ПЬЕР
ЖИЛЬЯР

При дворе
Николая II
Воспоминания наставника
цесаревича Алексея
1905-1918
При дворе.
Николая II
Воспоминания наставника
цесаревича Алексея
1905-1918
Пьер Жильяр (1879- 1962) — швейцарский поддан-
ный получил высшее образование в Лозаннском уни-
верситете по отделению классической словесности,
был наставником цесаревича Алексея, сына Нико-
лая И. Из тех, кто сопровождал государя в ссылку, в
живых остались единицы Пьер Жильяр — один из
них. Он добровольно отправился в страшную для
француза Сибирь и старался чем мог скрасить пребы-
вание венценосной семьи в заточении.
Швейцарский педагог передал потомкам драгоцен-
ные сведения об императоре, императрице и их детях,
оставил яркие психологические портреты Распутина,
Вырубовой и многих других. Не в пример многим рус-
ским сановникам, генералам и прочим, позволявшим
себе с иронией, снисходительностью, а то и злобой
отзываться о семье российского царя, 11ьер Жильяр
говорил и писал с благоговением, любовью и глуби
кой печалью.
ИбНТРПОЛИГРАФ
PIERRE
GILLIARD
Thirteen Years
at the Russian Court
ПЬЕР
ЖИЛЬЯР

При дворе
Николая II
Воспоминания наставника
цесаревича Алексея
§
Москва
Ц€НТРПОЯИГРА<Р
2006
ББК 63.3(2)5
Ж72
Охраняется Законом РФ об авторском праве.
Воспроизведение всей книги или любой ее части
воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона
будут преследоваться в судебном порядке.
Разработка серийного оформления
художника И.А. Озерова
Жильяр П.
Ж72 При дворе Николая II. Воспоминания на-
ставника цесаревича Алексея / Пер. с англ.
Л.А. Калашниковой. — М.: ЗАО Центрполиграф,
2006. - 219 с.
ISBN 5-9524-2269-1
Пьер Жильяр был наставником цесаревича Алексея, сына Николая 11.
Бесстрашный француз добровольно отправился с опальной царской семьей в
Сибирь и старался чем мог скрасить п]»гбывание в заточении царя, царицы
и их детей. Жильяр передал потомкам драгоценные сведения о последних
днях императорской семьи, оставил яркие психологические портреты Распу-
тина, Вырубовой и многих других известных личностей этой трагической эпо-
хи в жизни России.
ББК 63.3(2)5
© Перевод,
ЗАО «Центрполиграф», 2006
ISBN 5-9524-2269-1
© Художественное оформление
серии, ЗАО «Центрполиграф»,
2006
ВСТУПЛЕНИЕ
В сентябре 1920 года, пробыв в Сибири три долгих
года, я наконец смог вернуться в Европу. Я все еще мучи-
тельно переживал страшную драму, свидетелем которой
стал. И одновременно не переставал восхищаться чисто-
той и искренней верой тех, кто стал жертвой трагедии.
Поскольку в течение многих месяцев был полностью
оторван от внешнего мира, я не был знаком с последни-
ми публикациями о государе Николае II и его семье.
Однако я очень скоро обнаружил, что в этих публикаци-
ях не было главного — точности, и, хотя их авторы ссы-
лались на очень солидные источники, данные, которые
они приводили, были часто ошибочны или, по крайней
мере, неполны в том, что касалось императорской семьи.
В большинстве же своем эти публикации представляли
собой собрание нелепиц и лжи1.
Мне было откровенно неприятно читать некоторые
из них. Мое негодование не имело границ, когда я, к сво-
1 Чтобы дать вам некоторое представление о том, что я имею в виду, при-
веду такой пример: в одной из этих книг (которая основана на свидетельских
показаниях очевидца событий драмы, разыгравшейся в Екатеринбурге, что
гарантирует ее достоверность) приводится описание моей собственной смер-
ти! Все остальное — такого же рода вымысел. Все, кого интересуют подроб-
ности конца правления Николая II, должны всенепременно прочитать заме-
чательные работы М Палеолога, посла Франции в России. (Здесь и далее
примеч. авт.)
5
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ему изумлению, понял, что вся эта ложь с удовольствием
проглатывается читающей публикой.
Я считал своим долгом восстановить нравственный об-
лик русских монархов, и эта обязанность требовала всей
моей честности и справедливости. В своей книге я пыта-
юсь описать драму жизни, — драму, которую я сразу же
почувствовал за внешним блеском русского двора и кото-
рую лично узнал, когда волею обстоятельств находился
рядом с царской семьей. Екатеринбургская трагедия
была не чем иным, как исполнением безжалостной судь-
бы, завершением одной из самых трогающих душу исто-
рий, которые когда-либо знал мир.
Очень мало людей знали об этой тайной печали, но с
исторической точки зрения ее значимость трудно пере-
оценить. Болезнь цесаревича отбросила тень на весь по-
следний период правления царя Николая II, и это мно-
гое объясняет. Подспудно она явилась одной из главных
причин его падения, потому что только она сделала воз-
можным появление Распутина и привела к роковой изо-
ляции царской семьи, которая жила в своем замкнутом
мирке, полностью погрузившись в драму, которую надо
было тщательно скрывать от посторонних глаз.
В этой книге я попытался вернуть Николая II и его се-
мью к жизни. Моя цель — быть абсолютно беспристраст-
ным и сохранить полную независимость суждений в опи-
сании событий, очевидцем которых я был. Возможно, в
своем поиске правды я даю в руки их врагов лишние ко-
зыри, но я искренен. Надеюсь, что моя книга покажет их
такими, какими они были, ведь в них меня привлекло не
императорское величие и окружавший их блеск, но бла-
городство ума и твердость духа, которую они продемон-
стрировали в этих трагических обстоятельствах.
Пьер Жильяр
Глава 1
МОИ ПЕРВЫЕ УРОКИ ПРИ ДВОРЕ (осень 1905 г.)
Осенью 1904 года я принял предложение стать учи-
телем французского при дворе принца Сергея Лейхтен-
бергского.
Отец моего ученика принц Георг Лейхтенбергский
был внуком Евгения де Богарне; по матери, великой
княгине Марии Николаевне, дочери Николая I, он был
кузеном царя Николая II.
В то время вся семья жила в небольшом поместье на
берегу Черного моря. Там они провели всю зиму. Именно
там их застали трагические события 1905 года, и именно
там они пережили много страшных часов во время вос-
стания на Черноморском флоте, обстрела побережья, це-
лой череды погромов и последовавших за ними актов
насилия. С самого начала Россия повернулась ко мне сво-
ей ужасной, угрожающей стороной. Но это оказалось
лишь прелюдией к тем ужасам и страданиям, которые
были у нее для меня в запасе.
В начале июня семья поселилась на Сергиевской даче,
в Петергофе. Этот особняк принадлежал принцу. Мы
только что покинули пустынный берег Южного Крыма с
его пыльными кипарисами и маленькими татарскими
деревушками, прилепившимися к склонам гор. Контраст
7
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
между этим унылым пейзажем и великолепными видами
берегов Финского залива был разителен.
Петергоф в свое время был любимой резиденцией
Петра Великого. Именно там он отдыхал от тяжелых
трудов, коих у него было немало, — как раз в это время
строился Санкт-Петербург, город, который по его веле-
нию, как по мановению волшебной палочки, поднялся
на болотах у устья Невы. Этому городу предстояло стать
достойным соперником величайших столиц Европы.
Все в Петергофе напоминает о его создателе. Во-пер-
вых, это Марли, где Петр время от времени жил, — ма-
ленький домик на кусочке суши, разделяющей два ве-
ликих озера Во-вторых, это Эрмитаж, где он любил
устраивать приемы для своих ближайших сподвижни-
ков; на этих приемах вино всегда лилось рекой. В-треть-
их, это Монплезир, здание в голландском стиле с терра-
сой, выступающей над морем. Это была его любимая
резиденция. И наконец, Большой дворец, который со
всеми своими прудами и парками мог вполне соперни-
чать с Версалем.
Все эти здания, за исключением Большого дворца, про-
изводят впечатление заброшенных, пустынных сооруже-
ний, которые вернуть к жизни могут только воспомина-
ния о прошлом.
Царь Николай II унаследовал от предков любовь к это-
му великолепному месту и каждое лето привозил сюда
свою семью; они жили в небольшом дворце в Александ-
рии, который стоял в глубине парка, вдали от назойливых
любопытных глаз.
Семья принца Лейхтенбергского все лето 1905 года
провела в Петергофе. Между Александрией и Сергиевс-
кой дачей движение замирало только на ночь, ведь цари-
ца и принцесса Лейхтенбергская были близкими подру-
8
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
гами. Тогда я впервые имел возможность увидеть членов
императорской семьи.
Когда истек срок моего контракта, мне было предло-
жено остаться наставником моего подопечного и одно-
временно давать уроки великим княжнам Ольге Нико-
лаевне и Татьяне Николаевне, двум старшим дочерям
царя Николая II. Я согласился и после непродолжитель-
ной поездки в Швейцарию в начале сентября вернулся в
Петергоф.
В день первого урока с великими княжнами за мной
заехала императорская карета, которая отвезла меня в
Александрию, где жили царь и его семья. Несмотря на
наличие одетого в ливрею кучера, императорский герб
на дверцах кареты и на распоряжения относительно
моего приезда (которые, без сомнения, были), оказа-
лось, что попасть в резиденцию их величеств вовсе не
легко. Меня остановили у парковых ворот и только пос-
ле продолжительных выяснений личности и цели визи-
та пропустили внутрь. Повернув за угол, я довольно
скоро увидел два небольших кирпичных здания, соеди-
ненные крытым переходом. Если бы карета не остано-
вилась, мне бы и в голову не пришло, что я уже добрался
до пункта назначения.
Меня провели в небольшую комнату на втором эта-
же, убранную в сдержанном английском стиле. Дверь
отворилась, и в комнату вошла царица, держа за руки
дочерей, Ольгу и Татьяну. Любезно поприветствовав
меня, она села за стол и предложила мне место напро-
тив нее. Дети уселись по обоим концам стола.
В то время царица была еще очень красивой женщи-
ной. Она была высока, стройна, а осанка ее поражала
благородством и достоинством. Но все это отходило на
второй план, стоило вам взглянуть ей в глаза — эти гово-
9
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
рящие серо-голубые глаза, в которых отражались все
эмоции ее чувствительной души.
В то время Ольге, старшей из великих княжон, было
десять лет. У нее были светлые волосы, блестящие шалов-
ливые глаза и слегка вытянутый нос. Она изучающе смот-
рела на меня, словно пыталась найти брешь в моей броне.
Во всем облике этого ребенка было столько чистоты и ис-
кренности, что не полюбить ее было невозможно.
Второй дочери, Татьяне, было восемь с половиной лет.
У нее были золотистые волосы. Она была более хорошень-
кой, чем сестра, однако производила впечатление менее
открытого, искреннего и порывистого ребенка.
Урок начался. Я был поражен, если не сказать •— по-
трясен, простотой сцены, которую представлял себе со-
всем иначе. Царица внимательно слушала мои объясне-
ния и замечания. У меня было такое ощущение, что я не
давал урок, а сдавал экзамен. Разница между ожидаемым
и реальностью выбила меня из колеи. К тому же я поче-
му-то считал, что мои ученицы будут лучше владеть фран-
цузским, чем это оказалось на самом деле. Я подобрал уп-
ражнения, которые оказались для них сложноваты.
Подготовленный мной урок оказался бесполезен, и мне
пришлось импровизировать на ходу. Наконец, к моему
великому облегчению, раздался бой часов, и моим муче-
ниям пришел конец.
В течение нескольких следующих недель царица при-
сутствовала на всех моих уроках и проявляла к ним жи-
вейший интерес. Очень часто, когда девочки уходили, мы
разговаривали с ней о новейших методиках обучения
иностранным языкам. Меня поражало, насколько разум-
ны были ее доводы.
В моей памяти навсегда запечатлелся урок, который я
дал дня за два или за три до подписания манифеста в ок-
10
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
тябре 1905 года, результатом которого стал созыв Думы.
Царица сидела на низком стуле возле окна. Мне сразу по-
казалось, что она чем-то озабочена. Несмотря на все уси-
лия, ее лицо выдавало внутреннее волнение. Она стара-
лась сосредоточиться на нашем занятии, но скоро снова
погрузилась в невеселую задумчивость. Ее взгляд снова
стал отрешенньш.
Как правило, когда заканчивался урок, я закрывал кни-
гу и ждал, когда царица поднимется и тем самым разре-
шит мне уйти. На этот же раз, несмотря на воцарившееся
молчание, царица не пошевелилась и продолжала сидеть,
погруженная в свои мысли. Минуты шли, дети начали ер-
зать и переговариваться. Я снова открыл книгу и начал чи-
тать. Только через четверть часа, когда одна из великих
княжон подошла к матери, та вышла из оцепенения.
Через несколько месяцев царица поручила одной из
своих фрейлин, княжне Оболенской, заменить ее на
моих уроках. Тем самым она положила конец испыта-
нию, которому так долго меня подвергала. Должен при-
знаться, это было для меня большим облегчением. В при-
сутствии княжны Оболенской я чувствовал себя гораздо
свободнее, к тому же она охотно помогала мне. И все же
эти первые месяцы запомнились мне живейшим инте-
ресом, который царица проявляла к образованию и вос-
питанию детей. Вместо холодной, высокомерной импе-
ратрицы, о которой я так много слышал, я был удивлен,
увидев женщину, со всей серьезностью относящуюся к
своим материнским обязанностям.
Тогда же я научился по некоторым признакам пони-
мать, что сдержанность, которую очень многие прини-
мали за высокомерие и из-за которой она нажила себе
столько врагов, была результатом природной робости,
маской, открывающей ее чувствительную душу.
11
ПЬЕР ЖИЛЬЯ?
Я приведу только один пример, наглядно иллюстри-
рующий тот интерес, который проявляла царица к вос-
питанию своих детей, и важность, которую она придава-
ла уважительному отношению детей к их учителям.
Когда она присутствовала на моих уроках, входя в ком-
нату, я всегда видел учебники и тетради, аккуратно сло-
женные и приготовленные для моих учениц, так что мне
ни разу не приходилось ждать ни минуты. И позже все
осталось точно так же. Со временем к моим первым уче-
ницам Ольге и Татьяне присоединились Мария (в 1907 го-
ду) и Анастасия (в 1909 году), когда им исполнилось по
девять лет.
Здоровье царицы, уже подорванное беспрестанной
тревогой за жизнь цесаревича, мешало ей пристально,
как раньше, следить за образованием дочерей. В то вре-
мя я не понимал, что кроется за ее внешним безразли-
чием, и был склонен осуждать ее за это, но скоро понял,
как глубоко заблуждался.
В 1909 году я перестал быть наставником принца Сер-
гея Лейхтенбергского. Это позволило мне проводить
больше времени при дворе.
Глава 2
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ. ПОЕЗДКИ В КРЫМ
(осень 1911 г. — весна 1912 г.) И СПАЛУ
(осень 1912 г.)
Царская семья обычно проводила зиму в Царском
Селе, прелестном маленьком городке в 30 милях к югу
от Петергофа. Он расположен на возвышенности, на са-
мом верху которой стоит Большой дворец, любимая ре-
зиденция Екатерины И. Недалеко от него находится
12
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
гораздо более скромное здание, Александровский дво-
рец, наполовину скрытый деревьями парка, изобилую-
щего небольшими искусственными прудами. Царь
Николай II сделал его одной из своих постоянных рези-
денций после трагических событий января 1905 года.
Царь и царица занимали первый этаж одного из кры-
льев дворца, а дети жили на втором. В центральном кор-
пусе располагались кабинеты, а во втором крыле жили
отдельные члены свиты.
Именно там я впервые увидел цесаревича Алексея Ни-
колаевича, которому тогда было полтора года от роду. Вот
как это произошло. В тот день я, как всегда, отправился в
Александровский дворец, куда обязанности призывали
меня несколько раз в неделю. Я как раз заканчивал урок с
Ольгой Николаевной, когда в комнату вошла царица с сы-
ном и наследником на руках. Она подошла к нам, очевид-
но желая показать того члена семьи, с которым я еще не
был знаком. Я видел, что ее переполняла радость матери,
самое заветное желание которой наконец исполнилось.
Она была горда и счастлива. Цесаревич был прелестным
ребенком -— с милыми кудряшками и огромными серо-
голубыми глазами, обрамленными густыми, загнутыми
ресницами. У него был вид здорового, цветущего ребенка,
а когда он улыбался, на пухлых щечках появлялись очаро-
вательные ямочки. Когда я подошел, в его глазах появи-
лось испуганное выражение, и мне не сразу удалось
уговорить его протянуть мне свою крошечную ручку.
В этот момент я увидел, как царица судорожно при-
жала к себе малыша, как мать, которая, как все матери,
боится за жизнь своего ребенка. Но у нее это движение
выдало тайное дурное предчувствие. Оно было столь яв-
ным, что не могло ускользнуть от моего внимания. Очень
скоро я понял его причину.
13
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
В последующие годы у меня было /иного возможнос-
тей видеть Алексея Николаевича, который часто убегал
от своего денщика и врывался в комнату сестер. Прав-
да, его довольно скоро уводили оттуда. Но иногда эти
его «набеги» вдруг прекращались, и я его не видел до-
вольно продолжительное время. В такие периоды во
дворце поселялись тревога и уныние. У моих учениц это
проявлялось в глубокой печали, которую они тщетно
пытались скрыть. Когда я спрашивал, в чем дело, они
уклончиво отвечали, что Алексею Николаевичу нездоро-
вится. Из других источников я знал, что он подвержен
некоей болезни, о характере которой мне никто ниче-
го не говорил.
Как я уже говорил, когда в 1909 году я был освобож-
ден от обязанностей наставника принца Сергея Лейх-
тенбергского, я смог уделять больше внимания великим
княжнам. Я жил в Санкт-Петербурге и приезжал в
Царское Село пять раз в неделю. Хотя число уроков, ко-
торые я давал, значительно увеличилось, успехи моих
учениц были не такими, как мне хотелось бы. Дело в
том, что царская семья несколько месяцев подряд про-
водила в Крыму. Я очень жалел, что у них не было гувер-
нантки-француженки, потому что, когда они возвраща-
лись из Крыма, выяснялось, что они очень многое
позабыли. Госпожа Тютчева, их русская гувернантка,
несмотря на всю преданность семье и превосходное
знание языков, просто не в состоянии была уследить за
всем. Чтобы решить эту проблему, царица и попросила
меня сопровождать семью, когда они уезжали из Цар-
ского Села на долгое время.
Впервые в таком качестве я посетил вместе с царской
семьей Крым осенью 1911 года. Я жил в Ялте вместе со
своим коллегой, господином Петровым, профессором
14
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
русского языка, которого также попросили не преры-
вать занятий. Каждый день мы отправлялись в Ливадию
и давали там уроки своим подопечным.
Нас вполне устраивала такая жизнь, потому что все
свободное от занятий время мы были предоставлены
сами себе и наслаждались красотами «русской Ривье-
ры». При этом, заметьте, нам не надо было соблюдать
правила придворного этикета.
Весной следующего года семья снова провела не-
сколько месяцев в Крыму. Нас с господином Петровым
поселили в маленьком домике в парке в Ливадии. Мы
питались вместе с несколькими офицерами и придвор-
ными. К обеденному столу их величеств были допуще-
ны только наиболее приближенные к семье и немногие
гости. К вечерней трапезе не допускался никто посто-
ронний.
Однако через несколько дней после нашего приезда
императрица пожелала (как я впоследствии предполо-
жил) проявить свое уважение к тем, кому доверила об-
разование детей, и повелела придворному камергеру
пригласить нас к императорскому столу.
Я был очень тронут этим проявлением доброты и бла-
годарен, однако совместные обеды с императорской се-
мьей были почетной, но очень нелегкой обязанностью —
по крайней мере, в самом начале. Правда, следует отме-
тить, что в обычные дни правилам придворного этикета
следовали не слишком строго.
Мои ученицы, кажется, тоже уставали от этих длитель-
ных обедов, и мы всегда были рады вернуться в нашу ком-
нату для занятий — к урокам и простым, дружеским
отношениям. Алексея Николаевича я видел редко. Он по-
чти всегда кушал вместе с царицей, которая обычно оста-
валась в своих покоях.
15
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
10 июня мы вернулись в Царское Село, и вскоре пос-
ле этого императорское семейство отправилось в Петер-
бург, а оттуда — в ежегодный круиз по фьордам Финлян-
дии на яхте «Штандарт».
В сентябре 1912 года семья отправилась в Беловежс-
кую Пущу1, где они провели две недели, а затем — в Спа-
ду2, где хотели пробыть подольше. Мы с Петровым при-
соединились к ним в конце сентября. Вскоре после этого
императрица попросила меня начать заниматься и с
Алексеем Николаевичем. Наш первый урок с ним состо-
ялся 2 октября в присутствии его матери. Тогда маль-
чику было восемь с половиной лет. Он не знал ни слова
по-французски, и сначала мне было довольно трудно за-
ниматься и просто общаться с ним. Скоро наши занятия
прервались на некоторое время, так как мальчик, кото-
рый с самого начала показался мне не вполне здоровым,
был вынужден остаться в постели. И я, и мой коллега
были потрясены его бледностью и тем, что его носили на
руках, как будто он не мог ходить3. Очевидно, болезнь,
которой он страдал, обострилась, и его состояние ухуд-
шилось.
Несколько дней спустя поползли слухи о том, что со-
стояние цесаревича внушает серьезные опасения и что
из Петербурга были вызваны профессора Раухфусс и Фе-
доров. Тем не менее жизнь продолжалась, охоты следо-
вали одна за другой; гостей было еще больше, чем всегда.
1 Беловежская Пуща — императорские владения в Гродненской
губернии. Эта пуща и Кавказ — единственные места, где водятся зубры, или
европейские бизоны. Они все еще обитают в этих лесах, площадь которых со-
ставляет более 3 тысяч акров.
'Спала — древние охотничьи угодья польских королей.
' Обычно его носил на руках Деревенко, бывший матрос императорской
яхты «Штандарт», который был приставлен к цесаревичу несколько лет
назад.
16
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Однажды вечером великие княжны Мария Николаев-
на и Анастасия Николаевна разыграли две небольшие
сценки из «Bourgeois Gentilhomme» — зрителями были
их величества, ближайшие придворные и несколько гос-
тей. Я выполнял обязанности суфлера, спрятавшись за шир-
мой, которая одновременно служила кулисами. Слегка вы-
тянув шею, я мог видеть, как царица, сидевшая в первом
ряду, улыбалась и оживленно разговаривала с соседями.
Когда представление закончилось, я вышел из боковой
двери и оказался в коридоре прямо напротив комнаты
Алексея Николаевича, откуда донесся стон. Неожиданно
я заметил, что царица вскочила и побежала к комнате це-
саревича Я отшатнулся, давая ей пройти, но она, кажется,
даже не заметила моего присутствия. У нее был отсутству-
ющий вид — она явно была охвачена паникой. Я вернул-
ся в столовую. Там все были оживлены и веселы. Лакеи в
ливреях разносили гостям легкое угощение. Все смеялись
и шутили. Вечер был в полном разгаре.
Через несколько минут вернулась царица. Она вновь
надела на себя маску счастливой и беззаботной матери и
заставила себя улыбаться собравшимся. Но я заметил, что
император, по-прежнему участвовавший в общей беседе,
занял позицию, с которой можно было наблюдать за две-
рью. И еще я увидел, какой отчаянный взгляд бросила ему
царица, войдя в комнату. Час спустя я вернулся к себе в
комнату, глубоко опечаленный всем виденным, — я вдруг
понял всю трагедию этой двойной жизни.
Тем не менее, хотя состояние больного ухудшалось,
жизнь в целом не претерпела внешних изменений. Един-
ственное — мы все реже видели императрицу. Что каса-
ется императора, то ему удавалось скрывать свою тревогу,
и он продолжал участвовать в охотах, а на обеды по вече-
рам по-прежнему собирались многочисленные гости.
2 При дворе Николая II
17
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
17 октября из Санкт-Петербурга наконец прибыл
профессор Федоров. Вечером мне удалось лишь мельком
увидеть его. Он выглядел очень озабоченным. Назавтра
был день ангела Алексея Николаевича. По этому случаю
была проведена церковная служба, но более никаких
праздничных мероприятий не планировалось. Все без ис-
ключения следовали примеру их величеств и всеми сила-
ми пытались скрыть свою обеспокоенность и даже тревогу.
19 октября у больного резко поднялась температура.
Во время обеда императрица послала за профессором
Федоровым. 20 октября Алексею Николаевичу стало
еще хуже. Однако на обеде присутствовало несколько
гостей. На следующий день граф Фредерикс попросил у
императора разрешения опубликовать бюллетень о со-
стоянии здоровья наследника престола. В тот же день
первый бюллетень был отправлен в Санкт-Петербург.
Таким образом, потребовалось вмешательство выс-
шего сановника двора, чтобы было решено признать се-
рьезность положения Алексея Николаевича.
Почему царь и царица подвергли себя этой мучитель-
ной процедуре? Почему они заставляли себя появляться
среди гостей с улыбками на лице, в то время как их един-
ственным желанием было неотлучно находиться рядом
со своим тяжелобольным сыном? Причина тому была
проста: они не хотели, чтобы мир узнал о природе болез-
ни наследника, и считали это, как я уже смог убедиться,
государственной тайной.
Утром 22 октября у цесаревича температура подня-
лась до 40 градусов. Однако к полудню боли постепенно
уменьшились, и доктора смогли приступить к более тща-
тельному обследованию больного, который ранее катего-
рически отказывался от этого под предлогом невыноси-
мых страданий.
18
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
В три часа пополудни в лесу был отслужен церковный
молебен. На нем присутствовали крестьяне из соседних
областей.
Начиная с предыдущего дня дважды в день возноси-
лись молитвы за здоровье наследника престола. Посколь-
ку в Спале не было церкви, в парке вскоре после нашего
приезда разбили палатку с переносным алтарем. Там
днем и ночью нес службу священник.
Через несколько дней, в течение которых нас всех му-
чили дурные предчувствия, наступил кризис, после чего
здоровье цесаревича постепенно пошло на поправку. Это
был очень долгий и медленный процесс. Однако мы чув-
ствовали, что повод для беспокойства не исчез, хотя пе-
ремены к лучшему были налицо. Поскольку состояние
больного требовало постоянного наблюдения врачей,
профессор Федоров послал за доктором Деревенько1.
С тех пор он неотлучно находился при цесаревиче. В это
время в газетах очень много писали о болезни юного на-
следника, причем теории выдвигались самые невероят-
ные. Я лично узнал правду несколько позже — из уст са-
мого доктора Деревенько. Данный кризис был вызван
падением Алексея Николаевича в Беловежской Пуще.
Пытаясь выйти из лодки, он ударился о ее борт левым
бедром, что вызвало обильное внутреннее кровотечение.
Он уже поправлялся, когда неосторожное поведение в
Спале внезапно осложнило ситуацию. В паху образова-
лась опухоль, которая чуть не спровоцировала серьезную
инфекцию.
16 ноября уже можно было думать о том, чтобы с ве-
личайшей осторожностью, но без риска для жизни пере-
1 Этот человек был однофамильцем Деревенко, матроса, о котором я уже
упоминал на страницах этой книги, что явилось причиной многих недоразу-
мений.
19
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
вести ребенка из Спады в Царское Село. Там император-
ская семья и провела всю зиму.
Состояние Алексея Николаевича требовало постоян-
ного врачебного наблюдения. После болезни в Спале у
него временно атрофировались нервы левой ноги, из-за
чего он ее не мог самостоятельно вытянуть. Был необхо-
дим массаж и ортопедические упражнения, и со време-
нем все это позволило вернуть ноге былую гибкость и
подвижность.
Не стоит даже и говорить, что при этих обстоятель-
ствах я и думать не мог о возобновлении занятий с цеса-
ревичем. Так продолжалось до лета 1913 года.
Обычно каждое лето я ездил в Швейцарию. Но в тот
год императрица сообщила мне перед отъездом, что по
возвращении я стану наставником Алексея Николаевича.
Известие породило во мне смешанное чувство радости и
беспокойства. Я был горд, что мне оказали столь высокое
доверие, но, честно говоря, побаивался сопряженной с
ним ответственности. Я чувствовал, что не имею мораль-
ного права отказываться от столь почетной и трудной за-
дачи, поскольку при данных обстоятельствах я мог воз-
действовать (хотя бы немного) на интеллектуальное раз-
витие мальчика, который в один прекрасный день станет
правителем одного из мощнейших государств Европы.
Глава 3
Я ПРИСТУПАЮ К СВОИМ ОБЯЗАННОСТЯМ
НАСТАВНИКА. БОЛЕЗНЬ ЦЕСАРЕВИЧА (осень 1913 г.)
Я вернулся в Петербург в конце августа. Император-
ская семья была в это время в Крыму. Я получил соот-
ветствующие инструкции от управляющего император-
20
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
ским двором и отправился в Ливадию, куда прибыл
3 сентября. Когда я увидел Алексея Николаевича, он
был очень бледен и худ. Его состояние все еще оставля-
ло желать много лучшего. Он принимал горячие грязе-
вые ванны, которые врачи прописали ему и которые
считал очень утомительными.
Естественно, я ждал вызова императрицы, желая по-
лучить лично от нее все указания и пожелания отно-
сительно моей работы. Однако на обедах она не при-
сутствовала, да и вообще ее не было видно. Через Тать-
яну Николаевну она лишь проинформировала меня,
что, пока продолжается курс лечения, о регулярных за-
нятиях с Алексеем Николаевичем не может быть и
речи. Она также хотела, чтобы мальчик привык ко
мне, поэтому просила меня сопровождать его на про-
гулках и вообще проводить с ним как можно больше
времени.
После этого у меня состоялся длительный разговор с
доктором Деревенько. Он сообщил, что наследник стра-
дает гемофилией — наследственным заболеванием, ко-
торое передается из поколения в поколение по женской
линии, но только мальчикам. Он также сказал мне, что
малейшая царапина может привести к смерти мальчи-
ка, поскольку его кровь не сворачивается, как у нормаль-
ных людей. Более того, стенки его вен и артерий столь
тонки, что любой удар может спровоцировать их разрыв
и вызвать обильное кровотечение.
Вот такой ужасной болезнью страдал Алексей Нико-
лаевич. Его жизнь была под постоянной угрозой. Паде-
ние, носовое кровотечение, простой порез — пустяки
для обычного ребенка — могли закончиться для него са-
мым фатальным образом. Все, что можно было сделать
в этой ситуации, — это неусыпно держать его под при-
21
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
смотром, особенно в раннем детстве1, и по возможнос-
ти не допускать никаких происшествий или несчастных
случаев. Именно поэтому по совету докторов к нему
были приставлены бывшие матросы Деревенко и На-
горный в качестве личного слуги и телохранителя соот-
ветственно. Они по очереди неотлучно находились при
нем.
Мои первые контакты с мальчиком прошли не очень-
то легко. Я должен был говорить с ним только по-русски.
К тому же мое положение было весьма неопределенным:
я не имел никаких прав и соответственно — никаких
возможностей контролировать его.
Как я уже сказал, сначала я был растерян и разочаро-
ван тем, что не имел никакой поддержки от императри-
цы. Прошел целый месяц, прежде чем я получил от нее
соответствующие указания. У меня было такое ощуще-
ние, что она не хотела вставать между мной и сыном Это
во многом осложняло мою задачу, но с другой стороны,
в этом, возможно, было и некоторое преимущество: ос-
воившись в новой должности, я стал чувствовать себя
свободнее. В то же время у меня бывали моменты отча-
яния, когда я совершенно не верил в успех и даже был
готов отказаться от возложенной на меня миссии.
К счастью, в докторе Деревенько я нашел мудрого со-
ветчика, чья помощь была просто неоценимой. Он убе-
дительно просил меня проявлять терпение и говорил,
что из-за постоянной опасности для жизни мальчика и
1 Примерно 85 процентов больных гемофилией умиряют в раннем дет-
стве и юности. С возрастом риск смертельного исхода уменьшается. И это
легко объяснимо. Взрослый человек знает, как соблюдать необходимые меры
предосторожности, поэтому случаи травм довольно редки. Хотя гемофилия —
болезнь неизлечимая, это не мешает многим больным ею доживать до впол-
не почтенного возраста. Дети Алексея Николаевича не были бы подвержены
этой болезни, так как она передается только по женской линии.
22
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
религиозного фатализма, который развился у императ-
рицы, она полностью положилась на волю случая и пред-
почитала не вмешиваться в ход событий, полагая, что это
лишь причинит ребенку лишние страдания, если уж ему
все равно суждено умереть. Она не считала возможным
уговаривать его принять меня.
Конечно, я и сам понимал, что обстоятельства склады-
ваются не лучшим образом, но все равно лелеял надеж-
ду, что когда-нибудь здоровье моего подопечного улуч-
шится.
Серьезная болезнь, от которой цесаревич едва опра-
вился, сказалась на его состоянии: он был очень слаб и
раздражителен. В это время он не терпел замечаний и
исправлений. Он вообще не привык к дисциплине. В его
глазах я был человеком, назначенным, чтобы требовать
от него работы и внимания. Моей задачей было при-
учать его к порядку и послушанию. К целой толпе при-
слуги и людей, присматривающих за ним, от которых
он спасался бездельем, добавился новый вид контроля,
лишавший его и этого последнего убежища. Он пони-
мал это скорее интуитивно, чем осознанно. Я ощущал
исходившую от него молчаливую враждебность, ко-
торая иногда принимала форму открытого противосто-
яния.
На мне лежал тяжкий груз ответственности, потому
что при всем старании исключить возможность несчас-
тного случая не удавалось. В первый же месяц таких ин-
цидентов было три.
Со временем я почувствовал, что мой авторитет в его
глазах растет. Царственный ученик все чаще стал дове-
рять мне свои сокровенные мысли, и это давало надеж-
ду, что со временем наши отношения перерастут в дру-
жеские.
23
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Чем больше он открывал мне свою душу, тем лучше
я понимал его характер и скоро пришел к убеждению,
что было бы крайне несправедливо отказывать в праве
на надежду ребенку, обладающему столь редкими каче-
ствами.
В то время Алексею Николаевичу было девять с поло-
виной лет, и для своего возраста он был довольно высок.
У него было удлиненное лицо с правильными чертами,
золотистые с медным отливом волосы и большие, как у
матери, серо-голубые глаза. Он обожал жизнь и радовал-
ся ей, когда это было возможно, и был жизнерадостным,
подвижным ребенком. Вкусы его не отличались изыс-
канностью, и он не получал ложного удовольствия от
того, что был наследником престола. Он вообще об этом
не думал, а самым большим его удовольствием было иг-
рать с сыновьями матроса Деревенко (оба они были мо-
ложе его).
У него был острый и пытливый ум. Иногда он удивлял
меня своими совсем не детскими вопросами. Мне не со-
ставляло труда поверить, что те, кто должен был по дол-
гу службы приучать его к дисциплине, подпадали под его
обаяние и не могли противиться его желаниям. Под мас-
кой маленького капризного существа я обнаружил очень
доброго, чувствительного к страданиям других и нежно-
го ребенка. И это не удивляло меня — ведь он сам знал,
что такое страдание. Когда я убедился в этом, то преис-
полнился надеждой на будущее. И все же моя задача
была бы во много раз легче, если бы не окружение цеса-
ревича.
Как я уже говорил, у меня сложились отличные отно-
шения с доктором Деревенько. Однако по одному во-
просу наши точки зрения не совпадали. Я считал, что
постоянное присутствие матроса Деревенко и его по-
24
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
мощника Нагорного вредит ребенку. Любое вмешатель-
ство извне в ход событий, когда ребенку могла угрожать
опасность, как мне казалось, мешало воспитанию у цеса-
ревича силы воли и наблюдательности. Сколько он (воз-
можно) приобретал в смысле безопасности, столько же
он мог потерять в реальной дисциплине. Я полагал, что
было бы лучше дать ему больше свободы и приучить ис-
кать в себе самом необходимые силы, чтобы сдерживать
собственные порывы или необдуманные действия.
К тому же всякого рода происшествия по-прежнему
случались. Было просто невозможно оградить и защитить
его от всего на свете. Чем строже мальчика контролирова-
ли и опекали, тем больше раздражения это вызывало и
тем более унизительным ему казалось. Соответственно,
возрастал риск, что ребенок научится лгать и изворачи-
ваться, чтобы ускользать от всевидящих стражей.
Это был верный путь превратить физически слабого
ребенка в абсолютно бесхарактерное создание, не умею-
щее контролировать свои поступки и не имеющее нрав-
ственного стержня, без которого так трудно пройти
жизненный путь.
Я говорил об этом с доктором Деревенько, но он до
того боялся внезапного обострения болезни и так остро
ощущал груз ответственности, лежавший на нем как на
враче, что я никоим образом не мог убедить его принять
мою точку зрения.
Окончательное решение вопроса оставалось за роди-
телями: только они могли принять решение, которое
могло иметь для ребенка самые серьезные последствия.
К моему изумлению, они целиком и полностью согласи-
лись со мной и сказали, что готовы взять на себя всю от-
ветственность за риски этого эксперимента. Без сомне-
ния, они прекрасно понимали, какой вред наносит ре-
25
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
бенку существующая система, и, любя его до самозабве-
ния, пошли на риск, чтобы не позволить ему превра-
титься в бесхарактерного человека, не имеющего ду-
шевной твердости.
Сам Алексей Николаевич был от этого решения в
полном восторге. Общаясь со своими ровесниками, он
и без того уже страдал от неусыпной опеки и контроля.
Он клятвенно пообещал мне оправдать оказанное ему
доверие.
Тем не менее, хотя я был уверен в правильности сво-
ей точки зрения, в тот момент, когда его родители дали
свое согласие на эксперимент, меня обуял страх. Каза-
лось, я предчувствовал, что со всеми нами произойдет...
Сначала все шло хорошо, и я уже почувствовал себя
немного свободнее, когда вдруг случилось то, чего я бо-
ялся больше всего. Цесаревич находился в комнате для
занятий. Он стоял на стуле и вдруг пошатнулся и упал,
ударившись правым коленом об угол какого-то предме-
та мебели. На следующий день он не смог ходить. Еще
через день подкожное кровотечение усилилось, и опу-
холь, образовавшаяся под коленом, распространилась
на всю ногу. Под давлением тока крови кожа огрубела,
что вызвало дергающие боли, усиливавшиеся с каждым
часом.
Я был в ужасе, но ни царь, ни царица ни в чем не уп-
рекали меня. Напротив, они, казалось, хотели сделать все
возможное, чтобы помешать мне отказаться от задачи,
которую болезнь моего ученика сделала столь опасной.
Как будто желая своим примером заставить меня взгля-
нуть в лицо неизбежному и сделать меня своим союзни-
ком в борьбе, которую они так долго вели, они делились
своими тревогами, и делали это с трогающей сердце доб-
ротой.
26
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
С самого начала приступа болезни императрица на-
ходилась у постели сына. Она ухаживала за ним, окру-
жая его нежной заботой и любовью и пытаясь по
возможности облегчить его страдания. Император на-
вещал сына каждую свободную минуту. Он пытался ус-
покоить и развеселить мальчика, но боль была сильнее,
чем ласки матери или рассказы отца, и Алексей снова
начинал стонать и плакать. То и дело открывалась дверь,
и в комнату на цыпочках входила одна из великих кня-
жон и целовала младшего брата, наполняя комнату ат-
мосферой свежести и здоровья. На мгновение мальчик
раскрывал огромные серые глаза, обведенные темными
кругами, и почти сразу же снова закрывал их.
Однажды я наблюдал мать у изголовья больного. Он
провел очень беспокойную ночь. Доктор Деревенько не-
рвничал, так как кровотечение все не останавливалось, а
температура поднималась. Воспаление распространи-
лось дальше, а боли усилились. Цесаревич жалобно сто-
нал. Его голова покоилась на руке матери, а мертвенно-
бледное лицо изменилось до неузнаваемости. Временами
он переставал стонать и повторял одно слово: «Мама». В
этом слове было выражено все его страдание и отчаяние.
Мать целовала его лоб, волосы и глаза, как будто прикос-
новения ее губ могли облегчить страдания и удержать
жизнь, которая покидала его. Подумайте только о муче-
ниях этой матери, бессильной свидетельницы страданий
своего сына, — матери, которая знала, что именно она
является их причиной, что именно она «наградила» его
болезнью, с которой не может справиться современная
наука. Теперь только я понял темную трагедию ее жиз-
ни. Как легко теперь восстановить этапы этого долгого
испытания.
27
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Глава 4
ЦАРИЦА АЛЕКСАНДРА ФЕДОРОВНА
Императрица Александра Федоровна, в девичестве
Алиса Гессенская, четвертый ребенок в семье великого
герцога Людвига Гессенского и Алисы Английской, млад-
шей дочери королевы Виктории, родилась в Дармштадте
6 июня 1872 года. Она очень рано потеряла мать и в ос-
новном воспитывалась при английском дворе. Очень ско-
ро она стала любимейшей из внучек королевы Виктории,
которая перенесла на белокурую Аликс всю любовь, кото-
рую испытывала к ее матери*.
В возрасте 17 лет юная принцесса приехала в Россию,
в гости к своей старшей сестре Елизавете, которая была
замужем за великим князем Сергеем Александровичем,
братом царя Александра III. Принцесса принимала ак-
тивное участие в жизни двора, появлялась на приемах и
балах, где сразу обратила на себя внимание.
Все считали ее возможной партией для наследника
престола, но вопреки всеобщему ожиданию Алиса Гес-
сенская вернулась в Дармштадт, а о свадьбе не было ска-
зано ни слова. Может, ей самой не нравилась эта идея?
Остается фактом, что пять лет спустя, когда пришло офи-
циальное предложение, она колебалась, прежде чем дала
положительный ответ.
Как бы то ни было, но летом 1894 года в Дармштадте
состоялась помолвка, после чего был нанесен визит ко
двору английской королевы. Что касается наследника
русского престола, то он сразу после этого вернулся на
1 Королева Виктория не любила немцев, а особенно не любила импера-
тора Вильгельма II. Эту нелюбовь она передала своей внучке, которая всегда
предпочитала Англию Германии. Но она оставалась преданной друзьям и
родственникам, оставшимся в Германии.
28
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
родину. Через несколько месяцев Алисе пришлось сроч-
но отправиться в Ливадию, где умирал Александр III.
Она присутствовала при его кончине, а затем сопровож-
дала гроб с телом покойного в Петербург.
С Николаевского вокзала гроб был перевезен в Пет-
ропавловский собор. Это был хмурый ноябрьский день.
Вдоль улиц, по которым по грязи и снегу двигался траур-
ный кортеж, собралась огромная толпа. Стоящие в тол-
пе женщины крестились, и были слышны испуганные
голоса: «Она пришла к нам с гробом. Она несет нам не-
счастье».
Действительно, казалось, будто с самого начала следом
за той, которую в детстве за легкость характера и красоту
называли «солнышком», по пятам идет печаль.
26 ноября, то есть менее чем через месяц после смер-
ти Александра III, в самый разгар траура состоялось бра-
косочетание наследника престола и Алисы Гессенской.
Через год она произвела на свет первого ребенка — де-
вочку, которую назвали Ольгой.
Коронация молодых правителей России состоялась
14 мая 1896 года. Судьба, казалось, уже коснулась их сво-
ей печатью. Навсегда останется в памяти, что празднества
по случаю коронации были омрачены ужасным инциден-
том, повлекшим за собой гибель множества людей. Крес-
тьяне, приехавшие со всех концов страны, собрались на
Ходынском поле — их было несметное количество: ожи-
далась раздача подарков. Из-за плохой организации ме-
роприятия началась паника, и более двух тысяч человек
погибли в давке.
Когда на следующее утро царь и царица отправились
на Ходынское поле, они еще ничего не знали об ужас-
ной трагедии. Им сказали правду, только когда они по-
зднее вернулись в город, да и то не всю правду. Неужели
29
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
эти люди не понимали, что тем самым лишают импера-
торскую чету возможности проявить скорбь и сочув-
ствие и делают их поведение одиозным, потому что они,
как казалось, остались равнодушны к страшному несча-
стью?
Следующие несколько лет были годами безоблачного
счастья. Казалось, судьба перестала испытывать их.
И все же перед молодой царицей стояла непростая за-
дача. Она должна была понять, что значит быть императ-
рицей, к тому же при дворе с жесткими нормами
этикета, где царили интриги и фаворитизм. Привыкшая
к простой и спокойной жизни в Дармштадте и испытав-
шая при чопорном английском дворе ограничения, обыч-
ные для молодой и популярной принцессы, прибывшей с
визитом, она, должно быть, чувствовала себя как лодка в
бушующем море, среди новых обязанностей и непривыч-
ных условий существования. Чувство долга и страстное
желание посвятить себя благополучию миллионов людей,
чьей царицей она стала, подстегивали ее амбиции, но она
умела обуздывать свои порывы.
Единственным ее желанием было завоевать сердца
своих подданных. К сожалению, она не знала, как проде-
монстрировать это, а природная застенчивость, от кото-
рой она всегда страдала, не давала возможности проявить
добрые намерения. Скоро она поняла, что неспособна
добиться симпатии и понимания. Ее открытая и порыви-
стая натура вошла в противоречие с холодными условно-
стями двора. Ее начинания разбивались о стену равноду-
шия и инертности1, а когда в обмен на откровенность она
надеялась получить преданность и добрую волю, ответом
1 Она искренне стремилась облегчить долю бедных женщин, открывая
родильные дома и больницы. Она также надеялась открыть ряд профессио-
нальных училищ.
30
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
ей была лишь внешняя, показная вежливость и придвор-
ное подобострастие.
Несмотря на все усилия, ей не удалось стать просто
дружелюбной и научиться искусству милостивого, но по-
верхностного общения со своими подданными. Пробле-
ма в том, что царица всегда и во всем была искренней.
Каждое слово было выражением ее истинных чувств. Од-
нако, видя, что ее понимают и оценивают превратно, она
вновь пряталась в свою раковину. Ее природная гордость
была уязвлена. Она все реже появлялась на приемах и
официальных церемониях, которые считала невыносимо
скучными и глупыми. Она стала держаться со сдержан-
ной отчужденностью, которую принимали за высоко-
мерие и презрительное отношение к другим. Но те, кто
общался с ней в минуты отчаяния, знали, какая чувстви-
тельная душа и жажда любви прятались за внешней хо-
лодностью. Она со всей искренностью приняла право-
славие, ставшее для нее источником утешения в беде и
тревоге, но самым главным в ее жизни была семья, без
которой она не чувствовала себя счастливой.
Вслед за Ольгой Николаевной родились еще три чу-
десные здоровенькие дочери, ставшие отрадой родите-
лей. Однако это счастье было неполным, потому что в их
сердцах жило еще одно тайное желание — иметь сына
и наследника. Рождение Анастасии Николаевны, млад-
шей из великих княжон, оказалось огромным разочаро-
ванием — а годы все шли. Наконец 12 августа 1904 года,
в самый разгар Русско-японской войны, царица родила
долгожданного сына. Радость родителей не знала границ.
Казалось, все печали остались позади и перед ними от-
крылась дорога к счастью.
Увы! Передышка была недолгой, за ней последовали
новые несчастья. Сначала бойня в январе у Зимнего двор-
31
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ца, память о которой преследовала их до самого конца;
затем заключение позорного мира с Японией. В эти тя-
желые дни единственным утешением был их горячо лю-
бимый сын, но — опять увы! — скоро выяснилось, что он
болен гемофилией. С этого момента жизнь матери пре-
вратилась в мучительную агонию. Она знала, что это за
страшная болезнь: от нее умерли ее дядя, один из братьев
и двое племянников. С детства она слышала об этой ужас-
ной болезни, против которой люди бессильны. Теперь ею
был болен ее единственный обожаемый сын. Смерть сле-
довала за ним по пятам, готовая поймать в свои когтистые
лапы. Но она должна бороться! Она должна любой ценой
спасти его! Невозможно, чтобы наука оказалась бессиль-
ной! Должен быть способ спасти его, и он должен быть
найден! Доктора, хирурги — за советом обращались ко
всем, но каждый раз лечение оказывалось бесполезным.
Когда несчастная мать поняла, что люди бессильны ей
помочь, она обратилась к Богу. Только Он мог сотворить
чудо! Поэтому она должна заслужить Его вмешательство.
Она и по натуре-то была набожна, а теперь окунулась в
православие со всем пылом и решимостью.
Жизнь при дворе сделалась строгой, если не сказать —
суровой. Праздники устраивались редко, число публич-
ных мероприятий, на которых должна была появляться
царская чета, свели к минимуму. Семья постепенно ста-
ла жить в изоляции от двора, в своей скорлупе.
Тем временем после каждого приступа мальчик
вновь возвращался к жизни, забывал о своих страдани-
ях и опять становился живым и веселым ребенком. В
эти периоды было невозможно поверить, что он смер-
тельно болен. Каждый раз, когда царица видела его ру-
мянец, или слышала веселый смех, или наблюдала за его
шалостями, ее сердце преисполнялось надеждой, и она
32
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
говорила: «Бог услышал меня. Он, наконец, сжалился
надо мной». Затем болезнь снова проявляла себя, вновь
ввергала ребенка в пучину боли и страданий и подводи-
ла к границе жизни и смерти.
Проходили месяцы, долгожданное чудо не соверша-
лось, а безжалостные приступы болезни следовали один за
другим. Молитвы не приносили спасения. Последняя на-
дежда рушилась. Бесконечное отчаяние наполняло серд-
це царицы. Казалось, весь .мир ополчился на нее'.
Именно тогда возле нее появился простой сибирский
крестьянин Распутин и сказал: «Верь в силу моих молитв,
верь в мою помощь, и сын твой будет жить!»
Мать уцепилась за надежду, которую он дал ей, как
тонущий хватается за протянутую руку, она поверила в
него всем сердцем. Кстати, она долгое время была убеж-
дена, что спаситель России и народа из народа же и
придет. Она решила, что этот мужик послан Богом, что-
бы спасти того, кто был надеждой всей нации. Сила ее
веры довершила остальное, и путем простейшего само-
внушения, которому способствовали некоторые совпа-
дения, она убедила себя, что жизнь ее сына находится в
руках этого человека.
Распутин отлично понял душевное состояние отчаяв-
шейся матери, надломленной неравной борьбой и, каза-
лось, исчерпавшей лимит человеческого страдания. Он
знал, как наилучшим способом воспользоваться этим, и
с дьявольской изобретательностью сумел соединить соб-
ственную жизнь (по крайней мере, в представлении им-
ператрицы) с жизнью этого ребенка.
Эту власть Распутина над царицей невозможно по-
нять, если не знать, какую роль в религиозной жизни
1 Постоянный страх за жизнь мужа и сына повышал ее нервозность.
3 При дворе Николая II	33
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
православного мира играют подобные люди — не свя-
щенники и не монахи (хотя иногда Распутина ошибоч-
но называют монахом), но так называемые странники
или старцы.
Странник — это богомолец, который странствует
от монастыря к монастырю в поисках истины и живет
на подаяния верующих. Так он может пройти всю Рос-
сийскую империю, ведомый своими идеями или при-
влекаемый святостью того или иного места или чело-
века.
Старец — это аскет, который обычно живет в мона-
стыре или иногда в изоляции от мира. Он является не-
ким путеводителем душ, к которому приходят в момен-
ты беды и отчаяния. Очень часто старец — это бывший
странник, который отказался от прошлой жизни и при-
нял обет провести остаток жизни в молитве и размыш-
лении.
Достоевский дает такое определение старца в «Бра-
тьях Карамазовых»: «Старец — это берущий вашу душу,
вашу волю в свою душу и свою волю. Избрав старца, вы
от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное по-
слушание, с полным самоотрешением. Этот искус, эту
страшную школу жизни обрекающий себя принимает
добровольно в надежде после долгого искуса победить
себя, овладеть собою до того, чтобы мог, наконец, дос-
тичь, через послушание всей жизни, уже совершенной
свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть уча-
сти тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не
нашли».
На земле старец — страж правды и идеала. Он также
хранитель священных традиций, которые должны пере-
даваться от старца к старцу, пока не установится царство
справедливости и света.
34
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Некоторые из этих старцев поднялись до совершен-
но удивительных высот и стали святыми православной
церкви.
Влияние этих людей, которые существуют как неофи-
циальное духовенство, все еще весьма значительно в Рос-
сии. В провинции оно подчас даже сильнее, чем влияние
монахов и священников.
Обращение царицы в православие было актом под-
линной веры. Православие полностью отвечало ее духов-
ным потребностям, а ее воображение, должно быть,
поразили архаичные и в чем-то наивные обряды. Она
приняла православие со всей страстью неофита. В ее гла-
зах Распутин обладал святостью и достоинством настоя-
щего старца.
Такова была природа чувств, которые царица испы-
тывала к Распутину, — чувств, столь в извращенном виде
преподносимых общественности.
Судьбе было угодно, чтобы тот, кто нес на себе пе-
чать святости, оказался подлым и низким созданием и
чтобы, как мы увидим ниже, пагубное влияние этого
человека стало одной из главных причин событий, при-
ведших к смерти людей, которые считали его своим
спасителем.
Глава 5
РАСПУТИН
В предыдущей главе я счел долгом остановиться на
событиях, которые имели место до того, как я стал на-
ставником цесаревича, потому что только они могли
объяснить причины, по которым Распутин вообще мог
появиться на сцене и иметь такое влияние на царицу.
35
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Возможно, мне стоило бы ограничиться в своей кни-
ге лишь теми событиями, в которых я принимал непос-
редственное участие. Но в этом случае многое в моем
рассказе останется неясным. В настоящей главе я вновь
вынужден отойти от правила, которое я сам определил
для себя. Если я хочу, чтобы читатель меня понял, я дол-
жен немного рассказать о жизни Распутина и попытать-
ся отделить факты, ставшие частью истории, от много-
численных легенд, возникших вокруг этого человека.
Примерно в 150 верстах от Тобольска находится ма-
ленькая деревушка Покровское. Она затеряна среди бо-
лот на берегах Тобола. Там и родился Григорий Распутин.
Его отца звали Ефим. Как у многих крестьян того време-
ни, фамилии у него не было. Жители деревни, в которой
он был пришлым, дали ему прозвище Новый.
Его сын Григорий в юности ничем не отличался от
сверстников, молодых парней, чьим уделом была бед-
ность. Подобно многим из них, он добывал себе на
жизнь воровством и грабежами... Однако скоро он выде-
лился из толпы ровесников — его отличала бесшабаш-
ность, безрассудство и неуправляемость. Скоро к нему
намертво прилепилась фамилия Распутин — искажен-
ная форма слова «распутник».
Очень часто крестьяне сибирских деревень зарабаты-
вали на жизнь тем, что сдавали лошадей внаем путеше-
ственникам и служили им проводниками и кучерами.
Однажды Распутину довелось сопровождать священни-
ка в монастырь в Верхотурье. Священник разговорился
с ним, был поражен его природными способностями,
своими вопросами заставил признаться в своей бесша-
башной и бунтовской жизни и взял с него клятву отдать
свою жизненную энергию служению Богу. Все это про-
извело на Григория такое глубокое впечатление, что он,
36
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ П
казалось, возжаждал бросить воровство и разбой. Он до-
вольно долгое время прожил в монастыре в Верхотурье
и начал посещать святые места по соседству.
Когда он вернулся в свою деревню, то выглядел совсем
другим человеком. Односельчане с трудом узнавали в
этом суровом и сдержанном мужике бывшего участни-
ка всех самых скандальных происшествий. Он ходил из
деревни в деревню, неся туда слова добра и веры и зачи-
тывая всем желающим отрывки из священных книг, ко-
торые знал наизусть.
Люди, доверчивостью которых он так искусно пользо-
вался, скоро объявили его пророком, человеком, обладаю-
щим сверхъестественными способностями, в частности
умением творить чудеса. Чтобы понять столь быструю
трансформацию, следует вспомнить, что Распутин обла-
дал странной силой не столько убеждения, сколько гип-
ноза и то, что в России люди склонны поддаваться влия-
нию всякого рода чудотворцев и колдунов.
Однако, судя по всему, добродетель новоявленного
святого не служила защитой от плотских соблазнов, и ско-
ро он вновь ударился в разгул. Правда, он жестоко каялся
в своих прегрешениях, но это не мешало ему грешить.
Уже тогда он обнаруживал смесь мистицизма и эротома-
нии, которая делала его очень опасным человеком.
Несмотря ни на что, слава о нем широко распростра-
нилась. За ним посылали из самых разных мест, причем
не только из Сибири, но и всей России.
Наконец странствия привели его в Санкт-Петербург.
Там в 1905 году он познакомился с архимандритом Фео-
фаном, который решил, что разглядел в нем признаки
истинной набожности и глубокого смирения. Он счел
Распутина «отмеченным Богом» и ввел в высшие круги
столицы, причем слава Распутина бежала впереди него.
37
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Ему не составило труда завоевать доверие посвящен-
ных, потому что утонченность делала их суеверными и
восприимчивыми к магнетизму его личности. В самой
природной грубости Распутина они находили лишь за-
бавную специфику «человека из народа», простого му-
жика. Они восхищались наивностью этой простой
души...
Очень скоро Распутин приобрел неограниченную
власть над своей новой паствой. Он стал завсегдатаем
светских салонов некоторых представителей высшей
аристократии Санкт-Петербурга. Его принимали даже
члены царской семьи и говорили о нем немало хвалеб-
ных слов царице. Больше ничего и не требовалось. Рас-
путин был представлен ко двору ближайшей подругой
ее величества по рекомендации архимандрита Феофана.
Этот факт следует особо отметить и не забывать о нем.
Эта рекомендация в течение многих лет будет его «ох-
ранной грамотой».
Мы видим, как Распутин играл на отчаянии царицы
и сумел связать неразрывными узами свою жизнь с жиз-
нью цесаревича, а также обрести власть над его матерью.
Казалось, что каждое его появление приносит мальчику
облегчение, что усиливало его вес и укрепляло веру в его
силы.
Однако через некоторое время неожиданно свалив-
шаяся слава вскружила Распутину голову. Он решил, что
его положение достаточно прочно, забыл об осторожно-
сти и вернулся к скандальному образу жизни. Однако
делал он это так искусно, что долгое время о его частной
жизни ничего не было известно. Лишь постепенно про-
сочились слухи о его оргиях.
Сначала против «старца» возвышали свой голос не-
многие, но скоро их стало больше, а голоса их зазвучали
38
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
громче и увереннее. Первой разоблачить самозванца по-
пыталась госпожа Тютчева, наставница великих княжон.
Ее попытки разбились о слепую веру царицы. Среди об-
винений, которые она выдвигала против Распутина, были
и такие, которые она в своем негодовании не потрудилась
проверить, и их недостоверность была для царицы оче-
видной. Понимая свое бессилие и предполагая, что скоро
лишится должности, она тем не менее попросила, чтобы
Распутина не пускали на этаж, где жили дети.
Вмешался царь, и ее величество уступила. Не потому,
что ее вера ослабела, но только ради спокойствия и в
интересах человека, который, по ее мнению, был ослеп-
лен собственной страстью и верой.
Хотя в то время я был всего лишь одним из препода-
вателей великих княжон — это было зимой 1910 года, —
Тютчева сама рассказала мне об этом споре и его послед-
ствиях1.
Должен признаться, что в то время я был далек от веры
во все рассказы о Распутине.
В марте 1911 года враждебность к Распутину приоб-
рела невероятные размеры, и «старец» счел за благо ис-
чезнуть на какое-то время и дать буре успокоиться. Он
отправился в паломничество в Иерусалим.
По возвращении в Санкт-Петербург осенью того же
года он понял, что о нем вовсе не забыли, и ему пришлось
отражать атаки со стороны бывшего покровителя епис-
копа Гермогена, который грозил ему страшными карами
и вырвал обещание держаться подальше от двора, по-
скольку само его присутствие компрометировало импе-
ратора и императрицу.
1 Отношения между царицей и Тютчевой уже никогда не стали такими,
как раньше, и весной 1912 года она ушла со своей должности.
39
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Не успел он уйти от епископа, который в своем гневе
поднял на него руку, как сразу же бросился к своей вли-
ятельной покровительнице госпоже Вырубовой, близкой
подруге царицы. В результате епископ был сослан в мо-
настырь.
Столь же тщетными оказались усилия архимандрита
Феофана, который не мог простить себе, что в какой-то
степени способствовал возвышению Распутина, ручаясь
перед царем и царицей за его нравственность. Он, как мог,
пытался теперь показать его истинное лицо, но эти уси-
лия привели лишь к удалению самого Феофана от двора
Распутин сумел выставить двух епископов низкими
интриганами, которые якобы хотели использовать его
как инструмент для достижения своих целей, а когда из
этого ничего не вышло, попытались уничтожить его.
«Простой сибирский крестьянин» стал серьезным про-
тивником, в котором полное отсутствие моральных прин-
ципов «удачно» сочеталось с необыкновенными способ-
ностями к интригам. Обладая собственными осведомите-
лями, имея своих людей при дворе и в правительстве, при
появлении нового врага он сразу же начинал хитроумно
заманивать того в ловушку, вынуждая нанести первый удар.
Под видом предсказаний он сообщал, что скоро ста-
нет объектом нового нападения. При этом он был доста-
точно умен, чтобы прямо не называть своих врагов. По-
этому, когда наступал момент атаки, рука, наносящая
удар, была уже не столь сильной и точной. «Старец» даже
часто выступал в защиту тех, кто нападал на него, с по-
казным смирением заявляя, что эти испытания необхо-
димы для развития его души.
Был и еще один фактор, способствовавший тому, что
царь и царица слепо верили ему до самого конца: они
привыкли, что все, кого они удостаивали особым внима-
40
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
нием, оказывались в центре интриг и скандалов. Они
знали, что одно их покровительство уже делало людей
объектами зависти и злобы. В результате — они были
убеждены, что их благосклонность к этому странному
мужику непременно вызовет шквал ненависти и ревно-
сти и сделает его жертвой ужасных интриг.
Однако скандал разразился там, где его не ждали: в
среде священнослужителей. О нем говорили в полити-
ческих и дипломатических кругах, о нем даже упомина-
ли в своих выступлениях депутаты Думы.
Весной 1912 года граф Коковцов, тогда премьер-ми-
нистр, решил обсудить этот вопрос с царем. Дело было
крайне деликатное, поскольку влияние Распутина в осо-
бенной степени распространялось на церковь и царскую
семью. Это были именно те сферы, в которых царь не до-
пускал вмешательства министров.
Граф не сумел ни в чем убедить царя, но тот все же по-
нял, что необходимо сделать некоторые уступки обще-
ственному мнению. Вскоре после отъезда их величеств в
Крым Распутин покинул Санкт-Петербург и растворил-
ся в просторах Сибири.
Однако его влияние было такого рода, что даже рас-
стояние не было ему помехой. Напротив, его вес в глазах
царя и царицы лишь увеличился.
Как и раньше, между ним и царской семьей шла
оживленная переписка (через госпожу Вырубову).
Отсутствующий Распутин был даже влиятельнее, чем
Распутин во плоти. Его психологическое влияние было
основано на глубокой вере, поскольку нет предела само-
обману тех, кто готов верить любой ценой. Вся история
человечества служит тому доказательством.
Однако сколько страданий и несчастий принесла эта
трагическая слепота!
41
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Глава 6
ЖИЗНЬ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ. МОИ УЧЕНИКИ
(зима 1913/14 г.)
Улучшение состояния здоровья Алексея Николаеви-
ча после того ужасного приступа, о котором я уже гово-
рил, также приписывали Распутину.
Стоит вспомнить, что обострение болезни совпало с
резкой сменой образа жизни цесаревича, за которую я
так ратовал. Поэтому я в какой-то степени чувствовал
себя виноватым.
Я оказался в очень трудном положении. Когда я при-
нимал то очень серьезное решение, конечно же осозна-
вал, какие опасности оно таит в себе. Но тогда я считал
себя достаточно сильным, чтобы противостоять им. Од-
нако испытание действительностью оказалось столь
ужасным, что я просто обязан был задуматься, продол-
жать ли мне начатое. И все же я был уверен, что другого
варианта у меня нет и не было.
Через два месяца — цесаревич всегда выздоравливал
медленно — царь и царица приняли решение продол-
жить тот эксперимент, который мы начали, несмотря
на все возможные риски.
Доктор Боткин1 и доктор Деревенько придержива-
лись противоположного мнения, но подчинились реше-
нию родителей, хотя оно существенно усложняло их и
без того безмерно трудную задачу.
Они всегда были настраже на случай нового кризиса,
и, когда несчастье произошло, им было особенно трудно
бороться за жизнь мальчика, поскольку они понимали,
1 Боткин ЕС. — сын знаменитого профессора Сергея Боткина, при-
дворный врач.
42
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
насколько неэффективными средствами для лечения бо-
лезни располагали. Когда после ночных бдений они нако-
нец-то с радостью увидели, что ребенок вне опасности,
то улучшение его состояния приписывалось не их забо-
те и усилиям, а чудесному вмешательству Распутина! Но
в них не было ложной гордости или зависти, потому что
ими двигало чувство глубочайшей жалости к несчастным
родителям и страдающему ребенку, которому в его де-
сять лет пришлось вынести больше, чем любому взрос-
лому.
Из-за болезни Алексея Николаевича мы пробыли в
Крыму дольше обычного и вернулись в Царское Село
лишь в декабре.
Жизнь там была более «семейной», чем в других ре-
зиденциях царской семьи. За исключением дежурной
фрейлины и командира «сборного» гвардейского полка1,
свита не жила в самом дворце. И обычно семейные зав-
траки, обеды и ужины проходили спокойно и тихо, если,
конечно, в гости не приезжал кто-то из членов семьи. За-
нятия2 начинались в 9.00, с 11.00 до 12.00 мы делали пе-
рерыв: ездили в карете, катались в санях или на машине,
после чего возобновляли занятия и трудились до часу дня.
Во второй половине дня мы, как правило, часа два про-
водили на свежем воздухе. Великие княжны и царь (ког-
да был свободен) присоединялись к нам, и Алексей
Николаевич играл с ними, катаясь на ледяной горке, ко-
торую мы соорудили у края озера. Он также любил иг-
рать с осликом Ванькой, которого запрягал в сани, и с
1 Охрана царя. В этот полк входили представители разных гвардейских
полков.
1 В это время мой ученик изучал русский, французский, арифметику, ис-
торию, географию и Закон Божий. Английским он начал заниматься позже,
а немецкий не изучал вообще.
43
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
собакой Джоем, забавным маленьким спаниелем с ко-
роткими ножками и длинной шелковистой шерстью,
ниспадавшей до самой земли.
Ванька был существом с необыкновенно развитым ин-
теллектом и даже со своеобразным чувством юмора. Ког-
да еще только обсуждалась идея о том, чтобы подарить
Алексею Николаевичу ослика (или пони), связались со
всеми торговцами лошадьми в Санкт-Петербурге, но —
безрезультатно. Наконец цирк Чинизелли нехотя согла-
сился расстаться с этим умнейшим животным, который
стал слишком стар, чтобы выступать. Так Ванька появил-
ся при дворе и, кажется, сразу привязался к детям. Он был
очень забавным и знал бессчетное число цирковых трю-
ков. Он самым тщательнейшим образом выворачивал
ваши карманы в надежде найти что-нибудь вкусненькое.
Особенно ему нравились тянучки, которые он жевал, за-
крывая от удовольствия один глаз, как старый янки.
Эти животные играли очень большую роль в жизни
Алексея Николаевича, поскольку других развлечений в
его жизни было мало. Кроме того, у него практически не
было друзей. Сыновья матроса Деревенко, его постоян-
ные товарищи по играм, были намного младше его и не
имели ни соответствующего образования, ни воспитания.
Иногда его двоюродные братья и сестры проводили с
ним воскресенья и дни рождения, но это случалось ред-
ко. Я часто беседовал с царицей, пытаясь убедить ее как-
то изменить ситуацию. Она попыталась под моим давле-
нием делать это, но опять-таки безрезультатно.
Конечно, болезнь, от которой страдал мальчик, за-
трудняла выбор его потенциальных товарищей. К счас-
тью, как я уже сказал, сестры любили играть с ним. Они
вносили в его жизнь элемент молодого веселья, которо-
го ему так недоставало.
44
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Во время послеобеденных прогулок царь, который во-
обще любил ходить пешком, обычно обходил парк вме-
сте с одной из дочерей, но иногда присоединялся и к нам.
Именно с его помощью мы достроили огромную снеж-
ную крепость, над которой работали несколько недель.
Алексей Николаевич был центром этой сплоченной
семьи, средоточием любви и надежд. Сестры боготвори-
ли его, а для родителей он был источником гордости и
радости. Когда он бывал здоров, во дворце все преобра-
жалось. Все и вся, казалось, купались в солнечном свете.
Обладая от природы счастливым характером, он мог бы
вполне успешно и равномерно развиваться, если бы не
его болезнь. Каждый приступ означал для него недели, а
то и месяцы постоянного наблюдения врачей. А если
кровотечение было сильным, то за этим следовал дли-
тельный период анемии, когда он просто не мог зани-
маться. Поэтому в нашем (вернее, моем) распоряжении
были только промежутки между приступами. И, не-
смотря на его живой ум, процесс обучения шел доволь-
но тяжело.
Великие княжны были очаровательны — воплощение
свежести и здоровья. Вряд ли где-то еще можно было
найти четырех сестер со столь различными характерами
и темпераментами. Несмотря на это, они были единым
целым, и одновременно каждая из них оставалась яркой
индивидуальностью, со своими особенностями. Из пер-
вых букв своих имен они составляли общее имя ОТМА,
под которым часто дарили подарки и которым подписы-
вали письма, написанные одной из них по поручению и
от имени всех.
Думаю, читатели простят мне, если я вспомню здесь
несколько эпизодов, связанных с этими очаровательны-
ми девушками. Я помню их во всей красоте и искренней
45
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
пылкости юности. Я бы даже сказал, что они еще не пе-
реступили грань, отделяющую юность от детства. Они
пали жертвами ужасной судьбы как раз тогда, когда их
ровесницы вступали в девичество.
Старшая, Ольга Николаевна, обладала удивительно
живым умом. Она была рассудительной и в то же время
инициативной, отличалась независимостью суждений.
Сначала наши отношения строились трудно, но впослед-
ствии они сделались сердечными и доверительными. Она
все схватывала буквально на лету и всегда умудрялась
взглянуть на вещи под совершенно неожиданным углом
зрения. Я хорошо помню, как на одном из наших заня-
тий по грамматике, когда я объяснял свойства глагола и
правила употребления вспомогательных глаголов, она
внезапно прервала меня:
— Я поняла, месье. Вспомогательные глаголы — это
слуги смысловых. И только бедный «avoir» должен все
делать сам.
Помимо учебников она много читала. Когда она ста-
ла старше, то каждый раз, давая ей книгу, я помечал на
полях те отрывки и главы, которые ей следовало пропус-
кать. Обычно я давал ей краткое изложение этих мест.
Свои действия я объяснял ей трудностью текста или тем,
что он совершенно неинтересен.
Однажды моя оплошность стоила мне нескольких не-
приятных мгновений, но благодаря рассудительности
царя этот неприятный инцидент завершился лучше, чем
я ожидал.
Ольга Николаевна читала «Отверженных»1 и дошла
до описания битвы при Ватерлоо. В начале урока она
1 «О тверж е н н ы е» — роман В. Гюго. В описываемом эпизоде в ответ
на предложение сдаться командир Старой гвардии Наполеона выругался.
46
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
протянула мне список слов, которые не поняла, как это
было у нас заведено. К своему крайнему удивлению, я
увидел там слово, которое всегда ассоциируется с име-
нем офицера, который командовал гвардией. Я был уве-
рен, что не забыл о своих обычных предосторожностях.
Я попросил у нее книгу, чтобы удостовериться в этом, и
понял свою ошибку. Чтобы избежать щекотливого объ-
яснения, я вычеркнул злополучное слово и вернул спи-
сок великой княжне.
— Но вы же вычеркнули как раз то слово, о котором
я вчера спросила у папа! — воскликнула она.
Меня словно обухом по голове ударили.
— Что?! Вы спросили...
— Да, и он поинтересовался, где я услышала это сло-
во, и затем сказал, что это очень сильное слово, которое
не стоит повторять, хотя в устах того генерала оно было
прекраснейшим словом французского языка.
Несколько часов спустя я увидел царя, когда тот гулял
в парке. Он отвел меня в сторону и очень серьезно сказал:
— Вы учите моих дочерей очень любопытным словам,
месье...
Я начал было объяснять ситуацию, но запутался в сло-
вах. Царь рассмеялся и прервал меня:
— Не беспокойтесь, месье. Я в общем-то понял, что
произошло, поэтому и сказал дочери, что это одна из са-
мых сильных похвал во французской армии.
Татьяна Николаевна была довольно сдержанной и
уравновешенной. Она обладала сильной волей, но была
менее откровенна и импульсивна, чем ее старшая сест-
ра. Она не блистала талантами, но это компенсирова-
лось усидчивостью и терпением. Она была очень хоро-
шенькой, но в ней не было того очарования, которым
отличалась Ольга Николаевна.
47
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Татьяна Николаевна была любимицей матери. Не то
чтобы ее сестры меньше любили мать, но Татьяна знала,
как окружить ее ненавязчивым вниманием, и никогда не
давала воли свои капризам. Благодаря своей внешности
и достоинству, с которым она держалась, она затмевала
сестру, а последняя и сама, не думая о себе, отодвигалась
на второй план. Несмотря на это, сестры были искренне
привязаны друг к другу. Между ними было всего 18 ме-
сяцев разницы, что способствовало их близости. Их зва-
ли «большой парой», а Марию Николаевну и Анастасию
Николаевну — «маленькой парой».
Мария Николаевна была чудесной девочкой, доволь-
но высокой для своего возраста, настоящим воплощени-
ем здоровья. У нее были большие карие глаза. Ее вкусы
были весьма простыми. По натуре она была очень доб-
рой девочкой, чем ее сестры частенько пользовались, на-
зывая ее «маленьким толстым щенком». Она действи-
тельно своим великодушием и преданностью напоми-
нала собаку.
Анастасия же Николаевна была довольно остра на
язык. У нее было хорошо развитое чувство юмора, и
стрелы, выпущенные ею, частенько попадали в самые
уязвимые места. Можно сказать, что она была «неснос-
ным ребенком», но с годами этот недостаток стал менее
заметен. И еще она была чрезвычайно ленива, что, прав-
да, в какой-то степени компенсировалось ее одарен-
ностью. Она отлично говорила по-французски и была
неплохой актрисой, как я убедился, когда мы вместе с
девочками разыгрывали сценки из комедии. Удивитель-
но живой ребенок, она столь заразительно радовалась,
что некоторые придворные стали называть ее «солныш-
ком», как когда-то при английском дворе называли ее
мать.
48
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
А в общем-то все можно выразить гораздо проще:
очарование этих детей было в их простоте, искреннос-
ти, свежести и врожденной доброте.
В их глазах мать, которую они обожали, была непо-
грешима. Лишь Ольга Николаевна иногда проявляла не-
зависимость суждений, вообще же дочери окружали
мать вниманием и заботой. По собственной инициати-
ве они организовали свою жизнь так, чтобы кто-нибудь
из них был постоянно «на дежурстве» при матери. Ког-
да царица болела, та из дочерей, которая была «на дежур-
стве», даже не выходила на свежий воздух.
Их отношения с царем были превосходны. Он был
для них и царем, и отцом, и другом одновременно.
Они чувствовали к нему абсолютное доверие и ис-
креннюю любовь и привязанность. Разве он не был тем,
перед которым склонялись в поклоне министры, выс-
шие иерархи церкви, великие князья и даже их мать?
Разве не его отцовское сердце было открыто для их пе-
чалей и проблем? Разве не он вдали от любопытных глаз
с молодой искренностью делил с ними их заботы?
За исключением Ольги Николаевны, великие княжны
были весьма посредственными ученицами. Во многом это
объяснялось тем, что царица упорно отказывалась брать до-
черям гувернантку-француженку. Безусловно, она не хотела,
чтобы кто-то вставал между ней и дочерьми. В результате
они читали по-французски, да и сам язык им нравился, но
они так и не смогли научиться бегло говорить на нем1.
1 Ее величество говорила с ними по-английски, а царь — только по-рус-
ски. С придворными царица говорила по-французски или по-английски. Она
никогда не разговаривала по-русски (хотя говорила на нем вполне удовлет-
ворительно), кроме случаев, когда ее собеседник не знал никакого друго-
го языка. За все время моей жизни при дворе я ни разу не слышал, чтобы
кто-то из них говорил по-немецки, кроме как в случаях крайней необходи-
мости — например, на приемах.
4 При дворе Николая II
49
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Из-за того, что здоровье царицы было не слишком
хорошо, на образование дочерей обращали меньше
внимания, чем хотелось бы. Болезнь Алексея Никола-
евича подорвала сопротивляемость ее собственного ор-
ганизма. В периоды обострения она не щадила себя и
проявляла незаурядную энергию и мужество. Когда же
опасность отступала, природа брала свое, и она, бывало,
неделями лежала на софе, абсолютно измученная и ли-
шенная сил.
Ольга Николаевна не оправдала надежд, которые я
возлагал на нее. Ее ум не сумел найти неких элементов,
необходимых для ее развития. Вместо того чтобы идти
вперед, она начала отставать. У ее сестер не было особо-
го вкуса к учебе, их способности были скорее практи-
ческими.
В силу обстоятельств все четверо скоро научились
быть самодостаточными и искать утешения в собствен-
ной душе. Очень немногие так легко приспособились
бы к той жизни, которая выпала им, — к жизни, ли-
шенной внешних радостей и замкнутой в узком кругу
семьи.
Глава 7
ВЛИЯНИЕ РАСПУТИНА. ВЫРУБОВА. МОИ ЗАБОТЫ
НАСТАВНИКА (зима 1913 г.)
Болезнь Алексея Николаевича не могла не сказаться на
жизни императорской семьи — все ее члены находились
в состоянии постоянного напряжения. Одновременно
усилилось влияние Распутина. Тем не менее жизнь в
Царском Селе текла столь же спокойно и гладко, как
раньше, — по крайней мере, внешне.
50
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
В то время я еще очень мало знал о «старце» и где
только возможно пытался найти хоть какую-то инфор-
мацию, на основании которой мог бы сформулировать
свое мнение об этом человеке. Его личность очень инте-
ресовала меня. Но это было очень нелегко. Дети никог-
да не упоминали имени Распутина и в моем присут-
ствии избегали даже малейшего намека на его сущест-
вование. Я понял, что таковы были указания царицы.
Без сомнения, она опасалась, что, будучи иностранцем и
не православным, я буду не в состоянии понять чувства,
которые испытывала она и вся ее семья по отношению
к «старцу». Именно эти чувства заставляли их почитать
его как святого. Наложив на детей своеобразный обет
молчания, она тем самым позволяла мне игнорировать
Распутина, или, другими словами, выразила желание,
чтобы я вел себя так, как если бы я ничего не знал о Рас-
путине. Тем самым она лишила меня возможности по-
полнить ряды противников человека, даже имени кото-
рого я не знал.
Основываясь на сведениях, почерпнутых из других
источников, я убедился, что в жизни цесаревича Распу-
тин играл незначительную роль. Несколько раз доктор
Деревен ько пересказывал мне забавные замечания, ко-
торые цесаревич делал о Распутине в его присутствии.
Распутин будоражил его воображение и разжигал лю-
бопытство, но влияния на мальчика он не имел.
После демарша Тютчевой Распутин больше не пока-
зывался на этаже великих княжон, а цесаревича он наве-
щал очень редко.
Без сомнения, власти боялись, что я когда-нибудь
могу столкнуться с Распутиным, поскольку комнаты,
которые я занимал, примыкали к апартаментам моих
учеников. Поскольку я просил личного слугу цесареви-
51
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ча информировать меня о малейших деталях жизни
мальчика, то Распутин не мог видеть его без моего ве-
дома1.
Дети видели Распутина, когда он бывал у их родите-
лей, но даже в то время его визиты были нечастыми.
Бывало, он не появлялся при дворе целыми неделями и
даже месяцами. Его все чаще видели у госпожи Вырубо-
вой, в ее небольшом доме неподалеку от Зимнего двор-
ца. Царь и наследник почти никогда не бывали в этом
доме, поэтому их встречи были редки.
Как я уже говорил, Вырубова была посредницей меж-
ду царицей и Распутиным. Именно она переправляла
«старцу» адресованные ему письма и привозила его от-
веты (обычно устные) во дворец.
Отношения Вырубовой с ее величеством были очень
близкими. Вырубова бывала у своей царственной подру-
ги почти каждый день. Эта дружба длилась много лет. Вы-
рубова очень рано вышла замуж. Ее муж был негодяем и
отъявленным пьяницей, и скоро молодая жена всем сер-
дцем возненавидела его. Они расстались, и Вырубова на-
шла облегчение и утешение в религии. Несчастья родни-
ли ее с царицей, которая сама так много страдала в жизни
и стремилась утешить подругу. Молодая женщина, пере-
жившая так много, вызывала в ней глубокую жалость.
Скоро Вырубова стала доверенным лицом царицы, а доб-
рота, которую царица проявляла к ней, сделала молодую
женщину ее верной рабой.
Вырубова была очень сентиментальна и склонна к
мистицизму, а ее безграничная преданность царице та-
ила в себе опасность, потому что была оторвана от вся-
1 Именно так я узнал, что с 1 января 1914 года до дня своей гибели в де-
кабре 1916-го Распутин видел цесаревича только три раза.
52
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
кого чувства реальности и более походила на слепое
обожание.
Царица не могла сопротивляться такой яростной и
искренней привязанности. Несмотря на свое положе-
ние, она хотела иметь друзей — и чтобы это были толь-
ко ее друзья. Ее устраивала только та дружба, где она
была доминирующей стороной. Ответом на ее доверие
могло быть только полное самоотречение. Она не пони-
мала, что неразумно поощрять демонстрацию такой фа-
натичной преданности.
У Вырубовой был ум ребенка, и ее печальный
жизненный опыт обострил чувства, но не прибавил
ей рассудительности. Не обладая особым умом и про-
ницательностью, она полагалась исключительно на эмо-
ции и действовала под влиянием момента. Она судила
о людях и событиях интуитивно, но зачастую это суж-
дение было верным. Одного взгляда ей хватало, чтобы
составить мнение о человеке. Она делила людей на «хо-
роших» и «плохих», а если вернее, на «друзей» и «вра-
гов».
Вырубова действовала не в корыстных интересах, но
из искренней преданности императорской семье и же-
лания помочь ей. Она пыталась держать царицу в курсе
всего происходящего, заставить ее разделить свои соб-
ственные симпатии и антипатии и через нее влиять на
ход событий при дворе. В реальности, однако, она была
лишь слепым орудием в руках группы беспринципных
негодяев, которые использовали ее в своих закулисных
играх. Она была не способна вести хитроумные полити-
ческие интриги или ставить какие-то конкретные цели.
Более того, она даже не могла догадаться, что за игру
вели те, кто пользовался ею в своих интересах. Будучи
абсолютно безвольной, она подпала под влияние Рас-
53
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
путина и стала при дворе его самой яростной сторон-
ницей1.
Я не встречал «старца» ни разу с тех пор, как занял
свою должность, но однажды все-таки встретил его, ког-
да выходил из дворца. У меня была возможность хоро-
шенько рассмотреть его, пока он снимал пальто. Он был
очень высокого роста, с худым, как будто изможденным
лицом и проницательными серо-голубыми глазами под
кустистыми бровями. У него были длинные волосы и
длинная же борода, как у простого крестьянина. Одет он
был в русскую косоворотку из голубого шелка, подпоя-
санную кушаком, в мешковатые черные штаны и высо-
кие сапоги.
Это была наша единственная встреча, но от нее у меня
остался какой-то неприятный осадок. В те короткие
мгновения, когда наши глаза встретились, у меня появи-
лось ощущение, что я вижу зловещее и злобное существо.
Шли месяцы, и я с удовольствием наблюдал за тем,
какие успехи делал мой воспитанник. Он привязался ко
мне и пытался оправдать мое доверие. Мне все еще при-
ходилось бороться с его ленью, однако ощущение того,
что количество свободы, предоставляемой ему, целиком
и полностью зависело от того, как он пользовался этой
свободой, укрепляло его волю и стремление и далее упор-
но работать.
К счастью, та зима выдалась спокойной, и после при-
ступа в Ливадии серьезных осложнений со здоровьем
Алексея Николаевича не было.
1 «Чрезвычайная следственная комиссия», возглавляемая Керенским, ус-
тановила лживость донесений о ее отношениях с Распутиным. В этой связи
интересно упомянуть отчет господина Руднева, одного из членов этой комис-
сии: «То, что он говорит, было подтверждено при взятии Царского Села от-
рядом полковника Коровниченко».
54
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Конечно, я знал, что это лишь небольшая передышка,
но я видел, что Алексей Николаевич изо всех сил пыта-
ется обуздать свой импульсивный и вспыльчивый харак-
тер, который стал причиной нескольких серьезных про-
исшествий, Я даже подумал, что его болезнь (а она была
действительно страшной!) может стать моим союзни-
ком в формировании характера мальчика и поможет
ему сделаться хозяином своей жизни и отшлифовать его
характер.
Это было для меня большим утешением, но я не стро-
ил иллюзий относительно того, насколько трудна задача,
стоявшая передо мной. До этого я даже не подозревал,
насколько окружение цесаревича сопротивлялось моим
усилиям и даже саботировало их. Мне приходилось бо-
роться с подобострастием слуг и глупым обожанием не-
которых из окружавших его людей. Меня всегда очень
удивляло, что Алексей Николаевич, в силу природной чи-
стоты и неиспорченности своего характера, не поддавал-
ся соблазну чрезмерных похвал, которые слышал от сво-
его окружения.
Я помню случай, когда во дворец приехала группа
крестьян из одной из губерний Центральной России с
подарками цесаревичу. Вся группа состояла из трех че-
ловек. По команде Деревенко они упали перед Алексе-
ем Николаевичем на колени, чтобы предложить ему
привезенные дары. Я заметил, что мальчик смутился и
покраснел. Когда мы остались с ним наедине, я спросил,
нравится ли ему, когда люди стоят перед ним на ко-
ленях.
— Конечно нет. Но Деревенко сказал, что все должно
быть именно так!
— Это ерунда, — ответил я. — Даже государь не
любит, когда перед ним становятся на колени. Поче-
55
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
му вы не заставите Деревенко перестать настаивать на
этом?!
— Я не знаю. Я не смею.
Я поднял этот вопрос в разговоре с Деревенко, и маль-
чик явно обрадовался, когда его освободили от этой це-
ремонии.
Однако самая главная проблема заключалась в том, что
он был изолирован от других людей, и в том, каким обра-
зом был организован его учебный процесс. Я понимал, что
это неизбежно, но такое образование делало его неполно-
ценным существом в том смысле, что он был лишен в
юности самых обычных вещей. Образование, которое по-
лучает любой наследник престола, искусственно, тенден-
циозно и догматично. Часто оно отличается догматизмом
и прямолинейностью катехизиса.
Тому есть несколько причин: во-первых, ограничен-
ный выбор учителей, тот факт, что их свобода выраже-
ния регламентирована условиями официальной жизни;
во-вторых, их почтение перед высоким положением
ученика и, наконец, то, что за очень короткое время они
должны проходить со своим учеником обширную про-
грамму. Это неизбежно означает, что они ограничива-
ются самыми общими формулами. Они знакомят уче-
ника с основными положениями и мало думают над
тем, чтобы развить его любознательность, склонность к
анализу и умение ставить под сомнение полученный
результат. Они стремятся избегать всего, что может вы-
звать неуместный вопрос ученика и разбудить в нем
вкус к нетрадиционным приемам обучения.
Более того, ребенок, воспитанный в таких условиях,
лишен чего-то, что играет жизненно важную роль в
формировании его личности и убеждений. Он лишен
знания, которое приобретается в школе, которое проис-
56
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
текает из самой жизни, свободного общения со сверст-
никами, непосредственного наблюдения за людьми и
событиями и влияния окружающей среды в целом. Ко-
роче говоря, такому ребенку не хватает всего того, что с
течением лет развивает чувство реальности и способ-
ность критически относиться к себе и окружающему
миру.
При таких обстоятельствах человек должен обладать
исключительными способностями, чтобы увидеть окру-
жающие события и вещи в реальном свете, научиться
четко мыслить и стремиться к верным целям.
Он оторван от жизни. Он не может представить себе,
что происходит за стенами, на которых для его удоволь-
ствия нарисованы фальшивые картинки.
Все это очень беспокоило меня, но я знал, что мне
не удастся изменить столь плачевное положение вещей.
Дело в том, что в русской императорской семье суще-
ствовала традиция, согласно которой у наследника тро-
на, когда ему исполнялось 11 лет, появлялся воспитатель,
который должен был направлять обучение и воспитание
наследника. Обычно этим воспитателем был военный,
поскольку карьера военного считалась лучшей для буду-
щего государя. Пост воспитателя обычно занимал гене-
рал или бывший начальник какого-нибудь военного учи-
лища. Это был чрезвычайно высокий пост в смысле
власти и привилегий, с ним связанных. Но самое глав-
ное — дело было во влиянии, которое этот человек мог
оказывать на наследника, влиянии, которое часто сказы-
валось в первые годы его правления.
Таким образом, выбор воспитателя был предметом
особой важности. От этого зависело, в каком направле-
нии пойдет образование и воспитание Алексея Никола-
евича, и я ожидал этого события с надеждой и тревогой.
57
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Глава 8
ПОЕЗДКИ В КРЫМ И РУМЫНИЮ.
ВИЗИТ ПРЕЗИДЕНТА ПУАНКАРЕ. ГЕРМАНИЯ
ОБЪЯВЛЯЕТ ВОЙНУ (апрель-июль 1914 г.)
Весной 1914 года императорская семья, как и в про-
шлые годы, отправилась в Крым. 13 апреля мы прибы-
ли в Ливадию. День был очень яркий и солнечный. Мы
были ослеплены светом, который заливал высокие кру-
тые скалы, маленькие татарские деревушки, прилепив-
шиеся к склонам гор, и белые мечети, возвышавшиеся
на фоне старых кипарисов на местных кладбищах. Кон-
траст с привычным нашему взору пейзажем был столь
разителен, что эта давно знакомая нам страна казалась
совершенно волшебной и даже нереальной.
Эти весенние дни в Крыму были отдохновением пос-
ле долгой, тяжелой петербургской зимы, и мы с нетерпе-
нием ждали их.
Под предлогом переезда мы сделали себе небольшие
каникулы и использовали выпавшие нам несколько дней,
чтобы насладиться этой великолепной природой. Затем
возобновились регулярные занятия. Как и раньше, нас со-
провождал господин Петров.
В последние месяцы здоровье Алексея Николаевича
улучшилось. Он заметно вырос и выглядел очень хорошо,
так что настроение у всех было приподнятым.
8 мая царь, желавший сделать сыну подарок, решил,
что мы должны воспользоваться одним особенно солнеч-
ным днем, чтобы посетить Красную скалу. Мы отправи-
лись туда на машине — царь, цесаревич, офицер охраны
и я. Матрос Деревенко и дежурные казаки ехали в другой
машине. Мы медленно поднимались по склону гор среди
величественных сосен, чьи стволы устремлялись ввысь и
58
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
терялись в шапке из хвои. Скоро мы добрались до цели
нашего путешествия — огромной скалы, возвышавшейся
над долиной. Создавалось впечатление, что она проржаве-
ла от времени.
День был таким чудесным, что царь решил ехать даль-
ше. Мы спустились по северному склону горы. Вокруг
было еще довольно много снега, и Алексей Николаевич с
удовольствием катался по нему. Он бегал вокруг нас, то и
дело скользя, катаясь по снегу, снова поднимаясь и снова
падая через две секунды. Казалось, его живая натура ни-
когда раньше не имела возможности до конца искупать-
ся в этом удовольствии. Царь с видимым удовольствием
следил за сыном. Было очевидно, как он счастлив, что здо-
ровье сына улучшилось и к нему вернулись силы и жажда
жизни. И все же его преследовал страх того, что с мальчи-
ком может что-то случиться, и он то и дело пытался уме-
рить пыл сына. Хотя он никогда вслух не говорил о болез-
ни, которой страдал его сын, она была источником его
вечных тревог и печалей.
День близился к вечеру, и нам было жалко расставать-
ся с горами и собираться в обратный путь. Всю поездку
царь был в великолепном настроении. Создавалось впе-
чатление, что каникулы, устроенные им сыну, доставили
и самому ему невыразимое удовольствие. Он на несколь-
ко часов ускользнул от постоянного внимания к своей
персоне и от своих обязанностей. Эта поездка была аб-
солютно неподготовленной, поэтому он сумел ускольз-
нуть даже от всевидящего ока дворцовой полиции, ко-
торая постоянно находилась рядом, оставаясь при этом
незаметной. Эту самую полицию царь ненавидел от всей
души. Но на этот раз он сумел несколько часов побыть
простым смертным и выглядел отдохнувшим и счаст-
ливым.
59
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
В обычное время царь нечасто общался с детьми. Ра-
бота и требования придворной жизни не позволяли ему
уделять детям столько внимания, сколько он хотел бы.
Он переложил все обязанности по воспитанию детей на
жену, а те короткие моменты, которые мог уделять
семье, предпочитал полностью отдавать общению с близ-
кими, оставляя позади все тревоги и печали. В эти мину-
ты он хотел быть свободным от тяжкого груза ответ-
ственности, лежавшего на его плечах. Он хотел быть
только мужем и отцом.
В последующие несколько недель ничто не нарушало
монотонности нашей жизни.
Примерно в конце мая появились слухи о помолвке
Ольги Николаевны и принца Кароля Румынского. Ей в
это время было 18 лет. Родители с обеих сторон выска-
зывались в пользу этого союза, который был весьма же-
лателен и по политическим мотивам. Я знал, что госпо-
дин Сазонов, министр иностранных дел России, делал
все возможное, чтобы помолвка состоялась и чтобы
окончательная договоренность была достигнута во время
визита императорской семьи в Румынию.
В начале июня мы как-то были одни с Ольгой Никола-
евной, и вдруг она спросила меня со всей присущей ей до-
верчивостью и прямотой, которые были следствием давно
установившихся между нами доверительных отношений:
— Скажите мне правду, месье... Вы ведь знаете, зачем
мы едем в Румынию?
После минутного замешательства я ответил:
— Думаю, это визит вежливости, ответный визит на
приезд к нам короля Румынии.
— Ну, это официальная причина, а как насчет насто-
ящей? Мне не положено знать об этом, но уверена, что
все об этом говорят и вы тоже в курсе дела.
60
ПРИ ЛВОРЕ НИКОЛАЯ 11
Я кивнул, и она продолжала:
— Хорошо! Но ведь если я не захочу, ничего не про-
изойдет? Папа обещал не заставлять меня... и я не хочу
покидать Россию.
— Но ведь вы могли бы приезжать сюда, как только
захотите.
— И все равно я буду иностранкой в собственной стра-
не. Я русская и буду ею всегда!
13 июня мы сели на императорскую яхту «Штан-
дарт» и на следующее утро прибыли в Констанцу, круп-
ный румынский порт на Черном море, где должны были
состояться праздничные мероприятия. На берегу нас с
воинскими почестями встречал пехотный полк, а на горе
была установлена артиллерийская батарея, чтобы произ-
вести в нашу честь салют. На всех кораблях были подня-
ты государственные флаги.
На берегу их величества встречали король Румынии,
королева Елизавета и вся королевская семья. После офи-
циальных представлений мы пошли в собор, где епископ
Нижнего Дуная провел службу. В час дня члены царству-
ющих семей встретились за обедом в «узком семейном
кругу», в то время как остальных членов российской деле-
гации принимал премьер-министр Румынии. Царствую-
щим особам накрыли столы в павильоне, который коро-
лева приказала выстроить у головной части пирса. Это
была одна из ее любимых резиденций, где она проводила
значительную часть времени. Она любила часами сидеть,
«слушая море», на террасе, которая словно «висела» между
небом и землей, и только чайки нарушали ее одиночество.
В полдень их величества устроили ответный прием на
борту «Штандарта», а затем посетили грандиозный бал.
В восемь вечера мы все собрались на банкет, кото-
рый был устроен в прекрасном зале, выстроенном спе-
61
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
циально для этой цели. Он был великолепно украшен.
На стенах и потолках, покрытых лепниной, были раз-
бросаны маленькие лампочки, создавая причудливые
контуры букетов цветов. Это было изысканным сочета-
нием линий и цвета и, безусловно, радовало глаз.
Царь, с королевой Елизаветой по одну руку и прин-
цессой Марией — по другую, сидел в самом центре
длинного стола, за которым разместилось 48 гостей.
Царица сидела напротив него, места по бокам занима-
ли принцы Кароль и Фердинанд. Ольга Николаевна си-
дела рядом с принцем Каролем и отвечала на все его
вопросы с присущей ей искренностью. Остальные вели-
кие княжны, которым не очень-то удавалось скрыть
скуку от всего этого мероприятия, придвинулись ко мне
и то и дело, хитро подмигивая, обращали мое внимание
на сестру.
Ближе к концу трапезы король поднялся, чтобы произ-
нести тост в честь русского царя. Он говорил по-француз-
ски, но с сильным немецким акцентом. Царь ответил ему
тоже по-французски. Когда трапеза завершилась, мы на-
правились в другую комнату, где их величества еще неко-
торое время общались с гостями. Те, кто не удостоился
такой чести, сразу же начали собираться в группы — по
близости интересов или по воле случая. Банкет закончил-
ся раньше обычного, так как «Штандарт» должен был в
тот же день отплыть из Констанцы. Через час корабль вы-
шел в море.
На следующий день я узнал, что планам на брак Оль-
ги Николаевны не суждено сбыться. По крайней мере,
помолвка была отложена. Ольга Николаевна одержала
победу1.
1 Кто мог предвидеть, что если бы это бракосочетание все-таки состоя-
лось, то она избежала бы страшной участи, уготованной ей?
62
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Утром 15 июня мы прибыли в Одессу. Царь провел
смотр войск местного гарнизона, которым командовал
генерал Иванов.
На следующий день мы на несколько часов заехали в
Кишинев (Бессарабия), чтобы присутствовать при от-
крытии памятника Александру I, а 8 марта вернулись в
Царское Село. Двумя днями позже государя посетил ко-
роль Саксонии, который приехал поблагодарить его за
принятие звания почетного полковника одного из его
гвардейских полков. Во время визита перед дворцом со-
стоялся парад русских войск. Это было официальное ме-
роприятие по случаю кратковременного визита короля.
23 июня он покинул Петербург1.
Вскоре после этого мы уехали в Петергоф, откуда
14 июля отправились в небольшой круиз по фьордам
Финляндии. «Александрия»2 доставила нас из Петергофа
в Кронштадт, где нас уже ожидал «Штандарт». Когда мы
поднимались на борт корабля, цесаревич неудачно прыг-
нул и ударился лодыжкой об основание лестницы, веду-
щей на палубу. Сначала я подумал, что это небольшое
происшествие не приведет к серьезным осложнениям,
однако к вечеру у мальчика начались боли, и состояние
его быстро ухудшилось. Все указывало на то, что нас ждет
серьезное обострение болезни.
Когда я проснулся утром, мы были в самом сердце
финского фьорда. Место было просто необыкновенное:
1 Через несколько недель король Саксонии оказался единственным коро-
нованным лицом в Германской Конфедерации, за исключением великого гер-
цога Гессенского, брата императрицы, который пытался не допускать разры-
ва отношений с Россией. Он никоим образом Не хотел, чтобы его имя
ассоциировалось с применением военной силы против страны, гостем кото-
рой он только что был. Однако это не помешало ему разразиться самыми
яростными речами в адрес России, когда война была уже объявлена.
1 «Александрия» — маленькая весельная яхта на паровом ходу. По-
садка «Штандарта» была слишком большой, что не позволяло ему войти в
мелкие воды Петербурга
63
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ни с чем не сравнимое по своей красоте море чистейше-
го изумрудного цвета, обрамленное белыми гребешками
волн, разбросанные там и сям островки из красного гра-
нита, увенчанные шапками сосен, чьи гордые стволы
измывались в небо и поблескивали на солнце. Вдалеке
виднелся берег — длинная полоса желтого песка и про-
стирающийся до самого горизонта лес.
Я спустился в каюту Алексея Николаевича. Он провел
очень тяжелую ночь. При нем неотлучно находились ца-
рица и доктор Деревенысо, но они были бессильны об-
легчить его страдания1.
День прошел в унынии и тянулся очень медленно. Еще
накануне я заметил, что придворные как-то взбудораже-
ны. Я спросил полковника Д, в чем дело, и узнал, что на
Распутина было совершено нападение и его жизнь в опас-
ности. Он уехал в Сибирь две недели назад и по приезде в
свою родную деревню Покровское получил несколько уда-
ров ножом в живот. Нападавшей была молодая женщина.
Раны могли оказаться смертельными. На борту корабля ца-
рило возбуждение, все шепотом обсуждали случившееся
и выдвигали самые невероятные версии. Однако разгово-
ры смолкали, едва только на горизонте появлялся кто-либо,
в ком можно было подозревать сторонника Распутина.
Все втайне надеялись, что наконец-то избавятся от его
тлетворного влияния, но никто не осмеливался слишком
явно выражать свою радость. У зловещего мужика, каза-
лось, было девять жизней, и вполне вероятно было, что
он выживет2.
1 Такое внутреннее кровотечение особенно болезненно, когда поврежден
сустав.
2 Распутина отвезли в больницу в Тюмени, где его оперировал специа-
лист, приехавший из Петербурга. Операция прошла успешно, и уже через
неделю его жизнь была вне опасности. Его выздоровление сочли чудом. Каза-
лось, этого человека не брали ни огонь, ни сталь, словно он находился под
прямой защитой Всемогущего.
64
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
19-го мы вернулись в Петергоф, куда вскоре должен
был прибыть президент Французской республики. Наш
круиз был прерван по этому поводу, а возобновить его
мы смогли только после его отъезда. В последние два дня
состояние Алексея Николаевича несколько улучшилось,
но ходить он еще не мог, поэтому с яхты его снимали на
руках.
На следующий день в Кронштадтскую гавань прибыл
крейсер «La France» с президентом Франции на борту.
Царь лично встречал его. В Петергоф они вернулись вме-
сте, и господина Пуанкаре проводили в отведенные для
него покои во дворце. Вечером в его честь был дан обед,
на котором присутствовала и царица со своими фрейли-
нами.
Президент Французской республики был гостем Ни-
колая II четыре дня, в течение которых было проведено
много официальных мероприятий. Президент произвел
на царя самое благоприятное впечатление, в чем, к сво-
ему удовольствию, я смог лично убедиться при следую-
щих обстоятельствах.
Господина Пуанкаре пригласили позавтракать вместе
с царской семьей, причем он был единственным гостем за
столом. Его без всяких формальностей ввели в узкий се-
мейный круг Александрии.
Когда трапеза завершилась, ко мне пришел цесаревич
и с гордостью показал ленту ордена Почетного легиона,
которую только что получил от высокого гостя. Затем мы
вышли в парк, и через несколько минут к нам присоеди-
нился царь.
— Знаете ли вы, что я разговаривал с господином Пу-
анкаре о вас? — сказал он в своей обычной легкой мане-
ре. — Он говорил с Алексеем и спросил меня, кто научил
его французскому языку. Он замечательный человек, с ве-
ликолепным интеллектом и к тому же — отличный собе-
5 При дворе Николая II
65
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
седник. Это всегда полезно; но больше всего мне понрави-
лось то, что в нем ничего нет от дипломата1. Он абсолют-
но откровенен и говорит, что думает. Этим он сразу же
завоевывает ваше доверие. Если бы мы могли обойтись
без дипломатических ужимок, человечество давно сдела-
ло бы огромный шаг вперед.
23 июля президент покинул Кронштадт и направил-
ся в Стокгольм. Перед отъездом он дал обед в честь их ве-
личеств на борту «La France».
На следующий день мы с изумлением узнали, что
еще накануне Австрия предъявила Сербии ультиматум2.
Днем в парке я случайно встретил царя. Он был серье-
зен, но не казался встревоженным.
25 июля в Царском Селе в присутствии царя состоя-
лось заседание Чрезвычайного Совета. Было решено про-
водить твердый курс на мирное урегулирование конф-
ликта. При этом Россия должна была поддерживать свой
статус великой державы. Печатные издания разразились
гневными пубхикациями в адрес Австрии.
В последующие дни тон этих публикаций стал еще
более резким. Австрию обвиняли в стремлении уничто-
жить Сербию. Россия не могла позволить этого. Она ни-
как не могла допустить господства Австро-Венгрии на
Балканах. На кону стояла честь страны.
Но в то время как страсти разгорались, а дипломаты
приводили в движение неповоротливую махину своих
1 Царь обычно говорил, что дипломатия — это искусство из белого сде-
лать черное. Кстати, однажды он процитировал мне определение, которое дал
слову «посол» Бисмарк: «Это человек, которого послали в другую страну, что-
бы лгать на благо своей собственной страны». И затем он добавил: «Слава
богу, не все они прошли подготовку в его школе, но у дипломатов есть насто-
ящий дар осложнять самые простые вопросы».
2 Австрия отложила объявление ультиматума до того времени, когда из-
вестие об этом просто не могло достичь Петербурга до отъезда Пуанкаре.
66
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
многочисленных департаментов, из Александрии в Си-
бирь, где в Тюмени от своей раны выздоравливал Распу-
тин, летели отчаянные письма и телеграммы1. Все они
были выдержаны в одной тональности: «Мы в ужасе —
война стала почти реальностью. Вы тоже думаете, что
это возможно? Молитесь за нас. Помогите нам своим
советом».
Распутин отвечал, что войны надо избежать любой це-
ной, если руководство страны не хочет навлечь на дина-
стию и империю еще более ужасные вещи.
Этот совет полностью совпадал с заветным желани-
ем царя, чей миролюбивый настрой не подлежал со-
мнению. Надо было видеть его в ту ужасную неделю
июля, чтобы понять, какие нравственные муки он испы-
тывал. Но пришел момент, когда амбиции Германии и
ее пренебрежение общественным мнением неизбежно
должны были закалить его в борьбе с собственными со-
мнениями и заставить принять жесткое, но неизбеж-
ное решение.
Несмотря на все предложения о посредничестве и на
то, что русское правительство предложило урегулиро-
вать конфликт, начав прямые переговоры между Санкт-
Петербургом и Веной, 29 июля мы узнали, что в Авст-
рии объявлена всеобщая мобилизация. На следующий
день мы узнали о бомбардировке Белграда, а еще через
день Россия также объявила всеобщую мобилизацию.
Вечером того же дня граф Пуртале, посол Германии
в России, проинформировал господина Сазонова, что
его правительство дает России два дня, чтобы свер-
нуть мобилизацию. В случае невыполнения этого усло-
1 Зимой 1918 года, когда я был в Тюмени, я видел копии этих телеграмм.
Позже мне не удалось еще раз ознакомиться с их текстом.
67
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
вия Германия ответит мобилизацией собственной ар-
мии1.
Двенадцать часов, данные Россией, истекали в полдень
1 августа (это была суббота). Однако граф Пуртале по-
явился в Министерстве иностранных дел только вечером.
Его провели к Сазонову, и там он официально вручил ему
ноту, в которой Германия объявляла войну России. Было
десять минут девятого. Непоправимый шаг был сделан.
Глава 9
ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ.
ПОЕЗДКА В МОСКВУ (август 1914 г.)
В тот момент, когда в кабинете министра иностран-
ных дел в Петербурге разыгрывалась эта историческая
сцена, царь, царица и их дочери присутствовали на ве-
черней службе в маленькой церкви в Александрии. За
несколько часов до этого я видел царя и был потрясен
его изможденным видом. Мешки под глазами, которые
всегда появлялись, когда он уставал, стали еще заметнее.
Теперь он страстно молил Бога отвести войну, которая,
по его мнению, была близка, но не неизбежна.
В этой искренней и простой вере проявлялась вся его
натура Рядом с ним была царица с тем же выражением
страдания на лице, которое я так часто видел, когда она
сидела у изголовья сына. В ту ночь она тоже горячо мо-
лилась, как будто могла этим «прогнать» дурной сон...
1 Германский Генштаб прекрасно знал, что ввиду чрезвычайной сложно-
сти проведения мобилизации (огромная территория, неразвитость железных
дорог и т. д.) она не могла быть остановлена, не вызвав при этом полного па-
ралича всех служб, а значит, она не могла быть возобновлена в течение трех
недель, фора в три недели обеспечивала Германии быструю победу.
68
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Когда служба окончилась, их величества и великие
княжны вернулись в Александрию. Было почти восемь
вечера. Перед тем как идти обедать, царь прошел в свой
кабинет, чтобы прочитать сообщения, принесенные во
время его отсутствия. Именно тогда он узнал об объявле-
нии войны Германией. Он коротко поговорил со своим
министром по телефону и попросил его как можно ско-
рее приехать в Александрию.
Тем временем в столовой его ждали царица и великие
княжны. Ее величество, обеспокоенная долгим отсутстви-
ем мужа, попросила Татьяну Николаевну позвать отца, и
в тот же момент он вошел. Он был бледен и сразу же со-
общил им об объявлении войны. Несмотря на все усилия,
голос выдавал его волнение. Услышав ужасное известие,
царица заплакала, а за нею — и дочери1.
В девять часов в Александрию прибыл Сазонов. Они
долго беседовали с царем наедине, затем царь принял
сэра Джорджа Бьюкенена, посла Великобритании.
Я снова увидел царя только на следующий день, ког-
да он после обеда зашел поцеловать цесаревича2 перед
тем, как ехать в Зимний дворец на торжественную ас-
самблею, на которой он по традиции должен был высту-
пить с обращением к своему народу, в котором говори-
лось, что Россия объявляет войну Германии. Он выглядел
еще хуже, чем накануне, глаза его лихорадочно блестели.
Он сказал мне, что только что узнал, что германские вой-
ска вошли в Люксембург и атаковали французскую та-
можню еще до объявления войны Франции.
1 Я узнал об этом от Ольги Николаевны, которая на следующее утро под-
робно описала мне эту сцену.
2 Алексей Николаевич не вполне оправился от последствий недавнего ин-
цидента, когда снова ухудшил свое состояние, поведя себя очень неразумно.
Из-за этого он не смог поехать с родителями в Санкт-Петербург, что было для
них настоящим ударом.
69
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Здесь я хотел бы привести выдержки из моего днев-
ника. Эти записи я сделал в те дни.
«Понедельник, 3 августа. Сегодня утром царь при-
шел в комнату Алексея Николаевича. Он не похож на
себя. Вчерашнее мероприятие переросло в мощную ма-
нифестацию. Когда он появился на балконе Зимнего
дворца, люди, собравшиеся на площади, упали на коле-
ни и запели гимн Российской империи. Энтузиазм лю-
дей показал царю, что это будет, без сомнения, война
всего русского народа.
Я знаю, что вчера в Зимнем дворце царь принес тор-
жественную клятву не заключать мир, пока хоть один
вражеский солдат будет оставаться на русской земле.
Принеся эту клятву перед всем миром, Николай II под-
черкнул характер этой войны. Это война до конца; на
карту поставлено само существование России.
Сегодня царица долго беседовала со мной. Она пылала
негодованием после того, как узнала, что по приказу Виль-
гельма II вдовствующая императрица не смогла продол-
жить свою поездку в Санкт-Петербург и была вынуждена
отправиться из Берлина в Копенгаген.
— Можно ли представить себе, что монарх арестовы-
вает императрицу? Как он мог опуститься до этого?! Он
до неузнаваемости изменился с тех пор, как к власти
пришла партия милитаристов, ненавидящих Россию. Но
я уверена, что его против воли заставили начать войну.
Его втянул в эту авантюру кронпринц, который открыто
возглавил пангерманских милитаристов и, судя по всему,
не одобряет политику, проводимую отцом. Это он заста-
вил отца пойти на такой шаг.
Я никогда не любила Вильгельма — он неискренен.
Он тщеславен и всегда изображает из себя комедианта.
Он упрекал меня за то, что я ничего не делаю для Гер-
70
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
мании, и делал все возможное, чтобы вбить клин меж-
ду Россией и Францией, хотя я никогда не считала, что
это идет России на пользу. Он никогда не простит мне
этой войны1.
Вы знаете, что государь позавчера вечером получил
от него телеграмму? Ее доставили за несколько часов до
объявления войны. В этой телеграмме требовали незамед-
лительного ответа, который только и мог предотвратить
страшное несчастье. Он опять пытался таким образом об-
мануть государя, если только телеграмму не задержали в
Берлине те, кто желал этой войны.
Ъторник, 4 августа. Германия объявила войну Фран-
ции. Я также слышал, что в Швейцарии тоже объявлена
мобилизация. Был в консульстве и получил предписание
о моем отъезде.
Среда, 5 августа. Повстречался с царем в парке. Не
скрывая удовольствия, он сказал мне, что в результате
нарушения нейтралитета Бельгией Англия вступила в
союз со странами, противостоящими Германии и Ав-
стро-Венгрии. Нейтралитет же Италии кажется проч-
ным.
Мы уже выиграли одно дипломатическое сражение.
За этим последует и победа на поле боя, и благодаря по-
мощи Англии победа придет раньше, чем мы думаем.
Германии противостоит вся Европа, за исключением
Австрии. Наглость и деспотизм германских правителей
стали непереносимы даже для их союзников. Возьмите,
к примеру, итальянцев.
1 Я не могу сказать, что царица как-то по-особому относились к Франции,
стране, с которой у нее не было ни кровных уз, ни общности темперамента.
Она не понимала французский менталитет и слишком серьезно воспринима-
ла литературные эскапады наших «имморалистов». С другой стороны, она
искренне восхищалась великой поэзией XIX века.
71
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Сегодня вечером у меня был еще один долгий разговор
с царицей, которая и слышать не хотела о моем отъезде в
Швейцарию.
— Это смешно! Да вы и не доберетесь туда. Сообще-
ние между странами прервано.
Я сказал, что достигнута договоренность между
французским посольством и швейцарским представи-
тельством и что мы должны ехать все вместе через Дар-
данеллы.
— Проблема в том, что если у вас и есть шанс (очень
маленький!) попасть домой, то вот вернуться сюда у вас
уже не будет никакой возможности до самого конца вой-
ны. А раз Швейцария не будет воевать, то вы будете про-
сто, ничего не делая, сидеть дома.
В этот момент доктор Деревенько вошел в комнату. В
руке у него был листок бумаги с сообщением о том, что
Германия нарушила нейтралитет Швейцарии.
— Опять! Они, должно быть, сошли с ума! — вскрича-
ла царица — Они совсем голову потеряли!
Поняв, что теперь не сможет меня удержать, она ос-
тавила свои попытки уговорить меня и мягко заговори-
ла о родственниках, которые не получат от меня извес-
тий еще довольно долго.
— Я сама ничего не знаю о своем брате, — добави-
ла она. — Где он? В Бельгии или на границе Франции?
Я даже и подумать боюсь о том, что с ним и где он.
Император Вильгельм может отомстить мне, послав его
на русский фронт. Он вполне способен на такой чудо-
вищный поступок! Что за ужасная война! Сколько зла
и страданий она принесет... Что станет с Германией?
Какое унижение и какое падение уготованы для нее?
И все это за грехи Гогенцоллернов — их идиотскую гор-
дость и непомерное честолюбие. Что случилось с Герма-
72
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
нией моего детства? У меня сохранились такие счастли-
вые и поэтические воспоминания о детстве, проведен-
ном в Дармштадте, и друзьях, которые там были у меня.
Однако, когда я позже приезжала туда, Германия каза-
лась мне совершенно другой страной, — страной, кото-
рую я никогда не знала... Я не находила общих мыслей
и чувств практически ни с кем, за исключением друзей
моих давно ушедших дней. Пруссия уничтожила Герма-
нию. Немцы были обмануты. В их сознание стали вжив-
ляться ростки ненависти и мщения, что совершенно
несвойственно их природе. Борьба будет ужасной, и че-
ловечеству предстоит пройти через невиданные стра-
дания...
Вторник, 6 августа. Сегодня утром я ездил в город.
Нарушение нейтралитета Швейцарии пока официаль-
но не подтверждено и считается маловероятным. Через
Дарданеллы проехать невозможно, поэтому наш отъезд
откладывается, и мы пока не знаем, когда это произой-
дет. Неопределенность нервирует и мучает меня.
Воскресенье, 9 августа. Царь сегодня еще раз беседо-
вал со мной. Разговор был долгим. Как и раньше, он го-
ворил с той откровенностью и доверительностью, кото-
рую можно объяснить чрезвычайными обстоятельства-
ми, в которых мы оказались. Раньше ни царь, ни его
жена не обсуждали со мной политические вопросы, но
из ряда вон выходящие события последних дней и тот
факт, что я непосредственно связан со всеми их тревога-
ми и бедами, что я стал близким им человеком, привели
к тому, что на некоторое время условности этикета и
придворной жизни перестали для нас существовать.
Сначала царь рассказал мне о торжественном заседа-
нии Думы, которое состоялось накануне. Он поделился
со мной тем, насколько его порадовал решительный и
73
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
полный достоинства подход депутатов к сложившейся
ситуации и их искренний патриотизм.
— Депутаты вели себя самым достойным образом.
Дума выразила настрой всей страны, ведь вся Россия бо-
лезненно переживает оскорбления, нанесенные Герма-
нией... Теперь я с уверенностью смотрю в будущее. Я сде-
лал все, что было в моих силах, чтобы не допустить эту
войну, и я готов пойти на любые уступки, не роняя при
этом достоинства и чести страны. Вы не можете себе
представить, как я рад, что с неопределенностью покон-
чено. Я никогда не переживал более тяжелых дней, чем
те, которые предшествовали началу войны. Я уверен, что
сейчас в России начнется настоящий подъем, как в вели-
кие дни 1812 года.
Среда, 12 августа. День рождения Алексея Никола-
евича. Сегодня ему исполнилось десять лет.
Пятница, 14 августа. Великий князь Николай Ни-
колаевич1, главнокомандующий русской армии, отбыл
на фронт. Перед отъездом из Петергофа он приехал
в Александрию, чтобы передать царю первый трофей
этой войны: автоматическое ружье, захваченное у нем-
цев во время одной из стычек, которыми ознаменова-
лось начало военных действий на Восточно-Прусском
фронте.
Суббота, 15 августа. Вчера вечером сказали, что мне
официально разрешено не возвращаться в Швейцарию.
Мне сказали, что это результат действий, предпринятых
в Берне господином Сазоновым по просьбе ее величе-
ства. В любом случае я сомневаюсь, что находящиеся
здесь швейцарцы смогут покинуть страну.
1 Он был внуком Николая I. Сразу после объявления войны он был назна-
чен главнокомандующим русской армии.
74
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Императорская семья отправится 17 августа в Моск-
ву, где царь, согласно древнему обычаю, испросит у Бога
благословения для себя и своего народа в этот трагичес-
кий момент.
Понедельник, 17 августа. Прибытие их величеств в
Москву было одним из самых впечатляющих и трога-
тельных событий, которые я когда-либо видел.
После торжественной встречи на вокзале царский
кортеж двинулся к Кремлю. На площадях и улицах горо-
да собрались толпы людей, люди забирались на крыши
магазинов и ветви деревьев. Они забирались в витрины
магазинов, собирались на балконах и высовывались из
окон домов. Нескончаемый перезвон несся над Москвой,
и одновременно тысячи людей запели русский гимн,
мощный и прекрасный, исполненный истинной веры и
самого глубокого и чистого чувства:
Боже, царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй во славу,
Во славу нам.
Стоя у церковных дверей, через которые можно было
видеть трепещущее пламя горящих перед образами све-
чей, облаченные в праздничные одежды священники с
распятиями в руках благословляли проезжающего мимо
царя. Вот гимн смолк и зазвучал снова, взмывая к небу,
словно молитва:
Боже, царя храни!
Процессия подъехала к Иверским воротам1. Царь вы-
шел из экипажа и по традиции вошел в часовню, чтобы
1 Эго ворота, через которые цари всегда въезжали в Кремль, прибывая в
Москву. Они ведут из города прямо на Красную площадь, которая располо-
жена у восточной стены Креллля.
75
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
поцеловать чудотворную икону Иверской Божьей Мате-
ри. Он вышел, сделал несколько шагов и затем остано-
вился, возвышаясь над многочисленной толпой. Его лицо
было суровым и сдержанным. Он стоял, не двигаясь и
прислушиваясь к голосу своих подданных. Казалось, он и
его народ были единым целым. Он снова мог слышать
биение сердца России...
Затем он повернулся лицом к часовне, перекрестился,
надел фуражку и медленно пошел к экипажу, который
исчез за старыми воротами и направился к Кремлю.
Сегодня Алексей Николаевич опять жалуется на боли
в ноге. Сможет ли он завтра ходить, или его придется не-
сти, когда их величества направятся в собор? Царь и цари-
ца в отчаянии. Мальчик уже не смог присутствовать на
церемонии в Зимнем дворце. Так всегда случается, когда
ему надо появиться на публике. Можно быть заранее уве-
ренным, что что-нибудь помешает ему. Кажется, его пре-
следует злой рок.
Вторник, 18 августа. Когда Алексей Николаевич ут-
ром обнаружил, что не может ходить, он впал в отчаяние.
Состояние его было ужасным. Их величества все же ре-
шили, что он будет присутствовать на церемонии. Его по-
несет на руках один из казаков царя. Это было огромным
разочарованием для родителей, которые никак не хотят,
чтобы среди их подданных распространился слух о том,
что наследник престола нездоров.
В 11 часов, когда царь появился на верхней ступени
Красного крыльца, огромная толпа, собравшаяся на пло-
щади, устроила ему грандиозный прием. Он медленно
спустился по лестнице с царицей под руку и во главе
длинной процессии медленно прошел по мосткам, соеди-
няющим дворец с Успенским собором, и под крики ли-
кующей толпы вошел в церковь. Митрополиты Киевский,
76
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Петербургский и Московский, а также другие представи-
тели высшего духовенства присутствовали на церемонии.
Когда служба закончилась, члены императорской семьи
по очереди подошли к священным реликвиям и поцело-
вали их. Затем они преклонили колени перед могилами
патриархов. После этого отправились в Чудов монастырь,
чтобы поклониться могиле святого Алексея.
Их величества давно вернулись во дворец, а люди все
приходили и приходили на площадь в надежде увидеть
их снова. Даже несколько часов спустя там можно было
видеть сотни людей.
Четверг, 20 августа. Воодушевление народа растет
день ото дня. Кажется, что жители Москвы так горды от
того, что с ними — их царь, что хотят как можно дольше
удержать его проявлениями своей горячей любви. Демон-
страции становятся все более спонтанными, шумными и
выразительными.
Каждое утро мы с Алексеем выезжаем на машине на
прогулку. Как правило, мы едем на Воробьевы горы, отку-
да открывается потрясающий вид на долину реки Моск-
вы и на город царей. Именно отсюда Наполеон смотрел
на Москву, перед тем как войти в город. Вид действитель-
но восхитительный. Внизу, у подножия холма, располо-
жен Новодевичий монастырь, со своей укрепленной
стеной и шестнадцатью мощными башнями. Чуть далее
виден священный город с его 450 церквями, дворцами,
парками, монастырями, золочеными куполами и бесчис-
ленными крышами самых причудливых цветов и форм.
Когда утром мы возвращались с нашей обычной про-
гулки, толпа была столь плотной, что шофер был вынуж-
ден остановиться в одном из узких переулков Якиманки.
В основном толпа состояла из простонародья и крестьян,
которые приехали в город за покупками или в надежде
77
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
увидеть царя. Не успели мы остановиться, как толпа
взревела в одном порыве: «Наследник!.. Наследник!..»
Толпа надвинулась на нас, окружила со всех сторон, и
мы, можно сказать, оказались пленниками этих мужи-
ков, рабочих, приказчиков и мелких купцов, которые
толкались, кричали, отчаянно жестикулировали и вооб-
ще вели себя как одержимые, пытаясь получше разгля-
деть цесаревича. Постепенно некоторые женщины и
дети осмелели, влезли на подножку машины и стали
просовывать руки внутрь. Когда кому-то из них удава-
лось дотянуться до мальчика, они торжествующе крича-
ли: «Я дотронулся до него... Я дотронулся до наследника!..»
Алексей Николаевич, напуганный этим проявлением
слепого обожания, сидел в глубине машины. Он был бле-
ден и несколько озадачен этой неожиданной встречей со
своими будущими подданными. Их любовь к нему начи-
нала принимать экстравагантные формы, которые были
ему в диковину. Он немного успокоился, когда увидел
добрые улыбки окружавших его людей, но все равно его
смущало то, что он неожиданно для себя оказался в цен-
тре внимания и не знал, что делать и говорить.
Я уже лихорадочно думал (не без доли тревоги), чем
все это может закончиться. Дело в том, что поскольку ни
время, ни маршрут поездки нельзя было знать заранее,
то полиция ничем не могла нам помочь. Я начал опасать-
ся, что мы можем столкнуться с каким-нибудь неприят-
ным инцидентом.
К моему глубокому облегчению, откуда-то появились
двое городовых — они были огромного роста, свистели в
свои свистки и что-то кричали. Толпа сразу же успокои-
лась — это была беспрекословная и не задающая лишних
вопросов покорность русского мужика. Толпа отхлынула
и выпустила нас из своего кольца. Затем я велел Деревен-
78
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
ко, который следовал в другой машине, ехать вперед, и так
нам удалось вырваться на простор.
Пятница, 21 августа. Перед возвращением в Царское
Село их величества решили посетить Свято-Троицкий
монастырь, наиболее известную святыню России после
всемирно знаменитой Киево-Печерской лавры. Поезд до-
вез нас до небольшой станции Сергиево, оттуда мы добра-
лись до монастыря на машине. Этот монастырь, раски-
нувшийся на вершине холма, можно было бы принять за
укрепленную крепость, если бы белые башни и золоченые
купола не указывали на его истинное предназначение. За
свою долгую историю этот оплот православной церкви не
раз подвергался нападениям врагов, самым знаменитым
из которых была шестимесячная осада монастыря трид-
цатитысячной польской армией в начале XVII века.
Подобно Москве и городам Верхней Волги, этот мо-
настырь является местом, где прошлое соседствует с на-
стоящим. Он вызывает к жизни образы русских бояр,
великих князей московских, а также первых царей и
словно рисует картины исторической эволюции русско-
го народа.
Императорская семья присутствовала на богослуже-
нии, а затем преклонила колени перед мощами святого
Сергия, основателя этого монастыря. Затем архимандрит
передал царю икону, написанную на фрагменте гроба од-
ного из самых почитаемых в России святых. В старину
этот образ всегда сопровождал царей в военных кампани-
ях. По приказу царя икону отправляют в Генштаб и поме-
щают в полевую часовню главнокомандующего.
Царь, царица и их дети посетили маленькую церковь
Святого Никона, а затем провели несколько минут в древ-
ней резиденции русских патриархов. Поскольку времени
у нас было мало, мы решили отказаться от посещения
79
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
скита, который находится недалеко от монастыря. В соот-
ветствии с традицией, которой все еще следуют в России,
некоторые отшельники строят себе скиты в подземных
клетушках с укрепленными стенами. Они живут в молит-
вах и соблюдают строгий пост до самого конца жизни в
полной изоляции от всего мира Щель, сквозь которую им
передают пищу, — это единственный способ их общения
с внешним миром.
Императорская семья попрощалась с архимандри-
том и покинула монастырь в сопровождении толпы мо-
нахов, которые окружили машины».
Глава 10
ПЕРВЫЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ ВОЙНЫ
22 августа мы вернулись в Царское Село, где царь дол-
жен был провести некоторое время перед отъездом в Ге-
неральный штаб. Дела первостепенной важности требо-
вали его присутствия поблизости от столицы.
Несмотря на то что на его плечах лежал непомерный
груз ответственности, царь никогда не демонстрировал
такой твердости характера, решительности и сознатель-
ной энергии, как в этот начальный период войны. Ни-
когда его личное влияние на ход событий не было таким
заметным. Казалось, он посвятил всего себя единствен-
ной задаче — привести Россию к победе в войне. Мы чув-
ствовали, что его вдохновляют некая внутренняя сила и
отчаянная решимость победить врага, и его воодушевле-
ние передавалось всем, с кем он общался.
По натуре царь был застенчивым и сдержанным чело-
веком. Он принадлежал к категории людей, которые все
время сомневаются, потому что слишком робки, и кото-
80
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
рые не могут навязывать другим свои решения, потому
что слишком мягки и чувствительны. Он не верил в себя
и считал себя неудачником. К сожалению, его жизнь до-
казала, что он в общем-то не так уж и ошибался. Отсюда
его сомнения и колебания. Но на этот раз, казалось, он в
корне изменился. Что придавало ему уверенности?
Во-первых, царь считал, что его дело — правое и свя-
тое. События конца июля позволили ему разглядеть ли-
цемерие Германии, жертвой которого он чуть не пал. К
тому же он чувствовал небывалое единение со своим на-
родом. Поездка в Москву показала ему, как популярна
эта война в народе и как народ высоко оценивает его
твердую и исполненную достоинства позицию, укре-
пившую престиж страны в глазах всего мира. Энтузи-
азм масс никогда не проявлялся столь ярко и очевидно.
Он чувствовал, что за ним стоит вся страна, и надеялся,
что политическая напряженность, которая исчезла пе-
ред лицом общей опасности, не проявится с новой си-
лой до окончания войны.
Поражение при Зольдау в Восточной Пруссии про-
изошло через несколько дней после его прибытия в Мос-
кву, но не поколебало его уверенности. Он знал, что при-
чиной этого ужасного поражения было то, что войска не
были полностью подтянуты к месту сражения, а армия
генерала Самсонова была вынуждена слишком быстро
выдвигаться на территорию Германии, чтобы оттянуть
на себя часть войск противника и тем самым облегчить
положение русских войск на Западном фронте. Неделю
спустя равновесие было восстановлено: русские войска
одержали победу при Марне. Было неправильным осуж-
дать или принижать значение жертвы, которая спасла
Францию и в конечном итоге — Россию. Действительно,
тот же результат мог бы быть достигнут меньшей кро-
6 При дворе Николая 11
81
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
вью, и никто не снимает вину с высшего командования
русской армии, но это был один из тех несчастных слу-
чаев, которые всегда случаются в начале военной ком-
пании.
Таким образом, царь сохранил свою уверенность и
энергию. В самом начале войны, несмотря на возраже-
ния многих влиятельных лиц, он ввел сухой закон. Этот
шаг означал резкое сокращение притока денег в казну
государства, и это — в то время, когда деньги были нуж-
ны, как никогда Но его вера была сильнее, чем все воз-
ражения. Он также лично высказался за смещение не-
популярных в народе министров и замену их на людей,
пользовавшихся доверием Думы. Таким образом, он
стремился подчеркнуть свое желание наладить более
тесное сотрудничество с представителями народа.
3 октября царь отправился в Генштаб, где провел три
дня. Затем, после краткого визита в войска, в районе Бре-
ста и Ковно, он вернулся в Царское Село.
С тех пор он периодически ездил на фронт и во внут-
ренние районы страны, инспектируя большие участки
фронта, станции и военные госпитали, заводы, то есть
фактически все, что играло хоть какую-то роль в этой
войне.
Царица с самого начала посвятила себя заботе о ране-
ных и решила, что великие княжны Ольга Николаевна и
Татьяна Николаевна должны помогать ей в этом деле. Все
трое прошли курсы подготовки медицинских сестер и
ежедневно по нескольку часов в день ухаживали за ране-
ными, которых направляли в Царское Село. Ее величество
(иногда вместе с царем, а иногда только с двумя дочерь-
ми) несколько раз посещала отделения Красного Креста
в небольших городах Западной и Центральной России.
По ее предложению были организованы военно-полевые
82
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
госпитали, а также медицинские поезда, специально при-
способленные для того, чтобы эвакуировать раненых в
тыл. До появления этих поездов эвакуация раненых про-
исходила очень медленно. Ее примеру последовали очень
многие: никогда раньше частная инициатива не проявля-
лась с таким размахом.
Наконец в Москве был созван Земский собор, кото-
рый должен был решить проблему аккумулирования
всех ресурсов страны для отпора врагу1. Под влиянием
энергичных, не имевших личной заинтересованности
участников собора он превратился в мощный инстру-
мент, распоряжавшийся огромными ресурсами и имев-
ший возможность оказать правительству неоценимую
помощь.
По размаху и патриотическому подъему это движе-
ние не имеет себе равных в русской истории. Война пре-
вратилась в настоящую Отечественную войну.
Сентябрь был отмечен попеременными победами и
поражениями на фронте. В Восточной Пруссии за пора-
жением под Танненбергом последовало еще одно пора-
жение на Мазурских полях, где германские войска еще
раз продемонстрировали свое превосходство. С другой
стороны, в Галиции русские войска взяли Лемберг и про-
должили наступление, нанеся ощутимые потери авст-
рийской армии, которая откатилась к Карпатам. В
октябре немцы пытались взять Варшаву, но их яростные
атаки разбились о великолепную оборону русских. Поте-
ри с обеих сторон были очень тяжелыми.
1 В 39 административных единицах России исполнительным органам
оказывали существенную помощь местные собрания (земства), которые за-
щищали экономические интересы правительства, занимались строитель-
ством школ, больниц и т. д. Существовали также районные земства внутри
этих же самых административных единиц.
83
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
В декабре царь посетил Кавказ, где действовала Юж-
ная армия. Он очень хотел хоть немного времени провес-
ти с войсками, которые в самых сложных условиях
сражались против турецких дивизий, сконцентрировав-
шихся на армянской границе. По возвращении он в Мос-
кве присоединился к царице. Детей также привезли туда
Царь посетил военные училища, а также вместе с ее вели-
чеством и детьми несколько раз объехал госпитали и ле-
чебные учреждения города
За пять дней, которые мы провели в Москве, я уви-
дел, что энтузиазм людей был столь же велик, как и в
августе, и все глубоко сожалели, что их величества поки-
нули древнюю столицу Московии: царь отправился в
штаб-квартиру Генерального штаба, а остальные члены
его семьи — в Царское Село.
После новогодних праздников царь возобновил регу-
лярные поездки на фронт. Армия готовилась к крупно-
му наступлению, которое должно было начаться в марте.
Всю зиму здоровье цесаревича было вполне удовлетво-
рительным, и занятия с ним были регулярными. В начале
весны ее величество проинформировала меня, что они с
мужем решили, что ввиду сложившихся обстоятельств на
некоторое время следует ликвидировать должность вос-
питателя. Вопреки моим ожиданиям, на мои плечи возло-
жили ответственность за здоровье и воспитание цесаре-
вича. К тому же я должен был изыскать возможности для
пополнения пробелов в его образовании. Я полагал, что
мне абсолютно необходимо отдалить его от обычного ок-
ружения, хотя бы на несколько часов в день, и попытать-
ся наладить его контакты с внешним миром. Я попросил
и получил из Генштаба карту страны и планировал совер-
шить несколько поездок на автомобиле, которые позво-
лили бы нам познакомиться с районом, расположенным
84
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
в радиусе 20 километров от Царского Села. Мы выезжа-
ли сразу после обеда и часто останавливались в деревнях,
чтобы понаблюдать за работой крестьян. Алексей Нико-
лаевич любил задавать разные вопросы, и они отвечали
ему с добродушной простотой и откровенностью русско-
го мужика. При этом они не имели ни малейшего пред-
ставления о том, с кем разговаривают.
Мальчика очень интересовали и привлекали желез-
нодорожные линии, пересекавшие пригороды Санкт-
Петербурга. Он живо интересовался деятельностью ма-
леньких железнодорожных станций, мимо которых мы
проезжали, и работой бригад, ремонтировавших пути и
мосты.
Дворцовая полиция была встревожена нашими по-
ездками, во время которых мы выезжали за пределы
охраняемой зоны, особенно когда они заранее не знали
о нашем маршруте. Меня попросили соблюдать суще-
ствующие правила, но я пренебрег ими, и поездки про-
должались. Затем полиция несколько изменила свою
тактику, и когда бы мы ни выезжали из парка, всегда
видели следующую за нами машину. Алексею Никола-
евичу доставляло несказанное удовольствие сбивать их
со следа, и иногда нам это даже удавалось.
Однако самым важным для себя я считал поиск дру-
зей наследнику престола. Эта проблема была, пожалуй,
самой трудной. К счастью, обстоятельства сложились та-
ким образом, что в какой-то степени мне удалось ре-
шить эту задачу. У доктора Деревенько был сын пример-
но одного возраста с Алексеем Николаевичем. Мальчики
познакомились и очень скоро стали лучшими друзьями.
Ни одно воскресенье, ни один выходной или праздник
не проходили без того, чтобы они не встретились. В ко-
нечном итоге они стали видеться каждый день, и Алек-
85
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
сей Николаевич даже получил разрешение ходить в дом
доктора Деревенько, который жил в небольшой усадьбе
поблизости от дворца. Он там проводил всю вторую по-
ловину дня со своим новым другом в скромной обста-
новке буржуазной семьи. Это нововведение подверглось
жесткой критике, однако их величества предпочли не
вмешиваться. Они были столь просты и неприхотливы в
своей частной жизни, что не могли не поощрять таких
же принципов у своих детей.
Тем не менее война уже внесла весьма существенные
изменения в нашу жизнь во дворце. Она всегда была
весьма аскетичной, а сейчас эта аскетичность чуть ли не
удвоилась. Царь часто отсутствовал. Царица и две стар-
шие дочери почти всегда ходили в форме сестер мило-
сердия и делили время между посещениями госпиталей
и многочисленными обязанностями, вытекающими из
их заботы о раненых. Когда началась война, царица была
очень утомлена Не думая о последствиях, она посвятила
всю себя этой работе со всем пылом и энтузиазмом, ко-
торые привносила во все, что делала Казалось, она черпа-
ла силы в выполнении той благородной задачи, которую
взяла на себя. Она как будто обнаружила, что эта работа
удовлетворяла ее стремление к самоотдаче, и это помог-
ло ей хотя бы на время забыть о беспокойстве и дурных
предчувствиях, связанных с болезнью Алексея Николае-
вича.
Еще одним результатом начала войны (столь же же-
лаемым, сколь и неожиданным) было возвращение Рас-
путина В конце сентября он вернулся из Сибири, полно-
стью оправившись от своих ужасных ран. Однако все
указывало на то, что после возвращения он находился в
некотором забвении. В любом случае его визиты стано-
вились все более редкими. Действительно, Алексею Ни-
86
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
колаевичу той зимой было настолько лучше, что не было
нужды обращаться к Распутину за помощью.
Но при этом его власть оставалась огромной. У меня
появилось доказательство этого некоторое время спустя,
когда Вырубова едва не погибла в железнодорожной ката-
строфе. Она была при смерти, когда ее вытащили из-под
обломков разрушенного вагона и привезли в Царское
Село. В ужасе царица поспешила к постели женщины, ко-
торая была чуть не единственным ее другом. Там же ока-
зался Распутин, за которым спешно послали. В этой ката-
строфе царица увидела еще одно доказательство злого
рока, который преследовал всех, кого опа любила. Когда
она встревоженно спросила Распутина, будет ли Вырубо-
ва жить, тот ответил: «Бог вернет ее вам, если она нужна
вам и стране. Если же ее влияние дурно, то Он заберет ее
к себе. Я не претендую на то, чтобы знать Его волю».
Следует признать, что это было очень умно с его сто-
роны. Если бы Вырубова выздоровела, то он заслужил бы
ее вечную благодарность, поскольку выздоровление озна-
чало бы благородство ее помыслов и влияния на царицу.
Если бы она умерла, то ее величество увидела бы в ее
смерти доказательство неисповедимости путей Господ-
них, и быстрее утешилась бы1.
Вмешательство Распутина помогло ему восстановить
свое влияние, но торжество было недолгим. Ощущалось,
что что-то изменилось и он уже не играет такой важной
роли, как раньше. Я был рад заметить это, особенно пос-
ле того, как поговорил о «старце» с послом Швейцарии
в Петрограде2. Информация, которую он мне дал, не
1 Вырубова выжила, но ее выздоровление было долгим и тяжелым, и она
навсегда осталась инвалидом.
2 Указом от 31 августа 1914 года Петербург был переименован в Петро-
град.
87
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
оставляла сомнений в реальном характере Распутина.
Как я и подозревал, он был мистиком, обладавшим неки-
ми возможностями воздействия на психику людей. Он
был человеком неуравновешенным, который по очереди
удовлетворял свои земные желания и реализовывал не-
кие видения и был в состоянии сменять ночи оргий на
недели религиозного экстаза. Однако до этого разговора
я не представлял себе, какое значение придавалось вли-
янию Распутина на политику не только в российских
кругах, но и в зарубежных представительствах в Петро-
граде. Это влияние во многом преувеличивалось, но сам
факт того, что оно могло существовать, был вызовом об-
щественному мнению. Присутствие этого человека при
дворе казалось непонятным и отвратительным всем тем,
кто знал о его оргиях. Я хорошо понимал, что все это на-
носило ущерб престижу их величеств и давало их врагам
оружие, которое рано или поздно могло быть использо-
вано против них.
Эта проблема разрешилась бы, только если бы Распу-
тин исчез или был в достаточной степени дискредитиро-
ван. Но какая сила могла сделать это? Я знал, что лежало
в основе той власти, которую он имел над царицей, и по-
этому не мог не бояться восстановления его влияния при
соответствующих обстоятельствах.
Первые шесть месяцев войны не принесли желаемых
результатов, и все указывало на то, что нас ждет долгая и
тяжелая борьба. Могли возникнуть неожиданные ослож-
нения, поскольку продолжение военных действий не
могло не сказаться на экономической ситуации в стране
и не вызвать всеобщее недовольство и даже беспорядки.
Царь и царица были очень обеспокоены этим.
Как всегда в моменты тревоги и неопределенности,
они черпали столь необходимый им душевный комфорт
88
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
в религии и в своих детях. Великие княжны восприня-
ли ставшую более суровой жизнь при дворе с присущей
им простотой и добрым юмором. Сама их жизнь, пол-
ностью лишенная всего того, что так нравится молодым
девушкам, подготовила их к этой перемене. Когда на-
чалась война, Ольге Николаевне было девятнадцать лет,
а Татьяне Николаевне только что исполнилось семна-
дцать. Они никогда не бывали на балу. Они были только
на двух или трех приемах, которые устраивала их тетя,
великая княгиня Ольга Александровна. После начала
военных действий ими овладела единственная мысль —
они хотели хоть как-то облегчить жизнь своих родите-
лей, окружив их любовью, которая проявлялась в трога-
тельной и нежной заботе о них.
Если бы только мир знал, каким примером истинной
любви и родственной духовной близости была царская
семья! Как мало людей знали об этом! Ведь эти семейные
узы никогда не выставлялись напоказ.
Глава 11
ОТСТУПЛЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ.
ЦАРЬ СТАНОВИТСЯ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ.
РАСТУЩЕЕ ВЛИЯНИЕ ЦАРИЦЫ
(февраль—сентябрь 1915 г.)
Несмотря на успехи русской армии в Галиции осе-
нью 1914 года, весной 1915 года ситуация оставалась
очень неопределенной. Обе стороны готовились к возоб-
новлению борьбы, прелюдией к которой были сражения
января и февраля. Если говорить о русской армии, то, ка-
залось, было сделано все возможное, чтобы усилить ее
боеспособность и обеспечить беспрерывное снабжение
89
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
боеприпасами и амуницией. По крайней мере, царь, по-
лагаясь на донесения, которые он получал, думал, что это
именно так. Он возлагал все свои надежды на успех ве-
сенней кампании.
Австрийцы первыми перешли в наступление, но рус-
ские отчаянно контратаковали, и скоро их превосход-
ство стало ощутимым по всему фронту. В первой полови-
не марта русские войска закрепили свой успех. 19 марта
они взяли крепость Перемышль. Они захватили гарни-
зон крепости и значительный запас оружия. В стране с
ликованием встретили известие об этой победе. 21 мар-
та царь вернулся из штаб-квартиры Генштаба. Он был в
приподнятом настроении. Неужели война наконец-то
начала складываться в пользу России?
В середине апреля русские дивизии стояли на гребне
Карпатской гряды и угрожали занять богатейшие рав-
нины Венгрии. Австрийская армия была на последнем
издыхании. Но все эти успехи были достигнуты ценой
огромных потерь, а бои в горах продолжались в услови-
ях невыносимо тяжелых даже для победителя. Продол-
жающиеся военные действия начали сказываться на чис-
ленности и структуре населения. Стало очевидным, что
высокие цены на продукты питания и плохие дороги
почти парализовали экономическую жизнь страны. Не-
обходимо было без промедления искать выход из этой
ситуации.
Однако Германия не могла оставаться равнодушной к
разгрому австрийской армии и, как только она осознала
опасность, сразу же решила не допустить этого всеми до-
ступными способами. Несколько германских соедине-
ний были переброшены на восток от Кракова Командо-
вание ими было поручено генералу Макензену, который
должен был начать наступление на фланги российской
90
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
армии и попытаться отрезать от остальных войск ар-
мию, действующую в Карпатах. Наступление началось в
первые дни мая, и под давлением немцев русская армия,
расквартированная в Западной Галиции, была вынужде-
на отступить на восток. Она должна была признать поте-
рю Карпат, завоевание которых досталось столь дорогой
ценой, и спуститься на равнину. Войска сражались с не-
обыкновенным мужеством, но им катастрофически не
хватало оружия и амуниции.
Отступление продолжалось. 5 июня была сдана кре-
пость Перемышль, а 22 июня — Лемберг. К концу меся-
ца вся Галиция — эта исконно славянская земля, взятие
которой наполнило сердца русских такой радостью, —
была оставлена российскими войсками.
Тем временем германские войска начали массиро-
ванное наступление в Польше и стали быстро продви-
гаться на восток, несмотря на упорное сопротивление
русских. Это был очень тяжелый период. Весь русский
фронт подвергся атаке и в нескольких местах под дав-
лением австро-германской армии был прорван. Люди
хотели знать, кто виноват в этой катастрофе. Они тре-
бовали назвать виновных и наказать их.
Подобное развитие событий стало страшным ударом
для царя. Это был настоящий шок: ничего подобного он
не ожидал. Однако он не опустил руки. 25 июня он уво-
лил военного министра генерала Сухомлинова, чья пре-
ступная халатность привела к тому, что армия не имела
запасов оружия, боеприпасов и амуниции. 27-го он со-
звал заседание Генерального штаба, на котором присут-
ствовали все министры. На повестке дня стоял один
вопрос: как поднять дух страны, как мобилизовать все ее
силы и ресурсы на борьбу не на жизнь, а на смерть про-
тив ненавистного врага?
91
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Было решено созвать сессию Думы. Первое заседание
Думы состоялось 1 августа, в годовщину объявления вой-
ны Германией России. Твердая и мужественная пози-
ция, занятая Думой, способствовала тому, что взбудора-
женная общественность несколько успокоилась. Одна-
ко, призвав всю нацию сплотиться для защиты Отечества,
Дума потребовала найти и наказать виновных. Через не-
сколько дней царь назначил «следственную комиссию»,
чтобы определить, кто ответственен за позор страны.
Тем временем наступление Германии в Польше про-
должалось. 5 августа русские войска оставили Варшаву
и отошли на правый берег Вислы. 17 августа пал Ковно.
Под натиском врага сдавались одна за другой все рус-
ские крепости. Казалось, врага остановить уже невоз-
можно. К концу августа вся Польша оказалась в руках
немцев.
Поражения русской армии приобрели масштаб ката-
строфы, что угрожало самому существованию страны.
Сможем ли мы остановить вражескую орду, или нам при-
дется повторить ситуацию 1812 года и отойти в глубь тер-
ритории, отдав часть русской земли неприятелю? Неуже-
ли все принесенные жертвы были напрасны?
Страна стонала из-за оттока мужчин на фронт и по-
стоянных сборов денег и продовольствия в пользу ар-
мии. Сельскому хозяйству катастрофически не хватало
рабочих рук и тягловой силы. В городах непрерывно
росла стоимость жизни из-за дезорганизации работы
железных дорог и притока беженцев. Из уст в уста пе-
редавались самые пессимистические новости. Говорили
о предательстве, саботаже и т. д. Русское общественное
мнение, переменчивое и склонное к преувеличению как
в радости, так и в печали, погрузилось в пучину самых
мрачных ожиданий.
92
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Именно в этот момент, когда Россия переживала ос-
трейший кризис, Николай II решил взять на себя коман-
дование русской армией.
В течение нескольких месяцев царица уговаривала
царя решиться на это, но он отклонял ее предложение,
не желая смещать великого князя с поста, на который
сам же и назначил его. Когда началась война, его первой
мыслью было возглавить русскую армию, но, поддав-
шись уговорам министров, он решил оставить эту столь
милую его сердцу идею. Царь всегда жалел об этом, и
теперь, когда немцы взяли Польшу и продвигались по
русской земле, он посчитал преступлением оставаться
вдали от фронта и не принимать активного участия в за-
щите своей страны.
11 июля царь вернулся из Ставки и провел в Царском
Селе два месяца. Там он и принял это важное для себя
решение. Я хочу передать разговор, который состоялся у
нас с ним 16 июля. Этот разговор ясно показывает, какие
идеи вдохновляли его в это время. В тот день мы с Алек-
сеем Николаевичем гуляли в парке, и он присоединился
к нам и начал рассказывать сыну о последней поездке на
фронт. Затем, повернувшись ко мне, он сказал:
— Вы не представляете, как тяжело быть вдали от
войск. Кажется, что здесь все высасывает из меня энер-
гию и лишает воли и решимости. Повсюду ходят какие-
то нелепые и страшные слухи и рассказы, и им все верят.
Людей здесь не интересует ничего, кроме интриг и вся-
кого рода мистики; на первом плане у них только свои
низменные интересы. На фронте солдаты сражаются и
умирают за свою страну. Там всеми владеет единствен-
ная мысль — решимость победить любой ценой. Все ос-
тальное забыто, и, несмотря на все наши потери и от-
ступления, все уверены в победе. Все, способные носить
93
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
оружие, должны быть сейчас в армии. Если же говорить
обо мне, то никогда я так не спешил вновь оказаться
вместе с моими солдатами1.
Царица смогла воспользоваться таким настроем мужа.
Она твердо решила преодолеть все трудности, но двигали
ею несколько другие соображения. Она страстно желала
отстранения от командования войсками великого князя
Николая, которого она обвиняла в попытках погубить ре-
путацию и престиж царя и в тайной подготовке дворцо-
вого переворота, который служил бы его собственным
интересам. Основываясь на определенного рода инфор-
мации, полученной от Вырубовой, она была убеждена, что
Генштаб — центр заговора, целью которого был захват
царицы в отсутствие мужа и заточение ее в монастырь.
Царь же, напротив, был полностью уверен в вернос-
ти великого князя Николая. Он считал его неспособным
на преступление, но вынужден был признать, что вели-
кий князь участвовал в заговоре против царицы. Тем не
менее он не поддавался на уговоры царицы до тех пор,
пока внутреннее стремление встать во главе своих войск
не переросло в веление совести. Личным участием в об-
щей борьбе он надеялся показать всему миру, что это
будет война до последнего солдата, и доказать, что уверен
в конечной победе России. В этот трагический момент
он считал своим долгом поставить на карту свою жизнь
и личную судьбу, а как глава государства — взять на себя
весь груз ответственности. Своим присутствием в войс-
ках он надеялся восстановить доверие, поскольку их дух
был подорван чередой поражений; солдаты устали сра-
1 То же самое чувство двигало им, когда он сказал после отречения одно-
му из офицеров своей охраны: «Только подумайте: я больше не царь, а мне
даже не дают возможности сражаться за свою страну». Эти слова, произне-
сенные от всей души, показывают, что он чувствовал в этот момент.
94
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
жаться с врагом, чья сила главным образом состояла в
превосходстве в вооружении.
Несмотря на последние события, престиж великого
князя Николая все еще был очень велик. В этот первый
год войны он доказал и свой характер, и железную волю.
Тот факт, что он был снят со своего поста в период пора-
жений, свидетельствовал о том, что именно на него воз-
ложили ответственность за эти поражения. Его отстра-
нение от командования неизбежно рассматривалось как
наказание, в равной степени несправедливое и оскорби-
тельное для него. Царь прекрасно все понимал, но все-
таки пошел на этот шаг — против своей воли, как, впро-
чем, многое из того, что он делал. Сначала он хотел оста-
вить великого князя при Генштабе, но это поставило бы
экс-главнокомандующего в неловкое положение. Царь
решил назначить его генерал-губернатором Кавказа и
главнокомандующим войсками, сражавшимися против
турок.
Царь передав решение взять в собственные руки Вер-
ховное командование армией своим министрам. Это
произошло на совете, который собрался в Царском Селе
за несколько дней до его отъезда в Генштаб. Новость оше-
ломила всех присутствующих, и они изо всех сил пыта-
лись убедить царя изменить решение, указывая на то, что
оно может иметь серьезные последствия для положения
в стране: ведь глава государства будет проводить большую
часть времени в Ставке, в 500 километрах от столицы.
Они напомнили ему о его бесчисленных обязанностях и
просили не взваливать на свои плечи дополнительный
груз. В качестве последнего довода они заявили, что в столь
критический момент царю не стоит становиться во главе
войск. В случае нового поражения он мог сам стать объек-
том критики, что могло подорвать его престиж и власть.
95
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Но царь был непоколебим. Некоторые члены его бли-
жайшего окружения предприняли еще несколько попы-
ток переубедить его, но им это не удалось, и 4 сентября
вечером он отбыл в Могилев, где в то время находилась
Ставка. На следующий день он подписал приказ, кото-
рым объявлял войскам, что лично возглавил командова-
ние. В конце он собственноручно приписал: «С непоко-
лебимой верой в милосердие Божие и твердой уверенно-
стью в победе мы выполним свой священный долг по
защите Отечества и никогда не позволим врагу топтать
нашу землю».
Он повторил клятву, которую принял в самом начале
войны, и тем самым поставил на кон свою корону.
Во Франции и Англии известие об этом было воспри-
нято с удивлением и не без опаски. Однако этот его посту-
пок расценили как клятву, которой Россия (в лице царя)
связывала себя с Антантой. Это было как раз в тот момент,
когда серия военных неудач послужила толчком к зарож-
дению сепаратистских настроений. Все ведущие газеты
стран Антанты подчеркивали важность принятого царем
решения. Выражалась надежда, что оно поднимет дух рус-
ского войска и будет способствовать победе в войне. Рус-
ские газеты пестрили восторженными статьями, однако
на самом деле поначалу мнения относительно разумнос-
ти принятого решения резко разделились. В самой армии,
как мы увидим, присутствие царя способствовало подъему
духа войска и придало новый импульс военной кампании.
Когда-нибудь история покажет, каковы были полити-
ческие и военные последствия этого шага, который, без
сомнения, со стороны царя являлся актом мужества и веры.
Как я и боялся, очевидное безразличие, с которым от-
носились к Распутину зимой, было временным явлением.
Во время майских поражений русской армии его влия-
96
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
ние опять возросло и даже стало еще сильнее, чем было.
Впрочем, это легко объяснимо. В начале войны и царь, и
царица были полностью захвачены одной идеей — идеей
спасения России — и часами упивались мыслью о том,
как они любят свой народ и как народ отвечает им взаим-
ностью. Это ощущение единства монархии и народа на-
полняло их сердца надеждой. Они искренне верили, что
являются центром общенационального движения, охва-
тившего всю Россию. События следующих месяцев не
поколебали их мужества и решимости. Они сохранили веру
в то, что весеннее наступление приведет к победе русско-
го оружия.
Последовавшая за этим катастрофа на театре воен-
ных действий погрузила их в пучину отчаяния. В своем
горе царица не могла не обратиться за моральной под-
держкой к тому, кого уже считала не только спасителем
сына, но и представителем всего русского народа, нис-
посланным Богом, чтобы спасти Россию и императора.
Неверно полагать, что личные амбиции или жажда
власти заставили царицу начать вмешиваться в полити-
ку. Она боготворила своего мужа так же, как боготвори-
ла своих детей, и пределу ее преданности любимым не
было. Ее единственным желанием было оказаться полез-
ной царю в его тяжелой работе и помогать ему советом.
Убежденная, что самодержавие является единствен-
ной формой правления, подходящей для России, царица
полагала, что любая уступка требованиям либералов —
преждевременна. По ее мнению, необразованные массы
русского народа может повести за собой только царь, с
личностью которого ассоциируется вся полнота власти.
Она была убеждена, что для русского мужика царь явля-
ется символом единства, величия и славы России, главой
государства и помазанником Божьим. Посягать на его
7 При дворе Николая !1
97
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
власть (даже частично!) означало подорвать веру русско-
го крестьянина и навлечь самые ужасные несчастья на
страну. Царь должен не только править — он должен
управлять государством твердой и сильной рукой.
К этой новой задаче царица подошла с той же реши-
мостью, мужеством и — увы! — с той же слепотой, кото-
рые она в полной мере проявляла в борьбе за жизнь свое-
го сына. Но по крайней мере, она была последовательна и
логична в своих ошибках. Уверенная, что единственная
опора династии — народ и что Распутин избран Богом
(ведь она же была свидетельницей действия его молитв!),
она твердо верила, что этот простой мужик может ис-
пользовать свою сверхъестественную силу, чтобы помочь
империи и царю.
Хитрый и проницательный, Распутин никогда не да-
вал советов в политических вопросах — в лучшем случае
он осторожно предостерегал. Он всегда старался быть в
курсе того, что происходило при дворе, быть в курсе лич-
ных переживаний царя и его жены. Поэтому, как прави-
ло, его пророчества отвечали тайным желаниям царицы
и подтверждали их. Фактически не могло быть сомнений
в том, что именно она вдохновляла «прорицателя», но,
так как ее желания интерпретировались Распутиным, в
ее глазах они приобретали вид откровения.
Перед войной влияние царицы на решение полити-
ческих вопросов было эпизодическим. Обычно оно огра-
ничивалось требованием удалить от двора всякого, кто
проявлял враждебность к «старцу». В первые месяцы
войны в этом смысле ничего не изменилось, однако пос-
ле поражений русской армии весной 1915 года, а в осо-
бенности после того, как царь принял на себя командо-
вание войсками, царица стала играть все большую роль
в делах управления государством, поскольку она хотела
98
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ П
помочь мужу, который взвалил на свои плечи груз непо-
мерной ответственности. Она была измучена и больше
всего на свете хотела мира и покоя, но по собственной
воле пожертвовала личным комфортом во имя того, что
считала своим священным долгом.
Сдержанная и в то же время импульсивная, царица, а
прежде всего — жена и мать, никогда не была счастлива
за пределами своего домашнего очага. Она была хорошо
образованна, артистична, любила искусство. Ей нравилось
мечтать и философствовать, и очень часто она полностью
уходила в свои мысли и переживания. Однако она момен-
тально выходила из этого состояния погруженности в
себя, как только чувствовала приближение опасности. И
тогда она бросалась на противника со всем пылом страс-
тной натуры. Она обладала прекрасными человеческими
качествами и всегда стремилась к достижению самых вы-
соких идеалов. Но страдания сломили ее. Она стала лишь
тенью себя прошлой, и у нее часто случались периоды ми-
стического экстаза, во время которых она теряла всякое
чувство реальности. Примером тому может служить ее
вера в Распутина.
Именно поэтому в своем желании спасти мужа и
сына, которых она любила больше жизни, она своими
руками выковала оружие их гибели.
Глава 12
НИКОЛАЙ II - ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ РУССКОЙ
АРМИИ. ПРИЕЗД ЦЕСАРЕВИЧА В СТАВКУ. ПОЕЗДКИ
НА ФРОНТ (сентябрь—декабрь 1915 г.)
Великий князь Николай покинул Ставку 7 сентября,
через два дня после прибытия туда царя. Он отправил-
ся на Кавказ в сопровождении генерала Янушкевича, ко-
99
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
торый незадолго до этого был сменен на посту началь-
ника Генерального штаба генералом Алексеевым. Воен-
ные, возлагавшие большие надежды на Алексеева, с удов-
летворением восприняли эту новость. Именно Алексеев
разрабатывал план военной кампании в Галиции осенью
1914 года, а будучи командующим Северо-Западным
фронтом, еще раз доказал свой военный талант. Сей-
час на него была возложена огромная ответственность: в
результате наступления германской армии русские вой-
ска оказались в очень тяжелом, можно даже сказать —
критическом положении, и от решений, которые он дол-
жен был принять, зависело будущее и армии, и всей Рос-
сии. С самого начала царь дал ему полную свободу в пла-
нировании и проведении военных операций. Свою роль
император видел в том, чтобы своей властью «прикры-
вать» его и нести полную ответственность за его дей-
ствия.
Через несколько дней после того, как Николай II
встал во главе русской армии, ситуация внезапно изме-
нилась к худшему. Немцы, которые сконцентрировали
крупные силы к северо-западу от Вильно, сумели про-
рвать фронт, и теперь их кавалерия действовала в тылу
русской армии, угрожая отрезать ее от остальной стра-
ны. 18 сентября мы, казалось, были на краю гибели.
Благодаря предпринятой тактике и героизму войск
катастрофы удалось избежать. Это было последнее уси-
лие врага, который сам, как оказалось, вырыл себе моги-
лу. В начале октября русские войска добились некоторых
успехов над австрийцами, постепенно фронт сомкнулся
и закрепился на отвоеванных позициях.
Это ознаменовало окончание долгого отступления, на-
чавшегося еще в мае. Несмотря на все свои усилия, гер-
манские войска так и не смогли довести наступление до
100
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
победного конца. Русская армия уступила врагу большую
территорию, но избежала полного разгрома.
6 октября царь на несколько дней вернулся в Царское
Село, и было решено, что Алексей Николаевич отправит-
ся вместе с ним на фронт: царь считал необходимым по-
казать наследника войскам. Царица подчинилась этому
решению, понимая его необходимость. Она знала, как
тяжело ее муж переживал одиночество, ведь в один из
самых трудных моментов своей жизни он оказался вда-
ли от семьи, которая была главным утешением его жиз-
ни. Она знала, каким счастьем было бы для него присут-
ствие рядом сына. Тем не менее ее сердце сжималось
при мысли, что сын уезжает от нее. Они разлучались
впервые в жизни, поэтому легко представить, на какую
жертву пошла эта женщина. Каждый раз, оставляя его
хотя бы на несколько минут, она даже не знала, увидит
ли еще его живым.
Мы отбыли в Могилев 14 октября, и царица с вели-
кими княжнами пришли на вокзал проводить нас. Ког-
да я прощался с ее величеством, она попросила писать
ей каждый день, сообщая новости о сыне. Я обещал ис-
полнить ее просьбу.
На следующий день мы остановились в Риге, где царь
хотел устроить смотр войскам, которые были отведены с
линии фронта и расквартированы поблизости. Все эти ча-
сти принимали участие в тяжелых боях в Галиции и Кар-
патах, и их личный состав уже два или три раза был почти
полностью заменен. Однако, несмотря на ужасные поте-
ри, полки гордо промаршировали перед царем. Конечно,
они уже несколько недель отдыхали за линией фронта, и
у них было время оправиться от усталости и лишений.
Это был первый раз, когда царь в роли главнокомандую-
щего проводил смотр войскам. Теперь они видели в нем
101
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
и императора, и своего Верховного главнокомандующего.
Приняв парад, царь подошел к солдатам и поговорил с
несколькими из них, задав вопросы о тех тяжелых сраже-
ниях, в которых они принимали участие. Алексей Нико-
лаевич был рядом с отцом, внимательно вслушиваясь в
рассказы людей, которые совсем недавно глядели в лицо
смерти. Он напряженно слушал их, стараясь не пропус-
тить ни слова. Его присутствие рядом с царем вызвало не-
поддельный интерес у солдат. Когда он ушел, они начали
шепотом обмениваться впечатлениями — они говорили о
его возрасте, росте, внешности и т. д. Но самое большое
впечатление на них произвел тот факт, что на цесаревиче
была форма рядового, ничем не отличавшаяся от их соб-
ственной.
16 октября мы прибыли в Могилев, небольшой бело-
русский провинциальный город, куда великий князь Ни-
колай перевел Ставку Верховного главнокомандования
во время наступления германской армии два месяца на-
зад. Царь поселился в доме губернатора на крутом левом
берегу Днепра. Он расположился на первом этаже в двух
довольно больших комнатах, в одной из которых был его
кабинет, а в другой — спальня. Походная постель Алек-
сея Николаевича была поставлена рядом с постелью от-
ца. Меня и нескольких сопровождающих царя военных
разместили в местном Дворянском собрании, передан-
ном в распоряжение Генерального штаба.
Время мы проводили примерно следующим обра-
зом. Каждое утро в половине девятого царь ехал в Гене-
ральный штаб. Обычно он оставался там до часа дня, и
я пользовался его отсутствием, чтобы работать с Алек-
сеем Николаевичем в царском кабинете, который мы
были вынуждены превратить в класс из-за недостатка
места. Затем мы обедали в главной зале губернаторско-
102
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
го дома. Каждый день за столом собиралось около трид-
цати человек, включая генерала Алексеева, его адъютан-
та, глав военных миссий стран Антанты, членов свиты и
нескольких офицеров, бывших в Могилеве проездом.
После обеда царь занимался неотложными делами, а
около трех часов дня мы отправлялись на автомобиль-
ную прогулку.
Когда мы отъезжали на некоторое расстояние от го-
рода, то останавливались и около часа гуляли. Больше
всего нам нравился сосновый бор, в самом центре кото-
рого располагалась маленькая деревенька Сосновка, где
19 июля 1812 года армия маршала Даву встретилась с
войсками генерала Раевского1.
По возвращении с прогулки царь снова брался за бу-
маги, а Алексей Николаевич готовил уроки в кабинете
отца. Однажды, когда я, как обычно, присутствовал там,
царь обернулся ко мне и заметил:
— Если бы мне кто-нибудь сказал, что однажды я буду
подписывать манифест об объявлении войны Болгарии, я
бы назвал этого человека сумасшедшим. Но вот этот день
настал. Я подписываю этот документ против своей воли,
поскольку уверен, что болгарский народ был обманут сво-
им королем и сторонниками Австрии, но большинство
болгар по-прежнему дружески относятся к России. На-
циональный дух скоро возродится, и они осознают свою
ошибку, но будет слишком поздно.
Этот эпизод наглядно показывает, какую простую, аб-
солютно неприхотливую жизнь мы вели в Ставке, и ту
близость, которая появилась между нами в этих экстра-
ординарных обстоятельствах.
1 Французская армия, идя на Москву, захватила Могилев 19 июля, и мар-
шал Даву несколько дней жил в том же самом доме, в котором сейчас разме-
стились царь и цесаревич.
103
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Поскольку царь очень хотел посетить войска вместе
с цесаревичем, мы направились на фронт 24 октября.
На следующий день мы прибыли в Бердичев, где к на-
шему поезду присоединился генерал Брусилов, коман-
дующий Юго-Западным фронтом. Через несколько ча-
сов мы прибыли в Ровно. Именно в этом городе генерал
Брусилов разместил свою штаб-квартиру. Мы должны
были вместе с ним ехать к месту концентрации его
войск. Поехали машиной, так как нам предстояло более
20 миль. Когда мы выехали из города, к нам присоеди-
нилась эскадрилья аэропланов и сопровождала нас, пока
мы не увидели длинные ряды соединений, раскинувши-
еся за лесом. Через минуту мы были уже там. Царь про-
шел мимо выстроенных для встречи императора войск
вместе с сыном. Затем вызвал из рядов офицеров и сол-
дат, которых наградили за храбрость, и вручил им Геор-
гиевские кресты.
Не успела церемония награждения закончиться, как
уже стемнело. На обратном пути царь, узнавший от ге-
нерала Иванова, что рядом находится полевой госпиталь,
решил заехать туда. Мы попали в уже темный лес и ско-
ро разглядели маленькое здание, слабо освещенное крас-
ным светом зажженных факелов. Царь с Алексеем Ни-
колаевичем вошли в дом, и царь подошел к раненым и
стал расспрашивать их о здоровье. Его неожиданное по-
явление в столь поздний час, да еще в непосредственной
близости от линии фронта, вызвало всеобщее изумление.
Один рядовой, которого только что перевязали и вновь
положили на кровать, не отрываясь смотрел на государя
и, когда тот склонился над ним, поднял здоровую руку
и дотронулся до его одежды, чтобы удостовериться, что
перед ним действительно царь, а не призрак. Прямо за
спиной отца стоял Алексей Николаевич, который был
104
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
глубоко тронут теми страданиями, которые увидел во-
круг себя.
После этого мы сели в поезд и сразу же отправились
на юг. На следующее утро мы уже были в Галиции. Но-
чью мы пересекли бывшую австрийскую границу. Царь
горел желанием поздравить войска, беспримерное му-
жество которых позволило им закрепиться на чужой
территории даже при катастрофической нехватке ору-
жия и боеприпасов. В Богдановке мы сошли с поезда и
поднялись на плато, где были собраны части полков ар-
мии генерала Щербачева. Когда смотр войск закончился,
царь, несмотря на возражения свиты, посетил Печерс-
кий полк, который был расположен в .5 километрах от
линии фронта, в месте, вполне доступном для вражеской
артиллерии. Затем мы вернулись к нашим машинам,
которые оставили в лесу, и отправились в армию генера-
ла Лечицкого, что располагалась в 50 километрах.
Когда мы возвращались домой, стемнело и опустился
густой туман. Мы заблудились и дважды возвращались к
месту, откуда уехали. Лишь после долгих блужданий мы
наконец-то выехали к железнодорожному полотну, прав-
да, в 25 километрах от того места, где оставили свой поезд.
Еще через 2 часа мы пустились в обратный путь к Ставке.
Из этой поездки в войска царь вынес самые благопри-
ятные, обнадеживающие впечатления. Он впервые всту-
пил в непосредственный контакт со своими войсками и
был рад, что сумел собственными глазами убедиться (осо-
бенно на линии огня) в прекрасном состоянии боевых ча-
стей и в боевом настрое офицеров и солдат.
Мы вернулись в Могилев вечером 27 октября, а на
следующее утро туда прибыли ее величество и великие
княжны. Во время этого путешествия царица с дочерьми
останавливались в нескольких городах — в Твери, Пско-
105
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ве и Могилеве, чтобы посетить военные госпитали. В Мо-
гилеве они пробыли с нами три дня, а затем вся семья
направилась в Царское Село, где царь должен был про-
вести несколько дней.
Я намеренно так подробно остановился на этом пер-
вом путешествии, в которое царь взял своего сына, и, что-
бы не повторяться, лишь кратко расскажу о тех поездках
в войска, которые мы совершили в ноябре.
9 ноября мы покинули Царское Село. 10-го были уже
в Ревеле, где царь посетил эскадру подводных лодок, кото-
рая только что прибыла туда. Толстый слой льда покрывал
лодки сверкающей коркой. Там также стояли две британ-
ские субмарины, которые с большим трудом вошли в
воды Балтики и успели уже потопить несколько герман-
ских кораблей. Царь вручил Георгиевский крест одному
из командиров.
На следующий день мы провели несколько часов в
Риге, которая представляла собой нечто вроде передово-
го бастиона, выдвинутого к линии врага. Там мы позна-
комились с полками сибирских стрелков, которые счи-
тались одними из лучших частей русской армии. Они
гордо промаршировали перед царем, отвечая на его при-
ветствие традиционным: «Радьг служить вашему импе-
раторскому величеству» — и троекратным «ура!».
Через пару дней мы были в Тирасполе, маленьком го-
родке в 100 километрах от Одессы, где царь устроил
смотр частям армии генерала Щербачева. После смотра
войск царь, желавший выяснить для себя размер потерь,
понесенных войсками, попросил командиров, чтобы под-
няли руки только те солдаты, которые были в составе сво-
их частей с самого начала военной кампании. Командиры
отдали соответствующий приказ, но над тысячами голов
появилось лишь несколько рук. Были и такие части, где
106
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
руки не поднял ни один человек. Это произвело огромное
впечатление на Алексея Николаевич;! Впервые он столк-
нулся с реальностью войны — ее страшной и жестокой
правдой.
На следующий день, 22 ноября, мы отправились в Ре-
нии, небольшой город на Дунае, на границе с Румынией.
Там было собрано огромное количество оружия, боепри-
пасов и амуниции, поскольку этот город был базой реч-
ных пароходов, занимавшихся транспортировкой самых
разных грузов для несчастных сербов, которые из-за пре-
дательства Болгарии оказались жертвами австро-герман-
ского нашествия.
На следующий день царь произвел смотр знаменитой
Дикой дивизии, одержавшей немало побед в недавней
кампании. Дивизия располагалась возле Балты в Подо-
лии. Там же стояли части кубанских и терских казаков,
чьи меховые шапки придавали им немного устрашаю-
щий вид. Когда мы собрались в обратный путь, вся эта
огромная масса всадников внезапно двинулась вперед и
заняла позицию по обеим сторонам дороги. Затем они
пришпорили лошадей и галопом, поднимаясь по скло-
нам холмов и спускаясь в долины, сметая все на своем
пути, сопровождали нас до железнодорожной станции. В
этой яростной скачке люди и лошади слились в единое
целое, а за всем этим наблюдали величественные Кавказ-
ские горы. Это зрелище было и величественным, и устра-
шающим одновременно, и в нем проявились все крово-
жадные инстинкты дикого народа.
Мы вернулись в Ставку только 26 ноября, проехав
практически по всему фронту, протянувшемуся от Бал-
тики до Черного моря.
10 декабря мы узнали, что царь намеревается посетить
гвардейские полки, которые стояли на границе Галиции.
107
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
В день нашего отъезда, 16 декабря, у Алексея Николаеви-
ча, который накануне подхватил простуду, пошла носом
кровь из-за частого отсмаркивания. Я вызвал профессора
Федорова1, но тот не смог полностью остановить кровоте-
чение. Несмотря на это, мы отправились в путь, посколь-
ку уже были сделаны все приготовления к приезду царя.
Ночью мальчику стало хуже: поднялась температура, и он
очень ослабел. В три часа ночи профессор Федоров, чув-
ствуя свою ответственность за жизнь цесаревича, решил
разбудить царя и убедить его вернуться в Могилев, где
можно было обеспечить наследнику надлежащий уход.
На следующее утро мы уже были на пути обратно в
Ставку, однако состояние ребенка стало столь серьез-
ным, что решили везти его в Царское Село. Царь заехал
в Генеральный штаб и провел два часа, беседуя с генера-
лом Алексеевым. Затем он присоединился к нам, и мы
немедленно отправились в путь. Наше путешествие было
особенно тягостным, потому что состояние больного все
время ухудшалось. Мы вынуждены были несколько раз
останавливать поезд, чтобы переодеть больного. Матрос
Нагорный поддерживал Алексея Николаевича в постели,
потому что тот не мог самостоятельно сидеть. Несколь-
ко раз он впадал в забытье, и я боялся, что конец уже
близок.
Однако к утру ему стало немного лучше и кровотече-
ние уменьшилось. Наконец мы доехали до Царского
Села. Было 7 часов утра. Царица, которая была вне себя
от тревоги и о тчаяния, встречала нас на перроне вместе
с великими княжнами. С величайшими предосторожно-
стями больного перенесли во дворец. Докторам удалось
' Профессор Федоров сопровождал царя в его поездках, после того как
тот возложил на себя обязанность главнокомандующего. Доктора Деревень-
ко и Боткин оставались в Царском Селе.
108
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
зафиксировать рубец, который образовался на месте раз-
рыва кровеносного сосуда. И опять царица приписала
улучшение состояния своего сына молитвам Распутина и
по-прежнему была убеждена, что только вмешательство
«старца» спасло ее сына.
Царь пробыл с нами несколько дней, но он горел же-
ланием поскорей вернуться на фронт, поскольку хотел
воспользоваться относительным затишьем, чтобы посе-
тить войска и наладить с ними контакт.
Поездки на фронт имели большой успех. Присут-
ствие царя в войсках вызывало небывалый энтузиазм,
причем не только среди солдат, но и среди крестьян, ко-
торые при любой остановке поезда стекались к нему со
всех сторон в надежде хоть одним глазком взглянуть на
своего государя. Царь был уверен, что его усилия приве-
дут к возрождению патриотических чувств и верности
лично ему. Недавние встречи с солдатами и офицерами
убедили его, что это ему удалось. Сопровождающие раз-
деляли эту убежденность. Было ли это лишь иллюзией?
Тот, кто отрицает саму вероятность этого, совсем не зна-
ет русский народ и не имеет ни малейшего представле-
ния о том, как сильны в мужике монархические настро-
ения.
Глава 13
ЦАРЬ В ДУМЕ. КАМПАНИЯ В ГАЛИЦИИ.
НАША ЖИЗНЬ В СТАВКЕ. РАСТУЩЕЕ
НЕДОВОЛЬСТВО В ТЫЛУ (1916 г.)
25 декабря царь один вернулся в Ставку и три дня
спустя на границе Галиции провел смотр гвардейским
дивизиям, которые сконцентрировались там в преддве-
109
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
рии мощного наступления. Он жалел, что с ним не было
Алексея Николаевича, поскольку хотел представить на-
следника гвардейцам. После этого царь вернулся в Мо-
гилев.
К концу 1915 года военное положение русских войск
значительно улучшилось. Армия воспользовалась месяца-
ми затишья, которые последовали за мощным герман-
ским наступлением в сентябре 1915 года, и благодаря
тому, что страна располагала огромными людскими ре-
сурсами, армия могла быстро восполнить потери, поне-
сенные во время отступления. Немцы опять лишились
награды, которую сами себе обещали, — награды, кото-
рую, казалось, обеспечили им их успехи в начале кампа-
нии. Они все больше сомневались в своей способности
сломить упорное сопротивление русских. Поэтому те-
перь они прибегли к изощренной пропаганде и хитро-
умным интригам, чтобы возбудить в тылу России недо-
вольство правящим курсом, которое помогло бы им в
достижении поставленной цели. В лице царя они видели
препятствие, мешавшее реализации этих задач. Это пре-
пятствие должно было быть устранено.
Взяв на себя командование войсками и поставив, та-
ким образом, на кон свою корону, царь, по сути, лишил
врагов всякой надежды на примирение. Теперь власти в
Берлине знали, что Николай II будет поддерживать со-
юзников до самого конца и что все попытки решить про-
блему путем переговоров разобьются о его несгибаемую
решимость продолжать войну до самого конца. Они так-
же знали, что царь был единственным связующим зве-
ном между различными партиями империи и что, если
это звено исчезнет, в стране не останется никакой орга-
низованной силы, способной предотвратить распад стра-
ны и анархию.
110
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
Поэтому Генеральный штаб германских войск полно-
стью посвятил себя решению новой задачи: подорвать
престиж монархии и срежиссировать свержение русско-
го царя. Чтобы достичь этой цели, необходимо было ском-
прометировать царя в глазах его народа и союзников. В
России у Германии была разветвленная разведывательная
и агентурная сеть, перед которой была поставлена задача:
распространить среди русских людей слух о том, что царь
хочет покончить с войной и заключить с Германией сепа-
ратный мир.
Царь решил покончить с этими интригами раз и на-
всегда и предельно ясно изложить свои намерения. 2 ян-
варя в Замири, где он инспектировал войска генерала
Куропаткина, он завершил свое обращение к войскам
следующим заявлением: «Не бойтесь! Как я уже не раз за-
являл в начале войны, я не пойду на подписание мирных
соглашений, пока мы не выдворим последнего вражеско-
го солдата с нашей земли. Я также не буду подписывать
мирный договор без предварительных консультаций с на-
шими союзниками, с которыми нас связывают не только
официальные договоренности, но и искренняя дружба и
кровь, пролитая за общее дело».
Таким образом, Николай II в присутствии всей армии
подтвердил ту торжественную клятву, которую дал 2 авгу-
ста 1914 года и позднее — в качестве главнокомандующе-
го армией. Правительство сделало все возможное, чтобы
придать царской речи максимальную гласность, поэтому
ее опубликовали во всех газетах и начали распространять
в войсках и в тылу.
В январе и феврале Николай II продолжил регулярные
поездки на фронт и в Ставку (Новый год он встретил в
Могилеве) и вернулся в Царское Село 24 февраля, накану-
не открытия сессии Думы. За пять дней до этого пришли
111
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
известия о взятии Эрзерума, который долгое время оста-
вался оплотом сопротивления турецких войск. Россия ли-
ковала. Это была действительно важная победа, и наступ-
ление Кавказской армии активно продолжалось.
Наутро после прибытия царь осуществил свое наме-
рение и отправился вместе с братом, великим князем
Михаилом, в Таврический дворец, где в тот день Лума
должна была возобновить свою работу. Это было первое
посещение царем Думы, и в политических кругах этому
событию придавалось особое значение. Оно свидетель-
ствовало о страстном желании царя наладить более тес-
ное сотрудничество с представителями народа, и этот
шаг был воспринят с большим энтузиазмом, потому что
доверие к правительству было подорвано поражениями
на фронтах и обвинениями, предъявленными бывшему
военному министру генералу Сухомлинову.
По прибытии в Таврический дворец императора
встретил председатель Думы Родзянко. Он проводил
императора в Екатерининский зал, где тот присутство-
вал на богослужении в ознаменование взятия Эрзерума.
Затем, обратившись к депутатам, царь выразил полное
удовлетворение тем, что он находится среди них, и уве-
ренность в том, что в трагические дни, переживаемые
Россией, они объединят свои усилия и будут вместе ра-
ботать на благо страны. Депутаты восторженными вы-
криками приветствовали слова государя.
Царь обошел все помещения дворца и затем покинул
его. Через полчаса председатель Думы, открывая сессию,
закончил свою речь следующими словами: «Неразрыв-
ная связь между государем и его народом, которая явля-
ется залогом процветания Российской империи, теперь
еще более упрочена. Эта хорошая новость наполнит ог-
ромной радостью сердца всех людей даже в самых от да-
112
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ И
ленных уголках страны. Она придаст мужества нашим
храбрым солдатам, защитникам нашей Родины».
В тот памятный день казалось, что государь, министры
и представители народа объединены одной мыслью —
победить любой ценой.
В тот же вечер царь направился в Государственный со-
вет, который в тот день также возобновил свою работу.
Затем он вернулся в Царское Село, откуда следующим ут-
ром отбыл в Ставку. Это было время наступления на Вер-
ден, и Россия должна была подключиться к военным дей-
ствиям, чтобы отвлечь на себя часть германских войск.
Поэтому было решено тоже перейти в наступление.
Оно началось 15 марта в районе Двинска и Вильно, и
сначала русским войскам сопутствовал успех. Однако
продвижение вперед шло медленно, поскольку герман-
ские войска оказывали упорное сопротивление. Из-за
оттепели дороги были практически непроезжими. Сол-
даты с трудом пробирались сквозь грязь и болота. Атака
захлебнулась в начале апреля, но принесла свои плоды,
поскольку оттянула в этот район крупные немецкие со-
единения.
После обильного кровотечения, которое угрожало его
жизни в декабре, Алексей Николаевич был еще очень
слаб. Он несколько окреп лишь к началу февраля, одна-
ко царица по опыту знала, что опасность еще не минова-
ла, поэтому намеревалась оставить его в Царском Селе,
пока не установится хорошая погода.
Мне такое решение царицы было даже на руку, пото-
му что наши длительные поездки на фронт не могли не
сказаться на образовании цесаревича1.
1 Здесь я хочу рассказать о небольшом эпизоде, случившемся в начале вес-
ны, когда царь был в Царском Селе в перерыве между поездками на фронт.
Этот эпизод показывает, какие чувства царь испытывал к Германии и пытал-
8 При дворе Николая II
113
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Мы вернулись в Ставку только 17 мая. Царю пришлось
оставаться там безвыездно довольно долгое время. Через
две недели после нашего приезда — 4 июня — армия ге-
нерала Брусилова начала наступление в Галиции. Оно за-
кончилось полной победой русских войск, а в последую-
щие дни они развили свой успех. Под давлением русского
наступления австрийский фронт дрогнул и отодвинулся к
Лембергу. Число пленных было огромно. Скоро положе-
ние австрийцев в районе Луцка стало критическим. Но-
вости об этой прекрасной победе были с энтузиазмом
восприняты в Ставке. Однако для царя это был последний
повод для радости.
После возвращения в Ставку наша жизнь шла по
тому же распорядку, что и в предыдущие приезды, хотя
я больше не давал цесаревичу уроков в кабинете его отца,
а делал это на небольшой веранде, которую мы превра-
тили в класс, или в большой палатке в саду (она же слу-
жила нам и столовой). Именно там обедал царь в жар-
кую погоду. Мы воспользовались чудесными летними
днями, чтобы поехать покататься по Волге на маленькой
яхте, предоставленной нам Министерством путей сооб-
щения.
Иногда к нам с короткими визитами приезжали цари-
ца и великие княжны. Они жили в том же поезде, в кото-
ром прибыли сюда, но присоединялись к царю за обедом
и ездили с нами на экскурсии. Царь, в свою очередь, ужи-
нал с царицей и проводил часть вечера в семейном кругу,
ся привить их своему сыну. В тот день цесаревич играл в саду. Там же были
царь и великие княжны. Цесаревич скользнул за спину младшей из сестер,
которая не видела его, и бросил ей в спину круглый снежок. Отец видел это.
Он подозвал к себе мальчика и сурово отчитал его: «Стыдись, Алексей! Ты
ведешь себя как немец, нападая на свою жертву сзади, когда она не имеет
возможности защищаться. Это позорно и трусливо! Оставь такое поведение
тем, кому оно подходит, — немцам».
114
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
когда у него выдавалась свободная минута. Великим
княжнам очень нравились эти (на их вкус, очень краткие)
поездки в Могилев, которые вносили хоть какое-то разно-
образие в их монотонную и аскетичную жизнь. Здесь у
них было гораздо больше свободы, чем в Царском Селе.
Как это часто бывает в России, станция Могилев располо-
жена далеко от города, почти в чистом поле. Великие
княжны проводили свободное время, посещая семьи кре-
стьян в близлежащих деревнях или семьи железнодорож-
ных служащих. Их простые манеры и природная доброта
завоевывали сердца людей, а поскольку они обожали де-
тей, их можно было часто видеть в окружении местных
ребятишек, которых они непременно щедро одаривали
конфетами.
К сожалению, из-за поездки в Могилев нам пришлось
прервать регулярные занятия с Алексеем Николаевичем.
Да и на его здоровье она сказалась не самым лучшим об-
разом. Впечатлений было слишком много для его эмоци-
ональной натуры. Он стал нервным, раздражительным и
абсолютно не мог сосредоточиться на занятиях. Я вы-
сказал царю свои соображения. Он признал, что мое бес-
покойство вполне обоснованно, но сказал, что, возмож-
но, эти отрицательные моменты в какой-то степени
компенсируются тем, что мальчик становится более рас-
кованным и смелым, и тем, что ужасы, которые он видел
во время этой поездки, на всю жизнь внушат ему отвра-
щение к войне.
Однако чем дольше мы оставались на фронте, тем
сильнее во мне росла уверенность, что пребывание в
Ставке вредит цесаревичу. Мое положение становилось
все более трудным, и в двух или трех случаях мне при-
шлось проявить жесткость по отношению к мальчику. У
меня было ощущение, что царь не в полной мере разде-
115
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
лял мою позицию и не поддерживал меня в той степени,
в какой мог бы. За последние три года я очень устал — у
меня не было отпуска с сентября 1913 года, — поэтому
я решил попросить дать мне отпуск на пару недель. Мне
на смену приехал мой коллега Петров, и 14 июля я по-
кинул Ставку.
Как только я приехал в Царское Село, царица сразу
же вызвала меня к себе, и у нас состоялся долгий разго-
вор. В его ходе я пытался наглядно показать ей, сколь не-
благоприятны для Алексея Николаевича были эти поез-
дки на фронт. Она ответила, что и его величество, и она
сама вполне отдавали себе отчет в этом, но считали, что
лучше временно пожертвовать образованием сына (и
даже подвергнуть риску его здоровье!), чем лишать его
того положительного, что он приобрел, живя в Могиле-
ве. С поразившей меня откровенностью она сказала, что
сам царь всю жизнь страдал от врожденной робости. К
тому же он (как и все наследники престола) до вступле-
ния на престол находился в тени своего отца и был пло-
хо подготовлен к обязанностям главы государства после
скоропостижной смерти Александра III. Царь в свое вре-
мя поклялся не повторять этих ошибок при воспитании
своего сына.
Я понял, что столкнулся с хорошо продуманным и
осознанным решением и вряд ли мог повлиять на него.
Тем не менее было решено, что Алексей Николаевич дол-
жен возобновить регулярные занятия в конце сентября и
что мне будет оказана помощь в работе.
Когда наш разговор подошел к концу, царица угово-
рила меня остаться ужинать. За столом я был единствен-
ным гостем. После ужина мы прошли на террасу. Это
был чудесный летний вечер — теплый и тихий. Ее вели-
чество прилегла на софу. Она и две ее дочери вязали шер-
116
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
стяные вещи для солдат. Две другие великие княжны
вышивали. Естественно, Алексей Николаевич был основ-
ным предметом разговора. Они без устали задавали мне
вопросы о том, что он сказал или сделал. В этом тихом
домашнем кругу я провел целый час, внезапно оказав-
шись допущенным туда, куда придворный этикет доступ
мне запрещал.
В последующие дни я навещал старых знакомых и ста-
рался восстановить отношения, вынужденно прерванные
из-за моих поездок на фронт. В столице я был знаком с
людьми из разных общественных слоев и скоро понял,
что в последние месяцы в общественном сознании и мне-
нии произошли далеко идущие изменения. Люди уже не
ограничивались нападками на правительство, но все чаще
атаковали лично царя.
С того памятного дня 22 февраля, когда Николай II
появился в Думе с искренним стремлением к примире-
нию, разногласия между монархом и представителями
народа лишь усилились. Царь долго размышлял над тем,
идти или нет на либеральные уступки, которых от него
требовали.
Он считал, что для таких реформ выбрано неподходя-
щее время и их опасно предпринимать в самый разгар
войны. Не то чтобы он цеплялся за свои полномочия са-
модержца, поскольку сам был воплощением скромнос-
ти и простоты, но он боялся, что столь радикальные из-
менения, предпринятые в такой критический момент,
могут привести к непредсказуемым последствиям. Ког-
да 22 февраля царь заявил, что счастлив находиться сре-
ди представителей своего народа, он говорил чистую
правду. Приглашая их объединить усилия на благо стра-
ны в трагический период ее истории, он призывал их
забыть политические разногласия и сосредоточиться на
117
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
главной цели — победе и вере в своего царя до конца
войны.
Почему в тот день он не дал торжественного обеща-
ния даровать стране либеральные свободы, когда это по-
зволят обстоятельства? Почему не попытался восстано-
вить своими действиями то доверие к себе, которое, как
он чувствовал, начал терять? Ответ прост: окружающие
его люди не давали ему понять, что на самом деле проис-
ходит в стране.
Визит царя в Таврический дворец породил в сердцах
людей огромные надежды. Эти надежды не сбылись,
люди очень скоро убедились, что все останется по-пре-
жнему. Вновь разгорелся конфликт с правительством.
Требования стали более жесткими, а обвинения —
более серьезными. Напуганный лживыми донесениями
тех, кто злоупотреблял его доверием, царь стал считать
оппозиционные настроения в Думе результатом рево-
люционной агитации. Он полагал, что может восстано-
вить свой авторитет мерами, которые лишь еще больше
разожгли всеобщее недовольство.
Однако центральным объектом нападок была цари-
ца. В обществе ходили самые ужасные слухи о ее непо-
добающем поведении, и им верили даже те, кто раньше
с презрением и негодованием их отвергал. Как я уже
сказал, присутствие при дворе Распутина наносило все
больший урон престижу монархии и давало пищу для
самых невероятных и злобных комментариев. Но кри-
тики не ограничивались нападками на частную жизнь
царицы. Ее открыто обвиняли в симпатиях к Германии;
предполагалось, что эти ее чувства могли представлять
опасность для России. Слово «предательство» еще не
было произнесено, однако все указывало на то, что по-
добные подозрения зародились во многих головах. Я
118
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
знал, что это было результатом германской пропаганды
и интриг1.
Однажды в доме своих друзей я познакомился с мо-
лодым офицером, чьи политические пристрастия были
на стороне монархии. Он со все возрастающим негодо-
ванием рассказал нам, что по распоряжению царицы
некто доставляет подарки и деньги немецким офице-
рам, которые лечатся в том же госпитале, где лежал он
сам. Этот посланец царицы даже не заходил в палаты,
где лежали русские офицеры. Пораженный этой исто-
рией, я попросил рассказать ее подробнее. Было начато
расследование. Оно полностью подтвердило историю,
рассказанную мне, но оказалось невозможным найти
человека, который с помощью подложных документов
заставил официальных лиц поверить в то, что он прибыл
с миссией по распоряжению царицы. Лишь по чистой
случайности я столкнулся с одной из многочисленных
провокаций, организованных немецкими шпионами на
немецкие деньги.
Выше я уже говорил, что осенью 1915 года берлинское
правительство осознало, что никогда не сможет победить
Россию, пока та будет объединена вокруг своего государя.
С этого момента правительством Германии овладела
единственная идея — спровоцировать революцию, кото-
рая повлечет за собой падение Николая II. Поскольку
организовывать нападение на царя было весьма затруд-
нительно, немцы сконцентрировали свои усилия на дис-
кредитации императрицы. Эта кампания была отлично
спланирована и скоро начала приносить результаты. Они
не останавливались ни перед чем. Они использовали ста-
рую стратегию, нанося удары по монарху в лице его бли-
1 К концу 1915 года я был полностью уверен в этом.
119
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
жайшего окружения. Конечно, всегда легче испортить
репутацию человека, если этот человек — женщина, и к
тому же иностранка. Понимая, какую пользу можно из-
влечь из того факта, что императрица — германская
принцесса, они весьма умно поступили, высказав предпо-
ложение, что царица предательница. Это был лучший
способ скомпрометировать ее в глазах всей страны. В не-
которых частях России обвинения упали на благодатную
почву и стали мощным оружием в руках врагов династии.
Царица знала о том, какая кампания развернута про-
тив нее, и это причиняло ей невероятную боль: ведь она
всем сердцем приняла эту страну, новую веру и новый
народ, и сделала она это со всей страстью своей пылкой
натуры. Она была русской по своей природе, равно как
она была православной по убеждениям1.
Пребывание вдали от линии фронта помогло мне по-
нять, сколь губительна была эта война для страны. Разру-
ха и лишения вызывали всеобщее недовольство. Не хвата-
ло стали. Не было топлива (особенно зимой!), его просто
невозможно было достать. То же самое касалось продук-
тов, а стоимость жизни продолжала расти с пугающей
быстротой.
1 Сейчас, когда я пишу эти строки, я считаю, что мои слова полностью
подтверждаются следующим отрывком из статьи Палеолога, посла Франции
в Петрограде («Ле Монд», 15 марта 1921 года): «Я не раз слышал, что цари-
цу, когда она была на троне, обвиняли в симпатиях, расположенности и по-
мощи Германии. Несчастная женщина не заслужила этих обвинений, о ко-
торых она знала и которые очень расстраивали ее». Александра Федоровна
никогда не была немкой ни по духу, ни по характеру. Далее он говорит «Ее
образование, воспитание и интеллектуальное и моральное развитие происхо-
дили под влиянием английского духа. Она была англичанкой, если говорить
о ее внешности и манере держаться: с большой долей сдержанности и даже
пуританства, непоколебимой и даже воинствующей совестью и некоторыми
чисто личными свойствами характера По крайней мере, это — все, что оста-
лось в ней от Запада Основа ее характера была целиком и полностью русской.
Несмотря на эти ужасные россказни, которые ходят вокруг ее имени, я ни
на минуту не сомневаюсь в ее патриотизме. Она страстно любила Россию».
120
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
11 августа я вернулся в Ставку, встревоженный и огор-
ченный увиденным. Приятно было сознавать, что в Моги-
леве атмосфера резко отличалась от петроградской, и чув-
ствовать позитивное влияние тех, кто оказывал упорное
сопротивление «пораженческим» настроениям в стране.
Тем не менее власти были очень озабочены сложившейся
политической ситуацией, хотя с первого взгляда это и не
очень бросалось в глаза.
Алексей Николаевич с радостью меня встретил (он
мне регулярно писал, пока я отсутствовал), а царь чрез-
вычайно любезно приветствовал меня. Таким образом,
я мог поздравить себя с тем, что поступил правильно,
оставив своего ученика на некоторое время. Я возобно-
вил занятия с ним с удвоенной энергией. Тем временем
к нам присоединился наш английский коллега, мистер
Гиббс. К тому же господин Петров по-прежнему был с
нами, поэтому занятия вновь приобрели регулярный ха-
рактер.
На фронте бои прекратились на севере и в центре.
Они продолжались только в Галиции, где русские вой-
ска по-прежнему оказывали давление на австрийцев,
чей разгром был бы неизбежен, если бы не помощь Гер-
мании.
Однако кампания 1916 года убедила русский Ген-
штаб, что они никогда не прорвут оборону врага, пока
не будет достаточно артиллерии. Отсутствие этих войск
не давало возможности развить успехи, полученные бла-
годаря мужеству войск и его численному превосходству
над противником. Оставалось ждать от союзников ма-
териальной помощи, доставка которой задерживалась
из-за дефицита транспортных средств.
Поражения австрийских войск повлияли на положе-
ние Румынии. Эта страна все больше склонялась к союзу
121
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
с Антантой, но все еще колебалась, выбирая наиболее
удобный момент для выхода на арену политических и
военных действий. Русский министр в Бухаресте прикла-
дывал все усилия, чтобы вынудить Румынию определить-
ся с выбором1.
Наконец 27 августа Румыния объявила войну Герма-
нии. Ее положение было очень трудным, так как она нахо-
дилась на крайнем левом фланге обширного русского
фронта, от которого была отделена Карпатами. Она под-
вергалась под угрозе нападения австро-германских войск с
севера и с запада. Существовала также угроза нападения
с тыла со стороны Болгарии. Именно так все и произо-
шло, и начало октября было отмечено отступлением, ко-
торое закончилось почти полной оккупацией Румынии.
Как только опасность этого стала очевидной, русский
Генштаб предпринял меры, чтобы оказать помощь ру-
мынской армии, однако расстояния были слишком ве-
лики, а коммуникации армии наполовину разрушены. К
тому же Россия не могла позволить себе ослабить свой
фронт, поскольку в случае крайней необходимости она
не смогла бы вовремя вернуть на прежнюю дислокацию
войска, отправленные в Румынию. Однако под давлени-
ем царя туда было направлено все возможное подкреп-
ление. Вопрос заключался лишь в том, успеют ли эти ча-
сти прибыть туда вовремя, чтобы спасти Бухарест.
1 ноября мы вернулись в Царское Село. Катастрофа,
произошедшая на Румынском театре военных действий,
произвела на всех огромное впечатление, и ответствен-
ность за нее была возложена на министра иностранных
1 Только позже я узнал, что, чтобы преодолеть сопротивление румынских
властей, министр иностранных дел России Штюрмер, сменивший на этом по-
сту Сазонова, обещал Румынии направить туда русские войска. Он не кон-
сультировался по этому вопросу со Ставкой.
122
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
дел. В начале года Штюрмер сменил Горемыкина на по-
сту председателя Совета министров. Его назначение
было воспринято всеми крайне негативно, к тому же он
стал делать одну ошибку за другой. Именно в результате
его интриг Сазонов, принесший стране много пользы в
качестве министра иностранных дел, был вынужден по-
дать в отставку, и Штюрмер поспешил занять его место,
оставаясь при этом главой правительства.
Его действия вызывали такую же ненависть, как и его
имя. Предполагалось, что он держался у власти исключи-
тельно благодаря влиянию Распутина. Некоторые захо-
дили еще дальше в своих предположениях, обвиняя его
в прогерманских настроениях и подозревая его в жела-
нии заключить сепаратный мир с Германией1. Николай II
скомпрометировал себя, оставляя в правительстве ми-
нистра, которого все подозревали в измене. Оставалось
только надеяться, что царь в конечном итоге поймет, что
его в очередной раз обманули; но мы боялись, что это
произойдет слишком поздно, когда уже ничего нельзя
будет исправить2.
1 Когда-нибудь историки установят, какую роль играл Штюрмер. Если
даже он на самом деле не способствовал сближению с Германией, хотя все
указывало на это, он в любом случае нанес стране непоправимый вред своей
преступной небрежностью и полным отсутствием моральных принципов.
2 Само образование монарха оставляет его абсолютно неподготовленным
к решению стоящих перед ним задач. К тому же просто невозможно впос-
ледствии хоть как-то возместить этот недостаток. Чем большую роль он иг-
рает в управлении, тем меньше знает, что на самом деле происходит. Чтобы
отдалить его от своего собственного народа, ему представляют лишь выхоло-
щенные, искаженные или вообще фальшивые донесения. Никто не может
даже представить себе, как велика власть окружения монарха и как непобе-
димо равнодушие бюрократии, погрязшей в своих собственных кулуарных
делах. Какую бы твердость мысли и воли ни проявлял монарх в поисках прав-
ды, удавалось ли это ему хоть когда-нибудь? Наполеон сам прошел жесткую
школу жизни и возвысился до императорского трона благодаря своему гению
и цепкости, но и он повторил судьбу всех правителей. В последние годы сво-
его правления знал ли он, что па деле происходит во франции? Обладал ли он
все еще чувством реальности?
123
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Глава 14
ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС. УБИЙСТВО
РАСПУТИНА (декабрь 1916 г.)
Политическая обстановка в стране становилась все
более напряженной, и мы чувствовали приближение
бури. Недовольство охватило все слои общества, так что
в печати, даже несмотря на жесткую цензуру, стали от-
крыто писать об этом. Партийные пристрастия делались
все более отчетливыми, но в одном все были единодуш-
ны: пора положить конец всевластию Распутина. Все счи-
тали его зловещим советником двора и возлагали на него
ответственность за несчастья, которые переживала стра-
на. Его обвиняли во всех смертных грехах и объявили чу-
довищем, способным на все мыслимые и немыслимые
злодеяния. Для многих он был самим дьяволом-антихри-
стом, чье пришествие на землю предвещало еще более
страшные несчастья.
Царь долгое время сопротивлялся влиянию Распутина.
Сначала он терпел его, потому что не хотел и боялся подо-
рвать веру в него царицы, — веру, благодаря которой она
только и жила. Он не хотел удалять Распутина от двора,
потому что, если бы Алексей Николаевич умер, в глазах
матери Николай II был бы убийцей собственного сына.
Тем не менее он относился к «старцу» с осторожной
сдержанностью и лишь в самом конце стал разделять
взгляды жены. Было предпринято много попыток рас-
крыть ему глаза на истинное лицо Распутина и добиться
удаления того от двора. Доверие царя к Распутину было
поколеблено, однако полностью убедить его не удалось1.
1 Иногда казалось, что судьба бережет Распутина. Один раз царю пере-
дали документ, в котором были подробно описаны утехи и излишества, ко-
торым предавался Распутин. Читая документ, царь заметил, что в день и час,
124
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
6 ноября мы покинули Царское Село и после кратко-
временного пребывания в Могилеве отправились в Киев,
где царь должен был навестить вдовствующую императ-
рицу. Он провел два дня в обществе матери и нескольких
своих родственников, которые изо всех сил пытались
объяснить ему, насколько серьезно его положение, и убе-
дить принять самые радикальные меры для исправления
ситуации. Царь очень серьезно отнесся к полученным там
советам. Он никогда не выглядел столь озабоченным.
Обычно он умел держать себя в руках, но в этот раз его
нервозность прорвалась наружу, и он пару раз был весьма
груб с Алексеем Николаевичем.
Мы вернулись в Ставку 12-го, и через несколько дней
Штюрмер был снят со своего поста, ко всеобщему не-
скрываемому облегчению. Царь доверил пост председа-
теля Совета министров А. Трепову, который был извес-
тен как сторонник умеренных и разумных реформ. К
несчастью, интриги продолжались. Немцы хвастались,
что все это — лишь начало крупных неприятностей, и
удвоили свои усилия, сея семена сомнения и подозри-
тельности повсюду и пытаясь окончательно скомпроме-
тировать двор в глазах народа.
Трепов просил царя снять министра внутренних дел
Протопопова, чье полное бессилие и близость к Распути-
ну сделали его крайне непопулярным. Председатель Со-
вета считал, что никогда не сможет сделать ничего полез-
ного, пока этот министр остается на своем посту, по-
скольку политики всех рангов объявили о своем бессилии
и отказались взять на себя ответственность за дальнейшее
развитие событий.
когда якобы происходило одно из описанных событий, Распутин находился
в Царском Селе. Более ничего не требовалось, чтобы царь решил, что все фак-
ты, приведенные в отчете, подтасованы.
125
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Мужественная инициатива патриотов — Сазонова,
Кривошеева, Самарина, Игнатьева и Трепова (их, конеч-
но, было гораздо больше) — не получила поддержки. Если
бы интеллигенция страны сплотилась вокруг этих людей,
можно было бы вполне законным путем отвести надвига-
ющуюся опасность. Но они не получили ожидаемой под-
держки. Критиканство, интриги, соперничество личнос-
тей и партий помешали этому союзу, который только и
мог спасти ситуацию.
Если бы этот союз состоялся, он представлял бы собой
силу, которая могла нейтрализовать влияние Распутина и
его приспешников. К сожалению, очень немногие пони-
мали это. Большинство покинуло этот союз по причине
неразрешимых противоречий, а уйдя с поля боя, остави-
ли его всякого рода авантюристам и интриганам.
Они даже не пытались облегчить груз, лежавший на
плечах людей, которые понимали опасность и пытались
спасти царя, пусть и помимо его воли, и поддержать гиб-
нущий режим до конца войны.
Сначала царь согласился с предложениями Трепова,
но под влиянием царицы изменил мнение и не смог
принять решения. Его так часто обманывали, что он не
знал, кому мог доверять. Он чувствовал себя одиноким и
всеми покинутым. Он не щадил себя, но груз, который
он возложил на свои плечи, был непосилен. Он и сам по-
нимал это. Отсюда — его мягкость по отношению к ца-
рице и тот факт, что он все чаще подчинялся ее воле.
Тем не менее многие решения, которые он принял в
1915 году, и его февральский визит в Думу в 1916-м пока-
зывают, что тогда, по крайней мере, он мог сопротивлять-
ся ее желаниям, когда знал, что это — на благо страны.
Только осенью 1916 года он окончательно подпал под ее
влияние и то лишь потому, что был измучен постоянным
126
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
напряжением двойной роли монарха и главнокомандую-
щего и растущей изоляцией и не знал, что делать, чтобы
как-то изменить ухудшающуюся с каждым днем ситуа-
цию. Если бы в тот момент умеренные партии поддержа-
ли его, он, возможно, нашел бы в себе силы продолжить
сопротивление.
Сама же царица искренне верила, что Протопопов
был единственным человеком, способным спасти Рос-
сию, по словам Распутина разумеется.
Протопопов остался на своем посту, и Трепов, пони-
мая свое бессилие, предпочел сам подать заявление об
отставке.
8 декабря мы вернулись в Царское Село. Ситуация с
каждым днем обострялась. Распутин знал, что над ним
собираются тучи ненависти, и боялся покидать свою
маленькую квартирку в Петрограде. Ненависть к нему
достигла точки кипения, страна ждала освобождения от
его влияния и надеялась, что кто-нибудь избавит ее от
этого воплощения зла. Однако Распутина хорошо охра-
няли. Он был под защитой полиции, которая днем и но-
чью вела наблюдение за его домом.
Я не думаю, что Распутин являлся германским агентом
в обычном значении этого слова, но, безусловно, он был
мощным орудием в руках германского Генштаба, кото-
рый был жизненно заинтересован в продлении жизни
столь ценного союзника. Распутин был окружен герман-
скими шпионами, которые одновременно и охраняли
его. Немцы нашли в нем чудесное орудие для компроме-
тации двора и на все 100 процентов использовали его.
Очень многие (в том числе и лучшие друзья царицы)
пытались раскрыть ей глаза на истинный характер Рас-
путина. Однако все их усилия разбивались о ее слепую
веру. В этот критический момент великая княгиня Ели-
127
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
завета Федоровна1 решила предпринять последнюю по-
пытку спасти сестру. Она приехала из Москвы, намере-
ваясь провести несколько дней в Царском Селе с род-
ными, которых так любила. Она была на 9 лет старше
сестры и чувствовала к ней почти материнскую не-
жность. Стоит напомнить, что именно в ее доме оста-
навливалась молодая принцесса в свой первый приезд в
Россию. Именно она помогала Александре Федоровне
мудрыми советами и окружала ее всяческим внимани-
ем, когда та взошла на русский престол. Она и раньше
часто пыталась разъяснить царице истинное положение
вещей, но тщетно. Но на этот раз Елизавета Федоровна
надеялась, что Бог даст ей силу убеждения, которой ей
не хватало раньше, и поможет отвести катастрофу, ко-
торая, как она чувствовала, уже приближалась.
Когда великая княгиня приехала в Царское Село, она
сразу же поговорила с царицей, стараясь силой своей
любви убедить трезво взглянуть на вещи и умоляя прислу-
шаться к ее предостережениям ради своей семьи и страны.
Однако никто не мог поколебать доверие царицы к
«старцу». Она понимала, какие чувства заставили сестру
пойти на этот шаг, но ее огорчало, что сестра верила всей
этой, на ее взгляд, клевете, цель которой состояла лишь в
одном — погубить «старца». Поэтому она попросила се-
стру больше никогда не поднимать этот вопрос. Когда
великая княгиня попыталась настоять на своем, царица
прекратила разговор. Попытка Елизаветы Федоровны не
принесла успеха.
Через несколько часов, глубоко опечаленная, великая
княгиня отправилась в Москву. Царица с дочерьми про-
1 Великая княгиня Елизавета Федоровна организовала в Москве церков-
ную общину и была ее попечительницей Она жила там, удалившись от мира,
и посвящала все свое время молитвам и добрым делам.
128
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
водили ее до станции. Сестры попрощались. Конечно,
нежная привязанность, существовавшая между ними с
детства, никуда не делась, но они понимали, что между
ними пролегла трещина1.
Им больше не суждено было встретиться.
18 декабря мы снова отправились в Могилев. Ситуа-
ция на фронте изменилась к худшему. Только что были
получены новости о сдаче врагам Бухареста — это извес-
тие повергло всех в уныние. Казалось, сбываются самые
мрачные прогнозы. Судя по всему, Румыния была поте-
ряна.
Мы все были подавлены и ощущали смутное беспо-
койство, которое обычно испытывают люди перед ли-
цом надвигающейся опасности или катастрофы. Нача-
лись разговоры о грядущей буре.
И вдруг, как гром среди ясного неба, до нас дошло из-
вестие об убийстве Распутина2. Это было 31 декабря, и в
тот же день мы отправились в Царское Село.
Я никогда не забуду, что почувствовал, когда увидел
царицу. Несмотря на все усилия, ее лицо выдавало муки,
которые она испытывала. Она была безутешна Ее идол
1 Я знаю все эти детали со слов Милли Шнайдер, которая была чтицей ца-
рицы. Раньше она жила в доме великой княгини Елизаветы, которая всегда
любила ее.
2 С обстоятельствами смерти Распутина можно познакомиться в газет-
ных публикациях того времени. Я вкратце обрисую их. Его смерть стала ре-
зультатом заговора, в котором участвовал великий князь Дмитрий Павлович,
кузен царя, князь Юсупов, чья жена была племянницей Николая II, Пуриш-
кевич, депутат Думы от монархической партии, и доктор Лазаверт. Своим
участием в заговоре великий князь хотел показать, что это — не восстание
против царя, а только выполнение приговора, вынесенного народом челове-
ку, которого он считал виноватым в злоупотреблении доверием монарха. Рас-
путин был убит ночью 30 декабря. Князь Юсупов заехал за ним на машине
очень поздно вечером и привез к себе домой. Сначала они пытались отравить
его, но, поскольку яд действовал очень медленно, князь Юсупов и Пуришке-
вич застрелили его. Труп бросили в Неву. Тело Распутина нашли только через
два дня.
9 При дворе Николая П
129
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
был свергнут. Единственный, кто мог спасти ее сына, сам
был мертв. Теперь, когда его не стало, была возможна лю-
бая катастрофа, любое несчастье. Начался период ожида-
ния, — мучительного ожидания неизбежного горя.
Глава 15
РЕВОЛЮЦИЯ. ОТРЕЧЕНИЕ НИКОЛАЯ II
(март 1917 г.)
Распутина не стало. Страна была отомщена. Несколь-
ко храбрецов взяли на себя уничтожение человека, кото-
рого все проклинали'. Можно было надеяться, что после
этого взрыва гнева напряженность немного спадет. К со-
жалению, этого не случилось. Напротив, борьба между
царем и Думой разгорелась с новой силой.
Царь был убежден, что в сложившихся обстоятель-
ствах все уступки с его стороны будут расценены как
проявление слабости.
Эти уступки не уничтожили бы причины недоволь-
ства — военных неудач и связанных с этим лишений, но
значительно ослабили бы его авторитет и, возможно, ус-
корили бы революционный процесс. Думская оппози-
ция громко заявляла о бессилии правительства и никак
не способствовала улучшению ситуации.
1 Конечно, я говорю о той части населения, которая активно выражала
свое настроение. Основные массы о нем не знали и знать не хотели, а те, кто
все-таки знал о его существовании, были настроены к нему вполне благо-
склонно. Многие считали его смерть актом мщения со стороны придворных,
которые просто-напросто ревновали к нему. «Первый раз кто-то из нас при-
близился к царю, и то он убит придворными», — говорили они. Для обычных
мужиков самыми большими преступниками были те, кто встал между мо-
нархом и его народом и мешал ему распространять свою благосклонность на
простых людей. Была очень популярна поговорка: «Жалует царь, да не жалу-
ет псарь», в которой крестьяне выражали свою веру в доброго царя и его злых
придворных.
130
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ И
Трения стали еще более ожесточенными, а интригам
не было конца — и это в то время, когда только выступ-
ление всех разумных сил единым фронтом могло нейт-
рализовать губительное влияние Протопопова.
Нужны были всеобщие усилия, чтобы отвести надви-
гающуюся катастрофу. Это означало, что высшие слои
общества должны были доказать, что могут проявить
столько же самоотречения, сколько и просвещенного
патриотизма, и в эти трагические дни подобных дей-
ствий от них вполне можно было ожидать.
Как получилось, что никто в России не знал того, что
в Германии знали все, — что революция немедленно от-
даст страну в руки ее врагов? В своих «Военных мемуа-
рах» Людендорф пишет: «Я всегда мечтал о том, чтобы
в России свершилась революция, которая сняла бы с нас
груз вины. Вечная иллюзия! Сегодня революция про-
изошла совершенно неожиданно. Я почувствовал, что с
моих плеч свалился тяжелый груз»1.
Немцы были единственным народом в Европе, кото-
рый знал Россию. Они знали Россию лучше, чем сами
русские. Они давно знали, что царский режим, со всеми
его недостатками, только и мог продлить сопротивле-
ние, которое оказывала им Россия. Они знали, что по-
сле падения монархии Россия будет в их полном рас-
поряжении. И они не останавливались ни перед чем,
чтобы ускорить это падение. Именно поэтому суще-
ствовавший режим надо было сохранить любой ценой.
Говорили, что революция неизбежна. Ее можно было
избежать только немедленным принятием конститу-
ции. Но суть в том, что причудливая судьба, которая
1 Людендорф. Военные мемуары. Т. II. О чем Людендорф не упоминает,
так это о том, что Германия неустанно трудилась над тем, чтобы эта револю-
ция свершилась так неожиданно.
131
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ранее сделала слепыми монархов, теперь сделала сле-
пым весь народ.
В то же время царь был движим двумя чувствами (и
его политические враги знали это), под которыми могла
подписаться вся Россия. Одним из этих чувств была лю-
бовь к своей стране, а вторым — его абсолютная реши-
мость продолжать войну до конца. Во всеобщей слепоте,
которая была результатом партийных пристрастий, люди
не понимали, что, несмотря ни на какие факторы, царс-
кая клятва и приверженность делу победы были главны-
ми нравственными активами русского народа. Они не
понимали, что только царь мог привести страну к победе
и спасти ее от поражения. Причем здесь я говорю не о
Николае II лично, а о монархе вообще.
Положение царя было чрезвычайно трудным. Для
крайне правых, которые считали, что компромиссное со-
глашение с Германией было единственным путем к спа-
сению, царь был непробиваемым препятствием, и он дол-
жен был уступить место новому монарху. Для крайне ле-
вых, которые желали победы, но победы без царя, он был
препятствием, которое уберет с пути революция. Пока
последние пытались подорвать основы монархии актив-
ной пропагандой на фронте и в тылу, играя тем самым на
руку германцам, умеренные партии заняли самую опас-
ную и при этом типично русскую позицию — позицию
ничегонеделания. Они пали жертвами того славянского
фатализма, который означал ожидание событий и надеж-
ду на вмешательство некоей сверхъестественной силы,
которая направит их деятельность на благо общества.
Они ограничивались пассивным сопротивлением, потому
что не понимали, что своей тактикой губят страну.
В целом общество стало слепым инструментом Гер-
манской империи. Самые тревожные слухи, которые
132
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
распространялись со страшной скоростью и которым
верили, создали в тылу сильные антимонархические и
антивоенные настроения, атмосферу недоверия и подо-
зрительности, которая не замедлила сказаться и на на-
строении солдат на передовой. Все расшатывали цент-
ральную ось рассыпающейся политической системы, и
никто не попытался поддержать ее, пока еще было вре-
мя. Все было сделано для того, чтобы ускорить револю-
цию, и ничего — чтобы избежать ее последствий.
Забыли, что Россия состоит не только из 15—20 мил-
лионов человек, готовых к парламентской форме правле-
ния, но еще и из 120—130 миллионов крестьян, по
большей части грубых и необразованных, для которых
царь все еще был помазанником Божьим, кого Бог вы-
брал, чтобы тот направлял судьбы Великой России. При-
выкший с самого рождения к тому, что в начале молитвы
священник упоминает имя царя, простой мужик не мог
не приписывать ему божественные качества1.
Царь не был главой русской церкви. Он был ее защит-
ником, но после того, как Петр Великий ликвидировал
патриаршество, люди стали считать его воплощением и
божественной, и земной власти. Конечно, это было ошиб-
кой, но именно это мнение пережило века. Именно эта
двойственность личности царя привела к тому, что царизм
так много значил для простых людей. А поскольку рус-
ские люди склонны к мистицизму, то этот второй фактор
был не менее важен, чем первый. Ведь в сознании просто-
го мужика автократия была неотделима от православия.
Русская революция изначально не могла носить ис-
ключительно политический характер. В той или иной
1 Разве эта идея не нашла свое отражение в популярной поговорке, ко-
торая свидетельствует о простой вере русского крестьянина и его чувстве бес-
силия: «До Бога высоко, а до царя далеко»?
133
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
форме она обречена иметь и религиозную подоплеку.
Когда разрушился старый режим, он неизбежно создал
такой вакуум политического и религиозного сознания
русского народа, который потянул за собой крах всего об-
щественного организма. Для простого крестьянина царь
был воплощением мистических представлений и в ка-
ком-то смысле осязаемой реальностью, которую невоз-
можно заменить политическим лозунгом, который будет
для него невнятной абстракцией. Вакуум, созданный па-
дением царского режима, русская революция должна
была заполнить волной насилия, которую не может кон-
тролировать ни одно государство. Существовал риск того,
что все это закончится политическим и религиозным ха-
осом или полной анархией.
Поскольку революцию жаждали и ждали, необходимо
было принять меры, чтобы избежать ее случайного, не-
запланированного начала. Даже в мирное время это было
бы крайне рискованно, а во время войны допустить сти-
хийное начало революции было бы просто преступным.
Мы, иностранцы, склонны судить о России по ее правя-
щим классам, с которыми в основном имеем дело. Эти
классы достигли того же уровня культуры и цивилизации,
что и мы. Но мы часто забываем о миллионах практичес-
ки диких и невежественных людей, которые понимают
лишь простейшие чувства и идеи. Примером такой про-
стейшей идеи был фетиш царской власти.
Посол Британии в России, получавший информацию
от русских политиков, чей патриотизм не подвергался со-
мнению, но которые видели Россию такой, какой хотели
видеть, а не такой, какой она была на самом деле, позво-
лил ввести себя в заблуждение. В недостаточной степени
учитывались особые условия, которые делали Россию ре-
лигиозным, политическим и социальным анахронизмом,
134
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
к которому неприменимы западноевропейские рецепты
и стандарты. Забыли, что в любой воюющей стране на-
чальная стадия революции почти всегда приводит к ухуд-
шению ее позиции на фронте и ослаблению народного
духа, который так важен в войне. Для России это было тем
более верно. Антанта сделала ошибку1, полагая, что дви-
жение, начавшееся в феврале 1917 года, носило народный
характер. Ничего подобного — в нем участвовали только
правящие классы. Народные массы были в стороне от
всего этого. Неверно считать, что народный взрыв привел
к свержению монархии. Напротив, падение монархии
вызвало ту огромную волну, которая захлестнула Россию
и чуть не затопила соседние страны.
Таким образом, по признанию самих немцев, если бы
не произошла русская революция, война закончилась бы
осенью 1917 года, и миллионы людей остались бы в жи-
вых. Понимаем ли мы, какую силу мог иметь Версальский
договор, подписанный членами Антанты и Россией в том
числе? Погрязшая в пороке Германия не смогла бы уйти
от поражения. Последствия русской революции (больше-
визм) бросили Россию в руки Германии. Она там до сих
пор и находится. Германия в состоянии и одна мобилизо-
вать свои огромные ресурсы. Но именно в России Герма-
ния собирается нанести ответный удар по Антанте.
После возвращения из Ставки царь весь январь и
февраль пробыл в Царском Селе. Он чувствовал обо-
1 Людендорф преувеличивает роль Антанты в русской революции, когда
пишет: «В марте 1917 года революция, дело рук Антанты, свергла царя». Ко-
нечно, это революционное движение было поддержано союзниками, но это
не было исключительно делом их рук. «Революция означала крушение воен-
ной мощи России, ослабила Антанту и намного облегчила нам нашу задачу.
Генштаб сразу смог сократить расходы на войска и амуницию и реже менять
соединения на фронте». И далее: «В марте и апреле 1917 года только русская
революция спасла нас, несмотря на наши победы в Эйсне и Шампани» (Лк>-
дсндорф. Военные мемуары. Т . II).
135
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
стрение политической ситуации, но все еще не терял
надежды. Страна агонизировала. Она устала от войны и
страстно желала мира. Оппозиция росла день ото дня,
буря приближалась, но, несмотря ни на что, I {иколай II
надеялся, что патриотические чувства возобладают над
растущим пессимизмом и что никто не рискнет под-
вергать опасности ход войны, которая так дорого обхо-
дилась стране из-за поспешных и непродуманных дей-
ствий.
Он все так же твердо верил в русскую армию. Он знал,
что из Франции и Англии поступает помощь в вооруже-
нии и амуниции, которая должна была улучшить условия,
в которых приходилось сражаться русским солдатам. Он
также возлагал большие надежды на новые части, сфор-
мированные зимой’. Он был уверен, что его армия будет
готова включиться весной в наступление союзных войск,
которое должно было нанести Германии смертельный
удар и спасти Россию; еще несколько недель — и победа
осталась бы за ним.
И все же царь не торопился покинуть Царское Село:
так беспокоила его политическая обстановка в стране.
С другой стороны, он считал, что слишком уж медлить
с отъездом не стоит, потому что полагал своим долгом
вернуться в Ставку. В четверг 8 марта он отбыл в Моги-
лев, куда приехал на следующее утро.
Едва он покинул столицу, как проявились первые
признаки восстания в рабочих кварталах. Забастовали
заводы, и в последующие дни забастовки охватили весь
Петроград. Зимой жители Петрограда жестоко страда-
ли от холода и недостатка продовольствия, и не было ни-
1 Россия занималась реорганизацией армии, в результате чего увеличи-
лось число дивизий и улучшилось снабжение армии вооружениями.
136
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
каких признаков улучшения ситуации. Правительство не
сумело придумать ничего, что могло бы хоть как-то смяг-
чить обстановку, а меры, предпринятые полицией (по
приказу Протопопова), — столь же жестокие, сколь и
преступные — вызвали всеобщее негодование. Были за-
действованы даже войска.
Поскольку все боевые части были на фронте, в Петро-
граде оставались только войска, проходившие переподго-
товку, а их лояльность была в значительной мере подорва-
на активной антиправительственной пропагандой. Были
случаи дезертирства, а через три дня все части одна за дру-
гой перешли на сторону восставших. К 13 марта весь го-
род был в руках революционеров, а Дума начала форми-
рование Временного правительства.
Сначала мы, находясь в Могилеве, не имели представ-
ления об истинном положении вещей в Петрограде. Но
10 марта генерал Алексеев и несколько офицеров из сви-
ты царя попробовали раскрыть ему глаза на происходя-
щее и убедить немедленно даровать стране свободы, ко-
торые давно требовали от него.
Но Николай II в очередной раз был обманут неполны-
ми и неточными донесениями нескольких невежествен-
ных членов своей свиты1 и не последовал их разумному
совету.
К 12 марта скрывать истинную правду от царя было
уже невозможно; он понял, что необходимы чрезвычай-
ные меры, и решил вернуться в Царское Село.
1 Профессор Федоров, понимая, что час промедления уменьшает возмож-
ность предотвращения катастрофы, решил найти генерала В., который был
одним из видных офицеров царского штаба. Он нашел офицера з.а совершен-
но мирным занятием: тот вбивал в стену гвоздь, чтобы повесить на него кар-
тину. Федоров поделился с ним своими страхами и умолял встретиться с ца-
рем немедленно. По генерал назвал профессора «маньяком» и продолжил
заниматься своим «важным» делом
137
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Ночью 12-го числа императорский поезд отбыл из Мо-
гилева, но когда мы через 24 часа прибыли на станцию
Малые Вишеры, то узнали, что станция Тосно в 35 милях
от Петрограда — в руках восставших и попасть в Царское
Село невозможно. Нам ничего не оставалось, кроме как
вернуться назад.
Царь решил направиться в Псков к генералу Рузскому,
главнокомандующему Северным фронтом. Туда он при-
был вечером 14-го. Когда генерал рассказал ему о после-
дних событиях в Петрограде, царь поручил проинформи-
ровать Родзянко, что готов пойти на любые уступки, если,
по мнению Думы, это успокоит страну. Ответом было сле-
дующее: «Слишком поздно».
Было ли так на самом деле? Революционное движе-
ние пока что ограничивалось Петроградом и его окрест-
ностями; несмотря на всю пропаганду, царь все еще
пользовался большим авторитетом в армии, равно как
среди крестьян. Может быть, введения конституции и
помощи со стороны Думы было достаточно, чтобы вос-
становить популярность Николая II, какой он пользо-
вался в начале войны?
Ответ Думы поставил царя перед выбором: отрече-
ние от престола или поход на Петроград во главе частей,
оставшихся ему верными. Последнее означало граждан-
скую войну в момент, когда России угрожал внешний
враг. Николай II не раздумывал и утром 15 марта передал
генералу Рузскому телеграмму, которой извещал предсе-
дателя Думы о своей готовности отречься от престола в
пользу своего сына.
Через несколько часов он вызвал профессора Федоро-
ва в свой вагон и сказал:
— Скажите мне откровенно, Сергей Петрович. Бо-
лезнь Алексея неизлечима?
138
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ И
Профессор Федоров, хорошо понимая важность того,
что он скажет, ответил:
— Наука говорит, что эта болезнь неизлечима. Тем не
менее те, кто болен ею, иногда доживают до вполне пре -
клонного возраста. В любом случае все зависит от воли
случая.
Царь покачал головой и грустно проговорил:
— Это именно то, что говорила мне царица. Ну, если
так и Алексей никогда не сможет служить своей стране
так, как я хотел бы того, мы имеем право оставить его себе.
Он принял решение, и, когда из Петрограда прибы-
ли представители Временного правительства и Думы,
он вручил им Манифест об отречении, который заранее
подготовил и в котором отрекался от русского престо-
ла от своего имени и от имени сына в пользу своего бра-
та, великого князя Михаила Александровича.
Я привожу здесь текст этого документа, который сво-
им благородством и патриотизмом, сквозившими в каж-
дой строке, вызвал восхищение даже врагов царя:
«МАНИФЕСТ ОБ ОТРЕЧЕНИИ ЦАРЯ НИКОЛАЯ II
Милостью Божьей мы, Николай II, император Всея
Руси, царь Польский, великий князь Финляндский и
прочая. Сообщаем всем нашим верноподданным: в эти
дни ужасной борьбы с врагом, который уже три года пы-
тается навязать нам свою волю, Бог пожелал, чтобы Рос-
сия столкнулась с новым суровым испытанием. Напря-
женность у нас дома может иметь роковые последствия,
мы имеем в виду то, каков будет исход этой тяжелейшей
войны. Судьбы России, честь нашей героической армии,
благополучие нашего народа и само будущее нашей до-
рогой Родины требуют, чтобы война велась до победно-
го конца любой ценой.
139
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Наш жестокий враг делает последние усилия, он ис-
тощен, и настал подходящий момент, когда наша слав-
ная армия при поддержке доблестных союзников разо-
бьет врага раз и навсегда.
В эти дни, когда под вопрос поставлено само существо-
вание России, мы полагаем, что должны следовать голосу
нашей совести и способствовать более сплоченным уси-
лиям всего народа и концентрации всех ресурсов страны
для быстрейшего достижения победы.
По этим причинам в полном согласии с Государствен-
ной Думой мы считаем своим долгом отречься от пре-
стола и сложить с себя верховную власть.
Не желая разлучаться с возлюбленным сыном нашим,
мы передаем власть по наследству нашему брату, Вели-
кому князю Михаилу Александровичу, и благословляем
его. Мы призываем его править в полном согласии с
представителями народа, заседающими в законодатель-
ных органах, и принести священную присягу от имени
нашего возлюбленного отечества.
Мы обращаемся ко всем нашим верноподданным,
заклиная их исполнить свои патриотический и священ-
ный долг и подчиниться своему государю в этот печаль-
ный для нашей страны момент. Мы просим их помочь
ему и представителям народа направить российское го-
сударство на путь славы и процветания.
Да поможет России Господь».
Царь ушел. Германия была на пороге своей величай-
шей победы, однако ее плоды еще могли ускользнуть от
нее. Они ускользнули бы от нее, если бы здравомыслящая
часть населения вовремя опомнилась и сплотилась вокруг
великого князя Михаила, который по желанию брата дол-
жен был стать конституционным монархом в полном
смысле этого слова. Ничто не мешало столь желанному
140
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
сплочению, потому что Россия еще не оказалась во власти
одного из тех народных движений, которые лишены вся-
кой логики и увлекают страны в пучину неизвестности и
неопределенности. Революция пока что была делом жите-
лей Петрограда, большинство из которых не задумываясь
сплотились бы вокруг нового правителя, если бы пример
им подали Временное правительство и Дума. Армия, в ко-
торой все еще была сильна дисциплина, также представ-
ляла собой серьезную силу. Что касается основной части
населения, то она не имела ни малейшего представления
о том, что происходило.
Этот последний шанс предотвратить катастрофу был
потерян из-за жажды власти и страха перед экстреми-
стами. Через день после отречения царя великий князь
Михаил, действуя по совету всех (за исключением двух)
членов Временного правительства, тоже отказался от
престола и предоставил Учредительному собранию
определить будущую форму правления страны.
Непоправимый шаг был сделан. Устранение царя оста-
вило в умах масс пустоту, которую заполнить было нечем.
Они остались наедине с судьбой—неуправляемый корабль,
брошенный на милость волн, — и искали идеал, какой-то
объект, в который можно верить и который может заме-
нить то, что они потеряли. Вокруг них был только хаос.
Чтобы завершить начатую разрушительную работу,
Германия должна была только снабдить Ленина и его
соратников достаточным запасом денег и «забросить»
их в Россию. Ленин и его друзья никогда даже не меч-
тали о том, чтобы говорить с крестьянами о демократи-
ческой республике или народном собрании. Они знали,
что это было бы пустым сотрясением воздуха. Новые
пророки, они пришли проповедовать идею священной
войны и пытались завлечь в свои ряды миллионы не-
141
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
образованных крестьян учением, в котором благород-
нейшие заповеди Христа были сплетены в единое целое
с наихудшей демагогией. Это было учение, которому
благодаря евреям, этим адептам большевизма, было
суждено войти в сознание того самого простого мужи-
ка и разрушить страну.
Глава 16
ЦАРЬ НИКОЛАЙ II
Желая попрощаться со своими войсками, Николай II
покинул Псков 16 марта и вернулся в Ставку. Он пробыл
там до 21-го, живя, как и раньше, в доме губернатора и
каждый день принимая донесения генерала Алексеева.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна приеха-
ла к Николаю из Киева и оставалась до самого его отъез-
да в Царское Село.
21 марта в Могилев приехали представители Времен-
ного правительства и Думы. Они поручили генералу Алек-
сееву сообщить царю, что по распоряжению Временного
правительства он находится под арестом и что они долж-
ны препроводить его в Царское Село. К поезду царя был
прицеплен вагон представителей новой власти, и в тот же
вечер все отправились в Царское Село.
Перед отъездом из Ставки Николай II настоял на том,
чтобы попрощаться с войсками и обратиться к ним с
приказом:
«8 марта 1917 года
№ 371
Я обращаюсь к солдатам, которые так дороги моему
сердцу, в последний раз. С тех пор, когда я оставил рос-
142
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
сийский престол от своего имени и от имени своего сы-
на, власть перешла к Временному правительству, которое
было сформировано по инициативе Думы.
Да поможет ему Бог на дороге к славе и процветанию.
Да поможет Бог вам, мои героические солдаты, защитить
наше Отечество от жестокого врага. Уже два с половиной
года вы выносите все тяготы службы, было пролито мно-
го крови, были приложены неимоверные усилия, и те-
перь пришел час, когда Россия и ее славные союзники
сломят сопротивление врага единым общим порывом.
Эта война должна быть доведена до победного кон-
ца. Тот, кто думает сейчас о мире или желает его в этот
момент, является предателем своей страны и отдает ее
в руки врага. Я знаю, что каждый солдат, достойный так
называться, думает так же, как и я.
Выполняйте свой долг, защищайте нашу дорогую и
славную Родину, подчиняйтесь Временному правитель-
ству, следуйте за его руководителями и помните, что лю-
бое невыполнение вами своего долга играет на руку
врагу.
Я твердо убежден, что безграничная любовь, которая
живет в вашем сердце к нашей великой родине, не умер-
ла. Да благословит вас Бог, и пусть святой Георгий при-
ведет вас к победе!
Николай.
Начальник Генерального штаба Алексеев».
В этот печальный, трагический момент царем владело
только одно желание — облегчить правительству, сверг-
нувшему его, решение стоящих перед ним задач. Он боял-
ся лишь одного: что произошедшие события могут отри-
цательным образом повлиять на боеспособность армии и
этим может воспользоваться враг.
143
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
По распоряжению военного министра этот приказ
так и не был доведен до сведения войск!
Почему судьба распорядилась так, что царь Николай II
должен был отречься от престола в начале XX века и в
один из самых трагических моментов русской и миро-
вой истории? Обладая замечательными личными каче-
ствами, он был воплощением всего самого благородно-
го, что есть в русском характере. Но он был слабым
человеком. Он всегда оставался рабом данного им сло-
ва, превыше всего ценя в людях верность. Его верность
союзникам, которая, вероятно, и явилась одной из при-
чин его гибели, доказывает это наилучшим образом. Он
презирал дипломатические уловки и не был борцом.
Поэтому события просто-напросто сломали его.
Николай II был скромным и даже робким человеком;
он не имел достаточной уверенности в себе и своих си-
лах — отсюда все его проблемы. Как правило, интуитив-
но он знал правильное решение. Жаль только, что он ред-
ко следовал своему первому порыву и не доверял инту-
иции, потому что не верил в свои силы. Он спрашивал
совета у тех, кого считал более компетентными, и с это-
го момента не мог контролировать стоявшие перед ним
проблемы. Он колебался между исключающими друг
друга вариантами их решения и часто выбирал именно
тот, который лично ему был менее симпатичен.
Царица знала, насколько нерешительным был ее муж.
Как я уже отмечал, она считала своим священным долгом
помогать ему в его тяжелой работе. Ее влияние на царя
было огромно и почти всегда неудачно; она сделала поли-
тику предметом личных пристрастий и влияния личнос-
тей; слишком часто поддавалась собственным симпатиям
и антипатиям, а также влиянию своего ближайшего ок-
ружения. Импульсивная по натуре, она была подвержена
144
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
эмоциональным всплескам, которые заставляли ее безог-
лядно доверять лишь тем, кого сама она считала искрен-
не преданными стране и династии. В данном случае я
имею в виду Протопопова.
Царь всегда стремился быть справедливым и посту-
пать правильно. Если иногда ему это не удавалось, то
вина за это лежит на тех, кто окружал его и делал все,
чтобы скрыть от него правду и изолировать его от народа.
Все его благородные порывы разбивались о сопротивле-
ние всевластной бюрократии или намеренно саботиро-
вались теми, кому он полностью доверял и кому поручал
воплощение своих идей. Он считал, что личная инициа-
тива, пусть даже самая мощная и имеющая самые доб-
рые намерения, — ничто по сравнению с высшими си-
лами, которые и направляют ход событий. Отсюда —
та мистическая отрешенность, которая заставляла его
плыть по течению жизни и не пытаться самому направ-
лять ее. Это — одна из характерных особенностей рус-
ской натуры.
Он был бы абсолютно счастлив, если бы мог жить как
обычное частное лицо, но ему была предначертана дру-
гая судьба, и он покорно принял ношу, возложенную на
него Богом. Он любил свой народ и свою страну со всей
силой своей натуры; он любил всех своих подданных, в
том числе тех самых униженных и невежественных му-
жиков, чью долю искренне желал улучшить.
Какой трагической была участь этого монарха, чьим
единственным желанием было быть ближе к своему на-
роду и мечта которого так и не исполнилась1.
’ Николаю II и его жене Александре Федоровне очень не повезло в том
смысле, что они взошли на престол, когда были очень молоды. Подобно Лю-
довику XVI и Марии-Антуанетте, они могли бы сказать: «Храни и защищай
нас, Господь! Мы воцарились слишком молодыми!»
10 При дворе Николая И
145
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
История в конечном итоге воздаст ему должное. Что
только не писали о Людовике XVI во время Французской
революции! Какие только обвинения не бросали в его ад-
рес! Существовал ли хоть один заговор, жертвой которо-
го он не был? Однако сегодня французские дети учат, что
«он был добрым и честным и желал всем только добра»
(Малет. Революция и империя. С. 312). То же самое
произойдет и с Николаем II, с той только разницей, что
он пал жертвой своей преданности стране, потому что
отвергал возможность любого компромисса с врагом.
Глава 17
ВЗГЛЯД НА РЕВОЛЮЦИЮ ИЗ
АЛЕКСАНДРОВСКОГО ДВОРЦА.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦАРЯ В ЦАРСКОЕ СЕЛО
Когда в Пскове и Могилеве происходили трагические
события, о которых я рассказал в предыдущих главах, ца-
рица с детьми, оставаясь в Александровском дворце, про-
водили дни в страхе и беспокойстве.
Как мы знаем, охваченный тревожными предчувст-
виями, царь лишь после долгих колебаний решил 8 мар-
та 1917 года покинуть Царское Село и отправиться в
Ставку.
Его отъезд был страшным ударом для царицы, потому
что к страхам, порожденным политической напряженно-
стью в стране, добавилось беспокойство за Алексея Нико-
лаевича, который вот уже несколько дней лежал в посте-
ли с корью, и его состояние усугублялось всевозможными
осложнениями. Помимо всего, заболели и три великие
княжны, и помочь матери было некому, кроме Марии
Николаевны.
146
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
10 марта мы узнали, что в Петрограде начались воо-
руженные столкновения между полицией и демонст-
рантами.
Нехватка продовольствия породила недовольство бед-
нейших слоев города. Все началось с небольших шествий,
но скоро на улицы вылились толпы возмущенных людей,
требующих хлеба.
Я понимал, что у ее величества что-то было на уме,
потому что, вопреки своему обыкновению, она свобод-
но рассуждала о политических событиях и сказала мне,
что Протопопов обвинил социалистов в ведении актив-
ной пропаганды среди железнодорожных служащих с
целью помешать обеспечению города продовольствием.
11-го ситуация стала критической и стали поступать
крайне тревожные известия. Толпа прорвалась в центр
города, а войска, которые были вызваны накануне, ока-
зывали очень слабое сопротивление.
Я слышал, что по указу императора сессия Думы была
прервана, нс ввиду крайней серьезности положения
Дума проигнорировала указ и решила сформировать Ис-
полнительный комитет, в чьи задачи входило наведение
порядка.
На следующий день столкновения возобновились с
новой силой и восставшие сумели захватить арсенал.
К вечеру я узнал (мне об этом сказали по телефону из
Петрограда), что отдельные части нескольких полков
гвардии — Павловского, Преображенского и др. — пе-
решли на сторону восставших. Эта новость ошеломила
царицу. Она с прошлого вечера находилась в крайне не-
рвозном состоянии и понимала, что над всеми нами
нависла опасность.
Эти два дня она провела, разрываясь между комна-
тами дочерей и комнатой Алексея Николаевича, состо-
147
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
яние которого ухудшилось, и по-прежнему делала все,
чтобы скрыть от больных мучающее ее беспокойство.
Утром 13 марта в 13.00 царица знаком попросила
меня пройти в соседнюю комнату. Я в это время как раз
входил в комнату Алексея Николаевича. Она сказала мне,
что столица, по сути, находится в руках революционеров
и что Дума только что сформировала Временное прави-
тельство во главе с Родзянко.
— Дума оказалась в этот раз на высоте, — сказала
она. — Я думаю, она поняла опасность, нависшую над
страной, но боюсь, что уже поздно. Сформирован рево-
люционный комитет, который отказывается принимать
власть Временного правительства. Я только что получи-
ла телеграмму от царя, в которой говорится, что он бу-
дет здесь в шесть утра, но он хочет, чтобы мы отправи-
лись в Гатчину1 или в другое место, чтобы встретиться
с ним.
Были отданы все необходимые распоряжения. Ее ве-
личество мучили ужасные сомнения. Она проинформи-
ровала Родзянко о том, что состояние ее сына и дочерей
очень серьезно, но он ответил: «Когда горит дом, больных
вывозят из него первыми».
В 4 часа доктор Деревенько вернулся из госпиталя и
сказал нам, что железные дороги вокруг Петрограда — в
руках восставших, поэтому уехать мы не можем и вряд
ли царь сможет добраться до нас.
Около 9 вечера баронесса Буксгевден вошла в мою
комнату. Она только что узнала, что гарнизон Царского
Села сложил оружие, а на улицах слышна стрельба. Она
собиралась сказать об этом царице, которая находилась
1 Гатчина — еще одна императорская резиденция в 12 милях к юго-
западу от Петрограда.
148
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
рядом с дочерьми. Кстати, она именно в этот момент
вышла из комнаты, и баронесса обрисовала ей положение
вещей. Мы подошли к окнам. Мы увидели генерала Рейзе-
на, который занял позицию напротив дворца во главе двух
батальонов. Я также увидел несколько моряков охраны и
казаков из эскорта. Парковые ворота были особенно хо-
рошо укреплены: к ним с четырех сторон были подтяну-
ты вооруженные люди, готовые в любой момент начать
стрельбу.
В этот момент мы услышали еще одну новость: вос-
ставшие движутся в нашем направлении и только что
убили одного из дворцовых служащих в нескольких сот-
нях метров от дворца. Звуки стрельбы приближались,
вооруженное столкновение казалось неизбежным. Ца-
рица была в ужасе от того, что кровопролитие может
произойти прямо на ее глазах. Вместе с Марией Нико-
лаевной она вышла и призвала всех соблюдать спокой-
ствие. Она умоляла вступить в переговоры с мятежни-
ками. Это был ужасный момент, мы затаили дыхание в
тревожном молчании. Единственная ошибка — и кро-
вопролитие стало бы неизбежным. Однако в ситуацию
вмешались офицеры, и переговоры начались. Восстав-
шие прислушались к словам своих бывших командиров,
и на них также повлияла решимость войск, оставших-
ся верными царю, стоять до конца.
Постепенно всеобщее возбуждение несколько улег-
лось, и утром до нас дошли официальные распоряже-
ния Временного правительства, которые положили ко-
нец ужасной ситуации.
Днем ее величество послала за великим князем Пав-
лом и спросила у него, не знает ли он, где сейчас царь. Ве-
ликий князь ничего не знал. Когда царица задала ему
вопрос о сложившемся положении вещей, он ответил,
149
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
что, по его мнению, спасти ситуацию могло бы лишь не-
замедлительное введение конституции. Царица разделя-
ла эту точку зрения, но ничего не могла сделать, посколь-
ку с прошлого вечера не могла связаться с мужем.
Весь день 15 марта прошел в напряженном ожида-
нии. В 3.30 утра доктору Боткину позвонил член Времен-
ного правительства, чтобы узнать о состоянии здоровья
Алексея Николаевича (впоследствии мы узнали, что в го-
роде ходили слухи о его смерти).
Следующий день не принес царице облегчения. Пос-
ледние известия от мужа она получила три дня назад, и
сейчас ее мучило собственное бездействие1.
К концу дня до дворца дошло известие об отречении
царя. Царица отказывалась в это верить, но вскоре при-
ехал великий князь Павел и подтвердил эту информа-
цию. И все же она не верила. Только когда великий
князь сообщил ей все подробности произошедшего, она
смирилась с очевидным фактом. Накануне царь отрек-
ся от престола в пользу своего брата, великого князя
Михаила.
Императрица дошла до такого отчаяния, какое труд-
но себе представить, но все же мужество не покинуло ее.
В тот же вечер я увидел ее в комнате Алексея Николае-
вича. На ее лицо было страшно взглянуть, но сверхъесте-
ственным усилием воли она заставила себя, как обычно,
пройти в детскую, чтобы дети, которые ничего не знали
о том, что произошло с момента отъезда царя в Ставку,
ничего не заподозрили.
1 Никто даже и представить себе не может, как настрадалась царица за
эти дни, когда она сидела у постели больного сына и не получала известий от
мужа. Она исчерпала до дна все запасы терпения и выдержки, но за эти дни
в ней появилась и та удивительная и сияющая кротость, которая поддержи-
вала ее и ее семью до самого последнего дня.
150
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Поздно ночью мы узнали, что великий князь Михаил
отрекся от престола и что судьба России будет решена на
заседании Учредительного собрания.
На следующее утро, когда я вошел в комнату Алексея
Николаевича, я увидел там царицу. Она была спокойна,
но очень бледна. Казалось, за последние несколько дней
она очень похудела и постарела.
Днем ее величество получила телеграмму от царя, в ко-
торой он пытался успокоить ее и развеять ее страхи, а так-
же сообщал, что находится в Могилеве, ожидая приезда
вдовствующей императрицы.
Прошло три дня. В половине одиннадцатого утра 21 мар-
та ее величество вызвала меня к себе и сообщила, что Вре-
менное правительство направило в Царское Село генера-
ла Корнилова, чтобы отныне царь и она сама находились
под арестом, что те, кто не хочет оставаться здесь на поло-
жении заключенных, должны покинуть дворец до четы-
рех часов дня. Я ответил, что решил остаться с ними.
— Царь возвращается завтра Алексею необходимо все
рассказать. Вы сделаете это? А девочкам я все скажу сама.
Было легко видеть, что она безмерно страдает, когда
думает о том, как будут переживать девочки, узнав об от-
речении отца К тому же девочки были больны, и печаль-
ные новости могли ухудшить их состояние.
Я пошел к Алексею Николаевичу и сказал, что завтра
утром царь возвращается из Могилева и больше не вер-
нется туда.
— Почему?
— Ваш папа больше не хочет быть главнокоманду-
ющим.
Его это очень опечалило, потому что он очень любил
эти поездки в Ставку.
Через пару минут я продолжил:
151
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
— Знаете, Алексей Николаевич, ваш папа больше не
хочет быть царем.
Он посмотрел на меня изумленно, пытаясь по моему
лицу понять, что произошло.
— Что? Почему?
— Он очень устал, и к тому же в последнее время у
него было очень много проблем.
— Да, конечно. Мама говорила мне, что какие-то люди
остановили его поезд, когда он хотел приехать сюда. Но
разве потом папа не будет снова царем?
Тогда я сказал ему, что царь отрекся от престола в
пользу великого князя Михаила, который также отказал-
ся от царствования.
— Но кто же тогда будет царем?
— Не знаю. Скорее всего, никто...
Ни слова о себе. Ни единого намека на свои права на-
следника престола. Он был очень возбужден, щеки его
пылали.
Он помолчал немного, а потом сказал:
— Но если не будет царя, то кто же будет править
Россией?
Я объяснил, что было сформировано Временное пра-
вительство и что оно будет управлять государством, пока
не соберется Учредительное собрание, и тогда, возмож-
но, его дядя Михаил взойдет на трон.
И опять я был поражен скромностью мальчика.
В 4 часа дня двери дворца закрылись. Мы были плен-
никами! Сборный полк охраны был заменен на полк из
гарнизона Царского Села, и солдаты на посту должны
были не охранять, а сторожить нас!
В 11 утра 22 марта в сопровождении князя Долгору-
кого прибыл царь. Он сразу же прошел в детскую, где его
ждала царица.
152
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
После обеда он пришел в комнату Алексея Николае-
вича, где в это время находился и я, и приветствовал меня
с обычной любезностью. Однако по его бледному, измож-
денному лицу было видно, что во время своего отсутствия
он безмерно страдал.
Таким образом, несмотря на сложившиеся обстоя-
тельства, возвращение царя было праздником для всей
семьи. Царица и Мария Николаевна, равно как и осталь-
ные дети, испытывали мучительные сомнения и страх:
никто не знал, что ждет царя. Но в эти минуты испыта-
ния они были вместе, и это давало им силы и душевный
комфорт. Казалось, их беды уменьшились, а их безгра-
ничная любовь друг к другу была той силой, которая по-
могала им смело глядеть в лицо страданиям.
Несмотря на все свое самообладание, которое было
столь характерно для царя, он не смог скрыть свои пере-
живания, однако в кругу семьи немного расслабился и ус-
покоился. Он провел с семьей большую часть дня, в
остальное время читал или прогуливался с князем Долго-
руким. Сначала ему запрещали выходить в парк, но разре-
шали гулять в небольшом саду, прилегающем ко дворцу.
Там все еще было в снегу и повсюду стояли часовые.
Царь принял все эти ограничения с изумительным
спокойствием и величием. Ни слова упрека не сорвалось
с его губ. Дело в том, что все его существо переполняла
единственная страсть, которая была даже сильнее уз,
связывающих его с семьей, — любовь к Родине. Мы чув-
ствовали, что он готов простить все тем людям, которые
подвергали его унижениям, если бы только они смогли
спасти Россию.
Царица большую часть времени проводила в шезлон-
ге в комнате великих княжон или с Алексеем Николаеви-
чем. Тревоги и эмоциональное напряжение полностью
153
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
истощили ее, но после возвращения царя она обрела ду-
шевный покой и предавалась своим собственным мыс-
лям, мало разговаривала и наконец сдавалась усталости и
необходимости отдохнуть. Она была рада, что ей не надо
больше бороться и что можно полностью посвятить себя
тем, кого любит.
Теперь она волновалась только за Марию Николаев-
ну, которая заболела гораздо позже своих сестер, и ее со-
стояние было очень тяжелым из-за воспаления легких
вирусного происхождения. Вообще у нее было отличное
здоровье и все для того, чтобы выздороветь. Она также
была жертвой собственной преданности. Эта семнадца-
тилетняя девушка не щадила себя во время революцион-
ных событий. Она была главным утешением и подспорь-
ем матери. В ночь на 13-е она нашла в себе смелость
выйти вместе с ней к солдатам и стоять на холоде, хотя
чувствовала, что уже начинает заболевать. К счастью, ос-
тальным детям было уже лучше, и они выздоравливали.
Судя по всему, наше заточение в Царском Селе не обе-
щало быть долгим, и ходили разговоры о скорой отправ-
ке нас в Германию. Но проходили дни, а наш отъезд все
откладывался. Дело в том, что Временное правительство
должно было пойти на контакт с крайне правыми и по-
степенно почувствовало, что власть ускользает из его рук.
А мы были всего в нескольких часах езды поездом от фин-
ской границы, единственным препятствием была необ-
ходимость проезда через Петроград.
Если бы власти действовали решительно и тайно, не
составляло бы большого труда провезти императорскую
семью до одного из финских портов, а оттуда — в любую
зарубежную страну. Но они боялись взять на себя ответ-
ственность, и никто не хотел скомпрометировать себя.
Еще раз судьба оказалась на страже.
154
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Глава 18
ПЯТИМЕСЯЧНОЕ ЗАТОЧЕНИЕ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
(март—август 1917 г.)
Императорская семья оставалась в Царском Селе до
августа 1917 года. Все эти пять месяцев я вел дневник о
нашей жизни. Думаю, вы поймете, что из деликатности
я не могу полностью привести его здесь. Я бы хотел как
можно меньше упоминать на этих страницах людей, ко-
торые еще живы. Однако я переступлю через это прави-
ло, описывая ситуации, которые бросают свет на харак-
тер царя и его семьи или их чувства в период этого
долгого заточения.
«Воскресенье, 1 апреля. Алексей Николаевич чувству-
ет себя значительно лучше. Сегодня утром мы ходили в
церковь, где были также их величества, княжны Ольга и
Татьяна и некоторые придворные, которые делили с
нами заточение. Когда священник произнес молитву за
успех русской армии и союзников, царь и царица прекло-
нили колени, и все собравшиеся последовали их примеру.
Несколько дней назад, когда я уходил из комнаты
Алексея Николаевича, встретил десятерых солдат, кото-
рые топтались в коридоре. Я подошел к ним и спросил,
что они хотят.
— Мы хотим видеть наследника.
— Он в постели, и видеть его нельзя.
— А других?
— Они тоже нездоровы.
— А где царь?
— Я не знаю.
— Он еще выйдет?
— Не знаю, но послушайте, уходите отсюда. Здесь
больные, и шум им мешает.
155
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Они ушли — на цыпочках и очень тихо переговари-
ваясь между собой. И это солдаты, которых изобража-
ли нам как необузданных революционеров, ненавидя-
щих своего бывшего царя.
Вторник, 3 апреля. Сегодня во дворец впервые при-
ехал Керенский. Он обошел все комнаты, проверил все
посты, где стояли часовые, желая лично удостовериться,
что нас хорошо охраняют. Перед отъездом он довольно
долго беседовал с царем и царицей.
Среда, 4 апреля. Алексей Николаевич пересказал мне
содержание беседы между Керенским и их величества-
ми. Керенский вошел и представился:
— Я генерал-прокурор Керенский.
Затем он пожал всем руки. Повернувшись к царице,
он сказал:
— Королева Англии просит сообщить ей о положе-
нии бывшей царицы.
Ее величество густо покраснела. Ее первый раз назва-
ли бывшей царицей. Она ответила, что у нее все в поряд-
ке, но ее, как всегда, беспокоит сердце. Керенский про-
должал:
— Я довожу до конца все, что начинаю. Таково мое
правило. Я хотел увидеть все своими собственными гла-
зами, чтобы потом доложить обо всем в Петрограде. Так
будет лучше и для вас.
Затем он попросил царя пройти с ним в соседнюю
комнату, поскольку хотел поговорить с ним один на один.
Он вошел в комнату первым, царь последовал за ним.
После отъезда Керенского царь рассказал нам, что, как
только они остались одни, Керенский сказал:
— Вы знаете, что мне удалось добиться отмены смерт-
ной казни?.. Я сделал это, несмотря на то что многие мои
товарищи умерли как мученики за свои убеждения.
156
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
Пытался ли он таким образом показать свое велико-
душие и намекал, что спас царя, хотя последний вовсе не
заслуживал этого?
Затем он говорил о нашем отъезде, который, по его
словам, пытался организовать.
Когда? Где? Как? Он и сам не знал и попросил не об-
суждать этот вопрос.
Это было тяжелым ударом для Алексея Николаевича.
Он еще не до конца понял их новое положение. Он впер-
вые видел, как его отцу приказывают и тот подчиняется
этим приказам.
Следует отметить, что Керенский приехал во дворец
в одном из личных автомобилей царя, который вел шо-
фер из императорского гаража.
Пятница, 6 апреля. Царь сказал мне, что информация,
публикуемая в прессе, беспокоит и расстраивает его. Это
конец армии; нет больше ни субординации, ни дисципли-
ны. Офицеры боятся своих подчиненных, а те, в свою оче-
редь, шпионят за ними. Чувствовалось, что гибель армии,
которая была ему так дорога, причиняет ему невыноси-
мую боль.
Воскресенье, 8 апреля. После службы Керенский
объявил царю, что вынужден поселить его и царицу от-
дельно, — они будут жить раздельно, а видеть ее он смо-
жет только за трапезами и при условии, что говорить они
будут только по-русски. Чай они также могут пить вмес-
те, но в присутствии офицера и без всяких слуг!
Немного позже царица подошла ко мне в состоянии
глубочайшего волнения и сказала:
— Только подумайте — они так разговаривают с ца-
рем и играют в эти дешевые игры после его самопожер-
твования и отречения от власти, на которое он пошел,
чтобы не допустить гражданской войны! Как низко, как
157
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
отвратительно! Царь не допустил бы, чтобы из-за него
пролилась хоть капля русской крови! Он всегда был готов
отречься от престола, если бы это пошло на пользу Рос-
сии! — Через мгновение она продолжила: — Да, все так,
но это тоже надо выдержать.
Понедельник, 9 апреля. Я узнал, что Керенский снача-
ла намеревается изолировать царицу, но ему указали, что
бесчеловечно разлучать мать с больным ребенком, тогда
он решил изолировать царя.
13 апреля, Страстная пятница. Вечером вся семья
отправилась причащаться.
Суббота, 14 апреля. Утром, в половине десятого, заут-
реня и обедня. Вечером, в половине двенадцатого, все по-
шли в церковь на всенощную. На ней присутствовали ге-
нерал Коровиченко и три офицера охраны. Служба дли-
лась до двух часов, а потом мы пошли в библиотеку, чтобы
обменяться традиционными поздравлениями. По русско-
му обычаю, царь похристосовался со всеми присутствую-
щими, включая коменданта и офицеров гвардии, которые
остались с ним. Они не могли скрыть своих эмоций.
Затем мы заняли свои места вокруг стола, чтобы разго-
веться. Их величества сидели друг напротив друга. За сто-
лом нас было 17 человек, включая двух офицеров. Великие
княжны Ольга и Мария не присутствовали за столом, рав-
но как не было с нами и Алексея Николаевича. Некоторое
оживление в начале трапезы постепенно угасло, и разго-
вор сам собой увял. Его величество был особенно неразго-
ворчив.
Воскресенье, 15 апреля, Пасха. Мы в первый раз вы-
шли с Алексеем Николаевичем на террасу дворца. Чудес-
ный весенний день.
Вечером в 7 часов состоялась вечерняя служба наверху
в детских комнатах. Нас было всего 15 человек. Я заметил,
158
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
что царь торжественно перекрестился, когда священник
произнес молитву во здравие Временного правительства.
На следующий день, так как погода все еще очень хо-
рошая, мы вышли в парк, где нам теперь разрешается ды-
шать воздухом, в сопровождении офицеров гвардии и
часовых.
Желая немного размяться, мы развлекались тем, что
расчищали запруды ото льда. Вдоль ограды выстроились
гражданские люди и солдаты, которые наблюдали за на-
шей работой. Через некоторое время к царю подошел
офицер охраны и сказал, что комендант гарнизона Цар-
ского Села предупредил его, что он опасается враждеб-
ных акций и даже покушения на жизни членов импе-
раторской семьи, и просил бы нас уйти от пруда. Царь
ответил, что он ничего не боится и что эти добрые люди
нисколько не мешают ему.
Среда, 18 апреля. Когда бы мы ни выходили из дворца,
нас всегда окружают вооруженные солдаты под командо-
ванием офицера и следуют за ними. Мы похожи на осуж-
денных под охраной надзирателей. Инструкции, которые
получают солдаты, меняются ежедневно, а возможно, это
офицеры толкуют их каждый день по-своему!
Сегодня, когда мы возвращались во дворец после про-
гулки, дежурный часовой, стоявший на воротах, остано-
вил царя и сказал: «Вы не можете пройти внутрь».
Тут вмешался сопровождавший нас офицер. Алексей
Николаевич вспыхнул, когда увидел, что солдат остано-
вил отца.
Пятница, 20 апреля. Теперь мы регулярно выходим
на прогулку дважды в день: утром с одиннадцати до по-
лудня и днем с половины второго до пяти. Мы все соби-
раемся в овальном зале и ждем, когда придет офицер
охраны и отопрет ворота, ведущие в парк. Мы выходим;
159
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
дежурный офицер и солдаты следуют за нами и несут
караул, когда мы приступаем к работе. Царица и вели-
кие княжны Ольга и Мария все еще не покидают сво-
их комнат.
Воскресенье, 22 апреля. Нам запрещено ходить к пру-
ду; мы должны находиться поблизости от дворца и не вы-
ходить за пределы, определенные для нас.
Вдалеке мы видим толпу людей, глазеющих на нас.
Среда, 25 апреля. Керенский вновь приезжал во дво-
рец. Доктор Боткин воспользовался этим, чтобы спро-
сить, нельзя ли перевезти императорскую семью в Лива-
дию из-за состояния здоровья детей. Керенский ответил,
что в данный момент это абсолютно невозможно. Отно-
шение Керенского к царю изменилось: оно совсем не то,
что было раньше. В нем больше нет высокомерия судьи.
Видимо, он начинает понимать, что такое царь, и склоня-
ется перед его моральным превосходством, как и все, кто
когда-либо общался с ним. Керенский обратился к сред-
ствам массовой информации с просьбой прекратить
кампанию против царя и царицы. Их инсинуации лишь
разжигают пламя ненависти. Керенский чувствует свою
ответственность перед пленниками. Но пока ни слова не
произнесено о нашем отъезде за границу. Это лишний
раз доказывает его бессилие.
Воскресенье, 29 апреля. Вечером я долго беседовал с их
величествами по поводу занятий Алексея Николаевича.
Мы должны найти какой-то выход из положения, потому
что других наставников, кроме меня, у нас нет. Царь соби-
рается лично заниматься с сыном историей и географией,
а царица займется религиозным воспитанием цесареви-
ча. Остальные предметы будут распределены между баро-
нессой Буксгевден (английский), мадемуазель Шнайдер
(математика), доктором Боткиным (русский) и мной.
160
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
Понедельник, 30 апреля. Сегодня утром царь привет-
ствовал меня словами: «Доброе утро, дорогой коллега» —
он только что дал Алексею Николаевичу свой первый
урок. То же самое спокойствие, то же стремление быть
как можно внимательнее к тем, кто делит с ним заточе-
ние. Он — пример и поддержка для всех нас.
Я дал Татьяне Николаевне статью в «Journal des
Debats» от 18 апреля 1917 года за подписью А.Г. (Август
Ровен), чтобы она дала ее родителям почитать.
Очевидно, режим, во власти которого мы сейчас нахо-
димся, становится все более жестким и даже жестоким.
Вторник, 1 мая. Россия впервые празднует Первое
мая. Мы слышим звуки оркестров и видим колонны де-
монстрантов, п]юходящих мимо ограды парка.
Сегодня вечером царь вернул мне журнал со статьей,
где идет речь о его отречении. Он сказал, что царица с
удовольствием прочитала эту статью, которая пыталась
быть справедливой по отношению к царю. Тон этой ста-
тьи был отличен от тона английских газет.
Четверг, 3 мая. Сегодня вечером царь сказал мне, что
в последние несколько дней новости были не очень хоро-
шими. Экстремистские партии требуют, чтобы Франция
и Италия объявили о своей готовности заключить мир
«без аннексий и контрибуций». Количество дезертиров
растет с каждым днем, армия тает на глазах. Окажется ли
Временное правительство достаточно сильным, чтобы
продолжить войну? Царь с большим интересом следит за
событиями; он обеспокоен, но все еще надеется, что стра-
на соберется с силами и останется верной союзникам.
Воскресенье, 13 мая. Мы второй день копаем грядки
на одной из лужаек парка. Начали со снятия верхней ча-
сти грунта. Помогали все: и семья, и мы, и слуги, которые
вот уже некоторое время выходят на прогулки вместе с
11 При дворе Николая 11	161
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
нами. Даже несколько солдат охраны пришли помочь
нам!
Последние несколько дней царь выглядит очень озабо-
ченным. Когда мы возвращались с прогулки, он сказал
мне: «Судя по всему, Р-ий должен будет уйти. Он просил
начать наступление (теперь об этом просят, а не отдают
приказы). Комитет солдатских депутатов отказался. Если
это так, это конец! Какое унижение! Оставаться в оборо-
не и не атаковать равно самоубийству! Союзники потер-
пят из-за нас поражение, а потом придет и наша очередь».
Понедельник, 14 мая. Царь вернулся к нашему вче-
рашнему разговору и добавил: «Что дает мне хоть не-
большую надежду, так это наша склонность все преуве-
личивать. Не могу поверить, что наша армия на фронте
в таком ужасном состоянии, как они это представляют;
она не могла так низко пасть за два месяца».
Четверг, 17 мая. Кажется, правительственный кризис,
который длился уже две недели, разрешился. Новости из
Петрограда носят уже менее тревожный характер. Но-
вый Совет министров, куда теперь вошли несколько
представителей солдат и рабочих, возможно, сумеет укре-
пить свой авторитет и власть. Тем временем анархия при-
обретает массовый характер.
Суббота, 19 мая. День рождения царя (ему испол-
нилось сорок девять лет). Церковная служба и поздрав-
ления.
Воскресенье, 27 мая. Уже несколько дней нам выде-
ляют очень мало дров, поэтому везде очень холодно. Гос-
пожа Нарышкина (старшая фрейлина двора) заболела,
и сегодня ее отослали из дворца: состояние ее здоровья
требовало ухода, которого здесь ей никто не мог обес-
печить. Она в отчаянии оттого, что покидает нас, пото-
му, что прекрасно знает, что ей не разрешат вернуться.
162
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
Суббота, 2 июня. Мы каждый день работаем на ого-
роде, поливаем его из шланга и по очереди пропалыва-
ем грядки.
Воскресенье, 10 июня. Несколько дней назад дети иг-
рали на острове (искусственном островке посередине
паркового озера). Алексей Николаевич учился обра-
щаться со своим маленьким ружьем, которое он очень
ценит и бережет, потому что его подарил царю, когда
тот был маленьким, его отец. К нам подошел офицер.
Он сказал, что солдаты решили отобрать у цесаревича
это ружье и направляются к нам, чтобы сделать это.
Услышав это, Алексей Николаевич положил свою иг-
рушку и подбежал к царице, которая сидела на траве
невдалеке от нас. Через несколько минут пришел де-
журный офицер с двумя солдатами и потребовал сдать
«оружие». Я попытался вмешаться и объяснить им, что
это — не настоящее оружие, а всего лишь игрушка. Од-
нако это не помогло: они забрали его. Алексей Никола-
евич разрыдался. Царица попросила меня предпринять
еще одну попытку убедить солдат, но и это не принесло
никакого результата. И они ушли, забрав с собой свой
«трофей».
Через полчаса дежурный офицер отвел меня в сторону
и попросил сказать цесаревичу, что ему очень неприятно,
что пришлось сделать это. После безуспешных попыток
разубедить солдат в правильности их действий он предпо-
чел пойти с ними, чтобы не допустить никакой грубости
с их стороны.
Полковник Кобылинский1 пришел в негодование, уз-
нав об этом инциденте, и по частям принес игрушку
’ Полковник Кобылинский незадолго до этого сменил полковника Коро-
виченко в должности коменданта дворца.
163
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Алексею Николаевичу, который с тех пор играл с ней
только в своей комнате.
Пятница, 15 июня. Мы, наконец, закончили работы
по обустройству нашего огорода и остались очень до-
вольны сделанным: огород выглядел великолепно. У нас
там растут все овощи, которые только можно себе пред-
ставить, и даже 500 кочанов капусты. Слуги также раз-
били себе огород на своей стороне дворца, где могут вы-
ращивать все, что только захотят. Мы помогали им вска-
пывать его — и царь тоже.
Теперь, когда работы в огороде закончились, мы, что-
бы занять свободное время, попросили разрешения сру-
бить засохшие деревья в парке и получили его. Теперь мы
переходим с места на место в сопровождении неотступ-
но следующей за нами охраны. Мы постепенно становим-
ся весьма искусными лесорубами. Теперь мы сможем за-
готовить на зиму достаточное количество дров.
Пятница, 22 июня. Поскольку после болезни у вели-
ких княжон выпало много волос, их решили постричь на-
голо. Когда они выходят в парк, то надевают на голову шар-
фы и косынки, чтобы скрыть сей печальный факт. Когда я
собрался сфотографировать их, они по знаку Ольги Нико-
лаевны внезапно сдернули косынки. Я стал возражать, но
они настаивали и очень развеселились, представив, каки-
ми выйдут на фотографиях. А еще они очень хотели по-
смотреть на негодование родителей при виде таких фото-
графий. Иногда у них бывают вспышки такого хорошего
настроения. Молодость побеждает все испытания.
Воскресенье, 24 июня. День идет за днем, они все по-
хожи друг на друга: уроки — прогулки; уроки — прогул-
ки. Сегодня утром царь рассказал мне об очень забавном
инциденте, который разнообразил монотонность наше-
го заточения.
164
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Вчера вечером в Красном зале он читал вслух царице
и великим княжнам. Вдруг около 11 часов в комнату во-
шел чрезвычайно взволнованный чем-то слуга и объявил,
что комендант просит о немедленной беседе с царем.
Царь решил, что, должно быть, в Петрограде произо-
шло что-то очень серьезное: как раз тогда ожидалось
проведение вооруженной манифестации большевиков
против Временного правительства. Царь приказал ввес-
ти к нему коменданта. Офицер вошел, но не один, а в со-
провождении еще двух офицеров. Он объяснил, что был
вызван по сигналу часового, который из парка заметил,
что из комнаты, где сидела вся семья, подавали сигналы
красными и зелеными огоньками. Всеобщее изумление.
Какие сигналы? Что все это значит? Царь и царица при-
шли в великое возбуждение. Офицер приказал плотно за-
весить шторы — было удушающее жарко — и собрался
уйти. В этот момент все и разъяснилось. Вошел еще один
офицер и объяснил следующее: великая княжна Анаста-
сия сидела на подоконнике и что-то шила. Каждый раз,
наклоняясь, чтобы взять что-нибудь со стола, она загора-
живала (а затем открывала) две лампы с красным и зе-
леным абажурами, при свете которых читал царь. Офи-
цер в смущении удалился.
Понедельник, 2 июля. Мы узнали, что в направлении
Тернополя началось наступление и оно успешно развива-
ется.
Вторник, 3 июля. Божественная литургия в честь во-
енных успехов, которые кажутся прологом к большим
победам. Сияющий царь принес Алексею Николаевичу
вечернюю газету и зачитал ему коммюнике.
Четверг, 12 июля. С фронта поступают не очень хоро-
шие новости. Наступление, начавшееся так удачно, обо-
рачивается против русских.
165
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Воскресенье, 15 июля. Ничего нового, вся та же самая
рутина. Единственное развлечение — прогулки на воздухе.
Очень жарко, и Алексей Николаевич уже несколько дней
купается в пруду. Для него это огромное удовольствие.
Среда, 9 августа. Я узнал, что Временное правитель-
ство приняло решение перевезти отсюда императорс-
кую семью. Куда — неизвестно, это держится в тайне.
Мы все надеемся, что нас перевезут в Крым.
Суббота, 11 августа. Нам сказали, что мы должны за-
пастись теплой одеждой. Значит, повезут нас не на юг.
Очень жаль.
Воскресенье, 12 августа (30 июля по новому стилю).
По просьбе царицы из церкви Знамения нам принесли
чудотворную икону Божьей Матери. Наш отъезд назна-
чен на завтра. Полковник Кобылинский признался мне
под большим секретом, что нас повезут в Тобольск.
Понедельник, 13 августа. Нам велено быть готовыми
к отъезду к полуночи. Отправление поезда назначено на
час ночи. Прощаемся с детским островом и с нашим ого-
родом. Незадолго до часа ночи все собрались в овальном
зале, забитом нашим багажом. Великий князь Михаил
прибыл вместе с Керенским и имел непродолжительную
беседу с царем, который был очень рад увидеться с бра-
том перед отъездом.
Поезд, на котором мы должны ехать, еще не пришел:
судя по всему, какая-то проблема с железнодорожника-
ми в Петрограде. Они заподозрили, что императорскую
семью везут в Петроград. Ожидание длится много часов
и становится все более утомительным. Сможем ли мы
вообще уехать? Крайне сомнительно. (Кстати, этот ин-
цидент показал полное бессилие Временного правитель-
ства.) Наконец около пяти часов нам объявили, что все
готово. Мы попрощались с теми из наших товарищей по
166
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ П
несчастью, которые не могут ехать с нами1. У нас сердце
разрывается при мысли о том, что мы покидаем Царское
Село, с которым нас связывает столько воспоминаний. И
этот отъезд в неизвестность отмечен глубокой печалью.
Когда наши машины выезжали из парка, нас окру-
жил отряд кавалерии, который и сопровождал нас до не-
большой станции Александровка. Мы заняли свои места
в купе, которые, кстати, очень комфортабельны.
Прошло полчаса, и поезд медленно тронулся. Было без
десяти шесть».
Глава 19
НАШЕ ЗАТОЧЕНИЕ В ТОБОЛЬСКЕ
(август—декабрь 1917 г.)
Каковы были причины того, что Совет министров при-
нял решение отправить императорскую семью в Тобольск?
Трудно дать однозначный ответ на этот вопрос. Когда
Керенский говорил царю о предполагаемом переезде, он
объяснил его необходимость тем, что Временное прави-
тельство решило предпринять самые решительные меры
против большевиков; это, безусловно, привело бы к неко-
торому периоду беспорядков и вооруженных конфлик-
тов, жертвой которых могла стать императорская семья.
1 Там были граф и графиня Бенкендорф, чьи преклонный возраст и пло-
хое состояние здоровья не позволили им следовать за нами; баронесса Букс-
гевден, которая осталась из-за болезни и должна была присоединиться к нам
в Тобольске, и несколько слуг. Керенский спросил царя, хочет ли он, чтобы
кто-то заменил графа Бенкендорфа. Царь ответил, что был бы очень рад, если
бы его заточение разделил с ним генерал Татищев. Узнав об этом желании
царя, генерал Татищев позволил себе лишь привести кое-какие свои дела в
порядок и через несколько часов с одним лишь чемоданом в руке отправил-
ся в Царское Село. Мы увидели его уже в поезде в момент отправления. У
генерала Татищева при дворе не было никакой должности: он был одним из
многочисленных друзей царя, друзей по оружию.
167
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Поэтому было заявлено, что долг Временного правитель-
ства (и Керенского лично) — обезопасить царя и его
семью. Было и другое мнение: говорили, что это — про-
явление слабости правительства перед экстремистами,
которые, видя, что настроения в армии начинают сдви-
гаться в пользу царя, потребовали выслать его в Сибирь.
Так или иначе, наше путешествие из Царского Села в То-
больск проходило во вполне комфортных условиях и без
каких-либо видимых происшествий.
Отбыв из Царского Села 14 августа в 6 утра, мы доб-
рались до Тюмени (ближайшей к Тобольску железнодо-
рожной станции) вечером 17-го и через несколько часов
сели на борт парохода «Русь».
На следующий день мы проехали родную деревню
Распутина, и вся семья, собравшись на палубе, могла ви-
деть дом «старца», который выделялся на фоне других
изб. В этом событии не было ничего удивительного для
них, потому что Распутин предсказывал его, и судьба
вновь подтвердила его пророческие слова.
19-го, к концу дня, мы неожиданно увидели в излучи-
не реки очертания кремля, который возвышался над То-
больском, и час спустя прибыли на место.
Дом, где мы должны были разместиться, был еще не
готов, поэтому несколько дней мы вынуждены были про-
вести на борту парома, а в наш новый дом въехали только
26 августа.
Семья заняла весь первый этаж губернаторского дома,
который был очень просторен и удобен. Придворные раз-
местились в доме Корнилова, одного из богатейших куп-
цов Тобольска. Этот дом был расположен на другой сто-
роне дороги, напротив нашего дома. Охрана состояла из
солдат бывших стрелковых полков императорской семьи,
которые приехали с нами из Царского Села. Они были
168
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
под началом полковника Кобылинского, благороднейше-
го человека, который всем сердцем привязался к нам; он
делал все, что мог, чтобы облегчить нашу участь.
Сначала условия нашего содержания в Тобольске
мало чем отличались от тех, в которых мы жили в Цар-
ском Селе. У нас было все самое необходимое. Но царь
и дети страдали от нехватки двигательной активности.
Их физические нагрузки ограничивались работой в не-
большом огороде и во дворе, который был обнесен вы-
соким забором. Дворик был очень маленьким, и там за
ними могли наблюдать солдаты, чьи бараки выходили
на отведенные нам «хоромы». С другой стороны, окру-
жение царя и слуги были несколько свободнее, чем в
Царском Селе (по крайней мере, вначале), и им разре-
шалось выходить в город или ближайшие окрестности.
В сентябре комиссар Панкратов прибыл в Тобольск.
Его послал сюда Керенский. Его сопровождал заместитель
Никольский — как и он сам, бывший политический
ссыльный. Панкратов был весьма образованным и зна-
ющим человеком с мягким характером. В общем, типич-
ный просвещенный фанатик. Он произвел на царя прият-
ное впечатление и впоследствии даже привязался к детям.
А вот Никольский был низкой и жестокой личнос-
тью. Ограниченный и упрямый, он все свое время посвя-
щал тому, чтобы создавать нам всяческие неудобства.
Сразу же после прибытия он потребовал от полковника
Кобылинского, чтобы всех нас сфотографировали. Когда
полковник возразил, что это — лишнее, поскольку солда-
ты и без того знают нас в лицо, он ответил: «Они же за-
ставляли нас делать это в старые времена. Теперь при-
шла наша очередь». Его приказ был выполнен, и с тех пор
мы носили с собой наши личные карточки с фотографи-
ей и номером владельца.
169
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Сначала церковные службы проводились в доме, в
большом зале на первом этаже. Настоятель церкви Возне-
сения, дьякон и четыре монахини из Ивановского мона-
стыря имели разрешение проводить службы. Однако там
не было освященного алтаря, и потому было невозможно
проводить обедню. Это было серьезным испытанием для
семьи. Наконец, 21 сентября, в праздник Рождества Бого-
родицы, пленникам разрешили первый раз пойти в цер-
ковь. Это очень обрадовало их, однако такая радость вы-
давалась им нечасто. В такие дни мы вставали очень рано
и, собравшись во дворе, шли через маленькие ворота, ве-
дущие в общественный парк, который пересекали, про-
ходя между двумя рядами солдат. Мы всегда посещали
главную службу утром и почти всегда были в церкви одни:
всякие посторонние в это время в церковь не допуска-
лись. По дороге в церковь и обратно я часто видел, как
люди крестились или падали на колени, когда мимо них
проходили их величества В целом жители Тобольска все
еще были преданы императорской семье, и нашим ох-
ранникам приходилось неоднократно разгонять их, ког-
да они собирались под нашими окнами, снимали шапки
или крестились, проходя мимо дома.
Тем временем наша жизнь шла по накатанным рель-
сам, и, мобилизовав все наши ресурсы, мы сумели возоб-
новить занятия с цесаревичем и двумя младшими княж-
нами. Уроки начинались в 9 часов. Затем с 11 до 12 мы
делали перерыв для прогулки, во время которой к нам
присоединялся царь. Поскольку класса здесь не было,
уроки обычно проходили на первом этаже — в большом
зале, а иногда в комнате Алексея Николаевича или моей.
Я жил в цокольном этаже, в бывшем кабинете губерна-
тора. В час мы собирались на обед. Царица, когда она
чувствовала себя плохо, часто ела у себя в комнате с
170
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Алексеем Николаевичем. Около двух дня мы снова шли
гулять и гуляли или играли до 4 часов дня.
Царь очень страдал от недостатка физической нагруз-
ки. Полковник Кобылинский, которому мы пожалова-
лись на это неудобство, велел доставить несколько березо-
вых бревен, а также закупил топоры и пилы, и мы смогли
сами заготавливать дрова для кухни и печи. Это было од-
ним из наших главных развлечений на свежем воздухе во
время пребывания в Тобольске, и даже великие княжны
научились весьма ловко управляться с пилами.
После чая занятия возобновлялись и длились до поло-
вины седьмого. Ужинали мы на час позже, а после ужи-
на шли в большой зал выпить кофе. Нас всех приглашали
провести вечер в кругу семьи, и скоро это вошло у нас в
привычку. Мы устраивали какие-нибудь игры и пред-
ставления, чтобы как-то разнообразить монотонность
наших дней. Когда сделалось совсем холодно и находить-
ся в большом зале стало решительно невозможно, мы
нашли себе пристанище в соседней комнате, которая ис-
пользовалась их величествами как гостиная и была един-
ственной по-настоящему комфортабельной комнатой в
доме. Пока великие княжны вышивали или играли с
нами, царь часто читал нам вслух. Царица регулярно иг-
рала партию или две в безик с генералом Татищевым, а
затем занималась своими делами или просто отдыхала в
кресле. В этой семейной атмосфере мы проводили дол-
гие зимние вечера, затерянные в бескрайних просторах
Сибири.
Во время своего пребывания в Тобольске мы были
практически оторваны от внешнего мира и не знали, что
происходит в стране. Письма доходили до нас нерегуляр-
но и с большим опозданием. Из прессы в нашем распо-
ряжении была только какая-то местная газетенка, отпе-
171
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
чата иная на оберточной бумаге, которая сообщала «но-
вости» не самой первой свежести, да и то в сильно иска-
женном или урезанном виде.
Царь тем не менее жадно следил за событиями в
стране. Он понимал, что Россия движется к краху. У него
появилась небольшая надежда, когда генерал Корнилов
предложил Керенскому пойти на Петроград и положить
конец большевистскому движению, которое приобрета-
ло все более и более угрожающие формы. Как же вели-
ко было его разочарование, когда Временное правитель-
ство отвергло этот единственный шанс на спасение! Он
видел в этом предложении единственную возможность
избежать надвигающейся катастрофы. Тогда я впервые
услышал от царя сожаление о том, что он отрекся от вла-
сти. Он пошел на это в надежде, что люди, желавшие; из-
бавиться от него, смогут довести войну до победного
конца и спасти Россию. Он тогда боялся, что его отказ
спровоцирует начало гражданской войны перед лицом
внешнего врага, и не хотел, чтобы по его вине пролилась
хоть капля русской крови. Но разве не вслед за этим на
арене появился Ленин и его пособники, платные агенты
Германии, чья преступная агитация уничтожила армию
и подорвала устои страны? Теперь ему было мучительно
больно видеть, что его отречение было напрасным и что
своим отказом от трона в интересах страны он на деле
принес ей страшный вред. Эта мысль не давала ему по-
коя, преследовала его и, наконец, переросла в постоян-
ное нравственное беспокойство и отчаяние.
Примерно 15 ноября мы узнали, что Временное пра-
вительство пало и большевики взяли власть. Однако это
событие не сразу сказалось на нашем положении. Им
пришло в голову вспомнить о нашем существовании
только через несколько месяцев.
172
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ П
Недели шли, а новости, доходящие до нас, становились
все печальнее. Однако нам было очень трудно следить за
событиями и оценивать их значение, потому что имевша-
яся в нашем распоряжении информация не позволяла
понять их причины и в полной мере оценить последствия.
И даже если нам удавалось получать хотя бы примерное
представление о том, что происходит в России, Европа ос-
тавалась для нас закрытой книгой.
Тем временем идеи большевиков начали оказывать свое
разрушительное воздействие на дух солдат, которые охра-
няли нас и которые до того весьма настороженно относи-
лись к большевикам. Наша охрана состояла в основном
из людей, которым идеи большевизма были чужды. Это
были солдаты 1-го и 4-го полков, которые были наиболее
лояльно настроены по отношению к императорской се-
мье, в особенности — к детям. Великие княжны, чья не-
посредственность была их главным оружием, очень лю-
били разговаривать с этими людьми, которые, казалось,
так же были связаны с прошлым, как и они сами. Они
расспрашивали их о семьях, родных деревнях или боях, в
которых они принимали участие во время Великой войны.
Алексей Николаевич, который все еще был для них
«наследником», также завоевал их сердца, и они стара-
лись развлечь мальчика и доставить ему удовольствие.
Отдельный отряд 4-го полка, который в основном состо-
ял из унтер-офицеров, проявлял особую любовь к членам
царской семьи, которым всегда было приятно видеть на
дежурстве этих добрых людей. В эти дни царь с детьми
тайком приходили к ним на вахту, и там они играли в
шашки и разговаривали с людьми, чье поведение всегда
было предельно корректным.
Как же они однажды удивились, когда увидели на по-
роге комиссара Панкратова, который смотрел на эту сце-
173
ПЬЕР ЖИЛЬЯ!’
ну с нескрываемым удивлением. Увидев его недоумение,
царь жестом пригласил Панкратова войти и сесть за стол.
Но комиссар, очевидно, решил, что он здесь будет лиш-
ним; пробормотав что-то невразумительное, он развер-
нулся и быстрым шагом вышел из помещения.
Как я уже говорил, Панкратов был фанатиком рево-
люции, но у него были твердые гуманитарные принци-
пы. Он не был плохим человеком. Вскоре после появле-
ния в Тобольске он организовал занятия для солдат, где
их знакомили с либеральными идеями. Он лично делал
все, чтобы развить в них чувство патриотизма и граждан-
ского сознания. Однако эти усилия обернулись против
него самого. Убежденный противник большевизма, он в
действительности готовил для него почву и распростра-
нял его идеи. Как мы еще увидим, ему было суждено са-
мому стать первой жертвой своих усилий.
Солдаты 2-го полка с самого начала отличались рево-
люционными настроениями. Еще в Царском Селе они
доставляли пленникам немало неприятных моментов.
Большевистский переворот лишь добавил им ощущения
своей безнаказанности и наглости. Они сформировали
«солдатский комитет», который поставил своей целью
ужесточить условия содержания царской семьи. Посте-
пенно к этому комитету перешли полномочия полковни-
ка Кобылинского. Мы получили доказательство злонаме-
ренности этого комитета, когда в конце декабря (по
старому стилю) к нам приехала баронесса Буксгевден.
Они делила с нами заточение в Царском Селе, и только
состояние здоровья не позволило ей покинуть его вместе
с нами. Как только баронесса выздоровела, она с разреше-
ния Керенского направилась в Тобольск. Однако комитет
запретил ей поселиться в губернаторском доме, и баро-
несса нашла себе жилье в городе. Это было большим огор-
174
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
чением для царицы и всей семьи, которые с нетерпением
ждали ее прибытия.
Так мы подошли к Рождеству.
Царица и великие княжны уже много недель соб-
ственными руками готовили для всех подарки. Ее вели-
чество связала несколько шерстяных жилетов и раздала
их слугам. Таким внимательным и даже трогательным
отношением она хотела выразить свою благодарность
этим людям, которые остались верными семье.
24 декабря священник пришел в дом для рождествен-
ской службы. Все собрались в большом зале. Дети пред-
вкушали наше удивление при виде «сюрприза», который
они приготовили для нас. Мы все считали себя частью од-
ной большой семьи. Мы старались забыть о наших про-
блемах, чтобы насладиться минутами мирного праздника
в узком семейном кругу.
На следующий день мы пошли в церковь. По знаку
священника дьякон затянул «Многие лета» (молитву за
здравие императорской семьи). Солдаты потребовали
прекратить молитву. Этот инцидент омрачил светлые
воспоминания, которые этот день мог бы оставить в на-
ших сердцах. Он также добавил раздражения в отноше-
ние к нам солдат, и надзор за нами ужесточился.
Глава 20
КОНЕЦ ТОБОЛЬСКОЙ ССЫЛКИ
(январь—май 1918 г.)
1 (14) января 1918 года я вновь взялся за дневник, ко-
торый перестал вести, когда нас перевезли в Тобольск. Я
приведу несколько отрывков из него, как это уже делал,
описывая нашу жизнь в Царском Селе.
175
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
«Понедельник, 14 января (1 января по старому сти-
лю). Сегодня утром мы ходили в церковь, где первый раз
служил новый священник. Отец Василий (об этом инци-
денте я рассказал в предыдущей главе) был переведен ар-
хиепископом Гермогеном в Абалатский монастырь.
Вторник, 15 января. В два часа дня состоялось засе-
дание комитета нашего гарнизона. Ста голосами против
85 было решено запретить ношение эполетов и погон
офицерами и солдатами.
Четверг, 17 января. Полковник Кобылинский пришел
к нам сегодня утром. Он предпочитает носить граждан-
скую одежду вместо военной без знаков различия.
Пятница, 15 января. Священник и хор* 1 прибыли в
три часа. Сегодня Крещение, а новый священник пер-
вый раз служит в доме.
Когда пришла очередь Алексея Николаевича целовать
крест, протянутый священником, последний наклонился
и поцеловал его в лоб. После обеда генерал Татищев и
князь Долгоруков пришли просить царя снять эполеты с
формы, чтобы избежать враждебного поведения солдат.
Сначала казалось, что царь откажется, но, обменявшись
взглядом и несколькими словами с царицей, он взял себя
в руки и подчинился требованию ради семьи.
Суббота, 19 января. Сегодня утром мы ходили в цер-
ковь. На царе была кавказская бурка, которую обычно носят
без эполетов. Алексей Николаевич прятал свои эполеты i юд
башлыком. Сегодня царица по просьбе царя (и от своего
имени) пригласила меня с этого времени пить чай вместе2 с
1 Четыре монахини, которые приходили, чтобы петь, в самом начале, поз-
же были заменены хором одной из тобольских церквей.
1 На этом чаепитии присутствовали графиня Гендрикова, генерал Тати-
щев, князь Долгоруков, мадемуазель Шнайдер и доктор Деревенько. Теперь
я единственный живой свидетель этих событий.
176
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
ними, когда я не занят своими уроками. Поэтому в 10 ча-
сов, когда княжны ушли, я остался с их величествами
(Алексей Николаевич всегда отправляется спать в 9 ча-
сов).
f Понедельник, 21 января. Прошлой ночью был силь-
ный снегопад. Мы начали строить снежную крепость.
Пятница, 25 января. День рождения Татьяны Нико-
лаевны. Литургия в доме. Чудесный зимний день, солнеч-
но, 15 градусов мороза. Как обычно, продолжали строить
снежную крепость. Солдаты охраны пришли помочь нам.
Среда, 30 января. Сегодня дежурили солдаты из ло-
яльно настроенной по отношению к нам части 4-го пол-
ка. Царь с детьми провел с солдатами несколько часов.
Суббота, 2 февраля. 30 градусов ниже нуля. Князь
[Долгоруков и я заливали водой снежную гору. Мы при-
месли 30 ведер воды. Было так холодно, что вода замерза-
ла прямо в ведре. От ведер с водой и снежной горки шел
пар. Завтра дети смогут начать кататься с этой горки.
Понедельник, 4 февраля. Говорят, ночью температу-
ра упала до 37 градусов ниже нуля. Очень сильный ве-
тер. В комнате княжон невыносимо холодно, как в ле-
дяном доме.
Среда, 6 февраля. Сегодня солдатский комитет по-
становил заменить Панкратова каким-то большевистс-
ким комиссаром из Москвы. Наши дела становятся все
хуже и хуже. Судя по всему, между Советской Россией
и Германией, Австрией и Болгарией больше нет состо-
яния войны. Армия будет распущена, но Ленин и Троц-
кий еще не подписали мирный договор.
Среда, 13 февраля. Царь сказал мне, что началась де-
Любилизация армии, уже распущены несколько призыв-
ных наборов. Все старые солдаты (то есть дружески рас-
положенные к нам) скоро покинут нас. Царя это очень
12 При дворе Николая II	177
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
удручает. Эти перемены могут сказаться на нас самым
плачевным образом.
Пятница, 15 февраля. Уже уехало несколько солдат.
Они тайно пришли попрощаться с царем и его семьей.
Вечером за чаем с их величествами генерал Татищев с
откровенностью, вызванной сложившимися обстоятель-
ствами, сказал, что удивлен атмосферой любви и близос-
ти, существующей в царской семье. Царь, улыбнувшись
царице, сказал: «Вы слышите, что сказал генерал».
Затем, с обычной для него смесью легкого юмора и
иронии, он добавил: «Вы мой товарищ по оружию, Та-
тищев, и вы имели много возможностей наблюд;гть за
нашей жизнью. Если даже вы так мало знали о нас, то
как же мы можем упрекать газеты за то, что они пишут
о нас?»
Среда, 20 февраля. Царь говорит, что немцы взяли Ре-
вель, Ровно и т. д. и продолжают наступление по всему
фронту. Очевидно, что это сильно огорчает его.
Понедельник, 25 февраля. Полковник Кобылинский
получил из Москвы телеграмму, где говорится, что с
1 марта Николай Романов и его семья должны получать
солдатский паек и каждый член семьи будет получать
600 рублей в месяц из доходов от их личного имуще-
ства. До этого времени расходы по нашему содержанию
оплачивались государством. Поскольку семья состоит
из 7 человек, ее содержание обойдется в 4200 рублей в
месяц1.
Вторник, 26 февраля. Его величество попросил меня
помочь ему вести счета и составить бюджет семьи. Он
немного сэкономил от денег, выдаваемых на «предметы
личной гигиены».
1 В то время рубль стоил примерно 1 /s от его обычной стоимости.
178
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Среда, 27 февраля. Царь, шутя, заметил, что посколь-
ку все вокруг создают комитеты, то он назначит меня
главой комитета по управлению его собственной общи-
ны. «Комитет» этот будет состоять из генерала Татище-
ва, князя Долгорукова и меня. Днем мы провели первое
«заседание» и пришли к выводу, что необходимо сокра-
тить штат слуг. Это очень неприятно. Нам придется уво-
лить 10 человек, у некоторых из которых в Тобольске
семьи. Когда мы сообщили об этом их величествам, мы
увидели, какую боль доставило им это решение. Они
должны расстаться со слугами, чья преданность обер-
нется для них нищетой.
Пятница, 1 марта. В силу вступает новый порядок
нашей жизни. С сегодняшнего дня из нашего рациона
исключены масло и кофе как предметы роскоши.
Понедельник, 4 марта. Солдатский комитет постано-
вил сломать снежную горку, построенную нами (детям
она доставляла безмерное удовольствие!), потому что
царь и царица забрались на нее, чтобы посмотреть на
отъезд солдат 4-го полка. Каждый день приносит новые
неприятности царской семье и их окружению. Уже дол-
гое время нам разрешают выходить только в сопровож-
дении солдата. Вероятно, скоро мы лишимся и этого.
Вторник, 5 марта. Вчера солдаты с видом побитой
собаки (ведь они чувствовали, что поступают низко!) на-
чали ломать снежную горку. Дети безутешны.
Пятница, 15 марта. Горожане, узнав о нашем поло-
жении, находят способы передать нам яйца, конфеты и
даже деликатесы.
Воскресенье, 17 марта. Сегодня Масленица. Все ве-
селятся. Под нашими окнами туда-обратно ездят сани;
звон колокольчиков, звук губных гармошек и песен...
Дети с завистью наблюдают за всеобщим весельем. Они
179
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
начали скучать в заточении и тяготятся им. После того
как разломали снежную горку, их единственным раз-
влечением стало вышивание и выпиливание.
Высокомерие солдат и их наглость по отношению к
нам невозможно себе даже представить: уехавшим на за-
мену присланы отвратительного вида молодые люди.
Несмотря на свое ужасное положение, которое ухуд-
шается с каждым днем, их величества все еще лелеят на-
дежду на то, что их верные друзья попытаются как-то
освободить их. Никогда еще ситуация не была более бла*
гоприятной для побега, потому что в Тобольске нет пред-
ставителей большевистского правительства. С помощью
полковника Кобылинского, который и так уже на нашей
стороне, можно было бы легко усыпить бдительность на-
ших наглых, но не очень-то умелых стражей. Все, что для
этого требуется, — это организованные и решительные
действия извне. Мы неоднократно говорили царю, что
необходимо быть готовым к любому повороту событий.
Он же настаивает на двух условиях, которые серьезно ос-
ложняют дело: он и слышать не хочет о том, чтобы семья
разлучалась или покидала Россию.
Однажды царица сказала мне в этой связи: «Я никогда
не покину Россию, потому что мне кажется, что уехать за
границу — это значит порвать нашу последнюю связь с
прошлым, которое умрет для нас навсегда».
Понедельник, 18 марта. Первую неделю поста семья
будет, как обычно, посвящать церковному говению. Ут-
ром и вечером — служба в церкви. Поскольку различные
занятия препятствуют посещениям хора, царица и вели-
кие княжны поют вместе с дьяконом.
Вторник, 19 марта. После обеда мы обсуждали
Брест-Литовский мир, который только что был подпи-
сан. Царь был очень подавлен и сказал: «Это — позор для
180
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
России; этот договор — самоубийство. Я никогда и пред-
ставить себе не мог, что император Вильгельм и герман-
ское правительство пожмут руки предателям. Но я уве-
рен: этот договор не пойдет им на пользу; он не спасет их
от гибели!»
Немного позже, когда князь Долгоруков заметил, что
газеты обсуждают пункт договора, в котором немцы
требовали передать им царскую семью, царь вскричал:
«Это либо оскорбление, либо попытка дискредитиро-
вать меня!»
А царица негромко добавила: «После всего того, что
они сделали государю, я скорее предпочту умереть в Рос-
сии, чем быть спасенной Германией!»
Пятнгща, 22 марта. В четверть десятого, после вечер-
ней службы, все отправились на исповедь — дети, слуги,
придворные и, наконец, их величества.
Суббота, 23 марта. Из Омска прибыл отряд из сотни
красноармейцев; это первые большевики, которые будут
нести гарнизонную службу в Тобольске. Мы упустили
свой последний шанс убежать. Однако его величество го-
ворит мне, что у него есть основание полагать, что среди
этих людей могут быть офицеры, пошедшие туда на служ-
бу; он также утверждает, не раскрывая мне источник сво-
ей информации, что в Тюмени находятся 300 офицеров.
Вторник, 9 апреля. Большевистский комиссар, при-
бывший сюда с отрядом из Омска, настоял на том, чтобы
ему дали осмотреть дом. Солдаты нашей охраны отка-
зали ему в этом. В связи с этим полковник Кобылинский
нервничает и опасается конфликта. Принимаем меры
предосторожности: вводим патрулирование, удваиваем
число часовых. Очень беспокойная мысль.
Среда, 10 апреля. Полный сбор нашей охраны, на
котором прибывший комиссар-большевик раскрывает
181
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
свои полномочия. Он имеет право в 24 часа расстрелять
любого, кто не подчиняется его приказам, причем без
суда и следствия. Солдаты позволили ему войти в дом.
Пятница, 12 апреля. Алексей Николаевич снова при-
кован к постели, так как со вчерашнего дня у него силь-
ная боль в паху из-за растяжения. Он очень хорошо себя
чувствовал всю зиму. Остается надеяться, что ничего се-
рьезного у него нет.
Солдат из нашего отряда, которого направляли в Мос-
кву, вернулся сегодня и привез полковнику Кобылинско-
му распоряжение ЦИК большевистского правительства
усилить надзор за нами. Генерал Татищев, князь Долго-
руков и графиня Гендрикова должны быть переведены в
наш дом и находиться там на положении пленников. В
меморандуме также объявлялось о прибытии комисса-
ра, наделенного чрезвычайными полномочиями, в сопро-
вождении отряда солдат.
Суббота, 13 апреля. Все, кто пока еще живет в доме
Корнилова, — графиня Гендрикова, мадемуазель Шнай-
дер, князь Долгоруков и Гиббс1 — переезжают в наш
дом. На свободе остаются только доктора Боткин и Де-
ревенько. Со вчерашнего дня боли у Алексея Николае-
вича усилились.
Понедельник, 15 апреля. Вчера и сегодня Алексея Ни-
колаевича мучают сильные боли. Это один из самых се-
рьезных приступов гемофилии.
Вторник, 16 апреля. Полковник Кобылинский, офи-
цер стражи и несколько солдат приходили в дом с обыс-
ком. Они изъяли у нас кинжал царя, который он носил
со своей казачьей формой.
1 Когда начиналось таяние снегов, через реку было невозможно пере-
браться. Паром начинал ходить лишь некоторое время спустя.
182
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Понедельник, 22 апреля. Сегодня из Москвы прибыл
комиссар с небольшим отрядом; его фамилия — Яков-
лев. Он показал свои документы коменданту и солдатам.
Вечером он пил чай с их величествами. Все очень обес-
покоены. Его прибытие рассматривается как недобрый
знак, туманный, но вполне реальный.
Вторник, 23 апреля. В 11 часов пришел комиссар
Яковлев. После осмотра всего дома он пошел к царю,
который сопроводил его в комнату Алексея Николае-
вича, который по-прежнему лежал в постели. Не уви-
дев царицу, которая была еще не готова принять его,
он пришел еще раз немного позже с полковым докто-
ром и во второй раз посетил Алексея Николаевича (он
хотел, чтобы его врач подтвердил, что мальчик действи-
тельно болен). Когда он уходил, он спросил у комендан-
та, много ли у нас багажа. Значит ли это, что мы скоро
уедем?
Среда, 24 апреля. Мы все в состоянии отчаяния и на-
пряженности. Чувствуем себя забытыми всеми, предос-
тавленными самим себе и отданными на милость этого
человека. Возможно ли, что никто и пальцем не пошеве-
лит, чтобы спасти императорскую семью? Где те, кто ос-
тался верен царю? Почему они медлят?
Четверг, 25 апреля. Около трех часов дня, когда я про-
ходил по коридору, я увидел двух рыдающих слуг. Они
сказали мне, что Яковлев пришел сообщить царю, что за-
бирает его. Что происходит? Я не осмеливаюсь подняться
наверх без приглашения и возвращаюсь к себе в комнату.
Почти сразу же в дверь постучала Татьяна Николаевна.
Она была в слезах и сказала, что ее величество просит
меня. Я последовал за ней. Царица была одна, очень рас-
строенная. Она подтвердила услышанное мной, что Яков-
лев увозит царя в Москву. Отъезд намечен на завтра.
183
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
— Комиссар говорит, что никто не причинит царю
вреда и что если кто-то желает его сопровождать, то он
не возражает. Я не могу отпустить его одного. Они хо-
тят, как это было уже раньше, разлучить его с семьей...
— Они хотят управлять им, заставив его беспокоить-
ся о семье... Царь им нужен; они понимают, что лишь он
представляет Россию... Вместе мы сможем эффективнее
сопротивляться им, и я должна быть рядом с ним в ми-
нуты испытаний... Но мой мальчик еще болен... Л вдруг
будет какое-то осложнение... О боже, какое мучение!
Первый раз в жизни я не знаю, что делать; я всегда испы-
тываю воодушевление, когда должна принимать реше-
ние, но сейчас я даже думать не могу... Но Бог не позво-
лит увезти царя; этого просто не может быть и не будет.
Я уверена, что сегодня начнется оттепель...
Тут вмешалась Татьяна Николаевна:
— Но, мама, если папа должен ехать, то, что бы мы ни
говорили, нам надо принять какое-то решение...
Я поддержал Татьяну Николаевну, сказав, что Алексею
Николаевичу лучше и что мы будем заботиться о нем...
Очевидно, царица мучилась от своей нерешительнос-
ти; она ходила взад-вперед по комнате и продолжала го-
ворить — скорее себе, чем нам. Наконец она подошла ко
мне и сказала:
— Да, так будет лучше; я поеду с царем; я доверяю
Алексея вам...
Несколько минут спустя вошел царь. Царица подо-
шла к нему со словами:
— Все решено; я поеду с тобой, и Мари — тоже.
Царь ответил:
— Очень хорошо, если ты хочешь, пусть будет так.
Я вернулся в свою комнату, и весь день прошел в сбо-
рах. Предполагалось, что князь Долгоруков и доктор Бот-
184
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
кин будут сопровождать их величества, равно как и Че-
модуров (камердинер царя), Анна Демидова (горничная
царицы) и Седнев (лакей княжон). Было решено, что их
будут сопровождать восемь офицеров и солдат нашей
охраны.
Всю вторую половину дня семья провела у изголовья
Алексея Николаевича.
Вечером, в половине одиннадцатого, мы поднялись
наверх, чтобы выпить чаю. Царица сидела на диване
вместе с двумя дочерьми. Они были заплаканы, и глаза
опухли от слез. Мы делали все возможное, чтобы скрыть
нашу печаль и хотя бы внешне сохранить спокойствие.
Мы знали, что если не выдержит один, то за ним после-
дуют и все остальные. Царь и царица были спокойны и
собранны. Совершенно очевидно, что они готовы к лю-
бым жертвам, они готовы даже отдать свою жизнь, если
Бог в его непостижимой мудрости потребует этого ради
благополучия страны. Они были, как никогда, добры и
внимательны ко всем нам.
И это чудное спокойствие и их незыблемая вера слов-
но передались нам.
В половине двенадцатого в большом зале собрались
все слуги. Их величества и Мария Николаевна попроща-
лись с ними. Царь обнял на прощание каждого мужчи-
ну, а царица — каждую женщину. Почти все были в сле-
зах. Их величества удалились, а мы все спустились в мою
комнату.
В половине четвертого во дворе загремели повозки.
Это были самого ужасного вида тарантасы1. Только один
1 Тарантасы — повозки, которые в основном использовались кресть-
янами. Они состояли из большой корзины из ивовых прутьев, которая кре-
пилась к двум длинным оглоблям, служившим рессорой. Сидений там нет.
Пассажир сидит или лежит прямо на полу.
185
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
из них был крытым. Мы нашли в сарае немного соломы
и постелили ее на дно повозок. В ту, которая была пред-
назначена для царицы, мы постелили тюфяк.
Мы поднялись к их величествам, которые в это время
как раз выходили из комнаты Алексея Николаевича. Их
величества и Мария Николаевна попрощались с нами.
Царица и княжны плакали. Царь внешне был спокоен, у
него даже нашлось слово ободрения для каждого из нас;
он обнял нас на прощание. Царица, прощаясь, умоляла
меня остаться наверху с Алексеем Николаевичем. Я от-
правился в его комнату: он лежал в постели и плакал.
Через несколько минут мы услышали скрип колес.
Княжны прошли мимо комнаты Алексея Николаевича,
направляясь к себе, и я услышал, что они рыдают...
Суббота, 27 апреля. Человек, который вез царицу на
первом отрезке пути, передал записку от Марии Ни-
колаевны: дороги очень плохие, условия, в которых на-
ходятся путешественники, — ужасные. Как перенесет
это путешествие царица? И перенесет ли? Как все это
ужасно!
Воскресенье, 28 апреля. Полковник Кобылинский по-
лучил телеграмму, в которой говорится, что в субботу ве-
чером наши путешественники благополучно добрались
до Тюмени.
В большом зале была сооружена «походная часовня»,
где священник сможет отслужить обедню, потому что
здесь есть освященный алтарь.
Вечером пришла вторая телеграмма: «Все в порядке.
Как мальчик? Да благословит вас Бог».
Понедельник, 20 апреля. Дети получили письмо от
царицы из Тюмени. Путешествие очень утомительное.
Лошади идут по грудь в воде. Несколько раз ломались
колеса.
186
ПРИ ЛВОРЕ НИКОЛАЯ II
Понедельник, 1 мая. Алексей Николаевич встал с по-
стели. Нагорный отнес его в кресло на колесиках. Теперь
его можно вывозить на солнце.
Вторник, 2 мая. От их величеств нет никаких ново-
стей с тех пор, как они покинули Тюмень. Где они? Ко
вторнику они уже должны были добраться до Москвы!
Пятница, 3 мая. Полковник Кобылинский получил
телеграмму, где говорится, что они все еще в Екатерин-
бурге. Что могло случиться?
Суббота, 4 мая. Канун Пасхи. Все очень грустно. Мы
в очень подавленном настроении.
Воскресенье, 5 мая. Пасха. Новостей по-прежнему нет.
Вторник, 7 мая. Наконец дети получили письмо из
Екатеринбурга: у них все в порядке, но непонятно, по-
чему их задержали там. Между строк мы ясно читаем,
через какие муки они проходят!
Среда, 8 мая. Офицеры и солдаты, сопровождавшие
их величества, вернулись из Екатеринбурга. Они гово-
рят, что по прибытии туда царский поезд был окружен
красногвардейцами и царь с царицей и Марией Нико-
лаевной находятся под арестом в доме Ипатьева1. Князь
Долгоруков в тюрьме, а их самих выпустили только че-
рез два дня.
Суббота, 11 мая. Полковника Кобылинского удали-
ли от нас, и мы остались в распоряжении Тобольского
Совета.
Пятница, 17 мая. Солдат нашей охраны заменили на
красногвардейцев, прибывших из Екатеринбурга по при-
казу комиссара Родионова, который пришел за нами. Ге-
нерал Татищев и я полагаем, что нам следует оттянуть
наш отъезд как можно дольше. Но княжны так хотят сно-
Дом, принадлежавший богатому купцу этого города.
187
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ва увидеть родителей, что мы не имеем морального права
противиться их желанию.
Суббота, 18 мая. Обедня. По приказу комиссара свя-
щенника и монахинь раздели и обыскали.
Воскресенье, 19 мая (6 мая по старому стилю). День
рождения царя... Наш отъезд назначен на завтра. Комис-
сар не разрешает священнику прийти к нам. Он также
запретил княжнам запирать на ночь двери.
Понедельник, 20 мая. В половине двенадцатого мы по-
кинули дом и взошли на борт «Руси». Это тот самый паро-
ход, на котором царь и царица приплыли сюда 8 месяцев
назад. Баронессе Буксгевден разрешили ехать с нами. В
пять часов мы покинули Тобольск. Комиссар Родионов
запер Алексея Николаевича в его каюте вместе с Нагор-
ным. Мы запротестовали: ребенок болен, и доктор дол-
жен в любую минуту иметь к нему доступ.
Среда, 22 мая. Сегодня утром мы прибыли в Тюмень.
Глава 21
ЕКАТЕРИНБУРГ. УБИЙСТВО ИМПЕРАТОРСКОЙ
СЕМЬИ В НОЧЬ С 16 НА 17 ИЮЛЯ 1918 г.
По прибытии в Тюмень 22 мая нас под усиленной
охраной посадили на специальный поезд, который дол-
жен был доставить нас в Екатеринбург. Нас с моим вос-
питанником при посадке в поезд разлучили. Меня вме-
сте с остальными поместили в вагон 4-го класса под
охраной часовых. Ночью мы прибыли в Екатеринбург.
Поезд остановился, не доезжая до станции.
Около 9 часов утра к поезду подогнали несколько по-
возок, и я увидел, как к вагону, где ехали дети, подошли
четверо мужчин.
188
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Через несколько минут я увидел, как мимо моего
окна прошел Нагорный с больным ребенком на руках.
Позади него шли великие княжны, нагруженные дорож-
ными кофрами и маленькими сумками с личными веща-
ми. Я попытался выйти, но меня грубо оттолкнули внутрь
вагона.
Я вернулся к окну. Татьяна Николаевна шла послед-
ней, неся свою маленькую собачку и с трудом волоча тя-
желый коричневый чемодан. Шел дождь, и я видел, как
ее ноги утопали в грязи. Нагорный пытался прийти к ней
на помощь, но его грубо оттолкнул один из комиссаров.
Несколько минут спустя повозки с детьми направились
к городу.
И я даже не подозревал, что никогда больше не уви-
жу их, этих людей, среди которых провел столько лет! Я
был уверен, что за нами вернутся и мы все вновь будем
вместе.
Но часы шли, а за нами никто не возвращался. Наш по-
езд отогнали на станцию. Я видел, как увезли генерала Та-
тищева, графиню Гендрикову и мадемуазель Шнайдер.
Немного погодя пришла очередь Волкова, камердинера
царицы, лакея Труппа и маленького Леонида Седнева,
мальчика 14 лет, который был помощником на кухне.
За исключением Волкова, который позже смог бе-
жать, и маленького Седнева, которого просто пощади-
ли, никто из тех, кого в тот день увезли, не ушел живым
из рук большевиков.
Мы все еще ждали чего-то. Что происходит? Почему
они не пришли за нами? Мы выдвигали самые неверо-
ятные гипотезы, когда в 5 часов пришел Родионов, ко-
торый приезжал за нами в Тобольск, вошел в наш вагон
и сказал, что мы здесь никому не нужны и, значит, сво-
бодны.
1<S9
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Свободны? Что это? Почему? Нас разлучают с осталь-
ными? Значит, все кончено! Возбуждение, которое под-
держивало нас до сих пор, уступило место глубокой
депрессии. Что делать? Каким должен быть (и будет) сле-
дующий шаг? Самые разные мысли одолевали нас.
Даже сегодня я не могу понять, что двигало больше-
виками, когда они решили спасти нашу жизнь. Напри-
мер, почему графиню Гендрикову увезли в тюрьму, а ба-
ронесса Буксгевден осталась на свободе? Почему они, а
не мы? Они выбирали по именам или по должностям?
Загадка!
Все последующие дни мы с моими коллегами ходи-
ли в английское и швейцарское консульства1 — фран-
цузского здесь не было. Ведь пленникам надо было по-
мочь любой ценой. Двое консулов несколько успокоили
нас, сказав, что уже приняты кое-какие меры и что, по
их мнению, непосредственной опасности ничьей жизни
нет.
Я ходил мимо дома Ипатьева, но мог видеть из-за
высокого деревянного забора только окна. Я еще не по-
терял надежды войти внутрь, поскольку доктор Дере-
венько, которому разрешили навещать мальчика, слы-
шал, как доктор Боткин от имени царя просил комис-
сара Авдеева разрешить мне присоединиться к ним.
Авдеев ответил, что проконсультируется по этому во-
просу с Москвой. Тем временем мы с моими товари-
щами, за исключением доктора Деревенько, который
поселился в городе, ютились в вагоне 4-го класса, в ко-
тором приехали сюда. Нам было суждено провести в
нем более месяца!
’ Я должен отдать должное мужественному поведению британского кон-
сула, господина Престона, который не побоялся пойти на открытый конф-
ликт с большевистскими властями, рискуя при этом своей жизнью.
190
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
26-го нам приказали покинуть территорию Пермско-
го правительства, которая включала в себя Екатеринбург,
и незамедлительно вернуться в Тобольск. Были приняты
меры, чтобы у нас на всех остался лишь один документ.
Это было сделано, чтобы мы держались все вместе и что-
бы облегчить надзор за нами. Однако поезда уже не хо-
дили. В Сибири набирало силу антибольшевистское дви-
жение русских и чешских добровольцев1, и пути были
зарезервированы для проезда военных составов, которые
спешно перебрасывались в Тюмень. Это означало для нас
очередную задержку.
Однажды, когда мы с доктором Деревенько и мисте-
ром Гиббсом прогуливались возле дома Ипатьева, увидели
две машины, окруженные красногвардейцами. К своему
ужасу, мы увидели в первой машине Седнева (камерди-
нера княжон), а возле второй — Нагорного. Он поставил
ногу на подножку, поднял голову и увидел меня. Не-
сколько мгновений он не отрываясь смотрел на нас, а
затем без единого жеста, который мог бы выдать нас, сел
в машину. Мы увидели, что машины двинулись по на-
правлению к тюрьме.
Эти чудесные люди вскоре были расстреляны; их
единственное преступление состояло в том, что они не
смогли скрыть негодования, когда увидели, что комис-
сары сорвали со стены небольшую золотую цепь со свя-
1 В мае 1918 г. чехословацкие войска, состоявшие из бывших военно-
пленных и не без помощи Керенского превратившиеся в две сильные диви-
зии, растянулись вдоль Транссибирской магистрали между Самарой и Вла-
дивостоком. В это время готовилась переброска этих войск во Францию. Гер-
манский Генштаб попытался помешать соединению этих войск с силами
союзников и приказал большевикам разоружить их. Вслед за ультиматумом,
который был отвергнут чехами, начались стычки между их войсками и боль-
шевистскими отрядами, которыми руководили германские офицеры. Русская
Добровольческая армия поспешила соединиться с чешскими войсками.
Именно таким было начало движения, зародившегося в Омске и захвативше-
го всю Сибирь.
191
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
тыми образами, которые висели над кроватью Алексея
Николаевича.
Прошло еще несколько дней, и мы узнали от докто-
ра Деревенько, что в просьбе, сделанной от моего име-
ни, было отказано.
3 июня наш вагон прицепили к одному из многочис-
ленных поездов с голодающими из России, которые еха-
ли в Сибирь в надежде найти себе здесь пропитание. Мы
отправились в Тюмень, куда после долгих скитаний при-
были 15 июня. Через несколько часов я был арестован, и
меня заставили подать заявление на визу, которую было
необходимо получить мне и моим спутникам. Только по
счастливому стечению обстоятельств мне удалось осво-
бодиться из-под ареста, и вечером я вернулся в свой ва-
гон, где ждали мои товарищи. Все следующие дни
прошли в волнениях и тревоге: мы старались ничем не
привлекать к себе внимания. Возможно, нас спасло толь-
ко то, что мы затерялись среди беженцев, заполнивших
железнодорожный вокзал в Тюмени, и нас никто не за-
метил.
20 декабря белые, как называли все антибольшевист-
ские войска, взяли Тюмень и спасли нас от рук фанати-
ков, которые чуть было не сделали нас своими жертвами.
Через несколько дней в газетах появились фотокопии ли-
стовок, расклеенных на улицах Екатеринбурга, где гово-
рилось, что в ночь с 16 на 17 июля был приведен в испол-
нение смертный приговор, вынесенный бывшему царю
Николаю II Романову, и что царица с детьми была увезе-
на в безопасное место.
Наконец, 23 июля пал и Екатеринбург. Как только со-
общение между городами было восстановлено (а это за-
няло немало времени, так как железнодорожное полотно
было сильно повреждено), мы с мистером Гиббсом по-
192
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
спешили в город, чтобы найти императорскую семью и
тех из наших товарищей, кто оставался в Екатеринбурге.
Через два дня после приезда туда я впервые попал в
дом Ипатьева. Я прошел по комнатам первого этажа, ко-
торые служили им тюрьмой. Там все было в страшном
беспорядке. Было очевидно, что здесь пытались уничто-
жить следы пребывания недавних постояльцев. Из печей
выгребли всю золу и так и оставили ее на полу. Среди
золы валялось много мелких, наполовину сгоревших
предметов: зубных щеток, заколок, пуговиц и т. д. Среди
них я нашел осколок ручки от щетки для волос, на кото-
ром можно было разглядеть инициалы царицы — А.Ф.
(Александра Федоровна). Если правда, что пленников
увезли, они, должно быть, уехали без всего, даже самого
необходимого, например предметов туалета.
Затем я заметил на стене возле окна в комнате их ве-
личеств любимый амулет императрицы — свастику1,
которую она вешала везде, чтобы отвести несчастье.
Она нарисовала ее карандашом и внизу поставила число
«17 (30) апреля» — день, когда они попали в этот дом.
Такой же символ, но уже без даты, был нарисован на
обоях на уровне кровати, которую занимала либо она
сама, либо Алексей Николаевич. Но в главном мои по-
иски ни к чему не привели: я так и не нашел ни одного
намека на то, что с ними и где они сейчас.
Я спустился в полуподвальный этаж, большая часть
которого находилась ниже уровня земли. Охваченный
дурными предчувствиями, я вошел в комнату, где, воз-
можно (я еще сомневался в этом!), они встретили свою
смерть. Комната выглядела зловеще. Свет попадал в нее
1 Свастики — это индийский религиозный символ, состоящий из кре-
ста с равными концами, повернутыми влево.
13 При дворе Николая II
193
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
лишь сквозь зарешеченное окно, которое находилось на
уровне человеческого роста. На стене и на полу видне-
лись следы от пуль и картечи. С первого взгляда было
ясно, что там произошло ужасное преступление и были
убиты несколько человек. Но кто? Как?
Теперь я был убежден, что царь погиб, а если так, то
вряд ли царица пережила его. В Тобольске, когда за царем
пришел комиссар Яковлев, я видел, как она бросилась
туда, где, по ее мнению, опасность была наибольшей. Я
видел, как она, измученная нравственными страданиями
и мучительными размышлениями, разрывалась между
своими чувствами матери и жены и покинула больного
ребенка, последовав за мужем, которому угрожала опас-
ность. Так что, вполне возможно, они и умерли вместе от
рук своих мучителей. Но дети?! Неужели они тоже уби-
ты?! Я не мог поверить в это. Все мое существо восставало
против этого, но все в комнате указывало на то, что здесь
было много жертв. А значит...
Все последующие дни я продолжал свои поиски в Ека-
теринбурге и его окрестностях — везде, где я надеялся
отыскать хоть малейший ключ к разгадке. Я беседовал в
монастыре с отцом Сторожевым, который провел после-
днюю службу в доме Ипатьева в субботу 14 июля, то есть
за два дня до ужасной ночи. Увы! Он тоже ничего не знал
и почти не надеялся на их чудесное спасение.
Расследование шло очень медленными темпами. Оно
началось в чрезвычайно тяжелых условиях, потому что
между 17 и 25 июля у большевиков было достаточно
времени, чтобы уничтожить почти все следы преступ-
ления.
Сразу после взятия Екатеринбурга белыми военные
власти выставили вокруг дома охрану и началось судеб-
ное расследование, однако все следы были столь искусно
194
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
запутаны, что разобраться в них было решительно невоз-
можно.
Самое важное свидетельство было представлено кре-
стьянами из деревни Коптяки, что в 30 километрах к
северо-западу от Екатеринбурга. Они показали, что но-
чью с 16 на 17 июля большевики оцепили и заняли по-
ляну в лесу недалеко от деревни и оставались там не-
сколько дней. С собой крестьяне принесли несколько
предметов, найденных в заброшенной штольне, недалеко
от которой были видны следы огня. Несколько офице-
ров посетили эти два места и нашли другие предметы,
которые, как и первые, принадлежали членам импера-
торской семьи.
Вести расследование было поручено Ивану Алексан-
дровичу Сергееву, члену екатеринбургского трибунала.
Оно шло обычным путем, однако сталкивалось с очень
серьезными трудностями. Сергеев все больше склонял-
ся к тому, чтобы признать факт смерти всех членов им-
ператорской семьи. Однако тела их еще не были найде-
ны, а показания некоторых свидетелей подтверждали
гипотезу о том, что царицу и детей перевезли в другое
место. Эти показания, как мы впоследствии установили,
были инспирированы агентами большевиков, задачей
которых было пустить следствие по ложному следу. Ча-
стично они достигли своей цели, потому что Сергеев
потерял драгоценное время и не скоро понял, что идет
по ложному следу.
Прошло несколько недель, но они не принесли ника-
кой новой информации. Тогда я решил вернуться в Тю-
мень, потому что жизнь в Екатеринбурге была слишком
дорогой. Однако перед отъездом я заручился обещанием
Сергеева немедленно связаться со мной, если в ходе след-
ствия выяснятся новые важные факты.
195
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
В конце января 1919 года я получил телеграмму от ге-
нерала Жане, которого знал еще по Могилеву, где он был
главой французской военной миссии при русском Ген-
штабе. Он пригласил меня к себе в Омск. Через несколь-
ко дней я покинул Тюмень, и 15 февраля прибыл в воен-
ную миссию, присланную Францией в помощь Омскому
правительству1.
Адмирал Колчак, понимая историческую важность
расследования исчезновения императорской семьи и
желая знать его результат, поручил генералу Дитерихсу
привезти ему из Екатеринбурга копии показаний сви-
детелей и всех других материалов. 5 февраля он вызвал
к себе Николая Алексеевича Соколова, следователя по
особо важным делам, и предложил ему вести это дело.
Два дня спустя министр юстиции поручил ему продол-
жить работу Сергеева.
Именно тогда я и познакомился с господином Соко-
ловым. На нашей первой же встрече я понял, что уже
сделал выводы и надежды у него больше нет. Я не мог по-
верить в этот ужас.
— Но дети... дети! — вскричал я.
— Детей постигла та же судьба, что родителей. У меня
нет ни малейшего сомнения на этот счет.
— А тела?
— Необходимо провести раскопки на той самой по-
ляне, думаю, там мы найдем ключ к разгадке, потому
1 Союзники решили использовать антибольшевистское движение, наби-
равшее силу в Сибири, и задействовать все еще находившиеся там чехосло-
вацкие войска, создав на Волге новый фронт борьбы с германо-большевистс-
кими войсками. Этот фронт должен был отвлечь на себя германские войска,
высвобожденные из боевых действий после подписания Брест-Литовского
мира. Именно поэтому Англия и Франция направили свои гражданские и
военные миссии в Сибирь. В это время главой антибольшевистского прави-
тельства в Омске был адмирал Колчак.
196
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
что не может быть, чтобы большевики потратили три
дня и три ночи, только чтобы сжечь несколько предме-
тов одежды.
Увы! Эти предположения скоро подтвердились пока-
заниями одного из убийц — Павла Медведева, который
был схвачен в Перми. Поскольку в это время Соколов
был в Омске, его допрос вел Сергеев в Екатеринбурге.
Он официально подтвердил, что царь, царица и пятеро
детей, доктор Боткин и трое слуг были убиты в подвале
дома Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля. Однако он не мог
или не хотел сказать, что стало с телами убитых.
Я работал с Соколовым несколько дней; затем он уехал
в Екатеринбург завершать расследование, начатое Серге-
евым.
В апреле генерал Дитерихс (который возвращался из
Владивостока, куда был направлен адмиралом Колчаком
с секретной миссией) присоединился к нему. С этого вре-
мени расследование пошло быстрыми темпами. Были
допрошены сотни людей, и, когда растаял снег, нача-
лись широкомасштабные работы в районе заброшенной
штольни, где жители деревни Коптяки нашли вещи, при-
надлежащие членам императорской семьи. Была тща-
тельно исследована штольня угольной шахты. Зола и
земля с определенного места на поляне были просеяны
сквозь сито, а вся поляна тщательно осмотрена. Им уда-
лось определить места, где были разожжены два больших
костра, и вроде бы следы третьего. Эта тщательная рабо-
та дала свои результаты: были сделаны открытия чрезвы-
чайной важности.
Посвятив себя целиком этой работе и проявляя уди-
вительное терпение и усердие, Соколов смог за несколь-
ко месяцев восстановить все обстоятельства преступле-
ния с удивительной точностью.
197
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Глава 22
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ,
УСТАНОВЛЕННЫЕ СЛЕДСТВИЕМ
На следующих страницах я опишу обстоятельства
убийства императорской семьи в том виде, как я их
знаю из показаний свидетелей. Из шести толстых то-
мов, в которых собраны все материалы следствия, вклю-
чая результаты осмотра вещественных доказательств, я
выбрал самые основные факты этой драмы, в подлинно-
сти которых, увы, уже нет сомнений. Когда я читал эти
документы, у меня создалось впечатление, что я тону в
этом отвратительном кошмаре, но я не считаю себя
вправе подробно описывать все эти ужасы.
Примерно в середине мая 1918 года Янкель (Яков. —
Примеч. пер.) Свердлов, председатель Исполнительного
комитета в Москве, уступая давлению германских влас-
тей1, послал в Тобольск комиссара Яковлева, чтобы обес-
печить переезд императорской семьи в Москву или
Петроград. Выполняя эту задачу, он столкнулся с сопро-
тивлением, которое изо всех сил пытался преодолеть (по
крайней мере, так доказано следствием). Это сопротив-
ление было организовано правительством У рала, штаб-
квартира которого находилась в Екатеринбурге. Именно
оно расставили ловушку, которая помогла схватить им-
ператора по дороге в Москву. Однако, кажется, установ-
лено также, что этот план был тайно одобрен в Москве.
Более чем вероятно, что Свердлов играл в этом деле двой-
1 Целью Германии было восстановление монархии в пользу царя или це-
саревича при условии, что Брест-Литовский договор будет признан имеющим
законную силу и Россия станет союзницей Германии. Благодаря твердой по-
зиции Николая II этот план провалился. Возможно, царь таким образом пал
жертвой своей верности союзникам.
198
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
ную роль: притворившись, что уступает требованию ба-
рона фон Мирбаха, он на деле договорился с большеви-
ками в Екатеринбурге, чтобы те не выпустили царя из
города. Тем не менее, как это ни покажется странным,
решение о том, что царь должен быть задержан в Екате-
ринбурге, было принято в одно мгновение. В два дня ку-
пец Ипатьев был выселен из своего дома, и началось
возведение укрепленного деревянного забора вокруг
дома, высота которого доходила до уровня второго эта-
жа. Именно сюда 30 апреля были привезены царь, цари-
ца, великая княжна Мария Николаевна, доктор Боткин
и трое сопровождавших их слуг, а также Анна Демидо-
ва, горничная царицы, Чемодуров, камердинер царя, и
Седнев, лакей великих княжон.
Сначала охрана была сформирована из выбранных
наугад солдат, которые часто сменялись. Позже в охрану
были набраны исключительно рабочие заводов Зиссерта
и фабрики братьев Злоказовых. Они находились под ко-
мандованием комиссара Авдеева, коменданта «дома осо-
бого назначения», как называли дом Ипатьева.
Условия содержания царской семьи были гораздо же-
стче, чем в Тобольске. Авдеев был пьяницей, который не
сдерживал своих низменных инстинктов и при пособни-
честве своих подчиненных проявлял недюжинную изоб-
ретательность, придумывая все новые унижения для тех,
кто оказался в его власти. У них не было другого выхода,
кроме как смириться с лишениями, подавить свое раз-
дражение и подчиниться приказаниям и капризам этих
низких, грубых негодяев.
Прибыв в Екатеринбург 23 мая, цесаревич и три его
сестры были немедленно отвезены в дом Ипатьева, где
их ожидали родители. После мучительной разлуки вос-
соединение было для них огромной радостью, несмотря
199
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
на все печальные обстоятельства настоящего и неопреде-
ленность будущего.
Через несколько часов привезли также Харитонова
(повара), старого Труппа (лакея) и маленького Леонида
Седнева. Генерала Татищева, графиню Гендрикову, маде-
муазель Шнайдер и камердинера царицы Волкова сразу
же отправили в тюрьму.
24 мая Чемодурова, который внезапно заболел, поло-
жили в тюремный госпиталь; там о нем просто забыли,
и таким образом он избежал смерти.
Еще через несколько дней были куда-то увезены На-
горный и Седнев. Число оставшихся в заточении резко
сократилось. К счастью, доктор Боткин, чья преданность
царской семье была вне подозрений, остался в доме
Ипатьева вместе с несколькими слугами, чья верность
прошла испытание временем: Анной Демидовой, Хари-
тоновым, Труппом и маленьким Леонидом Седневым. В
эти дни жесточайших страданий присутствие доктора
Боткина было большим утешением для пленников: он
делал для них все, что мог, служил посредником между
ними и комиссарами и, как мог, старался оградить их от
оскорблений охраны.
Царь, царица и цесаревич занимали угловую ком-
нату, выходившую окнами на площадь и на Вознесен-
ский проезд; великие княжны жили в соседней комна-
те; ведущая туда дверь была снята. Сначала, когда там
еще не было постели, они спали прямо на полу. Доктор
Боткин спал в гостиной, а горничная царицы — в ком-
нате, выходившей окнами на сад и Вознесенский про-
езд. Остальные пленники разместились на кухне и в пе-
редней.
И без того плохое здоровье Алексея Николаевича усу-
губилось усталостью от путешествия; большую часть дня
200
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
он лежал, и, когда они выходили подышать воздухом, царь
выносил его на руках в сад.
И семья, и слуги питались вместе с комиссарами, кото-
рые жили на том же этаже. Пленники, таким образом,
находились в постоянной, непосредственной близости от
этих грубых людей, которые почти все время были пьяны.
Дом был окружен вторым бревенчатым забором и
превращен в настоящую крепость — тюрьму. Часовые
стояли и внутри, и снаружи, пулеметы были установлены
и внутри дома, и в саду. В комнате коменданта — первой
от входа — жил комиссар Авдеев, его адъютант Москвин
и несколько рабочих. Остальные охранники жили в под-
вале, но люди часто поднимались наверх и вламывались в
комнаты императорской семьи. Пленников и в их муже-
стве поддерживала глубокая вера, которая в Тобольске
вызывала искреннее восхищение всех окружающих и
которая давала им силу и спокойствие, с которым они
глядели в лицо своим страданиям. Они уже почти цели-
ком были оторваны от мира Царица и великие княжны
часто пели религиозные хоралы, которые, помимо их
воли, воздействовали на души охранников.
Постепенно их охранники несколько «гуманизиро-
вались» благодаря постоянному контакту со своими
пленниками. Они были поражены их простотой, поко-
рены их мягкостью и благородством, подавлены их спо-
койным достоинством и скоро оказались в подчинении
у тех, кто целиком и полностью находился в их власти.
Постоянно пьяный Авдеев был обезоружен таким вели-
чием духа; он все более осознавал всю низость своего по-
ложения и поведения. На смену первоначальной ожес-
точенности этих людей пришла искренняя жалость к
пленникам.
Советская власть в Екатеринбурге состояла из:
201
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
а)	регионального Совета Урала, который, в свою оче-
редь, состоял из 30 членов под председательством комис-
сара Белобородова;
6)	президиума — исполнительного органа, в который
входили несколько человек: Белобородов, Голощекин, Сы-
ромолотов, Сафаров, Войков и т. д.;
в)	Чрезвычайки — это широко распространенное на-
звание Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрре-
волюцией и спекуляцией, центральный орган которой
находился в Москве, а отделения — по всей России. Это
огромная организация, лежащая в основе режима Сове-
тов. Каждое отделение получает приказы непосредствен-
но из Москвы и выполняет их своими силами. Любая
Чрезвычайка имеет в своем распоряжении сеть германс-
ких агентов, обычно военнопленных, латышей, китайцев
и т. д., которые на деле являются не кем иным, как высо-
кооплачиваемыми палачами.
В Екатеринбурге Чрезвычайка была очень мощной и
влиятельной организацией. Наиболее заметными ее чле-
нами были комиссары Юровский, Голощекин и т. д.
Авдеев находился в непосредственном подчинении у
других комиссаров, членов президиума и Чрезвычайки.
Они очень скоро заметили, как изменились чувства стра-
жи по отношению к своим пленникам, и решили при-
нять решительные меры. В Москве тоже ощущали бес-
покойство, как следует из телеграммы, направленной
Белобородовым Свердлову и Голощекину (который тог-
да был в Москве): «Сыромолотов только что отбыл в Мос-
кву, чтобы организовать соответствующие инструкции
из центра. Беспокойство излишне. Беспокоиться не о
чем. Авдеев отозван. Москвин арестован. Авдеева сменил
Юровский. Внутренняя охрана заменена».
Эта телеграмма датирована 4 июля.
202
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
В этот день Авдеев и его адъютант Москвин были аре-
стованы, и их места заняли Юровский (еврей) и его под-
чиненный Никулин. Охрана, сформированная, как уже
было сказано, из русских рабочих, была переведена в дом
Попова, стоявший рядом с домом Ипатьева.
Юровский привел с собой 10 человек — почти все они
были германо-австрийские военнопленные, — «выбран-
ных» из числа исполнителей Чрезвычайки, и жизнь плен-
ников стала сплошным мучением.
«Дом особого назначения» стал отделением Чрезвы-
чайки. Прибывшие с Юровским сформировали внутрен-
нюю охрану, а внешняя охрана все еще оставалась пре-
рогативой русских рабочих.
В это время Москва уже приняла решение: импера-
торская семья должна умереть. Приведенная выше теле-
грамма подтверждает это. Направленный в Москву Сы-
ромолотов должен был вернуться вместе с Голощекиным
и привезти с собой указания от Свердлова. Тем време-
нем Юровский вел подготовительную работу. Несколько
дней подряд он совершал верховые прогулки в окрест-
ностях города. Видели, как он искал там место, наиболее
подходящее для его планов, — там он должен был изба-
виться от тел. И этот же самый человек с непередавае-
мым цинизмом садился у изголовья цесаревича.
Проходит несколько дней; возвращаются Голощекин
и Сыромолотов. Все готово.
В воскресенье 14 июля Юровский вызывает священ-
ника, отца Сторожева, и разрешает провести службу.
Пленники уже приговорены к смерти, и им нельзя отка-
зать в отправлении религиозных потребностей.
На следующий день отдает приказ перевести малень-
кого Леонида Седнева в дом Попова, где расквартирова-
ны русские часовые.
203
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
16-го, около семи вечера, он приказывает своему дове-
ренному лицу Медведеву (он руководил русскими рабо-
чими) принести ему 12 наганов, которыми были воору-
жены русские охранники. Когда его приказ был выпол-
нен, он сказал Медведеву, что императорская семья будет
убита той же ночью, и поручил ему позже проинформи-
ровать об этом русскую охрану. Медведев сообщил им об
этом в 10 вечера.
Вскоре после полуночи Юровский входит в комнату,
занятую членами императорской семьи, будит их вместе
с их приближенными и велит им приготовиться следо-
вать за ним. Якобы их должны перевести в другое, более
безопасное место, потому что в городе начались волнения,
а пока им будет лучше оставаться на нижнем этаже.
Они собрались очень быстро. Они берут с собой лишь
некоторые личные вещи, несколько подушек и затем по
внутренней лестнице спускаются во двор, откуда входят
в подвал. Впереди идут Юровский и Никулин, за ними
следуют царь с Алексеем Николаевичем на руках, цари-
ца, великие княжны, доктор Боткин, Анна Демидова, Ха-
ритонов и Трупп.
Пленники остаются в комнате, указанной Юровским.
Они убеждены, что повозки или машины, которые дол-
жны увезти их, скоро прибудут, но, поскольку ожидание
может затянуться, просят дать им стулья. Им приносят
три стула. Цесаревич, который не может стоять из-за
больной ноги, садится посередине комнаты. Царь зани-
мает место возле него, доктор стоит справа и чуть поза-
ди. Царица садится у стены (справа от двери, через кото-
рую они вошли), недалеко от окна. На ее стул и на стул
Алексея Николаевича положили по подушке. Позади
матери стоит одна из дочерей, вероятно Татьяна. В углу
на той же стороне стоит Анна Демидова с двумя подуш-
204
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
ками в руках. Остальные княжны стоят, прислонившись
к самой дальней от двери стене. Справа в углу — Хари-
тонов и старый Трупп.
Ожидание затягивается. Внезапно в комнату снова
входит Юровский с семью австро-немцами и еще двумя
своими подручными — Ермаковым и Вагановым, уполно-
моченными оперативниками Чрезвычайки. Здесь же и
Медведев. Юровский выходит вперед и говорит царю:
«Ваши люди пытались спасти вас, но потерпели неудачу,
и мы вынуждены убить вас». Он быстро вскидывает пис-
толет и в упор стреляет в царя, который сразу же падает
замертво. Это — сигнал для всех остальных. Каждый из
убийц выбрал для себя жертву. Юровский оставил царя и
царицу себе Для большинства пленников смерть была мгно-
венной, но Алексей Николаевич еще слабо стонет. Юров-
ский добивает его выстрелом из своего пистолета. Анаста-
сия Николаевна только легко ранена и начинает кричать,
когда к ней приближается убийца. Ее убивают штыком.
Анна Демидова тоже только ранена благодаря подушкам,
которые она держала в руках. Она мечется по комнате и
в конце концов падает под ударами штыков убийц.
Показания свидетелей дали возможность следствию
восстановить эту ужасную картину до мельчайших де-
талей. Этими свидетелями были Павел Медведев1, один
из убийц, Анатолий Якимов, который присутствовал
при этом, хотя и отрицает этот факт, и Филипп Проску-
ряков, который описал эту сцену со слов очевидцев. Все
трое были охранниками в доме Ипатьева.
1 Медведева схватили в Перми, взятой антибольшевистскими войсками
в феврале 1919 года. Он умер месяц спустя в Екатеринбурге от тифа. По его
словам, он лишь присутствовал при этой драме и не стрелял сам. (Стоит за-
метить, что другие свидетели утверждают обратное.) Это — классический
прием всех убийц.
205
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Когда все заканчивается, комиссары снимают с уби-
тых все украшения и относят тела к грузовику, который
стоит во дворе между двумя деревянными заборами.
Они торопятся закончить все до зари. Погребальная
процессия пересекает еще спящий город и направляет-
ся к лесу. Комиссар Ваганов едет впереди, чтобы не допу-
стить встречи со случайными прохожими.
Когда они приближаются к поляне, которую намети-
ли для себя, он видит едущую навстречу телегу с крестья-
нами. Это едет женщина из деревни Коптяки, которая
вместе с сыном и невесткой направляется в город торго-
вать рыбой. Он приказывает им развернуться и ехать до-
мой. Чтобы убедиться, что его приказ выполнен, он едет
вместе с ними и под страхом смерти запрещает им обо-
рачиваться. Однако женщина успевает заметить большой
темный предмет, движущийся вслед за всадником. Вер-
нувшись в деревню, она рассказывает об увиденном. Оза-
даченные крестьяне отправляются на поиски и натыка-
ются возле леса на кордоны часовых.
Наконец с большим трудом машина добирается до
места. Тела кладут на землю и частично раздевают.
Именно тогда комиссары и нашли драгоценности, ко-
торые княжны прятали у себя под одеждой. Они сразу
же хватают их, но в спешке теряют несколько предме-
тов. Тела расчленяют и кладут на кучи хвороста, кото-
рый обливают бензином и поджигают. То, что не подда-
ется огню, уничтожается при помощи серной кислоты.
В течение трех дней и трех ночей убийцы под руковод-
ством Юровского заметают следы своего преступления.
175 килограммов серной кислоты и 300 литров бензи-
на сделали свое дело.
Наконец 20 июля все закончено. Убийцы прячут сле-
ды от костров, а золу сбрасывают в шахту и развеивают
206
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
пепел по ветру, чтобы ничто не выдало тайны этого
страшного места.
Почему эти люди так старались скрыть следы своего
преступления? Почему, называя себя слугами правосу-
дия, они прятались, как загнанные звери? И от кого, соб-
ственно, они прятались?
Павел Медведев в своих показаниях дает ответ на эти
вопросы. После того как преступление было совершено,
Юровский подошел к нему и сказал: «Оставь часовых
снаружи на случай непредвиденных осложнений». Все
последующие дни часовые продолжали нести вахту по
периметру пустого дома, как будто ничего не произо-
шло, как будто за деревянными стенами по-прежнему
обитали пленники.
Те, кто ничего не должен был знать о случившемся, —
это русские люди. Именно их надо было во что бы то ни
стало обмануть.
Это доказывает еще один факт: 1 июля были специ-
ально убраны из дома Ипатьева Авдеев и русская охра-
на. Комиссары больше не доверяли рабочим с завода
Зиссерта и с фабрики братьев Злоказовых, которые под-
держивали их и даже сами изъявили желание «сторо-
жить Николая». Комиссары знали, что никто, кроме
наемных убийц, преступников или иностранцев, не со-
гласится выполнить столь низкое поручение. Такими
убийцами стали: Юровский (еврей), Медведев, Ваганов,
Ермаков, Никулин (бывшие заключенные) и семеро ав-
стро-немцев.
Да, они прятались именно от русских людей, которым,
по их словам, служили. Совершенно ясно, чего они боя-
лись — их мести.
Наконец 20 июля они решили объявить о смерти им-
ператора. Вот листовка, где говорится об этом:
207
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
«Решение
Президиума местного Советарабочих, крестьянских
и солдатских депутатов Урала.
Ввиду того что чехословацкие банды угрожают столи-
це советского Урала — Екатеринбургу и что коронован-
ный преступник может уйти от наказания (только что
раскрыт заговор, имевший своей целью спасение цар-
ской семьи), Президиум Совета, выполняя волю народа,
постановил признать бывшего царя Николая Романова
виновным в кровавых преступлениях перед народом и
приговорить его к расстрелу.
Решение Президиума было приведено в исполнение
в ночь с 16 на 17 июля.
Семья Романова перевезена в более безопасное место.
Президиум Совета рабочих, крестьянских и солдат-
ских депутатов Урала.
Решение
Президиума Центрального исполнительного коми-
тета России от 18 июля сего года.
Центральный Исполнительный комитет Совета ра-
бочих, солдатских и крестьянских депутатов в лице его
председателя одобряет действия Президиума Совета
Урала.
Председатель ЦИК Я. Свердлов».
В этом документе упоминается о вынесении смертно-
го приговора Николаю II якобы Президиумом Совета
депутатов Урала. Это ложь! Мы знаем, что решение было
принято в Москве Свердловым, а его указания были пе-
реданы Юровскому Голощекиным и Сыромолотовым.
Рукой Юровского водил Свердлов, и оба они были ев-
реями.
208
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Царю не выносили смертного приговора. Более того,
его даже не судили! Да и кто мог бы его судить?! Он про-
сто был убит! А как же насчет царицы, детей, доктора Бот-
кина и троих слуг? Но разве это имеет значение для
убийц? Они уверены в своей безнаказанности: убила пуля,
огонь уничтожил, а земля скрыла то, что не смог погло-
тить огонь. Их не мучила совесть. Никто из них не хотел
об этом говорить; они были объединены общим позором.
Эти люди ошибались.
После многих месяцев блуждания впотьмах след-
ственная комиссия предприняла тщательное изучение
места происшествия в лесу. Была изучена каждая пядь
земли, и в конце концов угольная шахта, грунт поляны
и трава в непосредственной близости от места убийства
раскрыли свои тайны. Следователи обнаружили множе-
ство мелких предметов, втоптанных в землю, идентифи-
цировали и классифицировали их. Среди них были:
— пряжка с ремня Николая Романова, фрагмент его
головного убора, медальон, где всегда хранилась фотогра-
фия царицы (правда, сама она исчезла), который царь по-
стоянно носил с собой, и т. д.;
— любимые серьги царицы (одна из них была слома-
на), фрагменты ее одежды, стекло от очков, которое мож-
но было узнать по характерной форме, и т. д.;
— пряжка от ремня цесаревича, несколько пуговиц,
фрагменты его плаща и т. д.;
— множество мелких предметов, принадлежавших
княжнам: фрагменты бус, обувь, пуговицы, крючки, кноп-
ки и т. д.;
— шесть металлических планшеток от корсета — в
данном случае важна цифра «шесть». Это очень важное
число, если вспомнить число погибших женщин: цари-
ца, четыре княжны, Анна Демидова;
14 При дворе Николая II
209
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
— вставные зубы доктора Боткина, осколки его очков,
пуговицы и т. д.;
— обугленные кости и фрагменты костей, наполови-
ну уничтоженные кислотой и со следами какого-то ре-
жущего инструмента (лопаты), пули — без сомнения, те,
которые остались в телах погибших, и довольно большое
число расплавленного свинца.
Этот список — увы! — не оставлял надежды на спасе-
ние царской семьи и раскрывал ужасные подробности
этой сцены. Комиссар Волков ошибался; мир теперь зна-
ет о том, что они сделали с ними.
Тем временем убийцы начали чувствовать себя не
очень-то уютно. Агенты, которых они оставили в Екате-
ринбурге, чтобы сбить следствие со следа, сообщали им о
ходе расследования. Когда они поняли, что скоро правда
раскроется и весь мир узнает о произошедшем, они испу-
гались и попытались переложить ответственность за свои
преступления на других. Именно тогда они обвинили
во всем социалистов-революционеров; они утверждали,
что те замыслили и привели в исполнение это преступле-
ние, чтобы скомпрометировать большевиков. В сентябре
1919 года ими были арестованы 28 человек, ложно обви-
ненных в убийстве императорской семьи. Пятеро из них
были приговорены к смерти и казнены.
Этот отвратительный фарс свидетельствует о цинизме
этих людей, которые без колебаний послали на смерть не-
винных людей, но не взяли на себя ответственность за
одно из самых отвратительных преступлений в истории
человечества.
Остается только упомянуть о трагедии в Алапаевске,
которая тесно связана с преступлением в Екатеринбур-
ге. Речь идет о гибели нескольких других членов импера-
торской семьи.
210
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ 11
Великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра царицы,
великий князь Сергей Михайлович, кузен царя, князья
Иван, Константин и Игорь — сыновья великого князя
Константина, и князь Палей, сын великого князя Павла,
были арестованы весной 1918 года и увезены в маленький
городок Алапаевск, расположенный в 150 верстах от Ека-
теринбурга. Монахиня Варвара Яковлева, компаньонка
великой княгини, и ф. Ремез, секретарь великого князя
Сергея, разделили их участь. Их тюрьмой стало школьное
здание.
Ночью с 17 на 18 июля, через 24 часа после екатерин-
бургской трагедии, их увезли за 12 верст от Алапаевска.
Там, в лесу, их и убили. Тела бросили в штольню забро-
шенной шахты, где их и нашли в октябре 1918 года под
слоем земли, который накрыл их после взрыва гранаты.
При вскрытии выяснилось, что застрелен был только
великий князь Сергей, но следствие так и не смогло ус-
тановить, как именно были убиты остальные жертвы. Ве-
роятно, они пали под ударами прикладов.
Это беспримерное по своей жестокости преступление
было делом рук комиссара Сафарова, члена Екатеринбург-
ского президиума, который действовал исключительно
по приказу из Москвы.
Через несколько дней после взятия Екатеринбурга,
когда в городе был восстановлен порядок, а мертвые были
похоронены, недалеко от тюрьмы мы обнаружили еще
два тела. В карманах одного из них мы нашли расписку на
6000 рублей, выписанную на имя гражданина Долгору-
кова. По описанию свидетелей, это был князь Долгоруков.
Есть все основания полагать, что тело второго человека
принадлежало генералу Татищеву.
Они оба умерли за царя. Однажды еще в Тобольске ге-
нерал Татищев сказал мне: «Я знаю, что я не сумею вый-
211
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ти отсюда живым. Я могу просить только об одном — что-
бы меня не разлучали с царем и чтобы я мог пойти за ним
на смерть». Даже в этом ему было отказано.
Графиня Гендрикова и мадемуазель Шнайдер были
увезены из Екатеринбурга через несколько дней после
смерти царской семьи. Они были отправлены в Пермь
и там расстреляны в ночь с 3 на 4 сентября. Тела их
были найдены и опознаны в мае 1919 года.
Что касается Нагорного и лакея Алексея Седнева, то
их убили в пригороде Екатеринбурга в начале июня
1918 года. Их тела были найдены на месте казни два ме-
сяца спустя.
Все они, начиная с генерала и заканчивая лакеем, без
колебаний пожертвовали своими жизнями и смело
встретили смерть. Матрос Нагорный, простой украин-
ский крестьянин, мог спасти свою жизнь, сказав одно
лишь слово. Он только должен был отречься от своего
царя. Но он не произнес ни слова.
Долгое время с простой и искренней верой они слу-
жили тем, кого любили, тем, кто мог внушить всем окру-
жающим такую любовь, такое мужество и готовность к
самопожертвованию.
Эпилог
Лето 1919 года было отмечено крупным отступлени-
ем, которое несколько месяцев спустя привело к паде-
нию правительства адмирала Колчака. Красные войска
снова взяли Пермь и угрожали Екатеринбургу. Работа,
начатая в урочище близ деревни Коптяки, была приос-
тановлена. 12 июля Н. Соколов решил уехать в Омск.
Там он провел август и затем, поняв, что ситуация ухуд-
212
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
шается, отправился в Читу, в то время как я остался в
Омске.
Через несколько недель после его отъезда во Фран-
цузскую военную миссию пришли двое мужчин и по-
просили разрешения поговорить со мной. Они сказали,
что генерал Д должен сообщить мне что-то очень важ-
ное, и умоляли пойти и встретиться с ним. Мы сели в
машину, которая ждала нас у дверей, и скоро я был у
него.
Генерал Д. сообщил, что хотел бы показать мне маль-
чика, который утверждает, что он — цесаревич. Я знал,
что по Омску ходили слухи о том, что цесаревич жив. Он
якобы объявился в маленьком алтайском городке, жите-
ли которого с энтузиазмом приветствовали его. Более
того, Колчак получил телеграмму, в которой его просили
поддержать цесаревича.
Опасаясь, что подобные обстоятельства могут приве-
сти к серьезным последствиям, адмирал отдал распоря-
жение привезти «цесаревича» в Омск. Генерал Д вызвал
меня, полагая, что мои показания разрешат эту пробле-
му и положат конец новой легенде.
Дверь соседней комнаты слегка приоткрылась, и я
смог незамеченным разглядеть мальчика, который был
выше и крепче, чем цесаревич. Его матросский костюм,
цвет волос и прическа смутно напоминали Алексея Ни-
колаевича. На этом сходство заканчивалось.
Я сообщил генералу Д. о своих выводах. Затем мальчи-
ка представили мне. Я задал ему несколько вопросов по-
французски — он молчал. Когда мы стали настаивать на
ответе, он сказал, что понял вопрос, но предпочитает го-
ворить только по-русски. Затем я обратился к нему на
русском. Это тоже не привело к результату. Он сказал,
что будет отвечать только лично адмиралу Колчаку.
213
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
Так я волей случая столкнулся с первым из самозван-
цев, которых, без сомнения, будет великое множество. И
они, без сомнения, станут источником волнений и бро-
жения умов среди невежественного, но доверчивого рус-
ского крестьянства.
Кстати, вскоре после моего отъезда «цесаревич» при-
знался в обмане.
В марте 1920 года я встретился в Харбине с генералом
Дитерихсом и Н. Соколовым.
Туда они, как и я, попали после падения Колчака. Они
были сильно взволнованы, поскольку ситуация в Маньч-
журии становилась день ото дня напряженнее. Ожида-
лось, что КВЖД в любой момент может оказаться в ру-
ках большевиков. Большевистские шпионы уже начали
заполнять вокзал и его окрестности. Что было делать с
материалами следствия? Где они могли бы быть в безо-
пасности? Перед отъездом Верховного комиссара Брита-
нии в Пекин генерал Дитерихс и Н. Соколов обратились
к нему с просьбой взять в Европу все документы и то, что
осталось от императорской семьи. Он обратился за соот-
ветствующими инструкциями к правительству своей
страны. Ответ не приходил очень долго. Когда он при-
шел, он оказался... отрицательным!
Тогда я обратился лично к генералу Жане и проин-
формировал его о сложившейся ситуации1.
«Я готов помочь вам, — сказал он. — Я могу сделать это
под свою ответственность, поскольку нет времени связы-
ваться по этому вопросу с правительством. Не может
’ Французская военная миссия была переведена на восток и в тот момент
базировалась в Харбине.
214
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
быть и речи о том, чтобы французский генерал отказался
спасти то, что осталось от человека, бывшего верным со-
юзником Франции. Попросите генерала Дитерихса дать
мне письменный запрос, в котором будет выражена уве-
ренность в моем согласии; я сочту любое сомнение лич-
ным оскорблением».
Письмо было послано, и генерал Жане договорился с
генералом Дитерихсом по всем вопросам передачи дра-
гоценных предметов лицу, названному Дитерихсом.
Два дня спустя генерал Дитерихс, два старших офи-
цера и я взвалили на плечи тяжелые кофры и понесли
их к поезду генерала Жане, который стоял на некото-
рым расстоянии от станции. Мы уже приближались к
нему, когда появились какие-то люди и попытались ос-
тановить нас. Не отвечая на их крики, мы прибавили
шаг. К счастью, мы были уже недалеко от поезда, где нас
поджидали выставленные генералом часовые.
Наконец все данные расследования были в безопасно-
сти. Как оказалось — вовремя, потому что за нами уже
следили. Час спустя мы тайком выскользнули из вагона и,
петляя между составами, вернулись к себе.
На следующий день генерал Дитерихс принес генера-
лу Жане коробку с останками семьи Романовых.
Это было 19 марта 1920 года.
Теперь ничто не удерживало меня в Сибири. Я знал,
что выполнил свой долг перед теми, с кем меня связыва-
ли горькие воспоминания. Прошло более двух лет с того
дня, как я расстался с ними в Екатеринбурге.
Екатеринбург! Когда я покидал Россию, я снова пере-
жил все впечатления, все моменты нашей жизни, все
воспоминания, которые будило во мне это слово. Екате-
215
ПЬЕР ЖИЛЬЯР
ринбург стал для меня синонимом отчаяния, которое я
испытал, поняв тщетность моих усилий, жестокого рас-
ставания с людьми, для которых этот город стал после-
дним пристанищем. Там они прожили два ужасных ме-
сяца, которые закончились встречей с вечностью.
Это был период, когда Германия твердо рассчитыва-
ла добиться полного триумфа и полагала, что победа уже
недалеко. Пока Вильгельм «братался» с большевиками,
его армии вновь двинулись на Париж.
В эту эпоху полного коллапса в России существовало
два очага сопротивлении. С одной стороны, это была не-
большая армия добровольцев под командованием гене-
рала Алексеева, которая отчаянно боролась против совет-
ских полков, усиленных германскими офицерами. С дру-
гой — пламя веры поддерживал заточенный в темнице
император. В опоре на императрицу он отказывался идти
на какие-то уступки или компромиссы. Им не оставалось
ничего иного, кроме как пожертвовать своими жизнями.
Они были готовы сделать это, но не уступить врагу, кото-
рый разрушил страну и посягнул на ее честь.
И смерть пришла, но она не смогла разлучить тех, кого
жизнь соединила навеки, и взяла всех семерых, объеди-
ненных одной любовью и одной верой.
Я полагаю, что события говорят сами за себя. Все, что
я мог бы добавить к этому, было бы литературным изли-
шеством.
Однако я хочу сказать лишь одно: невозможно пред-
ставить себе, чтобы эти жертвы оказались напрасными.
Я не знаю, когда это случится и как, но в один прекрас-
ный день, когда жестокость изживет себя в своей слепой
ярости, человечество почерпнет из воспоминаний о стра-
даниях этих людей ту силу, которая даст ему надежду на
нравственное возрождение.
216
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ И
Но при этом, как бы ни стремились к этому сердца
и каким бы справедливым ни казалось отмщение, сама
мысль о новом кровопролитии была бы оскорблением
их памяти.
Царь и царица погибли, считая, что принимают муче-
ническую смерть ради своей страны. Их величие нельзя
измерить престижем императорского достоинства, но
только нравственными высотами, до которых они под-
нялись. Они стали великой силой, идеалом; и в самом их
страдании мы видим волнующее свидетельство той чис-
тоты духа, о которую разобьется любое насилие и кото-
рая побеждает даже в смерти.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступление 5
Глава 1. Мои первые уроки при дворе (осень 1905 г.)-----— 7
Глава 2. Алексей Николаевич. Поездки в Крым (осень 1911 г. —
весна 1912 г.) и Спаду (осень 1912 г.).......—...—....-. 12
Глава 3. Я приступаю к своим обязанностям наставника.
Болезнь цесаревича (осень 1913 г.)..................  20
Глава 4. Царица Александра Федоровна—..................  28
Глава 5. Распутин........ .................  —..—.......—... 35
Глава 6. Жизнь в Царском Селе. Мои ученики
(зима 1913/14 г.).....................................42
Глава 7. Влияние Распутина. Вырубова. Мои заботы наставника
(зима 1913 г.)_____________________________—......... 50
Глава 8. Поездки в Крым и Румынию. Визит Пуанкаре.
Германия объявляет войну (апрель—июль 1914 г.)„.  ..  58
Глава 9. Царская семья в первые дни войны. Поездка в Москву
(август 1914 г.).....—............................    68
Глава 10. Первые шесть месяцев войны.................... 80
Глава 11. Отступление русской армии. Царь становится
главнокомандующим. Растущее влияние царицы
(февраль—сентябрь 1915 г.)    .............—.....—---89
Глава 12. Николай II — главнокомандующий русской армии.
Приезд цесаревича в Ставку. Поездки на фронт
(сентябрь—декабрь 1915 г.)...................         99
218
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Глава 13. Царь в Думе. Кампания в Галиции.
Наша жизнь в Ставке. Растущее недовольство в тылу
(1916 г.)....................................      ...109
Глава 14. Политический кризис. Убийство Распутина
(декабрь 1916 г.).................................    124
Глава 15. Революция. Отречение Николая II (март 1917 г.).130
Глава 16. Царь Николай II..........................      142
Глава 17. Взгляд на революцию из Александровского дворца.
Возвращение царя в Царское Село...................    146
Глава 18. Пятимесячное заточение в Царском Селе
(март—август 1917 г.)_________________________________155
Глава 19. Наше заточение в Тобольске (август—декабрь
1917 г.).....................................         167
Глава 20. Конец тобольской ссылки (январь—май 1918 г.)175
Глава 21. Екатеринбург. Убийство императорской семьи
в ночь с 16 на 17 июля 1918 г...._...........         188
Глава 21. Обстоятельства преступления, установленные
следствием............................................198
Эпилог..............................................     212
Жильяр Пьер
ПРИ ДВОРЕ НИКОЛАЯ II
Воспоминания наставника цесаревича Алексея
Ответственный редактор Л. И. Глебовская
Художественный редактор И.А. Озеров
Технический редактор Н.В. Травкина
Корректор Т.Н. Соловьева
Подписано в печать с готовых диапозитивов 24.03.2006
Формат 84x108 ’/^. Бумага типографская. Гарнитура «Лязурского»
Печать офсетная. Усл.печ.л. 11,76
Уч-изд. л. 9,99 + 2 альбома — 11,74
Тираж 3 000 экз. Заказ № 1928
ЗАО «Цеятрполиграф»
125047, Москва, Оружейный пер., д. 15, стр. 1,
пом. ТАРП ЦАО
Для писем:
111024, Москва, 1 -я ул. Энтузиастов, 15
E-MAIL CNPOL@dOLRU
www.centrpoligraf.ru
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленных диапозитивов
в ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати»
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14