Scan Kreyder- 09.12.2019 - STERLITAMAK
Дмитрий Володихин
Влддимир Святой
(Красное Солнышко)
ок. 960- 15 июня 1015
КОМСОМОЛЬСКАЯ
ПРАВДА
МОСКВА, 2015
Дорогой читатель!
В ваших руках - первая книга из серии политических биографий «Пра-
вители России». За ней последует еще около тридцати книг. Они посвя-
щены наиболее выдающимся руководителям Российского государства с
древнейших времен до конца XX века: от Владимира Святого до первого
президента современной России - Б. Н. Ельцина.
Серия начинается с книг, посвященных князьям Древней Руси, правив-
шим в Киеве в X - начале XII вв., и князьям Владимирским XII - XIII вв.
Князь Юрий Долгорукий, сын великого киевского князя Владимира Моно-
маха, стал родоначальником династии князей владимирских и москов-
ских. В этом видится непрерывная более чем тысячелетняя традиция
российской государственности, которая восходит к первым князьям Рю-
риковичам, приглашенным в Новгород еще в IX веке.
В истории России можно насчитать до ста лиц, так или иначе на-
ходившихся на вершине государственной власти. Героями книг данной
серии стали те правители, которые находились у власти достаточно
долго, оставили глубокий след в истории страны, в переломные момен-
ты, вошли в историческую память россиян. Это Владимир Святосла-
вич, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Юрий Долгорукий, Андрей Бо-
голюбский, Всеволод Большое Гнездо, Александр Невский, Иван Калита,
Дмитрий Донской, Иван III, Иван Грозный, Борис Годунов, Алексей Ми-
хайлович, Петр I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II,
Павел I, Александр I, Николай I, Александр II, Александр III, Николай II,
В. И. Ленин, И. В. Сталин, Н. С. Хрущев, Л. И. Брежнев, М. С. Горбачев,
Б. Н. Ельцин. Многие другие правители, безусловно, найдут свое место
в книгах серии как предшественники или преемники ее основных героев.
Таким образом, перед читателем пройдет вся тысячелетняя российская
история с ее победами и трагедиями. Читатель увидит, насколько лич-
ность правителя влияла на ход истории и каким образом исторические
вызовы и обстоятельства формировали эту личность.
Нередко в исторических биографиях мы сталкиваемся либо с идеали-
зацией героя, либо с акцентом на его негативных качествах и провалах,
с использованием в связи с этим всякого рода недостоверных данных, слу-
хов и легенд. Авторы этой серии стремятся дать своим героям объек-
тивную оценку, в полной мере соответствующую уровню современной
науки. Вместе с тем важно написать книги ярко и доступно, поскольку
они адресованы широкому кругу читателей, интересующихся историей
Отечества.
Институт российской истории Российской академии наук поддержи-
вает усилия «Комсомольской правды» в издании книг серии «Правители
России». Ее авторами являются известные историки, которые не только
имеют большие заслуги в научном исследовании того или иного периода,
но и вносят значимый вклад в распространение исторического знания.
Остается выразить надежду, что книги данной серии найдут достой-
ное место в круге чтения всех, кто проявляет серьезный интерес к исто-
рии России, могут быть использованы и при изучении прошлого родной
страны в школах и вузах.
Директор Института российской истории РАН,
доктор исторических наук
Петров Ю. А.
Влдднмир Святославич
Великий князь Киевский
(ок. 960-1015)

Слава его правления раздалась в трех частях мира:
древние скандинавские, немецкие, византийские, арабские
летописи говорят о нем.
Кроме преданий Церкви и нашего первого летописца
о делах Владимировых, память сего велико князя хранилась
и в сказках народных о великолепии пиров его, о могучих
богатырях его времени.
Н. М. Карамзин
Личность великого кня-
зя киевского Владимира
Святославича оставила
на русской истории са-
мый глубокий отпечаток из всех
персон князей, царей, импера-
торов, генеральных секретарей
и президентов, правивших ею за
одиннадцать с лишним веков.
Он крестил Русь, и православие
сделалось самым прочным кам-
нем в конструкции нашей страны.
Все уходит, все разрушается, лю-
бым конфигурациям политиче-
ского строя, культуры, хозяйства
когда-нибудь настает конец... но
православие живо.
Он защитил Русь от хищной
степи. Первым научился выстраи-
вать оборону от кочевых народов
не на один бой и не на одну вой-
ну, а на века. Как теперь говорят,
«на стратегическую перспекти-
ву».
Да более того, не кто иной, как
Владимир, придал Руси государ-
ственную прочность и устойчи-
вость вместо рыхлой, «ветряной»,
на вооруженной силе держащейся
конструкции прежних времен.

В ту пору Европа чуть ли не каж-
дое десятилетие удостаивалась на-
блюдать, как рождаются и рушат-
ся большие державы. Русь устояла
во многом потому, что ей везло
на умных правителей.
Сын КЛЮЧНИЦЫ
Жизнь крестителя Руси, велико-
го князя Владимира, высвечена
историческими свидетельствами
на всем пространстве его зрелости
и старости. Но детство будущего
правителя тонет во тьме.
Неизвестно, когда у великого
князя киевского Святослава ро-
дился сын Владимир. По сообра-
жениям одних историков, это про-
изошло между 942 и 955 годами,
по соображениям других - в кон-
це 950-х, может быть, в 960-м. Его
мать - ключница княгини Ольги
Малуша, дочь некоего Малка Лю-
бечанина и сестра одного из Свя-
тославовых воевод, Добрыни. По
законам Древней Руси ключник
или ключница, ведавшие хозяй-
ством знатного человека и потому
носившие ключи от его складов,
погребов, клетей, становились
к нему в отношение рабства. Про-
исхождение от «рабы» наложило
отпечаток на всю судьбу Владими-
ра Святославича.
Первое упоминание Владимира
относится к 968 году или самому
началу 969-го. На Русь вторглись
печенеги, в то время как Святослав
пребывал в дальнем походе на Ду-
нае. Враги осадили Киев, где кня-
гиня Ольга «затворися... со внуки
своими Ярополком и Олегом и Во-
лодимером». Осада не принесла
степнякам удачи, но вскоре после
того как печенеги ушли, сконча-
лась и Ольга.
В 969 году новгородцы попро-
сили себе у Святослава князя,
и тот дал им Владимира. Вместе
с ним отправился и Добрыня. Та-
ково первое «историческое» дело
сына Малуши.
Покуда юный Владимир рас-
суживал новгородцев и вел дела
севернорусской области, его отец
Святослав не вылезал из войн
на Дунае. Воинственный характер
отца, всегда готового сесть на коня
и вынуть меч из ножен, мощно по-
влиял и на личность сына.
Поэтому стоит рассказать, хотя
бы кратко, что за человек был
князь Святослав Игоревич.
0Т6Ц И БАБКА
По мнению летописца (далеко
не бесспорному), Святослав воз-
мужал и набрал дружину в первой
половине 960-х годов.
Именно к тому времени отно-
сятся два портрета прославлен-
ного воителя. Первый из них с по-
чтением нарисован был словами
Святославовых ветеранов первому
киевскому летописцу. Это портрет,
сложенный из камней восхище-
ния и скрепленный раствором то-
ски по ушедшему герою: «Был... он
храбр, и ходил легко, как пардус,
и много воевал. Не возил за собою
ни возов, ни котлов, не варил мяса,
но, тонко нарезав конину, или
зверину, или говядину и зажарив
на углях, так ел; не имел он шатра,
но спал, постилая потник с седлом
в головах, - такими же были и все
остальные его воины. И посылал
в иные земли со словами: «Хочу
на вы идти».
А вот его же облик глазами вра-
гов, византийцев: «Среднего ро-
сту, ни слишком высок, ни слиш-
ком мал, с густыми бровями, с го-
лубыми глазами, с плоским носом,
с бритою бородою и с густыми
длинными висящими на верхней
губе волосами. Голова у него была
совсем голая, но только на одной
ее стороне висел локон волос,
означающий знатность рода; шея
толстая, плечи широкие и весь
стан довольно стройный. Он ка-
зался мрачным и диким. В одном
ухе висела у него золотая серьга,
украшенная двумя жемчужинами,
с рубином, между ними вставлен-
ным. Одежда на нем была белая,
ничем, кроме чистоты, от других
не отличная».
Лютую страсть к вооруженной
борьбе, к неистовству сечи, к до-
быванию богатства копьем и ме-
чом дружина с особенной надеж-
дой воспитывала в молодом князе.
Долгое время Русью управляла
миролюбивая мать Святослава -
княгиня Ольга. А когда он подрос,
воины стали смотреть на него как
на исполнителя тайных желаний,
как на освободителя от скуки мир-
ного житья.
Первый большой поход Свя-
тослав совершил на вятичей в се-
редине 960-х годов. Этот союз
восточнославянских племен с не-
большим добавлением племен
балтских занимал колоссальную
территорию к северо-востоку от
Киева. Святослав дошел с войска-
ми до Оки и Волги. Узнав, что вя-
тичи платят дань Хазарскому ка-
ганату, на следующий год князь
двинулся против хазар. Против
него вышел сам каган (правитель)
с войсками. В жестокой битве ха-
зары были разбиты, под ударами
Святославовой дружины пал их
город Белая Вежа (Саркел).
По летописной хронологии,
разгром Хазарского каганата при-
ходится на 965 год. Это могуще-
ственное государство включало
в себя Нижнее Поволжье, часть
Крыма, степи Подонья, Северный
Кавказ. Государственной религи-
ей хазарской державы с рубежа
VIII - IX веков являлся иудаизм,
хотя часть населения исповедо-
вала ислам. Часть славянских об-
ластей, позднее вошедших в со-
став Древней Руси, платила хаза-
рам дань. Каганат постоянно вел
войны и претендовал на полное
господство в своем регионе. Од-
нако поход Святослава нанес ему
страшную рану.
Вятичи, освободившись от ха-
зар, очевидно, не желали поко-
ряться русам. Но были побеждены
и начали платить дань Киеву.

Хазария начала было восстанав-
ливать силы, однако новый поход
Святослава в союзе с тюркской на-
родностью огузов (конец 968 или
самое начало 969 года) привел к ги-
бели двух крупнейших ее городов -
Итиля и Семендера. С тех пор Хаза-
рия более не играла сколько-нибудь
значительной роли. История ее как
великой державы была исчерпана.
Между двумя походами на ха-
зар Святослав совершил самое
громкое деяние во всей своей био-
графии.
В 968 году византийцы дого-
ворились с киевским правителем
о совместных действиях против
Болгарского царства. Его населе-
ние составляли частично славяне,
частично же пришлое тюркское
племя. Два этноса понемногу сме-
шивались, из их слияния родился
болгарский народ. Болгары тре-
бовали у Константинополя дани.
Император Никифор Фока пошел
против них с войсками, но не пре-
успел. Тогда он отправил на Русь
опытного дипломата - херсони-
та Калокира. Тот раздал в Киеве
1,5 тысячи фунтов золота (без ма-
лого 500 кг). Но более золота Свя-
тославу понравилась идея, завое-
вав болгарские земли, «удержать
страну в собственной власти».
Византийский историк Лев
Дьякон повествует о дальнейшем:
Святослав, «человек пылкий, от-
важный, сильный и деятельный...
собрал ополчение, состоящее из
шестидесяти тысяч храбрых во-
инов, кроме обозных отрядов...»
и отправился на Дунай. Калокир
сопровождал его, удостоившись
дружбы и доверия. Византийский
вельможа вошел в свиту князя.
Он действовал уже не как импера-
торский дипломат, а как советник
Святослава и, вероятно, мысленно
примерял на себя императорский
венец. Болгары выступили про-
тив русов с тридцатитысячным
войском. Русы, сойдя с судов, «...
простерли пред собою щиты, из-
влекли мечи и начали поражать их
без всякой пощады. Они (болгары)
не выдержали первого сего нападе-
ния, обратились в бегство и, к сты-
ду своему, заперлись в Доростоле
(укрепленный город). Тогда, гово-
рят, предводитель их Петр, человек
благочестивый и почтенный, тро-
нутый сим нечаянным бегством,
получил параличный удар и вскоре
переселился из сей жизни». Извест-
но, что незадолго до смерти болгар-
ский царь Петр постригся в иноки.
Кончину он встретил в монастыре.
Его дети Борис и Роман очутились
у Святослава в плену. Впоследствии
киевский правитель использовал
их как марионеточные фигуры.
Борис сделался подчиненным ему
правителем.
Осенью 968 года Доростол, Пре-
слав и другие болгарские крепо-
сти достались Святославу. Укре-
пившись на завоеванных терри-
V Великий князь Святослав Игоре-
вич, целующий мать и детей по воз-
вращении с Дуная в Киев. Художник
И. Акимов.


ториях, он сейчас же потребовал
дань с самих византийцев. И те,
не имея воинской силы в сборе,
видимо, какое-то время откупа-
лись от русов.
Так совершился величайший
успех киевского правителя. Свя-
тослав превратился на какое-то
время в фигуру, перед которой
трепетала Восточная Европа. Раз-
битые болгары боялись его боль-
ше, нежели старинных неприяте-
лей своих, греков. При первом
признаке сопротивления он при-
менял силу, а затем сажал на кол
пленников.
Тогда Никифор Фока начал по-
нимать, что призвал с севера пле-
мя куда более грозное, нежели
привычный враг - болгары. Он за-
теял с бывшим неприятелем пере-
говоры, желая установить союз
против русов, им же приглашен-
ных на Балканы. Но исправить по-
ложение император не успел: его
самого прикончили заговорщики.
На престол вместо него взошел
выдающийся полководец Иоанн
Цимисхий...
968 год принес Киеву большую
беду: пока Святослав гонялся за
славой и приращением новых зе-
мель на Балканах, а затем по вто-
рому разу проходил с огнем и ме-
чом Хазарию, Киев осадило вели-
кое воинство печенегов. В кольце
блокады оказалась мать Святос-
лава, княгиня Ольга, с внуками.
Киевляне едва смогли подать ве-
сточку наружу, из кольца врагов.
Воевода Претич с малой дружиной
приблизился к городу и спугнул
печенегов, принявших его за Свя-
тослава с основными силами.
Киев был спасен он гибельной
угрозы. Но для всего населения
Южной Руси печенежское наше-
ствие стало горьким уроком. Рат-
ники уходили с князем за триде-
вять земель, оставляя свою стра-
ну без защиты! Как знать, не вер-
нутся ли в самом скором времени
степняки, пока еще обманутые
словами Претича, но вполне спо-
собные быстро оценить реальную
обороноспособность Киева?
Киевляне послали к Святославу
гонцов со злыми словами, и, вер-
нее всего, Ольга одобрила эти уко-
ризны: «Ты, князь, ищешь чужой
земли и о ней заботишься, а свою
покинул, а нас чуть было не взя-
ли печенеги, и мать твою, и детей
твоих. Если не придешь и не за-
щитишь нас, то возьмут-таки нас.
Неужели не жаль тебе своей отчи-
ны, старой матери, детей своих?»
Услышав это, Святослав с дружи-
ной вернулся из Хазарии в Киев.
Он «...собрал воинов и прогнал пе-
ченегов в степь, и наступил мир».
Кем был в ту пору отец для кня-
жича Владимира? Сын едва видел
отца, изредка показывавшегося
в Киеве меж дальними похода-
ми... Так какой образ запечатлелся
в сердце сына? Человек, бросив-
ший семью свою и землю, растра-
чивавший жизнь в бесконечных
завоеваниях? Или все-таки вели-
кий герой, мужчина-титан, обра-
зец княжеских доблестей?
10
Святослав Игоревич на памятнике
«Тысячелетие России». Скульптор
М. О. Микешин.
За толщею лет невозможно
с подлинной ясностью разглядеть,
как воспринимал юноша своего
родителя. Дружина обожала его.
Киевляне недолюбливали. Мать,
Ольга, огорчалась.
Чье влияние перевешивало?
Думается, первое время мнение
дружины должно было играть пре-
обладающую роль. Ведь и сам Вла-
димир в начале своего правления
благоволит дружине, любит ее,
заботится о ней, опирается на ее
силу. И он вначале будет играть
роль завоевателя. Так что, всего
вернее, отец с его звонкими побе-
дами был по душе сыну.
Но настанет для Владимира
возраст зрелости. И тогда вспом-
нит он, что у мужчины может
быть и другой идеал. Возможно,
скажется влияние бабки, не до
конца забытое. Может быть, отец
и выглядел героем в глазах восхи-
щенного сына, но рядом-то с ним
оставалась именно бабка, человек
мудрый...
На протяжении всей середи-
ны 969 года Святослав оставался
на Киевщине.
Ненадолго приостановив даль-
неземельские военные предприя-
тия, он принялся улаживать дела
правления в «своей отчине». Князь
давно не видел тут истинного
«стольного града» своей державы.
Он предпочитал Киеву болгарский
Переяславец (Преслав). «То есть
средина земли моей, - говорил Свя-
тослав, - яко тут все блага сходят-
ся. От грек - злато, паволоки, ово-
щеви разноличныя. Из чех, из угр -
сребро и комони (кони). Из Руси
же - скора (кожи или меха) и воск,
и мед, и челядь». Князь соглашался
оставить сына Ярополка государем
киевским, подчиненным переяс-
лавскому правительству.

12
Ольга уговаривает Святослава принять крещение. Миниатюра Радзивилов-
ской летописи.
Ольга опечалилась. Она сде-
лалась к тому времени старухой,
сын же, пренебрегая ее годами,
спокойно бросал мать дома. А ведь
прежде он почитал ее! Когда погиб
его отец, князь Игорь, мать взяла
на себя бразды правления и зани-
малась державными делами, пока
не подрос Святослав. Первые годы
правления были для нее трудней-
шими, она едва уберегла власть
над Киевом для сына. Игорь оста-
вил жене и сыновьям тяжелое на-
следие... Алчность и злоба его
привели к тому, что разозленный
бесконечными данями народ
древлян убил князя. В Киев яви-
лись древлянские послы с пред-
ложением сватовства. Их миссия
Нестор-летописец.
Художник В. М. Васнецов.
имела и другое значение. Древля-
не показывали Ольге: за нами те-
перь сила, наш князь хочет взять
тебя, и это будет хорошо для всех.
Княгиня жестоко отомстила. Она
с дикой свирепостью погубила
древлянских послов, а затем спа-
лила древлянскую столицу - го-
род Искоростень. Лишь после того
Ольга вдоволь насытилась своим
мщением. Бояре киевские, дру-
жина да и простой люд славосло-
вили ей: «Молодец наша княгиня!
За супруга своего целую страну
умыла кровью! Гордая! Силу пока-
зала!» Такою была общественная
норма в ту пору. И даже писаный
закон, который появится через
несколько десятилетий, и тот раз-
решал кровную месть. Разве что
несколько ограничивал ее. Маль-
чик Святослав горящими глаза-

ми смотрел на мать: вот великий
человек! А с христианской точки
зрения в мести ничего доброго
нет. Если христианина ограбили,
если убили близкого ему челове-
ка, если с ним поступили неспра-
ведливо, он должен обращаться за
правдой к власти и уповать на по-
мощь Господа. В послании к рим-
лянам говорит апостол Павел: «Не
мстите за себя, возлюбленные, но
дайте место гневу Божию» - а зна-
чит, не давайте воли собственному
гневу (Рим. 12:19). Месть - одна из
производных от гордыни, а та - ис-
тинная мать множеству грехов.
В оправдание Ольги можно ска-
зать одно: устранив древлянскую
угрозу, она в дальнейшем действо-
вала с государственной мудро-
стью. Княгиня назвала «уроки»
(т. е. четкий размер дани) и «пого-
сты» (места ее взимания). Она, та-
ким образом, придала порядок той
сфере отношений, которая прежде
имела хаотический вид.
Минуло несколько лет со вре-
мен расправы над древлянами.
Ольга отправилась в Константи-
нополь - столицу Византии, хри-
стианской империи, - и вернулась
в Киев христианкой. Гнев, мсти-
тельность, гордыня отлетели от
нее. Княгиня постаралась распро-
странить новую веру на Руси и осо-
бенно в своей семье, но встретила
сопротивление.
Как поступить? Мучить поддан-
ных? Мстить им за непокорство?
Невозможно. Христова вера -
путь смирения. Для всех, в том чис-
ле и для венценосных особ. И одно
только смирение оставалось кня-
гине, когда-то горделивой мсти-
тельнице. Особенно много смире-
ния требовалось в беседах с соб-
Погребение княгини Ольги. Миниатюра Радзивиловской летописи.

ственным сыном, Святославом.
Ольга приступала к нему с увеще-
ваниями. Она желала, чтобы князь
разделил с нею радость, получен-
ную вместе с крещением. Но тот от-
вечал: «Да надо мною дружина ста-
нет смеяться!» Очевидно, миролю-
бие Ольги, ее христианская склон-
ность избегать смертоубийства,
войн, насилия порядком надоели
киевской дружине. «Что за жизнь, -
рассуждали, надо полагать, ратни-
ки, - без хорошей войны? Где до-
быча наша? Где слава? В песок ухо-
дят годы, а нам никак не дают напо-
ить мечи кровью иноплеменников!
Бабою управляемся, и сами стали
как бабы. За князем пойдем в огонь
и в воду - вот достойный князь, ис-
тинный повелитель мечей!» Кня-
гиня парировала: «Ты крестишься,
так и все крестятся вслед за тобой».
Но тот решительно отвергал все ее
уговоры, предпочитая оставаться
язычником.
Видимо, уважение к матери уле-
тучилось из его сердца. Он больше
не желал слушать ее слов.
На закате лет княгиня выпро-
сила у сына одну невеликую ми-
лость: чтобы он ушел в новый по-
ход лишь после того, как она про-
стится с жизнью. Смертельная
болезнь уже мучила ее, и короток
выходил остаток ее жизни...
Ольга ушла на встречу с Царем
Небесным через три дня после раз-
говора с сыном, 11 июля 969 года.
Княгиня велела похоронить ее по
христианскому обычаю, под мо-
литвословие священника, а устра-
ивать после погребения состяза-
ния и пиры, как того требовала
языческая традиция, запретила.
Святослав, равнодушный к Хри-
стовой вере, не пожелал, однако,
проявить ослушание. Некий «пре-
звитер» проводил княгиню в по-
следний путь.
Владимир присутствовал на по-
хоронах бабки. В ту пору он еще
не отправился в Новгород Вели-
кий, чтобы исполнять правитель-
ские обязанности.
Святослав скоро вновь покинул
Русь. Больше его Владимир не уви-
дит.
Осенью 969 года, еще при васи-
левсе Никифоре, Святослав вер-
нулся на театр военных действий.
Он стоял с сильными полками
на Дунае и смертельно досадовал.
Дома пришлось задержаться, и эта
задержка стоила ему Болгарии!
Подданные взбунтовались про-
тив него - болгары больше не же-
лали подчиняться русам. Воз-
вратившись на Дунай, Святослав
узнал: Преслав пал, греческие
воеводы движутся против него,
захватывая второстепенные го-
рода, а болгары отстают от союз-
ничества и переходят на сторону
Никифора Фоки. Князь нанес стре-
мительный контрудар. По словам
летописи, «...пришел Святослав
в Переяславец, и затворились бол-
гары в городе. И вышли болгары
на битву со Святославом, и была
сеча велика, и стали одолевать
болгары. И сказал Святослав сво-
им воинам: «Здесь нам и умереть:

Последний бой Святослава над Днепровскими порогами в 972 году. Диорама
(фрагмент). Художник Н. Овечкин.
постоим же мужественно, братья
и дружина!» И к вечеру одолел Свя-
тослав, и взял город приступом,
сказав: «Это мой город!» И послал
к грекам со словами: «Хочу идти
на вас и взять столицу вашу, как
и этот город»... И пошел Святослав
на греков, и вышли те против рус-
ских. Когда же русские увидели
их - сильно испугались такого ве-
ликого множества воинов, но ска-
зал Святослав: «Нам некуда уже
деться, хотим мы или не хотим -
должны сражаться. Так не по-

срамим земли Русской, но ляжем
здесь костьми, ибо мертвые сраму
не имут. Если же побежим - позор
нам будет. Так не побежим же, но
станем крепко, а я пойду впере-
ди вас: если моя голова ляжет, то
о себе сами позаботьтесь». И от-
ветили воины: «Где твоя голова
ляжет, там и свои головы сложим».
И исполнились русские и греки
друг на друга. И сразились полки,
и окружили греки русских, и была
жестокая сеча, и одолел Святослав,
а греки бежали. И пошел Святос-
лав к столице, воюя и разрушая
другие города, что стоят и доныне
пусты». Грекам вновь пришлось
откупиться.
Все эти героические истории
Владимир Святославич должен
был узнать впоследствии от участ-
ников похода - дружинников отца.
Они, конечно, подпитывали вос-
хищение родителем, подталки-
вали к тому, чтобы увидеть в нем
идеал правителя.
Однако история последних
битв Святослава и его гибели ни-
чего доброго о его судьбе не сооб-
щала. Скорее она ставила перед
Владимиром вопрос: прав ли был
его отец, что в бесконечных скита-
ниях довел себя и дружину до бес-
славной кончины?
Новый василевс, Иоанн Цимис-
хий, предложил Святославу поки-
нуть Болгарию. Тот запросил боль-
шой выкуп. Цимисхий отвечал
гордо; тогда и Святослав проявил
гордыню. Князь пообещал импе-
раторским послам, что явится под
стены Константинополя.
Под Аркадиополем греческие
полководцы вступили в сраже-
ние с армией русско-болгарской
коалиции. Битва длилась долго
и шла с великим ожесточением.
Сначала отступил передовой от-
ряд греков. Потом подверглись
разгрому печенежские наймиты
Святослава. Борьба основных сил
долго не могла выявить сильней-
шего. Но вот двое предводителей
русов пали в битве. Их гибель ли-
шила подчиненных воле к побе-
де, и все войско отступило, теряя
порядок.
На протяжении оставшейся ча-
сти 970 года борьба за Болгарию
велась малыми силами и с пере-
менным успехом. Лишь много ме-
сяцев спустя император вышел
с основными силами. Неожидан-
но появившись близ Преслава, он
отбросил заслон русов и осадил
город. Византийцы взяли Преслав
штурмом, после ожесточенного
боя. Болгарский царь Борис, со-
юзник Святослава, оказался у них
в плену.
Оттуда Цимисхий двинулся
к Доростолу. Святослав принуж-
ден был сконцентрировать армию
для защиты города. Под стенами
его произошло генеральное сра-
жение. Оно длилось несколько
часов. Русам пришлось отступить
и укрыться в Доростоле. Святослав
вывел полки для последней битвы.
Он уже не чаял победы, но решил
не лишаться чести. Новая бит-
ва долго не приносила успеха ни
одной из сторон. Удача как будто
улыбнулась Святославу: пал один
из предводителей императорского
воинства, некий Анемас. Но в ко-
нечном итоге численное превос-
ходство помогло Цимисхию. Свя-
тослав, раненный, вновь отступил
в Доростол. Видимо, и греки поте-
ряли так много, что продолжение
кампании вызывало у них боль-
шие опасения.
Обе стороны, до крайности из-
неможенные, на другой день нача-
ли переговоры. Святослав лично
встретился с Цимисхием посреди
Дуная в ладье. Князь договорил-
ся без боя сдать Доростол и всех
военнопленных, а затем уйти
на Русь, отказавшись от завоева-
ний. За это император гаранти-
is
ровал ему мирный проход через
расположение своих войск и отво-
дил корабли с «греческим огнем».
Русам также давали хлеба на все
войско в дорогу. Торговые отноше-
ния между двумя странами вос-
станавливались в полной мере. Но
это все, чего добился несгибаемый
воитель после нескольких лет кро-
вавой бойни.
Смерть Святослава поучитель-
на. Он возвращался домой, овеян-
ный славой, но потерявший все
захваченные области. Несколько
лет героических усилий пошли
прахом. В лучшем случае, его во-
ины уносили с собой часть добы-
чи - деньги, коими византийская
столица от них откупилась, да
еще уводили пленников-болгар.
Но князь вовсе не думал, что вой-
на закончена. Он мечтал прийти
в Болгарию вновь, набрав боль-
шую силу...
Бог угомонил горделивого ра-
тоборца. Печенеги напали на него
и убили. Великий воитель ушел из
жизни весной 972 года - с мечом
в руках, но без славы и без пользы
для Руси.
Теперь наступила пора, когда
сыновьям повелителя битв надле-
жало разделить его обширное на-
следие.
Именно в это время высоко воз-
неслась звезда Владимира Свято-
славича. Первое время многие
видели в нем второго Святосла-
ва - по буйству характера и любви
к сражениям.
Гибель Святослава. Миниатюра Радзивиловской летописи.
19
Войны РОДНЫХ
БРАТЬбБ
Как уже говорилось, в 969 году
вместо себя Святослав посадил
князем киевским старшего сына,
Ярополка. Как только вести о злой
смерти Святослава дошли до Ки-
ева, старшинство меж русских
князей перешло к Ярополку. Он
не стал отбивать отцовы приобре-
тения на Дунае, и к Киеву вернул-
ся статус «стольного града».
Недолго сохранялся мир между
братьями Святославичами. Неис-
товая эпоха, когда в силе и отваге
состязались все, даже близкие ро-
дичи, когда не умели сдерживать
ярость, когда главным законом
становилась воля победителя,
любила войну, пир, безжалостное
кровопролитье, добычу, взятую
мечом. В 975 или 976 годуЯрополк
пошел войной против брата Олега,
сидевшего на княжении в Древ-
лянской земле. Войско Олега по-
терпело поражение, сам он с дру-
жинниками в ужасе бежал к го-
роду Овруч и там бесславно погиб
в давке на мосту перед крепостны-
ми воротами.
Владимир же, услышав о пе-
чальном конце брата, заподозрил
недоброе. Не желает ли Ярополк
захватить себе под руку княже-
ские «столы», принадлежавшие
братьям, и пользоваться доходами
со всей Руси? Опасаясь, что вслед
за Олегом настанет черед прочих
братьев, Владимир бежит за море,
в Скандинавию.
Там он провел долгое время.
Новгород тем временем заняли
Ярополковы посадники.
Владимир вернулся на Русь
с армией, состоящей из варягов.
В ту пору он ничем не напоминал
того милостивого правителя, ка-
ким станет десять лет спустя. Он
обладал бешеной энергией, не-
сгибаемой волей и неукротимой
гордыней. Его бойцы вышибли из
Новгорода посадников Ярополка.
Через них младший брат пере-
дал старшему: «Владимир идет
на тебя, пристраивайся противу
биться».
Поступок - точь-в-точь отцов.
«Иду на вы!» - извещал неприяте-
ля Святослав. Как видно, образ
великого воителя, грозного вождя
дружин все еще не утратил своей
притягательности для Владими-
ра. Или, может быть, он нарочно
сделал жест, воскрешающий у во-
инов, которые знали Святослава,
память о неистовом отце. Пусть-
де говорят люди войны: «В волка
пошел волчонок! Зубы показать
не боится. Будет нам добрым пред-
водителем».
В любом случае, от ума ли, от
сердца ли говорил и действовал
Владимир, а совершенное им оста-
валось в русле Святославова сти-
ля.
Решив поставить в строй еще
и дружину богатого Полоцка, Вла-
димир посватался к Рогнеде - до-
чери тамошнего князя Рогволода.
Тут планы его едва не пошли пра-
хом. Вспомнив о древнем брачном
20
обычае - разувать мужа, - Рогнеда
с гневом ответила: «Не хочу разу-
ти робичича». Иными словами,
сын рабыни ей не подходил, не та
у него кровь... Рогнеда предпочи-
тала Ярополка. И отец ее, не при-
надлежащий роду Рюрика, явив-
шийся из-за моря и правивший
огромной областью, мог позво-
лить своей дочери вольный выбор
жениха.
Тогда Владимир в ярости при-
шел под стены Полоцка, взял го-
род, убил Рогволода и его сыно-
вей, а Рогнеду силою распластал
на брачном ложе.
Разноплеменная армия Влади-
мира, в рядах которой соедини-
лись отряды варягов, словен, кри-
вичей и чуди, уверилась в удачли-
вости своего вожака. Отомстил за
дерзость, взял чего искал, сокру-
шил сильного неприятеля... Хорош
князь! В самый раз под его стягами
добывать себе славы и богатства!
Войско Владимира Святослави-
ча вкупе с отрядами полочан дви-
нулось к Киеву стремительным
маршем. Внезапно появившись
на подступах к городу, князь застал
Ярополка врасплох. Тот не помыш-
лял о битве в поле и успел лишь
сесть в осаду со своими людьми.
Владимир, по сию пору про-
являвший повадку разозленного
медведя, показал лисью хитрость.
Щедрыми посулами он сделал
ближнего воеводу Ярополкова,
Блуда, своим союзником. Тот пре-
дал своего господина. Воспользо-
вавшись его злыми советами, Яро-
полк бежал из Киева и укрылся
в маленьком городке Родне. Затем
Блуд склонил его к мирным пере-
говорам, а когда они начались, на-
вел на варяжскую засаду. Ярополк
погиб. Его приближенный Варяж-
ко ушел к печенегам и долго наво-
дил их на Русь, мстя за беззакон-
ное убийство великого князя.
Видимо, история гибели Яро-
полка с течением времени пре-
вратилась в героическое сказание,
своего рода русскую сагу. Впослед-
ствии летописец ее записал во всех
подробностях, со всеми драмати-
ческими перипетиями, со всем
лукавством и кровью. Под пером
ученого монаха она превратилась
в христианскую назидательную
историю. Туда даже вошли цитаты
из Священного Писания. Но осно-
ва у нее совсем не христианская.
Вот летописная «сага» о смерти
Ярополка: «И пошел [Владимир]
на Ярополка. И пришел Влади-
мир к Киеву с большим войском,
а Ярополк не смог противостоять
Владимиру, и затворился Ярополк
в Киеве со своими людьми и с
Блудом, и стоял Владимир, око-
павшись, на Дорогожиче - между
Дорогожичем и Капичем... Влади-
мир же послал к Блуду - воеводе
Ярополка, - с коварством говоря:
«Будь мне другом! Если убью брата
моего, то буду почитать тебя как
своего отца, и честь большую по-
лучишь от меня; не я ведь начал
убивать братьев, но он. Я же, убо-
явшись этого, выступил против
него». И сказал Блуд посланным
Убийство Ярополка. Миниатюра Радзивиловской летописи.
Владимиром: «Буду я тебе друг».
О злое коварство человеческое!
Как говорит Давид: «Человек, ко-
торый ел хлеб мой, возвел на меня
клевету». Этот же обманом заду-
мал измену князю. И еще: «Язы-
ками своими льстили. Осуди их,
Боже, да откажутся они от замыс-
лов своих; по множеству нечестия
их отвергни их, ибо прогневили
тебя, Господи». И еще сказал тот
же Давид: «Муж скорый на крово-
пролитие и коварный не проживет
и половины дней своих». Зол совет
тех, кто толкает на кровопроли-
тие; безумны те, кто, приняв от
князя или господина своего по-
чести или дары, замышляют по-
губить жизнь своего князя; хуже
они бесов. Так вот и Блуд предал
князя своего, приняв от него мно-
гую честь; потому и виновен он
в крови той. Затворился Блуд [в го-
роде] вместе с Ярополком, а сам,
обманывая его, часто посылал
к Владимиру с призывами идти
приступом на город, замышляя
в это время убить Ярополка, но
из-за горожан нельзя было убить
его. Не смог Блуд никак погубить
его и придумал хитрость, подго-
варивая Ярополка не выходить
из города на битву. Сказал Блуд
Ярополку: «Киевляне посылают
к Владимиру, говоря ему: «При-
ступай к городу, предадим-де тебе
Ярополка». Беги же из города».
И послушался его Ярополк, бежал
из города и, придя в город Родень
в устье реки Роси, затворился там,
а Владимир вошел в Киев и оса-
дил Ярополка в Родне. И был там
жестокий голод, так что осталась
поговорка и до наших дней: «Беда
как в Родне». И сказал Блуд Яро-
полку: «Видишь, сколько воинов
22
у брата твоего? Нам их не по-
бедить. Заключай мир с братом
своим» - так говорил он, обманы-
вая его. И сказал Ярополк: «Пусть
будет так!» И послал Блуд к Вла-
димиру со словами: «Сбылась-де
мысль твоя, и как приведу к тебе
Ярополка, будь готов убить его».
Владимир же, услышав это, вошел
в отчий двор теремной, о кото-
ром мы уже упоминали, и сел там
с воинами и с дружиною своею.
И сказал Блуд Ярополку: «Пойди
к брату своему и скажи ему: «Что
ты мне ни дашь, то я и приму»».
Ярополк пошел, а Варяжко сказал
ему: «Не ходи, князь, убьют тебя;
беги к печенегам и приведешь
воинов» - и не послушал его Яро-
полк. И пришел Ярополк к Влади-
миру; когда же входил в двери, два
варяга подняли его мечами под
мышки. Блуд же затворил двери
и не дал войти за ним своим. И так
убит был Ярополк. Варяжко же,
увидев, что Ярополк убит, бежал со
двора того теремного к печенегам
и долго воевал с печенегами про-
тив Владимира, с трудом привлек
его Владимир на свою сторону, дав
ему клятвенное обещание. Влади-
мир же стал жить с женою брата -
гречанкой, и была она беременна,
и родился от нее Святополк».
Владимир утвердился в Кие-
ве как победитель (лето 978-го)
и увенчал свою победу изнасило-
ванием вдовы старшего брата...
Кто бы осудил его в ту пору?
Дружинник из его собственного
войска или, может быть, боярин?
Нет, вовсе нет.
Те сказали бы: молодец наш
князь! Матерого врага завалил.
Моложе, силою обладает меньшей,
ведь не Киев был под ним, а Нов-
город, но боец отважный, сильный
и яростный! Похвалы достойно его
завоевание.
Брата убил? Так тот сам виноват.
Нечего разводить вражду в соб-
ственном роде, род надо беречь,
род - сила, род - главное. Изменил
роду? Род тебе отомстит. А Влади-
мир... что ж, ведь он отомстил за
кровь брата меньшего, погибшего
по воле брата большего.
А не убил бы Владимир Яропол-
ка, так тот убил бы его сам. Ведь
вышел же он с мечом против Оле-
га, выйдет и против Владимира-
Вдову брата положил под себя,
когда тело покойного, быть может,
еще не остыло? Притом совершил
насилие вскоре после того, как
познал жену, также силой приве-
денную на ложе? Молодец! А вино-
ваты те, кто плохо дрался за свое
живое имущество, за женщин сво-
их. Горе побежденным! Их сокро-
вища переходят к победителям, их
жены и дочери становятся чужой
добычей, а тот, кому досталась эта
добыча, просто хороший воин, да
и все. Ведь серебро и женщин он
добыл себе мечом! Бился, борол-
ся, мог проиграть, но победил.
Что приобрел многое, в том числе
и прекрасные тела, то - в похвалу
победителю!
Так в чем преступление Влади-
мира?
По мнению современников, он
выходил во всем прав, удал и раз-
умен.
И отец его тоже, наверное, одо-
брил бы сына. Воитель! Боец! Что
может быть лучше?
Вот только летописец вовсе
не хвалит Владимира. Не за что
хвалить Владимира летописцу!
Ведь летописец-то - христианин,
а потому должен возносить лю-
бовь, смирение, милосердие, му-
дрость и, конечно, веру. А удачное
отмщение, склонность к междоу-
собью и желание добыть себе пре-
стол с помощью кровопролития -
все это пороки да грехи, а не под-
виги.
Два мировидения столкнулись
на страницах летописи. Одно,
древнее, дружинное, звериное,
скалилось из прошлого. Другое,
новое, смиренномудрое и жерт-
венное, с укором вглядывалось из
будущего.
НвОБуЗДАННЫв
союзники
В самом скором времени победи-
тель столкнулся с новой пробле-
мой. Варяжская армия, то несо-
крушимое орудие, которое обеспе-
чило ему военный триумф, потре-
бовала громадный выкуп за Киев.
Варяги сказали Владимиру: «Это
наш город, мы его захватили - хо-
тим взять... с горожан по две грив-
ны с человека». Князь ответил им:
«Подождите с месяц, пока соберут
вам куны» - так называли в ту пору
ходившую серебряную монету.
Бывший вождь варягов не от-
казывал им, но и не платил, от-
кладывая и откладывая расчет.
Он опасался вызвать мятеж, он
совсем не хотел связываться с той
чудовищной военной силой, кото-
рую представляло собой скопище
профессионалов войны. С другой
стороны, ограбить город значило
вызвать восстание самих киевлян,
а ему тут еще править... В конечном
итоге Владимир перевел на свою
сторону наиболее толковых людей
из числа варягов, раздав им горо-
да за службу. Самых злых и непри-
миримых бродяг князь отправил
наниматься на службу к визан-
тийцам. Греческого императора
он загодя предупредил: «Не держи
их в городе, зло сотворят, расточи
по отдельности в разные места и,
главное, не пускай ни единого об-
ратно».
Таков первый шаг Владимира
как правителя с самостоятельным
«почерком». И таково первое дей-
ствие его, направленное не лич-
ному благу, а ко благу народному.
Пусть Владимир радел о Киеве
как о владении своем, а потому
не желал разорения городу. Пусть
в императоре греков видел он по-
лезного союзника, с коим не стоит
ссориться. Пусть не может сейчас
сказать ни один, даже самый зна-
ющий специалист, сколько было
в действиях Владимира истинно-
го человеколюбия, да и было ли
оно вообще - не одна ли корысть?
24
Объективно, Русь от его действий
выиграла.
Перед нами личность, действу-
ющая совсем не так, как действо-
вал бы Святослав. И тем более
не так, как действовал дед.
Игорь, отец Святослава, был
убит племенем древлян, когда ре-
шил потешить дружину, взяв не-
справедливо большую дань с их
народа. Владимир берегся от та-
кой ошибки.
А Святослав... Тот был бы с дру-
жиной, как первый среди равных.
Дал бы ей обогатиться, а потом
повел в новый поход, в земли да-
лекие и незнаемые... Зачем ему
Киев? Киев плох уже тем, что за-
воеван, а на свете еще столько
мест, которые можно взять на меч!
Заморские гости. Художник Н. Рерих.
25
Так к чему задерживаться тут, ког-
да удалые бойцы пойдут за тобой
хоть на край света!
Владимир не таков.
Погубил Ярополка он хитро-
стью, а не силой. Врагов из Киева
выжил - тоже хитростью. Между
собой и дружиной положил из-
рядное расстояние. Вот та часть
дружины, которая полезна, вон -
та, что опасна. Полезных надо
возвышать и обогащать, а опас-
ных - отдалять от себя. Дружина -
не семья. Жить ее жизнью Вла-
димир не хотел. Он избрал себе
иной путь. Не столько военного
вождя, сколько государственного
деятеля.
В нем больше от лиса, чем от
волка...
Кого более всех прочих напо-
минает образ действий Владими-
ра из его же собственного семей-
ства? Пожалуй, Ольгу, бабку его.
Не ту Ольгу, которая молила Свя-
тослава о крещении, не ту Ольгу,
которая склонилась перед Богом,
забыв о гордости. Нет. Совсем дру-
гую Ольгу - молодую, неукротимо
яростную. Ольгу, хитроумно и же-
стоко погубившую древлянских
послов, Ольгу, обманом взявшую
столицу древлян, Искоростень.
Наконец, Ольгу, которая насыти-
лась мщением за мужа и повела
себя как политик - установила раз-
меры дани и места, где ее следова-
ло взимать. Иными словами, наве-
ла порядок в той сфере, с которой
покойный супруг, мягко говоря,
не справился.
Бабка Владимира крепко дер-
жала власть в слабых женских руч-
ках.
Внук, видимо, пошел в нее.
Может быть, он усвоил повадку
Ольги безотчетно. Просто помнил,
как вела она державные дела, и не-
вольно подражал.
А может быть, Ольга сумела
передать ему кое-что из тонкой
науки управления людьми. В кон-
це концов, пока отец носился по
дальним краям, с его сынком си-
дела именно бабушка...
Молодой воитель
Па протяжении 980-х годов Влади-
мир одерживает несколько боль-
ших побед.
Он отбивает у поляков города
Перемышль и Червей, дважды раз-
бивает славянское племя вятичей,
не пожелавших платить дань, а за-
тем завоевывает землю балтского
племени ятвягов. Его воевода Вол-
чий Хвост нанес поражение ради-
мичам.
Война с волжскими болгара-
ми далась тяжелее, но закончи-
лась почетным миром: «В год 6493
(985). Пошел Владимир на болгар
в ладьях с дядею своим Добрынею,
а торков привел берегом на ко-
нях; и так победил болгар. Сказал
Добрыня Владимиру: «Осмотрел
пленных колодников: все они в са-
погах. Этим дани нам не платить -
пойдем, поищем себе лапотников».
И заключил Владимир мир с бол-
26
тарами, и клятву дали друг другу,
и сказали болгары: «Тогда не будет
между нами мира, когда камень
станет плавать, а хмель - тонуть».
И вернулся Владимир в Киев».
Еще относительно недавно,
в детские годы Владимира Свя-
тославича, над Русью высилась
громада державы-колосса, притом
колосса враждебного Киеву, опас-
ного, воинственного.
Таким был Хазарский каганат.
Князь Святослав разгромил ха-
зар. Государство их пало. Однако
сильное исламское государство,
Хорезм, оказало помощь роду ха-
зарских правителей. Хазарская
знать оставляла иудаизм, превра-
Поход Владимира на волжских болгар на конях и кораблях. Миниатюры Рад-
зивиловской летописи.

щаясь в мусульман, пыталась вос-
становить свою державу хотя бы
на части прежней территории...
Несколько десятилетий прошли
в мучительной агонии. Каганат,
получивший от Святослава смер-
тельную рану, мучительно аго-
низировал. Полумертвое тело его
не имело достаточно сил, чтобы
встать на ноги, восстановить до-
брое здравие.
Для Руси руины когда-то ве-
ликой Хазарии не представляли
опасности.
Но интерес к ним был. Во-
первых, племена хазар все еще за-
нимали обширную территорию,
Образец русского шлема.
обладавшую ценностью и для
Киева. Во-вторых, эту территорию
могли прибрать к рукам соседние
государства - никоим образом
не умирающие, полные сил и дер-
жавной воли. Тогда вместо рых-
лой хазарской массы у южных или
восточных границ Киевской Руси
появилась бы чужая опасная сила.
Прежние владения кагана
могли заинтересовать и Хорезм,
и Волжскую Болгарию (с которой,
стоит напомнить, Владимиру
пришлось вести тяжелую войну).
Собственно, Хорезм сделал хазар-
ские области по Нижней Волге
своим протекторатом. Возник-
ла угроза создания «исламского
фронта», включающего Хорезм
с хазарскими окраинами и Болга-
рию, по восточным рубежам Руси.
Да и Византия могла покусить-
ся на хазарские земли в Приазо-
вье. Форпосты Византии находи-
лись в Крыму, и оттуда стратиги
зорко следили за политической
обстановкой в регионе. Боевой
флот Империи пребывал в готов-
ности к большим военным экспе-
дициям...
Владимир показал силу.
В 985 году он вышел с армией
на хазар, «...и победил их, и дань
возложил», как сообщают древние
источники.
Невозможно с точностью опре-
делить ни маршрут похода, ни его
конечную точку. Известно лишь,
что военное предприятие русско-
го государя закончилось успешно.
Специалисты предполагают, что
28
Поход Владимира на ятвягов. Миниатюра Радзивиловской летописи.
великий князь киевский прошел
с войсками по бывшим западным
областям каганата - Подонью
и Прикубанью.
Ему удалось, в частности, вос-
становить суверенитет Киева над
Тмутараканью (Таматархой гре-
ков). Тмутаракань представляла
собой региональную столицу Та-
манского полуострова и приле-
гающих к нему территорий. Она
являлась превосходной военной
базой, торговым узлом и центром
епархии. Ценное приобретение!
Когда-то Святослав присоединил
ее к Руси, но после его гибели, оче-
видно, Тмутаракань отпала, и Вла-
димиру пришлось возвращать ее
вооруженной рукой.
Позднее Владимир Святославич
сделает князем Тмутараканским
своего сына Мстислава. А тот по-
ведет себя как бесстрашный воин
и удачливый полководец.
Власть русских князей продер-
жится здесь до конца XI столетия.
Позднее Тмутаракань все-таки
станет владением Византии.
Так «робичич» сделался вели-
ким князем киевским, избавился
от буйной варяжской вольницы,
показал силу соседям.
До сих пор его действия были
политикой дикого зверя - сильно-
го, хитрого, безжалостного.
Нерастраченная сила бурно
играла в нем.
Владимир Святославич одно-
временно владел пятью женами.
К ним в придачу он расселил по
трем княжеским городкам не-
сколько сотен наложниц...
Летописец с осуждением сооб-
щает: «...и наложниц было у него
2?
триста в Вышгороде, триста в Бел-
городе и двести в Берестове, в сель-
це, которое называют сейчас Бере-
стовое. И был он ненасытен в блуде,
приводя к себе замужних женщин
и растлевая девиц. Был он такой же
женолюбец, как и Соломон, ибо го-
ворят, что у Соломона было семьсот
жен и триста наложниц».
Деревянные «боги»
Несколько дней на княжьем дворе,
что стоял на круче над Днепром,
стучали плотницкие топоры. Во-
рота были накрепко затворены.
Свирепые дружинники отгоняли
всех любопытствующих. Потом
туда приказали явиться умельцам
работы по золоту и серебру. Но ни
плотников, ни ювелиров не от-
пускали по домам даже на ночь,
и узнать, для чего собрал их ве-
ликий князь киевский Владимир,
горожанам не удавалось. А откры-
то спросить боялись. Новый князь
был суровым и гневным челове-
ком. Нравом - истинный варяг:
злой, храбрый, охочий до богат-
ства, за лишний вопрос не постес-
нялся бы и голову снести.
И вот в назначенный день вест-
ники Владимира собрали лучших
мужей киевских у частокола, окру-
жавшего княжеский двор. Дру-
жинники отворили ворота. Толпа
ахнула.
Перед хоромами правителя сто-
яли громадные деревянные идолы
языческих божеств. Вот Перун-
громовержец с головой, отлитой
из чистого серебра, и усами из зо-
лота. Вот Хоре, вот Даждьбог, вот
Стрибог и Симаргл рядом с ним,
а поодаль - древняя темная Мо-
кошь. До сих пор каждому из них
молилось и приносило жертвы от-
дельное племя, отдельная область.
Люди спрашивали друг у друга:
зачем князь киевский собрал их
у себя воедино?
Под рукою великого князя рас-
простерлась вся языческая Русь.
В ней не существовало единства:
одни области почитали своих «бо-
жеств», другие - своих. На первом
же году правления Владимир Свя-
тославич задумал большую ре-
лигиозную реформу. Он решил
свести всех главных языческих
«божеств» в единый пантеон, же-
лая тем самым избавить Русь от
вероисповедного раздробления.
Летопись сообщает: «Постави
[Владимир] кумиры на холму вне
двора теремного. Перуна древя-
на, а главу его сребрену, а ус злат,
и Хорса, Даждьбога, и Стрибога,
и Симаргла, и Мокошь. И жряху
им нарицающе их «боги». И при-
вожаху сыны своя и дщери и жря-
ху (приносили в жертву) бесом.
И осквернаху землю требами сво-
ими, и осквернися кровьми земля
Русская...»
Дядя Владимира и ближайший
помощник, Добрыня, отправился
в Новгород Великий, чтобы поста-
вить «кумира» Перуна над рекой
Волховом. Так религиозная «ре-
форма» князя Владимира вышла
Убийство христиан в Киеве - варяга и его сына. Миниатюра Радзивиловской
летописи.
за пределы собственно Киевской
земли.
«Кумирам» приносили, среди
прочих, и человеческие жертвы.
Владимир желал дать особенную
силу «богам», принести им са-
мые дорогие, истинно княжеские
жертвы - живых людей. Прекрас-
ные юноши и невинные девушки
падали под ножами жрецов. Кровь
их пропитывала киевскую землю.
Предсмертные стоны плыли над
улицами Киева. Кто-то из горожан
с упоением наблюдал кровавые
сцены жертвоприношений, дру-
гие же отворачивались и с ужасом
думали, не придут ли дружинни-
ки Владимира за их детьми? Ведь
пришли же они за детьми соседей!
Жребий решал, кому из киев-
лян отдавать на расправу сына или
дочь.
Если жребий падал на отрока
или девицу из христианской семьи
(а на Руси уже были к тому време-
ни христиане) и члены семьи про-
тивились языческому обычаю, то
их убивали вместе с потомством.
Летопись в подробностях сообща-
ет об одном подобном случае.
Однажды, около 983 года, жре-
бий пал на могучего воина, скан-
динава родом. Он долго служил
в армии византийского импера-
тора, принял там христианство,
а затем поселился в Киеве вместе
с сыном. Его сын был красивым
отроком с чистой душой. Оба, отец
и его отпрыск, показывали окру-
жающим свою приверженность
Христовой вере.
К ним в дом явились посланцы
князя. «Дай нам сына на пищу бо-
гам!» - сказали они. Но хозяин от-

ветил им: «Нет у вас никаких богов,
а только простое дерево. Дереву же
пища не нужна. Истинного Бога
знают греки, Он сотворил звезды,
солнце, луну и людей. А ваши идо-
лы сами сотворены людьми из бре-
вен, и сына я им не отдам».
Посланники бояр киевских
долго спорили с благочестивым
варягом, но не могли переспорить.
В гневе они взялись за мечи и то-
поры. Скоро пали наземь два мерт-
вых тела: воин и его сын приняли
мученическую смерть.
Тогда задумался князь Влади-
мир: какая вера правильнее - та,
которой силу придает оружие, или
та, которую никаким оружием
не сломить? И не прочнее ли она
объединит его страну, чем дере-
вянные идолы с золотыми усами?
Знаменитый историк С. М. Со-
ловьев нелицеприятно высказался
о религиозной затее князя Влади-
мира: «Русское язычество было так
бедно, так бесцветно, что не могло
с успехом вести спора ни с одною
из религий, имевших место в юго-
восточных областях тогдашней
Европы, тем более с христиан-
ством... Устроение изукрашенных
кумиров, частые жертвы происте-
кали из желания поднять сколько-
нибудь язычество, дать ему сред-
ства хоть что-нибудь противопо-
ставить другим религиям, пода-
вляющим его своим величием; но
эти самые попытки, эта самая рев-
ность и вела прямо к падению язы-
чества, потому что всего лучше по-
казывала его несостоятельность».
Счастливый в военных пред-
приятиях, великий князь терпит
поражение в любимой своей за-
тее - религиозной реформе. Меха-
ническое соединение разных язы-
ческих «божеств» выглядит как
попытка сделать салат из селедки,
сливы и сметаны. Киевский панте-
он никого не объединяет.
Крещение Руси
Тогда Владимир Святославич за-
думывается о том, чтобы заим-
ствовать для своих подданных
веру, которая уже стала великим
объединителем иных народов
и в наибольшей степени подходи-
ла бы для жизни и быта Киевской
Руси.
Киев - перекресток торговых
путей. Здесь сильна иудейская об-
щина. Здесь знают ислам по вос-
точным соседям, принявшим его
относительно недавно. Тут живут,
пусть и в невеликом количестве,
христиане. Летопись отразила ис-
кания князя в религиозной сфере:
что избрать ему для Руси? От кого
принять учителей? И, конечно,
кого напрочь не отвергнет дружи-
на, бояре, приближенные, семья...
Летописный рассказ о «выбо-
ре веры», совершенном Влади-
миром Святославичем по совету
с дружиной и приближенными,
весьма пространен. Казалось бы,
история «выбора веры» подана со
всеми подробностями, в том числе
и такими, которые придают тек-
сту большую живость, большее
правдоподобие. Вот наиболее зна-
чимый отрывок из этого расска-
за: «В год 6495 (987/988). Созвал
Владимир бояр своих и старцев
городских и сказал им: «Вот при-
ходили ко мне болгары, говоря:
«Прими закон наш». Затем прихо-
дили немцы и хвалили закон свой.
За ними пришли евреи. После же
всех пришли греки, браня все за-
коны, а свой восхваляя, и многое
говорили, рассказывая от начала
мира. И удивительное рассказыва-
ют, будто бы и другой свет есть, -
и чудно слушать их, - если кто, го-
ворят, перейдет в нашу веру, то по
смерти снова восстанет, и не уме-
реть ему вовеки; если же в ином за-
коне будет, то на том свете гореть
ему в огне. Что же вы посоветуете?
Что ответите?» И сказали бояре
и старцы: «Знай, князь, что своего
никто не бранит, но хвалит. Если
хочешь поистине все разузнать, то
ведь имеешь у себя мужей: послав
их, разузнай, какая у кого служба
и кто как служит Богу». И понрави-
лась речь их князю и всем людям;
избрали мужей славных и умных,
числом десять, и сказали им: «Иди-
те сперва к болгарам и испытай-
те веру их и службу». И сказал им
Владимир: «Идите еще к немцам,
высмотрите и у них все, а оттуда
идите в Греческую землю». Они же
пришли к немцам, увидели служ-
бу их церковную, а затем пришли
V Великий князь Владимир выбирает
религию. Художник И. Эггинк.
в Царьград и явились к цесарю. Це-
сарь же спросил их: «Зачем приш-
ли?» Они же рассказали ему все.
Услышав это, цесарь обрадовался
и в тот же день оказал им почести
великие. На следующий же день
послал к патриарху, так говоря
ему: «Пришли русские, разузнать
о вере нашей, приготовь церковь
и клир и сам оденься в святитель-
ские ризы, чтобы видели они сла-
ву Бога нашего». Услышав об этом,
патриарх повелел созвать клир, со-
творил по обычаю праздничную
службу, и кадила зажгли, и устро-
или пение и хоры. И пошел с рус-
скими в церковь, и поставили их
на лучшем месте, показав им цер-
ковную красоту, пение и службу
архиерейскую, предстояние дья-
конов и рассказав им о служении
Богу своему. Они же были в вос-
хищении, дивились и хвалили
их службу. И призвали их цесари
Василий и Константин, и сказали
им: «Идите в землю вашу», и от-
пустили их с дарами великими и с
честью. Они же вернулись в зем-
лю свою. И созвал князь бояр сво-
их и старцев, и сказал Владимир:
«Вот пришли посланные нами
мужи, послушаем же все, что было
с ними», - и обратился к послам:
«Говорите перед дружиною». Они
же сказали: «И пришли мы в Гре-
ческую землю, и ввели нас туда,
где служат они Богу своему, и не
знали мы - на небе или на земле:
ибо нет на земле такого зрелища
и красоты такой, и не знаем, как
и рассказать об этом, - знаем мы


только, что пребывает там Бог
с людьми, и служба их лучше, чем
во всех других странах. Не можем
мы забыть красоты той, ибо каж-
дый человек, если вкусит сладко-
го, не возьмет потом горького; так
и мы не можем уже здесь жить».
Сказали же бояре: «Если бы плох
был закон греческий, то не при-
няла бы бабка твоя Ольга креще-
ния, а была она мудрейшей из всех
людей». И спросил Владимир: «Где
примем крещение?» Они же сказа-
ли: «Где тебе любо».
Однако в реальности, скорее
всего, эти реплики князя и его до-
веренных лиц, как, впрочем, и это
восхищение пышною церковной
службой, представляют собой «ли-
тературную разработку» темы кре-
щения, предпринятую ученым ино-
ком через много десятилетий после
Крещения. Рассказ, посвященный
выбору веры, - упражнение в бла-
гочестии, воспринимать его как ис-
тинный пересказ событий не сто-
ит. Он лишь в самых общих чертах
передает историческую реальность
того времени. Были сомнения,
были колебания. Были, вероятно,
и переговоры с представителями
иных конфессий... но в остальном
аутентичность летописного пове-
ствования сомнительна.
Видимо, торжественная красо-
та византийского богослужения
была далеко не главным стимулом
выбрать именно восточное, или
«греческое», христианство.
Так почему в конечном итоге
выбор князя Владимира остано-
вился на восточном христианстве?
Некоторые причины совершенно
очевидны.
Во-первых, в семье князя уже
имелся удачный опыт крещения.
Бабка Владимира Святослави-
ча, княгиня Ольга, приняла его,
а примеру госпожи, очевидно, по-
следовала и ее свита. В отсутствие
отца, вечно занятого войнами, по-
ходами, битвами, мальчик, надо
полагать, испытал влияние бабки,
учившей его азам Христовой веры.
Настало время поговорить об
этом влиянии подробнее.
К 955 году летопись относит пу-
тешествие княгини Ольги в Кон-
стантинополь. По другим источ-
никам, это произошло осенью
957 года. Вторая дата более досто-
верна. К тому времени Святослав
должен был подрасти и принять
бразды правления - хотя бы от-
части. Поэтому не стоит видеть
в плавании его матери к грекам
визит главы государства.
Летопись не называет причин,
по которым Ольга решила посе-
тить византийскую столицу. Они
могли быть разнообразными: от
необходимости обновить договор,
заключенный покойным князем
Игорем, до поиска выгодного бра-
ка для сына или еще кого-то из
родни. Греческие источники сви-
детельствуют, что Ольгу сопро-
вождал племянник (двоюродный
брат?) и 43 купца. Это наводит
на мысль о переговорах по торго-
вым делам и о подборе знатной не-
весты племяннику. Византия под-
£ 36 &
держивала с Киевским княжеским
домом тесные связи. Речь идет
не только и даже не столько о по-
ходах русов на земли императоров.
Между двумя странами шла ожив-
ленная торговля, велись перего-
воры о найме дружин для исполь-
зования их на полях сражений
Империи, составлялись договоры
о действиях против общего врага -
Хазарского каганата. Очевидно,
накопились дела, для урегулиро-
вания которых понадобился столь
высокий гость.
В Константинополе княгиня
приняла христианство.
Ольга «...собравшись домой, -
говорит летопись, - пришла к па-
триарху, и попросила у него бла-
гословения дому, и сказала ему:
«Люди мои и сын мой язычники -
да сохранит меня Бог от всякого
зла». И сказал патриарх: «Чадо
верное! В Христа ты крестилась
и в Христа облеклась, и Христос со-
хранит тебя, как сохранил Еноха
во времена праотцев, а затем Ноя
в ковчеге, Авраама от Авимелеха,
Лота от содомлян, Моисея от фара-
она, Давида от Саула, трех отроков
от печи, Даниила от зверей, - так
и тебя избавит он от козней дьяво-
ла и от сетей его». И благословил
ее патриарх, и отправилась она
с миром в свою землю, и пришла
в Киев...».
Искала ли Ольга крещения
в Константинополе? Вряд ли. Во
всяком случае, это не могло быть
главной причиной ее визита. Стать
христианкой она могла, не поки-
дая «стольного града», - для этого
легко отыскался бы священник.
На Русь христианство начало про-
никать как минимум со второй по-
ловины IX века. К середине X века
здесь его прекрасно знали, появи-
лись и первые храмы. Совершать
дорогостоящее и опасное путе-
шествие за услугами иерея - бес-
смыслица.
Другое дело, что в самом Кон-
стантинополе Ольга могла про-
никнуться доверием и восторгом
в отношении Христовой веры.
Богослужение в Святой Софии,
одном из прекраснейших храмов
мира, да хотя бы одно пребыва-
ние под ее сводами - могли спо-
собствовать подобному движению
души. Могло быть и по-другому:
Ольга приняла крещение, желая
использовать этот шаг в какой-
то сложной политической игре.
Остался лишь намек на реальную
дипломатическую интригу: щедро
одарив Ольгу, император попро-
сил у нее прислать воинов, но та
отказала.
Для Ольги крещение не стало
пустой формальностью. Она отда-
лась новой вере всем сердцем.
Обычно в таких случаях приме-
ру властителя следуют его слуги,
приближенные и родня. Вернув-
шись домой, княгиня почувство-
вала, что становится примером
для подражания. Тогда она попы-
талась учить тех, кто прислуши-
вался к ней, христианству. Житие
Ольги сообщает, что она разруша-
ла идольские капища. Известие
37
вызывает сомнения, но, во всяком
случае, у себя на теремном дворе
и у себя в Вышгородской резиден-
ции она имела полное право так
поступить - как госпожа, как хо-
зяйка.
Русский закон того времени
не возбранял принимать креще-
ние желающим. Однако языческая
среда издевалась над ними, назы-
вая их веру «уродством». И больше
всего огорчений доставил ей Свя-
тослав, закоренелый язычник...
Что ей оставалось? Летописец
с грустью говорит о тщетных по-
пытках Ольги переубедить сына:
«Ольга любила... Святослава и го-
варивала: «Да будет воля Божья;
если захочет Бог помиловать род
мой и землю Русскую, то вложит
им в сердце то же желание обра-
титься к Богу, что даровал и мне».
И, говоря так, молилась за сына
и за людей всякую ночь и день,
воспитывая сына до его возмужа-
лости и до его совершеннолетия».
Летописец сказал о ней: «Была
предтечей христианства на Руси,
словно утренняя звезда перед вос-
ходом солнца». Русская Церковь
почитает княгиню Ольгу как «рав-
ноапостольную». Главный день ее
поминовения -11 июля.
Владимир Святославич мог на-
ходиться рядом с отцом и бабкой,
когда меж ними шел один из по-
добных разговоров. А мог и не при-
сутствовать при их беседе, но от
родни, друзей, приближенных уж
точно знал, о чем ведут спор два
близких человека. И, во всяком
Владимир осаждает Херсонес. Ми-
ниатюры Радзивиловской летописи.
случае, понимал: рядом с ним два
разных мира толкаются, не могут
ужиться.
А значит, он сам имеет возмож-
ность выбора - какой из двух этих
миров предназначен для него.
Во-вторых, князя Владимира
интересовал стратегический союз
с Византией. Добрые отношения
с греческой державой обеспечива-
ли гарантию самых благоприят-
ных условий для русской торгов-
ли, связанной с Крымом, Констан-
тинополем, Балканами.
Кроме того, византийцы умело
направляли своим серебром бое-
вую активность печенегов, и уже
одно это давало очень серьезный
повод ладить с Империей. Иными
словами, выбор веры был накреп-
ко связан с выбором важного на-
правления внешней политики.
Очевидно, у Владимира Свято-
славича имелась и третья, не столь
очевидная причина остановить
выбор на христианстве. Ислам
приняли поздняя Хазария и Волж-
ская Болгария - его противники
и, главное, государства, построен-
ные на совершенно чужой этниче-
ской основе. А в Европе того време-
ни продолжалось триумфальное
шествие христианства. Южные
и западные славяне давно приня-
ли его. В Скандинавии оно испо-
дволь набирало силы, что не могло
быть совсем уж безразличным де-
лом для потомка Рюрика. Из всех
38 Й-'ЙР’г’С
|	рНДГСОДЛЗ < A ЦП f&П* ЦД^ИЛГИ •
® НЛЛдТпТй^ 1ПИГД Г Лг£’ДГА *	гда ШДШАШ^ГЙ
JL сН^ь Л *	т« ’	£	^''
gd \45дан(?э н^а W4AJIOA’ пти-jo Art> iipi'mdHmm^qH
НПДНГГПд^фялД^ *	4«ДПШ* СШ ffrft (ЦТ
39
соседей-христиан самые впечат-
ляющие культурные достижения
могла продемонстрировать Визан-
тия и связанный с нею мир южных
славян. Ни поляки, ни чехи, ни
моравы, ни иные западнославян-
ские народы, ни хорошо знакомые
венгры столь высокой, столь слож-
ной культурой ко второй половине
X века не располагали. Особое не-
удобство представляло западнох-
ристианское богослужение, кото-
рое велось на непонятной латы-
ни. В восточном же христианстве
к тому времени огромная часть
церковной литературы получила
перевод на язык, который сейчас
называют церковнославянским;
это делало более легкими и при-
общение к новой вере, и богослу-
жебную практику. Проще говоря,
у Византии было что взять в ду-
ховном плане, а связанные с нею
славянские народы уже создали
инструменты, с помощью которых
нетрудно было передать Руси но-
вые культурные навыки. Можно
сделать вывод: восточное христи-
анство оказалось для Руси ближе
прочих вариантов этнически и по
языку.
Договорившись о союзничестве
с Империей, Владимир отправил
на помощь василевсам Константи-
ну VIII и Василию II многотысяч-
ное войско. В одном из источников
указана численность - 6000 бой-
цов. Но все ли это войско, с учетом
ли потерь указана эта цифра, по-
нять невозможно. С его помощью
законные правители подавили мя-
теж полководца Варды Фоки. Ради
укрепления союза великий князь
изъявил желание взять в жены ви-
зантийскую «принцессу» - сестру
императоров-соправителей Анну.
А брак с христианкой мог быть за-
ключен лишь в одном случае: если
сам Владимир Святославич при-
мет христианство. Как оказалось,
среди бояр и воевод Владимира
хватало сторонников христиан-
ства. От них князь получил под-
держку, когда, по долгом размыш-
лении, решил креститься.
Из Константинополя прибыл
в Киев священник, совершивший
обряд крещения. Новообращен-
ный получил христианское имя
Василий. Вместе с ним приняли
новую веру дети, жены, слуги,
часть бояр и дружинников.
Вот только... невесту не спеши-
ли отправлять из Константинопо-
ля. Владимир Святославич начал
было переговоры с правителем
Корсуня-Херсонеса - богатого ви-
зантийского города в Крыму, рас-
полагавшегося на территории ны-
нешнего Севастополя. Демонстра-
тивно пренебрегая «принцессой»
Анной, он предложил отдать ему
в жены дочь корсунского «князя».
Ведь церковное устроение на Руси
могло быть налажено и через Кор-
сунь, а не далекий Константино-
поль. Но ответом на предложение
киевского правителя стал издева-
тельский отказ.
При всей благожелательности
Владимира Святославича у него
оставался лишь один вариант, как

получить свое по соглашению,
оплаченному воинской помощью.
Он осадил Корсунь.
По словам летописи, «...затво-
рились корсуняне в городе. И стал
Владимир на другом берегу лима-
на, на расстоянии полета стрелы от
города, и крепко сопротивлялись
горожане... Люди в городе стали
изнемогать, и сказал Владимир
горожанам: «Если не сдадитесь, то
простою и три года». Они же не по-
слушали его. Владимир же, изго-
товив войско свое, приказал на-
сыпать землю горой у городских
стен. И когда насыпали они, кор-
сунцы, подкопав стену городскую,
крали насыпанную землю, и носи-
ли ее себе в город, и ссыпали по-
среди города. Воины же присыпа-
ли еще больше, и Владимир стоял.
И вот некий муж именем Анастас,
корсунянин, пустил стрелу, напи-
сав на ней: «Перекопай и перейми
воду, идет она по трубам из колод-
цев, которые за тобою с востока»».
Долгая блокада города сделала
свое дело: среди горожан нашлись
те, кто счел сдачу более приемле-
мой, нежели мучительные усло-
вия осады. Владимиру помогли. По
одной из версий, это сделал некий
священник Анастас. По другой -
варяг на греческой службе Жадь-
берн. Возможно, в лагере осаж-
денных сложилась целая «партия»
сторонников русского князя.
В итоге Владимир Святославич
вошел в город. Не сдержав гнева,
он казнил тамошнего стратига
с женой, а дочь его отдал замуж
за одного из своих сторонников.
Печально, что мир между христи-
анскими правителями удалось за-
ключить лишь после того, как одна
сторона пошла на обман, а другая
добилась своего силой...
С другой стороны, Владимир
Святославич поступил с отмен-
ным великодушием. Он не пытал-
ся присоединить богатый Херсо-
нес к своим владениям. Он не от-
дал его своим воинам на полное
разграбление. Он потребовал за
город всего лишь то, на что имел
неоспоримые права по прежнему
договору. Притом великий князь
киевский мог чувствовать себя
властелином ситуации не только
из-за того, что победа была на его
стороне. Тому имелась и другая
причина: военная слабость самой
Империи, простиравшаяся далеко
за пределы отношений с Киевской
Русью. Об этом хорошо и точно
сказал еще Н. М. Карамзин: «За-
воевав славный и богатый город,
который в течение многих веков
умел отражать приступы народов
варварских, российский князь еще
более возгордился своим величи-
ем... Родственный союз с гречески-
ми знаменитыми царями казался
лестным для его честолюбия. Им-
перия, по смерти героя Цимисхия,
была жертвою мятежей и беспо-
рядка... Сии обстоятельства при-
нудили императоров забыть обык-
новенную надменность греков...
Василий и Константин (Василий II
и Константин VIII - императоры-
соправители. - Д. В.), надеясь по-

. 1Л>1ЧАтК{П»^вГПДШ>Й»ПН HiiW lib ПАГАНЫ Af)f ИДву*.
л«у it мн ^4’Sy MftniH - н^гтлен'^лл. ёг-^клка^ь^д
гПНгПА b*7’3 . ГП0Ь iW<^JO|f «к^te^f МА*Л*в. ДП0<С4?йГЧМГ .'/Ц«
лчли>л^4^к4н^'ь’4аншии?л1йи1ЫА|^А11тн < ан^ншалнкд
ЛЯКО^ЛАСвГЛИвуНАН ^«уГ^НАААЪ ‘	ntH^tUlH .
ГМНт^НлАОушь (ГПКаЦНтПНгММ!  0t(^aAkeU||Hrtfl(d/uMA,
^ЧлИ^аП^Ш^кЗб’Л^йу • q<AflfiASUltey*rH(1KHf K0A-
«нгадч»  Hne^t^^tfMe/tf. иАкоп^Н^Нска .^»tortw
НН^Н^ОШАГ<Й|Нву><4,АНТ<н<ЛвгиМА . ft Д t^O ШЛ rt и Г|1 Д
rtne (A^rtutA ЧЛ гйЛдгпе:
--	—---------------------rys ........—-*-
IWirmb tOFfetern^OW, &lt lif) fMJb ft AXIOMS Ц0ЛАДНМИ|1Ъ
WVMAAA -	- HrneyrKAtUtBMhMHH
rit^OMbllUA/SlUfnVb’. tmOfinBOprt- НП0ГЛАКМ4ЛМуи|1|Л|)И?Л.
АЦ4Ц'О4|И Н^Ь'ЫГПИ Ь'ЙЛгЦН! ftA •n14>ff'Sn<p«pfrri»»Ai|)frnertfTMArti^bt
42 S^.£PT>~
Прибытие византийской принцессы,
невесты Владимира, в Херсонес. Ми-
ниатюры Радзивиловской летописи.
мощию сильного князя... спасти
трон...» - пошли на уступки, отдав
принцессу в жены киевскому пра-
вителю.
Итак, Византия вернула себе
Корсунь, а Владимир получил
Анну в жены. Остальным женам
Владимира придется его поки-
нуть. Некоторые из них выйдут
замуж вновь, за представителей
киевской знати, другие примут
монашеский постриг.
Владимир Святославич крестил
также и своих сыновей от разных
жен. Когда отпрыски подрастали,
он давал им княжения под своим
верховным владычеством: «Влади-
мир же был просвещен сам, и сы-
новья его, и земля его. Было у него
двенадцать сыновей: Вышеслав,
Изяслав, Святополк и Ярослав,
Всеволод, Святослав, Мстислав,
Борис и Глеб, Станислав, Позвизд,
Судислав. И посадил Вышеслава
в Новгороде, Изяслава в Полоцке,
а Святополка в Турове, Ярослава
в Ростове. Когда же умер старший
Вышеслав в Новгороде, посадил
Ярослава в Новгороде, а Бориса
в Ростове, а Глеба в Муроме, Свя-
тослава в Древлянской земле, Все-
волода во Владимире, Мстислава
в Тмутаракани». Карамзин задает-
ся вопросом, беспокоившим впо-
следствии многих других истори-
ков: ко благу ли разделение огром-
ной державы между множеством
мелких удельных князей. По его
мнению, даже самый даровитый
политик порой совершает ошиб-
ки, и Владимир сделал тогда ро-
ковую ошибку: «Он, без сомнения,
не думал раздробить государства
и дал сыновьям одни права своих
наместников; но ему надлежало
бы предвидеть следствия, необ-
ходимые по его смерти. Удельный
князь, повинуясь отцу, самовласт-
ному государю всей России, мог
ли столь же естественно повино-
ваться и наследнику, то есть бра-
ту своему? Междоусобие детей
Святославовых уже доказало про-
тивное; но Владимир не восполь-
зовался сим опытом: ибо самые
великие люди действуют согласно
с образом мыслей и правилами
своего века».
Но так ли это? Действительно ли
Владимир Святославич действо-
вал согласно нравственным нор-
мам и обычаям Руси языческой?
Той Руси, которую застал он в на-
чале своей политической деятель-
ности, той Руси, которая диктова-
ла ему методы правления и в зре-
лом возрасте? Той Руси, которая
видела в его отце-завоевателе ис-
тинного героя?
Вряд ли.
Не напрасно слова о разделе-
нии Руси на отдельные княжеские
«столы» (престолы) поставлены
в летописи сразу после фразы
о просвещении семьи и земли Вла-
димира. Это чрезвычайно важно.
Этим нельзя пренебречь! Великий
князь строил иную Русь, христи-
анскую. Он бросал в землю семена
того растения, которое поднимет-
ся уже без него и даже не при бли-
жайших наследниках его. Он, быть
может, видел дальше эпохи усобиц
и раздробления, мечтал о време-
нах великой единой державы, в ко-
торой младшие братья и сыновья
государя-христианина будут ему
верными слугами-христианами
в делах державных, управитель-
ских. С этой точки зрения Влади-
мир виновен только в одном: он
не знал - да и, по большому счету,
не мог знать, не мог предвидеть, -
сколь неспешно пойдет у нас хри-
стианское переустройство обще-
ства. Для него христианская семья
и христианская держава были по-
нятиями весьма близкими, мож-
но сказать, пересекающимися. Но
если так, разве добрый христиа-
нин может идти войной на брата
своего, единоверца и единопле-
менника? Другое дело, сколь бы-
стро и сколь прочно тот или иной
потомок Владимира мог усвоить
христианский идеал...
Возвращаясь к истории победо-
носного похода Владимира Свято-
славича в Крым: князь не сразу по-
кинул Корсунь, но лишь получив
сначала уроки христианского «за-
кона». В исторической литературе
бытует легенда, согласно которой
именно здесь великий князь при-
нял новую веру. Это не соответ-
ствует действительности: креще-
ние совершилось еще в Киеве. Но
именно корсунское духовенство
обучало Владимира Святославича
как новообращенного.
«Корсунская легенда» уходит
корнями в летописное известие.
По настоянию великого князя
киевского из Константинополя
все же послали дочь императора
Романа II, сестру двух братьев-
соправителей, императоров Васи-
лия II Болгаробойцы и Константи-
на VIII. С ней отправилась свита из
разного рода сановников и пресви-
теров. Анна не хотела идти на Русь,
к язычникам и сказала братьям:
«Лучше бы мне здесь умереть».
Венценосные родичи ответили
сестре: «Может быть, обратит Бог
Русскую землю к покаянию, а Гре-
ческую землю избавишь от ужас-
ной войны. Видишь ли, сколько
зла наделала грекам Русь? Теперь
же, если не пойдешь, то сделают
и нам то же». И едва принудили
ее. Анна, как повествует летопись,
«...села на корабль, попрощалась
с ближними своими с плачем и от-
правилась через море. Когда при-
была в Корсунь, вышли корсунцы
навстречу ей с поклоном, и ввели
ее в город, и отвели ее в палату.
По божественному промыслу раз-
болелись в то время у Владимира
глаза, и не видел ничего, и скор-
бел сильно, и не знал, что сделать.
И послала к нему царица сказать:
«Если хочешь избавиться от бо-
лезни этой, то крестись поскорей;
если же не крестишься, то не смо-
жешь избавиться от недуга этого».
Услышав это, Владимир сказал:
«Если же так и будет, то поистине
44
велик Бог христианский». И по-
велел крестить себя. Епископ же
Корсунский с царицыными попа-
ми, огласив, крестил Владимира.
И когда возложил руку на него,
тот тотчас же прозрел. Владимир
же, увидев свое внезапное исце-
ление, прославил Бога: «Теперь
познал я истинного Бога». Многие
из дружинников, увидев это, кре-
стились. Крестился же он в церкви
Святой Софии, а стоит церковь та
в городе Корсуни посреди града,
где собираются корсунцы на торг;
палата же Владимира стоит с края
церкви и до наших дней, а цари-
цына палата - за алтарем. После
крещения привели царицу для со-
вершения брака».
Это летописное известие не-
достоверно, но прекрасно - в сю-
жетном, т. е. чисто литературном
плане.
Как уже говорилось выше,
Владимир крестился задолго до
прибытия Анны в Крым. Именно
о таком развитии событий свиде-
тельствует более достоверный ис-
точник - древнейшее житие киев-
ского правителя, «Память и похва-
ла князю русскому Владимиру».
Его составил книжник XI столетия
Иаков Мних.
Вернувшись в Киев, князь с по-
зором ниспроверг языческих
идолов, а потом крестил свой на-
род в реке Почайне, у впадения
в Днепр. Сейчас же началось стро-
V Крещение киевлян.
Художник К. В. Лебедев.
ительство нескольких небольших
церквей. На Руси утвердилась цер-
ковная иерархия, возглавленная
с архиереем в сане митрополита.
Вероятнее всего, первый из митро-
политов Киевских имел имя Леон.
Архиепископ оправился к Новго-
роду Великому, епископы - к дру-
гим крупным городам. Там прои-
зошло то же самое, что и в Киеве, -
ниспровержение «кумиров» и кре-
щение горожан.
Летописец рассказывает о киев-
ских событиях с восторгом и любо-
ванием: «Владимир же взял царицу,
и Анастаса, и священников Корсун-
ских с мощами святого Климента,
и Фива, ученика его, взял и сосуды
церковные и иконы на благослове-
ние себе. Поставил и церковь свя-
того Иоанна Предтечи в Корсуни
на горе, которую насыпали посре-
ди города, когда крали землю из
насыпи; стоит церковь та и доныне.
Отправляясь, захватил он с собой
и двух медных идолов и четырех
медных коней, что и сейчас стоят
за церковью Святой Богородицы
и про которых невежды думают,
что они мраморные. Корсунь же от-
дал грекам как вено за царицу, а сам
вернулся в Киев. И когда пришел,
повелел повергнуть идолы - одни
изрубить, а другие сжечь. Перуна
же приказал привязать к хвосту
коня и волочить его с горы по Бори-
чеву к Ручью и приставил двенад-
цать мужей колотить его палками.
Делалось это не потому, что дерево
что-нибудь чувствует, но для по-
ругания беса, который обманывал
45 &


людей в этом образе, - чтобы при-
нял он возмездие от людей. «Велик
ты, Господи, и чудны дела твои!»
Вчера еще был чтим людьми, а се-
годня поругаем. Когда влекли Перу-
на по Ручью к Днепру, оплакивали
его неверные, так как не приняли
они еще святого крещения. И, при-
волочив, кинули его в Днепр. И по-
ручил Владимир [людям своим],
сказав: «Если пристанет где к бере-
гу, отпихивайте его, пока не прой-
дет пороги, тогда только оставьте
его». Они же исполнили повеление.
И когда пустили Перуна и прошел
он пороги, выбросило его ветром
на отмель, которая и до сих пор зо-
вется Перунья отмель. Затем разо-
слал Владимир посланцев своих по
всему городу сказать: «Если не при-
дет кто завтра на реку - будь то бо-
гатый, или бедный, или нищий,
или раб, - будет мне врагом». Услы-
шав это, с радостью пошли люди,
ликуя и говоря: «Если бы не было
это хорошим, не приняли бы этого
князь наш и бояре». На следующий
же день вышел Владимир с попа-
ми царицыными и Корсунскими
на Днепр, и сошлось там людей без
числа. Вошли в воду и стояли там
одни, погрузившись до шеи, другие
по грудь, молодые же у берега по
грудь, некоторые держали младен-
цев, а взрослые бродили, попы же,
стоя, совершали молитвы. И была
видна радость великая на небе и на
земле по поводу стольких спасае-
мых душ; а дьявол говорил, стеная:
«Увы мне! Прогнан я отсюда! Здесь
думал я обрести себе жилище, ибо
здесь не было учения апостольско-
го, не знали здесь Бога, но радовал-
ся я служению тех, кто служил мне.
И вот уже побежден я невеждой
этим, а не апостолами и не муче-
никами; не смогу уже царствовать
более в этих странах». Люди же,
крестившись, разошлись по домам.
Владимир же был рад, что познал
Бога сам и люди его, возвел глаза
на небо и сказал: «Боже великий,
сотворивший небо и землю! Взгля-
ни на новых людей этих и дай им,
Господи, познать тебя, истинного
Бога, как познали тебя христиан-
ские страны. Утверди в них правую
и неуклонную веру, и мне помоги,
Господи, против дьявола, да одо-
лею козни его, надеясь на тебя и на
твою силу». И сказав это, приказал
рубить церкви и ставить их по тем
местам, где прежде стояли куми-
ры. И поставил церковь во имя свя-
того Василия на холме, где стоял
идол Перуна и другие и где прино-
сили им жертвы князь и люди. И по
другим городам стал ставить церк-
ви и определять в них попов и при-
водить людей на крещение по всем
городам и селам. Посылал он со-
бирать у лучших людей детей и от-
давать их в обучение книжное. Ма-
тери же детей этих плакали о них,
ибо не утвердились еще они в вере
и плакали о них как о мертвых».
Христианство широким пото-
ком разливалось из Киева по всей
Руси: Новгород, Полоцк, Смоленск,
Чернигов. Киев сыграл тогда роль
узкого канала, по которому хри-
стианское море текло на Русскую
48
Памятник Св. Владимиру в Киеве.
землю. Эта высокая судьба на веки
вечные короновала город золотым
венцом. Киев не тем старше иных
городов Руси, что здесь собраны
великие богатства, не тем, что
отсюда когда-то правили всей Ру-
сью великие князья, и уж совсем
не тем, что древнее их годами.
Нет! Киев прежде всего то место,
где народ Руси омылся водами
крещения. А разве есть что-либо
выше этого?
Огромный шаг в судьбах Руси
совершался с необыкновенной бы-
стротой. На первых порах распро-
странение христианства не вызва-
ло сопротивления. Какое-то недо-
вольство проявили новгородцы,
но оно, судя по всему, оказалось
незначительным. Его подавление
обошлось малыми жертвами. В Ро-
стове епископа не приняли, и там
новая вера распространялась го-
раздо дольше, чем где бы то ни
было, и с большим трудом. В целом
христианство по всей стране при-
нимали добровольно. Его не при-
шлось навязывать «огнем и ме-
чом» - это поздний миф. Слабость
и пестрота язычества, уверенная
поддержка Церкви правителем,
давнее знакомство с христиан-
ством в больших городских цен-
трах сделали свое дело: Христова
вера утвердилась на Руси скоро
и почти бескровно.
На протяжении нескольких ве-
ков рядом с ней, то тайно, то явно,
продолжало существовать языче-
ство. Особенно твердые позиции
оно сохраняло в тех землях, где
славяне соседствовали с финно-
угорскими народами.
Язычество уходило медленно,
борясь и прекословя, но в конеч-
ном итоге исчезло.
По словам историка и религио-
веда С. В. Алексеева, «справедливо
считать Владимира отцом Русской
цивилизации. Введя христианство
вместо разноголосицы племенных
культов, он дал русской культуре
сердцевину, ту высшую ценность,
без которой цивилизации нет».
Большинство историков счита-
ют, что Крещение произошло в ин-
тервале между 987 и 992 годами.
Историческая традиция называет
988 год, и это весьма вероятная
дата. Еще одна, даже более прав-
доподобная датировка - 989 год.
Процесс массовой христианиза-
ции страны, начавшийся при Вла-
димире Святом, главные свои вехи
отсчитывает от нее.
Утверждение церкви
ид Руси
Крещение Руси - не только приня-
тие веры, но и принятие Церкви,
поскольку вне ее жизнь христиа-
нина немыслима, спасение души
невозможно. А принятие Церкви
означает еще и множество полити-
ческих, культурных, экономиче-
ских преобразований.
Христианство предполагает
постоянное участие верующих
в богослужениях. А чтобы бо-
гослужения могли происходить,
требуется многое. Прежде всего,
здание храма, церковные книги,
иконы и утварь, необходимая для
священнодействий иерея. Кроме
того, священнические одежды,
хлеб и вино. Наконец, жилище для
попа, дьякона, их семей, а также
все потребное для того, дабы они
могли нормально существовать.
Иными словами, принятие Церк-
ви означает не только начало за-
бот о «высоком», но и большие хло-
поты о повседневном. О том, что
в терминах нашего дня относится
к «материальному обеспечению».
Так вот, до Владимира Свя-
того в Киеве уже существовали
христианские храмы - например,
Ильинская церковь. Они предна-
значались для относительно не-
большого круга людей. Христиан-
ство начало понемногу проникать
на Русь еще во второй половине
IX века. С тех пор в Киеве перебы-
вало огромное количество купцов-
христиан, Христову веру принима-
ли члены великокняжеской семьи,
отдельные дружинники. Многое
ли требовалось для слабой и не-
многолюдной церковной сферы
до-Владимировых времен?
Да и малой общине Владимира
с его приближенными не требова-
лось храмов-громад. О первой ма-
лой церкви, построенной великим
князем, точно высказался извест-
нейший историк Церкви митропо-
лит Макарий (Булгаков): «Первая
церковь, построенная святым Вла-
димиром тотчас после крещения
киевлян, была церковь Святого
Василия. Она замечательна уже
и потому, что построена была са-
мим великим князем и во имя его
Освящение Десятинной церкви в Киеве. Миниатюра Радзивиловской лето-
писи.

ангела; построена на том самом
холме, где прежде во дни своего
язычества тот же великий князь
поставил Перуна и других богатых
истуканов и куда приходил вместе
со своими подданными для совер-
шения идольских треб. Она нахо-
дилась близ двора теремного вели-
кокняжеского... и... по всей вероят-
ности, служила вначале церковию
придворною, в которой молился
сам русский равноапостол, а мо-
жет быть, считалась потому между
церквами Киева и главною, или со-
борною, пока для этой цели не был
построен особый храм. Судя по
обстоятельствам времени и обра-
зу речи преподобного летописца,
можно полагать, что церковь свя-
того Василия была первоначально
деревянная...»
Но когда князь Владимир заду-
мал обратить в христианство весь
народ, настало время позаботить-
ся о нуждах Церкви в совсем иных
масштабах.
Прежде всего, следовало возве-
сти новые большие храмы. Первым
и самым знаменитым из них стала
соборная церковь Успения Божией
Матери в Киеве. Ее начали соору-
жать вскоре после крещения киев-
лян. На средства князя Владими-
ра строилось роскошное здание,
отделанное мрамором и яшмой,
украшенное богатыми мозаика-
ми. Размерами оно намного пре-
восходило маленькую Ильинскую
церковь. Окончание работ лето-
пись относит к 996 году. Возмож-
но, это произошло несколько позд-
нее - ведь, как уже говорилось,
дата Крещения, 988 год, несколько
условна, а от нее отсчитывается
все остальное. Но в любом слу-
чае можно твердо говорить о том,
что новый храм появился в Киеве
в середине - второй половине 990-
х годов. «Иконы, сосуды и кресты»
для него доставили из Корсуня-
Херсонеса, от византийцев.
Далее «Повесть временных
лет» сообщает: после заверше-
ния работ князь Владимир зашел
под своды собора и долго молил-
ся Христу: «Господи Боже! Взгля-
ни с неба и воззри. И посети сад
свой. И сверши то, что насадила
десница Твоя - этих новых людей,
сердце которых ты обратил к исти-
не познать тебя, Бога истинного.
Взгляни на церковь Твою, которую
создал я, недостойный раб Твой,
во имя родившей Тебя матери при-
снодевы Богородицы. Если кто
будет молиться в церкви этой, то
услышь молитву его и отпусти все
грехи его, ради молитвы пречи-
стой Богородицы».
Затем великий князь во всеус-
лышанье объявил: «Даю церкви
сей святой Богородицы от имения
моего и от градов моих десятую
часть». Потом правитель дал гра-
моту («написал клятву»), офици-
ально утверждавшую этот источ-
ник церковных доходов, и велел
созвать людей на пышное праздно-
вание.
Отсюда и неофициальное на-
звание собора, принятое народом:
Десятинная церковь. До наших
дней она, к сожалению, не дошла,
погибла в огне монголо-татарского
нашествия 1240 года. Лишь фун-
дамент ее показывают ныне тури-
стам киевские экскурсоводы.
Первым настоятелем Десятин-
ной церкви стал Анастас Корсуня-
нин - доверенное лицо великого
князя. Для него и для прочего хра-
мового причта были поставлены
особые палаты рядом с собором.
Другим источником средств,
необходимых Русской Церкви,
стали так называемые церковные
суды. Сначала князь Владимир
Святой, а затем его потомки в пол-
ном согласии с византийским за-
конодательством утвердили право
Церкви рассуживать дела по очень
широкому кругу вопросов. В цер-
ковном Уставе Владимира Свято-
го говорится: «Се яз, князь Вла-
димир... поразмыслил с княгиней
Анною и со своими детьми... каких
судов не подобает судить князю,
ни боярам, ни судьям их, и дал те
суды церквам всем, епископиям
Русской земли: ...развод, прелю-
бодеяние, уличение в нем, драка
между мужем и женою до смерти,
и если кто из родственников или
свойственников сойдется, и ве-
довство, зелейничество (состав-
ление ядов), оскорбления, блуд,
отрава, ересь, укус зубами, и если
отца или мать бьет сын или дочь,
братья или дети судятся за наслед-
ство, и церковный грабеж. И если
мертвецов стащат, крест посекут,
и если на стенах режут, и если скот,
псов или птицу без великой нуж-
ды введут [в храм] или что неподо-
бающее в церкви содеют». Сюда же
входила, помимо семейной сферы,
обязанность следить за тем, чтобы
никто не испортил на торгу весы,
гири, меры длины и объема. За все
это Церкви - на самом законном
основании! - полагались отчисле-
ния в виде пошлин.
В научной среде нет единого
мнения, действительно ли этот
документ принадлежит эпохе свя-
того Владимира или же он появил-
ся позднее, но, во всяком случае,
в домонгольскую эпоху. В данном
случае это не столь уж важно: так
или иначе Владимир Святославич
какой-то Устав Церкви дал, и более
поздние документы в этой сфере
строились на основе его законода-
тельного установления.
Но главным ресурсом суще-
ствования Церкви на Руси остава-
лась выдаваемая князем «десятая
часть» от его «жита», «стад», «тор-
гов» и иных доходов.
Подобное положение вещей
оказалось страшно неудобным
и для князя, и для духовенства.
Правитель иногда не мог, а по-
рой и просто не хотел как следует
обеспечить Церковь, а церковный
организм попадал в жестокую
экономическую зависимость от
государя. Зато юным приходским
общинам Руси такой механизм
взимания десятины был исключи-
тельно выгоден. В Западной Евро-
пе на протяжении VI - VIII столе-
тий церковная десятина превра-
тилась в обременительный налог,
обязательный для всех прихожан.
Это вызывало ярость и ненависть
к священству. В эпоху Реформа-
ции такая десятина наряду с ин-
дульгенциями, симонией и ины-
ми «сосудами скверны» сыграла
роль страшной бреши в позициях
католичества. У нас, на Руси, весь-
ма долго десятину платил толь-
ко князь. Для времен двоеверия,
борьбы с мятежами волхвов и про-
чими прелестями языческой ста-
рины такой порядок обеспечения
Церкви оказался весьма полезным.
Он лишал почвы настроения недо-
вольства в обществе, насторожен-
но относившемся к новой вере, он
избавлял от лишних конфликтов.
Помимо киевского, церковную
десятину платили князья и других
земель. Недостаток исторических
источников лишает возможно-
сти точно определить, где, когда
и в каких объемах получала Цер-
ковь средства. Информация на сей
счет обрывочна, фрагментарна. Но
кое-какие сведения до наших дней
все-таки дошли. Например, точ-
но известно: святой благоверный
князь Андрей Боголюбский, госу-
дарь владимиро-суздальский, вы-
давал десятину по правилам Вла-
димира Святого, да еще и жаловал
Церкви земли.
Эпоху монголо-татарского на-
шествия и долгой политической
раздробленности церковная деся-
тина не пережила.
Причина проста. Древняя, до-
монгольская Русь богатела торгов-
лей, а еще того более - пошлинами
с купеческого транзита. Она ку-
палась в привозном серебре. Русь
эпохи владимирской, тверской
и раннемосковской по сравнению
с нею - нищенка. Она не контроли-
ровала крупные торговые артерии,
она регулярно подвергалась разо-
рению от татарских набегов, нако-
нец, она платила дань-«выход» ор-
дынским ханам. И главным ее бо-
гатством сделалась земля. Притом
земля далеко не столь плодородная,
как тучные пашни Русского Юга,
а северная скудная землица, рас-
положенная в полосе рискованно-
го земледелия... Ни сам князь - все
равно какой: ростовский, тверской,
рязанский, московский и т. п., - ни
его подданные не могли уделить из
своих доходов сколько-нибудь зна-
чительную часть на Церковь. Что
оставалось? Дать Церкви земель-
ные угодья и позволить самой по-
заботиться о себе, поставив в своих
владениях крепкое хозяйство.
И вот архиерейские дома, со-
борные храмы, а особенно ино-
ческие обители стали получать
обширные имения с селами, соля-
ными варницами, рыболовецки-
ми промыслами. Иной монастырь
владел колоссальной областью.
Притом распорядиться земельны-
ми владениями монашеская оби-
тель сплошь и рядом могла гораз-
до лучше, нежели светский вот-
чинник. По своей грамотности, по
обладанию книжными сокрови-
щами духовенство (прежде всего
черное) стояло выше всех прочих
слоев русского общества. Оно раз-
Г54
вивало инженерную мысль, стави-
ло смелые экономические экспе-
рименты, осваивало доселе непро-
ходимые дебри.
Память о княгине
Ольге
Образы двух великих людей, род-
ной крови для Владимира Святос-
лавича, влияли наличность и жиз-
ненный выбор, совершенный ки-
евским правителем.
Один из них, хозяин железных
бурь, князь Святослав, как видно,
прочно сидел в сердце молодого
Владимира. Словно металличе-
ский шип, он беспокоил болью
о несовершенных походах, о не-
произошедшем завоевании мо-
гучих держав соседних. Он звал
жить, не выпуская меча из рук.
Магическая сила, исходившая от
памяти отца, долго тревожила ум
сына. Первые годы самостоятель-
ной, взрослой деятельности Вла-
димир совершал поступки, какие
совершал бы его необузданный
отец.
Но... всему есть граница. То ли
сама личность Владимира, глу-
бинные основы его характера
требовали иного развития, то ли
внешнее влияние заставило свер-
нуть его со Святославова пути, но
так или иначе образ отца с течени-
ем лет потускнел в его воображе-
нии и перестал влиять на слова,
действия, на весь образ жизни,
принятый Владимиром.
Святослав как будто был выдав-
лен из его сердца.
Шип вышел...
Второй образ, оказывавший
мощное воздействие на характер
и действия Владимира, - образ его
бабки, Ольги. Святослав и Ольга
словно боролись в душе Владими-
ра. И если в реальной жизни Оль-
га проиграла Святославу, не до-
билась от него тех уступок, какие
были для нее желанны более всего
на свете, то в поединке образов,
запечатленных умом Владимира,
она победила.
Да еще как победила!
Чем дальше отступал Святос-
лав, тем больше торжествовала
Ольга, тем больше места в сердце
Владимира доставалось ей, тем
более власти над душой внука до-
ставалось ее драгоценному образу.
Да и в исторической перспективе
ее дорога сделалась для Руси тор-
ной, а дорога Святослава - заколо-
дела, пропала.
Как только довершилось строи-
тельство Десятинной церкви, Вла-
димир произвел символическое
действие, свидетельствующее
о полном и безоговорочном при-
нятии опыта бабки, ее памяти, ее
пути.
Состоялось прославление кня-
гини Ольги как святой и торже-
ственное перенесение ее мощей
под своды Десятинной церкви.
Могила Ольги почиталась киев-
скими христианами как погре-
бение истинной праведницы. По
велению Владимира столичное
55
духовенство вместе с ним пошло
крестным ходом к этому месту.
Останки Ольги бережно извлек-
ли наружу и убедились в том, что
их чудесным образом не коснулся
тлен. Тело доставили в храм, где
его ожидал каменный саркофаг.
С тех пор воздвигнутый трудами
Владимира собор стал великокня-
жеской усыпальницей. А мощи
Ольги были главной его святыней:
у гроба ее, как свидетельствуют
древнерусские книжники, совер-
шались исцеления от хворей.
Там же нашли упокоение и дру-
гие святыни. Несколько лет назад
великий князь киевский привез
их из Херсонеса, еще, может быть,
не до конца понимая суть хри-
стианского культа святых мощей.
Это были «честные главы» святого
Климента Римского (раннехри-
стианского проповедника и му-
ченика за веру), а также ученика
его Фива. По всей вероятности,
на месте их погребения в Деся-
тинной церкви устроен был Свято-
Климентовский придел.
Это чрезвычайно важное дея-
ние Владимира. Он встраивал
Русь в сообщество христианских
держав. Там почитались святые,
и здесь они будут почитаться точ-
но так же. Там имелись собствен-
ные личности, вокруг которых
установилось церковное почита-
ние, и здесь появляется богому-
драя Ольга, поставленная в один
ряд с древними мучениками, не-
сомненными святыми. Официаль-
ная канонизация ее произойдет
Великий князь Владимир принимает
послов. Художник В. Верещагин.
позднее, однако церковный культ
Ольги уходит корнями именно
в X век.
И главный шаг в его создании
сделал Владимир Святославич.
Западная попытка
Империя «ромеев» не приклады-
вала в то время особенных усилий
к христианизации соседей. Русь
крестилась не по той причине, что
на нее повлияли толпы проповед-
ников, а по той, что сам правитель
пожелал поменять веру народу
своему.
Совершенно иначе вел себя за-
падный епископат. Он вел конфес-
сиональную экспансию с неосла-
бевающим напором. Правда, по-
рой христианизация сопровожда-
лась еще и завоеванием...
В отношении Руси и соседству-
ющего с нею степного мира подоб-
ная попытка была предпринята,
но она опоздала. За Русь попыта-
лись взяться после того, как она
уже приняла крещение от Восточ-
ной Церкви, из Константинополя.
Впрочем, история борьбы запад-
ного и восточного христианства
знала сюжеты, когда целые стра-
ны и народы «перекрещивались».
Возможно, немецкий епископат,
зная о свершившемся Крещении
Руси, искал способ перевести Русь
в свою юрисдикцию.

Так или иначе, в 1007 году гер-
манский миссионер из аристокра-
тического рода, Бруно Кверфурт-
ский, посетил двор Владимира
Святославича. Видя, что здесь
в нем уже нет нужды, немец от-
правился дальше, к печенегам.
Несколько месяцев он пропо-
ведовал слово Божие у степня-
ков и даже обратил 30 человек.
Бруно устроил маленькую епи-
скопию, впоследствии совер-
шенно исчезнувшую. Однако за-
креплять результаты своего тру-
да он не стал.
Ободренный успехом хотя бы
у печенегов, миссионер обратился
с проповедью к ятвягам - языче-
скому балтскому племени, близ-
кому народу пруссов. Но там его
убили, на границе Литвы и Руси,
вместе с 18 спутниками.
Отчаянно смелый человек,
Бруно Кверфуртский оставил по
себе добрую память на Руси, но
сколько-нибудь значительной ро-
ли в ее судьбе не сыграл.
Милосердие
и нищелюБие
После Крещения Руси Владимир
княжил еще четверть столетия,
сохранив энергию как политик
и полководец, но избавившись от
прежней своей жестокости, покон-
чив с распутством.
Князь приучал себя к мило-
сердию. Великий князь сделался
щедр и нищелюбив.
По словам летописца, однажды,
при чтении Евангелия, Владимир
Святославич обратил внимание
на слова: «Блаженны милостивые,
ибо те помилованы будут»; и еще:
«Продайте именья ваши и раздай-
те нищим»; и еще: «Не собирайте
себе сокровищ на земле, где моль
истребляет и воры подкапыва-
ют, но собирайте себе сокровища
на небе, где моль не истребляет,
ни воры не крадут»; и слова Дави-
да: «Благословен человек, который
милует и взаймы дает». Слышал он
и слова Соломона: «Дающий ни-
щему дает взаймы Богу». Слышав
все это, повелел он всякому нище-
му и убогому приходить на кня-
жий двор и брать все, что надобно,
питье и пищу и из казны деньги.
Устроил он и такое: сказав, что не-
мощные и больные «не могут дой-
ти до двора моего», приказал сна-
рядить телеги и, наложив на них
хлебы, мясо, рыбу, различные
плоды, мед в бочках, а в других
квас, развозить по городу, спраши-
вая: «Где больной, нищий или кто
не может ходить?» И раздавали
тем все необходимое».
Блистательный русский исто-
рик Г. П. Федотов заметил: не-
скудная милостыня Владимира
Святославича воспринималась по-
томками как христианский подвиг,
равный Крещению Руси, да чуть ли
не превосходящий его по своему
духовному значению! Разумеется,
распространение Христовой веры -
переломная точка для всей русской
истории, ничего более важного
в ней не произошло до наших дней,
и заслуга Владимира Святославича
неоспорима, колоссальна. Но вве-
дение христианства имело обще-
государственное значение, а нище-
любие и милосердие - знаки глубо-
кого преобразования собственной
его души, перехода ее к христиан-
ству искреннему, непоказному...
Федотов с полным на то основани-
ем замечает: «У князя Владимира
есть особые, личные права на свя-
тость, которые подчеркиваются
и в летописях, и у Нестора, и в по-
хвальных словах: это его милосты-
ня. Все русские книжники, гово-
ря о Владимире даже мимоходом,
не преминут рассказать о том, как
«нищие приходяше на двор его во
вся дни и приимаху, кто чего тре-
боваша; а недужным, не могущим
ходити, повеле слугам, да в дом
приносят им»».
Какое-то время Владимир Свя-
тославич с пылом неофита отвергал
самое возможность казнить пре-
ступников, пытаясь вразумлять их
лишь с помощью «вир» (штрафов).
Летописец специально остановил-
ся на этом деле - ради урока буду-
щим поколениям: «Умножились
зело разбои. И сказали епископы
Володимеру: «Вот умножилось чис-
ло разбойников, отчего не казнищь
их?» Тот отвечал: «Боюсь греха».
Они же сказали: «Ты поставлен от
Бога на казнь злым, а добрым на ми-
лование. Следует тебе казнить раз-
бойников, но прежде расследова-
нию предав их дела». Володимер же
отверг виры и начал казнити».
Великий князь устроил школы.
Для «обучения книжного» туда
принудительно собирали детей
знати. Шли на Русь ученые люди
из Болгарии и Византии - перепи-
сывать церковные книги, перево-
дить их, передавать опыт русским
ученикам.
Во многих поступках Влади-
мира, совершенных после кре-
щения, видно: он идет по дороге,
проложенной когда-то его бабкой,
Ольгой. Та приняла новую веру
искренне, по-настоящему, и этот
не пытался натянуть ее как маску,
необходимую для какой-то поли-
тической игры. Та пошла по пути
деятельного переустройства сво-
ей семьи и двора в соответствии
с идеалами новой веры, и этот про-
светил детей. У Ольги было мень-
ше действенных средств, чтобы
добиться успеха на избранном по-
прище, она потерпела поражение;
Владимир имел под рукою весь ар-
сенал инструментов полновласт-
ного единодержца, он победил. Но
стремление быть христианами,
жить и действовать, как христиа-
не, а не только называть себя тако-
выми было у них одно.
Выпуск СОБСТВЕННОЙ
монеты
Важным шагом в политике Вла-
димира Святославича стал выпуск
собственной монеты. В IX - XI сто-
летиях по территории Древней
Руси проходили международные

торговые пути первостепенной
важности. Русские города бога-
тели на собственных купеческих
предприятиях и на налогах, взи-
мавшихся со скандинавов, арабов,
византийцев, гостей из Западной
Европы. Просторы Руси усеяны
сотнями кладов и погребений,
содержащих иноземные монеты.
Арабские тонкие дирхемы, визан-
тийские золотые солиды, серебря-
ные миллиарисии, медные фол-
лисы, западноевропейские гру-
боватые денарии... Чужие деньги
широко использовались в любых
сделках - таков был естественный
порядок вещей.
Но князь Владимир решил за-
вести собственную монету. Она
должна была, во-первых, подтвер-
дить господство правящей дина-
стии и, во-вторых, познакомить
подданных с символами новой для
них религии. Кроме того, от уче-
ных греков киевский правитель
мог знать: император Константин,
как сообщают церковные хрони-
ки, из соображений благочестия
велел изображать на золотых мо-
нетах образ Христов и крест. Разве
это не достойный пример для под-
ражания?
Первые русские монеты из золо-
та и серебра - «златники» и «сре-
бреники» - выпускались недолго,
всего лишь несколько десятилетий
на рубеже X - XI веков. Сохрани-
лось их менее трех с половиной со-
тен, причем абсолютное большин-
ство составляют сребреники. Они
изготовлялись при князьях Влади-
мире Святом, Святополке Окаян-
ном, Ярославе Мудром. Златники
были фактически скопированы
с византийских солидов - монеты
широко распространенной в об-
ращении того времени. Гораздо
сложнее дело обстоит со сребре-
никами. Их большой тонкий диск
напоминает арабские дирхемы.
Но изображения на нем восходят
к греческой культурной традиции,
давшей Руси христианство. С мест-
ными, разумеется, «поправками».
Владимир Святой чеканил на сре-
брениках свой портрет - со скипе-
тром, венцом правителя, нимбом
и огромными усами. На другой
стороне - Господь, который правой
рукой делает благословляющий
жест, а в левой держит Священное
Писание. Сребреники Владими-
ра явно делали киевские мастера,
и эта работа была им в новинку.
Техника изготовления монет оста-
валась долгой и несовершенной,
а у поясного изображения князя
Владимира вырастали маленькие
ножки... Иначе, вероятно, поддан-
ные могли возмутиться: почему
их государю «отрубили» половину
туловища и ноги? Византийцев по-
ясной портрет их императора ни-
чуть не удивлял, а вот на Руси он
вызвал непонимание... Впослед-
ствии изображение Бога заменили
на родовой знак правящей дина-
стии - трезубец, вид которого из-
менялся у преемников Владимира.
Вес и проба сребреников «гуля-
ли» в широких пределах. Видимо,
для международной торговли или
^^'0^ 60
Сребреник Владимира Святославича, прорись.
платежей наемникам специально
выпускались монеты высокой про-
бы, т. е. с высоким содержанием
чистого серебра. Таких - меньшин-
ство. Остальные содержат мень-
ший процент серебра. Очень много
сребреников в основе своей, как ни
парадоксально, медных! Эту медь
лишь слабо «облагораживала» ни-
чтожная серебряная примесь, или,
как говорят нумизматы, «следы се-
ребра». Медных сребреников при-
мерно 70 - 80% от общего числа,
а высокопробных - менее 5%. Это
неудивительно. При отсутствии
собственных запасов благородных
металлов казне приходилось хи-
трить и экономить. А может быть,
«худыми» деньгами расплачива-
лись с варяжскими наемниками...
Выпуск собственной монеты
следует воспринимать как своего
рода реформу. В ней заключен бо-
лее глубокий смысл, чем может по-
казаться на первый взгляд.
Кем были все прежние прави-
тели Руси из Рюрикова рода? Во-
енные лидеры, вожди завоеваний,
персоны, облеченные правом взи-
мать дань с огромной территории.
И... И все. Одна лишь княгиня Оль-
га выступила в роли устроителя
государственности, реформатора.
Прочие же - хотелось бы подчер-
кнуть этот момент, - быть может,
и вовсе не воспринимали Русь как
дом. Они вели себя как перелет-
ные птицы, у которых на Руси -
временное гнездовье, а родина...
родина - дружина, бой, корабли.
Иными словами, яростный полет
к чужим берегам за славою и бо-
гатством. Кто из них выпускал
собственную монету? Подозрева-
ют, что Ярополк мог эмитировать
какие-то «варварские подража-
ния», но прямых доказательств
тому нет. Зато очень хорошо видно
принципиально иное отношение
к золоту и серебру: соседи перево-
61
дят благородный металл на день-
ги - ромеи, арабы, германцы, -
а мы его берем с бою! Как русско-
му князю чеканить собственную
монету, если монету ему пристало
силою отбирать у соседей? Да ведь
он, пожалуй, превратится из хра-
брого воина в жертву завоевания,
в того, кого потрошат храбрые во-
ины!
Владимир Святославич совер-
шил символическое действие, по-
велев пустить в обращение кру-
жочки со своим именем. Он как
будто объявил подданным, союз-
никам и врагам: «Мы, род Рюрика,
здесь навсегда. Мы государи, вро-
де царей константинопольских.
Предводительствовать стаями
кораблей в захватнических похо-
дах - более для нас не главное. Мы
осели на землю. Мы и эта земля -
одно!»
Трудно высказаться с большей
прямотой.
Оборона от хищной
степи
В 990-х годах великому князю
пришлось много раз садиться
в седло. Совершать дальние похо-
ды, сражаться. Именно тогда он
покорил белых хорватов, занимав-
ших Верхнее Поднестровье.
Однако возвращение из похо-
да на хорватов вовсе не было три-
умфальным. Измотанное войско
ждал опасный враг, пришедший
чуть ли не к самым вратам Киева.
По словам летописи, «...пришли
печенеги по той стороне Днепра от
Сулы; Владимир же выступил про-
тив них и встретил их на Трубеже
у брода, где ныне Переяславль».
Город Переяславль-Южный во
времена Киевской Руси пережи-
вал истинный расцвет. Он богател,
считался завидным уделом. Но
в первую очередь Переяславль -
мощный опорный пункт в обороне
Руси против степи. Город заново
укрепили, готовя к роли могучего
стража, стоящего на важном на-
правлении.
Придя под Переяславль, «...
стал Владимир на этой стороне,
а печенеги на той, и не решались
наши перейти на ту сторону, ни те
на эту. И подъехал князь печенеж-
ский к реке, вызвал Владимира
и сказал ему: «Выпусти ты своего
мужа, а я своего - пусть борют-
ся. Если твой муж бросит моего
на землю, то не будем воевать
три года и разойдемся; если же
наш муж бросит вашего оземь, то
будем разорять вас три года». Вла-
димир же, вернувшись в стан свой,
разослал глашатаев объявлять:
«Нет ли такого мужа, который бы
поборолся с печенегом?» И не сы-
скался нигде. На следующее утро
приехали печенеги и привели сво-
его мужа, а у наших не оказалось.
И стал тужить Владимир, посылая
по всему войску своему, и пришел
к князю один старый муж и ска-
зал ему: «Князь! Есть у меня один
сын меньшой дома; я вышел с че-
тырьмя, а он дома остался. С са-
62
мого детства никто его не бросил
еще оземь. Однажды я бранил
его, а он мял кожу, так он рассер-
дился на меня и разодрал кожу
руками». Услышав об этом, князь
обрадовался и тут же послал за
ним, привели его к князю, и по-
ведал ему князь все. Тот отвечал:
«Князь! Не знаю, могу ли я с ним
схватиться, но испытайте меня:
нет ли крупного и сильного вола?»
И нашли могучего вола, и прика-
зал он разъярить вола; возложили
на него раскаленное железо и пу-
стили вола. И побежал вол мимо
него, и схватил его рукою за бок
и вырвал кожу с мясом, сколько
захватила рука. И сказал ему Вла-
димир: «Можешь с ним бороться».
На следующее утро пришли пе-
ченеги и стали вызывать: «Где же
муж? Вот наш готов!» Владимир
повелел в ту же ночь облечься в до-
спехи. Печенеги выпустили своего
мужа: был же он огромен и стра-
шен. И выступил муж Владими-
ра, и увидел его печенег и посме-
ялся, ибо был он среднего роста.
И размерили место между обоими
войсками и пустили их друг про-
тив друга. И схватились, и удавил
муж печенежина руками до смер-
ти. И бросил его оземь. И кликну-
ли русские, и побежали печенеги,
и гнались за ними русские, изби-
вая их, и прогнали... И возвратил-
ся Владимир в Киев с победою и со
славою великою».
Бог весть, сколько в этой пре-
красной героической легенде со-
хранено исторической правды! Но
одно, во всяком случае, не вызыва-
ет ни малейших сомнений. Исто-
рия борца Кожемяки свидетель-
ствует о том, сколь близко подби-
рались рати степняков к столице
Руси и сколь серьезную угрозу
они представляли. Юг Руси кипел
титанической борьбой, то стихав-
шей на время, то возобновлявшей-
ся с еще большей силой.
Незадолго до рождения Влади-
мира или, может быть, в годы его
детства византийский импера-
тор Константин VII Багрянород-
ный создал конфиденциальную
записку-наставление, касающую-
ся тайной дипломатии. В ней от-
кровенно говорится о печенегах
(византийцы именуют их «пачи-
накиты») как об орудии давления
на Киевскую Русь. Собственно, ги-
бель Святослава от печенежского
оружия, скорее всего, явилась ито-
гом тайной операции император-
ских дипломатов-
Вот слова Константина VII, из
них очень хорошо видно, сколь
опасны были печенеги для Руси
в X веке: «Пачинакиты стали со-
седними и сопредельными... ро-
сам, и частенько, когда у них нет
мира друг с другом, они грабят
Росию, наносят ей значительный
вред и причиняют ущерб. [Знай],
что и росы озабочены тем, чтобы
иметь мир с пачинакитами. Ведь
они покупают у них коров, коней,
овец и от этого живут легче и сыт-
нее... Но и против удаленных от
их пределов врагов (речь идет
прежде всего о самих византий-

Свадьба Владимира Красное Сол-
нышко. Триптих (фрагмент). Худож-
ник М. Яковлев.
цах. - Д. В.) росы вообще отправ-
ляться не могут, если не находятся
в мире с пачинакитами, так как
пачинакиты имеют возможность -
в то время когда росы удалятся от
своих [семей], - напав, все у них
уничтожить и разорить. Поэтому
росы всегда питают особую забо-
ту, чтобы не понести от них вреда
(ибо силен этот народ), привле-
кать их к союзу и получать от них
помощь, так чтобы от их вражды
избавляться и помощью пользо-
ваться. [Знай], что и у царствен-
ного сего града ромеев (Констан-
тинополя. - Д. В.), если росы не на-
ходятся в мире с пачинакитами,
они появиться не могут, ни ради
войны, ни ради торговли, ибо, ког-
да росы с ладьями приходят к реч-
ным порогам и не могут миновать
их иначе, чем вытащив свои ладьи
из реки и переправив, неся на пле-
чах, нападают тогда на них люди
этого народа пачинакитов. [Тогда
они] легко - не могут же росы двум
трудам противостоять (нести лод-
ки и сражаться. -Д. В.) - побежда-
ют и устраивают резню... [Знай],
что пока василевс ромеев находит-
ся в мире с пачинакитами... росы...
не могут нападать на державу ро-
меев по закону войны, а также
не могут требовать у ромеев за мир
великих и чрезмерных денег и ве-
щей, опасаясь, что василевс упо-
требит силу этого народа против
них, когда они выступят на роме-
ев. Пачинакиты, связанные друж-
бой с василевсом и побуждаемые
его грамотами и дарами, могут
легко нападать на землю росов...
уводить в рабство их жен и детей
и разорять их землю».
Таким образом, кочевые народы
угрожали Киеву не только по при-
чине природной воинственности,
но еще и в результате тайных уси-
лий императорской дипломатии.
Угроза, исходящая с юга, может
резко возрастать по причинам, ко-
торые Киев контролировать не мо-
жет. А значит, из года в год необ-
ходимо держать наготове войско
против печенегов.
На рубеже X - XI столетий пече-
неги активизировались. Их натиск
на север стал интенсивнее, чем
раньше.
И политический стиль Влади-
мира Святославича в 990-х годах
резко меняется. Прежде он думал
о завоеваниях, о походах за добы-
чею, а теперь - о защите собствен-
ных земель. Для обороны от пе-
ченегов великий князь ставит по
степным окраинам Киевской Руси
новые укрепленные линии с креп-
ким частоколом, сооружает малые
крепости и крупные узловые пун-
кты.
По словам летописи, Владимир
Святославич публично объявил:
«Это плохо, что мало городов во-
круг Киева». После этого князь
принялся ставить города на Десне,
а также по рекам Осетр, Трубеж,
Сула и Стугна. «И стал набирать
Памятник Владимиру в Белгороде.
мужей лучших от славян, и от
кривичей, и от чуди, и от вяти-
чей и ими населил города, так как
была война с печенегами. И вое-
вал с ними и побеждал их...» - до-
бавляет летописец, хотя порой
столкновения с печенегами скла-
дывались драматично и не к чести
киевского правителя.
В 991 году по его воле в Бел-
городе была построена мощная
крепость. Из других городов сюда
привели множество людей и рассе-
лили. На западе вырос Владимир-
Волынский - оплот власти киев-
ского князя на землях волынян.
Строительство крепостей, вы-
ступающих в роли узловых пун-
ктов обороны от неистовства сте-
пи, - еще одна черта, удаляющая
образ Владимира от образа его отца
и приближающая к образу бабки.
Святослав предпочел бы выйти
в поле и положиться на меч. А то
просто ушел бы от скучных обязан-
ностей защитника в родном доме
к захватывающим приключениям
конкистадора в чужих краях; так,
собственно, и происходило. Вла-
димир вел себя иначе: он упорно
тратил время, деньги и воинскую
силу, отстаивая главное свое до-
стояние - Южную Русь. В характе-
ре отца больше было от варяжского
конунга, в характере сына - от го-
сударя, устроителя державы.
Знаменитый дореволюционный
историк В. О. Ключевский заметил:
от борьбы с печенегами в ту пору
зависела сама граница Киевской
Руси. Фактически она проходила

там, где Владимир Святославич
ставил против хищной степи «го-
роды». По словам Ключевского, «...с
течением времени эти укреплен-
ные места соединялись между со-
бою земляными валами и лесными
засеками. Так по южным и юго-
восточным границам тогдашней
Руси, на правой и левой стороне
Днепра, выведены были в X и XI ве-
ках ряды земляных окопов и сто-
рожевых «застав», городков, что-
бы сдерживать нападения кочев-
ников. Все княжение Владимира
Святого прошло в упорной борьбе
с печенегами, которые раскину-
лись по обеим сторонам нижнего
Днепра восемью ордами, деливши-
мися каждая на пять колен... Если
Владимир ставил города по Стугне
(правый приток Днепра), значит,
укрепленная южная граница Ки-
евской земли шла по этой речке
не более одного дня пути от Киева».
Стоит представить себе кар-
ту Киевской Руси того времени.
К северу от Киева раскинулись
бескрайние пространства до По-
лоцка, Ладоги и Ростова. Север-
нее Киева - простерлась вся Русь!
А вот южнее столицы Владимира
Святославича - всего лишь лоску-
тик Руси, коего едва-едва хватало
на сутки движения стремитель-
ной степной конницы. Да и этот
лоскутик приходилось удержи-
вать, напрягая все силы колоссаль-
ной державы.
Не было в ту пору у киевских
правителей более опасного врага,
чем печенеги. Жизнь и смерть все-
го государства зависела от того,
сколь прочна оборона, сдержива-
ющая неистовый натиск этого на-
рода.
В 996-м печенеги разбили Вла-
димира Святославича. Он оказал-
ся на волосок от гибели, но спасся.
Чудесное спасение свое великий
князь связал с небесным заступ-
ничеством.
Летописец повествует: «Пришли
печенеги к Василеву, и вышел про-
тив них Владимир с небольшою
дружиною. И сошлись, и не смог
устоять Владимир, побежал и стал
под мостом, едва укрывшись от
врагов. И дал тогда Владимир обе-
щание поставить церковь в Василе-
ве во имя святого Преображения,
ибо был праздник Преображения
Господня в тот день, когда прои-
зошла та сеча. Избегнув опасно-
сти, Владимир построил церковь
и устроил великое празднование,
наварив триста мер меду. И созвал
бояр своих, посадников и старей-
шин из всех городов и всяких лю-
дей много, и роздал бедным триста
гривен. Праздновал здесь князь
Владимир восемь дней, и возвра-
тился в Киев в день Успенья Святой
Богородицы, и здесь вновь устроил
светлый праздник, сзывая бесчис-
ленное множество народа».
Поражение великого князя,
однако, не привело к катастрофи-
ческим последствиям. Стратегия
наступления на степь крепостями
давала ему огромную фору в бес-
конечной войне с пришельцами из
степи.

Скоро печенежское войско яви-
лось под Белгородом, осадило его,
но взять не смогло (997).
Летописец рассказывает леген-
ду о военной хитрости, которая
помогла избавиться от вражеско-
го воинства: «Пошел Владимир
к Новгороду за северными воина-
ми против печенегов, так как была
в это время беспрерывная великая
война. Узнали печенеги, что нет
князя, пришли и стали под Белго-
родом. И не давали выйти из горо-
да, и был в городе голод сильный,
и не мог Владимир пойти к нему,
так как не собрались еще к нему
воины, а печенегов было многое
множество. И затянулась осада
города, и начался среди горожан
сильный голод. И собрали вече
в городе и сказали: «Вот уже скоро
умрем от голода, а от князя помо-
щи нет. Разве лучше нам так уме-
реть? Сдадимся печенегам - кого
оставят в живых, а кого умертвят;
все равно помираем от голода».
И так решили на вече. Был же один
старец, который не был на том
вече, и спросил он: «Зачем собрали
люди вече?» И поведали ему, что
завтра горожане хотят сдаться пе-
ченегам. Услышав об этом, послал
он за городскими старейшинами...
и сказал им: «Послушайте меня,
не сдавайтесь еще три дня и сде-
лайте то, что я вам велю». Они же
с радостью обещали послушаться.
И сказал им: «Соберите по горсти
овса, пшеницы или отрубей». Они
же охотно пошли и собрали. И по-
велел женщинам сделать болтуш-
ку, на чем кисель варят, и велел
копать колодец, и поставить в него
кадь, и налить ее болтушкой. И ве-
лел копать другой колодец и поста-
вить в него другую кадь. Повелел
им поискать меду. Они же пошли
и взяли лукошко меду, которое
было спрятано в княжеской ме-
душе. И приказал сделать из него
пресладкую сыту и влить в кадь во
втором колодце. На следующий же
день повелел он послать за печене-
гами. И сказали горожане, придя
к печенегам: «Возьмите от нас за-
ложников, а сами войдите человек
с десять в город, чтобы посмотреть,
что творится в городе нашем».
Печенеги же обрадовались, поду-
мав, что хотят им сдаться, а сами
выбрали лучших мужей в своих
родах и послали в город, чтобы
проведали, что делается у тех в го-
роде. И пришли они в город, и ска-
зали им люди: «Зачем губите себя?
Разве можете перестоять нас? Если
будете стоять и десять лет, то что
сделаете нам? Ибо имеем мы пищу
от земли. Если не верите, то посмо-
трите своими глазами». И привели
их к колодцу, где была болтушка
для киселя, и почерпнули ведром
и вылили в латки. И стали варить
у них на глазах; когда сварили ки-
сель, взяли его, и пришли к дру-
гому колодцу, и почерпнули сыты
из колодца, и стали есть сперва
сами, а потом и печенеги. И уди-
вились те и сказали: «Не поверят
нам князи наши, если не отведают
сами». Люди же налили им корча-
гу кисельного раствора и сыты из
68
колодца и дали печенегам. Они
же, вернувшись, поведали все, что
было. И, сварив кисель, ели князья
печенежские и дивились. И, взяв
своих заложников, а белгородских
пустив, поднялись и пошли от го-
рода восвояси».
По этому рассказу видно: пе-
ченежские набеги оставалась ги-
бельным бедствием для Южной
Руси, и Владимир Святославич
далеко не всегда мог справиться
с врагом вооруженной силой. Но
крепости давали его подданным
опору, которая позволяла высто-
ять в борьбе со степняками.
Великий князь наладил сто-
рожевую службу - так, чтоб стре-
мительная печенежская конница
не получила ни единого шанса не-
заметно подобраться к большим
городам Южной Руси. Мужествен-
ных людей, служивших в отда-
ленных крепостицах-заставах, со-
вершавших малыми «сторожами-
дозорами глубокие рейды в степь,
народная память превратила в не-
победимых былинных богатырей.
Стоило бы, кстати, задумать-
ся и о том, до какой степени ис-
кусным и удачливым полководцем
являлся Владимир Святославич.
На протяжении всей жизни он
выходил с войсками в поле, давал
большие сражения, брал крепо-
сти, совершал большие походы,
и в подавляющем большинстве
случаев военные предприятия
князя оканчивались победой. По
большому счету, лишь один раз ар-
мия Киевской Руси, возглавленная
лично правителем, потерпела по-
ражение - от печенегов в 996-м. Да
и то, если взглянуть «с высоты пти-
чьего полета» на всю хронику бое-
вых действий с печенегами, станет
ясно: тактическое поражение под
Василевом не помешало великому
князю добиться стратегического
успеха. Итог большой войны со
степью, которая шла в годы прав-
ления Владимира Святославича,
удачен для Руси. Печенежский на-
тиск научились сдерживать. Смер-
тельно опасного врага не допуска-
ли в срединные области державы.
Поэтому напрашивается парадок-
сальный вывод: Владимир Святос-
лавич, никак не «вождь дружин»
по складу личности, оказался бо-
лее даровитым полководцем, не-
жели его отец. Чья воинская слава
звучит для наших современников
громче всех, когда берутся срав-
нивать великих военачальников
древнекиевской эпохи? Святос-
лава, конечно же; а кто чаще всех
брал верх над врагами? Владимир!
Он превзошел отца не в славе,
но в действительных результатах
воинской деятельности. Просто
имя крестителя Руси застилает
все прочие успехи великого князя,
включая боевые.
Варяжский фактор
Во внешней политике Владими-
ра Святославича историки на-
ходят «византийское», «степное»
и «польское» направления. Но

этим дипломатия и войны велико-
го князя отнюдь не исчерпывают-
ся. Как минимум следует ввести
еще и «варяжское», или «сканди-
навское», направление.
Варяжский фактор играл ис-
ключительно важную роль во
всем государственном устройстве
Руси и делах большой политики
ее правителей Рюрикова рода.
При Владимире он никуда не ис-
чез. Напротив, даже усилился. Во
всяком случае, источники отража-
ют русско-варяжские отношения
с высокой интенсивностью.
Владимир сталкивался с варяга-
ми повсюду. Распростившись с са-
мой буйной и неконтролируемой
частью варяжской дружины после
победы над Ярополком, он вовсе
не расстался с варягами в целом.
Варяги сидели у него в Киеве за
пиршественным столом. Варяги со-
ставляли часть его войска. Лучшие
и разумнейшие из них получили
земли, исполняли великокняже-
ские поручения, т. е. фактически
оседали на славянской почве вме-
сте с родом правителя. Они еще
не успели «ославяниться» до кон-
ца, далеко не все крестились, боль-
шинство не собирались, как при-
ближенные Владимира, оставаться
здесь, а мечтали о фантастических
заработках у византийского им-
ператора или иного европейского
государя, о дальних грабительских
набегах, о богатой добыче... Но кое-
кто уже начинал видеть в Руси свой
новый дом. Варяги были у Влади-
мира в роду, варяжкой являлась его
жена Рогнеда, да и в целом Рюри-
ков род положительно относился
к брачному свойству со скандинав-
ской знатью. Сыновья Владими-
ра искали руки принцесс-шведок.
Одного из них погубила свирепая
Сигрид, правительница свеев, по-
скольку сочла попытку сватовства
оскорблением...
Но дело не только в том, что се-
мейство Владимира было связано
множеством нитей со скандинав-
ским миром. И не только в том, что
властители Киевской Руси охотно
брали к себе на службу варяжские
воинства. Проблема взаимоотно-
шений Владимира и государей Се-
верной Европы значительно слож-
нее и масштабнее.
Во-первых, Ладога, видимо,
очень долго являлась... не впол-
не русским городом. Там издав-
на жила скандинавская община,
имелась собственная варяжская
знать, возможно, связанная с ро-
дом самого Рюрика, к тому же го-
род долгое время служил военной
и торговой базой для варяжских
дружин. Многие из скандинавов
считали, что Владимир и его род
напрасно стремятся установить
твердую власть не то что над Ладо-
гой, а и над всею обширной обла-
стью вокруг нее. По большому сче-
ту, над всей Северной Новгородчи-
ной. Найдутся и другие повелите-
ли этой богатой земли, побойчее
киевского князя, для которого
Ладога - второстепенный пригра-
ничный регион, дальняя окраина
владений.
70
Во-вторых, в ту пору вообще
не существовало понятия «желез-
ный занавес» между Русью и Евро-
пой. Европейскую аристократию,
в том числе династии государей -
императоров, королей, конунгов,
великих князей, герцогов и т. п. -
вовсе не разделяла этническая
принадлежность. Греки, франки,
варяги, русы, германцы, поляки,
венгры, болгары устанавливали
династические, дипломатические,
торговые да и любые другие связи,
не особенно заботясь о чистоте кро-
ви. Играли роль другие вещи: кон-
фессиональная принадлежность
и политическая необходимость
в первую очередь. Поэтому Русь X -
начала XI века следует считать та-
ким же «варварским королевством»,
испытавшим на себе сильное влия-
ние «ромейской» культуры, какими
в разное время были Дания, Болга-
рия, Бургундия, готские государ-
ства, держава лангобардов, держа-
ва франков, Польша и так далее.
Культура во всех этих государствах
стояла примерно на одном уровне.
Высоту ей придавало не самостоя-
тельное развитие, которого в ту
пору было еще от горшка два верш-
ка, а способность заимствовать
высокую цивилизацию у наслед-
ников Западной Римской империи
и у «ромеев» - жителей Восточной
Римской империи (Византии). Раз-
умеется, с той же Византией могли
сравниваться по культурному уров-
ню разве что некоторые (немно-
гие) области на Апеннинском по-
луострове, на территории Южной
Франции, Иллирии, да еще, пожа-
луй, Болгария в недолгие периоды
независимости. Северная Европа
того времени цивилизованностью
была, мягко говоря, скудна. Русь
благодаря тесным связям с Визан-
тией в этом смысле выигрывала
у держав Скандинавского полуо-
строва и может сравниваться раз-
ве что с владениями данов, более
развитыми. Поэтому узел большой
политики в Балтийском регионе
X - XI столетий не разрывали фак-
торы культурной неоднородности,
разных «путей развития», тем бо-
лее разных уровней развития. Все
это был обширный пояс «варвар-
ских королевств» и более мелких
«протогосударств», где правили
либо язычники, либо вчерашние
язычники, общество едва-едва по-
кинуло полупервобытный уровень
«военной демократии», точнее го-
воря, «дружинной демократии»,
грамотные были в меньшинстве,
повседневность была пронизана
военным делом, материальный быт
отличался грубостью и скудостью,
а роскошь добывалась путем огра-
бления более развитых соседей.
В рамках этого пояса даны, свей,
геты, русы, норманны да и некото-
рые северно-германские племена
(ни о каком едином «немецком на-
роде» еще и речи нет) чувствовали
себя одной огромной семьей, всегда
готовой хорошенько подраться за
передел общего Балтийского дома.
Русь то и дело отражала удары
с севера или северо-запада, нанося
удары в ответ.
Оружие викингов.
Современный биограф Влади-
мира Святославича, С. В. Алексе-
ев, заметил, что принятие креще-
ния возложило на великого князя
особое бремя в отношении скан-
динавов: «Владимир не оставлял
своей заботой северные края. Те-
перь, после крещения Руси, к дол-
гу государственному добавился
долг христианский - содейство-
вать просвещению скандинавских
язычников. Укрепление связей со
Скандинавией теперь не только
содействовало бы торговле и обе-
зопасило бы Русь с Балтикой. Вла-
димир первым из русских кня-
зей задумался... об установлении
на норманнском севере русского
влияния. Затея исторически и по-
литически вполне оправданная,
хотя бы существованием Ладоги.
Владимир в отличие от первых
Рюриковичей уже определен-
но не воспринимал варягов как
своих соплеменников. Но варяги
же определенно попадали в ка-
тегорию «лапотников» Северо-
Восточной Европы, подлежавших
сплочению под рукою христиан-
ского Киева. Исключение пред-
ставляла лишь Дания - но о ней
Владимир и не думал, разве что
как о наиболее вероятном сопер-
нике».
В далекой Норвегии киевский
правитель помог утвердиться
на троне своему воспитаннику -
Олаву Трюгвассону. Тот долгое
время провел при дворе киевского
государя, покинул Русь, крестил-
ся в 993 году. Впоследствии он
отправился в земли норманнов.
Олав добрался туда в 995 году, по
всей видимости, использовав рус-
скую Ладогу как базу для похода.
Хронология похода не вполне ясна:
часть историков считают, что
Олав побывал на Руси и получил
оттуда поддержку, другая часть
настаивают на том, что действия
Олава никак не связаны с большой
политической интригой Влади-
мира и на Руси тот не бывал. Так
или иначе, действия Олава были
удачны: он сумел стать конунгом
и поставить страну под контроль.
Враги его считали, что Владимир
являлся главным виновником
успехов Олава, а значит, и глав-
ным его союзником. Новый конунг
призвал своих подданных принять
Христову веру. Он принялся всеми
доступными методами распро-
странять христианство в одной
провинции за другой. Кроме того,
Олав сознательно выбирал себе
христиан в союзники.
Добрые отношения с Влади-
миром - покровителем и братом
во Христе - могли превратить его
в гаранта спокойной жизни Север-
ной Руси. Во всяком случае, значи-
тельная часть варяжских земель
перестала бы угрожать Новгород-
чине разорительными набегами.
Помогая Олаву, Владимир Святос-
лавич прежде всего желал изба-
вить Русь от буйных толп викин-
гов, являвшихся оттуда на разбой
и охотно становившихся участни-
ками любой распри.
Отчасти это упование оправ-
далось. Пока Олав прочно сидел
на престоле, Руси легче дышалось.
Но у него оказались могучие
враги: даны, свей, потомство
правителя, утратившего власть,
жизнь в результате победоносного
похода Олава.
В 997 году викингская банда,
возглавленная норвежским яр-
лом Эйриком, врагом Олава, взя-
ла штурмом и разграбила Ладогу.
Весной - летом на севере страны
велись жесточайшие боевые дей-
ствия.
Скандинавская сага с обычной
невозмутимостью передает кар-
тины кровожадного буйства варя-
гов: Эйрик «...снарядил свое вой-
ско и поплыл на восток. Когда он
прибыл во владения Вальдамара-
конунга, он стал там грабить, уби-
вать людей и повсюду, где прохо-
дил, пускать пожары. Он подошел
к Альдейгьюборгу (Ладоге. -Д. В.)
и осаждал его, пока не взял город.
Перебил там много народу, раз-
рушил и сжег всю крепость, а за-
тем далеко прошел по Гардарике
(Руси. - Д. В.) с боевым щитом».
Владимир выступил с войском
на защиту Новгородчины. Саги со-
общают, что война «была жесткой
для людей», но ход ее в целом неиз-
вестен: никакой источник не пере-
дает его. Известно лишь, что Эй-
рик в Ладоге не задержался. Если
ярл ставил себе целью утвердить-
ся в Ладоге, то цели этой достичь
он не смог.
Трон шатался под Олавом. Эй-
рик представлял для него смер-
тельную угрозу. Однако угрозой
большей стала для него собствен-
ная гневливость. Принявшись за
христианизацию Норвегии, Олав
действовал слишком торопливо
и с избытком страсти. Чувствуя
сопротивление, он скоро начал
пускать в ход вооруженную силу,
лить кровь, выжигать несогласие.
А Христова вера - дар. Пытать-
ся вбить его в непокорных с по-
мощью мечей и топоров - зна-
чит идти против самой сути его.
В итоге Олав, начав действовать
с самыми добрыми намерениями,
перешел к методам страшного, не-
лепого, неуместного деспотизма.
Подданные ожесточились против
него.
73
Драккар викингов (современная реконструкция).
Величайшим напряжением сил
конунг продержался у власти пять
лет.
Но много ли сил он мог выста-
вить против коалиции опасных
врагов, когда в собственной стра-
не у него не оставалось надежной
опоры?
А в 1000 году Олав проиграл
морское сражение при Сельде
и погиб. Эйрик, неприятель Вла-
димира Святославича, оказался
правителем большой части Норве-
гии. Руси от варягов пришлось от-
купаться...
Тогда на Руси приютили вождя
викингов Олава Толстого. Около
1007 года сын Владимира Святос-
лавича, Ярослав, видимо по пору-
чению отца, дал неистовому нор-
вежцу пристанище в Новгороде.
Олав Толстый оказался в выс-
шей степени полезным приобре-
тением. Он считал своим врагом
данов и свеев, т. е. именно тех, кто
был опаснее всего для Руси. Ему
дали Ладогу, отстроенную и за-
ново укрепленную, - то ли как
вассалу киевского государя, то ли
как драгоценному союзнику Вла-
димира. Поселившись там, Олав
Толстый совершал разоритель-
ные походы на шведские острова,
на пиратские базы эстов.

Пока варяги проливали кровь
друг друга, Русь отдыхала от их не-
обузданной свирепости...
Заговор
В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ
В 1009 году против киевского пра-
вителя взбунтовался один из пле-
менных вождей, дальний родич
великого князя. Скандинавские
источники донесли его имя - Каль-
димар (Кладимир?). Собрав боль-
шое войско, он явился под стены
столицы, но здесь погиб во время
поединка с неким Бьерном - од-
ним из варягов, служивших Вла-
димиру.
Наконец, под занавес прав-
ления великий князь киевский
столкнулся с доселе небывалой
угрозой. В 1013 году на земли Руси
вторглась огромная армия поля-
ков, в союзе с которыми выступи-
ли немцы и печенеги. Глава коали-
ции, польский король Болеслав I,
поддерживал одного из сыновей
Владимира - своего зятя, князя
Святополка, - в его заговоре про-
тив отца. Святополк оказался под
арестом, под стражей содержалась
и его жена - дочь Болеслава. Ко-
роль попытался устроить их дела
вооруженной силой.
Удар чужой силы привел к ра-
зорению западных областей Ки-
евской державы. В то же время
союзники рассорились с печене-
гами и не взяли ни одного круп-
ного города. Весьма значительное
воинство не совершило ничего ве-
ликого.
Не столько нашествие поляков
тревожило Владимира Святос-
лавича - старый воитель, он при
необходимости еще раз сел бы
на коня, взял в руки меч и повел
дружину на врага, ничего непри-
вычного! - страшнее было другое.
Отчего родной сын сделался вра-
гом ему? Конечно, ходили худые
толки о происхождении Святопол-
ка: ведь он родился у той самой
вдовы Ярополка, изнасилованной
когда-то Владимиром... Бог весть,
чей он на самом деле отпрыск!
Двуотчич... Но то - дело давнее,
сколько лет прошло! Святополк
по сию пору проявлял сыновнюю
покорность. Он получил от Влади-
мира богатую Туровскую область.
И вдруг открылось его злоумыш-
ление против отца! Так в чем при-
чина?
Скорее всего, причина триви-
альна: Владимир Святославич до-
стиг возраста, который считался
в ту пору преклонным.
Древняя Русь имела совершен-
но иное отношение к возрастам,
нежели наше время. Лет в 12 - 13
в юном княжиче начинали видеть
полноценного воина и правителя,
которому можно доверить руко-
водство большой областью - снаб-
див умными советниками, разу-
меется. Лет в 14 - 15 он достигал
совершеннолетия, мог жениться.
Девочки выходили замуж и в бо-
лее раннем возрасте. Соответ-
ственно зрелым мужчину счита-
75
ли намного раньше, чем ныне, но
и черты старости замечали в нем
тоже существенно раньше. А тот
суровый век не прощал в правите-
ле слабости. Стар? Уступи дорогу!
Не желаешь? Дети сами о тебе «по-
заботятся»!
Как видно, настала пора, когда
старость начала отнимать силы
у великого князя киевского. И те,
кто был рядом с ним, увидели его
дряхление прежде, чем он сам.
Христианство только-только
пришло на Русь. Язычество еще
пело в душах знатных людей свои
темные гимны. Сыновья стали
приглядываться к отцу: не при-
шла ли пора вырвать власть из его
слабеющих рук? Править должен
сильный!
Святополк первым сделал став-
ку.
Но отец оказался прочнее, чем
выглядел.
Дружинная стихия
Владимир Святославич принуж-
ден был большую часть своего
правления либо вести войну, либо
сохранять постоянную готовность
к вступлению в новую войну. В по-
добных условиях он проявлял
большую мудрость, щедро, порой
сверх меры наделяя свою дружину
всем необходимым.
Так, велел он по всем дням не-
дели на дворе своем в гриднице
устраивать пир, чтобы приходить
туда боярам, и гридям, и сотским,
и десятским, и лучшим мужам -
при князе и без князя. По словам
летописи, «...бывало на обедах тех
множество мяса - говядины и ди-
чины, - было все в изобилии. Когда
же, бывало, перепьются, то начнут
роптать на князя, говоря: «Горе го-
ловам нашим: дал он нам есть де-
ревянными ложками, а не серебря-
ными». Услышав это, Владимир по-
велел исковать серебряные ложки,
сказав так: «Серебром и золотом
не найду себе дружины, а с дружи-
ною добуду серебро и золото, как
дед мой и отец мой с дружиною
доискались золота и серебра». Ибо
Владимир любил дружину и с нею
совещался об устройстве страны,
и о войне, и о законах страны».
Само время, жестокое, напол-
ненное военными бурями, застав-
ляло его идти по пути доброго
согласия со свирепой дружинной
стихией.
И не напрасно именно ко вре-
менам Владимира отсылают бы-
лины - сказания о боях и подвигах
дружинников великого князя ки-
евского.
Крупнейший дореволюцион-
ный историк С. М. Соловьев веско
высказался о взаимоотношениях
дружины и князя в годы правле-
ния Владимира Святославича:
«Обыкновенное содержание ста-
ринных песен составляют пиры
Владимира, на которые собира-
лись богатыри. Время Владимира
было благоприятно для богатыр-
ства: дружина не уходила с кня-
зем в далекие страны искать славы
76
и добычи; при Святославе, напри-
мер, трудно было выказаться бога-
тырям и внести свои подвиги в на-
родную память, потому что князь
был в челе дружины и был сам
богатырь из богатырей, дружин-
ники были только похожи на него,
притом подвиги их совершались
в далеких странах; если и были
певцы в дружине при князьях, то
песни их мало могли найти сочув-
ствия в народе, для которого их
содержание было чуждо. Но при
Владимире другое дело: дружина
была храбрая, дела ей было много,
шла беспрестанная борьба с вар-
варами, и эта борьба происходила
на глазах русского народа и шла
за самые близкие его интересы:
отражение печенегов, поимка
какого-нибудь страшного разбой-
ника была для него поважнее бли-
стательных подвигов Святослава
в Болгарии; притом же сам князь
Владимир не был богатырем из
богатырей. Отсюда богатырство
дружинников выказывалось рез-
че, отдельные предприятия часто
поручались мужам из дружины
княжеской, которые таким обра-
зом могли выказаться. Предмет
песен по большей части - борьба
богатырей со степными варвара-
ми, печенегами... Упоминаются
еще подвиги богатырей против
разбойников; летопись также го-
ворит об умножении разбойни-
ков, и сохранилось имя одного из
них - Могута, который был пой-
ман в 1008 году и покаялся в доме
у митрополита».
Древние сказания, повествую-
щие о подвигах богатырей, име-
нуют великого князя киевского
Владимиром Красное Солнышко.
Вряд ли поэтичное прозвище до-
сталось ему за телесную красоту
(«красный» значило «красивый»).
Скорее народная память сохрани-
ла благодарное отношение к нему
как к человеку, вставшему во гла-
ве обороны Руси, живому средо-
точию богатырства. В правление
Владимира Святославича на Юге
Руси стало светлее - тьма кочевая
отступила от границ.
Как ни парадоксально, союз
великого князя киевского с дру-
жинной стихией, с пригранич-
ным богатырством выглядит чуть
ли не самой тяжелой его государ-
ственной работой.
В сущности, своевольное со-
общество дружинников содержа-
ло в себе мощный бродильный
элемент. Отряды их совершали
длинные переходы в поисках вы-
годной службы, добычи, славы.
Они неохотно оседали на землю.
Они ценили удачливых и отваж-
ных вожаков, но если вожак давал
слабину, легко меняли его на дру-
гого. Неспокойный, ненадежный,
немирный дружинный народ гля-
дел одним оком в сторону языче-
ской тьмы. Христианство, боль-
шой греческий Бог, коего так лю-
бит князь Владимир, небесное по-
кровительство - это все, конечно,
очень хорошо. Но давайте-ка ря-
дом с крестиком повесим на шею
ма-а-аленький молоточек Тора.
77
Пир богатырей у ласкового князя Владимира. Художник А. П. Рябушкин.
Тоже ведь сильный бог, отчего же
пренебрегать им? И не будем спу-
скать на хмельной мед последний
дирхем. Лучше припрячем его, на-
царапав на серебряном диске руну,
очень полезную для здоровья. А та
сила, которая эту руну понимает,
сама разберется и поймет, как луч-
ше помочь.
В сущности, дружина киевская
состояла из двух слоев.
Первый из них, весьма архаич-
ный, представлял собой дрожжи,
способные разнести квашню любой
78
державы. Духовными наследни-
ками людей подобного типа через
много веков станут запорожские
казаки. Превосходные вояки, надо
держать их под рукой какое-то ко-
личество по всякий день, но... дове-
рять им нельзя. Напротив, требует-
ся неустанный пригляд за самыми
буйными фигурами в этой среде.
Второй объединял тех дружин-
ников, кто готов был остепенить-
ся, прочно связать свою судьбу
с судьбой князя и всей земли Рус-
ской, предпочитал постоянный
доход и высокое положение при
дворе киевского правителя бес-
счетным приключениям в даль-
них краях. Конечно, чем более

человек из этого круга стано-
вился служильцем, тем меньше
у него оставалось личной свобо-
ды. Зато перед ним открывалась
перспектива завести постоянную
семью, возвыситься на службе,
не зависеть более от переменчи-
вой судьбы.
Вторых Владимиру явно не хва-
тало. И ему приходилось соеди-
нять их с первыми, особенно в те
моменты, когда жаркое дыхание
войны посещало Южную Русь. Но
чем удержать их, когда на дворе
мир, когда нет повода для совер-
шения подвигов и... деяний по-
луразбойных? Только пирами да
серебром, только щедростью да
терпением. И как избавить надеж-
ных людей от дурного влияния
бродяг с их порчеными викинг-
скими душами? О, как хочется по-
рой ветерану княжеской дружины
оседлать ветер, пойти «за зипуна-
ми» вместе с каким-нибудь юным
ярлом! Скучно коротать век, обо-
роняя все тот же Киев от все тех же
печенегов под рукою все того же
стареющего князя... Таких мож-
но удержать только доверием. Им
дается право, которого «бродяги»
не заслужат никогда: правом яв-
ляться на княжеский совет и вли-
ять на великие державные дела.
Ведь когда твоя воля может повер-
нуть жизнь гигантской страны -
это дорогого стоит. Никакие ветра
морских далей не сравнятся с по-
добной почестью!
Но как тяжело давалась сия го-
сударственная наука сыну Свято-
слава! Он первым - первым! - из
русских государей осваивал ее. До
Владимира ее просто не существо-
вало, как не существовало даже
тени политической стабильности
на Руси.
Удержал ли он на своих плечах
это бремя?
Да, удержал! Остался же в памя-
ти Руси Красным Солнышком...
Мятеж СЫНА
На последних годах жизни две
большие печали посетили Вла-
димира Святославича. Ушла из
жизни его супруга, Анна. А сын
Ярослав, поставленный княжить
в Новгороде, отказался присылать
положенные выплаты.
Похоже, Ярослав пользовался
поддержкой у самих новгородцев.
Киев - далеко, великий князь увяз
в делах Южной Руси, трудно ему
уделять столько же времени север-
ным пределам колоссальной дер-
жавы... А молодой Ярослав - умен,
энергичен. Отменив выплаты Кие-
ву, он выполнил заветную мечту
местной знати - избавиться от
тяжкого бремени.
Когда-то Владимир пытался
упрочить союз с новгородскими
«вятшими мужами». Так, за одно-
го из лидеров тамошней «господы»
он выдал свое дитя, рожденное от
брака с принцессой Анной, - дочь
Феофано. Но, видимо, этого оказа-
лось недостаточно. Ярослав, поже-
лавший править Новгородчиной

самостоятельно, предложил боль-
шее.
Ярослав не ждал, что ему пред-
ставится случай взойти на глав-
ный княжеский престол Руси - Ки-
евский. Отец на старости лет явно
выделял из сыновей иного - Бори-
са, сделавшегося его любимцем.
Прочие, будь они даже старше Бо-
риса (как Ярослав), явно распола-
гали меньшим шансом сыграть
роль главного наследника, когда
Владимир Святославич умрет. Ви-
димо, Ярослав искал способ отде-
лить Новгород от «империи Рюри-
ковичей» - для себя, для вольного
княжения.
Не южная столица, так хоть се-
верная: ведь тоже почетный пре-
стол!
Ярослав сблизился с варяжской
дружинной вольницей. Он желал
иметь под рукой «домашних ви-
кингов» - на тот случай, если из-
за моря придут викинги «дикие»...
или на тот, если придется схва-
титься с отцом. Разрыв отношений
с Владимиром заставил Ярослава
приступить к набору войска, и бо-
евым ядром его стали все те же ва-
ряги.
С тяжелым сердцем Владимир
Святославич начал собираться
для большого похода - усмирять
сыновнее непокорство. Великий
князь велел «готовить пути и мо-
сты мостить». Но сжалился над
ним Господь. Посреди хлопот,
связанных с организацией по-
хода, великий князь разболелся
и умер.
Это случилось 15 июля
1015 года.
Кончина
Тело государя отвезли в Киев и вы-
ставили для прощания, оплакива-
ния и поклонения в Десятинной
церкви.
Когда толпы благодарных ему
людей схлынули, тело Владимира
Святославича погребли в мрамор-
ном саркофаге, под сводами соз-
данного им храма, близ гроба его
жены Анны. Летописец с почтени-
ем и скорбью говорит о кончине
Владимира Святославича: «Когда
Владимир собрался идти против
Ярослава, Ярослав, послав за море,
привел варягов, так как боялся
отца своего; но Бог не дал дьяволу
радости. Когда Владимир разбо-
лелся, был у него в это время [сын]
Борис, а тем временем печенеги
пошли походом на Русь, и Влади-
мир послал против них Бориса,
а сам сильно разболелся; в этой
болезни и умер июля в пятнадца-
тый день. Умер же князь великий
Владимир на Берестове... Возло-
жив его на сани, отвезли и поста-
вили в церкви Святой Богородицы,
которую сам когда-то построил.
Узнав об этом, сошлись люди без
числа и плакали по нем - бояре
как о заступнике страны, бедные
же как о своем заступнике и кор-
мителе. И положили его в гроб
мраморный, похоронили тело его,
блаженного князя, с плачем вели-

ким. То новый Константин вели-
кого Рима, который крестил всех
людей своих и крестился сам; этот
поступил так же. Если и пребывал
он прежде в язычестве и в сквер-
ных пехотных желаниях, зато впо-
следствии усердствовал в покая-
нии...»
В русской исторической тра-
диции великий князь Владимир
Святославич - одна из крупней-
ших фигур. Наиболее значитель-
ные русские историки отзывались
и отзываются о нем с великим по-
чтением.
Эту традицию заложил еще
Н. М. Карамзин. Завершая в сво-
ем труде «История государства
Российского» главу, посвященную
Владимиру Святославичу, Карам-
зин воспел его доблести духовные
и державные: «Сей князь, назван-
ный Церковию Равноапостоль-
ным, заслужил и в истории имя
Великого. Истинное ли уверение
в святыне христианства или, как
повествует знаменитый арабский
историк XIII века, одно честолюбие
и желание быть в родственном со-
юзе с государями византийскими
привело его к решению крестить-
ся? Известно Богу, а не людям. До-
вольно, что Владимир, приняв веру
Спасителя, освятился Ею в сердце
своем и стал иным человеком. Быв
в язычестве мстителем свирепым.
Гнусным сластолюбцем, воином
кровожадным и - что всего ужас-
"У Свято-Владимирский храм в Ки-
рилло-Белозерском монастыре.
нее - братоубийцею, Владимир,
наставленный в человеколюбивых
правилах христианства, боялся
уже проливать кровь самых злоде-
ев и врагов отечества. Главное пра-
во его на вечную славу и благодар-
ность потомства состоит, конечно,
в том, что он поставил россиян
на путь истинной веры; но имя Ве-
ликого принадлежит ему и за дела
государственные. Сей князь, похи-
тив единовластие, благоразумным
и счастливым для народа правле-
нием загладил вину свою; выслав
мятежных варягов из России, упо-
требил лучших из них в ее пользу;
смирил бунты своих данников, от-
ражал набеги хищных соседей...
расширил пределы государства
на Западе; мужеством дружины
своей утвердил венец на слабой
голове восточных императоров;
старался просветить Россию; насе-
лил пустыни, основал новые горо-
да; любил советоваться с мудрыми
боярами о полезных уставах зем-
ских; завел училища и призывал
из Греции не только иереев, но
и художников; наконец, был неж-
ным отцом народа бедного...»
Посмертное
прославление
Князь Владимир прославлен Цер-
ковью в лике равноапостольных.
День его поминовения в церков-
ном календаре -15 июля.
Но в истории его прославления
много темного и путаного.
82 ship’®'-
Парсуна Владимира Святославича из «Титулярника».
84
i
00
ч/i
Советский кинематограф про-
извел на свет исторический фильм
о временах его сына, Ярослава
Мудрого, - «Ярославна, короле-
ва Франции». Картина, снятая
в 1978 году Игорем Масленнико-
вым по роману Антонина Ладин-
ского, получила у образованной
публики широкую популярность.
Ее, что называется, растащили
на цитаты. Песни оттуда превра-
тились в шлягеры.
А сомнительные места и пря-
мые ошибки (надо отдать кинема-
тографистам должное, их немно-
го) оказались приняты на веру.
Вот одна из них. Действие про-
исходит в 1048 году, а главная
героиня, дочь Ярослава Мудрого
Анна, говорит, что ее дедушка -
святой. Дедушка Анны Ярославны
как раз и есть князь Владимир. Но
был ли он канонизирован к тому
времени? Русские книжники того
времени - митрополит Илларион,
Иаков Мних - почитали его как ве-
ликий светоч Христовой веры. Од-
нако повсеместное, общерусское
церковное почитание Владими-
ра утвердилось лишь в середине
XIII столетия.
Биограф Владимира Святосла-
вича, А. Ю. Карпов, заметил: «Ве-
роятно, в русском обществе в XI
и XII веках шла подспудная борьба
за официальное, общецерковное
признание князя Владимира свя-
тым. Но как такое могло быть? Кто
противился прославлению Кре-
стителя Руси? Трудно ответить
Храм Св. Владимира в «Старых садех» в Москве.
86
Храм Св. Софии Киевской.
на эти вопросы. Иногда полага-
ют, что обстоятельства крещения
Владимира могли показаться не-
подобающими иерархам-грекам
и именно они препятствовали ка-
нонизации русского князя. Может
быть, и так. Но только в XIII веке
происходит общецерковное при-
чтение князя Владимира к лику
святых».
Между тем в XIII веке Визан-
тия на время перестала суще-
ствовать. В 1204 году она рухнула
под ударами западных варваров-
крестоносцев. И греческое духо-
венство, приезжавшее на Русь,
более не чувствовало за спиной
мощи Империи. Возможно, это
создало почву для большей уступ-
чивости.
Ныне князь Владимир - один
из самых известных и почитае-
мых святых, в земле российской
просиявших. На территории на-
шей страны около 80 действую-
щих Владимирских церквей. Три
из них, древнейшие, восходят
к XVI столетию: московская (Ки-
тайгородская) - «что в Старых
Садех», псковская - в Снетогор-
ском монастыре и вологодская -
в Кирилло-Белозерской обители.
87
Сын вступает
на дорогу отца
Редко случается так, что биогра-
фия и характер сына словно сле-
плены с отцовских образцов. Дети
столь хотят часто жить иначе, чем
родители! Тем более - иначе пра-
вить, если это отпрыски порфи-
рородных особ... Но иногда такое
случается.
Личность и судьба Ярослава
Мудрого в очень большой степе-
ни - повторение и углубление того
жизненного пути, той духовной
перемены, которая произошла
когда-то с его родителем - Влади-
миром Святым. Как ни парадок-
сально, человек, ставший главной
болью и главной тревогой Влади-
мира Святого на закате его судь-
бы, позднее сделался последова-
тельным продолжателем его дела.
Результат их трудов нельзя раз-
делить надвое, настолько второй
вложился в созидательную работу
первого.
Если первый строил Русское го-
сударство, крестил народ русский,
то второй дал народу высокую
книжную культуру христианства.
Сын продолжил дело отца, только
пошел дальше по избранному им
пути.
Историки Русской Церкви под-
черкивают эту преемственность.
Так, митрополит Макарий (Булга-
ков) пишет: «Тем более мы должны
благодарить Господа за то, что Он,
предызбрав и приготовив велико-
го князя нашего Владимира быть
просветителем России, продолжил
жизнь его на много лет... и дал ему
возможность оправдать свое вы-
сокое призвание, что преемником
ему предназначил быть мудрому
и ревностно-благочестивому сыну
его Ярославу, которого также бла-
гословил долговременною жиз-
нию... и что эти два царствования,
обнимающие собою более полусто-
летия, послужили самым благо-
приятным временем для прочного
насаждения у нас веры Христовой.
В то и другое царствование по осо-
бенному устроению Промысла
Россия вся почти непрерывно нахо-
дилась под властию одного госуда-
ря... Оба эти монарха пользовались
величайшим уважением в глазах
своих подданных и имели на них
сильное нравственное влияние».
Смолоду Ярослав отличался
тем же неукротимым нравом, что
и Владимир. Он был храбрец, че-
столюбец, мятежник. В усобицах
князь участвовал не менее родите-
ля своего. Кровь он лил неутомимо
и беспощадно. Месяцы и годы про-
вел в боях и дальних походах. Но
как утвердился на престоле и от-
бил все наскоки врагов, совершен-
но переменился характером.
Больше всего великий князь
запомнился современникам как
устроитель дел Русской Церкви
и большой «книжник». Это, послед-
нее, - главное, чем отличался он от
предков. Отец его многое сделал
для Церкви, сын и тут повторял его
судьбу, его пристрастия. Но тягой
к «винограду» словесному» Влади-
88 ста-^
Равноапостальный великий князь Владимир.
мир Святой отмечен не был. А вот
его отпрыск бесконечно удивлял
родню, знать киевскую и наемных
князей варяжских необыкновен-
ной любовью к образованным лю-
дям да пергаменным книгам.
В 1037 году он заложил собор
Святой Софии киевской и Благо-
'	89
вещенскую надвратную церковь.
В 1043-м его сын Владимир начал
строительство собора Святой Со-
фии новгородской - очевидно, по
согласованию с отцом. Ярослав
Владимирович основал монасты-
ри Святого Георгия и Святой Ири-
ны. Когда на Суздальской земле
волхвы (языческие жрецы) под-
няли мятеж, он лично отправился
туда с войском, пленил волхвов,
частью изгнал, частью же казнил.
Летописец со спокойным одо-
брением отзывается о строитель-
ных затеях Ярослава и о скором
усмирении волхвов. Но впадает
в изумленную восторженность,
когда рассказывает о другом.
Вот слова летописи, наполнен-
ные пламенной благодарностью
книжника-монаха книжнику-
князю: «Любил Ярослав церков-
ные уставы, попов любил немало,
особенно же любил черноризцев,
и к книгам имел пристрастие, чи-
тая их часто и ночью, и днем. И со-
брал писцов многих, и перелагали
они с греческого на славянский
язык и на письмо. Переписали они
и собрали множество книг, кото-
рые наставляют верующих людей,
и наслаждаются они учением Бо-
жественного слова...» За то князь
и обрел почетное прозвище - Му-
дрый.
Ярослав позаботился о том, что-
бы Русь обрела пока еще тонкий,
но постепенно растущий слой об-
разованных людей. А создав его,
очень быстро получил новое каче-
ство в культуре. Русь начала мыс-
лить себя. Русь начала познавать
себя.
Еще при жизни князя плоды его
усилий стали заметны.
Некоего Иллариона, «...мужа
благочестивого, книжного и пост-
ника», киевский правитель
в 1051 году сделал главой Русской
Церкви. Взойдя на митрополичью
кафедру, Илларион создал первое
крупное произведение, относяще-
еся к русской богословской мыс-
ли, - «Слово о Законе и Благодати».
Там судьба мира сконцентрирова-
на вокруг главного события - обре-
тения Нового Завета, завета люб-
ви и благодати. Так и судьба Руси
обретает новый стержень после
Крещения при Владимире Святом.
«И совлек с себя князь наш - вме-
сте с одеждами - ветхого человека,
отложил тленное, отряс прах не-
верия - и вошел в святую купель.
И возродился он от Духа и воды:
во Христа крестившись, во Христа
облекся; и вышел из купели про-
светленный, став сыном нетления,
сыном воскресения» - так писал
Илларион, повествуя о начале но-
вой жизни для Руси.
В стольном граде Киеве на-
ходится исток того огромного,
на века простершегося явления,
которому через много столетий
дадут имя - просвещение. Русское
просвещение рождалось здесь,
в Киеве, при великом князе Ярос-
лаве Мудром, сыне равноапостоль-
ного Владимира.
Киев ждала трудная судьба. До
середины XII века он был столицей

Руси, городом богатства и власти,
а потом превратился в ценный
приз для многочисленных князей,
приводивших сюда свои дружи-
ны, чтобы грабить и наживаться.
Великий город пал под ударами
монголо-татар в 1240 году. Долгое
время он жил в ничтожестве, ни-
щете, разрухе. В XIV веке Киев стал
частью Великого княжества Ли-
товского, начал понемногу восста-
навливать силы, а в XVII столетии
сделался частью России и вновь
расцвел.
Но худо ли, хорошо ли жил Киев,
а то золотое зерно просвещения,
которое кинули в его почву Вла-
димир Святой и Ярослав Мудрый,
не покидало его. И как только по-
являлась малейшая возможность,
зерно это давало росток.
В XVII веке за обладание Кие-
вом сражались украинская гет-
манщина, Московское царство
и Речь Посполитая. Кровь лилась
рекой. Но над этой кровью расцве-
ла духовная ученость. Ее питали
греки, приезжавшие с Православ-
ного Востока.
В 1615 году здесь родилась
Киево-Братская школа. Позднее
ее стали называть коллегией, а за-
тем - Киево-Могилянской акаде-
мией. Такое имя ей дали в честь
ученейшего митрополита Киев-
ского, Петра Могилы, опекуна
академии. Там изучали оратор-
ское искусство, поэзию, историю,
философию, богословие.
Хорошо образованных киев-
ских иноков звали в Москву - пре-
подавать в тамошних школах, ре-
дактировать книги на Печатном
дворе, быть советниками при ца-
рях и патриархах. Киевская уче-
ность очень ценилась в России.
Учителя и знатоки Священного
Писания, приезжавшие из Киева,
нередко становились епископами
и даже митрополитами. Россий-
ская школа училась у киевской,
вбирала ее опыт, принимала ее
премудрость.
Древний Киев передал молодой
Москве те духовные драгоценно-
сти, которые когда-то сам получил
из Константинополя. Те самые,
что пришли на Русь, поскольку
великий князь киевский Влади-
мир Святославич открыл им двери
в свой дом.
Итоги ПРАВЛЕНИЯ
Итак, Древняя Русь обязана Вла-
димиру Святому двумя великими
деяниями. Во-первых, он крестил
своих подданных, дав им всем,
на колоссальном пространстве,
единство веры и накрепко связав
их с миром высочайшей культу-
ры - восточнохристианской циви-
лизацией. Во-вторых, он придал
обороне от кочевых народов мас-
штаб общегосударственной систе-
мы. Тем самым густонаселенные
области центральной Руси полу-
чили возможность благополучно
развиваться в условиях мира.
При Владимире Святом и его
сыне Ярославе Мудром Киевская
9i
Русь испытала расцвет. Собствен-
но, именно они создали правиль-
ную государственность на месте
архаичной, полупервобытной
державы, которая представляла
собой рыхлое собрание земель,
соединенных одной лишь военной
силой.
«Империи Рюриковичей», воз-
веденной усилиями этих двух ве-
ликих правителей, суждено было
впоследствии развалиться на по-
лунезависимые княжения.
Но виноваты ли Владимир
и Ярослав в будущем раздробле-
нии державы? Вряд ли.
При том уровне развития свя-
зи, транспорта, военного дела,
при общей слабой населенно-
сти Руси и неразвитости госу-
дарственных органов разве мог
один-единственный великий
князь управлять всей громад-
ной территорией, бесперебойно
удерживая контроль? А посадив
на княжеские «столы» своих де-
тей, братьев, верных служильцев,
он получал возможность опереть-
ся на их волю и энергию. Однако
у правителя, получившего княже-
ние временно, сейчас же возни-
кал соблазн удержать его навеч-
но, передать его по наследству,
позаботиться о семье... Полити-
ческая раздробленность являлась
для Руси неизбежностью, вне за-
висимости от того, сколь хорошо
правил князь Владимир и его бли-
жайшие преемники.
Другое дело, что киевский пра-
витель хотел, вероятно, вырастить
из Руси идеальное христианское
государство - державу-семью. Воз-
движение этого идеала, реализо-
вавшегося многими веками позд-
нее, само по себе большая заслуга
князя.
Справедливо оценивал деятель-
ность Владимира Святославича
историк С. В. Алексеев: «Владимир
вовсе не был безупречным полити-
ком и дипломатом. Кстати, был со-
всем неплохим полководцем, при
всем своем миролюбии - за всю
жизнь проиграл лишь одну битву.
Ошибки же его и проступки в его
политике проистекали где от суро-
вых нравов полуязыческой эпохи
и собственной вспыльчивости, где,
напротив, от простой человеческой
доброты и Божьего страха. Если бы
он их не совершал, то нашлись бы
все равно охотники обвинять его
и в мягкотелости, и в жестокости.
Но то, что при всех своих прави-
тельских недостатках князь все же
добился столь значимых результа-
тов, - не в его ли пользу? А может,
в пользу сопутствовавшей ему выс-
шей милости? Владимир оказался
подлинным устроителем Русской
земли, зиждителем Русской циви-
лизации, первым творцом просто-
явшего тысячу лет величия. Слава
его заслужена мирскими трудами.
Но это следствия, а не причина.
Славен Бог во святых своих».
Остается напомнить слова,
сказанные в самом начале этой
книги: ни один правитель Руси
и России не оставил на ее истори-
ческой судьбе столь же глубокого
отпечатка, как тот, что оставлен
Владимиром Святославичем.
93
Главные даты жизни
Владимира Святославича
942 - 960
968 - начало 969
969
969,
11 июля
972
976 - 977
978
978
978
978 - 983
979 - 981
981 - 982
983
984
985
987
988 - 992
Время, когда мог родиться Владимир Святославич. Об-
щепринятой даты его рождения не существует, чаще
всего в качестве таковой называют 955 и 962 годы, но
прямого подтверждения в источниках этому нет.
Владимир вместе с бабкой, княгиней Ольгой, находит-
ся в Киеве, осажденном печенегами.
начало княжения в Новгороде. Малолетний Владимир
представляет здесь своего отца, князя Святослава.
Смерть княгини Ольги.
Смерть отца, князя Святослава.
Бегство из Новгорода, занятого впоследствии слугами
старшего брата, Ярополка.
Возвращение в Новгород с варяжским войском.
Взятие Полоцка, женитьба на полоцкой княжне Рогне-
де, взятой на брачное ложе насилием.
Война с Ярополком, убийство брата, утверждение
на престоле в Киеве. Изгнание варяжского войска.
Конфессиональная реформа, попытка ввести общего-
сударственный языческий пантеон. Точной датировки
нет, наиболее обоснованная дата - 980 год.
Червенский поход, завоевание ряда польских городов.
Точной датировки нет.
Война с вятичами, успех Владимира.
Война с ятвягами, успех Владимира.
Война с радимичами, успех Владимира.
Война с волжскими болгарами, почетный мир в ре-
зультате тяжелых боевых действий.
Крещение Владимира в Киеве.
Крещение Руси, женитьба на византийской принцессе
Анне. Традиционная датировка - 988 год, но она вы-
зывает дискуссии. Названо несколько других дат, наи-
более правдоподобная - 989 год.
94
989 или 990-е Наиболее вероятное время выпуска Владимиром пер-
вых русских монет.
990-6 992 992	Начало войн с печенегами, строительство масштабных оборонительных сооружений для защиты Южной Руси от печенежских набегов. Война с белыми хорватами, успех Владимира. Столкновение с печенегами у Переяславля-Южного,
996	успех Владимира. Завершение строительства и освящение Десятинной церкви в Киеве, наделение Русской церкви великокня-
	жеской десятиной в качестве главного источника обе-
	спечения.
996	Поражение от печенегов у Василева, чудесное спасение
	Владимира.
996	Начало строительства храма Преображения в Василе-
997	ве. Поход Владимира к Новгороду. Война с варягами.
997	Осада Белгорода печенегами, отход печенегов.
Около 999	Перенесение мощей святой Ольги в Десятинную цер-
	ковь.
Около 1007	Союзничество с Олавом Толстым.
1007 - 1009	Миссия Бруно Кверфуртского на Руси, у печенегов
	и ятвягов.
1009	Осада Киева неким родичем Владимира, победа Вла-
	димира.
1011	Смерть Анны, супруги Владимира.
1013	Заговор Святополка против Владимира.
или чуть рлнбб	
1013	Война с польско-печенежской коалицией.
1014 - 1015	Бунт Ярослава в Новгороде, подготовка к войне с ним.
1015,	Вторжение печенегов, выход Бориса, сына Владимира,
весил - лето	с войском, отступление печенегов.
1015,15 июля	Кончина от болезни в княжеском селе Берестове.
по Юлианскому	
кАлендлрю	
Серединл XI векл	Начало церковного почитания Владимира.
XIII век	Твердое известие о том, что Владимир канонизирован.
ББК 63-8 В 68	Володихин Дмитрий Михайлович. Владимир Святой (Красное Солнышко). М.: ИД «Комсомольская правда», 2015. - 96 с.
ISBN 978-5-87107-935-5
© ИД «Комсомольская правда», 2015 год.
Автор Дмитрий Михайлович Володихин
Редактор Андрей Дятлов
Дизайн-макет Галина Чернецова
Корректор Ольга Милёшина
Верстка Галина Чернецова
Подписано в печать 10.02.2015.
Формат издания 70x100/16. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 8,2. Заказ № 107845.
Издательский дом «Комсомольская правда».
127287, Москва, Старый Петровско-Разумовский проезд, д. 1/23.
www.kp.ru
Адрес для писем: kollekt@kp.ru
Отпечатано в типографии «PNB Print», Латвия
www.pnbprint.eu
PNB
Scan Kreyder- 09.12.2019 - STERLITAMAK