео¬
рия стоимости—прямая наследница теории Рикардо. Маркс
использовал отчасти в неизмененной, отчасти в измененной
форме ее основные идеи и понятия. Можно смело сказать, что
без рикардовой теории стоимости не была бы возможна и тео¬
рия Маркса. Но надо, с другой стороны, открыто признать,
что теория стоимости Маркса есть не новое издание рикар¬
довой теории, а совершенно самостоятельное, оригинальное
творение большого, самостоятельного и гениального мысли¬
теля. Мы выше видели, какие преимущества принципиаль¬
ного значения теория Маркса имеет перед теорией Рикардо.
И если рикардова теория стоимости составляет эпоху
в процессе развития принципа трудовой стоимости в научно¬
обоснованную теорию, то марксова теория стоимости
составляет вторую эпоху той же истории. В этом периоде,
в этой фазе развития трудовой теории мы находимся еще
и теперь, ибо теория стоимости Маркса является кульми¬
национным пунктом достигнутого ею до сих пор
состояния.

- 190 —
«Так как Рикардо, — писал когда-то Маркс, — в ка¬
честве завершителя классической политической экономии
наиболее точно формулирует и развивает определение
меновой стоимости рабочим временем, то естественно, что
против него именно и направляется, главным образом,
полемика, начатая со стороны экономистов» г). Но поло¬
жение тем временем изменилось. «Поток объективизма
находит своё завершение в экономической системе Маркса»2).
«Ни один экономист-теоретик не может в настоящее время
уклониться от выявления своего отношения к Марксу» 3), —
гласит теперешний пароль.
Итак, критика теории стоимости Маркса сливается
у его противников с критикой теперешнего состояния
теории трудовой стоимости и принципов трудовой стоимости
вообще и становится для них единственной и единой
задачей. Как же они выполняют эту задачу? Что они
могут возразить против теории стоимости Маркса и трудовой
стоимости вообще? И насколько их возражения справед¬
ливы и состоятельны? Ответ на эти вопросы и разбор
этой интересной и поучительной задачи мы собираемся
дать в ближайшем будущем.
х) «К критике полит, экон.», изд. «Московский Рабочий», 1922 г.,
стр. 72.
2) Prof. Sombart. Brauns Archiv, 1894,* В. VII, огр. 591.
3) Lange. Marx als volkswirtschaftlicher Theoretiker, Jahrbuch
ür Nationalökonomie und Statistik, HL F., В. XIV, стр. 541.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
От редактора «серии»	 	3
И. И. Рубин. Основные черты теории стоимости Маркса
и ее отличие от теории Рикардо	5
I. Введение	  7
II. Методологические основы экономиче¬
ской теории Маркса	 10
III. Теория стоимости Маркса	 27
IV. Маркс и Рикардо	40
а) Процесс производства и его общественная форма 41
б) Двойственный характер труда	42
жв) Форма стоимости	44
г) Стоимость и производительность труда ....	49
д) Относительная и абсолютная стоимость .... 	52
е) Капитал и прибавочная стоимость	 53
ж) Цены производства	 58
И. Розенберг. Теория стоимости у Маркса и Рикардо 	63
Введение	65
Отдел первый. Теория стоимости Рикардо
1. Труд как основа и масштаб меновой
стоимости	 	72
II. Распределение стоимости	 78
III. Отклонение товарных цен от трудовой
стоимости	 	84
IV. И нтерпретация Рикардовой теории стои-
мости	 	91
А. Трудовая интерпретация	91
Б. Интерпретация в духе издержек производства . 	94
В. Интерпретация с точки зрения дохода ....	99
Г. Эмпирическая интерпретация	106
Д. Интерпретация в смысле редкости	108
V. Критика рикардовой теории стоимости 		110
Отдел второй Теория стоимости Маркса
I. Цельность марксовой теории стоимости . . . . 		125
II. Стоимость и формы стоимости 		137
III. Стоимость и прибавочная стоимость или капита-
листический способ производства			145
IV	Распределение прибавочной стоимости	154
V. Взаимоотношения между рикардовой и марксовой
теориями стоимости 			170