Министерство образования и науки Российской Федерации
Балтийский государственный технический университет «Военмех»

М.Н. ОХОЧИНСКИЙ

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ
КОСМОНАВТИКИ
И РАЕТНОЙ ТЕХНИКИ

Библиотека журнала «Военмех. Вестник БГТУ», № 3

Санкт-Петербу рг
2012

Научное издание
УДК 629.73.001.2 : 681.3
092

092

Охочинский, М.Н.
Очерки истории космонавтики и ракетной техники / М.Н.
Охочинский; Балт. гос. техн. ун-т. – СПб, 2012. – 176 с. (Библиотека журнала «Военмех. Вестник БГТУ», № 3).
ISBN 978-5-85546-697-3
Монография представляет цикл очерков истории космонавтики и ракетной техники, посвященных, в частности, деятельности
пионеров космонавтики К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка, созданию первых баллистических ракет и ракет-носителей,
запуску первого искусственного спутника Земли и полету первого
космонавта планеты Юрия Гагарина. Отмечен вклад Д.Ф. Устинова в
создание отечественной ракетно-космической отрасли, показано
геополитическое значение первых советских достижений в освоении
космического пространства, рассмотрены возможные перспективы
развития космонавтики.
Издание посвящается 80-летию Балтийского государственного
технического университета «Военмех» им. Д.Ф. Устинова, которое
отмечается в 2012 году.
Для специалистов в области ракетостроения и космонавтики,
студентов и аспирантов аэрокосмических вузов, а также для всех,
кто интересуется историей развития ракетно-космической техники.

УДК 629.73.001.2 : 681.3
Рецензенты: д-р техн. наук, проф., академик РАКЦ О.А. Толпегин,
канд. техн. наук, проф., академик РАКЦ Л.И. Калягин,
вице-президент Федерации космонавтики России О.А. Мухин
Опубликовано в авторской редакции

ISBN 5-85546-697-3

© БГТУ, 2012
© М.Н. Охочинский, 2012

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
…Осенью 2007 года практическая космонавтика1 отметила свои
первые полвека, и это означает, что появилось и повзрослело целое
поколение, для которого запуск искусственного спутника Земли
также далеко отстоял от повседневной жизни, как аэроплан братьев
Райт, полеты монгольфьеров, паровая машина Уатта. И вообще –
это событие относится чуть ли не к временам открытия Америки.
Для тех, кто был свидетелем первых полетов советских спутников,
кажется странным, что кто-то не имеет понятия об основных этапах
освоения космического пространства. Не говоря уж о каких-то важных деталях. Можно со всей ответственностью сказать, что в девяностые годы прошедшего века в общественных познаниях в области
«космической истории» образовалась зияющая дыра, чему в немалой степени поспособствовало почти полное отсутствие серьезных
научно-популярных изданий. Да и научных, скажем прямо, тоже.

1
– и здесь, и в дальнейшем мы будем применять термин «космонавтика», понимая под ним «совокупность отраслей науки и техники для исследования и освоения космоса и внеземных объектов для нужд человечества с использованием космических аппаратов» (Большой энциклопедический словарь, М: 2000). Следует
подчеркнуть, что в работах, относящихся к периоду двадцатых – начало тридцатых
годов прошлого века эта перспективная область человеческой деятельности именовалась по-разному: «межпланетные сообщения», «астронавтика», «звездоплавание»
и т.п. Мы посчитали, что в тех случаях, когда речь не идет о прямом цитировании
или близком к тексту изложении работ ученых, работавших в указанный период,
применение современного общепринятого в нашей стране термина «космонавтика»
является оправданным.
Сам термин «космонавтика» впервые появился в заглавии монографии А.А.
Штернфельда «Введение в космонавтику» (написана на французском языке, оригинальное название – «Initiation à la Cosmonautique»), которая была представлена
научной общественности в форме научного доклада в Варшавском университете в
декабре 1933 года. До этого слово «космонавтика» не употреблялось ни во французском, ни в русском языке, и автор ввел его, считая более точным, чем выше
упомянутые нами термины. Впервые монография была опубликована в СССР:
Штернфельд А.А. Введение в космонавтику. М.– Л., изд-во ОНТИ, 1937, 318 с.;
перевод на русский язык Г.Э. Лангемака.
Для тех, кто заинтересуется историей жизни А.А. Штернфельда и его вкладом
в развитие космонавтики, рекомендуем книги: Прищепа В.И., Дронова Г.П. Ари
Штернфельд – пионер космонавтики. М.: Наука, 1987 и Наровлянский Н.С. Штурман космических трасс Ари Штернфельд. М.: Совет ветеранов-строителей космических стартов, 2006.

3

Однако в последние годы положение постепенно стало меняться
к лучшему. Так, в 2007 году, к столетию С.П. Королева появилось
несколько глубоких исследований, в которых авторы рассказывают
о Главном конструкторе и как о великом ученом, и как о человеке.
При этом личность С.П. Королева настолько глубока, что, говоря
вроде бы только о Главном конструкторе, авторы рассказывают и об
истории всей отечественной космонавтики в целом. Особняком в
ряду юбилейных биографий стоит прекрасная книга «Отец» Н.С.
Королевой, выпущенная к юбилею в новом, расширенном и дополненном (уже трехтомном) издании.
Юбилейные пятьдесят лет полету Ю.А. Гагарина также послужили поводом для издания качественных, исторически достоверных
и просто хорошо написанных книг. Здесь и работа А. Первушина
«108 минут, изменившие мир», книги В. Куприянова «Космическая
одиссея Юрия Гагарина» и А. Железнякова «Секретный космос».
Не менее интересны и полезны книги В. Хозикова «Секретные боги
Кремля» и «Ракетные боги Кремля», увидевшие свет чуть раньше, а
также работы В. Шарова – писателя, журналиста и космонавтаисследователя – «Приглашение в космос» и «Притяжение космоса».
Последняя создана в содружестве с академиком О. Газенко; она была подставлена читателям непосредственно перед юбилеем первого
космического полета.
Можно упомянуть и иллюстрированную энциклопедию «Космонавтика» (это, вообще-то, уже второе издание, в котором частично
исправлены недостатки и недочеты первого, увидевшего свет в 2008
году) или книгу-альбом «7 побед в космосе» (а здесь, увы, несколько
обидных редакторских «ляпов» еще предстоит исправить).
Американская космонавтика также не осталась без внимания российских издателей, она прекрасно представлена переводным альбомом «НАСА. Полная иллюстрированная история» и серией книг, содержащих 3D-фотографии поверхности Луны и Марса, полученные
американскими исследователями. Общее впечатление от многочисленных изданий не может испортить даже удивительная направленность некоторых книг. Например, переводная «Темная миссия
НАСА» собрала весь «негатив», скопившийся в подсознании приверженцев конспирологического мышления и разнообразных «теорий заговоров». Или наша, отечественная «монография» (в данном
случае очень хочется взять это слово в кавычки) «Американцы на

4

Луне», где автор на полном серьезе, с математическими выкладками
доказывает, что «не было этого и быть не могло!»… Ну, да Бог с ними, конспирологами, как обычно, бесконечно далекими от космической техники вообще и от инженерного дела в частности. На просторах Интернета они обязательно найдут своих последователей, из числа тех, кто многие годы ведет там пространные беседы о том, что в
космос не летал никто, включая Гагарина и астронавтов «Аполлона»,
а также членов всех экипажей МКС, вместе взятых… Тут важно другое – космической литературы стало много, за юбилейный 2011 год –
едва ли не столько, сколько за прошедшую четверть века, и появился
выбор. Процесс, как говорится, пошел, и издание космической литературы стало регулярным.
Монография, представляемая вниманию читателя, включает в
себя цикл очерков истории космонавтики и ракетной техники, написанных в разное время, различающихся по объему, но в целом представляющих вполне законченное, хронологически излагаемое и тематически единое сочинение.
Рассказывается о научной деятельности отечественных пионеров космонавтики, о первом «большом проекте» в истории ракетной
техники – Газодинамической лаборатории. Рассмотрены разработки, выполненные в Германии в 1930 – 1940 гг. прошлого века и то,
как отечественные специалисты смогли творчески переработать доставшееся им «немецкое ракетное наследство».
Отмечен вклад Д.Ф. Устинова в создание отечественной ракетно-космической индустрии, показано, как это сейчас модно формулировать, геополитическое значение запуска первого искусственного спутника Земли и первого космонавта планеты. Современная
космонавтика рассматривается и через призму результатов, полученных за пятьдесят лет пилотируемых полетов, и с точки зрения
перспектив ее развития.
Автор считает своим долгом поблагодарить Секцию истории
космонавтики и ракетной техники Северо-западной межрегиональной общественной организации Федерации Космонавтики России
(председатель секции – В.Н. Куприянов), на заседаниях которой были обсуждены многие материалы этой книги. Также хочется выразить благодарность Ю.Ю. Звягину, главному редактору журнала
«Оборонный заказ», на страницах которого были опубликованы некоторые очерки из числа вошедших в эту книгу.

5

КОСМИЧЕСКИЕ ЮБИЛЯРЫ 2007 ГОДА
Не буду пытаться объять необъятное и не стану говорить обо
всех мало-мальски значимых космических юбилеях 2007 года, который, как читатель скоро поймет, стоит особняком в череде «космических лет». Известно, что строительство ракет и их запуск – дело достаточно древнее, событий за прошедшие без малого семь веков накопилось великое множество, так что на каждый день года
приходится не одна, а несколько дат, которые вполне могут считаться юбилейными. Но среди всего этого множества фактов, дат и
событий есть три, не остановиться на которых просто нельзя. Это –
150 годовщина со дня рождения К.Э. Циолковского, столетие С.П.
Королева и дата чуть более скромная, но не менее важная – 50 лет
со дня запуска первого искусственного спутника Земли.
17 сентября 1857 года под Рязанью, в селе Ижевское родился
Константин Эдуардович Циолковский. Как пишет интернетовская
«Википедия», Циолковский –
«русский учёный-самоучка, исследователь, основоположник теорий
современной космонавтики, писатель-фантаст,
пропагандист
идей освоения космоса в советской
России, школьный учитель...» С
поправкой на некоторую бестолковость изложения, характеристика
достаточно точная.
Циолковский
действительно
сегодня почитается как основоположник теоретической космонавтики, первым из землян показавший человечеству пути в космическое пространство. Он – талантливый писатель-фантаст, на страницах своих произведений разбросавший множество технических идей и вполне подготовленных
проектов, имеющих отношение к космическим перелетам. И про
школьного учителя сказано верно, Циолковский почти всю жизнь
зарабатывал на хлеб преподаванием в школах Боровска и Калуги, и
фраза про «пропагандиста идей освоения космоса» – правда: его

6

многочисленные статьи и заметки в газетах интересны и оригинальны… Но все сказанное не дает представления о Циолковском как о
человеке, который совершил настоящий подвиг, став тем, кем он
сегодня представляется нам – его достаточно далеким потомкам.
С девяти лет – почти полная потеря слуха, начисто выключившая мальчишку из обычного круга общения со сверстниками, позднее – отчисление из гимназии: глухота не давала возможности получать образование. Но именно тогда сложился характер Циолковского – твердый, может быть, слишком твердый, затруднявший порой общение даже с близкими людьми. Самостоятельно добытые
знания, значительно превосходящие гимназическую программу,
долгие месяцы, проведенные в библиотеке, жизнь впроголодь – все
средства расходуются «на книги, приборы и материалы для экспериментов…» – все это позволило Циолковскому получить престижную по тем временам профессию школьного учителя, экстерном сдав все экзамены. А затем – долгая жизнь и научная работа в
самых различных направлениях, космонавтика – только лишь одно
из них. Работа самоотверженная, через непонимание, бытовые
неурядицы, насмешки окружающих и непризнание «официальных»
ученых. И все для того, чтобы оказаться абсолютно правым:
«…человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство…»
Сергей Павлович Королев… Снова «Википедия», Интернет, основной источник информации для наших современников:
«…родился 12 января 1907 года… Ученый, основоположник практической космонавтики, выдающийся конструктор и организатор
работ по созданию ракетно-космической техники в СССР, по праву
считается первопроходцем многих основных направлений развития
отечественных ракетного вооружения и ракетно-космической
техники, обеспечившей стратегический паритет и сделавшей наше
государство передовой ракетно-космической державой...» И далее:
«…за выдающийся вклад в оборону Родины и в развитие практической космонавтики академик С.П. Королев дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда, ему присуждена Ленинская
премия и золотая медаль имени К.Э. Циолковского». Но судьба к
Королеву далеко не всегда была благосклонна.

7

Научная и инженерная карьера
молодого Королева развивалась
стремительно. В институте он был
уже известен как талантливый
конструктор, разработчик планеров-парителей, и не только как
разработчик, но и как испытатель,
опытный пилот. Студентом работал у А.Н. Туполева, затем стал
руководителем
знаменитого
МосГИРДА – Московской Группы
изучения реактивного движения,
или, как шутили ее участники,
«группы инженеров, работающих
даром». Под его руководством
были разработаны и запущены
первые в нашей стране ракеты на жидком топливе. Затем Королев –
один из руководителей первого в мире Реактивного научноисследовательского института, разработчик крылатых ракет, автор
книги «Ракетный полет в стратосфере»…
И внезапно – арест, ложное обвинение во вредительстве, Колыма, а затем – тюремное КБ и долгие годы работы в заключении. Но,
как и у Циолковского, внешние обстоятельства, непреодолимые,
казалось бы, трудности закалили характер Королева, сформировали
человека, под руководством которого спустя несколько лет сотни
тысяч людей создавали ту самую «технику, сделавшую наше государство передовой ракетно-космической державой».
…Освобождение, работа в разгромленной Германии – изучение
трофейной немецкой ракетной техники, непосредственное участие в
создании отечественной ракетной отрасли, должность главного конструктора отдела баллистических ракет дальнего действия в новом
НИИ… Благодаря энергии и таланту Королева ее, эту должность,
скоро стали называть не иначе, как Главный Конструктор. Именно
так, с большой буквы.
…1957 год. Как основной докладчик Королев приглашен на
торжественное заседание Академии Наук, посвященное столетию
Циолковского. Обращаясь к аудитории, состоящей из выдающихся
отечественных ученых, он говорит: «…в ближайшее время в СССР

8

и США будут произведены пробные пуски искусственных спутников Земли». Королеву хлопают, но, как говориться, вежливо: запуск
спутника в представлении большинства – дело отдаленного будущего. В начале года на письмо Президента Академии, приглашавшего ее членов к обсуждению программы научных космических
исследований, большинство ответило, что, мол, «фантастикой не
интересуемся». А Королев, сделав доклад, отправляется на космодром – там заканчивается предстартовая подготовка ракетыносителя, которая должна вывести на орбиту тот самый спутник.
Который скоро, всего через полмесяца станут называть первый
Спутник. Как и Главный Конструктор, тоже с большой буквы.
4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут по московскому времени
в истории человечества появилась новая веха. Легендарная королевская «семерка» вывела на орбиту первый искусственный Спутник
Земли – маленький шарик массой чуть более восьмидесяти килограммов. «Слушайте сейчас звук, который навсегда разделяет
старое и новое!»2 – прокричал в эфир диктор американской Эн-БиСи, включая запись сигналов, передаваемых с орбиты. «Нравится
вам или нет, но судьба каждого из нас теперь связана с развитием
космических путешествий…»3 – констатировал американский еженедельник «Ньюсуик». Агентство Юнайтед Пресс вскользь заметило, что «…девяносто процентов разговоров об искусственном
спутнике Земли приходилось на долю США. Как оказалось, сто
процентов дела пришлось на долю России»4…
Вот такие три круглые даты удивительно пришлись на 2007 год.
Иногда начинает казаться, что кто-то специально подгонял события,
чтобы всегда, во все времена, и сегодня, и в далеком будущем они
отстояли друг от друга ровно на пятьдесят лет: рождение создателя
теоретической космонавтики, рождение Главного Конструктора и
запуск первого Спутника – день рождения Космической эры человечества…

2

– цит. по книге: Алексимова А. 4 октября 1957 года. Спутник и США. М.: Молодая гвардия, 1972, с. 17.
3
– там же, с. 21.
4
– цит. по заметке «Что говорят о Маленькой луне». // «Пионерская правда»,
1957 от 15 октября, №83, с. 3.

9

Т Е О Р Е Т И К И П РА К Т И К КОСМОНАВТИКИ
...В России еще в конце XIX века трудами выдающегося ученого
К.Э. Циолковского была впервые научно обоснована, возможность
осуществления космических полетов при помощи ракеты...
Из сообщения ТАСС о запуске
первого в мире искусственного спутника Земли

…О Циолковском всегда писали достаточно много и подробно5.
И в начале века двадцатого, когда его имя мелькнуло в российских
уездных газетах: чудак, пытается установить связь с «марситами»!
Пусть и очень даже простым и оригинальным способом – распахивая линями необъятные поля, белые сигнальные щиты будут прекрасно видны с Марса на фоне российского чернозема, – все равно
чудак! И спустя четверть века, когда русский инженер А.Б. Шершевский публиковал в германской прессе многочисленные статьи, в
которых впервые рассказывал всем этим европейцам, кто же на самом деле первым «проложил путь к звездам». И в начале тридцатых, когда все, именно все советские газеты отметились статьями в
честь семидесятипятилетнего юбилея Циолковского. И чуть позднее, когда незадолго до своей кончины ученый получил письмо от
Сталина, в котором был назван «знаменитым деятелем науки» (эпитет, на долгие годы приклеившийся к фамилии Циолковского).
Запуск первого искусственного спутника Земли, нашего спутника, весьма удачно «совпал» со столетием Циолковского, поэтому
число упоминаний его фамилии в прессе росло лавинообразно. А
затем… затем любое достижение отечественной космонавтики сопровождалось уже дежурным упоминанием имени «калужского
мечтателя». Научные чтения памяти К.Э. Циолковского, ежегодно
5

– биография и научное творчество К.Э. Циолковского достаточно изучены;
они подробно изложены во множестве изданий – научных, научно-популярных и
общественно-политических. Помимо этого, ежегодно в трудах традиционной конференции «Научные чтения памяти К.Э. Циолковского», проводимой в Калуге,
публикуются материалы, посвященные изучению многогранного научного наследия ученого. Мы ориентировались, прежде всего, на материалы, представленные в
следующих работах: Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск VII. Русский
изобретатель и ученый Константин Эдуардович Циолковский. Его биография, работы и ракеты. Л: 1931; Впереди своего века. М: Машиностроение, 1970; Космодемьянский А.А. Константин Эдуардович Циолковский. М: Наука, 1976; Раушенбах
Б.В. Герман Оберт. // В авт. Сб. «Пристрастие». М.: Аграф, 2002.

10

проводимые в Калуге с середины шестидесятых годов прошлого
века, привлекали и привлекают десятки, если не сотни «циолковсковедов», увеличивая количество публикаций об ученом до чисел
астрономических.
А когда «…эпоха гласности настала», неистребимое племя падких на сенсации «журналюг», да и некоторые бывшие апологеты
Циолковского обрушили на читателя страшные истории о мерзком
характере пионера космонавтики и о жутких социальных теориях,
им исповедовавшихся. Что породило ответную волну опровержений
и гневных отповедей…
Словом, К.Э. Циолковский давно перестал быть просто ученым,
человеком, за общеизвестными математическими выражениями
увидевший дорогу в космос, или даже философом с неожиданным и
оригинальным взглядом на мир. Можно сказать, он стал членом некоего международного клуба ученых знаменитостей, превратившись в фигуру, имя которой обязан знать каждый претендующий на
образованность человек. И, наряду с коллегами по этому гипотетическому клубу, великими учеными древности и современности, он
стал символом, вызывающим в сознании такого человека своеобразный условный рефлекс. Так, имя Ньютона обычно ассоциируется
с понятием «яблоко», имя Эйнштейна – с неведомой большинству
«теорией относительности», а имя Пифагора, даже если человек недавно окончил школу, с той самой пресловутой «пифагоровой» деталью одежды… Ну, а имя Циолковского, с чем оно ассоциируется?
Удивительно, но абсолютно прав оказался создатель «занимательной науки», наш знаменитый популяризатор Я.И. Перельман,
когда еще в 1932 году в предисловии к книге «Циолковский. Его
жизнь, изобретения и научные труды» написал: «...Имя замечательного русского изобретателя и ученого Константина Эдуардовича Циолковского, столь долго пребывавшее у нас в безвестности,
знакомо теперь едва ли не каждому грамотному гражданину Союза. Но так ли известны его заслуги? Все ли знают о его научных
трудах и изобретениях? Надо прямо сказать, что даже сейчас,
когда наш великий современник достиг своего семидесятипятилетия, и имя его почти у всех на устах, лишь немногие имеют правильное представление о том, что собственно сделано Циолковским для науки и техники за 40 лет его неустанной деятельно-

11

сти»6. Увы, сегодня, когда мы отмечаем 150-летний юбилей «калужского мечтателя», эти слова совсем не потеряли актуальность.
После запуска первого искусственного спутника Земли имя
Циолковского превратилось в легенду, которая гласит, что этот человек прожил почти всю жизнь в безвестности в маленьком российском городке, несмотря на то, что он открыл возможность полета
человека на ракете к звездам. Да, скорее всего, именно так сегодня
большинство опрошенных и расскажет о Циолковском.
Те немногие, кто читал хотя бы несколько исследовательских
работ о Циолковском из тысяч опубликованных, возможно, добавят,
что ученый не только «открыл» ракету, но и разработал теорию ее
полета. Может быть, кто-то, особо внимательный, вспомнит некоторые любопытные эпизоды из жизни Циолковского, вроде исчезновения его чертежей к первой публикации работы «Исследование
мировых пространств реактивными приборами» и их чудесного обнаружения лишь в шестидесятые годы двадцатого века. Кто-то
вспомнит художественные фильмы о Циолковском, включая совершенно недооцененный публикой и критикой «Взлет» Саввы Кулиша, где роль ученого исполнял поэт Евгений Евтушенко. И это,
пожалуй, все
Да, для большинства наших сегодняшних сограждан, да и землян вообще, Циолковский, в лучшем случае, – мечтатель из Калуги,
«создатель теоретической космонавтики», как писал когда-то журнал «Земля и Вселенная». Но Константин Эдуардович Циолковский
– личность значительно более широкая и интересная, чем следует из
этого, претендующего на место в биографическом словаре, определения.
Так, о Циолковском как ученом-энциклопедисте вполне справедливо высказался еще профессор Н.А. Рынин в своем выступлении в Академии Наук СССР на заседании, посвященном 75-летию
ученого: «…Он – изобретатель: отметим, например, его металлический дирижабль, повозки, машины, измерительные приборы. Он –
ученый и экспериментатор. Он – самоучка, который путем самообразования достиг широкого научного кругозора. Он – философ.
Он – писатель – составлено и напечатано около 150 сочинений. Он
– агитатор в проведении своих идей в массы. И, наконец, он – чело6

– Перельман Я.И. Циолковский. Его жизнь, изобретения и научные труды. // М.:
Гос. тех.-теор. изд-во, 1932, с. 5.

12

век, готовый бескорыстно поделиться своими знаниям со всеми,
кто бы к нему ни обратился, и который, несмотря на окружавшие
его неблагоприятные бытовые условия, сумел сохранить свое
стремление к труду и всю жизнь работал на пользу науки и техники…»7
Сегодня практически все исследователи признают, что К.Э
Циолковский первым из исследователей строго научно обосновал
возможность применения реактивного принципа для полетов в
мировое пространство и создал теорию прямолинейного движения ракет. Еще в 1883 году в работе «Свободное пространство»,
которая не была опубликована при жизни ученого8, им была высказана идея об использовании реактивного движения для полета
и впервые разработана и описана принципиальная схема реактивного летательного аппарата для полета в космос.
Говоря о роли Циолковского в создании научной теории ракетного полета, стоит привести слова академика Б.В. Раушенбаха, долгие
годы работавшего в ракетной технике, а позднее занимавшегося историей ракетостроения и космонавтики: «…Мистический туман вокруг формулы Циолковского, созданный журналистами и другими
лицами, не слишком сведущими в математике, по сути безоснователен. Формула, описывающая разгон ракеты в зависимости от количества израсходованного топлива, настолько элементарна, что ее
способен вывести любой человек, знакомый с азами высшей математики… Более того, сравнительно недавно… обнаружено, что получение формулы Циолковского было рутинной задачей, предлагавшейся студентам Кембриджского университета, – она входила в
учебник, впервые изданный в 1856 году… Величие Циолковского…
заключается вовсе не в том, что им выведена некая элементарная
формула. Ее знали давно и многие, но Циолковский первым показал,
что она открывает путь в космос…»9

7

– Рынин Н.А. К.Э. Циолковский. Его жизнь и работы по авиации и реактивному
полету. // «Архив истории науки и техники», серия 1, вып. 2. Л: 1934, с. 267 – 276.
8
– статья «Свободное пространство» впервые в полном объеме была опубликована в 1954 году: Циолковский К.Э. Собрание сочинений. Т. 2. Реактивные летательные аппараты. М.: Изд-во АН СССР, 1954. с. 25 – 68.
9
– Раушенбах Б.В. Герман Оберт. // В авт. cб. «Пристрастие». М.: Аграф, 2002, с.
169 – 362.

13

…Энциклопедист, теоретик, увидевший новое там, где до него
многие годы возились студенты, и, – что удивительно, – оригинально мыслящий практик…
В трудах Циолковского мы встречаем не только теоретические
построения, не только схемы, необходимые для иллюстрации его математических выкладок. Подробные описания ракетных конструкций, сопровождающиеся расчетами, разбросаны по страницам его
произведений: и сугубо научных статей, и научной фантастики, которой Циолковский отнюдь не брезговал. Они позволяют нам судить о
Циолковском не просто как о гениальном теоретике, но и как об оригинально мыслящем конструкторе космических кораблей. И, что
удивительно, эта особенность научного творчества К.Э. Циолковского нашла свое отражение исключительно в исследовательских работах и почти не освещается в массовых публикациях.
Если обратиться к трудам ученых, которых принято называть
«пионерами ракетной техники», то окажется, что К.Э. Циолковский,
«первый среди равных», в отличие от большинства своих коллег, не
оставил после себя некоего итогового сочинения, в котором были бы
обобщены его основные идеи и разработки. За него это обобщение,
это «подведение итогов» сделали его последователи, в частности,
профессор Н.А. Рынин, автор «знаменитой русской космической энциклопедии» (так назван его труд «Межпланетные сообщения» в
журнале Британского межпланетного общества)10.
Н.А. Рынин первым собрал воедино проекты ракет Циолковского, и, по его классификации, таких проектов было десять. Каждый
из них содержал какую-либо приоритетно идею, как, например,
ранцевая ракетная установка для перемещения космонавта в открытом космосе или лунный вездеход, снабженный ракетным двигателем для перелета на небольшие расстояния, впервые описанные в
фантастической повести «Вне Земли» (1920). Рассмотрим три проекта К.Э. Циолковского из числа выделенных Рыниным.
Ракета с прямой дюзой – самое первое упоминание о ракете как
о космическом транспортном средстве – описана в майском выпуске
190З года журнала «Научное обозрение» (классическое «Исследование мировых пространств реактивными приборами», первая в ми10
– Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск VII. Русский изобретатель
и ученый Константин Эдуардович Циолковский. Его биография, работы и ракеты.
Л: 1931.

14

ре опубликованная научная работа, положившая начало научному
этапу развития ракетно-космической техники).
Следует привести описание этой первой ракеты Циолковского,
описание, которое, вероятно, можно считать первой пояснительной
запиской к космическому проекту: «…Ракета представляет из себя металлическую продолговатую, камеру (формы наименьшего
сопротивления), снабженную светом, кислородом, поглотителями
углекислоты, миазмов и других животных выделений, предназначена не только для хранения разных физических приборов, но и для
управляющего камерой человека. Камера имеет большой запас веществ, которые при своем смешении образуют тотчас взрывчатую смесь. Вещества эти, правильно и довольно равномерно взрываясь в определенном месте, текут в виде горячих газов по расширяющимся к концам трубам, вроде рупора или духового музыкального инструмента…» Конечно, терминология нам непривычная, да
и автором она пока еще не отработана, но трактуется это описание
вполне однозначно.

В 1927 году в немецком журнале «Flugsport» появилась статья
А.Б. Шершевского о работах в области техники «реактивного летания», проводимых в разных странах мира. В этой статье автор впервые познакомил иностранную научную общественность с проектом
ракеты Циолковского, проанализировав разные его работы и сведя
воедино различные технические идеи ученого, привел схему ракеты, которая затем была воспроизведена в седьмом выпуске энциклопедии Н.А. Рынина «Межпланетные сообщения».

15

Процитируем эту статью в части ракеты, описанной А.Б. Шершевским почти целиком, – видно, насколько понимание вопроса
стало у Циолковского интереснее и глубже: «...Ракета Циолковского состоит из веретенообразного стального корпуса с двойными
стенами и вакуумом между ними (как в термосах). Большие баки с
горючим располагаются вокруг единственной большой центральной камеры сгорания и слабо конической... дюзы. Горючее... нагнетается насосами в камеру сгорания (по Циолковскому, это простые помпы) и зажигается электрической искрой. Управление достигается или при помощи руля, помещенного в поток газа, или
перемещением масс, изменяющих положение центра тяжести.
Массы перемещаются с помощью эклектического сервомотора.
Управление рулями регулируется при помощи перископа, получающего направляющие лучи солнца или звезд и передающего их соленоидам...» (по книге Н.А. Рынина «Теория космического полета»,
1932).
Наконец, вспомним третий проект, в который К.Э. Циолковский
вложил множество своих мыслей о конструкции космических кораблей. Это – так называемая «составная пассажирская ракета
2017 года», транспортная космическая система из фантастической
повести «Вне Земли».
Фантасты – современники Циолковского в своих произведениях
на космическую тематику всегда отличались многословием в описании «технических проектов», которые в основном не имели ни
малейшего отношения к науке. Поэтому неискушенный читатель,
взяв в руки книгу Циолковского, мог просто не обратить внимания на
разбросанные по страницам повести технические идеи, посчитав их
просто необходимым по законам жанра добавлением к фантастическому сюжету.

16

Между тем, предложенные ученым в этой фантастической повести технические решения отличаются и строго научным подходом,
и оригинальностью, и весьма тщательной проработкой. Так, «составная пассажирская ракета 2017 года» объединяет 20 индивидуальных ракет, конструкция каждой из которых включает двигатель
с запасом горючего, а также одно из бытовых помещений – каюту,
технический отсек, склад и т.п. Индивидуальные ракеты размещены
симметрично по обе стороны от центрального блока, в котором располагается общий салон. Корпус ракеты выполнен трехслойным:
внутренний – металлический прочный, промежуточный – из тугоплавкого металла и внешний – тонкий слой теплозащиты для полетов внутри атмосферы. Параллельно основному корпусу размещается пристыкованный к нему корпус большой автономной жилой
оранжереи.
Попробуем сравнить идеи, вложенные Циолковским в «большую пассажирскую ракету 2017 года», с идеями, реализованными в
конструкциях, совершившими реальные космические полеты. Как
пример, рассмотрим первый пилотируемый космический корабль
планеты Земля – «Восток».
Спускаемый аппарат «Востока» изготовлен из прочного алюминиевого сплава, на который с наружной стороны нанесен слой теплозащитного материала, а с внутренней – обшивка кабины космонавта; перед нами – реализация идеи Циолковского о многослойном
корпусе космического аппарата.
Стекла иллюминаторов «Востока» изготовлены из кварцевого
стекла – в повести «Вне Земли» окна в каютах пассажирской ракеты
были изготовлены именно подобного материала.
Циолковский упоминает в своей книге ряд способов обеспечения теплового режима внутри жилых помещений раке-ты, и почти
все они, так или иначе, нашли воплощение в современной космонавтике. Так, на корабле «Восток» для поддержания температуры в
спускаемом аппарате применялся радиатор-излучатель, закрываемый специальными откидными шторками-экранами, а для охлаждения камеры ракетного двигателя тормозной двигательной установки
– система регенеративного охлаждения прокачкой одного из компонентов топлива между двойными стенками камеры. Обе эти схемы
мы находим в книге Циолковского.

17

А сама автономная жилая оранжерея, в которой проводили немало времени персонажи повести? Ее описание позволяет говорить,
что перед нами – ни что иное, как элемент структуры современных
долговременных орбитальных комплексов. И так почти для каждого
замечания Циолковского, для каждой, даже небольшой технической
идеи, которыми повесть «Вне Земли» действительно богата.
Конечно, в описаниях ракет Циолковского, собранных воедино
Н.А. Рыниным и его последователями, присутствует непривычная
нам терминология, часть предложений относятся к области чистой
фантастики (может быть, пока?), а изложение некоторых идей может вызвать улыбку у профессионала, для которого космонавтика –
повседневная работа. Но не стоит забывать, что перед нами – самые
первые проекты, можно сказать, предэскизное проектирование, с
которого начиналась дорога в большой космос.
«...Полет Гагарина открыл эру новых сверхбыстрых способов
сообщения. Он доказывает возможность создания орбитальных
спутников и межпланетных станций, дуть к созданию которых
предсказал наш великий соотечественник К.Э. Циолковский...» Это
– из выступления академика М.В. Келдыша в мае 1961 года на общем собрании Академии Наук СССР, посвященном первому в мире
полету человека в космическое пространство. Сказано все правильно, К.Э. Циолковский действительно предсказал путь к созданию
космических кораблей и орбитальных станций. И это были не просто предсказания – многочисленные, проработанные технические
идеи дают нам право назвать великого ученого не только создателем теоретической космонавтики, но и конструктором космических
кораблей. Первым конструктором.
И, в заключение, выскажем одно предположение. Первое столетие со дня рождения Циолковского завершилось выходом человечества в космическое пространство. За следующие пятьдесят лет звезды если и не стали ближе, то, по крайней мере, выяснилось, как
много для этого предстоит нам сделать. Будем надеяться, что второй вековой юбилей Константина Эдуардовича земляне смогут отметить выездным заседанием всемирной Академии Наук, которое
пройдет где-нибудь на Марсе…

18

ВПЕРЕД! НА МАРС!
В нашей отечественной традиции
юбилеями обычно называют круглые даты, по большей части заканчивающиеся
нулем – сто лет, сто тридцать, сто
пятьдесят и так далее. В крайнем случае,
сто десять или там сто шестьдесят.
Поэтому удивительно, что немало такого
рода круглых «космических» дат, выпавших на 2007 и на 2008 годы, прошли както незаметно даже для тех, кто всерьез
интересуется историей космонавтики и
ракетной техники. Это еще более удивительно, если вспомнить, что 2007 год был
поистине годом юбилеев области космонавтики – тут и 150-летие К.Э. Циолковского, вековой юбилей С.П.
Королева, и пятьдесят лет со дня запуска первого искусственного
спутника Земли. Стоит, действительно стоит рассказать об одном таком «незамеченном юбилее» – речь пойдет о сто двадцатой
годовщине со дня рождения Фридриха Артуровича Цандера.
Начало пути
Ф.А. Цандер родился в 1887 году в Риге, в семье доктора медицины А.К. Цандера11. В детские годы увлекался научной фантастикой (конечно же, среди любимых авторов присутствовал и Жюль
Верн с его полетом на Луну), вместе с отцом строил модели планеров, аэропланов и гигантских воздушных змеев. Мальчик был определен в частное приготовительное учебное заведение для подготовки к дальнейшему образованию. Трехлетний курс был пройден за
два года, и в августе 1898 году юный Цандер принят в первый класс
Рижского городского реального училища, выпускники которого
могли продолжать учебу в сфере промышленности и торговли.
11

– подробно биография Ф.А. Цандера изложена в книгах: Зильманович Д.Я.
Пионер советского ракетостроения Ф.А. Цандер. М.: Воениздат, 1966; Мошкин В.К.
Развитие отечественного ракетного двигателестроения. М: Машиностроение, 1973;
Салахутдинов Г.М. Фридрих Артурович Цандер. К 100-летию со дня рождения. М:
Знание, 1987.

19

Важную роль в становлении будущего ученого сыграл педагог
Ф.Ф. Вебстер, который вел занятия по физике и космографии в
старших классах училища: в 1904 году он познакомил учеников с
классической работой К.Э. Циолковского «Исследование мировых
пространств реактивными приборами». Тогда же Цандер, увлекавшийся техникой, физикой и точными науками, был принят в дополнительный класс училища. Успешное его окончание давало право
зачисления без экзаменов в два вуза России, на выбор – Рижский
политехнический институт и Лесной институт в Санкт-Петербурге.
В это время юноша получает право давать частные уроки, появились заработки, и на вырученные деньги Цандер оборудовал домашнюю лабораторию.
С сентября 1904 года Цандер начал вести дневник, в котором
регулярно, практически в течение всей жизни, рассказывал о проводимой им научной работе.
В июле 1905 года, после окончания училища первым учеником
Цандер был зачислен на механический факультет Рижского политехнического института, но… Уже в декабре институт закрылся в
связи «со студенческими волнениями». Волнения эти молодого человека не интересовали, он хотел продолжения учебы, поэтому уже
в январе следующего года Цандер переехал в Данциг (сегодняшний
Гданьск) и продолжил учебу в Высшем королевском техническом
училище. Это двухгодичное учебное заведение готовило специалистов-техников для промышленности, поэтому в качестве некоего
промежуточного варианта Цандера устраивало. В этот период он
ведет научные исследования в области химии, постоянно экспериментируя на дому, из-за чего вынужден часто менять квартиры. Тогда же Цандер познакомился с техникой стенографии, увлекся ею и
разработал собственную систему компактной записи текстов, которой пользовался до конца жизни. Кстати, именно из-за применения
им собственной системы стенографирования большая часть работ,
оставшаяся после смерти ученого, долгие годы не могла быть расшифрована, и если бы не кропотливая работа дочери ученого, Астры Фридриховны, многие идеи ученого не стали бы известны научной общественности и по сей день.
Наконец к осени 1907 года занятия в Рижском Политехе были
возобновлены, и Цандер восстановился в качестве студента. В этот
период он увлекается – а это, как обычно, всерьез – астрономией,

20

космологией, ночами ведет наблюдения в собственной обсерватории. Семья всерьез беспокоится о его здоровье, но молодой организм пока еще переносит вообще-то запредельные нагрузки… Первая научная публикация Цандера, увидевшая свет в 1910 году в
рижской городской газете, была напрямую связана с этим его увлечением – статья содержала результаты личных наблюдений за кометой Галлея.
23 августа 1908 года по инициативе Цандера в Риге организуется «Первое рижское студенческое общество воздухоплавания и техники полета», ведь авиация – это так интересно... Студенты самостоятельно изготовили настоящий планер, на котором совершили
более 200 (!) полетов, а в марте 1910 года даже организовали в Риге
выставку летательных аппаратов. Выставка получилась – экспонировались модели аэропланов, воздушные змеи, тот самый планер
собственной конструкции. Успех был, что называется, шумный, на
весь город, но… Опять это «но». В конце марта появилось высочайшее общероссийское решение о введении гласного полицейского надзора за работой всех аэроклубов, авиационных кружков и обществ, власти как-то побаивались этих шустрых авиаторов. Понятно, что работа авиационного общества Цандера постепенно и совершенно естественно сошла на нет.
Эфирные корабли
В 1908 году Цандер завел специальную тетрадь, красиво озаглавленную им «Космические (эфирные) корабли, которые обеспечат сообщение между звездами. Движение в мировом пространстве». В этой тетради регулярно появлялись записи, относившиеся
к работам ученого по ракетной технике и космонавтике. Сначала
достаточно редко, потом с завидной регулярностью. Так, в 1909 году Цандер зафиксировал в тетради расчеты реактивного движения и
динамики ракет, летящих по баллистической траектории. Позднее
Цандер записывает в тетради идею о соединении Земли и Луны тросом и перемещении по нему различных грузов, первым высказав
идею создания «космического лифта». Выполненный тогда расчет
показывал невозможность изготовления подобной конструкции из-

21

за отсутствия в то время материалов с необходимыми прочностными свойствами12.
В 1912 году Цандер высказал идею использования материала отработанных баков ракеты в качестве дополнительного топлива. И
опять – впервые в мире. Он пал: «Энергия истекающих газов может
быть увеличена, если применить металлическое топливо (элементы
конструкции летательного аппарата и двигателя)». Что же, металлические добавки в твердое топливо широко применяются в настоящее время. Сама же идея использования элементов конструкции в
качестве топлива признается современными ракетчиками достаточно
любопытной, но пока технически неразрешимой.
После окончания института и получения диплома инженератехнолога Цандер в течение долгого времени совмещал работу по
своей основной специальности с самостоятельными исследованиями по ракетной технике. Вокруг происходили различные события,
шла мировая война, рижский завод, на котором Цандер работал,
эвакуировался в Москву, грянула Октябрьская революция… Ученый этого вроде и не замечал, он был занят своими исследованиями,
которые должны были дать возможность человечеству побывать на
Марсе. В домашних условиях Цандер исследовал процессы горения
металлов, разрабатывал конструкцию межпланетного корабля, занимался выращиванием овощей гидропонным методом – для будущего длительного межпланетного полета на Марс нужна новая технология жизнеобеспечения. Страдали, как обычно, соседи и близкие. Рядом с гениями жить трудно.
В декабре 1921 года на первой Московской губернской конференции изобретателей Цандер выступил с докладом о космическом
корабле – аэроплане, и доклад был встречен с огромным интересом.
Завод, где Цандер работал, предоставил «своему изобретателю»
оплачиваемый творческий отпуск, и ученый смог в течение 1922 –
1923 года детально проработать проект этого межпланетного корабля, представляющего, в современной терминологии, аэрокосмиче12

– впоследствии идея создания «космического лифта» была развита ленинградским инженером Ю.Н. Арцуановым (статья «В космос – на электровозе» в
газете «Комсомольская правда», 31 июля 1960 года); ее использовал в своем романе «Фонтаны рая» (1979) известный английский писатель-фантаст Артур Кларк.
Сегодня эта идея разрабатывается в разных странах мира как вполне реальный
проект самого ближайшего будущего (по утверждению разработчиков).

22

ский самолет, изложив суть проекта в рукописи «Описание межпланетного корабля системы Ф.А. Цандера»13.
Ниже мы приводим авторский рисунок Ф.А. Цандера из этой
рукописи14.

В 1924 году, появилась первая печатная работа Цандера по ракетно-космической тематике – статья «Перелеты на другие планеты» в
майском номере журнала «Техника и жизнь» (№13), где кратко были
изложены следующие основные идеи самолета-ракеты:
• полет в плотных слоях атмосферы осуществляется с помощью
аэроплана, снабженного поршневыми винтовыми двигателями высокого давления, который работает на «жидком нефтяном горючем»
и жидком кислороде;
• полет в разряженных слоях атмосферы происходит с применением ракеты, оснащенной ЖРД, использующей в качестве дополнительного горючего метала корпуса винтового аэроплана;

13

– «Описание межпланетного корабля системы Ф.А. Цандера, чертежи и эскизы Ф.А. Цандера». Приложены основные данные на изготовление модели реактивного аэроплана. Автограф, авторизованная машинопись, машинопись, кальки и
синьки. 67 с. Конечная дата 06.04.1923. Архив РАН. Фонд 573. Опись 1, №41.
14
– воспроизведено по книге: Салахутдинов Г.М. Фридрих Артурович Цандер. К
100-летию со дня рождения. М: Знание, 1987, с. 22.

23

• элементы конструкции винтового аэроплана втягиваются в
корпус второй ступени, измельчаются и подаются в специальный
котел, где плавятся и подаются затем в камеру сгорания;
• в космос выводится небольшая крылатая ступень, совершающая перемещения и маневрирования с помощью «солнечного паруса», возвращаемая затеем на Землю по самолетной схеме.
В двадцатые годы Ф.А. Цандер, как и многие его коллеги за рубежом, посвятил себя активной пропагандистской работе, ведь
средства для реализации собственных проектов можно получить,
если этими идеями проникнуться широкие массы… Многочисленные выступления в самых разных аудиториях – от Московского общества любителей астрономии до научно-технической комиссии
Всесоюзного Совета народного хозяйства, участие в публичных
диспутах о космических полетах.
Но Цандер в это время ведет исследования и как конструктор ракет, и как создатель методов расчета ЖРД, и как специалист в области теории космического полета. На I Всемирной выставке проектов
и моделей межпланетных аппаратов и механизмов (Москва, 1927)
был представлен макет его космического корабля-самолета. А к концу двадцатых – и снова в домашних условиях – он сконструировал и
испытал жидкостный ракетный двигатель ОР-1, который с 1930 по
1932 г. прошел 59 успешных стендовых испытаний.

Королев, ГИРД, ракеты
…12 декабря 1930 года в газете «Вечерняя Москва» появилось
объявление следующего содержания: «Всем, кто интересуется проблемой межпланетных сообщений, просьба сообщить об этом письменно по адресу: Москва-26, Варшавское шоссе, 2-1 Зеленогорский
пер., д.6, кв. 1, Н.К. Федоренкову». На объявление откликнулись
более 150 человек, и первым среди них был Цандер. Собравшаяся
на объявление группа пыталась объединиться при Осоавиахиме, но
организационно-бюрократические проблемы не решались. Не решались до тех пор, пока Цандер, бившийся о глухую чиновничью
стену, не познакомился с Сергеем Павловичем Королевым.
Будущий Главный конструктор ракетно-космических систем в
это время был увлечен идеей создания реактивного ракетоплана,
которой он «загорелся» после прочтения работы Циолковского «Реактивный аэроплан». Надо сказать, что к тому времени Королев,

24

студент выпускного курса МАИ, был уже достаточно известным
авиаконструктором и пилотом-испытателем нескольких собственных планеров. Он уже работал в ЦАГИ у А.Н. Туполева, отрабатывал автопилот для тяжелых самолетов, а также опубликовал нескольких статей в авиационных журналах. Выяснилось, что с Цандером Королев был как бы знаком – заочно, поскольку знал его основные работы и видел макет «космического самолета», представленный на выставке 1927 года.
Королев хорошо знал чиновников Осоавиахима – планеризм
находился в ведении этой организации – и пользовался у руководства немалым авторитетом: успешный конструктор, планерист, хотя
и молодой. И получилось – объединенные усилия двух энтузиастов,
Цандера и Королева, привели к тому, что в сентябре 1931 года была
организована Группа изучения реактивного движения (Московская
организация, получившая затем название МосГИРД). Руководителем Группы был назначен Ф.А. Цандер, а председателем технического совета избрали Королева.
Уже 18 ноября 1931 года был подписан «Социалистический договор на укрепление обороны СССР» между Осоавиахимом и
МосГИРДом, согласно которому организация Ф.А. Цандера принимала на себя разработку ЖРД (модель ОР-2) и его испытания в составе ракетоплана РП-1, но что Осоавиахимом выделялось 93 тысячи рублей.
Работы велись в течение полугода и достаточно успешно, но все
работники, по сути, являлись совместителями, днем они трудились
на основной работе и лишь по вечерам могли заниматься исследованиями по планам ГИРДа. Было необходимо реорганизовать всею
систему. И в середине 1932 года в Москве была организована производственная база для разработки ракет и ракетных двигателей:
МосГИРДу выделили дополнительные средства и постоянное помещение, подвал дома № 19 по Садово-Спасской улице, а сама организация стала подразделением Осоавиахима. Так родилась одна
из первых государственных ракетных научно-исследовательских и
опытно-конструкторских организаций, со своей производственной
базой и, что немаловажно, со своим штатом. Начальником нового
МосГИРДа был назначен С.П. Королев, который тут же принял в
штат конструкторскую бригаду Ф.А. Цандера, до этого работавшую
над проектом ЖРД на общественных началах. Таким образом, Цан-

25

дер, пожалуй, впервые в жизни получил возможность заниматься
своим любимым делом, получая за это заработную плату и ни на
что не отвлекаясь.
В том же 1932 году Цандер издал книгу «Проблема полета с помощью летательных аппаратов», в которой ему, наконец, удалось
опубликовать свои основные работы, и систематизировано изложить
свои взгляды и на ракетную технику, и космонавтику в целом. Попытки издания, самостоятельно предпринятые им ранее, в 20-е годы,
успеха, к сожалению, не имели.
Еще раз повторим, что для Цандера главным всегда была его работа, будь то химические или биологические исследования, работа
над проектами ракет или испытания ракетных двигателей. Он практически никогда не следил за своим здоровьем, в ущерб которому
проводил все свои эксперименты. И когда к весне 1933 года это невнимание стало сказываться, коллектив ГИРДа едва ли не взбунтовался и почти насильно отправил ученого на отдых, в Кисловодск.
Увы, по дороге Цандер заразился тифом и в кисловодском санатории
скончался, так и не успев закончить работу над своими проектами,
которые, казалось, были готовы воплотиться в жизнь.
Коллеги Цандера завершили работу, и 25 ноября 1933 года состоялся успешный запуск ракеты ГИРД-Х конструкции своего учителя, оснащенной ЖРД. При пуске ракета взлетела вертикально на
высоту 75 – 80 м, затем круто отклонилась от вертикали и упала на
расстоянии около 150 м от места старта. Испытания были признаны
успешными – полет совершила первая советская ракета на жидком
топливе. Конструкция ГИРД-Х затем получила развитие в более
совершенных ракетах, созданных позднее, в 1935 – 1937 гг.
Более сорока лет при Академии Наук работает комиссия по
творческому наследию Ф.А. Цандера, активно пропагандирующая
идеи ученого. Сегодня его работы считаются классическими, в истории ракетной техники они стоят рядом с трудами пионеров космонавтики К.Э. Циолковского, Р. Годдарда, Г. Оберта. С 1947 года
вышли в свет три собрания сочинений ученого, все более объемистые благодаря успешной расшифровке его конспектов.
…А один из кратеров, открытых на обратной стороне Луны благодаря фотоснимкам, выполненным в 1959 году советской станцией
«Луна-3», носит имя Фридриха Артуровича Цандера.

26

ПРОЛОЖИВШИЙ ДОРОГУ К ЛУНЕ
…Если хотя бы немного
знать биографию Юрия Васильевича Кондратюка, то совсем не
удивительно, что очередной, не
«круглый»,
стодесятилетний
юбилей этого «пионера ракетной техники и космонавтики»,
как обычно называют его в энциклопедических изданиях, прошел почти незаметно. Судьба
Кондратюка
по-настоящему
трагична, жизнь очень больно
била его буквально с самого
рождения, и долгие годы настоящее имя ученого вслух произносить было как-то не принято.
Александр Игнатьевич Шаргей. Именно он вошел в историю космонавтики под именем Юрия Кондратюка. Вынуждено
сменив фамилию и биографию в двадцатичетырехлетнем возрасте, спустя восемь лет опубликовал свою единственную работу
по космонавтике, сделавшую его имя бессмертным. А осенью 1941
года погиб, сражаясь с фашистами в Подмосковье… В промежутке между этими двумя фактами биографии – совсем не веселые
события, вплотную связанные с историей нашей страны и только
подчеркивающие трагичность судьбы ученого. Стоит рассказать
об этом человеке поподробнее, честное слово, он заслужил уважения, пусть даже и посмертного.
…Что вы делали до семнадцатого года?
Родился А.И. Шаргей 21 июня 1897 года в Полтаве, в семье студента Киевского университета и учительницы географии одной из
полтавских гимназий. Едва ли не с самого рождения мальчик воспитывался в семье бабушки по материнской линии. Сначала отец,
исключенный из университета, отправился доучиваться в Германию, а чуть позже мать попала в больницу для душевнобольных
(исследователи жизни Кондратюка – Шаргея считают, что это –

27

следствие жестокого избиения во время допросов, участие в революционном движении даром не прошло)15.
С 1907 года мальчик жил в Санкт-Петербурге – отец, вероятно,
вспомнив о сыне, вернулся из Германии и занялся его воспитанием,
сменив адрес и повторно женившись. К чести Е.П. Кареевой, мачехи, Александр никогда не ощущал себя пасынком, и всегда поддерживал с ней дружеские отношения. В Петербурге он учился в
начальных классах классической гимназии на Васильевском острове
(там его имя помнят), учился неплохо, но внезапная смерть отца
вынудила его вернуться в Полтаву.
…Окончив городскую гимназию с серебряной медалью, Александр получил возможность поступать в институт без экзаменов.
Семья мачехи все еще жила в столице, поэтому был выбран СанктПетербургский политехнический институт, куда А. Шаргей в августе 1916 года и был зачислен.
Но… разгоралась мировая война, вроде бы положенную ему отсрочку от призыва Александр получить не успел, и уже 24 ноября
1916 года студент-политехник Шаргей А.И. был призван на военную службу. Он был зачислен на курсы прапорщиков при юнкерском училище, а в апреле 1917 года, после окончания этого ускоренного обучения, направлен в младшем офицерском звании на
фронт. На Закавказский фронт, самый юг страны, куда А. Шаргей и
отбыл, приняв должность командира взвода.
А в марте 1918 года новые власти заключили Брестский мир, после чего была объявлена всеобщая демобилизация. Гигантская русская армия отправилась по домам, и младший офицер А. Шаргей
двинулся из Закавказья, где его застало событие, в Полтаву, через
Баку. Солдатская дорога домой всегда занимает много времени; на
Кубани Александр, что называется, «попал под мобилизацию» в
Добровольческую армию. Желания воевать у бывшего младшего
офицера не было никакого, и при первом удобном случае он немедленно дезертировал, но «в списки» попал. Добрался после этого до
15

– материалов, посвященных биографии и научному творчеству Ю.В. Кондратюка (А.И. Шаргея), в последние годы опубликовано достаточно много, подробная библиография представляет собой отдельную – и уже изданную – книгу.
Здесь мы обратились, в частности, к следующим источникам: Романенко Б.И.
Юрий Васильевич Кондратюк. М: Знание, 1988; Моторина Л.А. Александр Игнатьевич Шаргей (Ю.В. Кондратюк). // «Вестник молодых ученых», серия: «Технические науки», 2001, №1, с. 90 – 93.

28

Полтавы он достаточно быстро, но спешно разъехавшихся родных –
в городе стояли немецкие войска – уже не застал. Некоторое время А.
Шаргей скрывается от очередной мобилизации в Полтаве, у знакомых. Однажды вечером, разбирая старые журналы, натыкается на
материалы К.Э. Циолковского и впервые узнает о его исследованиях… Затем перебирается в Киев, к семье мачехи, кстати, избежав тем
самым призыва на службу к немцам... Вроде бы повезло. В Киеве А.
Шаргей работал электриком, слесарем, грузчиком, давал частные
уроки, но… Опять это «но»: в ноябре 1919 года в город вступили
войска генерала Деникина, и он снова был мобилизован, на этот раз –
в деникинскую армию. Нет, воевать на чьей-либо стороне в планы А.
Шаргея не входило, он немедленно дезертировал, на станции Бобринская сбежав из эшелона, и в течение 1919 – 1921 годах скрывался
от любой власти на железнодорожной станции Смела, работая смазчиком вагонов.
Таким образом, фактов, способных вызвать самый пристальный
интерес компетентных органов победившей Советской власти, в
биографии А. Шаргея к этому времени накопилось более чем достаточно, и с каждым днем он это чувствовал все отчетливее… И вот
15 августа 1921 года Александр Шаргей становится Юрием Кондратюком, как пишут современные исследователи, «…отсекая от себя
и родственников опасное тогда белогвардейство».. Документы
умершего от туберкулеза красноармейца с чистой биографией
сложным путем доставили из Киева, где они были приобретены по
случаю у старшего брата покойного.
Итак, новая биография, новое имя, вроде бы, есть возможность
спокойно заниматься своим делом. Что же, пора разобраться, в чем
же заключалось это «свое дело» Шаргея – Кондратюка.
Тем, кто будет читать, чтобы строить
Нет точных сведений, когда А.И. Шаргей заинтересовался проблемами межпланетных сообщений. В одной из своих поздних автобиографий, написанных уже в тридцатые, он отмечает, что к марту 1917 года стаж его увлечения составлял уже три года. Книга ли
Я.И. Перельмана «Межпланетные путешествия», увидевшая свет в
1915 году, послужила началом этого увлечения, или что-либо другое, неизвестно. Но именно в конце марта – начале апреля 1917-го, к
моменту окончания своего офицерского образования, А.И. Шаргей

29

завершил работу над рукописью, тогда не имевшей еще никакого
названия.
Содержание этой, до сих пор не опубликованной работы, поражает своей точностью и законченностью. Приведен оригинальный
вывод формулы, позднее получившей название «формулы Циолковского». Выполнен анализ возможных жидкостных топливных пар
для ракетного двигателя и выделено в качестве перспективного топлива сочетание «кислород-водород»16. Высказаны предложения по
конструкции многоступенчатых ракет, впервые появляется мысль о
создании для полета к Луне промежуточной базы на орбите Земли,
мол, это энергетически выгодно.
Ну, и, конечно, молодой человек предложил свой план освоения
космического пространства, в четыре этапа:
I – использовать действие ракетного приспособления для полета
в атмосфере;
II – полеты «не особенно далеко от Земли, несколько тысяч
верст»;
III – полеты на Луну «без остановки там» (полеты вокруг Луны);
IV – полет на Луну с остановкой на ее поверхности. Вполне логичный, надо сказать, план.
Этот вариант работы Ю. Кондратюка (ну, принято именовать
автора именно так …) исследователи сегодня называют «рукопись –
вариант №1». Эта рукопись пропутешествовала с автором по различным фронтам и тылам, чтобы в ноябрь 1919 в Киеве стать вторым вариантом, уже озаглавленным «Тем, кто будет читать, чтобы строить» (всего 144 страницы плюс еще 6 страниц предисловия
и оглавления)17.
В дополнение к содержанию первого варианта, в рукописи были
рассмотрены другие – не менее важные – вопросы, связанные с
космическим полетом. В частности, для подачи жидкого топлива
предложено использовать турбонасосный агрегат, а для впрыска
16

– следует все же отметить, что Кондратюк первоначально высказывал определенные сомнения о возможности и целесообразности использования жидкого водорода в качестве компонента ракетного топлива по причине его малой плотности.
17
– Впервые рукопись Ю.В. Кондратюка «Тем, кто будет читать, чтобы строить.
Завоевание межпланетных пространств» была опубликована в сборнике «Пионеры
ракетной техники. Кибальчич, Циолковский, Цандер, Кондратюк. Избранные труды».
М.: Наука, 1964.

30

топлива в камеру сгорания – форсунок, размещенных в шахматном
порядке. Был рассмотрен способ торможения возвращающегося из
космоса аппарата с использованием сопротивления атмосферы, а
для его дополнительного разгона в космосе – применение гравитационного поля планет Солнечной системы. Высказана идея об использовании солнечного света для выработки электроэнергии, в довершение всего, предложены принципиальные схемы скафандров
для работы в космическом пространстве.
Удивительно и, вместе с тем, достаточно показательно, что эти
идеи, до которых автор тогда дошел сам, сегодня кажутся нам
вполне тривиальными. Именно тривиальными, потому что большинство из них уже осуществлено и они используются, так сказать,
в повседневной космической работе. Читая про покинувшую Солнечную систему американскую станцию «Пионер-10», мало кто сегодня вспомнит, что этот «парад планет», позволивший достичь
третьей космической скорости, был впервые предложен и рассчитан
в той давней рукописи…
Под своим новым именем Ю. Кондратюк отправился в путешествие по Украине на поиски работы, и с 1922 года он проживал в
городе Малая Виска, устроившись «на техническую должность» на
сахарный завод. Классическая гимназия, полсеместра Политехнического института, четыре месяца офицерской школы и почти пять
лет работы в таких вот «технических должностях» – вроде бы неважное образование для человека, пытающегося заниматься «ракетными проблемами». Но природный потенциал, талант Кондратюка (будем называть его теперь именно так) был таким, что и этого, самодеятельного по сути, образования, хватало, чтобы связно,
технически грамотно и математически точно обосновывать свои
оригинальные предложения. К 1925 году закончил он работу над
очередным вариантом рукописи, которую назвал на этот раз совсем
просто: «О межпланетных путешествиях».
Ю. Кондратюк уже достаточно освоился в своей новой жизни,
чтобы не побояться отправить эту рукопись на отзыв в организацию,
ведавшую государственными научными изданиями, с достаточно
странным для нас, сегодняшних, названием: «Главнаука». Действительно, работа закончена, пора издавать книгу. Ждать пришлось достаточно долго: только 12 апреля 1926 года за подписью профессора
В.П. Ветчинкина пришла положительная рецензия. Казалось бы, до-

31

рога к публикации открыта. Увы, только казалось – за рецензией
пришел отказ «Главнауки» опубликовать книгу. За государственный
счет нельзя, действительно, деньги счет любят…
Ю. Кондратюк продолжает работать над будущей книгой, одновременно, с 1927 года работая в Западной Сибири проектировщиком зерновых комплексов. Он действительно был талантливым человеком: сделал несколько изобретений, которые внедрил в разрабатываемые им конструкции. Стал заместителем главного инженера
Запсибкрайконторы ВАО «Хлебопродукт» (позже – «Союзхлеб»).
Почет, уважение, и, что немаловажно, денежные премии – и в январе 1929 года в Новосибирске в свет выходит книга: Ю.В. Кондратюк, «Завоевание межпланетных пространств». Издание – за счет
личных средств автора18.
В книге, помимо уже упоминавшихся нами вопросов, были рассмотрены все важнейшие проблемы, связанные с осуществлением
пилотируемого космического полета и экспедиции на Луну. Схема
полета к Луне и возвращения на Землю, наиболее выгодная с энергетической точки зрения, получила свое дальнейшее развитие,
уточнение и обоснование расчетом. Так, в частности, Кондратюк
писал: «…выгодно не останавливать всего снаряда на этой планете, а пустить его спутником (вокруг планеты), а самому с такой
частью снаряда, которая будет необходима для остановки на планете и обратного присоединения к снаряду, совершить эту остановку»19.
Решения, предлагавшиеся Кондратюком в своей книге, были по
сути своей, пионерскими, никем из его «коллег» из числа пионеров
ракетной техники не рассматривавшимися.
Историк ракетно-космической техники Евгений Рябчиков в
книге «Звездный час» пишет: «…Множество выдающихся открытий, наблюдений, философских определений, прогнозов, уточнений
целей и задач космонавтики, выношенное Ю.В. Кондратюком, разом
стало общеизвестно в 1929 году». И далее: «…одной этой книгой
автор поставил себя в ряды пионеров космонавтики»20.
18

– Кондратюк Юр. Завоевание межпланетных пространств. /Под редакцией и
с предисловием проф. В. П. Ветчинкина. Издание автора. Новосибирск, ул. Державина, 7. 1929. 73 с.
19
– Кондратюк Юр. Завоевание межпланетных пространств… с. 56.
20
– Рябчиков Е. Звездный путь. М.: Машиностроение, 1986. c. 145.

32

Сразу после выхода книги появились отзывы и отечественных,
и зарубежных ученых, отмечавшие высокий научный уровень работы. Профессор Н.А. Рынин опубликовал развернутое изложение
работы Кондратюка в одном из томов своей знаменитой энциклопедии «Межпланетные сообщения», снабдив публикацию биографическими сведениями, предоставленными по его просьбе автором –
своеобразная смесь реальных событий и «чистой» чужой биографии. Так сказать, биография творческая. Установилась научная и
дружеская переписка Кондратюка с К.Э. Циолковским, В.П. Ветчинкиным, Я. И. Перельманом…
Увы, ни одной работы по ракетно-космической технике Юрий
Васильевич Кондратюк больше не опубликовал.
И когда что-то начиналось хорошо…
30 июля 1930 года – Ю. Кондратюк с группой своих сослуживцев арестован со стандартной формулировкой: «за вредительство».
Это «вредительство» заключалось в применении оригинальной системы монтажа здания зернохранилища – без использования дополнительных крепежных деталей, как говориться, «без единого гвоздя». Что немедленно нашло отражение в доносе одного из «бдительных» сотрудников, как водится, недовольного успехами и, вероятно, доходами своего руководителя. Мол, специально так сделал,
чтобы погубить будущий урожай. Такому доносу, как это сегодня
ни выглядит странно, поверили, немедленно осудили «вредителей»
на три года лагерей, которые чуть позднее заменили ссылкой. Из
ссылки Кондратюк был освобожден досрочно – «за трудовые успехи»… Плохо работать он явно не умел, а принцип «не высовывайся» и в этот раз, как видно, усвоил неважно.
В 1932 и 1933 годах Ю.В. Кондратюк несколько раз приглашался руководством Московской Группы изучения реактивного движения (МосГИРД) к совместной работе. Причем эта работа вполне
могла стать и руководящей – как признанный специалист в ракетных вопросах Шаргей – Кондратюк мог заменить скончавшегося в
марте 1933 года Ф.А. Цандера. Однако сотрудничество не состоялось, и формальной причиной этого было названо желание ученого
продолжить свои изыскания уже в области ветровой энергетики21.
21

33

– так пишет в своей книге «Юрий Васильевич Кондратюк» Б.И. Романенко

Что же, скорее всего, в данном случае опыт пребывание в качестве
ссыльного все же заставлял Кондратюка смотреть на жизнь чуть
более приземлено. В это время его ум больше занимала уже не космонавтика, а действительно ветроэнергетика – ну совершенно другая область техники.
Ю.В. Кондратюк к тому времени перебрался в Крым, и последовала активная и плодотворная работа над созданием ветряков новой конструкции: снова несколько изобретений, ряд опубликованных научных статей. Пришло приглашение от самого Серго Орджоникидзе, предлагалась ответственная должность в Наркомат тяжелого машиностроения: в масштабах страны заниматься ветряными
электростанциями. В стране внедрялась новая система научных званий и ученых степеней, и Ю. Кондратюка, ставшего признанным
специалистом в области ветроэнергетике, представили к ученому
званию «доктор технических наук». Снова стало казаться, что жизнь
налаживается…
А затем – 1937 год, смерть С. Орджоникидзе, и всем этим воздушным планам пришел конец. Кондратюку было отказано и в присвоении докторского звания, и в той самой ответственной должности. А попутно – и в организации строительства крупнейшей Крымской ветряной электростанции. Единственно, что ему удалось сделать в этом направлении, да и то несколько лет спустя, так это
начать разработку ветряных энергосистем малой мощности. В 1939
году, в должности начальника отдела скромной проектноэкспериментальной конторы в Москве.
…6 июля 1941 года Ю. Кондратюк в составе Дивизии народного
ополчения Киевского района Москвы добровольцем ушел на фронт,
а спустя три месяца, 3 октября 1941 он погиб в бою под Калугой.
Впрочем, и с этой датой не все ясно, в литературе последнее время
называется и другая, как утверждают, более правильная: между 23 и
25 февраля 1942 года, пропал без вести у деревни Кривцово…
В шестидесятые годы прошлого века американские ученые при
разработке программы «Аполлон», предусматривавшей высадку
человека на Луну, напрямую использовали схему перелета к естественному спутнику Земли, предложенную в книге Кондратюка. В
своих воспоминаниях один из тогдашних руководителей американской космической программы доктор В. Лоу написал об этом так:
(М.: Знание, 1988), с. 41.

34

«…мы разыскали маленькую неприметную книжечку, изданную в
России после революции. Автор ее Юрий Кондратюк обосновал и
рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме:
полет на орбиту Луны – старт на Луну с орбиты – возвращение на
орбиту и стыковка с основным кораблем – полет на Землю»22.
…А в 1987 году специальная комиссия АН СССР восстановила
доброе имя ученого, не найдя в его биографии, в его поступках и
действиях ничего, что содержало бы намек на преступления перед
государством. Что же, лучше поздно, чем… Казалось бы, справедливость восторжествовала, но в истории ракетной техники и космонавтики Александр Игнатьевич Шаргей для большинства людей
пока еще остается Юрием Васильевичем Кондратюком.

ЗАВОЕВАНИЕ НЕБА: НИКОЛАЙ РЫНИН
Профессор Николай Алексеевич Рынин (1877 – 1942) по праву
считается одним из наиболее выдающихся отечественных пропагандистов идей космонавтики. Автор более сорока работ по ракетной технике, он стал широко известен благодаря многотомной энциклопедии «Межпланетные сообщения», по определению журнала
Британского межпланетного общества – «…знаменитой русской
космической энциклопедии…»1.
Люди, стоявшие у истоков мировой и отечественной аэрокосмической науки, единодушно оценивали заслуги Николая Алексеевича в этой области. Великий аэродинамик Н.Е. Жуковский в рецензии на монографию Н.А. Рынина «Теория авиации» (1917) отмечал, что книга эта является «…в русской литературе ценным вкладом, так как в ней собран почти весь современный материал по
вопросам авиации»24.
22
– цитируется по статье: Песков В. и Стрельников Б. За кулисами славы. //
«Комсомольская правда» 1974 от 7 мая.
23
– Thompson G. A famous Russian Encyclopedia of Astronautics. // Journal of BIS, v.
13, 1954, № 4.
24
– Цитируется по приложению к работе «Библиография трудов профессора
доктора технических наук бригадинженера Н.А. Рынина». Л: 1952.

35

Не нуждающийся в дополнительном представлении К.Э. Циолковский писал в 1929 году, что петербургский профессор «…своими
прекрасными работами, обширными сведениями по литературе вопроса, беспристрастием – особенно способствовал
распространению идеи звездоплавания.
Можно сказать, что первый специалист
по этой части у нас проф. Рынин»25.
Академик В.П. Глушко, отнюдь не
склонный раздавать восторженные оценки всем, кого он встречал на своем пути в
ракетной технике, в 1973 году заметил,
что космическая энциклопедия Рынина
была «…ценным пособием для всех, кто
начинал работать в области ракетной
техники...»26
О Николае Алексеевиче и при жизни
писали немало и с большим уважением, а после его кончины – последовавшей, если мерить по сегодняшней шкале, в сравнительно
молодом возрасте – ему довелось стать героем многочисленных
воспоминаний, авторы которых гордились знакомством с ним, а
также персонажем трех художественных книг. Это – по меньшей
мере. Согласитесь, такое может произойти только с человеком интересным, действительно неординарным, способным оставить глубокий след в человеческой памяти.
…Прославленный космонавт Георгий Гречко рассказывал:
«Мое увлечение космонавтикой началось еще в школе. Я увлекся
фантастикой, потом научно-популярной литературой. У меня
даже два тома Н.А. Рынина были… Потом в энциклопедии Рынина
я нашел его адрес в Ленинграде и долго собирался к нему сходить.
Наконец собрался. Это было в… 1947 году. Дошел до дома, нашел
дверь и сробел… Не осмеливался побеспокоить профессора, редактора такой книги. Потом все же решился и позвонил. Открыли
дверь на цепочке. На мою просьбу поговорить с Николаем Алексее-

25
– Циолковский К.Э. Космические ракетные поезда. Калуга: Изд-во секции
научных работников, 1929.
26
– Глушко В.П. Развитие ракетостроения в СССР. М: Машиностроение, 1973.

36

вичем мне сказали, что он умер в блокаду. Я ушел растерянным…»27
Добавим, что в изданной в шестидесятые годы фантастической
повести ленинградского писателя Г. Гора «Докучливый собеседник» 28 Рынину посвящена целая глава, по содержанию перекликающаяся с рассказом космонавта.
Так кем же был этот человек, энтузиаст межпланетных сообщений, «пилот, ученый, пропагандист», как называлась одна из многочисленных ему посвященных статей? Человек, жизненным девизом
которого могло бы стать название главного и – увы – по сей день не
опубликованного труда его жизни – «Завоевание неба»?
Начало. Студент, инженер-путеец, преподаватель
Родился будущий ученый 23 декабря (11 – по старому стилю)
1877 года в Москве, в семье аудитора военного ведомства. В 1886
году, после смерти отца, семья перебралась в Симбирск, где Н.А.
Рынин окончил классическую гимназию29.
В 1896 году Рынин стал студентов Петербургского института
инженеров путей сообщений – он был 60 из 250 зачисленных на
первый курс. На юношу, серьезно увлекающегося начертательной
геометрией и графикой, обратил внимание известный специалист в
этой области профессор В.И. Курдюмов. По его рекомендации Н.А.
Рынин дает уроки, зарабатывая тем самым себе на жизнь – первый
год обучения в университете он не получал стипендии.
За годы учебы студента Рынина дважды направляли на производственную практику за границу: в 1898 году он работал помощником машиниста и слесарем в Лилле, а в 1900 году поездка имела
целью изучение представленных на Парижской Всемирной выставке инженерных сооружений. Итогом второй поездки явились две
статьи, опубликованные в журнале «Известия Собрания инженеров
путей сообщений».
В 1901 году Петербургский институт инженеров путей сообщений окончило 176 выпускников. Третьим по списку шел Н.А. Ры27

– Маринин И. Герои космоса рассказывают… Георгий Михайлович Гречко. //
«Новости космонавтики», 2005, № 10, с. 46.
28
– Гор Г. Докучливый собеседник. Л: Лениздат, 1964.
29
– все даты даны здесь по краткой автобиографии Н.А. Рынина, опубликованной в книге Bruegel W. Manner der Rakete. Leipzig, 1935.

37

нин, в результате приглашенный на работу в технический отдел
службы пути Николаевской (Октябрьской) железной дороги – там
он ранее проходил практику. Учитывая успехи молодого инженера
путей сообщений за годы учебы в институте, Рынина рекомендовали преподавателем одновременно по начертательной геометрии,
строительному искусству и проектированию металлических конструкций; он был оставлен при институте для подготовки «к профессорской деятельности».
Шесть лет после окончания института, годы с 1901 по 1907, были заполнены у Николая Алексеевича службой в техническом отделе железной дороги, преподаванием в институте инженеров путей
сообщений и во вновь организованном Петербургском политехническом институте, куда, по рекомендации профессора Курдюмова,
он был приглашен ответственным преподавателем начертательной
геометрии. Три поездки за границу – в Европу и Америку – для изучения инженерных сооружений и постановки преподавания в высших учебных заведениях за рубежом, выход отдельной книгой доклада о поездке «Путешествие по Северо-Американским Соединенным Штатам» (1906). А с 1905 года Н.А. Рынин работает в качестве
инженера в Конторе по переустройству железнодорожного узла в
Петербурге. Позднее, в 1911 году, он станет начальником этой конторы. Опыт живой инженерной работы позволил Рынину подготовить диссертацию «Расчет шарнирных колец из жестких элементов»
на звание адъюнкта по строительной механике. Кстати, работа Н.А.
Рынина 29 марта 1909 года была отмечена орденом св. Станислава
III степени30.
Вероятно, если бы Н.А. Рынин жил в прошлом, девятнадцатом
веке, со временем он стал бы крупнейшим специалистом по строймеху и начертательной геометрии, достиг бы определенных высот в
этой области. И только. Но наступил век двадцатый, и на сцену выходила новая техника, новая область знаний – авиация. От воздушных шаров, служивших в основном для забавы публики, от несовер30
– при написании биографии Н.А. Рынина в этой части нами использованы
данные следующих публикаций: Добряков А.И., Зубарев Н.И. Профессор Н.А. Рынин.
// «Высшая техническая школа», 1936, №3, с.79 – 83; Попов Ф.Г. Профессор Н.А.
Рынин и его деятельность. // «Труды Ленинградской инженерной Краснознаменной
военно-воздушной академии», вып. 54, Л: 1952; // Шульжевич В.А. Профессор Николай Алексеевич Рынин. Л: 1952.

38

шенных, подчас смешных аппаратов тяжелее воздуха, безуспешно
пытающихся оторваться от земли, авиация шагнула к новой технике.
Зарождалась новая наука, новая отрасль техники. И талантливый
ученый и инженер, Николай Алексеевич Рынин всерьез заинтересовался авиацией. Произошло это в 1907 году.
Авиация. И теоретик, и практик
В 1908 году в Петербурге образовался Всероссийский аэроклуб,
и в числе членов-учредителей мы видим Н.А. Рынина. В дальнейшем он принимает активное участие в организации различных
авиационных мероприятий в Петербурге.
Осенью 1908 года в институте инженеров путей сообщений Рынин организует студенческий кружок воздухоплавания, просуществовавший почти 10 лет. Студенты института активно выступали
на заседаниях кружка с докладами, некоторые из которых публиковались. Также было выпущено 6 номеров рукописного журнала
«Аэромобиль».
Летом 1909 года на заседании Ученого совета института было
предложено ввести новый курс, посвященный воздухоплаванию;
преподавателем рекомендовали Рынина. Курс, им подготовленный,
носил название «Общий курс воздухоплавания» и состоял из трех
частей: аэрология, конструкция и эксплуатация аппаратов легче
воздуха, конструкция и эксплуатация аппаратов тяжелее воздуха. В
ноябре того же года Рынин обратился в совет института с проектом
аэромеханической лаборатории, основными задачами которой указывались изучение законов сопротивления воздуха и их практическое применение в конструкциях воздухоплавательных аппаратов.
Проект был одобрен, и вскоре в институте заработала аэродинамическая труба, одна из первых в России.
Изучение теории воздухоплавания естественно породило у Н.А.
Рынина желание овладеть техническими навыками полетов. И с
1910 года он начал обучаться полетам при Всероссийском аэроклубе и Военно-воздухоплавательной школе. Николай Алексеевич изучает конструкции воздушных шаров, аэростатов, змеев, дирижаблей
и аэропланов. Уже в апреле 1910 года он участвует во Всероссийском празднике воздухоплавания как пилот – на свободном аэростате. Летом того же года Рынин совершает несколько зачетных полетов на получение звания пилота свободного аэростата – из Петер-

39

бурга в Лугу, затем в Вильно, в Финляндию. 31 августа ему вручается пилотское свидетельство аэронавта-воздухоплавателя, а в сентябре Рынин участвует во Всероссийской авиационной неделе. В
1911 году этот отнюдь не кабинетный ученый установил российский рекорд высоты подъема на воздушном шаре – 6400 м, – который был побит только в конце двадцатых годов. Очерки о своих
полетах Н.А. Рынин публиковал в журнале «Народное дело» в 1910
– 1912 годах. Позднее они вышли отдельной книгой под общим
названием «В воздушном океане» (1912).
Ну, а после сдачи соответствующих экзаменов, по правилам
Международной воздухоплавательной федерации Николай Алексеевич получил тройное звание пилота – на аэроплане, дирижабле и
воздушном шаре. Свой практический опыт он не забывал, совершая
различные полеты и публикуя отчеты о них вплоть до середины
двадцатых годов.
Научные интересы Н.А. Рынина в то время также тесно связаны
с авиацией и аэродинамикой. Он дважды (в 1911 году в Турине и в
1913 году в Генте) представлял Россию на Международных воздухоплавательных конгрессах, где прочитал доклады о воздушных
винтах и давлении ветра на строительные сооружения. Эти исследования завершились работой «Исследования над давлением ветра
на здания», опубликованной в 1916 году и засчитанной в качестве
второй диссертации. Работа получила также престижную российскую премию им. В.Ф. Голубева.
С 1913 года Н.А. Рынин оставил работу на Николаевской железной дороге – с этого времени он полностью занимается научнопедагогической и исследовательской деятельностью, пропагандой
научных знаний. На такое решение, очевидно, повлияла и постоянная нехватка времени – ученый занимается не только теорией и
практикой воздухоплавания, но и его историей. Рынина интересовало развитие идеи воздухоплавания от самых ее истоков, история
развития идеи полета человека. И, анализируя легенды, мифы, сказания разных народов о полетах, он обнаружил интересное, как он
писал, «…совпадение идеи о том, что в незапамятные времена
имелось сообщение Земли с Луной и вообще с небесами» 31. Интерес
к истории воздухоплавания привел Н.А. Рынина к увлечению межпланетными сообщениями, что стало впоследствии делом его жизни.
31

– Рынин Н.А. На ракете во Вселенную. // «Хочу все знать», 1930, №5, с. 144.

40

Личное знакомство Рынина с К.Э. Циолковским, приезжавшим в
1914 году в Петербург на III Всероссийский воздухоплавательный
съезд, несомненно, способствовало развитию этого увлечения.
С авиацией была связана работа Н.А. Рынина и после революции. Его работа в области авиации, как писали его биографы, это,
прежде всего, фундаментальные труды пионера новой отрасли техники, основоположника высшего авиационного образования в
нашей стране. Сразу после революции Рынин – один из организаторов народного авиационного техникума и школы летчиковнаблюдателей в Петрограде. При его активном участии организуется факультет воздушных сообщений в Институте инженеров путей
сообщений. (1920 год). Рынин избирается его деканом. А в 1921 году, по рекомендации Н.Е. Жуковского он становится первым в
стране профессором воздушных сообщений.
Межпланетные сообщения. Пионер ракетной техники
Вскоре после революции, при разборе архива разгромленного департамента полиции, был обнаружен запечатанный пакет, хранившийся почти 37 лет. В нем оказался проект реактивного летательного
аппарата, составленный незадолго до казни народовольцем Н. Кибальчичем. Находку передали в редакцию журнала «Былое», печатавшего документы и материалы по истории освободительного движения. Ознакомившись с документами, редакция решила их направить на отзыв самому известному питерскому специалисту в области
воздушных сообщений, Н.А. Рынину. Так ученый, собравший к тому
времени большой материал по истории воздухоплавания, авиации,
межпланетных сообщений, стал тем самым экспертом, о котором
просил в предсмертном письме Кибальчич.
Рынин дал положительный отзыв, и в № 9-10 журнала «Былое»
за 1918 год появилась его статья «О проекте воздухоплавательного
прибора системы Н. Кибальчича»32. Именно по этой статье научная
общественность впервые познакомилась с аппаратом ученогонародовольца.
Интерес к проблеме реактивного полета, межпланетным сообщениям рос у нас в стране год от года. Выступая с многочисленны32

– Рынин Н.А. О проекте воздухоплавательного прибора системы Н. Кибальчича. // «Былое», 1918, № 10–11, кн. 5–6 (32–33), с. 122 – 124.

41

ми публичными лекциями, докладами, рассказывая о возможностях
космических полетов, Н.А. Рынин приобрел в эти годы непререкаемый авторитет среди энтузиастов реактивного движения, и в нашей
стране, и за рубежом. Когда в 1927 году в Москве готовилась первая
Международная выставка моделей межпланетных аппаратов и механизмов, приглашенный для участия немецкий изобретатель Макс
Валье прежде всего поинтересовался в письме: «…Будут ли профессора Рынин и Циолковский присутствовать на выставке? Я
буду очень рад с ними познакомиться»33. Непосредственно в подготовке к выставке Николай Алексеевич участия не принимал, но когда выставка завершила свою работу, часть фотографий и материалов организаторы направили Рынину для использования в пропагандистской работе.
Организованная Н.А. Рыниным при его институте Научноисследовательская секция межпланетных сообщений «…решила
приступить к экспериментам, связанным с реактивным летанием…»34. В.Л. Львов, один из участников этой секции, ставший впоследствии известным писателем, пишет: «…В одной из аудиторий
института инженеров путей сообщений в Ленинграде собрался
тесный дружеский кружок. Среди них были физики из университета, инженеры, студенты, преподаватели. Назвали мы свое маленькое содружество Секцией межпланетных сообщений, и хозяином, радушно приветствовавшим нас в старинном доме близ Сенной площади, был Николай Алексеевич Рынин… Говорил он тихим,
еле слышным голосом, но была в этом голосе такая уверенность,
такая непреклонность мысли, что в столкновении с нею скептицизм отступал и обращался в беспорядочное бегство» 35.
Среди многочисленных работ Рынина этого периода, посвященных межпланетным сообщениям, наибольший интерес вызывают
статья «На ракете во Вселенную» и совместная с профессором А. Лихачевым работа «Эффект ускорения на живые организмы».
В статье «На ракете во Вселенную» (журнал «Хочу все знать»,
май 1930) Рынин, в сущности, указал направления работ по космической тематике на достаточно длительный срок. Путешествия к
иным мирам, пишет Рынин, давно занимали человеческий ум.
33

– цит. по книге: Колодный Л. Земная трасса ракеты. М: ИПЛ, 1972.
– Крамаров Г. На заре космонавтики. М: Знание, 1965.
35
– Львов В. Час космоса. М: Молодая Гвардия, 1962.
34

42

«…Первыми туда совершили мысленные путешествия поэты и
романтики, а затем, правда, очень медленно, начали обдумывать
возможность межпланетных путешествий ученые и техники. История развития идеи этих полетов имеет большую дальность и
громадный материал…»36. Анализируя современное ему состояние
технических работ, Рынин отмечает значение трудов Циолковского,
Годдарда, Оберта и других ученых и экспериментаторов. Далее Рынин отмечает основные вопросы, которые надо решить для осуществления космических полетов, особо упомянув необходимость
изыскания наиболее эффективного ракетного топлива, изучение
свойств конструкционных материалов при температурах космического пространства и воздействии космических лучей, исследование
вопросов устойчивости ракеты в полете и ориентации в космическом пространстве, а также изучение влияния условий космического полета на организм человека и создание системы поддержания
жизни пассажиров ракеты в полете.
Задачи эти, отмечает Рынин, требуют больших затрат для их
решения, поэтому «…для всестороннего изучения проблемы межпланетных сообщений необходима объединенная, коллективная работа ряда ученых, техников и даже целых корпораций их, – пишет
Рынин. – Нам кажется, что наилучшим средством для скорейшего
осуществления этой задачи было бы создание Международного
научно-исследовательского института межпланетных сообщений.
В качестве работников такого института должны быть приглашены виднейшие деятели в этой области…»37
Вторая упомянутая нами работа – «Эффект ускорения на живые
организмы», содержит описание и результаты опытов, проводившихся по инициативе и под руководством Н.А. Рынина38. Медицинские исследования велись под руководством профессора А. Лихачева. Авторы указывают, что результаты их исследований могут использоваться не только в будущем, при полетах на реактивных аппаратах, но и сегодня, при проектировании систем укороченного
взлета и посадки самолетов. В работе дано описание оборудования,
методики испытаний и результаты исследования влияния перегру36

– Рынин Н.А. На ракете во Вселенную.// «Хочу все знать», 1930, № 5, с. 144.
– там же, с. 145.
38
– Рынин Н.А., Лихачев А.А. Эффект ускорения на живые организмы. // В сб.
«Труды Научно-исследовательского бюро ЛИИ ГВФ», 1931, № 1. с. 53 – 72.
37

43

зок на насекомых, рыб, птиц и млекопитающих; сделан важный вывод о влиянии продолжительности действия перегрузки на ее переносимость.
В конце двадцатых – начале тридцатых годов в нашей стране
создавались различные общества по изучению межпланетных сообщений; наибольший след в истории космонавтики оставили,
несомненно, организации ГИРД, в которых были получены первые
значительные практические результаты. Ленинградский ГИРД образовался в 1931 году, и у его истоков стояли первый председатель
общества В. Разумов, Я.И. Перельман, известный популяризатор
науки, и Н.А. Рынин. Как пишет в своей книге «На заре космонавтики» Г. Крамаров, «…большое значение для В. Разумова имело
знакомство с многотомными трудами о межпланетных сообщениях единственного в этой области энциклопедиста профессора Н.А.
Рынина и личная встреча с ним…». В большом зале Дома армии и
флота в Ленинграде 13 ноября 1931 года состоялось организационное собрание, на котором председательствовал Н.А. Рынин. В своем
небольшом выступлении он рассказал о задачах, которые ставит
перед собой создаваемая организация, призвал всех присутствующих «…отдать свои силы благородному делу – подготовке полета
в космос…»39.
Если бы Николай Алексеевич Рынин только участвовал в работе
различных организаций по изучению межпланетных сообщений и
реактивного движения, публиковал статьи, популяризирующие
межпланетные перелеты, он бы все равно был в числе тех, кого сегодня мы вспоминаем как пионеров космонавтики. Но заслуга Рынина еще и в том, что он первым систематизировал все то огромное
количество информации о полетах к иным мирам, которое накопилось к концу двадцатых годов. Практически его энциклопедический
труд «Межпланетные сообщения» 40 и до сих пор не имеет себе равных в мире. Большинство историков, пишущих сегодня о пути человека в космос, пользуются этой энциклопедией в качестве основного источника информации, разобрав ее, что называется, на цита-

39

– Крамарова Г. На заре космонавтики. М: Знание, 1965.
– Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Энциклопедия в 3 томах, 9 выпусках.
Вып. I – Вып. IX. Л. – М.: 1928 – 1932. Приводимые далее цитаты взяты по этому
уникальному изданию.
40

44

ты. Причем в большинстве случаев – без кавычек и без указания
первоисточника.
…В предисловии к первому выпуску Рынин пишет: «…Скоро
земля будет уже тесна человечеству и оно обратит свои взоры на
небо, на планеты и звезды». Именно поэтому важно показать историю человеческой мечты о полете к иным мирам, рассказать о современном состоянии дел в этой области.
«Межпланетные сообщения» рассказывают о возникновения
мечты о полетах в космос в трех выпусках, составляющих первый
том. Здесь объединены все сведения о полетах: от древнейших легенд о полетах на птицах (Александр Македонский) и рукотворных
крыльях (Дедал и Икар) до вполне «современных» полетов героев
Уэллса на Луну. Легенды, книги тщательно подобраны, классифицированы по «способам перемещения»: полеты на птицах, на конях, на
небесных телах, астральные полеты, полеты на воздухоплавательных
аппаратах и т.д. Далее следуют описания технических проектов, изложенных в фантастике того времени: из пушки, с помощью метательных машин, при помощи «плюс и минус материи», лучевого давления и лучистой энергии, внутриатомной энергии и ракет. Отдельно
следуют описания внешнего облика жителей иных миров, какими
они представлялись авторам романов. Рассматриваются и способы
межпланетной сигнализации, обосновывается возможность и необходимость полета человека на планеты.
Второй том энциклопедии (три выпуска) целиком посвящен
теоретическим проблемам реактивного полета. Рассматриваются
вопросы истории развития ракет и их двигателей, боевых реактивных метательных снарядов, применение ракет для космических полетов. Рассказывается о горючем, приводятся уравнения движения
ракеты и тяговые расчеты. Отдельно рассматриваются вопросы полета в стратосфере, влияния на человека «эффекта ускорения».
Том третий (снова три выпуска) рассказывает о людях, чьи
научные труды превратили мечту о полетах в космос в научную
теорию: К.Э. Циолковский, ученые мира, работающие в области
ракетного полета – Г. Оберт, Р. Годдард, Р. Эсно-Пельтри… Приводятся подробное изложение их трудов, что позволило научной общественности познакомиться с этими работами до их полной отечественной публикации. Рассказывая о грядущих космических перелетах, Рынин пишет, что «…следующая эпоха будет эпохой ракет-

45

ных снарядов, которые с огромной скоростью будут переносить в
пределах стратосферы и выше почту, грузы, а затем и пассажиров…».
Выход «Межпланетных сообщений» имел большое значение
для всех, кто интересовался этой проблемой: более 300 отечественных и зарубежных читателей по мере выхода в свет очередных выпусков книги присылали Рынину свои советы, пожелания и замечания. Циолковский писал: «…издавая Вашу книгу, Вы делаете очень
хорошее дело. Осветить с точки зрения ученого ракетный вопрос –
крайне важно…»41.
После выпуска в свет всех выпусков энциклопедии, которые
уже в тридцатые годы стал библиографической редкостью (а о том,
что сейчас их трудно разыскать даже в специализированных библиотеках, говорить не приходится), Н.А. Рынин собрал большое количество дополнительного материала. Было подготовлено второе,
исправленное, расширенное и дополненное издание, получившее
название «Завоевание неба»; к сожалению, оно осуществлено не
было: сначала война, а потом и смерть Рынина в 1942 году помешали этому. Сегодня этот научный труд, содержащий 1100 листов текста и более 6оо листов иллюстраций (чертежей, рисунков, фотографий)42, хранится в отделе рукописей Российской национальной библиотеки и ждет своих исследователей.
Николай Алексеевич Рынин прожил большую интересную
жизнь. Талантливый ученый и педагог, опытный популяризатор, он
умел увлечь студентов, слушателей, читателей. Сегодня постаревшие ученики Рынина вспоминают его умные, методически идеально
выстроенные лекции, многих из них заставившие избрать своей
профессией начертательную геометрию, авиацию, ракетостроение.
В 1936 году, в статье, посвященной сорокалетию научной деятельности Рынина, говорилось: «…Его отличают простота, ясность и
последовательность как устного, так и письменного изложения,
чуткое, внимательное отношение к студентам…»43 Отмечая его
41

– цит. по статье: Зензинов М. Профессор Николай Алексеевич Рынин. // «Крылья Родины», 1978, №1, с.40.
42
– Рынин Н.А. Завоевание неба в легендах, сказаниях и фантазиях. // Авторизованная машинопись, 1105 листов + 628 листов иллюстраций. 1936 – 1942 гг. СПб:
Российская национальная библиотека, фонд 1000, № 1959.115.
43
– Добряков А.И., Зубарев Н.И. Профессор Н.А. Рынин. // «Высшая техническая
школа», 1936, №3. С. 83.

46

заслуги в популяризации межпланетных сообщений и ракетного
полета, авторы писали о нем, как о «…совершенно исключительном
лекторе и докладчике по этим вопросам…»44. Вполне актуально
сегодня звучат и многие идеи и мысли Рынина. Вот, например:
«…Приходится только пожелать, чтобы проблема реактивного
полета не была бы использована… для целей разрушения и чтобы
реактивные аппараты, вместо того, чтобы уносить исследователей в таинственный космос, не перебрасывали разрушающие снаряды» 45.
В академическом издании «Атлас обратной стороны Луны» о
Николае Алексеевиче Рынине сказано: «…Автор работ по воздухоплаванию, ракетной технике, межпланетным сообщениям и освоению стратосферы. Экспериментально изучал проблемы влияния
инерционных нагрузок на живой организм. Издал первую энциклопедию по истории и теории реактивного движения и космических полетов» 46. Присвоение имени Н.А. Рынина лунному кратеру в свое
время явилось достойной оценкой труда этого энтузиаста межпланетных сообщений. Ну, а сегодня, думается, у нас есть все основания
почтить память Николая Алексеевича Рынина и как великолепного
популяризатора идеи межпланетных сообщений, и как человека,
внесшего немалый вклад в теоретическую и практическую космонавтику, в становление науки об освоении космического пространства47.

44

– с 1900 по 1916 год Н.А. Рынин выступал с публичными лекциями около 50
раз. С 1917 по 1941 год состоялось более 250 его выступлений в самых различных
аудиториях (по данным доклада А.И. Думчева на собрании Секции истории авиации и
воздухоплавания ЛО СНО ИЕТ АН СССР 27 декабря 1962 года),
45
– Рынин Н.А. На ракете во Вселенную. // «Хочу все знать», 1939, №5, с. 145.
46
– Атлас обратной стороны Луны. Части 1 – 3. М: АН СССР, 1966 – 1975.
47
– более подробно о вкладе Н.А. Рынина в ракетную технику и космонавтику
см. следующие статьи автора этой книги: Охочинский М.Н. Научные работы Н.А.
Рынина в области межпланетных сообщений. // «Военмех. Вестник БГТУ», 2008,
№1, с. 115 – 130; Исследований Н.А. Рынина в области ракетной техники и космонавтики (1920 – 1930 гг.). //«Геополитика и безопасность», 2011, №4, с. 119 – 130;
Конкурентный системный мониторинг средств массовой информации (работы профессора Н.А. Рынина). //«Инновации», 2012, №2, с. 110 – 114.

47

КОСМИЧЕСКИЕ ВЫСОТЫ КУКОЛЬНОГО
ТЕАТРА
…вызывают интерес, побуждают к деятельности мозг,
рождает сочувствующих и будущих работников великих
намерений48.
К.Э. Циолковский
Так сложилось, что ежегодно 12 апреля наша Северная Столица
отмечает две знаменательные даты. Первая – это международный
День космонавтики, годовщина полета в космос первого космонавта
планеты Земля Юрия Алексеевича Гагарина. Санкт-Петербург имеет полное право считать этот праздник своим: запуск «Востока» был
подготовлен трудами ученых и конструкторов, многие из которых
жили в нашем городе или начинали здесь свой путь в науку.
Вторая же дата связана с событием из другой области человеческой деятельности – в этот день в 1919 году состоялся первый спектакль Санкт-Петербургского театра марионеток имени Евгения
Деммени. Спектакль, ознаменовавший рождение первого в России
профессионального кукольного театра, сегодня знакомого большинству старых ленинградцев и новых петербуржцев. Знакомого с
самого раннего детства…
Казалось бы, что общего может быть между этими двумя событиями? В нашем обыденном сознании плохо сочетаются космическая техника и театральное искусство. Но, как ни странно, сравнительно легко это общее можно обнаружить: в начале тридцатых годов театр, носивший в те времена сложное название «Кукольные
театры Ленинградского ТЮЗа под руководством Евгения Деммени», представил на суд зрителей спектакль о полетах на другие планеты.
…Откроем десятое издание классического труда Я.И. Перельмана49 «Межпланетные путешествия», и в разделе «Книги по реактивному летанию и воздухоплаванию», рядом с работой «Полет реактивных аппаратов в стратосфере» будущего Главного Конструктора

48
– Циолковский К.Э. Только ли фантазия? Цитируется по книге «Впереди своего века». М: Машиностроение, 1970, с.295.
49
– Перельман Я.И. Межпланетные путешествия. Л.-М: ОНТИ, 1935.

48

С.П. Королева находим ссылку – «…Дилин С.А. и Шифман М.Б. «Ракета СС-I». Пьеса для детей на тему звездоплавания».
…Шел 1932 год. В нашей стране с размахом отмечали 75-летие
Константина Эдуардовича Циолковского, и в рамках юбилейных
торжеств в Ленинграде состоялась премьера кукольного представления «Ракета СС-I». В форме, доступной маленькому зрителю, авторы попытались рассказать о ракетах, космических перелетах,
межпланетных сообщениях, и, надо сказать, им это вполне удалось.
В долгой истории древнейшего театрального искусства это был
первый научно-фантастический спектакль, по существу, вообще
самое первое обращение кукольного театра к научно-технической
тематике.
Первоначально премьера спектакля намечалась на торжественный вечер в ТЮЗе, посвященный 75-летию Циолковского50, но
юбилейное мероприятие по неизвестным сегодня причинам было
отменено, и первое представление состоялось, так сказать, обычным
путем 31 декабря 1932 года (режиссер спектакля – М. Дрозжин, художник-скульптор – И. Павлович, композитор – А. Григорович51).
На обложке пьесы рукой одного из драматургов написано
«Циолковскому посвящается…», и авторы постарались донести
идеи пионера космонавтики до маленьких зрителей, не потеряв
главного при неизбежном упрощении.
Надо сказать, что основной сюжетный ход спектакля был весьма популярен в советской литературе и искусстве того времени.
Действие разворачивалось в некой капиталистической стране.
Изобретатель – чудаковатый профессор Гаррат – создал «гарратолин», новое топливо, которое дает возможность запустить на Луну
большую ракету. Снаряжается научная экспедиция, но проклятые
империалисты спят и видят, как использовать эту ракету в качестве
оружия. Изображая искренний интерес и готовность помочь изобретателю, они всего лишь выжидают момент, чтобы захватить готовую технику и использовать ее в своих гнусных целях. Но не тут-то
было. Профессор вовремя разгадывает эти коварные планы, вместе
со своими друзьями забирается в пилотскую кабину, стартует и по-

50

– Новые постановки ТЮЗа. // «Смена», 18 октября 1932 года.
– Книга учета спектаклей кукольных театров ТЮЗа за 1931 – 1932, 1932 –
1933, 1933 – 1934 годы. // ЛГАЛИ, ф.334, оп. 1-2, ед.хр. 44, лист 32.
51

49

сле космического перелета приземляется. Конечно, в Советском
Союзе52.
Сегодня можно долго иронизировать – мол, рассказывайте байки, как в советской стране ученые трудились исключительно во
имя мира, а вот там, у этих… но вот делать этого, наверное не стоит.
Тем более, что маленькие зрители спектакля, школьники тридцатых, такие социальные установки принимали и понимали (достаточно ознакомиться с результатами опросов, проведенных педагогами ТЮЗа в 1933 году53). Куда интереснее поговорить о том, как
же средствами кукольного театра подавался научный материал
(кстати, даже сегодня непростой для восприятия).

Материал этот был вплетен в ткань спектакля как в форме прямого рассказа – профессор читал лекцию, сопровождая ее демонстрацией диапозитивов, так и активным действием – перед зрителем
проходили все этапы космического полета, пассажиры ракеты испытывали перегрузки при взлете, а затем парили в невесомости,
наблюдая через иллюминаторы Луну и Землю.
В лекции (а зрители слушали ее вместе с вояками из тамошнего
ВПК, переодетыми в ученые мантии) профессор говорил о реактивном движении, о необходимости использования мощного (как сего52

– Дилин С., Шифман М. Ракета СС-I. Пьеса. // Архив Санкт-Петербургского
театра марионеток им. Е. Деммени, дело № 43.
53
– Равич В. Как воспринята школьниками «Ракета-СС-I». // В сб. «Кукольные
театры ЛенТЮЗа». Л: ОГИЗ, 1934. С. 49 – 59.

50

дня принято выражаться, высокоэнергетичного) топлива, о ракетах
для полета к иным мирам. Повернувшись к зрителям и обращаясь
непосредственно к ним, профессор сообщал, что Циолковский –
«ученый Советской Страны / первый открыл это средство добраться до Луны»; в этот момент на экране появлялся гигантский
портрет ученого.
Пьеса написана стихами – с одной стороны, это помогало восприятию, но, с другой, таило в себе некоторую опасность (всем хорошо известная попытка стихотворно доказать теорему Пифагора
завершилась предложением «снять и показать»…). Но в данном
случае авторы удачно обошли все подводные камни, и даже объяснение физики ракетного полета звучало в устах профессора как
вполне удачно зарифмованное изложение одного из способов вывода формулы тяги54:
«…газ в тесной ракете сильно сжат,
Он давит на стенки ее – вправо, влево, вперед, назад.
Рассудим логично и здраво:
Давление налево – уравновешивается давлением направо.
Давление же вперед больше чем давление назад,
И вот результат –
Газ толкает ракету вперед,
В стремительный, все нарастающий полет!..»
По отзывам зрителей того времени, сцены космического полета
в спектакле выглядели особенно эффектно. Профессор и его спутники (а постановка была решена в куклах-марионетках), попав в
невесомость, плавали, как и положено, по каюте вперемешку с различными предметами. При этом профессор, повиснув вниз головой,
продолжал невозмутимо давать пояснения:
«…Нет здесь друзья, никаких чудес!
Все предметы в ракете потеряли свой вес!
Хватайтесь-ка за эти рукоятки
И спускайтесь по ним вниз… <ребятки!>»
Впрочем, особо удивляться познаниям авторов в ракетном деле
не стоит – научным консультантом спектакля выступил Николай
Алексеевич Рынин, профессор Института инженеров путей сообщений, автор всемирно знаменитой энциклопедии «Межпланетные
сообщения», увидевшей свет в конце двадцатых годов. Ко времени
54

51

– Феодосьев В. Основы техники ракетного полета. М: Наука, 1981, с. 22 – 23.

выхода спектакля относятся появление в личной библиотеке главного режиссера театра Евгения Деммени нескольких томов энциклопедии с автографами автора.
В прессе тридцатых годов отмечалось и мастерство актеровкукловодов, и интересное раскрытие необычной темы55. Можно
сказать, что успех спектакля дал своеобразный толчок дальнейшему
развитию научно-технического жанра в кукольном театре. В марте
1934 года в ГЦТК у С. Образцова состоялась премьера спектакля
«Братья Монгольфье», «…о великом изобретении XVIII века – полете братьев Монгольфье на воздушном шаре, о том, с каким недружелюбием было оно принято церковью и властями, и о той бескорыстной честности ученых, которая, пережив века, продолжает делать свое доброе дело»56.
Спектакль «Ракета СС-I» имел стабильный успех у зрителей,
неизменно включался в программу гастролей и сошел со сцены
только перед самой Великой Отечественной войной.
Любопытная деталь – когда в 1949 году театр попытался восстановить спектакль, Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром (!) разрешения не дало, мотивируя это «отдельными недостатками идейно-политического порядка». Но, скорее
всего, дело было не в этом, точнее, не только в этом. Именно в те
годы ракетно-космическая отрасль СССР уже вовсю набирала силу,
и лишний раз упоминать о таких совершенно секретных вещах цензура посчитала нежелательным. Поэтому пути театра и ракетной
техники на некоторое время разошлись.
Разошлись до 1962 года – к тому времени Гагарин уже побывал
в космосе, космонавтика, так сказать, «вошла в моду», и в финале
спектакля «Сказка одной ночи» герои отправлялись в полет на
космической ракете, стартуя… с обложки популярной детской
книги П. Клушанцева «К другим планетам». И это заставляет нас
предположить, что следующий ракетный полет на сцене СанктПетербургского театра марионеток имени Евгения Деммени состоится, скорее всего, когда театр разменяет свой новый век, а
нога землянина уже коснется поверхности Марса.
55

– См., например, Ромм С. Деревянный юбиляр.// «Смена», 21 декабря 1933 г.;
Новый сезон в кукольных театрах.// «Смена», 6 сентября 1934 г.; Мар Е. Гулливер и
куклы. // «Вечерняя Москва», 7 декабря 1936 г.
56
– Смирнова Н.И. Театр Сергея Образцова. М: Наука, 1971. С. 54.

52

ГАЗОДИНАМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ –
ПЕРВЫЙ «БОЛЬШОЙ ПРОЕКТ»
РАКЕТОСТРОЕНИЯ
Понятие «управление большими проектами» родилось в начале
пятидесятых годов прошедшего века, то есть почти на полвека позже
создания в Москве «Лаборатории для разработки изобретений инженера Н.И. Тихомирова». Однако результаты деятельности ГДЛ – Газодинамической лаборатории, выросшей на ее базе, – вполне могут
быть интерпретированы сегодня как результат грамотного управления большим проектом. Они, эти результаты, наглядно показывают,
как изменение заявленных целей, финансирования, стратегии управления влияют на структуру организации, результаты ее деятельности
и возможность продолжения и расширения работ.
Мы хотим проследить историю развития ГДЛ именно с точки
зрения успешного управления первым в истории ракетостроения
«большим проектом», и для этого введем некоторые основные понятия, которыми будем в дальнейшем пользоваться. Как отмечает
Стэнли Портни57, один из ведущих специалистов в области теории
управления, «…традиционно проектами считаются грандиозные,
технически сложные предприятия. Первым проектом, в котором
были опробованы новые методы управления, можно считать разработку подводной лодки «Полярис» в начале 1950-х…»
Проект, как специфическое явление современной экономики,
должен обладать, как минимум, тремя основными признаками:
• целью – четко обозначенным результатом (конечным продуктом) который необходимо получить в ходе реализации проекта;
• установленными изначально сроками начала и завершения
работ по проекту;
• определенными выделенными ресурсами на реализацию проекта – трудовыми, финансовыми, информационными, а также оборудованием.
Каждый проект проходит в своем развитии следующие пять
основных стадий:
• замысел (концепция) – рождение идеи проекта;
57
– Портни С. Управление проектами. М.: Диалектика, 2005. Основные понятия
и определения, относящиеся к управлению большими проектами и используемые
нами ниже, взяты из этой работы.

53

разработка – создание плана реализации проекта;
начало – формирование команды исполнителей;
• исполнение – выполнение работ по проекту;
• завершение – как результат этой стадии, считается, что проект
закончен.
Для оценки полученных результатов принято назначать определенные показатели, которые обычно называют критериями оценки
выполнения проекта.
Под управлением проектом обычно понимается комплекс мероприятий, направленных на обеспечение выполнения поставленных задач и достижение намеченных результатов. В любом большом проекте можно выделить субъекты и объекты управления.
Субъекты управления – активные участники проекта, взаимодействующие между собой при выработке и применении управленческих решений. Активных участников проекта удобно разделить
на две основные группы: первою можно назвать ключевыми участниками проекта, а вторую – командой управления проекта.
В группу ключевых участников проекта обычно входят инвестор, заказчик, генконтрактор, генподрядчик и исполнители. В отдельную группу ключевых участников проекта могут быть выделены распорядители – лица, от оценки которых зависит дальнейшая
судьба проекта. В команду управления проектом входят генеральный менеджер (руководитель, или глава проекта) и функциональные менеджеры (члены команды проекта).
Объектами управления могут выступать программы, проекты,
контракты, фазы жизненного цикла объекта управления (концепция,
разработка, исполнение, завершение).
Теперь перейдем непосредственно к рассмотрению истории
развития ГДЛ, первой отечественной государственной организации
по разработке ракет и ракетных двигателей. Рассматриваемые нами
события в основном изложены в трех доступных исследователям
работах: книге академика В.П. Глушко (выдержавшей несколько
изданий), большом биографическом очерк А.М. Киселева и монографии В.К. Мошкина58.
•
•

58

– Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. 3-е. изд. М:
Машиностроение, 1987; Киселев А.М. Дело огромной важности. М: ДОСААФ,
1983; Мошкин В.К. Развитие отечественного ракетного двигателестроения. М: Машиностроение, 1973.

54

Другие, достаточно многочисленные, публикации59 дают возможность уточнять, иногда существенно, факты и даты. Однако мы
воспользуемся тремя упомянутыми нами источниками – для достижения целей, поставленных в данном очерке, этого вполне достаточно.
Начало «Проекта ГДЛ».
Можно сказать, что «Проект
ГДЛ» появился на свет как результат действий, предпринятых
будущим менеджером проекта,
известным ученым-химиком Н.И.
Тихомировым (1860 – 1930).
Специалист в области сахарного
производства, еще в студенческие годы он проводил эксперименты с поровыми составами,
закончившиеся для него, к несчастью, взрывом в лаборатории и тяжелой травмой.
Начало же его серьезных работ в области ракетной технике относится к 1894 году, когда им были начаты опыты с небольшими
пороховыми моделями. Долгое время работая инженеромтехнологом на сахарных заводах, Н.И. Тихомиров получил множество патентов, которые позволили ему с 1909 года заняться изобретательством вплотную, оставив службу «по найму». В 1912 году он
представил в Морское министерство проект пороховой ракеты, который предусматривал использование в дальнейшем и жидких горючих (спирты, нефтепродукты). В период с 1912 по 1917 гг. этот
проект успешно прошел технические экспертизы, в 1915 году было
получено «не подлежащее оглашению» охранное свидетельство №
309 на изобретение.
Предпосылкой же (в нашей терминологии – концепцией) для создания лаборатории явилось его письмо 1919 года на имя управля59
– например: Иванов Н.В. Газодинамическая лаборатория – первая советская
организация по ракетной технике. // В сб. трудов II и III чтений К.Э. Циолковского.
М.: 1970, с. 101 – 108; Кизер Л.Б. Ракета к старту готова: Записки ученого. Кн. 1 и 2.
М.: Муза творчества, 2007; Качур П.И., Глушко А.В. Валентин Глушко. Конструктор ракетных двигателей и космических систем. СПб: Политехника, 2008; Качур
П.И. Ракетчики Советского Союза. М.: РТ Софт, 2009 и др.

55

ющего делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича, в котором сообщалось об изобретенной им самодвижущейся мине на твердом топливе. К письму было приложено охранное свидетельство №309.

Рисунок к изобретению Н.М. Тихомирова из охранного свидетельства № 30960

Тихомиров в упомянутом письме напрямую обратился к Председателю Совнаркома В.И. Ленину с просьбой предоставить возможность «…осуществить это изобретение на укрепление и процветание республики». В итоге в начале 1921 года в документах о
срочном развертывании работ по реализации изобретения указывалось, что оно «…признано имеющим государственное значение».
С 1 марта 1921 года начала работу «Лаборатория дли разработки изобретений Н.И. Тихомирова», организованная на государственные средства в Москве.
Таким образом, «Проект ГДЛ» обладает тремя необходимыми
признаками проекта – есть цель, сроки (по крайней мере, дата начала деятельности) и государственные ресурсы, выделенные под реализацию проекта.
С целью реализации изобретения в области оборонных технологий была создана лаборатория со своей организационной структурой, штатным составом и назначенным руководителем.
Первый этап: 1921 – 1930 годы. События после принятия решения о создании лаборатории развивались в следующем порядке.
а). В предоставленном Тихомирову двухэтажном доме № 3 по
Тихвинской улице были оборудованы пиротехническая и химиче60

– из книги Киселев А.М. Дело огромной важности. М: ДОСААФ, 1983, с.20.

56

ская лаборатории, а также механическая мастерская с 17 станками.
Штат лаборатории не превышал 10 человек.
б). Для достижения поставленной цели потребовалась разработка, технологическая отработка и испытания пороховых шашек нового состава. Эксперименты, проводимые в лаборатории, привели к
выбору порох на нелетучем растворителе и необходимости привлечения специалистов в области пиротехники и химии. Поэтому разработка продолжилась – под руководством Н.И. Тихомирова – в
Ленинградском государственном научно-техническом институте, в
отделении порохов и взрывчатых веществ (участвовали сотрудники
отделения О.Г. Филиппов и С.А. Сериков).
Таким образом, можно сформулировать основной результат
начального этапа деятельности лаборатории – на основе интеллектуальной собственности Н.И. Тихомирова, оформленной как изобретение, в ходе кооперации со сторонней организацией разработан
химический состав нового топлива и отработана технология его
лабораторного производства. Именно этот результат позволил конкретизировать цели дальнейшей деятельности лаборатории.
в). В 1923 году военное ведомство – заказчик работ – выдало
лаборатории задание проверить опытным путем применимость реактивного действия к существующим минам для увеличения их
дальнобойности. Для этой цели к 1924 году были получены первые
образцы шашек из бездымного пироксилинового пороха, который
обеспечивал увеличение эффективности ракетных систем и снижал
степень опасности при работе с ними.
Для испытаний в полевых условиях было согласовано проведение испытаний на Ржевском Главном артиллерийском полигоне под
Ленинградом. И в 1924 году сотрудник лаборатории В.А. Артемьев,
принятый ранее в штат конструктор пороховых ракет с большим
опытом (с 1915 года) произвел на полигоне пуски 21 снаряженной
бездымным порохом мины.
Было получено десятикратное увеличение дальности полета,
что позволило распорядителям – представителям военного ведомства считать работу лаборатории удачной, а заявленные цели – достигнутым. Была продемонстрирована применимость реактивного
принципа к существующим конструкциям минного оружия. Поэтому была поставлена новая цель – создание оригинальных конструкций реактивных снарядов, оснащенных разработанным пороховым

57

составом, что обусловило структурную перестройку лаборатории.
Был признан целесообразным переезд всей лаборатории в Ленинград – туда, где имелась готовая производственная база для изготовления бездымного пороха и шашек, а также развитая испытательная база. В 1925 году лаборатория Н.И. Тихомирова полностью
перебазировалась в Ленинград.
Как писал позднее В.А. Артемьев в своих воспоминаниях,
«…это была первая ракета на бездымном порохе. Нет данных, которые удостоверяли бы изготовление в иностранных армиях ракетных снарядов (мин), на бездымном порохе раньше, чем в нашей
стране, и приоритет принадлежит Советскому Союзу. Созданием
этой пороховой ракеты на бездымном порохе был заложен фундамент для конструктивного оформления ракетных снарядов к «Катюше», оказавшей существенную помощь нашей Советской Армии
во время Великой отечественной войны…»
г). К весне 1928 года первые образцы были изготовлены, и на
Ржевском полигоне производят пуски первых ракетных снарядов,
снаряженных шашечным бездымным порохом.
Пуски проходят успешно, что приводит к новой реорганизации:
лаборатория расширяется, штат ее сотрудников увеличивается до 23
человек; кроме того, в мастерские Артиллерийской технической
школы, где изготавливалась часть испытываемых систем, лаборатория содержала собственный штат рабочих.
Лаборатория получила новое название – Газодинамическая лаборатория, и была введена в подчинение Военно – научно – исследовательскому комитету при Реввоенсовете СССР.
В 1928 году в ГДЛ появился официальный заместитель начальника (В.А. Артемьев). Структурно выделились направления работ,
во главе которых стояли официально назначенные сотрудники с
конкретными должностными обязанностями. К этим направлениям
относились: производство порохов (руководитель И.И. Кулагин),
внешняя баллистика ракет (Д.А. Вентцель, Н.Л. Упориков), баллистика порохов (Г.Э. Лангемак), системы управления ракетами (Г.В.
Боголюбов). В 1929 году появилось еще два направления – конструкция пороховых ракет (Б.С. Петропавловский) и жидкостные и
электрические ракетные двигатели (В.П. Глушко).
Почти за десять лет своего развития лаборатория из маленького
коллектива, занимавшегося лабораторными исследованиями и для

58

выполнения работ активно привлекавшего внешних соисполнителей,
выросла в организацию, имеющую развитую исследовательскую,
производственную и административную структуру и успешно ведущую работы в различных, напрямую не связанных областях.
Второй этап: 1930 – 1931 годы. Итак, ГДЛ превратилась во
вполне самостоятельную организацию, обладающую и соответствующим штатом, и необходимым бюджетом.
а). Первый этап развития ГДЛ окончился со смертью ее основателя и бессменного руководителя Н.И. Тихомирова и назначением
нового начальника – сотрудника лаборатории артиллерийского инженера Б.С. Петропавловского.
б). Структура лаборатории, созданная на первом этапе и к 1930
году успешно функционировавшая, пока еще позволила вести работы по разным, иногда не связанным напрямую между собой,
направлениям.
В 1930 году был окончательно освоен технологический процесс
и налажено «полузаводское» (мелкосерийное) производство пороховых шашек. К этому времени уже были детально изучены их баллистические свойства, определены законы их горения в камерах с
соплом и проведены летные испытания первого этапа. В том же году была начата непосредственная разработка ракетных снарядов
калибров 82-мм и 132-мм.
В том же 1930 году были завершены теоретические работы и
была экспериментально доказана работоспособность электрических
ракетных двигателей (ЭРД), использующих в качестве рабочего тела проводники, взрываемые в камере электрическим током.
Тогда же были начаты работы по проектированию первых образцов жидкостных ракетных двигателей (ЖРД), завершенные позже, на следующем этапе развития лаборатории.
в). Постепенно увеличивалось число штатных работников лаборатории, конторе достигло в 1931 году 77 человек. При этом изменение и существенное увеличение номенклатуры работ настоятельно требовало модернизации всей структуры лаборатории.
Третий этап: 1931 – 1932 годы. Начало этого этапа также связано со сменой руководства ГДЛ. Начальником лаборатории был
назначен И.Я. Ильин, несколько лет до этого назначения работавший уполномоченным Реввоенсовета по Ленинграду и Ленинградской области по вопросам организации военного изобретательства.

59

а). Смена руководства ускорила очередное изменение структуры лаборатории, которая стала более разветвленной и соответствующей ситуации, когда работы были разнородны и направлены на
создание конкретных технических образцов. Лаборатория структурно включала сектора (с 1932 года – отделы) научноисследовательского, производственного и обеспечивающего характера. В частности, в структуру входили сектора пороховых ракет
(начальник Г.Э. Лангемак), ракет на жидком топливе (В.П. Глушко),
авиационного применения ракетных снарядов (В.И. Дудаков), минометный (Н.А. Доровлев), порохового производства (И.И. Кулагин), производственный (Е.С. Петров), административнохозяйственный.
б). Работы, проводившиеся по заданию военного ведомства, велись по различным направлениям.
В 1931 году были разработаны и прошли стендовые испытания
крупнокалиберные ракетные снаряды 245 мм массой 118 кг и 410
мм массой 500 кг.
Тогда же были разработаны, изготовлены и испытаны первые в
СССР жидкостные ракетные двигатели ОРМ (за год – 46 огневых
испытаний), ОРМ-1 и ОРМ-2 (за год – 47 огневых испытаний).
На этот период приходится пик работ по реактивным летательным
аппаратам серии РЛА с ЖРД, начатых в 1930 году. РЛА-1, РЛА-2 и
РЛА-3 предназначались для вертикального взлета на высоту 2-4 км.
РЛА-1 (головка и хвостовое оперение – деревянные) и РЛА-2 (дуралюминовые головка и хвостовое оперение) – неуправляемые ракеты, а
РЛА-3 – управляемая ракета, отличалась от РЛА-2 наличием в корпусе
приборного отсека с двумя гироскопическими приборами.
В 1932 году ГДЛ было выдано задание на создание реактивных
снарядов с конкретно обозначенной целью – для использования в
качестве авиационного оружия. Так, активно велись работы по вооружению самолета Р-5 снарядами РС-82 и PC-132, а бомбардировщика ТБ-1 – снарядами PC-132 и РС-245. Позднее прошли летнополигонные, а затем – успешные официальные стрельбы ракетными
снарядами РС-82 с самолета И-4, вооруженного шестью пусковыми
установками.
Четвертый этап: 1932 – 1933 годы. В середине 1932 года И.Я.
Ильин вернулся на должность уполномоченного Реввоенсовета по
вопросам организации военного изобретательства, а начальником

60

ГДЛ был назначен авиационный инженер И.Т. Клейменов. Под его
руководством лаборатория продолжила свое развитие.

а
б
Реактивные летательные аппараты серии РЛА разработки ГДЛ:
а – РЛА-1 – аппарат с деревянными элементами конструкции;
б – РЛА-2 – цельнометаллическая конструкция

а). Штат сотрудников ГДЛ в этот период постоянно увеличивался, к 1933 году достигнув 200 человек.
Окончательно определилось размещение отделов лаборатории,
ставших вполне самостоятельными подразделениями, по территории Ленинграда.
Административные службы лаборатории размещались первоначально в здании на ул. Халтурина, 19, затем – на Подъездной
улице. Собственно инженерно-проектировочные работы проводи-

61

лись в здании Главного Адмиралтейства (выделено 12 комнат в
центральной части здания).
Производственная база размещалась в разных частях города.
Пороховая мастерская – на Васильевском острове, в Гребном порту,
в помещениях бывшей пироксилиновой лаборатории Военноморского Флота. Механические мастерские базировались на Ржевском полигоне, в мастерских Военно-морского инженерного училища в Адмиралтействе и Артиллерийской технической школы, а
также – в Петропавловской крепости.
Испытательная база ракетных снарядов разместилась на Ржевском научно-испытательном артиллерийском полигоне, авиационных ракетных систем – на Комендантском аэродроме, а испытания
ЖРД проводились в здании Иоанновского равелина в Петропавловской крепости.
б). Результаты НИОКР в этот период представляются наиболее
интересными и представительными за весь период работы ГДЛ, особенно в области создания ЖРД. Так, в 1933 году были разработаны и
испытаны конструкция турбонасосного агрегата с центробежными
насосами, химическое и пиротехническое зажигание топлива. Прошли успешные испытания центробежные форсунки, оребренное сопло, динамически охлаждаемое компонентом топлива, система внутреннего охлаждения стенок камеры ЖРД топливной завесой. Созданный в ГДЛ двигатель ОРМ-50 на азотно-кислотно-керосиновом
топливе, изготовленный в одном экземпляре, успешно прошел три
доводочных и сдаточное ресурсное испытание. После 10 пусков обшей продолжительностью в 314 секунд, двигатель полностью сохранил работоспособность. Продолжились успешные испытания реактивных снарядов различных калибров, предназначенных для вооружения истребителей и бомбардировщиков. Полученные результаты говорили уже о возможности серийного выпуска РС для массового оснащения самолетов новым видом оружия. В 1933 году
прошли успешное испытание твердотопливных стартовых ускорителей для тяжелых самолетов ТБ-1, разработка которых велась,
начиная с 1927 года (разбег самолета сократился на 77%). Продолжились испытания систем для ракет серии РЛА.
Завершение «Проекта ГДЛ». Своеобразной оценкой результатам, достигнутым ГДЛ к 1933 году, может служить мнение профессора В.П. Ветчинкина (ЦАГИ), посетившего лабораторию в конце

62

1932 года: «…В ГДЛ была проделана главная часть работы для
осуществления ракеты – реактивный мотор на жидком топливе...
С этой стороны достижения ГДЛ (главным образом инженера В.
П. Глушко) следует признать блестящими…»61
Не менее красноречиво звучит мнение Начальника маршала
М.Н. Тухачевского, в течение ряда лет курировавшего работу ГДЛ
(выступавшего в качестве распорядителя, по нашей терминологии):
«…Ленинградская Газодинамическая лаборатория Техштаба, работающая над вопросами реактивного двигателя и его применения
в различных областях военной техники, достигла в настоящее время существенных и ценных результатов. Эти результаты имеются в области научно-исследовательской и теоретической работы
ГДЛ, и в деле проведения практических испытаний и опытов с различного рода реактивными снарядами и приборами, и в деле подбора ценных кадров работников реактивистов. Особо важные перспективы связываются с опытами ГДЛ над жидкостным реактивным мотором, который в последнее время удалось сконструировать
в лаборатории. Применение этого мотора в артиллерии и химии открывает неограниченные возможности стрельбы снарядами любых
мощностей и на любые расстояния. Использование реактивного мотора в авиации приведет, в конечном итоге, к разрешению задачи
полетов в стратосфере с огромными скоростями…»62
Результаты, полученные на IV этапе развития ГДЛ, явились основанием для коренной реорганизации исследований в области создания
ракетных систем. Перспективность развития ракетной техники, необходимость расширения ведущихся в этом направлении работ и улучшения их материально-технического, финансового, организационного
и кадрового обеспечения, побудили руководство ГДЛ еще в 1931 году
поставить вопрос о реорганизации ГДЛ в научно-исследовательский
институт. Летом 1932 и в январе 1933 в ГДЛ состоялись первые встречи сотрудников лаборатории с приезжавшими из Москвы руководителями другой «ракетной» организации – Московской Группы изучения
реактивного движения (МосГИРД).
21 сентября 1933 года приказом Реввоенсовета СССР на базе
Газодинамической лаборатории и МосГИРД был организован Ре61
– Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. 3-е изд.. М:
Машиностроение, 1987, с. 31.
62
– там же, с. 32.

63

активный научно-исследовательский институт, сначала работавший в структуре Рабоче-крестьянской Красной Армии, 31 октября
того же года переданный под начало управления боеприпасов
Наркомата тяжелой промышленности СССР.
Таким образом, организационно и структурно оформилось
научно-исследовательское и опытно-конструкторское учреждение –
РНИИ, способное вести работы практически по всем направлениям
ракетной техники, имеющее четко поставленные цели и централизованное государственное обеспечение.
Реактивный научно-исследовательский институт вполне успешно вел исследования в области ракетостроения практически по всем
направлениям возможного развития ракетной техники. Но события
1937 – 1938 года, когда в результате необоснованных репрессий
практически весь административный и творческий состав РНИИ
был полностью отстранен от работы в области по обвинению в
контрреволюционной деятельности63, достаточно сильно затормозили дальнейшее продвижение вперед. Однако, надо признать, что
именно опыт, накопленный и в тридцатые годы прошлого века, и в
период Великой Отечественной войны, стал одним из камней в
фундаменте будущих отечественных достижений и в ракетостроении, и позднее – в космонавтике64.

63

– часть работников, включая двух руководителей РНИИ – И.Т. Клейменова и
Г.Э. Лангемака, была расстреляна по приговору Высшей коллегии Верховного Суда
СССР. Другие, в число которых попали оба будущих главных конструктора ракетно-космической техники – С.П. Королев и В.П. Глушко, были приговорены к различным срокам тюремного заключения. Лишь спустя некоторое время лет часть
осужденных смогли вернуться к творческой инженерной деятельности, правда, в
условиях ограниченной свободы, в тюремных «конструкторских бюро», в историю
техники вошедших под неблагозвучным названием «шарашки».
64
– история ГДЛ как становление «большого проекта» была подробно рассмотрена в статьях: Охочинский М.Н., Мазин Е.А. История развития Газодинамической лаборатории как пример управления большим проектом. // В сб. «Материалы
IV Открытой НПК учащихся, студентов и аспирантов «Информационные технологии в области науки и техники». Часть II. СПб: ДТЮ, 2006, с. 29 – 35; Охочинский
М.Н. Управление большими проектами в истории отечественного ракетостроения:
Газодинамическая лаборатория (1921 – 1933). // В сб. трудов международной НТК
«Синергия образования, науки, производства». СПб: БГТУ «Военмех», 2008, с. 86 –
91.

64

РАЗВИТИЕ РАКЕТНОЙ ТЕХНИКИ
В ГЕРМАНИИ (1931 – 1945)
Вероятно, читатель уже обратил внимание, что в этой книге
речь в основном идет об истории космонавтики и ракетной техники
применительно к нашей стране. Но этот рассказ будет не полным,
если не затронуть то, что некоторые исследователи именуют
«немецким следом»65. Богатый опыт германских инженеров оказал
вполне определенное влияние на развитие ракетной техники в послевоенный период, и это касается как Советского Союза, так и Соединенных Штатов Америки. Поэтому имеет смысл рассказать о
немецких ракетных разработках поподробнее.
Отметим, что данный очерк родился из стремления связно и доступно изложить историю развития ракетной техники в Германии,
причем в качестве целевой аудитории рассматривались молодые
люди, студенты – ракетостроители, еще только приступающие к
профессиональному изучению дисциплин будущей специальности.
Отсюда – неизбежная краткость изложения и отсутствие некоторых
деталей, которые специалисту могут показаться важными, хотя источники, использованные при подготовке очерка, позволяли сделать
этот текст более информативным66.
В последние годы опубликовано немало работ, посвященных
развитию ракетной техники в Германии в годы фашизма, однако
для рядового читателя, не являющегося специалистом в истории
ракетостроения, по этим трудам составить целостную картину довольно трудно. Так, если ориентироваться на книгу руководителя
немецкой ракетной программы В. Дорнбергера67, то может сложиться полное впечатление, что ракетная техника в Германии развивалась исключительно на личной инициативе автора и его прямого
подчиненного, конструктора Вернера фон Брауна. При прочтении
65

– Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // «Двигатель», 2005, №1(37).
66
– Бургес Э. Баллистические ракеты дальнего действия. М.: ИИЛ, 1964; Орлов
А.С. Секретное оружие третьего рейха. М.: Наука, 1972; Славин С.Н. Секретное
оружие третьего рейха. М.: Вече, 1999; Первушин А. Астронавты Гитлера. М.: Яуза,
Эксмо, 2004; Первушин А. Королев против фон Брауна. Демоны большой войны.
М.: Яуза, Эксмо, 2007.
67
– Дорнбергер В. Фау-2. Сверхоружие третьего рейха. 1930 – 1945. М.:
Центрполиграф, 2004.

65

книги английского автора Д. Ирвина68, это впечатление пропадает, и
начинает казаться, что с первых лет существования немецкая ракетная программа была нацелена исключительно на создание оружия
для уничтожения подданных Его величества.
Говоря о развитии ракетной техники в довоенные и военные годы в Европе и во всем мире, следует в первую очередь отметить деятельность германских ученых и конструкторов. Весом вклад
немецких ученых первой трети двадцатого века – пионеров ракетной техники Г. Оберта, М. Валье, Г. Ноордунга, В. Гоммана и ряда
других, менее известных сегодня специалистов. Однако основные
события, связанные с ракетостроением, произошли в Германии уже в
30-е годы. Мы не станем оценивать ни политическую, ни нравственную подоплеку развития ракетостроения в фашистской Германии и
деятельности конкретных исторических персонажей; речь пойдет в
основном о сложных технических проблемах, впервые решенных в
тот период германскими учеными и конструкторами.
Версальский мирный договор, подводивший итоги Первой мировой войны, сковал возможности Германии по созданию армии,
оснащенной современным наступательным оружием, однако он не
мешал теоретическим работам германского Генштаба в области
стратегии и тактики будущих войн. Одним из результатов этих работ была военная доктрина, предусматривающая нанесение массированных ударов по крупным городам и густонаселенным районам
в глубоком тылу противника для достижения победы в войне. Отсюда стремление высшего военного руководства страны создать
оружие, позволяющее наносить такие удары. Поскольку в 20-е годы
ракетная техника в Германии переживала период расцвета, в Генштабе достаточно быстро поняли, что в качестве такого оружия может выступать не только бомбардировочная авиация, но и баллистические ракеты дальнего действия.
В 1931 году разработка таких ракет была возложена на отдел
баллистики и боеприпасов Управления вооружения германского
Министерства обороны. В качестве руководителя группы, которая
должна была заниматься изучением конструкций ЖРД, был назначен сотрудник этого отдела, артиллерист с богатым военным опытом, в то время еще капитан Вальтер Роберт Дорнбергер (1895 –
68

– Ирвин Д. Оружие возмездия. Баллистические ракеты третьего рейха – британская и немецкая точки зрения. М.: Центрполиграф, 2005.

66

1980). Уже через год под его руководством в Кюммерсдорфе была
создана хорошо оборудованная лаборатория по изучению ЖРД и
баллистических ракет.
В октябре 1932 г. на работу в эту лабораторию был принят Вернер фон Браун (1912 – 1977), в послевоенные годы – один из «отцов» ракетно-космической программы Соединенных Штатов Америки, разработчик знаменитой ракеты-носителя «Сатурн-V» и руководитель Центра космических исследований им. Маршалла в Хантсвилле. Фон Браун учился в технологических институтах Цюриха и
Берлина, был одним из активистов германского Общества межпланетных сообщений, сотрудничал с Г. Обертом в тот период, когда
тот консультировал кинофирму UFA при создании фильма «Женщина на Луне». Позднее фон Браун работал референтом упомянутого отдела баллистики. Буквально сразу же после прихода в лабораторию он стал ее ведущим сотрудником.

Вернер фон Браун и инженер Рудольф Небель (слева) с ракетами «Мирак»
(Снимок сделан на «Ракетодроме» под Берлином в конце двадцатых годов)

В 1933 году группа инженеров лаборатории под руководством
В. Дорнбергера и фон Брауна сконструировали свою первую баллистическую ракету А1 («Агрегат-1»). Ее стартовая масса составляла
150 кг при длине 1,4 м и калибре 0,3 м. Жидкостный ракетный двигатель создавал тягу 2900 Н, работая на топливной паре «жидкий
кислород – спирт». Из-за перегрузки головного отсека конструкция

67

обладала излишним запасом статической устойчивости, была явно
неудачна и не выдержала испытаний.
Лишь в декабре 1934 года были подготовлены две следующие
ракеты – условные названия «Макс» и «Мориц», усовершенствованный вариант А1 (под индексом А2). Оба образца испытывались в
Северном море на острове Боркум. Испытания прошли удачно, высота подъема ракет составила почти 2200 м.
Успех приводит к тому, что работы в лаборатории активизируются, при этом положительные результаты испытаний и организаторские навыки руководства лаборатории позволили успешно представить перспективы разработки руководству Сухопутных сил германской армии (генерал Фрик).
В марте 1936 году принято решение о разработке баллистической
ракеты дальностью 275 км и полезной нагрузкой в 1000 кг для нужд
Сухопутных сил и о создании специального исследовательского ракетного центра в устье реки Пене, в местечке Пенемюнде, на острове
Узедом в Балтийском море (ниже приведена карта-схема ракетного
центра). Выбор этого уединенного места в качестве будущего ракетного полигона был обусловлен еще и советом отца фон Брауна, который издавна охотился в этих местах на уток.
На строительство ракетного центра единовременно выделялось
20 млн. немецких марок. Работами немедленно заинтересовались и
Военно-воздушные силы Германии. В результате в апреле того же
года статус создаваемого научного центра был повышен – его преобразовали в Армейскую экспериментальную станцию «Пенемюнде», совместную исследовательскую организацию ВВС и Сухопутных сил Германии (под общим руководством последних). В соответствии с подписанным в июне 1936 года договором о строительстве, в Пенемюнде должны были разместиться два подразделения:
«Пенемюнде-Вест», представлявший собой испытательный полигон
ВВС для создания крылатых ракет, и «Пенемюнде-Ост» – экспериментальная ракетная станция Сухопутных войск, специализирующаяся на разработке и испытаниях баллистических ракет.
На новом полигоне, руководителем которого был назначен В.
Дорнбергер, было начато строительство электростанции, заводов по
производству жидкого кислорода, одной из крупнейших в мире аэродинамических труб, полностью введенные в строй в 1939 году. В ре-

68

зультате нескольких лет строительных работ в Пенемюнде был создан крупнейший для того времени исследовательский центр.

В июне 1936 года, одновременно с началом строительства ракетного центра, конструкторы фон Брауна по заданию Сухопутных
сил приступили к разработке баллистической ракеты А3, предназначенной для отработки новых конструкторских идей. Стартовая
масса новой ракеты должна была составлять 750 кг, длина 6,5 м при
калибре 0,7 м. Ракета была выведена на испытания в декабре 1937
года и последовали неудачи – две запущенные ракеты А3 упали в
море через несколько секунд после старта.
Позднее ракета А3 уже под индексом А5 была «доведена» до
успешных испытаний (в 1938 году состоялось 25 успешных пусков
с высотой подъема до12 км). А тогда, в декабре 1937 года, группа
конструкторов в 120 человек под руководством фон Брауна и

69

К. Риделя, оценив неудачный опыт, приступила к разработке баллистической ракеты, проходившей под индексом А-4 («Агрегат-4») и
впоследствии ставшей широко известной под названием Фау-2.

Стоит упомянуть, что в 1937 году фон Браун получил должность технического директора ракетного центра в Пенемюнде, а его
военным шефом стал В. Дорнбергер.
В марте 1939 года Центр посетил Гитлер. Дорнбергер в своих
воспоминаниях утверждает, что испытательные запуски совершенно не заинтересовали фюрера, и в результате официально разработки были закрыты. Но дело все же продолжалось, полулегально, так
сказать, под «прикрытием» Альберта Шпеера, ставшего вскоре министром вооружения и военного производства.
В конструкции создаваемой ракеты А-4 впервые были применены многие технические решения, используемые и поныне: турбонасосный агрегат с парогазогенератором, работающим на высококонцентрированной перекиси водорода, криогенное топливо (окислителем служил жидкий кислород, горючим − этиловый спирт), фор-

70

камеры, газовые рули для управления движением, гироскопическая
система управления и т.д.
Стартовая масса А-4 составляла более 13 т при массе полезной
нагрузки (боевой части) около 1000 кг. Ракета имела длину 14 м при
калибре 1,3 м и диаметре по стабилизаторам 2,2 м.
За пять лет в разработку ракеты и создание инфраструктуры для
ее производства германским военным командованием было вложено более 550 млн. марок, что показывает, какие больше надежды
связывались с созданием этого оружия. Стоит добавить, что к концу
войны ракетным оружием, включая баллистические, крылатые и
зенитные ракеты, в Пенемюнде занималось более 15 000 технических специалистов.
3 октября 1942 года, после нескольких неудачных испытательных
пусков ракета А-4 установлена на стартовой позиции и совершила
свой первый успешный полет, пролетев более 190 км. Позднее дальность полета была доведена до запланированных 300 км.
7 июля 1943 года начальник ракетного центра В. Дорнбергер и
технический директор фон Браун были приняты в ставке Гитлера
«Вольфшанце» в Восточной Пруссии. Состоялся показ фильма об
успешных полетах А-4, продемонстрированы макеты ракеты и пусковых установок. В результате было дано распоряжение считать
ракетный центр Пенемюнде самым важным объектом. Одновременно последовало требование довести массу полезного груза, доставляемого баллистической ракетой, до 10 т.
После принятия этого «политического» решения планами германского командования была предусмотрена организация массового производства баллистических ракет А-4 для их боевого применения в военных действиях против Великобритании. Так, планировалось за период с августа 1943 по май 1944 года изготовить и передать в войска более 24 500 экземпляров ракеты, доведя к концу этого периода ежемесячный выпуск до 5000 штук69. Для этой цели было создано несколько подземных заводов, на которых широко использовался рабский труд сотен тысяч военнопленных и заключенных. Отметим, что даже с учетом этого стоимость одного образца
А-4 достигала 300 000 марок70.
69

– Орлов А.С. Секретное оружие третьего рейха. М.: Наука, 1972, с. 41.
– Орлов А.С. Секретное оружие третьего рейха. М.: Наука, 1972, с. 43; Славин
С.Н. Секретное оружие третьего рейха. М.: Вече, 1999, с. 130.
70

71

Помимо баллистической ракеты А-4, в Пенемюнде были разработаны и другие образцы ракетного оружия дальнего действия. Создана и доведена до боевого применения крылатая ракета (самолетснаряд) Фау-1, использовавшаяся для обстрела Лондона. Ракета обладала достаточно большим радиусом действия (до 240 км) и при
массе в 2,7 т несла боевой заряд в 700 кг. Длина ракеты составляла
7,6 м, а размах крыльев достигал 5,3 м.
К лету 1943 года, после 50 испытательных пусков ракета Фау-1
вышла на тактико-технические характеристики, установленные заданием на проектирование, и была принята на вооружение германской армии.
Однако летом 1943 года о результатах деятельности немецких
ракетчиков стало известно английской разведке. На аэрофотоснимках побережья Франции были обнаружены пусковые установки ракет Фау-1, а на снимках района Пенемюнде – ракеты А-4. В результате английские ВВС 17 августа 1943 года предприняли массированный налет на германский ракетный центр – более 300 тяжелых
бомбардировщиков сбросили на Пенемюнде около 1500 т бомб.
Разрушения и вывод из строя части ключевого оборудования отбросили реализацию ракетной программы назад и заставили немцев
строить новые подземные заводы для производства ракетного оружия, а также организовать резервный полигон в Польше, в районе
Дебице (более подробно об этом – в следующей главе).
Арест фон Брауна и части его ведущих конструкторов в марте
1944 года по обвинению в саботаже, приговор к смертной казни (с
последующим освобождением под поручительство В. Дорнбергера)
также существенно затормозили программу оснащения германской
армии ракетным оружием.
Реально планы массированного использования немецкого ракетного оружия так и остались на бумаге, и на всех германских заводах к августу 1944 года было произведено около 1600 ракет (тоже
достаточно крупная серия). Хотя было создано три полка, осуществлявших боевые пуски ракет А-4 с помощью 87 пусковых
установок, по Лондону, например, было запущено всего 1400 ракет
(первый боевой пуск состоялся 8 сентября 1944 года). До цели долетели около 500 ракет, при взрывах которых пострадали около 9000
человек (убитыми 2500). Несколько пусков ракетами А-4 было произведено по Парижу. Есть данные, что германские войска готовили

72

в районе Нарва – Таллинн стартовые позиции для обстрела крылатыми и баллистическими ракетами блокированного Ленинграда, но
рейд диверсионных групп и наступление советских войск сорвали
эти планы71.
Также всего в ходе войны по Лондону было выпущено более
8000 ракет Фау-1, при этом достигли цели (т.е. не были сбиты или
не вышли из строя из-за технических неполадок) около 2400 ракет.
Здесь следует сказать, что советские инженеры получили возможность ознакомиться с немецкой ракетной техникой еще в 1944
году, когда в их распоряжение попали элементы конструкции ракеты
А-4, поступившие в Москву с германского испытательного ракетного
полигона в Польше, захваченного советскими войсками. Научная
группа, в которую, в частности, входили А.М. Исаев, В.П. Мишин,
Н.А. Пилюгин, Б.Е. Черток и Л.А. Воскресенский, по найденным обломкам восстановила общий вид ракеты, ее основные характеристики
и принципы управления. Б.Е. Черток отмечает в своих воспоминаниях: «Через год, работая уже в Германии, я убедился, что мы в основном правильно реконструировали ракету»72…
Помимо баллистических и крылатых ракет в Германии разной
степенью успеха велись работы над созданием зенитных управляемых и неуправляемых ракет («Вассерфаль», «Тайфун», «Шмиттерлинг», «Энциан»). Готовился проект оснащения ракеты А-4 крыльями для почти двукратного увеличения дальности ее полета, рассматривался проект многоступенчатой ракеты большой дальности
А-9/А-10, предназначенной для обстрела Нью-Йорка. Было даже
проведено два испытания этой системы (оба неудачные). Также
оценивалась возможность пуска ракет А-4 из буксируемых подводными лодками контейнеров.
Кроме ракетного центра в Пенемюнде разработки в ракетной
области вели и другие германские фирмы. Так, «Рейнметалл – Борзиг» разработала семейство зенитных управляемых ракет «Рейнтохтер» с твердотопливным ускорителем и ЖРД на маршевой ступени.
Можно отметить некоторые важные результаты, достигнутые
немецкими ракетчиками за 15 лет интенсивной работы:

71
– Ветров А. От немецкого «оружия возмездия» Питер спасли диверсанты. //
«Час пик», 1998 от 8 мая, №47, с. 12.
72
– Черток Б.Е. Ракеты и люди. От самолетов до ракет. М: РТ Софт, 2006, с. 238.

73

• создан научно-исследовательский центр, который координировал работы нескольких десятков организаций по созданию ракетных систем различного назначения (КР, БР, ЗУР); в разные периоды
времени в ракетной сфере работало до 15 000 специалистов и несколько сотен тысяч рабочих (более половины – военнопленные на
заводах-концлагерях);
• разработана, испытана и доведена до крупносерийного производства баллистическая ракета А-4, в которой применены технические решения, применяемые в ракетостроении по настоящее время:
– парагазогенератор для вращения ТНА;
– наддув баков газифицированными компонентами топлива;
– применение форкамер для улучшения сгорания топлива в камере сгорания малого объема;
– графитовые газовые рули как органы управления;
– тоннельные трубы в баках топлива;
– гироскопическая система управления.
• до приемлемых технических результатов доведены перспективные проекты по двухступенчатым баллистическим ракетам
большой дальности;
• разработана, испытана и доведена до крупносерийного производства крылатая ракета ФАУ-1;
• создано не менее шести проектов зенитных управляемых ракет, практически подготовленных для серийного производства;
• созданы ручные противотанковые ракетные снаряды, а также
велись работы по созданию управляемых противотанковых снарядов;
• существовали, но не получили широкого распространения образцы ракетных систем залпового огня.
Однако, несмотря на огромные средства, вложенные в создание
ракетной промышленности, наличие высококвалифицированных
технических специалистов, использование практически бесплатного
труда заключенных и военнопленных, германское ракетное оружие
не сыграло решающей роли в исходе войны.
После окончания боевых действий в Европе основные германские разработки оказались в распоряжении СССР и США, стран,
вскоре возглавлявших два противоборствующих политических блока. Именно эти страны обладали промышленным потенциалом для
развития ракетостроения на государственном уровне. При этом
американской стороне, вопреки обычным утверждениям прессы,

74

досталась наиболее существенная часть германского ракетного потенциала.
Хотя ракетный центр в Пенемюнде в начале 1945 года и был занят войсками II Белорусского фронта, основная часть инженернотехнического персонала сдалась в плен американским войскам, а
большую часть оборудования успели вывезти в западные районы
Германии, позднее, в соответствии с решениями Ялтинской конференции, занятые англо-американскими войсками. Фон Браун с
большой группой своих сотрудников находился в распоряжении
американского военного командования, затем был переправлен в
США и, уже работая в американской ракетной отрасли, довольно
быстро получил американское гражданство.
Уже в первой половине 1946 года в США работали около 120
ведущих немецких ракетных конструкторов и почти 500 технических специалистов среднего звена, вывезенных из Германии. Через
Англию в США было доставлено более 300 железнодорожных вагонов с полностью укомплектованными баллистическими ракетами
А-4, исправным пусковым и проверочным оборудованием, а также
комплектующими узлами и деталями. По оценкам американских
военных историков, эти «германские военные трофеи» позволили
США сэкономить более 50 млн. долларов и не менее 5 лет исследовательской работы в области ракетостроения.
«Германские ракетные трофеи» также попали и в распоряжение
советских специалистов, но, справедливости ради, в куда меньшем
объеме, чем в США. В основном это были отдельные комплектующие элементы, из которых можно было собрать лишь несколько
годных к испытаниям ракет А-4, остатки производственного оборудования, по большей части выведенного из строя, а также часть
технической документации, которую не успели вывезти в американскую зону оккупации.
Как бы то ни было, опыт, накопленный в Германии при разработке различных образцов ракетного оружия, в послевоенные годы
позволил по-новому взглянуть на пути развития ракетнокосмической техники, и послужил определенной основой для последовавших отечественных разработок.

75

СОВЕТСКАЯ «КАТЮША», НЕМЕЦКАЯ
«ФАУ» И ОБРАТНЫЙ ИНЖИНИРИНГ
Теперь мы остановимся на некоторых фактах, касающихся истории противоборства советских и немецких ракетчиков. Речь пойдет о не самых удачных попытках немецких инженеров повторить
конструкцию советского «гвардейского миномета» – знаменитой
«Катюши», и об истории первого знакомства отечественных специалистов с немецкими разработками в области создания баллистических ракет дальнего действия. Это события, относящиеся и к
начальному периоду войны, и ко второй половине 1944 года. В качестве основных источников информации нами будут использованы
опубликованные в последние годы воспоминания советских и германских ракетчиков, а также работы отечественных и зарубежных
историков ракетной техники.
Повторить «Катюшу»!
За долгую историю развития человечество выработало особый
метод изучения технических новинок, которые появлялись у соседей-ремесленников, у фирм-конкурентов или в арсенале сопредельного государства. Одно из современных названий этого метода –
обратный инжиниринг73, и он представляет собой совокупность
разнообразных приемов исследования технических систем, направленных на получение информации об их физическом принципе действия, структуре и конструктивных особенностях. В основу обратного инжиниринга положены как непосредственное изучение образцов и их компонентов, так и анализ и обработка разнообразной
технической информации. Как правило, процесс изучения некоей
конструкции завершается ее копированием с попыткой получить
аналогичные или близкие технические характеристики.
Традиционно в гражданских отраслях промышленности применение обратного инжиниринга в качестве источника информации
ограничивается законодательно: например, в большинстве промышленно развитых стран не разрешается привлекать к подобным
73
– более подробно о методах и инструментальных средствах обратного инжиниринга рассказано в книге: Охочинский М.Н. Информационно-аналитическая работа
в ракетостроении. СПб: БГТУ «Военмех», 2007.

76

исследованиям специалистов, ранее работавших в фирмахконкурентах, запрещается копировать образцы «чужой» продукции,
защищенные торговыми марками и знаками, и т.п.
Однако практика показывает, что когда дело касается военной
техники, в особенности – ракетной, в частности – боевых ракет реального или потенциального противника, обратный инжиниринг
применялся и применяется весьма широко, чему есть немало красноречивых примеров в истории.
Скажем, расцвет ракетостроения в Западной Европе в начале
XIX века, обычно связываемый с именем Уильяма Конгрева, начался именно с изучения и, так сказать, освоения английским ученым
опыта индийских ракетчиков, основательно потрепавших британские войска в 1799 годах в сражении при Серингапате74.
Можно вспомнить и недавнее прошлое: в 1958 году в Москву
было доставлено несколько упавших на территории КНР американских авиационных ракет воздушного боя «SideWinder», из числа
применявшихся в боевых действиях в Корее. После разборки и изучения особенностей их конструкции были получены результаты,
которые использовались при создании советской авиационной ракеты «Р3С»75. Или другой, еще более близкий пример. В 1973 году в
ходе боевых действий на Ближнем Востоке подразделения израильской армии организовали захват и похищение нескольких экземпляров ракет отечественного комплекса «Куб», состоявшего в то время
на вооружении Египта и Сирии76. В дальнейшем ракеты послужили
прототипами при создании ряда образцов зарубежных зенитных и
противокорабельных систем.
Обратившись к периоду Великой Отечественной войны, мы
можем найти множество ярких примеров применения противоборствующими сторонами обратного инжиниринга, в ряде случаев –
весьма удачного, приводившего к появлению нового, более мощного оружия. А иногда – заводившего инженеров, пытавшихся понять
чужую техническую мысль, в тупик.
74

– Валье М. Полет в мировое пространство как техническая возможность. М.-Л:
ОНТИ, 1936, с.188.
75
– Ангельский Р., Коровин В. Отечественные управляемые ракеты «воздухвоздух» // Техника и вооружение. Вчера, сегодня, завтра. 2005. №9.
76
– Петухов С., Шестов И., Ангельский Р. Зенитные ракетные комплексы противовоздушной обороны сухопутных войск // «Техника и вооружение. Вчера, сегодня, завтра». 1999. №5-6.

77

Так, история создания, первого успешного применения и широкого распространения в Красной Армии знаменитой «Катюши»,
грозных гвардейских минометов, одной из первых в истории военной техники реактивных систем залпового огня, известна достаточно хорошо. За пять дней до начала войны, под Москвой, на Софринском полигоне, в присутствии начальника Генштаба Г.К. Жукова,
наркомов обороны, боеприпасов и вооружения, а также других
представителей высшего командования Красной Армии проводился
смотр первых образцов этого оружия.
Один из участников испытаний А.С. Попов вспоминал: «…Мы
просили руководство отойти подальше от установки, чтобы их не
засыпало песком и пылью. Начальники отходить не стали… Три
машины выпустили по восемь снарядов. Затем выпустили еще по
восемь снарядов, т.е. полный комплект. Через пять дней, 22 июня,
началась война. А к 24 июня мы получили приказ подготовить для
отправки на фронт…»77
Первое боевое испытание состоялось 14 июля 1941 года в районе железнодорожного узла Орша и переправы через реку Оршица.
Попов вспоминал: «…Мы вышли в район железнодорожного узла,
где было сосредоточено много эшелонов противника: боеприпасы,
топливо, живая сила и техника. Мы остановились в 5 – 6 километрах от узла: семь машин с РУ и три машины со снарядами для повторного залпа… Флеров дал приказ открыть огонь. Залп длился 7
– 8 секунд (были использованы семь машин по шестнадцать снарядов, всего сто двенадцать снарядов). Железнодорожный узел был
уничтожен… Место, откуда мы стреляли, немцы потом бомбили.
Мы вошли во вкус и еще через полтора часа уничтожили немецкую
переправу. После второго залпа ушли по Минскому шоссе в сторону
Смоленска…»78
В Красной Армии по достоинству оценили мощь нового оружия
и его высокие боевые качества. Особое внимание при подготовке
экипажей боевых машин уделялось тактике, с тем, чтобы исключить
вероятность попадания новой техники в руки фашистов.
М. Кудрявцев, в годы войны – командир взвода «Катюш», вспоминал, что с комсоставом постоянно проводился инструктаж о том,
как следует действовать личному составу огневого взвода в бою,
77
78

– Попов А.С. Воспоминания. // «Комсомольская правда», 2000 от 22 июня.
– там же.

78

чтобы не допустить захвата противником пусковых установок и
снарядов. Но высокую боевую эффективность нового оружия «оценило» и немецкое командование.
В приказе вермахта от 14 августа 1941 года отмечалось: «Русские имеют автоматическую многоствольную огнеметную пушку… Выстрел производится электричеством. Во время выстрела
образуется дым… При захвате таких пушек немедленно сообщать»79. Через две недели увидела свет новая германская директива, озаглавленная «Русское орудие, метающее ракетообразные снаряды». Указывалось, что «…войска доносят о применении русскими
нового вида оружия, стреляющего реактивными снарядами. Из одной установки в течение 3 – 5 с может быть произведено большое
число выстрелов... О каждом появлении этих орудий надлежит
донести генералу, командующему химическими войсками при верховном командовании в тот же день». Началась настоящая охота за
«новым оружием русских»80. И в начале 1942 года, несмотря на все
предпринимавшиеся в Красной Армии меры, немцам удалось захватить образец реактивной установки БМ-13.

«Катюша» – серийная машина БМ-13 (1941)

Немецкие военные инженеры, применяя классический обратный
инжиниринг, попытались скопировать и саму установку, и 150-мм
осколочно-фугасный снаряд, полностью повторяя при этом конструкцию отечественного реактивного снаряда М-13. Однако все их
усилия получить необходимый результат успехом не увенчались,
79
80

79

– Нестеренко А.И. Огонь ведут «Катюши». М.: Воениздат, 1975, с. 68.
– там же, с. 68 – 69.

немецкие «копии» по сравнению с отечественными образцами обладали существенно меньшей эффективностью.
Выступая в январе 1983 года на заседании исторической секции
VII Научных чтений памяти пионеров ракетной техники (на котором автору посчастливилось присутствовать), бывший первый заместитель министра общего машиностроения Г.А. Тюлин рассказывал, как в конце 1944 году наши наступающие войска обнаружили в
Восточной Пруссии большой склад боеприпасов. И едва ли не основными боеприпасами на этом складе были реактивные снаряды
для немецкого аналога «Катюши». Копии были выполнены
настолько точно, что идеально подходили под направляющие отечественных установок. Испытания показали, что дальность стрельбы немецких снарядов оказалась почти на треть меньше, чем у советских снарядов. Спустя сорок лет Г.А. Тюлин, в 1944 году – член
комиссии по немецкой трофейной технике, а до этого – командир
батареи «Катюш» и начальник штаба опергруппы Гвардейских минометных частей, так объяснил этот факт. Он считал, что немцы
именно копировали и снаряды, и установку, не пытаясь глубоко
вникнуть в их устройство и принципы боевого применения. При
этом энергетика немецкого твердого топлива была хуже, чем у отечественного. Это определялось вполне объективными условиями, в
частности, несоответствием исходных материалов, добываемых на
территориях, подконтрольной Германии. Для компенсации этого
недостатка требовалось применение зарядов другой конструкции.
Однако немцы в этом направлении никаких усилий не предприняли,
и в результате их аналог «Катюши» широкого распространения не
получил и существенного влияния на ход боевых действий не оказал. Кстати, большая часть захваченных боеприпасов, по словам
Г.А. Тюлина, была отправлена в действующую армию и вполне
успешно применена против немецких войск в завершающий период
войны.
Эта история – пример не самого удачного применения обратного инжиниринга в ракетной технике. Противоположный, очень даже
удачный результат был получен советскими специалистами, изучавшими немецкие ракетные разработки и, в частности, ракету
«Фау-2».

80

Близна: немецкий ракетный полигон
на польской территории
Как мы уже упоминали, летом 1943 года о результатах деятельности немецких ракетчиков впервые стало известно английской разведке. Тогда, напомним, на аэрофотоснимках побережья Франции
были обнаружены объекты, которые идентифицировали как устройства для применения нового вида оружия (это действительно были
пусковые установки ракет Фау-1), а на снимках из района Пенемюнде
– крупногабаритные ракеты (Фау-2). Было принято решение о нанесении по обнаруженным объектам превентивного удара, и в результате 17 августа 1943 года английские ВВС предприняли массированный налет на германский ракетный центр – более 300 тяжелых бомбардировщиков сбросили на Пенемюнде около 1500 тонн бомб. Разрушения, вывод из строя части оборудования заставили немцев предпринять меры для налаживания производства ракетного оружия, в
частности, строительство подземных заводов и организацию резервного испытательного полигона. На заседании 22 августа 1943 года
фашистское руководство во главе с Гитлером решило перенести производство ракет вглубь рейха, а испытания – на территорию оккупированной Польши81.
В начале сентября 1943 года, сразу после сокрушительной бомбардировки, группа сотрудников Пенемюнде из числа разработчиков
Фау-2 была объединена в группу «Юг» под командованием майора
Вольфганга Вебера, и эвакуирована на исследовательский полигон в
городе Близна. В общей сложности на новое место дислокации было
переведено 6306 человек, а также 1592 единицы техники. Была поставлена цель – окончательная доработка и отладка ракеты, которые
должны были проводиться в двух вновь созданных подразделениях:
«Батарея 836» и «Батарея 444». Одно из подразделений должно было
заниматься системами мобильного старта, а другое рассматривалось
как учебная батарея, на которой планировалось отрабатывать практические навыки ракетчиков82.
81

– Крук Я. История испытательных полигонов для ракет A-4 (Фау-2) на территории оккупированной Польши в 1943-1945 годы. // «РЕУТ. Общественнополитическая еженедельная газета г. Реутов», 14 мая 2008 года, №10. С. 26.
82
– Интернет: http://www.necton.lv/articles/earth/77-battery-444-blizna.html.
Объект «Хейдлагер» (Польша. Близна).

81

В своих воспоминаниях уже упоминавшийся нами В. Дорнбергер описал, каким образом выполнялось это решение: «…После воздушного налета на Пенемюнде 17 августа встал вопрос, продолжать ли нам стрельбы отсюда. В начале сентября пришел приказ
из штаб-квартиры – прокладывать траектории ракет над сушей и
производить стрельбы из Близны в Польше с помощью только что
сформированной в Хейделагере экспериментальной батареи 444…
Через несколько дней я получил приказ: «Район целей будет утверждать рейхсфюрер СС (Гиммлер). Должно быть оповещено военное командование в данном районе. Армейская команда, проводящая стрельбы, несет ответственность только за безопасность
местности в непосредственном окружении огневого рубежа. Вне
ее пределов полную ответственность несет рейхсфюрер СС». Таким образом, в лесных массивах вокруг Близны, которые лежали в
треугольнике, образованном Вислой и Саном, появился полигон для
стрельб…»83.
Известный историк ракетной техники Вилли Лей указывает еще
одну причину создания нового полигона: «…После того как ракеты стали производиться в массовом числе, возникла проблема обучения солдат обращению с ними. Выбор места для учебного ракетного полигона был поручен Гиммлеру. Выбор пал на польский артиллерийский полигон около Близны, в 30 км к югу от Милека (Краковское воеводство). В качестве района мишеней было решено использовать Пинские болота, расположенные в 320 км к северовостоку от Близны. Наблюдение за падением ракет осуществлялось с пункта, в который ракеты наводились; при этом предполагалось, что согласно закону рассеивания ракеты будут падать достаточно близко от этого пункта, но никогда не попадут в него.
Обычно они падали на расстоянии 1,6 – 5,0 км от наблюдательного
пункта…»84.
Впрочем, это не снимает вопрос: почему испытательные запуски было решено производить в столь отдаленных местах, подвергая
при этом технику не только значительным транспортным нагрузкам
при перевозке по железной дороге, но и опасности диверсии на оккупированной польской территории?
83
– Дорнбергер В. Фау-2. Сверхоружие третьего рейха. 1930 – 1945. М.:
Центрполиграф, 2004, с. 276.
84
– Лей В. Ракеты и полеты в космос. М: Воениздат, 1961, с. 198.

82

Ответ можно найти в работах польского историка Яцека Крука:
«…надо было создать полигон в местах, недосягаемых для британской авиации. Перенос запусков с побережья на сушу, кроме безопасности, дал возможность наблюдать эффекты не только запуска, но и падения ракеты. Падающие ракеты даже без боевого
заряда наносили немалый ущерб на земле, чего следовало избежать
на территории рейха. Ближайшим подходящим местом оказалась
Генеральная губерния, причем ракеты надо было запускать в одном
ее конце, чтобы они, пролетев 300 км, упали все же на территории
губернии. Для запусков в северном направлении, полигон следовало
создать в южной части губернии. Таким образом, была выбрана
Близна – небольшая деревня, окруженная крупным лесным массивом и расположенная недалеко от железнодорожных путей, ведущих с запада на восток (Краков – Львов) и с севера на юг (Мелец –
Дембица)…»85.
Далее польский исследователь отмечает, что «…население деревень и городков, которые оказались в пределах полигона, систематически подвергалось выселению, однако этот процесс никогда не
был доведен до конца по нескольким причинам. Одной из них было
распоряжение властей полигона, позволяющее оставаться в своих
домах тем семьям, члены которых добровольно согласились работать для полигона. Благодаря этому обстоятельству, партизаны
польской подпольной армии имели возможность следить за работами немцев на полигоне…»86. И, как показало дальнейшее развитие событий, это сыграло свою роль в послевоенной истории ракетной техники.
Действительно, несмотря на сильную охрану полигона, немцы
не смогли скрыть испытания от польского движения сопротивления,
в частности, от разведки подпольной Армии Крайовы (АК). Польские партизаны наблюдали за пусками ракет и патрулировали места
падений ракет, стараясь опередить немцев в поисках обломков: специальная секция разведки АК занималась сбором данных и отправкой их западным союзникам. Известно, что особым достижением

85
– Крук Я. История испытательных полигонов для ракет A-4 (Фау-2) на территории оккупированной Польши в 1943-1945 годы. // «РЕУТ. Общественнополитическая еженедельная газета г. Реутов», 14 мая 2008 года, №10. С. 26.
86
– там же.

83

польской разведки стал перехват упавшей ракеты Фау-2 близ городка Сарнаки.
Обломки этой ракеты позднее удалось отправить воздушным
мостом в Лондон, что позволило англичанам получить более или
менее достоверную информацию о немецком ракетном оружии87.
Как советские ракетчики обследовали немецкий полигон в Близне
Стратегическая обстановка на всех фронтах в 1944 года начала
резко меняться, советские войска в результате проведенных наступательных операций вступали на территорию оккупированных Германией европейских стран.
13 июля 1944 года британский премьер У. Черчилль в своем
письме к И.В. Сталину проинформировал Советского главнокомандующего о существовании в Близне немецкого испытательного ракетного центра. Суть просьбы британского премьера к Сталину заключалась в том, чтобы ударными силами Первого Украинского
фронта завладеть полигоном раньше, чем немцы успеют вывезти
или уничтожить оборудование и ракеты, после чего позволить английским специалистам непосредственно на месте изучить захваченные образцы.
Как пишет патриарх отечественной космонавтики, академик
Б.Е. Черток: «…нашим войскам представилась возможность захватить секретнейшее оружие немцев, о котором английская разведка знала больше, чем наша. Этого нельзя было терпеть, и наши
специалисты получили команду обследовать все, что можно вместе с наступающими войсками еще до того как туда будут допущены англичане…»88. Команда исходила с «самого верха», непосредственно от Верховного Главнокомандующего, причем, как отмечает Б.Е. Черток, Сталин поручил эту деятельность А.И. Шахурину, наркому авиационной промышленности. Шахурин привлек
87

– Крук Я. Испытания немецких ракет А-4 (Фау-2) на польской земле в 19431945 годах. // В сб. «Научное творчество К.Э. Циолковского и современное развитие его идей: Материалы XL научных чтений памяти К.Э. Циолковского». Калуга:
ИД «Эйдос», 2005. С. 37 – 38.
88
– Черток Б.Е. Государство и космонавтика. Доклад на XXVI королевских чтениях. Москва, 30 января 2002 года. Интернет: http: www.cosmosworld.ru/ saceencyclopedia/documents/index/shtml?dokl_cher.html.

84

для работы подчиненный ему институт – НИИ-1, бывший РНИИ,
первый
в
мировой
истории
государственный
научноисследовательский институт, занимавшийся с 1933 года вопросами
создания реактивного вооружения.
С целью сбора технических и боевых данных о новых видах ракетного вооружения, разрабатываемого немцами, была сформирована комиссия, направленная в Польшу, «…в район северовосточнее города Дембица и станции Коханувка…». В состав комиссия входили начальника НИИ-1 генерал-майора П.И. Федорова
(председатель), Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов, Р.Е. Соркин,
Н.Г. Чернышев, А.И. Клюев и Г.Н. Салазко.
Комиссия проработала в указанном районе с 5 августа по 4 сентября 1944 года, обследовав сам полигон Близна, места падения и
разрывов выпущенных немцами самолетов-снарядов Фау-1 и ракет
Фау-2 (Нивиск, Кольбушово и Лясковицы), а также места предполагаемого производства вооружения (Жешув – севернее Соколув,
Стшижув, Стенпина и Дембице)89.
Комиссия, приступив к работе (скорее всего – 6 или 7 августа,
сразу после захвата полигона советским десантом), обнаружила, что
полигон Близна был оставлен около 10 дней назад, а последний
пуск – предположительно – был произведен в начале июля 1944 года. Интернет-источник отмечает, что английские специалисты под
командой полковника Теренса Сондерса, прибыли в Близну только
через неделю после захвата полигона советскими войсками, но к
этому времени все обнаруженные технические объекты, в частности, отдельные агрегаты и узлы ракеты Фау-2, уже были вывезены в
Москву90.
Итоговый доклад комиссии, который, кстати, найден в архивах
сравнительно недавно, в 2004 году, был составлен не только на основе осмотра и изучения сооружений и установок ракетного полигона, мест падения ракетных снарядов, найденных в ходе поисков
деталей и элементов конструкции, но и по показаниям местных жителей. Так, в приложениях к отчету приведены протоколы допросов
кондуктора на транспортных линиях Дембица – Краков, Дембица –

89

– Ивкин В. Решение на прорыв. // «Красная Звезда», 27 мая 2006 года.
– Интернет: http://www.necton.lv/articles/earth/77-battery-444-blizna.html. Объект «Хейдлагер» (Польша. Близна).
90

85

Розвадув и машиниста со станции Коханувка, а также письменные
показания трех жителей деревни Нивиска.
В докладе также представлена докладная записка председателя
комиссии П.И. Федорова от 4 декабря 1944 года, в которой сообщается о результатах второй поездки комиссии, направленной в район
Дембицы для изучения стартовых установок самолетов-снарядов по
указанию Г.М. Маленкова и А.И. Шахурина. В докладной сообщается, что комиссия обнаружила и доставила в Москву отдельные
агрегаты и детали «…нового немецкого снаряда Фау-2»91.
В группу аналитиков, выполнявших исследовательскую работу
в Москве, как отмечает историк ракетной техники В. Рахманин, вошли В.Ф. Болховитинов, А.М. Исаев, Н.А. Пилюгин, В.П. Мишин,
Б.Е. Черток, Л.А. Воскресенский, Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов92.
В. Рахманин в своей работе отмечает, что «…по разрозненным
фрагментам реконструировали общий вид ракеты А-4, воссоздали
принцип управления полетом и ее основные характеристики. Надо
отметить, что результаты их расчетно-аналитической работы
оказались близкими к реальным. И это притом, что ничего подобного ранее никто из них не только не видел, но даже и представить
себе не мог. Укажем лишь на один пример: тяга А-4 составляла 25
тс, в то время как самый мощный ЖРД в СССР имел тягу не более
1,5 тс…».
Генерал П.И. Федоров, ознакомившись с работами по воспроизводству облика немецких ракет, посчитал необходимым лично, с
усиленной группой новых специалистов, детально обследовать ракетный полигон в Польше. Заместителю начальника НИИ-1 по
науке В.Ф. Болховитинову Федоров сообщил, что по возвращении
он доложит и наркому Шахурину, и Сталину, что институт может
приступить к разработке беспилотных ракетных систем. Б.Е. Черток
пишет: «…Он загорелся ракетным энтузиазмом и мечтал о разви91

– Кулешов Е.В. Отчет о работе комиссии по изучению немецкой экспериментальной станции ракетных снарядов, расположенной в районе г. Дембица. // В сб.
«Актуальные проблемы развития отечественной космонавтики: Труды XXIX академических чтений по космонавтике. Москва, январь 2005 г.». М.: Война и мир,
2005.
92
– Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // «Двигатель», 2005, №1(37).

86

тии НИИ-1 до масштабов Пенемюнде, о котором мы уже знали от
англичан и некоторых немецких военнопленных…»93.
Однако вторая экспедиция на немецкий ракетный полигон,
предпринятая в феврале 1945 года, закончилась трагически. Самолет, летевший из Москвы с членами специальной комиссии под
председательством генерал-майора В.М. Дубова, 7 февраля разбился при заходе на посадку в районе аэродрома Жуляны (Киев). Погибли члены комиссии Т.Т. Комаров, Д.А. Тимофеев, Я.Т. Гирич,
С.С. Дементьев, Л.Э. Шварц, Ю.В. Коновалов, Р.И. Попов, шофер
М.В. Федоренко, погибли пять членов экипажа самолета, погиб и
генерал П.И. Федоров94.
И, как заметил Б.Е. Черток, «…энтузиастов в Наркомате авиационной промышленности заниматься беспилотными, да еще бескрылыми ракетами не нашлось. Активная деятельность советских
специалистов в области большой ракетной техники практически
на два года (с мая 1945 по январь 1947 года) была перенесена в Германию…»95.
Что же, изложенные нами факты, характеризующие историю
первого знакомства советских ракетчиков с немецкими ракетными
системами, позволяют сделать несколько интересных и важных выводов.
Во-первых, выбор расположенной в Польше деревни Близна в
качестве места дислокации резервного полигона для испытания
«сверхоружия третьего рейха», похоже, действительно основывался
на идее недоступности полигона для дальней бомбардировочной
авиации Великобритании. При этом применение ракет Фау-2 рассматривалось гитлеровскими стратегами как главный фактор своей
«грядущей победы» над англичанами – об этом говорит, в частности, германский государственный заказ по производству ракет. Мы
уже отмечали, что за период с августа 1943 по май 1944 года планировалось изготовить и передать в войска более 24 500 изделий, доведя к концу этого периода ежемесячный выпуск до 5000 ракет. Судя по всему, возможные военные успехи Советского Союза, равно
как и возможность захвата польского полигона советскими войсками, тогда, в августе 1943 года, вообще не рассматривались.
93

– Черток Б.Е. Государство и космонавтика...
– Ивкин В. Решение на прорыв. // «Красная Звезда», 27 мая 2006 года.
95
– Черток Б.Е. Государство и космонавтика…
94

87

Ракета Фау-2, выставленная для обозрения на улице Антверпена. 1945

Во-вторых, анализ опубликованных к настоящему времени материалов позволяет сделать вывод, что первую информацию о
немецких ракетных разработках, проводимых на государственном
уровне, политическое руководство Советского Союза получило из
письма Черчилля Сталину. Это обстоятельство нисколько не умаляет достижений советской разведки, поскольку и наши союзники по
антигитлеровской коалиции узнали о немецких ракетах достаточно
случайно, в основном благодаря наблюдательности и профессионализму расшифровщиков аэрофотоснимков. Однако факт остается
фактом, и, как иронично выразился Б.Е. Черток, «…новый подъем
активной деятельности над чисто ракетной техникой в СССР
начинается по инициативе Уинстона Черчилля…»96.
В-третьих, профессиональный уровень работников НИИ-1, привлеченных к работе организованной комиссии, оказался достаточно
высоким, чтобы по найденным в Близне обломкам и элементам конструкции восстановить общий вид ракеты, ее основные характеристики и принципы управления. Пригодились довоенные навыки ракетных исследований, которыми обладали многие участники работы, чья научная и инженерная карьера начиналась в Реактивном
научно-исследовательском институте.

96

– Черток Б.Е. Государство и космонавтика…

88

Неокончательно собранная ракета Фау-2
на одном из подземных заводов в Германии. 1945

И, наконец, в-четвертых: опыт, полученный участниками польской экспедиций и исследователям-аналитиками, был востребован
сразу после окончания войны, когда в течение очень короткого времени им удалось организовать эффективную работу по изучению
немецких ракетных разработок.
И, что особенно важно, разумно распорядится полученными результатами. Это отчетливо видно, если вспомнить несравнимые
объемы «ракетных трофеев», доставшихся Соединенным Штатам и
Советскому Союзу, и, в особенности, тот конечный результат, который был получен этими странами в итоге жесткой «космической
гонки» с использованием полученного «немецкого технического
наследства». Результат, чуть позднее вошедший в историю торжествующими сигналами первого советского Спутника.

89

ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ УСТИНОВ
И СОЗДАНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Из многочисленных воспоминаний
современников известно, что Дмитрия
Федоровича Устинова, чей столетний
юбилей отмечался осенью 2008 года, на
всех его многочисленных руководящих
постах всегда отличал системный подход
к решению проблем, и научнотехнических, инженерных, и управленческих. Об этом пишет в уже упоминавшейся на этих страницах книге «Ракеты и
люди» академик Б.Е. Черток97, об этом
говорит и генерал-полковник Л.Г. Ивашов98, многие годы проработавший в
непосредственном подчинении Д.Ф. Устинова.
На наш взгляд, это ценное качество Д.Ф. Устинова особенно ярко
проявилось в период лета 1945 – июня 1946 годов, на начальном этапе создания отечественной ракетно-космической отрасли. Правда,
для того, чтобы начать предметный разговор об этих событиях, необходимо первоначально отступить назад примерно на один год.
Тогда, в 1944 году, как мы помним, отечественные инженеры
впервые получили возможность ознакомиться с немецкой ракетной
техникой: в их распоряжение попали элементы конструкции ракеты
А-4 (Фау-2), поступившие в Москву с германского испытательного
ракетного полигона в Польше, захваченного советскими войсками.
Как пишет в своих воспоминаниях Б.Е. Черток, работы по «польской» Фау-2 были поручены наркому авиационной промышленности
А.И. Шахурину. Тот, напомним, привлек к работе специалистов из
НИИ-1 – институт, организованного на базе Реактивного научно97

– Черток Б.Е. Ракеты и люди. От самолетов до ракет. М: РТ Софт, 2006, с. 26 –

30.

98
– Наработками Устинова мы пользуемся до сих пор. Интервью с генералполковником, президентом Академии геополитических проблем Л.Г. Ивашовым. //
«Геополитика и безопасность», 2008, № 4. С. 45 – 51.

90

исследовательского института (РНИИ), еще в тридцатые годы проводившего научно-исследовательские и конструкторские работы в области ракетостроения. Научная группа, в которую, в частности, входили А.М. Исаев, В.П. Мишин, Н.А. Пилюгин, Б.Е. Черток и Л.А.
Воскресенский, по найденным обломкам восстановила общий вид
ракеты, ее основные характеристики и принципы управления.
А уже с мая 1945 года в Германии работала Техническая комиссия по изучению немецкой трофейной ракетной техники. По инициативе Б.Е. Чертока, который был тогда поставлен во главе приехавшей из Советского Союза группы специалистов, для изучения трофейной ракетной техники совместно с немецкими инженерами, не
эвакуировавшимися в союзнические зоны оккупации, непосредственно в Пенемюнде была создана организация, названная ее работниками «Институт РАБЕ» (от немецкого Raketenbau – ракетостроение)99. Эта организация активно вела работы по анализу
немецкой технической документации и исследованию попавших в
их распоряжение элементов ракетных систем.
Чуть позже в Германию прибыл один из руководителей Технической комиссии, генерал-лейтенант Л.М. Гайдуков, имевший богатый опыт организатора воинских частей гвардейских минометов –
знаменитых отечественных реактивных систем залпового огня, широко известных под названием «Катюша». Он ознакомился с наработками «Института РАБЕ», и опыт военного ракетчика позволил
ему оценить и качество проделанной работы, и перспективность ее
продолжения, и те возможности, которые могли бы получить Вооруженные Силы нашей страны в случае поступления на вооружение ракетного оружия собственного производства. Мнение Гайдукова было однозначным – работы в Германии необходимо продолжать, постаравшись получить максимальную информацию из того,
что осталось после бегства к американцам большей части немецких
ученых и конструкторов. И мнение это существенно отличалось от
взглядов других руководителей Технической комиссии, которые
стремились быстрее завершить работы и вернуть личный состав
комиссии в СССР.
В сентябре 1945 года Л.М. Гайдукову удалось добиться приема
непосредственно у И.В. Сталина, в обход Л.П. Берия, лично куриро99

– более подробно см.: Черток Б.Е. Ракеты и люди. От самолетов до ракет. М:
РТ Софт, 2006, с. 263 – 272.

91

вавшего работы технических специалистов в Германии. Грамотный
доклад Гайдукова о перспективах ракетных исследований произвел
впечатление на главу Советского государства. Б.Е. Черток рассказывал: «…Лев Михайлович Гайдуков, генерал-лейтенант, заведующий отделом ЦК – фигура в отечественном промышленном ракетостроении исключительная. Ему удалось заинтересованно доложить Сталину о работах по ракетному оружию в Германии и
необходимости начать аналогичные в Советском Союзе. В заключение доклада Гайдуков передал Сталину тщательно подготовленный список репрессированных специалистов, которых необходимо
освободить для усиления работ. На списке появилась нужная резолюция вождя. Благодаря решительным действиям Льва Михайловича были вырваны из «шарашек» Берии Королев, Глушко и многие
другие яркие личности. Как уж Гайдукову удалось проникнуть к
Сталину в обход Лаврентия Павловича, остается одной из многочисленных загадок истории…»100.
По распоряжению И.В. Сталина Гайдуков получил возможность
переговорить с «профильными» наркомами с тем, чтобы организационно оформить необходимые документы и постановления о проведении соответствующих работ. Как отмечает Б.Е. Черток,
«…выбор был невелик: нарком авиационной промышленности А.И.
Шахурин, боеприпасов – Б.Л. Ванников и, наконец, вооружения –
Д.Ф. Устинов. Так уж распорядилась судьба, что лишь один Устинов согласился детально разобраться в ракетной проблеме…».
Действительно, первые два наркома после общения с Гайдуковым отказались принять ракетчиков в свою систему. Ведомство
А.И. Шахурина разворачивало активные работы по созданию реактивной авиации, а перед «хозяйством» Б.Л. Ванникова уже в полный рост стояла «проблема номер один» – создание отечественного
атомного оружия. Лишь нарком вооружения Д.Ф. Устинов не ответил отказом на предложения Гайдукова; впрочем, это было и не согласие, поскольку окончательный ответ нарком вооружения пообещал дать только после детального ознакомления «на месте» с состоянием дел по изучению немецкой ракетной техники.

100
– здесь и далее, если это не оговорено специально, воспоминания Б.Е. Чертока цитируются по статье: Брусиловский А. История космонавтики. // «Калининградская правда» от 9 февраля 2002, № 29 – 30.

92

Для такого «детального ознакомления» в Германию был командирован первый заместитель Д.Ф. Устинова В.М. Рябиков, генералполковник-инженер, лауреат двух Государственных премий, на различных постах проявивший себя талантливым организатором и
управленцем. Б.Е. Черток вспоминает: «…и вот к нам из Москвы
приезжает «правая рука» Устинова, его первый заместитель В.М.
Рябиков, с персональным заданием посмотреть, что там у нас на
самом деле происходит и есть ли перспективы у пока еще экзотического ракетного оружия. Мы были удивлены, с каким неподдельным интересом и как глубоко Василий Михайлович – будущий председатель всяких комитетов и комиссий, в том числе и госкомиссии
по испытаниям первых межконтинентальных баллистических ракет Р-7 – пытается проникнуть в самую суть этой абсолютно
незнакомой ему техники. Перед отъездом на прощальном ужине,
который мы устроили, Рябиков откровенно сказал, что всё увиденное и услышанное меняет в значительной мере его техническое мировоззрение и отныне он будет нас поддерживать на всех уровнях.
Думаю, что в принятии окончательного решения Устиновым немалую роль сыграло и то, как ему доложил о выполнении поручения
Рябиков…».
Таким образом, именно доклад В.М. Рябикова об итогах его поездки в Германию окончательно убедил Д.Ф. Устинова в необходимости широкого развертывания работ по ракетной технике. В течение нескольких месяцев Д.Ф. Устинов совместно с начальником
Главного артиллерийского управления Советской Армии маршалом
Н.Д. Яковлевым готовил докладную записку И.В. Сталину об организации работ по ракетной технике на территории Германии и в
Советском Союзе.
За это время пришлось выдержать попытку свернуть все работы
в Германии. Б.Е. Черток вспоминает: «…в конце 1945 года я и другие специалисты авиационной промышленности, находившиеся со
мной в Германии, получили приказ министра авиационной промышленности немедленно сдать дела по ракетной тематике местной
военной администрации и возвращаться в Москву. Гайдуков не
только запретил нам выезд из Германии, но добился решения о вывозе из Советского Союза в Германию наших жен и детей, что в
те годы представлялось чудом…».

93

В феврале 1946 года все ранее созданные советскими специалистами предприятия в Германии были объединены в институт
«Нордхаузен». Директором института был назначен Л.М. Гайдуков,
его заместителем и главным инженером – С.П. Королев. В
«Нордхаузен» вошли три завода по сборке ракет ФАУ-2, «Институт
РАБЕ», завод «Монтания», занимавшийся изготовлением двигателей для ФАУ-2, и стендовая база в Леестене, где осуществлялись
огневые испытания, а также завод в Зондерхаузене, занимавшийся
сборкой аппаратуры системы управления.
17 апреля 1946 года докладная записка была согласована и подписана Л.П. Берия, Г.М. Маленковым, Н.П. Булганиным, Вознесенским, Д.Ф. Устиновым и Н.Д. Яковлевым. Результатом рассмотрения этой записки явилось постановление Совета Министров СССР
№ 1017-419сс от 13 мая 1946 г., подписанного Сталиным под грифом «Совершенно секретно (Особая папка)». Полный текст этого
документа опубликован лишь недавно101. Как отмечает Черток, основными авторами текста этого постановления были Д.Ф. Устинов
и В.М. Рябиков.
Было предусмотрено создание Комитета по реактивной технике
под председательством Г.М. Маленкова; заместителем председателя
был назначен Д.Ф. Устинов. Постановление предписывало вести работы на территории Германии для скорейшего изучения результатов,
полученных немецкими ракетчиками в институте «Нордхаузен». Руководителем всех работ в Германии был назначен Н.Э. Носовский, до
этого – начальник 1-го Главного правления Наркомата вооружений
СССР, прямой подчиненный Устинова. Одновременно в Калининграде под Москвой создавался головной институт новой отрасли –
НИИ-88 (Государственный союзный НИИ ракетного вооружения);
соответствующий приказ был подписан 16 мая 1946 г. В Госплане
Совета Министров был организован специальный отдел по ракетной
технике, который возглавил Г.Н. Пашков.
Не были забыты в Постановлении и вопросы подготовки кадров
для новой отрасли – министру высшего образования С.В. Кафтанову поручалось организовать подготовку инженеров и научных работников по реактивной технике: «…обеспечив первый выпуск спе101

– Вопросы реактивного вооружения. Постановление СМ СССР от 13 мая
1946 года. // В кн. «Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946 – 1964 гг.». Под ред. Ю.М. Батурина. М.: РТ Софт, 2008, с. 30 – 36.

94

циалистов по реактивному вооружению по высшим техническим
учебным заведениям не менее 200 человек и по университетам не
менее 100 человек к концу 1946 года»102. И уже 8 июля 1946 г. соответствующим приказом был создан факультет реактивной техники в
Ленинградском военно-механическом институте, а также ряд кафедр в ведущих технических вузах страны.
В постановлении также было прописано командирование Д.Ф.
Устинова, как и других руководителей Комитета, на 15 дней в Германию – для более полного изучения и обобщения уже проведенной
работы. Один из результатов поездки Устинова в Германию оказался весьма важным для дальнейшего развития отрасли. Ознакомившись с результатами работ в институте «Нордхаузен», Д.Ф. Устинов
принял решение рекомендовать главного инженера этого института
С.П. Королева на должность начальника одного из важнейших отделов НИИ-88. Должность называлась «Главный конструктор баллистических ракет дальнего действия», и Королев занял ее 9 августа
1946 года…
Нам кажется, что принятие постановления № 1017-419сс и
обеспечивающих его других нормативных актов как бы подводит
итог деятельности Д.Ф. Устинова на начальном этапе становления
отечественной ракетно-космической промышленности. И здесь
можно сделать несколько важных выводов, характеризующих Д.Ф.
Устинова как создателя и руководителя крупнейшей научнотехнической отрасли. Как обычно, по пунктам.
Во-первых, это действительно комплексный, системный подход
к решению любой задачи, будь то принятие в свою систему новых
исследовательских подразделений или же организация работ по созданию инфраструктуры новой отрасли. Решения принимались
взвешенно, после детального рассмотрения всей имеющейся информации и изучения мнений специалистов.
Несомненно, что свою роль в этом умении Д.Ф. Устинова видеть всякую проблему комплексно, в динамике и перспективе, сыграла та качественная подготовка, которую будущий министр обороны СССР получил в ходе обучения в Ленинградском военномеханическом институте (ныне – БГТУ «Военмех»). В своих воспоминаниях Д.Ф. Устинов писал: «…само название института – во102

95

– Советская космическая инициатива в государственных документах…, с. 35.

енно-механический – говорит о том, что в нем особое внимание
уделялось военной стороне получаемых нами знаний, нашей военной
подготовке. Под углом зрения потребностей обороны страны,
технического оснащения армии и флота велась, по существу, вся
наша подготовка как инженеров. Мы детально изучали структуру
Советских Вооруженных Сил, систему их обеспечения материально-техническими средствами и людьми, организацию обучения и
воспитания личного состава. Немало времени отводилось освоению
тактики, военной топографии, основам фортификации, организации и ведения политико-партийной работы. Мы настойчиво осваивали все, связанное с мобилизационной готовностью промышленности, организацией и ведением военного производства, военной экономикой в целом…»103.
Во-вторых, Д.Ф. Устинова характеризует не просто продуманность всех намечаемых действий, а их реальность, возможность исполнения в намеченные сроки и с планируемыми затратами. Яркий
пример – подготовка и реализация постановления № 1017-419сс,
каждый пункт которого являлся не просто декларацией. Пункты
постановления содержали контролируемые показатели, которые
позволяли оценивать ход выполнения плана, определять узкие места и оказывать необходимые управленческие воздействия. Те результаты, которые были достигнуты при реализации постановления,
показывают, помимо прочего, качество планирования и организационной работы.
И, наконец, в-третьих, это – умение создавать для решения поставленной задачи команду единомышленников, в которую всегда
входили люди, обладающих, подчеркнем, сходным техническим
мировоззрением. Часто это были соученики Д.Ф. Устинова, прошедшие одинаковую с ним инженерную школу, – ближайшие сотрудники, помогавшие ему и на начальном этапе создания отрасли,
и в последующие годы, по большей части являлись выпускниками
его родного вуза. В.М. Рябиков и Н.Э. Носовский – выпускники Ленинградского военно-механического института 1934 года, Г.Н.
Пашков – 1939 года. Л.Р. Гонор, первый директор НИИ-88, окончивший «Военмех» в 1932 году, как-то сказал Б.Е. Чертоку, что на
руководящие должности в новой отрасли их всех поставили по
настоянию Устинова.
103

– Устинов Д.Ф. Во имя Победы. М: Воениздат, 1988, с. 47 – 48.

96

При этом стоит еще раз подчеркнуть, что главным в подборе
кадров для Д.Ф. Устинова были деловые качества будущего работника. Назначение бывшего заключенного С.П. Королева на ключевую должность, во многом предопределившее будущие успехи отрасли, явилось результатом внимательного изучения Д.Ф. Устиновым результатов, полученных за короткий срок под руководством
главного инженера института «Нордхаузен».
Стоит привести мнение Б.Е. Чертока, подчеркивающее лидирующее место Д.Ф. Устинова в ряду создателей отечественной ракетнокосмической промышленности: «…От государственных деятелей
держав-победителей требовалось особое внимание к фундаментальным научным исследованиям. На них в большей степени, чем
на ученых, возлагалась ответственность за разработку стратегических доктрин, обеспечивающих достижение национальной и военной безопасности за счет наиболее эффективного использования
достижений фундаментальной и прикладной науки. Устинов был
одним из советских государственных деятелей, который отвечал
этим требованиям… Деятельность Дмитрия Федоровича Устинова по ее исторической значимости в… послевоенной организации работ на широком фронте ракетно-космической техники я бы прировнял к подвигу маршала Жукова…»104.
В день, когда Дмитрию Федоровичу Устинову исполнилось бы
сто лет, 30 октября 2008 года в его родном Военмехе состоялось
торжественное открытие горельефа «Д.Ф. Устинов – студент – директор – нарком – министр обороны» (скульптор Александр Пальмин). На открытии выступил вице-премьер правительства России
С.Б. Иванов, отметивший, что «…с полным основанием можно говорить, что, несмотря на все трудности девяностых годов, во
многом благодаря «устиновскому» заделу российский обороннопромышленный комплекс не только сумел сохранить свой потенциал, но и постепенно превратился в главную движущую силу всей
отечественной экономики. Сейчас именно в нем собрано практически все самое лучшее, что имеется в нашей промышленности и
науке, в том числе и самые высокопрофессиональные кадры…»

104

30.

97

– Черток Б.Е. Ракеты и люди. От самолетов до ракет. М: РТ Софт, 2006, с. 27,

БОЕВЫЕ РАКЕТЫ И ПУТЬ В КОСМОС
19 ноября 1942 года под Сталинградом началось наступление
Красной Армии (операция «Уран»), и была проведена крупнейшая в
истории артиллерийская подготовка, не имевшая равных ни по
плотности огня, ни по количеству орудий на один километр линии
фронта. Именно поэтому день 19 ноября получил свое специальное
имя в истории, и стал в нашем праздничном календаре Днем артиллерии (а позднее – Днем ракетных войск и артиллерии). И, ежегодно
отмечая этот праздник, стоит вспоминать не только подвиги артиллеристов и воинов-ракетчиков, но и еще одну важную страницу истории. Истории космонавтики, причем не только отечественной, но
и мировой…
В соответствии с определением, которое в середине семидесятых годов прошлого века предложили авторы серии книг «Ракетнокосмический комплекс», ракета-носитель – «это космическая ракета, сообщающая полезному грузу первую космическую скорость»105.
Из истории ракетной техники и космонавтики известно, что
первые ракеты-носители (РН) космических летательных аппаратов,
использованные для выведения на орбиту искусственного спутника
Земли различных объектов, являлись модернизированными вариантами штатных боевых ракет106.
Один из заместителей С.П. Королева, член-корреспондент АН
СССР Всеволод Иванович Феодосьев писал: «…Поскольку ракетная техника во все времена развивалась главным образом в целях
военного применения, вопросы ракетной техники и теории ракетного полета приходится, так или иначе, связывать с прикладными
военными задачами. Этих вопросов приходится касаться в той же
мере, в какой ракеты-носители берут начало своей родословной
именно от боевых баллистических ракет дальнего действия, сохраняя полную преемственность основных принципов…»107.
105
– Ракеты – носители. // Под ред. С.О. Осипова. М: Воениздат, 1981. Серия
«Ракетно-космический комплекс», с. 11.
106
– см., например: Алексеев С. Из боевых – в пилотируемые. Историческая серия ТМ. // «Техника–молодежи», 2004, № 1. С. 16 – 17.
107
– Феодосьев В.И. Основы техники ракетного полета. Изд. 2-е. М: Наука,
1981, с. 8.

98

Первый в мире искусственный спутник Земли (ИСЗ) был выведен на орбиту 4 октября 1957 года с помощью советской ракетыносителя Р-7 («Спутник»), которая представлял собой вариант межконтинентальной баллистической ракеты (БР) дальнего действия Р7. Изменения в исходном варианте, в частности, коснулись переходного отсека, обтекателя полезной нагрузки, а также перенастройки программы полета на активном участке, вводимой в бортовую систему управления108.
Спутник «Эксплорер», первый американский ИСЗ, запущенный
31 января 1958 года, был выведен на орбиту носителем «Juno»,
сконструированным на базе баллистической ракеты «Редстоун»
конструкции Вернера фон Брауна, также изначально сугубо военного назначения. Здесь изменения были более серьезными, они касались увеличения длины бакового отсека и увеличения мощности
основного двигателя. На модернизируемую ракету также в качестве
своеобразной второй ступени установили связку из нескольких дополнительных разгонных твердотопливных двигателей. Такая доработка позволила превратить боевую баллистическую ракету с максимальной дальностью полета всего в 640 км (при массе полезной
нагрузки около 5 тонн) в ракету-носитель, которая доставила на орбиту спутник массой в несколько килограммов109.
Остановимся подробнее на конструктивных особенностях носителей, сыгравших важную роль в освоении космического пространства, носителей, в основе которых лежали именно боевые ракеты.
При описании конструкции, если это не указано специально, использованы материалы уже процитированных нами источников.
Ракеты-носители семейства Р-7
Академик Б.Е. Черток в своих воспоминаниях подводит своеобразный итог полувековой космической вахте Р-7: «…из всех ракет
начала космической эры Р-7 оказалась рекордным долгожителем.
Начав свой триумфальный путь в 1957 году в качестве первого в
мире потенциального носителя водородной бомбы, Р-7 после нескольких модернизаций в различных модификациях продолжает
108

– Гольдовский Д.Ю., Назаров Г.А. 25 лет космической эры. Из истории создания первых ИСЗ. М: Знание, 1982, с. 19 – 22.
109
– Бургес Э. Баллистические ракеты дальнего действия. М: ИИЛ, 1964.

99

верно служить космонавтике и, по всем прогнозам, окончательно
закончит свою службу не ранее второго десятилетия XXI века.
Неизменно первые две ступени служат фундаментом, на который
надстраиваются третья и четвертая ступени. История этой ракеты выглядит как сплошной торжественный марш от одного
космического триумфа до другого. Каждую такую победу средства массовой информации, как правило, предваряли заголовком
«Впервые в мире»…»110.
Двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 (8К71), созданная в
ОКБ-1 под руководством С.П.
Королева, знаменитая королевская «семерка», была выполнена
по так называемой «пакетной»
схеме111.
Первая ступень представляла собой четыре боковых блока,
каждый длиной по 19 м при
наибольшем диаметре 3 м, которые располагались симметрично
вокруг центрального блока (вторая ступень ракеты) и были соединенных с ним верхним и
нижним поясами силовых связей. Конструкция всех блоков –
одинакова; она включала опорный конус, топливные баки, силовое
кольцо, хвостовой отсек и двигательную установку.
На каждом из четырех блоков первой ступени устанавливались
жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) РД-107 с турбонасосной
подачей компонентов топлива, выполненный по открытой схеме.
Двигатель включал шесть камер сгорания, две из которых исполь110
– Черток Б.Е. Ракеты и люди. Подлипки – Капустин Яр – Тюратам. М: РТ
Софт, 2006, с. 401.
111
– см. Феодосьев В.И. Основы техники ракетного полета. Изд. 2-е. М: Наука,
1981; Ракеты – носители. // Под ред. С.О. Осипова. М: Воениздат, 1981. Серия «Ракетно-космический комплекс»; Уманский С.П. Ракеты-носители. Космодромы. М:
Рестарт +, 2001.

100

зовались как поворотные рулевые. РД-107 развивал тягу 78 т на
уровне моря (земная тяга).
Центральный блок – вторая ступень ракеты – состоял из приборного отсека, баков для окислителя и горючего, силового кольца,
хвостового отсека, маршевого двигателя и четырех рулевых агрегатов. На второй ступени устанавливался ЖРД РД-108, по конструкции аналогичный РД-107, но отличавшийся большим числом рулевых камер – их было четыре. Двигатель развивал земную тягу до 71
т и работал дольше, чем ЖРД боковых блоков.
Для своего времени маршевые ЖРД были выдающимся достижением в области ракетного двигателестроения, обладавшими как
высокими энергетическими и массовыми характеристиками, так и
высокой надежностью. Для всех двигателей первой и второй ступени использовалось двухкомпонентное топливо: окислитель – жидкий кислород, горючее – керосин Т-1. Для работы автоматики ракетных двигателей применялись перекись водорода – дополнительное унитарное топливо – и жидкий азот.
Конструктивно-компоновочная схема Р-7 обеспечивала запуск
всех двигателей на стартовой позиции с помощью специальных пирозажигательных устройств, установленных в каждую из 32 камер
сгорания. Когда запас топлива в баках боковых блоков подходил к
концу, их двигатели переводились на режим пониженной тяги; затем все четыре боковых блока отделялись, и полет продолжала
только вторая ступень (центральный блок).
Чтобы достичь заданной дальности полета, конструкторы разработали автоматическую системы регулирования режимов работы
двигателей и специализированную систему одновременного опорожнения баков (СОБ), что позволило сократить гарантийный запас
топлива.
Р-7 оснащалась комбинированной системой управления, включавшей автономную и радиотехническую подсистемы. Автономная
подсистема обеспечивала угловую стабилизацию ракеты и стабилизацию ее центра масс на активном участке траектории, а подсистема
радиотехническая осуществляла коррекцию бокового движения
центра масс в конце активного участка траектории и выдачу команды на выключение двигателей, что существенно повышало точность
стрельбы. Для реализации алгоритмов радиокоррекции на трассах
полигона размещались два пункта управления (основной и зеркаль-

101

ный), удаленные на 276 км от стартовой позиции и на 552 км – друг
от друга. Исполнительными органами системы управления являлись
уже упоминавшиеся поворотные рулевые камеры, а также воздушные рули, установленные на боковых блоках.
Ракета Р-7 в боевом варианте несла моноблочную термоядерную головную часть (ГЧ) мощностью до 3 М, что позволяло поразить крупную площадную цель. ГЧ крепилась к приборному отсеку
центрального блока с помощью трех пирозамков.
Даже сегодня технические характеристики «семерки» выглядят
впечатляюще. «Гражданский» вариант Р-7, доставивший на орбиту
первый ИСЗ, при длине 29,167 метров имел стартовую массу 267
тонн. Все двигатели первой и второй ступени развивали суммарную
стартовую тягу 396 тонн, и это обеспечивало вывод на орбиту полезной нагрузки массой до 1350 кг (или 5400 кг – на дальность до
8800 км).
Испытания Р-7 проводились на специально построенном ракетном полигоне в Тюратаме (Казахстан), который позднее вошел в
историю
как
космодром
Байконур.
Программа
летноконструкторских испытаний Р-7 была полностью выполнена в августе 1957 года. Для базирования боевых ракет было принято решение
о строительстве стартовой станции в районе Плесецка (объект «Ангара»), который был введен в строй 1 января 1960 года.
Первые ракеты Р-7 были изготовлены на опытном производстве
королевского КБ в подмосковном Калининграде, но возможности
опытного завода были ограничены. Одному из ведущих конструкторов Р-7, выпускнику ленинградского «Военмеха» Д.И. Козлову
было поручено организовать серийное производство «семерки» на
базе авиационного завода в Куйбышеве. Уже в декабре 1958 года со
сборочной линии завода «Прогресс» сошли первые серийные образцы, а к концу 1959 года прошли зачетные испытания боевой ракеты, и комплекс, получивший индекс Р-7А, был принят на вооружение.
С позиций сегодняшнего дня вся система как боевой ракетный
комплекс получилась громоздкой, уязвимой, очень дорогой и сложной в эксплуатации. В заправленном состоянии ракета Р-7 могла
находиться не более 30 суток, а для создания и пополнения необходимого запаса жидкого кислорода для развернутых ракет нужен был
целый завод. В целом комплекс имел низкую боевую готовность,

102

недостаточной была и точность стрельбы, поэтому в боевом варианте массовое развертывание ракетной системы с МБР Р-7 выглядело
проблематичным.
Как отметил В.И. Феодосьев, тогда, в конце пятидесятых годов
«…еще не существовало самого понятия ракетной системы. По
общим представлениям эта ракета была не более как новая, совершенная с большим стартовым весом, большей дальностью и
грузоподъемностью. Мало кто, кроме ведущих создателей этой
ракеты, представлял себе, что это – качественный скачок, что
впервые создается основа серии ракетно-космических систем…»112.
Сегодня эксперты всего мира сходятся во мнении, что на
начальном этапе в становлении космической техники решающую
роль сыграли военно-политические факторы. Скорее всего, без них
ученым не хватило бы аргументов для убеждения руководства своих стран в необходимости, а, главное, экономической целесообразности вложения средств в космические программы. Ученый Юрий
Караш утверждает, что «…с самого начала своего развития мировая космическая деятельность была инструментом утверждения
государств, которые ей занимались, на мировой арене»113. В своей
книге «Тайны лунной гонки. СССР и США: сотрудничество в космосе»114 он отмечает, что С.П. Королев получил «добро» на подготовку и запуск первого спутника, когда смог убедить Н.С. Хрущева,
что это повысит и укрепит авторитет СССР и даст возможность вырваться вперед в развитии науки и техники.
Модернизация межконтинентальной ракеты Р-7 для превращения ее в носитель практически коснулась только трех ее основных
элементов:
• головная часть, оснащенная ядерным зарядным устройством,
была заменена на космическую головную часть, представлявшую
обтекатель, прикрывавший полезный груз. В зависимости от габаритов полезного груза – спутника Земли той или иной конфигурации – менялась и форма соответствующего обтекателя;
112

– Феодосьев В.И. Основы техники ракетного полета…, с. 68.
– цитируется по статье «Оправданы ли расходы на освоение космоса». Интернет: http: www. 374/ru/index/php?x:2007-11-01-31.
114
– Караш Ю.Ю. Тайны лунной гонки. СССР и США: сотрудничество в космосе. М: ОЛМА-ПРЕСС, 2005.
113

103

• система отделения полезной нагрузки была адаптирована к
конструкции конкретной космической головной части;
• система управления получила новые настройки, которые позволили управлять движением ракеты таким образом, что осуществлялся вывод полезной нагрузки на околоземную орбиту с заданными параметрами. Речь идет именно об изменении настроек, а не о
принципиальных изменениях состава системы или ее конфигурации.
Говоря о получившейся в результате космической ракете, В.И.
Феодосьев подчеркивал: «…двухступенчатая ракета… оказалась
очень надежной. Именно это обеспечило ей столь почетное долголетие, и именно она – эта ракета – лежала в основе всех тех ракетных систем, при помощи которых в Советском Союзе были выведены на орбиту пилотируемые космические корабли. Она
настолько отлажена и доведена, что практически не дает отказов и ей с полным основанием можно доверять многое…»115
Эти слова написаны и опубликованы тридцать лет назад, но и
сегодня высказывание одного из участников создания Р-7 смысла
своего не потеряло. До сих пор практически все пилотируемые космические корабли в нашей стране выводятся на орбиту с помощью
носителя, в основе которого – двухступенчатая боевая ракета Р-7.
Это именно «почетное долголетие», поскольку дальнейшие доработки и модернизации, которых было не менее 12, привели к созданию на базе Р-7 целого семейства РН: это «Восход», «Молния»,
«Союз» и «Союз-У», а также более современные – «Союз-2» и «Союз-СТ».
К сказанному стоит добавить, что в нашей стране есть несколько памятных монументов, представляющих полноразмерный макет
ракеты Р-7 в различных вариантах комплектации, размещенный на
пьедестале. Эти памятники установлены на территории ВВЦ в
Москве, в Королеве на территории РКК «Энергия», в Калуге около
Государственного музея истории космонавтики, в Самаре, а также
на космодроме Байконур.

115

– Феодосьев В.И. Основы техники ракетного полета…, с. 71.

104

Ракета-носитель Н-1
Говоря о ракетах-носителях, созданных на базе боевых изделий,
необходимо остановиться чуть подробнее на отечественной тяжелой
ракете Н-1, разрабатывавшаяся, как и Р-7, в королевском ОКБ-1. К
сожалению, она не прошла, до конца летно-конструкторские испытания и поэтому была снята с разработки.
В историю ракетно-космической техники Н-1вошла как перспективный носитель для обеспечения реализации советской лунной пилотируемой программы. И это действительно так, поскольку
ракета Н-1 должна была выводить на траекторию полета к Луне пилотируемый космический корабль. И, благодаря своим высоким
тактико-техническим характеристикам, с применением более выгодной со всех точек зрения однопусковой схемы (запуск полностью укомплектованного для лунной экспедиции космического корабля одним носителем). Но задумывалась и создавалась Н-1 как
средство для решения многих задач, и космических, и, едва ли не в
первую очередь, военных.
В частности, комплекс решаемых с помощью Н-1 задач включал
в себя (и что важно, при той же однопусковой схеме и отсутствии
необходимости сборки каких-либо конструкций на орбите искусственного спутника Земли)116:
• уничтожение межконтинентальных и глобальных наземных
целей;
• некоторые военные задачи в околоземном космическом пространстве;
• прикладные задачи, такие, как создание глобальной системы
связи и ретрансляции, службы наблюдения за Землей, службы погоды и др.;
• научные задачи исследования и последующего освоения человеком Луны и ближайших планет Солнечной системы;
• запуск тяжелых автоматических аппаратов к дальним планетам Солнечной системы и Солнцу.

116
– Крюков С.С. Н-1: история строительства, проектирования и испытаний. // В
кн. «Избранные работы. Из личного архива». М: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана,
2010, с. 52 – 53.

105

Один из ведущих разработчиков
Н-1, Сергей Сергеевич Крюков, спустя годы так писал о заложенных в
ракету идеях: «…поскольку при проектировании еще не были сформулированы конкретные задачи боевого и
космического применения, в эскизном
проекте исследовались задачи широкого круга, решение которых возможно с использованием носителя Н1. При создании системы глобальной
обороны Н-1 может использоваться
как носитель боевых спутников и боевых космических станций. При нанесении ответного удара по территории противника ракета Н-1 может
использоваться для поражения нескольких целей при стрельбе по
баллистическим и глобальным траекториям. Помимо увеличения
точности стрельбы наличие коррекции обеспечивает возможность
маневра боевой части у цели, что значительно уменьшает вероятность поражения боевой части средствами ПВО…»117
И далее С.С. Крюков уточнял: «…Создание системы глобальной обороны в обозримо короткие сроки осуществимо только с помощью носителя Н-1… Необходимое количество спутников в такой системе может измеряться несколькими сотнями. Их выведение на орбиту в короткие сроки с помощью имеющихся носителей
потребует большого количества стартовых площадок и больших
затрат, что экономически нецелесообразно и затянется на недопустимо долгое время. А с помощью Н-1 достаточно нескольких
пусков…»
В принципе, ракета Н-1 представляла собой тот почти идеальный случай, когда уже на этапе определения принципиальных конструктивных решений удалось учесть требования обоих вариантов
последующего использования ракеты – и военного, и гражданского.
Хотя, если бы Н-1 была бы «доведена до ума» в приемлемые сроки,
ее предполагавшееся военное назначение, скорее всего, постепенно
ушло бы в тень. Возможности РН были бы реализованы в советской
117

– Крюков С.С. Н-1: история…, с. 63 – 64.

106

лунной, в том числе, и пилотируемой программе и, как теперь
утверждают некоторые ветераны королевского КБ, в программе пилотируемого полета к Марсу.
Ракета-носитель «Juno» («Юпитер – C», США)
В 1950 году Вернер фон Браун и группа его инженеров и конструкторов, окончательно обосновавшиеся в США, приступили к
работе над совершенствованием конструкции ракеты А-4, в историю Второй мировой войны вошедшей под названием «Фау-2». Получившийся в результате трехлетней работы вариант модернизированной ракеты был назван «Редстоун», по наименованию арсенала в
Хантсвилле, где работали бывшие немецкие ракетчики118. Первый
пуск ракеты состоялся в августе 1953 года, были произведены войсковые испытания, и, в конце концов, ракета была принята на вооружение армией США.
В боевом варианте БР «Редстоун» включала в себя два отсека –
головной и двигательный. Головной отсек, отделявшийся в конце
активного участка от двигательного, состоял из двух основных частей
– собственно боевая часть, которая в некоторых комплектациях могла
быть ядерной, и систему управления. Боевая часть включала кольцевую заглушку, стрингеры конической части корпуса, обратный носовой конус, кольцевое крепление носового конуса, люки для доступа к
боевой части и к системе управления, шарнир люка, а также место
крепления подъемных талей. При входе в плотные слои атмосферы
полет ГЧ управлялся клиновидными, крестообразно расположенными рулями, размещенными на задней юбке.
Ракета была оснащена автономной инерциальной системой управления, а для размещения приборов использовалась гиростабилизированная платформа. В качестве исполнительных органов системы
управления выступали газоструйные и аэродинамические рули.
Двигательный отсек состоял из баковой секции и ЖРД. Баковая
секция включала цилиндрические баки окислителя и горючего,
причем бак окислителя располагался непосредственно над однокамерным ЖРД «Рокитдайн А-7» с турбонасосной системой подачи и
регенеративным охлаждением (тяга – 34 т, топливная пара – этило118

– см. Бургес Э. Баллистические ракеты дальнего действия. М: ИИЛ, 1964;
Уманский С.П. Ракеты-носители. Космодромы. М: Рестарт +, 2001.

107

вый спирт и жидкий кислород). Вокруг сопла двигателя были установлены четыре механизма для поворота графитовых рулей, с помощью которых производится отклонение газовой струи.
ТНА включал турбину, работающую от газогенератора, и два
центробежных насоса. Газогенератор работал на концентрированной перекиси водорода, которая подавалась в газогенератор вместе
с катализатором. Отработанный газ сбрасывался через специальный
патрубок, создавая при этом небольшую дополнительную тягу.
Даже этого короткого описания достаточно, чтобы со всей уверенностью утверждать, что ракета «Редстоун» представляла собой
результат модернизации немецкой «Фау-2», осуществленной с учетом технологического прогресса и возможностей, предоставлявшихся американской промышленностью.
Переоборудованию БР «Редстоун» в ракету-носитель предшествовали следующие события.
В начале осени 1957 года начальник Управления баллистических ракет армии США бригадный генерал Дж. Медарис отдал распоряжение, как потом выяснилось, историческое. Одна из ракет
«Редстоун» (№ 29) не была использована для очередных испытаний и
не отправилась в европейские арсеналы для постановки на боевое
дежурство, а была законсервирована. Как выразился генерал Медарис, «…возможно, ее ждет более высокое предназначение».
Уже было ясно, что американский проект запуска ИСЗ по проекту «Авангард» существенно отстает от графика, обещанный на
конец лета 1957 года старт так и не состоялся. Вероятно, генерал
помнил о предложении фон Брауна использовать для запуска американского спутника ракету «Редстоун» и о том, что основные эксперименты, подтверждающие возможность этого, конструктором и
его командой уже проведены.
И вот в ноябре 1957 года, после запуска второго советского ИСЗ
было дано распоряжение расконсервировать «Редстоун» №29 и
начать подготовку резервного запуска спутника «Эксплорер-1» по
проекту фон Брауна – на случай, если проект «Авангард» потерпит
неудачу (что, кстати, и случилось).
Таким образом, все работы по модернизации БР «Редстоун»
проводились для достижения вполне конкретной цели: вывода на
орбиту первого американского ИСЗ. Ну, а затем, после удачного

108

пуска 31 января 1958 года,
созданный носитель несколько раз использовался
для запуска спутников этой
серии.
Были выполнены следующие операции по переоборудованию боевой ракеты в
РН:
• боевая головная часть
была заменена на конический переходный отсек аналогичной формы и размеров;
• на переходный отсек
установили дополнительный
двигательный отсек, внутри
оболочки которого телескопически располагалось два
Дополнительный двигательный отсек
отсека – внешний, с размеи общий вид дополнительной ступени
щенными по окружности 11
твердотопливными ускорителями, – и внутренний, с тремя дополнительными твердотопливных ускорителями, которые запускались
последовательно после отработки первой ступени и ее отделения;
• в центре дополнительного двигательного отсека были размещены крепления, соединявшие отсек со спутником, имевшем цилиндрическую форму с коническим обтекателем. Спутник дополнительно был оснащен еще одним РДТТ;
• система управления получила новые настройки, обеспечивавшие выведение спутника на орбиту.
В процессе выведения полезной нагрузки на орбиту после израсходования топлива первой жидкостной ступени (собственно БР
«Редстоун») происходило ее отделение, и переходник с установленным на него отсеком и полезным грузом в течение 240 секунд продолжал полет по инерции (до высоты примерно 300 км). На этой
высоте происходило отделение переходника вместе с оболочкой
дополнительного двигательного отсека.

109

Затем запускались 11 твердотопливных двигателей «второй ступени» выведения, а после их отработки отделялась
центральная часть дополнительного отсека с тремя РДТТ. Эти двигатели запускались и отрабатывали как «третья ступень», сообщая ступени скорость, близкую к первой космической. После этого
отделялся спутник, запускался его двигатель («четвертая ступень»), который и
обеспечивал набор необходимой скорости
и вывод спутника на орбиту.
Итак, в результате модернизации
баллистическая ракета «Редстоун» превратилась в четырехступенчатый носитель «Juno» («Юпитер – C») с жидкостМонтаж дополнительного
разгонного блока
ными и твердотопливными двигателями.
И, несмотря на достаточную сложность
получившейся конструкции, позволила американцам, хотя и с некоторым опозданием, вступить в космическую эру.
Основные приемы модернизации боевых ракет
Отметим, что анализ многочисленных проектов космических
транспортных систем, созданных как в СССР, так и в США на базе
баллистических ракет (разумеется, не только тех, о которых было
рассказано выше), позволяет сделать следующие выводы:
1. Подобного рода модернизация широко использовалась на
протяжении всей истории освоения космического пространства и
продолжает использоваться сегодня.
2. Существуют ракеты-носители, переоборудованные из баллистических ракет практически без значительных изменений их конструкции (например, переоборудование БР Р-7 в носитель «Спутник»).
3. Обычно при модернизации применяют следующие приемы:
• применение дополнительных ступеней, устанавливаемых по
пакетной схеме и включаемых одновременно с основными двигателями первой ступени баллистической ракеты (например, переобо-

110

рудование американской двухступенчатой ракеты «Титан-2» в трехи четырехступенчатый носитель «Титан-3С»);
• применение дополнительной ступени, которая размещается по
тандемной схеме на модернизируемой ракете и запускается после
отработки двигателей ее последней ступени (переоборудованные в
носители американской ракеты «Редстоун» или отечественных ракет Р-12 и Р-14 в носители семейства «Космос»).
4. Обязательным при переоборудовании является изменение
настроек системы управления баллистической ракеты, обычно не
касающееся приборного состава, а осуществляющееся на логикоалгоритмическом уровне.
Иначе говоря, при модернизации любой штатной боевой ракеты
будет использован один из следующих сценариев:
• обязательная (минимальная) доработка: изменение настроек
системы управления, разработка и монтаж на ракетную часть системы крепления и отделения полезной нагрузки;
• доработка первого уровня: включает указанную минимальную доработку, частичные изменения в конструкции отдельных отсеков, связанные с изменением характера нагрузок на траектории
или изменившейся центровкой из-за появления «нештатной» полезной нагрузки;
• доработка второго уровня: включает доработку первого
уровня, а также использование разгонной ступени из числа ранее
разработанных конструкций;
• доработка третьего уровня: включает доработку первого
уровня, а также разработку специальной разгонной ступени под решаемые задачи;
• максимальная доработка: включает доработку второго уровня с одновременной разработкой нового стартового устройства (по
сути, под вопрос ставится сама целесообразность использования
штатной ракеты в качестве носителя).
Добавим, что и в наше время идея использования боевых образцов для запуска космических полезных нагрузок продолжает быть и
актуальной, и востребованной119.

119

– см., например: Минаев А. Боевые – для мирного космоса. // «Техника – молодежи», 1995, №10, с.12 – 14.

111

ПОЛЕТ ЧЕЛОВЕКА В МИРОВОЕ
ПРОСТРАНСТВО КАК ТЕХНИЧЕСКАЯ
ВОЗМОЖНОСТЬ
В 1936 году в Советском Союзе увидела свет книга немецкого
пионера ракетной техники Макса Валье «Полет в мировое пространство» 120 (второе издание). От предыдущего оно отличалось,
во-первых, тем, что было посмертным – Валье, как тогда писали
газеты, стал «первой жертвой межпланетных сообщений»; он погиб
при испытаниях рекордного гоночного автомобиля, оснащенного
жидкостным реактивным двигателем. Во-вторых, название, вынесенное на титульный лист, отличалось от оригинального, немецкого, к нему добавили три слова «…как техническая возможность».
До сих пор не ясно, что хотели сказать этим переводчик и редактор,
но получилось, согласитесь, удачно. Именно «техническая возможность», а не «…вековая мечта человечества», по тем временам недостижимая.
Книга Валье интересна и сегодня, спустя три четверти века – и
содержанием, и подходом к изложению материала, и даже названием своих частей: «Препятствия, которые предстоит преодолеть»,
«Наши средства борьбы», «От фейерверочной ракеты к кораблю
Вселенной», «Грядущий полет в мировое пространство». Получился не сухой технический текст, а заинтересованный рассказ, достаточно эмоциональный, о будущем, которое, как считал автор,
наступит очень скоро.
Попытаемся рассказать о некоторых технических аспектах первого пилотируемого полета в космос, полета Юрия Гагарина, используя эту старую книгу Макса Валье как своеобразный «путеводитель по проблеме».
«Препятствия, которые предстоит преодолеть»
Среди главных препятствий, которые, по мнению Валье, стояли
на пути человека в мировое пространство, им были названы «оковы
тяготения» и «воздушная оболочка Земли». Несколько объемистых
глав книги описывали и сами эти преграды, и теоретические воз120

– Валье М. Полет в мировое пространство как техническая возможность. М-Л:
ОНТИ, 1936. Все приводимые ниже высказывания М. Валье взяты из этого издания.

112

можности борьбы с ними. Но в середине пятидесятых, когда сама
идея пилотируемого полета в космос большинству специалистовракетчиков перестала казаться фантастической, оказалось, что упомянутые факторы не столь уж страшны. К тому времени ракетные
системы, создаваемые в разных странах, летали на все большие расстояния, и все больше становился доставляемый ими полезный груз.
Можно сказать, что почти все вопросы, возникавшие в тридцатые
годы, были принципиально решены. И вот тут удивительным образом препятствия обнаружились уже в сознании людей, государственных мужей, которые должны были принимать решение о
начале работ по пилотируемой космонавтике.
Так, в апреле 1956 года в Академии Наук СССР состоялась конференция по ракетным исследованиям верхних слоев атмосферы.
На ней выступил С.П. Королев, еще не академик, но уже главный
конструктор ОКБ-1, который сказал буквально следующее:
«…Говоря о перспективах, нельзя не остановиться и на одном из
самых злободневных вопросов – полете человека на ракете. В
настоящее время эта задача становится все более и более реальной. Она издавна привлекала внимание всех, работающих в области
ракетной техники, а полет человека на ракете и сейчас является
одной из основных задач в области ракетной техники. …Нам кажется, что в настоящее время можно преодолеть трудности и
совершить полет человека на ракете» 121. Реакции на это выступление не последовало никакой.
Точнее, не последовало до момента успешных испытаний баллистической ракеты Р-7 конструкции Королева и последовавшего за
этим запуска первого искусственного спутника Земли. Впрочем, и в
период непосредственной подготовки этого запуска большинство
руководителей академических институтов, как мы уже упоминали,
на предложение принять участие в разработке приборного состава
будущей космической лаборатории ответили: «Фантастикой не
интересуемся». Справедливости ради все же напомним, что возможности искусственных спутников Земли затем были оценены по
достоинству, и не только учеными…

121
– цит. по книге: Гольдовский Д.Ю., Назаров Г.А. Первые полеты в космос. К
25-летию полета Ю.А. Гагарина. (Серия «Астрономия. Космонавтика», № 4). М:
Знание, 1986, с. 4 – 5.

113

Примечательно, что первые реальные разработки, направленные
на создание советского пилотируемого космического корабля, имеют точную датировку – 15 августа 1958 года. Именно в этот день
документ «Материалы предварительной проработки вопроса о создании спутника Земли с человеком на борту», подписанный заместителями главного конструктора М.К. Тихонравовым и К.Д. Бушуевым, был представлен С.П. Королеву. Подготовлен же документ
был группой, которой руководил будущий космонавт Константин
Петрович Феоктистов. Академик Б.Е. Черток в своих воспоминаниях пишет: «…Предварительные проработки вопроса о создании
спутника Земли «с человеком на борту» относятся к августу 1958
года. Роль главного проектанта выполнял Константин Феоктистов. Удивительно было наблюдать, что Королев терпеливо выносил упрямство, а иногда излишнюю принципиальность, доходящую
до фанатизма, в характере Феоктистова. Кое-кто из моих товарищей иногда жаловался на диктаторский, даже деспотичный
стиль Феоктистова при обсуждении проектных вопросов. Это
касалось только проектов, а отнюдь не человеческих отношений, в
которых Феоктистов мог служить образцом интеллигентной порядочности. Его фанатизм объяснялся еще и тем, что он сам мечтал о полете в космос...»122
Уже к началу 1959 года стало ясно, что двухступенчатая Р-7 при
дооснащении ее третьей ступенью способна выводить на орбиту
массу порядка пяти тонн, что было вполне достаточно для полета на
борту спутника человека. Косвенную «поддержку» этой новой советской программе оказали американцы, которые по инициативе
ЦРУ в тот период разрабатывали спутники-фоторазведчики «Дискавери». Фотопленка с этих спутников возвращалась на Землю в специальных посадочных капсулах; для отечественной же разработки
едва ли не основной была проблема возвращения с орбиты дорогостоящего оборудования фоторазведчика. Причем такая же проблема
– возвращение с орбиты – стояла и для пилотируемого аппарата.
Своеобразное «слияние интересов» различных ведомств вызвало
появление постановления правительства от 22 мая 1959 года по теме «Восток». Это постановление возлагало на ОКБ-1, руководимое
С.П. Королевым, экспериментальную отработку основных систем и
122

– Черток Б.Е. Ракеты и люди. Горячие дни «холодной» войны. М.: РТ
Софт, 2007, с. 27 – 28.

114

конструкции автоматического спутника-разведчика. Но гениальному инженеру и не менее талантливому, как сегодня бы сказали, менеджеру Королеву удалось в это постановление вписать всего семь
слов, можно сказать, определивших наше первенство в пилотируемой космической гонке: «... а также спутника, предназначенного
для полета человека».
Вот что пишет о подготовке этого решения К.П. Феоктистов,
«главный проектант» пилотируемого корабля, по определению Б.Е.
Чертока: «…хотя работы над разведчиком и начались раньше, но
мы-то продвинулись гораздо дальше. Давайте сначала сделаем пилотируемый спутник, а потом, на базе его конструкции и бортовых систем, …автоматический спутник-разведчик, но не с маленькой капсулой для возвращения фотопленки, а с большим спускаемым аппаратом, где будут размещаться и фотопленка, и фотоаппараты. Такая постановка вопроса перед начальством позволила
нам отбиться от «защитников государственных интересов», а
Королеву твердо встать на нашу сторону: создавая корабль для
полета человека, мы сразу убиваем двух зайцев!..»123
«Тактически оправданное» объединение в одном правительственном постановлении двух различных задач привело к технической унификации основных элементов пилотируемых «Востоков» и
беспилотных фоторазведчиков, получивших название «Зенит». За те
же, заметьте, деньги. И такое решение, по сути, открыло дорогу пилотируемым полетам в космос.
«Наши средства борьбы»: ракета-носитель «Восток»
В книге Валье скрупулезно перечислялись создававшиеся человеком «средства борьбы», которые должны были привести к победе
над тяготением. Рассказывалось о метательных машинах – рычажных, центробежных и работающих «благодаря упругости», о применении артиллерийских систем и о многочисленных ракетах – боевых
и фейерверочных, к тому времени созданных человечеством.
Техническое «средство борьбы», которое позволило совершить
первый пилотируемый полет в космос, ракета-носитель «Восток»,
представляла собой подвергнутую модернизации баллистическую
ракету пакетной схемы Р-7, на которую – по тандемной схеме –
123

115

– Феоктистов К.П. Траектория жизни. М.: Вагриус, 2000, с. 62.

установили третью ступень с пристыкованным космическим кораблем. Именно королевская «семерка» обеспечила и запуск первого
спутника, и практически все дальнейшее развитие пилотируемой
космонавтики.
Даже сегодня технические характеристики «семерки» выглядят
впечатляюще. Ее «гражданский» вариант при длине около 29 м
имел стартовую массу 267 тонн при суммарной тяге двигателей
первой и второй ступени 396 тонн. Создание специализированной
третьей ступени превратило боевую ракету в мощный космический
носитель, способный – в современном варианте – выводить на околоземную орбиту до 7 тонн полезного груза.
Не будем еще раз повторять все перипетии создания этой ракеты-носителя, мы уже достаточно подробно рассматривали эту историю. Просто напомним, что позднее появилось целое семейство ракет-носителей – сначала «Восток», а за ним и «Восход», «Молния»,
«Союз», все в зависимости от типа установленной на третьей ступени двигательной установки. Благодаря этим носителям в космосе
побывали практически все отечественные пилотируемые корабли,
от первого «Востока» до современных «Союзов» с индексом ТМАМ, спутники связи «Молния» и разведчики погоды «Метеор», автоматические межпланетные станции.
«…К кораблю Вселенной»: пилотиру емый
космический корабль «Восток»
Макс Валье описывает многочисленные проекты пионеров космонавтики, которые, по его мнению, станут основой для создания
мощного «корабля вселенной». Первое и сразу же достаточно точное техническое описание пилотируемого космического корабля
«Восток» появилось, как это ни удивительно, в газете «Правда»,
спустя несколько дней после полета Гагарина124.
В дальнейшем это описание послужило едва ли не основным
источником информации для всех статей в энциклопедиях по космонавтике, а в наши дни оно совсем не кажется устаревшим или,

124
– Первый полет человека в космическое пространство. // «Правда», 1961 от
25 апреля. Характеристики приводятся по публикации в книге «Освоение космического пространства в СССР. 1957–1967».. М.: Наука, 1971, с. 293 – 306.

116

скажем так, предварительно подготовленным для публикации в
средствах массовой информации.
Корабль «Восток» состоял из двух основных отсеков – спускаемого аппарата, являющегося обитаемым, и приборно-агрегатного
отсека, которые механически соединены между собой специальными стяжными металлическими лентами и пиротехническими замками. Спускаемый аппарат представляет собой сферу диаметром 2,3 м
со свободным внутренним объемом 1,6 м3. Масса снаряженного
спускаемого аппарата – 2,76 т. Приборно-агрегатный отсек выполнен в виде двух усеченных конусов, соединенных по большому основанию. По одному из малых оснований монтируется спускаемый
аппарат, а на другом располагается цилиндрическая ниша с тормозной двигательной установкой. Масса всего корабля «в сборе» составляет 4,73 т при полной длине (без учета антенн) 4,4 м.

Общий вид космического корабля «Восток».
Рисунок А.Г. Шлядинского

Кстати, само понятие «спускаемый аппарат» возникло именно
тогда, при разработке первого пилотируемого корабля: стало ясно,
что возвращение из космоса всей конструкции – задача нереальная,
теплозащита «съест» весь запас массы, которую ракета-носитель
способна вывести на орбиту. К.П. Феоктистов вспоминает о совещании у Главного, на котором были приняты основные технические
решения: «…на листах – графики перегрузок, скоростных напоров,
тепловых потоков, зависимости рассеивания точек посадки от
величины и направления тормозного импульса, наброски различных

117

вариантов компоновки корабля… Королев увидел главное в чертежах: сферу спускаемого аппарата. Стал потирать руки, приговаривая: «О! Шар! Это здорово!»...»125
Позднее, перед полетом Гагарина, С.П. Королев подготовит –
так уж было положено – записку в ЦК КПСС о конструкции «Востока»: «…В герметичной кабине корабля-спутника будут находиться средства обеспечения жизнедеятельности космонавта (система регенерации воздуха, десятидневный запас пищи и воды и
др.), пульт пилота, средства ручного управления посадкой корабля,
регистрирующая и другая аппаратура, а также средства двухсторонней радиотелефонной связи космонавта с Землей в ультракоротковолновом и коротковолновом диапазонах. Кроме того, в кабине корабля-спутника установлена телевизионная аппаратура для
наблюдения за космонавтом в пределах прямой видимости с территории Советского Союза…»126
Корабль «Восток» был оснащен системой катапультирования,
обеспечивавшей посадку космонавта на собственном автономном
парашюте. К.П. Феоктистов по этому поводу пишет: «…это может
показаться странным, но именно для полной надежности мы пошли
тогда на решение, внешне сложное. Приняли схему раздельной посадки корабля и космонавта… После катапультирования космонавта вводилась парашютная система спускаемого аппарата, и он на
ней приземлялся. Удар аппарата в момент приземления был довольно
жестким, но это уже не имело значения... Катапультируемое кресло должно было использоваться и в случае аварии ракеты-носителя
на начальном участке полета. Таким образом, введя катапультирование, мы решили сразу две задачи…»127
«Восток» был спроектирован, построен и испытан в рекордные
сроки – всего за два года. Примененные конструктивные решения
оказались надежными и позволили не только совершить шесть
успешных полетов одноместных кораблей, но, после изменения
внутренней компоновки кабины и применения дополнительных
двигателей мягкой посадки, разместить в спускаемом аппарате сразу нескольких космонавтов. «Восток» послужил конструктивной
125

– Феоктистов К.П. Траектория жизни…, с. 57.
– Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946
– 1964. // Под ред. Ю.М. Батурина. М.: РТ Софт, 2008, с. 121.
127
– Феоктистов К.П. Траектория жизни…, с. 102 – 103.
126

118

основой двух- и трехместных «Восходов», не говоря уже о многочисленных фоторазведчиках «Зенит» и спутниках для биологических исследований. А Константин Феоктистов чуть позже стал
единственным создателем космических кораблей, побывавшим на
орбите на борту аппарата собственной конструкции…
Стать первым. Юрий Гагарин
В 2011 году мы отметили уже
пятьдесят лет первого в истории
человечества пилотируемого полета в космос, а люди до сих пор
задаются вопросом – почему Гагарин? Как так получилось, что
первым в космосе оказался этот
удивительно
обаятельный
и
улыбчивый молодой человек, на
долгие годы ставший своеобразной визитной карточкой нашей
страны и одновременно – едва ли
не эталоном покорителя космоса?
Любопытно в этом плане полистать «Положение о космонавтах
Союза СССР», утвержденное 3
августа 1960 года. Документ, как и положено, с грифом «Сов. секретно», рассекреченный и опубликованный лишь в 2008 году128.
Права, обязанности, наказания за преднамеренное нарушение режима, должности, оклады, надо сказать, очень даже достойные. И
ни слова об очередности полетов или, к примеру, о моральных качествах.
В июле 1969 года человеку, которому предстояло первым ступить на поверхность Луны, Нейлу Армстронгу, задали подобный
вопрос – почему он? Армстронг, и внешне, и по характеру удивительно похожий на своего русского коллегу-первопроходца, ответил: «…Я искренне надеюсь, что публика понимает, что речь идет
128
– текст этого Положения приведен в книге: Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946 – 1964 гг. // Под ред. Ю.М. Батурина. М.:
РТ Софт, 2008, с. 103 – 106.

119

о работе коллектива, а выбор того, кто поставит ногу на Луне,
достаточно случаен. Получилось так, что выбор пал на меня, но он
мог пасть и на другого человека»129. Наверное, так же мог ответить
и Юрий Гагарин, если бы его об этом спросили впрямую, но подобные вопросы в то время у нас как бы приняты не были…
…Летчиков в нашей стране готовили тщательно и, надо сказать,
готовили много. Так что в тот далекий 1959 год, когда «третья космическая ракета» – автоматическая межпланетная станция «Луна-3»
– сделала фотографии обратной стороны Луны и передала их на
Землю, когда стало понятно, что созданная техника вполне способна поднять на орбиту и человека, молодых авиаторов, желавших
стать пилотом будущего космического корабля, было более чем достаточно. И большинство из них, по выработанной армейской привычке, подало рапорты по команде с просьбой зачислить их в группу
кандидатов на полет. Одним из таких пилотов был летчик 769-го истребительно-авиационного полка, базировавшегося в Заполярье (поселок Луостари-Новое Мурманской области), военный летчик 3-го
класса лейтенант Гагарин Юрий Алексеевич. Время прибытия в часть
для начала рождения воинской службы после окончания училища –
декабрь1957 года. Один из нескольких тысяч летчиков, в сентябре
1959 года подавших рапорт и, в ожидании ответа, занимавшихся
обычной боевой работой130.
Наступил октябрь, и в часть приехали представители комиссии
по отбору «в космонавты» – летом 1959 года действительно было
принято решение о подготовке космических пилотов. Результаты
первой беседы были обнадеживающие, по крайней мере, по первому
знакомству; Гагарин годился в кандидаты: есть летное образование,
25 лет – укладывается в норматив «не старше 35», да и рост и вес соответствуют принятой норме (не более 175 см и 75 кг).

129

– цитируется по книге Я.К. Голованова «Правда о программе «APOLLO».
М.: Яуза, ЭКСМО, 2000, с. 57.
130
– факты, относящиеся к биографии Ю.А. Гагарина, досконально изучались
буквально с того момента, как прозвучало первое сообщение ТАСС о его полете. И
с каждым годом открывались все новые подробности. Здесь нами использована
информация, которая содержится в изданиях 2011 года, посвященных первому космонавту, в частности: Куприянов В.Н. Космическая одиссея Юрия Гагарина. СПб:
Политехника, 2011; Первушин А. 108 минут, изменившие мир. М: Эксмо, 2011;
Хайрюзов В. Юрий Гагарин. Колумб Вселенной. М.: Вече, 2011.

120

Конец октября 1959 года – очень жесткая медкомиссия в
Москве. Из предварительно отобранных по результатам собеседований трех с лишним тысяч летчиков до комиссии дошло порядка
250 человек, затем начался еще более жесткий отбор – многие «отсеянные» вообще лишились права летать, поскольку у них обнаружили скрытые заболевания, с авиацией несовместимые. Гагарин,
летом неожиданно переболевший корью (детские болезни у взрослых
протекают тяжелее) этот этап прошел на удивление легко.
Февраль 1960 года – снова медицинское обследование. Медики,
а затем, не будем кривить душой, и политработники сказали свое
веское слово. Осталось всего 29 человек, часть из которых приказом
Главкома ВВС №267 от 7 марта 1960 года зачислили «слушателямикосмонавтами». Гагарин, перед началом финальной медкомиссии
получивший воинское звание «старший лейтенант», – среди них, ни
здоровье, ни происхождение, ни анкета не подвели.
С середины марта 1960 года начались занятия, включавшие теоретические занятия, медицинские эксперименты, спортивные тренировки и – в течение всей весны – общественные работы по благоустройству будущего Звездного городка. Результат, думается, комплексный, – из окончательно сформировавшейся «первой двадцатки» впервые выделили группу «для ускоренной подготовки». В
эту группу вошел и Ю.А. Гагарин. Для справки – и в те первые месяцы в отряде космонавтов, и до этого – в школе, техникуме, аэроклубе, летном училище – в характеристиках, написанных и формально, и так, как это умеют делать только психологи, всегда отмечались его лидерские качества. Как теперь принято говорить, в любом формировавшемся коллективе Гагарин становился неформальным лидером. А потом и формальным – в июле 1960 года Гагарин
был назначен «старшим отряда космонавтов».
Очевидцы утверждают, что академик С.П. Королев «положил
глаз» на Гагарина при самом первом знакомстве с отрядом. Возможно, что и так, мы этого проверить никогда не сможем. Однако чуть
позднее, в сентябре 1960 года, когда будущих космонавтов привезли
«на фирму», в ОКБ-1, знакомиться с космическим кораблем, произошел эпизод, о котором помнят все его участники. Королев предложил
желающим осмотреть кабину изнутри. Последовала пауза, и первым,
спросив «Разрешите?», в корабль забрался Гагарин. Сняв предварительно ботинки, чтобы не испачкать обшивку. Поступок, определен-

121

ным образом характеризующий человека, его совершившего. Как и
открытая улыбка при встрече – вне зависимости от усталости или
плохого настроения. Или тот факт, что при росте около 170 см человек неизменно становится капитаном баскетбольной команды. По
указанию начальства на этой «должности» можно отыграть ну разве
что первую половину матча…
Осенью 1960 года психологи провели над «двадцаткой» жестокий эксперимент: попросили взыскаться о возможном первом кандидате на полет. В условиях полной конфиденциальности. Из двадцати человек 12 назвали первым кандидатом Юрия Гагарина.
Кстати, себя, любимого, из всех участников назвал только один, мотивируя это своим «космическим» именем – Марс…
18 января 1961 года руководитель подготовки советских космонавтов генерал Н.П. Каманин составил не подлежащий оглашению
список кандидатов на первый полет, первую «шестерку»: Гагарин,
Титов, Нелюбов, Николаев, Быковский, Попович. Именно в такой
последовательности: Гагарин – на первом месте, на втором – Герман Титов.
Перед заседанием Госкомиссии, которая должна выбрать первого и его дублера, К.Н. Руднев, председатель, спрашивает Королева, мол, как решать будем? Следует ответ – по традиции. И разъяснение: у авиаторов есть традиция – для испытания самолетов пилота
назначает главный конструктор изделия. Вопросы есть? 8 апреля
1961 года комиссия решит, что первым будет Гагарин. Он узнал об
этом от Каманина на следующий день, пока еще в частном разговоре, ответив генералу: «…Я все время считал, что мои и Германа
шансы на полет равны, и только после того, как вы объявили нам о
своем решении, я поверил в выпавшее на мою долю счастье совершить первый полет в космос…» Позднее он скажет: «…Первым
хотелось быть каждому. Я тоже хотел, это честно. Но узнал об
этом только за три дня до старта. Что почувствовал? Передать
трудно. Подумал: завтра надо все еще раз повторить». 10 апреля
1961 года Н.П. Каманин на заседании Госкомиссии, перед кинокамерами называет кандидатов на полет: Гагарин официально становится Первым, Титов – вторым.
…На следующий день «снимали пробу» с космической пищи –
тюбики с паштетом, щавелевым пюре, шоколадным соусом, блюда,
как утверждают, просто невкусные. Гагарин, не в первый раз про-

122

бующий эти «деликатесы», с серьезной миной сообщил: «…Такая
пища хороша только для невесомости – на Земле с нее можно протянуть ноги…» Присутствующие радостно заржали, напряжение,
витавшее весь день, было снято.
11 апреля 1961 года в 22 часа местного времени, как утверждали
потом проведшие бессонную ночь Каманин и Королев, старший
лейтенант Гагарин заснул сном младенца, с тем, чтобы утром отправиться прямиком в историю человечества. Укладываясь спать –
нервная система у него была идеальная, проспал перед стартом почти восемь часов, – Гагарин признался Каманину: «Завтра лететь,
а я до сих пор не верю, что полечу. Сам удивляюсь своему спокойствию…»
А потом было утро 12 апреля 1961 года, успешный полет с кучей стрессовых ситуаций (о которых мы постепенно узнаем лишь
сегодня), удачное приземление, внеочередное звание майора, проход – с развязавшимся шнурком на ботинке – по красной ковровой
дорожке для рапорта руководителям государства, всемирная слава и
очень короткая жизнь. И оставшийся навсегда вопрос – почему он?
Почему – Гагарин?..
…А сто восемь минут131 первого космического полета всегда будут стоять в начале дороги человечества в космос, которая будет и
длинной, и долгой, и, будем надеяться, успешной. Ведь даже самые
первые результаты этого короткого – всего один виток – полета целиком и полностью подтвердили мнение Макса Валье, который в авторском предисловии к своей книге писал: «…Освободившись от
цепей земного тяготения хотя бы лишь на несколько часов, мы смогли бы приобрести неоценимые познания, касающиеся глубочайших
космических тайн. Это вознаградило бы нас за все труды и мучения,
когда-либо понесенные исследователями и изобретателями. Обитаемы ли планеты живыми существами или же они являются жуткими ледяными пустынями, – кто сможет это доказать, пока мы не
побываем там на наших кораблях вселенной?»…
131

– мы привыкли к этой цифре – 108 минут. Между тем, в статье И. Лисова и И.
Афанасьева «106 минут Гагарина в свете рассекреченных документов» в журнале
«Новости космонавтики» за июнь 2011 года утверждается, что правильнее было бы
говорить о 106 минутах. Именно столько, по данным авторов, реально прошло от
момента отрыва РН «Восток» от стартового стола до касания космонавтом, приземлявшемся на собственном парашюте, поверхности Земли. Правда, по поводу точности
и этих новых данных до сих пор продолжается весьма оживленная дискуссия.

123

СОВЕТСКИЕ КОСМИЧЕСКИЕ
ДОСТИЖЕНИЯ И ВОПРОСЫ
НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Думается, что нет нужды напоминать, что после окончания
Второй мировой войны в большинстве промышленно развитых
стран мира развернулись весьма интенсивные работы в области ракетной техники. Такое развитие событий было обусловлено сложившейся на тот момент международной ситуацией:
• резкое обострение военно-политической обстановки в мире и
начало «холодной войны», сигналом к которой послужила речь У.
Черчилля в Фултоне. Все это привело к тому, что мир оказался поделенным на два враждебных лагеря, и обе стороны приступили к
активной разработке новых видов оружия;
• научный задел, созданный в области ракетостроения в 30-е
годы учеными разных стран, в том числе и отечественными, давал
этому научному направлению возможность успешно развиваться;
• технологический прорыв в физикохимии и материаловедении,
появление пионерских технических решений в авиации, опыт реального использования боевых ракетных систем на фронтах Второй
мировой войны позволили в полной мере реализовать теоретические разработки 20 – 40-х годов в области ракетостроения;
• весь технический задел, созданный в годы войны ракетчиками
гитлеровской Германии, все основные германские разработки,
включая баллистическую ракету Фау-2, оказались в распоряжении
США и СССР, стран, фактически возглавлявших два противоборствующих блока и обладавших промышленным потенциалом для
развития ракетостроения на государственном уровне;
• создание атомного, а затем и ядерного оружия полностью изменило стратегию и тактику ведения боевых действий и потребовало разработки современных средств его доставки на большие расстояния.
Впрочем, помимо упомянутых обстоятельств, на развитие ракетных систем во всем мире повлиял еще один важный геополитический фактор. В послевоенные годы Соединенные Штаты располагали созданной в ходе войны и отработанной на ее фронтах стратегической авиацией дальнего действия, а также развитой сетью расположенных в непосредственной близости от территории СССР за-

124

рубежных военных баз. Это позволяло США в своей военной стратегии рассчитывать на широкое применение авиационных средств
доставки атомного оружия, поэтому в конце сороковых годов у американцев не было острой необходимости форсировать работы в области создания баллистических ракет дальнего действия (БРДД). И
поэтому финансирование американских ракетных проектов находилось тогда на крайне низком уровне – не более 10 млн. долларов в
год, причем на БРДД приходилось не более 15% от этой суммы. Положение изменилось только после начала Корейской войны и то
лишь за счет иных видов ракетного оружия.
Кроме того, американские военные, которым, кстати, досталась
самая существенная часть «немецкого ракетного наследия», в то
время достаточно скептически относились возможности создания и
реального военного применения БРДД. Так, один из тогдашних руководителей американского военного ведомства, генерал Пайл заявлял: «…имеются вполне определенные пределы для увеличения
дальности полета Фау-2, и эти пределы едва ли будут превзойдены
за время нашего поколения; для этого потребуется совершенно новый тип двигателя, который еще не создан».
Советский Союз не имел, в отличие от США, зарубежных военных баз, и поэтому не мог использовать авиацию для решения
стратегических задач в области обороны; для безопасности страны
требовалось создание иных – баллистических – носителей ядерного
оружия. Именно это обусловило появление исторического Постановления Правительства от 13 мая 1946 года, положившего начало
создания новой отрасли отечественной промышленности – ракетостроения, и к значительно более интенсивными, чем в США, работами по созданию БРДД.
Впрочем, когда к середине 50-х годов стало ясно, что авиационные носители уже не могут полностью решить задачу доставки
ядерного оружия, в том числе, и по причине появления надежных
ракетных систем противовоздушной обороны, работы по созданию
баллистических ракет в США существенно активизировались. Помимо создания уже упоминавшейся нами ракеты ближнего действия
«Редстоун», представлявшей собой развитие конструкции немецкой
Фау-2, началась разработка межконтинентальной ракеты. Это была
все еще одноступенчатая, но со сбрасываемыми в ходе полета дополнительными двигателями первой ступени, ракета, получившая

125

название «Атлас», которая предназначалась для достижения дальности до 10000 км при значительной массе полезного груза. Впрочем, из-за относительно позднего старта США в «ракетной гонки»,
обусловленного упомянутым преимуществом в авиационных носителях ядерного оружия, «Атлас» достиг своих проектных параметров только к концу 1958 года. К этому времени в СССР уже были
создана многоступенчатая баллистическая ракета Р-7, головная
часть которой могла достичь объектов на территории США132. Подчеркнем еще раз, что именно на основе этой боевой ракеты в Советском Союзе была создана ракета-носитель, обеспечившая запуск
практически всех космических объектов в период с 1957 по 1962
годы.
Принято считать, что запуск первого искусственного спутника
Земли явился выдающимся достижением и Советского Союза как
отдельного государства, и всего человечества в целом, причем достижением, так сказать, гуманитарного плана. Приведем цитату из
книги «Космонавтика СССР», увидевшей свет к тридцатой годовщине запуска: «…Русское слово «спутник» сразу вошло в языки всех
народов мира. «Величайшая сенсация века», «Воплощенная в жизнь
заветная мечта человечества», «Окно во Вселенную открыли Советы», «Эта великая победа является поворотным пунктом в истории цивилизации», «Уже сейчас ясно, что 4 октября 1957 года
навеки войдет в анналы истории» – вот некоторые из тогдашних
заголовков мировой прессы. …Люди начали осознавать, что у человечества – один единый дом, одна планета, и есть цель, которая
может сплотить все народы – изучение Земли на благо всех людей.
Космическое пространство становилось ареной научного сотрудничества, и мировая наука обогащалась новыми бесценными данными…»133.
Или процитированное в книге «Первая космическая», вышедшей к пятидесятилетию космической эры, высказывание, принадлежащее знаменитому писателю-фантасту Рэю Брэдбери: «…В ту
ночь, когда Спутник впервые прочертил небо, я …глядел вверх и
думал о предопределенности будущего. Ведь тот маленький ого132

– более подробно о послевоенном развитии ракетной техники с точки зрения
военно-политических аспектов см., в частности, книгу: Охочинский М.Н. Введение в
ракетно-космическую технику: учебное пособие. СПб: БГТУ «Военмех», 2006.
133
– Космонавтика СССР. М: Машиностроение, Планета, 1986.

126

нек, стремительно двигающийся от края и до края неба, был будущим всего человечества… Тот огонек в небе сделал человечество бессмертным…»134.
Не менее выдающимся событием, и опять в плане общечеловеческом, принято считать первый полет человека в космическое пространство. За прошедшие годы сказано об этом было более чем достаточно, поэтому приведем мнение относительно недавнее, принадлежащее коллеге Гагарина по профессии. «…Юрия Гагарина
повысил притягательность самых высоких идеалов духовности,
гуманизма, культурных ценностей, которые в сочетании с профессионализмом и целеустремленностью составляют стержневое
направление прогресса человечества на Земле и во Вселенной… Человечество восприняло величайшие космические свершения, и,
прежде всего, первый полет человека в космос, в большей степени
как грандиозные события в истории цивилизации, чем как свидетельства жизнеспособности двух систем…» – пишет летчиккосмонавт России Валерий Токарев135.
Между тем, значение запуска первого спутника и полета Ю.А.
Гагарина необходимо рассматривать не только и, возможно, не
столько в общечеловеческом, гуманитарном аспекте, хотя и этот
взгляд справедлив и абсолютно понятен всем жителям нашей «голубой планеты». Не менее важны эти два события и как своеобразные
факторы обеспечения национальной безопасности нашей страны.
Увы, и такие «приземленные» аспекты космических достижений
приходится принимать во внимание. Кстати, понимание этого второго подхода просматривается уже в документах, относящихся к
начальному этапу создания ракетно-космических систем.
Вот документ, едва ли не самый первый, относящийся к грядущей космической эре, записка в ЦК КПСС, подготовленная 5 августа 1955 года. Под ней стоят подписи М.В. Хруничева (заместителя
председателя СМ СССР), В.М. Рябикова (председателя Специального комитета СМ СССР по ракетному и реактивному вооружению)
134
– цит. по книге: Первая космическая: сборник статей, посвящённых 50летию начала космической эры. // Составитель О.В. Закутная. М.: 2007, с. 11.
135
– Токарев В.И. Полет Юрия Гагарина – слава России. // Русский экономический вестник: Материалы VII Международных Ильинских научно-богословских
чтений «Духовно-нравственный путь развития России» Екатеринбург: Изд-во
Уральского института бизнеса, 2009. С. 718 – 723.

127

и С.П. Королева (тогда – главного конструктора ОКБ-1). Инициаторы разработки пишут: «…Учитывая, что создание искусственного
спутника Земли открывает новые перспективы в развитии науки и
военной техники (выделено мной – М.О.), считали бы целесообразным в ближайшее время приступить к работам по его созданию…»136.
Но, как показали дальнейшие события, важным оказались не
только продемонстрированные научно-технические достижения – а
они были весьма значимыми, но и политическая реакция так называемого «потенциального противника» уже на этот, первый космический запуск.
Незадолго до 4 октября 1957 года правительство Соединенных
Штатов довело до сведения граждан своей страны информацию о
создании новейшей системы противовоздушной обороны, надежно
защищающей американское небо от любого противника. А в результате эти граждане убедились – каждые полтора часа над территорией США пролетает практически неуязвимый советский аппарат: «…Престиж США как мирового лидера в научно-технической
и военной области пошатнулся. Это вызвало недоумение и страх: в
небе над головой беспрепятственно и безнаказанно летает чужой
аппарат! И нет уже чувства защищенности и сознания собственного превосходства. Это было потрясением не только для руководящей верхушки США, но и для миллионов простых американцев»137.
Как результат новой геополитической ситуации наступил так
называемый «спутниковый кризис»: на Западе подобным образом
называют длинную цепь событий, последовавших за космическим
октябрем 1957 года. Уверенность политического руководства США
в американском лидерстве в области ракетных технологий была
разрушена, разрушена как запуском советского спутника, так и, что
немаловажно, двумя крайне неудачными попытками запустить свой
«сателлит».
Кризис привел к космической гонке между двумя державами и к
ряду инициатив американского правительства, в основном – в обла136

– Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946 –
1964 гг. // Под ред. Ю.М. Батурина. М.: РТ Софт, 2008, с. 66.
137
– Пономарева В. Спутник: от вредной идеи к национальному символу. Сайт
журнала «Вокруг света». http://www.vokrugsveta.ru/telegraph/cosmos/444/.

128

сти военного применения космоса. В частности, это касается принятия закона о подготовке национальной обороны (1958), создания
Агентства передовых оборонных исследовательских проектов и
Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (1958), а также огромного увеличения инвестиций в космические исследования. Так, в 1959 году Конгресс
США выделил на эти цели 134 млн. долларов, в 4 раза больше показателя предыдущего финансового года138.
Как бы то ни было, но советский спутник, который и ведущие
обсерватории мира, и простые граждане могли свободно наблюдать
и фотографировать, наглядно продемонстрировал, что сообщения
ТАСС о создании в СССР межконтинентальных ракет вовсе не являются «пропагандистской уловкой», как это, похоже, было воспринято американскими аналитиками. И оказалось, мир действительно резко изменился, а основным признаком этого изменения
стала возможность доставки «полезного груза» практически в любую точку земного шара. Тем самым ядерное оружие превратилось
неотвратимое «оружие возмездия», которое постепенно стало важнейшим фактором сдерживания третьей мировой войны.
Процитируем еще один документ, записку в ЦК КПСС от 10
сентября 1960 года о подготовке первого полета человека в космос;
среди ее авторов фигурируют и Д.Ф. Устинов, и снова – В.М. Рябиков и С.П. Королев. Отметим – в тексте ясно присутствует постановка технических задач, но есть и другой взгляд, не менее важный.
Авторы понимают, что успешная реализация проекта продемонстрирует всему миру не только высокий достигнутый уровень ракетно-космической техники, но и организационную составляющую
отечественной промышленности. Снова цитата: «…первый полет
человека в космическое пространство явится одним из самых важных этапов в освоении космического пространства. Осуществление первого полета человека в космическое пространство является
сложнейшей задачей и потребует огромных усилий всех организаций-разработчиков и промышленных предприятий ракетной техники…»139.
138

– по данным интернет-страницы Спутниковый кризис. // Википедия. Свободная энциклопедия. http://ru.wikipedia.org/.
139
– Советская космическая инициатива в государственных документах. 1946
– 1964 гг. // Под ред. Ю.М. Батурина. М.: РТ Софт, 2008, с. 112.

129

В целом же эти два «чуда космической техники», как в шестидесятые было принято называть подобные достижения, позволили
американским аналитикам сделать несколько важных умозаключений, думается, существенно повлиявших на американскую политику в отношении СССР.
Во-первых, оценка параметров орбиты искусственного спутника, с учетом опубликованных во всех газетах мира его габаритномассовых характеристик показал, что доставка на территорию США
полезных масс, соответствующих американским представлениям о
ядерных боеприпасах, является абсолютной реальностью, что еще
раз подтвердило официальную информацию о советском ракетноядерном щите.
Во-вторых, опубликованные в отечественной прессе после первого пилотируемого космического полета краткое описание корабля-спутника «Восток» и его технические характеристики позволили
уточнить энергетические возможности советской ракеты-носителя.
И такая, пусть даже и приблизительная, оценка ясно показывала,
что наша страна обладает вполне достаточными возможностями по
нанесению ответного удара по Соединенным Штатам. Не лишнее
будет здесь напомнить о многочисленных планах атомной бомбардировки территории Советского Союза, за пятнадцать послевоенных лет разработанных в США.
Наконец, в-третьих, достаточно четкая и слаженная работа всех
отечественных служб по обеспечению запуска, полетного сопровождения, посадки, поиска и эвакуации приземлившегося космонавта
продемонстрировала всему миру высокую степень подготовленности
системы государственного управления СССР к реализации сложных,
комплексных программ, в том числе и оборонного назначения.
Что же, из всего этого следует вполне логичный вывод: запуск
первого спутника и полет Ю.А. Гагарина сыграли важную роль в
обеспечении национальной безопасности нашей страны на рубеже
пятидесятых – шестидесятых годов прошлого века. И вполне возможно, даже остановили очередную мировую войну, казавшуюся в
то время неизбежной …

130

ПОЛЕТ КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ «СОЮЗ1»: О Т П Е Р В Ы Х С О О Б Щ Е Н И Й Т А СС Д О
ВОСПОМИНАНИЙ ОЧЕВИДЦЕВ
…На сегодняшний день в космосе их побывало больше сотни.
Они исправно трудились как исследователи и как простые «извозчики», некоторые из них провели в космическом пространстве более полугода. Два раза им не удавалось добраться до орбиты, но
срабатывали аварийные спасательные системы, и все заканчивалось
благополучно. Несколько раз неполадки настигали их уже в ходе
полета, и приходилось возвращаться, не выполнив и десятой части
намеченной программы. Два раза, при возвращении из космоса, фатально отказывала техника, и тогда происходило непоправимое…
Тот, что отправился на орбиту к пятидесятилетнему юбилею космической эры, в октябре 2007 года, был уже девяносто седьмым – девяносто седьмым пилотируемым космическим кораблем «Союз».
Их действительно было много, – и просто «Союзы», и «СоюзыТ», за которыми последовали «Союзы-ТМ». Сегодня они трудятся
уже как «Союзы-ТМА», но суть от этого не поменялась: это все тот
же труженик, пилотируемый корабль, состоящий из трех отсеков,
два из которых – обитаемые. Первый из этих пилотируемых кораблей отправился в полет 23 апреля 1967 года.
...Каждый год в апреле мы вспоминаем не только триумфальный
полет Юрия Алексеевича Гагарина, положивший начало эре пилотируемой космонавтики. Мы вспоминаем и то, что 24 апреля исполняется очередная годовщина со дня гибели дважды Героя Советского Союза летчика-космонавта СССР Владимира Михайловича Комарова. Гибели, последовавшей в результате аварии космического корабля «Союз-1». Гибели трагической и совершенно неожиданной для большинства граждан СССР, к тому времени привыкших к триумфальному осуществлению советской программы пилотируемых космических полетов. Или, по крайней мере, к победному
освещению достижений отечественной пилотируемой космонавтики в советской прессе.
Есть множество событий, которые необходимо вспоминать, когда речь идет об истории отечественной космонавтики. Но для
нашей книги мы выбрали именно это событие, печальное, поскольку, на наш взгляд, здесь явственно проявились те отрицательные

131

явления, которые сегодня затрудняют изучение истории ракетнокосмической техники. Речь идет о нашей «традиции» сообщать в
прессе исключительно о положительных результатах космических
полетов, традиции, которая берет свое начало еще со времени подготовки к запуску первого искусственного спутника Земли. Тогда
было принято специальное решение о том, что информация в средства массовой информации о запуске и полете спутника будет передана только после того, как специалисты сделают вывод об удачном
осуществлении пуска140. И в дальнейшем следование этой недоброй
«традиции» стало всеобщим правилом, поэтому вплоть до 1987 года
в советских СМИ практически не появлялась информация об авариях и неудачах, неизбежных при осуществлении космических полетов. За исключением, разумеется, тех случае, когда последствия таких аварий и неудач были такими, что «не заметить» их просто было невозможно. Таким «политическим правилам», привнесенными,
можно сказать, извне, были вынуждены подчиняться и журналисты,
и ученые, и космонавты, подчиняться, подчеркнем, вне зависимости
от собственного отношения к этой проблеме141.
Мы расскажем о реалиях сложного испытательного полета
«Союза-1», проследив при этом, как отечественные СМИ и книжные издания рассказывали об этом событии, как постепенно, с течением времени, становилась достоянием широких читательских масс
правда о гибели В.М. Комарова.
Всю появившуюся к настоящему времени в средствах массовой
информации информацию о полете космического корабля (КК)
«Союз-1» условно можно разделить на три большие группы.
К первой группе отнесем информацию, содержавшуюся в сообщения Телеграфного Агентства Советского Союза – ТАСС, отражавшую официальный взгляд на происходившие события. Обычно
информация рубрики «сообщение ТАСС» не являлась авторской, и
публиковалась практически во всех печатных периодических изданиях нашей страны. Всего в ходе полета КК «Союз-1» было опублико140

– подробнее см.: Гольдовский Д.Ю., Назаров Г.А. 25 лет космической эры. Из
истории создания первых ИСЗ. М: Знание, 1982; Советская космическая инициатива в
государственных документах. 1946 – 1964 гг. // Под ред. Ю.М. Батурина. М.: РТ
Софт, 2008.
141
– подробнее о вопросах освещения космонавтики в средствах массовой информации рассказано, например, в книге: Охочинский М.Н. Американская пилотируемая космонавтика в зеркале советской прессы. СПб: БГТУ «Военмех», 2012.

132

вано 5 таких, достаточно объемных сообщений. Также в этот период
по линии ТАСС прошло еще несколько сообщений, которые мы отнесем к первой группе. В частности, речь идет об официальной биографии В.М. Комарова, тексте его заявления перед стартом, информации «От ЦК КПСС, Президиума ВС СССР и СМ СССР» о гибели
космонавта и о составе комиссии по организации похорон. В эту же
группу следует включить и сообщения зарубежных корреспондентов
ТАСС и газеты «Правда», посвященные реакции мировой общественности на запуск КК «Союз-1».
Вторая группа объединяет материалы, появившиеся до конца
1980-х годов прошлого века, в которых излагались отдельные – немногие – детали полета КК «Союз-1». Следует подчеркнуть, что
большинство публикаций этого периода излагали исключительно
официальную версию гибели корабля и космонавта, причем без каких бы то ни было подробностей. Нам известны лишь два общедоступных материала, опубликованных в этот период, в которых изложены реальные подробности полета, причем второй материал из
упомянутых, статья Я. Голованова «Судьба», – практически первая
появившаяся в отечественной прессе информация о том, что же на
самом деле произошло в апрельские дни 1967 года.
Наконец, в третью группу материалов мы включили публикации, появившиеся в последние десять – пятнадцать лет, в постсоветскую эпоху, когда стали издаваться многочисленные мемуары непосредственных участников различных событий, относящихся к последним десятилетиям существования Советского Союза. В частности, наибольший интерес представляют воспоминания академика
Б.Е. Чертока, дневники генерала Н.П. Каманина, длительное время
руководившего подготовкой советских космонавтов, записные
книжки Я.К. Голованова, на протяжении всей своей жизни писавшего о космонавтике, и отечественного конструктора стыковочных
систем В.С. Сыромятникова.
…Процитируем почти дословно, чтобы передать принятый в то
время стиль изложения официальной информации, первое сообщение ТАСС о полете КК «Союз-1»:
«Сегодня, 23 апреля 1967 г., в 3 часа 35 мин. московского времени в Советском Союзе на орбиту искусственного спутника Земли
мощной ракетой-носителем выведен новый космический корабль
«Союз-1». Космический корабль «Союз-1» пилотирует гражданин

133

Советского Союза, летчик-космонавт СССР, Герой Советского
Союза инженер-полковник Комаров Владимир Михайлович, ранее
совершивший космический полет на корабле «Восход». Целями космического полета являются:
 испытания нового пилотируемого космического корабля;
 отработка систем и элементов конструкции корабля в условиях космического полета;
 проведение расширенных научных и физико-технических экспериментов и исследований в условиях космического полета;
 дальнейшее продолжение медико-биологических исследований
и изучение влияния различных факторов космического полета на
человеческий организм.
Космический корабль «Союз-1» выведен на орбиту, близкую к
расчетной… С космическим кораблем «Союз-1» установлена
надежная двухсторонняя радиосвязь. По докладу командира корабля товарища Комарова Владимира Михайловича, а также по данным телеметрии, он вполне удовлетворительно перенес вывод корабля на орбиту и переход к состоянию невесомости. Самочувствие его хорошее. Владимир Михайлович Комаров приступил к
выполнению намеченной программы полета… Бортовые системы
космического корабля функционируют нормально»142.
Последующие сообщения ТАСС практически никакой конкретной информации о ходе полета не содержали. Сообщалось, что «…
Владимир Комаров передал горячие приветствия мужественному
вьетнамскому народу и наилучшие пожелания народу Австралии…»,
что «… товарищ Комаров доложил, что работа проводится в соответствии с программой, самочувствие его отличное…», что «…по
докладу В.М. Комарова и по данным телеметрии санитарногигиенические параметры в кабине корабля в норме».
В газете «Правда» была опубликована совместная фотография
В.М. Комарова и Ю.А. Гагарина (космонавты прогуливаются, облаченные в одинаковые плащи и шляпы), а также рисунок космонавта
А. Леонова «Старт». На рисунке достаточно условно изображен
момент запуска двигателя ракеты, по своим обводам напоминающей боевую, выполненную по последовательной схеме соединения
142
– здесь и далее все сообщения ТАСС, если это не оговорено специально,
цитируются по изданию: Освоение космического пространства в СССР. 1967–1970.
М: Наука, 1971.

134

ступеней. Не более содержательны отклики, поступавшие по каналам ТАСС и от корреспондентов газеты «Правда». Пожалуй, самой
интересной и одновременно непонятной является информация из
Парижа, в которой корреспондент цитирует не газеты, которые не
успели опубликовать новость из-за выходного дня, а передачи парижского радио: «…Специалисты утверждают, что кабина советского космического корабля – это настоящая квартира…
СССР обкатывает новую космическую технику. Еще один шаг к
завоеванию человеком Луны…»143. Откуда у французов появилась
эта информация? В официальных советских источниках подобные
сведения отсутствуют, хотя, даже с учетом определенных журналистских преувеличений, они достаточно близки к истине… Еще
одна «французская» цитата, также содержащая непонятно откуда
взявшиеся сведения: «…в последних известиях, передаваемых по
телефону: Поражает мощность советского ракетоносителя. По
всем данным, она значительно превосходит мощность будущей
американской ракеты «Сатурн-5»…
Следующие публикации советской прессы были посвящены уже
гибели В.М. Комарова. Процитируем единственное сообщение
ТАСС, содержащее более или менее конкретную информацию о
ходе полета и о причинах гибели космонавта:
«…В течение испытательного полета, продолжавшегося более
суток, В.М. Комаровым была полностью выполнена намеченная
программа отработки систем нового корабля, а также проведены
запланированные научные эксперименты. При полете летчиккосмонавт В.М. Комаров совершал маневрирование кораблем, проводил испытания основных его систем на различных режимах и
давал квалифицированную оценку технических характеристик нового космического корабля.24 апреля, когда программа испытаний
была окончена, ему было предложено прекратить полет и совершить посадку. После осуществления всех операций, связанных с
переходом на режим посадки, корабль благополучно прошел наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных
слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость. Однако при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте, по предварительным данным, в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижал143

135

– Сообщения ТАСС. //«Правда», 24 – 25 апреля 1967 года.

ся с большой скоростью, что явилось причиной гибели В.М. Комарова…»
Все, больше содержательной информации о причинах гибели
В.М. Комарова в СМИ того времени не появилось. Многочисленные репортажи, заметки, статьи были посвящены именно безвременному уходу из жизни человека, космонавта, испытателя В.М.
Комарова. Все они написаны очень эмоционально, по-человечески
тепло, но в них нет ни слова о тех причинах, которые привели к аварии, ни о технических причинах, ни организационных. Приведенный «тассовский» текст на долгие годы стал единственным источником официальной информации о космической аварии и почти
дословно цитировался в подавляющей массе публикаций, посвященных полету «Союза-1», несмотря на наличие нестыковок и просто технически неграмотных формулировок. Что, например, означает выражение «…ему было предложено прекратить полет и совершить посадку…», особенно, если «…программа испытаний была окончена…»? Может сложиться впечатление, что В.М. Комаров
мог самостоятельно принять решение продолжать полет и безо всякой программы… Или, например, как понимать фразу, что корабль
«…полностью погасил первую космическую скорость…». До нуля,
что ли?
В течение почти двадцати лет практически все отечественные
публикации, посвященные космонавтике и истории освоения космического пространства, оперировали именно этой официальной
версией: «…в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью…», не вдаваясь в подробности, что этому предшествовало. Не говорилось также, в чем
же были причины этого скручивания.
Так, энциклопедия «Космонавтика» (1985), источник официальной и, что немаловажно, технически достоверной информации, в
статье о В.М. Комарове утверждает, что «…при посадке в результате отказа парашюта КК снижался с большой скоростью, что
привело к гибели космонавта…»144. В статье же о КК «Союз» той
же энциклопедии говорится, что корабль «…благополучно прошел
участок торможения в плотных слоях атмосферы и погасил
первую космическую скорость. Однако вследствие ненормальной
работы парашютной системы на высоте 7 км СА снижался с
144

– Космонавтика. Энциклопедия. М: Советская энциклопедия, 1985. С. 165.

136

большой скоростью…»145 и далее в соответствии со ставшей традиционной формулировкой.
Что касается содержания самого полета общей продолжительностью 1 сут 2 ч 47 мин 52 с, то и здесь десятилетиями вся информация подавалась в полном соответствии с первыми сообщениями
ТАСС. В энциклопедии «Космонавтика», откуда взяты приведенные данные о продолжительности полета, отмечено, что «…была
выполнена программа отработки систем нового корабля, а также
проведены науч. эксперименты…»146.
В книге «Мост в космос» (1971) опубликовано несколько журналистских статей, посвященных полету «Союза-1».
А. Аграновский: «…Мы знаем, что последний полет Владимира
Комарова был испытательным полетом… Из официальных сообщений известно, что Владимир Комаров провел в эти сутки все
намеченные эксперименты, он совершал маневрирование кораблем,
испытывал его основные системы на разных режимах. Он сделал в
этом полете решительно все, что зависело от него, сделал безукоризненно, грамотно, точно, работал до конца, до последнего часа…»147
Г. Остроумов: «…Около комнаты связи командного пункта, как
всегда, все, кто свободен от дежурства. Здесь слышно каждое
слово космонавта, испытывающего новый корабль. Коротки и
обычно бесцветны понятия технического языка. Но, кажется, Комаров изменяет своей сдержанности: «Отлично сработала!»,
«Действует хорошо!» – звучит радость за тех, кто проектировал
и строил ту систему корабля, которую он, космонавт, только что
испытал и проверил…
– Вы знаете, как много он там сделал? – обернулся ко мне один
из конструкторов, прослушав очередной рапорт из космоса. – Блестящая работа…»148
Все та же официальная «тассовская» информация приводится и
в двух изданиях маленькой энциклопедии «Космонавтика», и в двух
последних изданиях работы В.П. Глушко «Развитие ракетостроения

145

– Космонавтика. Энциклопедия. М: Советская энциклопедия, 1985. С. 372.
– там же. С. 165.
147
– Мост в космос. М: Известия, 1971. С. 269.
148
– там же. С. 266.
146

137

и космонавтики в СССР», и в «Покорении космоса», роскошно изданном фотоальбоме, также выдержавшем несколько изданий149.
В книгах, издававшихся в странах социалистического лагеря,
обычно также приводилась официальная версия результатов «испытательного полета»150.
Да, почти прав оказался Ярослав Голованов, начавший свою
статью «Судьба», увидевшую свет в июне 1989 года, словами:
«…мне часто приходится выступать на разные космические темы, и всякий раз среди записок с вопросами есть записка: «Как погиб Комаров?», хотя было объявлено и напечатано, что погиб он в
результате отказа парашютной системы, и это – правда. Но не
вся правда. Как все было на самом деле, я до сих пор нигде не читал…»151
Эта публикация в «Комсомольской Правде» была первой в отечественных СМИ, подробно рассказавшей и о программе, которую
должен был выполнить – и не выполнил – в полете В.М. Комаров, и о
некоторых подробностях его гибели. Статья действительно заслуживает того, чтобы ее максимально возможно процитировать.
«…На весну 1967 года был назначен пилотируемый испытательный полет по весьма смелой программе. Заключалась она в
том, что вначале на трехместном «Союзе» стартует Комаров.
На следующий день на орбиту выходит другой «Союз» с экипажем:
Валерий Быковский, Алексей Елисеев, Евгений Хрунов. Корабль Комарова – поскольку он в нем один, – легче и может взять больше
«рабочего тела», как говорят ракетчики. Поэтому первый «Союз»
был «активным»: он должен был приблизиться и состыковаться с
«пассивным» кораблем. После стыковки из орбитального отсека
второго корабля Елисеев и Хрунов через открытый космос должны

149
– Космонавтика. Маленькая энциклопедия. 1-е изд. М: Советская энциклопедия, 1968; Космонавтика. Маленькая энциклопедия. 2-е изд. М: Советская энциклопедия, 1970; Покорение космоса. 2-е изд. М: Машиностроение, 1972; Глушко
В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. 2-е изд. М: Машиностроение, 1981; Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. 3-е изд.
М: Машиностроение, 1987.
150
– например, книга Mielke H. Raumfahrt. Lexicon. Berlin, VEB Verlag, 1980.
(На немецком языке).
151
Голованов Я.К. Судьба. //«Комсомольская правда», 11 июня 1989 года. Все
последующие цитаты взяты из этого источника.

138

были перейти в корабль Комарова. Дальше – расстыковка и посадка…»
«…Комаров был без скафандра (в скафандрах три космонавта
в «Союзе» не поместились бы), в серых брюках и синей куртке. На
фоне белого обтекателя он выглядел очень красиво, мы внизу даже
зааплодировали ему…»

Ю.А. Гагарин и члены экипажей КК «Союз-1»и «Союз-2» (слева направо):
Е.В. Хрунов, В.М. Комаров, А.С. Елисеев, В.Ф. Быковский

«…В корабле Комарова никак не хотела раскрываться одна из
панелей солнечных батарей. …Таким образом, «активный» корабль
оказывался на голодном энергетическом пайке, и выполнение им
всей намеченной программы оказывалось под вопросом. Комаров
старался изо всех сил освободиться от стопора, который держал
пружину, даже ногами стучал в то место, за которым этот механизм находился, что в невесомости сделать очень непросто. Но,
увы, панель не раскрылась! На заседании государственной комиссии
было принято безусловно правильное решение: ввиду возникших
осложнений программу свернуть, второй корабль не пускать, а
Комарову через сутки, когда как раз будет подходящий виток, садиться…»
«…Несовершенство парашютной системы привело к тому,
что парашюты не вышли вовремя… При ударе о землю корабль

139

лопнул, внутри возник пожар, его забрасывали землей, душили пламя…»
«…Раскройся тогда у Комарова упрямая панель солнечной батареи, и второй корабль был бы запущен, и, скорее всего, они бы
состыковались, и Елисеев с Хруновым перешли бы в корабль Комарова. Но ведь смертельный изъян уже существовал! И погибли бы
все трое…»
Все, о чем рассказал Голованова в своей статье, противоречило
официальной версии полета «Союза-1», более того, полностью ее
дезавуировало. Нет ни успешно выполненной программы испытательного полета, ни «отлично сработавшей» техники – есть аварийная ситуация, завершившаяся трагически. Голованов отмечает:
«…Написать честно и прямо обо всем, что произошло, журналистам не разрешили. …Объявлено было, что Комаров – космонавтиспытатель (что верно), что полет первого «Союза» – испытательный полет (что тоже верно) и что вот теперь-де испытания
эти успешно завершены (что ложь). На первый взгляд, все выглядело логично и правдоподобно, – ведь о том, что в кабине Комарова
три кресла, никто не знал…»
Статья Голованова «донесла до широкой общественности»
часть правдивой информации, но вот что за «смертельный изъян»
привел к гибели космонавта, в ней не говорилось. И еще: признать
эту публикацию по-настоящему первой в Советском Союзе, проливающей свет на истинное содержание полета КК «Союз-1» и тайну
гибели Комарова, нельзя. Дело в том, что читатель, всерьез интересующийся космонавтикой, мог узнать все, что в 1989 году было рассказано Головановым, значительно раньше – в 1970 году. Узнать,
приложив для этого определенные, но не слишком большие усилия.
В конце 1969 года в Братиславе на словацком языке была издана
книга «Человек во Вселенной. Портреты космонавтов» (составители
Йозеф Дубек, Ян Колер и Антонин Витек). Книга содержала подробный рассказ об освоении космического пространства, о пилотируемых полетах космонавтов СССР и астронавтов США, охватывая период с апреля 1961 по октябрь 1969 года. Одна из глав книги
полностью посвящена полету КК «Союз-1», и в ней рассказывается,
что в ходе полета предусматривалась стыковка с «Союзом» под номером 2 (приведен состав экипажа) и переход космонавтов через
открытый космос из одного корабля в другой. Перечислены непо-

140

ладки, возникшие на борту, что привело к отмене старт «Союза-2» и
невыполнению программы. Приводится подробное описание хода
полета первого «Союза», причем используется почти стенографическая запись переговоров космонавта с Центром управления полетом152. Складывается впечатление, что в апреле 1967 года кто-то из
авторов книги лично слышал эти переговоры… И если в отечественной прессе того времени фигурировала исключительно официальная версия, в этой книге приводилась действительная история
аварийного полета. Начиная с апреля 1970 года книгу эту, изданную
в Чехословакии, можно было свободно приобрести в советских
книжных магазинах153. Получается, что информация, официально
ставшая достоянием советского читателя только в 1989 году, задолго до этого являлась вполне доступной…
После распада Советского Союза стиль публикаций в средствах
массовой информации резко изменился, «широкой читающей массе» пришлось пережить и поток сенсационных разоблачений, и рассказы «якобы участников» событий, а также просто технические
бредни малообразованных представителей четвертой власти. Не будем вспоминать эти «публикации», ведь есть материалы, в которых
содержится действительно ценная, можно сказать, эксклюзивная
информация.
Восстановить намеченную программу исследований, хронологию подготовки к полету и сам полета «Союза-1» помогают воспоминания четырех непосредственных участников событий, оценивающих их с различных точек зрения, что позволяет глубже прочувствовать и понять все происходившее.
Генерал Н.П. Каманин долгие годы вел дневник, в который регулярно, едва ли не ежедневно, записывал «хронику текущих событий». Поэтому эти дневниковые записи 1967 года, изданные в 1998,

152

– Človek vo vesmire. Profily kozmonautov. Bratislava: 1969. (На словацком
языке). С. 125 – 129.
153
– экземпляр, хранящийся в коллекции автора, был куплен им в Москве, в
магазине на улице Горького как раз в 1970 году. Всего за 83 копейки, о чем свидетельствует штамп на последней странице книги. При этом то, что информация
представлена не на русском языке, не меняет сути дела. В принципе, технические
тексты на основных европейских языках являются вполне доступными для понимания заинтересованным читателем, владеющим любым иностранным языком,
например, тем же английским.

141

представляют нам взгляд руководителя будущего полета на его подготовку и осуществление154:
«…20 января. … В испытаниях корабля «Союз»… многое еще не
закончено: испытатели не могут дать положительного заключения по «Союзу» в целом, а ОКБ-1 не принимает энергичных мер для
окончания испытаний хотя бы до 15 февраля. Сейчас уже ясно,
что некоторые испытания затянутся до середины марта, а это
может задержать пилотируемые полеты «Союзов» до начала апреля…»
«…9 февраля …«Союзам» явно не везет. Их строят более шести лет, они должны были летать уже в 1962 году, но впервые
поднялись в космос только в конце 1966 года. Было уже три пуска
«Союзов», и все три оказались неудачными. 28 ноября 1966 года
корабль вышел на орбиту, но по непонятным причинам израсходовал все рабочее тело, предназначенное для корректирующих двигателей, – задание на полет было сорвано, корабль при спуске взорвался. 14 декабря 1966 года второй «Союз» не поднялся с пускового стола, неожиданно для всех сработала САС – спускаемый аппарат приземлился на парашюте в 300 метрах от старта, но на ракете возник пожар, она взорвалась и разрушила стартовые сооружения. Третий «Союз», выведенный на орбиту 7 февраля 1967 года, летал только двое суток, а при посадке попал в Аральское море
и затонул …»
«…23 апреля …На втором витке мы установили с Комаровым
устойчивую связь на УКВ. Комаров доложил: «Самочувствие хорошее, параметры кабины в норме, но не раскрылась левая солнечная батарея, зарядный ток только 13 –14 ампер, не работает КВсвязь. Попытка закрутить корабль на Солнце не прошла, закрутку
пытался осуществить вручную на ДО-1, давление в ДО-1 упало до
180». Передали команду Комарову: «Снова попытаться закрутить
корабль на Солнце на ДО-1, экономить рабочее тело и энергию».
На третьем витке Комаров доложил: «Давление в кабине –
760, давление в ДО-1 –180, зарядка – 14. Солнечная батарея не раскрылась, закрутка на Солнце не прошла». Стало ясно, что на борту «Союза-1» серьезные отказы, и корабль в таком состоянии не

154

– все цитаты приведены по изданию: Каманин Н.П. Скрытый космос. Кн. 3.
М: Инфортекст-ИФ. 1999.

142

пролетает трех суток… Комарову передали соответствующие
распоряжения…»
«…24 апреля …Был на месте. Космонавт Комаров погиб, корабль сгорел. Основной парашют корабля не раскрылся, а запасной
парашют не наполнился воздухом. Корабль ударился о землю со
скоростью 35 – 40 метров в секунду, после удара произошел взрыв
тормозных двигателей и начался пожар. Раньше не мог доложить
о судьбе космонавта, потому что его никто не видел, а во время
тушения пожара корабль засыпали землей. Только после проведения раскопок было обнаружено тело Комарова...»
…Ярослав Голованов в апреле 1967 года впервые оказался на
космодроме во время запуска пилотируемого космического корабля.
Непосредственные впечатления новичка содержатся в его опубликованных записных книжках «Заметки вашего современника»
(2001)155:
«…Леонов провёл меня на командный пункт, где я и притаился
в уголке. Собственно, тут никто ничем не командует, все только
ждут. Поступили две важные информации: 1) космонавт вручную
сориентировал корабль; 2) включилась ТДУ. Комаров доложил,
сколько секунд работала ТДУ, и добавил, что сейчас у него обгорят
антенны и связь прервётся. «До встречи на Земле!» – сказал эту
фразу очень спокойно, буднично. Все очень развеселились, даже
Келдыш улыбается. Потом сообщение с радиолокационных станций: засекли, ведут! Уточняется траектория спуска. Приземление
произойдёт в районе Орска. Новое донесение: завис в 60 км восточное Орска. «Завис» – значит, опускается на парашютах...
…Из-за деформации парашютного контейнера основной парашют вышел с опозданием после того, как корабль получил сильную
закрутку. Стропы закрутились в жгут и погасили купол. «Союз»
упал с высоты 7 км. При ударе о землю корабль загорелся, его тушили, забрасывая землей. «Союз» был как бы зарыт вместе со своим командиром...»
Академик Б.Е. Черток в своих воспоминаниях рассказал о ситуации с позиций разработчика космической техники, одного из руководителей проекта. Его воспоминания впервые содержат подробный

155

– все цитаты приведены по изданию: Голованов Я.К. Заметки вашего современника. Т. 1. М: 2001.

143

рассказ о причинах, вызвавших то
самое скручивание строп парашюта:
«…была высказана еще одна,
может быть, наиболее достоверная
причина катастрофы, не зафиксированная ни одной из подкомиссий.
Ограниченный круг людей на нашем
заводе догадывался, но счел за благо
молчать. Тем более что этой причиной было нарушение технологии,
устранить которую на будущее не
составляло никаких трудностей.
Согласно штатной технологии,
после обмазки спускаемого аппарата теплозащитным покрытием он
помещался в автоклав, в котором
при высокой температуре происходила полимеризация синтетических смол, являющихся составной частью теплозащиты. В отступление от утвержденной технологии все СА до № 4 и № 5 поступали в автоклав без парашютных контейнеров. Как это часто
бывает, изготовление контейнеров по срокам отставало от всего
корпуса. Это было, казалось бы, безобидное нарушение технологического процесса. Для беспилотных пусков такое отступление допускалось. Для самолетных испытаний макеты СА просто обклеивали пенопластом, без всякой теплозащиты. Поэтому операция в
автоклаве не требовалась.
Начиная с № 4 и № 5, предназначенных для пилотируемых пусков, всякие отступления от штатной технологии были категорически запрещены. Спускаемые аппараты для № 4 и № 5 в автоклавы помещались вместе с контейнерами. Но теперь оказалось, что
по срокам отстали штатные крышки парашютных контейнеров.
Чем и как закрывали контейнеры вместо крышек, если кто и помнил, то не рассказывал. Когда я ради этих мемуаров интересовался
подробностями, оказалось, что живых свидетелей уже нет. Высказывались предположения, что контейнеры, по всей вероятности, чем-то закрывали, но неплотно.
Другими словами, технологи цеха № 1 не подумали вовсе о том,
что в автоклаве на внутреннюю поверхность контейнеров могут

144

осаждаться летучие фракции обмазки, образующиеся при полимеризации, от чего поверхность превращалась в шероховатобугристую и клейкую. Из такого контейнера тормозному парашюту вытащить плотно забитый основной действительно оказалось не под силу.
Теперь легко объяснялись успешные испытания парашютных
систем при самолетных сбросах. Макеты СА для этих испытаний
не имели теплозащиты, не проходили через автоклав, контейнеры
оставались чистыми, и усилий тормозных парашютов было достаточно для вытягивания основного…»156
Известный отечественный специалист по системам стыковки
космических аппаратов В.С. Сыромятников как бы дополняет рассказ Б.Е. Чертока:
«…Застрял основной парашют. Силы специального небольшого
парашюта, который так и назывался вытяжным и создавал силу
около тонны, не хватило, и он не вытянулся из своего контейнера.
Несколько причин увеличили и без того значительную силу вытягивания: перепад давлений между кабиной СА и наружной атмосферой, трение, недостаточная конусность… Забегая вперед, следует
отметить что позднее, по рекомендации аварийной комиссии, конус сделали более «правильным». Доработки не ограничились формой, изменили содержание ряда элементов и систем. Чтобы
уменьшить трение, внутреннюю поверхность парашютных контейнеров стали полировать…»
«…Технологические крышки, закрывавшие контейнер, оказались не полностью герметичными, и полимерное покрытие попало
на внутреннюю поверхность. Спрессованный парашют загонялся в
контейнер с большим усилием. Как предположили авторитетные
специалисты, полимерное покрытие, по-видимому, приклеилось к
парашютному чехлу. Это подтвердилось, когда за вытяжной парашют подвесили СА второго «Союза», весившего почти 3т: этой
силы не хватило. Что могло ожидать второй экипаж, догадаться
нетрудно…»

156

– Черток Б.Е. Ракеты и люди. Горячие дни «холодной» войны. М: РТ
Софт, 2007, с. 566 – 567. Справедливости ради добавим, что в этом – уже втором
– издании своей книги Б.Е. Черток приводит также мнение неназванного технолога, выступающего против этой версии, что, однако, вовсе ее не опровергает.

145

«…Как полагается, нашли виновных – козлов отпущения. Заместитель Главного конструктора Цыбин и вместе с ним еще группа
товарищей получили строгое взыскание «за недостаточную и некачественную отработку корабля». Те, кто знали больше, чем занесли в официальное заключение, молчали. Корректировка конструкторской и технологической документации оказалась более
существенной. Все доработки реализовали в следующих летных
кораблях и провели дополнительные испытания. Корабль стал более совершенным. Что невозможно было исправить, так это вернуть нам Владимира Михайловича Комарова…»157
Добавим, что на сегодняшний день своеобразным «подведением
итогов» можно считать книгу А. Железнякова «Тайны ракетных
катастроф»158, в соответствующей главе которой обобщена полученная из разнообразных источников информация о полете КК
«Союз-1». Пожалуй, изложенная в книге версия событий пока является наиболее полной, последовательно изложенной и, главное,
вполне доступной для современного массового читателя.
…Говорят, что первый космонавт планеты Земля Юрий Гагарин, дублер Владимира Комарова в этом трагическом полете, сразу
после аварии «Союза-1» заявил: «…мы должны научить летать
этот корабль».
Легенда это или нет, но конструкторы, испытатели, космонавты
восприняли слова Гагарина как прямое указание к действию. Долгая, кропотливая работа, поиск и исправление недочетов и неисправностей, выработка и реализация новых технических решений в
январе 1969 года завершились успешным выполнением той самой,
сорванной программы полета первых «Союзов». И вот уже почти
полвека продолжается успешная космическая вахта корабля, прошедшего несколько глубоких модернизаций.

157

– Сыромятников В.С. 100 рассказов о стыковке и о других приключениях в
космосе и на Земле. Часть 1: 20 лет назад. М: Логос, 2003, с. 249 – 250.
158
– Железняков А. Тайны ракетных катастроф: Плата за прорыв в космос. 2-е
изд. М: Яуза, Эксмо, 2011.

146

ЛЕНИНГРАДСКАЯ «СМЕНА» И
АМЕРИКАНСКАЯ КОСМОНАВТИКА
Если уж мы в предыдущем очерке коснулись освещения в средствах массовой информации космонавтики, то обязательно стоит
вспомнить о ленинградской молодежной газете «Смена», которая в
семидесятые – восьмидесятые годы прошлого века регулярно публиковала на своих страницах материалы, посвященные ракетнокосмической технике. Особо хотелось бы остановиться на публикациях этой газеты, посвященных космонавтике зарубежной.
В то время «Смена» являлась печатным органом Ленинградского обкома ВЛКСМ и, вероятно, именно поэтому представляла собой
издание с большим, чуть ли не миллионным тиражом, доступное
читателям не только Ленинграда, но и всего Северо-западного региона. Стоит отметить, что специфика массовых комсомольских печатных изданий оставляла публикациям, посвященным науке и технике, в особенности рассказывавших о зарубежных исследованиях,
достаточно скромную печатную площадь. Но, несмотря на это, казалось бы, незыблемое правило, на страницах «Смены», начиная
примерно с 1971 года, регулярно появлялись заметки и статьи, посвященные именно зарубежной, в основном американской, космонавтике. Заметки содержательные, излагавшие материал в терминологии, привычной для профессионалов космонавтики, без обычного
для того времени излишнего пафоса или, если это касалось космонавтики зарубежной, политической риторики159.
Пожалуй, первая такая серьезная публикация появилась в
«Смене» 11 мая 1971 года – в газете была опубликована пришедшая
по каналам ТАСС большая заметка «Транспортный космический».
Заметка содержала развернутую информацию о планируемых американских пилотируемых полетах после завершения программы
«Аполлон». Отметим, что этот материал в других в советских СМИ
не воспроизводился, и в этой заметке впервые появилась техническая информация и о программе «Скайлэб», и о многоразовом
транспортном космическом корабле (МТКК). В заметке сообщалось: «…После завершения программы «Аполлон» летом 1972 года
159
– более подробно о публикациях отечественных СМИ, посвященных американской космонавтике, можно прочитать в книге: Охочинский М.Н. Американская пилотируемая космонавтика в зеркале советской прессы. СПб: БГТУ «Военмех», 2012.

147

США приступят к реализации пилотируемых полетов в рамках
программы «Скайлэб», предусматривающей создание обитаемой
орбитальной станции, на которой члены экипажа будут находиться по 28 и 56 суток. Для материально-технического обслуживания долговременной орбитальной станции предусматривается
использование космического транспортного корабля многоразового
использования. После окончания срока нахождения на борту станции «Скайлэб» последнего экипажа в американской программе пилотируемых космических полетов наступит четырехлетний перерыв, и все внимание будет сосредоточено на создании космического
транспортного корабля и долговременной орбитальной станции.
Оба эти объекта в отличие от кораблей «Аполлон» ориентированы
на исследование Земли…» И далее: «…Первоначально экипаж долговременной орбитальной станции будет насчитывать 6 человек, а
к 1984 году число членов экипажа будет доведено до 12 человек. В
задачи членов экипажа будет входить в основном изучение Земли и
ее окружающих условий, в том числе загрязнения атмосферы, приливных волн, ураганов и других явлений, вызывающих стихийные
бедствия, а также проведение метеорологических наблюдений,
наблюдение посевов сельскохозяйственных культур, снежных шапок и пр. Кроме того, орбитальную станцию можно будет использовать в качестве орбитальной обсерватории, а также в качестве
лаборатории для проведения медико-биологических и физических
исследований»160.
Напомним, что на дворе стоял май 1971 года, первая отечественная орбитальная станция «Салют» продолжала свой полет в
необитаемом режиме после неудачной стыковки с космическим кораблем «Союз-10», а о будущей программе «Space Shuttle» даже в
сугубо профессиональных зарубежных изданиях серьезных публикаций еще не было.
Прошло чуть больше месяца, и в «Смене» публикуется оригинальный материал «Состав отряда американских космонавтов», в
котором приводится и численный состав отряда, и его качественная
и профессиональная характеристика: «…Если программа будет выполняться в том объеме, который утвержден на сегодняшний
день, то незанятыми окажутся 22 космонавта, из которых 8 или
160

– Транспортный космический. (ТАСС от 10.05.1971). // «Смена» от 11 мая
1971 года.

148

10 – ученые и 11 или 12 – летчики. Каждый из них затратил на
подготовку к полетам от 4 до 12 лет. Всего в отряд космонавтов
из 4000 претендентов было отобрано 73 человека. В настоящее
время отряд насчитывает 50 человек, из которых 16 являются ветеранами, уже совершившими полеты от одного до четырех раз…
За исключением Д. Слейтона (по болезни) и пяти из семи погибших
космонавтов, все 30 человек, которые были отобраны в первые три
группы, уже совершили полеты… За время существования отряда
космонавтов из него до совершения полетов был уволен только
один из 56 летчиков (по состоянию здоровья) и 4 из 17 ученых. После совершения полетов из отряда уволилось 10 космонавтов»161.
Нам не известны отечественные публикации, по крайней мере, того
времени, столь подробно рассказывающие о составе отряда американских космонавтов162.
А в августе появляется также оригинальная заметка «Затраты на
«Аполлон-15»163, публикация по-своему уникальная, в которой
впервые в отечественных СМИ приводятся реальные затраты на
состоявшуюся недавно четвертую лунную экспедицию. Так, полные
затраты составили $445 млн. при стоимости РН «Сатурн-V» в $185
млн., а стоимости космического корабля и обеспечения полета –
$115 млн. и $95 млн. соответственно.
Чуть позже «Смена» поместила материал «О физическом состоянии космонавтов «Аполлона-15», в котором речь шла о недомогании космонавтов в ходе их путешествий по лунной поверхности:
«…у Д. Скотта и Дж. Ирвина во время пребывания на Луне были
некоторые нарушения ритма работы сердца. Ирвин также жаловался на головокружение во время полета на Луну. Нарушения
ритма работы сердца у Скотта и Ирвина на Луне, по мнению врачей, объясняются «чрезмерной усталостью»… Подобные явления
не наблюдались ни у одного из американских космонавтов за всю
историю полетов. Врачи уже начали отмечать закономерности в
состоянии людей, совершающих космический полет, «а этот экипаж выпадает из закономерностей»… Врачи намерены сократить
161

– Состав отряда американских космонавтов. // «Смена» от 16 июня 1971 года.
– американский термин «астронавт», сегодня применяемый, когда речь идет о
зарубежных покорителях космоса, в начале семидесятых в публикациях отечественной прессы применялся сравнительно редко.
163
– Затраты на «Аполлон-15». // «Смена» от 18 августа 1971 года.
162

149

продолжительность первого выхода на поверхность Луны космонавтов корабля «Аполлон-16»…»164
Общую картину 1971 года довершают публикации «Принцип
привлекательности?» и «Новый член космического клуба». Первая
из заметок содержала информацию ТАСС о высказываниях профессора Томаса Голда об американской программе исследования космоса. В частности, в заметке приводилось мнение последнего, что:
«…должна тревожить возможность, что вместо получения полезных результатов и проведения ценных с научной точки зрения
исследований космическая программа все больше будет осуществляться в областях, которые избираются с учетом их привлекательности для общественности» 165.
Во второй заметке приводились данные о перспективах Индии в
осуществлении своих космических планов: «…Запуском космической ракеты «Рохини-125» Индия заявила о своем намерении
участвовать в исследованиях космического пространства с помощью искусственных спутников Земли. Запуск был также знаменателен и тем, что им официально открылся первый настоящий
космодром в Индии – комплекс в Срихарикоте (штат АндхраПрадеш)»166.
16 августа 1972 года в «Смене» появилась действительно уникальная публикация «Что возьмет с собой экипаж», в которой подробнейшим образом рассказывалось о некоторых особенностях
конструкции станции «Скайлэб» и о составе ее бортового оборудования. Заметим, что до запуска станции оставался почти год, и пока
никакой серьезной информации о предстоящем полете в публикациях советской прессы еще не было167. Добавим, что все упомянутые публикации, помимо подробности изложения материала, отличает еще одна особенность. Практически в каждой заметке ее публикаторы «играли» шрифтами, выделяя жирным набором или курсивом
наиболее значимые, с их точки зрения фрагменты текста.

164
– О физическом состоянии космонавтов «Аполлона-15». // «Смена» от 1 сентября 1971 года.
165
– Принцип привлекательности? // «Смена» от 8 сентября 1971 года.
166
– Новый член «космического клуба». // «Смена» от 24 ноября 1971 года.
167
– подробно об этой публикации см в упомянутой книге: Охочинский М.Н.
Американская пилотируемая космонавтика в зеркале советской прессы…

150

Частота публикаций зарубежных «космических» материалов в
«Смене» и в дальнейшем, в течение почти двадцати лет, не менялась, заметки на эту тему появлялись регулярно. А к концу рассматриваемого нами периода, в конце восьмидесятых даже несколько
увеличился объем публикуемых материалов, это были уже не заметки, а полноценные статьи.
Например, материалы 1988 года «Такси до орбиты» (о том, что
космонавтика становится экономически выгодной отраслью человеческой деятельности), «Сделан ли вывод?» (о подготовке к возобновлению полетов «шаттллов») и «Колонизация Луны?» (о возможном создании гигантских лунных поселений).
В первом рассматривалась ситуация, создавшаяся в мировой
космической отрасли: «…образовалась очередь на запуск спутников
– свыше 140 объектов… Фирмы-изготовители спутников оказались в трудном положении. Советский Союз готов оказывать разнообразные виды космических услуг. В их перечень входит предоставление для спутников гаммы носителей различной мощности…
Советская сторона также готова сдавать в аренду иностранным
клиентам спутники связи «Горизонт», а также отдельные каналы
или группы каналов на таких спутниках. На коммерческой основе
предлагается выполнять съемку нужных заказчику национальных
территорий. Предоставляются бортовые средства как на спутниках, так и на орбитальных станциях для технологических экспериментов, изготовления полупроводников, лекарств, других материалов…»168. По сути дела, в самом начале 1988 года читатели
«смены» смогли ознакомиться с перечнем космических услуг, которые в течение последующих десятилетий сначала советская, а потом
и российская космонавтика предоставляла и предоставляет иностранным заказчикам.
Положение дел в американской космонавтике в преддверии возобновления полетов «Шаттлов» после гибели в 1986 году корабля
«Челленджер» представил автор второго из упомянутого нами материала: «…После гибели «Челленджера» взрывались ракеты «Титан» и «Дельта» – самые «надежные». Известны и конструктивные недостатки в узлах и компонентах. Подводят и бортовые
компьютеры. И тем не менее президент США намерен доверить
судьбы человеческой цивилизации космической технике и вычисли168

151

– Марков Ю. Такси до орбиты. // «Смена» от 10 января 1988 года.

тельным машинам. Именно с системой СОИ, состоящей из ракет,
лазеров, спутников и компьютеров, Белый дом связывает решение
главного вопроса современности – о войне и мире»169. Начало 1988
года, поэтому в тексте еще присутствует налет антиамериканской
риторики, традиционный для того периода. Пройдет совсем немного времени, и общий тон публикаций поменяется на более
нейтральный. Пресса станет больше внимания уделять собственно
космической технике, а не ее «идеологической оценке»170.
Статья «Колонизация Луны?» рассказывала об опубликованной в
лондонской газете «Гардиан» статье Дэвида Уайтхауза, в которой тот
утверждает, что приоритетным направлением американской космической программы должно стать освоение Луны: «…Вероятно, если
бы не было вьетнамской войны или если бы советская космическая
программа не пошла бы по другому пути, а перешла бы к высадке
людей на Луну или к пилотируемым полетам вокруг Луны, какие-то
из ранних планов были бы доведены до конца… У лунной колонии экономическое будущее может оказаться чрезвычайно перспективным.
Во многих важных отношениях Луна – более совершенный источник
материалов в условиях космоса, чем Земля. Потребуется намного
меньше энергии для доставки материалов в космос с поверхности
Луны, чем их доставка с Земли… Некоторые исследования, связанные с созданием лунных баз, предполагают экспедицию по поверхности Луны с участием до шести ученых, которые покроют расстояния в тысячи миль…»171. Что же, все это звучит заманчиво и сегодня,
спустя почти четверть века.
А еще в 1988 году были опубликованы два больших обзора А.
Авдулова «Шаттлы» американские и иные: куда идет развитие?» и
«Космические «челноки»: сегодня и завтра», подробно, в сравнении
рассматривавшие существующие американские, европейские и отечественные проекты МТКК. Автор писал: «…Пожалуй, главная причина, по которой страны, активно участвующие в освоении космоса,
стремятся создать свои ККМ (космические корабли многократного
использования – М.О.), – в том, что такие корабли являются зако169

– Казаков В. Сделан ли вывод? // «Смена» от 5 марта 1988 года.
– подробно см.: Охочинский М.Н. Американская космонавтика в публикациях
советских средств массовой информации: год 1988. // В сб. «Четвертые Уткинские
чтения». Труды МНТК». СПб: БГТУ «Военмех», 2009. С. 240 – 247.
171
– Колонизация Луны? // «Смена» от 14 апреля 1988 года.
170

152

номерной и необходимой ступенью развития космической техники. С
выгодой или без выгоды, но ступень эту надо пройти, чтобы двигаться дальше, не отстать от мирового уровня»172. Стоит обратить
внимание на дату первой публикации – за день до этого успешный
полет в автоматическом режиме совершил советский МТКК – «Буран». Успешный и, увы, последний…
Через месяц тот же автор отметил: «…Уже сейчас, когда КММ
только еще вступают в эксплуатацию, в научных центрах и конструкторских бюро идут интенсивные работы над принципиально
новыми аппаратами. Название для них у же нашлось – «аэрокосмические самолеты». «Аэрокосмические», то есть умеющие летать и
в атмосфере, и в космосе, в двух совершенно разных физических
средах. Гражданскими лайнерами обещают доставлять пассажиров в любую точку Земли менее чем за два часа, показав по дороге
«кусочек» космоса. Но это уже в следующем веке»173. Что касается
последнего прогноза, автор не ошибся.
Отметим, что в обозреваемые нами два десятилетия можно говорить не только и не столько о повторении в «Смене» сообщений
ТАСС, публикуемых и в центральной печати. Редакторы научного
отдела молодежной газеты из потока информации, приходившей по
каналам ТАСС и АПН, отбирали материалы, в других изданиях не
воспроизводившиеся. Кроме того, нередко появлялись тексты,
представлявшие собой прямые переводы публикаций зарубежных
средств массовой информации, также не дублировавшие материалы,
появлявшиеся в отечественных СМИ. Также заметно, что за десятилетия не только увеличился объем публикаций, но и расширилась
тематика материалов.
И – общий вывод: публикации, с завидной регулярностью появлявшиеся в молодежной газете «Смена» в семидесятые – восьмидесятые годы прошлого века, действительно становились источниками научно-технической информации о зарубежной космонавтике.
Особо подчеркнем – достоверной информации, поскольку в большинстве своем она подтверждалась более поздними публикациями,
в том числе и в профессиональной прессе.
172

– Авдулов А. «Шаттлы» американские и иные: куда идет развитие? // «Смена»
от 16 ноября 1988 года.
173
– Авдулов А. Космические «челноки»: сегодня и завтра. // «Смена» от 11 декабря 1988 года.

153

ЛЕНИНГРАД ОТМЕЧАЕТ КРУГЛЫЕ ДАТЫ
ИСТОРИИ КОСМОНАВТИКИ
…В начале восьмидесятых годов прошлого века в Ленинграде
состоялись две научных конференции. Поводом для их организации
и проведения послужили две юбилейные даты, мимо которых
научная общественность города, на протяжении всей своей истории
связанного с развитием ракетно-космической техники, просто не
могла пройти. Тем более удивительно, что обе конференции, несомненно, интересные – и по составу участников, и по содержанию
заслушанных на заседаниях выступлений, – не нашли почти никакого отклика ни в газетах того времени, ни в специальной исторической литературе. Что же, определенно есть смысл восполнить этот
пробел, на основе, так сказать, личных впечатлений.
Первая из упомянутых конференций была посвящена шестидесятилетию Газодинамической лаборатории, о которой мы уже достаточно много говорили на страницах этой книги. Как мы помним,
ГДЛ была организована 1 марта 1921 года в Москве, но наиболее
плодотворной ее деятельность была именно в ленинградский период (1925 – 1933). Поэтому не удивительно, что в нашем городе регулярно проходили (и сегодня проходят) мероприятия, посвященные
юбилейным датам ГДЛ. Шестидесятилетие же лаборатории было отмечено проведением конференции, состоявшейся 1 апреля 1981 года
в ленинградском Доме ученых им. А.М. Горького.
На открытии конференции выступил заведующий кафедрой №1
Ленинградского механического института – сегодня это кафедра
ракетостроения БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова – доктор технических наук, профессор В.В. Шкварцов. Он председательствовал
на двух проведенных заседаниях, предваряя доклады кратким и остроумным комментарием.
Программа конференции была весьма насыщенной. От имени
ГДЛ – ОКБ был представлен совместный доклад академика В.П.
Глушко и В.И. Прищепы «Роль ГДЛ в развитии ракетной и космической техники», в котором были кратко представлены основные вехи
большого пути организации, а также отмечены главные достижения
последнего десятилетия освоения космоса. Надо отметить, что с текстом доклада смогли познакомиться и широкие круги общественности нашего города – несколько дней спустя он с сокращениями был
опубликован в газете «Вечерний Ленинград».

154

Выступили участники работ, проводившихся в ГДЛ в начале
тридцатых годов. Доктор технических наук, профессор И.И. Кулагин рассказал о работах по созданию и испытанию в лаборатории
РДТТ различной конструкции, а В.С. Соколов поделился воспоминаниями о своей совместной работе с видными деятелями ГДЛ –
Н.И. Тихомировым, Б.С. Петропавловским, Г.Э. Лангемаком.
Первое заседание конференции носило общее называние «60летие Газодинамической лаборатории», поэтому логично, что именно на нем состоялось награждение Е.Н. Кузьмина – одного из ветеранов ГДЛ – орденом «Знак Почета», а большой группе ученых и
инженеров были вручены памятные знаки, выпущенные к юбилею
ГДЛ. Выступивший затем представитель Государственного музея
истории космонавтики (Калуга) вручил специальный Диплом ленинградскому музею ГДЛ, который расположил свою экспозицию в
Иоанновском равелине Петропавловской крепости.
Если на первом заседании шла речь о разработках, выполненных
непосредственно в ГДЛ, то второе заседание было посвящено развитию творческого наследия лаборатории. Инженер О.П. Мухин (сегодня – вице-президент Федерации космонавтики России) рассказал,
как сложилась творческая судьба ветеранов ГДЛ, проживавших в
начале восьмидесятых годов в Ленинграде, отметив, что, чем бы они
ни занимались, везде достигали немалых высот. Необходимо упомянуть чрезвычайно интересное сообщение А.Л. Плугина «Ракета в антикосмос», посвященное созданию специальных ракетных систем,
позволяющих вести скоростное бурение практически любых грунтов.
После доклада был продемонстрирован кинофильм, запечатлевший
испытания «подземных ракет» различной конструкции и разных калибров. Кандидат медицинских наук И.А. Колосов в своем докладе
рассказал о методике отбора кандидатов в первый отряд космонавтов,
об основных медико-биологических проблемах, которые ставит перед человеком космический полет большой продолжительности.
Конференцию завершило выступление летчика-космонавта СССР
А.С. Иванченкова, который ответил на многочисленные вопросы
присутствующих.
В чем же видятся сегодня основные итого этой «ГДЛовской»
конференции? На наш взгляд, тут можно отметить три факта.
Во-первых, представленные доклады еще раз показали, что работы ГДЛ и ее обширное творческое наследие оказались востребо-

155

ванным и нашли свое прямое отражение в современных на тот период разработках в области ракетно-космической техники.
Во-вторых, стало ясно, что люди, связавшие свою судьбу с ракетной техникой в конце двадцатых – начале тридцатых годов прошлого века, спустя почти шестьдесят лет либо продолжали успешно
в этой области работать, либо считали тот период едва ли не самым
лучшим и самым плодотворным в своей жизни.
Наконец, в-третьих, конференция наглядно продемонстрировала, что общественный интерес к проблемам освоения космоса тогда,
в начале восьмидесятых, был чрезвычайно высок.
И это еще раз показала вторая конференция, о которой мы хотим рассказать. Она состоялась в Ленинграде 23 – 24 сентября 1982
года и была посвящена двадцать пятой годовщине со дня запуска
первого искусственного спутника Земли. Пленарное заседание конференции было проведено в актовом зале Академии Наук на Университетской набережной Васильевского острова.
Заседание также вел профессор В.В. Шкварцов, к этому моменту,
помимо заведывания кафедрой, уже выполнявший обязанности председателя Секции истории авиации и космонавтики ЛО СНО ИФЕТ.
Он охарактеризовал первую четверть века космической эры как время, когда человечество, говоря словами К.Э. Циолковского, «…робко
проникло за пределы земной атмосферы». В ходе заседания В.В.
Шкварцов, представляя доклады участников, предварял их короткими, точными и, как обычно, остроумными комментариями.
И на этот раз программа конференции была обширной и содержательной. Основным докладчиком выступил лауреат Ленинской
премии Б.В. Раушенбах, в то время член-корреспондент АН СССР,
подробно рассказавший о создании первых баллистических ракет и
ракет-носителей и особо подчеркнувший роль С.П. Королева и его
соратников в становлении практической космонавтики.
Затем слово взял Герой Социалистического Труда В.И. Лавренец. Он остановился на истории создания первых жидкостных ракетных двигателей для ракет-носителей, выделив при этом участие
в работах сотрудников ГДЛ, в начале тридцатых годов заложившей,
по его мнению, основы отечественного двигателестроения.
Весьма интересным оказался доклад кандидата физикоматематических наук А.И. Ефремова, главного конструктора прибора СП-65, первого в мире устройства для исследования рентге-

156

новского излучения Солнца с борта второго советского искусственного спутника Земли. Несмотря на относительно малое время доклада, А.И Ефремову удалось увлекательно рассказать о работах,
проводившихся с конца пятидесятых до начала семидесятых годов,
результатом которых стало создание научной аппаратуры для первых отечественных ИСЗ и спутников серии «Космос».
В конференции приняли участие иностранные космонавты, совершившие к тому времени полеты по программе «Интеркосмос»:
Ж. Гуррагча (Монголия), Фам Туан (Вьетнам), Д. Прунариу (Румыния), Б. Фаркаш (Венгрия), М. Гермашевский (Польша), З. Йен
(ГДР). Все они поделились впечатлениями о космических полетах,
причем каждый нашел для этого свои, не шаблонные слова. Следует
выделить выступление польского космонавта М. Гермашевского,
который показал себя опытным оратором и получил наибольшее
количество аплодисментов, отнюдь не формальных.
От советских космонавтов на заседании выступил дважды Герой Советского Союза Г.М. Гречко. Он подчеркнул, что ему в жизни очень повезло, поскольку он участвовал и в работах по созданию
первого спутника, и в его запуске, выполняя расчеты по заправке
ракеты-носителя. Как обычно остроумный, Г.М. Гречко рассказывал о той своей работе, о забавных и грустных моментах, что запомнились ему на всю жизнь. Одной из самых дорогих наград, полученных им за годы работы в космонавтике, он назвал медаль «За
трудовую доблесть», врученную ему за участие в том историческом
запуске. В заключение Г.М. Гречко передал в дар Музею ГДЛ в
Петропавловской крепости книги и документы, побывавшие на борту орбитальной станции «Салют-7».
Мест в актовом зале для всех желающих не хватило: советская
космонавтика была на подъеме, и у ленинградской научной общественности интерес к конференции был поистине огромный. Совсем
не удивительно, что на этой конференции, состоявшейся четверть
века назад, постоянно высказывалась мысль, сегодня, к сожалению,
не столь очевидная: близится время, когда исполнится мечта К.Э.
Циолковского, и человечество «…распространится по просторам
всей Вселенной».

157

НАШИ КОСМИЧЕСКИЕ ОЖИДАНИЯ
Не оправдавшиеся прогнозы
12 апреля 1961 года начался отсчет землян, побывавших в космосе. «…Хочу слетать к Венере, к Марсу, по-настоящему полетать»174, – эти слова Юрий Гагарин произнес едва ли не в одном из
самых первых своих интервью, и никто не воспринял их как шутку.
Книга «Космическая эра. Прогнозы на 2001 год»175, содержавшая
мнения западных аналитиков, высказанные в мае 1966 года, была
полна оптимизма и энтузиазма. Так, считалось, что
«…многократное использование космических аппаратов станет
обычным в пилотируемых системах космического транспорта».
При этом «…с уверенностью можно сказать, что стоимость перевозки космического груза составит не более 20 долларов за 1 кг,
то есть мы будем иметь экономически выгодные системы перевозок в космическом пространстве...»176 Или еще: «…будет функционировать или находиться в стадии активной разработки экономичная пилотируемая транспортная система для полетов на ближайшие планеты…»177 Оптимизм подкреплялся еще и тем, что прогнозы Жюля Верна всего за век с небольшим сбылись почти полностью, по крайней мере, в той части, которая не противоречила законам природы. А история самого молодого транспорта – авиации –
еще больше убеждала в скорой победе в космосе.
Впервые человек поднялся в небо на аппарате тяжелее воздуха
17 декабря 1903 года, когда аэроплан конструкции братьев Райт
оторвался от земли и после двенадцати секунд полета почти благополучно вернулся обратно. Прошло пятьдесят лет, и количество
пассажиров, ежедневно (ежедневно!) совершавших авиационные
путешествия, приблизилось к миллиону. А различные типы лета174

– из выступления Ю.А. Гагарина на пресс-конференции АН СССР и МИД
СССР, посвященной успешному завершению космического полета Ю.А. Гагарина. //
В кн. «Человек. Корабль. Космос. Сборник документов к 50-летию полета в космос
Ю.А. Гагарина». М.: Новый хронограф, 2011, с. 715.
175
– Космическая эра. Прогнозы на 2001 год. // Пер. с англ. под ред. В.С. Емельянова. М: Мир, 1970.
176
– Конеччи Ю.Б. Вступительное слово. // В кн. «Космическая эра. Прогнозы на
2001 год». М: Мир, 1970, с. 18.
177
– там же, с. 18.

158

тельных аппаратов, серийные и опытные, пригодные для пилотирования обычным пилотом или исключительно летчикомиспытателем (который, как известно, с некоторым трудом может
летать даже на том, что для полета не предназначено), исчислялись
тысячами. Прошло еще пятьдесят лет, и авиация была повсеместно
признана едва ли не самым безопасным видом транспорта в истории
человечества.
И вот прошло пятьдесят лет с начала эры пилотируемой космонавтики. Всего в космосе побывало порядка 500 человек. Не миллионы, как в случае с авиацией, или хотя бы тысячи, а едва набравшиеся скромные пять сотен. Доставить человека в космос могут только
три страны, причем одна из них, Соединенные Штаты, вроде бы
мировой индустриальный лидер, на несколько лет вынуждена свернуть пилотируемые полеты на национальной «почти многоразовой»
космической технике. Ну, а Китай, хотя и запускает своих «тайконавтов», делает это раз в два-три года, как говориться, по обещанию, да и китайское чудо пилотируемой техники весьма похоже на
отечественные или американские разработки начала шестидесятых.
Сегодня на орбите вокруг Земли находится пусть и крупная, но
одна-единственная орбитальная станция, на которой постоянно могут работать не более шести человек. Стоимость пассажирского билета на полноценный, не суррогатный, суборбитальный, а именно
полноценный космический рейс, по самым скромным подсчетам,
составляет более двадцати миллионов долларов.
Не сложилось. Не срослось. Не состоялось. Не оправдался ни
один прогноз специалистов, не сбылись ожидания журналистов, и
даже не скажешь, что «пока» не сбылись, настолько разительно отличается динамика первых пятидесяти лет авиации и полувека пилотируемых космических полетов. Если в шестидесятые и на заре
семидесятых не жалели ни сил, ни средств «на космос», что, скорее
всего, породило радужные прогнозы, то потом участники процесса
постепенно стали осознавать всю сложность поставленных задач и,
извините за каламбур, их космический масштаб. Окончательно добила оптимистов мировая экономика, отказывающаяся подчиняться
логике и выкидывающая постоянно что-то неожиданное, типа
нефтяного кризиса начала семидесятых или свежего кризиса – всемирного финансового.

159

Как бы то ни было, сегодня стало ясно, что туристические путешествия по Солнечной системе, равно как и большие научные
экспедиции, отодвинуты на неопределенный срок. Энергетические
возможности топлив почти исчерпаны, стоимость материалов с необходимыми конструктивными свойствами никак не желает снижаться, а число выявляемых опасных факторов космического полета увеличивается с каждым таким полетом. И на повестке дня постепенно встает более скромная задача – оценить свои возможности
и наметить выполнимый план научных и технических работ в космосе. Иначе говоря, создать реальную программу пилотируемых
космических полетов, которая может быть выполнена и которая
действительно принесет пользу, а не только повысит престиж человечества в своих глазах. Обо всем мире говорить трудно, а вот о
том, что происходит в нашей стране, стоит порассуждать.
Российская космическая перспектива
Когда Советском Союзе в космос уходил очередной объект с
официальным названием «Космос – номер такой-то», в сообщении
об этом всегда присутствовали слова: «…запуск произведен в соответствии с программой, объявленной ТАСС 16 марта 1962 года».
Если обратиться к тому старому сообщению ТАСС, то там можно
найти упоминание о нескольких очень специфических научных экспериментах (исследование «…концентрации заряженных частиц в
ионосфере с целью исследования распространения радиоволн», изучение «…корпускулярных потоков и частиц малых энергий» и т.п.),
а также информацию, что «…будут отрабатываться многие элементы конструкции космических аппаратов». Как говорится,
настолько широко, что граничит с пустотой. И постепенно становится понятно, что четкой программы научных исследований и технических экспериментов в космосе в те годы просто не существовало.
Пожалуй, только в 2005 году в нашей стране впервые появился
более или менее последовательный план космической деятельности
на десятилетие, названный «Федеральная космическая программа
России на 2006 – 2015 годы» (утверждено решение Правительства
России от 22 октября 2005 года за № 635)178.
178

– программа размещена на сайте Роскосмоса http://www.federalspace.ru/.

160

И цели, которые обозначены в этой программе, выглядят, может
быть, не столь амбициозными, как они выглядели на заре космической эры, но вполне конкретными и достижимыми. Среди других,
перед российской космонавтикой поставлены следующие важные
задачи:
• развитие, восполнение и поддержание орбитальной группировки космических аппаратов в интересах социальноэкономической сферы, науки и безопасности страны;
• создание, развертывание и эксплуатация элементов российского сегмента международной космической станции для проведения фундаментальных и прикладных исследований, реализация долгосрочной программы научно-прикладных исследований и экспериментов, планируемых на российском сегменте международной
космической станции;
• обеспечение функционирования российского сегмента международной спутниковой системы поиска и спасания КОСПАС –
САРСАТ;
• создание перспективных средств выведения космических аппаратов;
• обеспечение создания изделий ракетно-космической техники
с характеристиками мирового уровня.
В программе приводятся и общая характеристика проблем, которые возникают при решении каждой названной задачи, и перечень необходимых работ, указаны – по датам – этапы реализации,
приведена оценочная стоимость каждого этапа и, что действительно
важно, источники финансирования.
Можно, конечно, привести цитаты из этого документа, они покажут, что его разработчики понимают и современное состояние
отечественной космической техники, и существенные ограничения
по ресурсам, и необходимость движения вперед. Но стоит посоветовать найти этот документ и внимательно его прочитать: отечественная космическая программа, едва ли не впервые опубликованная,
определенно этого заслуживает. Пусть уже и появились первые
наметки к следующей программе, рассчитанной чуть ли не до 2030
года…
Итак, программа есть, но для того, чтобы изложенные в ней
пункты стали реальностью, необходимы люди – конструкторы, проектанты, испытатели и, конечно, те, кто будет использовать новые

161

разработки непосредственно в космосе – космонавты, которые у нас
в стране готовятся исключительно в одном учреждении – Центре
подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина.
Полная реорганизация
Святая святых советской пилотируемой космонавтики, ЦПК
всегда относился к военному ведомству: в конце 1959 года было
принято решение о создании в системе ВВС специальной организации для подготовки человека к космическому полету. Главнокомандующий ВВС утвердил организационную структуру новой воинской части – Центра подготовки космонавтов военно-воздушных
сил 11 января 1960 года, и этот день считается датой создания ЦПК.
За годы своего существования Центр пережил несколько крупных
реорганизаций, некоторое время он даже носил имя Брежнева, а последнее время находился в двойном подчинении: Минобороны и
Роскосмоса.
Самое большое, самое масштабное изменение произошло в течение нескольких месяцев прошлого года: смена формы собственности, полная передача имущества и функций новому госбюджетному учреждению, правда, под старым названием – Российский
государственный НИИ Центр подготовки космонавтов (ЦПК) имени Ю.А. Гагарина, подчиненному только Роскосмосу. Объявленная
причина – Минобороны хочет избавиться от непрофильных активов
(коими, кстати, посчитали не только космический центр, но и спортивное общество ЦСКА). Думается, причина не только в этом, но и
в том, что постепенно деятельность легендарного учреждения по
своей эффективности перестала соответствовать реалиям сегодняшнего дня. И в функциональном, и в организационном, и в экономическом плане.
С апреля 2009 года ЦПК возглавил не генерал, как обычно, а человек гражданский – летчик-космонавт Сергей Константинович
Крикалев. И, надо отметить, трудности, выпавшие на долю нового
руководителя едва ли не превышают те, что встретились выпускнику «Военмеха» во всех его шести полетах в космос. Об этом можно
узнать из интервью, которые Крикалев дал в конце прошлого года

162

нескольким российским газетам, в частности, «Независимому военному обозрению»179.
Предоставим слово космонавту, и сразу становится понятно, что речь идет едва ли не
о чистке Авгиевых конюшен:
«…На многие объекты вообще
документов не было. На многое
– в архивах, но искать чрезвычайно тяжело. Вот ситуация с
забором, который давнымдавно был построен вокруг
Звездного городка. На него нет
не только паспортов объекта
или актов «сдал-принял», но
просто никакой строительной
документации. Причем просто
принять этот забор с баланса
на баланс от Минобороны не получается: в этом случае (или же
если мы обнаружим какой-то неучтенный объект на своей территории) придется уплатить налог в 24% стоимости. В нынешнем
бюджете Центра средств на это нет. Или вот коммуникационные
сети не паспортизированы – без этого передача не состоится.
Минобороны не может их задокументировать, поскольку у них
средства на это не выделены. Оценка Минобороны по инженерным
работам составляет 7–10 миллионов рублей. В конце концов, мы
готовы принять сети и без документации, сделать эту работу
сами…Но вот готово ли Росимущество передать их нам в таком
виде?..»
Земные, вполне российские, всем нам привычные сложности в
организации уже космической. Неожиданно, но это еще не все: «…я
с удивлением обнаружил: самолеты – это недвижимое имущество.
И если по зданиям и сооружениям процесс передачи практически
закончился, то по самолетам буквально только что выпущено распоряжение Росимущества, идет оформление документов, и мы
берем машины под свое «крыло». За исключением одной – Ту179

– Песляк А. Звездный с трудом снимает погоны. // «Независимое военное
обозрение», 2009, 23 октября.

163

154МЛК с люками обзора в застекленном днище. Минобороны сумело оставить самолет у себя… Мы получаем объекты, что называется, на ходу, не прекращая учебный и исследовательский процесс. И хотя новый ЦПК начал создаваться еще до роспуска старого, передача массы «эстафетных палочек» новой команде беспрецедентна. Никто еще этим не занимался, не у кого нам учиться».
Проблемы, похоже, накапливались годами; все эти сложности,
оказывается, присутствуют не только в нашей повседневной жизни,
при оформлении в собственность, например, дачного участка. Новая российская система хозяйственных отношений скоро отметит
двадцатилетие, а одну из самых передовых отраслей нашей науки и
техники, космические исследования и, в частности, пилотируемую
космонавтику, только-только начали приводить в порядок. Крикалев говорит: «…Надеемся, что создадим такое учреждение, где
сведения и документы не из комнаты в комнату на бумажках носят или на флешках, а по интернету. И чтоб была нормальная оперативная связь с партнерами из НАСА, Европейского космического
агентства, которые пока е-мэйлы чуть ли не на почту вынуждены
присылать…»
Должна быть решена еще и кадровая проблема: «…У нас есть
высококлассные ветераны, а вот молодежь не очень-то приходит.
У ветеранов есть льготы, да и надбавки, которые позволяют им
обеспечивать нормальную жизнь, а молодым надо снимать жилье,
детей растить, продолжать образование. Думаю, кадровую политику нужно строить на годы. Есть вузы с техническими специальностями, но мы не отказываемся и от выпускников военных вузов.
Нам нужны люди, которые готовились по ракетной технике в «Военмехе», математики из МГУ или из Новочеркасска понадобятся
нам для создания тренажерной базы, а окончившие «Можайку»
востребованы здесь и на Байконуре. Их среднюю зарплату нам удалось поднять…»
Пожалуй, все мы должны пожелать самому опытному космонавту планеты и одновременно – молодому администратору Сергею
Крикалеву успеха в этом его «шестом подвиге Геракла» – попытке
создания на основе неповоротливого «непрофильного актива» Министерства обороны современного и эффективного научноисследовательского учреждения мирового уровня.

164

Хочется, чтобы все получилось, все, что запланировано, и в
космической программе, и во всех необходимых реорганизациях и
изменениях. Очень хочется, потому что иначе то, о чем мечтали
люди, стоявшие у истоков отечественной ракетной техники и космонавтики, то, чему они посвятили всю свою жизнь, отодвинется на
многие и многие годы. Если вообще сможет быть достигнутым при
жизни нынешнего поколения. При жизни самого молодого поколения, делающего первые шаги не фигурально, а еще в детском саду.

Или просто перейдет в категорию несбывшегося, Несбывшегося
с большой буквы, того самого, о котором писал Александр Грин:
«…Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватываясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем
существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться
Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только
протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?
Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня…»
Удачи нам всем, господа!..

165

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Книги
1. Академик С.П. Королев. Ученый. Инженер. Человек. М.: Наука, 1986.
2. Алексимова А. 4 октября 1957 года. Спутник и США. М.: Молодая
гвардия, 1972
3. Ангельский Р.Д., Шестов И.В. Отечественные зенитные ракетные
комплексы: Иллюстрированный справочник. М.: Астрель, АСТ, 2002.
4. Атлас обратной стороны Луны. Части 1 – 3. М: АН СССР, 1966 –
1975.
5. Афанасьев И.Б., Лавренов А.Н. Большой космический клуб. М.: РТ
Софт, 2006.
6. Библиография трудов профессора доктора технических наук бригадинженера Н.А. Рынина. Л: 1952
7. Бургес Э. Баллистические ракеты дальнего действия. М.: ИИЛ, 1964.
8. Валье М. Полет в мировое пространство как техническая возможность. М.-Л.: ОНТИ, 1936.
9. Впереди своего века. М: Машиностроение, 1970.
10. Газенко О., Шаров В. Притяжение космоса. М.: РТ Софт, 2011.
11. Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. 2-е
изд. М.: Машиностроение, 1981.
12. Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. 3-е
изд. М.: Машиностроение, 1987.
13. Голованов Я.К. Правда о программе «APOLLO». М.: Яуза, Эксмо,
2000.
14. Голованов Я.К. Заметки вашего современника. Т. 1. М.: 2001.
15. Гольдовский Д.Ю., Назаров Г.А. 25 лет космической эры. Из истории создания первых ИСЗ. (Серия «Астрономия. Космонавтика», № 10). М:
Знание, 1982.
16. Гольдовский Д.Ю., Назаров Г.А. Первые полеты в космос. К 25летию полета Ю.А. Гагарина. (Серия «Астрономия. Космонавтика», № 4).
М: Знание, 1986.
17. Гор Г. Докучливый собеседник. Л: Лениздат, 1964.
18. Дорнбергер В. Фау-2. Сверхоружие третьего рейха. 1930 – 1945. М.:
Центрполиграф, 2004.
19. Железняков А. Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос. 2-е изд. М: Яуза, Эксмо, 2011.
20. Железняков А. Секретный космос. Были ли предшественники у Гагарина? М: Яуза, Эксмо, 2011.
21. Зигель Ф.Ю. Занимательная космонавтика. М.: Машиностроение,
1970.
22. Зильманович Д.Я. Пионер советского ракетостроения Ф.А. Цандер.
М.: Воениздат, 1966;

166

23. Ирвин Д. Оружие возмездия. Баллистические ракеты третьего рейха
– британская и немецкая точки зрения. М.: Центрполиграф, 2005.
24. Каманин Н.П. Скрытый космос. Кн. 3. М.: Инфортекст-ИФ. 1999.
25. Караш Ю.Ю. Тайны лунной гонки. СССР и США: сотрудничество в
космосе. М: ОЛМА-ПРЕСС, 2005.
26. Качур П.И., Глушко А.В. Валентин Глушко. Конструктор ракетных
двигателей и космических систем. СПб: Политехника, 2008.
27. Качур П.И. Ракетчики Советского Союза. М.: РТ Софт, 2009.
28. Кизер Л.Б. Ракета к старту готова: Записки ученого. Кн. 1 и 2. М.:
Муза творчества, 2007.
29. Киселев А.М. Дело особой важности. М.: ДОСААФ, 1983.
30. Колодный Л. Земная трасса ракеты. М: ИПЛ, 1972.
31. Кондратюк Юр. Завоевание межпланетных пространств. /Под ред.
и с предисл. проф. В. П. Ветчинкина. Изд. автора. Новосибирск: ул. Державина, 7. 1929.
32. Королева Н.С. С.П. Королев: Отец. К 100-летию со дня рождения. В
3-х книгах. М.: Наука, 2007.
33. Космическая эра. Прогнозы на 2001 год. // Пер. с англ. под ред. В.С.
Емельянова. М: Мир, 1970.
34. Космодемьянский А.А. Константин Эдуардович Циолковский. М.:
Наука, 1976.
35. Космонавтика СССР. М.: Машиностроение, Планета, 1986.
36. Космонавтика. Маленькая энциклопедия. 1-е изд. М.: Советская
энциклопедия, 1968.
37. Космонавтика. Маленькая энциклопедия. 2-е изд. М.: Советская
энциклопедия, 1970.
38. Космонавтика. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1985.
39. Крамаров Г. На заре космонавтики. М: Знание, 1965.
40. Крюков С.С. Избранные работы. Из личного архива. М.: Изд-во
МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2010.
41. Куприянов В.Н. Космическая одиссея Юрия Гагарина. СПб: Политехника, 2011.
42. Лазарев В.Г., Ребров М.Ф. Испытатель космических кораблей. В.М.
Комаров. М.: Машиностроение, 1976.
43. Лей В. Ракеты и полеты в космос. М.: Воениздат, 1961.
44. Львов В. Час космоса. М: Молодая Гвардия, 1962.
45. Мост в космос. М.: Известия, 1971.
46. Мошкин В.К. Развитие отечественного ракетного двигателестроения. М.: Машиностроение, 1973.
47. Наровлянский Н.С. Штурман космических трасс Ари Штернфельд.
М.: Совет ветеранов-строителей Космических стартов, 2006.
48. Нестеренко А.И. Огонь ведут «Катюши». М.: Воениздат, 1975
49. Орлов А.С. Секретное оружие третьего рейха. М.: Наука, 1972.

167

50. Освоение космического пространства в СССР. 1957 – 1967. М.:
Наука, 1971.
51. Охочинский М.Н. Введение в ракетно-космическую технику: учебное пособие. СПб: БГТУ «Военмех», 2006.
52. Охочинский М.Н. Информационно-аналитическая работа в ракетостроении: учебное пособие. СПб: БГТУ «Военмех», 2007.
53. Охочинский М.Н. Американская пилотируемая космонавтика в зеркале советской прессы. СПб: БГТУ «Военмех», 2012.
54. Первая космическая: сб. статей, посвященных 50-летию начала космической эры. // Составитель О.В. Закутная. М.: 2007.
55. Первушин А. Астронавты Гитлера. М.: Яуза, Эксмо, 2004;
56. Первушин А. Королев против фон Брауна. Демоны большой войны.
М.: Яуза, Эксмо, 2007.
57. Первушин А. 108 минут, изменившие мир. М.: Эксмо, 2011.
58. Перельман Я.И. Межпланетные путешествия. М.-Л.: ОНТИ, 1936.
59. Перельман Я.И. Циолковский. Его жизнь, изобретения и научные
труды. М.: Гос. тех.-теор. изд-во, 1932
60. Покорение космоса. 2-е изд. М.: Машиностроение, 1972.
61. Портни С. Управление проектами. М.: Диалектика, 2005.
62. Прищепа В.И., Дронова Г.П. Ари Штернфельд – пионер космонавтики. М.: Наука, 1987;
63. Пролог к космосу. Тула: 1981.
64. Ракеты – носители. // Под ред. С.О. Осипова. М.: Воениздат, 1981.
Серия «Ракетно-космический комплекс».
65. Раушенбах Б.В. Пристрастие. М.: Аграф, 2002. (Серия «Символы
времени»).
66. Романенко Б.И. Юрий Владимирович Кондратюк. (Серия «Астрономия. Космонавтика», № 8). М.: Знание, 1988.
67. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск I. Мечты, легенды и
первые фантазии. Л: 1928. 109 с.
68. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск II. Космические корабли в фантазии романистов. Л: Изд. П.П.Сойкина, 1928.
69. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск III. Лучистая энергия в фантазиях романистов и в проектах ученых. Л: 1930.
70. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск IV. Ракеты и двигатели прямой реакции. Л: Изд. П.П.Сойкина, 1929.
71. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск V. Теория реактивного движения. Л: ЛИИПС, 1929, Сб. трудов № 101 (отдельный оттиск).
72. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск VI. Суперавиация и
суперартиллерия. Л: Изд. П.П.Сойкина, 1929.
73. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск VII. Русский изобретатель и ученый Константин Эдуардович Циолковский. Его биография,
работы и ракеты. Л: 1931.

168

74. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск VIII. Теория космического полета. Л: АН СССР, 1932.
75. Рынин Н.А. Межпланетные сообщения. Выпуск IX. Астронавигация. Летопись и библиография. Л: АН СССР, 1932.
76. Рябчиков Е. Звездный путь. М.: Машиностроение, 1986.
77. Салахутдинов Г.М. Фридрих Артурович Цандер. К 100-летию со
дня рождения. (Серия «Астрономия. Космонавтика», №3). М.: Знание, 1987.
78. Славин С.Н. Секретное оружие третьего рейха. М.: Вече, 1999.
79. Советская космическая инициатива в государственных документах.
1946 – 1964. // Под ред. Ю.М. Батурина. М.: РТ Софт, 2008.
80. Смирнова Н.И. Театр Сергея Образцова. М: Наука, 1971.
81. Сыромятников В.С. 100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на Земле. Ч. 1: 20 лет назад. М.: Логос, 2003.
82. Уманский С.П. Ракеты-носители. Космодромы. М.: Рестарт +, 2001.
83. Устинов Д.Ф. Во имя Победы. М.: Воениздат, 1988.
84. Феодосьев В.И. Основы техники ракетного полета. Изд. 2-е. М.:
Наука, 1981.
85. Феоктистов К.П. Траектория жизни. М.: Вагриус, 2000.
86. Хайрюзов В. Юрий Гагарин. Колумб Вселенной. М.: Вече, 2011.
87. Хозиков В. Ракетные боги Кремля. Догнать и перегнать Америку.
М.: Яуза, Эксмо, 2004.
88. Хозиков В. Секретные боги Кремля. М.: Яуза, Эксмо, 2004.
89. Цандер Ф.А. Собрание трудов. Рига: Зинатне, 1977.
90. Циолковский К.Э. Космические ракетные поезда. Калуга: Изд-во
секции научных работников, 1929.
91. Человек. Корабль. Космос. Сборник документов к 50-летию полета
в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011.
92. Черток Б.Е. Ракеты и люди. От самолетов до ракет. М.: РТ Софт,
2006.
93. Черток Б.Е. Ракеты и люди. Подлипки – Капустин Яр – Тюра-Там.
М.: РТ Софт, 2006.
94. Черток Б.Е. Ракеты и люди. Горячие дни «холодной» войны. М.: РТ
Софт, 2007.
95. Шаров В. Приглашение в космос. М.: В. Секачев, 2003.
96. Штернфельд А.А. Введение в космонавтику. 2-е изд. М.: Наука,
1974.
97. Шульжевич В.А. Профессор Николай Алексеевич Рынин. Л: 1952.
98. Bruegel W. Manner der Rakete. Leipzig, 1935. (На немецком языке).
99. Človek vo vesmire. Profily kozmonautov. Bratislava, 1969. (На словацком языке).
100. Mielke H. Raumfahrt. Lexicon. Berlin, VEB Verlag, 1980. (На немецком языке).
Статьи в средствах массовой информации
и научных журналах и сборниках

169

101. Авдулов А. «Шаттлы» американские и иные: куда идет развитие? //
«Смена» от 16 ноября 1988 года.
102. Авдулов А. Космические «челноки»: сегодня и завтра. // «Смена» от
11 декабря 1988 года.
103. Алексеев С. Из боевых – в пилотируемые. Историческая серия ТМ. //
«Техника–молодежи», 2004, № 1. С. 16 – 17.
104. Ангельский Р., Коровин В. Отечественные управляемые ракеты
«воздух-воздух» // «Техника и вооружение. Вчера, сегодня, завтра», 2005,
№9.
105. Брусиловский А. История космонавтики. // «Калининградская правда» от 9 февраля 2002, № 29 – 30.
106. Ветров А. От немецкого «оружия возмездия» Питер спасли диверсанты. // «Час пик», 1998 от 8 мая, №47. С. 12.
107. Голованов Я.К. Судьба. //«Комсомольская правда», 11 июня 1989
года.
108. Добряков А.И., Зубарев Н.И. Профессор Н.А. Рынин. // «Высшая
техническая школа», 1936, №3, с.79 – 83.
109. Затраты на «Аполлон-15». // «Смена» от 18 августа 1971 года.
110. Зензинов М. Профессор Николай Алексеевич Рынин. // «Крылья Родины», 1978, №1, с.40.
111. Иванов Н.В. Газодинамическая лаборатория – первая советская организация по ракетной технике. // В сб. трудов II и III чтений К.Э. Циолковского. М.: 1970. С. 101 – 108.
112. Ивашов Л.Г. Наработками Устинова мы пользуемся до сих пор. //
«Геополитика и безопасность», 2008, № 4. С. 45 – 51.
113. Ивкин В. Решение на прорыв. // «Красная Звезда», 27 мая 2006 года.
114. Казаков В. Сделан ли вывод? // «Смена» от 5 марта 1988 года.
115. Колонизация Луны? // «Смена» от 14 апреля 1988 года.
116. Королев С.П. Полет реактивного аппарата в стратосфере. // В сб.
«Труды Всесоюзной конференции по изучению стратосферы». Л.-М.: АН
СССР, 1935. С. 850.
117. Крук Я. Испытания немецких ракет А-4 (Фау-2) на польской земле в
1943-1945 годах. // В сб. «Научное творчество К.Э. Циолковского и современное развитие его идей: Материалы XL научных чтений памяти К.Э.
Циолковского». Калуга: ИД «Эйдос», 2005. С. 37 – 38.
118. Крук Я. История испытательных полигонов для ракет A-4 (Фау-2) на
территории оккупированной Польши в 1943-1945 годы. // «РЕУТ. Общественно-политическая еженедельная газета г. Реутов», 14 мая 2008 года,
№10. С. 26.
119. Кулешов Е.В. Отчет о работе комиссии по изучению немецкой экспериментальной станции ракетных снарядов, расположенной в районе г.
Дембица. // В сб. «Актуальные проблемы развития отечественной космонав-

170

тики: Труды XXIX академических чтений по космонавтике. Москва, январь
2005 г.». М.: Война и мир, 2005.
120. Лисов И., Афанасьев И. 106 минут Гагарина в свете рассекреченных
документов. // «Новости космонавтики», 2011, №6. С. 2 – 11.
121. Мар Е. Гулливер и куклы. // «Вечерняя Москва», 7 декабря 1936 г.
122. Маринин И. Герои космоса рассказывают… Георгий Михайлович
Гречко. // «Новости космонавтики», 2005, № 10, с. 46.
123. Марков Ю. Такси до орбиты. // «Смена» от 10 января 1988 года.
124. Минаев А. Боевые – для мирного космоса. // «Техника-молодежи»,
1995, №10. С. 12 – 14.
125. Моторина Л.А. Александр Игнатьевич Шаргей (Ю.В. Кондратюк).
// «Вестник молодых ученых», серия: «Технические науки», 2001, №1. С. 90
– 93.
126. Новые постановки ТЮЗа. // «Смена», 18 октября 1932 года.
127. Новый сезон в кукольных театрах.// «Смена», 6 сентября 1934 года.
128. Новый член «космического клуба». // «Смена» от 24 ноября 1971 года.
129. О физическом состоянии космонавтов «Аполлона-15». // «Смена» от
1 сентября 1971 года.
130. Охочинский М.Н., Мазин Е.А. История развития Газодинамической
лаборатории как пример управления большим проектом. // В сб. «Материалы
IV Открытой НПК учащихся, студентов и аспирантов «Информационные
технологии в области науки и техники». Часть II. СПб: ДТЮ, 2006. С. 29 –
35.
131. Охочинский М.Н. Управление большими проектами в истории отечественного ракетостроения: Газодинамическая лаборатория (1921 – 1933). //
В сб. трудов международной НТК «Синергия образования, науки, производства». СПб: БГТУ «Военмех», 2008. С. 86 – 91.
132. Охочинский М.Н. Научные работы Н.А. Рынина в области межпланетных сообщений. // «Военмех. Вестник БГТУ», 2008, №1, с. 115 – 130.
133. Охочинский М.Н. Американская космонавтика в публикациях советских средств массовой информации: год 1988. // В сб. «Четвертые Уткинские
чтения». Труды МНТК». СПб: БГТУ «Военмех», 2009. С. 240 – 247.
134. Охочинский М.Н. Исследований Н.А. Рынина в области ракетной
техники и космонавтики (1920 – 1930 гг.). //«Геополитика и безопасность»,
2011, №4, с. 119 – 130.
135. Охочинский М.Н. Конкурентный системный мониторинг средств
массовой информации (работы профессора Н.А. Рынина). //«Инновации»,
2012, №2, с. 110 – 114.
136. Песков В., Стрельников Б. За кулисами славы. // «Комсомольская
правда», 1974, 7 мая.

171

137. Песляк А. Звездный с трудом снимает погоны. // «Независимое военное обозрение», 2009, 23 октября.
138. Петухов С., Шестов И., Ангельский Р. Зенитные ракетные комплексы противовоздушной обороны сухопутных войск // «Техника и вооружение.
Вчера, сегодня, завтра», 1999, №5 – 6.
139. Попов А.С. Воспоминания. // «Комсомольская правда», 2000, 22
июня.
140. Попов Ф.Г. Профессор Н.А. Рынин и его деятельность. // «Труды
Ленинградской инженерной Краснознаменной военно-воздушной академии», вып. 54, Л: 1952.
141. Принцип привлекательности? // «Смена» от 8 сентября 1971 года.
142. Равич В. Как воспринята школьниками «Ракета-СС-I». // В сб. «Кукольные театры ЛенТЮЗа». Л: ОГИЗ, 1934. С. 49 – 59.
143. Рахманин В. О «немецком следе» в истории отечественного ракетостроения. // «Двигатель», 2005, №1(37).
144. Ромм С. Деревянный юбиляр.// «Смена», 21 декабря 1933 года.
145. Рынин Н.А. О проекте воздухоплавательного прибора системы Н.
Кибальчича. // «Былое», 1918, № 10–11, кн. 5–6 (32–33), с. 122 – 124.
146. Рынин Н.А. На ракете во Вселенную. // «Хочу все знать», 1930, №5,
с. 144 – 145.
147. Рынин Н.А., Лихачев А.А. Эффект ускорения на живые организмы. //
В сб. «Труды Научно-исследовательского бюро ЛИИ ГВФ», 1931, № 1. с.
53 – 72.
148. Рынин Н.А. К.Э. Циолковский. Его жизнь и работы по авиации и реактивному полету. // «Архив истории науки и техники», сер. 1, вып. 2. Л.:
1934. С. 267 – 276.
149. Состав отряда американских космонавтов. // «Смена» от 16 июня
1971 года.
150.Токарев В.И. Полет Юрия Гагарина – слава России. // Русский экономический вестник: Материалы VII Международных Ильинских чтений
«Духовно-нравственный путь развития России» Екатеринбург: Изд-во
Уральского института бизнеса, 2009. С. 718 – 723.
151. Транспортный космический. (ТАСС от 10.05.1971). // «Смена» от 11
мая 1971 года.
152. Что говорят о Маленькой луне. // «Пионерская правда», 1957, 15 октября, №83. С. 3.
Интернет – источники
153. http://www.necton.lv/articles/earth/77-battery-444-blizna.html. Объект
«Хейдлагер» (Польша, Близна).
154. http://www.federalspace.ru/. Сайт Роскосмоса. Основные положения
Федеральной космической программы России на 2006 – 2015 гг.

172

155. http://ru.wikipedia.org/. Википедия. Королев, Сергей Павлович.
156. http://ru.wikipedia.org/. Википедия. Спутниковый кризис.
157. http://ru.wikipedia.org/. Википедия. Циолковский, Константин Эдуардович.
158. http://www.vokrugsveta.ru/telegraph/cosmos/444/. Сайт журнала «Вокруг света». Пономарева В. Спутник: от вредной идеи к национальному символу.
159. http://www.cosmosworld.ru/aceencyclopedia/documents/index/shtml?do
kl_cher. html. Черток Б.Е. Государство и космонавтика. Доклад на XXVI
королевских чтениях. Москва, 30 января 2002 года.
160. http://www.374/ru/index/php?x:2007-11-01-31. Оправданы ли расходы на освоение космоса.
Рукописи и архивные документы
161. Дилин С., Шифман М. Ракета СС-I. Пьеса. // Архив СанктПетербургского театра марионеток им. Е. Деммени, дело № 43.
162. Думчев А.И. Николай Алексеевич Рынин – выдающийся деятель
авиации и воздухоплавания. Текст доклада, прочитанного на собрании Секции истории авиации и воздухоплавания ЛО СНО ИЕТ АН СССР, 27 декабря 1962 года, Ленинград. 8 с. (авторизованная машинопись, через 1 интервал). Личный архив автора.
163. Книга учета спектаклей кукольных театров ТЮЗа за 1931 – 1932,
1932 – 1933, 1933 – 1934 годы. // ЛГАЛИ, ф.334, оп. 1-2, ед.хр. 44, лист 32.
164. Рынин Н.А. Завоевание неба в легендах, сказаниях и фантазиях. //
Авторизованная машинопись, 1105 листов + 628 листов иллюстраций. 1936 –
1942 гг. СПб: Российская национальная библиотека, фонд 1000, № 1959.115.
165. Описание межпланетного корабля системы Ф.А. Цандера, чертежи и эскизы Ф.А. Цандера. Приложены основные данные на изготовление модели реактивного аэроплана. Автограф, авторизованная машинопись, машинопись, кальки и синьки. 67 с. Конечная дата 06.04.1923. Архив
РАН. Фонд 573. Опись 1, №41.

173

СОДЕРЖАНИЕ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
КОСМИЧЕСКИЕ ЮБИЛЯРЫ 2007 ГОДА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ТЕОРЕТИК И ПРАКТИК КОСМОНАВТИКИ . . . . . . . . . . . . . . . . .
ВПЕРЕД! НА МАРС! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ПРОЛОЖИВШИЙ ДОРОГУ К ЛУНЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ЗАВОЕВАНИЕ НЕБА: НИНКОЛАЙ РЫНИН . . . . . . . . . . . . . . . . .
КОСМИЧЕСКИЕ ВЫСОТЫ КУКОЛЬНОГО ТЕАТРА . . . . . . . . . .
ГАЗОДИНАМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ – ПЕРВЫЙ
«БОЛЬШОЙ ПРОЕКТ» РАКЕТОСТРОЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . .
РАЗВИТИЕ РАКЕТНОЙ ТЕХНИКИ В ГЕРМАНИИ (1931 – 1945) .
СОВЕТСКАЯ «КАТЮША», НЕМЕЦКАЯ «ФАУ» И ОБРАТНЫЙ
ИНЖИНИРИНГ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ УСТИНОВ И СОЗДАНИЕ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
БОЕВЫЕ РАКЕТЫ И ПУТЬ В КОСМОС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ПОЛЕТ ЧЕЛОВЕКА В МИРОВОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК
ТЕХНИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
СОВЕТСКИЕ КОСМИЧЕСКИЕ ДОСТИЖЕНИЯ И ВОПРОСЫ
НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ПОЛЕТ КОСМИЧЕСКОГОКОРАБЛЯ «СОЮЗ-1»: ОТ ПЕРВЫХ
СООБЩЕНИЙ ТАСС ДО ВОСПОМИНАНИЙ ОЧЕВИДЦЕВ . . . .
ЛЕНИНГРАДСКАЯ «СМЕНА» И АМЕРИКАНСКАЯ
КОСМОНАВТИКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ЛЕНИНГРАД ОТМЕЧАЕТ КРУГЛЫЕ ДАТЫ ИСТОРИИ
КОСМОНАВТИКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
НАШИ КОСМИЧЕСКИЕ ОЖИДАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

3
6
10
19
27
35
48
53
65
76

90
98
112
124
131
147
154
158
166

174

Охочинский Михаил Никитич
Специалист в области автоматизированного проектирования ракетных транспортных систем, историк военной и ракетно-космической техники.
Доцент кафедры «Ракетостроение»
БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова, ученый секретарь университета, редактор журнала «Военмех. Вестник БГТУ».
Имеет ученое звание доцента по кафедре ракетостроения.
Лауреат премии Правительства СанктПетербурга «За выдающиеся достижения в
области высшего и среднего профессионального образования» и медали «В память 300летия Санкт-Петербурга».
Опубликовал более 300 научных трудов,
является автором 10 учебных пособий и 6
изобретений, а также более 150 научно-популярных статей по истории ракетной техники и космонавтики, конструкции подводной техники и стрелкового оружия, опубликованных в отечественной прессе.
Автор книг «Введение в ракетно-космическую технику» (2006), «Информационно-аналитическая работа в ракетостроении» (2007), «Неожиданные технические решения в ракетно-космических системах» (2008),
«Американская пилотируемая космонавтика в зеркале советской прессы»
(2012).
В соавторстве с В.А. Керножицким опубликовал книгу «Ракетная
техника и космонавтика» (2002), в соавторстве с Н.В. Охочинским – книгу
«Двадцатый век прошел… Субъективная хронология СанктПетербургского театра марионеток им. Евгения Деммени» (2004).
В соавторстве с К.А. Афанасьевым и С.А. Чириковым выпустил монографии «Подводные средства доставки водолазов» (2002) и «Подводные
средства движения. История. Конструкции. Методы проектирования»
(2012).
Имеет профессиональные награды: «Знак Циолковского» и медаль «40
лет полета Ю.А. Гагарина в космос» Федерального космического агентства
России, медаль «Адмирал Горшков» Минобороны России, медаль «За заслуги в развитии вооружения и военной техники» Российской академии
ракетно-артиллерийских наук (РАРАН), ряд памятных медалей Федерации
космонавтики России, а также медаль «100 лет М.К. Янгелю» (Украина).

175

Охочинский Михаил Никитич

Очерки истории космонавтики
и ракетной техники

Отзывы и замечания направлять по адресу
rk-voenmeh@yandex.ry

Подписано в печать 12.04.2012. Формат 60×84/16. Бумага документная.
Печать офсетная. Усл. печ .л. 10,25. Тираж 300 экз. Заказ №
Балтийский государственный технический университет
Типография БГТУ
190005 С.-Петербург, 1-я Красноармейская ул., д.1

176