яи
ж
н.А.клетшнн
вягои
U бллговериый
великий кыязь
АЛекСАНД|>
ШБСКИН

Н.Д.КЛ6ПНШ1Н
1ВЯТОй
u бллговерыый
BeAukuii кыязь
АЛЕКСАНДР
ШБСКИЙ '
По благословению
СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА
МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ
АЛЕКСИЯ-П
МО€ККА
ст|>ижбБ-199з

КЛЕПИНИН НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ
СВЯТОЙ И ВЛАГОВЕРНЫЙ
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
Редактор Т. X. Маргулова
Технический редактор А П. Пильщиков
Корректор Н. 3. Когновицкая
Книга Н. А. Клепинина рассказывает о деяниях Святого благоверного
князя Александра Ярославовича Невского, о его духовном подвиге,
национальном и общественном служении России в лихую годину
тяжелейщих испытаний, обрушившихся на русскую землю.
Автору удалось найти «благородную и мужественную простоту языка»
(Г. П. Федотов) в повествовании, достигающем высокой внутренней
напряженности, о борьбе на жизнь и на смерть русских людей во главе с
Александром Невским в ХП1 столетии против натиска немцев и шведов
с Запада и татаро-монголов с Востока.
Книга Н. А. Клепинина впервые издана в 1927 г. в Париже в
издательстве Имка Пресс.
ISBN 5-87382-002-5	«СГРИЖЕВ»
Печатается по тексту YMCA PRESS Париж 1927 г.

ВВЕДЕНИЕ
Княжение Св. Александра Невского совпало с одним из
самых значительных периодов русской истории. При нем
произошло окончательное разрушение Киевской Руси, быв¬
шей до тех пор намечавшимся государственным центром
России. При нем окончательно обособилась Суздальская
Русь. При нем Россия сделалась улусом татарского царства.
И в нем самом уже начало, первое предвозвестие возвыша¬
ющейся великодержавной Московской Руси — той России,
которая, восприяв духовное наследие Киева, медленным и
тяжким трудом взрастила его под татарским игом и, объе¬
диненная под гнетом единой внешней силы, вышла из глу¬
хого лесного угла к широким историческим горизонтам.
Поскольку этот момент соприкосновения ^си и татар¬
ского всемирного царства недооценивался в русской исто¬
рии, недооценивалась и вся глубина исторической заслуги
Св. Александра Невского. Момент завоевания Руси татара¬
ми бьш поистине трагическим. Перед лицом татар Россия
как единство, как государственная сила перестала сзгщест-
вовать. Она бьша сильна только своим внутренним богатст¬
вом. Ее внешняя риза была разодрана. Св. Александру Не¬
вскому пришлось творить эту ризу внешнего единства под
ударами с востока и с запада. Кончили дело объединения
Руси лишь его потомки. Но он заложил первый камень; сам
стал живым основоположным камнем новой возродившей¬
ся из развалин России.
Вся жизнь Св. Александра бьша отдана России. Подхо¬
дить к нему можно лишь через историю, через рассмотре¬
ние его эпохи и стоявших перед ним исторических задач.
Поэтому и представляется необходимым описанию его
личной жизни предпослать краткий исторический обзор
предшествующих ему кшшений и постепенного складыва¬
ния тех сил, среди которых ему пришлось управлять Русью.
Одной из особенностей русской истории является пол¬
ное перенесение центра государственной жизни с юга на се¬
вер, закончившееся татарским нашествием как раз во вре¬
мя княжения Св. Александра.
Оба события — разрушение Киевщины и усиление Суз¬
даля — подготовлялись длительным историческим процес¬
сом. Но этот процесс бьш скрыгым и подземным. Он на¬
рождался медленно, проявился стремительно: в течение од¬

ного столетия. Поэтому в нем есть неожиданность катаст¬
рофы, трагическая историческая динамика.
Киевская Русь разрушилась именно тогда, когда она, ка¬
залось, укрепилась и достигла благосостояния. От креще¬
ния Руси при Владимире проншо два с небольшим века.
Южная Русь была уже христианской, православной стра¬
ной. В ней бьша Киево-Печерская обитель с ее многочис¬
ленными подвижниками. В ней бьши князья подлинные
христиане. Она создала свою христианскую письменность.
Православие уже преломилось и преобразилось в русский
дух: оказалось не простым заимствованием из Византии.
Русские подвижники — и князь, и монах, и простолюдин —
уже были русскими православными подвижниками, выяв¬
лявшими в своей святости русские черты. То, что осталось
от тех веков — по}гчения, летописи, жития святых, много¬
численные храмы, — ярко свидетельствует о своеобразно¬
сти Киевщины. Православие вошло в ее миросозерцание и
слилось с ним. Киевщина неотделима от Православия и не¬
понятна без него. Конечно, бьшо бы глубокой ошибкой иде¬
ализировать древнюю Русь. Не только в народных толщах,
в медвежьих углах, но и в княжеских теремах язычество
еще далеко не бьшо преодолено. Без дикости, разгула и тем¬
ноты картина Киевской 1^си будет неправильна и не полна.
Но разве все то время, все средневековье, не являет из себя
причудливой смеси света и тьмы, величия в святости и си¬
лы в грехе? «И свет во тьме светит и тьма не объяла его». А
что этот свет светил как в княжеском тереме, так и в про¬
стой избе, свидетельствуют многие жития и сказания. По¬
движники Киево-Печерской Лавры приходили отовсюду, и
среди них бьши и князья, и смерды.
Все сведения о последнем столетии Киевской Руси гово¬
рят и о ее внешней силе. К началу 13-го века она достигла
богатства и широты быта. Описания иностранцев представ¬
ляют Киев богатым городом, с множеством церквей, мона¬
стырей, княнсих палат и торжищ. Русские князья созидали
библиотеки и устраивали школы. Многие из них владели
несколькими иностранными языками. Они входили в сно¬
шения с иностранными королями и роднились с ними. Вся
жизнь и быт князей и «больших» людей бьши богатыми и
красочными.
Но, несмотря на это благосостояние, в Киевской Руси
бьши внутренние недуги, медленно ее разрушавшие.
За три века бытия в Киевской Руси уже начало слагаться
сознание национального единства — «всей русской земли».
Но государственная власть не соответствовала этому един¬
ству. Князья «несли розно» русскую землю. Они не бьши
связаны с землей и установившимся в ней земским строем.
Они переходили со стола на стол. Их конечной целью бьшо

великое Киевское княжение. Поэтому в уделах они бьши
временными пришельцами, не связанными с земскчм
строем. Сам переход со стола на стол вызывал распри. Этот
порядок делался труднее с увеличением княжеского рода.
Передвижение со стола на стол запутывалось все больше и
больше. Меч был единственным средством разрешать эту
путаницу. Удалые и умные князья начали захватывать уде¬
лы, не считаясь с правом старшинства. Земская Русь также
начала вторгаться в дело размещения князей, призывая к
себе князей вне очереди и старшинства. Князья вовлекали в
свои распри уделы, бросая Киев на Чернигов, Переяславль
на Смоленск. Усобицы сопровождались обычным разграб¬
лением, поджогами, уводами скота. Южная Русь сама раз¬
рушала себя и при наличии сознания единства делилась на
враждебные области.
Но бьша еще причина, медленно подтачивавшая силу
Южной Руси. Приднепровская Русь лежала на границе сте¬
пей, в глубине которых сменялись кочующие орды. При
единстве власти Русь, быть может, могла бы отбиться от
степей. Но постоянные усобицы делали ее беззапщтной.
Некоторые из князей в пылу междоусобной борьбы сами
стали наводить половцев на русские пределы.
«Тогда сеяшеться и растяшет усобицами; погыбашет
жизнь Даждь-Божа внука; в княжих крамолах веци челове¬
ком сократишася. Тогда по Русьской земле редко ратаеве
кикахут, но часто врани граяхуть, трупие себе деляше... Усо¬
бица князем на поганыя погибе, рекоста бо брат брату: се
мое, а то мое-же; и начаше князи про малое се великое мол-
вити, а сами на себе крамолу ковати, а погании со всех
стран прихождаху с победами на землю Русьскую... Възсто-
на бо, братие, Кыев тугою, а Чернигов напастьми; печаль
жирьна утече среди земли Русьскыя, а князи сами на себе
крамолу коваху, а погании сами победами нарищуще на
PycbCKjTO землю, емляху дань по беле от двора... Уже бо Су-
ла не течет сребреными струями к граду Переяславлю, и
Двина болотом течет оным грозным Полчанам под кликом
поганых».
В этом плаче «Слова о полку Игореве» есть глубокая
скорбь о всей русской земле и сознание ее единства. Но это¬
го сознания не было у князей, за исключением лишь не¬
многих. Не князья, а земская 1^сь блюла единство России,
как и неизвестный автор «Слова о полку Игореве», обраща¬
ясь к князьям с мольбой о мире: «Молимся, княже, тебе и
братома твоима, не мозите межи собою погубити земли
русские, юже бяще стяжали отцы ваши и деды трудом ве¬
ликим и храбростию» (1)*. Иногда голос земщины доходил
*	От редакции: здесь, как и далее, литература приводится отдельно по
каждой главе.

до князей, и они, собравшись на съезде, разделяли уделы и
сговаривались совместно защищать Русскую землю, каж¬
дому в своей вотчине. За такими съездами следовали со¬
вместные походы на степь, и набеги временно прекраща¬
лись. Но князья разъезжались в свои уделы, и новая усоби¬
ца, поднятая каким-нибудь князем, недовольным разде¬
лом, снова разбивала княжества на враждующие стороны.
Набеги половцев были истинным бедствием Киевщины.
Эти набеги совершались совершенно неожиданно и внезап¬
но. Владимир Мономах говорил на Долобском съезде: «На¬
чнут (весною) люди орати и пришедше половцы, самех из-
биют, а лошади их возьмут, а в село ехавши и жены и дети
их поемлют и все, что имеют, а села пожгут».
Слова Владимира Мономаха указывали другим князьям
на самое роковое последствие ноловецких набегов. Эти на¬
беги обрзш1ивались на сельское население. Торговое город¬
ское население отсиживалось за стенами городов. Кресть¬
янство же не имело защиты. Половцы внезапно появлялись
из степей и также внезапно скрывались со своим «пленом»
в степи, теряясь в далеких и широких просторах трав, ковы¬
ля и яругов, шедших от пределов Руси к берегам Азовского
моря. Крестьянство вообще бьшо угнетено рабством. Набе¬
ги кочевников переполняли чашу терпения. Население под¬
нималось с мест и бежало с черноземья в места более бес¬
плодные, но зато и более спокойные. Эти трагедии отчаяв¬
шихся смердов остались скрытыми и неизвестными. Но
причины, побуждавшие их к уходу, были те же, которые по¬
будили Андрея Боголюбского уйти с юга на север: — «скоб-
ря о нестроении братии своея, братаничев и сродников, яко
всегда в мятежи и волнении вси бяху и много крови лияше-
ся и несть никому ни с кем мира и от сего вси княжения
опустеша... и от поля половци выплениша и пусто сотво-
риша»...
Бедность и угнетенность сельского населения бьши од¬
ним из главных недугов Киевщины. Быстро воздвигнутое и
богато украшенное здание Киевской Руси стояло на слабом
фундаменте. Подземные воды усобиц и потоки половецких
нашествий еще больше размывали этот фундамент. Здание
стало быстро распадаться и неожиданно быстро рухнуло.
Одной из первых зловещих трещин были запустение и
потеря торговых путей. Сами князья заметили появившу¬
юся трещину. Так, в 1170 году Великий Князь Мстислав
Изяславович заметил, что половцы «и Греческий путь изъ~
отимают и Соляной и Залозный», — т. е. торговые пути в
Византию, Тавриду и Хозарию. Съезд князей решил «по-
искати отец и дед своих пути и своей чести». Князья разби¬
ли половцев на Угле, но пути не бьши возвращены этой
временной победой.

к концу 12-го века Киевская Русь заметно запустела.
Целые города и области бьши оставлены жителями. Торг¬
овля пришла в упадок.
Татарское нашествие 1240 года окончательно сломило
Киевщину. На несколько веков она вообще как бы вышла из
русской истории.
В том споре, который теперь начинают вести о том, бы¬
ла ли Киевская Русь началом русского государства, явно
смешиваются два понятия: духовно-культурное и внешне¬
государственное, — великодержавное. Поскольку духовно¬
культурное начало является основным ядром всякого наро¬
да, обрастающим плотью внешнего государственного един¬
ства, совершенно бесспорно, что Россия начала существо¬
вать в Киеве. Киев воспринял Православие и претворил его
в русскую жизнь. Киев создал русское миросозерцание, рус¬
скую культуру. В 13-м веке и Киев, ,и С^даль, и Новгород
представляли собою внутреннее единство. И только эта
внутренняя сила веры и культуры смогла превозмочь при¬
шедший извне удар; только благодаря ей Россия не погибла
«ако обре», но сама завоевала своих поработителей. Непре¬
рываемая линия духовного преемства идет от Византии и
Киева к Суздалю и от Суздаля к Москве.
Иначе обстоит дело с линией государственно-политиче¬
ского великодержавного преемства. Киевская Русь к концу
своего существования все больше погружалась в провинци¬
ализм, теряя и свое единство и свои торговые пути. Она не
создала государственного единства и не передала его Сузда¬
лю. Суздаль наново начал строить свою государственность.
Возникая из болот и лесов, он был еще более провинциаль¬
ным. Татары, придя на Русь, не застали там единого госу¬
дарства. Каждое княжество оборонялось отдельно и отдель¬
но гибло.
Вхождение Северной Руси в татарское царство приоб¬
щило ее к мировой истории. Оно открыло Суздалю те гори¬
зонты, которых у него до тех пор не бьшо. Единая татарская
власть была одним из главных факторов укрепления- рус¬
ского единодержавия и великодержавия. Московские
князья обязаны своей властью не столько своей силе,
сколько ловкой политике, благодаря которой они получали
от ханов ярлыки на великое княжение. Власть хана сдела¬
лась той силой, воспользовавшись которой московские
князья превозмогли центробежные силы удельного сепара¬
тизма. Укрепившись под властью ханов, Москва свергла та¬
тарское иго, из завоеванной стала завоевательницей, посте¬
пенно начала расширять свою власть на области, прежде
находившиеся под татарами. Это расширение шло через
всю русскую историю.

Поэтому молено говорить о дв^-х линиях преемства и
двух наследиях Руси: о «наследии Византии и Киева» и о
«наследии Чингис Хана». При отвержении одного из этих
наследий взгляд на русскую историю становится односто¬
ронним, не охватывает полноты ее государственного бытия.
Первая линия преемства идет не прерываясь от Киева.
Вторая начинается с Суздаля. Самый беглый взгляд на то,
как складывалась Суздальская земля, уловит глубокое от¬
личие от Киева. Все условия жизни на севере были иными.
Под их влиянием Огадальская государственность с самого
своего возникновения пошла самобытными путями.
Суздальская и Рязанская земли, лежавшие между верх¬
ней Волгой и Окой, были глухой стороной. От Киевской Ру¬
си они были отделены непроходимыми и непроезжими
«брынскими» лесами. Население страны — финские племе¬
на — Емь, Весь и Мерь — «Чудь», как их называли русские,
жили в болотных чащах и по берегам озер. Постепенно
приходившие из Киевской Руси и из Новгорода переселен¬
цы захватывали поселения Чуди, частью сливались с ней,
частью оттесняли ее еще дальше в леса. Так на урочищах
Чуди возникли старинные суздальские города: Ростов и
Переяславль на озерах Неро и Клещино и Суздаль на реке
Малой Нерли. Киевские князья, случайно и временно при¬
ходя в Суздальскую землю, воздвигали там города. Ярослав
Мудрый основал на Волге Ярославль, а Владимир Святой
или Владимир Мономах — Владимир на Клязьме.
Суздальская земля дольше чем другие области остава¬
лась языческой. Христианство встречало здесь ожесточен¬
ный отпор русского и финского населения. У просветите¬
лей земли не было поддержки княжеской власти, как на
юге. Св. Леонтий, первый суздальский епископ, пострижен-
ник Киево-Печерской Лавры, бьш изгнан язычниками из
Ростова. Он ходил по весям, обрашдя в христианство народ,
главным образом, детей. Вернувшись в Ростов, он привял
там мученическую смерть. Его преемник. Св. Исаия, тоже
постриженник Киево-Печерской Лавры, продолжал его де¬
ло. Он проповедовал христианство, разрушал капища и воз¬
двигал храмы. В одно время с ним жил Св. Авраамий, уро¬
женец С^дальской земли, началоположник иночества на
севере. С детства возлюбив постынное житие, он ушел из
мира и на лесистых берегах озера Неро поставил себе ке-
лию. На месте разрушенного идола Велеса у Чудского кон¬
ца Ростова Великого он основал Богоявленский мона¬
стырь — первую обитель на севере. Это было в конце 11-го
века. Так христианство постепенно проникало из городов в
глухие урочища и веси. Но язь1чники долго отстаивали
свою веру. Летопись говорит о частых мятежах, вызванных
происками волхвов.

Суздальасая Русь, отделенная от Приднепровья лесами,
долгое время лежала в стороне от общерусских дел и почи¬
талась князьями за маловажный удел. Сначала она прида¬
валась к Переяславскому княжеству, потом перешла в удел
к младшей ветви Мономаховичей. Сам Владимир Мономах
только изредка бывал на севере для устройства земских дел.
Эта отверженность Суздальской земли послужила ей на
пользу. Незаметно она увеличивалась и пополнялась пере¬
селенцами с юга. Ко времени Юрия Долгорукого она всту¬
пает в историю уже многолюдной землей.
Юрий Долгорукий первый почувствовал себя дома в
Суздале и принялся за устройство земли. Он строил и ук¬
реплял города, воздвигал храмы, поошрял колонизацию,
населял землю пленными. «Того-же (6660) лета Князь ве¬
ликий Юрий Долгорукий Суздальский, быв под Черниго¬
вом ратью и возвратися в Суздаль на свое великое княже¬
ние и пришед, много церкви созда: на Нерли святых стра¬
стотерпец Бориса и Глеба и во свое имя город Юрьев зало¬
жи, нарицаемый Полеский, и церковь в нем камену святаго
Георгия созда,а в Владимире церковь святаго Георгия ка¬
мену же созда, и город Переяслав от Клещина перенесе и
еозда больши стараго и церковь в нем постави камену свя¬
таго Спаса, а в Суздале постави церковь камену Спаса же
святаго» (2).
Начатое Юрием Долгоруким дело устроения земли и ук¬
репления единодержавия продолжали его сыновья и преем¬
ники—Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнез¬
до (3).
Благодаря все ускорявшемуся упадку Киевщины,
Суздальская земля при Всеволоде сильно возвысилась
и сделалась многолюдной. «Слово с полку Игореве» об¬
ращается к нему со словами: «Великый княже Вьсеволоде!
не мыслию ти прилетети издалеча, отня стола поблюсти;
ты бо можеши веслы Волгу раскропити, а Дон шеломы вы-
лити».
Уже ко времени княжения Всеволода— деда Св.Алек¬
сандра— Суздальская Русь окончательно сложилась. По
сравнению с Приднепровьем в ней замечается много ново¬
го и самобьггного, не похожего на прежний строй Киев¬
щины.
Князья здесь перестали переходить со стола на стол.
Они все больше становились хозяевами земли. Вместе с
ними и дружина начала оседать и приобретать земский ха¬
рактер. Становясь хозяевами-собственниками, бояре пере¬
стали менять одно княжество на дрзтое, «ищуще себе славы,
а князю чти», а прочно обосновывались на своих землях.
Интересы земли делались и их интересами. Быт князей и
дружины стал более оседлым. Начала стираться грань меж-

ду княжеством и вотчиной. Государственное управление
приблизилось к княжескому хозяйству..
Вместе с тем изменился и весь строй земли. Вместо бо¬
гатых торговых городов Киевщины здесь преобладало кре¬
стьянство, разбросанное по небольшим урочищам. Поэто¬
му земская воля и притязания городов постепенно ослабе¬
ли. Вскоре само слово «учинить вече» стало синонимом мя¬
тежа, беспорядка, стихийного и неорганизованного движе¬
ния народа, временно вырывающегося из-под княжеской
власти.
Припшое русское население смешалось с коренным,
финским. Это изменило его речь, бьгг и наружность. Под
влр1янием северной природы изменился характер и сло¬
жился новый великорусский тип.
По сравнению с Киевской Русью Русь Суздальская ка¬
жется возвращением назад, упадком. Ни один город на се¬
вере не может сравняться с Киевом. Образование и культу¬
ра падают. Письменность и литература, высоко развившие¬
ся на юге, замирают на севере. Весь внутренний облик Кие¬
ва и Суздаля представляются глубоко различными.
Киев был устремлением к Византии, к степям и к Хоза-
рии. С киевских гор открывались широкие горизонты и
свободные дали. Все, что совершалось за рзгбежами, в Ви¬
зантии и в степях, бьшо ему ведомо и непосредственно на
него влияло. На севере горизонты сужаются, заслоняются
лесами. Суздаль обращен на восток, к болгарам, более ди¬
ким, чем ]^сь. Все, что доходит до него из других стран че¬
рез Киев и Новгород, становится лишь далекими отголо¬
сками.
Киев как бы согрет отблесками золотопарчевой Визан¬
тии. На юге князь и его дружина переходили из удела в
удел, от стола к столу. Полем их интересов и стремлений
бьша вся Русь. Удел и город бьши только временным жити¬
ем, «прокормлением», а мысли их мерили просторы от
Полоцка до Киева, от Новгорода до Тмуторакани. В Кие¬
ве — широта и размах. В киевских князьях былинная поэ¬
зия удали и лихого полета. И все краски киевской жизни
пестры, беспокойны, полны противоречий, языческого
буйства жизни и строгости первых монастырей.
На севере эти краски тускнеют. В Суздале сдержанность,
труд и прикованность, часто на всю жизнь, к одному горо¬
ду, к одному урочищу. Работа над землей приковывала
взгляд к одному болотистому, неплодородному полю.
Мысль не могла рыскать по всей земле. Для этого не бьшо
и южных просторов. Здесь княжества затеряны среди ши¬
роко, во все стороны растекающихся рек, неизвестно куда
выводящих, никуда не влекущих, как прямой и многовод¬
10

ный Днепр, устремленный к Византии. Поэтому на Суздале
по сравнению с Киевом лежит печать глухого провинциа¬
лизма, медвежьего угла.
И князь, и боярин, и смерд здесь упорно работают над
землей. Пусть они иногда сталкиваются в своих интересах,
спорят и восстают. В них всегда есть единая воля.
В Суздале уже не чувствуется парчи. Образ Суздаля —
серая, сермяжная Русь. И суздальский князь, и боярин, ста¬
новясь хозяевами-вотчинниками, входят в бьгг. Их богатые
одеяния вливаются в сермяжную Русь, становятся в ней не¬
отъемлемым, ярким пятном. Киевцы презрительно назы¬
вали суздальцев «мужиками залешанами». И правда, Суз¬
даль — это мужик залешанин. Надолго затерянный в боло¬
тах, он воспринял, сам еще дикий, дикость о1фужавшей его
Чуди. Христианство и язьгаество смешалось в нем в то дво¬
еверие, с которым боролся через пять веков в своей митро¬
полии Св. Димитрий Ростовский. Как это двоеверие, Суз¬
даль на много веков причудливо сочетал владимирские и
ростовские храмы с курными избами и бревенчатыми ша¬
лашами древолазов. И все это слилось в нем в единую за¬
думчивую в однообразии лесов и озер картину. Суздаль со¬
здал русское пустынножительство, русские северные мона¬
стыри и погосты. Его благочестие, его вера иная, чем на
юге. Он более целен, более смиренен. От Суздаля идет сми¬
ренная, убогая Русь. От Суздаля и великодержавность
Москвы.
Одновременно с Суздалем на севере был еще один госу¬
дарственный центр, по своему складу отличный и от Киева,
и от Суздаля — Господин Великий Новгород. Целый ряд
исторических причин повлияли на создание в Новгороде
совсем особенного государственного строя.
Первые варяжские князья не долго пробыли в Новгоро¬
де и ушли на юг. Киев сделался центром их интересов и
стремлений, и Новгород был предоставлен самому себе.
Неплодородная северная почва заставляла население зани¬
маться охотой, рыболовством и бортничеством. Новгород¬
ским землям не хватало хлеба и они должны были поку¬
пать его: источником жизни стала торговля. Сам Новгород
Великий был средоточием огромного края. Новгород созда¬
вался и богател трудами самого населения, без особого уча¬
стия княжеской власти. Власть в нем принадлежала тому,
кто держал в своих руках торговлю — крупным купцам-бо-
ярам. Само население создавало страну и само население
принимало участие в ее усилении. Поэтому верховной вла¬
стью в Новгороде было вече, собрание всех свободных нов¬
городцев. Это вече направлялось и руководилось боярами,
но иногда «меньшие» люди восставали на людей «боль¬
11

ших», на боярство. Это основное прот11воречие новгород¬
ской жизни — фактическое господство боярства и одновре¬
менная подчиненность его вечу — было источником посто¬
янных распрей и междоусобий. В одном новгородцы бьши
едины: в отстаивании своих вольностей. Князь для них бьш
только предводителем войска и судьей, и они постоянно
пытались ввести княжескую власть в эти границы. Прико¬
ванность князей к Приднепровью помогала новгородцам. В
Новгороде не было своего княжеского рода, как в других об¬
ластях. В течение 11-го и 12-го веков князья постепенно ус¬
тупали свои права новгородцам. Вступая на княжество, они
стали давать Новгороду договорные грамоты, в которых оп¬
ределялись их права. Эти права бьши очень ограниченны.
Так, князь не мог начинать войны без согласия Новгорода,
должен был посылать тиунами на волости новгородцев, а не
своих дружинников, не вьвдавать без посадника грамот, не
судить холопов без участия в суде их господ, не собирать
для себя дани в коренных новгородских владениях, пользо¬
ваться только княжьими селами, не приобретать для себя и
для своих мужей земель в новгородских пределах, охотить¬
ся только в Русе и на 60 верст вокруг Новгорода, варить мед
и ловить рыбу только в Ладоге, не затворять немецкого дво¬
ра, вести торговлю с заморьем только через новгородских
купцов и т. д. Всякая попытка князя перешагнуть эти гра¬
ницы вызывала отпор Новгорода. Поэтому князья за ре¬
дкими исключениями не усиживались подолгу в Новго¬
роде.
В южной Руси княжеская власть и земский строй суще¬
ствовали одновременно и разъединенно и так и не слились,
не образовали единства. В северо-восточной Руси княже¬
ская власть поборола земский строй и подчинила его себе.
В Новгороде же, обратно Суздалю, земский строй усилился
за счет княжеской власти. Эта самостоятельность Новгоро¬
да наложила на него свой особый отпечаток, сказалась во
всем складе новгородской жизни.
Возвышение Суздаля столкнуло его с Новгородом. В се¬
верной Руси оказалось два средоточия. Крепкий своей кня¬
жеской властью Суздаль и богатый, свободолюбивый Нов¬
город. В облике С^даля и Новгорода — глубокая разница.
Суздаль — мужик, залешанин, крепкий своей связью с зем¬
лей, медленным, но верным ростом из болот. В Новгороде
есть крепость горожанина торговца, упрямого и свободолю¬
бивого.
Новгород стал на пути Суздаля. Началась постоянная
борьба суздальских князей с Новгородом. Эта борьба не по¬
хожа на южные усобицы. Это была борьба двух воль, двух
упрямых стремлений.
12

Такова бьша историческая обстановка на Руси к началу
13-го века— времени рождения Св.Александра Невского.
На юге — разрушающийся Киев, на севере— Суздаль и
Новгород.
Св, Александр связан и с Суздалем, и с Новгородом. По¬
этому его образ в детских и юношеских годах встает на фо¬
не двух исторических картин: сермяжного, строгого, разме¬
ренного Суздаля и буйного, пестрого Новгорода. И уже
только в зрелых годах мы видим Св. Александра в ханской
ставке в глубинах Азии, на перепутье Русской истории, ког¬
да ему пришлось княжить в совсем новых, небывалых усло¬
виях и искать новых неизведанных прежде путей (4).
13

св. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
Глава 1
Св. Александр Невский родился 30-го мая 1219 »^ода в
уделе своего отца — Переяславле Залесском.
Над впадением Трубежа в глубокое и волнистое Клещи-
но озеро Переяславль белелся своим каменным собором
Спаса Преображения — постройкою Юрия Долгорукого —
четырехугольным с тяжелою главою на тонком барабане, с
высокими узкими окнами, массивным и тяжелым, но в ко¬
тором уже сквозит будущая стройность суздальских хра¬
мов. Город окружали земляные валы и деревянные стены
детинца. За стенами взгляд захватывал светлый круг озера,
кайму поемных лугов и леса и перелески, наступавшие на
низменные и болотистые берега. У города на холме стоял
Никитский монастырь. За три четверти века до рождения
Св. Александра Невского переяславский купец Никита, стя¬
жавший себе неправедное богатство, раскаялся в сотворен¬
ных неправдах и обидах, оставил дом и имущество и ушел в
этот монастырь спасаться на столпе. Там он прославился
под именем Никиты Столпника.
Отец Св. Александра — князь Ярослав Всеволодович —
сын Всеволода Большое Гнездо и внук Юрия Долгоруко¬
го — бьш типичным суздальским князем. В его образе уже
слагается облик будущих скопидомных собирателей зем¬
ли — московских князей. Некоторые черты особенно сбли¬
жают Ярослава с его дядей Андреем Боголюбским. В их ха¬
рактере и во всем их образе чувствуется кровная, родовая
связь. Они оба наиболее ярко воплотили особенности свое¬
го рода.
Основной чертой суздальских князей бьшо глубокое и
коренное благочестие. Они глубоко чувствовали красоту
церковных служб, церковного пения и храмостроительства.
Каждый из них оставил по себе храмы, которые он любил
крепкой любовью, как свое творение и как свой дар Богу,
Эта любовь сквозит в самих описаниях построения хра¬
мов. — «Христолюбивый Князь Андрей уподобился царю
Соломону и доспе в Володимире церковь камену соборную
святыя Богородицы, пречудну вельми и всеми розличны-
ми виды украси ю от злата и сребра и пять верхов ея позо¬
лоти, двери же церковнью трои золотом устрой, каменьем,
дорогим жемчугом украси ю многоценным и всякими узо-
14

рочьи удиви ю, и всеми виды и устроением подобна бысть
Соломонови святая святых» (1).— Андрей Боголюбский
приходил по ночам в любимый Боголюбский храм Рожде¬
ства Пресвятой Богородицы, зажигал свечи и долго стоял
посреди полутемной церкви, любуясь ее росписью, полом,
измощенным мрамором красным, разноличным, блеском
изукрашенной драгоценными камнями и жемчугом ризы
на чудотворной иконе. Перед утреней Андрей первый при¬
ходил в церковь и сам затеплял свечи и лампады. Часто он
вставал ночью до петухов и приходил слезно молиться пе¬
ред иконой. То же благочестие отличает и Ярослава. О нем
летопись говорит как о просветителе Корелии, где он кре¬
стил «мало не вся люди». И весь быт княжеской семьи, в ко¬
торой родился Св. Александр, был проникнут глубоким и
исконным благочестием.
Эта любовь к церкви и понимание церковного благоле¬
пия бьши у тех суздальских князей, которые в своей поли¬
тике выступают кремневыми, подчас черствыми владетеля¬
ми. Только в церкви раскрывалось и размягчалось их серд¬
це. Окружающая жизнь бьша иной. И они обращали к ней
иное лицо. Пролежавши ночь перед иконой со слезами
умиления, Андрей или Ярослав выходили утром из храма
властными и суровыми князьями-самодержцами.
Суздальские князья-хозяева держали землю крепкой ру¬
кой и для многих эта рука была тяжелой. Б них чувствуется
тяжелая, но верная поступь, знающая, куда она направляет
шаги. Они умели смиряться и выжидать. Но, выжидая, они
не забывали. Их отличает незабывчивость, подчас злопа¬
мятность. В своих войнах они предпочитали медлить,
утомлять противника, пользоваться распутицами, разлива¬
ми рек, холодами. Но, раз уверившись в победе, они шли
решительно и становились беспощадными к врагам. На
большинстве суздальских князей и, главным образом, на
Андрее и Ярославе, лежит печать медлительности, тяжести
расчетливого взгляда.
Но эта медлительность не была равнодушием или апа¬
тичностью. Под этой сдержанностью лежит большая стра¬
стность, большое властолюбие. Андрей в молодости любил
врываться в самую гущу сечи и рубился, не замечая, что с
него сбивали шлем. Вся его жизнь — это прорывы страст¬
ности и честолюбия через внешнюю оболочку выдержки.
Вспышки необузданной натуры и сгубили его.
Ярослава отличает та же страстность. В свои молодые
годы он вполне отдался ей, пошел на Мстислава с новго¬
родцами и старшего брата, не слушая доводов своих бояр и
самонадеянно отвергнув предложение мира. Липецкий раз¬
гром и изгнание из удела послужили ему уроком на всю
жизнь. Он сделался выдержанным и расчетливым.
15

Глубоко верующий, благочестивый, суровый и замкну¬
тый, с прорывами гнева и милосердия, — таким встает пе¬
ред нами образ отца Св. Александра.
О его матери — княгине Феодосии — известно очень ма¬
ло. Летописные сказания противоречивы даже в указаниях
того, чьей она была дочерью (2). Ее имя изредка и кратко
упоминается в летописи и всегда только в связи с именем
мужа или сына. Житие называет ее «блаженной и чудной».
У нее было девять человек детей. Через житие Св. Александ¬
ра она проходит тихой и смиренной, отдавшей себя своему
женскому служению.
Св. Александр вырастает из своего рода. Вместо непод¬
вижной, медленной тяжести характера отца и дедов в нем
есть ясность, легкость сердца, быстрота мысли и движений.
Но он унаследовал от них серьезность взгляда, сдержан¬
ность и умение переживать и таить в себе свои думы. Во
всей своей деятельности он является преемником суздаль¬
ских князей, ни в чем не ломает родовых традиций, лишь
преображая их благоуханием своей святости.
Прямые сведения о детстве Св. Александра очень скуд¬
ны. Но летописные сведения, намечаюпще внешние вехи
его жизни, рассказ жития и сведения о воспитании княжи¬
чей восстанавливают обстановку его детства.
До трех лет Св. Александр, как и все княжичи его време¬
ни, жил в тереме, при матери. В этих годах, по-видимому,
была детская тишина, отгороженность от мира. Кругом бы¬
ли только княгинины покои, внутренний быт семьи и цер¬
ковь.
По достижении трехлетнего возраста над Св. Александ¬
ром бьш совершен обряд пострига. После молебна свяш,ен-
ник, а, может быть, и сам епископ, первый раз обстриг ему
волосы, а отец, выведя из церкви, впервые посадил на коня.
С этого дня он был взят из княгинина терема и сдан на по¬
печение кормильцу или дядьке — ближнему боярину.
После пострига начиналось воспитание, которое вел
кормилец. Воспитание заключало в себе две стороны: обу¬
чение грамоте и письму по Библии и Псалтири и развитие
силы, ловкости и храбрости. Княжича сызмала брали на
лов. С своего коня он видел облавы на туров, оленей и ло¬
сей. Потом, когда он подрастал, его приучали поднимать с
рогатиной медведя из чащи. Это бьша опасная охота. Но и
впереди княжича ждала опасная жизнь. Молодые князья
рано узнавали жизнь со всей ее суровостью и грубостью.
Иногда уже шестилетних княжичей брали в поход. Поэтому
для них с молодых лет, наряду с играми, благостью церков¬
ной жизни и тишиной терема, были ведомы война, кровь и
убийство.
То постепенное познавание жизни, которое совершается
16

в годы детства, имеет неизгладимое значение на всю после¬
дующую жизнь человека. Миросозерцание начинает скла¬
дываться именно в детские годы.
Две стороны суздальской жизни должны были оказы¬
вать особое влияние на вьфаботку миросозерцания моло¬
дых князей.
Во-первых, это была церковь и церковная жизнь. Княже¬
ский терем внутренним ходом сообщался с церковью. С са¬
мых ранних лет князья ежедневно ходили на раннюю обед¬
ню и на все другие церковные службы. Вся жизнь княже¬
ской семьи определялась кругом богослужений. Церковное
благолепие было главной заботой. Вся красота жизни со¬
средотачивалась в церкви. Поэтому и для молодого князя
церковь бьша первым откровением иного мира, отличавше¬
гося от всей окружающей жизни. «Занеже Церковь наречет¬
ся земное небо»,— это свойственное всей древней Руси
опзущение церкви входило в сознание с ранних лет. Вся
внешняя обстановка церкви — красота храма и икон, горя¬
щие свечи и лампады, облачения, курящийся фимиам —
бьшо для княжича самым ярким впечатлением детства.
Последующее воспитание не разрушало этого первого
детского впечатления. Княжич обучался письму и грамоте
по Библии и Псалтири. Он постоянно слышал жития свя¬
тых. Древнерусская письменность указывает, насколько
библейский мир был реален для Руси. На старинных ико¬
нах события Ветхого и Нового Заветов изображены на фоне
русских городов и русской природы. Таким же бьшо и рус¬
ское миросозерцание. В нем не бьшо отрыва жизни от Биб¬
лии. При появлении чего-либо непонятного и нового древ¬
няя Русь пыталась найти объяснение в Писании. Так, на¬
пример, неизвестно откуда пришедшие татары бьши для
Руси библейскими народами, вышедшими из «пустыни
Ефровския, их же загна тамо (судия) Гедеон».
Эта цельность церковного миросозерцания сказывалась
и в воззрениях на жизнь и долг князя. Церковь бьша мери¬
лом жизни. Многие из князей самым гр^ым образом по¬
пирали церковное учение. Но все же и у них бьшо церковное
сознание добра и зла. Древняя Русь не создала внецерков-
ных ценностей. Церковь входила с детства в жизнь как вы¬
сшая ценность и так сопутствовала человеку до самой его
смерти.
Второй особенностью суздальской жизни, накладывав¬
шей отпечаток на князя с молодых лет и дававшей ему осо¬
бое восприятие предстоящей ему государственной деятель¬
ности и власти, бьшо сближение княжеского двора со всем
княжеством.
Ко времени Св. Александра суздальский удельный кня¬
жеский двор уже совмещал в себе хозяйство и бьгг княже¬
17

ской семьи с управлением княжества. Грань между государ¬
ственными делами и делами хозяйственными помещика-
вотчинника уже стиралась. Поэтому княжич, постепенно
выходя из замкнутости терема на княжий двор, начинал уз¬
навать жизнь не только двора, но и всего княжества. Для не¬
го все княжество, с сидевшими на волостях боярами и тиу¬
нами, казалось расширенным княжеским двором.
Это первое детское восприятие в известной мере также
оставалось на всю жизнь. В князьях складывалось новое,
для Киевской Руси неизвестное понимание своей власти
над княжеством как над своим хозяйством и достоянием. В
них выковывалась твердая воля к единодержавию и к стя¬
жанию земли, которая так ярко проявилась у московских
кш1зей.
Эти два главных влияния суздальской жизни наложили
сильный отпечаток и на Св. Александра Невского. Во всей
своей жизни он не только не нарушает, но наоборот, наибо¬
лее ярко и полно проявляет древнерусское суздальское ми¬
росозерцание. И начало этого миросозерцания восходит к
первым детским годам в Переяславле.
Житие указывает на способности Св. Александра, про¬
явившиеся еще в детстве. Он быстро научился читать и пи¬
сать, пристрастился к чтению и целыми часами сидел над
книгами. Он бьш силен, ловок и красив. Поэтому во всех
играх, на лове, а потом и на войне он был всегда первым,
как и за чтением Псалтири.
Житие повествует, что еще мальчиком он бьш серьезен,
не любил игр и предпочитал им Священное Писание. Эта
черта осталась у него на всю жизнь. Св. Александр — это
ловкий охотник, храбрый воин, богатырь по силе и сложе¬
нию. Но в то же время в нем есть постоянная обращенность
во внутрь. Из слов жития видно, что эта резко его отличаю¬
щая особенность — совмещение двух, казалось бы, проти¬
воречивых черт характера — начала проявляться еще в годы
раннего детства.
Но эти детские годы в Переяславле бьши очень кратки.
Св. Александру рано пришлось выйти в жизнь. Причиной
этому послужил переезд его вместе с отцом из Переяславля
в Новгород.
Глава II
Суздальские владения на западе доходили до границ
Новгородских земель. Переяславское княжество лежало на
пути из новгородских городов Волока Ламского и Торжка в
Поволжье. Владея из Переяславля Зубцовым, Тверью и
Коснятиным, суздальский князь мог запереть путь новго¬
18

родским караванам, шедшим вниз по реке Нерли за хле¬
бом, и прекратить подвоз хлеба в Новгород. Начавшаяся
борьба с западом заставляла Новгород искать помощи на
востоке. Поэтому новгородцы были в некоторой зависимо¬
сти от Суздаля и должны бьши с ним ладить. Начиная с 13-
го века, они все чаще и чаще начали брать на княжение мо¬
лодых князей суздальского рода.
Призвание суздальских князей раскололо сам Новгород
на две партии. Одна признавала необходимость союза с
Суздалем для борьбы с Западом. К ней примыкали многие
новгородцы, лично заинтересованные в союзе; торговавшие
с Суздалем или посыпавшие караваны на Волгу. Другая
партия упорно стояла за новгородскую волю и видела в суз¬
дальских князьях угрозу этой вольности. Эта партия держа¬
ла сторону южно-русских князей, менее властолюбивых и
более удаленных от Новгорода, не пытавшихся вторгаться в
новгородские дела. От победы то одной, то другой партии
на вече зависела смена князей. Когда на княжении сидел
суздальский князь, его властолюбие и обиды усиливали
южно-русскую партию. Когда в Новгород приходил южно-
русский князь, нападения врагов и все невыгоды ссоры с
Суздалем давали перевес партии суздальской.
В 1220 году новгородцы «показаша путь» своему князю
Всеволоду Мстиславовичу— южно-русскому князю— и
послали Владыку и Посадника к Великому Князю Суздаль¬
скому Юрию, старшему брату Ярослава, прося его о князе.
Великий Князь послал в Новгород своего молодого сына
Всеволода.
Положение молодого суздальского князя в Новгоро¬
де бьшо очень трудным. Он должен бьш одновременно
исполнять приказания своего отца и ладить с новгород¬
цами. К тому же на Новгород со всех сторон поднима¬
лись войной его западные соседи. Раздираемый приказа¬
ми отца, мятежами новгородцев и настулаюпщм вра¬
гом, от которого он должен бьш защищать Новгород,
Всеволод пришел в отчаяние. В 1220 году, зимней ночью,
он тайком от новгородцев со всем своим двором и дружи¬
ной убежал из Новгорода в Суздаль. Ввиду наступающих
отовсюду недругов бегство Всеволода озадачило и опечали¬
ло новгородцев. Они должны бьши снова просить себе кня¬
зя от самого сильного соседа — Великого Князя Суздаль¬
ского. Их старейшины приехали к Юрию Всеволодовичу,
говоря: «Аще не хощешь у нас держати сын свой, то вдай
нам брата своего» (1). Юрий согласился. В 1222 году Ярос¬
лав с княгиней Феодосией, сыновьями Феодором и
Св. Александром и дружиной приехал из Переяславля на
новгородское княжение.
Новгородский князь жил с семьей и дружиной не в са-
19

MOM Новгороде, a в княжьем селе Городище, в трех верстах
от стен города. Эта новая обстановка Городища, в кото¬
рой жил Св. Александр, немногим отличалась от Переяс¬
лавля. Городище бьшо куском Суздальской земли, перене¬
сенной в Новгород. Князь бьш здесь хозяином и распоря¬
жался в селе по своей воле, не спрашивая новгородцев. Его
окружали свой двор и своя дружина. Поэтому и жизнь мо¬
лодых княжичей шла по-старому. Продолжалось начатое в
Переяславле обучение; ловы в лесах, по Мете и Ловати; отъ¬
езды в охотничьи села и богомолья по многочисленным
монастырям, разбросанным во1фуг Новгорода: к святому
Антонию Римлянину, на Хутынь, к Спасу Нередице, в Свя-
то-Варваринский, в Перьшский, в Свято-Юрьевский, в Ар-
кажский.
Все же переезд в Новгород бьш большой переменой в
жизни Св. Александра. В Переяславле весь удел был расши¬
ренным княжеским двором. Выезжая из него, князь повсю¬
ду бьш хозяином. Княжий двор переносился в волости, и
волости приходили на княжий двор. Здесь, в Новгороде, за
пределами Городища кончался суздальский двор и начи¬
нался иной мир, живший по своей, враждебной Городищу
воле. Жизнь в Городище бьгаа для княлсичей продолжением
суздальской жизни, но выезды в город и подчас б^^ное
вторжение города в Городище и самый вид богатого и пест¬
рого Господина Великого Новгорода глубоко отличались от
Залесской тишины Переяславля.
Окруженный земляными валами, Новгород широко
раскинулся на обоих берегах Волхова своими пятью конца¬
ми: Загородсюим, Наревским и Людиным на Софийской
стороне и Славянским и Плотницким на Торговой. Каж¬
дый конец и каждая улица жили своей особой жизнью, уп¬
равляемые кончанскими, сотскими и улицкими староста¬
ми. Каждая улица имела свои предания, свои старинные
семьи, издавна связанные с улицей и верховодившими в
ней. Памятниками этих семейных преданий бьши раски¬
нутые по всему Новгороду среди деревянных изб и хором
каменные храмы, воздвигнутые богатыми и почетными
семьями в своих улицах (2).
Средоточием этих далеко разбросанных улиц и храмов
бьш Софийский детинец, — общее достояние всего Новго¬
рода, его главная святыня — «Святая София», на верность
которой новгородцы целовали крест.- Узкие, кривые улицы
и проулки отводили с разных сторон к каменным башням
детинца с церквами и часовнями над проездными ворота¬
ми, по имени которых самые ворота назывались Богород¬
скими, Спасскими, Покровскими и Владимирскими. За
воротами в Новгородской твердыне детинца, над всеми
церквами и палатами возвышалась белая громада Св. Со¬
20

фии. Это тяжелый, пятиугольный храм, неповторимый во
всем новгородском зодчестве. Ни один зодчий не посмел
строить храма по подобию Св. Софии — она бьша едина,
непревзойденна в Новгороде. Внутри храма с темного свода
смотрел строгий образ Спасителя с полусжатой десницей.
Царьградские иконописцы, расписывавшие храм при епи¬
скопе Луке Жидяте, три раза писали десницу благословля¬
ющей, но три раза она сжималась. Тогда они услышали го¬
лос; «Писари, писари, не пишите Мне благословляющую
руку, но пишите сжатую; Аз в сей руце Новгород держу; а
когда рука Моя распрострется, тогда будет граду сему кон-
чание». В пределах храма покоились новгородские князья и
владыки. К нему примыкал «дом Святой Софии» — архи¬
епископские покои со службами. И в Св. Софии, и в камен¬
ных башнях детинца, и в постройках владычного двора до
наших дней сохранилась крепость и строгая массивность
Новгорода.
На другом берегу Волхова, прямо напротив детинца, бы¬
ло другое средоточие Новгорода. Здесь был Ярославов двор
и торг с храмом Св. Николая Мирликийского, с звонницей
вечевого колокола и вечевой степенью-помостом, — место
шумного и б^фного новгородского веча, нередко кончавше¬
гося побоищами.
На торговой стороне от Ярославова двора и находивше¬
гося на нем храма Св. Параскевы Пятницы, заложенного
заморскими купцами, посылавшими свои товары за море и
вымаливавшими здесь избавление от морских напастей, —
шел вдоль берега Волхова пестрый и ш^ный Новгород-
торговец, с лавками и лабазами. Здесь бьшо два иностран¬
ных двора с иностранными церквами: «Варяжской божни¬
цей» Св. Олафа и «немецкой ропатой» Св. Петра, склады и
дома готского и немецкого торговых домов. Эти иноземные
миры, занесенные в самый центр Новгорода, заключались
опять новгородским храмом Св. Иоанна на Опоках. При
этой церкви было купеческое братство «Ивановское сто»:
Новгородская Первая Гильдия (3).
В этом пестром мятении торговища и белой неподвиж¬
ности пяти софийских куполов за рекой бьшо соединение
двух начал новгородской жизни, затейливо сплетенных
новгородцами в единый образ.
В Св. Софии бьша степенность и размеренная важность.
Здесь во владычиных покоях собирался «совет господ», под
председательством князя или владыки, состоявший из сте¬
пенных и старых посадников, тысяцких, сотских, концевых
и бирючей. Здесь же три раза в неделю «во владычне комна¬
те» садились думать 10 «докладчиков», разбиравших судеб¬
ные дела, по боярину и житьему человеку от конца, под
страхом денежной пени за неявку. Святая София собирала
21

из всех концов Новгорода самых знатных и почтенных лю¬
дей. Она знала строгую иерархичность новгородских зва¬
ний с гордой замкнутостью и сознанием своей важности на
каждой ступени. Здесь было ясно, кто правит Новгородом.
Во главе стояли бояре — владельцы земель и денег, ссужав¬
шие купцов деньгами, но сами считавшие торговлю недо¬
стойным для боярина занятием. Пониже — «житьи люди»,
более мелкие бояре. Еще ниже — купцы разного богатства и
разного почета и жившие на новгородских землях мелкие
помещики-своеземцы. Потом «черные люди», ремесленни¬
ки и мелкие торговцы. И совсем уже внизу — смерды, по¬
ловники, закупы и одерноватые холопы, рассеянные на
новгородских землях (4).
Торговище тоже собирало новгородцев из всех концов
на общее вече. Но здесь нет ни степенности, ни сановитости
Св. Софии. Здесь движение толпы, шум и выкрики, быстро
проявляющееся возмущение. Иногда Св. София выходила
унимать торговище. При кровопролитных драках Владыка
в облачении с духовенством шел разнимать дерущихся. Но
иногда торговище нападало на Св. Софию.
В обычное мирное время Св. София на «совете господ»
правила Новгородом. Она решала все дела, вела переговоры
с иноземными державами, собирала вече, рассьшая бирю¬
чей по всем концам, и держала вечников в своих руках. Это
вече, собранное Св. Софией, происходило чинно, насколько
это бьшо возможно при большом стечении людей. Со сте¬
пени к вечу обращались посадский и тысяцкий, а вечевые
дьяки записывали постановления, сидя в особой вечевой
избе у края помоста. В то время Св. София накладывала
свою степенность и иерархичность на весь Новгород. Боя¬
рин и купец были выше «меньших» людей. Меньшие люди
с почетом расступались перед ними.
Но во время неурядиц Торговище овладевало городом.
Вече собиралось само собой, по звуку набата. Здесь не слу¬
шали ни посадника, ни тысяцкого, не заботились о записях
дьяков. Тогда уже Торговище погружало Новгород в свой
шум и кипение. Иерархичность и степенность кончались.
Меньшие люди избивали своих бояр, иногда даже владык,
грабили имущество и дома людей «больших». В этом вос¬
стании Торговища бьшо стихийное движение. Св. София
размеряла свои действия и подчас шла на уступки. Торг¬
овище не знало расчета.
В этой сумятице новгородской жизни до сих пор трудно
решить, кто бьш хозяином Новгорода: — степенный ли Со¬
вет Господ, правивший в нем, или вече меньших людей, в
короткие дни своих восстаний свергавшее этот Совет и про¬
являвшее свою волю.
22

Глава III
Княжение Ярослава в Новгороде было неспокойным. В
первый же год по своем приезде он пошел походом на Чудь.
С тех пор летопись пестрит рассказами о его походах на
Литву, на Емь и на Чудь, со всех сторон наседавших на нов¬
городские пределы.
Промежутки между походами бьши заполнены распря¬
ми с новгородцами. Только война объединяла Новгород с
его князем. Само княжение Ярослава в Новгороде бьшо
двусмысленным. Принужденные ладить с Суздалем и ис¬
кать у него поддержки, новгородцы сажали на княжение
своего недруга. За все княжение в Новгороде Ярослав ни¬
когда не переставал быть суздальским князем, думавшим о
выгоде своей земли. Он не мог примириться с положением
временного предводителя новгородской рати. И сам его ха¬
рактер, властный и неуклонный, восставал против новго¬
родского своеволия.
За семь лет Ярослав четыре раза уходил из Новгорода в
Переяславль и четыре раза в него возвращался. Все эти че¬
тыре ухода и возвращения происходили почти одинаково.
Рассерженные на Новгород Ярослав и его старший брат
Юрий начинали из Суздаля прижимать новгородцев. Они
задерживали новгородские караваны, хватали и заковывали
новгородских купцов, приезжавших в Суздаль, и захваты¬
вали пограничные новгородские владения, по словам лето¬
писи, «много им пакости подеа» (1).
Ободренные распрями Новгорода с Суздалем Литва,
Чудь и меченосцы начинали совершать набеги на новго¬
родские владения. В этих напастях суздальская партия бра¬
ла верх и обращалась к Суздалю за помощью. Ярослав и во
время ссор с новгородцами считал себя новгородским кня¬
зем. Новгород бьш для него русской землей. Поэтому при
нападении иноземцев он приходил с суздальской низовой
ратью, настигал врага, гнался за ним и возвращался в Нов¬
город. Избавленный князем от врагов, Новгород встречал
его с радостью и честью. Ярослав водворялся в Городище.
Но лишь наступал мир, все давно накипевшие обиды снова
начинали пробиваться наружу.
В 1228 году Ярослав опять поссорился с Новгородом и
ушел осенью с своей княгиней в Переяславль, оставив в
Новгороде сыновей с боярином Феодором Даниловичем и
тиуном Акимом.
Так девятилетний Александр остался с братом один без
поддержки отца среди взмятенного Новгорода. Молодые
князья не могли править самостоятельно. За них правили
тиуны. Но все же это бьшо первьпл княжением Св. Алексан¬
дра совместно с братом,
23

Во все время своей жизни в Городище с отцом и ма¬
терью Св. Александр постепенно узнавал Новгород, как бес¬
покойное море, которое нужно обуздывать. Он видел разго¬
равшуюся ненависть суздальской дружины и челяди про¬
тив новгородцев. Князья, приучая сыновей к управлению,
рано брали их с собой на суд или вече. Св. Александр, на¬
верно, не раз видел ожесточенные споры отца во владычней
комнате с упорными, прямо резавшими правду в глаза,
новгородскими боярами. Он тогда же начал узнавать спле¬
тения политических интриг— борьбу приверженцев суз¬
дальской власти, на которых опирался Ярослав, с южно-
русской партией. Это была трудная школа управления, ко¬
торая могла научить многому.
Новгород, споривший с сильным Ярославом и прину¬
дивший его уйти, мало считался с оставленными ему кня¬
жескими тиунами. Длинная борьба с князем, окончившая¬
ся победой, вызвала в Новгороде открытые мятежи против
тех, кто держал сторону Ярослава.
В это время Новгород уже сам избирал себе архиеписко¬
пов, которые ездили только на утвержденйе к митрополиту
в ItoeB. У суздальской и южно-русской партий были свои
владыки. Приверженец Суздаля архиепископ Митрофан
бьш низвержен с Престола еш;е до первого прихода Яросла¬
ва и на его место поставлен архиепископ Антоний. Когда
суздальская партия победила, при Ярославе бьш низвержен
Антоний и возвращен Митрофан. Так в Новгороде оказа¬
лось два владыки. Киевский митрополит утвердил Митро¬
фана и тот пробьш на кафедре до своей смерти. Когда он
умер, южно-русская сторона решила вернуть на Престол
Антония. Но суздальцы, чтобы воспрепятствовать этому,
избрали архиепископом хутынского чернеца Арсения.
Когда Ярослав ушел из Новгорода, на кафедре остался
его сторонник Арсений. В этом году бьша дождливая осень;
разливы мешали распахивать поля и убирать сено, загни¬
вавшее в стогах. Меньшие люди стали волноваться и кри¬
чать, что Бог наказывает Новгород за то, что на Владычнем
Престоле сидит Арсений, а не Антоний. Суздальский лето¬
писец, с неодобрением относяпщйся к новгородским рас¬
прям, объясняет эти волнения происками дьявола: — «ока¬
янный дьявол, исперва не хотя добра роду человеческому и
завидев ему (Арсению), зане прогоняет его нощным сто¬
янием, пением и молитвами, воздвиже на Арсения мужа
кротка и смиренна, крамолу велику» (2). Произошло бур¬
ное вече. Люди стали кричать, что Арсений сел на престол,
дав мзду Ярославу. Толпы черных людей бросились с Торг-
овища в детинец, ворвались во владычины палаты и выво¬
локли оттуда Арсения. «Аки злодея пхающе, а инии за во¬
рот, выгнаша, мало з^блюде его Бог от смерти» (3). Другая
24

толпа пошла с веча в Хутыкский монастырь, где был зато¬
чен Антоний, и с честью посадила его на архиепископский
престол. Но этим волнения не кончились. Весь город при¬
шел в смятение. Вооруженные толпы прямо с веча пошли
расправляться со сторонниками Суздаля. Одни разграбили
двор тысяцкого Вячеслава и его брата. Другая толпа бьша
послана вечем, чтобы разгромить двор Липенского старо¬
сты Душильца, а самого его повесить. Душилец едва успел
скрыгься и убежать в Переяславль.
Этот открытый мятеж против Суздаля с набатом, грабе¬
жами и вооруженными толпами черных людей испугали
княжеских тиунов. Они не чувствовали себя безопасными в
Городище. Той же зимой, во вторник сыропустной недели,
захватив молодых княжичей, они ночью побежали из Нов¬
города к Ярославлю в Переяславль.
Известие о бегстве молодых князей, означавшее оконча¬
тельный разрыв с Суздалем, озадачило новгородцев. Со¬
бравшись на вече, они сказали: — «мы их не гонили, но бра¬
тию свою казнили есма, а князю есма зла не учинили ниче¬
го же» (4). Раз суздальские княжичи бежали, новгородцы
решили промыслить себе другого князя. На этом же вече
они призвали Св. Михаила Черниговского, замученного
впоследствии в Орде. Св. Михаил целовал крест, что будет
соблюдать новгородские вольности, «ходити по Ярославль-
им граматам»... «И рады быша новгородцы».
Но Св. Михаил не прокняжил делго в Новгороде. В его
княжение продолжались бедствия. Шли непрестанные до¬
жди. Потом ударил ранний мороз и побил озими. Начался
голод. «Бысть же мор в Новгороде от глада; таков бо бе глад,
яко мнози своего брата режуще ядяху, а инии мертвое тру-
пие ядаху, друзии конину и псину и кошки, и инии мох и
сосну, и игел и лист и толико бе множество мертвых, яко не
бьггь кому погребати их... уже бяшет при кончине град сей»
(5).
В то же время Ярослав захватил Волок Ламский. По¬
сланного к нему Св. Михаилом посла Нездилу Прокшича
он велел заковать в цепи и продержал в Переяславле целое
лето. В самом Новгороде продолжались нескончаемые раз¬
доры между двумя посадниками с грабежами, поджогами и
5^ийствами на самом вече.
Св. Михаил ушел в Чернигов, оставив вместо себя в
Новгороде своего сына Ростислава. Но южно-русский князь
из своего далекого удела не мог защищать Новгород ни от
Суздаля, ни от его внешних врагов. Напрасно прождав при¬
сылки обещанного войска с юга, новгородцы изгнали Рос¬
тислава, сказав ему: — «Как отец твой рекл был всести на
конь (сесть на коня, чтобы вести ополчение) с Воздвиже¬
ния, и крест целовал, а се уже Николин день; с нас крестное
25

целование (т. е, благодаря нарушению Св. Михаилом крест¬
ного целования защищать Новгород и с нас снимается це¬
лование подчиняться ему); а ты пойди прочь, сами себе
князя промыслим» (6). Видимо, суздальская партия опять
победила. Новгородцы послали к Ярославу звать его на
княжество.
30-го декабря 1231 года Ярослав въехал в Новгород и у
Св. Софии дал обещание: — «целова Св. Богородицу» —
блюсти новгородские вольности.
На этот раз он не остался в Новгороде и, пробыв там две
недели для устройства дел, в середине января вернулся в
Переяславль, оставив в Новгороде своими наместниками
Феодора и Св. Александра с боярами.
Молодые князья опять очутились в Новгороде между
волей отца и волей Новгорода, в том трудном положении,
которое дважды принудило молодого Всеволода тайком
убежать в Суздаль. Но на этот раз княжение бьшо еще труд¬
нее: в эти годы Новгород и всю Русь посещали одно за дру¬
гим разные несчастья и беды.
Глава IV
За полвека до рождения Св. Александра Невского, в глу¬
бинах Азии произошли события, оставшиеся тогда неведо¬
мыми Руси, но которые оказались чрезвьгаайно значитель¬
ными для ее исторических судеб.
Около 1160 года у Ексукай Багадура, одного из ханов
многочисленных и разрозненных татарских орд, кочевав¬
ших в уходящей к стенам Китая азиатской пустыне Гоби,
родился сын, названный им Тенгрин Оггюсен Темучин,
т. е. «дарованный богами Темучин». Темучин рано потерял
отца и, пользуясь его молодостью, улусы Ексукай Багадура
отказались ему подчиняться. На его кочевье напало враж¬
дебное племя Тайджигутов. Молодой хан девять суток
скрывался без пищи и еды в пещере на обрывистом берегу
Онона, но все же был схвачен и закован. Ему удалось раз¬
бить колодки и бежать, скрываясь в болотах.
Несчастная молодость, полная преследований и униже¬
ний, выковала в Темучине волю и упорство, жестокость,
хитрость и вероломство, умение всеми путями идти к своей
цели. Длительной борьбой он вернул себе власть над улуса¬
ми отца. Но этого уже бьшо для него мало. Его честолюбие
открывало ему иные горизонты. Объединив тринадцать та¬
тарских родов, он разбил своих давних врагов Тайджигутов
и убил, бросив в кипящие котлы, их семьдесят беков. По¬
том настал черед других монгольских ханов. Храбростью и
вероломством, разбивая врагов и приобретая союзников,
26

избавляясь от них ядом и убийством, когда они станови¬
лись не нужны, Темучин сделался единым ханом над всеми
монгольскими ордами. В 1203 году он созвал в долинах
Кернона Великий Курултай* и бьш провозглашен верхов¬
ным ханом. С этого Курултая он стал называться Чингис
Ханом. Перед его ставкой был вознесен бунчук из девяти
хвостов яка, по числу девяти монгольских племен. В это
время ему бьшо за сорок лет (1).
Молодость Чингис Хана проходит в почти библейской
простоте на фоне богатых азиатских пастбищ, В ней древ¬
нее божественное происхождение соединено с первобытной
жизнью номада. Это жизнь среди кочевнических племен,
где ханы и князья живут в юртах и кибитках и так же пасут
стада, как и их подданые, где пропажа шести аргамаков и
поездка хана за невестой являются историческими событи¬
ями племени. В Азии, вообш;е, есть великая неподвижность.
Она словно погружена в полусон. Но в ее глубине дремлют
силы, как бы полусонные мечтания ее прошлого и будуще¬
го. И образы тех, кто претворяет эти мечтания в жизнь, —
образы великих азиатских завоевателей — принимают не¬
человеческие, уже легендарные размеры. Из неизвестности
и темноты азиатских недр они сразу выходят на мировые
просторы. Исторические завоевания Чингис Хана кажутся
такими же легендарными, как и во многом явно легендар¬
ные события его молодости. В самом его имени встают
просторы пройденных с боем равнин и пустынь. В расши¬
рении его владений, в создании им великого кочевого цар¬
ства, начавшемся после Великого Курултая, есть стреми¬
тельность всеуносящего потока.
Краткие хронологические даты ярче всех описаний го¬
ворят о силе и быстроте этого потока.
Завоевания Чингис Хана почти одновременно направ¬
лялись на запад, восток и юг. После Великого Курултая на
Керноне он завоевал Кара Китай, т. е. восточный Т^кестан,
и земли Уйгиров, живших на Алтае. В 1206 году к царству
монголов бьш присоединен Тибет. Окончательное завоева¬
ние Китая завершилось лишь при преемниках Чингис Ха¬
на. Но уже при его жизни монгольские орды начали прони¬
кать за Великую китайскую стену. Китайцы оборонялись в
своих укрепленных городах, но татары научились их брать,
разбивая стены таранами. В 1211 году бьши завоеваны ки¬
тайские провинции Шенеси и Чжили, в 1213 году взят
Шандун, в 1215 году Пекин. Китайские императоры пере¬
несли столицу на юг, за Желтую реку, оставив весь север¬
ный Китай в руках Чингис Хана.
На западе постепенно расширявшиеся владения Чингис
•	Собрание ханов и князей отдельных улусов.
27

Хана достигли границ Ховзарема — царства шаха Магоме¬
та — лежащего на территории теперешнего Туркестана. На
западе Ховзарем доходил до Каспийского моря, на юге гра¬
ничил с Хорасаном. Избиение купцов в пограничном горо¬
де Отраре, произведенное по приказу Хана Ингала, вассала
шаха Магомета, послужило предлогом войны. В 1219 году
Чингис Хан вторгся в пределы Ховзарема. Под Отрарой он
разделил свое войско. Своего сына Огодая он оставил осаж¬
дать город, а сам с другим сыном, Тулуем, пошел на Бухару
и Самарканд. После ожесточенного сопротивления Отрара
была взята и Хан Ингал казнен. Высокие каменные стены
туркестанских городов только временно задерживали Чин¬
гис Хана. После осады и разрушения стен он брал их при¬
ступом, разрушал богатые мечети, рынки и караван-сараи
и избивал жителей или уводил их в плен. В феврале
1220	года он взял Бухару и Самарканд. Внутренние религи¬
озные смуты суннитов и шиитов, разрушавшие Ховзарем-
ское царство, помогли монголам. Шах Магомет бежал в
пределы Хорасана. Чингис Хан послал за ним Тулуя.
Преследуя шаха, Тулуй взял Мервь, перебив в городе не
только всех жителей, но и домашних животных. Та же
участь постигла Нишапур. У трупов, лежавших на улицах
города, были отрублены головы и сложены в три пирами¬
ды: отдельно головы мужские, женские и детские. Потом
город бьш срьгг и место, где он стоял, засеяно ячменем.
Силы Ховзарема были уничтожены и начался оконча¬
тельный разгром отдельных уцелевших городов и пресле¬
дование по всем направлениям бежавших врагов. В
1221	году Чингис Хан, преследуя сына Магомета — Джала-
лэддина, перешел Гиндукуш и дошел до Инда.
Сам шах Магомет с остатками своего войска отступал
после взятия Нишапура на запад. Чингис Хан послал вслед
за ним свою конницу под начальством воевод Джебе Нойо¬
на и Субудай Багадура. Это преследование сделалось знаме¬
нательным для Руси (2).
Джебе Нойон и С^удай Багадур оттеснили Магомета до
самого Каспийского моря. Когда Магомет умер, укрыв¬
шись на одном из островов, татарские воеводы получили от
Чингис Хана приказ продолжать поход на север и на запад
для дальнейших завоеваний. Они покорили Азербайджан и
Грузию и через Шемаху подошли к горным хребтам Кавка¬
за. Перейдя через снежные перевалы, они спустились в сте¬
пи и разгромили кочевавшие там половецкие вежи. Полов¬
цы бьши частью перебиты, частью покорены, частью бежа¬
ли. Татары прошли по очистившейся степи в Крым, разру¬
шили Судак и на зиму ушли в половецкие кочевья, чтобы
продолжать поход с настутшением весны.
Так из неведомых азиатских равнин татары впервые
28

вступили в круг pyccKHJi летописей. «По грехом нашим,
приидоша языци незнании, при великом князе Киевском
Мстиславе Романовиче, внуце Ростиславле Мстиславне.
Приидоша бо неслыхании безбожнии Моавитяне, рекомые
Татарове, их же добре ясно никто же свесть, кто суть и отку¬
да приидоша, и что язык их, и котораго племени суть, и что
вера их... Бог един весть их; но зде вписохом о них памяти
ради князей Русских и беды яже суть им от них» (3).
Прибежавшие на Русь половецкие ханы, среди них хан
Котяк, тесть Мстислава Удалого, стали упрашивать о помо-
пщ. Они одаривали князей конями, верблюдами, буйвола¬
ми и половецкими девками, говоря им: «нашу землю днесь
одолели татари, а вашу заутра возьмут пришед, то поборо¬
ните нас; аще же ли не поможете нам, то мы ныне посечены
будем, а вы поутре посечены будете» (4).
По побуждению Мстислава Удалого, князья съехались в
Киев и решили поход в степи, чтобы встретить татар на чу¬
жой земле. Решив это, они разъехались по уделам собирать
ополчения.
С первыми ясными весенними днями в апреле 1223 го¬
да соединенные стяги князей Киевских, Черниговских,
Смоленских, Северских, Волынских и Галицких стали со¬
бираться к Днепру. Здесь бьши чегыре Мстислава; Галиц¬
кий — Мстислав Удалой, Киевский великий князь —
Мстислав Романович, Черниговский— Мстислав Святос¬
лавович и Волынский — Мстислав Ярославович, по прозва¬
нию Немой, их подручные удельные князья и вся половец¬
кая земля с ее ханами. Когда ополчение бьшо у города Зару¬
ба, к князьям пришли татарские послы, предлагая мир. Но
князья, зная от половцев о вероломстве татар, не послуша¬
ли послов и убили их. Татары снова отправили послов, ко¬
торые нашли князей у Ошелья. На этот раз князья отпусти¬
ли их живыми.
У Хортицы южно-русская рать начала переправляться
на стругах и плотах через широкий и многоводный в поло¬
водье Днепр. Перед ней лежали весенние степи, в которых
маячили татарские разъезды. По обычаю, молодые князья
с передовыми дружинами поскакали вперед. После неболь¬
ших стычек с разъездами они вернулись к Днепру, расска¬
зывая о татарах. В молодом задоре они недооценили их си¬
лы. Но старый Галицкий воевода Юрий Доморечич, быв¬
ший с ними, твердил, что это сильный враг.
Мстислав Удалой с «тысячью вой» первым переправил¬
ся через Днепр, налетел на сторожевой татарский полк и
погнал его в степь. За ним начали переправляться и другие
князья. Труба за трубой, стяг за стягом, ставка за ставкой,
земля за землей, Русь переходила через Днепр и выходила в
степь. Это бьшо самое большое южно-русское ополчение,
29

когда-либо выходившее совместно на врага — здесь было до
ста тысяч воинов.
Ободренная первыми успешными стычками, Русь уг¬
лублялась в степи вслед за отступавшими передовыми пол¬
ками татар. Через 8 дней похода русские князья стали ста¬
ном на реке Калке, на другом берегу которой стояли глав¬
ные силы татар.
Здесь, в приазовских степях, Русь и татары вперЁые
встретились лицом к лицу.
В этот грозный час русской истории южно-русские
князья не поняли, что из мелких междоусобных стычек они
вышли на просторы мировой истории. Перед ними, за Кал^
кой, бьши татарские отряды, прошедшие через плоскогорья
и равнины и взявшие с боем каменные твердыни китай¬
ских и туркестанских городов. У татар бьша единая воля во¬
евод, за которой стояла воля оставшегося в Азии, но гроз¬
ного и в отдалении Чингис Хана. В русском стане было
много ставок, много воль и много честолюбий. Даже во вре¬
мя похода через степи князья ссорились между собою и до
конца так и не смогли выбрать единого предводителя.
Глубоко символично, что самый типичный южно-рус¬
ский князь, самый привлекательный по своей удали, са¬
мый храбрый и самый опытный в ратном деле — Мстислав
Удалой, сделался первым виновником поражения.
Сидя в своей ставке на берегу Калки, Мстислав боялся,
что слава победы над татарами достанется не ему одному.
На рассвете 31-го мая он велел своим полкам переправ¬
ляться через реку, не сговорившись с другими князьями,
даже не предупредив их о переходе, а оставив их спать в
своих станах.
Татары засыпали переправлявшиеся через реку полки
тучами стрел. Натиск Мстислава бьш по обыкновению
быстр и стремителен. Произошла жестокая сеча. Каза¬
лось, что победа близка. Татары обратились в притворное
бегство.
Из рассказа летописи видно, что даже в переправивших¬
ся с Мстиславом полках не бьшо единства. Шедшие за ним
половцы сами решили вступить в битву. Увидев бегущих
татар, они нестройными толпами, с гиком, погнались за
ними. Татары остановились и повернули на половцев. По¬
ловцы не выдержали встречного удара и побежали, смешав
и Мстиславовы полки. Началось беспорядочное отступле¬
ние. Тесня их, татары переправились через реку и ворва¬
лись в русский стан, где князья только начинали спешно
выстраивать свои полки. Произошло жестокое избиение
русской рати по частям. Только один Мстислав Киевский
успел огородиться телегами в своем стане на высоком и ка¬
менистом берегу Калки. Остальные рати побежали к Днеп¬
30

ру. Татары разделились: часть их пошла преследовать бегу¬
щих, а воеводы Чегыркан и Тешукан остались осаждать
Мстислава Киевского в его стане. Эта осада продолжалась
три дня. Утомленный постоянными нападениями, Мстис¬
лав согласился на предложенный ему татарами мир. Но
лишь только киевский князь вышел из стана, татары туча¬
ми надвинулись на него. Все киевляне бьши перебиты. Са¬
мого великого князя и его двух младших князей татары
бросили под деревянный помост, на котором они справили
победный пир (5).
Между тем главные силы татар продолжали теснить бе¬
жавшие по степям к Днепру рати. Во время преследования
шесть князей было >^ито, среди них Мстислав Чернигов¬
ский. Некоторые князья успевали собирать вокруг себя бе-
гупщх и в одиночку отбивались от наседавших татар.
Мстислав Удалой с разбитыми и разрозненными дру¬
жинами первый прибежал к Днепру и, переправившись че¬
рез него, велел жечь и рубить струги. Потом он ушел в Га¬
лич. Вся южная Русь, разбитая в степях, бьша открыта для
врагов. Отдельные конные отряды татар, переправившись
через Днепр, продолжали преследование. Жители русских
городов выходили к ним навстречу с крестами и хоругвя¬
ми, но бывали избиваемы. Однако татары на этот раз не
воспользовались победой. Дойдя до Новгорода Святополк-
ского, они повернули назад в половецкие степи, разбили
камских болгар и ушли в Азию так же неожиданно, как и
появились: «не сведаем откуда быша пришли на нас и камо
ся дели опять» (6).
ГлаваV
Поражение на Калке не коснулось непосредственно ни
Суздальской Руси, ни Новгорода. Туда дошли лишь изве¬
стия об этом несчастии. Но подавленность и предчувствие
новой беды распространились на всю Русь. Все время де¬
тства Св. Александра, распрей Ярослава с Новгородом, его
приходов и уходов, бьшо временем бедствий и знамений
новой грядущей беды. Особенно же эти бедствия увеличи¬
лись с 1230 года, т. е. как раз ко времени второго самостоя¬
тельного княжения Феодора и Св. Александра в Новгороде.
Это время отмечают пожары, засухи, наводнения, голо¬
ды, моры и небесные знамения. В 1230 году по всей Руси
прошло землетрясение. В церкви Св. Богородицы во Влади¬
мире во время богослужения заколебались своды и начали
качаться лампады и горящие свечи. В Киево-Печерской
Лавре со свода трапезной попадали камни и засыпали стол
и приготовленные на нем яства. Это было в присутствии
31

митрополита Кирилла, князя Владимира, бояр и множест¬
ва людей, сошедшихся в Лавру ко дню празднования
Преп. Феодосия. В Переяславле I^cckom в церкви Св. Миха¬
ила расселся надвое купол и упала кровля, завалив иконы,
лампады и свечи. Это землетрясение прошло по всей Руси
во время литургии за чтением Евангелия.
В том же году, 14-го апреля, стало затмеваться солнце и
шло днем по небу, как молодой месяц, среди частых мел¬
ких облаков, бежавших с севера. В Киеве знамение было
еще грознее; по обеим сторонам затмеваюш,егося солнца
стали червленные, зеленые и синие столпы. Огонь великим
облаком сшел на ручей Лыбедь. Люди пришли в смятение,
помышляя о страшном суде и кончине, и возопили к Богу.
Огненное облако прошло без вреда через весь город и про¬
пало на Днепре. «То же, братие, быша не на добро, но на зло,
грех ради наших; Бог нам знамения кажет, да быхом ся по-
каали грех наших» (1).
В лето, предшествовавшее возвращению Феодора и
Св. Александра в Новгород, началась небывалая засуха. Го¬
рели леса и болота, и все дали были застланы дымной пеле¬
ной и гарью. Солнце стояло в небе бледным пятном. Потом
ударили ранние морозы и побили озимые посевы. В Новго¬
роде, как и в предыдущем году, при Св. Михаиле Чернигов¬
ском, начался голод. Люди ели падаль, ужей и мох. Нача¬
лось людоедство. Казни не прекращали случаев людоедства:
голод превозмогал страх смерти. Чернь нападала на дома,
где, по слухам, была рожь, и, поджигая их, разграбляла
имущество. Мертвые лежали без погребения по улицам, на
торгу и на мосту через Волхов. Бьши вырыты три великих
скудельницы*, но и те не могли вместить умерших. «Не
бысть милости между нами, но бяше туга и печаль, на ули¬
цы скорбь друг с другом, дома тоска, зряще детей плачущи
хлеба, а друга умирающа» (2).
В годы несчастий сердца одних людей окаменевают,
других же, наоборот, наполняются любовью и сострадани¬
ем. Потому среди жестокости и озверения всегда и всюду
особенно проявляется милосердие тех, кто за этими несча-
стиями ощущает близкое присутствие Бога. Так бьшо и в
Новгороде. Большинство людей не знало жалости друг к
другу. Ни брат брату, ни отец сыну, ни мать дочери, ни со¬
сед соседу не соглашался уступить куска хлеба. Среди этого
ожесточения впервые проявилось в молодом новгородском
князе милосердие Св. Александра, заступника сирот й вдо¬
виц, помощника страждующим. Он старался помочь голо¬
дающим чем мог и из дома его «не изыде никто-же тощ».
С новой жатвой голод прекратился. Следующие годы
•	Братские могилы.
32

княжения Феодора и Св. Александра бьши сравнительно
спокойными. В эти годы Ярослав, не живший в Новгороде,
все время держал его в своей власти. При мятежах или на¬
бегах иноземцев он приходил с низовыми ратями на по¬
мощь сыновьям и подолгу оставался в Новгороде.
В 1233 году Феодор должен был жениться. В Новгород
съехались родичи жениха и невесты. Но перед самой свадь¬
бой Феодор занемог. 10-го июля он скончался и бьш погре ¬
бен в монастыре Св. Георгия.
В летописях имена Феодора и Св. Александра всегда
упоминаются вместе. Они вместе росли и учились, оста¬
лись одни в Новгороде, из него бежали, вернулись в него,
вместе княжили в нем при голоде. Так, наряду с несчастия-
ми всей земли, Св. Александра впервые посетило семейное
горе в радостной обстановке готовящегося свадебного пира.
Св. Александр и его родители были верующим!^, церковны¬
ми людьм®. Они приняли смерть старшего сына и брата
также глубоко, стойко и трогательно, как об этом пишет не¬
известный летописец, не принадлежащий к княжеской
семье; «Еще млад и кто не пожалует о сем? Свадба приго¬
товлена и невеста приведена, князи съзвани и бысть в весе-
лиа место плачь и сетование, грех ради наших; но. Господи,
слава Тебе, Царю Небесный, изволивши ти тако; и покой
его с всеми праведными» (3).
После смерти брата Св. Александр остался один в Нов¬
городе. В 1234 году Ярослав приходил в Новгород и водил
новгородцев под Юриев на меченосцев, а потом на Литву.
По всей вероятности, Св. Александр уже участвовал в этих
походах.
Через два года, в 1236 году, Ярослав сделался Великим
Князем Киевским, и с этого года началось уже совсем са¬
мостоятельное княжение семнадцатилетнего Александра в
Новгороде. Но уже в следующем году начали исполняться
все зловещие предзнаменования предыдущих лет.
Глава VI
Чингис Хан умер в 1227 году. Татарское царство, при
сохранении общего единства, было разделено между его
тремя сыновьями и внуком Батыем, сыном старшего сына
Джучи, умершего еще при жизни Чингис Хана.
По этому разделу старший из трех братьев — Огодай,
получил Каракорум и Монголию, Чаадай — Среднюю
Азию и Туркестан; младший Тулуй — Манджурию и север¬
ный Китай; Батый — западную часть царства за Аральским
и Китайским морями, включая подонские и поволжские
степи.
2-94	33

Собравшийся в 1229 году Курултай избрал Великим
Ханом Огодая, подчинив ему братьев и племянника.
Огодай продолжал завоевания отца. Он совершил похо¬
ды на Персию и на Китай, кончившиеся низлолсением ки¬
тайской династии.
Курултай на Ононе, собравшийся в 1235 г.,* задумал
новые великие походы. Он послал Тулуя на южный Китай,
Чаадая на Персию. Батыю с его трехсот тысячной ордой
бьшо поручено завоевание Европы. При ставке Батыя был
сын Огодая Гаюк, его другой племянник Менгу и воевода
Субудай Багадур, разбивший русских князей на Калке. С
этой ордой Батый двинулся от Иртыша на запад, постепен¬
но присоединяя к себе кочевые орды. Вступив в поволжские
степи, он послал Субудай Багадура воевать Камских болгар.
Осенью 1236 года земля болгар бьша завоевана и опусто¬
шена.
Князья стали собирать ополчения, когда враг уже стал у
рубежа. В этих ополчениях только княжеские дружины бы¬
ли настоящим, привичным к бою войском. Остальное была
наскоро вооруженная земская рать. Эти ополчения знали
удалые рукопашные сечи. Люди во главе с князем сходи¬
лись вплотную с врагом и тяжко бились мечами и берды¬
шами. Первый удар и упорство в сече решали исход.
Напротив, татарские воеводы никогда не врубались в ря¬
ды врагов, а следили за сечей издали, с холма. В азиатских
походах они выработали особую тактику, осторожную и лу¬
кавую, но стремительнзто и сосредоточенную. Наступая,
они выпускали вперед сеть сторожевых конных отрядов.
Подходя к врагу, они засыпали его стрелами, наступали,
обращались в бегство, потом повернув, со всех сторон нале¬
тали на врага, ударяя в слабое место. Вступая в чужую зем¬
лю, они шли облавой, как на ханской охоте на тигров в ка¬
мышах Амура. Они двигались широкой лавой, разрушая
города, и потом сходились в назначенном месте для совме¬
стного удара.
«Во всех их войнах, — пишет Плано Карпини, — они
пользуются большим вероломством. Когда они готовы
вступить в бой, они строят свое войско в боевой порядок.
Вожди и князья не вступают в битву, но держатся вдалеке,
чтобы следить за войском противника, и окружены слуга¬
ми, женами и лошадьми. Первому нападению конницы
противника они противопоставляют ряды пленников, в ко¬
торые становятся лишь немногие из татар. Все же наиболее
доблестные из их бойцов становятся справа и слева (на
флангах) так, что противник их не видит и поэтому они мо¬
гут окружить и победить его» (1).
•	Этот же Курултай учредил два татарских университета.
34

Марко Поло также подробно говорит об этой тактике та¬
тар. «Когда какой-либо татарский князь идет на войну, то
он берет с собой, как говорят, 100.000. Он назначает на¬
чальника на каждый десяток, сотню, тысячу, десять тысяч,
так что его личные приказания отдаются лишь десяти ли¬
цам, а каждый из тех — другим десяти и т. д. Когда войско
на походе, они всегда высьшают вперед 200 всадников, что¬
бы шли вперед на хороших конях в двух переходах расстоя¬
ния, для разведки. Такие же заставы они отправляют и в
тыл и имеют их с обоих флангов, так что они все время зор¬
ко смотрят за внезапным нападением.
«Когда они сходятся с врагом, то побеждают его следую¬
щим образом: они никогда не нападают на него строем, но
скачут вокруг и стреляют в него из луков, и таким образом
причиняют большой урон... Они сражаются нападая, а по¬
том убегая, и на скаку оборачиваясь и пуская тучи стрел на
противника, который уже думает, что выиграл битву. И ког¬
да татары видят, что ^или и поранили много коней и лю¬
дей, они опять поворачивают коней, как до того, и мчатся в
полном порядке, с громкими криками и скоро все враги по¬
гибают»... (2).
В Батыевой орде каждый татарин сызмала привык к
войне. Эта орда надвинулась на Русь со всеми кочевьями, с
женами и детьми. Это уже был не набег, а нашествие, одна
из тех волн, которые на протяжении столетий находили из
Азии.
Татарская конница не могла идти облавами среди рус¬
ских лесов и озер. Поэтому для похода на Русь Батый вы¬
брал зиму, когда реки и болота скованы льдом.
В начале 1237 года орды Батыя прошли через молдав¬
ские леса и пошли на Рязань. Деревянные стены города не
выдержали ударов порот*. Татары ворвались в Рязань, уби¬
ли князя и княгиню, всех бояр, иереев, чернецов и простых
людей — мужчин, женщин и детей, и обесчестили мона¬
хинь.
Во время погрома Рязанской земли Великий Князь
Юрий Всеволодович поспешно собирал ополчение. Передо¬
вая Суздальская рать и великокняжеская дружина с сыном
Юрия — Всеволодом, шедшая на помощь Рязани, встрети¬
лась с татарами под Коломной. Бьша великая и жестокая
сеча и суздальская рать была разбита. Всеволод едва успел
бежать. Татары двинулись через Москву на Суздаль. Юрий,
потерявший свою дружину под Коломной, ушел на север
собирать новое ополчение. Набрав его, он стал станом на
берегу реки Сити, поджидая прихода своего брата Яросла¬
ва — отца Св. Александра.
*	Стенобитных машин.

в день памяти Св. Симеона Богоприимца татары подо¬
шли к стольному Владимиру. Владимирцы пускали в них
со стен стрелы. Татары же вывели к Золотым Воротам
пленного московского князя Владимира. Князья Всеволод
и Мстислав с боярами стояли на Золотых Воротах и увиде¬
ли брата, бледного и истомленного пленом.
Татары объехали город и стали станом у Золотых Ворот.
В мясопустную субботу они начали строить полки и всю
ночь обносили город тыном. На рассвете князья и владыка
Митрофан вышли на стены. Они увидели, что город будет
взят, а помопщ ждать неоткуда, и пошли в церковь Святой
Богородицы. Владыка Митрофан постриг в иночество обо¬
их князей, мать их — великую княгиню, и многих других
мужчин и женщин. Татары же после заутрени похпли на
приступ. Поротами они разбили стены, завалили рвы брев¬
нами, и во многих местах ворвались в нижний город.
Князья, увидев, что город уже зажжен и люди гибнут в огне,
отошли в детинец. Но татары ворвались и в верхний город;
оба князя-инока пали в сече. В церкви Св. Богородицы, за¬
першись на хорах, молились владыка Митрофан, великая
княгиня с дочерью и внуками, княгини и боярыни с детьми
и множество другий людей. Когда татары )же начали ло-
мшъся в двери, владыка Митрофан возгласил: «Господи,
Боже сил, Светодавче, седяй на херувимех и поучи Иосифа
и укрепи Давида на Голиафа, и воздвигнув Лазяря четверо-
дневного из мертвых, простри руку Твою невидимую и
приими с миром души раб Твоих» (3). Татары ворвались в
храм, посекая бывших в нем людей. Потом они зажгли цер¬
ковь. Владыка Митрофан и великая княгиня задохнулись в
дыму и сгорели. Церковь была разграблена; с чудотворной
иконы содрана богатая риза.
Захватив Владимир, татары облавами рассыпались по
всей земле. Частью они пошли на великого князя, а частью
на другие города Суздальской области и взяли их четыр-
наддать за один месяц.
Великий князь Юрий стоял станом на Сити, когда при¬
шла весть, что Владимир взят, владыка Митрофан, великая
княгиня и все семейство сгорели, а сыновья ^иты в сече на
стенах. Услышав об этом, Юрий заплакал и, как новый Иов,
сказал: «Господи! се ли годе бысть Твоему милосердию?»
И, после молитвы, скорбно прибавил: «Ох мне, Владыко»
что ради ныне остах аз един?» (4).
Тотчас же за этой вестью к великому князю пришло из¬
вестие, что татары уже окружают его. Юрий стал строить
свою рать. Произошла злая и великая сеча 4-го марта 1238
года, и Русь побежала. Юрий бьш убит, а его племянника,
POCTOBCKOI'O князя Василько, татары захватили в плен. Это
36

бьш первый князь мученик, приявший от татар смерть за
веру.
Татары довели Василько до Шереньского леса и здесь
стали с угрозами принуждать к перемене веры, предлагая
воевать с ними и обещая ему велиюне почести. Но Вгс1«1ько
отказывался от их еды и пития, говоря: «О, глухое царство и
скверное! Никакже мене отлучити от христианския веры,
аще и в велице вельми беде есмь, но се ми наведе Бог грех
моих ради». Татары с угрозами наступали на князя. Ва¬
силько же плакал, вспоминая свои грехи, и лицо его бьшо
уньшо от томления и издевательства татар. Он возвел глаза
к небу и сказал: «Ты, Господи, веси вся тайная сердца моего
и вся моя мысли и аще годе бысть Твоему милосердию?»
Потом, тайно помолившись, он сказал: «Господи, Иисусе
Христе, Вседержителю, приими дух мой, да и аз почию во
славе Твоей». Татары, «много мучивши», убили его, а тело
бросили в лесу (5).
Возвращавшийся из Белоозера епископ Кирилл нашел
тела Юрия и Василька и отвез их для погребения в Ростов.
Между тем татары продолжали рыскать по всей суздаль¬
ской земле, разгромляя встречные города. Жтели ожесто¬
ченно оборонялись и гибли, а оставшиеся в живых бежали в
леса. Киевское небесное знамение исполнялось. Сшедший с
неба огонь заревами пожаров шел по земле.
Один из татарских отрядов, взяв Переяславль Залес¬
ский, вышел в новгородские земли. Дойдя до новгородско¬
го города Торжка, татары обложили его. Сидевшие в городе
под начальством посадника Иванка люди изнемогали, а по¬
мощь не приходила. Татары две недели били порогами сте¬
ны и, наконец, взяли город. Все жители бьши посечены. От
Торжка татары пошли на Новгород, где княжил Св. Алек¬
сандр.
Новгород пришел в смятение. У Св. Софии служились
молебны и горели тысячи свечей. Св. Александр начал утк-
реплять город и готовиться к обороне. Впереди была безна¬
дежность и лютая смерть, избиение жителей, позор жен-
пщн, разграбление церквей, как в других русских городах.
Но на этот раз Господь спас Новгород и Св. Софию.
Был март месяц. Еще стояла зима, но в потемневших на
солнце сугробах, в звонком воздухе, в ярком мерцанци
звезд уже чуялась весна. Шла буйная русская весна с быст¬
рым таянием снега, с разливами рек и ручьев, с северной
весенней распутицей. Татары тоже почуяли первое предвоз¬
вестие весны. Они знали, что их конным ордам, бившим
русские рати, не устоять перед распутицей, топкими боло¬
тами и разлившимися озерами новгородской земли.
Дойдя до Игнач Креста, всего в ста верстах от Новгоро¬
да, они внезапно повернули на юг.
37

Батый собрал свои охряды, рассеявшиеся по всей Руси,
по дороге разорил Козельск и ушел в половецкие степи.
Разгромив половцев, он двинулся на южную Русь. Зи¬
мою 1240 года он взял приступом Киев и разрушил его. Ка¬
толический монах Плано Карпини, проезжавший через Ки¬
ев, насчитал в прежде богатом городе всего двести домов.
Потом Батый до тла разорил Владимир, Волынь и Га¬
лт. Оттуда он пошел на Венгрию, послав часть своей орды
в Польшу. Эта орда взяла приступом и сожгла Краков. Под
Лигницем татары встретили соединенное войско Тевтон¬
ского ордена, поляков и силезцев, под командой Генриха
Благочестивого. Татары разбили это войско и несли голову
Генриха на копье перед своей ставкой.
После боя под Ольмюцем татары повернули на юг и по¬
шли из Моравии на соединение с Батыем, который между
тем вторгся в Венгрию через Русь и Молдавию. Разбитый
татарами венгерский король Бела rV^ бежал на юг. Будапешт
бьш взят и сожжен.
Преследуя Белу, Батый продолжал продвигаться на юг и
дошел до Далматинского побережья, разорив Катарро и Ра-
гузу. Как некогда шах Магомет, Бела должен бьш спасаться
на одном из островов Адриатического моря.
Нашествие татар взволновало Европу. Великий Герцог
Австрийский и Король Богемский стали стягивать свои
войска для защиты Вены.
Но в это время умер Огодай. Среди Чингизидов нача¬
лись несогласия из-за раздела владений. В 1242 году Батый
собрал свои орды и через южную 1^сь ушет в Азию.
Русь бьша разрушена. В степях долго лежали черепа и
кости убитых. Вернувшиеся в свои уделы князья «не возмо-
госта идти в поле смрада ради множества избиенных: не бе
бо на Владимире не остал живый, церковь Св. Богородицы
исполнена трупия, иныя церкви наполнены быша трупия и
телес мертвых» (6).
На этот раз татары, уйдя в Азию, не оставили Русь. Она
сделалась их улусом, как Ховзарем и Китай, как многие
другие азиатские области. Во всех городах бьши поставлены
ханские наместники. Земля бьша обложена тяжелой данью.
Князья должны бьши получать ярлыки на княжение от ха¬
нов и ездить к ним на поклон в орду.
Русь приняла это несчастье, разорение, а потом двухве¬
ковой плен, как Божию кару за грехи. С тех пор наука от-
крьша многие причины народных несчастий. Мы можем их
всегда объяснить множеством исторических причин, но по-
след1шя причина всегда остается одной. В годы, когда при¬
ходят эти несчастья, когда люди испытывают на себе тяготу
народной беды, эта первая и последняя причина несчастий
38

встает перед ними. И разве слова Препод. Феодосия Печер¬
ского, приводимые летописцем после описания татарского
нашествия, не говорят также и о нашем несчастий, и о на¬
шем пути к спасению:
«Бог бо не хощет зла в человецех, но блага... Земли же
коей съгрешивши, казнит Бог смертию, или гладом, или
поганых наведением или иными казньми; аще ли покаем¬
ся, в нем же ны Бог велит жити, глаголет бо к нам проро¬
ком: обратитеся кь мне всем сердцем вашим, постом, и
плачем и стенанием; да аще сице сътворим всих грех про¬
щены будем... И кто, братие, от нас не поплачется о сем, кто
нас остал живых?... Да и мы то видевши, устрашилися бы-
хом и плакалися грехов своих день и нощь с въздыханием;
мы же творим съпротивное, пекущеся о имении и о нена¬
висти братни» (7).
Глава VII
В 1239 году Св. Александр женился на княжне Александ¬
ре, дочери полоцкого князя Брячислава. Венчание соверше¬
но было в Торопце. Там же Св. Александр устроил свадеб¬
ный пир: «Кашу чини». Вернувшись в Новгород, он устроил
второй свадебный пир — для новгородцев.
В том же году он начал сооружать укрепления по бере¬
гам Шелони.
До этого времени имя Св. Александра только упомина¬
ется в летописи среди дрзггих имен и событий. Борьба
Ярослава с новгородцами, княжение Св. Александра под
надзором тиунов, голод, татарское нашествие и порабоще¬
ние Руси, ожидание нашествия на Новгород, тихий Переяс¬
лавль и буйный Новгород — вот обстановка его детства и
отрочества. Эти исторические события, среди которых он
вырос, несомненно наложили на него свой отпечаток. Мож¬
но лишь предполагать, как эти события повлияли на него,
как под ними складывался его образ.
С 1240 года Св. Александр уже сложившимся входит в
историю. Отныне мы слышим его голос и знаем про его
действия.
Величие исторической заслуги Св. Александра во всех
подробностях ясно встает из его жизнеописания. Но его ве¬
личие заключается не только в его делах и в том, какое вли¬
яние эти дела имели на последующие судьбы России: оно в
нем самом, в его образе и в его личной святости. Здесь же
сведения чрезвычайно скудны. Его житие не говорит ни о
внутренних подвигах, ни о духовном возрастании. Даже его
личная семейная жизнь остается в тени; сведения о ней ог¬
раничиваются краткими датами рождений, смертей и сва¬
39

деб. Но за внешними делами постоянно стоит сам Св.
Александр. Его внутренний образ ощущается за всеми его
поступками. И погружаясь в его житие, все больше и боль¬
ше начинаешь ощущать и понимать глубочайшую живую
силу его личной святости.
Наше слово сильно и выразительно лишь там, где боре¬
ние страстей, где раздирание и двойственность непреобра-
женной и греховной человеческой природы. Там же, где
страсти уже побеждены, где достигнута целостность и уми¬
ротворение в Боге — там наше слово становится бледным и
ограниченным. Границы слова лишь касаются пределов ду¬
ховной жизни, но не простираются за них. Все подлинно
реальное, умиротворенное — святое — остается невырази¬
мым для слова. Здесь лежит вся трудность жизнеописания
Св. Александра. Эта трудность — в невыразимости «витий¬
ствующим языком» того внутреннего облика Св. Александ¬
ра, который светится за его внешними делами, который по¬
стигается лишь через движимую Святым Духом жизнь
Церкви, прославившей и причислившей его к лику святых.
Житиям святых всегда соприсуща великая умиротво¬
ренность. Постепенное восхождение к Бог>’^ и подвиги уво¬
дят от суеты жизни. Все внешнее в жизнеописании подчи¬
нено внутреннему. Поэтому от самих житий веет тишиной
пустыни или келии, постоянным богозрением и богообще-
нием. Иное житие Св. Александра Невского. В нем постоян¬
ный и утомляющий шум сражений, зарево пожаров, набат
вечевого колокола, происки бояр, усобицы, вторжение вра¬
гов через все рубежи. Его имя иногда начинает теряться
среди других имен, мест и событий. В его внешней жизни
нет покоя. Он то на коне, то во владычных палатах, он отра¬
жает врагов, умилостивляет ханов, строит церкви и города,
подавляет мятежи. Его жизнеописание столько же житие,
сколько и страница русской истории.
Но в святости есть великое единство при различии слу¬
жений. В ней единство благодатной жизни и принесения
различных даров на единый алтарь. Поэтому, заимствуя
прекрасный образ епископа Игнатия Брянчанинова, можно
сказать; как вечерние облака проплывают в небе многоцвет¬
ные и многообразные, но гонимые единым ветром и к еди¬
ной цели, таковы и святые. От урочищ и погостов, от горо¬
дов и монастырей, в разных одеяниях и разных служениях,
пустынножители, епископы, проповедники, монахи, юро¬
дивые, красноречивые и косноязычные, образованные и
простые — идут они к единой цели, к единой пристани. У
каждого свое служение, отличное от служения другого. Но
лики их обращены к единому свету. Каждый из них избрал
свой подвиг не как высший, наиболее его достойный. Но
каждый уничижил и смирил себя; в признании своей ни¬
40

щеты услышал в себе голос Бога, призывающий к взраще-
нию данного ему дара; принял этот дар как нищий, полу¬
чивший на хранение и взращение богатство, не ему при¬
надлежащее. Поэтому разные, они едины в простоте и сми¬
рении. Их смирение в приятии своего служения, не предиз-
бранного своей волей, но указанного Богом.
Этими различными служениями, на многих путях тво¬
рилось русское Православие. Среди этих путей есть и путь
внешнего охранения веры, насаждения правды, защиты
епископов на их кафедрах и подвижников в пустыне, всех
русских христиан и их святынь. Это путь Св. Александра
Невского. Этот путь он принял так же смиренно, как и дру¬
гие святые: не предизбрал своей волей, но принял как слу¬
жение и не уклонился от него. И всю свою жизнь отдал на
«водительство к небесам стада своего христолюбивого», от¬
ложив личную славу и выгоду.
Поэтому Св. Церковь, прославляя Св. Александра, вос¬
певает:
«Подвигами же отвержения себе и ко благим делом при¬
нуждения, стяжал еси свободу чад Божиих* (1).
«Радуйся, сопричастниче преподобных лика богосветла-
го» (2).
Вся жизнь Св. Александра — это одно устремление, как
бы прямо летящая стрела, ибо вся она всецело отдана одно¬
му служению. Об этом и говорит акафист:
«Владыка Христос призвал есте Тебе к служению людем
своим в дни посещения» (3).
Рождением в княжеской семье Господь призвал
Св. Александра к княжению во дни лихолетия: к битвам,
управлению и суду. Св. Александр принял это служение:
бился в сечах, управлял и судил. За своей княжеской вла¬
стью видел Божию волю и Божию правду и знал, что власть
дана ему, чтобы созиданием и управлением княжества ис¬
полнять свой долг перед Богом.
«Всего себе повинув Богу, яко раб благий и верный по¬
служил Ему еси, блаженне Александре, паче сверстник тво¬
их для земли твоей потрудився» (4).
И в княжеском служении и во всей внутренней и внеш¬
ней жизни Св. Александра отличает глубокий, подлинный
реализм Православия в жизни духовной и земной. Перед
ним стояло его служение: польза вверенной ему земли, и
никакое отвлеченное понятие славы или чести не затмевало
для него реальности этого служения и реальности жизни со
всеми тяготами. В этом Св. Александр бесконечно чужд
средневековому идеалу героя-рьщаря. Он никогда не пы¬
тался делать невозможного ради своей чести, даже ради че¬
сти своей земли. У него ясный и трезвый взгляд и смире¬
ние перед силой жизни, с ее, подчас, непреодолимыми пре¬
41

пятствиями. Поэтому в его пути свобода и широта. Он был
выше всех его окружавших и не боялся уступать им, не
упорствовал в малом и не втягивался в мелкие происки по¬
литической борьбы. Мелочи жизни никогда не затмевали
для него главной цели. Он шел путями, которые бьши ре¬
альны и возможны. Эти пути были для него второстепен¬
ными, а служение — главным. Но именно потому, уступчи¬
вый в мелочах, там, где честолюбие или ослепление восста¬
вали против того, в чем он видел Божию правду, он стано¬
вился твердым и непреклонным. И тогда, для достижения
цели, он твердо пользовался своей властью и своим правом
карать. Он принимал народ со всеми его недостатками и
грехами. Если парод в своем ослеплении шел против своего
собственного блага, Св. Александр не потворствовал ему. В
своей действенной любви к народу, даже принуждениями и
карами, он вел его к тому, в чем видел и благо и Божию во¬
лю, несмотря на ропот и сопротивление.
Это различение между важным и маловажным, подлин¬
ным и неподлинным бьшо особым даром Св. Александра.
Его путь менее всего можно назвать путем компромисса.
Он никогда не оказался податливым там, где податливость
бьша бы изменой и вероотступничеством, нигде не уступал
там, где уступка была бы уш;ербом не чести, но правды 1^си.
Он подчинился татарам, он отверг попытку спасения 1^си
ценой измены Православию, он поклонялся Батыю, но от¬
казался, несмотря на угрозу мученической смерти, стать
идолопоклонником.
Подлинное служение всегда связано с подвигом само¬
отречения. Самый враждебный взгляд не сможет приме¬
тить в жизни Св. Александра личного честолюбия. Он не
совершил ни одного похода для славы и не начал ни одной
битвы для личной выгоды. С одинаковой твердостью он
шел на войну, покрывавшую его славой, и на унижение в
ханской ставке. Его жизнь — постоянный подвиг смирения
и отречения от себя для служения людям.
«Царя небеснаго возлюбив от всего сердца твоего и от
всея души твоея и всею мыслию твоею, принесл еси Ему,
блаженне Александре, посреди многочисленных приноше¬
ний веры и усердия себе самого в жертву святу, благоухан-
ну» (5).
Святые отцы учат, что для человека, верно исполняюпде-
го данное Богом служение, дела заменяют продолжитель¬
ную молитву. Его жизнь претворяется в непрестанную мо¬
литву делами. Так и жизнь Св. Александра, протекшая не в
тишине пустыни, а на пути, орошенном кровью и омрачен¬
ном смутами, была жизнью подвижника.
«Имея всегда пред очима своима Господа, трезвенно по¬
жил еси и вся, яже творил еси, творя во славу Божию» (6).
42

«Радуйся, подвижнте веры, угождение Богу паче всего
предизбравый (7).
Поэтому Церковь прославляет его как подвижника, от¬
рекшегося от мира и предавшего себя Богу. Он поистине
подвижник, но в то же время в нем и приятие мира.
«Сказание о Св. Александре Невском» повествует, что
«некто силен от западныя страны», — меченосец /лндре-
яшь — увидев Св. Александра, сказал: «прошед страны язык
и не видех такого ни в царех Царя, ни в князех Князя», что
Батый, отпуская его, сказал: «истину ми сказасте, яко несть
подобна сему Князя». Через все житие Св. Александра про¬
ходит изумление и любовь, которую он возбуждал в совре¬
менниках своим видом. И теперь, из глубины веков, мы
ошущаем великое обаяние его земного облика, исполнен¬
ного внешней красоты и силы. По внешности Св. Алек¬
сандр — отважный воин, неутомимый охотник, выходив¬
ший с рогатиной на медведя. «Взор его паче инех человек и
глас его, аки труба, лице же его аки лице Иосифа». Эта
внешняя красота и мужественная сила углубляются в нем
ясностью и красотой внутренней.
Наряду с этой мужественностью и решительностью и
умением карать, проявляется в Св. Александре еще одна,
чисто русская черта. Это милосердие и жалостливость.
Рассказывая, как он отпустил пленных, летопись говорит,
как бы даже упрекая князя за излишнее милосердие: «бе бо
милостив паче меры».
Св. Александр — это образ князя-христианина: благоче¬
стивого, милостивого, защитника убогих, правосудного
судьи.
«Бе бо любя чин церковный, — говорит летопись, — свя¬
щенники, митрополиты, епископы чтяще яко самого Хри¬
ста и вся Христианы любляше» (8).
За это его прославляет и акафист:
«Радуйся ревнителю уставов и чина церковнаго благоле¬
пия» (9).
«Радуйся в житии всех рабов Божиих друже и ревните¬
лей благочестия собеседниче» (10).
«Радуйся, нищих алчущих питателю» (11).
«Радуйся мира беспомощных сильный оградителю»
(12).
«Радуйся, яко все житие свое освещал еси непрестанным
имене Божия призыванием» (13).
Св. Александр — князь, подвижник и мученик, — не ухо¬
дил в пустыню, а жил в миру княжеской жизнью. У него
бьша многочисленная семья, он пировал — «кашу чини» —
ездил на ловы. В нем не только сила духа и отрешенность
подвижничества, но и красота, и ясность, и легкость жиз¬
ни— ее преображенность. Ничто так не выражает его зем¬
43

ного образа, как слова летописи: «бе же лицем красен, очи-
ма светел и грозен взором, и паче меры храбор, сердцем же
легок» (14).
Оттого, погружаясь в житие Св. Александра, столь от¬
личное от жития других святых, словно погружаешься в не¬
бо и дышишь легкостью и широтой неба. И весь Св. Алек¬
сандр как бы предстоит в синеве неба, легкий и ясный, по¬
стоянно горящий, твердый и неуклонно устремленный к
одной цели. Это ясность и твердость святости.
Этот внутренний образ Св. Александра и проходит через
все его житие, от самого рождения до кончины, в умиротво¬
ренности и преображенности над всем взмятенным морем
его внешней жизни.
«Боготечною звездою прешел еси в мире, блаженне
Александре, блистаюш;ь славою и добродетелию; тем же
ныне сияеши на небесах славою вечною с лики праведных,
с ними же выну воспеваеши Христу: Аллилуия» (15).
Глава VIII
После того, как татары повернули от Игнач Креста на
юг, Св. Александр мог ясно увидеть всю трудность положе¬
ния Новгорода. Длинная упорная борьба не кончилась, но
только начиналась.
На востоке бьша разоренная земля, восстановляемые го¬
рода и постепенно возвращаюпщеся из лесов жители — тя¬
жесть разорения, угнетение татарских баскаков и постоян¬
ная боязнь нового нашествия. Помощи оттуда быть не мог¬
ло. Каждое княжество бьшо слишком занято своей бедой,
чтобы отражать нашествия от других княжеств.
Между тем, в течение последних десятилетий, против
Новгорода стоял другой враг, натиск которого постоянно
отражался с помощью Суздаля. Это был мир латинского
средневековья, авангардом своим — Ливонским орденом
меченосцев — утвердившийся на берегах Балтийского моря
и надвигавшийся ка новгородские и псковские пределы.
Краткая история возникновения этого ордена и его на¬
ступления на Русь такова (1).
Во второй половине 12-го века в Ливонии для пропове¬
ди христианства высадился монах Августинского ордена
Мейнгард. Его проповедь вызвала ожесточенное сопротив¬
ление. Тогда Мейнгард, возведенный в сан ливонского епи¬
скопа, прибег к мечу. Он воздвиг в окрестностях Икскуля
несколько замков. По смерти МейнгарДа его преемники
продолжали обращение и завоевание.
Один из преемников Мейнгарда, Альберт фон Буксгев-
ден, построил в 1201 году на берегу Двины у впадения ее в
44

море город Ригу с кафедральным собором во имя Св. Ма¬
рии. Видя трудность борьбы с язычниками, он решил со¬
здать монашеский рыцарский орден тамплиеров, подобный
существовавшему уже в Палестине. В 1202 году папа Инно¬
кентий III издал буллу, утверждавшую статут нового орде¬
на. Альберт стал набирать тамплиеров. Спешная вербовка
отразилась на составе ордена. Меченосцы мало соответст¬
вовали намерениям папы и ливонского епископа. На при¬
зыв Альберта, наряду с убежденными и верующими рыца¬
рями, отозвались искатели приключений, рыцари с тем¬
ным прошлым, самозванцы, сыновья бременских и любек-
ских купцов, ландскнехты. Большинство стремилось только
к наживе и грабежу в дикой стране. Увлеченные борьбой,
Альберт и магистр ордена не могли разбираться в людях,
ни в их намерениях, ни в их прошлом. Все это наложило на
Ливонский орден особый отпечаток. Образ его жизни мало
походил на монашеский. Первый магистр ордена Винно
фон Рорбах был убит своим же рыцарским братом, а убий¬
ца повешен в Риге по приговору орденского суда. Вскоре са¬
ми ливонские епископы oп:^yтили на себе беспокойную и
непокорную силу ордена. Другой рыцарский орден — Тев¬
тонский, — существовавший в Пруссии и состоявший из
знатных и родовитых рьщарей, связанных дисциплиной и
строгими обетами, смотрел на ливонских меченосцев с
презрением и недоверием.
Дикие языческие племена ливов не могли сопротив¬
ляться меченосцам, ни их броне, ни твердыням их замков,
постепенно воздвигавшихся по всей земле. Вскоре ливы
были покорены. Потом настала очередь литовцев. До тех
пор часть литовских племен платила дань полоцким князь¬
ям, а полоцкие миссионеры обращали литовцев в Право¬
славие. Здесь, в литовских лесах, произошла первая встреча
меченосцев с русскими. Но полоцкое княжество в то время
бьшо слабо. Альберт хитро обошел недалекого полоцкого
князя Владимира. Проповедь католичества и завоевания в
Литве продолжались без особого сопротивления Полоцка.
После литовцев меченосцы обратились на Эстонскую
Чудь. Здесь они встретились с новгородцами. Новгород
оказался сильнее и упорнее Полоцка. Он не захотел усту¬
пить своих владений меченосцам. Началась длительная, то
замиравшая, то снова разгоравшаяся, война Новгорода с
меченосцами. Успех в этой войве склонялся то на одну, то
на другую сторону. Новгородцы несколько раз разбивали
орденских братьев. В 1217 году они взяли приступом город
Медвежью Голову. В следующем году они осаждали столи¬
цу ордена Венден.
^и успехи Новгорода побудили меченосцев обратиться
за помощью к Дании. В 1219 году датский король Вальде-
45

мар высадился на балтийском побережье. Но, завоевав Эс-
тию, он объявил ее датским владением. Орден вынес спор
на решение папы, и Гонорий III решил его в пользу датско¬
го короля. Эти разногласия на некоторое время всецело за¬
хватили орден и помешали дальнейшим завоеваниям.
Вскоре король Вальдемар во время междоусобной смуты
бьш взят в плен собственным вассалом. Орден опять уси¬
лился. В 1224 году, после длительной осады, меченосцы
взяли новгородский город Юрьев и перебили всех сидель¬
цев. Новгород заключил с меченосцами мир, уступив им
все земли к западу от Чудского озера.
Все это время орден пополнялся новыми рыцарями и
увеличивался. Он постепенно утверждался в завоеванных
землях, и границы его надвинулись к рубежам Руси и Лит¬
вы. Он освободился от власти бременского архиепископа,
которому был раньше подчинен, и стал самостоятельным.
После долгих переговоров он соединился с Тевтонским ор¬
деном.
Так постепенно, против русских городов, на низких пес¬
чаных берегах Балтики и в эстонских и ливонских лесах
вырос целый мир западного католического средневековья, с
каменными стенами, с башнями городов, с полумраком
высоких готических соборов, со всем укладом средневеко¬
вой Ш13НИ.
В то же время другой авангард Европы — шведы, насту¬
пали на север, угрожая Ладоге.
Борьба с Западом велась в течение всех первых десяти¬
летий 13-го века. Момент ослабления Руси — одиночества
Новгорода — совпал с усилением натиска с Запада.
Начало 13-го века может быть названо вершиной всего
средневековья. К этому времени окончательно сложились
королевства Европы, долго восстававшей из хаоса нашест¬
вия варваров. Определился новый быт и уклад жизни. Со¬
здалась иерархичность средневековья. В вершине всего зда¬
ния утвердился папский престол, победивший и язычество
и сопротивление светской власти. В Европе именно к этому
времени окончательно сложилась и расцвела великая цель¬
ность и монолитность средневековья, его размерная устав-
ность, подчиненность всего миросозерцания единому вы¬
сшему началу.
Эта внутренняя крепость и внутренняя победа сказались
в стремлении к распространению во вне, к расширению
своих внешних пределов. Поэтому как раз начало 13-го ве¬
ка ознаменовано походами Европы на восток. Эти войны и
внешне и внутренне исходят из Рима, из папской курии.
Папы побуждали эти походы и буллами благословляли вы¬
ступающих для завоеваний. Внутренний смысл этих похо¬
дов был в утверждении власти Рима, в насаждении средне¬
46

вековой цельности и уставности в тех странах, которые по
своему облику и кулыуре бьши глубоко ч^ткды средневе¬
ковью и католичеству.
В 1204 году крестоносцы взяли Византию и утвердили
там латинское царство. В это же время усилился натиск иа
Польшу, Галич и Литву. Создались Ливонский и Тевтон¬
ский ордены. Началось наступление Швеции.
Поэтому продолжительные войны Новгорода как запад¬
ной окраины Руси не были частными и случайными погра¬
ничными войнами. Это было сопротивление жестокое и
упорное целой исторической волне. Новгородские князья
сознавали себя защитниками Православия и Руси. И это
сознание исторической важности сопротивления было
свойственно всему новгородскому ополчению, встречавше¬
муся с рыцарями. Во всей культуре средневековья русские
ощущали чуждый и враждебный мир. Они сознавали его
монолитность, его иерархическую подчиненность католи¬
честву. Они окрестили его именем «латинства», которое в
течение нескольких веков применялось ко всей Европе, ко
всему разнообразию ее проявлений, в конечном итоге вос¬
ходивших к средневековому католическому единству.
Как новгородский князь Св. Александр Невский преем¬
ственно воспринял историческую миссию защиты Право¬
славия и Руси от Запада. Выступить на эту защиту eNiy при¬
шлось в годы самого высшего напряжения борьбы и одно¬
временно наибольшего ослабления Руси. Весь первый пе¬
риод его жизни прошел в борьбе с Западом. Татары оста¬
лись за суздальскими лесами. Перед ним непосредственно
стоял лишь западный враг. Борьбой с этим врагом бьшо
поглощено все его внимание. И в этой борьбе прежде всего
выступают две черты: трагическое одиночество и беспо¬
щадность.
Несмотря на все ужасы татарских нашествий, западная
война была более ожесточенной. Здесь шла борьба на
смерть или на жизнь. И это отличие враждебных волн, шед¬
ших с запада и с востока, объясняет два совершенно раз¬
личных периода жизни Св. Александра: различие его запад¬
ной и восточной политики.
Татары лавинами находили на Русь. Тяжко давили ее
поборами и произволом ханских чиновников. Но татарское
владычество не проникало в бьгг покоренной страны. Само
татарское царство, как и все азиатские кочевые царства, бы¬
ло мозаичным. Оно втягивало в себя многие народы, под¬
чиняло единой власти, окладывало данью, карало непови¬
новение. Но оно, в конечном итоге, не утверждало насиль¬
ственно своего быта. Несмотря на грандиозный размах за¬
воеваний, на сосредоточенность воли, направленной на
внешние деяния, в татарском царстве отсутствовала внут¬
47

ренняя сила. И поэтому быстро возникшее, оно сравни¬
тельно быстро и распалось. Татарские завоевания бьши ли¬
шены религиозных побуждений. Отсюда их широкая веро¬
терпимость. Татарское иго можно бьшо переждать и пере¬
жить. Татары не покушались на внутреннюю силу покорен¬
ного народа. И временным повиновением можно было вос¬
пользоваться ддя укрепления этой силы при все растущем
ослаблении татар.
Совсем иным бьш наступавший с запада мир средневе¬
ковья. Внешний размах его завоеваний был бесконечно
меньше, чем татарские нашествия. Но за ними стояла еди¬
ная целостная сила. И главным побуждением борьбы было
религиозное завоевание; утверждение своего религиозного
миросозерцания, из которого вьфастал весь быт и уклад
жизни. С Запада на Новгород пгаи монахи-рыцари. Их эм¬
блемой был крест и меч. Здесь нападение направлялось не
на землю или имутцество, но на самую душу народа — на
православную Церковь. И завоевания Запада бьши подлин¬
ными завоеваниями. Они не проходили огромных про¬
странств, но захватывали землю пядь за пядью, твердо, на¬
всегда укреплялись в ней, воздвигая замки. Восток бурным
наводнением заливал землю. Но когда его волны отливали,
прежняя почва снова выступала наружу, почти не тронутая
разливом. Воды Запада медленно просачивались в самую
глубь почвы, которую они заливали, напитывали ее собой,
меняя ее сущность. Завоеванные Западом области теряли
свой облик и становились западными.
Поэтому в наступлении шведов и ливонских меченосцев
на лишенный поддержки Новгород бьшо трагическое от¬
сутствие иного исхода, кроме неравной борьбы без пощады.
Это сознание жило в Новгороде. Весь первый период жизни
Св. Александра именно и заключается в этой отчаянной
борьбе. Годы, непосредственно следовавшие за нашествием
Батыя, бьши годами ожидания готовящегося нападения.
Глава IX
В 1240 году, в глухое летнее время — в самую страду по¬
левых работ, — в Новгород пришла весть о нападении с се¬
вера. Зять шведского короля Фолькунг Биргер* вошел на
ладьях в Неву и высадился с большой ратью в устье Ижо-
ры, угрожая Ладоге.
Неравная борьба началась. Враг бьш уже в новгородских
*	в описаниях Невской битвы Биргер часто именуется Ярлом. Он по¬
лучил этот титул лишь в 1247 г., т. е. через семь лет после битвы с русски¬
ми на Неве.
48

пределах. Св. Александр Невский не имел ни времени по¬
слать к oTi^y за подкреплением, ни собрать людей из далеко
разбросанных новгородских земель. По словам летописи,
он «разогрелся сердцем» и выступил против шведского вой¬
ска только со своей дружиной, владычным полком и не¬
большим новгородским ополчением.
Перед выступлением он пришел в Софийский храм, пал
на колени перед алтарем и со слезами начал молиться
Св. Софии, говоря: «Боже хвальный, Боже праведный. Боже
великый и крепкый, Боже превечный, сътворивый небо и
землю, и постави пределы языком и жити повелевый не
приступаа в чюжаа части», и услышав воспеваемый в это
время псалом, сказал; «суди. Господи, обидящим мя и воз¬
брани борющимся со мною, приими оружие и щит, возста-
ни в помощь мне» (1).
Окончив молитву, он встал и поклонился архиепископу.
Архиепископ благословил его и отпустил с миром.
Св. Александр, выйдя из храма, обратился к своему
ополчению, укрепляя его и говоря: «не в силах Бог, но в
правде; помянем песнопевца Давида, глаголюща: сии во
оружии, а сии на конех, мы же во имя Господа Бога призо¬
вем, ти спяти быша и падоша» (2).
Потом он сел на коня и повел свою рать из Новгорода на
север: «и поиди на них во ярости мужества своего, в мале
вой своих, не дожда многа вой своих, с великою силою, но
упова на святую Троицу» (3).
Идя вверх по течению Волхова, Св. Александр привел
свою рать под стены Ладоги, лежавшей на порогах Волхова,
среди сосновых лесов, у берегов сумрачного Ладожского
озера. Это бьш посад Новгорода, его оплот на севере — па¬
мятник сурового и простого новгородского зодчества в се¬
верных областях, с церковью Св. 101имента и гостинными
рядами, защищенный низкими стенами из круглого бу¬
лыжника и плитняка, с круглыми угловыми башнями и
продолговатыми щелями в стенах для метания стрел.
Дойдя до Ладоги, Св. Александр присоединил ладожское
ополчение к своей рати и через леса пошел к Неве на шве¬
дов, стоявших станом у своих ладей при устье Ижоры.
Сеча произошла 15-го июля, в день памяти Св. Равно¬
апостольного Великого Князя Владимира.
Этой сече, в ночь перед ней, предшествовало чудо. Среди
ижорских старейшин бьш некто Пелгусий — христианин, в
крещении нареченный Филиппом. Среди своего языческо¬
го племени он вел благочестивую жизнь, строго соблюдая
посты. Выследив шведские станы, он пошел со своим пол¬
ком навстречу Св. Александру, чтобы поведать ему о силе и
расположении врага. В ночь перед сечей он остановился у
самого берега и провел ее в бдении, наблюдая за морем.
49

На восходе солнца он услышал шум и увидел шедший
по морю насад*. В нем стояли в червленных одеждах, поло¬
жив друг другу руки на плечи, Свв. страстотерпцы Борис и
Глеб; гребцы же в насаде сидели словно одетые мглою. Св.
Борис сказал: «брате Глебе! вели грести, да поможем срод¬
нику своему великому князю Александру Ярославличю»
(4).
Пелгусий, увидев видение и слыша голос святых, стоял
объятый страхом, пока насад не скрьшся. Тогда он поскакал
навстречу Св. Александру и, увидев его, рассказал ему с «ра-
досными очима» о видении. Св. Александр ответил e^гy:
«Сего не рци никому, о, друже!»
К 11-ти часам дня солнце рассеяло лежавший на лесах
туман. В это время Св. Александр ударил на шведов.
Нападение бьшо неожиданным. Оно застало шведов в их
стане. Все же шведы упорно оборонялись: «бысть бой силен
зело, ужасен и страшен». Бились в одиночку, среди стана и
ладей. Сам Св. Александр, пробившись к Биргеру, ранил
его копьем в лицо.
Летопись упоминает имена шести новгородцев, отли¬
чившихся в сече, и описывает их подвиги.
Гавриил Олексич, увидев шведского королевича, кото¬
рого приближенные влекли из битвы к ладьям, погнался за
ним и вскочил на доски сходни. Подбежавшие шведские
ратники столкнули его с конем в воду. Выбравшись невре¬
димым на берег, Олексич схватился опять со шведами и
посреди их полка убил шведского воеводу и епископа.
Другой новгородец Сбыслов Якунович рубился одним
тяжелым топором и многих удивил своей храбростью.
Яков Половчанин, ловчий князя, рубился мечом и «му-
жествовах крепко, и похвали его князь».
Новгородский воевода Миша напал на шведов с пешей
дружиной и изрубил три ладьи.
Княжий отрок Сава прорубился на коне через шведов к
златоверхому шатру Биргера, стоявшему посреди стана, и
подрубил столб. Шатер рухнул к великому смятению шве¬
дов.
Другой княжий отрок Ратмир в пешем бою был окружен
целой толпой врагов и долго оборонялся от них один, пока
не пал от многих ран (5).
Житие передает, что ангелы пришли на помощь новго¬
родцам, как в древнее время при нашествии Сенахериба,
царя Ассирии, на Иерусалим. За Ижорой, там, где не про¬
ходило новгородское войско, бьши найдены тела убитых
шведов, павших от ангельских мечей.
*	Ладью.
50

Сеча кончилась к вечеру. Остатки шведской рати сели на
ладьи и ночью ушли в море.
По словам летописца, тела убитых шведов наполнили
три ладьи и несколько больших ям, а новгородцы потеряли
убитыми всего двадцать человек. Можно думать, что лето¬
писец неправильно передает соотношение убитых в сече,
но, во всяком случае, его рассказ выражает сознание вели¬
кого значения этой сечи для Новгорода и всей Руси. Натиск
шведов был отражен. Слух о победе прошел по всей стране.
Новгород, объятый перед тем страхом и тревогой за исход
неравной борьбы, возликовал. При звоне колоколов
Св. Александр вернулся в Новгород. Архиепископ новго¬
родский Спиридон с духовенством и толпы новгородцев
вышли ему навстречу. Въехав в город. Св. Александр про¬
ехал прямо к Св. Софии, «хваля и славя Святую Троицу» за
одержанную победу.
Глава X
Летом 1240 года Св. Александр при звоне колоколов и
ликовании народа въехал в Новгород. Зимой того же 1240
года он с матерью, женой и всем княжьим двором уехал в
Суздаль, поссорившись с новгородцами.
Эта распря на фоне общего несчастия Руси и постоян¬
ной угрозы врагов кажется непонятной. Но прежняя борьба
Новгорода с князем, скрытая внешними событиями, про¬
должалась еще со времен Ярослава. Пока угроза бьша лишь
угрозой, Новгород жил своей обычной вольной жизнью.
Только когда враг подходил к рубежам, смолкал вечевой
шум, наполнялись храмы и Новгород искал защиты у кня¬
зя. Только в дни походов воля князя и воля Новгорода сли¬
вались воедино. Когда наступал мир, после короткого лико¬
вания победы, они снова становились враждебными.
Св. Александр, по-видимому, не бьш ослеплен невской
победой. Эта победа бьша только началом длительной вой¬
ны. Ее признаки сказывались во всем. Во время похода нов¬
городцев к Неве, меченосцы совершили набег на Псков.
Поэтому Св. Александр готовился к дальнейшей борьбе.
Для него Новгород продолжал оставаться на военном поло¬
жении, как и при выступлении в поход.
Но, видимо, новгородцы не понимали, что война не кон¬
чилась невской победой и что наступление шведов лишь
первое нападение Запада, за которым последуют другие. В
попытках Св. Александра к усилению своей власти князя-
предводителя рати они увидели прежнюю враждебную им
княжескую суздальскую волю. Сама слава Св. Александра и
любовь к нему народа делали его в глазах новгородских бо¬

яр еще более опасным для новгородской вольности. Это не¬
понимание страшного часа Руси вызвало у Св. Александра
раздражение и досаду. На этой почве произошла распря,
вызвавшая мятеж. Тогда Св. Александр поклонился Св. Со¬
фии и отъехал в Переяславль.
В этой распре правым оказался Св. Александр.
Еще летом 1240 года, в то время, как Св. Александр с
новгородским ополчением отражал на Неве шведов, мече¬
носцы вместе с медвежанами, юриевцами, велиадцами и
князем Ярославом Владимировичем взяли Изборск — оп¬
лечье Пскова на западе, лежащий на взлобье высокого хол¬
ма, над двумя озерами, против литовских и ливонских ле¬
сов. Узнав о взятии своего пригорода, псковичи вышли
всем городом под Изборск. Произошла злая сеча. Псков¬
ский воевода Гаврила Бориславлич был убит. Меченосщ>1
погнали псковичей; многих убили, а многих захватили в
плен. Гонясь за псковичами до самого города, они зажгли
посад. Сгорели многие церкви. Меченосцы разграбили ико¬
ны и всю утварь церковную и опустошили села вокруг
Пскова. Они простояли под Псковом неделю, города не
взяли и, захвативши многих псковичей в плен, ушли. Но
мира не наступило. В самом Пскове нашелся перебежчик.
Твердило Иванкович. Он захватил власть в городе и при
поддержке меченосцев начал воевать новгородские села.
Многие из псковских бояр, противившихся немцам, с сво¬
ими семьями бежали из-под власти Твердила в Новгород.
Той же зимой, уже по отъезде Св. Александра, меченос¬
цы опять пришли в новгородские владения Чудь и Водь,
опустошили их, обложили данью и воздвигли город Ко-
порье на самой новгородской земле. Оттуда они взяли Те-
сово и подошли на 30 верст к Новгороду, избивая по доро¬
гам новгородских гостей. На севере они дошли до Луги. В
это время на новгородские рубежи напала Литва. Меченос¬
цы, Чудь и литовцы рыскали по новгородским волостям,
грабя жителей и отбирая лошадей и скот; предстоящей вес¬
ной смердам нечем бьшо пахать.
В этой беде новгородцы отправили к Ярославу Всеволо¬
довичу послов с просьбой о князе. Но новгородцы не вери¬
ли, что молодой князь выведет их из небывалых бед. Они
снова послали к Ярославу архиепископа Спиридона с боя¬
рами, умоляя его отпустить на княжество Св. Александра.
Ярослав согласился. Зимой 1241 года Св. Александр по¬
сле года отсутствия снова въехал в Новгород, и «рады быша
новгородцы». Общие беды и невзгоды крепко связали
Св. Александра с Новгородом. Через все житие Св. Алексан¬
дра проходит дюбовь к буйному, часто непокорному Новго¬
роду, несмотря на ссоры и разногласия, а, иногда, и откры¬
тую борьбу. Для Новгорода Св. Александр был одним из тех
52

немногих князей, которых он любил и чтил, как своего кня¬
зя. И эта любовь, скрывавшаяся подчас за недовольством и
ропотом веча, как свеча, горящая под нагаром, иногда вдруг
вспыхивала и горела ярким светом. Так было в дни тяжкой
болезни Св. Александра, так бьшо и в дни надвигавшейся
общерусской беды.
Св. Александр, приехав в Новгород, застал его сумрач¬
ным и примолкшим. Вечевой колокол смолк и распри вре¬
менно утихли. Спешно строились укрепления, стягивались
ополчения и церкви наполнялись молящимися.
По приезде, Св. Александр собрал ополчение из новго¬
родцев, ладожан, корельцев и ижорян, напал на воздвигну¬
тое на новгородской земле Копорье, разрушил город до ос¬
нования, перебил многих меченосцев, многих увел в плен,
других отггустил — «бе милостив паче меры», — а перебеж¬
чиков вожан и чудь велел казнить (1).
В ответ на это нападение орденские братья, несмотря на
зимнее время, напали на Псков и, разбив псковичан, поса¬
дили в город своих наместников.
Услышав об этом, Св. Александр «велми оскорбе за
кровь християньскую и, не умедлив нимало, но разгоревся
духом и своею ревностью по святей Троице и по святей Со¬
фии, и поим с собою брата своего и вся воа своя, и прииде к
Новугороду и поклонися святей Софии с молбою и хша-
чемь» (2).
Во главе новгородского и низового войска Св. Александр
с братом Андреем пошел на орден. По дороге он взял при¬
ступом Псков и орденских наместников отослал закован¬
ными в Новгород. Из-под Пскова он двинулся дальше и во¬
шел во владения ордена.
Вступив в орденские земли, Св, Александр пустил полки
в зажития. Меченосцы напали на передовой полк новгород¬
цев и изрубили его. Домаш Твердиславович, брат новгород¬
ского посадника, «муж добр», был убит. Из всего полка
лишь немногие успели убежать к своему князю.
При известии о вторжении русских, магистр собрал весь
орден и подчиненные ему племена и выступил к рубежам.
Узнав, что на него идет большая рать, Св. Александр отсту¬
пил из орденских владений, перешел через Чудское озеро и
поставил свои полки на русском его берегу, на Узмени у
Вороньего камня. Наступил уже апрель, но все еще лежали
снега, и озеро бьщо покрыто крепким льдом. Готовился ре¬
шительный бой. На новгородцев шел весь орден. Немцы
шли «похваляясь», уверенные в своей победе. Из рассказа
летописи видно, что вся новгородская рать сознавала глубо¬
кую серьезность боя. В этом рассказе — в напряженном
ожидании битвы — есть ощущение лежащей за спиной рус¬
ской земли, участь которой зависела от исхода сечи. Испол¬
53

нившись ратного духа, новгородцы сказали Св. Александру:
«О, княже наш честный и драгий; ныне приспе время ноло-
жити главы своя за тя» (3). Но вершина этого сознания ре¬
шительности боя заключается в молитвах Св. Александра,
которые приводит летопись: Св. Александр вошел в церковь
Св. Троицы и, воздев руки и помолившись, сказал: «суди,
Боже, и разсуди прю мою от языка велеречива: помози.
Господи, яко же древле Моисеови на Амалика и прадеду
моему, князю Ярославу, на окаяннаго Святополка» (4).
В субботу (5-го апреля) на восходе солнца рать меченос¬
цев в накинутых поверх доспехов белых плащах, с нашиты¬
ми на них красным крестом и мечом, двинулась по льду
озера на новгородцев. Построившись клином —
«свиньей» — и сомкнув щиты, они врезались в русскую рать
и пробились через нее. Среди новгородцев началось смяте¬
ние. Тогда Св. Александр с запасным полком ударил в тьш
врага. Началась сеча, «зла и велика»... и трус ст копей лом-
ленье и звук от мечного сечения... и не бе видети озеру, по-
крьшо бо есть все кровью». Чудь, шедшая вместе с орденом,
не устояв, побежала, опрокинув и меченосцев. Новгородцы
гнали их по озеру семь верст, до другого берега озера, назы¬
ваемого Сутшичским. На широком ледяном пространстве
белсавшим некуда бьшо скрыться. В битве пало 500 мече¬
носцев и множество Чуди.
Пятьдесят рыцарей бьшо взято в плен и приведено в
Новгород. Многие утонули в озере, провалившись в пол¬
ыньи, а многие израненные скрылись в лесах.
Как во времена невской битвы, современники видели
Божий полк в воздухе, помогавший новгородцам.
Св. Александр со славою въехал в Псков. За конем его
шли пленные рыцари. Игумены и священники и множест¬
во народу, с образами и хоругвями, вышли ему навстречу.
Св. Александр проехал прямо в собор Св. Троицы, где
бьш отслужен молебен.
Летописец, заканчивая описание этой сечи, восклицает:
«О, невегласи Псковичи, аще забудете великаго князя Алек¬
сандра Ярославича, или отступите от него, или от детей его,
или от всего роду его, уподобитеся Жидомь, их же препита
Господь в пустыни крастельми печеными, и сих всех забы¬
та благ Бога своего, изведшаго из работы Египетскиа Мои-
сеом; се же вам глаголю: аще кто приидет напоследок род
его великых князей, или в печали приидет к вам жити во
Псков, а не примите его или не почтите его, наречется вто¬
рая Жидова» (5).
Разгром на Чудском озере тяжело поразил орден. Мече¬
носцы выставили против русских всю свою силу, и вся эта
сила бьша разбита. Тем же летом магистр прислал в Новго¬
род послов с предложением мира. Орден отказывался от
54

своих завоевании в новгородских владениях и предлагал
обмен пленных меченосцев на захваченных им в плен нов¬
городцев и псковичей.
Борьба с Западом не окончилась Невской и Чудской
битвами. Она, возобновлясь еще при жизни Св. Александра,
продолжалась несколько столетий. Но Ледовое побоище
сломило вражескую волну в то время, когда она была осо¬
бенно сильна и когда, благодаря ослаблению Руси, успех
ордена был бы решительным и окончательным. На Чуд¬
ском озере и на Неве Св. Александр отстоял самобыгность
Руси от Запада в самое тяжелое время татарского полона.
Обе эти сечи были битвами, которые ке принесли ни мира,
ни полного освобождения, но которые обозначают собою
глубокий перелом, направляют историческую жизнь наро¬
да в иное русло.
Память об этих битвах долго жила и в Новгороде и в
Пскове. Более трехсот лет на всех ектеньях поминались
павшие в сечах на Неве и на Чудском озере.
Глава XI
Два главных противника Новгорода — шведы и мече¬
носцы — были отражены и на время отступились от напа¬
дений. Оставался третий враг — воинственная и полудикая
Литва.
И шведы и орден выставляли собранную воедино рать.
Поражение этой рати означало и поражение противника,
наступление — если не мира, то многолетнего перемирия.
Иначе бьшо с Литвой. Разделенная на множество мел¬
ких княжеств, она делала набеги на Русь небольшими срав¬
нительно отрядами. Эти отряды появлялись из литовских
лесов перед тем или иным русским городом, иногда захва¬
тывали его и грабили окрестности. Потом они снова скры¬
вались в леса. Если русские князья настигали такой отряд и
уничтожали его, то это не прекращало набегов. Один литов¬
ский князь или несколько литовских князей, соединив¬
шись вместе, снова приходили на Русь.
Постоянная борьба с Литвой отличалась от борьбы с ор¬
деном и шведами. В ней не бьшо угрозы иного мира и иной
культуры. В ней не бьшо и трагического ожидания битвы,
как на Неве или у Вороньего камня. Борьба бьша постоянно
тянущейся партизанской войной. Она постепенно обеск¬
ровливала землю. Как в Киевщине набеги степных кочев¬
ников, так и набеги Литвы делали жизнь населения неспо¬
койной и неустойчивой. В опасные для Новгорода времена
этот скрытый в лесах враг становился серьезной угрозой,
ослабляя Новгород и укрепляя других, более сильных вра¬
гов.

Все новгородские князья вели постоянную войну с Лит¬
вой. Это вошло в новгородскую княжескую традицию, как и
война с меченосцами.
Памятниками этой постоянной войны остались до на¬
ших дней могилы в монастырских склепах и кресты на де¬
ревенских погостах Печерского края, воздвигнутые над
«убиенными от Литвы» в 13—15 веках.
Св. Александру Невскому пришлось оборонять русскую
землю и от этого врага. Постоянные набеги литовцев осо¬
бенно усилились в 1242 году, в следующее за Ледовым по¬
боищем лето.
«В то же лето, — говорит летопись, — умножишася язы¬
ка Литовьскаго и начата пакостити во области великаго
князя Александра» (1).
Св. Александр пошел на Литву. С новгородской ратью он
разбил один за другим семь литовских отрядов, проникших
на новгородскую землю. Новгородцы ловили уцелевших от
разгрома литовцев и, озлобленные на них, уводили в плен,
привязавши к хвостам коней. Этот быстрый разгром пре¬
кратил литовские набеги. «Оттоле начаша блюстися и тре-
петати имени его» (2).
Несколько лет за Ледовым побоищем и поражением
Литвы прошли спокойно. Постоянные враги Новгорода —
шведы, орден и литовцы — примолкли. Мир бьш и в Новго¬
роде. За это время не было слышно ни о мятежах, ни о вос¬
станиях, ни ссорах с князем. Этот редкий случай в новго¬
родской истории свидетельствует и о крепкой связи
Св. Александра с Новгородом и об особенности его истори¬
ческого пути. Как новгородский князь Св. Александр при¬
нимал участие в управлении Новгородом. В тяжелые дни
постоянной войны с многими врагами от внутреннего со¬
стояния княжества зависела его внешняя сила и его способ¬
ность к обороне. Прошедшие века выделяют Св. Александра
из всех живших в то время. Имена его политических про¬
тивников — новгородцев — забыты. Над сплетением новго¬
родских партий мы видим только его ясный и прямой
взгляд, ведущий Россию по правильному историческому
пути. На этом пути он постоянно сталкивался с непонима¬
нием, ослеплением своими местными интересами и лич¬
ным упорством. При сознании правильности пути особен¬
но трудно уступать находящимся в заблуждении. Есть ис¬
торические деятели, всегда шедшие напролом. Св. Алек¬
сандр не принадлежал к их числу. В нем есть особое соеди¬
нение ясного и прямого пути, непреклонно идущего к своей
цели и одновременно большой гибкости и умения уступать.
Мы увидим дальше, что были столкновения Св. Александра
с Новгородом, когда он становился непреклонным и делал¬
ся противником Новгорода вплоть до угрозы ратью. Но го¬
56

ды длительного мира после шведской и орденской войн
свидетельствуют о гибкости Св. Александра, о его умении
уступать, если эти уступки можно было делать.
Эти годы внутреннего спокойствия отмечают лишь
краткие сведения о жизни княжеской семьи и о литовских
набегах.
В 1244 году, 5-го мая, скончалась мать Св. Александра
княгиня Феодосия Ярославна, жившая в Новгороде. Перед
смертью она бьша пострижена в монашество при монасты¬
ре Св. Георгия с именем Ефросинии и погребена в том же
монастьфе, рядом со своим сыном князем Феодором.
В 1245 году Литва снова совершила набег на новгород¬
ские владения. Несколько литовских князей, соединившись
вместе, прошли до Бежецка и Торжка. Жители Торжка со
своим князем Ярославом Владимировичем выступили
против них и были разбиты. Литовцы захватили большой
полон и повернули назад в Литву. Этот набег поднял всю
северную Русь. Тверичи, дмитровцы и новоторжцы погна¬
лись за уходившею с полоном Литвою и разбили ее под То-
ропцом. Литовские князья со своей ратью скрылись за сте¬
нами города. Русские обложили город. Наутро после этой
сечи к Торопцу подошел с новгородцами Св. Александр.
Взяв приступом город, он отнял у литовцев весь полон. В
этой сече пало восемь литовских князей.
Здесь, под стенами Торопца, у Св. Александра вышло
разногласие с новгородцами. Новгородцы считали, что по¬
ход кончен. Но Св. Александр знал, что поражение одного
литовского отряда не избавит Новгород от дальнейших на¬
бегов. После длительных споров князя с посадником и вое¬
водами новгородская рать разделилась. Новгородское опол¬
чение и владычин полк с посадником и тысяцким верну¬
лись в Новгород, а Св. Александр со своей княжей дружи¬
ной пошел в литовские пределы.
Войдя в Смоленскую землю, он встретил Литву под Жи-
жичем и разбил ее. На обратном пути он встретил другую
рать под Усвятом. «Поиде к Новугороду в мале дружине, —
говорит летопись, — и срете ину рать, и бися с ними, и ту
ему Бог поможе, изби их, а сами прииде здоров и вся воя
его» (3).
Разгром литовцев не на новгородской земле, а в литов¬
ских лесах надолго прекратил набеги. Эта война, как и все
войны Св. Александра, бьша оборонительной по существу,
но наступательной по действиям. Военные действия
Св. Александра отличает быстрота и стремительность. Он
не ждал врага, но сам шел на него, и, вступив в войну, он
доводил ее до конца, до окончательного поражения против¬
ника, которое на долгое время могло обеспечить мир, пре¬
кратив возможность нападений.
57

Глава XII
Походом на Литву в 1246 году кончается первый период
жизни Св. Александра. До этих пор он бьш обращен лицом
на Запад. Перед ним небольшое пространство русской зем¬
ли с ее пограничными городами, литовские, ливонские и
шведские леса. Он исходил это пространство со своей дру¬
жиной, бросаясь с севера на юг, от Невы к Торопцу. В этом
периоде его жизни ~ стесненность, отстаивание крепкое и
упорное каждой пяди своей земли. До этого времени ничего
не известно об отношении Св. Александра к татарам. Нов¬
город бьш запщщен от них Суздальской землей. Пока бьш
жив его отец. Св. Александр бьш избавлен от необходимо¬
сти вести обш,ерусскую политику по отношению к татарам.
Но со смертью Ярослава это положение изменилось. Cjwb-
ба поставила перед ним вопрос того или иного отношения к
ханам, как прежде поставила задачу защиты новгородских
областей.
После литовского похода, с 1246 г. он оборачивается ли¬
цом на восток к азиатским просторам. И это обращение от
запада к востоку, от Европы к Азии, меняет всю его жизнь,
открывает иного врага, иные пути и иные горизонты.
По разделу ханских владений покоренная Русь вошла в
улус Батыя, кочевавшего со своей ордой в приазовских и
поволжских степях.
При большой самостоятельности отдельные улусы та¬
тарского царства подчинялись верховной власти великого
хана, жившего в Каракоруме. Дух Чингисхана продолжал
еще жить в его потомках, проявляясь в сплоченности и со¬
средоточенности власти при огромной разбросанности и
разнообразии улусов. Раздавая русским князьям ярлыки на
княжение, Батый посьшал некоторых из них на поклон к
Хагану, словно указывая этим на их зависимость от вы¬
сшей власти.
Великий князь Ярослав Всеволодович, отец Св. Алексан¬
дра, приехав к Батыю, подвергся этой участи. С небольшим
отрядом он совершил длинный путь в глубины Азии. Мно¬
гие из его спутников умерли по дороге в степях от жажды и
истощения.
Приезд Ярослава в Орду и последовавшая за ним пере¬
мена в жизни Св. Александра совпали с переменами в са¬
мом татарском царстве.
Когда Ярослав приехал в Орду, хан Огодай уже умер, и
до выборов нового хана царством в течение пяти лет прави¬
ла любимая жена умершего— Туракиня. При Ярославе
произошло избрание нового хана. Бывший одновременно с
Ярославом в Орде Плано Карпини, упоминающий и его
имя среди других ханов и князей, оставил описание Вели¬
58

кого Курултая, свидетелем которого пришлось быть русско¬
му князю.
К этому времени в Орду собрались ханы и князья мон¬
гольских орд и улусов, которым надлежало избрать Хагана
из числа потомков Чингис Хана.
«Мы нашли там светло-пурпуровый шатер,— пишет
Плано Карпини, — настолько большой, что в него, по наше¬
му мнению, могло поместиться более двух тысяч человек.
Находясь там с сопровождавшими нас татарами, мы виде¬
ли большое собрание ханов и князей, которые сошлись сю¬
да со всех сторон со своими племенами и стояли конно кру¬
гом на соседних холмах. В первый день они бьши одеты в
светлый пурпур, во второй день в красный — Гаюк пришел
тогда в шатер. В третий день они бьши в лиловом, на чет¬
вертый в малиновом... Все ханы и князья бьши под шатром,
где они беседовали и обсуждали избрание Великого Хана.
Остальной народ находился за оградой, ожидая, что будет
решено» (1).
О выборе хана велись долгие споры. Отдельные ветви
Чингизидов не могли столковаться, каждая выдвигая свое¬
го претендента. Наконец, под давлением Туракини выбор
пал на сына умершего хана — Гаюка.
25-го августа 1246 года огромные толпы сошлись к хан¬
скому шатру. При чтении молитв они кланялись по на¬
правлению могилы Чингис Хана. Князья и ханы, войдя в
шатер, посадили Гаюка на золотой стол, положили перед
ним меч и пали на колени, говоря; «Мы хотим, мы просим,
мы требуем, чтобы ты принял власть над всеми нами». Тол¬
пы, стоявшие вокруг шатра и далеко за шатром на равнине,
также пали на колени.
—	Если вы хотите, чтобы я владел вами, — сказал Га¬
юк, — то готов ли каждый из вас исполнять то, что я ему
прикажу, приходить, когда позову, идти, куда пошлю, уби¬
вать, кого велю?
Стоявшие на коленях отвечали согласием.
—	Если так, — сказал Гаюк, — то впредь слово уст моих,
да будет мечом моим (2).
Тогда присутствующие посадили Гаюка и его жену на
войлок и, подняв вверх, громкими криками объявили Ве¬
ликим Ханом. Потом они принесли богатую казну умерше¬
го хана и вручили ее Гаюку. Новый хан одарил из нее при¬
сутствующих.
После пиршества, длившегося целый день, Гаюк, сидя
на золотом столе, стал принимать дары покоренных наро¬
дов. Послы вереницей входили в шатер, четырехкратно па¬
дали на колени, простирались на земле перед ханом и кла¬
ли перед ним свои дары. У подножия золотого ханского
стола постепенно вырастала груда даров: здесь бьш бархат,
59

пурпур, златотканые покрывала Ховзарема, шелка, лаковые
изделия Китая, русские меха, точеная слоновая кость. В
этом разнообразии и многоцветности даров бьш словно
символ татарского царства — соединение воедино у ног ха¬
на многих народов, царств, наречий, культур и верований.
После возведения Гаюка на престол Ярослав Всеволодо¬
вич был отпущен домой. Но ему не суждено было увидеть
Руси. Он скончался в степях 30-го сентября 1246 года. И
Плано Карпини, и летопись утверждают, что он уехал уже
больным из Орды, так как был отравлен по приказу Т>фа-
кини*.
Эта одинокая смерть в чуждых степях, далеко от Руси,
глубоко поразила современников. Она наложила на Яросла¬
ва печать мученичества. «О таковых бо Писание глаголет, —
говорит летописец, описывая "нужную" смерть Ярослава, —
ничто-же боле ино таково пред Богом, но еже аще кто поло¬
жит душу свою за други своя; сий же великий князь положи
дугпу своя за други своя и за землю Русскую, и причте его
Господь ко избранному своему стаду; милостив бо бяше ко
всякому, и требующимь же невозбранно даяше, еже требо-
ваху» (3),
Глава XIII
Смерть Ярослава освободила на Руси великокняжеский
престол. Великим князем временно сделался брат Яросла¬
ва — Святослав Всеволодович. Перемена на великом княже¬
нии вызывала перемещения на других столах. Перемеще¬
ние коснулось и Св. Александра как старшего сына умерше¬
го великого князя. Занятие нового стола зависело от татар.
Для получения княжеств Св. Александр и его брат Андрей
должны бьши ехать за ярлыком в Орду.
«Того же лета князь Андрей Ярославович поиде в Орду к
Батыеви. Ко Александру же Ярославичу приела царь Батый
послы своя, глаголя: "мне покорил Бог многи языкы, ты ли
един не хощеши покоритися дрьжаве моей? но, аще хоще-
ши ныне соблюсти землю свою, то прииди ко мне"», — так
об этом повествуют житие и летопись (1).
Кипчацкие ханы из своей ставки следили за Русью. Имя
Св. Александра было уже прославлено по всей Руси. Победы
его над шведами, меченосцами и Литвой сделали из него
народного героя, защитника Руси от иноземцев. Он был
•	«в это время, — пишет Плано Карпини, — умер Ярослав, Великий
Князь Суздальский. Он был позван к матери Великого Хана, причем она,
воздавая ему почесть, собственноручно кормила и поила его. Вернувшись
в свой шатер, он тотчас занемог и умер на седьмой день... И все открыто
говорили, что он был отравлен».
60

князем в Новгороде — единственной области Руси, куда не
доходили татары. И, вероятно, у многих русских в то время
жила надежда, что не этот ли князь, разбивавший с неболь¬
шим ополчением иноземные рати, ос вободит Русь от та¬
тар. Это подозрение должно было возникнуть и в ханской
ставке. Поэтому приказ Батыя явиться в Орду вполне поня¬
тен (2).
Также понятно и колебание Св. Александра — нежелание
его ехать в Орду. В Новгороде он бьш свободен. Он открыто
боролся со своими врагами. Не бьшо ли у него мысли вы¬
ступить против татар? Мы можем это только предполагать,
но многие данные делают это предположение вполне обос¬
нованным.
Мысль о свержении ига претворялась в действие у мно¬
гих князей, имевших гораздо меньше оснований надеяться
на успех, чем Св. Александр. Заш,итник Руси от врагов, мог
ли он не думать об избавлении от самого сильного врага?
Приказ Батыя поставил его перед необходимостью отве¬
та. Согласие или отказ приехать означал мир или войну.
Это был самый решительный и трагический момент в
жизни Св. Александра. Перед ним лежали два пути. На один
из них нужно было становиться. Решение предопределяло
его дальнейшую жизнь.
:^от шаг бьш полон тяжких колебаний. Поездка в Ор¬
ду — это бьша зтроза бесславной смерти — князья и шли
туда, почти как на смерть, уезжая оставляли завещания*, —
отдача на милость врага в далеких степях и, после славы
Невского и Чудского побоищ, унижение перед идолопок¬
лонниками, «погаными, иже оставивше истиннаго Бога,
покланяются твари».
Казалось бы, что и слава, и честь, и благо Руси требова¬
ли отказа — войны. Можно твердо сказать, что Русь и, осо¬
бенно, Новгород, ждали неповиновения воле хана. Бесчис¬
ленные восстания свидетельствуют об этом. Перед
Св. Александром был путь прямой героической борьбы, на¬
дежда победы или героической смерти. Но Св. Александр
отверг этот путь. Он поехал к хану.
Здесь сказался его реализм. Если бы у него бьша сила,
он пошел бы на хана, как шел на шведов. Но твердым и сво¬
бодным взглядом он видел и знал, что нет силы и нет воз¬
можности победить. И он смирился.
Для средневекового рыцаря это бьшо бы концом славы.
Тр^адур не стал бы слагать песен в честь рыцаря, пошед¬
шего на унизительный шаг. Но Св. Александр не бьш рьща-
*	Плано Карпини пишет о своем возвращении из Орды; «нас встре¬
тили в Киеве с великой радостью как людей, вернувшихся от смерти к
жизни»...
61

рем. Он бьш православным князем. И в этом унижении се¬
бя, склонении перед силой жизни — Божией волею — был
больший подвиг, чем славная смерть. Народ особым чуть¬
ем, быть может, не сразу и не вдруг, понял Св. Александра.
Он прославил его еще задолго до канонизации, и трудно
сказать, что больше привлекло к нему любовь народа, побе¬
ды ли на Неве, или эта поездка на унижение. Отныне на
Св. Александра ложится печать мученичества. И именно
это мученичество, страдание за землю, почувствовал и оце¬
нил в нем народ, сквозь весь ропот и возмущение, которы¬
ми бьш богат путь Св. Александра после его подчинения
злой татарской неволе.
Приказ Батыя застал Св. Александра во Владимире, куда
он приехал из Новгорода после смерти отца.
Всех ехавших в Орду особенно смущало требование та¬
тар поклониться идолам и пройти через огонь. Эта тревога
была и у Св. Александра, и с ней он пошел к Митрополиту
Киевскому Кириллу, жившему в то время во Владимире.
«Святый же (Александр) слышав сие от посланных пе¬
чален быша, вельми боля душею и недоумевашеся, что о
сем сотворити. И шед святой поведа епископу мысль свою».
Митрополит Кирилл сказал ему; «брашно и питие да не
внидут в уста твоя, и не остави Бога сотворившаго тя, яко
инии сотвориша, но постражи за Христа, яко добрый воин
Христов».
Св. Александр обещал исполнить это наставление. Мит¬
рополит Кирилл дал ему запасные Св. Дары «в спутники
быти» и отпустил со словами; «Господь да укрепит тя» (3).
Из Владимира Св. Александр с небольшой свитой на¬
правился к приазовским степям. На берегу Дона бьшо рус¬
ское село, основанное Батыем для перевоза через реку ехав¬
ших из Орды на Русь послов. Глухие задонские степи после
татарского нашествия были совсем пустынны. В них бро¬
дили лишь шайки разбойников. Ехавшие в Орду не встре¬
чали ни одного жилья вплоть до Волги, где было снова село
пленных русских перевозчиков.
Описания Плано Карпини, посланного к татарам папой
Иннокентием IV, и монаха Рубриквиса, посланного коро¬
лем Людовиком IX, говорят о том глухом степном пути,
который сделал и Св. Александр через Дон и Волгу в повол¬
жские степи до самой ставки. Плано Карпини описывает и
самую ставку.
«Батый живет великолепно... У него привратники и вся¬
кие чиновники, как у императора, а сидит он на высоком
месте, как-будто на престоле, с одной из своих жен. Все же
прочие, как братья его и сыновья, так и другие вельможи,
сидят ниже посередине, на скамье, а остальные люди за ни¬
ми на иолу, мужчины с правой, а женщины с левой сторо¬
62

ны. у дверей шатра ставят стол, а на него питье в золотых и
серебряных чашах. Батый и все татарские князья, а особен¬
но в собрании, не пьют иначе, как при звуке песен или
струнных инструментов. Когда же выезжает, то всегда над
головой его косят щит от солнца или шатер на коне. Так де¬
лают все татарские знатные князья и их жены. Сам Батый
очень ласков к своим людям; но все же они чрезвычайно
боятся его. В сражениях он весьма свиреп, а на войне хитер
и лутав, потому что воевал очень много» (4),
Как и других князей, Св. Александра по приезде в Орду
привели к двум кострам, между которыми он должен был
пройти, чтобы подвергну'гься очищению и затем покло¬
ниться идолам. Св. Александр отказался исполнить обряд,
сказав: «не подобает ми, христианину сущу, кланятися тва¬
ри, кроме Бога; но поклонитеся Святой Троице, Отцу и Сы¬
ну и Святому Духу, иже сотвори небо и землю, и море, и
вся, яже в них суть» (5).
Татарские чиновники послали сказать Батыю о непови¬
новении князя.
Св. Александр стоял у костров, ожидая решения хана,
как год перед этим Св. Михаил Черниговский (6).
Посол Батыя привез приказ привести к нему Св. Алек¬
сандра, не заставляя проходить между огней. Ханские чи¬
новники привели его к шатру и обыскали, ища спрятанного
в одежде оружия. Секретарь Хана провозгласил его имя и
велел войти, не наступая на порог, через восточные двери
шатра, потому что через западные входил лишь сам Хан.
Войдя в шатер. Св. Александр подошел к Батыю, кото¬
рый сидел на столе из слоновой кости, украшенном золо¬
тыми листьями, поклонился ему по татарскому обычаю,
т. е. четырехкратно пал на колени, простираясь затем по
земле, и сказал:
«Царь, тебе поклоняюся, понеже Бог почтил тебе царст¬
вом, а твари не поклоняюся: та бо человека ради сотворена
бысть, но поклоняюся единому Богу, Ему же служю и чту
И» (7).
Батый выслушал эти слова и помиловал Св. Александра.
Трудно установить точную причину этой милости.
Жизнь отдельного человека мало значила для татарских ха¬
нов. В их стихийном движении, разрушившем многие цар¬
ства и сравнявшем с землею города, смерть была обычным
естественным явлением, законом, никого не удивлявшим,
никого не занимавшим. Азиатской жестокостью веет от
слов Чингис Хана, записанных арабом Рашид-уд-Эддином:
«Наслаждение и блаженство человека состоит в том, чтобы
подавить восставшего, победить врага, вырвать его из кор¬
ня, заставить вопить служителей их, заставить течь слезы
по лицу и носу их»... (8). В жестокости этих слов сквозит
63

уже нечто бесстрастное, глубоко равнодушное перед страда¬
нием и смертью отдельного человека. Но наряду с жестоко¬
стью в татарских ханах уживалось уважение к храбрости
противника. Иногда следствием этого являлось и помило¬
вание врага, приходившее частью как прихоть, под влияни¬
ем непосредственного оп]ущения. Так, Батый, казнивший
Св. Михаила Черниговского, неожиданно помиловал Киев¬
ского посадника Димитрия, захваченного в плен раненым
после разрушения Киева, «мужества его ради».
Так же он помиловал и Св. Александра, — быть может,
за его храбрость, быть может, под влиянием его внешнего
облика и внутренней силы: «Рукописное сказание» повест¬
вует, что, отпуская от себя Св. Александра, он сказал: «исти¬
ну мне сказасте, яко несть подобна сему князя».
Глава XIV
Продержав Св. Александра в Орде, Батый не решил воп¬
роса о разделе русских княжений. Он послал Св. Александра
и Андрея, как послал прежде их отца, в Каракорум, на по¬
клон к Великому Хану.
Перед русскими князьями лежал длинный, уже прой¬
денный Ярославом путь. Этот путь вел через Урал, через
Киргизские степи, земли бесерменов (Хиву), через горные
перевалы в Каракитай и через плоскогорья Монголии к
преддвериям Китая в Каракорум, Князья ехали с татарским
конвоем по проложенным татарами дорогам, меняя лоша¬
дей на станциях-ямах.
Летопись ничего не сообщает об этом путешествии. Она
только упоминает: «ходи Св. Александр в Канович». Для ле¬
тописца, остававшегося на Руси, и далекий азиатский путь,
и ханская ставка со всей ее жизнью оставались далекими и
неведомыми. Нам неизвестны подробности пути и пребы¬
вания Св. Александра в Каракоруме. Но, по описаниям сви¬
детелей, посещавших Орду в те времена, можно восстано¬
вить ее жизнь и обстановку, которую увидел и в которой
как-то действовал Св. Александр, добиваясь ярлыка на кня¬
жение.
На равнинах Европы каждое столетие глубоко меняет
весь внешний облик местности. Но в тех местах, через ко¬
торые проходил Св. Александр, лицо земли не изменилось
за семь столетий. Путь Св.у^ександра к Каракоруму был
совершенно таким же, как и путь современного исследова¬
теля, проникающего в преддверия Тибета.
Этот длинный путь через иссеченные хребты гор, пло¬
скогорья и перевалы, в условиях обычного путешествия че¬
рез Среднюю Азию, т. е. верхом, с ночевками у костра на
64

разостланном войлоке, с редкими встречами на пути, длил¬
ся много месяцев, пока Св. Александр и Андрей с их конво¬
ем и спутниками не достигли ханской ставки*.
Каракорум во время его посещения Св. Александром
менялся, как и само татарское царство. Из кочевого племе¬
ни возникала империя. Поэтому и в ставке, среди перво¬
бытного кочевья, с табунами пасущихся лошадей и с тол¬
пой ко'-1евников в грязных одеждах и войлочных шляпах,
уже вырастал город. Татарское царство коснулось Китая на
востоке, древней арабской культуры на западе, Индии на
юге, и все эти культуры начинали менять облик монголь¬
ских кочевников.
Между юрт воздвигался настоящий город, окруженный
земляными валами. Из своих походов ханы привозили ко¬
медиантов, художников, мастеровых и ремесленников. Эти
мастера и художники работали над убранством Каракорума.
Среди них были и русские. Плано Карпини встретил в
Орде молодого русского пленника— Козьму «хитреца»,
умевшего ковать золото. Он видел у него сделанный им
ханский престол и ханскую печать. Рубриквис встретил в
Орде другого пленника — зодчего.
Послы и иноземные купцы вкрапливались в татарскую
толпу. Их лавки постепенно проникали в воздвигавшийся
из кочевья Каракорум.
«Там две большие улицы, — пишет Рубриквис, — одна
из которых называется Сарацинской; на той улице идет
торг и ярмарка. Много иностранных торговцев ездят по
ней, потому что на ней стоит дворец, а также большое коли¬
чество разных посольств, прибывающих из разных стран.
Другая улица зовется китайской, и на ней живут ремеслен¬
ники. Кроме этих двух улиц есть палаты, где живут секрета¬
ри хана, (город) окружают земляные валы с четырьмя во¬
ротами.
У восточных ворот торгуют просом и другими сортами
зерна, которого там очень немного. У западных — торгуют
баранами и козами; у южных — быками и повозками, и у
северных — конями» (1).
В Каракоруме бьшо двенадцать храмов идолопоклонни¬
ков разных сект и наций, две мусульманские мечети и хри¬
стианская церковь.
В самом центре города находилось жилище Хагана.
Ханский дворец был выстроен через несколько лет после
приезда Св. Александра. При нем это был светло-пурпуро-
вый шатер на столбах, украшенных золотыми листьями, за
расписной деревянной оградой. «Мы нашли там светло¬
•	«Невозможно передать, — свидетельствует Рубриквис, — сколько
мы страдали во время пути от голода, жажды, холода и усталости».
3 — 94	л*.

пурпуровый шатер, — говорит Плано Карпинй, — настоль¬
ко большой, что в нем могло поместиться более двух тысял
человек. Вокруг шла балюстрада, наполненная различными
картинами и статуями» (2).
Влияние Китая, Индии и ховзаремских городов больше
всего сказалось на самом Хагане и его приближенных. Это
уже не были простые кочевые князья, одно поколение тому
назад жившие в юртах, как и их поданные. В их жизнь вош¬
ла роскошь азиатских владетелей.
Хаган жил в этом шатре, отделенный от народа целой
лестницей придворных, секретарей и чиновников.
«В палисаде у шатра было двое ворот, через одни из ко¬
торых входил сам император, даже без телохранителей, так
что ворота эти оставались все время закрытыми, и никто не
осмеливался входить в них, а входили в другие, где стояли
телохранители с мечами, луками, стрелами. Если же подхо¬
дил к воротам кто-либо из простых, то его били, или даже
стреляли» (Плано Карпини).
«В заборе у шатра бьшо двое больших ворот, через одни
из которых входил сам Хаган. Там не стояла стража, хотя
ворота эти оставались все время открытыми, ибо никго из
входящих и выходящих не осмеливался пройти через них,
но входил в другие, где стояли телохранители с луками и
стрелами. Если кто-нибудь приближался к шатру ближе по¬
ложенных пределов, его били или даже метали в него стре¬
лами» (Плано Карпини) (3).
Таким был, по описаниям очевидцев, внешний вид Ка¬
ракорума ко времени приезда туда Св. Алексавдра.
Во внутренней жизни ханской ставки при нем происхо¬
дили смуты и приготовления к выборам нового хана.
Гаюк умер в 1247 году, пробыв великим ханом лишь
один год. При нем возобновились завоевания. За один год
бьши произведены набеги на Моссул, Диабекир и Грузию.
Подготовлялся новый великий поход на запад, для завоева¬
ния Европы.
Неизвестно, застал ли Св. Александр в живых Гаюка и
видел ли его. Но, во всяком случае, он бьш свидетелем дли¬
тельных смут и приготовлений к новому Великому Курул¬
таю.
Ордою временно правила вдова Гаюка. Это правление
длилось несколько лет. Громадные расстояния, разделяв¬
шие отдельных ханов, мешали им быстро собраться в Кара¬
корум. Помимо этого, благодаря отсутствию определенного
закона, устанавливавшего права на занятие престола, меж¬
ду несколькими линиями Чингизидов начались распри.
Спор шел между старшей линией Огодаевичей, из кото¬
рой происходил умерший Гаюк, и младшей — Тулуевичей.
Сыновья Тулуя были даровитей и энергичней своих про¬
бе

тивников. Старшим из них, которого и выдвигали претен¬
дентом на престол, был Менгу. В нем более всех других ха¬
нов сказались черты его деда — Чингис Хана. Он был сум¬
рачен и неразговорчив, не любил пиров и роскоши, предпо¬
читал войну, охоту и прежнюю первобытную простоту жиз¬
ни. У Менгу были сильные сторонники, среди них Батый, с
ордою которого Менгу приходил в 1238 году на Русь, и вое¬
вода Мангусар, главный советник умершего Гаюка и вели¬
кий Судья Татарского Царства. Борьба становилась ожесто¬
ченной. Один из сторонников Огодаевичей, князь Шира-
нон, составил заговор против Менгу. Заговор этот был рас-
крьгг и около семидесяти заговорщиков казнено на площа¬
ди Каракорума.
Смуты продолжались почти 5 лет, до 1251 года, когда
Великий Курултай провозгласил Менгу Великим Ханом.
Св. Александр уехал из Орды до этого К^фултая. Но все
смуты в Орде происходили при нем. Это междуцарствие
надолго, по крайней мере на год, задержало его и Андрея в
Каракоруме. При всей системе татарского управления для
получения ярлыка нужно бьшо пройти через много ступе¬
ней, всюду богато одаряя чиновников и писцов. Смуты в
орде поглощали все внимание татарских ханов и воевод и
делали для них неважным дело разделения княжеств на да¬
лекой окраине.
Наконец, русские князья добились решения. Св. Алек¬
сандр получил ярлык на Великое Княжество Киевское, а
Андрей на Великое Княжество Владимирское. После этого
они бьши отпущены на Русь.
В Орде Св. Александр воочию увидел мощь татар, еди¬
ное царство которых, несмотря на внутренние распри, про¬
стиралось от Тихого океана до границ Европы. Из Карако¬
рума задумывались и осуществлялись походы, которые
опоясывали полмира. В татарском царстве еще жили здо¬
ровье и сила кочевого народа, только что пробудившегося к
жизни. Об этом свидетельствовали и стремительность заво¬
еваний, и быстрота заимствований, и несомненный куль¬
турный рост, менявший весь облик татар.
Св. Александр избрал путь подчинения татарам еще до
поездки в Каракорум. Но, несомненно, что живое лицезре¬
ние татарской силы утвердило его на этом пути. Поэтому
пребывание в ставке во многом предопределило всю его
дальнейшую деятельность по отношению к татарам.
Глава XV
Зимою 1250 года, после трех с лишним лет отсутствия.
Св. Александр вернулся на Русь. Киевщина, на которую он
получил ярлык, была опустошена. От Киева оставались
э.	67

только развалины. Св. Александр не поехал в Киев, а вер¬
нулся на свое новгородское княжение. Летопись кратко пе¬
редает об этом: «Того же лета прииха Князь Александр
Ярославич из Орды в Новгород и рады быша Новгородци»
(1).
Вскоре по возвращении в Новгород он тяжело занемог.
Длинное путешествие по пустыням Азии подорвало его
здоровье. «Бысть болезь его тяжка зело» — Св. Александр
был близок к смерти.
Эта болезнь поразила Новгород. Во всех церквах горело
множество свечей, поставленных за его здоровье, служи¬
лись молебны. Как в годы нашествий, вольный Новгород
соединился со своим князем.
Св. Александр начал поправляться и вскоре совсем вы¬
здоровел. «Умножи Бог живота ему; бе бо любя чин церков¬
ный» (2).
В 1251 году приезжали в Новгород Митрополит Кирилл
и ростовский епископ Кирилл и поставили Далмата Новго¬
родским епископом на место незадолго перед тем умерше¬
го Спиридона. Этим же летом прошли сильные дожди и за¬
топили все пастбища и сенокосы и снесли большой мост
через Волхов. Осенью ударили ранние морозы. Грозил го¬
лод, но Новгород перебился эту зиму с небольшими запа¬
сами прежних лет.
Эта зима, грозившая голодом, бьша последней для
Св. Александра на новгородском княжении. Причиной это¬
му бьша ханская опала, которую Андрей навлек на себя не¬
повиновением, и новое перемещение на княжеских столах.
Со времени покорения Руси татарами не сменилось еще
ни одного поколения. Вся 1^сь надеялась на избавление от
ига и была готова к восстанию. Стать во главе мятежа и из¬
бавить Русь от татар казалось каждому князю высоким и
завидным уделом.
Андрей, сделавшись Великим Князем Владимирским и
почувствовав свою силу, не устоял перед искушением стать
освободителем Руси. Со своим зятем — Даниилом Галиц¬
ким, он начал подготовлять восстание против татар.
Но ханы зорко следили за князьями. В самом Владими¬
ре нашлись изменники, недоброжелатели князя, которые
донесли на него хану Сартаку, сыну и преемнику Батыя.
Действия татар бьши стремительны. За неповиновением
следовало нашествие и разгром. Узнав о замыслах Андрея,
Сартак двинул на него в 1252 году карательную орду под
начальством ордынского царевича Неврюя и воевод Котяна
и Алабуги. Андрей бьш слишком слаб, чтобы бороться с ор¬
дой. Но он все же наскоро собрал рать и храбро пошел про¬
тив татар.
Неврюй неожиданно — «таящеся» — перешел брод через
68

Клязьму под Владимиром и пошел к Переяславлю. В день
памяти Св. Бориса произошла сеча — «и бысть сеча велика,
гневом же Божиим, за умножение грехов наших, погаными
христиане побежени быша» (3). Андрей едва успел спастись
и убежал в Новгород. Но новгородцы побоялись принять к
себе провинившегося перед ханом князя. Андрей убежал в
Псков, дождался там своей княгини и уехал в Колывань
(Ревель). Оттуда он переправился с семьей в Швецию.
Разбив Андрея, Неврюй взял Переяславль. В систему та¬
тарского управления входила беспош;адная кара восстав¬
шим. Город бьш разграблен. Татары убили находившуюся в
городе жену Ярослава— младшего брата Св.Александра,
воеводу Ждислава и множество жителей.
Почти в то же время, когда орда Неврюя разбила русско¬
го князя под Переяславлем, на юге другая орда под началь¬
ством брата нового Хагана — Улагая, взяла приступом и
разорила древний и прекрасный Багдад — столицу хали¬
фов. Последние наследники Гарун Аль Рашида бьши завер¬
нуты в ковры и растоптаны конями победителей.
Во время нашествия Неврюя Св. Александра не бьшо в
Новгороде. Он снова ездил в Кипчацкую орду. С бегством
Андрея за море освободился Владимирский стол. Св. Алек¬
сандр получил на него ярлык от Сартака и вернулся на Русь
Великим Князем Владимирским (4).
Глава XVI
В 1252 году Св. Александр въехал во Владимир, вотчину
отцов и дедов. Кирилл, Митрополит Киевский и всея Руси,
живший после разгрома Киева во Владимире, духовенство
в облачении и с крестами и все население Владимира встре¬
тили нового великого князя у Золотых ворот. Они ввели его
в Успенский собор и торжественно посадили на великокня¬
жеский престол.
С этого времени жизнь Св. Александра связана с Влади¬
миром. Отсюда он правил всей Русью, но его постоянным
местожительством бьш Владимир и Владимирская область.
Владимир — один из старейших городов северо-восточ¬
ной Руси — бьш издавна излюблен суздальскими князья¬
ми, всегда предпочитавшими его двум старшим городам:
Суздалю и Ростову. Св. Александр любил Новгород, но к
Владимиру его, по-видимому, влекли еще давнишние де¬
тские воспоминания. По своему складу он бьш суздальским
князем, продолжателем семейных традиций рода. Влади¬
мир бьш связан с многими поколениями его предков. Здесь
не бьшо ни веча, ни сильного самостоятельного боярства.
Князь бьш хозяином земли, издавна изначально крепко
69

сжившимся с княжеством. Он бьш строителем и созидате¬
лем области. Самый склад владимирской жизни бьш тише,
размеренней и строже, чем в Новгороде.
В Св. Александре есть особая враш,енность в суздальский
быт. И образ его в той глубине и тишине, которые сопрису-
щи ему, несмотря на вихрь внешней жизни, предносится
ни на фоне Новгорода, ни Чудского побоища, ни ханской
ставки, но на фоне тихого Владимира. В самом Св. Алек¬
сандре есть гл^окое созвучие Владимиру, не только его
быту, но всему его облику, его храмам и окружающей при¬
роде.
Владимир лежал на узкой и высокой обрывистой поло¬
се, между реками Клязьмой и Лыбедью. Как все города
С^дальской Руси, он состоял из детинца — внутреннего го¬
рода, и острога — города внешнего. Коса, на которой лежал
Владимир, была так узка, что острог не окружал детинца,
прямо стоявшего над обрывом, но замыкал его с двух сто¬
рон, сам делился на два города; Печерный и Новый. Из ост¬
рога в детинец вели многие ворота: Волжские, Медные,
Аринины, Серебряные и главные Золотые, с храмом Риз
Положения над проездными воротами.
Любимый город суздальских князей-храмостроителей,
весь Владимир белелся храмами. Над обрывистым берегом
Клязьмы стоял соборный храм Успения Богородицы, с
главной святыней Владимира — чудотворной Иконой Вла¬
димирской Божьей Матери. Княжий двор соединялся кры¬
тыми переходами с хорами храма Св. Димитрия Солунско-
го. На том же обрыве над Клязьмой, в самом детинце, нахо¬
дился мужской монастырь, а за стенами, в остроге, над Лы¬
бедью — женский Успенский «Княгинин» монастырь, в ко¬
тором постриглась княгиня Мария — бабка Св. Александра
Невского. В Новгороде разбросанные по всему городу хра¬
мы были воздвигнуты боярами и именитыми купцами и
говорили о самостоятельности каждого конца. Здесь же бе¬
левшиеся среди деревянных изб, торговищ и церковок ка¬
менные храмы все бьши воздвигнуты суздальскими князь¬
ями. Св. Георгиевский бьш построен Юрием Долгоруким,
Преображенский— Андреем Боголюбским, Воздвижения
на Торговище — Константином Всеволодовичем.
Все эти храмы — стройные, чисто суздальские, белого
камня, с «обронными» резными украшениями, с узкими
высокими окнами, с многими главами на узких и высоких
барабанах — высились на крутом обрыве над широким раз¬
ливом двух рек и далями поемных лугов.
Под этими храмами, среди деревянных построек, ви¬
лись узкие и почти непроходимые в распутицу улицы, за¬
полнявшиеся в дни торговища и престольных праздников
приходившей из окрестных деревень сермяжной Русью, в
70

которой уже сказывался северный великорусский тип; вы¬
сокий рост, серые глаза, светлые «льняные» волосы и боро¬
ды, северный «окающий» говор.
На фоне этой картины — широкой, привольной просто¬
рами рек и далеко разбегавшихся дорог— встает образ
Св. Александра в последнее десятилетие его жизни. В эти
года, в промежутки между поездками в Орду и походами,
он жил размеренным княжеским бьггом своих отцов и де¬
дов. На рассвете ходил по крытому ходу из княжьего терема
в храм Св. Димитрия Солунского на раннюю обедню. Вер¬
шил княжеский суд над тяглецами. Вел беседы с Митропо¬
литом Кириллом. Беседовал со странниками и монахами,
«бе бо любя чин церковный*. Выезжал осенними утрами по
первым изморозкам на лов в рощах Боголюбова, Все это
несомненно было. Но эта мирная картина обычного княже¬
ского быта скрывается за новым и необычайным трудом по
управлению Русью под властью татар и непрестанными
трудами по восстановлению земли.
Глава XVII
После Батыева нашествия Суздальская Русь была опу¬
стошена. Почти ни один город не избежал разграбления.
Нашествие Неврюя принесло новые разрушения. Жители
бежали в леса и болота, где многие и погибли. Св. Алексан¬
дру пришлось заново совершать дело своих предков — воз¬
двигать церкви и города и возвращать в них жителей.
Владимирский период являет в Св. Александре новые
черты князя — мирного строителя и улгравителя земли. Эти
черты не могли проявляться на новгородском княжении.
Там он бьш лишь князем-воином, запщщавшим русские
пределы. Попытки его ближе подойти к управлению землей
вызывали распри с новгородцами. Только здесь, в Суздаль¬
ской Руси, он вполне является тем князем, делание которо¬
го в сознании и князей и народа неотделимо от самого по¬
нятия княжеского служения.
Это, общее для всей древней Руси, понимание княжеско¬
го служения начагю складываться под влиянием Церкви
еще в Киевской Руси. Сложилось оно окончательно в Сузда¬
ле, откуда и перешло в Москву. Оно проявилось почти во
всех древнерусских памятниках, в летописях и поучениях.
Наиболее полно оно отразилось в послании Преп. Кирилла
Белозерского Московскому Великому Князю Василию Ди-
митриевтгу. Это послание, отражая общий взгляд и князей,
и народа, и Церкви на подвиг княжеской власти, как бы из¬
нутри освещает княжение Св. Александра. Оно открыват его
собственный взгляд, как и взгляд его современников, на

всю его внешнюю государственную деятельность. Поэтому,
хотя и написанное значительно позже, оно является цен¬
ным памятником, вьывляющим миросозерцание Св. Алек¬
сандра.
«Ты же сам, Бога ради, — писал Преп. Кирилл из своей
далекой озерной пустыни, — внемли себе и всему княже¬
нию твоему, в нем же тя постави Дух Святый, пасти люди
Господня, яже стяжа честною си кровию. Якоже бо великиа
власти сподобился еси от Бога, толиким большим и возда¬
янием должен еси. Въздай же убо Благодетелю долг, святыа
его храня заповеди, всякаго уклоняясь пути ведущаго в па¬
губу. Якоже бо кораблех есть, егда убо наемник, еже есть
гребец соблазниться мал вред творит плавающим с ним;
егда-же кормчий, тогда всему кораблю сътворяет пагубу;
такоже и о князех. Аще кто от бояр согрешит, не творить
всем людям, но токмо себе единому; аш,е же ли сам князь,
всем людем, иже под ним сътворяет вред. Ты же со многою
твердостию храни себе в добрых делах... Возненавиди вся¬
кую власть, влекуп^ую тя на грех: не приложен имей благо¬
честия помысл и не возвышайся временною славою к сует¬
ному шатанию.
«Занеже ни царство, ни княжение, ни иная каа власть не
может нас избавити от нелицемернаго суда Божия; а еже
возлюбити ближняго яко себе и утешити души скорбящая
и озлобленныя, много поможет на страшнем и праведнем
суде Христове» (1).
В другом послании — к князю Андрею Димитриевичу
Можайскому— Преп.Кирилл поучает князя не только о
том, чем он должен жить и руководствоваться, но дает на¬
ставление в делах управления княжеством.
«И ты смотри того властелин отчине поставлен, люди
свои унимай от лихово обычая; судии бо судили праведно,
как пред Богом право, поклепов бы не бьшо, подметов бы не
было, судий бо посулов не имали, довольны бы бьши уроки
своими; судя праведно без мзды спасени будут и царство
небесное наследуют. И ты, господине, внимай себе, чтобы
корчмы в твоей вотчине не бьшо; занеже то велика пагуба
душам. Такоже и мытов бы у тебя не бьшо, понеже деньги
неправедньш, а где перевоз, туго пригоже дати труда ради.
Такоже и разбоя бы и татьбы не бьшо и аще не уймутся, ты
их вели наказывать своим наказанием, чему будут достой¬
ны. Такожде унимай от скверных слов, и аще не потщишся
всего того 5т1равити, все то на тебе взыщется понеже вла-
стель есть своим людем от Бога поставлен. А крестьяном не
ленись управы давати сам: то выше тебе от Бога вменится
молитвы и поста... Ко церкви ходити не ленись... а в Церкви
Божией стойте со страхом и трепетом, помышляюще в себе
аки на небеси стояще. Занеже церковь наречется земное не¬
72

бо, в нем же совершаются Христовы таинства... Аще кого
видеши от вельможи твоих или от простых людей беседую-
ща в церкви и ты им возбраняй. Занеже глава есть и вла-
стель от Бога поставлен, иже под тобою крестьян» (2).
В этом древнерусском понимании княжеской власти
очень знаменательно ее «оцерковление». За исполнением
князем обычных государственных дел — судов, установле¬
нием мытов, устройством перевозов — признается религи¬
озное значение. В основе этого отношения к власти лежит
сознание, что мир не оторван от полноты бьггия, заключен¬
ного в церкви, но как-то уже сопричастен этому бытию и
может и должен усилиями людей входить в Церковь, т. е.
оцерковляться. Поэтому религиозный долг каждого челове¬
ка, но особенно облеченного властью — князя — заключает¬
ся в том, чтобы, по возможности, сделать еще неоцерков-
ленный мир сопричастным Церкви. В этом сознании древ¬
ней Руси бьша заключена глубоко православная мысль, что
церковным и религиозным может быть и чисто мирское де¬
ло, творимое посреди греховного мира. Праведное исполне¬
ние своего дела ставилось для мирянина князя даже выше
чисто религиозного делания, как об этом говорит и
Преп. Кирилл Белозерский: «то выше тебе от Бога вменит¬
ся молитвы и поста».
Поскольку это служение совершалось в миру, оно бьшо
связано с греховной порчей, которая неотъемлема от мира.
Средствами государственного управления служат война, ка¬
ры и казни. Благословение Церкви никогда не давалось
именно этим средствам, как таковым. Церковь благослов¬
ляла государство и его цель — служить оградой от зла на
земле, хранить правосудие, принимая и войну, и казнь как
печальные, но неизбежные последствия греховной порчи
мира. Поэтому Церковь, поучая князей «наказывать своим
наказанием, чему будут достойны», освящает не самый
факт наказания, но ту цель, которой это наказание служит,
т. е. правосудие.
Церковь всегда освящает государственное служение за
его цель и побуждения. Во вне государственная деятель¬
ность, исходящая из религиозных побуждений, может не
отличаться от государственной деятельности, основанной
на совсем иных стремлениях. Князь мог заботиться о пра¬
восудии, следить за порядком, закрывать корчмы, «унимать
людей от лихого обычая» из желания укрепить княжество,
дать ему внешнюю силу и мощь, прославив этим свое имя.
С современной точки зрения такой правитель, дающий
благо своей стране, был бы назван праведным. Церковно
православный взгляд древней Руси был совсем иным. Поу¬
чая Василия Димитриевича — крепко и «грозно» править
своим княжеством, Преп. Кирилл Белозерский убеждает
73

его «не возвышаться временною славою к суетному шата¬
нию». Не внешняя мощь княжества, не его слава, не богат¬
ство бьши последней целью и первым побуждением, а Пра¬
восудие, устроение государства на основе божественной
Правды, — спасение вверенных князю Богом людей. Дело
правления становилось оцерковленньш только тогда, когда
князь имел перед собою эту цель. Только при этом условии
дела мирского управления могли вмениться ему во спасе¬
ние.
Вне этого церковного понимания княжеского служения
нельзя понять ни Св. Александра Невского, ни его дел, ни
его святости. Вся его государственная деятельность — вой¬
ны, поездки в ставку, смирение перед ханом, борьба с Нов¬
городом, устроение земли — была именно мирским делом,
которое ему и бьшо вменено Богом «выше молитвы и по¬
ста».
Св. Александр сам смотрел на свое служение так, как его
вьфазил в своем послании Преп. Кирилл, ибо его жизнь и
была осуществлением в жизни заветов и указаний Церкви о
долге князя.
Как это видно и из приведенных посланий, Церковь
благословляла прежде всего повседневный княжеский труд.
Государство идет своими мирскими путями. Поэтому Цер¬
ковь, благословляя или осуждая его общее устремление, да¬
ет ему свободу действовать по своим мирским законам, не
предписывая общих правил о заключении союзов, войне
или мире, утановлении договоров с соседями. Только в ре¬
дкие трагические минуты истории, как, например, перед
Куликовской битвой, она прямо дает указания власти, поч¬
ти что посылает ее на общее историческое дело, или же нао¬
борот, удерживает от него. Но и тогда эти прямые указания
даются всегда конкретно, именно на данное дело, в зависи¬
мости от того, соответствует ли оно Божьей правде. Из этих
указаний нельзя вывести общего правила. Митрополит Ки¬
рилл благословил Св. Александра на поездку к Батыю,
Св. Митрополит Алексий сам ездил в Орду, Преп. Сергий
Радонежский послал Димитрия Донского на бой с татара¬
ми. В их поступках не бьшо противоречия. Изменилась об¬
становка, изменилась историческая задача, изменилось со¬
ответственно и указание Церкви.
Наоборот, постоянная задача князя — управление своим
княжеством — всецело определено Церковью. Здесь можно
найти множество советов и увещеваний, касающихся са¬
мых повседневных и обычных дел управления.
Именно оттого, что по церковному пониманию княже¬
ской власти, которое было свойственно и самому Св. Алек¬
сандру, главным делом князя было не столько защита
внешних границ, сколько внутреннее устроение княжества
74

на основах правды, Владимирский период придает особую
полноту всей деятельности Св. Александра.
Его княжеский труд заключался в лостроении храмов и
укреплений, в постройке городов и в упорядочении внут¬
ренней жизни страны, главным же образом в установлении
правосудия.
По словам жития. Св. Александр, возлюбив правосудие,
«о нем же и боляр своих часто наказуя притчами от божест¬
венных писаний» (3). Во многом его деятельность направ¬
лялась на улучшение и укрепление церковной жизни. Здесь
его труд совпадал с трудами церковной власти. Поэтому и
известия о 6opi^e церковной власти за упорядочение и вос¬
становление церковной жизни уясняют внутреннее состоя¬
ние Суздальской земли и дополняют краткие сведения о
княжеских трудах Св. Александра.
Глава XVIII
Со времени вокняжения Св. Александра во Владимире
начинается его тесная и до конца жизни длившаяся дружба
с Митрополитом Кириллом.
При той близости государственной власти к Церкви, ко¬
торая бьша в древней Руси, личность духовного отца и со¬
ветчика князя становится особенно значительной. Часто
причину многих поступков и государственных решений
князей нужно искать именно в личности их духовных руко¬
водителей. Почти все исторические собьггия Руси связаны с
именами подвижнков, святителей и отшельников, своими
указаниями и советами направлявших князей. Но эта ду¬
ховная связь была особенно крепка между князем и еписко¬
пом его города, если они оба были на высоте своих служе¬
ний и не расходились из-за честолюбия или разногласий.
В первые годы княжения Св. Александра в Новгороде его
духовным руководителем бьш архиепископ Спиридон. Он
благословлял его на Невскую и Чудс1дто битвы. Но на са¬
мый решительный шаг — поездку в Орду — он испрашивал
уже благословение Митрополита Кирилла. С этих пор
жизнь Митрополита тесно сплетается с жизненным путем
Св. Александра и всей его семьи. В 1250 году Кирилл вен¬
чал Великого Князя Андрея во Владимире и сажал его на
великокняжеский престол. В 1255 г. хоронил Константи¬
на — второго брата Св. Александра; в 1263 году похоронил
самого Св. Александра.
Одно обстоятельство делает отношения Св. Александра
и Митрополита Кирилла еще более значительными.
Св. Александр был одиноким в своем историческом пу¬
ти. Нет ни одного указания на человека, близко стоявшего к
75

нему и всецело понимавшего его поступки. Наоборот, все
сведения говорят о непонимании и прямом противодей¬
ствии. Против него восставали даже родные братья и
сын. Св. Александр пользовался любовью народа, бояр
и дружины. Об этом свидетельствует описание великого
горя всей земли при его кончине. Но эта любовь еще не оз¬
начает понимания. Это была любовь интуитивная, высокая
оценка его дела по плодам. Но в минуты решения он всегда
бьш одиноким. И проводил свои решения против воли
большинства, при скрытом, а иногда и явном противодей¬
ствии.
Митрополит Кирилл был единственным человеком, о
котором достоверно известно, что он понимал и поддержи¬
вал Св. Александра в его государственном служении. Об
этом говорит и благословение, данное на поездку к Батыю,
и постоянная близость к Св. Александру, и слова самого
Св. Александра по возвращении из Новгорода, после при¬
нудительной татарской переписи, и отношение Кирилла к
ханам, всецело совпадающее с политикой Св. Александра.
Все это выделяет Митрополита Кирилла из среды его
современников, соединяет со Св. Александром и ставит их
рядом, над всеми современниками.
Ни происхождение Кирилла, ни его молодость, ни по¬
стрижение, ни первые монашеские годы неизвестны. Изве¬
стно лишь, что он был русским, а не греком. По-видимому,
он родился на юге. В 1243 году он уже носил сан Митропо¬
лита Киевского и жил в Галиче. Когда в 1246 году князь Да¬
ниил Галицкий вернулся из Орды с ярлыком на княжество,
он послал Кирилла в Византию к Патриарху для утвержде¬
ния в Митрополичьем сане. По пуги в Константинополь
Кирилл остановился в Венгрии и по поручению короля Бе¬
лы вернулся назад в Галич, чтобы передать предложение
короля выдать свою дочь за Льва — сына Даниила Галицко¬
го. Предложение это было принято. Кирилл совершил вен¬
чание и потом снова отправился в Грецию. Патриарх Ма-
нуил П утвердил его в сан Митрополита Киевского и Ки¬
рилл вернулся на Русь (1).
Приехав в Киев, он застал его в развалинах. Киево-Пе¬
черская Лавра бьша пуста. Жители городов разбежались.
Разоренная и выжженная Киевская Русь, лежавшая на гра¬
нице степей, постоянно подвергалась новым набегам. Все
татарские орды, которые посьшались время от времени ха¬
нами для покорения Европы, проходили через Киевскую
Русь, и их мирные привалы разоряли уцелевшие селения и
города не менее, чем завоевания.
Митрополит Кирилл начал усердные труды по восста¬
новлению церковной жизни. Он совершал большие поездки
по всей митрополии. Так, в 1250 году он поехал из Киева в
76

Чернигов, Рязань и Суздаль. Это посещение Северной Руси
решило его дальнейшую жизнь.
После смерти епископа Митрофана, сгоревшего при
взятии города татарами. Владимирская епархия оставалась
незамещенной и ею управлял из Ростова соседний ростов¬
ский епископ. Приехав во Владимир, Митрополит Кирилл
остановился там. Сначала это было временной остановкой
на пути. Потом он постоянно поселился во Владимире.
Оставаясь Митрополитом Киевским, он стал из Влади¬
мира управлять своей митрополией. Его заботы сосредото¬
чились, главным образом, на Владимирской епархии. Из
Владимира он продолжал свои поездки по Руси. Так, он ез¬
дил в Киев и в Новгород — в 1251 году, когда там еще кня¬
жил Св. Александр Невский.
Труды Митрополита Кирилла прежде всего были на¬
правлены на воссоздание церковного управления, разру¬
шенного вместе с городами. Приехав во Владимир, он за¬
стал запустение. Большинство церквей бьшо разрушено.
Епископы не объезжали своих епархий и не пьггались поу¬
чать паству. Среди духовенства распространялось святокуп-
ство. Полуграмотные, а то и совсем неграмотные священ¬
ники извращали древний чин богослужения. Сами невеже¬
ственные, они не только не исправляли невежество паствы,
но часто еще более его укрепляли. Христианство, недавно
пришедшее на север, не уничтожило язычества. Оно во
многом слилось с ним. Поэтому в жизнь и в вероучение
вошло много языческих верований. Возникло то затейли¬
вое сочетание суеверия с верой, которое веками продолжало
жить в северной Руси. Внешние судьбы России менялись,
глубоко менялся ее облик, а это двоеверие оставалось преж¬
ним. Св. Димитрий Ростовский, придя на Ростовскую мит¬
рополию через четыре с половиной века после Митрополи¬
та Кирилла, застал ту же картину. И его борьба с темнотой
и суеверием бьша такой же, как и борьба Кирилла.
По словам летописи, Кирилл «по обычаю своему учаше,
наказуяше, исправляше». Постоянно объезжая епархии, он
пытался исправлять и духовенство и паству. Он особенно
заботился о просвещении духовенства и искоренении двое¬
верия; обличал святокупство и нечестивую жизнь. Сам со¬
вершая объезды, заставлял епископов следить за своими
епархиями. Кроме того, он неотступно заботился о внеш¬
нем благосостоянии Церкви, восстанавливая, созидая хра¬
мы и вводя благолепный церковный чин.
Его деятельность не ограничивалась пределами Руси.
Неизвестно, езд1Ш ли он сам в Орду, но, во всяком случае,
он два раза посылал туда ростовского епископа по имени
тоже Кирилл. Христианство, главным образом, несториан-
ство, было известно хакам и не вызывало к себе враждебно¬
77

го отношения. Мать хагана Менгу бьша христианкой. Мно¬
го бьшо христиан и среди приближенных хана. Есть сведе¬
ния, правда, непроверенные, что сам хаган Гаюк умер хри¬
стианином. Большинство татар, однако, оставалось верным
своей религии, а впоследствии в большинстве своем приня¬
ло Ислам, пафос которого был наиболее близок воинствен¬
ному духу татарского царства. Часто именно отсутствие фа¬
натизма и веротерпимость, побуждавшая видеть частичную
истину во всякой религии, препятствовали перемене веры.
Так, хаган Менгу отвечал Рубриквису, убеяедавшему его
принять христианство: «Мы, монголы, веруем, что есть
только один Бог; но, как рукам Он дал много пальцев, так и
людям назначил многие пути в рай. Вам, христианам, он
даровал Священное Писание, но вы его не соблюдаете; а
нам дал волхвов, мы их слушаемся и живем в мире» (2).
Пользуясь веротерпимостью Менгу, Митрополиту 1Си-
риллу удалось добиться от него ярлыка, которым русской
Церкви давались особые права и льготы. Так, при всеобщем
обложении данью духовенство и монастыри были от нее
избавлены.
Одним из главных дел Митрополита бьшо учреждение в
1261 году отдельной епархии в Сарае для русских пленных,
находившихся в Орде.
Таким образом, не только во внутреннем управлении
Суздальской Русью, но и во внешних делах по сношению с
ханами, защите Церкви и учреждению епархии в Орде дело
Митрополита Кирилла всецело совпадало с делом Св. Алек¬
сандра. И как государственная политика Св. Александра
сделалась основоположной для его наследников, так и нача¬
тая Митрополитом Кириллом церковная политика по отно¬
шению к татарам была воспринята всеми его преемниками
на Владимирской, а потом и Московской митрополиях.
Глава XIX
Мирная деятельность Св. Александра по воссозданию
русской земли заполняет все его десятилетнее княжение во
Владимире. Это бьшо его повседневным трудом, подробно¬
сти которого теперь уже неизвестны. Но на этом фоне вста¬
ют его внешние действия, его походы и поездки в Орду, его
политические отношения с Западом и с Востоком, целью
которых бьшо оградить русскую землю и сделать возмож¬
ным этот мирный труд воссоздания и укрепления страны.
Неудача шведов и меченосцев, нападение которых бьшо
сломлено Новгородом, не приостановило попыток католи¬
чества распространить свою власть на православный вос¬
ток. Нашествие татар и разорение Руси, казалось, облегчали
78

эту задачу. В руках у папы был светский меч — его власть и
влияние на королей и рыцарство. Обещанием крестового
похода на татар Рим думал купить согласие русских князей
на унию и признание власти папы.
В 1246 году папа Иннокентий IV отправил два посольст¬
ва: на юг и на север Руси — к Даниилу в Галич и Св. Алек¬
сандру в Новгород. Ко времени прибытия посольства
Св. Александр уже уехал в Орду. Папские послы застали его
уже во Владимире в 1251 году.
Отношение к этим посольствам и к привезенной ими
булле совершенно различно в Галиче и во Владимире. Это
различие коренится в противоположности облика Даниила
и Св. Александра и в глубоком отличии южной и северной
Руси.
Даниил благосклонно принял предложение папы. Галич,
стоявший на окраине Руси и находившийся в постоянном
общении с Венгрией, Австрией и Польшей, во многом при¬
ближался к Западу. В его столкновениях с ним не было того
коренного различия двух миров, как в противостоянии нов¬
городских окраинных крепостей и ливонских замков на бе¬
регах Балтики. В самом Данииле Галищсом — талантливом
и честолюбивом — было уже много от средневекового ры¬
царства. В нем было сильно стремление к земному государ¬
ству и к собственному могуществу и власти, то, что
Преп. Кирилл называл «возвышением временною славою к
суетному шатанию». Сила и утверждение самоценности го¬
сударства были в Галиче сильнее, чем в какой-либо другой
области древней Руси. «Слово о полку Игореве» обращалось
еще к деду Даниила — Ярославу Галицкому, со словами:
«высоко сидиши на своем златокованном столе, подперт
Горы Угорскии своими железными полки, заступив коро¬
левичи путь, затвори Дунаю ворота, меча бремени через об-
лакы, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землям текут, от-
воряеши Кыеву врата, стреляеши с отня златна стола салта-
ны за землями». Стремление к возвращению могущества
деда не оставляло Даниила. Иноземное влекло его к себе.
Подчинение татарским ханам и зависимость от степных
варваров-азиатов было ему невыносимо, «злее зла честь та¬
тарская». Мысль о борьбе с татарами не оставляла его. Вся
его деятельность была подготовлением восстания. Так, он
сносился со своим зятем Андреем Владимирским, подго¬
товляя совместное выступление. Нашествие Неврюя и бег¬
ство Андрея за море лишили его союзника. Видя свою сла¬
бость, он искал сильных союзников и готов бьш купить по¬
мощь. Папа предлагал ему помощь рыцарства и королев¬
ский титул. Даниил согласился. Папа Иннокентий издал
буллы о крестовом походе на татар и в 1255 году дал Дани¬
илу титул короля. Но, приняв его, Даниил оттягивал свой
79

переход в католичество, продолжал вести переговоры и ук¬
лонялся от окончательного шага. Одновременно он воздви¬
гал крепости, готовясь к походу на татар. При нем в Киеве
сидел ханский наместник Куремса — ленивый и не энер¬
гичный, чем и объясняется то, что Даниил мог безнаказан¬
но вести переговоры с папой и строить укрепления на гла¬
зах у ханского наместника. Крестовый поход не удавался.
Тогда Даниил, соединившись с Литвой, напал на Киев и от¬
нял его у татар. Хан сместил Куремсу и назначил на его ме¬
сто Бурундая. Бурундай пошел на литовцев и принудил Да¬
ниила вместе с ним идти войной на прежних союзников.
На обратном пути он прошел через Галич и до основания
срыл все сооруженные Даниилом крепости: Львов, Креме-
нец, Луцк и Владимир. Даниил попал в ^полную зависи¬
мость от татар, и его полки ходили под начальством татар¬
ских воевод во все их походы против Запада.
Так попытка Даниила заключить союз с католическим
Западом путем измены Православию кончилась неудачей.
Результатом ее бьшо полное подчинение татарам, но при
потере той внутренней творческой и самобытной силы
страны, которая могла возрасти и свергнуть иго. Даниил не
усилил, но окончательно ослабил Галич (1).
Совсем иным бьшо отношение к посольству во Влади¬
мире.
В своем послании к Св. Александру Иннокентий IV по¬
сле догматических доказательств преимущества католиче¬
ства перед Православием, подтверждал это указанием на то,
что Ярослав — отец Св. Александра — под влиянием пропо¬
веди Плано Карпини, в быгность свою в Орде, перешел в
католичество и умер католиком. Это утверждение представ¬
ляется неверным. Ярослав умер в степях, далеко от Руси.
Плано Карпини был одним из последних людей, видевших
его. Хотя в своем послании Иннокентий ссьшается именно
на него, сам Плано Карпини в своих очень подробных за¬
писках, описывая встречу с Ярославом, ничего не упомина¬
ет об его переходе в католичество. Да и сам облик Ярослава
противоречит этому известию. По-видимому, это бьшо
лишь средством заставить Св. Александра более вниматель¬
но отнестись к посольству.
Приняв от посланных грамоту папы. Св. Александр сел
думать с Митрополитом Кириллом, духовенством и бояра¬
ми. После совеш,ания был написан опгвет. Этот ответ гласил:
«От Адама до потопа, от потопа до разделения язык, от
разделения язык до начала Авраамля, от начала Авраамля
до проитиа Израилева сквозе море, от исхода сыновь Изра-
илевь до умертвиа Давыда царя, от начала царства Соломо-
ня до Августа Римського кесаря и до Рождества Христова,
до страсти и воскресениа, от воскресения же Его и на небеса
80

вьсшествия, до Константина царя, и до 1-го събора и до
седмаго собора добре сведаем; а от вас учениа не приимаем»
(2). Рукописное житие приводит другой ответ — более про¬
странный, но который бьш приписан к житию уже в 16-м
веке и содержит обличение лютеранства.
Так попытка папы мирным путем подчинить себе север¬
ную Русь оказалась неудачной, как и возбужденные им по¬
ходы шведов и меченосцев. Отказ вступить в переговоры с
Римом был продолжением дела занщты Руси от католиче¬
ства, начавшегося на Неве и Чудском озере и продолжав¬
шегося во всех последующих походах Св. Александра на за¬
пад для обороны новгородских рубежей.
Глава XX
Отвергнув союз с Западом, Св. Александр принял под¬
чинение Востоку. Его политика по отношению к татарам
бьша его самым великим, но и самым тяжелым историче¬
ским делом, послужившим соблазном для многих, но вы¬
ведшим Россию из развалин на правильный исторический
путь.
Св. Александр был несомненным врагом татар. Уже по¬
сле своей кончины, в видениях, он дважды являлся на по¬
мощь русской рати, сражавшейся против татар. Открытая
борьба с татарами, когда она стала возможной, была про¬
должением дела Св. Александра. Само его подчинение бьшо
началом долголетней борьбы с татаршдной. Это подчине¬
ние менее всего объясняется признанием полезности для
России татарской власти или преклонением перед татара¬
ми, которых он, как и все русские, считал идолопоклонни¬
ками и неверными. Это подчинение объясняется лишь лю¬
бовью к Православию и России, пониманием исторической
линии и ясным различением между возможным и невоз¬
можным, трезвым учетом сил своих и вражеских.
Св. Александр во время пребывания в Каракоруме уви¬
дел лицом к лицу всю мощь татар. Сила татарского царства
долго недооценивалась. В то время это бьшо поистине не-
сокруилимое царство. С первобытной дикостью и здоровьем
молодого народа татары сочетали наследие древних восточ¬
ных культур, быстро, хотя и поверхностно заимствованных.
При описании татарских нашествий на Русь уже говори¬
лось о военной организации татар, об их стремительных
походах и тактике боя. Но и во времена мира, завоевав
страну, татары из своих далеких орд умели удержать ее в
повиновении. Они покрыли все свое царство сетью дорог,
шедших на тысячи верст и сходившихся к единому цент¬
ру — Золотой Орде. Марко Поло оставил подробное описа¬
4-94	81

ние этих дорог, которые, как и в Римской империи, были
первыми и главными средствами держать в повиновении
покоренные земли.
«Чрез каждыя 25 миль, — пишет Марко Поло, — по¬
сланцы Великаго Хана находят станцию, которая по мон¬
гольски называется ямь, т. е. «станция с почтовыми ло¬
шадьми».
В некоторых ямах есть по 400 коней, в других же мень¬
ше. Всего великий хан содержит на этот предмет до 400.000
коней.
Кроме этой связи есть еще связь скороходами, для чего
на каждых 3 мили есть станция таких скороходов. Скорохо¬
ды бегут со звонками, и путь, который пеший сделает в 10
дней, те пробегают в два.
Если же известие или лицо должно быть доставлено
очень скоро, то едущему выдается табличка с изобра^кени-
ем сокола; каждая станция только услышит колокольчик
скачущих, тотчас обязана приготовить лошадей так, чтобы
перепряжка могла быть незамедлительна. Обладающий та¬
кой табличкой может, в случае падежа лошади в пути, ото¬
брать коней у любого встречного. Ночью рядом со скачу¬
щей телегой бегут факельщики. При таком способе пере¬
движения можно сделать в день до 250 миль.
Эти дороги великий хан приказал обсадить большими
деревьями; в пустынных местностях дорога указывается
столбиками, камнями и т. п.
Для переправы через реки жители окрестных к перепра¬
вам селений должны иметь три парома» (1).
При этой быстроте передвижений татары могли следить
за каждым углом своего царства. Известие о мятеже или да¬
же попытке к мятежу или заговоре немедленно сообщалось
в ханскую ставку. И тотчас на непокорных двигалась орда
для разрушения, пожаров и поголовного истребления жите¬
лей. Татары карали каждое неповиновение с жестокостью,
которая надолго вселяла ужас в уцелевших и заставляла
умолкать всякий ропот.
Св. Александр видел не отдельные татарские орды. При
нем в Каракоруме готовилось нашествие на Европу, совер¬
шались завоевания далеких азиатских стран. Он видел ми¬
ровой размах татарского царства. Поэтому он увидел и восп¬
ринял полную реальную невозможность открытого сопро¬
тивления татарам. Он ошугил в татарах стихийную силу,
бороться с которой так же невозможно, как противостоять
потоку, лавине или обвалу.
Это ясное понимание татарской силы могло побудить
или к полному отчаянию, часто выражавшемуся в безна¬
дежных восстаниях, или к попытке найти иной способ
борьбы. Но это последнее предполагало глубокую веру в
,82

свой народ и углубленный взгляд, проникающий за рябь
внешних событий, обычно кружащую и увлекающую лю¬
дей, в те глубокие и постоянные пути, на которых соверша¬
ется история. Этот углубленный взгляд присущ лишь от¬
дельным великим людям. Но единственно тот, кто им обла¬
дает, может вывести свой народ из беды, не погибнуть и не
погубить его безнадежными попытками сопротивляться
несо1фушимому.
Народ всегда живет своей внутренней творческой силой.
Поскольку эта сила ему присуща, он не может погибнуть,
несмотря на все внешние несчастья. Сокрытая в нем сила
всегда проявится наружу, преодолев все препятствия, пото¬
му что она, как произрастающее семя, всегда стремится
распространиться во вне, сделаться равной и внешне свое¬
му внутреннему содержанию. Поэтому все усилия подлин¬
ного спасения должны прежде всего направляться на сохра¬
нение этой творческой основы, на отвращение посяга¬
тельств именно на нее. Поэтому менее страшны грандиоз¬
ные по размаху разрушения внешнего, чем незаметные по¬
пытки уничтожить внутреннее.
Св. Александр Невский сознавал этот исторический за¬
кон. Вся его деятельность явно свидетельствует об этом.
Он видел подлинную сущность России, ее внутреннюю
силу, и все его усилия бьши направлены на ее сохранение.
Этим объясняется его упорная борьба с католическим За¬
падом.
Как уже раньше указывалось, несокрушимое тогда та¬
тарское царство по всей своей организащ1и давало возмож¬
ность сохранения подлинной русской сущности. Оно дава¬
ло возможность постепенного накопления сил после разру¬
шения первого нашествия.
Обычное представление о татарах, как бессмысленных
разрушителях только ради разрушения, глубоко неправиль¬
но. Имена их ханов связываются с разрушенными до осно¬
вания городами, поголовно перебитыми жителями и от¬
дельными проявлениями зверства и жестокости. Но нельзя
забывать, что в то же время и в Европе существовала инк¬
визиция и пытки. За несомненной жестокостью и равноду¬
шием к смерти и у Чингис Хана и у его потомков лежало
сознание миссии сделать монголов великим народом —
«Кеке Монгол»*, «чтобы он из всего, что движется на земле,
был самый великий*. Сам Чингис Хан говорит об этой
миссии: «согласно повеления высшего Царя Тенгри Хор-
муза, отца моего, я подчинил себе 12 земных царств, я при¬
вел к покорности безграничное своеволие мелких князей,
oipoMHoe количество людей, которые скитались в нужде и
' Великий Монгол.

угнетении, я собрал и соединил в одно, и так я выполнил
большую часть того, что должен бьш сделать. Теперь я хочу
дать покой моему телу и датпе». «И от этого года Дракона
(1208) до года Собаки (1226), т. е. в течение 18-ти лет, по¬
коился повелитель, учреждал порядок и закон для своего
огромного народа, на твердые столбы ставил свое царство и
державу,., и росло счастье и благополучие его народа» (2).
История подтверждает истинность этих слов о мирном
строительстве ханов. Хан Менгу в 1253 году даровал всеоб¬
щую амнистию. Он посылал свои войска на помощь кре¬
стьянскому населению Китая, разоренному войной. Он же
устанавливал законы справедливого обложения данью. При
нем была провозглашена свобода совести. При обложении
Руси данью Церковь была изъята от всех взносов. Из этого
видно, что покоренные татарами народы могли с)тцество-
вать под их властью, что не избавляло, конечно, ни от тяже¬
лого экономического гнета, ни от произвола ханских чи¬
новников, ни от других последствий завоевания.
Из ясного осознания своей миссии — сохранить Русь —
и двух сторон татарского ига — несокрушимости и гибель¬
ности при открытой борьбе и известной терпимости, даю¬
щей простор для внутреннего роста при повиновении, —
вытекает вся восточная политика Св. Александра Невского,
которая стала политикой его преемников и которая всецело
оправдала себя в дальнейшие века.
Его деятельность шла по двум направлениям. С одной
стороны, мирным строительством и упорядочением земли
он укреплял Русь, поддерживал ее внутреннюю сущность,
накапливал силы для будущей открытой борьбы. В этом за¬
ключаются все его долголетние упорные труды по управле¬
нию Суздальской Русью. С другой стороны, подчинением
ханам и исполнением их повелений он предотвращал на¬
шествия, внешне ограждал восстановленную силу России.
Нашествия были величайшим злом, грозившим полной
гибелью. Русь десятилетием оправлялась от Батыева раз¬
грома. При нашествии татары стремились до основания
разрушить страну. Новое нашествие на Русь, подобное Ба-
тыеву, могло окончательно подорвать ее, уничтожить и ту
внутреннюю силу, которая теплилась и начинала возрож¬
даться.
Поэтому вся политика Св. Александра Невского своди¬
лась к предотвращению нашествий. Он шел на все уступки,
лишь бы только предотвратить ханский гнев на Русь. Для
этого он добивался полным повиновением доверия ханов,
пытался возможно больше отдалить Русь от ханов и стать
посредником между ними. Для этого он должен был стано^
виться как бы наместником хана, от которого он получал и
самую власть, и предотвращать всякую попыгку мятежа.

Только с этой точки зрения понятно все дело жизни
Св. Александра Невского.
Эта политика бьша чрезвычайно трудной. Вся Русь бьша
тяжело подавлена игом. Глубокий взгляд на исторические
события, видящий их глубокий смысл и дальнейшие перс¬
пективы, недоступен народной массе. Народная масса ви¬
дит перед собой лишь внешние факты и непосредственно
на них реагирует. Она может лишь подсознательно пони¬
мать и ценить путь своих вождей, подобных Св. Александ¬
ру, которые исполняют ее скрытую и для нее самой неосоз¬
нанную волю, но на тех путях, которые вызывают ее сопро¬
тивление. В этом есть г лубокая трагедия истории. Из наро¬
да выходящие и народную сущность утверждающие и со¬
знающие, отдельные великие люди творят подлинную волю
народа среди сопротивления народа. Они ясивые камни, на
которых создается история народа. Они наиболее всех'на¬
родны. Они получают народное признание и любовь на ка¬
ких-то особых, неосознанных путях, именно как наиболее
ярко осознавшие и воплотившие национальную волю. Но
их жизнь полна непонимания и открытых мятежей. Они
всегда одиноки.
1^сский народ видел перед собой самый факт татарского
ига. На него непосредственно действовали насилия и про¬
извол татарских чиновников и постоянные поборы, разо¬
рявшие страну. Поэтому в стране накипало возмущение
против татар, готовое прорваться наружу. Мятежи были
проявлением подлинного национального чувства и обнару¬
жением внутренней силы. Выраставшие из живого нацио¬
нального чувства при сложившейся обстановке, они твори¬
ли противонациональное дело.
Поэтому перед Св. Александром лежала трудная задача
сдерживания возмущенного и озлобленного народа. Все его
долголетние труды созидали здание на песке. Одно возму¬
щение могло разрзгаить плоды многих лет. Поэтому он
подчас силой и принуждением заставлял народ смиряться
под татарским ярмом, постоянно сознавая, что народ мо¬
жет выйти из под его власти и навлечь на себя ханский
гнев.
Эта внешняя трудность усугублялась трудностью внут¬
ренней. Русский князь становился как бы на сторону хана.
Он делался подручником ханских баскаков против русского
народа. Св. Александру приходилось осуществлять ханские
приказы, которые он осуждал как пагубные. Но для сохра¬
нения общей главной линии спасения Руси он принимал и
эти приказы. Ему приходилось казнями карать восставших
против татар. Если понять, что подчинение Св. Александра
было в сущности борьбой с татарами, то станет очевидной
глубокая трагичность этих казней. Св. Александр казнил

тех, кто творил одно дело с ним, исходя из одних побужде¬
ний, но заблуждаясь лишь во внешних путях.
Эта трагичность положения между татарами и Русью де¬
лает из Св. Александра мученика. С мученическим венцом
он и входит и в русскую Церковь, и в русскую историю, и в
сознание народа.
Если теперь, на расстоянии веков, оценивать историче¬
ский путь, по которому Св. Александр повел Русь, то можно
только признать его совершенную правильность. Он выби¬
рал этот путь среди внешнего смятения жизни. Он шел по
нему неуклонно, с исключительной твердостью и гибко¬
стью и ни перед чем не отступая. Во всей его деятельности
была особая уверенность, сознание того, куда он идет. Поэ¬
тому в нем с даром силы сочетается углубленный и провид¬
ческий взгляд, словно глядящий сквозь внешние явления в
сокровенную от других сущность исторических путей Руси.
Глава XXI
Укрепление Руси требовало ее объединения под единой
властью. Борьба суздальских, а потом московских князей за
единодержавие занимает три столетия русской истории.
Татарское иго делало эту борьбу за единодержавие более не¬
обходимой, чем когда-либо. Для того, чтобы сдерживать
восстание и вести единую политику по отношению к Орде,
нужна была единая власть, не позволявшая проявить своего
своеволия. В глазах ханов вся Русь была единым улусом.
Неповиновение одной области бьшо неповиновением Руси
и прежде всего великого князя, который бьш представите¬
лем всей земли. Впоследствии эти отношения несколько
изменились, и татары начали вмешиваться в междоусоб¬
ные споры княжеств. Но при первых ханах Св. Александр
как Великий Князь Владимирский получил ярлык на север¬
ную Русь и был за нее ответственен перед Кипчагдшм ха¬
ном. Поэтому последний период его жизни отмечается уси¬
лением борьбы за единодержавие и возвышение Суздаля.
Эта борьба столкнула его с самой неспокойной и своеволь¬
ной областью — Новгородом.
Уйдя из Новгорода во Владимир, Св. Александр посадил
на новгородское княжение своего сына Василия. За те года,
в течение которых все внимание Св. Александра бьшо заня¬
то востоком, меченосцы и Литва оправились от поражения
и снова начали воевать с Новгородом.
В 1253 году Литва напала на Шолону. Князь Василий с
новгородцами настиг ее у Торопца и разбил, отняв весь
плен. Тем же летом меченосцы пришли под Псков и подо¬
жгли посады. При приближении новгородской рати они от¬
86

ступили. Тогда князь Василий вернулся в Новгород и, по¬
полнив свое ополчение, перешел через Нарову и опустошил
орденские земли вокруг Корелы.
Вскоре в Новгороде разгорелись и внутренние смуты —
старинный спор враждующих партий, суздальской и южно-
русской. В сущности, партии южно-русской не существова¬
ло. Южная ^сь лежала в запустении. Поэтому теперь спо¬
рили две партии: суздальская, стоявшая за союз с Суздалем
и признававшая даже некоторую зависимость от великого
1СНЯЗЯ Владимирского, и народная — стоявшая за прежнюю
волю и старину, «за Св. Софию», и тянувшая ко всякому
князю, за которым не было власти Суздаля. Эти партии
разделились по новгородским классам: «большие» люди
стояли за Суздаль, «меньшие» за вольность. В этих двух
партиях сказались два лика Новгорода. Суздальская партия
была более расчетлива, более государственна, это бьша пар¬
тия новгородца-богача. Партия «меньших» людей не бьша
расчетливой. Несмотря на ее историческую неправду —
Новгород в то время не мог, не погибнув, оторваться от
Суздаля, — в ней была подлинная и бескорыстная любовь к
вольности и к своему городу.
При князе Василии во главе суздальской партии стояла
семья Степана Твердиловича, бывшего долгое время посад¬
ником, — семья, лично связанная с суздальским княже¬
ским родом. Опираясь на боярство, князь Василий крепко
сидел в Новгороде, в то время, как младшая братия волно¬
валась на торговищах, пересчитывая обиды Суздаля и слу¬
чаи нарушения вольностей. Но в 1255 году недовольство
это прорвалось наружу и победило боярство. Князь Васи¬
лий бьш изгнан и на княжение призван был из Пскова
Ярослав Ярославович: младший брат Св. Александра. По¬
садником младшая братия избрала своего любимца — Ана¬
нию.
Несмотря на краткость о нем сведений, образ Анания
ярко встает со страниц летописи. Ярый защитник вольно¬
сти, он бьш предводителем новгородской народной партии.
Но, вместе с тем, в нем не видно следов безудержного буй¬
ства, свойственного новгородской вольнице. Все его поведе¬
ние в дни раздора указывает на его миролюбие и желание
избежать кровопролития, хотя бы ценой принесения себя в
жертву. По-видимому, в нем не бьшо личного честолюбия,
но лишь бескорыстное служение новгородской воле.
Узнав о своеволии новгородцев. Св. Александр с суз¬
дальской ратью пошел к Торжку и, соединившись там с бе¬
жавшим из Новгорода Василием, двинулся на Новгород.
По дороге он встретил новгородца Ратекшу, который при¬
вез ему весть от новгородских бояр, державших его сторону:
«поиди, княже, борзее: брат твой князь Ярослав побегл» (1).

По-видимому, Ярослав побоялся вступить в борьбу со стар¬
шим братом и ушел назад в Псков.
Подойдя к Новгороду, Св. Александр стал с ратью у Го-
родиш,а. В самом Новгороде по звону колокола меньшие
люди сбежались с оружием из своих домов на вече у
Св. Николы. На этом вече младшая братия спрашивала:
«Братие, аще речет князь; выдайте мы моя вороги?» (2),
т. е., что делать, есчи князь потребует зачинщиков. В ответ
на это вече решило не подчиняться требованию князя и
«целовало Св. Богородицу», всем стоять за одно, биться за
Св. Софию, за «правду новгородскую, за свою отчину», хотя
бы до смерти. Свою конную рать они поставили у Церкви
Рождества, а пешую выставили у Св. Ильи, против Городи¬
ща. Бояре, в свою очередь, учинили тайный совет о том, как
победить меньшую братию и ввести князя в город. По ре¬
шению совета, Михалко — сын посадника Твердислава —
главный сторонник Св. Александра — убежал из города
в подгородний монастырь, чтобы напасть оттуда со
своим полком на новгородское ополчение. Узнав об этом,
младшая братия бросилась грабить его дом, но Анания не
допустил до этого, сказав: «Братие, еще вы того убити,
убийте преже мене» (3). Он не знал, что бояре на своем со¬
вете решили схватить его и посадить на посадничество Ми-
хал ку.
Видя смятение и раздоры среди новгородцев. Св. Алек¬
сандр прислал на вече своего боярина сказать младшей бра¬
тии: «выдайте ми Онанию посадника, или не выдадите, и я
ваш не князь, но враг, иду на город ратию» (4). Тогда новго¬
родцы послали к князю на Городище владыку Далмата и
тысяцкого Клима, прося увести рать и оставить им Ана¬
нию. Св. Александр, отвергнув просьбу новгородцев, про¬
ждал еще три дня, в которые обе рати — суздальская и нов¬
городская — стояли друг против друга. На четвертый день
он опять послал на вече сказать: «оже Онаниа лишится по-
садничьства, и аз вам гнева отдам» (5). За эти три дня рве¬
ние младшей братии ослабло и она начала прислугпиваться
к голосу бояр, убеждавших покориться. Анания увидел ко¬
лебание своих сторонников и, добровольно сложив посад¬
ничество, ушел из Новгорода. Св. Александр двинулся из
Городища в город и бьш встречен архиепископом, духовен¬
ством и народом у Прикуповича двора.
Боярская партия победила и Михалко бьш посажен по¬
садником, а Василий вернулся на свое княжение.
Через год (1256) Св. Александр опять приходил в Нов¬
город для похода на шведов, напавших на новгородскую об¬
ласть.
Рижский архиепископ, поссорившись с орденом мече¬
носцев, обратился к шведскому королю с просьбой о помо¬
88

щи в деле обращения Прибалтики в католичество. Король
послал свое войско под начальством Ярла Биргера. Выса¬
дившись в Прибалтике, Ярл вошел в новгородские пределы
и начал строить крепости по Карове.
Придя со всей суздальской ратью в Новгород, Св. Алек¬
сандр собрал нижегородское ополчение и пошел к Карове.
При его приближении Ярл Биргер отошел без боя, и
Св. Александр срьш все шведские крепости.
Оттуда Св. Александр пошел в Тавасландию, завоеван¬
ную шведами за шесть лет до этого. Уже наступала зима и
русская рать шла между замерзших озер Финляндии, в ле¬
сах, занесенных сугробами. Впереди шли шестники, нашу-
пывая шестами дорогу. «Бысть зол путь, — говорит лето¬
пись, — якоже не видели ни дни ни нощи и проидоша горы
непроходимые, и воева Поморие все» (6).
Шведы не ждали вторжения и не готовились к сопротив¬
лению. Тавасландия была отвоевана и этим уничтожен
шведский оплот у самых русских рубежей.
Св. Александр вернулся с полоном в Новгород, «славен
же бысть страхом и грозою». Оттуда он отъехал во Влади¬
мир, оставив в Новгороде Василия.
Глава ХХП
В то время, как Св. Александр бьш занят делами Новго¬
рода, на 1^сь надвинулась новая гроза от татар.
Татарское царство, разлившееся стихийно во времена
Чингис Хана и его сыновей, начало входить в берега. Тата¬
ры начали закреплять свои владения и упорядочивать свое
управление. Одной из этих мер было исчисление дани. Ха¬
ган Менгу приказал сделать перепись всех подчиненных
ему народов.
Кипчацкий хан Берке, сменивший уже умерших к тому
времени Батьш и Сартака, приказал произвести перепись
Р^си.
В русском народе крепко до последнего времени в тече¬
ние веков жил мистический страх перед переписью. Здесь
же перепись исходила от татар, от племени неведомого и
злого, поклонявшегося идолам. В представлении народа,
происхождение татар терялось во мраке неведомых библей¬
ских народов. Это бьши неверные Моавитяне, загнанные
судьей Гедеоном в страны между востоком и севером, отку¬
да они должны придти перед концом света и страшным су¬
дом. Перепись, производившаяся этим народом, — знак
Антихристов — взволновала всю Русь.
Св. Александр поехал в Орду с богатыми подарками
умолять хана об отмене переписи. Но все мольбы были на¬
89

прасны. В следующем, 1258 году, он вернулся на Русь с та¬
тарскими численниками.
Татарские чиновники были алчны и стремились на¬
житься в удаленной от ханской ставки стране. Перепись
производилась среди глубокого озлобления народа. Всюду
можно было ждать сопротивления численникам, их избие¬
ния, т. е. неповиновение ханскому приказу. Поэтому, при¬
ехав на Русь с численниками. Св. Александр помогал им
произвести перепись, чтобы отвратить восстание и не на¬
влечь ханскую кару на всю страну за неповиновение в од¬
ном из городов.
Зимой 1258 года татары начали перепись. Они постави¬
ли по всей стране десятников, сотников, тысячных и тем¬
ников и изочли всех мужчин с десятилетнего возраста. Ис¬
ключение бьшо сделано лишь для духовенства: «только не
чтоша игуменов, чернецов, попов и клирошан, кто зрит на
Св. Богородицу и владыку» (1).
Однако, на Руси напзлась область, которая не захотела
подчиниться приказу хана. Это опять был Новгород. Когда
туда дошла весть о переписи, новгородская младшая братия
восстала. Смуты продолжались все лето. На этот раз возму-
ш;ение бьшо так сильно, что даже князь Василий оказался
на стороне младших против боярства и своего отца. Когда
припша весть, что Св. Александр с численниками идет в
Новгород, молодой князь, не снеся позора, бежал в Псков.
На этот раз Новгороду удалось временно избегнуть пе¬
реписи. Новгородцы богатыми дарами подкупили числен¬
ников, которые и ушли из Новгорода без десятины и тамги.
Однако, Св. Александр не простил неповиновения, чуть не
наведшего ханского гнева на всю Русь. Он выслал своего
сына из Пскова и послал его на Низ, а советчиков, убеждав¬
ших его противиться приказу, наказал казнью или увечьем.
Но Новгород не избежал общей переписи. По-видимо¬
му, в Орде разгневались на численников, принявших мзду
и не исполнивших ханского приказа. Следующей осенью в
Новгород пришел с Волги некто Мкхайло Пинящин с лжи¬
вой вестью, что татарская рать уже двинулась на Русь и
Новгород. Тогда новгородцы смирились. Зимой 1259 года
татарские воеводы Беркай и Касачик и суздальская рать со
Св. Александром вошли в Новгород. Численники начали
производить перепись. Это был первый приход татар в сво¬
бодный Новгород. Вид татарских воевод — «окаянных сы-
роядцев», — их дружин и жен на улицах города перед
Св. Софией возмутил весь город. Младшая братия забыла о
прежнем согласии на перепись. Татары, силы которых бы¬
ли невелики, устрашились этого бурного взрыва народной
ненависти. Они обратились за помощью к Св. Александру.
Св. Александр поставил своих дружинников и новгородских
90

боярских детей стеречь ночью дома, где остановились тата¬
ры. Сам со своей дружиной он стоял в Городище, следя за
возмущенным городом. Татарские воеводы потребовали от
новгородцев подчиниться переписи, угрожая уехать из го¬
рода и предоставить его ханскому гневу. Бояре, боявшиеся
ханской казни, убеждали на вече черных людей подчинить¬
ся татарам. Но эти увещевания тонули в криках младшей
братии: «Изомрем за Святую Софию и за домы церков¬
ные». Раздор прошел по всему городу. Распространился
слух, что татары хотят ударить с двух сторон на город. Воо¬
руженные толпы новгородцев стали собираться у Св. Со¬
фии.
Тогда наутро Св. Александр со своей дружиной из Горо¬
дища вошел в Новгород. За ними шли татарские численни¬
ки. Под охраной суздальской дружины «поча окаяннии, ез-
дяще по улицам, писати домы христианския» (2).
Окончив перепись, татары ушли из Новгорода, не оста¬
вив там баскаков. Св. Александру большими подкупами
удалось выговорить новгородцам эту льготу.
Св. Александр, пробыв еще некоторое время в Новгоро¬
де, вернулся в Суздаль. Князь, защищавший Новгород от
врагов, сам ввел татар в этот единственный удел, куда они
еще ни разу до того не приходили. Сохранились его слова,
сказанные по возвращении во Владимир Митрополиту Ки¬
риллу. Эти слова просты, скупы, сдержанны. Но в них вся
боль и тяжесть этого похода: «Отче Сьятый! Твоею молит^
вою я здоров поехал в Новгород, твоею же молитвою здоров
и сюда приехал» (3).
Глава XXIII
По возвращении во Владимир Св. Александр продолжал
свои прежние труды по управлению суздальской землей.
Эти годы отмечаются лишь краткими данными, как рожде¬
ние последнего, четвертого сына Даниила (1261 г.), родона¬
чальника московских великих князей. Над всей же его
жизнью нависает тяжелая туча все усиливающегося броже¬
ния и возмутцения против татар, готовящегося восстания, а
за ним кары и разрушения Руси.
Около 1260 года татарские ханы для згвеличения своих
доходов изменили порядок взимания дани. Они отдали ее
на откуп восточным «бесерменским» купцам. Взимание да¬
ни сделалось источником дохода. Раньше татарские баскаки
проявляли алчность, но теперь эта алчность и жажда лич¬
ной наживы вошли в систему. Чувствуя за собой власть ха¬
нов и зная, что отказ им будет сопротивлением ханской во¬
ле, бесермены не знали сожаления. Они бьши случайными
91

гостями в этой далекой и чуждой им земле и стремились
только к наживе.
Поборы бесерменов разоряли страну, с трудом оправ¬
лявшуюся от разрушения. Все скудные доходы уходили на
выплату дани. Задолжавшие бесерменам крестьяне и горо¬
жане, выплачивавшие им непомерные «резы»*, запутыва¬
лись в долгах. Разорив их окончательно, бесермены прода¬
вали их с семьями в рабство, увозя из Руси в Орду. На база¬
рах восточных городов увеличивалось количество русских
рабов. В народе постоянно нарастало чувство отчаяния, не¬
возможности оправиться и стать на ноги, а это чувство за¬
ставляло забывать и ханский гнев и возможность полного
разорения страны.
В 1261 или 1262 году на Русь приехал послом хана бес-
ермен Котлубей — «зол сый,.. творяше людем великую до¬
саду, кресту и святымь церквам поругася» (1). Но особен¬
ную ненависть народа возбуждали русские отступники, пе¬
реходившие к бесерменам. Среди них был — «цьяница и
студословец, празднословец, кошунник» — монах Зосима,
который перешел в магометанство и особенно отличался
алчностью, незаконными поборами и глумлением над хри¬
стианской, верой. Эти притеснения переполнили чашу на¬
родного терпения.
В 1262 году, по словам летописи: «Избави Бог от лютаго
томлениа бесерьменскаго люди Ростовскиа земля», «вложи
ярость в сердца христианом не тръпяше насилиа поганых,
и созвониша вече, выгнаша из городов: из Ростова, Из Во-
лодимера, из Суздаля, из Ярославля» (2).
Это бьшо стихийным восстанием всей земли. Русь вы¬
шла из-под власти великого князя. Под звоны вечевых ко¬
локолов толпы народа бросились на дома бесерменов и та¬
тар. Ярость народа прежде всего обрушилась на отступни¬
ков. В Ярославле восставшие толпы убили Зосиму, влачили
его тело по городу и бросили на съедение псам. Многие из
бесерменов и татар спасались от смерти только переходом в
христианство.
По проложенным татарами дорогам вести о восстании
Руси быстро долетели до хана. Берке стал собирать орду для
карательного нашествия на восставшую страну.
Перед началом восстания, неожиданного и быстрого.
Св. Александр собирал рать для похода на ливонских рыца¬
рей. Мятеж помешал его выступлению. Над страной навис¬
ла гроза ханского гнева. Все долголетние труды по воссоз¬
данию Руси шли прахом. Впереди было нашествие и разру¬
•	Проценты.
Е^риквис, видевший русских пленных в орде, пишет: «Когда эти бед¬
ные люди не могут больше дать ни золота, ни серебра, они уводят их с
женами и детьми, как скот, чтобы заставить пасти свои стада».
92

шение. Вслед за вестью о готовящемся нашествии пришла
и другая, не менее горькая. Хан в это время вел войну в
Персии. Все улусы ханства, между ними и Р}"сь, должны
бьши выставить войско для участия в войне.
Перед лицом этой опасности Св. Александр отправил
свое войско на Ливонию под начальством брата Ярослава
Тверского и сына Димитрия*, сам же поехал в Кипчацкую
орду к хану «отмаливать людей от беды». Кз всех поездок
эта бьша самая трудная. Св. Александр явился к хану хода¬
таем за опальный, восставший против ханской власти на¬
род. Во всей своей политике Св. Александр пытался обеща¬
ниями повиновения выговорить для Руеи возможно более
льгот; беря на себя такую поруку за страну, он всегда доби¬
вался возможно большей самостоятельности и выставлял
себя наместником хана. Поэтому ханский гнев обращался
прежде всего на него самого. Но, помимо этого, он должен
был просить не только о помиловании, но и о сохранении
прежних льгот и даже о новой льготе — избавлении от по¬
винности в персидской войне, ложившейся на все улусы.
Св. Александр провел в Орде целый год, умилостивляя
хана и его воевод и чиновников просьбами и богатыми по¬
дарками. Мы не знаем подробностей того, как ему удалось
смягчить гнев Берке и выхлопотать не только прощение, но
и избавление от повинности. Но этот год окончательно сло¬
мил его силы.
Осенью 1263 года Св. Александр, уже больной, поехал на
Русь. Остановившись недолго в Нижнем Новгороде, он на¬
правился дальше, к Владимиру. Но, дойдя до Городца, он
тяжко занемог. Стояла половина ноября — время глубокой
осени, с ее дождями и распутицами.
Остановившись в монастыре, Св. Александр почувство¬
вал приближение кончины. Призвав игумена, он стал про¬
сить о пострижении в иночество, говоря: «Отче, се болен
вельми... Не чаю себе живота и прошу пострижения». Эта
просьба вызвала отчаяние бывших с ним бояр и слуг.
«Ужасно бе видети, яко в толице множестве народа не обре¬
сти человека, не испустивша слез, но вси с восклицанием
рыдающе глаголаху: «Увы нам, драгий господине наш! Уже
к тому не имамы видети красоты лица твоего, ни сладких
твоих словес насладитися. Кому прибегнем и кто ны ущед-
рит? Не имуть бо чада от родителя такого блага прияти,
якоже мы от тебе приимахом, сладчайший наю господине».
Услышав эти вопли и причитания, Св. Александр «зело сту-
жився». Он приказал оставить его одного и не смущать спо¬
койствия души, отрешающейся от земного, сказав: «Удали-
теся и не сокрушайте души моей жалостью». Начался обряд
•	Этот поход был удачен и закончился взятием Юрьева.

пострижения. Св. Александр был пострижен в схиму с име¬
нем Алексия. На него бьш возложен куколь и иноческое
одеяние. Тогда он снова позвал к себе своих бояр и слуг и
стал прощаться с ними, прося у каждого прощения. Потом
он причастится Св. Таин и тихо преставился. Это было 14-
го ноября 1263 года.
Митрополит Кирилл служил обедню в Успенском собо¬
ре во Владимире, когда вошедший в алтарь гонец сообщил
ему о кончине князя. Выйдя к народу, Митрополит сказал:
«Чада моя! Разумейте, яко уже зайде солнце Суздальской
земли». И весь собор — бояре, иереи, дьяконы, черноризцы
и нищии ответили рыданием и воплем: «Уже погибаем» (3).
Тело Св. Александра из Городца везли к Владимиру.
Стоял сильный мороз. Митрополит со всем духовенством,
с горящими свечами и кадильницами, со всеми боярами и
толпами владимировцев вышел встречать тело к Боголюбо¬
ву. Вдали показался великокняжеский стяг, который несли
перед гробом. Тогда среди народа поднялся плач и стон,
«яко и земли трястися». Огромные толпы теснились у гро¬
ба, чтобы прикоснуться к телу.
Погребение было совершено в Церкви Св. Богородицы
во Владимире 23-го ноября.
Житие повествует, что когда митрополичий эконом Се¬
вастьян подошел ко гробу, чтобы вложить в руку усопшего
разрешительную грамоту, рука Св. князя распростершись
взяла сама грамоту и снова сжалась.
«И тако объят ужас, — говорит летопись, — видевших то,
и проповедано бысть всем се от Кирила митрополита и от
иконома Севастяна. Се же слышавше, братье, кто не поди¬
вится, яко телу бездушну сушу, привезенну от далних мест
во время зимы? Тако бо Бог прослави угодника своего, иже
много тружеся за землю Русскую, и за Новгород, и за
Пськов, и за всю землю Русскую живот свой полагаа за пра¬
вославное християнство» (4).
94

ПРОСЛАВЛЕНИЕ
СВ.АЛЕКСАВДРА НЕВСКОГО
Через 117 лет после кончины Св. Александра Невского,
в субботу, 8-го сентября 1380 года, — в ту самую ночь, когда
Димитрий Донской со своей ратью стоял станом на Кули¬
ковом поле перед решительной сечей с Мамаевой ордой, —
пономарю Владимирской церкви Рождества Пресвятой Бо¬
городицы было видение. Свечи возгорелись сами собою,
два старца, выйдя из алтаря, подошли к гробу Св. Александ¬
ра и сказали: «О, господине Александре, возстани и ускори
на помощь правнуку своему, великому князю Димитрию,
одолеваему сзтцу от иноплеменников». Св. Александр вос¬
стал из гроба и стал невидим.
В 1491 году, во время владимирского пожара, сгорела
церковь Рождества Пресвятой Богородицы, но мош,и
Св. Александра, в это время уже местно прославленные и
перенесенные из гробницы в открытую раку, у которой со¬
вершались многие чудеса (1), сохранились невредимыми,
и даже пелена, бывшая внутри раки, осталась нетронутой.
В 1552 году Иоанн Грозный, шедший со своей ратью на
завоевание Казани, остановился во Владимире. Во время
молебна о даровании победы, служившегося перед ракой,
один из приближенных царя по имени Аркадий, имевший
до тех пор больную руку, исцелился. В этом исцелении
Иоанн Грозный увидел предзнаменование победы. Исце¬
ленный Аркадий написал впоследствии житие Св. Алек¬
сандра.
Под 1571 годом мы снова встречаем рассказ о видении у
гроба Св. Александра во время нашествия на Москву крым¬
ского хана Девлет Гирея, подобном видению в ночь перед
Куликовой битвой. По этому рассказу один из иноков оби¬
тели при храме Рождества Пресвятой Богородицы, по име¬
ни Антоний, молился ночью об избавлении Р^си от татар. В
видении он увидел двух всадников в светозарных одеждах,
таких, какими на иконах изображают Свв. Бориса и Глеба,
которые, сойдя с коней и войдя в храм, сказали; «Возстани,
брате Александре! поспешим на помощ,ь сроднику нашему,
царю Иоанну, коему ныне предстоит брань с иноплеменни¬
ками». Св. Александр восстал из гроба. Потом Свв. Борис и
Глеб сказали: «Пойдем ко Пресвятой Богородице, к сродни¬
кам нашим великим князьям Андрею, Всеволоду, Георгию

и Ярославу, дабы и они с нами подвиглися на помощь». Да¬
лее инок передавал, что Свв. Борис, Глеб и Александр с вос¬
ставшими из гробницы Андреем, Георгием и Ярославом,
высоко переносясь на своих конях через городские стены,
по направлению к Ростову, сказали: «Пойдем в Ростов к по¬
борнику нашему, царевичу Ордынскому Петру, да и тот с
нами поможет на безбожных агарян сроднику нашему ца¬
рю Иоанну». В ночь этого видения татары сняли осаду Мос¬
квы и ушли в Крым.
Новое исцеление у гроба совершилось в следуюш;ем,
1572 году (2). После этого чудеса продолжали повторяться.
Последнее, занесенное в житие чудо, значится под 1706 го¬
дом (3).
Почитание Св. Александра как святого началось, по-ви¬
димому, сейчас же после его кончины, вследствие чуда с
разрешительной грамотой при погребении, о котором
«проповедано бысть всем се от Кирила митрополита и от
иконома Севастяна». В духовном завещании 1256 года Ве¬
ликий Князь Московский Иоанн Иоаннович оставил сыну
своему Димитрию Донскому икону «Св. Александр» (4).
Над гробницей служили панихиды и молебны, но почита¬
ние это не было закреплено официальным церковным ак¬
том.
В 1380 году, после Куликовской победы, узнав о виде¬
нии, бывшем у гроба Св. Александра, Митрополит Москов¬
ский приехал во Владимир и велел открыть гробницу. Тело
Св. Александра осталось нетленным после 117 лет пребыва¬
ния в земле. Мощи с честью полоядили в открытой раке в
том же храме Рождества Пресвятой Богородицы. Тогда же
было установлено местное почитание Св. Александра и со¬
ставлена церковная служба.
После усиления Москвы, совпавшего с ослаблением Ви¬
зантии, русская Церковь получила особенное, первенствую¬
щее значение. Москва становилась третьим Римом. Славу
Церкви составляют ее святые. На Руси уже бьшо много свя¬
тых, прославленных местно, но память которых не почита¬
лась еще всей Русской Церковью. Для составления обще¬
русских святцев, свидетельства о чудесах и установления
общецерковного почитания. Митрополит Макарий созвал
церковный собор. Собор этот состоялся 26 февраля 1547 г.,
через 40 дней после венчания Иоанна Грозного на Царство.
Иоанн Грозный говорил Собору: «Взыде на память мне и
вожделе и возревнова душа моя, яко великое и неистощи¬
мое богатство от многих времен при прародителях наших
сокровенно и забвению предано: великие светильники, но¬
вые чудотворцы многими и неизреченными чудесы про¬
славлены Богом» (5). Среди других святых собор установил
96

общецерковное почитание Св. Александра Невского и со¬
ставил житие, службу и похвальное слово, в котором бьша
засвидетельствована истинность чудес: «известно со всецем
испытанием о чудесех, бывающих от честньш его раки» (6).
Днем празднования Св. Александра бьшо установлено не
14-ое ноября, день его кончины, а 23-е ноября, день его по¬
гребения во Владимире.
Таким образом, прославление Св. Александра сначала
совершилось без особого церковного акта. В 1380 году он
бьш прославлен Церковью, но почитался лишь местно, во
Владимирской епархии. Собор 1547 года подтвердил мест¬
ное прославление и установил почитание его памяти всей
Русской Церковью.
Почти через шесть веков после смерти Св. Александра,
по окончании Шведской войны, Петр Великий в ознамено¬
вание Невской битвы, происходившей на месте основанной
им столицы, построил Александро-Невскую Лавру и велел
перенести в нее мощи Св. Александра. В 1723 году Крест¬
ный ход, несший мощи, вышел из Владимира в Новгород,
по дороге много раз пройденной Св. Александром при его
жизни. В Новгороде рака бьша поставлена на ладью и дви¬
нулась вниз по течению Волхова к Ладоге. На Неве ладью
встретил Петр Великий. Мощи были перенесены на галеру.
На руле сидел сам Император, а на веслах его сановники и
сенаторы. Члены Св. Синода во главе с новгородским архи¬
епископом Феодосием встретили крестный ход у ворот Лав¬
ры. В годовой день заключения мира со шведами — 30 ав¬
густа 1794 года — мощи бьши внесены в храм и переложе¬
ны в новую серебряную раку. День перенесения мо¬
щей — 30-го августа — бьш установлен днем празднования
памяти Св. Александра (7).
Церковное прославление (канонизация) — это зримое
прославление к установление почитания ужр прославлен¬
ных Богом угодников, внесение в церковные святцы тех,
кто своей жизнью в Боге уже внесен в святцы небесные. Не
все угодники и подвижники торжествующей небесной цер¬
кви прославлены земной церковью. Многие из них пребу¬
дут непрославленными до конца века. Зримо прославляют¬
ся те святые, на прославление которых есть особые указа¬
ния. Церковь прославляет святых на основании особых
признаков, вследствие явного указания на то Божией воли,
которая почти во всех случаях канонизации проявляется
или в чудесах у гроба или нетлении мощей. Поэтому кано¬
низации всегда предшествует тщательная проверка записей
о чудесах. Чудеса у гроба — это как бы печать и свидетель¬
ство святости, уже достигнутой всей жизнью угодника.
В каждом прославлении есть глубочайшая поучитель-
Q7

ность. в нем заключается явное зтсазание, что не только
внутренняя жизнь угодника, но и тот путь, на котором он
стяжал святость, и его служение благословлено Богом. Каж¬
дый святой своим прославлением оставляет живущим свои
благодатные заветы.
То, что Св. Александр достиг святости, которая и была
явлена чудом при погребении, своим княжеским служени¬
ем, было осознано еще летописцем, описавшим его погре¬
бение. «Тако бо Бог прослаеи угодника своего, иже много
тружеся за землю Русскую... и за всю землю Русскую живот
свой полагаа за православное христианство». Завет
Св. Александра говорит, что защита родины и труд для нее,
если он совершается во имя Бога, есть исполнение Божьей
воли. В нем и через него мы видим благословление мирско¬
го и государственного пути и приятие жизни. Его жизнен¬
ный путь не есть отвержение аскетических, монашеских пу¬
тей, но лишь свидетельство многообразия путей спасения,
в зависимости от личного дара и призвания, как и свиде¬
тельство того, что среди этих путей есть и путь служения
государству. Но его жизнь — обличение тех, кто, сам не ста¬
новясь на трудный и великий путь монашества и аскетиз¬
ма, пренебрежительно отвергает государственное служение
и родину как служение несовместимое с религиозным дела¬
нием, кто проповедует дурную отрешенность от мирских
дел. Св. Александр шел путем мирского служения, через все
его трудности, через все искушения и грехи, связанные с
миром, но он в сонме праведных, в едином духе с теми, кто
достиг святости подвижничеством в пустыне. Пример его
жизни говорит, что постоянное памятование о Боге подвиг¬
ло его не на бездействие и не на забвение России, но что,
наоборот, именно в вере и Церкви он черпал силу для свое¬
го государственного труда. Пример его жизни говорит да¬
лее, что только самоотвержение и жертвенный подвиг отда¬
чи себя своему служению могут принести подлинные пло¬
ды, что и мирское делание требует подвижничества. Нако¬
нец, он говорит, что не противоречит Писанию и не укло¬
няется от учения Церкви в стремлении создать свою страну
на вечных истинах церковного учения. Его пример зовет к
бодрости, к ясности, к простоте духа, к подлинному реализ¬
му в жизни духовной и земной, к неустанной твердости, к
непоколебимой вере.
Св. Александр был при жизни одним из основополож¬
ников России. Своей жизнью он как бы благословляет путь
праведного ей служения. Видения, бывшие у его гроба, сов¬
падают с годами бедствий. В годы испытаний Св. Алек¬
сандр всегда бьш предстателем и защитником Руси. И те¬
перь, в годы новых бедствий, он не оставляет России, как не
прекращаются и моления к нему о предстательстве и защи¬
98

те. В эти последние годы многочисленней, чем когда-либо,
несмотря на гонения, толпы богомольцев, дриходящие кре¬
стным ходом в Александро-Невскую Лавру к дню его памя¬
ти. Св. Александру возносятся те же моления, которые ему
возносились многими поколениями. Но в страшный час
России эти моления горячей и прошения их значительней,
чем в годы мира и благополучия:
«Яко благочестиваго корене пречестная отрасль был еси,
блаженне Александре, яви бо тя Христос, яко некое божест¬
венное сокровище Российстей земли, новаго чудотворца,
преславна и благоприятна: и днесь сошедшеся в память
твою верою и любовию, во псалмех и пениих радующеся
славим Господа, давшаго тебе благодать исцеления: Его же
моли спасти град сей, и Державе сродник твоих богоугод¬
ной быти, и сыновом Российским спастися»... «Охраняй
всех нас молитвами твоими, огради ходатайствы твоими
град твой и вся люди земли Российския, да тихое и безмол¬
вное житие пожив в нынешнем веце, блаженство вечное на¬
следим и купно с тобою и всеми святыми выну сподобимся
воспевати Богу: Аллилуиа».
99

ПРИМЕЧАНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
(1)	Полное собрание Русских Летописей. Изд. Археограф. Ко¬
миссии, СПБ, 1856 г. Том VII, стр. 14.
Дальнейшие ссылки приводятся по тому же изданию.
(2)	Ипатьевская Летопись.(И. Грабарь. «История Русского Ис¬
кусства». Том I.)
(3)	Приводим вкратце историю Суздальского княжества от
Юрия Долгорукого до рождения Св. Александра Невского.
Юрий Долгорукий еще не был вполне Суздальским Князем. Киев
все еще влек его к себе. Он ушел на юг и умер на Киевском столе.
Иным был его сын — Андрей Боголюбский. Андрей родился и вырос
на севере и всецело врос в северную жизнь. Оторванный от нее и
принужденный жить на юге, он скучал по северу. Ни Киев, ни усоби¬
цы князей не занимали его. Он думал там о Суздальской земле, где
не бьшо княжеских усобиц, где он мог спокойно княжить, созидая
храмы и закладывая новые города. Посаженный отцом в Вышгород,
он в 1155 г. без разрешения отца — «без отчей воли», тайком ушел
во Владимир, увезя с собою чудотворную икону Божией Матери, на¬
писанную Евангелистом Лукой,которая потом и прославилась на Ру¬
си под именем Владимирской.
Андрей Боголюбский бьш первым князем с яркой волей к едино¬
державию: «хотя самовластец быти всей земли Суздальской». В этом
стремлении было не одно честолюбие. Для медленного и упорного
строительства земли в Суздале была нужна крепкая и постоянная
власть. Поэтому и Андрей Боголюбский предпочитал тихое населе¬
ние Суздаля вечам Киевской Руси. Сделавшись Великим Князем Ки¬
евским, он не поехал в Киев, а правил им из Суздаля — пренебреже¬
ние к Киеву до сих пор еще небывалое.
Стремление к единовластию и ссора с дружинным и земским
боярством погубили Андрея Боголюбского. В Петров день, 29-го
июля 1175 года он был убит своими домочадцами. Смерть его вызва¬
ла смуты в Суздальской земле, осложненные ссорой бояр и «лучших»
людей с людьми «меньшими» — простонародьем, и недовольством
старших городов, Ростова и Суздаля, против младшего Владимира,
возвышенного Андреем. После продолжительных усобиц Ростисла-
вичей и Юрьевичей, при происках и подмоге Рязани и Суздальских
городов. Великим Князем сделался сын Юрия Долгорукого — Всево¬
лод Большое Гнездо.
При нем окончательно сложилась Суздальская Русь. Всеволод
был осторожный и умный князь. Перед ним стоял пример убитого
брата Андрея Боголюбского. Крепко отстаивая свою власть, он все
же соблюдал старину и держал в чести боярство и дружину. Победи¬
тель половцев и Рязани, он избегал войн, медлил вступать в битву,
предпочитал уклониться от прямой встречи. Он был, как отец и брат,
усердный храмостроитель.
В 1212 году Всеволод умер. Он оставил после себя шесть сыно¬
вей, из которых особето вьщвинулись трое: Константин, Юрий и
Ярослав — отец Св. Александра Невского. Умирая, Всеволод разде¬

лил княжение между своими сыновьями. Это вызвало усобицы.
Младшие сьшовья— Юрий и Ярослав отказались признать стар¬
шинство Константина. Константин призвал на помощь смолян и
новгородцев с князем Мстиславом Удалым.'Произошла сеча у урочи¬
ща Липцы, на рассвете 23-го апреля 1216 года. Юрий и Ярослав бы¬
ли разбиты и бежали. Но Суздальская Русь не способствовала усоби¬
цам. Братья вскоре помирились, признав Константина великим кня¬
зем. Но Константин не долго прокняжил и скоро умер. По его смерти
в 1219 году Юрий занял великокняжеский стол, а Ярослав получил в
удел Переяславль Залесский (где родился Св. Александр) и Т^ерь.
Сьшовья Константина сели в Ростове Великом и Ярославле.
(4)	Общим пособием к собьт1Ям домонгольского периода слу¬
жат: С. М. Соловьев, «История России», В. О. Ключевский, «Курс
русской истории», М. Любавский, «Древняя русская история до кон¬
ца XVI в.», Д. Иловайский, «История России».
ГЛАВА I
(1)	Полн. собр. Летоп. Том IV, под 1160 г.
(2)	По новейшим сведениям, княгиня Феодосия, мать Св. Алек¬
сандра Невского, была половецкой княжной.
ГЛАВАХ!
(1)	Полн. собр. Летоп. Изд. Арх. Комис. Том IV, стр. 27.
(2)	Церковь Св. Власия, церковь Св. Мирона, построенная куп¬
цом Войгостом, церковь Св. Якова на Яковлевой улице, храм Св. Ар¬
хистратига Михаила на Прусской улице, воздвигнутый боярином
Михалком Степановичем и сьшом его посадником Твердиславом
Михалковичем, церковь Вознесения, построенная Милонегом, ка¬
менный храм в Детинце в честь Свв. Бориса и Глеба, построенный
богатым новгородским гостем Сотко Сытиничем (по-видимому, ге¬
роем былины о «Садко, богатом госте»).
(3)	«Ивановское сто» было первым среди новгородского купече¬
ства и имело особые права. Пять его старост вместе с тысяцким вер¬
шили суд при всех спорах иноземных купцов с новгородцами. «Ива¬
новское сто» ведало также мерами веса: «вощаныя скальвы, медные
пуды и гривенку рублевую* и мерой длины — «Ивановский локоть».
Дня того, чтобы стать полноправным — «пошлым» — членом гиль¬
дии, нужно было внести 50 гривен серебра в товарищество и
21^/2 гривны на церковь.
(4)	Организация новгородского общества была следующей. Вы¬
сший класс составляли бояре, владевшие капиталом и землями
и ссужавшие деньгами купцов. Имея деньги, бояре занимали все вы¬
сшие должности. Благодаря задолженности им других сословий,
влияние бояр было очень значительно. Следующий класс составляли
житьи люди — более мелкие капиталисты и землевладельцы, не
занимавшие высших должностей и иногда пускавшиеся в торговлю.
Потом шло купечество, делившееся на гильдии, из которых
высшей бьшо «Ивановское сто». За купцами шли черные
люди — ремесленники, мелкие торговцы и рабочие.
Вверху иерархической лестницы сельского населения Новгорода
за боярами стояли своеземцы, обрабатьшавшие собственные

земли. Ниже их были смерды, т. е. крестьяне, жившие на госу>
дарственных землях и платившие оброк. Под ними были
половники, изорники, кочетники — крестьяне, обраба¬
тывавшие частновладельческие земли. Еще ниже были закупы —
крестьяне, бравшие плату вперед и становившиеся временно, до вы¬
платы долга, рабами владельца земли. Ниже всех стояли
одерноватые холопы, т.е. полные рабы, ставшие таковыми
или вследствие преступления, или невыплаты долга.
Во главе новгородского управления стояли избранные вечем
посадник и тысяцкий. Вих функции входило: сношение с
иноземными государствами, суды и внутреннее управление. Во время
исполнения обязанностей они назывались степенными (от
«степени» — помоста, с которого они обращались к вечу). При от¬
ставке они получали название старого посадника и тысяцкого.
Тысяцкий был предводителем новгородского ополчения.
Каждый конец имел свое вече. Каждый конец делился на две
сотни. Сотни делились на улицы. Во главе их стояли
кончанские, сотские и улицкие старосты. Вовремя
войны каждая улица, сотня и конец составляли особую часть, вхо¬
дившую в ополчение.
Помимо этих административных должностей и веча, в Новгороде
бьш совет господ — как бы новгородская высшая палата. В него
входили: архиепископ, посадник, тысяцкий, сотские и кончанские
старосты и старые посадники и тысяцкие. Взаимоотношения совета
господ, посадника и веча с князем и распределение функций уста¬
навливались особыми договорными грамотами. (См.: М. Любавский,
«Древняя Русская История до конца XVI века. Москва. 1918 г., стр.
183-195.)
ГЛАВА III
(1)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 344. — Во время ухода Ярос¬
лава Юрий пытался держать в Новгороде сына Всеволода. Но Всево¬
лод во второй раз тайком сбежал в Суздаль, не снеся новгородских
мятежей. Тогда разгневанный Юрий захватил Торжок, требуя у Нов¬
города вьщачи постоянных застрельщиков противосуздальских мяте¬
жей. Он послал им послов с грозным предостережением: «выдайте
Якима Иванковича, Седилу Совинича, Вятка, Иванца, Родка; а аще
ли не выдадите, а поил есмь конь Тферию, а еще Волховом напою».
Но новгородцы целовали крест никого не выдавать и умереть за
Св. Софию. Тогда Юрий пошел походом на Торжок и разорил новго¬
родские области.
(2)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 350.
(3)	Ibid, стр. 350.
(4)	Ibid, стр. 351.
(5)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 137.
(6)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 357.
ГЛАВА IV
(1)	Хронологические сведения о первом периоде жизни Чингис
Хана довольно противоречивы. Время его рождения колеблется
между 1155 и 1161 годами, а год Великого Курултая, провозгласив¬
1G2

шего его Великим Ханом, между 1187 и 1205годами. Арабский ис¬
торик Абулгази указывает на 1203 г., что кажется наиболее вероят¬
ным.
(2)	В. Бартольд, «Туркестан в эпоху монгольского нашествия»,
СПБ,1900 г., часть II, стр. 417—500. Д. Иловайский, «История Рос¬
сии», Москва, 1876 г., часть II, стр. 348—357. Вс. Иванов, «Мы»,
Харбин, 1926 г., стр. 84—88 и 96—100. Последняя книга дает чрез-
вьнайно интересные и художественно изложенные предания о моло¬
дости Чингис Хана.
(3)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 129.
(4)	Ibid, стр. 129.
(5)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 130—132; том XV,
стр. 338-342.
(6)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 132.
ГЛАВА V
(1)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 354.
(2)	Ibid, стр. 358.
(3)	Ibid, стр. 361.
ГЛАВА VI
(1)	«Voyages tres curieux fails et ecrits par les RR PP. Jean de Plan
Carpin et N.Asselin envoyes en qualite de legats apostolique et
d’ambassadeurs de la part du Pape Innocent IV vers les Tartares et autres
peuples orientaux». La Haye, 1735, стр. 52—53.
(2)	Марко Поло. Книга I, глава 54. (В. Иванов, «Мы*, стр. 94).
(3)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 141.
(4)	Ibid, стр. 141.
(5)	Ibid, стр. 142.
(6)	Ипатьевская Летопись под 1240 г.
(7)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 367 и 371.
ГЛАВАУХ!
(1)	Акафист Св. Александру Невскому. Икос 4.
(2)	Ibid, Икос 1.
(3)	Ibid, Кондак 7.
(4)	Ibid, Кондак 9.
(5)	Ibid, Икос 10.
(6)	Ibid, Икос 3.
(7)	Ibid, Икос 2.
(8)	Собр. Летоп., V, 187; I, 202; III, 54; IV, 38.
(9)	Акафист. Икос 1.
(10)	Ibid, Икос 1.
(11)	Ibid, Икос 9.
(12)	Ibid, Икос 5.
(13)	Ibid, Икос 3.
(14)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 142. Слова эти относятся к
князю Василько Ростовскому, умученному татарами.
104

ГЛАВА VIII
(1)	Д. Иловайский. «История России», часть II, стр. 124—142.
ГЛАВА ЕХ
(1)	Повести о житии и о храбрости благоверного и великого
князя Александра (Историко-Лит. Хрестоматия В. Соколова и
П. Борзаковского. Одесса, 1887 г., стр. 181). Поли. собр. Летоп.
Том VII, стр. 147. Том XV, стр. 377.
(2)	Ibid, стр. 182; стр. 147; стр. 377.
(3)	Поли. собр. Летоп. Том VII, стр. 147.
(4)	Ibid, стр. 148.
(5)	Ibid, стр. 148. Том XV, стр. 378 и 379.
ГЛАВА X
(1)	Повести о житии и т. д., стр. 183. Поли. собр. Летоп. Том VII,
стр. 149.
(2)Полн.	собр. Летоп. Том VII, стр. 150.
(3)	Ibid, стр. 150.
(4)	Ibid, стр. 150.
(5)	Ibid, стр. 151.
ГЛАВА XI
(1)	Поли. собр. Летоп. Том VII, стр. 151.
(2)Ibid.ToMXV,CTp.3S6.
(3)	Ibid. Том VII, стр. 152.
ГЛАВА XII
(1)	«Voyages tres curieux etc.», стр. 10—11.
(2)	Ibid, стр. 14; Д. Иловайский, «История России», ч. II,
стр. 397.
(3)	Поли. собр. Летоп. Том VII, стр. 156.
ГЛАВА XIII-
(1)	Поли. собр. Летоп. Том VII, стр. 156.
(2)	Факт поездки Св. Александра в Орду не по собственному по-
«шну, а по приказу Батыя, утверждаемый житием, оспаривается мно¬
гими историками. Если возникает противоречие между рассказом
жития и историческим исследованием, то оно, в конечном итоге,
разрешается верою или неверием, принимающими или отвергающи¬
ми большую достоверность жития, чем изыскание человеческого
ума. Однако, подходя к этому разногласию чисто рационалистиче¬
ски, нужно взвесить, есть ли вполне достаточные основания для от¬
вержения, в том или ином вопросе, жития как исторического доку¬
мента. В данном вопросе добровольной иш принудительной поездки
Св. Александра в Орду —не имеющего, впрочем, особого значения
ни для его внутреннего облика, ни для его исторического пути —
нужно сказать, что, рассматривая рассказ жития даже в порядке
обычного исторического документа, нет достаточных оснований от¬
104

вергать его истинность. Противоположное предположение не имеет
за собой большого основания, ибо вся обстановка того времени де¬
лает вполне обоснованной и достойной доверия версию, что
Св. Александр поехал впервые в Орду именно по приказу Батыя.
' Что касается до слов летописи «езди другое к Батыеви», то нужно
заметить, что поездки в Орду передаются летописью неточно и с
ошибками на несколько лет, чему можно привести несколько приме¬
ров. Сопоставляя хронологические даты цоходов Батыя и его участия
в азиатских делах с постоянным упоминанием имени Св. Александ¬
ра, как участника новгородских дел, как раз в тот период, когда он
мог бы ездить к хану, очень трудно предположить, что Св. Александр
был в Орде до 1247 года.
(3)	Пролог. Книга I. Ноября 13-го дня. СПБ. 1895. Лист 101.
(4)	Д. Иловайский. «История России», ч. II, стр. 395.
(5)	Пролог. Лист 101.
(6)	Описание мученической кончины Св. Михаила Черниговско¬
го и его боярина Феодора, помимо своего глубокого церковно-жи¬
тийного значения, дает также некоторые подробности приема в Орде
и тех обрядов, исполнять которые отказался Св. Александр. Поэтому
приводим ниже это описание, как в известной степени дополняющее
житие Св. Александра.
Мученичество Св. Михаила — соперника Ярослава и Св. Алек¬
сандра на новгородском княжении — тем более замечательно,
что предшествующая жизнь его не была героической. При прибли¬
жении Батыя к Киеву Св. Михаил бежал в Угрию, оставив свое кня¬
жество обороняться собственными силами. Не князь, а киевский по¬
садник Димитрий мужественно защищал город. Киев бьш взят и раз¬
граблен. Св. Михаил после многолетних скитаний за рубежом вер¬
нулся на Русь и поселился в Чернигове. Оттуда Батый вызвал его в ■
Орду. Духовный отец князя — Иоанн — увещевал Св. Михаила и его
спутника боярина Феодора не поклоняться идолам и не исполнять
татарских очистительных обрядов. Когда Св. Михаил и Феодор дали
это обещание, он благословил их на поездку и дал в путь запасные
Св. Дары.
По приезде Св. Михаила в Орду, татары, по установленному обы¬
чаю, стали принуждать его пройти между огнями, чтобы подверг¬
нуться очищению, прежде чем предстать перед Батыем. Дойдя до ко¬
стров, князь Михаил и Феодор отказались исполнить обряд. Оставив
их на этом месте, татары послали к Батыю поведать ему о неповино¬
вении русского князя. Батый «взъярився еси» и послал своего столь¬
ника Елдегу передать князю: «отселе избери себе живот или смерть:
аще повеление мое сътвориши, жив будеши и великое княжение
свое все восприимеши, аще ли не пройдеши сквозь огнь и не покло-
нишися кусту и солнцу и идолом, то злою смертию умреши». Выслу¬
шав эти слова, князь Михаил повторно отказался исполнить обряд.
Тогда Елдега угрожающе сказал ему: «Михаиле, ведаа будешь яко
мертв еси». Св. Михаил отвечал: «Аз того хощу еже за Христа по-
страдати».
Вокруг Св. Михаила и Елдеги собралась толпа. Среди нее был
внук Св. Михаила молодой Ростовский князь Борис Василькович,
сын умученного татарами Василька, и его бояре, которые приехали, к
этому времени в Орду за ярлыком. Борис, слыша слова Елдеги, с
плачем стал убеждать деда исполнить приказ хана. Ростовские бояре,
105

поддерживая своего князя, обещали принять епитимью зГ наруше¬
ние обета на себя и на всю свою волость.
Тогда боярин Феодор, видя слезы Бориса и слыша убеждения ро¬
стовских бояр, испугался, что его князь' ослабеет духом, вспомнив о
своей земле, жене и детях, и сдастся на их просьбы. Он начал убеж¬
дать Михаила, говоря; «помнишь ли, Михаиле, слово отца своего ду-
ховнаго, аще учаше нас от святого Евангелия? Рече бо Господь; иже
хощет душу свою спасти, погубит ю; а иже погубит душу свою мене
ради, той спасет ю; ...иже бо постыдится Мене и Моих словес в роде
сем и Сын Человеческий постьщится его».
Борис и ростовцы не переставали умолять Св. Михаила поко¬
риться хану. Тогда Св. Михаил снял с себя княжеский плащ, бросил
его ростовцам и сказал: «приимите сего света славу, аще вы ею хо-
щете».
Елдега, услышав, что увещевания не подействовали на князя, по¬
скакал опять к Батыю. Св. Михаил и Феодор начали петь церковные
песни и, взяв Св. Дары, причастились. В это время ростовцы закри¬
чали: «Михаиле, идут от царя >’бийцы убивати вас; поклонитеся и жи¬
вы будете». Но Михаил и Феодор отвечали: «не кланяевеся, ни слу-
шаеве вас, славы ради света сего» и продолжали петь. Убийцы со¬
скочили с коней, схватили Св. Михаила, бросили на землю и, держа
за руки и ноги, стали тоглать и бить по сердцу. Один христианин ве¬
роотступник, по имени Дамас, мечом отсек князю голову. Потом они
убили Феодора и бросили тела обоих мучеников в степи.
Это случилось 20-го сентября, за неделю до смерти Ярослава в
монгольских степях.
(7)	Изречение 29 (В. Иванов, «Мы», стр. 92).
ГЛАВА XIV
(1)	Voyage remarquable de Gullaume de Rubriquis, envoye en
Ambassade par le roi Louis IX, en differentes parties de L’Orient:
principalement en Tartarie et en Chine. La Haye, 1735, стр. 106.
(2)	Плано Карпини, «Voyages tres curieux...», стр. 10,11.
(3)	Ibid, стр. 12.
ГЛАВА XV
(1)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 396.
(2)	Собр. Летоп., I, 202; III, 54; IV, 38.
(3)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 159.
(4)	Татищев высказал предположение, что Сартак послал орду
на Андрея по проискам Св. Александра, обиженного неправильным
разделом княжений. Карамзин считал это вымыслом Татищева. Поз¬
днейшие историки {напр., Соловьев, Иловайский и др.) присоединя¬
ются к мнению Татищева. Беляев подверг этот вопрос особому ис¬
следованию (Великий Князь Александр Ярославович Невский, Вре¬
менник об. И. и Др. 4, 18), придя к выводам, обратным выводу Тати¬
щева.
На чем основывается обвинение, выставленное Татищевым и
поддержанное другими историками? На том, что Св. Александр был в
1252 году у Сартака (причем в летописи не указано — до, во время
или после нашествия Неврюя), что он был обижен Андреем, что до
106

нас Д01ШШ слова Авдрея: одоколе будем наводить друг на друга та¬
тар». Эти слова предполагают факт жалобы. Но от кого она исходи¬
ла? На это нет указаний и остается делать на этот счет предположе¬
ния. Татищев, а за ним и другие предполагают, что жалоба исходила
от Св. Александра. Между тем, если сопоставить другие события того
времени, то все данные побуждают дать на это иной ответ. В
1250 году Андрей сел на Владимирское княжение, на котором до
этого времени был его дядя Святослав Всеволодович. Суздальская
летопись (Собр. Летоп., I, 202), говорит об этом: «прогна Андрей
Святослава, а сам седе». В 1250 году Святослав поехал в Орду.
Князь, управляющий своим княжеством, мог ехать в Орду за льгота¬
ми или по вызову хана. Князь, лишившийся удела, мог ехать только с
жалобой. Единственной целью поездки Святослава в Орду могла
быть жалоба на племянника и попытка получить ярлык. По всей ве¬
роятности, у Святослава были сторонники в самом Владимире, кото¬
рые и могли донести хану о замышляемом Андреем, при поддержке
Даниила Галицкого, восстании, чтобы этим помочь своему князю
вернуть княжение. Суздальская летопись относит смерть Святослава
к 1252 году, т. е. как раз к годз' нашествия Неврюя. Таким образом,
если Святослав и добился ярлыка на Владимирское княжение, то по¬
сле бегства Андрея он не мог стать великим князем, и единственным
преемником остался Св. Александр. Поэтому, если считать, что на¬
шествие Неврюя было вызвано жалобой русского князя, то все дан¬
ные указывают, что эта жалоба исходила от Святослава, а не от
Св. Александра.
Исторические данные об источнике жалобы настолько смутны,
что строить на них предположение можно лишь исходя из психоло¬
гии князя, что и делают в данном случае историки. Многие князья
наводили татар на Русь, поэтому почему-то считается «логичным»
предположить, что это должен был сделать и Св. Александр. К этому
нужно прибавить общую тенденцию рационалистического низведе¬
ния всех явлений на степень поступков обьиного человека. Поэтому,
если бы Св. Александр был обычным князем, то предположение, что
он навел татар на Русь, было бы более вероятным, все же оставаясь
лишь предположением. Но все дело в том, что Св. Александр не был
обычным князем, и это можно утверждать не только на основании
церковного на него взгляда, но на основании чисто рационалистиче¬
ского, беспристрастного подхода. Вся его деятельность, завершив¬
шаяся поездкой в Орду для отвращения нашествия и связанной с
большой личной опасностью, делает возможность наведения татар
настолько на него непохожей, что нужно бьшо бы с серьезной крити¬
кой и недоверием подходить к явно и определенно выраженному об
этом известию летописи, если бы таковое существовало. Многие же
историки делают как раз обратное: на основании известий, из кото¬
рых никак не следует, что Св. Александр был виновником нашествия,
они высказывают это обвинение совершенно определенно. При этом
они исходят из психологии о&згчного честолюбивого князя, припи¬
сывая эту психологию Св. Александру. Между тем, вся жизнь
Св. Александра (не лишенная поступков, которые были нормальны в
то время, но которые кажутся нам жестокими, как, например, кара
восставшим новгородцам) и все дело его жизни не могут быть объ¬
яснены в свете этой обычной психологии. Они явно указывают на
иной облик, на иное сознание, на иную психологию. Приняв же эту
107

психологию, нужно отвергнуть и предположение Татищева, не под¬
крепленное историческими данными, но всецело построенное на от¬
дельных свидетельствах летописи, которые могут создать обвинение
лишь при особом подходе к этому вопросу путем приписывания
Св. Александру тех настроений, которые ему совершенно чужды и
которые противоречат всему его облику.
ГЛАВА XVII
(1)	Н. Я. Аристов. Историко-Литературная Хрестоматия.
Стр. 434—437.
(2)	Ibid, стр. 439-440.
(3)	Ник. Летоп. 6748-1240.
ГЛАВА XVIII
(1)	Проф. Е. Голубинский, «История Русской Церкви».
(2)	Рубриквис. «Remarquable voyage etc.», стр. 119.
ГЛАВА XIX
(1)	Интересное сравнение Св. Александра Невского и Даниила
Галицкого см. в статье Г. Вернадского: «Два подвига Св. Александра
Невского» (FV Евразийский Временник, Берлин, 1925 г.).
(2)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 397.
ГЛАВА XX
(1)	С. М. Relations de pais orientaux de Marc Polo Venetien,
Livre II, ch. XXII, стр. 81; В. Иванов, «Мы», стр. 163.
(2)	Сананг Сетсен (В. Иванов, «Мы», стр. 86).
ГЛАВА XXI
(1)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 160.
(2)	Ibid, том XV, стр. 398.
(3)	Ibid, том VII, стр. 160.
(4)	Ibid, том XV, стр. 399.
(5)	Ibid, том XV, стр. 399.
(6)	Ibid, том VII, стр. 161.
ГЛАВА XXII
(1)	Летопись под 1257 годом (М. Любавский, «Древняя Русская
История до конца XVI века», стр. 154).
(2)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 162.
(3)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 401.
ГЛАВА XXIII
(1)	Полн. собр. Летоп. Том XV, стр. 402.
(2)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 162; том XV, стр. 402.
(3)	«Повести о житии и храбрости»... стр. 185.
(4)	Полн. собр. Летоп. Том VII, стр. 164.
108

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
(1)	Житие передает следующие случаи исцеления в период
1380—1571 гг. У раки Св. Алексавдра прозрели две слепые женщи¬
ны. Хромой, имевший сухую ногу, начал ходить. Расслабленный стал
снова владеть руками и ногами. После молебна у раки исцелились
два инока Рождественской обители, а также сыновья бояр Истома
Головнин и Симеон Забелин. Живший в обители чернец Терентий и.
два крестьянина, одержимые беснованием, были насильно приведе¬
ны к раке и исцелились.
(2)	В1572 году бесноватый Феодул был привезен в обитель и по¬
лучил исцеление. В том же году прозрела слепая женщина из приго¬
родного владимирского села Красного.
(3)	Последним исцеленным был крестьянин Владимирского уез¬
да из монастырской деревни Угрюмовой по имени Афанасий Ники¬
тин. Исцеление произошло 10-го марта 1706 года.
(4)	Проф. Е, Голубинский. «История канонизации святых в рус¬
ской Церкви». Сергиев Посад, 1894 г. Стр. 41.
(5)	Ibid, стр. 64.
(6)	Ibid, стр. 65.
(7)	День памяти Св. Александра Невского несколько раз менял¬
ся: в 1724 г. было повелено праздновать 30-го августа; в 1727 г. —
по-прежнему 23-го ноября, в 1730 г., снова и уже окончательно, 30-
го августа. В настоящее время Церковь празднует, наряду с 30-м ав¬
густа, также и 23-го ноября, но главным праздником считается 30-е
августа. Б этот же день совершается престольный праздник Церквей,
воздвигнутых во имя Св. Александра.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ИСТОРИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ
Положение Руси ко времени рождения
Св. Александра. Киевская Русь, ее возвыше¬
ние и падение. Суздальская ^сь. Новгород
ЖИЗНЬ СВ. АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
ГЛАВА I.
ГЛАВА II.
ГЛАВА III.
ГЛАВА Г/.
ГЛАВА V.
ГЛАВА VI.
ГЛАВА VII.
ГЛАВА VIII.
ГЛАВА IX.
ГЛАВАХ.
ГЛАВАХ!.
ГЛАВА XII.
ГЛАВА XIII.
ГЛАВА XIV.
Рождение Св. Александра. Его семья. Воспи¬
тание.
Детство в Переяславле
Переезд в Новгород. Господин Великий Нов¬
город
Княжение Ярослава в Новгороде. Его уход.
Первое самостоятельное княжение Св. Алек¬
сандра. Мятеж. Бегство в Переяславль и воз¬
вращение в Новгород
Рождение и молодость Чингис Хана. Созда¬
ние Монгольского Царства. Завоевание Китая
и Ховзарема. Битва на Калке
Зловещие предзнаменования. Голод в Новго¬
роде. Смерть Феодора
Нашествие Батыя. Взятие Владимира и битва
на Сити. Смерть Великого князя Юрия и кня¬
зя Василько Ростовского. Поход татар на
Новгород. Разорение Киева. Татарские завое¬
вания в Европе
Женитьба Св. Алексавдра. Постройка укреп¬
лений. Внешний и внутренний облик
Св. Александра
Западные войны Новгорода. Возникновение
Ливонского ордена меченосцев. Наступление
его на Русь
Нападение шведов и Невская битва
Уход Св. Александра из Новгорода. Взятие
меченосцами Изборска и Пскова. Возвраще¬
ние Св. Александра в Новгород. Поход на ор¬
ден. Ледовое побоище
Походы Св. Александра на Литву. Смерть ма¬
тери
Поездка Ярослава к Батыю и в Каракорум. Ве¬
ликий Курултай 1246 г. и избрание Гаюка ве¬
ликим ханом. Смерть Ярослава в Орде
Приказ Батыя. Св. Александр во Владимире у
Митрополита Кирилла. Поездка к Батыю
Поездка Св. Александра и Андрея в Карако¬
рум. Внешний вид Каракорума. Жизнь хан¬
ской ставки. Смерть Гаюка и смуты в Орде.
Получение Св. Александром ярлыка на Вели¬
кое Княжество Киевское
14
18
23
26
31
33
39
44
48
51
55
58
60
64
110

ГЛАВА XV. Возвращение Св. Александра в Новгород. Его
болезнь. Заговор Андрея против татар. Наше¬
ствие Неврюя. Бегство Андрея в Швецию. По¬
лучение Св. Александром ярлыка на Великое
Княжество Владимирское
ГЛАВА XVI. Приезд во Владимир. Владимир и его храмы.
Жизнь Св. Александра во Владимире
ГЛАВА XVII. Управление Суздальской Русью. Восстанов¬
ление городов. Древнерусское понимание
княжеского служения
ГЛАВА XVIII. Близость с Митрополитом Кириллом. Митро¬
полит Кирилл и его церковная деятельность
ГЛАВА XIX. Западная политика Св. Александра. Посоль¬
ство папы Иннокентия IV к Даниилу Галицко¬
му и Св. Александру
ГЛАВА XX. Восточная политика Св. Александра и его от¬
ношение к ханам
ГЛАВА XXI.	Новгородский мятеж 1255 г. Поход Св. Алек¬
сандра на Новгород. Поход на шведов. Завое¬
вание Тавасландии
ГЛАВА XXII. Татарская перепись. Непокорность Новгоро¬
да. Поход Св. Александра с татарскими чис¬
ленниками на Новгород. Возвращение во
Владимир
ГЛАВА XXIII. Восстание против татар. Угроза нашествия.
Поездка Св. Александра в Орду. Возвраще¬
ние. Болезнь. Кончина. Погребение во Влади¬
мире
ПРОСЛАВЛЕНИЕ СВ. АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
Видения и чудеса у гроба. Местное прославле¬
ние 1380 г. Общецерковное прославление
Собором 1547 г. Перенесение мощей в Пе¬
тербург. Завет Св. Александра
ПРИМЕЧАНИЯ
67
69
71
75
78
81
86
89
91
95
100
111

Николай Андреевич Клепинин
Святой и благоверный великий князь Александр Невский
Редактор Т. X Маргулова
Технический редактор А. П. Пильщиков
Корректор И. 3. Когновицкая
ISBN 5-87382-002-5
Подписано в печать 04.03.93 г. Формат 84x108/32. Бумага
офсетная. Гарнитура «Таймс». Уч.-изд. л. 6,82. Уел. п. л. 5,88. Заказ 94.
Тираж 50 ООО экз.
© «СГРИЖЕВ», 1993 г.
Набрано в малом инновационном предприятии по оказанию
полиграфических услуг «Ин-фолио»,
107005, г. Москва, Денисовский пер., 30.
Отпечатано и изготовлено в Московской типографии № 13.
107005, г. Москва, Денисовский пер., 30.