История Китая - Фицджеpалд Ч.П.

Автор: Фицджеpалд Ч.П.
Теги: история история китая
ISBN: 5-9524-1153-3
Год: 2005
Похожие
История Китая с древнейших времен до начала XXI века. Том 4. Династия Цин
История Китая: древность, средневековье, новое время
Новая история Китая
Крестьянская война тайпинов
Текст
                    Charles Patrick Fitzgerald
•H
J
s
T
о
R
Y
c
fH
о
F
N
A

Чарлз Патрик Фицджералд
1Л
с
т
о
р
W
я
к
1Л
т
в
Москва
иентрполигряяр
2005

ББК 63.3(5Кит)
Ф66
Охраняется Законом РФ об авторском праве.
Воспроизведение всей книги или любой ее части
воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона
будут преследоваться в судебном порядке.
Оформление художника МЛ. Озерова
Фицджералд Ч.П.
Ф66 История Китая / Пер. с англ. Л.А. Калашниковой. — М.: ЗАО
Центрполиграф, 2005. — 460 с.
ISBN 5-9524-1153-3
В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших вре¬
мен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских динас¬
тий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, обществен¬
ном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для
широкого круга читателей.
ББК 63.3 (5Кит)
ISBN 5-9524-ЙЙЗа
© Перевод,
ЗАО «Центрполиграф», 2005
© Художественное оформление,
Центрполиграф», 2005

ПЕРИОДЫ
ИСТОРИЯ
ЛЕГЕНДАРНЫЙ
ПЕРИОД
до 1523 г. до н. э.
Ся (1994—1523 гг.
до н. э.)
Период мифических императоров
Фу Си (2953—2698 гг. до н. э.),
создатель восьми триграмм
Шэнь-нун (2838—2598), создатель
земледелия
Хуан-ди (2698—2598), создатель
письменности
Великий Юй (ум. 2197), укротитель
наводнений
ШАН
ок. 1523 -
ок. 1028 гг. до н. э.
столицы: Аньян,
район Чэнчжоу
Чжоу Син (ум. 1027), последний
правитель династии Шан
чжоу
(ок. 1027 -
ок. 256 гг. до н. э.)
Восточное Чжоу
(1027-722)
Хроники «Весны и
Осени» (722-481)
столица: Лоян
«Эпоха воюющих
государств»
(481-221)
столица: Лоян
Установление феодализма
Кочевники Юн завоевывают Западное
Чжоу (722)
Феодализм начинает клониться
к закату (ок. 500)
Войны между царствами Цинь, Ци,
Чу, Чжао, Хань, Вэй, Юэ, Янь
ЦИНЬ
(ок. 221—207 гг.
до н. э.)
столица: Чанъань
Цинь Шихуан-ди, первый император
(222-210)
Ли Сы (ум. 208), государственный
министр
Объединение Китая (221)
Завершено строительство Великой
Китайской стены (ок. 220)
РАННЯЯ ХАНЬ
(202 г. до н. э. —
Уничтожение феодализма, конец
крепостного права

КУЛЬТУРА
ДРУГИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Эпоха неолита
Древнее царство в Египте
(3100-2160)
Начало возвышения шумерской
цивилизации (ок. 3000)
Расцвет минойской культуры
на Крите (ок. 1700 — ок. 1500)
Бронзовый век; литье бронзовых
сосудов
«Книга перемен» («И цзин»)
(начата ок. 1100)
Первые свидетельства надписей
религиозного содержания на костях,
барельефы, шелк, манускрипты
Расцвет Египетской империи
(ок. 1300)
Исход евреев из Египта
(ок. 1240)
Троянская война (ок. 1200)
«Книга историй» («Шу цзин»)
(начата ок. 1000)
«Книга песен» («Ши цзин») (ок. 700)
Весенние и Осенние праздники
(ок. 500)
Начало железного века (ок. 500)
Расцвет философских школ: Лао-цзы
(род. 604?), Конфуций (551—479),
«Беседы и суждения»; Мо-цзы
(ок. 470—391)
Пять свидетельств существования
палочек для еды, арбалетов,
строительства каналов
Сожжение книг (213)
Преобладание философии легизма,
преследование последователей всех
остальных школ
Унификация письменности, мер
и веса
Расцвет Ассирийской
империи (ок. 900 — ок. 600)
Век древнееврейских
пророков (ок. 875 — ок. 520)
Расцвет империи этрусков
(ок. 800 — ок. 500)
Будда (ок. 563 — ок. 483)
Персидская империя (538—333)
Золотой век Афин (ок. 500 —
ок. 350)
Александр Великий завоевывает
Египет и Западную Азию
(336—323)
Канонизация конфуцианской
философии
Расцвет Римской империи
(ок. 100 г. до н. э. — 200 г. н. э.)

25 г. н. э.)
столица: Чанъань
Лю Бан, прозванный императором
Гао-цзы (202—195)
Император У-ди (140—87)
Территориальная экспансия
в Центральную Азию (ок. 115)
син
(9-23 гг.)
Император Ван Мин, Узурпатор
(9-23)
ПОЗДНЯЯ ХАНЬ
(25-220 гг.)
столица: Аоян
Император Гуань у (25—57)
Китайцы завоевывают Монголию (121)
Открытие Великого шелкового пути
(ок. 140)
Евнухи получают власть при
императоре Линь-ди (16/—189)
Восстание Желтых повязок (184)
Император Сянь-ди (190—220)
ТРИ ЦАРСТВА
(Шу, Вэй и У)
(220-265 гг.)
Период политической раздробленности
СЕВЕРНАЯ И
ЮЖНАЯ ИМПЕРИИ
(265-589 гг.)
Шесть династий
(Восточная Цзинь,
Западная Цзинь, Сун,
Южная Ци, Южная
Лян, Южная Чэнь)
(265-589)
Варварские династии
(386-587)
Период колонизации Южного Китая
Варвары вторгаются в Китай (IV в.)
Император У-ди (502—549) династии
Южная Аян
Власть военной аристократии
(V—VI вв.)
суй
(590—618 гг.)
столицы: Янчжоу,
Лоян, Чанъань
Ян Чжен, прозванный императором
Вэнь-ди (590—604)
Новое объединение Китая
Ян Куан, прозванный императором
Ян-ди (605—618)
Строительство Великого канала

Популярность тайской магии
«Книга обрядов» («И цзин»)
(ок. 100)
Сыма Цянь (145 — ок. 80)
«Исторические хроники»
Широкое использование монет
Иисус (4 г. до н. э.? —
29 г. н. э.)
Появление буддизма (примерно
I в. н. э.)
Перевод буддийских текстов
Изобретение бумаги (ок. 100)
Использование магнитных компасов
Свидетельства настенной живописи,
барельефов, скульптурных
изображений в захоронениях
Пилигримы в буддийские поселения
в Индии
Империя Сасанидов в Персии
(226)
Золотой век буддизма в Китае
Развитие секты чань-буддизма
Буддийское влияние на искусство
и культуру
Варвары захватывают Рим (410)
Юстиниан, правитель
Восточной Римской империи
Расцвет буддийской пещерной
скульптуры и живописи
(527-565)
Буддизм достигает Японии
(ок. 550)
Мохаммед (570—632)
Смутное время

ПЕРИОДЫ	ИСТОРИЯ
ТАН
(618-906 гг.)
столица: Чанъань
Период территориальных захватов
в Маньчжурии и Центральной Азии
Контакты с Японией, Юго-Восточной
Азией, Византией, Арабской империей
Аи Шиминь, прозванный императором
Дай-цзуном (626—649)
Создание профессиональной армии
Императрица У Ху (690—70з)
Сюань-цзун, прозванный императором
Мин-хуаном (712—756)
Восстание Ань Аушаня (755)
ПЯТЬ ДИНАСТИЙ
(Поздняя Аян,
Поздняя Тан,
Поздняя Цзинь,
Поздняя Хань,
Поздняя Чжоу)
(907-960 гг.)
Время государственных
переворотов
Монголы начинают завоевание
Северного Китая
СЕВЕРНАЯ СУН
(960—1126 гг.)
столица: Кайфэн
Чжао Куанъинь, титул — Император
Дай-цзун (960—97о)
Новое объединение Китая
Премьер-министр Ван Аныни (1069—
1086)
Издание новых законов, призванных
реформировать китайскую экономику
Император Хуэй Цунь (1101—1125)
Монголы завоевывают Северный Китай
(1127)
ЮЖНАЯ СУН
(1127-1279 гг.)
столица: Ханчжоу
Династия Сун контролирует юг
Чингисхан (ок. 1167—1227)
Монголы начинают завоевание юга

КУЛЬТУРА
ДРУГИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Получение государственных
должностей после сдачи экзаменов
становится системой, расцвет эпохи
ученых-чиновников
Великая эра поэзии: Ли Бо
(705-762), Ду Фу (712-770)
Иностранные религии в Китае:
зороастризм, несторианство,
манихейство, иудаизм, ислам
Объявление буддизма вне закона (845)
Бриллиантовая сутра, первая печатная
книга (868)
Массовое производство фарфора
Употребление чая становится
привычным
Установление королевства в Гане
(ок. 600)
Расцвет Арабской империи
(635-715)
Империя Карла Великого
(768-814)
Расцвет феодализма в Европе
Золотой век цивилизации майя
Издание классической конфуцианской
литературы
Бинтование ног женщинам
Первое употребление пороха
в военных целях
Расцвет портретной и пейзажной
живописи
Осушение заболоченных территорий
Изобретение печати (ок. 1045),
шлюзы (XI в.)
Завоевание норманнами Англии
(1066)
Первый крестовый поход
(1096—1099)
Великая эпоха европейского
Средневековья (ок. 1000 —
ок. 1350)
Расцвет портретной и пейзажной	Монголы завоевывают Россию
живописи	(1237—1240)
Расцвет морской торговли

ЮАНЬ, ИЛИ
МОНГОЛЬСКАЯ
ДИНАСТИЯ
(1260-1368 гг.)
столица: Пекин
МИН
(1368—1644 гг.)
столицы: Пекин,
Нанкин
ЦИН, ИЛИ
МАНЬЧЖУРСКАЯ
ДИНАСТИЯ
(1644-1912 гг.)
столицы: Мукден,
Пекин
Хубилай (1260-1294)
Марко Поло в Китае (1275—1292)
Монголы пытаются покорить Японию
Чжу Юаньчжан, прозванный
императором Хун У
Император Юн-лэ (1403—1424)
Реконструкция Пекина
Морские экспедиции в Индийский
океан (1405—1433)
Император Чжэн Тун (1436—1449,
1457-1464)
Португальские купцы прибывают
в Кантон (1514)
Император Ван Ли (1573—1620)
Император Канси (1662—1722)
Россия устанавливает свои права
на торговлю в Пекине (1689)
Император Цяньлун (1736—1795)
Опиумная война (1840—1842)
Европейские страны пытаются
установить свою гегемонию в Китае
(после 1840)
Восстание тайпинов (1850)
Англичане и французы берут Пекин
(1860)
Вдовствующая императрица Цыси
(1862-1908)
Император Тун Чжи (1862—1875)
Программа модернизации Китая
Война с Японией (1894—1895)
Восстание ихэтуаней (боксеров)
(1900—1901)
Республиканская революция (1911)

Неоконфуцианская философия Чжу Си
(1130—1200), комментатор текстов
Конфуция
Упадок гражданской службы
Китайцы путешествуют за границу
Расцвет традиционной китайской
драмы
Возрождение традиционной культуры
Восстановление гражданской службы
Маттео Риччи прибывает в Китай
(1582)
Расцвет жанра романа
Широкий экспорт фарфора
Налог на ношение косичек
Императорское покровительство
иезуитам
Спор об обрядах (ок. 1710)
Курение опиума становится
повсеместно распространенным
явлением (начало XIX в.)
Китай открыт для миссионеров
(1842)
Западное культурное влияние (после
1861); переводы западных книг
Китайцы учатся за границей
Строительство первой железной
дороги (1896)
Основание Пекинского университета
(1898)
Турки захватывают
Константинополь (1453)
Итальянское Возрождение
(ок. 1410 - ок. 1550)
Открытие Америки (1492)
Реформация и распространение
протестантизма, начатые
Мартином Лютером (1517)
Королева Елизавета I (1558—
1603)
Период Возрождения в Европе
(ок. 1600 - ок. 1750)
Распространение влияния
китайского искусства и
китайской философской мысли
в Европе (XVIII в.)
Начало Американской революции
(1776)
Начало Французской революции
(1789)
Индустриальная революция
в Европе
Королева Виктория (1837—1901)
Европейские государства борются
за колониальные владения
Индустриализация в Европе
(1868-1912)

Вступительное
сло0о о Китае
«Далеким» и «таинственный» — именно такие эпитеты приходят
на ум западному обывателю, когда речь заходит о Китае. У нас дав¬
но вошло в привычку так смотреть на Китай, эта привычка дей¬
ствительно очень давняя — она восходит еще к римлянам и к их
представлениям о жителях Востока, которые производили столь бу¬
доражащий воображение и столь ценный товар, как шелк. Послед¬
ние политические изменения и конфликты лишь закрепили это
впечатление. Если говорить о расстоянии, то Китай действительно
находится очень далеко и от Европы, и от Америки, но это мож¬
но сказать и о многих других регионах, которые тем не менее не
кажутся нам таинственными. Причина, по которой Запад считает
Китай «странным», заключается в следующем: это единственная в
мире цивилизация, на которую западная мысль не оказала сколь
бы то ни было значительного влияния, и это также единствен¬
ный крупный регион на земле, где никогда не правил западный че¬
ловек.
Населению западных стран кажется, что в Китае все наоборот: бе¬
лый цвет у них символизирует траур, пишут китайцы сверху вниз,
причем начиная с верхнего правого угла; китайские книги следует чи¬
тать с той страницы тома, где европейские как раз заканчиваются.
Можно привести и другие примеры. Но всех их объединяет одно: в
каждом случае всегда возможны два варианта, из которых Запад вы¬
бирает одно, а Китай — другое. Чтобы выразить дань уважения к
умершему, надевают либо черное, либо белое — другие цвета недо¬
пустимы. Чтобы выразить уважение к гостю, его надо посадить либо
справа, либо слева от хозяина. Книгу можно открыть и начать читать
либо с одного, либо с другого конца — вряд ли кто-нибудь когда-
нибудь придумает, что можно читать ее с середины.
Эти простые примеры раскрывают два важных фактора китай¬
ской культуры: 1) она была независима от влияния Запада; 2) она
основана на тех же самых психологических императивах, что и лю¬
бые другие проявления человеческого поведения. Возможно, китай¬
цы и находились далеко от нас в ту эпоху, когда средства связи
были еще недостаточно сильно развиты, но и тогда они не были
10

таинственными, а только непонятными европейцам. Китайцы
строили свою цивилизацию вне пределов влияния цивилизаций
Ближнего Востока или Запада, поэтому у них появилось множе¬
ство отличительных черт. Несмотря на это, корни китайской тех¬
ники и искусства— те же самые, что и других народов эпохи нео¬
лита, разница, правда, тоже существует, и заключается она в от¬
личающихся направлениях, по которым шло развитие формы. То
же самое можно сказать насчет религии и философии. Потребно¬
сти человека везде одинаковы — ему нужна вера, чтобы побороть
страх перед лицом смерти и жестокими силами природы и вера в
высшую справедливость, в силы более могущественные, чем сам че¬
ловек. Эти стремления столь же ярко проявляются у китайцев, как
и у других народов, но вот найденный китайцами ответ оказался
весьма и весьма специфическим. Он резко отличается от традиции
других стран.
На Западе широко распространено еще одно заблуждение, а
именно: китайская цивилизация очень древняя, уходящая корня¬
ми в далекое прошлое. На самом же деле она гораздо моложе, на¬
пример, критской цивилизации. Цивилизация Ближнего Востока
также намного старше китайской. Причина же этого заблуждения
кроется в том, что цивилизации Древнего Египта, Месопотамии и
Греции были преобразованы или разрушены уже много веков на¬
зад, в то время как китайская культура демонстрирует непрерыв¬
ность своего развития с древнейших времен до наших дней. Сами
китайцы в немалой степени способствовали распространению этого
заблуждения. Считалось абсолютно нормальным записывать в офи¬
циальные летописи выдуманные события, которые якобы на самом
деле имели место быть, причем за тысячу лет до начала реальной
истории Китая. Эта древняя традиция была, без сомнения, при¬
нята на веру первыми синологами, которые, конечно, не имели
возможности подтвердить реальность исторических событий ар¬
хеологическими находками. Поэтому сложилось впечатление, что
история Китая насчитывает уже четыре тысячи лет, отсюда еще
одно давнее мнение о Китае как о неизменяемой цивилизации,
которая породила высокоорганизованную государственную систе¬
му еще в далекие времена европейской античности и сохранила ее
практически неизменной до наших дней.
Прежние книги по истории Китая, созданные на Западе, ос¬
новывались исключительно на традиционных материалах; они го¬
ворят об объединенной империи, территория которой будто бы
всегда была примерно равна нынешней территории Китая, об им¬
ператорах, чиновниках, префектурах и провинциях — обо всем ап¬
парате императорской бюрократии, которая на самом деле даже
не начала образовываться до начала II века до нашей эры. Суще¬

ствовали ли объективные причины того, что китайцы сознательно
«старили» свою историю, подчеркивали ее древность и не суще¬
ствовавшее в ту пору единство? Почему легенды древних времен
должны были быть так переделаны, что они стали выглядеть как
летопись событий? Эти причины были забыты или же намеренно
скрыты почитателями старины и традиций. Так было до последне¬
го времени, когда собственно китайские историки поставили под
сомнение мифическое прошлое своей страны и показали его та¬
ким, каким оно было на самом деле. Еще даже Сунь Ятсен, рево¬
люционер современной эпохи, говорил об истории периода около
2000 года до нашей эры как если бы это были события, подтвер¬
жденные подлинными записями. Эту ошибку тем легче было со¬
вершить, поскольку с IV века до нашей эры китайцы действитель¬
но вели более подробные, точные и хронологически выверенные
записи событий, чем это делали другие народы мира. Ко II веку
до нашей эры Китай создал огромные и тщательно написанные
книги по истории, которые до XVIII—XIX веков не имели себе рав¬
ных на Западе. Эта практика сохранилась до наших дней. Исто¬
рия Китая, может быть, и не длиннее, чем история Греции или
Ближнего Востока, но она, несомненно, более точно и полно за¬
фиксирована.
Именно поэтому китайским ученым и их западным ученикам
было трудно отличить подлинную историю последних двух тысяч
лет от отрывочных и часто вымышленных «записей» более раннего
времени. Эта путаница создавала еще одну, куда более серьезную.
Китайцы писали свою историю с вполне определенной целью —
нравственной, которая состояла в том, чтобы предостеречь совре¬
менников от ошибок, приводя печальные примеры прошлых по¬
роков и заблркдений, и вдохновить их на добрые дела примерами
добродетели и мудрости. Фактические события нельзя было фаль¬
сифицировать: если действия бывших правителей были плохими,
они должны были служить примером порока и ошибок. Там, где
исторические записи не могли преподать такой урок, следовало за¬
менить их традицией. Легенды прошлого должны были принять
вид, подходящий для того, чтобы служить нравственным уроком.
Китайская традиция берет свое начало с мифических императо¬
ров — правителей, обучавших зачаткам культуры дикарей, которые
жили еще на деревьях. Когда эти мифические императоры подняли
общество на достаточный уровень цивилизованности, оно стало не¬
прикосновенным. Это было необходимым условием существования
традиции. Как могли более слабые, более «земные» люди улучшить
то, что создали эти императоры? Их век был золотым веком; все, что
следовало за ним, по определению не могло быть лучше. Оно долж¬
но было быть либо хуже, либо на крайний случай — бледной копи-
12

ей идеального порядка вещей, установленного на все времена пер¬
выми правителями мира. Это как если бы Запад свято уверовал в то,
что его институты смоделированы по образу и подобию садов Эде¬
ма, и начал бы изо всех сил стараться возродить свою изначальную
невинность. Мифические императоры научили своих диких учеников
всем добродетелям и дали им первые уроки ремесел и искусства.
Таким образом, как считалось, они полностью выполнили свои обя¬
занности правителей. Последующим же поколениям не оставалось
ничего, кроме как поддерживать или при необходимости восстанав¬
ливать верховенство добродетели. Это, конечно, теория в том виде,
в каком она сложилась под влиянием Конфуция и которая зароди¬
лась примерно во времена Христа. И именно эта теория дала тол¬
чок идее о «неизменности» Китая.
Китайские ученые более позднего периода не только сами свя¬
то верили в эту теорию, но и передавали эту веру своим европей¬
ским ученикам, первым миссионерам. Последние в свою очередь
восприняли ее не потому, что она была для них источником гор¬
дости и славы, как для их китайских коллег, но потому, что она,
казалось, пробивала брешь в броне китайской цивилизации. Если
Китай действительно был таким неизменным, как полагали сами
китайцы, то, значит, он никогда не знал откровения Божьего; он
упустил царство Божье, и, соответственно, ему нужно было имен¬
но то, что было у миссионеров, — евангелие. В этом кроется при¬
чина многих заблркдений. Китайские ученые и западные миссио¬
неры объединились для того, чтобы сохранить миф о неизменности
Китая и разнести его по всему миру. И надо признать, что они
весьма и весьма преуспели в этом.
Эта книга ставит своей целью рассеять туман, созданный этим
мифом, и показать реальный характер китайского общества и под¬
линный ход истории этой страны. Возможно, кому-то это пока¬
жется попыткой принизить китайцев, но на самом деле это не так,
поскольку факты раскроют подлинный характер жизнелюбивого,
умеющего приспособиться к изменяющимся условиям, изобрета¬
тельного народа. Народа, который очень далек от того, чтобы быть
связанным с монотонным повторением одних и тех же сюжетов
истории и с застывшим в своем развитии обществом. Несмотря
на то что возникает вопрос о разной интерпретации одних и тех
же событий, тем не менее неоспорим тот факт, что основополага¬
ющие принципы китайской цивилизации и ход истории Китая
имеют свои отличительные черты. Действительно, китайская ци¬
вилизация развивалась в изоляции от остальных крупных государ¬
ственных образований древности. В XIX веке существовала точка
зрения, которой придерживались так, как если бы она была ни¬
спослана свыше. Она заключалась в том, что все культуры находи-
ЛЗ

лись в постоянном взаимодействии и что
все цивилизации произошли от египтян и
шумеров; считалось, что было невозможно
изолированное развитие техники и обще¬
ства. Сейчас эта точка зрения практиче¬
ски не находит поддержки. Дело в том,
что она не учитывает тех фактов, которые
мы теперь знаем о раннем Китае. Нет до¬
казательств того, что основные элементы
древнекитайской культуры были привнесе¬
ны извне, или того, что китайцы как на¬
ция происходят из какой-то другой час¬
ти Земли. Все, напротив, свидетельствует о
том, что китайцы развивались на одной и
той же территории. Даже чисто внешне
сегодняшние жители Китая мало отлича¬
ются от своих далеких предков эпохи нео¬
лита. Китайцы всегда жили в Китае.
Сами китайцы никогда и не подвер¬
гали этот факт сомнению. У них не было
обычая мигрировать либо колонизировать
дальние страны. Об этом нет данных ни в
одной из древних легенд. Мифические им¬
ператоры жили в Китае, а точнее, в Север¬
ном Китае. Именно в этих провинциях,
которые в течение нескольких веков были
ядром китайской цивилизации, они выпол¬
няли свою функцию обучения и воспита¬
ния дикарей и формирования цивилизо¬
ванного мира. Предполагается, что именно
В 1487 г. художник
Шэн Чжоу изобразил
на картине себя
и троих друзей
сидягцими осенним
днем в беседке
на берегу реки.
Благоговейное
отношение к
красоте характерно
для духовного склада
китайцев и их
искусства
ЛЬ

эти дикари и были предками современных китайцев. Да и сами
императоры не были здесь чужаками. Дошедшие до нас образцы
древней культуры позволяют предположить, что древние герои счи¬
тались богами, чье превращение в мудрых земных правителей, воз¬
можно, произошло не раньше II века до нашей эры.
Некоторые черты китайской культуры действительно свидетель¬
ствуют о ее непрерывном развитии. Китайское государство или
ранние государства (поскольку единое государство образовалось
много позже) всегда были монархическими. Нет данных о том,
что китайцы знали какую-нибудь иную форму государственного
правления. Монархия же основывалась на принципах семьи: как
отец был всегда непререкаемым главой семьи, так и правитель был
непререкаемым и неоспоримым главой государства. Очень редко
монархи признавали верховную власть какого-либо другого пра¬
вителя. Некоторые представители высшей аристократии иногда
приходили к власти, но их правление никогда не было ни продол¬
жительным, ни прочным. Пока находящиеся в подчинении у вер¬
ховного правителя были его родственниками (фактически — его
семьей), они действительно подчинялись ему; по мере того как
родственные связи ослабевали, правители отдельных государств ста¬
новились все более независимыми от верховной власти.
Эта параллель, проводимая между государством и семьей, так¬
же послужила основой для появления еще одной теории, разрабо¬
танной китайскими учеными и с восторгом принятой на Западе.
Она называется теорией династического цикла и объясняет поли¬
тику с позиции общеизвестных фактов развития человеческого об¬
щества. Каждый из нас был свидетелем падения великих и знаме¬
нитых семейств, зачастую в короткий промежуток времени. Ос¬
нователь семьи, как правило, человек, который поднимается из
нищеты к власти и богатству, его старший сын делает все, чтобы
Л5

сберечь и даже преумножить накопленное, но очень редко в со¬
стоянии сам создать его. Внуки и правнуки скорее склонны по¬
жинать плоды трудов старших поколений, нежели преумножать
богатство. Последующие поколения не способны даже удержать
положение, завоеванное их предками. Медленно, но верно они по¬
гружаются в пучину безделья. Богатство уменьшается, и в конце
их ждет более чем нищета.
Применительно к династии эта теория также во многом вер¬
на. Без сомнения, постепенное убывание инициативы и способно¬
сти действовать — факт вполне реальный, но эта теория полнос¬
тью игнорирует другие факторы. Китайские историки пытались с
ее помощью дать полное объяснение смены исторических эпох.
Получалось, что империя целиком и полностью зависела от нрав¬
ственных качеств монарха. Экономические изменения, набеги ино¬
земцев или другие виды давления со стороны, социальные измене¬
ния — все это якобы не имело никакого отношения к возвыше¬
нию и падению династий. Если возникали какие-то катаклизмы,
то в их основе лежало моральное несовершенство правителя или
императора. Если же общество развивалось по восходящей, то это
было заслугой добродетельного монарха, вдохновленного учением
мудрецов. В результате подобного объяснения исторических собы¬
тий нравственными качествами императора процесс развития че¬
ловеческого общества представлялся цепью сменяющих друг дру¬
га циклов, каждый из которых состоял из подъема, процветания,
упадка и, наконец, падения. Никто не мог миновать этой судьбы.
Китайские историки во многом смогли избежать ошибки, кото¬
рую так долго совершали их западные коллеги. Последние счита¬
ли, что история якобы является лишь цепью, записью деяний ве¬
ликих людей. Китайские же ученые верили в династический цикл,
в теорию, которая была на самом деле столь же ошибочной. Тео¬
рия «великого человека» поднимала деяния героя на такую высоту,
что экономические изменения и другие факторы не могли поме¬
шать его безграничной инициативе; теория династического цикла
вообще отрицала, что любая инициатива или какое-то изменение
обстоятельств могут надолго изменить неизбежный ход вещей.
Сам объем и тщательность фиксирования китайской истории
становится ловушкой — все записанные события пересказаны и
зафиксированы весьма подробно. Не делается никаких попыток
«прикрыть» неудачи великих либо, наоборот, приукрасить их до¬
стижения. Поэтому естественно, что западные историки, изучав¬
шие Китай, верили, что от них требуется только одно: добросове¬
стно переводить исторические записи. Китайцы якобы сами все
объяснили и доказали, что история Поднебесной развивается без
изменений по одному раз и навсегда установленному образцу. За¬
Л6

падные ученые привыкли в это верить. Таково было всеобщее мне¬
ние. Китайские историки обращали мало внимания на изменя¬
ющиеся обстоятельства или экономический рост; если они когда-
то и упоминали об этом, то не подчеркивали эти обстоятельства и
очень редко связывали их с основным ходом событий.
Ранние западные историки шли тем же путем. Они всячески
подчеркивали то, что их китайские коллеги считали важным, а
именно нравственную сторону событий: был тот или иной импера¬
тор мудрым или глупым, трудолюбивым или праздным. Они очень
редко задумывались над тем, что же в это время происходило с
самим китайским народом. Увеличивалось ли население страны
или, наоборот, уменьшалось, изменялась ли его социальная струк¬
тура, развивалась ли техника? Вопросы, которые, возможно, под¬
разумевали, что со времени золотого века происходили какие-то
изменения, иногда и к лучшему, даже не поднимались. Китайские
историки также никогда не задумывались над проблемой о рели¬
гиозных предпочтениях. Такие изменения просто не приветство¬
вались. Китайский народ должен был следовать учению мудрецов
и их великого ученика Конфуция. Если бы даже китайцы вдруг
обратились к буддизму, а следовательно, к учению «варваров», или
вдруг позволили ввести в своей стране ислам, то подобные вещи
даже не стали бы обсркдаться или фиксироваться в исторических
хрониках. Если какой-то император благоволил к буддизму, то это
порицалось и его действия рассматривались как источник всех по¬
следующих несчастий или падения династии. В официальных хро¬
никах не уделялось большого внимания распространению ислама
в Китае в VIII—X веках нашей эры. И это не было лишь данью
моде: ни один император не стал мусульманином, а когда с тече¬
нием времени многие подданные императора приняли мусульман¬
ство, это ни в коей мере не заинтересовало историков.
Все вышесказанное относится к официальной истории, которая,
по сути, является хроникой двадцати четырех династий, ведь тради¬
ционно китайцы делят свою историю до XVII века именно на пери¬
оды правления этих династий. Двадцать пятая, последняя династия,
конечно, не включена в эту хронику, поскольку согласно китайской
традиции — традиции, которая была отринута республиканцами,
официальная история династии не могла быть зафиксирована, пока
период ее правления не подошел к концу. Эта традиция возникла из
требования оценивать человеческие слабости непредвзято. Ни одна
династия не имела права давать оценку своим собственным деяни¬
ям: ведь тогда факты были бы искажены, фальсифицированы, зло за¬
тушевано, добродетели преувеличены, а хвастливая ложь возведена
в ранг правды. Династия могла бы (и даже наверняка сделала бы
это) присвоить архивы, которые бережно сохранялись. Но все это
17

не могло быть отредактировано или опубликовано, пока династия не
сходила с политической сцены. Лишь после этого новый правитель
или, если период его правления был краток или нестабилен, следу¬
ющий правитель, чья власть оказывалась достаточно прочной, созы¬
вал группу наиболее известных и уважаемых ученых, чтобы они под¬
готовили и опубликовали историю ушедшей династии. В этом случае
никто не выигрывал от фальсификации событий, и правда о них ни¬
кому не приносила вреда. Предполагалось (на основании многове¬
кового опыта и в соответствии с теорией династического цикла), что
все династии рано или поздно приходят в упадок и уходят и что все
новые правящие режимы станут новыми династиями, подвержен¬
ными такому же политическому риску и имеющими столь же чес¬
толюбивые устремления, что и прежние династии. Поэтому история
должна была «созреть», чтобы в подходящий момент ее можно было
отредактировать и опубликовать.
К счастью, китайцы не всегда следовали официальной практике
и записывали какие-то интересные события раньше, чем два-три
века спустя. Это происходило благодаря существованию неофициаль¬
ных исторических хроник, которые, даже если и носили несколько
предвзятый характер, часто были написаны очень живым языком и
представляли довольно занятное чтение. Некоторые из этих матери¬
алов, вероятно, еще находятся в до сих пор скрытых архивах, одна¬
ко есть некоторые события и сплетни, о которых официальные вла¬
сти не сообщили бы никогда.
Нужда в каких-либо современных хрониках восполнялась дру¬
гим путем — путем публикации различных альманахов. Эти пуб¬
ликации содержат много ценной исторической информации, час¬
то носящей такой характер, что она наверняка была бы обделена
вниманием официальных историков. Только недавно стало извест¬
но о существовании такого ценного источника информации. Од¬
нако к тому времени мифы, которые ранние китайские писатели
восприняли от китайских же традиционных историков, укорени¬
лись в общественном сознании. Именно официальная точка зре¬
ния и нашла свое отражение в учебниках и, естественно, сыграла
огромную роль в формировании мировоззрения большинства гра¬
мотных людей.
Сам характер китайских хроник предопределил тот факт, что
все внимание в них уделялось политической истории династии, а
также хитросплетениям интриг двора. Все, что не было связано
с жизнью правителя и его советников, мало интересовало исто¬
риков. Ярким примером подобного ограничения сферы интере¬
сов является то, каким образом описывалась жизнь императрицы
У Ху династии Тан, которая жила в VII веке нашей эры. Она была
женщиной, и уже поэтому не должна была бы осуществлять по-
Л&

литическую власть, по закону женщины не имели права стоять
во главе государства. Ее поведение было далеко не безупречным с
точки зрения общепринятой морали, она была жестокой и безжа¬
лостной. Конфуцианские историки без колебаний осуждают тот
факт, что сначала она вырвала бразды правления из рук безволь¬
ного мужа, а потом фактически узурпировала трон. Однако объек¬
тивности ради они вынуждены признать, что У Ху была прекрас¬
ным правителем, при ней империя жила без потрясений, стала
сильнее, расширила свои границы. При У Ху была проведена ре¬
форма управления, императрица заботилась об образовании насе¬
ления. Конфуцианским историкам стоит большого труда признать
все это, пусть даже и в форме комментариев и побочных замеча¬
ний, но они воздерживаются от полной и всесторонней оценки
одной из наиболее выдающихся фигур в политической истории
Китая.
То же самое касается истории экономики и социологии: все,
что не вписывается в заданную концепцию, игнорируется. Исто¬
рики обращаются к экономическим и общественным изменениям
только для того, чтобы сделать повествование более понятным или
прояснить какой-то момент истории, но не всю историю в целом.
Действительно, в истории правления династий есть отдельные ча¬
сти, посвященные землепользованию, ирригации, военному сооб¬
щению, но все эти вопросы, так или иначе, связаны с правящим
кланом. Налогообложение было вплотную связано с системой зем¬
лепользования; ирригация и строительство каналов находилось в
ведении императорского правительства, поскольку объем этих об¬
щественных работ был слишком велик для того, чтобы этим за¬
нимались местные власти. Армия же была силой, на которую опи¬
ралось правительство. Армия также отвечала за охрану северных
границ — Великой Китайской стены — от нашествия кочевых
племен. Государственная религия и астрономия находились под
особой заботой императора, который был верховным служителем
культа небес и земли, проявления власти которого изучала аст¬
рономия. Социальные изменения, напрямую не влиявшие на эти
виды деятельности, не являлись предметами исследований. Рели¬
гиозные верования рассматривались как суеверия людей и не счи¬
тались достойными упоминания. Рост новых социальных классов
и групп, а также закат и исчезновение других вообще не призна¬
валось как явление. Разделение на ученых, чиновников, крестьян,
землевладельцев произошло еще в древности, так гласила ортодок¬
сальная доктрина. Торговцев и ремесленников она вообще не вос¬
принимала как общественную прослойку — они принадлежали к
презираемому меньшинству. Феодализм рассматривался как внут¬
реннее устройство династии Чжоу, которая уже ушла в небытие,
19

однако упадок этой системы и ее замена централизованным бю¬
рократическим правительством до сих пор является одним из ос¬
новных изменений общественного строя Китая. Формирование но¬
вой аристократии, которая не была тесно связана с каким-либо
феодом, и медленное рассеивание этой группы и перераспределе¬
ние власти между представителями класса образованных людей,
которые находились на государственной службе после сдачи соот¬
ветствующих экзаменов. Эти жизненно важные изменения, про¬
исходившие в китайском обществе с III по XI век нашей эры, ис¬
торики в основном игнорировали. Отрывочные данные о них по¬
являются лишь в разрозненных документах, собранных воедино
лишь современными учеными, изучающими изменения в составе
правящего класса с точки зрения происхождения его членов.
Поэтому современные историки, занимающиеся вопросами об¬
щественной жизни Китая, должны каким-то образом выйти за
рамки ограничений, наложенных теорией династического цикла,
и признать, что основные и наиболее важные изменения происхо¬
дили в периоды длительного нахождения у власти одной и той же
династии, а не в результате ее падения и смены династий. Динас¬
тическая теория утверждает, что феодализм закончился с возвыше¬
нием династии Хань в 220 году нашей эры, хотя его остаточные
черты существовали еще долго после этого, и что середина перио¬
да правления династии Тан примерно в 750 году стала временем
серьезных изменений в обществе, когда военная аристократия была
заменена ученой бюрократией. На самом деле этот процесс про¬
должался и после падения династии Тан в 906 году и не был за¬
вершен, пока следующая сильная династия Сун не укрепилась у
власти. Новая и более реалистичная периодизация делит историю
Китая на античный период (примерно до 200 года до нашей эры,
когда начался период правления династии Хань). Ранний импер¬
ский период длится с 200 года до нашей эры до примерно 300 года
нашей эры, Средние века — с 300 года до примерно 1300 года
нашей эры, периода татаромонгольского нашествия. Новое время
включает правление монголов, династии Мин и Цин, новейший
период — после падения империи в 1912 году. Необходимо доба¬
вить, что ни одна из этих периодизаций не принимается маркси¬
стскими историками. Для них общество во всех частях света раз¬
вивается от примитивной, родовой экономики к рабовладельческой
монархии, которая затем сменяется феодализмом, основанным на
крепостном строе и затем, на более позднем этапе, капитализмом.
Существуют разные мнения относительно того, как в эту схему
вписывается история Европы, но что касается истории Китая, то
здесь она вызывает сомнения. Чтобы согласиться с ней, надо точ¬
но знать (а свидетельств тому практически нет), что древнее ки¬
20

тайское государство было рабовладельческим. А без этого у нас нет
различия между феодализмом VIII века до нашей эры и бюрокра¬
тическим и аристократическим государством VIII века нашей эры,
и без этого нельзя признать изменения, произошедшие в правя¬
щем классе. Феодализм, зародившийся в самом начале официаль¬
ной истории Китая, сохранялся до 1949 года, когда народная рес¬
публика навеки стряхнула со страны его оковы. Можно только
удивляться, как могла так долго просуществовать такая жесткая
система, настолько не соответствующая известным фактам, особен¬
но учитывая, что национальные тенденции начинают преобладать
в китайском коммунизме и одновременно вытеснять идеи русско¬
го коммунизма. Валено отметить, что современные китайские ис¬
торики используют термин «феодализм» в более широком зна¬
чении, чем их коллеги — некоммунисты. В современном Китае на¬
писано много ценных работ по общественной истории Китая и по
ранее не замечавшейся истории развития китайской науки и тех¬
ники (эти предметы лежали вне сферы интересов старой динас¬
тической школы). С течением времени, когда политические стра¬
сти улягутся, придет более полное и всеобъемлющее понимание
китайской истории. Разные точки зрения на ее периодизацию бу¬
дут пересмотрены учеными будущего, которые будут более заин¬
тересованы в фактах, доподлинно установленных в результате не¬
устанного труда ученых сегодняшних.

i.	Страна и
До падения в 1912 году китайской императорской династии Цин,
или Маньчжурской династии, собственно Китаем было принято
считать восемь провинций, расположенных внутри Великой Ки¬
тайской стены. Три маньчжурские провинции, равно как и огром¬
ные зависимые территории, лежавшие за Великой Китайской сте¬
ной, а именно Монголия, Тибет и Синьцзян, считались террито¬
риями, находившимися под суверенитетом Китая, но не являв¬
шимися при этом частями доминиона. На то существовали осо¬
бые исторические причины, которые утратили свое значение в
момент провозглашения Китайской Республики, когда в состав
Китая вошли все прилегающие территории. Часть Монголии, рас¬
положенная за пределами пустыни Гоби, отделилась и была при¬
знана независимым государством. Согласно положениям междуна¬
родного права сегодня под Китаем подразумевается вся территория
бывшей Маньчжурской империи, за исключением Внешней Мон¬
голии, включая территории Тибета, китайской Центральной Азии
и Внутренней Монголии. Китай представляет собой регион, по раз¬
мерам сопоставимый с иным континентом, площадью примерно
3 млн квадратных километров. Для сравнения: территория США
лишь ненамного больше территории Китая, а без учета Аляски и
Гавайев, — немного меньше. С исторической и культурной точки
зрения под Китаем обычно понимается Древний Китай, располо¬
женный внутри Великой Китайской стены, то есть территория, на
которой издавна селились многие миллионы людей. Лишь в новое
время китайцы начали расселяться на других территориях. Этот
«Китай восемнадцати провинций», как его обычно называют сами
китайцы, представлял собой поразительный регион, протянувший¬
ся от границы с Монголией (где очень холодная зима) до тропи¬
ков Гуандуна и острова Хайнань. На территории одной страны
представлены практически все климатические зоны, и, соответ¬
ственно, там произрастают разнообразные виды сельскохозяйствен¬
ных растений.
В зависимости от климатических зон принято выделять в Ки¬
тае три основных региона, которые в основном соответствуют бас¬
сейнам трех крупнейших рек страны. Северныйг Китай расположен
в бассейне реки Хуанхэ, Желтой реки, где горные цепи тянутся
вдоль монгольской границы вплоть до Великой Китайской стены.
22

На картинах
с изображением
живописного пейзажа
часто можно увидеть
стихотворные строчки,
выполненные
каллиграфическим
почерком. Эта картина,
которая называется
«Весенняя пахота»,
относится к XV в.

Центральный Китай находится в долине реки Янцзы, которая от¬
делена от северных районов лишь грядой относительно невысоких
гор. На востоке эти два района соединяются в долине реки Хуай¬
хэ, образуя некую промежуточную зону, которая в смутные вре¬
мена всегда являлась ареной военных действий.
Если в Европе ареной боев всегда являлись южные или при¬
брежные земли, то в Китае такой территорией издавна была до¬
лина реки Хуайхэ. Для этого есть несколько причин: 1) стратеги¬
чески важное расположение и 2) то, что сюда можно добраться
как с юга, так и севера страны. Южный Китай включает в себя
провинции, расположенные вдоль побережья к югу от Шанхая,
Чжэцзяна и Фуцзяни, которые не являются частью бассейнов наи¬
более важных рек страны, а также самые южные провинции —
Гуандун на побережье и прилегающие к ней Гуанси, Гуанчжоу,
Юньнань на западе. Южные провинции Китая отделены от про¬
винций бассейна реки Янцзы труднопроходимыми горными цепя¬
ми, что обусловило своеобразие исторического и культурного раз¬
вития всего данного региона.
Но есть и еще один, более важный с исторической точки зрения
способ деления Китая, а именно деление на восток и запад, или
на гористую и равнинную части. Это разделение особенно четко
проявляется на севере Китая. Пекин лежит у подножия горных
цепей: к западу от города горы тянутся непрерывной грядой до Ти¬
бета и дальше; к востоку равнина простирается вплоть до моря.
За исключением гористого полуострова Шаньдун рельеф местнос¬
ти от Пекина до бассейна Янцзы является исключительно ровным.
Современная линия главной железнодорожной магистрали тянет¬
ся с севера на юг — неподалеку от основания горной цепи. Если
смотреть из окна поезда, то с одной стороны видны горы, с дру¬
гой же нет ни единой возвышенности. Что касается Центрального
Китая, то там рельеф местности несколько другой. Великая река
Янцзы прорывается сквозь горы и образует собственную ровную
долину, неширокую, но чрезвычайно плодородную. И к северу и к
югу от реки видны горные цепи. У устья реки ил заполнил широ¬
кую территорию, когда-то являвшуюся мелким морем. Там иног¬
да попадаются отдельно стоящие горы, которые свидетельствуют
о том, что раньше на их месте были острова. На юге Китая нет
больших равнин. Дельта реки к югу от Гуандуна, где очень велика
плотность населения, является самой большой и практически един¬
ственной равнинной зоной страны. Тем не менее и здесь существу¬
ет четкое разделение между западом и востоком. Западные про¬
винции Гуанчжоу и Юньнань в основном представляют собой го¬
ристую территорию с вершинами от 4000 до 8000 футов высотой.
Высокие горные цепи пересекают обе провинции с запада на вос-
24

хок. Прибрежные провинции Гуандун и Гуанси, находящиеся в
плодородных районах Западной реки и ее притоков, имеют более
ровный ландшафт. Горы там менее величественные, а долины бо¬
лее ровные. Исторически сложилось так, что между прибрежными
провинциями и западными территориями не существовало тесных
связей. В западные провинции было сравнительно легко добраться
с севера, из долины Янцзы, хотя этот маршрут (там, где сейчас
находится Бирманская дорога) был весьма труден, так как проле¬
гал через горы.
Фуцзянь и Чжэцзян на восточном побережье всегда были изо¬
лированы от остальных районов страны. Это особенно касается
Чжэцзяна, куда легче было добраться морем, чем по суше, и кото¬
рый до недавнего времени не имел железнодорожного сообщения
с остальными районами. Обе провинции отличает наличие высо¬
ких скалистых гор в центре и небольших плодородных равнин в
устьях рек на побережье. Высокая плотность населения на этих
равнинах вынуждала людей переселяться в другие районы. Мил¬
лионы китайцев — выходцев из Фуцзяни сейчас проживают на
Тайване, в Индонезии, Малайзии и на Таиланде. Они составляют
большинство китайцев-эмигрантов. «Лишнее» население Чжэцзя¬
на предпочло двинуться на север, на богатые земли побережья Ян¬
цзы, и современный Шанхай, расположенный в устье Янцзы, яв¬
ляется чуть ли не колонией поселенцев из Чжэцзяна.
На этом природном фоне и развивается история китайского на¬
рода. Сразу же становится ясно, что хотя Китай и превратился
в огромное единое государство — империю с двухтысячелетней
историей, — тем не менее географические особенности мало спо¬
собствовали такому развитию событий. Можно даже сказать, что
топография Китая с ее естественным делением страны горными це¬
пями скорее могла бы привести к возникновению и росту отдель¬
ных государств с населением, схожим по внешним данным, но раз¬
личающимся языком и культурой. Возможно, основным фактором,
препятствующим такому развитию событий, явился тот факт, что
территория, включающая северные равнины и долину Янцзы, была
достаточно большой и однородной по составу населения, чтобы
распространить свое влияние на весь современный Китай. Провин¬
ции Шаньдун, Хэбэй, Хэнань, Шаньси и Шэньси расположены по
соседству друг с другом и большей частью разделены только река¬
ми, которые, тем не менее, скорее соединяли, чем разделяли их.
Это означало, что любое государство, контролирующее этот боль¬
шой регион протяженностью более чем 700 миль с запада на вос¬
ток и примерно столько же с севера до долины Янцзы, оказыва¬
лось сильнее, чем любой возможный союз других китайских госу¬
дарств, и стремилось подчинить соседей своему влиянию.
25

В течение нескольких веков, начиная с 481 года до нашей эры,
северный регион был поделен между многими государствами, чаще
всего враждовавшими между собой. Неудивительно, что именно в
этот период образовалось несколько южных монархических госу¬
дарств, которые некоторое время могли оставаться независимы¬
ми и даже бросать вызов северному доминиону. Идея о том, что
между Северным и Южным Китаем существовало принципиаль¬
ное различие и что их союз был случайным, а разрыв неизбежным,
приобрела распространение на Западе в переходный период после
падения династии Цин в 1912 году. Этот принцип не находит под¬
тверждения в истории Китая и возник как следствие неких вре¬
менных обстоятельств. Поскольку идеи республиканцев-револю-
ционеров получили наибольшее распространение в Кантоне, а вы¬
ходцы из Кантона составляли большинство китайцев-эмигрантов,
то южане, казалось, должны были быть более подвержены всяче¬
ским модным веяниям, чем их северные соседи, которые в основ¬
ном оставались равнодушными ко всем новым течениям. Так оно
и было некоторое время. По мере того как распространение со¬
временных идей и технологий на юге и на севере стало идти при¬
мерно равными темпами, кажущееся преобладание выходцев из
Кантона в революционном правительстве сошло на нет. Наличие
больших трудовых и сырьевых ресурсов на севере восстановило ба¬
ланс сил, который традиционно существовал в Китае.
Периоды, когда объединенным Китаем правили южные власти¬
тели, были редкими и непродолжительными. Все династии, нахо¬
дившиеся у власти по многу лет, правили на севере, даже если
были выходцами с юга.
Таким образом, отдельные мононациональные государства
практически не имели шансов на выживание и дальнейшее раз¬
витие, пока север страны был объединен под сильным единым
руководством. Наибольшие шансы на самостоятельное развитие
имели западные провинции: Ганьсу, Шэньси, Сычуань и Юньнань.
При этом Ганьсу всегда являлась объектом набегов татаромон-
голов и была слишком слабой, чтобы долгое время отстаивать
свою независимость. Шэньси, расположенной на реке Вай, при¬
токе Хуанхэ, вследствие географического положения было выгод¬
нее попытаться установить свое господство над восточными рав¬
нинами, а не оставаться в изоляции. Именно это определило роль
провинции на многие века. Именно из Яньнани, что на севере
Шэньси, началось распространение коммунизма в Китае, пока
коммунисты не смогли установить военное господство над вос¬
точными равнинами и, следовательно, над всем Китаем. Первая
империя, объединившая Китай, возникла на месте царства Цинь
в провинции Шэньси.
26

Сычуань, отгороженная от остальных
соседей горами с севера, тибетским масси¬
вом с запада и Янцзы с востока, очень час¬
то, как и в последней войне, оказывалась
прибежищем уходящих режимов, которые
теряли контроль над Восточным Китаем.
Эта богатая и плодородная провинция, спо¬
собная прокормить многочисленное на¬
селение, однако, никогда не становилась
центром власти, не стремилась поработить
соседей — возможно, потому, что ее жите¬
ли были слишком обеспечены, чтобы стре¬
миться двигаться куда-то еще. По этой же
причине жители безропотно отдавали
власть в руки любого сильного правитель¬
ства с севера. Юньнань же была слишком
отдаленной провинцией, чтобы претендо¬
вать на власть над обширными территория¬
ми, и слишком разобщенной, чтобы сохра¬
нять собственную независимость. В течение
нескольких веков в Юньнани существова¬
ло хорошо организованное, независимое от
Китая царство, но под сильным китайским
На всей территории
«Китая восемнадцати
провинций» большая
часть населения
говорит на
нормативном
китайском, но на юго-
востоке страны (на
карте этот регион
выделен темным
цветом) существует
много диалектов. На
Тибете, в Синьцзяне
и Маньчжурии
традиционно жили
представители
национальных
меньшинств, однако
именно китайские
поселенцы сейчас
соспшвляют костяк
жителей Маньчжурии
27

влиянием, прежде всего культурным, государство не могло расши¬
ряться, в результате царство вошло в состав Китайской империи.
Долина Янцзы, большая и богатая, также, возможно, была цен¬
тром могущественного царства; это было во времена европейской
античности. Реки обеспечивали сообщение между всеми провин¬
циями, расположенными в долине. Земля здесь плодородная, она
не подвержена наводнениям и засухам. Однако долина Янцзы из-
за своей большой протяженности была уязвима для нападений с
севера. Отдельные режимы, базировавшиеся в Нанкине, традици¬
онной столице провинций бассейна Янцзы, могли существовать,
лишь пока на севере был период разобщенности. В более ранние
периоды истории незащищенность и уязвимость этого региона
частично объяснялись тем, что Центральный Китай, как и юж¬
ные территории, был менее заселен, чем северные районы. Коло¬
низация и заселение провинций долины Янцзы были длительным
процессом. Только когда он завершился в XII—XIII веках, и когда
одновременно север подвергся нападению кочевых народов, цент¬
ральный регион сумел сравниться по влиянию с севером. Он при¬
обрел экономическое преимущество, которое сумел сохранить, од¬
нако современное развитие сырьевой базы севера свидетельствует
о том, что старое соотношение сил будет восстановлено.
Прибрежные провинции Южного Китая не являлись частью
собственно Китая до начала I века до нашей эры. Их население
было родственно вьетнамцам. Эти провинции вошли в состав Ки¬
тайской империи во время правления династии Хань в I веке до
нашей эры, но, по сути, оставались колонией Китая в течение не¬
скольких последующих веков, пока большой приток туда китай¬
цев в период правления династии Тан (в VII—X веках нашей эры)
не привел к окончательной ассимиляции местного населения.
До сих пор кантонцы, в отличие от остальных китайцев, на¬
зывают себя «люди Тан», а не «люди Хань» (а именно так назы¬
вают себя китайцы). Хотя все еще сохраняются некоторые раз¬
личия в культуре и используются различные диалекты китайского
языка, на субконтиненте никогда не существовало условий для
развития отдельных наций. Несмотря на очевидное разнообразие,
топография Китая скорее способствовала объединению земель, и
развитие китайской цивилизации имело тенденцию к укреплению
единства и никогда не способствовало сепаратистским настрое¬
ниям. Для китайцев разъединение было синонимом слабости и
беспорядков, а единство означало силу и мир. Писатель XV века
начинает свой знаменитый исторический роман «Троецарствие»
с замечания: «Империя, долго существовавшая единым государ¬
ством, стремится к распаду; а когда она распалась, снова стре¬
мится к объединению».
28

Нет точных данных о населении Китая
до I века до нашей эры; повсюду в мире
первые статистические данные о населе¬
нии появились несколько позже. Китайцы
начали вести подсчет населения с целью
более эффективного взимания налогов.
Это не была простая регистрация семей,
выплачивающих налоги, каждая из ко¬
торых обозначалась именем главы семьи.
Раскопки на местах разрушенных городов
Хань в пустынях Синьцзяна и северо-за¬
падной провинции Ханьцзы свидетельст¬
вуют о том, что в переписи были указаны
все члены семей, включая детей. Одна¬
ко здесь важно помнить следующее: пе¬
репись касалась только тех слоев, кото¬
рые подвергались налогообложению, то
есть сюда не входила аристократия, боль¬
шинство чиновников; также в перепись не
включалась немногочисленная прослойка
рабов. Официальное число зарегистриро¬
ванных жителей Китая в I веке до нашей
эры составляло 60 млн человек. Сто лет
Крыша керамической
мельницы укрывает
рабочих, работающих
на сельскохозяйственных
машинах, которые
(слева направо)
шелушат рис, молотят
зерно и просеивают
пшеницу. Рис —
типичное
сельскохозяйственное
растение Южного
Китая, рожь и пшеницу
выращивают на севере
29

спустя зарегистрированных жителей оказалось несколько мень¬
ше — чуть более 50 млн. Это не означает, что население в целом
уменьшилось, просто уменьшилось число налогоплательщиков, по¬
скольку миллионы китайцев сумели освободиться от уплаты нало¬
гов, став арендаторами угодий, принадлежавших дворянству и не
подлежащих налогообложению. Из данных этих списков и других
источников становится ясно, что в последние века до нашей эры
и первые века нашей эры во время правления династии Хань боль¬
шая часть населения была сосредоточена в районах, которые сей¬
час считаются севером Китая. Число жителей долины Янцзы было
значительно меньше, но оно постоянно росло. Империя Хань была
первым длительным периодом единства Китая, когда шла неуклон¬
ная колонизация долины Янцзы, но эта колонизация практически
не затронула крайний юг. Вскоре после падения династии Хань в
начале ш века нашей эры империя была захвачена кочевниками
и поделена на северную часть, где правили династии завоевателей,
и на южную часть, где правили собственно китайские императо¬
ры из Нанкина. Период деления на Северную и Южную империи
был временем дальнейшей колонизации плодородных провинций
Янцзы. Тысячи земледельцев с севера двинулись на территории, где
еще правили их соотечественники. С другой стороны, монгольские
завоеватели на севере были слишком малочисленны, чтобы сколь
бы то ни было повлиять на гигантское китайское население, кото¬
рым они управляли. Военная аристократия была преимуществен¬
но монгольского происхождения, но скоро они начали заключать
браки с представителями китайской аристократии. Вскоре большая
часть поработителей была ассимилирована порабощенными.
Интенсивное заселение крайних южных земель началось толь¬
ко при династии Тан, когда Гуандун и соседняя Гуанси были коло¬
низированы китайскими переселенцами с севера, причем по боль¬
шей части политическими ссыльными. Крайний юг был своеобраз¬
ной китайской Сибирью. Последними в состав империи вошли
юго-западные провинции Гуанчжоу и Юньнань, которые начали ос¬
ваиваться переселенцами лишь в последние пятьсот лет, в конце
правления династии Мин и в период правления маньчжурской ди¬
настии Цин. До сих пор значительную часть населения этих про¬
винций Китая составляют так называемые национальные меньшин¬
ства, которые продолжают жить либо в горных районах, либо в
низких, довольно неблагоприятных для здоровья долинах, где ки¬
тайцы предпочитали не селиться. В древности, в период Средне¬
вековья и в более позднее время заселение этих районов китайца¬
ми носило мирный характер. Китайцы начинали заселять эти места
часто до того, как их правители формально устанавливали свое гос¬
подство над регионами. Правительство часто использовало эти ме-
30

ста для расселения бывших сол¬
дат. Население Юньнани, особен¬
но живущее поблизости от сто¬
лицы провинции Куньмина, гово¬
рит на пекинском диалекте, не¬
смотря на то что эти два города
разделяют 2000 миль, хотя он,
конечно, сохранил некоторые от¬
личия от языка-оригинала. При¬
чиной служит тот факт, что в
конце XVII века, в начале правле¬
ния династии Цин, армия севе¬
рян двинулась туда с целью унич¬
тожить последних сторонников
династии Мин. Когда война за¬
кончилась, солдаты заселили по¬
коренные земли, причем при¬
шлых людей было так много, что
язык, на котором они говорили,
вытеснил местный диалект. В период прав¬
ления династий Мин и Цин Юньнань, столь
отдаленная от Пекина, стала основным мес¬
том ссылки людей, недовольных режимом.
Естественно, население некоторых городов и
районов Юньнани переняло диалект многих
провинций, причем этот процесс затронул
не только Юньнань, таким же образом в тот
или иной период времени заселялись и дру¬
гие провинции. Колонизация южных и юго-
западных земель, а также долины Янцзы в
более раннее время имеет много общих черт
с расширением китайских владений за мо¬
рем — в Малайзии, Индонезии, Таиланде,
Бирме и на Филиппинах. Установлено, что в
Малайзии и Сингапуре поселились многочис¬
ленные повстанцы-тайпины, которые бежа¬
ли из Китая после поражения восстания в
середине XIX века. Постепенное расселение
китайцев на южных землях продолжалось
более двух тысяч лет. Было бы неверно при
этом делать вывод о том, что тому препят¬
ствовала внешнеполитическая ситуация. Нет
ничего особенно нового в том, как нынеш¬
нее правительство Китая стимулирует и по-
Скхонивгиийся
над сетью рыбак
времен династии
Мин, вырезанный
из черного нефрита,
рассматривает улов
31

ощряет заселение Синьцзяна и Тибета. Точно так же действовали
все сильные правящие династии, начиная со времени династии
Хань, — они стремились расселить свое избыточное население в
пограничных районах, чтобы укрепить власть центра над отдален¬
ными провинциями.
Таким образом, китайцы колонизировали огромные территории,
ранее заселенные немногочисленным населением самых разных на¬
циональностей. Остается вопрос, насколько этот процесс изменил
самих китайцев, насколько полной была ассимиляция представи¬
телей некитайской национальности. В целом ответ на этот вопрос,
кажется, может быть таким: китайцы смогли насадить свою культуру
и язык там, где их численность была намного больше численности
местного населения, которое попросту полностью ассимилировалось.
Так или иначе, всегда оставались группы людей, сохранявшие свою
культуру, язык и самосознание.
Как признают сами китайцы, население, живущее в разных рай¬
онах, различается по темпераменту и характеру. Как правило, ха¬
рактеристики жителей тех или иных районов Китая бывают либо в
высшей степени положительными, либо весьма негативными. Севе¬
ряне сами себя считают солидными, надежными, мужественными
и выносливыми людьми, южане же говорят о северянах как о не¬
отесанных, весьма недалеких, но физически крепких людях. И те
и другие сходятся во мнении, что жители долины Янцзы, особен¬
но провинции Хэбэй, болтливы и ненадежны. Одна из пословиц, не
слишком популярная в Хэбэе, гласит: «На небе — птица с девятью
языками, на земле — хэбэец». При этом и южане и северяне при¬
знают, что самая лучшая кухня — именно в долине Янцзы, да и спо¬
собности к обучению грамоте и вообще уровень интеллекта тамош¬
него населения очень высоки. Северяне и жители центральных рай¬
онов согласны в том, что кантонцы слишком умны, они обычно по¬
лучают самые престижные должности. Они придерживаются кла¬
новых уз, по складу характера склонны к авантюрам и убеждены, что
Кантон — это и есть (или должен быть) Китай. Кантонцы считают
северян и жителей долины Янцзы «чужаками», которые хотят управ¬
лять югом. Кантонцы склонны считать, что они выполняют самую
трудную работу, в то время как другие пожинают плоды их труда
во властных структурах. Это традиционное отношение кантонцев
к любому режиму, базирующемуся на севере, и есть свидетельства
того, что такое отношение сохраняется и поныне. Все живущие за
пределами крайних западных областей весьма прохладно относятся
к жителям провинций Юньнань и Сычуань. Их считают неотесан¬
ными горцами, хорошими воинами, но совершенно некультурными
людьми; в лучшем случае к ним относятся как к жителям пригранич¬
ной полосы, переселенцам. В то же время сычуаньцы — это «вещь
32

в себе», они проявляют подозрительность ко
всем чужакам, считая себя в привилегиро¬
ванном положении благодаря богатству сво¬
ей провинции, и стремятся держать чужа¬
ков на расстоянии. У жителей Шаньси —
выходцев с севера — репутация пример¬
но такая же, как и у шотландцев в Англии:
хитроумные бизнесмены, если их хвалят, и
вспыльчивые, как порох, если их критикуют.
Однако было бы неправильно считать все эти
характеристики проявлением остро ощуща¬
емой разобщенности. Они всего лишь яв¬
ляются продуктом устоявшихся региональ¬
ных отличительных черт; то же самое мож¬
но наблюдать в любой другой стране мира,
все равно — большой или маленькой.
Наличие в китайском языке разнообраз¬
ных диалектов, часто выходящих за рамки
границ провинций, в какой-то степени явля¬
ется гораздо более важным фактором, чем
региональные различия, но и его важность
не следует преувеличивать. Основным ре¬
гионом, где распространено наибольшее
количество диалектов, является юго-восточ¬
ное побережье. Это также регион, откуда
эмигрировало за море наибольшее коли¬
чество китайцев, район с наибольшим чис¬
лом крупных портов. Поэтому путешествен¬
нику, приехавшему в Китай в первый раз,
часто казалось, что и по всей стране в каж-
Часть пейзажа
«Рыбаки на реке»,
датируемою XV 6.,
свидетельствует о
том, что в дельтах
рек Южною и
Центрального Китая
преобладали
заболоченные земли
33

Каллиграфия, утонченное
и сложное искусство,
требует использования
специальных
приспособлений, многие
из которых сами по себе
являются произведениями
искусства, например
тушечница из
прессованной туши
(в центре), фарфоровые
и нефритовые кисти
(наверху) и подставка
для кистей (внизу),
выполненная в форме
цветка сливы
дом городе — свой собственный ди¬
алект. Те, что знакомились с Китаем
через эмигрантов, также видели, что
все они говорят на разных диалектах,
часто непонятных друг другу. Отсю¬
да и возникло мнение, что в Китае
нет единого языка, а существует
огромное количество диалектов, на
которые «наложился» искусственный
язык «мандарин», на котором гово¬
рили лишь чиновники.
Необходимо отметить, что китай¬
ские поселенцы на заморских терри¬
ториях были бедными и неграмотны¬
ми людьми, не способными различать
и понимать незнакомые варианты
собственного языка. Образованные
люди не имели таких проблем. Ки¬
тайские студенты за морем могут
спокойно общаться друг с другом на
двух разных диалектах, причем каж¬
дый из них говорит на языке своих
предков, а остальные его вполне по¬
нимают, даже если они и не в состо¬
янии отвечать на том же языке. Во-
вторых, большое число диалектов со¬
средоточено примерно на 1/5 терри¬
тории Китая внутри Великой Китай¬
ской стены, где живет менее четвер¬
ти населения страны. Что касается
остального Китая, то север, центр и
запад говорят на языке таком же еди¬
нообразном, как, например, совре¬
менный английский, причем внутри
его меньше радикально отличающих¬
ся вариантов, таких, как английский
язык темнокожего населения Мисси¬
сипи или шотландцев Лоуленда. Этот
язык лежит в основе языка «манда¬
рин»; китайские антикоммунисты
называют его национальным языком,
а на континенте его, наоборот, назы¬
вают «нормативным» языком — «пу-
тун хуа».
34

Язык «мандарин» — это не искусственное изобретение чинов¬
ников, но облагороженная форма общего для всего Китая языка,
так называемая «культурная речь Пекина», как об этом сказал гла¬
ва правительства Чжоу Энлай. Язык «мандарин» имеет несколько
вариаций — пекинский разговорный, язык Янцзы (или южный,
как его называют в Пекине), а также его вариативные формы, ко¬
торые распространены в Сычуани и Хэнани. Тот, кто выучит хотя
бы один из вариантов языка «мандарин», не будет иметь трудно¬
стей в общении, находясь в Китае; его всегда и везде поймут, хотя,
возможно, ему будет трудно воспринимать язык крестьян. Цен¬
ность языка «мандарин» заключается в том, что его могут пони¬
мать все образованные люди, причем это касается как южной диа¬
лектной зоны, так и всей страны. Основных диалектов в прибреж¬
ных регионах немного, фактически их только семь. Самый север¬
ный из них — это язык У, как он был известен в истории, хотя
чаще его называют шанхайским диалектом, потому что на этом
диалекте говорит большинство населения многомиллионного горо¬
да. У — это древнее название дельты Янцзы — провинции Гуан-
си. Он гораздо меньше отличается от стандартного китайского, чем
другие южные диалекты. Следующим из этих диалектов является
Хочжоу. Именно так произносится на местном диалекте название
города Фучжоу, столицы провинции Фуцзянь. Этот диалект не осо¬
бенно распространен за пределами этого города и его окрестнос¬
тей, но он довольно известен благодаря тому, что его название ас¬
социируется со знаменитым городом. Также некоторые лингвисты
утверждают, что этот диалект имеет произношение, не очень силь¬
но отличающееся от произношения, которое было характерно для
периода династии Хань (с III века до нашей эры до III века на¬
шей эры), когда провинция вошла в состав Китая. Большинство
населения провинции Фуцзянь говорит на диалекте Хокчу, кото¬
рый получил свое название от варианта произношения названия
Фуцзянь. Это один из основных диалектов, на которых говорят
китайцы на юге страны, в ее заморских колониях, в Юго-Восточ¬
ной Азии. Этот диалект преобладает в порту Амой, поэтому чаще
всего иностранцы и называют его диалектом Амой. Немного юж¬
нее распространен диалект Тойчи, именно таким образом произно¬
сится местными жителями название города Чжаочжоу. Это также
один из основных диалектов, более распространенный за предела¬
ми Китая, чем внутри его. Кантонский диалект— это южный ва¬
риант языка «мандарин». Язык великого и древнего города, кото¬
рый всегда был несомненным центром Южного Китая, отличается
тем, что в нем развитие устного народного творчества способст¬
вовало появлению новых иероглифов. Существует много местных
вариантов кантонского диалекта, но произношение, характерное
35

для речи жителей самого Кантона, считается изначальной, «чистой»
формой диалекта. Оно имеет явные связи с произношением и язы¬
ковыми структурами языка периода династии Тан, когда Кантон
начал заселяться выходцами с севера. Возможно, если бы китаец,
живший в X веке, оказался в современном Китае, он понял бы кан¬
тонский диалект, но ничего не понял бы из того, что говорят в его
родном городе. Характерной особенностью кантонского диалекта,
известной на Западе, является частица Ah, которая ставится пе¬
ред фамилией человека, о котором идет речь в разговоре. Однако
эта частица не является эквивалентом слов типа «мистер», она
носит менее определенный характер. Теперь эта частица употреб¬
ляется только в кантонском языке. Однако в сохранившихся до
нашего времени записях речей выдающихся деятелей периода
правления Тан можно увидеть именно такое употребление этой
частицы. Хайнаньский диалект (который, правда, сами говорящие
на нем называют Хайлам) является языком большого острова Хай¬
нань в провинции Гуандун. Он имеет мало общего с языком, рас¬
пространенным на континенте, и гораздо ближе к языку провин¬
ции Фуцзянь, находящейся в 100 милях к северу от острова. Ка¬
жется вполне вероятным, что заселение острова шло с севера, из
фуцзяни, а не из Гуандуна. Если это так, то тогда Хайнань в отда¬
ленный период был первым заморским поселением китайцев, дви¬
нувшихся туда из Фуцзяни. Последним наиболее распространен¬
ным диалектом является хакка, что в переводе означает «заезжие
семьи», «мигранты». Говорящие на хакка были по происхождению
выходцами с севера Китая, которые в страхе перед монгольскими
завоевателями в XIII веке нашей эры двинулись в огромных коли¬
чествах на юг. Позже они перемешались с некоторыми местными
горскими племенами некитайского происхождения и восприняли
некоторые элементы их языка, в результате чего возник новый
диалект. Хакка и сейчас не сильно отличается от северного норма¬
тивного языка, поэтому его вполне могут понимать и северяне. На
всех этих южных диалектах говорит как население бывших замор¬
ских провинций, так и население зоны их первоначального распро¬
странения. С другой стороны, говорящие на нормативном китай¬
ском практически не понимают их. Тому факту, что на диалектах
говорит население юго-восточного побережья и заморских терри¬
торий, часто придается неоправданно большое значение: исследова¬
тели не принимают во внимание, что все китайцы, вне зависимо¬
сти от того, на каком диалекте они говорят, на письме используют
одни и те же иероглифы, понятные всем грамотным людям. При¬
мерно лет сорок тому назад многие люди, говорившие на диалект¬
ных языках, не умели писать. Особенно широко неграмотность
была распространена среди жителей заморских колоний Китая,
36

Используя кисть, подобную той,
что изображена на рисунке,
знаменитый император
династии Цин Канси пишет,
сидя за столом
напротив картины
с изображением дракона

которые по преимуществу были потомками бедных крестьянских
семей. Таким образом, диалектные различия препятствовали пол¬
ноценному общению, поэтому в заморских колониях проявилась
тенденция к возникновению миниколоний по языковому призна¬
ку. Новые переселенцы направлялись туда, где говорили на их язы¬
ке. Распространение грамоты, особенно в последнее время, умень¬
шило значимость диалектов как разделяющего народ фактора. В то
же время само существование диалектов заставляет китайцев со¬
хранять свое идеографическое письмо (иероглифы).
Природу иероглифической системы китайского языка легко по¬
нять, сравнив ее с системой арабских цифр (хотя на самом деле
она является индийской), которой пользуются сейчас во всем мире
и которую мы воспринимаем просто как данность. Когда англича¬
нин, русский, француз или индус хочет написать «пять», он дела¬
ет это не буквенным способом на своем родном языке, а просто
пишет цифру 5. Цифра 5 и является идеограммой, или «сутью»
понятия, не имеющей звуковой характеристики, но понятной всем,
кто знает основы арифметики, вне зависимости от того, как они
произносят слово, обозначающее цифру 5. Более того, значение не
имеет ничего общего с формой идеограммы. Если мы хотим на¬
писать «пятьдесят», мы используем две идеограммы и так далее до
бесконечности. В математике, помимо цифр, используются и дру¬
гие идеограммы: +, —, =. Судя по всему, китайцы пришли к это¬
му изобретению очень давно и, к тому же, совершенно самостоя¬
тельно. Они перенесли это изобретение на весь язык, в результате
чего не только цифры, но и буквы стали обозначаться идеограм¬
мами.
Основой китайского письма в старину являлся следующий прин¬
цип: одна идеограмма заменяет одно слово. Можно предположить,
что в древности письмо заключалось просто в изображении кар¬
тинок, хотя никаких памятников древности, подтверждающих это,
не сохранилось. Каждый конкретный объект был представлен в
виде более или менее стилизованного его изображения. Небольшое
количество китайских иероглифов, обозначающих предметы по¬
вседневного обихода, все еще сохраняют часть своей примитивной
конструкции изображения предмета, чтобы сделать его значение
предельно ясным. Но к 1500 году до нашей эры система иерогли¬
фов вышла за пределы просто изображения слов с помощью пик¬
тограмм. Именно к этому времени относятся самые ранние па¬
мятники китайской письменности, а именно надписи на камнях
и на панцирях черепах. Уже в этот ранний период люди с помо¬
щью надписей пытались передать гораздо более сложные идеи, чем
могли быть переданы с помощью картинок, изображавших конк¬
ретные объекты. Люди хотели найти способы выражения глаголов,
38

прилагательных, а также
абстрактных идей. Они ис¬
пользовали два основных
приема для того, чтобы до¬
стичь этой цели, и эти при¬
емы до сих пор лежат в ос¬
нове китайской письмен¬
ности. Первый прием за¬
ключается в соединении
двух и более первоначаль¬
ных пиктограмм, обычно в
усеченной и упрощенной
форме, для обозначения
еще одного слова. Таким
образом, слово «волшеб¬
ник», или «бессмертный»,
или еще какое-нибудь по¬
нятие из области сверхъестественного пере¬
давалось с помощью идеограмм, изображав¬
ших слова «человек» и «гора», поскольку тог¬
да считалось, что подобные существа живут
в горах. В более поздние времена слова типа
«меланхолия» передавались с помощью хит¬
роумной комбинации иероглифов, обозначав¬
ших воду, сердце и осень, поскольку счита¬
лось, что меланхолия — это чувство, которое
возникает осенью, когда человек смотрит на
лужу, покрытую опавшими листьями. В свою
очередь, «осень» обозначается сочетанием
идеограмм, обозначающих «огонь» и «зерно¬
вое растение», что говорило о сжигании со¬
ломы зерновых растений в качестве топлива
и спелости зерна, готового к жатве.
Система соединения различных идеограмм
была не вполне эффективной из-за своей
сложности. Второй прием, дополняющий
первый, учитывает звуковую сторону слов и
таким образом совершенствует систему идео¬
грамм. Когда китайцы хотели написать гла¬
гол, который нелегко выразить через какое-
либо сочетание идеограмм, они использовали
его омоним, к которому добавляли еще одну
идеограмму, уже непосредственно связанную
с° значением слова, передававшую его идею.
На гадальных костях,
по которым, как
когда-то считалось,
можно было
предсказывать
будущее, вырезан
текст, являющийся
самым ранним
образцом китайской
письменности
39

«Шань» по-китайски означает «гора», «возвышенность», это поня¬
тие изображается с помощью одной из древнейших основных идео¬
грамм, которую очень легко запомнить. Точно так же звучит глагол
«оскорблять», который не так легко выразить с помощью картинки,
поэтому было решено к идеограмме «гора» добавить идеограмму со
значением «слово», представляющую собой рот, из которого как бы
расходятся в разные стороны четыре удара. В результате новое сло¬
во звучало как «гора», но любому читателю было понятно, что в со¬
четании с идеограммой «слово» это понятие не имеет ничего обще¬
го с горой, а означает нечто, исходящее из уст человека.
Если бы на протяжении последних трех тысяч лет нормы произ¬
ношения не менялись, то эта система была бы более эффективной,
чем она есть сейчас. Однако произошло много изменений, и слова,
которые в древности были омофонами, перестали быть таковыми.
Тем не менее значительная часть иероглифов составлена именно по
этому принципу. В соответствии с этой системой 214 основных идео¬
грамм, которые для удобства принято называть ключами, служат для
создания новых символов. Эти ключи большей частью являются про¬
стейшими пиктограммами, но среди них имеются и сравнительно
сложные. Все иероглифы так или иначе связаны хотя бы с одним из
214 ключей, и большинство китайских словарей построено имен¬
но по принципу усложнения написания ключей, входящих в состав
иероглифа.
Все слова, значение которых связано с процессом речи, объеди¬
нены одним ключом, обозначающим понятие «речь»; все, что име¬
ет отношение, скажем, к воде, огню, солнцу, луне, тканям, также
объединено соответствующим по смыслу ключом, который вписан
в иероглиф, подчиняясь законам гармонии или простоты написа¬
ния. Можно возразить (и такие возражения довольно широко рас¬
пространены), что 214 ключей — это неоправданно много. На¬
писание наиболее сложных ключей могло бы быть упрощено, а
общее число их сокращено, скажем, до 50. Без сомнения, подобная
реформа была бы полезна, но если она не будет проведена одно¬
временно китайцами и японцами, которые имеют сходный прин¬
цип написания иероглифов, то эта реформа вызовет только новую
путаницу и приведет к тому, что все существующие словари в од¬
ночасье устареют.
Самое главное преимущество иероглифического письма заклю¬
чается в том, что оно не зависит от вариантов произношения слов
и от фонетических изменений, неизбежно происходящих с тече¬
нием времени. Не важно, на каком диалекте говорит человек, он
в любом случае может прочитать все, написанное по-китайски. Он
может прочитать письмо, написанное человеком, чья речь абсолют¬
но непонятна для него, а также книги, написанные за много лет

до его рождения, когда устная речь в значительной степени отли¬
чалась от того китайского, на котором сейчас говорят в Китае. Это
означает, что китайцам гораздо легче понимать и наслаждаться
языком древней литературы, чем европейцам. Трудности возника¬
ют только при чтении самых древних памятников письменности,
созданных во времена, когда китайский язык только сформиро¬
вался, и потому для чтения и понимания таких текстов нужна те¬
перь специальная подготовка. Однако и эта трудность несравнима
с теми, которые испытывают сегодня англичане, читая Чосера.
В XIX веке китайские ученые часто вступали в дискуссии со сво¬
ими западными коллегами, утверждая, что это не китайцам необхо¬
димо изучать западные языки, а, напротив, Западу стоит воспринять-
китайскую систему иероглифов. При этом звучание слов перестало
бы играть столь важную роль, поскольку их значение было бы ясно
всем умеющим читать. Конечно, это несколько упрощенный подход
к проблеме: в действительности синтаксис и грамматика играют в
языке важную роль, и в результате такого эксперимента, вероятно,
появились бы тексты, которые были бы мало понятны китайскому
читателю.
У иероглифического письма есть и свои недостатки. Иероглифы
запомнить гораздо труднее, чем обыкновенный алфавит. В старом
написании их было гораздо сложнее писать. Правда, эта проблема
уже во многом решена, поскольку многие сложные иероглифы пи¬
шутся в сокращенном варианте, но все равно вряд ли на китайском
можно писать с такой же скоростью, с какой мы пишем на язы¬
ках, построенных на основе алфавита. Многие прежние недостатки
иероглифического письма возникали из-за нежелания ученых упро¬
стить его, сделать более рациональным. Они не любили сокращений,
которые чиновники использовали при письме от руки, потому в пе¬
чатных текстах сокращения не появлялись. Тексты сохраняли огром¬
ное количество сложных иероглифов, которые редко использовались
и только загружали память учеников ненужными знаниями. Боль¬
шой словарь, составленный по приказу императора Канси в начале
XVII века, содержит более 40 000 статей. Из них 4/5 являются ва¬
риантами иероглифов, найденных в старинных рукописях: грубы¬
ми формами, редко встречающимися географическими названиями,
терминами, вышедшими из употребления, и другими изысками.
Более точным и имеющим большее практическое значение ис¬
точником, который может дать представление о числе китайских
иероглифов, является Почтовый справочник.
Иероглифы, как таковые, невозможно передать телеграфом, они
передаются с помощью латинских букв или, что чаще, цифр. В этой
книге 7000 словарных статей, которые охватывают все географиче¬
ские названия Китая, все виды растений и продуктов питания, ми-

В течение многих
беков среди
правительственных
чиновников Китая
(в том числе и
занимающихся
проблемами
образования) тон
задавала ученая
элита — группа
хорошо образованных
людей, которые
отказывались
допустить хоть
какое-то упрощение
чрезвычайно сложной
системы китайского
письма. Эти ученые-
чиновники изображены
на свитке ручной
работы периода
правления династии
Юань («Сочинение
стихов весной
на отдыхе»)
нералов и животных, экономические тер¬
мины — в общем, все, о чем только может
идти речь в телеграмме. Причем половина
из этих слов настолько узкоспециальные и
малоупотребительные, что большинству на¬
селения просто нет необходимости запоми¬
нать их.
Утверждается, что хорошо образован¬
ный ученый может прочесть и написать
около 4000 иероглифов, это все, что ему
когда-нибудь может понадобиться. Обык¬
новенный образованный человек вполне
может обходиться 3000 иероглифов, и все¬
го 1000 нужна для того, чтобы обучить не¬
грамотного простейшим навыкам чтения.
Ограничение числа иероглифов, подлежа¬
щих запоминанию, — черта, характерная
для всех китайских образовательных про¬
грамм начиная с 1920 года, — значитель¬
но упростило проблему обучения негра¬
мотных и позволило проводить обучение
детей быстро и эффективно.
Использование современных обучаю¬
щих методик смогло облегчить обучение
иероглифическому письму по сравнению с
теми временами, когда образование было
в руках ученой элиты, которая отказыва¬
лась упростить трудоемкий процесс обуче¬
ния, рке пройденный ранее ими самими.
Трудность в изучении письма придавала в
глазах других больший вес грамотным. На
практике только те, кто умел читать клас-
42

сические литературные произведения, считались истинно образо¬
ванными людьми. Те же, кто мог читать только современные про¬
изведения, писать письма или вести бухгалтерию, не считали себя
грамотными и не хвастались своими умениями в присутствии на¬
стоящих ученых. Сегодня образовательные программы, рассчитан¬
ные на большинство населения, создали огромную прослойку чи¬
тателей, но для этих читателей классические тексты и ученые кни¬
ги прошлого представляют значительную трудность. Дело в том,
что для этого нужно выучить очень большое число иероглифов и к
тому же необходимо знать, как слова с течением времени изме¬
няли свое значение, а также иметь навыки понимания сжатого
стиля с его очень точным выбором нужных слов.
Из-за того, что китайский устный язык преимущественно со¬
стоит из односложных слов и имеет большое число омофонов, в
нем появилось много словосочетаний, чтобы более точно передать
смысл понятия. Например, китаец никогда не скажет «цзинь»,
чтобы передать понятие «золото», поскольку то же слово имеет в
устной речи множество других значений. Он скажет «хуан цзинь»,
«желтое золото», чтобы у собеседника не возникло сомнений в зна¬
чении слова. Однако на письме такие уточнения не требуются.
Иероглиф «золото» нельзя спутать ни с каким другим.
Возможно, важной причиной сохранения иероглифического
письма является стремление не нарушить единство нации. Если
бы иероглифическое письмо было утрачено, то диалекты стали бы
иностранными языками, абсолютно непонятными для людей дру¬
гих диалектов, а особенно для трех четвертей населения, кото¬
рые говорят на нормативном китайском. Вторая причина нежела¬
ния принимать новую письменность заключается в том, что в этом
случае вся ранее созданная литература оказалась бы попросту поте¬
рянной. Было бы весьма затруднительно передать значение иерог¬
лифов алфавитом. Сжатый стиль древней китайской литературы,
множество омофонов просто не нашли бы своего отражения в ал¬
43

фавитной системе, которая не смогла бы передавать значения бо¬
лее чем нескольких слов, объединенных в одно целое. Следователь¬
но, возникла бы необходимость перевода текстов на современный
китайский язык путем транслитерации. Эта задача представляется
просто неразрешимой и бессмысленной, поскольку ценность древ¬
ней литературы окажется утраченной.
Для облегчения жизни жителям западных стран было разработа¬
но несколько латинизированных систем передачи китайских иерог¬
лифов. Самыми первыми синологами стали миссионеры-иезуиты в
конце XVII — начале XVIII века. Поскольку большинство из них
были французами, первые латинизированные системы передавали
китайские слова и понятия в орфографии, понятной французским
читателям. Когда в Китае появились англичане, голландцы и другие
представители европейских стран, то они начали придумывать свои
собственные системы, подходящие для их родного языка. Путаница,
возникшая из-за этого, была хуже, чем если бы вообще не существо¬
вало никакой системы, созданной иезуитами. Англичане предложили
свою собственную систему, получившую широкое распространение.
Она известна как система Уэйда—Джайлза, по имени двух ученых-
дипломатов, создавших ее во второй половине XIX века. Идея пере¬
дачи китайских звуков английскими буквами была, конечно, благо¬
родной, но ошибочной, поскольку в некоторых европейских языках
по-разному произносятся буквы латинского алфавита. К сожалению,
начальный согласный звук, который в английском языке произносит¬
ся как «ч», очень распространен в китайском. Приписав буквы ch к
этому звуку, Уэйд и Джайлз тем самым сразу обрекли себя на то, что
их система не будет понятна французам и некоторым другим евро¬
пейцам, поскольку те по-другому произносят это буквосочетание.
Были и другие проблемы. В китайском языке звук «ч» имеет две
формы, равно как и звук «т» в начале слова. Один из них твердый,
другой — мягкий. Уэйд и Джайлз обозначают твердый «ч» как про¬
сто «ч», а мягкий — как «ч’». То же самое применительно к звуку
«т». Это вызывает проблемы у английского читателя. К тому же Уэйд
и Джайлз не приняли во внимание то, что современная пресса ис¬
пользует многочисленные приемы для ускорения процесса печати и
чтения. Газеты редко используют в печатном виде все эти апостро¬
фы. В результате Уэйд и Джайлз создали систему, которая требова¬
ла специального обучения и не могла применяться без соответству¬
ющей инструкции.
В течение более чем ста лет китайцы игнорировали все эти попыт¬
ки латинизации их письма. Им это просто было не нужно. Но по¬
степенно, по мере того как контакты с Западом все более укрепля¬
лись, назрела необходимость в создании официальной латинизиро¬
ванной системы. Долгое время ни одно китайское правительство не

могло справиться с этой задачей. Система,
используемая службой почтовых отправле¬
ний, развивалась произвольно, используя
примерное звучание диалектных форм, а
также элементы французской системы и
системы Уэйда—Джайлза. В результате на¬
звания многих городов стали писаться дву¬
мя разными способами. Китайские ученые
создавали хорошие и подробные системы
передачи тонов в китайском языке латин¬
скими буквами, но ни одна из них не стала
официально признанной. Только после со¬
здания КНР государственная комиссия по¬
лучила задание разработать систему, кото¬
рая позволила бы передавать названия и
Другие слова с помощью букв.
Китайцы пришли к пониманию, что бук¬
венная система могла бы оказаться полез¬
ной для ускоренного изучения иероглифов и
Фаянсовая скульптура
периода династгш Цин
изображает двух писцов
с принадлежностями
для письма
45

цц
А
^Зх
2J
’Ж> в
t
1
к
3
I
Одним из наглядных
результатов попыток
Запада найти
буквенные
соответствия
китайским звукам
является эта
таблица 1670 г.,
которая произвольно
приписывает
отдельные буквы
каждому произвольно
написанному
китайскому
иероглифу
служить инструментом в борьбе с
безграмотностью. До изобретения
этой системы китайцы испытыва¬
ли трудности в чтении иностранных
слов и имен, поскольку их передача
с помощью иероглифов была неэф¬
фективной. Некоторые иностранные
имена, такие, как Ли или Ханн, лег¬
ко передаются с помощью иерогли¬
фов. Другие, такие, как Рузвельт или
Рассел, невозможно точно передать с
помощью иероглифов. В китайском
нет начальной «р» или «л» (ну и
многих других букв тоже). В китай¬
ских документах эти имена приоб¬
ретали вид «Ло Сыфу» или «Ло Сы».
И естественно, читателю надо было
приложить немало усилий для того,
чтобы понять значение этих слов.
Комиссия еще в 1956 году решила, что не сто¬
ит рекомендовать использование кириллицы
для передачи китайских слов и что предпочти¬
тельнее использовать латинский алфавит «как
наиболее распространенный». Затем члены
комиссии решили, что система романиза¬
ции предпочтительнее, чем система Уэйда—
Джайлза (и ее производные) или француз¬
ская система. Она поможет избежать исполь¬
зования нетипичных для европейцев началь¬
ных согласных. Сейчас латинский алфавит
преподается во всех школах КНР. Китайцы
привыкли писать с помощью латинского ал¬
фавита географические названия, например,
на вокзалах и железнодорожных станциях,
чтобы иностранцы могли прочесть их, а так¬
же использовать его для передачи иностран¬
ных имен, которые встречаются в том или
ином тексте. Новый обычай писать по-китай¬
ски слева направо облегчает передачу слов ла¬
тинскими буквами. В прошлом они писались
бы сверху вниз, что затрудняло процесс как
печатания, так и чтения. Новая китайская
система романизации пытается передавать
звуки стандартного китайского, но не диалек-

тов. Политика государства в области образования предполагает обу¬
чение в школах именно нормативному китайскому; сейчас пока в
школах, где большинство учащихся говорят на одном из диалектов,
нормативный китайский преподается как второй язык.
Решение продолжать использование иероглифического письма
(что неизбежно в сложившихся условиях) означает, что древнее
китайское искусство каллиграфии продолжает существовать, а вме¬
сте с ним и традиционная китайская культура, с которой это ис¬
кусство неразрывно связано. Либо китайцы сохранят свое иерог¬
лифическое письмо и свою культуру, либо они все начнут заново,
с чистого листа, без литературы и без традиций. Ни одно прави¬
тельство, в том числе и деятели «культурной революции», даже не
намекали на то, что второй вариант возможен.
ОБРАЗОВАНИЕ ИЕРОГЛИФОВ
Согласно легенде, заслуга изобретения восьми символических
триграмм принадлежит Фу Си, одному из мифических древних пра¬
вителей Китая, который создал их, изучив отметины на панцире че¬
репахи. Триграммы считаются основой китайской каллиграфии, од¬
нако современные ученые ставят под сомнение эту гипотезу, так как
эти триграммы не содержат изогнутых или вертикальных линий, в
отличие от древних пиктограмм. Ранние китайские пиктограммы
имеют много общего с египетскими иероглифами. Каждая из них
представляла собой стилизованное изображение какого-либо извест¬
ного предмета, такого, как орел или глаз, и каждая из них могла быть
использована для обозначения идеи, так или иначе связанной с этим
предметом. Например, несколько деревьев олицетворяли лес.
Эволюция современных иероглифов шла медленно, но неуклон¬
но, достигнув своего пика в III веке до нашей эры, когда произо¬
шла стандартизация нескольких стилей каллиграфии и формы линий
в каждом иероглифе. Очень малое число современных иероглифов
напоминает свои древние прототипы, но ряд иероглифов сохранил
элементы первоначальных символов: «зерно» по-прежнему имеет
форму снопа, а «тигр» не потерял своего хвоста.
Система формирования иероглифов имеет собственную логику.
Некоторые из них являются сочетанием двух или трех ключей: «гра¬
ница» соединяет в себе символы двух полей и разделяющего их ру¬
чья, «заря» — это солнце, поднимающееся над горизонтом. Глагол
«стрелять» изначально состоял из символов руки, лука и стрелы, а
иероглиф, означавший «женщина», изображает женщину с метлой;
«сельское хозяйство» — из символов поля и плуга. Понятие «запад»
изображалось в виде фигурки птицы в гнезде, так как направление
4-7

ВОСЕМЬ СИМВОЛИЧЕСКИХ ТРИГРАМ
небеса земля вода огонь
река гора ветер гром
ЕГИПЕТСКИЙ	(t/V)
ДРЕВНЕКИТАЙСКИЙ
гора	орел	глаз	сад	молиться
граница	заря	стрелять
И*# к* 5®
женщина	сельское хоз-во	запад
исследовать старый
Д8

на запад ассоциировалось с сумерками, когда птицы летят домой.
Глагол «учиться» был практически идентичен символу, означавшему
«старый». Китайцы объясняли это тем, что старые обычно обучают
молодежь.
ЧТЕНИЕ И ПИСЬМО
В китайской каллиграфии, по разной классификации, существу¬
ет от одной до семидесяти двух основных черт. Восемь важней¬
ших из них представлены справа (вертикальная черта соединяет в
ОСНОВНОЕ НАЧЕРТАНИЕ
*
				J
L
талия осы
СОВЕРШЕННЫЕ ИЕРОГЛИФЫ
	Ж	J
восход солнца
СКОРОПИСНОЕ НАЧЕРТАНИЕ
1
голова вола	бамбуковая
палочка нога птицы эсвост мыши
49

себе два элемента). Классическим испытанием каллиграфического
мастерства пишущего служит иероглиф «вечность», который в од¬
ном слове соединяет все эти восемь черт, каждая из которых пред¬
ставлена отдельным иероглифом справа.
Мастера каллиграфии скрупулезно изучали и всеми силами стара¬
лись избежать восьми ошибок, каждая из которых имела собствен¬
ное название. Пять из восьми представлены на рисунке справа. Хо¬
рошего каллиграфа можно было распознать по четырем признакам:
основа, или «смелость и масса», плотность, относительная ширина
элемента, «кровь» — качество чернил, и «мускулы» — чисто субъек¬
тивное качество, которое существовало при наличии трех вышепе¬
речисленных. Чтобы достичь «динамической асимметрии», так це¬
нимой китайцами, каллиграф каждый иероглиф как бы вписывал в
квадрат, поделенный на 9 равных частей (как на примере справа).
Это помогало объединить отдельные разобщенные элементы иерог¬
лифа в единое целое. Если иероглиф помещался в половине или чет¬
верти квадрата, равновесие нарушалось.

2.	Зар^\ Китая
(So 200 в. So к. з.)
В противовес традиционной художественной литературе реальная
история китайского народа свидетельствует о том, что китайская
цивилизация зародилась гораздо позднее других великих древних
цивилизаций. Раскопки, проведенные на местах стоянок древних
людей, показывают, что дошедшие до нас артефакты относятся к
периоду не ранее 3000 года до нашей эры. Китайский бронзовый
век вряд ли относится к периоду раньше 1500 года до нашей эры,
но более точная дата, возможно, будет названа, когда будут про¬
изведены раскопки на пока еще не изученных стоянках. В насто¬
ящее время исследовано слишком мало стоянок древних людей.
Тем не менее надо признать, что хотя нет свидетельств существо¬
вания китайской цивилизации до 1500 года до нашей эры, вполне
можно предположить, что существовала преемственность между
самым ранним историческим периодом и долгим периодом пре¬
дыстории.
Исторически поселения периода правления династии Шан (при¬
мерно с 1500-го до 1028 года до нашей эры) строились на гораздо
более старых местах обитания, по времени восходящих к периоду
неолита. В некоторых случаях артефакты периода династии Шан и
по форме, и по функции тесно связаны с аналогичными находками
периода неолита. Убежденность самих китайцев в том, что их циви¬
лизация развивалась на севере Китая без какого-либо внешнего вли¬
яния, во многом строится на археологических доказательствах. Со¬
гласно официальной истории Китая династия Шан является второй
династией, однако для археолога и современного историка эта ди¬
настия будет считаться первой, о которой до нас дошли достоверные
сведения. Династия Шан располагалась на севере Китая. Согласно
раскопкам два главных города Шан находились в Чэнчжоу и Анья-
не в провинции Хэнань, причем оба располагались в долине Хуанхэ.
Традиционная историография считает, что эта династия начала свое
существование к западу от этих городов, но эти предположения не
подтверждены археологическими находками. На местах обитания
51

Эта бронзовая маска
была найдена в Анъяне
на востоке Китая
в гробнице правителя
династии Шан —
это один из самых
ранних периодов
китайской истории,
о котором нам стало
известно благодаря
археологическим
раскопкам
жителей Шан найдены чудесные бронзо¬
вые чаши (по-видимому, использовавшие¬
ся для отправления религиозных обрядов),
фигуры, вырезанные из камня, высококаче¬
ственные гончарные изделия, а также мас¬
ки. Наличие в могилах остатков животных
свидетельствует о том, что жители Шан
поддерживали контакты с восточным по¬
бережьем Китая и что в некоторых частях
страны (скорее всего, в джунглях долины
Янцзы) водились слоны. В могилах также
были найдены гадальные кости и панцири
черепах с первыми дошедшими до нас об¬
разцами письменного китайского языка.
Древние китайцы гадали, задавая во¬
прос в письменном виде на панцире че¬
репахи или на лопатке буйвола и затем
дотрагиваясь до панциря или кости горя-
52

чим металлическим прутом. Трещины, которые при этом появ¬
лялись, «расшифровывались» священнослужителями как ответ на
вопрос, заданный оракулу, который, судя по всему, был предком
монарха. «Стоит ли царю ехать на охоту в такой-то и такой-то
день?» Ответ: «Да, этот день будет удачным для охоты; можно
добыть много оленей, кабана и другую дичь». Конечно, не все от¬
веты были благоприятными, некоторые из них советовали воздер¬
жаться от поездки.
Эти сведения представляют большой интерес, но они оставляют
много пробелов в наших сведениях о династии Шан и ее истории.
Мы не знаем точно, как далеко простирались границы ее влияния
или кто были соседями. Древние иероглифы трудно поддаются рас¬
шифровке, особенно когда они обозначают названия мест, которые
не сохранились до наших дней. Были предприняты многочисленные
попытки понять, какой была социальная структура династии Шан,
и выяснить, основывалась она на рабстве или феодальных отношени¬
ях, на основе изучения этих записей, но они не принесли большого
результата. Ясно, что захваченные в плен воины составляли важную
часть добычи, но остается непонятным, насколько экономика стра¬
ны была основана на рабстве, когда рабами становились пленные.
При династии Шан очень высокого уровня достигло искусство
обработки бронзы, образцы изделий из бронзы, датируемые этим
периодом, не только красивы, но и свидетельствуют о высочайшем
уровне ковки. Отлить в глиняной форме бронзовый сосуд весом в
3/4 тонны — задача не из легких. Изделия из бронзы периода Шан
и следующего за ним периода Чжоу были отлиты в глиняных фор¬
мах, а не восковых, техника использования которых утеряна, но
которой преимущественно пользовались ремесленники древнего
Ближнего Востока. Это доказывает, что металлургия или, по край¬
ней мере, ее отдельные технологии развивались в Китае абсолют¬
но независимо.
Первые дошедшие до нас памятники письменности, найденные
в Аньяне, представляют собой уже довольно развитую систему пись¬
ма, далеко ушедшего от примитивного изображения картинок. Ока¬
залось, что прочитать эти записи не составляет большого труда, хотя
форма иероглифов в записях весьма архаична. Именно в этом про¬
является прямая связь и преемственность между самыми ранними
из известных нам памятников китайской письменности и современ¬
ной литературой. Это уникальное и наиболее показательное свиде¬
тельство характерной для Китая неразрывности прошлого и насто¬
ящего. Есть все основания полагать, что династия Шан была ранней
формой, так сказать, прообразом китайской государственности и что
население этой страны было предками нынешних китайцев, в осо¬
бенности тех, которые проживают в провинциях Хэнань и Хэбэй.
53

Вполне возможно, что шанцы имели более развитую культуру
письменной речи, чем те образцы, которые дошли до нас на гадаль¬
ных костях. Они создали письменность, которая позволила им вес¬
ти скрупулезные записи событий, но, к сожалению, эти записи не
дошли до наших дней. Вероятно, во времена династии Шан, да и в
более поздние времена, записи велись на деревянных или бамбуко¬
вых дощечках, то есть на материале, который подвержен гниению.
К тому же все известные нам места поселений шанского периода
были уничтожены разливами Хуанхэ и погребены под слоем ила. Ес¬
тественно, что в подобных условиях ни дерево, ни ткани сохранить¬
ся не могли, хотя эти же условия способствовали сохранению твер¬
дых материалов: бронзы, камня, кости и гончарных изделий. Все, что
нам известно о периоде правления династии Шан, мы знаем сквозь
призму толкования официальной истории. Так, историки говорят
нам, что династия Шан пала после долгого периода процветания и
в конечном итоге попала под власть жестокого тирана, царя Чжоу
Сина. Традиционная история гласит, что он предавался бесконечным
оргиям (которые, судя по описаниям, больше походили на праздни¬
ки плодородия) и казнил своих министров и верных советников,
если они перечили ему. Человек по имени Вэнь — владыка запада и
властитель Чжоу — покончил с шанской тиранией. Его преемник,
У-ван, повел свою огромную армию на восток, победил правителя
Чжоу Сина, уничтожил его столицу и покончил с династией Шан.
После этого он сам был провозглашен правителем. Его династия,
расположенная на территории нынешней провинции Шэньси на се¬
веро-западе Китая, называлась Чжоу, по названию государства, из
которого она, по сути, образовалось.
Факт победы Чжоу над Шан исторически достоверен, также не
подлежит сомнению то, что эта победа была одержана У-ваном. Од¬
нако далеко не ясно, какие взаимоотношения существовали между
правителем Шан и владыкой запада: неясно, были ли это феодаль¬
ные отношения или владыка запада был независимым вождем пле¬
мени, состоящего из людей, несколько отличных от шанцев по про¬
исхождению, но подпавших под их культурное влияние. Эти загадки
так и останутся загадками, пока не будут произведены дополнитель¬
ные археологические раскопки, в особенности на западе, на родине
прародителей Чжоу.
Совершенно ясно, что, находясь у власти, правители династии
Чжоу контролировали огромную по размерам территорию. Их зем¬
ли простирались до побережья к востоку от Шэньси и до северной
границы долины Хуанхэ, то есть на 600 миль в ту и другую сторону.
Чтобы управлять такой территорией, правители Чжоу создали сис¬
тему уделов, что впоследствии получило название китайской феодаль¬
ной системы.
54

Все царство было разде¬
лено на области, некото¬
рые из которых были весь¬
ма крупными, а не¬
которые — очень малень¬
кими. Вероятно, крупней¬
шие из уделов, такие, как
Ци на территории нынеш¬
ней провинции Шаньдун,
не в полном смысле под¬
чинялись царю Чжоу, а
скорее были наполовину
независимыми племенами
или царствами, доброволь¬
но присоединившимися к
Чжоу, чтобы сбросить иго
Шан. Многие уделы были
отданы во владение брать¬
ям правителя, его сыновь¬
ям и другим родственникам. Если вла¬
делец удела не был родственником ца¬
ря, то для него выдумывались несуще¬
ствующие родственные связи. Суть от¬
личия китайской феодальной системы
от тех, которые позже возникли в Ев¬
ропе и Японии, состояла в том, что она
строилась на принципе семейственно¬
сти, так как правитель был главой, от¬
цом семейства. Его братья и двоюрод¬
ные братья, их сыновья и племянни¬
ки и так далее были членами правящей
фамилии, и, как таковые, они имели
право на владение уделом как частью
собственности семьи. Они отчитыва¬
лись перед правителем за управление
уделом. Они также должны были соби¬
рать людей и вести их на войну по пер¬
вому требованию вана. В этом как раз
китайский феодализм напоминает сис¬
тему феодальных отношений в других
Территория Шан занимала
большую часть Северного
Китая (на карте — темно-
серого цвета). Примерно
такую же по масштабам
территорию занимало
древнее царство Чжоу. Эта
территория оставалась
центром тапайской
культуры во время «Эпохи
воюющих государств»
(481—221 гг. до н. э.),
которая началась примерно
тогда, когда умер Конфуций.
С началом эпохи правления
династии Цинь в 221 г.
до н. э. начался период
территориальной экспансии.
Из своей столицы Чанъани
правители Цинь управляли
огромной территорией,
включавшей прежнее
государство Шан и большую
часть Южного Китая
(светло-серая часть карты)
странах и в другие периоды истории.
Чжоу переняли у Шан письмо, куль¬
туру обработки бронзы и систему ре¬
лигиозных верований, хотя есть осно-
55

вания полагать, что они привнесли в нее свою религиозную прак¬
тику и своих богов. Очень скоро стало появляться все больше за¬
писей, относящихся к этому периоду. Длинные надписи на брон¬
зовых сосудах рассказывают об освоении новых областей, завое¬
ванных во время войны с остатками сторонников династии Шан
и с другими обитателями востока Китая. Эти надписи показыва¬
ют, что свойственный традиционной истории подход к этим со¬
бытиям является чрезмерно упрощенным. Завоевание Восточного
Китая династией Чжоу было длительным процессом, и окончатель¬
ной их победу назвать было нельзя. Сторонники династии Шан со¬
хранили за собой большую территорию, государство Сун, которое
лишь номинально объединилось с царством Чжоу.
Ранний период правления династии Чжоу с 1027-го по 722 год
до нашей эры известен нам весьма схематично. Конечно, если срав¬
нивать с эпохой Шан, династия Чжоу оставила нам больше над¬
писей на бронзе, но только некоторые из них проливают свет на
подлинную историю этой эпохи. Существует сборник исторических
трудов, составленный на основе дошедших до нас памятников ран¬
ней китайской письменности. Он носит название «Шу цзин» —
«Книга историй», большая часть которых относится к раннему пе¬
риоду правления династии Чжоу. И все же традиционная история
зачастую дает нам лишь перечисление правителей и приводит очень
малое количество реальных фактов. Отсутствие письменных сви¬
детельств той эпохи частично объясняется тем, что ранний, или за¬
падный, период династии Чжоу завершился в 722 году настоящей
катастрофой: нашествием кочевых племен и сожжением столицы.
После того как кочевые племена гуннов захватили историческую
родину Чжоу — провинцию Шэньси, правитель Чжоу двинулся на
восток и основал новую столицу в Лояне, в провинции Хэнань. Он
назначил одного из своих приближенных охранять западные гра¬
ницы и изгнать племена гуннов с захваченной территории. Эта за¬
дача была полностью выполнена уже при его преемнике, и в ре¬
зультате на исторической территории Чжоу было положено начало
новому царству Цинь, которому впоследствии было суждено по¬
корить весь Китай.
В результате нашествия гуннов власть царя начала резко осла¬
бевать. В эпоху, которую сейчас называют эпохой хроники «Весны
и Осени», по названию древней книги, в которой отражены неко¬
торые ее моменты, царь Чжоу стал уважаемым, но практически
не имевшим власти правителем. Он наделял властью феодалов и
исполнял древние обряды, но почти не имел реального влияния.
Более сильные области начали подчинять себе более мелкие, а под
конец и вовсе присоединили их территории к своей. Удивитель¬
но, но эта эпоха общего упадка является первым периодом, точно
56

и хронологически верно отраженным в истории Китая. Вполне воз¬
можно, что это — чистая случайность. Вероятно, хронологические
записи велись и раньше, во время существования старой столицы
царства Чжоу на западе Китая. Однако Лоян просуществовал зна¬
чительно дольше, не переживая серьезных катаклизмов и разруше¬
ний, естественно, что и записи того времени сохранились лучше.
Существует относительно полная и подробная хроника событий
той эпохи, которая охватывает примерно век с момента начала
движения государства на восток. Ближе к концу эпохи хроник
«Весны и Осени» началось распространение учения Конфуция, а
свои идеи начали проповедовать и другие философы. Стала быст¬
ро развиваться литература и, естественно, история.
Поэтому представляется возможным получить ясное и подроб¬
ное представление о характере китайского феодального общества,
по крайней мере в тот его период, когда оно начало приходить в
упадок. Вся политическая власть была сосредоточена в руках ари¬
стократии, а точнее, в руках владельцев уделов. Не важно, был ли
это феодал высокого ранга чжухоу (в нашем представлении — гер¬
цог) или низкого ранга дафу (то есть просто лорд), он был едино¬
личным господином своего княжества и только в небольшой сте¬
пени подчинялся правителю, который был не в состоянии ничем
подкрепить свою власть. Все, что правитель-ван мог сделать (и
часто делал), — это санкционировать нападение одного князя на
другого, если последний в чем-то провинился. Но поскольку нару¬
шивший закон часто выходил из битвы победителем, то, очевид¬
но, такой метод наведения дисциплины имел свои недостатки.
В полигамном обществе власть вана была, так сказать, распы¬
ленной. Был создан многочисленный класс аристократов, которые
владели землей непосредственно под властью чжухоу или дафу,
точно так же, как последние владели уделами якобы от имени вана.
Помимо того, что они были землевладельцами, аристократы, ко¬
торых называли чжу цзы («сыновья лорда»), были также воинами
и учеными. Можно сказать, что они также были и священниками,
поскольку в Китае не существовало прослойки священнослужите¬
лей, и поэтому аристократы исполняли и их функции. В отличие
от своих европейских «коллег» китайские аристократы были гра¬
мотными людьми. Естественно, что класс, занимающий такое по¬
ложение в обществе, оставил после себя очень мало записей, ко¬
торые непосредственно не касаются его самого. Поэтому мы очень
много знаем о жизни аристократов в феодальном обществе Китая
и очень мало — о крестьянах, которые обрабатывали землю. Древ¬
ние китайские писатели изображали феодальное общество страны
исключительно розовыми красками. В период феодализма, насколь¬
ко мы знаем из их книг, поведение знати определялось «ли» —
57

Мясо, зерно, а иногда даже
и умерших детей хоронили
в китайских гробницах
6 специальных урнах, таких,
как отполированная глиняная
урна (наверху), которая
сделана около 2000 г. до н. э.
Широкое основание фигуры
в маске, датируемой примерно
тем же периодом, показывает,
что, возможно, она служила
крышкой погребальной урны

Бронзовая чаша на трех ногах
эпохи династии Шан,
выполненная в виде фигуры,
возможно олицетворявшей демона.
Использовалась для приготовления
жертвенной пищи. Сосуд для
жертвенного вина (внизу)
с поверхностью, украшенной
стилизованными фигурами,
олицетворяет тигра, защищающего
человека. Древние китайцы
с большим почтением относились
к тигру, они верили, что тигр
обладает сверхъестественной
силой и отпугивает демонов

понятием, которое часто переводится несколько чопорным словом
«церемонии». Однако было бы уместнее толковать это понятие как
смесь правил вежливости и воспитанности, освященных религи¬
ей. Согласно «ли» каждый феодал должен быть абсолютно верен
«Сыну Неба», то есть царю Чжоу, поскольку только он мог носить
этот титул. Феодал должен приходить на помощь своему повели¬
телю, когда на вершинах гор зажигаются сигнальные огни, свиде¬
тельствующие о надвигающейся опасности. К сожалению, один из
царей так стремился развеселить свою возлюбленную, когда она
была в печали, что зажигал эти огни без причины. И он достиг
своей цели, развеселив ее тем, что все его подданные спешно при¬
были на зов во всеоружии. Однако после этого дворяне уже не
стали серьезно относиться к такого рода призывам о помощи. По¬
добные инциденты, подробнейшим образом зафиксированные в
хрониках, стали предостережением для будущих монархов: нельзя
подобным образом шутить с людьми, составляющими силу госу¬
дарства, необходимо относиться к ним с уважением.
Опять-таки, в соответствии с «ли», войны должны были вестись
по строго определенным правилам. Войны между феодалами были
частым явлением, и ван не имел права подавлять их, поскольку в
течение многих веков эти войны велись скорее для развлечения.
Аристократы ездили на колесницах в сопровождении пеших вои¬
нов — в то время кавалерии у китайцев еще не было. Считалось
недопустимым, то есть недостойным сражавшихся, атаковать вои¬
на, упавшего с колесницы, — необходимо было подождать, пока
он снова не сядет в свою колесницу или не найдет себе новую.
Были и другие правила, которые строго соблюдались, по крайней
мере иногда. Считалось, что атаковать армию, переходящую реку,
противоречит «ли». Необходимо было подождать, пока армия не
выстроится на берегу. Это пренебрежение очевидными тактиче¬
скими и стратегическими преимуществами свидетельствует о том,
что война еще не считалась серьезным делом. Примеры соблюде¬
ния подобных правил приводятся в хрониках того времени. Если
иногда последствия для соблюдающих все нормы «ли» и были пла¬
чевными, то это случалось редко; историки с восторгом приводят
примеры, когда вожди, которые действовали по всем правилам
«ли», одерживали сокрушительные победы.
К эпохе Конфуция (около V века до нашей эры) этот изыскан¬
ный кодекс чести начал уступать место более жестким и даже жес¬
токим нравам. Большей частью это было вызвано возвышением двух
государств, которые не полностью разделяли культурное наследие
Срединного государства, как сейчас называют несколько феодаль¬
ных княжеств, объединенных под властью правителя Чжоу. Одним
из этих княжеств было Чу, расположенное в долине реки Янцзы,
60

другим — Цинь на северо-западе. Княжество занимало территорию
нынешних провинций Ганьсу и Шэньси. Оба этих государства были
населены преимущественно переселенцами. Население Чу составля¬
ли, как бы мы их сейчас назвали, представители национальных мень¬
шинств. Их устная речь разительно отличалась от языка, на котором
говорили в Срединном государстве. В основе культуры этого княже¬
ства лежали традиции южных областей. Оно имело очень прибли¬
женную, но местами и совсем четко определенную южную грани¬
цу с соседними государствами варваров и все время стремилось к
захвату этих территорий. Точно так же и княжество Цинь присо¬
единило к себе множество племен, возможно даже кочевых по про¬
исхождению, и часто воевало с кочевниками монгольских степей.
В этих пограничных воинах не соблюдались нормы поведения «ли»,
поэтому оба этих государства научились вести войну очень жестко.
Когда они обратили свое оружие против своих соседей в Срединном
государстве, они также стали использовать новые приемы ведения
войны и часто оказывались победителями.
Чу никогда не признавали царя Чжоу своим сувереном. Прави¬
тель Чу именовался «ваном» в своей собственной стране, но этот
титул не признавался жителями Срединного государства. Его при¬
тязания часто становились причиной многочисленных конфликтов.
Что касается правителя Цинь, то он в течение многих лет не пы¬
тался присваивать себе никакого высшего титула, но как только
объявил себя ваном, то же самое сделали правители других круп¬
ных княжеств. При жизни Конфуция начался закат эпохи феода¬
лизма в Китае. Еще до его смерти в 448 году до нашей эры более
мелкие государства были аннексированы соседями, а войны стали
опасными соревнованиями честолюбий, а не способом проведения
досуга, как это бывало раньше. Представители старой аристокра¬
тии, иногда потерявшие свое положение в результате смены пра¬
вителя, а иногда отправленные в ссылку коварными завистниками,
стали переходить от одного княжеского дома к другому, предла¬
гая свои услуги любому правителю, который пожелал бы взять их
на слркбу. Рушились старые клятвы верности своему суверену.
В 403 году до нашей эры крах крупного государства Цзинь, рас¬
полагавшегося в центральной и северной части Китая, стал сиг¬
налом к усилению междоусобной борьбы и эскалации военных
действий, в результате чего эта эпоха получила название «Эпохи
воюющих государств». Эта эпоха длилась двести шестьдесят лет, с
примерно 480 года до нашей эры до примерно 220 года до нашей
эры и представляла собой запутанную историю интриг, агрессии
и предательства. Можно с уверенностью назвать ее основные чер¬
ты. Целью политики и войн было достижение полного господства,
этот процесс состоял из нескольких этапов: распространение вли¬
61

яния одного государства на несколько других, затем их откровен¬
ный захват и, наконец, создание великого единого государства. Все
слабости и пороки системы суверенных государств — как это мож¬
но видеть и в наше время — наиболее ярко видны на примере
«Эпохи воюющих государств». Эгоистичная политика, неумение
объединиться перед лицом агрессии, бессовестная эксплуатация
плодов победы, достигнутой путем предательства, стремление к до¬
стижению неких иллюзорных преимуществ, не имеющих перво¬
степенного значения, — все эти черты ярко проявляются в «Эпохе
воюющих государств». Поскольку историки считали, что им сле¬
дует фиксировать все ошибки как предостережение будущим пра¬
вителям, то в хрониках этого времени мы видим более откровен¬
ное изложение всех совершенных политических ошибок, чем в
истории любой другой страны, тем более и нашей собственной.
Основными противниками в то время были южное княжество
Чу и северо-западное государство Цинь. В промежутках между
войнами друг с другом они также воевали с сильным государством
Ци, которое было расположено на морском побережье нынешних
провинций Шаньдун и Хэбэй, а также с государствами Хань, Вэй
и Чжао, которые поделили распавшееся государство Цзинь. Эти
три государства, которые часто называют «Тремя Цзинь», были
значительно меньше, чем их противники, но плотность их населе¬
ния была выше, чем у соседей, они были гораздо богаче и нахо¬
дились на более высоком уровне развития. Именно поэтому они
оказались в состоянии довольно долго принимать участие в этом
«состязании» государств, хотя, конечно, у них не было ни малей¬
шего шанса победить в этой борьбе. Учитывая размеры и опыт
успешного продвижения на север, царство Чжоу казалось наибо¬
лее реальным претендентом на победу в этой борьбе. Однако ус¬
пеху княжества Чжоу препятствовало возвышение двух молодых
южных царств: княжества У, находившегося в районе дельты Ян¬
цзы, между нынешним Нанкином и Шанхаем, и позже княжества
Юэ, находившегося на территории нынешней провинции Чжэц¬
зян. Население этих двух княжеств имело общие корни, и позже
они заселили территорию к югу вплоть до границы с Вьетнамом.
Княжество У бросило вызов господству Чжоу и спровоцировало его
дальнейшее расширение. В результате князь Юэ начал войну про¬
тив У, и государство У было стерто с карты Китая. Однако силы
юга все-таки были недостаточны, чтобы вести длительную войну и
чтобы основать сильную империю. Это оказалось основной слабо¬
стью Чжоу, равно как и Юэ. Княжество же Цинь тем временем
неуклонно расширяло свою территорию, завоевывая земли своих
восточных соседей — Трех Цзинь — Хань, Вэй и Чжао. Они пы¬
тались объединиться, чтобы противостоять агрессии Цинь. Одна¬
62

ко обращения к князю Ци (что располагалось на восточном побе¬
режье) часто не находили отклика. Ци не имело границы с Цинь
и поэтому считало себя в безопасности, однако это и стало глав¬
ной ошибкой правителя этого княжества.
Последний период «Эпохи воюющих государств», совпавший по
времени с длительным правлением князя Цинь, Чжао Сяном (302—
251 годы до нашей эры) ознаменовался возвышением царства Цинь
и все большим упадком его соперников. Эти государства выжили,
хотя и подвергались частым нашествиям завоевателей и были вынуж¬
дены постепенно отдавать свою территорию. Часто они были враж¬
дебно настроены по отношению друг к другу, и хотя время от вре¬
мени объединялись, они не могли достаточно эффективно противо¬
стоять растущему влиянию Цинь. В 256 году до нашей эры князь
Цинь сверг с престола последнего царя Чжоу и положил конец этой
древней династии. Однако это событие уже не имело принципиаль¬
ного значения, поскольку князь Чжоу был всего лишь номинальным
правителем одного-единственного города уже в течение нескольких
поколений.
Однако окончательная победа княжества Цинь над всеми про¬
тивниками пришлась не на правление великого и жестокого за¬
воевателя Чжао Сяна, а на период правления его преемников, и
прежде всего его внука, известного в истории как Шихуан-ди —
«первый император». Велика вероятность того, что этот будущий
завоеватель всего Китая был незаконным сыном купца, а вовсе не
наследником княжеского дома Цинь. Когда Чжао Сян умер, при
дворе наступило время непродолжительной смуты, когда непосред¬
ственные преемники трона скончались один за другим. Один из
них, Чжуан Сян, в молодости был отправлен в качестве заложни¬
ка ко двору царя Чжао. Там он полюбил прекрасную девушку,
жену другого человека Лю Бувэя; он привез ее в свое царство Цинь,
причем, говорят, с согласия самого Лю Бувэя. Шихуан-ди родился
восемь месяцев спустя, но ходили слухи, что это был сын Лю Бу¬
вэя, а не Чжуан Сяна, который впоследствии стал князем.
Шихуан-ди является одним из величайших негодяев времен Кон¬
фуция; он — человек, сжигавший книги и подавлявший школу фи¬
лософов. Можно было бы ожидать, что ученые раскопают и предадут
огласке любые неблаговидные поступки этой ненавистной им лич¬
ности, однако в их хрониках, по крайней мере, есть намеки на то,
что легенда о его происхождении может быть правдой. Став взрос¬
лым, царь узнал, что именно говорили люди о тайне его рождения.
Его мать вовсе не вела праведный образ жизни, как должна была бы
вести себя вдова согласно китайской традиции; она была в весьма хо¬
роших дружеских отношениях с Лю Бувэем, который был удостоен
всяческих почестей и наград. Император заточил свою мать в уеди¬
63

ненный замок и приказал Лю Бувэю удалиться от двора в собствен¬
ное поместье. Вскоре после этого он написал Лю Бувэю письмо с
просьбой ответить на какой-то нелепый вопрос и в заключение спро¬
сил: «Какое отношение вы имеете к императорскому двору, что по¬
зволяет вам носить титул князя?» Затем он повелел Лю Бувэю уда¬
литься в провинцию Сычуань. Лю предпочел покончить жизнь само¬
убийством, но не отправляться в ссылку. Шихуан-ди, таким образом,
никто не мог обвинить в отцеубийстве.
Укрепив свою власть дома, император Цинь возобновил свои на¬
падения на противников. За десять лет он полностью уничтожил их
в результате безжалостных набегов на их территории, которые со¬
вершили военачальники царя, поскольку сам Шихуан-ди не был ис¬
кусным воином. В 221 году до нашей эры было завоевано царство
Хань, а княжеская семья уничтожена. В 225 году пало княжество
Вэй, и опять семья правителя была истреблена. Затем Цинь напало
на своего самого могущественного уцелевшего соперника — Чу —
и добилось победы в 223 году до нашей эры. На этот раз почти вся
княжеская семья попала в плен. В 227 году было уничтожено госу¬
дарство Янь, которое располагалось на месте современного Пекина.
Из княжеской семьи здесь не пожалели никого, так как несколь¬
кими годами раньше яньцы замышляли убить князя Цинь и почти
добились своего. Последним пало царство Ци, правители которого
видели, что надежды на спасение нет. Княжеская семья была взята
в плен и увезена в Цинь, они остались нищими и, как говорят, по¬
гибли от голода в забвении. В хрониках, повествующих о завоеваниях
Цинь, нет ни одного примера проявления жалости, гуманности или
великодушия по отношению к врагам. Китайские историки, описы¬
вая падение княжества Цинь, которое произошло довольно скоро,
указывали, что правители Цинь пожали то, что сами посеяли — кро¬
вожадные убийцы сами захлебнулись своей кровью.
Однако, хотя это была эпоха жестоких войн, это также было
время успехов в области науки. Век министров — предателей и
интриганов — и безжалостных монархов-воинов был также ве¬
ком философов и писателей, чьи работы стали классикой древне¬
китайской литературы. Кстати, для культуры Китая очень харак¬
терна близость двух, казалось бы, полярных миров — мира ору¬
жия и мира пера. Среди известных писателей и ученых того вре¬
мени можно увидеть имена министров, состоявших на службе у
воинственных монархов, а многие философы всеми силами стре¬
мились (и часто им это удавалось) занять влиятельные должности
при дворах этих правителей. Все без исключения философы были
так или иначе политически ориентированы. Не валено, призывали
ли они в своих работах к объединению мира посредством любви,
силы или бездействия, все они пытались решить одну великую про-
64

блему своего времени, и она заключалась
вовсе не в реставрации уже разрушенной
феодальной системы, а в создании надеж¬
ной основы для строительства империи в
масштабах всего мира. Термин, который
вошел в употребление для обозначения
понятия «империя» — «тянь ся», что в
дословном переводе означает «Под небе¬
сами», и который сейчас известен во всем
мире, четко демонстрирует направление
развития философской мысли в Китае в
это время. Очень важно также помнить,
что слова «империя» и «император», ко¬
торые на западе стали использоваться для
обозначения институтов власти в Китае,
не совсем точны, поскольку их китайские
синонимы не несут в себе дополнитель¬
ной милитаристской нагрузки, которую
слова «империя» и «император» воспри¬
няли от своих римских корней. Импера¬
тор в Китае не был императором в пол¬
ном смысле этого слова, то есть он не был
командиром, военачальником. Он по сво¬
ей сути был ближе к папе римскому. Его
функции священнослужителя были гораз¬
до важнее для него, чем военная власть,
которая была передана генералам. Слово
«хуан-ди», которое переводится как «им¬
ператор», на самом деле означает «авгус¬
тейший правитель», и есть все основания
полагать, что в глубокой древности слово
«ди» означало «предок». Под понятием
«властитель мира» китайцы скорее пони¬
мали мудрого отца, а не военачальника.
Империя, «Поднебесная», означала одну
семью, просто очень большую, разросшу¬
юся до такой степени, чтобы объять все
человечество. Во главе семьи стоял отец,
«августейший предок».
Философы мыслили как политически¬
ми, так и социальными категориями, они
считали, что необходимо нейти правиль¬
ную социальную структуру, на базе кото¬
рой можно было бы определить соответ-
Бронзовъгй меч
с инкрустацией из
бирюзы (слева)
датируется
примерно
300 г. до н. э.
Бронзовый топор
рядом с ним,
вероятно
использовавшийся
в религиозных
обрядах, ранее
имел деревянную
рукоять
63

ствующую политическую форму правления государства и подвести
под нее моральный базис. Большинство сходилось во мнении, что
семья была идеальной моделью будущего государственного устрой¬
ства. Победа царства Цинь над своими противниками не только
объединила Китай, уничтожив разобщенные независимые царства,
но и дала толчок социальной революции, имевшей далеко идущие
последствия. Вновь созданное государство было централизованным.
Бывшими княжествами управляли военные наместники из Цинь.
Государство было поделено на новые территориальные единицы,
которые составляли меньше V3 нынешних китайских провинций.
Новая империя занимала не только территорию княжества Чжоу,
но и долину Янцзы и отдаленные западные провинции Сычуань и
Ганьсу, присоединенные к империи Цинь. Скоро под относитель¬
ную власть Цинь подпали и территории на дальнем юге — побе¬
режье вплоть до Кантона и район, прилегающий к этому городу.
Вне сферы влияния Цинь осталась только юго-западная часть ны¬
нешнего Китая. Чтобы «прибрать к рукам» эту обширную терри¬
торию, Шихуан-ди, или «первый император», как он сам называл
себя, привез аристократов из завоеванных царств к себе в царство,
где им, видимо, было позволено жить под надзором. В провинци¬
ях не осталось никого из местных высокопоставленных чиновни¬
ков, которые потенциально могли быть опасны для вана-победи-
теля. Некоторые советники предлагали императору восстановить
феодальные царства и раздать их в управление сыновьям, однако
против этого резко возражал Ли Сы, главный министр «первого
императора».
Ли Сы не был коренным жителем Цинь, он приехал из Чу,
страны, которую покинул молодым человеком. Тогда он был все¬
го лишь странствующим философом, отправившимся на поиски
счастья. Он был твердым сторонником школы легистов, которые
верили в эффективность управления при помощи жестких зако¬
нов и объявляли бесполезным любой вид деятельности, кроме сель¬
ского хозяйства и войны. В царстве Цинь подобные теории поль¬
зовались благосклонностью, и скоро Ли Сы добился больших
успехов на службе князю. Он возражал против новых вариантов
реставрации феодализма вне зависимости от того, кто выигрыва¬
ет от этого и станет новым собственником уделов. Он утверждал,
что было бы ошибкой создавать модель государства, аналогичную
царству Чу, поскольку времена изменились. Феодализм царства Чу
привел к полному краху княжеской власти и завершился беско¬
нечной чередой войн «Эпохи воюющих государств». Он подозре¬
вал, что сторонники восстановления феодализма на деле являлись
тайными приверженцами учения Конфуция, которого он нена¬
видел как ярого противника его собственных взглядов. Влиятель-
66

ный человек и способный руководитель,
он оказывал большое влияние на нового
императора.
Император решил не восстанавливать
систему уделов, но сохранить объединен¬
ную империю под своей прямой властью.
Когда несколько лет спустя консерваторы
снова подняли этот вопрос и начали ссы¬
латься на исторические прецеденты, Ли Сы
нанес им еще более сокрушительный удар.
При поддержке императора он предложил
способ борьбы с призывами восстановить
феодальные отношения: все книги филосо¬
фов, находившихся в оппозиции к легис-
там, и все исторические хроники, за ис¬
ключением хроник; Цинь, подлежали
сожжению. Совету Ли Сы последовали:
был издан закон, запрещавший все книги,
за небольшим исключением. Ученые, кото¬
рые сопротивлялись этому закону и прята¬
ли книги, были казнены. Школам филосо¬
фов пришел конец, проповедь их учений
была запрещена, все вопросы образования
были переданы в ведение местных чинов¬
ников, которые придерживались филосо¬
фии легистов. Многие века ведется спор о
том, было ли это запрещение литературы
эффективным. Декрет был издан в 213 году
до нашей эры. В 210 году первый импера¬
тор умер, и через несколько лет империя
Цинь погрузилась в полный хаос. Обеспе¬
чение действенности закона какими-то ор¬
ганизационными мерами вряд ли осуще¬
ствлялось в течение более чем пяти лет, но
понадобилось двадцать лет, а может, и
больше, чтобы отменить его во время прав¬
ления династии Хань.
Безусловно, значительная часть древней
литературы погибла, а многое из того, что
сохранилось, представляется нашим совре¬
менникам в виде фрагментов и восстанов¬
ленных текстов. Однако не является фак¬
том, что исчезновение образцов древней
литературы произошло именно из-за зако-
Ъолее богато
украшенный, чем
образцы оружия
на с. 65, этот
церемониальный
топор, который,
возможно, использовался
в правление династии
Шан во время обряда
жертвоприношения,
имеет нефритовое
острие и ручку, богато
инкрустированную
бирюзой
67

на о сжигании книг в империи Цинь. В годы смуты, которые после¬
довали за падением Цинь, многие библиотеки, в том числе и импе¬
раторская библиотека в столице, были разграблены и сожжены. Счи¬
тается, что книги, наиболее почитаемые последователями Конфуция,
были предметом особой нелюбви первого императора и первыми
преданы сожжению. С другой стороны, ученые-конфуцианцы рис¬
ковали своей жизнью, чтобы спасти их от гибели. Уничтожив интел¬
лектуальную основу оппозиции, правители Цинь поставили своей
задачей укрепление собственной системы государственности, по¬
строенной на легистском принципе принятия жестких законов.
Страна управлялась поистине железной рукой. За малейшие нару¬
шения закона сотни тысяч людей приговаривались к принудитель¬
ным работам и отправлялись на строительство Великой стены вдоль
северной границы государства. Это грандиозное сооружение, кото¬
рое до сих пор венчает горные цепи, соединяет морское побережье
в Шанхайгуани и границу пустыни в Синьцзяне, что в 1400 милях к
западу, не является в полной мере плодом правления первого импе¬
ратора. Еще раньше северные царства построили части этой стены,
чтобы защититься от нашествий кочевников. При императоре Цинь
появились отрезки стены, соединившие уже ранее построенные. Тем
самым грандиозное строительство было завершено. Позже китай¬
ские писатели осудили этот проект за жестокость по отношению к
людям, находившимся там на принудительных работах; точно так же
они осудили и практику сжигания книг.
Долгое время велись споры о том, насколько полезным было
строительство стены как оборонительного объекта. Без сомнения,
это мощное соорркение останавливало кочевников, поскольку не¬
легко «перевести» лошадей через стену высотой в 20 футов. И уж
тем более трудно быстро отступить с огромными стадами захва¬
ченных животных, если на пути стоит столь солидное препятствие.
Захватчики, которые пытались проникнуть внутрь Китая, стреми¬
лись захватить один из проходов в стене, однако все проходы были
надежно рсреплены крепостями и охранялись сильными гарнизо¬
нами. Часть стены, проходившая через вершины гор, не была р<-
реплена воорркенными воинами, поскольку для этого надо было
иметь многомиллионную армию, но часовые регулярно обходили
отдельные участки стены и, когда появлялся противник, подавали
сигнал гарнизонам с многочисленных башен на стене. Стена име¬
ла важное военное значение в борьбе с кочевыми племенами. Бо¬
лее поздние правители, возможно, были благодарны первому им¬
ператору за возведение этого гигантского соорркения, но, тем не
менее, стена не пользовалась в народе популярностью, и импера¬
тор Цинь так и не получил общественного признания за ее строи¬
тельство.
68

После того как он добился мира в государстве, обеспечил с помо¬
щью стены его надежную защиту, искоренил аристократию, унич¬
тожил философские школы, лишил ученых возможности работать и
свел к нулю их влияние на образование, первый император мог за¬
няться и другими грандиозными проектами. Были построены доро¬
ги, соединившие столицу Чанъань в Шэньси со всеми остальными
частями страны, утверждена единая система мер и весов, проведена
реформа иероглифов, в результате которой форма иероглифов, при¬
нятая в Цинь, была распространена на всю страну.
Легисты не очень-то жаловали торговлю, поэтому она была жест¬
ко ограничена и обложена высокими налогами. Сельское хозяйство,
которое считалось одним из наиболее достойных видов человеческой
деятельности, всячески поощрялось.
Была проведена (хотя, возможно, и непреднамеренно) еще од¬
на реформа, оказавшаяся впоследствии чрезвычайно важной. При
феодализме аристократ владел землей, а крестьяне были в его под¬
чинении, поскольку они были привязаны к земле и обязаны сра¬
жаться на стороне своего хозяина в случае войны. Новые законы
позволяли любому человеку (не важно, богатому или бедному) вла¬
деть наделом земли до тех пор, пока он был в состоянии платить
налог на землю. Таким образом распались феодальные владения.
В результате в последние годы империи Цинь и в первые годы им¬
перии Хань была создана социальная структура, которой было суж¬
дено просуществовать более двух тысяч лет, пока она не была раз¬
рушена Народной республикой, а именно система взаимоотно¬
шения землевладельца и арендатора. Богатые и влиятельные люди
покупали землю и сдавали ее в аренду крестьянам. Некоторые кре¬
стьяне могли приобрести в собственность участки земли, но, по¬
скольку всегда существовал риск наводнения или засухи, они за¬
частую были вынуждены продавать свои участки земли богатому
землевладельцу. Можно возразить, что свободная покупка и про¬
дажа земли — это социальная атака на крепостничество и феода¬
лизм; можно доказать, что при новых законах крестьянству жи¬
лось так же плохо, что и при старых, когда они сами принадлежали
человеку, который стремился сохранить свою собственность в це¬
лости и в рабочем состоянии.
Первый император постоянно опасался покушений на свою
жизнь и поэтому жил затворником, это, правда, не мешало ему
любить путешествовать. Ему нравилось знакомиться с завоеванны¬
ми землями. Он совершил две крупные поездки — в долину Янц¬
зы и на восточное побережье. Восточное побережье произвело на
него особенно хорошее впечатление, поскольку там существовал
культ магов, которые обещали ему лекарство от смерти. Они убеж¬
дали его, что это лекарство можно получить только у бессмертных,
69

которые жили на островах в Восточном море. Бессмертных надо
было задобрить определенными подношениями, чтобы они захо¬
тели расстаться с лекарством, и для этого необходимо было напра¬
вить к ним специальную экспедицию во главе с магом. В экспеди¬
цию следовало взять подарки, а также несколько сотен молодых
юношей и девушек, которые особенно нравились бессмертным.
Император поверил в эту сказку и направил на восток экспеди¬
цию во главе с магом. Она уплыла и больше не вернулась. (Долгое
время предполагали, что жители побережья рке тогда знали о су¬
ществовании Японии и что предприимчивый маг отправился вме¬
сте с экспедицией туда и основал там поселение.)
Во время своего второго путешествия на восточное побережье
император внезапно заболел и умер. Это случилось в 210 году до
нашей эры, и после смерти Шихуан-ди разразился кризис, кото¬
рый привел к падению империи. Наследник в это время находил¬
ся далеко на северной границе. Он был во многом против бесче¬
ловечной политики своего отца, и, хотя открытой вражды между
ними не было, он, безусловно, не доверял тем министрам, кото¬
рые, собственно, и были создателями чудовищных законов, от ко¬
торых стонала вся империя. Одним из немногих близких к умер¬
шему императору людей, который мог его видеть в любое время,
был главный евнух Чжао Гао. У него были причины не любить
наследника престола, и он вошел в доверие к младшему сыну Ши¬
хуан-ди, тщеславному и легкомысленному молодому человеку, ко¬
торый был вместе с императором, когда тот умер. В свои после¬
дние часы император подписал указ, объявлявший старшего сына
своим преемником. Он приказал немедленно отослать этот указ.
Однако Чжао Гао перехватил его. После этого он обратился к ми¬
нистру Ли Сы, который тоже был вместе с императором. Он со¬
общил министру, что после прихода наследника к власти Ли Сы
может в лучшем случае рассчитывать лишь на позор и отстране¬
ние от дел. Тем самым он убедил министра присоединиться к за¬
говору.
В результате наследнику был послан поддельный указ, в кото¬
ром ему повелевалось покончить жизнь самоубийством. Команду¬
ющему войсками на северной границе Мэн Тяню было приказа¬
но явиться в столицу. Его и наследника обвинили в заговоре про¬
тив императора. Младший сын стал императором, однако смерть
Шихуан-ди держалась в секрете, а двор был спешно отправлен
в Чанъань, столицу империи Цинь, город, лежавший более чем в
600 милях к западу. Тело умершего императора поместили в по¬
возку с задернутыми занавесками. Никому, кроме Чжао Гао, не
разрешалось приближаться к нему. Было лето; труп начал разла¬
гаться, и чтобы скрыть сей прискорбный факт, заговорщики по-
70

местили между повозкой с телом императо¬
ра и солдатами охраны тележку с гниющей
рыбой. Никто не осмеливался поинтере¬
соваться, почему его величество разрешил,
чтобы рядом с его повозкой двигался столь
отвратительно пахнущий груз. О смерти
императора было объявлено, только ког¬
да кортеж с телом достиг столицы. Тем вре¬
менем наследник, обманутый ложным ука¬
зом, выполнил «приказ» императора и по¬
кончил жизнь самоубийством. Генерал Мэн
Тянь, не столь доверчивый, как наследник,
попытался поднять армию против узурпато¬
ров, но армия отказалась следовать за ним.
Генерал был арестован и казнен. Младший
В доисторическом
Китае были широко
распространены
жертвоприношения,
в том числе и
человеческие. Крышка
этой бронзовой чаши
изображает обряд
жертвоприношения.
В этой чаше
находились раковины
каури, служившие
эквивалентом
товарообмена
71

сын покойного императора взошел на трон, взяв себе титул Эр-
шихуан-ди, что означало «второй император». Когда в свое время
его отец взял себе титул Шихуан-ди, то есть первый император ди¬
настии Цинь, он хотел, чтобы его преемники соответственно но¬
сили титулы «второй император», «третий император» и так да¬
лее в течение десятков тысяч веков, поскольку даже и мыслй не
допускалось, что династия Цинь может когда-либо потерять пре¬
стол.
Чжао Гао стал главным советником нового императора, кото¬
рый был абсолютно не способен управлять страной. Он фактиче¬
ски отдал всю власть своему любимому евнуху. Ли Сы, встревожен¬
ный тем, как бездумно решались все вопросы, пытался возражать,
но Чжао Гао не давал ему возможности встретиться с императо¬
ром. В первый год правления нового императора все, казалось, шло
хорошо. Второй император даже немного продвинулся к восточ¬
ным владениям, однако очень скоро миллионы подданных, много
претерпевших от жестокого правления Шихуан-ди, поняли, что в
стране больше нет сильной руки. Тем не менее репрессии про¬
должались и при новом режиме, поскольку Чжао Гао настойчиво
убеждал царя еще более широко применять существовавшие за¬
коны и ужесточить наказания за их нарушение.
Внезапно вспыхнуло восстание, которое начал рядовой офицер,
получивший приказ сопровождать преступников в ссылку. Плохая
погода помешала ему выехать вовремя, и он, зная, что никакие оп¬
равдания с его стороны не будут приняты, предпочел поднять вос¬
стание. К нему присоединились преступники, которых он должен
был сопровождать. Почти сразу восстание было подхвачено во всех
частях страны. Люди поднимались повсюду: в течение нескольких
недель вся империя оказалась охваченной бунтом. Чжао Гао скры¬
вал это от своего хозяина. Когда Ли Сы заявил, что политика об¬
мана обречена на неудачу, два заговорщика поссорились. Чжао Гао
обвинил Ли Сы в предательстве, арестовал его и позже пригово¬
рил к смерти. С этого момента началось падение Цинь. В стране
не было достаточно компетентного человека, который мог бы по¬
давить восстание. Во главе крупных соединений стояли способные
офицеры, но Чжао Гао боялся призвать их на помощь. Он все еще
держал императора в неведении относительно происходящего в
стране.
Когда скрывать правду, в конце концов, стало невозможным,
Чжао Гао решил избавиться от своего господина, который мог уп¬
рекнуть его в нечестности. Он привел во дворец людей, переоде¬
тых повстанцами, разбудил императора среди ночи, показал ему
этих людей во внутреннем дворике и объявил, что бунтари захва¬
тили дворец. Единственное, что мог сделать император, чтобы из¬
72

бежать ужасной смерти от рук повстанцев, — покончить жизнь
самоубийством. Эршихуан-ди поверил Чжао Гао и выпил яд. Пос¬
ле этого Чжао Гао возвел на престол его преемника. Поскольку к
этому времени уже половина империи, включая захваченные ра¬
нее земли, была охвачена восстанием, он решил, что нового царя
следует именовать не императором, а просто князем Цинь. Оче¬
видно, он хотел задобрить лидеров повстанцев, отдав им большую
часть империи и упразднив титул императора.
Молодой князь справедливо сомневался в верности Чжао Гао.
Он сразу же воспользовался возможностью вызвать евнуха на ауди¬
енцию, во время которой тот был убит. Но было уже слишком по¬
здно. Через несколько недель один из лидеров повстанцев двинулся
на Чанъань и практически без сопротивления взял город. Пове¬
литель Цинь сдался. Лидер повстанцев Лю Бан пощадил его; но
позднее князь был казнен вместе со всеми остальными членами
своей семьи. Это сделал глава войска повстанцев У Гуан. Правда,
скоро эти два лидера перессорились между собой из-за права на
верховную власть. Победителем оказался Лю Бан, который стал ос¬
нователем династии Хань. Первоначальным намерением восстав¬
ших было возрождение павшего феодального государства. Отпрыс¬
ки царских домов этих государств были восстановлены в своих
правах. Но реальная власть принадлежала лидерам восставших, ко¬
торые не были людьми царских кровей. Лю Бан был крестьяни¬
ном, ставшим деревенским головой. У Гуан был аристократом из
царства Чу и происходил из семьи потомственных военных. Про¬
исхождение большинства из этих «солдат удачи», которые присо¬
единились к восстанию, оставалось весьма темным. Ничто не мог¬
ло предотвратить ожесточенной борьбы за власть между лидерами
повстанцев. Лю Бан получил в свое владение земли Хань, то есть
треть царства Цинь. Он не замедлил воспользоваться первой же
возможностью, чтобы свергнуть с престола двух других князей и
захватить Цинь целиком. Это была очень сильная страна, окружен¬
ная горами и получившая название «Земля внутри гор». У Гуан
объявил марионеточного правителя Чу императором, но вскоре ли¬
шил его трона, а заодно и жизни. Он захватил всю власть в свои
руки, но — не титул. Началась война, которая длилась четыре года.
В этой войне У Гуан — блестящий тактик — выигрывал сраже¬
ния, тогда как хитрый крестьянин Лю Бан выигрывал военные
кампании.
Лю Бан был проницательным и настойчивым человеком, умев¬
шим твердо идти к поставленной цели. Он не позволял себе от¬
влекаться на кажущиеся простыми решения. Он завоевал доверие
своих сторонников и справедливо относился к населению только
что присоединенных царств, снизив налоги и смягчив ранее суще¬
73

Эта
раскрашенная
фигура мужчины
была найдена
6 гробнице,
относягцейся
к периоду
поздней Чжоу
ствовавшие наказания за провинности. Он был
талантливым организатором, но не блестящим
воином. У Гуан, напротив, был аристократом по
происхождению, со всеми достоинствами и не¬
достатками, присущими его классу. Это был че¬
ловек огромного роста, красивый, храбрый и
благородный, когда был в хорошем настроении,
и жестокий, если его рассердить. Он обладал
поэтическим даром, был честолюбивым и нетер¬
пеливым человеком, не был хорошим стратегом,
но тем не менее редко проигрывал сражения.
Он сосредоточил свои усилия на умиротворении
востока и севера Китая, в то время как Лю Бан
объединял западные земли. За четыре года по¬
вторилась история расширения царства Цинь,
которая первый раз заняла почти триста лет.
Теперь роль Цинь играло царство Хань, а У Гу-
ану была отведена роль старых правителей вос¬
точных царств. В конечном итоге Лю Бан заво¬
евал северные территории, затем направился на
юг и разгромил войско У Гуана в долине реки
Хуайхэ, между реками Янцзы и Хуанхэ. У Гуан
сумел вырваться из окружения; однако сторон¬
ников у него больше не было, и он покончил
жизнь самоубийством.
Восстание против династии Цинь началось с
целью уничтожить деспотический режим нового
императора, но его результатом явилось восста¬
новление империи повелителем династии Хань,
который сразу же принял титул императора. Ре¬
альные плоды правления династии Цинь, а имен¬
но: объединение Китая и разрушение феодальной
системы, — не могли остаться незавершенными.
К концу войны между Лю Баном и У Гуаном ока¬
залось, что никто не хочет восстанавливать ста¬
рую систему. Первый правитель династии Хань в
некоторых вопросах пошел навстречу народным
настроениям, частично из-за того, что ему было
необходимо как-то отблагодарить генералов, ко¬
торые сражались на его стороне. Он сделал это,
раздав им уделы, которые не были ни столь не¬
зависимы, ни столь велики, как старые, и кото¬
рые были надежно окружены территориями,
принадлежавшими императору. В течение после-
74

дующих нескольких лет Лю Бан упразднил эту систему, заявив, что
уделы могли находиться только во владении членов императорской
семьи. Прошло не так уж много времени, и у аристократов в дей¬
ствительности не осталось практически ничего, кроме их титулов;
различные ухищрения, нацеленные на снижение их общественного
статуса, свели их влияние и могущество к нулю. Так, например, каж¬
дое княжество делилось в равных долях между сыновьями покойного
князя (а их в то время могло быть достаточно много).
Во время правления первых двух поколений династии Хань поли¬
тика империи была довольно-таки миролюбивой. Страна была ра¬
зорена и истощена бесконечными войнами, которые прекратились
лишь на короткий период существования империи Цинь. Однако это
был период жесточайших репрессий. Он мало способствовал восста¬
новлению разрушенной экономики, которую унаследовал от своих
предшественников Шихуан-ди.
Первый император династии Хань, Лю Бан, который известен
в истории под именем Хань Гао-цзы (это его посмертный титул,
означающий «великий предок Хань»), был, вероятно, самым без¬
грамотным правителем. Его абсолютно не интересовали ни ученые,
ни книги. Он ничего не сделал для сохранения правописания Цинь,
для обеспечения возрождения системы образования или осуществ¬
ления поиска пропавших образцов древней литературы. Двор в
большей степени тяготел к даосизму, чем к классической литера¬
туре, и должно было пройти еще несколько лет, прежде чем уче¬
ные-конфуцианцы приобрели значительное влияние на управление
и образование. Если бы династия Хань оказалась столь же недо¬
лговечной, как и Цинь, вряд ли конфуцианцы воздали бы им хва¬
лу. Это случилось рке при более поздних правителях этой динас¬
тии, когда конфуцианцы были в фаворе у правителей. И именно
длительный срок нахождения у власти представителей одной ди¬
настии заслркил похвалу ученых-конфуцианцев.
После самого раннего периода китайской истории, нашедшего
отражение в исторических хрониках, прошло полторы тысячи лет,
прежде чем Китай приобрел более или менее завершенную форму.
Все это время он был разделен на несколько царств, больших и ма¬
лых, которые были весьма слабо связаны между собой. Собственно,
и сама идея создания объединенной империи, охватывавшей весь ки¬
тайский мир, появилась только в IV веке нашей эры. Однако оказа¬
лось, что именно эта система доказала свою жизнеспособность и в
конечном итоге стала единственно возможным способом организа¬
ции государства. Этот факт наглядно доказывает, что культурные
связи между старыми регионами Китая были очень сильны и что не
было глубоких оснований (как этнических, так и региональных) для
развития нескольких независимых китайских государств.

3.	Му^реи,ы
В большинстве стран мифы о создании мира, о первых людях и ле¬
генды о древнейших героях составляют часть системы религиозных
верований, воплощенных в эпических произведениях и драме. В от¬
ношении Китая это не вполне справедливо — там такие истории за¬
печатлены не в эпосе, а в исторических хрониках. В хрониках, со¬
ставленных много веков спустя после якобы имевших место фактов,
эти события представлены так, как если бы имелись убедительные
доказательства их достоверности. За исключением небольшого чис¬
ла барельефов, которые были созданы не раньше чем в I веке до на¬
шей эры, практически единственными источниками мифов и легенд
Китая являются произведения историка Сымы Цяня, создававше¬
го свои труды на рубеже I века до нашей эры. Другим источником
информации являются записи более поздних историков, пересказы¬
вавших его сказания и иногда вносивших в них некоторые измене¬
ния. В произведениях или зафиксированных устных высказываниях
китайских философов (таких, как Конфуций) можно обнарркить
упоминания о легендарных мудрецах. Однако лишь в официальных
хрониках можно найти связные истории об этих мудрецах и других
легендарных героях.
Различие между китайской цивилизацией и другими цивилиза¬
циями становится очевидным рке на ранней стадии развития. Для
китайцев первостепенное значение имела история человечества, а
не деяния богов. Легендам был придан статус исторических собы¬
тий, чтобы сделать их приемлемыми для общества, в котором пре¬
обладало гуманистическое мировоззрение. В соответствии с этой
историей жители Земли, что означало — жители северных районов
Китая, вначале существовали как животные, без одежды и крыши
над головой. Они охотились на других животных, чтобы добыть
себе пищу, и не имели ни малейшего понятия ни о богах, ни об
искусстве. Это были не благородные дикари, характерные для евро¬
пейской мифологии, а самые настоящие звери. Среди них появил¬
ся мудрец, чье имя было У Цзао, что означает «создатель дома»;
он научил людей строить поселения и делать укрытия из веток и
стволов деревьев. Один из его преемников изобрел огонь и научил
людей готовить пищу; после него появился некто по имени Фу Си,
который якобы жил примерно в 2250 году до нашей эры и кото-
76

рый провозгласил себя первым монархом
и ввел в обиход основополагающие обы¬
чаи китайского общества. Его резиденция
находилась в Чэнчжоу в Хэнани, в горо¬
де, который существует и поныне. Он за¬
претил браки между родственниками по
отцовской линии. Он изобрел музыку и
расширил свое царство, которое уже име¬
новалось империей, до восточного побере¬
жья. Во всей этой истории единственной
чертой, отличающей Фу Си от обыкновен¬
ного человека, был неправдоподобно дол¬
гий срок ею правления, которое длилось
сто пятнадцать лет.
Преемником Фу Си стал Шэнь-нун,
«Божественный земледелец», который
изобрел сельское хозяйство и заставил ки¬
тайцев забросить охоту и начать занимать¬
ся земледелием. В его правление, которое
длилось сто сорок лет, произошла первая
война, начавшаяся с восстания против
Бронзовая курильница
для благовоний,
датируемая периодом
династии Суп, в форме
буйвола и его погонщика,
олицетворяющего
мудреца Лао-цзы,
основателя даосизма
77

Шэнь-нуна. Это восстание было поднято в 2698 году его преемни¬
ком Хуан-ди, «Желтым императором». Хуан-ди фактически сверг с
престола престарелого императора, а затем подавил многочисленные
восстания против собственного правления. Точно так же поступа¬
ли многие реально существовавшие императоры. При Хуан-ди была
изобретена письменность и начался сбор исторических материалов.
Возможно, этот факт объясняет, почему историк Сыма Цянь счита¬
ет эпоху Хуан-ди реальной с исторической точки зрения и очень ос¬
торожно относится к событиям, происходившим при предшествен¬
никах императора.
При покровительстве Хуан-ди возникли и многие другие искус¬
ства и ремесла: архитектура, астрономия, шелководство, появились
мосты, лодки, повозки, луки и стрелы и другие средства ведения
войны. Он был суровым, но справедливым правителем, который
расширил территорию своего царства до долины Янцзы.
Хуан-ди считается предком всех царских и аристократических
семей эпохи классического Китая. Ни он, ни древние монархи,
правившие после него, не получали свой трон по наследству. Их
выбирали придворные министры. Иногда, как это случилось с пре¬
емником Хуан-ди, монархом становился один из сыновей прави¬
теля. Чаще монархом становился внук императора или его наслед¬
ник по женской линии. Передача власти по материнской линии
была столь частым явлением в этот исторический период, что, ско¬
рее всего, говоря об этом, Сыма Цянь отражал древнюю китай¬
скую традицию.
После того как; у власти побывали ничем не выдающиеся пра¬
вители, на арене китайской истории появились двое знаменитых
мудрецов, Яо и Шунь, которые вели свой род от Хуан-ди по мате¬
ринской линии. Китайская традиция сделала Яо и Шуня образцо¬
выми правителями, примеру которых должны были следовать ос¬
тальные монархи. Большая часть того, что зафиксировано о них в
хрониках, носит форму дидактических нравоучений и повествует
об их добродетелях и образцовом управлении государством. Их
деяния приводятся учеными как образцы поведения будущих мо¬
нархов. После смерти последнего из этих двух мудрецов, Шуня, его
родственник Юй, который к тому времени уже прославился как
великий мелиоратор (вряд ли найдется в Китае река, которую он
не направлял бы в нужное русло), стал императором, первым пра¬
вителем первой династии Ся. После его смерти народ настоял на
том, чтобы на престол взошел его сын, весьма достойный человек.
Таким образом, был установлен принцип, который в Китае стал
законом. Такова вкратце история мифического периода существо¬
вания Китая в том виде, как она была зафиксирована в период
династии Хань, с III века до нашей эры по III век нашей эры. Она
78

Аегендарный правитель Фу Си считается автором
многих изобретений, среди которых восемь
символических триграмм (на переднем плане)

содержит несколько интересных и познавательных деталей, кото¬
рые дают представление о настроениях, преобладавших в обществе,
когда Сыма Цянь писал свои труды.
История развития человечества от состояния дикости до цивили¬
зованного уровня подчиняется определенной логике. Звероподобных
дикарей научили создавать жилище и одежду, обучили брачным об¬
рядам, научили выращивать зерно, строить дома, делать повозки и
орркие. Их правители-мудрецы постепенно создали сложную сис¬
тему управления и расширили границы своего правления.
Трудно отказаться от предположения, что это — как раз то, что
делали древние китайские правители по отношению к населению
отдаленных территорий на дальнем юге. Те знания, которые люди
имели о происходящем в тех регионах, легли в основу мифов о
жизни их собственных далеких предков.
Тем не менее воссоздание мифов и легенд с целью формирования
связного исторического повествования не было всего лишь плодом
воображения людей. Все эти легенды и мифы в той или иной степе¬
ни опирались на относительно древние документальные записи и, ве¬
роятно, на устное народное творчество. Древнейшими литературны¬
ми памятниками, в которых упоминаются мудрецы, является «Шу
цзин», или «Книга историй», датируемая 1000 годом до нашей эры,
и «Ши цзин», или «Книга песен», созданная тремя столетиями по¬
зднее. В высказываниях Конфуция и других философов V—III веков
до нашей эры встречаются упоминания о мудрецах, но в них нет
более или менее последовательного рассказа об их правлении и их
делах.
При изучении и оценке документальных материалов, относя¬
щихся к древнекитайской цивилизации, следует учитывать один
важный момент: до нас дошло очень мало книг, созданных ранее
III века до нашей эры. Мы знакомы с древнекитайской литерату¬
рой только по копиям, сделанным учеными и переписчиками в
более позднее время. В конце III века до нашей эры император
Шихуан-ди велел сжечь большинство книг в Китае для того, что¬
бы его подданные не могли читать о временах правления его муд¬
рых предшественников. Тем самым преемственность китайской
литературы была нарушена. Древние китайцы писали стилом на
кусках дерева или на бамбуковых дощечках, то есть на легко раз¬
рушаемом материале. Они не писали на обожженных глиняных
табличках и в древнейший период очень редко оставляли надписи
на камне (если такое вообще бывало). Они делали надписи на дра¬
гоценных бронзовых чашах, однако в эпоху династии Шан, кото¬
рая обычно датируется концом 1020-х годов до нашей эры, такие
надписи были чрезвычайно короткими, состоящими всего из трех
или четырех иероглифов, и чаще всего означали лишь имя созда¬
80

теля этого произведения искусства. Эти факты объясняют несколь¬
ко искусственный характер дошедших до нас китайских легенд и
относительный недостаток подлинных документов в истории ран¬
него Китая. Без сомнения, многое из того, что существовало во
времена Конфуция, позднее было безвозвратно потеряно.
Традиционно считалось, что Конфуций был автором или редак¬
тором самых ранних из дошедших до нас книг, которые являются
китайской классикой и которые играли главную роль в китайской
культуре в течение тысячелетий, включая «Книгу историй», «Кни¬
гу песен», «Книгу перемен» и хроники «Весны и Осени». Поми¬
мо этого существовала книга «Беседы и суждения», которая пред¬
ставляла собой изложение взглядов Конфуция, составленное его
учениками. Вряд ли хоть одно из традиционных утверждений счи¬
тается верным сегодня. Конфуций, вероятно, дополнил «Книгу ис¬
торий», которая была создана лет за пятьсот до этого, а его по¬
следователи, вероятно, сохранили существовавшие копии книги и
сделали новые; однако нет никаких оснований полагать, что имен¬
но Конфуций составил «Книгу историй». То же самое верно и в
отношении «Книги песен». Эти стихи, которые на первый взгляд
кажутся простыми песнями сельских жителей, датируются VIII—
VII веками до нашей эры и на деле являются созданием придвор¬
ной аристократии, умело сымитировавшей народную поэзию. Ча¬
сто эти оды довольно легкомысленны и по общему построению
далеки от общепринятой морали.
Конфуций, человек с развитым чувством прекрасного, безуслов¬
но, любил «Книгу песен», именно поэтому следующие поколения
приписали ему заслугу создания этой антологии и пытались разум¬
но объяснить, почему мудрецы включили в нее стихи, столь явно вос¬
певающие запретную любовь. Они пришли к выводу, что эти поэмы
пришли из диких, неразвитых стран и были включены в антологию
как предупреждение потомкам. Что касается «Книги перемен», то
она прежде всего является книгой предсказаний, каковой остается
и по сей день. Возможно, она датируется примерно 1100 годом до
нашей эры. В этой книге имеются приложения, которые дают фи¬
лософское объяснение всему произведению.
Долгое время считалось, что автором всех этих книг был Кон¬
фуций, но теперь ясно, что они были написаны лишь спустя пять
веков после его смерти. Только «Беседы и суждения» могут счи¬
таться, хотя бы косвенно, произведением самого Конфуция. Это
собрание его высказываний и поучений, и считается, что все это
было записано его ближайшими учениками, хотя, вероятно, по¬
зднее это собрание было расширено, возможно, за счет устного
народного творчества. Почти все, что мы знаем наверняка о жиз¬
ни и учении Конфуция, почерпнуто из «Бесед и суждений».
81

Величие Конфуция заключается не в приписываемом ему автор¬
стве и редактировании известных произведений, но в его подходе
к решению проблем морали. Конфуций отошел от традиционных
взглядов на религию и мораль. До Конфуция если человек совер¬
шал обряд, то тем самым он выполнял свой долг. При этом не
имело значения, был ли этот человек добродетельным или он был
кровавым тираном, — если обряд совершался правильно, это ис¬
купало все грехи. Таково было древнее поверье, распространенное
во всех частях света. Значение заключалось в том, что согласно
учению Конфуция эффективность совершения обряда зависела от
состояния духа человека, совершавшего тот или иной обряд. Че¬
ловек должен руководствоваться принципами морали, добродете¬
ли, а не знанием того, как совершать обряд. В более позднее время,
когда-то эта точка зрения была настолько широко распростране¬
на, что уже не считалась чем-то выдающимся, грандиозность пер¬
вого шага, который Конфуций сделал в этом направлении, была
забыта. Поскольку Конфуций оставил после себя мало литератур¬
ных произведений, его последователи посчитали нужным поддер¬
жать престиж учителя, приписав его перу некоторые литературные
памятники. Отсюда появилось мнение, что Конфуций либо сам
писал, либо редактировал древние тексты, которые позднее были
дополнены его учениками. Это мнение, по сути, лишь доказывало
величие учителя.
Жизнь Конфуция не была успешной, с точки зрения человека
того времени. Он родился в 551 году до нашей эры в семье арис¬
тократа в царстве Лу (в настоящее время — провинция Шаньдун).
Конфуций получил должность при дворе своего правителя, неко¬
торое время преподавал в Лу, причем его учениками были моло¬
дые представители аристократических семей, которые позже заня¬
ли ответственные посты в Лу и других царствах. Общество благо¬
волило аристократам; представитель низшего сословия не мог даже
рассчитывать на то, чтобы занять сколь бы то ни было значитель¬
ный пост. Конфуций произвел огромное впечатление на будущих
чиновников и военачальников. Они восприняли его идеи, в кото¬
рых воплощалось новое отношение к долгу, а именно: человеку
надлежало выполнять свой долг с искренностью, самоотдачей и без
колебаний.
Правители нуждались в людях, на лояльность и честность кото¬
рых они могли положиться в век смуты и предательств, и в конеч¬
ном итоге они признали, что молодые конфуцианцы были именно
такими людьми. Конфуций никогда не пользовался благосклонно¬
стью властей. Но его ученики занимали на государственной службе
высокие посты и в целом на службе демонстрировали те черты, ко¬
торые воспитал в них учитель.
82

На современном оттиске изображен храм Конфуция,
построенный около гробницы мудреца в провинции Шаньдун

Сам Конфуций отправился в путешествие по Китаю в попытке
найти справедливого правителя, который воплотил бы в жизнь его
учение. В царстве Вэй, которое находилось по соседству и чьим
правителем был правитель благородного происхождения, Конфу¬
ций увидел, что на деле князь — коррумпированная и порочная
личность, что жена неверна ему, причем с его же согласия, а стра¬
ной управляет способный, но развратный министр.
По дороге в Сун Конфуций чуть не стал жертвой нападения рев¬
нивого аристократа. Затем он поехал в Чжэн, одно из небольших
южных государств феодального Китая. Это царство постоянно нахо¬
дилось под угрозой аннексии со стороны своего южного соседа —
царства Чу, очень сильного государства, находившегося в долине Ян¬
цзы. Его слабовольный правитель и недалекие советники не имели
ни времени, ни желания прислушиваться к идеям Конфуция о мо¬
рали. Однако в соседнем царстве Цай, в то время захваченном пра¬
вителем царства Чу, Конфуций наконец-то нашел достойного прави¬
теля, князя Шэ, который не был правителем как таковым, а являлся
родственником царя Чу и выполнял функции наместника. Князь был
известен своей справедливостью и добродетелью. Конфуций не ра¬
зочаровался в нем. Они часто вели продолжительные беседы и рас¬
ходились во мнениях только в одном важном вопросе. Конфуций
считал первейшим и важнейшим долгом человека его долг перед ро¬
дителями и родственниками, князь же полагал, что первейшим дол¬
гом человека является служение повелителю. Но поскольку князь
был близким родственником своего собственного правителя, то раз¬
ница во взглядах двух философов была не столь существенной, как
они сами полагали.
Позднее Конфуций вернулся в Лу. Там он в последние годы жиз¬
ни в мире и спокойствии и занимался преподаванием. Его уважали,
но не призывали на государственную службу. Он умер в своем род¬
ном городе. Жизнь Учителя (551—479 гг. до н. э.) совпала с зака¬
том китайского феодализма, периодом смуты и предательств, когда
великие царства начали захватывать земли более слабых соседей; ста¬
рые добродетели вышли из моды, на первом плане стояли новые ус¬
тремления и ценности. «Эпоха воюющих государств», начавшаяся
после смерти Конфуция, означала конец старого общества. Конфу¬
ций жил в поворотный период истории Китая. Не поняв этого, не¬
возможно понять его жизнь и учение.
Все усилия философа были направлены на то, чтобы попытать¬
ся обуздать быстрое падение нравов — как в политике, так и в
общественной жизни. Совершенно очевидно, что он потерпел не¬
удачу, но он совершил то, что, возможно, и хотел совершить. Он
оставил после себя новое понимание этики, в соответствии с ко¬
торым идеалом аристократа был человек высоких моральных ка-
84

Конфуций, одетый в традиционную мантию ученою.
Роспись на камне XIX 6.

На современной
литографии
изображен Конфуций
и ею 72 ученика
в храме, посвященном
мудрецу. Фигура
Конфуция крупнее,
чем фигуры его
учеников
честв: справедливый, честный, верный, сни¬
сходительный, заслуживающий уважения
не из-за своего происхождения, а благодаря
наличию этих качеств. В этом смысле Кон¬
фуций создал образ чиновника, который за¬
нимает свой пост, обладая знаниями, добро¬
детелями и усердием, а не происхождением
и богатством. Это должно было стать образ¬
цом поведения для будущих государствен¬
ных служащих Китая, идеалом, к которому
всегда стремились и от которого никогда не
отказывались.
При следующих поколениях возникли
конкурирующие философские школы. Это
86

была, во-первых, школа даосов, которая утверждала, что всякая
власть является тиранией, а все законы свидетельствуют о падении
нравов. Они верили, что счастье человечества заключается в воз¬
вращении к естественному образу жизни. Лишь отказавшись от ап¬
парата власти и управления, люди могли начать дао-путь. И лишь
подчинившись его тайному и смутному диктату, они могли жить
в гармонии с природой, их окружавшей.
Согласно учению даосизма «недеяние» не означает пассивность,
а является сознательной попыткой понять свое единство с природой
и отрешиться от попыток противостоять естественному ходу вещей.
Даосизм приобрел широкое распространение в эпоху классическо¬
го Китая. Возможно, это произошло как реакция на насилие и сму¬
ту, характерные для этого периода, но и в более поздние века у это¬
го учения было много приверженцев. Многих из них нельзя назвать
87

На картине XVI в.,
нарисованной как
иллюстрация к
даосской поэме,
изображен ученый-даос,
спящий в своей хижине
(в центре). Ученый
считал, что он обрел
бессмертие благодаря
магическим обрядам;
слева изображен он же,
после тою как стал
бессмертным,
взирающий с вершины
юры на землю
философами-даосами в полном смысле это¬
го слова, но они верили в эликсир жизни,
или лекарство от смерти, а также в другие
волшебные вещи. Чудеса даосизма зача¬
стую опирались на аллегории, использо¬
вавшиеся древними писателями-даосами,
чтобы проиллюстрировать величие мудре¬
ца, который полностью жил в согласии с
принципами дао, а также на традицион¬
ные культы волшебства, распространенные
среди простых людей, особенно на восточ¬
ном побережье. Даосы любили иллюстри¬
ровать свою идею о том, что недеяние важ¬
нее, чем действие, указывая, что пустота
часто составляет основную ценность того
или иного объекта. Пустая чаша представ¬
ляет ценность именно потому, что ее мож¬
но наполнить жидкостью. Ступица колеса
(отверстие, в которое вставляются спицы)
является самой важной его частью.
Еще одно направление философской
мысли в Китае было связано с Мо-цзы,
жившим примерно в одно время с Кон¬
фуцием. Его учение — передовое для сво¬
его времени и своей страны — было уче¬
нием о всеобщей любви. По мнению Мо-
цзы, любовь между всеми людьми являет-
88

ся единственным способом построения справедливого общества.
Любовь могла бы положить конец войнам, этому проклятию сво¬
его времени; она уменьшила бы высокомерие и претенциозность
аристократии, повысила бы уровень жизни бедных, создала бы об¬
щество, где не было бы преступлений и наказаний. Мо-цзы нена¬
видел любые напрасные траты: он осуждал войну, поскольку сред¬
ства, вложенные в военные кампании, могли бы с большей пользой
использоваться на благо общества, например на ирригацию и борь¬
бу с наводнениями. Точно так же он неодобрительно относился ко
всякого рода пышным церемониям, похоронам и свадьбам, кото¬
рые Конфуций, надо сказать, приветствовал. Конфуций считал, что
подобные церемонии необходимы, чтобы внушать должное уваже¬
ние к своей семье и утверждать крепость семейных уз, то есть те
добродетели, на которых, по его мнению, и основывалось обще¬
ство и которые он считал основой морали. Мо-цзы же утверждал,
что подобные церемонии были напрасной тратой денег и сил —
ведь бедняки влезали в долги, чтобы сделать все как положено,
богачи же соревновались в пышности и оплачивали эти церемонии
за счет эксплуатации своих крестьян. Что ж, каждый из этих фи¬
лософов был в чем-то прав.
Жизнь Мо-цзы была более успешной, чем Конфуция. Он создал
школу для пропаганды своего учения и назначил своего преемни¬
ка, который должен был возглавить ее. В течение нескольких по¬
колений монеты играли в обществе весьма заметную роль, однако
им так и не удалось привлечь под свои знамена ни одного прави¬
теля. Пацифизм не был частью реальной жизни Китая в «Эпоху
воюющих государств», а всеобщая любовь была слишком абстрак-
89

На нефритовом амулете
династии Цинь изображен
символ инь—ян, окруженный
восемью триграммами,
в каждой триграмме ян
представлен непрерывной
линией, а инь —
прерывающейся линией
тным идеалом, чтобы иметь какое-то практическое применение.
Конфуций, который строил свое учение на таких реальных вещах,
как клановая сплоченность и семейная солидарность, стоял на бо¬
лее реальных позициях и обращался к здравому смыслу людей, с
самого начала свойственному китайцам. Учение Мо-цзы было в ка¬
ком-то смысле предтечей христианства, но не прижилось в Китае.
После основания первой империи мало кто слышал о нем. Неболь¬
шое количество дошедших до нас книг моистов пришлось восста¬
навливать по обрывкам цитат.
В «Эпоху воюющих государств», в IV—III веках до нашей эры
возникла новая школа, которая оставила после себя несколько ли¬
тературных памятников и плохую репутацию. Школа сторонников
закона была основана людьми из развитых княжеств региона Хэ¬
нань на востоке Китая, однако ее идеи были восприняты только
на северо-западе в эпоху войн империи Цинь. Легисты, как на¬
зывали последователей этой школы, придерживались полностью
противоположных Конфуцию взглядов, они утверждали, что суро¬
вые законы, а не традиционные обряды должны определять жизнь
людей и что сельское хозяйство и война были единственными до¬
стойными развития видами деятельности. Сельское хозяйство кор¬
мило армию, которая, в свою очередь, способствовала усилению
государства. Никакой другой род занятий не считался достойным,
а большинство были и вовсе опасными.
Легисты отрицательно относились к торговле, которая делала
людей жадными, к искусству, литературе, философии и поэзии. По
их мнению, эти виды деятельности только отвлекали людей от их
истинных обязанностей и ослабляли государство. В эпоху Цинь,
когда легисты находились у власти, было покончено с феодальны¬
ми привилегиями. Все люди, в том числе и князья, должны были
90

подчиняться одним и тем же суровым законам. Население было
поделено на группы; было запрещено свободное передвижение по
стране, хозяева гостиниц должны были давать информацию чинов¬
никам о своих постояльцах, а путешественник, не имеющий при
себе разрешения на поездку, подвергался аресту по обвинению в
подстрекательстве к мятежу.
Ко всем, нарушившим закон, применялись жестокие меры на¬
казания, самым мягким из которых было нанесение увечий и ссыл¬
ка на принудительные работы. Легисты утверждали, что, если люди
будут бояться законов, воцарится мир и порядок. Не имело зна¬
чения при этом, стоял ли у власти сильный или слабый правитель;
его министры, управляющие страной по определенным законам,
сумеют поддержать порядок в стране. Может показаться стран¬
ным, но истоки этого учения можно найти и в даосиз/Ле, и в па¬
цифистском учении Мо-цзы. Даосы отвергали всякого рода церемо¬
нии, сословия и привилегии. Их философские возражения против
сложно устроенного государства нашли отклик в учении легистов.
Мо-цзы также считал излишними и ненужными большинство ви¬
дов искусства, которые легисты в свою очередь называли поверх¬
ностными и легкомысленными, в то время как конфуцианцы очень
высоко ценили их. Легисты игнорировали пацифизм Мо-цзы, но
использовали его идеи о делении населения на группы и его не¬
приятие прекрасного. Как подтверждение правильности подхода
легистов к вопросам развития общества царство Цинь, где идеи
легистов нашли наиболее широкое распространение, победило сво¬
их соседей, в результате чего была основана первая империя. Ле-
гистская доктрина распространилась по всему Китаю. Менее чем
через двадцать лет вспыхнуло народное восстание, которое унич¬
тожило империю Цинь, привело к власти династию Хань и наве¬
ки дискредитировало школу закона. Хотя учение этой школы было
отвергнуто, образ мысли легистов продолжал оказывать влияние на
развитие китайского общества. Само слово «закон» стало ненави¬
стным, в результате Китай остался вообще без каких-либо законов.
Законодательство в целом свелось к уголовному праву, причем в
нем сохранялась суровость и даже жестокость легистских законов.
Авторитарное правление, полная власть монарха и распад феодаль¬
ной системы, расцвет чиновничества являются в какой-то степени
результатом идеологии легистов. Можно сказать, что, в то время
как более поздний Китай воспринял конфуцианство как этическую
и моральную основу общества, он в то же время сохранял некото¬
рые идеи легизма как основу государственного управления.
Существовали и другие философские школы, которые почти не
оставили следа в истории. Почти все из них были уничтожены в
эпоху правления Цинь, и только сильнейшие смогли возродиться
91

после распада империи. Даосизм выжил, хотя никогда больше не
имел прежнего влияния на общество, и все более склонялся к ми¬
стицизму, алхимии и всякого рода чудесам. Конфуцианство стало
признанным учением, однако вобрало в себя некоторые идеи, не
являвшиеся частью оригинального учения своего основателя. Самой
важной из этих идей была идея о том, что космос управляется вза¬
имодействием двух начал — ян и инь, положительного и отрица¬
тельного, мужского и женского, сухого и влажного, жаркого и хо¬
лодного, солнечного и тенистого.
Инь и ян — это обычные китайские слова, означающие соот¬
ветственно теневую и солнечную стороны какого-либо природно¬
го объекта; южный склон горы — это склон ян, равно как и се¬
верный берег реки, обращенный к солнцу. Поэтому эти слова часто
являются составляющими географических названий. Их более ши¬
рокое использование как философских терминов началось в IV веке
до нашей эры в связи с возникновением учения, согласно которо¬
му гармония природы поддерживается благодаря бесконечному
равновесию между инь и ян.
Эти две силы не находятся в борьбе друг с другом, здесь нет ни¬
какой параллели с борьбой добра и зла; они двигаются в гармонич¬
ном соединении, которое символизирует круг, поделенный волнис¬
той линией на две равные части. Всяческие природные катаклизмы,
например наводнения, как считалось, возникают из-за временного
нарушения равновесия между инь и ян. Очень скоро в этом же ста¬
ли искать причину изменений в поведении людей. Ошибки в управ¬
лении, неоправданная жестокость или разгульные оргии монархов
также объяснялись нарушением гармонии между инь и ян, что за¬
тем проявлялось в засухе, наводнении, землетрясении и других при¬
родных катаклизмах. Такое объяснение природных явлений нашло
широкое распространение и позднее стало частью официальной
идеологии Китая. Оно приобрело еще большее распространение,
когда была создана империя. Монарх был единоличным правителем
Китая, у него не было соперников и ему не было равных. Он один
отвечал перед Небесами за поддержание государственного порядка
на земле. Ему был дан Мандат Небес на управление страной, но толь¬
ко пока он правил честно и справедливо. Этой идеологии придержи¬
вались во все периоды истории Китая, и она служила моральным
предостережением для автократов. Есть свидетельства тому, что ча¬
сто эта моральная узда оказывалась весьма эффективной.
Сродни идее инь—ян была и древняя идея, которая позже ста¬
ла официальной: нет бесконечного благополучия, как нет и беско¬
нечного несчастья. Добро и зло всегда вознаграждаются, и жизнь и
смерть имеют свои пределы. Благополучию неизбежно придет конец.
Соответственно, и несчастья должны закончиться; нет постоянного
92

горя, мир медленно движется по кругу, управ¬
ляемому инь и ян. Бесполезно бороться против
этих космических сил; мудрый человек примет
действие этих сил как неизбежное и смирится
со своей судьбой. Если он счастлив и богат, он
должен знать, что придет день, когда его счаст¬
ливая звезда закатится. А избыток богатства и
эксплуатация других лишь приблизит этот день.
Если же человек беден и несчастен, то он дол¬
жен терпеливо ждать неизбежного изменения
своей судьбы к лучшему.
Пятипалая лапа
дракона (вверху )
свидетельствует о
том, что он —
олицетворение
императора, Сына
Неба. Дракон,
имеющий четыре
пальца на лапе,
не является
олицетворением
императорской
власти
93

На картине XVII в. (напротив)
изображена группа ученыхt
изучающих символ инь—ян,
чьи переплетенные половины
олицетворяют противоположные,
но дополняющие друг друга силы
вселенной

Китайцы жили в условиях суровой и нередко враждебной им
природы. Здесь были часты засухи и наводнения, и люди ничего
не могли с этим поделать. Небеса не были благосклонны к людям,
но в природных катаклизмах наблюдалась определенная законо¬
мерность. Плохие времена обязательно должны были пройти; на
смену им приходили хорошие времена. Возможно, было вполне ес¬
тественным переносить характер смены природных явлений на че¬
ловеческое общество. Ни одна династия не может править вечно,
она неизбежно падет. Ее сменит другая династия, которая прой¬
дет тот же самый цикл.
Ни одна из китайских философских школ не была религиозной
в понимании, привычном для Европы или Центральной Азии. Они
не утверждали, что великие боги вмешиваются в дела людей и что
их можно с помощью молитвы попросить об этом вмешательстве.
Жертвоприношение было всего лишь обрядом, который помогал
восстановить равновесие между инь и ян. Это не было подноше¬
нием какому-то определенному божеству. По сути дела, китайцы
не воспринимали своих великих богов как живых людей. Небо
было неясной высшей силой, источником природных явлений, ко¬
торые так сильно влияли на жизнь людей. Одно из определений
Небес, «Шанди», которое европейцы переводили как «Верховное
божество» или «Бог», фактически не имело такого значения. Ве¬
роятно, первоначально оно означало всего лишь «верховный пре¬
док», то есть первый предок царских кровей, которому прино¬
сились жертвоприношения в соответствии с древними обрядами.
Боги были таинственными высшими силами, предки же когда-то
были людьми, и люди всегда могли обратиться к ним с просьбой
прийти на помощь потомкам. Суть гуманистического мировоззре¬
ния китайцев в том, что человек всегда стоит на первом месте.
Наличие высших сил признавалось, но они не персонифицирова¬
лись. Эта идея отчетливо прослеживалась в литературных произ¬
ведениях всех философских школ.
Письменные труды и устные высказывания философов состав¬
ляют большую часть литературного наследия, сохранившегося со
времен феодализма до того, как по приказу императора Цинь были
сожжены практически все существовавшие книги. Очень малую
часть исторических и поэтических произведений удалось спасти.
Инквизиторы Цинь, которые надзирали за процессом сожжения
книг, не имели желания спасать исторические и литературные про¬
изведения царств, которые были завоеваны Цинь. Они рассматри¬
вали поэзию как искусство, смягчающее сердца мужчин и делаю¬
щее мужчин неспособными воевать. Конфуций согласился бы с
ними в этом, но именно поэтому он всячески поощрял развитие
поэзии, а не отвергал его.
95

После восстановления книг при династии Хань характер китай¬
ской литературы разительно изменился. В период феодализма, до
завоеваний царства Цинь, философия и соперничество различных
философских школ безоговорочно являлись основной темой в лите¬
ратуре. После окончательной победы династии Хань конфуцианцы
стали играть важную роль при дворе нового императора, а конфу¬
цианство стало правящей философией китайского мира. У ученых
обострился интерес к истории. Дискуссии между философскими
школами постепенно сошли на нет: все спорные вопросы, по сути,
были уже решены. Прошло много веков, прежде чем настала эпоха
новых философских баталий. Однако на сей раз предметом спора
было не сравнение конфуцианства и соперничающих с ним школ,
а толкование текстов Конфуция.
Возможно, раньше споры философских школ были связаны с со¬
бытиями «Эпохи воюющих государств». Мир находился на распутье,
поэтому, с одной стороны, было необходимо найти философское уче¬
ние, чтобы управлять новой эпохой, а с другой — прежде всего сле¬
довало создать эту эпоху с помощью силы и завоеваний. При динас¬
тии Хань все политические проблемы были разрешены, по крайней
мере в основном. Существовала единая империя, управляемая мо¬
нархом, чья власть на местах осуществлялась чиновниками, которых
монарх мог назначать, повышать в должности, перемещать с одной
должности на другую или увольнять по собственному желанию. Кон¬
фуцианство стало ключом к получению государственных должностей.
После падения феодализма стремление к этому стало нормальным
явлением для всех образованных людей. Следовательно, ни у кого не
было желания вести дискуссии о каких-то новых философских уче¬
ниях или возрождать учения, которые уже канули в небытие. С дру¬
гой стороны, грандиозные события, которые сопровождали завое¬
вание китайских княжеств династией Цинь, последующее падение
империи Цинь, приход к власти династии Хань и создание нового об¬
щества, неизбежно заставляли ученых заняться историей. Как про¬
изошли все эти события? Были ли они в полной мере чем-то новым
в истории? Или, как вскоре стали утверждать ученые, они были всего
лишь долгожданным воссозданием древнего единого государства, су¬
ществовавшего в далеком прошлом?
Наиболее видным историком эпохи Хань стал Сыма Цянь, чье
великое произведение «Исторические хроники» было составлено в
I веке до нашей эры. Автор занимал один из постов при дворе импе¬
ратора династии Хань У-ди. Он имел доступ в дворцовую библиоте¬
ку, которая, очевидно, содержала некоторые из уцелевших экземп¬
ляров древних исторических текстов. Сыма Цянь был великолепным
редактором. Он включает в книгу любой источник, который только
может найти, дословно цитирует его и иногда, когда древние авто¬
96

ры дают разные версии одних
и тех же событии, приводит
обе эти версии, оставляя за
читателями право решать, ка¬
кая версия кажется им более
убедительной. Его задачей бы¬
ло написать полную историю
китайского государства с само¬
го начала до современной ему
эпохи, и эту задачу он выпол¬
нил. Безусловно, ценность его
работы неравнозначна. Его ис¬
тория правления императора
У-ди и комментарии об этой
эпохе бесценны. Он не любил
своего правителя и не скры¬
вал этого. Его собрание уце¬
левших исторических хроник
эпохи феодальных государств
составляет большую часть то¬
го, что вообще известно об
этой эпохе. Однако чем в бо¬
лее далекое прошлое обра¬
щает он свой взор, тем менее
убедительной становится его
работа. Хотя его история ди¬
настии Чжоу в какой-то сте¬
пени и может быть подтверждена надпися¬
ми на бронзе, многое в этой книге является
не более чем предположением.
Сыма Цянь является самым известным из
историков династии Хань, но он не был пер¬
вым из них. Он ссылался и цитировал труды,
теперь уже окончательно потерянные, ко¬
торые были написаны сразу после падения
Цинь. Но его собственной книге предстояло
стать образцом для будущих историков. Дру¬
гим образцом стал труд Бань Гу «История
Ранней Хань», которая была написана в на¬
чале I века нашей эры, примерно через сто
лет после смерти Сымы Цяня.
Более поздние китайские историки выби¬
рали в качестве объекта своих исследований
лишь какую-то одну династию. Правление
Крышка бронзовой
чаши династии Хань,
гшкрустированная
золотом, серебром и
бирюзой, выполнена
в форме вершины горы,
на которой находится
хижина даосских
бессмертных
97

этой династии могло быть длительным (двести лет и более) или
очень коротким (лет десять—двенадцать). Бань Гу в своей книге
придерживался определенного плана: он разделил ее на три части —
анналы, биографии и монографии. Анналы — это всего лишь сухое
изложение дат, поездок и действий императора и природных катак¬
лизмов. Все это скрупулезно датировано, иногда с точностью до дня.
Таким образом, они дают лишь хронологическую рамку событий или
чуть больше. Вторую часть составляют биографии — всего их более
двухсот. Они представляют собой детальное жизнеописание (даты
рождения и смерти, родословная, факты из жизни) самых разных
людей: верных своему монарху чиновников, мятежников, заговор¬
щиков, бандитов, придворных дам, актеров и писателей, — перед
читателем проходит целая вереница мужчин и женщин, которые,
как считалось, сыграли важную роль в жизни современного им об¬
щества. Каждая биография посвящена только одному человеку: ос¬
тальные лишь мимоходом упоминаются, даже если их судьба была
неразрывно связана с жизнью человека, которому посвящена биогра¬
фия. Чтобы воссоздать реальную картину того или иного события,
необходимо прочитать биографии всех людей, имеющих отношение
к этому событию.
Помимо анналов и биографий, существуют еще произведения,
западными историками называемые монографиями. Это довольно
длинные очерки, каждый из которых касается того или иного важ¬
ного вопроса, имеющего отношение к системе управления, земле¬
пользования, армии, религиозным обрядам, управлению ирригаци¬
онными системами. Монографии касаются только сути проблемы,
даты и события здесь не имеют значения. Всякого рода нововведе¬
ния и изменения могут упоминаться в монографиях только как слу¬
чившееся при правлении такого-то правителя, однако для того, что¬
бы выяснить, когда произошло то или иное изменение, и для того,
чтобы соотнести их с политическими решениями или последствия¬
ми войны, опять-таки надо обращаться к анналам и биографиям вы¬
дающихся деятелей. В монографиях не нашли отражения многие
темы, которые современные ученые считают чрезвычайно важными.
Так, не существует связной истории экономического развития Ки¬
тая. Не уделяется достаточного внимания торговле, которая упоми¬
нается лишь мельком, и то часто — весьма уничижительно.
Подобный метод написания истории весьма затрудняет работу
современных исследователей. Кажется, что китайским летописям
не хватает артистичности повествования Геродота или Тита Ливия,
однако они более точны и события точнее датированы, а времена¬
ми и в них встречаются весьма живописные описания.
Еще одна трудность подобного метода написания исторических
трудов заключается в том, что в них утверждается главная идея той
98

или иной династии. Поскольку в каждом произведении история
ограничивается периодом правления одной династии и в нем рас¬
сказывается о ее начале, подъеме и падении, на саму историю пе¬
реносится модель развития династии. Общее развитие общества,
развитие торговли и техники, любые изменения в религии и со¬
циальной структуре не рассматриваются с точки зрения истори¬
ческой перспективы; если они вообще упоминаются, то только в
контексте правления одной династии. Еще одним следствием по¬
добного написания истории, которое может показаться странным
для страны, столь приверженной к историческим исследованиям,
является то, что до нового времени у китайцев не было единой
хронологии.
Правление каждой династии считалось самоценным, и все со¬
бытия, произошедшие во время правления той или иной динас¬
тии, датируются первым, вторым и так далее годом правления того
или иного императора. Даже одна династия не имеет единой си¬
стемы хронологии. В анналах не упоминается, скажем, первый и
пятьдесят пятый год правления династии Хань; там есть лишь раз¬
розненные даты, связанные с правлением императоров. К концу
династии Хань эта система стала еще более разрозненной и запу¬
танной из-за обычая произвольно менять имя императора в те¬
чение его пребывания у власти. Получалось, что даже правление
одного монарха делилось на несколько периодов, в каждом из ко¬
торых существовала собственная хронология событий. Без исполь¬
зования сравнительных таблиц очень трудно хронологически соот¬
нести один период китайской истории с другим. До введения в
Китае летосчисления от Рождества Христова (это было сделано в
1949 году) китайским ученым надо было быть очень начитанны¬
ми, чтобы разобраться в хитросплетениях хронологии с^оей соб¬
ственной истории.
Древняя и классическая китайская литература оказала огром¬
ное влияние на весь ход развития китайской цивилизации. Ее чти¬
ли, но ей никогда не приписывали божественное происхождение.
Конфуций был смертным человеком, который к тому же часто от¬
кровенно заявлял о том, что считает земные дела гораздо более на¬
сущными, чем поклонение богам или размышления о природе бо¬
жественного. Древняя история, выдумка, хотя и правдоподобная,
воспринималась как реальность. Она считалась картинкой обще¬
ства, которое надо было изо всех сил стремиться восстановить. Со
временем появился еще один вид литературы, который был час¬
тично основан на буддистских легендах, а частично — на даосской
традиции. Эта литература имела более демократичное происхож¬
дение; она строилась на фольклоре и постепенно переросла в ро¬
мантическую прозу. Правда, эта литература все еще была тесно
99

Из трех основных китайских религий даосизм
больше, чем остальные, занимался изучением места
человека в природе и его способностью жить
в гармонии с силами природы. В Китае пейзаж,
именуемый «шаныиуй», возник как прямой отклик
на даосское почитание юр и рек. Эти элементы
преобладают на пейзаже эпохи Суп «Размышления
о даосизме в осенних юрах» (художник Чжуй Ян)

связана с исторической основой,
но во многом стала независимой
от нравственных императивов,
которые сдерживали классиче¬
скую литературу, находившуюся
под покровительством импера¬
тора и выходившую из-под пера
ученых-чиновников.
История писалась для того,
чтобы показать правящему клас¬
су своей эпохи, каким нормам
поведения им должно следовать
и каких ошибок и пороков —
избегать.
Добрые и злые деяния пра¬
вителей прошлого должны фик¬
сироваться в равной степени,
поскольку и те и другие являют¬
ся примерами, которые совре-
Китайская космология ассоциирует
высшие добродетели с довольно
обычными животными, некоторые
из которых нарисованы на
керамической тарелке эпохи Хань.
По ее внешнему краю изображены
четыре коленопреклоненные
человеческие фигуры, несугцие
подношения, и четыре домашних
животных. Свинья и баран были
животными, которых обычно
приносили в жертву, утка была
символом веселья, индюк —
символом мужественности. Ръгба и
журавль, изображенные в центре,
часто символизировали
благосостояние и долголетие
ЛОЛ

Три высшие силы — правители
Неба, Земли и Воды — стояли
на страже даосского мира, неся
счастье человеку, прощая его
грехи и защищая его от бед.
Первоначально каждый год
олицетворял длительный, но
неопределенный период времени,
но затем такое положение дел
изменилось. Фрагмент картины
XVIII в. изображает даосского бога
Земли, символизирующего лето,
которого несут на носилках
в окружении людей, с веерами
в руках. Божество сопровождают
женщины, музыканты и слуги,
несущие развевающиеся флаги

менники должны тщательным образом изучать. Предполагалось,
что условия жизни в прошлом и в настоящем примерно одинако¬
вы. История поэтому являлась своего рода зеркалом, в котором
правитель мог видеть самого себя, мог видеть, что он должен де¬
лать, чтобы выполнить свой долг, а от чего он должен воздержать¬
ся, если надеется получить небесный мандат. Воспринималось как
должное, что характер монарха определял характер всей эпохи.
Министры должны были следовать примеру правителя, а прос¬
тые люди должны были брать пример с великих людей страны:
«Как ветер дует, так и трава гнется». Наградой за нравственность
и добродетель было богатство, наказанием за порок — несчастье.
Возвышение и падение династии было моделью для написания ис¬
тории. Эта модель определялась силой или слабостью духа вели¬
ких людей эпохи.

4.
(И-&РЛЪё\
В китайском обществе семья всегда играла очень важную роль. Ко¬
нечно, это относится и к другим обществам, но в Китае семья при¬
обрела особое значение, поскольку она служила моделью общества,
и поэтому она была в центре внимания религии. Мы очень мало
знаем о социальной структуре китайского общества в древние вре¬
мена; однако ясно, что к началу феодального периода семьи арис¬
тократов были объединены в кланы. Насколько мы знаем, соци¬
альная структура крестьянских общин была менее жесткой; у них
были некоторые общие черты с национальными меньшинствами,
жившими в горах Юго-Западного Китая. Многие исследователи
полагают, что крестьяне выбирали себе пару на весеннем празд¬
нике плодородия, но создавали семью, только если появлялся ре¬
бенок. Однако такая практика давно перестала существовать. Судя
по дошедшим до нас сказаниям из раннего периода развития ки¬
тайского общества, даже аристократия не всегда придерживалась
строгих норм морали. Согласно легенде один из известных мини¬
стров государства Цзы свободно пускал гостей в свои покои и в
результате имел «сто сыновей». Эти примеры свободных нравов,
возможно, были зафиксированы, чтобы осудить безнравственность,
а не для того, чтобы просто рассказать об обычаях, царивших в
среде китайцев. Постепенно в обществе стали преобладать более
строгие нормы поведения; их распространение происходило пре¬
имущественно благодаря учению Конфуция и примеру его уче¬
ников.	'
Нормы китайской семьи сформировались в конце эпохи фео¬
дализма. Моделью семьи служила жизнь аристократов. В эпоху
феодализма для знати была характерна экзогамия — практика,
когда старались не допускать браков между людьми, являющи¬
мися родственниками по отцовской линии. К концу периода фе¬
одализма и в первые годы существования империи эта норма
стала обязательной для всех; в это же время появились фамилии.
До этого знатные кланы не имели фамилий в том смысле, как
мы это сейчас понимаем, но у них были клановые имена, и бра¬
ки заключались только вне клана. Кланов было немного, к ним
не принадлежали люди, не имевшие аристократического проис¬
хождения.
i04

Иногда фамилии образовывались от назва¬
ний места, где жила данная семья, от назва¬
ния должности, которую занимал глава кла¬
на, от названия города и т. д. Судя по всему,
китайцы никогда не использовали стандарт¬
ную западную форму образования фамилий
«сын такого-то». Тем не менее они оказались
первыми, кто стал использовать фамилии
в том виде, как это сейчас принято во всем
мире: передавая фамилию отца детям, как
мальчикам, так и девочкам (которые также
получали второе имя, аналогичное христиан¬
скому имени, которое давали европейцам).
Нет сомнения в том, что причиной появле¬
ния фамилий было стремление распростра¬
нить экзогамию на все слои общества. Что¬
бы родственники по отцовской линии не
могли заключать браки, следовало провести
На рисунке XII или
XIII в. женщины
императорской семьи
купают и одевают
четверых из
многочисленных
императорских
детей
ЛОЗ

между различными семьями четкие разграничительные линии.
Фамилии помогли сделать это. Человек с фамилией Ван не мог со¬
четаться браком с женщиной, носившей ту же фамилию; Ли не
могли жениться или выходить замрк за Ли и т. д.
Это правило продолжало соблюдаться даже тогда, когда число
людей, носящих одну и ту же фамилию, стало огромным во всех
частях Китая. Исключения делались только после тщательного
расследования, которое должно было показать, что жених и не¬
веста, хоть и носят одну фамилию, происходят из столь отдален¬
ных друг от друга частей страны, что никакое родство между
ними невозможно. Естественно, только богатые могли позволить
себе такое расследование, которое требовало больших физических
и финансовых затрат. Еще одним способом обойти ограничения,
налагаемые правилами экзогамии, было усыновление. Если у че¬
ловека не было сына и он не мог усыновить одного из сыновей
своею брата или кузена, он имел право усыновить сына сестры
или любой другой родственницы и дать ему свою фамилию. Было
вполне законно, хотя и не слишком распространено, если этот
молодой человек женился на девушке, носящей его прежнюю
фамилию. Экзогамные семьи не препятствовали бракам между
родственниками по материнской линии. Поэтому двоюродные
братья и сестры могли сочетаться браком, если они не были род¬
ственниками по отцу; дети замужней женщины и ее сестры или
брата могли пожениться именно потому, что они носили разные
фамилии. Такие браки были весьма популярны, особенно среди
богатых; такая практика носила название «наложение родства на
родство».
Среди семей высшего сословия было принято вести тщатель¬
ную регистрацию всех браков в течение многих поколений; очень
часто семьи могли проследить свою родословную на протяжении
более чем тысячи лет. В таких семьях даже два ребенка с одной
фамилией, принадлежащие к одному поколению, не могли иметь
одинаковых имен, каким бы далеким ни было родство. В Китае нет
широко распространенных «первых» имен. Каждый ребенок имел
имя, отличное от других, с тем чтобы его не могли спутать ни с
одним другим ребенком. Это достигалось разными способами. Если
одного сына звали Го-лао, то его младший брат получал несколько
измененный вариант того же имени — Го-чжу. Тогда было ясно,
что оба эти сына и все другие мальчики с именем, содержащим
частицу «Го», принадлежали к одному поколению данной семьи.
Таким образом, можно было сразу понять, каково их место в се¬
мье, что было важно при отправлении древних обрядов. Иногда
имена лишь слегка различались в написании. В ученых семьях был
распространен третий способ, который состоял в том, что один
106

ребенок в качестве имени получал сочетание из двух иероглифов
из какого-нибудь классического текста; следующему ребенку в ка¬
честве имени давались следующие два иероглифа из того же тек¬
ста и так далее до конца текста, если семья была большой. Имена
таких людей часто имели более чем странное значение: «молено
сказать» или «он сделал». Простые люди пользовались более до¬
ступными способами, например, прибегали к помощи числитель¬
ных: так, девятого ребенка в семье Ван могли звать Ван Цзю —
Ван номер девять. Если семья имела какое-то отношение к арис¬
тократическому клану, то имена детям этой семьи давали старей¬
шины клана.
Отец был хозяином, главой семьи, он приказывал сыновьям вы¬
полнять ту или иную работу по его желанию. Он мог выбирать им
профессию, определять, какое дать им образование, решать, нака¬
зывать детей или нет; в древности он даже мог приказать убить
их. Власть отца над жизнью и смертью своих детей никогда не
была полностью юридически закреплена; суды не особенно стре¬
мились узаконить это право, они соглашались на это лишь в особо
серьезных случаях.
Девочки могли выйти замуж в шестнадцать лет. После замуже¬
ства молодая жена оказывалась в полном подчинении у свекрови.
Ее муж, пока был молод, не играл большой роли в семье и мало
что мог сделать для нее. Единственным утешением жены была на¬
дежда на рождение сыновей, что повысило бы ее семейный ста¬
тус, и на то, что когда-нибудь она сама станет свекровью. В бога¬
тых семьях была распространена практика многоженства, то есть
у мужа могли быть наложницы (особенно во времена империи).
Социальный статус главной жены и остальных жен в таком случае
сильно отличался. Последние беспрекословно подчинялись главной
жене, которая по социальному статусу была равна своему мужу.
Очень часто в гаремы набирались девушки из семей торговцев,
арендаторов и других уважаемых семей, однако иногда в гаремы
попадали девушки из веселых кварталов, а бывало, и просто с ули¬
цы. Большой честью считалось попасть в гарем императора, и у
него было очень мною наложниц. Хотя наложницы в гареме и за¬
нимали низкое социальное положение, тем не менее их дети и по
закону, и по традиции по положению были равны детям главной
жены. У них был один отец, и это было самое главное. Обычно
старший сын главной жены становился главой семьи, но если у
главной жены не было сыновей или если этот единственный сын
был по натуре слабым и недееспособным человеком, то главой
семьи мог стать и сын одной из наложниц. Тот факт, что полига¬
мия (в форме гарема) была узаконена, часто вносил путаницу в
представление о китайской семье. Хотя гаремы разрешались, они
107

были весьма дорогим удовольствием. Наложницы могли иметь соб¬
ственность, а если они были, как это часто происходило, звездами
из мира искусства, то перед тем, как согласиться войти в гарем
будущего мужа, они требовали от него весьма крупную сумму де¬
нег на содержание. Муж должен был удовлетворять иногда чрез¬
мерные запросы наложниц. Беднякам гаремы были не по карма¬
ну. Даже среди представителей среднего класса (то есть мелких
землевладельцев, торговцев и купцов) гаремы были не слишком
распространены. Подавляющее число китайских семей были мо¬
ногамными, что объясняется исключительно соображениями эко¬
номии. Сейчас гаремы называют типично феодальным реакцион¬
ным институтом и запрещают его юридически.
Крупный чиновник, зажиточный землевладелец или торговец,
которые имели по нескольку наложниц, также считали, что в та¬
кой системе устройства семьи много недостатков. Часто его семья
оказывалась слишком большой, чтобы ее можно было без усилий
содержать. У него сразу появлялось слишком много родственни¬
ков по женской линии, которые вместе с друзьями и дальними
родственниками стремились получить у него работу, «выбить» из
него определенные знаки внимания, а то и просто оказаться у него
на содержании. Таким образом, даже крупные состояния рассы¬
пались в прах.
В китайской истории мало примеров того, чтобы зажиточная
китайская семья оставалась таковой в течение многих поколений.
Необходимость содержать многочисленных родственников была
одной из причин, по которой семьи чиновников аккумулировали
в своих руках земли, а крестьянство обезземеливалось. Все это вело
к социальным беспорядкам, которые подрывали устойчивость ди¬
настий.
Наличие гарема было источником многочисленных интриг при
дворе. Императоры сами частенько предпочитали наложниц, вы¬
бранных по своему вкусу, женам, выбранным по соображениям
государственных интересов; нередко императоры оставляли трон
детям наложниц. Это становилось причиной многочисленных за¬
говоров.
Еще одним источником беспокойства при дворе были семьи им¬
ператриц. В империи мог существовать только один правитель, рав¬
ных ему не было. Он не мог жениться на родственнице по отцовской
линии, следовательно, он был вынужден жениться на дочери поддан¬
ного. Это придавало особую значимость семье императрицы, особен¬
но если она рожала императору наследника.
Честолюбивые устремления этих семей постоянно нарушали
спокойствие империи Хань и в конечном итоге способствовали
ее падению. Почти все семьи императриц делали попытки узур¬
108

пировать власть или, по крайней мере, обвинялись в попытке сде¬
лать это. Семья новой императрицы пыталась отстранить от влас¬
ти своих предшественников и поставить на их место своих людей.
На самом деле почти все семьи бывших императриц уничтожались,
когда к власти приходил новый император. В эпохи более поздних
династий эта проблема, кажется, стала менее острой. Семьи им¬
ператриц использовали все свое влияние, чтобы обеспечить род¬
ственников важными государственными должностями, но они уже
не устраивали заговоров с целью захвата власти.
Мы уже говорили, что семья была моделью, в соответствии с
которой строилась вся система государственной власти. Импера¬
тор — это отец, а подданные — его дети. Страна была собствен¬
ностью семьи, теоретически все принадлежало императору, точно
так: же, как в семье вся собственность переходила под контроль ее
главы. В результате в Китае не было частной собственности в том
смысле, в каком ее понимают в нашем обществе. Собственность
семьи не могла быть отчуждена без согласия глав всех ветвей се¬
мьи, так как никто не обладал ею в полной мере этого слова и не
имел права распоряжаться по своему усмотрению. Семья кресть¬
ян, ведущая фермерское хозяйство, имеющая некоторое количество
земли, могла распоряжаться семейной собственностью в той сте¬
пени, в какой ей позволяли средства, то есть глава семьи с согла¬
сия всех взрослых сыновей и братьев имел право продать свою
землю или купить новые участки. Однако система семейной соб¬
ственности не могла поддерживаться вне пределов одной семьи,
как это было в зажиточных семьях. Непонятно, как этот принцип
действовал в семьях, у которых почти или вообще ничего не бы¬
ло, — у поденщиков, например, которые работали за питание и
ночлег и почти ничего, кроме этого, не имели. Так жили миллионы
людей при последней империи, после того как в XVII и XVIII веках
население страны резко увеличилось. Видимо, более ранние века
не знали такой повальной нищеты.
Существовала очень важная причина того, почему люди не же¬
лали расставаться со своей землей или стремились приобрести в
семейную собственность новые участки: в течение многих лет земля
считалась единственно надежным вложением средств, а владение
землей повышало социальный статус человека. Привязанность ки¬
тайцев к своему участку имела и религиозную основу. Во времена
феодализма князь или любой другой феодал мог сохранять свое
дворянское звание, только если он имел в полном владении учас¬
ток земли (пусть и небольшой). Там у него были алтари, где он
поклонялся богам земли и своим предкам. Пока он исполнял эти
обряды, он оставался феодалом. Если его землю захватывали, он
больше не мог осуществлять обряды жертвоприношения у этих
Л09

алтарей. А это, как считалось, означало уничтожение духа предков
и свидетельствовало о том, что князь или простой феодал лишался
своего звания и богатства. Некоторые из этих верований были вос¬
приняты потомками князей, землевладельцами, которые оставались
основным элементом в социальной структуре китайского общества
с 221 года до нашей эры вплоть до середины XX века. Считалось,
что определенная семья происходила из такого-то района одной из
провинций. Если это была семья чиновников в нескольких поко¬
лениях, то ее родиной обычно была столица, Пекин, или ее пред¬
шественники — Кайфын, Лоян или Чанъань. Часто люди в глаза
не видели своих родных мест, но духовно оставались неразрывно
связанными с ними. Если люди провели там свое детство до того,
как началась их карьера чиновников, которая запрещала им слу¬
жить в своих родных провинциях, они по возможности возвраща¬
лись домой в старости или из-за болезни. Считалось, что родной
воздух полезен для людей и что, питаясь продуктами родной зем¬
ли и водой из родных источников, можно вылечить любую болезнь.
Даже в новое время студентам, обучавшимся за рубежом, часто по¬
сылали продукты и небольшое количество родной земли, чтобы они
использовали их как лекарство. Таким образом, собственность была
больше, чем богатство, это было еще и духовное наследие.
Хотя бедняки были в большей степени подвержены риску во
время войн и голода, они тоже старались передавать собственность
из поколения в поколение. В некоторых хорошо защищенных ре¬
гионах, лежавших вдали от дорог, по которым шли армии вою¬
ющих, часто можно было встретить крестьянские семьи, в тече¬
ние нескольких поколений жившие на одном и том же участке
земли. В конце XIX века, когда британцы оккупировали террито¬
рию Вайхайвай на крайней оконечности Шаньдунского полуостро¬
ва, западные чиновники обнаружили, что некоторые семьи обра¬
батывали один и тот же участок земли в течение семи веков; семьи,
которые жили на одном месте всего триста—четыреста лет, счи¬
тались чужаками. Китайский земледелец — не важно, бедный или
богатый, — часто имел более длительную (и документально под¬
твержденную) связь со своим участком земли, чем самые знаме¬
нитые дворянские семьи Европы.
Семья была естественным центром поклонения предкам. С точ¬
ки зрения многих исследователей китайского общества, этот культ
был настоящей религией людей и в своей основе более важен, чем
буддизм или местные верования, которые в конечном итоге объ¬
единились под знаменами даосизма. Это была, без сомнения, са¬
мая древняя религия Китая.
То, что при династии Шан было всего лишь культом верхов¬
ного правителя, стало культом князя и аристократии в целом, а
1i0

позже стало религией всего населения. Каждая семья имела свой
алтарь предков, где стояли лакированные доски в золотых или
красных рамках с именами предков, но не более чем в трех по¬
колениях. В алтаре не было портретов или картин. Портреты
предков могли висеть в других местах, но они не несли религи¬
озной нагрузки. Крупные кланы, ветви которых часто включали
в себя и крестьянские семьи, имели храмы предков, находивши¬
еся либо в родовом поместье в родной провинции или в ближай¬
шем городе. В определенное время года главы клана проводили
религиозные обряды в храме. Здесь же делались записи, каса¬
ющиеся жизни членов клана. Некоторые из этих записей охва¬
тывают очень большие промежутки времени вплоть до тысяче¬
летия. Однако чаще они были менее полными, поскольку в ходе
войны и других потрясений ход этих записей прерывался или же
уничтожался храм, в котором эти записи хранились. Если у чле¬
нов клана были средства, храм восстанавливали. Если же нет, то
преемственность в клане нарушалась и ведение записей прекра¬
щалось.
Храм предков богатого клана часто использовался как школа.
Иногда клан содержал школу на территории своего поместья и
давал образование всем своим членам, будь то богатый или бедный.
Это было в интересах семьи. Каждый способный мальчик мог под¬
няться по чиновничьей лестнице и занять важную должность, что
открыло бы широкие экономические и политические возможно¬
сти для его родственников.
Система семейного обучения была одним из основных источ¬
ников социальной мобильности, позволяя более бедным членам
кланов и их детям подняться вверх по социальной лестнице и всту¬
пить в привилегированный класс образованных людей.
В разных частях страны существовали серьезные различия в
традициях жизни семьи и клана. Наиболее сильной клановая сис¬
тема была на юге. Частично это объясняется тем, что юг долго
был колонией, населенной иммигрантами, многие из которых
двинулись туда с разоренного войной севера. Это переселение
обычно шло под предводительством выдающегося члена своего
клана. Он расселял людей на землях, которые были до того прак¬
тически необитаемыми, здесь связь между ними укреплялась. Час¬
то на юге целые деревни были населены семьями одного клана,
носящими одну и ту же фамилию. Обычно (и такая практика
сохранилась у китайцев, живущих за границей) предприятие или
банк брали на работу только членов клана владельца, причем пре¬
имущественно выходцев из его родного региона. На севере ситуа¬
ция бь(1ла несколько другой. Географические названия, например
Чжан Цзяжуан, «село семьи Чжан», говорят о том, что нынеш¬
111

ние города и деревни когда-то принадлежали одному клану; од¬
нако большинство северных деревень теперь заселены людьми,
носящими разные фамилии, а некоторые семьи являются в ка¬
ком-то смысле недавними поселенцами. До 1949 года на юге та¬
кая ситуация была бы просто немыслима. Поскольку поклонение
предкам, или, вернее, уважение к ним, лежало в основе семей¬
ной жизни, то, естественно, уход за могилами предков был од¬
ной из важнейших задач живущих членов семьи. В Китае не было
общественных кладбищ. Каждая семья хоронила своих умерших
на определенном участке своей земли, на полях, за которыми они
ухаживали при жизни. Высокопоставленные семьи для этой цели
выделяли на своей земле специальные участки с воротами, скуль¬
птурами и деревьями. Прекрасным примером подобной практи¬
ки могут служить императорские гробницы Мин около Пекина.
Священная земля протяженностью в несколько миль и могилы
прячутся между искусственными холмами.
Семья мелкого землевладельца обычно оставляла угол поля, на¬
ходившийся в тени нескольких деревьев, где рос мох, чтобы по¬
крывать им могилы. На юге страны могилы вырывали на склонах
гор, перед ними строились невысокие, выложенные плиткой над¬
гробия, куда в определенное время года живые приносили дары
умершим. Стили могил и гробниц в Китае отличались большим
разнообразием. Многие плодородные земли были заняты под клад¬
бища. После образования КНР началась мощная кампания за то,
чтобы сосредоточить все захоронения, расположенные на плодо¬
родных землях, на общественных кладбищах.
Редко можно найти частное кладбище, которое является дей¬
ствующим в течение двухсот — двухсот пятидесяти лет, хотя се¬
мья, возможно, владела этой землей значительно дольше. Счита¬
ется, что, когда к власти приходила новая династия, все могилы
и гробницы сравнивались с землей либо чтобы обеспечить боль¬
ше площади для сельского хозяйства, либо потому, что новый
режим рассматривался как начало новой жизни, и поэтому пред¬
ки, служившие ушедшему режиму, не заслуживали открытого за¬
хоронения. Тот факт, что захоронения во всех частях Китая яв¬
ляются относительно свежими, может быть результатом именно
этого отношения к смене династий, поскольку последняя, Мань¬
чжурская династия пришла к власти немногим более трехсот лет
тому назад. Те, у кого не было в собственности земли — горо¬
жане и беднейшие слои населения, — хоронили своих умерших
на заброшенных землях сразу за городской стеной. В некоторых
городах, таких, как Нанкин, некрополь простирался на несколь¬
ко миль во все стороны от города, у богатых имелись собствен¬
ные участки. А самые бедные могли найти себе свободные участки
112

земли на том берегу реки, который ле¬
том часто затапливался; очевидно, что
после наводнений нетронутыми остава¬
лись лишь небольшие количества таких
захоронений.
Обширные кладбища мешали расши¬
рению городов. Там, где к черте города
подступали горы и холмы, их склоны
были заняты частными захоронениями.
Теоретически все неудобья принадлежа¬
ли государству, но никто не возражал
против устройства частных кладбищ бо¬
гатых семей на склонах холмов, которые
все равно были непригодны для сельско¬
хозяйственных работ, поскольку они ча¬
сто бывали скалистыми или находились
в тени деревьев. А для захоронений они
были вполне привлекательным местом.
К сожалению, на севере Китая на сотни
миль не встречалось ни одного холмика.
Китайцы о4ень внимательно относились
к выбору места для могил, отталкиваясь
от положений геомантии, которая учиты¬
вала естественный ландшафт местности,
Скульптура из красной
глины изображает
отца (в центре) с
трехдневным сыном на
руках. В соответствии
с древним обрядом
рядом стрелок из лука
запускает стрелу,
чтобы защитить
ребенка от всех зол
ЛЛЗ

направление водных потоков, расположение гор и лесов по от¬
ношению к сторонам света и т. д. Все это считалось либо доб¬
рыми, либо плохими знаками. Удачно расположенные могилы, где
преобладало влияние добрых сил, не только гарантировали счас¬
тье умершим, но и их благосклонность по отношению к потом¬
кам. Говорят (и, возможно, это так и есть), что компас был
изобретен именно для того, чтобы с наибольшей точностью выби¬
рать подходящее место для захоронения. Считалось, что лучше
всего, когда могила обращена на юг. Южная сторона ассоции¬
руется с силой, выносливостью и положительными чертами ха¬
рактера. Север — это инь, сторона, лишенная солнца. Она при¬
носила несчастье. Никто не строил домов, обращенных лицом на
север. Образцом тому является дворец в Пекине, у которого с
северной стороны был насыпан искусственный холм, называемый
Цзиныпань, который был сооружен, чтобы оградить дворец от
всех негативных воздействий, идущих с несчастливой стороны. На
его северном склоне расположен только один павильон, в кото¬
ром находился до дня погребения гроб с телом умершего им¬
ператора.
У китайцев существовала многовековая традиция посещать
могилы предков в день весеннего праздника в конце марта —
начале апреля, когда воздух чист и прозрачен. Иногда в этом
обряде принимали участие гости семьи, находящиеся далеко от
собственного дома. (Праздник называли Цинмин, что означает
«чистая свежесть».) На траве около могил обычно устраивался
изысканный пикник. Перед подачей гостям каждое блюдо на не¬
сколько минут помещалось на алтарный камень, который стоял
перед могилой главного предка; иногда его подносили и другим,
не столь давно умершим предкам. После этого один из членов
семьи (чаще всего девочка-подросток) почтительно кланялся мо¬
гиле и убирал блюдо, которое затем подавали всем собравшим¬
ся. Эта маленькая церемония символизировала сохранение духа
предков у их потомков. Конечно, в разных регионах существова¬
ли разные обычаи, однако Цинмин праздновался во всем Китае.
Во время праздника, отмечавшегося в середине осени, аналогич¬
ная церемония проводилась дома. Перед алтарем, уставленным
яствами, глава семьи перечислял имена всех предков и умерших
членов семьи. Их имена были записаны красными чернилами на
листах бумаги. Каждый листок на несколько минут клался на ал¬
тарь, чтобы получить подношение, а потом сжигался. Даже в
семье среднего достатка количество перечисляемых имен было
очень велико, и церемония могла длиться несколько часов. Этот
обряд совершался во внутреннем дворике дома напротив главной
комнаты, алтарь также был обращен на юг, на сторону ян. Эти

обряды, вероятно, проводились только в
семьях крупных землевладельцев и куп¬
цов, бедные и простые крестьяне не име¬
ли достаточно средств для этого, да и не
были грамотными, чтобы проводить по¬
добные обряды.
И в китайской, и в западной литера¬
туре китайскую семью обычно описыва¬
ли как очень большую, с многочисленны¬
ми родственниками, живущими в одном
доме под руководством патриарха и ста¬
рейшин обоего пола. Это был идеал се¬
мьи, и он иногда действительно встречал¬
ся в реальности в весьма ограниченном
круге самых богатых. Но к бедным сло¬
ям населённа этот идеал не имел ника¬
кого отношения. Их-дома были слишком
малы и могли вмещать только одну се¬
мью. Родственники могли жить по сосед¬
ству в той же деревне, но в отдельных
домах. Тем не менее обязанности по от-
Модель покоев
высокопоставленной
семьи, выполненная из
красной глины, должна
была быть положена
в могилу. Перед
передними воротами
сделана ширма, которая
предназначалась для
защиты дома от
вредных воздействий.
Обычно такая ширма
помещалась за главными
воротами дома
115

ношению к родственникам, даже дальним, были одинаковы как
у богатых, так и у бедных. Богатый человек или чиновник дол¬
жен был помогать большому числу родственников, некоторые из
которых вообще ничем не занимались, в то время как другие
помогали ему разными способами, выполняя обязанности аген¬
тов или посланцев.
Нельзя было забывать о родственниках, потому что они были
его семьей и могли претендовать на любую заработанную им мо¬
нету. Груз, который нес обеспеченный член семьи, был огромен,
и часто это становилось причиной коррупции среди чиновников.
Богатый человек должен был постоянно пополнять свои сундуки,
которые не менее регулярно опустошались целой толпой род¬
ственников и приживалов.
От притязаний родственников страдали все без исключения се¬
мьи. Если поле, на котором работала семья, было слишком мало,
чтобы обеспечить пропитание всем сыновьям, то некоторые из них
отправлялись в город наниматься на работу. Они должны были от¬
сылать некоторое количество денег домой. Если же они теряли ра¬
боту или заболевали, то возвращались в семью, уверенные, что дома
их примут и будут обеспечивать. Их существование поддержива¬
лось остальными членами семьи до того момента, как дети вы¬
здоравливали и находили новую работу. Другого вида социальной
помощи просто не существовало. Государство ничего не делало для
безработных и нетрудоспособных, они могли ожидать помощи
только от семьи. Не существовало никаких учреждений, чьей за¬
дачей было бы оказание помощи нуждающимся: не было ни дет¬
ских домов, ни больниц, ни домов престарелых.
Поклонение предкам ограничивалось рамками семьи, не более
того. Буддизм никоим образом не поощрял заботу о нуждающих¬
ся. Согласно буддизму мир — лишь иллюзия, от которой человек
может уйти посредством знания. Прежде чем стать монахом в
буддийском монастыре, человек должен был внести определенную
плату. Именно условия жизни делали семью самым важным эле¬
ментом китайского общества, а родственные связи —• столь креп¬
кими. Человек, не имеющий семьи, был сродни утлой лодчонке во
враждебном море жизни.
Из этих-то одиночек, людей из «разбитых семей», как говорили
китайцы, людей, не имевших ни дома, ни собственности, ни родст¬
венников, и появлялись самые жестокие и безжалостные преступни¬
ки, разбойники, которые жили в юрах и грабили путешественников.
Иногда именно из этой среды выходили главари повстанцев. Только
семья обеспечивала постоянную дисциплину, материальное обеспе¬
чение и заботу, была единственным средоточием верности и доб¬
родетели. Государство претендовало на звание верховной семьи, ин-
ллб

ститута, заботившегося обо всех своих подданных как о членах се¬
мьи, во главе которого стоял отец — император. Однако на практи¬
ке государство выполняло эту свою функцию только по отношению
к очень ограниченному числу приближенных, чиновников, военных.
Богатство и само счастье этой груйпы людей целиком зависело от
возвышения или падения династии. К ним не всегда благоволили, но
все же они жили рядом с императором и за счет императора, точно
так же, как родственники богача жили с ним и за его счет. Именно
поэтому приближенные ко двору ученые были почти всегда верны
одной династии, иногда до ее конца. Однако когда династия была
свергнута, они спешили подчиниться ее преемникам.
Приверженность китайцев их семейным правам и обязаннос¬
тям в противовес общественным правам в целом тормозила раз¬
витие экономики, особенно на стадиях развития капитализма. По¬
скольку бизнес был семейным делом, в него не допускались посто¬
ронние. Им не доверяли. Капитал считался семейным. Акционер¬
ного капитала не существовало, поскольку с какой стати чужаки
должны были получать прибыль или нести убытки, являвшиеся ре¬
зультатом деятельности членов семьи. Поэтому совместные акци¬
онерные предприятия не получали распространения в китайской
экономике. Попытки организовать такие предприятия в подража¬
ние Западу очень редко были успешными. Эго явилось одной из
причин того, что разрушение капиталистической системы, которая
получила некоторое распространение в Китае, не вызвало ни боль¬
шою сопротивления, ни сожалений. Она была чужда китайцам, ка¬
питалистические предприятия управлялись чужестранцами или их
подражателями, которые составляли класс нуворишей, не имевших
настоящих корней в стране и не пользовавшихся уважением со¬
племенников.
Семейный бизнес был, пожалуй, менее рискованным, чем ка¬
питалистические предприятия. Все семейное богатство могло рас¬
сыпаться в прах, если капиталовложения не приносили прибыли
либо возможная прибыль в будущем требовала вложения слишком
крупных сумм в настоящем. Добыча угля, судоходство в крупном
масштабе и тому подобные предприятия были слишком рискован¬
ными, чтобы ими могла заниматься одна семья. В XIX веке, когда
государство попыталось внедрить такие предприятия, оно потер¬
пело неудачу. Чиновники не имели никакого опыта руководства та¬
кими предприятиями, а бизнесмены, которые были поставлены во
главе этих предприятий из числа торговцев, видели в своей работе
только источник личного обогащения и продвижения своих род¬
ственников на важные посты, где тоже можно было разбогатеть.
Торговый капитал был очень ненадежной вещью в Китае. Дело
в том, что никакой системы страхования не существовало. Пожар,
ЛЛ7

захват города врагами, наводнение или любое другое бедствие мог¬
ло в одну ночь уничтожить все состояние купца. Что касается со¬
циальной лестницы, то торговцы занимали на ней одно из послед¬
них мест; они ставились ниже крестьян. Правительство, обычно
довольно враждебно относившееся к торговле, мало что делало для
того, чтобы защитить торговцев, но зато с удовольствием опусто¬
шало их карманы.
Даже в XIX веке торговцы, которых правительство отбирало для
ведения монопольной внешней торговли в Кантоне, часто разо¬
рялись из-за действий этого самого правительства. Именно их об¬
виняли во всех проблемах, возникавших с иностранцами. Их дея¬
тельность могла непродолжительное время приносить доход, но в
конце концов все кончалось разорением. Естественно, купцы стре¬
мились вкладывать сбережения в землю, чтобы повысить таким об¬
разом свой социальный статус и обезопасить состояние. При не¬
скольких династиях это запрещалось законом, но люди находили
возможность обходить законы.
Последствия подобной экономической системы были весьма
многообразными. С одной стороны, она способствовала укрепле¬
нию социальной стабильности в обществе, с другой — в опреде¬
ленной степени препятствовала дальнейшему экономическому раз¬
витию страны. Из-за того, что не уделялось никакого внимания
разведке месторождений природных ископаемых, наука и техни¬
ка, в которых у китайцев было не меньше талантливых людей, чем
в любой другой стране, практически не развивались. В свое время
именно китайцы изобрели упряжь, водяную мельницу, зубчатое ко¬
лесо, порох, компас, бумагу и книгопечатание. Однако за исклю¬
чением двух последних, которые служили интересам придворных
ученых, все эти изобретения в полной мере не использовались.
Китайская система семьи оказала огромное влияние на обще¬
ство. Вместе с государством, созданным по образу и подобию се¬
мьи, она в течение многих веков поддерживала в китайском об¬
ществе относительное спокойствие; там не существовало серьезных
социальных диспропорций. Смена династий никоим образом не
затрагивала основ семейной системы, это было лишь чисто поли¬
тическое событие и потрясение. Напротив, смена династии лишь
укрепляла систему китайской семьи, ликвидируя нежелательные
явления, такие, как, например, чрезмерное расширение земельных
владений одной семьи.
Китайская литература, особенно романы XVI—XVIII веков, в
которых тема семьи была основной, наглядно свидетельствует о
том, что теория существования семейной системы существенно от¬
личалась от действительности. В теории главой семьи всегда был
старший в роду мужчина (отец или дед), чья власть над родствен-
118

Семь членов зажиточной семьи династии Мин,
одетые в богато вышитые одежды,
позируют для группового портрета

никами была безграничной. На деле же в доме большей властью и
уважением пользовалась старшая женщина (бабушка или даже
прабабушка семейства). Отец (дед) в основном управлял, что на¬
зывается, внешней деятельностью семьи. Он принимал решения,
касающиеся ведения дел, планировал капиталовложения и при¬
обретение или продажу земли, выбирал профессию для младших
членов семьи. Но что касается внутренних дел семьи, то тут право
голоса оставалось за его женой или матерью. Она вела домашнее
хозяйство: нанимала, увольняла или наказывала слуг, планировала
семейный бюджет, договаривалась о сдаче в аренду любой соб¬
ственности. Ее влияние было огромным и, как правило, консерва¬
тивным. Семейный матриархат распространялся и на младших
женщин семьи. Мать семейства решала все вопросы, связанные с
их браками. Редко бывало, чтобы о браках договаривались мужчи¬
ны, не спрашивая ее согласия. В богатых и высокопоставленных
семьях женщины были весьма образованны, хотя и не получали
того классического образования, которое требовалось для сдачи
экзаменов при поступлении мужчин на государственную службу.
Интересы женщин в основном лежали в сфере художественной ли¬
тературы, буддийской и даосской литературы, искусства. Женщи¬
ны были более религиозны, чем мужчины, правда, при этом они
редко серьезно изучали книги Конфуция. Мужчины были преиму¬
щественно агностиками, а женщины — приверженцами буддиз¬
ма. В своих мемуарах Мао Цзэдун писал, что его мать была убеж¬
денной буддисткой, причем эта ситуация была обычной в семьях
образованных людей. В результате именно женщины определяли
религиозные настроения в семье. Часто в эти семьи приглашались
буддийские монахи для исполнения тех религиозных обрядов, в
которые мужчины не верили.
В какой-то степени эти обычаи высшего сословия распростра¬
нялись на крестьян и бедняков. Неграмотные крестьяне были так
же суеверны, как и их жены, а крестьянка, не имевшая ни слуг,
ни образования, ни денег, имела мало возможностей для утверж¬
дения своего авторитета в семье. Но, как и женщины из высшего
сословия, именно она вела домашнее хозяйство. Ее власть прояв¬
лялась в основном по отношению к невестке. Конкубинат1, столь
широко распространенный среди богатых, был экономически не¬
возможен для бедных, и, как следствие, среди крестьянства было
мало больших семей. Тем не менее крестьяне стремились и в се¬
мейной жизни следовать моделям, установленным высокопостав¬
ленными семействами, надеясь в будущем занять более высокое
положение в обществе.
1
Конкубинат
незаконное сожительство.

в
mopow пол
Древняя китайская пословица гласит: даже прекрасная и талант¬
ливая дочь не столь желанна, как уродливый сын. Мальчикам от¬
давалось настолько явное предпочтение, что в семьях аристокра¬
тов долгожданному сыну в детстве иногда давали девичье имя в
надежде, что злые духи, приняв его за девочку, не представляю¬
щую для них ценности, обойдут его стороной. Рождение сына-на-
следника считалось делом первостепенной важности, и, чтобы при¬
близить этот момент, прибегали к всевозможным средствам: кол¬
довству, медицине, религии. Рождение дочери не вызывало столь
бурной радости, как рождение сына, и крестьяне, не желавшие или
неспособные прокормить еще одну девочку, часто топили новорож¬
денную.
Практика детоубийства никогда не была особенно распростране¬
на, но подобные случаи учащались во время экономических кризи¬
сов, когда даже рождение сына оказывалось для семьи непосильным
бременем.
Однако во время голода взрослая дочь могла найти работу в
доме зажиточного чиновника в качестве повара, музыканта или на¬
ложницы. Еще ребенком она могла быть куплена дальновидным
богачом и воспитываться в его доме, чтобы впоследствии выйти
замуж за одного из его сыновей или, если в этой семье только ожи¬
дали сына, оставаться в семье в качестве будущей невестки.
Вне зависимости от происхождения, женщину всегда ожидала
жизнь в подчинении у кого-нибудь — у отца или старшего брата
в детстве, у мужа и его матери после замужества и у своих соб¬
ственных сыновей после смерти мужа. (Она могла самоутвердить¬
ся, только когда сама становилась свекровью после женитьбы сво¬
их сыновей.) После свадьбы у нее было две фамилии — мужа и
отца; и вне зависимости от возраста и положения, к ней обраща¬
лись «тетушка» или «бабушка». Муж мог развестись с ней, если
она была бесплодной, имела какое-либо хроническое заболевание
или проявляла непочтительность по отношению к свекру. Женщи¬
на должна была быть абсолютно покорна воле мужчин, как это
прописано в книгах династии Тан: «Хорошая жена не должна ча-
121

На рисунке, приписываемом кисти художника X/V в., изображен император
Хо Чжу, правивший в VI в. Он сидит перед ширмой, на которой изображен
пейзаж, и сочиняет стихи. Чтобы у императора появилось вдохновение,
наложница играет ему на лютне, а еще три женщины прислуживают ему

сто выходить из дому... и должна усердно трудиться. Если ее зо¬
вут, она немедленно должна приходить на зов; если ей приказы¬
вают уйти, она должна немедленно уйти. Если она не делает это¬
го... упрекни ее и накажи».
ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ
В эпоху династии Тан в моде были пышнотелые женщины —
в подражание роскошному телу Ян-гуйфей, наложницы импера¬
тора Мин-хуана (685—782 гг. н. э.); однако очень скоро в моду
вошел новый эталон женской красоты, в соответствии с которым
у женщины должно быть бледное лунообразное лицо и по-мальчи¬
шески стройная фигура. Китайские красавицы одевались в платье
Надгробные фигурки династии Тан (6 центре и справа) олигуетворяют
различные эталоны женской красоты: одна из них хрупкая.,
вторая — тучная. Крайняя слева — еще одна фигурка
эпохи Тан, одетая в традиционную китайскую одежду
123

На фрагменте
картины
XVII в.
влюбленные
обнимаются
в уютно
обставленном
павильоне.

LJyu Инь, знаменитая
героиня драмы эпохи
династии Юань
«Западный флигель».
Она изображена со
своим возлюбленным,
а ее служанка (которая
была сродни испанской
дуэнье) всячески
способствует их
счастливым встречам
свободного покроя с чрезмерно длинными рукавами; они бинто¬
вали себе ступни, поскольку считали, что такие деформирован¬
ные крошечные ноги делают их походку более изящной. И дамы
света, и певицы при дворе украшали свои прически жемчугом и
перьями.
НАЛОЖНИЦЫ И ГЕТЕРЫ
Одна из заповедей Конфуция гласит: «Будь умерен во всех семи
страстях». Несмотря на все истории о нездоровом потакании сво¬
им страстям, китайцы обычно соблюдали эту заповедь. Сексуаль¬
ные потребности удовлетворялись без ложного стыда и открыто
обсуждались. Богатые чиновники содержали наложниц, а менее
зажиточные, согласно утверждениям Марко Поло, пользовались
услугами «падших женщин», которые ожидали их в богато обстав-
125

ленных комнатах или, чаще, в тавернах, на борту лодок и в при¬
дорожных гостиницах. В этих условиях женам чиновников разре¬
шалось заводить себе «дополнительных мужей». Роскошная жизнь
императорских наложниц породила сказки вроде той о самовлюб¬
ленной красавице, которая больше всего любила рвать дорогие
шелковые платья. Возможно, самой известной из всех наложниц
была Ян-гуйфей: ей каждый день за тысячу миль привозили ее
любимые орехи.
ИГРЫ ДЕТЕЙ
В условиях большой китайской семьи, когда под одной крышей
жили люди нескольких поколений, ребенок любого члена семьи счи¬
тался драгоценной собственностью всей семьи. В этой коммуне, по¬
строенной по иерархическому принципу, старшие дети заботились
о своих братьях и сестрах. Они все вместе играли во дворе дома или
на улице, и обычно за шалости их лишь слегка журили.
Вынужденные довольствоваться весьма примитивными игруш¬
ками, маленькие китайцы придумали простейшие игры, в которых
могло участвовать несколько человек: в мяч с перьями, в камуш-
126

На двух фрагментах рисунка XII в. женщины заканчивают работу
над только что сотканным шелковым полотном — они
растягивают полотно специальными скалками и гладят его.
Рисунок, который приписывается кисти императора Хуэй Цуня,
является копией с более раннего произведения

ки, «корзинку», в волков и овец. Однако эти игры заканчивались,
когда детям исполнялось семь лет. После этого возраста согласно
классическим правилам воспитания мальчики и девочки не могли
играть вместе, делить одну кровать и вместе есть.
РОЛЬ ЖЕНЩИНЫ
«Выращивание червей шелкопрядов и ткачество — самые важ¬
ные виды деятельности женщин», — заявил поэт, исследователь
Конфуция Лю Чжао. Следом за ними идет приготовление пищи
для всех членов семьи, прислуживание за столом и приведение в
порядок жертвенника после обрядов. Остаток времени можно
было посвятить учебе. Однако обычно после выполнения всех этих
обязанностей: приготовления пищи, заботы о старых и совсем
маленьких, выполнения кучи социальных функций — у китаянок
оставалось мало свободного времени. Исключение составляли жен¬
щины из богатых семей. Они проводили свое свободное время
за вышиванием, светскими беседами, игрой в шахматы и, поми¬
мо прочего, курением опиума.
АМАЗОНКИ
Большинство сказочных героинь Китая и выдающихся истори¬
ческих деятелей были крестьянского происхождения, и китайский
фольклор полон сказаний о девах-воительницах, таких, как «Жан¬
на Д’Арк династии Тан», которая построила крепость в Лэй-
чжоу, чтобы защитить себя и своих соратников от варваров.
Среди этих выдающихся фигур были такие, как генерал Мулань,
который служил своему императору на поле боя в течение две¬
надцати лет, прежде чем открыть ему и всей армии правду о том,
что на самом деле он — девушка, Хуа Мулань. Были среди них
и подобные коварной У Чжао, дочери наложницы, сумевшей с
помощью интриг, достойных самого Макиавелли, стать императ¬
рицей Китая.
Изысканные прически, нарисованные брови, сильно накрашен¬
ные лица, хрупкие фигуры и богато вышитые платья, которые
традиционно олицетворяют с китайской женщиной, были на деле
присущи лишь небольшому количеству китаянок. Мало кто из из¬
неженных, с маленькими, умышленно изуродованными ножками
женщин мог бы вынести хотя бы день — не говоря уже обо всей
жизни — на рисовой плантации, где крепкие крестьянки в лох¬
мотьях работали от зари до зари рядом со своими мужьями.

5. Три пути
Одной из отличительных черт китайской цивилизации всегда было
место, которое занимала религия в жизни людей и в умах прави¬
телей. Китайцы являются, пожалуй, единственным из древних на¬
родов, который не создавал для себя образов своих высших богов,
удовлетворяясь нефритовыми знаками-символами различной фор¬
мы. Только китайцы в более поздние века оказались способными
воспринять одновременно три религиозные системы и сумели со¬
здать в своем обществе условия для гармоничного сосуществова¬
ния несовместимых религий, провозгласив лозунг: «Три дороги к
одной цели». Изучая природу развития религиозных верований в
Китае, следует отойти от уже сложившихся представлений о ре¬
лигии, которые представитель западной цивилизации усвоил вмес¬
те с хрисгианско-иудаистской религиозной традицией. В Китае на
раннем историческом этапе обрядовая сторона религии была от¬
делена от этической стороны, которая с течением времени все бо¬
лее уходила от веры в сверхъестественное и в конечном итоге при¬
шла к откровенному агностицизму. Религия выделилась в особую
ветвь общественной жизни, в которой развились две различные
формы со своими ритуалами и верованиями, характерными для об¬
разованного класса и остальных, так сказать, рядовых китайцев.
Влияние других религий проявилось сравнительно поздно, осно¬
вы чуждых религий очень медленно проникали в сознание людей.
Единственной религией, которая смогла хоть как-то повлиять на
сознание китайцев, был буддизм, да и тот во многом видоизменил¬
ся под влиянием образа мысли китайцев.
История развития религии в Китае в чем-то напоминает историю
развития религии в остальных странах мира. Как в Древней Греции
и Древнем Риме, существует огромный разрыв между чисто нацио¬
нальной религией раннего периода развития общества и зарождени¬
ем и распространением мировой религии на более позднем этапе. На
Западе такой мировой религией стало христианство; в Китае это буд¬
дизм. На Западе победа христианства была полной, все остальные ве¬
рования перестали существовать, и вряд ли современный ученый,
изучающий древнегреческую и древнеримскую цивилизации, вдруг
станет верить в прежних богов. В Китае древние боги продолжали
жить наравне с привнесенными. Философия позднего Китая мало
129

Позолоченная бронзовая
скульптура VI в. изображает
Гуаньинь, буддийскую богиню
милосердия. Богиня держит
в руке цветок лотоса, символ
чистоты и плодородия
чем связана с философией буддизма.
История религии в Европе была бы
гораздо ближе к истории религии
Китая, если бы образованные евро¬
пейцы остались стоиками или эпику¬
рейцами, лишь неохотно признавая
существование религии масс — хри¬
стианства, не позволяя ей влиять на
образование и не возводя ее в ранг
высшего нравственного принципа.
Самыми ранними памятниками
письменности, связанными с рели¬
гиозной практикой и верованиями,
являются надписи на гадальных кос¬
тях периода Шан. Правитель динас¬
тии Шан обращался за советами к
своим предкам, их ответ истолко¬
вывался гадателем исходя из трещин,
образовавшихся на костях. Судя по
надписям на костях, к монаршим
предкам относились как к духам-за¬
щитникам, в чьей власти было пре¬
дупредить потомков о грядущих не¬
счастьях или помочь им в трудный
период. Еще одним ранним доку¬
ментом, свидетельствующим о вере
в духов предков, является молитва,
обращенная князем Чжоу к своим
предкам; этот памятник относится
к раннему периоду династии Чжоу.
Князь обращается к своим пред¬
кам с просьбой пощадить его стар¬
шего брата — князя У и взять вмес¬
то жизни князя его собственную
жизнь, поскольку Чжоу менее досто¬
ин и менее важен для всей династии.
Таким образом, здесь предки монар¬
ха выступают как равные верховно¬
му божеству, Небу, или даже явля¬
ются более важными субстанциями,
чем само Небо.
Многое из того, что известно о ве¬
ровании и характере древней рели¬
гии, является лишь предположения-
130

ми. Документов очень мало, а памятников того периода просто не
существует. За исключением храмов, посвященных предкам, ника¬
ких других храмов той поры не сохранилось до нашего времени; да
и нет свидетельств тому, что эти памятники существовали.
В период династии Чжоу, в 1-м тысячелетии до нашей эры, в
исторических документах начинают упоминаться новые боги. Од¬
ним из них был бог Желтой реки, который носил титул, исполь¬
зовавшийся также и в феодальной иерархии. Это может свиде¬
тельствовать о том, что титулы феодалов имели религиозные кор¬
ни. Божественному князю Желтой реки приносились человеческие
жертвы. Выбирали девушку, которая должна была стать его неве¬
стой, ее сажали в лодку и пускали в опасное плавание по реке. Вера
в речных богов до сих пор жива среди людей. Хотя человеческие
жертвоприношения прекратились, сохраняется вера в то, что реч¬
ной бог считает своим любого человека, упавшего в реку. Лодоч¬
ники часто боялись спасать этих несчастных, веря в то, что бог,
обманутый в своих ожиданиях, выберет его самого в качестве за¬
мены. Вполне может быть, что председатель Мао Цзэдун намерен¬
но пытался побороть это древнее суеверие, устраивая публичные
заплывы в Янцзы.
Через некоторое время появились записи о других местных бо¬
жествах, например богах гор и озер. Их всех объединяет одно: они
не имели «лица», которому бы поклонялись люди. Древние нефри¬
товые символы замещали богов, но не служили их олицетворени¬
ем. У них была либо геометрическая форма, либо форма предме¬
тов, обычно использовавшихся для совершения ритуалов. Круглый
нефритовый диск с дыркой в центре символизировал небо; вероят¬
но, изначально этот символ задумывался как рисунок неба и солн¬
ца. Полая трубка с квадратным основанием, которая, вероятно,
сначала являлась фаллическим символом, насколько нам известно,
символизировала бога земли. В более поздние времена символами
неба и земли были простые деревянные таблички с написанными
на них именами соответствующих божеств. Древнекитайская ре¬
лигия подняла умение абстрагироваться от конкретного образа на
недосягаемую высоту: взаимоотношения со сверхъестественным
осуществлялись через предков, а не через обряды поклонения ве¬
ликому божеству. Поскольку древние китайцы не придавали сво¬
им богам образы людей, то в это время искусство скульптуры не
развивалось. Когда же в добуддийский период скульптура все же
начала развиваться, она носила светский характер.
Если религиозные верования и обряды правящего класса все еще
остаются не до конца ясными современным ученым, то о религи¬
озной практике простого народа вообще нет никаких сведений.
Совершенно ясно, что они не принимали участия в обрядах по¬
131

клонения предкам, которые проводились феодалами. Скорее все¬
го, они поклонялись богам рек и гор.
Единственной формой неортодоксальной массовой религии в эпо¬
ху феодализма был культ шаманов. Шаманами были как мужчины,
так и женщины, которых называли у. Шаманами становились люди,
обладавшие способностью входить в транс и предсказывать будущее.
Конечно, ни о какой наследственности здесь и речи идти не могло.
Судя по всему, шаманы представляли собой многочисленную ува¬
жаемую, возможно, внушающую страх и, уж конечно, влиятельную
прослойку китайского общества. Конфуцианские историки и писа¬
тели неодобрительно относились к этому виду религиозной деятель¬
ности, и вследствие этого имеется очень мало письменных свиде¬
тельств об их религиозных функциях. Есть все основания полагать,
что подобные культы сохранились в религиозной практике простых
людей до наших дней, особенно на юге Китая.
С V по III век до нашей эры, а точнее, с периода упадка фео¬
дализма до образования объединенной империи серьезные изме¬
нения в общественной жизни нашли свое отражение в религии.
Например, изменилось отношение к культам, которые долгое вре¬
мя были распространены, хотя и не вполне понятны. Так, покло¬
нение предкам перестало быть прерогативой класса феодалов и
нашло распространение в народных массах.
При династиях Цинь и Хань местные колдовские культы, осо¬
бенно влиятельные на восточном побережье, распространились по
территории всей империи. Им стали покровительствовать импе¬
раторы и влиятельные чиновники. Вскоре началось взаимовлияние
этих культов и философии даосизма, которая использовала аллего¬
рии и ссылки на сверхъестественное для иллюстрации своего уче¬
ния. Некоторые ученые полагают, что даосизм является этическим
развитием древних культов поклонения силам природы, а не не¬
зависимым учением, не привязанным ни к какой религиозной сис¬
теме. Как конфуцианство наследовало древнему культу поклонения
предкам, заменило нравственными нормами выполнение традици¬
онных обрядов, так и даосизм, возможно, явился всего лишь раз¬
витием простого культа поклонения силам природы.
В период династии Хань даосизм постепенно ассоциировался
с культами колдовства, которые в основном происходили из зе¬
мель восточного побережья. Вместе с этими культами зародились
и идеи, нашедшие позднее распространение в средневековой Ев¬
ропе. К ним относятся вера в философский камень, с помощью ко¬
торого металл можно превратить в золото; вера в возможность со¬
здания эликсира жизни или лекарства бессмертия. Уже во времена
династии Цинь император Шихуан-ди послал экспедицию на ост¬
рова бессмертных в поисках этого лекарства. Позднее император
132

Резьба по белому нефриту,
датируемая бременем
правления династии Мин.
Мы видим тучную фигуру
Матери-земли веросом на
оленеподобном животном
У~ди династии Хань (156—76 гг. до н. э.) точно так же страстно
хотел заполучить это лекарство и послал за ним своих посланцев к
бессмертным. Более предусмотрительный, чем Шихуан-ди, он вни¬
мательно следил за экспедицией. Когда он узнал, что посланцы не
высадились на острове и не говорили с бессмертными на матери¬
ке, император казнил их.
Эти неудачи, однако, не остановили развитие волшебных куль¬
тов. Приверженцы этих культов имели собственную школу, а воз¬
можно, и не одну, где обучали приемам колдовства. Насколько
сами приверженцы этих культов верили в то, что они делали, ос¬
тается тайной, однако в народе этот культ пользовался очень боль¬
шой популярностью.
Что касается даосизма, то он тоже быстро распространялся сре¬
ди образованных людей. Некоторые барельефы династии Хань, изо¬
бражающие сцены религиозной тематики, навеяны культами вол¬
шебства. Эти барельефы украшали гробницы богатых и влиятель¬
ных людей. Они — не только свидетельство того, что образованная
часть мелкопоместного дворянства династии Хань вовсе не были
последователями Конфуция, как полагали историки. Сцены, запе¬
чатленные на этих барельефах, изображают знать, купающуюся в
роскоши, проводящую жизнь в развлечениях и на охоте, аристо¬
кратов, катающихся на колесницах и наблюдающих за театраль¬
ными и цирковыми представлениями. На этих сценах не очень-то
отражена мыслительная и творческая сторона жизни дворянства,
а мотивы искусства династии Хань — более земные, чем в более
поздние времена. Аристократия царства Хань вела очень активную
жизнь, наподобие английских эсквайров, и без ложного стыда де¬
монстрировала свой образ жизни на надгробных барельефах, твер¬
до веря, что душа в будущей жизни будет наслаждаться теми же
радостями, которыми человек наслаждался на земле.
133

Относительное единообразие религиозных верований всех обще¬
ственных групп является характерной чертой династии Хань. В кон¬
це правления этой династии единообразие было нарушено по двум
причинам. Первой причиной явилось восстание крестьян, которые
были последователями массовых религиозных культов. Второй при¬
чиной следует считать начало распространения буддизма. Револю¬
ционные религиозные общества, одно — движение Краснобровых,
второе — движение Желтых повязок, возникли в периоды серьез¬
ных социальных потрясений, причиной которых послужили голод и
ошибки в управлении государством. Оба этих общества были после¬
дователями культов волшебства, которые обещали своим привержен¬
цам неуязвимость и бессмертие. Движение Желтых повязок было
наиболее сильным из всех крестьянских движений. Во главе его стоял
монах — приверженец одного из колдовских культов, человек, ко¬
торый, как он заявлял, нашел противоядие от эпидемических забо¬
леваний, которые были настоящим бичом того времени. Движение
Желтых повязок во многом способствовало падению династии Хань.
В более поздние времена, как следствие народных восстаний, сре¬
ди правящего класса укрепилось мнение, что народные религиозные
движения потенциально опасны, даже если и не имеют откровенно
разрушительной направленности, а часто это было именно так. Идеи
апокалипсиса с готовностью воспринимались людьми, которые в ус¬
ловиях частого голода и плохого управления чиновников находились
на грани отчаяния. Именно эти причины лежали в основе почти всех
крестьянских восстаний. Эти же самые черты были характерны для
всех народных восстаний вплоть до нашего времени. Среди них —
восстание тайпинов в середине XIX века, участники которого были
последователями одной из форм христианства, а также восстание
боксеров (ихэтуаней) в 1900 году, руководители которого обещали
неуязвимость тем, кто последует за ними. Именно поэтому в тече¬
ние многих веков правящие круги Китая демонстрировали враждеб¬
ное отношение к христианству.
Появление в Китае буддизма было второй причиной, по которой
религия постханьского периода отличалась от религиозных представ¬
лений более раннего времени. Буддизм пришел в Китай торговыми
путями, соединявшими страну с Индией и Центральной Азией, ко¬
торые были открыты в результате завоеваний I века до нашей эры;
скоро по этим путям вместе с купцами стали путешествовать и мо¬
нахи. Последствия появления буддизма в Китае очень важны и се¬
рьезны, но его продвижение шло медленными темпами. До II века
до нашей эры китайские правители фактически игнорировали суще¬
ствование буддизма у себя в стране, зато после II века буддизму ста¬
ли покровительствовать при дворе. После того как буддизм был вос¬
принят классом торговцев и теми, кто часто контактировал с пу-
134

тешествующими этими торго¬
выми путями, он начал распро¬
страняться среди придворных
и образованных людей. Однако
простые люди долго его не за¬
мечали. В отличие от христиан¬
ства, которое возникло внут¬
ри Римской империи, буддизм
был привнесенной религией,
завезенной индусами.
Существует серьезное раз¬
личие между китайским и лю¬
бым индийским языком, осно¬
ванное на том, что китайская
письменность — это идеогра¬
фическое письмо, а индийские
языки строятся по системе ал¬
фавита. Поэтому необходимо
было преодолеть многочислен¬
ные трудности, прежде чем
буддийские книги были пере¬
ведены и начали распростра¬
няться в Китае. К VI веку буд¬
дизм уже был широко распро¬
странен в Китае — как на се¬
вере, где правили династии
кочевников, так и на юге, где
у власти были китайские ре¬
жимы. В обеих частях страны правящие
круги способствовали распространению
буддизма. Южный император У-ди был
такилу ярым приверженцем буддизма, что
три /раза отрекался от трона, чтобы стать
мойахом; два раза он был вынужден пла¬
тить огромные выкупы буддийским мо¬
настырям, чтобы вернуться к выполне¬
нию своих императорских обязанностей.
В третий раз его поведение спровоциро¬
вало восстание, в результате которого он
лишился трона. Примерно в это же вре¬
мя были созданы многие прекрасные про¬
изведения буддийского искусства, в основ¬
ном это были скульптуры, вырезанные в
нишах стен монастырей; благодаря свое-
В 629 г. известный
буддийский
путешественник
Сюань Цзан отправился
из Китая в Индию.
На рисунке изображен
момент его возвращения
на родину шестнадщть
лет спустя. Он привез
с собой буддийские
тексты и священные
реликвии
135

му удобному расположению они сохранились в веках. Буддизм про¬
извел настоящую революцию в искусстве, частично тем, что начала
развиваться скульптура, и частично тем, что он ввел в искусство
новые темы. Искусство стало религиозным в своей основе и дол¬
гое время оставалось таковым.
Каким бы большим ни было влияние буддизма на искусство,
оно не могло сравниться с влиянием конфуцианства на философию,
историю и литературу. Китайцы оставались конфуцианцами в том,
что касалось государственного управления и образования. Именно
в период наибольшего распространения буддизма в Китае стали
видны его недостатки. Это не была социальная религия, а китай¬
цы всегда гордились тем, что в их мировоззрении преобладали гу¬
манистические тенденции. Влиянию буддизма была очень слабо
подвержена такая черта характера китайцев, как озабоченность
проблемами управления миром и людьми. Буддизм все это считал
иллюзией. Поскольку буддизм даже не пытался влиять на сферу го¬
сударственною управления, семейной жизни или жизнедеятельно¬
сти общины, то именно эти сферы жизни оставались под влиянием
конфуцианства. Отсюда возник чисто китайский феномен: способ¬
ность удерживать в равновесии две противоборствующие религии
на том основании, что каждая из них может быть в чем-то права.
В любом случае для китайцев практика всегда была важнее теории.
Чтобы быть последовательным в своей вере, конфуцианец, ве¬
рящий в сыновний долг и в обязанность родителей воспитывать
сыновей ради продолжения рода и ради того, чтобы поклонение
предкам не прекращалось, никак не мог согласиться с тем, что
душа человека после его смерти перемещается в тело другого су¬
щества и теряет всякую связь с местом своего земного существо¬
вания. Точно так же истинный буддист не мог верить в обряды
поклонения предкам или в незыблемость принципов почитания
родителей. Почему это вдруг человек должен поклоняться своему
предку, чья душа уже переселилась в какое-то другое существо,
возможно, даже не человека? Рождение и воспитание детей тоже
не было предметом особого внимания буддизма. Дети — это лишь
вместилище душ, переселившихся в них неизвестно от кого, и сво¬
им родителям они были обязаны лишь своим внешним обликом.
Долгом буддиста было постепенное достижение все более вы¬
сокой степени инкарнации, пока, наконец, он не достигнет нир¬
ваны, состояния абсолютного покоя и единения с вечностью, с
Буддой. Эти идеалы были поистине далеки от этических и религи¬
озных взглядов конфуцианцев.
Даосизм представлял собой еще одну разновидность религиоз¬
ных верований, имевшую свой пантеон богов, многие из которых
пришли из истории Древнего Китая. Конфуцианство в своем учении
136

лишь делало легкий реверанс в сторону древних богов, в которых
конфуцианцы по большому счету уже давно не верили. Даосизм же,
напротив, расставил своих богов по разным степеням иерархической
лестницы в зависимости от того, какими силами природы они веда¬
ли. Это было похоже на иерархию чиновников, управлявших мини¬
стерствами и провинциями. Речные драконы отвечали (не важно,
удачно или нет) за водные потоки. Они требовали уважения и по¬
клонения, им нужны были собственные храмы и священнослужите¬
ли. Боги гор властвовали над горными вершинами и тоже получа¬
ли свою долю почитания. То же самое касалось и других явлений
природы, каждое из которых имело своего собственного бога. Не¬
фритовый император, небесный монарх, являвшийся точной копи¬
ей императора на земле, управлял всей природой, являясь верховным
божеством. Такова была внешняя доктрина даосизма, но по отноше¬
нию к более просвещенным и образованным даосизм применял свое
тайное учение, которое посвящало приверженцев даосизма в его ос¬
новы и знакомило их с упражнениями, с помощью которых можно
было обрести лекарство бессмертия и получить золото из окалины.
Старое философское учение даосизма также продолжало существо¬
вать. Оно сосредотачивалось на том, каким образом мудрец может
достичь единения с дао, с природой, и таким образом преодолеть все
отрицательные стороны человеческого существования. Философский
даосизм делал физическое бессмертие в большей степени следстви¬
ем единения с дао, а не конца самого по себе.
Вера в эти даосские доктрины была несовместима ни с буддиз¬
мом, ни с конфуцианством. Вопрос о физическом бессмертии для
буддиста был просто неуместен, а для конфуцианца физическое
бессмертие было просто нежелательной возможностью. Бессмерт¬
ный мог иметь в свое время миллионы отпрысков, но на небесах
он не был чьим-либо предком. Для упорядоченной системы конфу¬
цианства сама эта идея была шокирующей и разрушающей. К сча¬
стью, рна представляла собой лишь чисто теоретическую, умозри¬
тельную проблему: бессмертные, о которых говорили даосы, кон¬
фуцианцами, как таковые, не воспринимались. Период формиро¬
вания религиозной системы в Китае затянулся до конца VII века
нашей эры. С V по VII век в Китае появились новые направления
буддизма, которых не было в Индии, там буддизм начал уступать
место возрождающемуся индуизму. Самым известным и влиятель¬
ным из новых направлений было чань, которое хорошо известно
на Западе под названием дзэн-буддизма. Это направление, несом¬
ненно, возникло и развивалось под влиянием даосизма. Подобно
даосизму, оно отрицает необходимость изучения религиозных книг
и высмеивает организованное обучение основам религии. Просвет¬
ление должно снизойти на человека как внезапное откровение, ре-
137

На рисунке, датируемом эпохой Юань, изображен
буддийский миссионер, сидящий на опавших листьях
и читающий рукопись на санскрите

зультат длительной медитации, отрешенности от мирских забот и
углубленного самосознания. Еще со времен феодализма эти идеи в
Китае служили противовесом заформализованности и логике кон¬
фуцианства. Когда ученый или чиновник, бывший всю жизнь при¬
верженцем конфуцианства, наконец, имел возможность уйти на
отдых, он, как правило, становился монахом дзэн или даосом-по-
слушником и уходил высоко в горы, чтобы посвятить остаток жиз¬
ни размышлениям о сущности бытия, рисованию и поэзии. Ки¬
тайцы не считали эти три пути полностью несовместимыми друг
с другом, поскольку все они вели к достижению мудрости и ду¬
шевного спокойствия. Течение чань (дзэн) имело в Китае много¬
численных последователей. Позже это направление буддизма рас¬
пространилось в Японии, где тоже приобрело много сторонников.
В наши дни дзэн-буддизм очень популярен среди западных ученых
и творческих людей. К началу X века нашей эры, в конце правле¬
ния династии Тан, буддизм, за исключением течения дзэн, вступил
в период зрелости. Он превратился в могущественную мировую ре¬
лигию. Буддийские монастыри стали крупными землевладельцами,
а монахи чаще интересовались политикой, нежели религией. Даже
буддийское искусство стало носить более мирской характер. Один
из ученых эпохи Тан отмечал, что художники и скульпторы изоб¬
ражали бодхисатв в виде танцовщиц, так что каждая танцовщица
могла вообразить себя бодхисатвой. Хань Юй, известный конфу¬
цианский ученый и государственный деятель IX века, жестко кри¬
тиковал точку зрения о том, что современный ему буддизм был ре¬
лигией, дающей надежду, и даже написал записку императору, в
которой осуждал принятие им святой реликвии, кости Будды. Его
жалоба является одной из жемчужин китайской прозы, но, судя
по всему, она не произвела никакого впечатления на императора-
буддиста. Единственное, чего он добился, было то, что он был пре¬
дан поруганию и выслан. Один из наследных императоров динас¬
тии Тан, привлеченный скорее богатством буддийских монастырей,
а не искреннйм отрицанием буддизма как религии, устроил насто¬
ящее гонение на буддистов. Земли монастырей подверглись секу¬
ляризации. Монахов и монахинь заставили вернуться к мирной
жизни и создать семьи, поскольку их отказ от семейных уз проти¬
воречил идеям конфуцианства, но в результате он сократил число
налогоплательщиков. Это преследование по религиозным убежде¬
ниям, начатое императором У-цзуном в 845 году нашей эры, в
первую очередь было направлено против другой привнесенной ре¬
лигии — манихейства, которое появилось в Китае в эпоху динас¬
тии Тан. Когда запрет этой религии распространился и на другие
чуждые китайцам течения, пострадали не только последователи
буддизма — несторианство тоже подверглось гонениям.
139

На рисунке
эпохи Суп
буддийские
«посвященные»
демонстрируют
собравшимся
даосам
таинственную
силу древних
писаний

Несторианство было завезено в Китай из Сирии, которая тогда
была частью Византийской империи, и стало довольно популярным
и влиятельным религиозным течением в стране. Памятник, который
до сих пор существует в столице империи Тан Чанъани, свидетель¬
ствует о восстановлении городской церкви в VIII веке, и среди бла¬
готворителей этой церкви значатся имена нескольких князей.
Судя по всему, буддизм быстро восстановил утраченные пози¬
ции, когда на смену У-цзуну пришли императоры более лояль¬
ные по отношению к этой религии и не заинтересованные в даль¬
нейшем уничтожении религии, которая и без того растеряла свое
былое мировое господство. Но несторианство и манихейство, ко¬
торые появились в Китае позже буддизма, так и не оправились
после гонений на них. По свидетельству странствующего монаха-
несторианца X века, церкви были заброшены и лежали в руинах,
а число приверженцев этой веры значительно сократилось, и они
были разбросаны по всей стране. Возможно, не сохранилось бы
даже воспоминания о том, что такая религия когда-то существо¬
вала, если бы христианские миссии более поздних веков не заме¬
тили сохранившийся в Чанъани памятник.
Манихейство проникло в Китай из Персии; в начале династии
Тан еще много персов-беженцев из империи Сасанидов, только что
завоеванной мусульманами-арабами, обосновались в Чанъани и,
несмотря на некоторые трудности, получили разрешение соблю¬
дать обряды зороастризма. Однако эта религия так и осталась ог¬
раниченной узким кругом ее последователей. Община персидских
беженцев, одним из членов которой был наследник трона Персии,
постепенно была ассимилирована правящим классом Китая.
Еще одна чужеродная религия, ислам, появилась в Китае в пе¬
риод правления династии Тан, но ее влияние стало расти в более
поздние века. Ислам был завезен в Китай уйгурскими солдатами-
наемниками el конце VII — начале VIII века. Примерно в то же
самое время арабские торговцы, часто посещавшие Кантон и Фуц¬
зянь, завезли эту религию в Южный Китай.
Одна из первых сохранившихся двух мечетей была немного поз¬
же построена в Кантоне. (Вторая была построена в Чанъани, столи¬
це империи Тан.) Одно время мусульманские обряды соблюдались
исключительно иностранцами, солдатами или торговцами. Имен¬
но поэтому зарождению ислама в Китае почти не уделялось внима¬
ния китайскими историками. Возможно, ислам не привлекал вни¬
мания и из-за того, что он считался традицией, присущей только
иностранцам, поэтому ему позволили существовать и медленно рас¬
пространять свое влияние. Мусульманская община всегда считалась
чужеродной в Китае. Сегодня мусульмане официально считаются на¬
циональным меньшинством. Это позволяет правительству Китая рас-
141

На фрагменте даосской фрески «Правитель южного царства»
изображены даосские божества. Слева — окруженная ореолом
императрица небес, в центре — ее супруг, Нефритовый император,
а рядом с ним — Лао-цзы, философ, проповедник даосизма

сматривать мусульманские обряды как традиции национального
меньшинства, но при этом не допускать пропаганды ислама среди
китайцев-немусульман. Мусульманская община в Китае довольно
велика. Мусульмане есть почти во всех провинциях, однако больше
всего их на северо-западе и юго-западе, в провинциях Шэньси, Гань¬
су и Юньнань. Это свидетельствует о том, что большинство первых
мусульман в Китае были солдатами-наемниками, набранными в
Центральной Азии и позже поселившимися в пограничных рай¬
онах. В Кантоне мусульманская община сохранилась, но она невели¬
ка. Позже мусульманство начало набирать силу, так как мусульмане
стали покупать детей у голодающих беженцев и обращать их в свою
веру. Таким образом, община иностранцев постепенно стала расти
за счет китайцев. И тем не менее до сих пор в Юньнани и на юго-
западе мусульман можно отличить по характерным носам и вытя¬
нутым овальным лицам, которые выдают их центральноазиатское
происхождение. Однако почти во всех остальных отношениях они
являются настоящими китайцами, и даже их мечети построены в
характерном для Китая архитектурном стиле. Мусульман также
можно было распознать по присущим им видам деятельности. Они
занимались перевозкой грузов на мулах и верблюдах; они держали
прекрасные закусочные, харчевни и занимались доставкой продук¬
тов питания. Они были отличными мясниками. Все это в основном
объяснялось тем, что мусульманские рестораны и мясные лавки от¬
личались завидной надежностью и чистотой. Мусульманские обря¬
ды, связанные с забоем скота, требовали стерильной чистоты, а мясо
животного, погибшего от болезни или от старости, не употреблялось
в пищу.
Как это ни странно, мусульмане также были основными продав¬
цами антиквариата и предметов искусства. Поскольку эта работа
связана с покупкой и продажей буддийских и даосских произведе¬
ний искусства, в том числе масок, которые строго запрещены исла¬
мом, то представляется любопытным тот факт, что именно мусуль¬
мане занимались этим видом деятельности. Одной из причин может
быть то, что произведения искусства — легкоперевозимый товар.
А мусульмане были монополистами в сухопутном транспорте. Есте¬
ственно, они предпочитали приобретать и перевозить товары, за ко¬
торые можно было выручить деньги. К тому же произведения буд¬
дийского и даосского искусства, попадавшие на рынок антиквариата,
были когда-то украдены из монастырей и храмов нечистыми на руку
или изгнанными оттуда монахами. Поэтому мусульмане не боялись
и не считали зазорным для себя скупать украденные святыни рели¬
гий, которые они считали идолопоклонническими.
В период правления династии Сун (960—1126 гг. н. э.) в столи¬
це империи городе Кайфэн, в провинции Хэнань, появилась первая
144

еврейская община. Она просуществовала там
до конца XIX века, когда и прекратила свое
существование. Традиционные историки
практически не упоминают о ней в своих
работах, однако некоторые литературные
памятники этой общины дошли до наших
дней. Нет никакого сомнения, что довольно
долгое время эта община процветала, име¬
ла свою синагогу и даже своих ученых, умев¬
ших читать на иврите. Непонятно, почему
эта община прекратила свое существование
в XIX веке, хотя пережила столько ркасных
событий, например взятие Кайфэна варва¬
рами. Евреи, жившие в общине, были, не¬
сомненно, иммигрантами из стран Западной
Азии, они ничем не отличались от китайцев,
за исключением религии, которую исповедо¬
вали. Нет никаких свидетельств того, что их
преследовали за религиозные убеждения или
по расовому признаку. Вероятно, очень ма¬
лое количество китайцев вообще знало об их
существовании, и еще меньше знали об их
связях с евреями и еврейской религией в
других частях света.
За исключением буддизма, все эти рели¬
гии были лишь временным явлением в Ки¬
тае, и поэтому их влияние было более чем
ограниченным. Это необходимо иметь в ви¬
ду, оценивая более позднее влияние хрис-
Фарфоровая ваза XVI в.
с выгравированными
на ней пожеланиями
счастья на персидском
языке, на котором
говорили мусульмане
в Китае
145

тианского учения, проповедовавшегося католиками и протестанта¬
ми. Китайцы привыкли к регулярному появлению и исчезновению
чуждых религий. Императорский двор какое-то время благоволил
к некоторым из них, но императорская милость — дело ненадеж¬
ное. Выжили только те религии, которые были распространены в
достаточно многочисленных общинах иностранцев, которые посте¬
пенно ассимилировались китайцами. Те же религии, которые су¬
ществовали внутри маленьких или замкнутых групп иностранцев,
постепенно исчезали, по мере того как эти группы теряли свою
силу и влияние в обществе.
В конце XVI — начале XVII века, после открытия португальцами
морского пути в Индию, в Китае появились первые миссионеры-
католики. Конечно, они не знали, что до них здесь уже побывали
несторианцы, и не знали, какая судьба тех постигла. Они видели в
Китае необъятное поле для своей миссионерской деятельности, ведь
здесь не существовало главенствующей религии, враждебной хрис¬
тианству, такой, как ислам на Ближнем Востоке или индуизм в Ин¬
дии. Ученые-конфуцианцы представлялись им людьми, исповедовав¬
шими философию морали, которая не была абсолютно чужда хрис¬
тианству. Необразованные народные массы верили в языческие куль¬
ты и поклонялись многим богам, что было сродни тому, с чем хрис¬
тианство боролось и что оно победило в Древнем Риме. Ни один
католический миссионер не сомневался, что тот же успех ждет его
во всем Китае. Победа христианства в Риме была подкреплена и во
многом обусловлена тем, что сам император принял христианство.
Что было нужно миссионерам в Китае — так это китайский Кон¬
стантин. Один из первых миссионеров, святой Франциск Хавьер,
умер на маленьком острове у берегов Китая, так и не попав на ма¬
терик. Но в 1601 году Маттео Риччи все-таки достиг Пекина и обо¬
сновался там как уважаемый ученый, хоть и иностранец. Первые
иезуиты имели все данные для успешной работы. Они были умны¬
ми, высокообразованными и глубоко и искренне верующими людь¬
ми. Они приехали в Китай и собирались остаться там навсегда. Что¬
бы сделать христианство привлекательным для образованных людей
Китая, они сначала сами стали учениками. Они учили язык, изучали
классическую литературу, осваивали иероглифическое письмо, рисо¬
вание; многие из них достигли определенного уровня мастерства. Их
усилия не остались без внимания. Впервые китайские ученые стол¬
кнулись с иностранцами, которые могли и, что самое главное, стре¬
мились вникнуть в суть китайской цивилизации и привнести в нее
что-то новое и ценное. Иезуиты были хорошими математиками и
астрономами. Они исправили ошибки, которые вкрались в китай¬
ский календарь и создали астрономические приборы, некоторые из
которых до сих пор сохранились в обсерваториях Пекина и Нанки¬
146

на. Иезуиты также были хорошими инженерами, и их умение от¬
ливать пушки во многом улучшило состояние военного дела в Китае.
Возможно, это не вполне соответствовало христианским догмам, но
поскольку династия Мин в это время как раз столкнулась с мно¬
гочисленными трудностями как во внешней, так и во внутренней
политике, которые скоро привели к ее падению, то такой «пода¬
рок» иезуитов был с благодарностью принят. После окончательного
падения династии в 1644 году, когда лишь в отдаленных районах
юго-запада у власти оставалась почти что несуществующая династия,
иезуиты наконец-то получили долгожданную награду. Последняя им¬
ператрица династии Мин была обращена в христианство, а ее сын
и наследник, как надеялись иезуиты, должен был быть воспитан
в христианских традициях. Но было слишком поздно. Китайскому
Константину не суждено было править страной. Его династия лиши¬
лась своего последнего оплота и уступила трон маньчжурским за¬
воевателям.
Эта неудача не выбила иезуитов из колеи, их было немало в ис¬
тории церкви, и она все пережила. Они опять начали свою работу
в Пекине, но уже с правительством Маньчжурской династии, и по¬
началу рассчитывали на успех. Молодой император Канси был про¬
свещенным и энергичным монархом, который подчинил себе всю
империю. Совершенно очевидно, что его обращение в христиан¬
ство принесло бы гораздо больше пользы, чем обращение в хрис¬
тианство последнего императора династии Мин. Казалось, новый
император был в полной мере способен оценить образованность и
характер иезуитов. Он не принял христианство, однако проявлял
терпимость по отношению к этой религии, и во время его правле¬
ния христианство значительно распространилось в Китае, не только
среди пр'рсгых людей, но и среди представителей высших слоев.
ОднакЬ несвоевременная ссора между иезуитами и доминикан¬
цами спутала первым все карты. Иезуиты вполне терпимо относи¬
лись к нёкоторым древнекитайским обычаям как не враждебным
христианству. Они позволяли запускать петарды во время службы,
поскольку такова была традиция.
Доминиканцы осуждали эти обряды как языческие и потому не¬
позволительные. Они обратились к папе римскому, который запре¬
тил иезуитам и дальше проявлять подобную терпимость. В 1715 году
Канси узнал, что его святейшество папа римский, «глава варваров»,
с точки зрения китайского императора, вмешивается во внутренние
дела Китайской империи. Разъяренный таким поведением, которое
он назвал нежелательным и наглым посягательством на его импера¬
торские прерогативы, он полностью запретил пропаганду христиан¬
ства, выгнал почти всех миссионеров, разрешив остаться только тем,
чьи знания и умения были полезны ему самому. Атака на языческие
147

На французской гравюре
изображены три
иезуитских миссионера
в Китае. Маттео Риччи
(слева) указывает
на крест; Фердинанд
Вербес (справа) — на
армилллрную сферу.
В центре Адам Сколл,
одетый в китайскую
одежду
верования китайцев посредством импера¬
торской семьи провалилась. Второго шанса
у иезуитов не было. В XVIII веке некоторым
католическим миссионерам дозволялось ра¬
ботать в Пекине и кое-где еще, однако их
деятельность была строго ограничена. Они
приобрели некоторых последователей, но
массовых обращений в христианство им
не удалось добиться. Католицизм был все¬
го лишь одной из многих религиозных сект,
к которым относились довольно терпимо,
но который не имел никакого влияния на
общество. Через триста лет после того, как
Риччи начал впервые проповедовать в Пе¬
кине христианство, общее число католиков
в Китае не превышало 2 млн человек, при
общем населении 600—700 млн.
Протестанты появились в Китае только в
XIX веке. Когда первые протестантские мис¬
сионеры прибыли в Китай, им было труд¬
но добиться разрешения осуществлять свою
деятельность на территории империи. Дело
в том, что запрет, наложенный на деятель¬
ность католиков в Китае, распространялся и
на них. Однако когда Китай потерпел пора¬
жение в Опиумной войне 1840 года, условия
мирного договора, подписанного в Нанкине,
позволили протестантским миссионерам
прибыть в империю, где они могли путе¬
шествовать, проповедовать и жить там, где
им угодно. Казалось, сила сделала то, чего не
могли достичь ни просвещение, ни образо-
148

вание. Однако обстоятельства появления протестантов в Китае пре¬
допределили дальнейшее развитие событий. Никто не забыл, что
своим появлением на территории Китая протестанты были обязаны,
победе в войне и воинам, ее одержавшим, поэтому китайцы отно¬
сились к протестантам с предубеждением и недоверием. В середи¬
не XIX века юг Китая охватило восстание тайпинов, во главе кото¬
рого стоял человек, воодушевленный идеями протестантизма, что
чуть было не привело к падению Маньчжурской династии. Хун Сю-
цюань, «небесный царь», не только был лидером повстанцев, но и
религиозным проповедником — пророком, верящим в свою прямую
связь с богом. Движение тайпинов, на которое его учение оказало ог¬
ромное влияние, было своеобразной разновидностью христианства,
и поэтому протестантские миссионеры сначала были склонны под¬
держивать его; однако потом они отказались от этой идеи, посколь¬
ку увидели, что лидер движения претендовал на роль пророка, озву¬
чивая откровения, которые во многом противоречили их собствен¬
ным теориям. Отказавшись от поддержки движения, они, возмож¬
но, упустили единственную возможность для любой формы христи¬
анства завоевать прочные позиции в Китае. Тайпинское восстание
было подавлено, при этом Маньчжурской династии оказали помощь
Британия и Франция. Правящие круги Китая были в большей, чем
когда-либо, степени убеждены, что христианство является формой
подрывной деятельности.
Массы были разочарованы тем, что христианским государствам
не удалось поддержать тех, кто, возможно, считался их друзьями.
Протестантские миссионеры продолжали свою деятельность в
Китае еще в течение ста лет после тайпинского восстания, однако
большого успеха они не добились. Иногда их деятельность вызывала
яростное сопротивление, как это случилось с движением ихэтуаней
в 1900 году. Эти обращенные были в основном представителями об¬
разованного класса, которые посещали миссионерские школы, где
изучали иностранные языки и получали западное образование. Мно¬
гие из этих обращенных не остались христианами, с другой сторо¬
ны, многие китайцы посещали эти школы, но не все из них стали
христианами. Последователи протестантизма в основном были пред¬
ставителями двух больших групп: первую группу составляли моло¬
дые люди из относительно небогатых, но образованных семей (та¬
кой была семья Сун, которая приобрела значительное влияние при
националистическом режиме); вторую группу составляли выходцы
из провинциальных приходов, где протестантские миссии пустили
прочные корни. Католические миссионеры в основном сосредотачи¬
вали свои усилия на конкретных деревнях, где можно было обратить
в христианство большое количество людей, протестанты же распы¬
ляли свои усилия и в результате почти не имели обращенных среди
149

Портрет английского
художника XVII в.
изображает обращенного
в христианство китайца
с распятием в руках
крестьян. Сельские или городские
центры, где христиане-протестан¬
ты составляли довольно крупную
общину, были редки.
Многие миссионеры надея¬
лись, что, если реакционная
Маньчжурская династия падет,
республика будет более откры¬
та христианскому учению. Од¬
нако эта надежда осталась тщет¬
ной. В период республики мощ¬
ное антихристианское движение,
тесно связанное с ксенофобией и
отражающее подъем националис¬
тических настроений, сильно ос¬
ложнило деятельность миссионе¬
ров и даже сделало ее более опас¬
ной, чем она была при враждебно
настроенных, но трусливых импе¬
раторах. Миссионеры поняли, что
должны сделать свою пропаганду
более учитывающей национальные особен¬
ности и менее копирующей иностранные
религиозные учения. Все большее количе¬
ство миссионерских центров передавалось
китайским священнослркителям. Эта тен¬
денция лишь усилилась во время Второй
мировой войны. Тогда большая часть тер¬
ритории Китая была оккупирована япон¬
цами, которые выселили или интернирова¬
ли всех миссионеров из стран-противни-
ков: британских, американских, голланд¬
ских протестантов и французских католи¬
ков. Это сильно сократило число протес¬
тантских миссионеров в Китае; что касает¬
ся католиков, то место французов заняли
испанцы и итальянцы. В конце же войны
начался обратный процесс. Те, кому япон¬
цы разрешали вести свою работу в Китае,
теперь считались бывшими врагами. Когда
коммунисты пришли к власти после граж¬
данской войны 1946—1949 годов, в Китае,
за исключением крупных городов, осталось
очень мало миссионеров.
ЛЬО

Китайцы — не особенно религиозный на¬
род. Их мышление всегда носило ярко выра¬
женный гуманистический характер, даже в
глубокой древности. Люди, их судьбы и их ис¬
тория всегда для китайца значили гораздо
больше, чем боги и их власть. Ни в одной
другой стране, даже в новое время, образован¬
ные люди не были столь явными агностиками
и даже атеистами. Таким было мировоззре¬
ние китайцев в последние восемьсот—девять¬
сот лет, по крайней мере, с начала правления
династии Сун. Чжу Си, великий китайский
философ и истолкователь этики конфуциан¬
ства, говорил, что «на небесах нет человека,
который мог бы осудить наши грехи». Его точ¬
ка зрения, в своей основе глубоко атеистиче¬
ская, нашла много приверженцев среди обра¬
зованных людей Китая. Этот факт во многом
объясняет, почему в Китае образованные люди
с большей готовностью восприняли марксизм,
чем, скажем, жители западных стран, кото¬
рые с детства воспитывались в религиозных
традициях.
На рисунке XIX века
протестантский
миссионер и его
два помощника
переводят Библию
на китайский язык

6. Ранние иллнерии
(200 е. с^о к. з. —
600 г. к. з.)
Объединение Китая в единую империю под управлением одного
монарха по серьезности и своим последствиям сравнимо с рево¬
люцией XX века, в результате которой империя была свергнута и
на карте мира появилась Китайская Народная Республика. Рево¬
люция Цинь разрушила феодальную систему Китая. Она свергла
власть аристократов и заменила ее более открытым обществом, в
котором талантливые люди из низов могли подняться наверх, а бла¬
городное происхождение перестало быть гарантией богатства. Рево¬
люция также расширила границы Китая — они почти приблизи¬
лись к его нынешним границам. Только крайний юго-запад, про¬
винции Юньнань и Гуанчжоу, оставались за пределами империи.
В результате этой экспансии китайская армия вторглась в пусты¬
ни Средней Азии, продвинулась до Каспийского моря и впервые
открыла безопасный, пусть долгий и трудный, путь в Грецию и
Рим, а также в Индию и Персию. Конечно, все это произошло не
сразу, однако одно событие тянуло за собой другое.
В результате разрушения феодальной системы возникла новая
система землепользования, которая создала отношения землевла¬
дельца и арендатора и сделала возможной введение денежной си¬
стемы и появление новых социальных групп и классов. Объедине¬
ние страны в империю дало Китаю силы и возможности победить
соседние племена варваров и захватить их территорию, дать от¬
пор кочевникам-завоевателям и вытеснить их за пределы Средней
Азии. Завоевание Синьцзяна и территорий, лежавших еще даль¬
ше, открыло китайцам Центральную и Южную Азию и дало им
возможность получить представление о Европе. В конце концов
империя Хань, просуществовавшая четыреста лет, с 202 года до на¬
шей эры до 220 года нашей эры, заложила традиции единства,
которые доказали свою жизнеспособность для Китая. В начале но¬
вой династии Хань идеи феодального сепаратизма были еще очень
сильны. Старые княжеские фамилии исчезли, но спокойное прав¬
ление основателя династии время от времени нарушалось амбици¬
152

ями его собственных военачальников. Император избавился от них
и издал закон, согласно которому только члены императорской
семьи могли владеть уделом. Эти уделы были маленькими, разбро¬
санными по всем провинциям, и скоро они стали передаваться по
наследству и делиться между сыновьями владетеля удела. Со вре¬
менем они уменьшились до размеров поместий и лишились какой
бы то ни было политической значимости.
Быстрый рост власти императора замедлялся разрухой, царившей
в стране после более чем трехсот лет опустошительных войн. Из¬
вестно, что, когда новый император Хань взошел на престол, он не
мог найти коней одной масти, чтобы запрячь их в свою колесницу.
Необходимо было заплатить фунт золота, чтобы купить 120 фунтов
риса, а лошадей было так мало, что даже высшие чиновники езди¬
ли на волах. При мудром правлении первых императоров династии
Хань ситуация постепенно улучшилась. Не сменилось и двух поко¬
лений, а историк Сыма Цянь уже смог записать в своих трудах, что
страна стала богатой. Аристократы научились скакать на лошадях,
закрома ломились от собранного в качестве налогов зерна. Жизнь
самого Сымы Цяня свидетельствует о том, что можно было совер¬
шенно спокойно путешествовать по Китаю. Понятно, что Сыма
Цянь рисует столь идиллическую картину, чтобы принизить роль
своего собственного правителя У-ди, которого не любил.
Этот новый правитель Китая взошел на престол в 140 году до
нашей эры совсем молодым человеком. Он правил долго и успеш¬
но в течение пятидесяти трех лет, до 87 года до нашей эры. Это
был один из наиболее спокойных и созидательных периодов исто¬
рии Китая. Император принял имя «У», что значит «воинствен¬
ный», после успешных войн в Центральной Азии, на юге Китая, в
Корее и Маньчжурии, а также после победы над кочевниками сюн-
ну (которые, по мнению некоторых историков, были предками
гуннов, тех, что много веков спустя вторглись в пределы Римской
империи). Эти войны велись и были выиграны генералами импе¬
ратора; реальная власть императора заключалась в определении
направлений внутренней и внешней политики, в чем он проявил
большую изобретательность, гибкость и свободу от предрассудков.
Помимо задачи защиты империи от кочевников, перед ним стоя¬
ла и другая проблема — экономическая. Ему надо было ввести в
стране рыночную экономику. И еще одно — следовало найти фи¬
лософскую систему, которая подкрепляла бы институт император¬
ской власти. Поскольку было разрешено свободное печатание де¬
нег, те счастливцы, на чьих землях обнаруживались медные копи,
наполняли империю своими монетами и становились, как говори¬
ли, «богаче князей». Когда правительство положило этому конец,
незаконная отливка монет стала повсеместной. Император прибе-
153

Сыма Цянь, величайший китайский историк, занимал должность
придворного астролога, которая передавалась по наследству.
Несмотря на некоторые неудачи в карьере, в результате одной
из которых ею по приказу императора кастрировали, он закончил
свои дни будучи любимцем императора и в должности министра

гал к различным ухищрениям, чтобы решить эту проблему, но нич¬
то не помогало. Наконец, собрав все свое мужество и бросив вы¬
зов собственному двору, император поручил найти приемлемое ре¬
шение торговцу Сань Хунъяну, представителю презираемого всеми
класса, который нашел удовлетворивший всех выход из положения.
Сейчас это сочли бы лишь проявлением здравого смысла, а тогда
это было настоящей революцией. Печатание денег стало монопо¬
лией государства, стоимость монет перестала определяться указом,
а стала гибкой: она то повышалась, то понижалась в зависимости
от ситуации на рынке.
Конфуцианские ученые и историки считали оскорбительным,
что император занимается этими вопросами и полагается на лю¬
дей типа Сань Хунъяна. Они критиковали экономические реше¬
ния императора, считая, что все вопросы, касающиеся этой сферы,
лежат вне компетенции правительства. Однако критики так и не
смогли доказать, что меры, предпринимаемые правительством, не¬
эффективны. Сыма Цянь, как честный историк, хоть неохотно, но
все же признал, что правительство сумело наполнить хранилища
зерном и восстановить экономику.
Хотя император У-ди обращал мало внимания на взгляды Кон¬
фуция на экономику, тем не менее он покровительствовал фи¬
лософии, но делал это по-своему. Система образования была вы¬
строена в соответствии с точкой зрения конфуцианства и передана
в руки конфуцианских ученых. Были сформированы обряды госу¬
дарственной религии почитания Неба и Земли; предположитель¬
но, они были созданы по образу и подобию ритуалов и обрядов
древнейшей эпохи, но, скорее всего, они возникли на основе весь¬
ма смутных традиций, так, чтобы могли удовлетворять требовани¬
ям новой империи. Сам император У-ди был ярым поклонником
магических культов и благоволил к их последователям, которые
обещали ему лекарство бессмертных. Однако он не был слепо ве¬
рующим в эти культы; ему нужны были результаты, а когда он их
не получил, то казнил мага, который обещал ему чудодейственный
эликсир. Активный и неутомимый, император совершал поездки
по стране даже в преклонном возрасте. Во время его правления
не было ни одного восстания, и это является доказательством того,
что народ считал его вполне приемлемым монархом.
Внутренние реформы шли успешно; столь же успешным было
управление страной; однако что касается внутренней политики, то
здесь все было сложнее. Полное поражение и разгром кочевников
сюнну произошло только при преемнике У-ди. Но именно импера¬
тор У-ди отправил своих посланцев, чтобы исследовать крайние за¬
падные земли. Позднее он направил туда военную экспедицию, ко¬
торая вошла на территории за перевалом Гиндукуш. Он постепенно
155

Сыма Цянь, величайший китайский историк, занимал должность
придворного астролога, которая передавалась по наследству.
Несмотря на некоторые неудачи в карьере, в результате одной
из которых его по приказу императора кастрировали, он закончил
свои дни будучи любимцем императора и в должности министра

гал к различным ухищрениям, чтобы решить эту проблему, но нич¬
то не помогало. Наконец, собрав все свое мужество и бросив вы¬
зов собственному двору, император поручил найти приемлемое ре¬
шение торговцу Сань Хунъяну, представителю презираемого всеми
класса, который нашел удовлетворивший всех выход из положения.
Сейчас это сочли бы лишь проявлением здравого смысла, а тогда
это было настоящей революцией. Печатание денег стало монопо¬
лией государства, стоимость монет перестала определяться указом,
а стала гибкой: она то повышалась, то понижалась в зависимости
от ситуации на рынке.
Конфуцианские ученые и историки считали оскорбительным,
что император занимается этими вопросами и полагается на лю¬
дей типа Сань Хунъяна. Они критиковали экономические реше¬
ния императора, считая, что все вопросы, касающиеся этой сферы,
лежат вне компетенции правительства. Однако критики так и не
смогли доказать, что меры, предпринимаемые правительством, не¬
эффективны. Сыма Цянь, как честный историк, хоть неохотно, но
все же признал, что правительство сумело наполнить хранилища
зерном и восстановить экономику.
Хотя император У-ди обращал мало внимания на взгляды Кон¬
фуция на экономику, тем не менее он покровительствовал фи¬
лософии, но делал это по-своему. Система образования была вы¬
строена в соответствии с точкой зрения конфуцианства и передана
в руки конфуцианских ученых. Были сформированы обряды госу¬
дарственной религии почитания Неба и Земли; предположитель¬
но, они были созданы по образу и подобию ритуалов и обрядов
древнейшей эпохи, но, скорее всего, они возникли на основе весь¬
ма смутных традиций, так, чтобы могли удовлетворять требовани¬
ям новой империи. Сам император У-ди был ярым поклонником
магических культов и благоволил к их последователям, которые
обещали ему лекарство бессмертных. Однако он не был слепо ве¬
рующим в эти культы; ему нужны были результаты, а когда он их
не получил, то казнил мага, который обещал ему чудодейственный
эликсир. Активный и неутомимый, император совершал поездки
по стране даже в преклонном возрасте. Во время его правления
не было ни одного восстания, и это является доказательством того,
что народ считал его вполне приемлемым монархом.
Внутренние реформы шли успешно; столь же успешным было
управление страной; однако что касается внутренней политики, то
здесь все было сложнее. Полное поражение и разгром кочевников
сюнну произошло только при преемнике У~ди. Но именно импера¬
тор У-ди отправил своих посланцев, чтобы исследовать крайние за¬
падные земли. Позднее он направил туда военную экспедицию, ко¬
торая вошла на территории за перевалом Гиндукуш. Он постепенно
л 55

присоединил к своей империи провинции Фуцзянь и Гуандун и за¬
воевал земли на территории нынешних Северного Вьетнама и Се¬
верной Кореи. Китайская культура, привнесенная в эти районы его
военными отрядами, пережила китайское завоевание и составила ос¬
нову культуры Вьетнама и Кореи. Император У-ди определил гра¬
ницы китайского мира и сформировал внутреннюю структуру Ки¬
тая в том виде, в каком она сохранилась до начала XX века.
Два императора, правившие после У-ди, тоже были весьма спо¬
собными людьми, хотя и не такими яркими личностями. Они про¬
должили дело своего предшественника. Китаем управляли чиновни¬
ки, которых назначали по рекомендациям. Выдвинутые на должно¬
сти должны были быть образованными людьми с хорошим характе¬
ром, лояльные и трудолюбивые. Высокопоставленному чиновнику
просто не имело смысла рекомендовать или назначать человека, ко¬
торый не обладал бы хотя бы одним из вышеперечисленных качеств,
поскольку он нес ответственность за успехи и неудачи новоявленно¬
го чиновника. Пока монарх активно участвовал в управлении, он
видел все слабые места, был восприимчив ко всему новому. Эта си¬
стема работала без сбоев. Проблемы, возникавшие в результате при¬
хода к власти более слабого монарха, быстро и эффективно решались
способными министрами.
Сменилось три поколения правителей, и появились все призна¬
ки вырождения династии. Семьи императриц устраивали бесконеч¬
ные заговоры, которые приводили к истреблению семьи заговорщи¬
ка. Однако к IX году нашей эры одна из наиболее сильных семей
императриц, семья Ван, все-таки довела свой замысел до конца и
взошла на престол, узурпировав власть в стране. Ван Ман, «узурпа¬
тор» , находился у власти в течение шестнадцати лет. В эти годы стра¬
ну захлестнула волна волнений, беспорядков и катастроф. Во-первых,
произошло крупное наводнение в результате разлива Янцзы. Затем
страну охватили многочисленные восстания, во главе которых сто¬
яли члены бывшей императорской семьи Люй. В результате Ван Ман
был свергнут с престола и казнен. Гражданская война шла несколь¬
ко лет, династия Хань вернулась на престол, который занял импера¬
тор Хуань-ди, отпрыск одной из многочисленных ветвей император¬
ской семьи. Новая династия Хань, как и старая, правила двести лет,
с 25-го по 220 год нашей эры.
История Поздней Хань лучше, чем история любой другой динас¬
тии, вписывается в теорию династического цикла. Основатель дина¬
стии правил долго, справедливо и уверенно. Его непосредственные
преемники были способными и трудолюбивыми людьми. Империя
расширялась, богатела, но в то же время все больше земли и богат¬
ства сосредотачивалось в руках отдельных семей высокопоставлен¬
ных чиновников. Именно в эпоху Поздней Хань китайцы оконча-
156

тельно укрепились в Средней Азии и ста¬
ли теснее контактировать с Персией, Ин¬
дией и Римской империей. Уровень циви¬
лизованности заметно вырос по всему Ки¬
таю, это можно видеть, изучая барельефы
и надгробия, которые были обнаружены в
отдаленных частях страны. Литература и
искусство отзывались на изменения, про¬
изошедшие в стране; в это лее время был
написан великий исторический труд «Ис¬
тория бывшей династии Хань».
Однако постепенно росла и коррупция;
сила семей супруг императора опять стала
представлять угрозу для империи. Обще¬
ство, пусть уже не феодальное, было арис¬
тократическим в том смысле, что правя¬
щий образованный класс был немногочис¬
ленным, но богатым и потому обладавшим
значительным влиянием в данном регионе.
Влиятельные семьи начали отодвигать им¬
ператорскую семью на второй план.
Чтобы как-то противостоять этой зло¬
вещей угрозе, императоры обратились к
новым сторонникам — евнухам. По своей
природе эти люди не могли иметь семьи,
способные претендовать на изначально не-
Первые правители
династии Хань
расширили империю,
совершив походы
в Центральную Азию,
с нею и начались
контакты Китая с
Западом. Из столицы —
сначала это была
ЧанъанЪу а затем
Аоян — большинство
императоров Хань
успешно осуществляли
контроль за своей
разросшейся империей.
Примерно около 121 г.
китайская армия
перешла Великую
Китайскую стену и
завоевала степные
регионы Монголии
Л37

подобающие им положение и влияние. Евнухи в основном были
людьми низкого происхождения, а их состояние целиком зависело
от воли императора. Им можно было доверять, по крайней мере, так
считали последние императоры Поздней Хань.
Возможно, у евнухов не могло быть наследников, однако они
могли накопить состояние и завещать его своим родственникам. По
мере того как их влияние росло, все больше людей искали их распо¬
ложения, которое евнухи «продавали» за деньги. Евнухи становились
все более жадными, а их власть могла сравниться с властью высоко¬
поставленных чиновников, хранителей конфуцианских идей.
Конфликт между этими двумя социальными группами возни¬
кал во время правления Шунь-ди (126—146 гг. н. э.) и Хуань-ди
(126—147 гг. н. э.). Это сорокалетие было временем очень быст¬
рого упадка династии и предвестником трагических событий, ко¬
торые привели к ее падению. Евнухи помогли императору изба¬
виться от одной из наиболее влиятельных семей жен императоров,
семьи Люань, которая находилась при дворе в течение полувека и
фактически правила империей двадцать лет. После смерти импе¬
ратора Хуань-ди евнухи возвели на трон молодого человека, изве¬
стного в истории как император Линь-ди. Он был марионеткой в
руках евнухов и слепым орудием их амбиций.
Пока Линь-ди был жив, евнухи сохраняли главенствующее по¬
ложение при дворе. Они, запугав молодого императора рассказа¬
ми о заговорах, получили от него право казнить руководителей и
тысячи рядовых членов союза ученых, которые представляли ре¬
альную силу в борьбе чиновников-конфуцианцев с евнухами. Эта
резня фактически уничтожила всех правительственных чиновников,
на место которых евнухи поставили своих людей. Они получили
право усыновлять детей и оставлять им свои огромные поместья.
Это свело к нулю все те преимущества, которых монархия доби¬
лась с помощью все тех же евнухов.
Коррупция среди чиновничества приобрела громадные размеры.
В это время империю охватила эпидемия, и на ее фоне возник пред¬
водитель магической секты, обещавший чудесное исцеление от бо¬
лезни. Среди крестьян он нашел тысячи сторонников, и скоро они
подняли восстание. Его последователи, или, как их звали, Желтые
повязки, в течение нескольких лет появлялись то в одной, то в дру¬
гой провинции. Это было одно из крупнейших и наиболее извест¬
ных крестьянских восстаний в истории Китая. Императорская ар¬
мия не всегда успешно вела бои с повстанцами, однако за это вре¬
мя она приобрела очень большое влияние по всей стране. Генералы
просто купили расположение евнухов. Император был в полнейшем
неведении о том, что происходит в стране. Когда чиновники-конфу¬
цианцы пытались рассказать ему правду, евнухи всегда были начеку
158

Первый император Поздней Хань Гуань У восстановил
мир в Китае после многих лет междоусобных войн.
На картине эпохи династии Мин он в сопровождении
группы приближенных переходит водный поток

У-ди, основатель
Южной Лян (502—
557), был известен
под именем
воинственный
император, однако,
несмотря на это,
его главные интересы
лежали в сфере науки
и буддизма. Три раза
он отказывался от
трона, чтобы стать
монахом
и сразу же обвиняли их в том, что они явля¬
ются тайными сторонниками союза ученых,
которого император по их же наущению бо¬
ялся как огня.
Чиновников сразу же казнили. В 189 го¬
ду император Линь-ди умер, не оставив на¬
следника; евнухи решили посадить на трон
мальчика, который не был ни наследником,
ни сыном императрицы. Они, однако, упус¬
тили из виду тот факт, что брат императри¬
цы был главнокомандующим армией. В от¬
вет на обращение императрицы он призвал
в столицу генералов из провинции и решил
уничтожить евнухов. Однако евнухи обманом
160

заманили его во дворец, казнили его и перебросили через стену его
отрубленную голову. После этого генералы отдали войскам приказ
атаковать дворец, что они и сделали, убив при этом почти всех ев¬
нухов, за исключением небольшой группы, которая, захватив в за¬
ложники императрицу и двух молодых князей, в суматохе покину¬
ла город через потайные ворота.
На следующий день их нашли солдаты амбициозного и жестоко¬
го генерала Тун Чжо, который теперь сам захватил дворец и возвел
на императорский трон того самого юношу, который был выбран ев¬
нухами. Императрица, на которую Тун Чжо был за что-то обижен,
была помещена в тюрьму и вскоре казнена вместе со своим сыном,
который, возможно, был помехой для соперничавших между собой
военачальников. Так началось правление последнего императора ди¬
настии Хань — Сянь-ди, который в течение тридцати лет был плен¬
ником и марионеткой в руках военных. Эти самые военачальники
при помощи все еще весьма активного движения Желтых повязок
растащили империю на куски, уничтожив всю систему управления.
Они разделили страну на три враждующих царства, самое сильное
из которых, царство Вэй, фактически управляло ослабевшим двором
Хань. В конце концов император Сянь-ди был свергнут с престола,
а князь Вэй провозгласил себя императором.
Однако его соперники отказывались признать за ним этот ти¬
тул, и войны между царствами продолжались еще много лет.
Воюющими сторонами были царство Вэй на севере, которое ос¬
новано печально известным генералом Цао Цао; царство У на юго-
западе и царство Шу на дальнем западе, во главе которого стоял
Аю Бай, «солдат удачи», который, возможно, не без оснований
объявил себя отпрыском побочной ветви императорской семьи.
Период Троецарствия, с 220-го по 265 год нашей эры, является
одним из немногих в истории Китая, о котором традиционные ис¬
торики очень мало что могут сказать с большой долей уверенности.
Особенно это касается вопроса о законности власти. Относительно
других периодов истории Китая китайские историки уверены в том,
что то или иное историческое лицо является настоящим императо¬
ром, однако они пришли к выводу о невозможности такого утвер¬
ждения в отношении периода Троецарствия. Поэтому только этот
период называется периодом Троецарствия, а не обозначается по
имени какой-то одной династии. Политическая нестабильность, ха¬
рактерная для этого периода, показывает, что раздел Китая был бес¬
смысленным и неплодотворным и что раскол мог быть только недо¬
лгим. После сорока пяти лет непрестанных войн три царства опять
объединились в новую централизованную империю под управлени¬
ем новой династии, которая узурпировала трон князя Вэй и затем
одержала победу над двумя другими царствами.
лвл

Династия Цзинь, которая пришла к власти в 265 году, должна
была бы возродить старую империю Хань. Это вполне могло бы про¬
изойти, если бы не вмешался случай — началось нашествие внешних
врагов. Во время долгой и часто запутанной череды военных дей¬
ствий, имевших место после смерти Аинь-ди в 189 году, северные
границы остались без присмотра. Никто не отвечал за их охрану,
поскольку все были заняты борьбой за власть внутри страны.
В то время за Китайской стеной образовались новые племена
кочевников, которые возникли на месте сюнну, многие из кото¬
рых двинулись на запад. Самое крупное и сильное из этих племен
уже было отмечено в хрониках Поздней Хань. Это было племя
сянби. Династия Цзинь до поры до времени не обращала внима¬
ния на такое соседство. После смерти воина — основателя импе¬
рии его сыновья вели между собой бесконечные распри, развязали
гражданскую войну и начали набирать войска наемников из числа
сянби. Спустя пятьдесят один год после восстановления династии
Цзинь произошло наводнение. В 316 году сянби, воспользовавшись
возможностью, вторглись в Китай, захватили столицу Аоян, унич¬
тожили ее и двинулись к Янцзы. Это препятствие и тот факт, что
сырые рисовые плантации были слишком зыбкой почвой для нор¬
мального продвижения кавалерии кочевников, дали возможность
наследнику обессилевшей династии Цзинь закрепиться в Нанкине
и восстановить контроль над долиной Янцзы. Однако север, тогда
самый густонаселенный и богатый район Китая, был потерян для
страны. Должно было пройти сто лет, прежде чем империя еще
раз была воссоединена.
Этот период, известный в китайской истории как эпоха Север¬
ных и Южных династий, иногда сравнивается с Темными веками
средневековой Европы, за которыми последовало нашествие варва¬
ров в Римскую империю в IV—V веках. Безусловно, между этими
двумя историческими ситуациями есть сходство, которому придава¬
лось слишком большое значение, притом что принципиальные раз¬
личия между ними слишком часто преуменьшались. В Китае, как и
в Риме, великая империя ослабела и подверглась нашествию варва¬
ров, которые захватили половину страны. Императорская власть со¬
хранилась на юге Китая и на востоке Римской империи. Примерно
в то же время в обеих частях света укрепились и стали господствую¬
щими новые мировые религии — христианство и буддизм.
До этого момента сходство поразительно, однако было бы не¬
корректно продолжать сравнение. В Китае не было Темных веков.
Уровень грамотности всегда был довольно высок, исторические со¬
бытия, как всегда, подробно записывались в хрониках, а в литера¬
туре появились новые жанры и стили. Век был бурным, однако
культура продолжала развиваться. Более того, период стихийного
162

нашествия варваров был в Китае коротким, к тому же террито¬
рия, захваченная ими, не была настолько обширной. Сянби так
и не сумели продвинуться к югу от Янцзы. У южной китайской
династии не было опасных и сильных врагов, таких, как персы и
арабы, которые постоянно угрожали Римской империи. Северная
часть Китая, которая находилась под властью кочевников, была
самой населенной и богатой частью страны, в отличие от завоеван¬
ных варварами районов Римской империи. В Китае завоеватели
очень скоро поняли, что их подданные численностью намного пре¬
восходят завоевателей, и потому были вынуждены сотрудничать с
ними, чтобы сохранить свою власть. Период насилия и грабежей
был относительно коротким. Он продолжался всего семьдесят лет,
в течение которых северные провинции стали ареной постоянных
столкновений враждующих между собой племен кочевников, в ре¬
зультате чего возникали и через несколько лет сходили с истори¬
ческой сцены эфемерные режимы. В 386 году в Китай вторглось
новое племя кочевников, тоба, которое уничтожило царство сян¬
би. Последние предприняли попытку захватить юг страны, однако
безуспешно. Объединившись на севере в единое государство, пле¬
мя тоба сохраняло мир в этом регионе в течение более чем ста
пятидесяти лет. Их династия Северная Вэй, как называли ее в Ки¬
тае, исповедовала буддизм и всячески поощряла развитие буддий¬
ского искусства. Некоторые величайшие буддийские скульптуры
датируются периодом династии Северная Вэй. Режим скоро пере¬
стал быть варварским по своей сути. При дворе процветали ки¬
тайская литература и образование, а китайские ученые служили в
министерствах. Правительство было сформировано по образу и
подобию правительства старой империи Хань. Правда, в систему
управления были внесены некоторые преобразования, которые от¬
вечали требованиям военной аристократии тоба, которая со вре¬
менем начала заключать браки с китайцами. В результате этих бра¬
ков возник класс смешанного происхождения.
В политическом отношении Китайская империя на юге была
куда менее стабильной. Династия Цзинь находилась у власти до
420 года, то есть примерно сто лет после потери своего севера.
После ее падения у власти поочередно, но в течение непродолжи¬
тельного времени находились четыре династии. Из них только две
правили более полувека, и все они бесславно заканчивали свое су¬
ществование в междоусобицах и гражданских войнах, как только
умирал основатель династии. Власть принадлежала небольшой куч¬
ке крупных землевладельцев, предводителей могущественных кла¬
нов, которые мигрировали после взятия сянби Аояна и поселились
в богатых, но малонаселенных провинциях Центрального и Юж¬
ного Китая.
лвз

Юг Китая был наименее развитым регионом страны; он очень
много выиграл от того, что в Нанкине обосновался двор императо¬
ра. Нанкин в результате стал очень богатым городом. Постепенно на¬
чалась колонизация долин рек, которые впадали в Янцзы с юга.
В Северном Китае, находившемся под властью кочевников, чис¬
ленность китайцев, вероятно, уже превышала 20 млн человек, а
кочевники составляли меньшинство населения. Там не появилось
новых наций, возникших в результате смешения кочевников и ме¬
стного населения, как это случилось в западных районах Римской
империи. В результате этого и других вышеупомянутых факторов
разделение Китая на несколько частей было непродолжительным,
в то время как Европа остается разделенной до сих пор.
Не прошло и двух поколений, как кочевники утратили свой
язык, который почти не оставил следа в китайском языке. Фами¬
лии, которые произошли из языка варваров, в течение нескольких
веков весьма часто встречались среди аристократии, однако позже
все они исчезли. В течение почти ста лет перед восстановлением
единого государства между северными и южными династиями раз¬
личий почти не было. Их объединению скорее препятствовала их
слабость, поскольку ни одна династия не могла победить другую,
нежели антипатия, существовавшая между населением.
Китайское общество не подверглось столь глубоким переменам,
как те, которые испытала Европа в результате тевтонского наше¬
ствия и распространения христианства (как писал Гиббон, это был
«триумф варварства и религии»). Однако в Китае на развитие обще¬
ства оказал большое влияние длительный период разобщенности, а
также слабость центральной власти.
В период династии Хань, особенно Ранней Хань, структура ки¬
тайского общества была более прозрачной, чем когда-либо рань¬
ше. Система уездов прекратила свое существование, вместе с ней
исчез класс феодалов, на смену которому пришел класс крестьян,
которые арендовали землю или владели ею. Что касается зажиточ¬
ного класса, то теперь он состоял из чиновников, не имевших ари¬
стократического происхождения, и потомков аристократических
семей. Высоко ценились образование и богатство, а благородное
происхождение — очень мало. Вдобавок к образованию и богат¬
ству, претендент на чиновничью должность должен был иметь ре¬
комендацию от какого-нибудь влиятельного человека, причем не
обязательно родственника. Многие из этих свобод исчезли к кон¬
цу периода раздробленности.
Пока у власти находились слабые династии, которые к тому же
правили очень недолго, привлекательность карьеры чиновника все
время уменьшалась. Со времен смуты в конце правления динас¬
тии Хань к власти могла привести лишь карьера военного. Мо-
164

jr/
Воин в шлеме —
керамическая
надгробная фигурка
Поздней Хань. Вони
изображен
с поднятыми вверх
руками, как бы
готовящийся
метнуть копье.
Вероятнее всего,
в могилу эта
фигурка была
помещена вместе
с копьем

Будда (сделанный,, скорее всего,
в VIII в.) изображен с символом
просветленности на лбу
лодые способные люди пытались попасть под покровительство ус¬
пешного военачальника и под его руководством продвинуться по
служебной лестнице. При счастливом стечении обстоятельств мо¬
лодой человек сам когда-нибудь мог стать военачальником, а воз¬
можно, и добраться до трона. Такое тоже случалось.
Если даже новые военачальники и не поднимались на трон, они
в любом случае обеспечивали себя и свои семьи крупными земель¬
ными наделами, пользовались огромным влиянием и монополизи¬
ровали высшие должности. Выросла новая аристократия, основан¬
ная не на феодальных привилегиях, а на военной власти, и только
косвенно зависящая от императорской милости.
История южных династий представляла собой историю сопер¬
ничества, союзов и предательств внутри этого нового класса обще¬
ства. Они главенствовали на политической сцене вне зависимо¬
сти от того, какая династия была на троне. Императорская семья
бывала у власти не очень долго, самое большее — в течение двух
поколений, затем поворот фортуны поднимал на гребень войны
еще один военный клан.
Формы старой империи продолжали существовать. Военные за¬
нимали все ключевые посты в государстве и были одновременно и
министрами, и генералами. Клановые связи стали ключом к успе¬
ху на любом поприще. Молодые люди, имевшие нужные связи и
покровителей, могли занимать самые высокие посты, к которым
Л66

при более упорядоченной системе государственного устройства они
должны были бы идти долгие годы.
Китайские историки, приверженные теории династического цик¬
ла, пытаются представить эти быстро сменявшие друг друга динас¬
тии настоящими законными династиями, имевшими Мандат Небес.
На деле, конечно, эти династии являлись всего лишь военными дик¬
татурами. Однако после династии Цзинь четыре последующих ре¬
жима были у власти соответственно пятьдесят девять, двадцать три,
пятьдесят пять и тридцать два года. Ясно, что фактически это были
режимы, при которых правили основатели династии, ну, иногда еще
несколько лет удерживался у власти какой-нибудь слабый отпрыск
семьи. Неизбежно престиж: института монархии от всей этой чехар¬
ды на троне падал. В эпоху Хань уважение к императорской власти
было таковым, что даже глупый и недальновидный правитель мог
спокойно оставаться у власти до самой смерти. Теперь же любой
влиятельный и могущественный приближенный императора мог по¬
сягнуть на его трон; ни одна династия не могла рассчитывать на то,
что удержится у власти больше, чем на период жизни ее основате¬
ля. Позже результат этой нестабильности серьезно осложнил суще¬
ствование новой единой империи.
Когда царство Вэй пришло в упадок и север Китая был поделен
между соперничающими династиями, те условия, в которых су¬
ществовала южная династия, стали знакомы и северянам. «Воен¬
ные» династии, очень тесно связанные между собой и либо со свер¬
гнутой династией Вэй, либо с ее преемниками, стали бороться за
трон. При этом не важно, были ли они китайского или варвар¬
ского происхождения. Ян Чжен, основатель династии Суй, был ки¬
тайцем по отцовской линии и татарином — по материнской. Ли,
основатели династии Тан, также были китайцами по отцовской
линии, а по материнской — тесно связаны с одной из самых из¬
вестных татарских семей Туку.
После падения династии примерно в 540 году на севере не¬
продолжительное время успешно правили две династии, которые
осуществляли пусть неполный, но контроль над всей территорией
страны. Вторую из них и сверг Ян Чжен, который был по линии
жены родственником свергнутого монарха. Восемь лет спустя, в
589 году Ян Чжен вторгся в южную империю, где правила очень
слабая династия, и легко захватил ее. Китай вновь оказался объ¬
единенным под правлением одного режима, новой династии Суй.
Этот поворот в истории раздробленности Китая наглядно показы¬
вает разницу между Китаем и бывшей Римской империей. В то
же самое время, когда Ян Чжен из династии Суй быстро и прак¬
тически безболезненно завоевал весь Китай, император Юстиниан
тщетно пытался восстановить римское правление в Италии, даже
167

Этот храм, известный
как Галерея тысячи
будд7 находиться в
провинции Ганьсу на
северо-западе Китая.
Изображения Будды
были искусно вырезаны
на внешней стене
храма в начале V/ в.,
когда буддизм
переживал период
расцвета в Китае
не надеясь сделать это в Галлии, Британии
или Западной Германии. Наследие импе¬
рии Хань оказалось сильнее, чем насле¬
дие Римской империи. Сначала казалось,
что нет оснований полагать, что династия
Суй, начавшая править после объединения
Китая Ян Чженом, окажется более жизне¬
способной, чем ее предшественники на юге
и севере Китая. Она все еще зависела от
поддержки со стороны аристократов как во
время войны, так и в мирное время. Эти
люди никогда не становились союзниками
слабого или неумелого монарха. Если бы
сын и наследник Ян Чжена не завоевал их
уважения, они бы вскоре свергли его с тро¬
на. Император Ян-ди, сын Ян Чжена, не
был слабым человеком, но он был чрезмер¬
но честолюбив и тщеславен. Считая, что его
168

миссия заключается в восстановлении славы династии Хань, он на¬
чал походы на северное корейское царство Когужо, которое зани¬
мало не только север Кореи, но и юг теперешней Маньчжурии.
Этот регион когда-то управлялся династией Хань, был ее погранич¬
ной колонией, но оказался потерян для Китая после падения им¬
перии. Император Ян-ди потребовал, чтобы царь Когужо подчи¬
нился ему, но получил отказ, после чего дважды совершал набеги
на северное царство. Оба похода оказались неудачными, частично
из-за суровой корейской зимы, а частично из-за упорного сопро¬
тивления корейцев, которые защищали свои обнесенные стенами
города, необходимые китайцам для того, чтобы перезимовать.
Историки незаслуженно упрекают императора Ян-ди за ошиб¬
ки и за его амбиции в политике, ведь даже после поражений он
продолжал ту же линию. Однако эта точка зрения совершенно не
учитывает причины, которыми руководствовался император.
Из Китая в Когужо потоком шли беженцы и крестьяне. Их
подталкивала к этому разруха в северных провинциях и высокие
ставки налогообложения. К тому же императору надо было чем-
то занять огромную армию военных аристократов, которые те¬
перь должны были защищать империю от посягательств со сторо¬
ны Южного Китая. Император Ян-ди вполне мог решить, что их
лучше занять военной кампанией в Корее, чем толкать на восста¬
ние против собственного правления. Историки также часто обви¬
няли его в экстравагантности. Хотя это обвинение было вполне
обоснованно, далеко не все расходы шли на оплату помпезных це¬
ремоний. Император перестроил столицу и дворец Лоян и основал
новую столицу в Янчжоу, к северу от Янцзы, на бывших южных
территориях. Хотя император Ян-ди был северянином, он любил
юг и научился говорить на «языке У» — диалекте, распространен¬
ном на востоке дельты Янцзы. Чтобы соединить две столицы, он
построил Большой канал, соединивший Янцзы и Хуанхэ, — ши¬
рокий водный путь, который используется до сих пор. Ян-ди до
сих пор обвиняют в том, что он затратил на этот проект огром¬
ную сумму денег только для того, чтобы совершать комфортабель¬
ные путешествия на лодках из Аояна в Янчжоу. Однако эта ши¬
роко распространенная точка зрения игнорирует тот факт, что
строительство Большого канала было очень выгодно с экономиче¬
ской точки зрения, поскольку по этому водному пути можно было
перевозить товары с юга на север: рис, выращиваемый на юге, был
необходим для обеспечения едой императорской армии. К тому же
необходимо было развивать торговлю между двумя частями Китая.
Вероятно, ресурсы Китая были недостаточны для того, чтобы од¬
новременно начинать такое грандиозное строительство и вести войну
на чужих территориях, куда все припасы могли доставляться только
169

В VI в. китайцы тесно
контаюпировали
с народами
Центральной Азии. Иа
оттиске с каменного
саркофага один из
высокопоставленных
чиновников Туркестана,
который умер в Китае,
едет в сопровождении
приближенных (слева);
над ним держат зонт,
а вокруг него солдаты
со знаменами в руках.
Внизу справа группа
гостей входит во
дворец, чтобы принять
участие в празднике
по суше. После второго вторжения в Корею
в 612—613 годах император Ян-ди, ничуть
не обескураженный, начал готовиться к но¬
вой войне. Однако в этот раз военная арис¬
тократия отказалась повиноваться ему. Муд¬
рые советники настойчиво советовали им¬
ператору бросить эту затею, они говорили,
что Корея — бедная страна и не стоит таких
усилий. Однако император никого не слу¬
шал и настоял на издании указов о дополни¬
тельном наборе в армию. Это решение ока¬
залось роковым. Войска были действительно
собраны, однако они лишь пополнили ряды
восставших, которые начали свои выступле¬
ния по всему Китаю. Во главе восставших
стояли представители военной аристокра¬
тии, крупных кланов китайско-татарско¬
го происхождения. На юге подняли голову
бывшие императорские семьи, и на какое-
то время они даже установили свои динас¬
тии в долине Янцзы.
170

Однако основным центром разрушительной гражданской войны,
в которой за трон сражались почти десяток претендентов, был се¬
вер. Юг не принимал активного участия в этой борьбе, поскольку
представители разных династий надеялись, что северная часть импе¬
рии развалится на несколько государств и оставит их в покое.
Император Ян-ди удалился в Янчжоу, где и жил в роскоши,
полностью игнорируя все происходящее. Он лишь время от вре¬
мени издавал указы, осуждавшие восставших. Он был не в состо¬
янии противостоять им, его армия фактически растаяла. Однако
его честолюбие осталось прежним, он, казалось, был не в состоя¬
нии понять, как власть быстро ускользает из его рук. Восставшие
покончили с правлением династии Суй на большинстве северных
территорий еще до того, как власть окончательно перешла в руки
безоговорочных победителей — династии Тан.
Ли Шиминь, основатель династии Тан, был губернатором терри¬
тории, на которой сейчас располагается провинция Шаньси. Этот
район был окружен горами и имел стратегически выгодное положе¬
ние, находясь к северу от Хуанхэ. Ли не был ни честолюбивым, ни
слишком энергичным человеком. Однако этими качествами обладал
его старший сын Ли Шиминь. Он убедил отца поднять восстание,
ссылаясь на распространенное в то время предсказание, что семья
Ли унаследует трон. Причем этим предсказанием Ли Шиминь за¬
ставил императора с подозрением относиться ко всем, имевшим
фамилию Ли. Он также сделал так, что его отец оказался замешан в
тягчайшем преступлении — нападении на императорских налож¬
ниц, которые находились в охотничьем домике, расположенном на
территории, подвластной Ли Юаню. Тому ничего не оставалось, как
поднять восстание. Он не боялся поражения, его сын Ли Шиминь,
которому тогда было шестнадцать лет, уже показал себя гением во¬
енной науки и, в отличие от противников, умел выбирать действи¬
тельно важные объекты, не отвлекаясь на легкую добычу, которая не
способствовала окончательной победе. Вначале он занял западную
столицу страны — Чанъань, которая когда-то была столицей царства
Хань и располагалась в сильном и укрепленном регионе Шэньси. Это
была «Земля среди дорог», которая в древности была родиной осно¬
вателей династии Цинь и центром империи Хань. Владея этим го¬
родом, новая династия могла провозгласить себя пришедшей к вла¬
сти и могла функционировать как таковая в признанном столичном
центре. Пока другие претенденты на императорский трон сражались
между собой за восточные равнины, Ли Шиминь не вмешивался в
их борьбу. Наконец один из его основных противников решил дви¬
нуться на Лоян. Он был наголову разбит в решающей битве, кото¬
рая произошла там, где дорога, ведущая из восточных равнин в Лоян,
вступала в горные районы западной Хэнань. Лоян пал, теперь восточ¬
171

ные равнины были открыты для вторжения войск Тан и скоро сда¬
лись на милость победителей.
Наконец император Ли, сидевший в Янчжоу, осознал грозив¬
шую ему опасность. Однажды, глядя в зеркало, он сказал своим
приближенным: «Такая красивая голова — кто осмелится отрубить
ее?» Скоро он узнал ответ на свой вопрос. Начальник его стражи,
представитель военной аристократии, связанный с бывшим правя¬
щим домом Северной Цзинь, решил, что с династией Суй покон¬
чено и что богатства Янчжоу помогут ему вступить в борьбу за
трон. Он захватил дворец, убил императора Ли и других членов
императорской семьи, которых смог отыскать, разграбил и сжег
Янчжоу и двинулся сражаться на север.
Хотя нет сомнения, что любой другой на его месте точно так
же покончил бы с императорской семьей, возможно, это было бы
сделано не так грубо. Убийцу повсеместно осудили, он нигде не
нашел поддержки, скоро потерпел поражение и был убит. После
поражения претендентов на трон с юга страны победа династии
Тан стала окончательной.
Ли Шиминь, который позднее стал императором Дай-цзуном,
был великим государственным деятелем. Он разработал и осуще¬
ствил меры, которые постепенно подорвали власть и влияние во¬
енной аристократии, и заменил военную аристократию граждан¬
скими чиновниками, лишенными военной власти. Конечно, все это
заняло довольно много времени, и династии Тан не раз угрожали
серьезные кризисы. Однако со временем эти меры принесли свои
плоды, и династия Тан произвела на свет много замечательных пра¬
вителей, которые в течение ста пятидесяти лет управляли Китаем
более эффективно, чем кто-либо со времени правления императо¬
ра У династии Хань.
Одной из отличительных черт раннего периода воссоединенной
империи была пассивность юга перед лицом множества восстаний.
Если бы юг считал себя государством, отдельным от севера и пора¬
бощенным Северной Суй, это было бы самое удобное время для вос¬
стания. Однако этим шансом не воспользовались. Несколько старых
семей попытались восстановить свое былое величие, однако не на¬
шли достаточной поддержки. Борьба за трон не была результатом со¬
ревнования между севером и югом, где победивший навязал бы про¬
игравшему шаткое единство. Это был конфликт, возникший на се¬
вере, целью которого было воссоздание империи на всей территории
страны. Эта ситуация наглядно свидетельствует о том, что в целом
китайцы не считали себя народом, разделенным на два или более го¬
сударств в результате длительного периода раздробленности. Народ
всегда выступал за единство, и это заставило его спустя много лет
сплотиться вокруг силы, оказавшейся способной добиться этого.

7. Dyx
ц^ооретательстоа
В прошлом западные синологи не очень-то стремились воздать дол¬
жное китайцам за их научные открытия и изобретения в области
техники. Это можно объяснить тем, что существует большой раз¬
рыв между достижениями в области техники в Китае, с одной сто¬
роны, и на Западе — с другой. Синологи с готовностью предполо¬
жили, что именно склад ума европейцев позволил им разработать
основополагающие теории и воплотить их в практику. Что же до
китайцев, то любое изобретение, сделанное ими, возможно, яви¬
лось результатом ошибочных теоретических выкладок, не имеющих
ничего общего с научным познанием.
Новые данные о прошлом китайцев привели к пересмотру
этой идеи. Археологические изыскания и изучение текстов, не
включенных в традиционные литературные источники, показы¬
вают, что именно китайцы сделали четыре основных открытия,
на которых основывается вся современная техника. Они изобре¬
ли магнитный компас, бумагу, печатание и порох. Теперь пришло
понимание того, что за пределами конфуцианской традиции, чьи
ценности игнорировали, а по сути — тормозили развитие науки,
существовало и другое направление мысли, которое напрямую бы¬
ло заинтересовано в познании явлений природы и в господстве
человека над окружающей природой. Изучение уцелевших текс¬
тов школы Мо-цзы, одного из философов «Эпохи воюющих госу¬
дарств», свидетельствует о многочисленных попытках сформулиро¬
вать принципы, которым подчиняются явления природы, и эти
теории явно носили научный характер. Подчеркивалось значение
и важность измерений и наблюдений, были сделаны попытки раз¬
граничить понятия «категория» и «качество». Эти попытки часто
носили форму парадоксов, таких, как, например, «белая лошадь не
является лошадью». Этот парадокс должен был показать, что бе¬
лый цвет не является необходимым признаком лошади, а также
что не все белые предметы являются лошадьми. Сходный парадокс
касается полета стрелы («Есть моменты, когда летящая стрела на¬
ходится ни в движении, ни в покое»), целью которого является
исследование природы движения. Монеты, возможно, развили бы
173

Модель гробницы,
датируемая эпохой Хань,
сделана 6 виде древнего
ручного коленчатого
рычага. Рычаг,
использовавшийся для
того, чтобы повернуть
лопасть веялки влево,
в данный момент
бездействует, равно как
и круговая мельница
{внизу справа). Мельник
управляет хвостовым
молотом для обработки
зерна
эти теории в более полную и всеобъемлю¬
щую научную систему, если бы их фило¬
софская школа пережила репрессии дина¬
стии Цинь.
В период династии Хань часть ранних
идей моистов была подхвачена даосами,
которые соединили их с традицией, близ¬
кой скорее к алхимии, чем к физике. Изу¬
чение даосских текстов свидетельствует о
той же самой смеси математических тео¬
рий и эмпирического познания свойств
различных веществ, которая была свой¬
ственна и западным медицинским лже¬
наукам. Именно из этой смеси на Западе
позднее возникла настоящая наука. А по¬
пытки даосов создать лекарство бессмер¬
тия зачастую оказывались роковыми для
экспериментаторов. Ртуть, свинец и дру¬
гие токсичные материалы брались как со¬
ставные части этого лекарства, и очень
часто полученное вещество и вело к бес¬
смертию — но только не на земле. Поиск
способа превращения простых металлов в
золото окончился неудачей, однако, блуж¬
дая в этих потемках, китайцы узнали мно¬
го вещей, которым позже нашли практи¬
ческое применение. За открытием какой-
174

либо новой технологии или обнаружением нового факта стояла
даосская теория, пусть и ошибочная, но которая, однако, служила
толчком к действию и поиску.
Даосизм придавал большое значение теории фэншуй, что до¬
словно означает «ветер и вода», лженауке, которую обычно на За¬
паде называют геомансией. Географическое положение страны, от¬
ношение между водными потоками и горами, долинами и возвы¬
шенностями рассматривались как счастливые и неудачные; прин¬
ципы геомансии определяли местоположение могил и домов, го¬
родов и улиц. Чтобы верно сориентировать объект по сторонам
света, было необходимо определить направление стрелок компаса.
Еще в древности китайцы нашли намагничивающий камень и раз¬
работали технологию использования его свойств, чтобы определять
стороны света. Камень вытачивали в форме ложки с изогнутой руч¬
кой; когда основание ложки балансировало на гладкой поверхно¬
сти, ручка указывала на юг. Это приспособление было известно
китайцам уже в эпоху династии Хань, примерно за сто лет до на¬
шей эры, а некоторые сведения позволяют предположить, что ки¬
тайцы пользовались им еще и раньше. Луань Да, известный маг ди¬
настии Хань, продемонстрировал свое мастерство императору У-ди,
сделав из магнита шахматные фигуры, которые «атаковали» своих
противников, сделанных из железа. (Луань Да прославился также
тем, что вызывал в темной комнате дух любимой наложницы им¬
ператора. Чтобы создать впечатление того, что дух действительно
появляется в комнате, он, вероятно, использовал технологию про¬
ецирования тени. Возможно, он сам и являлся автором этой тех¬
нологии.)
Постепенное совершенствование магнитного приспособления
привело к созданию первого компаса. Впервые он был описан в
1044 году, однако очень большое количество упоминаний о нем
встречается в работах эпохи Хань, а также в источниках, датиру¬
ющихся более поздним временем, что дает основание предполо¬
жить, что магнитная игла была известна много раньше. С дру¬
гой стороны, использование компаса началось в X—XI веках. Это
можно объяснить тем, что ученые-геоматы использовали свою
мудрость как часть искусства и скрывали технические знания за
завесой магии. Они нашли способ определения четырех сторон
света с большой точностью и доказали, что магнитный север не
совпадает с географическим, хотя, конечно, не понимали, поче¬
му так происходит.
Ко времени правления династии Сун китайцы уже знали, что
магнитная стрелка может либо держаться на шелковой нити, либо
плавать в сосуде с водой. Они предпочитали в течение многих ве¬
ков использовать последний способ, и компас, который был заве-
175

Магнитный железняк
в форме ложки
(напротив ),
предшественник
современного компаса,
использовался древними
китайцами как для
предсказания будущего,
так и для мореплавания,
с тех пор как моряки
заметили, что ручка
ложки показывает на юг,
когда она находится на
полированной бронзовой
поверхности. В верхнем
правом углу барельеф
эпохи Хань; на нем
можно увидеть
сгорбленную фигуру
человека, судя по всему,
изучающего аналогичный
компас из магнитного
железняка. На остальной
части барельефа
изображены жонглеры,
акробаты и музыканты
зен арабами на Запад, был сделан из кус¬
ка стали, имевшего форму рыбы, плаваю¬
щей в сосуде с водой. Голова рыбы выпол¬
няла функцию острия стрелки. Из текстов
династии Сун становится ясно, что маг¬
нитные ложки еще использовались в то
время, особенно войсками, пересекающи¬
ми территорию страны в тяжелых усло¬
виях или в тумане.
В это время бурного развития торгов¬
ли на кораблях китайских купцов, когда
они пускались в дальнее плавание — в
Японию, Индонезию, Малайзию или на
Филиппины, — как правило, использо¬
вался компас. Долгое время ошибочно
считалось, что первыми в морских путе¬
шествиях компас стали применять арабы.
Однако на деле именно китайцы впервые
стали пользоваться компасом. Провинция
Фуцзянь, где было очень много даосских
ученых-геомантов, была морской провин¬
цией, где жили люди, привыкшие к морю
и бывшие искусными мореплавателями.
176

Часто упускается из виду, что для того, чтобы сделать хорошую
магнитную стрелку, надо было добиться, чтобы она сохраняла свои
магнитные свойства в течение достаточно долгого промежутка вре¬
мени, а для этого подходила только первосортная твердая сталь.
Такую сталь производили в Китае с V века. Этот стимул для раз¬
вития технологий не был напрямую связан с научным поиском;
скорее развитие технологий было результатом стремления совер¬
шенствовать оружие в век, когда власть предержащие были солда¬
тами, которые направляли все мастерство и таланты подданных на
службу своим собственным интересам. Задолго до этого китайцы
научились строить глиняные печи на вершинах гор, чтобы увели¬
чить высоту и объем и тем самым добиться более высокой темпе¬
ратуры плавления. Эта технология была необходима как для полу¬
чения высококачественной стали, так и для производства фарфора.
Замена магнитного камня магнитной стальной стрелкой была не¬
возможна до тех пор, пока не началось широкое использование
твердой стали в других целях. Это было производство стального
оружия.
По традиции считается, что бумага, кисть для письма и тушь
были изобретены в конце III века до нашей эры Мэн Тянем, глав¬
нокомандующим армии, во время войны, которая ликвидировала
феодальную систему и создала Китайскую империю. Археологичес¬
кие раскопки показывают, что, возможно, кисть и тушь появились
еще раньше: их использовали при создании уникального шелково¬
го манускрипта, обнаруженного в Хэнани на территории древнего
царства Чу и относящегося к периоду, на десятки лет предшеству¬
ющему эпохе Мэн Тяня. Вполне возможно, что письмо кистью и
тушью по шелку было изобретением Чу; и вполне возможно, что
Мэн Тянь привез это искусство на север Китая после победы над
Чу. Скорее всего, также ошибочно традиционное мнение о вре¬
мени изобретения бумаги. На самом деле это произошло много лет
после Мэн Тяня; изобретателем бумаги был Цай Лунь, который
жил примерно во II веке до нашей эры. Уже указывалось, что изоб¬
ретение бумаги в Китае на столь раннем этапе было скорее несча¬
стьем, поскольку печать появилась только восемьсот лет спустя и
не получила широкого распространения до X—XI веков. В резуль¬
тате китайцы долго использовали бумагу для переписывания тек¬
стов, а бумага не столь долговечна, как пергамент, планки из бам¬
бука или шелк. Потеря образцов древней литературы в результате
уничтожения книг в эпоху Цинь приобрела гигантские масшта¬
бы именно из-за того, что бумага -— слишком непрочный мате¬
риал. Когда печать пришла на смену переписыванию текстов, ста¬
ло сохраняться гораздо больше образцов китайской литературы,
поскольку печать позволяла делать много экземпляров каждой кни-
177

Производство бумаги,
которая была изобретена
во II в., осталось
практически неизменным.
Слева рабочие вывешивают
листы бумаги для
просушки; внизу — магазин
с рулонами бумаги,
готовыми для продажи,
большие листы бумаги
хранятся на вертикальных
зажимах (на заднем плане)

В эпоху династии
Хань китайцы делали
тушь из сажи и
клейкого вещества.
В более поздние
времена в эту смесь
добавлялась мука,
произведенная из
рогов носорога,
толченого жемчуга
или пряностей.
Рисунок эпохи Цинь
изображает рабочих,
прессующих уголь
в плоские лепешки,
которые
растворялись в воде
для получения туши
ги. Изобретение печати не было неожиданным. Оно имело дол¬
гую историю, начиная с изобретения оттисков тушью надписей на
камнях. Искусство резьбы по камню и получения оттисков с него
процветает и до сих пор, а возникло оно в эпоху династии Хань
или несколько позже изобретения бумаги, без которой это было
бы невозможно. Когда поняли, что один и тот же эффект может
быть достигнут, если наложить лист бумаги на обмазанный тушью
кусок дерева с заклинанием, буддийской сутрой или картинкой. Ко
времени правления династии Тан, если не раньше, это стало тра¬
диционным способом воспроизведения буддийских молитв и закли¬
наний. Первая известная книга, отпечатанная таким образом, —
это буддийский трактат, для каждой страницы которого вырезался
отдельный кусок дерева. Он датируется 868 годом нашей эры. К
концу правления династии Тан этот новый способ печати книг —
во многих экземплярах — был известен и признан настолько, что
даже классики печатали свои произведения. В 1045 году был изоб¬
ретен подвижный способ получения оттисков в виде отдельно вы¬
резанных иероглифов, сделанных из глины. Металлические шриф¬
ты появились позже.
Порох, который впервые был использован в военных действиях
в X веке, после падения династии Тан, был получен в результате
поисков даосами философского камня. Взрывной порох, вероятно,
был создан даосскими учеными в эпоху Тан. Впервые его исполь¬
зовали в магических церемониях. Без сомнения, к этому имеет от¬
ношение по сей день продолжающееся использование его во время
праздников как «счастливого» вещества, способного отпугнуть злых
духов. Новый год по лунному календарю в Гонконге встречают ог¬
лушительной пальбой и фейерверком.
179

Буддийский оттиск с рисунка по дереву, датируемый X в.,
был подарен храму верующим в качестве подношения по обету

Возможно, петарды впервые
использовались пехотой в X веке
при столкновении с татарской
конницей. После падения ди¬
настии Тан в 996 году китайцы
лишились территорий, где тра¬
диционно занимались коневод¬
ством, поскольку они находи¬
лись в руках их врагов. Естест¬
венно, китайцы не могли содер¬
жать крупные конные отряды,
как это было при династии Тан.
Использование петард было по¬
пыткой победить татарскую
конницу; вероятно, они исполь¬
зовались как для того, чтобы на¬
пугать лошадей, так и для того,
чтобы убить или ранить их.
Пушки, скорее всего, появи¬
лись примерно век спустя. Впер¬
вые они, кажется, были приме¬
нены в 1123 году. На Западе
раньше считали, что китайцы всегда бы¬
ли мирным народом, не особенно искус¬
ным в науке войны. Эта идея всячески
поддерживалась конфуцианскими учены¬
ми и историками, людьми мирными, ко¬
торые ничего не знали о военном искус¬
стве да и не интересовались им. Тот факт,
что после объединения империи китайцы
воевали либо с северными «варварами»,
либо со своими соплеменниками во вре¬
мя гражданских войн, превращал войну
в бесславное дело. Тем не менее войны
случались довольно часто. Практичные
китайцы, которые вели их, были очень
плодотворны в изобретении новых видов
оружия.
Невозможно точно сказать, когда
впервые был применен арбалет; однако,
скорее всего, это произошло в «Эпоху
воюющих государств». Вполне возможно,
что он был изобретен где-то в северных
царствах, вероятно, в царстве Чжао, кото-
*
*
ГлОООРОО®в>ч
ОТО О О ОООвОо0©4»
о ©оооо©оо0о о
°J®00°000000° о)
2 о о о О ООООО
Порох иногда
использовался для
запуска стрел. Это
оружие, производящее
много шума,, состояло
из украшенных коробок,,
как та, которая
показана наверху,
и заряжалось капсулой,
наполненной порохом,
прикрепленной к стреле
Л&Л

рое должно было защищать свою протяженную по длине границу
от нападений кочевников ху. Еще до изобретения пороха арбалет
был самым эффективным оружием против всадников. Его стержень
обладал большей проникающей силой, чем стрела, и был эффек¬
тивней против легковооруженных наездников-кочевников. В эпо¬
ху Хань арбалет стал привычным видом вооружения китайской ар¬
мии, его использование, без сомнения, способствовало победе ди¬
настии Хань во многих войнах против кочевников. В эпоху Ран¬
ней Хань мощный арбалет могли натягивать только самые лучшие
воины-силачи, которым приходилось ложиться на спину, упирать¬
ся ногами в основание дуги и оттягивать натянутую тетиву в ис¬
ходную для выстрела позицию. Для того чтобы силачи могли вы¬
полнить это «упражнение», их должен был окружить целый отряд,
чтобы силач оказался в его центре. Безусловно, все это было очень
утомительно и к тому же затрудняло движение армии и делало ее
более уязвимой для вражеских атак.
В какой-то период правления династии Хань, возможно, в I веке
до нашей эры, был изобретен спусковой крючок из бронзы, кото¬
рый позволил арбалетчику самому оттягивать тетиву лука всего
лишь нажатием на этот крючок. Это значительно увеличило ско¬
рость стрельбы и мобильность живой силы. Один такой спуско¬
вой крючок был недавно найден в музее в древнегреческом городе
Таксиле на территории нынешнего Пакистана; должно быть, эта
реликвия относится ко времени интервенции в этот регион в на¬
чале II века. Арбалет долгое время оставался чисто китайским ору¬
жием. В Западной Европе он появился не раньше XII века, впер¬
вые его использовали в Италии, куда он был, вероятно, завезен из
Леванта.
Сейчас, скорее всего, китайцам можно воздать должное за еще
одно жизненно важное для военных изобретение — стремена, чье
использование, правда, не ограничивается одной только военной
сферой. Недавно были найдены две каменные стелы, на которых
изображены оседланные кони с короткими стременами. Стелы
датируются 300—301 годами. Судя по изображению всадников
на барельефах династии Хань, стремена были неизвестны еще за
двести лет до этого, в эпоху Хань; их также не использовали и
враги китайцев — кочевники, прирожденные всадники, которым,
очевидно, не нужно было такое средство, помогающее приручить
лошадь и обеспечить безопасную езду верхом. Однако китайцы
не были умелыми всадниками — это были крестьяне, жители рав¬
нин и гор. Китайское слово шэн, обозначавшее «стремя», озна¬
чает еще и глагол «седлать». Первоначальная цель изобретения ко¬
ротких стремян состояла в том, чтобы помочь всаднику сесть на
лошадь; однако они были слишком коротки, чтобы пользоваться
182

ими при езде. Вскоре после этого появи¬
лись и более длинные стремена, позво¬
лявшие удерживать равновесие при гало¬
пе или при спешивании.
Китайские глиняные фигурки, которые
помещались в могилу, датируемые IV ве¬
ком до нашей эры, изображают воинов
верхом на лошадях со стременами. Стре¬
мена были необходимой составной частью
всадника в тяжелом вооружении. Неся
на себе очень тяжелую цепь или кольчугу
(да еще копье и большой щит), без по¬
мощи стремян он вряд ли смог бы сесть
на лошадь или уверенно держаться в сед¬
ле. Воины IV—V веков обычно изобража¬
ются на лошадях в доспехах, защищавших
их грудь, и это доказывает, что лошадей
обучали участию в атаке.
Таким образом, и доспехи, символ ев¬
ропейского феодального общества, —
Короткие стремена,
использовавшиеся
китайцами, чтобы
оседлать лошадь, скоро
уступили место
длинным стременам,
таким, какие
изображены на
барельефе эпохи Тан.
/винные стремена
позволяли всадникам
прочно сидеть в седле
даже при галопе
Л S3

изобретение китайцев. На фресках на стенах пещер в Дуньхуане,
датируемых эпохой Тан, изображены многочисленные всадники в
тяжелых доспехах, они и составляли костяк регулярных войск ди¬
настии Тан. О всадниках в тяжелых доспехах, кажется, стало из¬
вестно в Византии в VII—VIII веках, в то же время появились
сведения и об изобретении стремян. Оттуда эти изобретения рас¬
пространились по Западной Европе. Византийские поделки из сло¬
новой кости VI века не показывают, как использовались стреме¬
на, однако на византийском ларце XI века, хранящемся в соборе
Святой Троицы во Франции, изображены всадники на лошадях со
стременами и охотники без них. Кажется, что на Западе, как и в
Древнем Китае, стремена считали исключительно принадлежно¬
стью кавалеристов; всадникам, не имевшим доспехов, стремена
были якобы не нужны.
Еще одним изобретением китайцев является плечевой хомут
для лошади. Он во много раз увеличивал способность животного
тащить повозки и тележки, поскольку сдавливал шею животно¬
го, как шейный хомут. Скорее всего, это изобретение было сде¬
лано в эпоху Хань или вскоре после ее падения, то есть в Китае
плечевой хомут появился не меньше чем на шестьсот лет рань¬
ше, чем в Европе. Также в Китае очень давно появилась тачка, а
в Европу она попала лишь тысячу лет спустя. Китайская тачка
отличалась от европейской и по конструкции, и, возможно, даже
превосходила ее по техническим данным. Очень большое колесо
было установлено в центре конструкции, а груз перевозился в
корзинах и коробках, прикрепленных по обеим сторонам. Ремень,
перекинутый через плечи толкача и прикрепленный к концам
ручек, помогал сохранять равновесие. Толкачу не нужно было дер¬
жать тяжелый груз в обеих руках, и его сила в основном ухо¬
дила на то, чтобы толкать тачку. Большое центральное колесо
было способно довольно легко двигаться по неровной поверхно¬
сти, так что тачка могла использоваться для перевозки и людей,
и грузов.
Еще совсем недавно считалось в порядке вещей снабжать тач¬
ки боковыми сиденьями наподобие ирландского двухколесного че¬
тырехместного экипажа; в таких повозках можно было перево¬
зить по два пассажира (чаще всего женщин) с каждой стороны.
В 20-х годах (XX века. — Примеч. пер.) большинство девушек
бинтовали ноги, причем даже те, которые работали на ткацких
фабриках в больших городах. Ходить они долго не могли и потому
передвигались в таких вот повозках по ровной или холмистой тер¬
ритории. В горах для этого использовались носилки или паланки¬
ны. Форма китайской повозки определялась условиями, в которых
ее должны были использовать. Как правило, это было путешест-
184

ше на расстояние нескольких миль по каменистым или мощеным
гропинкам. Если позволяли погодные условия, то на повозках иног¬
да устанавливался небольшой парус, который помогал использовать
:илу ветра.
Такие обычные в обиходе предметы, как стремена, тачки и ору¬
жие, вероятно, были настолько знакомы всем, что о них не счита-
\и нужным упоминать в книгах; о них можно получить гораздо
\учшее представление, если внимательно изучать их изображения
или глиняные скульптуры. Однако в литературных источниках ча¬
сто встречаются описания ткацких, прядильных станков, а также
приспособлений для литья металла. Эти записи, как правило, от¬
носятся к более позднему времени, однако изобретения, описыва¬
емые в них, — очень древние.
Шлюзы были изобретены в Китае в XI веке, за несколько ве¬
ков до того, как они появились в Европе. Это изобретение, ве¬
роятно, явилось сопутствующим продуктом широкомасштабных
работ по осушению болот, которые были предприняты при ди¬
настии Сун. Эти работы, в свою очередь, начались в результате
значительного увеличения в этот период численности населения
страны. В XIV веке сила воды использовалась на шелкопрядиль¬
ных фабриках; немного раньше с ее помощью запускали ветря¬
ные двигатели на металлургических заводах.
Поршневые мехи, возможно, использовались еще до начала
правления династии Хань, а цепной насос стали применять во
время правления династии Хань. Во многих центральных рай¬
онах Китая не было залежей соли, которые было бы легко раз¬
рабатывать. Со времен династии Хань добыча соли являлась мо¬
нополией государства. В западной провинции Сычуань в городке
Цуйлюцзине («Артезианские колодцы») находятся залежи соли,
которые разрабатываются китайцами со времени правления этой
династии. Развитие индустрии соледобычи требовало совершен¬
ствования искусства глубокого бурения, которое производилось с
помощью бамбуковых буров с железными наконечниками. Китай¬
цы использовали природный газ, добываемый из других скважин
в том же городе, для выпаривания соли из соляных растворов.
Трубы были также сделаны из бамбука, поскольку соль разъеда¬
ет железо. Давно признано, что в первый раз глубокое бурение
было применено именно на соляных равнинах Сычуани. Мето¬
ды, использовавшиеся тогда китайцами, позже были скопирова¬
ны в Европе и Америке и применялись до самого последнего
времени. Тем не менее прошло более тысячи лет, прежде чем в
Европе научились бурить артезианские скважины.
Несмотря на то что китайцы очень рано изобрели практиче¬
ски совершенную технологию выпаривания соли в Сычуани, они
185

до недавнего времени не могли решить проблему транспортиров¬
ки такого тяжелого вещества, как соль, внутри страны, где не¬
возможно было использовать корабли из-за отсутствия воды, а
тачки и повозки из-за горных террас. Поскольку горные провин¬
ции Гуанчжоу и Юньнань не имеют запасов соли, этот продукт
поставлялся туда из Цуйлюцзиня. Соль перевозили в больших тю¬
ках, помещенных в коробы, которые, в свою очередь, привязы¬
вались на спины людей ремнями, пропущенными под мышками.
Грузчик не мог освободиться от своего груза без посторонней
помощи. Чтобы иметь возможность отдохнуть, он нес с собой
палку с плоской крестовиной. Он мог подставить ее под груз и
затем опереться на нее на некоторое время и передохнуть, по¬
скольку вес груза приходился на палку. Однако он не мог сесть
и потом самостоятельно подняться, поскольку вес груза был слиш¬
ком большим. Если он вдруг падал, то уже не мог подняться. Его
спутники также не могли помочь ему из боязни самим оступиться
и упасть. В холодную погоду, когда горные дороги часто покры¬
вались льдом, грузчики, которые оступались и падали, были об¬
речены на смерть. Кроме караванов грузчиков, которые не мог¬
ли помочь упавшему, других путешественников в горах было мало.
Несколько десятков лет назад однажды утром после морозной и
снежной ночи на дороге возле Цзинъи в провинции Гуанчжоу,
где Мао Цзэдун был выбран председателем Коммунистической
партии Китая, были найдены тела четверых грузчиков, перево¬
зивших соль.
Стекло не было изобретением китайцев; его делали на Ближ¬
нем Востоке задолго до того, как начали ввозить в Китай. Посколь¬
ку стеклярус было легко перевозить и он был красив, а помимо
этого, стал чем-то новым и привлекательным, его импорт в Китай
начался задолго до того, как походы династии Хань открыли Шел¬
ковый путь в Западную Азию. Когда китайцы познакомились со
стеклом, они начали экспериментировать с новым веществом и
изобрели технологию производства стекла, отличную от той, ко¬
торая использовалась на Западе. Естествоиспытатель и ученый эпо¬
хи Хань Ван Чжун (27—97 гг. н. э.) написал знаменитую трило¬
гию, в которой было дано описание или, скорее, упоминание об
использовании горячего стекла для тушения огня.
Долго считалось, что именно китайцы придумали очки, но, ско¬
рее всего, они были изобретены на Ближнем Востоке или в Евро¬
пе. Нет сведений о том, что очки использовались в Китае до конца
XIV века, когда начались активные контакты с Персией и араб¬
скими странами.
История чеканки монет имеет в Китае очень долгую историю,
которая уходит своими корнями в древнейшую историю. В X веке
186

о нашей эры использовались бронзовые монеты, имевшие фор-
iy ножа; эта форма сохранилась до современности в качестве тор-
эвого знака точилыциков, хотя форма современных китайских
южей совсем не похожа на форму ножей эпохи Шан. Позднее
юнета стала напоминать по форме лопату. Только в «Эпоху вою-
эщих государств» появились крупные монеты с дыркой посереди-
ie, через которую можно было бы продеть шнурок. Со времен
далекого прошлого и до 1939 года в горных западных провинци-
IX можно было встретить связки «наличных» (как население за-
1адных провинций называло монеты). Считается, что до ново-
о времени китайцы не чеканили серебряных или золотых мо-
чет, хотя в некоторых литературных источниках есть упомина¬
ние о том, что недолго просуществовавшая династия Цинь (221 —
207 гг. до н. э.), возможно, и делала это. Если это так, то ар¬
хеологические раскопки пока не подтверждают данное утверж¬
дение. В качестве «разменной монеты» китайцы предпочитали ис¬
пользовать маленькие слитки золота или серебра определенного
веса; в VIII веке до нашей эры такие слитки с печатью исполь¬
зовались в царстве Чу.
Может показаться странным, что народ, столь искусный в тор¬
говле, и правительство, управляющее столь большой империей, не
поняли преимуществ, которые таила в себе чеканка серебряных и
золотых монет. Это произошло вовсе не из-за того, что китайцам
даже в голову это не приходило; это доказывают чеканка бронзо¬
вых монет и более поздние медные «наличные». Возможно, неза¬
конная чеканка монет, получившая распространение в эпоху Хань,
когда были введены медные «наличные», заставила китайцев с не¬
доверием относиться к чеканке монет из более ценных металлов.
До конца XIX века лян, или китайская унция серебра, оставалась
средством платы при осуществлении крупных сделок и золотые
слитки не имели свободного хождения.
Тем не менее китайцам принадлежит одно новшество в обла¬
сти финансов; они ввели бумажные деньги за много веков до того,
как этот способ платежа прижился на Западе. В эпоху Тан бан¬
киры и монетные дворы в провинции Сычуань начали выпускать,
так сказать, пробные деньги, которые принимались к оплате в
столице Чанъань. В результате они могли перевозить крупные
суммы денег на большие расстояния без риска быть ограбленны¬
ми бандитами. В 1024 году, в начале правления династии Сун,
бумажные деньги печатались при согласии и поддержке прави¬
тельства. В эту эпоху бурно развивалась торговля, и впервые в
китайской истории доходы от налогов на товары и акцизных сбо¬
ров превысили доходы от использования земли, которые тради¬
ционно собирались в виде зерна. Однако бумажные деньги не-
187

Башня астрономических часов,
построенная в Кайфэне в XI в. по
приказу императора, представляла
собой хитроумное сочетание
водяных двигателей (справа
на верхнем сечении башни),
которые приводили в движение
армиллярную сферу (под самой
крышей) и лунную сферу (внутри
башни на втором этаже).
Дополнительные рьтаги приводили
в движение пять горизонтальных
дисков (слева на верхнем сечении
башни), которые двигали целый
ряд фигурок, поочередно
появлявшихся в прорезях на
стенах башни. Бремя обозначалось
барабанным боем, гонгом или
просто с помощью плакапиг с
написанным на нем временем
надолго пережили династию Сун;
вероятно, их обращение прерва¬
лось из-за территориальной ра¬
зобщенности населения в резуль¬
тате нашествия монголов.
В эпоху Сун с X по XIII век
большое число изобретений, сде¬
ланных китайцами, начали играть
важную роль в экономике. Насе¬
ление Китая превысило 1 млн че¬
ловек. Рост населения и потеря
северных территорий стали фак¬
торами, которые заставили юж¬
ное царство Сун делать ставку на
доходы от торговли и промыш¬
ленности. Торговля с заморскими
188

странами расширялась в результате совершенствования корабле¬
строения и использования морского компаса, что делало морские
путешествия более безопасными. Среди этих нововведений было
все более широкое использование колесных пароходов, которые
приводились в движение людьми, вращавшими два колеса. По¬
добные лодки были известны еще в эпоху Тан, но тогда они в
основном использовались для торговли на реках. Шелкопрядение
и производство фарфора стало осуществляться на заводах, кото¬
рые получали и выполняли крупные заказы, включая те, что по¬
ступали из-за моря в результате развития торговли. Фарфор в
эпоху Сун экспортировался в арабские страны и страны Восточ¬
ной Африки. В Европу он стал поступать лишь два века спустя
после того, как попал на Ближний Восток.
Шелкопрядение имеет такие древние корни, что точная дата
его появления неизвестна; однако фарфор, то есть настоящий
фарфор в противовес грубой керамике, которую сделали еще в
эпоху Хань, начал производиться до начала правления династии
Тан. Покровительство первых правителей Сун продвинуло впе¬
ред технологию производства фарфора и довело ее до совершен¬
ства. Это был уровень, которого, по мнению многих коллекцио¬
неров и знатоков, до сих пор никто не может достичь, хотя позже
возникли новые направления и более изысканные способы укра¬
шения фарфоровых изделий. В эпоху Сун существовало несколь¬
ко центров производства фарфора как на севере, так ц на юге
Китая.
В 1004 году император реорганизовал императорские печи в
провинции Гуанси около горы Гаолин; этот центр носил имя Цзин-
дэчжень. Он до сих пор остается главным центром производства
фарфора в Китае, поскольку регион Гаолин располагает большими
залежами глины. На самом деле слово «гаолин» («каолин») стало
названием белой глины, из которой делают фарфор.
Эпоха Сун также является временем, когда китайцы отказа¬
лись от древней традиции сидеть на полу на матрасах и стали
пользоваться мебелью, в частности столами. Столы определяли
стиль всей остальной мебели. Столы должны были быть доста¬
точно высокими, чтобы колени сидящего на стуле были скрыты
под скатертью; шкафы могут быть высокими, поскольку пользу¬
ющийся ими обычно стоит, а не сидит на полу. Лампы должны
быть высокими, чтобы сидящему на стуле было светло. И мно¬
гие другие детали интерьера — украшение стен, картины и да¬
лее стиль убранства комнат в целом — изменились после начала
пользования стульями. *
Все это началось в эпоху Поздней Хань, когда императору
Линь-ди, при правлении которого начался распад империи, при-
189

К III в. китайцы провинции Сычуань бурили очень глубокие соляные
колодцы,, используя только сверла с железными наконечниками
и простые высокие подвесные шесты, какие изображены наверху
Железо плавили в специальных плавильных печах (справа),
раздували поршневыми кузнечными мехами двойного действия;
руда смешивалась с различными добавками (в центре),
образуя ковкую сталь

шлись по душе так называемые «варварские кровати». Это было
нечто вроде большого складного походного стула, недостаточно
длинного, чтобы стать настоящей кроватью. Они были известны
еще в доисторические времена в истории запада Малой Азии.
Китайцы называли их кроватями, потому что они были припод¬
няты над полом, как китайские, а варварскими их называли по¬
тому, что они пришли от ху, северных варваров-кочевников. Од¬
нако слово «ху» применялось также по отношению к народам,
жившим к северо-западу от Китая, куда можно было дойти Ве¬
ликим шелковым путем через Центральную Азию; без сомнения,
изначально «варварские кровати» были похожи на европейские
походные стулья. Тип походного стула оставался очень популяр¬
ным в Китае еще долго после падения династии Хань в основ¬
ном как часть принадлежностей офицера во время военной кам¬
пании. Он был особенно полезен на открытой местности, на¬
пример на юге Китая, где почва часто очень влажная. К концу
VI века он стал частью домашнего обихода; сначала он использо¬
вался в садах, а затем — ив домах, но пока как неофициальный
предмет мебели, который не было принято ставить в гостиных.
Таким образом он использовался до начала правления династии
Тан, однако к середине IX века появились стулья со спинками.
Они не складывались. Сначала их тоже использовали только вне
дома, в садах и на террасах.
Литературные записи раннего периода правления династии
Сун подтверждают тот факт, что в это время привычка сидеть
на стульях распространилась на весь высший класс и что старому
походному стулу приделали спинку и он стал настоящим склад¬
ным стулом. С использованием настоящего стула напольные мат¬
расы вышли из употребления, и их заменили ковры или выло¬
женные плиткой полы. Знаменитый памятник «На реке во время
праздника Цинмин» изображает праздник весны Цинмин; все, без
исключения, богатые и бедные, сидят на скамейках и стульях у
себя дома и в чайных домиках вдоль берега реки. Здесь изобра¬
жены и обычные, и складные стулья — оба вида использовались
в то время.
Быстрое развитие техники в эпоху Сун, а также неспособность
китайцев продолжить это развитие такими же темпами в по¬
следующие века ставит под сомнение прогресс в Китае науки и
техники, а также экономики в целом. К XII—XIII векам Китай,
кажется, приблизился или достиг точки, которую мы сегодня на¬
зываем отправной точкой — когда псевдоиндустриальное обще¬
ство уже готово обратиться к полномасштабному развитию про¬
мышленности и торговли и как следствие создать технологию,
которая быстро привела бы к использованию паровых двигате-
191

цветную киноварь
в мелком корыте,,
перемалывая киноварь
с помощью подвешенной
дискообразной
мельнички
Хвостовые молоты, которые
использовались для обмолота
риса и измельчения
минералов, неоднократно
поднимаются наконечниками
вдоль оси этой водяной
мельницы
Ткацкий станок с одиночной
ножной педалью, используемый
для производства шелка,
на котором нити продеты
через систему направляюгцих
приспособлений, и затем они
идут на большой барабан
В тени бамбуковой крыши
двое рабочих управляют
щпным насосом, чьи
квадратные лопасти
поднимают воду для
ирригации рисовых
плантаций

Четырехстороннее колесо
приводилось в движение
механическим трудом
моряков — они двигают
этот морской корабль на
гребных колесах; бока корабля
украшены головами демонов
В отличие от европейской
китайская тачка
сконструирована так,
чтобы разумно
отцентрировать
вес груза на колесо
лей, отодвигая ручное производство на второй план. Предпола¬
гается, что техника и ручное производство в Китае стояли на том
же уровне развития, что и в Европе, — на пороге индустриаль¬
ной революции. Китай, возможно, лет на сто даже опередил Ев¬
ропу.
Можно возразить, что нашествие монголов повернуло часы
вспять. Монголы действительно опустошили большую часть севе¬
ра Китая. Однако юг, старая территория династии Сун, постра¬
дал не так сильно, и к моменту нашествия монголов он уже стал
самой богатой и, вероятно, самой густонаселенной частью Китая.
Это была огромная территория, и она, безусловно, могла бы со¬
ставить основу экономической и технической революции. Про¬
стое объяснение — отставание в результате иностранного наше¬
ствия — не может полностью объяснить причину неспособности
дальнейшего развития. Современные китайские писатели и мно¬
гие западные ученые разных политических направлений сходят¬
ся во мнении, что неспособность китайцев идти вперед в разви¬
тии техники и промышленности объясняется политическими и
социальными причинами. Корни застоя лежали в господстве ари¬
стократов с их литературной культурой и их опорой на систему
отношений крестьянин — землевладелец и в аристократическом
Л93

Первый 6 Азии план аэроплана запечатлен на рисунке вверху.
Этот полет имел особое значение для китайцев,
чье изобретение III в. до н. э. воздушный змей
было дальним предшественником биплана

режиме динасгий Мин и Цин, которые навязывали обществу эти
ценности более упорно и жестко, чем правители династий Тан
и Сун.
До поры до времени это объяснение является верным, одна¬
ко оно не дает понять, почему это произошло именно в Китае,
а не в Европе. Европейское общество ощущало на себе такое же
давление и гнет феодальных и постфеодальных землевладельцев,
что и китайское общество. В большинстве стран Европы абсолю¬
тизм монархии (таких, как монархия Людовика XIV) был не
меньшим, чем абсолютизм китайских императоров Юн-лэ и Кан-
си. Единственное, что отличает европейское и китайское обще¬
ства — это распределение политической власти, которая в Евро¬
пе поделилась на много однонациональных государств, в Китае
же сохранилась многонациональная империя.
Существование в Европе городов-государств, многие из которых
были морскими портами, политически независимыми от великих
монархий, дало классу купцов возможность для развития инициа¬
тивы, которой они не могли бы пользоваться в условиях империи
и которой они так и не получили в Китае.
Господство дворян-землевладельцев в роли ученых и чиновни¬
ков не могло бы само по себе замедлить развитие технологии в
Китае, если бы там существовал сильный, политически защищен¬
ный класс купцов, способный использовать новую технологию
себе во благо. Этот класс был потенциально готов к этой роли в
портах Кантон и Гуанчжоу, однако он не мог освободиться от по¬
литического господства чиновников-землевладельцев. Равно как он
не мог дистанцироваться и от того, что издавна купечество было
в Китае презираемым классом, а научные изыскания рассматри¬
вались как чудачества даосов и что изучение техники подходило
только ремесленникам, людям, которых брал в услужение пра¬
вящий класс, но которые принадлежали к низшему из четырех
существовавших классов: ученых, крестьян, купцов, ремесленни¬
ков. Стоит также отметить, что, как только под давлением За¬
пада в XIX веке возникли порты, входившие в Договор, такие, как
Шанхай, и были созданы условия для освобождения купцов от
чиновничьего гнета, китайские купцы стали быстро входить в ка¬
питализм и лишь приветствовали внедрение в жизнь достижений
науки и техники.

Bp qmu u фарма^ебты
Во время своих неустанных поисков эликсира жизни даосские ал¬
химики открыли десятки снадобий, которые продлевали — или
предполагалось, что продлевали, — жизнь. Поэтому неудивитель¬
но, что одной из первых работ по медицине в Китае была фарма¬
копея — своеобразная энциклопедия всех этих открытий, в кото¬
рой насчитывалось 365 различных лекарств. К периоду правления
династии Хань китайские врачи уже могли диагностировать такие
болезни, как подагра и цирроз печени, хотя об анатомии они прак¬
тически не имели никакого представления.
Действительно, согласно данным китайских хроник, до XVI века
было проведено всего два вскрытия, а первые схемы анатомическо¬
го строения (такие, как, например, диаграмма эпохи Мин) были
несовершенны и неточны. Изучению алхимии мешало несколь¬
ко причин: китайские женщины оставались полностью одетыми в
присутствии врача, и указывали место, где чувствовали боль, на ме¬
дицинском муляже. Китайцы подчеркивали важность профилак¬
тики заболеваний, признавая необходимость правильного выбора
одежды, соблюдения диеты и выполнения физических упражнений.
Они верили, что хорошее здоровье зависит от поддержания баланса
инь и ян в организме. Болезни были результатом дисбаланса меж¬
ду влажными, женскими, элементами и сухими, мужскими. Убеж¬
денные, что каждый орган давал отдельный импульс, который мог
улавливаться в определенной точке тела, китайцы придумали при¬
бор, измеряющий пульс, который и стал их основным инструмен¬
том для диагностики заболеваний. Определив место сосредоточе¬
ния боли пациента, доктор втыкал тонкие иглы в определенные
точки на теле пациента, которые, как считалось, были связаны
с внутренним органом — источником боли и дискомфорта. (На
бронзовой фигурке слева на с. 198 нанесены точки на теле челове¬
ка, которые могли оказывать воздействие на соответствующие уча¬
стей левой ноги.) Хотя этот метод, известный как акупунктура, не
имеет доказанной медицинской ценности, он по-прежнему исполь¬
зуется нетрадиционными китайскими врачами, которые даже сей¬
час по своей численности превосходят количество врачей, практи¬
кующих по западному методу (пропорция составляет 10:1).

Схема анатомического
строения человека

Медицинская кукла-муляж
из слоновой кости

8. Золотой 0ek
(600—i260 гг. к. з.)
Воссоединение страны и возрождение империи династией Суй
(590—618 гг. н. э.) и ее преемницей династией Тан является по¬
воротным пунктом в истории Китая. Оно определило будущий ха¬
рактер общества и политическую схему, в рамках которой срк-
дено было развиваться Китаю. То, что произошло в это время в
Китае, можно было бы сравнить с тем, что могло бы произойти
на Западе, если бы византийский император Юстиниан исполнил
свою заветную мечту о завоевании всей бывшей Римской империи
и передал бы ее в таком виде своим преемникам, что позволило
бы Риму просуществовать до наших дней великой империей. Лег¬
ко заметить, что такое развитие событий коренным образом из¬
менило бы весь ход истории Европы и европейской культуры.
В отличие от Европы Китайская империя процветала. А тенден¬
ции к сепаратизму постепенно сходили на нет. Новые нации, воз¬
никавшие в результате смешения коренного населения и варваров-
кочевников, не имели шанса на развитие.
Сами китайцы только приветствовали объединение страны. Ста¬
ло аксиомой, что любое разъединение является анархией и что мир
и процветание могли быть достигнуты только в условиях единства.
Много веков спустя, после революции 1912 года, китайские рес¬
публиканцы сразу же отвергли идею о создании федерального го¬
сударства наподобие США, хотя во многом эти люди находились
под сильным влиянием правительства Соединенных Штатов. Одна
из основополагающих причин этого заключалась в широко распро¬
страненном мнении, что все формы местной автономии являются
признаком слабости и могут привести к нестабильности и развалу
страны. Эта точка зрения до сих пор распространена как среди
коммунистов, так и среди националистов.
В эпоху династии Тан (618—906 гг.) эта точка зрения и тот
факт, что Китай управлялся жесткой рукой императора, повлекли
за собой несколько важных последствий.
Война больше не приносила представителям военного сословия
славы и престижа, поскольку теперь война могла означать только
199

На портрете, выполненном в размере больше
человеческого роста, изображен великий император
династии Тан Д/гй-цзун в императорском одеянии
из желтого шелка, расшитого драконами

гражданскую войну или оборону границ. Вооруженные силы ста¬
ли главным образом «армией границы» и именно таким образом
описываются в литературе эпохи Тан и более поздних хрониках.
Остальные войска состояли в основном из дворцовой гвардии, весь¬
ма престижного воинского формирования, которое скорее могло
бы быть замешано в дворцовых переворотах, чем участвовать в
схватках с врагом. Как правило, войска в провинции были мало¬
численными, а сами провинции управлялись гражданскими чинов¬
никами. Пока управление в провинциях было сильным, необходи¬
мости в многочисленном войске там не было. Это было идеалом;
долгое время, особенно в первые сто пятьдесят лет правления ди¬
настии Тан, идеал во многом стал реальностью. Поскольку воен¬
ная слркба за пределами императорского дворца обычно означала
долгие годы жизни на мрачных северных границах, вдали от двор¬
ца, она не была особенно привлекательной для отпрысков аристо¬
кратических семей. Мужчины из аристократических родов, кото¬
рые играли главную роль при нестабильных и слабых династиях,
были раньше в центре политической жизни и теперь не собира¬
лись выпускать инициативу из рук. Императоры Тан, сами про¬
исходившие из этого класса, слишком хорошо понимали, какую
опасность для императорской власти представляют эти аристокра¬
ты, некоторые из которых были их близкими родственниками.
В VII веке императоры неуклонно проводили политику, направлен¬
ную на ослабление и уничтожение этого класса, в итоге они ли¬
шили военную аристократию власти и влияния. Выдающиеся пред¬
ставители этого класса служили государству и как солдаты, и как
государственные деятели: в эпоху Тан, а еще больше в период Сун
(960—1279 гг.) разделение этих двух профессий стало резким и
полным. До середины правления эпохи Тан китайское общество,
в котором главную роль играла военная аристократия, во многом
напоминало общество, которое возникало на Западе. Однако с рас¬
цветом ученой бюрократии сходство стало минимальным.
Подъем класса ученых-чиновников, которые позже в Европе по¬
лучили название мандарины, явился необыкновенно важным ре¬
зультатом воссоединения империи. Первые правители Тан реши¬
тельно способствовали их подъему как противовесу силе военной
аристократии. В эпоху Тан метод отбора чиновников был стандар¬
тизирован, из более ранних способов отбора кандидатов на чинов¬
ничьи должности родилась система сдачи экзаменов. Кандидаты
должны были сдавать экзамен по официально отобранным текстам
и предметам. За ходом экзаменов осуществлялся жесткий конт¬
роль, и удачно сданный экзамен вознаграждался присвоением сте¬
пени, определявшей ранг и начальную должность чиновника в бю¬
рократической иерархии. Эта система постепенно сформировалась
201

Территориальные
завоевания династии Тан
(618—906 гг.) расишрили
границы Китая, перенеся
их за пределы Великой
Китайской стены. В
состав Китая вошла
Маньчжурия на северо-
востоке и Центральная
Азия на западе. После
падения династии Тан
Китай распался на
несколько царств; он был
вновь объединен Северной
Сун (960-1126 гг.).
Правители Сун делали
упор на укрепление
национальных традиций,
а не на отвоевывание
приграничных земель;
территория империи Сун
состояла исключительно
из земель, заселенных
китайцами. На карте
территория империи Тан
окрашена в светло-серый
цвет, а империи Сун —
в темно-серый
в эпоху династии Тан. Некоторое вре¬
мя сохранялся альтернативный метод от¬
бора чиновников — по рекомендациям
их высокопоставленных коллег, однако
постепенно его вытеснила система экза¬
менов, которая сохранилась в Китае как
общепринятый способ отбора чиновни¬
ков. Именно китайцы изобрели экзаме¬
ны в том виде, как мы понимаем их.
Новые ученые-бюрократы происхо¬
дили из более бедных и менее имени¬
тых семей, чем военные аристократы,
которых они неуклонно вытесняли из
системы управления. У чиновников не
было большого влияния на местах, по¬
скольку они не командовали военными
отрядами и не имели денег или влия¬
ния, чтобы собрать их. В своей карьере
они полностью зависели от правитель¬
ства, которое могло продвинуть их по
службе, перевести на новое место или
вообще уволить. В экономическом пла¬
не они зависели от земельных наделов,
202

а не от вознаграждений за государственную службу. Поскольку
они слркили в столице или в провинциях далеко от дома, то не
могли сами управлять своими землями. Они оставляли земли на
попечение менее талантливым членам семьи. Ученый-бюрократ
получал доход от семейного землевладения и прибавлял его к до¬
ходу, полученному из других источников, с тем чтобы содержать
детей и некоторых родственников, когда они в свою очередь бу¬
дут учиться, чтобы тоже взобраться по чиновничьей лестнице. Ки¬
тайский правящий класс, который сформировался так мирно, от¬
личался по своему социальному происхождению и жизненному
опыту от дворян-землевладельцев в Европе.
Династия дала Китаю три выдающиеся личности: Ли Шиминя,
императрицу У Ху и Мин-хуана. Интересно, что ни один из них
не был прямым наследником трона.
Первый из троих, император Ли Шиминь был вторым сыном
Ли Юаня, в общем-то ничем не выдающегося основателя динас¬
тии. В возрасте шестнадцати лет будущий император подбил отца
поднять восстание; юноша встал во главе армии восставших и при¬
вел ее к победе. Он убил своего старшего брата, который устроил
заговор против него, и унаследовал трон от своего отца, который
отказался от трона в его пользу. Ли Шиминь был, возможно, ве¬
личайшим из китайских императоров. Он обладал выдающимися
способностями военачальника, однако их превзошли его способно¬
сти государственного деятеля. Почти все великие реформы динас¬
тии Тан произошли по его инициативе: система экзаменов, рефор¬
ма системы землепользования, создание профессиональной армии,
свободной от контроля аристократов. Он также был историком и
разносторонним ученым; его каллиграфией восхищались, и она до
сих пор является образцом для школьников.
Ли Шиминю не удалось только одно — он не сумел подобрать
себе достойного преемника. После того как он был вынужден ли¬
шить прав на престол своего старшего сына — эксцентричного
и неуравновешенного юношу, который устроил заговор против
отца, — император объявил наследником своего второго сына —
послушного и покорного слабовольного человека. Когда Ли Ши¬
минь умер, одна из его многочисленных наложниц У Чжао со¬
блазнила молодого императора. Она убила императрицу, свою
соперницу, и присвоила себе ее титул. Она правила Китаем бо¬
лее пятидесяти лет, сначала как супруга слабого императора Гао-
цзуна, а потом от своего собственного имени. Когда император
умер, она справедливо рассудила, что ее сыновья не способны
управлять страной; она отодвинула их в сторону и сама взошла
на престол. Она была единственной женщиной в китайской ис¬
тории, которая носила официальный титул «монарх».
203

Во время своего безжалостного и методичного подъема на са¬
мый верх императрица У Ху должна была избавиться от всех кри¬
тиков, которые были ошарашены и разгневаны грубым наруше¬
нием всех традиций и норм морали. (Строго говоря, она была ви¬
новна в инцесте.) Эти критики были по большей части членами
семей военной аристократии. Она уничтожила их, а на их места
выдвинула «людей низкого происхождения, но обладающих значи¬
тельными талантами», как неохотно признавали неофициальные
историки. Для того чтобы удовлетворить собственные амбиции, она
стала инициатором важных и просто необходимых изменений в
социальной сфере — речь шла о подъеме мелкопоместного дворян¬
ства и даже людей низших сословий вверх по социальной лестни¬
це, при условии, конечно, что они были талантливы и, главное,
верны ей. Поскольку у этих людей не было надежды сделать карь¬
еру да и просто сохранить жизнь, если они предадут ее, то она
могла быть уверена в их верности.
Тем не менее, когда она состарилась и стала дряхлой, именно
эти люди, которых она подняла из грязи, свергли ее с трона. Они
ночью ворвались во дворец, умертвили придворных фаворитов, ко¬
торые их раздражали и мешали им, и объявили о восстановлении
на троне безвольного сына императрицы Чжун-цзуна. Старая им¬
ператрица встала с кровати, вышла из спальни и во всеуслышание
назвала восставших кучкой глупых и неблагодарных предателей; за¬
тем она повернулась к ним спиной и вернулась в постель.
Императрицу заставили отречься от власти, но через несколько
лет новый император Чжун-цзун был убит своей амбициозной же¬
ной. После короткого периода дворцовых заговоров положение в
стране стабилизировалось при внуке императрицы У Сюань-цзу-
не, который больше известен как Мин-хуан, «Бриллиантовый им¬
ператора
Он тоже не был старшим сыном, однако именно его отец вы¬
брал наследником. На этот раз конфуцианский идеал братской
любви был воплощен в жизнь. Пять братьев Мин-хуана, в том чис¬
ле и его старшие братья, всю жизнь сохраняли к нему братские
чувства и верность. Он правил с 712-го по 756 год. В течение мно¬
гих лет строго выполнявший обязанности монарха талантливый
Мин-хуан известен как покровитель искусств. При его дворе жили
и творили великие поэты династии Тан: Ли Бо и Ду Фу; при нем
появились первые романы, творили художники, чьи имена сохра¬
нились в веках; начало развиваться китайское драматическое ис¬
кусство. (Мин-хуан с тех пор всегда считался покровителем ак¬
теров.)
Империя управлялась весьма компетентными чиновниками, под
чьим контролем находились практически все стороны жизни ки-
204

По большей части
реставрированная Пагода
диких гусей; буддийская
святыня с 652 г., является
одним из двух зданий,
сохранившихся со времени
Чанъани и эпохи
династии Тан
тайского общества и которые даже провели своеобразную перепись
населения. Западные ученые долгое время считали, что эти цифры
отражали только число налогоплательщиков; возможно, они про¬
сто' не верили в достаточный уровень компетентности правитель¬
ства, который в Китае был достигнут намного раньше, чем в их
собственных странах. Однако были обнаружены точные записи,
которые позволили понять, что в списки были внесены не только
главы семей и несовершеннолетние дети. Данные 754 года, наи¬
более полные из всех, которые были составлены между 640-м и
754 годом, дают сведения о численности населения — 52 880 488.
Китай состоял из 321 города, имеющего статус префектуры, 1538 —
субпрефектур и 16 829 не обнесенных стенами городов-рынков.
В 726 году численность населения составляла 41 419 712 человек.
То есть меньше чем за тридцать лет население увеличилось при¬
мерно на 10 млн. Это был период, когда в стране царили мир и
процветание, что может объяснить столь значительный прирост на¬
селения. Даже если все эти цифры и не совсем точны, совершен¬
но ясно, что империя Тан была в то время самой густонаселенной
страной. (Ее тогдашнее население было только частью того насе¬
ления, которое сейчас живет на примерно той же самой террито-
205

Киданъские монголы,
которые объединили
большую часть Монголии
и в 936 г. завоевали
часть Северною Китая,
восприняли китайскую
культуру, но сохранили
при этом много
монгольских традиций,
в частности любовь
к охоте. Наверху —
кидаки на соколиной
охоте
рии.) Столица Чанъань, нынешний город
Сиань в провинции Шэньси, имела насе¬
ление в 1 млн человек; вероятно, ее насе¬
ление было больше, чем население Кон¬
стантинополя, ее основного конкурента.
Сегодня город занимает только малую
часть города эпохи Тан, развалины ко¬
торого тянутся на много миль вокруг
города нынешнего. Ученые могут узнать
точные границы старого города по со¬
хранившимся ориентирам, указанным
в литературе эпохи Тан. Однако распо¬
ложение Чанъани имело один недостаток,
который уже во время эпохи Тан созда¬
вал много неудобств. Хотя город был рас¬
положен в плодородной долине Вэй, там
ощущался недостаток больших осушен¬
ных участков земли, поэтому существова¬
ла значительная трудность с доставкой в
столицу зерна. Сообщение с провинцией
Хэнань, ближайшим производителем зер¬
на, осуществлялось в основном по Хуанхэ
и ее притокам. Однако Хуанхэ протекает
через гористую местность и имеет на сво¬
ем протяжении много опасных порогов,
206

включая знаменитый Саньмэн, Порог трех ворот. Поэтому проход
заполненных зерном барж вверх по реке был трудным, дорогосто¬
ящим и неблагодарным. Транспортировка же на повозках была
очень медленной и неэкономичной.
Еще одной проблемой императоров Тан была армия. Еще в на¬
чале своего правления Дай-цзун создал профессиональную армию,
которая базировалась на границе. Он стремился решить проблему
политической нестабильности, вызванную наличием на всей тер¬
ритории Китая амбициозных воорркенных людей. Однако профес¬
сиональная армия таила в себе другие опасности. Согласно тради¬
ционной истории Ань Лушань, грубый и жестокий генерал родом
из варварского племени, оказался именно тем негодяем, который
способствовал падению Мин-хуана и смерти Ян-гуйфей, его любов¬
ницы. Он презирал куртуазные манеры изнеженных придворных.
Ян-гуйфей рассеивала любые подозрения, которые возникали у им¬
ператора относительно ее верности. Решив свергнуть императора,
Ань Лушань вернулся к своему войску, поднял восстание и быст¬
рым маршем направился в Чанъань, заставив двор в панике бежать
из дворца. Во время этого бегства стражи императора настояли
на казни прекрасной Ян-гуйфей, угрожая убить самого императо¬
ра и перейти на сторону восставших, если ее не передадут им в
руки.
«Прекраснобровая погибла под копытами их коней», — в по¬
эме Бо Цзюйи эта трагическая развязка носит название «вечное
зло». Поэма во многом носит исторический характер, однако в ней
есть и эпизоды, где автор намеренно или нет, но допускает ошиб¬
ку. Ян-гуйфей была наложницей одного из сыновей императора, а
самому Мин-хуану было рке за шестьдесят лет, когда он взял ее
в свой гарем. Когда Ань Лушань взял Чанъань, императору было
семьдесят два года, а Ян-гуйфей было за сорок. Более чем вероят¬
но, что она оказывала влияние на его образ мыслей и отвлекала
его от выполнения своих обязанностей. Ань Лушань был прони¬
цательным и способным генералом, который тщательно планиро¬
вал все свои действия. Однако в самом конце его планы сорвались.
Император скрылся в западной провинции Сычуань, которая была
практически неуязвима для внешних врагов (во время Второй ми¬
ровой войны националисты защищали ее от Японии), и чиновни¬
ки, верные династии, постепенно отразили нападения восставших,
чему способствовала разобщенность среди последних. Чанъань была
отбита у восставших, восстание подавлено; однако Мин-хуан от¬
рекся от трона и остался доживать свой век в Сычуани.
При его преемниках власть центрального правительства пошат¬
нулась. Необходимо было вернуть провинции, занятые восставши¬
ми; и генералы, которые выполнили эту задачу, сохранили за собой
207

некоторую власть. После того как был заключен мир, была созда¬
на система генерал-губернаторств, а император был вынужден
мириться с их властью. В конце эпохи Тан, с 760-го до 906 года,
основной политической проблемой стала борьба двора с военны¬
ми губернаторами. Более сотни лет императорскому правительству
удавалось держаться у власти с помощью чиновников государствен¬
ной слркбы, однако Китай рке не был тем единым государством,
каким он был в VII и в первой половине VIII века. Вторая поло¬
вина правления династии Тан иногда описывается как печальный
отблеск славной эры, предшествующей восстанию Ань Лушаня, и
в какой-то степени это верно. Однако продолжали бурно разви¬
ваться литература, искусство и техника, а двор не был таким уж
безвластным или бедным, как об этом часто пишут традиционные
историки. Благодаря искусной политике императоры смогли на¬
травить слишком уж независимых генерал-губернаторов друг на
друга. Двор не мог отменить систему губерний, однако он мог
сделать так, чтобы губернии не превратились в передаваемые по
наследству уделы и чтобы на освободившиеся места генерал-губер¬
наторы сами назначали верных им офицеров. В результате такой
политики часто возникали гражданские войны между кандидата¬
ми на должность; однако двор предпочитал не вмешиваться в эти
стычки, поскольку тем самым они ослабляли друг друга. Постоян¬
ная, и, как оказалось, более серьезная проблема состояла в том,
что императоры, как правило, жили недолго. Частая смена прави¬
телей порождала многочисленные придворные интриги и давала
все возрастающую власть евнухам.
В это время были сделаны многие открытия в области техники и
произошли далеко идущие социальные изменения. Самая первая пе¬
чатная книга появилась в IX веке. Производство фарфора стало по¬
всеместным, а фарфоровые изделия найдены далеко от Китая, ныне
заброшенный город Самарра в Ираке является доказательством ак¬
тивного экспорта фарфора из страны. В IX веке впервые был введен
налог на чай, что свидетельствует о большой популярности этого на¬
питка. Раньше чай считали лекарством. Развитие традиции чаепития,
которое включает в себя кипячение воды, и растущее использование
фарфора для производства посуды считаются важными факторами,
повлиявшими на значительный рост населения Китая. Кипячение
воды снижало риск заражения водой из загрязненных источников;
фарфоровую посуду можно было мыть так чисто, чтобы на ней не
было места разлагающимся кусочкам пищи. Распространение тради¬
ций чаепития привело к сокращению потребления алкоголя, кото¬
рое, судя по китайской поэзии, было весьма значительным до начала
позднего периода династии Тан. В Китае чайные домики, в которых
обычно не подают алкоголь, все еще называются винными домика-
1208

«Кони определяют военную мощь
государства», — писал один из
историков династии Тан, и
императоры Тан владели табунами
коней в сотни тысяч голов.
Справа — керамическая надгробная
фигурка того времени
в виде оседланного коня
ми, поскольку именно винные домики были предшественниками
чайных домиков.
Восстание, которое в конечном итоге погубило династию Тан и
ее империю, началось с бунта армии на южной границе. В 868 году
эти войска состояли в основном из северян. Недостаточный конт¬
роль над этим отдаленным регионом со стороны двора привел к
значительным задержкам выплаты войскам денег. Войска взбунто¬
валась и двинулись на север, в свои родные провинции. Двор иг¬
норировал эту кажущуюся далекой опасность, предоставив губер¬
наторам южных провинций самим решать проблему. Однако эти
люди стремились не столько встретиться с восставшей армией в
бою, сколько пропустить ее через свою территорию в соседние
провинции.
После семи лет бесцельных странствований у восставших нако¬
нец-то появился энергичный и сильный лидер — Хуан Чао. Он стал
новым явлением в китайской истории: он был первым, но не по¬
следним лидером восставших, который вышел из среды образован¬
ных, но не удовлетворивших свое честолюбие людей, проваливших
экзамены для поступления на гражданскую службу. Хуан Чао воз¬
главил своих сторонников, но, встретившись с ожесточенным со¬
противлением, в 879 году повернул на юг и прошел через Гуан¬
дун, захватив богатейший город Кантон. Когда численность армии
возросла, он опять повернул на север. В 881 году он резко повел
зрмию в наступление и, практически не столкнувшись с сопротив-
209

*
fjA
k M *
*	i * * *
Affi 4 At
*	f * f »
Часть рисунка,
приписываемого кисти
неизвестного мастера
династии Суп,
изображает историю
генерала династии
Тан Ку Цзы. Он
принимает знаки
уважения от уйгурских
военачальников, пока ею
слуга и офицеры следят
за происходящим.
Уйгуры, турецкое племя,
напали на Кипит и
захватили Аоян. Через
несколько лет после
этого Ку вошел
невооруженным в лагерь
уйгуров, чтобы убедить
их заключить мир
и присоединиться
к кипишцам в борьбе
с другими племенами-
захватчиками
лением со стороны провинций, захватил
Чанъань, вынудив двор в спешном поряд¬
ке бежать в Сычуань, как это в свое вре¬
мя сделал Мин-хуан.
Эта победа восставших разрушила
единство империи и ввергло ее в пучи¬
ну анархии. Несколько лет спустя Хуан
Чао был убит, однако восстановление ди¬
настии Тан было уже невозможным. Двор
вернулся в Чанъань, город, который был
наполовину опустошен войсками окку¬
пантов. Там правительство стало марио¬
неткой в руках военных — точно так же,
как это раньше случилось с последним
императором династии Хань, и так же,
как это произошло тысячу лет спустя с
первым республиканским правительст¬
вом. Эти генералы — некоторые из быв¬
ших «получивших прощение» участники
восстания, а другие — верные правитель¬
ству лишь на словах — боролись друг с
другом за контроль над богатыми провин¬
циями и использовали остатки импера-
210

торской власти, чтобы санкционировать собственное предательство.
В 894 году один из них захватил столицу, разграбил и уничтожил
ее. Он отвез императора в собственное поместье (по совместитель¬
ству — штаб-квартиру) в Хэнани и немного позже вынудил его
отречься от престола. Это был конец великой династии Тан. Эф¬
фективное правление этой династии не смогло пережить захват
столицы Хуан Чао в 881 году.
Все влиятельные и могущественные губернаторы провинций
немедленно осудили императора-узурпатора. Скоро Китай распал¬
ся на несколько царств, со временем к ним добавились другие.
Официальные историки называют это время периодом Пяти ди¬
настий, однако эти быстро сменявшие друг друга режимы управ¬
ляли только частью северных провинций. Хотя в политическом
плане в Китае в течение более полувека царил хаос, тем не ме¬
нее за это время произошли некоторые важные изменения. Под
властью своих собственных князей, или императоров, как они
сами себя называли, южные провинции некоторое время жили
в мире друг с другом, находясь вне пределов досягаемости раз¬
дробленных и нестабильных правящих режимов севера.
На юге продолжали процветать литература и искусство, а так¬
же осуществлялись некоторые важные изменения в социальной
сфере. Повсеместно распространилось книгопечатание, впервые
были напечатаны труды классиков конфуцианства, а также буддий-
211

ские тексты. При дворе Нан Тана, который находился в Нанкине,
вместо напольных матов для сидения стали использоваться стулья.
При этом же дворе впервые появился обычай бинтовать ступни ног
у женщин, к сожалению, эта традиция получила широкое распро¬
странение во всей стране.
В 936 году солдат удачи, турок по происхождению, захватил
один из северных тронов (он сделал это с помощью киданьских
племен, которые жили за Китайской стеной). В благодарность за
помощь он отдал им северо-восточную часть провинции Хэбэй, в
том числе и город, который сейчас называется Пекин. Пекин иг¬
рал ключевую роль в обороне горных перевалов, вдоль которых
была построена стена. Когда он перешел в руки киданей, Китай
оказался открыт для нашествий извне. Потерю этого города не
смогла компенсировать даже династия Сун, когда она пришла к
власти в 960 году.
I Новая династия образовалась, когда генерал Чжао Куанъинь за¬
хватил власть на севере в результате военного заговора и сверг с
престола последнего правителя Поздней Чжоу.
Когда он пришел к власти, не было оснований полагать, что что-
нибудь изменится к лучшему. Однако новый император Сун быс¬
тро заручился всеобщей поддержкой. Он был в большей степени
политиком, нежели военным.
В своих усилиях по воссоединению империи он более пола¬
гался на дипломатию, взаимное доверие и справедливое разреше¬
ние всех споров, чем на военное искусство. Объединив север,
он довольно легко смог добиться покорности правителей южных
царств. К 975 году ему подчинились все южные царства. Их пра¬
вители не были казнены, как это обычно делалось в отношении
побежденных; им было позволено жить в мире и почете в новой
столице, Кайфэн, в Хэнани. Нет сомнений, что главной причи¬
ной такого мирного воссоединения империи было то, что этот
процесс отвечал желаниям и идеалам образованного слоя обще¬
ства и нисколько не противоречил более простым устремлениям
китайцев.
Воссоединение тех частей страны, где большую часть населения
составляли китайцы, было делом несложным, поскольку там были
сильны идеи конфуцианства. Однако династия Сун не добилась ус¬
пеха в подчинении себе тех отдаленных регионов, которые были
отданы иностранным племенам или откололись после падения ди¬
настии Тан. К северу от Великой Китайской стены и на северо-
востоке нынешней Маньчжурии большую опасность представляли
киданьские племена, которые находились под сильным влиянием
Китая со времен династии Тан. Они образовали царство, которое
называлось Ляо, по названию реки Ляо на юге Маньчжурии, и
212

впервые в истории Китая сделали Пекин
столицей, объявив его второй столицей
своей династии. Они были первым силь¬
ным государством в Маньчжурии, регио¬
не, подходящем для сельского хозяйства и
способном прокормить многочисленное
население.
Династия Сун также никогда не пра¬
вила на северо-западе. Большая часть про¬
винции Ганьсу и прилегающий к ней ре¬
гион Внутренней Монголии образовали
царство Си Ся; там правила династия ти-
Основатель династии
Сун, Чжао Куанъинъ,
который правил с 960-го
по 976 г., был известным
ученым; однако ею
основным достижением
была военная реформа,
которая поставила
военных под контроль
императора
213

бетско-тангутского происхождения, да и само население было того
же происхождения. В Си Ся была собственная система иерогли¬
фов, которая до сих пор полностью не расшифрована. Полное раз¬
рушение этого царства в результате нашествия монголов в начале
XIII века уничтожило его культуру и уменьшило его территорию
до пустыни. Однако в эпоху Сун Си Ся было процветающим цар¬
ством. Оно мешало Китаю пользоваться старым наземным путем
в Западную Азию, которая в результате потеряла свою значимость
в качестве торгового партнера.
Будучи территориально ограниченной чисто китайскими зем¬
лями, династия Сун развила более националистическое мировоз¬
зрение, чем то, которое было у династии Тан. Контакты с Запа¬
дом имели второстепенное значение, они сводились в основном
к контактам с арабскими купцами. Их интересы во внешней
политике были невелики; они в основном сосредоточили свое вни¬
мание на китайской цивилизации и ее традициях. Именно в этот
период в искусстве появилось течение архаизма — явный при¬
знак углубленности в национальное самопознание, если не упад¬
ка. Династия Сун начала собирать древние бронзовые произве¬
дения искусства и копировать их. Их методы управления были
заметно более гуманными, чем у предшественников. Чиновники,
впавшие в немилость при дворе, не предавались смерти; их про¬
сто отправляли в отдаленные регионы на должности магистратов.
С новым поворотом в политике они могли вернуть себе и долж¬
ность, и влияние.
Была создана геометрическая система, которая терпимо отно¬
силась к оппозиции, даже если эта терпимость и не признава¬
лась официально. Появились две философские школы. Консерва¬
торы твердо придерживались старых доктрин, которые отвергали
все новое; новаторы же пытались ввести новые законы, которые,
как они считали, отвечали новым условиям. Несмотря на все раз¬
личия, обе партии имели много общего. При целом ряде монар¬
хов, которые имели прекрасные намерения, но не имели спо¬
собностей для их осуществления, правительство шарахалось из
стороны в сторону. Императоры чаще всего выступали в роли ар¬
битров, причем при вынесении решения они чаще основывались
на мнении своих советников, а не придворных или фавориток.
Сила партии новаторов заключалась в том, что вся ситуация в
Китае изменилась. Страну больше не раздирали внутренние кон¬
фликты. Правительство делало все, чтобы сохранить мир в стра¬
не, и власти династии Сун не угрожали северные восстания. (Эта
эпоха является, пожалуй, исключением в истории Китая.) Управ¬
ление было эффективным и гораздо более сильным, чем рань¬
ше, поскольку чиновникам уже не приходилось соперничать с
21Д

военными. Однако опасность исходила
из-за границы, от зарубежных врагов.
Империя больше не контролировала
жизненно важные пути, соединявшие ее
со степями. Опасность вторжения извне
обеспечивала лояльность армии, которая
только тем и занималась, что охраняла
слабые участки границы. Новаторы ут¬
верждали, что необходимо было создать
такую систему налогообложения, которая
Часть картины XII в. —
на neii изображены
погонщики, которые
ведут груженые повозки
вверх по горной тропе.
«Новые законы»
династии Сун должны
были способствовать
развитию торговли и
сельскою хозяйства, а
также обеспечить рынок
сбыта товаров
215

позволила бы государству нести тяжелое бремя по содержанию
армии, не разоряя при этом крестьянство.
Таким образом, новаторы предложили ряд мер, получивших на¬
звание «Новых законов», которые были нацелены на улучшение
положения крестьянства и увеличение доходов от земли, основно¬
го источника жизни империи. Их политика была нацелена на то,
чтобы развивать сельское хозяйство и уменьшать ростовщичество.
Главным средством достижения этих целей был закон, называв¬
шийся «Уравнивание потерь», который изменил требование, за¬
ключавшееся в том, чтобы налоги платились непосредственно в
виде зерна — это было очень дорого и вело к большим потерям
продукта. Был разработан план, который заключался в том, что
зерно, предназначенное для уплаты налога, хранилось на местах в
государственных зернохранилищах и продавалось по низкой цене,
чтобы понизить цены на продовольствие по всей стране. Зерно или
любой другой продукт, например шелк, теперь могли продаваться
казначейством в провинции, где они были выращены, а доходы
от их продажи шли в провинции. Шелк, продаваемый оптом, шел
по низкой цене, если в столице скапливалось большое количество
сырья, однако, продаваясь на местах, он приносил гораздо больше
доходов. Чтобы стабилизировать экономику путем уравнивания
цен, правительство также покупало коммерческие товары, когда
был их переизбыток, и продавало их, когда повышался спрос. За¬
кон «О молодых стрелках» был, пожалуй, самым оригинальным из
«Новых законов», который во многом предвосхитил современные
планы по улучшению судьбы крестьянства в Азии. Согласно этому
закону государство весной давало крестьянину заем на покупку
семян, заем должен был быть выплачен под небольшой процент в
период уборки урожая. Таким образом, крестьянство могло обой¬
тись без кредитора, который давал деньги под огромные процен¬
ты. Оппозиция жестоко критиковала этот закон на том основании,
что крестьяне все равно не смогут выплатить заем. Однако они
упускали из виду тот факт, что крестьяне в любом случае должны
были по весне брать деньги в долг у местного дворянства. Если они
не могли вернуть деньги, то дворянство брало за долги их земли,
низводя свободного крестьянина до уровня лишенного прав арен¬
датора.
Закон «Освобождение от службы» предполагал покончить с си¬
стемой обязательного труда на правительство и заменить его де¬
нежным налогом. Это позволило бы чиновникам нанимать крес¬
тьян для работы там и тогда, когда это было необходимо. До этого
правительство имело в своем распоряжении принуждаемую ра¬
бочую силу в определенное время года, даже когда выполнялось
очень малое количество общественных работ. Необходимость в ши¬
216

рокомасштабном привлечении рабочей силы, например для пре¬
дотвращения наводнения, могла возникнуть в одной провинции
и могла отсутствовать в другой. Деньги, полученные в результате
претворения в жизнь нового закона, дали правительству возмож¬
ность более гибко действовать в этом вопросе. Этот закон также
подвергался критике, под тем предлогом, что новый налог делал
бедных еще беднее. Бедные, как утверждали противники нового
закона, охотнее расстались бы со своим трудом, чем со своими
деньгами.
Еще один закон попытался установить контроль над стоимос¬
тью земли, ограничив до 20 процентов доходы, которые могли бы
быть получены от ее продажи. Этот закон, который требовал иметь
реестр землевладений в каждой провинции — нечто вроде кадас¬
тра земель, — также был нацелен на реформу налога на землю,
отменив неравенство, которое определялось временем и привиле¬
гиями. Естественно, этот закон не был популярен среди дворян-
землевладельцев, которые только выигрывали от существовавше¬
го неравенства. Другие новые законы установили государственные
ломбарды, которые, по сути, представляли собой зарождавшуюся
национальную банковскую систему.
Закон, требовавший от каждого хозяина иметь коня, был на¬
правлен на то, чтобы решить проблему дефицита лошадей в ар¬
мии. Вражеские государства контролировали степь Внутренней
Монголии, где обычно выращивались кони, которые использова¬
лись в китайской армии. Было очень рискованно зависеть в та¬
ком важном вопросе от потенциального врага, и казалось разум¬
ным попытаться вырастить лошадей у себя дома. Закон, который
игнорировал тот факт, что земледельцы-рисоводы ничего не зна¬
ли о выращивании лошадей, судя по всему, не доказал свою эф¬
фективность.
Один из самых «живучих» «Новых законов», носивший назва¬
ние «Закон о семейных гарантиях», делил все население страны
на семейные группы. Семьи внутри группы были ответственны
друг за друга и обязаны были сообщать властям о любых необыч¬
ных или подозрительных действиях. Этот закон был направлен
на борьбу с преступностью и бандитизмом. Также по этому за¬
кону государство получало постоянный приток мужчин на воен¬
ную службу в случае такой необходимости, поскольку все здоро¬
вые мужчины в группе обязаны были проходить военную подго¬
товку. Правителям Сун всегда приходилось опасаться вторжения
извне, со стороны татар на севере, поэтому вполне понятно, что
проблемы обороны считались наиболее важными. Система семей¬
ных гарантий была возрождена позже и частично может считаться
предшественницей «уличных комитетов». В ней есть черты, ко-
217

На этой картине
эпохи Суп два
погонщика быков,
босые и одетые
в плащи из соломы,
спешат добраться
до дому до того,
как разразится гроза
торые кажутся не совсем верными и закон¬
ными с точки зрения западных идеалов сво¬
боды личности, однако эти идеи никогда не
имели глубоких корней в Китае, где семья
всегда играла первостепенную роль, и, уж
точно, они не были известны в XI веке.
Наиболее часто в связи с этими «Новыми
законами» упоминаются имена двух человек:
Ван Аныии, ярого сторонника этих мер, и его
оппонента Сымы Гуана, лидера консерватив¬
ных ученых и знаменитого историка. Основ¬
ным периодом, когда действовали эти законы,
было восемнадцатилетнее правление импера¬
тора Шэнь-цзуна с 1068-го по 1086 год. Эти
законы продолжали действовать и после ухо¬
да Ван Аныии в отставку в 1076 году, однако
в 1086 году, когда умерли и он, и Шэнь-цзун,
к власти пришел Сыма Гуан и убедил царст¬
вующую императрицу отменить эти законы
от имени молодого императора Чжэ-цзуна.
В 1093 году, когда император достиг совер¬
шеннолетия, он вновь призвал к себе мини-
стров-новаторов и вновь ввел в действие «Но¬
вые законы». Воплощать их в жизнь должен
был ученик Ван Аныии Цай Цзин. То нахо¬
дясь у власти, то нет, он смог осуществлять
новую систему до тех пор, пока татары дина¬
стии Цзинь не завоевали Северный Китай в
218

1126 году. «Новые законы» были в действии чуть более пятиде¬
сяти лет. В этот период правительство династии Сун произвело
две переписи. Согласно первой, в 1083 году в стране насчитыва¬
лось 17 211 713 семей, или примерно 90 млн человек. Согласно
второй переписи, проведенной сорок один год спустя, в 1124 году,
в стране проживало 20 882 258 семей, или примерно 100 млн
человек. Консервативные критики ранее утверждали, что «Новые
законы» не на пользу крестьянству и могут привести к серьезным
народным восстаниям, наподобие того, которое возглавил Ань Ау-
шань и которое погубило династию Тан. Однако никаких восста¬
ний не было; и значительное увеличение численности населения за
сорок лет скорее свидетельствует о росте благосостояния людей,
нежели наоборот.
Трудно оценить реальное значение «Новых законов». Их при¬
менение не было последовательным даже в период, когда нова¬
торы были у власти. Однако история этого времени писалась их
противниками, и очень мало написанного сторонниками законов
дошло до наших дней. Очевидно, что «Новые законы» не принес¬
ли тех несчастий, которые предрекали противники этих мер, од¬
нако менее очевидно, что они принесли ту пользу, которую ожи¬
дал от них Ван Аныии. Кажется, что перед чиновничеством, даже
принимая во внимание высокую эффективность их работы, стояла
слишком трудная задача, которая выходила за рамки их способ¬
ностей, особенно в эпоху, когда сообщение было медленным и по¬
чти не было печати. Претворение в жизнь «Новых законов» тре¬
бовало искусного управления, которое было просто невозможным
в ту эпоху и для тех людей, то есть все оказалось именно так, как
предрекали критики. С другой стороны, было нелегко признать,
что критики правы. Правительство Сун представляло собой квинт¬
эссенцию бюрократии; оно было гораздо более прогрессивным, чем
любое другое правительство того времени. Пока династия Сун об¬
суждала сложные земельные законы и связанные с ними вопро¬
сы конфуцианства (поскольку политика и философия всегда шли
рука об руку), Западная Европа только-только оправлялась от на¬
шествия викингов. Полное применение «Новых законов» означа¬
ло бы всеобъемлющий контроль над экономикой и повседневной
жизнью Китая. Это именно то, что насаждает нынешний режим
с помощью средств массовой информации. Но даже в этих усло¬
виях выполнение таких задач идет не вполне успешно. Однако у
Ван Аныии не было сторонников, способных донести свои идеи в
массы; у него не было возможностей разъяснять суть своих задач
тем, кто, собственно, и должен был выиграть от этих реформ. Его
программа целиком и полностью зависела от поддержки правяще¬
го императора. В Шэнь-цзуне он нашел серьезного человека, же-
219

Последний император династии Северная Сун —
Суй Цунь прославился как художник.
Рисунок, изображающий двух ?<уриц
с цыплятами, приписывается его кисти

дающего провести эксперимент, который мог бы решить стоящие
перед государством задачи. Однако император находился под по¬
стоянным давлением консерваторов, сторонников старых поряд¬
ков, в уважении к которым он, как любой образованный человек,
был воспитан. Несмотря на все эти препятствия, примечательно,
что «Новые законы» были проведены в жизнь и действовали до¬
вольно долю. Они представляли собой эксперимент передового
правительства, о котором даже не помышляла ни одна другая стра¬
на мира.
В начале XII века татарское государство Цзинь, свергнувшее ре¬
жим Ляо на севере, двинулось на империю Сун. Неясно, насколь¬
ко политическое и философское соперничество консерваторов и
новаторов способствовало ослаблению правительства. Естественно,
вину за все несчастья возлагали на новаторов. Их лидер Цзай Цин
был в это время главным министром. Однако в качестве еще од¬
ной причины бедствия можно назвать и императора Хуэй Цуня.
Он считается одним из наиболее выдающихся и талантливых ху¬
дожников в китайском искусстве. Довольно много ею работ до¬
шло до наших дней; они доказывают, что он вполне соответствует
своей репутации. Он собрал первую национальную коллекцию про¬
изведений искусства; причем ее каталог все еще существует. Его
таланты обеспечили бы ему достойное место в китайской истории,
даже если бы он не был императором. Однако то, что он им яв¬
лялся, привело к ужасным последствиям. Как правитель, он абсо¬
лютно не интересовался политикой, пренебрегал своими обязан¬
ностями и не осознавал, насколько рискованно такое поведение.
Он попытался получить выгоду от падения Ляо путем возвраще¬
ния северо-восточного региона Хэбэй, который был в руках побе¬
дивших Цзинь. Он спровоцировал Цзинь пойти в наступление, од¬
нако, когда наступление свершилось, он оказался не готов отразить
ею. Кайфэн пал, а император и двор попали в плен. Хуэй Цунь
провел остаток жизни в ссылке на севере империи Цзинь, где, как
можно надеяться, он нашел ценителей своего искусства.
Изгнанные с севера Китая, сторонники династии Сун отошли
на юг и вернули долину Янцзы, которая раньше была захвачена
Цзинь. Однако они не смогли «выдавить» Цзинь с севера страны.
Сун основали новую столицу, как они считали, временную, в го¬
роде Ханчжоу в провинции Чжэцзян; там они правили еще чуть
более ста лет, до 1279 года, когда монголы положили конец их
династии. После 1234 года, когда началось нашествие монголов,
период мира закончился. История Южной Сун — это история
упорного сопротивления и медленного отступления. Их называли
миролюбивыми, однако они в течение сорока трех лет оказывали
упорное сопротивление монголам, но в конечном итоге были по¬
221

беждены в морском сражении недалеко от Гонконга. Многие на¬
роды, имевшие репутацию более воинственных, сдавались при пер¬
вых же атаках монголов. Нет сомнения в том, что террасы, леси¬
стые горы и рисовые плантации способствовали столь длительному
сопротивлению, однако остается фактом, что Южная Сун дольше,
чем любое другое государство, сопротивлялась монголам.
В течение ста лет мира южная династия не оставляла надежды
вернуть себе север. Она развивала искусство, торговлю и промыш¬
ленность. Картины периода Южной Сун по мастерству не уступа¬
ют работам художников Китая, когда он еще не был раздроблен¬
ным; развивалась морская торговля, и она приносила большой до¬
ход. В это время вторая волна китайского влияния в искусстве и
буддизме достигла Японии. Процветала философия, великим фи¬
лософом этого времени был Чжу Си, толкователь текстов Конфу¬
ция. Его деятельность ассоциируется с формулировкой нового тол¬
кователя классической философии, часто называемой неоконфу¬
цианством, которое продолжало оставаться основной доктриной
Китая до нового времени.
Завоевание Китая монголами было важной вехой в истории стра¬
ны. Никогда до этого вся империя не оказывалась в руках иностран¬
цев. Никогда до этого китайская система управления не заменялась
чужеродной административной системой. На службе Чингисхана,
человека, победившего Сун, состояло много иностранцев вроде Мар¬
ко Поло. Они не говорили и не читали по-китайски. Система экза¬
менов для кандидатов на государственную должность прекратила
на время свое существование (хотя позднее монгольские правители
сочли необходимым возродить ее). Столицей стал северный город
Пекин, первый главный город всего Китая, которому суждено было
остаться таковым навсегда (за исключением двух непродолжитель¬
ных периодов). Старые Чанъань, Лоян и Кайфэн более никогда не
становились столицами. В политической жизни появился новый мо¬
мент: китайцы перестали бояться набегов и коротких нашествий с
севера. Теперь они опасались только длительного захвата империи.
Это придало новые черты национальному аспекту развития китай¬
ской цивилизации.
По этим причинам конец династии Сун означает конец средин¬
ного периода Китайской империи. Многие считают этот период
китайской истории самым выдающимся, эпохой многочисленных
и разносторонних достижений, которые, возможно, слишком опе¬
редили темпы развития государства, чтобы продолжаться доволь¬
но долго. Следующая империя должна была иметь свои собствен¬
ные характеристики; она была более консервативной и менее
уверенной в себе, несмотря на грандиозные притязания ее пра¬
вителей.

(/[^еал кон<ф>у1уланст6а
В отличие от двух других философско-религиозных учений — буддиз¬
ма и даосизма, — которые носили созерцательный характер и скло¬
нялись к мистицизму, конфуцианство было настолько активным уче¬
нием и столь ориентированным на светскую жизнь, что его едва ли
можно назвать религией в полном смысле этого слова. И, ставя пе¬
ред собой цели достижения мистического откровения и спасения
личности, которые разделяли также буддизм и даосизм, конфуциан¬
ство в основном сконцентрировало свое внимание на структуре об¬
щества и его нуждах. Как считал Конфуций, поддержание гармонич¬
ного функционирования человеческого общества было — или долж¬
но было быть — высшей целью жизни любого человека. Священ¬
ной обязанностью каждого гражданина было жить в соответствии с
лиу или кодексом чести, который обеспечивал гармонию общества.
Строгое соблюдение этих правил делало любого человека джентль¬
меном. Каждый человек также был обязан соблюдать нравственные,
юридические и социальные обязательства в общении с другими,
чтобы на деле осуществлять принципы жэнъу или человеческого
добросердечия. «Жэнъ», или «добродетель души», была центральной
идеей конфуцианства. Это слово писалось как комбинация иерогли¬
фов-символов, обозначающих понятия «человек» и «два», что озна¬
чало бы его связь с человеческим общением. Принципы жэнъ опреде¬
ляли каждодневные решения, принимаемые человеком. Зная прин¬
ципы жэнЪу человек автоматически знал и правила кодекса чести,
знал, как вести себя в той или иной ситуации; почти всегда это было
наиболее благородное и уважительное поведение. Именно посред¬
ством добродетели поддерживалось равновесие в государстве.
Хотя принципы жэнъ должны были быть регулирующей нормой
поведения в повседневных делах, образ жизни всего общества и от¬
дельного человека в целом определялся даоу что означало «путь».
«Путь» означал способ существования Вселенной — именно эта
концепция и дала даосизму его название. Для Конфуция дао ос¬
новывался на идеальном взаимодействии жэнъ и ли. Конфуций оп¬
тимистично утверждал, что все люди через образование поймут
принцип дао и будут следовать ему. Его предположение оказалось
неверным, хотя кодекс чести, который он предписывал соблюдать
своим последователям как средство постижения и приближения к
дао, строго соблюдался в течение тысячелетий.
223

сыновний долг
Краеугольным камнем конфуцианской системы воспитания и об¬
разования была доктрина сыновнего почитания, которая означала
не только уважение к своим родителям, но и почтительное от¬
ношение к властям всех уровней — и императорской, и семей¬
ной. Сыновнее почитание было первейшей и основной обязанно¬
стью китайцев; все остальные обязанности были ее производными.
С детства воспитанный в духе безусловною и непоколебимого по¬
читания родителей, молодой человек с легкостью воспринимал та¬
кое же отношение к императору — отцу всех людей. Даже сам
император — Сын Неба — был включен в эту систему, поскольку
ею обязанностью было подчиняться Небу, которое считалось его
отцом.
Сыновнее почитание было основным принципом, на котором
строились отношения между людьми в обществе; они находи¬
ли свое воплощение в кодексе чести. Ли первоначально означало
«жертвовать»; со временем оно стало означать просто «ритуал».
Как показывают иллюстрации (с. 225—227), взятые из коллек¬
ции рисунков династии Сун, ритуал, соединенный с доктриной
сыновней почтительности, был весьма сложным. Низкий поклон,
который обычно означал поклон стоящего на коленях человека,
причем лбом он был должен коснуться земли, стал обычным спо¬
собом выражения уважения не только родителям или сюзерену,
но и старшим братьям, старшим партнерам по бизнесу и про¬
сто старшим родственникам. Конфуций распространил правила
и обычаи придворного этикета, такие, как низкий поклон, на все
отношения между людьми, попытавшись таким образом ввести
нормы «правильного» поведения. Эти ставшие обычными спосо¬
бы проявления любви и верности были разработаны, чтобы дать
людям определенный набор жестов, которые подтверждали бы его
добрые намерения; однако постепенно они утеряли большую
часть своего первоначальною значения и превратились в рутин¬
ные и довольно утомительные и однообразные манеры хорошего
поведения.
224

В доказательство
синовией
почтительности
молодая пара
организовывает
(и оплачивает)
развлечения
для престарелых
родителей мужа
Равенство и взаимное
уважение, проповедуемые
конфуцианством,
видны на этой картине,
изображающей семейную
пару в домашней
обстановке

1.	Хотя оба мужчины уже
достигли середины жизни,
мужчина справа делает
низкий поклон,
приветствуя в саду
своего старшего брата
2.	Император и
его придворные,
стоящие высоко над
простолюдинами,
смотрят на группу
простых людей,
среди которых три
престарелые вдовы

3.	Восседающий на
возвышении император
принимает знаки
почитания от своего
цензора, чьей
обязанностью было
критиковать решения
и действия своего
повелителя
4.	Суды выносили
суровые приговоры
за супружескую
неверность; справа внизу
наказывают кнутом
женщину, виновную
в адюльтере

ПРАВЛЕНИЕ МУДРЫХ
После смерти Конфуция его
ученик Юань Синь ушел
с занимаемой им должности
и стал отшельником.
На картине, которая
была нарисована в период
монгольского ига, когда
многие чиновники отходили
от общественной жизни,
мы видим Юаня (крайний
слева), который принимает
своих бывших коллег,
оставшихся на своих
постах
Честь сохранения конфуцианско¬
го государства выпала группе лю¬
дей (мужчин, конечно), которые
достигли высоких чинов главным
образом благодаря своему обра¬
зованию или, вернее, знанию клас¬
сических китайских текстов. В от¬
личие от своих коллег в других
странах, где власть передавалась
по наследству или даже считалась
божественной, в Китае чиновники
обычно занимали свое место в бю-
228

рократической системе на основании результатов экзамена госу¬
дарственной службы. Конфуций был убежден, что образование яв¬
ляется ключом к мудрости и что мудрость давала гармонию как
в общественной, так и в личной жизни. Его ученики вступали
в чиновничьи должности, веря, как и он, что «те, кто первым
усвоит основные принципы и понятия, должны обучать тех, у
кого процесс усвоения идет очень медленно». Во времена смуты
или иноземных завоеваний, однако, многие чиновники-конфу¬
цианцы отходили от дел и с головой уходили в частную жизнь,
пока император не оказывался в состоянии доказать своим уме¬
лым управлением страной, что он действительно владеет Манда¬
том Небес.

ТРИ пути
Возможно, самой примечательной чертой китайского народа, если
говорить о его религиозных предпочтениях, было не то, насколько
терпимо китайцы относились к отличающимся друг от друга ре¬
лигиозным течениям, а то, с какой готовностью они восприняли
все эти три направления. Примерно в 200 году, через сто лет пос¬
ле появления в Китае буддизма, была опубликована научная рабо-
Конфуцианец, буддист и даос обсуждают
три возможных направления разбития
230

та, которая приводила доводы в пользу но¬
вой религии. Примечательно, что эта рабо¬
та стала попыткой продемонстрировать лег¬
кость, с какой буддизм мог быть видоиз¬
менен, чтобы гармонично сосуществовать
с уже известными идеологиями даосизма
и конфуцианства — во многом за счет тра¬
диционного буддийского учения. Напри¬
мер, нирвана, согласно буддизму — состо¬
яние абсолютного просветления и знания,
стала ассоциироваться с так называемой
у бэйу даосской концепцией недеяния, хотя,
по сути, у этих двух понятий нет ничего об¬
щего.
Со временем китайская философия нача¬
ла приспосабливаться к буддизму. Даосизм
воспринял много внешних проявлений буд¬
дизма (храмы и систему священнослужи¬
телей), а неоконфуцианство, развившееся в
эпоху династии Сун, по сути, попыталось
провести параллель между некоторыми
конфуцианскими мудрецами и бодхисат-
вами.
КОНФУЦИАНСТВО
Доктрина человечности людей, пропове¬
дуемая Конфуцием всю жизнь, была более
гибкой, чем ее более поздние толкования.
Конфуций подчеркивал важность самооб¬
разования через получение классических
трудов, проповедовал уважение к старос¬
ти и строгую приверженность правилам
кодекса чести и утверждал, что только муд¬
рый человек может прожить всю жизнь в
гармонии с собой. Много лет спустя после
смерти «мудрейшего из древних учителей,
всезнающего и всего добившегося царя»,
как называл Конфуция один из императо¬
ров династии Сун, императорские эмисса¬
ры все еще приходили на его могилу, что¬
бы отдать дань уважения покойному. Были
Конфуцианский
бог долголетия
231

Даосский мудрец,
или божество
сооружены памятники с выгравирован¬
ными на них надписями, прославляю¬
щими его, также в жертву ему прино¬
сились животные. Строго говоря, ки¬
тайцы не считали Конфуция богом, од¬
нако они воздвигали храмы в его честь
и поклонялись его образу. Формы этого
поклонения менялись с течением вре¬
мени. При некоторых династиях зако¬
ном предписывалось возводить храмы в
честь Конфуция в каждом важном го¬
роде страны, а правительственные чи¬
новники были обязаны совершать по¬
священные ему обряды.
ДАОСИЗМ
Пассивный негативизм даосизма,
воплощенный в классическом у вэй,
«не делай ничего», предполагает, что
философия возникает как реакция на
почти чрезмерную общественную ак¬
тивность конфуцианства. По сути, эти
два образа жизни могли бы считать¬
ся дополняющими друг друга; их сосу¬
ществование позволило китайцам най¬
ти равновесие между необходимостью
поддержания общественного порядка
и личной независимостью. Даосизм
был, по сути, антиконфуцианством,
однако альтернативы идеям конфу¬
цианства, которые он предлагал, бы¬
ли скорее нацелены на то, чтобы ви¬
доизменить, а не победить конфуциан¬
ство. Когда даосские мудрецы призы¬
вали «мобилизовать внутренние силы»,
они предлагали альтернативу конфуци¬
анскому акценту на «приобретенные
общественные силы»; когда даосы при¬
зывали своих последователей избегать
стремления к недостижимому и ниче¬
го не делать, они лишь пытались заме¬
нить этим призывом конфуцианский
232

идеал бесконечного самосовершен¬
ствования. Убежденные, что человек
никогда не сможет полностью под¬
чинить себе его окружение, даосы
призывали соединиться с окружаю¬
щей средой, быть «простым, бесфор¬
менным, ничего не желающим, не
имеющим стремлений... удовлетво¬
ренным».
БУДДИЗМ
В отличие от конфуцианства и дао¬
сизма, которые являлись «родными»
философскими течениями и которые
постепенно приобрели огромное чис¬
ло последователей, буддизм был чис¬
то заимствованной религией, которая
пришла в эпоху Хань. Его влияние на
китайский народ было более глубоким
и серьезным, чем влияние любой дру¬
гой иностранной религии. Для китай¬
цев, чьи национальные доктрины ста¬
вили светские цели и подчеркивали
важность семейных уз, визуальное
и эмоциональное воздействие слож¬
ной системы буддийских богов, пред¬
ставленной в богато украшенных храт-
мах, было немедленным и позитив¬
ным. Китайские ученые сочли невоз¬
можной буддийскую концепцию ре¬
инкарнации — где существует беско¬
нечный круг рождения, смерти, воз¬
рождения, во время которого душа
может принять форму любого челове¬
ка или животного. Они с большей го¬
товностью восприняли идею кармы,
совершения добрых дел и подавления
желаний, которые в сочетании с ме¬
дитацией и аскетизмом позволяли ду¬
ше продвигаться к нирване, конечной
стадии знания, которая завершала
круг реинкарнации.
Гуанинь, буддийский
покровитель милосердия
233

Утверждение Конфуция, что вакансии на государственные должности
должны заполняться на конкурентной основе, привело к возникновению
жесткой системы государственных экзаменов. Внизу — исполненные
надежд молодые ученые ожидают объявления результатов экзаменов

Пронеся через века неизменное уважение к письменному слову,
китайские ученые создали исторические хроники каждой династии,
а также многочисленные личные воспоминания. На картине,
которая называется «Спокойная жизнь в лесном
домике», молодой слуга несет своему ученюму-хозяину
связку свитков, возможно, из личной библиотеки хозяина

Кмтсилскии
путь
Китайцы вели записи о своей истории в течение тысяч лет, фик¬
сируя большие и малые события и одновременно создавая гранди¬
озную хронику развития своей цивилизации. Самые ранние запи¬
си относятся к эпохе Шан: это посвящения на бронзовых сосудах,
вопросы, обращенные к богам, которые священнослужители пи¬
сали на костях и раковинах. Народ царства Чжоу вел записи о
дарах, отправленных зарубежным правителям, об указах царя и об
именах рабов. Правители должны были изучать записи своих пред¬
шественников, чтобы учиться на их ошибках и удачах. Тем не ме¬
нее их собственные действия, как хорошие, так и плохие, фик¬
сировались придворными историками для того, чтобы их смогли
оценить потомки. Дворяне, которые сами часто занимались исто¬
рией и писали стихи, брали к себе на службу образованных лю¬
дей. Историк Х.Т. Грил пишет: «Сомнительно, что какой-либо дру¬
гой народ, живший за тысячу лет до Рождества Христова, проявлял
такое уважение к истории, как китайцы». В III веке до нашей эры,
когда император династии Цинь Шихуан-ди приказал уничтожить
все исторические записи прошлых династий (в попытке заставить
замолчать тех, кто критиковал его действия), он на долгие годы
стал объектом ненависти всего китайского народа.
Литература, пережившая этот холокост, была возрождена ди¬
настией Хань и ее учеными, среди которых было много конфуци¬
анцев. Они дали свое толкование древних текстов, которые всегда
были известны как классическая конфуцианская литература. Это
«Книга перемен», «Книга преданий», «Книга песен», «Книга об¬
рядов», хроники «Весны и Осени». В последующие времена никто
не мог считаться великим, если он не знал классических текстов и
не был автором прекрасных художественных или политических
произведений. Такое уважение к литературе дало толчок к созда¬
нию огромного количества литературных произведений — фило¬
софских и исторических трактатов, писем, мемуаров и дневников.
Каждое в отдельности, эти произведения представляли личную точ¬
ку зрения авторов на повседневную жизнь Китая; все вместе они
сформировали великую литературную традицию.
237

ХРОНИКИ
История зарождения Китайского государства населена демо¬
нами и мифологическими героями, поскольку именно легенды
и мифы делали тайну создания мира понятной простому чело¬
веку. Когда китайская история начала фиксироваться, возник¬
ла теория, что все события идут по кругу: изменение, рост,
упадок. Обязанностью историка было объективно фиксировать
все факты, чтобы читатель мог реально представить себе весь
этот цикл и понять причины роста и упадка. В идеале каждое
историческое событие служило иллюстрацией того или иного
морального принципа.
Согласно легенде две основные силы, инь и ян, обеспечивали
порядок во Вселенной; полубог, а не природа, останавливал на¬
воднение, а при рождении Конфуция присутствовала не повиту¬
ха, а богиня.
СОЗДАНИЕ МИРА
(текст ученых династии Хань)
До того как сформировались земля и небо, все было неопределен¬
ным и туманным. Именно поэтому это и было Великое Начало.
Великое Начало породило Пустоту, а Пустота породила Вселенную.
Вселенная породила материальную силу, которая имела границы...
Чистой и прекрасной материи соединиться было очень легко, од¬
нако тяжелой и густой материи было очень трудно отвердеть. По¬
этому сначала появилось небо, а уже после этого земля приобрела
свою нынешнюю форму. Объединенные субстраты неба и земли и
составили инь и ян; концентрированные субстраты инь и ян стали
четырьмя временами года, а рассеянная сущность времен стала
мириадами существ на земле. Спустя много времени горячая сила
аккумулированной ян создала огонь, а субстрат силы огня стал во¬
дой, как субстрат избытка силы солнца и луны стал звездами и пла¬
нетами. Небо получило солнце, луну и звезды, а земля получила
воду и почву.
238

ЮЙ ОСТАНАВЛИВАЕТ НАВОДНЕНИЕ
(из «Книги документов»)
Воды потопа, казалось, наступали на небеса, а их огромная мас¬
са покрыла холмы и залила горы, так что люди были растеря¬
ны и испуганы. Я собрал все четыре мои средства передвижения
(тележки, лодки, сани и ботинки) и стал срубать деревья вдоль
холмов; и делал я все это вместе с И, который показывал всем,
как добыть себе пропитание из дичи. Я открыл дороги для вод¬
ных потоков через все девять провинций и направил их к морю.
Я углубил естественные и искусственные каналы и повел их к вод¬
ным потокам, и в то же время вместе с Чи сеял зерно и пока¬
зывал людям, как добывать еду из растений. Потом я научил их
менять то, что у них есть, на то, чего нет, и избавляться от из¬
лишков. Так люди получили зерно, которое они могли употреб¬
лять в пищу, и все государства начали существовать при надле¬
жащем управлении.
РОЖДЕНИЕ КОНФУЦИЯ
(Ван Чжа, ум. в 390 г.)
В ночь, когда родился Конфуций, два синих дракона слетели с не¬
бес и свернулись кольцом у комнаты Чжэн Цзай. Когда она ро¬
дила Конфуция, как это и предчувствовала, две богини появи¬
лись в небе, неся прозрачную росу, в которой они искупали его.
Император Небес сошел вниз и исполнил мелодию небесной чи¬
стоты, наполнившую все комнаты семьи Янь. Раздался голос, ска¬
завший: «Небеса разверзлись и дали жизнь этому мудрому мла¬
денцу. Поэтому я спустился с Небес, чтобы отпраздновать это
событие своей музыкой». И звук труб и колоколов был таким,
какого никогда не слышали в мире. Помимо этого, пять старцев
бродили по двору семьи Чжэн Цзай, они были духами пяти звезд.
Перед самым рождением Конфуция появился единорог, который
выплюнул из себя под ноги людям деревни Чжули нефритовый
документ, где было написано: «На закате Чжоу наследник духа
воды будет некоронованным царем. Именно поэтому два драко¬
на окружили кольцом комнату, а пять звезд упали на двор». Га¬
датель осмотрел Конфуция и сказал: «Этот ребенок — потомок
царя Тан династии Шан. Он станет некоронованным царем, об¬
ладая силой, доверенной ему водой, и, как отпрыск царей, до¬
стигнет величайшего почитания».
239

КОРОНАЦИЯ ЦАРЯ
(из «Книги преданий»)
Следующий отрывок описывает обряд коронации в том виде, как
он проводился в эпоху динаспгии Чжоу.
В четвертый месяц, когда луна стала убывать, умер царь [Чжоу].
Главный хранитель приказал Чжун Гуану и Нанцюн Мао научить
Лю Кэ, принца Цэ, вместе с двумя лучниками и сотней стражей
встретить принца Чжао у южных ворот и проводить его в одну из
комнат рядом с той, где лежал царь, и чтобы он был там главным
скорбящим.
В день Дин Мао (через два дня после смерти царя), как пра¬
витель Запада и главный министр, он приказал соответствующим
службам заготовить дрова для церемонии погребения. Избранные
люди вынесли... пять видов драгоценных камней, а также разные
драгоценные вещи. Там был красный нож, великие наставления,
большой выпуклый символ из жемчуга и закругленные и заострен¬
ные булавы — все они были на западной стороне; большая жем¬
чужина, драгоценности от диких племен с востока, божественно
звучащий камень и план течения реки — все это было в комнате
на восточной стороне; танцующие символы инь; большие бирюзо¬
вые раковины и большой барабан.
[Новый] царь [Чжао] в пеньковой шляпе и богато убранной
юбке шел за гостями, сопровождаемый дворянами и правителями
царств, одетыми в шляпы из пеньки и черные и цветные одежды.
Войдя, все они заняли свои места. Главный Хранитель, великий ис¬
ториограф и министр по религиозным делам были в шляпах из
пеньки и красных одеждах. В руках у Главного Хранителя была ог¬
ромная булава. Министр религии нес чашу и ножны для булавы.
Эти двое поднялись с восточных ступеней. Главный историограф
нес текст завещания. Он поднялся по тем же ступеням, что и го¬
сти, и сказал: «Наш великий господин, лежащий на украшенной
драгоценностями скамье, объявил свою последнюю волю и пове¬
лел тебе продолжать соблюдать великие заветы и взять в свои руки
управление империей Чжоу, действуя в соответствии с великими
законами и обеспечивая гармонию в империи так, чтобы следовать
великим заповедям Вэнь и У».
Царь дважды низко поклонился, затем встал и сказал: «Я полно¬
стью ничтожен, но уже не ребенок; как могу я управлять четырьмя
четвертями империи, обладая благоговейным ужасом перед гневом
Небес?» Затем он принял в руки чашу и ножны от булавы. Трижды
прошел он с чашей, трижды приносил он жертву и трижды ставил
он чашу на пол. После этого министр религии сказал: «Это принято».
240

Главный Хранитель принял чашу, спустился со ступеней и совер-
1ил омовение рук. Потом он взял еще одну чашу и еще одну булаву,
гобы принести ответное жертвоприношение. Отдав чашу сопро-
эждающему его офицеру, он почтительно поклонился. Царь покло-
ился в ответ. Затем Хранитель взял обратно чашу и совершил жерт-
оприношение. Затем он вдохнул жертвенный дух, вернулся на место,
тдал чашу помощнику и поклонился. Царь поклонился в ответ.
Главный Хранитель вышел из зала, когда были унесены различные
[редметы обряда, а принцы вышли из ворот храма и стали ждать.
ВИНА ЦИНЬ
(Чжа, 199—168 гг. до н. э.)
7латой за единство империи Цинь было жестокое подавление
всяческого инакомыслия, как писали государственные деятели ди-
шстии Хань; и скоро народ восстал против тиранов Цинь.
<нязь Сяо династии Цинь, полагаясь на силу гарнизона Ханку и
укрепившись в районе Юнчжоу вместе со своими министрами,
срепко держался за свою землю и следил за домом Чжоу, посколь¬
ку он лелеял мысль соткать империю, словно одеяло, связать во¬
едино целый мир, собрать все земли между четырьмя морями; он
носил в своем сердце стремление захватить все вокруг, во всех
восьми направлениях. В это время ему помогал благородный Шан,
который устанавливал для него законы, способствовал развитию
сельского хозяйства и ткачества; создавал оружие, вербовал союз¬
ников и нападал на других феодалов. Таким образом, люди Цинь
смогли легко захватить территории к востоку от верхних прито¬
ков Хуанхэ. [Постепенно] Цинь добился господства над импери¬
ей и поделил ее так, как считал нужным. Могущественные госу¬
дарства просили его взять их под свой контроль.
После этого царствовали Сяовэнь и Хуаней, чьи правления были
короткими и небогатыми на события. После этого на престол взо¬
шел первый император, который добился славных результатов, вли¬
яние которых ощущали последующие шесть поколений. Щелкая
длинным кнутом, он управлял своей Вселенной, захватывая пооче¬
редно Восточное и Западное Чжоу и побеждая феодалов.
После этого он отказался от опыта правления бывших царей, сжег
труды сотен школ и сделал людей невежественными. Он уничтожил
основные крепости государств, убил их могущественных правителей,
собрал все оружие империи и привез его в столицу Чанъань, где ко¬
пья и наконечники стрел были расплавлены, а из этого металла были
отлиты двенадцать человеческих фигур, и все это для того, чтобы ос¬
лабить народ империи.
241

Он создал гарнизоны в стратегически важных точках и послал
туда опытных генералов и искусных лучников, а также доверенных
министров и хорошо обученных солдат, чтобы они охраняли землю
и учиняли допрос каждому проходящему там. Когда он таким обра¬
зом усмирил империю, первый император поверил, что, имея укреп¬
ленную столицу внутри защищенных гарнизонов и металлическую
стену длиной более чем в тысячу миль, он установил порядок, кото¬
рый сохранится и при его потомках еще десять тысяч лет. В течение
некоторого времени после смерти первого императора память о нем
и его могуществе внушала благоговейный страх простым людям. Но
Чжэн Шэ, родившийся в убогой хижине с крошечными окошка¬
ми и дверью из прутьев лозы, работавший поденщиком на полях и
мобилизованный на службу в гарнизон... выбился из общего строя
солдат и возглавил отряд из ста человек, беднейших и измученных,
который и поднял бунт против Цинь. Они делали себе оружие из
срубленных деревьев, поднимали свои флаги на садовых изгородях,
и вокруг них объединился целый мир, как огромное облако, им не¬
сли провизию и следовали за ними, как тень следует за телом. В кон¬
це концов весь восток поднялся и уничтожил дом Цинь.
Цинь, начавшие свою империю с клочка земли, превратили свое
государство в огромную страну и заставили в течение многих лет всех
остальных великих правителей поклоняться себе. Однако став хозя¬
евами империи на огромной территории, они столкнулись с просто¬
людином, разрушившим их храмы; они пали от рук его людей и ста¬
ли посмешищем для всего мира. Почему? Потому что они не умели
управлять по законам человечности и справедливости и не смогли по¬
нять, что сила подавления и сила, с помощью которой можно удер¬
жать завоеванное, — это не одно и то же.
ПОХОРОНЫ ИМПЕРАТОРА
(Сыма Цянь, 145—80 гг. до н. э.)
Сыма Цянь, которого называют отцом истории Китая, описы¬
вает похороны Шихуан-ди, объединителя китайской империи и,
как тот сам себя называл, первого императора.
В девятую луну первый император был похоронен на горе Ли, в
которой в начале своего правления он повелел прорубить тоннели.
Объединив империю, он нанял 700 000 солдат прорубить тоннель до
Трех источников, то есть до того места, где вода выходит на поверх¬
ность, и там был заложен фундамент из бронзы, на котором был ус¬
тановлен саркофаг. Редкостные предметы и дорогие украшения были
собраны из дворцов, перенесены туда и сложены во множестве. Ре¬
242

месленникам было приказано изготовить механические арбалеты,
которые выпускали бы стрелы, как только кто-нибудь входил туда.
С помощью ртути были сделаны [символы] рек — Янцзы и Хуан¬
хэ — и Великого океана, где металл с помощью механических при¬
способлений переливался из рек в океан. На крыше были выложе¬
ны созвездия неба, на полу — географическая карта Земли. Свечи
были сделаны из китового жира и должны были служить очень дол¬
го. Второй император сказал: «Не годится, что наложницы моего по¬
койного отца, не имеющие детей, должны покинуть его сейчас» —
и повелел им сопровождать умершего в загробный мир. Погибших
таким образом было великое множество.
Когда погребение было завершено, кто-то сказал, что рабочие, со¬
здавшие все эти механизмы и спрятавшие сокровища, знают вели¬
кую цену последних, и этот секрет может стать достоянием гласно¬
сти. Поэтому когда церемония была завершена и тропа, ведущая к
саркофагу, надежно заблокирована, внешние ворота у входа на тро¬
пу опустились и мавзолей был закрыт, так что никто из рабочих не
смог выйти оттуда. Вокруг были посажены деревья и трава, чтобы это
место ничем не отличалось от окружающих гор.
ПОЧЕТНОЕ ПОРАЖЕНИЕ
(из комментариев к хроникам «Весны и Осени»)
Эта битва с армией [Чжу] произошла в 638 году до нашей эры; ее
предводителями были потомки династии Шан, которые продолжа¬
ли править в провинции Суп. Арлтя Чжу напала на провинцию Суп,...
Князь Сун собирался сражаться, однако его военный министр силь¬
но возражал против этого, говоря: «Небеса уже давно оставили
своим покровительством дом Шан. Ваше высочество может по¬
желать опять возвеличить его, однако
ваша попытка будет непростительна».
Однако князь не стал слушать его и в
одиннадцатый месяц... он сразился с ар¬
мией Чжу у реки Хун. Люди Сун были
построены в боевые порядки до того,
как войска Чжу переправились через
реку, и военный министр сказал князю:
«Их много, а нас мало. Давайте атаку¬
ем их, пока они не вышли на этот бе¬
рег». Князь ответил: «Этого нельзя де¬
лать». Только после того, как враг при¬
готовился к бою, они атаковали его.
243
Первый император

Армия Сун потерпела сокрушительное поражение. Сам князь
был ранен в бедро. Люди во всем винили князя, но он сказал: «Бла¬
городный человек не нанесет вторую рану и не возьмет в плен ста¬
рика. Когда наши предки воевали, они не атаковали врага, когда
он не был готов к этому. Хотя я и всего лишь недостойный пред¬
ставитель павшей династии, я не велю своим барабанам бить при¬
зыв к наступлению на неподготовленного врага».
АГОНИЯ ССЫЛКИ
(из письма Ли Линя Цзы Циню, И—I вв. до н. э.)
Аи АинЬу генерал династии Хань, потерпел поражение от хунну,
он сдался вместо того, чтобы покончить с собой. Обесчещенный,
он окончил свою жизнь среди варваров.
С момента моей сдачи в плен и до этого момента, лишенный всех
средств, я сижу здесь один наедине со своей горечью и печалью.
Целый день я вижу вокруг себя одних варваров — и никого боль¬
ше. Шкуры и войлок защищают меня от ветра и дождя. Я утоляю
свой голод бараниной, а жажду — сывороткой. У меня нет това¬
рищей, с кем я мог бы коротать время. Здешняя страна — это
сплошной черный лед. Я не слышу ничего, кроме завывания осен¬
него ветра, от которого замерзнут все растения. Я не могу спать
ночью. Я ворочаюсь и слушаю отдаленные звуки татарских волы¬
нок и ржание татарских коней. Утром я сажусь и все слушаю, а
слезы текут по моему лицу.
О, Цзы Цинь, что я сделал, чтобы заслужить такую боль? День
твоего отъезда оставил меня безутешным. Я думал о своей престаре¬
лой матери, стоящей на пороге могилы. Я думал о своей невинной
жене и ребенке, обреченных на такую же безжалостную судьбу.
Как бы я ни заслуживал гнева императора, теперь я только объект
жалости для всех. Твое возвращение — это возвращение к славе и
известности. А я остаюсь в безвестности и позоре. Таковы поворо¬
ты судьбы.
Рожденный в атмосфере утонченности и справедливости, я попал
в атмосферу вульгарности и невежества. Я отдал свои обязательства
перед монархом и семьей за жизнь среди варварских орд; и теперь
дети варваров будут продолжать линию моих предков. И все же мои
заслуги были велики, а вина незначительна. Меня не выслушали со
всей справедливостью; и когда я думаю об этом, я задаю себе вопрос,
к какому концу я пришел. Я мог бы одним ударом ножа оправдать¬
ся во всех своих грехах; мое перерезанное горло несло бы свидетель¬
ство моей решимости; и между мной и моей страной все было бы
закончено. Однако самоубийство не принесло бы мне пользы: оно бы

лишь добавило мне стыда. Поэтому я предпочел жизнь и оскорбле¬
ние. Не было желающих неверно истолковать мое отношение как
смирение и призвать меня избрать более благородный путь; они не
знают, что радости чужой земли только усиливают печаль.
ПРАВДА ИСТОРИКА
(из «Дневников действия и отдыха»)
«/Дневники», начатые в эпоху династии Хань, были, по сути, хро¬
никами деятельности императора. Они не были свободны от
критики, пока к власти не пришла династия Сун; потом их
объективность и историческая ценность сошли на нет.
642 год, лето, четвертый месяц. Император Дай-цзун разговаривал
с императорским критиком Чжу Суйшанем, говоря: «Поскольку вы,
господин, отвечаете за ведение «Дневников действий и отдыха», могу
я видеть, что вы там написали?» Суйшань ответил: «Историографы
записывают слова и дела правителя, отмечая все хорошее и плохое».
Император сказал: «Если я делаю что-то нехорошее, ты тоже запи¬
сываешь это?» Суйшань ответил: «Моя должность — владеть пером.
Как же я могу не записывать чего-то?» Страж Желтых ворот Лю Чэ
добавил: «Даже если Суй Лянь не запишет чего-либо, все остальные
в империи сделают это». На что император ответил: «Верно».
по поводу КОСТИ БУДДЫ
(Хань Юй, 768—824 гг.)
Этот шовинистский по характеру протест, поданный импера¬
тору, против выставления предполагаемой кости Будды в импе¬
раторском дворщ чуть не стоил жизни его автору, апологету
конфугщанства, который в результате был отправлен в ссылку.
Будда был рожден варваром; он не знал языка Срединного цар¬
ства, и его одежда была другого покроя. Он говорил и был одет со¬
всем не так, как это предписывали правители прошлого, он ничего
не знал об обязанностях министра по отношению к князю или об
отношениях отца и сына. Если бы он был жив сегодня, если бы он
прибыл ко двору по просьбе своей страны, ваше величество, вы не
уделили бы ему много внимания, а лишь провели с ним простую
беседу в Зале чужестранцев на церемониальном банкете, и подари¬
ли бы подарок в виде национального костюма, после чего вы высла¬
ли бы его из страны в сопровождении стражи, которая довела бы его
до границы, чтобы он не сбивал с пути истинного ваших людей.
245

Теперь, когда он мертв уже так давно, есть еще меньше при¬
чин, чтобы разрешать этой разлагающейся и сгнившей косточке,
этой отвратительной реликвии появляться в Запрещенном дворце.
ГОЛОД
(по Ма Маоцзай, 1629 г.)
В течение всей истории Китаю вечно грозил голод. Голод, описан¬
ный здесь очевидцем, случился в конце правления династии Мин.
В Яннани, префектуре, откуда родом ваш покорный слуга, больше
года не было дождя. Высохли деревья и трава. Во время восьмого
и девятого месяца прошлого года люди пошли в горы собирать ма¬
лину, которая называлась зерном, но была ничем не лучше и сеч¬
ки. Она была горькая и могла только ненадолго спасти от голода.
К концу десятого месяца малина кончилась, и люди стали сдирать
кору с деревьев и есть ее.
Среди коры лучшей была кора вяза.
Она была настолько драгоценной, что,
чтобы сохранить ее надолго, люди пере¬
мешивали ее с корой других деревьев,
чтобы прокормиться. Как-то они суме¬
ли продлить себе жизнь. К концу года
запас древесной коры истощился... к за¬
паду от Аньси были болота, куда каждое
утро родители отводили двоих или тро¬
их детей и оставляли там.
Некоторые дети громко плакали, дру¬
гие просто жалобно скулили, поскольку
у них не было сил плакать. Некоторые
звали родителей; другие же от голода ели
свои собственные экскременты.
Что вначале казалось странным —
это внезапное исчезновение детей или
одиноких людей, как только они выхо¬
дили за городские ворота. Потом выяс¬
нилось, что некоторые люди в пригоро¬
де ели человечину и использовали кос¬
ти в качестве топлива для приготовления
пищи. К тому времени люди знали, что
все исчезнувшие были убиты и съедены.
Тем временем сами каннибалы стали
слишком слабы в результате питания че-
Жертва голода
246

ловечиной. Их глаза и лица краснели и через несколько дней рас¬
пухали, температура поднималась все выше, пока они не умирали.
Куда бы ни шел человек, он повсюду видел трупы. Их запах был
просто невыносим. За городской стеной люди вырыли несколько
ям. Они были очень большие, и в каждую входило несколько со¬
тен трупов.
Когда ваш покорный слуга прошел через город, были заполне¬
ны три или четыре такие ямы. В нескольких милях от города чис¬
ло незахороненных трупов было егце больше. Если в таком малень¬
ком городке, как Аньси, умерло столько людей, то как представить
себе число умерших в большом городе! Надо побывать только в
одном месте, чтобы узнать, какова ситуация в других местах.
СОСУЩЕСТВОВАНИЕ
(Ван Фучжи, 1619—1692 гг.)
Ван, философ, родившийся в эпоху династии Мин, описывает мань¬
чжурских кочевников, которые населяли огромные территории к се¬
веро-западу от Китая.
Сила варваров лежит в малом числе их законов и общественных
институтов. Они будут иметь преимущество, пока их дома, пища и
одежда остаются грубыми и варварскими и пока они будут поддер¬
живать в своих людях неукротимый и дикий характер, пока они не
изменят своих традиций и обрядов. И в то же время именно вследст¬
вие этого Китай сможет избежать несчастий. Пока варвары удовлет¬
воряются тем, что постоянно живут в поисках воды и пастбищ, стре¬
ляют из лука и охотятся, не знают разницы между правителем и
подданным, имеют самое примитивное представление о браке и го¬
сударственной системе... Китай никогда не сможет... управлять ими.
Пока варвары не понимают, что города могут быть укреплен¬
ными и охраняемыми, что рынки приносят доход, что поля могут
обрабатываться, а налоги взиматься, пока они не знают великоле¬
пия законного брака и настоящей государственной системы, они
будут, как раньше, рассматривать Китай как кровать из шипов.
О СОВРЕМЕННОМ КИТАЕ
(Сюэ Фучжэн, 1838—1894 гг.)
Перемены стали неизбежными, когда рухнула стена, отделявшая
Китай от Запада. В XIX веке стали высказываться за проведение
реформ.
247

Западные страны полагаются на ум и энергию в соревнованиях
друг с другом. Чтобы встать вровень с ними, Китай должен разра¬
ботать план, включающий развитие торговли и открытие новых
шахт. Если мы не изменимся, жители Запада будут богатыми, а
мы — бедными. Мы должны продвигать развитие технологии и
производство современных станков и машин; если мы не изменим¬
ся, они будут уметь все, а мы — ничего. Пароходы, поезда и теле¬
граф — все это должно быть и у нас; если этого не произойдет,
они будут успевать везде, а мы будем плестись как черепахи. Пре¬
имущества и недостатки договоров; компетентность и невежест¬
во наших представителей; улучшение организации вооруженных
сил и нашей военной стратегии — все эти вопросы необходимо
серьезно обсудить. Если мы не изменимся, они будут сотрудничать
друг с другом, а мы останемся в изоляции; они будут сильными, а
мы — слабыми.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ БОКСЕРОВ (ИХЭТУАНЕЙ)
(автор неизвестен, 1900 г.)
Восстание боксеров (ихэтуаней) было своеобразной реакцией на
проведение реформ и проникновение западной культуры. В ходе
этого восстания получило хождение это обращение.
Внимание: ко всем людям на рынках и в деревнях во всех про¬
винциях Китая — сейчас из-за того, что католики и протестан¬
ты очерняют наших богов и мудрецов, обманывают наших импе¬
раторов и высших министров, подавляют наш китайский народ,
наши боги и наши люди разгневаны, но мы пока должны молчать.
Это вынуждает нас прибегнуть к магическим обрядам и практике
И-хо, чтобы защитить нашу страну, изгнать иноземных бандитов
и убить обращенных в христианство, чтобы спасти наш народ от
несчастий и страданий.
После издания этого обращения ко всем жителям всех дере¬
вень вы должны избавиться от всех обращенных в христианство,
если таковые имеются в вашей деревне. Церкви, принадлежащие
им, должны быть сожжены дотла. Каждый, кто намеревается по¬
щадить кого-либо и нарушить наш приказ, укрывая обращен¬
ных в христианство, будет наказан по закону, когда мы вступим
в его село, и он будет сожжен за то, что пытался помешать осу¬
ществлению нашей программы. Мы специально не хотим нико¬
го наказывать, не предупредив заранее о наших намерениях. Мы
не хотим, чтобы вы безвинно страдали. Следуйте нашим запо¬
ведям!

ТОРЖЕСТВО ДОБРОДЕТЕЛИ
Согласно традиции, начало которой положили конфугщанские уче¬
ные, надлежащее руководство зависело от того, насколько добро¬
детельны были чиновники, а не от существующих законов или ор¬
ганов управления. Теоретически вся ответственность за поведение
людей лежала на императоре, чьей обязанностью было следить за
тем, чтобы экономические и общественные условия позволяли лю¬
дям жить в гармонии и не прибегать к насилию.
ТИГР
(из «Книги обрядов»)
Когда Конфуций шел через гору Дай, он услышал плач женщины
возле могилы. Он послал одного из своих учеников узнать, в чем дело,
и последний обратился к женщине со словами: «Должно быть, ве¬
ликая печаль заставляет тебя так горевать?» — «Да, это так, — от¬
ветила женщина. — Моего свекра здесь убил тигр, а после этого и
моего мужа, а теперь эта же участь постигла моего сына». — «Но
почему же ты не уходишь?» — спросил Конфуций. «Потому что пра¬
вительство не жестокое», — ответила женщина. «Вот! — вскричал
Конфуций, обращаясь к своим ученикам. — Помните об этом. Пло¬
хое правительство хуже тигра».
ВЫБОР НЕБЕС
(по Бань Бяо, 3—54 гг. н. э.)
...Чтобы человек получил от бога благословение на управление, он
должен обладать не только добродетелью, блистательной мудро¬
стью и очевидной высотой духа, он должен еще унаследовать от
родителей выдающиеся заслуги и давно заслуженное расположение.
Только тогда он может с чистым сердцем общаться с высшим ра¬
249

зумом и распространять свою милость на всех живущих. Тогда
боги и духи даруют ему счастливую судьбу, и все люди придут под
его управление. Никогда не было случая, чтобы человек, чьи пред¬
ки во многих поколениях прожили без признаков его будущей
судьбы или без записи их заслуг и добродетелей, смог бы поднять¬
ся до значительных высот. Люди видят, что Гао-цзы (первый пра¬
витель династии Хань) поднялся из простых людей, и они не по¬
нимают причину такого возвышения. Они верят, что поскольку это
произошло во время смуты и насилия, он смог крепко держать
свой меч, постольку странствующие теоретики сравнивают импе¬
рию с охотой на оленя, где удача ждет самого быстрого и везуче¬
го. Они не понимают, что эта священная чаша, управление импе¬
рией, передается в соответствии с судьбой и не может быть заво¬
евана силой или умением. О Небо, именно поэтому так много
министров, восстававших против своих правителей, и сыновей, вос¬
стававших против своих отцов! Чтобы так ошибаться, надо не толь¬
ко не видеть предначертания Небес, но и быть совершенно несве¬
дущим в человеческих делах.
ПРИНЦИПЫ ЦАРСТВОВАНИЯ
(по У Чжиню, ум. в 742 г.)
Однажды в [627 году]... Дай-цзун заметил, обращаясь к своим
министрам: «Первый принцип царствования — это сохранение на¬
рода. Царь, который эксплуатирует народ себе во благо, похож на
человека, который отрезает кусок собственных бедер, чтобы уто¬
лить голод. Какое-то время ему удается это делать, но потом он
умирает. Чтобы сохранить мир в своем государстве, государь дол¬
жен развивать себя эстетически. Поскольку нет такого явления,
как искривленная тень прямого предмета, то нельзя себе предста¬
вить народ, который был бы не лоялен по отношению к доброде¬
тельному правителю. Телу вредят не внешние объекты, какими
бы соблазнительными они ни были; человека губит неуемная и не
имеющая границ страсть к обладанию этими объектами. Люди
любят хорошую пищу и любят, когда их жизнь услаждают музы¬
ка и секс. Чем сильнее это желание, тем благоприятнее будет ре¬
зультат. Правителю такое желание не только помешает исполнять
свои обязанности управления государством, но и вызовет недоволь¬
ство среди его подданных. Одно неразумное замечание со сторо¬
ны государя приведет к потере доверия к нему со стороны народа.
Неизбежно будут недовольные, а за ними — и восстания. Каждый
раз, когда я думаю об этом, я не позволяю себе предаваться без¬
делью.
250

ИЗЛИШКИ УПРАВЛЕНИЯ
(Лао-цзы, род. в 604 г. до н. э.?)
Все ограничения и запреты множатся... люди становятся все беднее
и беднее. Когда регламентация жизни людей становится чрезмерной,
земля никому не нужна.
ФЕОДАЛИЗМ
(по Чжан Цзаю, 1020—1066 гг.)
Чтобы обеспечить надлежащее управление империей... земля импе¬
рии должна быть поделена на части, каждая из которых будет при¬
надлежать одному человеку. Это — основа благосостояния людей.
В последнее время ничего не было сделано для того, чтобы обеспе¬
чить людей средствами для существования; создавались условия лишь
для руководства их трудом. Однако, несмотря на все ожидания, вы¬
сокое положение Сына Неба использовалось для того, чтобы сосре¬
доточить в одних руках все способные приносить доход ситуации;
когда правительство думает о себе, а люди — о себе, они просто не
принимают друг друга во внимание.
Причина необходимости создания феодальной системы заклю¬
чается в том, что управление империей должно быть упрощено
путем делегирования власти. Если система не будет упрощена, не¬
возможно будет эффективно управлять собой.
ВЕЛИКОЕ ОБЩЕСТВО
(из «Книги обрядов»)
Когда Великий Путь поглощает мир, мир принадлежит всем его чле¬
нам. Управление — в руках добродетельных и способных, а люди
поддерживают дружеские и тесные отношения друг с другом. Чело¬
век любит не только своих собственных родителей и детей, но и ро¬
дителей и детей других людей тоже. О престарелых заботятся; здоро¬
вые и сильные имеют работу, а молодых воспитывают должным об¬
разом. Вдовы и вдовцы, сироты и неизлечимо больные и инвалиды —
все они в равной степени материально обеспечены. У всех мужчин
есть жены, а у всех женщин — мужья. Рассматривая товары как не¬
достойные и не имеющие цены, люди не делают из них источника
дохода. Рассматривая свои собственные способности как не принад¬
лежащие им, они используют их на благо других. Не возникает заго¬
воров против власти; нет ни воровства, ни грабежей. Не надо закры¬
вать двери дома ни днем ни ночью. Это и есть Великое общество.
251

ГИБКОСТЬ
(Ван Фуси, 1619—1692 гг.)
Главной обязанностью государства является использование достой¬
ных граждан на благо общества, а также утверждение в сознании
людей моральных принципов; а при непосредственном контакте
с людьми государство проявляет любовь по отношению к ним...
Древние институты власти создавались, чтобы управлять древним
обществом, и поэтому не могут быть использованы в настоящих
условиях. Поэтому мудрый человек далее не пытается создать тща¬
тельно обустроенные и спланированные системы. Он использует то,
что хорошо для управления страной именно сегодня; но это не оз¬
начает, что подобное будет хорошо и завтра. Времена меняются,
условия жизни тоже. Как правительство может идти в ногу с эти¬
ми изменениями и не давать своему народу предаваться лени?
В каждой эпохе есть свои кризисные моменты, но способы реше¬
ния этих кризисов вовсе не всегда достойны того, чтобы на их
примере строить целую теорию управления. Каждая эпоха имеет
собственные периоды слабости и строгости; каждое событие име¬
ет сопутствующие ему обстоятельства. Поэтому лучше создавать до¬
статочно гибкие законы, чтобы ни у кого не возникло желания
использовать букву закона, чтобы творить беззаконие и насилие.
Каждому свойственно временами совершать ошибки, поэтому не
следует заставлять всех разделять ваши собственные, возможно
спорные, взгляды.

ВЕРХОВЕНСТВО ЗАКОНА
Идеал ученых о государстве, где правит добродетель, казался ки¬
тайским прагматикам совершенно нереальным. Они утверждали,
что законы необходимы, если, конечно, государство хочет просу-
ществовать долго. Поэтому был разработан и введен уголовный
кодекс как средство наведения порядка в обществе — это было
сделано, несмотря на возражения некоторых чиновников. Законы
были основаны на традиционных добродетелях, таких, как уме¬
ренность и сыновняя почтительность. Они всячески поддержива¬
лись, однако и наказания были суровы.
ВЫСШАЯ ПРЕДАННОСТЬ
(император Сюань-ди, 73—48 гг. до н. э.)
Любовь отца и сына и мужа и жены — самое естественное чув¬
ство для человека. И вполне можно ожидать, что если один из
двоих любящих людей совершит преступление, то второй будет
всячески пытаться скрыть это, пусть даже с риском для собствен¬
ной жизни. Это — всего лишь проявление глубины чувства. Разве
может считаться мудрым закон, если он противоречит самым ес¬
тественным человеческим чувствам?
Пусть с этих пор все знают, что сын не совершает преступле¬
ния, если пытается скрыть преступление, совершенное одним из
родителей, жена не совершает преступления, если она пытается
скрыть преступление, совершенное ее мужем; и внук невиновен в
преступлении, если пытается скрыть преступление, совершенное
его дедушкой или бабушкой. С другой стороны, родителям не доз¬
волено скрывать преступления, совершенные детьми; муж должен
сообщать о преступлении, совершенном женой, а дедушка и ба¬
бушка должны сообщать о преступлениях, совершенных внуками.
В каждом случае наказанием за преступление была смертная казнь;
и все эти случаи должны были сообщаться руководителю мини¬
стерства наказаний.
233

КЛАССИФИКАЦИЯ ДОМОВЛАДЕНИЙ
(Ли Сю, 897—946 гг.)
Все домовладения страны должны быть разделены на девять катего¬
рий в соответствии с количеством принадлежащей им собственно¬
сти. Под надзором соответствующего ведомства градация должна
проводиться каждые три года. Затем эти данные тщательно изуча¬
ются, проверяются и в официальном порядке предоставляются вла¬
стям соответствующей провинции. Сто домовладений образуют по¬
селение, а пять поселений образуют город. Округа (квартал) состоят
из четырех домовладений, а пять владений составляют «бао». Живу¬
щие в городах объединяются в кварталы, а живущие же в сельской
местности объединяются в деревни. Все люди в каждом админист¬
ративном объединении — деревне, районе, округе или поселении —
должны всячески стремиться развивать друг в друге лучшие черты.
Четыре группы (класса) людей — ученые, крестьяне, ремеслен¬
ники и купцы — зарабатывают себе на жизнь, занимаясь соответ¬
ствующей деятельностью; они не должны были соревноваться с
людьми, стоявшими на более низкой социальной ступени с целью
получения прибыли. Ремесленники, купцы и люди самых разных
профессий не должны приравнивать себя к ученым.
Сразу после рождения ребенок получает статус новорожденного;
когда он достигает четырехлетнего возраста, он становится собственно
ребенком; в шестнадцать он становится подростком, или «младшим
взрослым»; он становится совершеннолетним, когда достигает двадца¬
ти одного года. Начиная с шестнадцати он считается гражданином.
РАБСТВО
(Ма Туаньминь, XIII в.)
В соответствии с предложением, выдвинутым чиновниками, ограни¬
чения на владение рабами будут следующими: правители и великие
князья могут иметь по 200 рабов мужского и женского пола; кня¬
зья царской крови имеют право владеть 100 рабами; князья, кото¬
рые живут в столице или ее пригородах, а также чиновники и про¬
столюдины могут иметь по 20 рабов. Рабы в возрасте шестидесяти
лет или младше десяти лет не включаются в эти цифры.
ПРОТИВ КОДЕКСА НАКАЗАНИЙ
(из комментариев к хроникам «Весны и Осени»)
Раньше правители принимали решения по уголовным делам после
тщательного рассмотрения всех обстоятельств дела, они не устанав¬
ливали общих законов, потому что боялись, что это может послужить
254

причиной разногласий среди людей. Однако поскольку преступления
никак не могли быть предотвращены, правители пытались ставить
на их пути барьеры справедливости и незыблемых моральных усто¬
ев; заставляли людей действовать в соответствии с нормами добра;
поддерживали их верой и решали все вопросы с позиции добросер¬
дечия. Они также основали достаточно высокооплачиваемые и до¬
стойные должности, чтобы побудить людей жить по правилам, и вы¬
работали свод наказаний, которые должны были отвратить чиновни¬
ков от злоупотреблений. Боясь, что этих мер будет недостаточно, они
воспитывали в них верность, подавали им пример собственным по¬
ведением, учили их тому, что считалось самым важным, относились
к ним со всей серьезностью и в полной гармонии с духовными прин¬
ципами. Они решительно действовали в случае крайней нужды и вы¬
носили свои вердикты со всей твердостью. К тому же они стреми¬
лись поставить на высокие должности мудрых людей, которые были
еще и вернейшими, и добрейшими. Таким образом осуществлялось
успешное управление государством, когда не было ни катаклизмов,
ни беспорядков.
255

Однако когда люди не знают, каковы точные законы, они не бла¬
гоговеют перед своими повелителями. И в них начинает играть бун¬
тарский дух, они упражняются в риторике, надеясь таким образом
доказать свою правоту. Ими становится невозможно управлять.
НРАВСТВЕННЫЙ КОДЕКС
(Сунь Лянь, 1310—1381 гг.)
Если семья намеренно распространяет слухи, порочащие девушку,
и таким образом создает ситуацию, когда эта девушка никогда не
получит предложения ни от одной семьи, за исключением той, ко¬
торая эти слухи распространяет, зная о ее полной невиновности,
то глава семьи получит 57 ударов деревянной палкой, а девушка,
если она по заключении брака уже вошла в новую семью, может
по своему желанию уйти.
Чиновник, который флиртует с женой какого-то человека и тем
самым вынуждает его оставить свою жену, получит 17 ударов пал¬
кой. Он будет изгнан с занимаемой должности и понижен на два
ранга, если когда и сможет занимать официальные должности.
Человек несет ответственность, если у его сына возникают не¬
законные отношения с женщинами. Ответственность (или нака¬
зание) остается прежней, далее если отец сообщил об этих отно¬
шениях властям. Он не несет ответственности, если предупредил
своего сына о недопустимости таких отношений и сделал все воз¬
можное, чтобы предотвратить их возникновение.
СВАДЬБЫ И ПОХОРОНЫ
(Ван Шунь, 1472—1528 гг.)
Мужчины и женщины должны вступать в брак тогда, когда они до¬
стигнут брачного возраста. Свадьба часто откладывается, когда семья
будущей жены жалуется на недостаточную сумму выплаченного за
невесту выкупа или когда семья жениха считает недостаточной сум¬
му приданого. В каждом таком случае... заинтересованные стороны
[должны быть проинформированы], что сумма выкупа или прида¬
ного в зависимости от достатка семьи должна меняться и что свадь¬
ба не может быть отложена по причине финансовых споров.
После смерти одного из родителей должен быть таким образом
проведен обряд, чтобы наглядно продемонстрировать горе, испы¬
тываемое семьей. Стоимость расходов не должна превышать пла¬
тежеспособность человека. Какой прок умершему, если его остав¬
шиеся в живых родственники рискуют обанкротиться только из-за
того, что хотят совершить погребение по самым изысканным буд¬
дийским правилам или устроить грандиозные поминки?..

ФИЛОСОФСКИЕ ШКОЛЫ
Китайских философов всегда более волновало практическое при¬
менение человеческой мудрости к решению проблем человеческих
взаимоотношений, чем решение глобальных вопросов бессмертия
или существования бога. Не только ученые испытывали на себе
влияние философских учений; завещания мудрецов — особенно
Конфуция — собственно, и сформировали характер и культуру
китайского народа.
КОНФУЦИЙ
(ИЗ «БЕСЕД И СУЖДЕНИЙ»)
Идеи и дела Кун Цзы, которого мы привыкли называть Конфуци¬
ем, вошли в книгу «Беседы и суждения», составленную его учени¬
ками после его смерти.
Учитель сказал: «В 15 лет я посвятил себя учению. В 30 лет я твер¬
до встал на ноги. В 40 я перестал страдать от невозможности ре¬
шить сложные проблемы; в 50 лет я узнал Заветы Неба; в 60 я
сам услышал их своим глупым ухом; в 70 я мог следовать велению
своего сердца, поскольку то, чего я желал, больше не выходило за
рамки тьмы».
Учитель сказал [ученику]: «Научить тебя, что такое знание?
Когда ты знаешь что-то, признай, что ты это знаешь; если ты не
знаешь чего-то, то признай, что ты этого не знаешь. Вот это и есть
знание».
Учитель сказал: «Служа своим родителям, человек может мяг¬
ко возразить им. Однако если они не изменят своего мнения, он
должен принять это с почтением и не перечить им; он может чув¬
ствовать себя обескураженным, но он не должен держать на них
обиды».
Учитель сказал: «Я учу только тех, чьи сердца горят жаждой зна¬
ний; я просвещаю только тех, кого переполняет радость».
257

Учитель сказал: «Я егце не видел ни одного человека, чье жела¬
ние укрепить свою нравственную силу было бы сильнее его сексу¬
альных потребностей».
Учитель сказал: «Считаю ли я себя кладезем мудрости? Вовсе
нет. Но если даже простой крестьянин подойдет ко мне с чистым
сердцем и задаст мне вопрос, я готов рассмотреть его так глубоко,
как только могу, взвесить все «за» и «против» и найти на него
ответ».
Учитель Кун сказал: «Превыше всех стоят те, кто рожден муд¬
рым. Следом за ними следуют те, кто стал мудрым благодаря уче¬
нию. Следом за ними идут те, кто должен много и упорно рабо¬
тать, чтобы впитать в себя знания. И наконец, к самому низкому
классу принадлежат те, кто работает без надежды когда-либо при¬
обрести эти знания».
Цзы Гун однажды спросил: «Есть ли какое-нибудь изречение,
которое равно справедливо каждый день и каждую ночь?» Учитель
ответил: «Никогда не делай другим того, чего ты не хочешь, что¬
бы они сделали тебе».
Цзы Шан задал Учителю Куну вопрос о добродетели. Учитель Кун
сказал: «Тот, кто может на деле проявлять все пять великих качеств,
может считаться добродетельным». Цзы Шан умолял Учителя отве¬
тить, что же это за пять качеств. Учитель молвил: «Это вежливость,
свобода, вера, усердие, снисходительность. Тот, кто вежлив, того не
презирают; тот, кто свободен, тот завоевывает массы, тот, кто истин¬
но верует, тому доверяют люди; тот, кто усерден, добивается успеха
во всех своих начинаниях; тот, кто снисходителен, тому с радостью
служат люди».
Учитель сказал: «Измениться могут не только мудрейшие, но и
самые глупые».
путь
(приписывается Лао-цзы, род. в 604 г. до н. э. ?)
Последователи даосизма учили, что человек может достичь бес¬
смертия путем неустанного поиска сути всей природы — Дао,
или Пути. Сделать это можно с помощью мистической ин¬
туиции.
Дао, который может быть выражен словами, не является вечным
Дао; имя, которое можно произнести, не является вечным име¬
нем. Без имени — это начало небес и земли; с именем — это мать
всех вещей. Только тот, кто лишен всякого желания, может осоз¬
258

нать его духовную сущность; тот же, кто является рабом своих
желаний, видит только его внешние признаки...
Дао невидим и поэтому считается бесцветным. Он неслышим,
поэтому считается беззвучным. Он неосязаем, поэтому его счи¬
тают бестелесным... Мы можем назвать его формой бесформен¬
ного, образом того, что не имеет образа, ускользающим и не¬
определяемым.
Это предначертание Небес — взять у имеющих слишком мно¬
го и отдать не имеющим ничего. Однако человек поступает не
так. Он забирает у тех, кто и так имеет слишком мало, и добав¬
ляет тем, у кого и без того слишком много. Какой человек мо¬
жет взять лишнее у себя и отдать его людям? Только тот, кто
владеет Дао.
Не вылезайте вперед, и вы окажетесь впереди; держитесь в сто¬
роне, и вы окажетесь в самом центре. Добродетель не бросается в
глаза, поэтому за нее не осуждают.
Тот, кто принижает себя, сохранит свою целостность. Тот, кто
склоняется, выпрямится. Тот, кто пуст, будет наполнен. Тот, у кого
много, потеряет все. Когда высший ученый слышит о Дао, он при¬
лежно изучает его. Когда средний ученый слышит о Дао, он иног¬
да сохраняет его, иногда — теряет. Когда низший ученый слышит
о Дао, он смеется над ним. Если бы он не подвергался таким на¬
смешкам, он был бы недостоин имени.
Если Дао господствует на земле, лошади используются для сель¬
скохозяйственных работ. Если же Дао не господствует, людей раз¬
возят боевые кони.
Великий Путь гладкий и ровный, однако люди предпочитают
идти тропинками и обходными путями.
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ДОБРОДЕТЕЛЬ
(приписывается Минь Шу, 372—289 гг. до н. э.)
Минь Шу популяризовал учение Конфуция, ратовал за возвраще¬
ние добродетелей, которые были характерны для эпохи мифи¬
ческих правителей — мудрецов.
Когда-то деревья на Бычьей горе были прекрасны. Но поскольку
они росли слишком близко от столицы великого государства, их
срубили... И даже тогда, орошаемые дождями и росой и с помо¬
щью силы, действующей днем и ночью, они дали новые ростки.
Однако скоро там начали пасти скот и овец, и склон горы снова
оголился.
2 39

Видя это, люди решили, что там никогда не будет расти лес. Но
объясняется ли это природой горы?
Такова же и природа человека. Как можно сказать, что человек
лишен человечности и справедливости? Он просто потерял свои
добрые чувства точно так же, как лишились жизни деревья. Если
на человека нападают день за днем, может ли его сердце сохра¬
нить свою доброту? И даже если так, под влиянием свежего ут¬
реннего воздуха и силы жизни, которая не иссякает ни днем ни
ночью, человек развивает в своем сердце желания и стремления,
свойственные всем людям. Но скоро эти добрые чувства истоща¬
ются и уничтожаются под влиянием сил дня. Так, истощаясь сно¬
ва и снова, они мучаются, пока целительное влияние ночи не пе¬
рестает поддерживать в них жизнь. И в конце человек приходит
к состоянию, мало чем отличающемуся от состояния животных и
птиц, и, видя его таковым, другие люди начинают считать, что у
него никогда не было добрых чувств. Но разве такова природа
человека?
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК
(из приложения к «Книге перемен»)
«Книга перемен», созданная, возможно, во времена династий Шан
или Чжоу, содержала нравственные наставления, но большей ча¬
стью использовалась для предсказания будущего...
Учитель сказал: «Маленький человек не стыдится того, что не хоро¬
шо, и не боится делать того, что не верно. Если он не стремится по¬
лучить выгоду, он не будет поступать так:, как считается правильным,
и не исправит своих ошибок, если его не побудят к этому. Самоис-
правление, однако, в хмалом заставит его действовать осмотрительнее
в ситуациях, могущих иметь серьезные последствия, и это -— счас¬
тье маленького человека...»
Если добропорядочные поступки не множатся, их недостаточ¬
но для того, чтобы придать имени человека ореол добропорядоч¬
ности; если же не множатся злые поступки, то их недостаточно
для того, чтобы разрушить человеческую жизнь. Маленький че¬
ловек думает, что маленькие добрые дела не приносят ему поль¬
зы, и он не делает их; и что маленькие злые дела не причиняют
вреда, и он не отстраняется от них. Поэтому его злоба растет до
тех пор, пока ее уже невозможно скрывать, а его вина становится
столь большой, что ее уже невозможно скрывать, невозможно
простить...»
260

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО
(Мо-цзы, 470—391 гг. до н. э.)
МоизМу одна из сотен философских школt чей расцвет пришелся
на период жизни Конфуция, проповедовал идею всеобщей любви и
полезности
Мо-цзы сказал: «Обязанностью доброго человека является делать
добрые дела и искоренять зло. Что же в наше время приносит
миру величайший вред? Великие государства нападают на ма¬
ленькие и слабые, сильные династии свергают слабые, сильные по¬
давляют слабых, многочисленные преследуют малочисленных, хит¬
рые обманывают глупых, великие управляют униженными — все
это причиняет вред нашему миру... Если бы люди относились
к чужим городам как: к своим, кто стал бы подстрекать один
город нападать на свой собственный. Если бы люди относились
к семьям других как к своим, кто бы поднимал одну семью на
борьбу с другой? Это было бы все равно что свергать собствен¬
ную семью. Сейчас, когда государства и города не идут войной
друг на друга, семьи и отдельные личности не воюют друг с дру¬
гом и не причиняют друг другу боль, является это благом или
вредом?
Когда мы задаемся вопросом о причине этого блага, что вы¬
ясняется? Неужели благо явилось результатом ненависти к дру¬
гим и попыток причинить им боль? Конечно нет! Это благо яви¬
лось результатом любви к ближнему и стремлением принести ему
пользу.
УХВАТИ ДЕНЬ
(Ян Чжу, 440—360 гг. до н. э.)
Гедонизм Ян Чжу полностью противоречил альтруизму Мо-цзы.
Он возник в результате фаталистического толкования места
человека во Вселенной.
Нет ни часа, свободного от беспокойства и забот. Тогда в чем же
состоит цель жизни? В чем ее счастье? Оно в хорошей пище, пре¬
красной одежде, музыке и красоте.
Одни умирают в возрасте десяти лет, другие доживают до сто¬
летия. Мудрые и добрые умирают точно так же, как жестокие и
глупые. Поэтому давайте спешить и наслаждаться жизнью и не об¬
ращать внимания на смерть.
261

Учение буддизма, кратко изложенное здесь историком Вай Шунем,
говорят, пришло в Китай из Индии в I веке нашей эры.
Китайское толкование буддизма основано на «Аотосе Чудес¬
ного Закона», который обещает спасение всем. Китайский буд¬
дизм достиг своего ярчайшего выражения в школе Дзэн, одним из
ранних проповедников которой был Аю Хуэйнэн,
К ПРОСВЕЩЕНИЮ
(Вай Шу, 506—572 гг.)
Суть учения буддизма может быть кратко изложена в одном пред¬
ложении, а именно: страдания, принимаемые в бесконечном кру¬
ге рождений и возрождений, вызваны привязанностью человека к
этому миру. Существует всего три мира: прошлое, настоящее и
будущее. Важно понять, что, несмотря на перемещение из одного
мира в другой, дух человека не может быть уничтожен. Творящие
добро будут вознаграждены; творящие зло будут наказаны, вели¬
кое дело является постепенным накоплением множества малых
поступков; грубая природа может быть мягче, если над ней не¬
устанно трудиться. Какие бы формы ни принимала жизнь, конеч¬
ной целью всех жизней будет достижение просвещения, которого
можно достичь только путем неустанного тяжелого труда. К тому
времени больше не будет рождений и возрождений и будет нако¬
нец-то достигнут Путь Будды.
ЛОТОС
(приписывается Будде, 563—483 гг. до н. э.)
Любой среди живых существ,
Который вошел в контакт с бывшим Буддой,
Узнал Закон и научился делать добро,
Или подчинился дисциплине и испытал пренебрежение
и унижение,
Или сделал серьезную попытку сконцентрироваться и понять
суть вещей и т. д.,
И развивал различные способы благословения и мудрости.
Все эти люди
Достигли уровня божества...
Те же люди, которые во имя Будды
Устанавливали образы
Или вырезали их,
Также достигли уровня божества...
262

Те, которые со счастливым сердцем
Пели гимны во славу Будды,
Даже очень тихим голосом...
Или поклонялись,
Или просто скрестили свои руки,
Или восклицали: «Хвала Тебе!»...
Все они достигли уровня божества.
ОЧИЩЕНИЕ
(Лю Хуэйнэн, 637—712 гг.)
Очищение души приходит сначала через освобождение от оков рев¬
ности, гнева, жадности или ненависти...
Это приведет человека в состояние невозмутимости ума и
души... будучи свободным от этих оков, человек приобретает муд¬
рость... что позволяет ему быть почтительным по отношению к
старшим... и сочувствующим бедным... После этого человек чув¬
ствует освобождение... Возьмите себе за правило быть прямым и
честным во всем... Не позволяйте вашей душе обманывать, ког¬
да правдивы только губы... когда... наша внешность и наши внут¬
ренние чувства находятся в гармонии друг с другом, это случай
равновесия между спокойствием и мудростью... Те, кто обманы¬
вает себя... не понимают, что прямота — это святое место, зем¬
ля чистоты.
Конфуций
принимает
посетителя

ЦЕРЕМОНИИ
Через соблюдение ритуалов человеческие страстиf возможно, дер¬
жатся в определенных рамках, а общество, возможно, не впадало в
хаос. В конфугщанской традиции древние ритуалы были средством
осуществления попытки воссоздать мир, мудрость и добродетель,
которые существовали в Аревнем Китае, Люди верили, что забве¬
ние и искажение этих ритуалов позднейшими правителями вызва¬
ли духовную и общественную смуту,
РИТУАЛЫ И МУЗЫКА
(из «Книги ритуалов»)
Человек рожден в тишине, поскольку тишина — это его природа,
данная ему Небесами. Откликаясь на внешние проявления, он ста¬
новится активным, поскольку активность является выражением
желаний его натуры...
Если эти предпочтения и предубеждения не контролируются
внутренними механизмами и его понимание определяется внешним
миром, тогда он не может вернуться к своему подлинному Я.., Тог¬
да его сердце обратится к бунту и обману, а его действия станут ха¬
отичными и вызывающими... Именно поэтому бывшие правители
установили обряды и придумали музыку, чтобы управлять людьми и
контролировать их поведение... Музыка — это воплощение гармо¬
нии Небес и Земли, обряды — это порядок их существования. Че¬
рез гармонию все предметы преображаются; через порядок они при¬
обретают отличительные черты. Музыка возникает из Небес; обряды
формируются по типу Земли... Поэтому мудрец создает музыку в от¬
вет на призыв Неба и устанавливает обряды, чтобы соответствовать
Земле. Когда музыка и обряды полностью реализованы и поняты,
Небо и Земля функционируют в полной гармонии.
ЦЕАЬ ОБРЯДА
(из «Книги обрядов»)
Однажды Ю Цзы и Цзы Ю увидели ребенка, плачущего оттого, что
он потерял своих родителей. При этом первый заметил: «Я никогда
не мог понять, почему скорбящие обязательно должны подпрыги¬
вать, чтобы выразить свою скорбь, а должны были бы давно Изба¬
264

виться от этой привычки. Вот только здесь я вижу непосредственное
и честное выражение чувств, и это все, что должно быть в таком
случае».
«Мой друг, — ответил Цзы Ю, — церемония скорби по усоп¬
шему, со всеми сопутствующими материальными проявлениями,
является лишь попыткой справиться с неподобающими эмоциями
и гарантией проявления должного уважения. Давать волю прояв¬
лению чувств — это проявление варварства. У нас так быть не
должно. Человека, который чем-то доволен, можно узнать по вы¬
ражению лица. Он будет петь, он будет возбужден, он будет танце¬
вать, а раздосадованный человек будет выглядеть печальным. Он
будет вздыхать, он будет бить себя, он будет вскакивать с места.
Надлежащее управление эмоциями и является целью обряда.
Дальше. Человек умирает и становится объектом скорби. Готовятся
все необходимые атрибуты похорон, чтобы живые могли прекратить
скорбеть. По случаю смерти осуществляется первое приношение ви¬
на и мяса; когда похоронный кортеж готов двинуться в путь — еще
одно; и после похорон — еще одно. Тем не менее никто никогда не
видел, чтобы дух умершего сходил с Небес, чтобы отведать пищу.
Таковы были наши обычаи с древних времен. Они не были от¬
вергнуты, потому что, как следствие, люди больше не боятся мер¬
твых. То, что ты, возможно, критикуешь тех, кто проводит обряд,
ни в коем случае не бросает тень на сам обряд».
СВАДЬБА БОГА РЕКИ
(Чжу и Шао Сун, I в. до н. э.)
Симэнь Бао был назначен магистратом Е (в провинции Хэнань)...
Прибыв на место службы, он спросил местного старейшину, от
чего они страдают больше всего. «От свадьбы Бога Реки, — ответил
тот. — Именно поэтому мы так: бедны». «Каждый год перед обрядом
бракосочетания, — сказали старейшины, — городской голова и на¬
чальник городской казны вводили очень высокие налоги. Из несколь¬
ких миллионов монет, которые они собирали, две или три тысячи
они тратили на бракосочетание, а остальное делили между собой и
колдуньями. Незадолго до бракосочетания колдуньи ходили из дома
в дом и, увидев привлекательную девушку, назначали ее невестой».
Девушка должна была после этого обязательно тщательно вы¬
мыться с головы до ног и приготовить новую шелковую одежду
для венчания. В ожидании церемонии венчания она постилась и
каялась в своем собственном доме. Тем временем возводилось на
плоту и устанавливалось на берегу реки сооружение, называемое
залом покаяния, которое богато украшалось желтым и золотис¬
тым шелком.
265

...В день бракосочетания невесты с Богом Реки это сооружение
пускалось на воду вместе с ней. Плот спускался на много миль вниз
по реке, прежде чем погружался в воду... Люди говорили, что, если
Бог Реки не получит свою невесту, он вызовет наводнение и погу¬
бит много людей.
Услышав эту историю, Симэнь Бао сказал старейшинам, чтобы
во время следующего бракосочетания Бога Реки местные чиновни¬
ки и колдуньи заранее сообщили ему об этой церемонии, чтобы
он лично мог присутствовать на ней. Старейшины сказали, что они
будут рады исполнить эту просьбу.
В день свадьбы Симэнь Бао пришел на берег реки. Там было около
трех тысяч человек, наблюдавших за церемонией, в их числе — го¬
родской голова, богатые и влиятельные граждане местной общины,
а также старейшины. Там была и главная колдунья, лет семидесяти
или старше, и десять ее учениц, которые, одетые в балахоны из шел¬
ка, стояли возле нее. Симэнь Бао сказал чиновникам, отвечавшим
за проведение церемонии, что он хотел бы увидеть невесту, дабы
убедиться, что она достаточно хороша для Бога Реки. Когда девуш¬
ку привели к нему, он объявил, что она недостаточно привлекатель¬
на для той роли, которую ей предстояло сыграть, и что он просит
главную колдунью умолять Бога Реки подождать еще несколько дней,
пока ему подберут более красивую невесту. Потом он приказал бро¬
сить главную колдунью в реку. Мгновением позже он сказал, что
не понимает, почему главная колдунья не возвращается, и что од¬
на из ее учениц должна отправиться за ней и похоронить ее. Моло¬
дая колдунья также была брошена в реку и не вернулась; затем в реку
была брошена еще одна молодая женщина. «Нельзя доверять жен¬
щинам, — заметил Симэнь Бао, — они не могут выполнить даже са¬
мое простое поручение» — ив реку был брошен городской голова.
Начальник городской казны стоял, внимательно глядя на реку и по¬
чтительно склонив голову. Старейшины и чиновники были как на¬
пуганы, так и удивлены. Долго ждали они возвращения посланцев,
брошенных в воду, но — напрасно. «А что мы будем делать, если
никто из них не вернется?» — спросил Симэнь Бао. Он предложил,
чтобы в реку были брошены казначей и представитель местной зна¬
ти. Услышав это, оба упали ниц и так ударились головой, что пока¬
залась кровь и земля окрасилась их кровью. «Может, нам стоит не¬
много подождать и посмотреть, не вернутся ли наши посланцы?» —
спросил казначей.
Минутой спустя снова заговорил Симэнь Бао: «Поднимись, доро¬
гой казначей. Поскольку Бог Реки, очевидно, решил оставить себе на¬
ших посланцев в качестве постоянных гостей, тебе нет смысла идти
туда. Вам, я думаю, лучше разойтись по домам». С тех пор никто в
Е даже не осмеливался говорить о свадьбе Бога Реки.

ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС
Важным элементом ритуалов, введенным Конфуцием, было стро¬
гое соблюдение правил поведения. Выказывание почтения к выше¬
стоящим и уважения ко всем остальным поддерживало порядок в
обществе и укрепляло осознание собственного положения в нем,. Те¬
оретически правила вежливого поведения и манеры одеваться были
внешним проявлением гармоничных отношений между людьми.
ОДЕЖДА БЛАГОРОДНОГО ЧЕЛОВЕКА
(из «Сборников»)
Благородный человек не носит одежду пурпурного или бордового
цвета, точно так же он не носит домашнюю одежду из тонкой ба¬
раньей кожи. В жаркую погоду он надевает одежду без подкладки,
из льняной ткани, свободного покроя. Перед выходом из дому он наде¬
вает одежду для улицы. С черной одеждой он носит черные изделия
из шкуры ягненка, с платьем из некрашеного шелка — изделия из
шкуры оленя. С желтым платьем — рыжую лисицу. Рукава его до¬
машнего платья длинные, однако правый короче левого. Его ночное
платье должно составлять половину человеческого роста. Более гус¬
тые виды меха — лисы и барсуки — предназначены для домашней
одежды. Он постоянно носит разнообразные украшения, за исклю¬
чением периода траура. Кроме придворного фартука, все его юбки
внизу расклешены. Выкрашенную в черный цвет одежду из шкуры
ягненка и шляпу из темного шелка должно надевать, когда благород¬
ный человек идет с визитом в семью усопшего. При объявлении но¬
вой луны он должен идти ко двору в полном облачении придворного.
ДОБРОДЕТЕЛИ БЛАГОРОДНОГО ЧЕЛОВЕКА
(Янь Цзэну I в. до н. э.)
Благородный человек считает вкусную пищу вредной для своего
желудка и благосостояния. Он не знает, что такое ревность, за¬
висть, клевета или лесть. Он считает, что жестокость вернется к
нему как бумеранг, а предательство в конечном итоге ударит по
267

...В день бракосочетания невесты с Богом Реки это сооружение
пускалось на воду вместе с ней. Плот спускался на много миль вниз
по реке, прежде чем погружался в воду... Люди говорили, что, если
Бог Реки не получит свою невесту, он вызовет наводнение и погу¬
бит много людей.
Услышав эту историю, Симэнь Бао сказал старейшинам, чтобы
во время следующего бракосочетания Бога Реки местные чиновни¬
ки и колдуньи заранее сообщили ему об этой церемонии, чтобы
он лично мог присутствовать на ней. Старейшины сказали, что они
будут рады исполнить эту просьбу.
В день свадьбы Симэнь Бао пришел на берег реки. Там было около
трех тысяч человек, наблюдавших за церемонией, в их числе — го¬
родской голова, богатые и влиятельные граждане местной общины,
а также старейшины. Там была и главная колдунья, лет семидесяти
или старше, и десять ее учениц, которые, одетые в балахоны из шел¬
ка, стояли возле нее. Симэнь Бао сказал чиновникам, отвечавшим
за проведение церемонии, что он хотел бы увидеть невесту, дабы
убедиться, что она достаточно хороша для Бога Реки. Когда девуш¬
ку привели к нему, он объявил, что она недостаточно привлекатель¬
на для той роли, которую ей предстояло сыграть, и что он просит
главную колдунью умолять Бога Реки подождать еще несколько дней,
пока ему подберут более красивую невесту. Потом он приказал бро¬
сить главную колдунью в реку. Мгновением позже он сказал, что
не понимает, почему главная колдунья не возвращается, и что од¬
на из ее учениц должна отправиться за ней и похоронить ее. Моло¬
дая колдунья также была брошена в реку и не вернулась; затем в реку
была брошена еще одна молодая женщина. «Нельзя доверять жен¬
щинам, — заметил Симэнь Бао, — они не могут выполнить даже са¬
мое простое поручение» — ив реку был брошен городской голова.
Начальник городской казны стоял, внимательно глядя на реку и по¬
чтительно склонив голову. Старейшины и чиновники были как на¬
пуганы, так и удивлены. Долго ждали они возвращения посланцев,
брошенных в воду, но — напрасно. «А что мы будем делать, если
никто из них не вернется?» — спросил Симэнь Бао. Он предложил,
чтобы в реку были брошены казначей и представитель местной зна¬
ти. Услышав это, оба упали ниц и так ударились головой, что пока¬
залась кровь и земля окрасилась их кровью. «Может, нам стоит не¬
много подождать и посмотреть, не вернутся ли наши посланцы?» —
спросил казначей.
Минутой спустя снова заговорил Симэнь Бао: «Поднимись, доро¬
гой казначей. Поскольку Бог Реки, очевидно, решил оставить себе на¬
ших посланцев в качестве постоянных гостей, тебе нет смысла идти
туда. Вам, я думаю, лучше разойтись по домам». С тех пор никто в
Е даже не осмеливался говорить о свадьбе Бога Реки.

ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС
Важным элементом ритуалов, введенным Конфуцием, было стро¬
гое соблюдение правил поведения. Выказывание почтения к выше¬
стоящим и уважения ко всем остальным поддерживало порядок в
обществе и укрепляло осознание собственного положения в нем. Те¬
оретически правила вежливого поведения и манеры одеваться были
внешним проявлением гармоничных отношений между людьми.
ОДЕЖДА БЛАГОРОДНОГО ЧЕЛОВЕКА
(из «Сборников»)
Благородный человек не носит одежду пурпурного или бордового
цвета, точно так же он не носит домашнюю одежду из тонкой ба¬
раньей кожи. В жаркую погоду он надевает одежду без подкладки,
из льняной ткани, свободного покроя. Перед выходом из дому он наде¬
вает одежду для улицы. С черной одеждой он носит черные изделия
из шкуры ягненка, с платьем из некрашеного шелка — изделия из
шкуры оленя. С желтым платьем — рыжую лисицу. Рукава его до¬
машнего платья длинные, однако правый короче левого. Его ночное
платье должно составлять половину человеческого роста. Более гус¬
тые виды меха — лисы и барсуки — предназначены для домашней
одежды. Он постоянно носит разнообразные украшения, за исклю¬
чением периода траура. Кроме придворного фартука, все его юбки
внизу расклешены. Выкрашенную в черный цвет одежду из шкуры
ягненка и шляпу из темного шелка должно надевать, когда благород¬
ный человек идет с визитом в семью усопшего. При объявлении но¬
вой луны он должен идти ко двору в полном облачении придворного.
ДОБРОДЕТЕЛИ БЛАГОРОДНОГО ЧЕЛОВЕКА
(Янь Цзэн9 I в. до н. э.)
Благородный человек считает вкусную пигцу вредной для своего
желудка и благосостояния. Он не знает, что такое ревность, за¬
висть, клевета или лесть. Он считает, что жестокость вернется к
нему как бумеранг, а предательство в конечном итоге ударит по
267

предателю. Для него удовлетворение сексуальных потребностей —
путь к разрушению семьи, а регулярное употребление спиртных
напитков приведет к тому, что употребляющий закончит свои дни
в сточной канаве.
С другой стороны, благородный человек обладает такими доб¬
родетелями, как верность и сыновняя почтительность; он считает
их средствами достижений личного благополучия, он также пола¬
гается на воздержанность и бережливость как наиболее надежные
источники финансового благосостояния. Он трижды в день кри¬
тикует себя и поучает своих отпрысков, что им следует вести себя
так же, пока не наступит вечность.
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ
(приписывается Минь Шу, 372—289 гг. до н. э.)
Философ спросил Минь Шу: «Мужчины и женщины, давая и по¬
лучая, не должны касаться руками друг друга — таково правило?»
«Да», — ответил Минь Шу.
«Но предположим, — сказал философ, — что тонет сестра
жены, и тогда мужчина не должен протянуть руку и вытащить
ее на берег?»
«Мужчина, — ответил Минь Шу, — который, увидев тонущую
сестру жены, не протянет ей руку помощи, — животное. Те муж¬
чины и женщины, давая и получая, не дотрагиваются друг до дру¬
га руками по закону собственности; но когда тонет сестра жены,
исключением из этого правила является обязанность подать ей руку
и вытащить ее».
ОБЯЗАННОСТИ
(из письма Цзэн Гофана, 1811?—1872?)
С тех пор как дядя Чжэн переехал в новый дом, ты остался хозя¬
ином нашего старого поместья, Золотого дома. Мой дедушка, бла¬
городный Синь Кань, придавал большое значение успешному уп¬
равлению поместьем. Во-первых, он настаивал, чтобы каждый член
семьи вставал рано утром. Во-вторых, дом надо было регулярно
мыть и подметать, чтобы содержать его в чистоте. В-третьих, об¬
ряды почитания усопших предков должны проводиться со всей
возможной искренностью. В-четвертых, ко всем нашим соседям,
родственникам и членам нашего клана необходимо было относить¬
ся как можно лучше. Когда только они приходили в дом, их все¬
гда принимали с великим уважением. Мр помогали им деньгами,
268

когда это было им необходимо. Мы предлагали им своих хороших
чиновников, если они были втянуты в судебные разбирательства;
мы поздравляли их с бракосочетаниями и с другими праздника¬
ми; создавали им необходимые условия, когда они болели; выра¬
жали им соболезнования по поводу смерти членов их семей.
Помимо этого, благородный Синь Кань постоянно уделял вни¬
мание изучению книг и выращиванию овощей.
Недавно, когда я писал письма домой, я часто напоминал тебе
о важности «книг, овощей, рыбы и свиней». Я хочу, чтобы ты знал,
что каждый раз, когда я делал это, я просто следовал традиции,
установленной моим дедом.
ВОСПИТАННЫЙ ЧЕЛОВЕК
(Лю Кун, 1536—1618 гг.)
Благородный человек не имеет десяти качеств, обычно присущих
остальным. Это десять качеств, которые присущи солдату, женщи¬
не, юноше, грубому человеку, блудному сыну, сельскому мужлану,
ответчику в суде, рабыне, доносчику и, наконец, купцу.
Он должен скрывать большую часть того благородства, которым
он обладает, и таким образом
воспитывать свою «этическую
глубину». Точно так же он
должен скрывать недостатки
и промахи других и таким
образом умножать свое вели¬
чие. Терпение — необходи¬
мая часть планирования, а
мирный ум — необходимое
условие для управления де¬
лами. Скромность — наибо¬
лее важное свойство для со¬
хранения собственной жизни,
а терпимость и способность
прощать должны быть основ¬
ными качествами при обще¬
нии с другими. Чтобы развить
свой ум, благородный чело¬
век не должен быть озабо¬
чен такими проблемами, как
богатство и нищета, жизнь и
смерть, постоянство и пере¬
мены.	Званый обед

РАЗВЛЕЧЕНИЯ И УДОВОЛЬСТВИЯ
Крестьянину который всю свою жизнь трудился на земхе, редко
имел возможность уделить минуту-другую учению, литературе
и искусствам, несмотря на то что в большинстве своем ученые,
художники и государственные деятели были по происхождению
крестьянами. Вообще говоря, высокое искусство и культура были
уделом богатых и праздных. Однако в каждом классе встреча¬
лись исключения из правил. Некоторым удавалось получить не¬
что большее, чем простой взгляд от женщины, обеспечивающей
отдых; проституция в Китае была узаконена до тех пор, пока к
власти не пришли коммунисты. Для других отдохновением было
вино, песни, обильная еда, прогулки на лодке, театр и беседы в
чайном домике.
ВИЗИТ В СТРАНУ ПЬЯНЫХ
(Ван Чжи, VI—VII вв.)
Эта страна находится на расстоянии многих тысяч миль от Сре¬
динного государства. Это широкая безграничная равнина без воз¬
вышенностей и низин. Климат там вполне устойчивый, там нет ни
дня, ни ночи, ни жары, ни холода. И обычаи, и манеры поведе¬
ния людей там везде одинаковы.
Там нет деревень или каких-то других скоплений людей. Жи¬
тели страны постоянно находятся в эфемерном состоянии: они не
знают ни любви, ни ненависти, ни радости, ни гнева. Они вдыха¬
ют свежий воздух, пьют росу и не едят ни одного из пяти знаков.
Они всегда спокойны и невозмутимы, ходят очень медленно; они
общаются с птицами, и животными, и рыбами, и всякими други¬
ми тварями; они не знают лодок, повозок, оружия или каких-либо
произведений человеческих рук.
270

Желтый император как-то навещал Страну пьяных, и когда он
вернулся, ему не было никакого дела до империи, управление ко¬
торой казалось ему никчемным и пустым занятием.
Боже, я не могу себе представить, что чистая и мирная Страна
пьяных когда-либо будет считаться местом обитания древних. По¬
этому я сам отправился туда.
МОРЕ ЛОТОСОВ
(Чжан Дай, 1597—1684 гг.)
Люди Ханчжоу... направляются большими группами к озеру, веро¬
ятно, чтобы полюбоваться на луну. Они дают щедрые чаевые стра¬
жам ворот, а затем идут прямо на берег озера, где слуги с зажжен¬
ными факелами помогают им взойти на лодку. Когда они садят¬
ся в лодки, они приказывают лодочнику грести на Гуаньчжао как
можно быстрее, чтобы не опоздать к началу изысканного буддий¬
ского обряда.
Так к 10 часам ничего, кроме шума, не слышно и ничего не
видно, кроме толп народа. Все лодки, большие и маленькие, од¬
новременно направляются к берегу: можно видеть только, как
шесты ударяются о шесты, плечи соприкасаются с плечами и
люди глядят друг другу в лицо. Однако очень скоро эта суета
и восторг утихают. Солдаты после окончания празднеств гром¬
ко кричат что-то, расчищая путь чиновникам, чтобы те могли
свободно вернуться домой. Вдоль дорог, как звезды, горят лам¬
пы и факелы. Тем временем те, которые провели вечер на бере¬
гу, также бросаются к городским воротам, пока их не закры¬
ли. Толпа редеет, и постепенно не остается ни одного человека.
Только тогда мы причаливаем в своих лодках около берега Гуань¬
чжао. Мы садимся на каменные ступени, которые уже стано¬
вятся холодными, и предлагаем своим гостям столько, сколько
они хотят. В это время луна — как только что вымытое зерка¬
ло, горы — красивее, чем когда-либо; а озеро, кажется, только
что искупалось в вечерней росе. Те, кто любит тихую и спокой¬
ную музыку и неспешное наслаждение вином, наконец-то появ¬
ляются на берегу; а также те, кто до сих пор скрывался в тени
деревьев. Или мы посылаем свое приглашение; и если они слиш¬
ком застенчивы, чтобы принять его, мы просто за руки тянем их
в свой круг. Здесь собираются веселые поэты и просвещенные
гетеры, с которыми мы делим вино и музыку. Веселье длится,
пока лунный свет не рассеивается и начинает заниматься заря.
Наши гости прощаются с нами, а мы, наконец, возвращаемся к
271

своим лодкам. Лодка плывет сквозь море лотосов, а мы крепко
спим в лодке. Воздух чист и прозрачен; может ли что-то другое
вызвать прекрасный сон?
РЕЧНЫЕ ДОМИКИ
(Чжан Дай, 1597—1684 гг.)
Речные домики вдоль реки Циньхуай могут выполнить любую из
следующих функций: в них можно найти временный ночлег, там
можно провести светское мероприятие, здесь же можно предать¬
ся утехам плотской любви; хотя арендная плата и высока, но вы
не найдете здесь пустующих комнат...
Снаррки каждого речного до-
Приготовление рыбы
мика открытая терраса, огоро¬
женная красными рейками и
затянутая шелком. Чтобы обес¬
печить максимальную конфиден¬
циальность, одну секцию терра¬
сы от другой отделяют шелковые
занавески и бамбр<овые жалюзи.
Летом девушки сидят на терра¬
се и отдыхают после ванной; ког¬
да легкий ветерок приподнима¬
ет края их юбок, можно уловить
тонкий и манящий аромат жас¬
мина. На девушках одежда из
легкого шелка, и они обмахи¬
ваются круглыми веерами. Во¬
лосы на висках распущены, а за¬
витки небрежно сколотых волос
спускаются на одну сторону. Де¬
вушки нежны, обворожительны,
и невозможно не поддаться их
чарам.
ЕДА
(Юань Мэй, 1715—1797 гг.)
Приготовление пищи подобно
супружеской жизни. Два блюда,
которые подаются на стол, дол¬
жны сочетаться друг с другом.
272

Простое должно подаваться с простым, жирное с жирным, жест¬
кое с жестким, а мягкое с мягким. Я знаю людей, которые меша¬
ют тертого омара с птичьими гнездами и подают все это с куря¬
тиной иди свининой!
Повара нынче даже не задумываются, когда смешивают в супе
мясо курицы, утки, свиньи или гуся. Но все эти куры, утки, сви¬
ньи и гуси, без сомнения, имеют души. И эти души, безусловно,
в загробном мире пожалуются кому надо на то, как с ними об¬
ращались в этом мире. Хороший повар будет готовить огромное
количество блюд. Каждый компонент будет приготовлен так, что¬
бы наилучшим образом оттенить присущие ему вкусовые каче¬
ства, в то время как каждое блюдо будет иметь свой неповто¬
римый вкус. Только тогда гурман почувствует его и в его душе
расцветут цветы...
Не надо резать ростки бамбука ножом, которым резали лук...
хороший повар часто вытирает свой нож, часто меняет рабочую
одежду, часто протирает доску и часто моет руки. Если дым или
пепел из его трубки, капелька пота со лба, насекомые со стен или
капли жира со сковородки попадут в еду, то пусть он будет луч¬
шим поваром из лучших, все равно люди отвернутся от его блюд.
ЮМОР И ОСТРОУМИЕ
(Хань Фэйцзы, ум. в 233 г. до н. э.)
Работая на поле, крестьянин увидел бегущего около дерева кроли¬
ка, кролик был мгновенно убит.
Он взял его домой, приготовил, и еда ему очень понравилась.
На второй день он бросил свою работу, сел под тем же дере¬
вом, надеясь, что произойдет то же самое, что и накануне, но этого
не произошло.
Из записей «Воюющих государств»
Мидия открыла свою раковину и загорала на берегу, когда в нее
вонзил клюв бекас. Она быстро захлопнула свою раковину и пой¬
мала бекаса за клюв. Мидия не могла вернуться в реку, но и бекас
не мог улететь.
«Если дождя не будет два дня, мидия умрет», — подумал бекас.
«Если я буду держать между раковинами клюв бекаса, он скоро ум¬
рет», — подумала мидия. Пока мидия и бекас сердились друг на дру¬
га и ни один не хотел идти ни на какие уступки, мимо проходил ры¬
бак и поймал обоих.

ДВОР ИМПЕРАТОРА
Идеальный правитель Китая был добродетельным,, брал на служ¬
бу в правительство идеального чиновника за его безупречный ха¬
рактер и достижения в науке. Однако Китай имел и своих тира¬
нов. Когда правитель был коррумпированным, без сомнения, и двор
его приходил в упадок. Влиятельный хозяин мог аннулировать ре¬
зультаты официальных экзаменов, и начинали процветать ин¬
триги и взяточничество.
ГЕНЕРАЛ ЦАО ЦАО
(Чжэн Шу, 233—297 гг.)
Как человек [генерал] Цао Цао был весьма легкомысленным. Он
любил музыку, и часто с утра до ночи его окружали проститут¬
ки и люди, развлекавшие его. Он носил одежду из легкого шел¬
ка и постоянно пристегивал к поясу маленький мешочек с носо¬
выми платками и другими личными принадлежностями. Иногда,
принимая гостей, он надевал треугольную шляпу. В беседе он все¬
гда прямо высказывал свое мнение и очень много шутил; часто
он смеялся так громко, что ронял голову на тарелки с едой и пач¬
кал свой головной убор. Он был действительно чрезвычайно лег¬
комысленным.
Однако он был строг и весьма жесток в отстаивании своих
законов. Если он считал какого-то генерала превосходящим
себя в военном искусстве, он делал все, чтобы казнить его.
Он не колеблясь расстреливал своих сторонников или друзей,
если узнавал, что они жаловались на него. Если он решал
убить человека, ни мольбы, ни слезы не могли изменить его ре¬
шения...
2 74

Однажды, проводя своих солдат строем по полю пшеницы, он
отдал приказ, чтобы ни при каких обстоятельствах они не по¬
вредили урожай и что любой, кто сделает это, будет немедленно
казнен. Выполняя его приказ, все его конники спешились и ста¬
ли аккуратно раздвигать пшеницу, чтобы пройти по полю. Соб¬
ственная лошадь Цао Цао, однако, внезапно рванулась на поле и
погубила много пшеницы. Цао Цао приказал своему чиновнику,
следившему за исполнением законов, привести в исполнение на¬
казание, понести которое должен был он сам. «Согласно хрони¬
кам «Весны и Осени», — сказал чиновник, — наказанию не мо¬
жет подвергаться высшее лицо». — «Если меня не накажут за
нарушение моего собственного закона, то как я смогу ожидать
подчинения? — сказал Цао Цао. — Однако, поскольку я явля¬
юсь главнокомандующим, я не могу сейчас покончить жизнь са¬
моубийством. Позвольте мне самому наказать себя». Он обнажил
меч, отрезал свои длинные волосы и бросил их на землю.
ПЕРВЫЙ ПОЭТ ШАН
(IV в.)
Чжан Чжигао, младший брат первого министра, считался наибо¬
лее многообещающим молодым литератором; по сути, некоторые
друзья княжны Тайпин, ссылаясь на ее имя, уже передали его
поэмы на рассмотрение строгого жюри в столицу, чтобы он мог
быть зарегистрирован первым, когда начнется экзамен. Ван Вэй
собирался сдавать тот же экзамен, и когда он услышал об этом,
он сообщил князю Чжи (брату княжны) и попросил его о по¬
мощи.
«Княжна очень влиятельна, мы не можем открыто противить¬
ся ее желаниям, — сказал князь Чжи. — Однако у меня есть
план...»
Ван последовал за князем в покои княжны. «Зная, что ваше
высочество дома, я взял на себя смелость принести сюда еду и
пригласить музыкантов», — сказал князь Чжи входя. Затем он
отдал приказ немедленно начать праздник. Тем временем один
за другим чинно вошли музыканты. В первом ряду среди му¬
зыкантов стоял Ван Вэй, который был молод, привлекателен и
очень элегантен. Княжна взглянула на него и затем поинтересо¬
валась у князя Чжи, кто это. «Он знаменитый музыкант», —
ответил тот.
Затем он приказал Вану сыграть новую песню, которую тот
незадолго до этого сочинил. Песня была такая печальная, что все
275

присутствующие были очень растроганы... Княжне она очень по¬
нравилась.
«Этот молодой человек знает не только музыку, — сказал князь
Чжи, — он не имеет себе равных и в поэзии». Княжна удивилась
еще больше.
«Вы принесли с собой какие-нибудь из своих стихотворений?» —
спросила она. Ван Вэй достал приготовленные заранее стихи и по¬
дал их княжне. Прочитав их, она донельзя изумилась. «Это стихи,
которые я выучила и которые регулярно читаю, — сказала она. —
Я всегда думала, что это стихи кого-то из древних великих поэтов.
Неужели они ваши?»
«Разве не будет страна гордиться, если именно этот поэт будет
носить славный титул первого поэта?» — спросил князь Чжи. «По¬
чему бы вам не попросить его принять участие в ежегодном со¬
ревновании?» — спросила княжна.
«Он сказал, что ни при каких условиях не будет принимать
участия в соревновании, если только не получит вашего благо¬
словения, — ответил князь Чжи. — Однако говорят, что ваше
высочество уже рекомендовали назначить первым поэтом Чжао
Чжигао».
«Я не имею к этому ни малейшего отношения, — сказала
княжна. — Я сделала это по просьбе других людей». Затем, по¬
вернувшись к Ван Вэю, она добавила: «Идите и участвуйте в кон¬
курсе. Я сделаю все, чтобы помочь...»
Позже княжна вызвала к себе членов конкурсной комиссии и
приказала слугам передать им ее пожелания. Ван Вэй был при¬
знан первым поэтом и с первой попытки сдал экзамены в сто¬
лице.
НИЗКОПОКЛОНСТВО
(Цзын Чжэн, XVI в.)
Как же в наши дни чиновник старается заручиться благосклон¬
ностью своего патрона? День и ночь он должен пришпоривать
своего коня, чтобы вовремя оказаться у дверей нужного чело¬
века. Если привратник отказывается пустить его, то, возможно,
ему помогут льстивые речи, умоляющий вид или просто неболь¬
шие «чаевые». Привратник наконец берет у него визитную кар¬
точку, однако большой человек не спешит выйти к нему. Так
чиновник и ждет на конюшне среди слуг... Вечером приврат¬
ник, получивший свою мзду, выходит и говорит, что его хозя¬
ин слишком устал и просит посетителя зайти завтра. Поэтому
276

Паланкин
императора
он вынужден прийти еще раз. Он сидит всю ночь не снимая
одежды. На заре он вскакивает и снова бежит к дому большо¬
го человека... И привратник (получивший очередную мзду) под¬
ходит к воротам, открывает их и впускает его; и он опять ждет
в конюшне, как и прежде, пока, может быть, не появится ве¬
ликий человек собственной персоной и не удостоит его аудиен¬
цией.
Тогда, беспрестанно низко кланяясь, он робко припадает к
ногам великого человека, и когда тот говорит: «Иди!» — он па¬
дает ниц и долго лежит не поднимаясь. Наконец он поднима¬
ется, чтобы преподнести свой подарок, который великий чело¬
век отказывается принять. Он умоляет принять свой подарок, но
все тщетно. Он умоляет снова и снова. Пока наконец великий
человек не соглашается принять подношение и не велит слуге
взять подарок. Следуют еще два нижайших поклона, после чего
он встает и наконец, после выражения пяти или шести знаков
выражения почтения, уходит. Уходя, он кланяется привратнику
и говорит: «С твоим у меня все в порядке, в следующий раз мо¬
жешь пускать меня без задержки». Привратник кланяется в от¬
вет, удовлетворенный своей ролью в деле. Тем временем наш друг
садится на лошадь и, когда встречает своего знакомого, радостно
взмахивает кнутом и кричит: «Я только что был у его светлости,
он был очень добр ко мне». Потом он в деталях начинает рас¬
сказывать о подробностях аудиенции, после чего друг проника¬
ется к нему все большим уважением как к протеже его свет¬
лости.

СЕМЕЙНЫЕ ТРАДИЦИИ
Один из учеников Конфуция приводит следующие высказывания
Учителя: «Сыновняя почтительность — это основа добродете¬
ли и источник всех наставлений». С тех пор китайская тради¬
ция оставалась неизменной. Человек осознавал свою ответст¬
венность перед обществом через уважение к своим родителям
и в служении им. Роль женщины была вдвойне ответственной,
поскольку она должна была не только угождать своему мужу
(вплоть до того, что должна была искать ему наложницу), но и
его родителям. Когда она оставалась вдовой, все ее поведение рег¬
ламентировалось правилами, царившими в обществе.
ОТЕЧЕСКИЙ СОВЕТ
(Чжу Си, ИЗО—1200)
Влезая на городскую стену, не указывай пальцем, а когда уже влез на
нее, не кричи. Когда находишься в гостях у друга, не проси того, что
ты, возможно, хочешь получить. Когда идешь наверх, громко крик¬
ни: «Иду!» Если ты видишь у двери две пары обуви и слышишь го¬
лоса за дверью, смело войди, если же ты не услышишь ничего, не
торопись входить. Не наступай на обувь других гостей или на ков¬
рик для еды; приподними края одежды и быстро пройди на отведен¬
ное тебе место. Не стремись прийти в гости первым, но и не спеши
уходить. Не беспокой богов слишком большим количеством молитв.
Не потакай собственным слабостям. Не спеши узнать то, что еще не
пришло время знать.
ПОЧТИТЕЛЬНЫЙ СЫН
(Хэ Фанью, 1618—1654 гг.)
Много лет назад в Чжуанчжоу жил почтительный сын; его звали
Дан Янь, который отрезал кусок от своей правой руки, чтобы на¬
кормить отца... Комментируя этот случай, историк заметил, что
278

причинение себе увечья с какой бы то ни было целью несовмес¬
тимо с правилами достойного поведения и не может считаться
примером для подражания. С тех пор это суждение считалось
окончательным по данному вопросу. [Однако] какая ситуация
могла бы быть более невыносимой, чем вид страданий собствен¬
ного отца, причиняемых ему увечьем или болезнью? Если чело¬
век решается причинить ущерб собственному телу, только что¬
бы спасти своего родителя, я не вижу причины, по которой ему
можно было бы это запретить. Более того, человек, причиня¬
ющий себе увечье, находится на волоске от смерти; он пойдет
на такой шаг, только если он абсолютно искренен в своих наме¬
рениях. Неправильно сравнивать его с теми лицемерами, кото¬
рые идут на крайние меры, только чтобы они могли пользоваться
незаслуженной репутацией. Его пример вдохновит других на то,
чтобы демонстрировать такую же безграничную любовь к своим
родителям.
СЫНОВНЯЯ ПОЧТИТЕЛЬНОСТЬ
(из «Книги преданий»)
Царь говорит: «Преступники вызывают всеобщее отвращение, од¬
нако насколько более отвратительны те, кто не испытывает род¬
ственных и братских чувств к своим близким, — сын, который не
выполняет своего сыновнего долга перед родителем и только ра¬
нит его сердце; отец, который не любит своего сына; младший
брат, который не выполняет наказа Небес и отказывается уважать
своего старшего брата, равно как и старший брат, который не по-
братски относится к младшему... с такими людьми вы должны
разбираться как можно быстрее...»
БРАТЬЯ
(Янь Цзихуэй, 531—595 гг.)
Братья происходят от одних родителей. Они едины духовно, хотя
внешне отличаются друг от друга. Когда они маленькие, они тя¬
нутся за одними и теми же родителями, едят за одним и тем
же столом, носят одежду друг друга. Они изучают одни и те же
предметы, когда учатся в школе, путешествуют по одним и тем
же местам, когда становятся взрослыми. Даже если один из них
ведет себя недостойно, остальные будут любить его все так же
279

сильно. Ситуация начинает меняться, когда они достигают совер¬
шеннолетия и женятся. У каждого из них появляются собствен¬
ные жена и дети, и братская любовь, как бы велика она ни была,
ослабевает.
ВОСХВАЛЕНИЕ ВАН
(Тан Шуньчжэн, 1507—1560 гг.)
В первые три года брака у Ван было два выкидыша. С того вре¬
мени ее всерьез обеспокоил тот факт, что мой брат может ос¬
таться без наследника. Однажды, вернувшись со мной из поездки
в Исин, мой брат увидел в своей комнате незнакомую девуш¬
ку. Удивленный, он спросил свою жену, что это за девушка, и
та сказала ему, что это наложница, которую она купила для него.
Он отослал девушку домой, не вступив с ней в интимную связь,
сказав, что он слишком молод (ему было чуть за двадцать), что¬
бы иметь наложницу. Пять или шесть лет спустя, когда у них
все еще не было сына, Ван опять купила наложницу для своего
мужа. Она сама одела девушку, боясь, что та может не пригля¬
нуться мрку. Появление наложницы никак не отразилось на от¬
ношениях между Ван и ее мужем, они остались все такими же
нежными. Фактически она подтолкнула своего мужа к тому, что¬
бы он проводил с наложницей столько ночей, сколько ему хо¬
телось.
Кажется, что ее добродетель должна была бы быть вознаграж¬
дена и она должна была бы иметь много сыновей. Но она умерла
молодой, и, по иронии судьбы, умерла при родах. Есть вещи, ко¬
торые недоступны для понимания смертных. После двух выкиды¬
шей в начале своей семейной жизни она даже не ожидала, что
забеременеет; однако она молилась о том, чтобы забеременела на¬
ложница, которую она сама привела для этой роли. Когда позднее
Ван забеременела, люди сказали, что, видимо, Небеса решили воз¬
наградить ее за отсутствие ревности. И все же она умерла от это¬
го. Почему? Почему?
ВДОВСТВО
(Чжоу Чжи, династия Цинь)
Наложница не связана по закону с человеком, с которым она жи¬
вет, потому что их союз не освящен соответствующим обрядом.
Тем не менее она имеет законного сына от этого человека. С дру-
280

гой стороны, вдова, которая предпочитает	Домашние
выйти замуж во второй раз, должна по-	хлопоты
рвать все связи со своими детьми. Закон
ставит ее на более низкую ступень даже по
сравнению с наложницей. Не желая остав¬
лять своих детей, вдова не имеет другого
выбора, кроме как согласиться с требова¬
ниями общества, то есть остаться вдовой...
Зная, насколько тяжела участь вдовы, мно¬
гие женщины предпочитают покончить с
собой после смерти своего мужа, оставляя
после себя не только своих родителей, но
и родителей мужа, которым они должны
быть всегда благодарны, и детей, которым
нужна их любовь и забота.
Я полагаю, что вдова, которая предпо¬
читает во второй раз выйти замуж, долж¬
на иметь то же положение, что и налож¬
ница. Она должна прервать отношения с
семьей умершего мужа, согласно обычаю,
но ей должно быть разрешено поддержи¬
вать отношения с детьми. Новое правило,
если оно будет принято, будет во благо
всем по двум причинам. Во-первых, ее ро¬
дители и родители мужа не смогут заста¬
вить ее оставаться вдовой, не давая ей воз¬
можности общаться с детьми; во-вторых,
ее вдовство, если она предпочтет остаться
вдовой, будет добровольным, а потому ис¬
кренним.

пытливый ум
Такие изобретения, как порох, компас, печатание, появились в
Китае задолго до того, как о них стало известно в Европе. Одна¬
ко астрономия, химия, медицина и другие науки были слишком
тесно связаны с оккультизмом и суевериями, чтобы заслужить
доверие ученых, которые могли бы внести большой вклад в их
развитие.
ВСЕЛЕННАЯ
(Чжан Хэн, 78—139 гг.)
Небеса похожи на яйцо, а Земля — на его желток. Она располо¬
жена внутри Небес. Небеса велики, а Земля ничтожно мала по
сравнению с ними. Внутри и снаружи Небес находится вода. Не¬
беса окутывают Землю, как скорлупа покрывает желток. И Небе¬
са, и Земля возникли и существуют благодаря жизненной силе,
разлитой по воде.
Из трактата по астрономии
Небо подобно зонтику, а Земля — перевернутой тарелке. И небо,
и земля в центре вытянуты вверх, а к краям становятся ровными.
Точка под Северным полюсом является центром и земли, и неба.
Это самая высокая точка земли, отсюда края земли спускаются
подобно падающему потоку воды. Солнце, луна и звезды поочеред¬
но то светят, то прячутся, и от этого бывают день и ночь. Самая
высокая точка в центре неба, где солнце находится в период зим¬
него солнцестояния, составляет 60 000 ли, если считать от гори¬
зонтальной линии, обозначающей уровень края неба. Высота земли
в ее самой высокой точке под Северным полюсом также состав¬
ляет 60 000 ли. Высшая точка Земли отделена от горизонтальной
линии уровня краев неба 20 000 ли. Поскольку высшие точки неба
и земли совпадают, то солнце постоянно находится на одном и том
же расстоянии от Земли — 80 000 ли.
282

ВАН ЧЖУН
(27—97 гг.)
Небо такое же плоское, как и земля, а восход и заход солнца воз¬
никает из-за того, что он© вращается вместе с небом... Глазу чело¬
века кажется, что земля и небо сливаются друг с другом на рас¬
стоянии примерно 10 ли от смотрящего. Однако это всего лишь
иллюзия, поскольку они вообще не сходятся. Точно так же, когда
нам кажется, что мы видим заход солнца, на деле оно не заходит.
Это всего лишь обман зрения, вызванный расстоянием...
НА ПУТИ К БЕССМЕРТИЮ
(Го Хун, 253—333 гг.)
Пань Цзы сказал: «Я изучал и читал книги, посвященные тому, как
следует питать человеческое тело, и собрал некоторые рецепты
вечной жизни. Я прочитал бесчисленное количество томов. Они все
упоминают возвращенную в первоначальное состояние киноварь
(после того, как ее превратили в ртуть) и жидкое золото. Таким
образом, эти два компонента представляют собой кульминацию
дороги к бессмертию... Если съесть эти два вещества, они укрепят
наше тело и позволят нам не стареть и не умирать. Конечно, это
только возможно при помощи внешних факторов, укрепляющих
нас. Это похоже на то, как мы добавляем масло в лампу, чтобы
она не погасла. Если мы натрем ступни медным купоросом, с ними
ничего не будет, даже если они останутся в воде. Это — заимство¬
вание силы меди, чтобы защитить нашу плоть. Жидкое золото и
киноварь, однако, поступая в наше тело, пронизывают своим воз¬
действием весь организм.
ИЗОБРЕТЕНИЕ (ПЕРЕНОСНОЙ) ПЕЧАТИ
(Шэнь Гуа, 1030—1093 гг.)
В эпоху Жэнь-цзуна (1041 —1048 гг.) простолюдин по имени Пи
Шэн первым изобрел подвижную печатную машинку. Штамп был
сделан из увлажненной глины, на которой был вырезан один китай¬
ский иероглиф. Толщина вырезанного иероглифа примерно равня¬
лась толщине маленькой монетки. Затем этот штамп закалялся на
огне, то есть он сохранялся надолго. Чтобы начать процесс печата¬
ния, печатник смазывал железный лист смесью скипидара, канифо¬
ли, воска и пепла сожженной бумаги. Отдельные штампы клали на
этот лист вплотную друг к другу так, чтобы вместе они могли соста¬
283

вить текст книги, которую нужно было печатать. На листе железа
они удерживались с помощью железного ограждения, накрепко при¬
крепленного к листу.
Затем этот лист железа помещался на несильный огонь, что¬
бы растопить смесь, нанесенную на него. На набранный текст по¬
мещалась гладкая деревянная доска таким образом, чтобы голов¬
ки всех оттисков оказались на одном уровне. Аист был готов к
печати.
Вместо дерева использовалась влажная глина из-за того, что
дерево подвержено внешнему воздействию и может покоробить¬
ся, исказив тем самым вырезанные на нем иероглифы.
ДОКТОР ЧЖАН
(Цао Сюэцинь, 1719—1763 гг.)
«Пощупав пульс вашей высокочтимой жены, — сказал доктор
[Чжан Цзя Юну], — я бы осмелился высказать следующее мне¬
ние. Пульс на ее левой руке очень замедленный и тяжелый, а
пульсация крови в левом суставе слабая и еле различимая. Пульс
на правой руке слабый и еле заметный, а пульсации крови в пра¬
вом суставе почти нет. Замедленность и тяжесть ударов пульса в
левой руке говорит об ослаблении ее сердца, что, в свою очередь,
вызывает элемент «огня». Слабость же пульсации крови слева
говорит о недостатке крови в печени. Слабый пульс правой руки
можно объяснить плохой работой ее легких, а отсутствие жизни
в правом суставе происходит из-за того, что печень, воплощающая
в себе элемент «дерево», полностью подавила раздражительность,
которую воплощает в себе элемент «земля». Порождение «огня»,
которое является результатом ослабления сердца, влияет на про¬
цесс менструации женщины, которая становится нерегулярной.
«Огонь» также вызывает бессонницу. Отсутствие достаточного
количества крови в печени вызывает отек и боль под ребрами,
задержки менструации и жжение в сердце. Слабость легких вы¬
зывает периодические головокружения, как если бы она сидела
в лодке, и чрезмерную потливость по утрам. Когда печень окон¬
чательно подавляет раздражительность, человек не хочет ни есть,
ни пить. Она легко устает, а в ее руках и ногах не остается силы...
Судя по пульсу, ваша жена очень честолюбивый и умный чело¬
век. Если человек слишком умен, ему суждено испить большую
чашу несчастий, чем обычно достается людям. Умный человек
чаще волнуется, а это влияет на раздражительность и делает пе¬
чень необычайно сильным и доминирующим органом. Конечным
результатом является нерегулярность менструации. Чаще эта не¬
284

регулярность имеет форму задержки... Если бы ваша жена при¬
нимала успокаивающие лекарства, ее болезнь не приняла бы та¬
кую тяжелую форму. Насколько я понимаю, налицо случай «силь¬
ного огня» и «слабой воды». Задача моего лечения — восста¬
новить необходимый баланс». Доктор выписал рецепт... [Он со¬
держал такие элементы, как грибок, прокаленная земля, корни
пиона, жареный рис, айва японская, толченый моллюск, вино,
семь семечек и две большие сливы без косточек.] Посмотрев на
рецепт, Цзя Юн сказал: «Мне это нравится. Скажите мне, моя
жена действительно серьезно больна?» — «Образованный чело¬
век, подобный вам, должен знать, что, когда человек настолько
болен, как больна ваша жена, никто не может предвидеть исход
болезни, — ответил доктор Чжан. — Пусть она сначала попро¬
бует это лекарство, а там посмотрим, что приготовила для нас
судьба. На вашем месте я бы не ожидал улучшения состояния
здоровья вашей жены до окончания зимы. Будем надеяться на
весну». (Через некоторое время пациентка умерла.)

ДОБРАЯ ЗЕМЛЯ
Поскольку китайцы всегда целиком и полностью зависели от сель¬
ского хозяйства, то они рано начали разрабатывать схемы, регу-
лирующие использование земель и позволяющие им избежать голо¬
да, В приведенных ниже текстах министр династии Чжоу ставит
под сомнение эффективность одного из способов борьбы с засухой.
Еще одна программа, а именно программа хранения зерна, упоми¬
нается в очерке о важности сельского хозяйства, автором которо¬
го является Чжао-цзы. Как свидетельствует рассказ о ловце змей из
Юнчжоу, имелось также решение проблемы налогообложения.
ВАЖНОСТЬ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
(Чжао-цзы, ум. в 155 г. до н. э.)
Корни преступности — в нищете; корни бедности — в недостат¬
ке пищи; недостаток пищи — результат небрежного отношения к
сельскому хозяйству. Без сельского хозяйства у человека нет ниче¬
го, что привязывало бы его к земле. Без такой связи с землей он
легко покидает дом, где родился. Он становится похож на птиц в
небе или животных в лесах...
Человек создан таким образом, что он должен есть два раза в день
либо будет голодать; он должен носить одежду или замерзнет. Если
его желудок не имеет возможности получить еду, а тело — одежду,
даже любовь самой нежной из матерей не удержит его. Как тогда су¬
меет монарх удержать при себе своих подданных?
Мудрый правитель знает, как это сделать. Он сосредотачивает
всю энергию своих подданных на развитии сельского хозяйства. Он
вводит необременительные налоги. Он создает систему зернохра¬
нилищ, чтобы обеспечить своих подданных зерном, когда их запа¬
сы истощатся.
стимулы ДЛЯ РАЗВИТИЯ ПРОИЗВОДСТВА
(Чжао-цзы, ум. в 155 г. до н. э.)
Нашей насущной задачей сегодня является увеличение производства
сельскохозяйственной продукции. Для этого мы должны повысить
ценность зерна в глазах людей. Зерно должно использоваться как
286

средство наказания и поощрения. Пусть будет издан указ о том, что
высокие титулы будут присваиваться тем, кто будет пополнять казну
зерном, либо к ним будет проявлено снисхождение, если они будут
уличены в совершении преступления. Тем самым мы сразу добьем¬
ся трех вещей: богатые получат столь желанные титулы, бедные ста¬
нут немного богаче, и у правительства будет много зерна. Забирая
излишек у богатых, чтобы обеспечить нужды государства, нам вовсе
не надо облагать высоким налогом бедных: этот излишек будет на¬
правлен туда, где он необходим. Когда такой указ будет издан, он
пойдет во благо всем указанным здесь людям.
СОЖЖЕНИЕ КОЛДУНА
(из комментариев к хроникам «Весны и Осени»)
Вельможа решил сжечь колдуна, однако его главный министр ска¬
зал ему: «Это никак не спасет нас от засухи. Лучше отремонтируйте
городскую стену, уменьшите потребление, будьте экономны, брось¬
те все силы на сбор урожая. Именно так следует поступить — а что
может сделать один колдун? Если бог желает его смерти, то он впол¬
не мог бы никогда не родиться. Если же он может вызывать засухи,
то, если мы его сожжем, мы только ухудшим дело».
Вельможа последовал его совету, и следующее время года хоть
и было трудным, но все-таки не обернулось катастрофой.
ПРОБЛЕМА НАСЕЛЕНИЯ
(Хун Ляньчжи, 1746—1809 гг.)
Нет народа, который не радовался бы мирному правлению и не же¬
лал бы, чтобы оно длилось как можно дольше. Теперь мирное прав¬
ление длится уже больше ста лет, и это может считаться долгим сро¬
ком. Но если мы задумаемся о населении, то увидим, что оно уве¬
личилось в пять раз за тридцать лет, в десять раз за шестьдесят лет и
по крайней мере в двадцать раз за сто с небольшим лет. Кого уди¬
вит количество смертей от холода и голода, истощения и отчаяния?
«Неужели Небеса не могут взять этот процесс под контроль?» —
может спросить кто-то. Наводнение, засуха и эпидемии — вот ес¬
тественные способы регулирования численности населения. Одна¬
ко лишь немногие страдают от наводнения, засухи или болезней.
«А у правителя и его министров есть способы регулировать это?»
Использовать всю имеющуюся землю и максимально задействовать
труд людей, переселять людей на только что открытые пригранич¬
ные районы, сократить налоги там, где их объем и число превысили
все допустимые пределы, запретить всякого рода излишества и мо¬
287

нополизацию земель, открыть государственные зернохранилища во
время наводнения, засухи или эпидемии и накормить людей — это
почти все, что может сделать правитель, чтобы регулировать числен¬
ность населения.
ЛОВЕЦ ЗМЕЙ
(Ли Цзинъюань, 773—819 гг.)
На дикой природе за границей Юнчжоу водятся странные змеи, чьи
черные спины разукрашены белыми точками и полосками. Они так
ядовиты, что, если они дотронутся до травы, кустов или деревьев, все
погибает. Благодаря целебным свойствам этих змей императорские
врачи рекомендовали ввести в Юнчжоу квоту на отлов змей: две змеи
в год как часть налога... Тот, кто отдаст пойманных змей государству,
будет освобожден от налогов. Откликаясь на призыв правительства,
множество людей бросились ловить змей. Однако только семья Цзян
вышла живой из этого опасного предприятия. Я имел возможность
встретиться с главой семьи и спросил его, понравилось ли ему ловить
змей. «Мой дед и мой отец погибли от этого, — ответил он. — Я за¬
нимаюсь этим двадцать лет с момента смерти отца, и сам я не раз
бывал на волосок от смерти... Если бы не нынешняя должность, моя
жизнь была бы гораздо хуже. Три поколения моей семьи жили здесь,
а всего — шестьдесят лет. Люди за это время становились беднее и
беднее, а соседи едва могли сводить концы с концами. Они не мог¬
ли заплатить налоги, хотя отдавали все, что давала им земля, и все,
что было у них в доме. Как только сборщик налогов подходил к
нашему поселку, всех охватывал та¬
кой страх, что боялись даже собаки
и куры. Я проснулся и, увидев в сво¬
ем кувшине змею, спокойно пошел
обратно спать. Я исправно кормил
змею, а когда подходил срок, отда¬
вал ее в качестве налога.
Так что я рискую жизнью толь¬
ко два раза в год, когда ловлю змей.
Все остальное время я наслаждаюсь
дарами своей земли и приятно про¬
вожу время. Кто еще из моих со¬
седей так же спокоен, как я? Если
мне сркдено умереть ловя змей, то
я и так прожил рке больше, чем
большинство моих соседей, кото¬
рые давно умерли. Что же мне жа¬
ловаться на то, что змеи ядовиты?»
Аовец змей

ЗАРУБЕЖНЫЕ ДЕМОНЫ
Надменный тон, взятый Китаем в отношениях с Западом, спо¬
собствовал весьма напряженным отношениям между ними, кото¬
рые в конечном итоге завершились Опиумной войной Перед на¬
чалом войны в 1839 году китайский посланник направил письмо
королеве Виктории.
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ НОТА
(Линь Цзэсюй, 1785—1850 гг.)
Сообщаю: наш великий император одинаково успокаивает и уми¬
ротворяет Китай и зарубежные страны. Если где-то есть доход, то
он делится им со всеми людьми на Земле; если же где-то есть беда,
то он берет ее на себя от всего мира. И это потому, что он вос¬
принимает разум земли и неба как свой собственный.
Короли вашей уважаемой страны, традиционно передаваемой
из поколения в поколение, всегда славились своей вежливостью и
смирением.
Мы прочитали ряд мемуаров ваших подданных, в которых го¬
ворится: «Вообще, наши соотечественники, которые ездят торго¬
вать в Китай, всегда пользовались благосклонностью императора
и ощущали его справедливое к нам отношение» и т. д. В частно¬
сти, мы удовлетворены тем, как глубоко высокочтимые правите¬
ли вашей страны понимают великие принципы нашего повели¬
теля, и тем, как вы благодарны за милость Поднебесной. По этой
причине Двор Поднебесной удвоил свое благосклонное отноше¬
ние к прибывшим из-за рубежа. Они более двухсот лет получа¬
ли значительный доход от торговли. Это — источник, благодаря
которому ваша страна стала процветать. Однако после долгого
периода торговых отношений в толпе варваров, оказывается, есть
хорошие и плохие люди, причем не в равных пропорциях. Сле¬
довательно, есть те, кто занимается контрабандой опиума для
соблазна китайского народа и тем самым способствует распро-
289

На картине, датируемой
периодом правления
Маньчжурской династии,
два высокопоставленных
иностранца (справа)
и группа музыкантов
одеты по европейской
моде, однако художник
изобразил их
с восточными чертами
лица и с длинными
ногтями
странению этой отравы во всех провин¬
циях. Такие люди, которые заботятся
только о собственной выгоде и приносят
вред другим, не вписываются в нормы
законов Поднебесной, и их дружно не¬
навидят все живущие в Поднебесной. Ус¬
лышав это, всемогущий император при¬
шел в ярость... Только в некоторых на¬
селенных пунктах Индии, находящихся
под вашим контролем, таких, как Бенга¬
лия, Мадрас, Бомбей, Патия, Бенарес и
Мальва, междугорья засеивались опиумом
и строились заводы для его переработки.
Месяцы и годы продолжается эта рабо¬
та по накоплению яда. Отвратительный
запах поднимается вверх, вызывая него¬
дование земли и неба. Безусловно, вы,
король, можете уничтожить опиум в
этих местах, полностью перепахать там
землю и засеять ее пятью полезными
290

злаками (просом, гречкой, пшеницей и т. д.). И всякий, кто
осмелится снова выращивать и производить там опиум, должен
понести суровое наказание... Теперь подумайте над следующим:
если варвары не ввозят опиум, то как китайцы могут перепро¬
давать и курить его? Факт остается фактом: злобные варвары
заманили китайцев в смертельную ловушку. Как же тогда мы
сможем даровать им жизнь? Даже тот, кто убил всего одного че¬
ловека, должен заплатить за это своей жизнью; но разве вред,
причиненный опиумом, ограничивается одной жизнью? Именно
поэтому в новом законодательстве наказание, применяемое по от¬
ношению к варварам, ввозящим опиум в Китай, весьма сурово:
казнь посредством отсечения головы или удушения. Это то, что
называется избавлением от черной овцы на благо всего челове¬
чества...
Купцы из вашей страны, если они хотят вести здесь дела на
протяжении длительного времени, должны уважать наши зако¬
ны и подчиняться и постоянно отсекать источник опиума. И ни
в коем случае они не должны пробовать испытывать эффектив¬
ность наших законов ценой своей жизни. О, король, вы мог¬
ли бы выявлять своих злонамеренных соотечественников и не да¬
вать им возможности ехать в Китай, чтобы гарантировать мир и
спокойствие в своей стране, и чтобы и дальше демонстрировать
вашу искренность и смирение, и чтобы странам жить в мире. Ка¬
кая это была бы благодать! По получении этого письма не со¬
благоволите ли вы дать незамедлительно ответ касательно ваших
мер по пресечению поставок опиума в Китай. Не мешкайте с
ответом.

9. Tly теилестВен ники
u торгоВи^ы
Очень мало свидетельств того, что китайцы имели хоть какие-то
контакты с далеко живущими от них народами или вообще знали
о существовании последних до II века до нашей эры. Иностранцы
были их традиционными врагами, кочевниками из монгольских сте¬
пей. Отсутствие документальных записей делает невозможным оп¬
ределение того, что знали китайцы классического периода своей ис¬
тории о народах, живших к югу от Китая и дальше. Предполагается,
что при правлении первого императора Цинь (221—210 гг. до н. э.)
люди, жившие на побережье, уже знали о Японии и других остро¬
вах, таких, как острова Рюкю, которые находятся недалеко от Гуан¬
дуна. Это предположение основано на том факте, что император
посылал корабли на поиски островов бессмертных в Восточном море.
Однако только когда империя оправилась от эпохи разрушительных
войн, которые предшествовали ее основанию, начались настоящие
длительные контакты с Западной Азией, Индией и югом. Это про¬
изошло во время правления императора У (140—87 гг. до н. э.).
Основная причина для установления контактов с западными
землями была чисто военной, а именно: она заключалась в возмож¬
ности военного союза с племенем ючжи; они были врагами сюн-
ну, с кем как раз воевал император. Потерпев поражение от сюн-
ну, племя ючжи отошло на запад. В 128 году император У решил
послать своего представителя, чтобы найти и убедить их двинуть¬
ся обратно на восток и действовать заодно с армией Хань против
сюнну. Этим представителем был Шан Чжэн, неутомимый путе¬
шественник и преданный императору чиновник, чье собственно¬
ручное описание своих путешествий и земель, которые он открыл,
сохранилось в истории династии Хань.
Шан Чжэн отправился на запад с отрядом из 100 человек. Скоро
он попал в плен к сюнну и провел там целый год. Затем ему удалось
сбежать и продолжить путешествие. Он пересек пустыни Синьцзя¬
на и достиг долины И-ли, где надеялся найти ючжи. Но к тому вре¬
мени их уже давно вытеснило оттуда другое племя, поэтому Шан
Чжэн продолжил свой путь на запад, пока не дошел до царства, ко-
292

Глиняная фигурка эпохи Тан. Черты лица этого
бородатого торговца с кожаным сосудом для вина,
а также форма его головы говорят о том,
что он выходец с Ближнего Востока

Рулоны китайского
шелка, предназначенного
для Рима, начинали свой
путь на Запад у
Нефритовых ворот на
северо-западной границе
Китая. Товар везли через
пустыни Синьцзяна,
Памирскую гряду
в Афганистане и
засушливые земли
Центральной Азии,
прежде чем он попадал
в Сирию. Там его грузили
на корабль, и начинался
последний этап
путешествия. В обмен
на драгоценный шелк
(технологию
производства которого
китайцы ревностно
охраняли в течение
двух тысячелетий)
римляне отправляли
своим далеким
партнерам цветное
стекло и мирру
торое китайцы называли Да Юань. Оно
располагалось на территории нынешней
Средней Азии. Однако и там не было
ючжи, поэтому он шел дальше, пока не
обнаружил их на землях, куда они не¬
давно пришли, между реками Оке и Сыр¬
дарья. Эта страна, расположенная к севе¬
ру от современного Афганистана, была из¬
вестна как Да Ся. После многих приклю¬
чений, в том числе еще одного пленения
сюнну, Шан Чжэн вернулся в Китай и со¬
общил, что у ючжи нет намерения возвра¬
щаться на восток. Однако страны, которые
он открыл, с тех пор стали играть большую
роль в культуре Китая. Да Юань, извест¬
ный на западе как Фергана, — то же са¬
мое, что Согдиана, одна из восточных про¬
винций Александра Великого (см. карту).
Да Ся — это Бактрия, которая, как и Со¬
гдиана, была греческой или македонской
территорией до захвата ее племенем
ючжи. Теперь обе эти территории распо¬
ложены на землях Узбекистана, Киргизии
и Таджикистана. Греческие писатели на¬
зывали племя ючжи азиями, или азиатами.
Они представляли собой смешанный на¬
род, в который входила и народность точа-
рианы, как называли ее греки. Есть свиде-
294

тельства того, что они гово¬
рили на языке индоевро¬
пейской семьи языков,
имевшем общие черты с
кельтским языком. Пле¬
мя ючжи завоевало Да Ся,
или Бактрию, незадолго до
того, как туда добрался
Шан Чжэн, и многие оби¬
татели страны все еще го¬
ворили на греческом. Шан
Чжэн понял, что люди, с
которыми он столкнулся
там, стояли на очень вы¬
сокой ступени развития.
«Народ Да Юаня — осед¬
лый, они занимаются обработкой земли, — писал он. — У них от¬
личные лошади, у них такие же города, усадьбы и дома, как и в Ки¬
тае... Да Ся находится к юго-западу от Да Юаня, и у них сходные
обычаи. Когда ваш слуга был в Да Ся, он увидел бамбук и одежду,
которые он видел в провинции Сычуань в Китае. Когда он спросил,
откуда у них эти вещи, они сказали ему, что их купцы купили их в
Шэн Ду (то есть в Индии), которая лежит в нескольких сотнях ли
к востоку от Да Ся и является столь же оседлой страной. И Да Ся и
Да Юань являются подданными Ань Си».
Шан Чжэн дошел до границ эллинского мира, и он описал вели¬
кие страны Индию и Персию, хотя и не посещал их. Скорее все¬
го, он ошибался, считая, что видел товары из Сычуани, вероятнее,
это были товары откуда-то из Индии. Опираясь на предоставленную
Шан Чжэном информацию, император У пытался послать экспеди¬
ции и представителей в Индию через Юго-Западный Китай и Ассам.
Однако опасности путешествия не дали им выполнить эту задачу.
Вследствие этих усилий китайцы узнали очень много нового о ны¬
нешнем Юго-Западном Китае, и эти знания помогли им завоевать
независимое южное царство с центром в Кантоне. Позднее импера¬
тор У послал своих представителей в Да Юань, чтобы приобрести
там знаменитых лошадей, которые были ему нужны, чтобы вывести
лучшую породу для своей кавалерии. Люди Да Юань отказались про¬
давать лошадей, поэтому император организовал туда военный по¬
ход, чтобы завоевать далекую страну. Поход оказался неудачным,
однако последующая и очень дорогостоящая экспедиция принесла
ему удачу, и Да Юань попала под господство Китая. Это было нача¬
лом контактов с Западной Азией, которые получили в истории на¬
звание Великого шелкового пути. Китай экспортировал шелк, про-
295

изводство которого тогда было монополией Китая, а взамен получал
лошадей и другие товары. Именно по Шелковому пути в Китай был
завезен виноград. Полвека спустя после путешествий Шан Чжэна
китайцы впервые вмешались в политические дела последних грече¬
ских царств в Индии. Принц, которого они поддерживали, Герми-
ус, царь Парапанисада, последний греческий царь, правивший в Ин¬
дии, правил в Копхене, в долине Кабула современного Афганиста¬
на. В конечном итоге он был вытеснен оттуда кочевниками, что слу¬
чилось в период, когда Китай был слишком озабочен отражением
внешней опасности, чтобы помочь ему.
В период Поздней Хань, в 73 году нашей эры китайцы еще раз
проявили интерес к Средней Азии. Знаменитый правительственный
чиновник Пан Чжао был послан восстановить влияние Китая, кото¬
рому позволили исчезнуть, в этом регионе; он тридцать лет успеш¬
но претворял в жизнь эту задачу. Все маленькие государства Синь¬
цзяна стали платить дань Китаю. Пан Чжао завершил свою карьеру,
направившись с семидесятитысячной армией (многие воины кото¬
рой были представителями местного населения) к берегам Каспий¬
ского моря. Тогда он послал гонцов выяснить, что за страны лежат
дальше к западу. В истории династии Хань сохранились их отчеты,
однако всегда было довольно трудно определить, какие именно мес¬
та посетили эмиссары Пан Чжао. Среди этих стран наверняка была
Персия. Нет сомнения в том, что китайцы также добрались до вос¬
точных окраин Римской империи, но неясно, добрались ли они туда
через Месопотамию или, что более вероятно, проплыли вдоль побе¬
режья Черного моря.
Прямым контактам с Римом мешали персы, которые давали не¬
верную информацию и фактически не позволяли китайским эмис¬
сарам общаться с западным миром. Они не хотели, чтобы торговля
шелком с Римом шла в обход их империи, которая как посред¬
ник получала от этого большой доход.
Описания Римской империи, данные китайцами, частично вер¬
ны; частью же они представляют собой некую смесь раздроблен¬
ной информации, полученной в разные периоды истории. Они упо¬
минают республиканские институты Римской империи наряду с
институтами императорской власти. Там имеются весьма туман¬
ные упоминания о западных окраинах Римской империи и о «зем¬
ле, где находится солнце», которая, как говорилось, находится в
двух днях езды к западу от Черного моря.
В 166 году нашей эры, ближе к концу Поздней Хань, в Китай
прибыло посольство Ань Дуна, царя Да Цинь, о чем сохранилась
соответствующая запись.
Ань Дун — император Марк Аврелий Антоний, а Да Цинь —
старокитайское название Римской империи. Китайцы сомневались
296

в том, были ли эти представители дей¬
ствительно официальными лицами, по¬
скольку подарки, привезенные ими, были
сделаны в Юго-Восточной Азии. Китайцы
полагали, что на самом деле эти предста¬
вители были лишь купцами. Кем бы они
ни были, их прибытие в Китай было пер¬
вым доказательством того, что уже суще¬
ствовал морской путь с Запада в Китай,
который шел вокруг Аравийского полу¬
острова и через Индийский океан, где ко¬
раблям способствовал попутный ветер.
После падения династии Хань в Китай
прибыло еще одно посольство; это посоль¬
ство было настоящим, поскольку имя по¬
сланника было зафиксировано в летопи¬
сях, однако его китайское написание не
соотносилось ни с одним греческим или
латинским именем. Обратно китайцы
отправили с ним своего собственного по¬
сланника, однако тот умер в самом нача¬
ле путешествия. Тот факт, что на Таилан¬
де были обнаружены товары из Римской
империи, лампы и другие предметы, под¬
тверждает существование морского пути
На картине, датируемой
периодом правления
монголов, изображены
путешественники,
идущие через пустыню.
Мужнины, очевидно
купцы, разгрузили своего
двугорбого верблюда.
Один из путников
пытается что-то
приготовить
297

и то, что он проходил через важнейшие порты на южном побе¬
режье Азии.
Важность открытия этих новых путей заключалась еще и в том,
что именно этими путями в Китай проник буддизм. И наземные,
и морские пути использовались буддийскими миссионерами, шед¬
шими из Индии, и китайскими пилигримами, которые в скором
времени направились в Индию посетить святые места и изучать
санскрит, чтобы переводить буддийские тексты. Некоторые из
них оставили записи — своеобразные отчеты о своих странствиях;
самым известным из этих странников был Фа Сянь, который в
399 году пересек Центральную Азию, чтобы попасть в Индию. Он
увидел, что в Центральной Азии был период расцвета буддизма; это
же самое касалось нынешнего Афганистана, а вот в Индии буддизм
был в закате. Несколько лет спустя Фа Сянь вернулся в Китай
морем, поскольку не рискнул преодолеть опасный перевал через
горы Гиндукуш. Он проплыл из Бенгалии на Цейлон, а оттуда на
Яву, куда буддизм еще не проник. В конечном итоге он сел на ко¬
рабль, плывший в Китай. Его местом назначения был Кантон, од¬
нако Фа Сянь высадился на побережье провинции Шандун после
того, как капитан потерял возможность ориентироваться, и путе¬
шественники провели в море семьдесят дней, и все эти дни они
не видели суши. Совершенно ясно, что путешествие морем было
далеко не приятным. Позже пилигримы выяснили, что Суматра,
ставшая к тому времени центром буддизма, была подходящим объ¬
ектом для паломничества и изучения санскрита, который могли
преподавать всем желающим многочисленные брахманы при дво¬
ре царя. Возможно, прибывшие туда пилигримы были первыми
китайцами, которые пусть и временно, но селились в Юго-Восточ¬
ной Азии.
Нет сомнения, что за период с I века до нашей эры по нача¬
ло VII века нашей эры знания китайцев об остальном мире ста¬
ли неизмеримо больше. В эпоху династии Хань китайцы получи¬
ли первые сведения о Японии; документы этой эпохи содержат
сведения о Японии, которые дошли до нас. К началу VII века,
концу раздробленности Китая, Япония стала формироваться как
централизованное государство. Скоро она стала активно копиро¬
вать и познавать блага цивилизации, уже известные ее велико¬
му соседу. Города Нара и Хайан-го (Киото) были построены по
образу и подобию Чанъани периода Тан, и даже сегодня Кио¬
то сохраняет некоторые названия улиц, которые существовали в
Чанъани. Примерно в это же время в Японию проник буддизм,
причем его завезли туда китайские и корейские монахи. В этот
же период возникли первые контакты со странами, лежавшими
к югу от Китая. Почти все, что известно о древней истории Юго-
298

Восточной Азии, зафиксировано династическими трудами по ис¬
тории Китая со времен Поздней Хань. Все эти сведения приво¬
зили ко двору дипломатические представители и буддийские пи¬
лигримы, и затем все это было сохранено в архивах. За редкими
исключениями все эти сообщения анонимны. Китайцы не имели
привычки фиксировать факт отправки дипломатического пред¬
ставительства в зарубежную страну. Факт прибытия иностран¬
ных посольств фиксировался, только если оно повышало прес¬
тиж императора, поскольку, согласно теории, всегда считалось,
что это — отношения суверена и подданного, даже если на деле
было не так. Если император отправлял своего представителя к
зарубежному правителю за помощью, об этом в летописи не упо¬
миналось, хотя информация о других странах, содержащаяся в
династических летописях, предполагает, что все-таки факт посоль¬
ства имел место. Мы знаем, что двор императоров Тан (618 —
906 гг.) имел широкие дипломатические контакты с Западной
Азией и Византией. В летописях имеются данные о посольствах
этих стран и упоминаются имена правителей тех стран. Есте¬
ственно, китайцы в ответ посылали туда свои посольства, посколь¬
ку китайские историки династии Тан дают потрясающие детали
жизни Константинополя, явно почерпнутые не из третьих рук,
В западных источниках такой информации часто не содержится.
Из дальних стран в Китай завозили совершенно неизвестные ра¬
нее предметы. Естественно, они оказывали свое влияние на ки¬
тайское искусство; мы знаем о существовании чаш периода Тан,
которые украшены в эллинистическом стиле; а на могиле импе¬
ратора VII века Гао-цзуна имеется очень точная скульптурная фи¬
гура страуса, видимо завезенная из Аравии или Африки. Черные
рабы также завозились из Азии. Арабский историк VII века Абу
Саид пишет о том, что его соотечественник Ибн-Вахаб из Басры
рассказал ему о беседе, которая состоялась у него с первым им¬
ператором династии Тан Дай-цзуном в 872 году. Император имел
представление об исламе, и у него был портрет Мухаммеда, ко¬
торый он показал Ибн-Вахабу. Он слышал о Ное и о потопе, но
утверждал, что это всего лишь легенда, поскольку потоп не до¬
шел до Китая. Император имел у себя портреты Моисея и Хри¬
ста с апостолами. Их история также была известна ему. Созда¬
ется впечатление, что образованная элита в IX веке знала о Западе
гораздо больше, чем ее преемники в начале XIX века.
Контакты в то время были очень широкими. Христиане-несто-
рианцы, ссыльные из Византии, распространили свое учение по
всей Азии и прочно обосновались в Китае на закате династии Тан,
причем они сделали это с позволения императора. Они построили
свою церковь в столице Чанъани; когда в конце VIII века она при-
299

Монгольский конюх,
одетый 6 красное
платье и высокую
конусообразную шляпу,
ведет коня в яблоках.
Китайцы
импортировали из
ближайших стран
лошадей в огромных
количествах
шла в негодность, они отстроили ее заново,
увековечив память об этом событии на па¬
мятной каменной доске, которая сохрани¬
лась до сих пор. На этой памятной доске
они красноречиво объявляют о том, что их
религия взяла свое начало в Римской им¬
перии.
В Чанъани жили беженцы-персы, кото¬
рые бежали после завоевания империи Са-
санидов арабами. Среди них были и послед¬
ний царь Езгеред с сыном и наследником
Фироузом и внуком, который стал генера¬
лом в армии династии Тан. Им было раз¬
решено возвести зороастрийский храм, од¬
нако, судя по всему, их община не пережи¬
ла тягот конца танского правления. Все они
были весьма почитаемы и вращались в ли¬
тературных кругах; свидетельством тому яв¬
ляется тот факт, что знаменитый поэт того
времени Ли Во мог говорить на персид-
300

ском, однако до сих пор неизвестно, читал ли он на нем.
Чанъань была в то время, видимо, самым крупным городом
в мире и, за исключением Константинополя, городом, где более
всего процветали культура и искусство. Неудивительно, что две
великие силы — Восток и Запад, — слишком отдаленные друг
от друга, чтобы ссориться между собой, должны были всячес¬
ки развивать культурные связи. Предполагается, что византийцы
стремились любым образом поддерживать эти контакты, чтобы
найти в лице Китая союзника, который мог бы урожать арабс¬
кому халифату с тыла и тем самым облегчить ситуацию на вос¬
токе Римской империи. Китай действительно столкнулся с ара¬
бами в Центральной Азии, причем это столкновение не принес¬
ло ему победы, однако все это происходило на дальней ранице
империи и не оказало существенного влияния на ситуацию при
дворе.
В эпоху Тан китайцы часто клали в могилы своих умерших гли¬
няные фигурки тех, кто должен был прислуживать душе умерше¬
го в заробном мире. Поразительным является тот факт, что среди
этих фигурок велика доля таких, которые изображали иносран-
цев. Это были фигурки с абсолютно «живыми» лицами и в ярко
раскрашенных одеждах. Среди них — представители многочислен¬
ных рас и национальностей из Азии, Европы и Африки. Фигурки
представителей Ценральной Азии с их ярко выраженными армян¬
скими чертами лица всегда изображали конюхов и погонщиков
верблюдов; индийцы всегда были певцами и танцорами; африкан¬
цы — рабами; сирийцы и реки — жонглерами и артистами. Бро¬
сается в глаза тот факт, что это всегда были люди наемного руда;
среди фигурок, изображавших выходцев из чужих земель, не было
представителей высшего сословия, равных умершему по социаль¬
ному положению. Возможно, это объясняется тем, что им не было
места в загробной жизни. Возможно также, что отношения Китая
с иносранцами сроились по принципу хозяин — слуга. Иногда
эти отношения приобретали характер учителя и ученика, как это
можно увидеть из отчетов о визитах японских пилиримов-будди¬
стов в Китай эпохи Тан. Эти пилиримы приезжали в Китай, что¬
бы получить наставления и посетить святые места. Это представ¬
ляет собой резкий конраст с тем, какой характер носили отно¬
шения между китайцами из заморских колоний и выходцами с
Запада в XIX веке.
К сожалению, о путешествиях китайцев и их контактах с ино¬
сранцами можно скорее судить по появлению новых моделей
одежды или новых радиций, чем по литературным записям.
Период Северной Сун (960—1126 гг.) и последующая эпоха
(1127—1279 гг.), во время которой Китай был разделен на не¬
301

сколько царств — иностранной династией на севере и династией
Сун на юге, — кажется, были временем, когда торговля Китая с
остальным миром увеличилась, а вот путешествия за пределы стра¬
ны резко сократились. Закат буддизма в Индии и нашествие му¬
сульман, которые обратили в свою веру Центральную Азию и се¬
веро-запад Индии, положили конец паломничеству китайских буд¬
дистов на святые для всех буддистов земли.
Что касается торговли с Западной Азией, то этим больше за¬
нимались купцы-арабы, а не сами китайцы. Именно этот век дал
нам наиболее полные сведения о Западной Азии и Европе, кото¬
рые были собраны в книгу «Все иностранцы», составленную Чжао
Юйгуем. Название книги также можно перевести как «Все о вар¬
варах», но оно будет не вполне точным, если только не пони¬
мать слово «варвар» в его старом, классическом значении, а имен¬
но: «человек, говорящий на непонятном чужом языке». Чжао был
дальним родственником императорской семьи и высокопоставлен¬
ным чиновником, который занимал пост инспектора внешней
торговли в провинции Фуцзянь в начале XII века. Нет данных
о том, что он сам много путешествовал; однако он старательно
собирал информацию о странах, откуда прибывали иностранные
купцы. Южное побережье было в то время бурно развивающимся
регионом, полностью включенным в состав Китайской империи.
Арабские купцы вели торговлю в Кантоне, Чжуанчжоу в Фуцзя-
ни и в Канпу, порте столицы Южной Сун Ханчжоу. Ясно, что
Чжао собирал информацию у этих купцов, поскольку наиболее
полными были сведения о странах, которые находились в сфере
торгового влияния арабских стран. Так, очень полно описаны
Персия и Ирак, Египет и восточное побережье Африки, причем
упоминаются даже такие детали, как так и неразгаданная тайна
истоков Нила. Упоминаются и такие неизвестные в Китае жи¬
вотные, как жирафы. Источники Чжао рассказывали ему о Ма¬
дагаскаре и уточняли, что это центр торговли черными рабами.
Арабам, приезжавшим в Китай, были хорошо известны и стра¬
ны Средиземноморья. Сицилия, которая в то время была частью
Византийской империи, как они говорили, была заселена людь¬
ми, чьи «одежда, обычаи и язык ничем не отличаются от Лю
Мэй» (то есть Рима, поскольку именно таково было арабское на¬
звание Византии, или Римской империи). Неясно, был ли прав
этот источник, говоря, что сицилийцы XII века все еще говорили
на греческом языке, или он имел в виду итальянский язык, язык
другой части Рима. Была даже описана гора Этна, однако тут либо
Чжао не понял, о чем ему сказали, либо его источник и сам не
знал о настоящем характере вулканических извержений, посколь¬
ку Чжао пишет, что «каждые пять лет изнутри вырывается огонь
302

и камни, и летят они до самого моря, а потом возвращаются
назад. Огонь не сжигает на своем пути лес, но превращает кам¬
ни в пепел». В Китае нет действующих вулканов, потому оши¬
бочность этого утверждения было невозможно исправить.
Чжао также упоминает Испанию и Марокко, однако, судя по
описанию, трудно предположить, что он разговаривал с кем-то,
кто лично бывал там. Ему сказали, что к северу от Испании, «если
путешествовать сушей двести дней, долгота дня составляет шесть
часов». Если исключить возможные описания Римской империи
в хрониках династии Хань, то это — первое упоминание о севе¬
ро-западе Европы в китайской литературе. Оно явно свидетель¬
ствует о том, что человек, с которым беседовал Чжао, был из пу¬
тешественников, которые зимовали в одном из городов Северной
Европы. Еще в одном описании, относящемся к чуть более по¬
зднему времени, говорится, что в этом месте совсем нет ночи.
Должно быть, это описание опиралось на рассказы моряка, ко¬
торый плавал в Скандинавию и на Балтику летом, в единствен¬
но благоприятное время года в том регионе. В 1080 году в Ки¬
тай прибыло посольство «царя Фу Айна, Ми Ли и Линь Кан Са»,
то есть византийского императора Милисса Никифора Цезаря.
В хронике приводится и длинное имя посла, которое, правда,
никак не может быть соотнесено с именем какого-либо извест¬
ного грека того периода. Кем бы он ни был, его задачей, види¬
мо, было заручиться поддержкой Китая в борьбе с турками, ко¬
торые тогда серьезно беспокоили восточные окраины Римской
империи. Империя Сун была тогда не в состоянии ввязываться
в такую войну, и два последующих посольства из Константинопо¬
ля в 1090-х годах были столь же безуспешными, как и первое.
Почти достоверно известно, что в свою очередь китайцы направ¬
ляли свои посольства в Константинополь. Чжао Юйгуй, который
занимал достаточно высокий пост, чтобы беседовать с чиновни¬
ками из этих миссий, описывает константинопольский двор и
обряд аудиенции у императора с такими подробностями, кото¬
рые могли быть известны только лично присутствовавшему на
аудиенции. Вряд ли это был арабский купец. Описания, данные
Чжао Византийской империи вообще и Константинополю в част¬
ности, очень точны.
Известно, что многие арабы оставались в Китае довольно дол¬
го. В южных портовых городах они жили большими коммунами,
такими же, как и евреи. В некоторых отношениях, особенно в том,
что касалось их монополии — морской торговли, арабы в Китае
эпохи Тан и Сун играли ту же роль в экономике, которая позже
перешла к европейцам. Однако политические последствия этой
роли были абсолютно другими. Нет никаких свидетельств того, что
303

арабы когда-либо пытались выторговать для себя какие-то особые
привилегии или захватывали контроль над китайскими городами
и портами. От этого их удерживало не только отсутствие местной
базы; безусловно, мусульманские правители таких мест, как Ма¬
лакка в Малайзии, могли бы обеспечить им необходимые базы не¬
далеко от юга Китая. Скорее всего, сила и мощь Китая, а не от¬
носительная слабость арабских государств Юго-Восточной Азии,
способствовали тому, что никому и в голову не приходила мысль
о его завоевании.
Без сомнения, морская торговля с ближайшими соседями —
Японией и Кореей, — а также с Западной Азией, Индией и Юго-
Восточной Азией сыграла гораздо большую роль в экономике Ки¬
тая в период правления династии Сун, чем в любой другой пе¬
риод до конца XVII века, когда начала развиваться торговля с
Европой. На фабриках стали в большом количестве производить
шелк и фарфор, хотя это все еще было ручное производство. Се¬
ладон эпохи Сун, который производился в основном на экспорт,
завозился даже на Занзибар. Некоторые современные историки
предполагают, что Китай был готов к великой индустриальной ре¬
волюции к концу эпохи Сун и полностью достиг к тому време¬
ни уровня рыночной экономики. Однако дальше этого дело не
пошло.
Период монгольского правления в Китае, начавшегося в 1280 го¬
ду, является одним из периодов китайской истории, которые хо¬
рошо известны на Западе. Все слышали о Хубилай-хане, а имя Мар¬
ко Поло стало просто словом домашнего обихода. Венецианский
путешественник, сопровождавший своих отца и дядю в Китай и
затем оставшийся там на семнадцать лет, был одним из первых
европейцев, оставивших описания Китая. Он — самый известный
путешественник из тех, которые прибывали в Китай в эпоху прав¬
ления монгольских императоров. Эти путешествия стали возмож¬
ны благодаря единству континентальной империи, которую желез¬
ной рукой создал Чингисхан. При его потомках, которые заверши¬
ли грандиозный труд своего предка, не только весь Китай, но и
Корея, Центральная Азия, Индия, большая часть Малой Азии и
большая часть России попали под монгольское иго. По закону Ве¬
ликого Хана стало возможным путешествовать от точек на восточ¬
ном побережье Средиземного моря через всю Азию к побережью
Китая. Никогда раньше и никогда потом такая огромная терри¬
тория не находилась под управлением одного человека. Папские
посланники, надеясь обратить язычников-монголов в христианство
и таким образом нанести решительный удар своему главному кон¬
куренту — исламу, также ездили ко двору Хана в Пекине и писа¬
ли отчеты о своих путешествиях.
304

Туда приезжали и арабы, а также люди
из всех стран Западной Азии и Восточной
Европы. Монголы предложили многим из
них управлять подчиненными территория¬
ми; конечно же Марко Поло не был един¬
ственным иностранцем на службе у монго¬
лов. Как никогда раньше, Китай был открыт
для путешественников из всех стран Старо¬
го Света.
Раз для путешествий был открыт Китай,
тогда то же самое можно сказать и о дру¬
гих территориях монгольской империи, и
раз в Китай приезжали иностранцы, то и
многие китайцы отправлялись в путешест¬
вия, обычно будучи на службе у монголов.
Об их поездках мало известно на Западе,
частично из-за того, что эти люди не были
особо сведущи в письме, а частично из-за
На картине династии
Сун изображена
татарская княжна,
сидягцая 6 изящной
повозке, запряженной
верблюдом; она
переезжает через реку
со своей свитой
305

В манускрипте XIV в.
«Книга чудес»
(Франция) приведены
не только рассказы
о чудесах, но
и подробный
иллюстрированный
отчет о
приключениях
Марко Поло в Китае.
Здесь приведены две
иллюстрации из этой
книги: справа —
на счетный двор
Хубилай-хана
в Ханчжоу привезли
золото; справа —
солдаты Великого
Хана берут
приступом стены
японского города
того, что сделанные ими записи не сохрани¬
лись. В то время Китай по уровню техники
опережал большинство стран мира. В XII ве¬
ке китайцы создали первую пушку, и мон¬
голы использовали китайских артиллерис¬
тов при осаде городов Персии и других мест
Западной Азии. Кажется вполне вероятным,
что порох и пушки стали известны в Европе
именно в результате того, что монголы ис¬
пользовали китайских оружейников в Запад¬
ной Азии.
Образованные китайцы сопровождали
монгольских правителей в их военных по¬
ходах на Запад. Елю Чжуцзао, дальний род¬
ственник бывших правителей Северного Ки¬
тая Ляо, служил Чингисхану, занимая очень
высокую должность, и участвовал вместе с
ним в Персидской и Индийской кампаниях.
Он оставил книгу, в которой описал свои пу¬
тешествия и в которой упоминаются имена
нескольких других образованных китайцев,
которые были в то время на службе у Чин¬
гисхана. Одним из них был Ли Чжичжан, ко¬
торый также оставил литературные воспо¬
минания о своих путешествиях в Централь¬
ную Азию и Афганистан. Однако до нас не
306

дошло никаких записей об участии китайцев в походах монголов
на Россию и в Восточную Европу.
Посольства, которые Хубилай-хан направлял в страны Юго-Вос¬
точной Азии, преимущественно состояли из китайцев. Один из них,
Чжоу Дагуан, оставил самые подробные записи о царстве Камбод¬
жа и о городе Ангкор в период ею расцвета, а именно в 1295 году.
Чжоу упоминает в своих записях о том, что в Ангкоре и Камбодже
проживало много китайцев, которых он описывает как морских раз¬
бойников, которые женились на камбоджийках и обосновались там
навсегда. Это одно из самых ранних и наиболее точных сведений о
поселениях китайцев в Юго-Восточной Азии. Тот факт, что эмигран¬
ты были морскими разбойниками, заставляет нас предположить, что
они, как и их потомки, были выходцами из юго-восточных провин¬
ций Фуцзянь и Гуандун.
После смерти Хубилай-хана империя монголов начала развали¬
ваться. Уменьшился объем торговли и количество свободных пе¬
редвижений, столь характерных для раннею периода монгольской
империи. Центральная и Западная Азия оказались в руках враж¬
довавших между собой ханов, причем часто эта вражда перерас¬
тала в открытые военные столкновения. Никто больше не обеспе¬
чивал безопасность дорог, как это делал Чингисхан. Начиная с это¬
го времени сухопутный путь на Запад начал терять свою важность,
уступив пальму первенства морскому пути, известному еще до тою,
как португальцы нашли дорогу к Индийскому океану. Даже при
жизни Марко Поло морской путь был вполне приемлемой альтер¬
нативой сухопутному. Марко пришел в Китай по суше, а вернул¬
ся в Венецию морем, вдоль берегов Индии и Персии, выполнив
307

свой последний долг перед Хубилай-ханом и сопроводив татарскую
княжну ко двору хана, правившего в Персии.
Упадок сухопутного пути через Азию и возраставшие опаснос¬
ти морского пути через Индийский океан к Красному морю на¬
глядно проявились в политике властителей династии Мин (1368 —
1644 гг.), которые изгнали монгольских правителей с трона. В от¬
личие от предыдущих могущественных династий правители дина¬
стии Мин не стали оккупировать Синьцзянь, за исключением Хами,
оазиса в непосредственной близости от Китая. Между тем в нача¬
ле XV века, когда империя наслаждалась периодом мира, они орга¬
низовали ряд крупных экспедиций за море, уникальных для китай¬
ской истории как по цели, так и по уровню организации. Эти
экспедиции проводились непосредственно двором, а не чиновни¬
ками гражданской службы или какого-либо правительственного
органа. Во главе экспедиции стоял евнух — выбор неожиданный,
но оказавшийся удачным и приведший к успеху. Экспедиции были
крупномасштабными, однако они не носили военного характера.
Они занимались торговлей, но это опять-таки не было их глав¬
ной задачей. Они исследовали земли, до того неизвестные китай¬
цам, частично из любопытства, а частично, чтобы удовлетворить
интерес придворных дам ко всякого рода редкостным вещам. Воз¬
можно, истинной целью экспедиции было «показать свой флаг»,
то есть продемонстрировать маленьким царствам Юго-Восточной
Азии силу и доблесть новой династии Мин и установить свое вли¬
яние на землях, которым часто угрожали и куда вторгались мон¬
голы. Однако вряд ли эта цель побудила флот пересечь Индий¬
ский океан и поплыть к Африке, зайти в Красное море и в Пер¬
сидский залив или же зайти на южные острова Индонезии, где
монголов никогда и не видали.
Чжэн Хэ, адмирал, вероятно, был человеком выдающегося ума
и предприимчивости. У него был карт-бланш, когда он покинул
Китай, и он повел флот, повинуясь исключительно своему чутью.
Он направлял маленькие отряды или отдельные корабли исследо¬
вать незнакомые острова и порты. Вполне вероятно, что им дви¬
гала та же самая любовь к приключениям и открытиям, которая
позже подвигнула европейцев на путешествия на край света. В
период между 1405-м и 1433 годами было отправлено семь таких
экспедиций. В них участвовало 70 000 человек. Для них строились
специальные корабли, очень большие, как обычно делали в Китае.
Самые первые экспедиции, которые в большей степени, чем ос¬
тальные, преследовали политические цели, установили господство
над Малайзией, Явой, Суматрой и Цейлоном. Правители, которые
отказались признать своим сувереном династию Мин, были сверг¬
нуты, и на их место были поставлены более покладистые правите¬
308

ли. Однако редко где приходилось прибегать к таким мерам. При¬
знание сувереном находящегося где-то далеко императора Мин
никому не причиняло вреда, а богатые дары, привезенные адми¬
ралом сговорчивому правителю, сглаживали все неприятные мо¬
менты. В Малакке, которая тогда была главным портом Малайзии,
у китайцев установились очень хорошие отношения с местным
султаном; город стал главной заморской базой Китая. До начала
подъема Сингапура несколькими веками позже Малакка была стра¬
тегически важным пунктом, благодаря которому китайцы контро¬
лировали Малаккский пролив, обеспечивавший выход в Индий¬
ский океан. Султан и его потомки несколько раз приезжали в Пе¬
кин с визитами вежливости, чтобы лично засвидетельствовать свое
почтение императору.
Последующие путешествия были на Бирму, на побережье Ин¬
дии, Цейлон и Филиппины. На Филиппинах, где не было органи¬
зованного государства и культуры чтения и письма, китайцы одно
время хотели осуществить прямой захват власти. Исследовались
также южные острова Индонезии, причем это делали, кажется, не
столько моряки основного флота, сколько моряки частных судов.
Тимор, ближе всего лежащий к Австралии, также стал объек¬
том интереса китайцев. Это доказывают как письменные источ¬
ники, так и лингвистические исследования. Китайцы называли Ти¬
мор Ди Вэнь, причем второй слог передается иероглифом, кото¬
рый произносится как «вэнь» во всех китайских диалектах, кроме
фучжоуского, где этот иероглиф произносится как «мо». После
этого Чжэн Хэ поднял свой флот и набрал моряков в Фучжоу; жи¬
тели этого города не очень активно заселяли заморские террито¬
рии в последующие века, однако для них Тимор остается Ди Мо,
как они называли его в XV веке.
Позже мореплаватели стали ходить вдоль побережья Индии в
Персидский залив и вокруг южного побережья Аравийского полу¬
острова и Адена в Красное море. Скорее всего, их весьма привлекал
жемчуг Персидского залива. Используя знания, приобретенные во
время самых первых путешествий, последняя экспедиция проплыла
вдоль восточного побережья Африки, вероятно, до Занзибара. Оттуда
китайцы привезли в Пекин настоящего жирафа, который был пода¬
рен императору Юн-лэ и который несколько лет жил на террито¬
рии дворца. Юн-лэ повелел нарисовать портрет жирафа, который
сохранился до сих пор. Придворные льстецы говорили императору,
что этот жираф был Цилинь, мифическое животное, которое якобы
появляется только когда империей правит мудрец. Однако Юн-лэ
невозможно было обмануть; старый и закаленный солдат, который
принимал активное участие во многих войнах, положивших начало
династии, он ответил: «Я не мудрец, а этот зверь не Цилинь».
309

ЛА ft
На иллюстрации изображен первый завезенный в Китай
жираф вместе с сопровождающим в тюрбане;
он был прислан императору Юн-лэ в 1414 г.
в качестве почетного дара от иностранного царя

Великие морские экспедиции финансировались двором из до¬
ходов, которые находились вне поле зрения государственного каз¬
начейства. Монголы отвели огромные территории к северу от реки
Хуайхэ, в южной провинции Шандун и в северной провинции Ань¬
хой под охотничьи угодья. Это была пустынная заброшенная тер¬
ритория. Обитатели этого региона либо погибли во время наше¬
ствия монголов, либо покинули его, и никому не разрешалось се¬
литься там. Огромная и плодородная территория стала при ди¬
настии Мин собственностью императорской семьи. Юн-лэ решил,
что он не будет использовать ее и продал новым поселенцам, та¬
ким образом получив большую прибыль, не зависящую от обыч¬
ных доходов правительства. Эти-то деньги и использовались для
финансирования морских экспедиций. Экспедиции, снаряжавши¬
еся династией Мин, были во многих аспектах необычными; имен¬
но это объясняет тот факт, что после смерти Юн-лэ подобные эк¬
спедиции больше не проводились. Адмирал Чжэн Хэ также умер,
но о нем не забыли. Сегодня китайцы, живущие на заморских тер¬
риториях, почитают его как полубога — героя их предков и осно¬
вателя их общин.
Чиновники всегда выступали против экспедиций, которые снаря¬
жались двором и во главе которых стоял евнух. Чиновникам всегда
не нравилось могущество евнухов, и они делали все, чтобы ослабить
их влияние. Поэтому, когда император и Чжэн Хэ умерли и двору
предложили снарядить еще одну экспедицию, чиновники использо¬
вали все свои способности для того, чтобы заблокировать это пред¬
ложение. Бумаги экспедиции были «потеряны», делалось все, чтобы
затянуть организацию экспедиции, пока молодой император, недав¬
но взошедший на трон, не устал бороться и сдался. Так Китай поте¬
рял свое господство в южных морях, которое, если бы оно сохраня¬
лось и укреплялось, могло бы «выдавить» португальцев из этого ре¬
гиона и изменить ход истории. После двух кампаний Чжэн Хэ час¬
тично сохранились отчеты о его путешествиях и открытиях; однако
до последнего времени об этих экспедициях в Китае даже не вспо¬
минали.
В последующие века правители династии Мин мало интересова¬
лись зарубежными странами, которые в свое время посетил Чжэн Хэ.
Возникновение японского пиратства и последующие вторжения в во¬
сточные моря португальцев и голландцев, которые часто нападали на
китайские корабли, отпугивали потенциальных путешественников и
ослабляли связи Китая с заморскими территориями.
Дух самодостаточности и тяготение к дому стали преобладать
в Китае именно в это время, резко контрастируя с духом позна¬
ния, столь характерного для периодов правления династий Тан и
Сун. Когда в XVI веке в Китае появились первые путешественни-
311

t
ки с Запада, отношение к ним было весьма сдержанным и про¬
хладным. Не было сделано попыток установить контакты с родны¬
ми странами этих путешественников, а стремления иностранцев
завязать дипломатические отношения были отвергнуты император¬
ским двором.
Последняя морская экспедиция Чжэн Хэ отплыла в 1433 году,
за шестьдесят пять лет до того, как Васко да Гама обогнул мыс
Доброй Надежды. В 1514 году, меньше чем через сто лет после
установления господства Китая в южных морях, в Кантон прибыл
португальский путешественник; с его появления там началась дол¬
гая эпоха внедрения западной цивилизации в Китай, эпоха, кото¬
рая закончилась только в наше время. Это проникновение вначале
было таким незаметным, что китайцев вполне можно простить за
то, что они «просмотрели» его. Они привыкли к торговцам-му-
сульманам из Малайзии и Индонезии и не придали значения тому
факту, что родина португальцев, а также голландцев и англичан,
которые двинулись в Китай вслед за ними, была очень далеко. Уже
то, что эти иностранцы смогли добраться до Китая, доказывало их
превосходные способности как моряков и свидетельствовало об их
жажде богатств и завоеваний. В III веке в Китае радушно встре¬
тили морскую экспедицию из Рима, и китайцы всерьез думали
отправить вместе с ней в обратный путь своего посла; не было при¬
чин, по которым в XVI веке Китай отказался бы последовать это¬
му примеру. Португальские мореплаватели, возможно, были при¬
няты при дворе, причем их приняли весьма милостиво (пусть даже
как просто привезших дорогие подарки) и всячески развлекали;
португальцы были бы рады сопровождать китайского посланника
в Лиссабон, тем самым повысив свой вес в глазах собственных со¬
граждан.
Однако не такова была политика династии Мин, и еще мень¬
ше — сменившей ее Маньчжурской династии. Они решили огра¬
ничить торговлю с иностранцами одним портом и препятствовать
всяким другим контактам с ними. Они отказались от установле¬
ния дипломатических отношений и весьма сдержанно относились
к появлению посольств. Первым миссионерам удалось увезти с со¬
бой на Запад одного или двух обращенных, однако эти люди были
незнатного происхождения и не занимали высоких постов, и боль¬
шей частью очень боялись возвращаться в Китай. Таким образом,
возможность получения из первых рук сведений о характере и
природе европейских стран и их культуре была утеряна. Послед¬
ствия этого оказались для Китая катастрофичными.
Маньчжурская, или Цинская, династия в своих гонениях на ино¬
странных купцов и тех китайцев, которые хотели путешествовать за
рубеж, пошла еще дальше династии Мин. Маньчжурскому завоева-
312

нию 1644—1659 годов дольше и упорнее все¬
го сопротивлялись на юге. Представители
Цинской династии знали, что все южане го¬
товы в любой момент на предательство и что
те, которые собираются ехать за границу, яв¬
ляются либо беженцами, либо едут по по¬
литическим мотивам, как повстанцы, ищу¬
щие зарубежной помощи. Поэтому импе¬
раторы Маньчжурской династии запретили
всякие путешествия и эмиграцию. Покинув¬
шие страну тайно подлежали смертной каз¬
ни в случае возвращения на родину. Многие
Путешественники
династии Мин,
которые исследовали
Индийский океан, не
были наследниками
древних морских
традиций Китая. По
большей части
навигация
осуъцествляласъ вдоль
рек, в лодках,
похожих, но менее
роскошно
украшенных, на лодки
в форме драконов
313

китайцы эмигрировали на Яву и в Малайзию, они были недовольны
существовавшим порядком вещей, но часто у них не было денег на
возвращение. До того, как под давлением Запада Маньчжурская ди¬
настия была вынуждена снять свой запрет на путешествия, лишь не¬
многие китайцы решались отправиться в путешествие, и еще более
немногие могли сделать это без риска для жизни. Отправлявшиеся
за рубеж лишались защиты со стороны государства, и к ним отно¬
сились как к преступникам.
В XIX веке, когда Китай постепенно слабел и почти не имел вли¬
яния на море, европейские державы установили колониальное гос¬
подство над Индонезией, Малайзией и Индокитаем, однако им
понадобилась дешевая рабочая сила, которая бы работала лучше,
чем местное население. Китайцы подходили для этой цели, и по¬
этому усилившееся политическое давление западных стран выну¬
дило Китай разрешить эмиграцию. Огромное количество китайцев
из южных провинций выиграли от этого решения, поскольку они
получили возможность ездить в Наньян, или южные морские стра¬
ны, как их тогда называли.
Большинство населения здесь составляли бедняки-рабочие и
мелкие купцы, которые не могли ездить далеко ни ради отдыха,
ни ради обучения. Они приезжали, чтобы зарабатывать себе на
жизнь, чтобы уехать из перенаселенной родной провинции или
чтобы избежать политического преследования. Много лет должно
было пройти, прежде чем зажиточные сыновья и внуки этих эмиг¬
рантов смогли позволить себе отправить детей учиться на Запад.
Это были первые китайцы, избравшие Запад местом своего про¬
живания; они пришли не непосредственно из Китая, и почти никто
из них не вернулся обратно. Только во второй половине XIX века
Китай открыл свои дипломатические представительства в США и
Европе, и первым китайским студентам (которые впоследствии
должны были прийти на государственную службу) было разреше¬
но учиться за рубежом. По мере роста их числа должно было уси¬
литься и их влияние на общество, они были настроены весьма не¬
гативно по отношению к режиму маньчжур и ко всей системе
власти вообще; каким бы ни было их происхождение, все студен¬
ты стали революционерами. Часто считают, что воздействие раз¬
нообразных процессов на Западе на Китай было результатом вли¬
яния иностранных купцов и иезуитов, за спиной которых стояли
военные корабли. Однако идеи возвратившихся домой «глотнувших
иностранный яд» студентов оказались глубокими и имели очень
далеко идущие последствия. Студенты не всегда приносили то, что
понравилось бы их западным учителям. Но эти студенты несли с
собой новые идеи, которые провели Китай сквозь огонь долгой
революции.

1 О. Погоняя иллперия
(1260—1912 ее.)
Монгольская династия, которая в Китае известна как династия
Юань, пришла к власти, как это официально зафиксировано, в
1260 году, хотя противостоящая ей династия Южная Сун была
окончательно побеждена в 1279 году. Если говорить об эффектив¬
ном управлении большой территорией Китая, то период правления
династии Юань был весьма короток. Восьмидесятилетний старик
вполне мог стать свидетелем победы династии Мин в 1368 году, и
в то же время мальчиком он мог застать последние годы правления
Хубилай-хана, который завоевал для монголов юг Китая. Две дол¬
гих человеческих жизни уложились бы в период правления мон¬
голов. Это помогает нам понять, почему правление монгольской
династии в конечном итоге мало повлияло на культуру Китая, не¬
смотря на то что именно в этот период произошло первое завое¬
вание иноземцами всего Китая. После падения монгольской ди¬
настии в 1368 году династия Мин сумела в целом восстановить си¬
стему управления и образования, поскольку китайские традиции
не канули в Лету, а нововведения, принятые монгольскими пра¬
вителями, так и не смогли укорениться на китайской почве.
Какое-то время казалось, что монгольское иго уничтожит ки¬
тайскую культуру и даже сам народ и страну. Военные походы
Чингисхана 1205, 1209, 1215 годов, а также походы его наследни¬
ков отличались чрезвычайной жестокостью. Города были практи¬
чески уничтожены, десятки тысяч беженцев направились в горы,
где они голодали или выживали подобно толпам бродячих нищих.
Не обрабатывались обширнейшие участки земли, большая часть
которых была превращена в охотничьи угодья. Сначала монголы не
видели пользы в неизвестной им сельскохозяйственной обработке
земли и даже думали о том, чтобы уничтожить все китайское кре¬
стьянство и пустить все земли под выращивание травы. Однако
скоро монголы обнаружили, что в мирное время такие жестокие
меры были просто неприменимы.
Странствующие беженцы не могли ни обрабатывать землю,
чтобы обеспечить себя продовольствием, ни платить налоги, что-
315

Маньчжурский император Канси взошел на китайский
престол в 1662 г. Во время его длительного правления
в состав Китая фактически вошли Внешняя Монголия
и Тибет

бы гарантировать нормальное существование государства. Возмож¬
но, в монгольской степи деньги и не играли такую уж важную
роль, однако для управления огромной, пусть и разоренной, им¬
перией они были жизненно необходимы. Возникла потребность
в наведении хоть какого-то порядка; надо было прекратить мас¬
совые убийства, вернуть крестьян на их земли и дать им возмож¬
ность нормально работать и зарабатывать деньги, чтобы платить
налоги.
К тому же надо было как-то обеспечивать и финансировать но¬
вые военные походы. Чингисхан был победителем не только Север¬
ного Китая, но и завоевателем Центральной Азии. Его непосред¬
ственные преемники ходили походами в Малую Азию, Персию,
Россию и даже Венгрию. Орды монголов (слово «орда» в перево¬
де с монгольского означает «армия») прошли через всю Азию; их
надо было обеспечивать продовольствием, оружием, осуществлять
над ними централизованное командование. Все это стоило огром¬
ных денег, которые мог дать монголам Китай, поскольку он был
самой богатой страной в составе монгольской империи.
При первых монгольских правителях, в том числе самом Хуби-
лай-хане, китайская система управления была полностью подавле¬
на и было прекращено проведение экзаменов для кандидатов на
государственную службу. Чиновников набирали из многочислен¬
ных иностранцев — искателей приключений, из которых наибо¬
лее известным на Западе является Марко Поло. Большинство из
них были арабами, персами или выходцами из Центральной Азии.
Некоторые были вполне способными людьми, другие же поступа¬
ли на службу исключительно чтобы получать взятки. Очень немно¬
гие из них говорили или читали по-китайски, и почти никто не
пытался выучить язык. За семнадцать лет слркбы при Хубилай-хане
Марко Поло, конечно, немного научился говорить по-китайски. Но
все эти люди учили монгольский, который был официальным язы¬
ком империи, хотя он только незадолго до этого приобрел пись¬
менную форму. Многие указы и памятники письменности динас¬
тии Юань написаны на варварской смеси полуразговорного ки¬
тайского и транслитерированных монгольских слов и неологизмов.
Некоторые указы этого периода сохранились, поскольку были вы¬
биты на огромных каменных стелах. Видя их, можно представить
себе, что могло бы стать с китайским языком и культурой этой
страны, если бы монгольское иго просуществовало несколько ве¬
ков: старый язык в искаженном виде превратился бы в новый, а
классический китайский как средство выражения мысли остался
бы лишь в ограниченном кругу ученых. Эти надписи эпохи Юань
можно сравнить только с памятниками письменности на «собачь¬
ей латыни», характерными для раннего Средневековья в Европе.
317

Ближе к концу правления династии, после смерти Хубилай-хана,
были возрождены экзамены для желающих поступать на государ¬
ственную службу, хотя может сложиться впечатление, что они про¬
водились для назначения только небольшого числа чиновников. Воз¬
можно, причина возрождения этих экзаменов заключалась в том,
что у монгольских императоров возникли сложности с набором на
службу чиновников из Западной Азии после того, как этот регион
вышел из подчинения Пекину. Монгольские ханы, правившие За¬
падной Азией, приняли мусульманство, чтобы успешно управлять
своими подданными. Хубилай-хан и его потомки в Китае остались
буддистами, восприняв распространенную на Тибете ламаистскую
форму буддизма, которая до прихода монголов была почти неиз¬
вестна в Китае.
Отвергнув конфуцианскую систему управления и образования
и восприняв чуждую китайцам форму буддизма, династия Юань
так и осталась в глазах китайцев династией иностранцев. Возмож¬
но, это был их сознательный выбор; монголов было относительно
мало, а китайцев, даже после того, как численность их населения
значительно сократилась в результате монгольского завоевания, все
равно было значительно больше. Безусловно, монгольские прави¬
тели не слишком хорошо знали китайскую историю, но они не
могли не заметить, что северные завоеватели Вэй V и VI веков, а
также Ляо и Цзинь были ассимилированы в китайскую культуру
и утратили свой родной язык и обычаи. До самого конца монголы
упорно сопротивлялись и не давали поглотить себя своим китай¬
ским подданным. Один из министров последнего монгольского им¬
ператора, опасаясь восстания ввиду все растущих беспорядков в
империи, предложил уничтожить всех китайцев, носящих самые
распространенные фамилии — Чжан, Ван, Лю, Ли, Чжао. Этот шаг
мог бы привести к уничтожению двух третей населения Китая.
При правлении Хубилай-хана таких страхов у монголов не было.
Хубилай, который благодаря воспоминаниям Марко Поло является
самым известным на Западе китайским императором, сумел сохра¬
нить порядок и спокойствие внутри страны и восстановил мерило
благосостояния. Из наблюдений Марко Поло становится ясно, что
эти благоприятные условия жизни были наиболее присущи югу стра¬
ны, бывшей Южной Сун. Юг меньше всего пострадал от первых раз¬
рушительных набегов монголов. Ханчжоу, бывшая столица империи
Сун, по описанию Марко Поло был самым великолепным городом,
который только можно было себе представить, — гораздо больше,
населеннее и богаче, чем любой европейский город, центр искусст¬
ва и ремесла, образования и управления, торговли и производства.
Вполне возможно, что Ханчжоу в это время был лишь слабым от¬
ражением того города, каким он был при династии Сун, тем не ме¬
3-18

нее он поразил воображение
Марко Поло. Город получил
прозвище «миллион», по¬
скольку именно это слово
Поло чаще всего употреб¬
лял в своих воспоминаниях
о Китае.
Хубилай расширил гра¬
ницы Китайской империи,
присоединив к ней террито¬
рию нынешней юго-запад¬
ной провинции Юньнань,
которая до этого была неза¬
висимым царством. Он так¬
же хотел покорить Бирму
и Вьетнам, однако не смог
этого сделать из-за нездоро¬
вого климата данных стран
и непроходимых джунглей.
В бою победить армии этих
царств было легко, однако
задача усмирения населе¬
ния, большая часть которого
искала убежигра в джунглях, была для монгольской кавалерии не¬
осуществимой. Хубилай отвел оттуда свои армии, удовлетворившись
тем, что эти далеко не благодатные земли стали платить ему дань
и номинально являлись его вассалами. Великий хан также снаря¬
дил две экспедиции в Японию, которые высадились на юго-западе
острова Кюсю. Флот для вторжения в Японию был предоставлен Ко¬
реей в качестве дани, а также южнокитайскими портами и провин¬
циями. Можно предположить, что ни те ни другие не делали это
с большим энтузиазмом, поскольку сами только что пострадали от
монгольского нашествия. Из-за абсолютной некомпетентности и от¬
сутствия заинтересованности в результатах экспедиции флоты управ¬
лялись из рук вон плохо. Летние тайфуны раскидали корабли дале¬
ко друг от друга, при этом человеческие жертвы были весьма велики.
Монгольские войска, которые высадились на берег, потерпели сокру¬
шительное поражение от японской кавалерии. Обе экспедиции за¬
кончились для монгольского императора полным провалом, и «Бо¬
жественный ветер», тайфун, разметавший корабли, остался в япон¬
ской истории символом того, что сами боги защитили свою люби¬
мую землю. Монголы были по своей природе народом, привыкшим
жить на суше; они не знали, что такое морское сражение и как надо
снаряжать морские экспедиции. Несмотря на провал своего похода
На портрете той эпохи изображен
Хубилай-хан, который воссоединил
Северный и Южный Китай
319

в Японию, Хубилай также двинулся на Яву, которая представляла
гораздо более легкий объект для захвата, поскольку она была не так
едина, как Япония. Тем не менее экспедиция на Яву стала лишь ча¬
стично успешной, да и сам успех оказался временным. Монгольская
армия свергла некоторых царей на Яве и посадила на их место по¬
слушных монголам правителей. Тропический климат плохо влиял на
монгольских солдат, и монголы сочли за лучшее объявить о своем гос¬
подстве над Явой, начать взимать с нее дань и уехать, оставив стра¬
ну ее собственным правителям.
После окончательного завоевания Китая и присоединения к им¬
перии провинции Юньнань были еще попытки распространить мон¬
гольское правление дальше, на Восточную Азию, однако они не увен¬
чались успехом. После смерти Хубилая не предпринималось новых
попыток, и прошло немного лет, и слабые преемники Хубилая ста¬
ли больше заботиться об обороне того, что они имели, а не о завое¬
вании новых доминионов. За тридцать девять лет, прошедших между
смертью Хубилая и восшествием в 1333 году последнего монголь¬
ского императора, к власти приходило шесть правителей, лишь один
из которых смог продержаться тринадцать лет, что значительно ос¬
лабило династию. Последний монгольский правитель Тохан Тимур
правил почти развалившейся империей тридцать пять лет и закон¬
чил свою жизнь в изгнании. Монгольское правление должно было
или снова укрепиться, или закончиться. Стабильность была невоз¬
можна без стимула в виде захватнической войны; когда этот стимул
перестал существовать, потеря жизненной силы и цели жизни стала
слишком очевидной, и упадок династии был очень скорым.
Нелегко точно определить вклад, который внесли монголы в
развитие китайской цивилизации; наиболее очевидным плюсом
было возобновление связей между Китаем и Европой, что способ¬
ствовало новым открытиям и исследованиям. Однако это оказало
больше влияния на европейцев, чем на китайцев, и было, так ска¬
зать, побочным эффектом монгольского нашествия. Если говорить
о литературе, то тут произошла перестановка акцентов: большое
внимание стало уделяться драме как жанру художественной лите¬
ратуры; возможно, это было результатом отмены системы экзаме¬
нов. При монголах стиль управления стал более автократическим,
чем это было принято в Китае, и стал меньше зависеть от высоко¬
поставленных чиновников. Иностранные чиновники, которые не
пользовались поддержкой в стране и мало интересовались ею, не
могли дистанцироваться от причуд монарха. Возможно, одно из
последствий монгольского правления было нежелательным для них
самих: рост абсолютной власти монарха и ослабление традицион¬
ных механизмов, которые были созданы для ограничения и руко¬
водства монархической властью.
320

Восстание китайцев против монгольско¬
го правления, кульминация которого при¬
шлась на 1368 год, когда на престоле укре¬
пилась династия Мин, не было открытым
бунтом, который постепенно привел к по¬
беде. Оно началось как серия разрозненных
восстаний в различных частях страны. Мно¬
гие из них были подавлены, другие же пере¬
росли в крупные движения. Восставшие не
были едины, напротив, они яростно сопер¬
ничали друг с другом. В каком-то смысле
многочисленные восстания были нацио¬
нальным протестом против иностранцев,
однако они не отличались такой координа¬
цией, как нынешние народно-освободитель¬
ные движения. Скорее в них присутство¬
вала открытая вражда между отдельными
лидерами, каждый из которых надеялся за¬
хватить власть и основать новую династию.
Поскольку все восставшие были китайцами,
К 1204 г. прадед
Хубилай-хана Чингисхан
объединил под своей
властью Монголию.
В следующие двадцать
лет его войска покорили
среди других стран
Корею, Туркменистан и
Персию. На персидской
миниатюре изображен
седобородый воин,
сидящий в саду под
зонтом
321

Венецианские купцы
Николо и Марко Поло
были первыми
европейцами,
оказавшимися в Китае
в XIII в. На французской
миниатюре XIX в.
изображена аудиешщя,
которой их удостоил
Хубилай-хаи. Эта
лшниатюра — одна
из ряда многих,
изображавших события,
описанные в дневнике
сына Николо Поло
Марко
эти бунты приобрели характер общенацио¬
нальною восстания.
Режим монголов был пронизан корруп¬
цией и доказал свою несостоятельность; он
утерял Мандат Небес, который, согласно
мнению многих ученых, им никогда и не
принадлежал. Класс образованных людей
ожидал, когда достойный претендент на
престол обратится к ним с просьбой возро¬
дить китайские методы управления. Вмес¬
те с ними было бы восстановлено и их соб¬
ственное влияние. Им не суждено было ра¬
зочароваться в своих ожиданиях. Однако
даже те из них, кто свято верил в Мандат
Небес, были несколько удивлены выбором
Небес. Чжу Юаньчжан был человеком более
чем темного происхождения, не имевшим
никаких других преимуществ, кроме своих
природных способностей, которые были по¬
истине велики. Его родители были бедными
крестьянами. Покинув из-за голода свое ма¬
ленькое хозяйство, они продали мальчика
буддийским монахам, чтобы спасти его и
свою жизнь. Через несколько лет новоис¬
печенный монах Чжу Юаньчжан убежал из
монастыря и стал разбойником. В условиях
того времени, когда повсюду то и дело вспы-
322

хивали восстания, было вполне логично, что он примкнул к одному
из таких восстаний вместе со своим отрядом разбойников. Стойкий
боец и, как он это потом доказал, хороший командир, он возвысил¬
ся среди восставших и стал одним из претендентов на руководство
общенациональным восстанием. В это время его деятельность была
направлена как против монгольской династии, так и (а может, даже
и в большей степени) против своих соперников в юго-восточных
провинциях. Сам Чжу был родом из местности в нижнем течении
Янцзы, самого богатого в Китае региона. Как и часть бывшей импе¬
рии Южная Сун, этот регион избежал самых страшных последствий
монгольского нашествия. Это был также один из самых населенных
районов Китая, поэтому Чжу понимал, что контроль над ним явля¬
ется ключом к победе. Когда он одолел своих соперников-китай-
цев в этом регионе, он смог спокойно разобраться и с монголами на
севере. Их судьба была предрешена. В 1366 году он уничтожил всех
китайских соперников и взял их армии под свое командование. За¬
хватив Нанкин в 1356 году, он получил город, который раньше был
столицей южных династий. Здесь он объявил о создании новой ди¬
настии, выбрав для себя титул Мин, что значит «светлая». Раньше но¬
вые династии брали себе имена по названию территории, над ко¬
торой основатель династии получал военную и феодальную власть.
Хань было первоначально названием царства, а Тан — наследной фе¬
одальной вотчиной. Сун было классическим названием одной из ча¬
стей Хэнани, откуда был родом основатель династии. Однако Чжу
Юаньчжан был крестьянином и не претендовал на подобные титу¬
лы. Поэтому он назвал новую династию по имени доброго знамения,
возможно тем самым подчеркнув свои притязания на господство во
всей стране. Почти триста лет спустя этому примеру последовали
маньчжуры. Они назвали свое царство Цин, что означало «чистый»,
вместо того чтобы назвать его по имени царства, которое они обра¬
зовали в Маньчжурии перед походом на Китай.
Нововведение Чжу Юаньчжана также, возможно, отражало из¬
менившиеся социальные условия новой эпохи. Великие семьи уче¬
ных, которые были у власти поколение за поколением при динас¬
тиях Тан и Сун, утеряли свой статус и влияние при монголах. Мно¬
гие их них, возможно, просто исчезли с лица земли. В эпоху Сун
старые фамилии, такие, как Сыма, уходящие своими корнями в
эпоху Хань и даже еще раньше, играли весьма заметную роль в
Шэньси, на родине семьи Сыма. Знаменитые двойные фамилии
древности, такие, как Сыма, Сыту, Шанкуан, Оян, дали династии
Сун великое множество выдающихся людей. Однако после мон¬
гольского периода об этих фамилиях ничего не было слышно, за
исключением нескольких их ветвей, сохранившихся на крайнем
юге, в Гуандуне, который во времена Тан был местом ссылки попав-
323

Две попытки монголов
завоевать Японию
окончились провалом.
Фрагмент японской
картины XIII в.
запечатлел редкое
событие —
отступление
монголов
ших в немилость чиновников, а во времена
Сун — последним оплотом Южной Сун.
После установления новой династии в
Нанкине император перестал считать своей
главной задачей завоевание севера и выдво¬
рение монголов из Китая. Он предоставил
своим генералам решать эти задачи. Этими
генералами были Су Да и его второй сын,
который позже стал императором Юн-лэ.
Говорят, когда он вытеснил несопротивляв-
шихся монголов из Пекина, Су Да коман¬
довал армией в четверть миллиона человек.
Даже если эта цифра и преувеличена, ста¬
новится очевидно, что новая династия име¬
ла в своем распоряжении огромные резер¬
вы. Однако прошло еще несколько лет,
прежде чем удалось победить монголов в
горных юго-западных провинциях. Юньнань
была последним оплотом монголов, которые
долго еще оставались там, отрезанные от
своих соотечественников к северу от Вели¬
кой Китайской стены. Когда Юньнань была
взята, император разместил большую часть
своей теперь уже просто огромной армии в
этой отдаленной провинции. Это имело ре¬
зультатом то, что, несмотря на множество
324

людей некитайского происхождения, которые населяли Юньнань,
эта провинция осталась китайской в своей основе. Это был, веро¬
ятно, последний пример древнейшей практики — заселение по¬
бежденных земель солдатами-победителями, чтобы обеспечить их
безопасность и избежать возможности того, что в родные провин¬
ции вернутся бывшие солдаты, не имеющие земли и неспособные
зарабатывать себе на жизнь мирным путем.
Император Тай-цзу был, скорее всего, всю свою жизнь неграмот¬
ным. Тем не менее он обладал достаточным здравым смыслом, что¬
бы понять, что для стабильности новой династии необходимо за¬
ручиться поддержкой образованного дворянства и принять меры к
восстановлению системы управления, характерной для династий Тан
и Сун. Экзамены, гражданская служба и система образования вер¬
нулись к старой модели. Император заручился поддержкой ученых,
но не всегда относился к ним с таким же уважением, как его пред¬
шественники Тан и Сун. Его прав¬
ление было абсолютным и не вызы¬
вало сопротивления. Правитель ав¬
торитарного толка, привыкший всю
жизнь насаждать жесткую военную
дисциплину в армии восставших, он
не терпел, когда ему возражали, и
подвергал публичной порке высоко¬
поставленных чиновников, если те
чем-то задевали его. Провинивши¬
еся или обесчестившие себя чинов¬
ники не ссылались в глубь страны в
качестве уездных магистратов, чаще
всего им отрубали голову. Этого да¬
же и представить было нельзя при
династиях Сун и Тан.
Росту абсолютизма способство¬
вало несколько факторов: железный
характер императора, прецеденты,
созданные монголами, изменивши¬
еся общественные условия. Новые
министры были прекрасно обра¬
зованными людьми, однако им не
хватало социальной основы, столь
характерной для их предшествен¬
ников эпохи Сун, а вновь созданная
гражданская служба не была столь
единой и сплоченной, как чиновни¬
чество прошлого. «Правь, как Тан и
Одним из наиболее способных, и
властных правителей Китая
был Хун У, простолюдин,
считавшийся первым
императором династии Мин
325

Сун» — таков был девиз императора, начертанный на его могиле в
Нанкине; однако император не достиг желаемого идеала, правление
Мин было куда более жестоким, чем правление династий Тан и Сун.
После долгого правления как единоличного хозяина китайско¬
го мира Чжу Юаньчжан умер в 1398 году. Он восстановил импе¬
рию и укрепил власть династии; без сомнения, он чувствовал, что
обладает Мандатом Небес; причем приобрел он его так, как никто
и никогда до него. Он сделал это в одиночку. Ни фамильные при¬
вилегии, ни передаваемая по наследству власть, ни образование, ни
богатство, ни высокая должность не помогали ему — ничего это¬
го у него попросту не было; тем не менее он создал империю не
только большую по территории, чем те, которые создавались ди¬
настиями прошлого. Его империя была гораздо более населенной
и гораздо более единой под управлением сильного центрального
правительства. Возможно, нынешние государственные деятели не
ставят перед собой таких целей, но они явно соответствуют тому,
что раньше имелось в виду под Мандатом Небес.
В условиях абсолютной монархии в длительном правлении од¬
ного монарха есть свои преимущества и недостатки: долгая жизнь,
возможно, способствует стабильности в стране, однако она мо¬
жет привести к ослаблению власти, если на трон восходит ребе¬
нок. Именно это и случилось с династией Мин. Кронпринц умер
раньше своего отца, оставив наследником трона своего пятна¬
дцатилетнего сына. У молодого принца был дядя, грозный принц
Янь, старый и опытный солдат, победитель монголов и покори¬
тель севера, житель города, который теперь называется Пекин.
Принц Янь вытеснил монголов через пустыню Гоби на террито¬
рию нынешней Сибири, тем самым он провел китайскую армию
дальше на север, чем она когда-либо заходила (до и после это¬
го). Он не намеревался терпеть молодого принца в качестве сво¬
его господина. Не прошло и года с момента смерти старою им¬
ператора, как принц Янь нашел предлог, чтобы поднять восстание
и двинуться на юг.
Правительство при мальчике-императоре было слабым и недее¬
способным. Его солдаты не имели ни малейшего желания проти¬
востоять славному принцу Янь; многие боялись за свою карьеру,
которая могла оказаться под ударом, если они вдруг станут сра¬
жаться с будущим победителем. Оборона молодого императора
провалилась; Нанкин был взят штурмом, а дворец императора по¬
дожжен. В суматохе молодой император исчез; по крайней мере,
его не опознали среди тел погибших. Принц Янь взошел на пре¬
стол. Он перенес столицу в свою северную штаб-квартиру, кото¬
рую назвал Пекин (в переводе — «северная столица»), и сделал
Нанкин («южную столицу») вторым центром страны.
326

Новый император Юн-лэ (а именно под этим именем он извес¬
тен в истории) вовсе не был уверен, что его племянник погиб в Нан¬
кине. Он искал какие бы то ни было данные о его судьбе, но ни¬
где не мог добыть убедительных доказательств ни того, что тот по¬
гиб, ни того, что спасся. Много лет спустя, когда Юн-лэ был уже
давно мертв, а на престоле находился его внук, в Пекин пришел пре¬
старелый монах и признался одному из старейших дворцовых евну¬
хов, что он и есть давно пропавший без вести император. Старый
евнух узнал его. Тупиковая ситуация, однако, скоро разрешилась:
престарелому экс-императору было разрешено остаться в монасты¬
ре в Западных горах недалеко от Пекина и там доживать свои дни.
Официально же он к тому времени был давным-давно мертв. У Юн-
лэ не было соперников, и он правил в Пекине до 1424 года. Имен¬
но во время его правления были отправлены морские экспедиции в
южные моря и в Африку. Именно он построил Пекин в его нынеш¬
нем виде, причем сделал это внутри старых городских стен. Зафик¬
сировано, что император дал подрядчикам восемьдесят лет, чтобы
построить дворцовый комплекс, Запретный город. Они выполнили
работу за пять лет, наняв для этого миллион человек. Когда Юн-лэ
умер, династия Мин, начавшая свое существование с завоевания се¬
вера и изгнания монголов из Пекина, рке правила пятьдесят шесть
лет. После смерти первого императора ей предстояло просущество¬
вать еще более двухсот лет.
Император Юн-лэ сделал Пекин столицей частично из-за того,
что там была его давно обустроенная штаб-квартира, а частично из-
за того, что он полагал: если правительство не будет находиться вбли¬
зи монгольской границы, оно потеряет контроль над побежденными
монгольскими племенами и, возможно, не сможет защитить свою
страну в случае нападения. Император считал, что двор, находясь
в таком северном городе, как Пекин, в 40 милях от Великой Ки¬
тайской стены, будет постоянно сознавать опасность, исходящую от
монгольских степей. С другой стороны, Пекин и двор императора
постоянно находились под угрозой нападения извне, и, надо сказать,
что эта угроза, которая становилась все более актуальной из-за пе¬
реноса столицы, настолько занимала умы всех следующих импера¬
торов, что они игнорировали нужды других районов Китая. Во вре¬
мена Мин земли, находящиеся за пределами дорог, связывающих
Маньчжурию с Северо-Китайской равниной, а также горных дорог,
ведущих в Китай из Внутренней Монголии, чаще всего были в руках
врагов Китая или являлись приграничными районами, всегда откры¬
тыми для ударов извне. Сегодня те же самые районы являются круп¬
ными промышленными центрами с большими запасами минераль¬
ных ископаемых и входят в число наиболее развитых регионов Ки¬
тая. Современный Пекин обеспечивает связь между регионами, где
327

лучше развита тяжелая промышленность, и аграрными районами
страны, которые лежат к югу от Великой Китайской стены. Прави¬
тельство, которое контролирует Маньчжурию и Внутреннюю Мон¬
голию, считает Пекин жизненно важным центром сообщения между
регионами страны.
В течение нескольких лет, во время правления Юн-лэ и его бли¬
жайших преемников, не было большого риска в том, чтобы сде¬
лать Пекин столицей. Власть монголов кончилась, их племена были
разбросаны по степи и, по крайней мере, номинально находились
под властью Китая.
Династия Мин превратила Маньчжурию (вплоть до Мукдена на
севере) в свою провинцию и включила ее в состав империи. Все
еще слабые племена маньчжуров были разобщены и считались под-
Этот портрет императора
Юн-чжэна в европейском платье,
вероятно, был написан Джузеппе
Кастильоне, иезуитом, чьи
художественные способности
сделали его популярным при дворе
данными династии Мин. По¬
ражение монголов поставило
точку в долгом и медленном
процессе изменения баланса
сил между Китаем и кочевы¬
ми народами монгольской
степи. Частично причина это¬
го лежала в составе населения.
В Китайской империи про¬
живало по меньшей мере
100 млн человек. Население
же монгольской степи, огра¬
ниченное скудной природой
и патриархальной экономи¬
кой своей страны, не превы¬
шало 10 млн человек — кста¬
ти, именно столько человек
живет сегодня в Монголии.
В конце правления динас¬
тии Тан начала возникать опас¬
ность нападения с северо-вос¬
тока, из Маньчжурии. Это бы¬
ла очень плодородная страна,
способная прокормить до¬
статочно большое население,
больше, чем проживало в Мон¬
голии. Будучи пригодной для
сельского хозяйства, Маньчжу¬
рия стала благодатным объек¬
том влияния китайской циви¬
лизации и легко восприняла
328

централизованную форму управления. Кидани и татары Цзинь вос¬
пользовались этими обстоятельствами в эпоху Сун и создали доста¬
точно сильное государство, которое могло представлять опасность
для Китая. Действительно, монгольское государство было создано
после завоевания Чингисханом цзиньских татар и Маньчжурии. Под
властью Мин маньчжурские племена научились управлять сами со¬
бой в китайской манере управления и образовали стабильное монар¬
хическое государство. Как и кидани за несколько лет до этого, они
создали сильное военизированное государство, враждебное Китаю.
Династии Мин не повезло: правления нескольких царей этой ди¬
настии были непродолжительными и не очень удачными. Наследник
Юн-лэ умер через десять месяцев после восшествия на престол; его
сын (и внук Юн-лэ) правил всего лишь десять лет. Таким образом,
через несколько лет после смерти великого Юн-лэ на троне оказал¬
ся его праправнук, мальчик восьми лет от роду, император Чжэн
Тун. Пока он был маленьким, империей управляла его мать-регент¬
ша, в результате чего значительную власть и влияние вновь приоб¬
рели дворцовые евнухи. В 1443 году Чжэн Тун достиг совершенно¬
летия и встал во главе страны. Он родился и воспитывался во дворце
и с раннего возраста привык к почтению, с каким евнухи всегда от¬
носились к коронованному монарху. Он целиком и полностью до¬
верял этим своим слугам-дьстецам и особо выделял одного из них,
Ван Цзиня.
В 1449 году, когда молодой император находился у власти уже
семь лет, Ван Цзинь убедил его покинуть Пекин и отправиться в
военный поход, чтобы наказать непокорного монгольского прави¬
теля, который частенько совершал набеги на границу. Но эти на¬
беги не представляли собой серьезной опасности, и любой мало-
мальски способный генерал справился бы с этой задачей. Настоя¬
щей целью Ван Цзиня было заставить императора отправиться в свои
родные места, округ Хуайлай, который находился за Великой Китай¬
ской стеной. Это могло бы укрепить влияние императорской семьи
в этом регионе. Император не только согласился ехать туда, но и
необдуманно назначил Ван Цзиня главнокомандующим своей арми¬
ей, хотя тот не имел никакого опыта в военном деле.
Старые генералы почувствовали себя оскорбленными; они про¬
сто не оказывали новому главнокомандующему помощи, и он в ре¬
зультате наделал роковых ошибок. Проиграв кампанию, он решил
отступить, но решил отложить отступление, так как хотел отвезти
императора на свою родину. Таким образом, создалась ситуация,
когда монголы легко окружили китайскую армию и тем самым
лишили ее доступа к воде и продовольствию. Монголы одержали
полную победу, убив Ван Цзиня и лучших офицеров китайской
армии и захватив в плен самого императора.
329

Пока что это была лишь крупная неприятность, но не катастро¬
фа. На защиту столицы прибыло подкрепление, и на трон взошел
младший брат императора. Таким образом, монгольский хан увидел,
что его пленник не представляет собой никакой ценности. Чжэн Тун
обладал располагающим к себе характером, и он скоро завел себе
множество друзей и сторонников среди монголов. Когда его млад¬
ший брат, правивший под именем Дай-цзун, был на троне рке во¬
семь лет, заболел, министры добились освобождения Ин-цзуна и вос¬
становили его на престоле, не дожидаясь смерти императора. Он
правил еще семь лет, но уже под именем Тянь-шунь, что означает
«согласный с волей Небес». Возможно, эти слова очень точно от¬
ражали его жизнь. Период с конца XV века до первой половины
XVI века был периодом мира и процветания Китая. Имена импера¬
торов, которые правили в это время — Чжэн Хуа, Хун Чжи, Чжэн
Дэ и Чжи Цин, — хорошо известны, но не потому, что они были
прекрасными руководителями, а потому, что их императорские име¬
на остались на фарфоре Мин, который производился на император¬
ских заводах во время их правления. Это также был век, когда воз¬
ник и быстро приобрел популярность новый литературный жанр —
роман. Драматические события, сопутствовавшие основанию и па¬
дению династии Мин, разделены более чем четырьмя веками. Это
была очень долгая эпоха, в течение которой власть императора по
большей части уважалась и была вполне эффективной, продолжалось
развитие культуры, росло благосостояние народа и всей империи в
целом. Эпоха династии Мин не была, как об этом часто говорят,
периодом культурной стагнации, началом заката китайской цивили¬
зации, хотя в конце правления Мин Китай начал уступать Европе в
развитии техники. Европейский Ренессанс по времени совпал с се¬
рединой правления династии Мин; начало периода расцвета науки
в середине XVII века, напротив, совпало с закатом династии Мин.
Можно с уверенностью говорить о том, что хотя династия Мин бе¬
зусловно восстановила китайскую культурную традицию и всячески
стремилась развивать ее, она тем не менее не изменила ее. Ни жад¬
ность, ни страх никак не могли подвигнуть правящий класс на то,
чтобы подвергнуть сомнению верность и целесообразность вековых
традиций, устои и положение классического образования.
Долгое правление Ван Ли (1573—1620 гг.) было последним дли¬
тельным периодом стабильности династии Мин. В течение более ста
лет неуклонно росла коррумпированность правительства. В начале
XVI века вновь усилилось влияние евнухов и уже никогда с тех пор
не ослабевало. Евнухи брали взятки, продавали чиновничьи должно¬
сти, заставляя при этом чиновников платить крупные суммы денег,
чтобы избежать увольнения. Один главный евнух в начале XVI века
«сколотил» состояние, равное 251 583 600 унциям серебра, а так¬
330

же имел огромное количество драгоценных камней, золота и другой
собственности. Правда, позже он был снят с должности за взяточ¬
ничество. Должно быть, империя была поистине богата, если могла
поддерживать коррупцию в таких масштабах.
Все эти ошибки в управлении и бездарная трата денег совпали
с периодом великих культурных достижений, в частности в про¬
изводстве фарфора. Когда несколько десятков лет назад вскрыли
гробницу императора Ван Ли, там были найдены огромные сокро¬
вища, в том числе серебряные и золотые слитки и все сорта фар¬
фора, которые производились в период правления Ван Ли, который
прославился тем, что в это время производился фарфор очень вы¬
сокого качества. В этой гробнице также были найдены редкие и
изящные ювелирные золотые изделия. Все это богатство теперь
находится в экспозициях пекинских музеев. Можно только пред¬
положить, что еще не вскрытые гробницы предшественников Ван
Ли скрывают в себе более впечатляющие сокровища, великолеп¬
ные произведения искусства и драгоценности. Правительство Мин
не только разрешало евнухам вымогать огромные суммы денег, но
и погребало в гробницах монархов неисчислимые сокровища.
Платой за эти излишества стала слабость страны и полнейшее от¬
сутствие порядка в провинциях. Примерно в 1592 году последние
ресурсы империи были растрачены на ведение крайне дорогостоя¬
щей и крайне неуспешной войны с Японией в Корее. Японцы вы¬
шли из этой кампании с такой мощью и силой, которых никто от
них даже не ожидал. За Китаем осталась номинальная власть над Ко¬
реей, однако реальной пользы от этого было мало. Китай впустую
потратил огромные ресурсы, а в результате этой войны маньчжур¬
ские племена, которые потенциально представляли гораздо большую
опасность, чем японцы, значительно усилились и были готовы под¬
нять восстание. Тем не менее сомнительно, что они в одиночку мог¬
ли бы победить Китай. Численность их была слишком незначитель¬
на по сравнению с населением Китая, а профессиональная армия
империи Мин была хорошо обучена и экипирована. Однако случи¬
лось так, что внутри империи началось восстание, и это плюс пол¬
ная неспособность подавить его открыли дорогу маньчжурам.
Вследствие коррумпированности евнухов и некомпетентности
монархов, которые пришли на смену Ван Ли, — людей, которые не
знали о происходящем в стране в основном из-за того, что евнухи
скрывали от них правду, — восстание началось с большим разма¬
хом. На северо-западе Китая во главе восставших стоял Ли Цзычэн.
В 1640 году он двинулся на восток и захватил огромную провинцию
Хэнань, лежавшую как раз посередине между Пекином и долиной
Янцзы. Попытки победить его окончились провалом. В 1644-м Ли
вдруг повернул на север и обрушился на Пекин с гор провинции
331

Шаньси. Оборона столицы была поручена евнухам, и это было боль¬
шой ошибкой. Евнухи просто-напросто сбежали, и последний им¬
ператор династии Мин, всеми покинутый и забытый, повесился на
дереве на горе Мэйшань (Угольной горе), находившейся на терри¬
тории дворца. Ли Цзычэн вошел в город и провозгласил себя импе¬
ратором новой династии Шунь. На границе китайская армия на¬
ходилась в Шанхайгуани, сторожевых воротах Великой Китайской
стены, там, где стена выходила на берег моря. Во главе армии стоял
талантливый генерал У Сань-
гуй. Если бы он принял но¬
вую династию и согласился
слркить ей, то она оказалась
бы в полной безопасности и
маньчжуры мало что смогли
бы сделать, чтобы уничто¬
жить ее. Однако из-за ссоры
из-за наложницы, которую
Ли Цзычэн нашел в Пекине
и взял в свой гарем, У Сань-
гуй отмежевался от него. Воз¬
можно, он считал себя более
подходящим кандидатом на
освободившийся после смер¬
ти последнего императора
династии Мин престол. Он
прервал переговоры с лиде¬
ром восставших и заключил
соглашение с маньчжурами.
В соответствии с этим согла¬
шением ему доверялась зада¬
ча разгрома восставших, он
также признал несовершен¬
нолетнего царя маньчжуров
императором и позволил ар¬
мии маньчжуров беспрепят¬
ственно войти в Китай. Ли
Цзычэн потерпел пораже¬
ние и бежал на запад, одна¬
ко и там его постоянно пре¬
следовали и, наконец, убили.
Маньчжуры, не встретив ни¬
какого сопротивления, ок¬
купировали север страны и
начали править в Китае. Ни
Преклонение китайцев перед западной
культурой видно и из еще одного
портрета, приписываемого Кастильоне;
на нем изображена фаворитка Цяньлуна
в воинских доспехах, известная
как «Восхитительная наложница»
332

одна другая династия не приходила к власти столь необычным пу¬
тем. Последствия мирной оккупации севера маньчжурами, а также
их долгая и упорная борьба за покорение юга стали вехами в исто¬
рии правления этой династии вплоть до ее свержения в 1912 году.
Пока армия маньчжуров вытесняла сторонников династии Мин из
района Янцзы, У Саньгуй и два других сторонника маньчжуров из
числа китайцев взяли на себя покорение и умиротворение юго-вос¬
точных и юго-западных провинций. Правление маньчжурского им¬
ператора на юге было номинальным, оно оставалось в руках трех
китайских князей из южных провинций. В первые восемнадцать лет
маньчжурского правления была весьма велика вероятность того, что
эта династия не удержится у власти. Когда молодой император мань¬
чжуров Шунь-чжи достиг совершеннолетия, он проявил себя как
человек более склонный к созерцательности и уединению, нежели к
управлению государством. К этому он не имел ни склонности, ни
способностей. Полагают, что в конечном итоге он бежал из дворца,
переодетый монахом, в храм, расположенный в Западных горах, где
и закончил свою жизнь. Он умер в 1662 году, а на трон императора
взошел его сын, юноша шестнадцати лет, который правил шестьде¬
сят один год и прославился как великий император Канси.
Канси сразу же после провозглашения его императором стал уп¬
равлять государством, периода регентства просто не было. Через
несколько лет молодой император победил юго-восточных князей,
наконец, произошло неизбежное столкновение с его самым опас¬
ным потенциальным противником, У Саньгуем, который обосно¬
вался на крайнем северо-западе, в провинции Юньнань, откуда он
вытеснил последнего представителя династии Мин и отправил его
в ссылку в Бирму. В то время рке пожилой человек, он все еще
был грозным противником. Его военная кампания шла полным хо¬
дом и была весьма удачной, когда он внезапно скончался. Его сы¬
новья не были такими выдающимися личностями, как он сам, и
поссорились друг с другом.
Канси скоро сумел убить обоих и захватил всю материковую часть
Китая. В течение еще нескольких лет ему пытались противостоять
генерал — сторонник династии Мин — и его сын, которые устано¬
вили собственный режим на Тайване. Этот генерал, Чжэн Чжэнгун,
известный под именем Кохинга (это португальский вариант его ро¬
дового имени Кво-син-не), правил на острове до самой смерти, пос¬
ле чего власть перешла к его сыну. Когда пришла пора вступать на
престол его внукам, их ссоры открыли дорогу для завоевания Тай¬
ваня маньчжурами. Современные китайцы не могут не заметить
сходства этой ситуации с современной историей взаимоотношений
между материком Китаем и Тайванем. С точки зрения политических
реалий правление Маньчжурской династии (или династии Цин)
333

Во время
шестидесятилетнего
правления императора
Цяньлуна военные
экспедиции направлялись
на усмирение беспорядков
в Юньнаниу подавление
восстаний во Вьетнаме
и Бирме, завоевание
Непала и Таиланда.
На картине сверху
изображен военный
флот императора
окончательно укрепилось за время долгого
пребывания Канси на престоле. Его прав¬
ление совпало по времени с первыми дву¬
мя десятилетиями XVIII века. Характер
императора и его деятельность произве¬
ли неизгладимое впечатление на миссионе¬
ров-иезуитов, которые были первыми ев¬
ропейцами, обосновавшимися в Пекине.
Они всячески восхваляли твердость, с ко¬
торой он осуществлял руководство импе¬
рией, дисциплину маньчжурской армии и
необъятные просторы страны. После то¬
го как он усмирил Китай, Канси распро¬
странил господство Китая на Внутреннюю
Монголию и восстановил китайское прав¬
ление в Синьцзяне, который вышел из по¬
виновения Китаю в конце правления дина¬
стии Тан. Никогда Китайская империя не
334

была столь огромной, за исключением периода правления монго¬
лов. Чуть позднее в состав Китая вошел Тибет, было завершено усе¬
чение Внешней Монголии, что положило конец постоянной угрозе
со стороны кочевников, которая с незапамятных времен висела над
северными границами Китая. Власть Китая при императорах Цин
признали Корея, Аннам, Бирма, Таиланд и Непал. При правлении
Маньчжурской династии китайский империализм был более актив¬
ным, мощным и успешным, чем при любой другой династии со вре¬
мен Хань. Военное превосходство маньчжуров сохранялось целых сто
пятьдесят лет, до смерти императора Цяньлуна в 1799 году. Цянь-
лун правил более шестидесяти лет; он покончил с собой, чтобы не до¬
пустить ситуации, когда его правление длилось бы дольше, чем прав¬
ление его августейшего деда. В последние годы правления Цяньлуна
через Гималаи была отправлена экспедиция, завоевавшая для Китая
Непал; этот поход был абсолютно беспрецедентным, очень дорого¬
стоящим и конечно же не стоившим всех этих затрат и усилий.
Что касается внутренней политики, то империя управлялась же¬
сткой рукой, что очень напоминало политику, проводившуюся ди-
333

Придворные евнухи,
князья и многочисленные
сопровождающие идут
за закрытым паланкином
императора Цяньлуна
(французская гравюра
XVIII в.). Пока
императорская процессия
в полном молчании
проходит по улицам
Китая, мать Цяньлуна,
вдовствующая
императрица, стоит
на коленях на земле
около своего табурета.
Только что построенные
будки призваны скрыть
нищету пекинских улиц
настией Мин. По сути, династия маньчжу¬
ров даже не стала вносить изменения в уже
имевшиеся государственные институты.
Гражданская служба по-прежнему пред¬
ставляла собой правящую элиту, хотя в нее
были допущены маньчжуры и им отво¬
дилось определенное число должностей.
Маньчжурам не позволялось заниматься
торговлей или сельским хозяйством; они
могли либо служить в армии, либо состоять
на гражданской службе, получая при этом
регулярное вознаграждение в виде бесплат¬
ного зерна. Они числились в военной орга¬
низации, называвшейся «Восемь знамен»;
маньчжурские гарнизоны были расквар¬
тированы в отдельных закрытых казармах
внутри китайских городов. Им также было
запрещено вступать в браки с китайцами.
Такими мерами маньчжуры насажда¬
ли военно-феодальную систему, полностью
находившуюся под контролем императора,
причем эта система как бы накладывалась
на систему гражданской службы, сложив¬
шуюся еще при династии Мин. Определен¬
ные трения, конечно, возникали, однако в
целом эта система исправно работала в те-
336

чение нескольких поколений. Она, можно сказать, работала, пока
маньчжурские знаменосцы оставались активными солдатами, посто¬
янно участвующими в военных походах в монгольскую степь и при¬
граничные районы. Именно эти походы поддерживали в них бди¬
тельность и мужество. Однако правление Цяньлуна было чересчур
успешным, и в результате необходимость в такой службе отпала за
неимением врагов; поэтому знаменосцы предавались безделью в сво¬
их гарнизонах; они жили за счет получаемою бесплатного риса и не
имели права работать. В своем большинстве они не были достаточ¬
но образованными для того, чтобы поступать на гражданскую служ¬
бу, несмотря на то что для них критерии для поступления на граж¬
данскую службу были значительно снижены по сравнению с тре¬
бованиями, предъявлявшимися к китайцам. Неизбежно они стали
просто-напросто лишними людьми, этакими трутнями.
Волею судьбы правление династии маньчжуров было успешным
только в самом начале; правители более позднего периода оказались
не способны поддержать высокий уровень управления государством,
заданный тремя правителями: Канси, Юнчжэном и Цяньлуном,
чье правление пришлось на вторую половину XVII и на XVIII век.
Весь этот длительный период времени, за исключением самою кон¬
ца правления Цяньлуна, в Китае поддерживался мир и спокойствие.
Никаких серьезных восстаний на ею территории не было. Победы
маньчжуров свели на нет опасность внешней угрозы. Великая Китай¬
ская стена постепенно стала утрачивать свое стратегическое значе¬
ние. Население росло быстрыми темпами: за этот период оно уве¬
личилось вдвое, а может, и втрое; однако площади обрабатываемых
сельскохозяйственных угодий не увеличивались в той же пропорции.
Маньчжуры завоевывали в основном степные регионы, которые были
абсолютно бесполезны для китайских крестьян. Маньчжурия, где
могло бы расселиться растущее китайское население, была родиной
династии, и китайцам было запрещено селиться там, чтобы корен¬
ное население не было поглощено эмигрантами (как это все-таки
случилось в XIX веке). Однако все это — в том числе и растущее
благосостояние — было омрачено крупными неудачами: в стране так
и не произошло реформы управления и не случилось никаких из¬
менений в экономике. Императоры Маньчжурской династии пре¬
красно сознавали, что по происхождению, с точки зрения китайцев,
они — «варвары». С одной стороны, они всегда гордились этим и до¬
стижениями своего народа, с другой — они знали, что ничего не бу¬
дут стоить в глазах китайских подданных, пока не зарекомендуют
себя знатоками классической китайской литературы, верными уче¬
никами Конфуция, старательными имитаторами китайской систе¬
мы управления и твердыми стражами древних традиций китайской
культуры. Они должны были писать философские трактаты по образ¬
337

цу работ, созданных учеными династии Сун, рисовать картины в ду¬
хе художников династии Мин, сочинять стихи в манере эпохи Тан,
управлять в соответствии с рекомендациями древних или, по край¬
ней мере, они должны были провозглашать верность этим идеалам.
Императоры Маньчжурской династии проявляли всяческое рвение
на пути к выполнению поставленных задач. Канси был выдающим¬
ся ученым, Юнчжэн был умным и искусным правителем, Цяньлун
помимо всего прочего был отличным поэтом и неплохим историком.
Они упорно работали, изучали и корректировали огромное количе¬
ство мемуаров и документов, которые сохранились с древних вре¬
мен, чтобы продемонстрировать свое усердие и энергию. Однако они
с подозрением относились ко всякого рода нововведениям, боясь, что
любое изменение старых норм может быть приписано их «варвар¬
скому» происхождению. Императоры Цин были просто ослеплены
собственными достижениями и своим наследием. Пока образован¬
ный класс китайцев принимал их как варваров, их идеи и мнения
не имели ровным счетом никакою значения. Поскольку они покро¬
вительствовали консервативным взглядам и отвергали всякие пред¬
положения о нововведениях, они восприняли очень мало идей, при¬
шедших к ним из-за рубежа. Их правление, скорее всего, было более
абсолютистским, чем правление династии Мин, и далеко ушедшим
от умеренной автократии династий Тан и Сун. Выдающиеся способ¬
ности Канси, Юнчжэна и Цяньлуна поставили монарха на пьедес¬
тал, до которого его советникам было просто не дотянуться, однако
ни один из преемников не смог удержать это положение на той же
высоте или превзойти этих правителей. Правительство, сформиро¬
ванное императорами и для императоров весьма выдающихся спо¬
собностей, оказалось совершенно неподходящим для простых смерт¬
ных, которые ошибались, пытаясь придерживаться практики пер¬
вых великих правителей, и не замечали того факта, что их политика
устарела и уже представляет опасность для империи.
Смерть Цяньлуна в конце XVIII века стала поворотным пунк¬
том в китайской истории. До тою момента, несмотря на расту¬
щую коррумпированность чиновников, которую всячески скрывали
от дряхлеющего императора, старая система оставалась практиче¬
ски нетронутой — величественной и всемогущей.
Однако иностранные наблюдатели, такие, как, например, про¬
ницательный посол Британии в Китае лорд Маккартни, видели и
отмечали наличие моментов, которые подтачивали империю изнут¬
ри. Лорд Маккартни сравнивал империю с огромным кораблем,
когда-то хорошо оснащенным и способным бороздить моря, а те¬
перь состарившимся, с прогнившими мачтами, не способным вы¬
держать шторм и не подлежащим восстановлению. Его пророче¬
ство оказалось более чем верным.

б городе
В IV веке до нашей эры китайский философ Мо-цзы предложил раз¬
делить все сельскохозяйственные угодья Китая на восемь неприкос¬
новенных отделов земли, обрабатываемых восемью семьями. Раз¬
работанная им схема, которая была проведена в жизнь последующи¬
ми поколениями, предполагала разделение всех обрабатываемых зе¬
мель на большие участки, состоящие из девяти равных долей. Восемь
из этих девяти долей обрабатывались каждой крестьянской семьей;
девятая же доля обрабатывалась восемью дворами совместно, чтобы
выплатить государству причитавшиеся ему налоги. Обычно семьи
становились слишком большими, чтобы прокормиться с отведенных
им участков земли, и младшие члены семьи были вынуждены поки¬
дать свою землю и перебираться в города. В результате и без тою пе¬
ренаселенные китайские юрода все разрастались. К VII веку столи¬
ца империи Тан, Чанъань, например, насчитывала почти 2 млн
жителей, и ее стены ограничивали территорию площадью 30 квад¬
ратных миль. Ко времени начала правления монголов китайские го¬
рода превратились в «оживленные, постоянно торгующие чем-то и
жадные до удовольствий» метрополии. Начинавший играть все бо¬
лее активную роль класс предпринимателей управлял мастерски¬
ми, лавками и мелким транспортом, а именно ручными тележка¬
ми. Процветание, в свою очередь, привлекало в города всякого рода
мошенников и шарлатанов, профессиональных рассказчиков, пред¬
сказателей будущею и певичек. На многочисленных рынках на от¬
крытом воздухе продавали сверчков в клетках, рыболовные снасти,
предметы косметики (например, краску для бровей) и, как писал
Марко Поло, самые разнообразные фрукты и овощи.
Темой большой картины, которая называется «Жизнь на берегу
реки накануне праздника Цинмин», фрагменты которой приводятся
на следующих страницах, как раз и является перенаселенность та¬
ких городов и бурление торговой жизни в них. Этот шедевр XII века,
автором которого является Чжан Цзэдуань, доносит до зрителя ха¬
рактер жизни на реке или искусственном канале в Бяньцзине (со¬
временный Кайфэн), столице империи Северная Сун. Фрагменты
этого полотна расположены слева направо. Те же читатели, которые
хотят изучить это полотно, следуя восточной традиции, должны на¬
чать с последнего фрагмента и листать страницы книги назад.
339

На переполненных людьми улицах и в магазинчиках под
открытым небом столицы империи Северная Сун горожане
сплетничают и заключают сделки. Слева - - ученый
в широкополой шляпе в сопровождении трех слуг проезжает
верхом мимо дома богатого торговца лекарствами; рядом
с аптекой водоноши наполняют свои корзины водой из
колодца. Справа — толпа горожан слушает рассказчика

Пока караван баюприйских верблюдов проходит через
огромные главные ворота Бянъцзина, зажиточные горожане
верхом или в повозках прибывают в винную лавкуу окна
которой задрапированы (в левом верхнем углу). Там
на двух верхних этажах происходят собрания городской
элиты

Гибкие ивы обрамляют берега городского рва с водой,
и гуляющие любят постоять у перил моста (на заднем
плане). Мое мужчин и мул тянут колесную тачку через
мост, а остальные переводят тележки,, запряженные,
быками, через оживленную улицу. Вверху можно видеть
стадо свиней; позади них виден буддийский храм
с двойными дверями

На этой части улицы царит спокойствие
и безмятежность: носильщики отдыхают и беседуют под
ивами (слева на дальнем плане), а солдаты, находящиеся
вне службы, перекусывают на пороге своей казарльы.
Таверны и винные лавки по обеим сторонам улиц
переполнены. В верхнем правом углу колесный мастер
работает вместе со своим помощником; напротив —
бородатый предсказатель будугцего развлекает
собравшихся

Плавучие домики с утяжеленным днищем пришвартованы
вдоль канала Бянь, в то время как груженные товарами
баржи тянут по каналу вдоль его берегов. Канал был
основным путем доставки товаров и продовольствия
в город. Слева на крыше одного из плавучих домиков
сидят и беседуют два человека. Внизу справа в комнате
на втором этаже отдыхают постояльцы прибрежной
гостиницы

Сильное течение канала снесло баржу (справа 6 центре),
и десятки гуляющих по горбатому Мосту радуги
выстроились у поручней и криками подбадривают
моряков на барже. На мосту установлено множество
лотков с суэсофруктами, лекарствами и всяческой
снедью, чтобы привлечь внимание пешеходов,
вышедших праздновать праздник Весны. В ресторанах
(внизу справа) путешественникам подают спиртное

Труппа крестьян (внизу справа) направляется за город.
В это же бремя владельцы магазинов на окраинах
столицы империи Суп готовятся к очередному наплыву
покупателей. Машины для обработки риса стоят без
работы, равно как и пусты маленькие, приподнятые
над землей павильоны (вверху слева). В центре слева
рабочие разгружают с баржи мешки с зерном, в то время
как надзиратель (который с удобством расположился
на одном из мешков) раздает им указания

Л Л . Мир ученых
Слово «ши», что означает ученый, образованный представитель
высшего сословия, в древние времена означало воина, предста¬
вителя феодальной аристократии. (Японцы позаимствовали это
слово именно в значении «воин».) Более позднее значение слова
практически противоположно более раннему, поскольку в Ки¬
тае стали проводить четкую границу между людьми, умевшими
владеть оружием, и людьми, владевшими пером. Тем не менее
нетрудно проследить, как постепенно менялось значение слова.
Первые феодалы — дворяне были одновременно и учеными, и
воинами. Философы периода Чжоу — Конфуций, Мо-цзы, Лао-
цзы и другие — все были представителями аристократии. Роли
«ученых» как таковой не существовало; ученые всегда были час¬
тью правящей элиты, монахами и чиновниками в развивающих¬
ся царствах.
Революция, которая разрушила феодальную систему и создала
единую империю, уничтожила старый класс аристократии. Место
аристократов заняли образованные землевладельцы, которые ско¬
рее стали помещиками, нежели феодалами. Этот новый класс стал
основой новой империи, дающей государству чиновников и воен¬
ных, учителей и ученых.
Восстановление древней литературы после сожжения книг ди¬
настией Цинь повышало престиж членов новой правящей элиты,
обладающих вкусом к таким ученым занятиям. В то же самое
время принятие конфуцианства как ортодоксальной философии
и источника знаний способствовало тому, что члены правящего
класса становились все более образованными.
Тот факт, что члены правящего класса были и воинами, и уче¬
ными, объясняет, почему во времена смуты, которых было более
чем достаточно в истории Китая, и в период нашествия варваров,
в Китае не было Темных веков. И хотя власть переходила к воен¬
ным, эти военные не были похожи ни на варваров, ни на безгра¬
мотных искателей приключений. Они сами являлись представите¬
лями класса образованных землевладельцев, которые лишь в силу
обстоятельств были вынуждены взять в руки оружие, чтобы за¬
354

щитить свое имущество и свои привилегии, которые не могли за¬
щитить ни слабеющий двор, ни разобщенное и неорганизованное
чиновничество. Результатом стало сужение рамок класса ученых,
однако это не означало ухудшения его качества.
В эпоху раздробленности с конца III до конца VI века у об¬
разованного дворянства, которое не имело крепких связей с вы¬
сокопоставленными семьями, было очень мало шансов сделать
карьеру и добиться успеха; те же, у кого такие связи были, до¬
стигали больших высот в управлении государством. Сохранились
старые формы гражданской службы, хотя она теперь и находи¬
лась под контролем военной аристократии. Образованных людей
все еще искали по всей стране и предлагали им работу; создава¬
лись литературные произведения, в частности процветала поэзия.
Нельзя сказать, что образованные члены правящего класса име¬
ли какой-то особый статус — этот статус предназначался для
людей, у которых была военная власть, но ученых всячески по¬
читали и уважали.
Распространение буддизма также пробуждало в людях с созер¬
цательным или религиозным складом ума стремление к учению.
Можно предположить, сравнивая Китай с современной Европой,
что новый интерес к буддизму постепенно способствовал оттоку
ученых от военной и гражданской службы и проложил резкую
грань между образованным священником и неграмотным солда¬
том. (Такое разделение и произошло в Европе в начале Средних
веков.) Однако в Китае этого не случилось. Конфуцианская фи¬
лософия и этика никогда не уступали место буддизму. Конфуци¬
анство стало не столь явным с появлением новых идей и новых
великих учителей, однако оно продолжало контролировать сис¬
тему образования и чиновничества. Ученые, ориентированные на
светскую жизнь, тем не менее оставались в постоянной оппо¬
зиции к любой власти буддизма, хотя они нередко уходили в
буддийские монастыри после увольнения с гражданской службы,
которой посвятили всю свою жизнь. Их оппозиция любой буд¬
дийской власти выражалась в том, что они вынудили уйти про¬
буддийски настроенного императора У-ди династии Лян после его
шестидесятилетнего правления. Будучи в своей основе миролю¬
бивой религией, буддизм не давал возможности военной аристо¬
кратии прямо участвовать в духовной жизни. Роль ученых в пе¬
риод раздробленности была менее заметной, чем в эпоху империи
Хань, но и незначительной ее тоже нельзя назвать. Ученые ско¬
рее потеряли политическое влияние, а не моральное или интел¬
лектуальное. Воссоединение империи при династиях Суй и Тан
добавило классу образованных людей новую и более заметную
роль — роль, которую они продолжали играть до нового време¬
355

ни. Это произошло в результате того, что новая династия Тан
находилась под давлением амбициозных семей военной аристо¬
кратии, которые оказывали серьезное влияние на центральную
власть в течение более трех веков. Сама династия Тан происхо¬
дила именно из такой семьи; они сами были чрезвычайно амби¬
циозны и, добившись власти, не собирались ее отдавать. Сама
логика развития этой ситуации требовала уничтожения или ос¬
лабления военной аристократии, члены которой были как офи¬
церами, так и гражданскими чиновниками. Когда империя была
вновь объединена и жила в условиях мира, солдат вполне могли
отправить охранять границы — это было политически нейтраль¬
ное для них занятие, позволявшее держать их вдали от двора.
Однако чиновники все равно были нужны государству, и если они
оказывались зависимыми от аристократии, то влияние последних
становилось опасным.
Решение было найдено императором Дай-цзуном и его наслед¬
никами; оно заключалось в том, чтобы создать класс чиновников,
которых набирали на службу по результатам экзаменов из числа
образованных землевладельцев. Экзамены были трудными, сдавшие
их часто впадали в немилость военной аристократии. Таким обра¬
зом, власть военной аристократии сошла на нет, а для образован¬
ных людей открывались новые горизонты.
Целью образования стала подготовка молодых людей к сдаче
экзамена на поступление на гражданскую службу. Именно сдача
этого экзамена могла открыть дорогу к власти и богатству. По¬
степенно число образованных людей среди чиновников увеличи¬
лось. Переход власти от военной аристократии к гражданским чи¬
новникам был небыстрым, но неуклонным. Даже когда, казалось,
власть вновь переходила к военным, как это, например, было в
конце правления династии Тан, этот возврат оказывался эфемер¬
ным, означавшим лишь временный захват власти военными в эпо¬
ху смуты. При династии Сун, когда империя воссоединилась и
был восстановлен мир, ученые-чиновники достигли поры расцве¬
та: никогда раньше они не обладали такой властью. Несколь¬
ко веков спустя европейцы назовут представителей этого класса
«мандаринами» (слово, заимствованное из малайского языка пор¬
тугальцами, которое означало «советник»). Характерной чертой
мандарина было не происхождение, а образование.
Новое образованное дворянство утверждало (или предпочитало
утверждать), что они всегда находились у власти. В своих истори¬
ческих трактатах они говорили о военной аристократии, которая
была их предшественницей у руля власти, как о людях, которые
достигли высокого положения пройдя через систему экзаменов,
а не благодаря семейным связям. Они просто не признавали, что
356

в стране произошли значительные социальные изменения. Таким
образом, сами ученые создали миф о неизменности Китая, воз¬
можно, в результате своего подсознательного стремления выявить
древнейшие легенды своего народа, легенды, которым они по¬
клонялись и воспринимали как модель поведения и управления
страной.
В течение почти всей истории Китая ни одна другая социальная
группа не могла сравниться с учеными по влиянию на общество.
Отсутствие мощного класса священнослужителей сделало ученых
стражами традиционной морали и этики, а также главными учи¬
телями и управленцами. В Европе же образованием чаще всего
занималась церковь, причем даже после Реформации; однако в Ев¬
ропе священники и учителя не были одновременно магистратами,
судьями, главами казначейств и чиновниками, как это было в Ки¬
тае. После раннего периода правления династии Тан в Китае по¬
чти не существовало потомственной аристократии (как в Европе).
Родственники императора имели соответствующие титулы, однако
с каждым поколением значение титулов уменьшалось на ранг, и
через шесть поколений родственники императора оставались лишь
со своим императорским именем. Никаких других отличий они не
имели, будучи всего лишь дальними родственниками бывшего им¬
ператора. Они не обладали никакой властью, которая полагалась
бы им благодаря титулу. Иногда они становились государственны¬
ми служащими, сдав экзамены, однако чаще их фактически отстра¬
няли от некоторых должностей.
Купечество также считалось относительно незначительной по
своему влиянию прослойкой, за исключением некоторых торговых
городов на побережье вдоль реки Янцзы. Купцы и ремесленники
традиционно имели весьма низкий социальный статус, ниже, чем
ученые или крестьяне. Следовательно, в Китае не было сильного
среднего класса: образованное дворянство, которое, так сказать,
было поставщиком кадров для правящей элиты, и крестьяне, ко¬
торые давали стране продовольствие и налоги. К концу правления
династии Тан общество незыблемо придерживалось этого принци¬
па и никогда не отходило от него вплоть до 1948—1949 годов.
При династии Сун экзамены стали необходимым условием для
поступления на государственную слркбу. Кандидаты должны были
превосходно разбираться в древней литературе; во время экзаме¬
нов все большее внимание уделялось этому предмету. Это немед¬
ленно сказалось на системе образования: практически исчезли те
предметы, что не способствовали успешной сдаче экзаменов для
поступления на государственную службу.
Китайцев отличают природные способности к математике, они
прекрасные изобретатели и инженеры. Однако эти их качества не
357

После падения
династии Тан ученые
перестали заниматься
спортом. Они чаще
ходили шаркающей
походкой и сильно
ссутулившись (как
два ученых сверху)
находили применения в системе образования,
которую стране навязали ученые-бюрократы.
Образование стало очень сложным. Уче¬
ники должны были писать классическим
каллиграфическим шрифтом; они не мог¬
ли говорить на разговорном китайском язы¬
ке; иероглифы были неоправданно услож¬
нены. Упрощение сделало бы образование
слишком доступным. Ситуация сложилась
практически тупиковая: те, что сами буду¬
чи учениками столкнулись с многочислен¬
ными трудностями при обучении, не стре¬
мились облегчить этот процесс для других.
Правительственная служба была целью все¬
го образованного дворянства; однако ни од¬
но правительство не могло бы принять на
службу всех представителей класса; необ¬
ходимо было как-то ограничить число по¬
тенциальных кандидатов на государствен¬
ные посты, и это делалось посредством
усложнения экзаменов.
Образованные люди стали редкостью при
династии Сун и еще в большей степени при
династии Мин после изгнания монголов в
конце XIV века. При монголах обучению ки¬
тайцев не придавалось никакого значения.
Основатель династии Мин был почти безгра¬
мотным, однако он понимал, что для него
будет полезно, если он даст возможность об¬
разованным людям реализовать себя и вос¬
становит их статус. Когда он добился окон¬
чательной победы, в полном объеме была
восстановлена государственная служба с ее
отборочными экзаменами и системой обра¬
зования, созданной по образу и подобию
той, что существовала при династии Сун.
При этом правление династии Мин носило
гораздо более авторитарный характер и было
менее подвержено влиянию ученых-мини-
стров. Ученым вернули присущее им поло¬
жение, но не прежнюю власть или престиж.
В империи, население которой превышало
150 млн человек, очень трудно было добить¬
ся высокого положения, пробраться на са¬
358

мый верх. Конкуренция стала острее, чем раньше, а образование
стало более, чем когда-либо, необходимой вещью; экзамены пре¬
вратились в испытания, носящие узкоспециальный и теоретический
характер. Поскольку двор мог выбирать из большого числа потен¬
циальных чиновников, не было необходимости давать им взятки,
поскольку они могли быть смещены в любой момент. Изобрете¬
ние печатания во времена Тан и его распространение при им¬
ператорах Сун сделало образование более простым и доступным.
В результате число грамотных резко возросло в процентном отно¬
шении к общему числу населения, что вынудило семьи, которые
традиционно занимали высокие государственные посты, бороться
за них со многими соперниками.
Изучение истории чиновничества при династиях Мин и Цинь
убедительно доказывает, что большинство чиновников были родом
из нескольких определенных частей страны — из региона нижне¬
го течения Янцзы, района Кантона и провинции Сычуань. Высо¬
кий жизненный уровень населения в этих регионах, который был
результатом благоприятных природных условий и производства
столь важных товаров, как чай и шелк, позволял дворянству опла¬
чивать многолетнее и дорогостоящее образование.
Гораздо меньше чиновников происходило из старых центров
китайской науки и культуры — провинций Шаньдун, Хэнань,
Шэньси и Хэбэй, где расположен Пекин. Эти регионы всегда
были весьма важны, но им больше не принадлежала ведущая роль
в стране. В эпоху правления династии Сун чиновников — выход¬
цев из этих регионов было гораздо больше и они играли более
заметную роль на политической арене.
В процветающих регионах образованные семьи имели возмож¬
ность основывать свои школы и привлекать к преподаванию та¬
лантливых учителей. Эти люди, которые часто были ушедшими в
отставку чиновниками, знали о государственной службе все; они
могли научить своих учеников приемам и методам ведения дел,
которые понравились бы и их коллегам по должности, и экзаме¬
наторам. Ученики в этих областях пользовались преимуществом
доступа в хорошие библиотеки и обучения в школах, где штат
учителей состоял из опытных и талантливых людей. Сами учени¬
ки происходили из семей, которые могли позволить себе отдавать
своих сыновей в обучение на много лет. Часто говорят, что систе¬
ма императорской государственной службы открывала дорогу всем
способным молодым людям вне зависимости от их классовой при¬
надлежности и места рождения. В теории это было действительно
так, и, возможно, в эпоху Тан или Сун это было так и на прак¬
тике; однако в эпоху династий Мин и, особенно, Цинь все изме¬
нилось.
339

В романах, созданных в эпоху Мин и Цинь, часто были блес¬
тящие ученые, которые в очень молодом возрасте сдавали экза¬
мены и еще молодыми поднимались до самых высот управления.
Эти сказки являются чистой воды вымыслом во многих отноше¬
ниях; здесь желаемое выдавалось за действительное. Путь к вы¬
соким должностям был долгим и трудным, а лучшим началом для
карьеры чиновника была обеспеченная семья, проживающая где-
нибудь в устье Янцзы или в провинции Гуандун.
В династических хрониках со времен Хань можно найти све¬
дения о происхождении выдающихся людей Китая; однако пе¬
ред началом правления династии Мин в этих записях значатся
только наиболее выдающиеся представители каждого поколения.
От более поздних времен до нас дошли сведения и о менее зна¬
менитых людях. В эпоху Тан поступление в императорскую школу
государственной службы (иногда она называлась университетом)
открывало дорогу к государственным должностям. Это учебное
заведение имело лучшую в Китае библиотеку. В провинциях, даже
самых богатых, больших библиотек почти не было. Численность
населения Чанъани времен династии Тан, которое было гораздо
больше, чем население самых крупных центров в провинциях,
говорит о том, что проживание в этом городе давало потенци¬
альным чиновникам значительные преимущества. В эпоху Мин и
позднее столица государства Пекин не был главным центром об¬
разования и культуры. Его в этом смысле обошли Ханчжоу, Суч¬
жоу и Кантон, центр мысли юга страны.
Образ жизни образованных семей хорошо известен из хроник
последних шестисот лет. Можно только предполагать, насколько
такой же образ жизни существовал и в более ранние времена. Се¬
мьи ученого дворянства, возможно, и владели земельными угодья¬
ми, но они не жили в своих поместьях. Их домом был город, а
поместье было лишь источником дохода. Характерной чертой Ки¬
тая является то, что в деревне, где, по сути, хозяевами были дво¬
ряне, господских домов было очень мало. В Китае нет древних
замков, нет усадеб, где живут старейшины рода. Даже дома зем¬
левладельцев, фактически живших в сельской местности, не были
большими и роскошными. Конечно, они были более просторны¬
ми и лучше спланированы, чем дома крестьян, но принципиаль¬
ных различий между ними не было.
Учеба будущих ученых-чиновников начиналась очень рано.
С четырех лет ребенка учили выводить большие иероглифы на бу¬
маге, показывая ему, в каком порядке должны писаться элемен¬
ты иероглифов. Когда ему исполнялось семь лет, он уже был гра¬
мотным в том смысле, что умел читать и писать ряд иероглифов
(при этом ему было известно лишь их основное значение), а
360

также он начинал учить «Канон из тысячи иероглифов», конфу¬
цианское эссе моралистического характера в стихах, которое от¬
личается тем, что в нем использована тысяча иероглифов, зариф¬
мованных в четверостишия. Молодой ученик должен был выучить
это произведение наизусть, не понимая при этом его смысла.
В этом ему помогал учитель. Ученик стоял спиной к учителю,
в руках у которого была тонкая палка. При малейшей ошиб¬
ке, допущенной учеником, на его спину обрушивался удар пал¬
кой. Такая система обучения традиционно называлась «спинной».
После «Канона из тысячи иероглифов» ученик приступал к изу¬
чению других классических текстов: «Великого учения» и «Кни¬
ги песен». Метод обучения был очень похож на вышеупомяну¬
тый: ученику не объясняли значения текстов до тех пор, пока он
не заучивал их наизусть. Это было упражнение на тренировку
памяти, очень эффективное для того, чтобы развить именно фо¬
тографическую память, которая, однако, была мало нужна в ка¬
ком-то другом виде деятельности. Только после того как ученик
запоминал текст до конца, ему разрешали переходить к следу¬
ющей стадии обучения. Он начинал учить комментарии к кон¬
фуцианским классическим текстам, созданным в течение несколь¬
ких веков.
Так проходили годы, и усердный и способный студент обога¬
щался новыми знаниями и мог уже читать наизусть копии всех
конфуцианских текстов. В учебный план также входили истории
династий. Отдельные части этих текстов весьма трудны, одна¬
ко к тому времени, когда относительно молодой человек при¬
ступал к их изучению, они достаточно легко давались ему. Из
учебного плана были исключены буддийские тексты, равно как
и знаменитые романы династий Мин и Цинь. И горе было тем
студентам, которых заставали за чтением одного из этих произ¬
ведений!
Развлечений у студентов практически не было. Студентам по¬
чти не разрешалось заниматься спортом. Они никогда не бегали,
не прыгали, не плавали. Существовала игра наподобие современ¬
ного футбола, в ходе которой требовалось, действуя только но¬
гой, не давать мячу упасть на землю. Однако даже в романах об
этой игре писали как о легкомысленной забаве молодых бездель¬
ников. Верховая езда была прерогативой только людей благород¬
ного происхождения, членов императорской семьи. Обычно счи¬
талось, что охота причиняет большой ущерб урожаю, выращен¬
ному крестьянами. А вот рыбная ловля была весьма популяр¬
на среди студентов. Ее поощряли и всячески развивали великие
люди прошлого, и рыбная ловля является темой многих извест¬
ных пейзажей. Студент мог также наблюдать за птицами, наслаж¬
361

даться природой, сидя в горном домике, играть на лютне, сочи¬
нять стихи и писать картины.
Ученый ничего не делал своими руками, кроме как занимал¬
ся каллиграфическим письмом или живописью. С детства он не
выполнял никакой тяжелой работы. Лишь в самом раннем дет¬
стве он, возможно, обслуживал за столом старших. Позже он
развивал чувствительность пальцев, перекатывая в руках гладкие
камешки или металлические предметы. Это повышало его спо¬
собности на ощупь определять качество фарфора. Он отращи¬
вал, насколько это было возможно, ноготь мизинца, покрывая его
защитным слоем серебра, что свидетельствовало о том, что он не¬
знаком ни с какой тяжелой работой. (Эта отличительная чер¬
та всегда использовалась актерами, изображавшими ученых на
сцене.)
В более ранние времена жизнь ученых была совсем не такой.
В эпоху Тан, а возможно, и еще раньше, во времена империи
Хань, ученое дворянство вело очень активный образ жизни и за¬
нималось «мужскими» видами спорта. Охота тогда была самым
обычным способом проведения досуга. Поло, которое, возмож¬
но, было завезено из Персии в VII веке, было популярно как
среди юношей, так и среди девушек. При дворе императоров Тан
обычной частью различных праздников были танцы, носившие це¬
ремониальный характер. По мере возникновения и развития си¬
стемы экзаменов все эти развлечения постепенно исчезли. По
мере того как усиливалась конкуренция при сдаче государствен¬
ных экзаменов, студенты должны были посвящать учебе все свое
время. Раньше обеспеченные люди, в том числе и ученые, часто
путешествовали и пешком, и верхом. Позже на смену лошади
пришли носилки и паланкины. Существовавшая система образо¬
вания способствовала тому, что между военной и гражданской
службой пролегла пропасть. Воинов не могли обучать так, как чи¬
новников. Они должны были заниматься физическими упражне¬
ниями — ездить верхом, стрелять из лука, владеть копьем или
мечом. Ученых же учили презирать жизнь военных, как пригод¬
ную только для неотесанных и необразованных людей. «Хоро¬
шее железо не используется для производства гвоздей, а достой¬
ные люди не становятся солдатами»,— гласила пословица. Одна¬
ко сколько лет этой пословице? Она звучала бы по меньшей мере
странно в устах императора династии Тан Дай-цзуна, который
уже в шестнадцать лет был превосходным воином, а позднее про¬
славился как прекрасный руководитель и каллиграф. Еще более
древняя пословица гласила: «Генералы и министры вырастают не
из семян: молодость должна усиленно развивать себя». Эта по¬
словица частенько цитировалась и позднее, при этом игнориро¬
362

валось то, что в ней фактически проводилась параллель между
генералами и гражданскими чиновниками. Закончив обучение,
молодой человек тем не менее сталкивался с очень многими труд¬
ностями. Ему надо было пройти через систему экзаменов. Сдав
экзамены, которые проводились в столице провинции (и, кста¬
ти, очень велики были шансы на то, что экзамен сдать не уда¬
стся), он получал самую низшую степень чиновника. (Если же
экзамены сдать не удавалось, то он мог пробовать свои силы снова
и снова.) Сдача экзамена давала ему возможность получить на¬
значение на гражданскую службу. Этого часто приходилось ждать
много лет, но ожидание компенсировалось многими привилеги¬
ями, которые ставили его в особое положение по сравнению с
обычными гражданами. Он мог быть бесплатным помощником
чиновника, чтобы набраться опыта, либо он мог быть в школе
учителем. (Многие, кстати, и не поднимались выше этого.) Он
мог также каждые три года сдавать экзамены для получения более
высокой степени, что помогало ему побыстрее получить чинов¬
ничью должность.
Удачливый или способный молодой человек вполне мог ожи¬
дать назначения магистратом (мировым судьей) в маленьком
провинциальном местечке. Магистрат был весьма заметной фи¬
гурой, он нес полную ответственность за поддержание там по¬
рядка, сбор налогов, обеспечение выполнения общественных ра¬
бот — строительство дорог и ирригационных каналов. Однако
ему никогда не разрешалось служить в своей родной провинции,
очень часто его посылали на другой конец страны, где даже ме¬
стный диалект был непонятен ему. Там он набирал штат чинов¬
ников, которые не состояли на постоянной службе, но хорошо
знали страну и местный диалект. Очень часто они годами слу¬
жили при сменяющих друг друга магистратах и, по сути, явля¬
лись местным правительством. Они были грамотными, однако не
были учеными, поскольку не сдавали экзаменов. Жалованье им
платило не государство, а сам магистрат из своего собственного
кармана или из того, что он крал из местных налогов. Эта прак¬
тика была незаконной, недоброжелатель всегда мог использовать
этот факт для обвинения судьи в воровстве. Однако судьи про¬
сто были вынуждены воровать, это было признано необходимым
злом. Если бы подчиненным магистрата не платили, они пло¬
хо выполняли бы свою работу и продавали бы справедливость и
блага. Они, правда, в любом случае пытались это делать, однако
со стороны магистрата было разумнее держать коррупцию на от¬
носительно низком уровне на подконтрольной ему территории.
Магистрат служил на одном и том же месте очень недолго. Его
переводили на другое место службы через два-три года; если у
363

Под неусыпным надзором
императора чиновники
из разных юродов пишут
сочинения, призванные
продемонстрировать их
знание трудов Конфуция
него были хорошие связи и он пользо¬
вался достаточным влиянием, он мог
получить назначение в одно из столич¬
ных министерств. Это во многом об¬
легчало его жизнь, там было меньше
ответственности и меньше трудностей.
Некоторые наиболее удачливые и наи¬
более способные чиновники получали
такую должность в самом начале сво¬
ей карьеры и никогда не служили су¬
дьями. Чаще их посылали в какое-ни-
364

будь отдаленное поселение, но, возможно, на более высокую дол¬
жность, например окружным контролером, в обязанности кото¬
рого входил контроль над военными, налоговыми, судебными и
торговыми делами или магистратом префектуры. Обязанности та¬
кого чиновника были значительно серьезнее, а зарплата — не на¬
много выше, однако при этом открывались большие возможно¬
сти для всяческих ухищрений и злоупотреблений. Чем выше под¬
нимался чиновник по служебной лестнице, тем важнее для него
становилось обрасти нужными связями в столице. Ведь многие
желали занять его собственную должность. Ему приходилось все¬
возможными способами стараться расположить к себе сильных
мира сего: одних — через семейные связи, других — с помощью
подношений. Всю свою долгую жизнь на государственной служ¬
бе ему приходилось сдавать экзамены, поскольку таковы были
требования к кандидатам на высокие посты. Действительно, спо¬
собный человек мог получить самый высокий чиновничий ранг,
что давало ему возможность доступа к императору и получения
самых важных постов в правительстве. И даже тогда каждые не¬
сколько лет ему приходилось подтверждать свою квалификацию.
Ему никогда не давали отпуска за все время службы. У него не
было возможности вернуться домой или хотя бы выбрать для
слркбы место в относительной близости от дома. Когда умирал
кто-то из родителей, чиновнику приходилось уходить со службы
на три года и возвращаться на родину, чтобы соблюдать траур,
смотреть за могилами предков и всячески проявлять свое ува¬
жение к ним. Конечно, он не получал жалованья во время свое¬
го вынужденного отпуска. Неудивительно, что в таких условиях
многие чиновники и их семьи практически навсегда порывали все
связи с отчим домом. Семьи жили в столице, если могли, конеч¬
но, либо следовали повсюду за главой семьи. Рано или поздно он
мог получить должность в Пекине, и только тогда более или ме¬
нее стабильная семейная жизнь могла стать реальностью. Часто
можно было встретить семьи, которые прожили в столице всю
жизнь и никогда не видели своей малой родины. Среди них были
кантонцы, которые никогда не были в Кантоне и никогда не слу¬
жили там; однако вполне возможно, что им предстояло быть по¬
хороненными в семейном склепе на родине предков.
Это была жизнь тех, кто добился успеха в карьере. Однако не¬
многим так везло. Если чиновник совершал какой-либо серьез¬
ный проступок, то его могло ожидать наказание вплоть до смер¬
тной казни или позорное увольнение со слркбы. Такое увольнение
ставило крест на дальнейшей карьере чиновника. Если запятнав¬
шего себя чиновника не ссылали в отдаленную провинцию вроде
Синьцзяня или Юньнани, он должен был вернуться к себе на
365

В семь лет учащиеся начинали титаническую
работу по запоминанию «Канона из тысячи
иероглифов», отрывок из которого можно
видеть слева. Составленный из тысячи
иероглифов «Канон» представлял собой
рифмованное собрание исторических сведений

родину. Там он обычно прозябал до конца своих дней, хотя, как
правило, он использовал все свои связи в столице, чтобы при¬
говор был пересмотрен. Даже если его вина и не была доказа¬
на, могущественные враги в верхах могли уничтожить его. Ска¬
жем, человек, который совершил что-то недостойное, получал на¬
значение в какое-нибудь местечко возле Кантона. Однако, едва
он, наконец, добирался туда, проделав долгий и дорогостоящий
путь, и надеялся хоть как-то возместить свои расходы за счет
должности, как получал приказ о переводе в городок, скажем, в
2000 миль от того места, куда он только приехал. Он должен был
незамедлительно отправляться в еще одно долгое, дорогостоящее
и полное опасностей и лишений путешествие. Как только он при¬
езжал к месту нового назначения, снова поступал приказ о но¬
вом переводе, что, возможно, означало еще 2000 миль долгого и
трудного пути. На этом этапе жертва начинала понимать, что
происходит, и обычно подавала заявление об уходе со службы,
прося разрешения вернуться в родные места, чтобы оправиться
от болезни или заботиться о престарелых родителях. Если его враг
не желал добивать свою жертву, а хотел только положить конец
его карьере, просителю благосклонно давалось разрешение уйти
в отставку.
Опасности карьеры чиновника были весьма велики и вполне
реальны. Для нас выгоды от службы кажутся несоразмерными с
затраченными усилиями, они были связаны со столькими неудоб¬
ствами, что вряд ли причиняли меньше неприятностей, чем даже
немилость. Тем не менее недостатка в кандидатах на должности
чиновников никогда не ощущалось. Напротив, образованные люди
рьяно боролись за них. Они тратили всю свою жизнь в борьбе
за должность, и когда им ее предлагали, они никогда не отказы¬
вались. Их толкали вперед годы учебы, семья и давление со сто¬
роны общества. Только гораздо позже в Китае появились первые
признаки того, что карьера чиновника перестала привлекать не¬
которых людей. Они изучали классические тексты, возможно, сда¬
вали экзамены на получение чиновничьей степени, однако карьера
чиновника не была их целью. Они предпочитали заниматься ли¬
тературой, искусством или преподаванием. В истории мы видим
примеры действительно выдающихся людей, которые не желали
служить коррумпированному двору или слабеющей династии. Их
звали «спящими драконами» и уважали в обществе. Иногда но¬
вый правитель получал сведения об одном из них и пытался со¬
блазнить его перспективой службы у него. Очень часто эти пред¬
ложения отклонялись.
Должно быть, при такой системе много талантливых людей не
нашли применения своим способностям, поскольку не каждый та-
367

Последние годы
правления императора
Мин-хуана были годами
разврата и мотовства.
Из-за этого когда-то
почитаемый народом
«Бриллиантовый
император»,
покровитель многих
китайских поэтов,
был вынужден в 756 г.
отречься от престола
в пользу своего сына.
На копии древнего
рисунка илтератор
(сидящий на троне)
наставляет своего
наследника (справа)
лантливый человек имеет склонность к гу¬
манитарным наукам, а китайское обще¬
ство давало мало возможностей проявить
себя людям, склонным к точным наукам:
математике, технике. Таких людей, веро¬
ятно, было не меньше, чем классических
ученых. Если они были достаточно обес¬
печенными, то вполне могли заниматься
интересовавшими их вещами. Они писа¬
ли книги, которые не особенно ценились
в то время, но которые дают нам бесцен¬
ную информацию о том, что знали китай¬
цы о науках, которые находились за пре¬
делами конфуцианского образования. Ко¬
нечно, для того, чтобы вырваться из рамок
общепринятого и преодолеть давление об¬
щества, требовались исключительные спо¬
собности и упорство.
363

Императоры Тан создали систему государственной службы как
инструмента для победы над военной аристократией; постепенно
она стала удавкой, тормозящей прогресс и социальные изменения.
Когда в XIX и начале XX века эта система под давлением из-за ру¬
бежа дала трещину, стало очевидно, что в Китае много людей, у
которых были способности и возможности работать в условиях со¬
временной науки и технологий. Прошло много лет, прежде чем со¬
циальная и экономическая система смогла дать этим людям воз¬
можности для достойной карьеры. Когда, однако, они получили
такую возможность, наследники конфуцианских ученых-чиновни-
ков сразу же ухватились за нее и стали физиками-ядерщиками,
инженерами и т. д. Класс ученых-чиновников был на удивление
сплочен, даже когда внутри его возникали интриги и склоки. Они
выступали единым фронтом против тех, кто оспаривал их значи¬
мость и привилегии. Главными их врагами были евнухи, на уро¬
ках истории студенты узнавали о последних много нелицеприятно¬
го. С точки зрения императора, евнухи были важны как полити¬
ческая сила; однако, с точки зрения рядовых чиновников, евнухи
369

были всего лишь кучкой выскочек, плохо образованных, коррум¬
пированных, предубежденно и враждебно настроенных по отно¬
шению к образованным людям. В этом смысле ученые-чиновники
были чаще всего правы. Евнухи были, как правило, людьми низко¬
го происхождения и хотя в более поздние века некоторые из них
знали грамоту, образованным никого из них назвать было нельзя.
К литературным предпочтениям евнухов относились романы и дра¬
ма. Многие из них обладали актерским даром, что делало их по¬
пулярными среди придворных дам. Вдовствующая императрица
Цыси, которая очень любила драму и оперу, благоволила к евну¬
хам, которые умели ставить драматические произведения на сцене
и играть в них. Для ученых же эти таланты евнухов были лишним
доказательством того, насколько низкими людьми были последние.
Мудрый правитель должен был бы игнорировать евнухов и низве¬
сти их до полагающегося им положения простых слуг. Имея в
руках такое оружие, как история, ученые еще со времени динас¬
тии Хань постоянно ставили евнухов, за редким исключением, к
позорному столбу, но совсем избавиться от них им не удалось.
Евнухи представляли для ученых-чиновников особую опасность,
потому что у них был доступ к самой верхушке власти, к самому им¬
ператору. Влияние евнухов — намек здесь, словечко там — могло по¬
дорвать тщательно продуманные и взвешенные действия любого ми¬
нистра или высокопоставленного чиновника.
Вся история Китая и есть история вечного противоборства меж¬
ду евнухами и государственной службой. После падения династии
Хань евнухи больше никогда не пытались захватить полную власть
и уничтожить систему государственной службы. Со своей сторо¬
ны ученые-чиновники, помня те же трагические события, никогда
не задействовали армию для борьбы с евнухами. Император не мог
управлять страной без помощи чиновников, и он не мог управлять
своим дворцом и гаремом без помощи евнухов.
Еще одним противником образованных людей была — наполо¬
вину презираемая, а наполовину внушающая страх — армия. Если
военные приходили к власти во времена смуты и смены правитель¬
ства, то ученые сразу же теряли всю свою власть. Их карьере при¬
ходил конец, если только они не поступали на службу к какому-
нибудь феодалу; его самого, вероятно, ожидала недолгая карьера и
неизбежное падение, которое влекло за собой крах всех его сто¬
ронников. Однако велика была и вероятность того, что генерал,
каким бы грубым и неграмотным он ни был, оказывался основа¬
телем новой могущественной династии. Это, конечно, была рис¬
кованная игра, но если все срабатывало как надо, то представи¬
тели ученого сословия, присоединившиеся к нему на заре его ка¬
рьеры, получалц и почести, и должности, и богатство. Во времена
370

смуты они и сами нуждались в поддержке армии. Только армия
могла подавить выступления крестьян и восстания, которые могли
нанести серьезный удар по благосостоянию образованных людей,
уменьшив получаемые доходы или доходы от поместий. При па¬
дении династии только армия могла дать стране основателя но¬
вой династии. Однако как только восстанавливался мир и новая
династия вставала у руля власти, армия была больше не нужна, и
ученые отказывались от ее услуг. Они призывали правителя ото¬
слать армию на границу и не использовать ее для управления стра¬
ной. Управление страной, по их мнению, было обязанностью и по¬
четной наградой людям, которые упорно изучали конфуцианские
тексты.
Купечество не представляло опасности для образованного клас¬
са. Тем не менее купечеству всегда четко указывали на его мес¬
то, власти торговцы практически не имели. У торговцев были
деньги, которые часто использовались для подкупа чиновников в
столице с целью уменьшить власть местного судьи. Следователь¬
но, местные судьи должны были вести себя предельно осторож¬
но. В исторических текстах торговцы постоянно высмеивались.
Образованные чиновники всегда учили, что о влиянии торговцев
можно только сожалеть. Торговцы хотели защитить свое богат¬
ство, вкладывая деньги в землю и, если возможно, приобретая
должности, которые они не могли получить, просто сдав экза¬
мены. Таким образом они могли получить защищенный статус
выпускников учебных заведений или безработных чиновников.
Практика покупки должностей приобрела особый размах в кон¬
це правления Маньчжурской династии. Во многие периоды ис¬
тории закон запрещал торговцам покупать сельскохозяйствен¬
ные угодья; однако они умудрялись обходить этот закон, действуя
через подставных лиц, которые часто были обиженными пред¬
ставителями класса образованных дворян. Ученым также нужны
были торговцы: из них можно было различными способами тя¬
нуть деньги. Они щедро платили за честь жениться на дочери
обедневшего ученого-чиновника. Ученые люди обращались к тор¬
говцам за советами о наилучшем вложении денег, они принима¬
ли взятки от торговцев, которые были их клиентами, и защища¬
ли их от произвола других чиновников.
Однако они упорно повторяли заученные из книг слова о «жад¬
ных торговцах», которые стремились к власти и не занимались «ос¬
новными делами», а именно не занимались сельским хозяйством
и не служили государству в качестве чиновников.
Образованный класс резко критиковал буддийских и даосских
монахов, хотя ни те ни другие не могли представлять для них
угрозы. Даосские монахи были обычно людьми из народа и до¬
371

вольно нечистоплотными предсказателями будущего или гадателя¬
ми. Они могли стать зачинщиками волнений среди невежествен¬
ных и суеверных крестьян, особенно во времена засухи и голода.
Традиционно они были противниками конфуцианства. У буддий¬
ских монахов были с ними некоторые общие черты. Более того,
они были приверженцами чужеродной религии. Буддийские сек¬
ты также часто становились вдохновителями крестьянских вос¬
станий — иногда весьма крупных. Помимо всего прочего, у буд¬
дистов была своя система образования и своя литература, которая
бросала вызов господству конфуцианства — его философии, ли¬
тературе и этике. Конфуцианская история учила молодых ученых
всячески высмеивать влияние буддийских монахов при дворе и
приписывать этому влиянию всевозможные беды. Молодой кон¬
фуцианский ученый мог видеть, как буддийский монах читает
свои сутры на свадьбах и похоронах; вполне возможно, что его
дядя когда-то ушел заканчивать свои дни в монастыре, а его мать
и сестры, возможно, были ярыми буддистами и частыми гостя¬
ми в буддийских монастырях. (Это было одно из немногих мест
вне дома, куда женщинам был открыт доступ.)
Тем не менее молодой ученый должен был игнорировать все эти
факты. Вполне возможно, что образованным людям буддизм нужен
был лишь для того, чтобы подчеркивать свою собственную литера¬
турную культуру.
Был у них и еще один противник, который чаще всего зани¬
мал слишком высокое положение, чтобы быть объектом прямой
атаки, но которого все равно критиковали через призму истории.
Это была самая могущественная женщина при дворе, императри¬
ца или любимая наложница императора. Если она не делала по¬
пыток свергнуть императора, влиять на его политику и решения
по поводу назначения высших чиновников или их отставок, уче¬
ные всячески восхваляли ее в своих произведениях как образец на¬
стоящей, чистой духом, воспитанной в духе конфуцианства жены.
Если же она воздействовала на монарха с помощью просьб и убеж¬
дений, тогда тем самым посягала на власть ученых-чиновников и
подвергалась осуждению. Очень часто императрица или любимая
наложница способствовали продвижению по службе своих род¬
ственников за счет обычных чиновников. И тем не менее и это
было необходимо для ровного течения истории; императору нужен
был наследник — а лучше несколько, — чтобы избежать риска
борьбы возможных претендентов на престол и, следственно, вой¬
ны и смуты. В конечном итоге ученые всегда оказывались на сто¬
роне закона и порядка, насколько бы они не любили тех, кто под¬
держивал этот порядок, поскольку без него чиновникам тоже не
было бы места в китайском обществе.

12. ^Ху^о>1<кики
и писатели
История китайской литературы насчитывает около двух тысяч пя¬
тисот лет, что же касается Запада, то там точкой отсчета может
служить период древнегреческой литературы. Если говорить о ки¬
тайском искусстве в целом, то его возраст егце больше, и оно ухо¬
дит своими корнями в эпоху династии Ся-Шан, которая по вре¬
мени совпадает с периодом Нового царства в Древнем Египте и
почти мифическим микенским периодом в Греции. Бронзовые из¬
делия эпохи Шан являются самыми восхитительными образцами
китайской культуры. Однако никто ничего не знает о создателях
этих произведений искусства — тех, кто придумал их форму, кто
создал совершенную технологию отливки многокилограммовых ше¬
девров в глиняных формах. Во многих случаях надписи на этих
бронзовых сосудах просто констатируют тот факт, что такой-то и
такой-то шедевр, «да благословит Господь его скромность» гласит
далее надпись. Человек, который, как утверждается, «сделал» этот
сосуд, скорее всего, не делал его своими руками. Вероятнее все¬
го, он был высокопоставленным чиновником или дворянином, ко¬
торый повелел создать это произведение искусства, чтобы таким
образом увековечить оказанную ему честь, — чаще всего это было
вступление его в должность. Мы никак не можем знать, к какой
прослойке общества принадлежали непосредственные создатели
бронзовых изделий периода Шан. Однако, без сомнения, они были
китайцами. Судя по качеству работы и мастерству, с которым эти
произведения были выполнены, становится ясно, что их авторы
никак не могли быть необразованными кочевниками, попавшими
в плен и ставшими рабами.
Мы также не знаем имен художников эпохи феодализма и сле¬
дующей за ним Первой империи. Сохранившиеся надгробные ба¬
рельефы и некоторые из удивительно хорошо сохранившихся фре¬
сок (настенной живописи) — из числа самых ранних из известных
нам произведений китайской живописи — анонимны, и нет ни¬
каких письменных свидетельств, содержащих сведения о создате¬
лях этих произведений искусства. Сохранившиеся картины эпохи
373

Сидящий ученый собирается поиграть на лютне двум
студенткам., одна из которых составляет букет из
цветков сливы, а вторая рассматривает картину

Хань не являются пейзажами; чаще всего на них изображены те
или иные сцены жизни людей, их домашние дела или сцены охо¬
ты. Кажется вполне вероятным, что лишь буддизм повернулся ли¬
цом к природе, и было это сразу после падения Первой империи.
Тем самым буддизм вдохновил художников на создание пейзажей,
а поэтов — на создание стихов, посвященных природе. Согласно
китайской историографии, первым великим художником, чье имя
нам известно, является Гу Кайчжи, который жил около 364 года
и работал при дворе династии Цзинь в Нанкине. До сих пор со¬
хранились одна или две картины, приписываемые кисти Гу Кайч¬
жи, хотя многие современные ученые утверждают, что это ско¬
рее древние копии, а не оригиналы. Стиль Гу Кайчжи заметно от¬
личается от стиля художников позднего времени и имеет общие
черты со стилем неизвестных авторов надгробных росписей эпохи
Хань. В эпоху, когда росло влияние буддизма среди класса образо¬
ванных людей, Гу Кайчжи создал много произведений на религи¬
озную тематику для буддийских монастырей. Однако ни одно из
них не сохранилось до наших дней. Но Гу Кайчжи не был един¬
ственным художником, чьи произведения бесследно исчезли. На
деле в китайской литературе сохранилось много имен художников,
чьи произведения не дошли до нас. У нас есть литература об ис¬
кусстве — критика, рецензии, описания отдельных работ, — од¬
нако самих работ нет. Лишь малая часть картин эпохи Тан дошла
до нас, а это — спустя триста лет после Гу Кайчжи, причем даже
эти картины датируются поздним периодом этой эпохи. Этого
слишком мало, чтобы с уверенностью судить об искусстве эпохи
Тан, которое было так хорошо известно и так высоко ценилось в
свое время и при последующих императорах Сун.
Работы таких людей, как поэт и художник Ван Вэй и У Дао-
цзы, которые были признаны величайшими мастерами эпохи Тан,
представлены лишь копиями. Сохранилось лишь несколько работ,
приписываемых Хань Кану, современнику Мин-хуана. Также име¬
ется несколько работ, приписываемых Чжоу Фану, который был
представителем рке следующего поколения китайских художни¬
ков. Искусство династии Тан больше известно по фрескам на сте¬
нах пещерных храмов в Дуньхуане провинции Ганьсу, чем по ра¬
ботам известных художников. Фрески Дуньхуана анонимны. Их
стиль более провинциальный и старомодный, чем тот, который был
распространен в то время. Он имеет больше общих черт со сти¬
лем периода Хань, чем с изысканными работами, созданными уче-
ными-художниками династии Тан.
Традиционно ученые в Китае занимались живописью. Ее подъем,
без сомнения, связан с развитием каллиграфии как искусства, что, в
свою очередь, было связано с изобретением туши и кисти в конце
375

«Эпохи воюющих государств» и в начале Первой империи. Красота
и изящество их письма дало возможность китайцам рассматривать
каллиграфию как искусство, и каллиграфия приобрела статус, рав¬
ный живописи. Вариации стиля, толщина линий, экспрессивность и
тонкость рисунка являются теми чертами, которые ценятся знато¬
ками как в каллиграфии, так и в живописи.
К эпохе династии Тан искусство стало одним из важных видов де¬
ятельности ученых, и ими было создано много произведений. Мы
знаем, что художники были и среди образованной элиты общества,
и среди высших правительственных чиновников. Это было характер¬
ной чертой культурной жизни Китая вплоть до нового времени. Без
сомнения, в основе этого лежал тот простой факт, что для того, что¬
бы быть художником, необходимо было быть грамотным человеком
и к тому же отличным каллиграфом. Именно ученые-художники
определяли пути развития китайской живописи. Типичным приме¬
ром здесь является Ван Вэй. Он был весьма известным поэтом, а так¬
же очень влиятельным чиновником при дворе в Чанъани. Однако
больше всего он любил уединенную жизнь в деревне, что ярко про¬
явилось в его картинах и стихах. Это была доминирующая тема его
творчества. Вообще эти два вида искусства неразрывно связаны в
искусстве Китая. Часто произведение изобразительного искусства со¬
провождалось стихотворным текстом, причем они были выполнены
одной кистью и одной тушью. Слова были важны как визуальное
средство, а сами картины были, по определению западных художни¬
ков, литературными. Это означало, что их, так сказать, информаци¬
онная ценность была не менее валена, чем эстетическая.
Позднее Ван Вэя стали считать основателем южного стиля жи¬
вописи, а член императорской семьи Ли Сысюн был признан ос¬
новоположником северного течения. Названия «южный» и «север¬
ный» не следует воспринимать в их прямом значении, поскольку
художник, в одном или другом стиле, не обязательно был родом
из соответствующего региона страны. Стили различались по силе
или тонкости мазков при создании пейзажей. Южный стиль, по
словам знатока китайско искусства, характеризовался «мягкостью
и изяществом пейзажа», в то время как северный стиль — это
стиль «грандиозных и великолепных сцен... Само искусство как бы
поделено на две школы — северную и южную, и произведения
каждой школы создаются в соответствии с характерными особен¬
ностями природы юга и севера».
Картины создавались тушью на шелке или на тончайшей бума¬
ге; краску использовали очень берелено, а масляные краски не ис¬
пользовали вообще. Одна из причин, по которым такие хрупкие
работы вообще дошли до наших дней, заключается в том, что ки¬
тайцы не вывешивали эти картины на стены. Они хранили их свер-
376

нутыми в рулоны и завернутыми в шелк.
Их доставали из ящиков и разворачивали
только для того, чтобы гости могли оце¬
нить их красоту или просто чтобы хозяин
картин мог сам насладиться ими.
Китайцы полагают, что эпоха Сун была
величайшей эпохой живописи. Без сомне¬
ния, такое их мнение было основано на
том факте, что многие из картин того пе¬
риода дошли до нашего времени. Однако
нельзя не признать неоспоримый вклад в
искусство великих художников эпохи Сун
и то, что искусство в эту эпоху ценилось
очень высоко и занимало особое положе¬
ние в обществе. Художники этого време¬
ни совершенствовались в создании пейза¬
жей, что, видимо, было их излюбленной,
но не единственной темой. Подобно ху¬
дожникам эпохи Тан, почти все художни¬
ки Сун были известными учеными, а мно¬
гие — и высокопоставленными чиновника¬
ми. Император Хуэй Цунь — последний
из рода Сун, который правил на севере, —
был известным и талантливым художни¬
ком. Он был основателем первой академии
искусств, которая строилась по принципу
Известная легенда о фее
реки Ао послужила
сюжетом для картины?
которую когда-то
приписывали кисти
художника XIV в.
Гу Кайчжи. Согласно
этой легенде, богиня
воды тщетно пытается
увлечь своего смертного
возлюбленного в свое
подземное царство.
Сейчас эксперты
полагают? чпю эта
картина — всего лишь
очень точная копия
работы Гу; скорее всего,
она была сделана в
эпоху Сун, когда
рисунки, выполненные
тушью (как та,
которую видно висягцей
на стене каюты на
фрагменте картины),
стали особенно
популярны
377

Аисток из альбома
«Красная скала»
выполнен художником
Южной Сун Ли Супом.
Это иллюстрация к
одноименной поэме
в прозе автора XI в.
Су Ши. На этой
иллюстрации мы видим
поэта и двух его
товарищей, плывущих
на лодке по реке Янцзы
мимо скалы, которая
и вдохновила поэта
на создание своего
произведения
обычной школы и которая присуждала
почетные степени отличившимся художни¬
кам. Император сам принимал участие в
обучении студентов, определял предметы,
по которым надо было сдавать экзамены,
и оценивал работы, представленные на суд
комиссии. Во дворце он устроил настоя¬
щую картинную галерею. Каталог его кол¬
лекции, который он опубликовал, сущест¬
вует до сих пор. В нем значатся 6396 кар¬
тин, некоторые из них относятся к перио¬
ду Тан. Интересен тот факт, что еще тол¬
кователи китайского искусства эпохи Сун
отмечали, что к началу XII века картины
династии Тан стали раритетом.
Большинство художников Северной Сун
были чиновниками или учеными. Ли Сун —
378

один из немногих выдающихся художников, который, как говорят,
был низкого происхождения. Он начал свою трудовую жизнь плот¬
ником, и это сослужило ему хорошую службу: когда на своих полот¬
нах он изображал предметы мебели, то делал это с величайшей точ¬
ностью и во всех деталях. А вот Хань Кань, художник эпохи Тан, был
опять-таки из немногих художников, который был не из ученого
сословия. Ван Вэй познакомился с ним в гостинице, где тот был про¬
стым слугой. Пораженный его талантом, он забрал его из гостини¬
цы и занялся его образованием. Если бедняку не оказывали такой
помощи, то у него практически не было шанса развить свои способ¬
ности, каким бы талантливым он ни был. В Китае мастерство владе¬
ния кистью было неотделимо от грамотности. Это ограничение, ско¬
рее всего, лишило искусство многих талантливых художников.
Период Южной Сун был периодом расцвета живописи, несмот¬
ря на то что весь двор династии Сун был вынужден переехать в
Ханчжоу в провинции Чжэцзян после завоевания севера Китая.
Именно этот период был периодом развития характерного только
для Китая вида живописи: больших панорамных пейзажей, выпол¬
ненных из натуральных материалов — бамбука или соломы. Обыч¬
но на такой картине изображалась довольно большая территория,
которая зачастую должна была символизировать расстояние в сот¬
ни миль.
Критики часто выдвигают следующий аргумент: якобы после пе¬
риода Сун китайское искусство стало менее оригинальным и в
большей степени подражательным. Художники Сун стали образ¬
цом для будущих поколений, и художники династий Мин и Цинь
работали в стилях, созданных их предшественниками. Возможно,
это все-таки преувеличение. Благодаря художникам эпохи Мин,
копировавшим картины своих великих учителей, мы действитель¬
но очень много знаем об искусстве империи Сун, однако это не
позволяет нам считать, что художники Мин были не способны к
собственному оригинальному творчеству. Работы первых мастеров
пейзажа всегда вызывали всеобщее восхищение. Художники эпохи
Мин и начала эпохи Цинь продолжали их дело, делая пейзажи жи¬
выми и убедительными. Традиционная живопись процветала до
конца империи. Впрочем, она жива и теперь, несмотря на то что
все-таки большая часть хвалебных отзывов приходится на долю
работ, созданных в западной стилистике.
Характерной чертой китайского искусства всегда было резкое раз¬
деление видов искусства на «ученые», или изысканные, и механиче¬
ские. К последним относятся фарфор и скульптура. Ни то ни другое
не получало сколь бы то ни было большого признания. Имена скуль¬
пторов, работавших в знаменитых буддийских пещерных храмах в
Лунлине и Юнгане, остались неизвестными. Не имеется никаких
379

Бамбук был любимым объектом творчества художников,
которые верили, что это растение обладает всеми
добродетелями совершенного человека: гибкостью и
стойкостью. Изображение бамбука, выполненное чернилами,
требовало от каллиграфа твердости руки; рисунок XIV в.
показывает, насколько схожа техника каллиграфического
письма и изображения бамбука

сведений о художнике, спроектировавшем и создавшем грандиозных
геральдических львов, которые до сих пор охраняют гробницы Ляня
близ Нанкина. Производство фарфора, которое достигло расцвета в
эпоху Сун, находилось под покровительством самого императора;
следовательно, были зафиксированы имена некоторых мастеров и
гончаров. Однако вся другая информация о них сохранилась только
в устном народном творчестве, что совершенно не похоже на под¬
робные сведения о жизни художников. Поскольку в эпоху Южной
Сун производство фарфора достигло большого объема, а позлее то лее
самое произошло в эпоху Мин, то оно потеряло всякую индивиду¬
альность. Мастера облсигали посуду, художники украшали ее, а все
остальные доводили ее до нужного качества. До нашего времени до¬
шли имена управляющих заводами по производству фарфора в Цзин-
дэчжэне. Эти люди вносили новые элементы в древний процесс, экс¬
периментировали с новыми технологиями и формами, однако они
не отвечали за каждое изделие в отдельности.
Это деление на ученых-художников и ремесленников, какими
бы талантливыми они ни были, было результатом влияния сосло¬
вия образованных людей на правящий класс. Что касается скульп¬
туры, то она была либо на службе у буддизма, либо тяготела к
церемонии похорон. Иногда скульптуры в больших количествах
появлялись на могилах императоров, а иногда, в гораздо меньших
размерах и объемах, непосредственно в могилах усопших. Ни в том
ни в другом случае она не считалась искусством. Буддизм и буд¬
дийское искусство служили простым людям (далее если ученые
иногда и уходили в буддийские монастыри, чтобы обрести там
покой). Искусство создания и оформления надгробий имело ре¬
лигиозное или мистическое значение. Именно поэтому живые иг¬
норировали его, а на создателей скульптур смотрели как на про¬
стых ремесленников, хотя, как мы сейчас понимаем, многие из них
были настоящими художниками. Нет никаких данных и о людях,
которые были и художниками, и скульпторами, а возможно, так¬
же и искусными ювелирами.
Господство литературы было полным и всеобъемлющим, и ни
одно из искусств не считалось истинным, если в его основе не ле¬
жала грамотность.
Из всех видов китайской литературы к визуальным видам искус¬
ства ближе всего была поэзия. Один из первых известных нам по
имени китайских художников, Цюй Юань, ясил в IV веке до нашей
эры в «Эпоху воюющих государств» и был министром при дворе
царя Члсоу. Он создал новую форму поэзии, которая была названа
элегией. Наиболее известной из его работ является «Скорбь отлу¬
ченного», аллегория, в которой содержатся намеки на время, ког¬
да поэт впал в немилость. Эта тема пройдет красной нитью через
381

Для китайского искусства была характерна откровенная имитация стиля другой
Чжи Ин посвятил большую часть своей карьеры созданию таких имитацгШу

хд
к °*ника. Не было ничего экстраординарного в том, что художник эпохи Мин
ГпРимер, «Пейзаж 6 манере Ли Дана». Ли Анн был художником Южной Сун

всю китайскую поэзию. Судя по всему, у Цюй Юаня была очень
трагическая жизнь, и он покончил с собой, утопившись в неболь¬
шой речушке в Хэнани. Существует легенда о том, что известный
праздник драконов-лодок начал свою историю с поисков тела Цюй
Юаня.
От эпохи Хань сохранилось очень мало образцов поэтического
творчества, однако до нас дошла работа Сымы Цяня, который жил
при императоре У во II веке до нашей эры, и она до сих пор вызы¬
вает восхищение. Антология, которая называется «Песни Чжоу», на¬
писанные еще до периода Хань, но сведены воедино лишь во II ве¬
ке до нашей эры, оказала серьезное влияние на всю более позднюю
поэзию.
С конца III по начало VII века буддизм и даосизм оказывали
огромное влияние на литературу, в особенности на поэзию. По¬
чти все великие поэты этого периода черпали свое вдохновение в
384

Типичными
образцами
китайского
искусства
являются
выполненные
неизвестными
мастерами
ваза из селадона
(справа) и
фигура
музыканта
(слева). Они
были созданы
в эпоху Сун
примерно между
IV и VI вв. н. э.

обеих этих религиях. Даосизм со своей концепцией лекарства бес¬
смертия и верой в бессмертных, которые якобы жили высоко в
горах, обращал внимание литераторов на красоты и внушающие
благоговейный трепет пейзажи юга Китая. Поэтам, в чьих рабо¬
тах нашли отражение эти новые тенденции, было суждено еще
долго оказывать влияние на поэзию Китая. В этот период конфу¬
цианство утратило свое влияние на общество. Времена были очень
неспокойные, постоянно вспыхивали войны, а того, кто отваживал¬
ся броситься в пучину политики, часто ожидала внезапная смерть.
Буддизм на этом фоне предлагал покой и объяснение причин всех
бед. Жизнь не заканчивалась с физической смертью человека; благо¬
даря реинкарнации душа вернется в мир людей еще много раз —
возрождаясь и умирая. Символом подлинного, вечного мира была
природа, а не человек и его призрачные общественные институты.
В полном согласии с этими идеями буддизм, как и даосизм, обра¬
щался к природе как источнику познания и душевного спокой¬
ствия. Поэты выбирались из числа малочисленной элиты, аристо¬
кратии воюющих государств. Они служили правящей династии в
качестве чиновников, достигая высоких должностей в основном
благодаря тому, что по рождению принадлежали к могуществен¬
ному клану или группировке. Жизнь была полна случайностей: сто¬
лица предлагала самые утонченные развлечения и стимул для ин¬
теллектуальной деятельности, однако и опасностей там было бо¬
лее чем достаточно. В горах, вдали от давления официоза, поэт
мог избежать всех опасностей и искать гармонии и единства с
природой, что, согласно учению даосизма, было первым шагом к
бессмертию и что буддисты считали мудрым «отказом от иллю¬
зий» — обычной человеческой жизни.
В китайской литературной традиции период Тан — с VII по на¬
чало X века всегда занимал особо почетное место как век поэзии.
Сегодня все больше говорят о важности и ценности произведений
(и их авторов, конечно), созданных непосредственно перед нача¬
лом этого периода, и, естественно, лучше начинают понимать их
влияние на творчество поэтов эпохи Тан. Период Тан дал нам не
только огромное количество литературных произведений — толь¬
ко поэтических приближалось к трем тысячам, но и действитель¬
но знаменитых китайских поэтов китайской литературы: Ли Во,
Ду Фу, Ван Вэя (который был и поэтом, и художником), Мэн
Хаожаня, Во Цзюйи. Первые четверо были современниками вели¬
кого императора Сюань-цзуна, или, как его еще называли, Мин-
хуана, и в разное время служили ему либо при дворе, либо в про¬
винциях. Характерно, что большинство поэтов были учеными-чи-
новниками, а некоторые были знамениты как художники. Это в
равной степени объясняется как талантливостью этих людей, так
386

и действиями самого Мин-хуана, который хотел, чтобы в глазах
потомков их век так и остался веком изящества и интеллекта.
Тематика китайской поэзии отличается от тематики поэзии За¬
пада. Очень редко встречаются стихотворения, относящиеся к жан¬
ру любовной лирики; романтическая любовь вряд ли была обыч¬
ным делом в обществе, где браки заключались родителями, а мо¬
лодые в первый раз видели друг друга только на свадьбе. С другой
стороны, дружба, которая часто строилась на общих годах учебы
и службы, была доминирующей темой как в поэзии, так и в жиз¬
ни. Наиболее известны стихи, посвященные расставанию с друзь¬
ями; примером тому может служить «Прощание с Мэн Хаожанем
перед его отъездом в Янчжоу». Обычным сюжетом таких стихо¬
творений является следующий: чиновника, получившего назначе¬
ние в отдаленную провинцию, провожает его друг, который зна¬
ет, что пройдет много лет, прежде чем они встретятся снова (если
это, конечно, вообще произойдет). Поэзия, воспевающая войну, не
характерна для китайской литературы; чиновники-ученые не были
солдатами, а поэты были представителями сословия ученых, по¬
скольку все остальные были недостаточно грамотны для того, что¬
бы сочинять стихи. Китайские поэты чаще сожалели о разруше¬
ниях, вызванных войной, и о страданиях людей и не восхваляли
патриотических войн, которые вела их родина.
Было бы ошибочным полагать, что если династия Тан дала ки¬
тайской литературе столько талантливых поэтов, то ни один по¬
следующий период не мог по этому показателю сравниться с этой
эпохой. Безусловно, такие были, но даже тогда литература не мог¬
ла полностью уйти от влияния традиции Тан. Любой труд, посвя¬
щенный истории китайской литературы, не может обойтись без
изучения поэзии более поздних веков, однако нам в нашем крат¬
ком обозрении целесообразно остановиться на тех направлениях
литературы и произведениях писателей, которые являются типич¬
ными для каждой эпохи. В целом верно, что эпоха Тан — это век
поэзии; эпоха Сун — век философии, а эпоха Мин — век зарож¬
дения и развития такого литературного жанра, как роман. Что
касается драмы, то она особенно успешно развивалась во время
правления династии Юань, которое, правда, было не очень про¬
должительным, и с тех пор драма является одним из наиболее
популярных видов искусства.
Беллетристика же и воспоминания о правителях, сочиненные
в самом высоком стиле, занимали умы ученых во все времена;
среди этих работ много таких, которые до сих пор вызывают вос¬
хищение.
Одни из наиболее известных мемуаров написаны Хань Юем
(768—824 гг.) во время правления династии Тан. Прослужив-
387

Влияние буддизма на китайскую культуру особенно проявилось
в этой ослепительно яркой картине эпохи Сун, на которой
изображен буддийский король — павлин, божество, которое
забирало себе все дурные мысли людей

ший всю жизнь чиновником, Хань Юй бесстрашно критиковал
действия императора, которые он считал ошибочными, и отста¬
ивал правильность учения Конфуция даже тогда, когда оно было
не в почете. Он всячески критиковал преклонение перед релик¬
вией, которая, как считалось, была костью Будды, и написал со¬
чинение по этому поводу. В результате Хань Юя отправили уп¬
равлять отдаленным районом, климат которого не был полезен
для здоровья, в провинцию Гуандун. Он сделал эту область об¬
разцовой и с триумфом вернулся в столицу.
Однако не всем, кто так открыто выступал против двора, вез¬
ло, как Хань Юю, обладавшему выдающимися административными
и литературными способностями, которым всегда отдавали долж¬
ное, даже когда его взгляды вызывали раздражение. Тем не менее
его примеру следовали очень многие. Обращение к императору,
в котором критиковалась его политика и предлагался совершен¬
но иной подход к реше¬
нию проблем страны, ста¬
ло одним из традиционных
жанров китайской лите¬
ратуры. В этих обращени¬
ях (наставлениях) ученые
очень четко излагали ос¬
новополагающие моменты
своей философии, а также
свои нравственные ценно¬
сти и ориентиры и дока¬
зывали, как мало внимания
они уделяют практическим
аспектам жизни и управ¬
ления. Если ученые кри¬
тиковали какую-то меру по
улучшению экономики или
налоговую политику, то
они делали это только на
основании того, что это не
соответствовало древним
традициям; если же, ска¬
жем, такой прецедент в
истории существовал, то
его заведомо считали пло¬
хим, которому не надо
было следовать. Они дела¬
ли упор на нравственных
ценностях — конфуциан-
философ XII в. Чжу Си верил
в возможность совершенствования
человека посредством образования.
Его основная мысль о том, что знание
ведет к добродетели, а добродетель —
к «внезапному открытию», лежит
в основе неоконфуцианства
389

ских концепциях добродетели, уважения к родителям, верности
и искренности. Они всячески клеймили пороки — стремление
к роскоши, излишествам и разврату; и в качестве плачевных ре¬
зультатов этих пороков приводились многочисленные примеры из
истории.
Период правления династии Сун, особенно Южной Сун, с
960-го по 1126 год, известен как второй великий век китайской
философии. Кажется, есть несколько причин, по которым писате¬
ли и мыслители того времени вновь обратились к изучению кон¬
фуцианской философии. Первая причина весьма проста и заклю¬
чается в том, что со времени изобретения книгопечатания книги
стали доступны. Копии древних текстов и более поздние коммен¬
тарии к ним теперь легко могли быть приобретены представите¬
лями растущего класса ученых — класса, из которого выходили чи¬
новники государственной службы. С самого начала новая филосо¬
фия и новая критика были тесно связаны с действительностью и с
переменами в политической и государственной жизни.
Вторая причина заключалась в необходимости оживить учение
Конфуция, чтобы как-то противостоять растущему влиянию буд¬
дизма. Учение Конфуция, почти тысячу лет назад изложенное
комментаторами и толкователями династии Хань, считалось сла¬
бее буддийской философии и ее пропаганды, которую вели буддий¬
ские монастыри. Третья причина возродившегося интереса к кон¬
фуцианству заключалась в самом духе эпохи Сун, которая была
более националистической и традиционной и менее открытой по
отношению к зарубежной мысли, чем эпоха Тан. Конфуций в свое
время принял религию, которая была доминирующей в его время.
Конфуцианская традиция не содержала развернутой теории кос¬
мологии. Ее сильной стороной было нравственное и этическое уче¬
ние, однако она мало что могла предложить стремящимся решить
проблему борьбы со злом и ответить на великий вопрос о перво¬
причине всего сущего, высшей силе, которая управляет Вселенной.
Но с другой стороны, эти вопросы были предметом нравственных
исканий буддизма. Ряд писателей, многие из которых были чинов¬
никами, стремились найти ответы на эти вопросы, при этом строго
придерживаясь конфуцианских традиций. Противоборствующих
философских школ, как в «Эпоху воюющих государств», просто не
существовало. Все писатели эпохи Сун были конфуцианцами, и их
дискуссии велись лишь о значении конфуцианских текстов. Они
стремились выделить из древних текстов систематизированное фи¬
лософское учение, которое могло дать конфуцианству ответ на те
вопросы, которые ставил перед собой буддизм.
История философских дискуссий эпохи Сун довольно длинная и
зачастую неинтересная; однако перед философами стояло три основ¬
390

ных вопроса. Первым был вопрос о происхождении Вселенной. На
основании весьма туманных отрывков из древних текстов философы
империи Сун создали теорию космологии, которая определила Пер¬
вопричину, Высшую Сущность как «дай цзъру. Этот термин впервые
появился в древнем тексте «И цзин». Чжоу Тупи (1017—1073 гг.)
был первым философом, который использовал этот термин, чтобы
выстроить новую систему. Однако нельзя сказать, что философы этой
эпохи когда-либо признавали, что они создают принципиально но¬
вую систему. Они утверждали, что ищут потерянные в ходе столе¬
тий значения конфуцианских идей. «Дай цзъру — это первопричина
возникновения Вселенной и ее нравственная движущая сила. Писа¬
тели эпохи Сун не делали различия между моральным и материаль¬
ным; и то и другое было воплощением «дай цзьр>.
Еще одна дискуссия возникла вокруг вопроса о том, имело ли
«дай цзъру некоторое воплощение. В конце концов этот вопрос
решил философ Южной Сун Чжу Си, который выступал против
любых божеств. «На небесах нет человека, который имел бы пра¬
во судить наши грехи» — таков был его вердикт. В этом смысле
новая концепция действительно во многом отходила от веры древ¬
них, для которых небо было всегда чем-то одушевленным. Чжу Си
рассматривал Высшую Сущность как «ли», нравственный закон, и
этот термин стал эквивалентом «дай цзъру, подчеркивая тем самым,
что мораль является частью первопричины. Одновременно древ¬
ние божества «тянъ» и «шан ди» были восприняты мыслителями
империи Сун, но их стали отождествлять с «дай цзъру, и на прак¬
тике они потеряли свой олицетворенный образ. Споры о том, су¬
ществует ли нечто, что может быть названо верховным божеством,
или же существует некая нравственная сила, не воплощенная ни в
одном божестве, продолжались во время всего правления динас¬
тии Сун. Конец этим дискуссиям положил Чжу Си, который от¬
дал предпочтение последнему толкованию этой проблемы, которое
и стало официальной конфуцианской доктриной.
Третьим предметом споров была природа человека. Эта пробле¬
ма ставилась конфуцианскими писателями позднего классическо¬
го периода. Мо-цзы говорил, что по своей природе человек добр, а
Сунь-цзы занимал прямо противоположную точку зрения. В эпо¬
ху Сун дискутировался и третий вариант решения этой проблемы,
который был назван Чжу Си и другими философами «доктриной во¬
доворота». Она брала свое начало в трудах древнего оппонента Мэн-
цзы — Гао-цзы, который утверждал, что человек рождается не доб¬
рым и не злым, но подобно воде, которая всегда найдет себе выход,
добро или зло выйдут наружу, но это будет целиком и полностью
зависеть от обстоятельств. Поэтому возрастала важность образова¬
ния как руководящей силы еще не сформировавшейся натуры. Чжу
391

Рисунок эпохи Суп является
одним из многих рисунков
созданных по мотивам
популярною сюжета
китайской литературы —
похищения, пленения, выкупа
и освобождения госпожи
Вэнь Ци. Попавшая в плен
в 195 г. и насильно выданная
замуж за татарского
военачальника, госпожа
Вэнь провела среди монголов
целых двенадцать лет
и родила своему мужу
двенадцать детей. На
фрагменте этой картины
мы видим печальный
момент прощания юспожи
Вэнь со своей семьей перед
ее вынужденным отъездом.
Около палатки она
прощается со своим
опечаленным мужем,
служанками и
прижавшимися
к ней детьми
Си осуждал эту теорию, равно как и
идею Сунь-цзы о том, что по своей при¬
роде человек изначально зол. При этом
он ссылался на учение Мо-цзы. Шко¬
ла Су, названная по имени Су Сюна и
его знаменитого сына, поэта Су Дунпо,
придерживалась точки зрения, что при¬
рода человека не состоит из одних толь¬
ко врожденных добродетелей. Человек
должен добровольно выбрать эти доб¬
родетели. Если он не сделает этого, его
природа не может считаться нравствен¬
ной. Эта точка зрения вплотную подхо¬
дила к доктрине водоворота. Еще одна
школа — школа Ху, которая проповедо¬
вала учение Ань Го (1074—1138 гг.),
утверждала, что если назвать природу
человека доброй, то это будет означать,
что она может быть и злой, так как доб¬
ро и зло являются частями единого це¬
лого. Последователи этой школы также
392

утверждали, что природа человека, его сущность, может быть опре¬
делена как способность любить и ненавидеть. Нравственный человек
любил добродетель и выбирал ее, безнравственный человек подпадал
под влияние низменных страстей и выбирал порок.
Оригинальное учение Чжоу Тунъи было развито его учениками,
самыми знаменитыми из которых были Чжэн Хао, его брат Чжэн И
и Шао Юн, который первым поднял вопрос о природе человека.
В конце эпохи Сун в философские дебаты начала вмешиваться по¬
литика, и идеи, высказываемые различными мыслителями, встреча¬
лись с одобрением или произвольно отвергались по политическим,
а не философским причинам. Сам Чжу Си был признан классиком
философии, а его учение — единственно правильным только после
его смерти в 1200 году. Движение неоконфуцианства, которое так
сильно повлияло на умы ученых эпохи Сун, оставило глубокий след
в китайской культуре. Учение Чжу Си, по сути, стало краеугольным
камнем всей конфуцианской системы. Одним из последствий его
триумфа стало распространение агностицизма среди образованных
людей Китая, в результате чего вера в богов и во все сверхъестествен¬
ное стало считаться признаком отсталости и неискушенности. Как
неоконфуцианство, так и классическое учение Конфуция определя¬
ли содержание школьного образования и экзаменов на занятие го-
393

сударственной должности, и все последующие поколения воспиты¬
вались на их принципах. Ослабление позиций буддизма, начавшее¬
ся в эпоху Сун, возможно, и произошло отчасти из-за того, что рос¬
ло влияние неоконфуцианства, которому не могло составить кон¬
куренцию ни одно другое учение до тех пор, пока в Китай не про¬
никли первые идеи с Запада. В Китае, в отличие от Греции, разные
виды искусства зарождались и процветали в разное время. Напри¬
мер, драма пришла в Китай довольно поздно. В отличие от Запада
она не стала развиваться на основе ранних религиозных нравоучений,
а сначала появилась в виде коротких сюжетов, разыгрываемых все¬
го двумя актерами. Император династии Тан Мин-хуан, при дворе
которого, собственно, и стали впервые разыгрываться эти сценки, до
сих пор считается покровителем актеров; ему ставится в заслугу со¬
здание первой в Китае школы драмы, которая называлась Грушевый
сад, поскольку располагалась в одном из садов императорского двор¬
ца. Судя по всему, это было скорее нечто вроде места для занятий
музыкантов и певцов, нежели актеров, и первые театральные пред¬
ставления эпохи Тан (если оставить в стороне сценки для двух ак¬
теров) можно было бы сравнить с балетом и театром масок. Вооб¬
ще эпоха Тан, как никакая другая, была открыта для влияния извне.
Пока еще не доказано, что первые драматические произведения при¬
шли в Китай из-за рубежа, однако остается фактом, что актеров и
певцов почти всегда изображали как иностранцев. (В данном случае
имеются в виду керамические фигурки, найденные при раскопках
захоронений.) Это дает нам право предположить, что иностранное
влияние было тогда очень сильным.
При династии Юань (1260—1368 гг.) драма процветала. Пьесы
этого периода являются самыми ранними драматическими произве¬
дениями в китайской литературе и до сих пор считаются одними из
лучших. Предполагается, что причиной внезапного подъема драма¬
тического искусства является то, что монголы предпочитали не ста¬
вить китайцев на государственные должности, и это породило без¬
работицу среди образованных людей Китая. Отстраненные от управ¬
ления, они обратились к искусству и начали создавать пьесы. Это
объяснение на первый взгляд кажется не вполне удовлетворитель¬
ным. Однако вполне возможно, что иностранное влияние — прибы¬
тие иностранных представителей, слуг монгольских императоров и
даже торговцев из Азии — привило китайцам вкус к пьесам — вкус,
который раньше был только у приближенных к императору. Од¬
нако иностранное влияние никак не сказалось на темах китайской
драмы. Пьесы эпохи Юань посвящены типичным для Китая пробле¬
мам: исторические эпизоды драматического характера были богатым
источником сюжетов. Легенды и сказки, например сказка о приклю¬
чениях обезьяны Сунь в поисках буддийских текстов, и другие сказ-
394

:и, навеянные буддийским и даосским фольклором, также дали пи-
ателям много интересных сюжетов.
В эпоху Мин появился и приобрел популярность новый лите-
•атурный жанр — роман. Его истоки уходят корнями в древность,
жазитель был, вероятно, одной из важных фигур в Древнем Ки-
ае. Возможно, что изобретение и распространение печатания и
•щутимое увеличение числа грамотных людей позволило сказите-
ям расширить свою аудиторию. Они освежали свою память, а
акже учили студентов путем составления кратких изложений тек-
тов, которые назывались «корни рассказа». Это-то и стало осно-
ой первых великих романов. Во многих, если не во всех, ранних
юманах главы начинаются со вступления: «Благородный читатель,
ы помните, что в последней главе...», а заканчиваются словами:
Благородный читатель, если вы хотите знать, что случилось с та-
им-то в таких-то обстоятельствах, прочитайте следующую часть
[ашего повествования». Эти фразы явно перекликаются со слова-
in сказителей, которыми они созывали или распускали своих слу¬
шателей. При этом следует помнить, что на Западе читателями
юманов были люди благородного происхождения, а в Китае ими
аще были чиновники.
Если внимательно проследить тематику романов эпохи Мин,
о станет понятно, как менялось мировоззрение людей этой эпо-
и. Первый роман «Троецарствие» является художественной вер¬
ней истории падения династии Хань, войн «Эпохи воюющих го-
ударств», а также истории якобы оставшегося в живых отпрыска
ьмператорской семьи. Героем романа является Лю Бэй, основатель
амого маленького из трех царств и якобы отпрыск императорской
емьи Хань. Цао Цао, основатель царства Вэй, является главным
лодеем. Книга отражает явную «легитимную» точку зрения. На-
[исанная в начале правления династии Мин, эта книга выражает
тремление народа к миру, государственному единству и сильно-
iy руководству, как это и следовало ожидать после смуты послед-
[их лет правления монголов. В целом сюжет романа не отходит
гг реальных исторических событий, однако повествование изоби-
ует различными драматическими эпизодами, не имеющими под
обой исторической основы. Эта книга пользовалась популяр нос-
ью в течение более пятисот лет, хотя молодежи читать ее запре¬
щали. Но ее читал каждый образованный человек. То же самое
южно сказать и о других великих романах эпох Мин и Цинь. Эта
итература, написанная разговорным, а не классическим языком,
[резиралась и осуждалась, хотя сами ученые писали книги, и мно-
ие их читали.
Помимо разговорного стиля, в котором были написаны эти кни-
и, у чиновников была еще одна причина для того, чтобы неодобри-
395

тельно относиться к ним. «Троецарствие», возможно, был вполне
лояльным по отношению к властям. Однако этого нельзя сказать о
написанных несколько позднее романах, которые либо подрывали
существующий строй, либо были чрезвычайно фривольными, либо и
то и другое вместе. Например, в романе «Речные заводи» главны-
396

Эти два женских
портрета появились
в издании 1879 г.
одного из наиболее
читаемых романов
«Сон в Красном
тереме», довольно
грустной истории,
которая повествует
о двух кузинах,
которые сходят
с ума и погибают
от неразделенной
любви
ми героями являются члены шайки разбойников, а в самом романе
описываются несправедливость и жестокость, которые когда-то сде¬
лали честных людей преступниками. Герои ведут постоянную пар¬
тизанскую войну против трусливых и подлых местных чиновников
до тех пор, пока в результате иноземного нашествия не происходит
падение династии (предположительно, Сун, однако очевидно, что
имеется в виду династия Мин). Свержение династии ни в малейшей
степени не волнует автора. Он призывает к восстановлению поряд¬
ка и разумного управления, осуществляемого Сыном Неба.
На основе одного из эпизодов этого романа писатель более по¬
зднего времени создал роман «Цветы сливы в золотой вазе». В этом
романе много эпизодов, которые, как было принято говорить, «мож¬
но передать, только пользуясь самым завуалированным способом, ко¬
торый известен только образованным людям». Автор следует за сво¬
ими героями повсюду, показывает их в самые интимные моменты
жизни. В целом роман достаточно критично описывает жизнь бога¬
397

той «буржуазии» эпохи Мин и дает бесценную картину современ¬
ного ему общества. Героем романа является молодой человек, веду¬
щий весьма распущенный образ жизни. В свое время он унаследо¬
вал от отца собственное дело — всю жизнь торговал лекарствами.
Однако он проводит жизнь соблазняя женщин и подкупая чиновни¬
ков, чтобы защитить свое состояние и собственность.
Еще один роман, «Сон в Красном тереме», по всеобщему при¬
знанию, является величайшим образцом художественной литера¬
туры Китая. Он был создан позже, чем остальные произведения; в
наше время ученые приложили очень много усилий, чтобы вы¬
яснить, кто же является автором этой книги. Как и все другие
романы, эта книга во времена империи была запрещена, однако
ее все равно читали. Роман описывает период заката знаменитой
семьи чиновников, а главными героями являются не взрослые, а
подростки. Помимо того, что она обладает несомненными лите¬
ратурными достоинствами, эта книга к тому же является действи¬
тельно революционной в своем отношении к женщинам и детям,
а также своей читаемой между строк критикой нравственных ус¬
тоев китайского общества. После падения монархии именно бла¬
годаря этому книга приобрела еще большую популярность и была
признана великим произведением искусства. Имена авторов рома¬
нов, равно как и драматических произведений, чаще всего извест¬
ны, однако почти нет сведений об их жизни. Только после паде¬
ния империи ученые, признавая их вклад в культуру Китая, спасли
романистов от забвения, а их книги — от резкой критики и от¬
рицания их ценности. Мало кто из великих писателей прошлого
был столь отъявленным бунтовщиком, что критиковал все и вся;
тем не менее их критика окружающей действительности часто
была той спичкой, которая разжигала костер революции. Почти все
великие китайские романы критикуют социальное устройство об¬
щества и, опосредованно, его политическую систему, даже если ро¬
манисты никогда прямо не выступали против империи. Револю¬
ционным было уже само использование разговорного языка в этих
романах, а не классического, традиционно связывавшегося с нау¬
кой. Критикуя коррупцию, деспотизм и всякого рода репрессии,
великие романы восхваляют преданность, уважение к старшим и
другие добродетели, столь свято соблюдаемые просвещенным дво¬
рянством периода империи. Даже при всех своих недостатках они
остаются для современных китайцев самым ярким выражением
печалей простого народа и требованием соблюдения основных прав
всех людей — крестьян, женщин и детей. Благодаря тому, что
являются величайшими произведениями искусства, которые под¬
нялись над всеми ограничениями и запретами, они оказывают ог¬
ромное влияние на современное поколение.

Голос поэта
Переводить китайскую поэзию на любой из западноевропейских
языков — дело необычайно трудное. В китайском языке чуть
менее тысячи односложных слов, каждое из которых имеет к
тому же много значений. Точное значение каждого определяется
его тоном, иероглифом, с помощью которого он пишется, а также
контекстом. Учитывая все трудности языка, можно представить
себе, насколько сложно было китайским поэтам и их переводчи¬
кам. В китайском языке длина строки, например, определяется
не ударными слогами, а иероглифами, каждый из которых пред¬
ставляет собой отдельную «идею». Стихотворение, состоящее из
четырех строк по пять иероглифов в каждой, всегда содержит
именно пять «идей» в каждой строке; однако редко когда эти
строки можно перевести с помощью всего пяти слов. Такие ог¬
раничения добровольно накладываются на себя поэтами, но в той
же степени они и передаются из поколения в поколение. Соглас¬
но древним традициям, китайские поэты всегда пытаются избе¬
жать повторения одного и того же слова даже в стихотворени¬
ях, в которых несколько тысяч иероглифов. Более того, для одного
из стилей китайской поэзии, который называется упорядоченным,
или современным, характерна сочетаемость слов в соседних стро¬
ках по принципу принадлежности к одной и той же части речи.
Если третье слово в строке является глаголом, то третье слово в
следующей строке тоже должно быть глаголом. Если стихотво¬
рение начинается с прилагательного, обозначающего размер, то
первое слово во второй строке тоже должно быть прилагатель¬
ным, обозначающим размер.
Такая математическая точность возможна только благодаря от¬
сутствию в китайском языке артиклей и предлогов, а также раз¬
личия временных форм. Такая речевая экономия дает китайским
поэтам возможность писать полноценные стихи, используя всего
20 иероглифов. Каждый иероглиф также изображает «идею», ко¬
торую он обозначает, создавая тем самым стихотворный размер,
почти не встречающийся в западной литературе. Ученые, стремя¬
щиеся донести до читателя смысл, а также, насколько это возмож¬
но, чувства китайской поэзии, неизбежно делали переводы, кото¬
рые дают представление о смысле, но не о стиле оригинала.
399

Эта прыгающая скелетообразная фигурка, должно быть,
олицетворяет китайского бога литературы Куйсина.
Естественно, его фигура состоим из нескольких иероглифов,
которые, к сожалению, слишком стилизованы, чтобы быть
легко узнаваемыми. К тому же это лишь одно из
многочисленных изображений этого божества, созданных
Ма Аэчжао, правительственным чиновником XIX в.

ДРЕВНЯЯ ТРАДИЦИЯ
«Песни Чу», составленные ученым Ваном Первым во II в., явля¬
ются антологией китайской поэзии, имеют огромное литератур¬
ное и историческое значение. Пополненный комментариями Вана,
этот труд представляет собой ценнейший источник информа-
гщи об обычаях народа царства Чу в Центральном Китае. В ан¬
тологию входят стихи двух видов: песни (они сравнительно не¬
большие по размеру) и целые поэмы, в которых повествование
ведется от первого лица. Многие стихотворения антологии от¬
личаются тем, что их каждая строка содержит абсолютно не
имеющее значения слово, стоящее на стыке строк. Такие слова
как бы несут в себе музыкальную основу стихотворения, что
позволяет читателю «петь» его.
Что касается поэм, то они имеют форму магических закли¬
наний, а главным рассказчиком в них зачастую является шаман,
член некоего сообщества, чья якобы мистическая сила внушала
народу благоговейный страх. Поэма «Воззвание к душе» по фор¬
ме является как раз таким заклинанием, с помощью которого
шаман пытается вернуть умирающего господина к жизни.
ВОЗЗВАНИЕ К ДУШЕ
Господь Бог сказал У Яну:
«Там внизу на земле есть человек, которому я помогу:
Его душа покинула его. Прочитай заклинание, чтобы спасти его».
У Ян ответил:
«Господин и хозяин мечты...
Просьбу Господа Бога тяжело исполнить».
Господь Бог сказал:
«Ты должен заклинать духов, чтобы помочь ему. Я боюсь, что,
если ты промедлишь еще немного, будет поздно».
Поэтому У Ян спустился вниз и воззвал к душе:
«О душа, вернись! Почему ты покинула свое прежнее
пристанище и поспешила в отдаленные уголки земли,
Оставив место, где ты была счастлива, в поисках опасностей?
401

О душа, вернись! Ты не сможешь жить на востоке.
Там живут великаны в тысячу саженей ростом, которые только
и ждут момента, чтобы поймать души в свои сети,
И там десять солнц, которые выходят на небо одновременно,
растапливая металл и расплавляя камень.
Люди, которые живут там, могут вытерпеть все это, но ты,
душа, погибнешь.
О душа, вернись! Ты не сможешь остаться на юге.
Там живут люди с татуированными лицами и черными зубами,
Они приносят в жертву плоть людей и стирают в порошок их
кости.
Там живут огромные змеи, и огромная лиса, которая может
прибежать сотню ли,
А еще там великий Девятиголовый змей, который мечет стрелы
в разные стороны
И глотает людей на десерт.
О душа, вернись! Ты не сможешь остаться на юге.
О душа, вернись! И на западе много опасностей:
Там на сотни ли протянулись зыбучие пески.
Тебя поглотит Ущелье Грома, и ты разобьешься на кусочки, не в
состоянии помочь сама себе;
И даже если тебе удастся спастись оттуда, дальше лежит пустыня,
Где рыжие муравьи огромны, как слоны, и осы огромны, как
тыквы,
Пять наших злаков не растут там, единственной едой являются
сухие стебли;
А тамошняя земля иссушает людей, там нигде нельзя найти воды.
И ты будешь вечно блуждать там, не зная, куда пойти в этом
огромном пространстве.
О душа, вернись! Если ты не хочешь погибнуть.
О душа, вернись! И на севере нет тебе места.
Там высоко вздымаются глыбы льда, и на сотни ли вокруг лежат
снега.
О душа, вернись! Ты не сможешь оставаться там.
О душа, вернись! Не стремись подняться в небеса.
Ведь ворота здесь охраняются тиграми и'леопардами, чьи пасти
всегда готовы разорвать смертных,
И там живет человек с девятью головами, который может
вырвать девять тысяч деревьев,
И шакалы с раскосыми глазами рыщут туда-сюда;
Ради забавы они охотятся на людей и сбрасывают их в пропасть,
И только по велению Бога могут они остановиться и отдохнуть.
О душа, вернись! Если ты не хочешь подвергнуться всем этим
опасностям.
402

Эту поэму иллюстрируют
традиционные для китайского
народного искусства бумажные
аппликации
О душа, вернись! Не спускайся в Царство Тьмы,
Где лежит Бог Земли, свернувшийся в девять колец, со
странными рогами на лбу,
И где живет огромный горбун с окровавленными руками,
преследующий людей,
У него голова тигра с тремя глазами, а туловище напоминает
туловище быка.
О душа, вернись! Не навлекай на себя несчастье.
О душа, вернись! И войди в городские ворота.
Там тебя ждут священнослужители, которые введут тебя в город.
Вышивка Цинь, шелковые нити Чжи и шелковые стяги Чжэн —
Все готово к твоему возвращению; пронзительными криками все
заклинает странствующую душу вернуться.
О душа, вернись! Возвратись в свое прежнее обиталище.
Все части полны опасностей и зла.
Послушай, как я опишу тебе твою тихую и спокойную обитель:
Высокие стены и уютные комнаты, с ограждениями и балконами;
Террасы, многоэтажные павильоны, чьи окна выходят на
высокие горы;
Решетчатые двери с алыми вставками и резьба на квадратных
перемычках;
Комнаты, где зимой нет сквозняка; галереи, где прохладно летом;
Тихо журчащие ручейки;
Теплый ветерок колышет донники и орхидеи;
Постель покрыта покрывалом, украшенным жемчугами;
403

Стены увешаны шелковыми гобеленами; изголовье кровати
находится под шелковым пологом;
Где драгоценными камнями схвачены бахрома и банты; парча и
бархат;
Среди убранства крмцаты можно видеть множество
драгоценных и редких предметов;
Свечи, в которых горят благовония с запахом орхидеи, освещают
ожидающие тебя просветленные лица;
Тебя ждут шестнадцать служанок, которые будут каждый день
сменять друг друга;
Прекрасные дочери из благородных семей
И женщины с чудесными прическами ждут тебя в твоих
апартаментах,
Радующие взор своим видом и поведением, которым нет равных
в нежности.
С чарующей внешностью, но добродетельные и строгих правил;
Изящные черты, элегантный вид украшают семейную комнату;
Брови, подобные полумесяцу, и светящиеся глаза, которые
излучают нежный свет,
Нежные цвета, мягкая округлость черт, столь соблазнительная.
В твоем садовом домике, у прикроватного балдахина, они
ожидают твоей королевской милости;
Высокий зал украшают перья зимородка; пурпурные балдахины
и голубая бахрома;
Стены зала красные; крашенная киноварью мебель; вставки из
черного янтаря в своде потолка.
Над головой резные балки, разрисованные драконами и змеями;
Сидя в зале, опираясь на балюстраду, ты смотришь на пруд внизу;
Лотосы на пруду только раскрылись; среди них растут водные
каштаны,
А пурпурные водяные мальвы отражаются на поверхности воды;
Тщательно одетые сопровождающие ждут тебя на берегу пруда;
Для тебя готова позолоченная легкая повозка; наездники и
пешие — все наготове.
На земле лежит ковер из орхидей; а по краям — цветущие ирисы.
О душа, вернись! Зачем тебе уходить?
Все домашние пришли засвидетельствовать тебе свое почтение;
готовы вкуснейшие яства;
Рис, сорго, молодая женщина, все это смешанное с желтым
просом;
Горькое, соленое, кислое, горячее и сладкое: здесь блюда
на любой вкус:
Бараньи ребрышки, сочные и мягкие;
Кислое и горькое смешано в супе У;
404

Тушеное черепаховое мясо и жареный хворост, заправленные
соусом ямса,
Гуси, приготовленные в кислом соусе, утка, приготовленная в
жаропрочной кастрюльке, жареное мясо журавля;
Тушеные цыплята; вареное черепаховое мясо с приправами,
не портящими вкус;
Печеные медовики из рисовой муки и сладостями из солодового
сахара;
Янтарное вино со вкусом меда наполняет чаши.
Холодная вода, очищенная от всех примесей, и прохладное вино.
Здесь лежат в ожидании тебя изящные черпаки и искрящееся
вино.
О душа, вернись! Здесь тебя ждет почет и уважение и никто не
причинит тебе вреда;
Пока все деликатесы еще на столе, девушки-музыканты
занимают свои места;
Они настраивают свои колокольчики и ударные и поют новые
песни
«Переходя реку» и «Солнечный берег».
Хорошенькие девушки пьяны от вина, их щеки раскраснелись.
Их глаза блестят, они бросают полные любви взгляды;
Одетые в одежду из тончайшего шелка, они прекрасны, но не
вызывающи;
Их длинные волосы спадают до пят чудесными локонами;
Восемь пар танцуют танец Чжэн;
Их пряжки сверкают на солнце.
При движении их тел раздается звук колокольчиков.
Их широкие рукава с шелестом взлетают вверх, а потом тихо
опускаются;
W5

Звуки свирели и цитры сливаются воедино; а звук барабанов
нарастает.
И весь дворец дрожит, когда они начинают свои хороводы.
Затем они поют песни У и баллады Цзай и играют мелодии Да Лю.
Теперь мужчины и женщины сидят вместе, общаясь совершенно
свободно.
Развязываются все завязки и расстегиваются все застежки;
приходит черед дикому веселью.
Певицы Чжэн и Вай садятся между гостями;
Однако предпочтение отдается танцовщицам;
Затем начинается игра Ли Бо, с бамбуковыми костями и
фигурками из слоновой кости,
Каждый встал на свою сторону; они сходятся и угрожают друг
другу;
Фигуры выходят в дамки, и ставки удваиваются, раздаются
крики: «Пять белых».
День и ночь сливаются в единое целое в этом веселье.
Горящие свечи освежают воздух благовониями.
Гости собираются в группы, чтобы обменяться своими мыслями
в дыму благовоний.
А влюбленные читают друг другу стихи.
Вино усиливает их наслаждение и придает очарование
уходящему возлюбленному.
О душа, вернись! Приди в свой дом.
Заключительная строфа:
В новом году, когда началась весна, я отправился на юг.
Зеленая ряска плавала на поверхности воды, и развевался белый
флаг.
Моя дорога проходила через Люшан и направо в Чжан-по.
Я стоял на краю болота и глядел вдаль.
Меня сопровождали четверо всадников; мы собрали тысячу
легких повозок.
В небе сверкали огни, а вверх поднимался дым.
Я отправился туда, где стояла толпа, и возглавил ее.
Затем натянул поводья, когда мы увидели нашу добычу, и
повернул направо.
Я скакал с царем по болотам, чтобы увидеть, кто будет быстрее.
Царь сам выпустил стрелу, и черный бык впереди упал замертво.
Темнота уступает свету; мы не можем задерживаться.
Болотные орхидеи закрывают тропинку: здесь, видимо, слишком
болотистая местность.
Дальше и дальше катятся воды реки; над ними растут клены.
Взглядом охватываю просторы, и сердце разрывается от печали.
О душа, вернись! Увы, южная страна!»

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА
Китаянка, часто уже при рождении посватанная и к четырнадца¬
ти годам выходившая замуж, большую часть своей жизни находи¬
лась в полном подчинении у мужа и его семьи, в особенности его
матери. Связанная брачными обязательствами, которые исключа¬
ли любую возможность праздного времяпрепровождения, как гово¬
рится об этом в «Песне о непорочной жене», китаянка была вынуж¬
дена терпеть конкубинат. Овдовев, она не могла еще раз вступить
в брак. Несмотря на неравенство в правах мужчины и женщины,
тем не менее такие обычаи просуществовали до начала XX века.
Эти обычаи всячески поощряли постоянство, повиновение и неж¬
ность к супругу как в муже, так и жене. Об этом ярко свидетель¬
ствует песня «Моей жене».
ПЕСНЯ О НЕПОРОЧНОЙ ЖЕНЕ
(Чань Чжи, 768—830 гг.)
Ты знал, господин, что у меня есть муж,
Когда ты прислал мне пару сверкающих жемчужин.
В благодарность за твою щедрость
Я носила их на своем платье.
Но мой дом — это высокий дом, построенный рядом с дворцом.
И мой добрый муж — страж во Дворце Сияния.
Я знаю, о, господин, что вы чисты сердцем, как солнце и луна.
Но я поклялась своему мужу быть с ним в жизни и смерти;
Поэтому я возвращаю вам ваши жемчужины со следами моих слез
И жалею, что мы не встретились, когда я не была еще замужем.
ПРАЗДНИК ФОНАРЕЙ
(Ян Си, 1007—1072 гг.)
В прошлом году на празднике фонарей
Огни на ярмарке цветов были яркими, как день,
Когда над верхушками ив взошла луна,
Двое влюбленных не отрывали взгляда от ее желтого диска.
В этом году на празднике фонарей
407

И луна, и огни такие же, как тогда.
Только я больше не вижу своего прошлогоднего возлюбленного,
И рукава моего зеленого платья мокры от слез.
МОЕЙ ЖЕНЕ
(Цзун Цзя, I в.)
Жизнь мужчины подобна утренней росе:
В этом мире его ждет много несчастий,
Печали и трудности приходят рано,
А почести — слишком поздно.
Зная, что скоро я должен буду покинуть тебя
И буду с каждым днем все дальше от тебя,
Я послал за тобой экипаж,
Но он уехал пустым и вернулся пустым,
И в отчаянии прочитал я твое письмо.
Я не могу есть,
Я сижу один в пустой комнате.
Кто утешит и ободрит меня?
Я не сплю долгими ночами,
И, одинокий, всю ночь ворочаюсь в своей
постели.
Печаль окружает меня,
И ее невозможно скатать и убрать, подобно ковру.
Весело звенят колокольчики,
На заре они увезут меня вдаль.
До крика петуха остались считаные минуты,
И я с тоской оглядываю пустую комнату.
Разлука влечет за собой миллион сожалений,
Нет мне покоя ни когда я сижу, ни когда я стою.
Как выразить мне боль сердца?
Может быть, только этими подарками, сделанными от чистого
сердца.
Драгоценная заколка еще больше оттенит блеск твоих волос,
Зеркало отразит милые черты твоего лица;
Духи создадут неповторимый аромат,
А лютня будет радовать тебя чистыми звуками.
ЖЕНА РЕЧНОГО ТОРГОВЦА
(Ли Бо, 705—762 гг.)
Когда мой лоб еще закрывала челка,
Я играла у ворот нашего дома, собирая цветы.
Ты проскакал мимо на бамбуковой палочке, играя в лошадку.
408

Ты подошел ко мне, держа в руках синие сливы,
И мы продолжали жить в деревне —
Двое маленьких людей, не знающих ни ненависти, ни подозрений.
Когда мне было четырнадцать лет, я вышла замуж за тебя, мой
господин.
Я никогда не смеялась, я была слишком застенчива,
Опустив голову, я смотрела в стену.
Если ты меня звал, я не оборачивалась.
В пятнадцать лет я перестала грустить,
Я хотела слиться с тобой в одно целое,
Навсегда, навечно.
Когда мне исполнилось шестнадцать,
ты уехал,
Ты уехал далеко, к реке.
И тебя нет уже пять месяцев.
Над головой печально кричат обезьяны.
Ты еле шел, когда уходил из дома.
Теперь около ворот вырос мох,
Слишком густой, чтобы вырвать его с корнем.
Этой осенью листья начали опадать очень рано.
В августе они уже стали желтыми
И падают на землю в западном саду.
Мне больно смотреть на них, я становлюсь старше.
Если ты сейчас спускаешься по излучинам реки Чанцзян,
Дай мне знать об этом,
И я выйду встречать тебя к самому Чжо Фуся.
ДУМАЮ О МУЖЧИНЕ, КОТОРОГО ОНА ЛЮБИТ
(Тин Люнян, VI в.)
Сколько лунных ночей должна я провести одна?
Я устремляю свой взгляд вдаль — ищу Колесницу Семи Запахов.
Моя одежда спадает с моих плеч, ведь тело мое усохло,
А золотые заколки в моих волосах заколоты небрежно.
ПОСЛАНИЕ
(Чжан Пи, XI в.)
В мечтах я иду в дом Си
Через крыльцо с изогнутыми перилами
Во двор, где всегда светит весенняя луна.
Цветет волшебный цветок и стоит одинокая фигура.

РАССТАВАНИЯ И ВСТРЕЧИ
Для того чтобы обеспечить беспристрастность чиновников при
принятии решений, правительство запретило своим многочис¬
ленным государственным чиновникам служить в своих родных
местах. Эта практика вынужденной ссылки заставляла чиновни¬
ков, большинство из которых были поэтами, получившими дол¬
жности благодаря прекрасному знанию древнекитайских текстов,
расставаться со своими семьями и друзьями. Многие чиновники,
занимая официальную должность, продолжали писать стихи, и
естественно, что их стихи очень часто были посвящены рас¬
ставаниям, разлуке или грядущему возвращению друга или род¬
ственника. Лирическим героем стихотворения могла быть и мо¬
лодая женщина, и ветеран государственной службы, и вдова. Од¬
нако суть стихотворения в любом случае заключается в том,
что чиновнику очень одиноко среди чужих людей, далеко от род¬
ного дома.
ПРОЩАНИЕ С ЛИНЬ ХОЯНОМ
ПЕРЕД ЕГО ОТЪЕЗДОМ В ЯНЧЖОУ
(Ли Бо, 705—762 гг.)
Ты оставил меня, мой друг, у террасы Желтого Журавля,
Отправившись в путь в Янчжоу в этот таинственный месяц цветов.
Ты плывешь одинокой тенью в голубом небе.
И я уже вижу только реку, уходящую за горизонт.
КОРОТКАЯ, НО РАДОСТНАЯ ВСТРЕЧА С МОИМ ЗЯТЕМ
(Ли И, ум. в 827 г.)
Случайная встреча, за которой тотчас последовало расставание.
После всех этих десяти тяжелых лет
Мы снова встретились. Мы оба изменились так, что,
Услышав твою фамилию, я не вспомнил тебя,
И только услышав твое имя, я припомнил твое юное лицо.
410

Все, что произошло за это время,
Мы рассказали, и говорили до вечернего юнга...
Завтра ты уедешь в Юйчжоу,
Оставив между нами осень и горы.
ПРИГЛАШЕНИЕ ДРУГА НА НОЧЬ
(Куан Си, 832—912 гг.)
Посеребренная земля и цветение золотых хризантем,
Пурпурные груши и красные яблоки, падающие на мягкую траву,
Шелест августовской воды и круглая луна.
Неужели ты не придешь ко мне в такую ночь, мой старый друг?
РАССТАВАНИЕ И ВСТРЕЧА
(Гао Ши, ум. в 768 г.)
Она оставила свою любовь,
Когда была молодой розовощекой девушкой.
Когда они встретились вновь,
Ее волосы стали седыми.
Ее красота исчезла,
Но слезы расставания, кажется,
Все еще блестят в ее глазах.
СЕРДЕЧНЫЙ ПРИЕМ
(Ду Фу, 712-770 гг.)
К северу и югу от меня цветет весна,
День за днем я вижу только чаек...
На моей тропинке мною лепестков — ни для кого другого я не
срывал их.
Мои ворота всегда закрыты, но сегодня они открываются перед
тобой.
До рынка далеко, я мало что могу предложить тебе.
И все же чаши моего дома всегда полны вином для тебя.
Давай позовем к нам моего старика-соседа,
Позовем его и нальем ему кувшин вина.
ОСТАНОВКА В ДЕРЕВЕНСКОМ ДОМИКЕ ДРУГА
(Мэнь Хаожань, 689—740 гг.)
Готовя для меня блюдо из цыпленка и риса,
Ты, мой друг, развлекаешь меня в своем деревенском доме.
Мы глядим на зеленые деревья, окружающие твою деревню,
И на голубые очертания дальних гор.
411

Мы открываем окно, выходящее в сад и на поля,
Чтобы поговорить за чашкой божественного напитка из
тутовника.
Подожди до праздника гор —
Я снова приеду в пору цветения хризантем.
ПРОЩАНИЕ НА ЗАСТАВЕ ФЭНЧЖИ
(АУ Фу, 712-770 гг.)
Здесь должен покинуть тебя твой друг,
Повернув у подножия этих пурпурных гор.
Когда мы снова поднимем наши чаши,
Как мы делали это вчера вечером?
И когда мы вновь погуляем при луне?
Этот уголок земли шепчет слова прощания
Тому, кто был в почете при трех правителях.
И сейчас я возвращаюсь в мою деревню у реки
Место моего последнего уединения.
другу, ОТПРАВЛЯЮЩЕМУСЯ НА СЕВЕР
ПОСЛЕ ВОССТАНИЯ
(Сыкун Шу, VIII в.)
В опасные времена мы вдвоем приехали на юг,
Теперь ты отправляешься на север, но без меня.
Но вспомни о моей голове, седеющей среди чужих мне людей,
Когда ты будешь глядеть на голубые горы родины.
...Луна заходит за стены разрушенной крепости,
Оставляя над старыми стенами только следы звезд.
Порхают птицы и шелестит трава всюду,
Куда бы я ни повернул голову.
СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ ДОЖДЛИВЫМ ВЕЧЕРОМ ДРУГУ,
ЖИВУЩЕМУ НА СЕВЕРЕ
(Ли Шаньин, 813—858 гг.)
Ты спрашиваешь, когда я приеду.
Я не знаю.
Я мечтаю о твоих горах, а осенние лужи
пенятся дождем.
Когда мы будем снова подравнивать фитили
в лампах на твоих западных окнах?
Когда услышу я твой голос дождливым вечером?

ХАОС МИРОЗДАНИЯ
Во времена анархии и бунтов семья была единственной стабиль¬
ной единицей общества. Каждая семья вела собственные хрони¬
ки, наказывала провинившихся, хранила свою историю, воспиты¬
вала молодежь. Каждая семья была, по сути, суверенным государ¬
ством, во главе которого стоял патриарх. В смутные времена
человек с ужасом ожидал сколь бы то ни было длительного рас¬
ставания с семьей. Семья была законом и распоряжалась жизнью
человека. Вне семьи, как сказал поэт династии Тан Ду Фу в своем
стихотворении «Вид на дикую природу», человек оставался один
на один с «хаосом мироздания».
ВИД НА дикую ПРИРОДУ
(Ду фу, 712-770 гг.)
Белый снег лежит на западных склонах гор и на трех крепостях,
А воды южного озера плещутся об опоры моста.
Но ветер и морской песок отделяют меня от моих братьев;
Я не могу не плакать, ведь я так далеко.
Мне нечего ожидать, кроме болезней и старости.
Стране моей от меня меньше пользы, чем от зернышка,
от песчинки,
Я еду на край города и смотрю на горизонт.
И так день за днем в хаосе мироздания.
ВЕСЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ
(Лю Фанпин, VIII—IX вв.)
Когда свет уходит из ее печального окна,
Она плачет в одиночестве в своей золотой комнате.
Ведь весна уходит из заброшенного сада,
А метель из лепестков вишни заметает дверь.
V13

НА ОЗЕРЕ
(Чжэн Янь, XVII в.)
Я прихожу и ухожу среди туманов и волн;
В этой жизни я зову себя Хозяином Западного озера;
С помощью легкого ветерка и маленького весла
Я выплываю из заводи.
Я весело запеваю свою песню,
И удивительно звонок мои голос в тиши ночи.
Но некому наслаждаться моим пением.
Поэтому я сам аплодирую себе,
А эхо повторяет мою песню в горах.
ОСЕННИЕ МЫСЛИ
(Чан Чжи, 768—830 гг.)
Здесь, в городе Лоян, я почувствовал дуновение осени
И хотел написать домой, но мыслям моим не было числа.
Я боялся, что в спешке не сказал всего,
И, когда посланник уже был готов идти,
Я снова вскрыл запечатанное письмо.
ВЫРАЖАЮ ГОРЕ
(Юань Чжэнь, 779—831 гг.)
Ее отец больше всего любил младшую дочь.
Когда она вышла за меня замуж и вошла в эту нищету,
Она придумала миллион ухищрений.
Когда у меня не было одежды, она брала свою плетеную
корзину.
Когда я хотел купить вина, я уговаривал ее вытащить золотую
заколку.
Дикие растения были нашей пищей, и бобы казались сладкими;
Опавшие листья были нашими дровами.
Сегодня я имею больше ста тысяч,
Но тебе я могу сделать только священные подношения.
В прошлом мы смеялись над долей вдовцов,
Сегодня она стала нашей долей.
Твою одежду почти всю раздали,
Но шитье до сих пор осталось здесь.
Я помню старую любовь, и я добр к слугам и людям,
И ради мечты я отдал все свои деньги.
414

Я знаю, что эта печаль — удел всех.
Но когда мужчина и женщина пережили вместе нищету,
Сотни вещей причиняют боль.
Праздно сижу я и горюю о тебе и о себе.
Сто лет — сколько это?
Тянь Юй, у которого не было детей, осознал свою судьбу.
Пянь Ай, скорбя по своей жене, до сих пор пишет ей стихи.
Есть ли у меня надежда разделить мрак твоей могилы?
Еще труднее рассчитывать на встречу в другом мире.
И всю ночь я не смыкаю глаз,
Лишь бы еще раз увидеть твое лицо.
ЗАСТОЛЬЕ С ЛУНОЙ
(Ли Бо, 705—762 гг.)
Из кувшина вина среди цветов
Я пил один. Со мной не было никого,
Пока, подняв чашу, я не попросил у луны
Привести мне мою тень, и тогда нас будет трое.
Увы, луна не могла пить,
И моя тень лишь следовала моему примеру;
Но все же пока у меня были эти друзья,
Чтобы утешить меня в конце весны...
Я пел. Луна мне подпевала.
Я танцевал. За мною следовала моя тень.
И я знал, что мы были хорошими друзьями,
А потом я опьянел и остался один.
415

ЛЮБОВАНИЕ ПИОНАМИ В ХРАМЕ УАДЧИ
(Су Ши, 1036—1101 гг.)
В старости я украшаю себя цветами, но не смущайтесь —
Это цветы должны смущаться, что они украшают голову
старика
На цыпочках иду я вдоль дома, и, должно быть, все смеются
надо мной
Потому что вдоль дороги в половине домов раздвинуты шторы.
ПЕСНЯ ПЕЧАЛИ
(Пан Чжиюй, I в. до н. э.)
Блестящий шелк, только что сотканный, гладкий и белый.
Белый и чистый, как мороз и снег.
Искусно собранный в веер,
Круглый, как блестящая луна,
Хранившийся в рукаве моего господина, вынутый оттуда.
Обмахивайся им, и от него повеет воздухом.
Как часто я боялся прихода осени,
Ведь ее холодные злые ветры унесут всю жару.
Покинутый, заброшенный, лежит он одинокий в ящике,
Столь малое время — и предмет любви исчезает.
ПРОЩАНИЕ С ГЕНЕРАЛОМ ЧЖАО
(Чжэн Юйцзинь, XIV в.)
Простор и глубина морей, которые ему предстоит пересечь,
Но нет признака печали на его лице.
Мысль о годах одиноких странствий —
Это ветер осени и холод его сабли.

БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ ПРИРОДЫ
Судя по всему, китайская поэзия начисто лишена эпического разма¬
ха, и, действительно, величайшие поэты Китая были людьми, пи¬
савшими на вполне земные и понятные темы. Стихи китайских
поэтов фабульны и носят личностный характер. Их краткость и
простота не случайны, но являются результатом преднамеренных
попыток отразить философию поэта. Стихотворения были при¬
званы визуально и вербально отразить чистоту окружающей при¬
роды и ее законов, чье познание стало целью китайской философ¬
ской мысли и философских учений за гуелый век до Конфуция.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕРЕВНЮ
(Тао Юаньмин, 365—427 гг.)
В молодости я не был похож на других,
Всем своим существом я любил горы.
Из-за собственной ошибки я попал в сети зла
И так провел целых тридцать лет.
Но птицы, посаженные в клетки, стремятся в родные леса;
Рыбы, которые живут в пруду, стремятся вернуться в родную реку.
Я снова открыл для себя заброшенный уголок земли на юге
И вернулся к садам и полям.
Родной уголок земли в десять акров,
Соломенная хижина в восемь-девять комнат,
Ивы и вязы бросают тень на заднюю стену дома,
А груши и сливы выстроились в ряд прямо перед главной
комнатой.
ЗА ЧАШКОЙ ВИНА
(Тао Юаньмин, 365—427 гг.)
Я выстроил хижину среди людей.
Но там нет места для колясок и лошадей.
Ты спрашиваешь меня, как это может быть.
Когда сердце опустошено, земля далека от нас.
Д17

Отборные хризантемы у восточной ограды,
Вдали я вижу южные горы.
Прекрасен горный воздух на закате,
Птицы стайками возвращаются в свои гнезда.
В этом — настоящий вкус и аромат,
И, пробуя его, я не могу найти нужных слов.
ПРИЮТ БУДДИСТА ЗА СТЕНАМИ ХРАМА
У РАЗРУШЕННОЙ ГОРЫ
(Чжан Цин, ок. 427 г.)
Прозрачным утром, возле
старого храма,
Где первые лучи солнца касаются
верхушек деревьев,
Вилась моя тропа через едва
заметное ущелье,
Заросшее травой и цветами, и
шла она к приюту буддистов.
Здесь в горном свете оживают
птицы,
А ум человека находит покой
на берегу пруда,
И там стихают все звуки,
Когда бьет колокол в храме.
ВОПРОС И ОТВЕТ В ГОРАХ
(Ли Бо, 705—762 гг.)
Ты спрашиваешь, почему я живу в зеленых горах,
Я улыбаюсь и не отвечаю, ведь мое сердце свободно от забот;
Когда с груш облетают лепестки цветов
И поток уносит их в неведомое,
У меня есть свой мир, далекий от людей.
ЛОДКА ВЕСНОЙ НА ОЗЕРЕ
(Чжи Чжэн, 726 г.)
Задумчивая радость не знает конца:
Я несу ее вперед к неизвестности,
И я со своей лодкой еще до вечернего бризз
Плыву по озеру мимо цветов,
Поворачиваю в сумерках к западной аллее,
Где смотрю на ьржную звезду, горящую над горами.
418

И опускается туман, окутывая все мягким покрывалом,
И низкая луна скользит сквозь деревья;
И я отрешаюсь от всех земных забот
И остаюсь лишь стариком с удочкой в руках.
НА СЕВЕРЕ СРЕДИ ЗЕЛЕНЫХ ВИНОГРАДНИКОВ
(Ли Шаньинь, 813— 858 гг.)
Там, где солнце зашло за западные горы,
Я ищу монаха в маленькой соломенной хижине,
Но нахожу только опавшие листья,
И я возвращаюсь среди холодных облаков.
Я слышу звук гонга на закате
И всей тяжестью опираюсь на палку...
Как в этом мире, в этом вихре вечности может быть место для
страстей человеческих?
ТЫКВА СУ Ю
(Ван Чжифу, 1645—1725 гг.)
Тыква висит на дереве
Легкая, как одинокий лист,
Ветер раскачивает ее в ночи.
Было бы лучше убрать ее, чтобы мои помыслы оставались чистыми.
Весь мир не так велик, а тыква не так мала;
Все, что за пределами тела, — лишь обуза.

ЧЕЛОВЕК СМЕРТЕН
Очень многие семьи до сих пор соблюдают когда-то повсемест¬
но проводившийся обряд поминовения предков. Каждый год в се¬
редине осени в семейном алтаре проводился изысканный обряд.
Там в присутствии всех членов семьи патриарх зачитывал име¬
на всех умерших родственников. Эта церемония, которая иног¬
да длилась несколько часов, преследовала две цели: она давала
каждому присутствующему надежду на то, что когда-то и его
имя будет так же поминаться всеми и к его духу будут обра¬
щаться живые. И также эта церемония (возможно, непредна¬
меренно) напоминала ее участникам, сколь преходяща их собст¬
венная жизнь. Вот это двойственное чувство конечности земного
существования и нашло отражение в стихотворениях, приведен¬
ных ниже.
НА ГОРОДСКОЙ СТЕНЕ
(Цзы Лань, IX в.)
Древние могилы гуще, чем трава;
Новые могилы появились уже на краю дороги.
За городской стеной не осталось пустого места;
А внутри городской стены люди все стареют.
НАКАЗАНИЯ, СВЯЗАННЫЕ
СО СЛУЖЕБНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ
(По Чжуй, 772—846 гг.)
Три десятка и десять! И все еще раб службы!
В «Книге обрядов» начертаны эти благословенные слова:
«Жажда почестей — ничто».
Это золотое правило, которое мы чаще всего забываем.
420

Увы! Как огорчают человека эти долгие годы!
Когда уже нет и зубов, и глаза отказываются служить.
Утренняя заря принесла ему мечты о славе.
Ему, который несет на закате своих дней груз всей семьи.
Он все еще глядит на свою голубую ленту (символ
государственной службы. — Примеч. пер.),
И его все еще привлекает красное кресло чиновника,
А его пояс едва удерживает его дряблый живот,
Когда, наклонившись, проползает он через княжеские ворота.
Где человек, которого не манило бы богатство?
Кто не пресмыкался бы ради благосклонного взгляда своего
господина?
И все же годы власти оставляют свой глубокий след.
И величие берет верх над немощью тела.
И смех идет не от сердца,
Где живут блеск и пыль ушедших дней.
О,	кто ты, идущий в одиночестве в глубоком раздумье?
Это он, счастливый человек, живущий один.
АРФА С ИНКРУСТАЦИЕЙ
(Ли Шаньинь, 813—858 гг.)
Интересно, почему у моей арфы с инкрустацией пятьдесят
струн,
Каждая из которых имеет свой лад, подобный цветку?
...Мудрец Чжуан-цзы грезит наяву, над ним порхают бабочки.
Юный духом император Ван плачет, подобно кукушке,
Водяные роняют свои слезы-жемчужины на дно зеленого
в лунном свете моря,
Голубые поля дарят свой цвет солнцу...
И момент, которому следовало бы длиться вечно,
Пришел и ушел, прежде чем я заметил его.
421

ПЕСНЯ ЖИЗНИ
(Тан Инь, 1470—1523 гг.)
В древности люди редко доживали до семидесяти лет.
Убери годы раннего детства и старости,
И окажется, что век человека не так уж и долог.
Но и даже в нем есть жара и мороз, беды и радости.
Когда пройдет середина осени, солнце становится не таким
ярким.
А когда весна переваливает за апрель, цветы теряют свою
свежесть.
ВЕТЕР ДРЕВНОСТИ
(По Чжуй, 772—846 гг.)
На восточной стене цветет слива —
Я вдыхаю аромат ее цветов, тихо смеясь в свете
Солнечного полдня. И вдруг мне открывается
Тайна ветра древности,
Наполняет мою душу гордостью, пока я не чувствую
Ветра со всей свежестью первой зари,
Ветра многоликой весны и все секреты ароматов цветов.
Кто-то сообщает мне, и я громко кричу:
«Увы! Как сера и безвкусна жизнь смертного!» Этого и лишь
этого боюсь я,
422

Что из того мерцающего зеркала удовольствия
Могут исчезнуть эфемерные цветы, что с дыханием
Огненного летящего дракона они упадут
Лепесток за лепестком, медленно и в то же время быстро,
В мир могил. Увы!
Мои маленькие друзья, мои возлюбленные, мы должны
расстаться.
И, как одинокая сосна, что стоит
Последняя из тысяч сосен на южных склонах,
Я тоже буду стоять один, и голодные ветры
Будут перебирать струны моего одинокого сердца.
ЦВЕТ ЖИЗНИ
(Сыкун Ту, 834—908 гг.)
Можем ли мы навечно оставить
Радугу побед мира,
Голубизну спокойного моря,
Редкий цвет поздно распустившейся азалии,
Разноцветье зеленой весны,
Ивы и террасы,
Незнакомца из возвышающихся в ночи гор,
Отсвечивающую розовым чашку вина.
О, для жизни, которая ждет впереди,
Где нет пыли древних книг,
Где весенняя песня летит от звезды к звезде.
Увы! Зачем надеяться на такую жизнь?
ночь с друзьями
(Юань Шай, 1715-1797 гг.)
Семьдесят семь! Какой старик!
Через три года я взгляну на дожди Западного озера,
Я вернусь, сменив одно место на другое на короткое время,
Беспокоя семью просьбами приготовить мне цыпленка и просо,
Мои друзья, не спрашивайте меня о дне моего следующего
приезда,
Потому что это не в моей власти,
Я всегда говорю, что не вернусь — и возвращаюсь,
Стыдно так обманывать людей.

ЖИЗНЬ СОЛДАТА
Объединенные ли перед лицом нашествия варваров, или разде¬
ленные внутренними границами, китайцы в течение многих ве¬
ков непрерывно воевали в династических, патриотических или
завоевательных войнах.
С завидным постоянством к северу от реки Янцзы возникали
новые династии, которые со временем становились достаточно
сильными для того, чтобы идти на юг. Затем они в течение не¬
которого времени стояли во главе империи, а потом оказывались
свергнутыми следующей династией.
Такие непрестанные войны требовали набора в армию милли¬
онов рядовых солдат и приводили к бессчетным несчастьям. Сти¬
хотворения «Жалоба» Чжан Пина и «Купа над укреплениями» Ли
Бо подчеркивают тот факт, что «ни одна из известных в исто¬
рии битв не обошлась без жертв».
ЖАЛОБА НАД МОГИЛАМИ ДЕСЯТИ ТЫСЯЧ СОЛДАТ
(Чжан Пин9 IX—X вв.)
Война закончилась на границе Хуай, и все торговые пути снова
открыты.
Стаи ворон кричат в зимнем небе.
Увы, но в заброшенных могилах лежат кости погибших,
Тех, кто сражался ради воинских почестей своего вождя.
ЛУНА НАД УКРЕПЛЕНИЯМИ
(Ли Бо, 705—761 гг.)
Яркая луна поднимается над небесной горой
В бесконечной дымке неба и моря,
И ветер, пролетевший тысячи миль,
Бьется в нефритовые стены укрепления.
424

Китайцы отправляют своих солдат в бой,
В то время как татарское войско пересекает воды залива.
И поскольку ни одна из знаменитых в истории битв
Не обходилась без жертв,
Солдаты разворачиваются и, глядя в сторону границы,
Думают о доме, и глаза их печальны.
Они думают о тех, кто в небесных чертогах
Беспокойно ворочается и не может найти покоя.
НОША ВОИНА
(Лю Чжанцзянь, VIII в.)
Многие годы мы охраняем Нефритовый перевал и Золотую реку,
Держа в руках поводья и мечи,
И мы видим, как покрывает снег некогда зеленые могилы
И как Желтая река навсегда уходит за черную гору.
42 5

песня луньси
(Чжэн Taof IX—X вв.)
Они поклялись отбить атаку варваров не щадя себя.
Пять тысяч их полегли в татарских степях.
Увы! Их кости лежат на берегу реки Уцзинь,
Но весной они все еще оживают в снах жен.
ДИКИЕ ГУСИ
(Лу Гуаймэнь, IX в.)
Как долог путь с юга на север,
Между ними лежат десять тысяч луков и стрел.
Кто может сказать сквозь дымку и туман,
Сколько птиц долетит до Хэньяна?
КАКОЕ РАСТЕНИЕ НЕ ЖЕЛТОГО ЦВЕТА?
(из «Книги песен»)
Какое растение не желтого цвета?
Какой день обходится без похода?
Какой мужчина не в походе на службе в отряде?
Какое растение не черного цвета?
У кого нет жен?
Да здравствуем мы, солдаты!
К нам одним не относятся как к людям.
Мы не носороги и не тигры,
Но нас держат на привязи в этой бесполезной войне.
Да здравствуем мы, солдаты!
Нет нам отдыха ни днем ни ночью.
Лиса со своим пушистым хвостом мелькает в траве,
Но наша повозка, построенная из бамбука,
Трясется по дороге в Чжоу.

Влияние £Е^0рсты
В 1514 году в Кантоне высадился итальянский моряк, состоявший
на службе у португальцев. Его звали Рафаэль Перестрелло, и в Кан¬
тон он приехал с португальской базы в Малакке на Малайском по¬
луострове. Династия Мин к тому времени была на престоле уже
сто шестьдесят лет, и восемьдесят лет прошло с тех пор, как зна¬
менитые морские экспедиции династии Мин бороздили Индий¬
ский океан. Перестрелло, который прибыл в Кантон на борту ки¬
тайского судна, действовал очень осмотрительно. Что касается его
последователей, то они прибывали уже на португальских суднах
и были менее осторожны. Они вели себя высокомерно и грубо,
и поэтому местные власти прогнали их, сочтя пиратами. Тем не
менее эти неудачливые путешественники были предвестниками
великих изменений, которые предстояло пережить Китаю впервые
за всю его трехтысячелетнюю историю. Эти изменения нашли свое
самое полное воплощение только в наше время, более четырехсот
лет спустя после появления Перестрелло в Китае.
В течение почти ста лет португальские купцы были единствен¬
ным связующим звеном между Китаем и Европой.
К концу XVI века в Китае начали появляться миссионеры рим¬
ско-католической церкви, которые ехали в страну вместе с торгов¬
цами — искателями приключений. В 1582 году в Китае высадился
Маттео Риччи, первый миссионер, которому сопутствовала удача,
и девятнадцать лет спустя ему разрешили окончательно обосновать¬
ся в Пекине. Он привел в Китай не только само христианское
учение, но и веру и почитание христианской Европы. Его хорошо
приняли в Китае, стране, язык которой он выучил и обычаи кото¬
рой он уважал. Один из ученых-чиновников, видя схожесть его
деятельности с деятельностью буддийских монахов, приехавших в
Китай из Индии в эпоху Тан, считал, что и относиться к ним надо
одинаково: двор не должен проявлять исключительной благосклон¬
ности к иностранцу-священнику, а должен терпимо относиться к
нему при условии, что он будет вести себя разумно и сдержанно.
Когда выяснилось, что Риччи и его последователи лучше разбира¬
ются в математике, чем китайские астрономы, и что они могут
предсказывать солнечное затмение и другие природные явления с
большей, чем китайцы, точностью, к ним стали относиться более
427

Изолированные в своем
Запретном городе,
китайские правители
редко принимали
иностранцев. Аудиенция,
которую император
Тун-чжи дал иностранным
посланникам в 1873 году,
была последней
императорской
аудиенцией вплоть
до 1889 года
благосклонно и чаще пользоваться их спо¬
собностями. Именно западная наука, а не
западная религия положила начало куль¬
турным контактам Запада и Китая.
В отличие от иезуитов к торговцам и
мореплавателям относились с большим
подозрением и ставили на их пути всяче¬
ские препоны, которые, правда, часто бы¬
ли лишь ответной реакцией на грубость и
несдержанность этих людей. Португальцы
пришли в Китай из укрепленных фортов в
Индии. Эти форты были силой захвачены
ими, и они ожидали, что им удастся сде-
428

дать то же самое в Китае. Они не учли тот факт, что, в отличие от
раздробленной Индии, Китай был сильным единым государством.
Португальцам не удалось добиться в Китае того же, чего они доби¬
лись в Индии. Когда же им было разрешено торговать в Китае, то
оказалось, что им было позволено это делать только в Макао и Амое.
С таким же предубеждением позднее относились к голландцам и
англичанам, а в какой-то степени и ко всем европейским путеше¬
ственникам, какой бы национальности они ни были. Европейцев ча¬
сто называли «океанскими дьяволами», причем это прозвище сохра¬
нялось за ними до самого последнего времени. В буддийской религии
демоны ада изображались с рыжими волосами и зелеными глазами.
Неудивительно, что к европейцам относились как к представителям
сатаны, ведь многие из них были блондинами со светлыми глазами.
И все же торговля считалась прибыльным делом. Иностранцы
покупали чай, шелк, фарфор и расплачивались за них серебром, по¬
скольку их собственные товары мало ценились в Китае. На ран¬
нем этапе контактов с Западом торговый баланс складывался в
пользу Китая, и соответственно благодаря этому было велико и
влияние Китая. Европейцы пили чай и высоко ценили китайский
фарфор, шелк был самой модной тканью. Европейцы также обна¬
ружили, что ревень — китайская целебная трава — способствовал
пищеварению. (Немного позже шовинистски настроенный китай¬
ский чиновник предположит, что единственным верным шагом в
отношении Англии, которая была постоянным источником про¬
блем для Китая, было бы запрещение экспорта ревеня. В этом
случае иностранцы в полной мере ощутили бы на себе последствия
своей тяжелой для желудка пищи.) Слово, которое во всем мире
означает «чай», а также слова, обозначающие понятие «шелк» во
всех языках, китайского происхождения. То же самое касается и
слова, обозначающего «фарфор» во многих европейских языках.
В то время как морские державы устанавливали торговые контак¬
ты на южном побережье Китая, другие европейцы — русские —
быстро продвигались к северной границе Китая. В XVI веке Рос¬
сийская империя присоединила к себе обширные территории
к востоку от Урала. К 1644 году русские проложили сибирский
тракт и вышли к Амуру, который теперь является частью россий¬
ско-китайской границы. Хотя русские, судя по всему, не подозрева¬
ли об этом, только что возникшая Маньчжурская династия заявила
о своих притязаниях на левый берег Амура. Это была почти необ¬
житая и необработанная территория, однако племена, которые
кочевали там, признали маньчжуров своими суверенами. 1652 год
был годом приграничного сражения между русскими и китайцами.
Русские выиграли это сражение, после чего маньчжуры еще много
раз пытались отвоевать себе эти земли, но в конце концов обе сто-
429

Одним из положений
Нерчипского договора,
заключенного в 1689 году
между Россией и Китаем,
было положение о том,
что русским торговым
караванам разрешалось
раз в три года пересекать
территорию Китая и
заходить в Пекин, /другие
европейские страны
такой привилегии не
получили. На английской
панорамной картине
российская делегация
под руководством
неофициального
посланника Петра
Великого в Китае
приближается к воротам
в Великой Китайской
стене в 1692 году
роны решили заключить почетный мир.
В 1689 году был заключен мирный дого¬
вор, а в 1727 году этот договор был под¬
креплен еще одним соглашением, подпи¬
санным в Кяхте на монгольской границе.
Одним из последствий Нерчинского
соглашения было то, что России было по¬
зволено основать в Пекине православную
миссию, которая должна была способ¬
ствовать удовлетворению духовных по¬
требностей казаков, попавших в плен во
время приграничной войны. Эти люди и
их слуги были привезены в Пекин, им не
было разрешено вернуться на родину пос¬
ле подписания мирного договора. Эта об¬
щина сохранилась до нашего времени,
но сейчас в ней преобладают этнические
китайцы. Православная миссия в Пеки¬
не являлась полуофициальным органом,
представлявшим российских царей при
императорском дворе, поскольку в цар¬
ской России церковь почти полностью за¬
висела от государства. Священники, по¬
сланные в Пекин, могли устанавливать
контакты с высшими китайскими чинов¬
никами. Они фактически были неофици-
430

альными представителями российских властей за много лет до того,
как западноевропейцы только попытались основать там свои по¬
стоянные представительства.
Различие в отношении определялось тем, что Россия являлась
крупнейшим сухопутным соседом Китая, а также самим харак¬
тером европейских морских держав. Сибирь, хоть и граничила с
Маньчжурской империей, была далеко от Пекина и еще дальше
от Санкт-Петербурга, по крайней мере, пока не была построена
Транссибирская магистраль. Российские заставы на почти не засе¬
ленных приграничных территориях не представляли для китайцев
опасности. Более того, торговля России с Китаем, которая на ран¬
нем этапе сводилась к обмену сибирских мехов на китайский чай,
отвечала интересам и нуждам правящего класса. Поэтому русские
купцы пользовались гораздо большим уважением, чем их коллеги
из Западной Европы. Еще одним немаловажным фактором, опре¬
делившим благосклонное отношение к русским, было то, что мань¬
чжурские императоры лично знали некоторых из них. Канси, Юн-
чжэн и Цяньлун, которые правили в первые сто пятьдесят лет су¬
ществования династии, совершали походы далеко на север. Но ни
один император даже ради удовольствия не посещал южных про¬
винций и уж тем более не был на побережье океана.
Пока русские и китайцы устанавливали вполне дружеские отно¬
шения, европейцы задыхались в рамках наложенных на них огра¬
ничений на торговлю. В эпоху Мин они могли торговать в един¬
ственном открытом для них порте — Кантоне. Такая ситуация
сохранялась весь XVII и в начале XVIII века. Опиумная война
431

1840 года изменила положение вещей. В XVIII веке англича¬
не, которые господствовали в Индии, обнаружили, что опиум, ко¬
торый можно было выращивать в этой колонии, использовался в
Китае как лекарственное средство. Ост-Индская компания, кото¬
рая монополизировала торговлю с Китаем, начала экспортировать
опиум и в 1750 году продала 400 сундуков опиума, каждый ве¬
сом примерно в 133 фунта. Опиум быстро получил распростране¬
ние в Китае, и это сразу же изменило торговый баланс в поль¬
зу европейцев, которые наконец-то нашли товар для продажи в
Китае. Рост торговли опиумом был зафиксирован документально.
В 1821 году в страну ввезли 5000 сундуков опиума, а в 1839 году,
накануне Опиумной войны, эта цифра достигла 30 000. К этому
времени поток китайского серебра, которым расплачивались за
наркотик, составил 100 млн унций. Встревоженное потерей до¬
ходов и ростом опиумной зависимости среди населения, прави¬
тельство маньчжуров запретило ввоз наркотика в страну еще в
1800 году. Ост-Индская компания на словах не нарушала этот
закон, однако предпочитала не замечать того, какой товар везли в
Китай британские корабли, зарегистрированные в Индии, посколь¬
ку официально эти корабли не принадлежали Ост-Индской компа¬
нии. Опиум хранился на старых кораблях, стоявших в офшорной
зоне в устье Жемчужной реки ниже Кантона. Китайские импор¬
теры договаривались об условиях приобретения товара с британ¬
скими купцами в Кантоне, а затем забирали его прямо со старых
кораблей. Пошлин при этом они не платили, поскольку теперь
опиум был нелегальным товаром. Это была явная контрабанда, но
поскольку местные чиновники получали значительную долю дохо¬
да от торговли лишь за то, что закрывали глаза на нарушение за¬
кона, «невидимая» и неконтролируемая торговля опиумом продол¬
жалась.
Зло, причиняемое этой торговлей, давно уже стало очевидным.
Помимо вреда, наносимого здоровью людей, пристрастившихся к
опиуму (правда, таких было меньшинство), огромный ущерб был
причинен экономике Китая из-за оттока серебра из страны. На¬
логи надо было платить серебром, однако большая часть населе¬
ния получала заработную плату медными деньгами, а обменный
курс меди и серебра не был фиксированным. Чем меньше серебра
оставалось в стране, тем дешевле становились медные деньги, и все
больше нужно было этих денег, чтобы заплатить за унцию сереб¬
ра. Доходы от налогов уменьшались, цены росли, и все более не¬
выносимым становилось бремя, которое несло на себе подавляю¬
щее большинство китайского населения.
Император Дао Гуан был человеком добропорядочным и чрезвы¬
чайно экономным. Он решил положить конец незаконной торгов-
432

ле, поскольку из-за нее государство теряло
очень много денег, а опиум причинял вред
здоровью людей. Эта задача была поставле¬
на перед честным и решительным чиновни¬
ком Линь Цзэсюем, которого в современ¬
ном Китае считают национальным героем.
Линь конфисковал огромные запасы опиу¬
ма, которые были приготовлены на прода¬
жу, и публично уничтожил их. Британские
торговцы не могли подать официальную
жалобу по поводу уничтожения нелегаль¬
ного товара, тем не менее они потребова¬
ли компенсации причиненного ущерба.
Линь отказался сделать это. Таковы были
причины начала Опиумной войны, разра¬
зившейся в 1840 году. Плохо подготовлен¬
ный к войне, особенно на море, Китай по¬
терпел поражение и был вынужден подпи¬
сать Нанкинский договор в 1842 году. Это
был первый из так называемых «неравных
договоров». Их подписание положило ко¬
нец начальному этапу контактов Китая с
Западом. Началась эпоха «портов, входя¬
щих в Договор», которой было суждено
продлиться почти век.
Первый этап контактов с Западом —
период с XVI века до Опиумной войны —
был этапом разнообразных стадий суще-
До 1840 года вся внешняя
торговля Китая велась
через единственный порт,
входящий в Договор,
Кантон, где получившие
государственную
лицензию торговые
монополии торговали с
представителями такого
же монополиста —
британской Ост-Индской
компании. На английской
картине XIX в. мы видим
флаги нескольких
торгующих стран,
развевающиеся над
прибрежным торговым
складом
433

ствования христианских миссий в Китае. Христианские миссии в
Китае переживали как периоды успехов, так и периоды неудач.
В начале XVIII века поведение миссионеров-иезуитов, которые
до тех пор были единственными католическими миссионерами в
Китае, подверглось резкой критике со стороны только что прибыв¬
ших в страну доминиканцев. Доминиканцы утверждали, что слиш¬
ком терпимые иезуиты позволяли новообращенным христианам
поклоняться дощечкам с именами предков и запускать петарды во
время торжественных церемоний, например во время мессы, и тем
самым способствовали сохранению языческих обрядов. Иезуиты же
считали, что эти обряды носили исключительно местный нацио¬
нальный характер и не несли в себе религиозного содержания.
Споры по поводу ритуалов тянулись многие годы; римским папам
направлялись бесчисленные жалобы с обеих сторон. Маньчжурский
император Канси, оскорбленный тем, что какой-то «вождь варва¬
ров», как он называл папу римского, осмеливается вмешиваться во
внутренние дела Китая, отлучил всех христианских миссионеров от
преподавания в школах, хотя он и пользовался знаниями и уме¬
ниями наиболее образованных священников. Споры по поводу ри¬
туалов подорвали дело христианства в Китае и также уничтожили
интеллектуальные связи между Китаем и западной цивилизацией.
Однако нельзя сказать, что христиане потеряли всех своих обра¬
щенных в Китае, на деле многие из них остались глубоко верую¬
щими христианами. Но число образованных христианских священ¬
ников европейского происхождения в Китае резко сократилось, а
те из них, которые остались в стране, больше не имели права ус¬
танавливать контакты со своими китайскими коллегами.
Христианских миссионеров, к которым раньше относились
вполне терпимо, считая их носителями безвредной иностранной
моды, теперь стали подозревать в том, что они служат всего лишь
ширмой, прикрытием для осуществления чужеземными держа¬
вами своих коварных планов. История XIX века усилила и в ка¬
кой-то мере подтвердила эти подозрения. В то время как первые
римско-католические миссионеры были прежде всего озабочены
духовным миром китайского народа, большинство миссионеров
XIX века были весьма заинтересованы в развитии торговых отно¬
шений с Китаем, на что так рассчитывали их соплеменники. Воз¬
можно, это было, так сказать, побочным продуктом миссионер¬
ской деятельности в Индии и Индонезии, где мусульманство и ин¬
дуизм просто испугали многих миссионеров. В 1807 году в Китай
приехал протестант из Шотландии, некто Роберт Моррисон. Он с
большими трудностями начал тайно проповедовать евангелие. Не¬
сколько лет спустя, согласно положениям Нанкинского договора,
миссионерам всех христианских церквей теоретически был разре-
434

шен свободный въезд в страну. Им было
также разрешено приобретать там соб¬
ственность и беспрепятственно осуществ¬
лять свою деятельность. Однако на прак¬
тике они столкнулись с враждебностью и
пассивным неприятием своей деятельно¬
сти. На них по-прежнему лежала печать
отверженных, ведь они завоевали свое
право работать в Китае благодаря военно¬
му могуществу своих государств.
В то время почти все европейцы были
твердо убеждены в том, что китайцы или
народы других азиатских стран могут
подняться на новую ступень развития
только путем принятия христианства.
В XVIII веке европейские ученые, напри¬
мер Вольтер, который читал китайскую
классическую литературу и философские
труды в переводе иезуитов, восхищались
китайской культурой и системой прав¬
ления, на порядок превосходящей, на их
взгляд, их собственную. Для них Китай
стал некой идеальной землей мудрецов и
высокообразованных ученых, где поэзия,
философия и искусство были достойными
занятиями дворян, а война была отдана
Торговля с Китаем была
прибыльным, но весьма
нелегким делом. Во время
проведения торговых
операций иностранные
купцы были вынуждены
оставаться на
иностранных
«факториях», узкой
полоске суши за
пределами. Кантона, а
затем они должны были
немедленно возвращаться
в Макао. Контакты с
китайскими чиновниками
им были запрещены, а
членам семей торговгуев
не разрешалось покидать
окрестности Макао
435

на откуп грубым и необразованным солдатам низкого происхож¬
дения. Представление иезуитов о Китае складывалось частично на
основе идеалистической китайской традиции, а частично на не¬
предвзятой оценке силы и личных качеств таких императоров, как
Канси и его внук Цяньлун. История этих добродетельных прави¬
телей, каждый из которых правил по многу лет, также способство¬
вала укреплению среди европейцев веры в непрерывность и пре¬
емственность китайской истории — веры, которая соответствовала
китайскому идеалу долгой жизни. Ученые Европы XVIII века, жив¬
шие в атмосфере постоянной вражды с соседними королевствами,
были поражены огромными размерами и совершенством внутрен¬
ней стабильности и мира великой империи. Однако после Опиум¬
ной войны это отношение к Китаю вышло из моды. Китай стал
считаться бедным, отсталым, плохо управляемым, вызывающе гор¬
дым и, сверх того, слабым с военной точки зрения государством.
Нельзя забывать, что военная отсталость считалась грехом, кото¬
рого каждое мало-мальски достойное государство должно было лю¬
бым способом избежать.
Лорд Маккартни, первый посол Британии в Китае, в 1793 году
написавший отчет о деятельности своего посольства, первым по¬
нял, что не все благополучно в империи маньчжуров. Маккартни,
направленный королем Георгом III ко двору престарелого импе¬
ратора Цяньлуна, был поражен уровнем концентрации власти в
руках императора, а также роскошью и богатством двора и мань¬
чжурской знати. Однако во время своего длительного путешествия
из Кантона в Пекин и обратно он также увидел нищету китайско¬
го народа, равнодушие правящего класса ко всякого рода новше¬
ствам и изобретениям. В качестве подарков придворным Маккар¬
тни привез несколько новейших приборов. Их сочли игрушками,
забавными, но не имеющими практической ценности. Презрение
двора ко всему новому могло сравниться разве только с его поли¬
тическим высокомерием. Император даже всерьез рассматривал
идею установления равных дипломатических отношений с Брита¬
нией. Он отказался ослабить ограничения на торговлю и относил¬
ся к британскому посольству так же, как и к представительствам
Кореи или Непала, всегда преподносивших ему многочисленные
подарки. То есть он и сам был щедр на дары, но враждебно отно¬
сился к любой возможности политических изменений или расши¬
рения торговли.
Дипломатические контакты продолжались и в XIX веке. Мань¬
чжурские императоры строили свои отношения с миром исходя
из династических представлений и претензий, существовавших еще
много веков назад, когда подобное отношение было вполне оправ¬
данным. Интеллектуальные контакты отошли на второй план, а за-
436

тем и вовсе прекратились из-за споров по	Британский пароход
поводу ритуалов, а торговым контактам «Немезида» обстреливает
х г J	1	^ эскадру джонок во бремя
мешали бесконечные склоки, причиной	Опиумной, войны
которых была чрезмерная жадность чи¬
новников Кантона. Дипломатические же
контакты так и не смогли сломать барье¬
ры устаревших традиций и привычек.
В результате Опиумной войны и Нан¬
кинского договора торговля все же стала
вестись более активно. США и Франция
в 1844 году заключили договоры с Кита¬
ем. Им была предоставлена экстеррито¬
риальная юрисдикция по отношению к
своим гражданам и фиксированный тариф
в 5 процентов на все ввозимые в Китай
товары. Французским и американским
миссионерам было разрешено молиться
и путешествовать, приобретать собствен¬
ность и жить в стране. Франция добилась
для себя права основать в портах, входя¬
щих в Договор, концессии, а у США та¬
кого права не было.
Любопытно, что права, завоеванные в
результате подписания Нанкинского до¬
говора, расценивались тогда совершенно
по-другому, чем сейчас. Для иностранца
437

страхование жизни и имущества по законам своей собственной
страны было очень большим завоеванием. Китайские же чинов¬
ники, напротив, считали эти вещи пустяками, мелкой услугой, ко¬
торую они были рады оказать иностранцам, избавив себя от не¬
обходимости заботиться о каких-то чужаках. Но их шокировали
попытки установить в Китае представительства римско-католиче¬
ской церкви, и они всячески противились этим усилиям. Они
были против свободной деятельности миссионеров, поскольку не
доверяли им. Однако они были вполне удовлетворены фикси¬
рованными торговыми тарифами, поскольку деньги, ввозимые в
страну, шли в казну императорского правительства, а не мест¬
ным чиновникам.
Позднее китайцы стали рассматривать «неравные договоры» с
противоположной точки зрения. Концессии и экстерриториальная
юрисдикция стали считаться посягательством империализма на не¬
зависимость и достоинство Китая, а ограничения торговых тари¬
фов — проявлением откровенной эксплуатации западными держа¬
вами «слабого, полуколониального» Китая. И напротив, деятель¬
ность миссионеров, пусть временами бестактная и прямолинейная,
стала считаться в основном полезной, поскольку миссионеры при¬
вносили в страну новые технологии и знания, особенно в области
медицины. В любом случае их религиозная деятельность считает¬
ся в основном неэффективной и поэтому не имеющей первосте¬
пенного значения. Обмен дипломатическими представительствами
между Китаем и другими странами признается благом, продвиже¬
нием вперед, и теперь считается, что двор был не прав, выступая
против них. Возмещение Британии по условиям Нанкинского до¬
говора 21 млн унций серебра считается большой ошибкой, по¬
скольку груз этого решения лег тяжким бременем на бедняков,
привел к увеличению налогов, а в целом — ко все большей слабо¬
сти страны и внутренней напряженности.
В правильности последней оценки, собственно, никто и не со¬
мневается. В 1850 году, менее чем через десять лет после под¬
писания Нанкинского договора, разразилось восстание тайпинов.
Во многих отношениях оно может считаться прямым результатом
Опиумной войны. Его руководитель Хун Сюцюань был родом из
окрестностей Кантона и являлся представителем местного мень¬
шинства, лишенного основных прав и привилегий, — хакка. Хун
не прошел экзамена государственной службы, потом он тяжело
заболел, и во время болезни ему было видение, которое он поз¬
же представлял себе как беседу с Богом на Небесах. В этом виде¬
нии Бог дал ему задание уничтожить демонов (отождествляемых
с маньчжурскими правителями) и установить господство подлин¬
ной религии и мира. Хуну случайно попался в руки протестант-
438

ский трактат, в котором он нашел частич¬
ное объяснение догм и учений реформа¬
торства, и это еще раз убедило его в том,
что ему действительно было видение. Все
это привело к тому, что он поверил, что
христианство, в том виде, в каком он его
понимал, было божественным откровени¬
ем. Хун принял христианство. В Кантоне
во время короткой беседы с миссионером
Иссахаром Робертсом он попросил окре¬
стить его. Однако Робертс еще не верил
в готовность ученика принять крещение;
отказ, правда, не уменьшил энтузиазма
Хуна и не поколебал его убеждений. Он
набрал, команду последователей, которые
стали его преданными учениками, и осно¬
вал общество Поклоняющихся Богу. Он
также отправился в еще одно поселение
хакка в соседней провинции Гуанси, веро¬
ятно, из-за того, что его взгляды не очень-
то прижились в родных местах.
В 1851 году после столкновения с ме¬
стными чиновниками, последовавшими
за актами вандализма, совершенными
последователями в отношении буддий¬
ских и даосских храмов, Поклоняющие¬
ся Богу подняли восстание. В октябре того
же года в небольшом городе Юньане они
объявили о создании Тайпин Тянь, «Ве¬
ликого Общественно-Мирового Царства»,
как обычно переводится его название с
Авое из миллионов
пристрастившихся
к курению опиума,
или «черного золота»
439

китайского. (Было, однако, также указано, что слово «пин», по¬
мимо значения «мир», также имеет значение «уровень, равный»,
поэтому название их самопровозглашенного царства можно пере¬
вести как «Божественное Царство Полного Равенства».)
С точки зрения Ху на, все, поклоняющиеся Богу, равны, даже
если кому-то из них и выпало право и обязанность быть лидером.
Сейчас до сих пор много спорят о том, насколько эти этические и
духовные идеи нашли свое отражение в движении тайпинов. Оче¬
видно, что для Хуна и некоторых его первых соратников эти убеж¬
дения были действительно близки, для многих его последователей
они были священными догмами, однако для огромного числа по¬
полнивших ряды тайпинов эти идеи были просто непонятны.
Почти с самого начала движение было успешным, и в него вли¬
лось большое количество людей. На это существовали причины,
не имевшие ничего общего с религией. Опиумная война и откры¬
тие таких портов, как Шанхай и Нинбо, для внешней торговли
привели к массовому вывозу шелка, фарфора и чая из Кантона.
Раньше эти экспортные товары везли на юг носильщики через
горные хребты, которые отделяли провинцию Гуанси от Гуанду¬
на. Теперь все эти товары можно было везти в новые порты,
входящие в Договор, и огромное число носильщиков и других
транспортных рабочих на юге остались без работы и в беспро¬
светной нищете. Более того, население юга Китая всегда остава¬
лось в лучшем случае молчаливым сторонником династии маньч¬
журов. Правители этой династии по-прежнему считались на юге
чужаками, ведь они проводили большую часть времени в Пеки¬
не, куда и стекались все доходы империи. Известие о начале вос¬
стания и шок от происходящего опережали само восстание. Про¬
двигаясь на север через Хэнань (им, правда, так и не удалось
взять столицу Чанъань), тайпины спустились вниз по Янцзы и
появились у ворот Нанкина — южной столицы империи — в
марте 1853 года. Они взяли город, и там Хун, который провоз¬
гласил себя Божественным царем, основал постоянную столи¬
цу своего мятежного государства. Он не стал брать титул китай¬
ских императоров хуанди, поскольку считал, что только бог мо¬
жет иметь такой титул. При его дворе не было евнухов, а жен¬
щинам дали такие права, каких у них раньше никогда не было.
Он запретил бинтовать ступни женщинам. Также было провоз¬
глашено много других реформ, однако их претворению в жизнь
помешала война. Тем не менее программа, выдвинутая тайпина-
ми, была значительным шагом вперед как в области социальных
реформ, так и в сфере религиозных преобразований. Если бы тай¬
пины развили свой успех при Нанкине и перешли в немедлен¬
ное наступление на Пекин, Маньчжурская империя, скорее все-
440

го, рухнула бы. Но вместо этого восставшие совершили ошибку
и послали туда лишь небольшой отряд без всякого подкрепления;
тем не менее они сумели дойти до местечка в 80 милях от сто¬
лицы, однако срочно набранные императором войска и резкий
северный ветер заставили их повернуть обратно. После этого во¬
енные действия в долине реки Янцзы с переменным успехом шли
еще одиннадцать лет.
Главным результатом этой затянувшейся войны стало то, что
маньчжуры были вынуждены в обороне опираться на новую ар¬
мию, организованную по китайскому образцу и возглавляемую
китайскими полководцами. Эту армию собрали в долине Янцзы
верные режиму местные чиновники. Со временем эта армия сло¬
мила сопротивление тайпинов, а внутренние распри 1856 года
ослабили их дух. И все же еще в начале 1860 года тайпины под
руководством Ли Сюцюаня, человека честного и способного, су¬
мели войти в восточные провинции, захватить Сучжоу и Хан¬
чжоу и реально угрожали Шанхаю. Европейцы, жившие в Шан¬
хае, набирали в ряды защитников города искателей приключений,
во главе которых сначала встал американец Фредерик Таунзенд
Уорд, а после его смерти— английский генерал Чарльз Гордон
(«китаец» Гордон, позже прославившийся в Хартуме). Со вре¬
менем верные императору войска сомкнули кольцо вокруг Нан¬
кина, который пал в июле 1864 года. «Божественный царь» умер
своей смертью за несколько дней до окончания восстания.
В течение нескольких лет после восстания правительство пыта¬
лось проводить очень осторожную политику реформ и модерниза¬
ции. Реформы представляли собой важный шаг вперед к современ¬
ному обществу, однако сама по себе модернизация общества не
была их целью.
Они надеялись сделать Китай достаточно сильным, чтобы быть
в состоянии противостоять давлению со стороны иностранных
держав. Они не предполагали, что в процессе создания сильного
государства им придется воспитать новое поколение образован¬
ных людей, которые во многом отойдут от традиционных китай¬
ских идеалов.
После долгой и упорной борьбы с тайпинами Китай по-прежне¬
му оставался лицом к лицу с западными державами, которые вели
себя весьма и весьма агрессивно, поскольку во время смуты они
сумели выторговать себе у запуганного правительства значительные
уступки и выгоды. В 1856 году западные державы еще раз пошли
в атаку на Китай, который и так по уши увяз в борьбе с тайпина¬
ми. Англичане были не удовлетворены результатами Нанкинского
договора, враждебностью населения и активным противодействи¬
ем чиновников в портах, входящих в Договор. Поводом для атаки
441

После Опиумной войны китайское правительство было вынуждено ввести новые,
время восстания тайпинов в 1850 г. На этой картине, выполненной, в наше вреш
ками, атакуют тайпинов в Аъенцзыне

bicoTcue налоги. Возмущение крестьян этими налогами достигло кулъминагщи во
'1° заказу китайскою правительства, императорские войска, вооруженные винтов-

со стороны Англии и Франции послужил арест китайской поли¬
цией 14 китайских моряков с небольшого судна, ходившего под
британским флагом, «Эрроу». Позже подобный инцидент вряд ли
удостоился бы и дипломатической ноты, но в тот момент ответ¬
ным шагом европейцев была блокада Кантона, обстрел и захват
города.
Затем война переместилась по морю на север к устью реки, ко¬
торая соединяет Тяньцзинь, порт Пекина, с морем. В мае 1858 го¬
да объединенный флот союзников обстрелял и захватил форты,
защищавшие устье реки в Таку. В июне двор императора перед
лицом опасности со стороны тайпинов и других восставших по¬
спешил заключить новый договор с западными державами. Еще
11 портов присоединились к договору и были открыты для тор¬
говли с западными странами. При этом было оговорено, что ино¬
странные представители могли теперь жить в Пекине. Янцзы на
сотни миль до Ханчжоу была открыта для прохода западных су¬
дов. Еще 4 млн унций серебра были выплачены европейцам в ка¬
честве возмещения ущерба, хотя вовсе не было очевидно, что анг¬
личане или французы как-то пострадали в ходе этой войны.
Сегодня никто не отрицает, что «война стрел» была непри¬
крытой агрессией. Для китайцев она стала ярким примером та¬
кой агрессии, и они об этом никогда не забывали. Через год после
заключения договора они попытались оспорить его. Когда англий¬
ский флот вернулся в Таку, китайцы отбили второе нападение на
форты. Англичане и французы вновь перешли к активным сило¬
вым действиям в 1860 году, взяли Тяньцзинь и двинулись даль¬
ше на Пекин, который пал в сентябре. Император Сянь Фэн
отошел к Джехолу во Внутренней Монголии, где скоро скончал¬
ся. Его брат, принц Кун, заключил с захватчиками еще более
позорный договор.
Однако не только морские державы поняли, что пришло вре¬
мя для нового наступления. На Крайнем Севере активизирова¬
лась Россия. В 1854 году новый, весьма активный генерал-губер¬
натор граф Николай Муравьев отправился по Амуру к устью реки,
исследуя земли в этом регионе. В следующем году он взял под
контроль России весь регион Амура, который по Кяхтинскому
договору считался территорией Маньчжурской империи. В мае
1858 года, воспользовавшись войной между Китаем и западны¬
ми державами, Россия добилась признания этой аннексии и объ¬
явила территории к востоку от реки Уссури, которая впадала в
Амур на юге, в составе России. На следующий год, когда евро¬
пейские державы захватили Пекин, Россия получила контроль над
землями за Уссури. Сегодня это территории Приморья со сто¬
лицей во Владивостоке.
444

Регентша при двух императорах-марионетках, вдовствующая
императрица Цыси твердой рукой управляла Китаем
с 1862 г. вплоть до своей смерти в 1908 г.

Споры о территориальных
притязаниях 6 Корее,
начавшиеся еще в VII в., привели
в 1894 г. к китайско-японской
войне. После ряда сражений,
одно из которых изображено на
японской литографии, Китай
подписал унизительный договор,
по которому Корея приобрела
независимость. Не прошло и
пятнадцати лап, как Япония
официально аннексировала
эту территорию
Годы между смертью императо¬
ра Сянь Фэна в 1861 году и смертью
его преемника Тун Чжи в 1875 году
вошли в историю Китая как «рестав¬
рация Тун Чжи». Это не реставрация
в западном понимании, скорее воз¬
рождение, которое характеризова¬
лось современными историками как
последняя победа старого порядка в
Китае, последняя попытка модерни¬
зации системы и последняя же по-
446

пытка спасти империю. При дворе властвовала регентша, вдовству¬
ющая императрица Цыси — невежественная, но обладавшая ис¬
ключительно сильной волей и властная женщина. Она проводила
реакционную политику, в отличие от своего японского коллеги, ко¬
торый осуществлял ускоренную модернизацию, поставившую Япо¬
нию в экономическом и военном отношении вровень с западными
странами. Ли Хунчжан и другие великие полководцы, одержав¬
шие победу над тайпинами, правили в провинциях. Они делали
осторожные попытки модернизировать общество, однако так и
не выработали единый план развития страны. Реформаторы побоя¬
лись преодолеть укоренившееся в народе суеверие и начать строи-
447

тельство железных дорог, которые могли потревожить могилы
предков. Их не интересовали полезные ископаемые, ведь их до¬
быча нарушила бы покой богов земли, возбудила бы гнев народа
и, главное, потребовала бы значительных капиталовложений. Од¬
нако правители на местах были заинтересованы в укреплении обо¬
роны страны. Были построены новые оружейные заводы, создан со¬
временный флот, а армия получила современное вооружение. Были
закуплены пароходы, однако ими должны были управлять обучен¬
ные люди. Для этого отобрали молодых морских офицеров для обу¬
чения морскому делу в Британии, тогда бывшей бесспорным ли¬
дером на море. Однако отправка студентов для учебы за границей
имела непредсказуемые последствия. Среди молодых офицеров, от¬
правленных служить на военно-морском флоте Британии, был Янь
Фу, который поступил в новую военно-морскую академию в Фу¬
чжоу, когда ему было четырнадцать лет. Янь Фу прожил в Англии
с 1877-го по 1879 год. Затем он вернулся в Китай и, хотя он фор¬
мально числился в военно-морском флоте, многие годы посвятил
другим видам деятельности, которыми увлекся во время учебы в
Англии. Он понимал, что не одно лишь оружие сделало западные
державы столь сильными. Это были их государственные институ¬
ты и даже политическая философия. Янь Фу считал, что богатство
и сила должны быть теми целями, которых должен стремиться
достичь Китай, если он хотел восстановить свою мощь или хотя
бы просто выжить. Он посвятил свою жизнь переводу на китай¬
ский язык работ английских и французских писателей, которых он
считал лучшими выразителями тех идей, которые в итоге привели
Запад к успеху. Теперь образованные китайцы могли изучать тру¬
ды западных мыслителей. Вторжение европейцев, а также потеря
портов и суверенных прав сыграли свою роль в постепенном на¬
чале поворота Китая к Западу, однако гораздо более важным фак¬
тором было знакомство китайцев с трудами западноевропейских
писателей в переводе Янь Фу, а позже и в переводе других авторов.
В пору зрелости вошло целое поколение, которое начало ставить
под сомнение действенность и верность традиционного конфуци¬
анства. Христианство их не привлекало, однако идеи демократии,
наука и философия, которая тогда властвовала в умах европейцев,
влекли их к себе.
Барьеры рушились по всему Китаю. Однако двор по-прежнему
игнорировал все новое и современное. С течением времени про¬
пасть между правителями и простым народом все росла. Вдовству¬
ющая императрица оставалась равнодушной ко всем изменениям
в жизни, происходившим за пределами ее дворца. Когда умер ее
сын, слабый и нерешительный Тун Чжи, она возвела на престол
собственного племянника, кузена предыдущего императора. Тем
448

самым она нарушила законы престолонаследования, согласно ко¬
торым новый император должен быть наследником умершего по¬
коления в следующем поколении. А новый император Гуансюй был
не просто сыном ее сестры, ему было всего четыре года от роду.
Тем самым вдовствующая императрица обеспечила себе еще дол¬
гие годы царствования.
При ее правлении Китай понес новые территориальные поте¬
ри, и очередной урон был нанесен ее престижу войной с Фран¬
цией (1882—1885 гг.). Несмотря на некоторые военные успехи,
эта война привела к фактической потере контроля над Вьетна¬
мом (тогда — Аннамом). В результате войны с Японией (1894—
1895 гг.) из-под влияния Китая вышли Тайвань и Корея, а Мань¬
чжурия подверглась вторжению сначала Японии, а потом России.
В умах западных политиков все больше укреплялась идея о том,
чтобы взять Китай под свое «покровительство». Они уже даже рас¬
пределили между собой возможные сферы влияния, чтобы избе¬
жать в дальнейшем соперничества между собой при разделе уми¬
рающей империи. Британия претендовала на управление долиной
Янцзы и районом Кантона. Франция хотела получить Юго-Запад¬
ный Китай, граничащий с только что приобретенным Вьетнамом.
Россия заявляла о своих притязаниях на северо-восток, Герма¬
ния — на провинцию Шаньдун, и даже Бельгия и другие мелкие
европейские страны рассчитывали, что при помощи развивающей¬
ся сети железных дорог они будут господствовать на огромной тер¬
ритории, которую не могли получить силой. Япония, способная
ученица западных стран, тоже лелеяла собственные амбиции, ко¬
торые превышали устремления всех других стран.
Давление извне вызывало у китайцев две связанные друг с дру¬
гом реакции. Первая , привела к Ста дням реформ, инициатором
которых стало молодое поколение чиновников. В 1898 году моло¬
дой и очень способный чиновник по имени Кан Ювэй сумел за¬
воевать доверие Гуансюя, который уже был совершеннолетним,
по крайней мере, номинально правил страной. На деле его власть
была ограничена властью его реакционно настроенной тетки, вдов¬
ствующей императрицы Цыси, чей уход от власти был всего лишь
видимостью. Гуансюй был весьма образованным человеком и имел
самые лучшие намерения, и поэтому он начал прислушиваться к
мнению Кан Ювэя и его сторонников.
Понимая, что только кардинальные и незамедлительные рефор¬
мы могут спасти династию и страну, он начал проводить полити¬
ку быстрых реформ. Однако мало что можно было сделать. Неко¬
торые реформы должны были быть проведены уже давно, а другие
имели второстепенное значение. Однако все они вызвали гнев и
страх реакционных сил.
449

На китайской липгографии
победоносные войска
боксеров — в чью силу и
неуязвимость верили
миллионы китайцев, в том
числе и вдовствующая
императрица, — с помощью
сабель, пушек и динамита
гонят западных «варваров»
прочь из страны
Программа реформ уже через не¬
сколько лет казалась мягкой, консер¬
вативной и не отвечающей требовани¬
ям жизни. Однако все это было уже
тогда, когда введенные ею нормы ста¬
ли привычными и воспринимались как
нечто само собой разумеющееся. Од¬
нако вдовствующая императрица Цы-
450

си и ее сторонники были твердо намерены остановить реформы.
Генерал Юань Шикай, которому Гуансюй полностью доверял,
предал его: он был схвачен и провел остаток жизни на острове
дворцового озера. Вдовствующая императрица вновь установила
контроль над правительством, казнила тех реформаторов, кото¬
рых смогла схватить, и отменила все реформы, за исключением
одной — только что созданного императорского университета,
центра современной мысли Китая и, возможно, самого мощного
учебного заведения Азии. Вслед за этим последовала еще одна
реакция на давление извне: это было восстание боксеров (ихэ-
туаней). Оно началось в Шаньдуне, где население было весьма
воинственным. Люди там страдали от последствий разрушитель¬
ных наводнений, голода и других катаклизмов. Население Шань¬
дуна подняло восстание из-за тех унизительных способов управ¬
ления, с помощью которых новые германские власти управляли
арендованным портом Циндао и территорией вдоль железной
дороги, построенной немцами. Сначала ихэтуани выступали про¬
тив династии маньчжуров, но вскоре их захлестнула волна ксе¬
нофобии, направленная не только против иностранцев, но и про¬
тив китайцев, так или иначе воспринявших иностранные обычаи.
Принятые при дворе и в Пекине в целом, ихэтуани убили гер¬
манского министра и в 1900 году осадили иностранные предста¬
вительства, в том числе и американское. Западные державы по¬
спешили на помощь своим гражданам, взяли Пекин и вынудили
двор заключить договор, который лишал Китай многих прав и
низвел страну до статуса полуколониальной страны. Это был силь¬
нейший удар по династии, которая просуществовала еще только
десять лет, и то наполовину на положении заложников.
В первой декаде XX века начало быстро развиваться революци¬
онное движение за установление республики. Толчком к этому по¬
служило ужасающее положение страны. После смерти Гуансюя и
вдовствующей императрицы в 1908 году не появилось ни одного
правителя, который сумел бы удержать власть. В 1911 году раз¬
разилась революция, и в начале 1912 года династия пала. Каза¬
лось, китайская революция победила. Однако события показали,
что революционеры пошли по мучительно трудному пути. Моло¬
дые республиканцы верили, что идеальный строй возникнет за одну
ночь, но этому не суждено было сбыться. Падение маньчжуров
было только первым шагом в длинном пути, который еще не прой¬
ден. Тем не менее решительный шаг был сделан: бастионы старо¬
го китайского мира рухнули навечно. Не важно, по какому пути
пошла бы революция — она все равно не вернулась бы к монар¬
хии, к старому обществу и старой конфуцианской системе обра¬
зования.

Восток u Зста5
Одно из самых ранних правдивых описаний Китая, когда-либо по¬
являвшихся на Западе, было написано в 630 году Теофилом Си-
мокаттой, византийским историком. Хотя это описание опиралось
исключительно на информацию, полученную из вторых рук, оно
все же оставалось одним из самых достоверных источников зна¬
ний о Китае вплоть до появления в конце XIII века замечатель¬
ных путевых журналов Марко Поло. Отчет Марко Поло о его пу¬
тешествии основывался на собственных впечатлениях и в целом
был очень точным, хотя иногда и слегка приукрашенным. Напри¬
мер, Марко Поло писал о дворце «из золота и серебра», а также о
12 000 мостов в Ханчжоу. Иезуитские миссионеры, возглавляемые
неутомимым Маттео Риччи, в 1601 году привезли в Пекин первое
евангелие и скоро начали писать домой восторженные письма о
Китае. Их хвалебные отзывы становились все более восторженны¬
ми по мере того, как их касалась рука редактора. В результате
в Европе сложился идеализированный образ Китая. Он притяги¬
вал к себе европейцев XVII—XVIII веков, которые искали идеал
просвещения, на основе которого можно было бы строить свое
собственное общество. Философ Лейбниц хотел, чтобы «китайцы
послали к нам сюда своих миссионеров», а Вольтер объявил, что
Китайская империя является «самой великой империей из тех, ко¬
торые когда-либо существовали в мире».
Однако увлечение Востоком на Западе быстро прошло. В конце
XVIII века быстрое развитие техники и научной мысли на Западе
убедило европейцев в собственном превосходстве. Опубликование
дневников, которые вели торговавшие с китайцами купцы, откры¬
ло им самые неприглядные стороны китайского общества. И хотя до
1840 года в Англии все еще раздавались призывы о проведении ре¬
форм гражданской службы по китайскому образцу, все же «культ
Китая» значительно пошатнулся, философ Гегель следующим обра¬
зом обобщил точку зрения Европы на Китай: «История Китая не
является историей развития... Мы не можем больше так или иначе
связывать себя с ней».
452

На гравюре из французского труда по истории XVIII в. изображено
рождение Конфуция. Труппа светских музыкантов приветствует появление
мудреца на свет. Эта сцена очень напоминает христианские мотивы

ОБРАЗ КИТАЯ
Миф об однородности конфуцианского государства — стабиль¬
ного, благодушно-деспотичного и сильного — от всей души под¬
держивался и распространялся такими выдающимися деятелями
Европы XVIII века, как Вольтер и Монтескье. Оливер Голдсмит вся¬
чески поддерживал миф о неуязвимости Китая в своем «Гражда¬
нине мира», говоря, что эта страна не пережила «ни одной сколь
бы то ни было продолжительной революции за четыреста лет», и
этот факт заставил автора «презирать все остальные страны». Од¬
нако не китайские идеалы, а христианские добродетели победили
в Европе XVIII века. На пике китаемании Фридрих II построил
настоящую китайскую деревню, а менее экстравагантные европей¬
цы украшали стены своих домов шелковыми гардинами, приобре¬
тали лаковые шкатулки в китайском стиле и проводили изыскан¬
ные чайные церемонии.
Этот театр, построенный в 1772 г. в стиле рококо для проведения
в Риме праздников китайской культуры, был побочным продуктом
европейского увлечения Китаем
454

Современное полотно, выполненное в Китае,
является вполне европейским по стилю. На
нем дама из Западной Европы с китайскими
чертами лица сидит в элегантной комнате
для рисования, куда служанка вносит чай

НЕВЕЖЕСТВО И ИЗОЛЯЦИЯ
На смену идеализированному представлению о Китае, распростра¬
нению которого в немалой степени способствовал Вольтер и дру¬
гие выдающиеся люди того времени, пришло столь же неверное,
но куда менее хвалебное отношение к этой стране. Европейские
критики теперь резко осуждали «неизменность» Китая, причем
многие из них считали, что именно Конфуций во многом задер¬
жал начало процесса модернизации Китая. Сбитые с толку небы¬
валым изоляционизмом Китая и подстрекаемые надеждой добиться
для себя каких-то уступок, ведущие европейские державы откры¬
ли двери Китая силой. Иностранцы оказались запертыми в своих
комфортабельных апартаментах, они боялись местного населения,
Задуманная кайзером Вильгельмом и выполненная нелжцким художником
Терманом Накфуссом, эта работа должна была стать своеобразным
призывом к росту европейского шовинизма. Названная «Желтая
опасность», карпгина изображает «Германию, призывающую европейские
страны объединиться против далекого Китая и исходящей от него
опасности». Это было как раз за пять лет до начала восстания боксеров
Ь56

на языке которого говорили очень немногие европейцы и чьи обы¬
чаи были понятны совсем уж редким представителям Запада. Вза¬
имное невежество стало причиной ряда дипломатических кризи¬
сов и даже военных действий, кульминацией чего явилось крово¬
пролитное восстание боксеров.
Китайский плакат изображает трех чиновников
с приписываемыми им антихристианскими высказываниями.
Внизу слева — семья христиан,, «недостойная жить
в человеческом обществе» и одетая в звериные шкуры;
в центре мы видим «главного варвара — Иисуса — причину
многих бед». Справа — у миссионера отрезают язык
457

ЗАПАДНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ
В XIX веке Китай был превращен в полуколониальную страну уси¬
лиями полудюжины иностранных держав. В результате страна ста¬
ла источником доходов, не имея при этом никаких выгод, обычно
ассоциирующихся со статусом колонии (например, защиты в слу¬
чае агрессии).
В американском комиксе начала XX в. западные державы и Япония
собрались, чтобы изгнать из своих рядов Китай после восстания боксеров
458

Китай был не столько колонизирован, сколько подвергся разграб¬
лению со стороны иностранных государств, которые стремились за¬
хватить огромные и сулящие грандиозные прибыли сферы влияния,
причем борьба*за них шла не на жизнь, а на смерть. В 1857 году бло¬
када Кантона вынудила Китай открыть для иностранцев еще 11 пор¬
тов, захват Пекина три года спустя привел к установлению посто¬
янных иностранных владений в столице. К 1898 году 13 из 18 про¬
винций Китая стали сферами влияния иностранных государств. Раз¬
грабляемый и эксплуатируемый иностранцами Китай был готов к,
казалось бы, стихийно возникшему и явно враждебному по отноше¬
нию к иностранцам восстанию боксеров. Восстание было быстро по¬
давлено, но страх перед подобными беспорядками, умноженный на
незнание истинных причин восстания, заставил европейцев обру¬
шиться на Китай с такой же силой, с какой они его раньше хвали¬
ли. Выражая эту новую точку зрения, американский журнал писал:
«Китай замкнулся в себе... высокомерный, враждебный по отноше¬
нию ко всем остальным странам и народам. Он всегда был таким».

СОДЕРЖАНИЕ
Хронология	6
Вступительное слово о Китае	10
1.	СТРАНА И ЯЗЫК	22
2.	ЗАРЯ КИТАЯ (до 200 г. до н. э.)	51
3.	МУДРЕЦЫ	76
4.	СЕМЬЯ	104
Второй пол	121
5.	ТРИ ПУТИ	129
6.	РАННИЕ ИМПЕРИИ (200 г. до н.	э. — 600 г. н. э.)	152
7.	ДУХ ИЗОБРЕТАТЕЛЬСТВА	173
Врачи и фармацевты	196
8.	ЗОЛОТОЙ ВЕК (600-1260 гг. н. э.)	199
Идеал конфуцианства	223
Китайский путь	237
9.	ПУТЕШЕСТВЕННИКИ И ТОРГОВЦЫ	292
10.	ПОЗДНЯЯ ИМПЕРИЯ (1260—1912	гг.)	315
Жизнь в городе	339
11.	МИР УЧЕНЫХ	354
12.	ХУДОЖНИКИ И ПИСАТЕЛИ	373
Голос поэта	399
13.	ВЛИЯНИЕ ЕВРОПЫ	427
Восток и Запад	452

Фицджералд Ч.П.
ИСТОРИЯ КИТАЯ
Ответственный редактор А. И. Глебовская
Художественный редактор И. А. Озеров
Технический редактор А. И. Витушкина
Корректор Т.В. Вышегородцева
Подписано к печати с готовых диапозитивов 07.10.2005
Формат 60x90'/и,. Бумага офсетная. Гарнитура «Лазурского»
Печать офсетная. Уел. печ. л. 29. Уч.-изд. л. 29,6
Доп. тираж 4 000 экз. Заказ № 5637
ЗАО «Центрполиграф»
125047, Москва, Оружейный пер., д. 15, стр. 1,
пом. ТАРП ЦАО
Для писем:
111024, Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15
E-MAIL: CNPOL@DOL.RU
www.centrpoligraf.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов
во ФГУП И ПК «Ульяновский Дом печати»
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14

Чарлз Патрик
Фицджералд
3025881
Профессор Австралийского
государственного универси¬
тета Ч.П. Фицджералд раз¬
ворачивает перед вами длин¬
ный свиток богатейшей исто¬
рии Китая. В своей книге он
старается как можно подроб¬
нее рассказать об этой инте¬
ресной и экзотической стра¬
не и рассеять множество за¬
блуждений, существующих
на ее счет. Вы узнаете о том,
как правил первый китай¬
ский император и была пост¬
роена Великая Китайская
стена, создавались истори¬
ческие хроники и обретала
форму письменность, сменя¬
лись династии и объединя¬
лись провинции. Эпохи одна
за другой проходят перед на¬
ми в вихре шелка, лязге до¬
спехов и изящном росчерке
иероглифа.
иентрполигряяр